Èíñòèòóò ïñèõîëîãèè Ðîññèéñêîé àêàäåìèè íàóê

Ñàíêò-Ïåòåðáóðãñêèé ãîñóäàðñòâåííûé óíèâåðñèòåò

Êîñòðîìñêîé ãîñóäàðñòâåííûé óíèâåðñèòåò

èìåíè Í. À. Íåêðàñîâà

Êîñòðîìñêàÿ ðåãèîíàëüíàÿ îðãàíèçàöèÿ

Ðîññèéñêîãî ïñèõîëîãè÷åñêîãî îáùåñòâà

ÏÑÈÕÎËÎÃÈß
ÑÒÐÅÑÑÀ
È ÑÎÂËÀÄÀÞÙÅÃÎ
ÏÎÂÅÄÅÍÈß:
ÐÅÑÓÐÑÛ, ÇÄÎÐÎÂÜÅ, ÐÀÇÂÈÒÈÅ

ÌÀÒÅÐÈÀËÛ IV ÌÅÆÄÓÍÀÐÎÄÍÎÉ
ÍÀÓ×ÍÎÉ ÊÎÍÔÅÐÅÍÖÈÈ

ÏÅÐÂÛÉ ÒÎÌ
ÊÎÑÒÐÎÌÀ
22–24 ñåíòÿáðÿ 2016 ã.
 Институт психологии Российской академии наук
Санкт-Петербургский государственный университет
Костромской государственный университет имени Н. А. Некрасова
Костромская региональная организация
Российского психологического общества

ПСИХОЛОГИЯ СТРЕССА
И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ:
РЕСУРСЫ, ЗДОРОВЬЕ, РАЗВИТИЕ

Материалы IV Международной научной конференции

Кострома, 22–24 сентября 2016 г.

Том 1

Кострома
КГУ им. Н. А. Некрасова
2016
ББК 88.283-8
П863

Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом

КГУ им. Н. А. Некрасова

Реда к ц и о н на я кол л е г ия :
О.А. Екимчик, В. В. Знаков, А. Г. Кирпичник,
Е. В. Куфтяк, Т. Л. Крюкова (отв. ред.), Е. А. Сергиенко,
М. В. Сапоровская (отв. ред.), С. А. Хазова (отв. ред.)

Психология стресса и совладающего поведения: ресурсы, здоровье, развитие : материа-

П863 лы IV Междунар. науч. конф. Кострома, 22–24 сент. 2016 г. : в 2 т. / отв. ред.: Т. Л. Крюкова,
М. В. Сапоровская, С. А. Хазова. – Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2016. – Т. 1. – 407 с.

ISBN 978-5-7591-1559-5
ISBN 978-5-7591-1560-1

В издание вошли доклады участников IV Международной научной конференции,

состоявшейся 22–24 сентября 2016 года в Костромском государственном университете
имени Н. А. Некрасова. Научная проблематика конференции находится на стыке несколь-
ких отраслей знания – психологии субъекта, психологии развития, социальной и медицин-
ской психологии, психологии здоровья, организационной психологии, а также социальных
проблем медицины и экологии человека. В материалах раскрываются теоретические ос-
новы психологии совладания со стрессом, сохранения здоровья и благополучия человека,
профессиональной помощи при несовладании с жизненными трудностями.
Адресуется исследователям, преподавателям университетов, студентам, магистран-
там, аспирантам и практическим психологам.

ББК 88.283-8

Издание осуществлено при финансовой поддержке РГНФ,

проект № 16-06-14082

ISBN 978-5-7591-1559-5
ISBN 978-5-7591-1560-1 © КГУ им. Н. А. Некрасова, 2016
 СО Д Е РЖ А НИ Е

РАЗДЕЛ I. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ И КОНТЕКСТУАЛИЗАЦИЯ

СТРЕССА И СОВЛАДАНИЯ

Александрова Л.А., Леонтьев Д.А.

КОПИНГ-СТРАТЕГИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ САМОРЕГУЛЯЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Битюцкая Е.В., Петровский В.А.
К ВОПРОСУ О СУБЪЕКТИВНОЙ И ОБЪЕКТИВНОЙ ТРУДНОСТИ
ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17
Бойко А.Д. , Никифорова Д.М.
МОДЕЛЬ БЕЗОПАСНОГО ЗАЩИТНОГО И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ
В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Болотова А.В., Леонтьев Д.А.
ВЛИЯНИЕ ОПЫТА ПЕРЕЖИВАНИЯ КРИТИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ НА ВЫБОР
СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ И ОСМЫСЛЕННОСТЬ ЖИЗНИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
Величковский Б.Б.
ВЛИЯНИЕ РАБОЧЕЙ ПАМЯТИ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ САМОРЕГУЛЯЦИИ ПОВЕДЕНИЯ
И КОПИНГА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
Гриценко В.В., Бражник Ю.В., Муращенкова Н.В.
СОВЛАДАЮЩИЙ РЕПЕРТУАР ЛИЧНОСТИ В СИТУАЦИИ ВОЗВРАЩЕНИЯ
НА ИСТОРИЧЕСКУЮ РОДИНУ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27
Знаков В.В.
ПОНИМАНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ И КРИТИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30
Игошина М.А., Котлярова М.Н.
ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМОСВЯЗИ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ С ВОЛЕВЫМИ КАЧЕСТВАМИ
ЛИЧНОСТИ СПОРТСМЕНОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32
Кислов Е.Ю.; Семёнова Е.М.
ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У СТУДЕНТОВ-ПСИХОЛОГОВ
БЕЛОРУССКИХ И РОССИЙСКИХ ВУЗОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
Корнилова Т.В.
СОВЛАДАНИЕ С НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ: СВЯЗИ С ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ
ИНТЕЛЛЕКТОМ, ГОТОВНОСТЬЮ К РИСКУ И РАЦИОНАЛЬНОСТЬЮ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
Корытова Г.С., Корытова А.И.
ВЛИЯНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОБЩНОСТИ НА СОВЛАДАЮЩЕЕ
ПОВЕДЕНИЕ ГОРОДСКИХ И СЕЛЬСКИХ ПЕДАГОГОВ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40
Кузьмина Т.И.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИНТРАСОСТОЯНИЙ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ . . . . . . . . . . . . . . . . 42
Куликов Л.В.
ПЕРЕЖИВАНИЕ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ ЧЕЛОВЕКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45
Львова Е.Н., Шлягина Е.И.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ: О СООТНОШЕНИИ ОСОЗНАВАЕМОГО
И НЕОСОЗНАВАЕМОГО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48
Мазилов В.А.
ПРОБЛЕМА ФАКТА И ВЗАИМОПОНИМАНИЕ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ СООБЩЕСТВЕ . . . . 50
Малахова С.И.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ И МОТИВАЦИОННЫЕ КОМПОНЕНТЫ КОПИНГА . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53
Малахова С.И., Наличаева С.А.
ФУНКЦИИ КОПИНГА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОЦЕНОЧНО-ЦЕНТРИРОВАННОГО ПОДХОДА
К СТРЕССУ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55

– 3 –
Марцинковская Т.Д.
ПРОБЛЕМА СОВЛАДАНИЯ В ТРАНЗИТИВНОМ ОБЩЕСТВЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
Мишачева Д.С., Исаева И.С.
ИЗУЧЕНИЕ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ У СПОРТСМЕНОВ С ТРАВМАМИ
ОПОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОГО АППАРАТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60
Ничипоренко Н.П., Куприянов Р.В., Нугманова Д.Р., Карина Я.В.
МЕТАКОГНИТИВНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63
Олесик Н.С.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ПРИ ВЕДЕНИИ БОЕВЫХ
ДЕЙСТВИЙ В НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТАХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
Поддьяков А.Н.
ИЗУЧЕНИЕ СОЗДАНИЯ ТРУДНОСТЕЙ В КОНТЕКСТЕ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ. . . 67
Праведникова Ю.Г.
МИКРОГРУППА ВОПРОСОВ, СВЯЗАННЫХ С ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ КАК ОДИН
ИЗ ОСНОВНЫХ ИСТОЧНИКОВ ОРГАНИЗАЦИОННОГО СТРЕССА СПОРТСМЕНОВ . . . . . . . 69
Прохоров А.О.
РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ В КОНТЕКСТЕ РЕГУЛЯТОРНОГО
ПРОЦЕССА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72
Салихова Н.Р.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ . . . . 74
Самохвалова А.Г.
СОВЛАДАНИЕ ПОДРОСТКОВ С КОММУНИКАТИВНЫМИ ТРУДНОСТЯМИ В УСЛОВИЯХ
ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ДЕПРИВАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
Солондаев В.К., Конева Е.В., Олендарь Н.В.
СИСТЕМНАЯ МОДЕЛЬ КОНФЛИКТОВ В ПЕДИАТРИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
Терехова О.И.
СОВЛАДАНИЕ С ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ СОСТОЯНИЕМ В СИТУАЦИИ МЕЖЛИЧНОСТНОГО
КОНФЛИКТА В РАМКАХ РЕСУРСНОГО ПОДХОДА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
Терещенко В.В.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ
ПОДРОСТКОВ В ПЕРИОД ВЗРОСЛЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
Юревич О.И.
СВЯЗЬ АНТИЦИПАЦИОННОЙ СОСТОЯТЕЛЬНОСТИ И ПРОАКТИВНЫХ
КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88

РАЗДЕЛ II. ПСИХОЛОГИЯ ЗДОРОВЬЯ: СТРЕСС И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ

Азарных Т.Д.
ВОЗРАСТ ПСИХОТРАВМЫ И ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЕ СТРЕССЫ У СТУДЕНТОВ . . . . . . . 92
Андриянова Н.А., Диденко И.В.
ЦЕННОСТНЫЙ АСПЕКТ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ КАДРОВЫХ
ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕПРИВАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95
Белова Е.В., Зинченко Е.В.
СТРАТЕГИИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ СРОЧНОЙ
СЛУЖБЫ В СВЯЗИ С АДАПТИРОВАННОСТЬЮ К НЕЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
Бирюкова Д.А., Ледовская Т.В.
ВЛИЯНИЕ ТРЕВОЖНОСТИ НА СТРАТЕГИИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
У СТУДЕНТОВ ВУЗА В ПЕРИОД ПРОМЕЖУТОЧНОЙ АТТЕСТАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100
Бондаренко И.Н., Доценко О.Н.
РЕГУЛЯТОРНАЯ РОЛЬ ПОЗИТИВНЫХ И НЕГАТИВНЫХ ЭМОЦИЙ У УЧАЩИХСЯ
С РАЗЛИЧНОЙ САМОРЕГУЛЯЦИЕЙ И АКАДЕМИЧЕСКОЙ УСПЕШНОСТЬЮ . . . . . . . . . . . . 102

– 4 –
Губарева О.В., Табурова Т.С.
ОСОБЕННОСТИ ЦЕННОСТЕЙ И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ВЕТЕРАНОВ
БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 105
Жданов Р.И., Куприянов Р.В., Сыромятникова В.Ю., Жданова С.И., Двоеносов В.Г.
КОРРЕЛЯЦИЯ ЛИЧНОСТНОЙ И СИТУАЦИОННОЙ ТРЕВОЖНОСТИ С ПАРАМЕТРАМИ
СИСТЕМЫ ГЕМОСТАЗА ПРИ ЭКЗАМЕНАЦИОННОМ СТРЕССЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107
Зинченко Е.В., Белова Е.В., Шевченко Н.Н.
СТРАТЕГИИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У ЖЕНЩИН С ПАТОЛОГИЕЙ
БЕРЕМЕННОСТИ И ИХ ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 111
Исмаилова Н.И., Салихова Н.Р., Семенова-Полях Г.Г.
АДАПТАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ ЛИЧНОСТИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИСТОЧНИКОВ
ЖИЗНЕОСМЫСЛЕНИЯ В СИТУАЦИИ УТРАТЫ ЗДОРОВЬЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113
Кирсанова А.С.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ СТУДЕНТОВ
В ВУЗЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 116
Ковалева Е.Л.
КОПИНГ-СТРАТЕГИИ ЛЮДЕЙ С НАРУШЕНИЯМИ ОПОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОГО
АППАРАТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
Куба Е.А.
СОВЛАДАНИЕ С КОСМОГЕННОЙ УГРОЗОЙ НА ПРИМЕРЕ СТУДЕНТОВ ГОРОДА
ЧЕЛЯБИНСКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
Куфтяк Е.В., Черноградский А.Е.
ВЛИЯНИЕ АДАПТИВНЫХ МЕХАНИЗМОВ ПОВЕДЕНИЯ НА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ
ЗДОРОВЬЕ ДЕТЕЙ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
Лебедев А.П.
РОЛЬ АДАПТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В СТРУКТУРЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ
ДОШКОЛЬНИКОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Леонова К.М.
ОСОБЕННОСТИ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ ЗАВИСИМОСТЬЮ
ОТ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 128
Маркова И.И.
ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ
В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПОЛА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131
Мелехин А.И.
СУБЪЕКТИВНОЕ ЧУВСТВО ОДИНОЧЕСТВА И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ
В ПОЖИЛОМ И СТАРЧЕСКОМ ВОЗРАСТЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133
Мерзлякова Д.Р.
ПРОЦЕСС СОХРАНЕНИЯ И УКРЕПЛЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ УЧАСТНИКОВ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ С ПОЗИЦИИ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА . . . . . . . . . . . . 136
Ноздрина Н.А., Никитина К.С.
ПРЕОДОЛЕНИЕ ЭКЗАМЕНАЦИОННОГО СТРЕССА В СЕССИОННЫЙ ПЕРИОД (НА ПРИМЕРЕ
СТУДЕНТОВ БРЯНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕХНИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА) . . . . 138
Овчаренко В.Д.
ОСОБЕННОСТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ СТРЕССОВ СТУДЕНТАМИ С ИНВАЛИДНОСТЬЮ . . . . . . 141
Панченко О.А., Зайцева Н.А.
СОВЛАДАЮЩЕЕ СО СТРЕССОМ ПОВЕДЕНИЕ У ЖИТЕЛЕЙ ВОСТОКА УКРАИНЫ
В УСЛОВИЯХ ПРОВЕДЕНИЯ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . 143
Попова М.С., Екимчик О.А.
ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У ПОЗДНО ОСЛЕПШИХ . . . . . . . . . . . . . 146
Рассказова Е.И.
ЗАБОТА О ЗДОРОВЬЕ В СТРУКТУРЕ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ И СОМАТИЧЕСКИЕ
ЖАЛОБЫ В НОРМЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 148

– 5 –
Рассказова Е.И.
ОТНОШЕНИЕ К ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКОМУ ОПЫТУ И СОВЛАДАНИЕ
ПРИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ: ПРОБЛЕМА КОГНИТИВНОГО ИНСАЙТА . . . . . . . 151
Резниченко С.И., Подлипняк М.Б.
ВЛИЯНИЕ ОБРАЗА РЕАЛЬНОГО И ИДЕАЛЬНОГО ДОМА НА ПОЗИТИВНОЕ
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154
Реунова А.А.
МЕХАНИЗМЫ АДАПТАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЕМ ЗРЕНИЯ . . . . . . . 156
Тихомандрицкая О.А., Киселева Д.А.
ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВЫГОРАНИЕ И ВОСПРИЯТИЕ СВОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ
ВОСТРЕБОВАННОСТИ У СПОРТИВНЫХ СУДЕЙ РАЗНОГО ПОЛА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159
Федунина Н.Ю., Банников Г.С., Вихристюк О.В., Павлова Т.С., Летова А.В., Баженова М.Д.
СВЯЗЬ СТРАТЕГИИ БЕГСТВА-ИЗБЕГАНИЯ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ
У ПЕДАГОГОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161
Филипович В.И.
ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ ЛИЧНОСТНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ В НАРРАТИВЕ ПАЦИЕНТКИ
С НЕВРОТИЧЕСКИМ РАССТРОЙСТВОМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 163
Фомина Т.Г.
САМОРЕГУЛЯЦИЯ КАК МЕДИАТОР СВЯЗИ УВЛЕЧЕННОСТИ РАБОТОЙ
И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ ПЕДАГОГОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 166
Харламенкова Н.Е.
ИЗБЕГАНИЕ КАК ПРИЗНАК ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОГО СТРЕССА И СТИЛЬ
СОВЛАДАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 168
Черный Н.В.
РАЗВИТИЕ МОТИВАЦИОННЫХ МОДЕЛЕЙ ПОВЕДЕНИЯ, СВЯЗАННОГО
СО ЗДОРОВЬЕМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 171
Шумова А.И., Щелкова О.Ю.
КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЕ КАК ФАКТОР ЭФФЕКТИВНОСТИ РЕАБИЛИТАЦИИ БОЛЬНЫХ
ОПИОИДНОЙ НАРКОМАНИЕЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173

РАЗДЕЛ III. СИСТЕМА КОПИНГ-РЕСУРСОВ ЧЕЛОВЕКА

Айсина Р.М.
РЕСУРСНЫЕ АСПЕКТЫ КАРЬЕРНОГО ДАУНШИФТИНГА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
Баканова А.А.
РЕЛИГИОЗНОСТЬ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ С КРИЗИСНЫМИ СИТУАЦИЯМИ
И СТРАХОМ СМЕРТИ В ЗРЕЛОМ ВОЗРАСТЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180
Березовская Р.А., Рут Е.И.
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ КАК РЕСУРС ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО
ЗДОРОВЬЯ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 183
Гаранжа А.В., Щукина М.А.
ЛИЧНОСТНЫЕ РЕСУРСЫ КОНСТРУКТИВНОГО ПРОЖИВАНИЯ КРИЗИСА
ТРИДЦАТИ ЛЕТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 185
Гольцова М.А., Блинникова И.В., Леонова А.Б.
КОГНИТИВНЫЕ РЕСУРСЫ ПРОФЕССИОНАЛОВ В УСЛОВИЯХ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ
НАПРЯЖЕННОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
Даниленко О.И.
ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ В СИТУАЦИЯХ, ПРОВОЦИРУЮЩИХ
РАЗНЫЕ УРОВНИ СТРЕССА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191
Дементий Л.И.
ОСОБЕННОСТИ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ СОТРУДНИКОВ СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ
ПОМОЩИ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ САМОКОНТРОЛЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193

– 6 –
Емельяненкова А.В.
МОТИВАЦИЯ ВЛАСТИ КАК КОПИНГ-РЕСУРС ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195
Жуйкова М.В., Стригина А.П.
СПЕЦИФИКА ВЗАИМОСВЯЗИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА (EQ)
И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У ЮНОШЕЙ И ДЕВУШЕК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 198
Зиренко М.С.
ИМПЛИЦИТНЫЕ ТЕОРИИ ИНТЕЛЛЕКТА И АССЕРТИВНОСТЬ В СВЯЗЯХ
СО СТИЛЯМИ СОВЛАДАНИЯПРИ ПРИНЯТИИ РЕШЕНИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 200
Иванова Т.Ю.
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ РОЛЬ ЛИЧНОСТНЫХ РЕСУРСОВ В ПРОЦЕССАХ
САМОРЕГУЛЯЦИИ И САМОДЕТЕРМИНАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202
Кобылянская Л.И.
ЛИЧНОСТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КАК РЕСУРС СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205
Козлова Т.А., Курочка А.
СТУДЕНЧЕСКАЯ ГРУППА КАК УСЛОВИЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ ТРУДНОСТЕЙ
И КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 207
Корзун С.А.
ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ, ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ
И ОСМЫСЛЕННОСТИ ЖИЗНИ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 210
Корнеева Я.А., Симонова Н.Н.
ХАРАКТЕРИСТИКА СРЕДОВОГО РЕСУРСА РАБОТНИКОВ НЕФТЕГАЗОДОБЫВАЮЩЕЙ
КОМПАНИИ ПРИ ВАХТОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА В УСЛОВИЯХ АРКТИКИ . . . . . . . . . 212
Коробейникова Я.П.
РЕСУРСЫ ПРОДУКТИВНОГО КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ ЭТНИЧЕСКИХ СУБЪЕКТОВ
В СИТУАЦИИ ФРУСТРАЦИИ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . 215
Куваева И.О., Абитов И.Р.
УЧЕБНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ
ТРУДНЫХ СИТУАЦИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 218
Кудрявцева О.В.
ВНУТРЕННЯЯ КАРТИНА ЗДОРОВЬЯ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ РЕСУРС
СОВЛАДАНИЯ В СИТУАЦИИ БОЛЕЗНИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 221
Леонова И.Ю., Леонов И.Н.
ДОВЕРИЕ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ С ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИЕЙ . . . . . . . . 223
Лотарева Т.Ю.
ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАНИЯ В СТРУКТУРЕ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ
ПРОФЕССИОНАЛОВ СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 227
Махнач А.В.
ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ
ЧЕЛОВЕКА И СЕМЬИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 229
Метц Марина
РЕСУРСЫ ЖЕНЩИН-МИГРАНТОК ИЗ БЫВШЕГО СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В СВЕТЕ МЕТОДИКИ БИОГРАФИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232
Москвитина О.А.
СОВЛАДАНИЕ С ТРУДНЫМИ СИТУАЦИЯМИ В КОНТЕКСТЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ПОЗИЦИИ СУБЪЕКТА УЧЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 234
Мухортова Е.А., Барабанова В.В., Кабаева В.М.
ОТНОШЕНИЕ К РАСТЕНИЯМ КАК ФАКТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ
СТУДЕНТОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 237
Наличаева С.А.
САМОАКТУАЛИЗАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЛИЧНОСТИ ПЕДАГОГА
КАК КОПИНГ-РЕСУРС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 239

– 7 –
Нестерова А.А.
ЖИЗНЕСПОСОБНОСТЬ МИГРАНТОВ КАК РЕСУРС ПРЕОДОЛЕНИЯ
ВНУТРИЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ, СВЯЗАННЫХ СО СТРЕССОМ
СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 241
Пантюхин С.С.
МОДЕЛЬ РАБОЧИХ ТРЕБОВАНИЙ-РЕСУРСОВ В ИССЛЕДОВАНИЯХ
АКАДЕМИЧЕСКОГО СТРЕССА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244
Пузанова Н.А.
РЕСУРСЫ СОВЛАДАНИЯ В СТРУКТУРЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
АКТЕРОВ ТЕАТРА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247
Свешникова С.Л.
СФОРМИРОВАННАЯ ВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА КАК КОПИНГ-РЕСУРС
СТУДЕНТОВ В ПЕРИОД АДАПТАЦИИ К КОЛЛЕДЖУ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 249
Сергиенко Е.А.
ГИБКАЯ ВОЗРАСТНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: СУБЪЕКТИВНЫЙ ВОЗРАСТ
КАК РЕСУРС РЕГУЛЯЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252
Силина О.В.
ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ КОПИНГ-РЕСУРСОВ У ДЕТЕЙ 2-10 ЛЕТ
С ПОЗИЦИИ ТЕОРИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ГРАНИЦ ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 254
Симонова И.А., Кружкова О.В.
СОВЛАДАЮЩИЙ РЕСУРС СОЦИАЛЬНОГО СЕРФИНГА В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ . . . . . . . 256
Совмиз З.Р.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ЛИЧНОСТНЫЙ РЕГУЛЯТОР КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ
СУБЪЕКТОВ ГРУППОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 259
Тутушкин Л.Н.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ: СОВЛАДАНИЕ И ОПЫТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261
Федотов С.Н., Лебедев И.Б.
СТРЕССОВАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ КАК ФАКТОР УСПЕШНОСТИ СЛУЖЕБНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 264
Хазова С.А.
ЖИЗНЕННЫЕ ТРУДНОСТИ И МЕНТАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ
В ПЕРИОД ВЗРОСЛОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 266
Харитонова Е.В.
СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ВОСТРЕБОВАННОСТЬ КАК ФАКТОР
СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268
Шаргородская О.В.
ОТКРЫТОСТЬ ДИАГНОЗА ВИЧ КАК РЕСУРС В СОВЛАДАНИИ С БОЛЕЗНЬЮ . . . . . . . . . . 270

РАЗДЕЛ IV. СТРЕСС, КОПИНГ И РАЗВИТИЕ В ЖИЗНЕННОМ СТИЛЕ СОВРЕМЕННИКА

Абитов И.Р., Куприянов Р.В., Мустафина Е.Э., Власова А.В., Акбирова Р.Р.
ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ СТУДЕНТОВ С НЕКОТОРЫМИ
ОСОБЕННОСТЯМИ ЛИЧНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 274
Бабаева Ю.Д., Судьярова А.В.
ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ В СИТУАЦИИ
ТВОРЧЕСКОГО КРИЗИСА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 276
Барабошин А.Т.
СТРУКТУРА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ И ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ
У СТУДЕНТОВ С РАЗЛИЧНЫМ УРОВНЕМ СУБЪЕКТИВНОЙ УДОВЛЕТВОРЕННОСТИ
ЖИЗНЬЮ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 279
Бартош Т.П., Бартош О.П.
КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ УРОВНЯ ТРЕВОЖНОСТИ . . 281

– 8 –
Борисова Н.М.
СВЯЗЬ РЯДА ХАРАКТЕРИСТИК ЛИЧНОСТИ И СТИЛЕЙ СОВЛАДАЮЩЕГО
ПОВЕДЕНИЯ В СРЕДНЕМ ВОЗРАСТЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283
Бочавер А.А., Хломов К.Д., Али-заде А.С., Хломов И.Д.
БУДУЩЕЕ КАК ИСТОЧНИК СТРЕССА У СОВРЕМЕННЫХ ПОДРОСТКОВ . . . . . . . . . . . . . . . 286
Варабина А.В., Егорова Т.В.
ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
СОВРЕМЕННЫХ ПОДРОСТКОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 288
Власова Н.В.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ КОГНИТИВНОЙ
РЕГУЛЯЦИИ ЭМОЦИЙ ПОДРОСТКОВ (НА ПРИМЕРЕ УЧАЩИХСЯ
КАДЕТСКОЙ ШКОЛЫ-ИНТЕРНАТА) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 290
Головей Л.А., Ященко Т.Т.
К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ ВЗРОСЛЫХ . . . . 293
Дёмин А.Н., Педанова Е.Ю.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ УСПЕШНОГО РЕШЕНИЯ КАРЬЕРНЫХ
ЗАДАЧ ВЫПУСКНИКАМИ БАКАЛАВРИАТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 295
Доценко Е.Л., Фишер Т.А.
ЖИЗНЕННЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ПОДРОСТКОВ ЛЕСНЫХ НЕНЦЕВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297
Дробышева Т.В.
КОЛЛЕКТИВНЫЕ ЧУВСТВА К ЗНАЧИМЫМ СОЦИАЛЬНЫМ ЯВЛЕНИЯМ
И СПОСОБЫ СОВЛАДАНИЯ В ГРУППЕ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 299
Dubczak Halina
ANALYSIS OF COPING STRATEGIES IN THE CONTEXT OF PERSONAL STRESS
RESISTANCE. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 301
Знаменская И.И., Александров Ю.И.
РЕГРЕССИЯ МОРАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ВЗРОСЛЫХ В СОСТОЯНИИ СТРЕССА . . . . . . 305
Золотарева А.А.
САМООБЛАДАНИЕ: НОВОЕ ИЛИ ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ СЛОВО В ПСИХОЛОГИИ? . . 307
Калюжная Н.Б., Фетискин Н.П., Миронова Т.И., Шепелева С.В., Травин И.В.
СТРЕСС КАК ВАЖНЕЙШИЙ ФАКТОР ЛИЧНОСТНОГО САМОСОЗИДАНИЯ . . . . . . . . . . . . . 309
Кирпичник О.В.
ПСИХОЛОГИЯ БЛАГОПОЛУЧИЯ (WELL-BEING): ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ,
ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ И ПОЗИТИВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ . . . . . . . . . . 312
Коржова Е.Ю.
ЖИЗНЕННЫЕ ОРИЕНТАЦИИ И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 315
Кружкова О.В.
ЗАЩИТНОЕ И СОВЛАДАЮЩЕ ПОВЕДЕНИЕ ЖИТЕЛЕЙ В УСЛОВИЯХ
СТРЕССОГЕННОЙ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 318
Крылова М.А.
ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ СТУДЕНТОВ И ВЗРОСЛЫХ,
ИГРАЮЩИХ В КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ И ОБЩАЮЩИХСЯ ONLINE . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321
Крюкова Е.А., Корнилова Т.В.
СОВЛАДАНИЕ С НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ ПРИ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ ЛИЦАМИ
С РАЗНОЙ ВЫРАЖЕННОСТЬЮ СВОЙСТВ «ТЕМНОЙ ТРИАДЫ» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 324
Кузнецова С.А.
СВЯЗЬ МИГРАЦИОННЫХ УСТАНОВОК И ВРЕМЕННЫХ ПЕРСПЕКТИВ
У МАГАДАНСКИХ СТУДЕНТОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 326
Куляцкая М.Г.
ОСОБЕННОСТИ ВИКТИМНОГО И ЖИЗНЕСТОЙКОГО КОПИНГ-СТИЛЕЙ
ПРЕОДОЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 329
Куфтяк Е.В.
ВЗАИМОСВЯЗЬ ФАКТОРОВ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ С ПОКАЗАТЕЛЯМИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331

– 9 –
Лапкина Е.В.
ЗАЩИТНОЕ И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ КУРСАНТОВ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ
ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 334
Ледовская Т.В.
ПРОЯВЛЕНИЕ СИНДРОМА ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ И КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ
У СТУДЕНТОВ В ПЕРИОД ОБУЧЕНИЯ В ВУЗЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 336
Леонова Е.В.
НОРМАТИВНЫЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ КРИЗИСЫ АДАПТАЦИИ КАК ПРОБЛЕМНЫЕ
СИТУАЦИИ В СТАНОВЛЕНИИ СУБЪЕКТНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 339
Лучшева Л.М., Цитцер Е.С.
ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ ТРЕВОЖНОСТИ С КОПИНГ-СТРАТЕГИЯМИ
У ПОДРОСТКОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 341
Лю Ц., Петанова Е.И.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ РОССИЙСКИХ И КИТАЙСКИХ СТУДЕНТОВ,
АДАПТИРУЮЩИХСЯ К ОБУЧЕНИЮ В ВУЗЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 344
Маленов А.А.
ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРОАКТИВНОГО КОПИНГА И УРОВНЯ САМОАКТУАЛИЗАЦИИ
СУБЪЕКТОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА . . . . . . . . . . . . . . 346
Манукян В.Р.
УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ И СОВЛАДАНИЕ С НОРМАТИВНЫМИ
ВОЗРАСТНЫМИ ТРУДНОСТЯМИ В РАННЕЙ ВЗРОСЛОСТИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 350
Микелевич Е.Б.
ОСОБЕННОСТИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КОМФОРТА СОТРУДНИКОВ С РАЗЛИЧНЫМИ
СТРАТЕГИЯМИ СОВЛАДАНИЯ С ЗАВИСТЬЮ В СЛУЖЕБНЫХ ОТНОШЕНИЯХ . . . . . . . . . 352
Мириманова М.С.
СОВЛАДАНИЕ КАК ФАКТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ ДОШКОЛЬНИКОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 355
Михайлова И.В.
СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОНСТРУКТОВ СТУДЕНТОВ С РАЗНЫМ
СОЦИОМЕТРИЧЕСКИМ СТАТУСОМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 357
Нартова-Бочавер С.К.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СУВЕРЕННОСТЬ И СОЦИАЛЬНЫЕ ВЕРОВАНИЯ
КАК МЕХАНИЗМЫ РЕЗИСТЕНТНОСТИ К СТРЕССАМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 360
Нижегородцева Н.В., Графкова А.А.
ВЗАИМОСВЯЗЬ СТРАТЕГИЙ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ И ПОКАЗАТЕЛЕЙ
АКАДЕМИЧЕСКОЙ УСПЕВАЕМОСТИ У СТУДЕНТОВ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ВУЗА . . . . . . 362
Педанова Е.Ю., Климахина И.Н.
ФИНАНСОВЫЙ СТРЕСС: ИСТОЧНИКИ, ПЕРЕЖИВАНИЕ, СОВЛАДАНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . 365
Разина Т.В.
СТРЕСС, ВЫЗВАННЫЙ ЗАЩИТОЙ ДИССЕРТАЦИИ, И МОТИВАЦИЯ НАУЧНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 367
Резчикова О.А.
РАЗВИТИЕ ЗАЩИТНОГО И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У СТУДЕНТОВ ОЧНОЙ
И ЗАОЧНОЙ ФОРМ ОБУЧЕНИЯ В ПЕРИОД ОБУЧЕНИЯ В ВУЗЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 370
Sawicki Krzysztof
URBAN ENVIRONMENT AND JUVENILE DELINQUENCY / ДЕТСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ
В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 372
Саковская О.Н.
ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ СТРАТЕГИЙ И ЦЕННОСТНЫХ ОСНОВАНИЙ ЛИЧНОСТИ . . . . . 375
Самойлова И.Г., Кузнецова Н.В.
СОВЛАДАНИЕ С СИТУАЦИЕЙ САМОПРЕДЪЯВЛЕНИЯ МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ С РАЗНЫМ
УРОВНЕМ ЭГОЦЕНТРИЗМА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 377

– 10 –
Силантьева Т.А.
СМЫСЛОВАЯ САМОРЕГУЛЯЦИЯ В ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . 380
Скрябина О.Б.
ТОЛЕРАНТНОСТЬ И СТРАТЕГИИ СОВЛАДАНИЯ У СТУДЕНТОВ СОЦИАЛЬНО
ОРИЕНТИРОВАННЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ПОДГОТОВКИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 382
Суслова Т.Ф.
ЖИЗНЕННЫЕ УСТАНОВКИ И СТИЛИ ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 384
Телегина С.Я.
КРОСС-КУЛЬТУРНАЯ СРЕДА КАК ФАКТОР ДЕПРИВАЦИИ СУВЕРЕННОСТИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА НА ПРИМЕРЕ РУССКИХ ПОДРОСТКОВ . . . . . . . 387
Узлов Н.Д.
УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ И КОНИНГ-СТРАТЕГИИ ЛЮДЕЙ ПОЖИЛОГО
ВОЗРАСТА С РАЗНЫМИ УСЛОВИЯМИ ПРОЖИВАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 390
Урываев В.А., Сенин И.Г.
ДИНАМИКА ХАРАКТЕРИСТИК ЭМОЦИОНАЛЬНО-ВОЛЕВОЙ РЕГУЛЯЦИИ ЛИЧНОСТИ
В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМИРУЮЩЕЙСЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 393
Хазова С.А., Тукина Л.В.
ТРУДНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ СИТУАЦИИ ГЛАЗАМИ СТАРШЕКЛАССНИКОВ . . . . . . . . . . . . . . . 395
Харченко М.В.
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ В СИТУАЦИИ ОСВОЕНИЯ УЧАЩИМИСЯ НАЧАЛЬНОЙ
ШКОЛЫ МОРАЛЬНЫХ И КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫХ НОРМ ПОВЕДЕНИЯ. . . . . . . . . . . . . . . . . 398
Хачатурова М.Р.
ТИПЫ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ В СИТУАЦИИ МЕЖЛИЧНОСТНОГО
КОНФЛИКТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 400
Чеврениди А.А.
ЛИЧНОСТНЫЕ СВОЙСТВА ИВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА БУДУЩЕГО
КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ КАРЬЕРНЫХ ДОСТИЖЕНИЙ ТОП-МЕНЕДЖЕРОВ . . . . . . . . . . . . . . 403
Чернов А.В.
МЕНТАЛЬНЫЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ СТУДЕНТОВ:
РЕГУЛЯТОРНЫЙ АСПЕКТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 404
 РАЗДЕЛ I
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ
И КОНТЕКСТУАЛИЗАЦИЯ СТРЕССА
И СОВЛАДАНИЯ
 КОПИНГ-СТРАТЕГИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ САМОРЕГУЛЯЦИИ
Л.А. Александрова1, Д.А. Леонтьев2
1
Российская Федерация, Кемерово, Кузбасский региональный институт повышения квалификации
и профессиональной переподготовки работников образования
E-mail: ladaleksandrova@mail.ru
2
Российская Федерация, Москва, Национальный исследовательский университет
Высшая школа экономики
E-mail: dmleont@gmail.com
Статья посвящена переосмыслению копинг-стратегий с позиций саморегуляции. На основе
факторного анализа данных методики COPE выделены 4 фактора, соответствующие 4-м шка-
лам второго уровня: избегающие, наступательные, социоэмоциональные и смысловые копинги.
Рассмотрены взаимосвязи данных шкал с личностными ресурсами, ориентацией на действие/со-
стояние, жизненными целями и удовлетворенностью жизнью. Представленные данные позволяют
по-новому осмыслить природу, структуру и классификацию копингов.

Ключевые слова: удовлетворенность жизнью, личностные ресурсы, классификация копинг-

стратегий, дополнительные шкалы

В обширной литературе, посвященной копинг-стратегиям, все более заметное место занима-

ют взгляды, связывающие проблематику копингов с более общими механизмами саморегуляции
(Э. Скиннер, К. Эдж, Ч. Карвер и др.; ограничения объема не позволяют на этом остановиться). Эти
взаимосвязи эмпирически проявились в цикле исследований авторов, посвященных специфике са-
морегуляции и механизмов совладания у учащихся с ОВЗ (Леонтьев, Александрова, Лебедева, 2010;
2011; Леонтьев, Лебедева, Александрова, 2013 и др.).
Здесь мы сфокусируем внимание лишь на одном аспекте собранных данных, а именно на вы-
делении и интерпретации вторичных факторов, структурирующих поле копинг-стратегий. В иссле-
довании участвовали студенты факультета ИТ МППУ и Социально-педагогического колледжа при
МГППУ – 210 условно здоровых студентов (средний возраст 19 лет) и 83 студента с ОВЗ (средний
возраст 20 лет), всего 293 человека. Для факторного анализа использовались данные по методике
COPE, полученные для 386 человек (включая названных выше) в период 2010-2014 гг.
Для оценки особенностей совладания с трудностями использовался Опросник копинг-стратегий
COPE Ч. Карвера и др. в адаптации Е.И. Рассказовой и др. Наряду с ней использовался ряд других
методик, направленных на выявление различных категорий ресурсов личности, в том числе:
1. Шкала диспозициональной витальности Р. Райана и С. Фредерик в адаптации Л.А. Алек-
сандровой (2014);
2. Тест смысложизненных ориентаций СЖО Д.А. Леонтьева (Леонтьев, 1992);
3. Тест жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой (Леонтьев,
Рассказова, 2006);
4. Опросник толерантности к неопределенности Д. Маклейна (Леонтьев, Осин, Луковицкая, 2016);
5. Шкала общей самоэффективности Р. Шварцера и М. Ерусалема в адаптации В.Г. Ромека
(Шварцер, Ерусалем, Ромек, 1996);
6. Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера и др. в адаптации Д.А. Леонтьева, Е.Н. Осина
(Осин, Леонтьев, 2008);
7. Опросник посттравматического роста (ПТР) Л. Кэлоуна и Р. Тедески в адаптации М.Ш. Ма-
гомед-Эминова;
8. Анкета, направленная на выявление значимых целей (Иванченко, 2008). Респондентам пред-
лагался перечень из 12 целей с инструкцией отметить те из них, которые они рассматривают как свои
цели. Наряду с учетом признания каждой из целей и их суммарного количества, учитывался суммар-
ный индекс внешних целей (высокий общественный статус, общественное признание, материальное
благополучие) и внутренних целей (самосовершенствование, счастливая семья, душевная гармония)
(об их разведении см. Леонтьев, Сучков, 2015).
9. Опросник «Ориентация на действие или состояние» (ОДС) представляет собой русскоязыч-
ную адаптацию опросника HAKEMP Ю. Куля (Васильев, Митина, Шапкин, 2011).
Факторный анализ данных по методике COPE с использованием Varimax-вращения позволил рас-
сматривать решения из 2,3 и 4 факторов, которые оказались тесно взаимосвязаны. Если двухфакторное
решение предсказуемо различало активные и пассивные копинги, то четырехфакторное позволило
© Л.А. Александрова, Д.А. Леонтьев, 2016
– 14 –
расщепить каждый из двух базовых факторов еще на два. Объясняемая дисперсия (61,5%) распреде-
лилась по четырем факторам довольно равномерно (см. таблицу 1).
Факторы 1 и 3 составляли один фактор в двухфакторном решении, как и факторы 2 и 4. Вы-
делившаяся структура поддается хорошей содержательной интерпретации, на основании которой
мы выделили и валидизировали вторичные шкалы методики. Мы не можем утверждать воспроизво-
димость полученной структуры на других выборках, но ее теоретическая отчетливость заставляет
отнестись всерьез к такой перспективе.
Таблица 1
Результаты факторизации данных методики COPE
Шкалы COPE 1 фактор 2 фактор 3 фактор 4 фактор

Виды копингов

Позитивное переформулирование и личностный рост -0,143 0,387 0,128 0,779

Мысленный уход от проблемы 0,509 0,156 0,431 0,026
Концентрация на эмоциях и их активное выражение 0,320 0,108 0,697 -0,110
Использование инструментальной соц. поддержки 0,118 0,189 0,839 0,188
Активное совладание -0,238 0,725 0,115 0,385
Отрицание 0,708 0,004 0,154 0,140
Обращение к религии 0,527 0,031 0,260 0,126
Юмор 0,0280 0,110 -0,044 0,813
Поведенческий уход от проблемы 0,769 -0,174 0,096 -0,044
Сдерживание 0,497 0,472 0,030 0,188
Использование эмоциональной социальной поддержки 0,131 0,012 0,899 0,075
Использование «успокоительных» 0,550 0,055 0,065 -0,134
Принятие 0,388 0,073 0,139 0,566
Подавление конкурирующей активности 0,240 0,806 0,085 -0,054
Планирование -0,084 0,782 0,157 0,285
2,606 2,282 2,374 1,964
Процент объясненной дисперсии 0,174 0,152 0,158 0,131

В 1 фактор вошли в себя мысленный и поведенческий уход от решения проблемы и отрица-

ние проблемы, а также обращение к религии и успокоительным препаратам. Все это защитные
тактики, иллюстрирующие разные виды ухода (уклонения, бегства) от конфронтации с проблемами
и их решения; мы назвали их избегающие копинги. Они обнаруживают значимые отрицательные
взаимосвязи со всеми личностными ресурсами (см. таблицу 2), что, возможно, говорит о том, что
они используются при недостаточности личностных ресурсов. Интересно, что только эта категория
копингов не обнаружила никаких вообще значимых связей с жизненными целями.
В некотором смысле противоположны первым копинги, вошедшие в фактор 2, а именно активное
совладание, подавление конкурирующей активности и плановое решение проблем. Мы назвали их на-
ступательные копинги, поскольку они предполагают решительную конфронтацию с проблемой и ак-
тивное преследование своих целей при некотором дефиците гибкости. У студентов, предпочитающих
данный тип копингов, значимо выше все показатели личностных ресурсов, за исключением обоих по-
казателей контроля за действием. Они также коррелируют с выраженностью преимущественно внешних
целей, ориентированных на критерии социального сравнения, а не на выражение глубинного Я.
Социоэмоциональные копинги, вошедшие в третий фактор, включают в себя концентрацию на
эмоциях и их активное выражение, а также поиск инструментальной и эмоциональной социаль-
ной поддержки. Это единственная категория копингов, не связанная с показателями благополучия
и переработкой травматического опыта. Эти копинги могут быть эффективными при совладании с
ситуациями неудачи при недостаточности личностных ресурсов, то есть носить компенсаторный
характер, однако, они, в целом, не способствуют развитию этих ресурсов (отдельные значимые кор-
реляции с ними имеют отрицательный знак). Тесные взаимосвязи с числом жизненных целей, как
внутренних и внешних, свидетельствуют, тем не менее, что данные копинги на субъективном уров-
не решают задачу сохранения ресурсов для будущего, хотя их использование не способствует пере-
живанию удовлетворенности жизнью.

– 15 –
 Таблица 2
Значимые взаимосвязи вторичных шкал методики COPE

Личностные ресурсы
Диспозиционная витальность -0,16** 0,24*** 0,27***
Удовлетворенность жизнью -0,23*** 0,13* 0,20***
Осмысленность жизни -0,28*** 0,33*** 0,32***
Общая жизнестойкость -0,42*** 0,29*** -0,16** 0,25***
Жизнестойкость - Вовлеченность -0,34*** 0,27*** 0,28***
Жизнестойкость - Контроль -0,42*** 0,31*** -0,23*** 0,18**
Жизнестойкость - Принятие риска -0,39*** 0,18** 0,18**
Толерантность к неопределенности -0,29*** 0,23*** -0,13* 0,33***
Самоэффективность -0,22*** 0,39*** 0,37***
ОСД при неудаче -0,32*** -0,33*** 0,15*
ОСД при планировании -0,19**
Переработка травматического опыта
Посттравматический рост 0,22*** 0,27*** 0,21***
Жизненные цели
Возможность посмотреть мир 0,12*
Высокий профессионализм 0,16**
Самосовершенствование 0,17**
Творческая самореализация 0,12*
Душевная гармония 0,22*** 0,17**
Общественное признание 0,16** 0,20***
Материальное благополучие 0,18**
Сумма целей 0,12*** 0,15* 0,20***
Внешние цели 0,18** 0,24***
Внутренние цели 0,17** 0,20***
Примечание: *p<0,05; **p<0,01; ***p<0,001.
Ранее в исследованиях было показано, что у условно здоровых студентов данные копинги
стратегия тормозят развитие личностных ресурсов и снижают удовлетворенность жизнью, в то
время как у студентов с ОВЗ имеет место противоположная тенденция (Леонтьев, Александрова,
Лебедева, 2011)
Наконец, в четвертый фактор вошли позитивное переформулирование, юмор и принятие, ко-
торые мы обозначили как смысловые копинги, поскольку они предполагают более широкий и вари-
ативный взгляд на проблемную ситуацию, связывание ее с широкими смысловыми контекстами.
Смысловые копинги так же сильно, как и наступательные, положительно связаны со всеми измеряв-
шимися в исследовании ресурсами личности, однако в отличие от них, соотносятся не с внешними,
а исключительно с внутренними целями аутентичного личностного развития.
Представленные данные позволяют по-новому осмыслить природу, структуру и классифика-
цию копинг-стратегий, вписав их в более широкий контекст общерегуляторных механизмов.

Литература
1. Александрова Л.А. Субъективная витальность как предмет исследования // Психология. Журнал Выс-
шей школы экономики, 2014. Т. 11. № 1. С. 133–163.
2. Васильев И.А., Митина О.В., Шапкин С.А. Контроль за действием как составляющая личностного
потенциала // Личностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. –
С. 330–359.
3. Иванченко Г.В. Представления студентов выпускных курсов о возможном: региональные и гендерные
различия // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2008. Т.5. № 1. С. 32–63.
4. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). М.: Смысл, 1992.
5. Леонтьев Д.А., Александрова Л.А., Лебедева А.А. Стратегии совладания: попытка системной характе-
ристики // Психология стресса и совладающего поведения в современном российском обществе. Материалы II
Международной научно-практической конференции / под ред. Т.Л. Крюковой, М. В. Сапоровской, С.А. Хазо-
вой. Кострома, 23–25 сентября 2010. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. Т. 2. С. 176–177.

– 16 –
 6. Леонтьев Д.А., Александрова Л.А., Лебедева А.А. Специфика ресурсов и механизмов психологической
устойчивости студентов с ОВЗ в условиях инклюзивного образования // Психологическая наука и образование.
2011. № 3. C. 80–94.
7. Леонтьев Д.А., Лебедева А.А., Александрова Л.А. Психологические механизмы и ресурсы развития
личности у учащихся с ограниченными возможностями здоровья // Психолого-педагогические основы инклю-
зивного образования / отв. ред. С.В. Алехина. М.: МГППУ; ООО «Буки Веди», 2013. С. 116–149.
8. Леонтьев Д.А., Осин Е.Н., Луковицкая Е.Г. Диагностика толерантности к неопределенности: шкалы
Д. Маклейна. М.: Смысл, 2016.
9. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006.
10. Леонтьев Д.А., Сучков Д.Д. Постановка и достижение целей как фактор психологического благопо-
лучия // Психологические исследования. 2015. Т. 8, № 44. С. 1. URL: http://psystudy.ru
11. Магомед-Эминов М.Ш. Феномен экстремальности. М.: ПАРФ, 2008.
12. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Апробация русскоязычных версий двух шкал экспресс-оценки субъек-
тивного благополучия [Электронный ресурс] // Материалы III Всероссийского социологического конгресса.
М.: Институт социологии РАН, Российское общество социологов, 2008. 1 эл. опт. диск (CD-ROM).
13. Рассказова Е.И. Гордеева Т.О. Осин Е.Н. Копинг-стратегии в структуре деятельности и саморегуля-
ции: психометрические характеристики и возможности применения методики COPE // Психология. Журнал
Высшей школы экономики. 2013. Т. 10, № 1. С. 82–118
14. Шварцер Р., Ерусалем М., Ромек В. Русская версия шкалы общей самоэффективности // Иностранная
психология. 1996. № 7. С. 71–76.

COPING STRATEGIES AS SELF-REGULATION

Alexandrova L.A., Leontiev D.A.

The paper presents an attempt to make sense of coping mechanisms in self-regulation context. Using
factor analysis, we distinguished four secondary scales of COPE inventory: avoidant, offensive, socio-
emotional and meaningful copings. The interconnections between these scales and personality resources,
personal goals, life satisfaction and state/action orientation are discussed. The data supports a new
understanding of the nature, structure and classification of coping mechanisms.

Keywords: life satisfaction, personality resources, meaning, classification of copings, COPE,

secondary scales

К ВОПРОСУ О СУБЪЕКТИВНОЙ И ОБЪЕКТИВНОЙ ТРУДНОСТИ

ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ

Е.В. Битюцкая1, В.А. Петровский2

1
Россия, г. Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
E-mail: bityutskaya_ew@mail.ru
2
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
E-mail: petrowskiy@mail.ru
В статье предлагается определение трудности ситуации, в основе которого лежит кри-
терий прикладываемых субъектом усилий. Выделяется а) субъективная трудность, которая
понимается как результат когнитивного оценивания ситуации; б) объективная трудность, для
определения которой предлагается шкала «посильности-непосильности» разрешения проблемы.
Применение такой шкалы позволит определить адекватность субъективной оценки трудности и
описать типы восприятия трудной жизненной ситуации.

Ключевые слова: трудная жизненная ситуация, когнитивное оценивание, объективная / субъ-

ективная трудность, усилия.

В современной психологии представлены два типа понимания жизненной ситуации. Первая

точка зрения сводится к рассмотрению ситуации как некоторой объективной данности, внешних
условий жизнедеятельности, задающих пространственно-временные границы. Так, А.В. Филиппов,
С.В. Ковалев (1986) отмечают, что в общественных науках «ситуация» трактуется как обстановка,

© Е.В. Битюцкая, В.А. Петровский, 2016

– 17 –
совокупность условий, детерминирующих характер протекания деятельности. Согласно другой по-
зиции ситуация рассматривается как взаимовлияние личности и среды (Л.С. Выготский, К. Левин,
А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.А. Петровский, Н.В. Гришина, Е.Ю. Коржова). При этом централь-
ное значение приобретают субъективные факторы: переживание и понимание ситуации человеком.
В соответствии с этим, и трудность жизненных ситуаций может пониматься по-разному. В одном
случае, это объективная данность, с которой приходится иметь дело, реальность «по ту сторону»
нашего сознания: ее можно «впустить» в сознание или, проявляя сопротивление, исключить из поля
осознания. Согласно другой точке зрения, основанной на деятельностном подходе А.Н. Леонтьева,
трудность жизненной ситуации есть результат когнитивного оценивания, которое осуществляется
на основе субъективных критериев и личностных смыслов (Битюцкая, Петровский, 2010). Эта оцен-
ка трудности является одной из составляющих субъективной картины ситуации.
Опираясь на структуру сознания-образа, предложенную А.Н. Леонтьевым (1979), мы исходим
из определения субъективного образа ситуации как целокупности перцептов (являющихся резуль-
татом восприятия), а также значений и смыслов, которые приписываются перцептам. Эти значения
и смыслы есть результат когнитивного оценивания: когниция основывается на значениях, а оценка
производит смыслы. Сам процесс когнитивного оценивания представляет собой действие или, в
терминах В.П. Зинченко, — «живое движение» (Зинченко, 1991).
Функциями когнитивного оценивания как одного из процессов построения образа трудной си-
туации в индивидуальном сознании являются категоризация ситуации и установление её трудности
(Битюцкая, 2013). Наиболее важными признаками, на основании которых ситуация категоризуется
как трудная, являются необходимость приложения усилий для преодоления и достижение значимой
трудной цели, требующей высоких затрат ресурсов. Эти факторы были выявлены эмпирически (Би-
тюцкая, 2007). Определение трудной жизненной ситуации (ТЖС) как вынуждающей затрачивать
ресурсы на преодоление представлено в работе Д.А. Леонтьева (2010). Сходным образом Р. Лазарус
и С. Фолкман описывают стресс как недостаток ресурсов для выполнения требований среды (Laza-
rus, Folkman, 1984). В нашем определении акцент сделан на необходимости приложения усилий, что
далее связано с копинг-поведением.
Анализируя составляющие образа ТЖС, важно также отметить роль психологической защи-
ты, которая, запускаясь автоматически в случае угрозы Я, репрессирует импульсы, угрожающие
благополучию человека. Тем самым значимая информация о ситуации не допускается к осознанию,
что искажает реальность, отраженную в индивидуальном сознании. Отметим, что говорить о таких
искажениях возможно лишь в том случае, если параметры субъективного образа сопоставляются с
соответствующими данными, измеренными объективно. Исходя из этого, важным становится раз-
решение проблемы объективной трудности. Возникает вопрос: как ее определить?
Предположим, что ТЖС – это понятие, которое характеризует некоторое положение на объек-
тивной шкале между полюсами посильности – непосильности разрешения проблемы имеющимися
ресурсами1. Используя эту шкалу, можно выделить несколько типов ситуаций, в основе которых
лежит критерий прикладываемых усилий:
1) повседневные ситуации – их цели достигаются привычными для субъекта усилиями;
2) ТЖС – ситуации, разрешимость которых подразумевает необходимость приложения допол-
нительных по отношению к индивидуальному стандарту усилий для достижения целей или преодо-
ления негативных факторов;
3) экстремальные – ситуации, выполнимость которых подразумевает действия человека на
пределе собственных возможностей, через совершение сверхусилий;
4) непосильные ситуации связаны с объективным отсутствием или недостатком ресурсов, по-
зволяющих реализовать жизненно важное требование, выдвигаемое этими ситуациями. В результа-
те, усилия либо не возникают, либо они не влияют на ситуацию.
Применение такой шкалы, во-первых, позволяет определить объективную трудность. Во-
вторых, при соотнесении субъективного и объективного критериев появляется возможность описать
четыре типа восприятия ситуаций, при которых трудность оценивается адекватно или неадекватно
(иллюзорно). Например, при адекватной оценке трудности ТЖС выступает как трудная задача, для
решения которой необходима активная позиция субъекта. Другой тип восприятия характеризуется
игнорированием или обесцениванием: ТЖС субъективно не существует при том, что объективно,
фактически она есть.
1
Ресурсы мы понимаем в широком смысле: как различные средства, возможности, которыми обладает человек,
и может воспользоваться в ТЖС. Так, В.А. Петровский, развивая идею Э. Берна о детерминантах функционирования инди-
видуума (Берн, 2001, с. 277–280) выделяет 3 фонда ресурсов: фонды социального опыта (социальное поведение, научение),
субъектно-деятельностного опыта (индивидуальный, личный опыт), фонды врожденного опыта (влечения, инстинктивные
ответы, биологическое наследие, энергетический потенциал человека) (Петровский, лекции в НИУ ВШЭ, 2015).

– 18 –
 Однако вопрос определения объективной трудности нуждается в дальнейшей разработке.
В первую очередь, это связано с операционализацией критериев, по которым объективная трудность
будет оцениваться экспертами.
В целом, мы полагаем, что научное определение понятия ТЖС должно учитывать два аспекта
трудности: объективный и субъективный. Исходя из этого, раскрываем следующее содержание по-
нятия: ТЖС – это ситуация, требующая дополнительных (по сравнению с индивидуальным стандар-
том) усилий, что адекватно отражается в сознании субъекта.
Литература
1. Берн Э. Трансактный анализ в психотерапии: Системная, индивидуальная и социальная психиатрия.
М.: Академический проект, 2001. – 320 с.
2. Битюцкая Е.В. Когнитивное оценивание и стратегии совладания с трудными жизненными ситуация-
ми: дисс. … канд. психол. н. М., 2007. – 208 с.
3. Битюцкая Е.В. Когнитивное оценивание трудной жизненной ситуации с позиций деятельностного
подхода А.Н. Леонтьева // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2013. № 2. С. 40–56.
4. Битюцкая Е.В., Петровский В.А. Когнитивное оценивание, психологическая защита и тревожность в
структуре субъективного образа трудной жизненной ситуации // Психология индивидуальности: Мат-лы тре-
тьей Всеросс. науч. конф. (Москва, 1—3 декабря 2010 г.): В 2 ч. / Отв. ред. А.Б. Орлов. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ,
2010. Ч. 1. С. 87–88.
5. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. № 2. С. 15–36.
6. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1979. № 2. С. 3–13.
7. Леонтьев Д.А. Психологические ресурсы преодоления стрессовых ситуаций: к уточнению базовых
конструктов // Психология совладающего поведения: Материалы второй Междунар. науч.-практ. конф. Костро-
ма, 23-25 сент. 2010 г. В 2 т. Т. 2 / Отв. ред. Т.Л. Крюкова, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова. – Кострома: КГУ им.
Н.А. Некрасова, 2010. С. 40–42.
8. Филиппов А.В., Ковалев С.В. Ситуация как элемент психологического тезауруса // Психол. журн. 1986.
Т. 7. № 1. С. 14–21.
9. Lazarus R.S., Folkman S. Stress, appraisal and coping. – New York: Springer Publishing Company, 1984. – 456 p.

SUBJECTIVE AND OBJECTIVE LIFE SITUATION DIFFICULTY

Bityutskaya, E.; Petrovsky, V.

The article offers a definition of a difficult situation which is based on the criterion of the subject’s
applied efforts. We distinguish a) a subjective difficulty which is understood as a result of cognitive appraisal
of the situation; b) a objective difficulty where a scale of “possibility-impossibility” to solve the problem
is suggested to determine it. The application of such a scale will determine the adequacy of the subjective
assessment of the difficulty and describe the types of difficult situation perception.

Keywords: difficult life situation, cognitive appraisal, objective / subjective difficulty, efforts.

МОДЕЛЬ БЕЗОПАСНОГО ЗАЩИТНОГО И СОВЛАДАЮЩЕГО

ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ

А.Д. Бойко, Д.М. Никифорова

Россия, Екатеринбург,
Уральский государственный педагогический университет
E-mail: opeen@bk.ru, nikiforova_dm@mail.ru
Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект 16-36-01057

В статье поднимается вопрос о безопасности защитного и совладающего поведения. Приво-

дятся результаты исследования студентов профессиональных учебных заведений г. Екатеринбурга.
В результате исследования выделяются типы защитного и совладающего поведения: адаптивное,
альтруистичное, невротичное и виктимное. Предлагается модель безопасного защитного и совла-
дающего поведения личности в образовательной среде. Обсуждается влияние средовых факторов.
Ключевые слова: безопасное поведение, защитное и совладающее поведение, образователь-
ная среда.
© А.Д. Бойко, Д.М. Никифорова, 2016
– 19 –
 В современном мире человек постоянно сталкивается с угрозами, исходящими от окружающей
среды, субъектов взаимодействия и от самого себя. Для того, чтобы снизить вероятность опасности,
а при ее возникновении справиться с ней, или противостоять угрозе, человек реализует безопас-
ное поведение. Под безопасным поведением Л.А. Сорокина понимает «систему взаимосвязанных
действий и поступков, осуществляемых субъектом под влиянием факторов внутренней и внешней
среды с целью обеспечения защищенности во всех сферах жизнедеятельности» (Сорокина, 2010);
Е.М. Благодырь определяет безопасное поведение как «позволяющее в процессе межличностного
взаимодействия и повседневной жизнедеятельности предотвращать и успешно преодолевать труд-
ные, конфликтные и экстремальные ситуации с сохранением психического благополучия и возмож-
ности дальнейшего просоциального развития личности» (Благодырь, 2013). Мы понимаем безопас-
ное поведение как поведение, при котором человек чувствует себя защищенным от разнообразных
угроз, готовым противостоять трудным жизненным ситуациям, а также способным к активности,
которая не содержит угроз для себя и других людей. В тоже время, нельзя полностью исключать
угрозы и опасности из жизни человека, создавать вокруг каждого полностью «стерильное» безопас-
ное пространство, по словам С.А. Азаренко и И.А. Симоновой это будет, «мешать формированию
человека, способного контролировать окружающее пространство и напротив – порождать ощуще-
ние неуместности, шаткости положения, опасности» (Азаренко, Симонова, 2015).
Защитное и совладающее поведение позволяет человеку справляться с трудностями и преодо-
левать угрозы современной жизни. При всем при этом, само защитное и совладающее поведение
может оказаться небезопасным, наносящим вред не только самой личности, но и ее социальному
окружению (Кружкова, Никифорова, 2014).
Для того чтобы изучить, является ли защитное и совладающее поведение безопасным, было
проведено исследование, в котором приняли участие студенты колледжей и вузов города Екатерин-
бурга (n=338). Применялись методики: опросник «Индекс жизненного стиля» Р. Плутчика; опрос-
ник «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» С. Хобфолл в адаптации Н.Е. Водопьяновой,
Е.С. Старченковой; опросник «Преодоление трудных жизненных ситуаций» В. Янке и Г. Эрдманн
в адаптации Н.Е. Водопьяновой; методика диагностики показателей и форм агрессии А. Басса
и А. Дарки (адаптация А.К.Осницкого); методика измерения уровня макиавеллизма личности
Р. Кристи и Ф. Гейс; опросник для диaгнocтики экстраверсии-интроверсии и нейротизма Г. Айзенка
в адаптации А.Г. Шмелева; опросник антиципационной состоятельности В.Д. Менделевича; тест-
опросник субъективной локализации контроля С.Р. Пантелеева и В.В. Столина; методика «Склон-
ность к виктимному поведению» О.О. Андронниковой; тест-опросник самоотношения В.В. Столи-
на, С.Р. Пантилеева; опросник «Социально-психологической адаптации» К. Роджерса, Р. Даймонда;
опросник «Диагностика межличностных отношений» Т. Лири; анкета психологической безопас-
ности в образовательном учреждении И.А. Баевой. Математико-статистическая обработка данных
проводилась с использованием программы IBM SPSS Statistics 19.
В результате было выделено четыре основных фактора, которые описывают четыре типа за-
щитного и совладающего поведения: адаптивное, виктимное, невротичное и альтруистичное
(Никифорова, 2014). Рассмотрим каждый тип. Респонденты, характеризующиеся адаптивным пове-
дением, приспособлены к образовательной среде, испытывают эмоциональный комфорт в ней, но не
считают себя благополучными. Они способны нести ответственность за свои поступки, проявляют
к себе уважение и симпатию. Окружающих людей принимают и в тоже время стремятся доминиро-
вать над ними. Такие люди с удовольствием взаимодействуют со своими партнерами по общению,
эмоционально располагая к себе, стремясь при этом к лидерству в группе. Такое поведение без-
опасно как для самих респондентов, так и для их социального окружения, но в большей степени для
самого человека. Респонденты, реализующие виктимное поведение, склонны к проявлению агрес-
сии, неспособны критично оценивать себя и свои действия. Они притягивают в свою сторону мно-
жество неприятных ситуаций и происшествий. Могут различными способами вредить себе. Других
людей не принимают, готовы манипулировать ими для достижения своих целей. Такое поведение
небезопасно ни для человека, ни для людей его окружающих. Респонденты с невротичным пове-
дением склонны к проявлению эмоциональной неустойчивости и раздражительности. Они могут
часто жаловаться на различные боли и недомогания: головная боль, нарушения сна, изменчивость
настроения, беспокойство и страхи. В стрессовой ситуации уходят, «убегают» от решения проблем.
Чаще проявляют интерес только к своей личности, много говорят о себе и своих проблемах, чем
могут вызывать недовольство окружающих. В тестовых опросниках склонны давать социально же-
лательные ответы. С трудом выслушивают критику в свой адрес. Чаще не проявляют физическую
и вербальную агрессию, а могут быть обидчивы и подозрительны, ранимы. Этот тип поведения
небезопасен и для человека, и для других. Реализуя альтруистичное поведение респонденты

– 20 –
проявляют ответственность, заботу о других людях, помощь, иногда принося в жертву свои инте-
ресы. Они всегда с удовольствием взаимодействуют с людьми, дружелюбны и любезны со всеми,
ориентированы на социальное одобрение, стремятся удовлетворить требования всех, «быть хоро-
шими». Такое поведение в большей степени безопасно для социального окружения человека.
Выделенные типы защитного и совладающего поведения были разделены по двум основаниям:
безопасное/небезопасное, направленное на себя/на других людей. В результате была выстроена мо-
дель безопасного защитного и совладающего поведения личности в образовательной среде (рис.1).

Рис. 1. Модель безопасного защитного и совладающего поведения личности

в образовательной среде

К безопасному защитному и совладающему поведению отнесен тип поведения адаптивное, а к

небезопасному - типы невротичное и виктимное, тип альтруистичное защитное и совладающее по-
ведение оказался в большей степени небезопасен для себя, чем для других людей.
Будет ли защитное и совладающее поведение человека безопасно или нет, не всегда зависит
только от него самого, зачастую, на это оказывают влияние внешние, средовые факторы. Для вы-
явления основных стрессогенных факторов образовательной среды было проведено исследование,
в котором приняли участие студенты вузов города Екатеринбурга (n=46). Респондентам было пред-
ложено в произвольной форме описать стрессовые ситуации образовательной среды. Ответы всех
респондентов были обработаны методом контент-анализа, в результате чего было выделено 37 на-
пряженных ситуаций из данной среды, степень стрессогенности которых впоследствии оценивалась
студентами вузов по пятибалльной шкале (n=50). Результаты данного исследования кратко пред-
ставлены в таблице 1 (Бойко, 2015).
Таблица 1
Наиболее часто встречающиеся выделенные стрессовые ситуации в образовательной среде
и степень их напряженности
Частота Степень напряжен-
Стрессовые ситуации из образовательной среды
встречаемости ности, Xср
Аварийное состояние помещений 15 1,92
Большие очереди в местах общественного питания 12 2,98
Недостаточная техническая оснащенность аудиторий 10 1,88
Отсутствие тактичности у участников образовательного про-
9 2,16
цесса
Моббинг 7 2,32
Агрессивное, грубое отношение охраны к обучающимся 7 2,28
Навязывание педагогом своего мнения 6 2,46
Принижение возможностей, способностей и/или уровня
6 2,38
знаний обучающихся
Нерациональное расписание учебных занятий 4 2,60
Резкое увеличение нагрузки перед сессией 2 2,68
Непрозрачность системы оценивания 2 2,48

– 21 –
 Таким образом, на основе проведенных исследований нами была спроектирована теорети-
ческая модель безопасного защитного и совладающего поведения личности в образовательной
среде, для проверки и уточнения которой необходимы дальнейшие эмпирические исследования.

Литература
1. Азаренко С.А., Симонова И.А. Проблемы современного образовательного пространства: соци-
ально-философский анализ понятия «безопасность» // Педагогическое образование в России. 2015. № 11.
С. 241–246.
2. Благодырь Е.М. Психологическая характеристика безопасного поведения детей-сирот младшего
школьного возраста // Образование. Наука. Инновации. 2013. № 3 (29). С. 106–111.
3. Бойко А.Д. Возможности диагностики диспозиций защитного и совладающего поведения в образова-
тельной среде // Образование и наука. 2015. №8 (127). С. 65–81.
4. Кружкова О.В., Никифорова Д.М. Безопасность защитного и совладающего поведения педагога в ус-
ловиях профессиональных конфликтов. Конфликтогенность современности: коллективная монография / Отв.
ред. Л.М. Максимова, Урал.гос.пед.ун-т. Екатеринбург. 2014. С. 139–152.
5. Никифорова Д.М. Типология защитного и совладающего поведения учащихся в контексте их безопас-
ности в образовательной среде. Акмеология профессионального образования. Материалы 11-й Всерос. науч.-
практич. конф. Рос. гос. проф.-пед. ун-т. Екатеринбург. 2014. С. 94–99.
6. Сорокина Л.А. О состоянии готовности подростков к безопасному поведению в повседневной жизни //
Образование и наука. 2010. № 6. С. 49–58.

MODEL OF SAFETY PROTECTIVE AND COPING BEHAVIOUR PERSON

IN THE EDUCATIONAL ENVIRONMENT

Boyko, A.D.; Nikiforova, D.M.

Ural State Pedagogical University

The article raises the question of the security guard and coping behavior. The results of studies of
students of vocational schools of Yekaterinburg. The study highlighted the types of protective and coping:
adaptive, altruistic, neurotic and victimization. The model of a safe and protective coping behavior of the
person in the educational environment. The inuence of environmental factors.

Keywords: safe behavior, protective and coping behavior, educational environment.

ВЛИЯНИЕ ОПЫТА ПЕРЕЖИВАНИЯ КРИТИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ НА

ВЫБОР СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ И ОСМЫСЛЕННОСТЬ ЖИЗНИ

А.В. Болотова, Д.А. Леонтьев

Россия, г. Москва, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
E-mail: ant.bolotova@gmail.com
Представленная статья посвящена изучению влияния опыта переживания критических собы-
тий на совладающее поведение и осмысленность жизни студентов старших курсов. Выявлена связь
между характером пережитых за последние 5 лет событий и выбором способов совладания. Показа-
на роль умеренного отрицательного опыта как одного из предикторов осмысленности жизни.

Ключевые слова: критические события, опыт переживания, совладающее поведение, осмыс-

ленность жизни.

События, запускающие процессы совладания, являются отправной точкой для многих ис-
следований в данной области. Неоднократно предпринимались попытки их определения, систе-
матизации и операционализации. Так, по Филиппу, критические жизненные события должны
удовлетворять трем критериям: иметь локализацию во времени и пространстве в отличии от
хронических стрессоров; требовать качественных изменений в системе «индивид – окружаю-
щий мир»; сопровождаться стойкими эмоциональными реакциями (Абабков, Перре, 2004). Одна

© А.В. Болотова, Д.А. Леонтьев, 2016

– 22 –
из наиболее известных методик их оценки была создана Холмсом и Раге и получила известность
как «Оценочная шкала повторного социального приспособления» (Social Readjustment Rating
Scale, SRRS).
Целью данной работы являлось изучение влияния опыта переживания критических событий
на совладающий репертуар и осмысленность жизни. В исследовании приняли участие 97 студен-
тов старших курсов ВУЗов различных специальностей (экономика, право, математика, социоло-
гия). Для данного исследования была выбрана модифицированная версия опросника Холмса-Раге,
предложенная Сарасоном и его коллегами. Методика представляет собой список из 33 событий,
среди которых нужно отметить те, которые имели место за последние 5 лет, а также оценить
характер влияния каждого произошедшего события на жизнь – положительный, нейтральный
или отрицательный (Sarason, Johnson, Sicgei, 1978). Кроме того, были использованы следующие
методики: шкала диспозиционной витальности (Райан и Фредерик; Александрова, 2014); тест
жизнестойкости (Мадди и др.; Леонтьев, Рассказова, 2006); опросник совладания со стрессом
COPE (Carver, Scheier, Weintraub; Рассказова, Гордеева, Осин, 2013); опросник источников смысла
Т. Шнелл (Schnell; Болотова, Леонтьев , 2016).
В целом выборка характеризовалась низким уровнем переживания критических событий,
в среднем испытуемые переживали по 5 событий за последние 5 лет, по 2 положительных и по
2 отрицательных события, хотя в отдельных случая количество положительных событий достига-
ло 11, а отрицательных – 13. Наиболее распространённой критической ситуацией, с которой стал-
кивались респонденты, была травма или болезнь (43% опрошенных), следующая за ней - смерть
близкого человека, члена семьи (40% опрошенных), далее следовали перемена места жительства
(36% опрошенных), изменения в состоянии здоровья членов семьи (36% опрошенных), изменение
финансового положения (32% опрошенных), смена места учебы (27% опрошенных) и др.
В таблице 1 представлены описательные статистики суммарных показателей опыта пере-
живания критических ситуаций, который оценивался как общее количество событий (отрицатель-
ных, нейтральных и положительных вместе), а также количества отрицательных, нейтральных и
положительных событий по отдельности за последние 5 лет.
Таблица 1
Описательные статистики суммарных показателей опыта переживания
критических событий
Среднее зна- Стандартное
N Минимум Максимум Медиана
чение отклонение
Общее число событий 97 0 26 5,95 4,79 5
Положительный опыт 97 0 11 2,44 2,31 2
Нейтральный опыт 97 0 12 0,78 1,60 0
Отрицательный опыт 97 0 13 2,72 2,42 2

Для анализа связи между пережитым субъективным критическим опытом и предпочитаемыми

стратегиями совладающего поведения использовался коэффициент Пирсона. Положительный опыт
связан с выбором таких стратегий как планирование (r=0,42, p<0,01), активное совладание (r=0,32,
p<0,01), использование инструментальной социальной поддержки (r=0,31, p<0,01), использование
эмоциональной социальной поддержки (r=0,27, p<0,01), подавление конкурирующей деятельности
(r=0,28, p<0,01), и сдерживание (r=0,31, p<0,01). Отрицательный опыт на слабом уровне, но досто-
верно связан с выбором стратегий принятие (r=0,21, p<0,05) и концентрация на эмоциях и активное
их выражение (r=0,22, p<0,01).
Одной из гипотез данной работы являлось предположение о том, что переживание различ-
ных жизненных ситуаций приводит к накоплению критического опыта, который может влиять на
уровень осмысленности жизни. В данном исследовании были использованы шкалы осмысленно-
сти и кризиса смысла русскоязычной версии опросника источников смысла Татьяны Шнелл (Бо-
лотова, Леонтьев, 2016). Результаты корреляционного анализа связей между показателями опыта
переживания критических событий и показателями смысловой сферы личности представлены
в таблице 2.
Оказалось, что осмысленность на слабом уровне, но достоверно связана с общим числом пере-
житых событий. Если рассматривать характер критических событий, то обнаруживается связь ос-
мысленности с отрицательным опытом, с положительным и нейтральным опытом связи не обнару-
живается. Переживание кризиса смысла оказалось не связано с опытом переживания критических
событий.

– 23 –
 Таблица 2
Корреляции опыта переживания критических событий и показателей смысловой сферы
Опыт переживания критических событий Осмысленность Кризис смысла
Общее количество событий 0,27** 0,14
Положительный опыт 0,16 –0,04
Нейтральный опыт 0,09 0,05
Отрицательный опыт 0,26** 0,12
** — p < 0.01
На следующем этапе анализа полученных результатов был использован метод пошаговой ли-
нейной регрессии. В качестве зависимой переменной был взят показатель шкалы осмысленности
Опросника источников смысла Т. Шнелл. Изначально в число предикторов были включены: от-
рицательный опыт, нейтральный опыт, положительный опыт, диспозиционная витальность,
жизнестойкость, возраст и пол испытуемых. В процессе пошагового регрессионного анализа ста-
тистически достоверной моделью, описывающей наибольший процент дисперсии (31%) оказалась
модель, включающая в себя отрицательный опыт, показатели витальности и жизнестойкости.
Характеристики полученной регрессионной модели приведены в таблице 4.
На основании полученных данных можно сказать, что опыт переживания положительных
событий связан с выбором активного совладания, поиском социальной поддержки и когнитивными
стратегиями совладающего поведения (подавление конкурирующей деятельности и сдерживание),
а опыт переживания отрицательных событий увеличивает вероятность использования таких спо-
собов совладания, как принятие и концентрация на эмоциях. Положительный и нейтральный опыт
не оказывают влияния на осмысленность жизни, а полученный индивидом умеренный отрицатель-
ный опыт, наряду с диспозиционной витальнотью и жизнестойкостью, может являться значимым
позитивным предиктором осмысленности жизни. Стоит отдельно заметить, что в данной выборке
не встречались случаи высокой нагруженности по показателю опыта переживания отрицательных
событий, поэтому данный вывод справедлив скорее для умеренного опыта переживания отрица-
тельных событий.
Таблица 3
Витальность, опыт переживания отрицательных событий и жизнестойкость как предикторы
осмысленности: характеристики регрессионной модели
Предикторы N=97
B β t Р
Диспозиционная витальность 0,92 0,25 2,18 0,031
Опыт отрицательных событий 0,55 0,29 3,35 0,001
Жизнестойкость 0,07 0,29 2,55 0,012
R² = 0,31; F = 13,4; p <0,001
B – регрессионные коэффициент; β – стандартизированный регрессионный коэффициент; t – критерий
Стьюдента, р – уровень значимости; R² – коэффициент множественной детерминации, F – критерий Фишера.
Учитывая ограниченность нашей выборки как в количественном, так и в качественном от-
ношении, полученные результаты следует трактовать как эвристически ценные, позволяющие не
столько делать определенные выводы об изучаемых взаимосвязях, сколько по-новому подходить
к их исследованию. В частности, приведенные данные проливают новый свет на идеи о связи ос-
мысленности жизни с активной переработкой негативного жизненного опыта, что служит реше-
нию важной проблемы концептуального разведения осмысленности и субъективного благополучия,
устойчиво значимо коррелирующих между собой.

Литература
1. Абабков В. А., Перре М. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, терапии. СПб.: Речь.
2004. С. 166.
2. Александрова Л. А. Субъективная витальность как предмет исследования // Психология. Журнал Выс-
шей школы экономики. 2014. Т. 11. №. 1.
3. Болотова А.В., Леонтьев Д.А. Русскоязычная адаптация опросника источников смысла Т. Шнелл //
Шестая Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: материалы со-
общений / под ред. Д.А. Леонтьева, А.Х.Фам. М.: Смысл, 2016. С. 77–82.
4. Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл. 2006.

– 24 –
 5. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О., Осин Е.Н. Копинг-стратегии в структуре деятельности и саморегуля-
ции: психометрические характеристики и возможности применения методики COPE // Психология. Журнал
Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. №1.
6. Sarason I. G., Johnson J. H., Siegel J. M. Assessing the impact of life changes: development of the Life
Experiences Survey //Journal of consulting and clinical psychology. 1978. Т. 46. №. 5. С. 932.

THE IMPACT OF CRITICAL EVENTS EXPERIENCE ON COPING

AND MEANINGFULNESS OF LIFE

Bolotova, A.V.; Leontiev, D.A.

The study investigates the impact of critical events experience on coping behavior and meaningfulness
of life in senior students. The character of events over last 5 years was associated with coping behavior.
Positive life events resulted in prevalence of active copings while negative life events tend to increase the
use of such coping strategies as acceptance and focusing on emotions. The amount of negative life events
together, dispositional vitality and hardiness predict the meaningfulness of life.

Keywords: critical events, impact of critical events, coping behavior, meaningfulness of life.

ВЛИЯНИЕ РАБОЧЕЙ ПАМЯТИ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ САМОРЕГУЛЯЦИИ

ПОВЕДЕНИЯ И КОПИНГА

Б.Б. Величковский
Россия, Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова
E-mail: velitchk@mail.ru
Исследование поддержано РГНФ, грант № 16-06-00065

Рабочая (оперативная) память является центральным конструктом современных когнитив-

ных теорий, который опосредует выполнение многих видов сложной деятельности. Целью статьи
является обзор зависимости между индивидуальными характеристиками рабочей памяти и эф-
фективностью саморегуляции поведения и копинга. Рассматривается зависимость между особен-
ностями рабочей памяти и характеристиками совладающего поведения. Дается обзор возможных
механизмов влияния рабочей памяти на эффективность управления поведением: произвольного
контроля интерференции и построения моделей жизненной ситуации с целью поддержки приня-
тия решений. Делается вывод о пригодности процедур развития возможностей рабочей памяти
для повышения эффективности само-регуляции и совладающего поведения.

Ключевые слова: рабочая память, саморегуляция, копинг, подавление, ментальные модели.

Рабочая память (РП) является одним из основных конструктов современной когнитивной те-
ории (Baddeley, 1986). Под РП понимается система когнитивных процессов для оперативного хра-
нения и переработки информации. Как система оперативного хранения и переработки, РП играет
важную роль в обеспечении познавательной деятельности. В частности, индивидуальные особен-
ности РП коррелируют с эффективностью выполнения сложных видов деятельности – изучения
иностранных языков, логических рассуждений и управления техническими системами. Особен-
ностью, привлекающей интерес исследователей к конструкту РП, является наличие выраженных
связей между объемом РП и общим интеллектом. Таким образом, индивидуальные различия в РП
и эффективность познавательной деятельности тесно связаны.
Современные исследования показывают, однако, что роль РП может быть значительно шире
указанной выше. Так, в ряде исследований обнаружено, что индивидуальные характеристики РП
тесно связаны с эффективностью саморегуляции поведения (Hoffman et al., 2008). Лица с низким
объемом РП (а также лица с экспериментально индуцированной нагрузкой на РП) обнаруживают
склонность к менее контролируемому, импульсивному поведению. Для них характерно избыточное
употребление алкоголя, переедание и большая подверженность стереотипным реакциям, в частно-
сти, при суждении о расовых особенностях. В целом, повышенные функциональные возможности

© Б.Б. Величковский, 2016

– 25 –
РП связаны с рефлексивным, осознанным модусом мышления и поведения, а сниженные – с автома-
тическим, «рефлекторным» модусом мышления и поведения (Barrett et al., 2004).
Индивидуальные особенности РП также оказываются связанными с особенностями само-ре-
гуляции поведения в ситуациях, требующих преодоления жизненных сложностей (копинга). Так,
Andreotti et al. (2013) показали, что показатели объема РП связаны с возможностью применения ког-
нитивной переоценки сложной ситуации как варианта активного совладающего поведения. Связь
увеличенного объема РП с выбором проблемно-ориентированного копинга наблюдается и у лиц
с мягким когнитивным снижением (Souza-Talarico et al., 2011). Таким образом, активный копинг
связан с повышенными ресурсами РП в различных популяциях.
Причины тесной связи особенностей РП и эффективности само-регуляции не лежат на поверх-
ности и их следует искать в структуре РП как системы оперативного хранения и переработке инфор-
мации. Многие современные модели РП предполагают, что на её функционирование большое влия-
ние оказывает способность к произвольному управлению вниманием и подавлению иррелевантной
информации (концепция РП как регулирующего внимания). Таким образом, одним из механизмов
влияния особенностей РП на само-регуляцию и совладающее поведение является подавление ир-
релевантных когнитивных репрезентаций и поведенческих тенденций, которые оказываются более
эффективными у лиц с высоким объемом РП.
Влияние произвольного подавления на эффективность преодоления трудностей можно про-
следить на примере подавления эмоциональной интерференции. Показано, что депрессивность
как черта личности и как клинический диагноз коррелирует с неспособностью подавления недав-
но активированных репрезентаций негативной эмоциональной валентности. Так, в исследовании
(De Lissnyder et al., 2012) показано, что после предъявления негативно окрашенной стимуляции
у дисфоричных испытуемых замедляется обработка нейтральной информации. Наоборот, успеш-
ное преодоление депрессивных тенденций связано с эффективным подавлением негативной эмо-
циональной интерференции, даже хотя негативная стимуляция привлекает повышенной внимание
и в этом случае.
Возможным механизмом влияния особенностей РП на эффективность само-регуляции и ко-
пинга также может являться использование РП для построения и трансформации ментальных
образов подлежащей преодолению ситуации. Показано, что такие ментальные образы (или мен-
тальные модели) широко используются для оптимизации принятия решений при выполнении
интеллектуально-сложных задач (Завалова, Ломов, Пономаренко, 1986) и что при этом исполь-
зуются ресурсы РП (Johnson-Laird, 1983). Увеличенные функциональные возможности РП позво-
ляют провести более тщательную вторичную когнитивную оценку трудной ситуации и выбрать
оптимальный способ действий. Следует отметить, что оба указанных механизма влияния особен-
ностей РП на эффективность само-регуляции и копинга могут действовать не изолированно, но
поддерживать друг друга.
Выявленные механизмы влияния особенностей РП на эффективность саморегуляции и копинга
позволяют наметить пути повышения эффективности последних. Это представляется особенно важ-
ным в контексте постоянного увеличение сложности решаемых жизненных задач, их эмоциогнен-
ности и информационной насыщенности. При этом врожденный потенциал преодоления трудных
жизненных ситуаций не всегда оказывается адекватным жизненным вызовам. Его систематическое
развитие возможно только на основе понимания когнитивных и регуляторных механизмов, лежа-
щих в основе сознательного, рефлексивного управления поведением. В этой связи перспективным
направлением повышения копинг-потенциала личности представляется целенаправленное развитие
функциональных возможностей РП.
Такие процедуры, получившие название тренировки РП, пользуются сегодня широким
вниманием исследователей (Melby-Lervåg & Hulme, 2012). Они заключаются в систематическом
выполнении компьютеризованных заданий, требующих привлечения ресурсов РП. Эти задания
часто строятся на адаптивной основе, что позволяет в режиме реального времени подстраи-
ваться под уровень когнитивных способностей тренирующегося. Тренировка РП оказывается
сегодня эффективным средством развития способности к подавлению импульсивных поведен-
ческих реакций у лиц с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, а также приводит
к увеличению общего интеллекта у здоровых испытуемых. Эти результаты представляются
многообещающими, так как указывают на возможность систематического развития компонент-
ных процессов РП и переноса эффекта тренировки на способность к решению новых задач.
Примененный сфере коррекции нарушений само-регуляции и совладающего поведения, метод
тренировки РП может привести к повышению способности личности оптимально действовать в
любых жизненных обстоятельствах.

– 26 –
 Литература
1. Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической регуляции деятельности.
М.: Наука, 1986.
2. Andreotti C. et al. Cognitive reappraisal and secondary control coping: associations with working memory,
positive and negative affect, and symptoms of anxiety/depression // Anxiety, Stress, and Coping.- 2013.- V. 26.- P. 20-
35.
3. Baddeley A. Working memory. Oxford: Oxford University Press, 1986.
4. Barrett L. F., Tugade M. M., Engle R. W. Individual differences in working memory capacity and dual-process
theories of the mind //Psychological Bulletin.-2004.- V. 130.- P. 553–573.
5. De Lissnyder E., Koster E., De Raedt R. Emotional Interference in Working Memory is Related to Rumination
// Cognitive Therapy and Research.- 2012.- V. 36.- P. 348-357.
6. Hoffmann W. et al. Working memory capacity and self-regulatory behavior: Towards and individual differences
perspective on behavior determination by automatic versus controlled processing // Journal of Personality and Social
Psychology.- 2008.- V. 95.- P. 962-977.
7. Johnson-Laird, P.N. (1983). Mental Models: Towards a Cognitive Science of Language, Inference, and
Consciousness. Cambridge: Cambridge University Press.
8. Melby-Lervåg M., Hulme C. Is Working Memory Training Effective? A Meta-Analytic Review. Developmental
Psychology.- 2012.- V. 49.- P. 270–291.
9. Souza-Talarico J. et al. Coping strategies may vary according to working memory performance in individuals
with Alzheimer’s disease // Alzheimer’s and Dementia.- 2011.- V. 7.- P. 626.

THE INFLUENCE OF WORKING MEMORY ON THE EFFECTIVENESS OF BEHAVIOR

SELF-REGULATION AND COPING

Velichkovsky, B.B.
Russia, Moscow, Moscow State University
Abstract. Working (operative) memory is a central construct in current cognitive theories, which
mediates many forms of complex activity. The aim of this article is to review the dependence between
individual characteristics of working memory and the effectiveness of self-regulation. Described is the
dependence between working memory and characteristics of coping. Possible mechanisms of the influence
of working memory on behavior control – voluntary interference inhibition and build-up of life situation
models for the sake of better decision making – are reviewed. It is concluded that working memory training
is applicable to the optimization of self-regulation and coping.
Keywords: working memory, self-regulation, coping, inhibition, mental models.

СОВЛАДАЮЩИЙ РЕПЕРТУАР ЛИЧНОСТИ

В СИТУАЦИИ ВОЗВРАЩЕНИЯ НА ИСТОРИЧЕСКУЮ РОДИНУ
В.В. Гриценко, Ю.В. Бражник, Н.В. Муращенкова
Россия, Смоленск, Смоленский гуманитарный университет
E-mail: gritsenko2006@yandex.ru
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15- 06-10188

Приведены результаты пилотажного исследования совладающего репертуара соотече-

ственников (N=24), переселяющихся в рамках Госпрограммы в РФ. Описан диапазон разнообразия
используемых для преодоления трудных ситуаций и адаптации к возникшим обстоятельствам ко-
пинг-стратегий, в зависимости от их модальности и адаптивности. Поставлен вопрос об эффек-
тивности совладающего поведения и намечены перспективы изучения диспозиционного или ситуа-
тивного характера выбираемых стратегий.

Ключевые слова: совладающее поведение, совладающий репертуар личности, копинг-страте-

гии, соотечественники.

В рамках оценки эффективности реализации Государственной программы «Оказание содей-

ствия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за
рубежом», особую актуальность приобретает изучение проблемы повышения успешности социально-

© В.В. Гриценко, Ю.В. Бражник, Н.В. Муращенкова, 2016

– 27 –
психологической адаптации переселенцев на новом месте жительства, включая определение их лич-
ностных ресурсов или личностно-адаптационного потенциала.
Адаптационный потенциал возвращающихся на историческую родину соотечественников
можно оценить с позиций реализации ими стратегий совладающего с трудной ситуацией поведения
(Гриценко, Смотрова, 2015). Совладающее с трудностями поведение (или «копинг») – это сознатель-
ное, целенаправленное (в отличие от защитного) поведение, в задачи которого входит овладение,
разрешение или смягчение, привыкание либо уклонение от требований кризисной ситуации, а так-
же, при необходимости, предотвращение, при условии своевременной разгадки ее неразрешимости
или опасности (Крюкова, Сапоровская, Куфтяк, 2005).
В данной статье представлены результаты качественного анализа данных эмпирического ис-
следования 24 соотечественников из Украины, имеющих статус участника программы либо члена
семьи участника Госпрограммы и поселившихся на территории Смоленской области.
Приведем высказывания респондентов, полученные в ходе индивидуального интервьюирова-
ния, и соотнесем их с копинг-стратегиями, согласно классификации Э. Хайма (Heim, 1988).
«В настоящий момент есть более важные вещи, чем то, что пришлось покинуть стены род-
ного дома, лишиться любимой работы, друзей», «…что приходится начинать жизнь заново» –
стратегия игнорирования.
«Нужно просто смириться и ждать, пока все устаканится и будет возможность вернуться
к прошлой жизни», «надо смириться, только время залечит раны» – стратегия смирения.
«Это несущественные трудности, главное, что все живы и здоровы, а это уже немало» –
стратегия диссимуляции.
«Я стараюсь владеть собой и не показывать окружающим, как мне тяжело», «я никому не
рассказываю, как мне обидно и больно, что мы оказались в таком положении» – стратегия сохране-
ния самообладания.
«Я стараюсь анализировать ситуацию, взвешивать все «за» и «против», «….вслух рассуж-
дать, чтобы понять, что произошло, что я в этом случае должен сделать» – стратегия проблем-
ного анализа.
«Я стараюсь сравнивать свои проблемы с проблемами других и говорю себе: «по сравнению с тем,
что африканские дети голодают, мои проблемы – это не проблемы» – стратегия относительности.
«Я не знаю, что делать, как выбраться из этого положения» – стратегия растерянности.
«Переживаемые мною трудности – это испытания, чтобы я по-другому относилась к жиз-
ни, к людям», «любые трудности, которые выпадают каждому из нас, имеют смысл, и в том, что
с нами случилось – он тоже есть, надо только его найти» – стратегия обоснования смысла.
«Я сильная и я уверена, что я справлюсь с этой проблемой», «Я умею работать, поэтому
нынешнее бедственное положение моей семьи – это временное явление» – стратегия установки соб-
ственной ценности.
«Стараюсь при детях и посторонних не показывать свои слезы» – стратегия подавления эмоций.
«Это несправедливо: почему одни могут себе позволить все, а нам приходится изворачивать-
ся, чтобы свести концы с концами» – стратегия протеста.
«Я нередко реву по ночам, а днем – иногда кричу на детей от собственного бессилия изменить
свою жизнь к лучшему» – стратегия эмоциональной разрядки.
«Я верю, что есть решение и нашей проблемы, все еще наладится», «я уверен, что здравый
смысл восторжествует и выход из нашего трудного положения обязательно найдется» – страте-
гия оптимизма.
«Я очень надеюсь, что российские власти нам помогут – стратегия пассивной кооперации.
«Какой выход, о чем вы говорите? – полная безнадеха!» – покорность».
«Я считаю себя виноватой в том, что я не могу заработать на достойную жизнь своей се-
мьи», «….с моим образованием я никому здесь не нужен» – стратегия самообвинения.
«Я порой испытываю ярость от бюрократических проволочек», «я так злюсь на равнодушие
здешних людей» – стратегия агрессивности.
«Только спорт спасает меня от депрессии», «когда я пою, я забываю обо всем, в том числе
и о наших трудностях» – стратегия отвлечения.
«Что толку думать о своих неприятностях? Стараюсь не думать об этом» – стратегия ак-
тивного избегания.
«Стараюсь отвлечься и расслабиться, частенько «заедаю» дурные мысли» – стратегия
компенсации.
«Чтобы пережить трудности, я решила серьезно заняться обучением и воспитанием доче-
ри» – стратегия конструктивной активности.

– 28 –
 «Я обращаюсь в социальные сети с целью обсудить и попросить других дать совет при реше-
нии моих проблем – стратегия обращения.
Анализ данных, полученных в ходе интервьюирования, показал, что в совладающий репер-
туар (или репертуар копинг-стратегий) вошли практически все стратегии (22 из 26), выделенные
и объединенные Э.Хаймом в следующие группы. Это когнитивные (игнорирование, смирение,
диссимиляция, сохранение самообладания, проблемный анализ, относительность, растерянность,
обоснование смысла, установка собственной ценности), эмоциональные (протест, эмоциональ-
ная разрядка, подавление эмоций, оптимизм, пассивная кооперация, покорность, самообвинение,
агрессивность) и поведенческие копинг-стратегии (отвлечение, активное избегание, компенса-
ция, конструктивная активность, обращение).
По степени адаптивности выявленные у соотечественников стратегии, согласно Э.Хайму, от-
носятся к продуктивным, которые помогают быстро и успешно совладать со стрессом (продуктив-
ный анализ, оптимизм), относительно продуктивным или помогающим справиться со стрессом
в некоторых ситуациях (игнорирование, диссимиляция, сохранение самообладания, относитель-
ность, обоснование смысла, установка собственной ценности, протест, пассивная кооперация,
отвлечение, компенсация, конструктивная активность, обращение) и непродуктивным копинг-
стратегиям – не только не устраняющих стрессовое состояние, но и способствующих его усилению
(смирение, растерянность, эмоциональная разрядка, подавление эмоций, покорность, самообвине-
ние, агрессивность, активное избегание).
Таким образом, совладающий репертуар личности, т.е. диапазон разнообразия копинг-страте-
гий, который соотечественники используют для преодоления возникших трудностей весьма широк,
как с точки зрения их модальности, т.е. психологической сферы, с которой соотносится стратегия:
когнитивная, эмоциональная, поведенческая, так и с точки зрения их адаптивности: адаптивный,
относительно адаптивный и неадаптивный копинг (Heim, 1988).
Подчеркнем, что при интервьюировании мы делали акцент на ситуацию адаптации на новом
месте жительства, совладающее поведение в которой предлагалось оценить респонденту, тем самым
пытаясь избежать такой ошибки, как выявление предпочитаемых способов совладания в целом, без-
относительно к конкретной жизненной ситуации (Хачатурова, 2013). Не менее важным было и по-
лучение ответов от респондентов об эффективности совладающего поведения в трудной ситуации,
в результате чего было выявлено, что в некоторых случаях так называемые непродуктивные страте-
гии (например, смирение и активное избегание) выступали в качестве продуктивных.
Следовательно, чтобы получить более полную картину об имеющемся совладающем репертуаре
возвращающихся соотечественников на историческую родину, необходимо выяснить факторы выбора
копинг-стратегий и их эффективность в зависимости не только от ситуативного, но и диспозиционно-
го, личностного контекста, а также дополнить данные качественного анализа копинг-поведения коли-
чественными данными, что предстоит сделать после проведения основного исследования.
Литература
1. Гриценко В.В., Смотрова Т.Н. Теоретические основы исследования социально-психологической адап-
тации соотечественников в России // Миграционные процессы: проблемы адаптации и интеграции мигрантов:
сборник материалов Межд. науч.-практ. конф. / под ред. В.С. Белозерова. Ставрополь, 2015. С. 22-26.
2. Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Куфтяк Е.В. Психология семьи: жизненные трудности и совладание
с ними. СПб. : Речь, 2005.
3. Хачатурова М.Р. Совладающий репертуар личности: обзор зарубежных исследований // Психология.
Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. № 3. С. 160–169.
4. Heim E. Coping and psychosocial adaptation // Journal of Mental Health Counseling. 1988. 10. 13–144.

PERSONAL COPING REPERTOIRE IN THE SITUATION OF RETURNING

TO HOMELAND
Gritsenko, V.; Brazhnik, Yu;, Murashchenkova, N.
Smolensk University of Humanitites

The article presents the results of a pilot study about compatriots’ (N=24) coping behavior who
migrate according to the Russian state program. The variety range of coping strategies to overcome difficult
situations and adapt to emerging circumstances depending on one’s modality and adaptability is described.
A question about the effectiveness of coping behavior was raised and prospects of studying dispositional or
situational character of chosen strategies are outlined.

Keywords: coping behavior, coping repertoire of a person, сoping strategies, compatriots.

– 29 –
 ПОНИМАНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ И КРИТИЧЕСКИХ
СИТУАЦИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
В. В. Знаков
Россия, Москва, Институт психологии РАН
E-mail: znakov@psychol.ras.ru
Работа выполнена в соответствии с государственным заданием ФАНО РФ № 0159-2016-0006

В статье анализируются психологические характеристики экзистенциальных событий и кри-

тических ситуаций человеческого бытия. Описываются сферы человеческой жизни, в которых про-
являются такие события и ситуации. Соотносятся критические события и трудные жизненные
ситуации.

Ключевые слова: понимание, события, ситуации

Человеческое бытие наполнено событиями, отсутствие событий – признак биологической

смерти или психологического умирания. В психологии человеческого бытия события и ситуации
рассматриваются как интегративные единицы. Одна их отличительная особенность заключается
в смысловой насыщенности и ценностной значимости для субъекта. Другая характеристика собы-
тий и ситуаций как единиц анализа в психологии человеческого бытия связана с невозможностью
их описания с помощью логически непротиворечивого и вербально выражаемого знания. Поступок
или происшествие становятся для человека субъективно значимым событием только в результате
осмысления, освоения его на основе экзистенциального опыта. Естественно, что психологически
событие формируется где-то на границе достоверного осознаваемого вербализованного знания
и экзистенциального опыта субъекта.
В психологии человеческого бытия события и ситуации изучаются как неразрывно связан-
ные друг с другом интегративные единицы опыта человека. Как отмечает М.М. Кашапов, ситуация
приобретает событийное значение, если она воспринимается как значимая и эмоционально пере-
живаемая человеком. Событийность следует понимать как одну из важнейших характеристик со-
вместной жизни людей в обществе, их со-бытия. Событийность характеризуется насыщенностью
эмоционально окрашенными переживаниями и открытиями, значимыми для конкретной личности.
М.М. Кашапов (Кашапов, 2012, с. 93–94) выделяет пять параметров событийности ситуации: со-
держательный («что это такое?»), структурный («из чего состоит?»), динамический («как изменя-
ется?»), временной («когда начинается и завершается?»), функциональный («для чего служит?»).
Итак, целостный континуум событий и ситуаций – предмет исследования в психологии че-
ловеческого бытия. Ученые, работающие в этой области психологической науки (Н.В. Гришина,
В.А. Лабунская, А.О. Прохоров, З.И. Рябикина, Е.А. Сергиенко и др.), исследуют классические про-
блемы так называемой вершинной психологии: смысла жизни, надежды, пиковых переживаний
и т.п.. Вместе с тем в фокусе их внимания находятся классические экзистенциальные проблемы:
одиночества, осмысленности или абсурдности бытия, отношения субъекта к жизни и смерти.
Мы живем в таком мире, в котором психологические исследования критических изменяющих
жизнь событий приобретают большое не только научное, но и практическое значение. Критические
события в жизни каждого из нас (например, неожиданная смерть кого-то из близких) имеют очень
значимый субъективный смысл. Событие оказывается для субъекта критическим, если оно внезап-
но и коренным образом изменяет привычное течение жизни и потому требует от человека принятия
решений о качественной реорганизации его бытия, а произошедшие изменения сопровождаются не
кратковременными эмоциями, а стойкими аффективными реакциями.
Трудность и неоднозначность понимания людьми критических событий проявляется во мно-
гих сферах человеческого бытия, в которых присутствует конфликт фактов и оценочных суждений.
Главная проблема состоит в том, что очень часто факты и мнения невозможно четко дифференциро-
вать, точно определить то и другое. Примерами критических событий изобилует медицинская этика:
пересадка органов, реанимация пациентов, умирающих от старческого слабоумия, и т.п. Особое
и, пожалуй, центральное место в психологии человеческого бытия имеют события, возникающие
в критические периоды жизни субъекта, т.е. тогда, когда происходит разрыв привычного существо-
вания. Это бывает при опасной болезни, утрате близких, страхе смерти у летчиков-испытателей или
обычных людей, которые оказались на месте теракта или техногенной катастрофы. Научно значи-
мыми в этом контексте являются исследования понимания разными категориями людей моральной
© В. В. Знаков, 2016
– 30 –
допустимости эвтаназии, рациональных и эмоциональных оснований выбора у женщин, принима-
ющих экзистенциально трудное решение об искусственном прерывании беременности, самопони-
мания хирургов, выполнивших неудачную операцию, и т.п.
Ситуация – также целостная интегративная единица человеческого бытия. Любая ситуация не
дается человеку извне, в ней объекты не существуют отдельно от наблюдателя. Безусловно, люди
и, например, море существуют. Однако ситуация «человек, смотрящий на море» возникает только
в опыте субъекта, наблюдающего, понимающего, переживающего мысли и чувства, возникающие
у него при встрече с морем. Ситуация приобретает психологическое содержание в результате того,
как человек ее воспринимает, категоризирует, понимает и, соответственно, как себя в ней ведет.
В научной психологии такая интерпретация категории «ситуация» соответствует методологическим
рассуждениям о том, что «предмет и метод не отделены друг от друга; предмет не существует до
того, как он начинает изучаться» (Корнилова, Смирнов, 2006, с. 42).
Интересная и продуктивная попытка рассмотрения соотношения термина «жизненная ситу-
ация» со смежными понятиями была предпринята Е.Ю. Коржовой. Она отмечает, что всякая со-
циальная ситуация, например, конфликтная, является жизненной, так как она включена в контекст
жизненного пути, человек непосредственно «соприкасается» с ней. Однако жизненная ситуация не
всегда бывает социальной, если рассматривать последнюю в узком смысле – как ситуацию обще-
ния; в широком смысле они тождественны. Любая критическая ситуация является жизненной, но
не всякая жизненная ситуация – критической, потому что в жизни человека есть и эмоционально
положительно окрашенные ситуации. Жизненная ситуация, в которой человек видит противоречие,
выделяется им как проблемная, но не все жизненные ситуации проблемны (Коржова, 2006). Таким
образом, обсуждаемое понятие оказывается многозначным, в частности, вследствие того, что «жиз-
ненная ситуация» обогащается смыслами смежных с ней категорий.
Не менее неоднозначно обстоит дело с определением трудности жизненной ситуации. Соглас-
но психологии человеческого бытия трудная ситуация – это не субъект и внешние обстоятельства
жизни, воздействующие на него, а человек, находящийся внутри ситуации и оценивающий, интер-
претирующий, понимающий ее как трудную для себя. Будет ли ситуация понята как трудная, за-
висит, во-первых, от индивидуальной специфики ее субъективного отражения в сознании субъекта
и, во-вторых, от его личностных качеств (тревожность, стрессоустойчивость и т.д.). Ситуация по-
нимается субъектом как трудная, если она обладает для него такими признаками, как значимость,
неподконтрольность, неопределенность, малая прогнозируемость, динамичность, стрессогенность,
а также недостаточное соответствие собственных ресурсов требованиям ситуации (Битюцкая, 2007).
Вместе с тем следует признать, что для осмысления субъектом серьезных экзистенциальных
проблем ему не обязательно оказываться в критических ситуациях. Обычно человек живет такой
привычной жизнью, в которой он иногда невольно оказывается не субъектом, а объектом действий
и решений со стороны других людей. Например, предельным, но, к сожалению, весьма распро-
страненным в нашей стране случаем является жизнь женщины с мужем-алкоголиком, которая ради
сохранения семьи терпит унижения и побои. В семейной обстановке такие женщины утрачивают
способность к выражению своего Я, подчиняются любым прихотям мужа, под воздействием алко-
голя теряющего контроль за поведением. Однако в особые «часы ясности» человек склонен задумы-
ваться о своей жизни. Перед ним встают вопросы: «Зачем жить?» и «Как жить?». Отвечая на них,
он должен обратиться к собственным внутренним ценностям, иначе он не сможет стать свободным,
ответственным и самостоятельным субъектом. Как известно, вопросы о смысле жизни возникают у
каждого человека еще в подростковом возрасте, а отвечает он на них в течение всей жизни, вплоть
до глубокой старости.
Критические события и трудные жизненные ситуации являются основным предметом ис-
следования в психологии совладающего поведения, которая в последние годы интенсивно разви-
вается в отечественной психологической науке. Без преувеличения можно сказать, что это проис-
ходит главным образом благодаря усилиям костромских психологов: Т.Л. Крюковой и ее учениц –
Е.В. Куфтяк, М.В. Сапоровской, С.А. Хазовой и других. В их исследованиях предпринята продук-
тивная попытка реализации комплексного подхода к изучению переживания человеком трудных
ситуаций и совладания с ними (Крюкова, 2010). Проведенный анализ переживания субъектом труд-
ных жизненных ситуаций привел к получению научно значимых результатов о психологических
механизмах совладающего поведения (в частности, внутренних и внешних ресурсах совладания),
а также к интеграции представлений о закономерных тенденциях развития сложного и многомер-
ного феномена совладания. В этих исследованиях феномен совладающего поведения проанализиро-
ван с позиций психологии субъекта. При этом внимание исследователей фокусировалось на том, как
субъект осуществляет выбор стратегий и стилей совладающего поведения. Под выбором определен-

– 31 –
ного поведения субъектом в данном случае имеется в виду то, как человек – источник собственной
активности и самоорганизации – взаимодействуя с трудной ситуацией, осознанно выбирает один из
нескольких альтернативных вариантов поведения. В этом контексте особую значимость приобретает
определение и описание признаков трудной жизненной ситуации. Очевидно, что феномен трудной
жизненной ситуации, являющийся предметом изучения и в психологии человеческого бытия, и в не-
разрывно связанной с ней психологии совладающего поведения, потребует от психологов еще немало
усилий, направленных на его тщательное исследование и более глубокий психологический анализ.
Литература
1. Битюцкая Е.В. Трудная жизненная ситуация: критерии когнитивного оценивания // Психологическая
наука и образование. 2007. № 4. С. 87–93.
2. Кашапов М.М. Творчество в решении профессиональных проблем // Творческая деятельность профес-
сионала в контексте когнитивного и метакогнитивного подходов. Монография / Под ред. проф. М.М. Кашапова,
доц. Ю.В. Пошехоновой. Ярославль: ЯрГУ, 2012. С. 35-121.
3. Коржова Е.Ю. Психология жизненных ориентаций человека. – СПб.: Изд-во РХГА, 2006.
4. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. СПб.: Питер, 2006.
5. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. – Кострома: Изд-во
Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова, 2010.

UNDERSTANDING OF EXISTENTIAL EVENTS AND CRITICAL SITUATIONS

OF HUMAN LIFE
Znakov V. V.
Institute of psychology of the Russian Academy of Sciences

In the paper psychological characteristics of existential events and critical situations of human life
are analyzed. Spheres of human life in which such events and situations happen are described. Critical
events and difficult life situations are being correlated.
Keywords: understanding, events, situations

ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМОСВЯЗИ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ

С ВОЛЕВЫМИ КАЧЕСТВАМИ ЛИЧНОСТИ СПОРТСМЕНОВ

М.А. Игошина, М.Н. Котлярова

Россия, Рязань, Рязанский Государственный Медицинский университет
E-mail: igoshina.mascha@yandex.ru
Статья посвящена итогам исследовательской работы по проблеме взаимосвязи копинг-стра-
тегий с волевыми качествами личности и зависимости выбора стратегий совладания от занятий
командным или индивидуальным видом спорта. В результате подтверждена гипотеза о наличии
взаимосвязи между волевыми качествами личности и преимущественным выбором конструктив-
ных копинг-стратегий.

Ключевые слова: совладание со стрессом, копинг-стратегии, волевые качества личности

Копинг-стратегии стали объектом психологических исследований сравнительно недавно.

Впервые понятие «копинг» было использовано Л.Мерфи в 1962 году. (Хачатурова, 2013) Однако в
широкое научное использование данный термин был введен Р. Лазарусом и С. Фолкман (Рассказо-
ва, Гордеева, 2011). Всплеск интереса к исследованиям копинг-стратегий в отечественной психо-
логии приходится на рубеж XX и XXI веков. Изучались способы преодоления критических ситу-
аций (Ф.Е.Василюк), поднимался вопрос генезиса, функционирования и диагностики механизмов
психологической защиты (Е.С. Романова, А.Р. Гребенников). Учеными были выделены и изучены
субъективные условия, оказывающие влияние на резистентность личности к воздействию психо-
логического стресса (В.А. Бодров, Л.И. Дементий, Л.И. Ермолаева, Е.Р. Исаева, Е.Ю. Сосновицкая,
Н.И. Наенко, Т.Л. Крюкова, С.А. Хазова). При рассмотрении копинг-механизмов внимание акценти-
ровалось на ценностно-смысловых ориентациях личности (К.А. Альбуханова-Славская, Ф.Е. Васи-
люк, Б.С. Братусь) и роли когнитивной оценки в возникновении и протекании стрессовой реакции
(С.Л. Белых, Е.В. Битюцкая, М.А. Холодная, С.А. Хазова).
© М.А. Игошина, М.Н. Котлярова, 2016
– 32 –
 В настоящее время основное количество научных исследований, посвященных изучению ко-
пинг-стратегий, обусловлено запросами отдельных узких областей психологии (возрастная, педаго-
гическая, социальная, психология отклоняющегося поведения) и психотерапии.
В силу популяризации спорта среди населения и бурного развития спорта высших достижений
становится все более актуальным вопрос совладания со стрессом у спортсменов. В то же время об-
наруживается недостаточная освещенность этой проблемы в области спортивной психологии. Также
является недостаточно разработанным вопрос о связи волевых качеств личности с выбором стратегий
совладания. Таким образом, актуальность нашего исследования определилась в связи с недостаточ-
ным количеством сравнительных данных о том, какие копинг-стратегии преимущественно выбирают
люди, занимающиеся командными и индивидуальными видами спорта, а также малой теоретической
разработанностью вопроса о взаимосвязи волевых качеств личности и стиля совладания.
Гипотеза нашего исследования базировалась на двух предположениях: спортсмены командных
и индивидуальных видов спорта используют качественно разный набор стратегий совладания; су-
ществует взаимосвязь между волевыми качествами личности и преимущественным выбором кон-
структивных копинг-стратегий.
Нами было проведено исследование особенностей взаимосвязи копинг-стратегий с волевыми
качествами личности студентов-спортсменов. Выборку составили 60 студентов высших учебных
заведений г. Рязани в возрасте 18-24 лет, не менее 3-х лет занимающихся командными (волейбол,
баскетбол, футбол) и индивидуальными (легкая атлетика, единоборства, фигурное катание, лыжный
спорт) видами спорта.
Для выявления особенностей выбора стратегий совладания использовался опросник «Спосо-
бы совладающего поведения» (Р. Лазарус, С. Фолкман, 1988; адаптация Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк,
М.С. Замышляевой, 2004). Для выявления ведущих волевых качеств личности использовалась «Ме-
тодика диагностики волевых особенностей личности» (М.В. Чумаков, 2006).
В результате реализации эмпирического и аналитико-обобщающего этапов работы были получе-
ны данные, позволяющие говорить о подтверждении гипотезы о наличии взаимосвязи между волевы-
ми качествами личности и преимущественным выбором конструктивных копинг-стратегий. В итоге
изучения этой взаимосвязи с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена были получены
корреляции способов совладающего поведения и волевых особенностей личности (все при p<0,05).
Три самых высоких коэффициента были получены в результате сравнения шкал Положитель-
ная переоценка – Инициативность, Положительная переоценка – Энергичность, Планирование
решения проблемы – Целеустремленность. На содержательном уровне это означает, что инициа-
тивным людям в наибольшей степени характерно преодоление стрессовых ситуаций с помощью
положительной переоценки. Поскольку инициативным людям свойственна дальновидность и де-
ловитость, то использование положительной переоценки ситуации можно трактовать как способ
нахождения новых ресурсов для личностного роста.
Люди с преобладанием энергичности для совладания со стрессом используют поиск соци-
альной поддержки, планирование решения проблемы и положительную переоценку. Возможно,
именно активность и оптимистичность энергичных людей позволяет им эффективно использовать
данные копинги.
Для целеустремленных людей более характерным является планирование решения проблемы.
Выбор такого пути преодоления трудностей, вероятно, обусловлен способность целеустремленных
людей к планомерному и прицельному решению затруднительной ситуации, восприятию проблем-
ной ситуации как стимула к личностному росту.
Все отрицательные корреляции волевых качеств личности получены со стратегией «Бегство-
Избегание». Это можно объяснить тем, что выбор наиболее неадаптивной и нерациональной стра-
тегии совладания вступает в диссонанс с проявлением волевых качеств личности, подразумеваю-
щих решительность, целеустремленность и в целом более рациональное отношение к преодолению
трудностей. Соответственно, чем более развиты у человека волевые качества, тем меньше возникает
необходимость отрицания проблемы, ухода от нее и поиска оправданий.
Таким образом, полученный результат позволяет говорить о том, что выбор конструктивных
копинг-стратегий находится в прямой зависимости от проявления волевых качеств личности, а ис-
пользование неконструктивных и неадаптивных стратегий – в обратной зависимости.
Другая гипотеза об использовании спортсменами индивидуальных и командных видов спор-
та качественно разных наборов стратегий совладания со стрессом оказалась доказанной только по
отношению к конкретной выборке, поскольку проверка значимости различий между выборками
с использованием U-критерия Манна-Уитни статистически значимых различий не обнаружила. Для
выявления особенностей выбора копинг-стратегий представителями командных и индивидуальных

– 33 –
видов спорта нами было рассмотрено процентное распределение низкого, среднего и высокого уров-
ня напряжения каждого вида копинга в двух группах. Вывод делался по численному преобладанию
людей с высоким уровнем напряжения копинга в той или иной группе.
В результате получена следующая тенденция: для представителей индивидуальных видов
спорта наиболее характерным оказался путь поиска социальной поддержки (30% представителей
выборки), положительной переоценки (40% представителей выборки) и самоконтроля (26,67%
представителей выборки). Для представителей командных видов спорта преобладающими вариан-
тами совладания со стрессом являются планирование решения проблемы (60% представителей вы-
борки) и принятие ответственности (46,67% представителей выборки).
Полученные результаты отчасти подтвердили данные проведенных ранее исследований. Од-
нако, исследование вопросов совладания со стрессом в спорте по прежнему остается актуальным
и имеет большую перспективу.
Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения: современное состояние и психологические,
социокультурные перспективы / Т.Л. Крюкова // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Основной выпуск. 2013.
Т. 19. № 5. С. 180–183.
2. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О. Копинг-стратегии в психологии стресса: подходы, методы и перспек-
тивы [электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон.науч. журн. 2011. № 3 (17). URL: http://
psystudy.ru (дата обращения: 25.12. 2015).
3. Хазова С.А., Кузнецов В.В. Совладание со стрессом в пред- и послесоревнователь ный период
у успешных и неуспешных спортсменов // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Серия «Психология. Педагогика.
Социальная работа. Ювенология. Социокинетика». 2015. Т. 21. № 4. С. 133–138.
4. Хачатурова М.Р. Совладающий репертуар личности: обзор зарубежных исследований // Психология.
Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. № 3. С. 160–169.
5. Чумаков М.В. Диагностика волевых особенностей личности // Вопросы психологии. 2006. №1.
С. 169–178.

PECULIARITIES OF COPING-STRATIGIES’ INTERCONNECTION WITH VOLITIONAL

QUALITIES OF ATHELETES’ PERSONALITY
Igoshina, M.A.; Kotlyarova, M.N.

The article focuses on results of the research on the issue of coping-strategies’interconnection with
volitional qualities and dependency of coping-strategies set on team or individual sports. As a result, the
hypothesis about interconnection between volitional qualities of a personality and primary choice of a
constructive coping-strategies was confirmed.
Keywords: coping with stress, volitional qualities of a personality.

ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У СТУДЕНТОВ-

ПСИХОЛОГОВ БЕЛОРУССКИХ И РОССИЙСКИХ ВУЗОВ

Е.Ю. Кислов; Е.М.Семёнова

Республика Беларусь, Минск, Филиал Российского государственного социального
университета в г. Минске
E-mail: argentale@mail.ru; sem-elen@bk.ru
В статье представлены результаты исследования различий в стратегиях копинг-поведения
у студентов-психологов из Беларуси и России. Выявлено, что студенты-психологи из РФ более
склонны к вcтуплению в социальный контакт и к рискованному поведению. Белорусская студен-
ческая молодёжь предпочитает использовать осторожные действия для регулирования сложных
ситуаций.
Ключевые слова: стратегии копинг-поведения, студенты-психологи, молодежь, совладание,
национальные особенности.

В настоящее время в ситуации реформирования системы образования повышаются требования к

подготовке специалистов в высших учебных заведениях. Значимым становится не только уровень про-
фессиональной компетентности специалиста, но и уровень его личностной готовности, являющийся
©Е.Ю. Кислов; Е.М.Семёнова, 2016
– 34 –
важным условием успешной профессиональной деятельности. На фоне все возрастающих требо-
ваний к профессионализму специалистов, продолжается поиск иных личностных образований, не-
обходимых для эффективного профессионального функционирования, особенно в так называемых
«помогающих» профессиях. В качестве одного из таких профессионально важных интегративных
образований можно рассматривать психологическое благополучие личности, важным компонентом
которого являются стратегии совладающего поведения личности.
При всем разнообразии исследований копинг поведения, до сих пор остается актуальным из-
учение данного феномена у студентов-психологов в период обучения в вузе. Личность психолога
рассматривается как одно из важнейших условий эффективности оказания психологической помо-
щи. Определены особые требования к личности специалиста-психолога, совпадающие по содержа-
нию с компонентами психологического благополучия: самопринятием, личностным ростом, автоно-
мией, успешностью в управлении средой, позитивными отношениями с окружающими, наличием
жизненных целей. Наряду с этим, известно, что одним из мотивов выбора профессии психолога аби-
туриентами, является решение собственных личностных проблем. Очевидно, что психологическое
неблагополучие, проявляющееся в негативной оценке себя и обстоятельств своей жизни, некон-
структивных стратегиях совладания с трудностями, может стать причиной учебной дезадаптации
студентов и личностной неготовности к профессиональной деятельности. В связи с этим возникает
необходимость исследования копинг-поведения студентов-психологов как показателя личностной
готовности к профессиональной деятельности.
Совладающее поведение – довольно широкое понятие с очень длинной и долгой историей.
Категорию «копинг» впервые использовали Р. Лазарус и С. Фолкман в рамках транзактной модели
стресса. Согласно данной модели, стресс, а также переживаемые людьми эмоции являются итогом
взаимодействия средовых процессов и личности.
Большинство классификаций совладающего поведения построено на основе двух типов со-
владания, выделенных С. Фолкман и Р. Лазарусом: эмоционально-ориентированное совладание
и проблемно-ориентированное. Исследователи сходятся на выделении трех базовых стилей: 1) про-
блемно-ориентированный стиль (субъект совладания анализирует случившееся, обращается за по-
мощью к другим, ищет дополнительную информацию); 2) эмоционально-ориентированный стиль
(погружение в собственные переживания, самообвинение, вовлечение других в переживание);
3) избегание (уход от проблемы, попытки не думать о ней часто сочетаются с инфантильной оценкой
происходящего).
В последнее время проблему, связанную с преодолением сложных жизненных ситуаций, часто
исследуют в отечественной психологии, при этом в качестве материала исследования выступают
самые разные виды деятельности и разнообразные сложные ситуации: учебные, профессиональные,
отношений детей и родителей, сложные ситуации на разных этапах онтогенеза и т.д.
Целью нашего исследования явилось выявить различия в стратегиях копинг-поведения лично-
сти у студентов-психологов из двух славянских стран – Беларуси и России. В исследовании приняли
участие 249 студентов-психологов, из них – 101 студент, обучающийся на территории Республики
Беларусь (г. Минск) и 148 студентов-психологов, осуществляющих обучение на территории Россий-
ской Федерации (г. Москва).
Для изучения особенностей копинг-поведения студентов мы использовали опросник стратегий
преодоления стрессовых ситуаций С. Хофболла (адаптация Н.Е. Водопьяновой, Е.С. Старчен-
ковой). С целью выявления влияния национальных особенностей студентов на выбор копинг-стра-
тегий нами использовался однофакторный дисперсионный анализ. При использовании дисперси-
онного анализа мы исходили из предположения, что одни переменные могут рассматриваться как
влияющие независимые (страна проживания), а другие – как результативные зависимые (копинг-
стратегии).
Обнаружилось наличие значимого взаимодействия просоциальных стратегий (вступление
в социальный контакт) (p = 0,0006), пассивно-осторожных стратегий (p = 0,012), непрямых-манипу-
лятивных стратегий (p = 0,001) и асоциальных стратегий (p = 0,02) с фактором «страна прожива-
ния». Это говорит о том, что сравниваемые группы испытуемых (студенты разных стран) имеют раз-
ные степени проявления данных стратегий. То есть выбор копинг-стратегий в стрессовых, трудных
жизненных ситуациях у сравниваемых групп зависит от их национальных особенностей.
Анализируя полученные данные можно сказать о том, что студенты-психологи из РФ более
склонны к втуплению в социальный контакт. При столкновении со стрессовой ситуацией они
склонны объединяться с кем-либо, чтобы совместными усилиями решить проблему, в отличие от
студентов из РБ. Вместе с тем, студенты-психологи из РФ более склонны к необдуманным поступкам
(низкое количетво баллов по шкале осторожные дествия), это говорит о том, что данные студенты

– 35 –
не предпочитают длительных раздумий для принятия решений. Белорусская студенческая моло-
дёжь предпочитает использовать пассивные стратегии, осторожные действия для регулирования
сложных ситуаций. Они тщательно взвешивают и обдумывают все возможные варианты решения
проблемы, стремятся избегать риска, долго готовятся к принятию решения и ответному действию в
трудных жизненных ситуациях. Такой способ решения проблем может быть связан особенностями
национального характера белорусов, их пассивностью, миролюбием и толерантностью, которые об-
условлены историческим прошлым белорусского народа.
В отличие от россиян, белорусы менее уверены в своих способностях, не верят в собственную
активность при преодолении разного рода трудных жизненных ситуаций, они более пассивно, чем
россияне воспринимают жизненные трудности, боятся резких перемен, стремятся к безопасности.
Тяжелая подневольная жизнь, опустошительные войны, наличие крепостного права, а также спец-
ифические природно-климатические условия (многокилометровые леса, заболоченная местность,
изолированность поселений) оказали влияние на становление национального характера белорусов.
Именно с этими факторами связывают их толерантность, выражающуюся в долготерпении и жиз-
нестойкости белорусов, но часто оборачивающуюся покорностью обстоятельствам и настороженно-
стью в отношении изменений, перемен.
Студенческая молодежь из Беларуси, обучающаяся по направлениям подготовки «Психология»
имеют более высокий показатель непрямых (манипулятивных) стратегий, в отличие от студентов-
психологов из России. Их средние значения значимо отличаются от значений группы российских сту-
дентов (р=0,001). То есть белорусские студенты более склонны побуждать других людей для того, что
они принимали решения или выполняли дествия, которые необходимы для достижения инициатором
собственных целей.
Подобные тенденции в поведении белорусов были обнаружены также в совместном исследо-
вании М.А. Одинцовой, Е.М. Семёновой, проведенном в 2009 г. Было показано, что белорусы чаще
россиян прибегают к идентификации себя с жертвой, что мотивирует белорусов на использование
психологических защит, а не на решение возникшей проблемы. К основным характеристикам роли
жертвы можно отнести боязнь ответственности, умение манипулировать, позволяющие доволь-
но «успешно» адаптироваться в любых условиях. Однако такая адаптация создает лишь иллюзию
успешного разрешения трудностей. Белорусам свойственно в большей степени, чем россиянам, де-
монстрировать свои страдания и несчастья, считать, что жизнь к ним несправедлива, но при этом
оставаться пассивными. Иными словами, белорусам свойственен уход, отвлечение от проблем.
Необходимо также отметить, что у белорусской молодежи достаточно выраженными, как и у рос-
сийской молодежи оказались такие конструктивные стратегии преодоления, как поиск социальной под-
держки в стрессовых ситуациях: стремление поделиться своими переживаниями с другими людьми,
обсудить с ними ситуацию, найти у них сочувствие и понимание. Данные стратегии поведения способ-
ствуют проявлению жизнестойкости двух родственных народов, что является психологической основой
для позитивного мироощущения, превращает препятствия и стрессы в источник роста и развития.
Данное исследование открывает перспективы дальнейшего изучения психологического благо-
получия личности студентов. На наш взгляд подобные исследования являются достаточно актуаль-
ными и перспективными, учитывая значимость их как для процесса обучения, так и для конструк-
тивного становления личности как профессионала, начиная с периода обучения в ВУЗе.
Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Кострома: «Авантитул», 2004. 60 с.
2. Нартова-Бочавер С.К. «Coping Behavior» в системе понятий психологии личности. Психологический
журнал. 1997. Т. 18. № 5. 30 с.
3. Одинцова М.А., Семёнова Е.М. Преодолевающие стратегии поведения белорусов и россиян. Культур-
но-историческая психология. 2011. № 3. 89 с.

COPING-STRATEGIES AMONG PSYCHOLOGY STUDENTS OF BELARUSIAN

AND RUSSIAN UNIVERSITIES
Кislov, Е.U. ; Semyonova, E.М.
The article presents the results of the research on strategy differences in coping-behavior among
psychology students from Belarus and Russia. It was discovered that psychology students from the Russian
Federation are more disposed to social contacts and risky behavior. Belarusian young student prefer to act
carefully to regulate difficult situations.
Keywords: strategies of coping behavior, psychology students, the youth, coping, national
characteristics.

– 36 –
 СОВЛАДАНИЕ С НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ:
СВЯЗИ С ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ, ГОТОВНОСТЬЮ
К РИСКУ И РАЦИОНАЛЬНОСТЬЮ

Т.В. Корнилова
Россия, Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
E-mail: tvkornilova@mail.ru

Проблема совладания личности с неопределенностью при принятии решений рассмотрена

в двух планах: 1) выявления латентных профилей (продуктивного и не продуктивных стилей со-
владания в свойствах, диагностируемых согласно Мельбурнскому опроснику принятия решений);
2) связей бдительности, как продуктивного копинга, с интеллектом (академическим, практиче-
ским и эмоциональным), свойствами рациональности и готовности к риску, толерантности и ин-
толерантности к неопределенности, доверия интуиции и самоэффективности.

Ключевые слова: выбор, принятие решений, бдительность, избегание, гипербдительность,

прокрастинация, интуитивный стиль, толерантность к неопределенности, готовность к риску,
рациональность, эмоциональный интеллект.

Совладание с неопределенностью – сравнительно новый поворот в теме копинг-стилей, после-

довавший за развитием исследований динамического контроля неопределенности, с одной стороны,
и «укрупнением» представлений об индивидуальных стилях деятельности, с другой. При принятии
решений (ПР), как выборах (из множества альтернатив) в условиях неопределенности, в стилевую
регуляцию включаются разноуровневые свойства интеллектуально-личностного потенциала чело-
века (Корнилова, 2016). Современным трендом можно назвать переход от изучения их как отдель-
ных диспозициональных факторов к выявлению целостных профилей психологической регуляции
принятия и преодоления неопределенности.
Для комплексного анализа различий в индивидуальных свойствах, проявляемых при выборах
в условиях неопределенности, важны именно множественные показатели, а не измерения по отдель-
ным шкалам. Модель множественной многоуровневой регуляции решений и выборов предполагает,
что при принятии решений могут образовываться совершенно разные динамические регулятивные
системы – ДРС; и в зависимости отдругих составляющих иерархизации процессов в актуалгенезе-
актов решений разные переменные могут выходить на ведущие уровни. Вместе с тем индивидуаль-
ные различия в отношении к неопределенности и способах совладания с нею могут складываться
в сравнительно устойчивые профили.
Одним из приемов проверки гипотез о возможности выделения типов индивидуальной регу-
ляции решений выступает анализ латентных профилей. В отличие от конфирматорного факторного
анализа, направленного на выявление связей между переменным, анализ латентных профилей фо-
кусируется на индивидуальных различиях, в том числе во взаимосвязях между наблюдаемыми пере-
менными, идентифицируя источники индивидуальных различий в контексте различения гомогенных
подгрупп или латентных классов и профилей испытуемых. В отличие от кластерного анализа анализ
латентных профилей позволяет формально сравнивать пригодность альтернативных моделей, раз-
личающихся, например, по количеству латентных классов (Fraley, Raftery, 2007).
Таким образом, этот метод позволяет конкретизировать регулятивную роль психологических
свойств в их взаимодействии в актах решений, действий и выборов личности. Так, Чумакова М.А.
и Корнилов С.А. описали 4 латентных профиля отношения к неопределенности (Chumakova, Ko-
rnilov, 2013).Им удалось выявить общий профиль толерантного отношения к неопределенности
(профиль 1) и три профиля интолерантного отношения (профили 2, 3, 4), различающихся на осно-
вании ожиданий ясности и предсказуемости окружения и/или поведения других людей. Два типа
латентных профилей описаны нами при обсуждении результатов апробации Мельбурнского опрос-
ника принятия решений – МОПР (Корнилова, 2013).
Согласно МОПР, можно диагностировать продуктивный копингбдительность и три непро-
дуктивных копинга – избегание, прокрастинацию и гипербдительность. Бдительность как инди-
видуальное свойство регуляции ПР появилось в модели Джениса и Манна, в основу которой были
положены исследования переговорных процессов при политических решениях и действий летного
состава в критических ситуациях (Janis, Mann, 1977). Оно означает готовность к неопределенности

© Т.В. Корнилова, 2016

– 37 –
и изменениям - готовность «бдить», активно подстораживать. Бдительность, выступающая основ-
ной стилевой характеристикой человека, принимающего решения, по данным зарубежных иссле-
дований, связана с его когнитивной сложностью, потребностью в познании и толерантностью к
неопределенности.
Мы провели исследование, на двух этапах которого последовательно проверялись гипотезы о
возможности выделения целостных профилей индивидуальных различий по МОПР и связях с его
шкал с другими переменными интеллектуально-личностного потенциала.
В результате 1-го этапанашего исследования на выборке около 300 чел. были выделены два
профиля регуляции совладания с неопределенностью (по шкалам МОПР). Согласно результатам
анализа латентных профилейоколо 64% выборки отнесены к Профилю 2, характеризующемуся вы-
сокими значениями по шкале бдительности и низкими – по шкалам избегания, прокрастинации и
сверхбдительности; 36% были отнесены к Профилю 1, являющемуся «зеркальным отражением»
Профиля 2. Людей с Профилем 1 характеризуют значимо более низкие значения по шкале бдитель-
ности и высокие – по шкалам избегания и прокрастинации, но не сверхбдительности.
Выявленные два устойчивых профиля статистически не различались у мужчин и женщин, у
лиц разной профессиональной направленности (различия по факультетам) и у лиц разных возрас-
тов. Выборки студентов-психологов и студентов не психологов также статистически не различались
по частоте встречаемости обоих профилей.
На 2-м этапе нами проверялись гипотезы о связях с показателями интеллекта – академическо-
го, практического (по тестовой батарее ROADS: Корнилов, Григоренко, 2010),эмоционального (по
опроснику ЭмИн Д. Люсина), а также с готовностью к риску, рациональностью и самоэффектив-
ностью. Работа с профилями пока не позволяет включать в анализ принципиально различные типы
психологических измерений, поэтому шкалы интеллекта не включались в идентифицированные ра-
нее профили.
Результаты. Индивидуальные различия в копингах по МОПРоказались не связанными со шка-
лами интеллекта – вербального, флюидного и практического, но были связаны со шкалами эмоци-
онального интеллекта.
При этом бдительностьположительно связана с пониманием эмоций и внутриличностнымэ-
моциональным интеллектом, в то время как остальные шкалы совладания с неопределенностью
связаны со шкалами ЭИ отрицательно.Положительно бдительность связана также с переменными
самоэффективности, рациональности (по опроснику ЛФР) иинтолерантности к неопределенно-
сти (по опроснику НТН).
Отрицательнобдительностьсвязана со шкалами интуитивного стиляпо опроснику С.
Эпстайна(Корнилова, Корнилов, 2013), с готовностью к рискуи толерантностью к неопределенно-
сти. В отличие от бдительности, сверхбдительностьотрицательно связана с самоэффективностью
и шкаламиэмоционального интеллекта, причем не связана со шкалами интуиции.
Интересно, что шкала интолерантности к неопределенности в межличностных отношениях
(МИТН) оказалась практически единственной, положительно связанной со всеми шкалами МОПР.
Было также показано, что
лица с высокой личностной готовностью к риску проявляют низкую бдительность, характе-
ризуются избеганием и откладыванием решений, а также импульсивной сменой направленности
решений и действий.
Обсуждение результатов. Исходные гипотезы о положительных связях продуктивного стиля
бдительности суказанными свойствами положительного отношения и принятия неопределенности
и риска были отвергнуты: это свойство отрицательно связано с ними; но положительные связи уста-
новлены для шкал интолерантности к неопределенности и рациональности.Инконстистентность
наших результатов зарубежным исследованиям – в аспекте отрицательной связи с толерантностью
к неопределенности – может свидетельствовать о кросс-культурной специфике психологического
профиля российских выборок (с точки зрения неинтегрированностибдительностив динамические
регулятивные системы принятия неопределенности, но включенности в ДРС, свидетельствующих
об интолерантной рациональности).
Верифицированы гипотезы о связи продуктивного совладания с неопределенностью и эмоци-
онального интеллекта.В нашем исследовании был установлен такой новый эффект как демонстра-
ция включенности эмоционального интеллекта в диагностируемые с его помощью МОПР свойства
стилевой регуляции решений.Отрицательные связи трех непродуктивных копингов – избегания,
прокрастинации исверхбдительности – с практически всеми шкалами ЭИ (за исключением шкалы
восприятия эмоций, не продемонстрировавшей ни одной связи) и положительные – с бдительно-
стью свидетельствуют о той конкретизации идеи единства интеллекта и аффекта, которая предпо-

– 38 –
лагает большую выраженность готовности к продуктивным стратегиям решений и действий именно
у лиц с более высокими показателями ориентировки на эмоциональный контекст ситуаций.
Поскольку включенность переработки эмоциональной информации сопутствует продуктив-
ному копингубдительности, то это свидетельствует о неоправданности разведения рационального
и эмоционального типов выборов.
Анализ полученных данных позволил сделать вывод о том, что свойствобдительность харак-
теризует индивидуальные особенности принимающего решения человека именно в контексте про-
являемой им субъективной рациональности как готовности к обдумыванию целей и альтернатив
решений, направленности на сбор информации и максимальный охват поля альтернатив. Но это
скорее характеристика не активности в подстораживании и принятия неопределенности как условия
своих решений, а проявления стремления к снятию неопределенности.
В целом же результаты исследования свидетельствуют также об ограничениях использования
корреляционного подхода, поскольку интерпретационные схемы профилей латентных переменных
и предположения о ДРС не могут быть подкреплены на уровне выявления связей между от дельны-
ми переменными.

Литература
1. Корнилов С.А., Григоренко Е.Л. Методический комплекс для диагностики академических, творческих
и практических способностей. Психологический журнал, 2010, 31(2), 90–103.
2. Корнилова Т.В.Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация // Психологиче-
ские исследования. 2013. Т. 6. № 31. С. 4. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 7.07.2016).
3. Корнилова Т.В. Интеллектуально-личностный потенциал человека в условиях неопределенности и ри-
ска. СПб.: Нестор-История, 2016.
4. Корнилова Т.В., Корнилов С.А. Интуиция, интеллект и личностные свойства (результаты апро-
бации опросника С. Эпстайна) // Психологические исследования. 2013. № 3. С.11. URL: http://psystudy.
ru(датаобращения 7.07.2016).
5. ChumakovaM.A., KornilovS.A.Individualdifferencesinattitudes towards uncertainty: evidence for multiple
latent profiles // Psychology in Russia: State of the Art, 2013. Vol.6. №4. P. 94-108.
6. Janis I., Mann L. Decision Making: A Psychological Analysis of Conflict, Choice and Commitment. New
York: The Free Press, 1977.
7. Fraley C., Raftery A.E. Model-based methods of Classification: Using the mclust Software in Chemometrics.
Journal of Statistical Software, 2007. Vol. 18. №6. P. 1–13.

COPING WITH UNCERTAINTY: LINKS WITH EMOTIONAL INTELLIGENCE, RISK

READINESS AND RATIONALITY

Kornilova, T.V.

Moscow State University named after M.V. Lomonosov, Moscow, Russia

We discuss coping with uncertainty in decision making with respect to: 1) the identification of
latent profiles (of productive and unproductive coping styles based on characteristicsdiagnosed with the
Melbourne Decision Making Questionnaire); 2) the relationships between vigilance as productive coping
with intelligence (analytical, practical, and creative), rationality and risk readiness, tolerance/intolerance
for uncertainty, faith in intuition, and self-efficacy.

Keywords: choice, decision making, vigilance, back-passing, hypervigilance, procrastination,

intuition style, tolerance to uncertainty, risk readiness, rationality, emotional intelligence.
ВЛИЯНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОБЩНОСТИ НА
СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ ГОРОДСКИХ И СЕЛЬСКИХ ПЕДАГОГОВ

Г. С. Корытова1; А. И. Корытова2
1
Россия, Томск, Томский государственный педагогический университет
2
Россия, Томск, Сибирский государственный медицинский университет
E-mail: gkorytova@yandex.ru

В статье представлены результаты сравнительного анализа совладающего поведения пе-

дагогов, постоянно проживающих в городской или сельской местности. Показано, что террито-
риально-пространственная общность, рассматриваемая в качестве социокультурного фактора,
влияет на совладающее поведение городских и сельских педагогических работников.

Ключевые слова: совладание, преодоление, копинг, стресс, педагог, совладающее поведение,

территориально-пространственная общность.

Исследования в области психологии стресса и механизмов совладания с ним представляют

сегодня одно из наиболее интенсивно развивающихся направлений в зарубежной и отечественной
психологической науке. Новым подходом в исследовании феномена совладающего поведения как
сознательного целенаправленного взаимодействия субъекта со стресогенной (проблемной) ситуаци-
ей выступает концепция социокультурной контекстуализации. Данная концепция ориентирована на
анализ социокультурных факторов, влияющих на уязвимость и чувствительность людей к стрессу
и выбор стратегий совладания с ним через понимание и учет социокультурного контекста усло-
вий их жизнедеятельности. В широком смысле контекст (от лат. contextus – «тесная связь», «со-
единение») – это окружающая среда. Одновременно контекст может рассматриваться как система
факторов, в частности, как время (прошлое, настоящее, будущее), место и реальные события, про-
исходящие в жизни человека и окружающих, т.е. все то, что помогает индивиду понимать и ин-
терпретировать смысл происходящего (Крюкова, Гущина, 2015). В осуществленных в последние
десятилетия довольно многочисленных эмпирических культурно-контекстуальных исследованиях
российских и зарубежных ученых-психологов было обнаружено доминирование различных стра-
тегий совладающего поведения, что позволяет утверждать, что контекст, так или иначе, определяет
основную линию совладающего поведения.
В русле проводимых нами исследований (Корытова, 2006; Корытова, 2013; Корытова, Ере-
мина, 2015), в частности, с целью изучения влияния территориально-пространственной общности
(специфики городского и сельского образа жизни как одной из разновидностей социально-культур-
ного контекста) на совладающее поведение педагогических работников нами было предпринято эм-
пирическое исследование общих копинг-стратегий и частных моделей преодоления стресса, доми-
нирующих в профессиональной деятельности педагогов сельских и городских школ. Исследование
проводилось дискретно на протяжении последнего десятилетия в ряде средних общеобразователь-
ных школ, расположенных на территории административных субъектов Сибирского федерального
округа (Республика Бурятия, Иркутская область, Томская область). Общий объем выборки составил
300 человек, из них 150 человек – педагоги, работающие и проживающие на постоянной основе
в сельской местности, и 150 – в городской). Эмпирическая подгруппа сельских педагогов представ-
лена 75 % женщин и 25 % мужчин. Возрастной интервал испытуемых охватил континуум от 21 года
до 67 лет, при этом средний возраст сельского учителя в выборке составил 34,6 года. Подгруппа
городских педагогов представлена 80% женщин и 20% мужчин в возрасте от 22 до 65 лет. Боль-
шинство испытуемых педагогов-горожан, вошедших в эмпирическую выборку, также достаточно
молоды (их средний возраст 33,8 года).
Сравнительный анализ совладающего поведения городских и сельских педагогов основывал-
ся на сопоставлении психодиагностических данных, полученных с помощью субшкал опросника
«Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» («SACS») С. Хобфолла (Водопьянова, Старченкова,
2001). Используя опросник «SACS» можно оценить как общие поведенческие стратегии совлада-
ния (копинг-стратегии), так и частные модели преодоления стресса, присущие педагогам сельских
и городских школ. Для интерпретации результатов мы соотнесли среднегрупповые показатели го-
родской и сельской выборок испытуемых отдельно по шести общим стратегиям совладания (ко-
пинг-стратегиям) («Активная», «Пассивная»; «Просоциальная», «Асоциальная»; «Прямая», «Кос-
венная») и по соответствующим им девяти частным моделям преодоления стресса («Ассертивные

© Г. С. Корытова; А. И. Корытова, 2016

– 40 –
действия», «Осторожные действия»; «Вступление в социальный контакт», «Поиск социальной под-
держки», «Асоциальные действия», «Агрессивные действия», «Импульсивные действия», «Мани-
пулятивные действия», «Избегание»).
Анализируя дескриптивные показатели общих копинг-стратегий, необходимо отметить, что
довольно высокой степени выраженности они достигают как у городских, так и у сельских педаго-
гов. Однако последовательность, получаемая при ранжировании показателей выраженности общих
копинг-стратегий (в порядке убывания), имеет в рассматриваемых группах педагогов определенные
различия. В частности, у городских педагогов «ось совладания» выстраивается следующим обра-
зом: «Активная» – «Асоциальная» – «Косвенная». У педагогов, проживающих на селе, их направ-
ленность несколько иная: доминируют активные, просоциальные и прямые стратегии совладания со
стрессовыми ситуациями. При этом стоит отметить, что «Активная» стратегия совладания достигает
самых высоких показателей у городских педагогов (23,42±0,73), в то время как у сельских учителей
(находясь также на первой ранговой позиции), ее выраженность заметно меньше (20,31±0,47). Вто-
рую позицию по показателю выраженности занимает «Просоциальная» копинг-стратегия у сель-
ских педагогов (22,71±0,85), тогда как так у педагогов городских школ доминирует «Асоциальная»
стратегия (19,01±0,09). Более высокие показатели (17,90±0,23) отмечены по «Косвенной» стратегии
совладания у городских педагогов. Сельские педагоги предпочитают преодолевать стрессовые си-
туации посредством прямых копинг-стратегий (17,61±0,98). Таким образом, можно сделать вывод,
что для совладающего поведения городских и сельских педагогов характерно различное комбини-
рование используемых копинг-стратегий. Также совладающее поведение анализируемых категорий
педагогических работников имеет ряд различий, проявляющихся как в выраженности (силе), так
и в направленности доминирования стратегий. В целом можно констатировать, что стресс-
совладание сельских педагогов является более эффективным по сравнению с аналогичным пове-
дением городских педагогов, поскольку, по мнению ряда авторов, здоровое и успешное копинг-по-
ведение является активным и просоциальным (Водопьянова, Старченкова, 2001).
Анализ показателей субшкал, соответствующих частным моделям преодоления стресса педа-
гогами сельских и городских школ, обнаружил, что в большинстве случаев они достигают средней
степени выраженности. Данные выборки сельских педагогов свидетельствуют о том, что в эмоци-
онально-напряженных ситуациях чаще других моделей преодоления стресса данная категория ис-
пытуемых использует наиболее выраженные из них: «Поиск социальной поддержки» (24,36±1,06),
«Вступление в социальный контакт» (23,53±0,98), а также «Осторожные действия» (21,85±0,98)
и «Манипулятивные действия» (19,61± 0,98). Реже других моделей преодоления стресса сельские
педагоги применяют «Асоциальные действия» (13,99±1,12). Для городских испытуемых вырисо-
вывается примерно аналогичная картина распределения результатов. Как и для сельских педаго-
гов, для горожан характерно предпочтение моделей преобладания – «Поиск социальной поддерж-
ки» (24,80±0,80), «Вступление в социальный контакт» (24,28±0,73), «Осторожные действия»
(20,86±0,93), «Асоциальные действия» (19,71±0,78). Остальные модели преодоления стресса также,
как и в случае сельской выборки имеют невысокую выраженность.
Следующим этапом в ходе однофакторного дисперсионного анализа нами изучалось влияние
территориально-пространственной общности (городской и сельской среды постоянного проживания
и образа жизни) на степень выраженности применяемых моделей преодоления стресса у педагоги-
ческих работников, составивших выборочную совокупность нашего эмпирического исследования.
В качестве зависимой переменной оценивались показатели каждой из девяти моделей преодоления
стресса, диагностируемых с помощью опросника «SACS». Независимой переменной выступили две
градации фактора «социальная среда» – городская и сельская. Для этого сопоставлялись две группы
педагогических работников: учителя, постоянно работающие и проживающие в городской мест-
ности, и учителя, постоянно работающие и проживающие в сельской местности. Нулевая гипотеза
(Н0) содержала утверждение о равенстве двух средних в генеральной совокупности. Альтернативная
гипотеза (Н1) предполагала, что средние значения зависимой переменной, соответствующие разным
градациям фактора («город», «село»), отличаются между собой: величины шкальных показателей
моделей преодоления стресса будут зависеть от места проживания испытуемых, выступающего
в роли причины, детерминирующей изменение зависимой переменной. Заметим, что табличное
критическое значение для всех задействованных в вычислениях моделей преодоления одинаково
и равно 3,89 (Fкрит=3,89). Наблюдаемые значения показателей выраженности моделей преодоле-
ния для сравниваемых подгрупп («сельские педагоги», «городские педагоги») по всем девяти анали-
зируемым моделям колеблются от 12,37 и до 25,4. Поскольку во всех случаях получено превышение
наблюдаемых значений над критическими (Fнабл.> Fкрит), то это дало нам возможность отвергнуть
основную гипотезу Н0 о равенстве средних значений в группе сельских и городских педагогов,

– 41 –
и принять альтернативную гипотезу Н1 о влиянии контролируемого фактора (территориальная общ-
ность) на зависимую переменную. Таким образом, в ходе проведенного эмпирического исследова-
ния обнаружено, что средние значения показателей частных моделей преодоления стресса значимо
различаются у сельских и городских педагогов, и, следовательно, статистически достоверно выявле-
но значимое влияние социальной среды, в частности, территориально-пространственной общности
города и села на характер совладающего поведения педагогических работников.
Литература
1. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Стратегии и модели преодолевающего поведения // Практикум
по психологии менеджмента и профессиональной деятельности. СПб. : Речь, 2001. С. 11-22.
2. Корытова Г.С. Влияние возраста и стажа профессиональной деятельности на уровень зрелости пси-
хозащитного поведения у педагогических работников // Фундаментальные исследования. 2006. № 11. С. 89-92.
3. Корытова Г.С. Эмоциональное выгорание в профессиональной педагогической деятельности: защит-
но-совладающий аспект // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2013. № 5 (133).
С. 175-181.
4. Корытова Г.С., Еремина Ю.А. Защитно-совладающее поведение: ретроспективная реконструкция по-
нятия // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2015. № 3 (156). С. 42-48.
5. Крюкова, Т.Л., Гущина Т.В. Культура, стресс и копинг: социокультурная контекстуализация совладаю-
щего поведения. Кострома : КГУ, 2015.

TERRITORIAL AND SPATIAL COMMUNITY INFLUENCE OF URBAN AND RURAL

TEACHERS’COPING
Korytova, G.; Korytova, A.

The article presents the results of the comparative analysis on coping behavior among teachers who
constantly live in urban or rural areas. It is shown that the territorial and spatial community considered as
a sociocultural factor influences city and rural pedagogical workers’ coping behavior.

Keywords: coping, overcoming, stress, teacher, coping behavior, territorial and spatial community.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИНТРАСОСТОЯНИЙ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ

Т.И. Кузьмина
Россия, Москва, Московский государственный психолого-педагогический университет
E-mail: ta-1@list.ru
В статье изложен философско-психологический подход и феноменологическое описание со-
стояний (интрасостояний), связанных со способностью и интегральной готовностью субъекта
в экстремальной ситуации использовать особую форму ориентировки, основанной на селекции при-
знаков наличной ситуации с точки зрения определения значимости для гомеостаза, адаптации,
выживания, сохранения морально-ценностного и духовного ядра личности субъекта.

Ключевые слова: интрасостояние, экстремальная ситуация, экзаменационный стресс, бое-

вой стресс

Критические, кризисные и экстремальные ситуации ведут к дистрессу и психологической

травматизации субъекта. Экстремальную ситуацию можно рассматривать как экзистенциальный за-
прос жизни, ответом на который является поступок. Поступок, действие, реакция на то или иное
событие может быть осознанным или неосознанным, адекватным или неадекватным, но всегда име-
ет процессуальное поле и результат. На осуществление осознанного поступка, имеющего в своих
основаниях ноодинамику (Франкл, 1946) в экстремальной ситуации тратится больше времени, чем
на психодинамическое действие «на автомате». Поступок является экзистенциально-смысловым на-
полнением поведения и межличностного взаимодействия субъектов, определяет действие субъекта
в бытийном и событийном контексте и оказывает непосредственное влияние на формирование, раз-
витие, становление и изменение личности.
На материале практической психологической и психотерапевтической работы, диагности-
ческих бесед с участниками боевых действий, ветеранами спецподразделений, сотрудниками
© Т.И. Кузьмина, 2016
– 42 –
инкассации и другими представителями профессий особого риска (2007-2016 гг, мужчины, воз-
раст 24-53 года) было отмечено, что в непредвиденных экстремальных условиях, ситуациях бое-
вого стресса, огневого контакта (особенно на короткой дистанции), проведения спецопераций сте-
реотипное действие «на автомате», реализованное за короткое время, намного реже объективно
(с точки зрения последующего профессионального «разбора») и субъективно (лично субъектом)
оценивается как «правильное», нежели действие осознанное, на которое требуется значительно
больше времени. При более детальном контент-анализе с помощью метода феноменологической
установки (Ленгле, 2009) было фиксировано 47 случаев проявлений определенного феномена со-
стояний, связанного с субъективным переживанием того, что в экстремальной ситуации человек
имел способность действовать осознанно и быстро, успев сориентироваться, принять решение,
и поступить правильно. И такое обхождение с экстремальной ситуацией (особенно в ситуации
реальной угрозы жизни) не приводило к тяжелой психологической травматизации и постстрессо-
вым расстройствам.
Похожие переживания наблюдались и у студентов в условиях экзаменационного стресса (2006-
2016). Беседы с 309 студентами дневных и заочных отделений (мужчины и женщины, возраст 16-50
лет ), наблюдение за ними в условиях экзамена и последующий контент-анализ материала также
указал на наличие определенного состояния при погружении в стрессовую ситуацию: быстрая ори-
ентировка в ней, занятие позиции, принятие решения и дальнейшее «правильное» действие /или
бездействие как вариант действия.
Состояние в данном случае рассматривается как некий фон, на котором происходит протека-
ние психических процессов и актуализируются различные стороны и качества личности и поведе-
ния. Феномен поступка - это реализация как минимум 4 типов оснований поведения: интуитивные,
когнитивные, аспекты актуального состояния, индвидуально-типологические свойства.
При феноменологическом анализе поведенческих аспектов и описаний переживаний субъек-
тами можно полагать, что в определенных ситуациях включается особое состояние психики, свя-
занное с особой формой ориентировки, основанной на селекции признаков наличной ситуации
с точки зрения определения значимости для гомеостаза, адаптации, выживания, сохранения мораль-
но-ценностного и духовного ядра личности. Психосемантическое выделение элементов описания
сложных переживаний, наличествующих при нахождении субъекта в подобных состояниях, пред-
ставляет существенные трудности.
К описанию природы возникновения и исследования таких состояний возможен подход с уче-
том «единства и борьбы» существующих в психологии тенденций изучения феноменов. С одной
стороны, психика как субъективное отражение объективной реальности с точки зрения диалек-
тического подхода, связывающего принцип развития с принципами системности и детерминизма,
с другой - синергетический подход, открывающий необходимость изучать психику не саму по себе,
а в системе целостного человека, когда сихическая деятельность направлена на обеспечение откры-
тости человека как сложной самоорганизующейся системы, устойчивость которой обеспечивается
ее постоянным движением за пределы норм, требований ситуации, приводящего к усложнению си-
стемной организации (Клочко, 2005).
Подобная дихотомия открывает возможность сделать объектом рассмотрения состояние, в ко-
тором человек находится в процессе принятия поведенческого решения и осуществления поступка
в условиях неопределенности или экстремальных условиях. А предметом, в свою очередь - такое
состояние субъекта (интрасостояние (ИНС), которое не просто сопровождает осознанное поведение
и принятие решения, а обладает следующими качествами: 1) в момент нахождения в ИНС структу-
рируется новый опыт, субъективно в дальнейшем переживающийся как «правильный» поступок,
также решение, реализация которого осуществлена в интрасостоянии, субъективно переживается
не только как «правильное», но и как «свое собственное»; 2) субъект способен постфактум описать
свои действия и отдает себе отчет в том, что делает здесь и сейчас; 3) полученный новый опыт ин-
териоризируется как некий алгоритм поведения; 4) данное состояние возникает, когда в сознании
субъекта интуитивное встречается с когнитивным, и присутствует сознательное подключение не-
осознаваемых механизмов действия в процессе решения актуальных задач в условиях неопределен-
ности или экстремальных условиях; 5) включает в себя и «осторожную смелость», и «предвидение»,
и «быстроту ориентировки», которые Б.М. Теплов рассматривал при анализе характеристик мыш-
ления полководцев (Теплов,1965) .
Таким образом, существует сопровождающее отдельные варианты поведения, некое состо-
яние, которое: 1) возникает и существует в достаточно коротком временном диапазоне; 2) может
возникать спонтанно или под воздействием волевой регуляции в зависимости от тренированно-
сти индивида; 3) реализует главную функцию - сохранения жизни и здоровья индивида и/или его

– 43 –
социального статуса, психологического и духовного лица; 4) в зависимости от включения про-
цессов волевой регуляции ИНС индивида может восприниматься сторонним наблюдателем как
бессознательная, рефлекторная, автоматизированная реакция на раздражитель, как автоматизиро-
ванное действие не требующее сознательного контроля, как поступок, характеризующий структу-
ру ценностных ориентаций и структур субъекта. В первом случае время инициации ИНС – мгно-
венно, во втором – с задержкой на оценку последствий деятельности в целом, а в третьем – после
возможного периода борьбы мотивов, рациональных и иррациональных установок, сшибки цен-
ностных ориентаций и нравственных позиций индивида - более длительно нежели в первых двух
случаях; 5) фокусирует, канализирует сознательные и бессознательные ресурсы психики индиви-
да для выбора наиболее адекватной внешним условиям среды и внутренним индивидуально-лич-
ностным характеристикам субъекта самосохранительной реакции на внешний или внутренний
раздражитель, что предполагает временное блокирование другой, параллельно поступающей, но
незначимой информации, абстрагирование от других стимулов окружающей среды и выделение
существенных признаков экстремальной или неопределенной ситуации; 6) обеспечивает мгно-
венную перенастройку психики в режим экстремального функционирования в интересах перера-
ботки наиболее угрожающего здоровью (жизни) индивида стимула; 7) пребывание в этом состо-
янии снижает уровень последующей психологической, а зачастую и физической травматизации
субъекта при выходе из экстремальной ситуации и снижение проявлений общего адаптационного
синдрома (реакции тревоги, явлений сопротивления, состояния истощения).
Таким образом, интрасостояние (ИНС) - предуготовленность и динамическая способность (ха-
рактеристика) психики индивида оптимально реагировать на стимулы окружающей среды с учетом
результатов селекции вариантов возможного целесообразного поведения. Настройка ИНС индивида
связана с уровнем симультанности протекания психических познавательных процессов, с уровнем
психологической готовности к поступкам в обычных, экстремальных условиях и условиях неопре-
деленности. ИНС является тем состоянием, благодаря которому при восприятии экстремальной си-
туации, производится быстрое и осознанное принятие решения и осуществление поступка. ИНС
является фоном, обеспечивающим интегральную готовность субъекта к адекватному опознанию
(с точки зрения соотнесения объективной и субъективной реальности) ситуаций, в том числе на
предмет экстремальности, и последующему действию в имеющихся условиях, формирующим поле
симультанных взаимодействий субъекта со средой и собой самим.
Литература
1. Клочко В.Е. «Самоорганизация в психологических системах: проблема становления ментального про-
странства личности. Введение в трансспективный анализ». Томск, 2005.
2. Лэнгле А. Значение самопознания в экзистенциальном анализе и логотерапии: сравнение подходов //
Моск. психотерапевт. журн. 2002.№ 4. С. 150-168.
3. Психология состояний. Хрестоматия / под ред. А.О.Прохорова. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Речь, 2004. –
608 с.
4. Теплов Б.М., Ум полководца (опыт психологического исследования мышления полководца по военно-
историческим материалам) - В кн.: Теплов Б.М. Избр. труды. В 2-х т. Т.1. М., 1985. С.223 - 305.)
5. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

INTRACONDITION DETECTION IN EXTREME SITUATIONS

KuzminaT.I.
Russia, Moscow, Moscow State University of Psychology and Education

The article describes philosophical and psychological approach and phenomenological description
of the conditions (intraconditions) associated with person’s ability and integrated readiness to use a
special form of orientation in an emergency, based on the selection of current situation’s signs in terms of
determining importance for homeostasis, adaptation, survival, saving valuable moral and spiritual core of
a person.

Keywords: intracondition, extreme situation, examination stress, combat stress.

 ПЕРЕЖИВАНИЕ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ ЧЕЛОВЕКА

Л.В. Куликов
Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: leon-piter@mail.ru

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ

в рамках научно-исследовательского проекта № 16-06-50140

Цель исследования состоит в том, чтобы выявить семантические поля в описаниях пережи-
ваний и определить характеристики концепта переживание в языковой картине человека с исполь-
зованием методов корпусной лингвистики. Предметом переживания (как массовидного феномена)
выступает чаще всего (в порядке убывания частотности) – кризис, событие, смерть, трагедия,
драма, неудача, трудность, потеря, случившееся, гибель, поражение, ситуация, разлука, рождение,
разрыв и т.д.

Ключевые слова: переживание, предмет переживания языковая картина человека, корпусная

лингвистика.

В современной психологической науке используется широкий спектр подходов для определе-

ния характеристик изучаемого феномена. Заметно чаще, в сравнении с другими методами, специа-
листы применяют субъективно оценочные методы, в первую очередь, вопросники и анкеты. Данные
методы имеют ряд несомненных достоинств, но стоит учитывать, что при опросе и анкетирова-
нии, формулировка предлагаемого респонденту вопроса или суждения, часто весьма определенно
очерчивает, а иногда и ограничивает, область внешней (объективной) или внутренней (субъектив-
ной) реальности, к которой в своих мыслях обращается респондент, чтобы дать ответ. Необходи-
мо учитывать и другие особенности вопросных и анкетных методик. Во-первых, состав вопросов
или суждений, и принятая разработчиком лексика вполне определенно задают ракурс рассмотре-
ния предмета – выявляемых качеств, состояний, психических процессов или отношения субъекта
к некоторой сфере жизни. Во-вторых, нередко вопросы кажутся респондентам странными, либо
затрагивающими нечто недостаточно существенное, либо непонятными. Последнее может быть об-
условлено обоснованным стремлением разработчика сформулировать суждения кратко. В-третьих,
любой, кто хотя бы несколько раз выступал в роли респондента, заметил, что нередко в наборе пред-
лагаемых на выбор ответов (как альтернатив) нет подходящего, более точного для него. На первый
взгляд, этот недостаток нетрудно преодолеть, если в анкете предусмотреть открытые пункты. Но на
практике при обработке ответов в открытых пунктах, возникают серьезные трудности в нахождении
критериев классификации этих ответов, в соотнесении результатов, которые дают открытые пункты,
с количественными параметрами, полученными при обработке закрытых пунктов.
Этими замечаниями мы не стремимся ставить под сомнение ценность огромного количества
эмпирических данных, полученных с помощью опросных и анкетных методов или отрицать целе-
сообразность их использования в психологических исследованиях. Мы хотим обратить внимание
на необходимость сопоставлять данные, получаемые одними методами, с данными, которые дают
другие подходы, другие методы и процедуры.
По мнению Й. Брокмейера и Р. Харре (Брокмейер, Харре, 2000), в психологии и других гума-
нитарных науках произошел «дискурсивный и нарративный поворот», который может рассматри-
ваться как часть значительных сдвигов в культурологической архитектуре знания. Мы присоединя-
емся к точке зрения Т.Л. Крюковой, М.В. Сапоровской и С.А. Хазовой, считающих, что в изучении
сложных феноменов целесообразно сочетать номотетический и идиографический подходы, старясь
принимать во внимание дискурс, нарративы субъекта, его ментальный опыт (Крюкова, Сапоровская,
Хазова, 2014). Анализ материалов костромских конференций по тематике «Психология стресса
и совладающего поведения» показывает, что нарративный подход успешно применяется многи-
ми авторами в разработке данной проблематики (Ю.Д. Бабаева, Я.И. Варваричева, А.А. Королёва,
Т.Л. Крюкова, В.С. Мазанова, С.К. Нартова-Бочавер, И.М. Никольская, Е.А. Петрова, А.О. Прохо-
ров, М.В. Сапоровская, Е.А. Сергиенко, С.А. Хазова и др.). Отчетливо заметно, что в гуманитарных
науках увеличивается число работ, в которых в качестве ключевых выступают понятия с междисци-
плинарным статусом: метаязык, метатексты, языковая личность, языковое сознание и самосознание,
речевое поведение, концепт, концептологический анализ, языковая картина мира и близкие к ним.

© Л.В. Куликов, 2016

– 45 –
Сфера применимости многих из перечисленных понятий (в первую очередь, языковое сознание)
весьма неопределенна, но можно полагать, что работы в этой междисциплинарной области имеют
большие перспективы, а понятийный аппарат со временем приобретет необходимую ясность.
В нашем исследовании была поставлена цель выявления семантических полей в описаниях
переживаний с использованием методов корпусной лингвистики. Полагаем, что такого рода рабо-
та позволяет определить ряд характеристик концепта переживание в языковой картине человека.
Доминирующие чувства, переживания человека представляют собой сердцевину его внутренней
жизни. Вместе с тем, они могут выступать ведущей доминантой его поведения, поступков, выбора
образа жизни, формирования жизненного стиля. Свободное выражение своих впечатлений, пере-
живаний, воспоминаний, описания событий внешней и внутренней жизни на собственном языке,
фиксированные в словах представляют ценный материал для понимания того, какой смысл обна-
руживают конкретные люди в происходящем и как они реагируют на события. Эта продукция, эти
тексты, используемый лексикон открывают определенные фрагменты языковой картины мира и че-
ловека. Кроме того, языковая картина мира выступает средством ориентировки в ситуациях любого
рода, позволяет носителю языка более полно и точно отражать и оценивать происходящее.
Национальный корпус русского языка (Национальный корпус…] — доступный для поиска
электронный онлайновый корпус русских текстов. Корпус функционирует в Интернете с 2003 года
и в настоящее время включает самые разные тексты на русском языке общим объемом 140 миллионов
словоупотреблений. В Корпус входят как письменные тексты (художественные, мемуары, публицисти-
ка, научная, религиозная литература, повседневная печатная продукция), так и записи устных текстов
(публичной речи и частных бесед). Как утверждают разработчики Корпуса, он предназначен в пер-
вую очередь для научных исследований лексики и грамматики языка. Корпус предоставляет множе-
ство возможностей специализированного поиска. Нас, в первую очередь, интересовала возможность
осуществлять поиск словосочетания заданной конструкции и поиск конкретной формы или конкрет-
ного сочетания форм. Объем всего корпуса составлял (июнь 2016 года) 109 028 документов (22 209
999 предложений). Лишь небольшая часть составивших корпус текстов имеет одно и то же авторство.
В аспекте сопоставления опросных и психолингвистических методов заметим, что мы не можем рас-
сматривать респондента и автора текста как источники информации одного плана. Тем не менее, если
учесть, что в тех и других документах (ответы на анкету или опросник и текст письменной или устной
речи) тематика дискурса сходна, то следует отметить, что охват Корпуса значительно больше обычной
для психологического или социологического обследования выборки.
Для определения наиболее частых связей слова переживать с другими словами был использо-
ван синтаксически размеченный корпус русского языка RNC Sketches. Он представляет собой фраг-
мент Национального корпуса русского языка и содержит тексты, снабженные морфосинтаксической
разметкой. Авторы этой разработки: О. Ляшевская, Т. Резникова, А. Кутузов, Н. Акутина, К. Багда-
сарян, М. Грабовская, Е. Ивтушок (RNC Sketches…). Результат поиска связей заданного ключевого
слова компьютерная программа выдает в виде таблиц, в которых отражены синтаксические отноше-
ния с другими словами. Найденные слова приводятся в порядке уменьшения частотности.
Поиск был проведен для глагола переживать, заданного как ключевое. Поясним, выбор глаго-
ла. По мнению В.В. Колесова, «в центре русской грамматики находится не имя, выражающее устой-
чивое понятие, а глагол, обозначающий в высказывании действие и в предикате выражающий то
новое, что несёт в себе мысль. Именно с глагольных основ снимаются отвлеченные значения новых
слов и создаются новые имена типа мышление или действие...» (Колесов, 2004, С. 25).
Проведенный поиск показал следующее. Описание переживания чаще всего ведется от перво-
го лица: Я имеет частотность 591, Мы – 366, далее (с убыванием частотности) субъектом пережи-
вания выступает Он (446), Она (154), Они (112) и Ты (122) или Вы (69). Заметно реже в описаниях
действующее лицо абстрактное – человек (86), все (37), кто (28), каждый (25), мир (23) или коллек-
тивное – Россия (50), страна (50), народ (20). Таким образом, в текстах явно чаще дается описание
своего переживания или переживания конкретного человека.
К числу наиболее частотных характеристик переживания относятся указания обстоятельств
переживания: сейчас, вместе, сегодня, теперь, тогда, заново, никогда, вновь, снова, всегда и т.п. Да-
лее, с несколько меньшей частотностью, следуют определения того, как человек переживает: тяжело
(частотность появления характеристики 150), болезненно (83), сильно (80), остро (56), глубоко (55),
страшно (49), мучительно (46), искренне (33), ужасно (22), молча (19). Заметим, большая часть этих
определений касается силы переживания как действия (сильно, остро, глубоко…) и черт субъектив-
ной картины этого процесса (тяжело, болезненно, мучительно, искренне…).
Предметом переживания выступает чаще всего некоторое событие или сложившаяся ситуа-
ция – кризис (178), событие (50), смерть (40), трагедия (36) драма (34) неудача (31) трудность (29)

– 46 –
потеря (25) случившееся (23), гибель (22), поражение (20), ситуация (20), разлука (19), рождение
(17), разрыв (16), несчастье (13), катастрофа (11), изменение (11), болезнь (11), крушение (10), а так-
же больший или меньший интервал жизни – день (70), момент (57), минута (50), год (20), этап (20).
Концепты «переживать» и «переживание» в обыденном сознании имеют широкие поля значе-
ний, в комплетивных синтаксических отношениях (где главное слово является информативно не-
достаточным и требует пояснения зависимым компонентом) со словами «переживать» и «пережи-
вание» оказываются слова, обозначающие другие феномены внутренней жизни человека: чувство,
состояние, ощущение, впечатление или волнение. Человек переживает чувство (71), состояние (40),
подъем (30) ощущение (20), потрясение (18), впечатление (17), волнение (16), любовь (15), страда-
ние (13), радость (28) горе (27) ужас (23), муку (23), страх (14), стресс (12), восторг (10), страсть (9),
эмоцию (8). Слова «переживать» и «переживание» воспринимаются как понятия высокого уровня
обобщенности, поэтому в комплетивных синтаксических отношениях с ними мы встречаем понятия
не менее высокого уровня обобщенности: (человек переживает) время (154), период (125), жизнь
(44), эпоху (37), молодость (22), историю (20), расцвет (17), стадию (17), упадок (15), судьбу (11),
прошлое (8). Поясним, что под комплетивными синтаксическими отношениями понимают отно-
шения, связывающие предикатное слово (глагол, существительное, прилагательное или наречие;
в нашем случае – глагол) с его (не первыми) синтаксическими актантами.
Исследование словоупотреблений дает нам ценный материал, поскольку внутренняя жизнь
человека - это непрерываемый диалог, который без речи, без слов невозможен. Переживание рас-
крывается как постоянный поиск более точных слов, формулировок, описаний, попыток увидеть
и почувствовать происходящее по-новому, изложить иначе для себя или для Другого.
Данные, которые мы получаем благодаря Корпусу, необходимо оценивать как проявления
массового сознания, как свидетельство определенных черт менталитета носителей русского языка.
В них также отражены фрагменты картины мира, которая выстроена на основе русского языка как
стержня русской культуры. Разумеется, сознание отдельного человека, его лексика индивидуальны,
сознание не копирует массовое сознание, а его лексика является лишь частью лексики всех носи-
телей языка. Но индивидуальное сознание непременно отражает предполагаемую, улавливаемую
субъектом картину явлений, объектов в массовом сознании. Если бы этого не было, то коммуника-
ционная функция языка пропала бы. Ее исчезновение невозможно, поскольку противоречит самой
природе языка. Количественные характеристики дискурса целесообразно, на наш взгляд, учитывать
при разработке методического инструментария психолога-исследователя.

Литература
1. Брокмейер Й., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы
философии. 2000. №3. С. 29–42.
2. Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб., 2004.
3. Национальный корпус русского языка http://ruscorpora.ru/ Дата обращения 2016-06-21.
4. RNC Sketches http://ling.go.mail.ru/synt/ Дата обращения 2016-06-21.

EXPERIENCE IN A PERSONAL LINGUISTIC MAP

Kulikov, Leonid V.
St.-Petersburg, St.-Petersburg State University

The purpose of the study is to identify the semantic fields in descriptions of experience and to
define the concept of experience characteristics in a personal linguistic map using the methods of corpus
linguistics. The subject of experience (as a mental mass-phenomenon) more often appears as the following
(in descending frequency order) - a crisis, an event, death, tragedy, drama, defeat, bad luck, difficulty, loss,
incident, doom, parting, birth, break up, etc.

Keywords: experience, a personal linguistic map, corpus linguistics.

 СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ: О СООТНОШЕНИИ ОСОЗНАВАЕМОГО
И НЕОСОЗНАВАЕМОГО
Е.Н. Львова, Е.И. Шлягина
Россия, Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова
E-mail: enlvova@hotmail.com
В статье предлагается теоретическое обоснование понимания совладающего поведения как
сложного установочного образования с уровневой структурой. В контексте обсуждения соотно-
шения психологических защит и совладающего поведения выдвигается гипотеза о представлен-
ности в совладающем поведении осознаваемого и неосознаваемого уровней, отмечается необходи-
мость исследования каждого уровня совладания с применением соответствующих методических
приемов.
Ключевые слова: совладание, психологические защиты, осознаваемое поведение, неосознавае-
мое поведение, установка

Работы последних лет обращают внимание на отказ от жесткого противопоставления пси-

хологических защит и совладающего поведения (Богданова, Доценко, 2010, Лапкина, 2012 и др.),
которые начинают рассматриваться в качестве «континуума механизмов индивидуального приспо-
собления», принадлежащих «разным уровням организации, которые развиваются и реализуются ге-
терогенно и гетерархически» (Сергиенко, 2010, с. 66). В частности, отмечается тесная связь между
совладающим поведением, контролем поведения и психологическими защитами в подростковом
возрасте, которые представляют собой разные механизмы адаптивного поведения (Ветрова, 2011).
Согласно существующим представлениям о совладании как об одном из уровней процесса пре-
одоления человеком трудной жизненной (или критической) ситуации наряду с психологическими
защитами мы предполагаем, что и само совладающее поведение обладает уровневым строением, ко-
торое может быть представлено, в самом общем виде, осознаваемым и неосознаваемым уровнями.
Несмотря на традиционное определение совладающего поведения как полностью осознаваемо-
го, выделяют 10 качеств совладающего поведения, которые затрудняют его изучение. Особое внима-
ние привлекают следующие качества: «дуальность копинга как процесса: автоматизм и незамедли-
тельность отклика на стресс – преднамеренность волевых регулятивных копинг-усилий» и «разная
степень контролируемости» (Стресс, выгорание, совладание в современном контексте, 2011, с. 124).
Мы находим противоречие между указанными качествами и декларируемой осознаваемостью совла-
дания. Автоматизм/преднамеренность и разная степень контролируемости совладающего поведения
могут указывать на разную степень осознаваемости действий и усилий, используемых человеком для
преодоления трудной жизненной ситуации, что согласовывается с многоуровневой моделью взаимо-
действия с неблагоприятными обстоятельствами, в которой представлены механизмы защиты и со-
владания, срабатывающие на уровне неосознаваемых автоматизированных операций, и механизмы
динамического совладания на основе саморегуляции (Леонтьев, 2013).
Отмечаются значительные изменения в развитии знаний о защитных механизмах: появление
представлений об их структурной и уровневой организации с учетом связи с другими механизмами
саморегуляции личности, выделение примитивных и зрелых защитных механизмов и неоднознач-
ность критериев дифференциации защитных механизмов и стратегий совладания. Подчеркивается
структурная гетерохронность и гетерогенность защитных механизмов, а в качестве взаимодейству-
ющих компонентов в их структуре выделяются автоматические, бессознательные, и рефлексивные,
осознаваемые и подконтрольные (Соколова, 2015). Это позволяет предполагать, что и в совладающем
поведении могут быть представлены осознаваемые и неосознаваемые компоненты и противопостав-
ление психологических защит и совладания по критерию осознанности начинает утрачивать свою ак-
туальность. Рассмотрение психологических защит и совладающего поведения как разных механизмов
адаптивного поведения, допущение существования осознаваемых и неосознаваемых компонентов и в
структуре психологических защит, и в структуре стратегий совладания позволяет их рассматривать в
качестве элементов единого континуума с плавающей границей между психологическими защитами и
стратегиями совладания и между представленными в них осознаваемыми и неосознаваемыми компо-
нентами, а также предполагать существование уровневой организации стратегий совладания.
С опорой на представления А.Г. Асмолова об уровнях установок как механизмах, предостав-
ляющих возможность сохранить устойчивость поведения человека в изменяющемся мире (Асмо-
лов, 1979, 2015), мы полагаем, что совладание можно рассматривать как сложное установочное

© Е.Н. Львова, Е.И. Шлягина, 2016

– 48 –
образование с уровневой структурой, изучение которого следует выполнять одновременно на каж-
дом уровне с применением соответствующих методических приемов.
На первом, осознаваемом уровне совладания, исследуются представления человека о своем
поведении в трудной жизненной ситуации. В качестве методических средств здесь преимуществен-
но выступают опросные методики. Однако очевидно, что результаты, полученные на этом уровне
анализа, рефлексируются испытуемым, сознательно им контролируются и могут быть продиктова-
ны социальной желательностью. Анализ совладания на осознаваемом уровне является условием
необходимым, но недостаточным.
На втором, интерсубъективном, уровне анализа речь идет о трудной жизненной ситуации, воз-
никшей при взаимодействии людей в ходе их совместной деятельности. Это пласт изучения опе-
рациональных установок совладания, регулирующих взаимоотношения участников трудной жиз-
ненной ситуации, которые следует изучать в процессе различных тренингов с использованием всех
видов наблюдения.
На третьем, глубинном, уровне анализа совладающего поведения, исследуются смысловые
установки, составляющие основу совладающего поведения. Это уровень неосознаваемого совлада-
ния, которое многие исследователи относят к категории психологической защиты.
Понимание совладания как сложного установочного образования с уровневой структурой
в свете изменений представлений о психологических защитах позволяет снять дихотомию «осознавае-
мое – неосознаваемое», традиционно применяемую к дифференциации психологических защит и совла-
дающего поведения, и допустить существование неосознаваемых компонентов в совладающем поведе-
нии. Рассматривая совладание как особую деятельность, создающую определенную систему значений,
которая, в свою очередь, служит основой для выражаемых в социотипическом поведении надсознатель-
ных и надындивидуальных явлений (Асмолов, 2010), совершенно справедливо допускать представлен-
ность в совладающем поведении неосознаваемого уровня, который помимо указанных выше смысловых
установок, также может быть представлен и надсознательными и надындивидуальными явлениями, уча-
стие которых в процессе совладания не осознается и не контролируется «здесь и сейчас».
Литература
1. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М.: Издательство МГУ, 1979.
2. Асмолов А.Г. Психология личности: культурно-историческое понимание развития человека. – 4-е
изд. – М.: Смысл, 2010.
3. Асмолов А.Г. Психология современности: вызовы неопределенности, сложности и разнообразия //
Психологические исследования. 2015. Т. 8, №40. Электронный ресурс. – режим доступа http://www.psystudy.ru/
index.php/num/2015v8n40/1109-asmolov40.html – (дата обращения: 10.07.2016)
4. Богданова М. В., Доценко Е. Л. Саморегуляция личности: от защит к созиданию. Тюмень, 2010.
5. Ветрова И.И. Развитие контроля поведения, совладания и психологических защит в подростковом
возрасте: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2011.
6. Лапкина Е.В. Защитная система личности в разные периоды взрослости: дис. … канд. психол. наук //
Ярославский гос. пед. ун-т. Ярославль, 2012.
7. Леонтьев Д.А. Многоуровневая модель взаимодействия с неблагоприятными обстоятельствами: от за-
щиты к изменению // Психология стресса и совладания: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Кострома,
26–28 сент. 2013 г.: в 2 т. / отв. ред.: Т.Л. Крюкова, Е.В. Куфтяк, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова. – Кострома:
КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. – Т. 1. – с. 258-261.
8. Сергиенко Е.А. Контроль поведения и защитные механизмы / Психология совладающего поведения:
материалы II Междунар. науч.-практ. конф., Кострома, 23–25 сент. 2010 г. В 2 т. Т. 1 / отв. ред.: Т.Л. Крюкова,
М.В. Сапоровская, С.А. Хазова. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. С. 65–67.
9. Соколова Е.Т. Клиническая психология утраты Я. – М.: Смысл, 2015.
10. Стресс, выгорание, совладание в современном контексте / Под. ред. А.Л. Журавлева, Е. А. Сергиен-
ко. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.

COPING BEHAVIOR: RELATION BETWEEN THE CONSCIOUS AND THE UNCONSCIOUS

Lvova, E.; Shliagina, E.

Lomonosov Moscow State University

The paper provides a theoretical basis for considering coping as a complex setting notion including
several levels. The hypothesis about conscious and unconscious levels of coping is formulated in the context
of the discussion on relations between coping and psychological defences. The need to investigate each
coping conscious and unconscious level using relevant methods is emphasized.

Keywords: coping, psychological defences, conscious behavior, unconscious behavior, attitude.

– 49 –
 ПРОБЛЕМА ФАКТА И ВЗАИМОПОНИМАНИЕ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ
СООБЩЕСТВЕ

В.А. Мазилов
Россия, Ярославль, ЯГПУ им. К.Д. Ушинского
E-mail: v.mazilov@yspu.org
Работа выполнена при поддержке РГНФ грант 15-06-10716

В статье обсуждается вопрос о нерешенных методологических проблемах психологии, кото-

рые в современной психологической науке существуют как сквозные методологические проблемы,
проявляющиеся в различных отраслях психологической науки. Это несомненный стресс для психо-
логического сообщества. Реакция на эти проблемы описывается скорее не как совладающее пове-
дение, а как защитные механизмы (вытеснение и отрицание). Представляется, что обсуждение
этого вопроса специалистами по данной проблематике поможет, наконец, продвинуть решение
вопроса. В качестве таковых предлагается обсудить проблемы взаимопонимания и психологическо-
го факта. Предлагается подход, позволяющий трактовать факт как имеющий уровневое строение
и детерминацию.
Ключевые слова: психология, методология, стресс, защитные механизмы, взаимопонимание,
факт, психологическое исследование

Костромская конференция по проблемам стресса и совладающего поведения проводится уже

далеко не в первый раз. Она быстро приобрела статус знакового события в психологическом со-
обществе: материалы предыдущих конференций часто цитируются, опубликованные сообщения
имеют широкий резонанс, само участие в конференции весьма престижно. Причины высокой
популярности костромского научного форума вполне очевидны. Конечно, это удачный выбор те-
матики, который позволил привлечь к участию тех, кто реально работает в данной предметной об-
ласти, исследуя стресс и совладающее поведение в различных контекстах (Крюкова, 2004, 2010).
Сказалась и острая актуальность самой проблематики, ибо во взаимодействиях личности со слож-
ными ситуациями и условиями среды в реальной жизни недостатка нет, поэтому исследование,
направленное на изучение механизмов защитного поведения, представляется жгуче современным.
Тем более что, несмотря на впечатляющие успехи в разработке исследуемых проблем, остается
довольно значительное число перспективных исследовательских сюжетов. Нельзя не упомянуть
и о том, что на этой конференции прослеживается выраженный интерес к методологическому
осмыслению исследуемых явлений. В некотором смысле последнее обстоятельство является
оправданием того, что на обсуждение выносятся вопросы, имеющие более широкое значение,
чем титульная тематика конференции. Пора эксплицировать авторский умысел: предлагая участ-
никам конференции – специалистам по проблематике совладающего поведения – участвовать
в обсуждении этой темы, автор имеет в виду то, что просматривается вполне отчетливая аналогия.
Невнимание психологического сообщества к решению некоторых методологических вопросов со-
провождается переживанием, похожим на стресс, а реакция на эти проблемы похожа, скорее, не
на совладающее поведение, а на защитные механизмы (вытеснение и отрицание). Представляется,
что обсуждение этого вопроса специалистами по данной проблематике поможет, наконец, про-
двинуть его решение.
Мы обратимся непосредственно к заявленным проблемам. Уже приходилось писать, что
в современной психологической науке существуют сквозные методологические проблемы, которые
проявляются в различных отраслях психологической науки. Совершенно ясно, что они имеют значе-
ние не только для методологов (у которых, очевидно, находятся более важные задачи), но и для спе-
циалистов-исследователей в самых различных областях психологии. Вот этим вторым не решенные
(и не решаемые и даже не обсуждаемые) проблемы существенно осложняют жизнь, препятствуя,
как мы надеемся показать, установлению взаимопонимания и в более отдаленной перспективе ин-
теграции психологического знания.
Среди методологических проблем, имеющих, на наш взгляд, острое значение для исследования
совладающего поведения являются две. Они разноплановы, различного уровня, но обе чрезвычай-
но значимы. Существует парадоксальная ситуация: в век коммуникации общение в науке является
лишь декларируемой ценностью. Как представляется сегодня, самая главная проблема в психологии
сегодняшнего дня – нежелание слушать другого и вообще «ненужность» другого. Может показаться

© В.А. Мазилов, 2016

– 50 –
странным, но «другой» в современной психологической практике «нужен» и «важен» лишь как де-
коративная и, главное, безмолвная фигура, к которой можно «отнестись»: никакого диалога чаще
всего не предполагается.
Собственно говоря, очень важно, что ценность диалога не отвергается. Но проблема методо-
логически не прорабатывается, в результате оказывается, что все сопряженные понятия лишаются
этого «диалогического» измерения.
Обратимся к понятию «факт». Сразу оговоримся, что имеем в виду исследование факта
в психологии. В философии и, особенно, в философии науки дело обстоит несколько по иному, но
в настоящем тексте, поскольку речь идет о практике именно психологических исследованиях, о них
речь идти не будет (Мазилов, 2015, 2015а).
Психология относится к дисциплинам, имеющим эмпирическую фактологическую основу.
По справедливому выражению классика науки, факты - воздух ученого (И.П. Павлов). Практиче-
ски общепринятая в настоящее время в психологии точка зрения, согласно которой факт есть не-
что простое, не допускающее «нескольких истолкований», является существенным препятствием
для развития психологической науки и практики. Главное препятствие состоит в том, что факт
при таком подходе не выступает (и не может), а на уровне эмпирическом затрудняет формирование
фактологической основы науки, лишая возможности дополнительного анализа научного психоло-
гического факта как сложного явления, имеющего свою психологическую структуру, тем самым
делая невозможным разработку стандарта для описания факта в психологии. На уровне теоре-
тическом недооценка данной проблематики приводит к тому, что не может быть адекватно пред-
ставлено соотношение эмпирического и теоретического в психологическом познании. На уровне
методологическом отсутствие разработок по проблеме факта не позволяет создать целостное со-
временное представление о структуре психологического исследования, поскольку именно факт
как сложное явление выступает тем ядром, которое обеспечивает единство структуры психологи-
ческого исследования.
Решение проблемы психологического факта, выявление его структуры, понимание детерми-
нации позволит принципиально решить ряд важнейших вопросов: а) повысить соотносимость
психологических фактов; б) понять, почему одни и те же факты существенно по-разному тракту-
ются и оцениваются различными исследователями; в) способствовать улучшению взаимопонима-
ния между исследователями, в том числе, и представителями различных школ; г) способствовать
разработке моделей современного исследовательского процесса в области психологии; д) внести
значимый вклад в проблему интеграции психологического знания; е) внести ясность в понимание
многочисленных эпизодов из истории психологии, когда одни и те же факты получали совершенно
различные описание и интерпретацию со стороны разных исследователей.
Обратимся к популярному Большому психологическому словарю, который сообщает, что факт
«в обыденном смысле синоним понятия «истина», т. е. знание, достоверность которого несомненна,
в более узком смысле — результат наблюдения (в том числе измерения) и эксперимента, не допуска-
ющий нескольких истолкований» (Еникеев, 2008) .
Вот здесь и появляются многочисленные вопросы. Является ли на действительно факт в пси-
хологии столь однозначным, что он не допускает «нескольких истолкований»?
Как быть в тех случаях, когда один факт оценивается различными психологами весьма по-
разному? Заметим, что это скорее правило, чем исключение. Обратим внимание на то, что наблюда-
емое явление (феномен) психологическим фактом становится только тогда, когда оно соотносится с
психологией (то есть описывается психологическим языком, соотносится с психологическими зако-
номерностями и законами, называется психологическим термином и т.д.). В данном моменте обна-
руживается, что никакой однозначности в восприятии факта, конечно, нет, так как восприятие факта
детерминируется структурой прошлого опыта воспринимающего субъекта. Более точно можно ска-
зать, что восприятие факта, как показали наши исследования, детерминируется тем компонен-
том профессионального самосознания субъекта, который называется предтеория (Мазилов, 2008).
Именно различия в предтеориях разных субъектов определяют различия в восприятии фактов.
В психологическом отношении крайне важно подчеркнуть, что предтеория имеет уровневую
структуру и специфическую детерминацию.
Говоря о строении факта, важно подчеркнуть, что важные результаты получены в работе
А.Л. Никифорова. Автор развивает новое представление о научном факте как о некотором сложном
целом, состоящем из нескольких элементов, связанных определенными отношениями: можно кон-
статировать, что «научный факт включает в себя три компонента: лингвистический, перцептивный
и материально-практический, каждый из которых в равной мере необходим для существования фак-
та» (Никифоров, 2008, с. 75-76).

– 51 –
 Для психологии более важным является то, что факт (по крайней мере, факт психологический,
но, представляется, что данная характеристика достаточно универсальна) имеет не только «горизон-
тальное», но и «вертикальное» (уровневое) строение.
Не имея возможности дать в рамках настоящего текста развернутого анализа, напомним толь-
ко характеристику предтеории, так как она чрезвычайно важна для понимания психологической
структуры факта. Предтеория представляет собой компонент профессионального сознания, ком-
плекс исходных представлений ученого, являющихся основой для проведения эмпирического (и
даже теоретического) психологического исследования. Предтеория имеет сложную детерминацию
(образование исследователя, научные традиции, идеалы научности и т. п.). Может быть описана
структура предтеории: проблема, «опредмеченная» проблема, базовая категория, моделирующее
представление, идея метода, объясняющая категория, способ (вид) объяснения (Мазилов, 2008).
Вернемся к проблеме факта. В структуре факта могут быть выделены следующие уровни: иде-
ологический, предметный, процедурный. Идеологический уровень связан с трактовкой предмета
психологии, предметный и процедурный, соответственно, с базовой категорией и моделирующими
представлениями. Интеграция структурного и уровневого подходов к анализу факта возможна, но
представляет собой самостоятельную исследовательскую задачу (этого аспекта в настоящем тек-
сте мы касаться не будем). Отметим, что такая трактовка факта позволяет по-новому решить ряд
традиционных психологических проблем и объяснить известные факты: почему разными учеными
одни и те же факты воспринимались и оценивались принципиально по-разному. С нашей позиции,
ответ очевиден: в этих случаях факты воспринимались так потому, что оказались по-разному тео-
ретически нагруженными, так как оценивались с позиции разных предтеорий. Проведенный анализ
проблемы факта свидетельствует, что психологический конструкт «факт» нуждается в дальнейшей
методологической проработке.
Литература
1. Еникеев Б.Н. Факт // Большой психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко и Б.Г. Мещерякова.
СПб, 2008. С. 578
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Научная монография. Кострома: Авантитул,
2004.
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: Изд-во Ко-
стромского гос. университета им. Н.А.Некрасова, 2010.
4. Мазилов В.А. Факт в современной психологии: методологические аспекты // Наука и савремени уни-
верзитет – 4 (2014): Хуманистички идеали образовања, васпитања и психологиjе. Том III. Тематски зборник
радова са четвртог међународног научног скупа / за издавача проф., др Горан Максимовић. Ниш, Сербия:
Филозофски факултет универзитета у Нишу, 2015. С. 101-118.
5. Мазилов В.А. Методология психологии: к разработке концепции психологического факта // Ярослав-
ский педагогический вестник – 2015 – № 4, с.157-168.
6. Мазилов В.А. Методология психологической науки и проблема факта в психологии // Рroceedings Vth
International Scientific Conference “The Current Issues In Theoretical and Applied Psychology. Yerevan: Edit Print,
2015. 455-460.
7. Мазилов В.А. Интеграция психологического знания: методологические проблемы. Монография Ярос-
лавль: МАПН, 2008. -122 с.
8. Никифоров, А.Л. Философия и история науки / А.Л. Никифоров. М.: Идея-Пресс, 2008. - 264 с.

THE PROBLEM OF FACTS AND MUTUAL UNDERSTANDING IN A PSYCHOLOGICAL

COMMUNITY

Mazilov, V.A.

The paper discusses the unresolved methodological problems of psychology, which exist as
methodological problems in modern psychological science. It is undoubtedly psychological stress and
its outcomes. The response to this problem isn`t described as coping behavior but mainly as defensive
mechanisms (repression, denial, etc.). It seems that the discussion by experts of this issue could finally
promote the solution of the problem. As such, they are invited to discuss mutual problems and the concept
of a psychological fact. The paper contains the approach that allows to interpret a fact having its own
structure and determination.

Keywords: psychology, methodology, stress, coping, defense mechanisms, mutual understanding, the
fact, psychological research

– 52 –
 ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ И МОТИВАЦИОННЫЕ КОМПОНЕНТЫ КОПИНГА

С.И. Малахова
Россия, Москва, Московский государственный университет
E-mail: smalakchova@mail.ru
В рамках теории оценивания Р. Лазаруса в статье обсуждается проблема копинга, как
посредника между эмоциями. Подчеркиваются мотивационные и эмоциональные компоненты
копинга.

Ключевые слова: оценочно-центрированный подход к стрессу, первичное и вторичное оцени-

вание, мотивация, эмоции, копинг.

Одной из основных социальных проблем современного общества является проблема психоло-

гического стресса, которая приобретает масштабы эпидемии и приводит к ухудшению функциональ-
ного состояния, изменению личностного статуса, нарушению профессиональной эффективности
и безопасности труда, развитию психосоматических заболеваний (Бодров, 2006; Леонова, Кузнецо-
ва, 2009; Крюкова, 2004). Процесс преодоления стресса зависит от особенностей влияния на него
ряда факторов, таких как демографические и личностные особенности человека, условия внешней
среды, кризисы жизни, индивидуальная значимость и оценка ситуации и других, которые, в том
числе, определяют выбор и эффективность проявления реакций при преодолении стресса.
Для изучения усилий, которые прилагает человек, чтобы справиться со стрессовой ситуаци-
ей, используется понятие совладающее поведение или копинг. Исторически копинг рассматривался,
в основном, как ответ на эмоции. Среди профессионалов существует широко распространенное
убеждение, что копинг воздействует на эмоции. Однако теория и научные исследования Р. Лазаруса
и его коллег подчеркивают эффект воздействия эмоций на копинг (Lazarus, 1993; Folkman, Lazarus,
1988). Большое количество исследований связи между эмоцией и копингом фокусировались на спо-
собах, когда эмоция – например, в форме тревоги – может мешать когнитивному функционирова-
нию и, следовательно, копингу. В теории оценивания Р. Лазаруса внимание акцентируется на том,
что связь между эмоцией и копингом является двунаправленной, они воздействуют друг на дру-
га. Лазарус пытается соединить теорию стресса и эмоции. Анализ оценивания в контексте стресса
и копинга применяется к эмоциям.
Процесс начинается с взаимодействия личность-среда, которое оценивается как вред, угроза,
вызов или выгода. Процесс первичного оценивания порождает эмоцию. Первичное оценивание
и сопровождающие его эмоции влияют на процесс копинга, который, в свою очередь, изменяет отно-
шение личность-среда. Это измененное отношение личность-среда вторично переоценивается и, яв-
ляясь переоцененным, ведет к изменению качества эмоций и их интенсивности. Вторичное оценива-
ние это когнитивное и мотивационное подкрепление копинга. Рассматриваемый с этой точки зрения
копинг является медиатором эмоционального ответа. Как медиатор копинг возникает в стрессовой
ситуации и трансформирует первоначальное оценивание и сопровождающую его эмоцию в неко-
тором временном процессе. Например, в исследовании С.Фолкман и Р. Лазаруса было проведено
4 серии экспериментов, в которых в результате 8 видов копинга изменялись 4 типа выделенных
эмоций, связанных со стрессом. В одних случаях в результате копинга изменение эмоций проис-
ходило с увеличением позитивных эмоций, в других случаях с увеличением негативных эмоций.
Такие виды копинга, как «планирование решения проблемы» и «позитивная переоценка» приводи-
ли к смене эмоций от негативных к менее негативным или позитивным, тогда как «конфронтация»
и «дистанцирование» коррелировали с эмоциональными изменениями в прямо противоположном
направлении, т.е. к большему дистрессу (Folkman, Lazarus, 1988).
Лазарус предполагает, что процесс копинга соединяет особый вид дискретных эмоций, пере-
живаемых в стрессовых ситуациях, и условия, которые приводят к этим стрессовым ситуациям.
Например, при ссоре супругов гнев проявляется, как попытка восстановить раненое самоуважение.
Однако в ситуации совместной тревоги супруги подавляют гнев и для совладания с ситуацией вза-
имно поддерживают и успокаивают друг друга. Различия в копинге наблюдаются в зависимости
от индивидуальных различий супругов, от их желания сохранить отношения и скрывать свой гнев
и даже извиниться или же возместить ущерб своего самоуважения гневной экспансией. Лазарус вы-
деляет около 15 дискретных эмоций, которые он называет эмоции стресса (гнев, тревога, вина, стыд,
печаль, зависть, ревность, подозрительность, радость, гордость, любовь и т.д.). Эти эмоции явля-
ются более богатым источником информации о том, как люди проявляют себя в реакции адаптации
© С.И. Малахова, 2016
– 53 –
в их ежедневных жизненных стрессах. Знание о том, что личность в реакции адаптации будет ско-
рее выражать гнев, чем тревогу; или вероятнее вину, а не стыд; или манифестировать гордость, а не
зависть является более информативным, чем знание о том, что личность просто находится в состо-
янии стресса. Таким образом, оценочно-центрированный подход к стрессу направляет внимание не
просто к стрессорам среды, но к тому, как они истолковываются личностью. Личностные значения
направляют выбор копинг-стратегий, которые тесно связаны с изменениями в широком диапазоне
эмоционального поведения. Эмоции дают больший потенциал для понимания людей и их ситуаций,
т.к. они возникают в результате взаимодействия личность-среда. И если мы имеем информацию
о многочисленных эмоциональных проявлениях в личностных трансакциях со средой, то это по-
зволяет нам судить о типе личности, с которой мы имеем дело. В итоге для анализа психодинамики
копинга Лазарус выделяет 4 категории взаимодействия личности со средой и 15 эмоций стресса,
различающихся по интенсивности проявления (Lazarus, 1993).
Таким образом, оценивание является и причиной и действиями процессов копинга, но мы
знаем совсем немного о деталях того, как этот процесс (оценивание стимулов извне) работает
и о факторах, которые воздействуют на него. Лазарус предлагает выделять два способа оценки: или
обдумывание - это в большей степени сознательный процесс, или же этот процесс интуитивный,
автоматический, бессознательный. При некоторых условиях требуется медленный, обдуманный по-
иск информации для того, чтобы совладать с ситуацией, в других требуется очень быстрое оцени-
вание. Важно учитывать роль прошлого опыта в процессе оценивания. Процесс оценивания связан
с мотивацией – это мотивированный поиск информации для выхода из стрессовой ситуации. Лаза-
рус выделяет шесть компонентов оценивания, которые связаны с эмоциями (Lazarus, 2001):
Первичное оценивание (личностно значимая информация, которая дает оценке ее эмоциональ-
ное качество): 1) Соответствие цели является фундаментальным в процессе оценивания стрессовой
ситуации личностью как стремления к благополучию. Процесс эмоции является индивидуальным,
т.е. зависит от целей личности, не существует эмоции без цели. 2) Конгруэнтность и неконгруэнт-
ность цели. Облегчают или мешают условия стрессовой ситуации достижению цели. Если условия
благоприятны, в результате возникает позитивная эмоция, при неблагоприятных условиях возни-
кает негативная эмоция. 3) Тип Эго-вовлеченности (социальное уважение, ценности морали, идеа-
лы Эго, благополучие других личностей, жизненные цели). Насколько стрессовая ситуация важна
и эмоционально значима для личности. Это личностно значимая информация, которая при оценке
дает ее эмоциональное качество. Например, стыд, гордость, гнев являются следствиями желания
сохранить уважение в социуме; вина связана с проблемами морали.
Вторичное оценивание (т.к. это когнитивный процесс того, имеется ли возможность выбора для
копинга с последующими эмоциональными реакциями): 4) Обвинение или доверие к объекту, который
является источником вреда, угрозы, вызова или выгоды. 5) Потенциал копинга возникает из личност-
ного убеждения, что личность может сделать, чтобы уменьшить или ликвидировать вред или угрозу,
принять вызов или извлечь выгоду. 6) Будущие ожидания могут быть позитивными или негативными
для личности, т.е. связи с окружающей средой будут меняться в лучшую или в худшую сторону.
Лазарус выделяет следующие особенности процесса оценивания своей теории: 1) Подчерки-
вается мотивационная основа каждой дискретной эмоции, т.е. ее качество в дополнение к ее ин-
тенсивности. 2) Насколько в оценивании значима данная эмоция для личности. 3) Копинг являет-
ся неотделимой частью процесса, вызывающего эмоцию и процесса изменения эмоции. Копинг и
особая эмоция, относительно которой появляется процесс копинга, являются неотъемлемой частью
процесса адаптации, т.к. эмоция и адаптация всегда связаны. Когнитивные и мотивационные под-
крепления копинга (т.е. процесс вторичного оценивания) возникают после первичного оценивания
(личностно значимой информации). Невозможно понять эмоцию без обращения к вторичному оце-
ниванию относительно возможностей выбора для копинга и конечных мыслей и действий. Напри-
мер, если стрессовая ситуация представляет большую опасность для личности и противостояние
с другим невозможно, то тревога или испуг будут более вероятными реакциями, чем проявление
гнева. 4) Каждая эмоция имеет свою неумолимую логику, эмоции не иррациональны. Эмоции не
противопоставляются разуму, они зависят от разума. 5) Эмоции не разделяются на позитивные и не-
гативные, они взаимозависимы. Содержание и связь первичного и вторичного оценивания отражает
различие между дискретными эмоциями, которое работает на результат адаптации. 6) Отдельные
компоненты процесса оценивания интегрируются в единое целое, которое может быть мгновенно
охвачено личностью.
Таким образом, исследования копинга направлены на решение двух разных, но связанных
между собой вопросов: каковы переменные, влияющие на выбор копинг-стратегий, и каким обра-
зом влияют эти стратегии на результаты адаптации. Мы также почти ничего не знаем относительно

– 54 –
функциональных связей между эмоциями и копингом, как копинг образуется посредством эмоций.
И если ранее копинг рассматривался исключительно в рамках когнитивных процессов, то сегодня
он в равной степени принадлежит области мотивации и эмоций. Когниция, мотивация и эмоция
являются частями большой интегрированной субсистемы, которая, в свою очередь, внедрена в еще
большие системы, такие как семья, социальная группа, общество, нация, экосистема. Понимание
оснований, с помощью которых мы могли бы отбирать эффективные копинг-стратегии и влиять на
снижение стресса поможет достигать психологического благополучия не только в стрессовых ситу-
ациях, но и в жизни.
Литература
1. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М.: ПЕР СЭ. 2006.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Монография. Кострома: Авантитул. 2004.
3. Леонова А.Б., Кузнецова А.С. Психологические технологии управления состоянием человека. М.:
Смысл. 2009.
4. Lazarus R.S. Coping theory and research: past, present, and future. Psychosomatic Medicine. 1993.Vol.55.
P.234-247.
5. Lazarus R.S. Relational meaning and discrete emotions. K.R. Scherer, A. Schorr, T. Johnstone (Eds.). Ap-
praisal processes in emotion: theory, methods, research. New York: Oxford University. 2001.P.38-57.
6. Folkman S., Lazarus R.S. Coping as a mediator of emotion. Journal of Personality and Social Psychology.
1988. Vol.54. №3. P.466-475.

EMOTIONAL AND MOTIVATIONAL COMPONENTS OF COPING

Malakhova, S.

This article considers cognitive-motivational- relational theory of emotion in the precincts of

Lazarus’s concept of appraisal. Coping interaction with emotions in primary and secondary appraisal is
stressed.
Keywords: appraisal approach to stress, primary and secondary appraisal, motivation, emotions,
coping.

ФУНКЦИИ КОПИНГА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОЦЕНОЧНО-ЦЕНТРИРОВАННО-

ГО ПОДХОДА К СТРЕССУ

С.И. Малахова; С.А. Наличаева

Россия, Москва, Московский государственный университет
E-mail: smalakchova@mail.ru
Россия, Севастополь, Филиал МГУ в г. Севастополе
E-mail: espritsn@yandex.ru
В статье обсуждается проблема совладающего поведения с точки зрения представления о
копинге, как о процессе. Подчеркивается функциональное взаимодействие проблемно-ориентиро-
ванного и эмоционально ориентированного копинга, акцентируется внимание на роли положитель-
ных эмоций.

Ключевые слова: оценочно-центрированный подход к стрессу, проблемно-ориентированный

копинг, эмоционально-ориентированный копинг.

Жизнь и деятельность человека в условиях современного общества связана с периодиче-

скими, а иногда с продолжительными и интенсивными воздействиями на него различного рода
неблагоприятных факторов. Наиболее характерным психическим состоянием, развивающимся
в ответ на экстремальные условия жизнедеятельности, является стресс. Проблема противодей-
ствия стрессу в зарубежной психологии нашла свое выражение в понятии «coping» («справлять-
ся» с чем-либо, например, с проблемной ситуацией) (Lazarus, 1993), в отечественной психоло-
гии используется термин «совладающее поведение» или копинг (Анцыферова, 1994; Бодров,
2006; Крюкова, 2004).

– 55 –
 Концепция копинга рассматривается с двух позиций: копинг как стиль или копинг как процесс.
В рамках первого подхода копинг рассматривается как черта личности, и стили преодоления опре-
деляются исходя из индивидуально-психологических особенностей личности (Lazarus, 1993). Пред-
ставления о копинге, как о процессе, предполагают его изменения в течение времени в соответствии
с контекстом ситуации (Lazarus, Folkman, 1987). Оценочно-центрированный подход к стрессу направ-
ляет внимание не просто к стрессорам среды, но к тому, как эти стрессоры истолковываются челове-
ком. Личностные значения являются более важными аспектами психологического стресса, с которыми
личность должна совладать и именно она направляет выбор копинг-стратегий. И если ранее копинг
трактовался в пределах «решение-делание», подчеркивая исключительно когнитивные процессы, то
сегодня он в равной мере принадлежит области мотивации и эмоций. Копинг трактуется также как вид
цели, достигаемой с помощью определенных стратегий в вертикальной связи средства-результаты,
в которой есть результаты первостепенной важности и ограниченные средства для их достижения
(Lazarus, 1993). Р. Лазарус выделяет основные принципы подхода к копингу, как процессу:
1) Копинг мысли и действия при стрессе должны измеряться отдельно от их результатов, что-
бы независимо исследовать их адаптивность. Сила адаптивности копинга зависит от особенностей
личности, типа угрозы, стадии развития конфликта, длительности во времени и результата модаль-
ности исследуемого бытия, например, морального состояния, социального функционирования или
соматического здоровья. Не существует универсально эффективных копинг-стратегий.
2) Выбор копинг-стратегии будет изменяться во времени, в связи с изменением адаптационно-
го значения и восприятия угрозы. В измерении копинга наиболее важным является описание того,
что личность думает и делает в ее усилии совладать со стрессовой ситуацией. Выводы о том, как
личность борется, делаются не на основе исследования ее бытия, а путем профессионального на-
блюдения. И этот вид исследования должен быть интраиндивидуальным и интериндивидуальным.
Такие комбинированные проекты позволяют рассматривать копинг с обеих точек зрения: и как черту
(стиль) и как процесс (состояние). И это две стороны одной медали, которые наилучшим образом
изучаются в лонгитюдных исследованиях.
С точки зрения Р. Лазаруса существует, по крайней мере, две главных функции копинга: про-
блемно-ориентированный копинг (ПОК), и эмоционально-ориентированный копинг (ЭОК). Вводит
в заблуждение тенденция противопоставления и конкурирования функций ПОК и ЭОК, т.е. какая из
копинг-стратегий приводит к лучшим адаптационным результатам при том или ином наборе усло-
вий. В действительности, во всех стрессовых ситуациях личность полагается на обе функции копин-
га, которые неотделимы друг от друга. Каждая функция является частью суммарного копинг-усилия
и в идеале одна содействует другой, работая на результат адаптации. Целесообразным является из-
учение обеих функций, возможного баланса между ними, работы и воздействия друг на друга и на
адаптационный результат.
Например, переоценивание является эффективным путем совладания со стрессовой ситу-
ацией. Переоценивание – это потенциальная сила формы когнитивного копинга для того, чтобы
уменьшить негативные эмоции или повернуть негативные эмоции в сторону позитивных, изменяя
их связи и значения со стрессовой ситуацией. В ежедневных исследованиях больных ревматоидным
артритом адаптационный результат был выше, в те дни, когда оба копинга – и ПОК и ЭОК – имели
место (Lazarus, 2000).
Р. Лазарус акцентирует внимание на том, что попытка определения, какая из функций – ПОК
или ЭОК – является более полезной, также не выдерживает критики. В культуре, сосредоточенной
на контроле над окружающей средой, легко представить ПОК как более полезную стратегию. Од-
нако, есть исследования, в которых показано, что ПОК при определенных условиях может быть
даже вредным для здоровья и нормальной жизни. Это было показано в исследовании, проведенном
в Three Mile Island, Pensylvania, когда в прессе были опубликованы данные о загрязнении окру-
жающей среды возле атомной станции. Люди, жившие близко к атомной станции и непрерывно
боровшиеся за изменение условий, которые не могли быть изменены, т.е. жестко полагавшиеся на
проблемно-фокусированный копинг, в большей степени испытывали дистресс и различную сим-
птоматику, чем те, кто принял реальность ситуации и полагался на эмоционально-фокусированный
копинг (Collins et al., 1983).
Недостатком является недооценивание роли позитивных эмоций, которые имеют важное адап-
тационное значение и могут предотвратить эмоциональное расстройство при сильном и продолжи-
тельном стрессе (Folkman, Moskowitz, 2000). Выделяется три функции позитивных эмоций в копин-
ге и адаптации:
1) Позитивные эмоции в течение данного периода времени могут оказаться дистрессом. На-
пример, эмоции, направленные к «позитивной валентности», часто переживаются как негативные

– 56 –
(горе, печаль). И наоборот эмоции, направленные к «негативной валентности», переживаются, как
позитивные (любовь, надежда). Некоторые формы любви являются дистрессовыми для одного из
тех, кто любит (формы безответной любви или гибель любимого человека). Надежда рассматри-
вается, как позитивное состояние, которое, однако, соединено с тревогой, т.к. результат надежды
никогда не гарантирован. Гнев, который рассматривается как негативная эмоциональная реакция,
часто переживается как позитивная, т.к. после выражения гнева человек чувствует себя хорошо. Это
примеры двусмысленных эмоций, т.к. оценивается ситуация, в которой они выражаются.
2) Позитивные эмоции в контексте стрессовой ситуации имеют свое важное адаптационное
значение, т.к они могут влиять на копинг и реакцию на стресс и обратно, копинг может порождать
позитивные эмоции.
3) Копинг-процессы, которые порождают и поддерживают позитивные эмоции во время хро-
нического стресса, содержат смысл, и это важнейшая функция процесса когнитивной оценки.
Ошибочным, считает Р. Лазарус, является также представление о том, что мысли или действия
относятся либо к ПОК, либо к ЭОК. Некоторые факторы копинга, например, конфронтация угрозы
и привлечение внимания к рациональному решению проблемы, кажется, что представляют функции
ПОК. Тогда как другие, например, дистанцирование, бегство-избегание и позитивная переоценка,
кажется, что представляют функцию ЭОК. Но такой способ мышления оказывается слишком про-
стым. Проблемно-ориентированный копинг может использоваться для регуляции эмоций, когда че-
ловек решает, что лучший путь уменьшить тревогу – взяться за решение задачи, которая является
причиной тревоги. Эмоционально-ориентированная стратегия, такая как принятие транквилиза-
торов, может выполнять проблемно-фокусированную функцию, когда используется для снижения
тревоги, которая задерживает работу, связанную с задачей. В жизни функции копинга не разделены,
каждая функция является частью суммарного копинг-усилия и в идеале одна содействует другой.
Поэтому копинг не мыслится в терминах «или-или» – это скорее комплекс мыслей и действий, на-
целенных на улучшение связей с окружающей средой и поиска наиболее благоприятных способов
для выхода из стрессовой ситуации.
В исследованиях копинга, возрастание тенденции противопоставлять две функции копинга –
ПОК и ЭОК – является стратегической ошибкой, т.к обе стратегии являются взаимозависимыми и
работают вместе, одна дополняет другую в целостном копинговом процессе. Они действуют как
целостная копинговая единица, работая на результат адаптации (Lazarus, 2000).

Литература
1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование си-
туаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. №1. С. 3–18.
2. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М.: ПЕР СЭ, 2006.
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Монография. Кострома: Авантитул. 2004.
4. Collins D.L., Baum A., Singer J.E. Coping with chronic stress at Three Mile Island // Health. Psychol. 1983.
Vol.2. P. 149–166.
5. Folkman S.K., Moskowitz J.T. Positive affect and the other side of coping. American Psychologist. 2000.
Vol. 55. P. 647–654.
6. Lazarus R.S. Coping theory and research: past, present, and future // Psychosomatic Medicine. 1993. Vol. 55.
P. 234–247.
7. Lazarus R.S. Toward better research on stress and coping // American Psychologist. 2000. Vol. 55. № 6.
P. 665–673.
8. Lazarus R.S., Folkman S. Transactional theory and research on emotion and coping // Eur. J. Press. 1987.
Vol. 1. P. 141–169.

COPING AS APPRAISAL APPROACH TO STRESS

Malakhova, S.; Nalichaeva, S.

Branch of Moscow State University in Sevastopol

This article discusses the problem of coping in the context of appraisal approach to stress. The key
question is how to define a reciprocal influence between problem-focused coping and emotion-focused
coping.

Keywords: appraisal approach to stress, problem-focused coping, emotion-focused coping.

– 57 –
 ПРОБЛЕМА СОВЛАДАНИЯ В ТРАНЗИТИВНОМ ОБЩЕСТВЕ

Т.Д. Марцинковская
Россия, Москва, «Психологический институт РАО», МГОУ, ФИРО
E-mail: tdmartsin@gmail.com
Анализируется понятие транзитивности, раскрывается феноменология психологической
транзитивности, ее социально психологические и личностные составляющие. Доказывается, что
транзитивность является сложной жизненной ситуацией, включающей как стратегии совлада-
ния, так и механизмы психологической защиты. Дается сравнительный анализ факторов, детер-
минирующих стратегии совладания в стабильном и транзитивном мире.

Ключевые слова: транзитивность, психологический хронотоп, механизмы защиты и стра-

тегии совладания

Психологическая феноменология транзитивности

Социальная транзитивность характеризуется не только множественностью, то есть одно-
временным существованием нескольких вариантов социального мира в одном временном и про-
странственном континууме, но и постоянным изменением этих вариантов в непредсказуемом на-
правлении и с неопределенным содержанием. Таким образом, можно говорить о транзитивности
как множественности, изменчивости и неопределенности макро и микро социальных пространств.
Следствием кардинальных трансформаций социального пространства и усиления неопределенно-
сти, становится увеличениепродолжительности временного периода процесса социализации, акти-
визацией ресоциализации и текучей социализации. Не менее важной характеристикой транзитив-
ности является дисбаланс между социальным и персональным пространством и временем, так как
люди часто не успевают осознать и изменить свое представление о личном хронотопе, вписать его
в объективное пространство-время. Дисгармония между отдельными составляющими персональ-
ного и социального хронотопа усиливается фактом расширения информационного пространства
и усилением его роли, частично заменяющей межпоколенные связи.
Эти приводит к необходимости пересмотра понятий идентичность и социализация и к разра-
ботке новой методологии и нового инструментария для исследования их содержания. В том случае,
если мы уверены в возможности перестроить, переконструировать ситуацию, и на основе этого вы-
строить будущее, снимается неопределенность этого будущего и те тревоги и опасения, которые оно
несет с собой. Таким образом, конструкционистская парадигма, в рамках которой можно говорить
о трансформации окружающего мира в направлении желаемых изменений, увеличивает степень
предсказуемости будущего и снимает эмоциональную напряженность, смыкаясь с проблемой не-
определенности, имеющей и методическую, и методологическую, и социальную обусловленность
Особенности идентичности в ситуации транзитивности
Трансформации процесса социализации, разведение процесса и результата (социализирован-
ности) приводит и к изменениюсоотношения персональной и социальной идентичности. Устойчи-
вость к транзитивности во многом определяется доминированием именно персоналистического на-
чала в общей структуре идентичности. Не менее важным является то, что целостность идентичности
связывается с культурой, а не с преемственностью жизненных циклов. Изменение межпоколенной
трансмиссии приводит к изменению содержания идентичности, так как в этом случае ценности и
эталоны, с которыми человек себя идентифицирует, являются не значениями, но только знаками
групповой общности. Это актуализирует понятия лингвистической идентичности и социокультур-
ной идентичности, также как скрытой и стигматизированной идентичности.
Необходимо подчеркнуть, что осознание специфики становления идентичности, также как
и специфики социализации и совладания, связано с тем, что транзитивность, как отмечалось выше,
в настоящее время вписывается в информационное общество. Поэтому негативная идентичность про-
является не только в противопоставлении себя обществу, оценки которого отвергаются человеком,
но противопоставлении конкретной группы обществу. Члены этой группы становятся носителями
стигматизированной идентичности, которая либо явно предъявляется, либо носит скрытый характер.
С расширением сетевого общения может меняться и характер дауншифтинга, который прояв-
ляется в мнимой идентичности или уходе в чисто виртуальные контакты.
В случае если человек старается скрывать свою идентичность, это приводит к ряду особен-
ностей в ее динамике и следствиях, не характерных для явной идентичности. В частности, важную
© Т.Д. Марцинковская, 2016
– 58 –
роль играет не реальное поведение и отношение окружающих, а предвосхищаемое и ожидаемое.
Поэтому характерным для транзитивности становится расширение области мнимой и виртуальной
идентичности – увеличение их доли в общем содержании идентичности связано как с потребно-
стью в самопрезентации, так и с расширением интернет-общения.
В настоящее время увеличивается также число проявлений нарративной идентичности, так
как в межличностных контактах увеличивается процент рассказов о себе, а не предъявления себя
в действии, в том числе и групповом. Поэтому можно говорить не только о связи категоризация –
самокатегоризация, как в стабильном обществе, но и о появлении новой связки самокатегориза-
ция – самоподтверждение. На появление этой диады влияет не только транзитивность, но и разви-
тие Интернета и сетевого общения. Возможность активного самоподтвержденияи самопрезентации
снижают роль борьбы идентичностей и, частично, ухода.При этом сетевые сообщества с одной
стороны дают возможность гибкой и позитивной социализации, с другой – предлагают варианты
«игры» со своей идентичностью, то есть возможности попробовать себя в разных масках, разных
ролях, что повышает осознанность и ролевого репертуара, и своего исполнения разных ролей.
Соединение двух линий развития – к обществу и к себе – социализации-идентичности приво-
дит к следующей феноменологии:
Изменение роли ценностей, важность соотношения устойчивости и пластичности содержания
ценностей
Развитие толерантность к неопределенности и аккультурации, что обеспечивает целостность
идентичности.
Соединение разных блоков в социальных представлениях, обеспечивающих адекватность ка-
тегоризации и самоподтверждения.
Появление разных вариантов устойчивой субкультуры, в которой реализуется и формируется
персональная идентичность (в том числе и в сетевых сообществах).

Копинг-стратегии в ситуации транзитивности

Исходя из этого, можно предположить, что сама по себе ситуация транзитивности может рас-
сматриваться для большинства людей как сложная жизненная ситуация, которая требует включения
различных копинг стратегий.
Тот факт, что ситуация транзитивности затрагивает различные возрастные и социальные груп-
пы, актуализирует значение исследования конкретных поведенческих стратегий в сложных, не-
однозначных ситуациях, а также факторов, способствующих формированию стратегий совладания
с этими ситуациями в различные периоды онтогенеза. Можно предположить, что в определенных
случаях копинг-стратегии непосредственно связаны или даже тождественны защитным механизмам,
хотя механизмы психологической защиты, кроме, пожалуй, сублимации, не могут помочь выходу из
ситуации неопределенности и, тем более, постоянной изменчивости, характерной для данной эпохи.
Анализ этих разных способов выхода из сложной ситуации показывает, что защитные меха-
низмы тесно связаны именно с эмоционально-ориентированными способами преодоления труд-
ных ситуаций и стрессов. Фактически, можно говорить о том, что они являются бессознательными
стратегиями именно эмоциональных вариантов совладания. Стремление же к доверительной беседе
с людьми, пережившими подобное событие, или получить дополнительную информацию, решить
трудную ситуацию с помощью компромисса, неприятного или сложного для человека поступка яв-
ляются более осознанными и экстериоризированными способами совладания по сравнению с вы-
теснением или проекцией.
Сравнительный анализ детерминант, влияющих на выбор стратегий совладания в стабильном
и транзитивном обществе, дает возможность выявить некоторые важные отличия. Коротко остано-
вимся на них.
В стабильной ситуации выбор копинг-стратегий зависит, главным образом, от индивидуаль-
ных и личностных особенностей и социальной ситуации развития человека. При этом ценности,
нормы и способы поведения, в том числе и в сложных ситуациях, передаются в процессе социали-
зации от старших к младшим.
В транзитивном обществе процесс передачи знаний происходит очень гибко, в соответствии
с закономерностями «жидкой» социализации и зависит не только от микро-пространства, но и от
макро-пространства, например, пространств большого и малого городов.
В стабильном обществе степень сложности ситуации оценивается, исходя из степени гетерох-
ронности и дисбаланса социальных и персональных параметров хронотопа. В транзитивном эта
гетерохронность присутствует всегда, поэтому сложность ситуации оценивается в зависимости от
соотношения внутри персонального пространства и времени в целом.

– 59 –
 В стабильном – выбор вариантов стратегий совладания зависит от таких качеств как эмотив-
ность, локус контроля, интенциональность и, частично, общего интеллекта.
В транзитивном – от соотношения персональной и социокультурной идентичности, от толе-
рантности к неопределенности, когнитивной сложности и гибкости.
В стабильном обществе большое значение имеет эмоционально окрашенный и личностно от-
несенный опыт, в информационном и транзитивном обществе – наряду с собственным опытом все
большую роль начинает играть безличная и обобщенная информация.
Данные теоретические представления получили в последнее время эмпирическое подтвержде-
ние, однако нуждаются в дальнейшем наполнении экспериментальными данными и проверке.

COPING STRATEGIES IN A TRANSITIVE SOCIETY

Martsinkovskaya, T.D.
Russia, Moscow, “Psychological institute of Russian academy of education”
E-mail: tdmartsin@gmail.com

The concept of transitivity is analyzed, the phenomenology of psychological transitivity allows to

reveal its social- psychological and personal components. It is proved that transitivity is a hard life situation
including both coping -strategies and psychological defense mechanisms. A comparative analysis of the
factors determining coping-strategies in stable and transitive world is given.

Keywords: transitivity, psychological chronotope, defense mechanisms and coping- strategies

ИЗУЧЕНИЕ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ У СПОРТСМЕНОВ С ТРАВМАМИ

ОПОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОГО АППАРАТА

Д.С. Мишачева, И.С. Исаева

Россия, Рязань, Рязанский Государственный Медицинский университет
E-mail: mishachevad@mail.ru
Статья посвящена итогам научно-исследовательской работы по проблеме изучения страте-
гий совладающего поведения у спортсменов-инвалидов с травмами опорно-двигательного аппара-
та. В результате подтверждена гипотеза о связи копинг-стратегий спортсменов-инвалидов с их
индивидными и психологическими характеристиками.

Ключевые слова: копинг-стратегии, совладающее поведение, спортсмены-инвалиды.

Научный интерес к проблеме переживания человеком трудных ситуаций возник в психологии

достаточно давно. Первыми понятие и механизмы совладающего поведения широко стали изучать
Р. Лазарус и С. Фолкман. Они разработали когнитивно-феноменологическую теорию совладающего
поведения, которая быстро стала популярной и ее в дальнейшем придерживались много исследова-
тели, в том числе отечественные (Л.И. Анцыферова, С.Л. Белых, Т.В. Корнилова). В контекст отече-
ственных исследований понятие совладания введено Л.И. Анцыферовой (Крюкова, 2008).
В современной науке выделено три основных подхода к пониманию копинг-поведения: дис-
позиционный (эго-аналитическая модель З. Фрейда), ситуативный (Р. Лазарус, С. Фолкман) и ин-
тегративный (Р. Моос, Дж. Шеффер). Наиболее полным, на наш взгляд, является интегративный
подход, так как он предполагает, что на выбор копинг-стратегий влияют как черты личности, так
и ситуативные переменные.
В настоящее время инвалидизация общества вследствие травм опорно-двигательного аппара-
та очень высока, а значит, необходимы меры по адаптации и реабилитации людей, столкнувшихся
с этим. Одним из мощных средств восстановления психологического здоровья инвалидов является
спорт. В современном обществе активно развивается направление параолимпийского спорта, растет
количество спортсменов-инвалидов и организаций, которые оказывают им различную поддержку
(Марьясова, 2013). Изучением психологических характеристик спортсменов-инвалидов занимаются
© Д.С. Мишачева, И.С. Исаева, 2016
– 60 –
З.Г. Орджоникидзе, Д.А. Марьясова, Е.В. Линде, В.И. Павлов, И.А. Пенкин. Однако, в отечествен-
ной литературе недостаточно данных о личностных особенностях спортсменов-инвалидов, в том
числе о используемых ими стратегиях совладающего поведения. Это является актуальной социаль-
ной и научной проблемой, на наш взгляд. Изучение совладающего поведения спортсменов-инвали-
дов может помочь грамотно выстроить психологическую помощь и реабилитацию этих спортсме-
нов, а также а также полученные знания могут быть учтены в тренерской работе, для того, чтобы
достигать максимальных результатов, создавая при этом спортсменам психологический комфорт
и адаптируя их к социуму.
Таким образом, актуальность нашего исследования определяется недостаточной разработан-
ностью проблемы совладающего поведения у спортсменов-инвалидов и необходимостью расшире-
ния данных по этой проблеме в связи с запросами практики.
Гипотеза нашего исследования основана на предположении о том, что выбор копинг-страте-
гий спортсменами-инвалидами связан с их индивидными и психологическими характеристиками,
а именно: полом, возрастом, акцентуациями характера и самооценкой.
Наше исследование проходило на базе спортивной школы ДСЮШ «ЦСК». Выборку соста-
вили 30 спортсменов-инвалидов с травмами опорно-двигательного аппарата, которые занимаются
легкой атлетикой и имеют стаж травмы не менее трех лет. Возраст испытуемых от 18 до 50 лет,
в последствие они были разделены на две возрастные группы: 18 – 29 лет (16 человек) и 30-50 лет
(14 человек). Выборку составили 16 мужчин и 14 женщин.
Для изучения выбора стратегий совладания спортсменами-инвалидами были использованы:
опросник «Способы совладающего поведения» Р. Лазаруса (адаптация Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк,
М.С. Замышляевой, 2004) и методика Э. Хейма «Варианты копинг-поведения». Для изучения акцен-
туаций характера применялся опросник Шмишека «Акцентуации характера». Для изучения само-
оценки была использована «Методика изучения самооценки» Дембо-Рубинштейн (в модификации
А.М. Прихожан).
В результате эмпирического исследования, мы получили следующие данные, подтверждаю-
щие нашу гипотезу.
Мы выявили, что спортсмены-инвалиды с травмами опорно-двигательного аппарата исполь-
зуют преимущественно адаптивные копинг-стратегии в эмоциональной и поведенческой сферах
и преимущественно неадаптивные копинг-стратегии в когнитивной сфере, что может являться зо-
ной для коррекционной работы.
Проведя сравнение копинг-стратегий между мужчинами и женщинами с помощью U-критерия
Манна-Уитни, мы выявили различия только по стратегии «Поиск социальной поддержки» (на уров-
не значимости р ≤ 0,05). С позиции теории Р. Лазаруса эта стратегия относится к варианту эмоцио-
нально-ориентированного копинга. Женщины чаще оценивают ситуацию как неразрешимую, а свои
возможности – как недостаточные, поэтому они выбирают эмоционально-ориентированный копинг.
Проведя сравнение копинг-стратегий между спортсменами молодого (18 – 29 лет) и зрелого
(30 – 50 лет) возраста с помошью U-критерия Манна-Уитни, мы выявили значимые различия по ше-
сти стратегиям: «Конфронтация», «Самоконтроль», «Поиск социальной поддержки», «Планирова-
ние», «Принятие ответственности» и «Положительная переоценка» (на уровнях значимости р ≤ 0,05
и р ≤ 0,01). Все перечисленный стратегии больше выражены у зрелых спортсменов, чем у молодых.
Данные результаты могут объясняться тем, что личность зрелых спортсменов более сформирована,
их жизненный опыт столкновения с трудными ситуациями больше. Кроме того, мы предполагаем,
что данные результаты можно объяснить стажем травмы, так как у большинства зрелых спортсме-
нов (79 %) он составляет более четырех лет, а у молодых спортсменов (62,5 %) – три года.
Кроме того, нами были обнаружены значимые корреляционные связи копинг-стратегии спор-
тсменов-инвалидов с акцентуациями характера и с самооценкой. Всего было обнаружено 18 значи-
мых связей.
Были выявлены связи копинг-стратегий, выбираемых спортсменами-инвалидами с такими ти-
пами личности, как: педантичный, возбудимый, тревожный, экзальтированный, эмотивный. Связи
копинг-стратегий и акцентуаций характера преимущественно прямые.
Наиболее значимые связи были получены в парах «Педантичный тип» – «Избегание» (r=0,45),
«Возбудимый тип» – «Избегание» (r=0,55), «Тревожный тип» – «Самоконтроль» (r=0,52) и «Поиск
социальной поддержки» (r=0,43).
Данные результаты, на наш взгляд, объясняются тем, что педантичный тип характеризуется
ригидностью, пассивностью и длительностью переживания травмированных событий. Ему тяжело
вступить в конфронтацию, обратиться за поддержкой или начать искать положительные стороны
в случившемся, он предпочитает избегать трудностей и ответственности за их решение.

– 61 –
 Возбудимый тип отличается недостаточной управляемостью, импульсивностью, ослаблени-
ем контроля и неприятием ответственности, что подталкивает его скорее избегать трудностей, чем
решать их. Это подтверждает и полученная обратная корреляционная связь возбудимого типа с ко-
пинг-стратегией «Планирование».
Люди тревожного типа вследствие своей неуверенности, большого количества сомнений
и страхов стараются максимально все держать под контролем, чтобы быть ко всему готовыми и не
сталкиваться с чрезмерным напряжением в непредвиденных ситуациях. Кроме того, эти люди ищут
контроля и руководства у окружающих, остро реагируют на их мнения и реакции, что обусловлено
также неуверенностью, низкой самооценкой
В ходе исследования мы также выявили, что копинг-стратегии спортсменов-инвалидов свя-
заны с самооценкой по критериям: здоровья, ума, способностей, внешности, уверенности в себе.
Связи копинг-стратегий и самооценки у спортсменов преимущественно обратные.
Высокая самооценка по различным шкалам имеет обратные корреляции со стратегиями эмо-
ционально-ориентированного копинга, такими как: поиск социальной поддержки, дистанцирова-
ние, самоконтроль. Высокая самооценка по параметру «Здоровье» имеет прямую значимую связь
с проблемно-ориентированной стратегией «Планирование» (r=0,42). Таким образом, чем выше
спортсмен оценивает себя и свои возможности, тем больше он стремится найти конкретный выход
из трудной ситуации, что-либо предпринять и, приложить собственные усилия решения проблемы.
Поэтому он выбирает стратегию группы проблемно-ориентированного копинга.
Таким образом, гипотеза нашего исследования о связи копинг-стратегий спортсменов инвали-
дов с их индивидными и психологическими характеристиками подтвердилась.
В перспективе планируется расширить выборку нашего исследования, включить в нее большее
количество спортсменов – инвалидов с травмами опорно-двигательного аппарата, занимающихся
легкой атлетикой, а также исследовать представителей других видов спорта, как индивидуальных,
так и командных. Кроме того, возможно изучение связи копинг – стратегий у спортсменов – инвали-
дов с более широким спектром психологических особенностей.

Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения // Вестник Костромского государственного уни-
верситета им. Н.А. Некрасова. 2008. № 4. С.147–154.
2. Горбунова Я.Г. Развитие теории копинга // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук.
2013. № 3 С. 22–25.
3. Марьясова Д.А. Индивидуально-психологические особенности личности спортсменов с повреждени-
ями опорно-двигательного аппарата // Спортивный психолог. 2011. № 2. С.27–31.
4. Марьясова Д.А. Психическая адаптация спортсменов-инвалидов с поражением опорно-двигательного
аппарата: автореф. дис. канд. мед. наук. М., 2013.

THE STUDY OF COPING STRATEGIES AMONG ATHLETES WITH MUSCULOSKELETAL

SYSTEM’S INJURIES

Mishacheva, D.S.; Isaeva, I.S.

The article is devoted to results of scientific-research work on the problem of studying coping strategies
of behavior among the disabled athletes with musculoskeletal system’s injuries. The result confirmed the
hypothesis about the relationship between coping strategies of athletes with disabilities and their individual
and psychological characteristics.
Keywords: coping strategies, coulduse behavior, athletes with disabilities.
 МЕТАКОГНИТИВНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ

Н.П. Ничипоренко1; Р.В. Куприянов2; Д.Р. Нугманова2; Я.В. Карина1

1
Россия, Казань, Казанский государственный медицинский университет
2
Россия, Казань, Казанский национальный исследовательский
технологический университет (КХТИ)
E-mail: kroman1@mail.ru

В статье рассмотрена взаимосвязь метакогнитивной включенностью в деятельность и со-

владающим поведением. Выявлено что метакогнитивная включенность в деятельность имеет
положительные корреляции с конструктивным копингом, направленным на активное преодоление
трудных жизненных ситуаций.

Ключевые слова: копинг-поведение, метапознание, стресс.

Метакогнитивная активность субъекта может быть направлена на следующие основные сферы

психики: познание, эмоциональная саморегуляция, прошлый опыт, мониторинг среды. В 1998 г.
Дж. Хаккер дополнил определение метапознания, включив в него способность отслеживать и ре-
гулировать не только познавательные процессы, но и широкий спектр эмоциональных состояний
(Карпов, 2005), например состояние стресса (Сагалакова, 2012; Труевцев, 2014; Ничипоренко, 2016).
Для проверки гипотезы о включенности метакогнитивных процессов в совладающее поведе-
ние, было проведено исследование взаимосвязи между метакогнитивной включенностью в деятель-
ность и копинг - стратегиями личности.
Методы исследования: опросник метакогнитивной включенности в деятельность (Metacogni-
tive Awareness Inventory G.Schraw, R.S.Dennison 1994, адаптация Е.Ю.Савин, А.Е.Фомин), методика
исследования способов совладания со стрессом (опросник Р. Лазаруса, адаптация Т.Л. Крюковой).
Выборка исследования (n=255 чел.). Состав выборки: студенты 1-6 курсов различных вузов г. Ка-
зани, средний возраст 19,9 лет. На данном этапе исследования для обработки данных применялся
корреляционный анализ (метод Пирсона).
Согласно полученным данным, метакогнитивная включенность в деятельность имеет стати-
стически достоверные прямые корреляционные взаимосвязи со всеми конструктивными копинг-
стратегиями, измеренными по методике Р.Лазаруса: «планирование решения проблемы», «положи-
тельная переоценка ситуации», «самоконтроль», «принятие ответственности» и «поиск социальной
поддержки». Копинг-стратегии «конфронтация» и «дистанцирование» не имеют статистически
достоверных связей с метакогнитивными процессами. Стратегия «избегание» имеет достоверную
отрицательную связь с метакогнитивной включенностью в деятельность. Рассмотрим метакогни-
тивные составляющие каждой из копинг-стратегий, связанной с метакогнитивной осознанностью.
Копинг-стратегия «планирование решения проблемы» (r=0,40, p<0.001) в наибольшей степени
соответствует метакогнитивным процессам целеполагания и планирования, примененным к зада-
че преодоления трудной жизненной ситуации. Реализация данной стратегии требует от субъекта
определенной последовательности действий интрапсихического характера: мониторинг и метаког-
нитивный анализ внутренних репрезентаций ситуации, текущего состояния личностных ресурсов,
осознавание потребностей субъекта в сложившихся обстоятельствах, формулирование проблемы,
прогнозирование возможных траекторий развития ситуации, формулирование копинг-задачи и пла-
нирование решения проблемы.
Копинг-стратегия «положительная переоценка ситуации» (r=0,36, p<0.001) подразумевает
интрапсихическое действие, при котором стрессовое событие абстрагируется от текущего, ситу-
ативного контекста и помещается в другой контекст – контекст жизненного пути субъекта. Опыт
преодоления ситуации становится самостоятельной ценностью, а новые способы преодоления (ко-
пинги) – новообразованиями, приобретенными в ходе кризисных изменений. Для человека цен-
ность смещается с результата (адаптировался, справился) на процесс – как адаптировался, как
справлялся, как выдерживал напряжение, как проживал кризис, какие новые способы творческого
приспособления приобрел, как интегрировал опыт. Эти новообразования происходят на метауровне
и представляют собой метакогнитивные процессы мониторинга, интеграции и оценки.
Метакогнитивные процессы также участвуют в регуляции эмоциональных проявлений че-
ловека. Копинг-стратегия «самоконтроль» (r=0,22, p<0.001), направленная на регуляцию аффекта,
обеспечивает эмоциональную стабильность человека в стрессовой ситуации и осуществляется при
© Н.П. Ничипоренко, Р.В. Куприянов, Д.Р. Нугманова, Я.В. Карина, 2016
– 63 –
помощи навыков осознавания, контейнирования, вербализации эмоций, подразумевает компетентность
личности в обращении с различными эмоциональными состояниями. Копинг самоконтроля необ-
ходим для того, чтобы человек предъявлял в среду не эмоции, а осознанное поведение. К нашему
определению копинга как процесса с участием метакогнитивных действий ближе понятие саморе-
гуляции как способности человека поддерживать психическую стабильность (Ничипоренко, 2015).
Полученные результаты хорошо соотносятся с ранее полученными данными. Исследователями была вы-
явлена взаимосвязь и взаимодетерминация рефлексии и метакогнитивной включенности в деятель-
ность (Карпов, 2005). Нарушение рефлексивных функций приводит к нарушениям в системе про-
извольной регуляции психической деятельности и формированию тех или иных форм психической
патологии (Ясперс, 1997; Карпов, 2005).
Важным компонентом метакогнитивного сопровождения саморегуляции так же выступа-
ет метакогнитивная осведомленность – знание субъектом особенностей функционирования своей
эмоциональной сферы: представления о закономерностях динамики возникновения (активации),
протекания, угасания, длительности тех или иных эмоций; знание о последовательности этапов
эмоционального реагирования (как, например, в случае этапов проживания горя); знание о сохран-
ных и нарушенных, релевантных и искаженных эмоциональных процессах, знание о том, какие
эмоциональные паттерны повреждены предшествующим травматическим опытом; знание о том,
как я обычно справляюсь со стыдом, чувством вины, гневом, ревностью и т.д.
Наименее интенсивные корреляции метакогнитивной включенности в деятельность прояви-
лись для следующих копинг-стратегий: «поиск социальной поддержки» (r=0,20, p<0.01), «принятие
ответственности» (r=0,15, p<0.05) и «избегание» (r= – 0,14, p<0.05).
Копинг «принятие ответственности» предполагает: 1) когнитивную оценку обстоятельств как
подвластных или неподвластных субъекту; 2) дифференциацию компонентов ситуации, которые мо-
гут быть объективно изменены субъектом и тех, которые не могут быть изменены путем внешних
преобразований; 3) выбор релевантных действий: для обстоятельств, которые могут быть изменены,
подбираются стратегии поведенческого копинга (интерпсихические), а для неподвластных субъекту
обстоятельств должны быть избраны внутренние, интрапсихические способы преобразования; 4) от-
дельного внимания заслуживает действие по разделению ответственности – где моя ответственность,
где ответственность других людей, а где зона неподвластных человеку обстоятельств. Все перечис-
ленные действия – оценки, дифференциации, выбора – это по своей сути метакогнитивные процессы.
В случае обращения за социальной поддержкой метакогнитивная активность субъекта направ-
лена на мониторинг собственных ресурсов и ресурсов имеющихся социальных связей; формули-
ровку копинг-задач, оценку их сложности и трудности; перераспределение копинг-задач между до-
ступными ресурсами социальной среды в виде обращения за помощью к близким людям, друзьям,
знакомым, социальным институтам, богу.
Метакогниция отрицательно коррелирует с копинг-стратегией избегания, что может говорить
о том, что дефицит метакогнитивных процессов не способствует решению проблем и ведет к укло-
нению от сложившейся трудной жизненной ситуации.
Выводы. Метакогнитивные процессы плотно включены, интегрированы в совладающее по-
ведение личности в трудных жизненных ситуациях. Метакогнитивная включенность в деятельность
сопряжена с конструктивным копингом, направленным на активное преодоление трудных жизнен-
ных ситуаций. Таким образом, метакогнитивная включенность в деятельность может рассматри-
ваться как важный, возможно структурообразующий параметр стрессоустойчивости личности.
Литература
1. Карпов А.В., Скитяева И.М. Психология метакогнитивных процессов личности. М.: Изд-во «Институт
психологии РАН», 2005. С. 238–242
2. Крюкова Т. Л. Психология совладания в разные периоды жизни. – Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова,
2010. 380 с.
3. Ничипоренко Н.П. Система стабилизации личности как фактор этиологии психосоматического про-
цесса и совладания с болезнью // Практическая медицина. 2015. № 5. С. 46–50.
4. Ничипоренко Н.П., Куприянов Р.В., Нугманова Д.Р. Метакогнитивные процессы в структуре совлада-
ющего поведения личности // Седьмая международная конференция по когнитивной науке: тезисы докладов.
Светлогорск, 20–24 июня 2016 г. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 454–455.
5. Савин Е.Ю., Фомин А.Е. Обобщенные и предметно-специфичные метакогнитивные навыки в учебной
деятельности студентов // Психологические исследования. 2014. Т. 7. № 37. С. 8. [Электронный ресурс]. – URL:
http://psystudy.ru (дата обращения: 30.07.2015).
6. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Метакогнитивные копинг-стратегии при переживании военного стрес-
са // Педагогические и психологические науки: актуальные вопросы: материалы междунар. заочной науч.-
практ. конф.. Ч. 2. Новосибирск: Изд-во «Сибирская ассоциация консультантов», 2012. С. 66–75.

– 64 –
 7. Труевцев Д.В. Метакогнитивная регуляция при психических расстройствах тревожно-депрессивного
спектра // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2014. № 2 (25) [Электронный ресурс]. –
URL: http://mprj.ru (дата обращения: 30.07.2015).
8. Ясперс К. Общая психопатология. Москва: Практика, 1997. 1056 с.

METACOGNITIVE SUPPORT FOR COPING BEHAVIOR

Nichiporenko, N.P.; Kupriyanov, R.V.; Nugmanova, D.R.; Karina Ya.V.

The article examined the relationship between metacognitive involvement in activities and coping
behavior. It was discovered that metacognitive involvement has positive correlation with constructive
coping behavior aimed to overcome difficult life situations.

Keywords: coping behavior, metacognition, stress.

СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ПРИ ВЕДЕНИИ

БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТАХ
Н.С. Олесик
Россия, Москва, Российский новый университет
E-mail: diplom575@ya.ru
В статье обосновывается необходимость повышения эффективности совладающего поведе-
ния у военнослужащих при ведении боевых действий в населенных пунктах

Ключевые слова: совладающее поведение, боевые действия

Одним из условий надежности деятельности военнослужащих в боевых условиях городской

среды является опыт совладающего поведения. Понятие «coping» происходит от английского «to
cope with something» (справляться, совладать с чем-либо, прежде всего с трудностями). В отече-
ственной психологии его переводили иногда как «купирование» (Китаев-Смык, 1984), психологи-
ческое преодоление (Ташлыков, 1990; Бодров, 1995; Нартова-Бочавер, 1997) адаптивное и, нако-
нец, совладающее поведение (Анцыферова, 1994). Многие исследователи разделяют предложение
Л.И. Анцыферовой (1994) переводить «coping» как «совладание» и «coping behavior» как «совлада-
ющее поведение» (Крюкова, 2010).
Большой вклад в понимание природы совладающего поведения внесли исследования форм ре-
агирования человека на экстремальный, в том числе боевой, стресс. Так, многочисленные случаи со-
циальной и психологической дезадаптации ветеранов различных войн потребовали их активного из-
учения и организации своевременной помощи (Съедин, Абдурахманов, 1999; Абдурахманов, 1992).
Ретроспективный анализ боевой практики, анализ современных взглядов, идей и подготовки
войск различных государств, показывают, что в случае развязывания военных конфликтов любо-
го масштаба и любой интенсивности доминирующим будет вооружённая борьба в населенных
пунктах.
Как показывает боевой опыт, ведение боевых действий в населенных пунктах отличается вы-
сочайшей сложностью и чудовищной жестокостью, большими разрушениями и пожарами, мощ-
ным психическим воздействием не только на войска, но и на мирное население, а также огромны-
ми потерями, как войск, так и мирного населения (Азарнов, 2000; Караяни, Сыромятников, 2006;
Ответчиков, 1991).
Как показывают наши исследования, эффективному совладающему поведению военнослужа-
щих при ведении боевых действий в населенных пунктах способствует осознание ими значимости
взятия данного населенного пункта для победы над врагом. В обратном случае получается ситуация,
отмеченная отделом военно-социологических и правовых исследований Главного управления вос-
питательной работы МО РФ в период войны в Чечне. В информации, в частности, отмечается, что до
40% опрошенных участников боевых событий в Чечне выражали сомнения в полезности действий
своего подразделения и федеральных войск в целом, были раздражены отсутствием конкретных за-
дач, 23% указали на наличие у них моральной и психологической усталости.
© Н.С. Олесик, 2016
– 65 –
 Еще одним важным фактором повышения эффективности совладающего поведения военнос-
лужащих при ведении боевых действий в населенных пунктах является готовность военнослужа-
щих к непосредственному контакту с врагом, использованию противником детей и женщин в боевых
действиях. Исследование локальных военных конфликтов в населенных пунктах показывает, что
мощным фактором психотравматизации личного состава, наряду с опасностью, неизвестностью,
внезапностью и др., выступают факты использования гражданских лиц в качестве «живого щита»,
проведение диверсионных актов против войск с привлечением населения. Все это приводит к тому,
что в некоторых военных конфликтах число погибших мирных жителей существенно превышает
число погибших военнослужащих. Так, если в Первой мировой войне процент мирных жителей от
общего числа погибших составлял 5%, во Второй мировой войне – 50%, то уже в Корее – 84%, а во
Вьетнаме 90%.
Совладающему поведению военнослужащих помогает осознание ими того, что переживание
страха – это нормальная реакция, с которой нужно справиться. Установлено, что «бесстрашных»
психически нормальных людей не бывает. Все дело в мгновениях времени, необходимого для пре-
одоления растерянности, для рационального принятия решения о целесообразных действиях. По
оценкам американских экспертов около 90% военнослужащих испытывают в бою страх в явно
выраженной форме. При этом у 25% из них страх сопровождается тошнотой, рвотой, у 20% - труд-
ностями контроля функции мочеиспускания и кишечника.
Эффективному совладанию военнослужащих способствует осознание ими того факта, что
в боевой обстановке психические состояния имеют различную динамику. Так, результаты опро-
са участников боевых действий в населенных пунктах Афганистана и Чечни (n = 180) показали
сложный и противоречивый характер переживаемых ими психических состояний. Чаще всего на-
зывались такие, казалось бы, взаимоисключающие переживания воинов, как психологический
подъем, ощущение бессмысленности происходящего и состояние усталости. Видимо, здесь схваче-
на своеобразная траектория их развития: сначала высокий душевный порыв, затем разочарование
и, как следствие этого, наступление усталости. Одновременно в переживаниях воинов присутству-
ют страх (около 36%) и спокойствие (около 32%). 18% в общей картине психических состояний
личного состава представляют чувства отчаяния и безнадежности. В ряде исследований установле-
но, что примерно 30% воинов испытывают наибольший страх перед боем, 35% - в бою и 16% - по-
сле боя. В населенных пунктах – к бою нужно быть готовым в любое время.
Таким образом, эффективность совладающего поведения военнослужащих в условиях пси-
хотравмирующих факторов боя в населенном пункте способствует сохранению боевой активно-
сти. Например, установлено, что уже в 4-5 бою сила влияния на поведение воинов таких боевых
факторов, как опасность, внезапность, неожиданность, новизна боевых событий и др. снижается
в 1,5-2,5 раза. В период ведения боевых действий в городских условиях, целесообразно определить пути
подготовки и разработать программы подготовки психики воинов для действий в различных сферах го-
родской среды, которые помогут снизить воздействие боевых стрессов на психику военнослужащих.

Литература
1. Абдурахманов Р.А. Опыт диагностики и коррекции трудностей общения у ветеранов Афганистана // Пси-
хология травматического стресса сегодня: Тезисы докладов международной конференции. Киев, 1992. С. 3-4.
2. Азарнов Н.Н. Социальная психология военного управления. – М.: Военно-воздушная инженерная
академия им. Н.Е. Жуковского, 2000.
3. Караяни А.Г., Сыромятников И.В. Прикладная военная психология. СПб: Питер, 2006.
4. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные годы жизни. Монография. Кострома:
КГУ им. Н.А. Некрасова. 2010.
5. Ответчиков А.В. Психические состояния военнослужащих в особых условиях ведения боевых дей-
ствий. Учебное пособие. М.: Гуманитарная Академия ВС РФ, 1991.
6. Съедин С.И., Абдурахманов P.A. Психологические последствия воздействия боевой обстановки // Ар-
мия и общество. 1999. №2. С. 119-128.

СOPING BEHAVIOUR OF MILITARY PERSONNEL IN COMBAT

OPERATIONS IN SETTLEMENTS
Olesik, N.S.

The article justifies the need to increase the efficiency of coping behavior among military personnel
when conducting combat operations in settlements.
Keywords: coping behavior, military operations

– 66 –
 ИЗУЧЕНИЕ СОЗДАНИЯ ТРУДНОСТЕЙ В КОНТЕКСТЕ
СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
А.Н. Поддьяков
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
E-mail: apoddiakov@hse.ru
Рассматриваются особенности осуществления деятельностей по созданию трудностей
и проблем. Выделяются три основных типа трудностей, которые люди создают друг для дру-
га: деструктивные, конструктивные, диагностирующие. Обсуждаются особенности совладания
с преднамеренно созданными трудностями. Ставится проблема оценки общего соотношения раз-
ных типов трудностей в различных обществах.
Ключевые слова: создание трудностей, совладающее поведение

Подавляющее число психологических исследований сосредоточено на том, как люди решают

задачи и справляются с проблемами и трудностями, но не на том, как и зачем люди их создают.
Работ по анализу создания разного рода проблем и задач несоизмеримо меньше. А ведь то, как кон-
кретный человек справляется с проблемами, и, шире, каковы вообще возможные пути совладания
с ними, в значительной мере зависит от существа, природы этих трудностей, в том числе, от того,
как и с какими целями, данные трудности и проблемы созданы. Коротко укажем основные типы
целей создания трудностей.
1. Деструктивные, связанные с преднамеренным нанесением ущерба тому, для кого создают
трудности.
2. Конструктивные, направленные на развитие того, для кого эти трудности разрабатываются,
будь то руководство физическими тренировками спортсмена, разработка систем проблемного об-
учения школьников и студентов и т.п.
3. Исследовательские, диагностические – узнать, как тот или иной субъект (конкретный че-
ловек, определенная возрастная группа, представитель другого биологического вида) справляется
с различными трудностями, решает разного рода задачи.
Особое место среди целей занимает разработка игровых трудностей и задач, ведущая свое на-
чало с древности и питающая в настоящее время бурно растущую индустрию компьютерных игр,
ТВ-шоу, конкурсов, интеллектуальных и спортивных игр. Среди игровых трудностей могут быть
и конструктивные, и диагностирующие, и деструктивные.
Уже из этого перечисления целей можно увидеть, что создание трудностей, изобретение задач и
проблем для других субъектов – это очень важная часть творческой и интеллектуальной деятельности
людей в самых разных областях практики, науки, досуга. Для того, кто создает трудности, их разработ-
ка выступает зачастую как сложная творческая задача. Поэтому имеет смысл говорить о творческих
способностях, одаренности и таланте в области изобретения проблем, задач, трудностей, предназна-
ченных для других людей. Здесь требуются высокий уровень интеллекта, хитрости и даже прово-
кационности. И от того, насколько другой субъект может понять происходящее и действовать в соот-
ветствии с этим, зачастую принципиально зависят результаты совладания с созданной трудностью.
Люди вполне осознают различия между ситуациями столкновения с не зависящими ни от кого
трудностями и трудностями, созданными кем-то преднамеренно. Это проявляется и в повседневной
жизни, когда вина другого человека оценивается по тому, вольно или же невольно он создал те или
иные трудности другому, и в юридической практике, различающей обстоятельства непреодолимой
силы, а также неумышленные и умышленные деяния, и во многих других областях.
В случаях столкновения с трудностями, ни от кого не зависящими, и трудностями, созданны-
ми кем-то преднамеренно, нередко используются разные стратегии совладания. Имеются стратегии
копинга, частоты использования которых значительно меняются при переходе от одного типа труд-
ностей к другому – эти стратегии сильнее зависят от типа трудностей. И есть стратегии копинга,
частоты использования которых меняются незначительно – эти стратегии меньше зависят от типа
трудностей. В своих нормативных представлениях люди также считают правильным использовать
разные стратегии в ситуациях столкновения с преднамеренно созданными трудностями и трудно-
стями, возникшими без чьего либо вмешательства (Поддьяков, 2014).
В случае столкновения с преднамеренно созданными трудностями поведение человека очень
сильно зависит от того, какие цели он атрибутирует, приписывает создателю трудностей. Если он счи-
тает трудности созданными с конструктивными целями, то будет реагировать и вести себя существен-
но иначе, чем в ситуации, когда он считает, что трудности созданы с деструктивными целями.

© А.Н. Поддьяков, 2016

– 67 –
 Существует большое число исследований, посвященных так называемой атрибуции
враждебного намерения (hostile intent attribution) – считает ли человек, что другой действу-
ет, руководствуясь враждебностью, а также ошибкам этой атрибуции (hostile attribution bias).
К.А. Додж формулирует систему положений о развитии атрибуции враждебных и добрых
намерений в онтогенезе. Эти положения важны для понимания того, как ребенок, а затем
и взрослый распознает и квалифицирует трудности, с которыми он столкнулся. По Доджу, из-
начальным и универсальным для ребенка является приписывание враждебного намерения тому,
чье действие привело к негативным последствиям. Тенденция приписывать другому добрые
намерения, несмотря на негативные последствия его действий, возникает у детей на третьем
году жизни по мере развития теории психического Другого (theory of mind). Базовая задача со-
циальных взаимодействий – научить ребенка идентифицировать поведенческие сигналы, по-
казывающие, что Другой, несмотря на последствия, действовал с добрыми намерениями. Такая
атрибуция смягчает тенденцию отвечать на ущерб гневом и агрессией. Но данное умение раз-
вивается не у всех детей в должной мере. Часть из них продолжает впадать в ошибку атрибу-
ции враждебного намерения и обвинять других в случаях неблагоприятных результатов. При
этом то или иное социальное окружение, среда может поощрять тенденцию атрибуции добрых
или же враждебных намерений, способствуя выработке соответствующих схем поведения. По
К.А. Доджу, личный опыт, способствующий воспитанию атрибуции добрых намерений, включа-
ет: отношения безопасности, доверия и душевного тепла с родителями и ближайшим окружени-
ем; наблюдение за проявлениями атрибуции добрых намерений со стороны значимых взрослых
и детей; успешность решения важных задач; воспитание в культуре, в которой ценятся сотруд-
ничество и поддержание общности. Личный опыт, способствующий воспитанию атрибуции
враждебных намерений, может включать: физическое насилие; наблюдение за проявлениями
атрибуции враждебных намерений со стороны значимых взрослых и детей; неуспех в решении
важных задач; воспитание в культуре, в которой ценятся самооборона, личная честь и возмездие
(Dodge, 2006).
Общее соотношение конструктивных, деструктивных и диагностирующих трудностей,
намеренно создаваемых людьми в том или ином обществе друг для друга, представляется важ-
ной характеристикой этого общества (Поддьяков, 2014). Оценка общего объема деструктивных
трудностей, с нашей точки зрения, должна иметь высокие значимые корреляции с Индексом
нравственного состояния общества, разработанным в Институте психологии РАН и интегри-
рующим такие показатели, как количество убийств на 10000 населения, количество беспри-
зорных детей, индекс коррупции и индекс неравномерности распределения доходов (Юревич,
Ушаков, 2010). Также оценка общего объема деструктивных трудностей может иметь значимые
отрицательные корреляции с Глобальным индексом миролюбия, учитывающем число насиль-
ственных преступлений и самоубийств, количество заключенных на душу населения, коли-
чество военнослужащих и сотрудников служб безопасности на душу населения, количество
и доступность оружия, наличие и масштаб конфликтов – внутренних и международных, ко-
личество жертв этих конфликтов, наличие и степень террористических угроз и т.д. Эти гло-
бальные показатели не отражают более тонких деструктивных трудностей, создаваемых одни-
ми субъектами для других (например, деструктивного «троянского обучения», мошенничеств
и т.д.), но, возможно, коррелируютби с ними – хотя это вопрос самостоятельных исследова-
ний. Общий объем «тонких» деструктивных трудностей может иметь отрицательные корре-
ляции с индексами взаимного доверия в обществе – чем этих трудностей больше, чем больше
люди склонны вредить друг другу, тем меньше взаимное доверие.
Оценка общего объема конструктивных трудностей, направленных на развитие другого
субъекта, с нашей точки зрения, должна иметь высокие значимые корреляции с показателями
человеческого капитала и потенциала, связанными с обучением и образованием под руковод-
ством других субъектов. Разумеется, обучающие нередко стараются уменьшить трудности
для обучаемых, но совсем без создания конструктивных трудностей в обучении нельзя обой-
тись: освоение новизны всегда трудно в той или иной мере, и если обучающий подталкивает
к освоению новизны, то подталкивает и к новым трудностям, которые нужно учиться пре-
одолевать.
При этом создание трудностей (даже конструктивных) всегда чревато рисками. В силу
сложности и многосвязности влияний эффект от создания трудностей (как и вообще эффект от
использования любого сложного орудия в сложных условиях) не может быть полностью про-
считан. Высокая частота неожиданных, не предсказывавшихся результатов – имманентное свой-
ство ситуаций создания трудностей.

– 68 –
 Литература
1. Поддьяков А.Н. Компликология: создание развивающих, диагностирующих и деструктив-
ных трудностей. М.: НИУ ВШЭ, 2014.
2. Юревич А.В., Ушаков Д.В. Нравственное состояние современного российского общества //
Психология нравственности / Отв. редакторы А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М.: Ин-т психологии
РАН, 2010. С. 177–208.
3. Dodge K.A. Translational science in action: Hostile attributional style and the development of ag-
gressive behavior problems // Development and Psychopathology. 2006. Vol. 18(3). P. 791–814.

THE APPROACH TO STUDY OF CREATING DIFFICULTIES TO OTHERS IN COPING

BEHAVIOR CONTEXT

Poddiakov, A.
Russia, Moscow, National Research University Higher School of Economics
E-mail: apoddiakov@hse.ru

Creating difficulties and problems for others is considered. Three main types of difficulties (destructive,
constructive, and diagnosing ones) are described. Features of coping with deliberately created difficulties
are discussed. A problem of general estimation of relations between different types of difficulties in different
societies is set.
Keywords: creating difficulties, coping

МИКРОГРУППА ВОПРОСОВ,
СВЯЗАННЫХ С ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ КАК ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ
ИСТОЧНИКОВ ОРГАНИЗАЦИОННОГО СТРЕССА СПОРТСМЕНОВ

Ю.Г. Праведникова
Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет физической культуры,
спорта и туризма
E-mail: 89528572818@mail.ru
Статья посвящена анализу информации, полученной в результате опроса, проведенного со
спортсменами высокого класса, специализирующихся в индивидуальных видах спорта. Целью дан-
ного исследования было выявление источников возникновения стрессового состояния, связанных с
организацией тренировочной и соревновательной деятельности спортсменов.

Ключевые слова: организационный стресс, спортсмен, спортивный отбор, финансирование,

тренировочная среда, обстановка во время соревнований, тренеры, тренерский подход, атмосфера
в коллективе.

Спорт высших достижений – деятельность на пределе человеческих возможностей, в том

числе и психоэмоциональных. И если причина возникновения физического истощения ясна, то ис-
точники психических перегрузок требуют дополнительных исследований. Несомненно, одним из
самых ярких таких источников является стресс или особая реакция организма в ответ на сильный
внешний раздражитель.
Исследования психического стресса в спорте имеют достаточно длительную историю и харак-
теризуются тем, что в них, как правило, рассматривались источники стресса, обусловленные спец-
ификой содержательных требований тренировочной и соревновательной деятельности. Источникам
стресса, связанным с различными особенностями организации деятельности спортсменов, уделя-
лось недостаточно внимания, несмотря на то, что негативное влияние, по крайней мере, некоторых
из них, рефлексируется многими спортсменами высокого класса (Горская, 2012).
Изучая данный вопрос, мы столкнулись с понятием «организационный стресс». Организацион-
ный стресс - психическое напряжение, связанное с преодолением несовершенства организационных
© Ю.Г. Праведникова, 2016
– 69 –
условий труда при выполнении профессиональных обязанностей (Водопьянова, 2008). Это понятие
является, на наш взгляд, более широким по сравнению с соревновательным и тренировочным стрес-
сом. К субъективным причинам и проявлениям организационного стресса психологи относят: на-
рушение чувства комфорта и безопасности, дефицит времени, трудные и ранее незнакомые задачи,
чрезвычайные происшествия, стихийные бедствия, несчастные случаи, конфликты с вышестоящи-
ми руководителями, длительная работа без отдыха, переутомление, несправедливые наказания, не-
заслуженное осуждение или пристрастная критика, лишение вознаграждения (Кузьмин, 1977 и др.)
В 2003 году учеными из Великобритании D.Fletcher и S.Hanton было проведено исследова-
ние, которое включало в себя интервьюирование спортсменов высокой квалификации с целью
выявления потенциальных источников организационного стресса (Fletcher, 2003). Им был предло-
жен одинаковый набор вопросов, которые подразделялись на четыре категории: вопросы, связные
с окружающей обстановкой; личные вопросы; вопросы, связанные с проблемами с руководством
и с проблемами в коллективе. Основные вопросы окружающей среды: спортивный отбор, финансы,
тренировочная среда, проживание, поездки, обстановка во время соревнований. Основные личные
проблемы: питание, травмы, цели и ожидания. Основные проблемы с руководством: тренеры, тре-
нерские подходы. Основные проблемы в коллективе: атмосфера в коллективе, система поддержки,
роли, общение. Данная структура организационного стресса была предложена T.Woodman и L.Hardy
(Woodman, 2001).
Опираясь на указанные выше исследования, нами были составлены 114 вопросов, адаптиро-
ванных для российских спортсменов, которые были предложены им в качестве опросника.
В эксперименте приняли участие 100 спортсменов (37 кандидатов в мастера спорта, 48 масте-
ров спорта, 15 мастеров спорта международного класса), специализирующихся в индивидуальных
видах спорта (возраст - от 15 до 30 лет).
Результаты и их обсуждение. В данной статье будут учитываться ответы на предложенные
вопросы, подразумевающие под собой высокую реакцию спортсменов на предложенные стрессоры.
Проанализировав количество таких показателей, было установлено, что у некоторых исследуемых
они преобладают, а у других наоборот отсутствуют. Выяснилось, что из 100 спортсменов 14 вообще
не испытывают высокую чувствительность ни к одному показателю. Для 15 спортсменов значимым
является только один показатель. Далее градация по степени стрессоустойчивость распределилась
следующим образом: 31 спортсмен отметил, что чувствителен к 2-10 источникам стресса; 11 спор-
тсменов – к 11-20; 20 спортсменов – к 20 и более источникам. Максимальное количество значимых
стрессоров – 55, такой результат у одного спортсмена. Более точные данные представлены на диа-
грамме, по горизонтальной оси которой обозначено количество упомянутых стрессоров, а по верти-
кальной - количество спортсменов (рис. 1).

Рис. 1. Количество спортсменов, обнаруживших чувствительность

к разному количеству стрессоров

Рис. 2. Основные источники стресса у спортсменов с низкой чувствительностью

– 70 –
 Рис. 3. Группы стрессоров, к которым спортсмены имеют самую высокую чувствительность

Полученные данные говорят о том, что спортсменов нельзя оценивать равнозначно. Некоторые
из них могут вообще быть не подвержены воздействию стресса, а других, любая, даже незначи-
тельная нестандартная ситуация, может вывести из состояния равновесия. Поэтому было принято
решение отдельно проанализировать результаты относительно стрессоустойчивых спортсменов, то
есть тех, которые указали только один значительный для них показатель в своих ответах. Нам стало
интересно, к каким именно группам стрессоров испытывают чувствительность эти испытуемые.
Оказалось, что существует определенная закономерность: у 7 из 15 данных исследуемых высокая
чувствительность к группе стрессоров, связанных с обстановкой во время соревнований. Это можно
объяснить тем, что соревнования, все же, являются самой сложной в психологическом плане обста-
новкой даже для опытного малочувствительного спортсмена. Малейшая нестыковка или несоответ-
ствие в организации или проведении соревнований может вывести из равновесия.
Кроме «обстановки во время соревнований» данная группа исследуемых выделяет «психоло-
гическую поддержку», «травмы», «финансирование», «общение» (рис. 2).
Далее нам стало любопытно: «Имеет ли место выявленная закономерность для всех спортсме-
нов независимо от уровня их чувствительности?». Для ответа на этот вопрос было сделано следу-
ющее: среди высоких показателей чувствительности каждого спортсмена было выявлено макси-
мальное количество относящихся к одной проблеме. Другими словами, была выбрана группа или
несколько групп стрессоров (100 спортсменов отметили одну группу; 25 спортсменов – две группы;
9 – три группы; 2 – четыре группы; один спортсмен выделил четыре группы), которые являют-
ся самыми актуальными для каждого спортсмена в отдельности. В итоге были получены следую-
щие результаты: 26 спортсменов – причиной своего стресса видят личность тренера, его поведение
и компетентность; у 22 спортсменов высокий уровень стресса связан с обстановкой во время сорев-
нований. К следующим группам показателей меньшее количество спортсменов испытывают высо-
кую чувствительность (рис. 3).
Достаточно логичен тот факт, что спортсмены ставят на верхнюю строчку актуальности стрес-
соры, связанные с тренером. Наиболее частый контакт во время профессиональной деятельности
у спортсмена происходит именно с ним, следовательно, нередки случаи возникновения проблем
межличностного общения. Очень часто это связано с тем, что спортсмены и тренеры предъявляют
друг к другу завышенные требования и возлагают большие надежды, выполнения которых не пред-
ставляется возможным. Это влечет за собой разочарование и потерю доверия, что вызывает высокий
уровень стресса. Более 30 исследуемых спортсменов отметили, что тренер их не понимает, слишком
доминирует, а также по-разному общается со спортсменами. Также большое количество участников
эксперимента вводит в стресс то, что тренер не уделяет внимание психологической поддержке и не
применяет навыки психолога в принципе. Это еще раз доказывает важность психологической под-
готовки в спортивной деятельности.
Что касается «обстановки во время соревнований», то расположение этой группы показате-
лей на втором по актуальности месте, говорит нам о том, что независимо от уровня чувствитель-
ности спортсмена к стрессу, соревнования для него являются психологически непростым дей-
ствием. 45 спортсменов из 100 отметили, что испытывают высокий уровень тревоги во время
соревновании.

– 71 –
 Подводя итоги данного исследования, следует отметить, что полученные результаты имеют
ценность для тренеров и административно-управленческого персонала сферы физическая культура
и спорт. Своевременно выявленный стресс и причины его возникновения у спортсменов сможет
предотвратить серьезные последствия, которые могут привести к их заблаговременному уходу из
спорта, падение результативности выступлений на соревнованиях и даже к нервному срыву. Мы на-
деемся, что наше исследование найдёт практическое применение в системе спортивной подготовки.

Литература
1. Водопьянова Н.Е. Синдром выгорания / Н.Е.Водопьянова, Е.С.Старченкова. – СПб., 2008. — 358 с.
2. Горская Г.Б. Организационный стресс в спорте: источники, специфика проявлений, направления ис-
следований / Г.Б.Горская // Физическая культура, спорта – наука и практика. – 2012. - №4. – С.74-76.
3. Кузьмин Е.С. Методы социальной психологии / Е.С.Кузьмин, В.Е.Семенов. – Л., 1977. — 129 с.
4. Fletcher D. Sources of organizational stress in elite sports performers / D.Fletcher, S.Hanton // The sport
psychologist. – 2003. – Vol. 17. - P. 175 – 195.
5. Woodman T. A case study of organizational stress in elite sport / T.Woodman, L.Hardy // J. of applied sport
psychology. – 2001. – Vol. 13. – P. 207-238.

MICROGROUP OF THE ENVIRONMENTAL ISSUES AS ONE OF THE MAIN SOURCES OF

ORGANIZATIONAL STRESS AMONG ATHLETES

Pravednikova, Y.
Kuban State University of Physical Culture, Sports and Tourism

This article analyzes the information obtained from a survey among high-class athletes specializing
in individual sports. The aim of this study was to identify the sources of stress state associated with the
organization of training and competitive activities for athletes.
Keywords: organizational stress, athlete, sports selection, nancing, training environment, situation
during the competition, coaches, coaching approach, atmosphere in the team.

РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ

В КОНТЕКСТЕ РЕГУЛЯТОРНОГО ПРОЦЕССА

А.О. Прохоров
Россия, Казань, Казанский (Приволжский) федеральный университет
E-mail: alprokhor1011@gmail.com
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 15-06-00884а

В статье представлены результаты изучения ментальных репрезентаций психических со-

стояний в регуляторном процессе и копинг-стратегий субъекта. Рассмотрены ассоциативные свя-
зи репрезентаций, устойчивость репродукций, пространственная организация, ядерные образова-
ния и др., показана роль ментальных репрезентаций состояний в эффективности саморегуляции в
совладающем поведении

Ключевые слова: психическое состояние, ментальные репрезентации, саморегуляция, совла-

дающее поведение

В разрабатываемой нами концепции саморегуляции психических состояний (Прохоров, 2005)

целостная функциональная структура регуляции психических состояний представляет собой иерар-
хическую организацию, в основании которой находятся функциональные механизмы регуляции
отдельного психического состояния (функциональное единичное). Психическое состояние, вслед-
ствие интегрирующей функции, образует «психологический строй» личности, развертывающийся
в условиях социального функционирования субъекта. Переход от состояния к состоянию сопро-
вождается актуализацией «нового» состояния и, соответственно, другого «строя». Включение
механизмов регуляции обеспечивает переход от состояния к состоянию. Составляющими функ-
циональной структуры регуляции являются рефлексия переживаемого состояния и представление
© А.О. Прохоров, 2016
– 72 –
желаемого состояния (осознанный образ), актуализация соответствующей мотивации и личностного
смысла, обратная связь (самоконтроль), а также использование психорегулирующих средств. В со-
став функциональной структуры включаются психические процессы и психологические свойства.
Этот уровень — базовый в функциональной структуре регуляции состояний. В соответствии
с авторской концепцией достижение цели – желаемого состояния осуществляется через цепь пере-
ходных состояний. Благодаря рефлексии, образу актуального и желаемого состояния осуществляет-
ся оценка, сличение актуального состояния с искомым и, соответственно, в случае необходимости,
вносится коррекция в применяемые способы и приемы саморегуляции.
В этом процессе одним из ключевых звеньев является репрезентация психического состо-
яния, проявляющаяся в виде образа состояния, желаемого и/или актуального. Понимание мен-
тальной репрезентации как образа довольно широко распространено среди исследователей. Так,
М.А. Холодная, например, считает, что «ментальная репрезентация – это актуальный умственный
образ того или иного конкретного события (то есть субъективная форма «видения» происходящего)»
(Холодная, 2002, с. 245).
В контексте высказанных представлений изучение ментальных репрезентаций состояний че-
ловека имеет особую значимость, так как психическое состояние – индивидуальный субъективный
феномен человеческой психики и выделение универсальных закономерностей репрезентаций со-
стояний позволит выявить закономерности в формировании картины мира и структуры суждений
о нем. Это особый вид репрезентации того, чему нет соответствия в объективном предметном мире.
Поэтому изучение психологических механизмов и закономерностей репрезентаций состояний субъ-
екта в его жизнедеятельности, саморегуляции и совладании с жизненными трудностями, позволит
более глубоко понять природу и функционирование репрезентаций в психической жизни человека,
в его внутреннем мире.
В проведенных нами исследованиях ментальных репрезентаций состояний изучались ассоци-
ативные (выявлении и описании эксплицитных и имплицитных показателей ассоциативных связей
в контексте «психическое состояние – ситуация»), оценочные (описание состояний с помощью се-
мантического дифференциала в модификации В.Ф.Петренко), понятийные (сравнение определений
со словарной справкой – определениями из толковых словарей Даля, Евгеньевой, Ожегова и др.)
и образные характеристики репрезентаций психических состояний (идентификация состояний
в различных ситуациях и временных форматах). В исследованиях приняли участие 358 чел, все -
студенты разных курсов и специализаций.
Результаты исследований позволили установить, что ситуации жизнедеятельности ассоциа-
тивно связаны с репрезентациями состояний определенного знака, интенсивности, длительности.
Типичные ассоциативные связи присущи большинству респондентов, они означены и закреплены
в языке. Наиболее выраженную ассоциативную связь с ситуациями имеют психические состояния,
противоположные по знаку и значению и характеризующиеся высокой или низкой степенью пси-
хической активности. При изучении понятийного уровня были выявлены существенные различия
между пониманием значений психических состояний респондентами и их общепринятой фор-
мулировкой (словарной справкой). Исследования показывают, что понимание значений психиче-
ских состояний зависит от опыта и возраста респондентов, а также личностного смысла, который
вкладывался испытуемыми в определения состояний. Исследование оценочных характеристик по-
зволило установить, что ментальным репрезентациям психических состояний присущи ядерные,
околоядерные образования и периферия. Каждое состояние характеризуется собственным набором
элементов, составляющих ядро его ментальной репрезентации. Выявлено, что в образных показате-
лях репрезентаций состояний ведущими являются характеристики физических и физиологических
проявлений, особенности поведения, а также описание чувств, испытываемых в этом состоянии.
Образ психического состояния стабилен, независим от ситуации, в которой он переживается, устой-
чиво репродуцируется, в том числе и в стрессовых, напряженных ситуациях.
Исследование показало, что репрезентации психических состояний, образующих опера-
циональную структуру сознания, формируются в процессе жизнедеятельности и отражают опыт
переживания состояний, накопленный субъектом в процессе онтогенеза. Образ каждой ситуации
жизнедеятельности человека занимает определенное место в субъективной картине (образе) мира
и ассоциируется с определенными состояниями. Ассоциативное единство состояния и ситуации фор-
мируется в процессе жизнедеятельности и отражает накопленный опыт. С этих позиций менталь-
ные репрезентации состояний могут быть рассмотрены как результат жизненного пути человека,
как определенный формат мысленного образа, в котором происходит содержательное отображение
переживаемого состояния при его последующем закреплении в структурах памяти. Эта форма, как
установлено в наших исследованиях, имеет специфическую конфигурацию, зависящую от качества

– 73 –
психического состояния, а также определенные свойства: пространственную организацию, ядерные
составляющие, вариативные характеристики, относительную устойчивость и независимость репро-
дукций от ситуаций жизнедеятельности субъекта.
Ментальные репрезентации состояний «несут ресурсную нагрузку», так как «концептуализация»
образа состояния является необходимой составляющей в регуляторных процессах и копинг-стратеги-
ях субъекта. В качестве примера рассмотрим исследование, в котором участвовали лица, характеризу-
ющиеся наличием актуального негативного психического состояния и его постоянным (хроническим)
воспроизведением в течение длительного периода жизни (30 чел.). Наиболее часто отмечались такие
состояния как апатия, усталость/ утомление, злость, раздраженность и др. Задачей исследования
являлась актуализация желаемого позитивного состояния сначала в экспериментальных условиях тре-
нинга, а в последующем и в повседневных жизненных ситуациях. Оценивались наличие и проявления
у испытуемых ведущих стратегий совладающего поведения (Крюкова, 2010).
Результаты исследования позволили установить, что вследствие значимости регуляторного
процесса и «концептуализации» желаемого образа состояния субъекты, актуализирующие желае-
мый образ, использовали эффективные способы саморегуляции, что позволило им достичь иско-
мого состояния. Образ желаемого состояния коррелировал с такими стратегиями как «поиск со-
циальной поддержки», «принятие ответственности», а также «планирование решения проблемы»
и «положительная переоценка».
Резюмируя, отметим, что выявленные свойства ментальных репрезентаций психических со-
стояний являются ресурсными основаниями для эффективных регуляторных действий в совладаю-
щем поведении субъекта.
Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: Изд-во Ко-
стромского государственного университета им. Н.А.Некрасова. 2010.
2. Прохоров А.О.Функциональные структуры и средства саморегуляции психических состояний // Пси-
холог.ический журнал. 2005. Т.26. № 2. С. 68-80.
3. Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. СПб.: Питер, 2002.

REPRESENTATION OF MENTAL STATES IN THE CONTEXT OF REGULATORY PROCESS

Prokhorov, A.O.
Russia, Kazan, Kazan (Volga region) Federal University
The article presents the results of mental states’ representations in the regulatory process and subjects’
coping strategies study. Associative links of representations, reproductions` stability, characteristics of
spatial organization, nuclear formations et al. are revealed. The role of mental states’ representations in
efciency of self-regulation in coping behavior is considered.
Keywords: mental state, mental representations, self-regulation, coping behavior

СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ
Н.Р. Салихова
Россия, Казань, Поволжский федеральный университет
E-mail: Nailya.Salihova@kpfu.ru
Совладающее поведение рассмотрено как последовательность копинг-стратегий, решаю-
щих разные задачи в ходе совладания со стрессовой ситуацией. Выявлены применяемые в разных
ситуациях (экзамен, экстремальная ситуация, стресс в сфере межличностных отношений) по-
следовательности копинг-стратегий. Чаще всего последовательности содержат от 1-й до 4-х
копинг-стратегий и завершаются проблемно-ориентированным копингом (60%). Предварительно
применяемые копинги направлены на регуляцию состояния человека.
Ключевые слова: совладающее поведение, копинг-стратегия, структура поведения.

Многочисленные вызовы современности придают изучению и осмыслению совладающего со

стрессом поведения острую необходимость. Мощная теоретическая разработка категории совладания
со стрессом (Крюкова, 2004; Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы, 2008;

© Н.Р. Салихова, 2016

– 74 –
Рассказова, Гордеева, 2011 и др.) сопровождается разнообразными эмпирическими исследованиями,
для которых создан методический арсенал (Крюкова, 2010), помогающий определить разнообразие
способов поведения человека в стрессовой ситуации. При этом реализуемые при диагностике мето-
дические подходы подразумевают выбор одного способа поведения для одной ситуации, т.е. совла-
дающее поведение предстает как единый поведенческий акт. В итоге разные диагностируемые стра-
тегии «де факто» противопоставляются друг другу, поскольку для ответа на пункты стандартных
методик необходимо выбрать какой-то один способ поведения из некоторого набора предложенных.
Однако, попробуем взглянуть на совладающее со стрессом поведение как на процесс, не огра-
ничиваясь заложенным в методическом инструментарии «одноактным» подходом. Это значит, что
его можно представить как последовательность применяемых человеком различных способов по-
ведения, каждый из которых решает свою задачу, и только их общая совокупность действий дает
человеку возможность справиться со стрессовой ситуацией. В стрессовой ситуации чаще всего
можно выделить как минимум две задачи, которые человек может решать последовательно. Так, при
сильной эмоциональной реакции человека на проблему, которая вызывает у него стресс, перед ним
в первую очередь встает задача справиться со своей собственной реакцией на эту ситуацию, чтобы
создать для себя субъективную возможность заняться преобразованием ситуации через решение
возникшей проблемы. Для решения этой задачи человек может использовать эмоционально-ори-
ентированный копинг или отвлечение, что помогает снизить уровень интенсивности эмоциональ-
ного переживания, после чего становится возможным перейти к решению самой проблемы, т. е.
проблемно ориентированному копингу (ПОК). Как человек, осуществивший двухактную структуру
совладающего поведения, будет отвечать на стандартные вопросы методики? Вполне возможно, он
укажет свое первое действие, направленное на регуляцию эмоций, а формат методики не даст ис-
следователю возможности выявить тот факт, что справившись с силой собственных эмоций, человек
впоследствии занимался решением проблемы.
С целью узнать, как может быть устроено совладающее поведение, если подходить к нему как
к потенциально многоактной структуре поведения, было проведено эмпирическое исследование,
в основу которого был положен процессуальный подход. Поскольку разработанные методики им-
плицитно предполагают выбор одного действия в рамках предложенного списка копинг-стратегий,
то для доказательства многоактной структуры совладающего поведения необходимо было модифи-
цировать существующие методические процедуры.
В исследовании был применен метод структурированного интервью, в ходе которого человек
мог указать произвольное количество копинг-стратегий в ходе описания совладания с ситуацией.
Участникам предлагалось описать свое поведение в трех ситуациях: стресс в экстремальной си-
туации, стресс во время экзамена, стресс в сфере межличностных отношений. При ответе человек
мог использовать как текст стандарных методик (Крюкова, 2010), чтобы описать разные формы со-
владающего поведения, так и предложить свои собственные формулировки. Выборку составили 80
человек в возрасте 15-16 лет (44 девушки и 36 юношей).
Результаты показали, что для совладания со стрессом наряду с единичными копинг-стратегия-
ми используются последовательности действий, состоящие их разных копинг-стратегий. Выявлено,
что длина цепочки может включать до восьми копинг-стратегий, что о сочетании дает огромное
количество различных комбинаций.
Наиболее часто встречаются двухактные и трехактные последовательности (46% и 32%, соот-
ветственно), одноактные и многоактные (более 4-х копингов) стратегии встречаются гораздо реже
(15% и 7%, соответственно). В 60% случаев копинг-поведение заканчивается проблемно-ориенти-
рованным копингом, в 23% – копингом направленном на избегание (КОИ) и только в 12% – эмоцио-
нально ориентированным копингом (ЭОК).
В экстремальной ситуации в 32,5% случаях используются единичные копинг-стратегии. Двух-
актные копинг-стратегии в экстремальной ситуации используются в 25%, трехактные – в 12,5%, че-
тырехактные – в 10 % случаев. При стрессе в ситуации межличностных отношений использование
единичных копинг-стратегий снижается до 7,5%. Трехактные, четырехактные и пятиактные копинг-
стратегии используются в 17,5%, 10% и 5% случаев, соответственно. В ситуациях межличностных
отношений широко используются длинные, состоящие из 7 и 8 копинг-стратегий, цепочки (7,5%
и 5%, соответственно). В ситуации экзамена одноактные копинг-стратегии составляют 10%, более
распространены двухактные копинг-стратегии – 32,5%, использование трехактных стратегий со-
ставляет 20%, четырехактных – 22,5%, семиактных – 2,5%.
Одноактные копинг-стратегии наиболее чаще используются в экстремальных ситуациях, когда при
промедлении существует угроза жизни или здоровью. В большинстве случаев – это проблемно-ориен-
тированный копинг, причем направленный на избегание копинг не используется. В ситуации экзамена

– 75 –
и во время стресса в рамках межличностных отношений количество одноактных копинг-стратегий зна-
чительно ниже, так как эти ситуации не имеют сильных ограничений по времени, что позволяет ис-
пользовать широкий спектр способов совладающего со стрессом поведения. В сфере межличностных
отношений единичные копинг-стратегии состоят из проблемно-ориентированного копинга и копинга,
направленного на избегание, причем эмоционально-ориентированный копинг не используется.
Среди двухактных копинг-стратегий наиболее часто встречаются такие последовательности
как ЭОК-ПОК и КОИ-ПОК, которые используются во всех трех ситуациях (например, «успокаи-
ваюсь и действую, оценив ситуацию», «сначала остываю, беру себя в руки, успокаиваюсь, и иду
мириться»).
Трехактные стратегии наиболее часто используются в экзаменационных ситуациях, а также
ситуациях стресса в сфере межличностных отношений.
Использование четырехактных последовательностей копинг-стратегий ниже в экстремальных
ситуациях, а также в ситуациях стресса в сфере межличностных отношений. Необходимо отметить,
что именно в ситуациях межличностных отношений широко используются длинные последователь-
ности копинг-стратегий, состоящие из 7 и 8 копинг-стратегий, которые составляют 7,5% и 5%, соот-
ветственно. В оставшихся ситуациях максимальную длину цепочек составляют 6 последовательно
используемых копинг-стратегий.
Рассматривая многоактные цепочки (от 5 до 8 актов), мы не обнаружили определенной посто-
янной последовательности копинг-стратегий, возможно из-за их немногочисленности.
Среди многоактных стратегий проблемно-ориентированный копинг встречается чаще других,
что объясняется его наибольшей эффективностью. Наиболее часто используются комбинации из ко-
пинг-стратегий, где он завершает последовательность совладающих действий, и 80% респондентов
такой стиль воспринимают как наиболее эффективный при решении трудной или экстремальной
ситуации. Это наиболее характерно для ситуаций, решение которых зависит от самого человека.
Таким образом, полученные результаты подтверждают гипотезу о том, что совладающее по-
ведение может иметь сложную, многоступенчатую структуру, состоящую из нескольких последо-
вательных актов копинг-поведения. Количество последовательно используемых копинг-стратегий
различно и чаще всего человек не ограничивается одной единственной копинг-стратегий. При
стрессе наряду с единичными копинг-стратегиями используется многоактное, состоящее из после-
довательности разнообразных копинг-стратегий, совладающее поведение, содержащее от одного до
восьми актов в рамках совладания с одной стрессовой ситуацией. В полученных последовательно-
стях проблемно-ориентированный копинг используется часто как завершающий акт совладающего
поведения. Остальные стратегии являются обслуживающими и сами проблему не решают, однако
они необходимы для стабилизации состояния человека и являются предпосылкой к использованию
им проблемно ориентированного копинга. В качестве главной трудности разработки данного под-
хода выступает усложнение методических процедур как в диагностике, так и с исследовательской
практике, что можно считать важной перспективной задачей его дальнейшей разработки.

Литература
1. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы (изд. 2-е, исправленное,
дополненное). – Кострома: КГУ им. Н.А.Некрасова – Авантитул, 2010. – 64 с.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова – «Аванти-
тул», 2004.
3. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О. Копинг-стратегии в психологии стресса: подходы, методы и перспекти-
вы исследований // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011. № 3(17). URL: http://psystudy.ru
(дата обращения: 15.11.2011).
4. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / под ред. А.Л. Журавлева, Т.Л. Крю-
ковой, Е.А. Сергиенко. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.

COPING BEHAVIOR AS A SEQUENCE OF COPING STRATEGIES

Salikhova, N.R.
Coping behavior is considered a sequence of coping strategies solving different problems in the course
of coping with a stressful situation. Sequences of coping strategies that are used in different situations (an
examination, an extreme situation, stress in interpersonal relations) were identied. The most common
sequences contain from one to four coping strategies. 60 percent of strategies are completed with problem-
oriented coping. Previously used coping is aimed to regulate human condition.
Keywords: coping behavior, coping strategy, behavior structure.

– 76 –
СОВЛАДАНИЕ ПОДРОСТКОВ С КОММУНИКАТИВНЫМИ ТРУДНОСТЯМИ
В УСЛОВИЯХ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ДЕПРИВАЦИИ
А.Г. Самохвалова
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: samohvalova@kmtn.ru
В статье рассматривается проблема затрудненного общения подростков, обусловленного
пролонгированным коммуникативным стрессом социальной изоляции в пенитенциарном учрежде-
нии. Показана динамика стилей межличностных отношений подростков, отбывающих наказание
в колонии, выявлены типичные коммуникативные трудности и способы совладания с ними.
Ключевые слова: подросток, стресс, коммуникативные трудности, совладание, пенитенци-
арная депривация.

В психологии стресса и совладающего поведения рассматривается феномен «коммуника-

тивного стресса» и его влияние на возникновение у субъекта различных трудностей общения
(В.S. Dohrenwend, W. Grift, D.С. Leignton, В.А. Бодров, Л.А. Китаев-Смык, Е.А. Сергиенко,
Т.Л. Крюкова, Е.В. Куфтяк, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова и др.).
На детских этапах онтогенеза коммуникативный стресс является следствием проблемных форм
межличностных отношений (Л.Н. Галигузова, Л.А. Головей, С.Ю. Мещерякова, Л.Ф. Обухова,
Е.О. Смирнова, В.М. Холмогорова и др.). В исследовании Е.О. Смирновой показано, что пережи-
вание ребенком коммуникативного стресса как результата разлаженных межличностных отношений
детерминирует неконструктивные модели самопрезентации личности в общении: агрессивность,
обидчивость, застенчивость, демонстративность, конфликтность (Смирнова, 2009).
В подростковом возрасте обнаруживается усиление коммуникативных стрессов, обусловлен-
ное высокой значимостью, интенсивностью, проблемностью, конфликтогенностью общения; от-
сутствием необходимых умений и навыков в психопрофилактике и в преодолении коммуникативного
дистресса; низким уровнем коммуникативной культуры и компетентности (Реан, 2012; Евлашкина,
2012). Особенно остро коммуникативный стресс переживается подростками в психотравмирующих
ситуациях общения в условиях социальной изоляции, замкнутой группы, принудительно-формаль-
ного характера общения (Юминова, 2005). Пролонгированный стресс накапливает негативный ком-
муникативный опыт, способствует возникновению комплексов, чувства одиночества, актуализации
неконструктивных стратегий совладаюшего поведения (Kрюкова, 2010).
Теоретический анализ показал, что в условиях социально-пенитенциарной депривации и груп-
повой изоляции хронический стресс серьезно изменяет характер общения личности (J. Altman,
M. Argyle, А. Harrison, H.H.Kelley, Л.А. Китаев-Смык, В.М. Деревенский, Н.Ю. Хрящева, В. Ф. Пи-
рожков, А. Д . Глоточкин и др.), детерминируя деструктивный тип взаимодействия (склонность к
конфронтации, конфликтность, отчуждение от группы, защитная агрессия, садизм); изменение ком-
муникативно-пространственного поведения (агрессивное уточнение границ личного пространства,
раздражительность, обидчивость, потеря себя, ощущение внутренней пустоты и бессилия, «когни-
тивное нигилирование» и «уход» от стрессовой монотонии общения); стрессовое снижение актив-
ности общения (образование групп «упорных молчунов», вялость, апатия, безынициативность); де-
монстративность в общении (чрезмерная разговорчивость, вспышки гнева, буйство, истерический
смех или плач, эпотаж, провокационное поведение).
Вместе с тем, в психологии остается неизученной проблема затрудненного общения подрост-
ков, обусловленного пролонгированным коммуникативным стрессом социальной изоляции в пени-
тенциарном учреждении. Целью нашего исследования было изучение динамики межличностных
отношений, коммуникативных трудностей и способов их преодоления у подростков, отбывающих
наказание в мужской воспитательной колонии для несовершеннолетних. В выборку вошли 36 под-
ростков мужского пола в возрасте от 14-15 до 16-17 лет, осужденных за грабеж и нанесение тяжких
телесных повреждений.
Организация исследования предполагала два диагностических этапа: 1) диагностика стилей
межличностных отношений и актуальных коммуникативных трудностей подростков, которые при-
были на место отбывания наказания (третий месяц нахождения в воспитательной колонии); 2) по-
вторная диагностика с использованием исходного методического инструментария с целью выяв-
ления динамики межличностного общения и способов преодоления коммуникативных трудностей
подростков (по истечении двух лет пребывания в колонии).
© А.Г. Самохвалова, 2016
– 77 –
 Диагностический комплекс включал 1) методику диагностики межличностных отношений Т.
Лири (в соавторстве с Г. Лефоржем, Р. Сазеком), используемую нами как метод экспертной оценки
коммуникативного поведения подростка (экспертами выступали 2 психолога и воспитатель, непо-
средственно взаимодействующие с подростками и имеющие возможность систематического наблю-
дения за ними); 2) контент-анализ сочинений «Мои трудности в общении и как я с ними справля-
юсь». Статистическая обработка данных проводилась с использованием Т-критерия Вилкоксона и
многофункционального критерия φ* – угловое преобразование Фишера.
Результаты экспертной оценки позволили установить, что в условиях пенитенциарной депри-
вации значимо изменяется характер межличностных отношений подростков (табл. 1).
Таблица 1
Динамика типов межличностных отношений подростков
в условиях пенитенциарной депривации

Значение кри- Среднее Стандарт. Среднее значе- Стандарт.

Тип межличностных от-
терия Вилкок- значение на отклон. (σ) на ние на втором отклон. (σ) на
ношений подростков
сона (Т) первом этапе первом этапе этапе втором этапе

I Авторитарный 758,0*** 8,24 2,25 11,52 5,21

II Эгоистичный 621,0** 10,78 3,28 7,25 1,19
III Агрессивный 837,0*** 6,96 2,23 11,87 4,26
IV Подозрительный 795,0** 5,29 2,21 8,57 3,11
V Подчиняемый 767,0** 4,54 2,45 7,14 5,58
VI Зависимый 651,0** 2,12 3,21 7,38 4,81
VII Дружелюбный 554,0** 7,72 2,26 5,88 3,26
VIII Альтруистичный 1248,0 5,97 3,24 5,39 3,42

Примечание: * - значимость различий p≤0,05; ** - значимость различий p≤ 0, 01, *** - значимость

различий р≤0,001.

Полученные результаты позволяют говорить об изменении стиля межличностных отношений

подростков, находящихся в условиях воспитательной колонии, в сторону дифференциации (что под-
тверждается более высокими значениями стандартных отклонений на втором этапе исследований)
и деструктивизации: у одних подростков значимо повысился уровень авторитаризма (Т = 758;
р = 0,001) и агрессии (Т=837; р = 0,000); у других – уровень подчиняемости (Т = 767; р = 0,002)
и зависимости (Т = 651; р = 0,004), что создает стрессогенную, напряженную атмосферу в си-
туациях межличностного общения. Жестко регламентированные, иерархические взаимоотношения
подростков обусловливают реализацию неконструктивных моделей взаимовлияния, возникновение
деструктивных паттернов коммуникативного поведения. Это подтверждается также снижением дру-
желюбия (Т = 554; р = 0,008) и усилением подозрительности (Т = 795; р = 0,003) подростков.
При этом эгоистические тенденции в общении снижаются (Т = 621; р = 0,002), что связа-
но с необходимостью выживать в условиях вынужденной совместной жизнедеятельности, нередко
в ущерб собственной индивидуализации. Как отмечает Л.А. Китаев-Смык, чем экстремальнее ус-
ловия существования, тем труднее людям, склонным оставаться «непримкнувшими», сохранять
нейтралитет перед лицом конфронтирующих неформальных групп (Китаев-Смык, 2009). Поэтому,
попадая в незнакомые, стрессогенные условия социальная изоляции, подростки вынуждены «при-
мыкать» к какой-либо сложившейся неформальной группе, принимая «правила игры», что, с одной
стороны, провоцирует трудности общения, негативные субъективные переживания, а с другой – по-
зволяет минимизировать страх отвержения, совладать с коммуникативным стрессом и интегриро-
ваться в новую субкультуру.
Контент-анализ сочинений подростков позволил выявить наиболее типичные для них комму-
никативные трудности на первом и втором этапе исследования, а также их динамику и способы
преодоления (табл. 2).
Многие подростки в условиях пенитенциарной депривации стали более негативно воспри-
нимать партнеров по общению, испытывать деструктивные чувства по отношению к ним, бояться
доверительных отношений, что сказывается на деструктивизации и формализации коммуникаций.
Неверие в себя и неспособность признавать собственные ошибки затрудняют процессы самовыра-
жения в общении, вызывают трудности эмпатии, установления контакта, неготовность принимать
и оказывать эмоциональную поддержку, стимулируют манипулятивные, неестественные стратегии

– 78 –
коммуникативного поведения (именно поэтому подросткам крайне сложно быть искренними, от-
кровенными и говорить правду). Все это, на наш взгляд, можно считать маркерами неконструктив-
ного совладания подростков с коммуникативными трудностями, вызванными пролонгированным
стрессом изоляции.
Таблица 2
Динамика коммуникативных трудностей подростков в условиях пенитенциарной депривации

Частота упоминаний (в %) Значение крите-

Коммуникативные трудности подростков
первый срез второй срез рия Фишера

Неспособность сдерживать агрессию 44,4 5,5 6,24***

Негативное восприятие партнера 13,9 58,3 5,94***
(ненависть, враждебность, зависть)
Неверие в собственные силы 19,4 41,6 2,35**
Неумение постоять за себя 36,1 8,3 2,71**
Неспособность признать ошибки 16,7 25 -
Трудности в поддержании доверитель- 11,1 63,9 6,43***
ных отношений
Вербальные трудности 47,2 19,4 2,65**
Трудность сказать правду 13,9 30,8 2,45**
Примечание: ** - значимость различий (p)≤ 0, 01, *** - значимость различий (р) ≤ 0, 001.
Вместе с тем, некоторые подростки значимо реже стали испытывать трудности самоконтро-
ля и саморегуляции, научились сдерживать спонтанную, безудержную агрессию, нередко переводя
ее в косвенную форму, контролировать свои коммуникативные действия; зависимые и склонные
к подчинению подростки научились отстаивать свою позицию, высказать собственное отношение
к происходящему; овладение субкультурной лексикой и специфической системой знаков снизило
вербальные трудности. Это мы расцениваем как маркеры конструктивного совладания подростков
с коммуникативными трудностями в условиях пенитенциарной депривации.
В качестве способов совладания с коммуникативными трудностями одни подростки называют
агрессивные действия («хамлю», «унижаю», «ругаюсь», «быкую», «дерусь», «доказываю силой»),
манипулятивные действия («пытаюсь найти болевые точки и давить на них», «обманываю», «при-
кидываюсь, что не в теме», «включаю дурака», «шантажирую», «действую через авторитетов»);
моббинг («бойкотирую», «настраиваю парней против него», «троллю», «высмеиваю других», «из-
деваюсь»). Другие же подростки склонны к сознательному уходу от травмирующих переживаний
(«ухожу в себя», «закрываюсь», «перестаю слышать»); вербализации и фантазиям («пишу письма»,
«мысленно разговариваю с другом», «думаю, как бы поступил отец», «мечтаю о воле», «надеюсь,
что скоро это все кончится»); поиску социальной поддержки («перетру с пацанами – и легче», «по-
советуюсь с авторитетом, как поступить»).
Таким образом, результаты исследования показывают, что подростки в условиях пенитенциар-
ной депривации демонстрируют как неконструктивные, так и конструктивные способы совладания
с коммуникативными трудностями. Условно можно выделить три категории подростков, по-разному
совладающих со стрессом изоляции: у одних подростков повышается уровень авторитаризма, враж-
дебности, жестокости, в стрессогенных ситуациях общения актуализируются агрессия, манипулятив-
ность, обман, шантаж, моббинг; у других – возрастает уровень подчиняемости, конформизма, зависи-
мости, апатичности, безразличия, подростки слабо рефлексируют возникающие в общении трудности
и их причины, склонны к защитным формам поведения (регресс, компенсация); есть и подростки,
адаптировавшиеся к условиям пенитенциарной депривации, демонстрирующие такие способы со-
владания, как уход от травмирующих переживаний, поиск социальной поддержки, фантазирование.
Подростки в условиях социальной депривации из трех путей преодоления жизненных труд-
ностей, описанных Л.В. Куликовым и В.А. Суворовым, – преобразование ситуации, приспособление
к ней и бегство от трудной ситуации (Куликов, 2008), выбирают преимущественно приспособление
(изменение собственных качеств и отношения к ситуации) и бегство (уход, дистанцирование от
травмирующих переживаний), что препятствует конструктивному развитию субъекта общения.
Несомненно, требуется консолидация усилий специалистов в области социальной, клинической
и юридической психологии для индивидуально-ориентированной поддержки в рамках психокор-
рекционных и развивающих программ онтогенеза общения подростков в условиях пенитенциарной
депривации.

– 79 –
 Литература
1. Евлашкина Н.М. Психологические факторы и формы проявления агрессии у подростков с девиантным
поведением: дис. … канд. психол. наук. М., 2012. 196 с.
2. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. Психологическая антропология стресса. М.: Академический
проект, 2009. 943 с.
3. Крюкова Т. Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: КГУ им.
Н. А. Некрасова, 2010. 296 с.
4. Куликов Л.В. Эмоциональная устойчивость личности. СПб: Изд-во СПбГУ, 2008. 44 с.
5. Реан А.А. Подростковая субкультура – зона потенциальных рисков // Психологическая наука и образо-
вание. 2012. № 4. С. 5-10.
6. Смирнова Е.О., Холмогорова В.М. Конфликтные дети. М.: ЭКСМО, 2009. 176 с.
7. Юминова О.С. Социально-психологическая профилактика коммуникативных девиаций у старше-
классников средствами библиотерапии: дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2005. 202 с.

TEENAGERS’ COPING WITH COMMUNICATION DIFFICULTIES IN PENAL DEPRIVATION

Samokhvalova, A.

The article deals with the problem of teenagers’ hindered communication caused by prolonged stress
of communicative social isolation in a penal institution. The dynamics of interpersonal styles among teen-
agers serving time in prison are described, typical communication problems and ways of coping with them
are revealed.
Keywords: teenager, stress, communication difficulties, coping, penal deprivation.

СИСТЕМНАЯ МОДЕЛЬ КОНФЛИКТОВ В ПЕДИАТРИИ

В.К. Солондаев, Е.В. Конева, Н.В. Олендарь

Россия, Ярославль, Ярославский государственный университет, департамент здравоохранения и
фармации Ярославской области
E-mail: solond@yandex.ru
Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект № 15-06-10641

В статье предлагается трехуровневая системная модель конфликтов в педиатрии. Суб-

системный уровень - индивидуальные субъекты, системный уровень - коллективные субъекты,
встроенный метасистемный - общество в целом. Конфликт является факторм стресса. Копинг
возможен при переходе от коллективного субъекта к индивидуальным, при «конфликтной иденти-
фикации», при выборе степени и содержания идентификации индивидуального субъекта с коллек-
тивным.
Ключевые слова: система; конфликт; педиатрия; модель

Основная цель нашей работы - представить системно-субъектную модель конфликтов в пе-

диатрии, объясняющую полученные нами ранее эмпирические данные (Солондаев и др, 2015)
и позволяющую предложить психологически обоснованные копинг-стратегии для снижения риска
психического выгорания. Согласно литературным данным различные проявления выгорания имеют
место примерно у половины медицинских работников (в зависимости от клинической специально-
сти, лечебного учреждения, стажа работы и др.); особенно важно, что выраженность выгорания пря-
мо связана с частотой профессиональных ошибок (Кобякова и др. 2016; Солодухо, Игумнов, 2016).
Конфликты - не единственный фактор профессионального стресса и выгорания (Орел, 2005).
Но данный фактор психологически значим и на него потенциально легче воздействовать, чем, на-
пример, на условия работы и организацию труда медиков.
Литературные данные подтверждают значение конфликтов медиков и родителей детей-паци-
ентов: не более 40% родителей довольны своим участковым педиатром (Привалова и др. 2008, стр.
67); на ранних этапах восстановления после тяжелых травм конфликтные родители составляют 15,8
% из всей популяции, а 27,5 % выборки родителей неадекватно, «условно» и формально участвуют
в процессе реабилитации (Быкова и др, 2014, С. 85); две трети конфликтных ситуаций, описываемых
© В.К. Солондаев, Е.В. Конева, Н.В. Олендарь, 2016
– 80 –
руководителями детских лечебных учреждений, объясняются психологическими причинами (Коз-
лова, Аллленова, 2012; С. 14). Судя по социологическим данным, доли довольных и недовольных
педиатрией примерно равны, причем удовлетворенность родителей педиатрической помощью пря-
мо пропорциональна оценке здоровья собственного ребенка (Состояние педиатрии, 2007).
В предлагаемой нами системной модели выделяются три уровня (субсистемный, системный,
метасистемный), на каждом из уровней конфликт как системное качество возникает в результате
взаимодействия различных субъектов. Охарактеризуем уровни «снизу вверх», начиная с субси-
стемного.
На субсистемном уровне действуют индивидуальные субъекты, которым свойственны индиви-
дуально-психологические особенности. В соответствии со своими психологическими особенностя-
ми субъекты осмысливают ситуацию взаимодействия и переживают соответствующие психические
состояния. При существенном рассогласовании переживаемых состояний взаимодействие стано-
вится конфликтным. Судя по ранее полученным данным, психическое состояние родителей суще-
ственно меняется в динамике развития ситуации педиатрической помощи (Солондаев и др, 2015).
Следовательно, наиболее вероятный психологический механизм конфликтов в педиатрии - зараже-
ние. Изменение психического состояния родителей воздействует на медиков при непосредственном
контакте во время оказания помощи ребенку.
Но психологическое содержание конфликтов детерминировано не только особенностями ин-
дивидуальных субъектов и ситуации их взаимодействия. Не менее значимым является влияние си-
стемного и метасистемного уровней.
На системном уровне действуют уже не индивидуальные, а коллективные субъекты: родители,
лечебное учреждение, органы управления здравоохранением, следственные органы. Коллективные
субъекты на субсистемном уровне «представлены» индивидуальными, но их действия в существен-
ной мере детерминированы интересами коллективных субъектов, а не свободной волей индивиду-
альных субъектов. Конфликт на субсистемном уровне как бы «вырастает» из расхождения интере-
сов коллективных субъектов на системном уровне.
Маловероятно, что сотрудник следственных органов как индивидуальный субъект испытывает
личную неприязнь к хирургу-травматологу, который неудачно провел экстренную операцию и пере-
живает в этой связи отрицательно окрашенное психическое состояние. Однако действия сотрудника
следственных органов в рамках доследственной проверки закономерно приведут к усугублению от-
рицательно окрашенного состояния врача. Аналогично сотрудник органа управления здравоохра-
нением, ограничивающий техническое обеспечение лечебного учреждения, руководствуется лими-
тами бюджетных ассигнований, а не собственной оценкой значимости приобретения конкретного
медицинского оборудования.
На метасистемном уровне субъектом является общество в целом. Общество, заинтересованное
в собственном сохранении и воспроизведении, создает социальный институт здравоохранения, со-
ставной частью которого является педиатрическая помощь. На метасистемном уровне педиатрия
характеризуется вполне адекватной данному уровню детоцентрической установкой - приоритет ин-
тересов ребенка по отношению к интересам других членов общества. Поскольку родители, лечеб-
ное учреждение, органы управления здравоохранением, следственные органы в существенной мере
«создают собой» общество, мы можем говорить, пользуясь терминологией А.В. Карпова, о системе
со встроенным метауровнем (Карпов, 2011).
Двигаясь «сверху вниз» - от метасистменого к субсистемному уровню, мы видим, что дето-
центризм современного общества задает ориентиры, позволяющие выстроить адекватное взаимо-
действие коллективных субъектов на системном уровне. Обоснованно критикуемая психологами
(Варга, 2012) детоцентрическая установка, как выясняется, имеет и позитивную системную функ-
цию, поскольку ресурсы общества всегда конечны, следовательно конфликт по поводу ресурсов
в принципе неустраним. Адекватная для общества в целом мера реализации детоцентрической уста-
новки обеспечивается именно расхождением собственных интересов коллективных субъектов, вза-
имодействующих в интересах ребенка на системном уровне и «по своему» реализующих данную
установку.
На субсистемном уровне индивидуальные субъекты действуют, идентифицируясь с коллек-
тивными субъектами системного уровня. В каждой новой ситуации степень идентификации инди-
видуального субъекта с коллективным (граница субъекта) может быть различной, в зависимости
от индивидуально-психологических особенностей индивидуального субъекта. Системная модель
имплицитно предполагает конфликт при попытке индивидуального субъекта идентифицироваться
одновременно с разными коллективными субъектами, действуя, например, одновременно как врач
и как родитель.

– 81 –
 Ни на одном из уровней ребенок, в интересах которого оказывается педиатрическая помощь,
не является непосредственно действующим субъектом. Ребенок как индивидуальный субъект дей-
ствует опосредованно - меняя своими действиями не собственно ситуацию, а оценку ситуации ро-
дителями. С таким же основанием можно считать, что оценка ситуации родителями «усваивается»
ребенком как в психологическом, так и в физиологическом плане. Например, ребенок в возрасте
8 месяцев, конечно, не может самостоятельно отказаться от профилактической прививки. А бес-
покойство, капризы, плач ребенка могут вызвать у родителей опасения и привести к отказу. Ту же
самую ситуацию можно интерпретировать иначе: существующие и не вполне осознаваемые опасе-
ния родителей вызвали путем заражения «протестное» поведение ребенка, позволившее родителям
отказаться от прививки, сняв тем самым психологическое напряжение. В рамках системно-субъект-
ного подхода некорректна постановка вопроса о том, что первично: оценка ситуации родителями,
или реакция ребенка. Данные компоненты неразделимы и взаимоопределяют друг друга.
Предлагаемая модель позволяет предложить следующие, дополнительные к существующим,
копинг-стратегии для снижения риска психического выгорания медицинских работников:
Во-первых, возможно распределение функции коллективного субъекта между индивидуальны-
ми субъектами с учетом их психологических особенностей и психологическая оптимизация взаимо-
действия нескольких индивидуальных субъектов в интересах одного коллективного.
Во-вторых, возможно снижение психологического напряжения устранением «конфликтной
идентификации» индивидуального субъекта одновременно с разными коллективными субъектами.
В-третьих, возможен выбор психологически оптимальной степени и содержания идентифика-
ции индивидуального субъекта с коллективным.

Литература
1. Быкова В.И., Львова Е.А., Лукьянов В.И., Фуфаева Е.В., Семенова Ж.Б. Анализ взаимодействия
«родитель-врач» в ситуации травм, приводящих к тяжелой инвалидизации детей на ранних этапах восстанов-
ления // Нейрохирургия и неврология детского возраста. 2014. № 4 (42). С. 79-87.
2. Варга А.Я. Введение в системную семейную психотерапию.— М.: «Когито-Центр», 2009. — 182 с.
3. Карпов А.В. Психология сознания: Метасистемный подход. – М.: РАО, 2011. – 1088 с.
4. Кобякова О.С., Деев И.А., Куликов Е.С., Пименов И.Д., Хомяков К.В. Эмоциональное выгорание у вра-
чей и медицинские ошибки. есть ли связь? // Социальные аспекты здоровья населения. 2016. Т. 47. № 1. С. 5.
5. Козлова А.В., Алленова И.А. Конфликт родителей и персонала детской больницы: психологические
причины и пути преодоления // Детская больница. 2012. № 2. С. 13-17.
6. Орел В.Е. Синдром психического выгорания личности - М.: ИП РАН, 2005 - 329 с.
7. Привалова Т.Е., Шадрин С.А., Швец Е.Н. Медико-социальные аспекты неэффективности профилакти-
ческой помощи детям дошкольного возраста // Педиатрическая фармакология. 2008. Т. 5. № 4. С. 65-69.
8. Солондаев В.К., Конева Е.В., Четвертаков Ю.В. Возможности идентификации психического состоя-
ния родителей ребенка-пациента // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2015. – N 3(32)
[Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: 25.07.2016)
9. Солодухо В.В., Игумнов С.А. Влияние моделей преодолевающего поведения на формирование син-
дрома выгорания у медицинских работников // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. –
2016. – N 3(38) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: 25.07.2016)
10. Состояние педиатрии в России. Опрос населения. Фонд Общественное Мнение. 19.04.2007 [Элек-
тронный ресурс]. – URL: http://bd.fom.ru/report/map/d071621 (дата обращения: 24.07.2016)

THE SYSTEM MODEL OF THE CONFLICTS IN PEDIATRICS

Solondaev, V.; Koneva, E.; Olendar, N.

Yaroslavl Demidov State University, department of health care and pharmacy of Yaroslavl region

Article is discussing the three-level system model of the conflicts in pediatrics. Subsystem level -
individual subjects, system level - collective subjects, metasystem level - society in general. The conflict is
a stress-factor. Coping is possible at distribution of function of the collective subject between individual
subjects, at interactions of individual subjects for the benefit of one collective, at “conflict identification”,
at the choice of degree and content of identification of the individual subject with collective.

Keywords: system; conflict; pediatrics; model

– 82 –
 СОВЛАДАНИЕ С ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ СОСТОЯНИЕМ В СИТУАЦИИ
МЕЖЛИЧНОСТНОГО КОНФЛИКТА В РАМКАХ РЕСУРСНОГО ПОДХОДА

О.И. Терехова
Россия, г. Тюмень, Тюменский государственный университет
E-mail: Matsalosan@mail.ru
Цель исследования – изучение в рамках ресурсного подхода способов эффективного совладания
с негативными эмоциональными состояниями в ситуации межличностного конфликта. Результа-
ты: обнаружено, что люди с развитым проактивным совладающим поведением используют более
разнообразный репертуар стратегий отреагирования эмоций в ситуации межличностного кон-
фликта.
Ключевые слова: копинг; стратегии совладания; межличностный конфликт; эмоциональное
состояние.

При наличии множества работ, посвященных исследованию межличностных конфликтов, по

прежнему остается актуальной проблема конструктивного поведения в конфликте и эффективности
совладания с негативными эмоциями участниками конфликтов. Исследователи выделяют объек-
тивные и субъективные факторы, влияющие на эффективность копинга (Стрельцова, 2002). Объек-
тивные факторы: особенности обстоятельств самой ситуации, длительность их воздействия, кон-
тролируемость человеком условий ситуаций. Субъективные факторы: личностные характеристики,
внутренние ресурсы, опыт разрешения похожих трудных ситуаций.
Мы будем исходить из того положения, что конкретные способы совладания с эмоциями (ко-
пинг-действия) в ситуации межличностного конфликта являются внутренними ресурсами (Посты-
лякова, 2005).
Исследования показывают, что применение сразу нескольких способов совладания в трудных
жизненных ситуациях более эффективно, чем выбор только одного конкретного способа реагиро-
вания на ситуацию (Crpenter,1992, Wethington, Kessler, 1991). Представляется, что условием эффек-
тивного совладания с негативными эмоциями в конкретных ситуациях межличностного конфликта
будет применение субъектом нескольких способов (копинг-действий) эмоционального совладания.
Проблема: Перед участниками межличностного конфликта возникают три трудности, требу-
ющие преодоления: 1) разрешение противоречия между несовместимыми интересами, целями, цен-
ностями или мотивами участников конфликта; 2) достижение (по возможности) конструктивного
взаимодействия между ними взамен конфронтации и противодействия; 3) совладание со своими
негативными эмоциями (Анцупов, Шипилов, 2008).
Нередко больше значения придается нахождению способов, как прекратить конфронтацию
и наладить конструктивное взаимодействие, а проблемно-орентированные копинги считаются
более эффективными, чем эфмоционально-орентированные. Поэтому задаче совладания с эмо-
циональными переживаниями участников конфликта уделяется мало внимания, и в результате
большинство предлагаемых рекомендаций носят общий характер и не проясняют, каким об-
разом участники конфликта могут эффективно совладать со своими эмоциями (Гришина, 2008,
Хасан, 1995).
Согласно теории сохранения ресурсов С.Е. Хобфолла (1988), люди постоянно стараются со-
хранить, защитить и пополнить копинг-ресурсы. Поведение людей, направленное на накопление
и расширение своей ресурсной базы для того, чтобы справиться с жизненными трудностями и до-
стичь важных целей, называется «Проактивное совладающее поведение», и включает в себя глав-
ным образом проблемно-орентированные копинги (Водопьянова, 2009).
Мы предполагаем, что люди, имеющие развитые проблемно-оренитированные копинги, также
хорошо умеют справляться со своими негативными эмоциями, то есть имеют внутренние ресурсы
в виде разнообразных конкретных способов совладания с негативными эмоциями. Проверка этого
предположения была целью исследования.
Выборка и методы исследования. Исследование проводилось на выборке из квалифициро-
ванных специалистов. В ходе 1 этапа исследования с применением опросника «Проактивное совла-
дающее поведение» Аспинвалла, Шварцера и Тауберта были отобраны испытуемые (20), обладаю-
щие достаточно развитым уровнем «проактивного преодоления» (от 40 до 60 %), то есть навыками
постановки важных для личности целей, а также саморегуляции по достижению этих целей, вклю-
чающей когнитивную и поведенческую составляющую (проблемно-ориентированные копинги).

© О.И. Терехова, 2016

– 83 –
 В нашем исследовании, опираясь на классификацию, предложенную Ю.В. Саенко (2010) мы
выделили четыре группы эмоционально-ориентированных стратегий: подавления эмоций (10 ко-
пинг-действий), отреагирования эмоций (10 копинг-действий), трансформации эмоций (10 копинг-
действий), когнитивной переоценки конфликтной ситуации (20 копинг-действий). Эти копинги ис-
следовались с помощью специально разработанного нами структурированного интервью.
Для проверки гипотезы проводился корреляционный анализ параметров развитости совлада-
ющего поведения и количества используемых копингов в группах стратегий эмоционального совла-
дания. Результаты корреляционного анализа представлены в таблице 1.
Таблица 1
Результаты корреляционного анализа развитости совладающего поведения испытуемых
и разнообразия репертуар стратегий совладания с эмоциями в ситуациях
межличностного конфликта
Виды проактивного совладающего поведения
Показатели разно- Пока- Проак- Рефлек- Страте- Превен- Поиск Поиск
образия реперту- затель тивное сивное гическое тивное инстру- эмоцио-
ара копинг-стра- общего преодо- преодоле- планиро- преодоле- менталь- нальной
тегий: развития ление ние вание ние ной под- под-
держки держки
Общий показатель 0,19 0,14 0,16 -0,09 0,28 -0,13 0,32
Подавление 0,0
0,17 0,07 0,01 0,23 -0,47* 0,01
эмоций
Отреагирование 0,53*
0,25 0,37 0,29 0,35 0,18 0,41
эмоций
Трансформация 0,2
0,08 0,13 -0,01 0,04 0,14 0,31
эмоций
Когнитивные 0,00
-0,04 -0,04 -0,27 0,24 -0,06 0,24
стратегии

Наличие как обратных, так и прямых значимых корреляций говорит о том, что гипотеза под-
тверждается частично.
Как видно из таблицы 1, прямая значимая корреляция присутствует между общей развитостью
совладающего поведения и количеством разных копингов стратегии отреагирования эмоций (0,53),
что подтверждает нашу гипотезу. Обратная значимая корреляция имеется между такой копинг-стра-
тегией как поиск инструментальной поддержки и количеством разных копингов стратегии подавле-
ния эмоций (-0,47), может свидетельствовать о том, что испытуемые, не признавая свои эмоции и
тратя больше своих психических ресурсов на их сдерживание, имеют меньше сил и возможностей
для поиска необходимых ресурсов в социальном окружении.
Заключение и выводы.
Исследование показало, что развитость проактивного совладающего поведения сопряжена у
испытуемых с широтой используемого в ситуации межличностного конфликта репертуара копинг-
стратегии отреагирования эмоций.
Полученные в исследовании данные позволяют предположить, что наиболее эффективными
копингами при совладании с негативными эмоциями являются стратегии эмоционального отреа-
гирования, поскольку они менее затратными способами меняют характеристики негативного эмо-
ционального состояния, возникающего у участников конфликта, и позволяют перейти к решению
других задач.
Литература
1. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. СПб.: Питер, 2008.
2. Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. СПб.: Питер, 2009.
3. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2008.
4. Постылякова Ю.В. Ресурсы совладания со стрессом в разных видах профессиональной деятельно-
сти.// Психологический журнал. 2005. № 6. С. 35–43.
5. Саенко Ю.В. Регуляция эмоций: тренинги управления чувствами и настроениями. СПб.: Речь,
2010.
6. Стрельцова И.П. К проблеме эффективности копинг-поведения / И.П. Стрельцова // Ежегодник РПО :
материалы 3-го Всерос. съезда психологов, 25–28 июля 2003 г. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. Т. 7. С. 379–383.
7. Хасан Б.И. Психотехника конфликта и конфликтная компетентность. Красноярск: Фонд ментального
здоровья, 1995.

– 84 –
 8. Carpenter B.N. Issues- and advances in coping research // Personal coping: Theory, research and applications
1992. Westport: Praeger. P: 1-13.
9. Hobfoll S.E. The Ecology of Stress. Washington, DC: Hemisphere. 1988.
10. Wethington E. Kessler R.C. Situations and processes of coping // The socialcontext of coping / Ed. J. Ecken-
rode. New York: Plenum Press, 1991. P. 13 — 29.

THE EFFECTIVENESS OF COPING WITH EMOTIONAL STATE

IN AN INTERPERSONAL CONFLICT

Terekhova, O.I.

The Purpose of this research is the study effective ways of coping with negative emotional states in
situations of interpersonal conflict in the context of the resource approach. Results: people with a strong
proactive coping use more varied set of strategies for acting out emotions in a situation of interpersonal
conflict.
Keywords: coping; coping strategy; interpersonal conflict; emotional state.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ПОДРОСТКОВ В ПЕРИОД ВЗРОСЛЕНИЯ

В.В. Терещенко
Россия, Смоленск, Смоленский государственный университет
E-mail: terechenko2007@yandex.ru
В статье в рамках исследования проблемы взросления растущего человека раскрываются
психологические особенности совладающего поведения современных подростков провинции. В пред-
ставленном исследовании определены средняя степень выраженности конфронтационного копин-
га, дистанцирования, поиска социальной поддержки, ниже среднего уровень самоконтроля, низкие
показатели принятия ответственности.

Ключевые слова: подросток, взросление, совладающее поведение, принятие ответственности.

Последнее десятилетие, описываемое К.Н. Поливановой как «постмодернистский» период,

позволяет нам видеть современные процессы как разрушающие традиционные представления
о Детстве, подростках, условиях их развития, взросления, совладающего поведения.
Проведенный нами анализ современных междисциплинарных исследований (психологиче-
ских, педагогических, социологических, философских) показывает отчетливо проявляющуюся
феноменологию нарушенного адаптивного поведения подростничества провинциального города.
Претерпевают изменения механизмы кризисных переходов, самоопределения, присвоения взросло-
сти. На основании междисциплинарных исследований, мы определили, что взросление подростка
в процессе онтогенетического развития происходит в соответствии с принципом гетерохронии; его
следует рассматривать не только как присущее ребенку свойство и результативный момент разви-
тия, но и как динамический процесс особой линии становления субъекта социального действия в си-
стеме развития. В наши дни кризис взросления и личностного развития сдвигается «вниз» к границе
младшего подросткового возраста, что особенно тревожно, сказывается на характере совладающего
поведения молодых людей, приводя к различным формам девиаций, психическим и поведенческим
расстройствам (Дозорцева, 2010). Сегодня девиантное, аддиктивное и делинквентное поведение
подростков становится едва ли не постоянным элементом социального и педагогического опыта.
В наши дни изучение проблем совладающего поведения личности ведется в разных возраст-
ных периодах, начиная от преддошкольного детства до старости (Никольская,1998, 2000; Хазова,
2002; Куфтяк, 2002, 2012; Крюкова, 2004, 2008; Ветрова, 2009 и др.).
В рамках изучения новой психологической проблемы в педагогической, возрастной психоло-
гии, психологии развития генезиса взросления растущих детей, в одной из линий нашего исследова-
ния нами проведен психологический анализ совладающего поведения как важного условия взрос-
ления ребенка на подростковом периоде онтогенеза. В качестве психологического инструментария
нами использовались методика для определения стратегий совладающего поведения - Копинг-тест
© В.В. Терещенко, 2016
– 85 –
С.Р. Лазаруса. Обследованием охвачено 72 подростка в возрасте 12-16 лет, обучающиеся в образова-
тельных организациях города Смоленска. Изучались две группы подростков (группа 1 - городские;
группа 2- сельские школьники).
Отметим, что у большинства подростков (32,5%) наблюдается средняя степень выраженно-
сти конфронтационного копинга. Высокий и выше среднего уровни характерны для 7,5% и 25%
испытуемых соответственно. Такие школьники отличаются стремлением к агрессивным усили-
ям направленным на изменение ситуации, высокой степенью враждебности и готовности к риску.
У обследуемых с низкой и ниже среднего степенью выраженности конфронтационного копинга
(15% и 20% соответственно) агрессивность, враждебность и готовность к риску выражены слабо.
Высокая степень выраженности стратегии «Дистанцирование» наблюдается у 7,5% обследуе-
мых. Для обследуемых характерно стремление отделится от ситуации, и уменьшить ее значимость.
В проблемных ситуациях, они выбирают данную стратегию поведения чаще, чем все остальные об-
следуемые. Низкая степень дистанцирования свойственна для 10% обследуемых. Это дети, которые
стараются вникнуть в проблемную ситуацию и принять решение, как действовать дальше. Говоря о
средней степени выраженности дистанцирования нужно отметить, что в группе данные показатели
отмечаются у большинства испытуемых (27,5%). Это говорит о том, что обследуемые либо стремят-
ся к избеганию проблем, либо наоборот направляют все свои усилия на их решение в зависимости
от ситуации.
Заметим, что у большинства подростков отмечается низкий и ниже среднего уровни самокон-
троля (10% и 37,5% соответственно). Средняя степень выраженности наблюдается у 25% мальчиков
и девочек. Это обследуемые с низкой степенью осознанности своих чувств, собственных действий,
неспособные в полной мере контролировать проблемную ситуацию. Испытуемые с высокой и выше
среднего степенью выраженности (2,5% и 25% соответственно) самоконтроля, наоборот, характери-
зуются высокой осознанностью собственных действий, психических процессов и состояний. Это
подростки, которые в большей степени направляют все свои усилия на управление своими чувства-
ми и действиями.
Высокая степень выраженности поиска социальной поддержки прослеживается у 5% об-
следуемых, показатели выше среднего наблюдаются у 20% человек. Для таких подростков ха-
рактерна ориентация на поиск информационной, действенной и эмоциональной поддержки, они
в большей степени нуждаются в социальном одобрении. Низкая степень выраженности рассма-
триваемого фактора наблюдается у 12,5% ребят. Средняя степень выраженности поиска социаль-
ной поддержки прослеживается у 25% юношей и девушек. Для большинства обследуемых людей
(37,5% человек) характерны показатели ниже среднего по шкале поиск социальной поддержки.
Это говорит о том, что люди, попавшие в рассматриваемую группу, в меньшей степени нуждаются
в эмоциональной поддержке и одобрении, это люди, которые в первую очередь действуют в своих
интересах.
Говоря о принятии ответственности важно отметить, что высокий уровень по данному фак-
тору отмечается у 2,5% испытуемых. Показатели ниже среднего характерны для 20% мальчиков
и девочек, низкая степень принятия ответственности свойственна 17,5% исследуемых. Это озна-
чает то, что обследуемые в меньшей степени осознают и признают свою роль в проблемной ситу-
ации, и в меньшей степени склонны к принятию ответственности в решении каких-либо проблем.
Отчетливо видно, что высокая степень выраженности стратегии бегство-избегание свойствен-
на только 10% испытуемых. Такие подростки отличаются мысленным стремлением и поведенчески-
ми усилиями, направленными к бегству от проблемы или к ее избеганию.
Таким образом, можно говорить о том, что для этой группы детей характерна высокая степень
избегания проблемной ситуации, все свои усилия они направляют на то, чтобы уйти от проблемы.
Другие 10% обследуемых, характеризуются низкими показателями по шкале бегство-избегание –
испытуемые принимают проблему такой, какая она есть и не стремятся уйти от сложной ситуации.
Средняя степень выраженности результатов отмечается у 40% человек, в зависимости от ситуа-
ции, внешних факторов и личностных качеств стратегия совладающего поведения может меняться.
В данном случае растущие дети могут быть ориентированы как на избегание и бегство от проблем,
так и на их принятие и решение.
Отметим, что средняя степень выраженности копинга, ориентированного на решение проблем,
отмечается у 32,5% подростков, у 17,5% обследуемых наблюдаются показатели выше среднего
и высокий уровень планирования решения проблем свойственен 7,5% человек. Это говорит о том,
что обследуемые направляют все свои усилия на планирование решения проблемной ситуации, что
предполагает усилия направленные на изменение ситуации и аналитический подход. Показателя-
ми ниже среднего характерны для 32,5% испытуемых, низкие результаты прослеживаются у 10%

– 86 –
обследуемых. Приведенные результаты позволяют говорить об относительно низкой степени выра-
женности применения копинга направленного на планирование решения проблем, т.е обучающиеся
довольно редко планируют возможные пути решения проблемной ситуации.
По выраженности стратегии «положительная переоценка» высокие показатели отмечаются
у 7,5% обследуемых, уровень выше среднего выявлен у 10 % школьников. Для таких подростков
характерны усилия направленные на создание положительного значения обстоятельств с фокуси-
рованием на росте собственной личности. В трудных жизненных ситуациях такие люди выделяют
для себя какие-либо положительные стороны, они выбирают данную стратегию поведения чаще,
чем все остальные обследуемые. У обследуемых с низкой и ниже среднего степенью выраженности
положительной переоценки проблемной ситуации (5% и 22,5% соответственно) стремление понять
проблемную ситуацию выражено слабо, они не склонны к переосмыслению событий и не пытаются
понять какие стороны и факторы могут способствовать личностному развитию. Средняя степень
выраженности положительной переоценки отмечается у большего количества школьников (45%).
Это говорит о том, что мальчики и девочки в зависимости от ситуации, либо прикладывают усилия,
направленные на осмысление положительных сторон проблемной ситуации, влияющих на личност-
ный рост, либо, наоборот, не стараются переоценить происходящие с ними проблемы.
Полученные результаты позволяют говорить о том, что в группе обследуемых имеют ме-
сто продуктивные и эффективные стратегии поведения (самоконтроль, принятие ответственности
и низкая потребность в социальном одобрении и социальной поддержке), т.е. их степень их вы-
раженность выше по сравнению с остальными стратегиями совладающего поведения. Получен-
ные данные дают нам возможность увидеть новые тенденции в развитии современных подростков
и осуществлять в отношении них психолого-педагогическое сопровождение.

Литература
1. Ветрова И.И. Сравнение динамики психологических механизмов регуляции поведения (совладания,
психологических защит и контроля поведения) // Вестник Костромского государственного университета им.
Н.А. Некрасова. Серия Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. 2009. Т. 15,
№ 4. С. 23-32.
2. Грановская Р.М., Никольская И.М. Защита личности: психологические механизмы.СПб, изд-во «Зна-
ние», 1998.
3. Крюкова Т.Л. Человек как субъект совладающего поведения // Психологический журнал. 2008. Т. 2,
№ 2. С. 88-95.
4. Куфтяк Е.В. Факторы становления совладающего поведения в детском и подростковом возрасте //
Психологические исследования. 2012. № 2(22). С. 4. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 02.06.2016 года).
0421200116/0015.
5. Хазова С.А. Совладающее поведение одаренных старшеклассников: автореф. дис. … канд. психол.
наук. Кострома, 2002.

PSYCHOLOGICAL ANALYSIS OF PROVINCIAL TEENAGERS COPING

DURING ADOLESCENCE

Tereshchenko, V.V.
Smolensk State University
The article describes the psychological characteristics of contemporary provincial adolescents’
coping in the contextof the growing problem of individual’s maturation. The averageseverity levels of
confrontational coping, distancing, andsearch for social support, lower-than-average level of self-control,
low rates of responsibility acceptance were determined in the study.

Keywords: teenager, adolescence, coping behavior, responsibility acceptance.

СВЯЗЬ АНТИЦИПАЦИОННОЙ СОСТОЯТЕЛЬНОСТИ И ПРОАКТИВНЫХ
КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ ЛИЧНОСТИ

О.И. Юревич
Российская Федерация, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: 9463001@gmail.com
Статья выполнена при поддержке гранта РГНФ №16-06-00477а «Антиципационная
состоятельность как предиктор субъективного благополучия и успешности в обучении»

Рассматриваются данные о связи антиципационной состоятельности личности и страте-

гий проактивного совладающего поведения. В исследовании приняли участие 135 человек с 18 до
45 лет. Обнаружено, что показатели антиципационной состоятельности связаны со стратегия-
ми проактивного совладающего поведения: Проактивное преодоление, Рефлексивное преодоление,
Стратегическое планирование, Превентивное преодоление и при этом не связаны с показателями
шкал Поиск инструментальной поддержки и Поиск эмоциональной поддержки.
Ключевые слова: стресс, совладание, антиципация, прогнозирование, антиципационная со-
стоятельность, проактивное совладающее поведение, проактивные копинг-стратегии.

В рамках активно развивающейся области психологического знания — психологии совладаю-

щего поведения — все большее внимание специалистов привлекает тема проактивного совладания
как предиктора стрессоустойчивости личности. Между тем эмпирических исследований, посвя-
щенных этому виду совладающего поведения, а также его месту среди других психологических
характеристик человека, до сих пор недостаточно. Появившиеся в последние годы теоретические
и методические разработки определили своевременность и возможность проведения нашего иссле-
дования.
Концепция проактивного совладания представлена в работах зарубежных и отечественных ав-
торов (Wills, Shiffman, 1985; Wong, 1993; Asprinwall, Taylor, 1997; Старченкова, 2009; 2012 и др. ).
Обращая внимание на специфику проактивного совладания по сравнению с реактивным, они выде-
ляют следующие признаки: проактивное совладание начинается до возникновения стресса; больше
ориентировано на будущее, на развитие и сохранение ресурсов для успешного преодоления возмож-
ных стрессовых ситуаций; субъект осуществляет стратегическое планирование и целеполагание, а
не ситуационное реагирование; для субъекта характерно большее ощущение контроля в результате
большей управляемости событий (в том числе за счет наличия временного ресурса), большая вари-
ативность в выборе методов совладания, и т.п.
Мы полагаем, что в качестве значимой психологической характеристики, связанной с исполь-
зованием субъектом проактивных копинг-стратегий, следует рассматривать антиципационные (про-
гностические) способности личности. Наличие адекватного прогноза является предпосылкой для
выстраивания продуктивных стратегий поведения с учетом возможных стрессовых ситуаций.
Проблема антиципационной состоятельности в последние годы активно разрабатывается
группой казанских ученых под руководством В.Д.Менделевича. Антиципационная состоятельность
(далее – АС) трактуется как способность с высокой вероятностью предвосхищать ход событий,
прогнозировать развитие ситуаций и собственных реакций на них, а также действовать с временно-
пространственным упреждением (Менделевич, 1996). Первоначально АС была предметом исследо-
вания в рамках клинической психологии. Впоследствии появились работы, где АС рассматривается
в связи с различными характеристиками здоровой личности, в том числе использованием тех или
иных стратегий совладания (Абитов, 2007; Старченкова, Гущина, 2011 и др.).
Цель нашего исследования: выявить связи между АС личности и стратегиями проактивного
совладающего поведения. Гипотеза: чем выше АС, тем более склонен субъект реализовывать стра-
тегии проактивного совладания. Предметом исследования является взаимосвязь АС и стратегий
проактивного совладающего поведения. Объект исследования - показатели АС личности и страте-
гий проактивного совладания. В исследовании приняли участие 135 человек в возрасте от 18 до 45
лет, проходившие обучение в сообществе молодых предпринимателей «Бизнес-квартира».
Для исследования взаимосвязей АС и проактивного совладающего поведения, были использо-
ваны «Тест антиципационной состоятельности» (В.Д. Менделевич, 2003) и опросник «Проактивное
совладание» (Proactive Coping Inventory - PCI), разработанный Л. Дж. Аспинваллом, Е. Гринглассом,
Р. Швайцером и С. Таубертом и адаптированный Е.С. Старченковой (Водопьянова, 2009. С. 274–282).

– 88 –
 Тест АС, кроме общего показателя уровня АС, позволяет получить данные по трем шкалам:
показатель Личностно-ситуативной АС отражает способность субъекта прогнозировать жизнен-
ные события и ситуации; Пространственной АС - способность предвосхищать движение предметов
в пространстве, координировать собственные движения, проявляя моторную ловкость; Временной
АС - способность успешно взаимодействовать со временем – прогнозировать течение времени, точ-
но распределять его.
Опросник проактивного совладающего поведения выявляет шесть проактивных копинговых
стратегий, а именно: Проактивное предоление — процесс целеполагания и саморегуляции для до-
стижения поставленных целей, Рефлексивное преодоление – размышления о возможных поведен-
ческих альтернативах; Стратегическое планирование — создание хорошо продуманного, целео-
риентированного плана действий; Превентивное преодоление — предвосхищение потенциальных
стрессоров и подготовка действий по нейтрализации их негативных последствий; Поиск инстру-
ментальной поддержки — получение информации, советов и обратной связи от непосредственного
социального окружения в период совладания со стрессами; Поиск эмоциональной поддержки —
снижение эмоционального дистресса путем разделения чувств с другими.
Использованы методы математической статистики: первичные статистики и корреляционный
анализ (коэффициент корреляции Спирмена).
Результаты и их обсуждение. Проведен корреляционный анализ показателей АС и проактив-
ных копинг-стратегий. Значимые корреляции приведены в таблице.
Таблица
Корреляция показателей антиципационной состоятельности и проактивных копинг-стратегий
Типы копинга
Показатели Проактивный Рефлексивный Стратегическое Превентивное
копинг копинг планирование преодоление
Личностно- 0,27** 0,34** 0,33** 0,28**
ситуативная АС
Пространственная АС 0,42*** 0,30*** 0,27**
Временная АС 0,28** 0,19* 0,34*** 0,17*
Общая АС 0,44*** 0,43*** 0,40*** 0,36***
Примечание. Значимость корреляций: * p<0,05 ; ** p<0,01; .*** p<0,01

Мы видим, что существуют множественные значимые корреляции показателей АС личности

и шкал Проактивное преодоление, Рефлексивное преодоление, Стратегическое планирование, Пре-
вентивное преодоление. В то же время ни обнаружено ни одной значимой корреляции показателей
АС и шкал Поиск инструментальной поддержки и Поиск эмоциональной поддержки. Этот резуль-
тат вполне закономерен. Анализ содержания вопросов, которые входят в последние две шкалы по-
казывает, что они напрямую не связаны с проактивным совладанием, но позволяют судить о том,
насколько субъект в общем склонен прибегать в трудной ситуации к помощи других людей. Таким
образом, наша гипотеза о связи АС и реализации стратегий проактивного совладания нашла под-
тверждение.
Интересно, что показатель Временной АС имеет более сильную корреляционную связь со стра-
тегией Стратегическое планирование, чем со стратегиями Проактивное преодоление, Рефлексив-
ное преодоление и Превентивное преодоление. Этот результат имеет психологическое обоснование,
поскольку склонность и способность контролировать свое поведение во времени является пред-
посылкой для четкого планирования и целеориентированного поведения. Неожиданной оказалась
выявленная достаточно высокая связь Пространственной АС с показателем шкалы Проактивноге
преодоление. Возможно, что «моторная ловкость» действительно имеет отношение не только к теле-
сной, но и к когнитивной саморегуляции, умении ставить цели и достигать их.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что прогностические способности личности
имеют прямое отношение к успешности проактивного совладания. Развитие антиципационной со-
стоятельности можно рассматривать как вклад в стрессоустойчивость личности и шире — как
условие становления человека в качестве субъекта собственной жизни.

Литература
1. Абитов И.Р. Антиципационная состоятельность в структуре совладающего поведения (в норме и при
психосоматических и невротических расстройствах) . Автореф. дис. … канд. психол. н. Казань, 2007.
2. Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. СПб.: Питер, 2009.

– 89 –
 3. Менделевич В.Д. Антиципационные механизмы неврозогенеза // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 4.
С. 107-115.
4. Менделевич В.Д. Тест антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) - экс-
периментально-психологический метод оценки готовности к неврологическим расстройствам // Социальная и
клиническая психиатрия. 2003. № 1. С. 35-40.
5. Старченкова Е.С. Концепция проактивного совладающего поведения // Вестн. С.-Петерб. Ун-та. Сер.
12. 2009. Вып. 2. Ч. I. С. 198-206.
6. Старченкова Е.С. Ресурсы проактивного совладающего поведения // Вестн. С.-Петерб. Ун-та. Сер. 12.
20012. Вып. I. С. 51-61.
7. Старченкова Е.С., Гущина О.В. Взаимосвязь проактивного совладания с антиципацией и временной
перспективой // Ананьевские чтения — 2011. Социальная психология и жизнь. Материалы научной конферен-
ции. 18-20 октября 2011 г. Санкт-Петербург / Отв. Ред. А.Л. Свенцицкий. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2011.
С. 199-201.
8. Asprinwall L.G., Taylor S.E. A stich in time: Self-regulation and proactive coping. Psychological Bulletin.
1997. Vol. 121 (3). 417-436.
9. Wills T.A., Shiffman S. Coping and Substance use: A conceptual structure // S. Shiffman, T.A. Wills (Eds.).
Coping and Substance use. Orlando F.L. 1985. P. 3-25.
10. Wong P. T. Effective management of life stress: The resource-congruence model// Stress Medicine. 1993.Vol.
9.P. 51-60.

CORRELATION ANTICIPATION OPULENCE (COMPETENCY) AND PROACTIVE COPING

STRATEGIES OF PERSONALITY

Iurevich, O.I.
Russian Federation, Saint Petersburg, Saint Petersburg State University

Abstract. In this paper, we discuss the correlation between antitcipation opulence (competency) and
proactive coping strategies. The study involved 135 people from 18 to 45 years. It was found that the factors
of antitcipation opulence (competency) correlate with proactive coping strategies: Proactive coping,
reexive coping, strategic planning, Preventive coping and not correlate with scales Search tool support
and Search emotional support.
Keywords: stress, coping, anticipation, prediction, antitcipation opulence (competency), proactive
coping behavior, proactive coping strategies.
 РАЗДЕЛ II
ПСИХОЛОГИЯ ЗДОРОВЬЯ:
СТРЕСС И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ
 ВОЗРАСТ ПСИХОТРАВМЫ И ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЕ
СТРЕССЫ У СТУДЕНТОВ
Т.Д. Азарных
Россия, Воронеж, Воронежский университет инженерных технологий
E-mail: azarnykh_t@mail.ru
Целью исследования являлось изучение траекторий посттравматических стрессов (ПТС) в
зависимости от возраста получения психотравмы (до и после 18 лет), у девушек. Установлено,
что ПТС, сформировавшиеся в возрасте до 18 лет, отличаются более тяжелым течением.
Ключевые слова: ПТС, MS, IES-R, тревожность MAS, депрессия BDI, SCL-90-R, возраст, де-
вушки, СМИЛ (модифицированный MMPI), черты характера.

Целью исследования являлось изучение выраженности психометрических показателей ПТС

и личностных особенностей в зависимости от возраста получения психотравмы, у девушек. Ак-
туальность исследования обусловлена тем, что установлены различия в сложности симптоматики
ПТСР в зависимости от возраста получения психотравмы (Briere et al., 2008). Кроме того показано
наличие культуральных особенностей в выраженности симптоматики ПТСР (McGowan et al., 2013;
Kawakami et al., 2014), а также экономических факторов (Atwoli et al., 2015).
Определялись следующие показатели: уровни 1) ПТС а) Миссисипская шкала, гражданский
вариант (MS) (T.M. Keane) и б) шкала оценки влияния травматических событий (ШОВТС или IES-
R) с субшкалами вторжение IN, избегание AV, физиологическая реактивность AR (M.J. Horovitz),
2) депрессии BDI с субшкалами аффективно-когнитивная A-C и соматическая S-P (A. Beck), 3) пси-
хопатологической симптоматики SCL-90-R в виде девяти симптомокомплексов соматизации SOM,
обсессивности – компульсивности O-C, межличностной сензитивности INT, депрессии DEPR и
дополнительной шкалы ее дифференциальной диагностики ADD, тревожности ANX, враждебно-
сти HOS, фобической тревожности PHOB, паранойяльности PAR, психотизма PSY и трех индексов
общего количества симптомов PST, общей тяжести дистресса GSI и наличного симптоматического
дистресса PSDI (L.R. Derogatis) (все четыре опросника адаптированы на российской выборке в ИП
РАН) (Тарабрина, 2007), 4) тревожности Тейлор MAS, 5) алкоголизма AL (обе как дополнительные
шкалы СМИЛ), а также личностные особенности, выявляемые СМИЛ (модифицированный MMPI)
(Собчик, 2001) и опросником черт характера (ОЧХ-В) (Русалов, 2012). Во всех случаях после пси-
хотравмы, приведшей к ПТС, прошло не менее полугода. Исследование проведено среди девушек
экономических и инженерных специальностей вузов г. Воронежа (N = 476 чел.) в возрасте 18-20 лет.
Все данные представлены в виде средней арифметической (M) и стандартного отклонения (SD), од-
нако при определении статистической разницы между группами использовались как параметриче-
ские, так и непараметрические критерии (t Стьюдента, U Манна-Уитни соответственно), последний
в случае отклонения данных от нормального распределения (по критерию Колмогорова-Смирнова).
Проводился также анализ таблиц сопряженности (критерий χ2-Пирсона). Статобработка данных
проводилась с использованием программы SPSS (версия 13).
Установлено, что 77,9 % ПТС у девушек сформировалось в возрасте до 18 лет, при этом сред-
ний возраст получения психотравмы составляет 14,1 (SD = 3,59) лет. Это значит, что три из четырех
ПТС у студенток уходят корнями в психотравмы, полученные в детстве или подростковом возрасте.
Для краткости они будут именоваться подростковыми ПТС (ПТС-18↓) в отличие от взрослых, кото-
рые сформировались после психотравм, полученных в возрасте 18 лет и старше (ПТС-18↑).
Установлено, что в группе подростковых ПТС по сравнению со взрослыми выше уровень спец-
ифичной для ПТС MS, а также тревожности MAS и симптомокомплексов O-C, INT, HOS, PAR, PSY,
индексов PST, PSDI (табл. 1).
Это значит, что ПТС, сформировавшиеся после психотравмы, полученной в возрасте до 18 лет,
отличаются более тяжелым течением, диагностируемом по MS, а также большей выраженностью
коморбидной тревожности MAS, более высоким количеством симптомов PST, симптоматическо-
го дистресса PSDI и конкретно обсессивностью-компульсивностью O-C (переживанием мыслей,
импульсов, действий как непрерывных, непреодолимых и чуждых Я), межличностной сензитивно-
стью INT (чрезвычайной чувствительностью и негативными ожиданиями в любых коммуникациях),
враждебностью HOS (агрессией, раздражительностью, гневом, негодованием), паранойяльностью
PAR (подозрительностью, страхом потери независимости), психотизмом PSY (одиночеством, ощу-
щением, что с телом и рассудком не все в порядке).

© Т.Д. Азарных , 2016

– 92 –
 Таблица 1
Психометрические показатели ПТС (в баллах) в зависимости
от возраста получения психотравмы
Достоверность разницы
ПТС-18↓ ПТС-18↑
Показатели между группами
M SD M SD U, t p*
MS 95,2 21,69 88,2 17,98 16138 ,007
SOM 0,95 0,634 0,84 0,614 17294 ,079
O-C 1,17 0,702 0,95 0,637 15546,5 ,002
INT 1,3 0,79 1,09 0,712 16492,5 ,016
DEPR 1,15 0,757 1,0 0,657 17535,5 ,118
ANX 1,08 0,741 0,99 0,793 17701,5 ,153
HOS 1,03 0,736 0,9 0,739 17035 ,049
PHOB 0,57 0,571 0,51 0,58 18116,5 ,270
PAR 1,09 0,735 0,96 0,793 16729,5 ,027
PSY 0,73 0,631 0,6 0,616 16782,5 ,030
ADD 0,91 0,691 0,82 0,679 17670,5 ,145
PST 50,4 19,68 45,9 19,45 2,054 ,041
PSDI 1,69 0,477 1,59 0,512 16312 ,011
GSI 0,95 0,562 0,87 0,579 17306 ,081
IN 15,9 8,74 16,9 9,35 18234,5 ,318
AV 19,6 7,7 21,0 9,21 1,468 ,143
AR 13,3 8,54 14,0 8,96 18682,5 ,523
IES-R 48,9 21,74 51,8 23,91 1,190 ,235
A-C 8,4 6,47 7,2 5,15 18026,5 ,243
S-P 4,5 3,58 4,3 3,8 18178,5 ,294
BDI 12,9 9,33 11,4 8,19 17933,5 ,214
N 371 – 105 – – –
MAS 24,1 7,52 21,9 7,96 15272 ,009
N 353 – 104 – – –
Примечание: * – здесь и далее везде ноль перед запятыми опущен.
В группе подростковых ПТС также выше уровень шкал индивидуалистичности 8, тревожно-
сти 7, оценочной достоверности F, а также дополнительной алкоголизма AL (табл. 2).
Таблица 2
Шкалы СМИЛ (в баллах) в группах ПТС в зависимости от возраста получения психотравмы
Достоверность разницы
ПТС-18↓ ПТС-18↑
Шкалы СМИЛ между группами
M SD M SD U, t p
Лжи (L) 42,3 5,3 42,9 5,3 17032 ,252
Достоверности (F) 65,2 9,39 62,5 9,45 15489 ,015
Коррекции (K) 48,3 6,74 49,6 7,14 16432,5 ,103
Невротического сверхконтроля (1) 59,0 11,02 57,7 11,29 16830,5 ,197
Пессимистичности (2) 61,3 12,68 58,8 12,26 16527,5 ,122
Эмоциональной лабильности (3) 59,8 10,83 59,1 10,07 0,540 ,590
Импульсивности (4) 66,8 11,61 65,6 11,07 17412,5 ,424
Мужественности-женственности (5) 61,5 8,69 62,0 9,61 18196 ,892
Ригидности (6) 63,7 12,02 61,5 12,72 16349,5 ,089
Тревожности (7) 62,9 11,05 59,6 10,28 2,689 ,007
Индивидуалистичности (8) 67,4 12,58 63,3 11,78 14705,5 ,002
Оптимистичности (9) 66,1 10,91 64,7 11,88 1,175 ,241
Социальной интроверсии (0) 55,3 8,88 53,9 9,13 16466 ,110
∑ШВБ 2,4 2,3 1,9 2,11 15717,5 ,023
AL 48,3 9,02 45,8 9,49 2,424 ,016
N 353 – 104 – – –

Профиль в группе подростковых ПТС имеет вид 849F675231, взрослых – 498F567321. Профи-
ли в обеих группах являются ненормативными из-за присутствия в числе ведущих шкалы индивиду-

– 93 –
алистичности 8 (согласно собственным исследованиям в норме шкала 8 не входит в числе ведущих
в женских профилях), однако в группе подростковых ПТС он является более отклоняющимся от
нормы: выраженность шкалы F свидетельствует об эмоциональной неустойчивости, а шкалы 8 –
о наличии акцентуации, т.е. отгороженности, субъективности восприятия, связанной с пережива-
нием ПТС. В группе подростковых ПТС выше и количество шкал с высокими баллами (∑ШВБ)
(выше 70), однако статистически значимая разница установлена только по индивидуалистичности
8: она встречается чаще в 1,9 раза (39,7% и 21,2%, χ2 = 11,228, p = 0,001). Это значит, что в группе
подростковых ПТС по сравнению со взрослыми профиль СМИЛ является более акцентуированным
по нескольким шкалам, но специфичность комплексов выражена слабо, и только шкала индивидуа-
листичности встречается достоверно чаще.
В группе подростковых ПТС по сравнению со взрослыми выше и уровень циклотимности
(M = 21,9, SD = 3,91 и M = 20,8, SD = 4,43, U = 14799, p = 0,049), дистимности (M = 15,7, SD = 3,94
и M = 14,8, SD = 4,29, U = 14767,p = 0,046) и ниже – гипертимности (M = 21,1, SD = 3,68 и M = 22,1,
SD = 3,56, U = 14546,5, p = 0,028). В частоте встречаемости самих акцентуаций статистически значи-
мая разница установлена только по гипертимной: в группе подростковых ПТС она встречается в 1,6
раза реже (15,0% и 24,5%, χ2 = 4,226, p = 0,040). Это значит, что ПТС, сформировавшиеся в возрасте
до 18 лет, сопровождаются более выраженными сменами фаз настроения и поведенческих программ
(качели гипертимии-дистимии), пессимистичной оценкой будущего, сниженной общей и особенно
коммуникативной активностью.
Таким образом, ПТС, сформировавшиеся до 18 лет, отличаются более тяжелым течением. Об
этом свидетельствует более высокий уровень в группе ПТС, сформировавшихся до 18 лет: а) спец-
ифичной для ПТС MS, а также коморбидных тревожности MAS, психопатологической симптома-
тики в виде симптомокомплексов O-C, INT, HOS, PAR, PSY, индексов количества симптомов PST
и симптоматического дистресса PSDI; б) шкал СМИЛ тревожности 7, индивидуалистичности 8, до-
стоверности F, а также дополнительной алкоголизма AL; в) большая акцентуированность профиля
СМИЛ по нескольким шкалам со слабой специфичностью комплексов (только шкала индивидуа-
листичности 8 встречается достоверно чаще); г) более высокий уровень циклотимности, дистим-
ности и низкий – гипертимности, а также более низкая частота встречаемости самой гипертимной
акцентуации.

Литература
1. Русалов В.М. Темперамент в структуре индивидуальности человека: Дифференциально-психофизио-
логические и психологические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 397-447.
2. Собчик Л.Н. Компьютерная программа к психодиагностическому тесту СМИЛ (вариант 3). Лицензия
05324. М.: Институт практической психологии, 2001.
3. Тарабрина Н.В., Агарков В.А., Быховец Ю.В. и др. Практическое руководство по психологии посттрав-
матического стресса. Ч. 1. Теория и методы. М.: Когито-Центр, 2007. 208 с.
4. Atwoli L., Stein D.J., Koenen K.C., McLaughlin K.A. Epidemiology of posttraumatic stress disorder: preva-
lence, correlates and consequences // Curr Opin Psychiatry. 2015. V. 28. P. 307-311.
5. Briere J., Kaltman S., Green B.L. Accumulated childhood trauma and symptom complexity // Journal of trau-
matic stress. 2008. V. 21, № 2. P. 223-226.
6. Kawakami N., Tsuchiya M., Umeda M., Koenen K.C., Kessler R.C. Trauma and posttraumatic stress disorder
in Japan: results from the World Mental Health Japan Survey // J. of Psychiatric Research. 2014. V. 53. P. 157-165.
7. McGowan T.C., Kagee A. Exposure to traumatic events and symptoms of post-traumatic stress among South
African university students // South African J. of Psychology. 2013. V.43. №3. P. 327-339.

AGE OF TRAUMATIC EVENTS AND POSTTRAUMATIC STRESSES IN A NONCLINICAL

SAMPLE OF STUDENTS

Azarnykh, T.D.
Voronezh University of engineering technology

The aim of the research was to investigate the trajectories of the PTS, depending on the age in which
psychological trauma was received (before and after 18 years) by girls. We found out in our research that
PTS obtained before 18 are more severe.

Keywords: PTS, MS, IES-R, anxiety MAS, depression BDI, SCL-90-R, age, girls, SMIL (modication
MMPI).

– 94 –
 ЦЕННОСТНЫЙ АСПЕКТ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ КАДРОВЫХ
ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕПРИВАЦИИ

Н.А. Андриянова; И.В. Диденко

Россия, Новочеркасск, Южно-Российский государственный политехнический университет
(НПИ) имени М.И. Платова
E-mail: ididenko@bk.ru
В статье представлены результаты эмпирического исследования динамики ценностных
ориентаций военнослужащих кадрового состава под влиянием условий социальной депривации в
гарнизоне закрытого типа. Раскрываются способы преодоления социальной депривации среди во-
еннослужащих гарнизона и делаются выводы о том, что ценностные изменения являются одним из
механизмов адаптации к новым условиям военно-профессиональной деятельности.

Ключевые слова: социальная депривация, ценностные ориентации, совладающее поведение,

военнослужащие, конфликтность

Военная служба является одним из немногих видов деятельности, характеризующихся нали-

чием разнообразных депривирующих условий их осуществления, что обусловлено особенностями
самой военной службой, а именно целями, задачами и функциями, стоящими перед ней. В поле на-
шего исследовательского внимания попали условия службы, на первый взгляд, кажущиеся достаточ-
но благополучными на сегодня – гарнизонная служба на территории Северо-кавказских республик.
В отсутствии фактора экстремальности (связанного ранее с проведением контр-террористических
операций), налаженная система охраны территории военных городков, автономная система жиз-
необеспечения, отсутствие глобальных проблем быта, проблемы материального обеспечения соз-
дают иллюзию благополучия и отсутствия депривации в данной службе. Особенно это очевидно
при сравнении с условиями социальной групповой изоляции ряда профессиональных групп (по-
лярников, операторов энергосистем, вахтовых работников, экипажей подводных лодок, состава де-
журных сил, осуществляющих боевое дежурство РВСН). Однако проведенное нами исследование,
целью которого было изучение влияния социально депривирующих условий военной службы на
ценностные ориентации военнослужащих, подтвердило гипотезу, что условия службы в закрытых
гарнизонах могут рассматриваться как социально депривирующие (Андриянова, 2015). Попадая
в условия закрытого гарнизона, военнослужащий подвергается воздействию двух групп социально-
депривационных факторов: внутри-гарнизонных и «принимающего сообщества», которые создают
«канву» военно-профессиональной деятельности в подобных условиях и предопределяют не только
эффективность (на уровне индивида и группы, в целом), но и физическое, психологическое само-
чувствие военнослужащих на протяжении длительного времени (от 2 до 6 лет – сроки контракта)
(Андриянова, Диденко, 2015). Выяснилось, что в процессе адаптации к данным условиям службы
происходит переструктурирование ценностно-ориентационной системы военнослужащих, позволя-
ющее не только интегрироваться в коллектив гарнизона, но и, согласно концепции Ф.Е. Василюка,
преодолеть несоответствие ценностных ориентаций, а также возможности их реализации в новых
условиях, избегая тем самым психического дисбаланса в ценностно-смысловой сфере личности (Ва-
силюк, 1984). Для дальнейшей конкретизации полученных результатов, необходимо отметить, что
экспериментальная группа состояла из военнослужащих-офицеров, проходящих службу в закрытом
гарнизоне на постоянной основе (150 чел.); 1-я контрольная группа – из военнослужащих-офицеров
периодически на 3-4 месяца попадающих в условия закрытого гарнизона (100 чел.); 2-я контрольная
группа – из военнослужащих, не имеющих опыта службы в закрытых гарнизонах на территории се-
верокавказского региона, и несущих повседневную службу (100 чел.). Методическое обеспечение
исследования подразумевало включенное наблюдение, анкетирование, направленное на выявле-
ние отношения военнослужащих к различным сторонам жизни в гарнизоне и психологическое
тестирование с использованием ряда методик, в том числе: «Ценностные ориентации» М. Роки-
ча, модифицированные Д.А. Леонтьевым. Достоверность отличий результатов исследования трех
групп обеспечивалось использованием приемов математической статистики (программный пакет
Statistika 10.0 с использованием критерия Манна-Уитни).
Сравнение результатов, полученных по методике М. Рокича, показало, что в анализируемых
условиях службы ограничения в семейной сфере (значимы у 63,3% респондентов) сопровождают-
ся актуализацией значимости ценности «семейной жизни» (р<0,001), но снижением значимости
© Н.А. Андриянова; И.В. Диденко, 2016
– 95 –
ценности «любовь» (становится «идеальной» категорией, (р<0,01). Последняя, становясь ценно-
стью второго порядка, позволяет «дистанцировать» свои чувства в ситуации «аквариумности»
общения гарнизона (значимо у 54% респондентов). Усугубление в гарнизонных условиях службы
субъект-объектной позиции во взаимодействии командира с подчиненными (отмечают 68%) при-
водит к снижению значимости ценности «творчество» в структуре ценностных ориентаций воен-
нослужащих гарнизона (р<0,05) (Андриянова, 2015). Полная и круглосуточная погруженность
в работу и отсутствие возможности самостоятельно планировать отдых и досуг снижает актуаль-
ность ценности «развлечение», блокируя тем самым дисбаланс значимости и реализованности
в ценностно-мотивационной структуре личности (р<0,05).
Анализ инструментальных ценностей по группам военнослужащих показал, условия гар-
низонной службы актуализируют такие средства достижения как самоконтроль, самодисциплина
(р<0,01) на фоне снижения значимости воспитанности как средства достижения (р<0,05). Хоро-
шее воспитание и манеры как нравственные ценности уступают место ценностям самоутверждения
в виде честолюбия (р<0,05) и смелости в отстаивании взглядов (р<0,05).
При этом необходимо отметить, что ряд ценностных ориентаций остается неизменным даже
под влиянием достаточно сложных социально-психологических условий службы в гарнизоне. Это
касается, как терминальных ценностей: здоровье, общение, материально обеспеченная жизнь,
традиционно составляющих интегративно-терминальное ядро российской ментальности (Ла-
пин, 2010), так и инструментальных: жизнерадостность, исполнительность, образованность, от-
ветственность, являющиеся скорее профессиональными, нежели индивидуальными ценностями
военнослужащих (Наумов, 2013; Протопопов, 2015).
Другой иллюстраций «включения» механизмов совладающего поведения в гарнизонных усло-
виях службы является анализ способов преодоления психоэмоционального напряжения военнослу-
жащими. Так, опрос показал, что в качестве способов «отстраниться» от изнуряющей монотонно-
стью, шаблонностью, публичностью, социальной незащищенностью ситуации являются (ответ на
вопрос предполагал множественность выбора): употребление алкогольных напитков (6%), погруже-
ние в виртуальный мир (онлайн игры, общение в социальных сетях) – 82%, личные ресурсы (уме-
ние абстрагироваться, юмор и т.д.) – 42%, занятия спортом – 76%, использование «материальных»
ресурсов (подарки, выказывание «уважения») – 21%, занятие индивидуальным творчеством (моде-
лирование, коллекционированием и п.т.) – 15%, уход из ситуации (перевод в другую часть) – 18%,
использование личных знакомств для приобретения «элитного» статуса – 3%. При этом указанные
особенности социально-профессиональной депривации в гарнизоне закрытого типа не отражаются
на уровне конфликтности и напряженности межличностных отношений (по данным самооценки
лишь у 14% военнослужащих). По результатам диагностики с помощью методики Розенцвейга вы-
явлено, что на фоне преобладания конструктивного способа разрешения фрустрирующей ситуации,
наличие ярко выраженного контроля своего эмоционального состояния в условиях служебных огра-
ничений, не позволяющих «реагировать» иначе, чем предписано рамками формальных и нефор-
мальных деловых отношений, свидетельствует о скрытых формах конфликтности и напряженности,
вызванных высокой публичностью личной жизни, вынужденностью общения, а также психологи-
ческой усталостью.
Таким образом, исследование показало, что выполнение служебных обязанностей в социаль-
но-депривационных условиях закрытого военного гарнизона на территории Северокавказских ре-
спублик сопровождается перестройкой ценностно-смысловой сферы личности, направленной на
адаптацию к новым условиям военно-профессиональной деятельности. Выявленные закономер-
ности позволяют не только прогнозировать аксиологические последствия условий военно-профес-
сиональной деятельности, но и наметить меры, повышающие удовлетворенность военнослужа-
щих, приверженность военной службе, обеспечив тем самым качество военно-профессиональной
деятельности и сохранность стабильного морально-психологического состояния военнослужащих.
Диагностированные способы преодоления отрицательных характеристик службы могут лечь в ос-
нову создания системы здоровье-сберегающих технологий в особых условиях службы.

Литература
1. Андриянова Н.А. Феномен социальной депривации в военно-профессиональной деятельности: опыт
осмысления // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2015. №3 (62). С.67-72.
2. Андриянова Н.А., Диденко И.В. Социально-депривационные факторы психологического самочувствия
военнослужащих, проходящих службу в условиях закрытого гарнизона / Социальная психология здоровья и
современные информационные технологии : сб. научных статей I межд. науч.-практ. конференции / Брест. гос.
ун-т им. А.С. Пушкина ; под общ. ред. Е.И. Медведской. – Брест : БрГУ. 2015. – Ч.1. С.220-226.
3. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М. Изд-во Московского ун-та. 1984. 200 с.

– 96 –
 4. Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностей населения России и ее ре-
гионов // Социологические исследования. 2010. № 1. С. 28-36.
5. Наумов П.Ю. Педагогические условия и средства развития системы ценностей будущих офицеров
внутренних войск МВД России: автореф. дисс. … канд. пед. н. – Нижний Новгород, 2013.
6. Протопопов В.М. Формирование культуры здорового образа жизни офицеров в развивающей среде
воинской части: дисс. … канд. пед.н. Армавир, 2015.

VALUE ASPECTS OF MILITARY PERSONNEL`S COPING BEHAVIOR IN SITUATIONS

OF SOCIAL DEPRIVATION

Andriyanova, N. A.; Didenko I. V.

Novocherkassk Platov South-Russian State Polytechnic University (NPU), Russia

The article presents the results of empirical studies of the dynamics of value orientations of servicemen
personnel inuenced by social deprivation in a closed garrison. Ways of overcoming social deprivation
among the garrison troops are revealed; it is concluded that value changes are one of the mechanisms of
an adaptation to new conditions of military professional activity.

Keywords: social deprivation, values, coping, military personnel, conict

СТРАТЕГИИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

СРОЧНОЙ СЛУЖБЫ В СВЯЗИ С АДАПТИРОВАННОСТЬЮ К НЕЙ

Е.В. Белова, Е.В. Зинченко

Россия, г.Ростов-на-Дону, Южный федеральный университет
E-mail: prokopeon@mail.ru
В статье анализируется специфика военной службы, предъявляющая особые требования
к возможностям совладающего поведения военнослужащих – срочников; подчеркивается акту-
альность психологического сопровождения в процессе их адаптации к реалиям военной службы.
Установлено, что наиболее предпочитаемыми копинг-стратегиями военнослужащих являются
планирование решения проблемы, положительная переоценка и самоконтроль, а самыми неадап-
тивными – поиск социальной поддержки и избегание.

Ключевые слова: совладающее поведение, стратегии совладания, адаптированность к воен-

ной службе, субъективные показатели адаптированности.

Реформирование российской армии, активно осуществляемое в последние годы, и, в частно-

сти, сокращение срока службы до года, значительно облегчило положение призывников и, вместе
с тем, вызвало к жизни новые проблемы, среди которых важное место занимает проблема адап-
тации к службе в сжатые сроки. Благополучное протекание процесса адаптации молодых воинов
способствует повышению их общего профессионализма, значимости выполнения воинского долга
и ценности профессии военного в обществе (Медин, 2015). Поэтому важнейшей задачей для коман-
дования и военных психологов выступает разработка таких мероприятий по адаптации молодых
людей к службе в армии, которые могли бы доказать свою эффективность уже в течение первых 2-3
месяцев военной службы.
Адаптация новобранцев к военной службе требует от них совладания с рядом трудностей –
изолированностью армейской среды, резким ограничением возможности взаимодействовать с при-
вычным социальным окружением и необходимостью постоянно контактировать с новым, жесткой
субординацией и регламентированностью поведения, высоким дисциплинарным контролем, повы-
шенной моральной и юридической ответственностью. Все это позволяет говорить о необходимости
ресоциализации призванного на военную службу, усвоении новых ценностей, ролей и навыков (Ка-
люжный, 2002). В современном обществе ситуация осложняется и тем, что призванный на военную
службу молодой человек - зачастую единственный ребенок в семье, не имеющий опыта повседневно-
го взаимодействия с разновозрастными братьями и сестрами, чрезмерно заласканный и избалован-
ный и столкнувшийся с дефицитом «мужского» воспитания в детсадах и школах, где работают поч-
© Е.В. Белова, Е.В. Зинченко, 2016
– 97 –
ти исключительно женщины. Так, установлено, что призывники из полных семей адаптируются
к военной службе легче, причем преимущество наблюдается у вторых и третьих детей, а также
у юношей, обучавшихся в школах-интернатах (Дмитроченков, Квасов, Кузнецов, 2004).
В целом стоит признать, что молодые люди призывного возраста оказываются морально
и психологически неготовыми к службе в армии; ценности альтруизма и исполнительности, лежа-
щие в основе мотивированности на служение другим и защиту отечества, для них малозначимы
(Зинченко, 2014), а, следовательно, затруднено регулирование внешней и внутренней активности
в этом контексте (Гомонова, Денисова, Прокопьева, 2013). Таким образом, можно утверждать, что
необходимость адаптироваться к службе в армии предъявляет особые требования к возможностям
совладания с одномоментно изменившейся социальной и социально-психологической ситуацией,
в связи с чем изучение стратегий совладающего поведения военнослужащих срочной службы в
связи с адаптированностью к ней представляется актуальным и своевременным.
Под совладающим поведением понимается система действий, адаптирующая человека к
требованиям ситуации, связанной с угрозой, и позволяющая либо преобразовать ее в соответ-
ствие с намерениями субъекта, либо принять, когда он ее не в силах изменить (Васильева, 2013).
В контексте изучения совладающего поведения рассматриваются копинг-стратегии и копинг-
ресурсы, к которым относят интеллектуальные и когнитивные способности личности, локус
контроля, эмпатию, эмоциональный и социальный интеллект, социальные отношения и группы,
к которым принадлежит индивид (Хазова, 2013). Психологическим предназначением копинга
называется наилучшая адаптация человека к требованиям ситуации (Крюкова, 2004).
Под адаптацией понимается социально-психологический процесс, который при благопри-
ятном течении приводит личность к состоянию социально-психологической адаптированности,
позволяющему ей без длительных конфликтов реализовать свой потенциал в значимой для себя
сфере и соответствовать ролевым ожиданиям референтной группы (Налчаджян, 2010). Адапти-
руясь, военнослужащий проходит через стадии дестабилизации, формирования, завершения и
стабильной адаптации, однако в зависимости от мотивации к службе этот процесс может про-
текать по-разному (Коршевер, Ситмбетов, 2011).
Целью исследования выступило изучение предпочитаемых стратегий совладающего пове-
дения военнослужащих срочной службы в связи с адаптированностью к ней. Эмпирическим
объектом исследования выступили материалы тестирования 75 военнослужащих-срочников в
возрасте от 18 до 25 лет, призванные в ряды российской армии и проходящие службу в войско-
вой части № 47084 г. Владикавказа. Для изучения стратегий совладающего поведения исполь-
зовался опросник «Способы совладающего поведения» Р. Лазаруса и С. Фолкман, в котором
мы модифицировали инструкцию, предложив респондентам оценить свое поведение в трудных
ситуациях военной службы. С помощью методики изучения синдрома адаптированности лично-
сти к профессии в модификации С.Т. Джанерьян диагностировались субъективные показатели
адаптированности респондентов к военной службе - удовлетворенность ею, успешность ее про-
хождения и связанная с ней нервно-психическая напряженность. Для статистического анализа
полученных данных применялись двухфакторный дисперсионный анализ по Фридману и корре-
ляционный анализ по Спирмену.
Полученные результаты позволяют заключить, что военнослужащие нашей выбор-
ки имеют явные предпочтения в стратегиях совладающего с трудностями службы поведения
(Х2эмп.=140,16, р<0,001): наиболее предпочитаемыми стратегиями являются планирование реше-
ния проблемы, положительная переоценка и самоконтроль. Такие предпочтения характеризуют
военнослужащих-срочников как направленных на целенаправленное и планомерное разреше-
ние затруднений, избегание импульсивных поступков под воздействием эмоций и осмысление
тех проблемных ситуаций, которые необходимо принять без изменений в более широком жиз-
ненном контексте (приобретения опыта, например). Предпочтение данных стратегий может, на
наш взгляд, свидетельствовать не о недостаточной спонтанности в поведении и боязни саморас-
крытия, как то следует из традиционного понимания данных стратегий, а об адекватном учете
гласных и негласных правил поведения, сложившихся в системе жестко иерархизированных
воинских отношений, в которых излишняя эмоциональность не приветствуется. Наименее пред-
почитаемыми стратегиями у военнослужащих являются бегство и конфронтация.
Обратимся к результатам, свидетельствующим о взаимосвязи предпочитаемых стратегий
совладающего поведения и субъективных показателей адаптированности респондентов к во-
енной службе. Стратегия поиска социальной поддержки зарекомендовала себя как наиболее не-
адаптивную: она оказалась отрицательно связанной с субъективными показателями успешности
(rs-0,233, р=0,04) и удовлетворенности (rs-0,292, р=0,01) и положительно – с уровнем нервно-

– 98 –
психической напряженности выполнения воинских обязанностей (r s=0,254, р=0,03). Иначе гово-
ря, чрезмерные ожидания эмоциональной, поведенческой или эмоциональной помощи со сторо-
ны социального окружения неэффективны в условиях несения военной службы.
Почти столь же неконструктивной для наших респондентов оказалась стратегия избегания:
она более свойственна военнослужащим, ниже других оценивающих успешность своей службы
(rs-0,329, р=0,004) и воспринимающим ее как психологически тяжелую (rs=0,230, р=0,05). От-
рицание или игнорирование проблемы и пассивность не позволяют эффективно справиться с
возникающими в процессе несения воинской службы трудностями и могут свидетельствовать
как о проявлении инфантильности личности военнослужащего-срочника, так и о несформиро-
ванности у него других, более продуктивных стратегий, помощь в овладении которыми является
одной из первостепенных задач психологической службы части.

Литература
1. Васильева Л.Н. О совладающем поведении студентов-медиков на стадии завершения обучения в вузе
// Историческая и социально-образовательная мысль. 2013. № 5 (21). С. 212-215.
2. Гомонова Е.Н., Денисова Е.Г., Прокопьева Е.В. Теоретический анализ основных подходов к понима-
нию феномена убеждений личности // Современные проблемы и перспективы развития педагогики психоло-
гии. Сборник материалов 2-й международной научно-практической конференции. Махачкала: ООО «Апроба-
ция», 2013. С. 88-94.
3. Дмитроченков А.В., Квасов С.Е., Кузнецов А.А. Социально-психологические аспекты адаптации моло-
дого пополнения к военной службе. Нижний Новгород: Военно-мед. ин-т ФПС России, 2004. 174 с.
4. Зинченко Е.В. Ценностно-смысловые ориентации у лиц призывного возраста // Северо-Кавказский
психологический вестник. 2014. № 12/3. С.42-47.
5. Калюжный A.C. Методические основы изучения личности военнослужащего: учебное пособие.
Н. Новгород: ВМИ ФПС РФ, 2002. 28 с.
6. Коршевер Н.Г., Ситмбетов Д.А. Адаптация военнослужащих, проходящих военную службу по при-
зыву в течение одного года, к условиям военно-профессиональной деятельности: исследование и оптимизация
// Саратовский научно-медицинский журнал. 2011. № 1. Т.7. С. 21-26.
7. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: КГУ
им. Н.А. Некрасова, 2010. 476 с.
8. Медин Р.Н. Психологическое обеспечение адаптации к службе военнослужащих по призыву // Акту-
альные вопросы современной психологии: материалы III международной научной конференции. Челябинск:
Два комсомольца, 2015. С. 58-60.
9. Налчаджян А.А. Психологическая адаптация: механизмы и стратегии. М.: Эксмо, 2010. 368 с.
10. Хазова С.А. Копинг-ресурсы субъекта: основные направления и перспективы исследования // Вестник
КГУ им. Н.А. Некрасова. 2013. № 5. С. 188-191.

STRATEGIES OF COPING BEHAVIOR AMONG SERVICEMEN RELATED

TO THEIR ADAPTATION

Belova, E.; Zinchenko, E.

The article analyzes the specics of military service, which puts forward special demands for coping
behavior opportunities among servicemen with terminal contracts; the importance of psychological support
in the process of their adaptation to the realities of military service is emphasized. It is found out that the
most preferred servicemen’s coping strategies are the planning of problem solving, positive reappraisal and
self-control while the most non-adaptive ones are search of social support and avoidance.

Keywords: coping behavior, coping strategies, adaptation to military service, subjective indicators
of adaptation.
 ВЛИЯНИЕ ТРЕВОЖНОСТИ НА СТРАТЕГИИ
СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У СТУДЕНТОВ ВУЗА
В ПЕРИОД ПРОМЕЖУТОЧНОЙ АТТЕСТАЦИИ
Д.А. Бирюкова, Т.В. Ледовская
Россия, Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д.Ушинского
E-mail: karmennnn@yandex.ru
Статья посвящена актуальной проблеме совладающего поведения студентов в ситуациях
напряженности образовательного процесса. Цель исследования - изучение особенностей проявле-
ния тревожности и способов совладающего поведения у студентов вуза в период промежуточной
аттестации. Показано, что существуют различия в выборе способов совладающего поведения у
студентов на разных курсах обучения в вузе; определено влияние тревожности на выбор способов
совладающего поведения у студентов.
Ключевые слова: промежуточная аттестация, тревожность, стресс, совладающее поведе-
ние, стратегии совладающего поведения

Структура современной системы высшего образования, в частности, организация процесса

учебной деятельности могут оказывать на обучающихся негативное психофизиологическое и соци-
ально-психологическое воздействие, провоцирующее появление стрессовых состояний студентов,
эмоциональное напряжение, повышенную тревожность обучаемых, особенно в период экзаменаци-
онной сессии. Студенты по-разному справляются со стрессом, используя различные способы совла-
дающего поведения. Успешное овладение ими может предотвратить закрепление тревожности как
устойчивого личностного образования. Каким образом уровень и специфика проявления тревож-
ности связаны с особенностями совладающего поведения? На эти вопросы на данный момент вре-
мени нет однозначного ответа. В связи с этим, на базе ФГБОУ ВО ЯГПУ им. К.Д. Ушинского было
организовано и проведено эмпирическое исследование влияния тревожности на выбор способов
совладающего поведения в ситуации экзамена, в котором приняли участие 106 студентов очного от-
деления в возрасте 18-21 лет. Для проведения эмпирического исследования были использованы сле-
дующие методики: «Шкала реактивной (ситуативной) и личностной тревожности» Ч.Д. Спилбер-
гера – Ю.Л. Ханина; опросник «Опросник способов совладания» (ОСС) Р. Лазаруса и С. Фолкман
(Крюкова Т.Л., 2007); рисунок «Несуществующее животное» М.З. Дукаревич (Ледовская Т.В., 2015).
Результаты исследования позволили провести сравнительный анализ полученных данных и вы-
явить различия в период промежуточной аттестации и вне её. Нами был сделан вывод о значимых разли-
чиях в уровне ситуативной тревожности до промежуточной аттестации и во время экзамена (t=-5,278, при
p≤0,000), а также в активности использования стратегии самоконтроль (t=-2,239, при p≤0,05) (Ледовская
Т.В., Бирюкова Д.А., 2015). Это свидетельствует о росте уровня ситуативной тревожности в ситуации
экзамена и активности использования стратегии самоконтроль в ситуации экзамена. Эта стратегия пред-
полагает сознательную регуляцию своих поступков и чувств. Однако для таких студентов характерно
частое подавление своих эмоций, что может привести к возникновению перенапряжения, росту уровня
тревожности в ситуации экзаменационного стресса, а также психосоматическим заболеваниям.
В период промежуточной аттестации у студентов доминирует высокий уровень как ситуатив-
ной, так и личностной тревожности. Исследование тревожности показало, что существует динамика
ситуативной и личностной тревожности на разных курсах обучения. Высокий уровень ситуативной
тревожности уменьшается с переходом на новый курс обучения. Были обнаружены значимые разли-
чия в уровне ситуативной тревожности до промежуточной аттестации и во время экзамена, что свиде-
тельствует о статистически значимом росте уровня ситуативной тревожности в ходе экзаменационной
сессии. Высокий уровень личностной тревожности, характерный для студентов на всех курсах обуче-
ния, на наш взгляд обусловлен субъективными трудностями этапов профессионального образования.
По результатам исследования было установлено, что уровень и специфика проявления тре-
вожности у студентов вуза оказывают влияние на выбор способа совладающего поведения в стрес-
совой ситуации. С ростом уровня тревожности возрастает склонность к использованию стратегий
Конфронтативный копинг (F=1,795, при p≤0,01), Бегство-избегание (F=1,679, при p≤0,05), При-
нятие ответственности (F=2,479, при p≤0,001). Анализ способов совладающего поведения сту-
дентов с разными уровнями тревожности показал, что для студентов с низким уровнем ситуативной
и личностной тревожности характерно использование проблемно-ориентированного совладания.
Студенты с высоким уровнем как ситуативной, так и личностной тревожности чаще обращаются
© Д.А. Бирюкова, Т.В. Ледовская, 2016
– 100 –
к эмоционально-ориентированному совладанию. Доказано, что с ростом уровня тревожности у
студентов возрастает ориентация на использование менее эффективных, эмоционально-ориентро-
ванных способов совладающего поведения, таких как бегство-избегание проблемы и принятие
ответственности.
В ходе исследования совладающего поведения студентов были определены доминирующие
копинг-стратегии в выборке - Принятие ответственности (30,2% испытуемых) и Планирование
решения проблемы (27,3%). Также, была выявлена большая вариативность в выборе способов со-
владающего поведения у студентов 4 курса, тогда как у студентов первых курсов еще недостаточно
богат и разнообразен набор стратегий совладающего поведения (рис 1).

Рис. 1. Стратегии совладающего поведения студентов на разных курсах обучения

Примечание: КК – конфронтационный копинг, Д – дистанцирование, С – самоконтроль, ПСП – поиск
социальной поддержки, ПО – принятие ответственности, Б-И – бегство-избегание, ПРП – поиск решения про-
блемы, ПП – положительная переоценка

Обнаружены значимые различия в активности использования стратегии Поиск решения про-

блемы у студентов 1 и 4 курса (t=-2,37, p≤0,05). Активность использования данной стратегии стати-
стически значимо ниже у студентов 1 курса. Это подтверждает тот факт, что в первые годы обуче-
ния в вузе копинг-стратегии, направленные на разрешение проблем, только начинают развиваться.
Также статистической значимости достигают различия в активности использования стратегии По-
ложительная переоценка у студентов 1 и 4 курса (t=-2,821, p ≤0,01). Различия в использовании
этой стратегии можно объяснить тем, что у студентов 4 курса более развиты процессы рефлексии,
самоанализа.
Помимо расширения репертуара копинг-стратегий с переходом на новый курс обучения, наблю-
дается также и динамика активности использования способов совладающего поведения. Мы диагно-
стировали изменения в активности использования студентами таких стратегий совладания как При-
нятие ответственности, которая проявляется в признании своей роли в проблеме и её разрешении,
Положительная переоценка, Поиск решения проблемы, Конфронтационный копинг, Самоконтроль -
активность их использования возрастает от 1 к 4 курсу. Это подтверждает тот факт, что особенности
совладания и активность использования тех или иных стратегий изменяются с возрастом.
Анализируя результаты исследования, мы пришли к выводу о том, что изменения уровня си-
туативной тревожности в сторону его повышения будут наблюдаться перед каждым экзаменом, что
может привести к закреплению тревожности как устойчивого личностного образования, восприятия
ситуации обучения как фрустрирующей. Это может препятствовать успешному процессу обучения
студентов, их адаптации к социальному окружению. В связи с тем, что уровень тревожности влияет на
выбор способа совладающего поведения, считаем, что для студентов целесообразно научиться «транс-
формировать тревогу в активную целенаправленную деятельность, переходить с фиксации на пробле-
ме к ее разрешению». Всё это позволило нам разработать практические рекомендации, направленные
на профилактику и преодоление экзаменационной тревожности у студентов в период промежуточной
аттестации. Полученные в ходе работы выводы могут быть использованы для разработки программ,
направленных на совершенствование процесса профессиональной подготовки студентов с точки зре-
ния создания организационных условий, способствующих регуляции тревожности студентов; опреде-
ления конкретных условий оптимизации тревожности в реальных учебных группах.

– 101 –
 Литература
1. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения. - Кострома: Авантитул, 2007. - 60 с.
2. Крюкова Т.Л. Человек как субъект совладающего поведения // Психологический журнал. – 2008. Т.2-
№ 2. – С. 88-95.
3. Ледовская Т. В. Использование рисуночных методов в психологической диагностике : учебное посо-
бие. – 2-е изд., перераб. и доп. - Ярославль: Изд-во Титул, 2015. – 91 с.
4. Ледовская Т.В, Н.А. Журавлева. Особенности совладающего поведения у студентов очного отделения
Психология стресса и совладающего поведения Материалы III Международной научно-практической конфе-
ренции. – Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2013. – Т. 2. С. 120-122.
5. Ледовская Т.В., Д.А. Бирюкова. Особенности проявления тревожности и способов совладающего по-
ведения у студентов в период экзаменационной сессии // Актуальные проблемы психологии образования Сбор-
ник научных статей. Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского; под ред.
Н.В. Нижегородцевой. Ярославль, 2015. С. 48-53.
6. Овчинникова О.В., Пунг Э.Ю. Экспериментальное исследование эмоциональной напряжённости в си-
туации экзамена // Психологические исследования. - М., 1985. № 4. С.112-119.
7. Психология стресса и совладающего поведения: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Костро-
ма, 26–28 сент. 2013 г. : в 2 т. / отв. ред.: Т. Л. Крюкова, Е. В. Куфтяк, М. В. Сапоровская, С. А. Хазова. – Костро-
ма : КГУ, 2013. – Т. 1. – 284 с.
8. Щербатых, Ю. В. Психология стресса и методы коррекции : учеб. пособие для вузов. - СПб.: Питер,
2006. — 256 с.

ANXIETY INFLUENCE ON STUDENTS’ СOPING BEHAVIOUR IN THE PERIOD

OF EXAMINATIONS
Biryukova D. A., Ledovskaya T.V.

The article is devoted to the vital problem of students’ coping behavior in situations of educational
process tension. It presents the results of a study whose purpose was to study the peculiarities of anxiety
manifestations and ways of coping among university students during interim certication. It is shown that
there are differences among students at different courses of higher education when choosing the ways
for coping behavior; anxiety inuence on the choice of the ways for coping behavior among students is
determined.
Keywords: interim assessment, examination session, anxiety, stress, coping behavior, coping behavior
strategies.

РЕГУЛЯТОРНАЯ РОЛЬ ПОЗИТИВНЫХ И НЕГАТИВНЫХ ЭМОЦИЙ

У УЧАЩИХСЯ С РАЗЛИЧНОЙ САМОРЕГУЛЯЦИЕЙ И АКАДЕМИЧЕСКОЙ
УСПЕШНОСТЬЮ
И. Н. Бондаренко; О.Н. Доценко
Россия, Москва, ФБГНУ «Психологический институт» РАО
E-mail: pondi@inbox.ru, odotcenko@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного
фонда, проект № 15-06-10855

В статье представлены результаты эмпирического исследования баланса и интенсивности

позитивных и негативных эмоций в группах учащихся с различной саморегуляцией, академической
успешностью и результативностью выполнения экспериментальных заданий. Полученные резуль-
таты позволяют сделать вывод о регуляторной роли положительных эмоций в группе учащихся с
высокой познавательной активностью. Оценен вклад саморегуляции в динамику и интенсивность
переживаемых в различных учебных ситуациях эмоций.
Ключевые слова: саморегуляция, эмоциональная регуляция, позитивные, негативные эмоции,
академическая успешность

В настоящее время психологи и педагоги уделяют все большее внимание вопросам регуляции эмо-
ций, в частности, поддержанию их положительного и отрицательного баланса на оптимальном уровне
(Bradburn, 1969; Diener, 2012). Последние достижения в психологии и нейронауках свидетельствуют
© И. Н. Бондаренко; О.Н. Доценко, 2016
– 102 –
о том, что эмоции являются важнейшими ресурсами мотивации обучающихся, их межличностно-
го взаимодействия, памяти и результатов обучения (Lewis, Haviland-Jones, & Barrett, 2008; Valiente,
Swanson, & Eisenberg, 2012) (цит. по Bondarenko, 2016). Получены данные, связывающие особенности
темперамента, стратегии достижения целей, специфику ситуации и предпочтение позитивных или не-
гативных эмоций. Например, для лиц, ориентированных на избегание неудач, характерна склонность
повышать свой уровень тревоги перед выполнением заданий, что помогает им достигать большего
успеха, тогда как лица с высокой экстраверсией, наоборот, склонны повышать уровень радостного
возбуждения перед заданиями, успешное выполнение которых награждается (Падун, 2015). Если не-
гативная взаимосвязь тревожности и успеваемости не вызывает сомнений (например, Pekrun с соавт.,
2002), то данные о вкладе положительных эмоций в успешность не столь однозначны. Важно отметить,
что высокая интенсивность положительных эмоций может выступать в качестве одного из факторов,
препятствующих достижению целей обучения (Sallquist et al., 2009) из-за снижения волевого контро-
ля (Kochanska, Murray, Harlan, 2000) и возникновения проблем поведения (Dennis, Hong, Solomon,
2010) (цит. по Bondarenko, 2016). Для того, чтобы снизить интенсивность эмоциональной реакции до
осознанно контролируемого уровня, человек может использовать пять, описанных Гроссом стратегий,
четыре из которых связаны с когнитивной оценкой эмоциогенной ситуации (Gross, Thompson, 2007).
Отличительной особенностью данного исследования является выявление ситуационных фак-
торов, вносящих существенный вклад в специфику переживаемых учащимися эмоций.
Целью данного исследования является выявление баланса и интенсивности позитивных и не-
гативных эмоций в группах с различной саморегуляцией и академической успешностью, а также
оценка динамики позитивных и негативных эмоций в различных школьных ситуациях.
Выборка. В исследовании приняли участие 88 учащихся гимназии № 1557 (7 и 8 классы).
Методы. 1) Многошкальный опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции учебной де-
ятельности, ССУД-М» (Моросанова, Бондаренко, 2015). 2) компьютерный программно-диагности-
ческий комплекс «Диагностика ситуационной специфики саморегуляции — ДСССР» (Моросанова,
Бондаренко, 2016) использовался для оценки динамики успешности выполнения экспериментальных
заданий в ситуации решения новых и нетипичных заданий. 2. «Методика определения мотивации уче-
ния и эмоционального отношения к учению в средних и старших классах школы» (Андреева, Прихо-
жан, 2006). 3. Специфика переживаемых в процессе учебной деятельности эмоций изучалась с помо-
щью созданной для этой цели анкеты. Мы попросили участников указать, как часто они переживают
пять положительных (радость, интерес, вдохновение, энтузиазм, удовлетворение) и шесть отрицатель-
ных (грусть, страх, стыд и чувство вины, гнев, скука, страх) эмоций в четырех учебных ситуациях:
перед походом в школу утром, при выполнении домашнего задания, до и после тестирования. Была
использована 5-балльная шкала (от 1 = ни разу до 5 = всегда). 4. Академическая успеваемость респон-
дентов регистрировалась в форме итоговых годовых оценок за 2014—2015 учебный год.
Результаты. Для выявления значимых взаимосвязей между саморегуляцией, позитивными и
негативными эмоциями, познавательной активностью, мотивацией, академической успешностью и
результатами выполнения экспериментальных заданий, был выполнен кластерный анализ (метод k-
means. Первый кластер «Позитивно вовлеченные» (18% выборки (n=18)), показал: средний уровень
саморегуляции со значимым превышением в сравнении с другими кластерами процессов Модели-
рования и Оценки результатов; самый высокий уровень познавательной активности и мотивации
достижения (p< 0.01); самый высокий уровень радости и других положительных эмоций и самый
низкий уровень негативных эмоций. Второй кластер «Эмоционально стабильные» (30% выборки
(n=25)) характеризуется самым высоким уровнем саморегуляции с наиболее выраженными процес-
сами Планирования и Программирования; средней познавательной активностью и мотивацией до-
стижения. Интенсивность эмоций снижена, дисбаланс позитивных и негативных эмоций отсутству-
ет. Третий кластер «Не вовлеченные в учебный процесс» (32% выборки (n=26)), продемонстрировал
эмоциональный профиль аналогичный второму кластеру, но при самой низкой среди всех респон-
дентов саморегуляции. Познавательная активность и мотивация достижения – средние. Четвертый
кластер «Неуспешные, негативно настроенные» (20% выборки (n=16)) характеризуются низкой по-
знавательной активностью, саморегуляцией и мотивацией избегания неудач. Позитивные эмоции
находятся на самом низком уровне, а негативные на самом высоком в сравнении со всеми кластера-
ми. «Позитивно вовлеченные» и «Эмоционально стабильные» отличаются значимо более высокой
академической успешностью и результатами выполнения экспериментальных заданий в сравнении
с испытуемыми кластеров «Не вовлеченные в учебный процесс» и «Неуспешные, негативно настро-
енные» (p< 0.01). Дискриминантный анализ позволил выявить факторы, определяющие различия
между группами: процессы саморегуляции - Планирование и Моделирование и позитивная эмоция
радости (Wilks’ Lambda: 0.055 approx. F (39,163) = 6.99, p <0.000).

– 103 –
 Для оценки динамики позитивных и негативных эмоций в различных школьных ситуациях
был выполнен регрессионный анализ. В качестве зависимых переменных выступили позитивные
(радость, интерес, удовлетворение) и негативные (страх, тоска, злость) эмоции, по которым вы-
явились наиболее значимые различия в группах. В качестве независимых были рассмотрены пока-
затели саморегуляции, познавательная активность, мотивация и годовые оценки по алгебре. Полу-
ченные регрессионные уравнения позволяют утверждать: 1) все исследованные позитивные эмоции
и в привычных каждодневных ситуациях (поход в школу, выполнение домашнего задания), и в но-
вых нетипичных ситуациях (выполнение экспериментального задания) зависят от веры учащихся
в эффективность собственных действий и ожидание успеха от них, познавательной активности
и отдельных процессов саморегуляции и регуляторно-личностных свойств. 2) динамика негатив-
ных эмоций в различных ситуациях имеет свою специфику. В каждодневных ситуациях (утро перед
школой и выполнение ДЗ) страх, тоска и злость зависят от уровня процессов саморегуляции – пла-
нирования, моделирования, оценки результата и программирования (с отрицательным знаком, кро-
ме планирования). В ситуациях до и после выполнения экспериментального задания чувства тоски
и злости зависят только от самоэффективности и познавательной активности – показатели само-
регуляции не вошли в регрессионные уравнения. Можно предположить, что в ситуациях решения
нетипичных и новых задач эти эмоции возникают только у учащихся со сниженной познавательной
активностью и низкой самоэффективностью.
Результаты исследования показали, что саморегуляция, эмоции, возникающие у учащихся
в процессе обучения, и мотивация оказывают различное влияние на результаты их обучения. Ког-
да познавательная активность и мотивация достижения находятся на высоком уровне, позитивные
эмоции выполняют регуляторную функцию поддержания высокой академической успешности.
В случае среднего уровня познавательной активности и мотивации достижения, регулирующую
роль берет на себя осознанная саморегуляция учебной активности, что также обеспечивает хоро-
шую успеваемость и результаты выполнения экспериментальных заданий. В этом случае, ни по-
ложительные, ни отрицательные эмоции не вносят значительного вклада в достижение учебных
целей. Возможно, высокий уровень саморегуляции позволяет учащимся этой групп регулировать
свои эмоции, согласно модели регуляции эмоций Гросса (Gross, Thompson, 2007). Низкий уровень
познавательной активности, мотивации достижения, а также недостаточно высокий уровень само-
регуляции приводят к преобладанию негативных эмоций над позитивными, что, в свою очередь,
определяет низкие результаты обучения.

Литература
1. Моросанова В.И., Бондаренко И.Н. Общая способность к саморегуляции: операционализация феноме-
на и экспериментальный подход к диагностике ее развития // Вопросы психологии. 2016. №2. С. 109-123.
2. Моросанова, В.И., Бондаренко, И.Н. Диагностика саморегуляции человека / В.И. Моросанова, И.Н.
Бондаренко. – М.: Когито-Центр, – 2015. – 304 с. (Университетское психологическое образование).
3. Падун М.А. Регуляция эмоций и ее нарушения // Психологические исследования. 2015. Т. 8, № 39. С. 5.
URL: http://psystudy.ru
4. Bondarenko, I. (2016) The role of positive emotions and type of feedback in self-regulation of learning goals
achievement: experimental research. Procedia- Social and Behevioral Research, (in press).
5. Gross J.J., Thompson R.A. Emotion Regulation: Conceptual foundations // Handbook of Emotion Regulation
/ Ed. J.J. Gross. N.Y.: Guilford Press, 2007. P. 3–24.
6. Pekrun, R., Goetz, T., Titz, W., & Perry, R. P. (2002). Academic emotions in students’ self-regulated learning
and achievement: A program of qualitative and quantitative research. Educational Psychologist, 37, 91–105.

REGULATORY ROLE OF POSITIVE AND NEGATIVE EMOTIONS AMONG STUDENTS

WITH DIFFERENT SELF-REGULATION AND ACADEMIC PERFORMANCE

Bondarenko, I.; Dotcenko, O.

Psychological Institute of the Russian Academy of Education

The results of empirical study of positive and negative emotions’ balance and intensity in groups of
students with different self-regulation and academic performance is presented. The obtained results allow
us to reveal the regulatory role of positive emotions in the group of students with high cognitive activity. The
contribution of self-regulation to the dynamics and intensity of positive and negative emotions in different
school situations is estimated.

Keywords: self-regulation, emotion regulation, positive, negative emotions, academic performance

– 104 –
 ОСОБЕННОСТИ ЦЕННОСТЕЙ И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
ВЕТЕРАНОВ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

О.В. Губарева; Т.С. Табурова

Россия, Алтайский государственный университет,
Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн
E-mail: olga.gubareva.83@mail.ru taburova@mail.ru

В статье описаны особенности ценностей и стратегий совладания ветеранов боевых дей-

ствий. Установлено, что для ветеранов характерно предпочтение ценностей группы индивиду-
альным ценностям, а также использование в стрессовых ситуациях стратегий, направленных на
получение социальной поддержки, учет групповых интересов и поиск социального одобрения.

Ключевые слова: ветераны боевых действий, ценности, стратегии совладания, совладающее

поведение.

Проблема исследования совладающего поведения ветеранов боевых действий в настоящее

время особенно актуальна в связи с увеличением количества межрегиональных и межнациональных
конфликтов, а также с тем, что участие в боевых действиях оказывает продолжительное влияние на
психоэмоциональное состояние человека, его способность преодолевать трудности, заново адапти-
роваться к условиям повседневной жизни, на особенности совладания со стрессом. Большинство ве-
теранов боевых действий сталкиваются с проблемами адаптации к социальной жизни и нуждаются
в реабилитации, в связи с чем возрастает актуальность изучения их стратегий совладания и факто-
ров, которые оказывают влияние на предпочтение ими определенных стратегий. Поскольку совлада-
ющее поведение человека является социальным поведением (Крюкова, 2004) и одновременно про-
явлением его личности, то присвоенные человеком ценности, представляющие собой обобщенный
образ должного или желаемого состояния дел, «модели должного» (Леонтьев., 1996), побуждающие
активность личности по предметному воплощению данных моделей, способны обусловливать пред-
почтение тех или иных стратегий совладания.
Специфика военной службы во многом обусловливает становление и закрепление определен-
ных ценностей, что позволяет предположить, что ветераны боевых действий отличаются от лиц, не
принимавших участие в боевых действиях, специфическими ценностями, которые, в свою очередь,
определяют общую направленность поведения в широком круге ситуаций, в том числе стрессовых.
Знание о том, какие ценностные ориентации являются приоритетными для ветеранов, а также по-
нимание того, как данные ценности связаны с предпочтением тех или иных стратегий совладания,
позволит выстроить стратегию психологической и социальной поддержки ветеранов в трудной жиз-
ненной ситуации и адаптировать методики работы с ними, соотнося их с наиболее привычными для
них моделями поведения.
В этой связи актуальным представляется исследование особенностей совладающего поведения
участников боевых действий. Целью настоящего исследования является изучение специфики совла-
дающего поведения участников боевых действий в контексте ценностных ориентаций.
Выборку исследования составили участники боевых действий в возрасте от 25 до 50 лет, 68
человек, пациенты КГБУЗ «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн» г. Барнаула, а также
лица, не принимавшие участия в боевых действиях, 60 человек.
Испытуемые каждой из данных группы были в свою очередь разделены на 3 подгруппы, каж-
дой из которых предлагалось оценить уровень стресса в трудной жизненной ситуации определен-
ного типа, и оценить с помощью Кросс-культурной копинг-шкалы (Kuo, Roysircar, Newby-Clark,
2006), в какой степени каждый из описанных способов поведения соответствовал бы возможным
действиям испытуемого в данной ситуации. Первой подгруппе предъявлялось описание ситуации,
угрожающей индивидуальным интересам человека, второй – интересам его группы, третьей предла-
галась ситуация, предполагающая наличие противоречия между интересами самого индивида и ин-
тересами группы, к которой он принадлежит. Кроме того, всем испытуемым предлагалось оценить
степень значимости для них определенных ценностей шкале ценностей Bilsky W., Schwartz S.H.
(Bilsky, Schwartz, 1994) Полученные данные обрабатывались с помощью корреляционного анализа
Пирсона и факторного анализа в статистическом пакете SPSS.21.0.
Для проверки предположения о том, что для участников боевых действий более значимы-
ми являются коллективистские ценности, результаты выполнения шкалы ценностей Bilsky W.,
© О.В. Губарева; Т.С. Табурова, 2016
– 105 –
Schwartz S.H. участниками боевых действий сравнивались с результатами выполнения данной ме-
тодики лицами, не участвовавшими в боевых действиях, с помощью критерия Манна-Уитни.
В результате были выявлены следующие достоверные различия. Для участников боевых дей-
ствий достоверно более значимыми являются такие ценности, как «уважение к старшим» (р=0,005),
«удовольствия, удовлетворение желаний» (р=0,011), «социальный порядок» (р=0,019), «националь-
ная безопасность» (р=0,002), «самодисциплина» (р=0,037), «храбрость, поиск приключений, риск»
(р=0,003), «вежливость» (р=0,003), «служение, выполнение обязанностей, обязательств» (р=0,055).
Все перечисленные ценности, кроме ценностей «удовольствия» и «храбрость», относятся к коллек-
тивистским, что свидетельствует о наличии выраженной специфики ценностных ориентаций участ-
ников боевых действий, устойчивом предпочтении ими интересов группы собственным интересам.
Представляла интерес проверка предположения о том, что специфические ценностные пред-
почтения могут обусловливать и предпочтение специфических стратегий совладания со стрессо-
выми ситуациями. Для выявления особенностей совладания участников боевых действий результа-
ты выполнения ими Кросс-культурной копинг-шкалы сопоставлялись с результатами выполнения
данного опросника лицами, не участвовавшими в боевых действиях. Были выявлены следующие
достоверные различия.
Участники боевых действий достоверно чаще предпочитают такие стратегии, как «совершаю
такие действия, которые одобряются моим социальным окружением» (р=0,042), «обращаюсь за со-
ветом или помощью к людям, которые принадлежат к кругу моего общения» (р=0,023), «выбираю
такой способ поведения, который был бы одобрен моей семьей» (р=0,023), «разговариваю со своими
родителями и получаю от них помощь» (р=0,005), т.е. социально-ориентированные действия. При
этом достоверно реже они используют такие стратегии, как «полагаюсь исключительно на собствен-
ные силы при решении проблемы» (р=0,010). Кроме того, участники боевых действий достоверно
чаще предпочитают такие действия как «смиряюсь с тем, что иногда так бывает, и с этим ниче-
го нельзя поделать» (р=0,017) и «чтобы улучшить свое состояние, повторяю себе, что все не так
плохо» (р=0,009). Таким образом, участникам боевых действий свойственна социальная ориента-
ция при совладании с проблемами, опора на групповые ценности при выборе стратегии поведения
в стрессовой ситуации. Можно предположить, что при повышении уровня стресса участники бое-
вых действий опираются на социальные ресурсы совладания, поскольку данная стратегия являлась
наиболее эффективной в их опыте.
Для проверки предположения о том, что существует взаимосвязь между уровнем стресса
и предпочтением определенных стратегий участниками боевых действий и лицами, не участвовав-
шими в боевых действиях, внутри каждой из данных групп был проведен корреляционный ана-
лиз параметра «уровень субъективно переживаемого стресса» и стратегий совладания, выявленных
с помощью Кросс-культурной копинг-шкалы.
В результате были выявлены достоверные взаимосвязи стресса и стратегий совладания с ним
в группе участников боевых действий. Выявлена взаимосвязь уровня стресса с такими стратегиями,
как «решаю проблему так, как хотелось бы моим родителям» (р=0,0001, r=0,441), «обращаюсь за
советом или помощью к людям, которые принадлежат к кругу моего общения» (р=0,017, r=0,302),
«разговариваю с кем-либо из родственников и прошу у них помощи» (р=0,003, r=0,379), «обраща-
юсь к своим лучшим друзьям, чтобы найти у них понимание и поддержку» (р=0,016, r=0,304), «ищу
совета и помощи у тех, кто мудрее меня» (р=0,0001, r=0,435), «стараюсь не показывать, что чув-
ствую на самом деле» (р=0,030, r= -0,276), «доверяю самому себе и верю в то, что смогу решить про-
блему самостоятельно» (р=0,001, r= -0,411), «сначала планирую свои действия, а потом действую»
(р=0,040, r= -0,262). При этом в группе лиц, не участвовавших в боевых действиях, были выявлены
только две достоверные взаимосвязи уровня стресса и стратегий совладания: уровень стресса отри-
цательно связан со стратегиями «говорю себе, что мои проблемы исчезнут сами» (р=0,030, r= -0,473)
и «пытаюсь решить проблему так, чтобы не привлекать к себе внимания» (р=0,034, r= -0,464). Таким
образом, при повышении уровня стресса участники боевых действий обращаются за поддержкой
и помощью к окружающим людям, не полагаясь только на свои силы.
Полученные данные свидетельствуют о том, что особенности жизненного опыта ветеранов бо-
евых действий способствуют закреплению в их ценностно-смысловой сфере ценностей, связанных
с гармоничным существованием человека в группе, а также с приоритетом групповых интересов
по отношению к индивидуальным. Данные особенности обусловливают предпочтение ими страте-
гий совладания, связанных с поиском социальной поддержки и ориентированных на достижение
одновременно личных и социальных целей, а также на социальное одобрение. Изучение ценност-
но-смысловой сферы ветеранов боевых действий позволяет построить наиболее эффективное взаи-
модействие специалистов, работающих с этой категорией лиц, а понимание взаимосвязи между их

– 106 –
ценностными ориентациями и стратегиями совладания может помочь в разработке методик психо-
логической и социальной поддержки, направленных на адаптацию ветеранов к условиям послево-
енной жизни и преодоление ими трудных жизненных ситуаций.

Литература
1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование
ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. №1. С. 3 - 18.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Кострома: Авантитул, 2004. 344 с.
3. Леонтьев Д.А. От социальных ценностей к личностным: социогенез и феноменология ценностной
регуляции деятельности // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. 1996. №4. С. 35-44.
4. Alishev B.S., Anikeenok O.A., Kulikov L., Kwiatkowska A., Malyonova A., Taburova T.S. Religijnosc zad-
owolenie z zycia Rosjan // Religia Religijnosc Duchowosc w poszukiwaniu nowych perspektyw / pod redakcia
H. Grzymala-Moszczynskiej, D. Motak. Krakow: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellonskiego, 2015. 230 s.
5. Bilsky W., Schwartz S.H. Values and personality //European Journal of Personality. 1994. Vol. 8. P. 163-181.
6. Kuo B.C.H., Roysircar G., Newby-Clark I.R. Development of the Cross-Cultural Coping Scale: Collective,
Avoidance, and Engagement Coping //Measurement and Evaluation in Counseling and Development. 2006. 39, 3.
P. 161-181.

FEATURES OF VALUES AND COPING BEHAVIOR AMONG MILITARY CAMPAIGN

VETERANS
Gubareva, O.; Taburova, T.
The paper describes the features of values and coping strategies among military campaign veterans.
It was discovered that veterans tend to prefer group values to the individual ones. They are also disposed to
use strategies aimed to get social support, consider group interests and seek social approval under stress.

Keywords: military campaign veterans, values, coping strategies, coping behavior.

КОРРЕЛЯЦИЯ ЛИЧНОСТНОЙ И СИТУАЦИОННОЙ ТРЕВОЖНОСТИ

С ПАРАМЕТРАМИ СИСТЕМЫ ГЕМОСТАЗА ПРИ ЭКЗАМЕНАЦИОННОМ
СТРЕССЕ

Р.И. Жданов1,2, Р.В. Куприянов2,3, В.Ю. Сыромятникова1,

С.И. Жданова4, В.Г. Двоеносов1
1
Россия, Казань, Казанский федеральный университет
2
Россия, Москва, Московский педагогический государственный университет
3
Россия, Казань, Казанский национальный исследовательский технологический университет
4
Казанский государственный медицинский университет, Казань 420021
E-mail: zrenad@gmail.com; kroman1@mail.ru
Исследование выявило особенности изменения тревожности и биохимических характери-
стик студентов под влиянием экзаменационного стресса. Выявлено, что у женщин по сравне-
нию с мужчинами во время экзаменационной сессии повышается ситуативная тревожность и
статистически значимо изменяются биохимические показатели системы гемостаза (количество
тромбоцитов, средний объем тромбоцитов, скорость тромбообразования). У мужчин и женщин
отмечается статистически значимое снижение величины тромбокрита во время экзамена по
сравнению с контрольным измерением вне сессии. Сделан вывод, что для женщин экзаменационная
сессия является более стрессогенным фактором, чем для мужчин.
Ключевые слова: экзаменационный стресс, тревожность, система гемостаза

Введение. Хотя большое число работ посвящено изучению проблемы стресса, немного вни-
мания уделялось междисциплинарным исследованиям, в частности, исследованию взаимосвя-
зи психологических особенностей человека и биохимических характеристик крови (von Känel,
2015). Между тем, в патогенезе заболеваний системы кровообращения одним из основных фак-
торов риска является психологический стресс (von Känel, 2015). При стрессе повышается коагу-
ляционный потенциал крови, в частности, вследствие влияния катехоламинов, которые являются

© Р.И. Жданов, Р.В. Куприянов, В.Ю. Сыромятникова, С.И. Жданова, В.Г. Двоеносов, 2016
– 107 –
активаторами тромбоцитов (Davydov, 2015; von Känel, 2012). Ряд исследователей отмечают, что
сильный психологический стресс (например, землетрясения, автомобильные катастрофы) оказыва-
ет значительное влияние на систему гемостаза (von Känel, 2015). Такие ситуации редко встречаются
в жизни обычного человека, большая часть жизни, которого связана с преодолением стрессовых си-
туаций меньшей интенсивности. В данной работе нас интересовало, как меняются биохимические и
коагулометрические параметры крови во время экзаменационного стресса, и какова их взаимосвязь
с психологическими особенностями личности. В качестве психологического стресса мы выбрали
наиболее мягкий его вид - экзаменационный стресс, который, тем не менее, может вызвать сомати-
ческие расстройства (Куприянов, 2014; Аниховская, 2015).
Методы. В исследовании принимали участие здоровые добровольцы – студенты-естествен-
ники Казанского федерального университета обоего пола во время экзамена и в межсессионный
период: 81 студент в возрасте 18–22 года. Добровольцы были разделены на группы в зависимости от
периода обследования: первую группу составили студенты в межсессионный период (всего 39: муж-
чин – 17, женщин – 22), во вторую группу вошли студенты непосредственно во время экзамена (все-
го 42: мужчин – 23, женщин – 19). После подписания информированного согласия проводился сбор
анамнестических данных и физикальное обследование бригадой врачей для исключения наслед-
ственных заболеваний системы крови и других острых и хронических заболеваний в соответствии
с протоколом, утвержденном местным Этическим комитетом, как описано ранее (см. Kupriyanov,
2014). Забор венозной крови осуществлялся в соответствии с протоколом обследования натощак.
Наряду с традиционными тестами коагулометрии для оценки плазменного звена системы гемостаза
был использован новый метод тромбодинамики и прибор “Регистратор Тромбодинамики-2” (ООО
“ГемаКор”, Москва), основанный на модели пространственного роста фибринового сгустка (Lipets,
2014; Tuktamуshov, 2015). В работе использовалась психодиагностическая шкала тревоги Спил-
бергера (State-Trait Anxiety Inventory - STAI) и личностная шкала проявлений тревоги Дж. Тейлор
(Taylor’s Manifest Anxiety Scale – TMAS, 1953). Статистический анализ проводили с использованием
программного пакета Statistica v.10 (StatSoft). Статистически значимыми считались различия между
группами данных при р < 0.05.
Результаты и их обсуждение. Для оценки стрессогенности ситуации экзамена были использова-
ны психологическая шкала тревожности Спилбергера и личностная шкала проявлений тревоги Тейлора.
Из данных таблицы следует, что статистически значимые отличия при стрессе по шкале ситуационной
тревожности Спилбергера наблюдаются только у женщин, у мужчин значимых отличий нет. Таким об-
разом, можно предположить, что мужчины не воспринимают экзамен как стрессогенную ситуацию и их
система гемостаза практически не реагирует (за исключением PT, PCT). В свою очередь, женщины экза-
менационную сессию воспринимают как опасность, и ситуативная тревожность у них повышается, что
подтверждается статистически значимыми отличиями биохимических показателей системы гемостаза
у женщин по сравнению с мужчинами (табл.1). В данном случае речь идет именно о влиянии ситуации
на организм, т.к. по другим параметрам (Trait Anxiety - STAI и TMAS) статистически значимых отличий
у мужчин и у женщин вне – и во время экзамена не обнаружено, следовательно, экзаменационная сессия
не оказывает влияние на особенности личности, и ее воздействие краткосрочное.
Биохимические показатели во время экзаменационной сессии изменялись следующим об-
разом. Выявлено статистически значимое снижение величины тромбокрита (PCT) как у мужчин,
так и у женщин, во время экзамена по сравнению с контрольным измерением вне сессии (табл.
1). У добровольцев мужского пола отмечается статистически значимое увеличение величин про-
тромбинового времени (PT) во время экзаменационной сессии по сравнению с нормой. У женщин
в условиях экзаменационного стресса наблюдается статистически значимое снижение абсолютного
количества тромбоцитов (PLT) и повышение их среднего объема (MPV) по сравнению с группой
контроля (табл.1). Из данных по числу тромбоцитов и их объему следует, что стресс затрагива-
ет тромбоцитарное звено системы гемостаза женщин. Снижение величины тромбокрита у студен-
тов обоих полов может свидетельствовать о стимуляции образования клеток этого вида и прева-
лировании в циркуляции незрелых тромбоцитов, вероятно, вследствие их увеличенного расхода
при тромбообразовании. Такое предположение согласуется с данными авторов работы (von Känel,
2012), о том, что стресс ведет к увеличению маркеров активации тромбоцитов. Если рассматривать
стресс-индуцированное изменение коагуляционного состояния с позиции адаптационных реакций
как предупреждение возможных кровотечений (Kupriyanov, 2014), то описанные изменения носят,
скорее, позитивный характер (Stämpi, 2014). Корреляционный анализ выявил статистически значи-
мую (р<0.05) отрицательную корреляцию (-0,345) между временем задержки роста сгустка и уров-
нем ситуационной тревоги (State Anxiety - STAI) у женщин. Таким образом, чем выше ситуационная
тревожность, тем меньше время задержки роста сгустка.

– 108 –
 Новым, очень чувствительным методом исследования системы гемостаза, методом тромбо-
динамики (Lipets, 2014; Tuktamуshov, 2015), нами впервые выявлено статистические значимое уве-
личение начальной скорости тромбообразования и параметра dSpeed у студенток в период экзамена
по сравнению с контрольной группой (табл.1). Это свидетельствует об участии плазменного зве-
на системы гемостаза у женщин в реакции на экзаменационный стрессор. Изменение параметра
Vinit, по-видимому, более чувствительно, и не противоречит данным о том, что психологический
стресс коррелирует с уменьшением величины международного нормированного отношения (INR)
(Жданов, 2016). Другие общепринятые параметры коагулометрии (INR, APTT) у женщин и мужчин
достоверно не отличаются. Отличие этих результатов от данных других исследований (von Känel,
2015) можно объяснить тем, что ситуация экзамена не является чрезвычайно сильным стрессором,
как например, землетрясение, катастрофы и другие события связанные с риском для жизни. Следо-
вательно, физиологические реакции в данном случае носят менее выраженный характер.

Таблица 1
Параметры коагулометрии, тромбодинамики и тревожности у студентов
вне- и во время экзаменационного стресса
Студенты во время экзаменационной
Параметр Пол Студенты вне экзамена (норма)
сессии

PT, с м 14.7 ± 0.17* 15.6 ± 0.56

ж 14.9 ± 0.40 14.4 ± 0.22
INR м 1.051 ± 0.022 1.123 ± 0,134
ж 1.062 ±0.065 1.032 ± 0.045
APTT, с м 33.2 ± 2.6 32.9 ± 1.38
ж 33.9 ± 2.0 33.4 ± 0.88
PLT, 10*9/л м 244 ± 24.6 223 ± 8.6
ж 292 ± 40.9* 219 ± 12.0
MPV, фл м 8.77 ± 0.35 8.42 ± 0.20
ж 7.0 ± 0.55* 9.06 ± 0.12
РСТ, % м 0.212 ± 0.013* 0.186 ± 0.006
ж 0.228 ± 0.022* 0.198 ± 0.009
Vinit., мкм/мин м 43.0 ± 1.61 45.1 ± 1.23
ж 41.3 ± 1.67* 48.7 ± 1.10
Vstead., мкм/мин м 21.7 ± 0.54 22.7 ± 0.51
ж 23.3 ± 0.64 24.0 ± 0.33
dSpeed., мкм/мин м 21.3 ± 1.35 22.4 ± 0.91
ж 18.0 ± 1.28* 24.7 ± 1.03
State Anxiety (STAI) м 22.0 ± 1.98 20.9 ± 2.30
ж 23.8 ± 1.52* 31.7 ± 2.43
Trait Anxiety (STAI) м 39.6 ± 1.32 38.2 ± 2.66
ж 42.3 ± 1.19 44.6 ± 1.39
TMAS м 15.0 + 1.15 13.7 + 2.16
ж 14.7 + 2.66 18.8 + 1.55

Примечание. * – p < 0.05 - статистически значимые различия показателей студентов в условиях экзаме-
национного стресса по сравнению с контролем.
Сокращения: м – мужчины; ж – женщины; PT – протромбиновое время, INR – международное норми-
рованное отношение; APTT – активированное частичное тромбопластиновое время; PLT – абсолютное коли-
чество тромбоцитов; MPV – средний объем тромбоцитов; РСТ – тромбокрит; Vinit – начальная скорость тром-
бообразования, Vstead – конечная скорость тромбообразования, dSpeed - разность начальной и стационарной
скоростей тромбообразования, State Anxiety (STAI) - ситуативная тревожность, Trait Anxiety (STAI) – личност-
ная тревожность, TMAS – личностная шкала проявлений тревоги Тейлора.
Выводы. У женщин ситуация экзамена вызывает большую ситуативную тревогу, чем у муж-
чин. Эти гендерные различия возможно, обусловлены психоэмоциональными или социально-куль-
туральными факторами. Как следствие, у женщин во время экзаменационной сессии возникают

– 109 –
выраженные стресс-индуцированные изменения системы гемостаза, как плазменного, так и тром-
боцитарного звеньев. У мужчин изменения менее выражены и проявляются в снижении величины
тромбокрита и увеличение величин протромбинового времени. Данный факт показывает необходи-
мость учета психологического фактора при проведении сравнительных исследований реакций ор-
ганизма мужчин и женщин на воздействия окружающей среды. Таким образом, результаты данного
исследования показывают важность междисциплинарного подхода к исследованию и пониманию
половых отличий.

Литература
1. Аниховская И.А., В.Г.Двоеносов, Р.И.Жданов и соавт. Психоэмоциональный стресс как клиническая
модель начальной фазы общего адаптационного синдрома // Патофизиология и экспер. терапия. 2015. Т. 58, №
4. С. 80-85.
2. Жданов Р.И., Дойникова А.Н., Жданова С.И., Чернохвостов Ю.В., Гаджиева Э.С., Двоеносов В.Г. Кор-
реляция параметров системы гемостаза и вегетативной нервной системы при экзаменационном стрессе // Жур-
нал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова. 2016. Т.66, № 2. С. 202-208.
3. Куприянов Р.В. и Жданов Р.И. Стресс и аллостаз: проблемы, перспективы и взаимоотношение // Жур-
нал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова. 2014. Т. 64, № 1. С. 21–31. doi:10.7868/S0044467714010080.
4. Davydov D.M., Zhdanov R.I., Dvoenosov V.G., Kravtsova O.A., Voronina E.N, Filipenko M.L. Resilience to
orthostasis and haemorrhage: A pilot study of common genetic and conditioning mechanisms. // Sci. Reports Nature
PG. 2015; 5, article number: 10703. doi:10.1038/srep10703.
5. von Känel R, Vökt F, Biasiutti FD, Stauber S, Wuillemin WA, Lukas PS. Relation of psychological distress
to the international normalized ratio in patients with venous thromboembolism with and without oral anticoagulant
therapy. // J. Thromb. Haemost. 2012; 1547-55. doi:10.1111/j.1538-7836.2012.04801.x.
6. von Känel R. Acute mental stress and hemostasis: When physiology becomes vascular harm. // Thromb Res.
2015; 135 Suppl 1:S52-5. doi:10.1016/S0049-3848(15)50444-1.
7. Kupriyanov R.V., Zhdanov R.I. The eustress concept: problems and outlooks. // World J. Med. Sciences. 2014.
Vol. 11, № 2. С. 179–185.
8. Lipets E., Ataullakhanov F. Global assays of hemostasis in the diagnostics of hypercoagulation and evaluation
of thrombosis risk. // Thrombosis J. 2015; 13(4): 2–15. doi:10,1186 / s12959_015_0038_0.
9. Taylor, Janet. A personality scale of manifest anxiety. // J. of Abnormal and Social Psychology. 1953. 48 (2):
285–290. doi:10.1037/h0056264.
10. Tuktamуshov R.N., Zhdanov R.I. The method of in vivo evaluation of hemostasis: spatial thrombodynamics.
Hematology. 2015; 20(10):584-6. doi:10.1179/1607845415Y.0000000022.
11. Stämpi SF, Camici GG, Keller S, Rozenberg I, Arras M, Schuler B, Gassmann M,Garcia I, Lüscher TF,
Tanner FC. Restraint stress enhances arterial thrombosis in vivo--role of the sympathetic nervous system. // Stress.
2014; 17(1):126-32. doi:10.3109/10253890.2013.862616.
12. Veldhuijzen van Zanten J.J., Ring C., Burns V.E., Edwards K.M., Drayson M., Carroll D. Mental stress-
induced hemoconcentration: sex differences and mechanisms. // Psychophysiology. 2004; 41(4):541–51. doi:10.1111/
j.1469-8986.2004.00190.x
13. von Känel R, Vökt F, Biasiutti FD, Stauber S, Wuillemin WA, Lukas PS. Relation of psychological distress
to the international normalized ratio in patients with venous thromboembolism with and without oral anticoagulant
therapy. // J. Thromb. Haemost. 2012; 1547-55. doi:10.1111/j.1538-7836.2012.04801.x.

CORRELATION BETWEEN TRAIT AND STATE ANXIETY AND HEMOSTATIC

PARAMETERS UNDER EXAMINATION STRESS

Zhdanov, R.I.; Kupriyanov, R.V., Syromyatnikova, V.Y., Zhdanova, S.I.

The work is aimed to study peculiarities of students’ anxiety and blood biochemical parameters under
examination stress. It is found that females compared to males express higher values of situational anxiety
and biochemical parameters of hemostasis system (platelet count, mean platelet volume, thrombosis rate).
Both males and females are characterized by statistically signicant reduction in thrombocite level under
exam stress compared to control measurements. It is concluded that examinations represent stronger
stressors for females than for males.

Keywords: examination stress, situation anxiety, hemostatic system

 СТРАТЕГИИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У ЖЕНЩИН
С ПАТОЛОГИЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ И ИХ ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ

Е.В. Зинченко, Е.В. Белова, Н.Н. Шевченко

Россия, Ростов-на-Дону, Южный федеральный университет
E-mail: el-val-zin@mail.ru
В статье поднимается актуальная проблема психологической поддержки женщин с патоло-
гией беременности. Целью исследования стало изучение их копинг-стратегий и жизнестойкости.
Установлено, что у женщин с патологией беременности жизнестойкость ниже, чем у женщин с
неосложненной беременностью. Они чаще используют стратегии положительной переоценки и
поиска социальной поддержки. Определена связь различных параметров жизнестойкости беремен-
ной женщины с выбором ею стратегий совладающего поведения.
Ключевые слова: совладающее поведение, стратегии совладания, жизнестойкость, патоло-
гия беременности.

В последнее время в нашей стране повышается уровень рождаемости детей с внутриутроб-

ными патологиям развития, растет количество осложненных беременностей и родов, снижается
уровень здоровья новорожденных, повышается статистика выкидышей и абортов, растет уровень
смертности из-за невынашивания ребенка с различными патологиями развития. Причинами усиле-
ния данных неблагоприятных тенденций являются, во-первых, нестабильная социально-экономиче-
ская обстановка в стране, во-вторых, - влияние экологических факторов. Кроме того, воздействие
беременности на психику женщины столь велико, что некоторые авторы рассматривают сам факт
беременности как кризисную ситуацию (Цареградская, 2005). Возникающие стрессовые ситуации,
которыми насыщена жизнь современного человека, а особенно, жителя мегаполиса, во время бе-
ременности могут привести к различным формам нарушения внутриутробного развития ребенка
и в дальнейшем могут стать важным фактором возникновения большинства болезней детей. При-
чиной возникновения патологий при внутриутробном развитии ребенка множество, например,
экстрагенитальные патологии, т.е. внутренние болезни у беременных, влияние их на развитие бе-
ременности и состояние плода. Причиной могут быть стрессы, кризисные ситуации, длительные
депрессии, негативные переживания и т.д. Последующие болезни рожденных детей, к сожалению,
часто приводят к разводам, изменению смысложизненных ориентаций женщины, её планов на буду-
щее (Гомонова, Белова, 2014) и возникновению чувства субъективного одиночества, которое создает
значительные трудности в выборе нового партнера (Зинченко, Рудя, 2015). Для благоприятного раз-
вития беременности важно бережное отношение окружающих и членов семьи к будущей матери и
ребенку. Крайне важно, чтобы женщина грамотно психологически проходила весь процесс беремен-
ности и родов, выбирая конструктивные стратегии совладания со стрессами.
Целью нашего исследования стало изучение копинг-стратегий и жизнестойкости у лиц с па-
тологией беременности и без. Исследование проводилось на базе ГБУ РО «Областная Клиническая
Больница №2» г. Ростова-на-Дону. В нём приняли участие 50 беременных женщин в возрасте от 17
лет до 41 года, средний возраст респондентов составил 27,4 г. В экспериментальную группу вош-
ли 25 женщин с различными патологиями развития плода (средний возраст – 27.9) и 25 женщин
с нормальным течением беременности (средний возраст – 26,8). Для решения поставленных за-
дач применялся комплекс методик: методика «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» С. Нор-
ман, Д.Ф. Эндлер, Д.А. Джеймс, М.И. Паркер, адаптация Т.Л. Крюковой; «Опросник о способах
копинга» Р.С. Лазарус и С. Фолькман; тест жизнестойкости С. Мадди, адаптация Д.А. Леонтьева,
Е.И. Рассказовой. Методами статистического анализа полученных данных стали: коэффициент ран-
говой корреляции Спирмена; U-критерий Манна-Уитни. Обработка данных была проведена с по-
мощью программы SPSS Statistics 17.0 и Excel.
Обратимся к полученным результатам. Нами был проведен сравнительный анализ по непа-
раметрическому критерию Манна-Уини всех показателей копинг-стратегий в двух группах: экспе-
риментальной и контрольной. Математический анализ показал, что женщины с патологией бере-
менности гораздо чаще используют копинг-стратегию положительной переоценки по сравнению
с женщинами, у которых беременность протекает без осложнений (U=184,5, р=0,013). Данная ко-
пинг-стратегия используются ими с целью преодолеть негативные переживания в связи с возник-
шей проблемой за счет положительного переосмысления ситуации, многие из них, решив сохранить
беременность, рассматривают возникшие трудности как стимул для личностного роста. Также были
© Е.В. Зинченко, Е.В. Белова, Н.Н. Шевченко, 2016
– 111 –
выявлены статистически значимые различия по критерию Манна-Уитни между двумя исследуемы-
ми группами в использовании копинга поиска социальной поддержки (U=214, р=0,05). Женщины
с патологией беременности значимо чаще используют этот вид копинга, чем женщины с неослож-
ненной беременностью. Эта стратегия используется ими с целью разрешения проблемы с помощью
привлечения дополнительных социальных ресурсов, что может выражаться в обращении за советом
к врачу, духовнику, психологу, друзьям, родственникам. Можно предположить, что у беременных
с выраженной патологией возникает острая потребность в личностном самораскрытии и получении
разнообразных внешних ресурсов, способствующих поддержке в сложившейся непростой жизнен-
ной ситуации.
По жизнестойкости нами были выявлены статистически значимые различия (по критерию
Манна-Уитни) между экспериментальной и контрольной группами абсолютно по всем показате-
лям. Так, у женщин с неосложненной беременностью уровень общей жизнестойкости, вовлеченно-
сти, контроля и принятия риска оказался значимо выше, чем у женщин с патологией беременности
(р≤0,01). Это говорит о том, что здоровые женщины гораздо успешнее справляются со стрессовой
жизненной ситуацией, связанной с беременностью, чем женщины с патологией её протекания.
Далее мы ставили задачу выявить связь жизнестойкости и её отдельных параметров с выбором
беременными женщинами стратегий совладания. С помощью метода ранговой корреляции Спирме-
на (R), примененного к общей матрице полученных данных, была выявлена значимая корреляци-
онная связь между проблемно-ориентированным копингом и вовлеченностью у всей группы испы-
туемых. Это указывает на то, что все беременные женщины с высокой вовлеченностью опираются
в трудной жизненной ситуации на проблемно-ориентированный копинг (р=0,024). Были установ-
лены корреляционные связи между показателями копинга поиска социальной поддержки, с одной
стороны, и вовлеченностью, контролем, принятием риска и уровнем жизнестойкости – с другой
(р≤0,01). Следовательно, беременные женщины с высокой жизнестойкостью редко обращаются за
социальной поддержкой, предпочитая опираться преимущественно на свои внутренние личностные
ресурсы. Кроме того, они, как оказалось, редко прибегают к стратегиям дистанцирования и положи-
тельной переоценки (р≤0,03 и р≤0,05 соответственно).
Корреляционный анализ Спирмена был применён нами и отдельно к данным, полученным
по каждой группе. Он показал, что поиск социальной поддержки выбирают женщины из экспери-
ментальной группы, характеризующиеся низким уровнем выраженности контроля как компонента
жизнестойкости (р=0,043). При слабой выраженности большинства компонентов жизнестойкости
(контроля, принятия риска и общей жизнестойкости,) ими выбирается так же стратегия дистан-
цирования (р≤0,04). Беременные с патологией, у которых сформирована жизнестойкость, в част-
ности, выражены показатели контроля, вовлеченности и общей жизнестойкости, выбирают чаще
стратегию планирования решения проблемы (р≤0,05). В контрольной группе были выявлены не-
сколько иные результаты. Так, женщины с нормально протекающей беременностью, отличающиеся
высокой общей жизнестойкостью и вовлеченностью, выбирают эмоционально-ориентированный
копинг (р≤0,05). При высокой выраженности принятия риска они выбирают стратегию избегания
(р=0,049),что подтверждает факт отношения к беременности как к некоторому таинству при нор-
мальном её протекании.
Итак, проведенное исследование позволило выявить определенную разницу в предпочтении
стратегий копинга лицами с патологией беременности и без: обращение к социальной поддержке и
позитивное переоценивание ситуации в случае возникновения трудностей в протекании беременно-
сти. Результаты свидетельствуют в пользу влияния жизнестойкости личности и всех её компонентов
на выбор стратегий совладания беременными. Полученные данные свидетельствуют о более выра-
женной жизнестойкости у женщин с нормальным течением беременности по сравнению женщина-
ми с патологической беременностью.
Практическая значимость результатов заключается в возможности их использования в процес-
се психологического сопровождения беременности с учетом наличия патологий. Перспективой ис-
следования является изучение копинг-стратегий и уровня жизнестойкости у женщин, планирующих
процедуру ЭКО.

Литература
1. Гомонова Е.Н., Белова Е.В. Смысложизненные ориентации лиц, находящихся в ситуации развода,
в связи с их представлениями о будущем // Категория смысла в философии, психологии, психотерапии и в
общественной жизни. Материалы Всероссийской психологической конференции c международным участием
(Ростов-на-Дону, 23–26 апреля 2014 г.). М.: КРЕДО, 2014. С. 119
2. Зинченко Е.В., Рудя И.А. Субъективное ощущение одиночества у женщин // Северо-Кавказский психо-
логический вестник. 2015. №13/4. С.58-60.

– 112 –
 3. Леонтьев Д.А. Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Изд-во «Смысл», 2006. 63с.
4. Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития лич-
ности и малых групп. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002. C.442-444.
5. Цареградская Ж.В. Ребенок от зачатия до года. М.: Астрель: ACT, 2005. 281 c.

COPING STRATEGIES AMONG WOMEN WITH DISORDERS OF PREGNANCY

AND THEIR HARDINESS

Zinchenko, E.V.; Belovа, E.V.; Shevchenko N.N.

The article raises the vital problem of psychological support to women with pregnancy disorders.
The aim of the research was to study their coping strategies and hardiness. It was found out that hardiness
among women with pregnancy disorders is lower than that among the ones with uncomplicated pregnancy.
They often use the strategy of positive revaluation and search for social support. The relationship between
the parameters of pregnant woman’s hardiness with her choice of coping behavior is determined.

Keywords: coping behavior, coping strategies, hardiness, pregnancy disorders.

АДАПТАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ ЛИЧНОСТИ

В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИСТОЧНИКОВ ЖИЗНЕОСМЫСЛЕНИЯ
В СИТУАЦИИ УТРАТЫ ЗДОРОВЬЯ
Н.И. Исмаилова, Н.Р. Салихова, Г.Г. Семенова-Полях
Россия, Казань, Казанский федеральный университет
E-mail: ismailova01@mail.ru
В статье раскрывается зависимость адаптационных стратегий человека в ситуации утра-
ты здоровья от преобладания настоящего, прошлого или будущего в его смысложизненных ори-
ентирах. Показано, что у людей с ограниченными возможностями здоровья опора в жизнеосмыс-
лении только на настоящем, прошлом или будущем обуславливает своеобразие адаптационного
процесса, а именно специфику бессознательных защит, компенсаторных стилей поведения и стра-
тегий совладания.
Ключевые слова: смысложизненные ориентиры, психологические защиты, псевдокомпенса-
ции, механизмы совладания (копинги), ситуация утраты здоровья.

Смысловые образования составляют основу регулятивных процессов личности. Производство

смысла в критических ситуациях, как пишет Ф.Е. Василюк (1984), позволяет человеку сознательно
перестраивать свое поведение, меняя смысловые структуры сознания и направление жизнедеятель-
ности в соответствии с новыми жизненными реалиями. Одним из ресурсов данных трансформаций
может стать общий уровень осмысленности жизни, важными источниками которого являются до-
стижения прошлого, цели и полнота настоящего. Обычно наблюдается баланс смысложизненных
ориентиров, когда совокупность выборов прошлого создает основу для понимания настоящего,
а ожидаемые от достижения целей результаты мотивируют активность. Однако у некоторых такого
баланса нет, тогда человек ориентируется на смыслы какого-то одного временного периода: живет
либо настоящим, либо прошлым, либо будущим.
В период осложненной жизнедеятельности, например, при утрате здоровья, процесс лич-
ностной реорганизации в контексте стратегий совладания и интрапсихической защиты становится
неизбежным и опосредуется конкретными смысложизненными ориентациями. В немногочислен-
ных исследованиях специфики подобных преобразований авторы обычно фиксируют защитно-
адаптационные механизмы, присущие людям с определенными заболеваниями (Ф.Ю. Мангушев,
Т.Д.Василенко и др., 2016). В некоторых работах указывается специфика регуляторной функции
личностных смыслов в ситуации совладания (А.В. Штрахова, 2008). В целом исследований этой
теоретически и практически актуальной темы недостаточно для построения целостного представ-
ления о соотношении процессов жизнеосмысления и защитно-адаптационных стратегий человека.
Поэтому целью эмпирического исследования стало определение защитно-адаптационных стратегий,
свойственных личности с разными источниками жизнеосмысления в ситуации утраты здоровья.
© Н.И. Исмаилова, Н.Р. Салихова, Г.Г. Семенова-Полях, 2016
– 113 –
 Исследование проводилось на базе филиала ГБ МСЭОП (г. Елабуга). В нем приняло уча-
стие 439 инвалидов (18-73 лет) с разной степенью утраты здоровья. Использовались следую-
щие методики: «Смысложизненные ориентации» (СЖО) (Д.А. Леонтьев), «Индекс жизненного
стиля» Р. Плутчика (в модификации Л.И. Вассермана), «Псевдокомпенсации» (Е.В. Сидоренко),
«Копинг-тест» (Р. Лазарус). Статистическая обработка данных проводилась с помощью критериев
φ-Фишера и u-Манна-Уитни.
Результаты методики СЖО позволили выделить категории людей, которые имеют высокие
значения по одной из шкал “Цель”, “Процесс” или “Результат” при низких или средних значениях
остальных (всего 39 человек). Из них наименьшее количество живут будущим (20 %), наибольшее
(49 %) в осмыслении жизни опирается на настоящее, и около трети (31 %) – на прошлое.
Дальнейший анализ показал, что в ситуации утраты здоровья у всех респондентов актуали-
зируется весь арсенал психологических защит, но более всего выражена регрессия. Кроме этого,
живущие смыслами настоящего используют рационализацию (р≤0,05), что отличает их от тех, кто
больше направлен на будущее. Живущие прошлым отличаются от тех, у кого источники смысла
жизни лежат в настоящем (р≤0,05) и будущем (р≤0,05), тенденцией к эмоциональной разрядке на
менее опасных объектах (замещение), отражающей волнение по поводу своего места в обществе.
Проекция существенно отличает «целевиков» от тех, кто живет по типу «здесь и сейчас» (р≤0,05).
Итак, те люди с ограниченными возможностями здоровья, кто ориентирован на будущее,
имеют тенденцию к неосознаваемому приписыванию своих недостатков другим и к поиску «козла
отпущения», живущие настоящим стремятся управлять окружающими посредством рационально-
го самооправдания, а пребывающие в прошлым склонны выражать гнев без опасения возмездия.
Различия репертуара псевдокомпенсаций, характеризующих специфику жизненного стиля
личности, реализуемого в жизни инвалидов с заостренными стратегиями осмысления жизни, не-
велики. Стремлением завоевать доверие и признание окружающих отличаются те, кто ориентиро-
ван на жизнь целями будущего (р≤0,05) и сегодняшним днем (р≤0,05), от людей ориентированных
на прошлое. Прожектёры («целевики») также ценят «умение выгодно провернуть дело» (комплекс
халявщика) (р≤0,05) и в отличие от живущих прошлым боятся, что что-то сложится не так, как
запланировано (р≤0,05). Ожидание фортуны или страх неудач – отличный способ для объяснения
своего бездействия. Им больше свойственен комплекс тирана, проявляющий в стремлении жестко
подчинять и направлять других (р≤0,05 и р≤0,001). Зато тех, кто живет прошлым, отличает преоб-
ладание комплекса превосходства от тех, кто ориентирован на «процесс» (р≤0,05), и – комплекса
вины – от «целевиков» (р≤0,05).
Следовательно, инвалиды, ориентированные на будущее, склонны к самопиару, поиску легкой
выгоды, а также к тирании и страху неудач. Живущие настоящим компенсируют свои недостатки
публичностью и поиском похвалы. Инвалиды, ориентированные на прошлое, чаще страдают от ком-
плекса вины и стремления к превосходству.
Обнаружено, что конфронтационный копинг (спонтанная и импульсивная разрядка в сложной
жизненной ситуации) свойственен людям, склонным к поиску смысла жизни в настоящем (р≤0,01)
и прошлом (р≤0,05), по сравнению с теми, кто ориентирован на будущее.
Те, кто ориентированы на будущее, склонны избегать решения проблем (по типу «об этом
я подумаю завтра») по сравнению с теми, кто ориентирован на настоящее (р≤0,01) и прошлое
(р≤0,05). Поскольку смыслы в будущем тесно связаны с жизненными проектами, которые в кон-
тексте жизни, как правило, глобальны («о мелочах не мечтают»), то игнорирование текущих про-
блем для этих людей вполне объяснимо. Этой категории респондентов также свойственен копинг
«самоконтроль», что отличает их от людей, ориентированных на прошлое (р≤0,05). Преобладание
рационального в поведении, с одной стороны, с другой - боязнь самораскрытия и чрезмерная
требовательность к себе, вероятно, воспринимаются как условие достижения будущих целей,
в то время как переосмысление прошлого дает возможность человеку доверять естественному
ходу жизни, своей интуиции.
Людям с ОВЗ, ориентированным на настоящее, свойственен «поиск социальной поддержки»
(р≤0,05) более, чем людям ориентированным на прошлое. Жизнь по принципу «здесь и сейчас», по-
лучение наслаждения от процессов и фиксация на них приветствуется личностно-ориентированной
психологией. Однако ориентация на взаимодействие с людьми, ожидание от них внимания, совета и
действенной поддержки, доведенная до крайности (уровень дезадаптации выше 14), как в случае с
данной категорией инвалидов, лишает человека возможности действовать.
В ситуации утраты здоровья людям со смысложизненной ориентацией на будущее (р≤0,05)
и настоящее (р≤0,05) характерна «положительная переоценка происходящего», по сравнению
с людьми, ищущими жизненные смыслы в прошлом. Действительно, умение жить настоящим, как,

– 114 –
впрочем, и жизненное планирование, требует от личности способности к надличностному, фило-
софскому осмыслению жизненной ситуации. Однако застревание в подобной схеме поведения ведет
к недооценке возможности решения проблемы конкретными действиями.
Итак, «целевики» с ОВЗ склонны к паллиативным копингам: избеганию трудностей, само-
контролю и компенсации через переоценку происходящего. Инвалиды, живущие «здесь и сейчас»,
склонны к копингам, связанным с действиями (конфронтация, поиск поддержки окружающих),
а также направленным на эмоциональное отреагирование через переосмысление жизненных труд-
ностей. Жизнь в прошлом создает тенденцию к сопротивлению трудностям через эмоциональную
разрядку.
Таким образом, наличие ярко выраженного временного смысложизненного ориентира зада-
ет тенденцию в различиях защитно-адаптационного поведения личности в осложненных утратой
здоровья условиях жизнедеятельности: 1) инвалиды, склонные к поиску смысла жизни в будущем,
стремятся к избеганию трудностей, к самоконтролю и компенсации через переоценку происходяще-
го; им свойственно компенсировать чувство неполноценности посредством саморекламы, поиска
легкой выгоды, а также тирании и страха неудач; они срывают свой гнев на других, приписывая им
свои недостатки; 2) живущие настоящим люди с ОВЗ компенсируют свои недостатки публичностью
и поиском похвалы, стремятся к самооправданию и поиску поддержки окружающих, преодолевают
трудности через конфронтацию или их переосмысления; 3) инвалиды, чьи смыслы жизни в про-
шлом, страдают от комплекса виновности, склонны к превосходству и противостоят трудностям
через эмоциональную разрядку, срывая свой гнев на других.

Литература
1. Василюк Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). — М.: Изд-во
Моск. ун-та, 1984. — 200 с.
2. Мангушев Ф. Ю., Василенко Т.Д., Селин А.В. Особенности телесного опыта, ценностно-
смысловой сферы и рефлексивности у пациентов с ишемической болезнью сердца // Психология
XXI века: российская психология в контексте мировой науки. Материалы международной научной
конференции молодых ученых. — СПб.: Скифия-принт. 2016. - 336 с.- с. 183
3. Штрахова А. В. Личностный смысл болезни: суммарный вектор психического отражения
болезни болеющим субъектом // Вестник ЮУрГУ. Серия: Психология . 2008. №33 (133). С.78-82.

INDIVIDUAL’S ADAPTATION STRATEGIES DEPENDING

ON THE TYPES OF LIFE MEANING ORIENTATIONS
IN THE SITUATION OF HEALTH LOSS

Ismailova, N.I.; Salikhova, N.R.; Semenova-Poliakh, G.G.

The article reveals the dependence of adaptation strategies in the situation of health loss on the
prevalence of the present, past or future in human’s life meaning orientations. We found that prevalence
of either present, past or future in life meaning orientations determines adaptation process uniqueness,
namely the specics of unconscious defences, compensatory behavior styles and coping strategies among
people with disabilities.

Keywords: life meaning orientations, defence mechanisms, pseudo-compensation, coping mechanisms

(coping skills), situation of health loss.
 ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
БЕЗОПАСНОСТЬ СТУДЕНТОВ В ВУЗЕ

А.С. Кирсанова
Россия, Барнаул, Алтайский государственный университет
E-mail: Angelok0604@mail.ru
В статье представлены результаты исследования, которое проводилось на базе Алтайского
государственного университета с 2015 по 2016 год. Целью исследования было получение модели
психологической безопасности вуза. По результат исследования была получена модель психологи-
ческой безопасность вуза, компонентами которой явились: учебный процесс, направленность на
профессию и субъектность студента.
Ключевые слова: психологическая безопасность, психологическое здоровье, субъектность.

Во время учебы в вузе студент сталкивается с ситуациями неопределенности, которые могут

интерпретироваться как угрозы. Так человек может чувствовать свою незащищенность, что может
отрицательно влиять на его психологическое здоровье. Следовательно, необходимо изучить фено-
мен психологической безопасности в вузе и выделить его компоненты для дальнейшего повышения
его уровня.
С 2014 по 2016 год нами было проведено исследование, в котором изучалась психологическая
безопасность вуза и её компоненты. При проведении исследования мы опирались на концепции
И.А.Баевой, Е.Еремеева, о психологической безопасности. Подробно рассматривали различные кон-
цепции субъектности таких авторов, как Б.С.Братусь, К.А.Абульханова. Также были использованы
работы К.Роджерса, А.Маслоу для анализа понятия «психологического здоровья» (И.А.Баева, 2002;
Е.Еремеев, 2006; Б.С.Братусь, 1995, К.А.Абульханова, 1991; К.Роджерс, 1994; А.Маслоу, 1999).
Б.А.Еремеев определяет психологию безопасности как учёт субъективного отношения челове-
ка к наличию и к перспективе воспроизведения условий, оптимальных для его жизни и деятельно-
сти (Еремеев, 2006). Одной из детерминант психологической безопасности И.А.Баева считает пси-
хологическую защищенность, то есть способность к сопротивляемости относительно окружающего
воздействия (Баева, 2002).
Психологическая безопасность будет являться базовой характеристикой учебного процесса
в вузе, так как её отсутствие может негативно влиять на психологическое здоровье студентов, эф-
фективность их обучения и самореализацию в профессионально-учебной деятельности. Безопас-
ность образовательного пространства состоит в формировании и развитии субъектности студентов.
Б.С.Братусь, рассматривая понятие «субъектности» в своих работах, говорит, что субъектность есть
основа индивидуального духа человека, то есть его духовного мира, мерой освоения и принятия им
духовного опыта человечества, мерой его духовности в целом (Братусь, 1995). К.А.Абульханова свя-
зывает субъектность со смыслом жизни человека, определяя её как когнитивное образование, пережи-
вание личностью своей включенности в жизненные структуры, причастности к общественным ценно-
стям, полноты своего самовыражения, интенсивности взаимодействия с жизнью (Абульханова, 1991).
Одной из важнейших задач для организации безопасного образовательного пространства вуза
является обеспечение психологического здоровья студентов, что позволит будущим профессиона-
лам делать личностный выбор и автономно развиваться. Проблему психологического здоровья за-
трагивали в своих работах гуманистические психологи. Например, К.Роджерс считал, что психоло-
гически здоровая личность способна к самопринятию и принятию других людей (Роджерс, 1994).
А.Маслоу связывал психологическое здоровье личности с последующей возможностью для её са-
моактуализации (Маслоу, 1999) и выделял некоторые характеристики такой личности: объектив-
ное восприятие реальности; принятие себя, других и природы; независимость, то есть потребность
в уединении; автономия как независимость от культуры и окружения; свежесть восприятия и др.
Для повышения уровня психологической безопасности в вузе была предпринята попытка по-
строить модель психологической безопасности. Исследование проводилось на базе Алтайского
государственного университета. В исследовании приняло участие 117 человек, студенты юриди-
ческого; географического; социологического; химического; факультетов, факультета психологии
и педагогики. Возраст респондентов 18-21 год, все студенты были учащиеся второго курса.
Эмпирическое исследование мы проводили с помощью следующих методик: УСК Дж.Роттера
в адаптации Бажина Е.Ф., Голынкиной С.А., Эткинда А. М. (Елисеев, 2003); УУД Л.В.Мищенко (Ми-
щенко, 2007); методика для диагностики учебной мотивации студентов А.А.Реана и В.А.Якунина,
© А.С. Кирсанова , 2016
– 116 –
модификация Н.Ц.Бадмаевой (Бадмаева, 2004); Шкалы толерантности и интолерантности к неопре-
деленности в модификации опросника Бандера (Корнилова, Чумакова, 2014); ОСТиСФ (Труевцев,
Сагалакова, 2012).
Для получения модели психологической безопасности вуза мы использовали эксплораторный
факторный анализ в среде SPSS v22, после проведения которого мы получили четыре фактора.
В первый фактор вошли следующие шкалы: Шкала «Удовлетворенность учебным процес-
сом» (0,603); Шкала «Удовлетворенность взаимодействием с преподавателями» (0,731); Шкала
«Учебно-познавательные мотивы» (0,514); Шкала «Выраженность социальной тревоги и фобии»
(0,622); Шкала «Интолерантность к неопределенности» (0,666). Таким образом, первый фактор
можно условно обозначить как «Учебный процесс». Во второй фактор вошли следующие шкалы:
Шкала «Профессиональные мотивы» (0,667); Шкала «Мотивы избегания» (0,561); Шкала «Удов-
летворенность профессией» (0,408); Шкала «Коммуникативные мотивы» (0,787); Шкала «Мотивы
творческой самореализации» (0,664). В третий фактор вошли следующие шкалы: Шкала «Социаль-
ные мотивы» (0,713); Шкала «Мотивы престижа» (0,825). В четвертый фактор вошли следующие
шкалы: Шкала «Выраженность социальной тревоги и фобии» (-0,405); Шкала «Мотивы избегания»
(-0,429); Шкала «Интолерантность к неопределенности» (-0,369); Шкала «Общей интернальности»
(0,682); Шкала «Учебно-познавательные мотивы» (0,447).
Для подтверждения полученной модели путем эксплораторного факторного анализа мы про-
вели конфирматорный факторный анализ с помощью программы AMOS-18. По итогам конфирма-
торного факторного анализа у нас выделилось три фактора, в каждом из которых определились
критерии для психологической безопасности вуза.
Таким образом, выделилось три компонента психологической безопасности вуза: F1 – «Учеб-
ный процесс», F2 – «Ориентация на профессию», F3 – «Субъектность». Следовательно, модель,
сформированная в эксплораторном факторном анализе частично подтвердилась в конфирматорном
факторном анализе.

Рис. 4. AMOS-моделирование. Модель психологической безопасности образовательной среды вуза

Выделение в компонентах отрицательных критериев, таких как тревога или мотивы избегания
учебной деятельности показывает нам, что существуют проблемы переживания молодыми людьми
психологической безопасности, возможно, они ощущают её не в полной мере. Поэтому полученная
структура психологической безопасности вуза может выступать в качестве экспертной оценки для
образовательных сред высших учебных заведений для последующего повышения уровня безопас-
ности в вузе.

– 117 –
 Литература
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
2. Баева И.А. Тренинги психологической безопасности в школе. СПб.: Речь, 2002.
3. Братусь Б.С., Воейков В.Л., Воробьев С.Л. и др Начала христианской психологии. Учебное пособие
для вузов. М.:Наука,1995.
4. Еремеев Б.А. Психология безопасности, психологическая безопасность и уровни развития человека
http://humanpsy.ru/yeremeyew/bezopasnost (24.04.2016)
5. Корнилова Т.В., Чумакова М.А. Шкала толерантности и интолерантности к неопределенности в моди-
фикации опросника С.Баднера. [Электронный ресурс]. URL: http://w ww.c ognitive psy. ru/Pu bs/201 4_
Budner_KornilovaChumakova.pdf (25.04.16)
6. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. - СПб.: Евразия. 1999.
7. Методика для диагностики учебной мотивации студентов (А.А.Реан и В.А.Якунин, модификация
Н.Ц.Бадмаевой) / Бадмаева Н.Ц. Влияние мотивационного фактора на развитие умственных способностей:
Монография. – Улан-Удэ, 2004. - 151-154 с.
8. Мищенко Л.В. К проблеме диагностики отношения студентов к учебной деятельности // Вестник прак-
тической психологии образования. 2007. №3. С. 122 – 128.
9. Локус контроля / Елисеев О.П. Практикум по психологии личности – СПб.,2003. С.413-417.
10. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.: «Прогресс», 1994
11. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Опросник социальной тревоги и социофобии [Электронный ресурс] //
Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2012. – N 4 (15). – URL: http://medpsy.ru (25.04.16)

PSYCHOLOGICAL HEALTH AND PSYCHOLOGICAL SAFETY

OF STUDENTS IN HIGH SCHOOL

Kirsanova, A.S.

The article presents the results of the study, which was conducted on the basis of the Altai State
University from 2015 to 2016. The aim of the study was to obtain a psychological security model of the
university. A model of psychological safety of the university was received according to the research results,
the components of which were: learning process, focus on a profession and students’ subjectivity.

Keywords: psychological safety, mental health, subjectivity.

КОПИНГ-СТРАТЕГИИ ЛЮДЕЙ С НАРУШЕНИЯМИ

ОПОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОГО АППАРАТА
Е.Л. Ковалева
Россия, Москва, Московский государственный психолого-педагогический университет
E-mail: decabr1712@mail.ru
В статье анализируются стратегии преодоления людей с ограниченными возможностями
здоровья (ОВЗ). Эмпирической основой послужил опрос 65 лиц с нарушениями опорно-двигательного
аппарата, имеющих инвалидность. Значимые различия в стратегиях преодоления людей с перина-
тальными, врожденными и приобретенными нарушениями опорно-двигательного аппарата не об-
наружены. У лиц с разным уровнем виктимности имеются значимые различия по пяти стратегиям.
Ключевые слова: копинг, виктимность, инвалидность, нарушения опорно-двигательного ап-
парата, стратегии преодоления.
Под преодолением (англ. «coping») понимается индивидуальный способ взаимодействия с ситуа-
цией в соответствии с ее собственной логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими
возможностями. Копинг-поведение в целом описывается как стратегии действий, которые предприни-
маются человеком в ситуациях психологической угрозы его физическому, личностному и социальному
благополучию, осуществляются в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах функциони-
рования личности и приводят к успешной или менее успешной адаптации путем овладения, ослабле-
ния или смягчения этих угрожающих требований (Т.Л. Крюкова). Однако не всегда преодолевающее
поведение может помочь человеку адаптироваться к жизненным ситуациям, в частности при нали-
чии инвалидности. Между тем число людей с приобретенной инвалидностью стремительно растет,
также с каждым годом возрастает количество детей с врожденной или перинатально приобретенной
© Е.Л. Ковалева, , 2016
– 118 –
инвалидностью, однако стратегии преодоления людей с инвалидностью не до конца изучены совре-
менными исследователями.
Мы выдвинули предположение о том, что существуют различия при использовании стратегий
преодоления людьми с перинатальными, врожденными и приобретенными нарушениями опорно-
двигательного аппарата, а также частную гипотезу о том, что лица с нарушениями опорно-двига-
тельного аппарата с разным уровнем виктимности используют различные стратегии преодоления.
Для проверки данных гипотез было проведено эмпирическое исследование, в котором приняли
участие 65 исследуемых (n=65), среди них 31 мужчина и 34 женщины в возрасте от 18 до 70 лет. Ис-
следование проводилось в Московском реабилитационно-восстановительном центре «Преодоление»
(для инвалидов с тяжелыми ограничениями в передвижении и самообслуживании вследствие повреж-
дения спинного мозга и детского церебрального паралича), Государственном автономном учрежде-
нии Автономной Республики Крым «Специализированный спинальный санаторий имени академика
Н.Н. Бурденко», среди студентов Факультета дистанционного обучения МГППУ и членов РООИ
«Перспектива», имеющих инвалидность, связанную с нарушениями опорно-двигательного аппарата.
Методики и процедуры исследования. В исследовании были использованы опросник «Стра-
тегии преодоления стрессовых ситуаций» SACS С. Хобфолла в адаптации Н.Е. Водопьяновой
и Е.С. Старченковой, опросник «Тип ролевой виктимности» М.А. Одинцовой, Н.П. Радчиковой,
модифицированная проективная методика «Человек под дождем». Для обработки эмпирических
данных использовались критерий Краскела-Уоллеса для проверки равенства медиан выборок,
t-критерий Стьюдента для проверки равенства средних значений выборок, метод k-средних для вы-
деления групп с разным уровнем ролевой виктимности.
Испытуемые нами были разделены для удобства дальнейших исследований на две группы:
лица, имеющие врожденные патологии или приобретшие нарушение в перинатальном периоде
(1-я группа) и лица, приобретшие ограничения в движении в возрасте, начиная с 17 лет (2-я группа).
Результаты исследования. Задача исследования, согласно гипотезе, прежде всего, заключа-
лась в том, чтобы выявить различия в стратегиях преодоления людей с перинатальными, врожден-
ными (1-я группа) и приобретенными нарушениями опорно-двигательного аппарата (2-я группа).
Нами было установлено, что показатели средних значений по всем шкалам имеют незначи-
тельные различия. Наиболее выраженные различия в показателях наблюдались по шкалам «ма-
нипуляция» и «осторожные действия», преобладавшими у лиц с приобретенными нарушениями.
Следовательно, гипотеза о том, что существуют значимые различия при использовании стратегий
преодоления людьми с врожденными и приобретенными нарушениями опорно-двигательного аппа-
рата, не доказана.
Следующая задача, согласно гипотезе, состояла в том, чтобы выявить среди лиц с нарушения-
ми опорно-двигательного аппарата группы с разным уровнем виктимности. Для этого был исполь-
зован кластерный анализ методом k-средних, в ходе которого было выделено три группы испытуе-
мых с разным уровнем виктимности (высокий, средний, низкий).
Далее нами было установлено наличие статистически значимых различий в выборке с приме-
нением критерия Краскела-Уоллеса и группирующей переменной (табл. 1).
Таблица 1
Различия преодолевающего поведения в группах испытуемых
с разным уровнем ролевой виктимности
Копинг-стратегия Н р
Ассертивные действия 15,770 0,000**
Вступление в социальный контакт 0,867 0,709
Поиск социальной поддержки 0,400 0,819
Осторожная 1,037 0,595
Импульсивность 9,780 0,008**
Избегание 8,449 0,015*
Манипуляция 3,244 0,198
Асоциальные действия 10,235 0,006**
Агрессивность 5,904 0,052
Примечание: статистически значимые различия: * - р≤0,05; ** - р≤0,01.
Полученные при этом средние ранги позволяют нам сравнить лиц (с нарушениями опорно-
двигательного аппарата) с разным уровнем виктимности и используемые ими различные стратегии
преодоления.

– 119 –
 Группе лиц с высоким уровнем виктимности соответствуют самые высокие ранги по шкалам: им-
пульсивность, избегание, агрессивность, асоциальные действия, манипуляция, что сочетается с самыми
низкими показателями по шкале ассертивные действия. Напротив, в группе лиц с низким уровнем вик-
тимности низкие показатели по тем же шкалам сочетаются с самыми высокими значениями по шкале
ассертивные действия. Наиболее ярко выражены различия по шкалам: ассертивные действия, импуль-
сивность, асоциальные действия, избегание и агрессивность. Лица со средним уровнем виктимности
занимают среднее положение, за исключением показателей по шкалам осторожные действия и поиск со-
циальной поддержки, немного опережая по ней низковиктимных. По шкале ассертивные действия лица
с низким уровнем виктимности значимо опережают лиц со средним и высоким уровнем виктимности.
Приведем несколько высказываний респондентов о мыслях и чувствах из данных, полученных
при проведении методики «Человек под дождем». «Опишите своего человека. Кто это? Как он вы-
глядит? Это мой враг, моя боль, мое бремя, мой рок. Мои страдания. Что чувствует этот человек?
Судя по улыбке, самодовольствие от энергетического вампиризма. Пока не доведет до околения,
не успокоится. А доведет – так обрадуется. О чем он думает? Доволен собой, думает о корысти,
заработках и о том, как бы кем-то, чем-то овладеть благодаря корысти, хитрости, расчету». Данные
другого респондента: «Абстрактный какой-то человек. Она наблюдает через окно. Представляет, как
это дождик на улице, все в голове. – Что чувствует этот человек? Тоску по реальной жизни. – О чем
он думает? Зад оторвать от дивана и податься бы куда». Есть и более позитивные ответы: «Просто
человек чувствует: Он спокоен. Думает: О работе. Человек под дождем: Напряжен, сопротивляется,
двигается. Чувствует: Сопротивление ветра, усталость, уверен в себе. Думает: О том, как поскорее
добраться домой.». Следующий пример: «Человек под дождем чувствует: Ему не по себе. Думает:
хочет найти половинку, чтобы работать, заниматься, реабилитировать людей». Результаты нашего
исследования перекликаются с данными М.А. Одинцовой (Одинцова, 2012).
Заключение. При анализе данных преодолевающего поведения в группах лиц с инвалид-
ностью вследствие нарушений опорно-двигательного аппарата нами было установлено, что лица
с ограниченными возможностями здоровья относятся к одним из самых высоковиктимных статусов
в силу нарушений здоровья и развития. Испытуемые, склонные к наличию рентных установок, чаще
используют неконструктивные стратегии психологического преодоления.
В ходе анализа результатов исследования нами выявлено, что основная гипотеза о том, что су-
ществуют значимые различия при использовании стратегий преодоления людьми с врожденными и
приобретенными нарушениями опорно-двигательного аппарата, не доказана. Частную гипотезу о том,
что лица с нарушениями опорно-двигательного аппарата с разным уровнем виктимности используют
различные стратегии преодоления, можно считать вполне доказанной, так как нами выявлено пять
стратегий, отличающихся у данных групп лиц: ассертивные действия, импульсивность, асоциальные
действия, избегание и агрессивность. В процессе исследования стало очевидным, что серьезные заня-
тия, связанные с физической активностью, спортом для людей с нарушениями опорно-двигательного
аппарата являются высокоэффективной копинг-стратегией. Особенно отчетливо это влияние проявля-
ется в группе людей с приобретенной травмой. Полученные нами данные могут использоваться для
профилактики и коррекции виктимного поведения. Эта тема требует дальнейших исследований.
Литература
1. Одинцова М.А., Ковалева Е.Л. Стратегии преодоления лиц с инвалидностью / Психологическая по-
мощь социально незащищенным лицам с использованием дистанционных технологий (интернет-консультиро-
вание и дистанционное обучение): Материалы V Международной научно-практической конференции, Москва,
28-30 октября 2015 г. / под ред. Б.Б. Айсмонтаса, В.Ю. Меновщикова. – М.: МГППУ, 2015. – С. 220-225.
2. Одинцова М.А., Радчикова Н.П. Разработка и стандартизация опросника «Тип ролевой виктимности»//
Известия ПГПУ им. Белинского В.Г. 2012. №28. С. 1303-1310.
3. Юратова Н. Человек под дождем // Школьный психолог. – 2000 - № 33. - С. 8-9.

COPING STRATEGIES AMONG PEOPLE WITH DISABILITIES CAUSED BY

MUSCULOSKELETAL SYSTEM DISORDERS
Kovaleva, E.L.
The article analyzes the coping strategies of people with disabilities (HIA). The empirical basis was
a survey research among 65 individuals with disabilities caused by musculoskeletal system disorders.
Signicant differences in coping strategies among people with perinatal, congenital and acquired disorders
of musculoskeletal system were not detected. Considerable differences in ve strategies among individuals
with the disorders with different levels of victimization were detected.
Keywords: coping, victimization, disability, persons with disabilities, musculoskeletal system
disorders, coping strategies.

– 120 –
 СОВЛАДАНИЕ С КОСМОГЕННОЙ УГРОЗОЙ НА ПРИМЕРЕ СТУДЕНТОВ
ГОРОДА ЧЕЛЯБИНСКА

Е.А. Куба
Россия, Челябинск, Челябинский государственный университет
E-mail: cuba82@mail.ru
В статье представлены результаты исследования совладания с космогенной угрозой на при-
мере студентов - очевидцев падения метеорита проживающих на территории города Челябинска.
Описываются факторы, способствующие развитию стресса и невротических расстройств в ус-
ловиях действия космогенной угрозы. В результате исследования у студентов выявляются осо-
бенности совладания со стрессом, в том числе средства самодиалога и создания нарративов для
самопонимания, формирования осознанной позиции и отреагирования стресса.
Ключевые слова: совладание, космогенная угроза, стресс, стресс-факторы

Космогенная угроза, далее угроза падения метеорита, является серьезно обсуждаемой темой
в научных кругах. В основном тематика обсуждений касается прогноза последствий планетарного
масштаба. В то время, как реакция людей на подобное событие – тема абсолютно не затронутая нау-
кой. Будучи наименее ожидаемым событием для большинства людей, космогенные катастрофы, тем
не менее, могут накладывать значительный отпечаток на психологическое благополучие пострадав-
ших и очевидцев (Кружкова, Куба, 2016). Результатом космогенной катастрофы в Челябинске ста-
ли масштабные повреждения остекления и несущих конструкций зданий, кроме того, официально
насчитывалось 1613 пострадавших среди жителей города и области. У пострадавших встречались
поражения, связанные с воздействием ударной волны: незначительные физические повреждения,
порезы, гематомы (Ребиков, Левин, Притчина, Комаров, Лащенова, Смагин, 2013). Среди обратив-
шихся за психологической помощью наблюдались острые реакции на стресс и обострение невро-
тических (соматоформных) и неврозоподобных расстройств, обострение переживания страхов, на-
рушение сна, развитие посттравматических расстройств (Малинина, Пилявская, Забозлаева, 2014).
Осознание всей возможной опасности сформировало высокий уровень стресса среди населе-
ния Челябинска. Большая часть людей, столкнувшихся с последствиями космогенной катастрофы,
использовала внутренние ресурсы совладания и возможности самостоятельного преодоления стрес-
са. Здесь под совладанием мы понимаем деятельность по построению ответных действий на вызовы
окружающей действительности за счет проявления субъектной активности и изменения смысла,
содержания ситуации или отношения к ней с целью достижения внутриличностного и социального
благополучия личности (Кружкова, 2012). В Челябинске события, связанные с падением метеорита,
потребовали от людей изменения стандартных форм поведения, а отсроченное понимание степени
риска рождало потребность в саморефлексии и формировало желание осознать все случившееся
(Зубанова, 2014).
Целью нашего исследования, проведенного в период с 18.02.2013 по 7.03.2013, то есть в тече-
ние трех недель после произошедшей катастрофы, стало выявление особенностей реакции населе-
ния Челябинска на стрессовую ситуацию, связанную с падением метеорита, и оценка возможностей
совладания с ней. В исследовании приняли участие 74 человека – студенты ФГБОУ ВО «Челябин-
ского государственного университета» в возрасте от 17 до 22 лет (Md=18) из них 53 юноши, 21
девушка). В качестве психодиагностических методик в настоящем исследовании использовались
анкета стресс-факторов городской среды (О.В. Кружкова, Е.А. Куба), опросник невротических рас-
стройств (H.D. Hansgen, адаптация Г.Х. Бакировой), опросник «Преодоление трудных жизненных
ситуаций» (В. Янке, Г. Эрдман, адаптация Н.Е. Водопьяновой). Математико-статистическая обра-
ботка данных осуществлялась в статистическом пакете IBM SPSS Statistic 19 и в приложении к нему
IBM SPSS AMOS 19.
Результаты исследования. В ходе проведения математико-статистической обработки данных
были обнаружены особенности совладания. Студенты более стрессогенной считали вероятность
космогенной угрозы по сравнению с другими стресс-факторами. Также была выявлена выражен-
ность невротических расстройств у студентов, что характерно как для ряда клинических шкал, отра-
жающих симптомокомплексы невротических и неврозоподобных нарушений в психической и сома-
тической сферах (степень ухудшения общего самочувствия, колебания интенсивности жалоб), так и
для личностных шкал, описывающих личностные характеристики, свидетельствующие о невроти-
зации личности (неуверенность в себе, интровертированная направленность личности, ипохондрич-
© Е.А. Куба, 2016
– 121 –
ность, социальная неадаптированность). Большинство стратегий совладания в выборке студентов
также имеют выраженность выше среднего (Кружкова, Куба, 2016).
При построении измерительной модели взаимосвязей изучаемых показателей (статистики мо-
дели: CMIN=50,380; p=0,498; CMIN/df=0,988; CFI=1,000; GFI=0,910; AGFI=0,839; RMSEA=0,000) на
выборке студентов Челябинска можно наблюдать, что отрицательные и положительные стратегии со-
владания совместно воздействуют на выраженность симптомов относящихся к вегетативной дисфунк-
ции. При этом активное использование отрицательных стратегий совладания приводит к усилению
данного синдрома, в то время как применение положительных стратегий совладания ослабляет это
выраженность. Субъективная оценка угрозы падения метеорита студентами, в свою очередь, напря-
мую связана с повышением интенсивности фобических переживаний и развитием немотивирован-
ного страха. Здесь, использование положительных (конструктивных) стратегий совладания последо-
вательно позволяет снизить напряженность от событий, связанных с падением метеорита, и, затем,
уменьшить интенсивность эмоции страха и фобических переживаний у студентов (рис. 1).
У студентов Челябинска закономерной является более высокая оценка ими космогенной угро-
зы как таковой, после пережитых событий. При этом оценка соответствует средней степени эмо-
циональной напряженности от возникновения данного фактора в жизни респондентов. Остальные
стресс-факторы среды студентами Челябинска оцениваются статистически ниже.

- 0,86

-
1,04
0,40

0,84 3
-0,21
-
F1 1,00

0,74
-0,28
0,74
0,55

0,44
0,94

0,11 -0,30

0,98
F2 0,78

Рис. 1. Измерительная модель взаимосвязи изучаемых показателей (Кружкова, Куба, 2016)

Примечание: F1 – психосоматический фактор (вегетативная дисфункиця); F2 – невротический фактор.

Таким образом, на осознанном уровне оценки угрозы от падения метеорита студентами

Челябинска не выражали особой обеспокоенности и не признавали, что данное событие вызва-
ло у них высокую нервнопсихическую напряженность. Анализ показателей невротических рас-
стройств позволяет предположить, что на неосознанном уровне данное событие нашло свое отра-
жение в повышении выраженности психосоматической и невротической составляющих реакции
на стресс, снижая субъективное благополучие и угнетающе действуя на психическое здоровье
студентов. Как отмечают другие исследователи данного события, многие жители нуждались в
специфичном «самодиалоге», т.е. потребности обсудить произошедшее с самим собой с целью
уяснения собственных позиции, оценки действий, для соединения противоречивых чувств и мыс-
лей в единое смысловое пространство (Ребиков, Левин, Притчина, Комаров, Лащенова, Смагин,
2013). Подобные действия по саморефлексии и созданию нарративов в интернет-пространстве
послужили специфической для произошедшей космогенной катастрофы стратегией совладания,
позволившей снизить уровень эмоциональной напряженности, обозначить свое место в произо-
шедших событиях.

– 122 –
 Литература
1. Зубанова Л.Б. Событийная повседневность: хроники описания очевидцев падения метеорита в Челя-
бинске // Социологические исследования. 2014. № 3. С. 113–119. 15
2. Кружкова О.В. Психологическая защита и совладание: феноменологическое соотношение и структура
// Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Серия: Психология. 2012. Т. 5.
№ 1. С. 36–47.
3. Кружкова О. В. , Куба Е. А. , Кривощекова М. С. О совладании с космогенной угрозой на примере
студентов проживающих на территории падения метеорита // СПЖ. 2016. № 59. C. 45–61.
4. Малинина Е.В., Пилявская О.И., Забозлаева И.В., Колмогорова В.В. Особенности клинической картины
стрессовых расстройств у детей, пострадавших от падения метеорита в Челябинской области // Российский
психиатрический журнал. 2014. № 3. С. 47–51.
5. Ребиков И.В., Левин А.М., Притчина Т.В., Комаров А.А., Лащенова В.А., Смагин Е.С. Ликвидация ме-
дико-санитарных последствий падения метеорита на территории Челябинской области // Медицина катастроф.
2013. № 2 (82). С. 57–58

COPING WITH COSMOGENIC THREAT EXEMPLIFIED BY STUDENTS LIVING

IN THE CHELYABINSK
Kuba, Elena A.

The article presents the results of a study on coping with the cosmogenic threat exemplied
byChelyabinsk students who witnessed meteorite’s fall. The article describes the factors that contribute
to stress development and neurotic disorders in conditions of cosmogenic threat. The students showed
relatively less intensive use of constructive coping strategies towards a stressful situation, but at the same
time they apply specic coping strategies in the form of self-dialogue, the formation and propagation of
narratives describing their own thoughts, feelings, and actions during a disaster.
Keywords: coping; cosmogenic threat; stress; stress factors; neurotic disorders.

ВЛИЯНИЕ АДАПТИВНЫХ МЕХАНИЗМОВ ПОВЕДЕНИЯ

НА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ДЕТЕЙ

Е.В. Куфтяк, А.Е. Черноградский

Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: kuftyak@yandex.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 16-36-00038)

В статье адаптивное поведение человека рассматривается как фактор психологического

здоровья человека. Выявлена специфика механизмов психологических защит и копинг-стратегий
в зависимости от сстояния психологического здоровья. Показано, что дети с нарушениями пси-
хологического здоровья используют меньшее количество защит и это в основном примитивные
механизмы защиты.
Ключевые слова: психологическое здоровье, механизмы психологической защиты, совладаю-
щее поведение, дошкольники.

Современные психологические подходы ориентированы на поиск единых механизмов че-

ловеческой адаптации, выделение общей направленности защитных и совладающих стратегий
на разрешение субъективно сложной ситуации. Следствием этого подхода является объединение
в единое пространство адаптивных механизмов поведения – психологических защит, совладающего
поведения, контроля поведения, антипационной состоятельности (Сергиенко, 2010; Куфтяк, 2012).
Адаптивное поведение человека является фактором психологического здоровья человека. Неуме-
ние справляться с интенсивным потоком стрессов снижает уверенность в себе, ресурсы здоровья,
социальную успешность и адаптацию. Нарушения в функционировании системы психологиче-
ской защиты и совладающего поведения приводят к развитию тревожных состояний, провоцируют
нервно-психические и психосоматические расстройства, увеличивают вероятность дезадаптивно-
го поведения, особенно у детей и подростков. Известно, что фиксация на инфантильных защитах
провоцирует соматические нарушения: перенапряжение иммунной системы повышает уровень
© Е.В. Куфтяк, А.Е. Черноградский, 2016
– 123 –
психосоматизации (Богданова, 2005). По данным Минздрава России, уровень общей заболеваемо-
сти детей за последние два десятилетия имеет тенденцию к росту. Официальные статистические
данные свидетельствуют о том, что лишь 14 % детей практически здоровы, более половины имеют
различные функциональные отклонения, чуть более трети – хронические заболевания. В медици-
не и психологии распространена точка зрения, что любое соматическое нарушение всегда связано
с изменениями в психическом состоянии человека. Частые длительные заболевания у детей и взрос-
лых могут быть обусловлены неконструктивностью системы психологической защиты личности
и стратегий совладания. Недостаточная вариативность и зрелость адаптивных механизмов поведе-
ния приводит к длительным деструктивным реакциям на стресс и трудности.
Здоровье как сложный феномен, имеет специфику проявления на физическом, психологиче-
ском и социальном уровнях организма и психики человека. Понятие «психологическое здоровье»,
введенное в отечественную науку и практику И.В. Дубровиной, позволяет выделить психологиче-
ский аспект здоровья человека и имеет отношение к личности в целом (Дубровина, 2009), т.е. про-
цессам, благодаря которым человек достигает зрелости, становится самостоятельным и активным
субъектом жизнедеятельности, способен к достижению жизненных ориентиров.
Проблемы психологического здоровья детей представляют более широкий круг проявлений,
чем сфера психических расстройств в детском и подростковом возрасте. Существует ряд наруше-
ний развития, «базовые нарушения донозологического уровня» (Ананьев, 1999), которые нельзя
отнести к психиатрическим заболеваниям и клинически выраженным расстройствам. Диагности-
ка этих нарушений осуществляется посредством маркеров социальных нарушений или причи-
нения значительного вреда другим, что указывает на присутствие у детей интернальных и экс-
тернальных проблем, что заметно снижает их приспособленность и препятствует оптимальному
развитию на когнитивном либо эмоциональном, либо поведенческом уровнях (Слободская, 2006).
Наши исследования, направленны на оценку психологического здоровья и вклада психо-
логических защит и копинг-поведения в его состояние. Именно адекватность выбора и успеш-
ность использования адаптивных механизмов поведения выступает фактором психологического
здоровья человека. Для этой цели проводятся исследования на группе дошкольников от 4 до 6
лет (средний календарный возраст 5,6 лет). Была проведена экспертная оценка состояния пси-
хологического здоровья 86 детей дошкольного возраста (49 мальчиков, 37 девочек) с исполь-
зованием Методики диагностики тревожности, включающая наблюдение (методика Сирса),
Листа оценивания психологического здоровья ребенка педагогом О.В. Хухлаевой (в адаптации
Е.В. Куфтяк). На основе данных методик были сформированы три группы детей: группа «дети
группы «с нарушением психологического здоровья» (n=25), группа «дети группы ”риска”»
(n=17), группа «дети группы с сохранным психологическим здоровьем» (n=24).
Дети группы нарушения здоровья имели высокий уровень тревожности, а также был выделен
высокий уровень выраженности проблем в личностном и социальном составляющих психологиче-
ского здоровья. Дети группы риска отличались выраженным уровнем тревожности и трудностями в
социальном компоненте психологического здоровья.
Изучение стратегий совладающего поведения и механизмов психологической защиты прово-
дилось с использованием: «Карта оценки детских защитных механизмов» (Р. Плутчика, К. Пери
в модификации Е.В. Чумаковой, 1988), «Опросник копинг стратегий детей младшего возраста»
И.М. Никольской, Р.М. Грановской (модификация Е.В. Куфтяк, 2004).
Между группами были обнаружены различия в выборе психологических защит и стратегий
совладания. Так, группа риска достоверно отличалась от группы нарушения здоровья слабостью
защиты «регрессия» (p=0,02) и выраженностью защит «вытеснение» (p=0,002), «компенсация»
(p=0,000), «замещение» (p=0,001), а также общим уровнем напряженности психологических за-
щит (p=0,05). Группа здоровья достоверно отличалась от группы риска и нарушения здоровья
выраженностью защит «формирование реакции» (p=0,000) и «интеллектуализация» (p=0,000).
Установлено, что здоровые дети чаще выбирают стратегии пассивного отвлечения от трудностей
(p=0,003), а дети с нарушениями здоровья чаще ориентированы на деструктивно-эмоциональную
экспрессию (p=0,000).
В ходе исследования также были выявлены психологические защиты и копинг-стратегии, ко-
торые вносят вклад в состояние психологического здоровья.
В нашем исследовании в группе детей с нарушением психологического здоровья механизмы
«замещение» (p=0,027) и «регрессия» (p=0,05) отрицательно коррелируют с личностным компонен-
том психологического здоровья, а механизм «отрицание» положительно связан с эмоциональным
компонентом психологического здоровья (p=0,037). Обнаруженные связи с данными показателями
свидетельствуют в пользу того предположения, что нисхождение на более ранний этап развития

– 124 –
и трансформация чувства или объекта позволяет детям с нарушениями здоровья сохранить свое
«я», стать более уверенными в себе; а отвержение всего неприятного ухудшает их эмоциональное
состояние.
В группе риска обнаружены положительная связь механизма «компенсация» с социальным
компонентом здоровья (p=0,004), а «интеллектуализация» отрицательно коррелирует с эмоци-
ональным показателем здоровья (p=0,021) и общим показателем психологического здоровья
(p=0,05). У детей с сохранным здоровьем обнаружены отрицательные корреляции между механиз-
мом «формирование реакции» и социальным показателем здоровья (p=0,025) и общим показате-
лем психологического здоровья (p=0,026). Так, обращение к интеллектуальным ресурсам (разви-
тия чувства субъективного контроля, усвоение «высших социальных ценностей», поиск способов
исправления или нахождения замены) для устранения эмоциональных переживаний детям группы
риска и здоровым детям позволяет достигать контроля в разных сферах и способности к сильным
чувствам и переживаниям.
Итак, полученные нами данные показали, что дети с нарушениями психологического здоровья
используют меньшее количество защит и это в основном примитивные механизмы защиты; здо-
ровые дети в целом чаще прибегают к психологическим защитам и используют преимущественно
защитные механизмы соответствующие более высокому уровню личностного развития. Отметим,
что эти формы защиты при разных состояниях здоровья актуальны в качестве вклада в достижение
психологического здоровья.

Литература
1. Ананьев В.А. Психологическая адаптация и компенсация при заболеваниях внутренних органов: авто-
реф. дис. … докт. психол. наук. СПб., 1999.
2. Богданова М.В. Особенности психологических защит при психосоматических расстройствах: дис. …
канд. психол. наук. Томск, 2005.
3. Дубровина И.В. Психическое и психологическое здоровье в контексте психологической культуры лич-
ности // Вестник практической психологии образования. 2009. № 3. С. 17–21.
4. Куфтяк Е.В. Факторы становления совладающего поведения в детском и подростковом возрасте //
Психологические исследования. 2012. № 2(22). С. 4. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 30.06.2016)
5. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. СПб.: Речь, 2000.
6. Сергиенко Е. А. Контроль поведения и защитные механизмы // Психология совладающего поведения :
материалы II Междунар. науч.-практ. конф., Кострома, 23–25 сент. 2010 г. : в 2 т. / отв. ред. Т.Л. Крюкова, М.В.
Сапоровская, С.А. Хазова. Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. Т. 1. C. 65–67.
7. Слободская Е.Р. Психическое здоровье детей и подростков: распространенность отклонений и факто-
ры риска и защиты // Вопросы психического здоровья детей и подростков. 2008. № 2. С. 8–21.

IMPACT OF BEHAVIOR ADAPTIVE MECHANISMS

ON CHILDREN’S PSYCHOLOGICAL HEALTH
Kuftyak, E.V.; Chernogradskij, A.E.

The article considers person’s adaptive behavior as a factor of psychological health. The specicity
of psychological protectionmechanisms and coping strategies depending on the mental health statusis
revealed. It is shown that children with psychological healthdisroders use fewer protections and they
aremainly primitive protection mechanisms.

Keywords: psychological health, psychological defense mechanisms, coping behavior, preschool

children.
 РОЛЬ АДАПТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В СТРУКТУРЕ
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ ДОШКОЛЬНИКОВ

А. П. Лебедев
Россия, Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова
E-mail: Mr.alexandrlebedev@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 16-36-00038)
Статья посвящена влиянию особенностей адаптивного поведения дошкольников на уровень
сохранности их психологического здоровья. Исследуются характеристики социальной адаптации,
эмоционального благополучия и адаптивного поведения, их взаимовлияние и связи. При изучении
адаптивного поведения рассматривались механизмы психологической защиты и регуляция своих
действий и состояний. Была выяснена специфика и влияние адаптивного поведения на психологи-
ческое здоровье детей.
Ключевые слова: адаптивное поведение, психологическое здоровье, механизмы психологиче-
ской защиты, дошкольники.

При изучении психологического здоровья первым встаёт вопрос о содержании этого термина.
Теоретическое изучение данной проблемы (Козлов 2011, Хухлаева 2003 и др.) позволило устано-
вить, что показателями психологического здоровья в дошкольном возрасте выступают социальная
адаптация, эмоциональное благополучие и саморегуляция (Лебедев, 2016). Вместе с тем, мы решили
расширить наш взгляд, и рассматривать не саморегуляцию, а адаптивное поведение в качестве одно-
го из показателей здоровья (Куфтяк, Лебедев, Реунова 2015, Лебедев, Реунова 2015). Адаптивное по-
ведение включает как стереотипные стили реагирования, так и «стихийные» (вариативные) тактики
реагирования (Куфтяк, Самохвалова, 2015). Исследуя системную организацию психологического
здоровья, мы решили рассмотреть влияние особенностей адаптивного поведения дошкольников на
уровень сохранности психологического здоровья.
Исследование проводилось с декабря 2014 по декабрь 2015 года на базе детских садов №44
и №36 г. Кострома. В исследовании принимали участие 38 воспитанников подготовительной группы
(средний возраст М =6,6 лет). В выборке участвовали 20 мальчиков и 18 девочек.
По результатам методики «Лист оценивания психологического здоровья педагогом» (О.В. Хух-
лаева, 2003) и методики «Модифицированная карта наблюдений Д. Стотта» (Т.В. Дорожевец, 1995)
выборка была разделена на три группы: группа сохранного психологического здоровья (n=13), груп-
па риска (n=9), группа нарушения психологического здоровья (n=16). Адаптивное поведение ис-
следовалось с помощью Карты оценки детских защитных механизмов Р. Плутчика и К. Перри (мо-
дификация Е.В. Чумаковой, 1998) и методики «Шкала рейтинга Стреляу». В диагностический блок
входили методики для исследования социальной адаптации, эмоционального благополучия и психо-
логического здоровья в целом.
Группы психологического здоровья отличаются по частотой использования психологических
защит. Чаще всех к использованию психологических защит прибегали дети из группы сохранного
психологического здоровья. Немного реже психологические защиты встречались у детей из груп-
пы нарушения психологического здоровья. Значительно меньшая частота встречаемости защитных
реакций зафиксирована в группе риска. Возможно, это следствие того, что их поведение характери-
зуется как пассивное, вялое, им свойственна безынициативность и инертность, они избегают вни-
мания к себе. При таком дефиците поведения менее заметным для экспертов становится и защитное
поведение ребёнка.
Теперь обратим внимание на две другие группы психологического здоровья. В группе психо-
логического здоровья дети были активны и любознательны, понимали своё эмоциональное состоя-
ние, умели сопереживать окружающим, и проявлять свои чувства, не причиняя вреда другим. Они
не всегда уверены в себе, не всегда могли организовать себя, но у них хорошее отношение к себе,
они любознательны. Дети из группы нарушения психологического здоровья не проявляли интереса
к познанию мира и самого себя, не осознавали причин и последствий своих действий, не проявляли
развитый самоконтроль, не могли организовать себя. Они обижают других детей, мешают играть
им, любят быть в центре внимания, имеют низкий эмоциональный фон, настойчивы и упорны.
Различия между группами сохранного здоровья и нарушения психологического здоровья
в уровне социальной адаптации и эмоционального благополучия очевидны (и статистически
подтверждены с помощью критериев H-Краскала-Уоллеса и Манна-Уитни, с достоверностью
© А. П. Лебедев, 2016
– 126 –
от p<0.0001 до p<0.04), однако частота встречаемости защитных реакций в этих группах отличается
немного. Следовательно, частота использования психологических защит не влияет на психологиче-
ское здоровье дошкольников. Дети из обеих групп используют психологические защиты одинаково
часто. А в подходах к регуляции своих действий и состояний различия были зафиксированы только
по критериям отношение к выполнению важного задания – дети из группы здоровья более напря-
жены (H = 7.1, p<0.02), и отношение к выполнению трудного задания – дети из группы нарушения
психологического здоровья избегают утомительных заданий, требующих усилии, предпочитают
лёгкие (H = 6.9, p<0.03).
Но нам необходимо было увидеть и качественную разницу в адаптивном поведении групп.
Чтобы её увидеть обратимся к защитам, наиболее часто встречающимся в каждой из групп. В груп-
пе сохранного психологического здоровья чаще всего встречалась интеллектуализация (U = 53.5,
p<0.03), вытеснение (U = 29.5, p<0.03) и замещение (U = 28.5, p<0.04), а также часто используется
отрицание. Дети в группе риска почти не пользовались проекцией (U = 32, p<0.02), а относительно
часто пользовались отрицанием и интеллектуализацией. Дети из группы нарушения психологиче-
ского здоровья чаще пользовались проекцией (U = 32, p<0.02), а также формированием реакции
и компенсацией.
Обратимся к данным корреляционного анализа в каждой из групп. В группе психологическо-
го здоровья зафиксированы отрицательные взаимосвязи частоты использования механизма интел-
лектуализации и таких параметров социальной адаптации как неуверенность (R= - 0,75, P=0,004),
инфантильность (R= - 0,57, P=0,04), общий уровень нарушения адаптации (R= - 0,71, P=0,008). Чем
чаще использовался механизм «вытеснение», тем меньше проявлялась ассоциальность (R= - 0,64,
P=0,02), а механизм компенсации встречался чаще у детей с просоциальным поведением (R= 0,70,
P=0,01). Можно заключить, что интеллектуализация, вытеснение и компенсация является ресурса-
ми для социальной адаптации в этой группе. Механизм проекции наоборот являлся предпосылкой
нарушения адаптации (R= 0,71, P=0,008), и проблем со сверстниками (R= 0,76, P=0,003). Форми-
рование реакции способствовало концентрации внимания (R= 0,6, P=0,03). Чем чаще встречается
«проекция», тем лучше был эмоциональный фон детей (R= - 0,73, P=0,01).
В группе риска использование «формирование реакции» способствовало снижению инфан-
тильности (R=-0,81, P=0,007). Использование регрессии сопровождалось снижением гиперактив-
ности (R= - 0,75, P=0,01), но, чем чаще использовалась регрессия, тем ниже был уровень пси-
хологического здоровья в группе риска (R= 0,71, P=0,02). Таким образом, «регрессия» является
предпосылкой к ухудшению психологического здоровья в группе риска. Использование механизма
«Формирование реакции» увеличивает концентрацию внимания (R= 0,73, P=0,02) и инициативно-
сти (R= 0,72, P=0,02). Чем чаще использовалось вытеснение, тем энергичней были дети (R= 0,97,
P=0,0002).
В группе нарушения психологического здоровья обнаружена связь: чем чаще используется та-
кие механизмы, как замещение (R= 0,66, P=0,006) и регрессия (R= 0,64, P=0,01), тем ниже уровень
психологического здоровья дошкольников. Частое использование механизма «замещение» в этой
группе связано с увеличением трудностей в личностной (R= 0,53, P=0,03), социальной (R = 0,57,
P=0,02) и эмоциональной сфере (R= 0,56, P=0,02). Также использование механизм «регрессия» свя-
зано с проблемами в личностной сфере (R= 0,70, P=0,003), и ростом неуверенности детей (R= 0,55,
P=0,03). Как ресурс в этой группе можно выделить механизм «формирование реакции». Чем чаще
её используют дошкольники, тем меньше у них проблем с психологическим здоровьем (R= -0,60,
P=0,02). Механизм «вытеснение» связана с ухудшением регуляции своих действий и состояний
(R= -0,74, P=0,001), чем чаще она используется, тем хуже дети контролируют свои действия при
выполнении важного задания (R= - 0,61, P=0,01). Чем чаще используются механизм «проекция»
(R = 0,74, P=0,02) и «замещение» (R= 0,73, P=0,02), тем ниже эмоциональный фон детей в этой
группе.
Выводы: Дети из группы сохранного психологического здоровья используют адаптивное по-
ведение как ресурс для поддержания и коррекции психологического здоровья. Для детей из группы
нарушения психологического здоровья адаптивное поведение выступает предпосылкой для труд-
ностей с психологическим здоровьем.

Литература
1. Козлов А.В. Структура психологического здоровья: психосемантический подход // Вестник Харьков-
ского национального университета. 2011. № 937. С. 130–133.
2. Куфтяк Е.В., Лебедев А.П., Реунова А.А. Психологическое здоровье и адаптивные механизмы детей с
особыми потребностями // Психологические новообразования личности в эпоху социальных трансформации /
отв. ред. Н.П. Фетискин, А.И. Субетто, Т.И. Миронова: Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2015. С. 172–175

– 127 –
 3. Куфтяк Е.В., Самохвалова А.Г. Особенности адаптивного поведения детей в ситуации школьных и
коммуникативных трудностей [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2015. Том 4. №
4. C. 50–60. doi: 10.17759/psyclin.2015040404
4. Лебедев А.П. Показатели психологического здоровья и их изучение в дошкольном возрасте // Акту-
альные проблемы психологической теории и практики [Текст]: Материалы III Международной научно-практи-
ческой конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (г. Донецк, 28.04.2016). Под общ. ред. кафедры
психологии ДонНУ. Донецк: ДонНУ, 2016. С. 104–107.
5. Лебедев А.П., Реунова А.А. Исследование механизмов адаптивного поведения у дошкольников с раз-
ным уровнем психологического здоровья // Психология – наука будущего: Материалы VI Международной кон-
ференции молодых ученых «Психология – наука будущего». 19-20 ноября 2015 года, Москва / под ред. А.Л.
Журавлева, Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. С. 244–248.
6. Хухлаева О. В. Коррекция нарушений психологического здоровья дошкольников и младших школьни-
ков. М. : Академия, 2003.

ROLE OF ADAPTIVE BEHAVIOR IN THE STRUCTURE

OF PRESCHOOL CHILDREN’S PSYCHOLOGICAL HEALTH
Lebedev, А.
This article deals with the inuence of features of preschool children’sadaptive behavior their
psychological health’s safety level. We investigate the characteristics of social adaptation, emotional well-
being and adaptive behavior as well as their mutual inuence and connection. When studying adaptive
behavior, the mechanisms of psychological protection and regulation of one’s actions and stateswere
considered. The specicity and inuence of adaptive behavior on the psychological health of each
groupwere detected.
Keywords: adaptive behavior, psychological health, psychological defense mechanisms, preschool
children.

ОСОБЕННОСТИ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ ЛИЦ,

СТРАДАЮЩИХ ЗАВИСИМОСТЬЮ ОТ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ

К.М. Леонова
Россия, Москва, Московский государственный псхолого-педагогический университет
E-mail: rksenya@yandex.ru
В статье проанализированы особенности копинг-стратегий, используемых лицами, страдаю-
щими зависимостью от психоактивных веществ. Выявлены эффективные и неэффективные стра-
тегии совладания в контексте био-психо-социо-духовной природы зависимости от психоактивных
веществ.
Ключевые слова: копинг-стратегии, зависимость от психоактивных веществ.

Копинг – это постоянно изменяющиеся когнитивные, эмоциональные и поведенческие попыт-

ки справиться со специфическими внешними и внутренними требованиями, которые оцениваются
как напряжение или превышают ресурсы человека (Корсакова, 2010). Все копинг-стратегии направ-
лены на разрешение ситуации и снижение напряжения, вызванного стрессом. Но некоторые из них
могут быть неадаптивными, особенно для зависимых лиц.
Зависимость от психоактивных веществ – это хроническое неизлечимое прогрессирующее
заболевание, характеризующееся синдромами психической, физической зависимости, измененной
реактивностью организма к действию наркотика (Березин и др., 2001). Основной парадокс копинг-
поведения зависимого человека состоит в том, что ему приходится категорически отказаться от ис-
пользования наиболее желанной стратегии поведения – употребления алкоголя и наркотиков.
Нельзя не согласиться с утверждением Р.Лазаруса о том, что копинги, ориентированные на
эмоциональное реагирование, являются наиболее эффективными в неподконтрольных человеку
ситуациях, в то время как проблемно-ориентированные копинги, направленные на овладение си-
туацией и решение проблемы, позволят успешно взять ситуацию под контроль (Рассказова и др.,
2013). Когда контроль невозможен, наиболее эффективным будет принять реальность стрессовой
ситуации. Для аддиктов принятие своего бессилия перед алкоголем и наркотиками – первый шаг

© К.М. Леонова, 2016

– 128 –
на пути выздоровления. В соответствии с теми же принципами к эффективным копинг-стратегиям
в условиях, когда ситуацию можно разрешить, можно отнести активное совладание (активные шаги
или прямые действия, направленные на преодоление стрессовой ситуации), планирование (обдумы-
вание того, как действовать в отношении трудной жизненной ситуации, разработка стратегии по-
ведения), обращение за социальной поддержкой инструментального характера и по эмоциональным
причинам.
Обращение к социальной поддержке инструментального характера (стремление получить
совет, помощь или информацию) и по эмоциональным причинам (стремление найти эмоциональ-
ную, моральную поддержку, помощь и понимание) в случае с зависимостью приобретает особое
значение. Об этом говорят многие профессионалы, работающие с аддикциями. Зависимость – это
болезнь изоляции и отрицания. Теренс Горски – президент CENAPS Corporation, обучающей и кон-
сультационной организации, которая специализируется на освобождении от зависимостей и предот-
вращении срывов, советует зависимым «людям довериться, по крайней мере, какому-то человеку,
который больше их знает о процессе выздоровления. Но более предпочтительно, чтобы это была
группа людей... Это сила сознания группы – коллективная энергия и помощь, исходящая от группы»
(Горски, 2009). Американский психотерапевт Филип Дж. Флорес, специализирующийся на психоте-
рапии зависимостей, пишет о необходимости посещения химическими зависимыми людьми групп
самопомощи не только для получения информации, но и для вдохновения в поддержании трезвого
образа жизни (Флорес, 2014).
Такие стратегии, как подавление конкурирующей деятельности (избегание отвлечения други-
ми видами активности и, возможно, игнорирование других вещей, с тем чтобы активнее справиться
со стрессовой ситуацией), поведенческий уход от проблемы (отказ от достижения цели, регули-
рование усилий, направленных на взаимодействие со стрессором), мысленный уход от проблемы
(использование различных видов активности для отвлечения от неприятных мыслей, связанных
с проблемой, например, фантазирование и сон) также имеют специфику применительно к зависи-
мым людям. Теренс Г. Горски отмечает склонность зависимых людей к замене одного вида компуль-
сивного поведения (употребление наркотиков) другими (одержимость работой, едой, покупками,
азартными играми, сексом, отношениями, физическими упражнениями и т.д.) «Если мы стараемся
справиться со стрессом этим способом, мы замыкаемся на одной проблеме, прячемся от остальных
и слепо и бездумно продолжаем борьбу» (Горски, 2013). Эффект такого рода одержимости сопоставим
с эффектом от употребления алкоголя и наркотиков и состоит в бегстве от реальности. В тоже время
представляется, что на определенном этапе преодоления зависимости, подавление конкурирующей
деятельности и поведенческий уход от проблемы будут эффективными стратегиями. Большинство
реабилитационных программ предусматривают временное сосредоточение зависимого человека на
процессе выздоровления в ущерб всем остальным видам деятельности. Принципиальная разница
состоит в том, что такая стратегия ведет к осознанию и принятию реальности, преодолению отрица-
ния, как основной составляющей болезни.
Сдерживание совладания (ожидание подходящего для действия момента и воздержание от
слишком поспешных, импульсивных действий), как правило, будет эффективной стратегией пре-
одоления стресса для лиц, страдающих зависимостью от психоактивных веществ. Импульсивность
часто является одной из характеристик зависимых личностей. Нетерпеливость может привести
к необдуманным решениям и поступкам: беспорядочным сексуальным связям, конфликтам, кре-
дитам, которые никогда не будут возвращены. Обдумать предстоящие действия, взять паузу, чтобы
составить план, проявить терпение, взвешенность, отказавшись от немедленного удовлетворения
потребностей, эффективно в совладании со стрессом.
Концентрация на эмоциях и их активное выражение (фокусировка на неприятных эмоциях,
неприятностях и выражении чувств) является одной из важнейших стратегий преодоления, так-
же обладающих определенными особенностями в контексте зависимого поведения. Страдающий
алкоголизмом или наркоманией человек часто не распознает своих эмоциональных состояний,
не умеет выражать как позитивные, так и негативные чувства. «Вне опьянения алкоголик может
не выражать своих чувств, потому что он не умеет это делать. Требуется работа, навыки, усилия,
чтобы выражать, проживать и разрешать свои чувства. А подавление, вытеснение чувств проис-
ходит неосознанно, автоматически. Было больно, он зажался. В качестве зажимов используется
мышечное напряжение. Один алкоголик говорил, что он чувствовал себя живым трупом в трезво-
сти и более живым, когда выпивал» (Москаленко, 2009). Важно, чтобы выражение чувств носи-
ло конструктивный характер, а не превращалось в неконтролируемый эмоциональный выплеск.
Обучение распознанию и конструктивному выражению чувств – одна из первостепенных задач
реабилитационного процесса.

– 129 –
 Позитивное переформулирование и личностный рост (попытка переосмыслить стрессовую си-
туацию в позитивном ключе) также представляется адаптивной копинг-стратегией. «Можно отнять
у человека все, кроме последнего – человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам
так или иначе», – писал Виктор Франкл (Франкл, 2016). М.Ш.Магомед-Эминов говорит о том, что
экстремальная ситуация ставит человека перед лицом реальности, перед осознанием конечности
существования, учит мудрости и принятию. Травмы, утраты, потери изменяют личность навсег-
да, оказывая влияние на поступки и отношения с людьми. Посттравматический рост – это «ретро-
спективвная смысловая работа личности, в которой связывается прошлое, настоящее и будущее»
(Магомед-Эминов, 2009). Лицам, страдающим зависимостью нередко приходится дойти до крайней
точки, чтобы начать выздоровление. «Прыжок веры часто провоцируется страданием. По существу,
многих алкоголиков обратиться к трезвой жизни заставила болезненная реальность их зависимо-
сти» (Горски, 2009).
Такой способ совладания со стрессом как отрицание имеет огромное значение при работе
с зависимостью. Существует вполне обоснованное мнение, что зависимость – болезнь отрицания.
Несмотря на очевидные факты, лица, зависимые от алкоголя и наркотиков, отрицают наличие у себя
химической зависимости. Некоторым приходится опуститься на самое дно, чтобы признать пробле-
му. Вынужденные признать болезнь, они отрицают вред, который болезнь наносит зависимому и его
близким, отрицают, что не могут справиться без посторонней помощи.
Химическая зависимость – это болезнь безнадежности. Обращение к Богу (вне зависимости от
религиозной принадлежности) помогает найти выход из, казалось бы, безысходной ситуации, полу-
чить прощение за прошлые поступки и причиненный вред, обрести надежду. Представляется, что
в контексте выздоровления от алкогольной и наркотической зависимости обращение к вере является
одной из конструктивных копинг-стратегий.

Литература
1. Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.А. Психология наркотической зависимости и созависимости.
Монография. М.: МПА, 2001. 188 с.
2. Корсакова Л.И. Копинг-поведение и защитные механизмы системы адаптации личности // Труды СГА.
2010. №8. С. 120–126.
3. Магомед-Эминов М.Ш. Триада «расстройство – стойкость – рост» как последствия экстремальной си-
туации // Акмеология. 2009. №1. С. 53 – 63.
4. Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь. М.: ПЕР СЭ, 2009. 129 с.
5. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О., Осни Е.Н. Копинг-стратегии в структуре деятельности и саморегуля-
ции: психометрические характеристики и возможности применения методики СОРЕ // Психология. Журнал
Высшей школы экономики. 2013. т. 10. № 1. С. 82–118.
6. Теренс Г. Горски Понимание двенадцати шагов. Руководство для консультантов, терапевтов и выздорав-
ливающих. 2009 [Электронный ресурс] // http://vidminno.com/text-38789-1.html (дата обращения: 17.01.2016).
7. Теренс Г. Горски Путь выздоровления. План действий по предотвращению срыва. М.: Институт обще-
гуманитарных исследований, 2013. 160 с.
8. Флорес Дж. Филип Групповая психотерапия зависимостей. М.: Институт общегуманитарных исследо-
ваний, 2014. 736 с.
9. Франкл В. Сказать жизни «ДА!»: Психолог в концлагере. М.: Альпина нонфикшн, 2016. 239 с.

FEATURES OF COPING STRATEGIES OF PEOPLE SUFFERING FROM DRUG AND

ALCOHOL ADDICTION

Leonova, К.М.

In paper have been analyzed features of coping strategies of people suffering from drug and alcohol
addiction. Effective and ineffective coping strategies have been identied in the context of bio-psycho-
socio-spiritual nature of addiction.
Keywords: coping strategies, drug and alcohol addiction.
 ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ
МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПОЛА
И.И. Маркова
Россия, Воронеж, Воронежский государственный педагогический университет
E-mail: Irivmark@mail.ru
В статье раскрываются особенности психологической защиты младших школьников в зави-
симости от пола. Мальчики чаще используют «отрицание» и «замещение. Девочки для совладания
со стрессовыми ситуациями смотрят телевизор, слушают музыку. Им важен телесный контакт.
Высокой эффективностью обладают такие копинг-стратегии, как «смотрю телевизор, слушаю
музыку», «мечтаю, представляю себе что-нибудь».
Ключевые слова: психологическая защита, механизмы психологической защиты, копинг-
стратегии.

Высокий динамизм нашей повседневной жизни, беспокойство о своём будущем, неопределен-

ность и незащищенность перед нестабильностью положения в стране постоянно держат в напряже-
нии и взрослых, и детей. Такое напряжение предъявляет повышенные требования к эмоциональной
устойчивости ребёнка и зачастую становится причиной возникновения неблагоприятных эмоцио-
нальных состояний. Важным является изучение тех способов, к которым дети прибегают, чтобы
справиться с внутренним напряжением и дискомфортом, с теми переживаниями, которые возникают
в трудных жизненных ситуациях. Это необходимо для разработки программ, направленных на про-
филактику и коррекцию эмоциональных, поведенческих и личностных нарушений младших школь-
ников с учетом половых особенностей.
Цель исследования состояла в проведении сравнительного анализа особенностей психологи-
ческой защиты младших школьников в зависимости от пола.
Эмпирическое исследование проводилось на базе МКОУ «Никольская СОШ» Новоусманского
района Воронежской области. В исследовании принял участие 41 человек, из них 20 девочек и 21
мальчик в возрасте 10-11 лет.
Использовались следующие методики: рисунок «Человек под дождем» (Юринова , 2000),
«Опросник копинг-стратегий детей школьного возраста» И.М.Никольской и Р.М. Грановской (Ни-
кольская, 2001).
В ходе эмпирического исследования было установлено, что наиболее значимыми проблема-
ми для мальчиков младшего школьного возраста являются: напряженные отношения с родителями
(33%), отношения со сверстниками (29%), материальные утраты (24%) и разные страхи (15%).
В группе девочек наибольшую напряженность вызывают ситуации взаимодействия со свер-
стниками (40%) и переживание различных страхов (30%); на третьем месте находятся напряженные
отношения с родителями и материальные утраты.
Применение многофункционального критерия φ-Фишера, позволило выявить особенности
психологической защиты младших школьников в зависимости от пола.
Анализ рисунков «Человек под дождем» показал, что в стрессовой ситуации более ярко вы-
ражены мобилизационные ресурсы у мальчиков.
Девочки в отличие от мальчиков для совладания со стрессовыми ситуациями чаще используют
такие стратегии, как «обнимаю, прижимаю, глажу» (девочки – 60%; мальчики – 33%) и «смотрю
телевизор, слушаю музыку» (девочки – 85%, мальчики – 33%). Девочки предпочитают детские раз-
влечения как отвлекающие занятия, им важен телесный контакт, отношения привязанности.
Нами была получена статистически достоверная разница между мальчиками и девочками
по такому показателю, как эффективность используемых копинг-стратегий. По мнению девочек,
преодолевать стрессовые ситуации им помогают такие копинг-стратегии, как «смотрю телевизор,
слушаю музыку» (девочки – 65%; мальчики – 43%), «мечтаю, представляю себе что-нибудь» (де-
вочки – 65%; мальчики – 33%).
Телепередачи выступают как эффективный отвлекающий и переключающий фактор. Герои
фильмов и телепередач - это те «модели», на которые дети хотят быть похожими или не похожими,
чьи качества или образы в целом примеряют и затем переносят на себя либо, напротив, отвергают.
Стратегия «мечтаю, представляю себе что-нибудь» основана на воображении. Приукрашивая
себя и свою жизнь, повышая чувство собственной ценности и уверенности в себе, дети пытаются
таким образом установить контроль над окружающим миром, снизить уровень внутренней напря-
женности и беспокойства, неуверенности в себе, улучшить настроение и самоутвердиться.
© И.И. Маркова, 2016
– 131 –
 Нами были получены статистически достоверные различия между мальчиками и девочками
в использовании бессознательных защит.
Мальчики чаще используют «отрицание» (мальчики – 10%; девочки – 0%) и «замещение»
(мальчики – 10%; девочки – 0%).
При «замещении» происходит защита от тревожащей или даже нестерпимой ситуации с по-
мощью переноса реакции с «недоступного» объекта на другой объект — «доступный», или замены
неприемлемого действия на приемлемое. За счет такого переноса происходит разрядка напряжения,
созданного неудовлетворенной потребностью. Когда желаемый путь реагирования для удовлетворе-
ния некой потребности оказывается закрытым, то нечто, связанное с исполнением этого желания,
ищет другой выход. Замещение дает возможность справиться с гневом, который не может быть вы-
ражен прямо и безнаказанно.
При «отрицании» выражено стремление избежать новой информации, не совместимой со
сложившимися положительными представлениями о себе. Защита проявляется в игнорировании
потенциально тревожной информации, уклонении от нее. Отрицание характеризуется тем, что вни-
мание блокируется на стадии восприятия. Информация, противоречащая установкам личности, не
принимается.
Изучая проявления личностных свойств, особенностей эмоционального реагирования, дей-
ствие защитных механизмов, педагог-психолог может научить детей анализировать свои душев-
ные проявления, осознавать волнующие их психологические проблемы. Педагог-психолог может
помочь создать условия, освобождающие детей от постоянной тревожности, от вызывающих
напряженность внутренних конфликтов, с тем чтобы дети стали способными к принятию себя
и к эффективному совладанию с трудностями.
Формирование и развитие адаптивных стратегий поведения и личностно-средовых копинг-ре-
сурсов у младших школьников возможно
через усвоение ими навыков саморегуляции в когнитивной, эмоциональной, поведенческой
сферах (Маркова, 2007)
Саморегуляция в когнитивной сфере предполагает расширение сферы осознания младшими
школьниками своих проблем и овладение способами их преодоления (разрешения).
Обсуждение с ребенком особенностей выявленного защитного поведения, а также конкретного
содержания характерных для данного ребенка социально одобряемых и социально не одобряемых
копинг-стратегий может происходить через анализ тематических детских рисунков и рассказов на
этой основе (Никольская, Грановская, 2001).
Расширение поведенческого репертуара и жизненного опыта младших школьников происхо-
дит в ходе работы с плакатами «Как я преодолеваю трудности», «Как я решаю свои проблемы»
(Монина, Лютова-Робертс, 2006).
Педагог-психолог в своей работе может использовать ролевые игры, отражающие проблемные
для ребенка ситуации. Принимая на себя ту или иную роль, ребенок испытывает различные чувства,
которые затем обсуждаются. Постепенно формируется способность к децентрации (умение встать
на позицию другого человека), развивается эмпатия. Иногда в процессе игры у ребенка возникает
инсайт: он вдруг понимает, почему взрослые или сверстники поступают с ним тем или иным обра-
зом. Кроме того, отрабатывается навык взаимодействия с окружающими в возможных конфликтных
ситуациях.
Саморегуляция в эмоциональной сфере предполагает работу с эмоциями, в частности, об-
учение распознаванию и описанию своих чувств и чувств других людей, обучение способам
конструктивного выражения собственных эмоций, понимание и раскрытие своих проблем и со-
ответствующих им переживании, развитие эмоциональной устойчивости, овладение навыками
регулирования эмоциональных состояний. Эффективными в этом отношении можно считать про-
граммы О.В. Хухлаевой «Тропинка к своему Я» (Хухлаева, 2014), С.В. Крюковой, Н.Л. Слобод-
ник «Удивляюсь, злюсь, боюсь, хвастаюсь и радуюсь» (Крюкова, Слободяник, 2010).
Саморегуляция в поведенческой сфере предполагает осуществление сознательного воз-
действия на собственное поведение с целью поддержания или изменения характера протекания
эмоций и чувств, овладение способами релаксации. Для этого используются метод нервно-мы-
шечной релаксации, дыхательные техники, медитации-визуализации. В связи с этим интерес
представляет программа релаксационного тренинга для детей «Я приветствую новый день»,
разработанная О.В. Баженовой (Баженова, 2016).
Важной составляющей является повышение самооценки младших школьников, обучение
конструктивным способам общения, развитие навыков преодоления конфликтного поведения.

– 132 –
 Литература
1. Баженова О.В. Детская и подростковая релаксационная терапия / О.В. Баженова. – М.: Генезис, 2016.-
288 с.
2. Крюкова С. В. Удивляюсь, злюсь, боюсь, хвастаюсь и радуюсь: Программы эмоционального развития
детей дошкольного и младшего школьного возраста / С. В. Крюкова, Н.П. Слободяник. – М: Генезис, 2010.- 208 с.
3. Никольская И. М. Психологическая защита у детей / И. М. Никольская, Р. М. Грановская. – СПб. : Речь,
2001. – 507 с.
4. Маркова И.И. Психолого-педагогические условия профилактики наркотической зависимости у под-
ростков: Дисс. ... канд. психол.наук / И.И. Маркова. – Воронеж, 2007.- 159 с.
5. Монина Г.Б. Методические рекомендации по работе с плакатами «Как я преодолеваю трудности» /
Г.Б. Монина, Е.К. Лютова-Робертс. – СПб.:Речь, 2006. – 18 с.
6. Монина Г.Б. Методические рекомендации по работе с плакатами «Как я решаю свои проблемы» /
Г.Б. Монина, Е.К. Лютова-Робертс. – СПб.:Речь, 2006. – 22с.
7. Хухлаева О.В. Тропинка к своему Я: уроки психологии в начальной школе (1-4). – М.: Генезис, 2014. –
312 с.
8. Юринова Н. Человек под дождем / Н. Юринова // Школьный психолог. - 2000. №30. С. 21-22.

PSYCHOLOGICAL DEFENCE FEATURES AMONG PRIMARY SCHOOL CHILDREN

DEPENDING ON THEIR GENDER
Markova, I.I.

The article describes psychological defence features among primary school children depending on
their gender. Boys have a tendency to use “denial” or “displacement”. Girls tend to watch TV and listen
to music to cope with stressful situations. Skin-to-skin contact is important to them. Highly effective coping
strategies are “watching TV, listening to music”, “daydreaming, mind wandering”.
Keywords: psychological defence, mechanisms of psychological defence, coping strategies.

СУБЪЕКТИВНОЕ ЧУВСТВО ОДИНОЧЕСТВА И СОВЛАДАЮЩЕЕ

ПОВЕДЕНИЕ В ПОЖИЛОМ И СТАРЧЕСКОМ ВОЗРАСТЕ

А.И. Мелехин
Россия, Москва, ФГБУН Институт психологии Российской Академии Наук
E-mail: clinmelehin@yandex.ru
В статье описывается специфика и социо-демографические факторы влияющие на субъек-
тивное чувство одиночества в пожилом и старческом возрасте. Было показано, что по сравнению
с пожилым возрастом, в старческом возрасте наблюдается увеличение субъективного чувства
одиночества. Уровень образования, рабочий и семейный статус вносят вклад в субъективное чув-
ство одиночества в пожилом и старческом возрасте.
Ключевые слова: субъективное чувство одиночества, пожилой возраст, старческий возраст.

Депрессия в пожилом и старческом возрасте часто сопровождается субъективным чувством

одиночества (Cacioppo,2006). Под субъективным чувством одиночества понимается тягостное пси-
хическое состояние, возникающее при утрате возможности общения со значимыми (доверительны-
ми) для человека людьми. Таким образом, чувство одиночества является субъективным, негативным
чувством, связанным с собственным опытом человека вследствие дефицитных общественных от-
ношений. Это состояние может иметь как патологический, так и непатологический характер. По
некоторым данным, наиболее быстрый рост чувства одиночества наблюдается в возрасте 70-75 лет.
Он связан с резким скачком вдовства и подверженности депрессии (Thomopoulou,2010). Во мно-
гих случаях такие симптомы депрессии, такие как ангедония, тревога с вегетативными пароксизма-
ми, печаль могут маскировать симптомы субъективного чувства одиночества (Thomopoulou, 2010).
В связи с этим, целью нашего исследования является изучение специфики и социо-демографических
факторов влияющих на субъективное чувство одиночества в пожилом и старческом возрасте.
Исследование проводилось на базе Государственного бюджетного учреждения здравоохра-
нения города Москвы Консультативно-диагностического центра № 2. В исследовании приняли
участие: 120 человек от 55 до 60 лет - 120 человек (17 мужчин и 103 женщины, 56,6±1,8 лет);
© А.И. Мелехин, 2016
– 133 –
120 человек от 61 до 74 лет - 120 человек (13 мужчин и 107 женщин, 66,7±3,9 лет) и 50 человек от
75 до 90 лет – 50 (11 мужчин и 39 женщин, 79,4±3,5 лет), которые проходили амбулаторное поликли-
ническое обследование у различных специалистов. Для измерения наличия и степени субъективного
чувства одиночества респондентам предлагалось заполнить Калифорнийскую шкалу чувства одино-
чества (R-UCLA-LS). Было показано, что по сравнению с пожилым возрастом (55-60 и 61-74 лет),
в старческом возрасте (75-90 лет) наблюдается увеличение субъективного чувства одиночества, кото-
рое сопровождается ощущением отсутствия межличностных доверительных контактов, состоянием
изолированности, отсутствия общности, единства с окружающими людьми. В пожилом возрасте 55-60
лет большинство респондентов отмечают, что никогда не чувствуют себя одинокими (рис. 1).

Рис. 1. Ответы на вопрос: «Вы чувствуете себя одиноким(ой)?» (по R-UCLA-LS) респондентов
трех возрастных групп

По сравнению с респондентами 55-60 лет у респондентов 61-74 лет наблюдается значительный

рост субъективного чувства одиночества, который преобладает в старческом возрасте. Уровень обра-
зования сопряжен с субъективным чувством одиночества в пожилом и старческом возрасте (F=19,3
df = 2,11 р<0,01). Субъективный уровень одиночества выше у респондентов 55-60 и 61-74 лет с
средне-специальным, чем средним и высшим образованием. В старческом возрасте (75-90 лет) чув-
ство одиночества выше у лиц со средним и высшим образованием, чем неоконченным и средне-спе-
циальным. Рабочий статус сопряжен с субъективным чувством одиночества в возрастных группах
55-60 и 75-90 лет (F=18,7 df = 3,54 р<0,01). Находясь на пенсии, не работая, уровень субъективного
ощущения одиночества выше, чем у тех респондентов, кто работает. Семейный статус сопряжен
с субъективным чувством одиночества в возрастных группах 55-60 и 75-90 лет (F=19,3 df = 3,11
р<0,01). В группе респондентов 55-60 лет, 61-74 лет чувство одиночества выше у вдов (вдовцов).
При потере партнера в пожилом возрасте уровень субъективного чувства одиночества выше. Потеря
партнера в пожилом возрасте приводит к дискомфортным негативным эмоциям и чувствам, вызыва-
ет стресс и состояние тревоги (Kaasa,1998). Наблюдает рост физических уязвимостей, снижается ка-
чество жизни, социальной активности, появляется субъективное ощущение разочарованности жиз-
нью. Присутствие партнера дает ощущение безопасности, социальную поддержку, у таких пожилых
людей лучше психологическое здоровье и ниже субъективное чувство одиночество (Kaasa,1998).
Согласно стресс-буферной теории Дж. Сасселя и С. Собба (Stress-buffering hypothesis model) нали-
чие социальной поддержки может ослаблять влияние различных неблагоприятных событий, стрес-
совых факторов и депрессивных симптомов (Raffaelli et al., 2012). Отсутствие различий в субъектив-
ном чувстве одиночества между разведенными и теми, кто потерял партнера, может быть связано
с нарушением целостности семейный контактов, что несравнимо с потерей партнера (развод или
смерть). В старческом возрасте наблюдается противоположная тенденция. Субъективное чувство
одиночества выше у тех, кто находится в браке. Стресс в семье, особенно у женщин относиться к
психосоциальным факторам, влияющим на состояние здоровья. Этот факт можно объяснить так же
с наличием более широкого спектра переживаний связанных с состоянием здоровья, проблемами в
семье, функциональным статусом. Большинство женщин пожилого и старческого возраста отмеча-
ют, что сильным стрессом для них является неспособность выполнять ежедневную работу по дому
или удовлетворять повседневные потребности (Cacioppo,2006). Человек в пожилом и старческом
возрасте намного чаще подвергается стрессовым ситуациям, которые вызывают изменения в его
состоянии здоровья. Восприятие и реакция на стресс у пожилого человека не всегда приводят к ак-

– 134 –
тивации функциональных, психологических резервов и адаптационных механизмов, что приводит
к большей вероятности истощения и росту прогрессивных форм хронических соматических забо-
леваний и психических расстройств. Пожилые люди по другому решают межличностные конфлик-
ты, проявляют меньше негативных эмоций, чем молодые люди (Brian, Wright,2006). В поздних воз-
растах пожилые люди могут лучше регулировать эмоции в сложных конфликтных ситуациях. Они
показывают меньше реакций на отрицательные эмоциональные события (McConatha, Leone,1997).
Как молодые, так и пожилые люди могут регулировать свои эмоции с помощью внешних (близкие
отношения с другими, участие в позитивных ситуациях) и внутренних (когнитивный контроль) ре-
сурсов. Также с помощью двух процессов регуляции эмоций: выбор ситуации и когнитивная оценка.
Пожилые люди больше ориентированы на восприятие положительной эмоциональной поддержки
от других людей. Это предполагает увеличение внешних ресурсов для совладания со стрессами
в поздних возрастах. В пожилом возрасте наблюдается уменьшение когнитивного контроля в ходе
общения. В молодом возрасте когнитивная оценка в социальном взаимодействии используется бо-
лее часто и успешнее, в то время как выбор ситуации, контекста для благоприятного взаимодействия
используется чаще и успешнее в поздних возрастах (Urry, Gross,2010). Во время негативных взаи-
модействий, пожилые люди, как правило, используют более пассивные копинг-стратегии. Напри-
мер, селекцию отрицательных эмоций, отстранение, отрицание, положительную переоценку про-
исходящего, поиск положительных аспектов ситуации из негативного опыта (Phillips, Henry,2006).
У пожилого человека есть ресурсы поддержки субъективного благополучия, через нормализацию
собственного эмоционального состояния. Говоря о механизмах регуляции эмоций в поздних воз-
растах, одним из распространенных и эффективных является селекция социального взаимодействия
(Carstensen, Pasupathi,2000). Однако стоит учитывать, что у большинства пожилых людей имеются
ригидные навыки преодоления стресса, богатый опыт хронических стрессоров и травм. Ригидные
навыки преодоления стресса поддерживаются из-за наличия у людей позднего возраста следующих
защитных механизмов: вытеснение, забывание, замещение и отрицание.

Литература
1. Cacioppo J.T. et al. Loneliness as a specic risk factor for depressive symptoms in older adults: Cross-
sectional and longitudinal analyses. //Psychology and Aging. 2006. Vol.21. P. 140-151.
2. Thomopoulou I. et al. The difference at quality of life and loneliness between elderly people. // Biol Exerc.
2010. № 6. P. 13–28
3. Kaasa K. Loneliness in old age: Psychosocial and health predictors// Norwegian Journal of Epidemiology
1998. Vol. 8. №2. P. 195-201.
4. Raffaelli M. et al. Stress, social support, and depression: A Test of the stress- buffering hypothesis in a Mexi-
can sample. //Journal of Research on Adolescence. 2013. Vol. 23. № 2. P. 283- 289.
5. Brian R. Socioemotional Selectivity Theory and the Macrodynamics of Friendship: The Role of Friendship
Style and Communication in Friendship across the Lifespan. // Communication Research Reports. 2006. Vol. 23. №.3.
Р. 163–170.
6. McConatha J.T., Leone F.M. Emotional control in adulthood. //Psychological Reports. 1997. Vol. 80. р. 499–
507.
7. Urry L., Gross J.J. Emotion Regulation in Older Age Heather.// Current Directions in Psychological Science.
2010. Vol.19. № 6. р. 352-357.
8. Phillips L.H., Henry G.D. Age, anger regulation and well-being. // Aging and mental health. 2006. Vol. 10. №
3. Р. 250–256
9. Carstensen L.L., Pasupathi M. Emotional experience in everyday life across the adult life span. //Journal of
Personality and Social Psychology. 2000. Vol.79. № 4. Р. 644-655.

SUBJECTIVE FEELINGS OF LONELINESS AND COULDUSE BEHAVIOR IN OLD AGE

Melehin, A.I.
Russia, Moscow, Institute of psychology, Russian Academy of Sciences

The article describes the specics and socio-demographic factors that inuence the subjective feeling
of loneliness in elderly and senile age. It was shown that subjective feelings of loneliness increase in senile
age in comparison with old age. The level of education, work and marital status contribute to the subjective
feeling of loneliness in elderly and senile age.

Keywords: loneliness, old age, senile age

– 135 –
 ПРОЦЕСС СОХРАНЕНИЯ И УКРЕПЛЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО
ЗДОРОВЬЯ УЧАСТНИКОВ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
С ПОЗИЦИИ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

Д.Р. Мерзлякова
Россия, Ижевск, Удмуртский государственный университет
E-mail: sagitova_77@mail.ru
В данной статье были определены подходы к системному анализу факторов и стрессоров,
негативно влияющих на психологическое здоровье участников образовательных отношений.
Ключевые слова: психологическое здоровье, факторы риска, стрессоры.

В соответствии с Федеральным законом от 29.12.2012 N 273-ФЗ (ред. от 02.03.2016) «Об обра-

зовании в Российской Федерации», приоритет жизни и здоровья человека отнесен к основным прин-
ципам государственной политики в сфере образования. Считаем, что сегодня актуальной является
проблема сохранения и укрепления психологического здоровья всех участников образовательных
отношений. Разрешение ее видится в систематизации работы по созданию социально-психологиче-
ских, педагогических, управленческих и материально-технических условий, обеспечивающих га-
рантированное сохранение и укрепление психологического здоровья: обучающихся, их родителей,
педагогов.
Согласно Федеральному закону от 29.12.2012 N 273-ФЗ (ред. от 02.03.2016) «Об образовании в
Российской Федерации», статья 41 «Организации, осуществляющие образовательную деятельность,
при реализации образовательных программ создают условия для охраны здоровья обучающихся».
И. В. Дубровина с соавторами сформулировали важное положение: «именно психологическое
здоровье детей и школьников можно рассматривать и как цель, и как критерий эффективности пси-
хологической службы государственного образования» (Дубровина, 2005).
Термин «психологическое здоровье» был введен в научный лексикон И.В. Дубровиной. Под
психологическим здоровьем ею понимаются психологические аспекты психического здоровья, т. е.
то, что относится к личности в целом, находится в тесной связи с высшими проявлениями челове-
ческого духа (Дубровина, 2010).
Концепции психологического здоровья представлены в трудах И.В. Дубровиной, О.В. Хухлае-
вой, В.И. Слободчикова, А. Маслоу, Э. Эриксона, Г. Олпорта, К. Роджерса, В. Франкла и др.
Несмотря на большое количество работ, посвященных факторам риска, влияющих негативно
на психологическое здоровье обучающихся (Баева, 2002; Безруких, 2000; Беседина, 2004; Колесни-
кова, 2002; Кучма, 2009; Шалагинова, 2011), малоизученным остается вопрос о том, как происходит
процесс взаимовлияния этих факторов, процесс их системного взаимодействия. Понимание систем-
ных проблем, негативно влияющих на психологическое здоровье участников образовательных от-
ношений, позволит обеспечить его сохранение и укрепление.
Понятие система в педагогической практике используется в разных контекстах. Так, например,
есть системы обучения, воспитания, рассматривается система методов, средств.
Исследования педагогических систем представлены в работах многих отечественных и зару-
бежных авторов (В.П. Беспалько, Г.А. Дмитриенко, Л.В. Загрекова, Т.А. Ильина, Ю.А. Конаржев-
ский, Н.В. Кузьмина, В.С. Лазарев, В.А. Леднев, С.А. Маврин, Г.В. Машарова, А.А. Мирошниченко,
М.М. Поташник, В.П. Симонов, В.М. Соколов В. Оконь, Ч. Куписевич и др.).
Анализ исследований данных авторов показывает, что любым педагогическим системам при-
суще наличие элементов, то есть определенный состав. В определении компонентов системы среди
исследователей нет единства взглядов, так как выбор составляющих систем может осуществляться
по разным основаниям и являться интуитивным выбором исследователя. Компоненты имеют опре-
деленное место в системе и выполняют определенную функцию. Помимо этого, любая система,
в том числе и педагогическая, имеет определенную структуру, функции (реализация системы опре-
деленной цели). Большинство авторов рассматривают педагогическую систему как целенаправлен-
ную. Основной целью данной системы является формирование личности с социально заданными
качествами. Эти качества определяются ценностными ориентациями конкретного общества и могут
меняться. В общем виде потребности общества связаны с обучением и воспитанием подрастающего
поколения. Эти потребности общества в воспитании и обучении гармонично развитой личности
с социально желательными качествами реализует педагогическая система и входящие в неё системы
воспитания и обучения.
© Д.Р. Мерзлякова, 2016
– 136 –
 Первичный анализ системы факторов риска, влияющих на психологическое здоровье обучаю-
щихся, показал, что их условно можно распределить по уровням:
Первый уровень – это уровень самого обучающегося, мера его ответственности за сохра-
нение и укрепление своего здоровья. На этом уровне наибольшее значение имеет влияние ро-
дителей и ближайшего семейного окружения, так как они формируют привычки и навыки жиз-
недеятельности.
Второй уровень – это уровень педагогов и родителей. Влияние значимых взрослых в про-
цессе развития ребенка и подростка может способствовать как ухудшению, так и укреплению
психологического здоровья. Значимые взрослые должны помогать детям и подросткам в про-
цессе индивидуального развития и социализации и сами являться примером динамического со-
стояния внутреннего благополучия, которое позволяет раскрыть свои способности на любом
возрастном этапе.
Третий уровень – это уровень образовательной организации. На этом уровне важна по-
мощь администрации педагогу в организации учебно-воспитательного процесса, который будет
способствовать сохранению и укреплению психологического здоровья обучающихся. Также в
сохранении и укреплении психологического здоровья участников образовательных отношений
ведущую роль в создании здоровьесберегающей образовательной среды имеет образовательная
организация.
Четвертый уровень – это муниципальный уровень. Ее основными элементами являются: сеть
образовательных учреждений и иных социальных институтов, осуществляющих воспитательные
функции; органы управления образованием (муниципальные и общественные); процессы, проис-
ходящие в образовательной системе (управленческие, обеспечивающие, образовательные, иннова-
ционные и др.).
Пятый уровень – это региональный уровень.
Региональная система образования – это совокупность взаимосвязанных образовательных
стандартов, сети образовательных учреждений и органов управления образованием, объединенных
процессуально на подведомственной территории.
Таким образом, сохранение и укрепление психологического здоровья участников образова-
тельных отношений является одной из приоритетных задач региональной системы образования.
При этом по нашему мнению, показателем эффективности работы системы образования будет
уровень психологического здоровья участников образовательных отношений.
Система социально-психологических, педагогических, управленческих и материально-тех-
нических условий, способствующих сохранению и укреплению психологического здоровья, бу-
дет зависеть от причин возникновения факторов риска. Это уровни: самого обучающегося, его
социального окружения (педагоги и родители), образовательной организации, муниципалитета
и региона. Нерешенные системные противоречия, провоцируют возникновение факторов риска,
влияющих негативно на психологическое здоровье. При этом системные противоречия систем
более высокого уровня воздействуют на системы более низкого уровня. «Симптоматическое» ис-
правление системных противоречий на более низком уровне будет неэффективным, так как не бу-
дет воздействия на причину, провоцирующее возникновения факторов риска, влияющих негатив-
но на участников образовательных отношений. Соответственно система условий, направленных
на сохранение и укрепление психологического здоровья должна быть комплексной, непрерывной
и последовательной, учитывающей уровень возникновения факторов риска.

Литература
1. Баева И.А. Психологическая безопасность в образовании. СПб., 2002. 271 с.
2. Безруких М.М. Школа – зона риска // Начальная школа, 2000. № 6. С. 22-24.
3. Беседина М.В. Образовательная среда как фактор эмоциональной депривации, влияющей на соматиче-
ское здоровье подростков: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2004. 28 с.
4. Дубровина И.В. Психическое здоровье детей и подростков в контексте психологической службы. М.:
Деловая книга, 2010. 107 с.
5. Колесникова Л.И. Совместное проектирование как фактор развития профессиональной компетентно-
сти преподавателей педагогического колледжа : дисс. ... канд. пед. наук. Иркутск : Иркут. гос. пед. ун-т, 2002.
213 с.
6. Кучма В.Р., Сухарева Л.М., Степанова М.И. Гигиенические проблемы школьных инноваций. М.: На-
учный центр здоровья детей РАМН, 2009. 240 с.
7. Регуш Л.А., Орлова А.В. Педагогическая психология. – СПб., 2010. 416 с.
8. Руководство практического психолога: психическое здоровье детей и подростков в контексте психоло-
гической службы [под ред. И.В. Дубровиной]. М.: Издательский центр «Академия», 2005. 170 с.

– 137 –
 9. Федеральный закон от 29.12.2012 N 273-ФЗ (ред. от 02.03.2016) «Об образовании в Российской Феде-
рации».
10. Шалагинова К.С. Возрастание рисков в современном образовательном пространстве [Электронный
ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2011. N 3. URL:http://ppip.idnk.ru (дата
обращения: 10.01.2016).

PROCESS OF PSYCHOLOGICAL HEALTH MAINTAINANCE AND

STRENGTHENING AMONG PARTICIPANTS OF EDUCATIONAL RELATIONS
IN THE CONTEXT OF SYSTEM APPROACH
Merzlyakova, D.
The paper shows approaches to system analysis of the factors and stressors that negatively affect the
psychological health of participants of educational relations.
Keywords: psychological health, risk factors.

ПРЕОДОЛЕНИЕ ЭКЗАМЕНАЦИОННОГО СТРЕССА

В СЕССИОННЫЙ ПЕРИОД (НА ПРИМЕРЕ СТУДЕНТОВ
БРЯНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕХНИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА)

Н.А. Ноздрина, К.С. Никитина

Россия, Брянск, Брянский государственный технический университет
E-mail: nozdrina.natalye@mail.ru ;karinenikitina @yandex.ru
В данной статье приведены результаты исследования, проведённого в период летней сессии,
направленного на изучения копинг-поведения студентов Брянского государственного технического
университета. Проанализированы полученные данные, обозначены наиболее выраженные стрессо-
ры и копинг-стратегии.

Ключевые слова: экзаменационный стресс, стресс-факторы, признаки стресса, копинг-стра-

тегии.

Стресс — это ответная реакция организма человека на перенапряжение, негативные эмоции

или просто на монотонную суету. Во время стресса, организм человека вырабатывает гормон адре-
налин, который заставляет искать выход. Стресс в небольших количествах нужен всем, <…> если
стрессов становится слишком много, организм слабеет, теряет силы и способность решать пробле-
мы, сильные стрессы влияют на здоровье. Стресс снижает иммунитет и является причиной многих
заболеваний [1].
Экзаменационная сессия представляет собой наиболее острый период учебной деятельно-
сти, отражающийся на психическом и физическом состоянии здоровья студента. Экзаменационный
стресс является периодически повторяющимся, что позволяет студенту в последующие сессионные
периоды подготовить себя к стрессовой ситуации, выработать свои механизмы защиты, копинг-по-
ведение, направленные на преодоление стресса с наименьшими потерями для здоровья.
Наше исследование проводилось в период летней сессии среди студентов Брянского государ-
ственного технического университета методом опроса с последующей обработкой в Microsoft Excel.
Было опрошено 272 человека в возрасте от 18 до 26 лет (средний возраст респондентов – 20,1 год:
жен. – 19,5 лет, муж. – 20,3года), из них – 168 (62%) юноши и 104 (38%) девушки, из которых 40
(15%) не подвержены экзаменационному стрессу, остальные 85% наблюдают у себя в основном
физические и эмоциональные, редко поведенческие признаки стресса.
Разделим условно респондентов на две группы: А – студенты, подверженные экзаменационно-
му стрессу и Б – ответившие, что вообще не испытывают никаких волнений в период сессионных
экзаменов.
Рассмотрим кратко Б-группу, приведём некоторые полученные ответы. Студенты Б-группы
подвержены влиянию различного рода стресс-факторов и как показали данные опроса в 38 случаях
из 40 копинг-поведение студентов этой группы направлено на преодоление стресса с сохранением
здоровья.

– 138 –
 Не смотря на то, что Б-группа не испытывает экзаменационный стресс, в анкетах были отмече-
ны признаки, которым подвержены студенты как то: плохое настроение у 29 чел (7 жен. и 22 муж.);
тревога и упадок сил – 28 человек (6 жен. и 22 муж.), трое юношей никаких признаков стресса
у себя не наблюдают.
Копинг-стратегия данной группы имеет эмоционально-ориентированную направленность:
16 человек совладают со стрессом посредством прогулок, занятий спортом, музыки и пр.; двое идут
на рыбалку, в поддержке друзей нуждаются 19; 2 юношей признались, что «выпивка помогает рас-
слабиться», один юноша снимает стресс посредством секса (рис. 1).

19; 48%

Рис. 2. Копинг в Б-группе

Результаты опроса в А-группе приведены в таблице 1. На вопрос о том, какие стресс-факторы
наиболее выраженные, кроме предложенных вариантов 13 человек (6%) в своих ответах указали
эмоциональную нагрузку, тревогу за невыполненные/несвоевременно сданные работы, незачтённые
курсовые/контрольные.
Таблица 1
Распределение ответов в А-группе
Вопрос Варианты ответов
Какие стресс-факторы а) большая б) страх не в) про- г) экономиче- д) нехватка е) свой ответ
являются наиболее учебная сдать экза- блемы ская состав- времени
выраженными для Вас? нагрузка мены лично го ляющая
(возможны несколько характера
вариантов ответов)
Кол-во чел./% от общего 33/14% 152/66% 31/13% 64/28% 105/45% 13/6%
числа А-группы
В какой период сес- а) в начале б) в сере- в) в конце г) вообще не испытываю
сионных экзаменов/ дине никаких волнений
ачётов Вы испытываете
наибольшие психо-эмо-
циональные/нервные
перегрузки?
Кол-во чел./% 115/50% 47/20% 63/27% 7/3%
Как Вы преодолеваете а) принимаю б) мне помогает в) я всегда готов (а) к г) свой ответ
стрессовые состояния? успокоительные поддержка близ- сдаче экзаменов, поэтому
(возможны несколько ких/друзей/одно- нисколько не волнуюсь
вариантов ответов) группников

Кол-во чел./% от общего 31/13% 128/55% 25/11% 63/27%

числа А-группы
Какие из ниже при-
ведённых признаков
стресса Вы у себя на-
блюдаете? (возможны
несколько вариантов
ответов)
Кол-во чел./% от общего 73/31% 17/7% 23/10% 39/17% 89/38% 9/4% 81/35% 47/20% 26/11%
числа А-группы

– 139 –
 На вопрос о наибольших психо-эмоциональных и нервных перегрузках 7 человек ответили,
что вообще никаких волнений не испытывают, что противоречит их положительному ответу на пер-
вый вопрос анкеты «Испытываете ли Вы стресс в период сессионных экзаменов?»
Для преодоления стресса 63 человека (27%) дали свой ответ, например, «Уделяю больше вре-
мени подготовке», «Делаю дыхательную гимнастику», «Самоуспокоение, самовнушение», «Наде-
юсь на хороший исход битвы сессией», «Играю на пианино», «Курю», «Никак» и т.д.
О том, какие наиболее выраженные признаки стресса студенты отмечали несколько вариантов,
а также другие признаки, среди которых: «Неуравновешенное поведение», «Перепады настроения»,
«Проблемы со сном», «Плохой сон», «Диарея, запор», «Ринит, кожный зуд», «Болят колени», «Гры-
зу ногти», «Хожу вперёд назад по аудитории или коридору», «Стучу пальцами», «Топаю ногой под
партой», отметили 26 человек (11%).
Каждый человек наделён набором внутренних ресурсов, зависящих от различных факторов
как то: личностные качества и установки, защитные механизмы, темперамент, внешние факторы и
т.д., влияющие на адаптивные способности индивида и определяющие его копинг-стратегии в пре-
одолении стресса. Из опроса, бесед и наблюдений за студентами мы видим их способность само-
стоятельно справляться со стрессовыми ситуациями, а также оказывать поддержку другим и даже
давать практические рекомендации. В группах с благоприятным микроклиматом наблюдается чаще
взаимовыручка и взаимопомощь. В таких группах более выражен ответственный подход к сдаче эк-
заменов, студенты ориентированы на успешный исход сессии, уверенность в поддержке одногруп-
пников способствует менее болезненно пережить волнения, связанные с экзаменами, завершить
сессию без излишних потрясений. Однако даже в таких группах может найтись исключение, и наше
исследование выявило несколько студентов, успевающих в основном на «отлично», но с большим
трудом справляющихся со стрессом. В личных беседах мы выяснили причины: обстановка в семье
(требования родителей, акцентированные на получение высшей оценки), особенности темперамен-
та, сверхответственные студенты чаще других испытывают нервные перегрузки, перфекционизм
является негативным фактором в случае неудачи. У таких студентов и после успешной сдачи сессии
наблюдаются признаки стресса, как то: подавленность, упадок сил и, хотя вскоре такие студенты
восстанавливаются от стресса, следующая сессия проходит с теми же потрясениями. Из чего мы
можем заключить, что внутренняя психологическая настройка не позволяет таким студентам пере-
смотреть своё отношение к повторяющимся стрессовым ситуациям и изменить их восприятие. Кро-
ме того, реакция на стресс не обязательно связана с успеваемостью.
Важным фактором, относящимся к ресурсным возможностям в преодолении стресса, является
адаптивная способность индивида, акцентированная на сохранении здоровья. У одних студентов
такую реакцию на стресс выдаёт механизм защитной функции организма, и копинг-поведение та-
ких студентов непроизвольно направлено на устранение или блокировку стресс-факторов, другие
используют копинг-стратегии для преодоления стресса, большинство 128 человек (55%) находят
поддержку в социальной среде, меньшинство 25 (11%) склонны к решению проблемы – для пре-
одоления экзаменационного стресса они предпочитают устранят стрессоры (готовность к сдаче эк-
заменов) .
Изучив поведение студентов в преодолении экзаменационного стресса, мы выяснили, что
копинг-поведение в основном носит эмоционально-ориентированную направленность, реже про-
блемно-ориентированную, но в целом, студенты осознают необходимость преодоления стресса,
используют подходящие им способы борьбы со стрессом, стремятся к сохранению здоровья.

Литература
1. Алексеева М. Ю. Симптомы и причины стресса. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.
ayzdorov.ru/ttermini_stress.php (дата обращения: 28.05.2016).

OVERCOMING EXAMINATION STRESS DURING THE SESSIONAL PERIOD (FOR

EXAMPLE, STUDENTS OF BRYANSK STATE TECHNICAL UNIVERSITY)

Nozdrina, N.A.; Nikitina, K. S.

This article presents the results of a study conducted in the run-up to a summer session and aimed to
study coping behavior of students from Bryansk State Technical University. The obtained data areanalyzed,
the most pronounced stressors and coping strategies are marked.

Keywords: exam stress, stressors, stress signs, coping strategies.

– 140 –
 ОСОБЕННОСТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ СТРЕССОВ СТУДЕНТАМИ
С ИНВАЛИДНОСТЬЮ

В.Д. Овчаренко
Россия, г. Москва, Московский государственный психолого-педагогический университет
E-mail: varenbka@yandex.ru
В статье приводятся результаты исследования, направленного на выявление различийв ха-
рактеристикахстресспреодолевающего поведения студентов с ОВЗ и здоровых сверстников. Про-
блемно-ориентированный стиль поведения свойственен студентам с инвалидностью, эмоциональ-
но-ориентированный – здоровым. Приведены данные о взаимосвязях между преодолевающими
стратегиями поведения, виктимностью и психологической травматизацией в двух группах сту-
дентов.
Ключевые слова: стресс, стресспреодолевающее поведение, студенты с ограниченными воз-
можностями здоровья.

Конструктивное совладание со стрессами является одним из условий успешного усвоения зна-

ний и важной составляющей психологического благополучия студентов с инвалидностью.Знание
специфики их физического и психологического состояния, а так же возможностей и личностных
ресурсов может облегчить взаимодействие с преподавателями и сверстниками, позволит сконстру-
ировать успешную образовательную среду, отразится на качестве обучения(Барханская Е.В., 2013).
Студентов с ограничениями в здоровье можно отнести к группе людей, занимающих активную
жизненную позицию,имеющих серьезный опыт преодолевающего поведения, как часто сталкива-
ющихся со стрессами. Их высокая адаптированность в обществене редко является вынужденной,
хотя при выборе стратегий и стилей преодолевающего поведения многое зависит от семейного вос-
питания и индивидуально-психологических особенностей(Барханская Е.В., 2013). К этапу студен-
чества личностный потенциал человека с инвалидностьюявляется сформированным и способным
к преодолению различных жизненных трудностей. Получение образования лицом с ограничениями
в здоровье является результатом постоянного, неустанного преодоления себя и имеющихся ограни-
чений (физических, психологических, средовых)(Шарыпов В.Н., 2005).
Принадлежность к студенческому сообществу благотворно влияет на психическое здоровье
студентов с инвалидностью, способствует росту ихсамооценки и уверенности в себе, дает надежду
на будущее. Все это делает таких студентов менее восприимчивыми к стрессовым воздействиям
(Лазарус Р.,1989). Ощущение социальной поддержкидля них являетсяособо важным на начальных
этапах обучения. В дальнейшем взаимодействие в группе усиливает чувство собственной значимо-
сти, расширяет опыт социального взаимодействия.
Рассмотрение вопросов стресспреодолевающего поведения студентов с инвалидностью явля-
ется необходимым при их совместном (инклюзивном) обучении со здоровыми сверстниками в сфере
высшего образования. Однако, на сегодняшний день эти проблемы недостаточно глубоко изучены
и освещаются лишь в единичных разработках (Б.Б.Айсмонтас, В.Н.Шарыпов и др.). Именно поэто-
му мы обратились к исследованию стресспреодолевающего поведения студентов с инвалидностью
в сравнении с их здоровыми сверстниками. Обращение к данной проблеме поможет понять спец-
ифику стресспреодолевающих стратегий поведения здоровых студентов и студентов с ограничени-
ями в здоровье, а это в свою очередь позволит усовершенствовать образовательно-воспитательную
систему в ВУЗах.
Для выявления специфики стресспреодолевающего поведения студентов с инвалидностью
нами было проведено исследование, в котором приняло участие 58 человек, из них 29 здоровых
и 29 студентов с ограничениями в здоровье. Средний возраст всех опрошенных – 27,8 лет. Все они
являются студентами разных курсов обучениявысших учебных заведений России.
В ходе исследования применялись методика «Шкала оценки влияния травматического
события»(ШОВТС) М. Горовица в адаптации Н.В. Тарабриной, 2001, опросники «Стратегии пре-
одоления стрессовых ситуаций» С. Хобфолла в адаптации Н.Е.Водопьяновой и Е.С.Старченковой,
2007 и «Тип ролевой виктимности» М.А.Одинцовой и Н.П.Радчиковой, 2012.
Сравнительный анализ (t-критерий Стьюдента) позволил выявить, чтонавязчивые чувства, на-
рушение сна (кошмары),мысли о травматической ситуации и боязнь ее повторения, повышенная
тревожность проявляются в большей степени у здоровых студентовв отличие от студентов с огра-
ничениями в здоровье (р=0,042). Студенты с инвалидностью проявляют более устойчивые реакции
© В.Д. Овчаренко, 2016
– 141 –
на стресс, которые, скорее всего, являются результатом адаптации к ним.Кроме того была обнару-
жена тенденция к различиям по шкале «Осторожные действия», которые характерны для студентов
с ограничениями в здоровьев отличие от здоровых сверстников (р=0,059).Этоможет свидетельство-
вать о большей степени недоверия к среде, продуманности поступков, готовности к опасностям
и агрессии внешнего мира.
Опросник «Тип ролевой виктимности» выявил наличие значимых различий по шкале «Игро-
вая роль жертвы» (Одинцова М.А., 2012), которая в большей степени выражена у здоровых студен-
товв отличие от студентов с инвалидностью (р=0,048).Это может говорить о более частых манипу-
ляцияхздоровых студентов окружающимии перекладывании ответственности на других.
Все обнаруженные значимые различия позволяют сделать вывод о качественных отличиях
стресспреодолевающего поведения в двух группах студентов. Студенты с ограничениями в здоровье
более успешно справляются со стрессом, менее эмоциональны в стрессовых ситуациях.Этой груп-
пе студентов свойственен проблемно-ориентированный стиль поведения, направленный на анализ
и решение различных трудностей, в то время как здоровые студенты чаще используют эмоциональ-
но-ориентированныйстиль, вовлекая окружающих в решение своих проблем.
Для выявления наличия взаимосвязи между преодолевающими стратегиями поведения, вик-
тимностью и травматизацией двух групп студентов (с инвалидностью и здоровых) был использован
коэффициент ранговой корреляции r-Спирмена. Так, «Ассертивные действия»отрицательно связа-
ны с социальной ролью жертвы (r=–0,516**) и ролевой виктимностью (r=–0,511**) в группе сту-
дентов с ограничениями в здоровье. Это говорит о том, что чем выше их способность не зависеть
от внешних оценок, тем нижечувство одиночества и враждебности окружающего мира. Положи-
тельные оценки окружающих способствуютадаптации в социуме и укрепляют веру в свои силы
у студентов с инвалидностью.В то же время субъективность собственного восприятия повышае-
тимпульсивность действий, что подтверждено данными исследования и выявленной отрицатель-
ной связью(r=–0,592**).Стратегия агрессивных действий положительно связана с игровой ролью
жертвы» (r=0,404*) и ролевой виктимностью (r=0,418*). Иными словами, чемвыше у студентов
с ограничениями в здоровье ощущение одиночества и враждебности окружающих,чем чаще они
ощущаютсебя жертвой, тем чаще используют агрессивные стратегии поведения.
При выявлении наличия взаимосвязи между преодолевающими стратегиями поведения, вик-
тимностью и травматизацией у здоровых студентов существенных связей не обнаружено. Большин-
ство показателей здесь имеют слабую (прямую или обратную) связь, не подлежащую интерпретации
в силу своей незначительности. Единственный показатель, который стоит отметить, это обратная
связьмежду интегральным показателем травматизации и ассертивными действиями(r=–0,405*). Чем
выше уровеньтравмирующего воздействия, тем реже здоровые студенты используют активные стра-
тегии преодоления. Ссылаясь на Д.А.Леонтьева, можно лишь предположить, что при более высоком
уровне личностного развития, выделяемые нами переменные (уровень психологической травмати-
зации, копинг-стратегии, ролевая виктимность) не предопределяют друг друга однозначно, а высту-
пают лишь как предпосылки (Леонтьев Д.А., 2011).
Таким образом, эмпирическое исследование позволило выявить различия в особенностях пре-
одолевающего поведения студентов с инвалидностью и их здоровыхсверстников. Высокая стрессо-
вая активность, проявляющаяся в агрессии, использовании непрямых действийчаще наблюдается у
здоровых студентов, в то время как студенты с ограничениями в здоровьеболее пассивно реагируют
на травмирующую ситуацию и стремятся к избеганиюстрессовых воздействий.Вместе с тем, для
студентов обеих групп (в стрессовых ситуациях)характерны использование ассертивных стратегий,
стратегий поиска поддержки, стратегий обращения за помощью. Так же здесь следует отметить бо-
лее высокий уровень личностного развития здоровых студентов.
Полученные результаты могут быть использованы при организации учебно-воспитательного
процесса в ВУЗах при совместном обученииздоровых студентов и студентов с инвалидностью.Тес-
ное взаимодействие в образовательном процессе благоприятно скажется на умении молодых людей
выбирать конструктивные копинг-стратегиидля решения различных стрессовых ситуаций - прояв-
лять меньше импульсивности и агрессии, больше использовать ассертивные действия. Студенты с
инвалидностью могут стать ярким примером преодоления возникающих барьеров и трудностей на
жизненном пути и достижения поставленных целей.
Литература
1. Барханская Е.В. Адаптивное совладающее поведение и его роль в современном образовании. Альма-
нах современной науки и образования. 2013. № 10 (77). С. 28-30.
2. Лазарус Р. Индивидуальная чувствительность и устойчивость к психологическому стрессу // Психосо-
циальные факторы на работе и охрана здоровья / под. ред. Р. Калимо и др. - ВОЗ, Женева: 1989. С. 121-125.

– 142 –
 3. Леонтьев Д.А. Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному
// Личностный потенциал: структура и диагностика. М.: Смысл. 2011. С. 12 - 41.
4. Одинцова М.А.Жизнестойкость и смысложизненные ориентации студенческой молодежи в условиях
энтропии современного российского общества // Мониторинг общественного мнения: экономические и соци-
альные перемены. 2012. № 2. С. 21.
5. Шарыпов В.Н.Взаимное консультирование инвалидов. Барнаул, 2005. 28с.

FEATURES OF COPING WITH STRESSES AMONG DISABLED STUDENTS

Ovcharenko V.

The article represents the results of the research aimed to detect signicant differences in
characteristics of stress-coping strategies between disabled and healthy students. Disabled students tend to
use more problem-oriented behavior while healthy students apply emotion-focused behavior. The data on
the relationship between coping strategies, victimization and trauma in two groups are given.
Keywords: stress, stress-coping behavior, disabled students

СОВЛАДАЮЩЕЕ СО СТРЕССОМ ПОВЕДЕНИЕ

У ЖИТЕЛЕЙ ВОСТОКА УКРАИНЫ В УСЛОВИЯХ ПРОВЕДЕНИЯ
АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ

О.А. Панченко1, Н.А. Зайцева2

1
Украина, Киев, Общественная организация «Всеукраинская профессиональная психиатрическая
лига», Национальная медицинская академия последипломного образования имени П.Л. Шупика
2
Украина, Донецкая область, г. Константиновка Государственное учреждение «Научно-практи-
ческий медицинский реабилитационно-диагностический центр МЗ Украины
E-mail: rdckonst@ukr.net
Целью исследования является выявление преобладающих копинг-стратегий у жителей восто-
ка Украины, находящихся в зоне боевых действий. Преобладающей копинг-стратегией выступает
поиск социальной поддержки. Лица с клинически выраженной тревогой достоверно чаще приме-
няют конфронтацию, дистанцирование, принятие ответственности и бегство-избегание. Выяв-
лены взаимосвязи между показателями тревоги и копинг-стратегиями конфронтации, принятия
ответственности и планирования решения проблемы.

Ключевые слова: антропогенная чрезвычайная ситуация, постстрессовые расстройства,

тревога, копинг-стратегии

Введение. Население востока Украины уже более 2 лет живет в условиях антропогенной чрез-
вычайной ситуации, переживая хронический тяжелый стресс. Число внутренних переселенцев из
Донбасса достигло почти 1,5 млн. человек, однако подавляющее большинство жителей остается
в непосредственной близости к зоне боевых действий. В связи с этим крайне важно в настоящее
время изучать психологические последствия воздействия стрессоров чрезвычайной интенсивности
на психику людей и защитно-совладающего со стрессом поведения.
На психологическом уровне функционирования личности адаптация человека к экстремаль-
ным условиям жизнедеятельности проявляется выработкой и закреплением новых стереотипов
поведения, отвечающих требованиям среды и деятельности (Малышев, 2012). Эти процессы со-
провождаются выраженным состоянием нервно-психического напряжения, которые в случае не-
достаточности адаптивных ресурсов приводят к появлению широкого спектра постстрессовых
расстройств (ПСР) (Егорова и др., 2013). Вне зависимости от социальной, этнической, возрастной
и других характеристик субъекта вследствие воздействия психотравмирующих факторов происхо-
дит изменение структуры личности, разрушаются базисные представления о мире и о собственной
личности. Нарушения, развивающиеся после пережитой психологической травмы, затрагивают все
уровни функционирования, могут приводить к определенным личностным изменениям не только
у свидетелей стрессового события, но и у членов их семей, а значит, и у значительной части населе-
ния (Холмогорова, Гаранян, 2006).
© О.А. Панченко, Н.А. Зайцева, 2016
– 143 –
 Следует подчеркнуть, что при наличии достаточно гибких внутренних и внешних ресурсов, обе-
спечивающих психологическую устойчивость индивида к воздействию психотравмирующих факто-
ров, процессы социальной адаптации могут протекать без существенных патологических изменений.
Изучение в современной психологии такого вида поведения, как копинг-поведение, связывают с вы-
сказанным Р.Лазарусом предположением, что способность личности по преодолению стресса более
важна, чем выраженность и частота стрессового воздействия (Ашанина, 2011). В подходе Р.Лазаруса
копинг-поведение выступает как динамический процесс, который определяется субъективностью
переживания ситуации и рядом других факторов. Нормативные профили копинг-поведения являют-
ся относительно стабильными психологическими образованиями, относительно которых варьируют
индивидуальные профили копинг-поведения лиц, которые имеют соответствующий уровень разви-
тия личностных копинг-ресурсов (Гемешлиев, 2014). Т.Л. Крюковой выделяются конструктивные
и неконструктивные стратегии совладающего поведения. К первым относятся: достижение цели
собственными силами, обращение за помощью, тщательное обдумывание проблемы и путей ее раз-
вития или разрешения, переосмысление проблемной ситуации и изменения собственной личности.
К неконструктивным стратегиям автор относит: разнообразные способы психологической защиты,
пассивность, избегание столкновения с проблемной ситуацией и импульсивные действия (Крюкова,
2007). Изучение особенностей копинг-стратегий, проявляющихся в стрессовой ситуации, направлено,
прежде всего, на выявление неконструктивных приемов, замедляющих процесс адаптации. К таким
следует отнести стратегию избегания, препятствующую психологической коррекции посттравматиче-
ского стрессового расстройства и детальному восстановлению многих аспектов травмирующего про-
шлого, тем самым оставляя опыт индивида не интегрированным в сознание и общую биографическую
память (Тарабрина, Хажуев, 2015). Использование механизмов психологической защиты, показатели
которых связаны с избегающим и эмоционально- ориентированным стилями совладания со стрессом,
также способствует искажению объективной реальности и сохранению внутренних конфликтов лич-
ности. Однако, стратегию избегания следует считать наиболее адекватной стратегией поведения во
время нахождения субъекта в ситуации активных боевых действий, поскольку проблемно-ориентиро-
ванный копинг, как наиболее продуктивный стиль совладания, эффективен в условиях мирного време-
ни, когда сам субъект способен активно воздействовать на стрессоры и снижать психоэмоциональное
напряжение (Тарабрина, Хажуев, 2015).
Таким образом, проблема роли совладающего со стрессом поведения в условиях воздействия
антропогенных стрессоров является высокоактуальной, а изучение взаимосвязи ПСР и копинг-стра-
тегий имеет огромное значение для эффективного прогнозирования адаптационного поведения при
воздействии как интенсивных, так и хронических стрессоров.
Цель исследования – выявить преобладающие копинг-стратегии у жителей востока Украины,
находящихся в условиях антропогенной стрессовой ситуации.
Описание выборки. Выборку составили жители Донецкой области, проживающие в регионе,
непосредственно приближенном к зоне боевых действий, в возрасте от 18 до 60 лет различного
социального статуса (N=198) и лица, проходившие лечение (F 41.1), в ГУ «Научно-практический
медицинский реабилитационно-диагностический центр МЗ Украины» (далее РДЦ ) проживающие
в том же регионе (N=58).
Методики исследования: опросник “Ways of Coping Questionnaire” способов совладания Р. Ла-
заруса, С. Фолкман в адаптации Л.И.Вассермана «Стратегии совладающего поведения» (ССП), Лич-
ностная шкала проявлений тревоги Тейлора в адаптации В.Г. Норакидзе (далее – шкала тревоги).
Результаты исследования. Преобладающей копинг-стратегией в обеих группах (N=256) яв-
ляется поиск социальной поддержки, которая позволяет разрешать конфликтную ситуацию за счет
социальных ресурсов, поиска информационной и эмоциональной поддержки в общении с другими
людьми, реализации потребности быть выслушанным и понятым.
В группе лиц, проходивших лечение в РДЦ (F 41.1 – генерализованное тревожное расстрой-
ство), были отмечены разнообразные жалобы на чувство тревоги, связанное с боевыми действиями
в регионе, при этом показатели по шкале тревоги были очень высоки. Были выявлены положитель-
ные корреляции между показателями тревоги и копинг-стратегиями конфронтации, принятия от-
ветственности и планирования решения проблемы (коэффициент корреляции Спирмена, r = 0,408;
r= 0,52; r= 0,445 соответственно, р=0,01). Полученные данные свидетельствуют о том, что повышен-
ному чувству тревоги соответствуют нецеленаправленная поведенческая активность в попытках
разрешить проблемную ситуацию, конфликтность (стратегия конфронтации); признание своей роли
в возникновении проблемы и ответственности за ее решение, сопровождающиеся самокритикой
и обвинением (стратегия принятия ответственности); целенаправленный анализ ситуации и возмож-
ные варианты поведения (стратегия планирования решения проблемы).

– 144 –
 Из группы жителей региона с боевыми действиями были отобраны лица, у которых отсутство-
вали субъективные жалобы на беспокойство и тревожность и результаты диагностики которых по
шкале тревоги были в пределе нормы, они составили контрольную группу (N=78). Статистических
различий в демографических характеристиках (пол, возраст, социальный статус) в группах тестиру-
емых с тревогой и без нее не выявлено, поэтому можно говорить об однородности выборки по этим
признакам (U-критерий Манна-Уитни, далее - U-критерий, р=0,001).
Были выявлены различия в выраженности копинг-стратегий конфронтация, дистанцирова-
ние, принятие ответственности и бегство-избегание в контрольной и экспериментальной группах
(U-критерий, р=0,001). Лица с тревогой достоверно чаще применяют следующие способы совла-
дания со стрессом: спонтанная активность, импульсивность, субъективное снижение значимости
ситуации и эмоционального вовлечения в нее, самокритичность, отрицание проблемы, пассивность.
Из вышесказанного следует, что активное использование стратегий конфронтации и принятия от-
ветственности сопровождается выраженным чувством беспокойства и тревоги, это дает основание
предположить, что данные способы совладающего поведения являются наименее конструктивными
в описанной ситуации. В контрольной группе отмечается преобладание стратегий планирование
решения проблемы и положительная переоценка (попытка рассмотреть ситуацию как стимул к са-
моразвитию), не являющееся статистически значимым.
Выводы. Преобладающей копинг-стратегией у жителей зоны боевых действий является поиск
социальной поддержки, которая позволяет разрешать конфликтную ситуацию за счет использова-
ния социальных ресурсов. Лица с клинически выраженной тревогой достоверно чаще применяют
копинг-стратегии конфронтация, дистанцирование, принятие ответственности и бегство-избегание.
Были выявлены положительные корреляции между показателями тревоги и копинг-стратегиями
конфронтации, принятия ответственности и планирования решения проблемы. Активное использо-
вание стратегий конфронтации и принятия ответственности сопровождается выраженным чувством
тревоги, что дает основание предположить, что данные способы совладающего поведения являются
наименее конструктивными в ситуации боевых действий.

Литература
1. Ашанина Е.Н. Психология копинг-поведения сотрудников Государственной противопожарной службы
МЧС России : концепция, модель, технологии : дис. ... докт. психол. наук. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т ГПС МЧС
России, 2011. 340 с.
2. Егорова М.С., Алфимова М.В., Паршикова О.В., Пьянкова С.Д. Молекулярно-генетическое исследова-
ние диспозиционных черт личности: саморегуляция и психологическая адаптация // Психологические исследо-
вания. 2013. Т. 6, № 32. С. 12. [Электронный ресурс] URL: http://psystudy.ru
3. Гемешлиев Ф. К. Психологические модели и технология интегративной оценки копинг-поведения спе-
циалистов экстремального профиля: дис.. канд. психол.наук: 05.26.03 /. СПб., 2014.- 190 с.
4. Малышев И.В. Характеристика социально-психологической адаптации и копинг-стратегий личности в
разных условиях социализации // Современные исследования социальных проблем. 2012. №12. [Электронный
ресурс] URL: http://cyberleninka.ru/article/n/harakteristika-sotsialno-psihologicheskoy-adaptatsii-ikoping-strategiy-
lichnosti-v-raznyh-usloviyah-sotsializatsii
5. Тарабрина Н. В., Хажуев И. С. Посттравматический стресс и защитно-совладающее поведение у насе-
ле ния, проживающего в условиях длительной чрезвычайной ситуации. Экспериментальная психология. 2015.
Т. 8. № 3.
6. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Психологическая помощь людям, пережившим травматический
стресс. М.: МГППУ, 2006. 112 с.

STRESS-CONTROLLING BEHAVIOUR AMONG RESIDENTS OF EAST UKRAINE

IN THE CONDITIONS OF AN ANTI-TERRORIST OPERATION

Panchenko, O.A.; Zaytseva, N.A.

The purpose of this research is to detect the prevailing coping strategies among residents East
Ukraine who are in the combat zone. The prevailing coping strategy is a search for social support. Persons
with the clinically apparent anxiety undoubtedly use confrontation, distancing, acceptance of responsibility
and ight-avoidance. The interconnections between anxiety rates and coping strategies of confrontation,
acceptance of responsibility and planning of problem solving are detected.

Keywords: anthropogenic emergency, post-stress disorders, anxiety, coping strategies

– 145 –
 ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
У ПОЗДНО ОСЛЕПШИХ*

М.С. Попова, О.А. Екимчик

Россия, г. Кострома
E-mail: zakalinamariya@mail.ru
В данной статье описаны особенности совладающего поведения лиц, потерявших зрение во
взрослом возрасте; охарактеризованы три этапа, на которых поздно ослепшими используются
разные стратегии совладающего поведения, также указаны ресурсы, с помощью которых лица
с визуальным ограничением переходят на адаптивный этап, где они используют продуктивные
копинг-стратегии.
Ключевые слова: совладающее поведение, поздно ослепшие

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект РГНФ 15-16-44004

В настоящее время на учете только Костромской области находится около 150-ти поздно ос-
лепших человек, и их число неуклонно растет. Все программы реабилитации направлены на инва-
лидов по зрению в целом, но не всегда учитывается специфика потерявших зрение в зрелом воз-
расте. В связи с кризисом, вызванным внезапной потерей зрения, эти люди находятся в состоянии
длительного стресса, что чаще всего приводит к отчуждению от общества, замыканию в себе, отказу
от деятельности.
В современной тифлопсихологии накоплен фактический материал по изучению кризиса, вы-
званного потерей зрения во взрослом возрасте и его преодоления (Грызго, 1988; Ермолович, 1988;
Лукьянова, 1988), а также совладающего поведения взрослых инвалидов по зрению (Иванова, 2013).
Рассмотрена и внутренняя картина болезни взрослых инвалидов по зрению (Контюхова, 2004). В то
же время, проблема специфики совладающего поведения поздно ослепших остается неизученной,
поэтому предметом нашего исследования являются особенности совладающего поведения у поздно
ослепших.
В современной психологической науке совладающее поведение – это «целенаправленное соци-
альное поведение, позволяющее субъекту справиться с трудной жизненной ситуацией (или стрессо-
ром) способами, адекватными личностным особенностям и ситуации, - через осознанные стратегии
действия» (Крюкова, 2005).
Опираясь на данные теоретического анализа, мы предположили, что выбор стратегий совлада-
ния поздно ослепшими будет отличаться от выбора стратегий раннеослепшими .
С целью проверки данной гипотезы мы провели эмпирическое исследование, в котором при-
няло участие 27 инвалидов по зрению, имеющие остаток не более 0.1% в возрасте от 19 до 60 лет,
средний возраст 35 лет: 14 поздно ослепших и 13 раннеослепших. Стаж слепоты у поздно ослепших
длился от двух до семнадцати лет. Респондентами были и безработные (чаще всего поздно ослеп-
шие), и работающие, и учащиеся.
Специфику использования стратегий совладания инвалидов по зрению мы выявляли с помо-
щью методики Опросник способов совладающего поведения Р. Лазаруса и С. Фолкман (адаптация
Крюковой и др., 2007). При помощи Шкалы удовлетворенности жизнью анализировали, как связана
удовлетворенность жизнью и совладающее поведение инвалидов по зрению. С помощью методики
«Линия жизни» устанавливали, насколько значима для человека ситуация потери зрения. В интер-
вью выясняли, какие ресурсы помогают человеку справляться с ситуацией потери зрения, а также
чем различаются ситуации потери зрения поздно ослепших и раннеослепших, какие стратегии со-
владания используют поздно ослепшие на разных этапах жизнедеятельности.
Мы установили, что из-за состояния длительного стресса поздно ослепшие могут получить до-
полнительные заболевания. Для раннеослепших состояние слепоты является нормальным, а стресс
вызывают только ситуации, возникающие из-за недостатка зрительного анализатора. В связи с этим
совладающее поведение поздно ослепших имеет свои особенности: во-первых, они используют
больше копинг-действий для совладания со стрессом; во-вторых, они проходят три этапа адаптации,
на каждом из которых используют определенные стратегии совладания.
На первом этапе, который называется непринятие и длится от 0,5 до 4,5 лет, человек находится
в активной деятельности, направленной на возвращение зрения, чтобы сохранить свое положение
в обществе, качество жизни, открывающиеся перспективы, круг общения и так далее. Основными

© М.С. Попова, О.А. Екимчик, 2016

– 146 –
стратегиями в этот период являются: 1. конфронтативный копинг – проявляется в склонности к ри-
ску в погоне за зрением, а также к проявлению агрессии по отношению к тем, кто реально смотрит
на ситуацию и говорит о невозможности возвращения зрения; 2. планирование решения проблемы,
что выражается в поиске информации о лекарственных препаратах и клиниках, а также о различных
формах избавления от зрительного нарушения.
На втором этапе фрустрации, длящемся от полугода до года, к поздно ослепшему приходит
ощущение безысходности, возможна депрессия. Здесь основная стратегия – бегство / избегание.
Человек избегает общения с окружающими, перестает заниматься какими-то делами, полностью от-
даваясь фантазиям и грезам, ждет чуда в виде возвращения зрения, выплескивает свои негативные
эмоции на тех, кто рядом. Встречаются случаи распада семьи. Человек всеми способами не хо-
чет обучаться пользоваться средствами реабилитации, так как это, по его мнению, признание своей
инвалидности. Но эта стратегия необходима для постепенного осознания проблемы. Если поздно
ослепший не разрешает себе побыть в этом состоянии, у него могут возникнуть психосоматические
заболевания – болезни сердца и желудка, нервные тики. Использование этой стратегии долгое время
неэффективно и не приводит к адаптации.
Третий этап – принятия и адаптации, который будет длиться всю жизнь, характерен тем, что че-
ловек начинает принимать свою проблему и адаптироваться уже к тому состоянию, которое есть: ис-
пользует средства реабилитации, начинает самостоятельно ориентироваться в быту и пространстве.
Здесь включается комплекс стратегий проблемно-и-эмоционально ориентированных. Чаще всего
используются такие как: 1. самоконтроль, что выражается в сдерживании эмоций, удержании от
необдуманных поступков, ориентировании при действии на поступки человека, которого уважают;
2. планирование решения проблемы, проявляющаяся в поиске и обучении использованию средств
реабилитации (тактильная трость, техника с речевым выводом), обучении бытовому и простран-
ственному ориентированию, а также освоении доступной профессии; 3. принятие ответственно-
сти, что выражается в ощущении своей вины перед близкими за то, что недостаточно адаптирова-
лись и желании ее загладить.
В отличие от поздно ослепших, для раннеослепших сам факт слепоты не является стрессом.
Большую часть жизни (с момента получения визуального ограничения с рождения или ранне-
го детства) они находятся на этапе адаптации, поэтому их доминирующие стратегии отличаются
от копинга поздно-ослепших. Основными для них являются 1. планирование решения проблемы,
что выражается в обучении бытовой и пространственной ориентировке, управлению средствами
реабилитации, профессиональной и творческой самореализации; 2. принятие ответственности.
Эта стратегия проявляется в ощущении вины перед близкими за недостаточную адаптированность,
а также ответственность за близких; 3. положительная переоценка, которая выражается в реализа-
ции себя в творчестве и спорте, принятия своей слепоты как испытания свыше, а также как миссии,
доказывать пользу незрячих для общества; 4. поиск социальной поддержки проявляется в активном
обращении за помощью к близким, друзьям, специалистам и окружающим; 5. конфронтативный
копинг – выражается в желании отстоять свои права, порой с проявлением агрессии, а также в склон-
ности к риску.
Раннеослепшие респонденты используют большее количество ресурсов для адаптации, чем
поздно ослепшие. К ним относятся трудовая занятость, хобби, тифлосредства, помощь друзей и
посторонних, личный пример более адаптированного инвалида по зрению, также у них выше уро-
вень адаптированности. Они больше осознают встающие перед ними трудности, что позволяет им
эффективнее совладать со стрессовыми ситуациями. Обратной стороной коммуникабельности ран-
неослепших является прогрессирование внутренней позиции «мне все должны».
Эффективное совладание поздно ослепших затормаживает их концентрация на себе, на сво-
их внутренних ощущениях и рефлексии, замкнутость в кругу семьи. Также осложняет совладание
наличие большого количества сопутствующих заболеваний. Основным ресурсом для них является
помощь семьи и личный пример более адаптированного инвалида по зрению.
Таким образом, совладающее поведение поздно ослепших имеет свою специфику. При совла-
дании с проблемой потери зрения они проходят три этапа, на которых используют разные стратегии
совладания: на первом этапе непринятия или активной деятельности основными становятся стра-
тегии планирование решения проблемы и конфронтационный копинг; на втором – фрустрации –
бегство/избегание; на третьем - принятия или адаптации – самоконтроль, планирование решения
проблемы и принятие ответственности. В отличие от поздно ослепших, раннеослепшие сразу на-
чинают с этапа адаптации, на котором основными у них являются стратегии планирование решения
проблемы, положительная переоценка, поиск социальной поддержки, принятие ответственности
и конфронтационный копинг.

– 147 –
 Литература
1. Грызго Н. П. Актуальные вопросы психокоррекции состояний утративших зрение // Психологическое
обеспечение элементарной реабилитации слепых / под ред. Паниной Е. М.: Редакционно-издательский отдел
Центральное полиграфическое УПП ВОС - М.:1988
2. Ермолович З. Г. Психолого-педагогические аспекты реабилитации инвалидов по зрению // Психологи-
ческое обеспечение элементарной реабилитации слепых / под ред. Паниной Е. М.: Редакционно-издательский
отдел Центральное полиграфическое УПП ВОС - М.:1988
3. Иванова Е. А. Психологические факторы преодоления жизненных трудностей инвалидами по зрению:
дис. ... канд. психол. наук. Кострома, 2010.
4. Контюхова Т. Н. Внутренняя картина болезни в психологической структуре личности инвалидов по
зрению. СПб.: 2004.
5. Крюкова, Т.Л., Куфтяк, Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал
практического психолога..М., 2007.
6. Лукьянова В. Л. Особенности поведения инвалидов по зрению в зависимости от их личностных ха-
рактеристик // Психологическое обеспечение элементарной реабилитации слепых / под ред. Паниной Е.М. М.:
Редакционно-издательский отдел Центральное полиграфическое УПП ВОС, 1988.

COPING OF THOSE WHO HAVE LOST THEIR VISION IN ATHULTOOD

Popova, M. S.; Ekimchik, O.A.
The paper describes the coping specics of people who have lost their vision in adulthood. Three
stages of using different coping efforts by those who have lost their vision in adulthood are differentiated.
The coping resources are identied which help people with visual restriction come to an adaptive phase,
where they use more productive coping-strategies.
Keywords: coping behavior, people who have lost their vision in adulthood

ЗАБОТА О ЗДОРОВЬЕ В СТРУКТУРЕ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

И СОМАТИЧЕСКИЕ ЖАЛОБЫ В НОРМЕ

Е.И. Рассказова
Россия, г. Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
Высшая школа экономики
Е-mail: e.i.rasskazova@gmail.com
Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект №14-36-01277

Способы заботы о здоровье рассматриваются как формы превентивных и проактивных ко-

пинг-стратегий. Цель – выявление зависимости субъективного здоровья человека от его убеж-
дений и действий по заботе о здоровье. Проактивные способы заботы о здоровье (физические
упражнения, закаливание) связаны с лучшей оценкой своего здоровья, независимо от убеждений в
их важности. Эффективность превентивных способов (регулярных процедур мониторинга и про-
верки здоровья) опосредствуется убеждениями в их важности.
Ключевые слова: способы заботы о здоровье, убеждения о здоровье, превентивные и проак-
тивные копинг-стратегии, субъективное здоровье, соматические жалобы.

Способов заботы о своем здоровье множество: от активного образа жизни до регулярных об-
следований. Некоторые из них поддерживаются традиционной медициной, другие – например, ле-
чебное голодание, очищение кишечника, прибегание к средствам нетрадиционной медицины – бо-
лее спорны. Однако, все они направлены на регуляцию человеком своего здоровья и, следовательно,
должны рассматриваться в структуре психологической саморегуляции деятельности и состояния.
С нашей точки зрения, действия по заботе о здоровье относятся к совладающему поведению. В слу-
чае, если речь идет об актуальном риске (например, регулярные обследования при хронических
соматических заболеваниях или обращение к врачу при высокой температуре), такое понимание
достаточно очевидно (Lazarus, Folkman, 1984). В случае общих действий (физических упражне-
ний, регулярного приема витаминов) более релевантным является понятие «позитивных» копин-
гов (Schwarzer, Knoll, 2002). Так, совладающее поведение может быть направлено не только на
© Е.И. Рассказова, 2016
– 148 –
конкретную угрозу в прошлом или ближайшем будущем (реактивные и антиципационные копинг-
стратегии, соответственно), но и на неопределенную угрозу в отдаленном будущем (превентивные
копинг-стратегии) и даже на видение возможностей мира ипотенциальное саморазвитие (проактив-
ные копинг-стратегии). В последнем случае копинги рассматриваются как мобилизация и разви-
тие ресурсов с целью достижения новых целей и личностного роста и не требует оценки ситуации
как угрожающей). Общие способы заботы о здоровье можно трактовать как превентивные, если
мотивацией для человека выступает преодоление возможного ухудшения здоровья в будущем,
и как проактивные, если мотивацией является улучшение качества жизни и саморазвитие. В по-
следнем случае можно ожидать, что человек не будет напрямую связывать, например, активный
образ жизни и здоровье – скорее, он будет вести его ради лучшего самочувствия, потому что ему
это нравится и т.п.
В психологии здоровья задача изменения поведения, связанного со здоровьем, в том числе,
формирование способов заботы о здоровье, традиционно относится к числу центральных (Ogden,
2007). Различные модели предлагали специфические подходы к пониманию и объяснению связанно-
го со здоровьем и рискованного для здоровья поведения. С наиболее распространенно точки зрения,
предложенной в рамках мотивационных моделей, ключевым «ингридиентом» изменения поведения,
является намерение, зависящее, в свою очередь, от серии факторов, таких как установки, социаль-
ные нормы, уверенность в своих силах и т.п. (см. Рассказова, Иванова, 2015). При этом эмпири-
ческие исследования показывают, что между намерением и поведением существует «разрыв», т.е.
намерения часто не воплощаются в действии (Webb, Sheeran, 2006). В отличие от «путевой» модели
«убеждения – намерение – поведение – здоровье», предлагаемой мотивационными моделями, в дан-
ной работе нас интересует, как именно убеждения и действия связаны с соматическим здоровьем.
Рассматривая способы заботы о здоровье через призму совладающего поведения, мы предпо-
лагаем, что:
Реактивные и антиципационные копинг-стратегии, направленные на сохранение и восстанов-
ление «пошатнувшегося» здоровья, могут быть напрямую не связаны с субъективными оценками
своего здоровья и соматическими жалобами. Более того, может иметь место парадоксальная не-
гативная корреляция: верить в важность и следовать этим способам совладания будут именно те,
кто заметил ухудшения в своем здоровье, столкнулся с симптомами или заболеваниями – иными
словами, оценивает происходящее как угрозу.
Превентивные копинг-стратегии, направленные на заботу и сохранение в отдаленном будущем
своего здоровья, характеризуются взаимодействием убеждений и поведения в регуляции здоровья:
лучшее здоровье сопряжено с уверенностью в важности превентивных мероприятий, но только у
тех, кто им действительно следует.
Проактивные копинг-стратегии связаны с субъективным здоровьем непосредственно, незави-
симо от убеждений в их важности. С одной стороны,
Мы предполагали, что содержательные особенности способов заботы о здоровье (например,
традиционная или альтернативная медицина) не менее важны, однако не выдвигали специфических
гипотез на их счет.
Методически это означает сдвиг от модели медиации к модерации (Chaplin, 2007), где убеж-
дения о важности различных способов заботы о здоровье и их воплощение в жизнь представляют
разные факторы субъективного здоровья, и исследуется непосредственный вклад каждого из них
и роль их взаимодействия.
Процедура и методы. В исследовании приняли участие 113 жителей г. Москвы и Московской
области, 28 мужчин и 85 женщин в возрасте от 21 до 76 лет (средний возраст 37,8±15,2 лет). Боль-
шинство получили высшее образование (81 человек), остальные - среднее специальное или незакон-
ченное высшее. Исключались респонденты с диагносцированными психическими заболеваниями,
обострением хронических соматических заболеваний на момент проведения исследования, инвали-
дизирующимии /или угрожающими жизни соматическими заболеваниями (например, онкологиче-
скими), зависимостью от психоактивных веществ.
Для оценки способов заботы о здоровье использовалась анкета, включающая перечень из
21-го способа, принятых традиционной медициной (например, «регулярная диспансеризация»), со-
ответствующих здоровому образу жизни (например, «здоровое питание»), немедицинских и аль-
тернативной медицины (например, «обращение к народной медицине»), предохранения (например,
«прививки перед эпидемиями»). Дополнительно был включен пункт «Поменьше думать о здоровье
и переживать из-за недугов». Респондентов просили оценить по шкале Лайкерта от 1 до 4, насколь-
ко они считают каждый из этих способов важным для здоровья, а затем отметить все то, что они
делают регулярно.

– 149 –
 Субъективная оценка физического здоровья. На основе экспертной оценки из опросника убеж-
дений о теле и здоровье (Riefetal., 1998, в апробации Е.И. Рассказовой, Г.В. Коврова, А.И. Мачулиной,
Т.А. Лысовой) было отобрано 6 пунктов, представляющих субъективную оценку респондентами сво-
его физического здоровья в отличие от слабости и уязвимости: «Я не могу брать на себя большую
нагрузку, поскольку мои физические способности медленно ухудшаются», «Я не так здоров, как боль-
шинство моих друзей и знакомых», «Мне стоит избегать физических нагрузок, чтобы сохранить свои
силы», «Я физически довольно слабый и чувствительный человек», «Мое тело может выдержать боль-
шое напряжение» - обратный пункт, «Я плохо переношу боль». Альфа Кронбаха составила α=0,77.
Для оценки частоты соматических жалоб респондентам предъявлялся список из 29 специфи-
ческих соматических жалоб (например, боль в животе) – каждую из них они оценивали по шкале
Лайкерта от 0 до 10 по вопросу: «Насколько часто Вы сами испытываете эти симптомы». Альфа
Кронбаха составила α=0,94.
Результаты и их обсуждение. Для проверки выдвинутых гипотез была поведена серия анали-
зов модерации (Chaplin, 2007). На первом шаге иерархического регрессионного анализа в качестве
независимых добавлялись две центрированные переменные – убеждение в важности некоторой
стратегии заботы о здоровье («это важно для здоровья») и соответствующие действия («я делаю это
регулярно»). На втором шаге к ним добавлялась переменная, характеризующая взаимодействие –
модерацию, она рассчитывалась как произведение двух исходных центрированных переменных. За-
висимыми переменными выступали частота соматических жалоб и субъективная оценка здоровья.
В соответствии с выдвинутыми гипотезами, уверенность в важности мониторинга здоровья в
домашних условиях, лечебного голодания, обращения к нетрадиционным видам медицины, отказа
от вредных привычек связаны с более негативной оценкой своего здоровья, а уверенность в важ-
ности очищения кишечника - большей частотой различных соматических жалоб (β=-0,21 – - 0,31,
p<0,05), независимо от конкретных действий. Иными словами, реактивные и антиципационные
способы заботы о здоровье действительно связаны с худшим субъективно здоровьем, но объясня-
ется это скорее ухудшением здоровья (угрозой), реакцией на которую и является выбранный тип
совладающего поведения или, по крайней мере, уверенность в его важности. Другими словами, в
данном случае первичным является убеждение, которое формируется как реакция на реальное, мни-
мое или возможное ухудшение здоровья.
Что касается превентивных действий, отношение к регулярным признаваемым медициной
процедурам мониторинга и проверки здоровья, а также – в меньшей степени - общим распростра-
ненным в культуре немедикаментозным способам лечения связано с меньшими жалобами лишь у
тех, кто следует этим убеждениям (эффект модерацииβ=-0,24 – -0,36, p<0,05, ∆R2=3-10%). Так, уве-
ренность в важности мониторинга здоровья дома, регулярного обследования в «проблемных» обла-
стях, обращения к врачу при симптомах связаны с меньшей частотой соматических симптомов, но
только у тех, кто это делает. Тот же эффект характерен для обращения к народной медицине.
Проактивные способы заботы о здоровье (физические упражнения, закаливание) связаны с
лучшей оценкой своего здоровья (β=0,21 - 0,27, p<0,05); обратный эффект характерен для анти-
ципационного самоограничительного поведения (сокращения общения с людьми в период заболева-
ний, β=-0,22, p<0,05), независимо от убеждений в их важности. Физическая активность – фактор не
только соматического здоровья, но и психологического благополучия (Schuetz et al., 2012, Conn et al.,
2002), что также может способствовать позитивной оценке своего здоровья.
Таким образом, в соответствии с полученными данными способы заботы о здоровье следует
считать неоднородными. Если реактивные и антиципационные копинг-стратегии в норме являются
скорее выражением ухудшения здоровья, а убеждение в их важности – первичной реакцией на угро-
зу здоровью, то превентивные способы мониторинга и сохранения здоровья характеризуются эф-
фектом взаимодействия убеждений и действий: убеждения в их важности связаны с лучшей оценкой
здоровья только у тех, кто им следует. Проактивные стратегии заботы о здоровье напрямую связаны
с лучшей оценкой своего здоровья, независимо от убеждений в их важности. Последний результат
хорошо согласуется с идеей позитивной психологии (Schwarzer, Knoll, 2002) о том, проактивные ко-
пинг-стратегии направлены на улучшение жизни и поиск смысла и, тем самым, не требуют оценки
угрозы для здоровья: человек может заботиться о здоровье не ради самого здоровья.
Литература
1. Рассказова Е.И., Иванова Т.Ю. Мотивационные модели поведения, связанного со здоровьем: про-
блема «разрыва» между намерением и действием // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2015.
12(1). С. 105-130.
2. Chaplin W.F. Moderator and mediator models in personality research // In Robins R.W., Fraley R.C., Krueger
R.E. (eds). Handbook of research methods in personality psychology. N.Y.: The Guilford Press, 2007. P. 602–632.

– 150 –
 3. Conn, V.S., Valentine, J.C., Cooper, H.M. Interventions to increase physical activity among aging adults: a
meta-analysis // Annals of Behavioral Medicine. 2002. 24. P. 190-200.
4. Lasarus R., Folkman S. Stress, appraisal and coping. New York: Springer, 1984.
5. Ogden, J. Health psychology. Bukingham: Open University Press, 2007.
6. Rief, W., Hiller, W., Margraf, J. Cognitive aspects of hypochondriasis and the somatization syndrome // Jour-
nal of Abnormal Psychology. 1998. Vol. 107. No. 4. P. 587-595.
7. Schuetz, B., Wurm, S., Ziegelmann, J.P., Wolff, J.K., Warner, L.M., Schwarzer, R., Tesch-Roemer, C. Contex-
tual and individual predictors of physical activity: interactions between environmental factors and health cognitions //
Health Psychology. 2012. 21(6). P. 714-723.
8. Schwarzer R., Knoll N. Positive coping: Mastering demands and searching for meaning (Chpt. 25). / In S.
J. Lopez & C. R. Snyder, Handbook of positive psychological assessment. Washington, DC: American Psychological
Association, 2002.
9. Webb, T.L., Sheeran, P. Does changing behavioral intentions engender behavior change? A meta-analysis of
the experimental evidence // Psychological Bulletin. 2006. 132(2). P. 249-268.

HEALTH CARE AS COPING BEHAVIOR AND ITS RELATIONS TO SOMATIC

COMPLAINTS IN A NORMATIVE SAMPLE
Rasskazova, Elena

Health care strategies are considered as forms of preventive and proactive coping behavior. The aim
is to reveal the subjective health dependence from personal beliefs and actions of health care. Proactive
ways of health caring (physical exercises and hardening) are associated with better subjective health,
regardless of their importance beliefs. The effectiveness of preventive methods (regular monitoring and
health screening procedures) is moderated by their importance beliefs.
Keywords: health care strategies, health attitudes, preventive and proactive coping, subjective health,
somatic complaints.

ОТНОШЕНИЕ К ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКОМУ ОПЫТУ

И СОВЛАДАНИЕ ПРИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ:
ПРОБЛЕМА КОГНИТИВНОГО ИНСАЙТА

Е.И. Рассказова
Россия, г. Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
Научный центр психического здоровья
Е-mail: e.i.rasskazova@gmail.com
Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ для государственной поддержки
молодых российских ученых, проект МК4230.2015.6

Когнитивный инсайт как личностный ресурс совладания при психических заболеваниях рас-
сматривается с точки зрения его последствий: если критичное отношение к своему опыту явля-
ется позитивным прогностическим фактором, то тревожная сосредоточенность – негативным
фактором. При личностных расстройствах когнитивный инсайт - позитивный прогностический
фактор, тогда как при расстройствах настроения и шизотипическом расстройстве он отража-
ет скорее тревожное и неуверенное отношение к своему опыту.
Ключевые слова: когнитивный инсайт, качество жизни, совладающее поведение, юношеский
возраст, непсихотические психические заболевания.
Традиционно исследования копинг-стратегий при психических заболеваниях опираются на те
же методы и способы заключений, что и исследования в норме (например, Маричева, 2014). Увере-
ны ли мы при этом, что, скажем, пункт опросника COPE «Я перевожу случившееся в шутку» имеет
тот же смысл и содержание для человека, перенесшего психоз, человека, находящегося в глубокой
депрессии и психически здорового человека? Помимо того, что сама стрессогенная ситуация и эф-
фективные способы совладания, очевидно, отличаются в этих группах, важную роль играет и тече-
ние болезни – те психические нарушения (Критская и соавт., 1991), которые сказываются на оценке
пациентом своего состояния и того, какие действия могут ему помочь.

© Е.И. Рассказова, 2016

– 151 –
 Психическая болезнь ставит перед пациентом как вопросы на ее понимание и лич-
ностное означение, так и преодоление – и от решения им этих вопросов действия по совла-
данию с болезнью, согласие с врачом, готовность следовать рекомендациям и поиск иных
(например, психотерапевтических) путей помощи зависят нередко значительно в большей
степени, нежели от выраженности психопатологических симптомов. В когнитивной тера-
пии в качестве такой «основы» понимания психической болезни, выступающей как важней-
ший личностный ресурс, предопределяющий совладающее поведение выступает когнитивный
инсайт. Понятие когнитивного инсайта предложено А. Беком для описания специфической
критичности к своему опыту и чувствительности к обратной связи со стороны других; ког-
нитивныйинсайт включает возможность оценки и коррекции ошибочных или не соответ-
ствующих ситуации убеждений и ложных интерпретаций (Beck et al, 2004). Когнитивный
инсайт понимается как основа эффективной саморегуляции при психических заболевани-
ях и является признаком благоприятного прогноза при психозах, особенно в процессе пси-
хотерапии, поскольку позволяет больному критично относиться к бредовым расстройствам
и галлюцинациям, обеспечивая как лучший комплайенс, так и возможности активного совладания
с позитивными симптомами.
Закономерный вопрос: каково место когнитивного инсайта в структуре копинг-стратегий? Яв-
ляется ли он уникальным для психотических заболеваний? Всегда ли он полезен, даже при психоти-
ческих заболеваниях? Хотя способность относиться к своим умозаключениям и пересматривать их
является неотъемлемым атрибутом когнитивной терапии в целом и считается признаком здоровья,
исследования когнитивного инсайта в норме неоднозначны.
В норме когнитивный инсайт слабо негативно связан с качеством жизни, в первую очередь
в сферах здоровья и эмоциональных переживаний, положительно связан с жалобами на обсессив-
но-компульсивную симптоматику, межличностную тревожность, тревогу и депрессию (Рассказо-
ва, Плужников, 2013), а при депрессивном расстройстве – с депрессивной симптоматикой (Beck et
al., 2004). При нейропсихологическом обследовании он коррелирует с персевераторными ошибка-
ми (Orfei et al., 2011). С другой стороны, в норме когнитивный инсайт связан с большей готовно-
стью обращения за профессиональной психологической помощью в случае трудностей (Рассказова,
Плужников, 2013).
Иными словами, высокий уровень самоуверенности и низкий уровень саморефлексии, будучи
дисфункциональными при психотических заболеваниях, могут быть признаками успешной адапта-
ции в норме. Цель данной работы – исследование связи когнитивного инсайта, психопатологиче-
ской симптоматики и удовлетворенности жизнью в группе так называемого ультра-высокого риска
развития шизофрении (Сергеева и соавт., 2014) – пациентов с непсихотическими заболеваниями,
имеющими риск развития шизофрении.
Процедура и методы. В клиническую группу вошло 76 больных непсихотическими психиче-
скими расстройствами юношеского возраста, соответствующих критериям ультра-высокого риска
по развитию шизофрении, в возрасте от 16 до 25 лет (средний возраст 20,0±2,4 года)1. Критериями
включения были: юношеский возраст (16-25 лет), психопатологическая симптоматика непсихоти-
ческого уровня, наличие отдельных симптомов психотического спектра. Критерии исключения: от-
сутствие сопутствующей психической (ранее перенесенные психотические приступы, органическое
психическое расстройство, алкоголизм, наркомания, умственная отсталость), клинически значимой
соматической или неврологической патологии.
В соответствии с нозологической принадлежностью по критериям МКБ-10 больные были под-
разделены на 3 группы: 1 группа (30 человек – 39,5%) – расстройства настроения (F31.3, F31.4, F32
(кроме F32.2), F33 (кроме F33.3), F34.); 2 группа (25 больных – 32,9%) – расстройства личности
(F60), 3 группа (21 пациентов – 27,6%) – шизотипическое расстройство (F21).
В контрольную группу были включены 55 юношей в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст
20,4±2,5 года), студентов московских вузов разных специальностей, не имевших (по данным само-
отчета) опыта психических расстройств и не обращавшихся ранее за психиатрической помощью, не
страдающих хроническими неврологическими заболеваниями и зависимостью от психоактивных
веществ.
Обследование включало следующие методики: для выявления и оценки психопатологической
симптоматики, соответствующей критериям ультра-высокого риска, применялась клиническая шка-
ла SOPS (The Scale of Prodromal Symptoms, McGlashan et al., 2001); Шкала когнитивного инсайта
А.Бека (Beck et al., 2004); Шкала счастья С. Любомирски (Осин, Леонтьев, 2008); Краткий опросник
1
Работа выполнена в группе по изучению психических расстройств юношеского возраста отдела по изучению эндо-
генных психических расстройств и аффективных состояний ФГБНУ НЦПЗ (директор – проф. Т.П. Клюшник).

– 152 –
качества жизни и удовлетворенности в модификации для психических заболеваний (Рассказова,
2012); для оценки выраженности жалоб на психопатологические симптомы использовался опросник
психопатологической симптоматики (SCL-90R в адаптации Н.В. Тарабриной).
Результаты и их обсуждение. В группах пациентов с непсихотическими психическими за-
болеваниями было выявлено нарастание (F=3,74, p<0,05) уровня когнитивного инсайта (как в от-
ношении нарастания саморефлексивности, так и снижения самоуверенности) по мере утяжеления
психопатологической симптоматики, характерной для ультравысокого риска развития шизофрении.
Иными словами, возможно, что когнитивный инсайт может формироваться вторично как проявле-
ние или следствие психопатологической симптоматики – если человек становится особенно внима-
тельным к своим необычным симптомам, что отражает скорее внимание и тревогу, нежели критич-
ное отношение.
Как в норме, так и в трех группах ультравысокого риска развития шизофрении с непсихотиче-
скими расстройствами высокий уровень когнитивного инсайта связан с выраженностью жалоб на
обсессивно-компульсивные симптомы, межличностную тревожность, депрессию, тревогу, психо-
тизм, а также более высокими значениями общего симптоматического индекса и индекса тяжести
дистресса (r=0,24-0,31, p<0,05). В целом, данные полностью согласуются с гипотезой о связи когни-
тивного инсайта с выраженностью тревоги.
Хотя когнитивный инсайт не связан с объективными индикаторами ультра-высокого риска раз-
вития шизофрении (общий показатель SOPS и субшкала позитивных симптомов), он определяет
специфическую динамику этих показателей в процессе лечения в разных клинических группах (ана-
лиз модераций: β=-0,35 – -0,28, p<0,05, ΔR2=3,9-5,8%): в группе с личностными расстройствами ког-
нитивный инсайт связан с лучшей динамикой психопатологических симптомов в процессе лечения,
нежели в группах с расстройствами настроения и шизотипическим расстройством, где когнитив-
ныйинсайт отражает скорее тревожное и неуверенное отношение к своему опыту, нежели истинную
критичность.
Таким образом, не только общие копинг-стратегии, но и специфические личностные ресурсы,
определяющие прогноз и эффективность психотерапии (Beck et al., 2004) при психических заболе-
ваниях, должны рассматриваться с учетом (1) их смысла для пациентов и (2) в контексте тех психо-
патологических симптомов и психических нарушений, которые у них есть. В частности, в группе
с личностными расстройствами когнитивный инсайт связан с лучшей динамикой психопато-
логических симптомов в процессе лечения, нежели в группах с расстройствами настроения
и шизотипическим расстройством, где когнитивный инсайт может отражать скорее тревожное
и неуверенное отношение к своему опыту, нежели истинную критичность. При шизотипическом
расстройстве отмечается более выраженная корреляция уровня когнитивного инсайта с тяжестью
субъективных психопатологических симптомов, нежели в группах с расстройствами настроения
и личности.

Литература
1. Критская В.П., Мелешко Т.К., Поляков Ю.Ф. Патология психической деятельности при шизофрении:
мотивация, общение, познание. М., 1991.
2. Маричева М.А. Психосоциальная терапия в комплексном лечении больных с первым приступом юно-
шеского эндогенного психоза. Дисс. … к. психол. н. М., 2014.
3. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Апробация русскоязычных версий двух шкал экспресс-оценки субъек-
тивного благополучия. / Материалы III Всероссийского социологического конгресса. М.: Институт соци-
ологии РАН; 2008 (ISBN 978-6-89697-157-3). Доступно по: http://www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticke
t/85/1442390128255f337b5b33d65db3e382f7894f43b3/%D0%9E%D1%81%D0%B8%D0%BD%20%D0%9B%
D0%B5%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%8C%D0%B5%D0%B2%202008.pdf.
4. Рассказова Е.И. Методика оценки качества жизни и удовлетворенности: психометрические характери-
стики русскоязычной версии. // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012; 9(4): 81-90.
5. Рассказова Е.И., Плужников И.В. Психодиагностика уровня когнитивного инсайта: результаты
апробации русскоязычной версии шкалы когнитивного инсайта А. Бека // Психологические исследова-
ния (электронный журнал). 2013;6(28):6. Доступно по: http://psystudy.ru/index.php/num/2013v6n28/805-
rasskazova28.html.
6. Сергеева О.Е., Каледа В.Г., Голимбет В.Е. К вопросу о выявлении в подростково-юношеском возрасте
группы высокого риска манифестации эндогенных психозов (психопатологические и молекулярно-генетиче-
ские аспекты) // Журнал Психиатрия. 2014;3;59-60
7. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб.: Питер; 2001.
8. Beck, A.T., Baruch, E., Balter, J., Steer, M.A., Warman, D.M. A new instrument for measuring insight: The
Beck Cognitive Insight Scale. Schizophrenia Research. 2004; 68 (2):319–329.

– 153 –
 9. McGlashan, T., Miller ,T., Woods, S., Hoffman, R., Davidson, L. A scale for the assessment of prodromal
symptoms and states. In: Miller, T., Mednick, S., McGlashan, T., Liberger, J., Johannessen, J., (eds). Early Intervention
in Psychotic Disorders. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers; 2001:135-149.
10. Orfei, M.D., Caltagerone, C., Cassiari, C., Assogna, S., Spalletta, G. The neuropsychological correlates of
cognitive insight in healthy participants // Applied Cognitive Psychology. 2011

RELATIONSHIP TO PSYCHOPATHOLOGICAL EXPERIENCE AND COPING WITH

MENTAL ILLNESS: THE PROBLEM OF COGNITIVE INSIGHT

Rasskazova, Elena

Cognitive insight as a personal coping with mental illness resource is considered in terms of its
consequences: whereas critical view of the experience is a positive prognostic factor, an anxious
concentration is a negative factor. A cognitive insight has been found to be a positive prognostic factor in
personality disorders, whereas in mood disorders and schizotypal disorder a cognitive insight reects more
anxiety and uncertainty related to ones`experience.
Keywords: cognitive insight, quality of life, coping behavior, youth, non-psychotic mental illness.

ВЛИЯНИЕ ОБРАЗА РЕАЛЬНОГО И ИДЕАЛЬНОГО ДОМА

НА ПОЗИТИВНОЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ

С.И. Резниченко, М.Б. Подлипняк

Россия, г. Москва, Национальный исследовательский университет «Выcшая школа экономики»
E-mail: sofya_292@list.ru

Исследование подготовлено при финансовой поддержке Российского научного фонда

(проект 2014-2016 г. № 14-18-02163)

Целью эмпирического исследования с участием 220 добровольцев (Me=23,2;SD=7,8) 68 муж-

ского пола (Ме=21,6), 153 женского (Ме=23,8) является исследование образов реального и идеаль-
ного дома как факторов позитивного функционирования личности. Обнаружено, что в позитивное
функционирование, или психологическое благополучие, больший вклад вносит образ реального дома.
При этом связь функциональности домашней среды с психологическим благополучием и аутентич-
ностью жизни модерирована возрастом и полом.

Ключевые слова: образ дома, позитивное функционирование, аутентичность, психологиче-

ское благополучие, пол.

Одним из основных факторов окружающей среды, влияющих на эмоциональное состояние

человека, является домашняя среда.
Дом служит моделью мира в целом: выходя из малого социума в большой, человек продолжа-
ет использовать те навыки и опыт, которые он приобрел дома в привычных пространственно-бы-
тийных обстоятельствах. Дружественный дом оказывает влияние на физическое и психологическое
благополучие обитателей, на развитие идентичности, на жизнестойкость и стрессоустойчивость.
При этом под дружественностью мы понимаем соответствие функциональных характеристик дома
разнообразным потребностям человека (например, дом, в котором можно отдохнуть; дом, допуска-
ющий творческую деятельность; безопасный дом и т.п.).
Изучение домашней среды как значимого экосоциального ресурса, позволяющего поддержи-
вать психологическое благополучие, преодолевать жизненные трудности и помогающего справ-
ляться со стрессом, содействует профилактике девиантного поведения и может стать важным под-
спорьем в поддержании психологического здоровья личности. В настоящее время существует ряд
отечественных и зарубежных исследований по проблеме изучения домашней среды. Однако суще-
ствующий методический инструментарий не позволяет спрогнозировать, будет ли домашняя среда
служить психологическим ресурсом и источником развития.
© С.И. Резниченко, М.Б. Подлипняк, 2016
– 154 –
 Таким образом, цель исследования состояла в том, чтобы изучить связь образов реального
и идеального жилища с параметрами позитивного функционирования – психологическим благопо-
лучием и аутентичностью личности (Нартова-Бочавер С.К. и др., 2015).
В данной работе мы проверяли следующие эмпирические гипотезы:
1. Дружественность домашней среды является предиктором психологического благополучия.
2. Образ реального дома вносит больший вклад в переживание благополучия, чем образ иде-
ального дома.
3. Взаимосвязь образа дома и психологического благополучия сильнее в женской группе, чем
в мужской.
4. Взаимосвязь дружественности домашней среды и показателей позитивного функционирова-
ния модерируется полом и возрастом респондентов.
Процедура исследования. Выборка: 220 добровольцев (Me = 23,2; SD = 7,8) 68 мужского пола
(Ме = 21,6), 153 женского (Ме = 23,8).
Методы исследования. Применялись три опросника. Опросник «Функциональность домаш-
ней среды» (ФДС) (Нартова-Бочавер и др. 2014). Этот опросник использовался дважды – для оцен-
ки образов реального и идеального дома. Он включает 55 пунктов и следующие четыре шкалы:
1) Прагматичность описывает базовые функции дома, которые облегчают повседневную деятель-
ность человека (сон, отдых, прием пищи, уборка и т.п.); 2) Развитие отражает характеристики дома,
отвечающие за развитие человека, снабжение сенсорной, когнитивной, и социальной информацией
и поддержание групповой и личной идентичностей жильца; 3) Стабильность раскрывает потенци-
ал домашней среды в обеспечении психологической и физической стабильности, чувства комфорта
и безопасности; 4) Защищенность описывает ресурсность домашней среды в обеспечении успеш-
ного взаимодействия с социальным миром за счет возможностей самопрезентации человека, экспо-
зиции его статуса и власти, эстетичности его жилища.
Для оценки показателей позитивного функционирования применялись адаптированные нами Шка-
ла психологического благополучия (ШПБ) (R. Tennant и др.) и Шкала аутентичности (A. Wood и др.).
Шкала психологического благополучия содержит 14 пунктов, отражающих наличие позитивного отно-
шения к миру и себе, удовлетворенность качеством своей жизни. Шкала аутентичности содержит 12
пунктов и три субшкалы: Аутентичную жизнь; Подверженность внешним влияниям; Самоотчуждение.
Проведенное нами исследование показало, что, действительно, образ дома связан и вносит
вклад в параметры позитивного функционирования личности – переживание психологического
благополучия и аутентичности личности. Связь образа реального дома сильнее, чем связь образа
идеального дома. Образом дома идеального практически не связан с состоянием личности. Рас-
хождение между оценкой функциональности актуальной домашней среды и функциональностью
воображаемой домашней среды является значимым антипредиктором привязанности.
Связь функциональности домашней среды с психологическим благополучием и аутентично-
стью жизни модерирована возрастом и полом.
У мужчин предикторами психологического благополучия являются функции реальной модели
домашней среды, связанные со стимуляцией человека к развитию и саморазвитию, прагматично-
стью среды. У женщин помимо этих функций предикторами психологического благополучия явля-
ются функции среды связанные с обеспечением стабильности, предсказуемости жизни и удовлетво-
рением потребности в защищенности.
Среди наиболее выраженных качеств идеальной домашней среды отмечаются: у женщин –
Развитие, у мужчин – Прагматичность домашней средой. Прагматичность идеального образа дома
у женщин является анти-предиктором.
Психологическое благополучие и аутентичность – разные аспекты позитивного функциони-
рования; благополучие характеризует скорее уровень адаптации, аутентичность – уровень развития
и самоактуализации. У женщин предикторами Аутентичности жизни выступают шкалы: Развитие
и Стабильность в реальном образе дома. Для мужчин предикторами Аутентичность скорей будет
выступать непосредственно сама мечта, желание иметь дом.
Это вполне сочетается и с другими наблюдениями, подтверждающими более высокую реали-
стичность женщин и аутентичность устремлений мужчин (Нартова-Бочавер, 2011).
Интересно, что связь функциональности домашней среды с психологическим благополучием
наиболее значимы для юношеского возраста. Для поддержания психологического благополучия у
подростков наиболее значимыми факторами являются Прагматичность и Защищенность реального
образа дома. В юношеском возрасте психологическое благополучие определяется всем комплексом
характеристик реальной домашней среды. В период взрослости предиктором психологического бла-
гополучия является Развитие.

– 155 –
 Полученные данные подтверждают истинность выдвинутых гипотез.
Изучение образа дома, связи функциональности домашней среды с психологическим благопо-
лучием и аутентичной личности способствует улучшению оказания консультативной помощи при
разработке безопасной, дружественной и поддерживающей среды и при оказании психотерапевти-
ческой помощи.

Литература
1. Нартова-Бочавер С.К., Дмитриева Н.С., Резниченко С.И., Кузнецова В.Б., Брагинец Е.И. Метод оцен-
ки дружественности жилища: опросник «Функциональность домашней среды» // Психологический журнал.
2015. Т. 36. № 4. С. 71-83.
2. Нартова-Бочавер С.К. Понятие аутентичности в зарубежной психологии личности: история, феноме-
нология, исследования // Психологический журнал. 2011. Том 32. № 6. С. 18–29.
3. Нартова-Бочавер С.К., Резниченко С.И., Брагинец Е.И., Подлипняк М.Б. Образ реального и идеально-
го дома как модератор позитивного функционирования личности // Социальная психология и общество. 2015.
Т. 6. № 4. С. 9—22. doi:10.17759/sps.2015060402
4. Юмкина Е.А. Семейный уклад как социально-психологический феномен: Автореф…дисс .канд. пси-
хол. наук. СПб., 2015.

THE INFLUENCEOF REAL AND IDEAL REPRESENTATIONS OF HOMEON POSITIVE

FUNCTIONING

Reznichenko, S.I.; Podlipnyak, M.B.

National Research University “Higher School of Economics”, Moscow, Russia
The article describes the results of empirical study aimed to reveal contribution of real and ideal
images of home to personal positive functioning. 220volunteers (Me =23,2;SD=7,8; 68 males (M=21,6)
and 153women (M=23,8)) participated in a survey. There has been discovered that image of a real home
affects psychological well-being stronger than the image of an deal home. Besides, the interrelations
between home environment’s functionality, psychological well-being and authenticity have age and gender
specics.
Keywords: image of a home, positive functioning, authenticity, well-being, sex.

МЕХАНИЗМЫ АДАПТАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ

ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЕМ ЗРЕНИЯ

А.А. Реунова
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: reunova_alena@mail.ru
Исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 16-36-00038)

В статье рассматриваются особенности выбора механизмов психологической защиты и со-

владающего поведения детьми дошкольного возраста с нарушением зрения. В ходе исследования было
выявлено, что на выбор детей влияет наличие ограниченных возможностей здоровья по зрению.

Ключевые слова: механизмы адаптационной системы, совладающее поведение, психологиче-

ские защиты, дошкольный возраст, дети с нарушением зрения, дети с типичным развитием.

В процессе жизнедеятельности человек сталкивается с различного рода ситуациями, которые

предъявляют требования, превышающие адаптационные возможности, в психологических исследо-
ваниях описываются как экстремальные или стрессовые ситуации (Хазова; Ряжева, 2012). В связи с
этим отмечается, что для успешной социальной адаптации и эффективного преодоления жизненных
трудностей должен использовать различные механизмы, которые бы способствовали развитию лич-
ности в процессе жизнедеятельности.
Дети с нарушением зрения в процессе своего развития сталкиваются с большим числом жиз-
ненных трудностей, это в первую очередь обусловлено наличием нарушений в развитии зритель-
ного анализатора, а также вторичных нарушений в структуре дефекта. Актуальность исследования

© А.А. Реунова, 2016

– 156 –
обусловлена тем, что процесс адаптации детей с ограниченными возможностями здоровья по зрению
требует создания специальных условий. В процессе преодоления стрессовых ситуаций дошкольни-
ки с нарушением зрения, как и дети нормы, используют различные осознаваемые и бессознательные
механизмы, а именно, совладающее поведение и психологические защиты (Куфтяк, 2016).
В данной статье остановимся на изучении механизмов психологической защиты и совладаю-
щего поведения детей дошкольного возраста с нарушениями зрения.
В настоящем исследовании была предпринята попытка проанализировать особенности меха-
низмов психологической защиты и совладающего поведения у детей с нарушением зрения, а также
выявить и проанализировать различия в выборе механизмов адаптационной системы детьми с на-
рушением зрения и детей с типичным развитием.
Цель исследования: изучить выбор механизмов адаптационной системы детьми дошкольного
возраста с нарушением зрения.
Гипотеза исследования состоит в предположении о том, что на выбор механизмов адаптацион-
ной системы детей будет влиять наличие нарушения зрения.
Организация исследования: исследование проводилось на безе трех образовательных учрежде-
нии города Кострома. В исследовании участвовало 23 ребенка из общеобразовательной подготови-
тельной группы и 24 детей подготовительной группы компенсирующей направленности для детей
с нарушением зрения. Всего в эмпирическом исследовании приняли участие 47 детей: 23 мальчика
и 24 девочки, средний возраст 6-7 лет.
В ходе исследования использовался следующий методический инструментарий: «Карта оцен-
ки детских защитных механизмов» (Р. Плутчика и К. Пери в модификации Е.В. Чумаковой, 1988),
«Опросник копинг стратегий детей младшего возраста» И.М. Никольской и Р.М. Грановской, 2000
(модификация Е.В. Куфтяк, 2004).
В ходе изучения выбора психологических защит было выявлено, что наиболее популярными
среди участвующих в исследовании дошкольников являются: компенсация, отрицание, замещение
и формирование реакций.
Предпочтение данного выбора механизмов обуславливается тем, что данные формы психоло-
гических защит являются самыми ранними по отношению к другим. Они являются естественной,
бессознательной формой ограждения от внешних неблагоприятных факторов, которая может быть
характерна для этого возраста.
В ходе статистического сравнения данных были выявлены значимые различия в выборе психо-
логических защит детьми с нарушением зрения и детьми с типичным развитием (рис. 1).

Рис. 1. Значимые различия в выборе психологических защит дошкольниками

с нарушением зрения и с типичным развитием
Было выявлено, что дети с нарушением зрения в трудных ситуациях реже обращаются к ис-
пользованию защитных механизмов: отрицание ( U= 93,5 , р=0,000) , вытеснение (U=92,5 , р=0,000)
, регрессия (U= 153,5 , р=0,007) , замещение (U= 90,5 , р=0,000).
Можно предположить, что такие значительные различия связаны с тем, что дети с нарушением
зрения отстают в развитии эмоционально-волевой сферы, а также испытывают трудности в форми-
ровании ведущего вида деятельности – игры. Наиболее часто при решении стрессовых ситуации
дети используют механизм компенсации, испытывая трудности в одной области, дети пытаются
объяснить себе свои неудачи и восполнить их успехами в другой области.
Наряду с подсознательными, дети, как и взрослые, используют осознанные формы защиты.
При этом они пытаются самостоятельно справиться со своим внутренним напряжением и улучшить
душевное состояние.

– 157 –
 Для изучения копинг-стратегий детей дошкольного возраста был использован «Опросник ко-
пинг стратегий» авторов И.М. Никольской и Р.М. Грановской. Анализ результатов и статистическая
обработка данных позволили выявить значимые различия в предпочтениях детей в использовании
копинг-стратегий (рис. 2).

Рис. 2. Значимые различия в предпочтениях детей при выборе копинг-стратегий

В ходе интерпретации данных было выявлено, что дети с нарушением зрения при решении
проблемных ситуации прибегают к стратегиям категории «Активно-деятельностное отвлечение»
и «Пассивное отвлечение». Дети в трудных жизненных ситуациях стараются заняться различной де-
ятельностью, тем самым перефокусировать свое внимание с травмирующих ситуаций на действия
из повседневной жизни. Дети с типичным развитием также прибегают к использованию стратегий
данных категорий, однако наряду с ними дети активно используют стратегии категории «Социаль-
ные контакты с целью поддержки». Это может говорить о том, что детям важно получить поддержку
от значимых взрослых. Для детей важно не оставаться одним в трудных ситуациях.
По результатам эмпирического исследования можно сделать следующие выводы:
1) В процессе исследования отмечается наличие значимых различий в выборе механизмов
адаптационной системы детьми с нарушением зрения и детей с типичным развитием.
2) Выбор механизмов психологической защиты детей различен. Однако, наиболее популяр-
ными среди дошкольников являются психологические защиты: компенсация, отрицание, замещение
и формирование реакций.
На выбор психологических защит особое влияние оказывает наличие нарушений в развитии
детей, которые в первую очередь касаются эмоционально-волевой сферы. Наиболее часто дети с на-
рушением зрения используют механизм компенсации.
3) Для детей с нарушение зрения и детей с типичным развитием характерен выбор страте-
гий категории «Активно – деятельностное отвлечение». При решении проблемных ситуации дети
с нарушением зрения нередко прибегают к использованию стратегий «пассивное отвлечение», в то
время, как дети с типичным развитием в большей отдают предпочтения стратегиям категории «Со-
циальные контакты с целью поддержки».

Литература
1. Куфтяк Е.В. Психологические защитные механизмы и совладающее поведение как адаптационные
ресурсы лиц с особыми потребностями / Е.В. Куфтяк, А.П. Лебедев, А.А. Реунова // Гуманитарные основания
социального прогресса: Россия и современность: сборник статей Международной научно-практической кон-
ференции. В 8 частях. Часть 3 / Под ред. В.С. Белгородского, О.В. Кащеева, В.В. Зотова, И.В. Антоненко. – М.:
ФГБОУ ВО «МГУДТ», 2016. – 289 с.
2. Никольская, И. М. Защитное поведение у детей и опросник копинг-стратегий / И. М. Никольская, Р.
М. Грановская // Психологическое обследование детей дошкольного - младшего школьного возраста: тексты и
методические материалы / ред.-сост. Г. В. Бурменская. – М. : УМК «Психология», 2003. – С. 272–286.
3. Хазова С.А., Ряжева М. В. Динамика совладающего поведения родителей, воспитывающих ребенка
с ограниченными возможностями здоровья // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова: Педагогика. Психология. Со-
циальная работа. Ювенология. Социокинетика. 2012. №3.
4. Чумакова, Е. В. Психологическая защита личности в системе детско-родительского взаимодействия :
дис. ... канд. психол. наук / Е. В. Чумакова. – СПб., 1999. – 184 c.

– 158 –
 MECHANISMS OF ADAPTATION SYSTEMS OF CHILDREN WITH VISUAL IMPAIRMENT

Reunova, A.
This article discusses the peculiarities of psychological defense and coping behavior mechanism
selection among preschool children with visual impairment. The study shows that children’s choice is
affected by the presence of limited health opportunities on sight.

Keywords: mechanisms of adaptation system, coping behavior, psychological defense, preschool

children, children with visual impairment, children with typical development.

ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВЫГОРАНИЕ И ВОСПРИЯТИЕ

СВОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ВОСТРЕБОВАННОСТИ
У СПОРТИВНЫХ СУДЕЙ РАЗНОГО ПОЛА

О.А. Тихомандрицкая, Д.А. Киселева

Россия, Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова
E-mail: otihomandr@mail.ru
Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ № 16-06-00312

Выявление влияния уровня профессиональной востребованности личности и гендерной иден-

тичности спортивного судьи на склонность к эмоциональному выгоранию в ходе реализации про-
фессиональной деятельности. Мужчины и женщины в равной степени склонны к выгоранию, при
этом женщины с высокими показателями по маскулинным характеристикам склонны демонстри-
ровать более низкий уровень эмоционального выгорания. Уровень эмоционального выгорания спор-
тивных судей взаимосвязан с их субъективным восприятием профессиональной востребованности.
Ключевые слова: эмоциональное выгорание, профессиональная востребованность, гендерная
идентичность, спортивное судейство, эффективность деятельности спортивного судьи.

Как известно, для спорта высших достижений характерны большие физические перегрузки.
Межличностные отношения в спортивной команде зачастую имеют характер конкуренции, а высту-
пления на соревнованиях всегда связаны со стрессом. Все эти особенности профессиональной спор-
тивной деятельности определяют высокую степень подверженности спортсменов эмоциональному
выгоранию. Помимо спортсменов большим психологическим нагрузкам подвергаются и спортивные
судьи, в частности потому, что именно они несут ответственность за правильное присвоение призо-
вых мест. Несмотря на кажущуюся простоту профессиональной деятельности судей, она наполнена
множеством сложных моментов. Наряду с физической утомляемостью, которая присуща судейству
как любой другой профессиональной деятельности, судьи постоянно испытывают эмоциональное на-
пряжение, непосредственно связанное с особенностями их профессиональной деятельности в спорте.
Судейская деятельность по своей природе является конфликтогенной – начиная с возможных кон-
фликтов внутри судейской бригады при выставлении оценок и продолжая неизбежными конфликтами
со спортсменами и тренерами. Обычно такие конфликты решаются достаточно быстро, но в некото-
рых случаях они разрастаются и требуют для разрешения подключения внешних ресурсов, таких как
главная судейская коллегия, спортивная федерация, национальный олимпийский комитет или даже
международный спортивный арбитражный суд. В конфликтной ситуации судья находится под дав-
лением эмоционального состояния спортсменов, тренеров, болельщиков, зрителей и организаторов
соревнований. Возникая от разу к разу, эта ситуация способствует росту психологической напряжен-
ности, которая в конечном итоге приводит к эмоциональному выгоранию.
Таким образом, проблема эмоционального выгорания в спорте является одной из самых акту-
альных. Возникший синдром выгорания сопровождается целым рядом негативных последствий:
от снижения эффективности спортивной деятельности до появления серьезных (зачастую имеющих
психосоматическую природу) заболеваний.
Несмотря на значимость проблемы, существует сравнительно немного теоретических кон-
цепций и эмпирических исследований, связанных с изучением причин возникновения синдрома
эмоционального выгорания в спорте. Кроме того, в концепциях, посвященных рассмотрению этого
© О.А. Тихомандрицкая, Д.А. Киселева, 2016
– 159 –
вопроса, отсутствует единство в определении факторов, приводящих к эмоциональному выгора-
нию. Например, в одной из самых ранних моделей – когнитивно-аффективной модели Р. Смита –
указывается, что эмоциональное выгорание развивается под действием внешних ситуационных
факторов и внутренних индивидуальных характеристик спортсмена, среди которых – локус контро-
ля, самооценка, уровень притязаний, мотивационная сфера (Smith, 1986). В модели, разработанной
Г. Шмидтом и Г. Штейном, эмоциональное выгорание представлено не только как последствия хро-
нического стресса, но и как результат отсутствия удовольствия от соревновательной и тренировоч-
ной деятельности. По мнению авторов наиболее подвержены выгоранию те спортсмены, которые
занимаются спортом не для получения удовольствия от физической активности и соревновательно-
го процесса, а по каким-либо внешним причинам, среди них - ответственность перед командой, не-
желание подвести других людей (родителей, тренера и т.д.) (Schmidt, 1991). В модели одномерного
развития идентичности и внешнего контроля Дж. Коакли психическое выгорание имеет социальную
природу. Поскольку профессиональная спортивная деятельность неизбежно накладывает ограни-
чения на развитие спортсмена вне спорта, осознание таких ограничений может быть причиной
эмоционального выгорания и, как следствие, ухода из спортивной деятельности (Coackley, 1992).
Хотелось бы отметить, что в большинстве своем вопрос о причинах возникновения эмоцио-
нального выгорания в спорте касается профессиональной деятельности именно спортсменов, тогда
как рассмотрение факторов, связанных с эмоциональным выгоранием у спортивных судей, практи-
чески отсутствует.
В проведенном нами исследовании изучались особенности эмоционального выгорания у спор-
тивных судей разного пола, а так же рассматривалась проблема уровня их эмоционального выгора-
ния в зависимости от особенностей восприятия судьями своей профессиональной востребованно-
сти и гендерной идентичности. В исследовании приняли участие 63 спортивных судьи по фристайлу
и сноуборду. Среди них – 34 женщины и 29 мужчин с опытом судейства разного уровня между-
народных соревнований. Для получения результатов были использованы опросники «Професси-
ональная востребованность личности» (Харитонова, Ясько, 2009); опросник «Профессиональное
выгорание» (Водопьянова, Старченкова, 2008), а так же методика частного семантического диф-
ференциала, разработанная для определения гендерной идентичности. Полученные данные об-
рабатывались с помощью пакета SPSS Statistics 16.0, использовались операции регрессионного
и непараметрического анализа.
В результате исследования было установлено, что профессиональная среда спортивных судей
в двух разных видах спорта является схожей, а это значит, что судьи, как по фристайлу, так и по сно-
уборду в равной степени могут быть подвержены развитию синдрома эмоционального выгорания.
Так же, в ходе исследования было выявлено, что спортивные судьи – енщины в большей степени
подвержены влиянию деперсонализации (одному из параметров эмоционального выгорания), чем
мужчины.
И для женщин и для мужчин эмоциональное выгорание взаимосвязано с уровнем восприятия
своей профессиональной востребованности. В группе как мужчин, так и женщин – спортивных су-
дей с высоким уровнем профессиональной востребованности эмоциональное выгорание в целом
ниже, чем в группе с низким уровнем профессиональной востребованности. Таким образом, можно
предположить, что на эмоциональное выгорание спортивных судей влияет то, как они восприни-
мают свою профессиональную значимость, а следовательно оценивают свою профессиональную
успешность и возможность профессиональной самореализации.
В свою очередь восприятие своей профессиональной востребованности взаимосвязано
с гендерной идентичностью, прежде всего у спортивных судей – женщин. Так, для женщин с вы-
сокими оценками своей профессиональной востребованности характерен и значим маскулинный
тип гендерной идентичности, тогда как для мужчин с высокими оценками своей профессиональ-
ной востребованности гендерная идентичность практически не имеет значения. Единственным
отличием мужчин с высокими показателями профессиональной востребованности от мужчин
с низкими показателями является значимость такого качества как «Уверенный». Мужчины с вы-
сокими показателями профессиональной востребованности оценивают себя выше по данному
параметру. Таким образом, гендерная идентичность особенно важна для восприятия своей про-
фессиональной востребованности женщинам-судьям, что в свою очередь, влияет на уровень их
эмоционального выгорания. Женщины с высокими показателями по маскулинным характеристи-
кам склонны демонстрировать более низкий уровень эмоционального выгорания.
Итак, особенности восприятия своей профессиональной востребованности и гендерная
идентичность спортивных судей разного пола может влиять на эмоциональное выгорание в ходе
реализации ими своей профессиональной деятельности. Полученные результаты, доказывают

– 160 –
необходимость проведения профилактических мер по предотвращению развития эмоционального
выгорания у спортивных судей и могут послужить для разработки специальных коррекционных
методов, снижающих риск его возникновения.

Литература
1. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. Спб.: Пи-
тер, 2008.
2. Харитонова Е.В., Ясько Б.А. Опросник «Профессиональная востребованность личности»: методиче-
ское руководство. Краснодар, Кубанский гос. ун-т, 2009
3. Coakley J. Burnout among adolescent athletes: A personal failure or social problem? // Sociology of Sport
Journal. 1992. Vol. 9.
4. Schmidt G. W., Stein G. L. Sport commitment: A model integrating enjoyment, dropout and burnout // Journal
of Sport and Exercise Psychology - 1991 - Vol. 8.
5. Smith R.E. Toward a cognitive-affective model of athletic burnout // Journal of Sport Psychology. 1986. Vol. 8.

EMOTIONAL BURNOUT AND PERCEPTION OF ONE’S PROFESSIONAL EMPLOYABILITY

AMONG SPORTS JUDGES OF DIFFERENT SEX
Tikhomandritskaya,O.; Kiseleva, D.

The paper examines the inuence of professional employability of sports judge’s personality and
gender identity on tendency to emotional burnout during professional activity. Men and women are equally
disposed to burnout. Women with high rates according to masculine characteristics have tendecy to show
lower level of emotional burnout. Level of sports judges’ emotional burnout is interconnected with their
subjective perception of their professional employability.

Keywords: emotional burnout, professional employability, gender identity, sports judging, efciency
of the sports judge’s activity.

СВЯЗЬ СТРАТЕГИИ БЕГСТВА-ИЗБЕГАНИЯ

И ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ У ПЕДАГОГОВ

Н.Ю .Федунина, Г.С. Банников, О.В. Вихристюк, Т.С. Павлова,

А.В. Летова, М.Д. Баженова
Россия, Москва, ФГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический
университет» (МГППУ ЦЭПП)
Филиал ФГБУ «ФМИЦПН» Минздрава России
E-mail: bannikov68@mail.ru
Копинг-стратегия избегания-бегства является одной из наиболее уязвимых в отношении пси-
хопатологии. В статье рассматривается степень выраженности избегания у работников образо-
вательной сферы и ее связь с социально-демографическими и психологическими характеристиками.
Были выявлены значимые связи с большинством измерений психологического благополучия и зави-
симость от наличия проблем на работе. Однако не было установлено ни половых, ни возрастных
различий, а также различий в зависимости от семейного статуса и типа профессиональной дея-
тельности.

Ключевые слова: совладание, копинг, избегание, учителя

Представления о копинге активно используются в теории и практике профилактики психосо-

матического неблагополучия у учителей (Siu et al., 2014). Стратегия избегания-бегства характеризу-
ется как пассивная и связывается с избеганием решения проблемы, социальной изоляцией, отчуж-
дением, использованием примитивных защитных механизмов. Выраженность неконструктивных
копинг-стратегий, таких как бегство-избегание, связана с уровнем психологического благополучия.
В исследовании, проводимом в рамках скрининга психологического благополучия педагогов,
была проанализирована выраженность стратегии бегства и ее связь с невротическими синдромами,
акцентуациями личности, проявлениями агрессии.
© Н.Ю .Федунина, Г.С. Банников, О.В. Вихристюк, Т.С. Павлова, А.В. Летова, М.Д. Баженова, 2016
– 161 –
 Метод. Выборка. В исследовании приняли участие 61 работник образовательной сферы г. Мо-
сквы (75.4% женщин и 24.6% мужчин) в возрасте от 23 до 77 лет (М = 43.8, SD = 13.025). 52.5%
составили учителя-предметники, 27.9% - администраторы и 19.7% педагоги дополнительного об-
разования.
Методики исследования
– Социально-демографического опросник включал вопросы, касающиеся пола, возраста, типа
профессиональной деятельности, семейного положения, наличия актуальных стрессов и наличия
проблем в профессиональной деятельности.
– Для анализа копинг-механизмов применялся опросник «Способы совладающего поведе-
ния» (Ways of Coping Questionnaire, WCQ) (R. Lazarus, S. Folkman, 1988) (русскоязычная адаптация
Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой, 2004, дополнительная стандартизация в НИПНИ
им. Бехетерева под руководством Л. И. Вассермана, 2010).
– Для выявления склонности к агрессии и анализа ее измерений использовался Опросник
склонности к агрессии Басса-Перри (BPAQ, A.H. Buss, M.P. Perry, адаптация и стандартизация С.Н.
Ениколопов)
– Для общей оценки текущего эмоционально-физического состояния и самочувствия, а также
для первичной диагностики депрессии использовался Индекс хорошего самочувствия (World health
organization, WHO-5).
– Для выявления личностных расстройств применялся Опросник личностных расстройств
PDQ-IV(Personality Disorders Questionnaire; Hyler S.E.)
– Для оценки психосоматического благополучия применялся симптоматический опросник
Клиническая шкала самоотчета(Symptom Check List-90-Revised; SCL-90-R;).
Результаты и обсуждение
Для выборки педагогов в нашем исследовании была характерна умеренная выраженность бег-
ства-избегания (19,7% - низкая, 80.3% - умеренная выраженность). Средний балл составил 44.85
(SD = 7,613). Половозрастных различий в предпочтении данной стратегии копинга выявлено не
было. Не было получено также значимых различий в зависимости от семейного статуса, а также от
типа профессиональной деятельности (учитель-предметник, педагог дополнительного образования,
администратор).
Показатели бегства-избегания обнаружили значимые положительную корреляцию с дистан-
цированием (r=0.261 при р<0,05), самоконтролем (r=0.326 при р<0,05), поиском социальной под-
держки (r=0.452 при р<0,01) и принятием ответственности (r=0.315 при р<0,05).
Были проанализированы особенности психологического и соматического благополучия в
группах с разной выраженностью избегания. Респонденты с умеренным уровнем бегства-избегания
имели значимо более высокие показатели по критерию Mann-Whitney U по следующим параметрам:
гнева (р=0.025), враждебности (р=0.001), параноидного (р=0.041), нарциссического (р=0.042), по-
граничного (р=0.000), тревожного (р=0.012), завистливого (р=0.018), негативистического (р=0.021)
и депрессивного (р=0.026) расстройств, а также соматизации (р=0.033), обсессивности (р=0.007),
межличностной тревоги (р=0.008), депрессивности (р=0.003), тревожности (р=0.002), враждеб-
ности (р=0.019), паранояльности (р=0.01341), психотизма (р=0.006), симптоматика PSI (р=0.003)
симптоматика PDSI (р=0.003). Избегание-бегство оказалось наиболее уязвимой среди остальных
копинг-стратегий по большинству параметров психического здоровья.
Для поиска соотношения бегства-избегания и параметрами неблагополучия (невротически-
ми синдромами, акцентуациями, проявлениями агрессии) был проведен корреляционный анализ
(критерий Спирмена). Были выявлены положительные корреляции со всеми невротическими син-
дромами (соматизации (r=0,340, при р<0,05), навязчивости (r=0,534 при р<0,05), межличностной
тревожности (r=0,516 при р<0,05), депрессии (r=0.261 0,536 при р<0,05), тревожности (r=0,462 при
р<0,05), враждебности (r=0.261 0,432 при р<0,05), фобии (r=0,314 при р<0,05), подозрительности
(r=0.261 0,313 при р<0,05), психотизма (r=0,5373 при р<0,05)), а также с акцентуациями личности
(подозрения (r=0,313 при р<0,05), демонстративность (r=0,324 при р<0,05), нарциссизм (r=0,264
при р<0,05), пограничность (r=0,570 при р<0,05), асоциальность (r=0,260 при р<0,05), тревожность
(r=0,431 при р<0,05), зависимость (r=0,425 при р<0,05), негативистичность (r=0,400 при р<0,05)), и
с проявлениями агрессии (гнева (r=0,410 при р<0,05) и враждебности (r=0,439 при р<0,05)).
Были выявлены значимые различия по степени предпочтения избегания-бегства между груп-
пами, отметившими наличие/отсутствие проблем на работе (р=0,03).
Заключение и выводы
В рассматриваемой выборке не было выявлено использования копинг-стратегии избегания-
бегства в качестве предпочитаемой. Однако даже на уровне ее умеренной выраженности была

– 162 –
выявлена взаимосвязь со стрессом и невротическими проявлениями расстройств аффективного
спектра. При большинстве акцентуаций группу патологии от нормы, главным образом, отличали
более высокие показатели бегства-избегания. С этой стратегией также связано больше всего кор-
реляций с большинством параметров акцентуации. На основании полученных результатов можно
предположить, что наиболее проблемной является стратегия снижения эмоционального напряжения
путем избегания проблемной ситуации.
Учет структурно-динамических особенностей использования копинг-стратегий и связь этих
факторов с параметрами психолого-соматического неблагополучия может быть полезен для разра-
ботки эффективных индивидуализированных программ профилактики профессионального выгора-
ния, поскольку дает представление о системе стратегий, на которые опирается учитель, об измене-
ниях копинг предпочтений под действием стресса, о вкладе личностных факторов в динамике форм
совладания.

Литература
1. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал
практического психолога. М.: 2007. № 3. С. 93-112.
2. Oi Ling Siu, Cary L. Cooper, David R. Phillips Intervention Studies on Enhancing Work Well-Being, Reducing
Burnout, and Improving Recovery Experiences Among Hong Kong Health Care Workers and Teachers International
Journal of Stress Management 2014, Vol. 21, No. 1, 69 – 84.

CORRELATIONS OF AVOIDANCE COPING AND SCHOOL TEACHERS` MENTAL HEALTH

Bannikov, G.S.; Fedunina, N.Yu.; Vikhristyuk, O.V.; Pavlova, T.S.; Letove, A.V.; Bazhenova, M.D.
Russia, Moscow, Moscow State University of Psychology and Education
Avoidance coping is one of the most vulnerable strategies connected to psychopathology. Prevalence
of this strategy among teachers and correlations with social-demographic and psychological characteris-
tics are examined in the sample of 61 Moscow school teachers. Neither sex, age, marital status nor type of
professional involvement differences in choosing avoidance have been found. Yet there were strong ties with
work problems and main psychological distress.
Keywords: coping, avoidance, teachers

ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ ЛИЧНОСТНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

В НАРРАТИВЕ ПАЦИЕНТКИ С НЕВРОТИЧЕСКИМ РАССТРОЙСТВОМ
В.И. Филипович
Беларусь, Гродно, Гродненский государственный медицинский университет
E–mail: runapple@gmail.com
Рефлексивные процессы интенциональности и самодистанцирования понимаются как меха-
низмы структурирования и осмысления личностью своего жизненного опыта. Метод автобио-
графического нарративного интервью позволяет обнаружить нарушения данных процессов. Не-
вротическая личность понимает требования жизни как противоречивые. Личность не способна
дистанцироваться от данного противоречия, так как внешний по отношению к противоречию
опыт взаимодействия с миром реинтерпретирует как неудачный.
Ключевые слова: интенциональность, самодистанцирование, автобиографическое нарра-
тивное интервью, невротическое расстройство.
Социальный конструктивизм обозначает общность природы представлений личности о себе, о
своей жизни и социальных процессов, обусловленных жизнью языка, дискурса. Отношения с миром
личность осмысливает посредством значений, которые черпает из культуры. Люди рассказывают
друг другу истории о мире, его правилах, о людях и о себе. Знания о себе, интерпретация реальности
отдельной личностью понимается как протяженная пространственно-временная сетевая структура
с узлами–событиями. Ни одно мнение о себе, ни одно высказывание не может быть изолировано ни
от других представлений о себе, ни от систем культурных значений, но способно в каждый момент
времени переструктурировать существующие взаимосвязи. Личность способна к ре- и переинтер-
претации своего жизненного опыта (Кроссли, 2013).
© В.И. Филипович, 2016
– 163 –
 Личность может вовлекаться во взаимодействие с внешним объектом и с содержанием соб-
ственного сознания. Сознание может быть захвачено объектом, не дистанцироваться от него, тогда
субъект осуществляет непосредственную активность и переживает ее. В противоположном процес-
се сознание очерчивает границы отношений и обнаруживает себя вне непосредственной активно-
сти, дистанцируется от объекта и от себя.
Процессы сознания, реализующие способность психики самодистанцироваться, могут рассма-
триваться как рефлексивные модели, в которых акцентирован тот или иной процесс сознания.
Д.А. Леонтьев, А.Ж. Аверина выделяют четыре акцента в направленности сознания: арефлек-
сия, интроспекция, системная рефлексия, квазирефлексия. Системная рефлексия позволяет лич-
ности формировать темпоральные последовательности опыта и самоопределяться на их основе.
Процессы интроспекции и квазирефлексии при их преобладании связывают с невротическими
проявлениями психики и проявлением механизмов психологической защиты (Леонтьев, Аверина,
2011). Осознание своих негативных переживаний личностью без их осмысления во взаимосвя-
зях с другими состояниями и объектами мира приводит к их повторным переживаниям в отрыве
от ситуации, вызвавшей эти состояния. Вероятно, сосредоточенность на осознании переживания
нарушает самодистанцирование, делает невозможным понимание механизмов и ситуаций воз-
никновения переживаний. Нарушается взаимодействие процессов самодистанцирования и интен-
циональности. Захваченность сознания объектами вне ситуации при квазирефлексии также нару-
шает соотношение процессов трансцендирования границ объекта и переживания взаимодействия
с ним. Такая захваченность и зацикленность сознания прерывает смысловые процессы, позволя-
ющие изменять состояния и отношения личности. По нашему мнению, нарушение соотношения
процессов погруженности в активность и дистанцирования от нее приводит к отчуждению лич-
ности от себя и жизни.
Согласно нарративному подходу, рассказ личности о своей жизни позволяет обнаружить спо-
собы осмысления жизненного опыта, или конструирования самости, то есть способы, или процессы
конструирования личностью самой себя. Мы обратились к исследованию автобиографического нар-
ратива личности с диагностированным пограничными психическим расстройством.
Одна из гипотез заключалась в том, что невротическая личность испытывает искажения про-
цессов интенциональности, вовлеченности. В этой связи мы сделали акцент на анализе в нарра-
тиве репрезентаций личностью собственной жизненной активности, то есть на том, как личность
оценивает опыт своих жизненных отношений и как на основании этого опыта планирует будущее.
Приведем фрагменты анализа жизненного нарративапациентки Ш., 47 лет с диагностированным не-
вротическим расстройством депрессивного спектра (ГОПНД г. Гродно).
Тон рассказа пессимистичный, в объяснениях звучит самообвинение и разочарование (Я осоз-
нала, что не так жила. (2.0) ((Вздыхает)). Нечего вспомнить из детства хорошего). Сквозная тема
нарратива: неправильный поступок и настигшее наказание (Мучают кошмары. (2.0) Бумерангом
события в них возвращаются). Хронология событий не соблюдается.
Респондент практически каждое свое решение, поступок оценивает, как неудачный, ошибоч-
ный, содержащий неправильное действие (А потом вышла замуж ↓ (.) Попала в ад); (Думала, что
порча. Теперь я знаю, что это от родителей неправильное программирование); (В юности я вклю-
чала на всю катушку музыку. (1.0) И на работе с этим мучаюсь от других ↓); (Не реализовалась
сама. (1.0) Не хватало знаний); (Я еще себе не помогла, а прет помочь другим. А они меня вполго-
лоса слушали (1.0) Может вообще никому ничего не советовать?↑(2.0) Именно поэтому чувствую
себя по жизни слабой (2.0) Беспомощной (1.0) И все время ждала помощь от кого-то (2.0)); (Мне
тяжело учеба давалась. Как бы мозгов не хватало (2.0)); (Всю жизнь что–то болело ↓).
Вместе с тем во второй части интервью биограф внезапно объявляет о силе своего характера
и сомневается, что эту черту нужно исправлять (Вообще, считаю себя сильной ↑(1.0) Спорила с
врачами).
Можно предположить, что нарратор на протяжении рассказа держит в голове текст сообщений
других о себе, понимающих ее как слабую, неправильную и поучающих как следует поступать. Рас-
сказчик пытается соглашаться с этими мнениями и объясняет себе свою неправоту, слабость. При
этом присутствует скрываемое от слушателя и от себя другое мнение, собственные выводы о себе
как сильной и целеустремленной.
Отношения с миром у пациентки не складываются, другие указывают на ее слабость. Нарратор
«уговаривает» себя принять правоту других, обещает исправиться и, вместе с тем, прорывается еще
один голос, не согласный с данной оценкой. Будущее представляется как приведение в соответствие
с мнением других своих жизненных отношений (Я поняла, осознала (1.0) Эти ошибки. (2.0) Но
сложно переучиваться, перестраиваться. Но стараюсь. (1.0) Думаю, что получится ↓).

– 164 –
 Основная проблема, представленная в рассказе пациентки – слабость в отношениях с миром,
недостаточная сила сообщить другим свое мнение. Согласиться снова с мнением других о себе озна-
чает быть слабой. Заявить о себе – быть неправильной, ошибаться (Переживала, что не так скажу);
(Неуверенность. (1.0) Что–то не то сделать). Отношение других, в частности врачей, понимается
только как назидательное, подтверждающее неправоту пациентки. Согласиться с другими означает,
стать правильной и одновременно быть слабой, не собой. Противоречие звучит, как «если ты будешь
собой, то есть сильной, то ты совершишь ошибку и будешь слабой».
Противоречие в диалоге с миром, значимыми другими не позволяет трансцендировать жизнен-
ные события в их взаимосвязях, как целое, выстроить их логическую последовательность, имеющую
общее интенциональное содержание. Личность направляет сознание на противоречивые пережива-
ния своего взаимодействия с миром, интроспективное сознание захватывается этим противоречием
и повторяет его вновь и вновь в пространстве, внутри которого это противоречие разрешить нельзя.
Личность не может вне его отыскать точку опоры с позитивным опытом взаимодействия с миром.
Личность переживала этот опыт и бессознательно знает о своей силе, но впоследствии этот опыт
реинтерпретировался голосом значимых других как ошибочный, неудачный, ослабляющий. Отсут-
ствие опыта, интерпретированного как позитивный, не позволяет личности занять метапозицию по
отношению к противоречию.
Мы обратились к концепции двойной связи, или искаженной коммуникации, сформулирован-
ной исследователями в Пало Алто для объяснении генезиса шизофрении. Невротическая личность
однажды переживала опыт вовлеченности, активности, и, значит, находилась в метакоммуникатив-
ной позиции по отношению к противоречиям, но не может этим опытом воспользоваться, так как он
обесценен усвоенными от значимых других интерпретациями. Невротическая личность вынуждена
«оправдываться» за то, что она остается захваченной противоречием и отказывается участвовать в
жизненных отношениях. Невротик отказывается от субъектности в жизненных отношениях и пере-
ходит к симуляции (Бодрийяр, 2015) своей субъектности в невротических симптомах.

Литература
1. Бодрийяр Ж. Имплозия смысла в средствах информации // Симулякры и симуляции. М.: Из-
дательский дом «ПОСТУМ», 2015. С. 109–119.
2. Кроссли М.Л. Нарративная психология. Харьков: Гуманитарный центр, 2013.
3. Леонтьев Д.А. Аверина А.Ж. Феномен рефлексии в контексте проблемы саморегуляции
[Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011.N2(16). URL:
http://psystudy.ru (дата обращения: 11.07.2016). 0421100116/0012.

THE RESEARCH OF PERSONALITY CONFLICTS IN THE NARRATIVE

OF THE PATIENT WITH NEUROTIC DISORDER

Philipovich, V.
Grodno State Medical University

Reexive processes of intentionality and self-distancing are understood as mechanisms of structuring

and comprehension of personal life experience by a person. The method of autobiographical narrative
interview lets us discover disorders in these processes. A neuroticperson understands the life requirements
as contradictory. The person is not able to distance oneself from this contradiction, because the experience
of interaction with external world is interpreted as the negative one.

Keywords: intentionality, self-distancing, autobiographical narrative interview, neurotic disorder.

 САМОРЕГУЛЯЦИЯ КАК МЕДИАТОР СВЯЗИ УВЛЕЧЕННОСТИ РАБОТОЙ
И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ ПЕДАГОГОВ

Т.Г. Фомина
Россия, г. Москва, ФГБНУ «Психологический институт РАО»
E-mail: tanafomina@mail.ru
Представлены результаты исследования саморегуляции, увлеченности работой и профес-
сионального выгорания педагогов общеобразовательных школ (N=147). Выявлена специфика взаи-
мосвязи осознанной саморегуляции и профессионального выгорания у учителей с разным стажем
педагогической деятельности. Показано, что осознанная саморегуляция выступает в качестве ме-
диатора обратной связи увлеченности работой и профессионального выгорания.

Ключевые слова: осознанная саморегуляция, профессиональное выгорание, увлеченность ра-

ботой.
Проблема изучения психологической устойчивости и психического здоровья человека в про-
фессиональной деятельности не перестает быть актуальной, особенно в современных реалиях раз-
вития общества. Педагогическая деятельность предъявляет особые требования к личности профес-
сионала и продуктивности деятельности, на которые не должны оказывать влияние ни глобальные
изменения в обществе, ни проблемы личного психологического благополучия. Профессиональное
выгорание в этом смысле, к сожалению, представляет собой проблему личную, которую педагог
вроде бы должен решать сам, уметь предвидеть и распознать у себя признаки выгорания и само-
стоятельно преодолеть трудности, вызванные этим синдромом. В связи с этим, важно рассматривать
не только сам по себе феномен, но и изучать те личностные ресурсы, которые помогут педагогу
в профилактике и преодолении выгорания.
Мы считаем, что регуляция субъекта выступает одним из важнейших факторов стабильного
функционирования и профессиональной реализации человека. Саморегуляция человека обеспе-
чивается функционированием целостной системы процессов планирования целей, моделирования
значимых для их достижения условий, программирования, оценивания результата, а также регуля-
торно-личностных свойств (Моросанова, 2010). Раннее мы уже показали, что одним из предикторов
возникновения профессионального выгорания выступает сниженный общий уровень осознанной
саморегуляции (Фомина, Моросанова, 2013). На следующем этапе исследования мы попытались
ответить на вопрос относительно механизма влияния осознанной саморегуляции на развитие вы-
горания учителей. Основными задачами исследования стали: 1. Проанализировать специфику вза-
имосвязи осознанной саморегуляции и профессионального выгорания у учителей с разным стажем
педагогической деятельности; 2. Выявить медиаторную роль осознанной саморегуляции во взаи-
мосвязи увлеченности работой и профессионального выгорания у педагогов.
Рассматривая профессиональное выгорание, мы использовали наиболее распространенную
модель, включающую в себя три основных компонента: эмоциональное истощение, цинизм и ре-
дукцию личных достижений (Maslach, Schaufeli, 2001). Ядро выгорания при этом рассматривается
как суммирование первых двух шкал – истощения и цинизма. Кроме этого, в исследовании мы ис-
пользуем понятие увлеченности работой. Мотивационная модель увлеченности работой, характе-
ризуется тремя аспектами: энергичность; энтузиазм (преданность); поглощенность деятельностью
(погруженность) (Bakkeretal, 2008).
Выборка исследования составила около 150 человек - педагогов образовательных учреждений
города Москвы, имеющие педагогический стаж от 0,5 до 36 лет. Для диагностики регуляторных
особенностей был использован опросник «Стиль саморегуляции поведения ССПМ” (Моросанова,
2004), позволяющий выявить сформированность основных регуляторных процессов и свойств (пла-
нирование, моделирование, программирование, оценка результатов, гибкость, самостоятельность),
а также оценить общий уровень саморегуляции.Также использовался комплект методик (адаптация
Д.А. Кутузовой), направленных на изучение феномена профессионального выгорания («Опросник
выгорания К.Маслач – общий вариант», MBI-GS) и увлеченности работой («Утрехтская шкала ув-
леченности работой», UWES).
Первичный анализ показал, что для большинства учителей характерен умеренный и высокий
уровень профессионального выгорания (62% и 33% соответственно). Несмотря на это, достаточно
высок процент учителей умеренным и высоким уровнем увлеченности работой (48% и 39% соответ-
ственно). Также учителя демонстрируют высокую энергичность и поглощенность деятельностью,
© Т.Г. Фомина, 2016
– 166 –
а также хороший уровень субъективных представлений о профессиональной эффективности. Воз-
можно, такая картина соотношений особенностей данных феноменов отражает специфику педа-
гогической деятельности. Соответственно, применительно к педагогической деятельности мы не
можем говорить однозначно о том, что педагоги с высоким уровнем выгорания характеризуются
высоким уровнем увлеченности работой и наоборот. Действительно, некоторые психологи указы-
вают на то, что «выгоревшие» работники изначально увлечены работой, проявляют активность
и энтузиазм в профессиональной деятельности. По-видимому, чрезмерная положительная установ-
ка в отношении труда со временем ограничивает интересы и потребности, не связанные с работой,
что может приводить к снижению энергичности работников, развитию усталости и выгорания.
Регрессионный анализ показал, что значимыми предикторами выгорания являются: энтузи-
азм (обратный эффект), поглощенность деятельностью, общий уровень саморегуляции (обратный
эффект), стаж педагогической деятельности (обратный эффект) (см. таблицу). Это означает, что
с большей вероятностью подвержены выгоранию учителя с небольшим стажем педагогической де-
ятельности, характеризующиеся невысоким энтузиазмом, поглощенностью деятельностью и сни-
женной осознанной саморегуляцией.
Таблица 1
Характеристики регрессионной модели, зависимая переменная «Ядро выгорания»
Зависимая Скоррект Уровень
R-квадрат F Предикторы Бета
переменная R-квадрат значимости
Энтузиазм -,439 ,001
Поглощенность деятельностью ,387 ,006
,237 ,209 8,492
Общий уровень саморегуляции -,184 ,018
Стаж педагогической деят-ти -,182 ,018

Разделив педагогов на четыре группы в зависимости от стажа, мы проанализировали взаимос-

вязи осознанной саморегуляции и выгорания в каждой из групп. Оказалось, что на выборке педаго-
гов, стаж которых менее 5 лет, значимой связи не выявлено, в остальных группах эта связь значима
(r= -0,32 – -0,37, при р<0,05).Мы полагаем, что в начале профессиональной деятельности, активно
включаясь в работу, педагоги еще не в полной мере активизируют собственные ресурсы саморегу-
ляции с целью организации своего труда таким образом, чтобы не допустить развития выгорания. В
связи с этим, несмотря на выгорание, учителя характеризуются высоким уровнем включенности в
деятельность, в решение задач, что усиливает восприимчивость не только к позитивным средовым
влияниям, но и негативным. И если при этом у учителя невысокий уровень развития регуляторных
процессов и свойств, тогда с большей степенью вероятности данные факторы могут привести к воз-
никновению профессионального выгорания. Профессиональное саморазвитие со временем приво-
дит к более эффективному задействованию механизмов саморегуляции в деятельностии снижению
риска развития профессионального выгорания.
Далее с помощью средств структурного моделирования мы решили выявить медиаторную
роль осознанной саморегуляции во взаимосвязи увлеченности работой и профессионального вы-
горания (рис. 1).

Рис. 1. Саморегуляция – медиатор связи между увлеченностью работой

и профессиональным выгоранием

– 167 –
 Полученная модель свидетельствуют о том, что увлеченность работой, как прямо так и косвен-
но влияет на профессиональное выгорание. Выступая в качестве медиатора обратной связи увлечен-
ности работой и профессионального выгорания, осознанная саморегуляция выступает фактором,
снижающим вероятность возникновения выгорания у педагогов.
Таким образом, полученные результаты позволили углубить научные представления в из-
учении проблемы развития профессионального выгорания у педагогов. Раскрытие новых аспектов
взаимосвязи между особенностями осознанной саморегуляции, увлеченности работой и профес-
сионального выгорания, позволяет говорить о том, что оптимальное развитие системы осознанной
саморегуляции способствует поддержанию высокого уровня продуктивности и эффективности де-
ятельности, и в то же время препятствует проявлению негативных признаков профессионального
выгорания.

Литература
1. Моросанова В.И. Саморегуляция и индивидуальность человека. М.: Наука, 2010.
2. Моросанова В. И. Стиль саморегуляции поведения (ССПМ): метод.пособ //М.: Когито-центр. – 2004.
3. Фомина, Т.Г., Моросанова В.И. Профессиональное выгорание учителя: регуляторный подход // Акме-
ология. №3(47). 2013. С. 40-44
4. Bakker, A. B., Schaufeli, W. B., Leiter, M. P., &Taris, T. W. Work engagement: An emerging concept in occu-
pational health psychology //Work & Stress. 2008. Т. 22. №. 3. С. 187-200.
5. Maslach C., Schaufeli W. B., Leiter M. P. Job burnout //Annual review of psychology. 2001. Т. 52. №. 1. С.
397-422.

SELF-REGULATION AS A MEDIATOR OF THE RELATIONSHIP BETWEEN WORK

ENGAGEMENT AND BURNOUT AMONG TEACHERS

Fomina, T.G.
Psychological Institute of the Russian Academy of Education, Moscow

The study describes result of the research on self-regulation, work engagement and job burnout
among teachers (N = 147). We studied the specicity of the relationship between conscious self-regulation
and professional burnout among teachers with different experience of teaching. The study results show that
conscious self-regulation acts as a mediator of the relationship between work engagementand burnout.
Keywords: self-regulation, work engagement, burnout.

ИЗБЕГАНИЕ КАК ПРИЗНАК ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОГО СТРЕССА

И СТИЛЬ СОВЛАДАНИЯ

Н. Е. Харламенкова
Россия, Москва, ФГБУН Институт психологии РАН
E-mail: nataly.kharlamenkova@gmail.com
Работа выполнена в соответствии с Государственными заданием ФАНО РФ № 0159-2016-0010

Статья посвящена сопоставлению избегания как копинга и как признака посттравматическо-

го стресса (ПТС). Представлены результаты двух исследований, в которых показатели избегания
как копинга (КОИ) и избегания как признака ПТС соотнесены с показателями психопатологической
симптоматики (опросник SCL-90-R). Выявлено, что копинг избегание не связан с психопатологиче-
ской симптоматикой, а избегание как признак ПТС тесно коррелирует со всеми шкалами SCL-90-R.
Сделан обоснованный вывод о том, что по своей эффективности в решении проблем КОИ занима-
ет промежуточное положение между проблемно- и эмоционально-ориентированным копингами.
Ключевые слова: копинг избегание, избегание как признак посттравматического стресса,
психопатологическая симптоматика.

Термин «избегание» как психологическое понятие, обычно, используется для обозначения

такой стратегии поведения или ментального действия, посредством которых реализуется потреб-
ность человека в уходе от непосредственного и прямого решения проблемы. Существует достаточно
© Н. Е. Харламенкова, 2016
– 168 –
распространенное мнение, согласно которому избегание является неконструктивной стратегией со-
владания с трудными ситуациями (например, Филатова, Сизикова, 2008), что, как нам представляет-
ся, не имеет под собой серьезных оснований. Действительно, избегание «это поиск способов уйти
от ситуации, убежать или заблокировать действие стрессора; социальное отстранение, чрезмерная
автономность, социальная изоляция, преувеличенная концентрация на независимости, опора только
на себя, необращение за помощью к другим и т.д.», однако, кроме этого «избегание есть проявление
антиципации угрозы и осторожное поведение» (Крюкова, 2010, с. 26).
В психологии посттравматического стресса избегание выделяют в качестве одного из призна-
ков отсроченного переживания воздействия на человека стрессоров высокой интенсивности. Со-
гласно DSM-IV (Diagnostic and statistical manual of mental disorders) эта реакция проявляется в том,
что человек прикладывает значительные усилия по избеганию действий, мыслей, людей, связанных
с травмой, а также действий, мест или людей, которые пробуждают воспоминания о травме. Так-
же избегание обнаруживается в неспособности вспомнить о важных аспектах травмы (психогенная
амнезия), в заметно сниженном интересе к ранее значимым видам деятельности, в чувстве отстра-
ненности или «отдаленности» от остальных людей, сниженной выраженности аффекта и в чувстве
отсутствия перспективы в будущем (Тарабрина, 2009, с. 51).
Следует предположить, что избегание как стиль совладания с трудностями и как признак
посттравматического стресса (ПТС) связано с разными проявлениями человеческой психики, и если
это действительно так, то перед исследователями рано или поздно встанет вопрос о более диффе-
ренцированном изучении этой стратегии поведения.
Проведенные в лаборатории психологии посттравматического стресса Института психологии
РАН исследования показывают, что избегание как признак ПТС характеризует специфические дей-
ствия человека, диагностика которых сопряжена с наличием психической травмы. В этом случае
избегание тесно связано с конкретным травматическим событием и является одним из показателей
фиксации на нем, которая препятствует совладанию с травмой. В отличие от избегания как признака
ПТС избегание как стиль совладания с трудными жизненными ситуациями может проявлять себя
как неконструктивная стратегия поведения, а также как вполне адаптивная реакция на жизненные
трудности, которые проявляются умеренностью стрессового воздействия и тем отличаются от трав-
матических стрессоров. Более того, как мы предполагаем, «копинг избегание» не сопряжен так тес-
но с конкретным стрессором как «избегание – признак ПТС» и скорее проявляет себя как устойчивая
личностная, хорошо осознаваемая стратегия.
Различия в избегании как копинге и избегании как признаке ПТС были обнаружены в эмпи-
рических исследованиях, проведенных в лаборатории психологии посттравматического стресса ИП
РАН. Одно из таких исследований – изучение посттравматического стресса, вызванного угрожаю-
щим жизни онкологическим заболеванием — раком молочной железы (РМЖ), выполнено О.А. Во-
рона под руководством Н.В. Тарабриной. В исследовании использовалась батарея методик, в част-
ности «Шкала оценки влияния травматического события» (ШОВТС) и «Опросник выраженности
психопатологической симптоматики» (Symptom Check List-90-Revised, SCL-90-R), оба в адаптации
Н.В. Тарабриной с коллегами. С помощью ШОВТС проводится оценка признаков ПТС – втор-
жения, избегания и симптомов гипервозбуждения. Выборка: женщины, прооперированные и за-
вершившие исследование по поводу диагноза «рак молочной железы», n=75 чел. (Тарабрина и др.,
2010). Анализ избегания как признака ПТС не входил в основные задачи работы, тем не менее авто-
рами исследования было проверено наличие связи избегания и психопатологической симптоматики.
Согласно полученным данным показатели шкалы «избегание» по ШОВТС оказались тесно связаны
с показателями всех шкал опросника SCL-90-R, а именно со шкалами: Соматизация (rs=0,23), Обсес-
сивность–Компульсивность (rs=0,47), Межличностная сензитивность (rs=0,43), Депрессия (rs=0,48),
Тревожность (rs=0,38), Враждебность (rs=0,45), Фобическая тревожность (rs=0,36), Паранойяльные
тенденции (rs=0,32), Психотизм (rs=0,51), с обобщенной шкалой второго порядка – общим индексом
тяжести симптомов GSI (rs=0,48). Выявленные зависимости указывают на то, что избегание как при-
знак ПТС имеет выраженный негативный эффект и чем выше его показатель, тем выше, прежде
всего, психотизм, депрессия, обсессивность-компульсивность и враждебность.
В другом исследовании, проведенном в лаборатории психологии посттравматического стресса,
была показана специфика копинга избегание по сравнению с проблемно- и эмоционально-ориенти-
рованным копингами (Мустафина, Харламенкова, 2014; Харламенкова и др., 2015). В исследовании
также использовался опросник SCL-90-R и методика «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях»
(КПСС) в адаптации Т.Л. Крюковой для диагностики проблемно-ориентированного (ПОК), эмоци-
онально-ориентированного копинга (ЭОК) и избегания (КОИ). Выборка: 76 респондентов: 18 муж-
чин и 56 женщин, средний возраст по выборке составил 62,5 года. Статистический анализ не выявил

– 169 –
значимых различий между группами мужчин и женщин по изучаемым переменным, кроме одной
переменной – эмоционально-ориентированный копинг (U=350,0, р=0,02), который оказался выше
в группе женщин.
Результаты корреляционного анализа показателей трех стилей совладания с психопатологи-
ческой симптоматикой позволили выявить наличие тесных прямых связей ЭОК и психопатологи-
ческой симптоматики: Соматизация (rs=0,39), Обсессивность–Компульсивность (rs=0,51), Межлич-
ностная сензитивность (rs=0,63), Депрессия (rs=0,68), Тревожность (rs=0,61), Враждебность (rs=0,46),
Фобическая тревожность (rs=0,54), Паранойяльные тенденции (rs=0,52), Психотизм (rs=0,54), GSI
(rs=0,68). Значимые связи ПОК и КОИ с данными опросника SCL-90-R выявлены не были (Му-
стафина, Харламенкова, 2014). Дальнейший анализ данных был проведен с помощью кластерного
анализа результатов исследования и выделения контрастных групп респондентов. Сравнение групп
респондентов с выраженным ПОК (и низким КОИ) и с выраженным КОИ (и низким ПОК) при фик-
сированном низком уровне ЭОК по показателям психопатологической симптоматики не выявило
различий между группами, что дало основание считать, что по своей эффективности стратегия КОИ
занимает промежуточное положение между ПОК и ЭОК, но при этом находится ближе к проблемно-
ориентированному копингу (Харламенкова и др., 2015).
Данные показали, что копинг избегание некорректно рассматривать в качестве непродуктив-
ной стратегии совладания с трудными жизненными ситуациями, поскольку как и проблемно-ориен-
тированный копинг, согласно результатам настоящего исследования, избегание сопряжено с низким
уровнем психопатологической симптоматики и посттравматического стресса. Поскольку обсужда-
емые нами данные получены на выборке людей старшего и пожилого возраста, то дополнительно
можно отметить, что определенные социальные стереотипы допускают для людей старшего воз-
раста некоторое отстранение от жизненных трудностей, отрицание проблем, их избегание. В связи
с этим при поддержке социального окружения пожилые люди могут, время от времени использовать
реакцию избегания, ухода от проблем, решение которых берут на себя другие люди.
Полученные результаты позволяют внимательнее отнестись к избеганию как одной из стра-
тегий, с помощью которой человек справляется с трудными жизненными ситуациями и, которая
в какой-то мере ограничивает развитие признаков посттравматического стресса. Важно при этом
подчеркнуть, что успешность совладания с трудностями определяется влиянием целой системы
стратегий, в которой каждая из них играет свою особую роль. В этом смысле при переносе данных
на реальность нужно учитывать, что копинг избегание в соотношении с проблемно-ориентирован-
ным копингом обеспечивает человеку высокий уровень функционирования в социуме, а в сочета-
нии с эмоционально-ориентированным копингом, наоборот, препятствует совладанию с трудными
жизненными ситуациями.
Проведенные нами сравнения избегания как стиля совладающего поведения и избегания как
признака посттравматического стресса показывают, что поиск способов уйти от трудной ситуации,
социальное отстранение и другие проявления избегания не могут быть однозначно оценены как
показатели непродуктивной жизненной стратегии. Такая оценка, скорее всего, может быть дана из-
беганию как признаку ПТС, поскольку он тесно сопряжен с самыми разными психопатологически-
ми симптомами. Избегание как стратегия совладания, как отмечает Т.Л. Крюкова демонстрирует
желание человека отстраниться от проблем, что в конечном итоге приводит к ухудшению ситуации.
Одновременно с этим избегание может выполнять и продуктивную роль в решении проблемы, осо-
бенно в том случае, когда оно осуществляется в соотношении с высоким уровнем проблемно-ориен-
тированного копинга и низким уровнем эмоционально-ориентированного копинга.
Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: КГУ им.
Н.А. Некрасова, 2010.
2. Мустафина Л.Ш., Харламенкова Н.Е. Уровень травматизации и эмоционально-ориентированный ко-
пинг в пожилом возрасте // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Серия «Педагогика. Психология, Социальная
работа. Ювенология. Социокинетика» 2014. Т. 20. № 4. С. 87–90.
3. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса: Теория и практика. М.: Изд-во «Институт
психологии РАН», 2009.
4. Тарабрина Н.В., Ворона О.А., Курчакова М.С., Падун М.А, Шаталова Н.Е. Онкопсихология: посттрав-
матический стресс у больных раком молочной железы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010.
5. Филатова Н.П., Сизикова О.А. О формировании конструктивных копинг-стратегий у спортсменов вы-
сокой квалификации в ситуациях отрицательного опыта в соревновательной деятельности // Ученые записки
университета имени П.Ф. Лесгафта. 2008. 11(45). С. 86—90.
6. Харламенкова Н.Е., Мустафина Л.Ш., Воронцов С.А., Обухов А.А. Особенности избегания как стратегии
совладания с трудными жизненными ситуациями в пожилом возрасте // Вопросы психологии. 2015. № 5. С. 78—88.

– 170 –
 AVOIDANCE AS A CRITERION OF POST-TRAUMATIC STRESS AND COPING STYLE

Kharlamenkova, N.

The paper is devoted to the comparison of avoidance as a coping and the one as a criterion of post
traumatic stress (PTS). The paper presents the results of two studies in which indicators of avoidance as a
coping and the one as a criterion of PTS are compared with indicators of psychopathology (SCL-90-R). It
was discovered that avoidance coping is not connected with indicators of psychopathology, but avoidance
as a criterion of PTS is closely correlated with all scales of SCL-90-R. It was reasonably concluded that
effectiveness of avoidance coping is at the intermediate level between the problem-focused coping and the
emotional-focused one.
Keywords: avoidance coping, avoidance as a criterion of post traumatic stress, psychopathology.

РАЗВИТИЕ МОТИВАЦИОННЫХ МОДЕЛЕЙ ПОВЕДЕНИЯ,

СВЯЗАННОГО СО ЗДОРОВЬЕМ
Н.В. Черный
Россия, г. Москва, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
E-mail: Black.0513@mail.ru
Статья посвящена анализу эффективности мотивационных моделей поведения в психологии
здоровья. Развитие данных моделей характеризует одно из самых актуальных направлений иссле-
дований, реализующееся как в форме применения к проблемам здоровья и болезни общепсихологиче-
ских моделей, так и в форме разработки специфических концепций.
Ключевые слова: поведение, связанное со здоровьем; модели континуума; модели стадий; мо-
тивационные модели; саморегуляция в психологии здоровья.

Вопрос изменения поведения, связанного со здоровьем, был и остается одним из центральных

для психологии здоровья. Эта зачастую связано с тем, что существует зависимость между психиче-
ским и соматическим состоянием здоровья и процессами развития и реализации его действий.
Мотивационные модели в психологии здоровья изначально разрабатывались для предсказания
поведения, связанного со здоровьем. Однако, ввиду того, что эмпирические данные указывают, что
всегда существуют исключения из ряда предсказанных паттернов поведения, раскрываются новые
факторы, влияющие на поведение человека, данные модели находятся в состоянии постоянной мо-
дификации.
Наиболее распространенными типами мотивационных моделей, доказавшими свою эффектив-
ность на большом количестве примеров практического применения, являются так называемые модели
континуума (теория запланированного поведения А. Айзена и М. Фишбайна, социально-когнитивная
теория А. Бандуры, теория мотивации защиты Р. Роджерса и модель убеждений о здоровье А. Розен-
стока и др.), модели стадий (транстеоретическая модель изменения поведения Дж. Прохазки и К. Ди-
Клементе, модель процесса принятия мер предосторожности Н. Ванштайна и П. Сэндмана) и модели
саморегуляции (теория темпоральной саморегуляции П. Хэлла и Дж. Фонга, процессуальный подход
к действиям, связанным со здоровьем Р. Шварцера, модель житейского смысла Х. Левенталя, теория
самодетерминации Э. Деси и Р. Райана и др.) (Рассказова, 2014, 2015; Armitage, Conner, 2000)
Первый тип моделей характеризуется тем, что центральным объектом анализа служит намере-
ние как направленность и готовность к определенным действиям. Главной задачей является пред-
сказание поведения для последующей эффективной его коррекции путем изменения убеждений от-
носительно своего здоровья и последствий собственных действий.
Однако у данного типа моделей выявился определенный ряд ограничений теоретического
и эмпирического плана, а именно:
– недостаточное внимание уделяется иррациональным (неосознаваемым и эмоциональным)
факторам при описании поведения, связанного со здоровьем, человек предстает неким компьюте-
ром, совершающим чисто математические вычисления, исходя из имеющихся данных, однако эм-
пирические данные показывают, например, что одно только знание об опасности вредных привычек
редко приводит к отказу от них;
© Н.В. Черный, 2016
– 171 –
 – недостаточное внимание динамической, временной составляющей поведения;
– попытка увязать большую часть факторов, влияющих на поведение через какой-то один
конструкт (намерение, самоэффективность и др.). Из-за этого часто теряются корреляции между
комбинациями иных факторов, выделяемых исследователями, но не выделенных ими в качестве
ключевых;
– существует проблема недоучета факторов, влияющих на успешный переход от намерения
к действию.
Для преодоления вышеназванных проблем был разработан ряд моделей стадий (stagemodels –
Armitage, Conner, 2000), основной целью которых стало описание динамики и стадий изменений
поведения, что позволяет заполнить теоретическую брешь между намерением и действием. Транс-
теоретическая модель была основана на психотерпевтической практике и изначально применялась
для работы с аддикциями, а модель процесса принятия мер предосторожности ориентирована на
реализацию крупных социальных программ по профилактике тех или иных заболеваний.
Общим для данных моделей является то, что они разделяют мотивационный процесс перехо-
да от намерения к действию на несколько стадий и предполагают, что для каждой стадии необхо-
дим свой подход к интервенции для наиболее эффективного изменения поведения. К настоящему
времени в транстеоретической модели (тт-модели) выделяется 5 таких стадий: до размышления
(pre-contemplation), размышление (contemplation), подготовка (preparation), действие (action)
и поддержание (maintenance). (Prochaskaetal., 1992). Модель процесса принятия мер предосто-
рожности (пмп-модель), в свою очередь, включает 7 стадий, многие из которых перекликаются
со стадиями тт-модели. В пмп-модели дополнительно выделяются: стадия, когда человек вовсе
не слышал о проблеме (по сравнению со стадией, когда слышал, но еще не раздумывал над из-
менениями), а также стадия осознанного отказа от действия (решение не предпринимать никаких
действий). (Weinstein, Sandman, 1992). Такой подход, несомненно, дополнил и расширил моде-
ли континуума, что было показано в ряде эмпирических исследований (Armitage, Conner, 2000;
Norcrossetal., 2011; Prochaskaetal., 2008). Однако спорными для данного типа моделей являются
следующие моменты:
– у авторов не прослеживается четкой объяснительной позиции о том, сколько стадий выде-
лять и в каких временных границах;
– недостаточное внимание уделяется индивидуальному подходу и процессу выбора.
И, наконец, модели саморегуляции. Если модели континуума разрабатывались для попыток
предсказания направления поведения и его коррекции, модели стадий описывали динамику пове-
дения во времени, то модели саморегуляции направлены, в первую очередь, на выявление взаимос-
вязей между теми или иными психологическими механизмами в рамках общего процесса саморе-
гуляции деятельности. Их также делят по следующему принципу – одни модели уделяют основное
внимание убеждениям и представлениям, составляющим содержание саморегуляции, их формиро-
ванию, трансформации и непосредственному влиянию на поведение в том или ином контексте; а
другие анализируют то, каким образом эти представления переходят в действия, из каких этапов
состоит саморегуляция поведения.
Данный, третий, тип моделей выгодно отличает от предыдущих то, что немалое внимание уде-
ляется именно анализу причин нерационального, импульсивного поведения. Также «за» них гово-
рит и то, что мотивационная сфера личности рассматривается с точки зрения большего количества
факторов, в ее многообразии, например, через анализ конфликтов при принятии решения или не-
осознаваемых предикторов поведения. Все больше и больше эмпирических данных свидетельству-
ет о том, что данное направление является наиболее перспективным на данный момент (Armitage,
Conner, 2000; Sutton. 1987; Mann., deRidder., Fujita, 2013)
Разумеется, рассмотренные модели пока не могут поставить точку в процессе изучения мо-
тивационных процессов в психологии здоровья. Однако они продолжают активно развиваться, от-
крывая новые пути для создания практических, эффективных способов улучшения поведения, свя-
занного со здоровьем.

Литература
1. Рассказова Е. И. Модели стадий изменения поведения в психологии здоровья: возможности и ограни-
чения // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. 2014. № 4. С. 102–119.
2. Рассказова Е. И., Иванова Т. Ю. Мотивационные модели поведения, связанного со здоровьем: пробле-
ма разрыва между намерением и действием //Психология. Журнал Высшей Школы экономии. 2015. Т. 12, № 1.
С. 105–130.
3. Armitage C. J., &Conner M.. Socialcognitionmodelsandhealthbehavior: astructurereview. Psychologyand-
Health. 2000. № 15.Р. 173–189.

– 172 –
 4. Mann T., de Ridder D., Fujita K. Self-regulation of health behavior: social psychological approaches to the
goal setting and goal striving // Health Psychology. 2013. Vol. 32(5). P. 487–498.
5. Norcross J.C., Krebs P.M., Prochaska J.O. Stages of change // Journal of Clinical Psychology: In Session.
2011. Vol. 67. N 2.P. 143—154.
6. Prochaska J.O., DiClemente C.C., Norcross J.C. In search of how people change. Applications to addictive
behaviors // American Psychologist. 1992. Vol. 47. N 9.P. 1102—1114.
7. Sutton S. Social-psychological approaches to understanding addictive behaviors: atti-tude-behavior and deci-
sion-making models // British Journal of Addiction. 1987. Vol. 82. P. 355–370.
8. Weinstein, N. D., & Sandman, P. M. A model of the precaution adoption process: evidence fromhome radon
testing. Health Psychology. 1992. № 11(3). Р. 170–180.

THE DEVELOPMENT OF MOTIVATIONAL HEALTH-RELATED BEHAVIOR PATTERNS

Chernyy, N.
Russia, Moscow, National Research University Higher School of Economics

The report is devoted to the analysis of the effectiveness of behavior motivational patterns in health
psychology. The development of these models is a characteristic for one of the most important areas of
research that has both the form of the application to the problems of health and disorders of general
psychological models and that of specic concepts’ development.
Keywords: health-relatedbehavior; a model of continuum; stage models; motivational models; self-
regulation in health psychology.

КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЕ КАК ФАКТОР ЭФФЕКТИВНОСТИ

РЕАБИЛИТАЦИИ БОЛЬНЫХ ОПИОИДНОЙ НАРКОМАНИЕЙ

А.И. Шумова, О.Ю. Щелкова

Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский Государственный Университет
E-mail: ali-shumova@mail.ru
В статье представлены результаты сравнительного исследования стратегий и ресурсов
стресс-преодолевающего поведения 93 больных героиновой наркоманией, проведенного с целью
определения их прогностического значения для эффективности специализированного курса реаби-
литации. С помощью множественного регрессионного анализа построена информативная модель
(R2=0,34), согласно которой неблагоприятным прогностическим значением в отношении эффек-
тивности реабилитации обладает гедонистическая направленность личности. Положительным
значением – конфронтативный копинг, негативные ожидания в отношении будущего, «самопри-
вязанность».
Ключевые слова: героиновая наркомания, реабилитационная программа, эффективность, ко-
пинг-стратегии, копинг-ресурсы.

Актуальность. В настоящее время важной задачей медицины и здравоохранения является

разработка целенаправленных и обоснованных программ социальной и психологической реабили-
тации больных наркоманией, что обусловлено недостаточной эффективностью традиционного ле-
чения в условиях наркологического стационара оказывается малоэффективным. В связи с этим в на-
стоящее время создаются программы реабилитации наркозависимых, учитывающие все основные
ракурсы проблемы формирования и лечения наркотической зависимости, соответствующие бипси-
хосоциальной модели аддиктивной патологии (Миронова, 2015) – медико-биологический, психоло-
гический, социальный. Реализация подобных программ предполагает оценку их эффективности на
завершающих этапах, а также определение прогностически информативных факторов эффективно-
сти, доступных выявлению еще в начале реабилитационного процесса.
Среди психологических характеристик, связанных с эффективностью реабилитации при нарко-
маниях, значительным потенциалом обладают механизмы копинга (Сирота, Ялтонский, 2003). В связи
с этим была поставлена цель: изучить взаимосвязь характеристик копинга (как стратегий, так и ре-
сурсов совладающего поведения) с эффективностью реабилитации больных опиодной наркоманией.

© А.И. Шумова, О.Ю. Щелкова, 2016

– 173 –
 Из всего многообразия устойчивых личностных характеристик, рассматривающихся литерату-
ре как ресурсы копинга, были выбраны наиболее релевантные для изучения взаимосвязи с эффек-
тивностью реабилитации: отношение к себе, особенности ценностной сферы личности, отношение
к временной перспективе и мотивация к лечению больных опиодной наркоманией.
Организация и материал исследования. Исследование больных опиодной наркоманией про-
водилось на базе нескольких наркологических учреждений здравоохранения Санкт-Петербурга на
адаптационном (первом) этапе реализации реабилитационной программы1 (стаж трезвости пациен-
тов составлял 1-2 месяца). В дальнейшем, в конце интеграционного (второго) этапа реабилитации,
когда стаж трезвости пациентов составлял 3-4 месяца, а также в начале стабилизационного (третье-
го) этапа (стаж трезвости – 4-5 месяцев) реабилитационной бригадой все пациенты (n=93, 100%)
были разделены на две группы: с высокой (n=65, 69,6%) и низкой (n=28, 30,4%) эффективностью
реабилитационного процесса. Разделение осуществлялось с помощью специально разработанной
авторской анкеты, где критериями низкой эффективности выступали: пропуск занятий без причин,
систематические прогулы, нежелание продолжать процесс реабилитации, употребление в ходе ре-
абилитации алкоголя, психоактивных веществ, конфликтность с окружающими, регулярное невы-
полнение домашних заданий.
Анализ социально-демографических характеристик больных двух групп показал: среди обсле-
дованных 93 больных опиоидной наркоманией – 69 мужчин (74,2%), 24 женщины (25,8%). Возраст
обследуемых – от 20 до 58 лет; средний возраст: М= 33,3; σ= 6,86. Математико-статистический
анализ не выявил значимых различий между группами пациентов с высокой и низкой эффективно-
стью реабилитации программы ни по одной из изученных социально-демографических позиций:
брачно-семейный статус, наличие детей, образовательный уровень, трудовая занятость, наличие
и характер судимости.
Все больные имели диагноз F11 – «Психические и поведенческие расстройства, вызванные
употреблением опиатов» (Попов, Вид, 2000). Стаж употребления морфиносодержащих наркотиче-
ских веществ в среднем составил (в годах): М=12,1, σ= 5,92. Различий между группами пациентов
по длительности употребления опиоидов статистически не значимы.
Методы исследования. Для изучения способов копинга был использован тест-опросник
«Стратегии совладающего поведения» (Вассерман с соавт., 2010). Для изучения личностных ресур-
сов копинга использовался набор психодиагностических методов: «Методика исследования самоот-
ношения» (МИС) (Посохова, Соловьева, 2008), «Опросник для изучения ценностей личности» (Ка-
рандашев, 2004), «Тест диспозиционного оптимизма» (Гордеева с соавт., 2010), шала «Готовность
к изменению поведения и стремления к лечению» (SOCRATES) (Miller, Tonigan, 1996).
Результаты исследования. При сопоставлении двух групп пациентов по показателям методи-
ки «Способы совладающего поведения» (ССП) статистически значимых различий между группами
пациентов с высокой и низкой эффективностью реабилитации выявлено не было. В обеих группах
доминируют и далеко выходят за границы нормативного диапазона (Т=50+10) показатели шкалы
«Бегство-избегание», отражающие неконструктивный способ решения проблем, характеризующий-
ся «уходом» от них. В то же время показатели конструктивных копинг-стратегий «Самоконтроль»
и «Планирование решения проблемы» в обеих группах больных являются наименьшими и также
выходят за границы нормативного диапазона.
Результаты сравнительного исследования пациентов двух групп с помощью «Методики ис-
следования самоотношения» (МИС) выявили значительное преобладание показателя шкалы «Са-
моруководство» в группе больных с высокой эффективностью реабилитации (М=4,09, δ=1,41) по
сравнению с больными с низкой эффективностью (М=3,46, δ=1,48) (p≤0,05). В группе больных
с высокой эффективностью выявлено также преобладание показателя шкалы «Самопривязанность»
(М=4,71, δ=2,47) по сравнению с аналогичным показателем в группе больных с низкой эффектив-
ностью реабилитации (М=3,64, δ=2,56) (0,05<p<0,1). Таким образом, больные опиоидной наркома-
нией с высокой эффективностью реабилитационного процесса в большей степени, чем пациенты
с низкой эффективностью, способны проявлять сознательный и волевой контроль в широком круге
жизненных ситуаций, в преодолении внешних и внутренних препятствий на пути к достижению
цели. В то же время больные с низкой эффективностью более открыты новому опыту познании
и совершенствовании себя.
При сравнительном исследования ценностных ориентаций больных опиоидной наркоманией
с различной эффективностью реабилитационного процесса статистически значимые различия по-
лучены лишь по 1 шкале из 12 шкал «Опросника для изучения ценностей личности» – по шкале
1
Общая характеристика и основные этапы реабилитационной программы представлены в работе А.И. Шумовой, О.Ю.
Щелковой «Динамика психологических характеристик больных героиновой наркоманией в процессе специализированного
курса реабилитации» (2014).

– 174 –
«Наслаждение», отражающей гедонистическую направленность личности, стремление к наслажде-
нию и праздности: пациенты с высокой эффективностью: М=3,64, δ=1,17; пациенты с низкой эффек-
тивностью: М=4,57, δ=1,43 (р=0,001).
В дальнейшем был проведен сравнительный анализ показателей «Теста диспозиционного
оптимизма» (ТДО), отражающих когнитивные установки и эмоциональное отношение пациентов
двух групп к временной перспективе (к будущему). В группе больных с высокой эффективностью
реабилитации по сравнению с группой больных с низкой эффективностью выявлено преоблада-
ние показателя шкалы «Позитивных ожиданий» (М=8,87, δ=2,36 и М=7,45, δ=2,63; соответствен-
но (p<0,05), а также преобладание показателя шкалы «Негативных ожиданий» (М=13,04, δ=3,36
и М=10,41, δ=3,91; соответственно (p<0,01). Результаты свидетельствуют о том, что больные с вы-
сокой эффективностью лечения более эмоционально относятся к будущему, отношение к временной
перспективе у них аффективно окрашено, как в положительные, так и в отрицательные тона; в то
время как пациенты с низкой эффективностью реабилитационного процесса относятся к будущему
эмоционально нейтрально.
При использовании «Шкалы готовности к изменению поведения и стремления к лечению»
(SOCRATES) достоверных различий между пациентами с высокой и низкой эффективностью лече-
ния не выявлено, что указывает на схожий уровень мотивации и готовности к изменениям пациен-
тов сравниваемых групп.
Как показали представленные выше результаты сравнительного анализа, эффективность
реабилитации больных опиоидной наркоманией взаимосвязана с определенным количеством
психодиагностических показателей. Для выявления наиболее диагностически информатив-
ных показателей был проведен множественный регрессионный анализ для двух групп больных
опиоидной наркоманией – с высокой и низкой эффективностью реабилитационного процесса.
В качестве зависимой переменной была выбрана эффективность реабилитации. Было построено
четыре модели взаимосвязи психологических переменных и эффективности. Из этих моделей в
качестве наиболее информативной и объясняющей высокий или низкий уровень эффективности
реабилитации более, чем на 1/3 (R 2=0,34), была выбрана модель, включающая четыре предикто-
ра (переменных) (табл.1).
Таблица 1
Модель регрессионной зависимости психологических характеристик (копинг стратегий и лич-
ностных копинг-ресурсов) и эффективности реабилитации больных опиоидной наркоманией
Включенные переменные
Коэффициент Бета Уровень значимости
(психодиагностические показатели)
«Наслаждение» («Ценности личности») -0,358 p<0,01
«Негативные ожидания» (ТДО) 0,308 p<0,01
«Самопривязанность» (МИС) 0,280 р=0,01
«Конфронтация» (ССП) 0,224 p<0,05

Как можно видеть, наибольший коэффициент частной корреляции – коэффициент Бета – по-
лучен для показателя «Наслаждение» (методика «Ценности личности»), отражающего гедонисти-
ческую направленность личности. Отрицательное значение этого коэффициента показывает, что
с ростом проявлений гедонизма увеличивается вероятность неэффективного проведения реаби-
литационного процесса. Напротив, положительные значения коэффициентов Бета, полученные
для трех других психодиагностических показателей («Негативные ожидания», «Самопривязан-
ность», «Конфронтация»), отражают их положительную связь с эффективностью реабилитации:
чем выше эти показатели, тем больше можно ожидать высокую эффективность реабилитации
больных опиодной наркоманией.
Заключение. В содержательном плане полученные результаты отражают противоречивость
и неоднозначность личностных позиций и совладающего поведения больных опиодной нарко-
манией. Примером может служить благоприятное прогностическое значение конфрантативного
копинга, традиционно относящегося к неконструктивным копинг-стратегиям. Это показывает,
что выявленные на начальном этапе реабилитации прогностически значимые психологические
характеристики должны способствовать более прицельному и индивидуализированному про-
ведению психологической работы с больными опиодной наркоманией с учетом личностных ха-
рактеристик, средовых факторов и индивидуальных способов психологического преодоления.

– 175 –
 Литература
1. Miller W.R., Tonigan J.S. Assessing drinkers’ motivations for change: The Stages of Change Readiness and
Treatment Eagerness Scale (SOCRATES) // Psychology of Addictive Behavior. 1996. Vol. 10. №2. Р. C. 761-834
2. Вассерман Л.И., Абабков В.А., Трифонова Е.А. Совладание со стрессом: теория и психодиагностика.
СПб.: Речь, 2010. 192 с.
3. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. // Психологическая диагностика. 2010. №2. C. 41-57
4. Карандашев В.Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности: концепция и методическое
руководство. СПб.: Речь, 2004. 70c.
5. Миронова Н.В. Основные теоретические подходы к пониманию аддиктивного поведения // Академи-
ческий журнал Западной Сибири. 2015. Том 11. №2(57). С.132-134.
6. Попов Ю.В. Современная клиническая психиатрия / Ю.В. Попов, В.Д. Вид. СПб.: Речь, 2000. 402 с.
7. Посохова С.Т., Соловьева С.Л. Настольная книга практического психолога СПб.: Сова, 2008. 152 c.
8. Сирота Н.А, Ялтонский В.М. Профилактика наркоманий и алкоголизма. М. : Академия, 2003. 176 c.
9. Шумова А.И., Щелкова О.Ю. Динамика психологических характеристик больных героиновой нар-
команией в процессе специализированного курса реабилитации // Вестник психотерапии. 2014. №50 (55).
С. 121-135.

COPING BEHAVIOR AS A FACTOR OF EFFECTIVE REHABILITATION

OF PATIENTS WITH OPIOID ADDICTION

Shumova, A.; Shchelkova, O.

The article presents the results of a comparative study on strategies and resources of stress-coping
behavior among 93 heroin addicts, conducted to determine their prognostic value for the efciency of
specialized rehabilitation course. An informative model (R2 = 0,34) was developted using multiple
regression analysis. The model demonstrates that person’s hedonistic orientation has the adverse prognostic
value in relation to the effectiveness of rehabilitation. Confrontative coping, negative expectations about
future, “self-attachment” have positive values.
Keywords: heroin addiction, rehabilitation program, efciency, coping strategies, coping resources.
 РАЗДЕЛ III
СИСТЕМА КОПИНГ-РЕСУРСОВ
ЧЕЛОВЕКА
 РЕСУРСНЫЕ АСПЕКТЫ КАРЬЕРНОГО ДАУНШИФТИНГА

Р.М. Айсина
Россия, Ставрополь, Северо-Кавказский федеральный университет
E-mail: reiner@bk.ru
В статье представлены результаты анкетирования российских дауншифтеров, которые
свидетельствуют об их удовлетворенности новым стилем жизнедеятельности и принятым ре-
шением об отказе от вертикальной карьеры. Обсуждаются ресурсные аспекты дауншифтинга с
позиции психологии совладающего поведения.
Ключевые слова: стресс, альтернативная занятость, дауншифтинг, самореализация.

Современный мир испытывает человека на прочность, диктует определенный стиль жизни,

который, в свою очередь, требует максимальной мобилизации адаптационного потенциала лично-
сти. Стресс, информационные перегрузки, культ статусных достижений, превращающийся в бо-
лезненную погоню за горизонтом - все эти атрибуты сегодняшней повседневности создают угрозу
эмоционального выгорания – дезадаптивного расстройства, которое возникает в том случае, если
человек чрезмерно вовлечен в работу, не приносящую ему внутреннего удовлетворения и не соот-
ветствующую системе его индивидуальных ценностей. К основным признакам выгорания можно
отнести следующие: потерю интереса к работе, появление / усиление склонности к обесцениванию
всего, что с ней связано, включая содержание, условия, людей, с которыми необходимо взаимодей-
ствовать, и себя самого как профессионала; чувство внутренней опустошенности, «потерянности»,
ощущение отсутствия перспектив для самореализации; появление симптоматики психосоматиче-
ских расстройств; устойчивое стремление снизить эмоциональный и/или физический дискомфорт
с помощью алкоголя и других психоактивных веществ (В.Е. Орел, Н.Е. Водопьянова, Е.С. Старчен-
кова, Р.М. Айсина и др.).
Столкнувшись с подобными переживаниями, часть наших современников начинает размыш-
лять о том, нужна ли им пиррова победа, хотят ли они «добиться всего» ценой отказа от подлин-
ности своего индивидуального бытия. Для них становятся актуальными сомнения в правильности
избранной ранее карьерной траектории, переоценка ценностей и поиск альтернативных вариантов
дальнейшего жизненного пути. В книге «Варианты жизни» Владимир Дружинин писал: «Жизнь как
достижение целей сегодня является «модальным» – основным вариантом индивидуального суще-
ствования людей в так называемом цивилизованном мире. Вырабатывает ли цивилизация другие
варианты жизни? Постепенное осознание того, что стремление к успеху ведет не только к техни-
ческому прогрессу, но и возрастанию конкурентности и агрессивности в обществе, автономии лю-
дей и независимости их друг от друга, к разрушению равновесных отношений общества и природы,
к бессмысленной гонке вооружений, гиперстимуляции потребления и псевдоновизны в производ-
стве, – приводит к выработке альтернативных вариантов жизни» (Дружинин, 2010). И здесь от-
метим, что современная эпоха, при всех свойственных ей стереотипах массового сознания, превоз-
носящих внешних успех, предоставляет человеку довольно широкое пространство возможностей
для выбора собственного, не свойственного большинству, жизненного пути (Айсина, Коньков, 2015).
Одним из них является дауншифтинг. Это понятие (англ. downshifting – буквально «сдвиг
вниз») обозначает добровольный отказ от высокого социально-профессионального статуса и до-
хода и поиск альтернативного стиля жизнедеятельности, приносящего большее удовлетворение
и открывающего перспективу реализовать свои знания, способности, профессиональный и лич-
ностный ресурс без хронического стресса и перегрузок, которые были постоянными спутниками
прежней должностной позиции. Анализ современных научных публикаций и интернет-ресурсов,
посвященных проблеме дауншитфинга, показывает, что на сегодняшний день этот социокультурный
феномен оценивается неоднозначно, большинство авторов подчеркивает как его положительные
аспекты – возможности личностного роста и творческой самореализации, повышение психологи-
ческого комфорта и удовлетворенности жизнью, улучшение состояния здоровья, так и связанные
с дауншитфингом дезадаптивные риски – вероятность маргинализации, появление и нарастание по-
веденческих девиаций (Ю.А. Клейберг, Е.С. Алексенцева-Тимченко, Е.В. Лисова, Я.В. Овечкина,
Н.В. Бутонова и др.).
С целью изучения психологических эффектов и рисков дауншифтинга мы провели анкетиро-
вание в онлайн формате, в котором, на данный момент, приняли участие 327 респондентов, счита-
ющих себя дауншифтерами. Для этого была разработана анкета «Оценка опыта дауншифтинга»,
© Р.М. Айсина, 2016
– 178 –
позволяющая определить как объективно-личностные характеристики российских дауншифтеров,
так и их удовлетворенность различными аспектами нового образа жизни. По результатам анкети-
рования из выборки были исключены участники, не соответствующие критериям дауншифтинга
как социального явления: люди творческих профессий, не имеющие опыта стандартной занятости
и профессиональных достижений, связанных с вертикальной карьерой; люди, потерявшие работу
или добровольно уволившиеся с работы и на момент анкетирования находящиеся в процессе вы-
бора форм дальнейшей занятости; респонденты, одобряющие идею дауншифтинга, но ещё не изме-
нившие свой профессиональный статус. В результате была сформирована итоговая выборка из 253
респондентов (58,9 % мужчин и 41,1 % женщин) с опытом дауншифтинга от 1 года до 9 лет.
Анализ результатов анкетирования показал, что большая часть опрошенных - 26,5 % - рабо-
тает в сфере консультативных услуг, а также в области программирования и веб-дизайна – 20,9 %.
Достаточно распространена среди респондентов такая сфера деятельности, как строительный ди-
зайн, ремонт и отделка помещений под заказ – 16,2 %. Значительная часть опрошенных переехали
из мегаполисов в сельскую местность и занимаются фермерской деятельностью – 12,6 %. Осталь-
ные респонденты профессионально занимаются переводческой деятельностью и/или предлагают
услуги по обучению иностранным языкам (8,3 %), фотографией и/или видеосъемкой (4,7 %), ланд-
шафтным дизайном, флористикой или декором (4,7 %), являются владельцами интернет-магазинов
(2,4 %), открыли собственное кафе/кондитерскую (1,2 %) или мини-отель (0,8 %).
Ответы респондентов на вопрос о том, что именно их не устраивало в прежней работе и об-
разе жизни (можно было указать от 1 до 3 вариантов), распределились следующим образом. Самым
популярным оказался ответ «жестко фиксированный рабочий график, необходимость «отсидки»
в офисе, даже если нет работы»: его выбрали 68,4 % опрошенных. Следующими по популярности
были ответы «нервное и физическое перенапряжение, переработки» (61,7 %), «несоответствие ра-
боты моим личностным интересам и склонностям» (54,9 %), «нехватка времени на личную жизнь»
(32,8 %), «отсутствие смысла в работе, ее «бесполезность» (28,1 %), «давление руководства,
необходимость постоянно отчитываться, даже по мелочам» (20,2 %). На вопрос о конкретных
причинах, которые «подтолкнули» к решению стать дауншифтером, основная часть опрошенных –
76,7 % - указали вариант ответа «конкретных причин не было, но неудовлетворенность работой и
образом жизни переполнили чашу терпения». Остальные респонденты предложили варианты отве-
та, которые можно обобщить следующим образом: понял/поняла, что ту же самую работу можно
делать на условиях фриланса (дистанционно) (13,8 %); появилась возможность использовать хоб-
би в качестве основной деятельности, приносящей доход (6,3 %); друг (родственник, коллега и т.п.)
предложил вместе с ним/с ней организовать собственное дело (3,2 %).
Отвечая на вопрос о трудностях на пути дауншитфтинга (можно было выбрать несколько вари-
антов ответа), многие респонденты указали финансовые трудности (73,1 %), трудности в освоении
новой специальности/нового дела (65,6 %), сомнения, неуверенность (50,6 %), сложности самоорга-
низации, структурирования времени (34,4 %). Варианты «конфликты в семье» и «непонимание дру-
зей, коллег» оказались гораздо менее распространенными: их выбрали 15 % и и 9,1 % респондентов
соответственно. Часть вариантов ответа относительно трудностей была предложена участниками
анкетирования самостоятельно. Так, 23,3 % опрошенных написали о трудностях, связанных со сме-
ной места жительства в контексте дауншифтинга, 21,3 % – о трудностях, которые вызваны необ-
ходимостью проявлять значительную личную активность, самостоятельно искать новые заказы/
клиентов и принимать самостоятельные ответственные решения; 18,2 % отметили сложности
юридического характера, вызванные неопределенностью их трудового статуса как фрилансеров.
Несмотря на обозначенные трудности, большинство респондентов – 92,5 % – довольны переменами
в образе жизни: они выбрали варианты ответов «полностью доволен» или «в основном доволен»,
остальные –7,5 % – указали вариант ответа «частично доволен», а варианты «в основном недоволен»
и «совсем недоволен, разочарован» не выбрал никто из опрошенных. На вопрос о том, посещают
ли их мысли об ошибочности сделанного шага, только 7,1 % респондентов выбрали вариант ответа
«да, часто» и 13,4 % – вариант ответа «да, иногда». Остальные дауншифтеры из числа опрошенных
выбрали варианты «почти никогда» (58,5 %) и «никогда» (20,9 %).
Таким образом, итоги анкетирования говорят о том, что дауншифтинг может представлять
собой достаточно эффективную стратегию совладания с личностно-профессиональным кризисом,
который вызван осознанием несоответствия индивидуальных ценностей с контекстом и условия-
ми профессиональной деятельности. Для большинства участников нашего опроса дауншифтинг
стал результатом продуманной и последовательной реализации решения об отказе от вертикальной
карьеры и применении своих способностей и опыта в альтернативных формах труда. Воплоще-
ние этого решения в жизнь не привело к нарушению их социально-психологической адаптации,

– 179 –
а напротив, позволило наиболее полно раскрыть свой адаптационный потенциал, проявить предпри-
нимательскую инициативу, достичь большего внутреннего комфорта и удовлетворенности жизнью.
Полученные нами результаты позволяют соотнести успешный дауншифтинг с определением совла-
дающего поведения, сформулированным Т.Л. Крюковой, так как он включает основные характери-
стики данного вида социального поведения: осознанность, целенаправленность, контролируемость,
адекватность ситуации и личностным особенностям субъекта, направленность на активное взаи-
модействие с ситуацией (Крюкова, 2005). Выявление личностных факторов, влияющих на успеш-
ность самореализации в формате дауншифтинга, является задачей дальнейшего научного поиска.
К перспективным направлениям исследований в данном проблемном поле можно также отнести
разработку типологии дауншифтеров и определение путей психопрофилактической работы, направ-
ленной на предотвращение дезадаптивных последствий непродуманного решения о дауншифтинге.

Литература
1. Айсина Р.М., Коньков С.А. Человек ищущий: альтернативные формы профессиональной самореали-
зации взрослой личности // Горизонты зрелости. Сборник тезисов участников Пятой всероссийской научно-
практической конференции по психологии развития. М.: ГБОУ ВПО МГППУ. C. 126-130.
2. Дружинин В.Н. Варианты жизни. СПб.: Питер, 2010.
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: автореф. дис. … доктора
психол. наук. М., 2005.

RESOURCE ASPECTS OF CAREER DOWNSHIFTING

Aysina, R.M.
Russia, Stavropol, North Caucasian Federal University
The article reports the results of the survey on Russian downshifters. They show that a signicant part
of respondents is satised with their new lifestyle and refusal of vertical career growth. These results imply
that downshifting might be an effective strategy for coping with job and personal crisis.

Keywords: stress, alternative employment, downshifting, self-fulllment.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ С КРИЗИСНЫМИ

СИТУАЦИЯМИ И СТРАХОМ СМЕРТИ В ЗРЕЛОМ ВОЗРАСТЕ

А.А. Баканова
Россия, Санкт-Петербург, ФГБОУ ВПО РГПУ им. А.И. Герцена
E-mail: ba2006@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 13-06-00574

Целью исследования являлось изучение роли исповедования христианства в совладании с кри-

зисными ситуациями и страхом смерти в зрелом возрасте. На основе нарративного и статисти-
ческого анализа результатов можно предположить, что христианское вероисповедание в зрелом
возрасте выступает не столько как фасилитатор страха перед личной смертью, сколько как один
из эффективных способов совладания с трудными жизненными ситуациями и страхом смерти
значимого другого.
Ключевые слова: религиозность, христианство, страх смерти, совладание с кризисными си-
туациями

Считается, что одним из ведущих мотивов в определении мировоззрения в рамках религиоз-

ных конфессий является страх смерти, так как религиозные учения помогают его преодолению. Це-
лый ряд авторов приходит к выводу, что так называемое «отыгрывание» страха смерти при помощи
различных обычаев и ритуалов создает иллюзию контроля над временем и видом смерти, помогая
справиться с тревогой перед неизбежностью и неизвестностью. Религиозная вера может выступать
в этом случае весьма действенным инструментом, позволяющим дать не только ответы на вопросы
о смерти, но и конкретные способы для совладания со страхом перед ней.
© А.А. Баканова, 2016
– 180 –
 Целью нашего исследования являлось изучение роли религиозности (в частности, исповедо-
вания христианства) в совладании с кризисными ситуациями и страхом смерти в зрелом возрасте.
В исследовании приняло участие 118 человек, из них 70 женщин и 48 мужчин, в возрасте от 40 до
65 лет. По отношению к религии 48 (41%) человек отнесли себя к категории «христианство», 49
человек (42%) – «верующий, но не религиозный», 7 человек (6%) – «атеизм», 14 человек (11%) дали
другие варианты ответа. Можно добавить, что среди тех, кто отнес себя к христианам, 36 женщин
и 12 мужчин.
Остановимся в данной статье на результатах нарративного анализа интервью, в котором
участники описывали свой жизненный путь, основные кризисные ситуации и способы их преодо-
ления, а также ситуации столкновения со смертью и дополним их результатами сравнительного
и корреляционного анализа по методикам «Страх личной смерти» (V. Florian, S. Kravetz в адапта-
ции Чистопольской К.А. и др., 2012) и «Способы совладания с трудностями» (COPE в адаптации
Т.О. Гордеевой и др., 2010).
Анализируя ответы участников, можно увидеть, что формирование религиозного мировоз-
зрения происходит двумя основными путями. Первый путь – через семейные традиции, когда вера
в Бога и следование религиозным ритуалам «вписано» в повседневную жизнь семьи и усваивается
ребенком как данность, как способ поведения в жизненных и кризисных ситуациях. Второй путь
формирования религиозности в целом, и христианской идентичности в частности можно опи-
сать как осознанный выбор человека, сделанный в процессе определенной внутренней работы.
Как можно видеть из интервью, основных контекстов для этой работы три. Первый – собственно
танатический (ситуации столкновения со смертью). Второй – это духовные и экзистенциальные
поиски. Третий контекст связан с поиском способов совладания с трудной жизненной ситуацией.
Так, этот контекст встречается чаще в интервью женщин, которые искали способы справиться
с горем от потери или предательства близких людей. Религиозные ритуалы являлись для них эф-
фективными способами переживания кризисной ситуации измены мужа или гибели родствен-
ников. Примечательно в этой связи, что по результатам сравнительного анализа «обращение
к религии» как копинг-стратегия совладания с кризисными ситуациями значимо чаще встречается
именно у женщин зрелого возраста, а также у тех, относит себя к христианам.
Изучение особенностей христианского мировоззрения в интервью позволило обнаружить
еще одну особенность: религиозная идентичность может быть по-разному отражена в рефлек-
сии жизненного пути. Первый способ: религиозная идентичность не находит никакого отра-
жения в рефлексии жизненного пути, ситуаций столкновения со смертью и переживания кри-
зисов. Это может говорить о том, что для некоторой части людей зрелого возраста христианство
выступает как часть российской (национальной) идентичности. Второй способ – религиозность
выступает как образ жизни, проходя «красной нитью» через все интервью, то есть ответ прак-
тически на любой вопрос интервью дается сквозь призму религиозных взглядов и отношений
с Богом. Третий способ – христианство упоминается лишь в контексте стратегий совладания
со страхом смерти, горем, потерями и другими кризисными ситуациями. В этом случае можно
предположить, что религиозность имеет по большей части утилитарный (прикладной) характер,
так как часто рассматривается наряду с другими способами, помогающими справиться с кри-
зисными переживаниями. В этом можно увидеть значимую социальную функцию христианских
религиозных ритуалов, которые в ситуации деритуализации светской жизни и десакрализации
смерти способны предложить социально ободряемые и хорошо детализированные способы со-
владания с травматическими переживаниями, что усиливает чувство психологической безопас-
ности и защищенности, а также позволяет эмоционально отреагировать внутреннее напряже-
ние (Никольская, Грановская, 2014). Примечательно в этой связи, что обращение к церковным
ритуалам как помогающий способ в переживании страха смерти часто встречается в контексте
переживания смерти родителей или осознанного страха их возможной (предстоящей) утраты
у людей зрелого возраста.
Опираясь на результаты корреляционного анализа, можно отметить, что стратегия «обращение
к религии» имеет положительные взаимосвязи с такими стратегиями, как «позитивное переформу-
лирование и личностный рост», «концентрация на эмоциях», «использование инструментальной
и эмоциональной социальной поддержки» и «принятие», а выбор христианства в качестве религиоз-
ного мировоззрения взаимосвязан со стратегиями «позитивное переформулирование и личностный
рост», «активное совладание» и «обращение к религии». Таким образом, выбор христианского веро-
исповедания позволяет личности в большей степени задействовать эффективные копинг-стратегии,
не только принимая кризисные ситуации и позволяя их себе переживать, но также обращаться за
поддержкой к социальному окружению.

– 181 –
 С другой стороны, стратегия «обращение к религии» имеет положительную взаимосвязь
с таким компонентом страха личной смерти, как страх трансцендентных последствий для личности
(«неясно, чего ожидать»), что может объяснять стремление личности найти в религии ответы на те
вопросы, которые не дает научное мировоззрение.
Исходя из этого, можно заключить, что психологический контекст веры в Бога заключается
в поиске трансцендентной (надличностной) опоры, обретения чувства близости с кем-то или чем-
то, что может сопровождать человека не только в жизни, но и в смерти, выполняя роли защитни-
ка, наставника, нравственного идеала. Более того, страх смерти не обязательно является ведущим
мотивом в определении религиозного мировоззрения (в частности, христианского), как представ-
ляется на первый взгляд, хотя танатический аспект в разных его проявлениях занимает значимое
место. Можно предположить, что более важными мотивами выбора христианского вероисповедания
выступают: а) поиск эффективного способа совладания с трудными жизненными ситуациями, об-
ретение дополнительной социальной и инструментальной поддержки, которая достигается через
принадлежность к христианскому сообществу и религиозные ритуалы (инструментальный мотив),
а также б) потребность в упорядочивании, выстраивании и объяснении различных событий своего
жизненного пути и личного опыта; обретении трансцендентной опоры (мотив аффилированности).
Знакомясь с представлениями о смерти и послесмертии тех, кто отнес себя к христианству,
видно, что они, скорее, эклектичны, нежели догматичны. Большое разнообразие представлений о
смерти и послесмертии, которые не всегда соответствуют традиционным христианским представле-
ниям, подтверждают неоднородность содержания мировоззренческих установок христиан в отно-
шении жизни и смерти. На основании этих данных видно, что христианство как религиозная иден-
тичность может соседствовать с различными вариантами концепций жизни, смерти и послесмертия,
включающими традиционные представления, учения других религий, современные знания, а также
отражать отсутствие выраженной позиции.
Такие результаты могут говорить, в том числе и о том, что современное общество перестает
быть «жестко-конфессиональным», стремясь в большей степени к поиску некоего универсального
объяснения законам жизни и смерти, чем придерживаясь конкретных религиозных учений. С другой
стороны, большое разнообразие ответов относительно представлений о смерти может говорить о
том, что: либо христианское учение не полностью удовлетворяет духовным и когнитивным поискам
современного человека, либо этот аспект учения выполняет не основную, а второстепенную роль
для верующих, ищущих в большей степени ответов на вопросы не о том, как умирать, а о том, как
«жить в мире, где есть смерть».
Таким образом, наше исследование показывает, что христианское вероисповедание в зрелом
возрасте выступает не столько как фасилитатор страха перед личной смертью, сколько как один из
эффективных способов совладания со страхом перед жизнью (в контексте совладания с трудными
жизненными ситуациями).

Литература
1. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психология веры как основа кризисной психологической помощи в
совладании с переживанием утраты // Вестник психотерапии. 2014. № 49 (54). С. 39-48.

RELIGIOSITY AS A COPING RESOURCE FOR CRISIS SITUATIONS AND FEAR

OF DEATH IN THE MIDDLE AGE

Bakanova, А.А.

The reasearch was aimed to examine the role of christian confession in the context of coping with
crisis situations and fear of death in the middle age. Narrative and statistic analyses suggest that christian
confession in the middle age is one of effective coping strategies with difcult life situations and fear of the
dear one’s death rather than a facilitator of fear towards one’s own death.

Keywords: religiosity, christianity, fear of death, coping with crisis situations

 ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ
КАК РЕСУРС ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ

Р.А. Березовская, Е.И. Рут

Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: r.berezovskaya@spbu.ru
Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ «Теоретико-методологические
основы ресурсного подхода к психологическому обеспечению профессионального здоровья
руководителей» № 15-06-10638

В статье рассматриваются результаты исследования, целью которого стала разработка

первичной версии методики оценки профессионального благополучия, проверка ее факторной струк-
туры и основных психометрических показателей. Подтверждена содержательная, конструктная
и критериальная валидность; получены высокие показатели оценки внутренней согласованности
шкал, синхронной надежности и дискриминативности пунктов. Профессиональное благополучие
рассматривается как ресурс профессионального здоровья.
Ключевые слова: психология профессионального здоровья, профессиональное благополучие,
ресурсный подход, методика оценки

Введение. Исследования благополучия в настоящее время являются мейнстримом как в орга-

низационной психологии, так и в психологии профессионального здоровья, целью которой является
изучение социально-психологических и организационных аспектов сложного динамического взаи-
модействия между работой и здоровьем человека, а также содействие в создании здоровых рабочих
мест.
При этом современное состояние как зарубежной, так и отечественной психологии характе-
ризуется осознанием значимости изучения феноменов, характеризующих позитивные и ресурсные
проявления субъекта деятельности и недостаточной изученностью их природы (Личность про-
фессионала…, 2013). Анализ современных психологических исследований показал возрастающий
интерес к изучению психологического благополучия в контексте профессиональной деятельности,
относящегося к числу актуальных, но по сравнению с зарубежными публикациями малоизученных
направлений в отечественной психологии (Березовская Р.А., 2016).
Обобщая результаты зарубежных исследований, следует отметить перспективность такого на-
правления исследований профессионального благополучия как ресурсный подход. В соответствии
с моделью рабочих требований и ресурсов (job demands resources model, JD-R) и теорией сохране-
ния ресурсов (Conservation of Resources Theory, COR) личностные ресурсы определяются как пси-
хологические характеристики, как правило, связанные с жизнеспособностью (resiliency), которые
относятся к способности контролировать и воздействовать на свое окружение успешно. Подобно
рабочим ресурсам, личностные ресурсы функциональны в достижении целей работы, стимулируют
личностный рост и профессиональное развитие (Bakker, Demerouti, 2007). Личностные ресурсы,
к которым, на наш взгляд, с полным правом может быть отнесено и профессиональное благополу-
чие, рассматриваются как значимые предикторы устойчивости и профессионального здоровья лич-
ности (Иванова, 2013).
Постановка проблемы исследования. Феномен «профессионального благополучия» являет-
ся относительно новым для психологической науки: несмотря на широкий спектр теоретических
подходов, содержательно связанных с изучением психологического благополучия личности, эта
проблема до сих пор не получила целостного и систематического научного анализа в контексте про-
фессиональной деятельности. Проблематика исследования обусловлена не только отсутствием в на-
учной литературе четкой терминологии и определения изучаемого феномена, но и, прежде всего,
отсутствием психодиагностического инструмента для оценки уровня профессионального благопо-
лучия. Анализ современных русскоязычных исследований показал, что в большинстве случаев для
оценки используются общедиагностические методики, которые не учитывают специфику професси-
ональной деятельности и особенности организационного контекста).
На подготовительном этапе было проведено изучение социальных представлений о професси-
ональном благополучии с использованием качественно-количественной методологии: индивидуаль-
ные полустандартизированные интервью (n=31) с последующим контент-анализом, целью которого
была операционализация понятия «профессиональное благополучие» и выделения критериев его
© Р.А. Березовская, Е.И. Рут, 2016
– 183 –
оценки. Опираясь на полученные эмпирические результаты, была сформулирована рабочая гипоте-
за: профессиональное благополучие является многомерным конструктом, структура которого схожа
со структурой психологического благополучия, предложенной в модели К. Рифф (C. Ryff).
Таким образом, целью исследования стала разработка первичной версии методики оценки про-
фессионального благополучия (МОПБ), проверка ее факторной структуры, а также основных пси-
хометрических показателей.
Результаты исследования. На первом этапе был разработан пилотажный вариант МОПБ ме-
тодом симметричной модификации шкалы психологического благополучия К. Рифф в адаптации
Л.В. Жуковской и Е.Г. Трошихиной (2011). Симметричная модификация проводилась для каждого
пункта опросника с учетом смыслового содержания компонентов психологического благополучия
в профессиональной деятельности. Также был учтен опыт аналогичной разработки англоязычного
варианта методики оценки профессионального благополучия (Shultz M., 2008). Общая численность
выборки пилотажного исследования составила 124 человека, из них: 31 мужчина и 92 женщины,
средний возраст 32,9 лет, средний стаж работы 12,1 года.
Проанализированы описательные статистики распределений по пунктам и предполагаемым
(заложенным при синхронной модификации) шкалам; проведен совместный анализ результатов
проверки предполагаемых шкал на внутреннюю согласованность с результатами факторного анали-
за для 4-, 5- и 6-факторных моделей; а также внесены уточнения в формулировки пунктов с целью
уменьшения неопределенности смысловой нагрузки вопросов. Результаты факторного анализа по-
казали неоднозначную факторную структуру (ожидаемая шестифакторная структура по предполага-
емым шкалам не выявлена); исключены 10 пунктов опросника, которые имеют низкую факторную
нагрузку ≤0,4 для всех моделей и одновременно низкий коэффициент корреляции, как с общим по-
казателем профессионального благополучия, так и с показателями предполагаемых шкал, как име-
ющие низкую смысловую нагрузку
На втором этапе основными задачами исследования стали выявление оптимальной фактор-
ной структуры и проверка надежности и валидности уточненного на предыдущем этапе варианта
МОПБ. Был собран новый эмпирический материал: в повторном исследовании приняли участие 119
человек (43 мужчин и 76 женщин, средний возраст 33,5 года, средний стаж 13,5 лет).
В результате проверки на внутреннюю согласованность пунктов опросника для всех шкал
с помощью коэффициента Альфа-Кронбаха и факторизации методом анализа главных компонент
с применением вращения Варимакс собранных повторно эмпирических данных, были отобраны 36
пунктов, имеющих наибольшие нагрузки на факторы. Первичная версия МОПБ характеризуется
4-факторной структурой и объясненной долей общей дисперсии, которая составляет 51.4%. Опрос-
ник включает следующие шкалы: «Профессиональное развитие» (субшкалы «Профессиональные
цели» и «Профессиональный рост»); «Позитивные отношения с коллегами»; «Профессиональное
самопринятие» (субшкалы «Удовлетворенность уровнем компетентности» и «Удовлетворенность
профессиональными достижениями»); «Автономность в профессиональной деятельности».
Психометрическая проверка первичной версии методики оценки профессионального благопо-
лучия показала, что разработанный психодиагностический инструмент является достаточно надеж-
ным и валидным: получены высокие показатели оценки внутренней согласованности шкал; оцен-
ки синхронной надежности методом половинного расщепления для общего показателя опросника;
оценки дискриминативности пунктов, как способности отдельных заданий теста дифференцировать
респондентов относительно общего показателя профессионального благополучия; подтверждена
содержательная, конструктная и критериальная текущая валидность.
Заключение. Таким образом, в ходе исследования была проведена симметричная модифика-
ция шкалы психологического благополучия К. Рифф в адаптации Л.В. Жуковской и Е.Г. Троши-
хиной применительно к профессиональной деятельности. Методика может быть использована
в качестве психодиагностического инструмента оценки уровня выраженности профессионального
благополучия. Однако существует ряд вопросов, требующих проведения дополнительных иссле-
дований профессионального благополучия для подтверждения соответствия МОПБ современным
психометрическим требованиям: увеличение объема выборки и проведение процедуры факториза-
ции, в частности конфирматорный факторный анализ; проверка ретестовой надежности, стандарти-
зация и нормирование для различных профессиональных групп.

Литература
1. Березовская Р.А. Профессиональное благополучие: проблемы и перспективы психологических
исследований // Психологические исследования. 2016. Т.9, №45. С. 2. URL: http://psystudy.ru/index.php/
num/2016v9n45/1232-berezovskaya45.html

– 184 –
 2. Жуковская Л.В., Трошихина Е.Г. Шкала психологического благополучия К. Рифф // Психологический
журнал. 2011. Т. 32. № 2. С. 82-93.
3. Иванова Т.Ю. Теория сохранения ресурсов как объяснительная модель возникновения стресса // Пси-
хология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10 № 3. С. 119–135
4. Личность профессионала в современном мире / Ответственные редакторы Л.Г. Дикая, А.Л. Журавлев.
М.: ИП РАН, 2013.
5. Bakker A.B., Demerouti E. The job demands-resources model: State of the art // Journal of Managerial Psy-
chology. 2007. V. 22(3). P. 309–328.
6. Ganster D.C., Rosen C.C. Work Stress and Employee Health: A Multidisciplinary Review // Journal of Man-
agement. 2013. 39(5), Р. 1085-1122. doi: 10.1177/0149206313475815
7. Schultz M. Occupational well-being: the development of a theory and a measure. 2008. URL: http://krex.k-
state.edu/dspace/handle/2097/746
8. Warr P. How to Think About and Measure Psychological Well-being // Wang M., Sinclair R.R., Tetrick L.E.
(Eds.) Research Methods in Occupational Health Psychology: Measurement, Design and Data Analysis. New York:
Psychology Press/Routledge, 2013. Р. 76-90.

PROFESSIONAL WELL-BEING AS A PERSONAL RESOURCE

OF OCCUPATIONAL HEALTH

Berezovskaya, R.; Rut, E.

The paper presents the results of the study aimed to develop the primary version of professional well-
being assessment tool, to check its factor structure and main psychometric parameters. Content, construct
and empirical validity was conrmed; high levels of scales’ internal consistency, synchronous reliability
and discriminative ability of points were received. Professional well-being is considered as a personal
resource of occupational health.
Keywords: occupational health psychology, professional well-being, resource model, assessment tool.

ЛИЧНОСТНЫЕ РЕСУРСЫ КОНСТРУКТИВНОГО ПРОЖИВАНИЯ

КРИЗИСА ТРИДЦАТИ ЛЕТ

А.В. Гаранжа, М.А. Щукина

Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский Государственный институт психологии
и социальной работы
E-mail: a.garanzha@inbox.ru
В статье представлены результаты исследования взаимосвязи силы выраженности симпто-
мов кризиса 30-ти лет с личностными особенностями людей, выявлены такие ресурсы для кон-
структивного проживания этого периода как сформированность смысложизненных ориентаций,
активная субъектная позиция по отношению к своей жизни и адекватная, стабильная самооценка.

Ключевые слова: нормативный кризис, кризис тридцатилетия, смысложизненные ориента-

ции, самооценка

Вопросы понимания природы нормативных кризисов и их роли в развитии человека явля-

ются в отечественной (Л.С Выготский, Д.Б. Эльконин, К.Н. Поливанова, Д.А. Леонтьев, В.Р. Ма-
нукян и др.) и зарубежной (С. Холл, К. Юнг, Э. Эриксон, Б, Ливехуд, Д. Левинсон и др.) психо-
логии дискуссионными. Интегрирующейна сегодняшний день представляется точка зрения
Е.Л. Солдатовой(Солдатова, 2007): кризис — это не только нормальное явление онтогенеза, но
и необходимое условие для формирования зрелости личности, определения дальнейшего пути раз-
вития, основа для интеграции в структуру личности возрастных новообразований, сформировав-
шихся в предыдущий стабильный период развития. Процесс переживания кризиса представляет со-
бой уникальный опыт, который может быть воспринят как угроза или как ресурс для планирования
и построения дальнейшей жизни.
Источник кризиса 30-ти лет – подведение первых жизненных итогов и сличение их с пла-
нами и мечтами юности, осознание противоречий между желаемым образом жизни и реально
достигнутым. Содержание кризиса тридцатилетия связывают с преобразованием всей системы

© А.В. Гаранжа, М.А. Щукина, 2016

– 185 –
отношений личности (Солдатова, 2007), перестройкой самоосознания, с изменением отношений
к себе и к другим людям (Худоян, 2014), с профессиональной переориентацией или постановкой
новых профессиональных целей (Манукян, 2010). Однако личностные опоры, которые могут послу-
жить средствами конструктивного преодоления кризиса или снижения его интенсивности изучены
пока недостаточно, что побудило нас к проведению эмпирического исследования с целью выявле-
ния личностных особенностей взрослых людей, переживающих кризис тридцатилетия с различной
степенью выраженности симптомов.
В исследовании приняли участие 38 человек 28 - 36 лет (средний возраст 31,3), 17 из которых
мужчины, 94% имеют высшее образование. Для объективной оценки силы переживания симпто-
мов возрастного кризиса была использована «Анкета кризисных событий» В.Р. Манукян. Для опре-
деления личностных особенностей респондентов использовались «Самоактуализационный тест»
Э. Шострома, «Тест смысложизненных ориентаций» Д.А. Леонтьева, тест «Индекс жизненной удов-
летворенности» Н.В. Паниной, «Методика диагностика самооценки личности» С. Будасси.
Качественный и количественный анализ анкеты кризисных событий показал неоднородность
кризисных переживаний. Экзистенциальная сфера опрошенных затронута кризисными пережива-
ниями в наименьшей мере (6% от общего числа симптомов). Наиболее выраженными (46% от обще-
го числа симптомов) в структуре кризиса являются симптомы, связанные с трудностями профес-
сионального развития («Кризис профессиональной нереализованности» и «Кризис выбора новой
профессии»), что может отражать особенности обследованной группы, где большая часть респон-
дентов в настоящее время получают второе (или третье) высшее образование. Значительное место
в структуре кризиса занимают симптомы, связанные с фрустрацией потребностей разного уровня,
внутриличностными кофликтами («Внутриличностный кризис», 35% от общего числа симптомов).
В женской части выборки кризисные симптомы выражены в целом более интенсивно, а в части
внутриличностного кризиса (конфликты между одинаково важными целями, потребностями, пере-
живание невозможности реализовать значимый на данный момент замысел)проявляются статисти-
чески достоверно чаще (U=109,5; p≤0,05), что говорит о большем значении для женщин источников
психологического кризиса и указывает на чаще встречающуюся нерешенность жизненных задач
предыдущего периода развития. Следует отметить, что больше половины опрошенных женщин не
устроены в личной жизни, а практически половина женщин из тех, кто состоит в браке, не имеют
детей. Этот факт также может стать причиной кризисных переживаний полоролевой нереализован-
ности.
В пике кризиса человеком проводится ревизия жизненных достижений, часто сопровожда-
ющаяся обесцениванием прожитого отрезка жизни и своей личности. Корреляционный анализ по
критерию Спирмена показал (на уровне p≤0,05), что с увеличением силы кризисных переживаний
искажается структура самоотношения личности в части самооценки (rs = - 0,356), наблюдается не-
достаток самоуважения (rs = - 0,321), снижается уровень жизненной удовлетворенности в общем
(rs = - 0,322) и фон настроения (rs = - 0,433), в частности. Происходят изменения в структуре смыс-
ложизненных ориентаций, а именно: снижается общая осмысленность своей жизни (rs = - 0,38) глав-
ным образом за счет низкой удовлетворенности прожитой частью жизни (шкала результат жизни,
rs = - 0,4), а также за счет переживания рассогласованности между поставленными и достигнутыми
целями (rs = - 0,387). Наблюдаются сдвиги в структуре субъектных качеств личности (шкалы «Локус
контроля Я» rs = - 0,384 и «Локус контроля жизнь» и rs = - 0,357):начинает преобладать убеждение
в том, что жизнь контролировать невозможно, что нет сил и возможностей построить свою жизнь
в соответствии со своими ценностями и смыслами.
В соответствии с задачами исследования выборка была поделена по среднему показателю вы-
раженности переживания кризиса на две группы по силе проявления симптомов кризисного периода.
В первую группу вошли респонденты, переживающие кризис со слабо выраженными симптомами
(57,9% мужчин), во вторую —респонденты с ярко выраженными симптомами, предположительно
находящиеся в острой фазе кризиса (31,6% мужчин).С увеличением возраста респондентов вто-
рой группы сила кризисных переживаний ослабевает (rs = - 0,486, p≤0,05), что позволяет говорить
о нормативности кризиса 30-ти лет.
В группу с ярко выраженной симптоматикой кризисных переживаний вошли 63,2% участников
исследования, продолжающих в настоящее время свое обучение. На основании этого можно пред-
положить, что получение нового образования стало для них одним из вариантов выхода из кризи-
са, связанного с повторным решением жизненных задач на профессиональное самоопределение и
самореализацию. Корреляционный анализ (по Спирмену) взаимосвязи силы переживания симпто-
мов кризиса выбора новой профессии показал дополнительные значимые связи (на уровне p≤0,05)
с показателями самоактуализированности личности: «поддержка» (rs = - 0,321), «ценностные

– 186 –
ориентации» (rs = - 0,333), «спонтанность» (rs = - 0,373), «самопринятие» (rs = - 0,333), «креатив-
ность» (rs = - 0,388). Чем сильнее выражены переживания, связанные с трудностями получения
нового образования и выбора своего дальнейшего профессионального пути, тем более поведение
человека зависимо от мнения окружающих. У него снижена творческая направленность, гибкость
поведения и оценка себя.
Корреляционный анализ в первой группе (со слабовыраженной симптоматикой кризиса) не
выявил каких-либо значимых взаимосвязей с особенностями личности опрошенных. В группе лю-
дей, переживающих кризис с ярко выраженной симптоматикой, сила кризиса отрицательно связана
(по критерию Спирмена) практически со всеми структурными компонентами самоактуализации.
Это свидетельствуют о том, что более тяжело переживают кризис люди со сниженной способностью
естественно и непосредственно выражать свои чувства и мысли, проявлять гибкость во взаимоотно-
шении с окружающими, с высокой чувствительностью к одобрению и внешнему влиянию.
Анализ различий по критерию Манна-Уитни в личностных характеристиках между предста-
вителями двух выделенных групп обнаружил, что для респондентов с более выраженной симпто-
матикой кризиса характерна более низкая самооценка (U=108, p≤ 0,05), наблюдается диффузность
смысложизненных ориентаций (U=109,5, p≤ 0,05), тенденция обесценивать свою жизнь (U=100, p≤
0,05) и переживать невозможность взять ее под контроль (U=107, p≤ 0,05), подчинить свое поведе-
ние и развитие своей воле (U=101,5, p≤ 0,05).
Таким образом, выдвинутая в исследовании гипотеза о том, что у переживающих кризис 30-ти
лет с симптоматикой разной степени выраженности взрослых людей существуют значимые лич-
ностные различия, подтвердилась. Показано, что менее интенсивно переживается кризис тридцати-
летия на фоне таких высоко развитых у респондентов личностных характеристик как самоуважение
и само принятие, осмысленность своих целей и жизни в целом, направленность самоактуализацию,
готовность самостоятельным решениям и ответственности за них.

Литература
1. Картавщикова Е.В. Смысложизненные стратегии совладания в контексте кризиса 30 лет / Е.В. Картав-
щикова // Теория и практика общественного развития. 2015. №22.
2. Манукян В.Р. Нормативные кризисы развития в период взрослости// Вестник СпбГУ. 2010. Сер. 12.
Вып. 1. С. 39-45.
3. Рудакова О.А. «Кризис» как основной феномен развития личности // Проблемы современного педаго-
гического образования. 2015. № 1. C. 418-424.
4. Солдатова Е.Л. Нормативные кризисы развития личности взрослого человека: автореф. дис. … д-ра.
псих. наук. Челябинск, 2007. 43 с.
5. Худоян А.С. Психологические особенности течения кризиса 25–35 лет // Психология, социология и
педагогика. 2014. № 5 (32). С. 16-26.
6. Хухлаева О.В. Возрастное развитие в период взрослости / О.В. Хухлаева // Психологическая наука и
образование. 2010. №1. С. 10-20.

PERSONAL RESOURCES OF CONSTRUCTIVE MASTERING THE 30S-LIFE CRISIS

Garanzha, A.V.; Shchukina, M.A.

Russia, Saint-Petersburg State Institute of psychology and social work

The article presents the results of the empirical research on relationship between 30s-life crisis
symptoms intensity and the people’s personal characteristics. Such resources for constructive mastering
this period as formed life-purpose orientations, an active subjective attitude towards one’s life, stable and
adequate self-esteem were detected.

Keywords: normative crisis, 30s-life crisis, life-purpose orientations, self-esteem

 КОГНИТИВНЫЕ РЕСУРСЫ ПРОФЕССИОНАЛОВ В УСЛОВИЯХ
ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ
М.А. Гольцова, И.В. Блинникова, А.Б. Леонова
Россия, Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
Факультет психологии
Е-mail: gomashh1@gmail.com
В исследовании студенты и специалисты в области психологии и информатики (57 человек
в возрасте от 17 до 35 лет) выполняли тестовые серии когнитивных задач в ординарной и в эмо-
циогенной ситуациях. Результаты продемонстрировали, что возможности использования когни-
тивных ресурсов человека зависит от принадлежности к профессиональной группе и уровня эмо-
циональной напряженности. При этом характер выполнения задач во многом определялся типом и
сложностью задачи и превалирующими стратегиями совладания.
Ключевые слова: когнитивные ресурсы, профессиональный опыт, эмоциональное напряжение

Когнитивные ресурсы как потенциал решения задач в текущей ситуации все чаще привлекают
внимание как исследователей, так и практиков, работающих в области отбора, аттестации, обучения
профессионалов. В своих ранних работах Д. Канеман (1973/2006) связал доступность и характер
распределения ресурсов с мотивационными факторами, сложностью и уровнем автоматизации вы-
полнения. В дальнейшем он высказал предположение, что состояние испытуемых является также
одним из ключевых факторов в возможностях обращения и распределения когнитивных ресурсов
(Kahneman et al., 1999).
Идеи Д. Канемана имели существенное значение для развития когнитивной науки, однако они
могут быть использованы и в психологической практике для прогностической оценки возможностей
профессионалов справляться с текущей деятельностью. В связи с этим встает задача разработки
средств для диагностики меры когнитивных ресурсов и потенциала их контролируемого исполь-
зования в профессиональной деятельности. А.Б. Леонова еще в середине 80-х годов предложила
и обосновала комплекс компьютеризированных когнитивных тестов, направленный на оценку ре-
сурсов внимания, рабочей памяти и доступа к долговременным хранилищам информации. Это ин-
струмент, воссозданный для современных платформ программирования, был использован в нашем
исследовании (Леонова и др., 2013).
В данной работе изучаются особенности контроля когнитивных ресурсов в ситуациях вы-
полнения задач в рутинных и эмоционально напряженных условиях. Проверяется предположение
о том, что профессионалы разного направления подготовки не только по-разному используют соб-
ственные когнитивные ресурсы, но и по-разному контролируют их распределение в эмоционально
напряженных условиях. Кроме этого мы предполагали, что доступ к когнитивным ресурсам и харак-
тер их распределения зависит не только от профессионального опыта и уровня эмоционального на-
пряжения, но и от типа и сложности задач. Дополнительно проверялись гипотезы о связях характера
когнитивного выполнения с такими индивидуально-личностными особенностями испытуемых как
уровень интеллектуальных способностей и выраженная склонность к использованию тех или иных
копинг-стратегий.
Программа исследования. Испытуемые: В исследовании приняло участие 57 человек студен-
тов старших курсов и молодых специалистов в возрасте от 17 до 35 лет. 34 человека имели или
получали психологическое образование и 23 человека, обладающие разным уровнем образования
в области информационных наук.
Когнитивные тесты: Комплекс компьютеризованных методик включал три теста: «Объем
внимания», «Оперативная память», «Анаграммы», результаты которых были проанализированы.
Тест «Объем внимания» состоит в предъявлении на экране монитора последовательности ма-
триц 3х3 с расположенными в случайном порядке стимулами. Каждая матрица предъявляется на
50 мс, после чего испытуемый должен воспроизвести пространственное расположение стимулов
с помощью цифровой клавиатуры. Количество стимулов градуально возрастает от 3 до 6, тем самым
меняется сложность заданий.
Тест «Оперативная память» предназначена для оценки эффективности процессов запоминания
и осуществления простых преобразований только что поступившей информации. Испытуемому по-
следовательно предъявляют 5 цифр (время экспозиции каждой цифры -750 мс, межстимульный интер-
вал – 750 мс), которые он должен сложить попарно друг с другом, а затем воспроизвести полученные

© М.А. Гольцова, И.В. Блинникова, А.Б. Леонова, 2016

– 188 –
суммы. Последовательность цифр формируется случайным образом из набора от 0 до 9 так, чтобы
суммы последовательно предъявляемых цифр не превышали девяти.
Тест «Анаграммы» предназначен для оценки эффективности процессов обработки вербально-
го материала в рабочей памяти с включением активного взаимодействия с долговременным семан-
тическим хранением. Испытуемому на экране монитора последовательно предъявляется 4 буквы
(Время экспозиции каждой буквы – 100 мс, межстимульный интервал – 250 мс), которые он должен
удерживать в памяти и перебирать для того, чтобы сложить осмысленное слово и напечатать его
с помощью клавиатуры. Слова для анаграмм выбираются из словаря высокочастотных и низкоча-
стотных слов, это позволяет варьировать сложность отдельных заданий.
Каждый тест состоял из фиксированного числа проб. Пробы тестов моделируются с помощью
компьютерной программы, каждая из них является уникальной и выступает для испытуемого как
отдельная задача. Диагностическими показателями во всех тестах являются число правильных от-
ветов и время моторной реакции.
Серии когнитивных тестов. В серии эмоционально напряженной ситуации испытуемому
давалась инструкция, в которой говорилось, что тестируются его интеллектуальные способности,
которые будут сравниваться с другими участниками. После первого прохождения каждого когни-
тивного теста испытуемому предъявлялась таблица ложного рейтинга, где его результаты распо-
лагались в конце «фейкового» списка; после чего предлагалось выполнить пробу еще раз. В серии
рутинной ситуации в качестве инструкции испытуемому объясняли, что анализируется валидность
новых тестовых заданий, и он должен выполнять их в обычном режиме, не напрягаясь, после перво-
го выполнения испытуемых просили пройти тест еще раз для повышения надежности результатов.
Испытуемые с отсрочкой в неделю проходили две серии когнитивных тестов, которые от-
личались условиями проведения. Первая половина испытуемых сначала выполняла задание
в рутинных условиях, а затем в эмоционально напряженных, вторая, наоборот, – сначала в эмоци-
онально напряженных, затем в рутинных. Каждая серия состояла из пяти задач, которые выпол-
нялись дважды. В начале и конце каждой серии испытуемые заполняли опросники для оценки их
текущего состояния.
Кроме этого испытуемые в ходе отдельной сессии проходили психологическое тестирование,
которое позволяло определить уровень интеллекта (использовались стандартные прогрессивные ма-
трицы Равена), превалирующие стратегии совладающего поведения (использовался опросник SACS
«Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» Хобфолла), а также выраженность таких черт лич-
ности как тревожность, гневливость и депрессивность.
Результаты и обсуждение. Поскольку каждый испытуемый четыре раза выполнял каждый
когнитивный тест, мы провели двухфакторный дисперсионный анализ для 228 записанных проб
и выявили общее значимое влияния факторов «Профессиональная группа (ПГ)» (сравнивались ин-
форматики и психологи) и «Эмоциональная напряженность (ЭН)» (сравнивались две эксперимен-
тальные серии, отличающиеся по уровню эмоционального напряжения1). Для фактора «ПГ» был
установлен показатель F (3,208) = 7,247; р<0,01, а для фактора «ЭН» – F(3,208) = 2,480; р<0,01. Вза-
имодействия между фактором «ЭН» и «ПГ» не было найдено. Это свидетельствует о том, что при
возрастании эмоционального напряжения в обеих группах происходят однонаправленные сдвиги.
Рассматривая более частные эффекты, мы установили, что специалисты в области информати-
ки были быстрее в формировании ответа во всех проанализированных задачах. По всей видимости,
здесь сказывается профессиональный опыт обработки информации. Что касается правильности от-
ветов, то не было выявлено различий в данных между группами по методике «Оперативная память»,
но было установлено преимущество профессионалов в области информатики по методике «Опера-
тивная память», и, напротив, преимущество психологов в методике «Анаграммы». Таким образом,
была продемонстрирована дифференциация возможностей в решении когнитивных тестов предста-
вителями разных профессиональных групп.
При этом стоит отметить, что не было установлено никаких корреляционных связей показате-
лей когнитивных методик с интеллектом. Это неудивительно: сами задачи достаточно простые, их
решение, скорее, связано с умением прикладывать усилия и распределять ресурсы, чем со способ-
ностями. Также не было получено значимых корреляций между показателями личностной тревож-
ности, гневливости и депрессивности с параметрами выполнения заданий.
Были установлены изменения, которые происходят в контроле за когнитивными ресурсами при
повышении эмоциональной напряженности. В целом, можно констатировать, что в эмоционально
напряженных условиях испытуемые стремятся дать более быстрые ответы, снижая при этом каче-
1
О том, что эмоциональная напряженность имела место, свидетельствовало возрастание ситуативных тревожности,
депрессивности, гнева и снижение уровня субъективного комфорта при выполнении заданий под влиянием стрессогенной
инструкции.

– 189 –
ство выполнения. Дополнительно было установлено, что влияние эмоциональной напряженности
зависит от типа и сложности задач.
Для выявления связей между эффективностью выполнения когнитивных задач в разных экс-
периментальных условиях и выраженностью различных копинг-стратегий был проведен корреля-
ционный анализ. Наибольшее количество связей было установлено для таких копинг-стратегий
как «Асоциальные действия» и «Ассертивные действия». В эмоционально напряженных условиях
значимость связей усиливалась. При этом оказалось, что выраженность стратегии «Асоциальные
действия» положительно связана со скоростью формирования ответа, а cтратегия «Ассертивные
действия» позитивно связана с количеством правильных ответов. В целом, такие результаты впол-
не объяснимы. И одна, и другая стратегия способствует активному преодолению трудностей. По
всей видимости, склонность к стратегии «Асоциальные действия» заставляет стремиться поскорее
закончить трудные и не совсем приятные испытания, что ведет к более быстрым ответам. Склон-
ность к «Ассертивным действиям» в ситуациях тестирования ведет к ориентации на эффективное
решение задач.
Выводы. Таким образом, были получены новые данные о влиянии профессионального опыта
на характер использования когнитивных ресурсов в рутинных и эмоционально напряженных ситу-
ациях. Также было показано, что доступ к ресурсам и контроль за их использованием зависит от
типа и сложности заданий, и от превалирующих копинг-стратегий испытуемых, но не от уровня
интеллектуальных способностей и выраженности личностной тревожности, гневливости и депрес-
сивности. Речь не идет о том, что способности как таковые не оказывают влияния на возможности
человека решать задачи, а о том, что эти способности должны быть реализованы в конкретных си-
туациях. Когнитивные ресурсы человека определяются, с одной стороны, накопленными знаниями
и опытом выполнения той или иной познавательной деятельности, а с другой, способами управле-
ния этой деятельностью в ситуациях с различным уровнем и типами напряжений.

Литература
1. Канеман Д. Внимание и усилие. – М.: Смысл, 1973/2006.
2. Леонова А. Б., Блинникова И.В., Злоказова Т. А.Эмпирическая апробация батареи микроструктурных
тестов для оценки когнитивных ресурсов профессионалов // Прикладная юридическая психология. 2013. № 4.
С.39–49.
3. Kahneman, D., Diener, E., Schwarz, N. (Eds.). Well-being: The foundations of hedonic psychology. New
York: Russell Sage Foundation, 1999.

PROFESSIONALS` COGNITIVE RESOURSES UNDER EMOTIONAL STRAIN INFLUENCE

Maria A. Goltsova, Irina V.Blinnikova, Anna B. Leonova

In the presented study students, psychologists and informatics specialists (N=57 ss aged 18 to 35)
performed series of cognitive tests in ordinaary and emotionally stressful situations. Results show that the
possibilities of cognitive resourses depend on professional experience and emotional strain level. Type and
complexity of task as well as a subject’s coping-strategies modulated the strategies of task performance.

Keywords: cognitive resourses, professional experience, emotional strain

 ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ В СИТУАЦИЯХ,
ПРОВОЦИРУЮЩИХ РАЗНЫЕ УРОВНИ СТРЕССА

О.И. Даниленко
Российская Федерация, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: danilenko.olga@gmail.com
Исследование имеет поддержку РГНФ, проект №16-06-00477а

Рассматриваются данные о связи компонентов жизнестойкости с субъективным благопо-

лучием личности в ситуациях с разным уровнем стресса. Исследование проведено на выборке ки-
тайских студентов, обучающихся на разных курсах вузов КНР. Обнаружено, что в период, когда
студенты переживают более высокий уровень стресса, наряду с установками, характеризующими
вовлеченность и принятие риска, с субъективным благополучием связаны установки, обеспечиваю-
щие контроль, самоконтроль и выносливость.

Ключевые слова: стресс, совладание, субъективное благополучие, жизнестойкость, китай-

ские студенты.

Проблема ресурсов совладания является одной из актуальных в современной психологии

стресса. Жизнестойкость (hardiness), характеристика личности, описанная С. Мадди и его коллега-
ми, по определению является таким ресурсом, поскольку трактуется как система убеждений чело-
века, которые препятствуют возникновению стресса и помогают справляться с его последствиями
(Maddi, 1998). В настоящее время жизнестойкость рассматривается как неспецифический фактор
саморегуляции (Рассказова, Леонтьев, 2011, с. 205). Однако вполне ли верно утверждение о неспец-
ифичности «жизнестойких» установок? На наш взгляд, это не совсем так. Рассматривая жизнестой-
кость как ресурс совладания со стрессом, мы полагаем, что разные компоненты жизнестойкости
в разной степени участвуют в этом процессе в зависимости от того, какого рода и насколько сильный
стресс приходится преодолевать субъекту.
Цель нашего исследования - сравнить участие компонентов жизнестойкости как ресурса со-
владания в ситуациях с разным уровнем стресса. При исследовании адаптации китайских студентов
к обучению в вузах КНР было обнаружено, что хотя на протяжении всего периода обучения сту-
денты переживают угрозу стресса, третий курс бакалавриата является наиболее трудным. Здесь от-
мечен самый низкий уровень адаптированности к учебной деятельности и субъективного благопо-
лучия (Даниленко, Ли, Сюй, 2015).
Обучаясь в вузе, каждый студент, так или иначе, справляется с трудностями. Как определить,
насколько субъекту удается совладать со стрессом? В числе проявлений и результатов состояния
стресса отмечаются психологические эффекты, такие как тревога, сниженное настроение, неудов-
летворенность жизнью. Это позволяет рассматривать в качестве показателя успешности предотвра-
щения и преодоления стресса уровень субъективного благополучия личности. Следуя определению
Эд. Динера, мы понимаем субъективное благополучие как интегральное психологическое образо-
вание, включающее оценку и отношение человека к своей жизни и самому себе (Diener, 1984. P. 2).
Модель жизнестойкости, предложенная С. Мадди и С. Кобейса, включает три компонента: во-
влеченность, контроль, принятие риска. В китайскую модель ученые, осуществлявшие адаптацию
методики С. Мадди, включили еще два компонента: самоконтроль и выносливость.
Наша гипотеза состоит в том, что в период, когда студенты переживают более высокий уровень
стресса, субъективное благополучие связано с более широким кругом установок, обеспечивающих
жизнестойкость личности, чем в менее напряженные периоды. Для проверки этого предположения
мы используем данные, полученные студенткой Сюй И. в процессе подготовки ею под нашим руко-
водством магистерской диссертации.
Для определения уровня субъективного благополучия использована методика «Index of Well-
Being, Index of General Affect» (Index of Well-Being, 1976), адаптированная китайскими психолога-
ми (Yao Chunsheng, He Nailing, Shen Qi, 1995). Методика включает две шкалы: «Общее эмоцио-
нальное переживание жизни» и «Общая удовлетворенность жизнью», а также общий показатель
субъективного благополучия. Для определения уровня жизнестойкости использован адаптирован-
ный для китайской выборки опросник С.Мадди (Lu Guohua, Liang Baoyong, 2008). Для обработки
данных использовались первичные статистики и корреляционный анализ (коэффициент корреля-
ции Спирмена). В исследовании приняли участие студенты первого и третьего курсов отделения
© О.И. Даниленко , 2016
– 191 –
бакалавриата и первого курса магистратуры вузов Китая, всего 180 человек, по 60 на каждом курсе,
поровну мужчин и женщин, в возрасте от 19 до 24 лет.
Результаты и их обсуждение. Проведен корреляционный анализ показателей субъективного
благополучия и жизнестойкости на каждом из курсов. Результаты представлены в таблице 1.
Таблица 1
Корреляции показателей уровня субъективного благополучия и жизнестойкости
у студентов на каждом из курсов

Показатели уровня 1 курс бакалавриата 3 курс бакалавриата 1 курс магистратуры

СБ ОЭПЖ УЖ СБ ОЭПЖ УЖ СБ ОЭПЖ УЖ СБ
Вовлеченность -398** -381** -450** -558** -409** -495** -375** -255*
Самоконтроль -271* -324** -337* -252*
Контроль -374** -352** -361**
Выносливость -380** -296* -342** -474* -320*
Принятие риска -335** -264** -393** -404** -320* -324*
Жизнестойкость -262* -315* -353** -563** -487** -544** -494** -364*

Примечания. Условные обозначения: ОЭПЖ – общее эмоциональное переживание жизни; УЖ – удовлет-

воренность жизнью; СБ – субъективное благополучие. *p<0,05 ** p<0,01.

Заметим, что показатели использованной методики для исследования субъективного благопо-

лучия носят «обратный» характер: то есть чем ниже показатель, тем выше субъективное благопо-
лучие респондента. Этим объясняются отрицательные корреляции между показателями субъектив-
ного благополучия и жизнестойкости.
Мы видим, что на третьем курсе бакалавриата почти все показатели субъективного благо-
получия и жизнестойкости коррелируют на уровне статистической значимости: из восемнадцати
возможных связей обнаружено семнадцать. На первых курсах бакалавриата и магистратуры таких
корреляций значительно меньше – девять и восемь, соответственно. Таким образом, наша гипотеза
нашла подтверждение: наибольшее число связей показателей субъективного благополучия и жиз-
нестойкости личности обнаружено на третьем курсе, в период наиболее трудный для студентов.
Анализ связей позволяет увидеть, что на первом курсе бакалавриата с показателями субъективного
благополучия коррелируют лишь компоненты вовлеченность и принятие риска, тогда как на тре-
тьем курсе уровень субъективного благополучия связан также с компонентами контроль, самокон-
троль и выносливость. Это можно объяснить тем, что трудности с адаптацией к учебной деятель-
ности из-за которых студенты переживают наиболее сильное напряжение именно на третьем курсе,
успешнее преодолеваются теми учащимися, у кого сильнее выражены установки, способствующие
мобилизации своих ресурсов на преодоление внешних и внутренних препятствий для учебы; при
этом сохраняют свою значимость для субъективного благополучия установки, связанные с позитив-
ным переживанием от своей включенности в деятельность (компонент вовлеченность) и готовности
получать опыт от вызовов реальности (компонент принятие риска).
Результаты нашего исследования свидетельствуют в пользу идеи о специфичности «жизне-
стойких» установок. Формирование более разнообразных «жизнестойких» убеждений является
предпосылкой успешного совладания со стрессом различного происхождения и интенсивности.

Литература
1. Даниленко О.И., Ли Ц., Сюй И. Адаптированность китайских студентов на разных этапах обучения в
вузах России и Китая / Психологические аспекты межкультурной адаптации: коллективная научная моногра-
фия / под общ. ред. В.В. Калиты. Владивосток: Дальнаука, 2015. C. 90-110.
2. Рассказова Е.И., Леонтьев Д.А. Жизнестойкость как составляющая личностного потенциала / Лич-
ностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. С. 178-209.
3. Campbell A., Converse P. E., Rodgers W. L. The quality of American life: Perceptions, evaluations and satis-
factions. New York: Russell Sage Foundation, 1976.
4. Diener E. Subjective well-being // Psychological Bulletin. 1984. Vol. 95. No 3. P. 542-575.
5. Лу Гоху, Лян Бао Ен Создание и разработка теста жизнестойкости. // Изучение психологии и поведе-
ния. 2008. № 6 (2). P. 103-106 (на китайском языке).

– 192 –
 6. Maddi S. Dispositional Hardiness in Health and Effeciveness / Encyclopedia of Mental Health / Fried-
man, H.S. (Ed.). San Diego (CA): Academic Press, 1998. P. 323-335.
7. Яо Чуньшэн, Хэ Найлин, Шен Ци Субъективное благополучие студентов старших возрастов и его глав-
ные факторы // Журнал китайского психологического здоровья. 1995. № 9 (6). P. 256-257 (на китайском языке).

HARDINESS AS A COPING RESOURCE IN SITUATIONS CAUSING

VARIOUS LEVEL STRESS
Danilenko, O.I.
Russian Federation, Saint Petersburg, Saint Petersburg State University

In this paper the correlation between components of hardiness and subjective well-being in situations
causing stress of various levels are discussed. There is data obtained in a sample of Chinese students
(younger and senior students) studying at universities of the Republic of China analyzed. It has been found
that attitudes providing some control, self-control and persistency become more important during hard
times, along with the attitudes representing commitment and challenge.
Keywords: stress, coping, subjective well-being, hardiness, Chinese students

ОСОБЕННОСТИ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ СОТРУДНИКОВ СКОРОЙ

МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ САМОКОНТРОЛЯ

Л.И. Дементий
Россия, Омск, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
E-mail: lyudmiladementiy@mail.ru
В статье представлены результаты исследования копинг-стратегий у сотрудников скорой
медицинской помощи. Показано, что предпочтение видов копинг-стратегий определяется уровнем
сформированности самоконтроля личности, который может выступать в качестве копинг-ресур-
са в стрессовых ситуациях.
Ключевые слова: копинг-поведение, стратегии, самоконтроль, копинг ресурс, профессиональ-
ный стресс.

Поиск личностных ресурсов копинг-поведения является одним из наиболее важных практи-

чески ориентированных направлений в копинг-исследованиях. Особое значение такого рода ис-
следования приобретают в области профессиональных видов деятельности, связанных с высоким
уровнем стрессогенности. Целый ряд зарубежных и отечественных исследователей связывающих
свой научный интерес с поисками личностных ресурсов копинга, выделяют в качестве таковых эмо-
ционально-волевые особенности личности, в частности, способность к самоконтролю, саморегуля-
ции. В наших исследованиях показана конструктивная роль самоконтроля в регуляции поведения
в ситуациях, сопряженных со стрессом и тревожностью в учебной деятельности студентов вуза.
Продолжением исследований роли самоконтроля в стрессовых ситуациях стало изучение тех ви-
дов профессиональной деятельности, которые практически повседневно связаны с определенными
трудностями – деятельность сотрудников МЧС, пожарных, работников полиции и медицинских ра-
ботников. В рамках этой статьи приведем результаты исследований деятельности работников ско-
рой медицинской помощи.
Деятельность медицинских работников, в частности сотрудников скорой медицинской по-
мощи, наполнена риском, ответственностью, психическим и физическим напряжением. Скорость
и правильность принятия решения, темп действий и их согласованность определяют успешность
профессиональной деятельности, под которой понимается, прежде всего, профессионально грамот-
ная и своевременная помощь пациенту.
Особенностью деятельности сотрудников скорой медицинской помощи является наличие по-
стоянной ответственности за жизнь и здоровье других людей, что, безусловно, влечет за собой эмо-
циональную напряженность.
Разнообразные стрессоры могут приводить к эмоциональному выгоранию, депрессии и сома-
тическим расстройствам и заболеваниям самих медицинских работников. Условия деятельности –
© Л.И. Дементий, 2016
– 193 –
вредные и опасные условия труда, асоциальный контингент вызывающих скорую помощь, экстре-
мальные ситуации со спецтранспортом на дорогах, суточный и ночной режим работы и другие серьез-
ные стрессоры усиливают эмоциональную напряженность. Некоторые авторы в качестве личностных
последствий воздействия перечисленных выше факторов называют такие особенности как автоматизм
действий, цинизм, снижение чувства сострадания. Таким образом, возможно появление определенных
деформаций личности (Юрьева, 2004).
В качестве причин негативных последствий для личности стрессов является, с нашей точки
зрения, не способность эффективно справляться со стрессом, низкая стрессоустойчивость и низкий
ресурсный потенциал личности.
Важную роль в формировании поведения совладания, на наш взгляд, играют такие качества
личности как самоконтроль и импульсивность. Сложно переоценить влияние данных особенностей
на формирование копинг-поведения. В то же время, именно в контексте копинга, самоконтроль и
импульсивность недостаточно изучены.
Самоконтроль, как механизм формирует адекватное отношение к себе и окружающему миру
(Р. Баумайстер), позволяет соотносить оптимальным образом требования среды и свои реакции на них.
В нашей совместной работе с Е.В. Эйдман мы выявили, что самоконтроль и интернальный
локус контроля снижают уровень тревоги и стресса в трудных ситуациях (Дементий, Эйдман, 2012).
В данном исследовании тестировалась гипотеза о том, что специалисты скорой медицинской
помощи с высоким уровнем самоконтроля предпочитают использовать стратегии копинга, ориенти-
рованные на решение проблемы, а с низким уровнем – эмоционально-ориентированные стратегии.
В исследовании принимали участие 62 сотрудника скорой медицинской помощи: врачи и фель-
дшеры, работающие на выездных бригадах. Мужчины – 14 человек, женщины – 48 человек. Возраст
исследуемых от 22 до 68 лет, в среднем 38,9 лет. Стаж работы составляет от 2 до 45 лет.
В одной экспериментальной серии испытуемые заполняли опросник COPE К. Карвера,
М. Шейера и Дж. Вейнтраубома в адаптации Е.И. Рассказовой, Т.О. Гордеевой и Е.Н. Осина (Осин
и др., 2014); опросник ВСК А.З. Зверкова и Е.В. Эйдмана (2007), опросник Баумайстера в нашей
адаптации (2016).
Результаты исследования показывают, что показатель общего волевого самоконтроля в целом
по выборке находится на уровне 15,7 балла, что выше среднего нормативного значения. Такой по-
казатель позволяет нам утверждать, что испытуемые характеризуются активностью, эмоциональной
зрелостью, самостоятельностью в принятии решений, способностью к контролю поступков и эмоций.
Более детальный анализ по шкалам методики ВСК показал, что показатель по шкале «настой-
чивость» составляет 10,7 балла, что также выше среднего, а по шкале «самообладание» находятся
чуть выше нормативного значения (7,9 балла).
Рассматривая процентное соотношение показателей ВСК по группе испытуемых, следует от-
метить, что высокие показатели по шкале ВСК прослеживаются у 59,68 % испытуемых, средние –
у 20,97 % , низкие – у 19,35 % испытуемых. Процентное соотношение показателей по шкале «на-
стойчивость» следующее: у 59,68% испытуемых высокий уровень настойчивости, низкий уровень
настойчивости присутствует у 14,52% испытуемых. По шкале «самообладание» высокий уровень
диагностирован у 45,16% респондентов, а низкий уровень – у 20,97%.
Результаты исследования по методике Р. Баумайстера практически подтвердили вышеописанные
результаты – испытуемые продемонстрировали средний и высокий уровень самоконтроля (соответствен-
но 31,10% и 62,90 %). Примечательно, что испытуемых с низким самоконтролем обнаружено не было.
Сравнительный анализ копинг-стратегий у испытуемых с разным уровнем самоконтроля с по-
мощью t-критерий Стьюдента позволил выявить статистически достоверные различия в предпочте-
нии следующих копинг-стратегий сотрудниками в зависимости от уровня самоконтроля: позитив-
ное переформулирование, активное совладание, юмор, сдерживание и планирование.
На уровне значимости p≤0,05 выявлены различия по следующим стратегиям: уход, поиск соци-
альной поддержки, концентрация на эмоциях, отрицание и подавление конкурирующей деятельности.
Содержательно результаты сравнительного анализа выглядят следующим образом. Испыту-
емые с высоким уровнем самоконтроля достоверно чаще используют такие копинг-стратегии как
позитивное переформулирование, активное совладание, юмор, планирование и подавление конку-
рирующей деятельности.
Лица с низким уровнем самоконтроля чаще прибегают к таким стратегиям как мысленный или
поведенческий уход, социальная поддержка (как эмоциональная, так и инструментальная), сдержи-
вание и обращение к религии.
Для выявления взаимосвязи копинг-стратегий и уровня самоконтроля мы провели корреляци-
онный анализ полученных данных , используя метод Пирсона. Результаты корреляционного анализа

– 194 –
показывают, что такая взаимосвязь существует. Прямая положительная связь прослеживается меж-
ду показателями уровня самоконтроля и следующими копинг-стратегиями: позитивное перефор-
мулирование (r=0,411, p≤0,01), активное совладание (r=0,368, p≤0,01), подавление конкурирующей
деятельности (r=0,360, p≤0,01), планирование (r=0,516, p≤0,01).
Прямая отрицательная взаимосвязь прослеживается между показателями уровня самоконтро-
ля и следующими копинг-стратегиями: мысленный уход (r=-0,286, p<0,05), концентрация на эмоци-
ях (r=-0,285, p<0,05), отрицание (r=-0,287, p<0,05), обращение к религии (r=-0,468, p<0,01), поведен-
ческий уход (r=-0,284, p<0,05).
Полученные в нашем исследовании данные подтверждают идеи ряда авторов о конструктив-
ной роли самоконтроля в самом широком классе жизненных ситуаций. Развитый самоконтроль вы-
ступает мощным «инструментом» в адаптации личности к среде, в нашем случае, к трудным про-
фессиональным ситуациям. Наиболее важной идей в этом контексте, с нашей точки зрения, является
идея Р. Баумайстера о том, что оптимальное соответствие между личностью и средой, которое дела-
ет людей более счастливыми и здоровыми, можно существенно улучшать путем изменения самого
себя в соответствии с окружающим миром. Самоконтроль личности позволяет находить наиболее
конструктивные и эффективные способы совладания с трудными ситуациями, препятствуя, тем са-
мым, профессиональному выгоранию и обеспечивая ментальное и физическое здоровье професси-
оналов. Психологическая поддержка и сопровождение профессионалов в ситуациях стресса, таким
образом, может проходить по двум направлениям. С одной стороны, возможна (и часто необходима)
коррекция привычных и порой мало эффективных способов совладания, а с другой – усилия самой
личности и психологов должны быть направлены на формирование способности к самоконтролю.
Литература
1. Дементий Л.И., Эйдман Е.В. В поисках личностных ресурсов копинга: волевой самоконтроль и интер-
нальность как факторы снижения тревоги личности // Ресурсы и антиресурсы личности в современных копинг-
исследованиях: материалы Всероссийской научно-практ. конф. / Под ред. Л.И. Дементий. – Омск: Изд-во Ом.
гос. ун-та, 2012. С. 119-122
2. Юрьева Л.Н. Профессиональное выгорание у медицинских работников. Киев: Сфера, 2004. - 269 с.
3. Tangney J.P., Baumeister R.F., Boone A.L. High Self-Control Predicts Good Adjustment, Less Patology, Bet-
ter Grades, and Interpersonal Succes // Jornal of Personality 72:2, April 2004. P. 271-324.

COPING BEHAVIOR PECULIARITIES OF AMBULANCE STAFF WITH DIFFERENT

LEVELS OF SELF-CONTROL
Dementiy, L.I.
The article presents the results of a study on coping strategies among ambulance employees. It is
shown that the preference of coping strategies depends on the level of self-control development which can
act as a resource in stressful situations.
Keywords: coping behavior, strategies, self-control, coping resource, occupational stress.

МОТИВАЦИЯ ВЛАСТИ КАК КОПИНГ-РЕСУРС ЛИЧНОСТИ

А.В. Емельяненкова
Россия, Ульяновск, Ульяновский государственный университет
E-mail: ann_emel@mail.ru
Статья посвящена анализу мотивации власти как копинг-ресурса личности. Приводятся ре-
зультаты семинара-тренинга, направленного на осознание своего потенциала и ограничений субъ-
ектом власти. Контекстуальный анализ нарративных высказываний позволяет рассматривать
мотивацию власти личности как один «ключевых ресурсов» преодолевающего стресс поведения в
определении С. Хобфолла.
Ключевые слова: мотивация власти, копинг, копинг-ресурсы личности

Ресурсный подход, получивший в последнее время распространение в изучении копинг-по-

ведения, или поведения преодолевающего стресс, рассматривает копинг-ресурсы как относительно
стабильные личностные и социальные характеристики людей, обеспечивающие психологический
фон для преодоления стресса и способствующие развитию копинг-стратегий (Lazarus, 1977).
© А.В. Емельяненкова, 2016
– 195 –
 Исследователи расставляют различные акценты при изучении данных характеристик.
Так, с точки зрения С. Хобфолла существует некоторый комплекс ключевых ресурсов, которые
«управляют» или направляют общий фонд ресурсов: «ключевой ресурс - это главное средство,
контролирующее и организующее распределение других ресурсов» (Hobfoll, 1996). В этом кон-
тексте он разрабатывает теорию сохранения ресурсов (Conservation of Resources, COR-теория),
в которой рассматривает два класса ресурсов: материальные и социальные, или связанные
с ценностями.
М. Селигман в качестве главного ресурса личности в совладании со стрессом рассматрива-
ет оптимизм (Seligman, 1992); С. Мадди выделяет конструкт «жизнестойкости» (Maddi, 2002);
А. Бандура – самоэффективность, с которой, по Э. Фрайденберг, связаны познавательные процессы,
относящиеся к внутренним убеждениям людей об их собственной способности совладания и спо-
собности к получению ресурсов из окружающей среды (Frydenberg, Lewis, 2002).
Перре и Райхертс (Perrez & Reicherts, 1992) продолжали разрабатывать отдельные аспекты
психологической концепции стресса Лазаруса на основе функциональной концепции. Копинг-так-
сономия, предложенная ими, упорядочивает действия и копинг-реакции по их ориентации: (1) на
ситуацию, т.е. сам стрессор, (2) на репрезентацию или (3) на оценку. Реакции, относящиеся к ре-
презентации, изменяют когнитивную репрезентацию стрессора путем поиска или подавления ин-
формации; а реакции, относящиеся к оценке, изменяют установку к стрессору - придавая смысл,
переоценивая или же меняя цели (Перре, Бауманн, 2012).
В данном контексте в настоящее время рассматриваются различные актуальные проблемы со-
временной практической психологии, например преодоление стрессовых ситуаций девиантными
подростками (Платонова, Михайлова, 2015), психологическое сопровождение зависимых и созави-
симых клиентов (Михайлова, 2012), модели поведения успешных и неуспешных менеджеров (Водо-
пьянова, Старченкова, 2001).
Изучая феномен мотивации власти в рамках диссертационного исследования, нами было при-
нято в качестве рабочего определения (мы продолжаем его придерживаться) следующее: Мотива-
ция власти - целенаправленная мобилизация внутренних и внешних ресурсов, направленная на до-
стижение желаемого результата и ощущения собственной эффективности и личной влиятельности;
амбивалентная система стремления и избегания возможностей контроля над окружающей действи-
тельностью (Емельяненкова, 2008).
С нашей точки зрения, мотивацию власти можно рассматривать как один из копинг-ресурсов
личности. Если термин «копинг-поведение» используется для описания характерных способов по-
ведения человека в различных ситуациях, а сам копинг, или преодоление, рассматривается как ста-
билизирующий фактор, который поддерживает психосоциальную адаптацию в стрессе, то способ-
ность провести анализ и мобилизовать необходимые ресурсы для достижения результата и снятия
стрессового напряжения – одна эффектных (или конструктивных – в терминологии С. Хобфолла)
моделей копинга. При этом личность усиливает ощущение собственной эффективности (в соот-
ветствии с идеями А. Бандуры и Э. Фрайденберга) и личной влиятельности как контроля за стресс-
факторами. Таким образом, мотивацию власти можно рассматривать как один «ключевых ресурсов»
преодолевающего стресс поведения в определении С. Хобфолла.
Осуществляя в данном контексте разработанный нами семинар-тренинг, направленный на
осознание своего потенциала и ограничений субъектом власти, мы провели модификацию методики
самооценки личности Т. Дембо – С.Я. Рубинштейн. В предлагаемом варианте методики традици-
онно используемые шкалы в целях нашего исследования были дополнены следующими – «выгля-
деть властно», «чувствовать властно» и «действовать властно» руководствуясь аспектами власти,
предложенными к рассмотрению Н. Иосефович при анализе властных отношений в организации
(Josefowitz,1985).
Контекстуальный анализ нарративных высказываний указывает на то, что восприятие субъекта
власти может трансформироваться, являясь базисным основанием для реализации следующих ти-
пов (Емельяненкова, 2009).
Человек, который «выглядит, чувствует и действует властно» внешне описывается как дина-
мичный, с уверенной пластикой и голосом, аккуратный, ухоженный вид, элегантный, стильный,
в дорогом костюме. С точки зрения личностных особенностей мнения участников сгруппировались
вокруг трех основных типов.
Во-первых, «лидер» – сильные личности, авторитетные, способные сплотить людей, одарены
способностью влиять и убеждать других; обладают твердым характером, имеют устойчивые взгля-
ды и убеждения, волевые, настойчивые, жесткие, но не жестокие; любят учить и помогать окружа-
ющим, интересны для них, оптимистичны и с развитым чувством юмора;

– 196 –
 Во-вторых, «успешные» – профессионалы, образованы, знание выступает как ценность, обла-
дают четким, порой нестандартным мышлением, способны быстро принимать решения и умеющие
отвечать за свои действия; уверены, знают себе цену; имеют цель в жизни и достигают ее, есть
желание работать, результативны, ответственны; четкость в действиях и в нужный момент, не за-
нимаются тем, что им не интересно; не глухи к мнению других людей и способны выносить пользу
из советов; спокойны, способны держать себя в руках, удачливы по жизни;
В-третьих, «эгоисты» – манипуляторы, добиваются своих целей любыми средствами и любой
ценой, лицемерны, не достигли гармонии и духовного баланса и компенсируют это посредством
чрезмерного навязывание своего мнения, не всегда корректны и тактичны, не терпят возражений, не
прислушиваются к мнениям окружающих.
Человек, который «выглядит, чувствует и действует не-властно» внешне описывается как об-
ладатель тихого голоса, неуверенной походки, пугливого взгляда, сутулится, разговаривает в пол-
голоса. Индивидуальные особенности, перечисленные участниками семинара-тренинга, позволили
выделить так же три типа:
Во-первых, «инфантильный» – мягкий, «тряпка», «замухрышка», не умеет принимать реше-
ния, нуждается в управлении, так как сам не знает, что делать, постоянно спрашивает мнения окру-
жающих, не имея собственного; неуверен в своих силах и в завтрашнем дне, всего боится, в том
числе и себя самого; внутренняя рассогласованность, много комплексов, вечно сомневается, низкая
самооценка, ничего не хочет от жизни;
Во-вторых, «флюгер» – плывут по течению и живут по велению судьбы, легкомысленны; ма-
нипуляторы, навязчивы, ноющие и исполняющие роль «жертвы», приспосабливаются к другим, уга-
дывая их мнение, исполнители; лишенные цели, живут одним днем;
В-третьих, «хозяева себе» – не нуждаются в том, чтобы доказывать что-либо и кому-либо,
нашли интересы в других сферах, занимаются своим делом; общительны, интересны, с ними легко
чувствуешь себя, относятся к людям как к равным, добродушны, высоко моральны; просто живут
тихой, спокойной жизнью, умиротворенны.
Таким образом, и «властный», и «не-властный» субъект может быть охарактеризован как с по-
зитивных, так и с негативных позиций. Вместе с тем, выделенные нами типы показывают предпо-
чтение участников семинара-тренинга тем, кто умеет выглядеть и действовать властно, ощущают
«власть Я» как чувство компетентности, собственной эффективности и личной влиятельности.
В контексте рассмотрения мотивации власти как копинг-ресурса личности, мы видим, что все
типы «властной» личности достаточно продуктивно, для себя – в первую очередь, воздействуют на
ситуацию и изменяют ее в свою пользу. Люди, не обладающие выраженной мотивацией власти, как
правило, не воспринимаются способными конструктивно разрешить сложную для них ситуацию, за
исключением третьего типа, хотя их подход можно соотнести со стратегией избегания.
Литература
1. Водопьянова Н.Е. Стратегии и модели преодолевающего поведения / Н. Е. Водопьянова, Е. С. Стар-
ченкова // Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности: / Под ред. Г. С. Никифо-
рова, М. А. Дмитриевой, В. М. Снеткова. СПб.: Речь, 2001. 448 с. С. 311 – 342.
2. Емельяненкова А.В. Психолого-акмеологические исследования субъекта власти. Ульяновск: УлГУ,
2008. 300с.
3. Емельяненкова А.В. Опыт построения типологии субъекта власти // Materialy V Miedzynarodowej
naukowi-praktycznej konferecji «Europejska nauka XXI powieka – 2009». Vol. 9. Przemysl, Nauka I studia. С. 80–85.
4. Клиническая психология и психотерапия / под ред. Перре М., Бауманн У. СПб : Питер, 2012. 994 с.
5. Михайлова И.В. Психологическое сопровождение зависимых и созависимых клиентов / методические
рекомендации к изучению курса «Психологические аспекты работы с наркозависимыми клиентами и членами
их семей». Ульяновск, УлГУ. 2012. 51 с.
6. Платонова Ю.М., Михайлова И.В. Социально-психологические характеристики девиантных подрост-
ков // Симбирский научный вестник. 2015. № 3 (21). С. 77–83.

POWER MOTIVATION AS A PERSON’S COPING-RESOURCE

Emelyanenkova, A. V.

This article analyzes power motivation as person’s coping-resource. The results of a training seminar
aimed to realize one’s potential and limitations of the subject of power are presented. Contextual analysis
of narrative utterances let consider power motivation as a “key resource” of coping stress behavior within
S.Hobfoll’s denition.
Keywords: power motivation, coping, person’s coping- resources

– 197 –
 СПЕЦИФИКА ВЗАИМОСВЯЗИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА (EQ)
И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У ЮНОШЕЙ И ДЕВУШЕК

М.В. Жуйкова, А.П. Стригина

Россиия, Казань, Казанский инновационный университет имени В.Г. Тимирясова (ИЭУП)
E-mail: mgv84@yandex.ru; a.strigina93@mail.ru
Настоящее исследование было посвящено выявлению особенностей эмоционального интел-
лекта юношей и девушек в его взаимосвязи с совладающим поведением. В ходе исследования были
установлены различия в уровне выраженности показателей эмоционального интеллекта в группе
юношей и девушек, а также специфика взаимосвязей этих показателей со стратегиями совладаю-
щего поведения. В работе описаны и проинтерпретированы результаты корреляционного анализа.
Ключевые слова: эмоциональный интеллект, совладающее поведение

В современной психологии активно изучается и разрабатывается тема совладающего поведе-

ния. Это обусловлено тем, что жизнь в современном обществе динамична, сложна и противоречи-
ва. Человек постоянно сталкивается с трудностями, которые нужно преодолевать, что требует от
него умения варьировать свои стратегии поведения, а также вырабатывать новые, позволяющие
ему адаптироваться к требованиям современной жизни. Неспособность и/или неумение справиться
с трудными, критическими ситуациями, является одной из причин снижения качества жизни чело-
века, ухудшения его здоровья.
Несмотря на многочисленные исследования, как в зарубежной, так и российской психологии,
на сегодняшний день остаются неизученными некоторые аспекты роли ресурсов личности в со-
владании с трудными жизненными ситуациями. Под ресурсами совладающего поведения принято
понимать характеристики личности и социальной среды, способствующие повышению стрессоу-
стойчивости, помогающие справиться с трудными жизненными ситуациями.
Отмечая значимость эмоциональных аспектов в поведении личности, Р. Бар-Он, П. Сэловей
и Дж. Майер в своих работах писали о роли эмоционального интеллекта в качестве важного фактора
совладающего поведения.
Цель настоящего исследования заключалась в выявлении специфики взаимосвязи эмоциональ-
ного интеллекта (EQ) и совладающего поведения у юношей и девушек. Объектом исследования
стал эмоциональный интеллект (EQ) юношей и девушек; предмет исследования – эмоциональный
интеллект (EQ) и его взаимосвязь с совладающим поведением.
В исследовании приняло участие 90 человек (45 юношей, 45 девушек) в возрасте от 16 до 24 лет.
Для реализации исследования были выбраны следующие методики:
1. Опросник эмоционального интеллекта (Д.В. Люсин);
2. Тест на определение уровня эмоционального интеллекта (Н. Холл);
3. Методика исследования стратегий преодоления стрессовых ситуаций (адап. Н. Водопьяно-
вой, Е. Старченковой);
4. Методика определения копинг-поведения в стрессовых ситуациях (адап. Т.Л. Крюковой).
Результаты исследования
По результатам исследования эмоционального интеллекта (далее EQ) были сделаны следу-
ющие выводы: как у юношей, так и у девушек «понимание чужих эмоций» преобладает над «по-
ниманием своих эмоций», «управление чужими эмоциями» преобладает над «управлением своими
эмоциями». Однако если рассматривать в целом, то показатель «внутриличностный EQ» у юношей
выше, чем у девушек (x̄ =45,13; x̄ =44,27, соответственно), тогда как показатель «межличностный
EQ» у девушек выше, чем у юношей (x̄ =42,91; x̄ =39,89, соответственно), также как и «общий уро-
вень EQ» (x̄ = 86,13; x̄ =83,07 соответственно).
В ходе исследования совладающего поведения были получены следующие результаты: наибо-
лее часто используемая копинг-стратегия, как у юношей, так и у девушек – «вступление в социаль-
ный контакт» (x̄ =22,18; x̄ =22,42 , соответственно). Такой результат можно объяснить особенностя-
ми возраста: многочисленные исследования неоспоримо свидетельствуют о том, что большинство
проблем, характерных для юношеского возраста (самоопределение, самоутверждение и пр.) невоз-
можно решить вне общения с окружающими людьми, без их помощи и поддержки. Для юношей
и девушек необходимо найти человека, который бы его понял, с которым можно разделить свои
переживания. При этом, как отмечает Ф. Райс, понимание должно иметь характер сугубо эмоцио-
нального сочувствия, сопереживания (Райс, 2000).
© М.В. Жуйкова, А.П. Стригина, 2016
– 198 –
 В результате исследования также было установлено, что девушки, по сравнению с юношами,
чаще прибегают к стратегии «избегание» (x̄ =50,22; x̄ = 36,93), при решении трудных жизненных
ситуаций, тогда как юноши, чаще используют «копинг, направленный на решение задач» (x̄ =57,09;
x̄ =53,36).
Проведенный корреляционный анализ позволил выявить 27 взаимосвязей между изучаемыми
компонентами в группе юношей, и 19 в группе девушек. В группе юношей был установлен систе-
мообразующий компонент – «управление своими эмоциями», что означает осознанное регулирова-
ние своего эмоционального состояния, поведения в соответствии с требованиями ситуации. Данный
компонент имеет 5 взаимосвязей: «ассертивные действия» (где r = 0,54 при p≤0,001), «копинг на-
правленный на решение задач» (где r = 0,5 при p≤0,001) «понимание своих эмоций» (где r = 0,56 при
p≤0,001), «внутриличностный EQ» (где r = 0,67 при p≤0,001), «общий уровень EQ» (где r = 0,61 при
p≤0,001). На основании полученных результатов можно сделать вывод о том, что умение управлять
своим эмоциональным состоянием способствует тому, что юноши могут регулировать свое поведе-
ние в соответствии с требованиями ситуаций, могут отодвинуть свои актуальные потребности для
достижения более значимых целей, а так же не зависеть от внешних оценок и добиваться поставлен-
ных целей, упорно и настойчиво отстаивая свои права, интересы.
В группе девушек системообразующий компонент – «копинг направленный на эмоции». Дан-
ная стратегия направлена на снятие эмоционального напряжения, вызванного стрессовой ситуаци-
ей. Она дает временное облегчение, но не способствуют ее разрешению. Данный компонент име-
ет 4 взаимосвязи: «вступление в социальный контакт» (где r = 0,5 при p≤0,001), «эмоциональная
осведомленность» (где r = 0,53 при p≤0,001), «управление чужими эмоциями» (где r = -0,53 при
p≤0,001), «общий уровень EQ» (где r = -0,55 при p≤0,001). На основании полученных результатов
можно сделать вывод о том, что чем ниже уровень эмоционального интеллекта, как способности
к пониманию и управлению своими эмоциями, тем выше вероятность применения эмоционального
копинга, так же низкий уровень эмоционального интеллекта увеличивает вероятность совершения
необдуманных поступков.
Следует отметить, что в группе девушек была установлена взаимосвязь между компонентами
«агрессивные действия» и «асоциальные действия» (где r = 0,83 при p≤0,001). В работах Ц. П. Ко-
роленко, Т. А. Донских отмечается, что в последнее время у девочек стала чаще проявляться физи-
ческая форма агрессивного поведения, в основном это происходит из-за снижения контроля над сво-
ими действиями. В подростковом и юношеском возрасте девочкам свойственна манера следовать за
своими желаниями и осуществлять их не замечая отрицательных последствий не только для других,
но и для самих себя. Страх перед наказанием не выражен, и теряет свое сдерживающее значение
в дальнейшем становлении асоциального поведения (Короленко, Донских, 1990).
Резюмируя вышесказанное можно сделать вывод о том, что эмоциональный интеллект явля-
ется сложным, многоуровневым феноменом, включающим в себя способности к опознанию, пони-
манию и управлению собственными эмоциями и эмоциями других людей. Полученные результаты
подтверждают выдвинутую нами гипотезу о том, что эмоциональный интеллект имеет разную сте-
пень выраженности у юношей и у девушек: для юношей характерно: «понимание своих эмоций»,
«управление своими эмоциями», «контроль экспрессии», тогда как для девушек: «понимание своих
эмоций», «управление своими эмоциями», «эмпатия». Также были выявлены различия во взаимос-
вязи эмоционального интеллекта (EQ) и совладающего поведения у юношей и девушек.

Литература
1. Короленко Ц.П. , Донских Т.А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск: Наука, 1990. – 106 с.
2. Райс, Ф. Психология подросткового и юношеского возраста / Ф. Райс. - Спб.: Питер, 2000. – 624 с.

PECULIARITIES OF RELATIONSHIP BETWEEN BOYS’ AND GIRLS’ EMOTIONAL

INTELLIGENCE (EQ) AND COPING BEHAVIOR

Zhuikova, M.; Strigina A.

This study focuses on the identication of the peculiarities of young men’s and women’s emotional
intelligence in its correlation with coping behavior. There were detected differences in the level of expres-
sion of emotional intelligence’s indicators among young men and women, as well as the specics of these
indicators’ correlation with the strategies of coping behavior. The work describes and interprets the results
of the correlation analysis.
Keyword: Emotional intelligence, coping behavior

– 199 –
 ИМПЛИЦИТНЫЕ ТЕОРИИ ИНТЕЛЛЕКТА И АССЕРТИВНОСТЬ
В СВЯЗЯХ СО СТИЛЯМИ СОВЛАДАНИЯПРИ ПРИНЯТИИ РЕШЕНИЙ
М.С. Зиренко
Россия, Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
E-mail: mzirenko@inbox.ru
В статье представлено исследование выбора копингов при принятии решений в связях со
структурами, представленными на разных уровнях регуляции, – ассертивности и имплицитными
теориями интеллекта и личности. На выборке студентов и аспирантов показано, что отказ от
непродуктивного совладания с неопределенностью при принятии решения (копинга сверхбдитель-
ности) связан с высокой самооценкой обучения, целевой ориентацией на мастерство в обучении и
ассертивностью, способностью отстаивать свои права.

Ключевые слова: ассертивность, совладание с неопределенностью, бдительность, целевые

ориентации, имплицитные теории интеллекта и личности, самооценка обучения

Выбор копингов при принятии решений, характеризующихся ситуацией неопределенности,

подготавливается целостным интеллектуально-личностным потенциалом человека, функциони-
рующим в единстве когнитивных и личностных компонентов (Корнилова, 2016). Самосознанию
отводится ведущая роль в опосредствовании отношения человека к ситуации неопределенности,
в которой осуществляется принятие решения (Новикова, Корнилова, 2012). Имплицитные теории
интеллекта и личности могут рассматриваться как включенные в глубинные структуры самосозна-
ния; они выполняют регулятивную роль, включаясь в процессы образования и достижения целей.
Целью нашей работы стало прояснение их связей с совладанием с неопределенностью, как услови-
ем продуктивного принятия решений.
Имплицитные теории (ИТ) интеллекта и личности отражают сложившиеся индивидуальные
представления о возможностях развития интеллекта и обогащения личности (Двек, 2013). ИТ «при-
ращаемого» интеллекта связывают с атрибуцией результата к прилагаемым человеком усилиям,
а «константные» ИТ– к «заданному» интеллекту (Hongetal., 1999). Студенты, разделяющие ИТ при-
ращаемого интеллекта, значимо чаще предпринимают действия, направленные на улучшение ситуа-
ции неуспеха. В ситуации совладания с экзаменами (Doronetal., 2009) ИТ приращаемого интеллекта
положительно предсказывает выбор активного проблемно-ориентированного копинга (планирова-
ние, поиск инструментальной социальной поддержки, принятие, поиск эмоциональной поддержки,
«разрядкой» эмоций) и отрицательно – юмор. ИТ константного интеллекта положительно предска-
зывает уход из ситуации напряжения и негативно –активный копинг и принятие ситуации. Воспри-
нимаемый контроль в ситуации экзамена выступил медиатором связи ИТ с копингом только для кон-
стантной ИТ. ИТ личности участвуют в регуляции проявлений агрессии в конфликтных ситуациях,
приводящих к виктимизации (Yeageretal., 2013).
На российской студенческой выборке было показано, что ИТ развивающегося интеллекта,
ориентация на овладение мастерством и самооценка обучения положительно связаны с проблем-
но-ориентированным копингом, диагностированным по методике «Копинг-поведение в стрессовых
ситуациях» (Корнилова, 2010). При этом были установлены слабые отрицательные связи практиче-
ского интеллекта с проблемно-ориентированным копингом и вербального интеллекта с копингом
избегания.
Целью настоящего исследования выступило продолжить эту линию исследований, включив
в структуру связей ИТ и копингов личностную характеристику ассертивности. Ассертивность пони-
мается как способность человека уверенно и с достоинством отстаивать свои права, не попирая при
этом прав других людей, и представляет конструктивную альтернативу пассивности и агрессивности
(Шейнов, 2014). Низкий уровень ассертивности связывают с принятием неэффективных решений.
Метод
Участники исследования. В исследовании на добровольной основе приняли участие 40 сту-
дентов и аспирантов МГУ им. М.В. Ломоносова (18 женщин; М=23, SD=4,2).
Методики
Опросник имплицитных теорий и целей обучения К. Двек – C. Смирнова (Корнилова
и др., 2008);
Мельбурнский опросник принятия решений (МОПР) (Корнилова, 2013);
Тест ассертивности (Шейнов, 2014).
© М.С. Зиренко, 2016
– 200 –
 Результаты
Различий между группами мужчин и женщин по шкалам опросников не обнаружено
(U-критерий), поэтому далее данные анализировались без разделения по полу.
Корреляционный анализ (по r Спирмена) не обнаружил значимых корреляций ИТ интел-
лекта и личности с ассертивностью. Но ассертивность положительно связана с продуктивным ко-
пингом бдительность (r=0,36, p <0,05) и отрицательно с дезадаптивными копингами – избеганием
(r= -0,63, p < 0,01), прокрастинацией (r =-0,56 p <0,01) и сверхбдительностью (r = -0,60,
p < 0,01).
Целевая ориентация на приобретение мастерства в обучении выражена у лиц с высокой
самооценкой обучения (r=0,41, p <0,01) и низкой сверхбдительностью (r= -0,32, p < 0,01), как по-
спешностью и панике при принятии решений; высокая самооценка обучения отрицательно связана
с копингами избегания (r= -0,33, p < 0,05) и сверхбдительности (r= -0,38, p < 0,05).
Обсуждение результатов
Имплицитные теории интеллекта и личности не обнаружили связи с ассертивностью и сти-
лями совладания при принятии решений. Однако представленная на уровне самосознания целевая
ориентация на мастерство в обучении проявилась у студентов с низкой сверхбдительностью (не-
оправданным метанием между альтернативами, отсутствием интеллектуальной ориентировки при
принятии решения). Студенты, высоко оценивающие свои успехи в обучении, характеризовались
низкими значениями по непродуктивным копингам – избеганию и сверхбдительности.
Ассертивность, как способность личности отстаивать свои права, отрицательно связана с не-
продуктивными копингами, причем, сила отрицательных корреляций выше, чем сила положитель-
ной корреляции ассертивности с продуктивным копингом. Таким образом, выраженность целевой
ориентации на мастерство и ассертивности сопутствуют отказу от непродуктивных копингов, но не
выбору продуктивного.
Как целевая ориентация на мастерство, так и ассертивность отрицательно связаны со сверх-
бдительностью, однако между собой эти характеристики не связаны. Это позволяет видеть прояв-
ление в этих переменных различных уровней личностной регуляции. Связь самооценок обучения
с целеобразованием указывает на их близость к уровню регуляцию со стороны уровня самосознания
личности, а связи ассертивности с бдительностью – на роль более глубинных личностных структур
саморегуляции с совладанием с неопределенностью при принятии решений.
Вывод. Отрицательные связи самооценок обучения и ассертивности с непродуктивными
копингами свидетельствуют об общей регулятивной характеристике этих свойств (как препят-
ствующих непродуктивным стратегиям совладания, т.е. входящих в единую динамическую регу-
лятивную систему, но, предположительно, на разных уровнях саморегуляции). Положительная
связь ассертивности с продуктивным копингом позволяет говорить о включенности ассертив-
ности, конструктивного способа межличностного взаимодействия, в регуляцию состояния ак-
тивного покоя, взвешивания альтернатив и поиска информации, при совладании с ситуацией
неопределенности.

Литература
1. Двек К. Гибкое сознание: новый взгляд на психологию развития взрослых и детей. – М.: Манн, Иванов
и Фербер, 2013.
2. Корнилова Т.В. Интеллектуально-личностный потенциал человека в стратегиях совладания // Вестник
Московского Университета. Серия 14. Психология. 2010. № 1. С. 46-57.
3. Корнилова Т.В. Интеллектуально-личностный потенциал человека в условиях неопределенности и ри-
ска. СПб.: Нестор-История, 2016.
4. Корнилова Т.В. Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация // Психологиче-
ские исследования. 2013. Т. 6. № 31. С. 4. URL: http://psystudy.ru
5. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д., Чумакова М.А., Корнилов С.А., Новотоцкая-Власова Е.В. Модификация
опросника имплицитных теорий К.Двек (в контексте изучения академических достижений студентов) // Психо-
логический журнал. 2008. Т. 29. №3. С. 106–120.
6. Новикова М.А., Корнилова Т.В. Самооценка интеллекта в структурных связях с психометрическим ин-
теллектом и академической успеваемостью // Психологические исследования. 2012. Т. 5. №23. С. 2. URL: http://
psystudy.ru
7. Шейнов В.П. Разработка теста ассертивности, удовлетворяющего требованиям надежности и валид-
ности// Вопросы психологии. 2014. №2. С. 107-116.
8. Doron J., Stephan Y., Boiche J., le Scanff C. Coping with examinations: Exploring relationships between
students’ coping strategies, implicit theories of ability, and perceived control // British Journal of Educational
Psychology. 2009. V. 79. №3. P. 515-528.

– 201 –
 9. Hong Y., Chiu C., Dweck C., Lin D., Wendy W. Implicit theories, attributions, and coping: A meaning system
approach // Journal of Personality and Social Psychology. 1999. V. 77. №3. P. 588-599.
10. Yeager D. S., Trzesniewski K. H., Dweck C. S. An implicit theories of personality intervention reduces
adolescent aggression in response to victimization and exclusion// Child Development. 2013. №84, Р. 970–988.

IMPLICIT THEORIES OF INTELLIGENCE AND ASSERTIVENESS IN RELATIONS TO

COPING STYLES IN DECISION MAKING
Zirenko, M.S.
The study provides data on relations of coping styles in decision making and other structures involved
in self-regulation – assertiveness and implicit theories of intelligence and personality. Students and
postgraduates show negative correlations between non-productive coping style (hypervigilance) and high
self-evaluations of education, mastery goal orientation and assertiveness, standing for one’s rights.
Keywords: assertiveness, coping with uncertainty, vigilance, goal orientations in education, implicit
theories of intelligence and personality, self-estimated academic achievement

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ РОЛЬ ЛИЧНОСТНЫХ РЕСУРСОВ В ПРОЦЕССАХ

САМОРЕГУЛЯЦИИ И САМОДЕТЕРМИНАЦИИ
Т.Ю. Иванова
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
E-mail: tatiana.y.ivanova@gmail.com
В статье ставится проблема функций личностных ресурсов, которые они выполняют в про-
цессах саморегуляции и самодетерминации, приводится подтверждение функциональной роли лич-
ностных ресурсов в активности субъекта, как факторов обуславливающих связь субъекта с тре-
бованиями и ресурсами окружающей среды. Обосновывается, что влияние личностных ресурсов
носит преимущественно непрямой характер и обусловлено их функцией в зависимости от контек-
ста ситуации и актуальных задач, стоящих перед субъектом.
Ключевые слова: личностные ресурсы, функциональная роль, саморегуляция, самодетерми-
нация.
Проблема психологических механизмов влияния личностных характеристик на совладание со
стрессами и регуляцию повседневной деятельности традиционно привлекает внимание исследова-
телей. В настоящее время, обращаясь к проблеме вклада личностных характеристик в процессы
саморегуляции и самодетерминации различные авторы все чаще используют термины «потенциал»
и «ресурсы» (например, Леонтьев, 2011), имея в виду, специфическую роль индивидуально-психо-
логических особенностей, связанных с более успешным осуществлением различных видов деятель-
ности, эффективного совладания со стрессовыми ситуациями и более высоким уровнем психологи-
ческого благополучия.
Проблема ресурсов неоднократно поднималась в работах как отечественных психологов
(В.А.Бодров, Д.А. Леонтьев, Е.А.Сергиенко, Т.Л. Крюкова, Н.Е.Водопьянова, В.А. Толочек и др.), так
и зарубежных (П. Балтес, Р. Лазарус, С. Хобфол, Р. Баумейстер и др.). В качестве личностных ресур-
сов в литературе описаны такие конструкты как толерантность к неопределенности (McLain, 1993),
жизнестойкость (Maddi, 2001), оптимизм (Carver, Scheier, 2002), самоэффективность (Bandura, 1977)
и многие другие. О важности учета личностных ресурсов при рассмотрении ресурсной системы ор-
ганизма свидетельствуют многочисленные эмпирические данные, согласно которым личностные фак-
торы осуществляют важнейший вклад в преодоление проблем связанных с трудовой деятельностью
(Cole, 2009), стрессоустойчивости и способности к адаптации в профессиональной деятельности (Бо-
дров, 2000), преодоления алкогольной зависимости (Majer, Jason, 2003), в ситуациях ограниченных
возможностей здоровья (Лебедева, 2012); последствий природных катастроф (Benight et al, 2002) и др.
В соответствии с логикой системно-деятельностного подхода (А.Г. Асмолов), свойство лич-
ности не является ресурсом само по себе, а становится им только в динамическом взаимодействии
с другими факторами, приобретая определенную функциональную роль в структуре взаимосвязей
переменных. Таким образом, вклад ресурсов личности в процессы саморегуляции и самодетерми-
нации не инвариантен, а определяется их системными связями с другими переменными. Следуя

© Т.Ю. Иванова, 2016

– 202 –
такому пониманию ресурсов, можно выделить различные функции, которые выполняют личност-
ные ресурсы в зависимости: от контекста ситуации (представляет ли ситуация угрозу для субъектив-
ного благополучия человека или в ситуации достижения целей, связанных с эффективностью и про-
дуктивностью человека) и от того, как личностные ресурсы взаимодействуют с другими факторами
(условиями среды и особенностями мотивационной сферы).
Говоря о функционально-целевой значимости личностных ресурсов, необходимо отметить,
что выделение различных функций возможно разными способами, в зависимости от критериев, ле-
жащих в основе анализа.
Инструментальные функции
Например, выделение функций на основании формального критерия позволяет понять, в каче-
стве каких инструментов выступают личностные ресурсы. Характерные примеры включают заим-
ствованные из естественных наук метафоры: призма, буфер, катализатор, фасилитатор.
1) Фильтрующая функция. Личностные ресурсы участвуют в процессах когнитивной оценки
событий способствуя коррекции информации на входе, являясь своего рода «призмой» или «филь-
тром», через которые происходит отражение и преломление происходящих событий.
2) Буферная функция. В неблагоприятных ситуациях личностные ресурсы смягчают удар, слу-
жа препятствием развития стресса и его негативных последствий, поддерживая благополучие в си-
туации, которая субъективно оценивается как трудная.
3) Фасилитирующая функция. Личностные ресурсы выступают в качестве катализатора или
фасилитатора какого-то другого процесса, в качестве «вспомогательных средств» способствуя акти-
вации чего-либо другого (процессов саморегуляции в широком смысле), что впоследствии вызывает
положительные эффекты.
Содержательные функции
Выделение функций по содержательному критерию отражает содержание процессов, проис-
ходящих в результате их действия, и позволяет выделить специфические функции личностных ре-
сурсов, на основании способа действия личностных ресурсов.
1) Эвристическая функция. Активность субъекта строится в соответствии с вероятностным
прогнозированием дальнейшего развития событий. Личностные ресурсы, участвуя в оценке окру-
жающих событий и создавая предпосылки для более гибкой оценки, позволяют найти в трудной си-
туации нечто неявное, новое, увидеть ее возможности и предсказать результаты их использования.
2) Функция контроля и управления поведением. Личностные ресурсы способствуют внутренне-
му локусу контроля, обеспечивают контроль над ситуацией и выбор эффективных стратегий совла-
дания со стрессом. В ряде концепций функция контроля и управления поведением рассматривается
в качестве ключевой, управляющей функции в процессе саморегуляции
3) Мотивационная функция. Внешние факторы оказывают влияние на формирование мотива-
ции субъекта только при условии его активного отношения с элементами окружения. Таким обра-
зом, влияние факторов среды на мотивацию и благополучие будет происходить только в том случае,
если субъект будет проявлять активность, пусковым механизмом которой являются личностные ре-
сурсы, которые являются мотиваторами, обуславливая активность индивида по отношению к среде.
Целевые функции
Разделение функций по целевому критерию, позволяет установить с какой целью задействуется
тот или иной ресурс. Основываясь на теоретических представлениях концепции личностного потен-
циала Д.А. Леонтьева, представляется возможным выделение трех основных функций личностных
ресурсов, соответствующих трем компонентам личностного потенциала (потенциал сохранения, по-
тенциал самоопределения и потенциал реализации) и обеспечивающих эффективную саморегуляцию
в различного рода ситуациях: давления и угрозы, неопределенности и достижения (Леонтьев, 2011).
1) Функция сохранения. Проявляется в ситуации противостояния неблагоприятным стрессоген-
ным и травматизирующим событиям. Личностные ресурсы предохраняют субъекта от негативных
воздействий окружающей среды, опосредуя оценку происходящих событий и способствуя воспри-
ятию ситуации как менее угрожающей, а также способствуют выбору активных и более эффектив-
ных стратегий совладания.
2) Функция самоопределения. В ситуации неопределенности личностные ресурсы выполняют
задачу расширения спектра возможностей действия, которые может раскрыть для себя субъект, мак-
симизации потенциальных смыслов, которые может нести в себе ситуация, и самоопределения по
отношению к ним.
3) Функция реализации. В ситуации достижения личностные ресурсы способствуют поддержа-
нию целенаправленной деятельности даже при неблагоприятных условиях среды, тем самым обе-
спечивая доведение поставленной цели до успешного осуществления.

– 203 –
 Эмпирическую базу для подтверждения конкретных функций личностных ресурсов составили
результаты ряда исследований, проведенных в 2009-2012 гг. на базе международной лаборатории По-
зитивной психологии личности и мотивации под руководством Д.А. Леонтьева. Общее количество
респондентов – 1940 чел. Выборка представлена взрослыми жителями города Москвы и сотрудниками
производственного предприятия из шести регионов РФ. Была использована тестовая батарея, которая
включала методики диагностики субъективного благополучия, личностных ресурсов, копинг-страте-
гий, факторов среды и мотивации. Целью исследования являлось раскрытие функций личностных
ресурсов в различных жизненных ситуациях. Объектом исследования являлись личностные ресурсы,
а предметом - их функциональная роль в обеспечении психологического благополучия.
С помощью современных методов статистического анализа (модерационный анализ, иерархи-
ческая регрессия, структурное моделирование и др.) был проанализирован характер взаимосвязей
личностных ресурсов с факторами мотивации и факторами среды; были выявлены прямые и опосре-
дованные эффекты личностных ресурсов. Полученные результаты позволяют заключить, что опос-
редованные эффекты, связанные с системным включением ресурсов в структуру саморегуляции,
более выражены по сравнению с прямыми эффектами.
На основании содержательной интерпретации результатов статистического анализа данных
были эмпирически обоснованы конкретные функции личностных ресурсов.
– фильтрующая, связанная с отбором информации;
– буферная, способствующая снижению переживания стресса;
– мотивационная, проявляющаяся в активном взаимодействии субъекта с факторами среды;
В целом, опираясь на обзор литературы и результаты проведенных эмпирических исследова-
ний, можно сделать вывод о том, что наиболее значимую роль личностные ресурсы приобретают в
контексте психологии активности, где они выступают в роли пускового механизма, являясь «генера-
торами активности», способствуя инициации поведения, реализующего связь субъекта с окружаю-
щей средой. Таким образом, личностные ресурсы играют ключевую роль в процессах саморегуля-
ции и самодетерминации деятельности, обеспечивая активность субъекта по отношению к факторам
окружающей среды, высокий уровень психологического благополучия, эффективность совладания
со стрессовыми ситуациями и успешность деятельности, в том числе и в сложных ситуациях.
Литература
1. Бодров В.А. Информационный стресс. М.: PerSe, 2000.
2. Лебедева А.А. Субъективное благополучие лиц с ограниченными возможностями здоровья. Авторефе-
рерат дисс. канд. психол. наук. Москва. 2012. 182 с.
3. Леонтьев Д.А. Промежуточные итоги: от идеи к концепции, от переменных к системной модели, от во-
просов к новым вопросам // Личностный потенциал: структура и диагностика / под редакцией Д.А. Леонтьева.
М.: Смысл, 2011.
4. Bandura A. Self-efcacy: Toward a unifying theory of behavior change // Psychological Review. 1977. Vol.
84. P. 191-215.
5. Benight C.C., Harper M.L. Coping Self-Efcacy Perceptions as a Mediator Between Acute Stress Response
and Long-Term Distress Following Natural Disasters // Journal of Traumatic Stress. 2002. Vol. 15, №. 3. P. 177–186.
6. Carver C.S., Scheier M.F. Optimism // Handbook of Positive Psychology / ed. by C.R. Snyder, S.J. Lopez.
Oxford University Press, 2002. P. 221-244.
7. Cole K., Daly A., Mak A. Good for the soul: The relationship between work, wellbeing and psychological
capital // The Journal of Socio-Economics. 2009. Vol. 28. P.464-474.
8. Maddi S.R., Khoshaba D.M. Personal Views Survey III-R: Test development and internet instruction manual.
Newport Beach, CA: Hardiness Institute, 2001.
9. McLain D. L. The MSTAT-I: A new measure of an individual’s tolerance for ambiguity // Educational and
Psychological Measurement. 1993. Vol. 53. P.183–189.
10. Majer J.M., Jason L.A., Ferrari J.R., Bradley D.O., North C.S. Is Self-Mastery Always a Helpful to Opti-
mism and Abstinence Self-Efcacy? // The American Journal of Drug and Alcohol Abuse. 2003. Vol. 2. P. 385-399.

PERSONAL RESOURCES FUNCTIONING IN SELF-REGULATION AND SELF-

DETERMINATION PROCESSES
Ivanovа, T.Y.
The article raises the problem of personal resources’ functions in the processes of self-regulation
and self-determination. The paper presents the scientic evidence of personal resources’ functional role
in person’s activity as key factors which determine person-environment connections. Personal resources
have mainly indirect inuence which is determined by the resources’ particular functions depending on the
situational context and specic tasks the person faces.
Кeywords: personal resources, functions, self-regulation, self-determination.

– 204 –
 ЛИЧНОСТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КАК РЕСУРС СОВЛАДАЮЩЕГО
ПОВЕДЕНИЯ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ

Л. И. Кобылянская
Республика Молдова, Кишинев, Славянский университет
E-mail: larisakobylyanskaya@rambler.ru
В статье приводятся результаты исследований, целью которых было изучение отдельных
граней личностного потенциала: локуса контроля, самостоятельности и жизнестойкости как ре-
сурса совладающего поведения в трудных жизненных ситуациях в юношеском возрасте.
Ключевые слова: личностный потенциал, юношеский возраст, трудная жизненная ситуация,
копинг-стратегии, локус контроля, самостоятельность, жизнестойкость, социальный стиль,
продуктивный стиль, непродуктивный стиль совладающего поведения.

Проблема стресса и совладающего поведения сегодня активно разрабатывается в современной

науке. Исследование взаимодействия в системе «человек – жизненная среда» в контексте пробле-
мы личностного потенциала человека актуализирует изучение становления личностных ресурсов
и механизмов их использования в трудных жизненных ситуациях (далее - ТЖС). Множество ис-
следований психологов (S. Folkman, C. Schaefer, S.E. Hobfoll, S. Mаddi, K.B. Matheny, Л.А. Алек-
сандрова, В.А. Бодров, Н.Е. Водопьянова, Л.Г. Дикая, Л.И. Дементий, Т.Л. Крюкова, Е.В. Куфтяк,
Л.И. Кобылянская, М.В. Сапоровская, Е.А. Петрова, С.А. Хазова и др.) направлено на выявление
тех личностных особенностей, которые актуально или потенциально могут выступать в качестве
ресурса совладающего поведения в ТЖС. В рамках исследуемой проблемы, интерес представляет
личностный потенциал, который понимается как «интегральная системная характеристика инди-
видуально-психологических особенностей личности, лежащая в основе способности личности ис-
ходить из устойчивых внутренних критериев и ориентиров в своей жизнедеятельности и сохранять
стабильность деятельности и смысловых ориентаций на фоне давлений и изменяющихся внешних
условий» (Леонтьев, 2002).
В ходе исследования нами проверялась гипотеза, согласно которой выбор стратегий продук-
тивного и непродуктивного, социального стиля копинга в ТЖС в юношеском возрасте зависит от
отдельных граней личностного потенциала: локуса контроля, самостоятельности и жизнестойкости.
Выборку исследования составили 120 учащихся кишиневских лицеев Молдовы. Из них: по полу - 55
юношей и 65 девушек в возрасте 16-18 лет. В процессе проведения исследования был использо-
ван целый ряд психодиагностических методик. 1. Опросник «Юношеская копинг-шкала» (ЮКШ -
ACS) в адаптации Т.Л. Крюковой. 2. Опросник уровня субъективного контроля (УСК) (Е.Ф. Бажин,
Е.А. Голынкина, Л.М. Эткинд). 3. Тест жизнестойкости (Д.А. Леонтьев, Е.И. Рассказова). 4. Тест
«Моя самостоятельность» (А.С. Прутченков). Статистическая обработка данных производилась
при помощи компьютерной программы SPSS 20.0.
На первом этапе исследования совладающего поведения молодых людей при помощи опросни-
ка Юношеской копинг-шкалы (общая форма) выявлялись предпочитаемые или отвергаемые копинг-
стратегии (по пятибалльной шкале Лайкерта), а также стили совладающего поведения. Первые по-
зиции занимают стратегии продуктивного стиля совладающего поведения (36%), ориентированные
на решение проблемы, задачи: Решение проблемы, Работа и достижение, Позитивный фокус, кото-
рые чаще сочетаются с социальным стилем (34%) или совладание с помощью других: Социальная
поддержка; Друзья; Принадлежность. Наименее предпочитаемые копинг-стратегии социального
стиля совладания - Общественные действия; Профессиональная помощь. Интересен тот факт, что
наши респонденты редко ориентируются в ТЖС на копинг-стратегию Духовность (продуктивный
стиль совладания). Скорее всего, это объясняется недостаточной заботой о наращивании духовного
потенциала учащейся молодежи, приобщении к достижению материальной и духовной культуры.
Стратегии непродуктивного стиля совладания или эмоциональное реагирование (30%): Раз-
рядка, Игнорирование, Несовладание, Уход в себя используются реже всего. При этом, однако, уве-
личивается выбор стратегий Беспокойство и Чудо. А в случае несовладания, молодые люди при-
бегают к Самообвинению, Отвлечению, Активному отдыху.
Выявлена положительная значимая корреляция уровня субъективного локуса контроля и
стратегий продуктивного стиля совладающего поведения: Решение проблемы (r=0,857, p=0,000);
Работа и достижения (r=0,816, p=0,000); Духовность (r=0,303, p=0,006); Позитивный фокус (r=0,67,
p = 0,000), а также стратегии социального стиля Общественные действия (r = 0,706, p = 0,000).
© Л. И. Кобылянская, 2016
– 205 –
Выявлена и отрицательная значимая корреляция субъективного локуса контроля и стратегиями со-
циального стиля совладающего поведения: Социальная поддержка (r= -0,498, p=0,000) и Принад-
лежность (r= -0,309, p=0,005). Неумение человека принимать на себя ответственность, низкая вера в
свои силы приводят к частому использованию социальной поддержки. В этом случае он прибегает
к общественному мнению, а при несовладании, стремится уйти от ответственности, перенеся ее на
социум.
Результаты исследования экстернального локуса контроля и выбора копинг-стратегий непро-
дуктивного стиля совладания: Чудо» (r= -0,771, p=0,000); Несовладание (r= -0,540, p=0,000); Раз-
рядка (r= -0,538, p=0,000); Игнорирование (r = - 0,57, p = 0,000); Уход в себя (r = -0,616, p=0,000);
Отвлечение (r= -0,385, p=0,000); Активный отдых (r= -0,291, p=0,009) показали, что чем сильнее
развит у человека экстернальный локус контроля, тем использование данных стратегий будет наи-
более частым, так как внешний локус контроля повышает беспомощность в ТЖС. Интернальный
локус контроля, наоборот, позволяет контролировать отрицательные эмоции и импульсивные дей-
ствия. Выявлено, что с появлением и ростом интернальности, выбор стратегий социального стиля
совладания Социальная поддержка, Принадлежность, снижается.
На первых позициях в зависимости от уровня самостоятельности оказались копинг-страте-
гии продуктивного стиля совладания: Решение проблемы (r=0,792, p=0,000); Работа и достижения
(r=0,732, p=0,000); Позитивный фокус (r = 0,595, p = 0,000). Следовательно, чем выше уровень само-
стоятельности, тем чаще юноши и девушки стараются совладать с ТЖС, а в случае, если ситуацию
нельзя исправить, то увидеть в ней положительные стороны, извлечь из нее уроки. На второй по-
зиции оказалась копинг-стратегия Общественные действия (r=0,495, p=0,000).
Двухстороннюю положительную значимость показала корреляция уровня самостоятельно-
сти с такими переменными как: жизнестойкость (r=0,833, p=0,000); субъективный локус контроля
(r=0,782, p=0,000). Так, растущая с возрастом самостоятельность, повышает уровень ответствен-
ности, формирует интернальный локус контроля, что способствует повышению уровня жизнестой-
кости и умению эффективно совладать с ТЖС. Не выявлено статистически значимой зависимости
между самостоятельностью и стратегиями непродуктивного стиля совладания: Беспокойство и Са-
мообвинение. Ведь использование данных стратегий свойственно юношескому возрасту, так как
решение задач самоопределения в данный возрастной период связано с возникновением чувства
беспокойства за свое будущее, а интернальный локус контроля приводит к переживанию вины за
происходящие жизненные события. По-видимому, выявленный феномен, требует более глубокого
исследования.
Отрицательная корреляция самостоятельности выявлена при выборе стратегии Социальная
поддержка (r=-0,414, p=0,000). А также при выборе стратегий непродуктивного стиля совладания:
Чудо (r= -0,793, p=0,000); Разрядка (r= -0,665, p=0,000); Игнорирование (r= - 0,547, p=0,000); Не-
совладание (r = -0,445, p=0,000); Уход в себя (r= -0,434, p=0,000); Отвлечение (r= -0,315, p=0,000);
Активный отдых (r= -0,396, p=0,000).
Исследование жизнестойкости как системы убеждений о себе, о мире, об отношениях с ми-
ром в выборке выявило соответствие нормам. Процентное соотношение компонентов жизнестойко-
сти показало, что большую долю (47%) общей жизнестойкости занимает вовлеченность; контроль
(35%); принятие риска (18%).
Таким образом, в результате проведенного эмпирического исследования выявлено, что отдель-
ные грани личностного потенциала: локус контроля, самостоятельность, жизнестойкость являются
ресурсом совладающего поведения в трудных жизненных ситуациях в юношеском возрасте.
Дальнейшие исследования личностного потенциала как ресурса совладающего поведения
в трудных жизненных ситуациях в юношеском возрасте имеют значительные перспективы в рамках
концепции регуляторной функции психики, где основное место занимают ментальные механизмы
(А.О. Прохоров). «К ним, прежде всего, относятся образ психического состояния, рефлексия, смыс-
ловые характеристики сознания, значение и переживание. Благодаря им обеспечивается регулятор-
ный процесс, его эффективность, опосредуются ситуации и события жизнедеятельности субъекта.
Эти структуры сознания также входят в содержание ментального опыта» (Прохоров, 2014, с. 9).

Литература
1. Бажин Е.Ф. Опросник уровня субъективного контроля (УСК) / Е.Ф. Бажин, Е.А. Голынкина, A.M. Эт-
кинд. М.: Смысл, 1993. 16 с.
2. Кобылянская Л.И. Развитие прикладных исследований совладающего (копинг) поведения в трудных
жизненных ситуациях в молдавской психологии / Л.И. Кобылянская // Актуальные проблемы современной
экзистенциальной психологии и психотерапии. Сборник статей Всеукраинской научно-практической конфе-
ренции с международным участием 25-26 ноября 2015 г. Одесса. Изд-во ХГЭУ, 2015. С. 80-102.

– 206 –
 3. Кобылянская Л.И. Совладающее поведение человека в трудных жизненных ситуациях: Теоретико-экс-
периментальное исследование. Монография / Л.И. Кобылянская. Ch.: Славян. ун-т Респ. Молдова, 2013. 378 с.
4. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы / Т.Л. Крюкова. Костро-
ма: Авантитул, 2007. 60 с.
5. Леонтьев Д.А. Личностное в личности: личностный потенциал как основа самодетерминации /Д.А.
Леонтьев // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. 1 / под ред. Б.С.
Братуся, Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002. С. 56-65.
6. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006. 63 с.
7. Прохоров А.О. Ментальные корреляты саморегуляции психических состояний / А.О. Прохоров // Пси-
хология психических состояний: сб. статей / Под ред. А.О. Прохорова. Казань: Отечество, 2014.
8. Прутченков А.С. Наедине с собой: Психол. тесты и психотехн. упр. для подростков и старшеклассни-
ков / А.С. Прутченков. М.: Рос. пед. агентство, 1996. 174 с.

PERSONAL POTENTIAL AS A RESOURCE OF COPING BEHAVIOR IN ADOLESCENCE

Kobylyanskaya, L.
The article presents the research resultswhose aimwas to study theindividual facetsof
personaldevelopment:locus of control, self-relianceand resilienceas a resource of coping behaviorin
difcult situationsat a young age.
Keywords: personal potential, adolescence, difcult life situation, coping strategy, locus of control,
self-reliance, resilience, social style, productivestyle, non-productive style of coping behavior

СТУДЕНЧЕСКАЯ ГРУППА КАК УСЛОВИЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ ТРУДНОСТЕЙ

И КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА

Т.А. Козлова, А. Курочка

Россия, Воронеж, Воронежский государственный педагогический университет
E-mail: t.dekan2010@yandex.ru
В статье раскрывается влияние студенческой группы на преодоление трудностей, возникаю-
щих у студентов. В зависимости от уровня сплоченности, наличия целей, ценностей студенческой
группы, формируется такая культурно-образовательная среда, в которой или комфортно или не
комфортно студенту.

Ключевые слова: студент, студенческая группа, студенческий возраст, копинг-стратегии.

Студенческий возраст характеризуется весомой разрозненностью способов выражения эмоций

и эмоциональных реакций. К особенностям данного возраста можно отнести изменчивость настро-
ения, которое может переходить от уныния к безудержному веселью и наоборот. Наряду с этим,
присутствует чувствительность к оценкам другими собственной внешности, способностей, умений
в сочетании с излишней самоуверенностью и критичности в отношении к окружающим.
Студента, в качестве человека определенного возраста и личности можно охарактеризовать
с трех сторон:
– биологическая. Представляет собой следующие параметры: тип высшей нервной деятель-
ности, строение анализаторов, безусловные рефлексы, инстинкты, телосложение, черты лица, рост,
вес и т.д. Данная сторона предопределена наследственностью и врожденными задатками, которые
могут в определенной мере изменяться под влиянием условий жизни.
– психологическая. Представляет собой единство психологических процессов, состояний
и свойств личности. В психологической стороне главными являются психические свойства, такие
как направленность личности, темперамент, способности, характер и т.д. От данных свойств зави-
сит протекание психических процессов, психических состояний, психических образований и ново-
образований. Стоит отметить, что при изучении конкретного студента необходимо учитывать его
индивидуальные психологические особенности;
– социальная. Представляет собой воплощение общественных отношений. Студент иденти-
фицирует себя с определенной социальной группой, национальностью, гражданственностью и т.д.
© Т.А. Козлова, А. Курочка, 2016
– 207 –
 Изучение всех трех сторон раскрывает качества, личностные особенности, возможности сту-
дента. Если изучать студента как человека определенного возраста, то для него будут характерны:
– минимальные величины латентного периода реакций на различные сигналы, в т. ч. простые,
комбинированные и словесные;
– оптимальность абсолютной и разностной чувствительности анализаторов;
– пластичность в образовании сложных психомоторных и других навыков.
Студенческий возраст – это время научных и технических достижений, спортивных рекордов,
художественных способностей. В данный период достигаются оптимальные результаты интеллек-
туальных и физических возможностей. Зачастую, существует противопоставление между этими
возможностями и их действительной реализацией. Постоянно возрастающие творческие возможно-
сти, развитие интеллектуальных и физических возможностей сопровождаются расцветом внешней
привлекательности. В то же время, данные возможности оказываются иллюзией в отношении того,
что подобный рост сил и возможностей будет постоянен, лучшая и насыщенная жизнь еще впереди,
а всего задуманного с легкостью можно достичь. (Козуб, 1994).
Высшее профессиональное образование влияет на развитие психики и личности студента.
В процессе обучения в ВУЗе у студента формируется направленность и склад мышления, которые,
в свою очередь, определяют дальнейшую личностную профессиональную ориентацию.
А.Е. Личко считает, что у студентов поразительно уживаются вместе следующие каче-
ства: чувствительность – с черствостью, болезненная застенчивость – с развязностью, желание
признания другими – с подчеркнутой независимостью, борьба авторитетов – с обожествлени-
ем кумиров, чувственное фантазирование – с сухим мудрствованием. Юношескому возрасту
свойственен рационализм, который заключается в нежелании принимать что-либо на веру. В
этом возрасте эмоции и чувства становятся разнообразнее, переосмысливаются и складываются
в систему ориентаций и установок убеждения и взгляды на мир, отношение к действительно-
сти. Студент воспринимает свои эмоции не как производные от внешних обстоятельств, а как
состояние своего «Я», появляется чувство собственной уникальности, а иногда и чувство одино-
чества. Общее самочувствие становится более ровным. Наряду с этим, у студентов появляется
осознание своей необратимости, понимание конечности собственного существования. Понима-
ние неизбежности смерти заставляет человека всерьез задуматься о смысле жизни, о перспек-
тивах, о будущем, о своих целях. Жизненный план начинает охватывать всю сферу личного
самоопределения, в том числе моральный облик, стиль жизни, уровень притязаний. Кроме того,
происходит осознание собственных целей, жизненных устремлений и т.д. За время обучения
в ВУЗе, при наличии благоприятных условий, у студентов происходит значительное развитие
уровня психики. (Андреева, 2000).
Экспериментальной базой исследования стал ФГБОУ ВО ВГПУ. Студенты принимали участие
в анкетировании 2 раза: на 1 курсе и на 2 курсе. Помимо этого, 3 студентов принимали участие
в интервьюировании.
На 1 курсе активно участвовали в жизни группы 14 респондентов, из них – 5 из города,
а 9 – из села.
Останавливаясь на ответах студентов на вопросы преложенные им анкеты, мы отметили,
что чувства страха, неуверенности на 1 курсе преобладал у студентов из сельской местности.
Так подготовка к ссесии у студентов на первом курсе, показала слабую стрессоустойчивость
у 7 студентов их сельской местности. В беседе они отметили, что чувствовали себя одиноко, не-
уверенно, что пораждао напряжение и даже нежелание продолжить обучение. Они казались себе
неуклюжими, неумными. Все это мешало в свою очередь занять активную жизненную позицию
в студенческой среде. Стремление к тому, чтобы не быть хуже городских с одной стороны, и от-
сутствие финансовых средств с другой стороны, приводило отдельных студентов к депрессии,
нежеланию общаться с однокурсниками, активно участвовать в жизни группы, вуза (из беседы со
студентами).
На 2 курсе (студенты, изучаемые на 1 курсе) картина изменилась, студенты, которые успеш-
но сдавали сессию из сельской местности (проявившие познавательный интересс к обучению)
активно привлекались в студенческую жизнедеятельность, в секции и т.п. Вызывает интерес и тот
факт, который нам удалось выявить, что чем больше негативного отношения к школе (вызывала
стресс), тем активнее студенты включаются в вузовскую среду. Так, Анна, 20 лет, девушка при-
ехала в город из села.
Про школу Анна вспоминает с презрением. До 7 класса училась в городской школе, одна-
ко, в связи с переездом их семьи в другое место пришлось сменить и школу. Говорит, что школа
была маленькая, и в ней особо не учились, а если и учились, то не тому, что действительно Анне

– 208 –
интересно. Со слов Анны, общий язык она находила со всеми, хотя школу ненавидела. Кроме
того, Анна указала, что в сельской школе ее периодически унижали учителя из-за того, что она
имела на любое событие свое мнение. Когда учителя делали ей замечание, она специально проти-
вопоставляла себя им, вела себя вызывающе.
Анне было все равно куда поступать. Решение поступить в педагогический ВУЗ было приня-
то в самом конце. На 1 курсе было безумно скучно учиться, так как в основном были дисциплины
общего характера. Кроме того, отношения с одногруппницами на 1 курсе были натянуты. Связано
это с тем, что у Анны преобладают лидерские качества, и свои позиции она сдавать не собиралась.
С некоторыми преподавателями случались конфликты. Анне нравятся преподаватели с жесткими
требованиями.
На 2 курсе учиться стало намного интереснее, ведь появились профилирующие дисципли-
ны. Отношения с одногруппницами на 2 курсе стали дружественные: одногруппницы привыкли
к яркой представительнице их группы, поэтому на какие-либо ее порывы стали реагировать
спокойно. «Городские» студенты 2 курса, предпочли активную жизнь за пределами вуза (анкет-
ные данные).
Итак, как показал опрос студентов II курса гуманитарного факультета, не все молодые
люди быстро адаптировались в вузовской среде. У кого были более развиты коммуникативные
компетенции, тот быстрее находил себе «подобных», тому было легче воспринимать и понимать
происходящее. Так же многое зависит от стрессоустойчивости тго или иного студента. Молодые
люди, живущие иллюзиями, и не подготовленные к трудностям, их преодолению, менее успеш-
ны в студенческой группе. И только когда (по их мнению) сложилась группа, со соими правила-
ми, тогда многие нашли себя; им стало легче, не так страшно и т.п. Каждая студенческая группа
в определенный момент времени находится на определенном уровне своего развития. Следует
отметить такой параметр студенческой группы как психологическое единство. К данному един-
ству можно отнести общее настроение, тон группы, которые создают эффект защищенности
для каждого члена данной группы. Психологическое единство студенческой группы можно
рассматривать с трех сторон: интеллектуальная, которая заключается в способности находить
общий язык, приходить к консенсусу, понимать общую ответственность за группу и т.д., эмо-
циональная, которая характеризует общую атмосферу взаимоотношений, уровень дружелюбия,
взаимной толерантности к недостаткам других, способностью к эмпатии и т.д., и волевая, ко-
торая отражает способность членов группы преодолевать препятствия, продвигаться к цели,
мобилизовать силы в трудные моменты, сдерживание чувств в интересах группы и т.д. [4].
Сформированность копинг-стратегии у студента способствует правильности его поведения
в различных ситуациях. Студенчекая группа может как облегчать переживание стрессовых ситуа-
ций, так и усугублять. Поэтому необходимо совершенствовать образовательную среду вуза.

Литература
1. Андреева Г.М. Социальная психология. Учебник для вузов /Г.М. Андреева- Москва. Аспект-Пресс,
2000. 373 с.
2. Буланова-Топоркова М.В. Педагогика и психология высшей школы: учебное пособие. Ростов-на-Дону:
Феникс, 2002. 544 с
3. Козуб Е.Л. Особенности взаимосвязи общения и межличностных отношений в студенческих группах
педагогического вуза / Е. Л. Козуб. Москва.,1994
4. Лутошкин А.Н. Как вести за собой /А.Н. Лутошкин. Москва: Просвящение, 1978
5. Петровский А.В. Личность. Деятельность. Коллектив / А.В. Петровский. М.: Наука, 2005. - 365 с.

STUDENT GROUP AS A CONDITION FOR OVERCOMING DIFFICULTIES AND A FACTOR

OF STUDENT’S PERSONALITY DEVELOPMENT

Kozlova, T.; Kurochka A.

The article deals with the impact of a student group on overcoming difculties encountered by students.
The level of the group’s unity, values, and availability goals determine what cultural and educational
environment is formed - either comfortable, or not comfortable for a student.

Keywords: student, student group, student age, coping strategies.

– 209 –
 ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ,
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ И ОСМЫСЛЕННОСТИ ЖИЗНИ
В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ
С.А. Корзун
Беларусь, Минск, БГПУ им.М. Танка
E-mail: svk1977.77@mail.ru
В статье представлены результаты эмпирического исследования взаимосвязи копинг-стра-
тегий, психологического благополучия и осмысленности жизни в юношеском возрасте. Респонден-
ты, имеющие высокие показатели по осмысленности жизни и психологическому благополучию не
склонны применять малопродуктивные и непродуктивные копинг-стратегии в трудных ситуациях.
Ключевые слова: копинг-стратегии, психологическое благополучие, осмысленность жизни

В современных социально-экономических условиях на первое место выступает проблема

психологического здоровья и психологического благополучия личности. Нарастающие нагрузки
на современного человека, в том числе и психические, приводят к формированию эмоционально-
го напряжения, нарушениям психологического здоровья. Юношеский возраст является достаточно
кризисным, так как ставит перед личностью наиболее сложные из возникающих в течение жизни за-
дач развития. Они заключаются в совладании с происходящими соматическими, психологическими,
социальными изменениями, а также с реакциями общества на них и в адаптации к ним.
Проблеме совладания с трудными жизненными ситуациями придается большое значение в со-
временной психологической науке (R. Lazarus, S. Folkman, C.S. Carver, M.F. Scheier, Т.Л. Крюкова,
В. А. Бодров, И.М. Никольская, Н.И. Сирота, В.М. Ялтонский и др.). Совладающее поведение, или
копинг-поведение связано с системой целеполагающих действий, прогнозированием исхода процес-
са, творческим порождением новых выходов и решений трудных ситуаций. В сложных жизненных
ситуациях личность может применять различные стили и стратегии совладания, в зависимости от
субъективной оценки трудной жизненной ситуации. Особая роль в процессе совладания отводится
личностным и социальным ресурсам, которые способствуют выбору продуктивных копинг-стилей
и стратегий (Крюкова, 2005; Белинская, 2009).
Анализ работ по проблеме исследования личностных и социальных копинг-ресурсов позволя-
ет отметить достаточное разнообразие: мотивация достижения, локус контроля, ответственность,
эмпатия, Я-концепция, саморегуляция, социальная компетентность, межпоколенные отношения,
стилевые и уровневые свойства интеллекта, экстраверсия, аффилиация, «жизнестойкость», опти-
мизм, самоэффективность, нейротизм, экстраверсия, открытость опыту и пр. (Крюкова, 2005). Из-
учение психологического благополучия и осмысленности жизни в качестве личностных ресурсов
в процессе совладания личности с трудными ситуациями позволит расширить представления об
особенностях, связанных с продуктивным совладанием.
В литературе психологическое благополучие рассматривается как один из критериев гармоничного
и полноценного функционирования личности (Дж. Бьюдженталь, А. Маслоу, Р. Мэй, К. Рифф, К. Род-
жерс, П.П. Фесенко, Р.М. Шамионов, Т.Д. Шевеленкова, О.В. Ширяева и др.). В рамках позитивной
психологии психологическое благополучие связывают с постоянной потребностью и способностью
человека к развитию, самореализации и самоактуализации, ощущением психологической целостности
и удовлетворенности (И. Бонивелл, П. Вонг, М. Селигман, М. Чиксентмихайи). Под психологическим
благополучием принято понимать многокомпонентный феномен, который характеризуется степенью по-
зитивного функционирования человека, реализацией его потенциала, симптоматически определяющий-
ся посредством преобладания положительных эмоций, субъективным ощущением гармонии личности,
счастья, удовлетворённостью жизнью и собственными достижениями (Павлоцкая, 2015). Как отмечает
Ю.И. Павлоцкая, психологическое благополучие может рассматриваться как некое ресурсное состояние
личности, от которого зависит позитивное и полноценное функционирование (Павлоцкая, 2015).
Проблема осмысленности жизни или смысла жизни поднималась и поднимается в работах
многих психологов (В. Франкла, Ж. Нюттена, Дж. Келли, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева,
К.А. Абульханова-Славской, Д.А. Леонтьев, В.Э. Чудновского и др.). Так, К.А. Абульханова-Слав-
ская определяет смысл жизни как ценность и одновременно переживание этой ценности человеком
в процессе ее выработки, присвоения или осуществления (Абульханова-Славская, 1991).
В свою очередь, Д.А. Леонтьев рассматривает такие понятия, как «жизненный смысл» и «лич-
ностный смысл». Жизненный смыл, он понимает, как объективную характеристику отношения объ-
ектов и явлений действительности к жизнедеятельности субъекта. Личностный смысл – это форма
© С.А. Корзун, 2016
– 210 –
субъективного отражения этого отношения в сознании субъекта, в его образе мира. Как подчерки-
вает Д.А. Леонтьев, личностный смысл не совпадает с жизненным смыслом, так как жизненный
смысл – это реальная ситуация, личностный – это психологическая реальность (Леонтьев, 2003).
С точки зрения Д.А. Леонтьева, осмысленность жизни можно рассматривать в качестве энергети-
ческой характеристики смысловой сферы, количественной меры степени и устойчивости направлен-
ности жизнедеятельности субъекта на какой-то смысл. Устойчивость смысла проявляется в стенич-
ности, энергии и жизнестойкости. Осмысленность жизни связана с трансцендентными ценностями;
принятием чётких целей в жизни, членством в группах, увлечением каким-то делом (Леонтьев, 2003).
В юношеском возрасте стремление к обретению смысла жизни, и, следовательно, к психологи-
ческому благополучию, выступает важнейшей особенностью развития. В этот период для юношей
и девушек характерно решение ряда важных задач: обретение профессионального и личностного
самоопределения, формирование мировоззрения и нравственных ориентиров, расширение ценност-
ной сферы и пр. Оптимальное решение данных задач обуславливает не только поиск смысла жизни,
но выработку конструктивных способов решения жизненных проблем.
Одной из задач исследования явилось изучение взаимосвязи копинг-стратегий, психологиче-
ского благополучия и осмысленности жизни в юношеском возрасте. В качестве диагностическо-
го инструментария использовались методика «Опросник психологического благополучия (К. Ryff;
в адаптации Т.Д. Шевеленкова, Т.П. Фесенко); тест смысложизненные ориентации (СЖО) (Д.А. Ле-
онтьев); методика «Способы преодоления негативных ситуаций» (А. Блазер, Э. Хайм, Х. Рингер,
М. Томмен; адаптированный вариант С.С. Гончаровой). Выборка исследования гетерогенна и со-
стояла из 64 студентов 1-х и 2-х курсов педагогического вуза.
В результате корреляционного анализа (коэффициент корреляции Ч. Спирмена) были выяв-
лены следующие статистически значимые корреляционные связи: отрицательная корреляционная
связь осмысленности жизни и копинг-стратегии «поиск поддержки» (r= - 0,25; при p = 0,049); от-
рицательная корреляционная связь осмысленности жизни и копинг-стратегии «самообвинении»
(r= - 0,29; при p = 0,02); отрицательная корреляционная связь осмысленности жизни и копинг-стра-
тегии «поиск виновных» (r= - 0,25; при p = 0,0049); отрицательная корреляционная связь психологи-
ческого благополучия и копинг-стратегии «поиск виновных» (r= - 0,33; при p = 0,007).
Полученные результаты позволяют утверждать, что респонденты, имеющие высокие пока-
затели по осмысленности жизни не склонны применять малопродуктивные («поиск поддержки»)
и непродуктивные копинг-стратегий («самообвинении», «поиск виновных»). Также респонденты,
демонстрирующие высокий уровень психологического благополучия не склонны использовать не-
продуктивную копинг-стратегию «поиск виновных».
Таким образом, психологическое благополучие и осмысленность жизни можно рассматривать
не только в качестве показателей развития и жизнедеятельности личности, от которых зависит от-
ношение личности к действительности, но также особенности совладания с трудными жизненными
ситуациями. Наличие смысла жизни и психологическое благополучие могут рассматриваться в ка-
честве личностного копинг-ресурса.
Литература
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
2. Белинская Е.П. Совладание как социально-психологическая проблема // Психологические исследования:
электрон. журн. [Электр. ресурс]. 2009. № 1(3). Режим доступа: http://psystudy.ru. (дата обращения: 25.06.2016).
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: дис. …д-ра псих. наук.
Кострома, 2005.
4. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.:
Смысл, 2003.
5. Павлоцкая И.Ю. Соотношение психологического благополучия и социально-психологических харак-
теристик личности: дис. …канд.псих.наук. Волгоград, 2015.

RELATIONSHIP BETWEEN COPING-STRATEGIES, PSYCHOLOGICAL WELL-BEING AND

LIFE MEANINGFULNESS IN ADOLESCENTS
Korzun, S.
The article presents empirical research results of the relations between coping strategies, psychological
well-being and life meaningfulness in adolescents. Respondents with life meaningfulness high rates and
psychological well-being are not inclined to choose less productive and non-productive coping-strategies
in difcult situations.
Keywords: coping strategies, psychological well-being, life meaningfulness

– 211 –
 ХАРАКТЕРИСТИКА СРЕДОВОГО РЕСУРСА РАБОТНИКОВ
НЕФТЕГАЗОДОБЫВАЮЩЕЙ КОМПАНИИ ПРИ ВАХТОВОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА В УСЛОВИЯХ АРКТИКИ
Я.А. Корнеева, Н.Н. Симонова
Россия, Архангельск, Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова
E-mail: ya.korneeva@narfu.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта
Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских
ученых – кандидатов наук (МК-7500.2016.6)

Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта Президента Российской Фе-

дерации для государственной поддержки молодых российских ученых – кандидатов наук (МК-
7500.2016.6).Статья посвящена изучению характеристик средового ресурса работников нефте-
газодобывающих компаний при вахтовой организации труда в условиях Арктики. Исследование
проводилось с помощью анкетирования, в котором приняли участие 70 специалистов нефтегазодо-
бывающих компаний. Выявлены наиболее неблагоприятные и стрессогенные, по мнению вахтовых
работников, климато-географические, производственные и социально-бытовые факторы. Опреде-
лены направления оптимизации средового ресурса для данных специалистов.

Ключевые слова: средовой ресурс, вахтовый метод труда как стресс-фактор, профессио-
нальные риски, нефтегазодобывающие компании, неблагоприятные факторы среды, Арктика.

Добыча нефти и газа при вахтовой организации труда относится к экстремальным видам дея-
тельности. Как было показано в предыдущих исследованиях (Хаснулин, 2012; Корнеева, Симоно-
ва, 2012), экстремальность данной профессиональной деятельности обусловлена, с одной стороны,
опасностью самого производственного процесса, с другой стороны, суровыми климато-географи-
ческими условиями Арктики, а с третьей, факторами групповой изоляции коллективов. Снижение
и изоляция профессиональных рисков возможна при оценке факторов негативного воздействия
на разных видах производства. Анализ воздействия выше перечисленных факторов на специали-
стов нефтегазодобывающего комплекса позволяет найти возможности снижения соответствующих
рисков через оптимизацию средового ресурса работников. В нашем исследовании под средовым
ресурсом мы понимаем совокупность внешних средств, возможностями которых может восполь-
зоваться субъект для обеспечения эффективной профессиональной деятельности и поддержания
при этом оптимального функционального состояния (предмет, объект, условия и организация труда
и т.п.) (Шапкин, Дикая, 1996). То есть, это субъективный параметр, представляющий собой отраже-
ние внешней среды в виде образа условий труда.
Цель настоящего исследования определение характеристик средового ресурса работников не-
фтегазодобывающей компании при вахтовой организации труда в условиях Арктики.
В исследовании приняли участие 70 работников нефтегазодобывающей компании на террито-
рии Ненецкого автономного округа (длительность вахтового заезда 30 дней) в возрасте от 24 до 60
лет (средний возраст 38,7 ± 9,7) с марта по апрель 2015 г. Стаж работы вахтовым методом обсле-
дованных варьируется от 0,5 года до 31 года (9,53±7,6). По уровню образования: 9,6% – с общим
средним образованием, 50% - со средним специальным, 11,5% - с незаконченным высшим и 28,8% -
с высшим профессиональным образованием. Работники принимали участие в исследовании при их
личном согласии, отбор по другим параметрам не требовался.
Исследование проводилось с помощью анкетирования. Разработанная нами анкета включа-
ла следующие разделы: общие сведения об образовании и опыте работы; семейное положение;
субъективная оценка неблагоприятности климато-географических, производственных и социаль-
но-бытовых факторов, которые воздействуют на работников в течение вахтового заезда; особен-
ности организации свободного времени в течение вахтового периода; субъективная оценка своей
профессиональной эффективности и профессионализма; субъективная оценка опасности различ-
ных ситуаций, которые могут возникать в течение вахтового периода; субъективная оценка опасно-
сти на рабочем месте и факторов, способствующих ее формированию. Статистический анализ про-
водился с применением методов описательных статистик и Х2 Фридмана. Обработка проводилась
с помощью пакета программ SPSS 22.00 (лицензионное соглашение № Z125-3301-14 (САФУ имени
М.В. Ломоносова)).
© Я.А. Корнеева, Н.Н. Симонова, 2016
– 212 –
 Для определения характеристик средового ресурса разработана анкета, в которой были пере-
числены климато-географические, производственные и социально-бытовые факторы, действующие
на работников в течение вахтового заезда. Требовалось оценить по пятибалльной шкале степень
неблагоприятности данных факторов (где 1 – фактор не ощущается, 5 – фактор ощущается как мак-
симально неблагоприятный). По нашему мнению, низкая субъективная оценка факторов может сви-
детельствовать о том, что в организации созданы условия для максимального снижения воздействия
их действия, а также, что сотрудники максимально адаптированы к ним. Эти факторы могут харак-
теризовать средовой ресурс специалистов.
Таблица 1
Оценка неблагоприятности климато-географических, производственных
и социально-бытовых факторов работниками
Наименование фактора Среднее значение Ошибка среднего
ветер 3,42 0,191
низкие температуры 2,75 0,211
изменение содержания кислорода в атмосферном воздухе 2,23 0,195
перепады барометрического давления 2,04 0,171
недостаточность ультрафиолетового излучения 2,02 0,179
высокая влажность 1,90 0,143
геомагнитные возмущения 1,85 0,168
радиационная обстановка 1,83 0,162
полярная ночь 1,81 0,198
полярный день 1,58 0,156
смена часовых поясов 1,52 0,141
химические факторы 2,81 0,196
шум 2,48 0,191
повышенная и пониженная температура рабочей зоны 2,46 0,195
усиленный контроль соблюдения техники безопасности 2,44 0,224
усиленный контроль соблюдения корпоративных норм 2,31 0,205
освещенность 2,23 0,183
монотония и статические физические нагрузки 2,23 0,166
физические нагрузки 2,17 0,177
нервно-психические перегрузки 2,15 0,195
вибрация 2,08 0,184
отсутствие возможности покинуть помещение в течение рабочего 1,87 0,206
времени
повышенная температура поверхности оборудования 1,85 0,168
влажность воздуха 1,83 0,162
нет возможности выбора коротких перерывов 1,62 0,146
уровень статического электричества 1,58 0,138
нет профессиональной поддержки со стороны коллег 1,40 0,141
сложность с транспортом и связью 2,77 0,199
отсутствие или недостаток продовольствия 2,25 0,196
отсутствие развитой инфраструктуры 2,15 0,179
психофизиологический и психоэмоциональный дискомфорт 2,00 0,158
социальная изолированность коллектива 1,96 0,169
неблагоприятные условия размещения 1,96 0,143
отсутствие развитой культурной инфраструктуры 1,92 0,153
сужение зоны личного пространства 1,77 0,166
вынужденный круг контактов 1,69 0,136
периодичность трудовой деятельности 1,63 0,132

– 213 –
 Око нч ан ие т а бл и цы 1
Наименование фактора Среднее значение Ошибка среднего
информационная истощенность 1,60 0,107
запрет курения или употребления алкоголя 1,42 0,151
отсутствие психологической поддержки со стороны коллег 1,27 0,083

Согласно данным описательных статистик (таблица 1), по оценкам климато-географических

факторов, работниками выделяются как максимально дискомфортные ветер (3,42 ± 0,191); низкие
температуры (2,75 ± 0,211); и изменение содержания кислорода в атмосферном воздухе (2,23 ±
0,195), (Х2 Фридмана = 303,685, при р < 0,001). Эти факторы не поддаются изменению, в связи с чем
возможно лишь улучшать средства индивидуальной защиты при работе на открытом воздухе, что
будет повышать комфортность для сотрудников.
Максимально неблагоприятными по оценке работниками производственных факторов являют-
ся: химические факторы (2,81 ± 0,196), шум (2,48 ± 0,191), повышенная и пониженная температура
рабочей зоны (2,46 ± 0,195), усиленный контроль соблюдения техники безопасности (2,44 ± 0,224),
усиленный контроль соблюдения корпоративных норм (2,31 ± 0,205). Усиленный контроль соблюде-
ния корпоративных норм является гарантом порядка и спокойствия во время нахождения на вахте,
в то же время, наличие системы штрафов может приводить к постоянному напряжению сотруд-
ников. Это способствует непродуктивному нервно-психическому напряжению, дополнительному
расходованию своих внутренних ресурсов (которые и без того ограничены из-за адаптации к экс-
тремальным условиям деятельности), повышению тревожности, и как следствию, снижению рабо-
тоспособности, повышению утомления, и в некоторых случаях к ошибкам и травмам.
Наиболее неблагоприятными социально-бытовыми факторам для работника вахтовым мето-
дом выступают: сложность с транспортом и связью (2,77 ± 0,199), отсутствие или недостаток про-
довольствия (2,25 ± 0,196) и отсутствие развитой инфраструктуры (2,15 ± 0,179). Большинство
сотрудников отмечают основным недостатком данной работы – транспортировку с вахты и на вахту
(длительность, сложности с транспортом, зависимость выезда с вахты от климатических условий).
Этот фактор трудно изменяем, однако необходимо максимально оптимизировать путем подробного
анализа и нахождения неиспользованных ресурсов.
Если мы полученные результаты соотнесем с опросом, относительно аспектов работы вахто-
вым методом, которые не устраивают работников, то выявим следующее: длительность доставки
до рабочего места (дорога до вахты) (37,5%); удаленность от дома (отрыв от семьи) (37,5%); пита-
ние (9,4%); климатические условия (6,5%); долгое отсутствие дома (3,1%); отсутствие выходных
в вахтовый период (3,1%); продолжительность вахты (3,1%). Можно выявить два ключевых фак-
тора, которые вызывают максимальный дискомфорт работников: это транспортировка до вахты
и удаленность от дома. Средовой ресурс необходимо оптимизировать в этой части.

Литература
1. Корнеева Я.А. Медицинские аспекты системы управления профессиональными рисками вахтового
персонала в условиях Крайнего Севера /Н.И. Дубинина, Г.Н. Дегтева, Я.А. Корнеева // Научное обозрение:
гуманитарные исследования, 2012. №4. С. 131-138
2. Хаснулин В.И., Хаснулина А.В. Психоэмоциальный стресс и метеореакция как системные проявления
дизадаптации человека в условиях изменения климата на Севере России // Экология человека. 2012. № 8. С. 3-7.
3. Шапкин С.А., Дикая Л.Г. Деятельность в особых условиях: компонентный анализ структуры и страте-
гий адаптации // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 1. С . 19–34.

THE ENVIRONMENTAL RESOURCE CHARACTERISTICS OF OIL AND GAS SHIFT

WORKERS IN THE ARCTIC
Korneeva, Ya.A.; Simonova, N.N.
The study was funded by the Russian President’s grant for the state support of young Russian PhD
scientists (MK-7500.2016.6). The article is devoted to the study of the environmental resource characteristics
of oil and gas shift workers in the Arctic conditions. The study was conducted using a questionnaire which
70 specialists of oil and gas companies responded to. The most unfavorable climatic and geographical,
industrial and social factors according to the shift workers were detected. The directions of optimization of
environmental resources for these specialists were identied.
Keywords: environmental resource, shift method of work as a stress factor, professional risk, oil and
gas companies, adverse factors of the environment, the Arctic.

– 214 –
 РЕСУРСЫ ПРОДУКТИВНОГО КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ
ЭТНИЧЕСКИХ СУБЪЕКТОВ В СИТУАЦИИ ФРУСТРАЦИИ
МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Я.П. Коробейникова
Россия, Ижевск, Удмуртский государственный университет
E-mail: yana.korobeynikova@bk.ru
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 4 15–13 18001а(р))

В статье представлены результаты исследования механизмов продуктивного копинг-поведе-

ния, вскрывающих актуализацию потенциальных возможностей совладания (психодинамических,
личностных и социально-психологических свойств) в качестве функционального резерва, субъектного
и интерсубъектного ресурсов в ситуации фрустрации межкультурного взаимодействия. Обосновы-
вается представление о том, что характер отношений между копинг-стратегиями и ресурсами эт-
нических субъектов выражается в этнотипических особенностях совладающего поведения.

Ключевые слова: копинг-поведение, ресурсы, фрустрация, внутрикультурное и межкультур-

ное взаимодействие, модель этнотипического поведения.

Традиционно в психологической науке совладающее поведение принято рассматривать как

осознанное целенаправленное поведение субъекта по преодолению трудной жизненной ситуации
с использованием способов, адекватных личностным диспозициям и ситуации совладания (Крюко-
ва, 2004; Lazarus, 2000). Исходя из представления о трехкомпонентной модели поведения, которая
включает в себя потенциал, резервы и ресурсы, подключающиеся на разных уровнях реализации
и регуляции субъектной активности (Бодров, 2006; Сергиенко, 2009; Толочек, 2011; Толочек, Журав-
лёва, 2015; Хазова, 2014) фактором, обеспечивающим продуктивное совладание выступает согла-
сованность ресурсообеспеченности (резервных/ресурсных возможностей) субъекта с организацией
копинг-действий. В трудных ситуациях, предъявляющих наиболее высокие требования к системе
ресурсов человека (Хазова, 2014), активность “вскрывает” в субъекте собственные ресурсные воз-
можности для осуществления сознательного выбора способов индивидуальной регуляции (Серги-
енко, 2008).
Особый интерес представляют кросскультурные исследования совладания с трудностями
в межкультурном взаимодействии, изучение культуроспецифических особенностей совладающего
поведения (Крюкова, 2005, 2010), поскольку в критических ситуациях неустойчивого состояния со-
временного общества именно культура снабжает своим ресурсом (Лебедева, Татарко, 2007; Schwartz,
2004) вооружая человека действенными и результативными способами совладания с трудностями,
заложенными в социотипических моделях поведения (Асмолов, 2001; Хотинец, 2005; Хотинец, Сун-
цова, 2009) и обеспечивая безопасность жизнедеятельности.
В современных трактовках трудная жизненная ситуация оценивается субъектом как несущая
угрозу (R.S. Lazarus, S. Folkman), или как превышающая адаптивный потенциал личности, как вре-
менная, объективно или субъективно создавшаяся ситуация, приводящая к эмоциональному напря-
жению и препятствующая реализации задуманного (Т.Л. Крюкова, A.C. Спиваковская).
Фрустрация является одним из терминов, позволяющих описать состояние психологиче-
ского затруднения человека, возникающая при столкновении с непреодолимыми препятствиями
на пути к удовлетворению какой-либо жизненной потребности (S. Rosenzweig), или указываю-
щая на чувство разочарования по поводу травмирующей ситуации неудачи и рухнувших планов
(Н.Д. Левитов).
Цель исследования: определить ресурсы продуктивного копинг-поведения этнических субъек-
тов в ситуации фрустрации при переходе из внутрикультурного в межкультурное взаимодействие.
Участники исследования: 168 студентов в возрасте 17–22 лет, обучающиеся в Удмуртском
государственном университете на факультетах удмуртской филологии (85 студентов, принадле-
жащих к удмуртской этногруппе) и русской филологии (83 студента, принадлежащих к русской
этногруппе).
Методики. В качестве первой базовой методики использовалась модификация рисуночного
теста фрустрации С. Розенцвейга (Розенцвейг, 1990, с. 44–53), которая моделировала “попадание”
в инокультурную для испытуемого среду (Шлягина, Ениколопов, 2011).
© Я.П. Коробейникова, 2016
– 215 –
 Были проведены две серии испытаний, в каждой из которых, предъявляемый диагностиче-
ский материал сопровождался инструкцией. В первом случае респондентам было предложено
представить себя в ситуации взаимодействия с представителями своей этногруппы (ситуация вну-
трикультурного взаимодействия), во втором – с представителями другой этногруппы (ситуация меж-
культурного взаимодействия). По результатам двух серий испытаний были организованы группы
респондентов с высоким и низким уровнем преодоления препятствий.
Для выявления функционального резерва использовался опросник формально-динамических
свойств индивидуальности (ОФДСИ) В.М. Русалова; для исследования субъектного ресурса – тест
суждений изучения общительности личности А.И. Крупнова; для выявления интерсубъектного ре-
сурса – метод диагностики межличностных отношений Т. Лири и тест-опросник К.Н. Томаса, на-
правленный на диагностику поведения в конфликтной ситуации; для выявления копинг-стратегий
– тест-опросник для психологической диагностики копинг-механизмов Е. Хайма.
В ситуации фрустрации при переходе из внутрикультурного в межкультурное взаимодействие
у респондентов с высокой активностью преодоления препятствий преобладают следующие типы
реакций: препятственно-доминантные/ с фиксацией на препятствии и эго-защитные/ с фиксацией
на самозащите. Из отличительных особенностей респондентов стоит отметить уверенность в на-
личии выхода из любой даже самой сложной ситуации и формы поведения, характеризующиеся
стремлением к временному уходу от решения проблем для анализа возникших трудностей и поиска
возможных путей выхода из создавшейся ситуации у удмуртов, а также за счёт переключения на
другую сферу жизнедеятельности у русских. В целом для респондентов характерно расширение
диапазона выбираемых копинг-стратегий и их равномерное распределение в соответствии с тремя
основными сферами психической деятельности. У респондентов с низкой активностью преодоле-
ния препятствий при переходе из внутрикультурного в межкультурное взаимодействие отмечается
потребностно-настойчивый/с фиксацией на удовлетворении потребности тип реакции. Зафиксиро-
вано сужение вариативности выбираемых копинг-стратегий, что проявляется в выборе неактивных
форм поведения с умышленной недооценкой неприятностей, с проявлением покорности и недопу-
щением чувств у удмуртов, отступление от сложных проблем с приданием смысла своим поступ-
кам – у русских.
В результате проведения процедуры бинарной логистической регрессии были получены значе-
ния коэффициентов и константы уравнений для определения вероятности выбора копинг-стратегий
в зависимости от выраженности отдельных факторов: психодинамического, личностного и социаль-
но-психологического потенциала этнических субъектов в проблемной ситуации культурного взаи-
модействия. Полученные регрессионные модели в целом и отдельные ее коэффициенты статистиче-
ски значимы (p < 0.05). Характер отношений между переменными потенциала и копинг-стратегиями
в регрессионном уравнении выражает переход потенциальных возможностей в актуальные, а имен-
но переход психодинамического потенциала в функциональный резерв, личностного – в субъектный
ресурс, социально-психологического – в интерсубъектный ресурс совладания с трудностями. Таким
образом, выявляются функционально-целевые копинг-механизмы совладания с трудностями в про-
блемной ситуации культурного взаимодействия определенным способом в зависимости от резервов
и ресурсов человека.
В ситуации фрустрации при переходе из внутрикультурного в межкультурное взаимодействие
обнаружена сохранность ранее выработанных копинг-механизмов с возможностью расширения
существующего диапазона. При этом у респондентов сменивших тип реакции на препятствен-
но-доминантные и эго-защитные, в большей мере реализует себя механизм снятия адаптивных
и относительно-адаптивных копинг-стратегий, в силу ресурсных возможностей субъектов вза-
имодействия, вбирающих в себя выработанные в процессе культурно-исторического развития
человеческого сообщества продуктивные способы совладания с трудностями (Хотинец, 2005).
У респондентов с потребностно-настойчивым типом реакции реализует себя неэффективный ме-
ханизм (усиления).
Установлен компенсаторный механизм потенциала продуктивного межкультурного взаимо-
действия по инверсионному типу (инверсионного балансирования потенциала, резервов и ресурсов
совладания) в ситуации фрустрации у респондентов с препятственно-доминантным и эго-защитным
типом реакции. Если в ситуации внутрикультурного взаимодействия резервы и ресурсы низкой вы-
раженности при совладании компенсируются высокими ресурсами того же уровня регуляции субъ-
ектной активности (восполнение потенциала), то в межкультурном взаимодействии предикторами
копинг-поведения становятся резервы и ресурсы высокой выраженности, что способствует возме-
щению избыточности потенциала. В ситуации фрустрации у респондентов с потребностно-настой-
чивым типом реакции данный механизм не обнаружен.

– 216 –
 Очевидно, что копинг-поведение можно рассматривать как модель этнотипического поведе-
ния, включающую в себя продуктивные способы совладания с трудностями (Хотинец, Коробейни-
кова, 2016): в проблемной ситуации межкультурного взаимодействия удмурты поддерживают рав-
новесие и самоконтроль, проявляют покорность и смирение с возложением ответственности на себя,
испытывают потребность в установлении групповой гармонии; русские ориентированы на активное
взаимодействие со средой, испытывают потребность в эмоциональной поддержке и доверительных
отношениях с другими, проявляют рациональность и осмысленность в достижении поставленных
целей, поддерживают сохранность собственной позиции за счёт кооперации с возможностью деле-
гировать ответственность другим лицам.

Литература
1. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М.: ПЕР-СЭ, 2006.
2. Крюкова Т.Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения // Пси-
хол. журн. 2005. Т. 26. № 2. С. 5–15.
3. Крюкова Т.Л. Социальные представления и установки как факторы совладания с трудностями меж-
культурного диалога россиян и европейцев // Вестник РГНФ. 2010. № 1. С. 157–166.
4. Сергиенко Е.А. Субъектная регуляция совладающего поведения // Совладающее поведение: Современ-
ное состояние и перспективы / под ред. А.Л. Журавлева, Т.Л. Крюковой, Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во “Институт
психологии РАН”, 2008. С. 67–83.
5. Толочек В.А. Интерсубъектные, интрасубъектные и внесубъектные ресурсы профессиональной дея-
тельности // Социология и управление персоналом. 2011. № 2. С. 48–61.
6. Хазова С.А. Ментальные ресурсы субъекта в разные возрастные периоды: дис. ... докт. психол. наук.
М., 2014.
7. Хотинец В.Ю. Со-бытие культур. Психологические универсалии в культурном многообразии. Екате-
ринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005.
8. Хотинец В.Ю., Коробейникова Я.П. Психологические механизмы продуктивного копинг-поведения в
проблемных коммуникативных ситуациях // Психол. журн. 2016. Т. 37. № 4. С. 59–73.
9. Хотинец В.Ю., Сунцова Я.С. Согласованность социальных и культурных ценностей в регуляции меж-
личностного взаимодействия // Психол. журн. 2009. Т. 30. № 6. С. 17–29.

THE RESOURCES PRODUCTIVE COPING BEHAVIOUR OF ETHNIC ACTORS

IN A SITUATION OF FRUSTRATION INTERCULTURAL INTERACTION

Korobeynikova, Y.P.
Udmurt state University

The article presents the results of the mechanisms of productive coping behavior, revealing the
actualization of the potential of coping (psychodynamic, personal and socio-psychological characteristics)
as the functional reserve, subject and intersubjective resources in a situation of frustration of intercultural
interaction. And also substantiates the notion that the nature of the relationship between coping strategies
and resources of ethnic actors is expressed in ethnical features of coping behavior.

Keywords: coping behavior, resources, frustration, intra cultural and intercultural interaction, the
model of ethnically typical behavior.
 УЧЕБНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ
ПРЕОДОЛЕНИЯ ТРУДНЫХ СИТУАЦИЙ
И.О. Куваева1, И.Р. Абитов2
1
Россия, Екатеринбург, Уральский федеральный университет
Е-mail: irina.kuvaeva@urfu.ru
2
Россия, Казань, Казанский (Приволжский) федеральный университет
Е-mail: ildar-abitov@yandex.ru
Работа выполнена при поддержке гранта
Российского научного фонда (проект №14-28-00087), Институт психологии РАН

Статья посвящена исследованию копинг-стратегий у студентов-филологов, принадлежащих

к русской (n=57) и татарской (n=73) национальностям. Полученные результаты демонстрируют соци-
альную ориентированность преодоления трудных ситуаций у русских и татар. Выявлено предпочтение
мобилизационных стратегий у татарской группы, эмоциональных – у русских респондентов. Достовер-
ных различий в использовании проблемно-ориентированных ресурсов между группами не обнаружено.
Ключевые слова: стратегии совладания, студент, филолог, русская и татарская нацио-
нальности

Совладание студента с трудными ситуациями в первоначальный период обучения в универси-

тете представляет собой важную научно-практическую область исследования в возрастной и педаго-
гической психологии. Основными факторами стресса у студента являются изменение процесса учеб-
ной деятельности, повышение самостоятельности в планировании жизни, экзаменационные сессии,
сложности во взаимоотношениях с противоположным полом, сепарация от родительской семьи и т.д.
Переживаемый стресс купируется студентами различными способами: максимальная включенность
в учебу, поиск социальной поддержки, эмоциональная регуляция состояния, «встраивание» в нефор-
мальные группы, непринятие проблемы, агрессивное поведение и т.д. Применяемые копинг-стратегии
являются индикаторами наиболее функциональных и доступных ресурсов разрешения трудных ситу-
аций и снятия внутреннего напряжения у человека (Хазова, 2015). Понимание причин формирования
стресса и способов его преодоления дает основания психологам разрабатывать и внедрять программы,
направленные на развитие адекватных стратегий совладания у студентов.
Обращает на себя внимание тот факт, что повышенная стрессогенность студенческой жизни
по-разному преодолевается молодежью в зависимости от выбранной профессиональной специали-
зации (Холодная, Берестнева, Муратова, 2007; Абитов, 2012; Куваева, Сергеева, 2015) и культурной
принадлежности (Крюкова, 2005; Frydenberg et. al., 2003). Исследования, направленные на анализ
совладания среди студентов одной профессиональной специализации в зависимости от культурно-
го контекста, выявляют специфические особенности преодоления трудных ситуаций у молодежи
(Куваева, 2016). Однако в психологии остается открытым вопрос о специфике преодоления стресса
у представителей разных национальностей, проживающих в одном государстве.
Цель настоящего исследования – выявление общих и национально-обусловленных ресурсов
преодоления стресса у российских студентов филологических специальностей. Выдвигается пред-
положение, что совладающее поведение русских студентов и студентов-татар ориентировано на со-
циальные ресурсы, но татары в большей степени применяют проблемно-ориентированные и мо-
билизационные стратегии. Основанием для выдвижения гипотезы стали результаты исследования
Б.С. Алишева (2013), которые демонстрируют разные ценностные ориентации у русских (n=1177)
и татар (n=1365). Для русских студентов более ценным являются дружба и любовь, для татар – се-
мья. Татары ориентированы на практическую жизнь, здоровье, безопасность и покой; русские – на
гармоничные отношения и разнообразие жизни.
Выборка. Всего в исследовании приняли участие 130 человек (22 муж./108 жен.) в возрас-
те 17–22 лет (mean=18,3±0,8). Это студенты 1-2 курсов филологических специальностей пре-
стижных университетов РФ. Подгруппа русских студентов обучается в Уральском федеральном
университете (Екатеринбург); всего обследовано 57 чел. (8 муж./49 жен.) в возрасте 17–22 лет
(mean=18,6±0,9). В подгруппе студентов-татар обследовано 73 чел. (14 муж./59 жен.) в возрасте
17–20 лет (mean=18,1±0,7); это студенты Казанского федерального университета (Казань).
Методика. Основным психодиагностическим инструментом выступил опросник «Юношеская
копинг-шкала» Э. Фрайнденберг и Р. Льюиса в адаптации Крюковой Т.Л. (Крюкова, 2007). Авторы
© И.О. Куваева, И.Р. Абитов, 2016
– 218 –
данной методики выделяют 18 копинг-стратегий, составляющих 3 стиля (социальный, продуктивный,
непродуктивный). В некоторых исследованиях отмечается, что наиболее адекватным для представите-
лей незападных культур выступают 4 стиля совладания: проблемно-ориентированный, социотропный,
эмоционально-доминантный и мобилизационный (подробнее: Холодная и др., 2007). Обработка полу-
ченных данных осуществлялась при помощи пакета программ SPSS 21.0. для Windows.
Таблица 1
Наиболее и наименее предпочитаемые копинг-стратегии у студентов-филологов
Стили Наиболее предпочитаемые Наименее предпочитаемые
Проблемно-ориенти- решение проблемы (mean=75.66±10.68), общественные действия
рованный работа/достижение (mean=73.5±10.21), про- (mean=30.88±10.96)
фессиональная помощь (mean=71.02±11.98)
Эмоционально-доми- беспокойство (mean=72.09±14.30), чудо несовладание (mean=45.63±12.97)
нантный (mean=69.69±15.15)
Социотропный отвлечение (mean=71.02±11.98), чувство разрядка (mean=44.83±13.94)
принадлежности (mean=68.8±11.88)
Мобилизационный позитивный фокус (mean=68.80±14.01), игнорирование (mean=46.38±14.94)
активный отдых (mean=64.02±19.97)
Особенности совладающего поведения у студентов-филологов. Таблица 1 демонстриру-
ет групповой «профиль» преодоления затруднений у студентов-филологов. Так, при столкновении
с трудными ситуациями респонденты ориентированы на разрешение проблемы, упорный труд и при-
влечение внешних консультантов. При стрессе они испытывают актуальную тревогу и беспокойство
за будущее, надеются на удачное стечение обстоятельств. Социально-ориентированные стратегии про-
являются в стремлении принадлежать к группе, учитывать ее интересы и возможности совместного
отдыха. Активизация внутренних ресурсов связана с позитивной категоризацией внутренней ситуации
и готовностью поддерживать физическое здоровье. Следовательно, для данной выборки характерен
широкий репертуар ресурсов: активизация четырех стилей и дифференцирование девяти стратегий.
Таблица 2
Значимые различия в копинг-стратегиях у русской и татарской молодежи
Подгруппы студентов (описательная
U
Стратегии статистика: среднее, ст. отклонение) p
Манна-Уитни
Русские Татары
Социотропный стиль
Друзья 60.07 (13.01) 65.47 (12.56) 1550 0.012
Чувство принадлежности 66.59 (11.62) 70.52 (11.87) 1605 0.025
Мобилизационный стиль
Позитивный фокус 63.94 (16.30) 72.60 (10.57) 1424 0.002
Активный отдых 57.47 (20.09) 69.13 (18.44) 1403 0.001
Эмоционально-доминантный стиль
Несовладание 49.68 (12.95) 42.46 (12.14) 1409 0.002
Разрядка 51.01 (15.62) 40.00 (10.21) 1197 0.000
Самообвинение 73.50 (16.76) 62.19 (20.48) 1417 0.002
Религиозная поддержка 46.31 (23.50) 70.54 (19.23) 921 0.000

Результаты проведенного корреляционного анализа (r Спирмена) указывают на следующую струк-

туру совладания у студентов-филологов. Стратегии проблемно-ориентированного и мобилизационно-
го стилей положительно связаны между собой: «решение проблемы» и «позитивный фокус» (r=0.312,
p=0.000); «работа/достижение» и «активный отдых» (r=0.305, p=0.000). Наиболее часто используемые
респондентами стратегии эмоционально-доминантного стиля «беспокойство» и «чудо» связаны по-
разному с «самообвинением» (r1=0.391, p=0.000; r2=-0.338, p=0.000). Стратегии социотропного стиля
взаимосвязаны между собой, а также с копингами из проблемно-ориентированного и эмоционально-до-
минантного стилей. Наибольшее количество взаимосвязей установлено для стратегии «чувство принад-
лежности»: друзья (r=0.496, p=0.000), социальная поддержка (r=0.345, p=0.000), беспокойство (r=0.359,
p=0.000). Социальная поддержка положительно связана со стратегией «друзья» и отрицательно со стра-
тегией «уход» (r1=0.391, p=0.000; r2=-0.372, p=0.000). Наиболее востребованные студентами стратегии
«позитивный фокус» и «активный отдых» взаимосвязаны между собой (r=0.418, p=0.000).
Особенности совладающего поведения у студентов русской и татарской национальностей.
Таблица 2 демонстрирует, что студенты-татары в большей степени предпочитают социальные

– 219 –
и мобилизационные стратегии, а также религиозную поддержку для преодоления трудностей. В от-
личие от татар русские в более выраженной степени реализуют эмоционально-доминантный стиль
совладания (ориентация на внутренние переживания и внешнюю экспрессию эмоциональных со-
стояний). Достоверных различий в предпочтении респондентами разных национальностей страте-
гий проблемно-ориентированного стиля не выявлено.
Таким образом, проведенное исследование продемонстрировало предпочтение студентами-та-
тарами мобилизационных стратегий, русскими студентами – эмоциональных способов регуляции
состояния в затрудненных условиях жизнедеятельности. В независимости от культурной принад-
лежности студенты-филологи используют проблемно-ориентированный стиль преодоления стрес-
совых ситуаций. Полученные результаты подтверждают предположение о социальном-ориентиро-
ванном совладании студентов разных национальностей. Опора на дружеское общение в условиях
стресса является более выраженной для татар. Несмотря на то, что друзья в системе ценностей
русской молодежи занимают одну из лидирующих позиций, студенты данной подгруппы не акцен-
тируют внимание на этом способе совладания. Выявленный факт задает линию будущих исследова-
ний, направленных на изучение взаимосвязей между доминирующими ценностями и доступностью
ресурса преодоления стресса в конкретной культуре.

Литература
1. Абитов И.Р. Психологическая саморегуляция и готовность студентов к требованиям рынка труда //
Психологическая готовность студентов к требованиям рынка труда. Учебно-методическое пособие / Алишев
Б.С. [и др.]. Казань: ИПППО РАО. 2012. С. 96 – 107.
2. Алишев Б.С. Этнокультурные различия в структуре ценностей молодежи Татарстана // Tatarika. 2013.
№ 1. С. 1 – 11.
3. Крюкова Т.Л. Возрастные и культурные различия в стратегиях совладающего поведения // Психологи-
ческий журнал. 2005. № 2. С. 5 – 15.
4. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы. Кострома: Авантитул,
2007. 60 с.
5. Куваева И.О. Взаимосвязь концепта стресс и стратегий совладания: кросскультурные различия // Седь-
мая международная конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Светлогорск, 20–24 июня 2016 г. /
Отв. ред. Ю.И. Александров, К.В. Анохин. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 701-703.
6. Куваева И.О., Сергеева А.О. Ресурсные функции совладающего поведения в зависимости от профес-
сиональной специализации // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. №
2. Том 21. Серия «Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика». С. 102 – 106.
7. Хазова С.А. Ресурсы личности в период взрослости // Вопросы психологии. 2015. № 6. С. 1-10.
8. Холодная М.А., Берестнева О.Г., Муратова Е.А. Структура стратегий совладания в юношеском воз-
расте (к проблеме валидности опросника «Юношеская копинг-шкала») // Вопросы психологии. 2007. № 4.
С. 143 – 156.
9. Frydenberg E., Lewis R., Kennedy G., Ardila R., Frindte W., Hannoun R. Coping with Concerns: An Explor-
atory Comparison of Australian, Colombian, German, and Palestinian Adolescents // Journal of Youth and Adoles-
cence. 32 (1). 2003. P. 59-66.

EDUCATIONAL AND NATIONAL RESOURCES OF OVERCOMING

DIFFICULT SITUATIONS

Kuvaeva, I.; Abitov, I.

The article is devoted to the research of coping strategies among philology students of Russian (n=57)
and Tatar (n=73) nationalities. The results demonstrate the social-oriented strategies of overcoming
difcult situations in both groups. It is discovered that Russian respondents prefer emotional strategies
while the Tatar ones prefer mobilization coping. Signicant differences in the use of problem-oriented
resources between these groups were not found.
Keywords: coping strategies, student, philologist, Russian and Tatar nationalities
ВНУТРЕННЯЯ КАРТИНА ЗДОРОВЬЯ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ РЕСУРС
СОВЛАДАНИЯ В СИТУАЦИИ БОЛЕЗНИ

О.В. Кудрявцева
Россия, Томск, Национальный исследовательский Томский государственный университет
E-mail: ole4ka.cu@yandex.ru
Целью данной статьи является выделение внутренней картины здоровья как комплексного
и наиболее значимого психологического ресурса совладания со стрессом болезни. В статье описаны
отечественные и зарубежные взгляды на роль индивидуальных представлений больных о здоровье
в формировании поведения в отношении собственного здоровья.

Ключевые слова: внутренняя картина здоровья (ВКЗ), психологические ресурсы, копинг, пси-
хология здоровья
В последнее время значительное внимание в психологии здоровья уделяется концепции
внутренней картины здоровья (ВКЗ), которую определяют как системное образование, включаю-
щее субъективные представления о нормальном и патологическом состоянии, о статусе и динамике
здоровья, понимание человеком своих психологических и физических возможностей и ресурсов
(Цветкова, 2012). Важность изучения данного психологического феномена связана с тем, что ВКЗ
является не только результатом жизненного опыта человека, она отражает в себе в виде символи-
ческих образований ценностное отношение к здоровью, а также мотивацию к его достижению
и поддержанию (Абрамова, Юдчиц, 1998; Каган, 1993).
Существующие в отечественной психологии положения о ВКЗ, позволяют говорить о ней
как о «динамической модели, отражающей процесс диалога человека в самосознании со своим «Я»
и своим организмом» (Васильева, 2006). Динамический характер ВКЗ связан с четырехуровневой
функциональной структурой данного образования, включающей сенсорный, эмоционально-чув-
ствующий, рационально-когнитивный и мотивационный уровни.
Исторически сложилось, что в отечественной психологической науке исследования психосо-
матических явлений сконцентрированы на патологических процессах. Так, в клинической психоло-
гии широкое признание получила концепция внутренней картины болезни (ВКБ). Однако, ценност-
но-смысловое пространство ВКЗ, являясь результатом познавательной и личностной активности
человека, охватывает более широкий класс явлений в континууме «здоровье-болезнь», в рамках
которого разворачивается процесс построения и реализации человеком образа жизни, а также ор-
ганизации мер по восстановлению и укреплению здоровья (Каган, 1993). В этом заключен
психологический потенциал ВКЗ: человек является творцом собственного благополучия, его здоро-
вье зависит от его личной ответственности и продуктивной активности в этом направлении.
В повседневной жизни человек зачастую редко обращает внимание на собственное здоро-
вье, вспоминая о его ценности только в кризисных ситуациях сильного переутомления в результа-
те длительного нервно-психического напряжения или тяжелой физической нагрузки, или болезни.
Ситуация заболевания становится для человека препятствием в реализации основных жизненных
целей и задач (Анцыферова Л.И. Абульханова-Славская К.А., Василюк В.Ф., Рубинштейн С.Л.
и др.), являясь условием, вызывающим стрессовые реакции и запускающим механизмы совлада-
ющего поведения больного.
Основными способами преодоления стресса болезни выступает система копинг-ресурсов, по-
зволяющие решать жизненные задачи более эффективно. Продуктивное совладание в значитель-
ной мере определяет качество жизни в ситуации продолжительной болезни. Ресурсообеспеченность
определяют жизнестойкость, устойчивость личности по отношению к негативным последствиям
стресса (Шаргородская, 2015). Именно как такой ресурс можно рассматривать внутреннюю картину
здоровья.
Исследования ВКЗ в работах отечественных авторов позволяют говорить, что адекватно сфор-
мированная ВКЗ обеспечивает устойчивость к заболеваниям (Николаева, Панчишко, 2014), обу-
славливает реализацию защитно-адаптационных механизмов личности (Кожохина, Копытин, 2012).
Напротив, отсутствие адекватной оценки состояния здоровья, а также адекватных рациональных
представлений о здоровье и соответствующих им эмоциональных реакций и стратегий поведения
играет значимую роль в возникновении болезни (Тагильцева, 2010).
В зарубежной литературе health behavior – поведение в отношении своего здоровья рассматри-
вается авторами многих психологических моделей в психологии здоровья.
© О.В. Кудрявцева, 2016
– 221 –
 Модель убеждений о здоровье для прогнозирования различного рода поведения, связанного со
здоровьем, предлагает анализировать индивидуальные представления о здоровье и о здоровьесох-
раняющем поведении – восприятии угрозы и оценке риска поведения (Ayers et al., 2007). Результа-
том практического применения этой модели в клинической практике представляется формирование
привычек и адекватных установок здорового образа жизни, а также борьба с поведением, угрожаю-
щим здоровью, например табакокурением.
Модель здравого смысла предполагает, что выработка стратегий совладания с болезнью, свя-
зана с формированием ментальных представлений о своей болезни, подчерпнутых из собственного
опыта и значимых источников (Leventhal, 2003). Осмысление этих представлений человеком опре-
деляет пути поиска помощи и выбора адекватных копинг-стратегий.
Таким образом, в качестве одного из комплексных и наиболее значимых психологических фак-
торов здоровья как отечественные, так и зарубежные исследователи выделяют систему рацио-
нальных представлений, эмоциональных реакций и стратегий поведения, связанных с отношением
к здоровью.
Подводя итоги, важно отметить, что психическое и физическое благополучии человека за-
висит в большей мере не от ухудшения состояния здоровья, но от отношения к себе, к своему со-
стоянию. Внутренняя картина здоровья предстает в данном контексте как потенциальный ресурс,
направленный не только на совладание с болезнью, а шире – на поддержание, развитие, сохранение
и заботу о своем здоровье.
Так же требуется подчеркнуть необходимость дальнейшего эмпирического изучения внутрен-
ней картины здоровья у людей, переживающих кризис болезни, для того, чтобы глубже понять ме-
ханизмы ее влияния на внутреннюю и внешнюю мотивацию здоровьесберегающего поведения,
с целью профилактики рецидивов и хронификации заболеваний.

Литература
1. Абрамова Г.С., Юдчиц Ю.А. Психология в медицине: Учеб. пособие. М.: ЛПА «Кафедра-М», 1998.
272 с.
2. Васильева О.С. Экспериментальное исследование внутренней картины здоровья в юношеском возрас-
те // Известия ЮФУ. Технические науки. 2006. №14. С. 316-324.
3. Каган В. Е. Внутренняя картина здоровья – термин или концепция? // Вопросы психологии. 1993. №1.
С. 86-88.
4. Кожохина С.К., Копытин А.И. Внутренняя картина болезни и здоровья в рисунках детей с сахарным
диабетом [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2012. № 3 (14).
URL: http://medpsy.ru (дата обращения: 10.07.2016).
5. Николаева Е.И., Панчишко Г.В. Внутренняя картина здоровья детей, оказавшихся в трудной жизнен-
ной ситуации // Вестник психофизиологии. 2014. №1. С.57- 65.
6. Тагильцева А.В. Внутренняя картина сексуального здоровья у женщин // Вестник СПбГУ. Серия 12.
Социология. 2010. №2. С. 373 -378.
7. Цветкова И.В. Проблема психологического изучения внутренней картины здоровья // Психологиче-
ские исследования. 2012. № 1(21).
8. Шаргородская О.В., Сапоровская М.В., Крюкова Т.Л. Динамика совладания у ВИЧ-инфицированных
на разных этапах переживания стресса // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2015. Том 21. С.138-142.
9. Ayers S., Baum A., McManus Chr. (Eds.). Cambridge handbook of psychology, health and medicine. Cam-
bridge: University Press. 2007. P. 1-946.
10. Leventhal H., Brissette I., Leventhal E. The common-sense model of self-regulation of health and illness //
The self-regulation of health and illness behavior. London; New York: Routledge. 2003. P. 42–65.

INNER PICTURE OF HEALTH AS A PSYCHOLOGICAL RESOURCE FOR COPING IN A

SITUATION OF ILLNESS

Kudryavtseva, O.V.

The purpose of this article is to dene the inner picture of health as a complex and most meaningful
psychological resource for coping with stress of illness. The article describes domestic and foreign opinions
on the role of patients’ individual perceptions of health while forming of their health behavior.

Keywords: inner picture of health (IHP), psychological resources, coping, health psychology
 ДОВЕРИЕ КАК РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ
С ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИЕЙ
И.Ю. Леонова, И.Н. Леонов
Россия, Ижевск, Удмуртский государственный книверситет
E-mail: iuleonova@mail.ru; inleonov@mail.ru
Сегодня доверие выступает как предмет изучения во многих психологических исследованиях.
Предполагается, что доверие может выступать ресурсом совладания с трудной жизненной си-
туацией. В статье предложена модель влияния доверия к себе и межличностного доверия на вы-
бор стратегий совладающего поведения в юношеском возрасте. Выявлео как независимое влияние
предикторов «доверие к себе» и «межличностное доверие», так и совместное их влияние на выбор
молодыми людьми стратегий совладания с трудными ситуациями.

Ключевые слова: доверие к себе, межличностное доверие, стратегии совладания, ресурс со-
владания.

Совладание с трудной жизненной ситуацией как адаптивное поведение человека – уже не но-
вое направление в российской научной психологии. В настоящее время понятие «coping» активно
применяется для изучения поведения личности в любых ситуациях, категоризируемых человеком
как критические или же «трудные». Само понятие «трудной» ситуации в ходе становления и раз-
вития проблематики совладания претерпело определенные изменения. Первоначально для Р. Лаза-
руса и С. Фолкман «трудная» ситуация – это та, которая оценивается субъектом как несущая угро-
зу. Однако в дальнейшем сам Лазарус настаивал на определенном расширении трактовки понятия
«трудная ситуация», отмечая, что излишняя «драматизирующая направленность разработки про-
блемы совладания заставляет исследователей пренебрегать «повседневными неприятностями», –
теми обычными жизненными трудностями, с которыми сталкивается любой человек в ходе своей
учебной, профессиональной, семейной жизни. Между тем именно они и опыт их преодоления могут
быть определяющими факторами хода социализации эпохи перемен. Поэтому сегодня в трактовке
«трудных» ситуаций исследователи акцентируют не столько их отличие от повседневности, сколь-
ко, во-первых, их значимость для человека и, во-вторых, воспринимаемую трудность. Субъектив-
но незначимые ситуации не мотивируют на совладание. Что же касается факторов субъективного
восприятия ситуации как «трудной», то было показано, что, хотя существует некоторое количество
объективных параметров ситуации, которые практически всегда заставляют человека квалифици-
ровать ее как трудную (к ним, например, относится неопределенность ситуации), в подавляющем
большинстве случаев воспринимаемая трудность зависит от личностных диспозиций субъекта
(Л.И. Анцыферова, В.А. Бодров, Л.А. Китаев-Смык и др.). Иными словами, одни и те же ситуации
могут восприниматься разными людьми как различные по степени трудности, и, наоборот, – разные
ситуации могут иметь субъективно одинаковую степень трудности для человека. Соответственно,
вопрос о воспринимаемой трудности ситуации, требующей совладания, все более замещается во-
просом о тех ресурсах, которые актуализируются для ее преодоления.
Понятие ресурс трактуется как совокупность средств, ценностей, запасов, возможностей, име-
ющихся в наличии для использования при необходимости. В настоящее время принято рассматри-
вать копинг-стратегии как способы поведения человека в трудной ситуации, возникшие в ответ на
воспринимаемую угрозу, а копинг-ресурсы как факторы, действующие до воздействия, «поглоще-
ния» стрессора, реализующиеся уже на стадии когнитивной оценки угрозы ситуации.
Отечественные психологи (Т.Л.Крюкова, М.В.Сапоровская, Е.В. Куфтяк, Е.А. Петрова,
С.А. Хазова и др.) под ресурсами совладающего поведения понимают индивидуальные и средовые
средства, условия, возможности, которые имеются в наличии в потенциальном состоянии, и кото-
рые человек может актуализировать, осознанно использовать при необходимости в целях совлада-
ния с трудной жизненной ситуацией.
Е.Ю. Кожевникова отмечает, что каждый ресурс занимает свое определенное место в частоте
и интенсивности использования, т.е. имеет свой «вес» в иерархии возможностей, которыми обла-
дает человек для разрешения возникшей трудности. Одни ресурсы используются в широком спек-
тре трудных ситуаций, другие являются ситуационно специфичными (Кожевникова 2006). Ресурсы
совладающего поведения могут взаимозаменять друг друга, компенсироваться без существенных
потерь для эффекта совладания. Ресурсы совладания используются, актуализируются, когда они
оцениваются субъектом как необходимые, способствующие более эффективному поведению,
© И.Ю. Леонова, И.Н. Леонов, 2016
– 223 –
продуктивному совладанию или уменьшению негативных переживаний в трудной жизненной си-
туации. Использование ресурса проявляется, прежде всего, в понимании, осознании субъектом по-
лезного эффекта его использования в трудной жизненной ситуации. Результаты исследований по
изучению ресурсов совладания показывают возрастную специфику использования ресурсов (Петро-
ва, 2008). Так, у представителей юношеского возраста, выявлено большее предпочтение средовых
и деятельностных ресурсов по сравнению с личностными. Т.Л. Крюкова объясняет это тем, что
в юношеском возрасте происходит становление индивидуального стиля совладания, идет активное
самопознание себя, своих возможностей и способностей, и этот процесс довольно длительный. Поэ-
тому ввиду непознанности своих возможностей в этом возрасте индивидуальные особенности (лич-
ностные черты, состояния, свойства, физические качества) реже выступают в качестве ресурсных
в совладании с трудными жизненными ситуациями (Крюкова, 2005).
Ряд авторов отмечают, что на период обучения в вузе и начало профессионального самоопре-
деления приходится основной этап становления субъектности как осознания молодым человеком
«авторства собственной жизни» (В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев, 2000). На этом этапе развития пар-
тнером молодого человека становится весь окружающий мир, с которым он вступает в деятельност-
ные отношения, опосредованные системой общественных ценностей и идеалов.
Мир, в котором он живет, предлагает ему все больший объем возможностей. Предоставление
большого количества возможностей и альтернатив выбора требует от него увеличения собственной
активности, самостоятельности в совершении выбора и обретения смысла в совершенном выборе.
Целенаправленные действия все значительнее влияют на мир, в котором живет человек, а доверие
становится механизмом снижения его сложности (Ильин, 2013).
Человек доверяет и себе и миру одновременно. Однако мир, как внешний, так и внутренний,
- не однородная среда. Поэтому человек и стремится к устранению возникающего противоречия
в каждой отдельной психологической ситуации разными способами: в одних случаях человек боль-
ше полагается на мир, а в других - на себя. Но в целом человек не может доверять себе, не доверяя
миру, и не может доверять миру, не доверяя себе самому как автономному субъекту активности.
Проблема состоит в нахождении оптимальной пропорции, или меры, между доверием человека
миру и его доверием к себе (Скрипкина, 2000).
Поскольку система «Человек и Мир» является единой онтологией, а доверие – это двуполюс-
ное явление, связанное с одновременной обращенностью человека в себя и в мир, то, рассмотрен-
ные в единой системе, они дают обобщенное представление о том, какие стратегии поведения че-
ловек выбирает в каждом конкретном случае, в каждой конкретной ситуации. Изучение внешней
и внутренней детерминации выбора стратегий поведения в значимых жизненных ситуациях являет-
ся важнейшей задачей эмпирических исследований.
Цель эмпирического исследования: установление влияния доверия к себе и межличностного до-
верия на поведенческие стратегии преодоления трудных жизненных ситуаций в юношеском возрасте.
Выборка: студенты первого курса Удмуртского госуниверситета в количестве 1128 человек
(684 девушки и 444 юноши), средний возраст - 18 лет.
Методы эмпирического исследования: «Методика изучения доверия к себе» Н.Б. Астаниной,
«Шкала межличностного доверия» Дж. Роттера в адаптации С.Г. Достовалова, методика «Страте-
гии преодоления стрессовых ситуаций» (SACS) С. Хобфолла, адаптированная Н.Е. Водопьяновой
и Е.С. Старченковой. Методы анализа данных: корреляционный анализ и моделирование струк-
турными уравнениями. Первичные данные обрабатывались с помощью статистической программы
IBM SPSS 22 и IBM SPSS Amos 22.
Результаты: Для выявления связи между показателем доверие к себе (ДкС), межличностное
доверие (МлД) и показателями копинг-шкалы SACS использовался коэффициент корреляции Пир-
сона. Так, показатель ДкС коррелирует с показателями: МлД (R =0,181, p = 0,000), ассертивные
действия (R =0,528, p = 0,000), поиск социальной поддержки (R =0,061, p = 0,039), осторожные
действия (R =-0,151 , p = 0,000), импульсивные действия (R =0,087, p = 0,003), избегание (R =-0,331,
p = 0,000), манипулятивные действия (R =0,112, p = 0,000), асоциальные действия (R =0,200,
p = 0,000), агрессивные действия (R =-0,138, p = 0,000). Показатель МлД коррелирует с показате-
лями: ДкС (R =0,181, p = 0,000), ассертивные действия (R =0,154, p = 0,000), вступление в соци-
альный контакт (R =0,157, p = 0,000), поиск социальной поддержки (R =0,175, p = 0,000), избега-
ние (R =-0,159, p = 0,000), манипулятивные действия (R =-0,160, p = 0,000), асоциальные действия
(R =-0,124, p = 0,000), агрессивные действия (R =-0,199, p = 0,000).
На следующем этапе была построена априорная модель влияния видов доверия на пове-
денческие стратегии совладания с трудными жизненными ситуациями. Применялись следующие
индексы согласия и их допустимые значения для признания модели соответствующей данным:

– 224 –
RMSEA < 0,05, GFI > 0,95; AGFI > 0,9; CFI > 0,95. Априорная модель включает в себя одиннадцать
явных переменных (ДкС, МлД, ассертивные действия, вступление в социальный контакт, поиск со-
циальной поддержки, осторожные действия, импульсивные действия, избегание, манипулятивные
действия, асоциальные действия, агрессивные действия). Между переменными ДкС и МлД была
установлена ковариационная связь и добавлены направленные связи от показателей ДкС и МлД
к связанным с ними показателям поведенческих стратегий преодоления трудных жизненных ситуа-
ций. По результатам проверки на многомерную нормальность распределения показателей С.R. для
многомерного эксцесса явных переменных модели составил 12,587, что превышает рекомендован-
ное П. Бентлером значение 5 и говорит об отсутствии многомерной нормальности исходных дан-
ных. В связи с этим для оценки параметров модели был выбран асимптотически непараметрический
метод (Asymptotically Distribution-free).
Проверка достаточности объема выборки также дала положительный результат: соотношение
объема выборки (N = 1128) и числа оцениваемых параметров (Т = 27) равно 41,78, что значительно
превышает недопустимо малое значение (равное 5). Однако индексы согласия демонстрируют низ-
кий уровень соответствия модели исходным данным, так RMSEA=0,134, GFI=0,827; AGFI=0,707;
CFI=0,262. Следовательно, требуется модификация модели. В связи с этим априорная модель моди-
фицировалась путем исключения статистически незначимых направленных связей и добавлением
ковариационных связей между дисперсиями ошибок показателей поведенческих стратегий преодо-
ления трудных жизненных ситуаций. Окончательные результаты модификации исходной модели
представлены на рис. 1.

Рис. 1. Итоговая апостериорная модель влияния доверия к себе и межличностного доверия

на поведенческие стратегии совладания с трудными жизненными ситуациями
в юношеском возрасте (n=1128 чел.)

С.R. для многомерного эксцесса явных апостериорной модели составил 11,855; индексы со-
гласия демонстрируют высокий уровень соответствия модели исходным данным: RMSEA<0,05;
GFI>0,95; AGFI>0,9; CFI>0,95. Таким образом, все регрессионные коэффициенты статистически
достоверны.
Данная модель демонстрирует независимое влияние предиктора ДкС на такие стратегии прео-
доления трудных жизненных ситуаций, как ассертивные действия (βДкС=0,533; R2=0,285), острож-
ные действия (βДкС=-0,165; R2=0,027); независимое влияние предиктора МлД на стратегии преодоле-
ния трудных жизненных ситуаций вступление в социальный контакт (βМлД=0,190; R2=0,036), поиск

– 225 –
социальной поддержки (βМлД=0,203; R2=0,041), а также совместное влияние данных предикторов на
стратегии избегание (βДкС=-0,307; βМлД=-0,092; R2=0,113), манипулятивные действия (βДкС=-0,154;
βМлД=-0,203; R2=0,054), асоциальные действия (βДкС=0,228; βМлД=-0,189; R2=0,072), агрессивные дей-
ствия (βДкС=-0,115; βМлД=-0,181; R2=0,053).
Модель подтверждает наше предположение о том, что доверие к себе и межличностное дове-
рие выступают ресурсом совладания с трудной жизненной ситуацией. Наибольшее влияние доверие
к себе оказывает на копинг-стратегию ассертивные действия, при этом модель подтверждает лишь
прямое влияние предиктора доверие к себе на данную стратегию, объясняя 28,5% ее дисперсии. Так,
чем выше доверие к себе, проявляющееся в способности ставить перед собой цели, осознавать свои
потребности и реализовывать свои возможности, не вступая в противоречие со своими ценностями,
тем активнее и последовательнее юноши и девушки в трудных ситуациях будут отстаивать свои
интересы, открыто заявлять о своих намерениях, уважая при этом интересы окружающих. Прямое
влияние межличностного доверия на стратегию ассертивные действия подтверждено не было.
Доверие к себе и межличностное доверие оказывают совместное влияние на стратегию избегание,
объясняя 11,3% ее дисперсии. Чем выше доверие к себе и чем выше межличностное доверие, которое
проявляется в ожиданиях юношей и девушек относительно того, насколько можно положиться на слова,
обещания, высказания других людей, тем реже они в трудных ситуациях будут избегать решительных
действий, требующих большой напряженности и ответственности за последствия, реже будут отклады-
вать решение возникшей проблемы или отвлекаться на другие занятия и виды деятельности.
Необходимо отметить специфику влияния доверия к себе и межличностного доверия на стра-
тегию асоциальные действия. Влияние данных предикторов объясняют всего 7,2% дисперсии ее
значений, при этом доверие к себе увеличивает вероятность проявления данной стратегии, а меж-
личностное доверие – снижает. Более того, влияние предиктора доверие к себе сильнее, чем влияние
предиктора межличностное доверие (βДкС=0,228 > βМлД=-0,189). Таким образом, чем выше доверие
к себе, тем выше вероятность проявления в трудных ситуациях эгоцентризма, намерений выходить
за социально допустимые рамки и ограничения, стремления к удовлетворению собственных жела-
ний, не считаясь с обстоятельствами и интересами других людей. Однако межличностное доверие
выступает своеобразным буфером, снижающим вероятность данного поведения. Выявленная зако-
номерность требует особо пристального внимания, так как увеличение доверия к себе при помощи
тех или иных психологических практик при сохранении или незначительном увеличении межлич-
ностного доверия может приводить к проявлению асоциальных действия в трудных ситуациях.
Данная модель позволяет оценить специфику влияние доверия к себе и межличностного до-
верия на выбор когнитивно-поведенческих стратегий совладания с трудными жизненными ситуаци-
ями в юношеском возрасте, а также прогнозировать изменения реагирования на трудные жизненные
ситуации при изменении доверия к себе и (или) межличностного доверия.

Литература
1. Ильин Е.П. Психология доверия. СПб.: Питер, 2013. - 288 с.
2. Кожевникова Е.Ю. Личностные ресурсы преодоления ситуации социально-экономической деприва-
ции: автореф…дис. канд. психол. наук. Краснодар, 2006. 247 с.
3. Крюкова Т.Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения // Пси-
хологический журнал. – 2005. – Т 26, № 2. – С. 5-15.
4. Петрова Е.А. Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения: дис…канд.псих.наук.-
М., 2009. 249 с.
5. Скрипкина Т.П. Психология доверия. М.: Изд-во «Академия», 2000. 264 с.
6. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология развития человека. М.: Школьная пресса, 2000. 312 с.

TRUST AS COPING WITH A DIFFICULT LIFE SITUATION RESOURCE

Leonova, I.; Leonov, I.

Udmurt State University

The problem of trust as a coping with difcult life situation resource is of current importance. The
paper provides a model of self-trust and interpersonal trust inuence on coping strategies` with a difcult
life situation choice. Independent and interdependent effects of self-trust and interpersonal trust on coping
strategies with a difcult life situation among y0ung people are identied.

Keywords: self-trust, interpersonal trust, coping strategies, coping resource.

– 226 –
 ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАНИЯ В СТРУКТУРЕ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ
ПРОФЕССИОНАЛОВ СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЫ

Т.Ю. Лотарева
Россия, Москва, ИП РАН
E-mail: lotaya@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ.
Проект «Социально-психологические факторы формирования жизнеспособности
профессионала» № АААА-А16-116040150078-9

В статье описаны результаты изучения структуры жизнеспособности профессионалов со-

циальной сферы. Представлены данные о некоторых особенностях совладания у представителей
данной группы.
Ключевые слова: жизнеспособность человека, профессионалы социальной сферы, совладание.

Представители социономических профессий в нашей стране трудятся в условиях нестабиль-

ности и регулярных организационных изменений. Содержание труда профессионалов социальной
сферы связано с повышенной моральной ответственностью за жизнь детей, нуждающихся в со-
циальной помощи. Деятельность специалистов характеризуются высокой степенью неопределен-
ности и даже связаны с рисками уголовной и административной ответственности перед законом.
Жизнеспособность выступает тем ресурсом, который обеспечивает адаптацию и развитие людей,
чья деятельность связана со стрессами разной этиологии.
Жизнеспособность профессионалов социальной сферы изучается в рамках экологического
подхода, где “жизнеспособность человека” понимается как устойчивость, гибкость, способность
человека к развитию в тех контекстах, в которых он живет и работает. А.В. Махнач, M. Унгар и др.
ученые подчеркивают принципиальное значение внешних и внутренних факторов для формирова-
ния этого качества. Теоретической основой нашего исследования послужила шестикомпонентная
структура жизнеспособности человека, предложенная А.В. Махначём (2013).
В исследовании приняли участие 103 специалиста, работающих с детьми-сиротами и детьми,
оставшимися без попечения родителей: социальные педагоги, педагоги-психологи и воспитатели,
инспектора органов опеки и попечительства. Все респонденты женщины. Возраст – 40 лет (min –
25 лет, max – 59 лет).
Компоненты жизнеспособности были изучены с помощью стандартизированных тестов:
Шкала общей самоэффективности Р. Шварцера, М. Ерусалема в адаптации В.Г. Ромека (Швар-
цер и соавт., 1996); Опросник для оценки настойчивости (Ильин, 2009); Тест жизнестойкости
С. Мадди (Леонтьев, Рассказова, 2006), Тест УСК Дж. Роттера (Фетискин и соавт., 2005); тест “Ко-
пинг-поведение в стрессовых ситуациях” (Крюкова, 2001). Для исследования компонента духов-
ность была использована шкала “Духовность” из теста «Жизнеспособность взрослого человека»
(Махнач, 2016). «Шкала социальной поддержки» (Ялтонский, Сирота, 1988); теста «Семейные
ресурсы» (Махнач и др., 2013).
В целях выявления феноменов, характеризующих особенности жизнеспособности специали-
стов социальной сферы, была проведена статистическая обработка данных. Были использованы ме-
тоды статистической обработки данных (корреляционный анализ по Спирмену).
В ходе исследования жизнеспособности профессионалов социальной сферы были получены
данные, отражающие особенности совладания представителей данной профессиональной группы.
Компонент социальной поддержки был исследован с помощью «Шкалы социальной поддержки»
и теста «Семейные ресурсы». Полученные данные говорят о том, что профессионалы ощущают зна-
чительную поддержку со стороны значимого окружения. Интересно, что наиболее высокие значения
наблюдаются по шкале “Социальная поддержка от значимых других” (ср. балл 3,8, стд. откл. 0,6).
Второй компонент жизнеспособности – самоэффективность - был исследован с помощью
«Шкалы общей самоэффективности». Как известно, от самоэффективности профессионалов зави-
сит их готовность к решению возникающих задач, продуктивность в работе с социальными ресур-
сами для реализации своевременной и эффективной заботы о детях. Полученные данные по по-
казателю самоэффективности означают, что профессионалы уверены в своей способности ставить
цели и успешно справляться с возникающими проблемами. Вместе с тем выявлена положительная
корреляционная связь между показателями самоэффективности и шкалой теста жизнестойкости
© Т.Ю. Лотарева, 2016
– 227 –
«Принятие риска» (r = 0,55; p ≤ 0,01) и отсутствие связи со шкалой «Контроль». Согласно дан-
ным можно предположить, что в условиях высокой степени неопределенности профессиональной
деятельности самоэффективность профессионалов связана не с чувством контроля над ситуацией,
а с инициативой идти навстречу тем обстоятельствам, с которыми приходится иметь дело.
Также обращают на себя внимание данные, свидетельствующие о связи самоэффективности
с семейными ресурсами. Шкала общей самоэффективности имеет положительные корреляции
с такими шкалами теста «Семейные ресурсы» как: «Решение проблем в семье» (r = 0,45; p ≤ 0,05),
«Управление семейными ресурсами» (r = 0,48; p ≤ 0,05), «Финансовая свобода» (r = 0,38; p ≤ 0,05).
Эти данные позволяют предполагать, что развитие системных семейных ресурсов у специалистов
положительно влияет на их уверенность в собственной эффективности.
Третий компонент в структуре жизнеспособности – настойчивость. В деятельности профес-
сионалов социальной сферы отсутствует разработанная система поощрений и мотивации, опираю-
щаяся на личностные потребности, стимулирующая личностный и социальный рост. При этом про-
фессионалам часто приходится иметь дело с немотивированными клиентами, сопротивляющимся
психологическим и социальным интервенциям. Значения по шкале «Настойчивость» – 12,3 балла
(стд. откл. 2,4) - говорят о выраженном упорстве, как черте личности большей части профессиона-
лов, работающих с детьми, оставшимися без попечения родителей, что свидетельствует о выражен-
ности этого компонента.
Следующий компонент жизнеспособности человека - внутренний локус контроля. Выражен-
ный внутренний локус контроля указывает на то, что профессионалы более оптимистичны относи-
тельно своей способности находить позитивные решения для самих себя и других. Среди значений
показателей локуса контроля в исследуемой выборке отмечаются выраженный пик по шкале «ин-
тернальность в области межличностных отношений» (7,4 стен). Высокие значения по этой шкале
указывают на их уверенность в своих возможностях в сфере интерперсонального взаимодействия.
Следующий компонент жизнеспособности человека — совладание — отражает то, как про-
фессионал оценивает ситуацию, как он обучается от воздействия предшествующих стрессовых
ситуаций и насколько успешно приспосабливается к ним. Полученные нами данные сравнивались
с результатами исследования Т.Л. Крюковой (Крюкова, 2010). Заметные различия отмечаются по
субшкале «копинг, ориентированный на эмоции», который свидетельствует о том, что профессио-
налы, работающие с детьми-сиротами в меньшей степени обращаются к стратегии эмоционального
отреагирования, но зато в большей степени склонны прибегать к стратегии отвлечения от проблем.
Эти данные могут свидетельствовать о защитных механизмах профессионалов, которые сталкива-
ются с факторами непреодолимой силы (насилие, несправедливость, несовершенство законодатель-
ства). Когда сложно или невозможно изменить ситуацию помогает переключение на другую дея-
тельность. Большой неожиданностью для нас стала выявленная положительная корреляция между
шкалами «Общая самоэффективность» и «Копинг социальное отвлечение» (r = 0,44; p ≤ 0,01). Эти
данные указывают на то, что более уверенные в своей эффективности профессионалы склонны
к поиску общения с людьми. Также по результатам корреляционного анализа также была выявлена
неожиданная связь между «копингом социальное отвлечение» и шкалой «Настойчивость» (r = 0,4;
p ≤ 0,01). Эти данные говорят о том, что более выраженный ресурс общения с друзьями связан
с готовностью проявлять настойчивость.
Духовно-нравственный компонент жизнеспособности человека связан с его устремлением к
духовному развитию и формированию духовно-творческого потенциала, который почти всегда не-
сет в себе мощный психологический заряд и резерв жизнеспособности. Гуманистическая направ-
ленность человека является главным системообразующим началом в философии субъекта С.Л. Ру-
бинштейна, А.В. Брушлинского и, несомненно, выступает важным компонентом жизнеспособности
профессионалов социальной сферы (Абульханова-Славская, 1989).
Как показали данные различия по показателю духовного компонента в выборке связана с фак-
тором возраста. Профессионалы в возрасте 25-35 лет имеют значимо более низкие результаты по
шкале «Духовность», чем их коллеги в возрасте 35-59 лет (41,0 и 56,0 баллов соответственно).
Результаты исследования жизнеспособности профессионалов, работающих с детьми-сирота-
ми, позволяют говорить о наличии особенностей совладания: 1) опора профессионалов на социаль-
ные ресурсы и уверенность в своей способности влиять на межличностные отношения; 2) защит-
ные механизмы связаны с умением профессионалов переключать внимание, отвлекаться, а общение
с друзьями и близкими как способ отвлечься способствует усилению настойчивости; 3) духовность
как ресурс приобретает актуальность в более зрелом возрасте; 4) чувство собственной эффективно-
сти профессионалов сопряжено с выраженными семейными ресурсами и готовностью представите-
лей данной профессиональной группы принимать вызовы.

– 228 –
 Литература
1. Абульханова-Славская К.А. Принцип субъекта в философско-психологической концепции С.Л. Рубин-
штейна // С.Л. Рубинштейн. Очерки. Воспоминания. Материалы. М.: Наука, 1989. С. 10–61.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: монография. Кострома:
КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010.
3. Махнач А.В. Жизнеспособность человека: измерение и операционализация термина // Психологиче-
ские исследования проблем современного российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН».
2013. C. 54-83.
4. Махнач А.В., Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Психологическая диагностика кандидатов в замещающие
родители: Практическое руководство. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013.

THE COPING OF SOCIAL SPHERE PROFESSIONALS’ RESILIENCE

Lotareva, T.Yu.
Institute of Psychology RAS, Moscow

The article describes the research results of the social sphere professionals’ resilience. The data of the
coping peculiarities among professional group is presented.

Keywords: resilience, professionals of social sphere, coping.

ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ

ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И СЕМЬИ

А.В. Махнач
Россия, г. Москва, Институт психологии РАН
E-mail: a.makhnach@psychol.ras.ru
Статья подготовлена по государственному заданию ФАНО РФ0159-2016-0007

Целью статьи является определение спектра перспективной проблематики изучения жизне-

способности человека и семьи. Сделан акцент на междисциплинарности изучения понятия «жиз-
неспособность» в разных науках. Обоснованы концептуальные основания нового понятия «жизне-
способность семьи».

Ключевые слова: стресс, жизнеспособность (resilience) человека, жизнеспособность семьи.

В последние десятилетия возрастает количество исследований жизнеспособности человека

и семьи, не только в рамках психологии развития, но и в других областях психологии. С уже имею-
щимися данными о том, каким образом категория жизнеспособности, относящаяся к проблемному
полю стресса и копинга, влияет на компетентность человека в конкретных условиях, важно пере-
ходить к исследованиям семьи, в которой проходят первые годы жизни человека, и формируется его
жизнеспособность. Также представляется необходимымизучать характеристики социума, гдетакже
формируется жизнеспособность семьи, и каждый член которой обучается умению пользоваться его
ресурсами. Усилия ученых могут быть нацелены на понимание того, в какой степени влияние со-
циума является защитным фактором для человека и семьи в целом.
Очень важно помнить, что понятие «жизнеспособность» должно использоваться очень осто-
рожно, потому что несет в себе многозначную коннотацию дискретной психологической характери-
стики (Masten; Luthar et al.). Проведенный нами анализ определений жизнеспособности показывает,
что это понятие легко «переходит» границы академических дисциплин и становится объектом меж-
дисциплинарных исследований (Махнач, 2012). Несмотря на путаницу, порожденную множеством
определений, основная идея жизнеспособности универсальна и имеет практически одинаковый
культурный контекст в разных социальных условиях. В настоящее время исследования жизнеспо-
собности связаны с европоцентристской эпистемологией (Shaikh, Kauppi). Необходимо существен-
но расширить исследования жизнеспособности человека и семьи в культурах и странах за предела-
ми Европы и США и, конечно же, в России.
© А.В. Махнач, 2016
– 229 –
 Основной вопрос при изучении жизнеспособности семьи состоит в том, чтобы определить
новый вклад жизнеспособности как объекта исследования, и в том, чтобы уточнить, насколько жизне-
способность может рассматриваться как семейный феномен. Чем отличаются друг от друга концепции
«жизнеспособность семьи» и «жизнеспособность человека»? В изучении жизнеспособности семьи по-
прежнему преимущественно опираются на установленные данные о семейных стрессорах, совладаю-
щих механизмах, сильных сторонах семьи и ее ресурсах (Крюкова и др., 2005; Махнач, Постылякова,
2013; Сапоровская, 2013). Современные данные о жизнеспособности семьи представляют собой отчасти
уточнение существующих знаний о жизнеспособности человека в семейном контексте с акцентом на но-
вых феноменах, свойственных семье как объекту изучения (Махнач и др., 2015). С нашей точки зрения,
этот концепт должен разрабатываться как самостоятельный более активно не только на теоретическом
уровне, но и в практическом преломлении. Незначительное число исследований в России жизнеспособ-
ности семьи (молодой, бездетной, многодетной, замещающей, мультикультурной, городской, сельской и
т.п.) не означает отсутствия проблем в научном изучении жизнеспособности семьи, скорее, свидетель-
ствует о недопонимании значимости этого концепта для семьи и ее развития в любом из ее контекстов.
Отдельно следует сказать о перспективах и важности, междисциплинарных научных исследо-
ваний жизнеспособности человека и семьи. Изучение жизнеспособности, соизмеримое со сложно-
стью конструкта, и попытками понять его основные процессы, будет способствовать увеличению
числа междисциплинарных исследований, разработанных в психологии и психопатологии разви-
тия, социальной психологии, психологии семьи, организационной психологии и психологии труда.
Междисциплинарное исследование приведет к получению обширных данных по психологическим,
социальным, биологическим объектам изучения, у которых существуют различные способы форми-
рования и развития жизнеспособности, а также к исследованиям, нацеленным на изучение послед-
ствий у людей (семей, сообществ, государств) воздействия факторов риска.
Также перспективной целью исследований являются биологические процессы, способствую-
щие развитию жизнеспособности человека. Как известно, биологические факторы влияют на пси-
хологические процессы, а психологические переживания могут изменять структуру мозга и его
функционирование. Участие биологических факторов в формировании жизнеспособности изуча-
ется в нейронных, нейроэндокринных механизмах организма, в реакциях иммунной системы на
стресс, в генетических исследованиях воздействия окружающей среды на формирование у человека
позитивных эмоций, являющихся основой психологической ресурсности человека, выступающей
буфером в совладании с его неблагополучием (Davidson et al.; Pressman, Cohen).
Особенно ценными станут исследования жизнеспособности в психологии развития и возраст-
ной психологии на различных этапах человеческого развития – от рождения и до глубокой старости.
Большинство работ в этой области исторически сосредоточено на изучении жизнеспособности де-
тей в процессе их развития. Вместе с тем показано, что жизнеспособность может формироваться на
любом этапе жизненного цикла (Luthar, Cicchetti, Becker, 2000) и лундский эксперимент в Швеции
является лучшим тому подтверждением.
Существует необходимость в продолжение исследований жизнеспособности людей, подвержен-
ных риску, с целью получения данных о факторах, способствующих положительным результатам для
дальнейшей жизни человека (Лактионова, 2015; Махнач, 2016; Rutter, 1993; Staudinger et al., 1995).
Изучение взаимосвязи между описанными в исследованиях жизнеспособности феноменами
и практическим применением этих результатов – отдельная и не менее важная перспектива. По
мнению Д. Чикетти, многое можно почерпнуть из наблюдений о взаимосвязи данных о защитных
процессах, полученных «чистой» наукой, и применением накопленных знаний о них в разных вме-
шательствах (психотерапии, лечении, обучении). Полученные результаты исследований жизнеспо-
собности позволят собрать данные об уникальных возможностях человека на каждом из периодов
развития в ходе положительной адаптации к различным условиям жизни для продуктивной работы
психологов, психотерапевтов, социальных работников, учителей, врачей. В последние годы специ-
алисты в области психопатологии развития все чаще используют результаты исследований жиз-
неспособности при разработке превентивных мер, направленных на адаптацию различных групп
риска к неблагоприятным условиям жизни. При этом по-прежнему необходимо обращать внима-
ние на двунаправленный характер связей: между стремлением к знаниям о защитных процессах
в формировании жизнеспособности и усилиями по применению знаний о них. Исследования влия-
ния факторов риска на развитие жизнеспособности человека можно определить только в ходе экс-
периментов, позволяющих оценить те или иные влияния в развитии (Cicchetti, Toth, 1998; Daniel,
2006). Это поможет проверить некоторые постулаты существующих теорий развития, а также полу-
чить более точное понимание этиологии жизнеспособности человека и хода адаптационных био-
логических, психологических и социальных процессов в нем.

– 230 –
 С нашей точки зрения, большой объем интересных данных может появиться в изучении жиз-
неспособности профессионала и организации. Сегодня в зарубежной психологии это направление
исследований является весьма актуальным. Результаты наших исследований показали, что люди мо-
гут научиться развивать свою жизнеспособность, а организации – способствовать развитию этого
интегративного качества у сотрудников. Мы считаем, что жизнеспособность организации базирует-
ся во многом на тех или иных компонентах жизнеспособности руководства, иногда непосредственно
лидера организации, кого часто называют «жизнеспособным лидером». Вопросы лидерства, струк-
туры организации, ее целей, миссии, задач динамического, устойчивого развития и мн. др. непо-
средственно связаны с жизнеспособностью организации. Вопросы профессионального мастерства,
профессионально важных качеств, адаптации к новым рабочим условиям, особенности выполнения
профессиональных функций, связанных с риском, обращены к жизнеспособности профессионала,
и это подчеркивает перспективность и актуальность этой темы для психологии труда, организаци-
онной психологии.
Итак, жизнеспособность человека представляется нами как сложный многомерный теорети-
ческий конструкт, включающий совокупность психологических и социально-психологических пе-
ременных, постоянно или временно присутствующих в нем. В связи с этим необходимо обратить
внимание на проблему его измерения: оценку частных характеристик жизнеспособности человека
или семьи, а также соотнесение их с другими связанными понятиями как индикаторами внешней
валидности измеряемого конструкта. При анализе методических приемов изучения жизнеспособно-
сти человека установлено, что консенсуса в вопросах измерения, интерпретации пока нет, а термин
«жизнеспособность» рассматривается то как черта, то как процесс, то как результат.
Таким образом, концептуализация и операционализация сравнительно нового для отечествен-
ной науки понятия является целью перспективных исследований, в том числе, и для создания ин-
струментария оценки жизнеспособности человека и семьи.

Литература
1. Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Куфтяк Е.В. Психология семьи: жизненные трудности и совладание
с ними. СПб.: Речь, 2005.
2. Лактионова А.И. Жизнеспособность как ресурс социальной адаптации у подростков / Психологи-
ческие исследования проблем современного российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН»,
2013. С. 232–253.
3. Лактионова А.И. Формирование жизнеспособности подростков / Психология человека и общества:
научно-практические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 224–247.
4. Лактионова А.И., Махнач А.В. Жизнеспособность как фактор адекватного профессионального само-
определения и социализации // Социальная психология труда: Теория и практика. Т. 1. М.: Изд-во «Институт
психологии РАН», 2010. С. 459–477.
5. Махнач А.В. Жизнеспособность человека и семьи: социально-психологическая парадигма. М.: Изд-во
«Институт психологии РАН», 2016.
6. Махнач А.В., Постылякова Ю.В. Жизнеспособность семьи: психологические ресурсы как защитный
фактор семьи / Психологические проблемы современного российского общества. М.: Изд-во «Институт психо-
логии РАН», 2012. С. 529–550.
7. Махнач А.В., Прихожан А.М., Толстых Н.Н., Лактионова А.И., Постылякова Ю.В. Опыт применения
программы психодиагностики кандидатов в замещающие родители / Проблема сиротства в современной Рос-
сии: психологический аспект. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. С. 430–458.
8. Сапоровская М.В. Психология межпоколенных отношений в семье: Автореф. дисс…докт. психол.
наук. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013.
9. Luthar, S.S., Cicchetti, D., Becker, B. The Construct of Resilience: A Critical Evaluation and Guide-
lines for Future Work // Child Dev. 2000; 71(3): 543–562.
10. Cicchetti, D., Toth, S.L. The development of depression in children and adolescents // Am Psy-
chol. 1998 Feb; 53(2): 221-41.

FUTURE TRENDS IN RESEARCH OF PERSONAL AND FAMILY RESILIENCE

Makhnach, Alexander V.
Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences

The aim of the article is to determine a spectrum of prospective studies of personal and family
resilience. An emphasis on the interdisciplinary study of the concept “resilience” in various sciences is
made. The conceptual foundation of a new construct “family resilience” is presented.
Keywords: stress, resilience, personal resilience, family resilience.

– 231 –
РЕСУРСЫ ЖЕНЩИН-МИГРАНТОК ИЗ БЫВШЕГО СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В СВЕТЕ МЕТОДИКИ БИОГРАФИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ

Марина Метц
Германия, Дармштадт, Евангелистическая Высшая Школа
Е-mail: metz@eh-darmstadt.de

Данная статья освещает частичные результаты исследованья проведенного в рамках док-

торской дисертации на тему «Миграция – ресурсы – биография», опубликованной в мае 2016 года,
касающиеся биографических ресурсов женщин-миграток, приехавших в Германию из Советского
Союза в 1990-х годах.

Ключевые слова: миграционный процесс, биографическая обработка жизненных событий,

ресурсы, методика биографической реконструкции

Инновационный для Германии характер исследования выражается в комбинационном пере-

сечении трех тематических полей: миграция, ресурсы и биография. В преобладающем числе на-
учных немецких исследований, посвященных темам миграции, миграция и миграционная ситуация
воспринимаются как проблема, как для мигрантов на индивидуальном уровне, так и для принима-
ющего мигрантов общества. Биографичекий отрезок жизни до миграции привлекается для объяс-
нения адаптационных проблем мигратнов, а их биографический опыт до миграции представляется
как несовместмый и неприемлемый в новом обществе, как припятствие успешной интеграции. Ис-
следования, посвещенные ресурсам, фокусируют свое внимание на жизненной ситуации мигран-
тов после миграции, поддчеркивают трудности и барьеры при доступе мигратнов к общественным
системам и ресурсам, например к системе образования и здравоохранения, рынку труда и жилья
и т.д. Миграционная ситуация представляется как особое бремя, связанное с тяготами, негативны-
ми последствиями, а миграция интерпретируется фактор, особенно отяжеляюший существование
как отдельных субъектов, так и семьи, части города и всего общества в целом. Научный взгляд
на мигрантов чрезвычайно одностороннен и сфокусирован на проблемах: низкий уровень обра-
зования, бедность, повышенная криминальность, семейные патриархальные структуры, незнание
языка и культурных особенностей, конфликты индентификации и т.д. В центре представляемого
здесь исследования стоят биографические ресурсы мигратов и мигранток – процессы приобретения
жизненного опыта, помогающего преодолевать сложности повседневной жизни до и после мигра-
ции, трансформационные процессы этого опыта в процессе миграции и возможные традированные
стратегии (Metz, 2016). Особый интерес представляет вопрос, в какой степени мигрантам удается
применить имеющиеся ресурсы и стратегии в условиях миграционной ситуации.
Исследование базируется на методе биографической реконструкции, получившей широкое
развитие в рамках квалитативных исследований в начале 1980-х годов. Основным материалом ис-
следования являются биографии, которые понимаются как «социальный конструкт» (Fischer, Kohli
1987), позволяют сделать обобщенные выводы социального характера и одновременно восприни-
мают людей как «биографических актеров» (Miethe 2011:24). Биография позволяет увидеть соци-
альную реальность, воздействующую на повседневную жизнь людей, на их поступки и поведение,
влияющую на возможности развития, глазами самих «актеров» и таким образом расширить гори-
зонт научного понимания. Биографические рассказы (нарративные интервью Dausein 1996, Schütze
1983) генерированные экспромтом, открывают доступ к пониманию взаимосвязи индивидуального
и социального, субъективного опыта и его отражения в зеркале общественного порядка или си-
стемы. Особенность этой методики заключается в том, что биографические актеры самостоятель-
но структурируют свою биографию, передают свое виденье жизненного мира, свою точку зрения,
например на исторические события и на свое положение в обществе. Рассказчики конструируют
свои социальные реальности в процессе коммуникации с исследователем. Для реконструктивного
биографического исследования этот процесс является основой интерпретации, которая не прове-
ряет уже существующие теоретические разработки на примере эмпирического материала, а через
внедрение в эмпирическое поле генерирует новые теоретические идеи. Трактовка материала и раз-
рабатывание новых гипотиз составляет открытый процесс в ходе всего исследования. При этом для
исследоватей должно быть совершенно ясно, что биографии являются материалом субъективного
восприятия и конструирования. Это значит, что научный интерес, связанный, например, с «истори-
ческой правдой» или «правдивого жизненнеописания» не может быть удовлетворен.
© Марина Метц, 2016
– 232 –
 Процесс интерпретации моего исследования основывается на логике контрастирования «Рас-
сказанной и пережитой жизненной истории» (Rosenthal 1995) и исходит из того, что актуальная
жизненная ситуация влияет на взгляд рассказчика в прошлое и в определенной жизненном кон-
тексте вызывает определенные воспоминания. Так в моем исследовании, например, рассказчи-
ки, семьи которых на протяжении нескольких поколений жили в отдаленном сибирском регионе
ссылок и репрессирования, не затрагивали никаких политичесикх событий или региональных
особенностей, а фокуссировали рассказ на семейных историях и традициях. В ходе интерпри-
тации эти факты помогли придти к одному из центральных результатов исследования и описать
основной традированный фон жизненного опыта (рессурс), помогающий людям преребатывать
сложные жизненные ситуации – это рессурс коллективной семейной формы жизни. Практически
все биографические актеры упорно и последовательно умалчивали жизненные переживания,
связанные с дискриминацией, антисемитизмом и подобными темами. Одновременно они уделя-
ли большое внимание темам своего активного участия в пионерских и комсомольских организа-
циях, обучения и преобретения профессии в молодые годы и оценивали их как позитивные. Это
позволило сделать выводы о семейных стратегиях дискриминированных общественных групп
(в моем случае это были этнические немцы и евреи) как до, так и после миграции. Их семейная
стратегия состоит из нескольких, связанных между собой направлений. Первое можно обозна-
чить как стремление ассимилироваться на формальном уровне (вступление в браки с русским
в СССР и немцами в Германии, изменения пятого параграфа, смена имен и фамилий в ССCР
на русские, а в Германии на немецкие, активное участие в партийной организации до миграции
и в общественных организациях после миграциии т.д.) с целью нормализировать обществен-
ный статус и не выделяться как стигматизированная группа. Второе направление – это силь-
ное стремление к получению высшего образования и повышение таким образом общественного
статуса. И третье направление – это табуизирование опыта дискриминации как в рамках самой
семьи, так и в общественной среде. Особая роль в реализации этой стратегии принадлежит
женщинам. Близкие отношения между женщинами старшего поколения, сестрами-этническими
немками, вызвали цепную миграцию и привели к успешной реализации миграционного про-
екта всех родственников различной этнической принадлежности (около 15 семей) в короткие
сроки различными легальными и полулегальными путями. В еврейской семье женщины также
являлись инициаторами миграции. На индивидуальном уровне проявляется дополнительный
рессурс естественного обращения с многократными нагрузками и восприятие их как самих со-
бой разумеющихся. Например, способность женщин одновременно обустраивать повседневную
жизнь семьи, иметь и воспитывать детей, при этом работать и приносить в семью материальных
доход - внутренне усвоенное социо-политичесое требование к женщинам в годы советской вла-
сти, в миграционной ситуации становится решающим рессурсом для переработки сложностей
и ограничений. Важным условием для раскрытия этого рессурса является тесная связь внутри
семьи. Так женщины старшего поколения обеспечивают ежедневную помощь в ведении домаш-
него хозяйства и присмотр за детьми, что особенно в Германии, где недостаток учреждений до-
школьного и дополнительного образования является существенным препятствием для трудовой
деятельности женщин. Этот рессурс является существенным фактором для реализации при-
вычного образа жизни работующих матерей после миграции и генерирования дополнительных
материальных рессурсов.
На основе биографий удалось сделать вывод, что в миграционной ситуации мигрантам и ми-
гранткам удается успешно использовать свой позитивный биографический опыт, приобретенный
до миграции, и таким образом продуктивно справляться с жизненными сложностями, особенно
в первое время после миграции. Они успешно используют имеющиеся ресурсы и стратегии, кре-
ативно монтируют их в новой социальной контекст. Этот процесс трансференции жизненного
опыта на индивидуальном и коллективном уровне позволяет им преодолевать различные ограни-
чения в миграционной ситуации, такие как дискриминация, безработица, селективная система об-
разования, стесненное материальное положение, плохие жилищные условия, непризнанные про-
фессии и дипломы и т.д. Чрезмерная адаптация (абсолютное приспосабливание к нормам нового
общества) и консервирование привычного образа жизни ограничивают жизненные возможности
и тормозят развитие.
В заключение хотелось бы обозначить мою научную позицию: мигранты и мигрантки во всем
их разнообразии – это суверенные биографические актеры, активные дизайнеры своей жизни. Не-
смотря на неблагоприятные жизненные ситуации и различные структурно-общественные ограниче-
ния, они разрабатывают различные успешные модели и стратегии, с помощью которых им удается
творчески формировать свою жизнь.

– 233 –
 Литература
1. Dausein B. Biographie und Geschlecht. Zur biographischen Konstruktion sozialer Wirklichkeiten in Frauen-
lebensgeschichten. 1996.
2. Fischer W./Kohli M. Biographieforschung. 1987.
3. Miethe I. Biograearbeit: Lehr- und Handbuch für Studium und Praxis. 2011.
4. Metz M. Migration – Ressourcen – Biographie. Eine Studie über Zugewanderte aus der ehemaligen Sowje-
tunion. 2016.
5. Rosenthal G. Erlebte und erzählte Geschichte- Gestalt und Struktur biographischer Selbstbeschreibun-
gen. 1995.
6. Schütze F. Biographieforschung und narratives Interview. Neue Praxis. H.13.1983. C. 283-293

RESOURCES OF IMMIGRANT WOMEN FROM FORMER SOVIET UNION

IN THE LIGHT OF BIOGRAPHICAL RECONSTRUCTION

Marina Metz
This article describes the partial results of the study conducted in the context of the doctoral
dissertation “Migration – Resources - Biography” published in May 2016 and relating to the biographical
resources of immigrant women from the Soviet Union in the 1990s.
Keywords: migration process, biographical treatment of life events, resources, biographical
reconstruction

СОВЛАДАНИЕ С ТРУДНЫМИ СИТУАЦИЯМИ В КОНТЕКСТЕ

ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЗИЦИИ СУБЪЕКТА УЧЕНИЯ

О.А. Москвитина
Россия, Москва, ФГБНУ «ПИ РАО»
E-mail: mskvn-lg@yandex.ru
Исследование выполнено в рамках гранта РГНФ 15-06-10023 «Связи позиции субъекта
учения и личностных особенностей учащихся в современном образовательном процессе»

В статье анализируется проблема исследования поведения субъекта учения в трудной учеб-

ной ситуации. Предполагается, что субъект учения обладает такими личностными, эмоциональ-
но-волевыми характеристиками и отношением к возникающим трудностям в учебной деятель-
ности, а также способами совладающего поведения, которые помогают ему совладать с этими
трудностями, не только не утрачивая своей субъектности, но и приобретая опыт, делать его
личностным ресурсом.

Ключевые слова: субъект учения, трудная учебная ситуация, совладающее поведение, спо-
собы и стратегии совладающего поведения, защитные механизмы личности, личностные ресурсы
совладания.
Трудные учебные ситуации представляют собой частный случай трудных ситуаций. В общем
понимании трудные ситуации – ситуации, которые предъявляют повышенные требования к лич-
ности, требуют мобилизации и приложения усилий для совладания с ними. В процессе учебной
деятельности ученики сталкиваются с ситуациями, которые требуют от них приложения усилий и
проявления качеств, которые помогут преодолеть трудности. Совладающее поведение – прежде все-
го осознанное поведение, в процессе которого личность пытается определить для себя смысл проис-
ходящего, мобилизовать свои личностные и средовые ресурсы, совершить действия, направленные
на урегулирование ситуации. Ресурсы – это все то, что человек использует, чтобы соответствовать
требованиям наличной ситуации. К личностными ресурсами относят навыки и способности чело-
века, его личностные особенности («Я-концепция», позитивная самооценка, низкий нейротизм,
интернальный локус контроля, оптимистическое мировоззрение, эмпатический потенциал, аффи-
лиативная тенденция, идеальные цели, смысловые образования, жизненные ценности, мотивацион-
ный потенциал, когнитивный ресурс и эмоциональная компетентность), к средовым – доступность
разнообразной помощи со стороны социальной среды или социальной поддержки. Совладающего
© О.А. Москвитина, 2016
– 234 –
человека характеризует активность, осознанность, стремление к прояснению ситуации для оп-
тимального, эффективного и конструктивного решения возникших затруднений и сложностей.
Е.Д. Божович полагает, что субъект учения это ученик, который не просто способен усвоить
и сделать своим содержание учебного материала, но способен соотнести его со своим опытом, ко-
торый накопился у него за предшествующие школьные годы и в его внешкольной жизни. Такой
ученик способен сам контролировать и корректировать собственную познавательную деятельность
на основе рефлексии и результатов, и процесса самой учебной деятельности. Важным является то,
что эти процессы включают не только рационально-логические операциональные, но и личностнос-
мысловые аспекты. Термин «субъектный» понимается Е.Д. Божович как некое единство, «сплав»
целенаправленно передаваемого ребенку опыта в обучении, и опыта, обретаемого им в жизненной
практике, вне педагогических воздействий» (Божович, 2013). Ученик, обладающий развитой субъ-
ектной позицией являет собой определённый эталон – он высоко мотивирован, его учение осмыс-
лено и подкреплено высоким и устойчивым интересом и мотивацией; он поддерживает позитивные
деловые отношения с учителями, у него нет конфликтов по поводу учебной деятельности дома.
Предполагается, что ученик, обладающий позицией субъекта учения, возможно, по-особенному
совладает с неизбежными трудными учебными ситуациями в силу, как своих личностных особен-
ностей, так и особенностей его жизненного опыта как ученика.
В качестве экспериментального примера, подтверждающего это предположение можно приве-
сти пример поведения учеников, столкнувшихся с так называемой «нерешаемой задачей», как част-
ным случаем трудной учебной ситуации, когда ученику необходимо преодолеть трудности. Труд-
ность заключается в том, что задания практически никак не связаны с предшествующим школьным
опытом учеников.
Н.И. Александрова и Т.И. Шульга так описывают этот тип задач: «...в ситуации нерешаемой
задачи, непроходимого лабиринта испытуемые проявляют такие качества: деловитость, ответствен-
ность, самостоятельность, которые в психологии относят к волевым. Данные методики наиболее
ярко выявляют одну из устойчивых характеристик личности – эмоциональную реакцию на труд-
ность, показателем которой является отказ от решения задачи. Кроме того, трудность всегда связа-
на с проявлением волевых качеств человека» (Александрова, Шульга, 1986). Проявление волевого
усилия измеряется количеством времени, затраченного на решение задачи. Поведение учеников во
время эксперимента и характер отказа от решения и дальнейшее объяснение его причин, позволяет
увидеть влияние их эмоциональности на проявление волевых качеств. Первую категорию учеников
составили те, которые в неуспехе обвиняли себя. Они охарактеризованы исследователями как не-
решительные, неуверенные в своих возможностях, со слабым развитием волевых качеств (само-
стоятельность, решительность, организованность, настойчивость), нуждающиеся в поддержке со
стороны окружении; они эмоционально неустойчивы, теряются в ситуации столкновения с трудно-
стями. Во вторую категорию вошли ученики, которые в неуспехе обвиняли внешние обстоятельства:
экспериментатора и условия эксперимента. Их отличала переоценка собственных возможностей,
избыточная решительность, импульсивность, эмоциональная неустойчивость, проявляющаяся в аф-
фективном поведении по отношению к экспериментатору или материалу. Высокий уровень разви-
тия смелости, инициативности, самостоятельности, деловитости, упрямства они не смогли исполь-
зовать для преодоления трудностей. Третья категория учеников указывала объективные причины
неуспеха. Эта категория характеризуется высоким уровнем развития волевых качеств, эмоциональ-
ной устойчивостью при столкновении с трудностями, поиском новые путей решения поставленных
задач, инициативностью, настойчивы, активностью, самостоятельностью, отличались поисковым
поведением.
Исследователи И.Б. Дерманова, К.Ю. Ануфриюк проводя свое исследование, изначально по-
лагали, что подростки с более высоким уровнем субъектности имеют соответственно и более сфор-
мированную систему совладания с преимущественным использованием конструктивных стратегий
с менее выраженными психологическими защитами, а также, что их система осознанного совладания
строится на оппозиции бессознательным поведенческим установкам. В ходе исследования ими было
выявлено, что по уровню и характеру использования копинг-стратегий, подростки с высоким уровнем
субъектности отличаются более конструктивными и эффективными способами поведения и высоким
уровнем осмысленности совладающего поведения. Проявление защитных механизмов личности не
определилась так однозначно – им свойственно активно использовать такие защитные механизмы
личности как отрицание и интеллектуализацию. В целом, система совладания с трудностями у под-
ростков с высоким уровнем субъектности становится все более интегрированной: происходит инте-
грация сознательных и бессознательных механизмов и осознанные стратегии в наибольшей степени
определяются бессознательными защитными механизмами (Дерманова, Ануфриюк, 2009).

– 235 –
 Приведенные исследования показывают, что ученик обладающий позицией субъекта учения
должен характеризоваться высокой мотивацией, устойчивым интересом и осмысленностью учения,
его взаимоотношения с окружением, связанным с ситуацией учения отличается позитивностью
и деловитостью. В ситуации преодоления трудных учебных ситуаций он проявляет волевые ка-
чества: решительность, организованность, ответственность, самостоятельность, деловитость, на-
стойчивость, инициативность и активность. Он эмоционально устойчив при столкновении с труд-
ностями, а его познавательная деятельность направлена на поиск новых путей решения проблем.
Совладающее поведение направлено на определение смысла происходящего, понимания того, в чем
именно возникло затруднение, на совершение действий, направленных на разрешение ситуации;
оно более конструктивно и эффективно и осмысленно. Для них в большей степени свойственны
адаптивные защитные личностные механизмы – отрицание и интеллектуализация. Определённое
отстранённое отношение к возникшей трудной ситуации, проявляющееся в способности объектив-
но рассуждать о возникших трудностях основывается на эмоциональной стабильности и осознан-
ности происходящего, в свою очередь делает возможным использовать опыт процесса преодоления
трудной учебной ситуации (восприятие, оценку ситуации, совладание с ней, анализ результатов со-
владания и подведение итогов) в дальнейшем.

Литература
1. Александрова Н.И., Шульга Т.И. Изучение волевых качеств школьников с помощью методики «Нере-
шаемая задача» // Вопросы психологии. 1987. № 6. С. 130–133.
2. Ануфриюк К.Ю., Дерманова И.Б. Система отношений и совладающее поведение у подростков с раз-
ным уровнем субъектности // Психология человека в современном мире. Том 4. Субъектный подход в пси-
хологии: история и современное состояние. Личность профессионала в обществе современных технологий.
Нейрофизиологические основы психики (Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, по-
священной 120-летию со дня рождения С. Л. Рубинштейна, 15–16 октября 2009 г.) / Ответственные редакторы:
А. Л. Журавлев, М. И. Воловикова, Л. Г. Дикая, Ю. И. Александров. М.: Изд-во «Институт психологии РАН»,
2009. С. 9–16.
3. Божович Е.Д. Генезис позиции субъекта учения. // Позиция субъекта учения как психологическая си-
стема / под ред. Е.Д. Божович. М.: Памятники исторической мысли, 2013. С. 13–50.

COPING WITH DIFFICULT SITUATIONS IN THE CONTEXT OF RESEARCHING A

POSITION OF THE SUBJECT OF TEACHING

Moskvitina, O.A.

The article analyzes the problem of studying the behavior among subjects of teaching in difcult learning
situations. It is assumed that the subject of teaching has such personal, emotional characteristics, attitude to
emerging challenges in training activities, and ways of coping that help the oneto cope with the difculties not
only without losing their subjectivity but gaining experience and making it personal resource.

Keywords: the subject of teachings, difcult learning situation, coping behavior, ways and strategies
of coping behavior, protective mechanisms of a person, personal resources of coping.
 ОТНОШЕНИЕ К РАСТЕНИЯМ КАК ФАКТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО
ЗДОРОВЬЯ СТУДЕНТОВ
Е. А. Мухортова, В. В. Барабанова, В. М. Кабаева
Россия, Москва, ГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический
университет», ГБОО Гимназия № 1531 «Лингвистическая»
E-mail: muhortova.elena@yandex.ru; vvbarabanova@yandex.ru; valkabaeva@yandex.ru
Работа посвящена изучению взаимодействия с миром растений как фактору психологиче-
ского здоровья, ресурсу и источник стихийной психотерапии в стрессовых ситуациях студентов.
В исследовании выявлены значимые положительные корреляции между отношением к растениям
и психологическим благополучием студентов.

Ключевые слова: отношение к растениям, психологическое здоровье, психологическое бла-

гополучие.

Здоровье человека является гарантией гармоничного развития социума, залогом стабильно-

сти и прогресса государства. Проблема сохранения и развития здоровья стала предметом при-
стального внимания науки и практики. Качество природной и социальной среды оказывает влия-
ние, прежде всего на чувственно-эмоциональное состояние – эмоции, самочувствие, настроение,
активность, что во многом определяет душевное и психическое здоровье человека (Кабаева, 2000,
Кабаева, Зеленова, Барабанова, 2012, Нартова-Бочавер, 2012). Человек объективно включён в мир
природы и культуры. Природа является источником эстетического наслаждения и духовных пе-
реживаний человека. Исследование психологических аспектов взаимодействия человека и мира
растений в настоящее время малоизученная область знания психологии (Мухортова, Нартова-Бо-
чавер, 2015). Живая природа как ресурс и источник стихийной психотерапии в стрессовых ситу-
ациях молодых людей пока еще не может считаться исчерпывающе познанной (Нартова-Бочавер,
1996, 2001). В связи с этим совершенно по-новому ставится проблема взаимодействия с растения-
ми как фактором психологического здоровья студентов, основным показателем которого является
психологическое благополучие.
Исследование было направленно на выявление роли отношения к растительному миру в со-
хранении психологического здоровья студентов. В нем участвовали 298 студентов в возрасте от 18
до 26 лет (26,2% мужского и 73,8% женского пола). В исследовании использованы: методика оцен-
ки интенсивности субъективного положительного отношения к растениям «Люди и растения»
(Мухортова, 2016) и Шкала психологического благополучия Варвика-Эдинбурга, предназначенная
для оценки субъективной и объективной сторон психологического благополучия человека. Шкала
оценивает субъективное ощущение целостности и осмысленности индивидом своего бытия, сте-
пень удовлетворённости собой и отношение к окружающему миру.
Опросник «Люди и растения» включает пять факторов (или шкал) и интегральный показа-
тель. Шкала 1 - «Радость»; Шкала 2 - «Эстетика»; Шкала 3 - «Взаимодействие»; Шкала 4 - «Связь
с природой»; Шкала 5 - «Экология». Результаты выполнения методики позволили выделить у ре-
спондентов три уровня, соответствующие различной степени проявления отношения к миру рас-
тений: высокий, средний и низкий уровень. Высокий уровень отношения к растительному миру
соответствует положительному отношению к растениям, эстетическому наслаждению и радости
от общения с ними, любви к уходу и выращиванию растений, высокой степени ответственности за
посаженные растения, потребности в изучении специальной литературы по уходу за растениями.
Средний уровень отношения к растительному миру характеризует нейтрально-положительное от-
ношение к растениям и проявляется в ситуативном положительном отношении, потребительском
отношении к дарам природы, желании гулять в садах и парках, наслаждаясь красотами, не неся
ответственности за уход и заботу о растениях. Низкий уровень соответствует нейтральному отно-
шению к миру растений. Человеку не доставляет удовольствие наблюдение за растениями, он не
склонен выращивать или ухаживать за ними. В своей жизни может обходиться без цветов и рас-
тений. Не стремится восстанавливаться, отдыхать в лесу, парках, ботанических садах.
Результаты нашего исследования говорят о том, что для всех испытуемых, как юношей, так
и девушек, характерен средне-высокий уровень отношения к растениям, при чём девушки в целом
относятся к растениям более позитивно, чем юноши. У юношей средние значения показателей
ниже, чем у девушек по трём шкалам: 1 – «радость», 2 – «эстетика», 4 – «связь с природой».
Ранги средних значений по всем шкалам методики «Люди и растения» для юношей и девушек
© Е. А. Мухортова, В. В. Барабанова, В. М. Кабаева, 2016
– 237 –
одинаковы и распределены следующим образом: I ранг – «экология»; II – «связь с природой»;
III – «эстетика»; IV – «радость, удовлетворённость от общения с растениями»; V – «взаимодей-
ствие с растениями».
Анализируя средние значения факторов методики «Люди и растения» для юношей и деву-
шек видим, что ярче всего выражена шкала «экология: растения как часть экосистемы» (средние
значения для юношей – 2,924 и 3,044 балла для девушек). Это означает, что большинство сту-
дентов принимают растения как данность, их пользу для жизни на земле и признают необходи-
мость заботы о растениях, что отражает общекультурные ценности и нормы, не всегда отражаю-
щие субъективно-личностные отношения к растениям. Они принимают эту норму и следуют ей.
Именно по этой шкале показатели девушек и юношей статистически не различаются.
Самые низкие значения средних баллов показателей получены по шкале «взаимодействие
с растениями» (1,429 балла – юноши, 1,555 баллов – девушки). В этой шкале методики заложены ре-
альные повседневные практические и познавательные действия с природными объектами: участие
в озеленении города, чтение специальной литературы о выращивании растений, посещение ботани-
ческих садов, привозить растения из путешествий. Низкий балл по этим показателям на наш взгляд
вполне закономерен для жителей мегаполиса молодого возраста, относительно благополучных
в социально-личностном плане (студенты вуза).
Проанализируем результаты корреляционного анализа взаимосвязей методики «Люди и расте-
ния» с психологическим благополучием. Выявлены статистически значимые корреляции (на уровне
p≤0.01) по всей выборке между психологическим благополучием студентов и суммарным показа-
телем методики «Люди и растения» и четырьмя факторами этой методики (удовлетворённость от
общения с растениями, эстетика, взаимодействие с растениями, связь с природой). Таким образом,
можно сказать, что позитивное отношение к растениям в целом влияет на психологическое благо-
получие студентов, а значит, и их психологическое здоровье. Так же психологическое благополучие
студентов обусловлено в некоторой степени и отдельными проявлениями (факторами) этого отно-
шения: удовлетворённость от общения с растениями, получение удовольствия от ухода за ними,
эстетическое восприятие растений, стремление активного взаимодействия с растениями, познава-
тельная и практическая деятельность, связь с природой.
Значимая позитивная взаимосвязь между благополучием и интенсивностью положительного
отношения к растениям обнаруживается отдельно и у девушек и у юношей. Таким образом, по-
зитивность отношения к растениям является предиктором психологического здоровья и юношей
и девушек. Обратим внимание на тот факт, что не выявлено корреляционной связи между уровнем
психологического благополучия и фактором 5 «экология», описанного ранее. Этот аспект позволяет
подчеркнуть, что для психологического благополучия значимо не просто признание роли растений
как элемента экосистемы и ее пользы для жизни, а именно эмоционально-личностное и активно-де-
ятельностное отношение к растениям в разных аспектах: для кого-то это – эстетическое наслажде-
ние красотой, для других – наблюдение за ростом и изменениями растений.
Сравнение уровня психологического благополучия у студентов с высоким и низким показате-
лями отношения к растениям дали достоверно значимые различия (на уровне p≤0.01) между груп-
пами. То есть студенты с высоко позитивным отношением к растениям являются психологически
благополучными, а студенты с низким показателями отношения к растениям – менее благополучны.
А так же благополучными являются студенты, которые проявляют положительное отношение по
отдельным факторам: удовлетворённость от общения с растениями, эстетика, взаимодействие с рас-
тениями, связь с природой, экология, забота о растениях. Молодые люди, проявляющие интерес
к растениям, получающие удовольствие и эстетическое наслаждение от общения с растительным
миром или активно взаимодействующие с ним, являются более психологически благополучными,
чем студенты с низким уровнем отношением к растениям (от нейтрального до негативного).
Таким образом, полученные в исследовании результаты позволяют сказать, что взаимодей-
ствие с миром растений является ресурсом психологического здоровья студентов.

Литература
1. Кабаева В..М. Проблема формирования установки на здоровый образ жизни: материалы междисциплин.
науч. конф. аспирантов и соискателей АПК и ПРО, 4–5 апреля 2000 г. / сост.: Л.Н. Горбунова, А.М. Семибратов.
М.: Изд-во ПАИМС, 2000. Ч. 2. (Статьи). С. 99–109.
2. Кабаева В.М., Зеленова М.Е., Барабанова В.В. Некоторые проблемы психологического здоровья учи-
телей // Междунар. науч.-практ. конф. «Теория и практика социально-педагогической деятельности в современ-
ном социуме», 27–28 октября 2011 года, г. Москва. М.: МГППУ, 2011.
3. Мухортова Е.А. Новый метод экологической психологии «Люди и растения» // «Молодые ученые –
столичному образованию»: материалы Х межвуз. науч.-практ. конф. М. : МГППУ, 2016.

– 238 –
 4. Мухортова Е. А., Нартова-Бочавер С. К. Растительный мир как предмет экологического сознания и ресурс стихий-
ной психотерапии современных россиян // Гуманитарные и естественнонаучные факторы решения экологических
проблем и устойчивого развития: материалы XII междунар. науч.-практ. конф.. Новомосковск, 25–26 сентября
2015 г. Новомосковск, 2015. Ч. 2. 104 c. (5–8).
5. Нартова-Бочавер С.К. Единство субъекта и бытия как основа естественной психотерапии // Субъект-
ный подход в психологии: Сер. «Интеграция академической и университетской психологии» / под ред. Журав-
лева А.Л., Знакова В.В., Рябикиной З.И., Сергиенко Е.А. М., 2009. С. 482-497.
6. Нартова-Бочавер С.К. Народная сказка как средство стихийной психотерапии // Сказки народов мира.
Хрестоматия: Учеб. пособие для учителей, воспитателей и родителей. М., 1996. С. 315.
7. Нартова-Бочавер С.К. Физическая школьная среда как предиктор здоровья и благополучия субъектов
образовательного процесса (обзор зарубежных исследований) // Клиническая и специальная психология. 2012.
№ 1. С. 39–50.
8. Нартова-Бочавер С.К. Развитие жизненного пространства ребенка в онтогенезе // Стратегия дошколь-
ного образования в 21 веке: проблемы и перспективы: Науч.-практ. конф., посвященная 80-летию со дня осно-
вания факультета дошкольной педагогики и психологии МПГУ (1921–2001гг.). М., 2001. С. 280.

THE ATTITUDE TOWARDS PLANTS AS A FACTOR OF STUDENTS’

PSYCHOLOGICAL HEALTH

Mukhortova, E.; Barabanova, V.; Kabaeva, V.

The work is devoted to the interaction with nature as a factor of psychological well-being. The study reveals
the signicant positive correlations between the attitudes towards plants and students’ psychological well-being.
Keywords: attitudes to plants, psychological health, psychological well-being.

САМОАКТУАЛИЗАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ
ЛИЧНОСТИ ПЕДАГОГА КАК КОПИНГ-РЕСУРС
С.А. Наличаева
Россия, Севастополь, Филиал МГУ в г. Севастополе
E-mail: espritsn@yandex.ru
В статье обсуждается проблема резистентности педагогов к профессиональному выгоранию,
в основе которой лежит важный копинг-ресурс – самоактуализационный потенциал личности, вклю-
чающий в себя высокие показатели самоактуализации и особенности ценностно-смысловой сферы
личности педагога (самоуважение, спонтанность, представление о природе человека, креативность,
компетентность во времени, ценность достижений и высокие показатели самоотношения).
Ключевые слова: личностный самоактуализационный потенциал, самоактуализация, профес-
сиональное выгорание, копинг-ресурс, резистентность к выгоранию.

Профессиональная деятельность предъявляет высокие требования к личности педагога. Стресс-

факторы в деятельности педагогов могут вести к развитию стресса и профессионального выгорания.
Под профессиональным выгоранием понимается дезадаптация человека в профессиональной деятель-
ности в результате неэффективного выбора стратегий совладания со стрессом (Леонова, Качина, 2007).
Рассматривая профессиональное выгорание с точки зрения трехфакторной модели К. Маслач, ряд авто-
ров отмечают, что выгорание начинается с развития эмоционального истощения (стрессового компонен-
та) и редукции личных достижений, а деперсонализация является попыткой совладания (Plan, Fabregat,
Gassio, 2003). Профессиональное выгорание педагогов имеет множество коррелятов среди внутренних
личностных особенностей, состояний, качеств (Бабич, 2007; Дикая, 2010; Курапова, 2009; Malanowski,
Wood, 1984). При большом вкладе в развитие профессионального выгорания организационных факторов
школы и вуза, многие педагоги, работая долгие годы, остаются резистентными к его формированию.
Характеристики ценностно-смысловой, нравственно-духовной сфер личности могут способствовать ре-
зистентности к развитию стресса и профессионального выгорания в деятельности педагогов. Особый
интерес в аспекте совладания с выгоранием представляет самоактуализация личности, которую одни
авторы рассматривают как системообразующий личностный ресурс преодоления профессионального
выгорания (О.И. Бабич), другие как фактор резистентности педагогов к профессиональному выгора-
нию и стрессу (J.R. Malanowski, P.H. Wood, И.А. Курапова). Для педагогов с высокими показателями

© С.А. Наличаева, 2016

– 239 –
самоактуализации работа является источником личностной и профессиональной полноты жизни (Fletch-
er, 1998). Личность, разделяющая ценности самоактуализации, менее склонна испытывать эмоциональ-
ный дискомфорт в профессиональной деятельности, и разочарование по поводу осуществлённого про-
фессионального выбора. Универсальными критериями профессиональной самоактуализации являются:
позитивная экзистенциальная позиция, личностный рост, социальная интегрированность личности,
трансцендентность и ориентированность на бытийные ценности (творческую активность, любовь, сча-
стье, благополучие всех людей, развитие, духовное и физическое самосовершенствование, продуктив-
ную жизнь, максимальное использование своих сил, возможностей и способностей) (Василенко, 2008).
В то время как люди, уходящие от ситуации, прибегающие к механизмам психологической защиты, вос-
принимающие мир, как источник опасности, с невысокой самооценкой, пессимистическим мировоззре-
нием склонны к профессиональному выгоранию (Водопьянова, Старченкова, 2008).
В работах многих авторов отмечается значимость самоактуализации в совладании со стрес-
сом и профессиональным выгоранием: так, самоактуализация личности педагога является систе-
мообразующим ресурсом преодоления синдрома выгорания (Бабич, 2009); отсутствие стремления
к самоактуализации, является одной из причин эмоционального дискомфорта в профессиональной
деятельности и выгорания (Василенко, 2008). Ориентация педагогов на гуманистические ценности,
отсутствие духовного кризиса и экзистенциального вакуума, духовная активность и красота оказы-
вают регулирующее влияние на выгорание в педагогической деятельности (Курапова, 2009).
По мнению Д.А. Леонтьева психологические особенности личности, определяющие успешность
социальной адаптации взаимосвязаны между собой и составляют интегральную характеристику пси-
хического развития – личностный адаптационный потенциал (Леонтьев, 2011). Самоактуализационный
потенциал личности (СПЛ) включает в себя ценностно-смысловые особенности личности, взаимосвя-
занные между собой и определяющие резистентность профессионала к выгоранию, являясь копинг-ре-
сурсом. Показатели СПЛ содержат информацию о соответствии или несоответствии ценностно-смысло-
вой регуляции психических состояний условиям и содержанию деятельности педагога. К копинг-ресурсу
относятся осмысленность жизни, интернальность, позитивное самовосприятие, естественность пове-
дения, межличностная чувствительность, гибкость поведения во взаимоотношениях с окружающими,
способность жить настоящим, свобода и ответственность, позитивное, целостное восприятие мира
и человеческой природы, способности, состояния, предшествующий опыт (Бабич, 2007).
Для рассмотрения феномена самоактуализации в аспекте совладания с выгоранием у педагогов
представляются важными положения А. Маслоу, К. Роджерса, Э. Фромма, К. Хорни, которые само-
актуализацию связывает с феноменом душевного здоровья, когда человек реализует свой собствен-
ный потенциал, «реальное собственное Я» (темперамент, склонности, способности). Важнейшим
показателем душевного здоровья, по мнению Э. Фромма, является способность человека реализо-
вать заложенные в нем творческие задатки. Способность к самоактуализации К. Роджерс считал
признаком зрелой, полноценно функционирующей, здоровой личности.
Стоит отметить, что педагоги с высоким уровнем самоактуализации более резистентны к про-
фессиональному выгоранию, чем педагоги со средним и низким уровнями самоактуализации. В ре-
зультате исследования была описана структура СПЛ, определяющего динамику профессионального
выгорания педагога. Он включает ценности и характеристики, направленные на развитие личности,
возможность ее самоактуализации в процессе профессиональной деятельности. Существует каче-
ственная и количественная специфика комплексов СПЛ, способствующих или препятствующих вы-
горанию педагога. Комплекс СПЛ, препятствующий выгоранию педагога, включает в качестве ядра
высокие показатели интегрального уровня самоактуализации и таких компонентов самоактуализа-
ции как самоуважение, спонтанность, представление о природе человека, креативность, дополняе-
мые ценностями поддержки, компетентности во времени. Данный комплекс дополняется и усили-
вается терминальными ценностями собственного престижа, достижений, сохранения собственной
индивидуальности и высокими показателями самоотношения (самопринятия, самопривязанности,
отражённого самоотношения, самоценности, самоуверенности, саморуководства). Низкие показа-
тели ценности высокого материального положения, неудовлетворённости профессией, самообвине-
ния, внутренней конфликтности, закрытости способствуют резистентности педагогов к выгоранию.
Таким образом, профессиональное выгорание педагогов является комплексным и динамиче-
ским состоянием, затрагивающим различные уровни функционирования профессионала, включаю-
щим в себя неконструктивный копинг. Основополагающую роль в регуляции выгорания и стресса
у педагогов играют внутренние личностные детерминанты – особенности ценностно-смысловой
сферы, составляющие самоактуализационный потенциал личности педагога – как устойчивую вну-
треннюю направленность субъекта, оказывающую регулирующее влияние на развитее профессио-
нального выгорания у педагогов и составляющую важный копинг-ресурс.

– 240 –
 Литература
1. Бабич О.И. Личностные ресурсы преодоления синдрома профессионального выгорания педагогов:
дис. ... канд. психол. наук. Хабаровск, 2007.
2. Василенко А.Ю. Личностные факторы профилактики эмоционального выгорания в процессе профес-
сиональной самоактуализации: автореф. дис. ... канд. психол. наук. Хабаровск, 2008.
3. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. 2-е изд. СПб.:
Питер, 2008.
4. Дикая Л.Г. Феномен эмоционального выгорания профессионала в контексте метасистемного подхода //
Социальная психология труда: Теория и практика. Т.1 / отв. ред. Л.Г. Дикая, А.Л. Журавлёв. М.: Изд-во Инсти-
тута психологии РАН, 2010. С. 328–350
5. Курапова И.А. Нравственно-ценностная регуляция эмоционального выгорания в профессиональной
деятельности (на примере педагогов средней и высшей школы): дис. ... канд. психол. наук. М, 2009.
6. Леонова А.Б., Качина А.А. Стресс-менеджмент: технология управление стрессом в профессиональной
деятельности // Управление персоналом. М.: ИД «Управление персоналом», 2007. № 9 (163). С. 81–84
7. Личностный потенциал. Структура и диагностика: монография / под ред. Д. А. Леонтьева. М.: Смысл,
2011.
8. Fletcher S. Attaining self-actualisation through mentoring // European Journal of Teacher Education. 1998.
Vol. 21 (21). P. 109–118
9. Malanowski J.R., Wood P.H. Burn-out and Self-Actualization in Public School Teachers // Journal of Psychol-
ogy. Vol. 117, No.1, 1984. P. 23–26
10. Plana A.B., Fabregat A.A., Gassio J.B. Burnout syndrome and coping strategies: a structural relations model
// Psychology in Spain, 2003. Vol. 7. No 1. P. 46–55.

TEACHER’S SELF-ACTUALIZATIONAL POTENTIAL AS A COPING RESOURCE

Nalichaeva, S.
This article discusses the problem of teachers’ resistance to professional burnout which is based on an
important coping resource – self-actualizationalpotential that involves the high rates of self-actualization,
and teachers’ value-semantic sphere peculiarities (self-esteem, spontaneity, the idea of human nature,
creativity, time competence, the value of achievements and high self-attitude).
Keywords: self-actualizational potential, self-actualization, professional burnout, coping resources,
resistance to burnout.

ЖИЗНЕСПОСОБНОСТЬ МИГРАНТОВ КАК РЕСУРС ПРЕОДОЛЕНИЯ

ВНУТРИЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ, СВЯЗАННЫХ СО СТРЕССОМ
СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ

А.А. Нестерова
Россия, Москва, Северо-Кавказский федеральный университет,
Московский государственный областной университет
Е-mail: anesterova77@rambler.ru
Статья выполнена в рамках проектной части госзадания в сфере научной деятельности
(Задание № 25.2566.2014 «Разработка конструктивистского подхода и методов когнитивного
моделирования в психологическом сопровождении социальной адаптации мигрантов»)
(Министерство образования и науки РФ)

В статье жизнеспособность личности рассматривается как ресурс социокультурной адап-

тации и преодоления внутриличностных конфликтов в ситуации миграции. На основе эмпирических
исследований и теоретических обобщений разработана модель возникновения внутриличностных
конфликтов у мигрантов, а также их типология. Обнаружены взаимосвязи между жизнеспособно-
стью мигранта и степенью выраженности различных внутриличностных конфликтов в ситуации
переселения.

Ключевые слова: внутриличностный конфликт, жизнеспособность, ресурс социокультурной

адаптации, мигрант.
© А.А. Нестерова, 2016
– 241 –
 Рост интенсивности миграционных процессов в современном мире становится одним из клю-
чевых вопросов стабильности общества, здоровья и психологического благополучия, как самих
мигрантов, так и представителей принимающего населения. Отрицательное воздействие миграции
на психическое здоровье и психологическое благополучие хорошо известно: учеными выделяется
множество факторов и причинно-следственных связей, определяющих снижение качество жизни
человека после переселения. Между тем, вопросы позитивной взаимной адаптации, устойчивости,
способности мигрантов активировать собственные ресурсы в период переселения, использовать
свой внутренний потенциал при столкновении с психологическими изменениями остаются нере-
шенными на сегодняшний день.
Так, практически не изученной ни в отечественной, ни в зарубежной науке остается проблема
интенсификации внутренних психологических переживаний и внутриличностных конфликтов ми-
грантов, вызванных кризисом адаптации к инокультурной реальности. И, соответственно, еще ме-
нее раскрыт вопрос активизации личностного потенциала, жизнеспособности мигрантов в ситуации
преодоления усугубляющихся внутриличностных конфликтов и глубоких внутренних переживаний
переселенца, связанных с изменением этнической и культурной идентичности, потерей прежних со-
циальных статусов, трансформации образа себя и картины миры и др. Мигранту приходится сталки-
ваться с изменением культурно обусловленных норм, правил и социальных ролей, приспосабливаться
к культурной вариативности и диссонирующим в их мировосприятии знаний и ценностей.
Под внутриличностным конфликтом мы понимаем некое системное образование, в основе ко-
торого лежит поляризация каких-либо компонентов внутренней жизни человека, его позиций, зна-
ний, ценностей, смыслов, свидетельствующая о борьбе этих образований и вызывающая состояние
дискомфорта и нарушения психологического благополучия человека.
Жизнеспособность личности – это способность субъекта осознать и использовать свои внутрен-
ние и внешние ресурсы, содействующие эффективному сопротивлению бедствиям и депривирующим
факторам теми стратегиями, которые детерминируют благополучие, социальное здоровье, личност-
ный рост и навыки конструктивного преодоления трудных жизненных ситуаций (Нестерова, 2011).
На сегодняшний день определено, что жизнеспособность является мощным ресурсом в ситуа-
ции преодоления различных жизненных трудностей (А.И. Лактионова, А.В. Махнач, А.А. Нестеро-
ва, Е.А. Рыльская, D. Cicchetti, N. Garmezy, S.S. Luthar, A.S. Masten, M. Rutter, M. Ungar, E.E. Werner
и др.), в том числе и в ситуации миграции (Нестерова, Суслова, 2015; Siriwardhana, 2014).
Отечественными и зарубежными учеными доказано, что культурный контекст челове-
ка живет в формах его мышления, чувствах и действиях (А.А. Бучек, В.В. Гриценко, Н.М. Ле-
бедева, А.А. Нестерова, Г.У. Солдатова, Т.Ф. Суслова, В.А. Янчук, J. Adamopoulos, J. Berry,
C.Y. Chiu, A.P. Fiske, C.B. Gibson, L. Juang M.L. Maznevski, B.L. Kirkman, D.R. Lehman, W.J. Lonner,
D. Matsumoto). Он служит точкой отчета в выборе того, каким должен быть окружающий мир,
какое поведение необходимо выбирать.
Ш. Шварцем было доказано, что ценности, заданные культурой, могут выступать руководящи-
ми принципами в избираемом людьми поведении, в постановке целей (Schwartz, 2006).
В работах В.В. Гриценко отражены многие аспекты социально-психологической адаптации
и аккультурации мигрантов (Гриценко, 2002). На сегодняшний день проведены исследования того,
как культура влияет на формирование индивидуальных ценностей человека и на его отношение
к различным жизненным сферам и событиям: работе (V. Taras), сексуальности (A.M. Villarruel),
разводу (S.H. Schwartz), воспитанию детей (C.H.C. Wang, J.S. Phinney).
Культурные ценности влияют на способы выбора стиля межличностного общения и сотрудни-
чества (P.J. Carnevale, A. Knafo, T.M. Probst, S.H. Schwartz, R.V., H.C. Triandis), на способы управление
конфликтами (M.W. Morris), отношение к насилию и коррупции (N. Basabe M. Ros, S.H. Schwartz)
и даже стили ответов на вопросы в процессе коммуникации (P.B. Smith).
К сожалению, и в отечественной, и в зарубежной научной литературе проблема возникно-
вения внутриличностных конфликтов у мигрантов остается практически неизученной. Можно
встретить лишь отдельные исследования идентификационного, ролевого, ценностного конфликта
у отдельных групп переселенцев. Между тем, внутриличностный конфликт оказывает огромное
влияние на процессы социокультурной адаптации человека, определяя его психологическое бла-
гополучие. И у мигрантов он имеет некоторую специфику, сопряженную с процессом аккультура-
ции к новой среде.
В процессе исследования психологических проблем и интраперсональных затруднений, свя-
занных со стрессом адаптации людей в процессе переселения, нами была построена модель возник-
новения внутриличностных конфликтов у мигрантов, которая отражает наиболее уязвимые сферы
в процессе аккультурации и социально-психологической адаптации. Модель представляет собой

– 242 –
описание борьбы и столкновения некоторых компонентов двух культур (культуры происхождения и
принимающей культуры), которые могут вызвать различные виды внутриличностных конфликтов
у мигрантов.
Наиболее часто встречаются у мигрантов адаптационные конфликты, конфликты в сфере иден-
тификации, конфликты нереализованных желаний, ролевые конфликты и ценностные конфликты.

Рис. 1. Модель возникновения внутриличностных конфликтов у мигрантов (А.А. Нестерова)

Человек, переселившийся в другую культуру, переживает в своей интрапсихической жизни

столкновение ценностей, личностных смыслов и жизненных ориентиров. Эти столкновения сопро-
вождаются сильными эмоциональными переживаниями, а также влекут за собой негативные пси-
хологические последствия (одиночество, ощущение ненужности, неудовлетворенность качеством
жизни, психологическая дестабилизация, потеря психоэмоционального баланса и др.). Как отмеча-
ет А.С. Валеева: «Мы функционируем в сформированной системе ценностей. Любая атака извне,
угрожающая нашим верованиям, изначально вызывает внутренний конфликт, а впоследствии может
стать причиной и внешней агрессии» (Валеева, 2007, с. 137).
Особенно ярко, на наш взгляд, внутриличностный конфликт может проявиться у мигранта
в ситуации невозможности трансформировать существующие мировоззренческие установки и цен-
ности во внутренней картине мира. В этих случаях проявляется недостаточная сформированность
механизмов адаптации, и тогда проявлением деазадптации как раз и будет являться внутриличност-
ный конфликт.
Наши исследования, проведенные на выборке 116 мигрантов, показали, что на глубину вну-
триличностного конфликта мигранта влияет уровень его жизнеспособности: компоненты жиз-
неспособности могут нивелировать возникновение внутриличностных конфликтов, особенно
в сфере рассогласования в структуре самоидентичности (p≤0,01), нарушения самооценки (p≤0,01).
Обнаружена обратно пропорциональная корреляционная связь между высоким уровнем жизне-
способности мигрантов и возникновением у них конфликта адаптации и самореализации (p≤0,01),
а также между высоким уровнем жизнеспособности и наличием конфликта ценностей (p≤0,05).
То есть, чем выше уровень жизнеспособности мигрантов (и в группе мужчин, и в группе женщин),
тем в меньшей степени у них выражены конфликт нереализованных желаний и конфликт, связан-
ный с идентичностью.

– 243 –
 Таким образом, можно заключить, что жизнеспособность мигранта оказывает прямое влияние
на разрешение внутренних психологических противоречий мигранта, способна снизить интенсив-
ность внутриличностных конфликтов разного типа и вносит существенный вклад в формирование
позитивной адаптации человека в процессе переселения в другую культурную среду.
Литература
1. Валеева А.С. Внутриличностный конфликт как социальное явление // Вестник Башкирского универси-
тета. 2007. Т. 12, № 4. С. 135-138.
2. Гриценко В.В. Социально-психологическая адаптация переселенцев в России: Монография. Институт
психологии РАН, 2002.
3. Нестерова А.А. Феноменология жизнеспособности личности в трудных жизненных ситуациях Новое
в психолого-педагогических исследованиях. 2011. №4. С. 51–62.
4. Нестерова А.А., Суслова Т.Ф. Конструктивистский и социально-психологический подходы к изуче-
нию факторов жизнеспособности и адаптации мигрантов: Монография. Дашков и К°Schwartz S.H. A theory of
cultural value orientations: Explication and applications // Comparative Sociology. 2006. Vol, 5. P. 137-182.
5. Siriwardhana C. et al. B. A systematic review of resilience and mental health outcomesof conict-driven adult
forced migrants // Conict and Health. 2014. Vol. 8 (13).

MIGRANTS’ RESILIENCE AS A RESOURCE TO OVERCOME INTRAPERSONAL

CONFLICTS STRESS-RELATED TO SOCIO-CULTURAL ADAPTATION
Nesterova, A.A.
The article considers person’s resilience as a resource for migrants’ social and cultural adaptation
and overcoming intrapersonal conict. A model of migrants’ intrapersonal conicts emergence and their
typology are introduced based on empirical research and theoretical generalizations. We found a correlation
between migrant’s resilience and the degree of intrapersonal conicts in different relocation situation.
Keywords: intrapersonal conict, resilience, social and cultural adaptation resource, migrant.

МОДЕЛЬ РАБОЧИХ ТРЕБОВАНИЙ-РЕСУРСОВ В ИССЛЕДОВАНИЯХ

АКАДЕМИЧЕСКОГО СТРЕССА
С. С. Пантюхин
Россия, Северодвинск, Северный (Арктический) федеральный университет
E-mail: s.pantyukhin@narfu.ru
В статье раскрываются возможности организационной психологии в исследованиях академи-
ческого стресса. Анализируются особенности концепции включения-выключения, модели рабочих
требований-ресурсов, модели рабочих препятствий-фасилитаторов.
Ключевые слова: академический стресс, академическое выгорание, модель включения-выклю-
чения, модель рабочих требований-ресурсов, модель рабочих препятствий-фасилитаторов.

Академический стресс – это психологический стресс, вызываемый академическим давлением

и сопровождаемый ухудшением академической успеваемости. Самым известным понятием в этой
области, без сомнения, стало понятие экзаменационного стресса, именно экзаменационная тревож-
ность обычно признается самым мощным стрессовым фактором для обучающихся, но академиче-
ский стресс – это более широкое понятие.
Относительно новым подходом в изучении академического стресса и в целом воздействия
стресса на академическую успеваемость является использование ресурсов организационной пси-
хологии, одним из традиционных предметов которой является профессиональный стресс (стресс
на рабочем месте). Несомненно, что если по отношению к педагогам теоретико-методологические
ресурсы, предлагаемые организационной психологией, можно применять безусловно, то по отноше-
нию к обучающимся это возможно лишь с учетом их возраста и особенностей их статуса в органи-
зации, заметно отличающегося от статуса типичного наемного работника.
Одной из самых известных сегодня концепций профессионального стресса является модель
рабочих требований-ресурсов (Job Demands-Resources, сокращенно – JD-R) (Demerouti et al., 2001).
В теоретическом плане в ней комбинированы идеи нескольких более ранних подходов, и поэтому ее
особенности целесообразно проследить генетически.

– 244 –
 Одной из предшественниц JD-R модели является модель рабочего напряжения (Karasek, 1979),
в которой напряжение трактуется как результат преобладания рабочих требований над контролем
(над свободой принятия решений). В JD-R модели под рабочими требованиями и ресурсами по-
нимают различные физические, психологические, социальные или организационные аспекты ра-
боты. Требования подразумевают постоянные физические и/или психологические (когнитивные
и эмоциональные) усилия или способности и поэтому связаны с определенными физиологическими
и/или психологическими расходами. Рабочие требования как таковые не являются отрицательными
факторами, но они могут при определенных условиях превратиться в стрессовые. Рабочие ресурсы,
в свою очередь, позволяют решать рабочие задачи, уменьшают рабочие требования и связанные
с ними расходы, стимулируют личностный рост, учение и развитие.
Кроме понятий требований и ресурсов JD-R модель включает пару противопоставляемых
понятий «включение-выгорание». Их источником стала ролевая концепция личностного вклю-
чения-выключения (engagement-disengagement) (Kahn, 1990). Ее автор ставил перед собой задачу
найти на основе анализа выполнения рабочих задач переменные, которые бы объясняли процес-
сы выполнения людьми своих социальных ролей – их «включение» в процесс выполнения ролей
или «выключение» из него. Включением автор назвал одновременное использование и выражение
предпочитаемого себя (preferred self) в такого рода выполнении задач, которое обеспечивает связь
с работой и с другими, личностное присутствие (физическое, когнитивное, эмоциональное) и ак-
тивное полное выполнение ролей. Люди, по мнению W.A. Kahn, имеют измерения, которые при
определенных условиях они предпочитают использовать и выражать в процессе выполнения ролей.
Использование таких измерений представляет собой перемещение персональной энергии в физи-
ческий, когнитивный и эмоциональный труд. Автор характеризует подобное использование себя
с помощью родственных понятий – «сознательного усилия» Дж. Хакмена и Г.Р. Олдхэма, «потока»
М.Чиксентмихайи, внутренней мотивации и др. Выражение предпочитаемых измерений, в свою
очередь, – это демонстрация настоящей идентичности, мыслей и чувств, которая лежит в основе
понятий креативности, аутентичности, «использования персонального голоса» А. Хиршмана и др.
Выключение в концепции W.A. Kahn – это, наоборот, одновременный вывод и защита пред-
почитаемого себя при выполнении задач, которое отличается нехваткой связей, физическим, ког-
нитивным и эмоциональным отсутствием, пассивным неполным выполнением ролей. Выключение
автор помещает в основу понятий автоматического (роботообразного) поведения по А.Р. Хокшилд,
«выгорания» К. Маслак, «апатии» И. Гоффмана и др. Защита себя означает сокрытие настоящей
идентичности, мыслей, чувств в процесс выполнения ролей, она лежит в основе понятий «эмоцио-
нальной невыразительности» А.Р. Хокшилд, «отчуждения» М. Симена, «бюрократии» Э. Шорриса,
«защиты» К. Аржириса, «закрытого поведения» Дж.Р. Гибба.
W.A. Kahn нашел три переменные, которыми можно измерить «включение-выключение»:
1) осмысленность – чувство отдачи от вложения себя в выполнение роли;
2) безопасность – способность продемонстрировать и вложить себя без страха негативных по-
следствий для имиджа, статуса или карьеры;
3) доступность – ощущение обладания физическими, эмоциональными и психологическими
ресурсами, необходимыми для вложения себя в выполнение ролей.

Рис. 1. Модель рабочих требований-ресурсов (Schaufeli et al., 2014)

Эти переменные в работах, сделанных в рамках JD-R подхода, встречаются редко, а понятие
выключения было фактически заменено на понятие выгорания, что произошло неслучайно – до
создания JD-R подхода многие его авторы активно разрабатывали именно тематику выгорания,
а также адаптировали и валидизировали опросник MBI К. Маслак (Bakker et al., 2002). Этим можно
объяснить и редкое использование термина «стресс». Один из вариантов JD-R модели приведен на
рисунке 1. Примечательно, что одно из первых применений модели в эмпирическом исследовании

– 245 –
произошло в ходе кросс-культурного исследования академического стресса (Schaufeli et al., 2002).
Его авторы, в частности, нашли подтверждение гипотезе о положительной связи между академиче-
ской успеваемостью и включением, а также гипотезе об отрицательной связи между академической
успеваемостью и выгоранием.
JD-R модель приобрела большую популярность. В то же время авторы продолжают развивать
ее, и некоторые изменения имеют принципиальный характер. Так, в 2010 году были опубликованы
результаты мета-анализа 46 исследований в рамках JD-R подхода (Crawford et al., 2010), в котором
была выявлена необходимость разделить категорию рабочих требований на две отдельные катего-
рии – вызовы (загруженность работой, давление времени, ответственность и др.) и помехи (ролевой
конфликт, ролевая неопределенность, бюрократизм и др.). Первые из них могут способствовать ро-
сту, мастерству, достижениям, вторые – могут препятствовать. Оба вида требований положительно
связаны с выгоранием, хотя в большей степени вызовы связаны не с выгоранием, а с включением.
Необходимо отметить, что обычно связь между рабочими требованиями и включением в эмпириче-
ских исследованиях прослеживалась слабо или не прослеживалась.

Рис. 2. Модель рабочих препятствий-фасилитаторов (Salanova, 2010)

Авторы JD-R модели сами отмечают ее ограниченность. По их мнению, она не включает все
релевантные предикторы включения или выгорания, требует дополнительной разработки понятия
рабочих условий и т.д. Предпринимаются попытки создать альтернативные модели. Среди них
надо отметить модель, в которой понятия требований и ресурсов заменены на понятия препятствий
и фасилитаторов (рис. 2). Препятствия в организационной психологии – это организационные, со-
циальные, личностные аспекты работы, которые имеют способность ухудшать выполнение работы
и уменьшать продуктивность. Фасилитаторы, в свою очередь, – это те аспекты, которые могут улуч-
шить выполнение работы. Авторы применили свою модель в исследовании академического стресса,
в котором нашли подтверждение всем связям, кроме двух – не прослеживалась связь между вы-
полнением работы в прошлом и препятствиями, а также между выгоранием и выполнением работы
в будущем (Salanova et al., 2010).

Литература
1. Bakker A.B., Demerouti E., Schaufeli W.B. Validation of the Maslach Burnout Inventory – General Survey: An
Internet study // Anxiety, Stress, and Coping. 2002. 15. P.245-260.
2. Bakker A.B., Demerouti E. The Job Demands-Resources model: state of the art // Journal of Managerial
Psychology. 22(3). P.309-328.
3. Crawford E.R., LePine J.A., Rich B.L. Linking job demands and resources to employee engagement and
burnout: A theoretical extension and meta-analytic test // Journal of Applied Psychology. 2010. Vol. 95(5). P.834-848.
4. Demerouti E., Bakker A.B., Nachreiner F., Schaufeli W.B. The job demands-resources model of burnout //
Journal of Applied Psychology. 2001. 86(3). P.499–512.
5. Kahn W.A. Psychological conditions of personal engagement and disengagement at work // Academy of
Management Journal. 1990. 33(4). P.692–724.
6. Karasek, R. Job demands, job decision latitude and mental strain: Implications for job redesign // Administrative
Science Quarterly. 1979. 24(2). P.285–306.
7. Salanova M., Schaufeli W., Martinez I., Breso E. How obstacles and facilitators predict academic performance:
The mediating role of study burnout and engagement // Anxiety, Stress and Coping. 2010. 23(1). P.53-70.
8. Schaufeli W.B., Martínez I., Marqués-Pinto A., Salanova M., Bakker A. Burnout and engagement in university
students: A cross-national study // Journal of Cross-Cultural Studies. 2002. 33(5). P.464-481.
9. Schaufeli W.B., Taris T.W. A critical review of the job demands-resources model: Implications for improving
work and health // G.F. Bauer, O. Hämmig (Eds.) Bridging occupational, organizational and public health. Houten,
Utrecht: Springer Netherlands. 2014. P.43–68.

– 246 –
 JOB DEMAND-RESOURCES MODEL IN ACADEMIC STRESS STUDIES
Pantyukhin, S.
The paper examines academic stress studies from organizational psychology perspective. The
engagement-disengagement approach, job demand-resources model, the job obstacles-facilitators models
are analyzed.
Keywords: academic stress, academic burnout, engagement-disengagement approach, job demand-
resources model, job obstacles-facilitators model.

РЕСУРСЫ СОВЛАДАНИЯ В СТРУКТУРЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АКТЕРОВ ТЕАТРА
Н.А. Пузанова
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики
E-mail: byelochka@mail.ru
В докладе обсуждается перспектива исследования связи ресурсов совладания с особенностя-
ми профессиональной подготовки и рабочей среды профессиональных актеров. Выдвигаются ги-
потезы, что на формирование дефицитов ресурсов совладания оказывают влияние общественные
установки; что при попытке направить на совладание навыков, используемых в работе, актер
может «спрятаться за мастерством». Обсуждается перспектива создания тренингов с учетом
выделенных особенностей.
Ключевые слова: совладающее поведение, совладание, стресс, ресурсы совладания, копинг-
ресурсы, особенности театральной среды, выгорание

Одной из значимых сфер жизни человека является профессиональная деятельность. Выполняя

свою работу, люди сталкиваются с требованиями среды, которые часто превышают субъективно
оцениваемые человеком внутренние возможности, что приводит к стрессу. Но у каждой профес-
сии есть своя специфика стресс-факторов и используемых для совладания со стрессом ресурсов.
В данной работе мы сконцентрируемся на профессиональной деятельности актера. Актуальность
этого исследования обусловлена тем, что хотя тема ресурсов совладания в последние годы активно
исследуется, она недостаточно проработана применительно к особенностям художественно-твор-
ческой деятельности, в частности применительно к профессии актера театра. А ведь для актерской
профессии характерен высочайший уровень стрессогенности.
По вопросу обучения совладанию со специфическими профессиональными стрессами в те-
атральных школах не найдено однозначного ответа. Например, по результатам опроса студентов
театральных школ в Голландии, Ирландии, Великобритании и США в 2000 году внимание совла-
данию со страхом сцены уделяли где-то в половине учебных заведений (De Vries, 2000). В осталь-
ных зачастую озвучивалась позиция, что «отбраковка» тех, кто не выдержал нагрузок, – это есте-
ственный процесс. Справедливость такой позиции дискуссионна, но по итогу получается, что часто
выпускник - завтрашний профессиональный актер – оказывается не обучен обращению к ресурсу
в контексте совладания и вынужден решать эту задачу самостоятельно. В перспективе мы ставим
перед собой задачу разработки специализированных инструментов развития ресурсов совладания
для актерской профессии. Но на начальном этапе эта работа требует анализа особенностей профес-
сии в понятийном поле стресса, совладания и ресурсов.
На данный момент существует мало работ, посвященной данной тематике. Есть немногочис-
ленные исследования применяемых актерами копинг-стратегий (Сергиенко, 2015), (Шестакова,
2012), по материалам которых наиболее часто используемыми стратегиями можно назвать само-
контроль, избегание, подавление конкурирующей деятельности, позитивную оценку, планирование
решения проблемы, поиск социальной поддержки, конфронтацию, дистанцирование.
В этом контексте хотелось бы обратить внимание на то, что избегание и подавление конкуриру-
ющей деятельности фактически являются противоположными друг другу стратегиями: либо я совсем
отказываюсь уделять проблеме хоть сколько-то внимания, либо отдаю все свое внимание ей одной без
остатка. Что отражает склонность актеров к впадению в крайности. При этом различные авторы часто
относят обе эти стратегии к дезадаптивным, приводящим к психологическому истощению.
© Н.А. Пузанова, 2016
– 247 –
 Предпринимались попытки соотнести личностные свойства актеров с возникновением или от-
сутствием феномена выгорания, от которого часто страдают профессиональные актеры (Шестакова,
2012). То есть в терминологии совладания речь идет о личностных копинг-ресурсах.
Так же в отечественной и англоязычной литературе есть исследования конкретных «узких
мест», порогов творчества. Например, совладания со страхом сцены.
Продолжая работу в этом направлении мы выдвигаем ряд гипотез, которые будут проверяться
в дальнейших исследованиях.
При профессиональной подготовке будущего актера много внимания уделяется развитию лич-
ностных ресурсов и навыков, но не в контексте совладания со стрессом, а в контексте эффективной,
результативной работы. Хотелось бы отметить, что теоретические наработки театральных педагогов
включают очень широкий спектр качеств и навыков, немалая часть которых пересекается с теорети-
ческими наработками психологии совладания. Но исследования социально-психологических осо-
бенностей личности актера противоречивы. Например, существует несколько исследований уровня
эмпатии у актеров. И в зависимости от применяемой методологии исследования результаты диаме-
трально противоположны: в одном случае засвидетельствован более высокий уровень эмпатии по
сравнению с контрольной группой, в другом – более низкий. На основании этих данных мы предпо-
лагаем, что в теоретических моделях театральных педагогов описан некий конструкт «идеального
актера», который обладает большинством необходимых ресурсов, не подвергается стрессу – и не
живет, т.к. остается лишь идеальной моделью. В реальности личностные ресурсы совладания –
такие как направленность на себя, уверенность в себе, принятие себя и других, готовность быть
близким с другим – часто оказываются в дефиците. Дефицит этих ресурсов способствует развитию
стресса. Так дефицит направленности на себя и требование профессии к высокой пластичности
в постоянном поиске свежих форм сценического выражения ведет к плавающей идентичности, по-
тере собственного Я. Дефицит уверенности в себе – к зависимым отношениям и/или компенсатор-
ному самоутверждению за счет унижения других, повышенной конфликтности. Дефицит принятия
себя – к завышенным требованиям к самому себе, повышенной тревожности и быстрому истоще-
нию психических ресурсов.
Значительное влияние на формирование таких дефицитов оказывают общественные уста-
новки профессии. «Актер должен быть голодным», «Актер не профессия, а диагноз» и т.п. Оз-
вучиваемые в закулисном фольклоре идеи о том, «что такое хорошо и что такое плохо» влияет
на принятие или отвержение возможности использовать те или иные ресурсы, даже если они у
человека есть. Например, в актерском сообществе ценится «выход за пределы», преодоление себя,
яркость и драматизм самопредъявления как на работе, так и в быту. Эта культурная норма может
иметь свой вес в игнорировании актером собственных состояний до тех пор, пока эти состояния
не перевалят за какую-то критическую черту и речь не зайдет о выгорании, тяжелой депрессии
и даже угрозе жизни.
С теми ресурсами, которые развиваются для результативной актерской работы, которые куль-
турно ценимы и относятся к категории ресурсов, на которые можно опереться в совладании со
стрессом, не все однозначно. В качестве примера можно обозначить такой навык как рефлексия. Мы
выдвигаем гипотезу, что попытки обратиться к ресурсам, наработанным для сценических целей,
могут оказаться бесполезны, т.к. актер имеет возможность уйти от решения проблем, «спрятавшись
за мастерством».
Если означенные гипотезы обретут свое подтверждение, на основании этого понимания пла-
нируется создание специализированного тренинга, в котором будут эксплуатироваться специфиче-
ские культурно значимые в актерской среде ресурсы. В частности ресурс эстетики – когда «на миру
и смерть не страшна» – может быть интегрирован через специфические послания участникам. Не
«позаботьтесь о себе» (которое с высокой вероятностью будет игнорироваться до самого плачевного
конца), а «Вызов!»: вызов быть в контакте с собой, вызов балансировать между противоречиями,
развивать антонимичные друг другу навыки и уметь совершать между ними постоянный выбор.
Опорой в тренинге совладания для актеров также могут стать такие ресурсы как внутренний об-
раз значимого другого и социальная поддержка. В профессиональной деятельности актеров театра
эти ресурсы имеют свою специфику. Так свое место среди образов значимого другого занимают не
только родители, учителя и друзья, но и литературные персонажи, роли, драматурги и писатели про-
шлого. Что до социальной поддержки, специфика этого ресурса заключается в том, что получить со-
циальную поддержку от сверстника сложно. Практически невозможно из-за высокой конкуренции,
недоверия, интриг, конфликтности. Зато эту поддержку с готовностью оказывают актеры старшего
поколения, которым нет необходимости соперничать с молодыми из-за значительной разницы в сце-
нических амплуа.

– 248 –
 Литература
1. De Vries, J.M.A. Stage fright and an intervention for performers: a study of the phenomenology of stage
fright in actors, musicians and other performers, followed by the design and evaluation of an intervention for actors in
training // Trinity College Dublin (University of Dublin) (Ireland), ProQuest Dissertations Publishing, 2000. - http://
www.proquest.com/products-services/dissertations/
2. Сергиенко Е. Л. Копинг-стратегии в структуре профессиональной деятельности актёров драматиче-
ских театров // Инициативы XXI века. 2015. №3. С. 90-92
3. Шестакова К.Н. Специфика выгорания в профессиональной деятельности на примере актерской про-
фессии // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал), №4(12), 2012 –
www.sisp.nkras.ru

COPING RESOURCES IN THE STRUCTURE OF THEATRE ACTORS’ PROFESSIONAL

ACTIVITIES
Puzanova, N.
The paper discusses the perspective of researching the correaltion between coping resources and
features of professional actors’ professional training and working environment. Hypotheses that social
attitudes inuence the formation of coping resources gaps and that an actor can “hide oneself behind the
skill” at the attempt to direct coping resource used in work are formulated. The perspective of specialized
training considering the described features is discussed.
Keywords: coping behavior, coping, stress, coping resources, theatrical environment features, burnout

СФОРМИРОВАННАЯ ВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА

КАК КОПИНГ-РЕСУРС СТУДЕНТОВ В ПЕРИОД АДАПТАЦИИ
К КОЛЛЕДЖУ

С.Л. Свешникова
Россия, Вологда, Вологодский педагогический колледж
E-mail: svetlaniy@mail.ru
В статье раскрывается проблема формирования временной перспективы студентов и ее
особенностей в период преодоления трудностей адаптации к колледжу. Актуальным становится
изучение особенностей временной перспективы у студентов, при которых она является копинг-
ресурсом и способствует успешной адаптации к колледжу. В статье описаны различия временной
перспективы студентов с разным уровнем адаптации к колледжу.

Ключевые слова: копинг-ресурсы, копинг-стратегии, совладание с трудной ситуацией, вре-

менная перспектива, адаптация, студенты колледжа.

Проблема адаптации студентов-первокурсников к условиям обучения является актуальной.

Теоретический анализ научной литературы, результатов исследований показал, что у многих перво-
курсников возникают трудности на этапе адаптации к обучению.
Большинство исследований посвящены изучению проблемы адаптации к обучению в ВУЗе.
Вопросы адаптации студентов к обучению в колледже, организации психолого-педагогического со-
провождения и помощи в преодолении трудностей на начальном этапе обучения в образовательном
учреждении среднего профессионального образования менее изучен.
При поступлении в колледж происходит встреча студента с новой образовательной средой, с ко-
торой ему предстоит в различных формах взаимодействовать, приспосабливаться. Успешность пери-
ода адаптации зависит от многих составляющих: социальных, бытовых, материальных, образователь-
ных условий, в которых находится студент, его психологических и индивидуальных особенностей.
К.А. Абульханова-Славская, А.А. Реан, А.А. Налчаджян под социально-психологической адап-
тацией понимают процесс и результат внутренних изменений качеств субъекта, проявляющегося во
внешнем активном приспособлении и самоизменении к новым условиям существования. Процесс
адаптации тесно связано с проблемой стресса. Считается, что успешность адаптации к жизненным
стрессам во многом определяется эффективностью развития личностно-средовых копинг- ресурсов,
продуктивных копинг-стратегий.
© С.Л. Свешникова, 2016
– 249 –
 К копинг-ресурсам, помогающим справиться со стрессогенными ситуациями, относятся ре-
сурсы личности (Я-концепция; интернальный локус контроля; ресурсы когнитивной сферы; аф-
филиация; эмпатия; позиция человека по отношению к жизни, смерти, любви, вере; духовность;
ценностная мотивационная структура личности и другие). Еще одним из важных копинг-ресурсов
личности является временная перспектива.
По мнению А.К. Болотовой, временная перспектива как интегральный конструкт, связанный
с множеством личностных особенностей, способна оказать влияние на различные аспекты пове-
дения человека, в том числе и на его поведение в трудных жизненных ситуациях. По данным ис-
следований А.К. Болотовой, М.Р. Хачатуровой, ориентированная на будущее, пролонгированная
временная перспектива позволяет выбрать адаптивные поведенческие и эмоциональные стратегии
совладания (Болотова, 2012).
Исследования зарубежных ученых Р. Лазаруса, С. Фолкман, Ф. Ворелла, З. Мело, Т. Виллса
также направлены на изучение взаимосвязи временной перспективы с выбором стратегии совлада-
ющего поведения. Несмотря на многочисленные исследования, посвященные изучению проблемы
временной перспективы и совладающего поведения, актуальным остается вопрос определения осо-
бенностей временной перспективы у подростков в период адаптации к условиям обучения в кол-
ледже, при которых временная перспектива формируется более согласованной, структурированной,
насыщенной, длительной, реалистичной. Исходя из теоретического анализа исследований, можно
предположить, что сформированная временная перспектива (пролонгированная, насыщенная, со-
гласованная) является одним их копинг-ресурсов личности, способствующая образованию адаптив-
ных стратегий совладания.
В современной психологической науке существуют разные определения временной перспек-
тивы. В нашем исследовании мы рассматриваем временную перспективу с позиции мотивацион-
ной сферы личности. Одним из основателей такого подхода можно считать Ж. Нюттена, который
рассматривает временную перспективу, как «временную характеристику целевого объекта» (Нют-
тен, 2004).
На базе БПОУ ВО «Вологодский педагогический колледж» мы провели исследование, целью
которого стала определить уровень адаптации студентов-первокурсников к условиям обучения
в колледже и различия временной перспективы студентов с разным уровнем адаптации. В исследо-
вании приняли участие студенты 1 курса в количестве 86 человек.
В ходе исследования были использованы методики: анкета «Адаптированность студентов
в ВУЗе» (авторы: Т.Д. Дубовицкая, А.В. Крылова), методика для экспресс-диагностики уровня адап-
тированности студентов к ВУЗу (авторы: А.А. Смирнов, М.С. Юркина) с изменениями для студен-
тов колледжа; опросник временной перспективы Ф. Зимбардо.
По итогам обработки данных мы получили следующие результаты. 69% студентов колледжа
имеют хороший и высокий уровень адаптации к обучению, 31% – низкий. На основе этих данных
были образованы две подгруппы студентов: 1 – адаптировались к обучению, 2 – имеют трудности
адаптации.
В целом по группе у студентов более выражены показатели по шкале опросника Ф. Зимбардо
«гедонистическое настоящее». Это отражает гедонистическое, рискованное, пассивное отношение к
времени и жизни, предполагает ориентацию на удовольствие, волнение, возбуждение, наслаждение
в настоящем и отсутствие заботы о будущем. Возможно, такая направленность имеет временный
характер и связана с переживанием стресса, использованием пассивной копинг-стратегии по типу
избегания, отрицания настоящей ситуации, пережидания трудного периода.
У студентов также отмечается направленность на будущее. Но в ответах студентов часто встре-
чаются опасения относительно будущего, ощущение непредсказуемости, сложности будущего. То
есть в этот период обучения будущее вызывает тревогу, опасения. Исходя из полученных данных,
очевидно, что в период адаптации к обучению происходят изменения в особенностях временной
перспективы студентов.
Для выявления различий между подгруппами студентов, имеющих разный уровень адапта-
ции к обучению, был произведен анализ по шкалам опросника временной перспективы с помо-
щью непараметрического критерия U-Манна-Уитни. Для изучения взаимосвязи между уровнем
адаптации и характеристиками временной перспективой применялся однофакторный дисперси-
онный анализ.
В подгруппах студентов, с разным уровнем адаптации были обнаружены различия по шка-
ле «негативное прошлое » (U=214,5, p<0,033), по шкале «фаталистическое настоящее» (U=202,5,
р< 0,019). Анализ показал, что у студентов 2 подгруппы, имеющих низкий уровень адаптации, зна-
чения по данным шкалам выше, чем у первокурсников, успешно прошедших период адаптации.

– 250 –
 Обращает внимание то, что у студентов 2 подгруппы, отмечаются негативные воспоминания о
своем прошлом и пассивная актуальная позиция в отношении настоящего и будущего: фаталисти-
ческое, беспомощное и безнадежное отношение к будущему и жизни, отсутствие сфокусированной
временной перспективы. Они более ориентированы на влияние внешних факторов на жизненные
ситуации, а не собственных действий и поведения. Возможно, выбор непродуктивной копинг-стра-
тегии в настоящем времени и затрудняет процесс адаптации к обучению.
Временная перспектива у студентов первой подгруппы ориентирована на настоящее и буду-
щее, они позитивно оценивают свое прошлое. Позитивная оценка прошлого и настоящего, направ-
ленность на будущее для них является копинг-ресурсом, позволяющим успешно преодолевать труд-
ности в период адаптации.
Таким образом, проведенное нами исследование показало, что существует зависимость между
уровнем адаптации к обучению и параметрами временной перспективы студентов. В период адапта-
ции к обучению в колледже те студенты успешно адаптируются, у которых временная перспектива
наполнена целями в настоящем и будущем. В период адаптации к обучению в колледже необходи-
ма организация психолого-педагогического сопровождения студентов-первокурсников по развитию
временной перспективы, расширению и активизации копинг-ресурсов и стратегий совладания.

Литература
1. Болотова А.К., Хачатурова М.Р. Человек и время в ситуациях выбора совладающего поведения /
А.К. Болотова, М.Р. Хачатурова // Культурно-историческая психология. 2012. № 1. С. 69–76.
2. Зимбардо Ф., Сворд Р., Сворд Р. Время как лекарство / Ф. Зимбардо, Р. Свор, Р. Сворд. СПб.: Питер,
2014, 352 c.
3. Исаева Е.Р. Копинг-поведение и психологическая защита личности в условиях здоровья и болезни /
Е.Р. Исаева. – СПб. Издательство СПбГМУ, 2009, 136 c.
4. Нюттен Ж. Мотивация, действие и перспектива будущего / Ж. Нюттен; под ред. Д.А. Леонтьева. –
М.: Смысл, 2004. 608 с.
5. Реан А.А. Психология адаптации личности / А.А. Реан. СПб.: Прайм-Еврознак, 2008. 480 c.
6. Смирнов А.А., Живаев Н.Г. Психология вузовской адаптации / А.А. Смирнов, Н.Г. Живаев. Ярославль:
ЯрГУ, 2009, 115 с.
7. Соловьева В. А. Мотивационная сфера личности: системный подход / В.А. Соловьева. – Кострома:
КГУ им. Н. А. Некрасова, 2006, 112с.

FORMED TIME PERSPECTIVE AS STUDENTS’ COPING RESOURCE DURING

ADAPTATION FOR COLLEDGE

Sveshnikova, S.

The paper shows the problem of students’ temporal perspective formation and its characteristics
during the period of overcoming adaptation-for-college difficulties. It is important to study the peculiarities
of time perspective among students with which it is a coping resource and contributes to the successful
adaptation for college. The paper describes differences of time perspective among students with different
levels of adaptation for college.

Keywords: coping resources, coping strategies, coping with a difficult situation, time perspective,
adaptation, college students.
 ГИБКАЯ ВОЗРАСТНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: СУБЪЕКТИВНЫЙ ВОЗРАСТ
КАК РЕСУРС РЕГУЛЯЦИИ
Е.А. Сергиенко
Россия, Москва, Федеральное государственное бюджетное учреждение
Институт психологии РАН
E-mail: elenas13@mail.ru
В работе аргументируется гипотеза, согласно которой субъективная возрастная идентич-
ность выступает ресурсом регуляции поведения. Обобщаются исследования на людях 20-90 лет,
демонстрирующие лабильность субъективного возраста и его соотношения с оценками качества
жизни, здоровья, контролем поведения, защитным поведением. В молодом возрасте субъективное
занижение возрастасвязано с большим напряжением регуляции и совладания, а в пожилом возрас-
те наоборот становится индивидуальнымресурсом.

Ключевые слова: субъективный возраст; биологический, эмоциональный, социальный, интел-

лектуальный субъективный возраст; качество жизни, субъективная оценка здоровья, молодые
люди, люди среднего возраста, пожилые люди, регуляция поведения, стресс

Несмотря на то, что в исследованиях человека хронологический возраст выступает как основ-
ная независимая переменная, субъективный возраст лучше предсказывает психологическое, психи-
ческое и физическое здоровье, возможности адаптации и регуляции собственного поведения.
Настоящая работа направлена на обобщение исследований субъективного возраста людей раз-
ных возрастов от 20 до 90 лет. Изучение феномена субъективного возраста позволило сформулиро-
вать гипотезу, согласно которой субъективная возрастная идентичность выполняет регулирующую
роль личности, отражая возможности субъекта справляться с жизненными задачами.
В наших работах, проведенных в последние пять лет, изучался субъективный возраст, его
внутренние и внешние маркеры, психологическое здоровье, отношение к временной перспективе,
возможности совладания с трудными жизненными ситуациями у людей от 20 до 70 лет и пожи-
лых людей в возрасте 55-90 лет. Общим для исследований была оценка субъективного возраста
и его составляющих (биологический субъективный возраст: на сколько лет человека себя чувству-
ет; эмоциональный субъективный возраст: на сколько лет он выглядит; социальный субъективный
возраст: на сколько лет он действует и интеллектуальный субъективный возраст: какому возрасту
соответствуют его интересы) (опросник Б. Барака, Barak, 2009). Другими переменными выступали
оценки качестваздоровья, временной перспективы, качества жизни, совладающее поведение, пси-
хологические защиты, контроль поведения (когнитивная, эмоциональная и волевая составляющие),
эмоциональное выгорание, смысложизненные ориентации. В разных исследованиях эти перемен-
ные соотносились с субъективным возрастом и его индивидуальными вариантами (Сергиенко, 2012,
2013; Сергиенко, Киреева, 2015; Павлова, Сергиенко, 2016; Мелехин, Сергиенко, 2015; Сергиенко,
Эйдельман, 2015).
Помимо анализа общих тенденций изменений субъективного возраста и его составляющих
особый интерес представляет дифференцированный анализ восприятия субъективного возраста по
степени отличия от календарного: адекватные, понижающие и повышающие оценки, – позволил
более детально изучить взаимосвязи разных факторов с данным феноменом.
Среди молодых людей 20-30 лет (N=41 и N=235человек) наблюдается общая тенденция: считая
себя моложе своих лет, человек 20–30 лет оценивает ниже показатели физического и психического
компонентов здоровья, тогда как в старшем возрасте наблюдаются обратные связи — чем моложе
человек себя ощущает, тем выше он оценивает уровень своего здоровья. Результаты корреляцион-
ного анализа показали, что чем моложе человек чувствует себя, тем большее значение в подгруппе
занижающих свой возраст имеет “Негативное прошлое”. Возможно, субъективное снижение соб-
ственного возраста указывает на проблемность прошлого для собственной идентичности. Напро-
тив, в подгруппе адекватно оценивающих свой возраст обнаружено, что субъективный возраст свя-
зан с “Гедонистическим настоящим” и “Позитивным прошлым”. Следовательно, при адекватной
оценке своего возраста характерна направленность на жизнь “здесь и сейчас”, используя позитивное
прошлое как ресурс принятия своего возраста (Сергиенко, Киреева, 2015).
Изучение роли субъективной возрастной идентичности в регуляции поведения изучалось на
молодых людях, проходящих срочную военную службу (N=99 человек) и офицерах, постоянно
находящихся в военном гарнизоне(N=45). Полагалось, что для людей, живущих в ограниченном
© Е.А. Сергиенко, 2016
– 252 –
пространстве гарнизона, потребуется усиленный контроль поведения и совладания со стрессами,
что может привести к изменениям возрастной идентичности (подробнее описание исследования см.
Сергиенко, 2012).
Данные о выраженности эмоционального выгорания показывают, что у солдат оно выше, чем
у офицеров, хотя показатели по шкале «Редукции личных достижений» тождественны. Вероятно,
что среда военного гарнизона менее всего ориентирована на индивидуальные и личные достиже-
ния, ставя иные задачи, прежде всего подчиненные долгу. Просоциальная ориентация стратегий
совладающего поведения (Опросник SACS С. Хобфола) и у солдат, и у офицеров, указывает на
адекватную регуляцию фрустрационных факторов. Но, используемые ресурсы у молодых людей
и их наставников, командиров различны. Если в группе солдат существует тесная связь контроля
поведения с субъективным возрастом, то у офицеров субъективный возраст не играет существен-
ной роли в контроле поведения. Это означает большее напряжение и требования к индивидуаль-
ным ресурсам в группе солдат, чем у офицеров, чей статус в гарнизоне и опыт жизни способствует
адаптации к ней. При этом, солдаты, воспринимающие себя еще моложе своего молодого возраста
(39%), оказываются более уязвимой группой, чем адекватно оценивающие (11%) и переоцениваю-
щие свой возраст (49%). Во-первых, контроль поведения теснее связан с социальным и интеллек-
туальным возрастами, т.е. чем в большей степени, они субъективно моложе оценивают свой возраст
действий и интересов, тем в большей степени это сопряжено с контролей поведения. Во-вторых, у
солдат, занижающих свой возраст, обнаружены связи со смысложизненными ориентациями («Тест
смысложизненных ориентаций» Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой), следовательно, чем моложе себя
ощущают молодые люди, тем больше усилий требуется для сохранения собственных ценностей и
жизни. Ни солдаты, адекватно воспринимающие свой возраст, ни солдаты, переоценивающие свой
возраст, не демонстрируют сопряженности субъективного возраста с копинг-стратагиями, и показа-
телями смысложизненных ориентаций. Можно предположить, что гибкая субъективная идентифи-
кация у молодых людей становится личностным фактором, направленным на реализацию субъект-
ных ресурсов (контроль поведения, защитные механизмы), поддержание личностных смысловых
ориентаций, сохранение своей индивидуальности.
У офицеров, субъективная идентичность, скорее становится сама ресурсом, указывая на воз-
можности адаптации, что означает, по-видимому, большую уверенность в своих возможностях
в реализации личностных задач. Однако большая актуализация копинг-стратегий у офицеров, чув-
ствующих себя моложе (62%), означает необходимость регуляции стрессовых ситуаций.
Проведенный обобщенный анализ исследований субъективного возраста в пожилом возрасте
(55-90 лет) показывает, что возрастная идентичность в период старения является гибким и неодно-
родным конструктом, включенным в регуляцию разных аспектов этого процесса. Данные исследо-
ваний показывают, что те люди пожилого и старческого возраста, которые оценивают себя моложе,
как правило, чувствуют себя счастливыми, востребованными, они удовлетворены своей жизнью.
Взаимосвязь чувства одиночества в пожилом и старческом возрасте с субъективным возрастом и его
составляющими позволяет предположить, что субъективный возраст может рассматриваться в ка-
честве маркера депрессивных состояний и чувства одиночества (Мелехин, Сергиенко, 2015). Субъ-
ективное снижение возраста позволяет пожилым людям расширить свои возможности, оставаться
активными членами общества, противодействовать негативным стереотипам и процессам старения.
Наши результаты указывают на ключевое значение субъективной возрастной идентификации
на всем протяжении взрослого периода онтогенеза человека. Однако, если у молодых людей субъ-
ективное снижение возраста становится предиктором напряжения в самореализации и преодолении
трудных жизненных ситуаций, то у пожилых людей более молодой субъективный возраст выступает
внутренним ресурсом совладания с проблемами старения. Таким образом, субъективный возраст
человека становится стержневым образованием в психической организации и поведении человека,
выступая психологическим механизмом регуляции поведения, преодоления стрессовых ситуаций,
включая старение.

Литература
2. Мелехин А.И., Сергиенко Е.А. Субъективный возраст как предиктор жизнедеятельности в поздних воз-
растах //Современная зарубежная психология. 2015. Т.4. С.6-14.
3. Павлова Н.С., Сергиенко Е.А. Субъектиная и личностная регуляция поведения как проявление индиви-
дуальности человека // Психологический журнал. 2016. Т.36. №.2. С.43-56.
4. Сергиенко Е.А. Когнитивная иллюзия возраста //Психология зрелости и старения. 2012. №4 (60).
С. 5-32.
5. Сергиенко Е.А. Субъективный и хронологический возраст человека. Психологические исследования,
2013, 6(30), 10. http://psystudy.ru

– 253 –
 6. Сергиенко Е.А. Киреева Ю.Д. Индивидуальные варианты субъективного возраста и их взаимосвязи с
факторами временной перспективы и качеством жизни //Психолог. Журнал.2015. Т.36. №4. С. 39-51.
7. Сергиенко Е.А., Эйдельман Г.Н. Возрастная идентификация современной молодежи как фактор само-
детерминации //Образование и саморазвитие. 2015. № 3 (45). С.62-72.
8. Barak B. Age identity: A cross-cultural global approach // International Journal of Behavioral Development,
2009, V. 33. № 1. P. 2-11.

FLEXIBLE AGE IDENTITY: SUBJECTIVE AGE AS A RESOURCE OF REGULATION

Sergienko, Elena A.
Moscow, Institute of Psychology Russian academy of sciences

The paper is discussing and arguing the hypothesis that a subjective age identity is a resource of
behavior regulation. The research among 20–90 years old people, demonstrating lability of subjective age
and its relationships with rated life quality, health, behavior control, defensive behavior is summarized. At
a young age a subjective underestimation of age associated with high tension of regulation and coping is
revealed, and in contrast at an old age subjective age becomes an individual resource.
Keywords: subjective age; biological emotional, social, and intellectual subjective age; life quality,
subjective health assessment, young people, middle-aged people, the elderly, stress,behavior regulation.

ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ КОПИНГ-РЕСУРСОВ У ДЕТЕЙ 2-10 ЛЕТ

С ПОЗИЦИИ ТЕОРИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ГРАНИЦ ЛИЧНОСТИ

О.В. Силина
Россия, г. Переславль-Залесский, МОУ «Гимназия г. Переславля-Залесского»
E-mail: Omela333@yandex.ru
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда
(проект 16-06-00239)

В статье рассматривается формирование системы копинг-ресурсов с точки зрения теории

психологических границ личности. Описывается обширный репертуар способов защиты Я у детей
2-10 лет: от средовых (помощь взрослого) до внутренних (эмоциональные, когнитивные и другие
ресурсы). Показываются гендерные особенности системы копинг-ресурсов: приоритетно опора на
социальные нормы и когнитивную оценку ситуации у мальчиков, у девочек на первый план выступа-
ют эмоциональное отношение к средовым стимулам и коммуникативные навыки.
Ключевые слова: копинг-ресурс, психологические границы, онтогенез границ Я.

В настоящее время актуальной становится проблема сохранения и поддержания собственного

благополучия. Особенно остро стоит этот вопрос перед детьми, которые, поступая в детский сад
или школу вынуждены самостоятельно находить способы взаимодействия с окружающими людьми,
которые бы, с одной стороны, поддерживали необходимый уровень общения, а с другой – сохраняли
ощущение уникальности собственного Я. Таким образом, изучение копинг-ресурсов у детей 2-10
лет является очень перспективным.
Под «coping» мы будем понимать индивидуальную стратегию взаимодействия с внешним ми-
ром в соответствии с логикой события, значимостью в жизни человека и его психологическими
возможностями (Корсакова, 2010). Копинг-ресурс – это конкретные проявления совладающего по-
ведения (когнитивные, эмоциональные, поведенческие, средовые, личностные и пр.) (Куфтяк, 2012;
Нартова-Бочавер, 1997), которые объединяет общая цель: организация личности, поддержание це-
лостности Я (Хачатурова, 2013).
Одним из механизмов поддержания целостности личности являются устойчивые границы Я,
которые понимаются нами как знаки (физические, эмоциональные и пр.), которые разделяют лич-
ные пространства разных людей (Нартова-Бочавер, 1997). Функционально границы Я обеспечива-
ют целостность, уникальность и адаптивность личности и существуют на стыке «личного, моего»
и «общественного, общего». Проявляются, как утверждает Ф. Перлз (Польстер, 2004), «в контакте»,
т.е. в активном взаимодействии со средой или другим субъектом. Коллизии, возникающие на стыке
© О.В. Силина, 2016
– 254 –
«частого» и «общего», подразумевают включение той или иной копинг-стратегии, задействования
определённых ресурсов, сохраняющих целостность личности.
Теоретический анализ открывает следующие аспекты феномена психологических границ: ди-
намическую сторону (те характеристики, которые совершает ребенок для поддержания собствен-
ного благополучия: активность, осознанность, «чувствование» и понимание границ, регуляция и
контроль) и инструментальную (то, как именно ребенок проявляет свои границы, с помощью слов
или физических действий, т.е. способы защиты границ Я). Кратко рассмотрим отногенез границ Я
у детей 2-10 лет, акцентируя внимание на системе копинг-ресурсов детей (Силина, 2012).
В 2-3 года у детей пассивная форма защиты границ Я. Границы широкие, проницаемость за-
висит от привлекательности ситуации для ребенка. Способы защиты границ Я ситуативны, актуа-
лизируются только в ответ на угрозу. У мальчиков более выражена реакция на вторжение в личное
пространство, они нападают, чтобы устранить источник негативных эмоций. Девочки ярче прояв-
ляют «чувствование» границ, что выражается в сильной реакции на источник дискомфорта, но за-
щита пассивна (девочки «уходят» от негативных эмоций). Копинг-стратегии довольно примитивны:
нападение (у мальчиков) или уход, бегство (у девочек). Близкий взрослый становится средовым,
внешним ресурсом защиты: является «зоной безопасности» и способом восстановления сил с по-
мощью объятий, утешений, разговоров.
В 4-5 лет дети начинают переживать, чувствовать присутствие границ как буферной зоны, обе-
спечивающей безопасность и комфорт во время взаимодействия со средой. У мальчиков границы
становятся более активными, предпочитаемые способы защиты – физические. У девочек границ
проницаемые, пассивные, защита их достаточно конструктивна, вербализирована. Мальчики рас-
ширяют границы, осваивая новые возможности, т.е. учатся регулировать границы, девочки стаби-
лизируют, укрепляют то, что есть (отношения, взаимодействия и пр.), т.е. пробуют контролировать
границы. Копинг-стратегия, таким образом, заключается у мальчиков в их личной жизненной ак-
тивности, устойчивости, желании воздействовать на внешние источники, бесстрашии, отсутствии
самого понятия «препятствие» в их картине мира. Система защиты Я у девочек диаметрально про-
тивоположна: она строится на других социально значимых понятиях (честность, доброта, мягкость,
уступчивость и пр.), т.е. «женские» стратегии поведения. Таким образом, мы можем сказать, что ос-
новной копинг-ресурс в данном возрасте – это осознание собственной гендерной принадлежности,
понимание ценности собственного пола.
В 6-7 лет у детей появляется понимание нарушение чужих границ, границы становятся не-
отъемлемым атрибутом регуляции социального взаимодействия. Вербальная и физическая агрессия
подменяются пассивной средовой агрессий, несущей тот же смысл («стоять над душой» – сред-
ство доставить негативные эмоции сопернику). У мальчиков увеличивается пассивность границ Я,
у девочек – активность. Мальчики границы фиксируют, учатся контролировать, четко определяя
меру внешнего воздействия на собственную личность, далее закрывая границы. Девочки стремятся
к расширению границ, учатся их регулировать, осваивая все возможное пространство: физическое и
психологическое, межличностное. Таким образом, основная копинг-стратегия у мальчиков в данном
возрасте: отстранение, выход из ситуации, т.е. включаются когнитивные механизмы понимания ус-
ловий жизни. Основным ресурсом, поддерживающим целостность личности у мальчиков, является
достаточный уровень психического развития, который позволяет спрогнозировать развитие ситуа-
ции, оценить её с точки зрения личной заинтересованности, выгоды, необходимости. Предположи-
тельно, у девочек основной копинг-ресурс – коммуникативные навыки, развитые на достаточном
уровне, что позволяет отстоять собственные границы Я в критических ситуациях.
В 8-10 лет происходит переход феномена границ Я на уровень осознания, понимания. Дети
целенаправленно учатся управлять границами, которые становятся механизмом адаптации к сре-
де, способом влияния на окружающих. У мальчиков границы активны, происходит расширение
границ за счет освоения новых возможностей. Формируется система приоритетных способов за-
щиты - внешние критерии (нормы, правила, физическая сила, авторитеты и пр.), отрабатываются
регулятивные процессы. Девочки пытаются сбалансировать процессы активности и пассивности
границ, отрабатывая процессы контроля. Также формируется система защиты границ с опорой на
внутренние сигналы (эмоции, убеждения, отношения и пр.), т.е. защита границ наполнена больше
личностным смыслом. Т.е. границы Я у девочек становятся более гибкими, проницаемыми, дина-
мичными, а у мальчиков – константными, стабильными. Таким образом, мы можем предположить,
что на данном этапе ситуация несколько изменяется: мальчики защищают целостность личности с
помощью коммуникативных навыков, знанием социальных эталонов поведения, у девочек копинг-
ресурсы относятся к эмоциональной сфере, которая начинает служить индикатором взаимоотноше-
ний с окружающим миром (Нартова-Бочавер, Силина, 2014).

– 255 –
 Данное исследование позволяет сформулировать определённые выводы. В период от 2 до 10
лет происходит постоянная смена двух процессов: контроля и регуляции границ Я, что позволяет
предположить наличие кризисных моментов и латентных периодов в формировании системы ко-
пинг-ресурсов. Диапазон копинг-ресурсов довольна обширна: от внешнего объекта (близкого взрос-
лого) через освоение гендерных ролей к социально-одобряемым способам поведения, личностным
ресурсам. Перечисленные стадии формирования системы копинг-ресурсов характерны для норма-
тивно развивающихся детей. В других случаях возникают различные эпифеномены: нарушение ка-
кого-либо компонента границ Я приводит к уменьшению количества способов защиты. Смысл ис-
следования носит практикоориентированный характер, что позволяет сформулировать оптимальные
стратегии воспитания для детей 2-10 лет.

Литература
1. Корсакова Л.И. Копинг-поведение и защитные механизмы системы адаптации личности // URL: http://
www. edit. muh.ru/content/mag/trudy/08_2010/11. (дата обращения: 24.06.2016).
2. Куфтяк Е.В. Факторы становления совладающего поведения в детском и подростковом возрасте //
Психологические исследования. 2012. № 2(22). С. 4. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 24.06.2016).
3. Нартова-Бочавер С.К. «Coping behavior» в системе понятий психологии личности // Психологический
журнал. 1997. Т. 18, № 5. С. 20–30.
4. Нартова-Бочавер С.К., Силина О.В. Динамика развития психологических границ на протяжении дет-
ства // Актуальные проблемы психологического знания. 2014. №. 3. С. 32–35.
5. Польстер И., Польстер М. Интегрированная гештальт-терапия: Контуры теории и практики. М.: Не-
зависимая фирма «Класс», 2004
6. Силина О.В. Границы Я в раннем, дошкольном и младшем школьном возрасте. дис. … магистра. М.:
МГППУ, 2012.
7. Хачатурова М.Р. Совладающий репертуар личности: обзор зарубежных исследований // Психология.
Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. №. 3.

FORMATION OF COPING RESOURCES SYSTEM AMONG CHILDREN 2-10 YEARS OLD

FROM THE POINT OF THEORY OF PSYCHOLOGICAL PERSONALITY BOUNDARIES
Silina, O.
The article deals with the formation of coping resources system in terms of the psychological theory
of personality boundaries. It describes a vast set of ways “I”-protection among children 2-10 years old.
It ranges from the environmental (adult’s assistance) to the inner ones (emotional, cognitive, and other
resources). Gender-sensitive coping resources system are described- reliance on social norms and cognitive
assessment of the situation is priority among boys, the emotional attitude to environmental stimuli and
communication skills are prevailing among girls.
Keywords: coping resource, psychological boundaries, ontogenesis of “I”- borders.

СОВЛАДАЮЩИЙ РЕСУРС СОЦИАЛЬНОГО СЕРФИНГА

В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ
И.А. Симонова, О.В. Кружкова
Екатеринбург, Уральский государственный педагогический университет
E-mail: luboe05@mail.ru, galiat1@yandex.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта РГНФ «Социальный серфинг:
форсайт гражданской субъектности российской молодежи», проект 16-33-01057

Современное социальное поведение молодежи, в том числе выполняющее совладающую функ-

цию, имеет отличия от ранее существовавшего. В частности получило распространение явле-
ние социального серфинга, т.е. поверхностного включения во множество социальных общностей и
перемещение между ними. Представленная статья раскрывает сущность социального серфинга
как комплексной стратегии совладания со стрессами выбора, а также обращения к ресурсам со-
циальной поддержки множества сообществ членства человека.
Ключевые слова: копинг-поведение, социальный серфинг, социальная поддержка, включение
в группу.
© И.А. Симонова, О.В. Кружкова, 2016
– 256 –
 В современных условиях, когда традиционные социальные институты в определенной степени
начинают утрачивать свое влияние, молодой человек перестает быть строго привязан к традицион-
ным общностям, таким как семья, конфессия, нация, теряется и сцепление с конкретной террито-
рией (районом, городом, страной). В глобальной информационной среде молодой человек стремит-
ся ощутить себя частью многих социальных и культурных модификаций, быть «везде». На смену
традиционным институциональным формам приходит новый тип общностей, характеризующихся
отсутствием жестких связей: они дискретны, полиморфны, доступны и всегда незавершенны.
Для современных представителей социума, особенно для молодежи, многочисленные пост-
традиционные формы теперь обеспечивают возможность интенсивного перемещения от общности
к общности, перескакивания между разнородными потоками коммуникации, перебирания и освое-
ния многих культурных практик. Теперь речь не обязательно идет о каких-либо жестких сцеплениях,
налагаемых на участника обязательствах, серьезных трансформациях в базовых способах действия
коммуниканта: в длинной веренице переходов от одних социальных локаций к другим, человек мо-
жет легко становиться их частью, перенимая лишь наиболее очевидные способы практики, затевая
мимолетную игру «в кого-то», самовыставляясь в условном членстве. Это социальное скольжение
(social surfing – социальный серфинг), быстрое поверхностное движение между осязаемыми систе-
мами действия и общения, представляет собой особую коммуникативную стратегию, особый тип
социального включения, которое, в привычном смысле, никогда не будет достаточно полным, но
лишь имитирует эту полноту.
Социальный серфинг производит неоднозначные эффекты, силу и значимость которых пред-
стоит оценить в позитивном и негативном измерениях. С одной стороны, доступность культурного
выбора для представителей молодежи позволяет конструировать такие положительные социальные
черты как толерантность, активность, космополитизм, эрудированность, эмпатийность, активизи-
рует навыки глобальной коммуникации, обогащает культурное поле общества новым контентом,
обеспечивает освоение новых форм практики общества. С другой – поверхностное охватывание
бесконечного числа культурных модификаций потенциально провоцирует поверхностность мыш-
ления, влечет за собой недостаток глубины в понимании этих форм, их некорректное восприятие.
Особое беспокойство вызывает снижение устойчивости социокультурных ориентаций, потеря па-
триотической составляющей самосознания, трансформация языковой картины мира, и националь-
ного языка, как такового; затруднительными видятся в этом свете преемственность традиции, пре-
одоление межпоколенного разрыва и смягчение культурных конфликтов в родной человеку среде.
В глобальных масштабах описанные эффекты могут принимать осязаемые формы – интенсифика-
ция миграционных процессов, низкая социальная активность, отсутствие социальной ответственно-
сти за локальную среду жизнедеятельности, девиантные и делинквентные формы самореализации
(Воробьева, 2012), подверженность экстремистским настроениям, антипатриотическое поведение,
повседневная асоциальность и аддиктивность (Смирнов, 2014).
Тем не менее стоит задуматься о значении социального серфинга для современной молодежи.
В частности о том, что подобная ориентация в культурном многообразии и поверхностное включе-
ние в многочисленные социальные общности может выполнять функции совладания со стрессоген-
ными факторами, которыми насыщенна жизнь современной молодежи.
Поверхностное принятие внешних атрибутов какой-либо социальной общности, микрогруп-
пы, субкультуры и пр., ее паттернов поведения без глубокого познания и признания ее философии
жизни, может являться следствием совладающего поведения, своеобразной мимикрией. Подобное
внешнее подражание встречается и в животном мире. Однако, в нашем случае мимикрическая функ-
ция социального серфинга позволяет справиться и предупредить как внешние угрозы («моя группа
опасна для вас, я один из них, я тоже опасен, не нападайте на меня»), так и от угроз со стороны
самой группы («я с вами, я один из вас»). При этом включение не в одну, а во множество групп по-
зволяет увеличить собственный потенциал безопасности.
Впрочем, в социальном серфинге есть еще более значимый в современных условиях совлада-
ющий ресурс в ситуациях выбора. Выбор, как указывает Д.А. Леонтьев (Леонтьев, 2010), явля-
ется серьезным источником стресса. В ситуации перенасыщенности социального пространства
множественными открытыми альтернативами и возможностями у молодого человека при от-
сутствии собственных четких принципов и ориентиров, выбор между предлагаемым затруднен
и болезнен. И социальный серфинг, предполагающей поверхностное движение между осязае-
мыми системами действия и общения, позволяет в веренице переходов от одних социальных
локаций к другим становиться их частью, осваивать наиболее очевидные паттерны поведения,
отмечаясь в условном членстве, однако не совершая окончательного выбора. Известно, что при-
соединение к той или иной общности чаще всего происходит в результате осознанного выбора

– 257 –
человека, а не только из-за затруднительного положения, внешнего давления, принуждения или
средового влияния (Irwin, 1977). Однако, сама возможность оставаться подвижными, менять
точки включения в социум неограниченное число раз, устанавливать и прерывать состояние
соединения с группами создает ситуацию, в которой устойчивый выбор становится необяза-
тельным. То есть социальный серфинг обуславливает выбор постоянно находиться в состоянии
выбора, но не принимать константных соединений, по сути, производить выбор, но так ничего
и не выбрать окончательно (Симонова, 2015). “Выбирать не выбирая”, использовать все или
большую часть доступных и подходящих альтернатив, становится своеобразной стратегией из-
бегания действительно осознанного выбора, за которым следует и ответственность за него.
Кроме того, обращение к социальному серфингу как стратегии совладания, позволяет макси-
мально использовать ресурсы социальной поддержки во всех общностях, в которые включен моло-
дой человек. Объединение с разнообразными группами, сообществами, увеличивает число комму-
никантов, то есть обогащает багаж социальных связей и возможных источников получения помощи.
При этом, социальный серфинг позволяет обеспечить как эмоциональную, так и инструментальную
составляющие социальной поддержки (Aspinwall, Taylor, 1997).
Таким образом, социальный серфинг является комплексной стратегией совладания со стрес-
совыми ситуациями коммуникации и взаимодействия в молодежной среде, в том числе ситуаци-
ями самоопределения и ответственного выбора. При этом данная стратегия имеет признаки как
паллиативного, так и социально-ориентированного копинга, позволяя мимикрировать под соци-
альное окружение, избегать конечных решений в самоопределении и идентификации, но при этом
использовать все ресурсы социальной поддержки групп, в которые включается «скользящий» мо-
лодой человек.

Литература
1. Воробьева И.В. Подростковый вандализм: мотивы и возможные личностные детерминанты // Вестник
Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. 2012. № 9. С. 208–2013.
2. Леонтьев Д.А. Психологические ресурсы преодоления стрессовых ситуаций: к уточнению базовых
конструктов // Доклад на пленарном заседании Международной научно-практической конференции «Пси-
хология стресса и совладающего поведения в современном российском обществе» 23–25 сентября 2010 г.,
г. Кострома.
3. Симонова И.А. Социальный серфинг: выбор не выбирать // Человек перед выбором в современном
мире: проблемы, возможности, решения. Материалы Всероссийской научной конференции 27-28 октября 2015
года, ИФ РАН (Москва). в 3-х томах. Т. 2. Москва, 2015. С. 264–267.
4. Смирнов А.В. Психология аддиктивного поведения: монография. Екатеринбург, УрГПУ, 2014.
5. Aspinwall L.G., Taylor S.E. A stitch in time: self-regulation and proactive coping // Psychological Bulletin,
1997.12.(3). Р.417–436.
6. Irwin J. Scenes. Beverley Hills, CA: Sage Publ. 1977. P. 236.

COPING RESOURCE OF SOCIAL SURFING AMONG THE YOUTH

Simonova, I.A.; Kruzhkova, O.V.

Modern social behavior of young people that also fulfils coping function is different from the existed
before. In particular, the phenomenon of social surfing has spread, i.e. surface inclusion in a variety of
social communities and moving between them. The article reveals the essence of surfing as an integrated
social strategy of coping with the stresses of choice and turning to the resources of social support of
multiple human community membership.

Keywords: coping behavior, social surfing, social support, the inclusion in a group, the stress of
choice.
 ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ЛИЧНОСТНЫЙ РЕГУЛЯТОР КО-
ПИНГ-СТРАТЕГИЙ СУБЪЕКТОВ ГРУППОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

З.Р. Совмиз
Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет физической культуры,
спорта и туризма
E-mail: Zarema83888@yandex.ru
В статье отражено исследование эмоционального интеллекта как регулятора копинг-стра-
тегий субъектов групповой деятельности, на примере сравнительного анализа спортсменов двух
команд. Исследование позволило выявить, что высокий уровень эмоционального интеллекта субъ-
ектов групповой деятельности способствует укреплению конструктивных командных копинг-
стратегий.
Ключевые слова: индивидуальный и групповой субъект, копинг-стратегии, эмоциональный
интеллект, командные и индивидуальные копинг-стратегии.

Современные психологи исследователи и практики уделяют большое внимание поиску лич-

ностных ресурсов, позволяющих успешно противостоять стрессу. Исследование совладающего по-
ведения наименее изучено и наиболее актуально в рамках индивидуального и группового субъекта.
А.Л. Журавлев выделяет три основных показателя группового субъекта: взаимосвязанность и
взаимозависимость индивидов в группе, умение группы выполнять различные формы совместной
деятельности, быть единым целым по отношению к другим социальным объектам, способность
группы к саморефлексии (Журавлев, 2009).
Как показывает анализ научно-методической литературы по данной проблеме, акцент в иссле-
довании данного феномена смещен на изучение диадных отношений и на анализ больших социаль-
ных групп (Белинская, Икрамова, 2015). В связи с этим в нашем исследования мы изучаем субъектов
групповой деятельности на примере сравнительного анализа эмоционального интеллекта спортсме-
нов командных видов спорта как ресурса в преодолении стресса. Командный спорт отличается тем,
что, помимо привычных спортивных стрессов (участие в соревнованиях, необходимость соблюдать
режим, выдерживать тренировочные нагрузки, выступать на публике и т.д.) в нем присутствуют про-
блемы, связанные с факторами совместной деятельности. Поэтому большую роль играет умение пре-
одолевать стресс не только конкретным субъектом (спортсменом), но и всей командой в целом, что
возможно при высоком уровне развития группы и ее социально-психологической компетентности.
Цель исследования – анализ взаимосвязи эмоционального интеллекта с групповыми и инди-
видуальными копинг-стратегиями.
Задачи: 1) провести сравнительный анализ уровня эмоционального интеллекта и копинг-стра-
тегий в командах; 2) выявить особенности взаимосвязи эмоционального интеллекта и копинг-стра-
тегий в командах.
Методы исследования: тест эмоционального интеллекта (Люсин, 2006), диагностика копинг-
стратегий во время кризиса (Агазаде, 2012), диагностика уровня развития малой группы (Фетискин,
Козлов, Мануйлов, 2005).
Выборка исследования: 9 спортсменов баскетбольной команды «Локомотив» г. Краснодар и 17
спортсменов сборной команды Краснодарского края по регби в возрастном диапазоне от 16 до 27 лет.
Результаты исследования
Исследование показало, что данные команды по уровню развития относятся к группам автоно-
миям (Уманский, 2001).
Исследование индивидуальных и групповых копинг-стратегий в командах не показало до-
стоверных различий. В обеих группах адаптивные индивидуальные и командные копинг-страте-
гии превосходят дезадаптивные и находятся на «отличном» уровне развития согласно градации Н.
Агазаде, что свидетельствует о достаточно хорошем умении данных спортсменов справляться со
стрессом. В экстремальной ситуации субъекты обеих команд будут проявлять конструктивное от-
ношение к критике, гибкость, потребность в получении дополнительной информации, необходимой
для преодоления кризиса, что характерно для высокоразвитых групп (Агазаде, 2012).
Анализ особенностей эмоционального интеллекта субъектов групповой деятельности позво-
лил выявить, что спортсмены команды регби достоверно отличаются от баскетбольной команды
и превосходят ее по уровню развития всех компонентов данного феномена. Межличностный и вну-
триличностный эмоциональный интеллект команды баскетболистов соответствует низкому уровню
© З.Р. Совмиз, 2016
– 259 –
развития (МЭИ=34,8 балла, ВЭИ=39), команды регбистов - уровню выше среднего (МЭИ=42,1 бал-
ла, ВЭИ=51,3), т.е. регбисты более успешны в интерпретации своих и чужих эмоций и контроле экс-
прессии. Общий уровень эмоционального интеллекта так же выше в группе регбистов (99,8 балла),
в группе же баскетболистов он равен 81,1 балла.
Анализ особенностей взаимосвязи индивидуальных и групповых копинг-стратегий с эмоци-
ональным интеллектом показал, что в обеих группах прослеживаются насыщенные взаимосвязи
между данными параметрами, но при этом характер данных взаимосвязей весьма неоднозначен
(табл. 1).
Таблица 1
Средние значение показателей копинг-стратегий спортсменов в командах (в баллах)
Компоненты эмоционального интеллекта

Понима- Управле- Понима-

Команды Контроль Межлич- Внутри- Понима- Управле- Общий
ние ние ние
экспрес- ностн. личност ние ние уровень
чужих чужими своих
сии ЭИ ЭИ эмоций эмоций ЭИ
эмоций эмоциями эмоций

ИА 0,70* 0,79* 0,86** 0,63 0,87** 0,83** 0,86** 0,74* 0,75*

** * ** * **
ИД -0,91 -0,54 -0,68 -0,90 -0,75 -0,65 -0,82 -0,58 -0,68*
КА -0,19 -0,1 -0,32 0,12 -0,18 -0,14 -0,27 -0,04 -0,19
КД -0,75* -0,42 -0,67* -0,92** -0,64 -0,61 -0,71* -0,48 -0,54
КДД -0,48 -0,06 0,06 -0,27 -0,15 -0,04 -0,2 -0,14 -0,25
ИА 0,50* 0,15 0,18 -0,03 0,43 0,14 0,33 0,11 0,31
ИД 0,09 -0,14 0,01 -0,18 -0,08 -0,11 0,04 -0,11 -0,09
* * * ** *
КА 0,35 0,51 0,51 0,37 0,52 0,63 0,46 0,50 0,62**
КД -0,09 -0,23 -0,11 -0,25 -0,23 -0,18 -0,12 -0,21 -0,2
КДД 0,08 -0,06 -0,19 -0,12 -0,05 -0,21 -0,07 0,03 -0,13

Примечание: ИА – индивидуальные адаптивные копинг-стратегии, ИД – индивидуальные дезадап-

тивные копинг-стратегии, КА – командные адаптивные копинг-стратегии, КД – командные дезадаптивные
копинг-стратегии, КДД – командные (дисфункциональные/деструктивные) копинг-стратегии; ** – корреляция
значима на уровне 0,01 (двухсторонняя),* – корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя).

В команде баскетболистов индивидуальные и групповые дезадаптивные копинг-стратегии от-

рицательно коррелируют со многими параметрами эмоционального интеллекта (пониманием своих
и чужих эмоций, контролем экспрессии, межличностным эмоциональным интеллектом). В данной
команде присутствует положительная взаимосвязь многих компонентов эмоционального интеллек-
та лишь с индивидуальными адаптивными копинг-стратегиями. В то время как в команде регбистов
наблюдаются менее насыщенные и вместе с тем лишь положительные взаимосвязи между инди-
видуальными и командными копинг-стратегиями и различными компонентами эмоционального
интеллекта. Таким образом, в баскетбольной команде наблюдаются отрицательные взаимосвязи с
деструктивными копинг-стратегиями, а в регбийной команде положительные взаимосвязи с кон-
структивными.
Благодаря исследованиям Е.П. Белинской и А.А. Икрамова, выявлено, что групповые копинг-
стратегии не являются суммой индивидуальных копингов. Для успешного разрешения группового
стресса необходим групповой ресурс реагирования на стресс (Белинская, Икрамова, 2015). Возвра-
щаясь к данным, описанным выше, стоит отметить, что уровень эмоционального интеллекта досто-
верно выше в регбийной команде. Исходя из этого, можно предположить, что ресурсом применения
конструктивного группового копинга в ситуации стресса является высокий уровень эмоционально-
го интеллекта.
Выводы. Существенная разница в преодолении стресса субъектами групповой деятельности
заключается в том, что высокий уровень эмоциональной компетентности способствует укреплению
адаптивных копинг стратегий, преимущественно командных, т.е. развивает и закрепляет способы бла-
гоприятного конструктивного копинг поведения у команды, повышает ощущение внутреннего един-
ства и помогает объединить групповые ресурсы в борьбе со стрессом. В то время как субъекты с более
низкими показателями эмоционального интеллекта направляют свои усилия на снижение деструк-
тивных копинг-стратегий вместо укрепления адаптивных командных форм совладающего поведения.

– 260 –
 Литература
1. Агазаде Н. Копинг-стратегии во время кризиса. [Электронный ресурс] // Медицинская психология в
России: электрон. науч. журн. 2012. N 1. URL: http:// medpsy.ru
2. Белинская Е.П., Икрамова А.А. Взаимосвязь совместного копинга и уровня групповой сплоченности
при выработке группового решения // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015 №3 (63) Т.
3. С. 82-87.
3. Журавлев А.Л. Коллективный субъект: основные признаки, уровни и психологические типы // Психо-
логический журнал, 2009, Т.30. № 5. С. 72–80.
4. Люсин Д.В. Новая методика для измерения эмоционального интеллекта: опросник ЭмИн // Психологи-
ческая диагностика. 2006. № 4. С. 3 – 22.
5. Уманский Л.И. Личность. Организаторская деятельность. Коллектив / Избранные труды / Кострома:
КГУ им. Н. А. Некрасова, 2001. 208 с.
6. Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития лич-
ности и малых групп. М., Издательство Института Психотерапии. 2005. 490 с.

EMOTIONAL INTELLIGENCE AS A PERSONAL CONTROLLER OF COPING STRATEGIES

AMONG SUBJECTS OF GROUP ACTIVITY

Sovmiz, Z.R.
The article presents the research on emotional intelligence as a regulator of coping strategies among
subjects of group activities exemplied with the comparative analysis of athletes from two teams. The
study reveals that the high level of emotional intelligence among subjects of group activities promotes
constructive team coping strategies.

Keywords: individual and group subject, coping strategies, emotional intelligence, team and
individual coping strategies.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ: СОВЛАДАНИЕ И ОПЫТ

Л.Н. Тутушкин
Россия, Кострома, Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова
E-mail: tutushkin_leonid@rambler.ru

В статье проанализированы представления и воспоминания участников исследования о пер-

вой любви, влияние полученного опыта на построение близких отношений и способы совладания с
трудностями в данной ситуации.

Ключевые слова: первая любовь, совладающее поведение, опыт.

Каждый человек на своем жизненном пути вовлечен в различные сферы взаимодействия

с окружающими людьми, социальными группами, обществом в целом. Одним из примеров такого
взаимодействия является построение близких отношений между людьми, в частности, в ситуации
первой любви, которая является особым эмоциональным состоянием по причине отсутствия опыта
построения близких отношений, наличия амбивалетных переживаний, страха неудач во взаимоот-
ношениях с партнером.
Стоит отметить, что первая любовь является крайне сложным испытанием для человека, от
преодоления которого зависит формирование личности человека, успешность социализации в об-
ществе (Гозман, 1987; Кон, 1980; Тутушкин, 2014).
По результатам проведенных ранее исследований ситуация первой любви по уровню стрессо-
генности является второй по значимости после неразделенной любви. Как отмечают респонденты,
первая любовь является запоминающимся фактом в жизни человека, переживание которой, несо-
мненно, является стрессовой ситуацией (Тутушкин, 2014).
В.А. Поликарпов отмечает, что при отсутствии взаимности при переживании данного чувства
у одного из партнеров могут возникнуть негативные психосоматические изменения, например,
плохой сон, снижение аппетита, депрессия, невротические расстройства. В том случае, если чув-
ства взаимны, наблюдается повышение работоспособности, активности, приподнятое настроение,
© Л.Н. Тутушкин, 2016
– 261 –
возникает желание бурного развития романтических отношений, что в свою очередь говорит о том,
что первая любовь наполнена амбивалентными переживаниями с присутствием как положительно-
го, так и отрицательного стресса (Поликарпов, 2002).
В данной статье проанализированы результаты исследования, направленного на изучение вос-
поминаний респондентов о переживании первой любви, представлений о ней, а также способов
совладания с трудностями в данной ситуации и влияния опыта переживания данного чувства на
построение романтических отношений в дальнейшем. Эмпирический материал был получен с по-
мощью эссе на тему «Моя первая любовь», проективного рисунка «Первая любовь» и опросника
способов совладания (ОСС), разработанного Р. Лазарусом и С. Фолкман в 1988 году и адаптирован-
ного Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой в 2004 году. В исследовании приняли участие
студенты 3 курса очной формы обучения Института педагогики и психологии в количестве 15 деву-
шек в возрасте 19-21 года.
С помощью проективного рисуночного метода были получены следующие результаты. Из 15
респондентов один человек отказался рисовать, сославшись на то, что воспоминания о первой люб-
ви являются крайне психотравмирующими и болезненными, так как первая любовь была неразде-
ленным чувством. Это позволяет говорить об высокой стрессогенности данной ситуации. Осталь-
ные рисунки можно условно разделить на несколько групп по признаком сходства ассоциаций
и метафор.
В первую группу вошли рисунки с изображением сердца (28 %). Цветовая гамма данных ри-
сунков отличается насыщенностью, яркостью с преобладанием красного цвета, что говорит о зна-
чимости первой любви, ее эмоциональности с наличием сексуального влечения к партнеру. Стоит
отметить, что сердце как ключевой элемент изображено объемным, четким, занимающим централь-
ное место на листе. Атрибутом данных рисунков является и изображение цветов (ромашки, розы, ва-
сильки). Вторая группа рисунков представляет изображение бабочек (21 %). Объект передает поло-
жительные эмоции с использованием улыбки, полета, с преобладанием розового, желтого, зеленого,
синего и красного цветов. Третья группа рисунков - объекты живой природы (21 %). Изображены
деревья, цветы, птицы. Цветовая гамма с использованием в большом количестве желтого и зеленого
цветов, что также говорит о положительных эмоциях при воспоминании о данном чувстве. Четвер-
тая группа представлена рисунками, на которых первая любовь изображена как огонь и воздушные
шарики (14 %), что может ассоциировать ее с полетом, страстью, насыщенностью. Если все четыре
группы ассоциаций имеют скорее положительное значение и говорят о первой любви как источнике
положительных эмоций, то пятая группа рисунков имеет ярко выраженную негативную окраску (14
%), на них изображены грозовые тучи, молния, дождь. Ощущаются отрицательные эмоции такие
как обида, ревность, зависть, печаль, тревога, злость. Цветовая гамма представлена серым и черным
цветами. Таким образом, можно сделать вывод о том, что первая любовь является запоминающимся
событием в жизни человека, стрессовой ситуацией с наличием как положительных, так и отрица-
тельных эмоций.
На основе эссе можно сделать следующее заключение: у большинства первая любовь ассо-
циируется с амбивалентными переживаниями: с одной стороны, счастьем, симпатией, чувством
внутренней удовлетворенности, ощущением новизны взаимоотношений, увлеченностью, заинте-
ресованностью в объекте любви, первым поцелуем, спокойствием и т.д. С другой стороны, пере-
живание первой любви участники исследования ассоциируют с разрушительной силой, страшным
разочарованием, периодом бесконечных ссор и волнений, повышенной агрессивностью и конфлик-
тностью, оскорблениями, постоянными обвинениями и т.п.
Из эссе: «Первая любовь-это то, что мы не в силах контролировать. Она приходит, не спро-
сив разрешения и уходит, не попрощавшись. Данное чувство сравнимо со стихийным бедствием,
вследствие которого ты либо остаешься очень счастливым, либо погибаешь в собственных чув-
ствах и переживаниях… на первых порах ты чувствуешь себя эмоционально окрыленным, потом
же, если что-то не удалось и пошло не так – приходит ощущение разбитости и пустоты… первая
любовь как шаткий мост над прекрасной и живописной пропастью, мост, который не дает тебе
гарантий перейти на твердую почву» (А., 18 лет).
Респонденты подчеркивают, что опыт первой любви является самым запоминающимся со-
бытием в сфере близких межличностных отношений между людьми, неким узловым моментом,
на который всегда будет делаться ссылка при построении близких отношений на жизненном пути
человека, и в подтверждение этого цитируют слова поэта Сергея Есенина, который говорит: «Мы
в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих». Также стоит отметить, что за успешное
развитие или прекращение отношений на этапе первой любви всегда несут ответственность двое
в равной степени.

– 262 –
 Из эссе: «Мне кажется, что каждый человек, даже не испытав этого чувства, имеет пред-
ставление о первой любви. Снято огромное количество фильмов и если вспомнить, то большая
часть этих фильмов о несчастной первой любви. Многие исследователи утверждают, что даже
будет лучше, если первая любовь будет являться неудачным опытом, если она будет безответной,
так как это закаляет характер, снимает с человека «розовые очки», возвращает его в реальность.
Возможно, после получения такого опыта человек будет более тщательно выбирать своего пар-
тнера, а может и вовсе разочаруется в этом чувстве навсегда. В любом случае – решает каждый
сам» (Е., 18 лет).
Говоря о влиянии опыта первой любви на построение близких отношений в дальнейшем сто-
ит отметить, что участники исследования определяют понятие «опыт» через 1) знания/навыки
(например, сформированные представления о любви, моделях поведения и ролевых обязанностях
участников близких романтических отношений, последовательности действий в процессе построе-
ния близких отношений), 2) эмоции (те эмоциональные состояния, которые были пережиты в ситу-
ации первой любви - их интенсивность, значение, ассоциации с людьми, местами, временами года,
датами в календаре). Необходимо выделить такой аспект как страх неудач при построении близких
отношений (если первая любовь неразделенной, или же отношения быстро закончились вследствие
ошибки, допущенной одним из партнеров).
Основными трудностями в ситуации первой любви по данным исследования являются отсут-
ствие опыта для построения близких отношений, страх допустить ошибку и потерять партнера,
неуверенность в собственных действиях, тревожность, неспособность заниматься другими дела-
ми, ревность, самобичевание и другие. По результатам Опросника способов совладания основными
стратегиями совладания с трудностями в данной ситуации явились:
1) самоконтроль (87%)
2) положительная переоценка (69 %)
3) поиск социальной поддержки (65%)
4) планирование решения проблемы (58 %).
Выбор данных стратегий говорит о способности респондентов контролировать собственные
эмоции и находить положительные смыслы при переживании данного чувства. Поиск способов ре-
шения проблемных моментов достигается с помощью привлечения социальных контактов с после-
дующим построением плана действий для достижения желаемого результата.
Таким образом, первая любовь является особым эмоциональным состоянием, источником по-
ложительного и отрицательного стресса, при переживании которого человек испытывает неодно-
значные, противоречивые эмоции, которые являются залогом психологического и физиологическо-
го комфорта или дискомфорта личности, для совладания с которыми человек использует различные
стратегии. Первая любовь играет особую роль в жизни каждого человека, является запоминающим-
ся жизненным событием, так как накладывает отпечаток на его личностное развитие и успешную
социализацию в обществе, формирование самооценки, а опыт от переживая данного чувства явля-
ется ресурсом при построении близких отношений на жизненном пути человека.

Литература
1. Поликарпов В.А. Психология первой любви. – Минск: Экономпресс, 2002. – 208 с.
2. Тутушкин Л.Н. Стресс в романтических отношениях юношеского возраста // Вестник Костромского
государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Юве-
нология. Социокинетика. – 2014. – Т. 20. - № 2. – С. 68-71.

FIRST LOVE: COPING AND EXPERIENCE

Tutushkin, L.N.

The article analyzes ideas and memories of the study’s participants about rst love, acquired
experience inuence on building close relationships and ways of coping with the difculties in this situation.

Keywords: rst love, coping behavior, experience.

– 263 –
 СТРЕССОВАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ КАК ФАКТОР
УСПЕШНОСТИ СЛУЖЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ
С.Н. Федотов; И.Б. Лебедев
Россия, Тверь, Тверской институт экологии и права
E-mail: fedotovsn@rambler.ru
В статье рассматривается связь стрессовой устойчивости с успешностью служебной де-
ятельности сотрудников правоохранительных органов, приведены результаты сравнительного
анализа факторных структур сотрудников с разными показателями стрессоустойчивости. По-
казано, что со степенью стрессоустойчивости наиболее тесно связаны такие характеристики
сотрудников, как мотивация достижения успеха, интернальный локус-контроль, социальная толе-
рантность, коммуникативная компетентность, адекватная моральная нормативность, нервно-
психическая устойчивость и др.
Ключевые слова: сотрудник правоохранительных органов, служебная деятельность, стресс,
стрессовая устойчивость, копинг-поведение, личностные ресурсы.
Служебная деятельность сотрудников правоохранительных органов характеризуется воз-
действием значительного числа стрессогенных факторов и предъявляет повышенные требования
к стрессоустойчивости и психологическим качествам личности, обеспечивающим стресспреодо-
левающее поведение и успешность служебной деятельности в экстремальных условиях. Согласно
результатам многих современных исследований, служебная деятельность сотрудников характери-
зуется эмоциональной напряженностью, вызванной высокой степенью ответственности и интен-
сивностью труда. При этом в большинстве случаев рациональность противопоставляется эмоци-
ональности (выраженности эмоций в деятельности, передачи эмоциональных состояний и т.д.).
Эмоциональность во многих случаях рассматривается как причина совершения профессиональных
ошибок, как фактор снижения качества принимаемых решений и успешности служебной деятель-
ности в целом (Федотов, Осипова, 2015).
Следует отметить, что сотрудники подвергаются не только физической угрозе (здоровью, жиз-
ни), но и значительному риску возникновения особой группы нервно-психических расстройств, из-
вестных как посттравматические стрессовые нарушения.
По данным зарубежных авторов, эти расстройства наиболее характерны для представителей
«опасных профессий» (полицейские, спасатели, пожарные, военнослужащие – участники боевых
действий) и нередко являются непосредственной причиной срывов служебной деятельности, пре-
ждевременного увольнения, нарушений дисциплины, злоупотребления алкоголем, других негатив-
ных явлений. По различным оценкам, из числа полицейских, применивших оружие на поражение,
примерно 70% увольняются из полиции в течение 5 лет, так или иначе, связывая это с последствия-
ми пережитой психической травмы.
Анализ психологической литературы по проблеме стрессоустойчивости показал ее тесную связь
с такими достаточно сложными понятиями, как стресс (Селье, 1979) и копинг-поведение (стресспрео-
долевающее поведение). С. Фолкман и Р. Лазарус отмечают ключевую роль психологических факто-
ров в регулировании результатов поведения в стрессе (Folkman, Lazarus, 1980). В частности, Р. Лазарус
неоднократно подчеркивал, что способность преодолевать стресс (стрессоустойчивость) в большин-
стве случаев более важна, чем природа, величина и частота стрессового воздействия (Лазарус, 1970).
Отечественные исследователи понятие копинг-поведение интерпретируют как преодолевающее
стресс, устойчивое к стрессу поведение. С целью снятия противоречия между физиологической не-
специфичностью и психологической избирательностью Р. Лазарус вводит понятие «стрессоустойчи-
вости» как способности к преодолению стресса (Лазарус, 1970). В теории стрессоустойчивости боль-
шое значение имеют механизмы преодоления стресса, которые определяют развитие различных форм
поведения, приводящих к адаптации, либо дезадаптации личности (Лебедев, 2004; Меерсон, 1981).
В результате теоретических и экспериментальных исследований было показано, что для со-
владания со стрессом каждый человек использует собственные стратегии на основе имеющегося
у него личностного опыта (личностные ресурсы). Поэтому совладающее (стрессоустойчивое) по-
ведение стали рассматривать как результат взаимодействия специальных стратегий и ресурсов.
В настоящее время к стрессоустойчивым ресурсам личности относят: развитость когнитивной сфе-
ры; представления человека о себе (Я-концепция); интернальный локус контроля; определенная
© С.Н. Федотов; И.Б. Лебедев, 2016
– 264 –
социальная компетентность, аффилиация; эмпатия; ценностная мотивационная структура личности
и др. (Федотов, Небольсин, 2009).
Поскольку в нашей статье основной целью является описание совокупности свойств, регули-
рующих формирование устойчивости к стрессу сотрудников правоохранительных органов в возрас-
те 20-22 года, то Программа эмпирического исследования включала 5 этапов: исследование уровня
психосоциального стресса; исследование уровня стрессоустоичивости; исследование индивидных
свойств; исследование личностных свойств; исследование субъектно-деятельностных качеств.
Нами был проведен сравнительный анализ факторных структур сотрудников с разными по-
казателями стрессоустойчивости.
В частности, проведенный факторный анализ позволяет выделить содержательные различия
в факторной структуре стрессоустойчивости сотрудников с высоким уровнем стрессоустойчивости.
Первый фактор (73,16% общей дисперсии), получивший название «Эмоциональный комфорт»,
включает следующие показатели: локус контроля (0,834), ригидность (-0,745), мотивация успеха
(0,768), эмоциональный комфорт (0,746). Второй фактор (14,8% общей дисперсии), получивший
название «Целеустремленность и дружелюбие», представлен самооценкой самоорганизаторских
навыков (0,712), компромиссным стилем поведения в межличностном общении (0,634), эксперт-
ной оценкой текущей успеваемости (0,856). Третий фактор (7,4% общей дисперсии), получивший
название «Профессиональная надежность», включает следующие компоненты: моральная норма-
тивность (0,756), самооценка практических навыков (0,651), адаптационные способности (0,638),
абстрактно-логические способности (0,750).
Подводя итог анализу содержания факторной структуры стрессоустойчивости сотрудников, вы-
делим основные тенденции. Со степенью стрессоустойчивости наиболее тесно связаны следующие
характеристики: мотивация достижения успеха, интернальный локус-контроль, адекватный уровень
самопринятия и принятия других (социальная терпимость), коммуникативная компетентность, находя-
щая реализацию в компромиссном и отзывчивом стиле поведения в межличностном общении, адекват-
ная моральная нормативность и самооценка профессионально значимых качеств, нервно-психическая
устойчивость и эмоциональный комфорт. В ходе факторного анализа также определен ряд особенностей
(личностная и реактивная тревожность, высокая социальная желательность, низкая самооценка, мотива-
ция избегания неудач, низкий уровень развития коммуникативных навыков), негативно сказывающихся
на показателе стрессоустойчивости сотрудников. Они опосредованно влияют на самооценку уровня раз-
вития профессионально значимых качеств, способствуя стагнации профессионального развития.
Таким образом, можно констатировать, что в основе конструктивных механизмов стрессоу-
стойчивости сотрудников лежат: высокий уровень сформированности профессиональных навыков и
умений и его адекватная самооценка, интровертированность, интернальный локус контроля, мотива-
ция достижения успеха, высокое интеллектуальное развитие, адекватная моральная нормативность,
высокий уровень развития коммуникативных навыков. Именно эти механизмы позволяют продук-
тивно разрешать проблемные служебные ситуации и задачи. Их отсутствие или недостаточно высо-
кий уровень развития способствуют доминированию ситуационных способов преодоления стресса
(перекладывание ответственности, уход от трудностей, экстрапунитивный и покорно-застенчивый
стиль поведения и т. п.), тормозящих профессиональное становление и личностное развитие.
Современное понимание стресса и копинга, помимо прочего, позволяет иначе представить пробле-
му адаптации, вопросы психопрофилактики и психотерапии сотрудников правоохранительных органов.

Литература
1. Лазарус Р. Эмоциональный стресс. М, 1970. 206 с.
2. Лебедев И.Б. Психологические механизмы, стратегии и ресурсы стресс-преодолевающего поведения
(копинг-поведения) специалистов экстремального профиля (На примере сотрудников МВД России): Дис. ...
д-ра психол. наук: 05.26.02. М., 2002.
3. Меерсон Ф.З. Адаптация, стресс и профилактика. М., 1981.
4. Небольсин A.M. Формирование стрессоустойчивости у сотрудников ОВД // Вестник Московского уни-
верситет МВД России. 2007. № 5. С. 132-133.
5. Федотов С.Н., Осипова А.С. Влияние эмоционального интеллекта на личностную надежность сотрудников
органов внутренних дел -выпускников образовательных организаций МВД России // Психопедагогика в правоохрани-
тельной деятельности. 2015. №1. С. 7-12.
6. Федотов С.Н., Небольсин А.М. Стрессовая устойчивость как фактор эффективной деятельности со-
трудников милиции общественной безопасности в экстремальных условиях // Вестник МНЭПУ: Сборник на-
учных трудов. М.: Изд-во МНЭПУ, 2009. С.119-129.
7. Селъе Г. Стресс без дистресса. М., 1979.
8. Folkman S., Lazarus R.S. An analysis of coping in a middleage community sample // J. of Health and Soc.
Behav., 1980. - Vol. 21. - Pp. 219-239.

– 265 –
 STRESS RESISTANCE AS A FACTOR OF SUCCESSFUL POLICE WORK ACTIVITY IN
EXTREME CONDITIONS

Fedotov, S.; Lebedev, I.

The article describes the relationship between stress resistance and successful work activity of law
enforcement authorities. The results of a comparative analysis on the factor structure of employees with
different stress resistance levels. Stress resistance degree is most closely connected with such characteristics
of employees, the motivation to succeed, internal locus of control, social tolerance, communicative
competence, adequate moral standards, neuro - psychological stability and others.
Keywords: law enforcement ofcer, work activity, stress, stress resistance, coping behavior, personal
resources.

ЖИЗНЕННЫЕ ТРУДНОСТИ И МЕНТАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ

В ПЕРИОД ВЗРОСЛОСТИ

С.А. Хазова
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: hazova_svetlana@mail.ru
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда
(проект №14-28-00087), Институт психологии РАН

Cтатья посвящена изучению роли ментальных ресурсов в совладании в период взрослости.

В качестве фактора мобилизации ментальных ресурсов рассматривается ситуационный кон-
текст, то есть переживаемая субъектом трудная жизненная ситуация. Ментальные ресурсы по-
нимаются как характеристики внутренней и внешней среды , которым субъект придает ресурсное
значение в результате концептуализации опыта.

Ключевые слова: ментальные ресурсы, трудные жизненные ситуации, ситуационный кон-

текст, концептуализация, совладание.

Современная психологическая наука в качестве приоритетной исследовательской задачи видит

изучение «внутренних сил» человека – ресурсов, позволяющих демонстрировать высокие достиже-
ния и успешно справляться с требованиями жизни. Мы исходим из того, что ресурсы субъекта име-
ют ментальную природу и утверждаем, что и внутренние (интрапсихологические) характеристики,
и объекты физической и социальной среды начинают играть ресурсную роль только тогда, когда им
приписаны, приданы личностная значимость и ценность по отношению к достижению позитивных
для субъекта результатов. Не вызывает сомнения тот факт, что наиболее ярко, ощутимо ментальные
ресурсы выступают в ситуациях вызовов, предъявляющих высокие требования к субъекту (Корни-
лова, 2011; Хазова, 2014).
Для доказательства роли ментальных ресурсов в трудных жизненных ситуациях нами было
организовано исследование, которое предполагало изучение ментальных ресурсов и ситуационно-
го контекста их мобилизации. Респондентами выступали слушатели факультета по переподготовке
специалистов с высшим образованием (n=63; 14 мужчин, 49 женщин) в возрасте от 23 до 61 лет
(М=36,8). Основным методом исследования было полуструктурированное феноменологическое ин-
тервью на основе методики «Life Line». Эмпирическим референтом ментальных ресурсов в данном
случае выступали представления респондентов об их внутренних силах.
Первым важным результатом явилась фиксация того, как респонденты понимают, что такое
«ресурс». Большинство взрослых рассматривают его как «внутренние силы» (25%), свойства лич-
ности, «которые позволяют быть сильным» (21%), источник сил и дополнительных возможностей
(20%), «нужный человеку, когда ему трудно».
Далее, анализ интервью позволил выделить пять основных групп ментальных ресурсов в пе-
риод взрослости (процентная доля указана по отношению к общему количеству названных ресурсов
во всех группах): эмоционально-волевые (44,3%), такие как уверенность, независимость, преданность
© С.А. Хазова, 2016
– 266 –
и любовь, трудолюбие, терпение, ответственность, эмоциональная устойчивость; интеллектуальные
(20,9%), например, интеллект, рациональное мышление, чувство юмора, мудрость, оптимизм («со-
знание того, что жизнь продолжается»); коммуникативные (18,6%) – коммуникабельность, общитель-
ность, умение слушать людей; мотивационные (11.6%) – стремление добиться успеха в жизни, цель
в жизни, стремление к росту; телесные (4,6%) – сила, выносливость, привлекательность, красота.
Кроме того, 30% респондентов как особый ресурс выделяют воспринимаемое состояние здоровья (мы
объясняем это тем, что возраст большинства респондентов превышает 35 лет, а это период, в котором
несколько ухудшаются функциональные возможности организма и берут старт многие заболевания).
Необходимо отметить различия в ментальных ресурсах между мужчинами и женщинами:
мужчины чаще считают ресурсами уверенность (φ*=3,25, р≤0,000), эмоциональную устойчивость
(φ*=1,82, р≤0,034) и физические качества (φ*=1,91, р≤0,028). Женщины чаще, чем мужчины, на-
зывают ответственность (φ*=1,68, р≤0,046), терпение (φ*=2,40, р≤0,008), любовь к детям (φ*=2,84,
р≤0,000). Приведем фрагменты интервью: «Моим ресурсом физическая сила является тоже, если
надо, я могу руками работать. Могу себя защитить и свою семью» (муж., 52).
«В стрессовых ситуациях мне помогают выдержка, терпение, умение не конфликтовать, бы-
страя реакция, умение концентрироваться. С возрастом появилась объективность, уравновешен-
ность, женская мудрость, – это главные мои ресурсы» (жен., 37 лет).
Обращает на себя внимание тот факт, что взрослые люди отмечают ресурсную роль социаль-
ных отношений, институтов и групп: семья (дети, внуки), друзья, культура и искусство: «мой ре-
сурс – это, прежде всего, моя семья: они дают мне силу, поддерживают меня» (жен., 46 лет).
В качестве ситуаций вызовов, которые потребовали мобилизации значительных ментальных
ресурсов, взрослые люди называют не только повседневные, но и экстремальные и напряженные си-
туации. Так, наиболее значимым событием для 47,6% респондентов является рождение первого ре-
бенка: как субъективно трудное, вызвавшее чрезмерное напряжение сил, потребовавшее вложения
дополнительных ресурсов, его указывают 62,5% женщин и 33,3% мужчин (φ*=1,90, р≤0,028): «Сын
родился, мне всего 21 год был. Муж тогда в другом городе учился. Я ночами вставала, проверяла,
дышит ли, боялась за сына очень, почти ночей не спала. Пока в больницу не попала…» (жен., 52).
Более чем для трети респондентов (36,5%) стрессом послужило начало обучения, особенно
профессионального, связанного с переездом, сменой места и образа жизни. Это событие, актуально
переживаемое как трудное, как «беда, ужас», спустя несколько лет оценивается как причина изме-
нений: «Я в 14 лет уехала из дома учиться. Был человек – квартирная хозяйка – она со мной очень
много разговаривала. Я стала полностью другая, более стойкая в жизненных неурядицах. С благо-
дарностью ее вспоминаю» (жен., 29). Как экстремальные трудности оцениваются респондентами
потери близких, тяжелые болезни.
Интересно, что целая группа ситуаций, требующих вложения ментальных ресурсов, касается
профессиональной сферы: начала профессиональной деятельности, профессиональных достиже-
ний, смены работы: «Я перешла в другую больницу работать, после перерыва операционной се-
строй. Ужасно трудно было, руки не слушались совершенно. Тогда я инструмент стала домой
брать, тренировалась с закрытыми глазами… Ответственность за дело помогла, настойчи-
вость… Я очень здесь работать хотела» (жен., 32).
При анализе вербальной продукции становится очевидно, что респонденты не просто при-
водят факты, но объясняют события, определяют их личностный смысл и субъективную ценность
собственных ресурсов. Принципиально важно, что в текстах значительной части респондентов ре-
сурсы «появляются» не сразу, они как бы постепенно «проявляются» из интерпретаций своего пове-
дения в ситуации: респонденты начинают рассказывать о событиях жизненного пути, о том, что они
«тогда» думали, какие поступки совершали, какими качествами или ресурсами обладали «тогда»
и что в них открылось после этого события или со временем. Это позволяет нам говорить об «неяв-
ности» знания субъекта о собственных ментальных ресурсах, которые «имплицитно присутствуют»
(Т.В. Корнилова), «подразумеваются» субъектом при решении жизненных задач. Кроме того, на ос-
нове концептуализации опыта осознаются изменения в системе ресурсов, которые «появляются»,
«открываются», «создаются специально», потому что «жизнь учит»: «И положительные собы-
тия, и отрицательные увеличивали, укрепляли мои ресурсы, сделали меня способным совершать
поступки и отвечать за них» (муж., 25 лет).
Интервью позволило зафиксировать некоторую ситуационную обусловленность «выбора»
ментальных ресурсов: респонденты отмечали, что в зависимости от ситуации большую эффектив-
ность имеют те или другие ресурсы, хотя используются они в комплексе и значительная их часть
востребована во многих ситуациях. Так, например, рождение ребенка, по мнению респонден-
тов, требует мобилизации «ответственности, обучаемости («я ничего не умела, но всему легко

– 267 –
научилась»), способности идти на компромисс» (жен., 24), «терпения, зрелости, любви» (жен., 27),
«собранности, выносливости, позитивного отношения к миру (жен., 37).
Можно предположить наличие определенных комплексов ментальных ресурсов, действующих
в повторяющихся ситуациях, которые создаются или складываются стихийно в процессе жизнедея-
тельности. Данные комплексы могут характеризоваться разной степенью устойчивости: создаваться
под конкретную задачу, обеспечивая гибкость реагирования в конкретной ситуации, либо быть ре-
зультатом индивидуальных предпочтений.
О том, как удается мобилизовать ресурсы в конкретной ситуации, респонденты говорят так:
«жизнь заставила», «пришлось», «появился опыт, он помогает», «со временем научилась лучше
понимать себя и лучше управлять своими силами».
Таким образом, исследование позволило сделать несколько важных выводов:
1. Действительно, у субъекта существуют представления о своих ментальных ресурсах, кото-
рые не всегда являются явными, но при этом связаны с концептуализацией опыта решения жизнен-
ных задач.
2. На протяжении жизни человек сталкивается с множеством трудных ситуаций, в которых
вынужден опираться на собственные возможности, ментальные ресурсы, укрепляющиеся и разви-
вающиеся в этих трудностях.
3. Феноменологическое интервью является очень чувствительным методом при исследовании
ментальных ресурсов, поскольку позволяет зафиксировать не только переживания субъекта, но и фак-
ты концептуализации им своего опыта, проявляющейся в интерпретациях, объяснениях респондентов.

Литература
1. Битюцкая Е.В. Когнитивное оценивание и стратегии совладания в трудных жизненных ситуациях:
автореф. дис. … канд. психол. н. М., 2007.
2. Гришина Н.В. Психология социальных ситуаций // Вопросы психологии. 1997. №1. С. 121–131.
3. Корнилова Т.В. Самооценка в структуре интеллектуально-личностного потенциала человека // Психол.
журн. 2011. Т. 32, №2. С. 25–35.
4. Хазова С.А. Ментальные ресурсы субъекта в разные возрастные периоды: автореф. дисс… доктора
психол. н. Кострома, 2014.

DIFFICULT LIFE SITUATIONS AND MENTAL RESOURCES OF ADULTS

Khazova, S.A.

This article is devoted to studying of mental resources of adults in difcult life situations. The role of
situation is analyzed for actualization (mobilization) of mental resources, which are understood as charac-
teristics of internal and external environment endowing with resource value of objects in a result of experi-
ence conceptualization.
Keywords: mental resources, mobilization of mental resources, situational context, conceptualiza-
tion, coping.

СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ВОСТРЕБОВАННОСТЬ
КАК ФАКТОР СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

Е.В. Харитонова
Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет
E-mail: veha_2000@mail.ru
В статье раскрывается социально-профессиональная востребованность личности (СПВЛ)
как фактор совладающего поведения. Приводятся результаты факторного и регрессионного ана-
лизов взаимосвязи параметров СПВЛ и копинг-поведения в стрессовых ситуациях (КПСС). Показа-
на выраженная возрастная и гендерная специфика взаимообусловленности и взаимовлияния пара-
метров СПВЛ и копинг поведения.
Ключевые слова: социально-профессиональная востребованность личности, копинг-
поведение.

© Е.В. Харитонова, 2016

– 268 –
 Профессиональная деятельность предъявляет повышенные требования к психологическим ка-
чествам и стрессоустойчивости личности. В ряде теоретических и экспериментальных исследований
было показано, что для совладания со стрессом каждый человек использует собственные стратегии
(копинг-стратегии) с опорой на имеющийся у него личностный опыт и психологические резервы
(личностные ресурсы или копинг-ресурсы), в связи с чем стресс-преодолевающее поведение рас-
сматривают как результат взаимодействия копинг-стратегий и копинг-ресурсов. Копинг-стратегии
определяют как способы управления стрессирующим фактором, возникающие как ответ личности
на воспринимаемую угрозу, а копинг-ресурсы – как относительно стабильные характеристики лю-
дей и стресса, способствующие развитию способов совладания с ним (Рыбников, Ашанина, 2009).
В рамках разрабатываемой нами концепции социально-профессиональной востребованности
личности мы предположили, что параметры востребованности могут выступать факторами совла-
дающего поведения личности. В целом, под социально-профессиональную востребованность лич-
ности мы понимаем динамическую, многоуровневую систему взаимоотношений человека с тремя
глобальными составляющими: «Социумом», «Личностью» и «Профессией», являющуюся одновре-
менно и процессом и результатом вхождения человека в социокультурную и профессиональную ре-
альность. Функционирование СПВЛ как динамического метасистемного образования обусловлено
осознанием личностью своей востребованности в социуме (социальной значимости, т.е. значимости
для другого) и порождается ее способностью к своевременному проявлению активности в личност-
но и социально-значимой деятельности при одновременном учете требований к ней со стороны
социума и профессии, а точнее, конкретной социально-профессиональной среды, в рамках которой
личность осуществляет свою деятельность (Харитонова, 2012, 2014).
В исследовании приняли участие 1004 чел. – 385 мужчин и 619 женщин в возрасте от 17 до
74 лет. Мужская и женская выборки был разделены на четыре подвыборки согласно возрастным
периодам: юношеский возраст, первый и второй периоды среднего возраста, пожилой возраст).
В исследовании были использованы методики: «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях»
(в адапт. Т.Л. Крюковой) и «Социально-профессиональная востребованность личности СПВЛ»
(Е.В. Харитонова, Б.А. Ясько). В качестве методов статистической обработки использовались оцен-
ка однородности дисперсии (F-критерий Ливиня), факторный анализ по методу главных компонент
с Варимакс вращением и нормализацией Кайзера, множественный регрессионный анализ.
В целом полученные результаты можно представить в виде следующих положений.
Результаты анализа взаимовлияния параметров СПВЛ и совладающего поведения личности
показали, что между параметрами СПВЛ и совладающего поведения существует взаимообусловлен-
ность, достигающая максимальной согласованности у женщин в первый период, а у мужчин – во
второй период среднего возраста.
В целом параметры СПВЛ усиливают конструктивные способы совладания со стрессовыми
ситуациями, способствуя решению проблемных ситуаций и препятствуя уходу в эмоции. У мужчин
предикторами совладающего поведения выступают в юношеском возрасте удовлетворенность сте-
пенью реализации профессионального потенциала и принадлежность к профессиональному сооб-
ществу, в первом периоде среднего возраста – профессиональная самореализация, отношение дру-
гих и самоотношение, во втором периоде – все параметры СПВЛ, прежде всего, удовлетворенность
степенью реализации профессионального потенциала, принадлежность к профессиональному сооб-
ществу, профессиональная самореализация, и самоотношение, в пожилом возрасте – большинство
параметров СПВЛ, прежде всего, самоотношение к себе как к значимому для других профессионалу.
У женщин картина несколько иная. В юношеском возрасте на параметры совладающего поведения
влияют самоотношение и оценка результатов профессиональной деятельности, в первом периоде
среднего возраста – все параметры СПВЛ, прежде всего, профессиональная компетентность, про-
фессиональная самореализация и самоотношение, во втором периоде среднего возраста – боль-
шинство параметров СПВЛ, прежде всего, профессиональная самореализация, оценка результатов
профессиональной деятельности отношение других и самоотношение, а в пожилом возрасте – лишь
принадлежность к профессиональному сообществу и оценка результатов профессиональной дея-
тельности. Выявленные у женщин положительные взаимовлияния ряда параметров СПВЛ и копин-
га, ориентированного на избегание, свидетельствуют о том, что в случае невозможности конструк-
тивного разрешения ситуации такие параметры СПВЛ, как принадлежность к профессиональному
сообществу, отношение к себе как к авторитетному профессионалу, дают возможность избежать
проблемной ситуации. Отмечено значительное положительное влияние параметров СПВЛ на со-
владание со стрессовыми ситуациями у мужчин в пожилом возрасте, что позволяет утверждать,
что отношение к себе как к профессионалу значимому для других выступает важным ресурсом для
конструктивного разрешения ими стрессовых ситуаций.

– 269 –
 Начиная с юношеского возраста, параметры СПВЛ на уровне первого фактора (у мужчин перво-
го периода среднего возраста – второго фактора) выступают причиной согласованной изменчивости
параметров совладающего поведения в обеих выборках, усиливая проблемно-ориентированный ко-
пинг и снижая эмоционально-ориентированный копинг. В мужской выборке факторообразующими
выступают в юношеском возрасте – отношение других, в первом периоде среднего возраста – про-
фессиональная самореализация, во втором периоде среднего возраста – общий уровень СПВЛ, в по-
жилом возрасте – оценка результатов профессиональной деятельности, в женской выборке фактороо-
бразующими выступают в юношеском возрасте оценка результатов профессиональной деятельности,
в первом периоде среднего возраста – удовлетворенность степенью реализации профессионального
потенциала, во втором периоде среднего возраста и пожилом возрасте – общий уровень СПВЛ.
Таким образом, с возрастом отмечен рост взаимообусловленности параметров СПВЛ и совла-
дающего поведения личности, достигающий максимума во втором периоде среднего возраста и в
мужской, и в женской выборках. При этом характер этой взаимосвязи различен на разных этапах
персоногенеза. Учет выявленной специфики влияния параметров востребованности на стратегии
совладающего поведения в стрессовых ситуациях позволят организовать адекватное психологиче-
ское сопровождение личности в стрессовых ситуациях с учетом ее пола и возраста.

Литература
1. Рыбников В.Ю., Ашанина Е.Н. Психология копинг-поведения специалистов опасных профессий.
СПб.: Политехника сервис, 2011.
2. Харитонова Е.В. Структура и динамика социально-профессиональной востребованности личности:
дис. … д-ра психол. наук. М., 2012.
3. Харитонова Е.В. Психология социально-профессиональной востребованности личности. М.: Изд-во
«Институт психологии РАН», 2014.

SOCIO-PROFESSIONAL DEMANDS AS A FACTOR OF COPING PERSONALITY

Kharitonovа, E.V.
The paper deals with the concept of personal socio-professional relevance as a factor of coping
behavior. The results of factor and regression analyses of personal socio-professional relevance and
coping-styles in stressful situations (according to CISS) are given. They show strongly expressed age and
gender specicity of interdependence, mutual inuence and coping styles.
Keywords: personal socio-professional demands, coping styles.

ОТКРЫТОСТЬ ДИАГНОЗА ВИЧ КАК РЕСУРС В СОВЛАДАНИИ

С БОЛЕЗНЬЮ

О.В. Шаргородская
Россия, Кострома, Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
E-mail: bespalova75@mail.ru
В статье рассматривается совладающее поведение ВИЧ-инфицированных людей. Поиск ре-
сурсов совладания в ситуации болезни (ВИЧ-инфекции затруднено различными факторами: стигма-
тизация людей, живущих с ВИЧ, ограниченная социальная сеть, социокультурный контекст и т.д.

Ключевые слова: совладающее поведение, одиночество, открытость/закрытость диагноза

ВИЧ, копинг-ресурс.

Совладающее поведение ВИЧ-инфицированных людей это достаточно новое и малоизучен-

ное направление в науке. В то время как людей, живущих с ВИЧ, становится всё больше, а в связи
с отсутствием единой линии психологической помощи ВИЧ-инфицированным людям в совладании
с болезнью требуется разработанность проблемы, выработка методов и определённой научно-обо-
снованных способов оказания психологического сопровождения.
Заболевание ВИЧ – инфекцией характеризуется поражением иммунной системы, приводящее
к состоянию, известному под названием «синдром приобретённого иммунного дефицита» (СПИД).
© О.В. Шаргородская, 2016
– 270 –
При этом заболевании (ВИЧ-инфекция) у больного развиваются «оппортунистические заболева-
ния»: тяжелые формы инфекции, вызванных условно-патогенными возбудителями, и некоторые он-
кологические заболевания (Покровский, Юрин, Беляева, 2002).
Человек, столкнувшийся с проблемой ВИЧ, а именно постановкой на учёт в специализирован-
ное учреждение испытывает стресс, кризис, переломный момент в жизни, который сопровождается
стигматизацией, одиночеством, непринятием диагноза, и как следствие депрессивные расстройства.
Следовательно, столкнувшись с данными психическими состояниями, психологическая помощь
ВИЧ-инфицированными людьми востребована и имеет важный социальный контекст.
В нашем исследовании совладающего поведения ВИЧ-инфицированных людей участвовали
103 человека (из них 38 мужчин и 65 женщин) в возрасте от 17 до 46 лет, давших согласие принять
участие в исследовании, и состоящих на диспансерном учете с диагнозом ВИЧ – инфекция на раз-
ных стадиях заболевания (16 человек с «сырым стрессом» - относительно недавно был поставлен
диагноз ВИЧ, не более полугода прошло с момента постановки диагноза; 87 человек - «давний
стресс» с момента постановки диагноза прошло более 1 года) с разными путями/способами зараже-
ния (55 человек – половой путь заражения,48 человек наркотический путь заражения), и из разных
социальных слоев.
Опираясь на полученные результаты, мы отмечаем, что люди, живущие с ВИЧ, относятся
к особой субкультуре в нашем обществе: они считают себя изгоями, невезучими и виноватыми
в том, что заразились. Воспринимают общество, других людей вокруг как враждебных и не заслужи-
вающих доверия. Способы их восприятия ситуации своей болезни и способы совладания культурно
обусловлены их принадлежностью к группе людей с диагнозом ВИЧ и в связи с этим специфичны.
Оказалось, что еще до постановки диагноза они отличались личностным неблагополучием: инфан-
тилизмом, социальной безответственностью, отсутствием заботы о себе, своем здоровье и жизни.
Одной из важнейших проблем ВИЧ-инфицированных людей является их одиночество. Наше
понимание одиночества как воспринимаемого дефицита в социальных и межличностных отноше-
ниях, которые субъект определяет как неудовлетворяющие его потребности связывает его с когни-
тивно-эмоциональной оценкой человеком своих социальных связей, отношений (социальной сети),
которые качественно неадекватны или количественно невелики.
Так в нашем исследовании выявлено, что люди, живущие с ВИЧ, испытывают именно «со-
циальное одиночество» гораздо острее, чем здоровая выборка, встающее барьером в совладании
с болезнью (ВИЧ – инфекцией); а «эмоциональное одиночество» за счёт контроля над своим эмоци-
ональным фоном ими ощущается в меньшей степени.
Социальная сеть людей, живущих с ВИЧ, чрезвычайно мала за счёт их стигматизации, со-
циального отвержения и их собственного дистанцировании от других (они «бегут» от контактов).
В большинстве случаев больные ВИЧ остаются один на один со своими переживаниями, так как
страх разглашения диагноза, страх быть отвергнутым является психологическим барьером для об-
щения с другими, доверия к миру и людям. Данный факт также культурно обусловлен.
В исследованиях данной проблематики выделен особый ресурс в ослаблении депрессивного
состояния при наличии диагноза ВИЧ – «степень открытости диагноза» (Rodkjaer, 2014). Мы про-
веряем данную идею, выдвинув гипотезу о том, что уровень совладания/несовладания со стрессом
болезни у ВИЧ-инфицированных находится под влиянием степени открытости диагноза другим
(социуму) как социально-культурного фактора, которая является копинг-ресурсом.
Полученные эмпирические данные показали, что чем больше открытость диагноза у ВИЧ-
инфицированного субъекта (социуму, значимым людям и т.д.), тем ниже уровень его депрессивно-
сти. Высокий уровень депрессивности отмечают живущие с ВИЧ люди, диагноз которых полностью
закрыт для окружающих (до 70% нашей выборки). Также выделен ещё один критерий - «средний
уровень открытости», когда о диагнозе сообщается только избранным людям. Респонденты данной
группы имеют средний уровень депрессивного расстройства.
Мы предположили, что данный критерий (степень открытости диагноза) выступает копинг-
ресурсом совладания в ситуации болезни (ВИЧ-инфекции) и получили следующие результаты:
Женщины чаще мужчин склонны скрывать свой диагноз (p=0,002). Однако наличие значимо-
го человека помогает им открыть свой диагноз (p=0,000). Также очевиден и тот факт, что с одной
стороны, близкий человек способствует раскрытию, а с другой стороны, вызывает страх быть от-
вергнутым, что усиливает общую стигматизацию человека с ВИЧ.
Выявлено различие степени открытости диагноза у людей, заразившихся ВИЧ разными путя-
ми. Люди с наркотическим способом заражения более склонны к открытию своего диагноза другим
(p=0,01), что еще раз показывает их индифферентность к социуму, себе и своему здоровью, чем те,
кто заразился половым путем.

– 271 –
 Большая открытость диагноза присуща людям, которые имеют статус ВИЧ-инфицированных
давно, по сравнению с теми, кто приобрел его относительно недавно (p=0,000). Люди с «сырым»
(недавно полученным) стрессом постановки диагноза ВИЧ отличаются явным, порой противоречи-
вым и даже демонстративным непринятием, далее нежеланием осмыслить приобретённое заболе-
вание (анозогнозией).
Дисперсионный анализ степени открытости диагноза другим и уровня депрессивности пока-
зал влияние открытости на ее компоненты по методике Бека. Степень открытости диагноза влияет
(F=5,082, p=0,008) на переживание печали, причём наименьший уровень переживания печали за-
фиксирован у людей с умеренной степенью открытости диагноза для социума. Самый высокий уро-
вень печали характерен для тех, чей диагноз совершенно закрыт для социума.
Установлено, что степень открытости диагноза социуму (F=4,242, p=0,017) прогнозирует на-
личие у человека самоотрицания (показатель депрессивности). Тут мы наблюдаем ту же закономер-
ность, что и в отношении печали.
Степень открытости диагноза социуму влияет (F=3,286 p=0,021) на проявления самообвине-
ния человека в сложившийся ситуации ВИЧ-инфицирования. Очевидно, что чем больше степень
открытости диагноза социуму, тем ниже уровень самообвинения у ВИЧ-инфицированного.
Проявление плаксивости у ВИЧ-инфицированных также обусловлено степенью открытости
диагноза (F=3,375 p=0,024): здесь самый низкий уровень плаксивости отмечается у людей с уме-
ренной степенью открытости диагноза социуму. При закрытом диагнозе для социума, также как
и при совершенно открытом отмечается высокий уровень плаксивости у людей, живущих с ВИЧ,
что является показателем наличия депрессии.
Еще один из признаков депрессии - потеря сексуального влечения обусловлен уровнем от-
крытости диагнозу социуму (F=3,445, p=0,036): в данном случае потеря сексуального влечения как
признак депрессии характерна для тех, у кого закрытый диагноз, так и для тех, у кого он полностью
открыт.
Данные факты указывают нам на то, что при наличии значимого человека степень открытости
диагноза выше, чем у одиноких людей.
Такие переменные как страх быть отвергнутым, стать изгоем обусловливают копинг-ресурсы,
и как следствие, совладание с диагнозом ВИЧ.
Следовательно, наличие значимого человека, доверительные отношения с ним, способность
открыться ему о диагнозе ВИЧ, безусловно могут выступать важным ресурсом, с нашей точки зре-
ния, способствующим совладанию со стрессом ВИЧ-инфицирования. Однако в данной субкультуре
(уязвимой к неблагополучию) этот ресурс не осознается и не используется, особенно среди зараз-
ившихся половым путем.

Литература
1. Беляков Н.А. ВИЧ – медико-социальная помощь. Руководство для специалистов. СПб.: Балтийский
медицинский образовательный центр, 2011. С. 256–267.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: Изд-во КГУ
им. Н.А. Некрасова, 2010.
3. Крюкова Т.Л. Шаргородская О.В. Одиночество как барьер в совладании с болезнью (ВИЧ-инфекции)
// Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова: Серия: Педагогика. Психология.
Социальная работа. Ювенология. Социокенетика. 2014. Т. 20, №3. С. 152–156.
4. Крюкова Т.Л., Шаргородская О.В. Социокультурный контекст копинга в ситуации болезни (ВИЧ-
инфекции) // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Т. 18, № 4. 2012. С. 135–142.
5. Rodkjaer L., et al. HIV-infected individuals with high coping self-efcacy are less likely to report depressive
symptoms: a cross-sectional study from Denmark // International J. of Infectious Diseases. May 2014. V. 22. P. 67–72.

OPENNESS OF HIV DIAGNOSIS AS A COPING WITH A DISEASE RESOURCE

Shargorodskaya, O. V.
Kostroma State University

Search for coping resources in the situation of a disease (HIV) is difcult due to various factors: the
stigmatization of people living with HIV, limited social network, a social and cultural context, etc.

Keywords: coping behavior, loneliness, openness/closeness of HIV status, coping resources.

– 272 –
 РАЗДЕЛ IV
СТРЕСС, КОПИНГ И РАЗВИТИЕ
В ЖИЗНЕННОМ СТИЛЕ СОВРЕМЕННИКА
 ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ-СТРАТЕГИЙ СТУДЕНТОВ С НЕКОТОРЫМИ
ОСОБЕННОСТЯМИ ЛИЧНОСТИ

И.Р. Абитов1, Р.В. Куприянов2, Е.Э. Мустафина1, А.В. Власова1, Р.Р. Акбирова1
1
Россия, Казань, Казанский (Приволжский) федеральный университет
2
Россия, Казань, Казанский национальный исследовательский
технологический университет (КХТИ)
E-mail: ildar-abitov@yandex.ru

Исследование направлено на выявление взаимосвязи копинг-поведения студентов с такими их

личностными характеристиками как интернальность-экстернальность, тревожность, эмпатия
и антиципационная состоятельность. Обнаружены взаимосвязи копинг-стратегий со всеми иссле-
дуемыми особенностями личности.
Ключевые слова: копинг-поведение, локус контроля, тревожность, эмпатия, антиципацион-
ная состоятельность.

Одной из серьезных проблем, с которой сталкиваются студенты в процессе получения выс-

шего образования, является проблема стресса и совладания с ним. В данных условиях особое
значение приобретает исследование способов совладания со стрессом, используемых в студен-
ческой среде.
Т.Л. Крюкова определяет совладающее поведение как целенаправленное социальное поведе-
ние, позволяющее субъекту справиться со стрессом или трудной жизненной ситуацией адекватны-
ми личностным особенностям и ситуации способами через осознанные стратегии действий. Автор
указывает на то, что личностные качества могут выступать в качестве предикторов совладающего
поведения (Крюкова, 2010).
Зарубежные исследования описывают следующие взаимосвязи между копинг-поведением
и тревожностью: повышение ситуативной тревожности связано со снижением выраженности пла-
нирования решения проблемы, личностная тревожность связана с частым использованием избега-
ния проблем. Старшеклассники с повышенной тревожностью чаще, чем их сверстники использу-
ют непродуктивные копинг-стратегии и прибегают к поиску социальной поддержки (приводится
по: Крюкова, 2010).
По результатам исследования взаимосвязи копинг-поведения и локуса контроля у студентов,
чем выше у них показатели экстернальности, тем чаще они выбирают непродуктивные эмоциональ-
но-ориентированные стратегии совладающего поведения. Чем выше показатель интернальности
в области неудач у студентов и страшеклассников, тем чаще они используют копинг-стратегии, на-
правленные на решение проблем. (Крюкова, 2010).
В.Д. Менделевич и Н.П. Ничипоренко рассматривают совладание, механизмы психологиче-
ской защиты и антиципационную состоятельность как компоненты системы стабилизации лично-
сти. Ими обнаружены обратные взаимосвязи между показателем общей антиципационной состо-
ятельности, пространственной составляющей антиципационной состоятельности и показателем
копинга, направленного на эмоции. Испытуемые имеющие развитые способности прогнозировать
последствия своих действий предвосхищать стрессовые ситуации в будущем и действовать в со-
ответствии со своим прогнозом реже используют эмоционально-ориентированные копинг-стра-
тегии. Обнаружена прямая связь между показателем общей антиципационной состоятельности
и копингом, направленным на решение задач. Испытуемые, имеющие развитую способность
предвосхищать стрессовые ситуации в будущем и готовиться к ним, чаще используют стратегии
совладания, направленные на решение проблем (Менделевич, 2011).
Для выявления взаимосвязей между совладающим поведением и такими особенностями лич-
ности как тревожность, антиципационная состоятельность (прогностическая компетентность), ин-
тернальность – экстернальность, эмпатия нами было проведено исследование студентов Казанского
(Приволжского) федерального университета и Казанского национального исследовательского тех-
нологического университета. В исследовании приняло участие 45 студентов. Из них 22 человека
обучаются на 4 курсе К(П)ФУ по направлению «Математика», 12 человек обучаются на 1 курсе
КНИТУ (КХТИ) по направлению «Управление персоналом», 6 человек обучаются на 2 курсе КНИ-
ТУ (КХТИ) по направлению «Социальная работа» и 3 человека – на 3 курсе КНИТУ (КХТИ) по
направлению «Туризм».
© И.Р. Абитов, Р.В. Куприянов, Е.Э. Мустафина, А.В. Власова, Р.Р. Акбирова, 2016
– 274 –
 Для диагностики копинг-поведения использовалась методика «Опросник способов со-
владания» Р. Лазаруса и С. Фолкман в адаптации Т.Л. Крюковой и др., 2003, для диагностики
интернальности-экстернальности – опросник «Локус контроля» Дж. Роттера, для диагностики
тревожности – шкала самооценки уровня тревожности Ч.Д. Спилбергера и Ю.Л. Ханина, для диа-
гностики антиципационной состоятельности – «Тест антиципационной состоятельности» В.Д. Мен-
делевича (Менделевич, 2003).
Все полученные данные были проверены на нормальность распределения с помощью крите-
рия Колмогорова – Смирнова. Выяснено, что распределение данных можно отнести к нормальному,
и, следовательно, использовать параметрические критерии для выявления взаимосвязей. Для вы-
явления взаимосвязей использовался корреляционный анализ (вычисление коэффициентов корре-
ляции Пирсона).
Обнаружены обратные взаимосвязи показателя локуса контроля с копинг-стратегиями «дис-
танцирование» (r= –0,33; p<0,05) и «бегство-избегание» (r= –0,30; p<0,05). Чем выше интерналь-
ность испытуемых, тем реже они стремятся снизить интенсивность неприятных переживаний, за
счет снижения значимости ситуации и степени вовлеченности в нее, а также за счет уклонения от
встречи со стрессогенной ситуацией. Обе данные копинг-стратегии (дистанцирование и бегство-
избегание) относятся к эмоционально-ориентированным копинг-стратегиям. Полученные нами
результаты в целом согласуются с результатами, полученными в исследованиях Т.Л. Крюковой.
Повышение экстернальности связано с предпочтением эмоционально-ориентированных копинг-
стратегий, и наоборот, чем выше интернальность, тем реже используются эмоционально-ориенти-
рованные стратегии совладания, такие как дистанцирование от проблем и их избегание.
Показатель ситуативной тревожности имеет прямые связи с показателем копинг-стратегий
«социальная поддержка» (r = 0,30; p<0,05) и «бегство-избегание» (r = 0,41; p<0,01). Чем выше уро-
вень тревоги в данный момент времени, тем более склонны испытуемые обращаться к окружающим
за информационной, эмоциональной или действенной поддержкой, а также уклоняться от ситуации,
с которой связано повышение тревоги. Показатель личностной тревожности имеет прямые связи
с показателями таких стратегий совладания, как «дистанцирование» (r= 0,29; p<0,05), «поиск соци-
альной поддержки» (r= 0,31; p<0,05), «принятие ответственности» (r= 0,34; p<0,05) и «бегство-избе-
гание» (r= 0,54; p<0,001). Чем более выражена у испытуемых тревожность, как черта личности, тем
чаще они используют для преодоления негативных переживаний снижение значимости ситуации
и степень своей вовлеченности в нее, обращение к окружению за информацией, эмоциональной
или действенной поддержкой, уклонение от встреч со стрессогенными ситуациями, признавая свою
роль в возникновении и развитии данных ситуаций. Полученные нами результаты также согласуют-
ся с результатами исследований Т.Л. Крюковой. Чем выше тревожность, тем более студенты склон-
ны использовать эмоционально-ориентированные стратегии совладания со стрессом и обращаться
за поддержкой к своему окружению.
Показатель эмпатии обнаруживает прямую связь с показателем копинг-стратегии «принятие
ответственности» (r= 0,32; p<0,05). Чем более развиты у студентов эмпатические способности,
тем чаще они признают свою роль в возникновении и развитии стрессовой ситуации. Эта связь
может быть объяснена тем, что стрессовые ситуации в жизни студентов чаще всего возникают при
межличностном взаимодействии. Студенты, способные сопереживать своему партнеру по обще-
нию, посмотреть на ситуацию его глазами, чаще признают свою роль в конфликтной, стрессовой
ситуации.
Обнаруживаются обратные связи показателя копинг-стратегии «бегство-избегание» с показа-
телями «личностно-ситуативной» (r= –0,36; p<0,05), «пространственной» составляющей (r= –0,41;
p<0,01) и общим показателем антиципационной состоятельности (r= –0,43; p<0,01). Чем более раз-
виты у испытуемых способности с высокой вероятностью предвосхищать ход событий, прогнозиро-
вать развитие ситуаций и свои реакции на них, реагировать с временно-пространственным упреж-
дением, прогнозировать различные ситуации, возникающие в общении, предвосхищать движение
предметов в пространстве, координировать собственные движения, проявляя моторную ловкость,
тем реже они используют для преодоления негативных переживаний уклонение от встречи со стрес-
согенной ситуацией. Показатель копинг-стратегии «планирование решение проблем» имеет прямую
связь с показателем «личностно-ситуативной» составляющей антиципационной состоятельности
(r = 0,36; p<0,05). Чем более развита у испытуемых способность предвосхищать различные ситуа-
ции, возникающие в общении и организовывать свое поведение в соответствии со своим прогнозом,
тем чаще они используют для преодоления стрессовых ситуаций целенаправленный анализ ситуа-
ции и возможных способов реагирования на нее, вырабатывают план действий с учетом объектив-
ных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов.

– 275 –
 Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладания в разные периоды жизни. Кострома: Изд-во Костромского госу-
дарственного университета, 2010. 380 с.
2. Менделевич В.Д. Антиципационные механизмы неврозогенеза. Казань: Медицина, 2011. 288 с.

CORRELATIONS BETWEEN COPING-STRATEGIES AND STUDENTS`

PERSONALITY TRAITS

Abitov, I.R.; Kupriyanov, R.V.; Mustana, E.E.; Vlasova, A.V; Akbirova, R.R.
The study presents the analysis of students’ coping strategies and such personality traits as internality-
externality, anxiety, empathy and anticipatory competence. It has been revealed that coping-strategies have
interrelations with all the studied personal traits.
Keywords: coping-strategies, locus of control, anxiety, empathy, anticipation consistency.

ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

В СИТУАЦИИ ТВОРЧЕСКОГО КРИЗИСА

Ю.Д. Бабаева, А.В. Судьярова

Россия, Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова, факультет психологии
E-mail: julybabaeva@gmail.com

Исследование посвящено изучению особенностей стратегий совладания с творческими кризи-

сами у специалистов в сфере искусства (поэты, музыканты и др.). Выявлены два типа творческих
кризисов: кризисы «вдохновения» и кризисы «воплощения». Подтвердилась предположение о связи
успешности и особенностей совладания с творческим кризисом с видом кризиса и личностными
качествами респондентов.

Ключевые слова: совладающее поведение

Проблематика творчества интересует ученых на протяжении веков, однако, в ней все еще мно-
го «белых пятен». К их числу относятся проблемы, связанные с творческими кризисами (далее ТК)
и с поиском путей совладания с ними. ТК может стать либо фактором роста, способствующим пере-
ходу на новый, более высокий уровень творчества, либо привести к различным деструктивным яв-
лениям (Бабаева, Кононенко, 2004; Бахтизина, 2007 и др.). Одна из сложностей изучения ТК связана
с многообразием их видов. Критериями различения служат: причины возникновения ТК, их интен-
сивность, длительность, особенности связанных с ними субъективных переживаний, возможности
самой творческой личности совладать не только с кризисами, но и с их последствиями, в том числе
отдаленными.
Процесс творчества имеет сложное строение. Несмотря на разные подходы к выделению эта-
пов этого процесса, к анализу роли его осознаваемых и неосознаваемых компонент, многие авторы
отмечают две основные стадии: рождение творческого замысла и его реализацию. Так, А. Маслоу
(1997) различает: «первичную» (тесно связанную с бессознательными процессами) и «вторичную»
креативность (в основном, рациональную и нацеленную на получение конкретного продукта с по-
мощью практических навыков и мастерства). Первичная креативность развивается во многом благо-
даря искусству. Она позволяет человеку эстетически воспринимать и интуитивно постигать мир, что
связано с переживанием вдохновения – особого состояния, способствующего рождению творческой
идеи. Для вторичной креативности характерно активное воздействие на окружающую реальность,
подчинение прагматическим целям и рациональным правилам. По А. Маслоу, у гармоничной лич-
ности эти два вида креативности сочетаются, благодаря способности «сплавлять и синтезировать»
свое глубинное и сознающее «Я».
ТК редко становится самостоятельным предметом психологических исследований, о них
чаще пишут критики, искусствоведы, биографы и др. Главной причиной ТК часто называют поте-
рю (или острый недостаток) вдохновения, но само это понятие принимают не все исследователи.
По словам Я. Парандовского (1990), оно связано с устаревшими идеями о божественной природе
© Ю.Д. Бабаева, А.В. Судьярова, 2016
– 276 –
творчества и давно стало шаблонной метафорой. Его должны сменить иные «божества» – труд,
упорство и воля. Того же мнения придерживается и ряд представителей искусства. Так, Стендаль
советовал вместо «глупого ожидания» вдохновения систематически трудиться.
Выделение двух основных этапов творчества (рождение творческого замысла и его реализа-
ция) позволяет предположить существование двух типов ТК. Первый был условно обозначен как
«кризис вдохновения». Переживающий его человек страдает из-за резкого снижения творческой
активности и отсутствия новых идей. ТК второго типа, названный «кризисом воплощения», воз-
никает, когда реализация авторской идеи невозможна или затруднена, а также, когда результат не
соответствует изначальному замыслу. Трудности, возникающие на этом этапе, творцы часто обо-
значают словосочетаниями «муки творчества», «муки слова». Дифференциация этих двух типов ТК
не означает их противопоставления, т.к. они рассматриваются как две стороны единого кризисного
явления. Однако мы предположили, что для совладания с этими кризисами используются разные
копинг-стратегии.
Цель исследования: изучение специфики стратегий совладания с ТК у специалистов в об-
ласти искусства. Гипотеза: успешность и особенности совладания с ТК зависит от вида кризиса
и личностных качеств человека, переживающего это состояние. Выборка: 47 человек в возрас-
те от 25 до 43 лет (27 женщин и 20 мужчин), профессионально работающих в сфере искусства
(поэты, музыканты, художники и др.). Методики: 1) полуструктурированное интервью, разрабо-
танное нами для изучения ТК, и анкета, предназначенная для выявления субъективных оценок
успешности совладания с ними; 2) опросник копинг-стратегий СОРЕ (в адаптации Т.О. Гордее-
вой, Е.Н. Осина и Е.И. Рассказовой); 3) методика «Ценностные ориентации» М. Рокича (в адап-
тации Д.А. Леонтьева); 4) модифицированный вариант методики определения стрессоустойчиво-
сти и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Раге; 5) методика «Уровень субъективного контроля»
Дж. Роттера (в адаптации Е.Ф. Бажина, Е.А. Голынкиной и А.М. Эткинда).
Результаты. Участники исследования отчетливо и обоснованно различали ТК «вдохновения»
и «воплощения». Большинство из них утверждали, что они чаще переживали ТК «вдохновения»
и считают их более стрессогенными и трудно преодолимыми, чем ТК «воплощения» и другие труд-
ные жизненные ситуации. Субъективные оценки успешности совладания с ТК «воплощения» были
выше аналогичных оценок, относящихся к ТК «вдохновения». 65% респондентов отметили внеш-
ние причины, порождающие ТК. Среди них: непонимание со стороны окружающих, трудности
общения, недостаток помощи и поддержки, в том числе материальной, и др. 38% указали на роль
внутренних причин (недостаток способностей, мастерства, личностных качеств, необходимых для
успеха, и др.). Часть респондентов упоминали как внешние, так и внутренние причины ТК. По мне-
нию 21% опрошенных, причины ТК «принципиально непознаваемы».
В ответах респондентов при описании переживаний, связанных с ТК, преобладали негативные
эмоции: печаль (65%), страх (28%), гнев (12%). Так, отмечалось, что вспышки гнева часто прояв-
ляются в бурных реакциях на любые помехи, в уничтожении уже завершенных текстов, рисунков
и т.п. Возможность появления позитивных эмоций в период ТК отметили лишь 9% респондентов,
аргументируя столь неожиданную, на первый взгляд, точку зрения следующим образом: кризис,
прерывая напряженную творческую работу, дает передышку, не позволяя «сорваться в пропасть
отчаяния». Позитивные эмоции объяснялись также «предчувствием и ожиданием» нового этапа
в творчестве. Однако, для большинства респондентов ТК (будь то кризис «вдохновения» или «во-
площения») – негативный период, воспринимаемый ими со страхом и тревогой. Подчеркнем, что
при этом они отмечали не только негативные, но и позитивные функции ТК.
На основе проведенных ранее исследований нами была предложена классификация, в кото-
рой выделялись сигнальная, развивающая (стимулирующая), охранная, диагностическая и твор-
ческая функции ТК (Бабаева, Варваричева, Кононенко, 2011). Материалы данного исследования
подтвердили её обоснованность. Часть респондентов отмечали в своих ответах сразу несколько
функций. 54% воспринимают ТК как стимул к развитию, к переходу на новый этап творчества
(развивающая функция). Для 43% — это сигнал о неблагополучии, об опасности «изменить сво-
ему предназначению» (сигнальная функция). 25% воспринимают ТК как период поиска новых
идей и средств их реализации (творческая функция). По мнению 22% респондентов, ТК позволяет
оценить свои личные качества, проверить свою жизнестойкость (диагностическая функция). Для
16% ТК – тяжкое, но в итоге полезное «выпадение из процесса творчества», передышка, позволя-
ющая собраться с силами перед «новым рывком» (охранная функция). Таким образом, респонден-
ты чаще отмечают развивающую и сигнальную функции ТК. Этот кризис, по их мнению, может
способствовать преобразованию ценностей, мотивов, целей, смысловых образований, критериев
оценки продуктов творчества, рождению новых замыслов и решений.

– 277 –
 При сравнении копинг-стратегий, используемых респондентами для совладания с трудными
жизненными ситуациями и с ТК «воплощения», статистически достоверных различий не выявлено.
Для совладания с ТК «вдохновения» характерно снижение значимости стратегии «Использование
инструментальной социальной поддержки» и активных копинг-стратегий. При этом отмечен рост
значимости стратегии «Принятие ситуации и адаптация к ней». Между показателями успешности
преодоления ТК и выраженностью копинг-стратегии «Позитивное переформулирование и личност-
ный рост» обнаружена значимая положительная корреляция (р≤0,05) по Спирмену (r=0,42 и r=0,34
соответственно для ТК «вдохновения» и «воплощения»). Между показателями успешности преодо-
ления ТК и выраженностью копинг-стратегии «Активное совладание» выявлена значимая отрица-
тельная корреляция (r =-0,32; р≤0,05) для ТК «вдохновения» и значимая положительная корреляция
(r = 0,39; р≤0,05) для ТК «воплощения». Корреляция между показателями успешности совладания
с ТК и выраженностью показателей интернальности оказалась отрицательной для ТК «вдохнове-
ния» (r =-0,42; р≤0,05) и положительной для ТК «воплощения» (r = 0,42; р≤0,05).
Таким образом, результаты нашего исследования подтверждают гипотезу о том, что успеш-
ность совладания с ТК зависит как от вида кризиса, так и от личностных особенностей специали-
стов в сфере искусства. По данным корреляционного анализа, субъективная оценка успешности
преодоления ТК «воплощения» у людей, профессионально занимающихся творчеством, тем выше,
чем в большей степени они используют активное совладание и планирование. Наряду с этим успеш-
ному преодолению ТК «вдохновения» помогает использование стратегий, связанных с приняти-
ем ситуации. Эти результаты подтверждают гипотезу о различиях в стратегиях совладания с ТК
«вдохновения» и «воплощения». Анализ влияния личностных особенностей на успешность пре-
одоления ТК показал, что преодолению кризисов «воплощения» помогает вера в себя, свои силы и
способности. Однако, высокая интернальность, помогая преодолеть ТК «воплощения», может поме-
шать справиться с ТК «вдохновения», успешное совладание с которым в большей степени связано
с экстернальным локусом контроля. Так, многие респонденты отмечали что, переживая этот ТК, они
старались «отдаться на волю судьбы», «ожидали счастливого стечения обстоятельств» и т.п.
Изучение природы и механизмов протекания ТК позволит углубить знания как о позитивных,
так и о негативных аспектах творческой деятельности. Анализ ее детерминант, способов совладания
с ТК, их связи с личностными особенностями субъекта позволит создать методическую базу, необ-
ходимую для оказания помощи творческим людям, находящимся в этом тяжелом состоянии.

Литература
1. Бабаева Ю.Д., Варваричева Я.И., Кононенко А.Ю. Творческие кризисы как перспективное направле-
ние психологического исследования // Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии: тради-
ции и перспективы. Ярославль: ЯРГУ им. П.Г. Демидова. 2011. С. 210-213.
2. Бабаева Ю.Д., Кононенко А.Ю. Творческие кризисы: проблемы и перспективы исследования // Вооб-
ражение и творчество в образовании и профессиональной деятельности. М.: РГГУ, 2004. С. 5-14.
3. Бахтизина Д.И. Творческий кризис в жизни художника как философская проблема // Философия и со-
циальная динамика XXI века: проблемы и перспективы. Сборник статей II Международной конференции. В 3
ч.: Ч.3. Омск: СИБИТ, 2007. С.49-52.
4. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб: Евразия, 1997.
5. Парандовский Я. Алхимия слова. Петрарка. Король жизни. М.: Правда, 1990.

THE SPECIFICS OF COPING BEHAVIOR IN THE SITUATION OF CREATIVE CRISIS

Babaeva, Y.D., Sudyarova, A.V.

The article is devoted to the study of coping strategies in the situation of creative crisis among people
professionally engaged in the art sphere (poets, musicians, etc.). Two types of creative crises are described-
crisis of “inspiration” and the one of “realization”. The hypothesis concerning the relation between suc-
cess and specics of coping with creative crisis and type of this crisis and respondents’ personal traits was
conrmed.

Keywords: coping behavior

 СТРУКТУРА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ
И ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ У СТУДЕНТОВ С РАЗЛИЧНЫМ УРОВНЕМ
СУБЪЕКТИВНОЙ УДОВЛЕТВОРЕННОСТИ ЖИЗНЬЮ
А.Т. Барабошин
Россия, Ярославль, Ярославский государственный медицинский университет
E-mail: atbar@mail.ru
В статье раскрываются особенности позитивного функционирования личности студентов
помогающих профессий в зависимости от их субъективной удовлетворенности жизнью
Ключевые слова: субъективная удовлетворенность, жизнестойкость, психологическое бла-
гополучие

Студенческий период считается в психологии центральным периодом становления человека,

личности в целом, проявления самых разнообразных интересов. Вместе с тем, в научной литера-
туре акцентируется внимание на том, что современное студенчество переживает свое становление
и развитие через наложение ряда кризисов: возрастные, кризисы индивидуальной жизни, вклю-
чающие кризисы нереализованности, опустошенности, бесперспективности; кризисы профессио-
нального обучения; экзистенциальные, связанные с нестабильностью настоящего и неопределен-
ностью будущего (1,3,5).
Личность психолога, врача является важным инструментом в их профессиональной деятель-
ности, и такие ее характеристики как психологическое благополучие и жизнестойкость являются
одними из важнейших.
Феномены психологического благополучия и жизнестойкости лишь недавно стали изучаться:
в западной психологии 80-е годы прошлого столетия, а в России – в начале этого века. Нам представ-
ляется актуальным рассмотрение жизнестойкости и психологического благополучия как ключевого
ресурса преодоления у студентов помогающих профессий.
Теоретико-методологическую основу исследования составили ресурсный подход (В.А. Бо-
дров, Р. Лазарус, С. Мадди, и др.); гуманистический и экзистенциальный подходы (Д.А. Леонтьев,
С. Мадди, С. Кобаза, К. Роджерс, Э. Фромм, В. Франкл, М. Хайдеггер).
Анализ психологического благополучия проводился нами с позиций представлений о позитив-
ных аспектах функционирования личности, разработанных в рамках концепции психологического
благополучия C. Ryff (1995). Каждый из компонентов, выделенных в этом подходе, может быть
в разной степени выраженным у конкретного человека, создавая тем самым уникальную структуру
позитивного функционирования человека (Шевеленкова, Фесенко, 2005).
Личностная переменная «жизнестойкость» характеризует меру способности личности выдер-
живать стрессовую ситуацию, сохраняя внутреннюю сбалансированность, не снижая успешность
деятельности. Жизнестойкость определяется как система убеждений личности о себе и о мире, спо-
собствующая развитию готовности субъекта заинтересованно участвовать в ситуациях повышенной
для него сложности, контролировать их, управлять ими, уметь воспринимать даже негативные со-
бытия как опыт и успешно справляться с ними (Леонтьев, Рассказова, 2006).
Благополучие обычно определяется по внешним нормативным критериям, в соответствии
с которыми человек ощущает благополучие, если он обладает некоторыми социально желательны-
ми качествами. Таким образом определение субъективного благополучия сводится к понятию удов-
летворенности жизнью и связывается со стандартами респондента в отношении того, что является
хорошей жизнью.
В исследовании приняли участие студенты высших учебных заведений Санкт-Петербурга
и Ярославля – всего 102 человека. В ходе исследования были использованы «Шкала субъек-
тивной удовлетворенности» Динера (Satisfaction With Life Scale – SWLS, E. Diener), адаптиро-
ванная версия разработанного С. Мадди опросника Hardiness Survey – «Тест жизнестойкости»
(Д.А. Леонтьев, Е.И. Рассказова, 2006); шкала психологического благополучия (Т.Д. Шевеленкова,
П.П. Фесенко, 2005).
В последующем, учитывая значительный разброс в показателях по использовавшимся в ис-
следовании методикам, методом полярных групп вся выборка была разделена на 2 подгруппы.
В первую подгруппу вошли респонденты с наиболее высокой удовлетворенностью жизнью (n=28).
Во вторую подгруппу были включены респонденты, продемонстрировавшие наиболее низкий уро-
вень субъективной удовлетворенности жизнью(n=21).
© А.Т. Барабошин, 2016
– 279 –
 Дальнейший анализ результатов по методикам «Шкала психологического благополучия»
и «Тест жизнестойкости» проводился по выделенным подгруппам. Обработка полученных результа-
тов осуществлялась с помощью пакета статистических программ «Statistic 6.0».
Принимая во внимание рассчитанный для выявления статистической достоверности различий
между двумя подгруппами критерий Манна- Уитни (U), можно утверждать, что группы статисти-
чески достоверно различимы по всем показателям методики «Шкала психологического благополу-
чия», за исключением шкал «автономность» и «позитивные отношения». Это обстоятельство позво-
ляет охарактеризовать респондентов с высокой удовлетворенностью жизнью как людей, склонных
в трудных ситуациях к поиску поддержки у близких и готовых ответить им тем же. Они склонны
считать, что в трудных ситуациях эффективнее оставаться вовлеченным, знают, когда могут повли-
ять на исход событий и делают это. Кроме того, им присуща уверенность, что перемены и стрессы
естественны и являются скорее возможностью для развития, нежели риск и угроза благополучию.
Во второй подгруппе респондентов с низкой субъективной удовлетворенностью жизнью отме-
чалась аналогичная первой подгруппе тенденция в доминировании компонентов психологического
благополучия, но средние значения по всем шкалам (за исключением шкалы «автономность») были
ниже. Вместе с тем, на уровне нормативных в этой подгруппе оказались значения по шкалам «цели в
жизни» и «личностный рост». Все значения по остальным параметрам психологического благополу-
чия были ниже нормативных, что маркирует тенденции к недостаточному принятию себя, позволяет
характеризовать респондентов как склонных к закрытости и переживающих свою изолированность,
испытывающих трудности в управлении окружающим миром, конформных людей.
Индекс общего психологического благополучия как интегральный показатель позитивного
функционирования личности также был существенно выше в первой группе, находясь в пределах
нормативных значений, в то время как во второй подгруппе он был несколько ниже нормативного.
Это обстоятельство лишь подчеркивало уже описанные характеристики.
Респондентам с высокой степенью субъективной удовлетворенности жизнью в большей степени,
по сравнению с респондентами другой группы, свойственны жизнестойкие установки. Они предпо-
лагают получение удовольствия от собственной деятельности, чувство уверенности в себе, воспри-
ятие окружающего мира как относительно безопасного.Им также присуща убежденность в том, что
вовлеченность позволяет повлиять на результат происходящего, даже если это влияние не гарантиру-
ет успеха, понимание жизни как способа приобретения опыта, готовность действовать в отсутствие
надежных гарантий успеха. Все эти характеристики дают респондентам первой группы, в конечном
итоге, возможность в большей степени противостоять возникновению внутреннего напряжения в
стрессовых ситуациях за счет стойкого совладания со стрессами и восприятия их как менее значимых.
Все жизнестойкие установки у студентов с низким уровнем субъективной удовлетворенности
ниже нормативных значений, что свидетельствует об их низкой способности повлиять на результат
происходящих с ними событий и действовать в отсутствие надежных гарантий успеха. Кроме того,
им свойственна склонность переживать чувство отверженности и ощущение себя «вне» жизни.
Интегральный показатель жизнестойкости также достоверно также выше у первой группы, что
только подчеркивает обозначенные тенденции.
При анализе корреляций между параметрами методик у респондентов группы с высоким субъ-
ективным благополучием была выявлена корреляционная плеяда с центром на параметре «самопри-
нятие», что позволяет предполагать системное функционирование изучаемых показателей, в первую
очередь, за счет принятия всего многообразия личности, включающего как свои достоинства, так
и недостатки.
При анализе корреляций между параметрами методик у респондентов группы с низким субъ-
ективным благополучием была выявлена плеяда с центром на параметре позитивные отношения
с окружающими. Это обстоятельство позволяет предположить, что системное функционирование
изучаемых показателей обеспечивают, в первую очередь, наличие близких, приятных, доверитель-
ных, отношений с окружающими.
Следует также отметить, что если респондентам с низким показателем удовлетворенности
жизнью для достижения психологического благополучия нужно напряжение всех его параметров,
то в другой группе позитивное отношение к себе дает существенный прирост не только всех пара-
метров позитивного функционирования, но и субъективного благополучия в целом.
Выявленные структурные различия психологического благополучия и жизнестойкости у сту-
дентов с различным уровнем субъективного благополучия, системообразующие параметры по-
зитивного функционирования и устойчивости к вызовам среды у лиц с различной субъективной
удовлетворенностью жизнью может служить основой для целенаправленного формирования про-
фессионально важных качеств и компетенций специалистов помогающих профессий.

– 280 –
 Результаты проведенного исследования могут быть использованы для решения научных
и практических задач консультационной психологии, как при подготовке специалистов помогающих
профессий, так и при сопровождении их профессионального развития.

Литература
1. Гольева Г.И. Формирование эмоциональной устойчивости как ключевой компетенции студентов -пси-
хологов // Материалы Международной конференции «ХХХV International Researchand Practice Conference
«Global Crisis of contemporaneity in the sphere of mindset, social values and political interests correlation ». 5–12
ноября 2012. Лондон, 2012.
2. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. Методическое руководство по новой методике
психологической диагностики личности с широкой областью применения. М.: Смысл, 2006. С. 63.
3. Логинова М.В. Психологическое содержание жизнестойкости личности студентов: дис....канд. психол.
наук. М., 2010.
4. Шевеленкова Т.Д., Фесенко П.П. Психологическое благополучие личности (обзор основных концеп-
ций, методика исследования). М. 2005. 74 с.
5. Юдина Е.В. Исследование жизнестойкости у студентов-психологов.//Педагогика и психология образо-
вания. 2011. № 3. С. 105–109.

THE STRUCTURE OF PSYCHOLOGICAL WELL-BEING AND HARDINESS

OF STUDENTS WITH DIFFERENT LEVEL OF SUBJECTIVE LIFE SATISFACTION

Baraboshin, A.T.
The article describes the features of positive functioning in personalities of students from helping
professions depending on their subjective life satisfaction
Keywords: subjective satisfaction, hardiness, psychological well-being

КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ В ЗАВИСИМОСТИ

ОТ УРОВНЯ ТРЕВОЖНОСТИ

Т.П. Бартош, О.П. Бартош

Россия, г. Магадан, Научно-исследовательский центр «Арктика» ДВО РАН
E-mail: tabart@rambler.ru
Целью работы было исследование особенностей копинг-поведения подростков обоего пола в
зависимости от уровня тревожности. В структуре стратегий совладающего поведения у высо-
котревожных подростков обоего пола в проблемной ситуации доминирует выбор копингов «при-
нятие ответственности» и «самоконтроль. По сравнению с низкотревожными сверстниками
своего пола, высокотревожные мальчики чаще используют «поиск социальной поддержки» и само-
котроль, а девочки «бегство-избегание».

Ключевые слова: подростки, тревожность, копинг-поведение

В подростковый период, помимо изменений на гормональном и морфо-физиологическом уров-

не, происходит формирования характера и становление стиля совладающего со стрессом поведения
(копинг-стратегия). Основной задачей копинг-поведения является адаптация к требованиям ситуа-
ции, однако, этот процесс может быть и неконструктивным, снижая стресс, оказывает негативное
воздействие на организм в целом.
На эффективность копинг-поведения оказывают влияние социокультурные, гендерные, лич-
ностные характеристики (Крюкова, 2005, 2010; Бартош, Бартош, 2012, 2013). В процессе развития
личности подростки находят свой собственный способ адаптации к условиям личностно-средового
взаимодействия, проблемной ситуации. У девочек и мальчиков механизмы развития приспособления
при сочетании эмоциональных и поведенческих проблем неодинаковы. Выраженность тревожности
влияет на выбор стиля и стратегии совладающего поведения (Вассерман и др., 2010). Чем более
выражена личностная тревожность у подростков, тем больше у них проблем в семейных отношени-
ях, социальных контактах, эмоциональной саморегуляции. Тревожный подросток более чувствите-
лен к различным жизненным неприятностям, стрессовым воздействиям и подвержен зависимому
© Т.П. Бартош, О.П. Бартош, 2016
– 281 –
поведению (Бартош, Бартош; Хазова, Смурова, 2004). В этой связи, актуально выявление механиз-
мов адаптации у подростков обоего пола с различным уровнем тревожности.
Цель – исследования особенностей копинг-поведения подростков обоего пола, проживающих
в г. Магадане, в зависимости от уровня тревожности.
Нами было обследовано 213 подростков обоего пола 13-17 лет, проживающих в г. Магадане
и обучающихся в гимназии № 30 и лицее № 1 г. Магадана. Из них 80 мальчиков и 133 девочки
(cредний возраст 14,6± 0,14 лет). На основании шкалы тревожности Спилбергера – Ханина было
произведено разделение по группам с учетом выраженности тревожности. До 30 баллов регистри-
ровалась низкая тревожность; 31-45 - умеренная тревожность; 46 и более баллов - высокая тревож-
ность. Группу с низким и умеренным уровнем тревожности составили 57 мальчиков и 82 девочки.
В группу высокотревожных, с высокими показателями ЛТ (среднее значение 51±1,32) вошли 23
мальчика и 51 девочка.
Структуру и выраженность используемых копинг-стратегий диагностировали с помощью ме-
тодики копинг-теста (WCQ – Ways of Coping Questionnaire) Р. Лазаруса и С. Фолкман, адаптирован-
ной в лаборатории медицинской психологии Санкт-Петербургского НИПНИ им. В.М. Бехтерева под
руководством Л. И. Вассермана (Вассерман и соавт., 2010). Методика включает 50 утверждений,
каждое из которых отражает определенный вариант поведения в трудной или проблемной ситуации.
Опросник позволяет определить относительную выраженность каждого из восьми видов копинг-
стратегий: «конфронтация», «дистанцирование», «самоконтроль», «поиск социальной поддержки»,
«принятие ответственности», «бегство-избегание», «планирование решения проблемы», «положи-
тельная переоценка». Статистическая обработка данных проведена с использованием стандартного
приложения Excel к лицензионному пакету Windows-97 и пакета прикладных программ Statistika-6.
Результаты исследования показали, что у девочек обеих групп ведущими стратегиями являют-
ся «планирование решения проблемы» и «поиск социальной поддержки»». Разрешение проблемы
происходит за счет анализа ситуации и планирования собственных действий с учетом опыта и име-
ющихся ресурсов, в том числе социальных. У низкотревожных девочек последующими являются
стратегии «самоконтроль» и «конфронтативный копинг», которые относится к неконструктивным,
однако, при умеренном использовании обеспечивают способность личности к сопротивлению труд-
ностям, умение отстаивать собственные интересы. Реже применяют стратегии «принятие ответ-
ственности», «дистанцирование», «бегство-избегание» и «положительная переоценка». Эти стра-
тегии предполагают готовность анализировать свое поведение, попытки преодоления негативных
переживаний за счет переключения внимания, обесценивания, отрицания проблемы, переосмысле-
ния ситуации.
Высокотревожные девочки в трудных ситуациях достоверно чаще низкотревожных сверстниц
выбирают стратегии «принятие ответственности», «бегство-избегание» и «самоконтроль» (p<0,05).
То есть, в проблемных ситуациях могут переживать чувство вины и неудовлетворенность собой,
принимать на себя чрезмерную ответственность. Пытаются избегать неприятных, стрессовых ситу-
аций, отрицать или игнорировать трудности.
Исследование иерархии копинг-стратегий среди мальчиков-подростков показало, что наиболее
привлекательными для низкотревожных была адаптивная стратегия «планирование решения пробле-
мы», как у девочек. Далее, в равной степени, используют стратегии «самоконтроль» и «поиск социаль-
ной поддержки». Реже «принятие ответственности», «конфронтативный копинг», «дистанцирование»,
«бегство-избегание». В последнюю очередь выбирают копинг «положительная переоценка».
Высокотревожные мальчики-подростки чаще всего в проблемной ситуации используют отно-
сительно конструктивную стратегию «принятие ответственности». Далее порядок выбора страте-
гий почти схож с низкотревожными подростками: «самоконтроль», «поиск социальной поддержки»,
«планирование решения проблемы». Еще реже используют «конфронтативный копинг», «дистанци-
рование», «бегство-избегание» и «положительная переоценка». Вероятно, в подростковом возрас-
те, не зависимо от уровня тревожности, «положительная переоценка» у мальчиков не популярна,
т.к. еще не накоплен опыт для использования данной стратегии.
Высокотревожные мальчики значимо (p<0,05) чаще, чем низкотревожные, используют кон-
структивные стратегии: «самоконтроль», «поиск социальной поддержки», а также относительно
конструктивную «принятие ответственности». Согласно методике (Вассерман и др., 2010), пре-
одоление негативных переживаний в проблемной ситуации у них происходит за счет целенаправ-
ленного подавления и сдерживания эмоций. Им свойственны боязнь самораскрытия, чрезмерной
требовательности к себе, приводящей к сверхконтролю поведения. Также мальчики прибегают
к поиску информационной и эмоциональной поддержке, ориентированы на взаимодействие с дру-
гими людьми, ожидают внимания, совета, сочувствия. В этой связи существует риск формирования

– 282 –
зависимой позиции. В то же время, высокотревожные подростки имеют лучшее понимание личной
роли в возникновении актуальных трудностей, чем низкотревожные сверстники. Это может при-
водить к неоправданной самокритике, переживанию чувства вины и неудовлетворенности собой,
являясь фактором риска развития депрессивных состояний, фрустрации.
Таким образом, исследование показало, что у высокотревожных подростков обоего пола
в проблемной ситуации доминирует выбор копингов «принятие ответственности» и «самоконтроль.
При этом по сравнению с низкотревожными сверстниками своего пола, высокотревожные мальчики
чаще используют «поиск социальной поддержки», а девочки «бегство-избегание».
Таким образом, стиль совладания со стрессом у подростков с высокой тревожностью недо-
статочно эффективен, поддерживает тревожное состояние, может приводить к закреплению деза-
даптивных стереотипов поведения, что следует учитывать при психопрофилактических и коррекци-
онных мероприятиях.

Литература
1. Бартош О.П., Бартош Т.П. Возрастные и гендерные особенности копинг-поведения подростков //
Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2012. № 6. С. 42–46.
2. Бартош Т.П., Бартош О.П. Совладающее поведение девочек-подростков с высокой тревожностью //
Психология стресса и совладающего поведения: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. / ред.: Т.Л. Крю-
кова, Е.В. Куфтяк, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2013. С. 78–80.
3. Бартош Т.П., Бартош О.П. Стратегии совладающего поведения и агрессивные реакции высокотре-
вожных девочек-подростков, проживающих в Магадане // Наркология. 2015. № 10 (166). С. 45–49.
4. Вассерман Л.И., Абабков В.А., Трифонова Е.А. Совладание со стрессом: теория и психодиагностика /
Под науч. ред. проф. Л.И. Вассермана. СПб.: Изд-во «Речь», 2010. 192 с.
5. Крюкова Т.Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения лично-
сти // Психологический журнал. 2005. Т. 26. № 2. С. 5–15.
6. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: КГУ им. Н.А.
Некрасова, 2010.
7. Хазова С.А., Смурова Н.А. Личностная тревожность и совладание с трудностями // Психология и прак-
тика: сб. науч. ст. Вып. 3 / отв. ред. В.И. Кашницкий. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2004. С. 110–115.

ADOLESCENTS` COPING BEHAVIOR IN CONNECTION WITH ANXIETY LEVEL

Bartosh, T.P.; Bartosh, O.P.
Russia, Magadan, Scientic-Research Center “Arktika” FEB RAS
The study is aimed at coping behavior proles observed in adolescent both boys and girls in
connection with their anxiety levels. In challenging situations, highly anxious adolescent boys and girls
choose “accepting responsibility” and “self-control” among other strategies of controlling behavior. If to
compare high- and low anxious subjects of the same sex, the boys with high anxiety more often use “seeking
social support” while highly anxious girls choose “escape-avoidance”.
Keywords: adolescents, anxiety, coping behavior

СВЯЗЬ РЯДА ХАРАКТЕРИСТИК ЛИЧНОСТИ И СТИЛЕЙ

СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ В СРЕДНЕМ ВОЗРАСТЕ
Н.М. Борисова
Россия, Москва, Московский государственный психолого-педагогический университет
E-mail: bonamivita@gmail.com
В статье раскрывается связь некоторых характеристик личности и стилей совладающего
поведения в среднем возрасте.
Ключевые слова: совладающее поведение, средний возраст, жизнестойкость, смысложиз-
ненные ориентации, личностные факторы

Зрелый (средний) возраст человека – период максимального раскрытия потенциала личности,

реализации возможностей, достижения результатов в любой сфере деятельности. В этом возрасте,
максимально насыщенном как активностью во внешнем мире, так и переживанием нормативных
© Н.М. Борисова, 2016
– 283 –
и ненормативных кризисов, состояние тревоги, напряжения и беспокойства часто становится харак-
терным. Преодоление стрессовых и критических ситуаций связано с характеристиками совладаю-
щего поведения или копинг-стратегий (Т.Л. Крюкова, Н.А. Сирота, Н. Хаан, Р. Лазарус, С. Фолкман
и др.). Современные исследователи также обращают внимание на личностные ресурсы, способству-
ющие продуктивному разрешению критических ситуаций; это такие личностные качества, как жиз-
нестойкость, оптимизм, активность, позитивное самовосприятие, осмысленность жизни и экзистен-
циальная исполненность (Д.А. Леонтьев, А. Лэнгле, С. Мадди, В. Франкл и др.).
В данной статье публикуются результаты эмпирического исследования, проведенного в рамках
магистерской диссертации о связях некоторых характеристик личности и стилей совладающего по-
ведения в среднем возрасте. Знание особенностей этой связи в среднем возрасте имеет практическое
значение для оказания консультативной психологической помощи людям, сталкивающимся с про-
блемами на этом этапе жизненного пути.
В исследовании приняли участие 139 человек (из них 62 мужчины, 77 женщин) в возрасте от 30
до 50 лет. Использовались методики: Опросник «Способы совладающего поведения» Лазаруса (в адап-
тации Т.Л. Крюковой) и Анкета для предоставления сведений о себе (образование, семейное положе-
ние, наличие детей, отношение к религии, наличие работы, опыт обращения за помощью к психологу).
По результатам двухэтапного кластерного анализа (Two-step cluster analysis) в 1-м кластере
оказался 61 испытуемый (43,9 % от выборки), во 2-м – 78 испытуемых (56,1% от выборки). Уровни
использования ССП по кластерам представлены на рис. 1.

Рис. 1. Уровни использования ССП по кластерам (1 – ГНК, 2 – ГВК)

Анализируя данные графиков, можно заметить, что:

1) средние значения по шкалам в 1-м кластере ниже, чем во 2-м кластере. Далее мы называем
1-й кластер «группой низкого копинга» (ГНК), а 2-й кластер – «группой высокого копинга» (ГВК);
2) по большинству стратегий кривая использования в группах имеет общую тенденцию (на
графиках они идут почти параллельно друг другу) с отклонением от 12 до 20%.
3) в стратегии «бегство-избегание» ярко выражены разнонаправленные тенденции: в ГНК кри-
вая идет вниз относительно общих графиков и фиксируется на уровне 27% (т.е. является показате-
лем адаптивного варианта), а в ГВК кривая поднимается вверх и фиксируется на уровне 51% (что от-
ражает пограничное состояние адаптационного потенциала личности). Таким образом, расхождение
по этой стратегии в двух группах составляет 24%, т.е. больше чем на уровень.
Результаты анализа данных анкет испытуемых по некоторым показателям из обеих групп пред-
ставлены на рис. 2:
На основании анализа данных нами было выявлены следующие факты:
1. Объективных признаков (образование, семейное положение, наличие детей, отношение
к религии, наличие работы, опыт обращения за помощью к психологу), обуславливающих принад-
лежность к ГНК лиц среднего возраста, не обнаружено.
2. В ГВК значимыми оказались несколько признаков: пол, наличие детей, уровень образова-
ния, наличие/отсутствие работы, опыт обращения к психологу.
– Половая принадлежность: мужчин в группах высокого и низкого копинга почти равное – 56
и 44% соответственно; женщин больше в ГВК – 65% (35% в ГНК).

– 284 –
 – Наличие детей: в ГВК оказался 61% испытуемых, имеющих 1 и более детей (против 39%
в ГНК).
– Отсутствие и наличие опыта обращения за помощью к психологу. Среди тех, кто обращался
за помощью к психологу, 72% относятся к ГВК и только 28% к ГНК. При этом отсутствие опыта
обращения к психологу никак не влияет на выбор стиля совладающего поведения (50 и 50%). Хотя
число обращавшихся к психологу невелико – всего 39 человек (28% выборки), но разница в их
распределении по группам ГВК и ГНК значительна. Можно предположить, что лица из ГВК чаще
обращаются к психологам в связи со следующими обстоятельствами: находясь в пограничной зоне
адаптационного потенциала, они чувствуют, что нуждаются в помощи со стороны (при нарастании
стрессовых факторов в связи с большей вероятностью дезадаптивного поведения); осознают, что
в конфликтных ситуациях не всегда способны находить конструктивные решения, и обращаются
к психологу с целью получения профессиональной помощи.

Рис. 2. Соотношение (%) по разным показателям в ГНК (I) и ГВК (II)

Выводы
– Группы низкого и высокого копинга различаются по уровню использования стратегий
совладающего поведения: для ГНК характерно умеренное или выраженное предпочтение соот-
ветствующих стратегий, пограничное состояние адаптационного потенциала личности и возможно
выраженная дезадаптация; для ГВК характерно редкое или умеренное использование соответству-
ющих стратегий, свидетельствующее об адаптивном варианте поведения или пограничном состоя-
нии адаптационного потенциала личности.
– В ГВК преобладают женщины; люди, имеющие детей; люди, обращавшиеся к психологу.
Поэтому мы предполагаем, что на «попадание» в ГВК могут оказывать влияние следующие призна-
ки: пол (женский), наличие детей, наличие опыта обращения к психологу.
– Для ГНК таких признаков в нашем исследовании не выявлено.
– Представляется перспективным провести в будущем исследование о влиянии на людей пси-
хологической помощи с целью изменения стиля и уровня использования стратегий совладающего
поведения.

Литература
1. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2004.
2. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования // Эмоциональный стресс. Л.: Меди-
цина, 1970.
3. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.:
Смысл, 2003.

– 285 –
 4. Методика для психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными
для личности ситуациями: Пособие для врачей и медицинских психологов. СПб., 2009. С. 13.
5. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Изд-во «Медиа», 2012.
6. Morten B. Nielsen, Stein Knardahl. Coping strategies: A prospective study of patterns, stability, and relation-
ships with psychological distress // Scandinavian Journal of Psychology. 2014. 55. P. 142–150.

THE RELATIONSHIP BETWEEN SOME PERSONAL TRAITS AND STYLES OF COPING

BEHAVIOR IN MIDDLE AGE
Borisova N. M.
The article reveals the relationship between some personal traits and styles of coping behavior in
middle age.
Keywords: coulduse behavior, average age, hardiness, life orientation, personal factors

БУДУЩЕЕ КАК ИСТОЧНИК СТРЕССА У СОВРЕМЕННЫХ ПОДРОСТКОВ

А.А. Бочавер, К.Д. Хломов, А.С. Али-заде, И.Д. Хломов

Россия, Москва, Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики, Ин-
ститут образования
E-mail: a-bochaver@yandex.ru
Тезисы подготовлены при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда
(проект № 15-36-01317)

В статье рассматриваются представления о будущем и некоторые индивидуально-личност-

ные характеристики 166 подростков, демонстрирующие присущие им сложности в планировании
и проектировании собственной жизненной траектории. Использованы опросник диспозиционного
оптимизма, опросник «Способы совладающего поведения», опросник временной перспективы Зим-
бардо и шкала академической мотивации, а также открытые вопросы.

Ключевые слова: подростковый возраст, образ будущего, представления о будущем

В классических представлениях о подростковом возрасте этот период рассматривается как

«мост» между детством и взрослостью, предназначенный для подготовки ребенка к функциониро-
ванию во взрослом обществе (Э. Эриксон, Р. Хэвигхерст, Р. Гулд, Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин и
др.). Содержание подросткового возраста во многом задано структурой и требованиями взрослого
социума (Р. Бенедикт и др.). Образ будущего часто обсуждается как одно из ключевых образований
подросткового возраста. Однако сейчас мы наблюдаем удлинение подросткового возраста, появля-
ются предложения о его продлении до 25 лет (L. Antrobus, L. Wallis, К.Н. Поливанова). С одной
стороны, люди до 18 лет не справляются со стоящими перед ними возрастными задачами, такими,
как выбор профессионального пути, сепарация от родителей, формирование самостоятельности,
с другой, длительный и становящийся самоценным подростковый период перестает быть этапом
подготовки и занимает более значимую часть жизненного пути. Формирование образа будущего
и ответ на вопрос «кем ты будешь, когда вырастешь?» отдаляются, вытесняются и избегаются совре-
менными подростками. Особенности транзитивного общества – постоянные трансформации, высо-
кий уровень неопределенности – усложняют задачу проектирования более сложной по сравнению
с условиями стабильного общества.
Мы провели пилотажное исследование 166 подростков в возрасте 13-18 лет (Mвозр=16,3),
93 девушек и 63 юношей, учащихся одной школы и двух колледжей г. Москвы. Были использованы
Опросник Диспозиционного Оптимизма (Гордеева, Сычев, Осин, 2010), опросник «Способы совла-
дающего поведения» (Крюкова, Куфтяк, 2007), Опросник Временной Перспективы Зимбардо (Сыр-
цова, Соколова, Митина, 2008) и Шкала Академической Мотивации (Гордеева, Сычев, Осин, 2014),
а также открытые вопросы. Результаты показали, что респонденты демонстрируют несколь-
ко повышенные результаты по шкале пессимизма (М=15,8 при норме 11,45 для мужчин, SD=3,45,
и 12,48 для женщин, SD=3,25, и в тенденции повышенные по шкале оптимизма (М=14,24 при
норме 11,46 для мужчин, SD =3,26, и 11,98 для женщин, SD=3,13). Опросник Зимбардо показал
© А.А. Бочавер, К.Д. Хломов, А.С. Али-заде, И.Д. Хломов, 2016
– 286 –
в тенденции повышенные значения по шкале негативного прошлого (М=3,013 при норме 2,7,
SD=0,68), в тенденции пониженные показатели по шкалам позитивного прошлого (М=3,35 при
норме 3,5904, SD=0,73), гедонистического настоящего (М=3,22 при норме 3,6000, SD=0,56), ори-
ентации на будущее (М=3,10 при норме 3,5108, SD=0,48), а также повышенное значение фата-
листического будущего (М=2,8 при норме 2,29, SD=0,5). Эти данные указывают на сложности
в оценке своего будущего, противоречивости установок относительно него, переживании насто-
ящего как не зависящего от самих респондентов и отсутствии специфической фиксации на бу-
дущем, которой можно было бы ожидать от людей, для которых актуальна задача планирования
собственного жизненного пути.
Данные по Шкале Академической Мотивации указывают, что доминирующим типом мо-
тивации респондентов является экстернальная мотивация самоуважения (М=13,23), за которой
в рейтинге следуют интернальные типы познавательной мотивации (М=13,01) и мотивации
к саморазвитию (М=12,71); наименьшее значение получено по субшкале мотивации достижения
(М=11,2), не считая субшкалы амотивации (М=9,15). Наконец, данные по опроснику «Способы
совладающего поведения» демонстрируют довольно большой разброс, где наивысший показатель
достигнут по шкале планирования решения (М=61,11), за которым следует стратегия принятия
ответственности (М=56,74). Наиболее низкие значения получены по шкалам избегания (М=48,59)
и конфронтации (М=49,31). Такая комбинация указывает на конструктивное отношение респон-
дентов к имеющейся ситуации, в которой они стремятся рационально и последовательно решить
принятые задачи, опираясь на себя и не очень рассчитывая на помощь социального окружения.
Это подтверждается ответами подростков на вопрос «На что нужно опираться, выстраивая свое
будущее?»: 56 респондентов из 166 не стали отвечать на этот вопрос, а из оставшихся 75 на-
звали разнообразные личностные ресурсы (умения, таланты, желания, цели, любимые занятия
и т.п.). Межличностные ресурсы (помощь близких, советы более опытных людей и пр.) упомянули
только 33 подростка. Можно предполагать, что опрошенные подростки принимают задачу плани-
рования будущего, но она не вызывает у них большого энтузиазма, а скорее пугает их, тревожит
и способствует переживанию одиночества.
Отвечая на вопрос «Каким ты хотел(а) бы видеть свое будущее?», они дают очень размытые
и неопределенные ответы. 40 респондентов не отвечают вообще, среди остальных наиболее по-
пулярны ответы, содержащие указания на оптимизм («счастливым», «светлым» - 50), финансовую
обеспеченность (33), наличие семьи (20), недифференцированный успех (28). Периодически упо-
минаются конкретные профессии, не имеющие, однако, отношения к получаемому им среднему
профессиональному образованию.
Еще один вопрос касался идей о будущем подростка, бытующих в его среде: «Многие ждут от
человека в 14-17 лет, что он начнет думать о будущем. Какие идеи о твоем будущем есть у твоего
окружения?». В списке указанных лиц – источников идей представлены мать (упоминается 128 раз
из 166), отец (36) и родители (12 упоминаний); бабушка (20 раз), дедушка (6 раз); тетя (3 раза), дядя
(2 раза); сестра (6 раз), брат (4 раза). Кроме того, респонденты упоминают друзей и подруг 49 раз.
Итого в среднем каждый подросток получает 1,3 словесные инструкции о своем будущем от членов
своей семьи, в основном от матери. Что касается модальности этих идей о будущем, то слово «хо-
чешь» в них, по версии подростков, фигурирует 18 раз («Родители: в своем будущем ты должна быть
тем, кем захочешь», в то время как слово «должен»/«должна» встречается 55 раз («Мама: ты должен
стать полицейским»). Большая доля представлений связана с переходом профессии от родителей
к детям, причем речь идет об очень разных профессиях - экономистах, психологах, кондитерах,
адвокатах. При этом ресурсный конструкт «хорошо» («Ты очень хорошо рисуешь. Поступай на мо-
дельера») – встречается всего 6 раз.
Полученные нами пилотажные данные демонстрируют тенденции в восприятии задачи по
планированию жизненной траектории в подростковом возрасте. С одной стороны, такая задача
существует и принимается подростками. С другой, в условиях хронической неопределенности
и проблемы прогнозирования социальной динамики она оказывается сложнее, чем хотелось бы,
а опыт родителей оказывается плохо применим для актуальной ситуации. Это приводит к тому,
что подростки переживают одиночество, будучи вынуждены что-то планировать, и склонны вос-
принимать настоящее как не зависящее от них, что повышает вероятность того, что и будущее
будет восприниматься скорее как не зависящее от них, несмотря на все предпринятые усилия.
В этих условиях задачей педагогов, психологов и специалистов по профориентации становит-
ся повышение осознанности подростка и его социального окружения в области сильных и сла-
бых сторон подростка, его индивидуальных тактик, и повышение эффективности социальной
среды с точки зрения культуры обсуждения настоящего и будущего. Подросток для совладания

– 287 –
с неопределенностью и непредсказуемостью нуждается в стабильности и поддержке. Мы предпо-
лагаем, что тем ресурсом, который могут обеспечивать заинтересованные взрослые подростку в ус-
ловиях транзитивного общества в рамках сопровождения выстраивания подростком своей жизнен-
ной траектории, являются контакт и определенность. Контакт и определенность - это те ресурсы,
которые могут быть размещены как в профессиональном, так и в семейном пространстве, и которые
помогают сохранять устойчивость в транзитивном обществе.

Литература
1. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. Опросник “Шкалы академической мотивации” // Психологиче-
ский журнал. 2014. Т. 35, № 4. С. 98–109.
2. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. Разработка русскоязычной версии теста диспозиционного опти-
мизма (LOT) // Психологическая диагностика. 2010. № 2. С. 36–64.
3. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал
практического психолога. М., 2007. № 3. С. 93–112.
4. Сырцова А., Соколова Е. Т., Митина О. В. Адаптация опросника временной перспективы личности
Ф. Зимбардо // Психологический журнал. 2008. Т. 29, № 3. С. 101–109.

FUTURE AS A SOURCE OF STRESS AMONG MODERN ADOLESCENTS

Bochaver, A.; Khlomov, K.; Ali-zade, A.; Khlomov, I.
The paper examines ideas about future and certain individual characteristics of 166 adolescents that
reect typical difculties they have in their own life trajectory planning and designing. The Life Orientation
Test, Coping Strategies Questionnaire, Zimbardo Time Perspective Inventory, The Academic Motivation
Scale, and open questions were used.
Keywords: adolescence, image of future, ideas about future.

ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

СОВРЕМЕННЫХ ПОДРОСТКОВ

А.В. Варабина, Т.В. Егорова

Россия, Ковров, Ковровская государственная технологическая академия им. Дегтярева
E-mail: varabina.anja@yandex.ru
В статье представлены результаты исследования гендерных особенностей совладающего
поведения современных подростков. В проводимом исследовании выдвигалось предположение, что
эффективность совладающего поведения обусловлена гендерной принадлежностью подростка. С
помощью методов математической статистики удалось установить достоверную взаимосвязь
эффективности совладающего поведения и принадлежности к андрогинному типу психологиче-
ского пола.

Ключевые слова: подростки, совладающее поведение, гендер, гендерная идентификация, пси-

хологический пол, гендерная принадлежность.

Особенности современной жизни таковы, что человек все чаще оказывается в ситуации стрес-
са. Особенно уязвимыми в этом плане являются подростки. В подростковом возрасте дети часто
оказываются в ситуациях, способных нарушить психологическое равновесие и вызвать состоя-
ния дискомфорта и напряжения. Именно на этом возрастном этапе у детей возникает потребность
и, вместе с тем, возможность саморегуляции своего поведения (Кулагина, 1999). Становление меха-
низмов совладания и самоконтроля обусловлено особенностям личности, индивидуальным опытом
по преодолению трудностей, а также гендерной идентификацией.
Для сохранения здоровья современных подростков необходимо, чтобы они своевременно ов-
ладевали способами и стратегиями эффективного совладающего поведения. При этом необходимо
учитывать различия в выборе стратегий совладающего поведения, обусловленные гендерной иден-
тификацией подростков.
В этой связи представляется актуальной проблема изучения гендерных особенностей со-
владающего поведения, что и стало целью нашего исследования. В качестве гипотезы в процессе
© Т.В. Егорова, А.В. Варабина, 2016
– 288 –
исследования было сформулировано предположение, что эффективность совладающего поведения
обусловлена гендерной принадлежностью подростка. Выборку исследования составили учащиеся
пятых классов в количестве 44 человека, в возрасте 11–12 лет (25 мальчиков и 19 девочек).
Психодиагностический инстументарий исследования составили: методика «Маскулинность –
фемининность» С. Бем, методика «Опросник копинг-стратегий школьного возраста» И.М. Николь-
ской и Р.М. Грановской, статистические и математические методы анализа данных.
Исследование проводилось в три этапа: первый этап был посвящен диагностике психологиче-
ского пола подростков; второй – исследованию копинга-стратегий в данной выборке; третий этап –
выявлению зависимости между психологическим полом и особенностями совладающего поведения.
На первом этапе исследования применялась методика «Маскулинность – фемининность»
С. Бем, которая позволила определить степень андрогинности, маскулинности или фемининности
подростков.
Наибольшее количество подростков выборки (82%) по своему психологическому полу оказа-
лись андрогинами, оставшиеся 18% – фемининным типом психологического пола. Причем андро-
гинный тип психологического пола составили все мальчики (это 57% от общей выборки) и большая
часть девочек (25% от всей выборки).
У девочек и мальчиков, чей психологический пол обозначается как андрогинный, в структуре лич-
ности на паритетных началах представлены наиболее характерные черты как маскулинного, так и фе-
мининного типов. Современные исследователи считают, что гармоничная и взаимодополняемая инте-
грация маскулинных и фемининных черт повышает адаптивные возможности личности (Ильин, 2003).
У 18 % девочек психологический пол соответствовал фемининному. Под фемининностью
понимают совокупность качеств, традиционно приписываемых женщинам или ожидаемых от
женщин (мягкость, уступчивость, эмоциональность, чувствительность, скромность, нежность,
жертвенность, и др.).
Маскулинного типа психологического пола, отличительными чертами которого традицион-
но считаются самостоятельность, целеустремленность, сила, уверенность в себе, агрессивность,
стремление к соперничеству и т. д., в исследуемой выборке не было выявлено.
Тот факт, что все опрашиваемые мальчики по своему психологическому полу оказались андро-
гинами, а у девочек, кроме андрогинной, выделилась фемининная группа, служит подтверждением
тому факту, что психологическое созревание у девочек на данном возрастном этапе происходит бы-
стрее, чем у мальчиков.
На основании полученных результатов все опрашиваемые подростки были разделены на 3
группы: фемининные девочки (гр. А), андрогинные девочки (гр. В) и андрогинные мальчики (гр. С).
Дальнейшее исследование реализовывалось с учетом полученного разделения выборки.
На втором этапе исследования для выявления гендерных особенностей совладающего пове-
дения применялась методика «Опросник копинг-стратегий школьного возраста» И.М. Никольской
и Р.М. Грановской, которая позволила выявить используемые и эффективные копинг-стратегии у
школьников в напряженной ситуации или ситуации конфликта (Никольская, 2006).
Анализируя полученные данные, все выбираемые стратегии мы разделили на две группы: это
– стратегии, которые подростки считают эффективными, но не используют в своем поведении
(мы назвали их условно эффективными стратегиями), среди них: «гуляю вокруг дома или по улице»
«прошу прощения или говорю правду»;
– реально эффективные стратегии, которые дети считают эффективными и используют в труд-
ных ситуациях, среди них: «сплю», «смотрю телевизор, слушаю музыку», «говорю с кем-нибудь».
По полученным результатам, можно сказать, что андрогинные девочки и андрогинные мальчи-
ки, по сравнению с фемининными девочками, в своем поведении применяют большее количество
реально эффективных стратегий, что является фактором успешного преодоления трудностей и, тем
самым, снижает риск развития неврозов и психосоматических расстройств
Данный факт может рассматриваться в качестве критерия эффективного совладающего пове-
дения, т. к. широкий репертуар используемых эффективных стратегий является фактором успешно-
го преодоления трудностей и снятия внутреннего напряжения.
Для проверки заявленной гипотезы о том, что эффективность совладающего поведения за-
висит от психологического пола подростка, был использован критерий φ* – углового преобразо-
вания Фишера.
Исходя из того факта, что чем шире репертуар реально эффективных стратегий, тем выше
способность конструктивного совладания с трудностями и тем эффективнее копинг, для реализации
критерия Фишера предполагалось, что «эффект есть» в том случае, когда используется более двух
стратегий, а «эффекта нет» в том случае, когда используется меньше (или равно) двух стратегий.

– 289 –
 Так как выбранный критерий подходит для сравнения только двух выборок, проверка гипоте-
зы осуществлялась поэтапно, сравнивались попарно выделенные группы с выдвижением рабочих
гипотез:
– H0 – доля лиц, у которых проявляется исследуемый эффект, в одной выборке не больше, чем
в другой;
– Н1 – доля лиц, у которых проявляется исследуемый эффект, в одной выборке больше, чем
в другой.
Воспользовавшись автоматическим расчетом углового преобразования Фишера и сопоставив
полученные данные, мы пришли к выводу, что существенные различия в количестве выбираемых
стратегий обнаружились между группами А (фемининные девочки) и В (андрогинные девочки),
а также между группами А и С (андрогинные мальчики), различий между группами андрогинных
девочек и андрогинных мальчиков не выявилось.
Таким образом, заявленная нами в начале исследования гипотеза подтвердилась. Эффектив-
ность совладающего поведения зависит от психологического пола подростка.
При этом следует отметить, что принадлежность к психологическому полу, определяемому как
андрогинный, обеспечивает личность более широким набором реально эффективных копинг-стра-
тегий и, следовательно, более эффективными ресурсами для преодоление стресса и снижения его
негативных последствий.
Литература
1. Кулагина, И. Ю. Возрастная психология (Развитие ребенка от рождения до 17 лет): учеб. пособие /
И.Ю. Кулагина. 5-е изд. М.: Изд-во УРАО, 1999. 176 с.
2. Ильин, Е. П. Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины. СПб.: Питер, 2003. 544 с.
3. Никольская, И. М. Психологическая защита у детей / И.М. Никольская, Р. М. Грановская. СПб.: Речь,
2006. 507 с.

GENDER FEATURES OF COPING BEHAVIOR AMONG MODERN TEENAGERS

Varabina, A.V.; Egorova, T.V.
The article presents the results of the research on gender features of coping behavior among modern
teenagers. The research suggested the asummption that the efciency of coping behavior depends on
teenager’s gender identity. The interrelation between efciency of coping behavior and androgenic type of
psychological gender was discovered by means of mathematical statistics.
Keywords: teenagers, coping behavior, gender, gender identication, psychological gender, gender
identity.

СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ КОГНИТИВНОЙ

РЕГУЛЯЦИИ ЭМОЦИЙ ПОДРОСТКОВ ( НА ПРИМЕРЕ УЧАЩИХСЯ
КАДЕТСКОЙ ШКОЛЫ-ИНТЕРНАТА)
Н.В. Власова
Саратов, Саратовский научно-исследовательский университет им. Н.Г.Чернышевского
E-mail: natali-viola@mail. ru
В статье представлены результаты исследования взаимосвязи совладающего поведения и
когнитивной регуляции эмоций подростков, обучающихся в кадетской школе-интернате. Выяв-
лено, что использование подростками эффективных когнитивных стратегий регуляции эмоций
взаимосвязано с поиском социальной поддержки. В условиях интернатного обучения кадеты чаще
используют проблемно-ориентированные стратегии совладания.
Ключевые слова: совладающее поведение, когнитивная регуляция эмоций, подростковый возраст.

Изучение поведения, направленного на преодоление трудных жизненных ситуаций (кризисных,

стрессовых) в отечественной и зарубежной психологии проводится в рамках анализа «coping» (ко-
пинг-стратегий) или “coping behavior”, поведения - преодолевающего, совладающего, адаптивного.
Проблема совладания неразрывно связана с проблемой приспособительной и преобразующей ак-
тивностью личности, что находит свое отражение в субъектно-деятельностном подходе.
© Н.В. Власова, 2016
– 290 –
 Психология совладающего поведения, как междисциплинарная область исследования, на-
правляет научный поиск к анализу процессов и механизмов саморегуляции и контроля поведения
(Ветрова, 2011); психологических защит (Никольская, 2000; Харламенкова, 2008); индивидуально-
психологических особенностей и ресурсных возможностей свойств личности (Бодров, 2006; Крю-
кова, 2004; Сергиенко, 2008), факторов определяющих выбор стратегий совладания (Крюкова, 2004;
Нартова-Бочавер, 1997; Холодная, 2008). Отмечается, что выбор субъектом стратегии совладающего
поведения обусловлен совокупностью различных детерминант: диспозиционных, ситуативных, со-
циокультурных, регулятивных и социально-психологических (Крюкова, 2004, 2008).
Отечественные исследователи, сходятся во мнении о том, что ключевую роль в становлении
механизмов и различных стилей совладания играет подростковый возраст (Белинская, 2009; Лев-
ченко, 2010). Опыт совладания с трудными жизненными ситуациями обуславливает развитие лич-
ностных новообразований в подростковом возрасте, затрагивающих становление Я-концепции,
нового уровня развития самосознания, ценностно-смысловой, мотивационно-потребностной
и эмоциональной сферы. Используемые подростками стратегии совладания позволяют прогно-
зировать адаптивные возможности социального поведения и результаты адаптации в аспекте
успешности/неуспешности разрешения ситуаций.
Целью нашего исследования выступает изучение особенностей совладающего поведения
и эмоциональной регуляции подростков, обучающихся в условиях кадетского образования в учреж-
дениях интернатного типа.
Образовательная среда кадетских учреждений, с одной стороны, повышает требовательность
к интеллектуальным, психоэмоциональным и физическим возможностям учащихся, с другой сто-
роны, регламентированные условия жизнедеятельности в кадетской школе-интернате, жестко ие-
рархизированная гомогенная система социального взаимодействия, а также оторванность от се-
мьи выступают стрессогенными факторами, вызывающими повышенное психическое напряжение
и снижающими субъективное ощущение эмоционального комфорта подростков. Внешние факторы
образовательной среды кадетских учреждений и повышенные психические нагрузки затрудняют
процесс социально-психологической адаптации учащихся, что приводит к снижению учебной мо-
тивации и выбору стратегий совладания, направленных чаще всего на смену учебного заведения.
На фоне подросткового кризиса, а также неравномерности и асинхронности самого процесса
развития в данный возрастной период, повышенные психические нагрузки могут истощать ресурсы
личности, делает внутренний мир подростка неустойчивым, ранимым, наполненным многообрази-
ем неразрешенных и тревожных переживаний.
Таким образом, изучение особенностей совладающего поведения и эмоциональной регуляции
подростков, обучающихся в условиях кадетского образования в учреждениях интернатного типа,
обусловлено решением задач профилактики дезадаптации и поддержания психического здоровья
учащихся в условиях повышенных психических нагрузок.
В нашем исследовании приняли участие учащихся 8 - 10 классов Саратовской кадетской шко-
лы-интерната № 1 им. Б.Н. Ерёменко. Выборка состояла из 39 подростков в возрасте 13–16 лет
(Мвозр. = 14,92, SD =0,10). На момент исследования респонденты прошли период социально-пси-
хологической адаптации к условиям жизнедеятельности в кадетской школе-интернате. Исследова-
ние кадет проводилось анонимно, в качестве персональных данных респонденты указывали только
возраст. Обработка данных эмпирического исследования проводилась с помощью статистического
пакета SPSS-22 методами описательной статистики и корреляционного анализа. Методики исследо-
вания были выбраны в соответствии с поставленными задачами:
Опросник COPE (в адаптации Е.И. Рассказовой, Т.О. Гордеевой и Е.Н. Осина, 2013) исполь-
зовался для измерения как ситуационных копинг-стратегий, которые, по замыслам авторов, могут
быть изменчивы, так и для лежащих в основе этих стратегий личностных стилей реагирования.
2. Верифицированная русскоязычная версия методики «Опросник когнитивной регуляции эмо-
ций» (ОКРЭ), направленная на изучение разных стратегий когнитивной регуляции эмоций. Пред-
ставленные авторами стратегии регуляции эмоций опираются на процессуальную модель регуляции
эмоций Дж. Гросса, Н. Гарнефски, в которой выделяются категории эффективных и неэффективных
стратегий (Рассказова, Леонова, Плужников, 2011).
Данные частотного распределения показателей средних значений по методике COPE указы-
вают на то, что наиболее часто кадеты подросткового возраста используют проблемно-ориентиро-
ванные копинг-стратегии: «развитие уверенности в себе» (х=3,89; s=0,303), «поиск поддержки дру-
зей» (х=3,65; s=0,851), «усиленные занятия» (х=3,79; s=1,14). Менее предпочитаемыми стратегиями
кадетов выступают стратегии социальной поддержки и эмоционально-ориентированные копинги:
«поиск профессиональной поддержки»(х=1,859; s=0,95), «поиск церковной поддержки» (х=1,121;

– 291 –
s=0,927), «выброс чувств» (х=1,169;s=0,806). Полученные результаты можно объяснить влиянием дис-
позиционных, социально-психологических и ситуационных факторов, на выбор кадетами стратегий
совладания. Следует отметить, что самоконтроль эмоций подростками при решении проблемной си-
туации, не снижает их влияния как на общее психического состояние, так и на результативность дея-
тельности. Способ обращения кадетов с собственными эмоциями и чувствами детерминировано субъ-
ективным восприятием и оценкой значимости ситуации, определяющей отношение к ней субъекта.
Важно отметить, что динамика процесса переживания отражает не только чувства, но и потребности
подростков, маркерами которых они выступают. Поэтому, степень фрустрации возрастных потребно-
стей и блокировка связанных с ними чувств, в условиях обучения в кадетской школе-интернате, может
детерминировать действия самоповреждающего характера и буллинга.
С целью изучения наиболее предпочитаемых когнитивных стратегий регуляции эмоций была
использована описательная статистика (квартили). Согласно полученным данным, наиболее часто
используют эффективные когнитивные стратегии регуляции эмоций:
1. Позитивная перефокусировка (Р 75 = 13,00) – отвлечение на мысли о других, более прият-
ных событиях и ситуациях вместо размышлений о пережитых затруднениях; корреляция со страте-
гией «избегание» (r=0,44; р≤0,05), «отвлечение» (r=0,472; р≤0,02) и «поиск социальной поддержки»
(r=0,521; р≤ 0,01).
2. Фокусировка на планировании (Р75 = 15,00) – размышления о том, какие следующие шаги
лучше предпринять по отношению к случившемуся; корреляция с стратегиями «поиск социальной
поддержки» (r=0,442; р≤0,005), «поиск поддержки у друзей» (r=0,360;р≤,024), «усиленные занятия»
(r=0,407; p≤,0,010); «поиск профессиональной поддержки» (r=0,326; р≤ 0,043).
3. Позитивная переоценка (Р75 =15,00) – поиск положительного смысла в произошедшем со-
бытии в целях личностного роста или приобретения нового опыта; корреляция с совладанием «поиск
социальной поддержки» (r=0,367; р≤022); «поиск профессиональной поддержки» (r=0,323;р≤ 045).
4. рассмотрение в перспективе (Р75=13,00) – снижение исключительной значимости собы-
тия за счет его сравнения с другими ситуациями; корреляция с совладанием – «поиск социальной
поддержки»(r=0,457; р≤0,003); «поиск поддержки семьи» (r=0,347; р≤0,031); «избегание проблем»
(r=0,424; р≤0,007).
Таким образом, эффективные когнитивные стратегии регуляции эмоций в подростковом возрасте
взаимосвязаны с совладающим поведением, направленным на поиск социальной поддержки. В усло-
виях интернатного обучения, кадеты более ориентированы на проблемно-ориентированные стратегии,
самостоятельно принимают решения и ищут выход из сложной ситуации. Перспективным направле-
нием профилактической работы с подростками выступает развитие эмоциональной грамотности в во-
просах рефлексии собственных переживаний и обучении адекватному отреагированию эмоций.

Литература
1. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / под ред. А.Л. Журавлева, Т.Л. Крю-
ковой, Е.А. Сергиенко; Институт психологии РАН. М.; 2008.
2. Левченко В.О. Психологические стратегии совладающего поведения как детерминанта личностной
успешности подростков. Дис. канд псих. наук. 19.00.07, 2010 [Электронный ресурс] Режим доступа: http://
www.dissercat.com/content/psikhologicheskie-strategii-sovladayushchego-povedeniya-kak-determinanta-lichnostnoi-
uspeshn (дата обращения: 23.06.2016)
3. Крюкова Т. Л. Психология совладающего поведения. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2004.
4. Белинская Е.П. Совладание как социально-психологическая проблема [Электронный ресурс] //
Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2009. № 1(3). URL: http://psystudy.ru (дата обраще-
ния:20.06.2016).
5. Рассказова Е.И., Леонова А.Б., Плужников И.В. Разработка русскоязычной версии опросника когни-
тивной регуляции эмоций // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2011. № 4. С.161–179

COPING BEHAVIOR AND CHARACTERISTICS OF COGNITIVE EMOTION REGULATION

IN ADOLESCENCE (WITH REFERENCE TO STUDENTS OF THE
CADET BOARDING SCHOOL)
Vlasova, N.V.
The article presents the results of studies on the relationship between coping and cognitive regulation
of teenagers’ emotion educated at the Cadet boarding school. It was found out that the teenagers’ use of
effective cognitive strategies of emotion regulation is interconnected with the search for social support. In
terms of residential education cadets often use problem-focused coping strategies.
Keywords: coping behavior, cognitive emotion regulation , adolescence.

– 292 –
 К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО
БЛАГОПОЛУЧИЯ ВЗРОСЛЫХ

Л.А. Головей, Т.Т. Ященко

Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: lgolovey@yandex.ru
Исследование поддержано грантом РГНФ № 16-06-00307а

Статья посвящена изучению показателей психоэмоционального благополучия: доминирующих

эмоций, удовлетворенности жизнью, направленности на саморазвитие, самоотношения; их взаи-
мосвязей в интегральном симптомокомплексе. На выборке 205 человек в возрасте от 24 до 59 лет
показаны половые особенности структуры психоэмоционального благополучия и взаимосвязи его
отдельных показателей с возрастом.
Ключевые слова: психоэмоциональное благополучие, доминирующие эмоциональные состоя-
ния, удовлетворенность жизнью, направленность на саморазвитие, самоотношение.

В современных условиях важная роль в оценке потенциала той или иной страны отводится
анализу человеческого капитала и психологического благополучия населения. В связи с этим воз-
растает поток исследований, касающихся самых разных аспектов психологического благополучия.
Вместе с тем это понятие недостаточно четко определено современной наукой. Наиболее очевидно
представлены два подхода. Гедонистический подход, объединяющий характеристики удовлетворен-
ности жизнью (Е. Diener, И.А. Джидарьян, М. Аргайл и др.) и доминирующее эмоциональное со-
стояние как показатели субъективного благополучия (Л.В. Куликов, Р.М. Шамионов, Ю.Н. Долгов
и др.). В эвдемоническом подходе в качестве показателя психологического благополучия рассма-
тривается направленность на саморазвитие и личностный рост (C. Ryff, А. Маслоу, К. Роджерс,
Г. Олпорт и др.). Мы полагаем, что указанные подходы могут быть представлены в едином конструкте
психоэмоционального благополучия, как показателе реального функционирования человека, включа-
ющего эмоциональную оценку своей жизни в совокупности с тенденцией к саморазвитию. Данный
подход остается практически не разработанным. Отсутствуют исследования, которые позволили бы
операционализировать этот конструкт и соотнести его показатели в различных возрастных и половых
группах. Мы предполагаем, что содержательные и структурно-уровневые характеристики психоэмо-
ционального благополучия могут быть взаимосвязаны с возрастом, имеют половую специфику.
В связи с этим задачами исследования стали изучение особенностей уровня и структуры пси-
хоэмоционального благополучия во взрослом периоде развития и выявление половых особенностей
психоэмоционального благополучия. Методы исследования: опросник Удовлетворенность жизнью
Динера (Осин, Леонтьев, 2008), методики «Наиболее часто переживаемые чувства»; «Доминирующие
эмоциональные состояния» (ДС) (Куликов, 2004); Шкала личностного роста из теста «Психологиче-
ское благополучие» К. Рифф (Жуковская, Трошихина, 2011); Шкала риска из теста жизнестойкости
Мадди (Леонтьев, Рассказова, 2006); опросник самоотношения (Пантилеев, Столин, 1993). Для об-
работки результатов исследования использовалась статистическая программа SPSS 20. для Windows.
Исследование проводилось на выборке взрослых в возрасте от 24 до 59 лет (средний возраст –
39 лет), в исследовании участвовало 205 человек (106 женщин и 99 мужчин), имеющих разный
уровень образования. Группы мужчин и женщин уравнены по возрасту.
Сравнение частоты переживания чувств в мужской и женской группах (по t-критерию Стъюдента)
выявило существенные половые различия, которые проявились в том, что женщины достоверно чаще
отмечают переживание таких эмоций как печаль (p<0.000), тревога (p<0.002), чувство вины (p<0.07),
чаще расстраиваются (p<0.014). В то время как мужчины чаще отмечают озабоченность (p<0.07)
и расслабленность (p<0.001). Это согласуется с более высокими показателями тонуса (p<0.007) и спо-
койствия (p<0.000) у мужчин, диагностированными по методике ДС. При этом показатель удовлет-
воренности жизнью в мужской и женской выборке достоверно не отличается (m1=25,17 и m2=23,97
балла у мужчин и женщин соответственно). Таким образом, при большей выраженности негативных
эмоциональных состояний у женщин, удовлетворенность жизнью у них находится на среднем уровне
и не отличается от показателей мужской выборки. Другой показатель, включенный нами в конструкт
психоэмоционального благополучия, это самоотношение. Различия в показателях самоотношения
проявились в более высоком уровне «Самоценности» и «Самопривязанности» у мужчин, и суще-
ственно более высоких значениях «Внутренней конфликтности» и «Самообвинения» у женщин (все

© Л.А. Головей, Т.Т. Ященко, 2016

– 293 –
различия достоверны при р<0,001). Направленность на саморазвитие, измеренная по методике Рифф,
не обнаружила различий между мужской и женской выборками, при общем уровне этого параметра
несколько выше среднего значения (m1=6,36 и m2=6,21 балла у мужчин и женщин соответственно).
По шкале «принятие риска», в соответствии с которой риск трактуется как убежденность человека
в том, что все, что с ним случается, способствует его развитию, получены значения m1=18,54 у муж-
чин и m2=17,53 балла у женщин, что несколько выше средних показателей. Выявлена тенденция к
более высокому показателю в группе мужчин. Как видим, достоверные различия получены лишь по
эмоциональной составляющей и показателям самоотношения, которые указывают на меньший уро-
вень благополучия у женщин, что, однако, не проявляется в их удовлетворенности жизнью и направ-
ленности на саморазвитие.
Для изучения структуры психоэмоционального благополучия был применен корреляционный
анализ, который выявил высокую степень взаимосвязанности показателей. Были обнаружены от-
рицательные связи возраста с направленностью на саморазвитие и принятие риска (при p<0.007;
0.006), а также с неудовлетворенностью жизнью (ДС) и критичностью самооценивания. Выявлены
связи возраста с различными компонентами самопринятия: прямые связи с отраженным самоот-
ношением, самопринятием, самопривязанностью (p<0.0; 0.05) и обратные с внутренней конфлик-
тностью и самообвинением (p<0.01; 0.05). Эти связи указывают на то, что с возрастом уменьшается
направленность на саморазвитие, но возрастает удовлетворенность жизнью, повышается уровень
самопринятия и снижается конфликтность Я. Таким образом, можно предположить, что структура
психоэмоционального благополучия отражает возрастные характеристики, обеспечивая позитив-
ное функционирование личности, повышение удовлетворенности жизнью за счет уменьшения кон-
фликтности Я и повышения самопринятия в более зрелом возрасте. Связей возраста с доминирую-
щими эмоциями не выявлено, они, в большей мере обусловлены половой принадлежностью.
Обнаружено большое количество взаимосвязей между показателями психоэмоционального
благополучия. Удовлетворенность имеет прямые связи с доминирующими эмоциональными состо-
яниями: активностью, бодростью, раскованностью, спокойствием, устойчивостью (7 связей при
p<0.001), с самопринятием, cамоуважением (6 связей при p<0,001), обратные – с внутренней кон-
фликтностью и самообвинением (p<0.001), прямые – с направленностью на саморазвитие и стрем-
ление к риску (3 связи при p<0.001). Эти результаты подтвердили предположение о целостности
конструкта психоэмоционального благополучия, объединившего в себе его гедонистический (веду-
щие эмоции, удовлетворенность жизнью) и эвдемонический (направленность на саморазвитие) ком-
поненты. Выявлена половая специфика, заключающаяся в более высоких показателях негативной
эмоциональности женщин, сочетающейся с более низким уровнем самопринятия и его конфлик-
тностью и сохранением при этом направленности на саморазвитие и удовлетворенности жизнью.
Полученные результаты можно рассматривать как предварительные. Требует уточнения специфика
структуры психоэмоционального благополучия в соответствии с полом, важно также изучение вну-
тренних и внешних ресурсов, обеспечивающих благополучие личности, особенно у женщин.

Литература
1. Жуковская Л.В., Трошихина Е.Г. Шкала психологического благополучия К. Рифф // Психологический
журнал. М.: Наука, 2011. Т. 32, № 2. С. 82–93.
2. Куликов Л. В. Психогигиена личности. Вопросы психологической устойчивости и психопрофилакти-
ки: учеб. пособие. СПб.: Питер, 2004.
3. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости: метод. руководство по новой методике психоло-
гической диагностики личности с широкой областью применения. М.: Смысл, 2006. С. 3–63.
4. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Апробация русскоязычных версий двух шкал субъективного благополучия //
Материалы III Всерос. социолог. конгресса. М.: Институт Социологии РАН, Российское об-во социологов, 2008.
5. Пантилеев С.Р., Столин В.С. Методика исследования самоотношения. М. 1993.

ON A STRUCTURE OF ADULTS` PSYCHO-EMOTIONAL WELL-BEING

Golovey, L.A., Yashchenko, T.T.
A presented paper considers characteristics of psycho-emotional well-being: dominant emotions, life
satisfaction, self-development intentions, self-attitude; and their interaction as an integrative complex. The
sample of 205 adults aged 24-59 has been used to reveal gender specics of psycho-emotional well-being
structure and correlations of several characteristics with age.
Keywords: psycho-emotional well-being, dominant emotional states, life satisfaction, intentions for
self-development, self-attitude.

– 294 –
 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ УСПЕШНОГО РЕШЕНИЯ
КАРЬЕРНЫХ ЗАДАЧ ВЫПУСКНИКАМИ БАКАЛАВРИАТА

А.Н. Дёмин; Е.Ю. Педанова

Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет
E-mail: demin@manag.kubsu.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 13-36-01037

Цель статьи – выявить психологические механизмы преодоления выпускниками бакалавриата

неопределённости и затруднений, возникающих при решении карьерных задач. Выделена конструк-
ция жизненного мира выпускников «открытие новых возможностей», которая включает восемь
механизмов, позволяющих успешно решать карьерные задачи. Большинство этих механизмов свя-
зано с построением картины будущего.
Ключевые слова: решение карьерных задач, картина будущего, выпускники бакалавриата.

Объектом исследования были выпускники бакалавриата. В настоящее время бакалавриат яв-

ляется первой ступенью высшего образования, по окончании которой молодые люди перемещаются
либо на рынок труда, либо в магистратуру, либо совмещают роли работающего и учащегося. Данная
ситуация может описываться в рамках концепций кризиса профессионального развития, кризиса
занятости, ролевого перехода, изменений жизненного пути, в которых обращается внимание на не-
обходимость преодоления человеком неопределённости и затруднений, неизбежно возникающих
при адаптации к новым жизненным требованиям и решении новых задач. Цель статьи – выявить
психологические механизмы успешного решения бакалаврами карьерных задач.
Был разработан путеводитель полуструктурированного интервью, включавший основные те-
матические блоки: работа и/или учёба после окончания бакалавриата; цели, планы, мечты, их реа-
лизация; принятие карьерных решений; барьеры и ресурсы карьерного развития. В серии интервью
было опрошено 42 выпускника бакалавриата в возрасте от 23 до 25 лет. Выборка формировалась
таким образом, чтобы в неё вошли представители основных вариантов карьерного развития (только
продолжение обучения в магистратуре; учёба в магистратуре и работа; работа и учёба; только рабо-
та), мужчины и женщины, представители естественно-научных и социально-гуманитарных специ-
альностей, в разной мере удовлетворённые тем, как складывается их текущая жизнь. Исследование
проводилось в рамках феноменологической традиции с опорой на методологию grounded theory
(Strauss, Corbin, 1990). Средняя длительность интервью – 45 минут, оно записывалось на диктофон,
затем транскрибировалось.
При анализе транскриптов выделились несколько конструкций жизненного мира выпускников
бакалавриата, объединяющих их желания и планы, оценки настоящего и будущего, себя и окружа-
ющих, приёмы и формы активности. Одна из конструкций получила название «открытие новых
возможностей»; она включает механизмы (способы внутренней работы), позволяющие открывать
новые карьерные и жизненные возможности и успешно решать возникающие затруднения.
К числу таких механизмов относится опора на опыт поисковой активности во время учёбы,
который формируется через создание собственных студенческих проектов, участие в предлагаемых
проектах, разнообразных стипендиях и т.п.
Другой механизм – умение открывать в своих увлечениях, интересах, желаниях такие стороны,
которые смыкаются с новыми жизненными обстоятельствами, и это раскрывает и расширяет гори-
зонт возможностей. Данный механизм можно вслед за О.К. Тихомировым интерпретировать как пре-
образование неосознанных результатов в осознанные в процессе целеобразования (Тихомиров, 1984).
По-видимому, он активно действует при совмещении нескольких линий профессионального развития,
например, менеджерской и художественно-дизайнерской, педагогической и спортивной и др.
Механизм, тесно связанный с предыдущим и дополняющий его, – умение объединить то, что
в тебе уже имеется, для продвижения в будущее. Реализация механизма предполагает хорошую
рефлексию.
Тема синтеза, его роль в построении будущего регулярно обсуждается в интервью. Если
в предыдущем механизме предметом синтеза было наличное, уже сформировавшееся в человеке, то
в следующем механизме объединяются предстоящие возможности. Его условное название – син-
тетичное планирование. В нём проявляется умение интегрировать положительные следствия в вы-
бираемых целях.

© А.Н. Дёмин; Е.Ю. Педанова, 2016

– 295 –
 Механизмы синтеза проявляются ещё в трёх вариантах.
Объединение внешних ресурсов при построении и реализации плана (например, решение по-
ступать в магистратуру по другой специальности сформировалось в результате стажировки во время
практики и поддержки семьи). Ориентация на поддержку родных и близких – достаточно распро-
странённое явление среди поступающих в магистратуру, поскольку предполагает материальную,
психологическую и иную помощь при обучении. Это подтверждается результатами количествен-
ного исследования, выполненного в лонгитюдинальном формате: те, кто поступил в магистратуру
и только учится, имели существенно более высокий размер «субъективной» помогающей сети (уро-
вень ожидаемой социальной поддержки) в период окончания бакалавриата (Дёмин, Седых, 2014).
Использование знаний и опыта из разных сфер, включение в разные проекты и в период обу-
чения в бакалавриате и после его окончания также являются основой продуктивного планирования,
открывающего новые перспективы. Данный механизм можно обозначить как междисциплинарную
компетентность в повседневной жизни и работе.
Способность поддерживать континуальность будущего (проявляется в том, что «планы рож-
дают планы»). В этом механизме отчётливо представлен статус планирования как особого вида ак-
тивности, позволяющего человеку выйти за границы наличной ситуации, исследовать и констру-
ировать несуществующее, но возможное. Такая активность, видимо, не случайно сопровождается
у респондентов, по их же собственным словам, интересом и воодушевлением.
Важный механизм, обеспечивающий реализуемость планов, перспектив, связан с готовно-
стью к реализации крупномасштабных целей. Масштаб позволяет уловить, включить в себя многое
и разнообразное, он объединяет текущие вариации действий, адаптирует их друг к другу и тогда
получается достичь удовлетворяющий результат. Одним из источников масштабных целей являются
примеры других людей, достигших успеха: происходит целеполагание и планирование по образцу.
У респондентов в интервью не раз упоминалась практика просмотра мотивирующих видео, разме-
щённых в интернете.
Таким образом, выделено восемь психологических механизмов, позволяющих успешно ре-
шать карьерные задачи; большинство механизмов непосредственно связано с построением картины
будущего. Механизмы обобщаются в стратегиях развития карьер выпускников бакалавриата.

Литература
1. Дёмин А.Н., Седых А.Б. Психологические характеристики карьер молодёжи в первый год после окон-
чания бакалавриата // Человек. Сообщество. Управление. 2014. № 4. С.118–131.
2. Тихомиров О.К. Психология мышления. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
3. Strauss A.L., Corbin J.M. Basics of qualitative research: grounded theory procedures and techniques. New-
bury Park, 1990.

PSYCHOLOGICAL MECHANISMS OF CAREER TASKS SOLVING AMONG

BACHELOR GRADUATES
Diomin, A. N.; Pedanova, Ye.Yu.
The aim of the paper is to nd out coping with uncertainty and difcult psychological mechanisms,
used by bachelor graduates to achieve their career tasks. We draw out the construct of bachelor graduates`
life-world, called “discovering new opportunities”, which includes eight mechanisms. They allow them to
solve career problems / tasks successfully. The majority of these mechanisms are connected with image of
the future construction.
Keywords: coping mechanisms, career tasks, achievement, image of the future, bachelor graduates.
 ЖИЗНЕННЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ПОДРОСТКОВ ЛЕСНЫХ НЕНЦЕВ

Е.Л. Доценко, Т.А. Фишер

Россия, Тюмень, Тюменский государственный университет, Тюменский научный центр СО РАН
E-mail: dotsenko_e@bk.ru
В исследовании этнической группы «лесные ненцы» сравниваются подростки из семей, про-
живающих в стойбище и в поселке городского типа. Цель работы – выявить процессы, позволяю-
щие подросткам справиться с выбором образа жизни. Оценивались ряд психологических показате-
лей и уровень кортизола в крови. Обнаружено, что межполовые различия сильнее, чем связанные с
местом проживания.
Ключевые слова: лесные ненцы, подростки, жизненный выбор, условия существования.

Представления малочисленных народов Севера о мире составляют ценностно-смысловой ин-

вариант, воспроизводящий мировоззренческие и смыслообразующие установки этносоциальной
группы. Вызовы современности порождают новые задачи жизнеобеспечения – тв каких условиях:
естественных (тундра) или урбанизированных (город, посёлок) строить свою жизнь (профессио-
нальную, семейную и пр.). Цель работы – на примере этнической группы «лесные ненцы» понять,
каким образом подростки справляются с выбором образа жизни.
Школы-интернаты стали привычным явлением на Крайнем Севере. Родители, как правило,
легко отдают своих детей в школы, поскольку сами прошли этот путь. Подобная ситуация имеет не-
однозначные последствия. Особый интерес представляет личность как регуляторная система, сози-
дающая в условиях противостояния «сиюминутным импульсам и внешним стимулам» (Леонтьев,
2011). Важно и то, что происходит с регуляторными системами на физиологическом уровне (нерв-
ной, эндокринной и иммунной), которые обеспечивают адаптивность программ, направленных
на поддержание как функционального, так и динамического равновесия организма. Такие регуля-
торные системы как психика, нервная, эндокринная и иммунная работают сопряжено, и изменение
в какой либо системе имеет тенденцию изменять работу в любой другой системе или в целом
работу организма (Suhovey, соавт. 2014). Подростки коренного населения Крайнего Севера
в своем большинстве находятся в состоянии перманентного выбора (Фишер, соавт., 2015).
К моменту выпуска из интерната они оказываются перед сложным двойным выбором: 1) пред-
метно – между Тундрой (лесотундра, чум, этническая идентичность) и Поселком (урбанизиро-
ванный быт, иная социальная идентичность...); 2) субъектно – между принятием самостоятель-
ного решения (сознательное действие) и под давлением обстоятельств и соблазнов. От того,
насколько рефлексивно и ответственно подросток осуществит выбор жизненного пути, зависит
успешность его взросления.
В эмпирическом исследовании сравнивались моменты социального контекста естественных
и урбанизированных условий существования в Пуровском районе ЯНАО. Для сравнения взяты де-
ревня Харампур и стойбище Чебачье. В деревне имеются одно- и двухэтажные кирпичные застрой-
ки, промзона, сеть коммуникаций, асфальтные покрытия. Стойбище «Чебачье» (24 км от деревни)
составляют чумы и домики жителей тундры, расположенные в 2-3 км друг от друга. Все жилища
построены из природного материала (шкуры оленей, дерево). Средняя температура воздуха в де-
кабре в деревне составила 27,89° С, а в стойбище – 29,08°С. Разница даже в 1,2°С относится к ан-
тропогенным явлениям: вследствие плотной застройки возникают зоны малоподвижного воздуха,
в атмосферу поступают тепло и влага, и пр. Чем выше температура в местах поселения людейпо
отношению к окружающим его ландшафтам, тем выше показатель урбанизированности. В литера-
туре это явление получило название «городской остров тепла» (Oke, 1982; Grimmond, 2006). Но речь
идет не буквально о выборе между стойбищем и деревней, а о жизненных альтернативах. «Острова
тепла» привлекательны для проживания людей из тундры, они соблазняются переселиться в них,
оставаясь в своей же географической зоне.
Результаты и обсуждение
Исследовались подростки лесных ненцев – 17 из тундры и 25 из деревни. Уровень тревож-
ности оценен как умеренный, у подростков из тундры ситуационная тревожность 38,56, личност-
ная 37,31; а из деревни ситуационная тревожность 40,66, личностная 40,22. Показатели по тесту
Амирхана (копинг-стратегии) также находятся на среднем уровне. Достоверное различие (р<0,05)
выявлено по шкале «степень социальной поддержки», что свидетельствует об умеренном сни-
жении защищенности в других условиях существования, и в большей степени поддержки как

© Е.Л. Доценко, Т.А. Фишер, 2016

– 297 –
сверстников, так и взрослых. По тесту «фигуры Готтшальда» у детей из тундры показатель по-
ленезависимости в 2 раза выше, чем у детей, проживающих в деревне (33,33%, и 66,66%; соответ-
ственно). Обладатели полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатле-
ниям и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования
ситуации. Обладатели поленезависимого стиля полагаются на внутренний опыт и легко отвлека-
ются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
Согласно тесту САН подростки обеих групп замечательно себя чувствуют, у них отличное на-
строение и высокая активность. Отмечается некоторая психологическая напряженность (шкалы
«ситуационной» и «личностной» тревожности).
Помимо психологических замеров был проведен забор крови. Уровень гормона кортизола,
отвечающий за стресс-реакцию организма, превысил референтные значения (150–660 моль/л) как
у детей из тундры (767,36 моль/л), так и у детей из деревни (934,71 моль/л). Казалось бы, оторван-
ные от родителей дети должны были бы испытывать большую напряженность, чем дети, прожива-
ющие в своих семьях в урбанизированном центре. Однако, похоже, мы имеем дело с различной по
происхождению напряженностью.
В ответ на вопрос исследования: «Хочется ли вам вернуться после учебы жить в родные
места (тундру)?» 83,4% мальчиков ответили, что собираются вернуться в тундру, тогда, как толь-
ко 20% девочек выразили это желание. Видимо, юношам легче вернуться в тундру – там у них
перспектива стать этнически полноценными мужчинами. Девочкам же легче остаться в деревне
или другом урбанизированном центре – и уклониться от бытовых трудностей кочевого образа
жизни. Этот разрыв интенций представляет опасность для сохранения этноса, в частности, лес-
ных ненцев. Можно сказать, что одной из важных предпосылок совершения качественного выбо-
ра является психологическая готовность к нему. Это возлагает на старших подростков большую
ответственность (часто едва осознаваемую) в выстраивании своего жизненного пути, будущих
перспектив.
Но есть и позитивные тенденции – мы находим у жителей тундры попытку компромис-
са, компенсации привычных (традиционных) условий жизни. Так, вместо чума, с которым легко
перемещаться по тундре, все чаще строятся домики как постоянное место жительство. В домиках
имеется спутниковая антенна и телевизор на 300 каналов. Рядом с «печкой-буржуйкой» можно
увидеть не только газовую или электрическую плиту, но и микроволновую печь - таких примеров
множество. Следовательно, наблюдается замещение символов одной культуры на другую. С одной
стороны, – нарушается традиционный уклад жизни, с другой, – это может быть и положительным
моментом, так как таким образом снимается альтернатива: «и в тундре жить можно цивилизован-
но». Следовательно, изучая малочисленные и мало исследованные в данном отношении северные
народы, необходимо корректно относиться к устройству их жизни, улавливать тенденции, которые
они подбирают для смягчения и без того трудных условий существования в естественной среде.
Быть может, они сами найдут тот необходимо нужный для них способ не только привлечь обрат-
но девочек в тундру, но и решения иных проблем. В рамках указанной тенденции в новом свете
можно оценить строящиеся и уже имеющиеся тундровые детские сады и школы начального об-
разования.
Как это часто бывает, в результате исследования возникает больше вопросов, чем ответов.
Можно выдвинуть предположение, что социальные условия, психологические и физиологические
адаптационные механизмы системы жизнеобеспечения выступают единым механизмом реаги-
рования на изменения как эндо-, так и экзофакторов. Для дальнейших исследований необходим
более точный подбор методического инструментария, что в дальнейшем станет важным шагом
на пути комплексного, интеграционного исследования ресурсов адаптации коренного населения
Крайнего Севера.

Литература
1. Леонтьев Д.А. Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному.
// Вопросы психологии. 2011. № 1. С. 3–27.
2. Фишер Т.А., Федоров Р.Ю., Петров С.А. Когнитивный подход в оценке механизмов адаптации в вы-
страивании жизненного нарратива у детей лесных ненцев // Вестник Новосибирского государственного уни-
верситета. Серия: Психология. 2015. Т. 9, № 2. С. 84–92.
3. Grimmond, C. S. Progress in measuring and observing the urban atmosphere // Theoretical and Applied Cli-
matology, 2006. Vol. 84, № 1–3. Р. 3–22.
4. Oke, TR. The energetic basis of the urban heat island // Q J R MeteorolSoc 1982; Pp. 1–24.
5. Suhovey, Yu.G., Koptyug, A.V., Petrov, S.A., Dotsenko, E.L., Fisher, T.A. Psycho-immune Partnership in the
Dynamic Responses of Living System // International Journal of Life, Science, and Medical Research. 4: 57–70. 2014.

– 298 –
 LIFE ALTERNATIVES OF THE FOREST NENETS TEENAGERS

Dotsenko, E., Fisher, T.

Russia, Tyumen, Tyumenstate university,
Tyumen scientic center of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences
In “Forest Nenets” ethnic group research teenagers from families living in a tundra camp and in a
small town are involved. The purpose of the study is to identify the processes that allow cope with a choice
of lifestyle. There are number of psychological indicators and blood cortisol level are evaluated. It is
revealed that gender differences are stronger than differences associated with families` living place.
Keywords: Forest Nenets people, teenagers, life choices, conditions of existence.

КОЛЛЕКТИВНЫЕ ЧУВСТВА К ЗНАЧИМЫМ СОЦИАЛЬНЫМ ЯВЛЕНИЯМ

И СПОСОБЫ СОВЛАДАНИЯ В ГРУППЕ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ

Т.В. Дробышева
Россия, Москва, Институт психологии РАН
E-mail: tdrobysheva@mail.ru
Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 15-06-10394

В статье представлены результаты исследования способов совладания учащейся молодежи с

негативными чувствами к значимым социальным явлениям. Актуальность проблемы исследования
связана с изучением коллективного коупинга, выполняющего функцию стабилизации эмоционально-
го состояния в группе молодежи. Сделан вывод о зависимости коллективного коупинга от социаль-
ных явлений, вызывающих коллективные переживания.
Ключевые слова: коллективные чувства, значимые социальные явления, коллективный коу-
пинг, учащаяся молодежь.

Феномен «коллективные чувства» определяются специалистами как устойчивые аффективные

переживания, разделяемые членами большой группы и связанные с относительно стабильными эко-
номическими, политическими и региональными условиями жизни людей (Т.П. Емельянова и др.).
Наряду с коллективными и социальными эмоциями коллективные чувства относят к категории «кол-
лективных переживаний», о которых Э. Дюркгейм писал как о явлениях, порождаемых социальным
взаимодействием, подчеркивая, таким образом, различие в природе коллективных чувств и чувств,
переживаемых индивидом, что косвенно указывает и на различие в способах совладания с ними.
Заметим, что совладающее поведение в диадах и малых группах, в частности в семье, по мнению
исследователей, также не может быть рассмотрено как аналогичное поведению личности (индиви-
дуального субъекта) или большой социальной группы (Е.В. Куфтяк).
По мнению Т.П. Емельяновой, коллективный коупинг является важнейшим механизмом ста-
билизации социального поведения группы в сложных ситуациях, в экстремальных условиях, при
столкновении группы с реальными проблемами; его механизм запускается, если социальный объект
вызывает негативные или амбивалентные чувства и соответствующие им специфические ориенти-
ровочные реакции (Т.П. Емельянова)
Опираясь на вышеизложенное, сформулировали цель исследования – выявление взаимосвязи
между наиболее выраженными негативными чувствами учащейся молодежи к значимым социаль-
ным объектам и предпочитаемыми ими способами совладания. В исследовании принимали участие
студенты гуманитарных вузов в возрасте от 18 до 21 года. Общий объем выборки составил 126 чел.
Из них: 30 студентов – на пилотажном этапе исследования, остальные 96 чел. – на этапе основного
исследования. Группа была примерно выравнена по полу (47% – юноши и 49% – девушки).
Распределение выборки по критерию уровень материального благосостояния семьи показало,
что малообеспеченные студенты (ниже 10.000 руб. доход на одного члена семьи в месяц) составляют
около 13% выборки; 26% респондентов указали доход от 10.000 до 20.000 рублей; 23% – от 20.000
до 30.000 рублей. Причем, те же 38% выборки приходится и на категорию обеспеченных студентов
(от 30.000 до 40.000 руб. на одного члена семьи в месяц и более 40.000 руб.). Заметим также, что
© Т.В. Дробышева, 2016
– 299 –
учащихся на бюджетной основе было меньше (35%), чем на коммерческой (65%). Данные уточнения
имеют значение в связи с тем, что жизненные перспективы современной учащейся молодежи непо-
средственно связаны с нестабильной экономической ситуацией в стране, определяющей финансо-
вый доход семей респондентов, с коммерциализацией системы образования и т.п. Их коллективные
чувства негативной модальности «кристаллизуются» не на любых социальных явлениях, а только
на тех, которые вызывают сильный эмоциональный дискомфорт, стресс. Методы и методики ис-
следования: на пилотажном этапе исследования с помощью группового интервью выявляли спектр
социальных явлений, ситуаций, вызывающих коллективные чувства у молодежи. Был проведен ча-
стотный анализ и выделен список чувств. Полученные данные были использованы при модифи-
кации авторской методики выявления чувств к значимым социальным явлениям у молодежи (авт.
Т.П. Емельянова, Т.В. Дробышева). Наряду с этим применяли авторскую анкету, метод «Незакон-
ченных предложений» для выявления предпочитаемых стратегий совладания и др. методики. Ме-
тоды статистического анализа соответствовали эмпирическим задам и включали корреляционный,
частотный, медианный анализы.
Результаты исследования показали, что в сознании молодых людей преобладают чувства не-
гативной модальности. Это - страх, беспокойство, разочарование, чувство несправедливости. При-
чем, существует взаимосвязь между модальностью чувств и социальными явлениями (событиями),
порождающими эти чувства. Речь идет о явлениях внешней (присоединение Крыма, война в Сирии,
проблемы в отношениях с ЕС и т.п.) и внутренней (усиление военно-промышленного комплекса),
финансово-экономической политики государства (скачки в курсах валют, снижение заработной пла-
ты и т.п.), которые характеризуются высокой динамичностью, а также о более стабильных явлениях
социальной жизни. Например, о развале сельского хозяйства, росте коррупции и преступности, сни-
жении нравственных норм в обществе и т.п. Опираясь на данные нашего исследования, проведен-
ного на группе работающих взрослых, предположили, что и в группах учащейся молодежи менее
устойчивые социальные явления должны порождать чувства негативной модальности. Однако дан-
ная гипотеза не подтвердилась (Т.П. Емельянова, Т.В. Дробышева). В отличие от взрослых респон-
дентов в группе молодых людей не возникает эффект «привыкания» к таким, казалось бы, устойчи-
вым социальным проблемам как снижение нравственных норм в обществе или рост преступности
и т.п. Данный факт указывает, что стратегии и способы совладания с негативными переживаниями
у молодежи будут иные, чем у взрослых. Заметим, на той же группе работающих взрослых было
выявлено, что большинство из них ориентировано на поиск социальной поддержки и только еди-
ницы респондентов продемонстрировали ориентацию на решение проблем, вызывающих сильные
негативные переживания.
Проранжировав список чувств в группе молодежи мы обнаружили, что наиболее интенсивно
(высокая степень переживания) респонденты переживали чувства: беспокойства (1 ранг) относи-
тельно снижения морально-нравственных норм в обществе (41% респондентов), снижения зара-
ботной планы в стране (40%); разочарования (2 ранг) – в связи с тем же снижением морали (39%),
а также по поводу реформ системы образования (33,5%); страха (3 ранг) - относительно роста пре-
ступности и коррупции (32%) и снижения оплаты труда (29%). Чувство несправедливости (3 ранг
по интенсивности переживания) вызвали у молодых людей такие явления социальной жизни как
снижение оплаты труда (31%) и рост преступности в стране (29%). Снижение оплаты труда в стране
у 31% респондентов также вызвало чувство несправедливости (4 ранг).
Частотный анализ наиболее предпочитаемых молодежью стратегий совладания с негативны-
ми чувствами показал следующее. В ситуациях, когда происходящие в стране события, задевают
чувства молодых людей, 22% из них занимают активную позицию, направленную на решение про-
блемы («изменить это», «исправить», «разрешить ситуацию», «добиться справедливости», «вме-
шаться в происходящее», «занять оппозицию» и т.п.). По сравнению со взрослыми в группе моло-
дых респондентов только 14,5% ищут социальной поддержки у близких («высказываю свою точку
зрения», «просто поговорить», «обсудить происходящее», «высказать свой гнев» и т.п.). Процент
респондентов, ориентированных на избегание здесь также высокий (24%). Молодые люди, ориенти-
рованные на избегание, отмечали разные стратегии: «ничего не делаю», «закрыться от всего в себе»,
«хочу справедливости или сбежать», «уехать куда-нибудь», «курю», «стараюсь обо всем забыть»,
«меня не волнует это» и т.п. Сделать попытку разобраться в себе, понять происходящее готовы толь-
ко 5% респондентов, принимавших участие в исследовании, к агрессивным же действиям склонны
всего 3% участников.
Корреляционный анализ (по критерию Спирмена при р<0.05) показал положительную взаи-
мосвязь между предпочтением стратегий на избегание и переживанием чувства унижения относи-
тельно повышения цен в стране (r=0.26; р=0.009), реформ образования, науки и медицины (r=0.3;

– 300 –
р=0.003), а также между чувством разочарования относительно реформ (r=0.22; р=0.031), работы
средств массовой информации (r=0.27; р=0.008) и избеганием. Также обнаружена обратно пропор-
циональная связь между избеганием и переживанием чувства страха (r=–0.21; р=0.04) и унижения
(r=–0.20; р=0.04) относительно изменения курса валют, чувства страха (r=–0.27; р=0.007) и униже-
ния (r=–0.22; р=0.028) в связи с сокращением товарооборота с другими странами. То есть, совладание
с чувствами разочарования и унижения, вызванными реформами системы образования, повышени-
ем цен, работой средств массовой информации, проявляется в уходе от этих проблем («стараюсь не
слушать новостей», «ничего не делаю, молчу», «а что тут можно сделать?» и т.п.). Возможно потому,
что сами явления либо не воспринимаются респондентами как угрожающими их благополучию,
либо сами чувства не выражены (в данном случае чувство унижения относительно повышения цен).
В тоже время чувство страха и унижения относительно финансовой политики государства, а именно
падения курса рубля, роста курса иностранной валюты, снижения товарооборота с европейскими
странами осознаются молодыми людьми как угрожающие их благополучию, в связи с чем они ме-
няют стратегии совладания, стараясь как-то повлиять на ситуацию (оппозиция, митинги, участие
в молодежных движениях, изложение своей позиции на интернет-форумах, в блогах и т.п.) или ищут
поддержки в кругу близких людей, обсуждая эти проблемы и высказывая свое недовольство ими.

Литература
1. Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Социология. Ее пред-
мет, метод, предназначение / Пер. с фр. А. Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. С. 208–243.
2. Дробышева Т.В., Емельянова Т.П. Коллективные чувства представителей разных групп общества в от-
ношении значимых социальных явлений // Знание. Понимание. Умение, 2015. №4. С.52–65.
3. Емельянова Т.П. Феномен коллективных чувств в психологии больших социальных групп // Институт
психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2016. Т. 1,. № 1. С. 3–22.
4. Куфтяк Е.В. Психология семейного совладания. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. 320 с.

COLLECTIVE FEELINGS ABOUT IMPORTANT SOCIAL COLLECTIVE FEELINGS

TOWARDS IMPORTANT SOCIAL PHENOMENA AND COPING IN A GROUP OF STUDENTS
Drobysheva, T.V.
The article presents the results of socio-psychological research of collective feelings towards
important social phenomena and coping strategies among students. The study of collective coping in a
group of students is very important, because it performs the function of stabilizing the emotional state. The
conclusion about relation between collective coping and social phenomena that cause collective feelings.
Keywords: collective feelings, collective coping, important social phenomena, coping strategies,
group of students.

ANALYSIS OF COPING STRATEGIES IN THE CONTEXT

OF PERSONAL STRESS RESISTANCE

Halina Dubczak
Poland, Warsaw, Maria Grzegorzewska Academy of Special Education, Institute of Applied psychology
E-mail: halinadubczak@gmail.com
The article describes the results of empirical studies of coping with stress strategies and stress resist-
ance level in modern students from Ukrainian universities and vocational schools.

Keywords: stress, students, resistance to stress, coping strategies.

Introduction. The important aspect of personal stress resistance is the amount of personal resources
for coping and overcoming stress. The concept of coping was introduced in psychology by L. Murphy,
1960; later R. Lazarus, 1966 became its main researcher. He developed the cognitive theory of stress and
coping. Further studies of coping behaviour in stressful situations were performed also by Polish and
Russian psychologists, such as by: Heszen-Niejodek, 1996; Borkowski, 2001; Ronginskiej & Gaidy, 2012;
Vodopyanova, 2001, Kriukova, 2005.
© Halina Dubczak, 2016
– 301 –
 Object of the research: features of stress resistance and coping behaviour in modern students from
Ukrainian universities and vocational schools.
Goal of the research: to determine the characteristics of behavioural coping strategies and their
relationship with students` stress resistance level.
Participants of the research: The empirical study involved 198 students from Chernivtsi (Ukraine),
including 113 university students, 85 students of vocational schools. The age of the investigated students
was from 16 to 38 years (M = 19,21; SD = 4,36). The average age of university students (20.60 + 5.23) is
signicantly higher than those in vocational schools (17,23 + 0,87) (p <0,001). 96 men and 102 women
were among surveyed. Chi-square test conrmed homogeneity of student groups by gender, specialty and
types of educational organization (р≥0,05; ni).
Methods of the research. The next techniques were used in the study: the Ways of Coping Question-
naire (WCQ; Folkman and Lazarus, 1988) adapted by Kriukova in collaboration (Крюкова, Куфтяк, За-
мышляева, 2004) and the Boston Stress Test. Checking of psychometric properties of the used techniques
indicates their high reliability, specicity, sensitivity and validity. Research data was processed applying
methods of mathematic statistics: descriptive statistics, independent samples T-test. Normality of data dis-
tribution was checked based on Kolmogorov-Smirnov test. The distribution of all scales is normal (р>0,05).
Results and Discussion. Comparative analysis of students’ coping behaviour. The study results,
presented in Table 1, indicate that modern students use different strategies of coping behaviour. The
Student t-test shows that differences in coping behavioural styles of students from the studied sample
are statistically signicant (p<0,001). The most distinct styles of students’ coping behaviour are: escape
/ avoidance, positive reappraisal and self-controlling and the least used style is responsibility acceptance.
Ta b l e 1
Analysis of students’ coping behaviour (p < 0,001)
Coping- strategies (WCQ) М σ
Confrontive coping 10,41 2,74
Distancing 10,61 2,55
Escape-Avoidance 13,30 3,57
Accepting responsibility 7,85 1,95
Positive reappraisal 13,09 3,31
Seeking social support 11,24 2,74
Planful problem-solving 11,59 2,71
Self-controlling 12,96 2,87
The dominant students’ coping strategies revealed in our study belong to constructive, relatively
constructive and non-constructive groups. It indicates heterogeneity of the students` community: along
with students who, faced with the daily difculties and problems, solve them constructively or relatively
constructively, there are students with not enough high adaptive abilities and destructive behaviour
manifestations.
The next step of our analysis is to compare empirical data as for coping mechanisms of the studied
student groups by gender (see Table 2).
Ta b l e 2
Analysis of students’ coping behaviour by gender
Men Women
Coping- strategies (WCQ)
М σ М σ t p
Confrontive coping 10,41 2,717 10,41 2,791 0,01 0,98
Distancing 10,49 2,252 10,72 2,814 0,64 0,51
Escape-Avoidance 12,84 3,229 13,73 3,834 1,75 0,08
Positive reappraisal 12,49 3,162 13,65 3,373 2,49 0,01
Accepting responsibility 7,48 1,897 8,20 1,960 2,61 0,01
Self-controlling 12,83 3,053 13,09 2,704 0,62 0,53
Planful problem-solving 11,92 2,383 11,28 2,976 -1,64 0,10
Seeking social support 11,07 2,910 11,40 2,577 0,84 0,40
The above data shows that escape/avoidance, self-controlling and a positive reappraisal are the pre-
dominant types of coping behaviour both for boys and for girls; the least used strategy is accepting respon-
sibility. The Student t-test for independent groups shows signicant differences in two coping strategies
of boys and girls: accepting responsibility: t (196) =2,61, p<0,01 and positive reappraisal: t (196)=2.49,

– 302 –
p<0,01. Thus, the results indicate that these coping-strategies, which are referred rather to constructive
ones, are manifested more often by girls than by boys. As for other coping-strategies, differences are not
statistically signicant (p>0.05).
This analysis can be completed with comparison of the studied groups of students according to a type
of educational institution (see Table 3). Modern university students as well as vocational schools students
have mainly the same coping-strategies that we have determined through analysis of the entire data set.
Ta b l e 3
Analysis of students’ coping behaviour by educational institutions
Vocational school University
Coping- strategies (WCQ)
М σ М σ t p
Confrontive coping 10,56 2,830 10,29 2,692 0,476 0,491
Distancing 10,76 2,519 10,49 2,584 0,537 0,464
Escape-Avoidance 13,31 3,488 13,29 3,649 0,001 0,979
Positive reappraisal 12,69 3,288 13,38 3,320 2,09 0,150
Accepting responsibility 7,58 2,032 8,05 1,884 2,900 0,09
Planful problem-solving 10,86 2,669 12,14 2,632 1,386 0,001
Self-controlling 12,58 2,753 13,26 2,939 2,742 0,099
Seeking social support 10,45 2,639 11,84 2,675 3,323 0,001

The Student t-test for independent groups shows signicant differences as for two coping-strategies
(for university and vocational schools students: seeking social support: t (196) = 3,323, p < 0,001 and
planful problem-solving: t (196) = 1,386, p < 0,001. This suggests that university students in comparison
with vocational school students, faced with the daily difculties and problems, use these constructive
coping-strategies more often. As for other coping-strategies, differences are not statistically signicant
(р>0,05).
Comparative analysis of students’ stress resistance. The next step of our study is to analyze stress
resistance with the Boston Stress Test (see Table 4).
Ta b l e 4
Students’ stress resistance
Level N % М σ
Low 37 19 56,49 6,09
Average 145 73 36,39 8,34
High 16 8 15,56 4,48

The presented in Table 4 data indicate that most students today are characterized by an average level
of stress resistance, low levels are shown by about 19% of students, and high one is shown by only 8%.
The next step of our analysis was to compare the studied groups of students by gender and institution
type (see Tables 5–6).

Ta b l e 5
Students’ stress resistance by gender
Men Women
Level N % М σ N % М σ t р
Low 16 17 54,44 3,52 21 20,5 58,05 7,08
Average 75 78 36,45 7,99 70 68,5 36,33 8,75 0,106 0,91
High 5 5 15,60 4,27 11 11 15,55 4,78

Ta b l e 6
Stress resistance of universities and vocational schools students
Vocational school students University students
Level N % М σ N % М σ t р
Low 30 35 56,93 6,36 7 6 54,57 4,15
Average 55 65 41,64 6,56 90 80 33,19 7,68 -9,934 0,001
High 0 0 0 0 16 14 15,56 4,48

– 303 –
 The frequency analysis shows that most boys and girls have average stress resistance; although there
are more students with high and low levels of stress resistance among girls, but differences are not statisti-
cally signicant (p>0.05).
The above data show that the average level of stress resistance is common for modern students of
higher and secondary educational institutions, but its percentage is much higher among university students
than that of vocational schools (respectively 65% and 80%). There are more people with low stress resist-
ance among students of vocational secondary schools than among university students (respectively 35%
and 6%). Alarming is the absence of people with high level of stress resistance among students from voca-
tional schools, when there are about 14% of such people among university students. Student t-test shows
statistically signicant differences: stress resistance of university students is signicantly higher than that
of vocational schools students.
Comparative analysis of coping-strategies and stress resistance levels. According to the performed
analysis (see Table 7), students with low stress resistance have the lowest indexes of coping behaviour in
comparison with other students; it means that in a stressful situation, their behaviour is characterized by
vivid signs of maladjustment compared with students having high stress resistance.

Ta b l e 7

Comparative analysis of coping-strategies and stress resistance levels

Low Average High
Indexes Men Women Men Women Men Women
Confrontive coping М 10,50 10,55 10,48 10,39 9,00 10,43
σ 3,08 2,62 2,81 2,79 2,12 2,99
Distancing М 10,50 10,09 10,49 11,10 10,40 9,81
σ 3,36 3,98 2,22 2,73 2,16 2,15
Escape-Avoidance М 14,20 13,18 12,63 13,41 13,38 11,95
σ 2,49 2,63 3,20 2,85 2,33 1,88
Positive М 12,40 11,45 11,17 11,61 10,19 10,67
reappraisal σ 2,51 1,96 2,99 2,69 2,50 2,41
Accepting responsibility М 8,80 8,43 7,47 8,10 7,13 8,36
σ 2,04 1,62 1,49 2,22 2,24 1,98
Planful problem-solving М 13,60 12,91 12,59 14,24 13,81 12,43
σ 3,28 2,50 3,06 3,66 3,90 3,65
Self-controlling М 14,00 12,55 11,91 11,74 11,31 9,10
σ 1,70 2,42 2,33 2,80 2,65 2,82
Seeking social support М 15,00 16,18 12,29 13,60 12,63 12,48
σ 2,00 2,27 3,31 3,40 2,41 3,14

Students’ ability to use positive behaviour strategies suffer especially: planful problem-solving,
seeking social support and self-controlling; and orientation to problem avoiding and escape becomes
stronger.
Conclusions. The results of empirical studies have shown that modern students are characterized by
average stress resistance, and university students have signicantly higher stress resistance than vocational
school students.
The most used coping-strategies among students are escape / avoidance, self-controlling and posi-
tive reappraisal, and the least used one is accepting responsibility. University students in comparison to
students of vocational schools use more constructive coping strategies: seeking social support and planful
problem-solving. The girls more likely than boys use relatively constructive coping ways such as accepting
responsibility and positive reappraisal.
Students with low stress resistance have the highest indexes of coping behaviour: in a stressful situa-
tion their behaviour is characterized by vivid signs of maladjustment compared to students with high stress
resistance. Their ability to use positive behaviour strategies suffers most of all: especially planful problem-
solving, seeking social support and self-controlling; while their orientation to problem avoiding and escape
becomes stronger.
Thus, on the basis of the performed analysis we can say that destructive coping mechanisms are re-
vealed as dominant strategies in all studied groups, which indicates the need for purposeful work on stress
resistance development and enhancement among modern students. This aspect it will be the prospect of our
further research in this eld.

– 304 –
 References
1. Borkowski, J. Radzenie sobie ze stresem a poczucie tożsamości. Warszawa: Elipsa, 2001.- 110 s.
2. Murphy, L. The child’s way of coping: A longitudinal study of normal children // Bulletin of the Menninger
Clinic. 1960. № 24. S. 136–143.
3. Rongińska, T., & Gaida, W. Strategie radzenia sobie z obciążeniem psychicznym w pracy zawodowej. Zielona
Góra: Uniwersytet Zielonogórski, 2012. 112 s.
4. Бодров, В.А. (2006). Проблема преодоления стресса. Часть 1: «Coping stress», и теоретические подходы
к его изучению // Психологический журнал. № 1. С. 122–133.
5. Крюкова, Т.Л., Куфтяк, Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал
практического психолога. 2004 № 3. С. 93–112.
6. Лазарус, Р. Психологический стресс и копинг-процессы. М.: Медицина, 1966.- 466 с.
7. Нартова-Бочавер, С.К. ”Coping behavior” в системе понятий психологии личности // Пси-
хологический журнал. 1997. Т.18 № 5. С. 20–30.

РЕГРЕССИЯ МОРАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ВЗРОСЛЫХ

В СОСТОЯНИИ СТРЕССА

И.И. Знаменская, Ю.И. Александров

Россия, Москва, ФГБУН Институт психологии РАН
Е-mail: znamenirina@gmail.com

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда

(проект №14-28-00229, Институт психологии РАН)

Изучалось отношение к «чужим» у взрослых людей в обычном состоянии и в состоянии

стресса разного генеза. Респонденты (N = 86) решали моральные дилеммы, в которых «свой» при-
чинял вред «чужому», перед ними стоял выбор: поддержать «своего»-агрессора или «чужого»-
жертву. Выявлено, что в состоянии стресса, индуцированного в эксперименте, моральное пове-
дение людей регрессирует к более ранним, «детским» формам – поддержка «своего», даже если
он неправ.

Ключевые слова: стресс, регрессия, моральные суждения, отношение к «чужим».

Несмотря на большое количество работ, исследователи отмечают, что до сих пор недостаточно
ясно, как стресс влияет на социальное поведение (Sandi, Haller, 2015). С одной стороны, показано,
что в стрессе оно становится более эгоистичным (Youssef et al., 2012), с другой – существуют дан-
ные и о том, что в стрессе возрастает альтруизм (Yu, 2016). Для человека в стрессе характерно осла-
бление самоконтроля, снижение способности следовать дальним целям и стремление к получению
немедленного вознаграждения (которое в долгосрочной перспективе менее выгодно, чем отсрочен-
ное) (Maier et al., 2015). В целом состояние стресса обычно связывается с повышением эмоцио-
нальности, «уплощением» мышления, сужением фокуса внимания (Китаев-Смык, 1983; см. обзор
в: Знаменская и др., 2016). С позиций системно-эволюционного подхода, подобная феноменология
объясняется системной дедифференциацией – обратимым увеличением доли низкодифференциро-
ванных систем в обеспечении поведения (Александров, 2011).
В настоящей работе проверялась гипотеза о том, что состояние стресса у людей характери-
зуется обратимой системной дедифференциацией, что феноменологически проявляется в предпо-
чтении поведения, сходного со стратегиями решения конфликтов между «своими» и «чужими»,
которые свойственны для более раннего возраста: первоочередная поддержка «своего», даже если
он неправ.
Методика. 86 человек (58 женщин) от 22 до 54 лет (Med = 31). Экспериментатор зачитывал
моральные дилеммы, в которых «свой» причиняет вред «чужому» (например, земляне для сво-
его комфорта отбирают у инопланетян жизненно необходимый для них ресурс; см. подробнее
в: Знаменская и др., 2016) и предлагал ответить респонденту, кого он поддержит в конфликте.
Одновременно с этим респонденты играли в компьютерную игру «Stars» (Isaychev et al., 2012),
обратная связь в которой может индуцировать кратковременный стресс: в экспериментальной
© И.И. Знаменская, Ю.И. Александров, 2016
– 305 –
группе («СпИнСтресс» – специально индуцированный стресс) она была неадекватно негативной
вне зависимости от успехов участника в игре, в группе сравнения («Контроль») – адекватной.
В процессе эксперимента с помощью телеметрической системы (Бахчина, 2014) регистрировали
сердечный ритм участников для контроля наличия у них стресса по соотношению индекса вегета-
тивного баланса и общей мощности. Была выявлена третья группа участников: у них не индуци-
ровали стресс, но он был обнаружен по вегетативным показателям («СитСтресс» – ситуационный
стресс).
Результаты. При сравнении распределений ответов «за своего» и «за жертву» в разных груп-
пах выявлены достоверные различия: люди без стресса поддерживают жертву чаще, чем люди
из группы «СпИнСтресс» (χ2 = 14.141, p <0.01, коэфф. сопряженности C = 0.410) и «СитСтресс»
(χ2 = 4.103, p <0.05, коэфф. сопряженности C = 0.382). Достоверных различий между группами
людей в стрессе разного генеза обнаружено не было (χ 2 = 1.688, p > 0.05). Это соответствует
представлениям о том, что стресс разного генеза характеризуется состоянием индивида, имею-
щим значительный неспецифический в отношении стресс-фактора компонент. При сравнении
этих результатов с данными, полученными нами ранее при участии детей 3–11 лет (Знаменская
и др., 2013), можно констатировать регрессию ответов взрослых в состоянии стресса разно-
го генеза к более ранним стратегиям, характерным для детей: поддержка «своего», даже если
он неправ.
Описанные выше различия были обнаружены только для дилеммы «Инопланетяне», в ко-
торой нравственное отношение к «чужим» (то есть поддержка «жертвы» в конфликте, несмотря
на то, что это член аутгруппы) становилось у детей доминирующей стратегией наиболее поздно
(к 10–11 годам). По остальным дилеммам (с дикими и домашними животными, становление
нравственного отношения к которым происходило раньше, к 5–6 годам) достоверных различий
в ответах трех групп не обнаружено. Это соответствует данным о том, что стресс затрагивает не
все домены субъективного опыта в одинаковой степени, то есть обратимая дедифференциация
особенно выражена в наиболее поздно сформированных доменах опыта.
Заключение. Настоящее исследование вносит вклад в понимание особенностей морального
поведения людей в состоянии стресса: при снижении дифференцированности поведения возрастает
роль аутгрупповых предубеждений. Это согласуется с данными литературы, упомянутыми во введе-
нии: снижение самоконтроля, повышение эмоциональности и т.п. «возвращают в детство», то есть
к менее зрелым стратегиям морального поведения, по Ж. Пиаже и Л. Колбергу. Люди в стрессе
чаще склонны поддерживать агрессора-«своего», который ради собственного комфорта хочет
лишить жизни жертву-«чужого», потому что рано сформированная стратегия «свой всегда прав»
становится доминирующей над стратегией «ценность жизни каждого». Дальнейший анализ дан-
ных показал (Знаменская и др., 2016), что возрастающая в стрессе аутгрупповая агрессия может
снижаться, если просить человека привести развернутые аргументы в пользу «агрессивного»
решения или оценить такой поступок с позиций «хорошо – плохо» (то есть актуализировать вы-
сокодифференцированные системы). Выявленные в эксперименте закономерности могут быть
использованы в тренингах по снижению аутгрупповой агрессии.

Литература
1. Александров Ю.И. Развитие как дифференциация // Дифференционно-интеграционная теория разви-
тия. М.: Языки славянских культур, 2011. С. 49–69.
2. Бахчина А.В. Динамика вегетативной регуляции кардиоритма при когнитивных, эмоциональных и фи-
зических нагрузках: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 2014.
3. Знаменская И.И., Марков А.В., Бахчина А.В., Александров Ю.И. Отношение к «чужим» при стрессе:
системная дедифференциация // Психологический журнал. 2016. Т. 37. № 4. С. 44–58.
4. Знаменская И.И., Созинова И.М., Александров Ю.И. Интуитивные и рациональные компоненты
морального выбора у детей 3–11 лет // Теоретическая и экспериментальная психология. 2013. Т. 6. № 2.
С. 57–70.
5. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М.: Наука, 1983.
6. Isaychev S.A., Chernorizov A.M., Korolev A.D., Isaychev E.S., Dubynin I.A., Zakharov I.A. The psycho-
physiological diagnostics of the functional state of the athlete. Preliminary data // Psychology in Russia. State of the
Art. 2012. V. 5. № 1. P. 244–268.
7. Maier S.U., Makwana A.B., Hare T.A. Acute stress impairs self-control in goal-directed choice by altering
multiple functional connections within the brain’s decision circuits // Neuron. 2015. V. 87. P. 621–631.
8. Sandi C., Haller J. Stress and the social brain: behavioral effects and neurobilogical mechanisms // Nature
Reviews Neurosci. 2015. V. 16. P. 290–304.

– 306 –
 9. Youssef F.F., Dookeeram K., Basdeo V., Francis E., Doman M., Mamed D., Maloo S., Degannes J., Dobo
L., Ditshotlo P., Legall G. Stress alters personal moral decision making // Psychoneuroendocrinology. 2012. V. 37.
№ 4. P. 491–498.
10. Yu R. Stress potentiates decision biases: A stress induced deliberation-to-intuition (SIDI) model // Neurobiol-
ogy of Stress. 2016. V. 3. P. 83–95.

MORAL BEHAVIOR REGRESSION AMONG ADULTS IN STRESS

Znamenskaya, I.; Alexandrov, Yu.
Adults’ attitude towards outsiders in usual state and in stress of different genesis was studied. The
respondents (N = 86) solved moral dilemmas based on opposition between an insider – aggressor and
outsider – victim. It was discovered that stress induced in the experiment causes the moral behavior of
people to regress to earlier, “childish” forms, i.e. supporting an insider even if they behave bad.
Keywords: stress, regression, moral reasoning, attitude to outsiders.

САМООБЛАДАНИЕ: НОВОЕ ИЛИ ХОРОШО ЗАБЫТОЕ

СТАРОЕ СЛОВО В ПСИХОЛОГИИ?

А.А. Золотарева
Россия, Москва, Национальный исследовательский Московский государственный
строительный университет
E-mail: alena.a.zolotareva@gmail.com
В статье описываются размышления о феномене самообладания и его историческом ста-
новлении в психологии. Попытка взглянуть на самообладание как «хорошо забытый старый» объ-
яснительный принцип приводит к трем известным фактам, согласно которым самообладание,
во-первых, играет роль «золотой середины» между многими психологическими феноменами, во-
вторых, является средством и целью развития личности ребенка и взрослого, в-третьих, обладает
явным психотерапевтическим потенциалом.

Ключевые слова: самообладание, объяснительный принцип, история психологии.

Испокон веков науку волновали предельные феномены человеческого существования, сре-

ди которых одним из наиболее желанных и неприступных, несомненно, являлась стойкость духа.
Эта великая сила стоит за нескончаемой вереницей исторических примеров: одержавшие победу
в борьбе за свободу легендарные римские гладиаторы, воплотившие в жизнь долг чести самураи или
достигшие духовного просвещения святые отцы лицом к лицу сталкивались с острой необходимо-
стью в совершенстве владеть собой. Впрочем, даже в современном мире, с его смутными идеалами,
повсеместно встречаются люди, отвечающие на удары судьбы завидной непоколебимостью и твер-
достью духа. За всеми этими примерами стоит удивительное достояние человеческого рода, имя
которому – самообладание.
На первый взгляд, неискушенному исследователю может показаться, что самообладание явля-
ется новым психологическим феноменом. Действительно, в литературе последних лет совершено
невозможно встретить ни одного упоминания о нем. Лишь погружение в тексты наших научных
предшественников, в которых хранятся фрагментарные частицы знаний о самообладании, позволя-
ет понять, что на самом деле речь идет не о новом, а о «хорошо забытом старом» феномене, который
раньше, по сути, служил в психологии объяснительным принципом. В качестве доказательств этого
утверждения можно привести три факта, известных истории психологии.
Первый такой факт состоит в том, что самообладание играет роль «золотой середины» между
многими психологическими категориями. Здесь в качестве самого явственного примера вспомина-
ется взгляд Аристотеля на самообладание как то самое среднее между распущенностью, необуздан-
ностью в потворстве своим желаниям и бесчувственностью, хладнокровностью (Аристотель, 1997).
Эталон личности, достигшей «золотой середины», хранится еще со времен стоической морали,
и даже термин «самообладание» произошел от древне-греческого слова έγκράτεια, означающего
«пребывать в собственной власти, быть господином над самим собой» (Гартман, 2002). Именно сто-
ики, призывающие своих современников всегда сохранять спокойствие, сопротивляться безумию
© А.А. Золотарева, 2016
– 307 –
мира и повелевать собственными страстями, заложили основы постижения самообладания не толь-
ко как научного феномена, но и как жизненного принципа. «Раб тот, кто не умеет владеть собой», –
завещал стоический мудрец, а в прошлом сам раб Эпиктет (Эпиктет, 1995, с. 264). Отголоски этих
идей до сих пор живут в народной словесности, когда про человека, мужественно переносящего все
превратности судьбы и невозмутимо исполняющего свой долг, говорят, что он обладает «стоиче-
ским характером».
Однако было бы непростительной ошибкой думать, будто самообладание – исключительно
«положительный герой» в психологической науке. То, что при недостатке грозит импульсивными
порывами и безумствами, в своей избыточной мере приводит к гнетущему контролю над своими
естественными природными побуждениями. Портрет человека, перешедшего разумные границы на
пути к достижению самообладания, очень тонко нарисовал Ф. Ницше: «…этому слабонервному
всегда мерещится, что его самообладанию грозит смертельная опасность: теперь он не позволит
себе довериться ни одному инстинкту, его теперь не заманить свободным взмахом крыльев, он встал
в оборонительную позу, вооружившись до зубов против себя самого» (Ницше, 2012, с. 229). Это
нечто сродни описываемому К. Хорни автоматическому контролю, при котором те, кто носит маску
тотального контроля над самим собой, уже закаменели и открыто гордятся своим самообладанием,
называя его достоинством, стоицизмом, опусканием забрала, невозмутимостью, «реализмом», от-
сутствием «сантиментов» и нежеланием «все выставлять напоказ» (Хорни, 1997).
Соответственно, когда на одной чаше весов лежит безграничная свобода, а на другой – невроз,
обретение равновесия и гармонии становится возможным лишь при умении выдерживать меру меж-
ду этими двумя крайностями. С этим положением связан второй факт, заключающийся в том, что са-
мообладание выступает одновременно и средством, и целью развития ребенка и взрослого человека.
Как полагал С.Л. Рубинштейн, дети иногда очень рано, уже на третьем году жизни, обнаруживают
самообладание, которое проявляется в противопоставлении собственного «хочу» взрослым «надо»
и «нельзя», или отказе от чего-либо приятного, а также в более трудной для ребенка решимости сде-
лать что-нибудь неприятное (Рубинштейн, 2000). Безусловно, это «первое» самообладание отлича-
ется от самообладания взрослого, ведь его природа обусловлена не отвлеченными соображениями,
как у последних, а послушанием, привычкой или подражанием. Подобные мысли можно встретить
в трудах Г. Спенсера, настаивающего на идее о том, что силу самообладания можно развить только
упражнением, и что «тот, кто хочет управлять своими страстями в зрелом возрасте, должен при-
учаться управлять ими в течение своей молодости» (Спенсер, 2013, с. 184). По его мнению, самые
важные шаги на пути к достижению способности руководить самим собой ребенок должен сделать
еще в детстве, когда его родители посредством воспитания пытаются обуздать мятежные душевные
порывы своего чада и приучить его тем самым к самообладанию. «Превосходство в этом отноше-
нии, – подвел черту Г. Спенсер, – составит одно из совершенств идеального человека» (там же).
Наконец, последний, или третий факт выражается в том, что самообладание само по себе об-
ладает психотерапевтическим потенциалом. О поистине мудрой природе самообладания говорили
еще стоики, для которых атараксия (от древне-греческого αταραξία – невозмутимость, хладнокро-
вие, спокойствие, отрешенность, которые делают неуязвимым для любых возмущений), или чистое
самообладание в своем современном научном звучании, была равноценна и невозможна без пути
ее достижения – автаркии (от древне-греческого αύτάρκεια – самодостаточность, самообеспечен-
ность, самостийность, благодаря которой не нуждаешься ни в чем и ни в ком, кроме себя) (Новая
философская энциклопедия, 2010). Позднее М. Фуко назвал атараксию и автаркию двумя формами,
в которых обретает смысл и оправдание человеческая жизнь как вечная дорога на пути к спасению
самого себя. «Спасение, – утверждал философ, – это деятельность, безостановочный труд над со-
бой, и наградой за него будет определенное отношение к самому себе, при котором я становлюсь
неприступным для волнений, удовлетворенным собой и не испытываю нужды в ком-либо, кроме
себя… Спасаются для себя, сами и ради того, чтобы прийти не к кому иному, как к себе» (Фуко,
2007, с. 208–209).
В этом смысле самообладание и психотерапия принимают чуть ли не единый облик, поскольку
под спасением души чаще всего подразумевают ее исцеление (в переводе с греческого psychē –
душа, θεραπεiα – лечение, врачевание, исцеление). Этот уникальный психотерапевтический дар са-
мообладания проводит четкую границу между ним и чередой родственных ему феноменов (среди
которых лишь в порядке первого приближения можно назвать саморегуляцию, самоконтроль, само-
управление и др.), трактующих способность человека руководить самим собой как механический
навык по оттачиванию «правильных» мыслей, чувств и поступков. Самообладание же стремится
к достижению гармонии между Самостью и контролирующими ее субстанциями, тем самым ис-
целяя душу того, кто так или иначе пострадал, враждуя с собственными или чужими страстями.

– 308 –
Знаменитый философ Н. Гартман однажды сказал, что самообладание может многое нам рассказать
«о внутренней войне – ради внутренней гармонии» (Гартман, 2002, с. 415).
Последняя фраза может стать напутствием современному исследователю, решившемуся на
изучение подчас военного искусства по укрощению человеком самого себя. В наши дни, столь на-
сыщенные сложными и неоднозначными событиями, возрождение интереса к феномену самообла-
дания кажется неотложным научным шагом.

Литература
1. Аристотель. Никомахова этика / Пер. Н.В. Брагинской. М.: ЭКСМО-Пресс, 1997.
2. Гартман Н. Этика / Перевод А.Б. Глаголева. – СПб.: Владимир Даль, 2002.
3. Новая философская энциклопедия: в 4-х томах/ ред.совет: Степин В.С., Гусейнов А.А., Семигин Г.Ю.,
Огурцов А.П. и др. 2-е изд., испр. и допол. Т. 1. М.: Мысль, 2010.
4. Ницше Ф. Веселая наука / Пер. с нем. М. Кореневой, С. Степанова, В. Топорова. СПб.: Азбука, Азбука-
Аттикус, 2012.
5. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2000.
6. Спенсер Г. Социальная статика / Пер. с англ. К.: Гама-Принт, 2013.
7. Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франсе в 1981 – 1982 учеб-
ном году / Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. СПб.: Наука, 2007.
8. Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление. СПб.: Восточно-Европейский ин-
ститут психоанализа и БСК, 1997.
9. Эпиктет. Афоризмы // Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995. С. 252–271.

SELF-POSSESSION: A NEW OR WELL-FORGOTTEN OLD CONCEPT IN PSYCHOLOGY?

Zolotareva, A.
Russia, Moscow, National Research University Moscow State University of Civil Engineering
The paper reflects on the concept of self-possession and its historical development in psychology. It
regards self-possession as a «well-forgotten old» concept based on three well-known facts: first, that self-
possession constitutes a «middle ground» between many psychological phenomena, second, self-possession
emerges as a tool for and purpose within the personal development of children and adults, and last, self-
possession has evident psychotherapeutic potential.
Keywords: self-possession, explanatory principle, history of psychology.

СТРЕСС КАК ВАЖНЕЙШИЙ ФАКТОР ЛИЧНОСТНОГО

САМОСОЗИДАНИЯ

Н.Б. Калюжная, Н.П. Фетискин, Т.И. Миронова, С.В. Шепелева, И.В. Травин
Россия, Кострома, Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова
E-mail: eniolog444@ yandex.ru

В статье дается сравнительный анализ роли стресса, как ключевого механизма психофизи-
ологической адаптации человека с позиций психологии совладающего поведения и акмепсихологии
личностного самосозидания. Оба процесса разворачиваются в трудных жизненных ситуациях.
В зависимости от того, какие ресурсы используются, стресс выступает либо как условие разви-
тия, либо как фактор его избегания.
Ключевые слова: стресс, совладающее поведение, личностное самосозидание.

Проблема личностного самосозидания является одной из ключевых в целом ряде научных дис-
циплин педагогической, психологической, акмеологической направленности. Несмотря на значи-
мость проблемы, исследование психологических механизмов личностного самосозидания затрудне-
но из-за ряда методологических проблем, существующих в психологии.
В нашей работе (Н.Б. Калюжная, 2015) личностное самосозидание рассматривается как слож-
ный акме-феномен, который находится на пересечении двух реальностей – внутренней, связанной
с активизацией личностного потенциала и внешней – связанной со значимыми социальными фак-
торами, побуждающими личность к проявлениям надситуативной творческой активности, выходя-
© Н.Б. Калюжная, Н.П. Фетискин, Т.И. Миронова, С.В. Шепелева, И.В. Травин, 2016
– 309 –
щей за рамки требований обыденной ситуации. Ведущей в данной ситуации является потребность
в самополагании, самоиспытании, которая позволяет личности открыть для себя неизвестные ранее
способности (Петровский, 1996).
Мы полагаем, что общим звеном, объединяющим обе реальности, являются базовые свойства
психики, которые выражаются в интенциональном характере сознания и деятельностной природе
рефлексивных процессов. Деятельностная природа рефлексивных процессов связана с тем, что они
выполняют трансформационную, генерационную функцию, составляющую основу личностного са-
мосозидания (Карпов, 2004).
В качестве психолого-акмеологических предпосылок личностного самосозидания выступают
параметры (отношение к себе, другим людям, окружающему миру) и факторы личностного самосо-
зидания. Факторы, определяющие процесс личностного самосозидания – это социально значимая
ситуация, самосознание личности, надситуативная активность, интернальный локус контроля, ког-
нитивно-рефлексивные процессы, обеспечивающие реализацию внутренних и внешних действий.
Под «личностным самосозиданием» в нашем исследовании понимается способность лично-
сти, изменяя ценностно-смысловую направленность внутренних действий, актуализировать и пере-
распределять свои ресурсы, решая задачи саморазвития и оптимальной реализации социально зна-
чимых задач.
Цель диссертационного исследования состояла в выявлении структуры личностного самосо-
зидания и построении модели, отражающей целостный характер процесса личностного самосози-
дания. В психолого-акмеологической модели личностного самосозидания присутствует указание на
стресс, как важный фактор личностного самосозидания (блок адаптационные процессы).
Сравнительный анализ места стресса в психологии совладающего поведения и акмепсихоло-
гии личностного самосозидания дает возможность более целостно оценить роль стресса, как одного
из ключевых адаптивных механизмов.
Т.Л. Крюкова пишет, что «главное отличие совладающего поведения субъекта от реактивного
и защитного, заключается в его осознанности, адаптивности и направленности на разрешение стрес-
совой ситуации (Крюкова, 2008).
Судя по определению, феномен совладающего поведения находится на грани психофизиоло-
гических и психологических механизмов регуляции поведения, имеет направленность на разреше-
ние трудной ситуации, опосредован самосознанием субъекта, которое выполняет рефлексирующую
и преобразующую функцию. Трудные жизненные ситуации рассматриваются, как аналогичные
стрессовым ситуациям.
Можно предположить, что в случаях совладающего поведения, человек находится в стрессо-
генной ситуации, то есть в ситуации, которая опасна возникновением стресса, но благодаря меха-
низмам осознанного совладающего поведения, этого не происходит.
Возможно, что сложность определения границ совладающего поведения связана с тем, что
оно находится на пересечении психофизиологических и психологических механизмов регуляции
поведения человека, соотношение между ними остается методологической проблемой психологии.
Таким образом, за гранью совладающего поведения лежат психофизиологические механизмы
стресса, который толкает нас к развитию, но оно либо происходит, либо нет, в зависимости от отно-
шения к ситуации стресса (как к возможности получить важный жизненный опыт, либо как сигналу
избегать преодоление трудностей).
Психологические критерии, позволяющие оценить характер трудных ситуаций, разработаны
Е.А. Белан. В данном подходе акцент делается на том, что совладание выступает как способ раз-
решения проблемной социальной ситуации, и по этому параметру обнаруживается сходство с фено-
меном личностного самосозидания.
Е.А. Билан предложила следующее определение трудной ситуации: «трудной называется
ситуация, один или несколько параметров которой, в субъективной реальности индивида оцени-
ваются неадекватно, в сторону повышения и значимости по отношению к реальной. Любая ситу-
ация, переменные которой переоцениваются субъектом, может быть представлена как трудная»
(Билан, 2004).
Выделяя три потенциальные модели трудной ситуации, Е.А. Белан пишет: «В первую группу
входят поведенческие стратегии субъекта, с помощью которых он пытается устранить противоречия
извне с привлечением объектных характеристик. Внешние модели сами по себе не тренируют совла-
дающую активность индивида, а только представляют собой набор готовых стратегий преодоления
в ограниченном круге ситуаций.
Во вторую группу моделей совладающего поведения входят стратегии, направленные на
сближение противоречивых характеристик. Поскольку данные модели затрагивают внутренний

– 310 –
план деятельности субъекта, в процессе их использования происходит своеобразная настройка
совладающих механизмов субъекта на взаимодействие с ситуациями разной категории слож-
ности. В целом модели совладающего поведения второй группы в повседневных жизненных си-
туациях предпочтительнее, поскольку в силу действенной схемы экономят внутренние ресурсы
человека.
В жизни встречаются ситуации, выходящие за пределы повседневности и ставящие чело-
века на грань реальности бытия. Переживания в таких запредельных ситуациях А. Маслоу на-
звал «пиковыми переживаниями» (Маслоу, 1997). Обычные совладающие механизмы в подобных
ситуациях не срабатывают либо имеют низкую эффективность. Естественно предположить, что
взаимодействие с ситуациями такого ранга будет регулироваться некими внутренними структу-
рами субъекта. Поскольку в сверхситуациях требуется совладание по типу совершенствования
(связанного только с внутренними структурами субъекта), то задействуются высшие механизмы и
основные рычаги саморегуляции высшего порядка в случае достаточного нравственного развития
субъекта.
Субъект может попытаться применить в сверхситуации совладающие модели второй группы.
Однако вскоре отказывается от таких попыток по причине неудовлетворительного результата. Ситу-
ация требует иного уровня эффективности совладающего поведения. Обычно переменные ситуации
неизменяемы в принципе. Следовательно, совладание должно быть направлено не просто на переос-
мысление, но и на пересотворение ситуации. Всегда в таких ситуациях будут востребованы высшие
духовные и прежде всего творческие ресурсы субъекта.
Характерные признаки «пикового переживания» (по А. Маслоу): восприятие ситуации
целостно, вне зависимости от значимости и модальности, восприятие мира в единстве; сосре-
доточенность на ситуации, завороженность, поглощенность, «абсолютное внимание»; дезо-
риентация во времени и пространстве; полная (хотя и относительно кратковременная) утрата
контроля, освобождение от страхов, тревоги, скованности; переживание всегда характеризуется
как положительное и желательное; самоценность переживания, трансформируемого из пережи-
вания-средства в переживание-цель. Подобные совладающие механизмы заложены в глубинных
структурах личности.
Посредством переживания-совладания достигается интеграция личности на всех уровнях, че-
ловек обретает единство. Во взаимодействии с ситуацией он также стремится к единству и, как
следствие к господству над ситуацией. Власть ситуации над субъектом утрачивает силу. Совладая с
ситуацией, субъект в реальном мире изменяет положение вещей через внутренний мир, реоргани-
зует сверхситуацию через единение с ней. Субъект «поглощает» ситуационные переменные, пере-
мещая их из внешнего во внутренний план, достигая, таким образом, урегулирования через само-
совершенствование.
Парадокс взаимодействия субъекта с ситуацией с применением совладающих моделей тре-
тьей группы заключается в том, что несмотря на значительные затраты внутренних ресурсов
субъекта, ресурсы не истощаются, а, наоборот, пополняются. Испытав пиковые переживания,
человек ощущает эмоционально-душевный подъем, прилив энергии, улучшение общего состоя-
ния. Именно в критических ситуациях происходит процесс саморазвития (Тонков, 2007).
В моделях третьей группы трудных ситуаций появляется та специфика, которая отличает со-
владание, как механизм, направленный на восстановление равновесия, от личностного самосозида-
ния, как процесса, направленного на саморазвитие, самоосуществление человека, взаимодействую-
щего с миром.
Таким образом, сопоставление совладающего поведения с феноменом личностного самосо-
зидания позволяет сделать следующие выводы относительно роли стресса, как одного из ключевых
механизмов адаптации:
1. Феномен совладающего поведения рассматривается как психологический процесс, удержи-
вающий регуляцию поведения субъекта в области самосознания, на уровне психофизиологии про-
цесс обеспечивается механизмами совладания со стрессом.
2. Феномен личностного самосозидания также обеспечивается индивидными свойствами пси-
хики, но другого порядка, так как они связаны с надситуативной активностью, дающей возможность
найти выход из ситуации неопределённости.
3. Сверхситуации – это ситуации, выходящие за пределы повседневности и ставящие че-
ловека на грань реальности бытия. Обычные совладающие механизмы в подобных ситуациях
не срабатывают либо имеют низкую эффективность. Стресс в этих ситуациях выступает как не-
кий «психофизиологический переключатель», перебрасывающий состояние психики субъекта в
критическую зону, где и происходят основные процессы саморазвития (Тонков, 2007).

– 311 –
 Литература
1. Белан Е.А. Психология совладающего поведения. Краснодар: Кубан. гос. Ун-т, 2004. 82 с., с. 92-97.
2. Калюжная Н.Б. Психолого-акмеологические предпосылки личностного самосозидания средствами
когнитивной рефлексии: дис. … канд. психол. наук, Кострома, 2015.
3. Карпов А.В. Психология рефлексивных механизмов деятельности / А.В. Карпов. М.: Изд–во «Инсти-
тут психологии РАН», 2004.
4. Крюкова Т.Л. Человек как субъект совладающего поведения. Психологический журнал, 2008, том 29,
№ 2, с. 88-95, с. 92-93.
5. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики / А. Маслоу. СПб. : Изд. Группа «Евразия»,
1997. 430 с.
6. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности / В.А. Петровский. Ростов–на–
Дону: Феникс, 1996.
7. Тонков В.В. Основы биосенсорной психологии. Дыхание. Здоровье. Успешность: материалы научно–
практической конференции с международным участием, 27–28 окт. 2007 г., Санкт–Петербург / В.В. Тонков.
СПб : Изд-во Институт биосенсорной психологии, 2007.

STRESS AS AN IMPORTANT FACTOR OF PERSONAL SELF-CREATION

Kalyuzhnaya, N.B.; Fetiskin, N.P.; Mironova, T.I.; Shepeleva, S.V.; Travin, I.V.
The article provides a comparative analysis of the role of stress as a key mechanism for human
physiological adaptation according to coping psychology and acme-psychology of personal self-creation.
Both processes unfold in difficult lifespan situations. Depending on resources used, the stress acts either as
a condition of development or as a factor of its avoidance.

Keywords: stress, coping behavior, personal self-creation.

ПСИХОЛОГИЯ БЛАГОПОЛУЧИЯ (WELL-BEING):

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ, ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ
И ПОЗИТИВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

О.В. Кирпичник
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: kirpichnik@yandex.ru
В статье рассматриваются подходы к пониманию благополучия человека в гуманистической,
экзистенциальной, позитивной школах психологии. Описаны эволюция гедонистического и эвдемо-
нического взгляда на благополучие и его факторы, углубление и переосмысление понятия счастья,
а также новое видение целей психологии ведущими представителями современной науки.

Ключевые слова: благополучие, счастье, гуманистическая психология, экзистенциальная пси-

хология, позитивная психология.

Со времен древних мудрецов счастье и благоденствие человека находятся в фокусе внимания

философии, религии, психологии, медицины, искусства. В современной психологической науке тема
благополучия исследуется на протяжении нескольких десятилетий в рамках нескольких школ, а начи-
ная с 2000-х годов выделилось в самостоятельное направление (Селигман, 2002; Леонтьев, 2011). Бла-
гополучие рассматривается как многофакторный конструкт, представляющий сложную взаимосвязь
социальных, культурных, экономических, психологических, физических и духовных факторов. Цель
исследования - рассмотреть некоторые подходы к пониманию этого феномена и их развитие.
Понимание благополучия как счастья, переживание положительных эмоций, низкий уровень
неприятных ощущений, высокий уровень удовлетворенности, избегание боли и страданий, близко
к определению его как «гедонии». В данном случае «быть счастливым» – одна из наиболее важных
целей человеческого бытия.
Другой подход к пониманию благополучия заключается в представлении о нем как о нечто
большем, чем просто переживание счастья. Благополучие представляется не как результат или ко-
нечное состояние, а процесс реализации индивидом своего потенциала – «эвдемония». Такой под-
ход можно считать близким к идеям гуманистической психологии (Роджерс, Маслоу, и др.).
© О.В. Кирпичник, 2016
– 312 –
 Расцвет гуманистической психологии пришелся на конец 60-х – начало 70-х годов. Можно с
уверенностью утверждать, что гуманистическая психология выполнила главную, стоявшую перед
ней сверхзадачу, создав в профессиональном сообществе интеллектуальную атмосферу, благопри-
ятствующую новому, гуманистическому видению человека. Американская психологическая ассо-
циация выдвинула следующее определение: «Гуманистическую психологию можно определить как
третью основную ветвь психологических исследований (две другие ветви – это психоаналитическая
и бихевиористская), которая занимается прежде всего теми человеческими способностями и по-
тенциями, которые не нашли своего места ни в позитивистской или бихевиористской теории, ни
в классической психоаналитической теории, например, креативность, любовь, самость, развитие,
самоактуализация, высшие ценности, бытие, становление, спонтанность, привязанность, трансцен-
денция эго, автономия, ответственность, психологическое здоровье и родственные понятия» (Ле-
онтьев, 1997, с. 19). Этот подход представлен работами К. Гольдштейна, Э. Фромма, К. Роджерса,
A. Маслоу, Г. Олпорта, А. Энгьяла, К. Мустакаса и т.д., а также некоторыми идеями психоаналити-
ков – К. Юнга и А. Адлера, нашедшими продолжение в гуманистической школе.
Гуманистические психологи утверждают понимание благополучия через развитие и реализа-
цию потенциала человеческой личности. Именно благодаря их усилиям переживаемые конфликты
и кризисы перестают рассматриваться как симптом неблагополучия человека, но интерпретируют-
ся как возможное следствие трудностей самореализации. Появление новых подходов к пониманию
психологического благополучия человека было во многом инспирировано интеллектуальным кли-
матом 40-60-х годов с его лозунгами «движения к самому себе» (Гришина, 2015, с. 552).
В последние годы в публикациях отражено также мнение, что подлинное благополучие содер-
жит оба рассматриваемых компонента – и гедонию, и эвдемонию. При этом гедония понимается как
позитивный аффект или удовольствие, а эвдемония означает переживание жизни как полноценной,
осмысленной и значимой. Этот уровень понимания явления отсылает нас также к проблематике
близкой экзистенциальной психологии (В. Франкл, А. Лэнгле, Д.А. Леонтьев).
В Европе экзистенциальные взгляды более разработаны, более развернуты и популярны, чем
в США. Большинство идей, разработанных в американской экзистенциальной психологии, также
пришли из Европы. Можно вспомнить аналогию, проводимую В. Франклом. Он говорил о том, что
психоанализ – это по сути дела, психология ребенка, поскольку З. Фрейд никогда не рассматривал
взрослого человека как действительно взрослого. Психология А. Адлера – это во многом психология
подростка с центральной идеей самоутверждения и проблемой социализации. Личностно-центри-
рованный подход А. Маслоу, К. Роджерса – это тоже психология ребенка, но счастливого ребенка,
у которого нет никаких особых проблем, кроме как развиваться, развиваться и развиваться. А экзи-
стенциальная психология – это психология взрослого (приводится по: Леонтьев, 1997, с. 46).
Один из наиболее авторитетных авторов современного экзистенциального направления
И. Ялом выделяет четыре основных узла экзистенциальных проблем, пути, решения которых изучает
экзистенциальная психология. Это: проблемы времени, жизни и смерти; проблемы свободы, ответ-
ственности и выбора; проблемы общения, любви и одиночества; проблемы смысла и бессмысленно-
сти существования (Ялом, 1980, 1989). Уже из перечня этих проблем видна связь экзистенциальной
психологии с философской проблематикой и с “вечными” вопросами. Ответы на экзистенциальные
«вызовы» составляют сущность «жизнетворчества», а конструктивные способы внутренней работы
с экзистенциальными проблемами являются высшей формой благополучия человека. Хайдеггер счи-
тал, что именно кризисные жизненные ситуации являются средством прорыва человека от повседнев-
ности и рутинности существования к его аутентичности и подлинности. Однако каково должно быть
достигаемое, так сказать, «идеальное» состояние внутреннего мира человека? Как оно соотносится
с благополучием? Конструктивной альтернативой смерти с точки зрения экзистенциалистов является
способ жизни, обеспечивающий полноту бытия и высшую удовлетворенность человека.
К началу 2000-х годов среди части научного сообщества были высказаны следующие опасения
в отношении психологических изысканий:
– фокусированность на проблемах и болезненных состояниях психики человека;
– уход экзистенциально-гуманистических исследований к качественным методам и претензии
части научного сообщества к собственно академичности и воспроизводимости получаемых выводов
и методик.
Отталкиваясь от этих противоречий, изначально на критике гуманистического направления
сформировалась новая цель и направления психологических исследований. Мартин Селигман с кол-
легами создал новое направление, получившее название «позитивной психологии». Говоря о своей
работе, Селигман отмечает: он давно озабочен тем, что психологи заняты исключительно решением
проблем пациентов (он и сам является экспертом по депрессии) и уделяют слишком мало времени

– 313 –
исследованию тех вещей, которые могли бы способствовать их благополучию. Первым трудом в по-
зитивной психологии стала книга М. Селигмана «Подлинное счастье». Автор говорит о «трех стол-
пах» позитивной психологии: 1) изучение позитивных эмоций; 2) изучение позитивных черт, в част-
ности сил характера и добродетелей; 3) изучение позитивных социальных институтов. М. Селигман
усмотрел перспективу новой психологии в выявлении и укреплении сильных сторон личности
и помощи людям найти такую нишу, в которой они могут в максимальной степени усилить и про-
явить эти свои позитивные черты. Важно не столько лечить нарушения и корректировать слабости,
сколько укреплять психологические силы.
С момента выхода программной книги М. Селигмана выделяют основные векторы динамики
позитивной психологии за ее недолгую историю (Т. Кашдан и М. Штегер). Один из них озаглавлен
«От одержимости счастьем к многомерной матрице благополучия». Авторы констатируют падение
интереса к проблеме счастья, которое служит, по сути, «простым барометром, показывающем, что
жизнь движется в желаемом направлении». «Узкий подход к благополучию, связываемому со сча-
стьем, менее предпочтителен, чем более широкий подход, включающий счастье как лишь одно из
нескольких измерений матрицы Другие измерения этого широкого матричного подхода включают
в себя смысл и цель в жизни, осознанное присутствие, достижение, сбалансированность и гибкость
жизни, и психологические потребности в принадлежности, компетентности и автономии, помимо
прочего» (Леонтьев, 2012, с. 53). Далее М. Селигман выделил пять элементов, оставляющих благо-
получие. Это положительные эмоции, смысл, вовлеченность, хорошие отношения с людьми и до-
стижения (аббревиатура ЭСВОД). По его мнению, благополучие не сводится ни к одной из состав-
ляющих, но каждая из них способствует благополучию (Селигман, 2015).
М. Чиксентмихайи, один из основателей позитивной психологии, сформулировал свое новое
видение целей психологической науки. Первая цель связана с разработкой нового образа человека.
Автор ставит во главу угла эволюцию сложности, которая у человека достигает своего максимума.
Эволюция сложности ведет к освобождению от контроля генетических программ и от контроля со-
циального обусловливания. Вторая цель связана с пересмотром правил общественного договора,
снижением степени материального неравенства, расширением спектра эффективных вознагражде-
ний, который не должен ограничиваться материальными стимулами, расширением целей за рамки
эгоцентричного интереса. Третья цель связана с развитием внутренне мотивированного поведения,
порождающего чувство радости (Чиксентмихайи, 2011).
Среди лидеров нового поколения позитивной психологии – С. Любомирски, Б. Фредриксен,
К. Шелдон, Дж. Хайдт, К. Киз, Л. Эспинуол и др.
Итак, подводя итог рассмотрению подходов психологических школ к понятию благополучия
(well-being), мы можем отметить тенденцию к интеграции воззрений, рассмотрению человече-
ского опыта в целостности, снижению градуса противопоставлений между позитивной психоло-
гией и ее методологическими предшественниками. Сотрудничество и взаимное уважение между
представителями разных школ психологии, перемещение фокуса исследований с понятия счастья
к многомерному концепту благополучия закономерно. Кроме названных тенденций происходит
усложнение и углубление целей позитивной психологии как науки, изучающей благополучие; рас-
пространение этих целей, как на человека, так и человеческие общности, страны, политические
и социальные институты. Э. Динер, например, ставит одной из задач для позитивной психоло-
гии построение образа того, как изменится мир, если позитивная психология добьется полного
успеха, какой станет жизнь людей, и как она будет отличаться от жизни в отсутствие позитивной
психологии.
Автору представляется интересным исследование субъективных и объективных факторов
благополучия, особенностей личностной и национальной модели этого феномена, изучение разви-
тия степени удовлетворенности жизнью в зависимости от достижения тех или иных объективных
и субъективных составляющих благополучия. А также самой возможности достижения счастья и
полноты бытия в условиях отсутствия, ограниченности или недостижимости объективных факто-
ров благополучной жизни в накопленном человеческом опыте.

Литература
1. Бонивелл И. Ключи к благополучию: что может позитивная психология. М.: Время, 2009.
2. Гришина Н.В. Психологическое благополучие: к экзистенциальному пониманию// Материалы научной
конференции «Ананьевские чтения – 2013. Психология в здравоохранении». СПб, 2013. С. 551-552.
3. Леонтьев Д.А. Гуманистическая психология как социокультурное явление / Психология с человече-
ским лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник). М.: Смысл, 1997. С. 17-23.
4. Леонтьев Д.А. Позитивная психология - повестка дня нового столетия // Журнал Высшей школы эко-
номики. 2012. Т. 9, № 4. С. 36–58.

– 314 –
 5. Леонтьев Д.А. Что такое экзистенциальная психология?// Психология с человеческим лицом: Гума-
нистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д. А. Леонтьева, В. Г. Щур.- М.: Смысл,
1997. С. 40—54.
6. Селигман М. Новая позитивная психология. М.: София, 2006.
7. Селигман М. Путь к процветанию. Новое понимание счастья и благополучия. – М.: Манн, Иванов,
Фербер, 2015.
8. Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. М.: Смысл; Альпина нон-
фикшн, 2011.
9. Diener, T. Subjective Well-Being. Psychological bulletin, 1984. Vol 95, №3, p. 542-575.

ПСИХОЛОГИЯ БЛАГОПОЛУЧИЯ (WELL-BEING): ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ, ГУМАНИ-

СТИЧЕСКИЕ И ПОЗИТИВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Kirpichnik, O.V.
The paper reveals several definitions of individual and personal well-being in the focus of humanistic,
existential and positive psychology. Hedonistic and eudemonistic evolution of approaches and factors of
well-being are considered. New mission and intentions of psychological science recognized by modern
authors are reviewed.
Keywords: well-being, happiness, wellfare, humanistic psychology, existential psychology, positive
psychology.

ЖИЗНЕННЫЕ ОРИЕНТАЦИИ И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ

Е.Ю. Коржова
Россия, Сант-Петербург, Российский государственный педагогический университет
им. А.И. Герцена
E-mail: elenakorjova@gmail.com
В статье раскрываются особенности совладающего поведения у представителей различных
типов субъект-объектных ориентаций в жизненных ситуациях. Показано, что существует спец-
ифика совладающего поведения в трудных ситуациях и в ситуациях, приносящих удовлетворение,
а также содержательное единство с ценностными ориентациями. Анализ многомерных жизнео-
писаний позволяет более глубоко выявить эту связь, что показано на примере семейной ситуации.
Ключевые слова: жизненные ориентации, субъектная ориентация, объектная ориентация,
преобразователь, гармонизатор, пользователь, потребитель, стратегия совладания.

В постоянном процессе взаимодействия человека с жизненными ситуациями реализуются раз-

личные формы жизненной активности. При этом жизненные ориентации задают направление ее
проявлений. Поскольку жизненные ориентации весьма разноплановы и изменчивы, мы постоянно
сталкиваемся и с многообразием проявлений активности. Тем не менее, возможно выявить их за-
кономерности. Нами была разработана концепция человека как субъекта жизнедеятельности, пред-
ставляющая собой теоретическое и эмпирическое обоснование специфики субъектной включенно-
сти человека в жизнедеятельность посредством ее анализа как процесса взаимодействия человека
с жизненными ситуациями (Коржова, 2002). Согласно данной концепции, при субъективном выде-
лении жизненной ситуации как проблемной она становится объектом жизнедеятельности человека,
выступающего при этом в качестве субъекта жизнедеятельности. Субъект-объектное взаимодей-
ствие человека с жизненной ситуацией осуществляется на основе субъект-объектных ориентаций
как базовых жизненных ориентаций относительно жизненных ситуаций в двух формах: субъектив-
ной (интериоризованная субъектность) и объективной (экстериоризованная субъектность). Совла-
дающее поведение относится к явлениям экстериоризованной субъектности.
Для анализа стратегий совладающего поведения весь спектр жизненных ситуаций был разде-
лен на две категории – трудные ситуации и ситуации, приносящие удовлетворение. Рассмотрены
стратегии поведения в одномерной типологии субъект-объектных ориентаций (субъектная ори-
ентация – объектная ориентация) и двухмерной, которая представлена на основе двух вторичных
ортогональных шкал «трансситуационное творчество» (преобразующая жизненная активность
в жизненных ситуациях) и «транс-ситуационный локус контроля». Эта типология включает четыре
типа ориентаций в жизненных ситуациях: «преобразователь», «гармонизатор», «пользователь»,

– 315 –
«потребитель». Использовался ряд психодиагностических методик, в том числе авторский Опрос-
ник стратегий поведения в значимых ситуациях.
Субъектно- и объектно-ориентированные лица, в целом, характеризуются примерно одинаковым
количеством избираемых стратегий в трудных ситуациях и в ситуациях, приносящих удовлетворение,
существенным преобладанием адаптивных стратегий над дезадаптивными. В трудных ситуациях пред-
ставители обеих ориентаций обращаются к стратегиям непосредственного и опосредованного реаги-
рования, ориентированного на внутренний мир, и к профессионально ориентированным стратегиям.
Субъектно-ориентированные реже избирают направленные на других людей стратегии, а объектно-ори-
ентированные – внепрофессионально ориентированные (по сравнению с другими стратегиями). Субъ-
ектно-ориентированные, занимая более активную позицию, меньше, чем объектно-ориентированные,
приспосабливаются к делу и людям, предпочитая заниматься творчеством, обращаться к философии,
природе, в неудаче винить себя, пытаться «забыть» о ситуации, о которой «вспоминает» организм.
В ситуациях, приносящих удовлетворение, для обеих ориентаций характерен рост внимания
к своему внутреннему миру, происходит изменение самооценки. Более высокая активность субъек-
тно-ориентированных проявляется в обращении к внепрофессиональной деятельности – сублима-
ции, творчеству, а также в приписывании успеха себе. Для объектно-ориентированных характерны
более пассивные стратегии, они уходят в фантазии, принимают успех как должное и занимаются
ожиданием последствий.
В целом, и в трудных, и в приносящих удовлетворение ситуациях субъектно-ориентированные
чаще, чем объектно-ориентированные, избирают более эффективные стратегии (адаптивные), тогда
как объектно-ориентированные чаще сосредоточивают свой выбор на дезадаптивных стратегиях, по
сравнению с субъектно-ориентированными людьми.
Представлены «психологические» портреты представителей четырех типов субъект-объект-
ных ориентаций личности на основании сопоставления данных их обследования как между собой,
так и со средне-выборочными результатами. Частота выбора тех или иных стратегий зависит от
сходства в показателях транс-ситуационного творчества, что выражается в интенсивности душев-
ных переживаний (стратегии, ориентированные на внутренний мир), в проведении свободного вре-
мени (внепрофессионально ориентированные стратегии), в отношении к людям (социально ориен-
тированные стратегии). Сходство в показателях транс-ситуационного локуса контроля выражается
в предпочитаемости более или менее внешне активных стратегий. Между противоположными ти-
пами («преобразователем» и «потребителем») различия не слишком велики и в основном касаются
деловитости и внутренней активности. Можно предположить, что «потребитель» стремится в по-
ведении походить на социально одобряемого «преобразователя».
В целом, в ситуациях, приносящих удовлетворение, стратегии, ориентированные на внутрен-
ний мир, а также стратегии адаптивного характера очень распространены у всех типов субъектно-
объектных ориентаций, особенно с низким уровнем трансситуационного локуса контроля. По отно-
шению к трудным ситуациям различия в выборе стратегий выражены в большей степени.
В диссертационном исследовании Е.В. Жолобова, выполненном под нашим руководством,
более детально раскрыта структура и специфика защитно-совладающего поведения как адаптаци-
онного процесса на различных моделях субъектности с учетом их ценностных ориентаций (Жоло-
бов, 2013). У представителей субъектной ориентации ведущими ценностями являются самостоя-
тельность, стимуляция и достижения. Их ценностная сфера отличается активной направленностью,
цельностью структуры и отсутствием явных противоречий. Ведущими стратегиями совладания яв-
ляются планирование, принятие ответственности и положительная переоценка – конструктивные
или относительно конструктивные стратегии. У объектно-ориентированных лиц ведущими ценно-
стями являются самостоятельность, доброта, гедонизм. В структуре ценностной сферы наблюда-
ется противоречие между ценностями нормативного и индивидуального порядка. Среди стратегий
совладания превалирует бегство/избегание, что характеризует их незрелость и неконструктивность.
У «преобразователей» среди ценностных ориентаций доминируют самостоятельность, сти-
муляция и достижения, среди стратегий совладания – планирование и принятие ответственности.
У «гармонизаторов» среди ценностных ориентаций преобладают самостоятельность и гедонизм,
среди стратегий совладания принятие ответственности и планирование. У «пользователей» среди
ценностных ориентаций доминируют стимуляция и самостоятельность, среди стратегий совладания
планирование и поиск социальной поддержки. У «потребителей» среди ценностных ориентаций
доминируют самостоятельность, доброта и безопасность, среди стратегий совладания – самокон-
троль, поиск социальной поддержки, бегство/избегание. «Преобразователи» и «гармонизаторы»
более позитивно, по сравнению с «пользователями» и «потребителями», воспринимают ситуацию,
ищут в ней положительные стороны, но при этом могут переоценивать значимость своей роли и ис-

– 316 –
пытывать чувство вины за происходящее. Для них характерна развитая рефлексия, что проявляется
в более разнообразном и богатом эмоциональном отклике. Другой особенностью «преобразователя»
и «гармонизатора» является тенденция встраивать (интегрировать) результат ситуации в свой жиз-
ненный опыт. «Пользователь» и «потребитель» менее склонны принимать на себя ответственность
за ситуацию, соответственно, реже испытывают чувство вины и угрызения совести, трудную ситуа-
цию воспринимают чаще негативно и «однобоко», в черно-белых тонах.
Еще более глубоко особенности совладающего поведения с учетом как субъектных, так и цен-
ностных ориентаций могут быть рассмотрены на материале многомерных жизнеописаний, в частно-
сти, представленных в художественной литературе (Коржова, 2015). Совладающее поведение в семей-
ной ситуации проанализировано нами на примере литературных персонажей А.П. Чехова (Коржова,
2006). Яркие представители субъектной ориентации (ее воплощением является «преобразователь»)
при взаимодействии с жизненной ситуацией ориентируются на свой собственный внутренний мир,
свое «Я». По отношению к семейным ситуациям это выражается в свободном обращении с семей-
ными традициями, постоянным выходом за их рамки (завязывание любовных отношений, ведущих
к браку, прекращение брачных отношений по своей инициативе, поиск нового партнера при нали-
чии уже тяготящей семьи и др.). Энергичные, смелые, оригинальные, неординарные натуры, в сво-
ем «безграничном творчестве» они могут, не замечая того, становиться причиной горьких пережи-
ваний «оставленных» и «пренебрегаемых». Полной противоположностью являются «потребители»
(воплощение объектной ориентации), управляемые ею, в поведении которых, как и во внутренней
картине жизненного пути, сильны гомеостатические тенденции. В зависимости от отношения к людям
и нравственных качеств могут проявляться либо беззаветная преданность семье, полностью запол-
няющей внутренний мир, либо избегание семейных уз в попытке отгородиться от мира, либо цинич-
ное отношение к ним. «Гармонизатор» отличается погруженностью в мир романтических пережива-
ний, которые могут быть связаны с желанием создать семью или по крайней мере устойчивый союз.
В целом, более созерцательный и менее активный, чем преобразователь, «гармонизатор», тем не ме-
нее, в критические моменты своей жизни также способен на радикальные поступки (уход из семьи
к любовному «объекту», либо его завоевание независимо от наличия семьи у последнего). «Пользо-
ватель», для которого характерно функциональное отношение к людям, стремление извлечь выгоду,
рассматривает заключение брака и семейную жизнь как удобное средство «устроиться» в жизни с
комфортом. Семейные «спутники» рассматриваются как неизбежное «приложение» к нему.
Представляют интерес также «промежуточные» типы, в поведении которых уравнивается вли-
яние субъективных и ситуативных переменных.
Сходство выбора стратегий поведения типов субъект-объектных ориентаций в жизненных ситуа-
циях при творческой направленности заключается в легкости преодоления семейных рамок, традиций
и ограничений («преобразователь», «гармонизатор»); при приспособительной направленности – в
принятии семьи как важного средства упорядочения жизни («пользователь», «потребитель»); при вы-
сокой интернальности – в навязывании близким своего образа жизни («преобразователь», «пользова-
тель» при низкой интернальности – в жизни интересами близких («гармонизатор», «потребитель»).
Литература
1. Жолобов Е.В. Механизмы психологической защиты и стратегии совладания у представителей различ-
ных типов субъект-объектных ориентаций личности: Автореф. дисс. … канд. психол. н. СПб., 2013. 23 с.
2. Коржова Е.Ю. Психологическое познание человека как субъекта жизнедеятельности: автореф. дис. …
д-ра психол. н. СПб., 2002. 43 с.
3. Коржова Е.Ю. Поиски прекрасного в человеке: Личность в творчестве А.П. Чехова. – СПб.: Бионт,
2006. –500 с.
4. Коржова Е.Ю. Введение в психологию жизненных ситуаций. – СПб.: Общество памяти игумении
Таисии, 2015. 204 с.

LIFE ORIENTATIONS AND COPING

Korjova, E.Yu.
Russia, Sant-Petersburg, Herzen State Pedagogical University
The article deals with coping strategies in connection with different types of subject-objective
orientations in life situations. Coping specifics in difficult situations, in situations of satisfaction and content
unity with the value orientations are described. The analysis of multidimensional biographies allows get
more depth in exposing this connection with the examples of family everyday situations.
Keywords: life orientations, subject orientation, object orientation, transformer, harmonizer, benefiter,
user, coping strategies.

– 317 –
 ЗАЩИТНОЕ И СОВЛАДАЮЩЕ ПОВЕДЕНИЕ ЖИТЕЛЕЙ В УСЛОВИЯХ
СТРЕССОГЕННОЙ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ

О.В. Кружкова
Екатеринбург, Уральский государственный педагогический университет
E-mail: galiat1@yandex.ru

Субъективная оценка угроз городской среды может быть основной для активизации защит-
ных и совладающих действий человека, находящегося в ней. Для исследования указанной детер-
минационной взаимосвязи был осуществлен сбор данных у 282 молодых жителей Екатеринбурга
с использованием опросника, анкеты и регрессионного анализа. Обнаруженные закономерности
подтвердили то, что для жителей, имеющих длительный опыт взаимодействия со средой города
субъективная оценка ее угроз является предиктором активизации диспозиций защитного и совла-
дающего поведения.

Ключевые слова: копинг, психологические защиты, диспозиция защитного и совладающего

поведения, стресс-фактор, городская среда.

Город на современном этапе развития является наиболее привлекательной социально-эко-

номической системой проживания человека и функционирования государства. В то же время,
городская среда и городской образ жизни несут в себе и определенные недостатки и осложне-
ния жизнедеятельности человека. Городская среда в существенной степени влияет на функци-
онирование психики человека, определяя психофизиологические нагрузки на организм, прово-
цирует разнообразные негативные поведенческие проявления, как отдельного индивида, так и
целостных социальных общностей (Page, 1977, Regoeczi, 2003). Результатом данных нагрузок
является повышение вероятности возникновения стресса у жителей города. Стресс в условиях
города может вызываться разнообразными факторами – физическими воздействиями (шумом,
загрязнением природных сред, аномальным освещением и пр.), многочисленностью контактов,
возможностью стать жертвой преступления на улицах города, опасностью ДТП при взаимодей-
ствии с транспортными средствами, вероятность террористических актов и т.п.
Находясь в городской среде и постоянно контактируя с ней, человек вынужден вырабатывать
особые механизмы преодоления стрессогенного воздействия, к которым можно отнести защит-
ные действия и копинг-стратегии. Существуют разные подходы к пониманию функционирования
и структуры данных феноменов. Тем не менее, в результате теоретического анализа многочис-
ленных работ, касающихся описания копинг-стратегий и защитных механизмов личности, нами
были выделены четыре базовые диспозиции защитного и совладающего поведения, реализуе-
мые по двум векторам направленности активности личности (таблица 1). Диспозиция защит-
ного и совладающего поведения – это устойчивая ориентация личности в стрессовых средовых
условиях или при возникновении ощущения угрозы, приводящая к формированию готовности
действовать определенным образом по отношению к себе или к среде с целью сохранения по-
зитивного состояния, преодоления стресса, совладания с его последствиями.
Целью нашего исследования стало изучение диспозиций защитного и совладющего пове-
дения личности у молодых жителей города, а также выявление обусловленности данного явле-
ния стрессогенными факторами городской среды. Для реализации поставленной цели была про-
ведена диагностика 282 жителей города Екатеринбурга (18-25 лет, 92 юноши, 190 девушек, 74
укорененных жителей Екатеринбурга, 108 приезжих с периодом жизни в Екатеринбурге от 1 до
5 лет), с применением следующих психодиагностических методик: «Диспозиции защитного и
совладающего поведения» О.В. Кружковой, И.В. Воробьевой; анкеты для выявления субъектив-
ной оценки стрессогенных факторов городской среды. Математико-статистическая обработка
данных проводилась в статистическом пакете IBM SPSS Statistics 19 с применением t-критерия
Стьюдента для независимых выборок и метода линейной регрессии.
По результатам исследования наиболее выраженной в молодежной выборке диспозици-
ей защитного и совладющего поведения в городской среде выступил самоконтроль. При этом
именно данная диспозиция имеет существенные различия в представленности в подвыборках
укорененных и приезжих жителей Екатеринбурга (t=–2,612 при р=0,009), где для приезжих дан-
ная диспозиция более свойственна, чем для укорененных. Контроль за собственным поведени-
ем и эмоциональными реакциями является условием соблюдения безопасности в насыщенной

© О.В. Кружкова, 2016

– 318 –
городской среде для каждого ее жителя, а также одним из ресурсов адаптации для вновь при-
бывших жителей, которым необходимо осваивать новые формы поведения, контролируя себя
и отказываясь от привычных паттернов.
Таблица 1
Операционализация диспозиций защитного и совладающего поведения в городской среде
(Кружкова, Никифорова, 2013)

Диспозиция защит-
Некоторые маркеры для наблюдения
ного и совладающего Содержание диспозиции
диспозиций в городской среде
поведения

Блокирование инфор- Игнорирование информации об окружаю- Прослушивание музыки через наушни-

мации о среде (БИс) щей среде ки, разговар по телефону, поиск чего-то
в телефоне, чтение книги (газеты),
взгляд только себе под ноги

Изменение дистан- Изгнание источника стрессогенного воз- Агрессивное поведение: ругается, кри-
ции: изгнание (ИДс) действия, агрессия как форма удаления чит, замахивается, угрожает и т.п.
носителей проблемных отношений из поля
собственной активности

Контроль среды (Кс) Контроль среды, отслеживание и ограни- Озирание по сторонам, взгляд в сторону
чение активности окружающих, поддержа- движущегося автотранспорта, взгляд в
ние установленного порядка, ограждение сторону противоположную движению
себя от воздействия извне

Преобразование Преобразование, изменение предметной Переход на запрещающий сигнал

среды (Пс) среды светофора, преодоление заграждений,
отодвигание препятствий

Блокирование инфор- Сокрытие информации о себе, отказ от Прятанье рук в карманы, темные очки
мации о себе (БИсб) взаимодействия, социальная маскировка, (холодное время года), скрывающий
ложь, ограничение распространения сведе- лицо капюшон, прикрытие лица рукой
ний о себе, замирание

Изменение дистан- Уход как изменение дистанции с носите- Увеличение дистанции по отношению
ции: уход (ИДсб) лем проблемных отношений к окружающим, бег в потоке спокойно
идущих людей

Самоконтроль (Ксб) Контроль и произвольная регуляция своих Сплетенные руки на груди, руки за
действий и эмоций спиной, прерывание какого-либо своего
действия

Преобразование себя Преобразование себя, самоизменение, Поиск местоположения поближе к дру-

(Псб) саморазвитие, самосовершенствование, гим людям, беседа с другими людьми
приспособление, установление контакта с
другими как изменение своего ресурсного
состояния

Использование диспозиций защитного и совладающего поведения может быть детерми-

нировано самой стресогенной средой и ее отдельными факторами. Однако восприятие угроз
городской среды для укорененных и приезжих жителей различно в силу дифференциации их
жизненного опыта взаимодействия с ней (Кружкова, 2013). Поэтому регрессионный анализ про-
водился на изолированных подвыборках. В результате для подвыборки укорененных жителей
для всех диспозиций были получены достоверные регрессионные модели (F от 5,2 до 9,0 при
р=0,000) с общей объясненной дисперсией от 25 до 61%.
Для подвыборки приезжих подобные модели не сформировались или обладали чрезвы-
чайно низким процентом объясненной дисперсии. В тоже время при анализе сложившихся
моделей в выборке укорененных жителей на себя обращают внимание четкие закономерности
детерминации диспозиций защитного и совдалающего поведения субъективной оценкой стресс-
факторов городской среды (таблица 2).

– 319 –
 Таблица 2
Детерминация диспозиций защитного и совладающего поведения субъективной оценкой
стресс-факторов городской среды в подвыборке укорененных жителей

Стресс-факторы городской среды

Неприятный внешний вид зданий, улиц, площадей, т.е. внешне- +

го облика города
Много информации, которую нужно быстро воспринимать и на – –
которую нужно реагировать
Много ненужных, случайных контактов с другими людьми + + + +
Неопределенность в разделении пространств улиц и дворов на +
функциональные зоны
Загрязненность воздуха, воды, почвы в городской среде по срав- + + + + +
нению с естественной природной средой
Опасность стать жертвой преступления на улицах города + + + +
Транспортные заторы –
Множество малознакомых людей вокруг –
Много шума, резких неприятных запахов, яркого света и др. не- –
желательных раздражителей
Отсутствие «своей» территории за пределами квартиры +
Слишком сложное и непонятное строение города или отдельно- + +
го района
Неудобство перемещения по городу – – –
Множество навязанных социальных обязательств +
Никто не обращает на других внимания, не помогает, если они –
нуждаются в помощи
Наличие частых ситуаций, потенциально опасных для жизни и –
здоровья
Много похожих до неразличения зданий или мест в городе – – –
Отгороженность людей друг от друга +
Частое несанкционированное случайное вторжение в личное – –
пространство незнакомых людей
Непонятность или непредсказуемость построения системы улиц –
во всем городе или отдельном его районе
Многочисленность населения – –
Невыразительность, скучность однообразие архитектуры города – –
Необходимость практически каждый день пользоваться транс- +
портом для передвижения по городу
Обилие вызывающей многоцветной рекламы на улицах – –
Высотные здания, «давящие» на человека +
Почти никогда и нигде нельзя остаться наедине с самим собой – – +
«Беспризорные» животные и птицы, представляющие потенци- – –
альную угрозу
Необходимость пользоваться транспортом, чтобы добраться из + +
одного места в другое в условиях города
Большие экономические затраты на свое жизнеобеспечение в – – – –
городе
Слякоть, грязь, снежные заносы, т.е. неубранность, неопрят- +
ность улиц
Высокий темп жизни в городе + +
Многоэтажность административных и жилых зданий +
Большая протяженность городской территории +
Слишком заметная разница между «богатыми» и «бедными» + +
горожанами
Одноликость жилых домов +
Много иностранных граждан, плохо говорящих по-русски + + +
Множество событий, происходящих в городе за один день + + +
Возможность террористических угроз + + + + + +

Примечание: (+) – значимая положительная связь в модели; (–) – значимая отрицательная связь.

– 320 –
 В результате анализа полученных данных можно сделать несколько выводов. Во-первых,
для подвыборки укорененных жителей оценка стресс-факторов города имеет большее значение
в выборе ответных защитных и совладающих действий, чем для приезжих жителей, имеющих не-
значительный опыт взаимодействия с городской средой. Во-вторых, субъективная оценка стресс-
факторов городской среды имеет неоднозначное влияние на диспозиции защитного и совладающего
поведения личности: реальные риски и угрозы городской среды, насыщенность событиями и кон-
тактами активизирует большинство диспозиций; в то же время субъективное переживание проблем
в ориентации и перемещении в пространстве города, экономических трудностей имеют ингибирую-
щий эффект для диспозиций защитного и совладающего поведения молодого человека в городской
среде. В третьих, неоднозначное значение для активизации отдельных диспозиций имеет ощущение
общественного контроля и невозможности уединения в насыщенной городской среде – ингибирует
защитные и совладающие действия направленные на внешнюю среду и фасилитирует внутренне
направленные действия.

Литература
1. Кружкова О.В. Индивидуальная детерминация субъективной значимости стресс-факторов городской
среды в период юности // Психологические исследования. 2014. Т. 7, № 34. С. 3.
2. Кружкова О.В., Никифорова Д.М. Возможности обсервационного изучения факторов защитного и со-
владающего поведения личности в городской среде // European Social Science Journal. 2013. № 7 (35). С. 351-361.
3. Page R.A. Noise and helping behavior // Environment and Behavior. 1977. V. 9 (1). P. 311-334.
4. Regoeczi W.C. When context matters: A multilevel analysis of household and neighbourhood crowding on
aggression and withdrawal // Journal of Environmental Psychology. 2003. V. 23 (4). P. 457-470.

RESIDENTS’ DEFENSIVE AND COPING BEHAVIOR IN STRESSFUL

URBAN ENVIRONMENT
Kruzhkova O.V.
The subjective assessment of urban environment’s threats can be a ground for a person in the
environment to activate their defensive and coping actions. The collection of data from 282 Ekaterinbourg
young people was arranged using a personal questionnaire, inquiry and regression analysis to study this
determination relationship. The observed patterns confirmed that the subjective assessment of urban
environment’s threats is a predictor of defensive and coping behavior dispositions’ activation for residents
who have long experience of interaction with urban environment.
Keywords: coping, psychological defense, disposition of defensive and coping behavior, stress factors,
urban environment.

ОСОБЕННОСТИ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ СТУДЕНТОВ

И ВЗРОСЛЫХ, ИГРАЮЩИХ В КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ
И ОБЩАЮЩИХСЯ ONLINE

М.А. Крылова
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: marinakrilova82@gmail.com

В статье раскрывается роль компьютерных игр (многопользовательские стратегий) и обще-

ния online как способа совладающего поведения у студентов и взрослых. Показано, что преоблада-
ющим копингом является проблемно-ориентированный. Доказывается возможность рассматри-
вать игры как особую стратегию отвлечения. Выявляются некоторые различия между группами
студентов и взрослых в плане эмоционально-ориентированного стиля совладающего поведения.

Ключевые слова: компьютерные игры, общение online, совладающее поведение, отвлечение.

Проблеме совладающего поведения молодёжи и взрослых посвящено и в России, и за рубежом

довольно большое количество исследований (см. напр. Грановская Р.М., Корнилова Т.В., Крюкова
Т.Л., Никольская И.М., Сапоровская М.В., Хазова С.А., Холодная М.А.). В основном они касаются
© М.А. Крылова, 2016
– 321 –
проблем в профессиональной деятельности, в семье, адаптации к ВУЗам и стрессу на экзаменах.
Систематических исследований совладания данной возрастной категории в контексте компьютер-
ных игр и общения онлайн в России фактически нет. Хотя такие работы во множестве существуют
по детям и подросткам и сводятся, в основном, к одному выводу – это компьютерная аддикция
(см. напр. Войскунский А.Е., Дрепа М.И., Кожевникова О.В., Филатова Т.П., Чухрова М.Г.). Ино-
гда упоминается о том, что некоторые виды современных компьютерных игр могут использоваться
в качестве эффективного инструмента для диагностики и тренировки когнитивных функций игро-
ков (Богачёва, 2014, 2015).
Что касается собственно исследований геймеров, то здесь анализ так же происходит в плоско-
сти аддикции или ее формирования. Большое внимание уделяется личностным особенностям, пси-
хологической специфике когнитивной сферы (см. напр. Богачёва Н.В., Войскунский А.Е., Полутина
Н.С.), разделениям на различные группы в зависимости от типа игр: те, кто увлекаются экшенами,
шутерами, «бродилками», стратегиями, аркадами и т.д.
В исследованиях Полутиной Н.С. есть упоминание о том, что люди, увлекающиеся компью-
терной игрой более эмоционально устойчивы, но данная тема глубоко не анализируется (Полутина,
2010). Однако в исследовании Хазовой С.А. подростки, демонстрирующие признаки компьютерной
аддикции, обладают более низким уровнем развития социального интеллекта и коммуникативных
качеств, а их уход в 2виртуальный мир» рассматривается как непродуктивная стратегия совлада-
ния (Хазова, 2013). Богачева Н.В. рассматривает когнитивную сферу геймеров и делает вывод об
ее особенностях, в частности, о высоком уровне непроизвольного интеллектуального контроля
и о хорошо развитой способности «мультитаксинга» («многозадачность»), поскольку в играх обыч-
но приходится решать несколько задач одновременно (Богачева, 2014, 2015).
Исходя из того, что, во-первых, в большинстве работ речь идет о геймерах, во-вторых, при-
сутствует явная недостаточность копинг-исследований в этом контексте, мы решили предпринять
попытку изучения компьютерных игр (многопользовательские стратегии) и общения online во время
игры как способа совладающего поведения молодёжи и взрослых.
Для решения поставленной задачи был сформирован методический комплекс: 1) предпочита-
емые стили и стратегии совладающего поведения диагностировались с помощью опросника «Ко-
пинг поведение в стрессовых ситуациях» (CISS) Н. С. Эндлера, Д. А. Паркера (1990) в адаптации
Крюковой (2001); 2) с целью выяснения причин, которые приводят человека за компьютер для игр
и общения, было разработано полуструктурированное интервью.
Выборку составили 31 человек: 10 студентов ВУЗов России от 18 до 22 лет (4 юноши и 6 деву-
шек) и 21 взрослый с высшим образованием (некоторые из которых проживают за границей, но все
выходцы из бывшего СССР) от 24 до 57 лет (13 мужчин и 8 женщин).
Представим основные результаты исследования.
При анализе выбора стилей совладающего поведения нами зафиксированы следующие эмпи-
рические факты. Первый важный вывод касается преимущественных стилей совладающего пове-
дения. Во-первых, большинство респондентов выбирают в сложных ситуациях проблемно-ориен-
тированный стиль(26 чел. из 31, 83,9%), то есть в трудных ситуациях они сосредотачиваются на
проблеме, обдумывая ее и выбирая определенную стратегию решения, опираются на опыт решения
аналогичных проблем, следуют выбранному курсу, стараются собраться, чтобы выйти победите-
лем из ситуации. Во-вторых, лишь 3 человека (9,7%) предпочитают эмоционально-ориентирован-
ный копинг, погружаясь в страдания, обвиняя себя, испытывая нерешительность и неуверенность
в собственных силах, не могут выбрать стратегию выхода из трудной ситуации и даже ведут себя
агрессивно по отношению к другим. В-третьих, у 2-х человек (6,5%) наибольшую выраженность
имеет копинг, ориентированный на избегание. В трудных ситуациях они стремятся думать о чём-то
хорошем, вспоминая свою прошлую жизнь, гуляют по магазинам, встречаются с друзьями или про-
сто смотрят дома телевизор. Таким образом, мы видим, что, не смотря на то, что эти люди проводят
довольно-таки большое количество времени за компьютером (примерно 4 часа вечером), в жизни
они предпочитают решение проблем, а не уход в виртуальный мир.
Очевидно, что эти результаты повторяют нормативные для данной выборки показатели,
хотя эмоционально-ориентированный копинг в группе взрослых выражен несколько ниже (норма
М=43,16, Std.Dev.=9,74) (Крюкова, 2007).
Второй важный факт касается возрастных различий: лишь в выраженности эмоционально-
ориентированного копинга выявлены статистически значимые отличия (U=49,5, p≤0,010), в группе
студентов он занимает второе место после ПОК. Возможно, это происходит в следствии того, что
студенты ведут более активную жизнь, обучаясь в университетах и принимая активное участие во
внеучебной деятельности, которая требует огромного количества эмоций при отсутствии адекват-

– 322 –
ной их регуляции. Во все свои дела и начинания студенческая молодёжь вкладывает большую энер-
гию и напор, они в этом возрасте считают, что в жизни пока ещё нет ничего невозможного, нет пре-
град и трудностей. Отсюда на второе место и выходит копинг, ориентированный на эмоции. Третий
важный эмпирический факт связан с субъективным пониманием роли игры и общения онлайн как
особой стратегии отвлечения, которая позволяет не просто на некоторое время дистанцироваться
от решения проблемы, но и может служить цели аккумуляции ресурсов для послдующего противо-
стояния вызовам. На важность возможности отвлечься с помощью игры и общения указывают 27
человек из 31 (87%).
Таблица 1
Выраженности стилей совладающего поведения (данные дескриптивной статистики)
Вся выборка (n=31) Студенты (n=11) Взрослые (n=20
Стиль со-
Cтандартное Cтандартное Cтандартное
владания Средний балл Средний балл Средний балл
отклонение отклонение отклонение
ПОК 58,52 9,39 54,18 11,37 60,90 7,36
ЭОК 39,16 10,95 45,36 8,44 35,75 10,83
КОИ 41,13 9,11 43,27 10,74 39,95 8,14
Отвлечение 18,16 4,40 18,18 5,34 18,15 3,95
Социальное
14,51 4,15 15,27 4,58 14,1 3,96
отвлечение

Это доказывает и полуструктурированное интервью, одним из вопросов которого был следую-

щий: «С какой целью Вы играете и общаетесь онлайн?» Приведём некоторые ответы.
В группе студентов 50% респондентов ответили, что играют потому, что им скучно и нечем за-
нять свободное время: «…играю, когда скучно»; «много свободного времени, которое я не научился
пока употреблять в действительно важных для меня целях». Другие 50% написали, что в игры они
практически не играют, а просто общаются с друзьями, либо ищут интересующую их информацию в
интернете: «играю редко, общаюсь с друзьями»; «ищу информацию»; «на мой взгляд онлайн общение
раскрепощает…». Отсюда мы видим, что студенческая молодёжь проводит время за компьютером в
основном для общения с друзьями, поиска информации, а также от скуки, что связано с отсутствием
культуры свободного времени у значительной части молодого поколения.
В группе взрослых 70% ответов связано с отвлечением от реального мира, от насущных про-
блем: «приятно провести время…пообщаться…да и отвлечься, достало всё…»; «отвлекаюсь от
повседневной суеты, рабочих моментов…слушаю мнение других на различные моменты жизни,
делюсь опытом…». Оставшиеся 30% предпочитают общение во время игры в скайпе: «понрави-
лась игра, а теперь и народ стал родным, теперь общаемся. И без игры теперь хорошо, особенно
вечерами, когда один и поговорить не с кем... захожу в скайп узнать как у всех дела…»; «Началось
с того, что появилось свободное время, которое можно потратить на игру. А теперь уже люди,
находящиеся на приличном расстоянии кажутся ближе и роднее». Таким образом, мы видим, что
взрослые в большинстве случаев пытаются, играя в игры, отвлечься от повседневной суеты и про-
блем, некоторым приятно пообщаться в скайпе: рассказать о своих проблемах, узнать, как у других
идут дела, поделиться опытом и расширить свой.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что компьютерные игры и общение online является
способом совладающего поведения. Полученные данные позволяют рассматривать их как способ
отвлечения и получения социальной поддержки.

Литература
1. Войскунский А.Е. Психология и Интернет. М.: Акрополь, 2010.
2. Богачева Н.В. Компьютерные игры и психологическая специфика геймеров // Вестн. Моск.
ун-та. Сер.14. Психология. 2014. № 4. С. 120 – 130.
3. Богачева Н.В. Компьютерные игры и психологическая специфика геймеров // Вестн. Моск.
ун-та. Сер.14. Психология. 2015. № 1. С. 94 – 103.
4. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы. (изд. 2-е, ис-
правленное, дополненное). Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова – Авантитул, 2010.
5. Полутина Н.С. Актуальные направления исследований в психологии компьютерной игры //
Интеграция образования. 2010. № 4. С. 93 – 97.
6. Хазова С.А. Коммуникативные трудности подростков с признаками игровой компьютерной аддикции
// Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология.
Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. 2013. Т. 19. № 3. С. 70-73.

– 323 –
COPING BEHAVIOR FEATURES AMONG STUDENTS AND ADULTS PLAYING COMPUTER
GAMES AND COMMUNICATING ONLINE

Krylova, M.A
The article reveals the role of computer games (multiplayer strategy) and online communication as a
form of coping behavior among students and adults. It is shown that predominant coping is the problem-
oriented one. The possibility to consider games as a particular strategy of distraction is recognized. Some
differences between groups of students and adults in terms of coping behavior emotionally-oriented style
are detected.
Keywords: computer games, online communication, coping behavior, distraction.

СОВЛАДАНИЕ С НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ
ПРИ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ ЛИЦАМИ С РАЗНОЙ ВЫРАЖЕННОСТЬЮ
СВОЙСТВ «ТЕМНОЙ ТРИАДЫ»

Е.А. Крюкова; Т.В. Корнилова

Россия, Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
E-mail: krukova.k@gmail.com; tvkornilova@mail.ru
В статье описаны результаты исследования индивидуальных особенностей, вносящих вклад
в процесс принятия решений, в различных профессиональных группах, таких как коллекторы, со-
трудники частной охранной организации и студенты (N=182). Показана связь черт Темной Триа-
ды с интуитивным стилем, стилей принятия решений с эмоциональным интеллектом.

Ключевые слова: принятие решений, выбор, Темная Триада, психопатия, нарциссизм, маки-
авеллизм, эмоциональный интеллект, интуитивный стиль, концепция множественной регуляции
принятия решений, коллекторы, сотрудники частных охранных предприятий

Современный мир бытия человека характеризуется высокой сложностью и неопределенно-

стью, что предполагает постоянное принятие решений, а значит совладание с неопределенностью.
Уже достаточно хорошо изучено, как в интеллектуально-личностном потенциале человека функци-
онирует его отношение к неопределенности – толерантность и интолерантность, готовность к риску
и другие переменные (Корнилова, 2016; Корнилова и др., 2010). Но важно также, как человек справ-
ляется с неопределенностью, что может быть представлено в копингах, как стратегиях и стилях
поведения в условиях неопределенности. Разрешение сложных ситуаций предполагает целенаправ-
ленные выборы думающей личности; осознанность совладания с неопределенностью повышается
при этом в профессиональной деятельности, предполагающей самостоятельное принятие решений
и выбор средств разрешения ситуации.
Существует множество подходов к изучению процесса принятия решений (ПР), где данная
проблема изучается как предмет, например, в областях экономической теории, искусственного ин-
теллекта, психологии. В концепции множественной функционально-уровневой регуляции решений
выбор, или ПР, понимается как опосредствованный мышлением и мотивационно-смысловой регу-
ляцией акт или процесс (Корнилова, 2003; Чумакова, 2010).
В настоящее время остается актуальной разработка проблемы мотивационно-личностных ком-
понентов ПР, механизмов целеполагания и личностных свойств, связанных с предпочтением в вы-
боре. Мы поставили целью изучить индивидуально-личностные особенности лиц, работающих в
областях с высоким фактором риска в профессиональной деятельности и необходимостью прини-
мать решения в условиях неопределенности. Предметом исследования стали связи макиавеллизма,
субклинических психопатии и нарциссизма, как свойств Темной Триады (ТТ), эмоционального ин-
теллекта (ЭИ), а также интуитивного стиля, как свойств, включенных в регуляцию продуктивных
и непродуктивных копингов при принятии решений. Мы предполагали выявить особенности ПР у
лиц, таких профессиональных групп, как коллекторы и сотрудники частной охранной организации.
Их деятельность предполагает эмоциональную стабильность; значит у них могут быть снижены по-
казатели ТТ – как «нестабильного личностного ядра» – и ЭИ.
© Е.А. Крюкова; Т.В. Корнилова, 2016
– 324 –
 Метод. Квазиэкспериментальное сравнение (критериальных групп) и корреляционный анализ
(специфики связей между переменными).
Участники исследования. 182 человек: 1) сотрудники двух коллекторских компании – 58 чел.
(18-57 лет) из них 36 женщин (M=29,3; SD=8,75) и 22 мужчины( M=27,1; SD=5,24); 2) сотрудники
частной охранной организации – 30 чел. (27-58 лет), из них 26 мужчин, 4 женщины, (M=40; SD=6,7);
3) контрольная группа - 94 чел. (18–49 лет), из них 56 женщин (M=28,73; SD=4,58) и 38 мужчин
(M=27,89; SD=7,34).
Методики: 1. «Мельбурнский Опросник Принятия Решений» - МОПР (Корнилова, 2013). 2.
Шкалы интуитивного стиля С. Эпстайна (Корнилова, Корнилов, 2013). 3. Опросник Темная Дюжи-
на (Корнилова, Чумакова, Корнилов, Талмач, 2015). 4. Опросник ЭмИн Д. Люсина (2009).
Результаты выявления значимых различий между группами и связей психологических пере-
менных внутри групп позволили установить следующее:
1. Возраст положительно коррелирует со стилем ПР бдительность (r=0,367); межличност-
ным интеллектом (r=0,275); пониманием эмоций (r=0,309); понимание чужих эмоций (r=0,275). Чем
старше сотрудники коллекторских компаний и частных охранных организаций, тем лучше они по-
нимают свои и чужие эмоции (по опроснику ЭмИн), и тем более они привержены продуктивному
стилю ПР бдительность (по опроснику МОПР).
2. Как следует из табл. 1, сотрудники частных охранных предприятий более, чем участники ис-
следования других групп, характеризуются продуктивным стилем ПР бдительность; они более склон-
ны уточнять цели и искать дополнительную необходимую информацию для принятия решений.
3. Как следует из табл. 1, в профессию коллектор пришли люди, не отличающиеся от других
участников исследования по личностным особенностям, таким как, черты Темной Триады, инди-
видуально-стилевые особенности совладания с неопределенностью при ПР, интуитивный познава-
тельный стиль.
4. Выраженность черт Темной Триады (по опроснику ТД) у сотрудников частных охранных ор-
ганизаций и коллекторов не связана с индивидуально-стилевыми особенностями принятия решений
(по опроснику МОПР).
5. Субклиническая психопатия из методики ТД положительно коррелирует с интуитивной
способностью (r=0,324); и использованием интуиции (r=0,269) из методики Эпстайна. Макиавеллизм
положительно коррелирует с использованием интуиции (r=0,260); Нарциссизм с использованием ин-
туиции (r=0, 320). Лица с повышением показателей по макиавеллизму, субклиническим психопатии
и нарциссизму склонны в своих решениях использовать интуицию, т.е. проявлять предпочтение опи-
раться на интуитивное познание в качестве основы для решений и действий.
6. Предпочтение интуитивного стиля (по опроснику Эпстайна) не связано с индивидуальными
особенностями принятия решений (по МОПР).
Таблица 1
Сравнение выборочных средних между группами коллекторов, сотрудников частных охранных
организаций и контрольной группой (n=182)
Коллекторы Сотрудники ЧОП Контрольная группа Kruskal-Wallis
Выборка Станд. Станд. Станд.
Среднее Среднее Среднее H P
откл. откл. откл.
Бдительность 15,259 2,2444 16,345 1,7377 15,09 2,294 7,648 0,021
Избегание 9,638 2,0917 9,793 2,7695 10,88 2,692 8,339 0,015
Прокрастинация 7,172 1,9389 7,276 2,0684 9,78 2,556 42,851 0
Сверхбдительность 7,690 1,9213 7,655 1,9324 8,69 2,356 8,374 0,015
Макиавеллизм 11,603 4,4285 6,586 3,4071 11,21 3,796 28,604 0
Психопатия 8,241 4,0536 6,138 2,4308 7,96 2,832 11,209 0,04
Нарциссизм 13,034 4,2631 9,966 4,3300 14,24 3,659 19,601 0
Исп. инт. 32,862 5,3850 31,11 5,799
Инт. способ 29,672 6,7522 33,83 5,094

Выводы
Свойства Темной Триады, такие как субклиническая психопатия, субклинический нарциссизм
и макиавеллизм, у сотрудников частной охранной организации выражены ниже, чем в группе кол-
лекторов и контрольной группе студентов. Также данная группа характеризуется в большей степени
приверженностью к продуктивному стилю совладания с неопределенностью при принятии реше-
ний – бдительностью.

– 325 –
 Непродуктивные стили совладания, такие как избегание, прокрастинация и сверхбдитель-
ность выше в группе студентов, чем в профессиональных группах коллекторов и сотрудников част-
ной охранной организации, что должно учитывать также фактор возраста (контрольная группа сту-
дентов младше, чем указанные профессиональные выборки).
Эмоциональные составляющие (ЭИ) и связанные с ними личностные и индивидуально-стиле-
вые характеристики принятия решений (по МОПР) могут рассматриваться как взаимодействующие
на одном уровне в предполагаемых динамических регулятивных системах принятия решений, в то
время как личностные свойства Темной Триады представляют, видимо, другой уровень психологи-
ческой регуляции выбора.

Литература
1. Корнилова Т.В. Интеллектуально-личностный потенциал человека в условиях неопределенности и ри-
ска. СПб.: Нестор-История, 2016.
2. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений. М.: Аспект Пресс, 2003.
3. Корнилова Т.В. Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация // Психологиче-
ские исследования. 2013. Т. 6. № 31. С. 4. URL: http://psystudy.ru
4. Корнилова Т.В. Корнилов С.А. Интуиция, интеллект и личностные свойства (результаты апробации
опросника С. Эпстайна) Психологические исследования. 2013. Т.6. №28 (5). URL: http://psystudy.ru
5. Корнилова Т.В., Чумакова М.А., Корнилов С.А., Талмач М.С. Методика диагностики личностных черт
«Темной триады»: апробация опросника Темная Дюжина // Психологический журнал, 2015. Т. 36, № 2. С. 99-112.
6. Люсин Д.В. Опросник на эмоциональный интеллект ЭмИн: новые психометрические данные / В кн.:
Социальный и эмоциональный интеллект: от моделей к измерениям / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. М.:
Институт психологии РАН, 2009. С. 264–278.
7. Чумакова М.А. Личностные предпосылки рационального выбора в условиях неопределенности. М.:
МГУ: автореф. дис. … канд. псих. наук. 2010.

COPING WITH UNCERTAINTY WHEN MAKING A DECISION AMONG INDIVIDUALS

WITH DIFFERENT DEGREES OF «DARK TRIAD»’S FEATURES
Krukova, Ekaterina; Kornilova, Tatiana
The article describes the results of the study on individual characteristics that contribute to the
decision-making process in different occupational groups such as collectors, employees of private security
organizations and students (N=182). The correlation between Dark Triad’s features and intuition, styles of
decision-making and emotional intelligence were shown.
Keywords: decision-making, choice, Dark Triad, psychopathy, narcissism, machiavellianism,
emotional intelligence, intuitive style, concept of multiple regulation of decision-making, employees of
private security companies.

СВЯЗЬ МИГРАЦИОННЫХ УСТАНОВОК И ВРЕМЕННЫХ ПЕРСПЕКТИВ

У МАГАДАНСКИХ СТУДЕНТОВ

С.А. Кузнецова
Россия, Магадан, Северо-Восточный государственный университет
E-mail: Snejana.mgdn@mail.ru
В работе представлены результаты исследования связи между миграционными установками
и временными перспективами студентов магаданского вуза. Выявлены взаимосвязи степени со-
гласованности миграционных установок субъекта и его близких на отношение к прошлому; сохра-
няющуюся психологическую зависимость студентов в отношении к настоящему от миграционных
установок его близких.
Ключевые слова: временные перспективы, миграционные намерения, миграционные установки.

Социальные условия, в которых происходит личностное развитие, оказывают влияние на форми-

рование психологических новообразований. Социально-психологические исследования, проводимые
в условиях особых регионов, предоставляют возможности для эмпирической проверки этого поло-
жения, выявления вклада макро- и микросоциальных условий в развитие личности и его искажения.
© С.А. Кузнецова, 2016
– 326 –
 Таблица 1
Показатели по субшкалам шкалы миграционных установок
Показатели
Установка Установка Ожидания
по шкалам ZPTI А-Б А-В
субъекта (А) близких (Б) близких (В)
Гедонистическое на- r 0,092 0,196 0,149 -0,042 -0,023
стоящее p 0,389 0,064 0,161 0,691 0,828
Будущее r 0,035 0,060 0,099 -0,050 -0,083
p 0,742 0,572 0,354 0,642 0,438

Позитивное прошлое r -0,222* 0,022 0,091 -0,211* -0,336**

p 0,036 0,835 0,396 0,046 0,01
Фаталистическое на- r -0,105 -0,082 -0,201 -0,027 0,079
стоящее p 0,324 0,441 0,058 0,802 0,461
Примечание: *-p ≤0,05; **- p ≤0,01.
Центральным новообразованием раннего юношеского возраста является жизненное и про-
фессиональное самоопределение, формирование жизненных планов и временных перспектив.
У старшеклассников и абитуриентов Магадана эти новообразования формируются в условиях ми-
грационно-подвижного региона с высоким оттоком населения и распространенностью установок
на переезд. Большинство старшеклассников и студентов связывают свои жизненные перспективы
со столицами, крупными городами центра и юга России, Калининградом, реже – крупными горо-
дами Сибири и Дальнего Востока. Система поступления в центральные вузы по результатам ЕГЭ
облегчает успешным выпускникам эту задачу. Но переезд без материальной и эмоциональной
поддержки семьи затруднен. Он более реален для молодых людей, близкие которых собираются
переезжать вместе с ними, или поддерживают их в намерении переехать или даже подталкивают
в этом направлении. Тем, кто хочет переехать, но такой поддержки не имеет, часто приходится
испытывать фрустрацию или смириться с невозможностью переезда. Конечно, среди жителей об-
ласти есть и убежденные патриоты.
Прогноз объема миграционного оттока может быть произведен при помощи изучения ми-
грационных намерений путем анкетирования (как это происходит в социологических исследо-
ваниях). Более тонкие механизмы могут быть изучены при изучении миграционных установок
с социально-психологической точки зрения. Согласно разрабатываемой нами модели, миграци-
онная установка представляет собой установочную полиобъектную и полисубъектную систему,
включающую когнитивные, аффективные, интенциональные и поведенческие компоненты. Поли-
объектность означает направленность на систему, состоящая из реального и потенциальных мест
жительства, которые личность сравнивает на основе возможностей реализации системы мотивов
– собственных и значимого окружения. Полисубъектность означает, во-первых, то, что в процессе
формирования миграционной установки важную роль играет интериоризация установок значи-
мых других и их ожиданий от личности. Во-вторых, в силу сложности реализации и биографиче-
ского масштаба миграционного поведения для личности и ее значимых других, субъектом мигра-
ционных установок в большинстве случаев является семья или референтная группа (Кузнецова,
2012, 2013 и др.). На основе этой модели разработана авторская шкала миграционных установок
личности из 36 альтернативных утверждений в пользу как актуального, так и потенциального
места жительства. В шкалу включены три типа утверждений, характеризующих когнитивные, аф-
фективные, интенциональные и поведенческие компоненты установки: 1) самого респондента;
2) близких, с точки зрения респондента; 3) отношение близких людей к миграционным намерени-
ям респондента. В соответствие с типом утверждения анализируются эти три показателя и общий
интегральный показатель, характеризующий силу установки. Шкала имеет достаточно высокие
показатели надежности-согласованности входящих в нее пунктов. Опубликован один из вариан-
тов этой шкалы (Кузнецова, Кузнецов, Фещенко, 2014).
В ранее проведенных нами исследованиях на выборке из 286 старшеклассников города Ма-
гадана с использованием анкетирования, авторской шкалы миграционных установок и опросника
временных перспектив ZPTI Ф. Зимбардо выявлена связь временных перспектив (специфической
характеристики раннего юношеского возраста) и миграционных установок. А именно: ориентация
на будущее у магаданских старшеклассников положительно связана с миграционными намерения-
ми, а фиксация на негативном прошлом связана с отсутствием поддержки миграционных устано-
вок близким окружением (Кузнецова, Орехова, 2015). Обнаруженная в исследовании значимость
макро- и микросоциальных условий в развитии личности еще раз подтверждает необходимость

– 327 –
продолжения исследований миграционных установок в рамках социальной психологии развития.
Но как проявляются связи миграционных установок и временных перспектив в другом возрасте,
в другой социальной ситуации развития? Для ответа на этот вопрос проведено исследование. Его
цель – изучение связи между миграционными установками и временными перспективами на вы-
борке студентов.
Методы: опросник ZPTI Ф. Зимбардо в адаптации А. Сырцовой, включающий пять шкал:
ориентация на будущее, гедонистическое и фаталистическое настоящее, позитивное и негатив-
ное отношение к прошлому (Зимбардо, Бойд, 2010); авторская шкала миграционных установок,
кратко описанная выше. Для статистической обработки результатов использовался коэффициент
корреляции Спирмена.
Выборка: 100 студентов Северо-Восточного государственного университета разных курсов,
обучающихся на дневной форме. Среди них 27 % мужчин, 73 % женщин в возрасте от 17 до 27 лет.
Результаты статистической обработки представлены в таблице 1.
Результаты. Выявлены отрицательные статистически значимые корреляции между установкой
субъекта и позитивным прошлым (p≤0,05); между расхождением в установках субъекта и близких
и позитивным прошлым (p≤0,01), между расхождением между установкой субъекта и ожиданиями
близких и позитивным прошлым (p≤0,01). То есть, позитивно окрашенное субъективное восприятие
прошлого наблюдается чаще у тех, кто привержен настоящему месту жительства, и такое отноше-
ние разделяют и его близкие. И наоборот, рассогласование в таких важных вопросах, как отношение
к переезду у субъекта и его близких, не способствует и позитивному восприятию прошлого. Этот
результат подобен полученным на выборке старшеклассников, хотя эта закономерность более “мяг-
кая” – студенты, по сравнению со школьниками менее склонны к “очернению” прошлого, но в слу-
чае отсутствия поддержки его миграционных установок близкими сентиментальности по отношению
к прошлому не все же испытывают. Возможно, речь идет о действительно сложных конфликтных от-
ношениях в родительской семье. Также выявлены на уровне тенденции положительная корреляция
между установкой близких людей и гедонистическим настоящим (p=0,064) и отрицательная корре-
ляция между ожиданиями близких людей от субъекта и фаталистическим настоящим (p=0,058). Это
означает, что те студенты, близкие которых выражают высокие миграционные установки, чувствуют
себя более безмятежно и наслаждаются настоящим – им желанный переезд гарантирован и без их вы-
сокой активности. А те студенты, близкие которых не поддерживают идею их переезда, чувствуя свою
зависимость, находятся в состоянии фрустрации – чувствуют себя беспомощными и несчастными.
Результаты исследования показывают целесообразность изучения миграционной установки
как социально-психологического системного полисубъектного феномена, ее влияния на развитие
личности. Исследование показало взаимовлияние согласованности миграционных установок сту-
дентов Магадана и их близких по отношению к прошлому; сохраняющуюся психологическую за-
висимость студентов в отношении к настоящему от миграционных установок его близких.
Литература
1. Зимбардо Ф., Бойд Дж. Парадокс времени. Новая психология времени, которая улучшит вашу жизнь.
СПб.: Речь, 2010.
2. Кузнецова С.А. Миграционные установки как специфический вид социальных установок // Вестник
Российского университета дружба народов. Серия психология и педагогика. 2012, № 4. С. 61–65.
3. Кузнецова С.А. Миграционные установки как предмет социально-психологических исследований //
Социальная психология и общество. 2013, № 4. С. 34–45.
4. Кузнецова С.А., Кузнецов И.Ю., Фещенко А.В. Разработка шкалы миграционных установок личности //
Вестник Российского университета дружба народов. Серия психология и педагогика. 2014, № 1. С.83–90.
5. Кузнецова С.А., Орехова А.О. Особенности временных перспектив старшеклассников в миграционно под-
вижном регионе (на примере Магадана) [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование/psyedu.ru.
2015. Т.7, №1. С.56–68. URL: http://psyjournals.ru/psyedu_ru/2015/n1/75639.shtml (дата обращения: 18.09.2015).

INTERPLAY BETWEEN MIGRATORY ATTITUDES IN MAGADAN (RUSSIAN FAR EAST)

STUDENTS AND THEIR TIME PERSPECTIVES
Kuznetsova, S.A.
The paper presents empirical research results about correlations between migratory attitudes and
time perspectives among Magadan (Russian Far East) university students. Inter-correlations between a
subject`s and his relatives` migratory attitudes degree with the relation to the past; remaining psychological
students` interdependence in the relation to the present by his relatives` migratory attitudes are revealed.
Keywords: time perspectives, migratory intentions, migratory attitudes.

– 328 –
 ОСОБЕННОСТИ ВИКТИМНОГО И ЖИЗНЕСТОЙКОГО КОПИНГ-СТИЛЕЙ
ПРЕОДОЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ

М.Г. Куляцкая
Россия, г.Москва, ФГБОУ ВО МГППУ
E-mail: 9262223441@mail.ru
В статье анализируются виктимные (дезадаптивные) и жизнестойкие (трансадаптивные)
копинг-стили.
Ключевые слова: копинг-стратегии, копинг-стили, поведение жертвы, жизнестойкость,
экстремальная ситуация

На сегодняшний день все еще нет единой теории, которая описывала бы особенности реагиро-
вания человека на ту или иную экстремальную ситуацию. Сами экстремальные ситуации, как уве-
личительное стекло, позволяют обнаружить наиболее часто встречающиеся стратегии, включенные
в тот или иной стиль поведения (Одинцова, 2011). Это показывает, что несмотря на применение
множества различных копинг-стратегий одним человеком, их сочетания и вариации складываются
в определенные копинг-стили, отражающие основную направленность поведения личности. Рас-
смотрим это на примере двух противоположных копинг-стилей: жизнестойкого и виктимного.
Копинг-стиль преодоления формируется на основе личностных и социальных характеристик,
позволяющих оптимально адаптироваться и/или преодолеть экстремальную ситуацию. Но адапти-
роваться, еще не означает преодолеть. Например, выбрав виктимный стиль поведения, в частно-
сти, игровую роль жертвы, человек довольно успешно адаптируется к экстремальным воздействи-
ям, прибегая к манипуляции ближайшим окружением. Это происходит не случайно. Прежде всего
потому, что помогающие специалисты и общество в целом склонны к неосознанному стигмати-
зированию людей, попавших в экстремальную ситуацию. Так, в средствах массовой информации
прочно укоренились формулировки, ставшие привычными: «жертвы трагедии», «жертвы военных
действий», «жертвы теракта» и т.д. Во-вторых, для самих пострадавших выбор поведения жертвы
во многом становится выгодным, так как они получают материальную и моральную помощь. Это
предопределяет формирование рентных установок и соответствующего виктимного стиля преодо-
ления в долгосрочной перспективе.
Манипуляция, являясь одной из виктимных стратегий, в самом общем виде определяется как
обращение с объектами со специальным намерением, особенной целью. Это отнюдь не конструктив-
ный стиль, однако, помогает человеку преодолевать, пусть и ситуативно, экстремальную ситуацию
с максимальной выгодой для себя. Манипуляции несут в себе важнейшие функции: 1) научение;
2) снятие напряженности; 3) формирование мировоззрения; 4) стимуляция к деятельности; 5) про-
гнозирование; 6) навязывание психологических комплексов; 7) скрытие реальности и др. (Одинцо-
ва, 2011). Отсюда демонстративность поведения, связанная с повышенной потребностью во внима-
нии к себе окружающих, и умение подстраиваться, и готовность услужить, сочетающаяся с «пением
жалоб», и эгоизм, и способность внушать к себе чувство сострадания и т.п.
Кроме манипуляций, в качестве ответа на критическую ситуацию, преодолеть которую че-
ловек не может конструктивными способами, к виктимным можно отнести такую стратегию как
избегание. Это может быть уход человека в другой, упрощенный мир, мир иллюзий, мир зависи-
мостей. Ведь зависимость – это пространство, создающее временное ощущение определенности
и комфорта. Однако любое зависимое поведение исключает свободу и творчество, и человек по-
степенно утрачивает способность контролировать и изменять свое поведение (Макушина, 2006).
Возможен также уход в депрессию, сопровождающуюся стойкими переживаниями безнадежно-
сти, беспомощности, тоски, печали, отчаяния, несчастья и т.п. Понятие депрессии схоже с более
давним понятием меланхолия, которое в готическом искусстве ассоциировалось с ленью (спящий
возле плуга фермер, задремавшая у прялки женщина и т.п.). В любом случае депрессия способ-
ствует самоустранению от действий, которые требуют напряжения, а оправданием служат жалобы
по поводу своих несчастий.
Агрессивные стратегии также включаются в виктимную группу. Они могут выступать в каче-
стве средств достижения значимой цели, способа психологической разрядки; способа удовлетво-
рения потребности в самореализации и самоутверждении. Однако часто у потенциальных жертв
экстремальных ситуаций эти цели реализуются через сутяжническую деятельность. В психиатрии
и в юридической практике такое поведение обозначено специальным термином: кверулянтская
© М.Г. Куляцкая, 2016
– 329 –
установка (от лат. querulus – постоянно жалующийся), выражающаяся в непреодолимом желании
бороться за свои ущемленные интересы путем представления бесконечных жалоб во всевозмож-
ные инстанции.
Таким образом, виктимный стиль преодоления снижает уровень личностной активности,
и предполагает использование: 1) пассивных (избегание); 2) непрямых (манипуляции); 3) асоциаль-
ных (агрессивные и асоциальные действия) стратегий преодоления экстремальных ситуаций, кото-
рые не являются конструктивными. Виктимный стиль преодоления обусловлен сниженным уровнем
активности, направленной на преодоление экстремальной ситуации, но высоким уровнем активно-
сти, нацеленной на поиск поддержки во внешнем мире (Одинцова, 2016).
Выбор жизнестойкого стиля преодоления, наоборот, повышает активность, закрепляет пози-
тивное восприятие мира, пробуждает открытость, интернальный локус контроля, ориентирует чело-
века на извлечение опыта из ситуации вне зависимости от ее сложности.
Жизнестойкость обозначается трансформационным совладанием, потому что оно включает
в себя процесс творческого преобразования негативных ситуаций через вовлеченность, контроль
и вызов. Вовлеченность толкуется как наличие целей, и поиск смыслов в происходящем. Контроль
помогает преобразовывать ситуацию, и сама экстремальная ситуация воспринимается как менее
угрожающая, как урок и ресурс. Принятие риска (вызова) основано на готовности к осознанию того,
что изменения неизбежны, но их можно предугадать, а не бояться, и воспринимать как возможность
для дальнейшего развития.
Несмотря на то, что стратегии эмоциональной регуляции не принято относить к продуктивным
копингам, в экстремальной ситуации они могут стать нормативными и позволяют, пусть ситуатив-
но, преодолеть состояние острого стресса. Так, переоценка, как одна из эмоциональных стратегий,
изменяет отношение к ситуации на основе умаления ее значимости, а значит, понижает ее разру-
шительное эмоциональное воздействие. Стратегия подавления позволяет задерживать на некоторое
время выражение эмоций. Стратегия отвлечения блокирует эмоциональную обработку информации
на первой стадии переживания острого стресса (по Одинцова, 2016).
Жизнестойкий копинг-стиль предполагает резильентность как способность человека считы-
вать контекст экстремальной ситуации, умение использовать репертуар разнообразных стратегий,
возможность отслеживать обратную связь и поддерживать или корректировать нормативные стра-
тегии по мере необходимости. Одной из характеристик резильентности является чувствительность,
которая понимается как способность воспринимать, оценивать экстремальную ситуацию, ее воз-
можности и, в соответствии с этим, подбирать наиболее подходящие регулятивные стратегии. Чув-
ствительность помогает отказаться от неэффективных стратегий и перейти к более гибкому реа-
гированию на острый стресс, выбрать самые подходящие способы преодоления. Это могут быть
стратегии как увеличивающие (усиливающие) эмоциональные реакции (борьба), так и снижаю-
щие их (например, отвлечение, переоценка и т.п.). Резильентность – это одновременное использо-
вание всего арсенала стратегий, даже традиционно неконструктивных. Как считают G.A.Bonanno
и C.L.Burton, применение только одной «излюбленной» копинг-стратегии, может быть изнуритель-
ным для человека, в то время как гибкое разворачивание процесса преодоления с использованием
всего комплекса стратегий становится более эффективным (по Одинцова, 2016).
Жизнестойкий стиль преодоления используют люди с авторской стратегией развития. Это
означает, что в мотивационно-потребностной сфере человека доминируют психологические по-
требности (высшие цели, смыслы, духовные ценности), в отличие от конформистского пути,
предполагающего доминирование биологических потребностей, потребностей в материальном
достатке, престиже, статусе и комфорте. Жизнестойкость предполагает равновесие, целостность,
стойкость, эффективность, успешность преодоления, резильентность при прохождении неблаго-
приятного события.
Как видим, жизнестойкий стиль преодоления можно определить как совокупность установок
на вовлеченность, контроль и вызов (принятие риска), развитые способности человека к быстрой
оценке требований ситуации и оценке своих возможностей на основе восприимчивости, умение
выбирать нормативные стратегии из возможного репертуара, проверка стратегий, их изменение по
мере необходимости, регулирование, упорядочивание, отказ от неэффективных и выбор новых, что
способствует трансформационному совладанию с экстремальной ситуацией.
Таким образом, проанализированные нами копинг-стили поведения в экстремальной ситуа-
ции, выступающие как совокупность характерных, схожих копинг-реакций, действий, стратегий,
обусловленные личностными и средовыми ресурсами, обнаруживают себя, с одной стороны, в ак-
тивности человека, направленной на преодоление экстремальных ситуаций, и представляет собой
непрерывный процесс адаптации/трансадаптации к изменяющимся условиям среды (жизнестойкий

– 330 –
копинг-стиль); с другой – в пассивности, избегании, манипуляциях, асоциальных и агрессивных
стратегиях, выливающихся в стиль поведения жертвы. В данном случае нами были проанализирова-
ны только два характерных копинг-стиля преодоления экстремальной ситуации, однако при различ-
ных комбинациях копинг-реакций, действий и стратегий, возможны иные, что требует дальнейших
исследований.

Литература
1. Макушина О. П. Развитие зависимого поведения как реакция на неопределенность // Человек в усло-
виях неопределенности. Сборник материалов всероссийской конференции 18-19 мая 2006 года. Новосибирск :
Изд-во НГУ, 2006, с. 250-255.
2. Одинцова М.А. Функциональный аспект манипуляций в поведении индивида с установкой «жертвы»
// Вестник Чувашского университета. 2011. № 1. С. 198-202.
3. Одинцова М.А. К вопросу об исследованиях проблемы жертвы в психологии // Вестник Южно-Ураль-
ского университета. Серия: Психология. 2011. № 18 (235). С. 28-31.
4. Одинцова М.А. Захарова Н.Л. Психология стресса. М.: Юрайт. 2016.
5. Одинцова М.А. Психология жизнестойкости. М.: Флинта. 2015.

HARDINESS AND VICTIM COPING STYLES USED BY A PERSON

IN EXTREME SITUATIONS
Kulyatskaya M.G.
The paper analyses victim and hardiness coping styles.
Keywords: coping strategies, coping styles, behavior of a victim, hardiness, extreme situation

ВЗАИМОСВЯЗЬ ФАКТОРОВ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ С ПОКАЗАТЕЛЯМИ

ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ

Е.В. Куфтяк
Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: kuftyak@yandex.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-06-10198а)
В статье поднимается вопрос изучения жизнеспособности в контексте основных теорети-
ческих положений, распространенных в зарубежной психологии. Приводятся результаты адапта-
ции шкалы факторов жизнеспособности и шкалы жизнеспособности Коннора-Дэвидсона.
Ключевые слова: жизнеспособность, факторы защиты, адаптация методик, психологиче-
ское благополучие.

Жизнеспособность как новый психологический феномен требует его глубокого рассмотрения

в теоретическом и практическом аспектах. Концепции жизнеспособности, распространенные в за-
рубежной психологии, рассматривают жизнеспособность важным фактором психического разви-
тия, адаптации и обучения, который обеспечивает жизнедеятельность даже в самых неблагопри-
ятных условиях. Изучение жизнеспособности позволяет ответить на вопрос, что делает человека
устойчивым к внешним воздействиям и позволяет ему сохранять здоровье даже в неблагоприятных
условиях. Зарубежные разработки проблемы жизнеспособности объясняют последнюю как исход
(Rutter, 1990), процесс (Kumpfer, 1999), способность к успешной адаптации, вопреки угрожающим
обстоятельствам (Grotberg, 2003).
Вопрос о природе жизнеспособности тесно связан с факторами защиты, называемые исследо-
вателями «факторами жизнеспособности» (Seifer et al., 1992), которые играют определенную роль
в определении уровня жизнестойкости (Kumpfer, 1999). Факторы жизнеспособности – врожден-
ные или приобретенные – включают в себя качества и компетенции, необходимые для достижения
успеха в различных видах деятельности, различных культурных контекстах, различных жизненных
обстоятельствах (Kaplan, 1999). Защитные факторы могут быть внутренними (личные качества)
и внешними (окружающая среда), специфическими и неспецифическими, а также иметь кумуля-
тивное воздействие, т.е. чем больше факторов защиты, тем большее влияние они оказывают на ис-
© Е.В. Куфтяк,2016
– 331 –
ход (Fraser et al., 2004). Факторы защиты включают в себя крепкое здоровье, уравновешенный тип
темперамента, успехи в обучении, умение справляться с имеющимися трудностями, а также спо-
собность получать необходимую поддержку, использовать свои особенности и имеющиеся навыки
в физической, эмоциональной, духовной, познавательной сферах (Kumpfer, 1999). Так, личностные
характеристики, навыки и поддержка являются основными гарантами адаптивного исхода.
В. Гротберг (1995), основываясь на данных исследования, осуществленного в рамках междуна-
родного проекта жизнеспособности детей и подростков из 30 стран, в том числе и из России, выявила
три источника факторов жизнестойкости: «У меня есть» (внешняя поддержка); «Я есть» (внутренние
силы); «Я могу» (социальные и личностные навыки). В 2003 году В. Гротберг заменила навыки в кате-
гории «Я могу» на межличностные навыки и навыки решения проблем (Grotberg, 2003).
Представляется, что факторы жизнеспособности меняются с течением времени на различных
этапах развития и в контексте различных обстоятельств, в зависимости от индивидуальных особен-
ностей. Поэтому, оценка, развитие, усиление индивидуальных особенностей – один из способов
повышения жизнеспособности детей и подростков группы риска. Таким образом, необходим объ-
ективный инструмент оценки уровня и факторов жизнеспособности.
В настоящей работе использованы два опросника: опросник «Шкала факторов жизнеспособ-
ности» (RFS), в основе которого лежит концепция В. Гротберг (Grotberg, 2003); шкала жизнеспособ-
ности Коннора-Дэвидсона (CD-RISC), изучающий способность к успешному копингу при стрессе,
фокусируясь на стрессе, копинге и адаптации (Connor, Davidson, 2003). Опросники проходят психо-
метрическую адаптацию. В данном материале представим результаты корреляции шкалы факторов
жизнеспособности и опросника Коннора-Дэвидсона с показателями Шкалы психологического бла-
гополучия К. Рифф, в адаптации Н.Н. Лепешинского (2007).
Выборку нашего исследования составили студенты специальностей гуманитарного направле-
ния ВУЗов г. Костромы и г. Казани (n=33; средний возраст – 18,4 лет). Корреляции факторов жизне-
способности с показателями психологического благополучия представлены в таблице 1.
Факторы жизнеспособности продемонстрировали умеренные значимые взаимосвязи со шка-
лами психологического благополучия. Все связи имеют положительный знак.
Первое, что становится заметным при анализе корреляционных связей, - это разное количество
и сила связей между показателями и факторами жизнеспособности и шкалами психологического бла-
гополучия. Так, факторы жизнеспособности связаны с показателями благополучия наиболее сильно.
Таблица 1
Корреляции показателей жизнеспособности с показателями шкалы психологического благополучия
Позитивные Компетент- Личност- Осмыслен- Принятие
Автономия
отношения ность ный рост ность жизни себя
Определение и 0,40* 0,47** 0,46* 0,54**
решение проблем
Поддержка эмоци- 0,48**
онально-личност-
ная
Социальная под- 0,43* 0,45*
держка
Позитивное мыш- 0,52** 0,47**
ление
Уверенность в себе 0,40* 0,43*
Социальная компе-
тентность
Контроль 0,41* 0,54** 0,39* 0,45* 0,45*
**
Стабильность со- 0,73 0,44*
стояния
Адаптированность 0,41* 0,57** 0,37* 0,46* 0,38*
*
Лидерские каче- 0,38
ства
Духовное влияние 0,41*

Но наибольшее количество связей отмечается между показателями жизнеспособности, харак-

теризующие способность к совладанию, и показателями благополучия. Вероятно, проявление спо-
собности успешно справляться с изменениями и неприятностями гарантирует достижение психоло-
гического благополучия.

– 332 –
 В нашем исследовании определение и решение проблем (Шкала факторов жизнеспособности)
положительно коррелирует с позитивными отношениями, компетентностью, личностным ростом
и осмысленностью жизни. Обнаруженные связи с данным показателем свидетельствуют в пользу
того предположения, что способность к определению и решению проблем позволяет в социальном
плане – развивать доверительные отношения с окружающими людьми и контролировать происходя-
щее вокруг, а в личностном – быть открытым новому опыту, иметь осмысленные цели.
Контроль и адаптированность (опросник Коннора-Дэвидсона) положительно коррелирует
с позитивными отношениями, компетентностью, личностным ростом, осмысленностью жизни и
самопринятием. Согласно этим связям, стремление к поставленным целям и их достижение, высо-
кий уровень адаптированности обеспечивает равноценное достижение социальных и личностных
составляющих психологического благополучия.
Таким образом, полученные нами результаты свидетельствуют о том, что люди с высоким
уровнем жизнеспособности более склонны испытывать чувство осмысленности жизни, позитивно
относиться к себе и окружающим, склонны к изменениям. Способность к решению проблем и кон-
троль за жизнью, адаптированность являются наиболее важными показателями жизнеспособности
в достижении психологического благополучия.
В настоящее время работы по адаптации шкал жизнеспособности продолжаются. Планируется
в ближайшее время представить результаты корреляции жизнеспособности с рядом других психоло-
гических переменных, полученных на обширной выборке.

Литература
1. Connor K.M., Davidson J.R. Development of a New Resilience Scale: The Connor Davidson Resilience Scale
(CD-RISC) // Depress Anxiety. 2003. Vol. 18. P.76–82.
2. Fraser M.W., Kirby L.D., Smokowski P.R. Risk and resilience in childhood. In: Fraser MW (ed.). Risk and
Resilience in Childhood: An Ecological Perspective. Washington, DC: National Association of Social Workers, 2004.
P. 13–66.
3. Grotberg E.H. What is resilience? How do you promote it? How do you use it? In: Grotberg EH (ed.).Resilience
for Today: Gaining Strength from Adversity. Westport, CT: Praeger, 2003. P. 1–29.
4. Kaplan H.B. Toward understanding of resilience: a critical review of denition and models. In: Glantz MD,
Johnson JL (eds).Resilience and Development: Positive Life Adaptation. N.Y.: Kluwer/Plenum, 1999; P. 17–83.
5. Kumpfer K.L. Factors and process contributing to resilience: the resilience framework. In: Glantz MD,
Johnson JL (eds).Resilience and Development: Positive Life Adaptation. N.Y.: Kluwer/ Plenum, 1999. P. 179–224.
6. Rutter M. Psychosocial resilience and protective mechanisms. In: Rolf J, Masten A, Cichetti Det al. (eds). Risk
and Protective Factors in the Development of Psychopathology. N.Y.: Cambridge University Press, 1990. P. 181–214.
7. Seifer R., Sameroff A.J., Baldwin C.P., Baldwin A. Child and family factors that ameliorate risk between 4 and
13 years of age // J. Am. Acad. Child Psychiatry. 1992. Vol. 31. P. 893–903.

INTERRELATION BETWEEN FACTORS OF RESILIENCE AND INDICATORS

OF PSYCHOLOGICAL WELL-BEING
Kuftyak, E.V.
The article raises the question of studying resilience in the context of major theoretical positions
that are common in foreign psychology. The results of adaptation of resilience factors’ scale and Connor-
Davidson resilience scale are given.
Keywords: resilience, protective factors, adaptation scale, psychological well-being.
 ЗАЩИТНОЕ И СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ КУРСАНТОВ
С РАЗНЫМ УРОВНЕМ ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ
Е.В. Лапкина
Россия, Ярославль, Ярославское высшее военное училище противовоздушной обороны
E-mail: elena-lapkina@inbox.ru
В статье раскрывается специфика защитного и совладающего поведения курсантов перво-
го года обучения в военном вузе. Методом крайних групп выделены курсанты с низкой, средней
и высокой жизнестойкостью. В группе курсантов с низким уровнем жизнестойкости преобладают
примитивные механизмы защиты (регрессия, вытеснение). В группе курсантов с высоким уровнем
жизнестойкости преобладают зрелые механизмы защиты (сублимация, компенсация) и копинги
(проактивное преодоление, рефлексивное преодоление, превентивное преодоление).

Ключевые слова: психологическая защита, совладающее поведение, жизнестойкость, курсанты.

Поступление в военный вуз предполагает ряд существенных перемен в жизни юношей: изме-
нение темпа жизни, разлука с близкими людьми, регламентированный стиль поведения и общения,
распорядок дня согласно устава, необходимость подчинения, невозможность уединения, повышен-
ная ответственность, определенные бытовые сложности и неудобства, интенсивность обучения в
военном вузе – все эти условия предъявляют высокие требования к физическому и психическому
здоровью курсантов, благополучие которых будет зависеть от возможности справляться с возника-
ющими трудностями их личностного и профессионального становления.
Одним из психологических явлений, характеризующих меру способности личности выдер-
живать стрессовую ситуацию, сохраняя внутреннюю сбалансированность и не снижая успешности
деятельности, является жизнестойкость (Леонтьев, 2006). Жизнестойкий человек высоко осмысли-
вает собственную жизнь, удовлетворен прошлой и настоящей жизнью, позитивно оценивает себя и
окружающий мир, демонстрирует высокий уровень активности и целеустремленности, благодаря
которым он с интересом включается в жизненные события.
Жизнестойкость личности обуславливает арсенал осознанных способов и неосознаваемых ме-
ханизмов преодоления стресса, использование которых, в свою очередь, также повышает или сни-
жает степень жизнестойкости.
Весной 2016 года нами было проведено исследование жизнестойкости и защитно-совладаю-
щего поведения курсантов Ярославского высшего военного училища противовоздушной обороны.
В исследовании приняли участие 45 курсантов первого года обучения в возрасте от 17 до 23 лет.
В качестве диагностического инструментария использовались методики:
1. Тест жизнестойкости С. Мадди (в адаптации Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой);
2. «Опросник проактивного совладающего поведения»;
3. Опросник «Диагностика механизмов психологической защиты» Л.Ю. Субботиной.
Методом крайних групп были сформированы группы курсантов с низким, средним и высоким
уровнем жизнестойкости.

Рис. 1. Совладающее поведение курсантов с разным уровнем жизнестойкости (НУ, СУ, ВУ)
© Е.В. Лапкина, 2016
– 334 –
 Отметим, что в целом у курсантов с высоким и средним уровнем жизнестойкости профиль
совладания выше, чем в группе с низкой жизнестойкостью. В особенности это касается копингов:
проактивное преодоление, рефлексивное преодоление и превентивное преодоление.
Целью проактивного преодоления является постановка важных для личности целей, а также
процесс саморегуляции по достижению этих целей, включающий когнитивную и поведенческую
составляющие. Суть проактивного преодоления заключается в усилиях по формированию общих
ресурсов, которые облегчают достижение важных целей и способствуют личностному росту. Реф-
лексивное преодоление — представление и размышления о возможных поведенческих альтернати-
вах путем сравнения их возможной эффективности. Превентивное преодоление представляет собой
предвосхищение потенциальных стрессоров и подготовку действий по нейтрализации негативных
последствий до того, как наступит возможное стрессовое событие. Таким образом, жизнестойкого
курсанта характеризует в целом подготовленность к трудностям, возможность их предвосхищения и
нейтрализации, а также умение выстраивать альтернативные варианты преодоления стресса.
Мало отличны группы в использовании таких стратегий совладания, как стратегическое пла-
нирование, поиск инструментальной поддержки и поиск эмоциональной поддержки. Эти страте-
гии также являются менее популярными в изучаемой группе. Низкая обращенность курсантов к
социальному ресурсу в начале обучения может быть связана с тем, что еще не завязались крепкие
доверительные отношения внутри учебных групп, отсутствует частая возможность советоваться с
близкими, делить с ними трудности и т.д. А.В. Созонник выявляет, что у курсантов от первого ко
второму курсу повышается активность в социальных контактах, эмоциональная восприимчивость,
готовность к сотрудничеству и установлению межличностных контактов. Тогда как к третьему курсу
потребность в контактах снижается. В целом же специфика обращенности курсантов к социуму при
преодолении стресса в течение периода обучения своеобразно на каждом курсе (Созонник, 2011).

Рис. 2. Психологические защиты курсантов с разным уровнем жизнестойкости (НУ, СУ, ВУ)

В профиле защитного поведения курсантов с низким уровнем жизнестойкости ведущее место

занимают примитивные защиты: вытеснение, регрессия, смещение. В целом профиль защит кур-
сантов с низкой жизнестойкостью выше профилей защитного поведения курсантов со средней и
высокой жизнестойкостью.
В профиле курсантов со средним уровнем жизнестойкости присутствуют, как примитивные,
так и зрелые защиты: рационализация, сублимация, проекция, отрицание.
Курсанты с высоким уровнем жизнестойкости используют преимущественно рационализа-
цию, компенсацию, отрицание, сублимацию, т.е. преимущественно, зрелые защиты. Наименее пред-
почитаемыми в группе жизнестойких курсантов стали примитивные защиты – смещение, вытесне-
ние, регрессия.
Обращают на себя внимания механизмы защиты, в равной степени свойственные курсантам с
разной степенью жизнестойкости. Речь идёт об отрицании и рационализации. Оба механизма свя-
заны с особым способом восприятия неприятной информации. При отрицании информация, вызы-
вающая тревогу, игнорируется («ничего не вижу, ничего не слышу»). Рационализация - это защита,

– 335 –
связанная с осознанием и использованием в мышлении только той части информации, которая не
противоречит объективным обстоятельствам. При этом неприемлемая часть ситуации удаляется из
сознания, особым образом преобразуется и после этого осознается уже в измененном виде. То есть
оба механизма связаны с восприятием только той информации, которая не противоречит привыч-
ным представлениям, поддается логичным объяснениям.
Таким образом, существуют различия в использовании стратегий совладания и механизмов
психологической защиты у курсантов с разным уровнем жизнестойкости. Так, курсантам с высоким
и средним уровнем жизнестойкости свойственно активное использование стратегий копинг-пове-
дения с преобладанием проактивного, рефлексивного и превентивного копинга, а также преимуще-
ственно зрелых психологических защит (сублимации, компенсации). В отличной группе курсантов
с низким уровнем жизнестойкости преобладают незрелые механизмы защитного поведения, мень-
шее использование стратегий совладающего поведения.

Литература
1. Леонтьев Д. А. Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006.
2. Созонник А.В. Характеристики личности и преодолевающего поведения в условиях военно-професси-
ональной социализации // Вектор науки ТГУ. 4(7). 2011. С.260–262.

DEFENSIVE AND COPING BEHAVIOR AMONG MARINE CADETS WITH DIFFERENT

LEVELS OF RESILIENCE.

Lapkina, E.V.
The article deals with the specifics of the defensive and coping behavior of first-year marine cadets
in a military high school. The method of utmost groups distinguished marine cadets with low, medium
and high resilience. Primitive defense mechanisms are prevailing (regression, repression) in the group of
students with a low level of resilience. Mature defense mechanisms (sublimation, compensation) and coping
(proactive overcoming, reflexive overcoming, preventive overcoming) are prevalent n the group of students
with a high level of resilience.
Keywords: psychological defence, coping behavior, resilience, marine cadets.

ПРОЯВЛЕНИЕ СИНДРОМА ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ

И КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ У СТУДЕНТОВ В ПЕРИОД ОБУЧЕНИЯ В ВУЗЕ

Т.В. Ледовская
Россия, Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
E-mail: karmennnn@yandex.ru
Статья посвящена актуальной проблеме совладающего поведения студентов очной и за-
очной форм обучения в период обучения в вузе. Цель исследования - изучение особенностей про-
явления способов совладающего поведения у студентов вуза с разным уровнем эмоционального
выгорания. Показано, что существуют различия в выборе способов совладающего поведения у
студентов очной и заочно форм обучения; показана специфика взаимосвязи эмоционального вы-
горания и совладающего поведения.
Ключевые слова: промежуточная аттестация, тревожность, стресс, совладающее поведе-
ние, стратегии совладающего поведения

В последние годы внимание исследователей и специалистов различных профилей привлекает

проблемы довольно широкого распространения синдрома эмоционального выгорания (СЭВ) среди
студенческой молодежи. Факт «омоложения» этого синдрома призывает психологическое сообще-
ство к действию: в специальной литературе ведется широкая полемика по вопросу соотношения та-
ких понятий, как «стресс» и «выгорание», однако до сих пор в литературе отсутствует четкое разде-
ление между феноменами стресса и выгорания. Несмотря на общность механизмов возникновения
и сходную картину протекания, существуют определенные различия между стрессом и выгоранием
в отличие от стресса, который может вызывать временные нарушения умственной и физической
активности человека. Выгорание представляет собой хроническое дисфункционирование и являет-
© Т.В. Ледовская, 2016
– 336 –
ся относительно самостоятельным феноменом, отличительными особенностями которого являются
его дезадаптационный характер и профессиональная направленность. Следовательно, можно сде-
лать вывод о том, что синдром эмоционального выгорания – результат стресса.
Понятие «coping behavior» («совладающее поведение», «поведение по преодолению») исполь-
зуется для характеристики способов поведения человека в различных трудных ситуациях. Р. Лазарус
и С. Фолкман определили его как постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие усилия,
прилагаемые человеком для того, чтобы справиться со специфическими внешними и / или внутрен-
ними требованиями, которые чрезмерно напрягают или превышают ресурсы человека. Стратегии
совладания – это основанные на осознаваемых усилиях конкретные действия для регуляции субъек-
том эмоционального и интеллектуального напряжения с целью оптимальной психологической адап-
тации к внешним обстоятельствам (Крюкова, 2004).
В проведенном исследовании принимали участие студенты очного и заочного отделений
ФГБОУ ВО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» и
ФГБОУ ВО «Тверской государственный университет». Общая численность выборки составила 81.
В исследовании использованы следующие методики: 1) методика диагностики эмоционального вы-
горания В.В. Бойко; 2) копинг-тест Р. Лазаруса в адаптации Т.Л. Крюковой (Крюкова, 2004).
Результаты исследования позволяют говорить о том, что подавляющее большинство студентов
очного отделения имеют низкий уровень эмоционального выгорания и являются довольно сохран-
ными в эмоциональном плане (Ледовская, Журавлева, 2013). Во время статистического анализа ре-
зультатов были выявлены значимые различия между привычными вариантами копинг реагирования
у студентов очного и заочного отделения. Установлено, что среди предпочитаемых позитивно на-
правленных стратегий преодоления эмоционального выгорания наиболее часто используются стра-
тегии обращения к позитивным ситуациям и состояниям, которые позволяют снизить воздействие
стрессовой ситуации: «дистанцирование», которое помогает отказаться от активности, связанной
со стрессами; «планирование решения проблемы»; «положительная переоценка», позволяющая сде-
лать выводы, продуктивно переработать ситуацию.
Обнаружены различия в частоте использования стратегий копинг-поведения между студен-
тами очной и заочной форм обучения. В частности, представители очного отделения с большим
успехом пользуются такой позитивной копинг стратегией как «планирование решения проблемы»,
которая относится к так называемым активным копингам, способствующим продуктивному раз-
решению любой ситуации. Студентам заочного отделения, обладающим высоким уровнем эмоци-
онального выгорания, на фоне общего тревожного и агрессивного состояния свойственно злоупо-
требление таким видом реагирования как «конфронтационный копинг», стремление повлиять на
ситуацию путем изменения окружающий среды, а не себя. Также эта группа студентов использует
мало продуктивную стратегию «бегство-избегание». Об этом свидетельствуют различия, выявлен-
ные в ходе анализа полученных результатов на статистически достоверном уровне (p 0,01).
По результатам статистического анализа выявлены значимые различия в использовании не-
однозначных копингов «самоконтроль» и «принятие ответственности». На уровне достоверности
р≤0,01 студенты-заочники наиболее часто обращаются к этим видам копинга, что свидетельствует
о большей зрелости данной группы студентов. Студенты заочного отделения находятся на высоком
уровне осмысления жизни вообще и проблемной стрессовой ситуации в частности. Именно поэтому
такие зрелые варианты копинг-реагирования как самоконтроль и принятие ответственности использу-
ются ими в большем размере. Но повышенный самоконтроль и гиперответственность могут привести
к усталости и общей нервозности и выгоранию, что и подтвердилось в результатах исследования.
Следующим этапом эмпирического исследования являлся корреляционный анализ данных.
Среди выявленных взаимосвязей преобладают корреляции эмоционального выгорания с неадаптив-
ными и непродуктивными копинг-стратегиями. Если студенты в стрессовой ситуации прибегают к
таким стратегиям совладания как конфронтационный копинг, избегание, дистанцирование, поиск
социальной поддержки то в большей степени у них проявляются симптомы выгорания: «пережива-
ние психотравмирующих обстоятельств» (при р≤0,01), «неудовлетворенность собой»(при р≤0,01
и р≤0,05), «тревога и депрессия» (при р≤0,01 и р≤0,05), «расширение сферы экономии эмоций» (при
р≤0,01), «редукция профессиональных обязанностей», «эмоциональный дефицит» (при р≤0,01 и
р≤0,05), «эмоциональная отстраненность», «личностная отстраненность» (при р≤0,01 и р≤0,05),
«психосоматические и психовегетативные нарушения» (при р≤0,01).
Корреляционный анализ показал, что существует прямая взаимосвязь симптомов первых двух
фаз выгорания («напряжение» и «резистенция») с неэффективными копинг стратегиями: чем более
непродуктивные, пассивные или агрессивные стратегии поведения применяет человек, тем выше
уровень эмоционального выгорания.

– 337 –
 Анализируя полученные результаты мы можем обратить внимание на то, что значимые кор-
реляции синдрома выгорания были выявлены не только с непродуктивными, пассивными и агрес-
сивными копинг стратегиями, но и с продуктивными, когнитивными копингами, такими как: по-
ложительная переоценка, поиск социальной поддержки, принятие ответственности и самоконтроль.
Последние копинг-стратегии больше всего коррелируют с симптомами последней фазы выгорания –
истощением, из чего можно сделать вывод о том, что на последней стадии развития СЭВ студентам
свойственно применять активные, социальные копинги реагирования, связанные с эффективным
преобразованием окружающей среды, саморазвитием и обращением к социуму.
По определению самого Р. Лазаруса, такие копинг-стратегии как «самоконтроль» и «принятие
ответственности» являются лишь эмоционально ориентированными копингами, меняющими лишь
отношение к проблеме, а не саму проблему. А также, при большой частоте применения копинг-стра-
тегий «самоконтроль» и «принятие ответственности» может превратиться в нездоровую самокрити-
ку, самобичевание, снижение самооценки, продуктивности и как следствие приведет к выгоранию.
Таким образом, в ходе эмпирического исследования были получены следующие результаты:
1) студенты очного и заочного отделения характеризуются разным уровнем сформированности син-
дрома эмоционального выгорания; уровень выгорания студентов заочного отделения существенно
выше; 2) выявлены различия в применяемых копинг стратегиях студентами очного и заочного от-
делений. В частности, на начальных фазах выгорания студенты заочного отделения склонны ис-
пользовать наиболее непродуктивные копинг стратегии; 3) исследование показало, что студенты за-
очного отделения выбирают менее продуктивные копинг стратегии, что способствует их большему
дальнейшему выгоранию (Ледовская, Ахтямова, 2014). Если говорить о различии в предпочитаемых
студентами копинг-стратегиями, то выбор стратегии копинг-поведения зависит от множества фак-
торов. В первую очередь от личности субъекта и особенностей ситуации, вызвавшей копинг-по-
ведение. Кроме того, влияние оказывают половозрастные, социальные, культурные и другие осо-
бенности. Собственно переживание состояния выгорания и пограничных с ним состояний каждый
человек переносит в зависимости от индивидуальных особенностей, поэтому есть различия в про-
явлении эмоциональных состояний у студентов разных форм обучения.

Литература
1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование си-
туаций и психологическая защита [Текст] / Л.И. Анцыферова // Психологический журнал. 1994. Т. 15, № 1.
С. 3–18.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения [Текст] / Т.Л. Крюкова. Кострома, 2004. С. 22.
3. Крюкова Т.Л. Человек как субъект совладающего поведения //Совладающее поведение: Современное
состояние и перспективы // Под ред. А. Л. Журавлева, Т. Л. Крюковой, Е. А. Сергиенко. М.: Ин-т психологии
РАН, 2008. С. 55–65.
4. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования [Текст] / Р. Лазарус // Эмоциональ-
ный стресс/ Под ред. Л. Леви. Л.: Медицина. 1970. С. 178–208
5. Ледовская Т.В. Особенности совладающего поведения у студентов очного отделения [Текст] / Т.В. Ле-
довская, Н.А. Журавлева // Психология стресса и совладающего поведения Материалы III Международной
научно-практической конференции. Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2013. Т. 2. С. 120–122.
6. Ледовская Т.В. Особенности проявления синдрома эмоционального выгорания и копинг-поведения
у студентов очной и заочной форм обучения [Текст]/ Т.В. Ледовская, Н.А. Ахтямова // Актуальные проблемы
психологии образования: сборник научных статей. Выпуск 6. под ред. Н.В. Нижегородцевой. Ярославль : Изд-
во ЯГПУ, 2014. С. 24–32.
7. Скугаревская М.М. Синдром эмоционального выгорания // Медицинские новости. 2002. №7. С. 3–9.

THE SYNDROME OF EMOTIONAL BURNOUT AND COPING-BEHAVIOR AMONG

STUDENTS DURING THE EDUCATION

Ledovskaya T.V.
Article is devoted to the vital problem of coping-behavior among students with full-time and part-time
education during studying at higher education institution. The research was aimed to study the features of
coping-behavior methods among undergraduate students with different levels of emotional burnout. The
differences in the choice of coping-behavior methods among students with full-time and part-time education
were shown; specifics of interrelation between emotional burnout and coping-behavior are demonstrated.
Keywords: intermediate certification, uneasiness, stress, coping-behavior, strategy of coping-behavior

– 338 –
 НОРМАТИВНЫЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ КРИЗИСЫ АДАПТАЦИИ
КАК ПРОБЛЕМНЫЕ СИТУАЦИИ В СТАНОВЛЕНИИ СУБЪЕКТНОСТИ

Е.В. Леонова
Россия, Обнинск, Институт атомной энергетики НИЯУ МИФИ
Е-mail: e.v.leonova@mail.ru
Исследование поддержано грантом РГНФ № 16-16-40008а(р)

Рассматриваются внутренние и внешние условия прохождения школьниками и студентами

нормативных образовательных кризисов адаптации при переходе на следующий образовательный
уровень. Обосновано ключевое значение этих кризисов для становления субъектности обучающихся.
Ключевые слова: субъектность, нормативные образовательные кризисы адаптации, психо-
логические ресурсы, возрастные кризисы, первоклассники, пятиклассники, десятиклассники, перво-
курсники вуза.

Нормативные образовательные кризисы – кризисы адаптации при переходе к следующему

образовательному уровню – определяются заданной социумом уровневой системой образова-
ния: через эти кризисы проходят все обучающиеся в 1, 5, 10 классе школы и затем в начале
профессионального образования в вузе или техникуме. В период адаптации каждый ребёнок
оказывается в ситуации стресса, действие которого, согласно концепции Г.Селье о двух видах
стресса, неоднозначно. Первый – эустресс – повышает жизненные силы организма и способ-
ствует развитию. Второй – дистресс – приводит к истощению организма вплоть до патологиче-
ских состояний и отрицательно сказывается на развитии (Селье, 1979). В психологии совладаю-
щего поведения успешность адаптации (развитие адаптационного процесса по линии эустресса)
связана с целенаправленным социальным поведением, позволяющим субъекту справиться с
трудной жизненной ситуацией способами, адекватными личностным особенностям и ситуации
(Крюкова, 2005).
Кризисы адаптации традиционно рассматриваются во взаимосвязи с кризисами возрастного
развития, обусловленными изменением внутреннего аспекта социальной ситуации развития. Иде-
альная система образования должна строиться с учётом произошедших изменений самосознания
ребёнка, так чтобы «внешние» условия развития изменялись в соответствии с «внутренними» по-
требностями ребёнка. Вместе с тем, сегодня усиливается тенденция десинхронизации возрастных
этапов развития и ступеней образования.
Следует отметить, что до середины ХХ века школьное обучение начиналось в 8 лет, переход
в среднее звено – в 12 лет, окончание школы – в 18 лет. Поэтому возрастные кризисы, описан-
ные классиками культурно-исторического подхода, были связаны с возникновением противоречия
«между образом жизни ребенка и его возможностями, уже опередившими этот образ жизни» (Ле-
онтьев, 1972). Трудности возрастных кризисов «были достаточно ясно выражены, когда обучение
в школе начиналось с 8 лет, и значительно уменьшились, почти свелись на нет, после того как
дети начали ходить в школу на год раньше» (Божович, 1968), что произошло в 60-е годы прошло-
го века. При этом сразу же актуализировалась проблема образовательных кризисов, что вызвало
широкое научное обсуждение вопросов школьной зрелости, адаптации школьников и студентов.
Расширение образовательных возможностей в XXI веке, в первую очередь – за счёт сектора ин-
формального образования с использованием сетевых ресурсов, привело к большей вариативности
и индивидуальности сочетания нормативных возрастных и образовательных кризисов в онтоге-
незе. Изменилось психологическое содержание как возрастных кризисов, направленных на реше-
ние внутренних, экзистенциальных задач развития (внешние условия заданы до того, как в них
появилась внутренняя потребность), так и кризисов образовательных (требования новой образо-
вательной среды к ещё не сформированному уровню субъектности обучающихся определены до
возникновения «потребности и стремления»).
Существующая сегодня тенденция заблаговременного «упреждения» взрослыми предсто-
ящих трудностей детей зачастую приводит к обратному эффекту. Так, дошкольники осваивают
на «курсах подготовки к школе» содержательную часть программы 1 класса, а при поступлении
в школу сталкиваются, в первую очередь, с проблемами, основанными на несформированности
внутренней позиции школьника. В старшей школе основное внимание учителей направлено на
подготовку старшеклассников к сдаче ЕГЭ, а не на их профессиональную ориентацию, поэтому

©Е.В. Леонова, 2016

– 339 –
при поступлении в вуз в выборе направления подготовки значимую роль играет элемент случай-
ности, следствием которой является низкая учебно-профессиональная мотивация первокурсни-
ков, что препятствует успешному преодолению адаптационного кризиса.
В соответствии с разработанной нами концепцией становления субъектности в норматив-
ных возрастных и образовательных кризисах, прохождение нормативных кризисов адаптации
с приобретением новых субъектных качеств обусловлено внешними и внутренними условия-
ми. Общим для всех категорий обучающихся внутренним условием прохождения нормативного
кризиса адаптации является психологический ресурс (индивидуально-психологические способ-
ности, мотивационно-ценностные качества, коммуникативные навыки, а также необходимый
уровень сформированности учебной деятельности). При переходе на новый образовательный
уровень, соответствующий «кризису рождения» (Слободчиков, Цукерман, 1996) – 1 класс, 1
курс вуза – внутренним условием позитивного прохождения нормативного образовательного
кризиса также является сформированный уровень субъектности, как результат прохождения
возрастного кризиса (сформированность внутренней позиции школьника у первоклассников,
сформированность целей в жизни и учебно-профессиональной мотивации у студентов). Пози-
тивное разрешение кризиса адаптации способствует развитию субъектности, проявляющемуся
в умении использовать свои психологические ресурсы в целях достижения поставленных целей.
Возрастной «кризис развития» (подростковый кризис) обрамляют два образовательных кризиса
адаптации (переход в среднее звено в 5 классе и переход к профильному обучению в 10 классе).
Прохождение образовательного кризиса 5 класса является менее проблемным у тех обучающих-
ся, у которых возрастной подростковый кризис ещё не начался. В свою очередь, позитивный
результат прохождения нормативного образовательного кризиса перехода к профильному об-
учению связан со сформированностью Я-концепции, как результата завершения подросткового
кризиса.
К внешним условиям прохождения нормативного кризиса адаптации относятся полно-
та горизонтальной составляющей непрерывного образования (формальное, неформальное,
информальное образование в структуре образовательной среды), психолого-педагогическая
компетентность взрослых участников образовательного процесса, психолого-педагогическое
сопровождение становления субъектности обучающихся с использованием методов творче-
ского развития. При благоприятных внешних условиях среды для успешности адаптации тре-
буется меньше внутренних ресурсов, и наоборот: неблагоприятные внешние условия требу-
ют больших внутренних ресурсов для прохождения нормативного образовательного кризиса
адаптации.
Психолого-педагогическое сопровождение образовательных кризисов, основанное на приме-
нении технологий развития творческих способностей, способствует развитию субъектных качеств
и психологических ресурсов, обеспечивающих нормальное течение образовательного кризиса. Ис-
пользование методов развития творческих способностей позволяет развивать ресурсы с учётом
индивидуальных особенностей прохождения обучающимся образовательного кризиса, поскольку
в творческой самостоятельной деятельности происходит развитие субъектных качеств, а также су-
ществует возможность апробировать новые паттерны поведения. Использование в психолого-педа-
гогическом сопровождении технологий, активизирующих творческое развитие обучающихся, спо-
собствует снятию эмоционального напряжения, повышению учебной и познавательной мотивации,
а также сплочению коллектива обучающихся. Форма психолого-педагогического сопровождения
зависит от возрастных особенностей обучающихся: в начальной школе психолого-педагогическое
сопровождение имеет форму развивающих занятий и совместной творческой деятельности, способ-
ствующей развитию коллективного субъекта; при переходе в основную школу – форму тренингов и
проектной деятельности, что помогает школьникам осознать свои индивидуально-психологические
субъектные качества, актуальные возможности и их развитие; в десятом классе – форму профориен-
тационного тренинга, способствующему формированию профессиональных намерений и развитию
профессионально важных качеств, необходимых для интересующей профессии; на первом курсе
вуза – психологический тренинг саморазвития с опорой на накопленный базис и открытие новых
ресурсов.
Таким образом, нормативные образовательные кризисы адаптации являются точками бифур-
кации становления субъектности обучающихся, имеющими ключевое значение для «испытания»
нового уровня самосознания, как результата преодоления возрастного кризиса. Активное самосто-
ятельное преодоление кризисов адаптации при переходе на новый образовательный уровень спо-
собствует апробации в деятельности новообразований возрастного кризиса и закреплению нового
уровня субъектности.

– 340 –
 Литература
1. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.
2. Выготский Л.С. Проблема обучения и умственного развития в школьном возрасте // Психологическая
наука и образование. 1996. № 4. С. 5–18.
3. Крюкова, Т.Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения // Пси-
хол. журнал. 2005. Т 26, № 2. С. 5–15
4. Леонтьев А.Н. К теории развития психики ребенка //Проблема развития психики. М.: МГУ. 1972.
С. 500–529.
5. Селье Г. Стресс без дистресса. М: Прогресс, 1979.
6. Слободчиков В. И. Антропологический смысл кризисов перехода в развитии и образовании // Психо-
логия обучения. 2008. N 1. С. 4–25.
7. Слободчиков В. И., Цукерман Г. А. : Интегральная периодизация общего психического развития. // Во-
просы психологии, 1996, №5. С. 38–50.
8. Хазова С.А. Ментальные ресурсы субъекта в разные возрастные периоды: дис. … д-ра психол. наук,
М., 2014.

NORMATIVE EDUCATIONAL CRISES OF STUDENTS’ ADAPTATION AS PROBLEM

SITUATIONS OF AGENCY DEVELOPMENT

Elena V. Leonova
Normative educational crises of students’ adaptation (first-graders, fifth graders, tenth graders,
university freshmen) are considered. Internal and external conditions of overcoming adaptation crises are
determined. The significance of adaptation crises for students’ agency development is shown.
Keywords: agency, adaptation, normative educational crisis, age crisis, psychological resources,
first-graders, fifth graders, tenth graders, university freshmen.

ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ ТРЕВОЖНОСТИ

С КОПИНГ-СТРАТЕГИЯМИ У ПОДРОСТКОВ
Л.М. Лучшева; Е. С. Цитцер
Россия, Новокузнецк, Новокузнецкий институт (филиал) федерального государственного
бюджетного образовательного учреждения высшего образования
«Кемеровский государственный университет»
E-mail: tsittser.es@mail.ru
В данной статье рассматривается связь тревожности с копинг-стратегиями подростков.
Выявлено, что при возрастании общей и личностной тревожности возрастает частота обраще-
ния к не адаптивным копинг-стратегиям, например, таким как бегство-избегание, конфронтация
и др. Выбор стратегии поведения подростков не ориентирован на разрешение проблемы, замеща-
ется фантазированием, агрессивностью, ссорами, драками или пассивностью и уходом в себя.

Ключевые слова: тревожность, копинг-стратегии, подростковый возраст.

Подростковый возраст является важным периодом формирования целостной зрелой личности.

Это возраст ярких эмоций, непосредственных реакций, глубоких размышлений, новых впечатлений,
открытий, в то же самое время поиска себя, своего места в этом мире.
Данный возраст является нестабильным и неоднозначным периодом взросления человека. Со-
временное общество провоцирует подростка на острые внутриличностные конфликты, так как ин-
форматизация жизни и перестройка предпочтений на уровень потребительских, непосредственно
влияет на искажение ценностей, стратегий поведения, способов переживания различных психиче-
ских состояний (Набиуллина, 2003).
Большое влияние на поведение подростка оказывают различные социальные институты, по-
рождая массу вопросов, сомнений и переживаний. У подростка происходит переход на новый уро-
вень развития личности. Данный переход сопровождается переосмыслением подростком своих
отношений с семьёй и друзьями, целей, интересом к себе, повышением рефлексивности, все это
нарушает его внутреннее психологическое равновесие и приводит к нарастающей тревожности,
появлению подросткового кризиса (Мухина, 2006).

© Л.М. Лучшева; Е. С. Цитцер, 2016

– 341 –
 Тревожность в психологической науке рассматривается как психическое свойство, определяе-
мое склонностью индивида к переживанию тревоги, которая проявляется в поведении. Уровень тре-
воги можно определить исходя из того, как часто и как интенсивно данное состояние наблюдается
у человека (Мэй, 2001).
Поведение, рассматриваемое нами в данной работе, демонстрируется подростком в ситуациях
психологического напряжения, является осознанным и направленным на мобилизацию личностных
резервов, для активной и продуктивной деятельности, способствующее выработке решения для вы-
хода из трудной жизненной ситуации. Данное поведение является совладающим или копинг-по-
ведением, направленной стратегией на преодоление трудной жизненной ситуации (Крюкова, 2008).
В связи с этим объектом и предметом нашего исследования стал феномен тревожности, а кон-
кретнее взаимосвязь тревожности с копинг-стратегиями у подростков. В качестве гипотезы высту-
пило предположение о том, что чем выше тревожность у подростков, тем менее выражены адаптив-
ные копинг-стратегии.
Эмпирическое исследование было проведено с использованием следующих методик: «Шкала
личностной тревожности» (А. М. Прихожан, 1983), опросник «Способы совладающего поведения»
(Р. Лазарус, С. Фолкман, 1988, адаптирована Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой,
2004), методика для психологической диагностики копинг-механизмов (Е. Хейм, 1980, адаптирова-
на в лаборатории клинической психологии Психоневрологического института им. В.М. Бехтерева,
под руководством д. м. н., профессора Л.И. Вассермана, 1999), «Шкала тревожности» Спилбергера
(Ч.Д. Спилбергер, 1976, адаптация Ю.Л. Ханина, 1978).
В исследовании приняли участие 46 респондентов подросткового возраста (13-14 лет), из них:
20 мальчиков и 26 девочек, обучающихся в школе-интернат г. Новокузнецка.
Если проанализировать полученные результаты, то можно констатировать, что 66% респон-
дентов вместо решения проблем прибегают к «бегству-избеганию», как способу совладающего
поведения. Конфронтационный копинг, является предпочтительным для 70% подростков. Поиск
социальной поддержки актуален для 13% подростков. Копинг-стратегия «планирование решения
проблемы» характерна только для 4% подростков. Полученные результаты совпадают с теми, ко-
торые приводит в своем исследовании С. А. Хазова (2009) отмечая, что учащиеся школ-интернатов
склонны при решении своих проблем к «срывам», дракам, предпочитают самостоятельно справ-
ляться с трудностями, действуют импульсивно и не обдуманно.
С помощью расчёта ранговой корреляции rs-Спирмена были выявлены следующие связи
между показателем личностной тревожности и способами совладающего поведения. Так, общая
тревожность положительно связана со следующими стратегиями: «бегство-избегание» (r=0,835,
р=0,01), «принятие ответственности» (r=0,520, р=0,01), «конфронтация» (r=0,331, р=0,01).
Данный результат позволяет говорить о том, что с возрастанием общей тревожности возрас-
тает частота обращения к копинг-стратегии «бегство-избегание» как способу решения трудных жиз-
ненных ситуаций. Что характеризует подростков, как незрелых, неконструктивных, пассивных и иг-
норирующих реальные условия своего социального положения, отрицающих трудности и склонных
к фантазированию по поводу решения проблемы, а не адаптированных и применяющих реальные
действия в преодолении тревожного состояния, вызванного внешними или внутренними препят-
ствиями.
Применение копинга «принятие ответственности» говорит о присутствии конструктивного
компонента в поведении подростков и попытках борьбы с жизненными трудностями путём анализа
проблемы и связи собственных действий с последствиями данных действий, однако постоянное ис-
пользование копинга «принятие ответственности», возможно, приводит к формированию чувства
вины и самообвинению, приводящих к росту самокритики и понижению самооценки.
При возрастающей общей тревожности применение копинга «конфронтация» проявляется в
«защите» респондентов от негативных эмоций и переживаний. Конфронтация с социумом, действия
направленные на отреагирование «во вне» служат цели снижения уровня тревожности у подрост-
ков. Это проявляется в импульсивности, иногда раздражительности и агрессивности по отношению
к внешнему или внутреннему препятствию, склонности «выпускать пар» не всегда приемлемым
способом (Хазова, 2007).
Кроме этого были выявлены следующие связи высокой тесноты между показателями личност-
ной тревожности и эмоционального копинга (r=0,845, р=0,04). Полученный результат позволяет
говорить о том, что при возрастании личностной тревожности возрастает частота обращения к эмо-
циональным стратегиям. Неадаптивность реакций характеризуется пассивностью по отношению
к решаемой задаче, умышленным отказом от веры в собственные силы, занижением собственной
значимости, уходом от ответственности. Возможны проявления у подростков агрессии, самокри-

– 342 –
тики, подавленности эмоций. Такие же данные приводит С.А. Хазова (2007) о том, что тревожные
подростки склонны использовать стратегию «разрядка», склонны к дракам, ссорам, плачу и злобе.
Выявлена слабая положительная связь между личностной тревожностью и когнитивным ком-
понентом (r=0,109, р=0,01). С повышением тревожности усиливается работа когнитивных меха-
низмов, что в свою очередь приводит к использованию адаптивных копингов. Респонденты де-
монстрируют не только неадаптивные, но также и относительно адаптивные меры по разрешению
возникающих проблем, а именно, демонстрируют свою готовность к анализу возникающих трудно-
стей, поиску различных ресурсов выхода из них. Данные результаты совпадают с теми, которые опи-
сывает С.А. Хазова (2009): подростки с тревожными чертами склонны анализировать возникающие
проблемы, но чаще всего это заканчивается обвинением в происходящем себя, своих друзей, семьи,
затем уходом в себя и замкнутости.
Таким образом, мы можем утверждать, что копинг-стратегии, преобладающие в поведении
подростков, имеют связь с общей и личностной тревожностью, которая влияет на выбор копинга в
трудной жизненной ситуации, что отражается в эффективности деятельности, достижении постав-
ленных целей, адекватности самооценивания поступков личностью. Выбор стратегии поведения в
основном не являются направленным на её реальное разрешение, замещается фантазированием по
поводу решения и анализа проблемы, не сопровождается активными конструктивными действиями
и адаптивными копинг-стратегиями.

Литература
1. Крюкова Т. Л. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы [Текст] / Т. Л. Крюко-
ва, А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. Москва: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
2. Мухина В.С. Возрастная психология. Феноменология развития [Текст] / В.С. Мухина. М.: Акаде-
мия, 2006.
3. Мэй Р. Краткое изложение и синтез теории тревожности. Тревога и тревожность [Текст]: учебное по-
собие / Р. Мэй. СПб.: Питер, 2001 г.
4. Набиуллина Р. Р. Механизмы психологической защиты и совладания со стрессом (определение, струк-
тура, функции, виды, психотерапевтическая коррекция) [Текст]: учебное пособие / Р. Р. Набиуллина, И. В. Тух-
тарова. Казань: Изд-во Кураж, 2003.
5. Хазова С. А. Cовладающее поведение старшеклассников, воспитывающихся в школе-интернате //
Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социо-
кинетика. 2009. Т. 15. №5 С. 155–159.
6. Хазова С. А. Роль свойств личности в совладании с трудностями // Психология совладающего пове-
дения: материалы межд. научно-практ. конф. / отв. ред. Е. А. Сергиенко, Т. Л. Крюкова. - Кострома: КГУ им.
Н. А. Некрасова, 2007. С. 121–124

RESEARCHING THE CORRELATION BETWEEN ANXIETY AND

COPING AMONG TEENAGERS

Luchsheva L.M.; Tsittser E. S.

The article examines the correlation between anxiety and coping-strategy among teenagers. It was
discovered that the increase of general and personal anxiety causes that of frequency of not-adaptive
coping-strategy usage, e.g. flight avoiding, confrontation, etc. The choice of behavior strategy among
teenagers isn’t aimed to solve the problem and replaced with imagination, aggression, quarrels, fights or
passivity and lock-in.

Keywords: anxiety, coping-strategy, adolescence.

 СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ РОССИЙСКИХ И КИТАЙСКИХ
СТУДЕНТОВ, АДАПТИРУЮЩИХСЯ К ОБУЧЕНИЮ В ВУЗЕ

Ц. Лю, Е.И. Петанова

Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: petanovaelena@rambler.ru, jingjing_liu@mail.ru
Сравниваются стили совладания российских студентов, обучающихся в российском и китай-
ском вузе и китайских студентов, обучающихся на родине. Полученные результаты позволяют
утверждать, что степень выраженности отдельных стилей совладания студентов россиян и ки-
тайцев, обучающихся на родине, имеют больше сходства, чем различий. При социокультурной не-
адаптированности (россияне, обучающиеся в зарубежных вузах) отдельные стили совладающего
поведения более выражены, чем при обучении на родине.

Ключевые слова: российские и китайские студенты, совладающее поведение студентов,

адаптация к обучению в вузе.

В настоящее время неоспорима важность кросс-культурных исследований студентов, так как

международные связи пронизывают разные аспекты вузовского профессионального образования,
в том числе, классических университетов России и Китая. Количество российских международ-
ных студентов ежегодно увеличивается в китайских вузах и их психологические качества изучаются
китайскими психологами. Например, Chen Ying (2014) в исследование адаптации российских сту-
дентов в провинции Хайнань отметила, что на адаптацию российских студентов в Китае влияют
факторы: сложности в изучении китайского языка; недостаток в понимании межкультурной комму-
никации; низкая эффектность учебы. Однако, нам не удалось найти ни одного российского психо-
логического исследования российских студентах, обучающихся в китайских вузах. Это позволяет
считать наше психологическое исследование актуальным.
Н. Е. Водопьянова сообщает, что в российской психологии содержание феноменологии «совла-
дания» включено в структуру концепции стресса, в связи с которой изучаются комплексы копингов
как способов и приемов преодоления дезадаптации и стрессовых состояний личности (Водопья-
нова, 2013, с.254). При адаптации к обучению в вузе у студентов из разных культур мобилизуются
различные адаптационные механизмы (Лю, Петанова, 2016).
В соответствии с концепцией Т.Л. Крюковой (2013) «о культурной специфике совладания со
стрессом» у студентов-россиян, обучающихся за рубежом, стили совладания должны быть более
похожими на стили их сверстников, начинающих вузовское обучение на родине, чем на стили сту-
дентов из страны, в которой они обучаются.
Взаимосвязи феноменологии личности с их копинг поведением, возникающие в процессе адап-
тации международных студентов, в последние десятилетия активно изучаются психологами всего
мира. Так Ward и его коллеги утверждают, что психологическая и социально-культурная адаптация
личности зависят от стратегий совладания. Активные копинг-стратегии способствуют чувству бла-
гополучия или преодолению адаптационного кризиса, а пассивные копинг-стратегии имеют нега-
тивное влияние на психологическое здоровье и приводят к нарушениям настроения или депрессии
(Ward & Kennedy, 1999; Ward & Rana-Deuba, 1999). Аналогичную позицию заявляет и китайский
психолог Wang Yanfei (2004), который считает, что активные копинг-стратегии полезны для решения
проблемной ситуации, а пассивные копинг-стратегии (например: избегание) могут вызывать такие
негативные психологические состояния, как дисперсия и тревожность. Китайский психолог Wang
Zhen (2006) и его коллеги отмечают, что копинг-стратегия как конкретное поведение совладания,
является важным фактором влияния на адаптивность и психологическое здоровье личности и прояв-
ляется копинг-стратегия в процессе совладания с трудной жизненной ситуацией после когнитивной
оценки обстоятельств.
Специфика влияния социально-культурной среды китайского социума и образовательной сре-
ды китайского вуза может быть установлена при сравнении стилей совладающего поведение рос-
сийских студентов, обучающихся в российском и китайском классическом университете, а также с
копингами китайских студентов.
Целью этого исследования было сравнение выраженности стилей совладающего поведения
российских студентов, обучающихся в российском и китайском вузах и китайских студентов, об-
учающихся на родине. Предметом изучения были конкретные стили совладающего поведения сту-
дентов-первокурсников, адаптирующихся к образовательной среде вуза на родине, и зарубежом. За-

– 344 –
дача исследования состояла в изучении общих тенденций и специфики совладающего поведения
российских и китайских студентов в однотипной ситуации адаптации к обучению в вузе на родине,
а также при адаптации российских студентов к обучению на неродном языке в другой социальной
культуре.
Всего в исследовании участвовало 282 студента. Из них: 1 группа: 93 студента экономического
факультета СПБГУ (72 женщин и 21 мужчин, средний возраст 18 лет, стандартное отклонение 0.55);
2 группа: 127 студентов первого курса экономического факультета Пекинского университета (67
женщин и 60 мужчин, средний возраст 18.5 лет, стандартное отклонение 0.67). 3 группа: 62 студента,
обучающихся в вузах Пекина, в том числе 34 женщины (54,8%) и 28 мужчин (45,2%), средний воз-
раст: 19,4±1,22. Все респонденты добровольно участвовали в исследовании и на момент психодиаг-
ностики были практически здоровы.
В исследовании использовалась методика – опросник «SACS» (С. Хобфолл).
При рассмотрении репертуара совладающего поведения у российских и китайских студентов
(см. табл.) можно отметить, что для всех респондентов характерно следующее: наиболее выражен-
ными оказались «активные» стили: «вступление в социальный контакт» и «поиск социальной под-
держки». Наименее выраженными оказались стили: «избегание» и «асоциальные действия», что
позволяет считать, что для всех респондентов характерны просоциальные принципы и стили по-
ведения в сложной ситуации – адаптации к вузовскому обучению.
При сравнении показателей, полученных в исследуемых группах, с указанными в методике
средними нормативными показателями, можно отметить, что по уровню выраженности копинг-стра-
тегий «агрессивные действия» и «избегание» у всех респондентов выявлена более высокая степень
выраженности этих стилей поведения, чем средне-нормативные баллы. В связи с тем, что данные
стили выражают полярные принципы поведения, то можно считать, что имеет место общая тенден-
ция не достаточного координирования своего поведения в связи с молодым возрастом респондентов
и их, в целом, несформированной адаптивностью к конкретной сложной ситуации.
Таблица
Средние показатели по шкалам методики SACS российских и китайских студентов
Российские Российские студен-
Китайские
Субшкалы опросника студенты, обучающи- ты, обучающиеся в
студенты N
Копинг-стратегии еся в СПБГУ Пекине
(N=127)
(N=93) (N=62)
Ассертивные действия 19.22±3.02 17.56±3.24 19.49±2.94 18-22
Вступление в социальный 22.98±3.27 22.31±3.10 22.33±3.11 22-25
контакт
Поиск социальной 24.23±3.58 23.97±3.60 23.71±3.57 20-24
поддержки
Осторожные действия 20.66±3.48 20.02±3.49 20.83±3.43 18-23
Импульсивные действия 18.38±3.24 18.29±3.23 18.07±3.28 16-19
Избегание 17.76±4.04 19.68±3.41 17.56±3.94 13-17
Непрямые действия 19.32±3.94 18.84±3.59 19.48±3.98 17-23
Ассоциальные действия 17.17±5.18 16.89±4.96 17.20±5.18 15-19
Агрессивные действия 19.13±4.98 20.81±4.18 19.09±4.86 14-18
Различия, выявленные при межгрупповом сравнение показателей: При сравнении показателей
выраженности стилей совладания у российских студентов, обучающихся в СПБГУ и в Пекине выяв-
лено следующее: у российских студентов, обучающихся в СПБГУ показатели статистически досто-
верно выше, чем у российских студентов, обучающихся в Пекине по копинг-стратегии «ассертив-
ные действия» (t=3,24; р<0,001), и достоверно ниже по копинг-стратегиям «избегание» (t=-3,07;
р<0,01) и «агрессивные действия» (t=-2,75; р<0,01). Можно сказать, что для российских студентов,
обучающихся в Пекине, не достает личностного ресурса, чтобы проявлять большую степень ассер-
тивности, как у их сверстников из СПбГУ, и, возможно, в связи с этим, они чаще готовы использо-
вать не конструктивные стили «избегание» и «агрессивные действия» в поведенческой практике.
Таким образом, выполненное исследование позволяет считать, что в целом совладающее по-
ведение студентов-первокурсников из разных этнокультур, находящихся в трудной ситуации адап-
тации к вузу, имеет однотипное содержание: более выражены активные просоциальные стили со-
владания, менее выражены – пассивные и асоциальные. Российские студенты, обучающиеся за
рубежом имеют более низкий уровень выраженности конструктивных стилей совладания, чем такие
же студенты, обучающиеся на родине.

– 345 –
 Литература
1. Водопьянова Н.Е Психодиагностика стресса. СПб: Издательский дом «Питер», 2013.
2. Крюкова Т.Л. Культурная специфика совладания со стрессом у россиян в контексте коллективизма/
индивидуализма // Психология стресса и совладающего поведения. Материалы III Международной научно-
практической конференции. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. С. 30-33.
3. Лю Ц., Петанова Е.И. Специфика когнитивно-поведенческих адаптационных механизмов российских
и китайских студентов, на начальном этапе вузовского обучения. Сборник Психология человека в условиях
здоровья и болезни. Материалы 1V научно-практической конференции. Тамбов: Из-во ТРОО «Бизнес-Наука-
Техника», 2016. С.28-32.
4. Chen Ying The research of Russia College Students’ Cross Cultural Adaptation in Hainan. Kunming – Yunnan
Normal University, 2014. (in Chinese).
5. Wang Yanfei The review of social support and the Mental Health // Psychological Science. 2004. Vol. 27 (5)
P.1175-1177. (in Chinese).
6. Wang Zhen, Chen Xuefeng, Shi Kan The relationship betwwen coping style, social support and mental health
// Chinese Journal of Clinical Psychology. 2006. Vol. 14 (4) P.378-380. (in Chinese).
7. Ward & Rana-Deuba Ward, C., & Kennedy A. The measurement of sociocultural adaptation // International
Journal of Intercultural Relations. 1999. Vol. 23(4) P.659–677.

CROSS-CULTURAL STUDY OF COPING BEHAVIOR OF RUSSIAN AND CHINESE

STUDENTS ADAPTING TO STUDYING AT A UNIVERSITY

Liu J.; E. Petanova I.

The styles of coping among Russian students of Russian and Chinese Universities and among Chinese
students studying at home are compared in the paper. The obtained results suggest that the manifestation
degree of individual coping styles among Chinese students who study at home ant the Russian ones is
rather similar than different. Certain styles of coping behavior are more pronounced given socio-cultural
maladaptability (Russians’ abroad high education) rather than education at home.
Keywords: Russian and Chinese students, students’ coping behavior, adaptation to higher education

ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРОАКТИВНОГО КОПИНГА И УРОВНЯ

САМОАКТУАЛИЗАЦИИ СУБЪЕКТОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО
ОБРАЗОВАНИЯ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА

А.А. Маленов
Россия, Омск, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
E-mail: malyonov@mail.ru
Исследование направлено на изучение особенностей проактивного совладания у студентов,
получающих психологическое образование в зрелом возрасте, и выявление связи копинга с уровнем их
самоактуализации. Последняя была установлена через отдельные компоненты самоактуализации
и стратегии проактивного и рефлексивного преодоления.

Ключевые слова: совладающее поведение, проактивный копинг, самоактуализация личности,

субъекты психологического образования, зрелость.

Глобальной целью обучения взрослых, по мнению А. Маслоу, является снабжение их спосо-

бами, позволяющими «помочь человеку стать тем, кем он способен стать» (Маслоу, 1982, с. 110), то
есть создание условий для максимальной персонализации, или, пользуясь, терминологией автора –
самореализации личности. На наш взгляд, «благодатной почвой» для достижения этой цели служит
психологическое образование, получение которого в зрелом возрасте имеет ресурсную взаимосвязь
с самим его субъектом: период взрослости наиболее оптимален для глубокого усвоения информа-
ции психологического содержания, которая, в свою очередь, содействует гармонизации личности, в
том числе в периоды возрастных кризисов (Маленов, 2015).Последние же, требуют развития форм
совладания, направленных на успешное преодоление трудностей, обусловленных возрастом. Пола-
гаем, что взрослые люди, имея богатый жизненный опыт, предпочитают блокировать стрессогенные
воздействия до их реального наступления, развивая способность их предвидеть и предотвращать,
© А.А. Маленов, 2016
– 346 –
или, пользуясь терминологией Л.И. Анцыферовой, использовать метастратегические техники со-
владания (Анцыферова, 1994). И в этом случае, психологическое образование, поддерживающее
идею профилактики потенциальных нарушений как наиболее оптимальный способ воздействия на
них, также оказывается целесообразным для личности в период зрелости.
Проверку данного предположения через установление связи уровня самоактуализации и
копинг-стратегий, мы решили осуществить с привлечением к участию в исследовании студен-
тов факультета психологии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского в возрасте от 20 до 55 лет (64 человека,
получающих образование очно-заочно и заочно). Методический инструментарий включал: «Само-
актуализационный тест» – САТ (Э. Шостром, адаптация – Ю.Е. Алешина, Л.Я. Гозман, М.В. Загика,
М.В. Кроз) и опросник «Проактивное совладающее поведение» (PCI) Л. Аспинвалла, Р. Шварцера,
Е. Грингласса, С. Тауберта в адаптации Е. Старченковой. Последний, представляет для нас особый
интерес, поскольку позволяет нам выйти на изучение копинга как процесса не только преодоления,
но и накопления, развития ресурсов, необходимых для противостояния будущим неблагоприятным
обстоятельствам, то есть повышения общего уровня стрессоустойчивости личности. Согласно идее
проактивного совладания (Аспинвалл, 1997; Шварцер, Тауберт, 2002; Грингласс, 2002), человек как
субъект собственного поведения несет ответственность не только за настоящие, но и будущие со-
бытия, выполняя тем самым созидательную функцию. Он способен ставить цели и достигать их
(собственно проактивное преодоление), в том числе разбивая их на задачи, обеспечивая четкий,
поэтапный плана действий (стратегическое планирование),предвосхищать потенциальные стрес-
соры и готовить способы их нейтрализации (превентивное преодоление), а также представлять и
размышлять о возможных поведенческих альтернативах на основе вероятной силы стресса и своих
возможностей (рефлексивное преодоление), не отказываясь при необходимости от информационной
(инструментальной) и социальной (эмоциональной) поддержки окружающих (Водопьянова, 2009).
Полученные результаты, несмотря на их некоторую неоднозначность, все же позволили под-
твердить наши гипотезы, позволив установить связь (с помощью метода ранговой корреляции
Спирмена) некоторых стратегий проактивного копинга взрослых студентов факультета психологии
с компонентами самоактуализации, тогда как связь с ее общим показателем оказалась за пределами
статистической значимости (см. табл.).
Таблица
Взаимосвязь общего уровня самоактуализации и проактивных копинг-стратегий у субъектов
психологического образования зрелого возраста
Переменные Уровень самоактуализации
Уровень проактивного копинга rs = – 0,107, р > 0,05
«Проактивное преодоление» rs = 0,217, р > 0,05
«Рефлексивное преодоление» rs = – 0,210, р > 0,05
«Стратегическое планирование» rs = 0,010, р > 0,05
«Превентивное преодоление» rs = – 0,104, р > 0,05
«Поиск инструментальной поддержки» rs = – 0,143, р > 0,05
«Поиск эмоциональной поддержки» rs = – 0,075, р > 0,05

Несмотря на отсутствие предполагаемой связи уровня самоактуализации и проактивного со-

владания, интересной нам видится следующая тенденция: практически все статистические показа-
тели имеют отрицательный знак, что означает потенциальную обратную связь между изучаемыми
конструктами. Исключение составляют лишь шкалы собственно проактивного преодоления и стра-
тегического планирования.
Однако, важным было также подтверждение наличия/отсутствия связей не только общего
уровня самоактуализации с копинг-стратегиями у субъектов психологического образования в целом,
но и по отдельным шкалам САТ. И в этом случае наши ожидания вполне оправдались: были обнару-
жены, как прямые, так и обратные взаимосвязи (рис.).
Учитывая, что в рамках нашего исследования копинг-стратегия «Проактивное преодоление»
имеет особое значение, важным является подтверждение ее связи с уровнемсамоактуализации бу-
дущих психологов по таким шкалам САТ, как «Ценностные ориентации», «Самоуважение» и «Кре-
ативность», позволяющей сделать вывод, что личность, поддерживающая ценности самоактуали-
зации, уважающая себя за развитие положительных свойств характера, отличающаяся творческим
подходом к решению и простых, и сложных задач, в трудных жизненных ситуациях активно ори-
ентирована на процесс целеполагания и формирование общих ресурсов, которые облегчают дости-
жение поставленных целей и способствуют личностному росту. Кроме этого, на уровне тенденции

– 347 –
обнаружены связи (обе положительные) шкалы «Синергия» с общим уровнем проактивного копин-
га (rs = 0,244 при р=0,052) и превентивным преодолением (rs = 0,218 при р = 0,084). Что касается
«синергичности», то она просто необходима для специалиста психологического профиля, определяя
способность человека к целостному восприятию мира и людей, пониманию связанности противо-
положностей, в частности, телесного и духовного. В свою очередь, психологическое образование
раскрывает возможности для предвосхищения потенциальных стрессоров и подготовку действий по
нейтрализации негативных последствий до того, как они возникнут, то есть способствует развитию
превентивного преодоления, а также содействует формированию общих ресурсов, которые облег-
чают достижение важных целей, обеспечивая личностный рост. В связи с этим, сочетание данных
копинг-стратегий с синергичностью, будет способствовать не только более продуктивному реше-
нию проблем, но и установлению более глубоких отношений с окружающими на основе понимания
человеческой природы, как своей собственно, так и других людей.

Рис. 1. Взаимосвязь самоактуализации по шкалам САТ и проактивных копинг-стратегийу субъек-

тов психологического образования зрелого возраста

Однако, помимо ожидаемых положительных связей, также было установлено, что «Гибкость
поведения» и «Спонтанность» имеют обратную корреляцию со стратегией «Рефлексивное преодо-
ление». Последняя также потенциально отрицательно связана с базовой шкалой САТ «Поддержка»
(rs = – 0,222 при р = 0,078) и дополнительной – «Креативность» (rs = – 0,226 при р = 0,073).
Согласно интерпретации результатов САТ, высокие показатели по шкале «Спонтанность» сви-
детельствуют, наравне со способностью непосредственно выражать свои чувства, о свойственности
реализовывать заранее не рассчитанные способы поведения, в связи с чем, обратная связь этой шка-
лы с копинг-стратегией «Рефлексивное преодоление», предполагающей в качестве своих составляю-
щих генерирование предполагаемого плана действий, прогноз вероятностного исхода деятельности,
нам видится достаточно обоснованной. Тогда как аналогичная по знаку связь рефлексивного пре-
одоления и гибкости поведения, нам кажется более неожиданной. Возможно, это обусловлено тем,
что проявление гибкостипр и взаимодействии с окружающими людьми может также происходить
спонтанно и не требовать продумывания возможных поведенческих альтернатив, реализуясь неза-
висимо от возможности возникновения проблем или потери ресурсов (как потребность личности).
При этом быстрота принятия решения в трудных ситуациях может действительно не опираться на
предшествующий анализ, поскольку «гибкий человек» полагается на свою способность справиться
с любым актуальными затруднениями (по мере их появления), предпочитая «не планировать»,как
сами трудности, так и способы их преодоления. Тогда как повышенный уровень рефлексии может,
напротив, затруднять легкость и быстроту реакций, заставляя проявлять осторожность. Таким обра-
зом, ментальная и поведенческая гибкость видимо могут не совпадать и не обусловливать друг друга.
Возможно, это объяснение также можно спроецировать и на потенциальную тенденцию к обратной
связи рефлексивного преодоления и креативности личности. Однако, такая проекция затруднительна
при объяснении отрицательного знака связи рефлексивного преодоления и показателей по базовой
шкале «Поддержка». Высокие показатели по последней свидетельствуют об относительной неза-
висимости человека в своих поступках, стремлении руководствоваться собственными жизненны-
ми принципами, свободе выбора, низкой подверженности влиянию извне. Низкие баллы, напротив,

– 348 –
свидетельствует о высокой степени конформности и несамостоятельности субъекта. Полагаем, что
именно в последнем случае как раз и необходимы детальное обдумывание предстоящих задач и про-
блем, дифференцированная оценка своих возможностей и составление поэтапного плана действий,
что особенно важно при ярко выраженной экстернальной позиции личности.
На основе полученных результатов, предварительный вывод может быть следующим: самоак-
туализация как всестороннее, непрерывное развитие и стремление к максимальной реализации твор-
ческого и духовного потенциала человека, не включает в себя необходимость психологической под-
готовки к трудностям, которые скорее являются неотъемлемой частью развития и не воспринимаются
личностью в качестве опасности или угрозы. Более того, человек, стремящийся к самоактуализации,
может сам провоцировать гетеростаз, создавая препятствия, требующие преодоления. Поэтому у него
нет необходимости размышлять о возможных стрессорах и, как следствие, разрабатывать программы
их предотвращения, а обращение за помощью к другим на фоне самодостаточности и уверенности
личности в себе выглядит на этом фоне неадекватно. Вместе с тем, целеполагание, в том числе мас-
штабного характера, стратегическое планирование собственной жизни, создание условий для сохра-
нения личных ценностей и увеличения собственной ресурсности, а также саморегуляция по достиже-
нию намеченных целей, как нельзя лучше «вписывается» в модель самоактуализирующейся личности,
поддерживая важные механизмы достижения высшего уровня развития.

Литература
1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование си-
туаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. №1. С. 3–16
2. Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. СПб.: Питер, 2009.
3. Маленов А.А. Стремление к самоактуализации как предпосылка и следствие психологического образо-
вания в период взрослости // Системогенез учебной и профессиональной деятельности. Ч. I. Методология си-
стемогенетического подхода. Конструктивные и деструктивные тенденции профессионального становления и
реализации личности: материалы VII Международной научно-практической конференции, 20–22 октября 2015 г.,
г. Ярославль / под ред. проф. Ю.П. Поваренкова. Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2015. С. 227–229
4. Маслоу А.Самоактуализация // Психология личности. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А. Пу-
зырея. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 108–117
5. Aspinwall L.G., Taylor S.E. A stitch in time: Self-regulation and proactive coping // Psychological Bulletin.
1997. Vol. 121(3). P. 417–436.
6. Greenglass E. Chapter 3.Proactive coping and quality of life management // E. Frydenberg (Ed.), Beyond
coping: Meeting goals, vision, and challenges. London: Oxford University Press, 2002. P. 37–62.
7. Schwarzer R., Taubert S. Tenacious goal pursuits and striving toward personal growth: Proactive coping. In:
Fydenberg, E., editor. Beyond Coping: Meeting Goals, Visions and Challenges. London: Oxford University Press,
2002. P. 19–35.

THE INTERRELATION BETWEEN PRO-ACTIVE COPING AND SELF-UPDATING LEVEL

OF MATURE AGED SUBJECTS OF PSYCHOLOGICAL EDUCATION.
Malenov, A.
The research is aimed to study features of pro-active coping among students getting a psychological
education at mature age and to identify the relation between coping and the level of their self-updating. The
relation was detected through separate components of self-updating and strategy of pro-active and reflexive
overcoming.
Keywords: coping-behavior, pro-active coping, person’s self-updating, subjects of psychological
education, maturity.
 УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ И СОВЛАДАНИЕ С НОРМАТИВНЫ-
МИ ВОЗРАСТНЫМИ ТРУДНОСТЯМИ В РАННЕЙ ВЗРОСЛОСТИ

В.Р. Манукян
Россия, Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет
E-mail: v.manukjan@spbu.ru
Исследование имеет поддержку РГНФ, проект №16-06-00307а

Целью статьи является рассмотрение процесса перехода во взрослость как совладания с

нормативными возрастными трудностями. Удовлетворенность жизнью рассматривается как
интегральная характеристика успешности решения возрастных задач. На выборке из 307-ми сту-
дентов 17-23 лет показано, что совладание с нормативными возрастными трудностями происхо-
дит за счет личностного ресурса, а копинг-ресурсы актуализируется при значительном изменении
жизненной ситуации (переезд в другой город на учебу).
Ключевые слова: нормативные возрастные трудности, удовлетворенность жизнью, копинг-
стратегии, личностное развитие.

Период ранней взрослости в современном обществе претерпевает большие изменения: меня-

ются его хронологические границы, психологическое содержание и задачи развития, критерии всту-
пления во взрослость. Исследователи разных стран приходят к тому, что процесс перехода к взрос-
лости стал более длительным и сложным, а задачи развития охватывают все основные жизненные
сферы. Теоретический анализ проблемы показывает, что основные задачи развития в этот период
включают сепарацию от родительской семьи и связанные с ней задачи определения жизненных це-
лей, общей стратегии жизни; нахождения своей профессиональной идентичности, начала професси-
ональной самореализации, а также построения близких отношений. Данные задачи индивидуально
переживаются как нормативные возрастные трудности, общие для большинства молодых людей.
В этой связи становится важным понимать, как, за счет каких механизмов, молодые люди
справляются с возрастными нормативными трудностями, что в итоге определяет успешность пере-
хода во взрослость.
Гипотезой данного исследования стали предположения о том, что:
– удовлетворенность жизнью взаимосвязана с переживанием возрастных нормативных труд-
ностей и может являться интегральной характеристикой успешности решения возрастных задач
ранней взрослости;
– факторами успешности решения возрастных задач могут выступать как копинг-стратегии,
так и уровень личностного развития молодого человека, которые могут быть задействованы в раз-
ной степени в зависимости от жизненной ситуации.
Выборку составили 307 человек, студентов различных профилей обучения в возрасте 17–23
лет, 1–5 курсов вузов (СПбГУ и ЛЭТИ). В качестве методов исследования использовались: «Анкета
кризисных событий и переживаний для студентов» Манукян В.Р., шкалы удовлетворенности жиз-
нью и потребностей из диагностического комплекса изучения психоэмоционального напряжения
О.С. Копиной, Опросник способов совладания Р. Лазаруса и С. Фолкман (в адаптации Т.Л. Крюко-
вой и соавт.), методика САТ Э. Шострома (в адаптации Н.Ф. Калиной и А.В. Лазукина).
Результаты исследования позволяют описать психологическое содержание переживаний сту-
дентов, отражающих основные возрастные нормативные трудности. К наиболее актуальным от-
носятся: трудности в распределении времени и сил между различными сферами жизни (учебой,
общением, отдыхом, работой); переживание неопределенности и непредсказуемости будущего;
ощущение сильной усталости и отсутствие энергии для активной деятельности; ситуация конфлик-
та одинаково важных потребностей, целей; переживания, связанные с образом-Я, размышления о
том, «какой Я?», «каким мне быть?».
Данный перечень переживаний отражает высокую насыщенность жизни студентов, высокую
значимость различных ее сфер и связанную с этим проблему распределения сил и времени, внутрен-
ний конфликт в связи с необходимостью выбора приоритетных направлений развития. Актуальны-
ми являются переживания, связанные с проблемой собственного будущего – студенты ощущают его
как неопределенное и непредсказуемое. Результаты в целом отражают актуальность и трудности
общего планирования жизненного пути – данные переживания значительно больше выражены по
сравнению с переживаниями, связанными с формированием профессиональной идентичности.

© В.Р. Манукян, 2016

– 350 –
 Удовлетворенность жизнью у студентов соответствует высокому среднему уровню (М = 5,8;
5,17); удовлетворенность жизненных потребностей – среднему уровню (М=39,9; σ = 9,5). Таким
образом, несмотря на различную степень удовлетворенности жизненных потребностей, удовлет-
воренность жизнью в целом у студентов достаточно высока и не опускается ниже среднего уров-
ня. Оба показателя удовлетворенности отрицательно коррелируют (p ≤ 0,000, р ≤ 0,05), со всеми
выделенными возрастными нормативными трудностями – чем интенсивнее их переживание, тем
ниже удовлетворенность жизнью. На этом основании удовлетворенность жизнью можно считать
интегральной характеристикой успешности решения возрастных задач в ранней взрослости. При
рассмотрении взаимосвязей показателей шкал удовлетворенности жизнью и копинг-стратегий было
выявлено, что высокой удовлетворенности жизнью студентов соответствуют выраженные стратегии
«поиск решения проблемы» и «позитивная переоценка» (р ≤ 0,001) и слабо выраженные «принятие
ответственности» и «бегство-избегание»(0,000 ≤ р ≤ 0,05).
С помощью кластерного анализа выборка студентов была разделена на две группы: «благопо-
лучная», для которой трудности периода ранней взрослости носят преодолимый характер (58,4%)
и «кризисная», переживающая их с большой интенсивностью (41,6%). Значимые различия между
группами обнаружены по всем возрастным нормативным трудностям, перечисленным в анкете, при
этом ведущие переживания в обеих группах сохраняются. Уровень удовлетворенности также значи-
мо различается в выделенных группах, при этом удовлетворенность жизнью в целом, хоть и значимо
меньше в «кризисной» группе, но все-таки остается на высоком уровне. Удовлетворенность жизнен-
ных потребностей стремится к высокому уровню (m = 43) в «благополучной» группе и остается на
среднем уровне в группе студентов с выраженными кризисными переживаниями (m = 38). Группы
существенно отличаются и по структуре взаимосвязей изучаемых показателей: в кризисной группе,
в отличие от благополучной, обнаружены множественные и очень тесные взаимосвязи между шка-
лами удовлетворенности и возрастными трудностями, особенно это касается удовлетворенности по-
требностей. Таким образом, в «благополучной» группе успешность решения возрастных задач не
оказывает существенного влияния на удовлетворенность потребностей и жизни в целом, тогда как в
«кризисной» группе эта взаимосвязь очень тесная.
Сравнительный анализ не выявил различий в использовании копинг-стратегий между выде-
ленными группами. Однако были получены существенные различия по 9-ти шкалам самоактуали-
зационного теста: (0,000 ≤ р ≤ 0,047) – «компетентность во времени», «самоуважение», «поддерж-
ка», «ценностные ориентации», «спонтанность», «сензитивность», «гибкость», «самопринятие»,
«принятие агрессии». Таким образом, можно заключить, что студенты, успешно справляющиеся с
нормативными трудностями возраста, обладают более высоким уровнем личностного развития. В
целом, при решении нормативных возрастных задач в большей степени задействуется и развивает-
ся личностный ресурс, в то время как выбираемые копинг-стратегии не оказывают существенного
влияния на развитие.
С целью изучения роли жизненной ситуации в процессе совладания с возрастно-нормативными
трудностями, был проведен анализ различий между санкт-петербургскими (N = 180) и иногородними
(N = 106) студентами. Для иногороднего студента с поступлением в вуз наступает центральная фаза
сепарации от родительской семьи, кардинально изменяется его социальная ситуация развития. По
результатам исследования специфика возрастно-нормативных переживаний иногородних студентов
состоит в значимо большей выраженности показателей трудностей социально-психологической адап-
тации: «болезненный отрыв от семьи, поддержки близких людей и переход к самоподдержке», «труд-
ности в общении с однокурсниками», «отрыв от друзей детства», «переживание чувства одиночества»
(0,001 < р < 0,04). Они в большей степени склонны обесценивать свои прошлые успехи (р < 0,013),
что, видимо, объясняется их неактуальностью в новых условиях. Иногородние студенты, прожива-
ющие отдельно от родителей, острее переживают переходный период «вхождения во взрослость», о
чем также свидетельствует более интенсивное переживание «экзистенциального вакуума» (р < 0,03).
Кардинальное изменение жизненной ситуации отразилось и в специфике адаптивного совла-
дающего поведения. Значимо более выраженными у иногородних студентов оказываются копинг-
стратегии самоконтроля, планирования решения проблем, принятия ответственности, дистан-
цирования. Большая напряженность копинг-стратегий в целом отражает большую интенсивность
протекания кризиса у иногородних студентов. Вместе с тем, область максимальных расхождений
между иногородними и санкт-петербургскими студентами (опираясь на знач. F = 8,01; р < 0,005)
принадлежит копинг-стратегии самоконтроль. Можно заметить, что в группе иногородних студен-
тов актуализируются копинг-стратегии, редуцирующие эмоциональность, позволяющие справлять-
ся с трудностями рационально, «по-взрослому». Различий в удовлетворенности жизнью и личност-
ных характеристиках между данными группами студентов нет.

– 351 –
 Итак, проведенное исследование позволило подтвердить и уточнить выдвинутые гипотезы.
Удовлетворенность жизнью действительно оказалась связанной с переживанием возрастных нор-
мативных трудностей, однако данная переменная остается на достаточно высоком уровне у всех
студентов, что, возможно, является возрастной характеристикой. Удовлетворенность потребностей
в большей степени отражает успешность решения возрастных задач: показано, что в кризисной
группе студентов эти показатели взаимосвязаны теснее. И копинг-стратегии, и уровень личност-
ного развития выступают в качестве факторов успешности совладания с возрастно-нормативными
трудностями, однако изменение жизненной ситуации в большей степени активизирует выбор ко-
пинг-стратегий, а совладание с возрастными трудностями, не связанными с изменением жизненной
ситуации, происходит за счет ресурсов личностной зрелости.

LIFE SATISFACTION AND COPING WITH NORMATIVE AGE-RELATED DIFFICULTIES

AT EARLY ADULTHOOD
Manukyan, V.
St. Petersburg State University
The article is considering transition to adulthood as a process of coping with normative age-related
difficulties. Life satisfaction is regarded as an integrative characteristic of the effectiveness of age-related
challenges solving. The results of the study of 307 students aged 17–23 show that coping with age-related
difficulties is provided by a personality resource. Coping strategies are activated in case of critical life
situation changes (e.g. moving to study in another city).
Keywords: age-related difficulties, life satisfaction, coping strategies, personality development.

ОСОБЕННОСТИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КОМФОРТА СОТРУДНИКОВ

С РАЗЛИЧНЫМИ СТРАТЕГИЯМИ СОВЛАДАНИЯ С ЗАВИСТЬЮ
В СЛУЖЕБНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Е.Б. Микелевич
Республика Беларусь, г. Пинск, Полесский государственный университет
E-mail: mikelena06@mail.ru
В данной статье раскрывается связь эмоционального комфорта сотрудников с различ-
ными стратегиями совладания с завистью в служебных отношениях. Отмечается, что со-
трудникам с эмоциональным дискомфортом свойственно высоко оценивать значимость
и интенсивность зависти, прибегать к деструктивным стратегиям совладания с завистью
в служебных отношениях.

Ключевые слова: зависть, зависть в служебных отношениях, эмоциональный комфорт, со-

владание с завистью в служебных отношениях.

В психологии сложилась определенная традиция изучения проблемы совладания личности

с трудными ситуациями, однако существует определенный вакуум в аспекте теоретического
и эмпирического исследования совладания с завистью в служебных отношениях. Между тем,
всеобщее признание зависти как важного регулятора отношений (не только межличностных, но
и служебных) все чаще привлекает к данному феномену внимание представителей разных наук.
Основной сущностной характеристикой зависти называют связь с враждебностью, агрес-
сией в адрес того, кому завидуют. Так, Г. Шёк понимает зависть как мстительное и мучитель-
ное для человека душевное состояние, недовольство, с которым человек смотрит на процветание
и преимущества других, злится из-за этого и, кроме того, желает, чтобы у него была возмож-
ность уничтожить их или владеть ими самому (Шёк, 2008). Зависть определяют как неприязнен-
но-враждебное чувство, возникающее, когда индивид не имеет того, чем обладает другой человек
и страстно желает иметь этот предмет (это качество, это достижение, этот успех), либо страстно
желает лишить предмета зависти другого человека (Муздыбаев, 1997).
© Е.Б. Микелевич, 2016
– 352 –
 Зависть определяют как чувство досады, недовольства, раздражения, вызванное превосход-
ством, благополучием другого, желанием иметь то, что имеет другой. Общим во всех определениях
зависти является косвенное указание на механизм возникновения данного чувства, его природу:
сравнение себя с более совершенными другими, заставляющее почувствовать несоответствие, про-
тиворечие, осознание превосходства другого, болезненное чувство собственной неполноценности.
Несмотря на разнообразие трактовок, отметим, что зависть – сильное фрустрирующее чувство,
способствующее формированию недовольства собой и снижению самооценки, проявлению чувства
бессилия (психического и физического), переживанию адаптивной и неадаптивной агрессии. За-
висть нередко приводит к труднопереносимым эмоциональным переживаниям (например, отчая-
нию). Характерным для завистника является наличие стыда как результат саморефлексии и несо-
ответствия идеальному Я. Представленный анализ позволяет констатировать, что ситуация зависти
на рабочем месте переживается как трудная ситуация, предполагающая сложные эмоциональные и
поведенческие реакции. Эмоциональные переживания субъекта зависти проявляются в чрезвычай-
но широком диапазоне, что, вероятно, детерминировано многими индивидуально-личностными и
ситуационными факторами. Очевидно, что сотрудники не только по-разному ведут себя в ситуации
зависти, но и по-разному склонны проявлять завистливость как личностную и ситуационную ха-
рактеристику. Научный интерес представляет вопрос об особенностях эмоционального комфорта
сотрудников и способа поведения в ситуации зависти в сфере производственных отношений. Таким
образом, цель данного исследования: установить взаимосвязь между эмоциональным комфортом
сотрудников и стратегиями совладания с завистью в служебных отношениях.
В ходе исследования взаимосвязи эмоционального комфорта и совладания с завистью в слу-
жебных отношениях использовались следующие методики:
1. Методика «Совладание с завистью в служебных отношениях» (Coping with Occupational and
Professional Envy – COPE), разработанная Angela Luzio Boone в 2005 году (Boone, 2005) и адапти-
рованная И.А. Фурмановым и Е.Б. Микелевич (Фурманов, 2016). В основе опросника лежит раз-
работанная R. Vecchio теория о способах поведения в ситуации зависти в служебных отношениях
(Vecchio, 1997). Данная методика позволяет измерить значимость (релевантность) зависти в слу-
жебных отношениях, характерные способы совладания с завистью в служебных отношениях: шка-
ла «Значимость» (ЗН) направлена на оценку значимости зависти в служебных отношениях; шкала
«Зависть» (ЗАВ) предполагает оценку силы проявления зависти в служебных отношениях; шкала
«Конструктивная причастность» (КП) выявляет тип совладания, выраженный в стремлении со-
трудников активно самоутвердится в ситуации зависти; шкала «Конструктивная непричастность»
(КНП) выявляет тип совладания, связанный с тенденцией мысленно или физически удалить себя из
ситуации зависти, прибегая к положительно оцениваемым способам поведения; шкала «Деструк-
тивная причастность» (ДП) выявляет тип совладания, предполагающий активное применение
вредных, деструктивных, способов поведения в ситуации зависти. У этого стиля есть прямые не-
гативные последствия для организации (например, враждебность в служебных отношениях) и для
сотрудника; шкала «Деструктивная непричастность» (ДНП) выявляет тип совладания, связанный
с тенденцией мысленно или физически удалить себя из ситуации зависти, прибегая к деструктив-
ным способам поведения.
2. Опросник социально-психологической адаптации, разработанный К. Роджерсом и Р. Дай-
мондом и адаптированный А.К. Осницким (шкалы «Эмоциональный комфорт», «Эмоциональный
дискомфорт», интегральный показатель «Эмоциональная комфортность») (Райгородский, 1998). В
исследовании приняли участие 271 человек в возрасте от 18 до 70 лет, которые являются представи-
телями разных социально-демографических групп и являются субъектами трудовых отношений. Из
них – 113 мужчин, 158 женщин. Для обработки данных использовалась программа SPSS.
В ходе анализа полученных данных установлено, что шкала «Эмоциональный комфорт» не
коррелирует ни с одним показателем совладания с завистью. Этот факт свидетельствует о том, что
субъектам с комфортным эмоциональным состоянием не свойственно давать высокую оценку ситу-
ации провокации зависти.
В результате корреляционного анализа установлена положительная связь значимости зависти
в служебных отношениях с эмоциональным дискомфортом (r=0,18; p≤0,01), а также отрицательная
связь с интегральным показателем «Эмоциональная комфортность» (r=-0,20; p≤0,01). Особенности
эмоциональной сферы сотрудников с высокой значимостью зависти характеризуется дискомфортом,
связанным с невозможностью удовлетворения потребности, ведущей к страданию.
Установлены интеркорреляции между показателем «Эмоциональный дискомфорт» и силой
(интенсивностью) зависти в служебных отношениях (r=0,24; p≤0,01), стратегией «Деструктивная
причастность» (r=0,21; p≤0,01), и стратегией «Деструктивная непричастность» (r=0,20; p≤0,01).

– 353 –
 Рис. 1. Взаимосвязь показателей эмоционального комфорта с показателями совладания
с завистью в служебных отношениях
Интегральный показатель «Эмоциональная комфортность» отрицательно связан с оценкой си-
туации провокации зависти (r = – 0,20; p ≤ 0,01), интенсивностью зависти в служебных отношениях
(r=-0,29; p ≤ 0,01), стратегией совладания с завистью «Деструктивная причастность» (r = – 0,21;
p ≤ 0,01), и стратегией совладания с завистью «Деструктивная непричастность» (r = – 0,22; p ≤ 0,01).
Таким образом, ситуация зависти представляется как трудная ситуация, совладание с которой
предполагает конструктивные и деструктивные стратегии. Сотрудники с эмоциональным диском-
фортом склонны к использованию деструктивных стратегий совладания с завистью в служебных от-
ношениях. Эмоциональный дискомфорт сотрудников детерминирует тенденцию высоко оценивать
значимость зависти.
Литература
1. Муздыбаев, К. Психология зависти / К. Муздыбаев // Психологический журнал. Т. 18. № 6. 1997.
С. 3–12.
2. Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие / ред.-сост. Райгородский Д.Я.
Самара: Издательский Дом «БАХРАХ». 1998.
3. Фурманов, И.А. Адаптация методики «Совладание с завистью в служебных отношениях» / И.А. Фур-
манов, Е. Б. Микелевич // Философия и социальные науки. 2016. № 2. (в печати).
4. Шёк, Г. Зависть: теория социального поведения / Г. Шёк. М.: ИРИСЭН. 2008.
5. Boone, A. L. The Green-Eyed Monster at Work: An Investigation of How Envy Relates to Behavior In the
Workplace / Angela Luzio Boone. – A dissertation submitted for requirements for the degree of Doctor of Philosophy.
Virginia, George Mason University, 2005. 111 p.
6. Vecchio, R. P. Categorizing coping responses for envy: A multidimensional analysis of workplace perceptions /
R.P. Vecchio // Psychological Reports. 1997. № 81. Р. 137–138.

EMOTIONAL COMFORT FEATURES AMONG EMPLOYEES HAVING DIFFERENT

STRATEGIES OF COPING WITH ENVY IN WORKING RELATIONSHIPS
Mikelevich, Alena
This article describes the relationship between emotional comfort of employees and different strategies
of coping with envy in working relationships. It is noted that employees with high emotional discomfort
tend to highlight the envy significance and intensity and use destructive strategies of coping with envy in
official relationships.
Keywords: envy, envy in working relationships, emotional comfort, coping with envy in working
relationships.

– 354 –
 СОВЛАДАНИЕ КАК ФАКТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ ДОШКОЛЬНИКОВ

М.С. Мириманова
Россия, Москва, Московский государственный психолого-педагогический университет
E-mail: mirimanova@mail.ru
Развитие совладания дошкольников как фактора безопасности образовательной среды, путем
моделирования взаимодействий детей в форме игровой деятельности и поддержания защищенно-
сти, комфортности пребывания в ДОО каждого ребенка, с выявлением происходящих изменений.
Ключевые слова: копинг-поведение, совладание, дошкольники, психологическая безопасность
образовательной среды, защищенность, комфортность.

Психологические проблемы детского социума – импульсивность, агрессия, конфликтность, ги-

перактивность и др. – создают стрессовые ситуации, угрозы и риски развитию детей в дошкольной
образовательной организации (ДОО). Отсутствие или недостаточность психологической защищен-
ности ребенка чреваты формированием конформности, одиночества, зависимости, а также чувства
неверия в свои силы, отсутствия стремления к цели, крайне слабой ответственности. Изменения в
существующей структуре психологической безопасности образовательной среды ДОО, в их меж-
личностных отношениях, требует не только понимания рисков и угроз, но поиска способов пред-
упреждения, активизируя усилия дошкольников, развивая конструктивные стратегии поведения де-
тей (Мириманова, 2015).
Необходимость психологической безопасности образовательной среды и ее влияние на до-
школьников признается всеми, несмотря на различия подходов. Вопрос взаимовлияний в этой среде
отмечал еще Л.С. Выготский как влияние среды на развитие ребенка, измеряемое среди прочих
влияний и степенью понимания, осознания им того, что происходит в данной среде.
Отличительной особенностью совладающего поведения или копинг-стратегий является их
осознанность в отличие от психологических защит, что помогает человеку ориентироваться в стрес-
сово-проблемной ситуации и справляться с ней. Если непосредственная трудность, реакция на
стресс, часто остается неизменной, то поведение, будучи осмыслено, может измениться. Дошколь-
ник, как и взрослый, предвосхищая появление проблем, формирует определенную готовность, стра-
тегию действий. Совладание при этом может носить как конструктивный, так и деструктивный ха-
рактер. Например, ребенок попытался вежливо, ласково попросить игрушку, сказал «пожалуйста»,
но ничего не получилось, тогда «дал в пятак и отнял».
В зарубежной психологии разрабатывается три основных подхода к феномену cовладания. Эго-
ориентированная теория, восходящая к работам З. Фрейда и А. Фрейд, где процесс совладания рас-
сматривается как эго-механизм, к которому человек прибегает для избавления от внутреннего напря-
жения. Другая концепция определяет совладание как относительно устойчивую предпосылку реакции
людей на тот или иной стресс-фактор. Третье направление – когнитивно-феноменологическая теория
совладания, Р. Лазаруса и С. Фолкман, где поведение рассматривается не просто как результат влияния
социальной среды, а как возникновение определенных стратегий у личности в ответ на влияние факто-
ров среды и их преломление через конкретный личностный опыт, механизм преодоления.
Копинг-стратегии это – действия в ситуации психологической угрозы, в условиях неблагопо-
лучия (физического, личностного, социального). Это - способы управления стрессом в ответ на
воспринимаемую угрозу. Выделяют два основных типа копинг-ресурсов (характеристики, способ-
ствующие развитию совладания): внешние и внутренние. Внутренние ресурсы – это личностные
данные, позволяющие эффективно преодолевать трудности, а внешние – время, деньги, образова-
ние, социальные связи и т.д. В данном случае в работе с детьми делается акцент активизации вну-
тренних ресурсов: развития потенциала совладания дошкольника, его способности осмысливать и
контролировать трудную ситуацию, умение осваивать навыки преодоления трудностей. Если чело-
век не может совладать с проблемной ситуацией, то она и в дальнейшем будет негативно влиять на
все сферы его жизни.
Придя в ДОО, ребенок сталкивается с разнообразными стресс-факторами, прежде всего, изо-
ляция от семьи, от привычной домашней обстановки, необходимость адаптации к новым условиям,
к другим детям и воспитателям, иным требованиям и пр. Испытывая адаптационный стресс, одни
дети будут испытывать страх, и хвататься за руку воспитательницы, другие – плакать и в одиноче-
стве «катать свою машинку», а третьи – сопротивляться, злиться, «вредничать». Если не в силах
© М.С. Мириманова, 2106
– 355 –
справиться с задачей конструктивно, дети решают ее иначе, например, совершая преднамеренно
злые поступки, вырабатывая свой деструктивный копинг, не освобождающий от проблем, а ста-
новящийся источником новых трудностей. Различают два вида копинг-поведения: активное и пас-
сивное. Активное - целенаправленное поведение устранения угрозы, избегания, изменения связи со
стрессом (физической или социальной среды). Пассивное копинг-поведение – интрапсихические
формы преодоления стресса, защитные механизмы для снижения эмоционального напряжения.
Ст݁рате݁г݁и݁и э݁мо݁ц݁ио݁на݁л݁ь݁но݁го со݁в݁ла݁да݁н݁и݁я дет݁и ис݁по݁л݁ь݁зуют ча݁ще, че݁м в݁з݁рос݁л݁ые. Это мо݁ж݁но наб݁лю݁дат݁ь
в в݁и݁де неа݁де݁к݁ват݁н݁ых о݁це݁но݁к с݁итуа݁ц݁и݁й, п݁ро݁я݁в݁л݁яющеес݁я в з݁лост݁и, п݁лаче, п݁ротесте, ра݁з݁д݁ра݁же݁н݁ии,
пе݁ре݁ж݁и݁ва݁н݁и݁ях и݁л݁и по݁дче݁р݁к݁нуто݁м о݁пт݁и݁м݁и݁з݁ме. В݁ыбо݁р ст݁рате݁г݁и݁и со݁в݁ла݁да݁н݁и݁я определяется во݁з݁растом
ребе݁н݁ка, его л݁ич݁ност݁н݁ыми особе݁н݁ностями, у݁ро݁в݁нем и݁нте݁л݁ле݁ктуа݁л݁ь݁но݁го ра݁з݁в݁ит݁и݁я, ст݁и݁лем се݁ме݁й݁но݁го
вос݁п݁ита݁н݁и݁я (Рассказова, Гордеева, 2011).
ММММ݁и݁н݁и݁ма݁л݁ь݁н݁ые с݁ре݁дст݁ва за݁щ݁ит݁ы от э݁мо݁ц݁ио݁на݁л݁ь݁н݁ых пе݁ре݁ж݁и݁ва݁н݁и݁й ребенок имеет уже
к ко݁н݁цу пе݁р݁во݁го го݁да ж݁и݁з݁н݁и. Если с݁и݁г݁на݁лы дистресса ребенка (крик, плач) и݁г݁но݁р݁и݁руются или по-
требности у݁до݁в݁лет݁во݁ряются лишь част݁ич݁но, это становится п݁ре݁д݁пос݁ыл݁ ݁кой формиро݁ва݁н݁и݁я пси-
хологических за݁щ݁ит݁. Рассматривая специфику детских защитных механизмов, И.М. Никольская,
Р.М. Грановская отмечают, что каждый механизм формируется для овладения конкретными ин-
стинктивными побуждениями и связан с определенной фазой индивидуального развития. Т݁и݁п݁ич݁но
детс݁к݁и݁ми за݁щ݁ит݁н݁ы݁ми реа݁к݁ц݁и݁я݁ми авторы считают: от݁ка݁з, пасс݁и݁в݁н݁ы݁й п݁ротест (вои݁зо݁л݁я݁ц݁ия, от݁р݁и݁ца݁н݁ие),
о݁п݁по݁з݁и݁ц݁и݁я, и݁м݁ита݁ц݁и݁я, ко݁м݁пе݁нса݁ц݁и݁я, э݁ма݁нс݁и݁па݁ц݁и݁я (Никольская, Грановская, 2006, c.74).
Критерии различения психологических защит и совладания предложил Р.Лазарус, определив
механизмы совладания как «стратегии действий», где защита ориентирована только на «Я», на гар-
монизацию личного эмоционального состояния, а совладание - на восстановление нарушенных
отношений личности и среды. «Защита «думает» только о себе, а совладание может принимать во
внимание реакцию других на свои действия» (Lazarus, 1984).
Ра݁з݁в݁ит݁ие совладания в детс݁ко݁й с݁ре݁де мо݁жет по݁д݁гото݁в݁ит݁ь бо݁лее б݁ла݁го݁п݁р݁и݁ят݁н݁ые ус݁ло݁в݁и݁я и спо-
собствовать п݁рео݁до݁ле݁н݁ию со݁ц݁иа݁л݁ь݁н݁ых р݁ис݁ко݁в. Сут݁ь со݁в݁ла݁да݁н݁и݁я в то݁м, что ближе к подростковому
возрасту че݁ло݁ве݁к л݁ибо научился п݁рео݁до݁леват݁ь ж݁и݁з݁не݁н݁н݁ые т݁ру݁д݁ност݁и, л݁ибо сниз݁и݁л от݁р݁и݁цате݁л݁ь݁ное
во݁з݁де݁йст݁в݁ие на свой о݁р݁га݁н݁и݁з݁м, на свое Я. С возрастом репертуар совладания расширяется и в даль-
нейшем человек автоматически использует наработанные стратегии поведения, сложившуюся
устойчивую систему взглядов и подходов к тем или иным явлениям» (Исаева, 2009). При благо-
приятном исходе наступает совладание, т.е. умение распознавать причины, вызвавшие затрудне-
ние, адекватно реагировать на те или иные обстоятельства; справляться с новыми неожиданными
условиями, с задачей или проблемой, найти, например, общий язык с другими участниками кон-
фликта, восстановить справедливость, поддержать мир и согласие (с самим собой и с окружающи-
ми). Че݁м чаще ребе݁но݁к ис݁по݁л݁ь݁зует разные способы со݁в݁ла݁да݁н݁и݁я, те݁м бо݁л݁ь݁ше у не݁го ша݁нсо݁в быт݁ь
п݁р݁и݁в݁ле݁кате݁л݁ь݁ным в дошкольной группе, обладать более высоким статусом. При этом ма݁л݁ьч݁и݁ки от-
личаются ис݁по݁л݁ь݁зо݁ванием снятия в݁нут݁ре݁н݁не݁го на݁п݁р݁я݁же݁н݁и݁я путе݁м ра݁з݁р݁я݁д݁к݁и, а݁г݁ресс݁ии, а у де݁воче݁к
бо݁л݁ь݁ше в݁ы݁ра݁же݁на пот݁реб݁ност݁ь в по݁ис݁ке социальной поддержки, э݁мо݁ц݁ио݁на݁л݁ь݁но݁й п݁р݁и݁в݁я݁за݁н݁ност݁и.
На основе данного исследования можно сделать следующие выводы:
1. Совладающее поведение является одним из факторов, определяющих состояние психо-
логической безопасности образовательной среды и фактором социализации дошкольников, что
способствует развитию самооценки детей, статуса в группе, коммуникативных навыков и косвенно
свидетельствует об их удовлетворенности образовательным процессом.
2. Выделены взаимосвязанные пары: статус и самооценка, статус и агрессивность, нару-
шение коммуникации. Это те характеристики, которые определяют совладание и его взаимосвязи
в структуре взаимодействий в образовательной среде и ее безопасности.
3. Выявлена прямая корреляция уровня совладания с коммуникативными умениями: чем выше
совладание как реакции на проблему, тем выше коммуникативные умения дошкольника и наоборот,
чем ниже коммуникативные умения, тем ниже совладание. Коммуникативные умения и совлада-
ние способствуют успешной социализации ребенка, развитию самооценки, влияющей на статус в
группе. Высокостатусные дошкольники по сравнению с низкостатусными обладают более высоким
уровнем совладания: чем выше статус ребенка в группе, тем выше уровень совладания и наоборот,
чем выше уровень совладания дошкольника, тем выше его статус.
Образуя целостный комплекс характеристик личности, выявлена прямая зависимость между
уровнем совладания и особенностями коммуникативных навыков дошкольников, самооценкой и
статусом ребенка в группе. Такие дети влияют на поддержание психологического благополучия в
образовательной среде. Используя копинг-поведение, они способствуют созданию устойчивости
среды, наполненной психологическим комфортом и возможностями полноценного развития детей.

– 356 –
 Литература
1. Исаева Е.Р. Копинг-поведение и психологическая защита личности в условиях здоровья и болезни.
СПб.: Изд. СПбГМУ, 2009.
2. Либина А.В. Совладающий интеллект: человек в сложной жизненной ситуации. М. : Эксмо, 2008.
3. Мириманова М.С. Раннее прогнозирование социально-психологических рисков в дошкольных обра-
зовательных организациях / Безопасность образовательной среды: состояние, проблемы, пути решения в со-
временных условиях. М.: МГППУ, 2015. С. 138–151.
4. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. СПб: Речь, 2006.
5. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О. Копинг-стратегии в структуре личностного потенциала. Личностный
потенциал: структура и диагностика. М: Смысл,2011. С. 267–300.
6. Lazarus R.S. Folkman S. Stress, Appraisal and Coping. N.Y., 1984.

COPING AS A FACTOR OF PSYCHOLOGICAL SAFETY OF THE EDUCATIONAL

ENVIRONMENT AMONG PRESCHOOL CHILDREN
Mirimanova, M.
The article analyses the development of controlling among preschool children as a factor of educa-
tional environmentsafety with the help of children’s co-operations in the form playing activity and main-
tenance of security, comfortable stay in preschool educational institutions of every child, with going-on
changes detection.
Keywords: сорing, controlling, preschool children, psychological safety of educational environment,
security, comfort in preschool.

СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОНСТРУКТОВ СТУДЕНТОВ С РАЗНЫМ

СОЦИОМЕТРИЧЕСКИМ СТАТУСОМ

И.В. Михайлова
Россия, Ульяновск, Ульяновский государственный университет
E-mail: 44kd11@gmail.com
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-16-73004
«Репрезентации карьерной готовности и профессиональная мобильность молодежи
Ульяновского региона»

В статье описываются результаты исследования, целью которого является изучение атри-

бутивных факторов восприятия простой ситуации как сложной в рамках изучения особенностей
личностных репрезентаций карьерной готовности и профессиональной мобильности. Семантиче-
ский анализ результатов показал, что испытуемые, адекватно воспринимающие жизненные ситу-
ации, по своим внутренним конструктам схожи с аутсайдерами студенческих групп, которые не
склонны к профессиональной мобильности.

Ключевые слова: атрибутивные факторы, особенности личностных репрезентаций карьер-

ной готовности, профессиональная мобильность.

Консультирующие психологи в своей профессиональной деятельности достаточно часто стал-

киваются с неадаптивными формами поведения клиентов, например, восприятие объективно про-
стой ситуации как сложной с различным социально-психологическим и поведенческим результатом.
В предлагаемом исследовании мы постарались выявить, какие факторы влияют на отражение про-
стой ситуации как сложной и к каким социально-психологическим результатам это может привести.
При помощи экспертного метода нами были отобраны объективно простые ситуации и предло-
жены испытуемым. Те субъекты, которые отнесли простые ситуации к сложным были распределены
нами в первую группу испытуемых, а индивиды, которые расценили предложенные ситуации как
простые – во вторую эмпирическую группу.
В качестве основного инструментария нами был использован метод репертуарных решеток
Дж. Келли (Михайлова, 2011). Моделируя семантическое пространство испытуемых первой группы
методом факторного анализа было выделено два основных и пять дополнительных каузальных фак-
© И.В. Михайлова, 2016
– 357 –
ных фактора, которые в совокупности влияют на отнесение простой ситуации к разряду «сложных
и трудно переживаемых, которые вызывают страдание». Определяющим фактором, как и следова-
ло ожидать, является фактор отрицательных эмоций. То есть, при восприятии объективно простой
ситуации и наделении ее статусом сложной, субъекты склонны приписывать себе такие характе-
ристики, как «стыд», «напряжение», «растерянность», «злость», «одиночество». Вторым фактором
является «фактор рутины», также включающий в себя характеристики «спокойствия», «терпения»
и «безразличия». Следующие пять выделенных в этой группе факторов, имеют средний и низкий
удельный вес в приписывании индивидами себе определенных характеристик, при наделении объ-
ективно простой ситуации статуса сложной. Это подтверждается и факторной нагрузкой конструк-
тов, и их местом в иерархии самих факторов. Теперь, следуя логике изложения, можно рассмотреть
те факторы, посредством которых жизненные обстоятельства расцениваются испытуемыми как про-
стые. Первый фактор, выявленный у испытуемых, адекватно воспринимающих простые ситуации,
можно условно определить, как фактор эмоционального подъема, объединившего такие приписыва-
емые себе черты, как «приятно», «радость» и «интерес». Следующие два выделенных фактора со-
держательно схожи между собой. Так, второй выделенный фактор объединил в себе характеристики
«спокойствия», «настойчивости», «поддержки», «апатии» и «ответственности». Как можно заме-
тить, описанные признаки не отличаются ни силой проявления, ни энергичностью, поэтому условно
данный фактор можно обозначить, как фактор «спокойствия». В третий фактор вошла характери-
стика, имеющая максимальною факторную нагрузку – «безразличие», а также «рутина» и «оди-
ночество», возникающая, по-видимому, как реакция на первые два признака. Четвертый фактор,
который так же, как и два предыдущих, является специфическим для испытуемых второй группы,
можно обозначить, как «фактор внимания к себе», в состав которого входят такие характеристики,
как «стремление найти выход», «терпение», «забота о себе» и «самоанализ».
Все перечисленные признаки свидетельствуют о том, что субъекты склонны анализировать
возникающую ситуацию, осуществлять поиск решений, не забывая и о собственном внутреннем
состоянии, в отличие от индивидов первой группы, которые полностью погружены в переживание.
Итак, мы рассмотрели факторы, возникающие в объективно простых ситуациях у разных
групп испытуемых, у которых были выявлены, как и предполагалось, различные приписываемые
характеристики
Настоящий научный интерес сосредоточен на выявлении личностных репрезентаций карьер-
ной готовности и профессиональной мобильности (Емельяненкова, 2014). Нам показалось доста-
точно интересным определить, есть ли какая-либо связь между личностными репрезентациями ка-
рьерной готовности, профессиональной мобильностью и атрибуцией. В рамках гранта РГНФ, №
проекта 15-16-73004, нами было проведено пилотажное исследование (Таскина, Михайлова, 2016).
Мы изучали личностную репрезентацию студентов с разным социометрическим статусом.
Нами были выделены две группы испытуемых, представляющих собой две противоположных по-
зиции внутри каждой из них: студенты с низким (аутсайдеры) и студенты с высоким (лидеры) со-
циометрическим статусом. Проведя контент-анализ полученных в результате исследования данных,
было обнаружено, что конструкты, которые выделили испытуемые с низким и высоким социометри-
ческим статусом, различаются по своему содержанию.
Так, испытуемые-аутсайдеры демонстрируют большую вариативность, избирательность и
осмысленность в подборе конструктов к предложенным ситуациям, чем испытуемые-лидеры. Что,
как мы полагаем, может указывать на то, что когнитивная сфера испытуемых-аутсайдеров устро-
ена сложнее, чем у испытуемых-лидеров. Иначе говоря, существует вероятность, что они пропу-
скают информацию, связанную с восприятием других людей и ситуаций через многоступенчатый
механизм фильтрации, способствующий возникновению, укреплению и умножению семантических
связей между элементами пространства, что в перспективе приводит к расширению вариативности
спектра схем возможного поведения испытуемым-аутсайдером, и выбору таких, которые могут по-
казаться непонятными для окружающих.
Испытуемые-лидеры, в свою очередь могут демонстрировать более привычные для окружаю-
щих схемы поведения. Этому способствует не только простота организации их когнитивной сферы,
что можно проследить, проанализировав выбранные ими конструкты, которые отличаются от кон-
структов испытуемых-аутсайдеров некоторой примитивностью сравнений. Но и также и то, что ис-
пытуемые-лидеры более успешны в социальном плане, исходя из результатов социометрии. Таким
образом, испытуемые лидеры, возможно, более однозначно воспринимают стимулы окружающей
реальности, что позволяет им действовать в соответствии с первыми порывами.
Опираясь на ранее полученные результаты исследования, мы решили выдвинуть предположе-
ние, что испытуемые группы аутсайдеров склонны приписывать себе субъективное неблагополучие

– 358 –
(измеряемое по «Шкале субъективного неблагополучия») в отличие от группы лидеров, которое
впоследствии не подтвердилось.
Испытуемые первой группы приписывают себе умеренное неблагополучие и склонность к тре-
вогам и депрессиям. Однако по полученным данным по этой же методике, у них не наблюдаются се-
рьезных жизненных проблем, точно так же, как их не наблюдается и у испытуемых второй группы.
Другими словами, результаты, полученные при помощи вышеупомянутой шкалы, свидетельству-
ют о субъективном наделении себя различными эмоциональными характеристиками при примерно
одинаковом наборе жизненных обстоятельств.
Таким образом, структурный анализ семантических пространств показал, что у испытуемых,
воспринимающих объективно простые жизненные ситуации как сложные, система личных кон-
структов слабоинтегрирована и достаточно бедна первичными конструктами. У субъектов второй
группы наблюдается снижение размерности семантического пространства при увеличении ее инте-
грированности. У студентов-аутсайдеров также было выявлено богатство первичных конструктов в
отличие от студентов-лидеров.
Анализ результатов исследования атрибуции выявил, что оптимальное сочетание дифференци-
рованности и интегрированности при приписывании жизненной ситуации степени сложности было
выявлено у испытуемых, адекватно воспринимающих объективно простые ситуации и у студентов-
аутсайдеров.
Также нами был проведен мониторинг карьерной готовности студентов и их профессиональ-
ной мобильности. По предварительным данным студенты-аутсайдеры не предпринимали попытки
найти работу по профессии, но поступили на обучение в магистратуру по тому же направлению.
А студенты-лидеры в большей степени готовы приступить непосредственно к профессиональной
деятельности. Однако именно эти выводы и наблюдения будут проверяться дополнительно.

Литература
1. Емельяненкова А.В. Личностные особенности копинг-стратегий менеджеров сферы образования с раз-
ными стилями управления // Сборник доклади ог Годишната университетска научна конференция 3–4 юли 2014
година (Научно направление «Педагогически и хуманитарни науки») / ред. И. Георгиева. Велико Търново:, Из-
дателски комплекс на Националния Военен университет «Васил Левски», 2014. С. 279–286.
2. Михайлова И.В. Когнитивные факторы социального познания // Симбирский научный вестник. 2011.
№ 3. С. 66–71.
3. Таскина С.В., Михайлова И.В. Психологические особенности лидеров и аутсайдеров // Инновационный
потенциал молодежи – 2016: сборник работ студентов, аспирантов и молодых ученых по результатам Всероссий-
ского фестиваля научного творчества. Ульяновск: Ульяновский государственный университет, 2016. С. 283–284.

SEMANTIC ANALYSIS OF CONSTRUCTS AMONG STUDENTS WITH DIFFERENT

SOCIOMETRIC STATUS

Mikhailova, I.V.
The article describes the results of the research aimed to study attributive factors of perception of
simple situation as the complex one in the context of studying features of career readiness and professional
mobility personal representations. Semantic analysis of the results showed that subjects who perceive life
situations adequately, according to their internal constructs are similar to outsiders of student groups
which are not inclined to occupational mobility.
Keywords: attributive factors, career readines personal representations’ features, occupational
mobility.
 ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СУВЕРЕННОСТЬ И СОЦИАЛЬНЫЕ ВЕРОВАНИЯ
КАК МЕХАНИЗМЫ РЕЗИСТЕНТНОСТИ К СТРЕССАМ
С.К. Нартова-Бочавер
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
E-mail: s-nartova@yandex.ru
Исследование проводится при финансовой поддержке Российского Гуманитарного
Научного Фонда (проект № 16-06-00239/16)
Изучалась связь между психологической суверенностью и социальными верованиями: верой в
справедливый мир, религиозностью, ожиданием вознаграждения за усилия, контролем над судьбой.
Обнаружено, что для депривированных личностей характерна вера в справедливость мира вообще,
для сверхсуверенных – вера в справедливый мир вообще и по отношению к субъекту, а также вы-
раженное отсутствие религиозности, а умеренно суверенные как группа не имеют общих особен-
ностей житейской философии.
Ключевые слова: психологическая суверенность, социальные верования, вера в справедливый
мир, вознаграждение за усилия, контроль над судьбой

Прочность личностных границ представляет собой важный адаптивный инструмент, регулиру-

ющий отношения человека и мира. Ранее проведенные исследования подтвердили значимый вклад
психологической суверенности как черты личности в поддержание стрессоустойчивости человека
(Нартова-Бочавер, 2001; 2007; 2010). Однако при этом изучались преимущественно индивидуаль-
но-личностные индикаторы благополучия или качества близкого общения; культурный контекст и
«большой социум» в связи с протективной функцией суверенности не рассматривались. В данном
исследовании мы поставили цель изучить, сочетается ли, и если да, то как именно, суверенность с
другими адаптивными феноменами, а именно, с социальными верованиями.
Социальные верования – это наиболее общие убеждения относительно мироустройства и пра-
вильности своего поведения, которые, как правило, иррациональны (Bond, 2004; Lerner, 1977; Та-
тарко, Лебедева, 2008; Нартова-Бочавер, Астанина, 2014). Вариантами таких верований могут быть
социальные аксиомы или иллюзии, например, вера в (не)справедливый мир. Верования обладают
высокой адаптивной силой, упорядочивая человеческое бытие, формируя стереотипы и предписа-
ния относительно долженствующего поведения, таким образом экономя энергию человека. При
этом верования отличаются как от ценностей (values), так и от добродетелей (virtues), поскольку
нередко содержат неоднозначные с моральной точки зрения убеждения.
Поскольку предварительных данных о связях между изучаемыми переменными получено не
было, в нашем разведывательном исследовании мы предположили, что суверенность может быть
связана с социальными верованиями и что эта связь будет нелинейной, то есть, скорее всего, моде-
рированной уровнем выраженности суверенности. Иначе говоря, депривированные, умеренно су-
веренные и сверхсуверенные люди могут обладать социальными верованиями разного содержания:
в зависимости от степени сохранности личных границ люди опираются на различную идеологию
и жизненную философию, помогающую им адаптироваться и развиваться.
Зависимую переменную (социальные верования) составили пять убеждений: Вера в справед-
ливость мира (ВСМобщ), Вера в справедливость по отношению к субъекту (ВСМличн), Вознагражде-
ние за усилия (ВУ), Религиозность (Р), Контроль над судьбой (КС).
Было обследовано 288 респондентов юношеского возраста (Mвозраст = 23,7; SDвозраст = 7,7),
66 мужского пола. Были использованы следующие шкальные опросники: СПП-2010 для изучения
уровня суверенности (Нартова-Бочавер, 2014), Вера в справедливый мир (Dalbert, 1999), Шкала со-
циальных аксиом (Bond, 2004; Татарко, Лебедева, 2008) – краткая форма в нашей адаптации. Ис-
пользовался корреляционный анализ (подсчет непараметрического коэффициента Спирмена), без
разделения группы по полу. Разделение выборки на три уровня осуществлялось по показателям
тертилей, в результате чего в группу сверхсуверенных вошло 94 человека, умеренно суверенных –
93, депривированных – 101 человек.
Получены следующие результаты. На всей выборке получено пять высокозначимых связейс
ВСМличн и отрицательная связь с Вознаграждением за усилия.Таким образом, люди с сохранны-
ми личностными границами склонны считать, что мир относится к ним справедливо (заметим –
не благоприятно!), что, возможно, это в целом справедливое место, но что усилия, тем не менее,
не приводят к успеху. Жизненная философия, сочетающая эти верования, вполне реалистична.

© С.К. Нартова-Бочавер, 2016

– 360 –
 После разделения на уровни результаты оказались более выразительными. Так, у депривиро-
ванных обнаружены связи с ВСМобщ, которая характерна для людей, переживающих острый стресс
или кризис. Вера в справедливость в мире помогает им справиться с текущими неприятностями и
упорядочить свой жизненный путь; однако при этом возникают риски появления разного рода пред-
рассудков, которые нередко делают депривированных людей еще более уязвимыми.
В группе умеренно суверенных связей с социальными верованиями не обнаружено вообще.
Это говорит о том, что в целом эта группа, наиболее адаптированная и психологически благополуч-
ная, либо очень вариативна по установкам, представляющим житейскую философию, либо вообще
свободнаот иллюзорных верований, помогающих рационализировать происходящее. Здесь могут
встречаться как верующие, так и атеисты, как доверяющие миру, так и стремящиеся полагаться в
основном на себя; ценностно-смысловая сфера умеренно суверенных, видимо, не обладает общими
чертами.
Наконец в группе сверхсуверенныхобнаружена одна положительная связь суверенности с
ВСМличн, еще одна положительная –с ВСМобщ и одна отрицательная с религиозностью. Эта компози-
ция верований довольно сбалансирована и способствует отношению к миру, который воспринима-
ется в целом как надежное и справедливое место, в котором, однако, нет места иррациональному.
Таким образом, можно заключить, что прочность личностных границ действительно связана
с социальными верованиями как частью житейской философии, обладающей адаптивно-регулятор-
ным смыслом.
Ближайшие перспективы продолжения исследования – более мощнаястатобработка, выход на
типологии и практические рекомендации.

Литература
1. Нартова-Бочавер С.К. Новая версия опросника «Суверенность психологического пространства -
2010» // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 3. С. 105–119.
2. Нартова-Бочавер С.К.Психологическая суверенность как критерий личностной зрелости // Феномен
и категория зрелости в психологии Журавлев А.Л., Сергиенко Е.А. / Под ред. Журавлева А.Л., Сергиенко Е.А..
Москва, 2007. С. 149–173.
3. Нартова-Бочавер С.К.Развитие жизненного пространства ребенка в онтогенезе // Стратегия дошколь-
ного образования в 21 веке: проблемы и перспективы Научно-практическая конференция, посвященная 80-ле-
тию со дня основания факультета дошкольной педагогики и психологии МПГУ (1921-2001гг.). 2001. С. 280.
4. Нартова-Бочавер С.К.Современное состояние психологии суверенности как учения о личностных
границах // У истоков развития Сборник научных статей / Под ред. Обуховой Л.Ф., Котляр (Корепановой) И.А.
М.: МГППУ, 2013. С. 56–67.
5. Нартова-Бочавер С.К., Астанина Н.Б.Психологические проблемы справедливости в зарубежной пер-
сонологии: теории и эмпирические исследования // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 1. С. 16–32.
6. Татарко А.Н., Лебедева Н.М. Исследование социальных аксиом: структура и взаимосвязи с социаль-
но-экономическими установками россиян // Психология. Журнал ВШЭ. 2008. Т. 5. № 4. С. 135–143.
7. Bond M.H. et al. Culture-level dimensions of social axioms and their correlates across 41 cultures // Journal
of cross-cultural psychology. Vol. 35. No. 5. September 2004 548-570 / DOI: 10.1177/0022022104268388
8. Dalbert C. The world is more just for me than generally: About the personal belief in a just world scale’s
validity // Social Justice Research. 1999. V. 12. P. 79–98.
9. Lerner M.J.The belief in a just world: A fundamental delusion. New York: Plenum, 1980.

THE PSYCHOLOGICAL SOVEREIGNTY AND SOCIAL BELIEFS AS MECHANISMS

OF STRESS RESISTENCY

Nartova-Bochaver, S.
The paper studies the connectionbetween the psychological sovereignty and social beliefs – belief in
a just world, religiosity, reward application, fatecontrol. It was found our thatdeprivedindividuals believe
in a just world; over-sovereign people believe in a personal justice and in a just world in general and aren’t
religious; moderate sovereign people don’t have any common beliefs at all.
Keywords: psychological sovereignty, social beliefs, fatecontrol, reward application.
 ВЗАИМОСВЯЗЬ СТРАТЕГИЙ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
И ПОКАЗАТЕЛЕЙ АКАДЕМИЧЕСКОЙ УСПЕВАЕМОСТИ
У СТУДЕНТОВ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ВУЗА
Н.В. Нижегородцева, А.А. Графкова
Россия, Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет
E-mail: nnvdoc@mail.ru
В статье раскрывается связь стратегий совладающего поведения (копинг-стратегий) и по-
казателей академической успеваемостиу студентов педагогического вуза. Приведены результаты
исследования выбора копинг-стратегий студентами 1-4 курсов бакалавриата психолого-педаго-
гического направления. Статистически установлены значимые взаимосвязи показателей акаде-
мической успеваемости и копинг-стратегий «поиск социальной поддержки» и «положительная
переоценка». Сделан вывод о не достаточной эффективности копинг-поведения студентов вуза и
необходимости формирования у них продуктивного стиля совладающего поведения.
Ключевые слова: совладающее поведение, копинг-стратегии, студенты педагогического вуза,
академическая успеваемость.

Проблема совладания человека со стрессом (копинг) рассматривается во многих областях

психологии: психологии личности, социальной психологии, психотерапевтической практике, пси-
хологии труда и др. Особую актуальность исследования в этой области приобретают в контексте
проблематики психологии образования. Известно, что модернизация системы образования на всех
его уровнях во много способствовала повышению уровня эмоциональной напряженности и неудов-
летворенности у субъектов образования, как педагогов, так и учащихся. В большей степени это
касается системы высшего образования, личностного и профессионального развития студентов.
Студенческий возраст – это период значительных стрессовых воздействий и высокого психологиче-
ского напряжения, обусловленного рядом травмирующих факторов (неопределенность жизненных
планов, неготовность к решению проблем личной жизни, социальная и экономическая незащищен-
ность, отсутствие перспектив трудоустройства и гарантированного заработка, необходимость оплаты
за образование и др.), период наложения кризисов разных видов (возрастного, профессионального,
кризиса идентичности). Вместе с тем, именно студенты в перспективе составят интеллектуальную
элиту общества и будут определять стратегию и тактику его развития. Особое значение использова-
ние эффективных копинг-стратегий в процессе обучения и профессиональной деятельности имеет
для студентов педагогического вуза, т.к. в соответствии с профессиональными и образовательными
стандартами их деятельность предполагает умение работать с различными категориями населения,
умение адекватно и объективно оценивать ситуацию в условиях стресса.
В своем исследовании мы опирались на представления о совладающем поведении, принятые
в зарубежной (А. Маслоу, Р. Лазарус, С. Фолкман, П. Коста, Р. Маккрей и др.) и отечественной
(Т. Л. Крюкова, Е. А. Сергиенко, Н.А. Сирота, Хазова С.А., В.М. Ялтонский и др.) психологии. Под
совладающим (копинг) поведением большинство исследователей понимают особый вид социального
поведения личности, обеспечивающего или разрушающего его здоровье и благополучие. Т.Л. Крюкова
определяет совладающее поведение как целенаправленное социальное поведение, позволяющее субъ-
екту с помощью осознанных действий способами, адекватных личностным особенностям и ситуации,
справиться со стрессом или трудной жизненной ситуацией (Крюкова, 2010). Понятие «копинг» вклю-
чает в себя реакцию не только на чрезмерные или превышающие ресурсы человека требования, но и
на каждодневные стрессовые ситуации (Китаев-Смык, 1983), в том числе, и в процессе обучения в
вузе. Таким образом, копинг — это «поведенческие и когнитивные усилия, применяемые индивидами,
чтобы справиться с взаимоотношениями человек-среда» (Малкина-Пых, 2005).
Исследователи совладающего поведения выделяют: копинг- действия, копинг-стратегии и ко-
пинг-стили. Копинг-действия (то, что человек чувствует, думает или делает) группируются в ко-
пинг-стратегии; копинг-стратегии, в свою очередь, группируются в копинг-стили. Иногда термины
копинг-действия и копинг-стратегия используются как взаимозаменяемые для определения отдель-
ных приемов совладвния со стрессом; в то время как копинг-стили, в общем, характеризуют инди-
видуальные особенности человека в стрессовой ситуации.
М. А. Холодная, О.Г. Берестнева, Е. А. Муратова вслед за Э. Фрайденберг выделяют стили совла-
дания с точки зрения продуктивности поведения в стрессовой ситуации и использования копинг-стра-
тегий: продуктивный стиль совладания (копинг-стратегии: самоконтроль, планирование решения
© Н.В. Нижегородцева, А.А. Графкова, 2016
– 362 –
проблемы, положительная переоценка); непродуктивный стиль совладания (копинг-стратегии: кон-
фронтативный копинг, дистанцирование, бегство-избегание, принятие ответственности); социаль-
ный стиль совладания (копинг-стратегия: поиск социальной поддержки) (ред. Журавлев, Крюкова,
Сергиенко, 2008; Крюкова, 2010).
Цель проведенного нами исследования – анализ копинг-стратегий у студентов педагогического
вуза в связи с показателями их академической успеваемости.
Выборка исследования: студенты ЯГПУ 1–4 курсов бакалавриата психолого-педагогического
направления (80 человек). Профили подготовки: «Психология образования» и «Психология и со-
циальная педагогика».
Методики исследования: Опросник способов совладания (WCQ) Р. Лазаруса и С. Фолкман
(в адаптации Т.Л. Крюковой и др., 2004); анализ показателей академической успеваемости.
Результаты исследования. Результаты распределения выборов копинг-стратегий студентами
психолого-педагогического направления представлены на рис. 1.

Рис. 1. Диаграмма распределения копинг-стратегий у студентов психолого-педагогического

направления
Условные обозначения копинг-стратегий: ПРП – планирование решения проблемы, К – конфрон-
тационный копинг, ПО – принятие ответственности, С – самоконтроль, ПП – положительная переоценка,
ПСП - поиск социальной поддержки, Д – дистанцирование, Б-И – бегство-избегание.
Таким образом, в результате исследования выбора копинг-стратегий студентами можно сде-
лать вывод о том, что наиболее используемыми стратегиями совладающего поведения являются:
принятие ответственности, что составляет 25% от всей выборки, поиск решения проблемы – 20%,
поиск социальной поддержки – 18,75%. Относительно часто встречается стратегия – положительная
переоценка (13,75); менее используются стратегии: самоконтроль (7,5%) и бегство-избегание(7,5%).
Редко используются стратегии: конфронтация (3,75%) и дистанцирование (3,75%).
Результаты распределения выборов копинг-стратегий студентами с первого по четвертый кур-
сы представлены на рис. 2.

Рис. 2. Диаграмма распределения копинг-стратегий у студентов I-IV курсов обучения

– 363 –
 В результате статистического анализа с помощью непараметрического критерия для несвязных
выборок H. Краскела было установлено отсутствие значимых различий в использовании копинг-
стратегий студентами 1–4 курсов: конфронтация, самоконтроль, поиск социальной поддержки,
принятие ответственности, бегство-избегание, поиск решения проблемы и положительная пере-
оценка. По отношению к копинг-стратегии «дистанцирование» установлены значимые различия
(при р ≤ 0,05).
С помощью коэффициента корреляции Ч. Спирмена установлены значимые взаимосвязи по-
казателей академической успеваемости и выбора копинг-стратегий: положительная корреляция ко-
пинг-стратегии «поиск социальной поддержки» и показателей успеваемости (при Р ≤ 0,01), положи-
тельная корреляция с успеваемостью копинг-стратегии «положительная переоценка» (при Р ≤ 0,05).
Полученные результаты позволяют сделать вывод о том, что в период профессионального об-
учения студенты не достаточно эффективно используют личностные ресурсы для совладания со
стрессами, не владеют навыками осознанного целенаправленного поведения в трудной жизненной
ситуации.
В ходе формирующего эксперимента была доказана гипотеза о возможности формирования у
студентов педагогического вуза продуктивного стиля совладания со стрессом и использования эф-
фективных копинг- стратегий (Графкова, 2016).

Литература
1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование жиз-
ненных ситуаций и психологическая защита // Психол. журнал. 1994. Т. 15. №1. С. 3–18.
2. Брушинский М.И. Проблема субъекта в психологической науке / отв. ред. А.В. Брушинский, М.И. Во-
ловикова, В.Н. Дружинин. М.: Академический проект, 2000.
3. Графкова А.А. Формирование у студентов педагогического вуза эффективных стратегий поведения в
трудных жизненных ситуациях: вып. квалиф. р-та. студ. псих.-пед.: 44.03.02. Ярославль, 2016.
4. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования / Эмоциональный стресс: физио-
логические и психологические реакции / под ред. Л. Леви. Л.: Медицина, 1970.
5. Либина А., Либин А. В. Стиль реагирования на стресс: психологическая защита или совладение со
сложными обстоятельствами // Стиль человека: психологический анализ. М.: Смысл, 1998. С. 190–204.
6. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М.: Наука, 1983.
7. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: монография / Т.Л. Крю-
кова. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010.
8. Малкина-Пых И.Г. Психосоматика: Справочник практического психолога. М.: Изд-во Эксмо, 2005.
9. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / под ред. А. Л. Журавлева, Т. Л.
Крюковой, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
10. Хазова С.А. Психология совладающего поведения: материалы Межд. научно-практ. конф. / отв. ред.
Е.А. Сергиенко, Т.Л. Крюкова. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010.

RELATIONSHIP BETWEEN СOPING-STRATEGIES AND ACADEMIC ACHIEVEMENT

LEVEL IN A PEDAGOGICAL UNIVERSITY STUDENTS

Nizhegorodtseva, N.V.; Grafkova, A.A.

Russia, Yaroslavl, Yaroslavl State Pedagogical University

The article reveals the relationship between coping-strategies and academic performance level
among a pedagogical high school students. The results of coping strategies choice among undergraduate
students of 1–4 years have shown the following. Statistically significant relationship can be seen between
the indicators of academic achievement and coping strategies “search for social support” and “positive
reappraisal”. It is concluded that there is no sufficient efficiency in high school students` coping behavior
and there exists a need to help them enhance a productive coping style.

Keywords: coping behavior, coping strategies, students of pedagogical high school, academic
achievement.
 ФИНАНСОВЫЙ СТРЕСС:
ИСТОЧНИКИ, ПЕРЕЖИВАНИЕ, СОВЛАДАНИЕ

Е.Ю. Педанова, И.Н. Климахина

Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет
E-mail: ket_wild@mail.ru
В статье представлено исследование финансового стресса на примере анализа заемного по-
ведения. Исследование выполнено в качественной логике. Представлено рабочее определение фено-
мена, описаны его источники, переживания, механизмы преодоления и наиболее значимые ресурсы.
Выделены психологические особенности переживания в связи с типом кредита.
Ключевые слова: финансовый стресс; психологические типы кредитов; специфика пережи-
вания трудностей, связанных с выплатой кредита; совладание со стрессом, механизмы и ресурсы
преодоления трудностей с выплатами по кредитам.

Финансовый стресс – понятие неопределенное в психологической литературе, хотя термин ис-

пользуется в классификациях стресса (Wong, 1993). В связи с этим мы поставили перед собой цель
попытаться его определить, описать источники, психологические проявления и следствия.
В общем виде мы понимаем финансовый стресс как состояние сильного напряжения и воз-
буждения, вызванное внезапными (непредвиденными) событиями в жизни человека, связанными с
нехваткой денег (финансов), их потерей, необходимостью перераспределения, изыскания, сопро-
вождающееся переживанием прерывания нормального хода жизни, инициирующее внутреннюю и
внешнюю активность по преодолению ситуации его вызвавшей. В таком значении оно переклика-
ется с понятием экономический стресс, определение которого уже существует (Conger, Elder, 1994).
Мы полагаем, что финансовый стресс является частным случаем экономического стресса и имеет
свои особенности. Понятие требует дополнения и наполнения феноменами.
Мы анализировали это понятие в контексте ситуации получения кредита и сопровождающих
его трудностей. Для описания данного явления мы провели шесть структурированных интервью,
проанализировали восемнадцать «кредитных историй», рассказанных членами семей и близкими
родственниками людей, переживающих финансовые трудности. Среди наших ситуаций для анализа
семь кредитов на приобретения жилья (ипотека), четыре кредита на развитие бизнеса и тринадцать
кредитов на приобретение товаров и услуг. Все интервью взяты у молодых людей в возрасте от 22 до
28 лет, а кредитные истории в основном принадлежат более взрослым респондентам от 36 до 58 лет.
Необходимо отметить, что тип кредита, причины по которым он был взят, отличаются и опре-
деляют во многом переживание и возможности преодоления. Например, ипотека и кредиты на раз-
витие бизнеса зачастую больше по объему и берутся на длительные сроки, являются чаще «семей-
ным проектом», где заемщик – наиболее ресурсный член семьи, но ответственность за выплату, так
или иначе, разделяется между всеми. Такие кредиты сами по себе не являются стрессовой ситуаци-
ей, хоть и вызывают «дискомфорт», «напряжение», в связи с тем, что «берутся осознанно», «про-
думываются заранее», «согласуются с родственниками». Все это обеспечивает психологическую
готовность к изменению повседневных финансовых стратегий, перераспределению приоритетов,
осознание необходимости потерпеть ради достижения полезного результата (получения своего соб-
ственного жилья за которое не нужно будет «платить чужому дядьке», возможность получать доход
от бизнеса, быть независимым). При этом ситуацию с кредитом мало кто описывает положительно,
в основном используют такие эпитеты как «ярмо», «хомут», «долговая яма», «клоака», «груз» и ис-
пытывают радость и облегчение при погашении кредита.
Потребительские кредиты более разнообразны по причинам, которые их инициировали и их
стрессогенность также вариативна. Так можно говорить о кредитах как повседневных финансовых
стратегиях: при этом кредиты наслаиваются друг на друга и являются неотъемлемой частью по-
вседневности практически не вызывающей напряженности.
Также мы выделили использование кредита, как несистематических действий, когда «нечто»
необходимо, но денег недостаточно, а «все равно придется это покупать рано или поздно». Люди
могут считать кредит «вынужденной мерой», «необходимостью» и даже «злом», но для них это воз-
можность получить «все и сразу», «перейти на новый уровень», «улучшить качество жизни», «…
дать ему то, чего он заслуживает…». Они верят в необходимость этой покупки, легко находят объ-
яснение ее полезности. Некоторые очень переживают и прерывают использование этой стратегии,
при возникновении трудностей с выплатами.
© Е.Ю. Педанова, И.Н. Климахина , 2016
– 365 –
 Третий вариант – кредит как кризисная финансовая стратегия. Сюда относятся ситуации бо-
лезни или иных объективных трудностей, которые требуют немедленных вложений. Их отличитель-
ная черта в том, что люди в этих ситуациях уже находятся в стрессе и кредит становиться, с одной
стороны, единственной возможностью, а, с другой стороны, дополнительной трудностью.
Ситуации, вызывающие стрессовые состояния (в терминах респондентов «сложные», «ужас-
ные», «критичные», «форс-мажорные») бывают результатом соотношения макрофакторов, которые
трудно предусмотреть (например, сокращение, увольнение, кризисные явления в экономике), а ино-
гда результатом недостаточного планирования, недостаточной информированности, недальновид-
ности. Оценка ресурсов как объективных, так и психологических оказывается завышенной.
Часть описываемых респондентами состояний схожи с теми, что испытывают люди вообще
при психологическом стрессе – чрезмерное напряжение, постоянное беспокойство, нарушение
сна, изменения в весе, психосоматизация. Специфическими переживаниями, выделяющими этот
тип стресса являются: 1) переживания стыда, вызванного тем, что «полгорода будут знать о моих
трудностях», «кто-то узнает о моей нестабильности», «в глазах других я выглядел, как человек не
умеющий управлять своими доходами», «боюсь попасть в черные списки банков» – как информа-
ция подрывающая репутацию и как информация, которая может препятствовать осуществлению
планов в будущем; 2) переживания обиды, чувства несправедливости которые демонстрирует объ-
яснение локализации источника своих неприятностей. Чаще всего это другие люди (жена, подавшая
идею кредита; все люди и т.д.), правительство, работа, инфляция, кризисы в экономике. Проблемы
с выплатами для них – подтверждение несостоятельности личности, в независимости от того, ка-
кие причины способствовали ей: «я не могу рассказать, что в прошлом месяце болел, не работал,
потратился и не смог вовремя проплатить» (респондент 1); 3) переживания страха. Это чувство
сопровождает практически всех заемщиков при возникновении сложностей. Прежде всего, страх
перед будущим. Есть ощущение прерывания жизненной перспективы: «невозможность», «боязнь»,
«нежелание» думать о будущем, капсулированные в ситуации, ориентация на ситуативное решение
проблемы.
Совладание зависит от объективных и субъективных ресурсов, от их осознания, использо-
вания, готовности изыскивать их. В основном, респонденты делали акцент именно на проблемно–
ориентированных способах изменения ситуации: взять в долг у родных, у знакомых, взять второй
кредит, думать о том, где взять денег, подрабатывать, выстаивать карьерную стратегию, которая
позволит «выйти» на хорошую организацию и получить перспективную работу, планировать рас-
ходы заранее, разрабатывать стратегии учета бюджета, обеспечивать «буфер» – делать накопления,
экономить, перераспределять приоритеты в финансовых стратегиях, продать что-то, обратиться в
банк. Возможно, это связано с тем, что ситуация кредита жестко регламентирована, есть внешний
источник контроля – банк и реальное разрешение ситуации могут обеспечить только действия. Ис-
ключение составляют кредитные карты, которые дают ощущение «волшебства» и бесконтрольно-
сти, что влечет за собой глубокое увязание в долгах, внезапное осознание этого и панику.
Эмоционально-ориентированные способы с трудом улавливаются, в основном описываются
переживания, состояния и указывается на то, что с ними трудно справиться, пока ситуация не завер-
шится (из-за предпринятых усилий, или по истечении срока кредита). Сюда можно отнести беседы
с супругом и иногда с родственниками; покупка чего-то вкусного, чтобы получить удовольствие,
прогулки. Одна из респондентов говорила, что в минуты отчаяния было «желание растратить деньги
которые есть бесцельно и получить моментное удовольствие от чего-либо» (ситуация 9). При дли-
тельном течении ситуации наблюдается эмоциональное истощение, в виде смирения и ожидания
конца ситуации, встречаются мысли о суициде.
Поддержка со стороны других людей блокируется, т.к. не делятся такими переживаниями, из-
за описанного выше стыда («не хочется грузить других», «все так живут и как-то справляются», «не
хочу, чтобы знали о моих проблемах»).
Мы выделили следующие личностные ресурсы совладания: адекватное планирование с уче-
том ресурсов и перспективы, контролирование бюджета (построение его вокруг кредита), карьерное
планирование, оптимизм, восходящее сравнение, гибкое перераспределение приоритетов, семейная
консолидация, использование социальной поддержки, минимальная юридическая и финансовая гра-
мотность.
Итак, в результате исследования мы можем говорить о том, что понятие имеет право на само-
стоятельное определение, имеет специфику переживания и преодоления в связи с особенностями
контекста, в котором возникает, но требует дальнейшего описания – наполнения феноменами. Пер-
спективой его изучения является анализ ресурсной составляющей совладания с учетом целей полу-
чения кредита, описание специфики преодоления с учетом возраста респондентов.

– 366 –
 Литература
1. Дёмин А. Н. Словарь-справочник по психологии труда и психологии занятости. 2-е изд., доп. Красно-
дар: изд-во «Просвещение-Юг», 2014.
2. Economic Stress, Coercive Family Process, and Developmental Problems of Adolescents / R.D. Conger,
G.H. Elder, F.O. Lorenz, R.L. Simons // Child Development. 1994. Vol. 65, № 2. P. 541–561.
3. Wong P.T. Effective management of life stress: The resource-congruence model // Stress Medicine. 1993.
Vol. 9. P. 51–60.
FINANCIAL STRESS: SOURCES, EXPERIENCE, COPING

Pedanova, E.Yu.; Klimakhina, I.N.

The paper is devoted to the research of financial stress illustrated by the analysis of loan behavior.
The research is carried out in logic of quality analysis. The working definition of the phenomenon is
introduced; its sources, experience, mechanisms of coping and the most meaningful resources are described.
Psychological features of experience related to a type of credit are distinguished.
Keywords: financial stress; psychological types of credits; specificity of experiencing difficulties
related to creditpayment; stress coping; mechanisms and resources of overcoming difficulties with payments
for credits.

СТРЕСС, ВЫЗВАННЫЙ ЗАЩИТОЙ ДИССЕРТАЦИИ,

И МОТИВАЦИЯ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Т.В. Разина
Россия, г. Ярославль, Филиал ОАНО ВО «Московский психолого-социальный университет»
E-mail: razinat@mail.ru
Целью исследования является изучение динамики силы и структурных характеристик систе-
мы мотивации научной деятельности после защиты кандидатской и докторской диссертаций.
Показано, что восстановление функциональных возможностей системы мотивации научной дея-
тельности у кандидатов наук наступает через 2–3 года, а у докторов наук – через 4–7 лет. Таким
образом, стресс защиты является существенным фактором, воздействующим на всю систему
профессиональной научной деятельности.
Ключевые слова: защита диссертации, мотивация научной деятельности, стресс защиты

Целью данной работы является изучение влияния стресса, вызванного процедурой подготовки
и защиты диссертации у научных работников на мотивацию научной деятельности (далее – МНД).
Процесс защиты мы рассматриваем от начала подготовки документов (за 4-6 месяцев дозащиты)
и после отправки документов в ВАК (1 месяц).
Поскольку в процессе профессиональной деятельности ученого защита диссертации играет
важнейшую роль, связана с его ведущими ценностями, то именно этот период в жизни ученого явля-
ется наиболее стрессогенным. Все условия и характеристики деятельностикоторые вызывают про-
фессиональный стресс – ограничения во времени, высокая степень ответственности, высокий внеш-
ний контроль, интенсивность нагрузок, высокие ожидания от значимого окружения, высокая цена
ошибки и т.п. (Бодров, 2006; Леонова, Багрий, 2009) − присущи процедуре защиты диссертации.
Мотивация, отношение к научной деятельности и процедуре защиты, ее место в системе цен-
ностей определяют возможность возникновения профессионального стресса, вызванного защитой
(Дикая, 2013). На начальных этапах возникновения профессионального стресса высокая мотивация
является условием, препятствующим его развитию, его деструктивномувлиянию (Бодров, 2000; Мо-
товилина, 2003). В процессе действия профессионального стресса высокая мотивация может усили-
вать профессиональный стресс (Struthers, Perry, Menec, 2000; Wani, 2013). Стресс большой силы, в
свою очередь, может снижать мотивацию в процессе своего воздействия на профессионала (Parket
et al., 2012; Riyadi, 2015) и после, когда действие стрессового фактора уже прошло инаблюдаются
состояния близкие к психологическому выгоранию.В данной работе мы изучили изменения уров-
ня и структуры МНД в зависимости от того сколько времени прошло после защиты кандидатской
и докторской диссертации, т.е. после воздействия стресса.
© Т.В. Разина, 2016
– 367 –
 Выборка исследования включала 66 кандидатов и 57 докторов наук, после защиты которых
прошло от 1 до 7 лет. Методами сбора данных были авторская методика МНД, анкетирование, инди-
видуальная беседа. Методы обработки данных – описательнаястатистика, корреляционный анализ,
методы структурно-психологического исследования, метод экспресс χ2.
Результаты показали, что у кандидатов наук через год после защиты система МНД характери-
зуется достаточно высоким уровнем отдельных мотивационных субсистем (достижений, безопасно-
сти, ценностной, рефлексивной). Однако уровень когерентности системы крайне низок (ИКС = 30,
ИДС = 0). Это значит, что в системе МНД действуют очень сильные мотивы, но они слабо связаны
между собой, система не действует как единое целое. В результате только что защитившиеся кан-
дидаты при готовности что-либо осуществить в научной сфере, реально могут сделать очень мало,
переходят от одной задачи к другой, не доводя их до конца.
У кандидатов после защиты которых прошло 2–3 года система МНД принципиально отлична
от системы МНД только что защитившихся кандидатов (χ2 = 0,09 при р > 0,05). Высокий уровень ко-
герентности системы МНД (ИКС = 122, ИДС = – 2), говорит о ее высоких функциональных возмож-
ностях. Это значит, что стресс вызванный процедурой защиты, прошел и именно в данный момент
кандидат наук обладает наибольшим мотивационным потенциалом. Практически исключенными
из системы МНД оказываются внешняя мотивация (она уже не актуальна на данный момент, по-
скольку защита состоялась, ее результаты утверждены, диплом кандидата науки получен, зарплата
повышена) и косвенная мотивация (факт нового статуса субъективно дает возможность и требует от
кандидата сосредоточиться именно на научных вопросах). Для многих кандидатов факт степени как
бы субъективно усиливает их научно-исследовательские возможности.
У кандидатов, которые защитились 4–5 лет назад, более «рыхлая» структура МНД (ИКС = 66,
ИДС = –2). У них появились новые цели, кто-то стал думать о защите докторской, кто-то об уходе из
научной деятельности, поскольку получение кандидатской степени не оправдало ожиданий. Вторая
особенность – это включение в структуру МНД косвенной мотивации – структура МНД стала не-
соизмеримо шире и значительно отличается от предыдущей (χ2 = 0,27 при р > 0,05). Система МНД
уже не замкнута только на наукуа включает в себя и другие сферы (дружеские связи, хобби, спорт,
выполнение неких иных видов работ связанных с научной деятельностью).
Таким образом, профессиональный стресс после защиты кандидатской диссертации приводит
к практически полному мотивационному истощению в течение 1 года, а после система МНД посте-
пенно восстанавливает свои функциональные возможности.
У докторов наук через 1 год после защиты система характеризуется, во-первых, низкими аб-
солютными значениями всех мотивационных субсистем, (мотивационная истощенность), энергети-
ческий ресурс для каких-либо дальнейших профессиональных действий практически отсутствует.
Во-вторых, МНД как система практически перестает существовать. Силы когерентности (ИКС = 10)
в ней равны силам дивергентности (ИДС = – 10), что говорит о глубоком кризисе и деструктивном,
разрушающем действии стресса защиты на систему МНД.
Для группы докторов наук, после защиты которых прошло 2 года, характерны высокие аб-
солютные значения мотивации конкуренции и антимотивации. Это говорит о том, что теперь, об-
ретя новый статус, они вновь вступили в конкурентную среду, однако уже на принципиально ином
уровне – это конкуренция с равными им по статусу – другими докторами наук, либо конкуренция
за руководящие должности, возможность возглавить (или создать свою собственную) лабораторию.
У докторов наук, после защиты которых прошло 2–3 года, уровень всех мотивационных субсистем
выше, чем у докторов через год после защиты, структура системы принципиально отлична (χ2 = 0,03
при р>0,05), а уровень согласованности, целостности системы также значительно выше (ИКС=29,
ИДС=0), но еще недостаточно силен. Это говорит о том, что система мотивации научной деятель-
ности постепенно выходит из профессионального стресса, вызванного процедурой защиты, но еще
не до конца восстановила свои функциональные возможности.
У докторов наук через 4–7 лет после защиты познавательная мотивация имеет максимальную
абсолютную силу, при этом отделена от всех прочих мотивационных субсистем. Это говорит о том,
что именно теперь наблюдается стремлении к чистому познанию, поскольку все прочие задачиуже
решены, а мотивы исчерпаны.
Показательно, что в данной группе также как и у кандидатов наук, после защиты которых
прошло 4–6 лет, в структуру мотивации включается косвенная мотивационная субсистема. Это, на
наш взгляд, говорит о том, что стресс, вызванный защитой, окончательно прошел и мотивационная
субсистема адаптировалась к новому этапу профессиональной деятельности.
Если сравнивать динамику выхода из стресса защиты у кандидатов и докторов наук, то оче-
видна разница: у докторов наук нет столь ярко выраженного мотивационного подъема через 2–3

– 368 –
года после защиты. Во-первых, для многих научных сотрудников степень доктора наук является
своеобразным «потолком», а во-вторых, существует объективное возрастное снижение психофизио-
логических возможностей (средний возраст в группе докторов наук через 2–3 года после защиты –
53,8 лет). Это не значит, что продуктивность докторов наук будет ниже и что они после защиты
выработали свой ресурс: характер продуктивности доктора наук будет принципиально иной, чем у
кандидата наук.
Сила стресса при защите кандидатской диссертации значительно ниже, чем при защите док-
торской диссертации. Это результат большей субъективной значимости данного события в жизни
ученого, степень доктора имеет большую ценность, как в глазах самого субъекта научной деятель-
ности, так и в глазах научного сообщества.
Таким образом стресс защиты является существенным фактором воздействующим на всю си-
стему МНД в течение ряда лет, после того как стрессовое воздействие (процедура защиты) пре-
кратилось. Трансформация МНД влечет за собой изменения структуры всей профессиональной на-
учной деятельности.

Литература
1. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М.: «Пер Сэ». 2006.
2. Бодров В.А. Информационный стресс. М.: «Пер Сэ». 2000.
3. Дикая Л.Г. Личностный потенциал как вероятностная детерминанта стрессоустойчивости // Психо-
логия стресса и совладающего поведения : материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Кострома, 26–28 сент.
2013 г. : в 2 т. / отв. ред.: Т. Л. Крюкова, Е. В. Куфтяк, М. В. Сапоровская, С. А. Хазова. Кострома : КГУ им. Н.
А. Некрасова. 2013. Т. 1. С. 175–176.
4. Леонова А.Б., Багрий М.А. Синдромы профессионального стресса у врачей различных специализаций
// Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2009. № 3. С. 44–53.
5. Мотовилина И.А. Профессиональный стресс в условиях организационных изменений: автореф. дис. ...
канд. психол. наук: 19.00.03. М., 2003.
6. Park J., Chung S., An H., Park S., Lee C., Kim S.Y., Lee J. D., Kim K. S. A structural model of stress, motiva-
tion, and academic performance in medical students // Psychiatry Investigation. 2012. Jun; 9(2). P. 143–149.
7. Riyadi S. Effect of work motivation, work stress and job satisfaction on teacher performance at senior high
school (SMA) throughout the state Central Tapanuli, Sumatra // IOSR Journal of humanities and social science. Vol. 20
Issue 2. Ver.1. 2015. Р. 52–57.
8. Struthers C.W., Perry R.P., Menec V.H. Anexamination of the relationship among academic stress, coping,
motivation, and performance in college // Research in higher education. Vol. 41. No. 5. 2000. Р. 581–592.
9. Wani S.K. Job stress and its impact on employee motivation: a study of a select commercial bank // Interna-
tional journal of business and management invention. Vol. 2. Issue 3. 2013. Р. 13–18.

STRESS CAUSED BY THESIS DEFENSE IN RELATION TO SCIENTIFIC

ACTIVITIES MOTIVATION
Razina, T.
The Moscow Psychology and Social University, campus in Yaroslavl
The aim of this study is to examine the dynamics and structural characteristics of scientific activity
motivation system during several years before and after defending doctoral (first and second degree) theses.
It has been demonstrated that the motivation recovery time span lasts from 2 to 3 years by PhDs, while
by doctor`s it was from 4 to 7 years. Thus ‘thesis defense stress’ is a significant factor affecting the entire
system of professional scientific activities.
Keywords: defending doctoral theses, scientific activity motivation, ‘thesis defense stress’
 РАЗВИТИЕ ЗАЩИТНОГО И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
У СТУДЕНТОВ ОЧНОЙ И ЗАОЧНОЙ ФОРМ ОБУЧЕНИЯ
В ПЕРИОД ОБУЧЕНИЯ В ВУЗЕ
О.А. Резчикова
Россия, Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет
Email: karmennnn@yandex.ru
В статье обозначена проблема высокой подверженности современных студентов стрессам
и негативным переживаниям; представлены результаты эмпирического исследования динамики
развития защитного и совладающего поведения у студентов очной и заочной форм обучения; сфор-
мулирован вывод о недостаточной сформированности у современных студентов эффективных
способов борьбы со стрессом.
Ключевые слова: психологические защиты, стратегии совладания, поведение, студенты,
формы обучения.

В современном мире все более актуальной становится проблема высокой подверженности со-
временных людей стрессам и депрессиям вследствие отрицательного воздействия на их психиче-
ское здоровье различных негативных внешних и внутренних факторов. Наиболее уязвимой в пере-
живании деструктивных состояний является категория студенчества, представители которой еще
только стоят на пороге взрослой жизни: адаптируются к новой социальной среде, учатся быть само-
стоятельными и независимыми. Несколько иными особенностями жизнедеятельности отличаются
студенты заочного отделения. Им свойственны: самостоятельное планирование времени; возмож-
ность постоянного трудоустройства; развитое чувство ответственности; наличие богатого опыта в
решении практических задач и опыта социального взаимодействия и т д. Перечисленные особен-
ности могут оказывать непосредственное влияние на эмоциональное состояние студентов и на их
умение эффективно справляться с трудными жизненными ситуациями. В связи с этим, цель нашего
исследования - изучить динамику развития защитного и совладающего поведения у студентов очной
и заочной форм обучения.
Исследованию защитного и совладающего поведения на сегодняшний день посвящено
большое количество трудов отечественных и зарубежных ученых: А. Адлер, Л.И. Анцыферова,
Т.Л. Крюкова, Е.В. Куфтяк, Р. Лазарус, А.В. Либина, Р. Плутчик, М.В. Сапоровская, В.А. Таш-
лыков, С. Фолкман, А. Фрейд, З. Фрейд, С.А. Хазова и др. Однако, следует отметить, что до
настоящего времени данная проблема остается до конца неисследованной: так, по сравнению
с возрастными периодами детства и зрелости, защитное и совладающее поведение в юношеско
м возрасте изучено в меньшей степени.
Процессы совладания и психологической защиты функционально имеют схожие задачи. Это
выражается, прежде всего, в направленности их действия на адаптацию личности к стрессовой и
сложной жизненной ситуации. Несмотря на общую сущность, защитное и совладающее поведение
во многом различны. Так, психологическая защита - процесс бессознательный, происходящий без
активного участия и воли самого человека и способствующий снижению эмоционального напряже-
ния за счет искажения воспринимаемой информации, тогда как копинг-поведение осуществляется
на сознательном уровне и требует определенных усилий и контроля со стороны человека (Ташлы-
ков, 1984; Набиулина, Тухтарова, 2003). Эффективные копинг-стратегии способствуют объективной
оценке проблемы и поиску наиболее адекватного и приемлемого способа ее разрешения.
Анализ научной литературы по проблемам защитного и совладающего поведения (Крюкова,
2010), а так же психологических особенностей студентов очного и заочного отделений (Ледовская,
Нижегородцева, 2014) позволил нам в качестве гипотезы исследования выдвинуть предположение о
том, что механизмы сложными, чем у студентов-очников; студенты заочного отделения прибегают в
трудных жизненных ситуациях к более эффективным стратегиям совладающего поведения, чем сту-
денты-очники; развитие защитного и совладающего поведения у студентов очного отделения является
более выраженным и прогрессивным, у студентов-заочников – отличается большей стабильностью.
Методические материалы, выбранные нами для проверки гипотезы, включили в себя: психоди-
агностические методики: В.А. Семиченко «Защита или совладание», Р. Плутчик Х. Келлерман
Х.Р. Конте «Индекс жизненного стиля», Э. Хайм «Диагностика копинг-стратегий», адаптирован-
ная в Психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева под руководством Л. И. Вассерма-
на. В эмпирическом исследовании приняли участие студенты ЯГПУ им К.Д. Ушинского и ЯрГУ
© О.А. Резчикова, 2016
– 370 –
им. П.Г. Демидова обучающиеся по специальностям психологической направленности. В состав
выборки вошли 202 человека.
Были получены следующие результаты: для студентов-заочников в большей мере, чем для очни-
ков характерно преобладание на 1-м и 4-м курсах обучения совладающего поведения над защитным,
а так же использование более эффективных эмоциональных копинг-стратегий на 1-м курсе. Данный
факт объясняется такими психологическими особенностями студентов-заочников, как устойчивая
внутренняя мотивация освоения учебно-профессиональной деятельности, самостоятельность, стрем-
ление к саморазвитию и самосовершенствованию, ответственность, наличие опыта решения практи-
ческих задач и планирования времени, широкий круг социальных контактов (Якупова, 2011).
У студентов-очников на 1-ом, 2-ом и 3-м курсах интенсивнее развиты механизмы психологиче-
ской защиты (замещение, гиперкомпенсация, регрессия, проекция, компенсация), чем у заочников,
что связано с более насыщенной учебной программой и балльно-рейтинговой системой оценки зна-
ний, требующих постоянного пребывания в тонусе, работоспособности, конкурентоспособности,
психической активности. Однако у студентов очного отделения механизмы психологической защи-
ты за период обучения в вузе становятся сложней, а стратегии совладания – эффективнее. Если на
1-м курсе ярче выражен относительно простой механизм «вытеснение», в основе действия которого
лежит оттеснение неприемлемых переживаний в бессознательное, то на 3-м – «рационализация» -
сложный механизм, основанный на установлении логических связей (Романова, Гребенников, 1996).
Способствует этому интенсивное интеллектуальное и личностное развитие студентов в процессе
овладения вузовской программой. Эмоциональные и поведенческие копинг-стратегии у студентов
очного отделения на 4-м курсе становятся эффективнее, чем на 2-м и 3-м. На старшем курсе сту-
денты все чаще в трудных жизненных ситуациях используют «оптимизм» и «сотрудничество, так
как за время обучения в вузе осваивают новые способы поведения и деятельности, расширяют свой
практический опыт (Ледовская, Резчикова, 2015).
У студентов заочного отделения значимых различий в выборе копинг-стратегий при переходе
от курса к курсу выявлено не было, что связано с особенностями программы заочного образова-
ния. Прерывистый характер обучения, отсутствие контроля со стороны преподавателей затрудня-
ют овладение новыми способами поведения. На 4-м и 5-м курсах обучения у студентов-заочников
наблюдается усиление действия психологических защит (отрицание, замещение, компенсация) как
следствие повышения тревожности и переживаний в связи с истощением ресурсов (на 4-м курсе) и
приближающейся сдачей выпускных экзаменов (на 5-м курсе).
Так же на основе результатов исследования можно сделать вывод о том, что студенты очного
и заочного отделений в трудных жизненных ситуациях в большинстве своем склонны использо-
вать эмоциональные копинг-стратегии и защитный механизм «проекция», обеспечивающие лишь
временный уход от проблемы, но не ее разрешение. Этот факт свидетельствует о недостаточном
развитии у студентов эффективных когнитивных копинг-стратегий, т к этой проблеме не уделяется
должного внимания ни в рамках вузовского, ни в рамках школьного обучения.
Таким образом, целесообразна разработка и реализация психологическими службами вузов
программ и мероприятий, направленных на формирование и развитие у студентов эффективных
способов борьбы со стрессом.
Литература
1. Газалиев А.М., Егоров В.В., Огольцова Е.Г. Психологические особенности студента и активизация его
познавательной деятельности // Вестник высшей школы. 2011. № 8. С. 19–23
2. Киршбаум Э., Еремеева А. Психологическая защита. СПб.: Изд-во «Смысл»; Питер, 2005.
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. Кострома: КГУ им. Н.
А. Некрасова, 2010.
4. Ледовская Т.В., Нижегородцева Н.В. Индивидуально-типологические особенности студентов вуза с
разными показателями успешности учебной деятельности // Фундаментальные и прикладные аспекты совре-
менных психолого-педагогических и социологических исследований: коллективная монография. В 3 т. Т. 1. /
под науч. ред. канд. пед. наук, доцента О. П. Чигишевой. Ришон ле-Цион: Издательство «MEDIAL», 2014. 311
с. (Международный российско-израильский научно-издательский проект «ЗОЛОТАЯ МОНОГРАФИЧЕСКАЯ
СЕРИЯ»). С. 63–93.
5. Ледовская Т.В., Журавлева Н.А. Особенности совладающего поведения у студентов очного отделения
// Психология стресса и совладающего поведения. Материалы III Международной научно-практической конфе-
ренции. Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2013. Т. 2. С. 120–122.
6. Ледовская Т.В., Резчикова О. А. Динамика защитного и совладающего поведения студентов на разных
курсах обучения // Ярославский педагогический вестник. 2015. № 4. С. 194–200.
7. Набиуллина Р.Р., Тухтарова И.В. Механизмы психологической защиты и совладания со стрессом
(определение, структура, функции, виды, психотерапевтическая коррекция). Казань, 2003.

– 371 –
 8. Романова Е.С., Гребенникова Л.Р. Механизмы психологической защиты: генезис, функционирование,
диагностика. Мытищи: Издательство «Талант», 1996.
9. Якупова О.В. Заочное обучение в представлении студентов // Вестник Челябинского государственного
университета. 2011. № 2. С. 167–171

THE DEVELOPMENT OF PROTECTIVE COPING AMONG STUDENTS FROM

INTRAMURAL AND EXTRAMURAL COURSES
Rezchikova, O.A.

The article describes the problem of high exposure of modern students to stress and negative
experiences; It presents empirical study’s results on the dynamics of protective and coping behavior
development among students with full-time and part-time education; a conclusion about deficient formation
of effective ways among modern students to deal with stress is drawn.

Keywords: psychological protection, coping strategies, behavior, students, form of education.

URBAN ENVIRONMENT AND JUVENILE DELINQUENCY

ДЕТСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ

Krzysztof Sawicki
University of Bialystok, Poland
Email: k.sawicki@uwb.edu.pl
The paper analyses the theoretical assumptions and research results of American sociologists
and criminologists , which to our mind, identify the environmental factors of social maladjustment. The
interpretation of the concept “environment” is focused on the spatial nature. Ways of defining environment
and related terms (“local environment”, “environmental education”) are compared. Besides theoretical
concepts there are also possible ways of action for the prevention and rehabilitation carried out in an open
environment arev indicated.

Keywords: juvenile delinquency, social maladjustment, social rehabilitation in an open environment,

social prevention

The environmental determinants of adolescents’ deviant behaviour are an area of special interest, not
only for educators, psychologists, but also for sociologists and criminologists investigating the relationship
between space, place of residence and experiences of interaction within a peer group (O’Brien & Yar, 2008,
p. 72). It becomes an important point for prevention activities and interventions and social rehabilitation.
From the point of view of understanding the processes that contribute to the functioning of youth, the en-
vironment is an important sphere in terms of place of upbringing - spatial environment described as below:
“Climbing trees or negotiatingcar traffic, tramping through wilderness or queuing at the zoo,coping with
searing heat or soaking in waves of monsoonal rain—all speak to quite different local conditions, climates
and personalrelationships to the natural and built-up environments. The physicality of environment is a
large part of how we experience the world around us “ (Wyn & White, 1997, p. 81).
The link between a subject and his environment is not always harmonious. Disharmonious results in
social development can also include defective adaptation that leads to internalisation of attitudes that are
contrary to social interests and values. This is demonstrated in studies concerning environmental determi-
nants of behavioural disorders, degeneration and educational neglect, in other words, key areas of analysis
in correction pedagogic and social rehabilitation. It can be assumed that causes of social failure understood
in this way can be sought in specific areas of human life, determined by the family (Nowak, 2011), or by
socio-economic and structural processes (Ambrozik, 2008) that determine how an entire urban agglomera-
tion functions.
A special attention should be paid to a peer group role, an essential element in the formation of human
identity during adolescence (Urban, 2012). It is worth presenting briefly basic theoretical considerations by
which authors explain these dependencies, referring them to a common ground as represented by the spatial
aspect of the environment.
© Krzysztof Sawicki, 2016
– 372 –
 Urban environment – basic concepts. The analysed term is used with a number of meanings. “Local
environment” based on the human population typology, and especially the specifics of social relations con-
necting people living in specified territory. Sometimes it is interchangeably used with the term “local com-
munity”, which seems to be an excessive simplification, as the role and importance of inanimate elements
(the “material” space of a location) in shaping the identity of a person is thereby diminished (Pilch, 1995,
p. 155, Pilch, 2012).Therefore it is not only the effect of the interactions within the family environment, but
also those in the local peer group, school and other social sphere institutions. In this context, T. Pilch notes
that: “The local environment is a cluster of people living in isolated and relatively limited territory who
possess and appreciate common traditions, values, symbols, institutions and cultural services, and who feel
a sense of unity, of distinctiveness and readiness for community action, and of belonging and of cloistered
security” (Pilch, 1995, p. 157). With the reference to a classic typology of F. Toennie`s Gemeinschaft / Ge-
sellschaft, this definition underlines human collectivism not just in terms of occurring spontaneously and
naturally but also as individual members` operating in social systems that are there to help achieve specific
goals and objectives (Toennie, 2001).The territory is difficult to define only by such indicators as popula-
tion density, total number of residents or specific location/area. It is certainly an area in which people living
there enter into a generally lasting, and not incidental interaction. To sum up: individuals making up the
local society are characterised by two impoetant elements that form social bonds: spatial contact and mental
connectivity (Pilch, 1995, p. 160).
Theoretical background and practical premises. Pioneer place in the study of environmental phenom-
enon of deviant behaviour is taken by representatives of the Chicago School. The achievements of Clifford
Shaw and Henry McKay can serve as an example (O’Brien & Yar, 2008, p. 72)These authors underline that
the sources of delinquency lie not so much in personal factors but in the conditions of the environment. Hu-
man groups that operate in the aforementioned “relatively isolated territory” are in a place where everyone
knows each other, they also know what is going on – it’s like a big city housing estate. In their extreme form
(resulting from social stratification) these isolated territories may have a character of radical demarcation
that Z. Bauman described as no go areas (out / in), the types of ghettos that represent a sort of safe space
for their residents and a threat to outsiders (Bauman, 1997). This is a norm that is particularly visible in
multicultural urban societies (Wacquant, 1996). Jane Jacob`s work draws attention to the relationship be-
tween the soulless, metropolitan architecture of skyscrapers and high rates of crime, community fragmenta-
tion, erosion of neighbourhood relationships, limited possibilities for recreation and ghettoisation (Jacobs,
1961). Urban residential areas are created in such a way that their residents can easily become victims of
crime because they inhabit spaces that facilitate such behaviour (Newman, 1972). Data on the number of
offenses indicate that such events are most commonly recorded in dilapidated urban areas, the so-called
“worse areas”, inhabited by people experiencing exclusion and characterised by poverty or disintegration
of ties. This also applies to victimological indicators, because victims also derive from these areas (Hannon,
2005). It means that local communities create specific patterns of identification, models of behaviour and/
or constellations of axiological choices. They highlight to their members those things that are worthwhile
and how these might be obtained. Moreover, it can be seen as a marginalised or disadvantaged. This is a
feature of classically defined subcultures which in extreme cases can become areas conducive to deviant
behaviour (Gelder, 2006, p. 29). This is due to the fact that the perpetrators usually reside in disorganised
environments, convicting with their system of axionormative requirements, culturally unstable, less afflu-
ent communities, though not necessarily characterized by poverty. The assumption of social disorganisation
as a criminogenic factor has become crucial for further studies of place of residence influence on crime. In
this case, the concept of bad neighbourhood is appropriate, as the analysis of the mentioned authors’ work
shows that lawbreakers are people living in areas where real estate values are below average.
It is not considered therefore without reason that manifestations of social maladjustment may be
encountered more frequently in municipal housing estates. This is partly due to practical reasons; primarily
from attempts to solve the living problems of the excluded as well as from wider social control exercised
with respect to marginalised groups by “managing” them in their social housing enclaves (Brown, 2004,
p.204). In the first case, it is because of the fact that communities are trying to remove such people from
their areas. To take care of their needs, sub-standard housing complexes are created in the city where it
is relatively easy to end up but extremely difficult to leave. It may be noted that antisocial behaviour and
juvenile delinquency exist partly due to a planned housing policy through the focus is on one enclave of
socially excluded families and young couples with children (Hancock, 2001): “troublesome tenants have to
live somewhere” (Burney, 2000, p. 271).
In this context, an important factor shaped by a place of residence is the sense of security. It should
be noticed that feeling of safety is greater in residents of well-kept neighbourhoods; neglected areas are
full of grey, dirty facades dotted with the most varied graffiti, derelict buildings, scattered trash, neglected

– 373 –
and damaged residential shops, filled with noisy and aggressive behaviour and profanity. Such confusion
and disorganisation raises residents’ fears and anxieties (Yilli, Fiedler, & Flaming, 2005). Residents from
poorer neighbourhoods who have been victims of criminal activities are more concerned about the future
than those who have managed to avoid it (Greenberg, 1985). The sense of anxiety among residents in-
creases when their environment has to be shared with drug dealers, grouping openly in public spaces, and
where the growing importance of local juvenile gangs is directly felt and the neighbourhood is defined by
suspicious dens; the result is that adults become really concerned not only about their own fate, but also
that of their children, who could be drawn into the world of drugs (Wilcox, Quinsberry, & Jones, 1996).
Anxiety is a contagious feeling. News that someone has become a victim of crime spreads very quickly in
the environment, enhancing the feeling of living in a troubled neighbourhood or housing estate where it’ is
easy to become a victim of crime (Skogan, 1986). Living in fear may encourage residents to quit from the
long-term plans.
Residents of the so-called inferior districts have the feeling of experiencing the besieged fortress
syndrome. Neglected infrastructure, combined with high crime rates, raises the residents’ feeling of living
in a dangerous area, and as a result becoming a victim of crime is seen as something inevitable, or creates
indifference to behaviour that is contrary to social norms (Wilcox et al., 1996). The side effect of such situ-
ations is that residents come to distrust in social services representatives. They perceive them as people who
are working against their environment. According to their opinions, representatives of social services are
incompetent, arrogant and haughty. As a result, these people exhibit a general resistance to representatives
of social institutions: school educators, to probation officers, or social workers. This distrust means that the
police will be criticised in every situation: both when officers avoid taking action in problem districts and
when they use ruthless intervention. Both forms create a sense of dissatisfaction in the community (Terrill
& Reisig, 2003).
It should be emphasized that although juveniles do not always become criminals in adulthood, liv-
ing in such an area in conjunction with living in a dysfunctional family increases the risk. There is a kind
of side effect of the described situation. When crime rates increase, representatives of social services are
largely involved in prevention or intervention procedures in order to increase control (Tittle & Meier, 1990,
p. 293). As a result, identification of risk factors is much easier, all the more as it goes hand in hand with a
really high crime rate.
There are several models that permit us to mitigate the scale of the analysed problems. The main
issue is the creation of multidisciplinary teams consisting of architects or urban planners and social
scientists. Such a model for solving helps minimise delinquency problem and preserve infrastructure.
According to J. Otero-Lopez institutional forms of prevention cannot be implemented solely on the basis
of individual factors and must take into account factors that supersede the individual – environmental
ones (Otero-Lopez, 1997, p. 474).
Another challenge is the issue of compulsory education. Many minors who pay attention to social
services are unprepared to fulfil this obligation in a typical educational setting. Efforts should be made to
develop alternative educational routes, including vocational schools which curriculum is addressed to ju-
veniles in particular, and enables them to achieve further levels of education or to enter the labour market.

References
1. Ambrozik, W. (2008). Społecznośćlokalnajakopłaszczyznaoddziaływańprofilaktyczno-resocjalizacyjnych.In
M. Konopczyński& B. M. Nowak (Eds.), Resocjalizacja – ciągłośćizmiana. (pp. 227–236). Warszawa: Pedagogium.
2. Bauman, Z. (1997). Wśródnasnieznajomych – czyli o obcych w (po)nowoczesnymmieście. In A. Zeidler-
Janiszewska (Ed.), Pisaniemiasta - czytaniemiasta. Poznań: Humaniora.
3. Burney, E. (2000). Ruling Out Trouble: Anti-Social Behaviour and Housing Management // Journal of Foren-
sic Psychology, 11(2).
4. Gelder, K. (2006). Subcultures. Cultural Histories and Social Practice. London and New York:
RoutledgeTaylor&Francis Group.
5. Greenberg, S. (1985). Fear and Its Relationship to Crime, Neighborhood Deterioration, and Informal Social-
Control. In J. Byrne & R. Sampson (Eds.), The Social Ecology of Crime. New York: Springer Verlag.
6. Hancock, L. (2001). Community, Crime and Disorder: Safety and Regeneration in Urban Neighbourhoods.
Basingstoke: Palgrave.
7. Hannon, L. (2005). Extremely Poor Neighborhoods and Homicide. Social Science Quarterly, (86).
8. Jacobs, J. (1961). The Death and Life of Great American Cities. New York: Vintage.
9. Newman, O. (1972). Defensible Space. London: Architectural Press.
10. Nowak, B. M. (2011). Rodzina w kryzysie.Studiumresocjalizacyjne. Warszawa: Pedagogium.
11. O’Brien, M., &Yar, M. (2008). Criminology. The Key Concepts. London and New York: Routledge.
12. Otero-Lopez, M. (1997). An Empirical Study of the Relations Between Drug Abuse and Delinquency Among
Adolescents. // British Journal of Criminology, (34).

– 374 –
 13. Pilch, T. (1995). Środowiskolokalne. Struktura, funkcje, przemiany.In T. Pilch& I. Lepalczyk (Eds.),
Pedagogikaspołeczna.Człowiek w zmieniającymsięspołeczeństwie. Warszawa: Wyd. Akademickie ‘Żak’.
14. Pilch, T. (2012). Refleksjanadistotąiprzemianamiwspólnoty.PedagogikaSpołeczna, (3-4).
15. Skogan, W. (1986). Fear of Crime and Neighborhood Change. In A. Reiss & M. 14. Tonry (Eds.), Communi-
ties and Crime. Chicago: University of Chicago Press.
16. Terrill, W., &Reisig, M. (2003). Neighborhood Context and Police Use of Force. // Journal of Research in
Crime and Delinquency, (40).
17. Tittle, C., & Meier, R. (1990). Specifying the SES/Delinquency Relationship. // Criminology, (28).
18. Tönnies, F. (2001). Community and Society. Cambridge: Cambridge University Press.
19. Urban, B. (2012). Agresjamłodzieżyiodrzucenierówieśnicze. Warszawa: WydawnictwoNaukowe PWN.
20. Wacquant, L. J. D. (1996). The rise of advanced marginality: notes on its nature and implications. // ActaSo-
ciologica, (39), 121–139.
21. Wilcox, P., Quinsberry, N., & Jones, S. (1996). Burglary Victimization, Perceptions of Crime Risk, and Rou-
tine Activities: A Multilevel Analysis Across Seattle Neighborhoods and Census Tracts. // Journal of Research in Crime
and Delinquency, (33).
22. Wyn, J., & White, R. (1997). Rethinking Youth. Crows Nest: Allen&Unwin.
23. Yilli, X., Fiedler, M., & Flaming, K. (2005). Discovering the Impact of Community Policing: The Broken
Windows Thesis, Collective Efficacy, and Citizens’ Judgment. // Journal of Research in Crime and Delinquency, (42).

ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ СТРАТЕГИЙ

И ЦЕННОСТНЫХ ОСНОВАНИЙ ЛИЧНОСТИ

О.Н. Саковская
Россия, Ярославль, Ярославский государственный университет имени П.Г. Демидова
Е-mail:orisona@gmail.com
В статье исследуется взаимосвязь предпочитаемых копинг-стратегий и ценностных основа-
ний личности. Описываются группы ценностей, характерных для людей, выбирающих разные виды
совладающего поведения.
Ключевые слова: копинг, копинг-стратегии, ценности, ценностные ориентации, смысл жиз-
ни, смысложизненные ориентации.

Сегодня решению проблем совладания с трудными (стрессовыми) ситуациями и родственны-

ми ему феноменами отводится достойное место в предметном поле общей психологии, психологии
личности, психологии развития, социальной и клинической психологии, других фундаментальных
и прикладных отраслях науки.
Актуальность исследования проблемы копинг-стратегий, как совокупности приемов и спосо-
бов, с помощью которых субъект справляется со стрессом, не вызывает сомнений. В зарубежной и
отечественной психологии наиболее актуальными на сегодняшний день остаются вопросы, связан-
ные с изучением: социально-психологических детерминант устойчивости человека в стрессовых
ситуациях; механизма актуализации ресурсов, способствующих преодолению трудностей; влияния
стресса на само отношение личности, содержание и структуру ее ценностно-смысловой сферы, про-
цесс социализации и др.
Выбор стратегии копинг-поведения зависит от множества факторов. Среди них исследовате-
ли отмечают большое значение системы жизненных ценностей личности. Они составляют основу
смысловой направленности субъекта. При этом в качестве ядерных пластов личности выступают
ценностно-смысловые структуры, а в качестве инструментальных – типичные способы поведения и
эмоционального реагирования, личностные черты, способности и т.д.
Однако при реализации тех или иных личностных ценностей на жизненном пути человек
встречает препятствия внешнего и внутреннего планов. От ценностно-смысловой структуры лич-
ности, являющейся центральным регулятором жизнедеятельности человека, зависит в какой мере
человек воспринимает вызовы жизни как стрессовые для него, либо же он может воспринимать их
как определенный ресурс совладания, и определять его способы.
Можно предположить, что применение тех или иных копинг-стратегий связано с характери-
стиками ценностно-смысловой сферы личности, которая определяет организацию и структурирова-
ние как жизненного пространства в целом, так и отдельных ситуаций жизни.
© О.Н. Саковская, 2016
– 375 –
 Целью исследования является выявление взаимосвязи между копинг-стратегиями и ценност-
ными основаниями личности.
Гипотеза исследования: Существует взаимосвязь между ценностно-смысловыми основания-
ми личности и предпочитаемыми копинг-стратегиями.
Данное исследование проводилось среди жителей города Ярославля. В исследовании прини-
мали участие 60 человек (10 мужчин и 50 женщин) в возрасте от 18 до 47 лет.
Для решения поставленных задач и проверки выдвинутой гипотезы был использован комплекс
взаимодополняющих исследовательских методов:
– теоретико-методологический анализ научной литературы по изучаемой проблеме;
– стандартизированные методики:
1. Методика «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (КПСС) – (Д.Ф. Эндлера и
М.И. Паркера в адаптации Т.Л. Крюковой) – позволяет определить доминирующие копинг-стрес-
совые поведенческие стратегии.
2. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО) Д.А. Леонтьева – позволяет оценить «ис-
точник» смысла жизни, который может быть найден человеком либо в будущем (цели), либо в на-
стоящем (процесс), либо в прошлом (результат
3. Шкала экзистенции А. Лэнгле, К. Орглер – измеряет субъективное ощущение экзистен-
циальной исполненности.
Для обработки полученных результатов и доказательства гипотез эмпирического исследова-
ния использовались методы описательной статистики. Статистические расчеты выполнялись с ис-
пользованием пакета прикладных компьютерных программ универсальной обработки табличных
данных MicrosoftExcelXP и пакета статистического анализа Statistica 10.
Для изучения взаимосвязи выраженности ценностно-смысловых ориентиров, экзистенциаль-
ной исполненности и копинг-стратегий был проведен корреляционный анализ Спирмена. Данный
анализ позволяет выявить и оценить тесноту связи между исследуемыми показателями.
При проведении корреляционного анализа получились следующие результаты. Чем выше по-
казатели результативность жизни r = 0,43 (р <0,001), осмысленность жизни r = 0,41 (р < 0,001), цели
в жизни r = 0,33 (р < 0,01), процесс жизни r = 0,34 (р < 0,01), локус контроля – Я r = 0,39 (р < 0,01), ло-
кус контроля – жизнь r = 0,33 (р < 0,01), свобода r = 0,43 (р < 0,001), экзистенция r = 0,41 (р < 0,001),
ответственность r = 0,35 (р < 0,01), тем чаще используется копинг, ориентированный на решение
проблем. То есть люди, осознающие смысл и направленность жизни, думающие о себе как о силь-
ной личности и убежденные в том, что человеку дано контролировать свою жизнь, свободно прини-
мающие решения и воплощающие их в жизнь, несущие ответственность за свои решения, принятые
на основании личных ценностей, удовлетворенные своей жизнью выбирают копинг, направленный
на рациональный анализ проблем и разрешение трудной ситуации путем поиска адекватного реше-
ния. Такой стиль поведения является продуктивным при разрешении сложных ситуаций.
Отрицательные корреляционные связи выявлены между показателями эмоционально-ориен-
тированного копинга и показателями по шкалам опросника Лэнгле самодистанцирование r = – 0,41
(р < 0,001), свобода r = – 0,44 (р < 0,001), ответственность r = – 0,41 (р < 0,001), экзистенциальность
r = – 0,51 (р < 0,001). Следовательно, чем выше эти показатели, тем ниже результаты по шкале эмо-
ционально-ориентированного копинга. Человеку, способному объективно взглянуть на себя со сто-
роны, свободно принимающему решения и несущему за них ответственность, не боящемуся идти в
мир и включаться в жизнь нет необходимости часто использовать копинг, построенный на эмоциях.
Также отрицательная корреляционная зависимость выявлена между показателями эмоцио-
нально-ориентированного копинга и показателем теста осмысленности жизни Леонтьева «локус
контроля – Я» r = – 0,36 (р < 0,01). Чем выше показатель эмоционально-ориентированного копинга,
тем ниже уровень «локус контроля – Я», и наоборот, чем выше самоощущение «Я – хозяин жизни»,
тем реже возникает необходимость прибегать к эмоциональному реагированию на ситуацию, нет
необходимости вовлечения других в свои переживания.
Корреляционный анализ показал наличие значимой положительной связи между копингом,
ориентированным на избегание, и показателями результативность жизни r = 0,56 (р < 0,001), локус
контроля – Я r = 0,39 (р < 0,01), локус контроля – жизнь r = 0,37 (р < 0,01), осмысленность жизни
r = 0,37 (р < 0,01). Чем выше у испытуемого удовлетворенность прожитой частью жизни, ощущение,
что он является сильной личностью, контролирующей свою жизнь, в целом принимающего свою
жизни как осмысленную, тем чаще он будет прибегать к копингу, ориентированному на избегание
стрессовой ситуации. Это может быть связано с тем, что он не хочет лишний раз испытывать судьбу
и при возможности будет стараться избежать трудной ситуации. В отдельных ситуациях это может
быть нормальной адаптивной реакцией, например, в конфликтных ситуациях.

– 376 –
 Выявлена значимая корреляционная зависимость между копинг стратегией направленной на
отвлечение и результативностью жизни r = 0,36 (р < 0,01). Чем выше испытуемый оценивает ре-
зультаты своей жизни, свою удовлетворенность прожитым этапом жизни, тем больше он использует
отвлечение в качестве копинг-поведения в стрессовой ситуации. Можно предположить, что человек
уже имеет успешный опыт выхода из сложной ситуации в попытках избежать нового травмирую-
щего события, будет предпринимать действия направленные на уход от травмы, снятие с себя от-
ветственность за происходящее и т.д.
Существует положительная корреляционная связь между целями в жизни r = 0,34 (р < 0,01),
самотрансценденцией r = 0,42 (р < 0,001), и копингом направленным на социальное отвлечение. Чем
больше человек имеет целей в будущем, чем больше придаёт осмысленности своей жизни, тем выше
показатель социального отвлечения в ситуации стресса. Можно предположить, что такие люди нужда-
ются в социальной поддержке окружающих, в поддержке, помогающей утвердиться в правильности
и достижимости своих целей. Чем выше уровень самотраснценденции, тем больше человек познает
себя, понимает, что ему нравится и чего он хочет, тем более открыт он становится для окружающих,
тем больше он готов в трудной ситуации обратиться к близким и друзьям за поддержкой.
На основании проведённого исследования, можно сделать вывод о существовании связи меж-
ду выбираемыми копинг-стратегиями и ценностными основаниями личности. Таким образом, вы-
двинутая нами гипотеза подтвердилась.
Литература
1. Крюкова, Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы / Т.Л. Крюкова. 2-е изд.,
исп. и доп. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова: Авантитул, 2010.
2. Крюкова, Т.Л. О методологии исследования и адаптации опросника диагностики совладающего (ко-
пинг) поведения // Психология и практика: сб. научн. трудов / отв. ред. В.А. Соловьева. Вып. 1. Кострома: КГУ
им. Н.А. Некрасова, 2001. С. 70–82.
3. Леонтьев, Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности
/ Д.А. Леонтьев. 2-е изд., испр. М.: Смысл, 2003.
4. Леонтьев, Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО) / Д.А. Леонтьев. 2-е. изд. М.: Смысл, 2000. 18 с.
5. Лэнгле, А. Фундаментальные мотивации экзистенции как действенная структура экзистенциально-
аналитической терапии // Экзистенциальный анализ. Бюллетень N. 1. 2009. С. 9–31.
6. Лэнгле, А. Экзистенциально-аналитическая теория личности: сб. науч. статей: пер. с нем. / А. Лэнгле.
М.: Генезис, 2005. 206 с.

THE RELATIONSHIP BETWEEN COPING STRATEGIES AND INDIVIDUAL’S

VALUE REASONING.
Sakovskaya, O.
The article examines the relationship between preferred coping strategies and individual’s value
reasoning. Groups of values that are typical for people choosing different types of coping behavior are
described.
Keywords: coping, coping strategies, values, value orientation, the meaning of life, meaning of life
orientation.

СОВЛАДАНИЕ С СИТУАЦИЕЙ САМОПРЕДЪЯВЛЕНИЯ

МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ ЭГОЦЕНТРИЗМА

И.Г. Самойлова, Н.В. Кузнецова

Россия, г. Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: samirge@mail.ru
В статье представлены результаты эмпирического исследования, в котором показаны раз-
личия в совладании со стрессом самопредъявления подростков и юношей с разным уровнем эго-
центризма. Выявлено, что подростки с высоким уровнем эгоцентризма чаще, чем их сверстники
с низким уровнем эгоцентризма, выбирают продуктивные копинг-стратегии; с уменьшением эго-
центризма в юношеском возрасте преобладающими становятся непродуктивные стратегии со-
владающего поведения.
Ключевые слова: самопредъявление, стратегии совладания, стресс, эгоцентризм.

© И.Г. Самойлова, Н.В. Кузнецова , 2016

– 377 –
 Проблема совладания со стрессом самопредъявления подростков и юношей в контексте мо-
лодежного эгоцентризма в психологии является неизученной. Этим объясняется актуальность про-
веденного нами исследования. Понятие самопредъявления трактуется по-разному в зарубежной и
отечественной литературе и зависит от подходов к его пониманию и изучению, как и перевод тер-
мина «self-presentation»: самопрезентация, представление себя другим, самопредставление, само-
предъявление, самоподача. Мы считаем, что понятие самопредьявления наиболее точно и широко
представлено И.П. Шкуратовой. В ее работах под самопредъявлением понимается совокупность
всех действий с целью создания определенного образа в глазах аудитории, в качестве которой может
выступать как отдельный человек, так и группа людей (Шкуратова,2009).
О.А. Сагалакова и Д.В. Труевцев в исследовании социофобии подростков и юношей подчерки-
вают, что страх быть непонятым, страх негативной оценки, насмешки и публичных фиаско приводит
к неадекватности самопредъявления в ситуации выступления перед аудиторией, при знакомстве с
новыми друзьями, при ответе на экзамене (Сагалакова, Труевцев, 2007). Но задолго до значимой
ситуации появляются признаки тревоги, нарушение сна, суетливость, рассеянность, тремор рук.
Таким образом, самопредъявление в молодом возрасте приобретает характер стресса, и поэтому
возможно его изучение в контексте совладающего поведения.
Другой очень важной поведенческой характеристикой подростка и юноши является эгоцен-
тризм. Обычно эгоцентризмом называется позиция человека, при которой он сосредоточен на своих
потребностях и интересах и не способен принять иную точку зрения, даже если его собственная не
адекватна, а также в уверенности, что психологическая организация других людей тождественна его
собственной (Пашукова, 2006). Эгоцентризм представляет собой феномен, соединяющий в сложной
структуре интеллектуальные и личностно-когнитивные компоненты («Личный миф», «Вообража-
емая аудитория», «Сфокусированность на себе»). «Личный миф» – это ошибочные представления
подростка или юноши, что его переживания уникальны и отличаются от переживаний других лю-
дей. «Воображаемая аудитория» – феномен молодежного эгоцентризма, суть которого заключается
в убежденности, что другие люди постоянно наблюдают за подростком или юношей, оценивая их.
«Сфокусированность на себе» – склонность подростка или юноши к сосредоточению внимания на
собственных мыслях и чувствах, которые приобретают для них особую значимость в сравнении с
мыслями и чувствами других людей. В виду ограниченного объема эмпирические данные по по-
следнему компоненту эгоцентризма в статье не приводятся.
Цель статьи – представить результаты эмпирического исследования в той его части, которая
касается проверки гипотезы о существовании различий в стратегиях совладающего поведения в
ситуации самопредъявления у подростков 13-14 лет и молодых людей 16-17 лет, имеющих различия
в уровне эгоцентризма по личностно-аффективным компонентам «Личный миф» и «Воображаемая
аудитория».
В методический комплекс вошли: методика ACS-Юношеская копинг-шкала Э. Фрайденберг,
Р. Льюиса в адаптации Т.Л. Крюковой (Крюкова, 2007). Специальная форма копинг-шкалы позво-
лила приспособить ее для нужд нашего исследования. Другие методики исследования: тест AES-
60 Р. Энрайта в адаптации Т.В. Рябовой (Рябова, 2001); опросник стратегий самопредъявления
И.А. Шкуратовой (Шкуратова, 2010) (данные по методике в статье не приводятся); методы стати-
стики: описательная статистика, метод «крайних групп», U-критерий Манна-Уитни.
Выборку составили: подростки в возрасте 13–14 лет – учащиеся лицея № 3 г. Галича Костром-
ской области; юноши и девушки 16–17 лет – студенты политехнического колледжа г. Костромы.
Посредством метода «крайних групп» из общей выборки респондентов (N = 113) были выделены
группы подростков и молодых людей, различающиеся по уровню эгоцентризма. Среди подрост-
ков с высоким уровнем эгоцентризма выявлено 15 человек; с низким уровнем – 12 человек (по
показателю «Личный миф»). Феномен «Воображаемая аудитория» дал такое соотношение: с высо-
ким уровнем – 19 человек, а с низким – 18 человек. В группе молодых людей с высоким уровнем
эгоцентризма оказалось 19 человек, а с низким уровнем – 18 человек (по шкале «Личный миф»).
Показатель «Воображаемая аудитория» разделил молодежную группу на две части: с высоким уров-
нем – 23 человека, с низким уровнем – 17 человек. В этой части исследования признак деления по
полу не учитывался.
В результате исследования мыполучили, что подростки с высоким уровнем эгоцентризма
(по компоненту «Личный миф»), сталкиваясь с трудностями самопредъявления, чаще, чем под-
ростки с низким уровнем эгоцентризма, предпочитают выбирать продуктивные копинг-страте-
гии: «Решение проблемы» (U=19,5; p=0,000), «Работа, достижения» (U=38,0; p=0,01); социальный
стиль совладания: «Друзья» (U=38,0; p=0,01), «Принадлежность» (U=25,5; p=0,001), «Социальная
поддержка» (U=27,5; p=0,002), «Профессиональная помощь» (U=42,5; p=0,041), а также стратегии

– 378 –
непродуктивного копинга: «Чудо» (U=47,5; p=0,04), «Самообвинение» (U=17,5; p=0,000), «Разряд-
ка» (U=45,5; p=0,031), «Игнорирование»» (U=47,0; p=0,038). Подростки с низким уровнем эгоцен-
тризма в первую очередь выбирают такие копинг-стратегии как: «Работа, достижения», «Чудо»,
«Принадлежность», «Друзья». Можно сделать вывод, что подростки с высоким уровнем эгоцен-
тризма решают задачи, связанные со стрессом самопредъявления, путем систематического обдумы-
вания проблемы, чаще прибегают к помощи друзей, больше стараются переосмыслить проблему в
положительную сторону, стремятся показать свои достижения в учебе. В первую очередь, предпо-
читают выбирать стратегию «Решение проблемы», но в то же время чаще, чем подростки с низким
уровнем эгоцентризма, игнорируют проблему, больше надеются на чудо, обвиняют себя в неудачах
и прибегают в улучшении своего самочувствия с помощью вымещения своих неудач на других пу-
тем слез, криков и сигарет.
Подростки с высоким уровнем эгоцентризма по показателю «Воображаемая аудитория», раз-
решая трудности самопредъявления, предпочитают выбирать социальный стиль совладания: «Дру-
зья» (U= 53,5; p=0,000), «Принадлежность» (U=75,5; p=0,005), «Социальная поддержка» (U=104,5;
p=0,041), а также стратегии непродуктивного копинга: «Беспокойство» (U=61,5; p=0,000), «Самооб-
винение», (U=104,5; p=0,041). Подростки с высоким уровнем эгоцентризма, убежденные в том, что
являются центром всеобщего внимания окружающих людей, чаще беспокоятся о будущем в срав-
нении с подростками с низким уровнем эгоцентризма. Последним в меньшей степени свойственно
выбирать такие продуктивные копинг-стратегии как «Решение проблемы», «Работа, достижения.
В качестве итога отметим, что подростки с высоким уровнем эгоцентризма, исходя из показателей
обоих феноменов эгоцентризма, чаще решают проблемы, связанные с самопредъявлением, путем
социальной поддержки, больше нацелены на получение одобрения окружающих. И в то же время
чаще испытывают беспокойство, прибегают к самообвинению при возникновении стресса само-
предъявления.
Юноши и девушки 16–17 лет с высоким уровнем эгоцентризма (по шкале «Личный миф») при
совладании со стрессом самопредъявления чаще, чем молодые люди с низким уровнем эгоцентриз-
ма, предпочитают выбирать непродуктивные копинг-стратегии: «Беспокойство» (U=105,5; p=0,048),
«Разрядка» (U=105,5; p=0,003), «Самообвинение» (U=73,0; p=0,048). Убежденные в уникальности
своих переживаний, молодые люди с высоким уровнем эгоцентризма чаще, чем с низким уровнем
эгоцентризма, прибегают к непродуктивному копингу. Они могут обвинять себя и других в своих не-
удачах и больше беспокоятся о своем будущем. Получены значимые различия у молодых людей (по
компоненту «Воображаемая аудитория»): с высоким уровнем эгоцентризма чаще выбирают страте-
гию «Разрядка» (U= 107,5, p=0,016), вымещая свои неудачи на других.
В нашем исследовании подтверждается выявленная ранее другими исследователями тенден-
ция снижения эгоцентризма при переходе от подросткового к юношескому возрасту. Еще одна тен-
денция, замеченная в нашем исследовании, нуждается в уточнении. Происходит резкое сокращение
количества продуктивных стратегий совладания и рост непродуктивного копинга у молодых людей
(16-17 лет) с высоким уровнем эгоцентризма.
Литература
1. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы. Кострома: КГУ
им. Н.А. Некрасова, 2007.
2. Пашукова Т.И. Феноменология эгоцентризма в общении // Мир психологии: научно-методический жур-
нал. 2006. № 4. С. 90–96.
3. Рябова Т.В. Структура и возрастная динамика феномена эгоцентризма у подростков и взрослых. Дис. …
канд. пс. н. М., 2001.
4. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Социальные страхи и социофобия. Томск: Изд-во ТГУ, 2007. 2010.
5. Шкуратова И.П. Самопредъявление личности в общении: монография. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009.

COPING WITH THE SITUATION OF SELF-PRESENTATION AMONG YOUNGERS WITH

DIFFERENT LEVELS OF EGOCENTRISM
Samoilova, I; Kuznetsova, N.
The article presents the results of the empirical research which shows the differences in coping with
stress of self-presentation among teenagers and young men with different levels of egocentrism. Teens
with a high level of egocentrism choose productive coping strategies more often than their peers with
low egocentrism; unproductive coping strategies become prevailing with the reduction of egocentrism in
adolescence.
Keywords: stress, coping, self-presentation, egocentrism.

– 379 –
 СМЫСЛОВАЯ САМОРЕГУЛЯЦИЯ
В ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ
Т.А. Силантьева
Россия, Москва, аспирант НИУ ВШЭ
E-mail: tanyasilantieva@yandex.ru
Цель теоретического исследования заключается в рассмотрении социального поведения лич-
ности как варианта саморегуляции психической деятельности. Рассматриваются зарубежные и
отечественные теории саморегуляции в аспекте социального поведения и возможность их исполь-
зования в методологии инклюзивного образования. Предлагается взгляд на саморегуляцию социаль-
ного поведения личности как на одну из разновидностей психической саморегуляции, при которой
регулятором активности личности в стрессовой ситуации хронической болезни выступает цен-
ностно-смысловая система социальной ситуации развития личности.
Ключевые слова: инклюзивное образование, хроническая болезнь как стрессор, социальная са-
морегуляция, студенты с ОВЗ, теории саморегуляции.

Осуществление выбора поведенческой модели происходит на основе самоопределения уров-

ня активности личности по отношению к социальной среде, выражаемом в мере социальной
включенности. Понятие «социальная включенность» (inclusion) связано не только с адекватным
распределением ресурсов, но и с «участием в определении жизненных перспектив индивида и
коллектива»(Luhmann,1990) То есть, между человеком и миром находится его жизненная перспек-
тива, которая формируется в коллективной социальной деятельности (Фаулер., Кристакис, 2011).
Эта жизненная перспектива подвергается пересмотру при прохождении человеком кризисов, вы-
званных, в т.ч. затрудненными условиями развития в ситуации инвалидности.
В каждой конкретной ситуации вопрос первичности воздействия человека или среды реша-
ется самими человеком при восприятии себя как определяющего свою будущую жизнь или при-
нимающего описание себя и своих перспектив от своего окружения. Если мы допускаем измен-
чивую, а не стабильную социальную среду для субъекта деятельности, то можно предположить
наличие не двух – субъект и среда, а большего количества взаимодействующих компонентов. И
этот третий компонент будет отвечать за изменение среды и ее подстройку под запросы ведущей
деятельности субъекта. Вопрос, который мы ставим в данном обзоре, заключается в том, каким
образом происходит регуляция поведения человека в ситуации хронической болезни. Если «в
норме» мы можем говорить о саморегуляции поведения человека, то при хронической болезни
он, в значительной мере, зависит от внешней помощи и поддержки при планировании поведе-
ния. Л.С. Выготский определяет воспитание «как планомерное, целесообразное, преднамеренное,
сознательное воздействие и вмешательство» (Выготский, 2010). При взрослении ребенка воз-
можности социальной среды значительно превышают возможности ребенка, поэтому считается,
что ребенок подвергается воздействию среды. Но если мы будем исходить из активной позиции
ребенка, то тогда социальная среда будет для ребенка пространством возможностей и ресурсов.
И овладение этими ресурсами и возможностями происходит по мере развития способности опе-
рирования культурными средствами и вариабельности условий среды. Таким образом, то, что по-
нимается как пассивность ребенка в образовательном процессе есть лишь накопление возможно-
стей оперирования культурными орудиями. Социальная ситуация развития не является заданной
исключительно извне. Определение социальной ситуации развития Выготским предполагает, что
ребенок также занимает активную позицию, а взрослый помогает ему в постановке и реализации
задач. С повышением способности саморегуляции человек научается не только использовать уже
имеющиеся ресурсы его окружения, то и создавать новые социальные условия развития, исходя
из собственных задач. Оптимальность соотнесенности человека с внешним миром достигается
в процессе деятельности. Можно предполагать, что понятие зоны ближайшего развития по Вы-
готскому для взрослого человека также имеет значение, но ее заменяет личная социальная сеть
человека. При этом появляется способность использовать социальное окружение в качестве куль-
турного средства для развития новых высших психических функций, и тогда социальная сеть че-
ловека становится его функциональным органом или средством деятельности, выстраивающимся
под конкретную задачу. То есть, если в начале жизни удовлетворение потребностей ребёнка и его
развитие зависит от богатства и доступности ресурсов социальной сети, которая дана, то, в по-
следующем, человек сам определяет свои потребности, управляет ресурсами сети и самой сетью.

© Т.А. Силантьева, 2016

– 380 –
 В ситуации кризиса человек оказывается как бы «выпавшим» из прошлой социальной ситуации,
но еще не включенным в новую социальную ситуацию. Изначально, отказ от прошлой социальной
ситуации требует активности субъекта. Его не «выкидывает» прошлая среда, а он сам должен сделать
шаг в неизвестное будущее, в новую среду. Но уже в новой среде он оказывается в качестве объ-
екта воздействия среды и проходит этап ориентирования в новой среде, усваивания новых моделей
поведения. Франц Тутсин признает существование некой промежуточной субстанции между внеш-
ним и внутренним мирами и называет ее переходным состоянием, в котором присутствуют внешние
и внутренние структуры. Это состояние необходимо для самопознания и установления безопасных
контактов с внешним миром (Гордон,1995). И эта промежуточная субстанция, как можно предпо-
лагать, заключена в промежуточном социальном слое и культурных средствах. На границе между
«внешним» и «внутренним» есть пространство пробы действий и безопасной тренировки, мир «как
если бы». В топологии жизненного мира Курта Левина индивидуальное жизненное пространство
ограничено «чужеродной оболочкой». И было бы логично дополнить схему жизненного пространства
Левина на границе с чужеродной оболочкой пространством «как если бы», опосредующим и пере-
определяющим еще неизвестные воздействия внешнего мира. Каждый раз при смене социальной си-
туации, человек приобретает новые смыслы нового сообщества. Часто этот процесс сопровождается
кризисом.Кризис является необходимым для процесса личностного развития ввиду того, что через
кризис переживается смена смысловых и ценностных установок, локализованных в конкретных соци-
альных сообществах. И эти сообщества сами по себе обладают собственными границами. Границами
социальной сети служат ценности и нормы сообщества. Для обозначения самовоспроизводящихся со-
циальных сетей Этьенн Венгер предложил термин «практические сообщества» – имея в виду не столь-
ко порождающий смысл организационный паттерн, сколько саму общность смыслового контекста.
(Wenger,1996). Система общественных ценностей и убеждений порождает у членов социальной сети
чувство своеобразия, основанное на духе принадлежности. Согласно Луману, основным содержанием
социальной сети являются коммуникации (Luhmann,1990).Такие сети коммуникаций являются само-
воспроизводящимися. Каждая коммуникация порождает мысли и смысл, которые в свою очередь по-
рождают коммуникации. Сеть как целое, таким образом, порождает самое себя. Повторяясь благодаря
бесчисленному множеству обратных связей, коммуникации порождают общую систему убеждений,
объяснений и ценностей — обычный смысловой контекст, — постоянно поддерживаемую дальнейши-
ми коммуникациями. Через посредство такого общего смыслового контекста индивидуумы приобре-
тают своеобразие как члены социальной сети — так сеть выстраивает свою собственную границу. Это
не физическая граница; это граница ожиданий, конфиденциальности и лояльности. Соответственно,
принадлежность к какой-либо социальной сети возможна только на основе соответствия личностных
смыслов и ценностей и ценностей сети. В случае возникновения их рассогласования сеть распадается
или «несогласный» покидает ее. Д.А. Леонтьев, в качестве одной из линий развития смысловой сферы
личности, говорит о наличии тенденции в онтогенезе все большего опосредования ее «социальными
общностями и их ценностями: сначала ценностями ближайшего семейного окружения, затем малых
референтных групп, затем больших профессиональных, этнических, религиозных, классовых и дру-
гих общностей и, наконец, общечеловеческими» (Леонтьев Д.А., 1999, 286). Задача социальной само-
регуляции личности заключается в обретении баланса между социально закрепленными личност-
ными характеристиками уже устоявшейся формой личности воплощенными в социальных нормах
и представлении о том, каким должен быть человек, что уметь и знать (в этом сущность социальной
ситуации развития по Выготскому) и в представлении о том, что личность это потенциальность. Она
никогда не достигает своей полной завершенности и в этом смысле представляется как возможность
своего осуществления. При включении в новую социальную общность личность выступает как объект
воздействия ценностей, смыслов и моделей поведения, принятых в этой общности. В дальнейшем,
при сопоставлении с другими социальными общностями, человек приобретает представление о ва-
риативности смыслов и социальных ролей в других социальных системах. И, следуя естественной
потребности расширения паттернов социального реагирования в направлении большей реализации
способностей личности, эта личность учится самостоятельно изменять и создавать свою социальную
ситуацию развития. В зависимости от ригидности предшествующей социальной системы фиксиро-
ванности смыслов и ценностей этой системы переход к новой социальной сети сопровождается или
не сопровождается личностным кризисом.
Литература
1. Выготский Л.С. Педагогическая психология. М., 2010.
2. Гордон Р. Исчезновение и нахождение: локализация архетипического опыта // К.Г. Юнг и современ-
ный психоанализ. Хрестоматия по глубинной психологии. Вып. 1. М., 1995. С. 52–72.
3. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М., 1999.

– 381 –
 4. Фаулер Дж., Кристакис Н. Связанные одной сетью. М., 2011.
5. Bradley P.H., Baird J.E. Communication for Business and the Professions. Dubuque. 1980.
6. Luhmann, Niklas. “The Autopoiesis of Social Systems”, in Niklas Luhmann. Essays on Self-Reference. Co-
lumbia University Press. N. Y., 1990.
7. Stewart, 2000 Social inclusion: An introduction, In: P. Askonas and A. Stewart (editors). Social Inclusion:
Possibilities and Tensions. London: Macmillan. P. 1–16.
8. Wenger, Etienne. “Communities of Practice.” Healthcare Forum ‘Journal, July/August 1996.

MEANING SELF-REGULATION IN DIFFICULT LIFE SSTUATION

Silantieva, T.
The purpose of the theoretical research is to consider social behavior of an individual as a variant of
self-regulation of mental activity. The paper examines foreign and domestic theories of self-regulation in
the aspect of social behavior and the possibility of their use in the inclusive education methodology. Offers
a look at self-regulation of social behavior of an individual as a form of psychic self-regulation in which
the regulator of individual’s activity is a value-semantic system of personality development social situation.
Keywords: difficult life situation, self-regulation, meaning, chronic disease as a stressor, self-
regulation theory.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ И СТРАТЕГИИ СОВЛАДАНИЯ У СТУДЕНТОВ СОЦИ-

АЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ПОДГОТОВКИ

О.Б. Скрябина
Россия, Кострома, Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
E-mail: olga-skryabina@mail.ru
В статье раскрывается взаимосвязь между уровнем развития толерантности студентов и
выбираемыми ими стратегиями совладающего поведения. Анализ результатов исследования, це-
левой группой которого выступили студенты выпускного курса направления подготовки «Соци-
альная работа», позволил выявить корреляции между высоким уровнем индекса толерантности
и выбором продуктивной копинг-стратегии самоконтроля. На уровне тенденции выявлена взаи-
мосвязь между высоким уровнем толерантности и отказом от выбора в качестве доминирующей
копинг-стратегии – бегства.
Ключевые слова: толерантность, стратегии совладающего поведения.

Толерантность как явление предполагает готовность человека жить в многообразном, быстро

меняющемся мире, принимать других такими, какие они есть, и взаимодействовать с ними на ос-
нове согласия. Поэтому толерантность называют важным компонентом жизненной позиции сфор-
мировавшейся, зрелой личности, имеющей свои ценности и интересы и одновременно с уважением
относящейся к позициям, интересам и ценностям других. Толерантность находит свое выражение
в двух основных сферах: на психологическом уровне – как внутренняя установка и отношение лич-
ности и коллектива и на конативном уровне – как действие или осуществляемая через закон и тра-
дицию общественная норма.
Проблема совладающего со стрессом поведения интенсивно разрабатывается в отечественной
и зарубежной психологической науке. Во всем многообразии зарубежных теоретических и эмпири-
ческих концепций понимания и определения совладающего поведения доминируют три подхода:
диспозиционный, ситуативный, интегративный. Мы придерживаемся третьего подхода и понимаем
копинг как целенаправленное поведение личности, устраняющее или уменьшающее вредное воз-
действие стресса адекватными личностным особенностям и ситуационным характеристикам спосо-
бами. Копинг-поведение носит стратегический характер.
В юности (у студентов) существуют особенности в появлении толерантности и выборе стра-
тегий совладающего поведения. Исследователи утверждают, что у студентов толерантность про-
является преимущественно ситуативно, в поведении чаще присутствуют конфронтативный копинг,
избегание, дистанцирование и стратегия положительной переоценки.
Исходя из вышесказанного, мы сформулировали цель нашего исследования: выявление вза-
имосвязей между уровнем развития толерантности и выбором стратегий совладающего поведения

© О.Б. Скрябина, 2016

– 382 –
в однородной по возрасту студенческой группе. В качестве диагностического инструментария исполь-
зовались две методики. Экспресс-опросник «Индекс толерантности» Г.У. Солдатовой, О.А. Кравцо-
вой, О.Е. Хухлаева, Л.А.Шайгеровой (2002). Опросник способов совладания Р. Лазаруса, С. Фолкман,
(адаптированный Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой, 2004). В исследовании приняли
участие студенты 4 курса направления подготовки «Социальная работа» Института педагогики и пси-
хологии КГУ им. Н.А. Некрасова (98 чел.) в возрасте от 20 до 24 лет. Средний возраст – 20,4 года.
Рассмотрим основные тенденции, выявленные в результате анализа полученных эмпириче-
ских данных. Выбранная нами методика диагностики позволяла оценить не только общий уровень
развития у студентов толерантности, но и выявить и оценить проявление его составляющих: эт-
нической толерантности, социальной толерантности, толерантности как черты личности. Средние
по выборке значения индекса толерантности и его составляющих распределились следующим об-
разом: толерантность развита у студентов на среднем уровне (62,28%), при этом уровень развития
этнической толерантности близок к общему уровню (61,25%), несколько ниже уровень социальной
толерантности (55,45%). Наиболее высокие показатели были получены по уровню развития толе-
рантности как черты личности студентов (71,11%). Таким образом, мы наблюдаем достаточно гар-
моничное состояние толерантности у испытуемых. При этом обращает на себя внимание тот факт,
что студенты склонны более высоко оценивать свои личностные качества по сравнению со своими
поступками в отношении других людей и целых социальных групп, то есть мы можем предполо-
жить, что толерантность на психологическом уровне развита у них выше, чем на конативном.
Этническая толерантность в выборке испытуемых проявилась не в рамках тенденций обще-
го индекса толерантности. Так высокий уровень этнической толерантности продемонстрировали
31,25% испытуемых, средний – 62,5 5, а низкий – 6,24% студентов. Следовательно, студенты акцен-
тируют свое внимание на проявлении толерантности в отношении представителей иных культур и
народов. Они склонны терпимо и уважительно относиться к различным этническим группам. Эти
показатели могут быть объяснены тем, что профессиональная подготовка на направлении подго-
товки «Социальная работа» уделяет особое внимание национальному вопросу и подробно рассма-
тривает вопросы межкультурной социальной работы, а также содержание и методику социальной
поддержки мигрантов и лиц, представляющих национальные меньшинства.
Выраженность социальной толерантности у испытуемых представлена на высоком (3,12%)
и среднем (96,88%) уровнях. То есть испытуемые знают и понимают необходимость применения
толерантного подхода в отношении представителей определенных социальных групп (пожилых,
бедных, бомжей, мигрантам, инвалидов и т.п.). Вызывает некоторую озабоченность тот факт, что в
выборке испытуемых практически нет качественных различий в проявлении социальной толерант-
ности. Это может быть связано с тем, что данная методика диагностики, к сожалению, не позволяет
более детально выявить отношение испытуемых к конкретным социально уязвленным группам.
Наиболее высокое среднее значение в выборке соответствовало индексу толерантности как
черты личности испытуемых: высокий уровень – 65,62%, средний – 34,37%. Преобладание высоко-
го уровня развития толерантности как черты личности в выборке, на наш взгляд, можно объяснить
особенностями ее формирования в юности: неравномерное проявление на уровне мировоззрения
(взглядов, убеждений), и на уровне – действия, социальных отношений. Так мировоззренческая то-
лерантность личности может быть развита высоко, а ее проявления в поведении и деятельности
могут быть не регулярными, эпизодичными.
Таким образом, качественный анализ данных, полученных с помощью тестовой методики Экс-
пресс-опросник «Индекс толерантности», позволяет сделать некоторые выводы: испытуемые по-
казали преимущественно средний уровень развития толерантности, что соответствует возрастным
особенностям студентов и подтверждает однородность выборки; в структуре толерантности суще-
ствует некоторый перекос: мысли студентов более толерантны, чем их действия и поступки; наи-
более низкие, и без значимых различий, баллы испытуемые показали при диагностике социальной
толерантности, что требует более детального исследования этого аспекта индекса толерантности.
Качественный анализ данных, полученных с помощью методики «Опросник способов со-
владания», позволил выявить выраженность каждой из восьми копинг-стратегий. Так конфронта-
тивный копинг выражен в выборке на 48,94%, стратегия дистанцирования – на 44,7%, стратегия
самоконтроля – а 62,19%, поиск социальной поддержки – на 67%, стратегия принятия ответствен-
ности – на 53,58%, стратегия бегства – на 36%, стратегия планирования решения проблемы – на
63,33%, копинг положительной переоценки – на 57,14%. Следовательно, большинство испыту-
емых в выборке в качестве стратегий совладания с трудными жизненными ситуациями исполь-
зуют: во-первых, стратегию поиска социальной поддержки (67%); во-вторых, стратегию плани-
рования принятия решения (63,33%); в-третьих, стратегию самоконтроля (62,19%). Наименее

– 383 –
используемыми студентами можно назвать следующие стратегии: бегство (36%), дистанцирова-
ние (44,77%). Нерегулярно испытуемые используют такие копинг-стратегии, как: положительная
переоценка (57,14%), принятие ответственности (53, 58%), конфронтативный копинг (48,94%).
Таким образом, студенты направления подготовки «Социальная работа» предпочитают вы-
бирать продуктивные стратегии совладающего поведения, которые позволяют им, как контроли-
ровать собственные действия в трудной жизненной ситуации, так и заниматься непосредственно
поиском путей выхода из сложившегося положения. При этом студенты не нарушают сложивши-
еся социальные контакты, а, наоборот, используют их в качестве положительной социальной под-
держки в процессе поиска выхода из разного рода затруднительных ситуаций.
Сырые тестовые баллы, полученные нами в результате диагностики, были подвергнуты ко-
личественному анализу. В результате прямых и обратных устойчивых связей между уровнем раз-
вития толерантности и выбором стратегий совладающего поведения выявлено не было. На уровне
тенденции существует корреляция между высоким уровнем индекса толерантности и выбором
продуктивной копинг-стратегии самоконтроля. Кроме того, также на уровне тенденции существу-
ет взаимосвязь между высоким уровнем толерантности и отказом от выбора в качестве домини-
рующей стратегии совладающего поведения – стратегии бегства. Отсутствие устойчивых прямых
и обратных взаимосвязей между толерантностью и стратегиями совладающего поведения студен-
тов, на наш взгляд, можно объяснить несколькими факторами: малой по численности выборкой;
монолитностью выборки; пониженной чувствительностью методики «Индекс толерантности» к
индивидуальным различиям испытуемых. Возможно, степень развития толерантности студентов
было необходимо замерять не с помощью одной, а с помощью нескольких методик.
Таким образом, исследование взаимосвязи уровня развития толерантности и выбора страте-
гий совладающего поведения у студентов нуждается в дальнейшем изучении. Необходимо изме-
нить условия сбора эмпирических данных, в частности, увеличить выборку и подобрать дополни-
тельный диагностический инструментарий. При этом возможно использование таких методов как
контент-анализ, интервью, анализ ситуаций и т.д.

TOLERANCE AND COPING STRATEGIES AMONG STUDENTS

OF SOCIALLY ORIENTED TRAINING
Skriabina, Olga
The article deals with the relationship between the level of students’ tolerance development and their
chosen coping strategies. The analysis of the results obtained from the target group of final-year university
students from Social Work field revealed a correlation between high levels of tolerance and choice of
productive self-coping strategies. The relationship between high level of tolerance and rejection of selection
as the dominant coping strategy – escape was detected at the level of trend.
Keywords: tolerance, coping strategies.

ЖИЗНЕННЫЕ УСТАНОВКИ И СТИЛИ ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ

Т.Ф. Суслова
Россия, Ставрополь, Северо-Кавказский федеральный университет
E-mail:sibir812@mail.ru
Статья выполнена в рамках проектной части госзадания в сфере научной деятельности
(Задание № 25.2566.2014 «Разработка конструктивистского подхода и методов когнитивного
моделирования в психологическом сопровождении социальной адаптации мигрантов»)

В статье рассматриваются жизненные установки и стили трудовых мигрантов из Средней

Азии. Опираясь на концепцию жизненных стилей трудовых мигрантов польского ученого П. Боски,
который выделил четыре стиля:эвдемония, самопожертвование, гедонизм, отчуждение, было про-
ведено исследование, позволившее выделить жизненные установки трудовых мигрантов из Сред-
ней Азии, связанные с безопасностью, социальной поддержкой и материальной обеспеченностью,
а также когнитивные механизмы, которые во многом способствуют успешному приспособлению
мигрантов к условиям проживания в России.
Ключевые слова: копинг, жизненный стиль, жизненная установка, миграция, трудовой ми-
грант, когнитивный механизм.
© Т.Ф. Суслова, 2016
– 384 –
 Современная Россия, как и многие страны, особенно, европейские, столкнулись с мощным по-
током мигрантов. Анализируя процессы миграции и особенности поведения мигрантов, ученые от-
мечают ряд проблем, связанных с их включенностью в культурную среду принимающего общества.
К их числу относят трудности взаимодействия с коренным населением, сложности профессиональ-
ного определения, жилищно-бытовую неустроенность, формирование негативных эмоциональных
состояний, трудности некоторой части мигрантов в освоении российской культуры, отношение ко-
ренного населения к миграции и мигрантам.
Ученые В.В. Гриценко, Н.Л. Иванова, В.В. Константинов, Н.М. Лебедева, В.Н. Павленко,
Т.Г. Стефаненко, Г.У. Солдатова, Л.А. Шайгерова и другиеотмечают, что адаптация мигрантов в но-
вой жизненной среде может быть признана как успешной, так и неуспешной. Все зависит от того,
как будут себя чувствовать мигранты в принимающем обществе, и какие способы поведения будут
способствовать их социальной адаптации (Суслова, 2015). В этой связи интерес представляет ис-
следование жизненных стилей и установок мигрантов, которые в отечественной психологии прак-
тически не рассматривались.
В зарубежной европейской психологии наибольшей интерес представляет концепция жизнен-
ных стилей экономических (трудовых) мигрантов профессора Варшавского университета социаль-
ных и гуманитарных наук П. Боски.
Ученый выделяет четыре жизненных стиля: эвдемония, самопожертвование, гедонизм, отчуж-
дение (Boski, 2013).
Жизненный стиль «эвдемония»П. Боски характеризуется через такие жизненные установки,
как «моя работа способствует моему развитию», то есть работа является для них смыслом жизни и
приносит удовлетворение, естественно, в большей мере материальное.
В основе жизненного стиля «самопожертвование» лежит установка или мировоззрение «не
важно, какую работу я выполняю, важно, сколько я зарабатываю». Кстати, именно «самопожертво-
вание», по мнению П. Боски, является ведущим жизненным стилем трудовых мигрантов, что может
объяснять согласие трудовых мигрантов в получении любой работы, в том числе и низко оплачива-
емой, главное, чтобы за нее платили.
Жизненный стиль «гедонизм» также отмечается П. Боски, как часто встречающийся у тру-
довых мигрантов. Этот стиль можно представить посредством установки «хорошая жизнь для
меня – это жизнь, полная удовольствий».
И последний стиль, который описывает в своей концепции П. Боски – «отчуждение», ко-
торый ученый рассматривает через жизненную установку «я не вижу никакого смысла в своей
работе».
Таким образом, жизненные стили трудовых мигрантов – это комплекс субъективных представ-
лений трудовых мигрантов об основных жизненных задачах, связанных с миграцией и характером
их решения (Боголюбская, 2015).
Нами в 2014–2015 гг. было проведено исследование при помощи метода письменного опро-
са, не стандартизированного интервью и трассимволического анализа концептов «мигрант – кто
это?», «мигрант – он какой?», «мигрант – что он делает?». Выбор данных методов исследования
объясняется тем, что они является «мягким способом» изучения проблем трудовых мигрантов
из Средней Азии, не всегда хорошо владеющих русским языком и испытывающих страх перед
большими методиками (опросниками). В исследовании приняли участие 212 трудовых мигрантов
из Средней Азии в возрасте 35–47 лет, проживающих в Москве больше трех лет, без семьи (семья
осталась в Узбекистане).Образование среднее или среднее специальное. В Москве основным ме-
стом работы опрошенных мигрантов являются сфера ЖКХ – консьерж, дворник, вахтер, а также
сфера строительства, торговли, общепита, государственного и негосударственного транспорта.
Анализ результатов позволил нам выделить жизненные стили, связанные в большей сте-
пени с получением работы и материальной обеспеченностью себя и семьи, социальной под-
держкой и безопасностью. Если опираться на жизненные стили П. Боски, в исследуемой группе
мы отмечаем только жизненный стиль «самопожертвование». Хотя опрошенные 212 трудовых
мигрантов не считают, что работа, которую они получили в Москве, как-то ущемляет их лич-
ностное достоинство. Они высказывали полное удовлетворение и в дальнейшем хотели бы ее
для себя сохранить. Возможно, это связано с тем, что они не испытывают в данной професси-
ональной сфере конкуренцию, так как местное население не претендует на эти рабочие места,
что позволяет им ежегодно без опасения получать патент на трудоустройство. Жизненный стиль
«самопожертвование» в большей степени базируется на таких жизненных установках, как «Я
должен быть активным в поиске работы», «Я должен заработать, чтобы помочь семье, вырасти
детей, дать им возможность начать собственную жизнь». В принципе каждый из них имеет на

– 385 –
Родине хорошие дома и собственное хозяйство, которые, с их слов, они и призваны поддержи-
вать, зарабатывая в России.
Другой жизненный стиль, чаще всего отмечаемый нами у трудовых мигрантов из Средней
Азии, связан с социальной поддержкой. Отечественные и зарубежные психологи отмечают, что
успешность освоения социально-культурного пространства принимающей страны во многом зави-
сит от возможности сохранить связи с земляками и создать новые социальные связи. В исследуемой
выборке трудовые мигранты не стремятся к созданию новых социальных связей, в частности, с
местным населением. Главным для них является социальная поддержка не просто людей их нацио-
нальности, а именно земляков, приехавших в Москву из их родного города и села. В ответах респон-
дентов чаще всего встречаются такие жизненные установки, как «Я могу и должен доверять только
землякам», «Чужим доверять не всегда можно», «Моя главная поддержка в Москве – это земляки».
Третий жизненный стиль связан с личной безопасностью, который характеризуется такими
жизненными установками, как «Я не должен вмешиваться в дела чужих», «Я хочу и должен общать-
ся с такими, как я», «Я хочу и должен не конфликтовать с местными».
Кроме перечисленных жизненных стилей, у небольшой группы трудовых мигрантов (9 чело-
век – 4 %) мы выделили жизненный стиль «Я невинная жертва». Это респонденты, которые серьёзно
переживают свою не востребованность на Родине и в России. В их высказываниях часто звучали
такие слова: «Россия не принимает (или не хочет принимать, или отвергает), а на Родине нет работы
(или Родина не может предоставить работу), поэтому я могу довольствоваться только тем, что в
данный момент имею».
Анализ результатов концепта «мигрант» позволил нам выделить следующие когнитивные
механизмы, влияющие на формирование у трудовых мигрантовпредставлений о самой ситуации
миграции, мигрантах и способах приспособления к условиям проживания в Москве:
1) упрощенная категоризация, стереотипизация и отрицание наличия трудностей, заключаю-
щиеся в обесценивании необходимости помощи в адаптации, сложности принятия самого явления
«миграция» и мигранта, как субъекта этого процесса; ожидания от России обеспечения беспрепят-
ственного проживания и трудоустройства;
2) рационализация, дающая возможность объяснить, в первую очередь себе, свое нынешнее
положение, как мигранта, вынужденного искать помощь вне своей Родины, «оправдывание» вынуж-
денности своего поведения, обозначение отсутствия альтернатив благополучного жизнеустройства
для себя;
3) игнорирование имеющихся проблемв адаптации к местным условиям, их сокрытие, пере-
оценка возможностей справляться с проблемами собственными силами (Нестерова, Суслова, 2016).
С нашей точки зрения, перечисленные когнитивные механизмы и жизненные установки мож-
но считать своеобразными копингами, которые в какой-то мере помогают трудовым мигрантам не
просто выжить в Москве,но и считать свое пребывание в ней удовлетворяющим их потребностям
– получению работы, позволяющей обеспечить себя в чужой стране и материально поддерживать
свою семью на Родине.
Изучение жизненных стилей и установок нами только началось. В данный момент проводится
исследование при помощи метода А. Адлера «раннее детское воспоминание», а также метода «лю-
бимая сказка», широко использующего практиками адлерианского консультирования.
А. Адлер определял стиль жизни человека, как значение, которое человек придает миру и са-
мому себе, его цели, направленность его устремлений и те подходы, которые он использует при
решении жизненных проблем (Адлер, 1995).Принимая тот факт, что стиль жизни по А. Адле-
ру формируется в детстве, выбор методов «раннее детское воспоминание»и «любимая сказка»
не случаен, он позволит получить результаты, которые расширят и конкретизируют данные,
полученные с помощью метода интервью и транссимволического анализа, а главное, позволят
выделить жизненные стили, сформированные в детстве и скорректированные в процессе со-
циализации.
Литература
1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Фонд «За экономическую грамотность,
1995.
2. Боголюбская Л.А. Концепция жизненных стилей трудовых мигрантов П. Боски // Современная зару-
бежная психология. 2015. Т. 4. № 3. С. 32–35. [Электронный ресурс]. doi: 10.17759/jmfp.2015040304
3. Нестерова А.А., Суслова Т.Ф. Исследование когнитивных механизмов социальной адаптации трудо-
вых мигрантов // Теоретические проблемы этнической и кросскультурной психологии: Материалы V Междуна-
родной научной конференции 27-28 мая 2015 г. В 2 т. / отв. ред. В.В. Гриценко. Смоленск: Изд-во Смоленского
гуманитарного университета, 2016. Т.2. С. 10.

– 386 –
 4. Суслова Т.Ф. Переживание трудовыми мигрантами субъективного благополучия в условиях социаль-
ной адаптации к особенностям принимающего общества// Актуальные проблемы общества, науки и образо-
вания: современное состояние и перспективы развития: материалы II-международной научно-практической
конференции 29-30 января 2015 г. / под ред. Ю.В. Фурмана, В.А. Озеровой, Е.Г. Шатохиной. – М.: Издательство
«Перо», 2015. – 312 с. [Электронное издание].
5. Boski P.A Psychology of Economic Migration // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2013. Vol. 44. № 7. Р.
1067— 1093. doi: 10.1177/0022022112471895.

ATTITUDES AND STYLES OF LABOR MIGRANTS

Suslova, T.
Stavropol, North-Caucasian Federal University

The article deals with attitudes and styles of labor migrants from Central Asia. A study based on
the conceptof migrants’lifestyles by P. Boski with four styles identified - eudaimonia, sacrifice, hedonism,
alienation- was conducted. Attitudes of labor migrants from Central Asia related to security, social support
and material security, as well as cognitive mechanisms much contributing to the migrants’ successful
adaptation to the living conditions in Russia were detected.
Keywords: coping, life style, the vital attitudes, migration, labor migrant, cognitive mechanism.

КРОСС-КУЛЬТУРНАЯ СРЕДА КАК ФАКТОР ДЕПРИВАЦИИ СУВЕРЕН-

НОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА НА ПРИМЕРЕ РУССКИХ
ПОДРОСТКОВ

С. Я. Телегина
Россия, Москва, Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики
E-mail: ignas-fatui@rambler.ru
Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект номер 16-06-00239

В исследовании изучается формирование суверенности психологического пространства

и внешние факторы, которые могут являться модуляторами данного процесса. Исследование
было проведено среди 3-разных выборок, в том числе, русских старших подростков (M возраст =
16, SDвозраст = 1), при помощи опросника СПП С. К. Нартовой-Бочавер. Была обнаружена ста-
тистически значимая негативная связь между уровнем депривации суверенности психологиче-
ского пространства от воздействием среды. Выдвигаются предположения о стрессогенных
средовых факторах и наличии ресурсов при депривации суверенности.

Ключевые слова: суверенность психологического пространства, подростковый возраст, пси-

хологические границы, кросс-культурные особенности, средовые факторы, ресурсы, стрессовые
факторы.

В условиях массовой глобализации, урбанизации, усиления межкультурного взаимодействия

и развития интернациональных взаимоотношений важным является вопрос миграции и эмигра-
ции как фактора, влияющего на развитие и самоощущение личности в современном мире. Акту-
альностью данной работы является показать такую важную структуру человеческого бытия, как
психологическое пространство личности, которое отражает содержание человеческого бытия, и
понимается как субъективно значимый фрагмент бытия для человека, включающий в себя ком-
плекс физических, социальных и психологических явлений. Ключевое место в теории психоло-
гического пространства личности занимают границы – физические и психологические маркеры,
которые отделяют область личного контроля одного человека от другого. Границы разделяют про-
странства разных людей, обеспечивают баланс их потребностей и таким образом осуществляют
регулирующую функцию. Выделяют три уровня границ – целостные, а т.е. суверенные, обладатель
может контролировать и поддерживать личностную автономию; депривированные и сверхсуве-
ренные. Сверхсуверенность границ проявляется как сверхкомпенсационный ответ на избыточные
© С. Я. Телегина,2016
– 387 –
депривационные воздействия окружающей среды (Нартова-Бочавер, 2010). В настоящее время
есть данные о том, что суверенность психологического пространства – это черта личности вто-
рого уровня, которая развивается на протяжении детства до подросткового возраста, после чего
начинает активно участвовать в самоорганизации личности во всех сферах ее бытия. Именно в
старшем дошкольном возрасте и подростковом возрасте наиболее интенсивно у подростка проис-
ходит определение и становление границ его психологического пространство, несмотря на то, что
их изменения происходят в течение всей жизни. Именно поэтому изучение становления границ в
инокультурной среде и влияния стресса в течении процесса аккультурации является актуальным
вопросом в подростковом периоде.
Такие стрессогенные факторы, как различие культурных ориентиров и ценностей, могут
сильно влиять на уровень депривации суверенности психологического пространства личности.
При вхождении в иную культуру возникает «стресс аккультурации», и в дальнейшем данное воз-
действие может негативно отразиться на успешности процесса аккультурации и адаптации, а
также здорового функционирования личности в его повседневном бытие на протяжении после-
дующей жизни. Стрессирующие воздействия, влияющие на целостность границ, могут быть хро-
ническими и ситуационными, ситуационные воздействия стимулируют копинг-поведение у субъ-
екта, однако при пролонгированном травматическом воздействии границы персонализированной
территории человека оказываются незащищенными, а вся структура бытия подлежит изменениям.
Можно выдвинуть предположение, что выбор разных копинг-стратегий и копинг-ресурсов в усло-
виях ситуационного стрессогенного воздействия может по-разному влиять на целостность границ
и построение профиля суверенности психологического пространства. Помимо межкультурных
факторов адаптации, присутствуют социальные и биологические факторы, из-за которых подро-
сток испытывает чувства фрустрации и стресса, что требует усиленного внимания и изучения
данного аспекта.
Исследование проводилось на трех выборках русских подростков 16-17 лет. Всего был опро-
шен 105 испытуемый, из которых 38 подростков, проживающих в Латвии №13 «Vidusskola» г. Да-
угавпилс, причисливших себя к русским, со статусом мигрантов, обучающихся в инокультурной
среде, 38 подростков из г. Москвы, обучающихся в школе с национальным (еврейским) компонен-
том, обучающихся в условиях соблюдения инокультурных традиций, в смешанной среде, 29 под-
ростков из г. Москвы ГОУ СОШ № 228 без этнокультурного компонента, обучающихся в родной
культуре. Подросткам давался тест на суверенность психологического пространства С.К. Нарто-
вой-Бочавер, состоящий из 60 вопросов и включающий шесть субшкал, описывающих составля-
ющие психологического пространства (Нартова-Бочавер, 2010). На заполнение теста подросткам
давалось 20-30 минут. Каждый подросток в бланке ответа писал свой пол, возраст и националь-
ность, опрос был анонимным и добровольным. После проведения тестирования респонденты
были разделены на группы по территориальному и гендерному признаку.
Прежде всего была определена статистическая значимость различий между выборками ре-
спондентов (критерий Манна-Уитни, р<0,05) по показателям суверенности для разных групп по
территориальному и гендерному признаку. Были выявлены краевые результаты для каждой группы
выборок по всем шкалам профиля суверенности психологического пространства личности.
Проанализировав данные, полученные в результате исследования, можно сделать следующие
выводы.
Выявлена статистически значимая зависимость уровня депривации суверенности психологи-
ческого пространства от конфликта внешней и внутренней культуры, которую несет человек. Кон-
фликт внутренней и внешней культуры депривирует общее состояние личности человека. Также,
среди выборок, находящихся в инокультурной среде, отмечен более высокий процент респондентов
с депривацией суверенности границ.
Также на всех выборках был статистически выявлен половой диморфизм. Разница заключает-
ся в различиях уровня суверенности между девочками и мальчиками, что тоже может быть культур-
ной особенностью, влияющей на становление суверенности психологического пространства. Также
было выявлено, что половые различия были сильнее выявлены у групп, находящихся в рамках своей
культуры, и нивелировались у групп, находящихся в рамках чужой культуры. Гендерные различия
были выявлены в уровне суверенности территории, физического тела и социальных связей у стар-
ших подростков.
Культурные различия несут отпечаток на профиль суверенности психологического про-
странства человека. По результатам исследования было выявлено, что депривируются шкалы со-
циальных связей, вещей и привычек у подростков, внутренняя культура которых не совпадает с
внешней. В то время у таких групп наблюдается высокий уровень шкалы ценностей и территории,

– 388 –
что может говорить о поиске ресурсов в такой ситуации. У девочек депривация выражена сильнее,
чем у мальчиков, в то время как тенденция к гиперкомпенсации наблюдается у мальчиков-респон-
дентов из родной культуры, не имеющих межкультурного конфликта.
Из предоставленных результатов исследования видно, что уровень суверенности психологи-
ческого пространства зависит от окружающей среды, в которой находится человек, а также, что
средовые и культурные факторы могут оказывать стрессовое воздействие и влиять на суверенность
психологического пространства. Также видно различное влияние культурных факторов на границы
в связи с гендерными особенностями респондентов (Телегина, 2016).
Все полученные данные могут быть использованы в процессе разработки программ сопрово-
ждения и адаптации подростков к другой культуре, а также в профилактической и просветительской
работе с педагогами, родителями и социальными работниками. Также, в дальнейшем может быть
установлено наиболее точное влияние выбора копинг-стратегии и механизм выбора копинг-ресур-
сов в процессах адаптации.

Литература
1. Белинская Е.П. Идентичность личности в условиях социальных изменений: Автореф. дис. д-ра пси-
хол. наук. М., 2006.
2. Драгунова Т.В. Психологические особенности подростка // Возрастная и педагогическая психология.
М.: «Просвещение», 1973. С. 101–141.
3. Марищук В.Л., Евдокимов В.И. Поведение и саморегуляция человека в условиях стресса. СПб. 2001.
4. Мартиросян К.В. Этноспецифичность суверенности психологического пространства личности // Со-
временные проблемы науки и образования. 2014. № 6. С. 1530.
5. Нартова-Бочавер C.К. Современное состояние психологии суверенности как учения о личностных гра-
ницах // У истоков развития / Под ред. Обуховой Л.Ф., Котляр (Корепановой) И.А. М.: МГППУ, 2013. С. 56–67.
6. Нартова-Бочавер С.К. Новая версия опросника «Суверенность психологического пространства –
2010» // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 3.105–119 с.
7. Никифоров Г.С., Филимоненко Ю.И., Польшин А.К. Психологические аспекты саморегуляции состоя-
ния. Л., 1986.
8. Телегина С.Я. Особенности суверенности психологического пространства в разных культурах // Пси-
хология – наука будущего: Материалы VI Международной конференции молодых ученых «Психология – наука
будущего». 19–20 ноября 2015 года, Москва / под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт
психологии РАН», 2015. С. 456–459.
9. Телегина С.Я. Особенности суверенности психологического пространства у русских, еврейских и
татарских подростков// Вестник СПбГУ. Серия 16. Психология. Социология. Педагогика. 2016 года, Санкт-
Петербург/ под ред. Н. В. Гришиной. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2016. (в печати).
10. Штейнбах Х.Э., Еленский В.И. Психология жизненного пространства. СПб.: Речь, 2004.

CROSS-CULTURAL ENVIRONMENT AS A PSYCHOLOGICAL SPACE SOVEREIGNTY

DEPRIVATION FACTOR IN RUSSIAN TEENAGERS

Telegina, S. Ya.

In the paper personal sovereignty development and its external modulating factors are examined.
The study is conducted in 3 samples, Russian older teenagers included (M age = 16; SDage = 1). The
respondents have been suggested a Personal Psychological Sovereignty questionnaire by S.K. Nartova-
Bochaver. The negative connection between personal sovereignty deprivation level and the impact of
environment has been found. Suggestions about the environmental factors that may affect personal
sovereignty in different cultures, as well as availability of resources to resist personal sovereignty
deprivation are made.
Keywords: psychological space sovereignty, adolescence, psychological boundaries, sovereignty
deprivation, cross-cultural impact, environmental factors, resources, stressors.
 УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ И КОНИНГ-СТРАТЕГИИ ЛЮДЕЙ
ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА С РАЗНЫМИ УСЛОВИЯМИ ПРОЖИВАНИЯ

Н.Д. Узлов
Россия, Березники, Березниковский филиал Пермского государственного национального
исследовательского университета
E-mail: knots51@mail.ru
В работе представлены сравнительные данные, характеризующие удовлетворенность жиз-
нью и копинг-стратегии пожилых людей с разными условиями проживания. Показано, что прожи-
вающие в домашних условиях больше удовлетворены своей жизнью и используют преимущественно
следующие стратегии совладания: планирование решения проблемы, поиск социальной поддержки
и самоконтроль, в то время как проживающие в интернате для престарелых – самоконтроль, дис-
танцирование и бегство-избегание.
Ключевые слова: пожилой возраст, удовлетворенность жизнью, копинг-стратегии

В контексте подхода, изучающего пожилых людей в процессе адаптации к происходящим

психологическим изменениям, актуализируется проблема удовлетворенности жизнью и совлада-
ния с жизненными трудностями, возникающими в этот период. Успешное решение этих вопросов
дает возможность говорить о «счастливой старости» (successful aging), так популярной на Западе,
но, к сожалению, мало достижимой в современной России. Говорят также об отношении чело-
века к старости, стратегиях старения – конструктивной и неконструктивной, во многом опреде-
ляющих жизненный статус пожилого человека (Анцыферова, 1996; Глуханюк, Гершкович, 2003,
Khazova, 2015).
Наиболее полно особенности совладающего поведения у лиц в позднем возрасте представ-
лены в диссертационном исследовании Е.Б. Луниной (2009), в котором совпадающее поведение
предлагается рассматривать устойчивым коррелятом ценностно-смыслового развития личности.
Существенные различия автором были выявлены не в зависимости от места проживания (семья,
проживание в одиночестве или в интернате), а от особенностей смысловой саморегуляции, в том
числе и в ее поведенческой составляющей, включая ценностное отношение к предшествующему
опыту переживания кризисных ситуаций и жизненных этапов. Другим важным выводом диссер-
тации являлся тот факт, что результативность копинга напрямую связано с выбором пожилым
человеком стратегий старения. Для тех, кто выбрал непродуктивную стратегию старения, харак-
терна низкая самооценка и конфликт с другими. Эти факторы оказываются в корреляционной
зависимости от выбора стратегии эмоционально-ориентированного копинга и копинга, ориен-
тированного на избегание, социальное отвлечение и стратегии поиска социальной поддержки.
К продуктивному типу автор относит действенный способ совладания, когда человек активно
стремится осознавать течение своей жизни, способен стать по отношению к ней в активную по-
зицию и управлять ею. Выделяется также репродуктивный тип, к которому относятся способы
совладания, ориентированные на импульсивные, созерцательные и страдальческие позиции ста-
реющих.
Особое значение вышеперечисленные факторы приобретают у лиц, проживающих в ге-
ронтологических центрах и домах-интернатах для престарелых. Как показали специальные
исследования, в данные учреждения попадают люди со сложной судьбой, отягощенные тяже-
лыми заболеваниями, пережившими посттравматические стрессовые расстройства и др., ис-
пытывающих серьезные проблемы социально-психологической адаптации (Ларина, Корнеева,
2014; Щетинина, 2014 и др.). М.Ф. Григорьян, Н.К. Горшунова (2013) изучали копинг-стратегии
у 22 чел. в Курском доме-интернате ветеранов войны и труда пожилого возраста. Использовалась
методика Дж. Амирхана «Индикатор копинг-стратегий». Было установлено, что среди испытуе-
мых преобладает средний уровень стратегии разрешения проблем, средний уровень в стратегии
поиска социальной поддержки и низкий уровень стратегии избегания. Е.А. Дорьева (2013) про-
водила сравнительное исследование у 42 чел. возраста поздней взрослости (60–86 лет), прожива-
ющих в семьях и в Доме-интернате для престарелых – в равном количестве испытуемых. Целью
исследования было изучение копинг-ресурсов. Значение средовых (и в первую очередь социаль-
ных) ресурсов было наиболее низко в группе пожилых людей, проживающих в интернате для
престарелых. Эти результаты значимо отличались от результатов группы пенсионеров, прожи-
вающих в семьях (р < 0,01). У этих людей были практически одинаково значимы и средовые,
© Н.Д. Узлов, 2016
– 390 –
и индивидуальные ресурсы, незначительно менее значимы деятельностные ресурсы. По мнению
автора, результаты исследования еще раз подчеркивают значение семьи и более широкого круга
общения как ресурса совладания с трудными жизненными ситуациями у людей пожилого возраста.
Материалы и методы. Выборку составили 30 испытуемых (16 мужчин в возрасте 60–74 лет
(средний возраст 69,5 лет) и 14 женщин в возрасте 57–75 лет, средний возраст 68,2 года), проживаю-
щих в доме-интернате для престарелых и 30 чел. (12 мужчин и 18 женщин), проживающих самостоя-
тельно (21 чел.), либо в семьях ближайших родственников (9 чел.), соответствующего возраста: 63–74
года – мужчины (средний возраст 71 год) и женщины в возрасте 58–73 года (средний возраст 66,5 лет).
Образовательный уровень респондентов был преимущественно средний (ПТУ, техникум), высшее об-
разование имели только 2 чел. среди проживающих в доме престарелых, и 5 – живущих в семьях.
Все обследованные имели статус неработающего. Среди проживающих в интернате 22 чел.
(73,3 %), в домашних условиях – 21 (70 %) имели 2-ю группу инвалидности по соматическому
заболеванию (атеросклероз, ИБС, гипертоническая болезнь, последствия перенесенных инсультов,
заболевания легких, глаукома и др.), однако каждый сам себя вполне обслуживал, активно передви-
гался, занимался посильными видами деятельности. Все респонденты были одинокими либо вдо-
выми, потерявшими своих супругов. Среди проживающих в доме-интернате 11 чел. имели взрослых
детей, но только пятеро из них поддерживали с ними контакты.
В работе использовались клиническая беседа; стандартизированное интервью, имеющего цель
получить первичную информацию об их удовлетворенности жизнью в целом; тест «Индекс жиз-
ненной удовлетворенности» (ИЖУ), разработанный А.О.Neugarten (1961) в адаптации Н.В.Паниной
(1993); опросник способов совладания (адаптация методики WCQР.Лазаруса и С.Фолкман), в адап-
тации Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой (2004).
Полученные результаты и их обсуждение
Результаты интервью показали, что в оценке степени удовлетворенности жизнью пожилые
люди, проживающие в доме-интернате, указывали, что вполне довольны ею только 6 чел. (20 %), не
вполне довольны –12 (40 %), совсем недовольны жизнью – 12 чел. (40 %). Соответствующие показа-
тели респондентов, проживающих в домашних условиях, составили 16 (53,3 %), 8 (26,7 %) и 6 (20 %)
чел. И в опытной, и контрольной группах опрошенные указывали на значимость в удовлетворенно-
стью жизни следующих факторов, различие в значимости которых рассчитывалось по φ-критерию
Фишера: хорошее самочувствие, сохранение здоровья – 66,7 и 60 % (p>0,05); материальный доста-
ток, хорошая пенсия – 27 и 60 % (p<0,01); наличие супруга, спутника жизни – 46,7 и 43,3 % (p>0,05);
наличие детей, внуков, возможность общаться с ними –66,7 и 43,3 % (p<0,05);взаимопонимание со
стороны близких и окружающих – 27 и 53,3 % (p<0,05); общение с друзьями – 20 и 27 % (p>0,05);
наличие собственного жилья – 53, 3 и 23,3 % (p<0,01).
По тесту «Индекс жизненной удовлетворенности» (ИЖУ) были получены следующие инте-
гральные показатели (табл.1):
Таблица 1
Показатели индекса жизненной удовлетворенности обследованных пожилых людей
Пожилые люди, проживающие в доме- Пожилые люди, проживающие в до-
Индекс жизненной удов- интернате машних условиях
летворенности Средние Кол-во Средние
Кол-во исп. % %
значения исп. значения
Высокий уровень – – – 3 10 31,3
(31-40 баллов)
Средний уровень (25-30 4 13,3 27,5 9 30 27,1
баллов)
Низкий уровень 26 86,7 14,7 18 60 17,7
(24 баллов и ниже)
Средние значения по
30 100 16,43 30 100 21,93
группе
Статистический анализ средних значений с использованием t-критерия Стьюдента указал на
различия в группах (t=2,8; p<0,01) в пользу пожилых, проживающих в домашних условиях, в то
время как у проживающих в интернате был диагностирован преимущественно низкий уровень (86,
7 %) удовлетворенности жизнью. Полученные нами данные в целом согласуются с результатами
исследования Т.М. Полькиной и Т.С. Чуйковой (2012) обследовавших уровень удовлетворенности
своей жизнью у 55 чел. в возрасте от 55 лет до 80 лет, проживающих в г. Уфе, среди которых 54,5%
имели низкий индекс жизненной удовлетворенности.

– 391 –
 В таблице 2 представлены данные, полученные с помощью опросникаWCQ Р. Лазаруса
и С. Фолкман.
Таблица 2
Показатели напряженности копинг-стратегий обследованных пожилых людей
Пожилые люди, Пожилые люди,
Копинг-стратегии проживающие в Рейтинг проживающие в до- Рейтинг t-критерий
доме-интернате машних условиях
Конфронтация 23,34 8 42,4 7 4***
Дистанцирование 55,94 2 45,93 6 2,7**
Самоконтроль 64,74 1 61,5 3 1,2
Поиск социальной под-
41,11 4 62,61 2 6,3***
держки
Принятие ответствен-
37,77 6 56,11 4 3,8**
ность
Бегство-избегание 42,5 3 40,42 8 0,7
Планирование решения
40,74 5 66,49 1 5***
проблемы
Положительная пере-
37,43 7 53,6 5 2,9**
оценка
Условные обозначения: * – p<0,05; ** – p<0,01; *** – p<0,001.
Как видно из табл. 2 испытуемые обеих групп отличаются по степени выраженности предпочи-
таемых копинг-стратегий: у проживающих в интернате – самоконтроль, дистанцирование и бегство-
избегание, у проживающих в домашних условиях –планирование решения проблемы, поиск социаль-
ной поддержки и самоконтроль. Последние обнаружили статистически значимо большие уровни по
сравнению с пожилыми, проживающими в интернате по копинг-стратегиям конфронтации (p<0,001),
поиску социальной поддержки (p<0,001), принятию ответственности (p<0,01), планировании решения
проблемы (p<0,001), положительной переоценке (p<0,01), и статистически значимо меньшие – по дис-
танцированию (p<0,01). Таким образом, проживающие самостоятельно или в семьях пожилые люди
используют более конструктивные способы совладания с трудными жизненными ситуациями.
Литература
1. Анцыферова Л. И. Поздний период в жизни человека: типы старения и возможности поступательного
развития личности // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 6. С. 60–71.
2. Глуханюк Н.С., Гершкович Т.Б. Поздний возраст и стратегии его освоения. Екатеринбург: Изд-во Рос.
гос. проф.-пед. ун-та, 2003.
3. Григорьян М.Ф., Горшунова Н.К. Преобладание копинг-стратегий личности у лиц пожилого возраста
//Клиническая геронтология. 2013. № 9–10. С. 42–43.
4. Дорьева Е.А. Ресурсы совладающего поведения пожилых людей, проживающих в геронтологических
центрах и семьях //Психология стресса и совладающего поведения: матер. III Междунар. науч.-практ. конф.
Кострома, 26–28 сент. 2013 г.: в 2 т. / отв. ред.: Т. Л. Крюкова и др. Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2013.
Т. 1.С. 243–244.
5. Ларина Ю.С., Корнеева Г.К. Проблемы адаптации пожилых людей к проживанию в доме-интернате
// Социально-экономические аспекты развития современного общества: межвузовский сб. научн. трудов / отв.
ред. С.В. Демидов. Рязань, 2014. С. 142–148.
6. Лунина Е.Б. Особенности совладающего поведения у лиц в позднем возрасте: автореферат дис. …
канд. психол. наук: 19.00.13. Ростов-на-Дону, 2009.
7. Полькина Т. М., Чуйкова Т. С. Анализ показателя жизненной удовлетворенности у людей пенсионного
возраста // Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. № 3. С. 1413–1415.
8. Щетинина Е. В. Проблема адаптации пожилых людей, проживающих в домах-интернатах // Молодой
ученый. 2014. № 6. С. 834–836.
9. Khazova S.A. Mental resources in elders // 14th European Congress of Psychology. Милан, Италия, 2015. С. 1623.

LIFE SATISFACTION AND COPING STRATEGIES OF ELDERLY PEOPLE

WITH DIFFERENT LIVING CONDITIONS
Uzlov, N.
The paper presents comparative data illustrating the life satisfaction and coping strategies of elderly
people with different living conditions. It is shown that people living at their own homes are more satisfied
with their life and use mainly such coping strategies as planning of problem solving, search for social support
and self-control, while people who live at retirement homes use self-control, distancing and escape-avoidance.
Keywords: elderly age, life satisfaction, coping strategies.

– 392 –
 ДИНАМИКА ХАРАКТЕРИСТИК ЭМОЦИОНАЛЬНО-ВОЛЕВОЙ
РЕГУЛЯЦИИ ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМИРУЮЩЕЙСЯ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

В.А. Урываев1,2, И.Г. Сенин1

1
Россия, Ярославль, Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова
2
Россия, Ярославль, Ярославский государственный медицинский университет
E-mail: ladoyar@mail.ru; isenin@bk.ru
Работа выполнена при финансовой поддержке Гранта РГНФ № 16-06-00960
В публикации обсуждается результаты психодиагностического исследования изменений по-
казателей эмоционально-волевой сферы личности в ответ на социально-экономические и социаль-
но-политические изменения в российском обществе (70-е гг. XX века – 10-е гг. XXI века). Показано,
что трансформация общества вызывает умеренно выраженные изменения (рост) эмоциональной
напряженности и выраженное развитие (рост, мобилизацию), волевых механизмов регуляции жиз-
недеятельности (саморегуляции в том числе).
Ключевые слова: социальная психология, российское общество, трансформация общества,
личность, эмоциональное напряжение, волевая регуляция.

Трансформация российского общества, происходящая стремительно, во временных границах

одного поколения, представляет собой уникальную возможность для эмпирического психодиагно-
стического исследования динамики психологических особенностей личности в ответ на происхо-
дящие масштабные социально-экономические изменения (Журавлева, 2006). В данной публикации
мы остановимся на анализе динамики эмоционально-волевых характеристик личности испытуемых
трех сопоставляемых групп.
Подчеркнем, во всех экспериментальных группах испытуемыми выступали студенты второго
курса Ярославского государственного медицинского университета, лечебного факультета. Таким об-
разом, гомогенность сравниваемых групп была высокой. В публикации мы используем данные толь-
ко одной методики – Р. Кеттелла (16-PF, форма А, в том варианте, в котором она была адаптирована
к 1992 году), хотя в полной программе получены результаты по целому ряду методик.
Особое значение имеет тот факт, что личностные особенности испытуемых формировались
в трех качественно различных периодах трансформации российского общества (Николаева, 2016).
Первая группа – испытуемые (прошедшие психодиагностическое обследование в 1992), рож-
дены в 1973 году и это поколение мы можем именовать «пре-перестроечным». Вынашивание детей,
младенчество и начальные классы школы, младший подростковый возраст, - все это проходило в ус-
ловиях «развитого социалистического общества». К началу «перестройки» испытуемые вступили в
подростковую стадию формирования личности, имея солидный базис созревания широкого спектра
личностных структур.
Вторая группа – испытуемые (прошедшие психодиагностическое обследование в 2006), рож-
денные в 1989 году. Это поколение условно можно обозначить как «поколение перестройки»: вына-
шивание детей, младенчество, дошкольный и младший школьный возрасты, подростничество, – все
эти важнейшие периоды формирования личности выпали на периоды высокой социально-полити-
ческой неопределенности, социально-экономической неустойчивости, вплоть до выраженных кри-
зисных событий.
Третья группа – испытуемые (прошедшие психодиагностическое обследование в 2016), рожде-
ные в 1999 году. Социально-политические и социально-экономические реалии в обществе трансфор-
мировались в относительно устойчивые новообразования, общий уровень социального напряжения
в выраженной степени спал. Это поколение мы можем охарактеризовать как «пост-перестроечное».
Важнейшие периоды формирования личности: вынашивание детей, младенчество, дошкольный и
младший школьный возраст, подростничество, – прошли в условиях относительного общественного
спокойствия и предсказуемости, правда, уже в новых социальных реалиях, в условиях повышенного
эмоционального напряжения родителей, адаптирующихся к новым сценариям социальной жизни,
не знакомыми им по опыту детских лет. Заметим, по отношению к данной группе, испытуемые пер-
вой группы выступают в статусе «поколения отцов».
На первом этапе были сопоставлены результаты первой («пре-перестроечное поколение»)
и второй групп («поколение перестройки»). Использовался критерий Манна-Уитни, группы

© В.А. Урываев, И.Г. Сенин, 2016

– 393 –
для статистической обработки были определены по 120 человек, юношей и девушек было представ-
лено по 60 человек и в первой и во второй группе.
В группе эмоциональных свойств, в которую вошли факторы C, I, O, Q4 – произошли следую-
щие изменения.
В начале отметим, что соотношение С/Q4, которое дает исследователям обобщенную оценку
эмоциональной устойчивости личности, в целом повысилось в сторону лучшей контролируемости
переживаний (при неизменном Q4 – «фактор напряженности» –зафиксировано повышение фактора
С – «сила Я» - который статистически значимо увеличился; р<0,001).
Неизменной, по данным исследования, осталась величина фактора «ранимость» (I), статисти-
чески значимо ослабло значение фактора О – «склонность к чувству вины» (р<0,001).
В целом можно, утверждать, что поколение 80-х представляется более эмоционально зрелым.
В группе регуляторных (волевых) факторов (Е, G, Н, Q3) увеличение контроля связано со зна-
чимым возрастанием средних данных по факторам: Е («развитость лидерских качеств»; р<0,001),
Н («решительность, смелость»; р<0,01), Q3 («контроль желаний и степень осознанности социаль-
ных требований»; р<0,001).
Фактор G – «групповая конформность» не претерпел существенных изменений и не обнару-
жил статистически значимых различий.
По сопоставительному анализу изменений у юношей и девушек мы можем констатировать.
В группе эмоциональных свойств. Показатели соотношения С/Q4, в большей улучшились для
юношей (в их показателях Q4 не остался стабильным, а статистически значимо уменьшился - р<0,05;
при том что у девушек значения этого фактора остались прежними). Показатели остальных факто-
ров, регулирующих эмоциональную сферу, изменились так, как описано в общей характеристике.
В группе регуляторных (волевых) факторов. Волевая регуляция у юношей и девушек претер-
пела различные изменения. Относительно стабильны личностные характеристики в данной сфере
у юношей. Статистически значимо изменилось (выросло) только значение фактора Q3 («контроль
желаний и степень осознанности социальных требований», р<0,01)
У девушек изменениям подверглись все четыре фактора. Наибольшим изменениям (росту)
оказался подвержен фактор Е («развитость лидерских качеств»; р<0,001), еще два фактора вырос-
ли статистически значимо, но на уровне достоверности р<0,05 – это факторы Н («решительность,
смелость») и Q3 («контроль желаний и степень осознанности социальных требований»). Интерес-
но, что фактор G («групповая конформность») ослаб, понизил выраженность (р<0,05) несколько
сдвинулся к полюсу который мы можем интерпретировать в данном контексте как «прагматичность
в следовании правилам».
На втором этапе исследования сопоставлялись данные 1992 и 2016 годов. Статистический ана-
лиз проводился с помощью критерия Стьюдента, группа 1992 года – 243 человека (юношей 117,
девушек – 126), группа 2016 года (юношей – 67 человек, девушек – 130 человек).
В группе эмоциональных свойств. Показатели соотношения С/Q4, в некоторой степени ухуд-
шились (за счет опережающего роста величины Q4 – «фактор напряженности»). Тем не менее,
фактор С – «сила Я» – продолжает (от первой группы к третьей) статистически значимо усиливаться
(превосходя, по выраженности, результаты группы 2006 года – «поколения перестройки»). Фактор
I – «ранимость» вырастает незначительно (но статистически значимо р<0,01), растет и фактор О –
«склонность к чувству вины» (р<0,01).
Различия между группами юношей и девушек значительны. Факторы С, I, O, – более выражено
изменились (статистически значимо от группы к группе выросли, р<0,01) у девушек (фактор Q4
вырос в одинаковой степени в той и другой группе).
В группе качеств личности, регулирующих волевое (произвольное) поведение продолжила
укрепляться уже отмеченная тенденция усиления роли произвольной регуляции поведения.
Все факторы, отнесенные к этому блоку – E, G, H, Q3 в «межпоколенном» анализе статистически
значимо (р<0,01) выросли в своих значениях.
При этом можно утверждать, что изменения в подгруппе девушек существенно превосходят
изменения в группе юношей.
Так, при раздельном анализе, обнаруживается, что по фактору G («сильное супер-Эго»)
у юношей статистически значимых различий нет, тогда как у девушек различия достигают почти
двух баллов (при р<0,01).
По фактору Е – рост и статистически значимые различия есть и в той и в другой группе, но у
девушек они выражены значительнее. Аналогично, по факторам Н и Q3.
Таким образом, трансформация общества вызывает умеренно выраженные изменения (рост)
эмоциональной напряженности у испытуемых (отражающийся в показателях выраженности

– 394 –
сензитивных к этому личностных черт и приводящий, вместе с тем, к усилению регулирующей роли
«Силы Я» – по результатам личностной методики Р. Кеттелла).
На этом фоне отмечается выраженное развитие (рост, мобилизация), волевых механизмов
регуляции жизнедеятельности (саморегуляции, в том числе). В наибольшей степени обе эти
тенденции проявляются в выборке девушек.
Результаты исследования позволяют выдвинуть гипотезу о различиях в психологическом
профиле личности поколений «отцов» (группа «пре-перестроечной молодежи») и «детей» (группа
«пост-перестроечной молодежи»).

Литература
1. Журавлева Н.А. Динамика ценностных ориентаций личности в российском обществе Журавлева. М.:
ИП РАН, 2006.
2. Николаева Е.И. Предсказания детства: возможен ли прогноз здоровья взрослого, основанный на изуче-
нии данных развития ребенка (на примере лонгитюдных исследований) // Медицинская психология в России:
электрон. науч. журн. 2016. № 2(37). [Электронный ресурс]. URL: http://mprj.ru (дата обращения: 30.06.2016).

РERSONALITY REGULATIONS UNDER CONDITIONS

OF TRANSFORMING SOCIO-ECONOMICAL REALITY
Uryvaev, V.A.1,2; Senin I.G.1
1
Russian, Yaroslavl, Demidov Yaroslavl State University
2
Russian, Yaroslavl, Yaroslavl State Medical University
The article discusses the results of a phychodiagnostic research about changes of emotional-
volitionalpersonality sphere in response tosocio-economical and socio-political changes in Russian
society (the 70sof the 20th century –the10sof the 21st century). The results. Society transformation causes
moderate increasing of emotional tension and increasing and mobilization of volitional mechanisms of
livelihood regulation (self-regulation, as well). Having compared two groups of subjects from different
generations,statistically significant differences were obtained.
Keywords: Social psychology, Russian society, Society transformation, Personality, Emotional ten-
sion, Volitional regulation.

ТРУДНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ СИТУАЦИИ ГЛАЗАМИ СТАРШЕКЛАССНИКОВ

С.А. Хазова, Л.В. Тукина

Россия, Кострома, Костромской государственный университет
E-mail: hazova_svetlana@mail.ru, tukina.l@yandex.ru

Исследование имеет финансовую поддержку РГНФ, проект №15-06-44004

В статье анализируются трудные жизненные ситуации в старшем школьном возрасте

(n=39). Констатируется наличие половых и возрастных различий в их восприятии и интерпрета-
ции. Формулируется предположение о возможной связи специфики этих ситуаций со стилем жизни
подростка.
Ключевые слова: старшеклассники, трудная жизненная ситуация, совладание, жизненный
стиль.

Одним из актуальных и интереснейших направлений в современной психологии является ис-

следование жизненного стиля личности, который определяет специфичность способов взаимодей-
ствия человека со средой (Крюкова, Сапоровская, Хазова, 2014; Толочек, 2013). Являясь целостным
паттерном индивидуальных проявлений, жизненный стиль задает конкретную модель (эффектив-
ную или неэффективную) решения социальных задач в соответствии с индивидуальностью чело-
века. Но наиболее отчетливо он проступает при столкновении человека с трудной жизненной ситу-
ацией. В тоже время, жизненная ситуация, воспринимаемая человеком как субъективно значимое
событие, выступает индикатором и фактором изменения стиля его жизни.
© С.А. Хазова, Л.В. Тукина, 2016
– 395 –
 Проблематика жизненных ситуаций и их восприятия субъектом неоднократно подверга-
лась исследованию в экологической парадигме (R. G. Barker, J.P. Forgas), ситуационном подходе
(Н.В. Гришина), психологии стресса и копинга, (S. Folkman, R. Lasarus, Е.В. Битюцкая, А.В. Либина,
Т.Л. Крюкова, Е.А. Петрова, С.А. Хазова). Подходы к классификации жизненных ситуаций проана-
лизировала Н.Б.Парфенова. В своей работе она говорит о различии подхода социологов, которые
“делают больший акцент на изучении изменяющихся условий социальной среды” и социальных
психологов, сконцентрированных “ на изучении поведения и изменения личности в нестабильной
среде, в условиях социально-экономических и политических реформ, в условиях экономического
кризиса” (Н.Б. Парфенова, 2009, с.109). Она особо подчеркивает тот факт, что “на первый план
в психологических исследованиях взаимодействия личности и ситуации выступают субъективные
факторы” (Там же).
Создано большое количество типологий трудных жизненных ситуаций. Однако их общим
недостатком, как отмечает Е.А. Петрова, является отсутствие единой, четкой и полной градации
трудных и критических ситуаций по количественным и качественным критериям, наличие ко-
торой сделало бы возможным их эмпирическое изучение на различных этапах жизни человека
(Е.А. Петрова, 2004).
В подростковом возрасте проблема восприятия трудных ситуаций имеет свои особенности
в силу того, что подростки по-особенному видят окружающее и ощущают свой внутренний мир
(Г. Крайг, Л.С. Выготский, Т.Л.Крюкова, С.А.Хазова, В.М. Ялтонский). С одной стороны, под-
ростковый возраст достаточно изучен как зарубежными, так и отечественными психологами. Так,
Л.С.Выготский определяет этот возраст как самый неустойчивый и чрезвычайно сензитивный к
средовым воздействиям. Формирование метакогнитивных умений (самоконтроля, саморегуляции)
переводит мыслительные возможности подростков на другой уровень. Отметим, что современные
условия полярно отражаются на этом факте: некоторая часть подростков стремится к взрослости,
самостоятельности уже с 10-12 лет (помогают родителям в бизнесе, пытаются найти вид заработ-
ка через интернет или рукоделием), но присутствует также часть более старших подростков, наде-
ющаяся на «вечное пребывание в беззаботном детстве». Здесь личность активно формируется как
субъект, включающийся во все сферы деятельности общества, а вслед за этим появляются новые
«трудности жизни». Какими их видят подростки? Как их преодолевают?
Наше исследование ставит своей целью изучить особенности восприятия трудных ситуаций в
старшем подростковом возрасте. Выборку составили 39 учащихся МБОУ СОШ №30 г. Костромы:
21 учащийся 10 класса (8 юношей и 13 девушек) и 18 учащихся 11 класса (8 юношей, 10 девушек),
всего 39 человек, из них 16 юношей и 23 девушки. Необходимо отметить, что при поступлении в 10
класс происходит отбор учащихся по нескольким критериям: сформированность учебных навыков и
научного стиля мышления, активная жизненная позиция, соблюдение норм поведения. Поэтому мы
имеем достаточно однородную группу подростков по уровню интеллекта, они составляют школьные
категории «старшеклассник» и «выпускник». Методом исследования было выбрано анкетирование
и беседа. Использовался контент-анализ полученных данных, сравнение выборок производилось по
φ*-критерию Фишера.
Перейдем к результатам исследования. При частотном анализе нами выделены наиболее зна-
чимые трудности для всех старшеклассников: начинать общение с незнакомыми людьми (33%);
рано вставать, распределять время (33%); понимать сложные предметы (41%); контролировать
свои эмоции (72%); не находить взаимопонимания (33%); решать проблемы, связанные со здоро-
вьем (18%).
При последующей обработке результатов мы рассматриваем трудности, связанные с бытовы-
ми ситуациями, происходящими дома, с процессом обучения и другие трудности, основную часть
которых составляют коммуникативные и эмоциональные трудности.
Интересные результаты дает нам сравнение по полу и возрасту.
Очень показательным явилось количество названных ситуаций (имеющих как положитель-
ную, так и отрицательную эмоциональную окраску) подростками разных полов. Юноши выде-
лили 63 трудные ситуации, а девушки 111, то есть приблизительно в два раза больше. Вероятно,
это связано с большей эмоциональностью и сензитивностью девушек, что подчеркивают многие
исследователи (см., например, На пороге взросления, 2011). Необходимо также отметить, у деву-
шек возникает большее количество трудностей дома, при выполнении домашних обязанностей
и в отношениях с близкими (p≤0,01), чем учебных трудностей, в то время как юноши свидетель-
ствуют о больших сложностях в учебе (p ≤ 0,01): 46% юношей и только 26% девушек отмечают
учебные трудности как значимые. Юноши чаще отмечают трудности в понимании нового мате-
риала (р≤0,001), в то время как девушки говорят о сложностях, связанных с выполнением домаш-

– 396 –
него задания (р≤0,05), ответом у доски, то есть публичным ответом (р≤0,05). Чаще всего в этих
ситуациях старшеклассники переживают напряженность, обиду, гнев, раздражение, уныние и по-
давленность, страх, злость на себя и даже ощущение собственной ущербности. Старшеклассники
пишут об этом так:
мне трудно « ...заставить делать уроки, испытываю смешанное чувство: сильная уста-
лость, лень, апатия, раздражение...» (дев.);
мне трудно «изучать сложный материал, например, на физике или химии, меня это раздра-
жает, чувствую гнев, собственную ничтожность и даже ярость…» (юн.).
Подростки 10 класса чаще пишут о необходимости «заставлять себя что-то делать, в том
числе учить уроки, бороться с ленью» (46%), поскольку они находятся в наиболее благоприятной
обстановке после окончания ступени основного общего образования, а снижение требований со
стороны родителей создает комфортную обстановку, позволяющую несколько расслабиться. По-
этому постоянно «преодолевать себя ради себя» –одна из основных сложностей этого периода: «...
преодолевать лень при наличии большого количества дел, испытываю постоянный стыд за безво-
лие, чувствую, что время уходит впустую, но нахожу выход в ничегонеделании ...» (дев);
В ответах выпускников по сравнению с десятиклассниками появляется ситуация поступле-
ния в вуз, связанная с дополнительной нагрузкой, страхом не поступить, огорчить родителей,
(21%) и идея «бесполезности» некоторых «ненужных» предметов, на которые приходится тратить
время (10%), поскольку модель «выпускник» уже предполагает подготовку к итоговой аттестации,
выбор профессии и учебного заведения.
Анализируя трудности межличностного взаимодействия и саморегуляции, необходимо отме-
тить, что они в значительной мере присущи всем старшеклассникам и являются типичными для
данного возраста (см., например, Khazova, 2015). Подростки отмечают непонимание со стороны
окружающих, сложность понимания чувств других людей, налаживания деловых контактов при со-
вместной деятельности, нахождения общих тем для разговора с малоизвестными людьми, трудность
справляться с негативными эмоциями и выражать свои чувства и т.д. Эти проблемы формулируются
подростками так: «Мне трудно
– “общаться в новой компании (выход из зоны комфорта) - становится неудобно, неуютно,
хочется сбежать домой...» (дев.);
– «...общаться в соцсетях, выражая свои чувства - быстро надоедает, чувствую собствен-
ную недостаточность...» (юн.);
– «...знакомиться с кем-либо - испытываю неловкость, смущение...»;
– «...сдержаться, когда оскорбляют - начинаю «взрываться», «будто чешутся руки»...» (дев.);
– «...объясняться с учителями, вести диалог - бесит, стискиваю зубы и сжимаю ручку в ру-
ках...» (юн.);
– «...оставаться спокойным, сохранять полное самообладание - ощущаю раздражение, дис-
комфорт, негодование...» (юн.).
Десятиклассники отмечают трудности адаптации к новому коллективу, новым людям, новой
обстановке и требованиям (21%).
Таким образом, наше исследование еще раз подтверждает тот факт, что основными сферами,
в которых старшеклассники испытывают сложности, являются сферы межличностного взаимодей-
ствия, управления собой и учебная, при этом последняя в нашем случае характеризуется значитель-
ной стрессогенностью. Мы это связываем, как было сказано с особенностями возрастной группы:
десятиклассники на новом этапе обучения адаптируются к новым требованиям, одиннадцатикласс-
ники начинают подготовку к выпускным экзаменам. Трудности взаимодействия с близкими имеют
наименьший вес в жизни старшеклассников.
Однако в процессе беседы зафиксировано, что подросткам, особенно юношам, достаточно
сложно выделить и описать конкретные ситуации, эмоции, которые в этих ситуациях переживают-
ся, то есть возникают сложности с интерпретацией и концептуализацией определенных событий и
своих состояний, на что мы также указывали ранее (Khazova, 2015).
Полученные факты позволяют нам говорить о том, что стиль жизни старшеклассника вероят-
нее всего будет складываться из двух более частных стилей – во-первых, стиля учебной деятельно-
сти, связанного как с наличием и пониманием трудных учебных ситуаций, так и с самоконтролем
и метакогнитивными навыками и умениями, во-вторых, стиля межличностного взаимодействия,
связанного с трудностями в самовыражении и коммуникативной сфере. Это в свою очередь в ка-
честве ближайшей исследовательской задачи ставит нас перед необходимостью исследования со-
владающего поведения как медиатора жизненного стиля и выделения других его релевантных
эмпирических референтов в старшем подростковом возрасте.

– 397 –
 Литература
1. Выготский Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. / гл. ред. А. В. Запорожец. М.: Педагогика. 1982–1984. Т.4
: Детская психология / под. ред. Д. Б. Эльконина, 1984.
2. Крайг Г. Психология развития. СПб.: Питер. 2002.
3. Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Хазова С.А. Эмпирические варианты жизненного стиля современни-
ка в контексте совладания с трудностями // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2014. № 6
(29) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (30.09.2015).
4. На пороге взросления. Сборник научных статей / ред. Л. Ф. Обухова, И. А. Корепанова. М.: МГППУ, 2011.
5. Парфенова Н.Б. О подходах к классификации и диагностике жизненных ситуаций // Вестник Псков-
ского государственного университета. 2009. № 9. С. 109–117.
6. Петрова Е.А. Трудные жизненные ситуации в предметном поле социальной психологии // Человек в
трудной жизненной ситуации: Материалы I и II научно-практических конференций 24 декабря 2003г. и 8 дека-
бря 2004 г. / под ред. Е.А. Петровой. М., 2004. С. 10–12.
7. Толочек В.А. Проблема стилей в психологии: историко-теоретический анализ. М.: Изд-во «Институт
психологии РАН», 2013.
8. Туманова Е.Н. Кризисные ситуации в жизни подростков из неблагополучных семей: дис. ... канд. пси-
хол. наук: 19.00.05: СПб., 2001.
9. Khazova S. Тeeneegers in difficult life situations factors of mobilization of mental resources // Материалы
Второго Международного научно-практического семинара «Возможности актуализации ментальных ресурсов
человека» 5–6 октября 2015 г. Riga, International Higer School of Practical Psychology, 2015. P. 38–40.

DIFFICULT LIFE IN UNDERSTANDING ADOLESCENTS

Khazova, S.A.; Tukina, L.V.
Russia, Kostroma, Kostroma State University
Abstract. The article analyzes the difficult situation in the senior school age (n=39). It is stated the
presence of sex anъd age differences in the perception and interpretation. A hypothesis is formulated about
the possible link of the specific nature of these situations the life of a teenager.
Keywords: high school, difficult life situation, coping, life style.

СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ В СИТУАЦИИ ОСВОЕНИЯ

УЧАЩИМИСЯ НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЫ МОРАЛЬНЫХ
И КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫХ НОРМ ПОВЕДЕНИЯ
М.В. Харченко
Россия, г. Ярославль, средняя школа № 56
E-mail: Harchenko_mv@mail.ru
Статья посвящена результатам исследования ориентации младших школьников на конвенци-
ональные и моральные нормы.
Ключевые слова: совладающее поведение, младшие школьники, конвенциональные и мораль-
ные нормы.
Поступление ребенка в школу сопровождается необходимостью освоения новых норм, правил
и требований, предъявляемых ему новой ситуацией – ситуацией обучения в школе. Все дети прохо-
дят период адаптации к школе, а вернее, к ситуации обучения в школе, даже те, которые имеют хо-
рошую предварительную подготовку. В среднем на этот период уходит от 1 до 2 месяцев и, как пра-
вило, он сопровождается внутренний напряженностью ребенка, повышением уровня тревожности,
быстрой утомляемостью, снижением самооценки. Для того чтобы справиться с трудной ситуацией
необходимы навыки совладающего поведения «coping» от «to cope» – преодолевать. При использо-
вании термина копинг-поведение мы придерживаемся определения Т. Л. Крюковой и подразумеваем
под ним целенаправленное поведение, позволяющее человеку справиться с трудной жизненной си-
туацией адекватными личностным особенностям и ситуации способами (Крюкова, 2013).
Регулярное проведение мониторинговых исследований универсальных учебных действий
предоставило нам ряд интересных результатов в плане освоения учащимися моральных и конвен-
циональных норм поведения. Известно, что в широком значении термин «универсальные учебные
действия» (УУД) означает умение учиться, то есть способность субъекта к саморазвитию и само-
© М.В. Харченко, 2016
– 398 –
совершенствованию. Универсальность учебных действий заключается в надпредметном, метапред-
метном характере, обеспечивающем целостность общекультурного, личностного и познавательного
развития и саморазвития личности (Асмолов, Бурменская, Володарская и др., 2011).
Тот факт, что УУД являются основой организации и регуляции любой деятельности учащего-
ся независимо от ее специально-предметного содержания дает возможность отследить проблемные
моменты различных сфер педагогического воздействия, как на уровне конкретного ребенка, так и на
уровне класса в целом.
Рассматривая результаты мониторинга универсальных учебных действий, мы обратили внима-
ние на показатели нравственно-этической ориентации учащихся, являющихся компонентом личност-
ных универсальных действий. В исследовании была использована анкета «Оцени поступок» (диффе-
ренциация конвенциональных и моральных норм по Э. Туриелю в модификации Е.А. Кургановой и
О.А. Карабановой, 2004).
Анализ результатов данной методики показал смещение интерпретации ситуаций и недопусти-
мости нарушения правил в сторону конвенциональных норм. И хоть в балловом эквиваленте смеще-
ние незначительно, данная тенденция дает основание заострить внимание на социальных процессах,
происходящих в микросоциуме (классе, семье, ближайшем окружении ребенка).
А.Г. Асмолов указывал: «…к концу дошкольного возраста формируются основы мировоспри-
ятия ребенка, складывается система представлений о моральных нормах и правилах, обеспечива-
ющих возможности моральной регуляции поведения и построения отношений между людьми…»
(Асмолов, 2011, с. 4).
Подразделяя правила нормативного поведения на конвенциональные и моральные типы, мы по-
нимаем, что моральные нормы регулируют морально-нравственные отношения, посредством оценки
поступков и составляют внутренний стержень в регуляции человеческой деятельности. Конвенцио-
нальные же нормы представляют собой социальные стандарты поведения, соблюдение которых зави-
сит не от внутренней позиции индивида, а от социума их устанавливающего. Следовательно, соблю-
дение их, в отличие от моральных норм, зависит от наличия или состоятельности транслирующего и
контролирующего субъекта (например, воспитателя или учителя).
Согласно теории Э. Туриеля дети младшего школьного возраста, выстраивая приоритеты норма-
тивных требований в социально нормативном общении, ориентируются, преимущественно, на кон-
венциональные нормы и лишь в младшем подростковом возрасте увеличивается значимость мораль-
ных норм.
Однако по результатам исследования получается, что динамика смещения, в наблюдаемом клас-
се, по мере приближения к младшему подростковому возрасту (с первого по четвертый класс), идет не
в сторону моральных норм, а, наоборот, в сторону конвенциональных (табл.).
Таблица
1 кл 2 кл 3 кл 4 кл
Нач. Оконч. Нач. Оконч. Нач. Оконч. Нач. Оконч.
уч.года уч.года уч.года уч.года уч.года уч.года уч.года уч.года
Уравновешенность норм 91,3% 78,3% 78,3% 69,6% 65,2% 73,9% 69,6% 56,5%
Преобладание конвенци-
8,7% 13% 13% 21,7% 26,1% 17,4% 26,1% 30,4%
ональных норм
Преобладание мораль-
– 8,7% 8,7% 8,7% 8,7% 8,7% 4,3% 13,1%
ных норм
Анализ мониторинга УУД по параллелям показал, что подобная картина не является частным
случаем. Есть классы, в которых отмечается та же самая тенденция: смещение приоритета в сто-
рону конвенциональных норм, порой более выраженная, чем в приведенном примере. Возникает
вопрос: с чем это связано? Со стилем преподавания или с социальными процессами, происходя-
щими в классе, семье, социуме? И не является ли это показателем работы защитных механизмов.
Ведь соблюдение конвенциональных норм менее энергозатратно, чем соблюдение моральных норм,
так как их соблюдение обусловлено наличием либо контролирующего субъекта, либо посторонних
в отношении которых, по мнению индивида, необходимо придерживаться определённых рамок по-
ведения. В остальных же случаях можно расслабиться.
Литература
1. Асмолов А.Г., Бурменская Г.В., Володарская И.А. и др. Как проектировать универсальные учебные
действия в начальной школе. От действия к мысли: пособие для учителя. М.: Просвещение, 2011.
2. Крюкова, Т.Л. Психология совладающего поведения: современное состояние и психологические, со-
циокультурные перспективы /Т.Л, Крюкова // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2013. Т. 19. №5. С. 180–183.

– 399 –
 3. Нартова-Бочачер С. К. «Coping behavior» в системе понятий психологии личности // Психол. журнал.
1997. № 5. С. 20–30.
4. Фундаментальное ядро содержания общего образования / под ред. В.В.Козлова, А.М. Кондакова. Мо-
сква : Просвещение, 2010.

СOPING BEHAVIOR IN THE SITUATION OF STUDY OF MORAL AND CONVENTIONAL

BEHAVIORAL NORMS BY JUNIOR SCHOOLCHILDREN
Kharchenko, M.
Тhis article is devoted to the results of the study on junior schoolchildren’s orientation to moral and
conventional norms.
Keywords: coping behavior, junior schoolchildren, conventional and moral norms.

ТИПЫ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

В СИТУАЦИИ МЕЖЛИЧНОСТНОГО КОНФЛИКТА
М.Р. Хачатурова
Россия, Москва, Национальный Исследовательский Университет «Высшая школа экономики»
E-mail: mhachaturova@hse.ru
Целью исследования было изучение связи личностных особенностей с совладающим поведени-
ем в ситуации конфликта. Приводятся результаты эмпирического исследования (331 респондент).
В результате проведенного анализа предложена классификация личностных типов, демонстриру-
ющих различные особенности совладающего поведения в ситуации межличностного конфликта.
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что определяющим фактором в выборе
стратегий совладания стал уровень жизнестойкости.
Ключевые слова: копинг-стратегии, ресурсы совладания, межличностный конфликт

Постоянно усложняющиеся процессы, происходящие в современном обществе, повышение

социально-психологической напряженности приводят к росту конфликтных ситуаций во многих
сферах жизни человека. Важную роль в них играет совладающее поведение личности (Folkman,
Lazarus, 1998).
В разрешении межличностного конфликта большое значение имеет совладающее поведение
личности. В последнее время многими зарубежными и отечественными авторами совладающее по-
ведение человека в трудных, конфликтных, ситуациях рассматривается с точки зрения «ресурсно-
го подхода», предполагающего наличие у человека определенных особенностей, помогающих ему
преодолевать возникшие трудности (Хазова , 2004; Folkman, Lazarus, 1998; Frydenberg, 2004).
Проведенный анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет предположить, что
выбор копинг-стратегий поведения в конфликте может быть рассмотрен в связи со следующими
личностными особенностями: временная перспектива (Zimbardo, Boyd, 1999), жизнестойкость
(Леонтьев, Рассказова, 2006; Khoshaba, Maddi, 1999), самоэффективность (Гордеева, 2002; Nicholls
et al., 2010), мотивация достижения (Гордеева, 2002), мотивация аффилиации (Folkman, Lazarus,
1998) и локус контроля (Крюкова, 2004; Masters, Wallston, 2005).
Таким образом, цель исследования – изучение связи личностных особенностей с совладаю-
щим поведением человека в ситуации межличностного конфликта.
В исследовании была выдвинута следующая гипотеза: различные варианты сочетания лич-
ностных особенностей связаны с выбором определенных копинг-стратегий поведения в межлич-
ностном конфликте.
В качестве методик исследования были использованы: методика Ф.Зимбардо на опреде-
ление типа временной перспективы личности (в адаптации А.Сырцовой), опросник жизнестой-
кости С.Мадди (в адаптации Д.Леонтьева, Е.Рассказовой), опросник общей самоэффективности
Р.Шварцера и М.Ерусалема (в адаптации В.Г.Ромека), методика определения мотивации успеха
или избегания неудач А.Реана, опросник на определение мотивации аффилиации А.Мехрабиана,
опросник, выявляющий уровень субъективного контроля Дж.Роттера (в адаптации Е.Ф.Бажина,
Е.А.Голынкина, Л.М.Эткинд) и методика на выявление типов копинг-стратегий поведения Э.Хайма.
Эмпирическая база исследования: 331 человек, 157 мужчин и 174 женщины, средний возраст
которых 33 года.
© М.Р. Хачатурова , 2016
– 400 –
 Для проверки гипотезы был проведен иерархический кластерный анализ. Нами использовался
метод Уорда с Евклидовой метрикой. Среди личностных характеристик, используемых для класте-
ризации, были жизнестойкость, самоэффективность, временная перспектива, локус контроля, мо-
тивация достижения и мотивация аффилиации. На основе содержательного анализа полученных
результатов была выделена модель из четырех кластеров. В каждый кластер вошло от 72 до 106
респондентов, а именно: I кластер - 78 респондентов (24%), II кластер - 106 респондентов (31%), III
кластер - 75 респондентов (23%), IV кластер - 72 респондента (22%).
Полученные значения и их интерпретация позволяют дать содержательные названия выявлен-
ным кластерам, на основе которых могут быть выделены личностные типы. Представители перво-
го кластера во многом благодаря экстернальному локусу контроля и ярко выраженной мотивации
стремления к людям, самой высокой среди всех четырех кластеров, были названы нами зависимым
личностным типом. На основе второго кластера нами был выделен устойчивый личностный тип.
Показатели психологических характеристик третьего кластера дали название негативному личност-
ному типу. Наконец, полученные результаты четвертого кластера, во многом носящие неопределен-
ный характер, позволили нам получить диффузный личностный тип.
Для проверки гипотезы, выдвинутой в исследовании, проанализируем различия в личностных
типах по выбору копинг-стратегий в ситуации межличностного конфликта. Статистически значи-
мые различия были обнаружены при выборе большинства рассматриваемых видов и типов копинг-
стратегий (таблица 1).
Таблица 1
Выбор копинг-стратегий в зависимости от личностного типа и уровень значимости различий
Копинг-стратегии Уровень значимости (критерий χ2)
Проблемный анализ 0,049*
Сохранение самообладания 0,000**
Установка собственной ценности 0,005**
Относительность 0,049*
Религиозность 0,229
Придание смысла 0,041*
Игнорирование 0,001**
Смирение 0,037*
Диссимиляция 0,808
Растерянность 0,263
Протест 0,001**
Оптимизм 0,019*
Эмоциональная разгрузка 0,000**
Пассивная кооперация 0,033*
Подавление эмоций 0,000**
Покорность 0,009**
Самообвинение 0,012*
Агрессивность 0,027*
Сотрудничество 0,011*
Альтруизм 0,002**
Обращение 0,000**
Отвлечение 0,021*
Компенсация 0,026*
Конструктивная активность 0,036*
Активное избегание 0,000**
Отступление 0,000**

Примечание: * – значимость различий на уровне p≤0,05; ** – значимость различий на уровне p≤0,01.

– 401 –
 Для представителей зависимого типа наиболее характерны адаптивные поведенческие стра-
тегии – альтруизм и сотрудничество, а также они склонны прибегать к относительно адаптивным
стратегиям эмоциональной разгрузки и пассивной кооперации. При этом им не столь свойственны
стратегии отвлечения, придания смысла и конструктивной активности. Устойчивый тип склонен
прибегать к адаптивным стратегиям совладания. Он анализирует возникшую конфликтную ситу-
ацию, не теряет самообладания, обращается к другим людям, а также сохраняет позитивный на-
строй в разрешении конфликта. При этом для устойчивого типа наименее характерны неадаптивные
эмоциональные действия – подавление эмоций, покорность, самообвинение, проявление агрессив-
ности, а также неадаптивная когнитивная стратегия – смирение. Наиболее неадаптивное поведе-
ние в ситуации межличностного конфликта демонстрируют представители негативного типа. На
конфликт они реагируют, прежде всего, эмоционально – через подавление эмоций, самообвинение
и агрессивность, а также неадаптивными поведенческими действиями – активным избеганием и от-
ступлением перед возникшей проблемой. Наконец, представители диффузного типа демонстрируют
в целом относительно адаптивное совладающее поведение. Они выбирают стратегии компенсации,
покорности, конструктивной активности. Таким образом, в конфликте они ведут себя достаточно
пассивно, предпочитая отвлечение от проблемной ситуации, стремление заняться другими делами,
чтобы забыть о своих трудностях. В то же время для них не характерны относительно адаптивные
эмоциональные стратегии совладания.
Завершая анализ выявленных личностных типов, важно вновь подчеркнуть, что и для зависи-
мого, и для устойчивого типа характерны адаптивные стратегии совладания. Но если для зависимо-
го – это поведенческие стратегии сотрудничества и альтруизма, то для устойчивого типа характер-
ны, прежде всего, когнитивные стратегии – сохранение самообладания и проблемный анализ. Таким
образом, можно сделать вывод о том, что с ростом жизнестойкости повышается выбор когнитивных
стратегий. Кроме того, слабо выраженная жизнестойкость является предиктором выбора неадаптив-
ных эмоциональных стратегий.
Выявленные в работе особенности связи личностных особенностей и выбора человеком стра-
тегий совладания с конфликтными ситуациями способны помочь как при работе с уже возникшими
конфликтами, так и в предотвращение подобных конфликтов будущем.
Литература
1. Гордеева Т.О. Мотивация достижения: теории, исследования, проблемы // Современная психология
мотивации / под ред. Д.А.Леонтьева. М.: Смысл, 2002. С. 47–102.
2. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Кострома: Авантитул, 2004.
3. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006.
4. Хазова С.А. Совладающее поведение одаренных старшеклассников // Психологический журнал. 2004.
№ 5. С. 59–69.
5. Folkman S., Lazarus R.S. Coping as a mediator of emotion // Journal of Personal and Social Psychology.
1998. Vol. 54. Р. 466–475.
6. Frydenberg E. Coping Competencies // Theory into Practice. 2004. Vol. 43. № 1. Р. 14–22.
7. Khoshaba D., Maddi S. Early Antecedents of Hardiness // Consulting Psychology Journal. 1999. Vol. 51. Р.
106–117.
8. Masters K.S., Wallston K.A. Canonical correlation reveals important relations between health locus of control,
coping, affect and values // Wallston Journal of Health Psychology. 2005. Vol. 10. Р. 719–731.
9. Nicholls A.R., Polman R.C., Levy A.R., Borkoles E. The mediating role of coping: A cross-sectional analysis of
the relationship between coping self-efficacy and coping effectiveness among athletes // International Journal of Stress
Management. 2010. Vol. 17. № 3. Р. 181–192.
10. Zimbardo P.G., Boyd J.N. Putting time in perspective: A valid, reliable individual-differences metric // Jour-
nal of Personality and Social Psychology. 1999. Vol. 77. № 6. Р. 1271–1288.

PERSONAL TRAITS AND COPING BEHAVIOUR IN A SITUATION

OF INTERPERSONAL CONFLICT
Khachaturova, M.R.
National Research University Higher School of Economics
The aim was to investigate the correlation between personal traitsand coping behavior in an
interpersonal conflict. The results of the empirical research (331 respondents) are given in this article.
A classification of personality types showing various coping behavior peculiarities in an interpersonal
conflict situation was suggested based on the results of the analysis. The research allows us to suppose that
hardiness level has become the main factor in the choice of coping strategies.
Keywords: coping strategies, coping resources, interpersonal conflict.

– 402 –
 ЛИЧНОСТНЫЕ СВОЙСТВА И ВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА
БУДУЩЕГО КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ КАРЬЕРНЫХ ДОСТИЖЕНИЙ
ТОП-МЕНЕДЖЕРОВ

А.А. Чеврениди
Россия, Москва. Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики
E-mail: Chewrenidi2011@yandex.ru
В статье рассматривается связь временной перспективы и личностных свойств топ-
менеджеров как детерминант их карьерных достижений. Излагаются результаты эксперимен-
тального исследования, позволившие установить, что успех в карьере определяется личностным
потенциалом и высокой ориентацией на временную перспективу будущего.
Ключевые слова: временная перспектива, личностный потенциал, карьерные достижения.

Исследование потенциальных возможностей человека создает перспективу отбора и подготов-

ки специалистов высокого уровня, способных к карьерным достижениям в динамично изменяю-
щемся обществе. При этом особое внимание в нашем исследовании уделяется изучению временных
перспектив как детерминант карьерных достижений топ-менеджеров.
Субъективная ценность времени, как личностного ресурса, протяженность временной пер-
спективы и её событийная насыщенность могут выступать регуляторами организации деятельности
и построения карьеры (Абульханова, 1991;Зинченко, 1994;Базаров, 2005;Болотова, 2007; Зимбардо,
2010; Зейгарник, 1971).
В соответствии с концепцией личностного потенциала Д.А. Леонтьева (2011), мы считаем, что
личностный потенциал во многом может обуславливать самореализацию личности и ее успешную
адаптацию в профессии и карьере. Личностный потенциал представляет собой интегральную ха-
рактеристику индивидуально-психологических особенностей личности, лежащих в основе способ-
ности сохранять стабильность деятельности и смысловых ориентаций на фоне давлений и изменя-
ющихся внешних условий.
В нашем исследовании к конструкту личностного потенциала, относятся такие характери-
стики как: жизнестойкость С. Мадди, смысложизненные ориентации Д.А. Леонтьева, мотивация
на успех или избегание неудач А. Реана и временная перспектива Ф. Зибардо (2010).Поскольку
психическое развитие любого человека и его самореализация связаны с успешностью деятель-
ности в условия реального взаимодействия с миром в его пространственно-временном единстве,
мы предполагаем возможным рассматривать реализацию личностного потенциала в единстве его
временных отношений, таких как: наличие временной перспективы, особенности временной ор-
ганизации деятельности.
Одним из немаловажных факторов, способствующих самореализации человека, являются его
достижения в карьере. Понятие самореализации и личностных достижений разрабатывается во мно-
гих науках от социологии и экономики до политологии и философии. Однако, именно в психологи-
ческой науке это проблема получила наибольшее представительство по количеству разрабатываемы
тем и проблем. В качестве аргумента достаточно назвать работы Б.Г. Ананьева (1980), Т.Ю. Базарова
и Б.Л. Ерёмина (2005).Тем не менее мы не нашли исследований, где наряду с личностными свой-
ствами рассматривалась бы роль времени, временных перспектив в развитии карьеры. Это сообщает
нашему исследованию определенную актуальность и новизну подхода к выявлению предикторов
выстраивания карьеры в различных социальных стратах. Поэтому, мы полагаем, что основой ка-
рьерных достижений может выступать совокупность некоторых индивидуально-психологических
свойств и временных представлений личности, таких как, с одной стороны – жизнестойкость, ос-
мысленность жизни (цели, процесс, результат), мотивация на успех; с другой стороны –готовность
к построению временных перспектив и целеполагание в организации стратегий деятельности.
Наше исследование состояло из 60 респондентов – топ-менеджеров и генеральных директоров
компаний, и показало, что руководители с высокой ориентацией на будущее способны рационально
распоряжаться своими ресурсами, как внутренними (способности, направленность, мотивы), так и
внешними (материальные, природные, временные), что является немаловажным основанием для
реализации успешной профессиональной карьеры. В результате чего, профессиональные успехи и
планирование карьеры, с нашей точки зрения, могут быть связаны с построением временных пер-
спектив и рациональной ориентацией деятельности в будущем, готовностью к целеполаганию, уме-
нием выстраивать карьерные стратегии.
© А.А. Чеврениди, 2016
– 403 –
 Наши результаты свидетельствуют о том, что значимые личностные показатели по параметру
«жизнестойкость – вовлеченность» могут говорить о том, что в ситуациях высокого жизненного на-
пряжения личность способна сохранять внутреннюю сбалансированность, не снижая успешности
в деятельности, и готова действовать вопреки неблагоприятным обстоятельствам, что согласуется
с данными исследований Д.А. Леонтьева (2006), К.А. Абульхановой– Славской (1991), Т.Ю. Базаро-
ва (2005) и А.К. Болотовой (2007).
Выявленная в нашем пилотном проекте связь мотивации на успех и ориентации на будущее
в группе топ-менеджеров, как мы полагаем, может объясняться способностью к целеполаганию,
разведению значимых жизненных целей во времени и готовностью к прогнозированию. Эти умения
и тактики целеполагания, выступают необходимым инструментом планирования карьеры. Тактика
целеполагания, как одно из «вершинных» личностных устремлений, была представлена в работах
Б.В. Зейгарник (1971).
Проанализировав связь личностных свойств и временных представлений, в группе топ ме-
неджеров, мы обнаружили некоторые особенности данных респондентов, которые способствуют
развитию успешной карьеры, а именно, это способность человека в высокой осмысленности своей
жизни, уверенному управлению ее, построению целей своей жизни и их реализация в совокупности
с ориентацией именно на временную перспективу будущего, которая и обеспечивает карьерные до-
стижения.
Полученные в исследовании данные показывают, что высокие показатели ориентации на вре-
менную перспективу будущего, временная компетентность и целеполагание в реализации стратегии
жизни в определенной совокупности с личностными свойствами можно рассматривать в качестве
детерминант карьерных достижений.
Литература
1. Абульханова К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. С. 125–156.
2. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды: в 2 т. М., 1980. Т. 1.
3. Базаров Т.Ю., Еремин Б.Л. Управление персоналом. М.: Изд. ЮНИТИ, 2005.
4. Болотова А.К. Человек и время в познании, деятельности и общении. М.:Изд. дом НИУ ВШЭ,2007.
5. Зейгарник Б.В. Личность и патология деятельности. М.: Изд-во МГУ, 1971.
6. Зимбардо Ф., Дж. Бойд Парадокс времени. СПб.: Речь, 2010.
7. Зинченко В.П. Человек развивающийся. М., 1994.
8. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006.
9. Личностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011.

PERSONAL TRAITS AND FUTURE TIME PERSPECTIVE AS DETERMINANTS OF TOP-

MANAGERS’S CAREER ACHIEVENTS
Chevrenidi, A.A.
The article discusses the problem of studying the time perspective and top managers’ personal traits
as determinants of their career achievements. The results of an experimental study allowed to discover that
career success is determined by personal potential and a high orientation to future time perspective are
described.
Keywords: time perspective, personal potential, career achievements.

МЕНТАЛЬНЫЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ

СТУДЕНТОВ: РЕГУЛЯТОРНЫЙ АСПЕКТ
А.В. Чернов
Россия, Казань, Казанский федеральный университет
E-mail: albertprot@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 15-06-00884а

В статье представлены результаты исследования универсальных (инвариантных) и специ-

фических (индивидуальных) компонентов оценочных характеристик ментальных репрезентаций
психических состояний радости, волнения, спокойствия, утомления, вдохновения и заинтересо-
ванности, возникающих в ходе учебной деятельности студентов. В том числе трудных учебных
© А.В. Чернов, 2016
– 404 –
ситуаций. Результаты исследования объясняют механизмы саморегуляции психических состоя-
ний – переход от неравновесного состояния в равновесное за счет актуализации в сознании близ-
ких характеристик ментальных репрезентаций.
Ключевые слова: ментальная репрезентация, саморегуляция, психическое состояние, оценка,
студенты, трудные учебные ситуации.

Психические состояния, испытываемые студентами в стрессовых (трудных) ситуациях учеб-

ной деятельности, зачастую негативно сказываются как на эффективности самого процесса усвое-
ния знаний, так и на этапе демонстрации студентами собственных знаний на экзамене. Изучение
ментальных репрезентаций психических состояний позволит описать механизм саморегуляции со-
стояний: переход от негативного неравновесного состояния в относительно равновесное за счет ак-
туализации близких характеристик, раскрывая тем самым его ментальный базис.
На сегодняшний день исследование ментальных репрезентаций психических состояний име-
ет особую значимость, так как психическое состояние – индивидуальный субъективный феномен
человеческой психики и выделение универсальных закономерностей в их репрезентации может
также выявить закономерности в формировании картины мира и структуры представлений о нем.
Ментальная репрезентация понимается нами как «…актуальный умственный образ того или иного
конкретного события, то есть субъективная форма «видения» происходящего» (Холодная, 1998). В
зарубежной психологии акцент в исследованиях делается на процессуальной, динамической сторо-
не ментальной репрезентации, на ее когнитивных функциях (Kemp, 1998; Kosslyn, 1980). В работах
Barrett и Fossum (2001) было доказано, что характер ментального представления эмоций связан с
их разномодальностью, интенсивностью и знаком. Предлагаемые нами концептуальные позиции
изучения ментальных репрезентаций психических состояний (Прохоров, 2013; Прохоров, Чернов,
2015) основаны на предположении о том, что возникновение и закрепление ментальных репрезента-
ций состояний связаны с переработкой внутренних ощущений и впечатлений, которые проходя этап
сличения с содержанием более раннего опыта, формируют ментальные структуры, связанные с ак-
туализированным состоянием. Возникшие ментальные структуры, фиксируются и закрепляются в
структурах памяти, формируя субъективный ментальный опыт. Нами было высказано предположе-
ние о том, что существуют универсальные (инвариантные) и специфические (индивидуальные) ком-
поненты ментальных репрезентаций психических состояний, соотношение этих составляющих раз-
лично для психических состояний разного знака, модальности, длительности и уровня психической
активности. Универсальные компоненты представлены ядерными и околоядерными структурами в
ментальной репрезентации психических состояний, тогда как периферия отражает индивидуальные
их особенности. Выявление инвариантных и вариативных структур ментальных репрезентаций со-
стояний позволит объяснить ментальный базис регуляции психических состояний человека.
Переход от неравновесного состояния в равновесное за счет актуализации в сознании близких
характеристик ментальных репрезентаций выступает в качестве основного механизма регуляции
психического состояния человека. С целью изучения оценочного уровня ментальных репрезентаций
состояний радости, волнения, спокойствия, утомления, вдохновения и заинтересованности была
сформирована выборка из 58 испытуемых в возрасте 19–20 лет, все – студенты Казанского федераль-
ного университета. Исследование проводилось в ходе проведения лекционного занятия. Испытуе-
мым предлагалось описать предложенные психические состояния с помощью слов-прилагательных
представленных в методике семантического дифференциала (в модификации В.Ф. Петренко). Оце-
нивание состояний проводилась по 25 биполярным шкалам, полюса которых заданы с помощью
вербальных антонимов, описывающими противоположные качества объектов.
Обработка данных осуществлялась с помощью корреляционного анализа (коэффициент
r-Пирсона), вычислялись средние значения по всем шкалам, использовался кластерный анализ
(метод средней связи). При обработке данных применялся статистический пакет SPSS 16.0.
В результате проведенного исследования были установлены инвариантные составляющие
ментальных репрезентаций различных психических состояний. К примеру, в качестве ядерных об-
разований состояния «радости» можно выделить такие характеристики, как: радостный – представ-
лено в сознании абсолютно всех; жизнерадостный, хороший, приятный – встречается почти у всех
испытуемых; любимый, лёгкий – наблюдается у подавляющего большинства респондентов, оцени-
вавших данное состояние.
Состояние «утомления» характеризуется такими составляющими, как: медленный, пассивный,
унылый, тяжёлый, печальный. В данном случае состояние утомления имеет еще больше вариатив-
ных составляющих, что говорит о том, что оно описывается различными респондентами по-разному,
а значит и представлено в сознании большим набором элементов. Еще более широкий спектр оценок

– 405 –
характерен для состояния «волнения», где ядерные и околоядерные структуры представлены незна-
чительно: напряжённый, а на периферии можно встретить описания: тяжелый, большой, сложный.
Данные показатели свойственны большинству опрошенных, остальные характеристики являются
вариативными и представлены в околоядерных образованиях или на периферии. Состояния заинте-
ресованности и вдохновения представлены в сознании по-разному, в отличие от состояний радости
и спокойствия, где имеется больше схожих элементов.
Для выявления степени близости оценок различных состояний использовался кластерный ана-
лиз (метод средней связи). Рассмотрим ментальную репрезентацию состояния радости. В единый
кластер вошли такие характеристики, как: хороший, приятный, добрый, светлый, сильный, кото-
рые, по-видимому, и выступают в качестве основных элементов при описании и оценке состояния
радости. В то же время, отдельный кластер составили переменные, отражающие противополож-
ные переживания: тяжелый, печальный, ненавистный, унылый, пассивный. Данные характеристики
представлены в состоянии радости в наименьшей степени, тогда как противоположные составляют
его ядро. Группировка остальных элементов в кластеры происходит на более поздних стадиях, что
отражает их меньшую значимость в структуре ментальной репрезентации состояния радости.
При оценке состояния «спокойствия» одним из ключевых является кластер, содержащий та-
кие элементы, как простой, чистый, мягкий и расслабленный. В состоянии «волнения» такими эле-
ментами выступают: плохой, злой, противный и тёмный. В ментальной репрезентации состояния
«утомления» ведущим является кластер, содержащий такие элементы, как тяжёлый, печальный,
пассивный, медленный и унылый. Для познавательных состояний вдохновения и заинтересован-
ности ядерными являются кластеры, объединяющие такие показатели как: активный, хороший, при-
ятный, добрый и свежий.
Подведем итоги проведенному исследованию:
Для состояний радости и спокойствия характерно наименьшее число выделяемых элементов и
описываются они одинаково большинством испытуемых, тогда как негативные психические состоя-
ния оцениваются более широким спектром понятий. Состояния вдохновения и заинтересованности
представлены в сознании еще более различным набором понятий, которые имеют небольшое число
схожих элементов в описании.
Результаты исследования могут объяснить механизмы саморегуляции психических состо-
яний – переход от неравновесного состояния в равновесное за счет актуализации в сознании
близких характеристик ментальных репрезентаций (общих для положительных и отрицательных
состояний).

Литература
1. Barrett L.F., Fossum Th. 2001 Mental representations of affect knowledge. Cognition and Emotion, 15,
333–363.
2. Kemp S. 1998. Medieval Theories of Mental Representation. History of Psychology 1, 275-288.
3. Kosslyn S.M. 1980. Image and mind. Cambridge, MA: Harvard University Press.
4. Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер,
2002. 384 с.
5. Прохоров А.О. Образ психического состояния // Психологический журнал. 2013. Т. 34, № 5.
С. 108–122.
6. Прохоров А.О., Чернов А.В. Репрезентация психического состояния: феноменология образного уровня
// Образование и саморазвитие. 2015. № 1 (43). С. 16–23.

REPRESENTATIONS OF MENTAL STATESAMONG STUDENTS: REGULATORY ASPECT

Chernov, A.V.
Kazan federal University
The article presents the results of studying universal (invariant) and specic (individual) components
of the estimative characteristics of mental states’representationof joy, excitement, tranquility, fatigue,
inspiration and motivation occuring in educational process and in difcult learning situations. The results
explain the mechanisms of self-control of mental states - the transition from a non-equilibrium state to an
equilibrium through actualization of mental representations’similar characteristics in one’s mind.
Keywords: mental representation, mental state, self-regulation, evaluation, students, difcult
educational situations.

– 406 –
 Научное издание

ПСИХОЛОГИЯ СТРЕССА
И СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ:
РЕСУРСЫ, ЗДОРОВЬЕ, РАЗВИТИЕ

Материалы IV Международной научной конференции

Кострома, 22–24 сентября 2016 г.

Том 1

Подписано в печать 15.08.2016

Формат 60х90/8
Уч.-изд. л. 53,43
Усл. печ. л. 51,0
Изд. № 140
Тираж 500 экз.

Костромской государственный университет имени Н. А. Некрасова

156961, Кострома, ул. 1 Мая, 14