МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ “МИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ”

ПЕРЕВОДЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКОВ

ОТЧЕТ О ПРОХОЖДЕНИИ ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ

Исполнитель:
студент группы 42/1
иностранного отделения
переводческого
факультета
Моммадов Сейран

Руководитель:
доцент кафедры
славянских
языков, кандидат
педагогических наук
Дерунова А.А.

Минск, 2023
 Оглавление
Социальная ответственность предприятия для увеличения прибыли 5
Глоссарий........................................................................................................10
The Social Responsibility of Business is to Increase Its Profits...................11
Почему растет аппетит потребителей к напиткам, заменяющим
прием пищи...............................................................................................................15
Изменение вкусов.......................................................................................16
Окончание приема пищи..........................................................................16
Состояние здоровья...................................................................................17
Как кризисы трансформируют производственный сектор...................18
Нарастающие волнения............................................................................19
Преимущества и недостатки....................................................................19
Принимая это во внимание......................................................................20
Глоссарий........................................................................................................22
Why consumers’ appetite for meal replacement drinks is growing............23
Changing tastes............................................................................................23
The end of mealtimes...................................................................................24
Picture of health...........................................................................................25
How crises transform the manufacturing sector...........................................26
Rising tides....................................................................................................26
Pros and cons................................................................................................27
Taking it in....................................................................................................27
Реферат.............................................................................................................29
Введение.......................................................................................................30
Основная часть...........................................................................................30
Заключение..................................................................................................35
Резюме..............................................................................................................36
Деловые письма..............................................................................................37
Список литературы и источников, использовынных в работе............39
 Отчет о прохождении непрерывной практики
Я, Моммадов Сейран, проходил практику на переводческом факультете
Минского государственного лингвистического университета с 03.04.2023 года
по 30.04.2023 года.
Передо мной стояли следующие задачи:
1. Перевести текст экономической тематики и составить глоссарий (15
англо-русских эквивалентов).
2. Самостоятельно отобрать и перевести аутентичные тексты
экономических новостей на английском языке и составить глоссарий к ним (15
англо-русских эквивалентов).
3. Написать реферат по теме научной работы.
4. Составить резюме для устройства на работу.
5. Составить деловые письма на русском языке.
В качестве отчётной работы мною представлены:
1) Перевод на русский язык фрагмента научной статьи «The Social
Responsibility of Business is to Increase Its Profits»
2) глоссарий к научной статье;
3) Оригинал статьи на английском языке;
4) Перевод на русский язык самостоятельно отобранных статей “How
crisis transform the manufacturing; Why consumers’ appetite for meal replace drinks
is growing;
5) глоссарий по тексту
6) оригинал текста на английском языке
7) реферат по теме научного исследования;
8) резюме для устройства на работу;
9) образцы деловой переписки: письмо-запрос, письмо-благодарность,
письмо-рекламация, письмо-приглашение.
Во время выполнения заданий по переводческой практике я столкнулся с
рядом трудностей, а именно: перевод таких терминов как: eleemosynary purpose
– благотворительная цель
Civil servant - госслужащий
Данный вид деятельности был полезен для меня тем, что много нужной
информации о современных тенденциях в мире экономики, перевод текстов в
сфере экономики.
30.04. 2023 Моммадов Сейран
Социальная ответственность предприятия для увеличения прибыли

Милтон Фридман
Когда я слышу, как бизнесмены красноречиво рассказывают о «социальной
ответственности предприятия в системе свободного предпринимательсвта», я
вспоминаю замечательную строку о том, как один француз, который в возрасте
семидесяти лет понял, что все это время он говорил прозой. Бизнесмены верят,
что они защищают свободное предпринимательство, когда они утверждают, что
бизнес «не только лишь» связан с прибылью, но также с продвижением
желаемых «социальных» целей; что у бизнеса существует «социальное
сознание» и серьезно относятся к обязательствам обеспечивания рабочих мест,
исключая дискриминацию, избегая загрязнения и коронные слова современного
поколения реформаторов. На самом деле они проповедуют - или были бы
проповедниками, если бы они или кто-либо другой воспринял их всерьез, -
чистый и неподдельный социализм. Бизнесмены, которые так рассуждают,
являются невольными марионетками интеллектуальных сил, которые
подрывали основы свободного общества в последние десятилетия.
Споры на тему «Социальная ответственность бизнеса» отличаются своей
аналитической неопределенностью и отсутствием строгости. Что значит фраза у
«бизнеса» есть обязанности? Только у людей есть обязанности. Корпорация -
это искусственное лицо, и в этом смысле у нее могут быть искусственные
обязанности, но нельзя сказать, что у «бизнеса» в целом есть обязанности, даже
в этом расплывчатом смысле. Первым шагом к ясности в изучении доктрины
социальной ответственности бизнеса является точный вопрос о том, что она
подразумевает и для кого.
Предположительно, лица, которые должны нести ответственность, являются
бизнесменами, что означает индивидуальных предпринимателей или
руководителей корпораций. Большая часть обсуждения социальной
ответственности направлена на корпорации, поэтому в дальнейшем я буду в
основном опускать индивидуальных предпринимателей и говорить о
руководителях корпораций.
В системе свободного предпринимательства и частной собственности
руководитель корпорации является сотрудником владельцев бизнеса. Он несет
прямую ответственность перед своими работодателями. Эта ответственность
заключается в ведении бизнеса в соответствии с их желаниями, которые, как
правило, заключаются в том, чтобы заработать как можно больше денег,
соблюдая при этом их основные правила общества, как те, которые закреплены
в законе, так и те, которые закреплены в этических обычаях. Конечно, в
некоторых случаях у его работодателей может быть иная цель. Группа лиц
может создать корпорацию с благотворительной целью - например, больницу
или школу. Целью руководителя такой корпорации будет не получение
денежной прибыли, а оказание определенных услуг.
Конечно, руководитель корпорации тоже сам по себе личность. Как у человека,
у него может быть много других обязанностей, которые он признает или
принимает на себя добровольно - перед своей семьей, своей совестью, своими
чувствами милосердия, своей церковью, своими клубами, своим городом, своей
страной. Эти обязанности могут побудить его посвятить часть своего дохода
делам, которые он считает достойными, отказаться работать в определенных
корпорациях, даже оставить свою работу, например, чтобы вступить в
вооруженные силы своей страны. Если мы пожелаем, мы можем назвать
некоторые из этих обязанностей «социальными обязанностями». Но в этих
отношениях он действует как главный, а не агент; он тратит свои собственные
деньги, время или энергию, а не деньги своих работодателей или время или
энергию, которые он по контракту посвятил их целям. Если это и есть
«социальная ответственность», то это социальная ответственность отдельных
лиц, а не бизнеса.
Что значит сказать, что руководитель корпорации несет «социальную
ответственность» в качестве бизнесмена? Если это заявление не является чистой
риторикой, это должно означать, что он должен действовать каким-то образом,
который не отвечает интересам его работодателей. Например, что он должен
воздерживаться от повышения цены на продукт, чтобы внести свой вклад в
достижение социальной цели предотвращения инфляции, даже если повышение
цен отвечало бы наилучшим интересам корпорации. Или что он должен
произвести расходы на сокращение загрязнения сверх суммы, которая отвечает
наилучшим интересам корпорации или которая требуется по закону для того,
чтобы внести свой вклад в достижение социальной цели улучшения состояния
окружающей среды. Или что за счет корпоративных прибылей он должен
нанимать «закоренелых» безработных вместо более квалифицированных
работников, чтобы внести свой вклад в достижение социальной цели
сокращения бедности.
В каждом из этих случаев руководитель корпорации тратил бы чужие деньги в
общих социальных интересах. Поскольку его действия в соответствии с его
«социальной ответственностью» снижают доходность для акционеров, он
тратит их деньги. Поскольку его действия повышают цену для клиентов, он
тратит деньги клиентов. Поскольку его действия снижают заработную плату
некоторых сотрудников, он тратит их деньги.
Акционеры, клиенты или сотрудники могли бы отдельно потратить свои
собственные деньги на конкретную акцию, если бы захотели это сделать.
Руководитель проявляет особую «социальную ответственность», а не выступает
в качестве агента акционеров, клиентов или сотрудников, только в том случае,
если он тратит деньги не так, как они потратили бы их.
Но если он делает это, то фактически вводит налоги, с одной стороны, и решает,
как будут расходоваться налоговые поступления с другой.
Этот процесс поднимает политические вопросы на двух уровнях: принцип и
последствиях. На уровне политических принципов взимание налогов и расход
налоговых поступлений являются функциями правительства. Мы разработали
тщательно продуманные конституционные, парламентские и судебные
положения для контроля за этими функциями, чтобы гарантировать, что налоги
взимаются, насколько это возможно, в соответствии с предпочтениями и
желаниями общественности - в конце концов, «налогообложение без
представительства» было одним из боевых лозунгов Американской революции.
У нас есть система сдержек и противовесов, позволяющая отделить
законодательную функцию введения налогов и регулирования расходов от
исполнительной функции сбора налогов и управления программами расходов, а
также от судебной функции посредничества в спорах и толкования закона.
Здесь бизнесмен, выбранный самостоятельно или назначенный прямо или
косвенно акционерами, должен быть одновременно законодателем,
исполнителем и юристом. Он должен решать, кого облагать налогом, в каком
размере и на какие цели, и он должен тратить вырученные средства - и все это,
руководствуясь только общими призывами сверху сдерживать инфляцию,
улучшать окружающую среду, бороться с бедностью и так далее и тому
подобное. Единственным обоснованием для разрешения акционерам выбирать
руководителя корпорации является то, что этот руководитель является агентом,
обслуживающим интересы своего руководителя. Это оправдание исчезает,
когда руководитель корпорации вводит налоги и тратит вырученные средства
на «социальные» цели. Фактически он становится государственным служащим,
гражданским служащим, хотя формально остается работником частного
предприятия. Исходя из политических принципов, недопустимо, чтобы такие
государственные служащие - поскольку их действия во имя социальной
ответственности являются реальными, а не просто показухой - отбирались в том
виде, в каком они есть сейчас. Если они хотят быть государственными
служащими, то они должны быть избраны в рамках политического процесса.
Если они хотят вводить налоги и осуществлять расходы для достижения
«социальных» целей, то должен быть создан политический механизм для
начисления налогов и определения с помощью политического процесса целей,
которым необходимо служить.
Это основная причина, по которой доктрина «социальной ответственности»
предполагает принятие социалистической точки зрения о том, что
политические, а не рыночные механизмы являются подходящим способом
определения распределения ограниченных ресурсов для альтернативного
использования.
Исходя из последствий, может ли корпоративный руководитель на самом деле
выполнять свои предполагаемые «социальные обязанности»? С одной стороны,
предположим, что ему могло бы сойти с рук растрачивание денег акционеров,
клиентов или сотрудников. Откуда ему знать, как их потратить? Ему говорят,
что он должен внести свой вклад в борьбу с инфляцией. Откуда ему знать, какие
его действия будут способствовать достижению этой цели? Предположительно,
он является экспертом в управлении своей компанией - в производстве
продукта, его продаже или финансировании. Но ничто в его выборе не делает
его экспертом по инфляции.
Снизит ли он цену на свой товар, снизит ли инфляционное давление? Или,
оставив больше покупательской способности в руках своих клиентов, просто
перенаправить ее в другое место? Или, вынуждая его производить меньше из-за
более низкой цены, это просто приведет к дефициту? Даже если бы он мог
ответить на эти вопросы, насколько оправданы затраты, которые он возлагает
на своих акционеров, клиентов и сотрудников для достижения этой социальной
цели? Какова его надлежащая доля и какова надлежащая доля других?
И, хочет он того или нет, может ли ему сойти с рук трата денег своих
акционеров, клиентов или сотрудников? Разве акционеры не уволят его? (Либо
нынешние, либо те, кто придет к власти, когда его действия во имя социальной
ответственности приведут к снижению прибыли корпорации и цены ее акций.)
Его клиенты и сотрудники могут уйти от него к другим производителям и
работодателям, менее щепетильным в выполнении своих социальных
обязанностей.
Этот аспект доктрины «социальной ответственности» становится особенно
очевидным, когда эта доктрина используется профсоюзами для оправдания
ограничения заработной платы. Конфликт интересов становится очевидным,
когда профсоюзных чиновников просят подчинить интересы своих членов
какой-либо более общей цели. Если профсоюзные чиновники попытаются
добиться ограничения заработной платы, следствием, скорее всего, станут
массовые забастовки, восстания рядовых работников и появление сильных
конкурентов за их рабочие места. Таким образом, мы имеем дело с
парадоксальным феноменом, заключающимся в том, что профсоюзные лидеры -
по крайней мере, в США - возражали против вмешательства правительства в
рынок гораздо более последовательно и мужественно, чем руководители
бизнеса.
Глоссарий

1. Analytical looseness – аналитическая неопределенность

2. Civil servant – государственный служащий

3. Contractual arrangement – договорное соглашение

4. Corporate executives – руководитель корпорации

5. Eleemosynary purpose – благотворительная цель

6. Expenditures – расходы

7. Government interference - вмешательство правительства

8. Individual proprietors – индивидуальный предприниматель

9. Judicial provisions – судебные положения

10.Lack of rigor – отсутствие строгости

11.Political machinery – политический механизм

12.Principle and consequences – принцип и последствия

13.Shortages – дефицит

14.Trade unions – профсоюзы

15.Wage restraint – ограничение заработной платы

 The Social Responsibility of Business is to Increase Its Profits

The discussions of the "social responsibilities of business" are notable for their
analytical looseness and lack of rigor. What does it mean to say that "business" has
responsibilities? Only people have responsibilities. A corporation is an artificial
person and in this sense may have artificial responsibilities, but "business" as a whole
cannot be said to have responsibilities, even in this vague sense. The first step toward
clarity in examining the doctrine of the social responsibility of business is to ask
precisely what it implies for whom.
Presumably, the individuals who are to be responsible are businessmen, which
means individual proprietors or corporate executives. Most of the discussion of social
responsibility is directed at corporations, so in what follows I shall mostly neglect the
individual proprietors and speak of corporate executives.
In a free-enterprise, private-property system, a corporate executive is an
employee of the owners of the business. He has direct responsibility to his employers.
That responsibility is to conduct the business in accordance with their desires, which
generally will be to make as much money as possible while conforming to their basic
rules of the society, both those embodied in law and those embodied in ethical
custom. Of course, in some cases his employers may have a different objective. A
group of persons might establish a corporation for an eleemosynary purpose--for
example, a hospital or a school. The manager of such a corporation will not have
money profit as his objectives but the rendering of certain services.
In either case, the key point is that, in his capacity as a corporate executive, the
manager is the agent of the individuals who own the corporation or establish the
eleemosynary institution, and his primary responsibility is to them. Needless to say,
this does not mean that it is easy to judge how well he is performing his task. But at
least the criterion of performance is straight-forward, and the persons among whom a
voluntary contractual arrangement exists are clearly defined.
Of course, the corporate executive is also a person in his own right. As a
person, he may have many other responsibilities that he recognizes or assumes
voluntarily--to his family, his conscience, his feelings of charity, his church, his clubs,
his city, his country. He may feel impelled by these responsibilities to devote part of
his income to causes he regards as worthy, to refuse to work for particular
corporations, even to leave his job, for example, to join his country's armed forces. If
we wish, we may refer to some of these responsibilities as "social responsibilities."
But in these respects he is acting as a principal, not an agent; he is spending his own
money or time or energy, not the money of his employers or the time or energy he has
contracted to devote to their purposes. If these are "social responsibilities," they are
the social responsibilities of individuals, not business.
What does it mean to say that the corporate executive has a "social
responsibility" in his capacity as businessman? If this statement is not pure rhetoric, it
must mean that he is to act in some way that is not in the interest of his employers.
For example, that he is to refrain from increasing the price of the product in order to
contribute to the social objective of preventing inflation, even though a price increase
would be in the best interests of the corporation. Or that he is to make expenditures on
reducing pollution beyond the amount that is in the best interests of the corporation or
that is required by law in order to contribute to the social objective of improving the
environment. Or that, at the expense of corporate profits, he is to hire "hardcore"
unemployed instead of better qualified available workmen to contribute to the social
objective of reducing poverty.
In each of these cases, the corporate executive would be spending someone
else's money for a general social interest. Insofar as his actions in accord with his
"social responsibility" reduce returns to stockholders, he is spending their money.
Insofar as his actions raise the price to customers, he is spending the customers'
money. Insofar as his actions lower the wages of some employees, he is spending
their money.
The stockholders or the customers or the employees could separately spend
their own money on the particular action if they wished to do so. The executive is
exercising a distinct "social responsibility," rather than serving as an agent of the
stockholders or the customers or the employees, only if he spends the money in a
different way than they would have spent it.
But if he does this, he is in effect imposing taxes, on the one hand, and deciding
how the tax proceeds shall be spent, on the other.
This process raises political questions on two levels: principle and
consequences. On the level of political principle, the imposition of taxes and the
expenditure of tax proceeds are governmental functions. We have established
elaborate constitutional, parliamentary and judicial provisions to control these
functions, to assure that taxes are imposed so far as possible in accordance with the
preferences and desires of the public--after all, "taxation without representation" was
one of the battle cries of the American Revolution. We have a system of checks and
balances to separate the legislative function of imposing taxes and enacting
expenditures from the executive function of collecting taxes and administering
expenditure programs and from the judicial function of mediating disputes and
interpreting the law.
 Here the businessman--self-selected or appointed directly or indirectly by
stockholders--is to be simultaneously legislator, executive and jurist. He is to decide
whom to tax by how much and for what purpose, and he is to spend the proceeds--all
this guided only by general exhortations from on high to restrain inflation, improve
the environment, fight poverty and so on and on. The whole justification for
permitting the corporate executive to be selected by the stockholders is that the
executive is an agent serving the interests of his principal. This justification
disappears when the corporate executive imposes taxes and spends the proceeds for
"social" purposes. He becomes in effect a public employee, a civil servant, even
though he remains in name an employee of a private enterprise. On grounds of
political principle, it is intolerable that such civil servants--insofar as their actions in
the name of social responsibility are real and not just window-dressing--should be
selected as they are now. If they are to be civil servants, then they must be elected
through a political process. If they are to impose taxes and make expenditures to
foster "social" objectives, then political machinery must be set up to make the
assessment of taxes and to determine through a political process the objectives to be
served.
This is the basic reason why the doctrine of "social responsibility" involves the
acceptance of the socialist view that political mechanisms, not market mechanisms,
are the appropriate way to determine the allocation of scarce resources to alternative
uses.
On the grounds of consequences, can the corporate executive in fact discharge
his alleged "social responsibilities"? On the one hand, suppose he could get away with
spending the stockholders' or customers' or employees' money. How is he to know
how to spend it? He is told that he must contribute to fighting inflation. How is he to
know what action of his will contribute to that end? He is presumably an expert in
running his company--in producing a product or selling it or financing it. But nothing
about his selection makes him an expert on inflation.
Will his holding down the price of his product reduce inflationary pressure? Or,
by leaving more spending power in the hands of his customers, simply divert it
elsewhere? Or, by forcing him to produce less because of the lower price, will it
simply contribute to shortages? Even if he could answer these questions, how much
cost is he justified in imposing on his stockholders, customers and employees for this
social purpose? What is his appropriate share and what is the appropriate share of
others?
And, whether he wants to or not, can he get away with spending his
stockholders', customers' or employees money? Will not the stockholders fire him?
(Either the present ones or those who take over when his actions in the name of social
responsibility have reduced the corporation's profits and the price of its stock.) His
customers and his employees can desert him for other producers and employers less
scrupulous in exercising their social responsibilities.
This facet of "social responsibility" doctrine is brought into sharp relief when
the doctrine is used to justify wage restraint by trade unions. The conflict of interest is
naked and clear when union officials are asked to subordinate the interest of their
members to some more general purpose. If the union officials try to enforce wage
restraint, the consequence is likely to be wildcat strikes, rank-and-file revolts and the
emergence of strong competitors for their jobs. We thus have the ironic phenomenon
that union leaders--at least in the U.S.--have objected to Government interference
with the market far more consistently and courageously than have business leaders.
 Почему растет аппетит потребителей к напиткам, заменяющим прием
пищи

Поскольку потребители, у которых мало времени, ищут идеальный баланс

между удобством и питательностью, напитки, заменяющие еду, начинают
набирать популярность.
Астронавты оказали огромное влияние на массовую культуру в 1950-х годах,
когда США и Советский Союз начали соревноваться в развитии своих
аэрокосмических возможностей. Они вдохновили волну научной фантастики,
многочисленные детские игрушки и новое увлечение коммерческими
авиаперелетами. Поскольку космическая гонка привлекла внимание
потребителей, предприимчивые предприниматели попытались извлечь выгоду
из другого аспекта увлечения астронавтами: их рациона питания.
В течение следующих нескольких десятилетий предприятия пытались
коммерциализировать сублимированные порошки и полужидкости в тюбиках,
которыми питались астронавты во время пребывания в космосе. Сначала
появился Tang - порошкообразный апельсиновый сок с искусственным вкусом,
который использовался астронавтами во время первых космических полетов и
был представлен потребителям в 1959 году. Затем появился Metrecal,
диетический молочный коктейль, который писательница-феминистка Бетти
Фридан сравнила с мелом. В 1970-х годах появились Space Food Sticks, ранние
энергетические батончики с таким же безвкусным и утилитарным содержимым,
как следует из названия.
Привычки потребителей в еде отличаются от привычек предыдущих поколений,
и они ищут более удобные способы утолить свой голод
Бизнес-результаты были неоднозначными. Несмотря на то, что Tang является
американским продуктом, он продолжает пользоваться популярностью в
Латинской Америке и на Ближнем Востоке, и в 2016 году его выручка составила
почти 900 миллионов долларов. Палочки для космического питания так и не
прижились и с тех пор были сняты с производства.
Хотя сама космическая еда не прижилась, эта тенденция помогла создать новый
рынок для всего обезвоженного, порошкообразного и расфасованного.
Несмотря на извечную любовь человечества к еде, предприниматели уже давно
стремятся довести ее до самой простой формы. Если бы только мы могли
проглотить одну таблетку и мгновенно утолить свой голод, одновременно давая
нашему организму все необходимые ему питательные вещества. Сегодня эта
научно-фантастическая мечта ближе к реальности, чем когда-либо прежде.
Изменение вкусов
Рынок заменителей пищи находится на подъеме. Потребители, у которых мало
времени, имеют другие привычки в еде, чем у предыдущих поколений, и ищут
более удобные способы утолить свой голод. «Питание должно быть быстрым,
эффективным и полезным, если оно не предназначено для общения, например,
семейных обедов», - заявляет Андре Шнайдер, партнер венчурной компании
Square One Foods.
Одним из самых быстрорастущих продуктов на этом рынке являются готовые к
употреблению блюда. Британская компания Huel, в настоящее время самый
плодовитый игрок в этой сфере, продала более 50 миллионов напитков по всему
миру с момента своего основания в 2015 году. В годовом исчислении число
клиентов компании также выросло на 150 процентов, и в ближайшие три года ее
стоимость достигнет 1,25 миллиарда долларов.
Но на рынке заменителей пищи всегда были свои скептики. Вопрос в
следующем: кто бы захотел заменить блюда? Готовое с добавлением воды
блюдо Huel, которое обычно подается холодным, не доставляет такого
удовольствия, как приготовленный обед.
Создатели Huel прекрасно понимают, что это блюдо никогда не сравнится с
ужином в ресторане. «Мы считаем, что существует два типа продуктов питания:
функциональное и развлекательное», - заявил Forbes Джулиан Хирн, основатель
компании и директор по маркетингу. «Хьюэл никогда не станет решением для
субботнего вечера с друзьями, но в течение недели бывает много случаев, когда
вам нужно питание и удобства».
Окончание приема пищи
Дело в том, что у многих потребителей мало времени на планирование,
приготовление пищи. Все больше домохозяйств имеют двойной доход, что
часто означает, что домашние задачи отходят на второй план. Между тем,
среднее время в пути на работу с каждым годом увеличивается. Таким образом,
то, что мы едим, все чаще принимается в последнюю минуту. Согласно
исследованию Acosta и Technomic, только 15 процентов потребителей заранее
знают, что у них будет на ужин. Даже самые организованные люди используют
различные стратегии, чтобы оставаться на высоте в своем питании. Молодое
поколение считает влиятельных людей в Instagram, которые «готовят еду» –
готовят блюда на неделю всего за один день, – мастерами рутины. «Сегодня
люди едят, когда позволяет их график», - заявил Шнайдер. «Это редко
происходит во время обычного приема пищи и часто вдали от дома. Поэтому
люди склонны есть меньшими порциями, когда у них есть на это время».
То, как мы питаемся на работе, также изменилось. В 1979 году Ли Айзенберг
ввел термин «энергетический ланч» в отношении обеденных привычек нью-
йоркской медиа-элиты, которая посещала высококлассные рестораны, чтобы
пообщаться и наладить контакты. Хотя в те времена обеденное время было
доступно не каждой компании, сейчас ресторанные блюда становятся еще более
редким видом. Счета расходов были сокращены, а расходы на проживание
увеличились. Люди едят в одиночестве чаще, чем раньше, и упакованные ланчи
- обычное явление на офисных столах. Учитывая все обстоятельства,
предложение Хьюла звучит не так уж безумно – если обед больше не является
времяпрепровождением в обществе, а приготовление полезных упакованных
ланчей каждую неделю отнимает много времени, несомненно, имеет смысл
заменить эти блюда чем-то быстрым, доступным и питательным.
Состояние здоровья
Как и ее конкуренты Soylent и Feed, Huel - компания, ориентированная
непосредственно на потребителя. Компания преуспела в продвижении себя не
только как розничного продавца продуктов питания, но и как бренда стиля
жизни, и это принесло ей культовую популярность. Сейчас у Хьюла десятки
тысяч подписчиков в Интернете. Он даже продает товары, в том числе
футболки и толстовки, что свидетельствует об имидже бренда, который он
культивирует - трудно представить, что многие люди захотели бы, например,
чтобы томатный кетчуп Heinz красовался на толстовке с капюшоном.
Очевидно, что забота о здоровье является решающим фактором успеха
заменителей пищи. Но многие диетологи обеспокоены тем, что ежедневное
употребление этих альтернативных продуктов в течение длительного периода
времени может сделать с организмом. «Существует множество различных
коктейлей, заменяющих еду, и они значительно отличаются по питательному
составу», - отмечает Ким Пирсон, диетолог из Лондона. «Однако многие из них
содержат большое количество сахара или других нежелательных добавок. На
самом деле, некоторые коктейли, заменяющие еду, на самом деле содержат
больше сахара, чем плитка шоколада.»
Благодаря своим ключевым ингредиентам, включая овсяную муку,
подсолнечное масло, льняное семя, кокос, рис и витаминные добавки, Huel
является одним из лучших вариантов. Само собой разумеется, что это также
намного полезнее, чем обычное соленое блюдо быстрого приготовления с
добавками. Пирсон указывает, что определенные группы населения
действительно могут извлечь выгоду из употребления Huel.
«Поскольку в нем содержится белок, витамин D и витамины группы В, он
может стать хорошим вариантом для вегетарианцев и веганов, которым этого
может не хватать», - заявила она The New Economy. «Это также может быть
полезно пожилым людям, которым трудно много есть, или тем, у кого по
другим причинам пропадает аппетит». Однако ее совет заключается в том, что,
хотя заменители пищи могут быть полезны в некоторых отношениях, людям не
следует переусердствовать с этим. «Не следует упускать из виду социальную и
психологическую важность правильного питания», - отметила она. «Вообще
говоря, я бы не рекомендовал людям заменять все свои блюда коктейлями,
скорее, включать их в рацион здоровых, свежих продуктов, богатых
натуральными, а не только синтетическими питательными веществами».
Несмотря на ограниченность этих продуктов, рынок полезных закусок на ходу и
готовых к употреблению блюд не демонстрирует никаких признаков
сокращения. Возможности для компаний пищевой промышленности огромны.
В ходе своего первого раунда финансирования в 2018 году Huel привлекла 28
миллионов долларов – необычно высокую сумму для стартапа в сфере питания.
Тем временем компания French meal replacement business Feed поставила свою
продукцию более чем в 30 стран. Очевидно, что пищевые компании,
внедряющие инновации, могут получить прибыльные раунды финансирования,
о которых ранее в этом секторе не слышали. Когда-то заменители пищи были
мечтой космической эры, и они никуда не денутся.

Как кризисы трансформируют производственный сектор

Экономические катастрофы и глобальные пандемии исторически оказывали

значительное влияние на обрабатывающую промышленность. Поскольку
роботы все чаще используются в цепочках поставок, вспышка коронавируса
может ознаменовать новую эру для отрасли
По мере эскалации пандемии COVID-19 риски, присущие глобальным цепочкам
поставок, становятся более очевидными, чем когда-либо. Вместо того чтобы
ждать возвращения к обычному ведению бизнеса, когда производственная
деятельность сосредоточена в странах, где дешевая рабочая сила в изобилии,
компании с развитой экономикой переключают свое внимание на самых
низкооплачиваемых работников из всех: роботов.
Фирмы начали переносить производство в страны с низкой заработной платой в
начале 1990-х годов, чему способствовали падение железного занавеса,
глобальная интеграция Китая и его возможное вступление во Всемирную
торговую организацию, а также рост контейнеризации. Период между 1990
годом и глобальным финансовым кризисом 2008 года был назван эпохой
гиперглобализации, в ходе которой на глобальные цепочки создания стоимости
приходилось около 60 процентов мировой торговли.
Глобальный финансово-экономический кризис 2008 года ознаменовал начало
конца этой эры гиперглобализации. В 2011 году глобальные цепочки создания
стоимости прекратили расширяться. С тех пор они больше не росли.
Нарастающие волнения
Этот разворот был вызван неопределенностью. С 2008 по 2011 год Мировой
индекс неопределенности, составленный Хайтсом Ахиром, Николасом Блумом
и Давиде Фурсери, увеличился на 200 процентов. Для сравнения, во время
вспышки тяжелого острого респираторного синдрома в 2002-2003 годах этот
показатель вырос на 70 процентов. После того как в 2016 году Великобритания
проголосовала за выход из Европейского Союза, он вырос на 250 процентов.
Когда неопределенность возрастает, страдают глобальные цепочки создания
стоимости. Основываясь на прошлых данных, можно предсказать, что 300–
процентное увеличение неопределенности - поскольку пандемия COVID–19, по-
видимому, может возникнуть во время выхода в печать Новой экономики -
снизит активность глобальной цепочки поставок на 35,4 процента. Фирмы
больше не считают, что экономия средств за счет перевода на периферию стоит
риска.
Преимущества и недостатки
В то время, когда внедрение роботов обходится дешевле, чем когда-либо,
стимул к перепрофилированию производства становится еще сильнее.
Арифметика проста: компания, скажем, в США должна была бы платить
американскому работнику намного больше, чем, скажем, вьетнамцу или
бангладешцу. Но робот, работающий в США, вообще не требовал бы
заработной платы, не говоря уже о таких льготах, как медицинская страховка
или отпуск по болезни.
Инвестиции в роботов не новы. Фирмы с развитой экономикой занимаются
этим с середины 1990-х годов, во главе с автомобильной промышленностью, на
долю которой может приходиться 50-60 процентов парка роботов в стране. В
Германии – мировом лидере по внедрению роботов – в 2017 году на 10 000
работников обрабатывающей промышленности приходилось 322 робота. Более
высокий показатель наблюдается только в Южной Корее (710 роботов на 10 000
работников) и Сингапуре (658 на 10 000). В США на 10 000 работников
приходится 200 роботов.
Фактически, когда разразился кризис 2008 года, в некоторых странах, таких как
Германия, уже было достаточно роботов, чтобы свести к минимуму затраты на
рабочую силу в производстве. Многие другие, чему способствовало резкое
снижение процентных ставок по отношению к заработной плате после 2008
года, способствовали внедрению роботов и перераспределению большей доли
производства.
То же самое, вероятно, произойдет и сегодня. Исходя из проводимой на данный
момент денежно-кредитной политики, можно ожидать снижения процентных
ставок на 30 процентов, поскольку центральные банки пытаются
компенсировать ущерб от пандемии COVID-19. Прошлые данные указывают на
то, что это может привести к ускорению внедрения роботов на 75,7 процента
(но это не приведет к безудержному буму внедрения роботов, поскольку
растущая неопределенность также сдерживает инвестиции).
Принимая это во внимание
Эта тенденция будет сосредоточена в секторах, которые в наибольшей степени
подвержены влиянию глобальных производственно-сбытовых цепочек. В
Германии это означает автомобили и транспортное оборудование, электронику
и текстильную промышленность – отрасли, которые импортируют около 12
процентов своих ресурсов из стран с низкой заработной платой. В целом,
немецкая экономика импортирует 6,5 процента используемых ею ресурсов.
Во всем мире отрасли, в которых происходит наибольшее количество
изменений, - это химическая промышленность, металлоизделия,
электротехническая продукция и электроника. Химическая промышленность
занимает лидирующие позиции по переработке отходов во Франции, Германии,
Италии и США.
Эта тенденция представляет серьезную угрозу для моделей роста многих
развивающихся стран, которые зависят от низкозатратного производства и
экспорта промежуточных ресурсов. В Центральной и Восточной Европе
некоторые страны ответили на этот вызов, самостоятельно инвестируя в
роботов. В Чешской Республике, Словакии и Словении (где есть крупные
автопроизводители, принадлежащие иностранным компаниям) в настоящее
время на 10 000 работников приходится больше роботов, чем в США или
Франции. И стратегия, похоже, работает: они остаются привлекательным
местом для офшоринга для богатых стран.
Недорогим производственным центрам в Азии, возможно, придется труднее,
особенно в связи с пандемией. Китай, который обеспечил свой экономический
подъем, утвердившись в центре многих глобальных производственно-сбытовых
цепочек, столкнется с особенно серьезными проблемами, несмотря на его планы
перейти к деятельности с более высокой добавленной стоимостью и увеличить
внутреннее потребление.
В условиях растущего протекционизма (особенно в США при президенте
Дональде Трампе) и пандемии COVID-19 страны с развитой экономикой,
похоже, готовятся к ренессансу производства. Но хотя это может снизить риски
для крупных фирм, это, вероятно, не принесет пользы очень многим работникам
из стран с развитой экономикой, не говоря уже о развивающихся странах, из
которых переносится производство. Для этого правительствам необходимо
будет проводить политику, соответствующую этому новому экономическому
порядку.
Глоссарий

1. Aerospace capabilities – аэрокосмические возможности

2. Dehydrated – обезвоженный

3. Direct-to-consumer company – компания, ориентированная

непосредственно на потребителя

4. Freeze-dried powders – порошк сублимационной сушки

5. Health consciousness – состояние здоровья

6. Hyper-globalisation – гиперглобализация

7. Lucrative funding – выгодное финансирование

8. Manufacturing hubs – производственные центры

9. Meal replacements – заменители пищи

10.Merchandise - продукт

11.Power lunch – энергетический ланч

12.Ready-to-drink meals – готовые к употреблению блюда

13.Science fiction – научная фантастика

14.Semiliquids – полуликвиды

15.Venture capital – венчурный капитал

 Why consumers’ appetite for meal replacement drinks is growing

As time-poor consumers search for the perfect balance between convenience

and nutrition, meal replacement drinks are experiencing a revival.
Astronauts had a huge impact on popular culture in the 1950s when the US and
the Soviet Union began competing to develop their aerospace capabilities. They
inspired a wave of science fiction, numerous children’s toys and a new fascination
with commercial air travel. As the space race grabbed the attention of consumers,
opportunistic entrepreneurs tried to profit from another aspect of the astronaut craze:
their diet.
Over the next few decades, businesses set about trying to commercialise the
freeze-dried powders and semiliquids in tubes that astronauts lived on while in space.
First, there was Tang, a powdered, artificially flavoured orange juice used by
astronauts on early space flights and marketed to consumers in 1959. Then
came Metrecal, a diet milkshake that feminist writer Betty Friedan compared to chalk.
In the 1970s there was Space Food Sticks, an early energy bar with contents as bland
and utilitarian as its name suggests.
Consumers have different eating habits to previous generations and are chasing
more convenient ways to satisfy their hunger
The business results were mixed. Despite being a US product, Tang continues
to curry favour in Latin America and the Middle East and had revenue of nearly
$900m in 2016. Space Food Sticks never caught on and has since been discontinued.
Although space food itself hasn’t stuck around, the trend helped create a new
market for all things dehydrated, powdered and pre-packaged. Despite humanity’s
age-old love affair with food, entrepreneurs have long been on a quest to distil it
down to its most basic form. If only we could ingest one pill and instantly satiate our
hunger while giving our body all the nutrients it needs. Today, this science-fiction
dream is closer to reality than ever before.

Changing tastes

The meal replacement market is booming. Time-poor consumers have different eating
habits to previous generations and are chasing more convenient ways to satisfy their
hunger. “Nutrition has to be quick, efficient and healthy if it’s not for socialising, like
family dinners,” said Andre Schneider, a partner at venture capital firm Square One
Foods.
 One of the fastest-growing products in this market is ready-to-drink meals. UK-
based company Huel, currently the most prolific player in this space, has sold more
than 50 million drinks worldwide since it was founded in 2015. It has also seen year-
on-year customer growth of 150 percent and is on track to be valued at $1.25bn
within the next three years.
But the meal replacement market has always had its sceptics. The question is:
who would want to replace meals? Huel’s just-add-water solution, usually served
cold, doesn’t exactly provide the same enjoyment as a cooked lunch.
The creators of Huel are well aware that it’s never going to beat a restaurant
dinner. “We believe that there are two types of food: functional food and
entertainment food,” Julian Hearn, the company’s founder and chief marketing
officer, told Forbes. “Huel is never going to be the solution for a Saturday night out
with friends, but there are many times during the week [when] you need nutrition and
convenience.”

The end of mealtimes

The fact is that many consumers have little time to spend planning, preparing and
cooking food. More households are dual-income, which often means domestic tasks
become sidelined. Meanwhile, average commute times are getting longer every year.
As such, what we eat is an increasingly last-minute decision. According to a study by
Acosta and Technomic, only 15 percent of consumers know in advance what they’re
having for dinner. Even the most organised individuals are using different strategies
to stay on top of their food. Younger generations regard Instagram influencers who
‘meal prep’ – cooking the week’s meals in just one day – as the masters of routine.
“Today, people eat when their schedule allows,” said Schneider. “This is rarely at
regular mealtimes and often away from home. So people tend to eat smaller portions
when they have time for it.”
The way we eat at work has also changed. In 1979, Lee Eisenberg coined the
term ‘power lunch’ in reference to the dining habits of New York’s media elites, who
would descend on high-end restaurants to mingle and network. While it wasn’t every
company’s experience of lunchtime back then, the restaurant meal is now becoming
an even rarer species. Expense accounts have been squeezed and living costs have
increased. People are eating alone more often than before, and packed lunches are a
common sight at office desks. All things considered, Huel’s proposition doesn’t sound
so crazy – if lunch is no longer a social pastime and making healthy packed lunches
every week is a time drain, surely it makes sense to swap these meals out for
something quick, affordable and nutritious.

Picture of health

Like its competitors Soylent and Feed, Huel is a direct-to-consumer company. It has
succeeded in marketing itself not just as a food retailer but as a lifestyle brand, and
this has earned it a cult following. Huel now has tens of thousands of followers
online. It even sells merchandise, including T-shirts and sweatshirts, which gives an
indication of the brand image that it is cultivating – it’s hard to imagine that many
people would want Heinz Tomato Ketchup, for example, emblazoned on a hoodie.
Clearly, health consciousness is a critical factor in meal replacements’ success.
But many nutritionists are concerned about what consuming these food alternatives
every day for a long period of time could do to the body. “There are a lot of different
meal replacement shakes available and they differ significantly in terms of nutritional
composition,” said Kim Pearson, a London-based nutritionist. “However, many
contain high levels of sugar or other undesirable additives. In fact, some meal
replacement shakes actually contain more sugar than a chocolate bar.”
With its key ingredients including powdered oats, sunflower oil, flaxseed,
coconut, rice and vitamin supplements, Huel is one of the better options. It goes
without saying that it’s also far healthier than the average salty, additive-filled fast-
food meal. Pearson points out that certain groups may actually stand to benefit from
consuming Huel.
“As it provides protein, vitamin D and B vitamins, it can be a good option for
vegetarians and vegans who may be lacking these,” she told The New Economy. “It
can also be useful for elderly people who struggle to eat much or those with loss of
appetite for other reasons.” However, her advice is that, while meal replacements
could be beneficial in some respects, people shouldn’t overdo it. “The social and
psychological importance of eating proper meals should not be overlooked,” she said.
“Generally speaking, I wouldn’t recommend that people replace all their meals with a
shake, rather that they include them within a plan of healthy, fresh foods that are rich
in natural – not just synthetic – nutrients.”
Despite the limitations of these products, the market for healthy, on-the-go
snacks and ready-to-drink meals shows no sign of shrinking. The opportunities for
food companies are significant. In its first funding round in 2018, Huel raised $28m –
an unusually high amount for a food start-up. Meanwhile, French meal replacement
business Feed has delivered its products to more than 30 countries. Clearly, food
companies that drive innovation can experience lucrative funding rounds that were
previously unheard of in the sector. Once a space-age dream, meal replacements have
taken off, and they’re here to stay.

How crises transform the manufacturing sector

Economic catastrophes and global pandemics have historically had a significant

impact on manufacturing. With robots increasingly being used throughout supply
chains, the coronavirus outbreak could signal a new era for the industry
As the COVID-19 pandemic escalates, the risks inherent in global supply
chains are more apparent than ever. Rather than await a return to business as usual,
with manufacturing activities concentrated in countries where labour is cheap and
plentiful, advanced-economy companies are shifting their focus to the lowest-wage
workers of all: robots.
Firms began relocating production to low-wage countries in the early 1990s,
aided by the fall of the Iron Curtain, China’s global integration and eventual accession
to the World Trade Organisation, and the rise of containerisation. The period between
1990 and the 2008 global financial crisis has been called an era of hyper-globalisation
in which global value chains accounted for about 60 percent of global trade.
The 2008 global financial and economic crisis marked the beginning of the end
of this era of hyper-globalisation. In 2011, global value chains stopped expanding.
They have not grown again since.

Rising tides

This reversal was driven by uncertainty. From 2008 to 2011, the World Uncertainty
Index – constructed by Hites Ahir, Nicholas Bloom and Davide Furceri – increased
by 200 percent. To compare, during the 2002-3 outbreak of severe acute respiratory
syndrome, the index rose by 70 percent. After the UK voted in 2016 to leave the
European Union, it surged by 250 percent.
When uncertainty rises, global value chains suffer. Based on past data, one can
predict that a 300 percent increase in uncertainty – as the COVID-19 pandemic seems
likely to produce at the time of The New Economy going to print – would reduce
global supply chain activity by 35.4 percent. Firms no longer consider the cost
savings of offshoring to be worth the risk.
 Pros and cons

At a time when adopting robots is cheaper than ever, the incentive to reshore
production is even stronger. The arithmetic is simple: a company in, say, the US
would have to pay an American worker a lot more than, say, a Vietnamese or
Bangladeshi one. But a US-based robot would not demand wages at all, let alone
benefits like health insurance or sick leave.
Investment in robots is not new. Advanced-economy firms have been pursuing
it since the mid-1990s, led by the automotive industry, which can account for 50-60
percent of a country’s robot stock. In Germany – a global leader in robot adoption –
robots per 10,000 workers in manufacturing stood at 322 in 2017. Only South Korea
(710 robots per 10,000 workers) and Singapore (658 per 10,000) have a higher ratio.
The US has 200 robots per 10,000 workers.
In fact, when the 2008 crisis struck, some countries, such as Germany, already
had enough robots to minimise the importance of labour costs in production. Many
others, aided by the sharp post-2008 decline in interest rates relative to wages,
boosted robot adoption and reshored a larger share of production.
The same is likely to happen today. Based on monetary policy so far, a 30
percent drop in interest rates can be expected as central banks try to offset the damage
of the COVID-19 pandemic. Past data indicates that this could bring a 75.7 percent
acceleration in robot adoption (but it will not bring an unbridled boom in robot
adoption, because rising uncertainty also deters investment).

Taking it in

This trend will be concentrated in the sectors that are most exposed to global value
chains. In Germany, that means autos and transport equipment, electronics and
textiles – industries that import around 12 percent of their inputs from low-wage
countries. Overall, the German economy imports 6.5 percent of the inputs it uses.
Globally, the industries where the most reshoring activity is taking place are
chemicals, metal products, and electrical products and electronics. The chemical
industry stands out as the top reshorer in France, Germany, Italy and the US.
This trend poses a major threat to many developing countries’ growth models,
which depend on low-cost manufacturing and exports of intermediate inputs. In
Central and Eastern Europe, some countries have responded to this challenge by
investing in robots themselves. The Czech Republic, Slovakia and Slovenia (which
have large foreign-owned auto sectors) now have more robots per 10,000 workers
than the US or France. And the strategy seems to be working: they remain an
attractive offshoring destination for rich countries.
Low-cost manufacturing hubs in Asia may have a harder time, especially in the
wake of the pandemic. China, which secured its economic rise by establishing itself at
the centre of many global value chains, will face particularly serious challenges,
despite its plans to shift to higher-value-added activities and boost domestic
consumption.
Between rising protectionism (especially in the US under President Donald
Trump) and the COVID-19 pandemic, the advanced economies seem to be geared up
for a manufacturing renaissance. But while this may reduce risks for large firms, it
probably will not benefit very many advanced-economy workers, let alone the
developing countries from which production is being shifted. For that, governments
will need to implement policies suited to this new economic order.
 Реферат

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования
«Минский государственный лингвистический университет»
Переводческий факультет
Кафедра славянских языков

Моммадов Сейран

Лексико-семантическое поле «Религия» в русской

ассоциативно-вербальной сети

Реферат
 Минск, 2022
Введение
Одним из актуальных аспектов в исследовании лексики является изучение
лексических единиц как элементов системы. Именно такой подход
обусловливает раскрытие глубинных структур семантики, и это чрезвычайно
значимо. Однако исследование лексического состава языка связано, как
известно, с рядом трудностей. Обязательный и важный этап на пути к
глубокому и всестороннему разрешению указанных проблем - предварительное
изучение в больших конкретных исследованиях соответствующего материала. В
центре подобных исследований должно находиться слово, так как оно
представляет собой особый микромир, в котором отражается какой-то кусочек
реальной действительности. Это и определяет актуальность нашей курсовой
работы.

Основная часть
1. Понятие лексико-семантического поля
В современном русском языке лексика представлена как весьма
многообразный, но при этом целостный элемент системы языка. Именно этот
факт позволяет объяснить возможность появления таких различных и при этом
взаимосвязанных подсистем лексики. Поиски ресурсов для изучения
лексического пласта языка, а также его подсистем привели к появлению так
называемой теории семантического поля.
Сегодня в лингвистике существуют разнообразные способы изучения
поля. Теория семантического поля включает в себя большое количество
подходов и взглядов, каждый из которых, так или иначе, рассматривают одну и
ту же идею о семантической общности лексических единиц языка. Понятие
лексико-семантического поля и теория поля дают возможность рассматривать
лексику не как разрозненно представленные слова и их семантику, а как
систему лексем, где каждая лексема является частью некоего структурного
единства.
Впервые понятие «поле» стало использоваться в физике, так же оно
употребляется в биологии, психологии, социологии и некоторых других науках.
О связях языковых явлений начали писать в конце XIX – начале XX века, и
наиболее важные выводы были сделаны в труде немецкого филолога Р. Н.
Майера «Значение системы». Р.Н.Майер называет 3 типа семантических полей:
1) естественные (названия растений, животных, частей тела,
наименование чувств и т.д.);
2) искусственные (наименование должностей, предметов, необходимых
для строительства и т.д.);
3) полуискусственные (понятия этики, терминология представителей
каких-либо профессий, ремёсел и т.д.).
Под семантическим классом он понимает «упорядоченность
определённого числа выражений с той или иной точки зрения, т. е. с точки
зрения какого-либо одного семантического признака, который автор называет
дифференциальным фактором».
Среди единиц лексики термин «семантическое поле» остаётся наиболее
малоизученным и не имеющим чётких границ употребления в лингвистике. Им
часто обозначаются разные объединения слов, а также не определён объём
данного понятия.
Также отмечается, что «лексико-семантическое поле имеет признаки
системности как в синхронном, так и в диахронном плане». Семантическое поле
– это, в первую очередь, система. А каждая система структурна по своей сути.
Под структурой обычно понимается относительно устойчивое единство и
целостность системы.
Основу лексико-семантического поля составляют лексико- семантические
группы слов. Существует предположение, что элементы семантических полей –
это лексико-семантические группы (ЛСГ), а семантическое поле – родовое
понятие по отношению к ЛСГ.
Лексико-семантическое поле сложно по своей структуре. Его элементы
связываются благодаря парадигматическим отношениям. Парадигматические
отношения – это отношения, возникающие между членами вертикальных рядов,
т.е. отношения по вертикали. В итоге образуются группы, внутри которых
возникают уже свои различные отношения.
Слова, образующие структуру лексико-семантического поля, могут быть
связаны между собой также и синтагматическими отношениями, то есть
отношениями по горизонтали. Таким образом, формируется языковая цепочка –
синтагма, внутри которой и образуются синтагматические отношения (ср.
группировки слов синтагматического типа часть – целое, предмет – признак,
предмет и связанное с ним действие и т.д., например, дерево – ствол – ветки –
листва; кошка – домашняя – мяукает или ручка девочки, тетрадь и ручка, ручка
двери и т.д.).
Подведём итог сказанному выше. Лексико-семантическое поле как особая
системообразующая единица обладает сложной и весьма своеобразной
структурой, составные элементы которой связаны между собой
парадигматическими и синтагматическими отношениями.

2. Структура семантического поля и его виды

Лингвисты выделяют следующие структурные элементы семантического
поля: Ядро поля, центр поля, периферия.
1. Ядро группы представлено родовой семой (гиперсемой).
2. Центр поля состоит из единиц, имеющих интегральное, общее с ядром
и рядопродолжительными единицами дифференциологическое значение.
3. Периферия поля включает единицы, наиболее удалённые в своём
значении от ядра, общее родовое понятие здесь оттеснено в разряд
потенциальной или вероятностной семантики.
Критерии объединения лексических единиц в семантическое поле:
1. Наличие общего семантического признака;
2. Регулярная повторяемость ведущих семантических признаков
лексических единицах семантического поля.
3 Общий семантический признак должен быть однотипным.
Классификация семантического поля бывает по структуре и по
семантике.Взаимодействие лексики внутри семантического поля:
1. Взаимоопределяемость элементов семантического поля;
2. Возможная взаимозаменяемость элементов;
3. Лексические единицы организованы вокруг ядра группы;
4. Центр семантического поля состоит из лексических единиц,
имеющих общее с ядром и специфическое значение;
5. Периферийные лексические единицы наиболее удалены в своем
значении от ядра. Они могут вступать в контакт с другими
семантическими полями, образуя лексико-семантическую непрерывность
языковой системы.
Таким образом, мы можем заключить, что четкого разграничения
вышеуказанных понятий пока не сложилось. Одну и ту же лексическую
группировку можно назвать и лексико-семантической группой, и лексико-
семантическим полем, и тематическим полем (или тематической
группой).
3. Сущность ассоциативно-вербальной сети и ее модель

Единицами вербально-семантического уровня мышления выступают отдельные

слова, отношения между которыми охватывают все разнообразие их
семантических, грамматических, фонетических, лексических и ассоциативных
связей. Совокупность этих связей образует единую ассоциативно-вербальную
сеть, выступающую в качестве психологической
основы владения языком.
Особенностью ассоциативно-вербальной сети носителя языка является то, что
грамматика в ней (следовательно, и в сознании личности) не отделена от
лексики, не противопоставлена ей, а «синкретична со словом, разлита,
“размазана” по всей сети, рассеяна в аналогических моделях словоформ и
словосочетаний, являющихся ее единицами (узлами сети)» [10]. Большинство
носителей языка не знает грамматики в традиционно-лингвистическом ее
представлении, а оперирует в своей речи моделями словоформ, словосочетаний
и предложений, опираясь на закон повторяемости и закон аналогии.
Структура словесных ассоциаций включает в себя помимо формально-
грамматических связей слов и их семантические связи.
Дж. Миллер выдвигал шесть гипотез относительно природы ассоциаций и
структуры ассоциативно-вербальной сети. Согласно первой гипотезе, сила
ассоциаций объясняется частотой совместного появления соассоциатов в речи.
Вторая гипотеза заключается в том, что ассоциативные связи между словами не
заучиваются, но возникают в результате наличия у определенной группы слов
какого-либо общего признака в разной степени его проявления. Полагают, что
ребенок заучивает отдельно слова, а лишь затем осознает ассоциативные связи
между ними, если последние возникают.
Третья гипотеза предполагает, что слово всегда вызывает некий психический
образ, причем абстрактное слово ассоциируется с конкретным образом. Так
возникают родо-видовые отношения между словами, например, связь животное
– собака. В четвертой гипотезе допускается организация ассоциативных
отношений в виде отношений части к целому. В пятой гипотезе ассоциативная
память представлена группами понятий, которые воплощаются в определенных
словах, так называемых семантических маркерах. В простейшем случае
применительно к существительным маркеры
выглядят следующим образом: имена собственные (+) – имена нарицательные
(-) одушевленные (+) – неодушевленные (-) исчисляемые (+)
– неисчисляемые (-) и т.д. И, наконец, шестая гипотеза базируется на том, что
ассоциируемые слова часто входят в предикатные отношения: А есть В; А
имеет В и т.п..

4. Лексико-семантическое поле «Религия» в свете ассоциативно-

вербальной сети
По оценочному компоненту можно объединить следующие стимулы: Бог,
Душа, Икона, которые вызвали следующие реакции: свет, святой, пресвятая,
чистая, добрая и стимулы Религия, Религиозный, реакциями которых являются:
ложная, воровство, обман. Можно сделать вывод, что Бог, Душа, Икона
неразрывно связаны в сознании испытуемых с пониманием святости, в то
время как Религия и Религиозный вызывают реакцию осуждения и недоверия.
Ассоциативное поле стимулов Крест и Икона в большинстве случаев
наполнено предметным содержанием в сознании испытуемых: на могиле, на
груди, деревянный, красивая, дерево ит. д., что говорит о представлении этих
слова как реально существующих предметов. Реакции на стимулы Верить и
Воскресенье представлены в двух направлениях: мирском и сакральном. Так,
например, стимул Воскресенье вызывал две реакции, относящиеся к
религиозной теме: верба, прощенное.
Большинство реакций относятся к пониманию воскресенья как
выходного дня, отдыха, праздника. Стимул Верить в религиозном аспекте
представлен, такими реакциями, как: Бог, в Бога, душа, другие реакции
отражают мирское понимание: любовь, мне, всем, в чудо, людям.
Анализируя реакции-ассоциации на стимул Крест, мы отмечаем
устойчивость в реакциях на данный стимул. В юношеском возрасте на стимул
Крест возникают ассоциации, связанные с человеком (его профессией,
родственными отношениями). У представителей зрелого возраста отмечается
понимание «креста» как предмета, имеющего свои признаки. Лишь у
представителей преклонного возраста отмечается реакция, связанная с верой.
Исходя из анализа реакций-ассоциаций возрастных групп, мы пришли к
выводу, что в юношеском языковом сознании область ценностей религии
представлена в мирском понимании, также в этом возрасте отмечается
негативная оценка многих стимулов, что говорит о сомнении и недоверии
молодого поколения по отношению к данным стимулам. По мере взросления в
языковом сознании происходит стабилизация многих терминов (это доказывает
наибольшая частотность ответов в зрелом и преклонном возрасте, а также
многочисленное употребление речевых штампов). Ценности этой области у
представителей зрелого возраста наполняются содержанием духовности и
веры.
 Заключение
Таким образом, на основании исследований лингвистов было
установлено, что обозначает термин «поле» одновременно и саму лексическую
группировку слов, и принцип организации этой группировки, то есть наличие
полевой структуры. Полевая структура - объединение разных элементов языка,
имеющее следующие признаки языкового поля: объединение однородных
элементов; выделение ядра и периферии; вычленение ЛСГ в структуре поля.
Семантическое поле, вслед за Э. В. Кузнецовой, понималось нами как
совокупность средств номинации определённой номинативной сферы,
связанных внутриязыковой и внеязыковой (предметно-логической) общностью.
Оно представляет собой «парадигму парадигм», труктурированную по
принципу «ядро-периферия», и является незакрытым множеством языковых
единиц. Между лексемами, входящими в ЛСП, возможны разные виды
отношений (синонимические, антонимические, родовидовые).
Дж. Миллер выдвигал шесть гипотез относительно природы ассоциаций и
структуры ассоциативно-вербальной сети. Согласно первой гипотезе, сила
ассоциаций объясняется частотой совместного появления соассоциатов в речи.
Вторая гипотеза заключается в том, что ассоциативные связи между словами не
заучиваются, но возникают в результате наличия у определенной группы слов
какого-либо общего признака в разной степени его проявления. Третья гипотеза
предполагает, что слово всегда вызывает некий психический образ, причем
абстрактное слово ассоциируется с конкретным образом. В четвертой гипотезе
допускается организация ассоциативных отношений в виде отношений части к
целому. В пятой гипотезе ассоциативная память представлена группами
понятий, которые воплощаются в определенных словах, так называемых
семантических маркерах. А шестая гипотеза базируется на том, что
ассоциируемые слова часто входят в предикатные отношения: А есть В; А
имеет В и т.п.
Анализ ассоциаций на стимул Религия выявил 3 понятийные реакции: Бог
(2), вера (5), христианство, 6 реакций-представлений: дар, убеждения, храм,
церковь, Библия, жизни, 2 ассоциации — атеизм, опиум для народа, оценочный
компонент представлен двумя реакциями: воровство, ложная.
Резюме

Транслейтер Моммадов Сейран

Должность: Переводчик
Желаемая зарплата: 1500 рублей
Элеткронная почта seyran@gmail.com
Телефон: +375 – 29 – 612 – 0953
Готовность к командировкам: Да
Занятость: Полная
График работы: Полный день

Личная инфорация
Город проживания: Минск
Переезд: Возможен
Гражданство: Туркменистан
Дата рождения: 10.12.1997 (26 лет)
Пол: Мужской
Семейное положение: не женат
Есть дети: Нет

Образование

Учебное заведение: МГЛУ

Год окончания: 2024
Факультет: Переводческий
Специальность: Лингвистическое обеспечение межкультурной коммуникации
Форма обучения: Очная

Опыт работы
Организация: minskperevod.by, бюро переводов
Должность: бюро переводов
Период работы: с 04.07.2021 по настоящее время(2 года)
Должностные обязанности и достижения: Прием иностранных клиентов,
участие в переводах
Языки: Английский, Русский, Туркменский
Дополнительная информация: Умение работать с большим объемом
информации, продвинутый пользователь ПК
 Деловые письма

ЗАО «Белинтруист» Директору

г. Минск ОАО «ПраздникБай»
ул. Васильева, 6, офис 41 Андрееву А.А.
e-mail: belintruist@gmail.com
20.04.2023 г. № 3
Письмо – запрос информации
Уважаемый Андреев А.А!
Компания ЗАО «Белинтруист» желает пригласить вас для организации
праздника, в связи с чем просим вас прислать прайс с актуальными ценами на
ваши услуги (не забудьте прикрепить информации о скидка и акциях, если
таковые имеются). Надеемся дальнейшее на соотрудничество с вами.

ЗАО «Белинтруист» Директору

г. Минск ОАО «ПраздникБай»
ул. Васильева, 6, офис 41 Андрееву А.А.
e-mail: belintruist@gmail.com
20.04.2023 г. № 3
Письмо – благодарность
Уважаемый Андреев А.А!
Компания ЗАО «Белинтруист» выражает благодарность за проведенное
мероприятие на высшем уровне. Благодарим за ответственность и
профессионализм в проведении мероприятия. Надеемся на дальнейшее
сотрудничество.

ЗАО «Белинтруист» Директору

г. Минск ОАО «ПраздникБай»
ул. Васильева, 6, офис 41 Андрееву А.А.
e-mail: belintruist@gmail.com
20.04.2023 г. № 3
Письмо – приглашение
Уважаемый Андреев А.А!
Мы рады пригласить вас на празднование юбилея ЗАО «Белинтруист». В
программе концерты, представления, ярмарка, фуршет. Ждем от вас письмо-
потдверждение. Заранее благодарим за ответ.

ЗАО «Белинтруист» Директору

г. Минск ОАО «ПраздникБай»
ул. Васильева, 6, офис 41 Андрееву А.А.
e-mail: belintruist@gmail.com
20.04.2023 г. № 3
Письмо – рекламация
Уважаемый Андреев А.А!
Заказчик мероприятия остался недовольным проведенным вами мероприятием.
Пересмотрите, пожалуйста, методы проведения мероприятий, так как надеемся
на дальнейшее сотрудничество с вами.
 Список литературы и источников, использовынных в работе

1. https://dictionary.cambridge.org/

2. https://vk.com/doc317185810_662471378?

hash=Kiqq9XI8q3YR5nhh3izMhDVvLxlhjSXBbmpCYkXZOZ4&dl=5wPPuX

0Z2RAEh8KQJEmJpT79MllXgz0ffCY4W3ZwfKw

3. https://www.multitran.com/

4. https://www.theneweconomy.com/business

5. https://www.theneweconomy.com/business/how-crises-transform-the-

manufacturing-sector

6. https://www.theneweconomy.com/business/why-consumers-appetite-for-meal-

replacement-drinks-is-growing