У меня от нежности и боли

Разрывалась грудь…

Если б, друг мой, было в нашей воле

Эту ночь вернуть!

И.А. Бунин

Рассказ И. А. Бунина «Поздний час» написан в период его жизни за границей и раскрывает характерные
для писателя темы любви и смерти, которые в позднем творчестве писателя неразрывно связаны. Этим
объясняется использование автором особого приема повествования. Это рассказ-сон, рассказ-видение.
События, изображенные в нем, вводят, скорее, не реальный, а условный мир, созданный подсознанием
героя, его воображением.

Название рассказа многозначно, его можно рассмотреть с нескольких позиций. Поздний час. Во-первых,
это время суток, которое в произведении четко обозначено (эпитеты: «месячный свет июльской ночи»,
«печально-русской степной ночи», «высоко и безгрешно сияет над двором месяц»). Во-вторых, это
возраст героя. Мы узнаем, что он уже пожилой человек, находящийся на «позднем» этапе своей жизни:
«и шли и проходили годы, десятилетия». В-третьих, заглавие рассказа обозначает собой мотив
опоздания, который поддерживается на протяжении всего произведения и словами («нельзя больше
откладывать») и поступками (не герой ждал возлюбленную в саду, а она его, т.е. он опаздывал). В-
четвертых, «поздний час» - это образное определение смерти, которая приходит тогда, когда все
безвозвратно ушло, когда уже поздно. Мотив смерти в рассказе выражен при помощи описания
похорон и кладбища.

Интересно, что Бунин соединяет героя и рассказчика, выбирая в качестве способа повествования
внутренний монолог. Речь от лица самого героя, его разговор с самим собой, естественно, будут
отличаться особой правдивостью, искренностью и даже интимностью.

Каким же мы видим главного героя произведения? Кроме того, что это человек, находящийся на закате
своих лет, мы понимаем также и то, что жизнь его была весьма насыщенна: сначала он жил в России,
«имел полную свободу разъезжать куда угодно», значительное время прожил и в Париже (подробное
описание обычаев и традиций города, в частности, обряда похорон), много путешествовал («это было и
в Ярославле, и в Суэцком канале, и на Ниле»), был знаком со многими людьми («многие, многие, с кем
я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь…»), пережил горечь потерь возлюбленной, родных,
друзей. Эти сведения крайне важны для понимания личности главного героя и его внутреннего мира.
Бунин показывает: человек, прошедший такой путь, имеет богатый опыт, он многое осознал. Однако
накопленные знания применять уже негде. Поздно. Жизнь прожита. Возникает диссонанс между
пониманием того, как надо было жить, и невозможностью осуществить это. В этом – внутренняя
трагедия героя, который представляет собой тонкую, чувствительную натуру. Она проявляется в
поэтичном описании атмосферы, которая когда-то окружала этого человека: он детально помнит не
только зримые картины (эпитеты: «высокое сияющее небо», «пестрый сумрак сада»), но даже запахи
(«весь город пахнет яблоками») и осязательные ощущения («по нагретой за день мостовой»). Это -
специфическая особенность бунинского стиля, выражающаяся в удивительной слитности зрительных и
слуховых, обонятельных и осязательных характеристик при передаче окружающего мира. Герой
искренне любит свою родину, ведь спустя много лет помнит каждую мелочь, даже свои детские
фантазии и мысли: это подчеркивают паронимы, стоящие в одном предложении и описывающие мост
(каменный мост окаменел, как будто как в сказке, замер).
Особой романтичностью проникнуты и воспоминания о возлюбленной. Легкими штрихами, по-
бунински, нарисован её портрет: эпитеты «просто убранные темные волосы», «ясный взгляд», «легкий
загар юного лица», «легкое летнее платье», «непорочность, крепость и свобода молодого тела». При
этом слово «платье» (в частности, словосочетание «белое платье») Бунин повторяет в тексте несколько
раз, делая акцент на том, что это своеобразный символ любви героя. Возникает интертекстуальная
ассоциация с блоковским «я любил твое белое платье…». Именно этот образ становится «отправной
точкой», мотивом для воспоминания. Развитие сюжета связано с ключевыми жизненными ситуациями,
которые неразрывно соединены с ней.

Сюжетная линия рассказа чрезвычайно интересна. В её основу положен прием замедленной

расшифровки. В первых четырех предложениях выражена экспозиция произведения, где создается
интрига. Читатель сразу задается рядом вопросов: почему герой только в конце жизни решил побывать
на родине, что все эти годы мучило его, заставляя приехать? Завязка действия обозначена словами «но
вот уже нельзя больше откладывать: или теперь или никогда». Развитие действия же состоит из трех
частей, которые сам писатель обозначил в тексте, выделив отдельные предложения в абзацы:

«И я пошел по мосту через реку, далеко видя все вокруг в месячном свете июльской ночи».

«За мостом я поднялся на взгорье, пошел в город мощеной дорогой».

«Дорога была опять знакома. Все прямо, потом влево, по базару, а с базара – по Монастырской – к
выезду из города».

Каждое из них символизирует определенный этап в маршруте героя, очередной шаг на пути к цели,
ведь весь рассказ – это движение, движение по лабиринтам памяти. При этом прошлое и настоящее как
будто сливаются. Это – особенность хронотопа произведения.

Первая композиционная часть представляет собой единение нынешнего, детского и юношеского

восприятия родного города. Здесь кажется, что герой и его малая родина мало изменились – настолько
живо мужчина представляет себе картину родных мест.
Однако самые яркие воспоминания, безусловно, связаны с любовными переживаниями: это доказывает
риторическое восклицание «Боже мой, какое это было несказанное счастье!». Внутренний монолог
переходит в диалог с возлюбленной: использование в обращениях местоимений «ты», «твою», «тебе»
приближает её к герою и к читателю. Острота и глубина чувств передается даже на уровне синтаксиса.
Ряды однородных членов в предложениях, перечисления создают ощущение быстроты действия:
«Горело далеко, за рекой, но страшно, жарко, жадно, спешно». Фрагмент пожара как ассоциация героя с
началом любви очень важен. Пожар – это метафора зарождающегося и разгорающегося с все большей
силой чувства.

Изучая вторую композиционную часть, мы становимся на шаг ближе к разгадке того, что так мучило
главного героя. Но сам он будто не торопится разрешить свою проблему. Погружение в атмосферу ночи,
поистине волшебную (эпитеты «высокое сияющее небо», «ночной веселый город», «пестрый сумрак
сада») усыпляет героя, отстраняет его от тяжелых мыслей, но ненадолго. Образ возлюбленной
настолько прочно укрепился в его сердце, что даже метафора «пятнистого» тротуара – «был устлан
черными кружевами» неизбежно отзывается в душе мыслями о ней - «у нее было такое вечернее
платье» и рождает целый ряд эпитетов: «нарядное, длинное, стройное», «тонкий стан», «черные
молодые глаза». Снова мы видим поэтичность языка Бунина.

Но в этой композиционной части в воображаемый диалог с возлюбленной включается местоимение

«она». Мы наблюдаем, как постепенно герой в своих мыслях то отстраняется, то снова становится ближе
к ней. И, если обратиться к третьей части развития действия, то там диалога с любимой девушкой уже
нет. Из этого делаем вывод, что воспоминания о любви построены по принципу нисходящей градации.
Герой постепенно отдаляется от возлюбленной. Окончательно этот разрыв показан описанием похорон
девушки, которые, очевидно, проходили без участия героя. Он может только предполагать, как это
было, ведь все похороны в российских уездных городках практически одинаковы. «Так несли и её» -
пишет Бунин. Примечательно, что описание церемонии прощания с усопшим в России
противопоставляется той же церемонии во Франции. Контраст подчеркивается даже объемом
описания. О похоронах в Париже Бунин нарочно пишет много, используя при этом лексику
возвышенного оттенка: «чумная бутафория подъезда», «расписываются в знак сочувствия вежливые
посетители», «огромная, с траурным балдахином, колесница», «перья страуса из преисподней»,
«пропойца, символически наряженный в бутафорский гробный мундир». При этом эпитеты
«траурный», «бутафорский» назойливо повторяются несколько раз, подчеркивая, как неестественно и
неискренне происходит церемония, больше похожая на театральную постановку. Ухмылки,
«вежливость» посторонних людей при прощании с умершим – кому это нужно? Что хотят показать
люди, организующие все это? Разве могут эти условности передать масштабы горя от потери близкого
человека? Конечно, нет.

Важно отметить и цветовую палитру повествования, не только создающую настроение, но и

выражающую авторское отношение к событиям в рассказе. В описании похорон в Париже доминирует
черный цвет, в то время как в России «все другое»: «на полотенцах открытый гроб» «несут навстречу
ему (ветру)» «рисовое лицо». Здесь преобладает белый цвет, здесь все просто, здесь из смерти
человека не делают «цирка». Все потому что смерть эта олицетворяет собой переход в иной мир, в
вечную жизнь, к Богу. И нет значения, бедным или богатым был человек при жизни, смерть рано или
поздно ждет любого, вне зависимости от его прижизненных материальных ценностей и благ.
«Осознание этого должно жить в каждом человеке, и как же сильно заблуждаются те, кто смотрит на
смерть, как на очередное «торжество!» - словно говорит нам Бунин, сопоставляя обряды похорон в
России и Франции.

Однако описание похорон имеет и еще одну очень важную функцию. Оно являет собой, пожалуй, самое
страшное проявление опоздания. Герой не успел даже попрощаться с любимой, хотя когда-то говорил
ей: «Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за все,
что ты дала мне на земле». Эти многообещающие возвышенные слова, создающие образ «вечной
любви» сводит на нет кончина возлюбленной, ведь у Бунина бок о бок с любовью идет смерть. Зачем
нужно было ждать «будущей жизни», когда в распоряжении человека была жизнь нынешняя, вполне
реальная? В этом отношении очень важно, что ощущение безграничного счастья в минуты встреч с
любимой передано в виде таких лирических отступлений, как воспоминания. Восприятие счастья
героем показано уже через призму его опыта и знаний о жизни. Но тогда герой не ценил этого, ему
казалось, что счастье вечно. И только теперь, спустя много лет он осознал: «все началось, протекло и
завершилось на моих глазах». Безвозвратно и стремительно проходит жизнь, и несчастен будет тот, кто
глядя лишь вперед, торопит её, не осознавая, что истинное счастье заключено в моментах настоящего.
Вот основная мысль рассказа, герой которого в старости остался один со своими воспоминаниями и
тяжким грузом на сердце. Его внутренняя трагедия выражена в страхе идти по местам, напоминающим
о былой любви. А страх этот - не что иное, как осознание своей вины перед любимой. Ведь долгое
откладывание приезда на родину - это, прежде всего, попытка забыть прежнее чувство, измена ему.

В тексте нет прямого указания на чувство стыда, на муки совести, но мы понимаем, что все это
испытывает герой. Именно поэтому и его дорога к цели (к Старой улице, к кладбищу) идет «окольными»
путями: «и я мог пройти туда другим, ближним путем», но «свернул». Тягостный момент он всячески
оттягивает, рассматривая то гимназию, то старый рынок. Вот только от себя не убежишь: «хотел вызвать
в себе грусть, жалость воспоминаний и не мог», главной болью, затмевающей все остальное, по-
прежнему является юношеская любовь. Любовь к той, что навеки закрыла глаза, любовь к той, у
которой уже невозможно попросить прощения. И символом этого становятся ворота и стены. У
монастыря – места, где каждый может покаяться в грехах, – ворота закрыты, а стены – крепостные,
высокие. Герой не может попасть туда, он видит лишь «золоченые репы собора». Эта метафора носит
грубый оттенок, и как бы отдаляет человека от храма, от возможности искупить вину. Зато ворота
кладбища «были раскрыты настежь» и стены невысоки («пространный квадрат других стен, но
невысоких»). Это знак того, что дорога к смерти всегда открыта, она неизбежна. И входя в «рощу
мертвых», герой делает последние шаги, приближаясь к тому, о чем думал, уходя со Старой улицы –
«уйти уже навсегда». Это выражение – опять же метафора ухода из жизни. Она поддерживает тему
смерти в рассказе. Риторическое восклицание «Как поздно и как немо!» обозначает собой кульминацию
произведения и в тоже время служит контрастом другому восклицанию героя «Какой мир, какое
благополучие!». В этот самый поздний момент к финалу близок не только рассказ, но и жизнь героя. И в
ту секунду, когда «что-то мелькнуло и с бешеной быстротой, темным клубком понеслось» на него, а
затем «пронеслось и скрылось», наступает развязка. «Что это было?» - вопрос оставлен без прямого
ответа. Но мы понимаем, это - жизнь человека, в виде «клубка» воспоминаний промелькнувшая мимо
него. Её стремительность и скорость выражены даже на синтаксическом уровне – ряд глаголов,
сменяющих друг друга, создает ощущение быстроты действия. Метафора остановившегося сердца и
сравнение «как тяжкая чаша» усиливают эмоциональное воздействие на читателя, кажется, уже не сам
герой идет к могиле возлюбленной, а какая-то неведомая сила влечет его.

Бунин для обозначения места захоронения возлюбленной героя использует не слово «могила», а
выражение «удлиненный и довольно узкий камень». Сразу вспоминается тот «окаменевший каменный»
мост, с которым были связаны воспоминания героя. Эта окаменелость подчеркивает мотив
невозвратимости утраченного. Все ушло, стало немым, холодным, каменным, чужим.

Важным символом в рассказе является звезда, о которой Бунин упоминает дважды. Тогда, когда
возлюбленная была рядом с героем, он мысленно олицетворял эту звезду («выжидательно, что-то
беззвучно говорившую»). Теперь же звезда «немая, неподвижная». Могла ли она измениться? В
действительности - нет. Но в представлении героя – изменилась. Это говорит о переменах внутреннего
состояния человека. Без любви все вокруг теряет оттенок счастья.

Кроме того, звезда – это символ вечности, некоего «космоса», о котором в своих стихах писал еще Ф.И.
Тютчев. И в моменты радости, и в моменты печали она продолжает гореть. И, если раньше «лучистое
мерцание» глаз любимой затмевало собой звезду («видел только мельком»), то сейчас она выходит на
первый план повествования. Теперь эпитет «лучистый» применяется по отношению не к возлюбленной,
а к звезде. Кажется, будто любимая героя молча, холодно и равнодушно смотрит на него с высоты.
Небеса словно наказывают человека за прежнее невнимание к себе, за то, что он так легкомысленно
относился к жизни и к своему чувству. Вечность «отвоевывает» свое право на превосходство,
доказывает, что рано или поздно все дороги приведут к ней.

Таким образом, в своем рассказе «Поздний час» И.А. Бунин остается верным своей лиричной манере
повествования, характерной и для таких его произведений как «Легкое дыхание», «Темные аллеи». Это
дает возможность не только создать ряд ярких и запоминающихся образов, но и раскрыть основную
мысль произведения, показав, как важно ценить каждый прекрасный момент нашей быстротечной
жизни, чтобы в свой «поздний час» не жалеть об утраченном.