Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским

паспортом
О себе и о смысле «Я испортил жизнь только одной женщине!»
Все, что меня сегодня окружает, — все другое. Москва уже не моя. Дворы не мои.
Лица чужие. Правда, на Арбат, в районе Щукинского училища, еще иногда
выползают знакомые старухи москвички. Ищут, где купить хлеба. А негде. Вокруг —
бутики. Нет того города, где прошла моя жизнь…
Я со всеми на «ты». В этом моя жизненная позиция. На «ты» — значит, приветствую
естественность, искренность общения. Это не панибратство, а товарищество… Я
умею слушать друзей. У друзей, особенно знаменитых, — постоянные монологи о
себе… Когда я читаю современную мемуаристику, особенно про то, где я был и в
чем участвовал… Если все, что я знаю, взять и написать… Иногда думаешь: ой,
пора душой заняться. Пора, пора. А потом забываешь — обошлось, можно
повременить…
К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются.
Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским
паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно,
пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно сексуален, с
коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет… Пи… ц!
Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало…
Как-то меня спросили: если бы у меня была возможность после смерти вернуться в
виде какого-то человека или вещи, что это было бы? Я ответил: флюгер…
«Артисты драмы, лишь бы засветиться, ломают ноги на фигурном катании,
дискредитируя этот великий вид спорта. Те, кто физически не может встать на
коньки, надевают боксерские перчатки и бьют друг другу морды, забывая, что
морды их кормят. А те, кто вообще ничего не умеет и всего боится, шинкуют вялый
салат по всем телеканалам под пристальным вниманием дилетантов от кулинарии.
Дилетантизм шагает по планете.»
______
Александр Ширвиндт.