Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя

М.А.
Церковников
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПРОДАВЦА
В СЛУЧАЕ ИЗЪЯТИЯ ТОВАРА
У ПОКУПАТЕЛЯ
ÌÎÑÊÂÀ 2016
УДК 347.451
ББК 67.404.211.1
Ц 44
Церковников М.А.
Ц 44 Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупа-
теля. — М.: Статут, 2016. — 136 с.
ISBN 978-5-8354-1195-5 (в обл.)

В настоящей работе рассмотрено развитие ответственности на
случай эвикции в отечественном и зарубежном законодательстве, со-
держание обязанности продавца по гарантии от эвикции и условия
его ответственности, а также размер такой ответственности.
Для научных и практических работников в области гражданского
права, а также всех, интересующихся данной проблематикой.
УДК 347.451
ББК 67.404.211.1
ISBN 978-5-8354-1195-5
© М. А. Церковников, 2015
© Издательство «Статут», редподготовка, оформление, 2015
оГлавление
Предисловие ..................................................................................................... 4
Глава 1. Эволюция гарантии от эвикции и проблема ее основания ................... 9
Раздел 1. Краткий исторический обзор ...................................................... 9
§ 1. Развитие ответственности на случай эвикции в иностранных
правопорядках .................................................................................... 9
§ 2. Ответственность продавца в случае изъятия товара от покупателя
в дореволюционном российском и советском праве ..................... 20
Раздел 2. Основание ответственности продавца в случае эвикции
в российском праве .................................................................... 26
§ 1. Ничтожность продажи чужого: постановка проблемы .................. 26
§ 2. Ничтожность продажи чужого: критика ......................................... 34
§ 3. Варианты решения ........................................................................... 41
§ 4. Основание ответственности: вывод ................................................ 55
Глава 2. Содержание обязанности продавца по гарантии от эвикции
и условия его ответственности .......................................................... 56
Раздел 1. Случаи изъятия вещи у покупателя, за которые отвечает
продавец ...................................................................................... 56
§ 1. Ответственность продавца за собственные действия ..................... 56
§ 2. «Принцип эвикции» и «принцип установления права» ................. 60
§ 3. Основания, приводящие к эвикции, за которую отвечает
продавец ............................................................................................ 66
Раздел 2. Условия ответственности продавца за эвикцию ....................... 85
§ 1. Проблема вины продавца ................................................................ 85
§ 2. Осмотрительность покупателя ........................................................ 92
§ 3. Отказ в эвикции по основаниям, не зависящим от продавца:
приобретение по добросовестности и исковая давность
по виндикационному иску .............................................................. 97
§ 4. Привлечение продавца в процесс .................................................. 100
§ 5. Соглашение об ограничении ответственности .............................. 102
§ 6. Исковая давность по требованию покупателя о возмещении
убытков, вызванных изъятием товара третьим лицом .................. 110
Глава 3. Размер ответственности продавца .................................................... 114
§ 1. Обязанность продавца вернуть цену .............................................. 114
§ 2. Иные убытки покупателя ............................................................... 118
§ 3. Дополнительное обеспечение интересов покупателя ................... 125
Заключение .................................................................................................... 128
Краткий библиографический список ............................................................. 132
Предисловие
Интерес покупателя, получающего вещь от продавца, включает

в себя два главных аспекта: товар должен быть надлежащего качества
и, что еще важнее, передан во власть покупателя «навсегда». Поэтому
в любой правовой системе встает вопрос о том, готово ли право в слу-
чае выявления скрытого дефекта вещи или ее изъятия у покупателя
третьим лицом защитить последнего и подразумевает ли договор
1
купли-продажи ответственность продавца в этом случае .
Первое обеспечивается тем, что продавец гарантирует качество,
т. е. обязуется отвечать, если у товара будут фактические недостат-
ки (ст. 475 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее —
ГК РФ)), второе — так называемой гарантией от эвикции, по которой
продавец обязуется отвечать, если товар будет изъят у покупателя
2
по иску третьего лица (ст. 461 ГК РФ) . Возможность реализации
такой ответственности в настоящее время встречает ряд трудностей,
прежде всего, догматического характера.
Во-первых, в связи с распространенным в отечественной юри-
дической науке и практике мнением о ничтожности договора куп-
*
Автор выражает сердечную благодарность М. В. Кротову, являющемуся научным
руководителем по кандидатской диссертации, которая легла в основу настоящей мо-
нографии, а также И. П. Пискову и К. И. Скловскому, выступившими официальны-
ми оппонентами на ее защите.
1
См.: Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the Civilian
Tradition. Cape Town; Deventer; Boston, 1992. P. 293.
2
Часто (и исторически это верно), говоря о гарантии от эвикции, имеют в ви-
ду не только изъятие проданной вещи третьим лицом, но и гарантию от действий са-
мого продавца, которые могут повредить покупателю. См., например: Malaurie Ph.,
Aynès L., Gautier P.‑Y. Les contrats spéciaux. Paris: Defrénois, 5‑e éd. 2011. P. 226–227.
Эта так называемая гарантия от собственных действий не является предметом насто-
ящего исследования и будет затронута лишь косвенно.
4
ли-продажи чужой вещи становится непонятным, где остается место

для ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя.
Эта ответственность традиционно понимается как договорная. Клас-
сический случай эвикции — это виндикация вещи у покупателя ее
действительным собственником, т. е. случай продажи чужого. Если
считать, что такая сделка ничтожна, то возникает вопрос об основа-
нии ответственности продавца за эвикцию проданной вещи у поку-
пателя действительным собственником.
Практическая актуальность этой проблемы возросла после того,
как в 2010 году на применение ст. 461 ГК РФ суды были ориентиро-
1
ваны высшими судебными инстанциями , и «спящая» до этого статья
2
начала работать .
В-вторых, большое значение имеют условия ответственности
за эвикцию, которые не определены в законодательстве и являются
дискуссионными в правовой науке. Например, представляет интерес
стандарт осмотрительности покупателя при заключении договора —
предел, после которого по умолчанию считается, что он не должен
был знать о правах третьего лица на вещь. В связи с этим также ин-
тересен объем «информационной» обязанности продавца (обязан-
ности сообщить об обременениях, споре о вещи и т. п.). Кроме того,
1
См. пункт 43 совместного постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апре-
ля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при раз-
решении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»
(далее — Постановление № 10/22). Также см. пункт 83 постановления Пленума Вер-
ховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положе-
ний раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее —
Постановление № 25).
2
Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2015),
утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 июня 2015 г. (пункт 3
раздела «Судебная коллегия по экономическим спорам»); Определение Верхов-
ного Суда РФ от 17 марта 2015 г. № 306‑ЭС14-929. См, также постановления ФАС
Волго-Вятского округа от 16 августа 2010 г. по делу № А79-8266/2009; ФАС Запад-
но-Сибирского округа от 28 сентября 2006 г. № Ф04-6148/2006 (26635‑А27-20) по делу
№ А27-1348/06-3; ФАС Западно-Сибирского округа от 27 ноября 2000 г. № Ф04/3037-
623/А75-2000 по делу № 2537‑Г/99-111‑Г/2000; ФАС Московского округа от 26 июня
2007 г., 2 июля 2007 г. № КГ-А40/5928-07 по делу № А40-70811/06‑68‑520; ФАС По-
волжского округа от 19 августа 2008 г. по делу № А65-18763/2007; ФАС Уральского
округа от 30 июня 2008 г. № Ф09-4561/08‑С6 по делу № А50-16158/07; ФАС Централь-
ного округа от 5 мая 2010 г. № Ф10-1412/10 по делу № А08-2943/2009-3.
5
важными являются особенности ведения процесса об изъятии вещи

покупателем-ответчиком.
В-третьих, вызывает вопросы размер ответственности продавца
за изъятие третьим лицом товара у покупателя: что может требовать
покупатель, каким образом рассчитываются его убытки и т. п.
Прежде, чем обратиться к рассмотрению названных проблем, нуж-
но сказать несколько слов о литературе, которая может помочь в этом.
Вполне понятно, что в западноевропейской юридической лите-
ратуре гарантия от эвикции анализируется при изучении договора
купли-продажи. Вместе с тем встречаются и специальные иссле-
дования — например, вышедшая в 1993 году монография К. Ошар
1
«Гарантия от эвикции в купле-продаже» .
В отечественной юридической литературе дореволюционного и со-
ветского периодов ответственность продавца в случае эвикции также
обсуждалась обычно при общем анализе договора купли-продажи.
В частности, в работах дореволюционных ученых рассматривались
правила «об очистке» вещи при купле-продаже. Отдельного внимания
2
заслуживает специальная историко-правовая работа А. К. Митюкова .
Современная отечественная юридическая литература, специально
посвященная ответственности продавца за изъятие товара у покупате-
ля, невелика. Исключение составляют диссертационное исследование
О. В. Стукаловой, а также работы В. В. Ровного и Б. Л. Хаскельберга,
К. И. Скловского, Д. О. Тузова, М. Б. Жужжалова и некоторых других
3
авторов . Традиционно большое внимание уделяется «вещно-пра-
1
См.: Hochart C. La garantie d’éviction dans la vente. Paris: Librairie générale de droit
et de jurisprudence, 1993.
2
См.: Митюков А. К. Ответственность продавца за эвикцию в историко-сравни-
тельном освещении. Киев.: Тип. Импер. Университета Св. Владимира, 1906.
3
См., например: Стукалова О. В. Проблемы эвикции в гражданском праве России:
Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2006; Ровный В. В., Хаскельберг Б. Л. Обязанность
продавца — обеспечить юридическую чистоту отчуждаемого имущества и последствия
ее неисполнения // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. М., 2002.
С. 73–103; Ровный В. В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственно-
сти // Правоведение. 2000. № 5. С. 127–140; Скловский К. И. Сделка и ее действие //
Вестник гражданского права. 2012. № 3. С. 4–65; Он же. Передача права и обязатель-
ство // Вестник ВАС РФ. 2008. № 7. С. 6–15; и др.; Тузов Д. О. Теория недействитель-
ности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции.
М.: Статут, 2007; Жужжалов М. Б. Природа ответственности за эвикцию // Вестник
гражданского права. 2014. № 6. С. 118–139.
6
вовой» стороне вопроса (отношениям «собственник — незаконный

владелец») и обозначенной проблеме ничтожности купли-продажи
чужого. При этом сама обязанность продавца отвечать в случае эвик-
ции часто остается в тени. Например, практически неисследованной
в современной российской правовой науке является проблема вины
продавца в существовании основания для изъятия третьим лицом
вещи у покупателя и осведомленности продавца о таком основании,
даже если он не причастен к его возникновению.
Вероятно, небольшой интерес отечественных исследователей
к этому институту был связан именно с тем, что до недавнего вре-
мени ст. 461 ГК РФ почти не применялась. И это давало основание
для утверждения о том, что ответственность на случай эвикции в со-
1
временном праве «занимает маргинальное место» . Однако, как уже
было показано, в последние годы ситуация начала стремительно
меняться.
В этой работе предпринята попытка приблизиться к ответам
на комплекс правовых вопросов, связанных с ответственностью
продавца за эвикцию. И эти первые шаги в исследовании института
ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя сде-
ланы с учетом подходов к гарантии от эвикции в западноевропейских
2
правопорядках. Особое внимание уделено французскому праву ,
1
Скловский К. И. Передача права и обязательство. С. 6. Критические мнения об от-
ветственности продавца за эвикцию высказывались и ранее. Так И. А. Базанов писал,
что «[…] приобретатель имеет право требовать от отчуждателя вознаграждения за по-
несенный от эвикции ущерб. Но это право требования ущерба больше может утешить
юриста, создавшего его, чем приобретателя, вынужденного вести дорогой и всегда длин-
ный процесс, издержать на него, может быть, последнее состояние и в конце концов
ничего не добиться за несостоятельностью ответчика» (Базанов И. А. Происхождение
современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным
строем народного хозяйства. М.: Статут, 2004. С. 123–124). Но думается, это замечание
касается всякого взыскания убытков, а не специфики ответственности за эвикцию.
2
Особое значение решений, принятых во французском законодательстве, в отно-
шении исследуемой темы для европейского права вообще подтверждается, например,
их явным воздействием на швейцарское право, которое в целом, вероятно, находится
под большим влиянием германского правопорядка. Ср. ст. 1626–1640 Гражданского
кодекса Франции (далее — ФГК) и ст. 192–196 Швейцарского обязательственного за-
кона (далее — ШОЗ). См.: Швейцарский обязательственный закон. Федеральный за-
кон о дополнении Швейцарского гражданского кодекса (часть пятая: Обязательствен-
ный закон): от 30 марта 1911 г. (по сост. на 1 марта 2012 г.) / Пер. с нем., фр. Н. И. Гай-
даенко-Шер, М. Шер. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 61–63.
7
поскольку оно оказало большое влияние на понимание и позитивное

закрепление в отечественном законодательстве положений о договоре
1
купли-продажи (в частности, внешне оно исходит из порочности
2
продажи чужого) .
1
Как отмечал И. Н. Трепицын, указание на это обстоятельство применительно
к купле-продаже содержится в Объяснительной записке М. М. Сперанского о содер-
жании и расположении Свода законов гражданских. См.: Трепицын И. Н. Переход
права собственности на движимые имущества посредством передачи и соглашения.
Одесса, 1903. С. 368.
2
См. статью 1599 ФГК и практику ее применения. Однако продажа чужого при-
знается судебной практикой относительно недействительной (близко к российской
оспоримости) и право на ее оспаривание имеет только покупатель. В. А. Слыщенков
пишет, что «первым судебным решением, в котором прямо была поддержана кон-
струкция «относительной ничтожности», стало решение Кассационного Суда (Cour
de Cassation) от 15 января 1934 г.…» (Слыщенков В. А. Договор купли-продажи и пе-
реход права собственности: сравнительно-правовое исследование. М.: Статут, 2011.
С. 150). Согласно указанию М. Планиоля это случилось еще раньше: «как судебная
практика, так и большинство ученых признают, что недействительность эта относи-
тельная (Cass., 4 mars 1891, D. 91.1.133 […]). Такое решение вопроса установилось уже
давно, по крайней мере начиная с решения Chambre civile от 23 января 1832 г.» (Пля‑
ниоль М. Курс французского гражданского права. Часть первая: Теория обязательств.
Петроков, 1911. С. 530).
Глава 1. Эволюция гарантии от эвикции
и проблема ее основания
Раздел 1. Краткий исторический обзор
§ 1. Развитие ответственности на случай эвикции

в иностранных правопорядках
А. К. Митюков в развитии обязанности продавца гарантировать
выделил две «эпохи»: «процессуальную», когда обязанности всякого
продавца (неважно, собственника или нет) сводились к защите поку-
пателя от истцов — третьих лиц, и «материальную», когда продавец
1
отвечал уже за перенос права на покупателя . При таком подходе,
по сути, во главу угла ставилось «превращение» гарантии обеспечить
спокойное владение в гарантию того, что покупатель стал собствен-
ником необремененной вещи.
Помимо этого можно условно выделить еще два важных и, ве-
роятно, более ранних направления в эволюции ответственности
продавца за изъятие проданной вещи у покупателя. Во-первых, это
добавление к гарантии своих собственных действий (и действий сво-
их наследников) гарантии от действий третьих лиц. Во-вторых, это
поиск основания такой ответственности: от внедоговорного через
дополнительно принятое обязательство к собственно гарантии из до-
говора купли-продажи.
Институт гарантии от исков третьих лиц в купле-продаже был
известен уже праву древнего Вавилона: вавилонская купля-прода-
жа знала такую ответственность, которая была основана на законе
1
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. III.
9
Глава 1
(вплоть до суммы, кратной 5 или даже 12 размерам уплаченной цены;

1
кроме того, продавец мог быть казнен как вор) .
В греческом праве («аттическое» и «греко-египетское» право),
где по договору продажи собственность приобреталась путем уплаты
цены, а передача не являлась необходимым условием этого, существо-
вала обязанность поддержать своего правопреемника, за нарушение
2
которой предусматривалась ответственность (возможно, деликтная) :
возврат уплаченной цены и возмещение убытков или уплата фикси-
3
рованного штрафа .
В случае предъявления третьим лицом иска в отношении куплен-
ной вещи покупатель «отводил» требование к продавцу, который
был обязан дать ему защиту и взять на себя тяжбу с третьим лицом.
Отказ от такой защиты или неудачная защита подвергали продавца
ответственности. Позднее покупатель мог решить, что будет вести
процесс сам, и даже в случае выигрыша взыскать с продавца потери,
4
связанные с ведением процесса .
В римском праве изначально гарантия от эвикции была послед-
ствием не контракта emptio-venditio, а иных актов; она представляла
5
собой институт, независимый от обязанности передать товар .
6
Приобретатель получал гарантию, следовавшую из манципации .
Высказывалось мнение, что до того, как она превратилась в торже-
ственный ритуал, манципация была так называемой реальной («на-
туральной») продажей, свойственной в древности для всех народов.
Такая продажа не являлась консенсуальной и совершалась посред-
7
ством обмена товара на деньги .
Приобретатель, если ему угрожал виндикационный иск третье-
го лица, мог привлечь в дело отчуждателя (манципанта), чтобы тот
оказал ему помощь в процессе (auctoritatem defugere). Если отчужда-
тель отказывался или дело было проиграно, что повлекло эвикцию,
1
См.: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран / Под ред.
З. М. Черниловского. М.: Юрид. лит., 1984. С. 13; Hochart C. Op. cit. P. 2–3.
2
Ibid. P. 3.
3
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. 55.
4
Там же. С. 52–53.
5
Hochart C. Op. cit. P. 5. Подробно см.: Митюков А. К. Указ. соч.
6
7
Там же. С. 7.
10
Раздел 1
он возмещал приобретателю двукратную покупную цену по actio

1
auctoritatis .
Основание иска покупателя к продавцу являлось предметом
долгой дискуссии: одни авторы полагали, что он основан на сдел-
2
ке (какой — предмет еще одной дискуссии), другие — на деликте .
Из современных ученых, например, Р. Циммерманн предполагает,
3
что происхождение этой ответственности скорее всего деликт .
Существовало мнение, что условие о гарантии, хотя и было доба-
вочным (nuncupatio), составляло с манципацией неразрывное целое,
а стороны могли увеличить, уменьшить или вовсе устранить ответ-
ственность манципанта. Однако было и другое мнение, согласно
которому такая обязанность манципанта возникает непосредственно
4
из манципации, без особого обещания с его стороны .
Высказывалась точка зрения, что связанная с римской манци-
пацией обязанность продавца защищать покупателя от третьих лиц
тождественна подобным обязанностям древнегреческого, древнегер-
5
манского и древнерусского права .
Если речь шла о неманципируемых вещах, то изначально гарантии
не было. Эта неудовлетворительная ситуация была исправлена тем,
что стороны начали обмениваться стипуляциями: продавец давал
покупателю гарантию «habere recte licere», которая предполагала
6
ответственность в случае эвикции .
Со временем для покупателей стало обычной практикой требо-
вать от продавцов особого обещания уплаты двойной цены в случае
7
эвикции (stipulatio duplae) .
1
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. 7; 42–52. См. также: Римское частное право:
Учебник / Под ред. проф. И. Б. Новицкого, проф. И. С. Перетерского. М., Волтерс
Клувер, 2010. С. 477 (автор раздела — И. Б. Новицкий).
2
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. 4; 42–52.
3
См.: Zimmermann R. Op. cit. P. 295–297.
4
5
6
См.: Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник. 3‑е изд. М.: Норма, 2008.
С. 585. Д. В. Дождев указывает: «Первоначально продавец отвечал за объективный факт,
но признание недопустимости принимать на себя обязательство посредством стипу-
ляции за третьих лиц (alienum factum promittere) повлекло интерпретацию, что прода-
вец отвечает только за свои действия и действия своих наследников (D. 45,1.38 pr.)».
7
См.: Zimmermann R. Op. cit. P. 295.
11
Глава 1
Эти стипуляции были распространены настолько, что если про-

давец отказывался заключать такую стипуляцию, то признавали
возможным предъявление иска непосредственно из купли. Допу-
стимость такого иска объясняли следующим: «то, что вошло в нравы
и обыкновения, должно быть принято к рассмотрению в процессе,
1
построенном на bona fides, добросовестности (D. 21.1.31.20)» . То есть
с развитием контракта emptio-venditio обязанность продавца отвечать
2
в случае изъятия вещи по суду стала предполагаться ; за покупателем
на основании самого договора купли-продажи независимо от совер-
шения стипуляции признали право в случае изъятия вещи требовать
3
от продавца возмещения убытков .
Как лаконично отмечает Д. В. Дождев, в римском праве класси-
ческого периода купля-продажа имела строго обязательственный
эффект, но в то же время этот контракт являлся основанием для пе-
4
реноса собственности . Поэтому договор не порождал «гарантию
титула» (гарантию того, что покупатель получит право собственности
5
на вещь) : продавец обязывался передать покупателю товар в спокой‑
6
ное владение .
Такое понимание обязанности передать вещь подразумевало су-
ществование гарантии спокойного владения: «Передача владения, со-
вершить которую обязан продавец, такова, что если кто‑либо по праву
отсудит это владение, оно не будет считаться переданным» (Pomp.,
7
9 ad Sab., D. 19,1,3 pr.) .
На практике эвикция имела место в трех ситуациях: действитель-
ный собственник виндицировал вещь, проданную несобственником
1
Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И. Б. Новицкого, проф.
И. С. Перетерского. С. 478 (автор раздела — И. Б. Новицкий).
2
См.: Дождев Д. В. Указ. соч. С. 586.
3
См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И. Б. Новицкого, проф.
4
См.: Дождев Д. В. Указ. соч. С. 587. См. также: Zimmermann R. Op. cit. P. 293.
5
См.: Zimmermann R. Op. cit. P. 293.
6
См.: Дождев Д. В. Указ. соч. С. 582. В литературе в отношении римского кон-
тракта emptio-venditio иногда указывают, что вопреки экономической цели операции
перенос собственности не был обязанностью продавца, что позволяло использовать
этот контракт в отношениях перегринами, не затрагивая перехода квиритской соб-
ственности. См.: Hochart C. Op. cit. P. 4.
7
Дождев Д. В. Указ. соч. С. 585.
12
Раздел 1
(общий случай полной эвикции); залоговый кредитор обращал взы-

скание на вещь; узуфруктуарий начинал использовать свое вещное
1
право (частичная эвикция) .
Для того чтобы привлечь продавца к ответственности за изъятие
вещи, покупатель должен был сам исполнить обязанность по уплате
цены, а вещь должна быть изъятой в результате проигранного про-
цесса, состоявшегося по основанию, возникшему до передачи вещи
2
от продавца покупателю . Непосредственно изъятие (собственно
эвикция) по крайней мере было необходимо в общем смысле, по-
скольку речь шла не о недостатке в праве продавца, а об утрате вла-
3
дения покупателем по суду .
Ответственность продавца за изъятие вещи отпадала, если при за-
ключении договора покупателю было известно о праве третьего лица,
которое могло привести к эвикции (C. 8.44.27). Допускались также
соглашения, исключающие ответственность продавца за эвикцию,
если только он, заключая его, умышленно не скрыл от покупателя
4
известное ему основание эвикции (D. 21.2.69. pr. 5; 9.1.6.9) .
Если вещь была перепродана несколько раз, прежде чем была
отсужена третьим лицом, то иски на основании гарантии от эвикции
должны были предъявляться последовательно каждым покупателем
к своему продавцу, пока не дошли бы до виновника отчуждения
5
не принадлежащей ему вещи (D. 21.2.61) .
1
См.: Hochart C. Op. cit. P. 5.
2
См.: Дождев Д. В . Указ. соч. С. 585–587. Римское частное право: Учебник /
Под ред. проф. И. Б. Новицкого, проф. И. С. Перетерского. С. 476 (автор раздела —
И. Б. Новицкий).
3
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. II. На эту особенность принято было обращать
внимание, противопоставляя римскую обязанность продавца передать спокойное вла-
дение современной обязанности перенести право и быть ответственным за его пере-
нос (принцип эвикции против принципа установления права). Впрочем, некоторые
исследователи указывали, что «уже классическое римское право допускало покупа-
теля к иску против продавца вне эвикции во всех тех случаях, когда отсутствие права
у продавца, а следовательно, и неприобретение его покупателем, наносит интересам
покупателя тот или иной ущерб». См. С. III.
4
5
Там же.
13
Глава 1
Иск покупателя сводился не просто к истребованию покупной

цены; покупатель перекладывал на продавца все понесенные убытки,
1
т. е. имел право на возмещение всего интереса (D. 21.2.70; D. 21.2.1) .
В праве раннего Средневековья можно обнаружить как «ориги-
нальные» положения об обязанности продавца защитить покупателя,
так и следы римских правил, в том числе римского формализма: в не-
2
которых средневековых сделках повторяются римские стипуляции .
Для германских правд общим являлся подход, согласно которому
продавец обязан был явиться в суд, принять на себя защиту покупа-
теля и провести эту защиту для покупателя успешно. Последствия
неисполнения этой обязанности определяются по‑разному: в одних
случаях речь идет только о возврате цены (Салическая и Рибуарская
правды), в других — еще и об уплате штрафа (один из вариантов Са-
лической правды), в третьих (вероятно, под влиянием римского пра-
ва) — продавец должен возместить покупателю его интерес, равный
покупной плате, с прибавкой затрат покупателя на улучшения вещи
3
(Баварская правда и Лангобардское право о продаже недвижимости) .
Согласно кутюму Тулузы существовал обычай, который обязывал
продавца дать гарантию покупателю. Простой и короткой формулой
продавец подтверждал, что он «гарантирует» покупателя против всех,
кто попытается завладеть (вероятно, по суду) проданной вещью.
При этом не было предусмотрено санкции для понуждения продавца
исполнить свое обязательство. Однако в акте 1176 года было решено,
что в случае неисполнения продавцом его обязанности гарантировать
4
договор будет расторгнут (аннулирован) .
В дальнейшем (видимо, под влиянием канонического права) полу-
чила распространение публичная клятва на Евангелии, посредством
которой продавец последовательно обещал быть добросовестным,
обеспечить покупателю мирное владение вещью и уплатить возме-
5
щение в случае эвикции .
1
2
3
См.: Митюков А. К. Указ. соч. С. 57–58.
4
5
Ibid.
14
Раздел 1
В XIV и XV вв. римские правила о договорах стали играть более

важную роль. Например, на юге Франции они признавались общим
правом (droit commun), а на севере получили статус «писаного разу-
ма» (raison écrite). Парламент Парижа отдавал приоритет римскому
праву в ущерб праву каноническому. При этом развитие торговли,
1
особенно международной, повлияло на дискредитацию формализма .
2
На римское право опирались и суды в германских государствах .
Работы великих юристов XVII и XVIII веков, вдохновленных рим-
ским правом, ощутили на себе воздействие естественно-правовой
школы. На договор вообще были распространены римские правила
о консенсуальных контрактах. Домá и Потье под влиянием работ
Гуго Гроция выбрали из римских текстов, обычаев и судебных актов
наиболее конформные естественному праву положения и в свою оче-
3
редь оказали прямое влияние на составителей Кодекса Наполеона .
Домá исходя из принципов естественного права писал, что любые
соглашения, поименованные и непоименованные, всегда имеют эф-
фект (последствия) и обязывают тех, кто их заключил. Для него по га-
рантии от эвикции любой продавец обязан был обеспечить покупате-
лю свободное владение и пользование проданной вещью и защитить
его от изъятия вещи. А согласно Потье обязанность гарантировать
от эвикции и обязанность передать вещь не следует обособлять одно
от другого, а напротив, нужно рассматривать первое как продолжение
4
второго : «Обязательство продавца не исполнено полностью передачей
вещи. Он остается обязанным и после передачи защищать и гаранти-
5
ровать продавца от любых эвикций в отношении этой вещи» .
Говоря о купле-продаже во французском праве, нельзя не отметить
следующий момент.
Гуго Гроций декларировал, что воли сторон достаточно для со-
вершения переноса права собственности, без необходимости осу-
1
2
Ibid.
3
Ibid.
4
Ibid. P. 8.
5
Pothier R.‑J. Traité du contrat de vente. Paris et Orléans, 1772, nn. 81 (текст раз-
мещен в сети «Интернет»: http://books.google.ru/books?id=4eqbrvf2_y0C&printsec=
frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false. Дата об-
ращения: 15.06.2014).
15
Глава 1
1
ществления передачи вещи и иных формальностей . Отказываясь
от остатков формализма римского права, авторы ФГК приняли
предложенный Гроцием принцип мгновенного переноса права соб-
ственности посредством одного соглашения — например, договора
2
купли-продажи. .
Однако чтобы передать кому‑либо право собственности, нужно
самому быть собственником. Составителям ФГК продажа чужого
представлялась «безрассудной и нелепой». По этой причине в ст. 1599
3
ФГК указано, что она недействительна (nulle) . С другой стороны,
согласно Порталису «два главных обязательства продавца — передать
4
вещи и ее гарантировать» : в той же статье указано, что купля-прода-
жа чужого может стать основанием для взыскания убытков в пользу
добросовестного покупателя. Кроме того, гарантии от эвикции по-
священы ст. 1626–1640 ФГК.
Таким образом, в ФГК появилось внешнее противоречие между не-
действительностью продажи чужого и обязательством из договора про-
дажи гарантировать от эвикции, которое впоследствии преодолели через
5
констатацию относительной, а не абсолютной недействительности .
Согласовываясь с Потье, гарантия была расценена как дополни-
тельная цель договора: обязательство всегда приводит к длящемуся
1
См.: Гроций Г. О праве войны и мира / Пер. с лат. М.: Гос. изд-во юрид. лит.,
1957. С. 307.
2
Подробнее о системах перехода права на основании договора см.: Сакко Р. Пе-
реход права собственности на движимое имущество в свете сравнительного пра-
ва // Вещные права: система, содержание, приобретение: Сб. науч. тр. в честь проф.
Б. Л. Хаскельберга / Под ред. Д. О. Тузова. М.: Статут, 2008; Vliet L. P. W. van. Transfer
of movables in German, French, English and Dutch law. Nijmegen, 2000.
3
Встречающийся перевод «ничтожна», может быть, является ошибочным приме-
нительно к принятому в российском праве словоупотреблению. Это особенно хоро-
шо видно на примере ст. 1599 ФГК, где, как уже было указано выше, речь идет об от-
носительной недействительности, которая, вероятно, не равна нашей оспоримости,
но близка к ней. По крайней мере перевод «недействительна» см.: Пляниоль М. Указ.
соч. С. 527–533.
4
Hochart C. Op. cit. P. 9.
5
Поэтому не совсем уместно, основываясь на простом прочтении текста ст. 1599
ГК РФ, говорить о том, что ответственность за эвикцию во французском праве внедо-
говорная (ср.: Тузов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права
в контексте европейской правовой традиции. С. 534). Как будет показано, во фран-
цузском праве ответственность за эвикцию считается договорной. См.: Hochart C. Op.
cit. P. 245.
16
Раздел 1
предоставлению. При этом продажа получила новую главную цель —

перенос права собственности. Дальнейшее развитие смягчило кажу-
щееся противоречие: гарантия стала основной частью обязательства
1
по переносу права, санкцией за его нарушение .
Как отмечает К. Ошар, составители ФГК «обнажили действи-
тельное основание гарантии: ответственность за неисполнение обя-
2
зательства, порожденного договором» .
По ряду причин французский принцип мгновенного перехода
права собственности отвергнут многими современными правопо-
рядками. Однако и в них принято выделять обязательство продавца
3
сделать покупателя собственником (перенести право) .
Например, в праве Германии признается принцип разъединения
обязательственного договора и соглашения о переходе права, причем
второе не зависит от действительности первого (последнее принято
4
называть «принципом абстракции») . Но здесь также применительно
к купле-продаже концепция передачи спокойного владения была
заменена на принцип перехода права, а гарантия рассматривается
5
как одна из граней обязательства перенести право собственности .
Согласно § 433 ГГУ продавец обязуется предоставить покупателю
право собственности на вещь, свободную от обременений. Неиспол-
нение этой обязанности дает покупателю возможность требовать рас-
6
торжения договора и убытков по общим правилам об обязательствах .
Такое решение интересно тем, что простое нарушение продавцом
обязанности перенести право собственности на покупателя дает ос-
7
нование для требования из гарантии независимо от изъятия вещи .
Обсуждая «гарантию титула» в Великобритании, необходимо оста-
новиться на праве Шотландии и Англии.
1
2
Ibid.
3
Вне зависимости от модели перехода права существование такого обязательства
признается позитивным правом Англии, Аргентины, Бразилии, Швейцарии и др. См.:
Hochart C. Op. cit. P. 9.
4
См.: Шапп Я. Система германского гражданского права. М.: Международные
отношения, 2006. С. 86–109.
5
6
Ibid.
7
Ibid. 10.
17
Глава 1
Нельзя не отметить, что шотландское право подверглось сильно-

му влиянию трудов континентальных юристов (например, в начале
XIX в. были популярны работы упомянутых выше Домá и Потье), что,
безусловно, сказалось и на взгляде на обязанности продавца вообще
1
и на гарантию от эвикции в частности .
2
Английское право по известным причинам стояло особняком
3
и применительно к нашему вопросу . В английской юридической
литературе конца XIX в. в отношении продажи движимой вещи отме-
чалось, что на вопрос о том, существует ли подразумеваемая «гарантия
4
титула» продавца, долгое время нельзя было дать однозначный ответ .
Так, суды указывали, что по английскому праву гарантия не под-
разумевается. Если со стороны продавца нет умышленного обмана,
то он не отвечает за пороки переданного права, если только гарантия
явно не выражена или существуют обстоятельства, которые мож-
но приравнять к даче такой гарантии (решение по делу «Morley v.
5
Attenborough», 1849) .
Однако существовал и другой взгляд: «предложение продажи было
достаточным доказательством предложения продажи от собственни-
ка». Он следовал из дела «Eichholz v. Banicter» 1708 г., где суд указал,
что почти во всех обычных сделках считается, что продавец за то,
что покупатель платит цену, подтверждает, что он собственник прода-
ваемой вещи. Иными словами, сама продажа есть утверждение о том,
что продавец — собственник вещи, а следовательно, он гарантирует
1
О взглядах на гарантию от эвикции в шотландском праве конца XIX века см.:
Brown M. P. A Treatise on the law of sale. Edinburgh, 1891, P. 240–285.
2
Помимо системных различий традиционно взгляд на позицию покупателя в до-
говоре купли-продажи в английском праве и находящихся под его влиянием правопо-
рядках отличался от принятого в праве стран континентальной Европы. См., например:
McCamus John D. Caveat Emptor: The Position at Common Law in [2002] Special Lectures
of the Law Society of Upper Canada: Real Property Law; Conquering the Complexities (Irwin
Law, Toronto, 2003) Р. 97–119 (March, 2003); Johnson Alex M. An Economic Analysis of
the Duty to Disclose Information: Lessons Learned From the Caveat Emptor Doctrine /
HeinOnline [San Diego L. Rev., 2008. P. 79–132].
3
Впрочем, нельзя утверждать, что английское право в XIX веке не испытало на се-
бе влияние трудов континентальных ученых. См., например: Colebrooke H. T. Treatise
on obligation and contracts. Part I. London. 1818.
4
См.: Moyle J. B . The contract of sale in the civil law with references to the laws of
England, Scotland and France. Oxford: The Clarendon Press, 1892. P. 139.
5
Ibid. P. 140.
18
Раздел 1
право на вещь, если только не будет видно из обстоятельств прода-

жи, что продавец не намеревался заявить о собственности на вещь,
а собирался передать лишь то положение (интерес), которое он имел
1
в отношении продаваемой вещи .
В случае если гарантия считалась данной, покупатель не был
обязан принять товар, если он обнаружил дефект в праве продавца
до передачи. После передачи защита покупателя в случае изъятия
у него вещи состояла в отказе от ее оплаты или в иске о возврате
цены, поскольку встречного предоставления со стороны продавца
не состоялось. Если продавец знал, что у него нет права на вещь,
и скрыл это, то он отвечал за обман (fraud) так же, как если бы он
2
знал о скрытом недостатке качества .
Согласно ст. 12 британского Закона о продаже товаров 1979 г.,
сходной в этой части со ст. 12 Закона 1893 г., подразумевается,
что к моменту перехода права продавец управомочен продавать товар
(п. 1) и что товар свободен от нераскрытых и неизвестных покупателю
обременений (подп. «a» п. 2). Покупателю гарантируется спокойное
владение, кроме случаев, когда оно будет нарушено собственником
или иным лицом, имеющим право на вещь, по раскрытому или из-
3
вестному обременению (подп. «b» п. 2 ст. 12) .
Пункты 3–5 ст. 12 Закона 1979 г. прямо указывают на возможность
покупки «на свой риск»: из договора или сопутствующих обстоятельств
может следовать, что продавец передаст лишь ту позицию в отношении
вещи, которую он или третье лицо, чью вещь он продает, может иметь
(имеет фактически) (п. 3). Тогда предполагается, что все известные
продавцу обременения раскрыты покупателю до заключения договора
(п. 4). Однако также предполагается, что спокойное владение поку-
пателя вещью не будет нарушено продавцом или названным третьим
лицом, а также лицами, требующими что‑либо через или при помощи
продавца или названного третьего лица, за исключением тех, кто тре-
бует в соответствии с обеспечением или обременением, о которых
покупатель знал или был извещен до заключения договора (п. 5).
1
См.: Moyle J. B . The contract of sale in the civil law with references to the laws of
England, Scotland and France. Oxford: The Clarendon Press, 1892. P. 139.
2
Ibid. P. 141.
3
Здесь и далее текст Закона приводится по материалам с официального сайта бри-
танского правительства: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1979/54.
19
Глава 1
К. Ошар пишет, что с XIX в. подходы к гарантии от эвикции каче-

ственно не изменились. Впрочем, новое применение этого института
(например, в случаях продажи предприятий, уступки нематериальных
объектов, договоров продажи с условием об исключительном праве)
показывает его «под новым углом», отличным от того представления,
которое было ранее: за исключением передачи и гарантии обязатель-
ства продавца усложнились частью под влиянием последствий самого
договора, частью под влиянием закона, судебной и коммерческой
1
практики, обычаев .
§ 2. Ответственность продавца в случае изъятия товара

у покупателя в дореволюционном российском и советском праве
Согласно положениям Русской Правды (равно как и Псковской
судной грамоты) покупатель — ответчик по виндикации должен был
назвать истцу продавца и свести его с ним. Если продавец признает
продажу, то покупатель, как и в древнегерманском праве, устранялся
из спора, который протекал между истцом и продавцом. Продавец,
отрекшийся от совершения продажи и уличенный в ее совершении,
был обязан возместить покупателю цену. А. К. Митюков предположил,
что это же должно было иметь место, если защита продавца оказа-
2
лась бы неудачной и вещь была бы «выдана» третьему лицу — истцу .
Отмечается, что уже в древнейших русских купчих (обсуждаются
документы XIV века из Двинской области, находившейся под вла-
стью Новгорода, и XV–XVI веков из Московской и Западнорусских
земель) исключалась возможность будущего спора или вмешательства
продавца и его наследников в «обладание покупателя». В более позд-
них актах (с XVI в.) встречаются положения о том, что до продажи
продавец не совершил относительно вещи никакого распорядитель-
ного акта, а «если бы нашелся такой акт, то он, продавец, принимает
на себя обязанность защищать и «очищать» покупателя «от тех кабал
3
или крепостей» и не ввести покупателя в убыток» .
Согласно К. А. Неволину как до Петра Великого, так и после среди
произвольных условий (необходимыми считались условия о вещи
1
2
3
Там же. С. 146–147.
20
Раздел 1
и цене) первое место занимало условие об очистках: продавец удосто-

верял покупателя, что имущество не продано и не заложено, «никому
ни в чем не укреплено», и принимал на себя обязанность очищать
покупателя от притязаний на вещи и возместить убытки, если он им
подвергнется. Некоторые законодательные акты (Судебник 1550 г.;
Соборное уложение 1649 г.) специально устанавливали, чтобы поку-
патель требовал от продавца «поручительство в том, что продаваемое
1
имущество ему действительно принадлежит» . Кроме того, в допе-
тровскую эпоху включалось условие об отказе продавца от права
2
обратного выкупа, поскольку такое предполагалось само собой .
В российском праве второй половины XIX — начала XX в.,
как и в европейских правопорядках, речь велась об ответственности
за право: цель купли-продажи видели в предоставлении покупателю
права собственности, что возможно лишь, если это право принадлежит
3
продавцу (ст. 420 т. X Свода законов гражданских (далее — Свод)) .
Понятие гарантии от эвикции традиционно передавали термином
4
«очистка», более привычным для российского вотчинного права .
Г. Ф. Шершеневич писал, что закон вызывал некоторые сомнения,
определяя, что условие об ответственности, называемое «очисткой»,
относится не к необходимым, а к произвольным, и будто ответствен-
ность наступает только в силу соглашения контрагентов (ст. 1427
и 1511 т. X Свода). По его мнению, это неверно, поскольку такая от-
ветственность вытекает из существа договора купли-продажи и устра-
нение ее способно было бы подорвать добрую веру в гражданском
5
обороте . Поэтому практика пришла к выводу, что умолчание в до-
говоре не освобождает продавца от ответственности перед покупате-
лем; продавец, хотя бы и не принял обязательства очистки, отвечал
за недостатки в праве; лишь специальное соглашение освобождало
1
Неволин К. А . История российских гражданских законов. Часть третья. Кни-
га вторая об имуществах Раздел третий о правах на действия лиц и раздел четвертый
о наследстве. М.: Статут, 2006. C. 46–47; 54–55.
2
Там же. С. 46.
3
См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2. М.: Статут,
2005. С. 96. См. также: Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть:
Вотчинные права. М.: Статут, 2002. С. 385–395.
4
См.: Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 386.
5
См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 96.
21
Глава 1
1
от такой ответственности . При этом Сенат полагал, что ст. 1427 т. X
Свода касалась лишь недобросовестности продавца при продаже
имения, а в иных случаях ответственность за убытки основывалась
2
на ст. 684 и 574, т. е. имела внедоговорное основание .
Ответственность за право наступала при наличии следующих
условий.
Во-первых, право на купленную вещь должно быть оспорено тре-
тьим лицом в судебном порядке. Однако практика допускала защиту
3
покупателя и в случае фактического изъятия (70, 1548) .
Во-вторых, вещь должна быть изъята на основании недостатка
в праве продавца, а не в силу обстоятельств, возникших после за-
4
ключения договора .
Равным образом продавец отвечал, если отчужденное право не со-
ответствовало договору, хотя третьи лица не оспаривали право соб-
ственности покупателя, но имели права, обременяющие вещь (залог,
5
аренда, пользовладение) .
Отвечая, продавец должен был уплатить цену проданной вещи
и возместить ущерб, выразившийся, например, в затратах покупа-
теля на вещь, которую от него изъяли. При этом Г. Ф. Шершеневич
отмечал эволюцию практики от взыскания только реального ущерба
6
до полного возмещения .
Ответственность продавца устранялась, если он специальным со-
глашением был от нее освобожден или если было доказано, что при-
чиной эвикции стало неумелое ведение дела покупателем без при-
7
влечения в процесс продавца в качестве третьего лица .
В советский период ответственность за эвикцию получила доста-
точно четкое законодательное закрепление (ст. 192, 193, 194, 203 ГК
РСФСР 1922 г., ст. 241, 250, 251 ГК РСФСР 1964 г.).
1
2
Там же.
3
Там же. С. 97; Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 390.
4
5
Там же.
6
Там же.
7
Там же. С. 98. О процессуальном аспекте см. подробнее: Победоносцев К. П. Указ.
соч. С. 388–391.
22
Раздел 1
Наряду с обязанностью передать вещь покупателю выделялась

обязанность продавца передать право собственности (или иное право
применительно к государственным предприятиям). Переход такого
1
права называли правовым результатом договора купли-продажи .
С переносом права на вещь связывали обязанность продавца ока-
2
зать покупателю необходимую помощь при эвикции .
Согласно ст. 192 ГК РСФСР 1922 г. если третье лицо по основа-
нию, возникшему до продажи, предъявило к покупателю иск об изъ-
ятии этого имущества, то продавец по требованию покупателя был
обязан вступить в судебное дело и предотвратить отсуждение от по-
купателя спорного имущества. Эту обязанность иногда называли,
3
следуя старой терминологии, «обязанностью по очистке» .
В силу ст. 193 ГК РСФСР 1922 г. в случае отсуждения от покупателя
проданного имущества на продавце лежала обязанность возместить
покупателю все убытки: в литературе отмечали, что взыскиваемое
в случае эвикции с продавца не ограничивается только возвратом
покупной цены, но и включает в себя иные расходы покупателя (рас-
4
ходы по доставке и т. п.) . При этом непривлечение продавца к делу
освобождало его от ответственности перед покупателем, если им было
доказано, что он, приняв участие в процессе, предотвратил бы отсуж-
дение проданного имущества от покупателя. Продавец, привлеченный
покупателем, но не принявший участия в процессе, лишался права
доказывать неправильность ведения дела покупателем (ст. 194 ГК РФ).
Примечательно, что в отношении ограничения ответственности
за эвикцию и за скрытые недостатки вещи ст. 203 ГК РСФСР 1922 г.
устанавливала недействительность лишь состоявшегося заранее со-
глашения об устранении или ограничении такой ответственности
продавца и только при условии, если продавец, зная о существовании
прав третьего лица или о недостатках имущества, умышленно скрыл
5
эти обстоятельства от покупателя .
1
См.: Советское гражданское право. Т. II / Под ред. проф. С. Н. Братуся. М.: Гос.
изд-во юрид. лит., 1951. С. 15 (автор главы — З. И. Шкундин). С. 13–15.
2
3
Там же.
4
Там же.
5
Там же.
23
Глава 1
С принятием ГК РСФСР 1964 г. взгляд на ответственность за эвик-

цию в советском праве в целом не изменился.
Основание такой ответственности традиционно видели в неиспол-
нении обязанностей продавца передать имущество в собственность
(или в оперативное управление) покупателю и предупредить обо всех
1
правах третьих лиц на продаваемую вещь.
Комментируя новую на тот момент ст. 241 ГК РСФСР 1964 г.,
Б. С. Антимонов указывал, что она говорила о так называемых юри-
дических недостатках продаваемой вещи, т. е. о правах третьих лиц
на вещь, которые ограничивают нового собственника. Указывалось,
что предупреждение о правах третьих лиц на продаваемую вещь долж-
но быть сделано при заключении договора и доказательства такого
2
предупреждения лежат на продавце .
Кроме того, Б. С. Антимонов специального оговаривал, что осно-
ванием к иску, вытекающему из факта непредупреждения со стороны
продавца, может быть даже несообщение о наличии заключенного
в отношении продаваемой вещи бессрочного договора безвозмездного
3
пользования, от которого новый собственник всегда мог отказаться .
Указывали, что в случае неисполнения продавцом обязанности,
предусмотренной ст. 241, покупатель имел право требовать уменьше-
4
ния цены или расторжения договора и возмещения убытков .
По всей видимости, для получения покупателем возможности
предъявить иск по ст. 241 ГК РСФСР 1964 г. не требовалось дожи-
даться собственно изъятия вещи третьим лицом. По крайней мере,
5
в литературе такое условие не называется .
1
См., например: Гражданское право. Т. II / Отв. ред. П. Е. Орловский и С. М. Кор-
неев. М.: Юридическая литература, 1970. С. 15 (автор главы — Н. П. Волошин); Со-
ветское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. О. С. Иоффе, Ю. К. Толстой, Б. Б. Черепа-
хин. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1971. С. 11 (автор главы — В. Ф. Яковлева).
2
См.: Научно-практический комментарий к ГК РСФСР / Под ред. проф.
Е. А. Флейшиц. М.: Юридическая литература, 1966. С. 282–283 (автор комментария —
Б. С. Антимонов).
3
Там же.
4
См.: Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. проф. В. А. Рясенцев. М.:
Юридическая литература, 1965. С. 11 (автор главы — А. Ю. Кабалкин).
5
Там же. С. 11; см. также: Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. О. С. Иоф
фе, Ю. К. Толстой, Б. Б. Черепахин. С. 11 (автор главы — В. Ф. Яковлева).
24
Раздел 1
Статьи 250 и 251 ГК РСФСР 1964 г., непосредственно посвящен-

ные ответственности за эвикцию в узком смысле слова, в общем были
сходны с правилами ГК 1922 года. Эти статьи понимались как каса-
1
ющиеся и общей, и частичной эвикции .
Отмечалось, что в случае предъявления иска об изъятии вещи
третьим лицом, покупатель должен «возбудить перед судом хода-
тайство» о привлечении к делу продавца и известить его об этом.
С другой стороны, продавец и сам должен был добиваться участия
в деле. При этом непривлечение продавца в дело освобождало его
от ответственности, если им было доказано, что он мог бы предот-
2
вратить изъятие вещи у покупателя .
В п. 2 ст. 251 ГК РСФСР 1964 г. указывалось, что соглашение сто-
рон об устранении или ограничении ответственности продавца недей‑
ствительно, если продавец, зная о существовании прав третьего лица
на продаваемую вещь, не предупредил об этом покупателя. Из этой
несколько отличной от содержавшейся в ГК РСФСР 1922 г. форму-
лировки делался вывод, что п. 2 ст. 251 — «новая норма», согласно
которой продавец отвечает не только за умышленное, но и за любое
неуведомление покупателя при заключении договора о правах третьих
3
лиц на продаваемую вещь . Такое соглашение считали допустимым,
если продавец не знал о существовании прав третьего лица на про-
4
даваемую вещь .
Впрочем, предлагался и другой подход, согласно которому слова
«не предупредил об этом покупателя» толковались как «умышленно
5
скрыл» .
Резюмируя сказанное об ответственности за эвикцию по советскому
гражданскому праву, представляется уместным привести ее лаконичное
описание, сделанное О. С. Иоффе. Им указывалось, что мыслимы две
1
См.: Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975.
С. 217–218.
2
Е. А. Флейшиц. С. 282–283, С. 289–290 (автор комментария — Б. С. Антимонов).
3
4
См.: Гражданское право. Т. II / Отв. ред. П. Е. Орловский и С. М. Корнеев. С. 15
(автор главы — Н. П. Волошин).
5
См.: Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. проф. В. А. Рясенцев. С. 11
(автор главы — А. Ю. Кабалкин). С. 11–13.
25
Глава 1
ситуации: продавец отчуждает покупателю вещь, ему не принадле-

жащую, или такое имущество, определенными правами на которое
(правом залога, найма и т. п.) обладают третьи лица. При этих условиях
действительный собственник или тот, кто обладает другими правами
на имущество, вправе предъявить к покупателю иск о его отобрании.
И тогда продавец должен защитить покупателя от отсуждения у него
вещи (защита от эвикции). Если вещь все же будет отсуждена, поку-
патель вправе предъявить к продавцу иск о возмещении понесенных
убытков. Причем если речь идет об истребовании вещи нанимателем,
то вещь изымается у покупателя лишь на время, и он вправе, не рас-
1
торгая куплю-продажу, получить от продавца возмещение потерь .
Можно заключить, что общий взгляд на ответственность продавца
за изъятие товара у покупателя в отечественном гражданском праве
как дореволюционного, так и особенно советского периода не от-
личался качественно от принятого в континентальных европейских
правопорядках. Гарантия от эвикции понималась как необходимое
по общему правилу последствие договора купли-продажи, и, сле-
довательно, основание ответственности продавца в случае эвикции
традиционно видели в таком договоре.
Раздел 2. Основание ответственности продавца в случае эвикции

в российском праве
§ 1. Ничтожность продажи чужого:

постановка проблемы
Итак, согласно общей как для права континентальной Европы, так
и для нашего права традиции в качестве основания ответственности
за эвикцию рассматривается договор купли-продажи: она наступает
за нарушение договорной обязанности продавца. Конечно, может
быть, в древнегреческом или древнерусском праве ее основание ви-
дели вне договора (причем, возможно, это касалось всего, что в со-
временном мире принято считать договорной ответственностью).
Тем не менее, развитие права привело к тому, что мы считаем осно-
ванием такой ответственности договор купли-продажи.
1
См.: Иоффе О. С. Указ. соч. С. 217–218.
26
Раздел 2
Однако проблема заключается в том, что эта общая традиция

сталкивается с другой, свойственной скорее только российскому
праву — с признанием договора купли-продажи чужого ничтожной
1
сделкой. И хотя новая ст. 174 ГК РФ заставит сомневаться в послед-
нем утверждении даже ультрапозитивиста, это столкновение пока
нельзя обойти.
Обязанностям продавца передать товар свободным от прав третьих
лиц и его ответственности в случае изъятия товара у покупателя по-
священы ст. 460 (аналог ст. 241 ГК РСФСР 1964 г.), 461, 462 ГК РФ.
Согласно ст. 461 ГК РФ при изъятии товара у покупателя третьими
лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора куп-
ли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные
убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать
о наличии этих оснований.
Из такого положения закона, помимо всего прочего, можно сде-
лать два вывода. Во-первых, формально речь идет об ответственно-
сти из договора: даже с точки зрения расположения нормативного
материала ст. 461 находится в § 1 гл. 30 ГК РФ, посвященном общим
положениям о купле-продаже. Во-вторых, это положение охватывает,
в том числе, главный из классических примеров полной эвикции,
когда собственник (третье лицо) отнимает по суду у покупателя вещь,
проданную и переданную ему продавцом, который не имел права
ее отчуждать: ст. 461 говорит в принципе об изъятии товара всяким
1
третьим лицом .
Но тогда, считая, что основанием ответственности продавца
за изъятие проданной вещи от покупателя является договор куп-
ли-продажи, мы получаем проблему, касающуюся действительности
продажи чужого имущества, под которой понимается соглашение
«об отчуждении вещи, которая уже есть, но которая принимается
1
Возможно, конечно, такое толкование, что ст. 461 ГК РФ не затрагивает прода-
жи чужого, поскольку в ней не обсуждается, что в круг этих оснований входит право
собственности третьего лица. Но такое прочтение не заслуживает никакой поддерж-
ки: более чем странно вывести за пределы ответственности за эвикцию первый из ее
классических примеров. Как странно и то, что в случае изъятия вещи при обращении
на нее взыскания залогодержателем покупатель получит полное возмещение убытков
по ст. 461 ГК РФ, а в случае виндикации сможет только вернуть цену, поскольку про-
дажа чужого ничтожна.
27
Глава 1
(независимо от осознания этого факта сторонами) как собственность

1
продавца, не являясь на самом деле таковой» .
Судебная практика часто исходила из того, что договор купли-про-
дажи вещи, заключенный неуправомоченным отчуждателем, является
2
ничтожной сделкой , что логически должно опровергать договорный
характер ответственности за эвикцию, если не вовсе ее существование.
К. И. Скловский очень четко описал проблему: «Итак, с одной сто-
роны, продавец чужой вещи должен возместить покупателю убытки
после отсуждения у того вещи (как предполагается, по виндикации).
С другой стороны, купля-продажа чужой вещи недействительна,
3
а недействительная сделка исключает ответственность (ст. 167 ГК)» .
Если говорить о дореволюционном законодательстве, то в силу
ст. 1384 и 1389 т. X Свода продаваемая вещь должна была быть в пол-
ном распоряжении продавца и принадлежать ему на праве собствен-
ности. Более того, купля-продажа чужой вещи считалась недействи-
4
тельной на основании ст. 1386, 1387 т. X Свода . Этот факт, кстати,
оправдывал существование договора запродажи, для заключения
5
которого не нужно было быть собственником .
Объяснение такого решения можно найти, например, в предпо-
ложении, что по российскому дореволюционному законодательству
в вопросе перехода права собственности была принята французская
6
система соглашения , следствием чего являлась недействительность
1
Скловский К. И . О действительности продажи чужого имущества // Вестник
ВАС РФ. 2003. № 9 (СПС «КонсультантПлюс»).
2
См.: Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Обобщение применения ар-
битражными судами норм ГК РФ о вещно-правовых способах защиты права // Вест-
ник гражданского права. 2007. № 4. Т. 7. С. 109–114 (авторы раздела — А. В. Егоров,
М. А. Ерохова). См. также: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 апре-
ля 1997 г. № 13; Постановление Президиума ВАС РФ от 8 октября 2002 г. № 11695/01;
постановления ФАС СЗО от 26 января 2006 г. по делу № А66-1113/2003; от 9 июня
2006 г. № А56-17696/2005; ФАС СКО от 17 октября 2006 г. № Ф08-4362/2006; ФАС МО
от 11 июля 2005 г. № КГ-А40/6095–05; ФАС ВВО от 3 марта 2004 г. № А82-142/2003‑Г/5.
3
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 5‑е изд., перераб. М.: Ста-
тут, 2010. С. 367.
4
5
См.: Трепицын И. Н. Указ. соч. С. 366–367.
6
См. статьи 711, 938, 1138 и 1583 ФГК. Подробнее см., например: Трепи‑
цын И. Н . Указ. соч.; Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции.
Т. 2. М., 1961; Bufnoir C. Propriété et contrat. Poitiers.: Université de Poitiers, 2005;
28
Раздел 2
1
продажи чужого . Отсюда же, возможно, существующее до сих пор
2
понимание продажи как распоряжения .
Так или иначе, по вопросу о том, какая модель перехода права
собственности присуща дореволюционному российскому праву, су-
ществовала серьезная дискуссия.
К. А. Неволин по этому поводу писал: «Право собственности
на движимые вещи, принадлежащие другим, всегда приобреталось
и приобретается от них в силу договоров и обязательств различного
рода. Требовалась ли и требуется ли при этом необходимо еще пере-
дача приобретаемых вещей приобретателю, это в русском законода-
3
тельстве с точностью не определялось и не определяется» .
Некоторые положения служили основанием для утверждений
о принятии российским правом системы соглашения. В примечании
к ст. 699 т. X Свода был приведен перечень способов приобретения
права собственности: «1) дарственные и безвозмездные, а именно
пожалование, выдел имущества детям от родителей, дар, духовное за-
вещание; 2) наследство; 3) способы обоюдные, каковы суть мена и ку-
4
пля; 4) договоры и обязательства» . Статья 711 т. Х Свода устанавли-
вала, что движимые имущества могут быть приобретаемы законными
способами, без всяких письменных актов, по одним словесным дого-
ворам и соглашениям. В ст. 1522 законодатель постановил, что «если
покупщик, приняв движимое имущество от продавца, не заплатил
следующей за оное цены, то имущество продается с публичного тор-
га и вырученными деньгами удовлетворяется продавец». Согласно
Церковников М. А. Приобретение права собственности на движимые вещи посред-

ством соглашения: французский и российский опыт // Вестник гражданского пра-
ва. 2009. № 3. С. 102–141.
1
По крайней мере недействительность продажи чужого во французском праве
объясняют действием системы соглашения: это логический вывод из того, что про-
дажа индивидуально определенной вещи влечет за собой немедленный переход пра-
ва собственности (Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. М.,
1961. С. 63).
2
Впрочем, возможно, корни такого понимания продажи еще глубже и связаны
с тем, что, допуская известное смешение, этим словом называли различные явления.
3
Неволин К. А. Указ. соч. C. 395.
4
Приводится по: Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003.
С. 304.
29
Глава 1
торговым законам купля считалась состоявшейся, когда она записана

1
в маклерскую книгу (ст. 634, 635 Устава торгового) .
С другой стороны, действовавшее законодательство содержало
нормы, позволявшие утверждать совершенно обратное. В ст. 420 т. X
было указано: «право собственности переходит от одного лица к дру-
2
гому путем передачи или укрепления» . В силу ст. 993 и 1510 передача
подаренной или проданной движимости должна была совершаться
«вручением» вещи или «поступлением ее в распоряжение» приобре-
3
тателя . На основании ст. 563, 568, 570, 581 Устава судопроизводства
торгового проданные, но не переданные покупателю товары призна-
4
вались собственностью несостоятельного продавца .
Если говорить о доктрине, то условно можно выделить две груп-
пы авторов, одни из которых полагали, что право собственности
переходит при передаче вещи, другие считали, что для переноса соб-
ственности достаточно соглашения. Проблема договорного приобре-
тения права собственности, без сомнения, получила особое звучание
5
еще и по тому, что созданный с оглядкой на французское право т. X
Свода оценивался юристами, мировоззрение которых сформирова-
6
лось под влиянием трудов германских пандектистов . Однако даже
сторонники системы традиции, зачастую признавали, что действо-
вавшее позитивное право пошло по иному пути (жесткую позицию
в этом вопросе занимал лишь Г. Ф. Шершеневич).
1
Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 331
2
3
Там же.
4
Там же.
5
Например, прямое указание на титул 16 ФГК применительно к купле-продаже
содержится в Объяснительной записке М. М. Сперанского о содержании и располо-
жении Свода законов гражданских. См. подробнее: Трепицын И. Н. Указ. соч. С. 368.
6
Это верно подмечено также В. В. Дашковской. См.: Дашковская В. В. Некото-
рые проблемы перехода права собственности на движимое имущество по граждан-
ско-правовым сделкам // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник ста-
тей. Вып. 9 / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2005. С. 222. Среди дореволю-
ционных авторов на данную особенность указывал В. И. Синайский, особо отмечая
диссонанс между мнением большинства ученых — сторонников системы передачи,
с одной стороны, и позитивным правом, а также практикой Сената — с другой. См.:
Синайский В. И. Русское гражданское право. Вып. I. Общая часть. Вещное право. Ав-
торское право. (2‑е изд., испр. и доп.). Киев, типолитография «Прогресс», 1917. С. 186,
190–191 (СПС «Гарант»).
30
Раздел 2
За передачу (de lege lata или de lege ferenda) стояли Ю. С. Гамба-

ров, Н. Л. Дювернуа, А. И. Загоровский, Д. И. Мейер, П. П. Цито-
1
вич, Г. Ф. Шершеневич . Сторонников системы соглашения было
не много. Наиболее последовательно и убедительно позиция в защиту
2
консенсуальной модели выражена у И. Н. Трепицына . Осторожно
3
высказывался в пользу этой модели Е. В. Васьковский .
Так или иначе, кассационная практика Сената и судебная прак-
тика Санкт-Петербургского коммерческого суда следовала системе
4
соглашения и не признавала передачу необходимой . Так, Сенат
указал, что право собственности на движимость переходит в момент
заключения договора (80/125, 79/283, 77/206, 72/897), право собствен-
ности на недвижимость — в момент укрепления имущества за при-
обретателем, т. е. в момент утверждения акта старшим нотариусом
5
(86/96, 81/121, 78/127, 77/278) .
6
Проект Гражданского Уложения Российской Империи , испытав-
ший на себе влияние германского и швейцарского права, в ст. е 839
устанавливал, что право собственности на движимую вещь приобре-
тается на основании заключенного между собственником и приобре-
тателем договора со времени передачи вещи приобретателю.
Гражданский кодекс РСФСР 1922 года (далее — ГК РСФСР
1922 г.), напротив, содержал ст. 66, согласно которой на основании
договора между отчуждателем и приобретателем право собственности
приобретателя возникало в отношении индивидуально-определенной
вещи с момента совершения договора, а в отношении вещей, опреде-
ленных родовыми признаками (числом, весом, мерой), — с момента
1
См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. М., 1896. С. 358–423 (СПС «Гарант»);
Дювернуа Н. Л. Пособие к лекциям по гражданскому праву. Вып. 1. Часть особен-
ная. Права вещные. Право авторское и промышленное. М.: Типография М. М. Ста-
сюлевича, 1899. С. 103–110; Загоровский А. И. О приобретении права собственности
на движимые имущества посредством передачи // Юридический вестник, М. 1890,
№ за июль — август. С. 279; Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 ч.). М.: Ста-
тут, 2003. С. 394–395; Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 225.
2
См.: Трепицын И. Н. Указ. соч. С. 339–391.
3
См.: Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 329–334.
4
См.: Трепицын И. Н. Указ. соч. С. 340.
5
См.: Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 331.
6
Приводится по изд.: Саатчиан А. Л. Гражданское уложение. Т. 1. СПб.: Изда-
ние книжного магазина «Законоведение», 1910. (СПС «Гарант»).
31
Глава 1
1
их передачи . То есть переход права собственности был урегулирован
сходно с правилами ФГК. При этом ст. 183 ГК РСФСР 1922 г. гласила,
что право продажи имущества, кроме случаев продажи с публичных
торгов, принадлежит собственнику.
Неудивительно, что в доктрине договор продажи чужой вещи
2
расценивался как недействительный .
Примечательно, что с принятием ГК РСФСР 1964 г., внешне отка-
завшегося от системы соглашения в общем смысле, подход к продаже
чужой вещи в науке гражданского права не изменился.
О. С. Иоффе писал по этому поводу, что в качестве продавца мо-
жет выступать только собственник, действующий непосредственно
3
или через представителя . Исключение допускалось лишь в отно-
шении компетентных государственных органов при продаже в силу
судебного решения, а также комиссионера, который действует
по уполномочию собственника. Значение такого правила, по мнению
О. С. Иоффе, очевидно: купля-продажа призвана обеспечить переход
4
права собственности от продавца к покупателю .
Это мнение поддерживается и сейчас. Так, В. В. Витрянский отме-
чает, что по общему правилу продавец должен быть собственником
товара или обладать иным ограниченным вещным правом, из которо-
го вытекает правомочие по распоряжению имуществом, являющимся
5
товаром . В случаях, предусмотренных законом или договором, пра-
вомочия по распоряжению имуществом могут быть предоставлены
лицу, не являющемуся субъектом права собственности или иного
6
ограниченного вещного права . К. И. Скловский безапелляционно
1
Договор дарения по ГК 1922 года был реальным, в связи с чем для дарения этот
вопрос особого значения не имеет. См.: Генкин Д. М. Право собственности в СССР.
М., 1961. С. 140.
2
Этот проявляется при обсуждении сделки, по которой добросовестный приоб-
ретатель от несобственника получил вещь. См.: Генкин Д. М. Указ. соч. С. 202–203.
3
4
5
См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга вторая: До-
говоры о передаче имущества. М.: Статут, 2003. С. 20.
6
Там же. Практически воспроизводятся положения ГК РСФСР 1922 года о необ-
ходимости для продавца быть собственником вещи и об исключении из этого прави-
ла для случаев добросовестного приобретения в современном учебнике гражданского
32
Раздел 2
указывает: «Наше право стоит на признании ничтожности продажи

1
чужой вещи» .
2
Подобно составителям ФГК К. И. Скловский пишет, что призна-
ние ничтожности продажи чужого «само по себе имеет фундаменталь-
ный характер и исходит из базового принципа недопущения лишения
собственника его права помимо его воли». Продавец выражает волю
на отчуждение лишь однажды — в договоре купли-продажи, и если
этот договор совершен не собственником (или иным управомочен-
3
ным лицом), то он ipso iure недействителен .
Как уже указывалось, не столь давняя судебная практика под-
тверждала этот взгляд. Ее анализ показывает, что суды оригиналь-
ным образом выводили запрет продажи чужого из ст. 209 ГК РФ, где
описывается, что законодатель понимает под правом собственности,
и, соединяя этот запрет со ст. 168, констатировали ничтожность:
поскольку собственник вправе распоряжаться вещью (в том числе
продавать ее), то распоряжение этой вещью неуправомоченным ли-
4
цом противоречит закону .
права. См.: Гражданское право. Часть вторая: Учебник / Отв. ред. В. П. Мозолин. М.:
Юристъ, 2004 (СПС «КонсультантПлюс»).
1
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 366.
2
М. Планиоль указывал, что авторам Кодекса Наполеона продажа чужой вещи
казалась «соглашением бессмысленным» (Порталис), «смешным» (Тронше), «про-
тивным природе вещей и здравым нравственным воззрениям» (Грение). Причем речь
шла не о признании недействительным перехода права собственности, но о лишении
сделки всей, в том числе и обязательственной, силы. И хотя при создании кодекса ре-
дакционная комиссия исходила из того, что недействительна лишь продажа заведомо
для продавца чужой вещи, французская наука гражданского права в XIX веке едино-
гласно признавала любую продажу чужой вещи недействительной, даже если прода-
вец действовал в «доброй вере». См.: Пляниоль М. Указ. соч. С. 527.
3
См.: Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 366. Опять же очень
похожий взгляд был распространен после принятия ФГК. Указывалось, что в отличие
от римского и старого французского права со времени Кодекса «продавать», значит
«отчуждать», делать покупателя собственником. См.: Пляниоль М. Указ. соч. С. 527.
4
См.: Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Указ. соч. С. 109–114. (авторы
раздела — А. В. Егоров, М. А. Ерохова). См. также: Информационное письмо Президи-
ума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. № 13; Постановление Президиума ВАС РФ от 8 октя-
бря 2002 г. № 11695/01; постановления ФАС СЗО от 26 января 2006 г. по делу № А66-
1113/2003; от 9 июня 2006 г. № А56-17696/2005; ФАС СКО от 17 октября 2006 г. № Ф08-
4362/2006; ФАС МО от 11 июля 2005 г. № КГ-А40/6095-05; ФАС ВВО от 3 марта 2004 г.
№ А82-142/2003‑Г/5.
33
Глава 1
§ 2. Ничтожность продажи чужого: критика

Подход к продаже чужого как к ничтожной сделке, очевидно,
не бесспорен. Ниже мы попытаемся дать некоторые аргументы против
этой точки зрения, обсудив ее соответствие тексту закона (А), правовые
цели, которых пытаются достичь ее сторонники (Б), и негативные
последствия, к которым она приводит (В). Однако сразу оговоримся,
что существуют серьезные аргументы и в пользу критикуемого подхода.
А. Критика с точки зрения de lege lata

Прежде всего, обращает на себя внимание практически полное
отсутствие позитивно-правового обоснования изложенного взгляда:
в отличие от французского законодательства (ст. 1599 ФГК) россий-
1
ское не говорит прямо о недействительности продажи чужого .
Ссылка на ст. 209 и 168 ГК РФ является надуманной и не заслу-
живает никакой поддержки: выводить ничтожность продажи чужого
из законодательного описания права собственности при наличии по-
ложений ГК РФ, свидетельствующих о ее действительности, по мень-
шей мере странно.
Скорее всего взгляд на признание продажи чужого ничтожной
сделкой — это последствие ее понимания как акта распоряжения,
которое было воплощено в отечественном законодательстве до ГК
РСФСР 1964 г.
Однако после принятия ГК РСФСР 1964 г. применительно к рос-
сийскому законодательству все же по общему правилу следует вести
речь о системе каузальной передачи (регистрации на основании до-
2
говора — применительно к недвижимости по действующему ГК РФ) .
Во-первых, п. 2 ст. 218 ГК РФ говорит о приобретении имуще-
ства на основании договора об отчуждении имущества, в том числе
договора купли-продажи.
1
Довод об отсутствии позитивного закрепления правила о ничтожности прода-
жи чужого наряду со ссылкой на принцип разъединения распорядительной и обяза-
тельственной сделок является основными среди противников этого взгляда. См.: Ту‑
зов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте ев-
ропейской правовой традиции. С. 534.
2
Об общих чертах этой модели в отношении движимых вещей на примере швей-
царского права см.: Steinauer P.‑H. Les droits reels. T. II. 3‑e éd. Berne: Stæmpfli Editions
SA, 2002. P. 263–271.
34
Раздел 2
Во-вторых, ст. 223 ГК РФ недвусмысленно дает понять, что по об-

щему правилу право собственности приобретается в отношении дви-
жимых вещей с момента передачи и приравниваемых к ней сурро-
гатов, а в отношении недвижимости — с момента соответствующей
государственной регистрации.
В-третьих, законодатель допускает существование нескольких
действительных договоров купли-продажи, заключенных одним про-
давцом в отношении одной и той же вещи с разными покупателями,
предусматривая в ст. 398 ГК РФ конкуренцию таких покупателей.
Причем она основана не на приоритете первого как собственника
и возможности защиты второго как получившего владение и право
по добросовестности (как это сделано в ст. 1141 ФГК). По ст. 398
ГК РФ прежде всего победит тот, кому вещь передана.
Таким образом, с точки зрения закона купля-продажа сама по себе
не является итоговым актом распоряжения. Она, безусловно, на-
правлена на переход права от продавца к покупателю и обосновывает
такой переход. Но само право приобретается по общему правилу
посредством иных актов: при передаче или регистрации, для которой
продавец и покупатель выражают волю на переход права путем подачи
1
заявления регистратору .
Кроме того, в пользу действительности продажи чужого говорят
уже сами правила об ответственности за эвикцию (ст. 461, 462 ГК РФ).
Трудно объяснить их расположение и содержание в Кодексе, если
считать весь договор ничтожным.
Можно, конечно, попробовать снять контроверзу и утверждать,
что в ст. 461, 462 ГК РФ речь идет лишь об изъятии третьим лицом —
обладателем права на вещь продавца, а не о виндикационном иске,
предъявленном действительным собственником.
Но такое прочтение само входит в полное противоречие с показан-
ным выше традиционным пониманием ответственности за эвикцию
в российском праве и гражданском праве вообще, поскольку оно
исключает самый главный случай эвикции — изъятие вещи от по-
1
Можно сказать, имеет место удвоение, о котором пишет К. И. Скловский со ссыл-
кой на И. Н. Трепицына (Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 303).
Но надо думать, что сторонники принципа разъединения обязательственной и распо-
рядительной сделок не видят в купле-продаже никакого распоряжения.
35
Глава 1
купателя при покупке чужого. По сути такой подход означает отказ

от признания существования ответственности за эвикцию.
1
И самое главное, новая ст. 174 ГК РФ не видит полной недей-
ствительности даже в договоре о распоряжении имуществом, которое
специально запрещено или ограничено.
Б. Критика с точки зрения цели

Цель объявления продажи чужого ничтожной сделкой, вероятно,
видят в защите собственника.
Считается, что подход к продаже чужой вещи как к ничтожной
сделке позволяет действительному собственнику использовать допол-
нительное средство защиты. Якобы он может требовать применения
последствий недействительности такой сделки.
Однако этот довод был лишен силы судебной практикой, согласно
которой подобный иск собственника может быть удовлетворен только
1
в том случае, если возможно удовлетворение виндикационного иска .
Спрашивается, с какой правовой целью (обход правил об исковой
давности или о добросовестном приобретении к таковой не относит-
ся) действительный собственник будет требовать передачи проданной
вещи от покупателя неуправомоченному продавцу, если при тех же
условиях он может истребовать вещь в свое владение путем предъяв-
ления виндикационного иска? У собственника просто нет правового
1
См., например, Постановление Конституционного Суда Российской Федерации
от 21 апреля 2003 г. № 6‑П. В п. 35 Постановления № 10/22 указано: «Если имущество
приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обра-
титься с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя
(статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недей-
ствительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следу-
ет иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ». Равным образом
согласно Обзору судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых
помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов
и органов местного самоуправления, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 1 октя-
бря 2014 г., «если ответчиком недвижимое имущество приобретено у лица, которое
не имело права его отчуждать, и между истцом и ответчиком отсутствуют договорные
отношения, то независимо от избранного истцом способа защиты права (т. е. заявле-
ние требования об истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения,
либо заявление требования о признании недействительными сделок по отчуждению
жилого помещения, либо заявление таких требований одновременно) применяются
правила статей 301, 302 ГК РФ».
36
Раздел 2
интереса для предъявления иска о применении последствий недей-

1
ствительности ничтожной сделки .
Еще одним мыслимым аргументом против признания прода-
жи чужого имущества действительной являются положения ст. 305
ГК РФ, согласно которым лицо, владеющее вещью на основании,
предусмотренном законом или договором, получает защиту против
2
собственника и иных третьих лиц . Но неоднозначная, достаточно
туманная формулировка ст. 305 ГК РФ лишает этот аргумент силы.
Здесь закон говорит не о владении на основании договора, а о вла-
дении на основании, предусмотренном договором. Следовательно,
понятие «основание» использовано не в обычном его значении (iusta
causa, titre). Имеется в виду не наличие или отсутствие сделки, по ко-
торой владелец получил вещь, а воля собственника при передаче ее
во владение или иное основание, которое позволяет в силу закона
владеть вопреки воле собственника (право удержания и т. п.). Поку-
патель, купивший вещь у неуправомоченного отчуждателя, не имеет
такого основания владения, которое он может противопоставить
действительному собственнику: он владеет не по воле последнего,
и закон не дает ему возможности удерживать вещь вопреки воле
собственника.
Поэтому даже если считать продажу чужой вещи действитель-
ной, то приобретатель, получивший владение от неуправомоченного
отчуждателя, не имеет защиты против собственника на основании
ст. 305 ГК РФ. Он может защититься как давностный владелец против
третьих лиц (п. 2 ст. 234 ГК РФ). Последнее возможно, если такой
приобретатель будет удовлетворять требованиям, предъявляемым
законом для давностного владельца. Конечно, как и всякий владелец
вообще, он должен также защищаться от внесудебного изъятия вещи
любым лицом.
Исходя из изложенного представляется, что признание куп-
ли-продажи чужого ничтожной сделкой ничего не дает собственнику,
не приносит ему никакой пользы с точки зрения права.
1
Видимо, этим руководствовались и французские суды: как было показано вы-
ше, ст. 1599 ФГК была истолкована так, что иск, основанный на недействительности
продажи чужого, может предъявить только покупатель.
2
См.: Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 439–441.
37
Глава 1
В. Критика с точки зрения последствий

А. В. Егоров и М. А. Ерохова справедливо указывают на проблемы,
связанные с положением покупателя при признании продажи чужого
1
имущества ничтожной сделкой .
Во-первых, если купля-продажа чужой вещи ничтожна, то в ряде
случаев отчуждатель сможет требовать возврата переданной вещи
или ее стоимости (ст. 167 ГК РФ). При этом велика вероятность
предъявления виндикационного иска собственником вещи. Конеч-
но, недопустимо ставить приобретателя, зачастую добросовестного,
под подобный двойной удар.
На практике, если речь шла о продаже чужой вещи, суды защи-
щали покупателя, возвращая ему цену по правилам о реституции
и не требуя в свою очередь передачи товара продавцу, поскольку он
2
изъят действительным собственником .
Однако для такого решения нет никакого законодательного ос-
нования. Ведь согласно ст. 167 ГК РФ если я не могу вернуть вещь
по реституции, то я возмещаю ее стоимость, и должен произойти
зачет со встречным обязательством продавца вернуть цену. Поэтому
3
такой подход отнюдь не всегда принимался вышестоящими судами .
Во-вторых, если допустить законность такой «односторонней»
реституции уплаченной цены, то останется вопрос, на каком осно-
вании покупатель чужого сможет потребовать возмещения прочих
убытков. Ведь если купля-продажа ничтожна, нормы об эвикции
4
заблокированы .
В-третьих, вещь может быть изъята у приобретателя вследствие
неправильного ведения им судебного процесса. В такой ситуации
незащищенным может оказаться отчуждатель. Но его интересы обе-
1
См.: Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Указ. соч. С. 109–110.
2
См., например, постановление ФАС СЗО от 12 сентября 2006 г. по делу № А13-
14944/2005-06.
3
См.: Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Указ. соч. С. 109–110. Более то-
го, забегая вперед, нужно отметить, что согласно п. 83 Постановления № 25 при рас-
смотрении требования покупателя к продавцу о возврате уплаченной цены и возмеще-
нии убытков, причиненных в результате изъятия товара у покупателя третьим лицом
по основанию, возникшему до исполнения договора купли-продажи, ст. 167 ГК РФ
не подлежит применению. Такое требование покупателя рассматривается по прави-
лам статей 460–462 ГК РФ.
4
38
Раздел 2
спечиваются лишь правилами об эвикции, которые, как уже много-

1
кратно отмечалось, будут блокированы . То есть он не сможет вы-
ставить возражение о неправильном ведении процесса об изъятии
и непривлечении его в такой процесс, а будет вынужден вернуть цену
по правилам о реституции.
Практика последних лет дала яркий пример неудачного примене-
ния правил о реституции в случае, когда купленная вещь была изъята
2
у покупателя действительным собственником. Кратко рассмотрим его .
Общества, являясь собственниками нежилых помещений в торго-
вом центре, заключили с мэрией договор купли-продажи публичного
земельного участка, находящегося под зданием торгового центра
и необходимого для его использования. Обязательство по оплате
было исполнено. При этом орган, осуществляющий государствен-
ную регистрацию прав, в регистрации перехода права собственности
на земельный участок отказал со ссылкой на то, что право на него
зарегистрировано за иным публично-правовым образованием.
Решением суда удовлетворен иск этого публично-правового об-
разования о признании недействительным договора купли-продажи
земельного участка. В применении последствий недействительности
сделки по этому иску судом было отказано.
Признание судом недействительным договора купли-продажи
повлекло предъявление обществами иска о взыскании с мэрии суммы
уплаченной цены и процентов «как неосновательного обогащения».
Решением суда первой инстанции заявленные требования удов-
летворены. Однако суды апелляционной и кассационной инстанций
сочли, что в иске нужно отказать, поскольку требование обществ фак-
тически направлено на применение последствий недействительности
ничтожной сделки, а срок исковой давности по такому требованию
пропущен, о чем было заявлено ответчиком (мэрией). Ведь согласно
п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по названному требованию
составляет три года и начинает для сторон сделки течь со дня, когда
началось ее исполнение (а с момента начала исполнения договора
купли-продажи прошло более трех лет).
1
См.: Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Указ. соч. С. 112.
2
Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2015 г.
№ 306‑ЭС14-929 по делу № А55-11662/2013.
39
Глава 1
Возникла техническая проблема: по иску третьего лица срок ис-

ковой давности не истек, но пока шло первое дело, истекла исковая
давность по реституции. Конечно, можно сказать, что никто не мешал
обществам воспользоваться ст. 460 ГК РФ и потребовать расторжения
договора, что подразумевает возврат цены. Но если бы исход первого
дела (о признании договора недействительным, по сути — спор о пра-
ве собственности на земельный участок) был бы иным, существова-
ло бы основание требовать расторжения? А если бы в итоге договор
был бы признан недействительным, как бы это соотносилось с его
параллельным расторжением?
Так или иначе, очевидно, что возврат цены посредством реститу-
ционного иска чисто технически таит в себе угрозу пропуска срока ис-
ковой давности и уже поэтому либо является неудовлетворительным,
либо требует «творческого» истолкования ст. 181 ГК РФ. Можно,
конечно, сказать, что покупателям просто не повезло, однако вряд ли
такое утверждение устроит думающего юриста.
К счастью, Судебная коллегия по экономическим спорам Верхов-
ного Суда Российской Федерации не согласилась с выводами судов
о правовой природе заявленного требования, а также об истечении
исковой давности по нему.
Как было указано, заключая договор купли-продажи, мэрия га-
рантировала, что передаваемый по договору объект недвижимости
свободен от любых прав третьих лиц (ст. 454, 460, 461 ГК РФ). На-
личие длительного спора между мэрией и иным публично-право-
вым образованием о принадлежности спорного земельного участка
не позволяло обществам заявить требование о возврате уплаченной
по договору денежной суммы в отсутствие для этого правовых осно-
ваний. Исходя из характера нарушенных прав истцов — покупателей
земельного участка, а также установленных по делу обстоятельств
о наличии права на имущество у другого лица, отсутствии право-
вой возможности зарегистрировать переход права собственности
на него в установленном законом порядке иск о взыскании убытков,
предусмотренный специальными нормами гл. 30 ГК РФ (п. 2 ст. 461
ГК РФ), соответствует цели их восстановления посредством возврата
уплаченной ответчику денежной суммы.
Высшая судебная инстанция указала, что при взыскании убытков
на основании п. 1 ст. 461 ГК РФ и разрешении вопроса о начале тече-
40
Раздел 2
ния срока исковой давности по этому требованию следует исходить

из положений п. 1 ст. 200 ГК РФ. Течение срока исковой давности
начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о на-
рушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ в редакции от 30 ноября
1994 г.). Таким образом, срок исковой давности по заявленному тре-
бованию, направленному на взыскание уплаченной денежной суммы
в связи с отсутствием у ответчика прав на продажу имущества, начи-
нает течь с момента, когда покупатель узнал об этом обстоятельстве,
1
т. е. с принятием решения по другому делу .
Иск обществ был удовлетворен без передачи дела на новое рас-
смотрение.
По сути это дело, дающее решение практической проблемы, по-
ставило тот же теоретический вопрос перед российским правом,
что и ст. 1599 ФГК перед французским: продажа чужого порочна, но,
невзирая на это, покупатель может требовать возмещения убытков.
§ 3. Варианты решения

Проблема адекватной защиты покупателя в ситуации, когда прак-
тика и многие ученые считают продажу чужого ничтожной, обсу-
ждалась в литературе. Основные попытки ее решить направлены
или на обоснование действительности продажи чужого и, как след-
ствие, снятие проблемы (А), или на примирение защиты от эвикции
с недействительностью продажи чужого (Б, В, Г, Д).
А. Разъединение обязательственной и распорядительной сделок

К. И. Скловский, выступая за ничтожность продажи чужого, меж-
ду тем справедливо отмечает, что «купля-продажа и переход соб-
ственности для нынешнего российского цивилиста перестали быть
синонимами» и такие воззрения «ставят под сомнение до сих пор
преобладающий взгляд, многократно подтвержденный отечественной
судебной практикой, о ничтожности такой продажи в современном
российском праве». Этот автор пишет о существовании различных
юридических конструкций, позволяющих совершить действительный
1
Аналогичное разъяснение см. в пункте 83 Постановления № 25.
41
Глава 1
договор купли-продажи и в том случае, когда продавец не является

1
собственником продаваемой вещи .
К. И. Скловский точно и лаконично охарактеризовал решение,
которого пытаются достичь посредством таких конструкций. Прода-
вец обязывается передать в собственность покупателю вещь, не имея
на нее права. Это обязательство возникает, но собственность не пере-
ходит к покупателю по причине отсутствия права у продавца. Однако
договор действует и служит основанием ответственности продавца
за убытки, возникшие у покупателя из‑за отсутствия у него права
2
на полученную по договору вещь .
Иными словами, некоторые исследователи полагают, что выходом
могло бы стать последовательное проведение принципа разъединения
обязательственной и распорядительной сделок, характерного, на-
пример, для австрийского, голландского, немецкого и швейцарского
3
права (Trennungsprinzip) .
Предлагается отказаться от взгляда на куплю-продажу как на рас-
поряжение или этап распоряжения, оставив ей, как римскому кон-
тракту emptio-venditio, чисто обязательственные последствия (впро-
чем, вероятно, включая характерную для современного права «обязан-
ность перенести право собственности»), а акт распоряжения считать
отдельной сделкой, совершаемой на основании и во исполнение
4
купли-продажи .
Собственно, следы этого подхода можно увидеть в правилах
5
об отчуждении доли в обществах с ограниченной ответственностью ,
1
См.: Скловский К. И. О действительности продажи чужого имущества // Вест-
ник ВАС РФ. 2003. № 9. С. 80–99.
2
Там же.
3
См.: Егоров А. В ., Ерохова М. А ., Ширвиндт А. М . Указ. соч. С. 112–114; Ту‑
зов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте ев-
ропейской правовой традиции. С. 344–384; о распорядительных сделках см. также:
Крашенинников Е. А., Байгушева Ю. В. Односторонние и многосторонние сделки //
Вестник ВАС РФ. 2012. № 7. С. 30–50; Мотовиловкер Е. Я. Спорные вопросы теории
сделок // Вестник гражданского права. 2011. № 4. С. 84–101.
4
Вопросы о природе распорядительной сделки (так называемого вещного дого-
вора) и ее соотношении с фактической передачей движимой вещи дискуссионны. Об-
зор мнений применительно, например, к швейцарскому праву см.: Steinauer P.‑H. Op.
cit. P. 265–266.
5
Пункт 11 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14‑ФЗ «Об обще-
ствах с ограниченной ответственностью». Подробнее см.: Зайцев О. Р. Новая редакция
42
Раздел 2
1
в разъяснениях ВАС РФ об уступке права требования , а также в новой
1
ст. 174 ГК РФ.
Однако общее закрепление принципа разъединения в российском
праве может встретить серьезное сопротивление, обусловленное по-
казанным выше исторически устойчивым взглядом на куплю-продажу
как на акт распоряжения (или его этап) и продажу чужого как на ни-
чтожную сделку. Можно привести несколько различных примеров
отрицательной реакции на попытку обосновать теоретически или за-
крепить законодательно принцип разъединения.
Так, некоторые ученые отрицают существование принципа разъ-
единения в отрыве от принципа абстракции, который также при-
2 3
знается в праве Германии , Указывается на то, что они не присущи
закона об ООО и антирейдерский закон — работа над ошибками // Закон. 2009. № 11.
С. 172–185.; Карнаков Я. В. О недостатках и противоречиях нового режима оборо-
та долей в уставном капитале ООО // Вестник ВАС РФ. 2012. № 6. С. 16–57; Ива‑
нов С. С. О сделке, направленной на отчуждение доли // Закон. 2012. № 8. С. 130–138.
1
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120 «Об-
зор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданско-
го кодекса Российской Федерации». Об этом разъяснении ВАС РФ см., например:
Бевзенко Р. Ответственность цедента за действительность уступаемого права // СПС
«КонсультантПлюс»; Горбатов К. А. Абстрактность и каузальность цессии // Вестник
гражданского права. 2012. № 3. С. 155–173; Новоселова Л. А. Сделки уступки права
(требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 99.
2
См.: Суханов Е. А. О видах сделок в германском и российском праве // Вестник
гражданского права. 2006. № 2 (СПС «КонсультантПлюс»); о дискуссии см. также:
Ланина О. В. Оговорка о сохранении права собственности в договорных обязатель-
ствах. М.: Статут, 2014. С. 27 и далее; Волочай Ю. А. Приобретение права собственно-
сти на недвижимое имущество по договору: сравнительный анализ законодательства
России и Германии. М.: Статут, 2013. С. 27 и далее.
3
Нужно отметить, что принцип абстракции в отличие о принципа разъединения
не был воспринят правом Австрии или Швейцарии (в части телесных вещей). См.:
Steinauer P.‑H. Op. cit. Р. 70, 265.
Ярким примером ошибочного отождествления принципа разъединения и принци-
па абстракции является высказывание Д. И. Степанова: «Так, хотя российское право
следует учению о сделке, в нем отсутствует один из фундаментальных элементов не-
мецкого обязательственного права — принцип абстракции, или разделения, благодаря
которому различаются обязательственно-правовая сделка и распорядительная сделка,
имеющая вещно-правовой эффект» (Степанов Д. И. Диспозитивность норм договор-
ного права // Вестник ВАС РФ. 2013. № 5. С. 6). Ср.: Коциоль Х. Блеск и нищета немец-
кой цивилистической догматики. Немецкое право — пример для Европы? // Вестник
гражданского права. 2012. № 6. С. 11–13; Курзински-Сингер Е., Зарандия Т. Рецепция
немецкого вещного права в Грузии // Вестник гражданского права. 2012. № 1. С. 231.
43
Глава 1
1
российскому праву .
Показательно, что названное выше правило Закона об ООО
о разъединении договора продажи доли и распорядительного акта,
по крайней мере изначально, не было воспринято большинством
нотариусов. По мнению некоторых авторов, именно распорядитель-
2
ная сделка должна нотариально удостоверяться , однако нотариусы
удостоверяли договор продажи доли.
Кроме того, п. 1 ст. 223 ГК РФ допускает в отношении движимых
вещей установить, что право переходит в момент заключения согла-
шения, т. е. позволяет принять модель переноса права собственности,
аналогичную французской. И здесь говорить о разъединении обяза-
тельственной и распорядительной сделок очень непросто.
Б. Абстрактная гарантия
Кроме изложенного подхода мыслимы еще несколько вариан-
тов решения проблемы, отличающихся от него скорее технически,
чем сущностно.
Так, К. И. Скловский, отталкиваясь от того, что защита оборота
подразумевает ответственность продавца за отсуждение вещи соб-
ственником и что ст. 461 ГК РФ оказалась по существу парализо-
ванной, предложил отделить ответственность за эвикцию от судьбы
3
продажи, придать ей независимость от договора (абстрактность) .
Указывается, что в этом случае сохраняется «система нашего пра-
4
ва, основанная на вполне справедливом запрете продажи чужого» .
По предложенной К. И. Скловским модели ответственность
за эвикцию возникает не потому, что действительна продажа чужого,
а потому, что вводится условная фигура разъединения ответственности
за эвикцию и договора купли-продажи вещи; одна сделка (по установ-
лению ответственности на случай эвикции) становится независимой
от другой. Содержащееся в каждой продаже явно или подразумева-
емым образом заявление о том, что вещь принадлежит продавцу,
никому не заложена и т. п., приобретает значение самостоятельного
1
См.: Суханов Е. А. Указ. соч.
2
См.: Зайцев О. Р. Указ. соч.
3
См.: Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 367–368.
4
Там же.
44
Раздел 2
обещания, за нарушение которого продавец несет самостоятельную

1
ответственность, даже если продажа в целом и оказалась ничтожной .
К. И. Скловский отмечает, что это абстрактное разъединение де-
лает ненужными дальнейшие попытки обнаружить в нашем праве
следы вещного договора. С помощью одной абстракции, по мнению
К. И. Скловского, более уместной в нашем праве, мы устраняем не-
обходимость в другой абстракции, в наше право не вписывающейся
2
и излишней .
Такой необычный взгляд, возможно, оправдан исторически.
Как мы видели, на определенных этапах соглашение о гарантии
от эвикции в том или ином виде присоединялось к договору куп-
ли-продажи и само по себе рассматривалось как нечто отдельное,
причем это было некогда свойственно и для римского права.
Другое дело, что гарантия давалась постольку, поскольку вещь
продается, отдается покупателю навсегда. Чтобы обеспечить послед-
нее, у разных народов гарантия становилась естественным спутником
купли-продажи, а затем связь ее с куплей-продажей стала настолько
тесной, что они слились в одно целое. И теперь, говоря о купле-про-
даже без гарантии от эвикции, говорим ли мы вообще о купле-про-
даже в нормальном смысле слова (тем более что наш закон — п. 2
ст. 461 ГК РФ не позволяет ее исключить или ограничить (по крайней
мере такое впечатление может создаться при первом приближении))?
Поэтому представляется, что ни понимание согласования усло-
вия о гарантии как отдельной сделки, ни тем более ее абстрактный
характер не соответствуют современному российскому праву. Более
того, сами стороны вряд ли желают этого, заключая договор куп-
ли-продажи. Они видят одну сделку и рассматривают ее как единое
целое. Здесь нет места двум актам, каждый из которых порождает
взаимосвязанные обязательства.
К сожалению, можно констатировать, что предложенный
К. И. Скловским подход не в меньшей степени посягает на систему
нашего права (в части представлений о договоре купли-продажи,
чье значение в этой системе трудно переоценить), чем предложение
увидеть в ней вещный договор.
1
См.: Скловский К. И. Собственность в гражданском праве.
2
Там же.
45
Глава 1
Более того, по сути, рассматриваемое решение идентично осно-

ванному на принципе разъединения обязательственной сделки куп-
ли-продажи и вещного договора, переносящего право собственности.
Что останется от договора купли-продажи чужого, если вещь была
оплачена и передана покупателю? Ответ понятен: обязанности, вы-
текающие из гарантии от эвикции. С этой точки зрения предложение
К. И. Скловского — остроумное изложение принципа разъединения
обязательственной и вещной (распорядительной) сделок, искусно
сделанное без упоминания последней.
В. Относительная недействительность
Нужно согласиться с К. И. Скловским в том, что из римского,
германского и французского вариантов решения проблемы прода-
1
жи чужой вещи последний наиболее близок к российскому праву :
во французском праве также «уживаются» вместе недействительность
продажи чужого и ответственность за эвикцию. Мыслима попытка
прямого обоснования подхода, аналогичного принятому во фран-
цузском праве.
Напомним, что купля-продажа во французском праве рассматри-
вается как транслятивный (переносящий право) договор. Согласно
ст. 1583 ФГК «она [купля-продажа] совершена между сторонами,
и собственность приобретена по праву покупателем в отношении
продавца, когда достигнуто соглашение о вещи и о цене, хотя бы
2
вещь не была передана, а цена уплачена» .
Раз так, то в силу известного правила «nemo plus juris…» купля-про-
дажа не сможет дать такой эффект, если продавец не имеет права
на отчуждение. Видимо, по этой причине в силу ст. 1599 ФГК продажа
чужой вещи недействительна (nulle). Причем тут же указано, что она
(продажа) может дать основание для взыскания убытков, если поку-
3
патель не знал, что вещь принадлежит другому лицу .
1
См.: Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 442.
2
Elle est parfaite entre les parties, et la propriété est acquise de droit à l’acheteur à l’égard
du vendeur, dès qu’on est convenu de la chose et du prix, quoique la chose n’ait pas encore
été livrée ni le prix payé.
3
Надо отметить, что в тех случаях, когда речь идет о продаже неиндивидуализиро-
ванных родовых вещей, будущих вещей или о договоре, по которому одно лицо обязу-
ется приобрести известную вещь для того, чтобы перенести затем право собственности
46
Раздел 2
В литературе поднимался вопрос о том, что логичнее говорить

не о недействительности продажи чужого имущества, а о праве по-
купателя расторгнуть договор, поскольку продавец не исполнил сво-
его обязательства и не перенес право собственности на покупателя.
Но в силу противоречия прямому указанию закона эта точка зрения
1
не нашла широкого применения . Впрочем, разница с расторжением
в связи с неисполнением применительно к французскому праву неве-
лика: по такому основанию договор расторгался бы с ретроактивным
2
эффектом, т. е. считалось бы, что его не существовало с самого начала .
Как неоднократно отмечалось, уже в практике первой половины
XIX века встал вопрос о том, является ли такая недействительность
3
абсолютной или относительной .
И хотя по французскому праву на относительную недействи-
тельность сделки должно было быть специально указано в законе,
судебная практика (с 1832 г.) и большинство ученых отвергли идею
4
об абсолютной недействительности продажи чужого имущества .
Ни продавец, ни действительный собственник не могут предъ-
явить иск, основанный на недействительности сделки по ст. 1599
5
ФГК . Иск о недействительности вправе заявить лишь покупатель,
6
«не дожидаясь обеспокоения» .
Эта особенность сделала защиту покупателя совершенной, по-
скольку до момента предъявления третьим лицом претензий, направ-
на другое лицо, рассматриваемое правило ст. 1599 ФГК не действует. См.: Пляни‑
оль М. Указ. соч. С. 530–531; Трепицын И. Н. Указ. соч. С. 265–266.
1
См.: Пляниоль М. Указ. соч. С. 527.
2
См.: Malaurie P., Aynès L., Stoffel-Munck P. Les obligation., 3‑éd., Paris, 2007.
P. 462–463.
3
Деление во французском праве недействительных сделок на абсолютно недей-
ствительные и относительно недействительные не тождественно российскому деле-
нию недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Однако для целей насто-
ящей работы важно другое: относительно недействительные сделки во французском
праве, как и оспоримые в российском, производят те последствия, которые желали
стороны, если только не будет заявлен соответствующий иск и эти последствия бу-
дут считаться ненаступившими. См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право
Франции. Т. 1. М., 1958. С. 96; Тузов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт
российского права в контексте европейской правовой традиции. С. 190–191, 250–251.
4
5
См.: Henry X. [et al.]. Code Civil 109‑e éd. Paris: Dalloz, 2010. P. 1885 (art. 1599).
6
47
Глава 1
ленных на полное или частичное изъятие вещи в широком смысле

1
слова, он не мог предъявить иск, основанный на гарантии от эвикции ,
2
зато имел иск из недействительности . Таким причудливым образом
не догматически, но прагматически недействительность продажи
чужого и ответственность за эвикцию логично «ужились» вместе.
Рассмотрим, может ли это решение быть применено в нашем
праве.
В ситуации продажи чужого мы имеем трех потенциальных истцов
по иску о применении последствий ее недействительности: продавец,
действительный собственник и покупатель.
Наличие заслуживающего судебного признания правового инте-
реса первого в оспаривании этой сделки на том основании, что он
не мог отчуждать вещь, вызывает сомнения.
Во-первых, виновно или нет, но это именно он создал ситуацию,
когда им была «отчуждена» чужая вещь. Очевидно, что по общему
правилу он имел больше возможностей убедиться, есть ли у него пра-
во отчуждать. И поэтому странно давать ему право требовать что‑либо
от покупателя из‑за такого порока сделки.
Во-вторых, позиция продавца достаточно прочна, пока никто
другой не оспаривает сделку. Ведь он, с одной стороны, получил
цену, а с другой стороны, в случае эвикции, когда встанет вопрос
о возврате цены и ответственности, он имеет возможность участвовать
в процессе и может бороться за сохранение сделки.
В-третьих, даже если продавец имел основание владеть вещью
до ее отчуждения, то после него вряд ли можно говорить, что оно со-
хранилось в прежнем виде. Ведь, отчуждая вещь, он стал позициони-
ровать себя как собственника вещи, а не как, например, арендатора.
И действительный собственник в такой ситуации наверняка имеет
право требовать прекращения отношений, позволявших лжепродавцу
владеть спорной вещью.
1
2
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 64, 82.
М. Планиоль указывал, что «…из недействительности, карающей в наказание того,
кто продает заведомо чужую вещь, они [практика и наука — прим. наше, М. Ц.] сде-
лали средство охраны для покупщика, род дополнения теории гарантии». См.: Пля‑
ниоль М. Указ. соч. С. 530.
48
Раздел 2
Тогда получается, что потенциально незаконный владелец будет

требовать от реально незаконного возврата переданной вещи, обо-
сновывая это тем, что у него самого не было права на ее отчуждение.
При этом выработанное практикой правило, что по реституционно-
му требованию, заявленному к стороне недействительной сделки,
другая сторона такой сделки не обязана доказывать наличие права
1
на истребуемую вещь , здесь не должно работать по указанным выше
причинам.
В-четвертых, формальным барьером для оспаривания сделки
со стороны продавца должны стать новые правила ГК РФ о сделках.
Так, согласно п. 5 ст. 166 ГК РФ в новой редакции заявление (т. е.
не только иск, но и возражение против иска) о недействительности
сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недей-
ствительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности
если его поведение после заключения сделки давало основание дру-
2
гим лицам полагаться на действительность сделки .
Буквальное прочтение этого правила означает, что продавец, ис-
полнявший договор продажи чужого и создавший тем самым для по-
купателя и третьих лиц, видимость его действительности, не может
ссылаться на то, что у него отсутствовала юридическая возможность
распоряжаться проданной вещью. Поэтому продавец вряд ли может
требовать применения последствий недействительности продажи
чужого. Скорее всего он не может и возражать об этом, если к нему
предъявлен иск из такого договора. По крайней мере это однозначно
верно в отношении продавца, знавшего или имевшего возможность
знать, что он продает чужое. Если раньше такое возражение должно
было быть отклонено на основании ст. 10 ГК РФ как злоупотребление
правом, то теперь суд сошлется на п. 5 ст. 166 ГК РФ. Может быть,
1
Пункт 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г.
№ 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребова-
нием имущества из чужого незаконного владения», п. 81 Постановления № 25.
2
Пункт 70 Постановления № 25: «Сделанное в любой форме заявление о недей-
ствительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий не-
действительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика
против иска и т. п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействи-
тельность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после за-
ключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность
сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ)».
49
Глава 1
было бы правильным пойти еще дальше и сказать, что вне зависимо-

сти от добросовестности продавца при продаже его заявление о ни-
чтожности договора по причине отсутствия у него права собственно-
сти на вещь является неправомерным и подпадает под действие п. 5
ст. 166 ГК РФ, поскольку направлено на извлечение выгоды (возврат
владения вещью) из объективно неправомерного поведения.
Как уже было показано выше, действительный собственник,
заявляя о порочности сделки, на самом деле вряд ли стремится ее
оспорить: он в ней не участвует, и она его не связывает. Его интерес
в том, чтобы вернуть себе вещь, находящуюся у лица, с которым его
не связывают обязательственные отношения, — покупателя.
Кроме того, согласно новым правилам ст. 166 ГК РФ в случае
как с ничтожной, так и с оспоримой сделкой иск, основанный на ее
недействительности, может предъявить сторона или в предусмотрен-
ных законом случаях иное лицо.
Закон собственнику вещи такого иска не дает. Как и во фран-
цузском праве, ничто не мешает ему предъявить виндикационный
иск и неоспоренная купля-продажа не станет препятствием для его
1
удовлетворения .
Таким образом, единственным, кого можно было бы признать
имеющим заслуживающий защиты интерес требовать последствий
недействительности продажи чужого, будет покупатель.
Впрочем, и это спорно. Есть ли интерес покупателя в таком оспа-
ривании? Его можно было бы увидеть, если бы ответственность про-
давца наступала только тогда, когда эвикция осуществилась. Пункт 1
ст. 460 ГК РФ дает покупателю весьма совершенную защиту и до не-
посредственного изъятия у него вещи третьим лицом.
Если считать продажу чужого хотя бы оспоримой, а не ничтож-
ной, то вместо ее оспаривания покупатель может просто требовать
расторжения договора и убытков, связанных с его неисполнением
по п. 1 ст. 460 ГК РФ. Однако если мы допускаем, что такая сделка
имеет порок, приводящий к недействительности, то даже по новой
редакции ст. 168 ГК РФ она ничтожна, так как порок касается именно
прав третьих лиц.
1
Henry X. [et al.]. Оp. cit. P. 1886 (art. 1599).
50
Раздел 2
Впрочем, если мы лишим продавца возражения о ничтожности,

а суд устранится от ее констатации ex officio, то будет существовать
видимость действительного договора — ситуация, похожая на оспо-
римость. Более того, возможно, с учетом п. 5 ст. 166 ГК РФ мыслимо
утверждение об относительной ничтожности сделки: в споре до-
бросовестного контрагента с недобросовестным ссылка последнего
на ничтожность сделки будет отвергнута. И покупатель сможет вос-
пользоваться защитой, которую ему дают ст. 460 и 461 ГК РФ.
По крайней мере в таком ключе может быть объяснено рассмотрен-
ное дело о продаже земельного участка: то, что в другом деле по иску
третьего лица сделка объявлена недействительной, не дает защиты не-
исправному продавцу в деле о взыскании с него убытков покупателем.
Г. Недействительность в части
1
Новая ст. 174 ГК РФ содержит положение, согласно которому сдел-
ка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения
имуществом, вытекающих из закона, ничтожна в той части, в какой
она предусматривает распоряжение таким имуществом (ст. 180).
Конечно, это правило касается ситуации, когда право отчуждате-
ля распорядиться вещью ограничено, а не отсутствует вовсе. Но эта
ситуация близка к купле-продаже чужого, поскольку в обоих случаях
отчуждатель не имеет так называемой распорядительной власти. Учи-
тывая это, может быть, стоит принять аналогичное решение и в от-
ношении продажи чужого.
Если допустить, что купля-продажа сама по себе является ак-
том распоряжения, то мы получим два вида последствий, которые
она должна породить: вещные (переход права) и обязательствен-
ные (обязанность передать вещь в собственность, с одной стороны,
и оплатить — с другой; гарантии и т. д.). Можно было бы утверждать,
что при продаже чужого в силу правила «nemo plus juris…» ничтожна
будет лишь та часть сделки, которая направлена на возникновение
1
вещных последствий . И если фактически вещь была передана поку-
пателю, то купля-продажа в части гарантии от эвикции, поскольку
это обязательственное последствие, будет сохранять силу.
1
Справедливую критику такого взгляда см.: Скловский К. И. Сделка и ее действие.
М., Статут, 2012. С. 39.
51
Глава 1
По крайней мере такое решение будет разумно дополнять подход,

основанный на принципе разъединения распорядительной и обяза-
тельственной сделок (А), применительно к ситуации, когда стороны
договора купли-продажи индивидуально определенной движимой
вещи изменили общее правило п. 1 ст. 223 ГК РФ и договорились,
что право на вещь перейдет от продавца к покупателю в иной момент,
1
чем передача (момент заключения договора и т. п.) .
В этом случае неминуемо встает вопрос о том, как это «согла-
шение» о переходе права собственности соотносится с обязатель-
ственным договором купли-продажи. Можно предложить несколько
вариантов ответа на него.
Мыслимо признать, что и в этом случае нет исключения из прин-
ципа разъединения и наряду с обязательственным договором сторо-
ны, избирая систему соглашения, заключают самостоятельную распо-
рядительную сделку, которая не порождает обязательств и направлена
на перенос права собственности от отчуждателя к приобретателю.
Получается, что отчуждатель и приобретатель в один и тот же мо-
мент, одним и тем же совместным волеизъявлением заключают две
двусторонние сделки, одна из которых устанавливает обязательства,
а вторая переносит право собственности. При этом стороны должны
совершить передачу, которая прекратит обязательства по предостав-
лению владения вещью и ее принятию.
Однако такой подход нельзя признать удачным.
Конечно, стороны могут заключить, подписав один документ,
несколько не связанных между собой договоров (например, аренды,
подряда и хранения). Однако, во‑первых, правовые цели, которые
преследуют стороны в этих договорах, будут различны, а во‑вторых,
порок воли, который был при ее изъявлении, может погубить все
соглашения. Поэтому не будем ли мы в таком случае иметь единый
договор (сделку), порождающий разнородные обязательства по по-
воду различных объектов?
1
Хотя можно сказать, что по крайней мере в отношении движимых вещей условие
о том, когда перейдет право собственности, всегда есть в договоре. Просто если явно
не выражено иное, стороны подчинили договор общему правилу. И если рассуждать
так, то говорить об отдельной распорядительной сделке не приходится даже при пе-
реходе права в момент передачи.
52
Раздел 2
В нашем случае при заключении договора купли-продажи не толь-

ко одно волеизъявление сторон, но и единая цель (перенос права)
говорит о том, что мы имеем дело с одной сделкой. Договариваясь
об ином моменте перехода права собственности, отчуждатель и при-
обретатель желают получить эффект, к которому стремится и, с точки
зрения сторонников принципа разъединения, никогда не сможет
достичь обычный обязательственный договор об отчуждении вещи, —
перенести право собственности.
«Соглашение» об изменении сторонами диспозитивного правила
о переходе права собственности на самом деле представляет собой
условие единой сделки купли-продажи, которая производит два вида
последствий, два эффекта: обязательственный и вещный.
Этот вывод подтверждается нашим позитивным правом. Напри-
мер, положения посвященной договору мены ст. 570 ГК РФ о пе-
реходе права собственности подлежат применению к отношениям
сторон, если законом или договором мены не предусмотрено иное.
Кроме того, французское право, «материнская система консенсу-
1
ализма» , где, право переходит по общему правилу в силу соглашения
сторон и передачи для этого не требуется, отвергает принцип разъе-
2
динения сделок . Это связано во многом с тем, что увидеть в одном
волеизъявлении два достаточно сложно; логичнее различать два вида
последствий, которые порождены таким волеизъявлением.
Однако нельзя не отметить, что против таких рассуждений высту-
пает сама ст. 180 ГК РФ, говорящая о недействительности части сдел-
ки. Содержащееся в ней правило применимо лишь тогда, когда допу-
стимо предположить, что сделка была бы совершена без включения ее
недействительной части. Трудно себе представить, что стороны дого-
вора, изменив диспозитивное положение п. 1 ст. 223 ГК РФ, не счи-
тали бы такое условие важным и заключили бы договор и без него.
1
См.: Sagaert V. Consensual versus Delivery Systems in European Private Law —
Consensus about Tradition // Rules for the Transfer of Movables. A Candidate for European
Harmonization or National Reforms? P. 14. (http://books.google.com (дата обращения:
10.05.2008)).
2
См. например: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 2.
С. 167–168.
53
Глава 1
Д. Внедоговорное основание ответственности

Возможно, проблемы в обосновании «жизнеспособности» про-
дажи чужого могут побудить к поиску основания ответственности
за эвикцию вне договора. Такое решение, конечно, будет содержа-
тельно отличаться от всех изложенных выше.
В качестве возможных вариантов мыслимо объяснять ее либо через
особого рода последствие недействительности продажи чужого, где
продавец возвращает цену и возмещает убытки, либо через своео-
бразный деликт, который он совершает в отношении покупателя,
1
продавая чужое .
Но, во‑первых, любое подобного рода объяснение, очевидно,
будет шагом назад в «эволюции» договора купли-продажи: мы ока-
жемся на уровне в лучшем случае нашего дореволюционного права,
а в худшем — правопорядков, не знавших влияния римского права.
Во-вторых, найти в законе опору для внедоговорного обоснова-
ния ответственности за эвикцию будет очень сложно (против этого
окажутся опять же сами ст. 460, 461, 462 ГК РФ, недопустимость
«односторонней» реституции, отличия ответственности продавца
за эвикцию от деликтной ответственности и т. д.).
И, в‑третьих, этот подход будет весьма неудобным в практическом
плане, поскольку он скажется на жизнеспособности соглашений, свя-
1
В современной российской юридической литературе, например, получило рас-
пространение весьма спорное объяснение ответственности за эвикцию как проявления
culpa in contrahendo. См.: Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в граждан-
ском праве (culpa in contrahendo): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 93,
127–129; Жужжалов М. Б. Учение Р. фон Иеринга о преддоговорной ответственности:
влияние на современность и возможности по применению в будущем (комментарий
к русскому переводу работы «Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при не-
действительности или незаключенности договоров») // Вестник гражданского права.
2013. № 3. С. 267–311; Он же. Природа ответственности за эвикцию // Вестник граж-
данского права. 2014. № 6. С. 118–139.
Такая точка зрения, вероятно, основана на трудах немецких ученых, в частности
на работе Р. фон Иеринга, которая была переведена с немецкого М. Б. Жужжаловым
(Иеринг Р. Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности
или незаключенности договоров // Вестник гражданского права. 2013. № 3. С. 190–
266). Представляется, что такой подход к обоснованию ответственности за эвикцию
может быть кратко охарактеризован как определение неизвестного через неизвестное.
Более того, он, очевидно, имеет мало общего как с общеевропейской, так и, в частно-
сти, с российской правовой традицией.
54
Раздел 2
занных с гарантией от эвикции (например, соглашения о специаль-

ном обеспечении, предоставляемом продавцом покупателю, и т. п.).
§ 4. Основание ответственности: вывод

Может сложиться впечатление, что пока в российском праве сосу-
ществуют, с одной стороны, общеевропейская традиция признавать
среди обязанностей продавца гарантию на случай эвикции, а с дру-
гой — давний взгляд на продажу чужого как на ничтожную сделку,
поиск бесспорного объяснения ответственности за эвикцию лишен
надежды на успех.
Однако нельзя отрицать, во‑первых, само существование такой
гарантии (обязательства предоставить помощь и возместить убытки
в случае эвикции), а во‑вторых, то, что основанием гарантии от эвик-
ции и ответственности в случае ее осуществления является договор
купли-продажи. Обязанность продавца гарантировать покупателя
от эвикции должна сохраняться вне зависимости от решения пробле-
мы действительности продажи чужого, как бы это ни было странно.
С этой точки зрения проблема продажи чужого становится техни-
ческой: она может решаться по‑разному, и всякое решение, позволя-
ющее адекватно обосновать существование договорной ответствен-
ности продавца за изъятие товара у покупателя, будет приемлемым.
Автору этой работы представляются достаточно обоснованными
догматический отказ от общего взгляда на куплю-продажу чужого
как на ничтожную сделку и констатация ее действительности в силу
действия принципа разъединения. Однако этот подход не будет уме-
стен, если стороны избрали в договоре купли-продажи движимой
вещи иной момент перехода права собственности чем передача или ее
суррогат (А). В таком случае разумно дать защиту покупателю, либо
блокировав заявления иных лиц о недействительности продажи чужо-
го (В), либо констатируя недействительность договора купли-прода-
жи лишь в части (Г). Более того, использование второго или третьего
из этих подходов, возможно, снимает в целом потребность в упоми-
нании первого. Впрочем, наверняка найдутся преданные сторонники
принципа разъединения, которые объявят второе и третье решения
его проявлением.
Глава 2. Содержание обязанности продавца
по гарантии от эвикции
и условия его ответственности
В предыдущей главе была предпринята попытка показать,

что по общему правилу купля-продажа сама по себе является ос-
нованием гарантии от эвикции и, следовательно, ответственности
продавца в случае, если эвикция осуществится. В этой главе будут
рассмотрены содержание обязанности продавца по гарантии от эвик-
ции (т. е., собственно, те случаи полного или частичного «изъятия»
вещи у покупателя, за которые он отвечает), а также условия привле‑
чения продавца к ответственности в случае эвикции, в том числе
проблемы вины продавца и осмотрительности покупателя.
Раздел 1. Случаи изъятия вещи у покупателя,

за которые отвечает продавец
§ 1. Ответственность продавца за собственные действия

Как уже указывалось выше, иногда, говоря о гарантии на случай
эвикции в широком смысле слова, имеют в виду не только защиту
от притязаний третьих лиц, но и гарантию от собственных действий
1
продавца (и его универсальных правопреемников) . В этой работе
внимание сконцентрировано именно на ответственности продавца
за изъятие товара у покупателя третьим лицом. Гарантия от собствен-
ных действий продавца в силу явных различий и нового взгляда на нее
в современном праве заслуживает отдельного исследования.
1
Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 226–227.
56
Раздел 1
Вместе с тем все же необходимо кратко затронуть обязанность про-

давца «не вредить покупателю». По крайней мере к этому обязывает
ее некоторая схожесть с гарантией от эвикции в узком смысле слова.
Во-первых, гипотетически подобно тому, как собственник — тре-
тье лицо предъявляет виндикационный иск к покупателю, продавец
может (пусть и неправомерно) потребовать от покупателя возврата
вещи (например, при продаже объекта недвижимости, когда поку-
патель получил объект, но переход права по каким‑либо причинам
долгое время не был зарегистрирован).
Во-вторых, продавец вполне реально даже после продажи может
способствовать удешевлению проданной вещи, не влияя на ее фи-
зические качества, что похоже на результат, к которому приводит
1
обременение проданной вещи в пользу третьего лица .
Показательным является дело, рассмотренное Президиумом Выс-
шего Арбитражного Суда Российской Федерации (Постановление
от 2 июля 2013 г. № 2416/13). Согласно фабуле этого дела истец купил
у ответчика по договору, заключенному в мае 2010 г., 100 % акций
общества. Ответчик, уклонившись от оформления перехода права
на акции, в июле 2010 года одобрил крупные сделки по предостав-
лению со стороны общества поручительства и залога недвижимости
в обеспечение кредита третьего лица. Добившись в судебном порядке
оформления своего права на акции только в 2011 году, истец предъя-
вил требование об оспаривании решения общего собрания общества,
которым были одобрены названные сделки по предоставлению пору-
чительства и залога, однако поскольку на момент принятия оспари-
ваемого решения он не был участником общества, высшая судебная
инстанция в иске отказала.
Оставив в стороне то, как истец пытался себя защитить, мы видим,
что в подобном случае действия продавца могли привести к уменьше-
1
Здесь же можно упомянуть о ситуации двойной продажи. Однако позитивно-пра-
вовое основание для взыскания убытков в этой ситуации обнаружить достаточно легко.
Продавец может до передачи движимой вещи покупателю или до регистрации перехо-
да права собственности на недвижимость заключить аналогичный договор с третьим
лицом и исполнить его. Согласно общему правилу ст. 398 ГК РФ первый покупатель
сможет потребовать от такого продавца возмещения убытков.
Во французском праве подобное поведение продавца рассматривается как нару-
шение гарантии от собственных действий. (Civ. 3‑e, 29 avr. 1981). Henry X. [et al.]. Оp.
cit. P. 1908 (art. 1626).
57
Глава 2
нию имущества общества и, как следствие, к удешевлению проданных

акций. Разумно допустить, что покупатель вправе при определенных
условиях потребовать от продавца возмещения своих убытков, вы-
званных таким удешевлением.
Возникает вопрос об основании для взыскания таких убытков.
Можно попробовать провести аналогию с обязанностью передать
товар надлежащего качества, однако она будет очень грубая. Защита,
которую дает покупателю ст. 475 ГК РФ в случае передачи товара не-
надлежащего качества, связана именно с физическими недостатками,
которые уже в свою очередь уменьшают стоимость товара или дела-
ют его использование не столь удобным, если вообще возможным
(в частности, речь идет об устранении таких недостатков или замене
товара). Правила ст. 475 ГК РФ обусловлены именно характером
нарушения, которое допустил продавец.
Основание для взыскания убытков покупателя, вызванных пове-
дением продавца, во французском праве видят в гарантии от эвикции
в широком смысле слова, а если быть более точным — в гарантии
от своих собственных действий (которая вместе с гарантией от дей-
ствий третьих лиц и составляет гарантию от эвикции в широком
смысле слова).
Согласно классическому взгляду гарантия от собственных дей-
ствий запрещает продавцу оспаривать право покупателя на продан-
ную вещь и фактически нарушать пользование покупателя, причем
1
обычно эта гарантия не ограничена во времени .
Запрет на оспаривание права покупателя проявляется в том,
что продавец чужой вещи не может предъявить иск, основанный
на ничтожности продажи чужого (ст. 1599 ФГК). Он также не сможет
предъявить виндикационный иск, даже если станет собственником
по другому основанию (например, унаследует вещь после смерти
2
действительного собственника) .
Обязанность продавца не допускать фактических нарушений
спокойного владения покупателя рассматривается настолько ши-
роко, что, к примеру, при продаже предприятия закон запрещает
1
См.: Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 218–219.
2
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. М., 1961.
С. 80–81.
58
Раздел 1
отчуждателю основывать иное предприятие, способное составить

конкуренцию приобретателю, поскольку клиентела является тем,
1
чем ценно продаваемое предприятие .
Более того, по соглашению стороны могут за вознаграждение
расширить эту обязанность продавца, запретив ему любую коммер-
ческую деятельность, при условии, что этот запрет будет ограничен
во времени и пространстве (такой запрет не должен быть непропор-
2
циональным) (Cass. soc., 10 juillet 2002) .
По общему правилу оговорки, сокращающие гарантию личных
действий, ничтожны: продавец никогда не может оставить себе
право притеснять покупателя (ст. 1628 ФГК). Равным образом не-
действительны договорные гарантии, ограничивающие во времени
обязанность продавца, по сравнению с законной гарантией. Однако
для продаж предприятий было принято, что отчуждатель мог во вре-
мя продажи законно объявить приобретателю, что он имеет другое
3
предприятие, способное с ним конкурировать .
Конечно, нужно понимать, что гарантия от собственных действий
не мешает продавцу предъявлять иски об оспаривании или расторже-
нии договора. Равным образом, например, продавец недвижимости,
оставшийся собственником соседнего объекта, может использовать
свое право на последний, даже если это причиняет неудобства поку-
пателю, если только это право не было ограничено во время продажи
4
(Cass. civ. 1‑re, 29 novembre 1955) .
Такое широкое понимание гарантии от эвикции весьма привле-
кательно: продавец гарантирует, что не только третье лицо, но и он
сам не будет пытаться лишить покупателя владения или обременить
вещь, уменьшив тем самым ее стоимость.
Однако применительно к российскому праву опять же можно
лишь прибегнуть к аналогии закона, поскольку ст. 460–462 ГК РФ
говорят о правах на вещь и ее изъятии третьим лицом. Хотя такая ана-
1
См.: Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 226–227. За неисполнение
подобной договорной обязанности покупатель может взыскать лишь убытки (Cass.
сiv. 1‑er, 19 novembre 1996).
2
Ibid. За неисполнение подобной договорной обязанности покупатель может взы-
скать лишь убытки (Cass. сiv. 1‑er, 19 novembre 1996).
3
Ibid.
4
Ibid. P. 219–220.
59
Глава 2
логия представляется более уместной, чем отсылка к ответственности

за скрытые физические недостатки (качество).
Можно также увидеть основание обязанности продавца не вредить
покупателю в общих правилах о добросовестном поведении (п. 3 и 4
ст. 1, ст. 10 ГК РФ). Здесь нельзя не вспомнить, что в римском праве
получивший вещь, но в связи с отсутствием известных формальностей
не ставший еще квиритским собственником покупатель защищался
от исков продавца (формально квиритского собственника) возраже-
нием о том, что вещь им продана и передана, которое в свою очередь
1
основывалось на доброй совести .
Но думается, что даже с юридико-технической точки зрения в от-
ношении столь важной обязанности продавца недостаточно отсыл-
ки к общим положениям о добросовестности или аналогии закона.
Конечно, современный договор купли-продажи, подобно римскому
контракту emptio-venditio, подразумевает добросовестное поведение
контрагентов вообще и продавца в частности. Однако для того, чтобы
снять все сомнения в существовании обязанности продавца сохранять
лояльность к покупателю, целесообразно введение специального
регулирования, прямо устанавливающего такую обязанность, ко-
торая, в частности, подразумевает, что продавец не должен вредить
покупателю, совершая действия, ведущие к удешевлению товара.
Разумно также введение на законодательном уровне запрета согла-
шений, ограничивающих такую гарантию от собственных действий.
2
§ 2. «Принцип эвикции» и «принцип установления права»
Как уже указывалось выше, иногда классическую гарантию спо-
койного владения противопоставляют обязанности передать право
на вещь.
На практике это проявляется в том, что в отношении действий
третьих лиц по гарантии спокойного владения продавец отвечает,
если оно будет нарушено в результате судебного процесса. По край-
ней мере до предъявления третьим лицом претензий относительно
вещи считается, что обязанность продавца не нарушена. Кроме того,
1
См.: Дождев Д. В. Указ. соч. С. 443–446.
2
Здесь мы следуем терминологии, предложенной в отечественном праве
еще А. К. Митюковым (см.: Митюков А. К. Указ. соч. С. III).
60
Раздел 1
продавец, конечно, должен сам воздерживаться от нарушения спо-

койного владения покупателя.
Напротив, в отношении «обязанности перенести право собствен‑
1
ности» обоснованно полагают, что можно говорить о ее нарушении
и до изъятия вещи, когда обнаружилось, что покупатель не стал соб-
ственником или имеется неизвестное ему в момент продажи иное
право третьего лица.
Однако думается, что вести речь о по‑настоящему содержательном
различии не стоит.
Прежде всего во втором случае речь идет не о какой‑то новой
обязанности продавца, а о нормальном развитии самой гарантии спо-
койного владения, превращении ее в более совершенный институт.
Гарантия спокойного владения защищает покупателя не от вся-
кой эвикции третьим лицом, а от полного или частичного изъятия
по суду. То есть уже изначально речь идет о правовом притязании
третьего лица и пороке в правовой позиции, которую продавец передал
покупателю относительно вещи.
Покупатель имеет обоснованный интерес в устранении угрозы
эвикции, и современное право, достигнув определенной степени
развития, дает ему защиту, вводя возможность предъявить к продавцу
иск, не дожидаясь реализации такой угрозы.
Любопытно, что даже во французском праве, которое внешне
стоит на позициях классической гарантии спокойного владения,
меняется взгляд на нее. В литературе по‑прежнему указывается,
что по своему строгому смыслу и этимологии эвикция — это прои-
грыш судебного дела, потеря права по судебному решению: она пред-
полагает, что покупатель вынужден по суду отказаться от купленной
вещи полностью или частично в пользу третьего лица, которое доби-
лось этого в результате выигранного дела. Гарантия не будет действо-
вать, если покупатель допустил такое присуждение «без привлечения
1
Какова бы ни была ее природа, в современных правопорядках, как уже бы-
ло показано выше, обычно ее принято выделять. Применительно к отечественно-
му праву см., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 26; Иоф‑
фе О. С. Указ. соч. С. 216–217; к французскому праву: Пляниоль М. Указ. соч. С. 540.
Германское гражданское уложение прямо говорит о такой обязанности в § 433. См.:
Германское гражданское уложение. 2‑е изд. / Пер. с нем.; Науч. ред. А. Л. Маковский
и др. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 102.
61
Глава 2
своего продавца, если тот докажет, что существовали достаточные

1
основания для того, чтобы отклонить иск» (ст. 1640 ФГК) .
Однако это правило расширено. Судебная практика давно допу-
стила, что эвикция может существовать также и в отсутствие судебно-
го решения: гарантия начинает действовать, как только третье лицо
инициирует процесс против приобретателя, если это требование бес-
спорно, и когда у приобретателя существует справедливое основание
опасаться эвикции. Однако эвикции нет, когда существует неявная
угроза без последствий (см, например: Cass. сiv. 3‑e, 3 décembre 2008,
2
07-14545 et 07-17516) .
Кроме того, как уже было показано, во французском праве призна-
ется обязанность продавца сделать покупателя собственником вещи.
Последнему (и только ему) позволяется оспорить куплю-продажу
чужого и тем самым уйти от угрозы эвикции, вернув продавцу вещь
и получив назад цену и убытки по ст. 1599 ФГК. Причем достигает-
ся, по сути, тот же эффект, что и при ретроактивном расторжении
3
договора, которое имеет место во французском праве .
В нашем позитивном праве за решение этого вопроса отвечает
ст. 460 ГК РФ, согласно п. 1 которой продавец обязан передать поку-
пателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением
случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный
таким правами.
Важно, что закон говорит о любых правах, из чего можно сделать
вывод, что речь идет не только об обременениях, но и о праве соб-
ственности: не должно быть всяких нераскрытых или неявных прав
третьих лиц. Было бы глупо, если бы закон давал покупателю защиту
в случае нераскрытых и неявных обременений, но не защищал бы его,
если бы оказалось, что право собственности на вещь принадлежит
третьему лицу. Кроме того, как уже указывалось выше, в п. 1 ст. 460
ГК РФ, по сути, констатируется действительность продажи чужого.
1
Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 220–221.
2
Ibid.
3
Как было показано в гл. 1, подход, согласно которому приобретатель чужой ве-
щи имеет иск о расторжении договора, предлагался и во французском праве, но был
формально отвергнут ввиду прямого указания на недействительность продажи чужо-
го имущества в ст. 1599 ФГК.
62
Раздел 1
Закон говорит о двух мерах, которые покупатель может избрать,

если станет ясно, что есть третье лицо, которое имеет нераскрытое
право на проданную вещь: согласно абз. 2 п. 1 ст. 460 ГК РФ речь идет
об уменьшении цены (что актуально при угрозе частичной эвикции)
1
или ее возврате при расторжении договора .
Поскольку в отличие от ст. 475 ГК РФ здесь не сказано о том,
что покупатель решает, как защищаться по своему выбору, возникает
вопрос: принадлежит ли покупателю право выбрать одно из этих
требований, как это имеет место в случае передачи товара ненадле-
жащего качества, или же может быть ситуация, когда вне зависимо-
сти от желания покупателя он может предъявить лишь одно из этих
требований?
Мыслима, например, ситуация, когда скрытое обременение никак
не мешает покупателю использовать вещь по назначению и лишь
незначительно влияет на ее цену. И если бы речь шла о расторжении
договора по общим правилам ст. 450 ГК РФ, то такое нарушение
со стороны продавца могло бы не считаться достаточно существен-
ным, чтобы лечь в основание расторжения договора. С другой сторо-
ны, зачем (и каким образом) требовать уменьшения покупной цены,
если выяснится, что проданная вещь не принадлежит продавцу и дей-
ствительный собственник готовится предъявить виндикационный иск,
или если же она была заложена продавцом по крупному долгу и креди-
тор собирается потребовать обращения взыскания на предмет залога?
Вряд ли стоит ограничивать покупателя в том, как ему защищать
его нарушенное право. По общему правилу если речь идет о «юри-
дических недостатках», то у него также должно быть право выбора,
как если бы это были недостатки фактические. Но тем не менее воз-
можны исключительные случаи, когда он будет фактически лишен
такого выбора. Так, в ситуации с примером о слишком незначитель-
1
Основание требования о возврате переданного по договору, который затем рас-
торгнут, является предметом дискуссии. Одни авторы полагают, что речь идет об обя-
зательстве вследствие неосновательного обогащения, другие — что речь идет об осо-
бом обязательстве, которое возникает из договора при его расторжении. Нам ближе
второй из этих подходов. См., например: Егоров А. В. Ликвидационная стадия обяза-
тельства // Вестник ВАС РФ. 2011. № 3. С. 6–33. Карапетов А. Г. Расторжение нару-
шенного договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2007. С. 702–794;
Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008.
С. 653 (автор параграфа — А. А. Павлов).
63
Глава 2
ном обременении иск о расторжении договора, вероятно, может быть

блокирован возражением о злоупотреблении правом (ст. 10 ГК РФ).
Нельзя не обратить внимание на то, что ст. 460 ГК РФ не говорит
об убытках покупателя, вызванных передачей ему товара, не свобод-
ного от прав третьих лиц. Однако (это особенно касается расторже-
ния договора при продаже чужого) такие убытки могут возникнуть.
Например, они могут быть вызваны расходами на улучшение вещи
и т. п. Возникает вопрос об их компенсации, если собственно эвик-
ция еще не осуществилась и покупатель использует защиту по ст. 460
ГК РФ.
Поскольку закон прямо говорит об обязанности передать товар
в собственность и свободным от прав третьих лиц (п. 1 ст. 454 и п. 1
ст. 460 ГК РФ), в рассматриваемом случае будет иметь место неис-
полнение этой договорной обязанности, а следовательно, в отсут-
ствие специального правила должны применяться общие положения
об ответственности за неисполнение обязательств (глава 25 ГК РФ)
(за исключением, возможно, общего правила о вине). И это будет
являться обоснованием требования о возмещении убытков.
Например, в ситуации продажи чужого продавец по договору
в силу отсутствия у него права собственности не сможет его перене-
сти, не сможет передать вещь в собственность и свободной от права
третьего лица и, следовательно, он не сможет исполнить свою обя-
занность (какой бы своеобразной она ни была) и должен возместить
убытки, связанные с неисполнением.
Можно было бы, возражая против такого утверждения, сослаться
на невозможность исполнения, а следовательно, на прекращение
1
обязательства . Однако такое возражение находится в противоречии
с положениями ст. 416 ГК РФ. Для того чтобы обязательство пре-
кратилось, невозможность должна быть вызвана обстоятельством,
2
за которое не отвечает ни одна из сторон . Думается, то, что у от-
1
Такой подход см., например: Шевцов С. Г . Обоснование недействительности
сделок неуправомоченных лиц по распоряжению чужим имуществом // Арбитраж-
ная практика. 2003. № 1. С. 26–27.
2
Более того, согласно новой редакции ст. 416 ГК РФ, действующей с 1 июня
2015 г., невозможность исполнения должна быть вызвана обстоятельством, наступив-
шим после возникновения обязательства, а в обсуждаемой ситуации право собствен-
ности у продавца отсутствовало до и в момент заключения договора купли-продажи.
64
Раздел 1
чуждателя нет права собственности на отчуждаемую вещь, часто

прямо зависит от последнего. Это как раз подтверждается наличием
института ответственности за эвикцию. К. И. Скловский верно отме-
чает: «Ответственность продавца за продажу чужого возникает в силу
договора всегда, тогда как невозможность исполнения заставляет
1
сначала обсудить причины прекращения обязательства» .
Представляет интерес соотношение правил ст. 460 и 461 ГК РФ.
Если приобретатель лишь узнал, что вещь обременена правом
третьего лица или отчуждатель является неуправомоченным лицом,
то он может требовать уменьшения цены или расторжения договора
и возврата цены, а также возмещения убытков, причиненных неис-
полнением и расторжением договора.
Если же управомоченным лицом предъявлен иск об изъятии вещи
у приобретателя, то в этом случае отчуждатель отвечает уже по пра-
вилам ст. 461 ГК РФ и покупатель может не требовать расторжения
2
договора, поскольку вопрос о возврате вещи продавцу уже не стоит .
Поэтому согласно закону от того, осуществилась эвикция или нет,
зависит, необходимо ли приобретателю потребовать расторжения
договора или нет. Этим, вероятно, защищается возможный пра-
вомерный интерес продавца: он либо будет участвовать в процессе
о расторжении как ответчик и получит назад проданную вещь, либо
в процессе об изъятии вещи будет действительным собственником
как третье лицо, возражая против такого иска.
Можно заключить, что согласно ст. 460 ГК РФ гарантия спокой-
ного владения, которая вытекает из ст. 461 ГК РФ, разумно допол‑
няется тем, что продавец гарантирует получение покупателем права
на вещь, свободную от прав третьих лиц. Нужно отметить, что такое
комплексное понимание также логически означает, что продавец,
естественно, обязан сам не нарушать спокойное владение покупате-
1
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 5‑е изд., перераб. С. 448–
449.
2
Примечательно, что согласно ст. 195 ШОЗ в случае полной эвикции вещи дого-
вор купли-продажи считается расторгнутым с особыми последствиями: покупатель
вправе требовать от продавца возврата цены с процентами, за вычетом плодов и до-
ходов, которые он извлек или смог бы извлечь; возмещения расходов на содержание
вещи; возмещения судебных издержек и иного ущерба (в части описания элементов
возмещения швейцарский подход аналогичен принятому во французском праве).
65
Глава 2
ля, что уже указывалось в предыдущем параграфе. Иными словами,

продавец обязан не вредить покупателю, защищать его от притязаний
третьих лиц и возмещать убытки при «проблеме в переданном праве»
не только после самой эвикции, но и до нее.
§ 3. Основания, приводящие к эвикции,

за которую отвечает продавец
После сделанных выше оговорок мы можем дать общую характе-
ристику оснований эвикции в узком смысле слова, т. е. в том значе-
нии, которое придано понятию «изъятие» в ст. 461 ГК РФ, а также
наиболее распространенные ее случаи.
Лаконичное и в целом понятное правило п. 1 ст. 461 ГК РФ между
тем нуждается в ряде пояснений. Прежде всего нужно определиться,
насколько широко здесь рассматривается понятие изъятия вещи
третьим лицом, какие основания изъятия имеются в виду и о каких
третьих лицах идет речь. Проблемы вины продавца, осмотрительности
покупателя и иных условий наступления ответственности за эвикцию
будут рассмотрены отдельно.
А. Общее понятие
Действующий закон включает в понятие изъятия случаи, когда
вопреки ст. 460 ГК РФ третьи лица имеют права на вещь, не объявлен-
ные при продаже: п. 1 ст. 461 ГК РФ говорит о всяком изъятии товара
третьим лицом по основанию, возникшему до исполнения договора
купли-продажи, о котором покупатель не знал или не должен был
знать. То есть речь идет о ситуации, когда неисполнение продавцом
своей обязанности передать товар свободным от третьих лиц приводит
к главному негативному последствию — реально осуществившемуся
лишению покупателя спокойного владения купленной вещью.
Как уже было показано, обычно в этом значении эвикцию пони-
мают как полное или частичное лишение владения или пользования,
которому подвергается покупатель, вследствие виндикации или иного
иска, предъявленного третьим лицом, имеющим право, которое ис-
1
ключает владение покупателя .
1
См., например: Иоффе О. С . Указ. соч. С. 217–218. О взгляде французских
юристов на эвикцию в узком смысле слова см., например: Malaurie Ph., Aynès L.,
Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 220–225.
66
Раздел 1
Б. Время возникновения основания эвикции

Согласно п. 1 ст. 461 ГК РФ продавец отвечает перед покупателем,
если эвикция произошла по основанию, возникшему до исполнения
1
Такое указание в законе является достаточно туманным .
Во-первых, в случае эвикции договор оказывается неисполненным
или по крайней мере неисполненным надлежаще.
Во-вторых, по всей вероятности, речь идет об исполнении до-
говора продавцом, а не покупателем или обеими сторонами. Если
покупатель уплатил цену, а продавец еще не передал вещь и в это
время возникло основание для эвикции, очевидно, продавец должен
будет отвечать по ст. 461 ГК РФ, если такая эвикция осуществит-
ся. Равным образом то, что продавец уже передал вещь покупателю
до ее оплаты, не может означать, что исполнения в смысле ст. 461
ГК РФ еще не случилось. Ведь получается, что покупатель полностью
или частично будет лишен вещи и либо платить вообще не за что,
либо размер платы должен быть снижен по правилам ст. 460 ГК РФ.
При этом у покупателя могут возникнуть серьезные убытки, свя-
занные с улучшением купленной в кредит вещи, с началом ее ис-
пользования (например, с монтажом и демонтажем оборудования,
закупкой специфических комплектующих и т. п.). В случае эвикции
продавец должен будет вернуть всю или часть цены (при частичной
эвикции или частичной оплате) и возместить прочие убытки. Поэтому
неисполнение обязанности по оплате не влияет прямо на гарантию
и ответственность за эвикцию. Просрочка покупателя по оплате,
1
Надо заметить, что указание в ст. 461 ГК РФ на то, что продавец отвечает, ес-
ли основание эвикции возникло до исполнения договора купли-продажи, дает почву
для оригинального объяснения соотношения ответственности за эвикцию с ничтож-
ностью продажи чужого: «[…] противоречие легко снимается, если эвикцию пони-
мать как изъятие (отсуждение) товара у покупателя третьим лицом по основаниям,
возникшим в период после заключения договора купли-продажи и до его исполнения
продавцом. […] Именно в подобных ситуациях отчуждения своего, а не чужого иму-
щества продавец нарушает правомерно заключенный ранее договор купли-продажи,
причиняя первому покупателю убытки» (Груздев В. В. Актуальные проблемы граждан-
ско-правовой реституции // Право и экономика. 2013. № 5. С. 43–47). Нельзя не заме-
тить, что такой подход необоснованно сужает сферу применения ст. 461 ГК РФ и на-
ходится в полном расхождении с правовой традицией.
67
Глава 2
если она будет иметь место до выявления «юридических недостатков»

1
товара или эвикции, будет рассматриваться самостоятельно .
В-третьих, основная позитивная обязанность продавца, которую
п. 1 ст. 454 ГК РФ описывает как «передать вещь (товар) в собствен-
ность другой стороне (покупателю)», включает в себя «два компо-
нента» (вслед за европейскими учеными можно в принципе говорить
о двух обязанностях): фактический («передать вещь») и юридический
(передать «в собственность»). И может получиться, что покупатель
уже получил вещь во владение, но еще не стал собственником, потому
что переход права собственности был отсрочен или обусловлен насту-
плением определенного обстоятельства. Имеет ли в такой ситуации
место исполнение в смысле ст. 461 ГК РФ?
Конечно, согласно п. 1 ст. 223 ГК РФ в отношении движимых
вещей передача и переход права собственности по общему правилу
будут совпадать. Этим объясняется и приведенная формулировка
п. 1 ст. 454 ГК РФ.
Однако в отношении движимых вещей возможен разрыв между пе-
реходом права и передачей вещи (например, при продаже solo consensu
или в результате применения оговорки о сохранении права собствен-
ности за продавцом до оплаты товара (ст. 491 ГК РФ)). А в отношении
недвижимости момент передачи объекта и момент перехода права
почти всегда не будут совпадать, поскольку право собственности
у приобретателя будет возникать лишь с момента государственной
регистрации перехода права (п. 2 ст. 223 ГК РФ).
Поэтому может случиться, что, во‑первых, покупатель уже по-
лучил владение вещью, но обстоятельство, с которым должен был
быть связан переход права собственности, еще не осуществилось.
А во‑вторых, он мог быть уже собственником вещи, но она оставалась
во владении продавца.
1
Иного мнения О. В. Стукалова: «Правила об эвикции не применяются при про-
даже в кредит, до момента полной оплаты товара покупателем». См.: Стукало‑
ва О. В. Указ. соч. С. 8. О. В. Стукалова рассматривает термин «исполнение» в ст. 461
ГК РФ в общем смысле, как «исполнение обязательства». См.: Стукалова О. В. Указ.
соч. С. 115 и далее. Как было показано в гл. 1, формальное основание для такого под-
хода можно было найти еще в римском праве. Однако представляется, что в наше вре-
мя содержательные аргументы в его пользу отыскать непросто.
68
Раздел 1
Первая ситуация часто может иметь место применительно к недви-

жимости, когда объект уже передан, но переход права еще не зареги-
стрирован. В такой ситуации продавец, действуя, конечно, недобро-
совестно, может еще раз продать недвижимую вещь и добиться более
1
быстрой регистрации права за вторым покупателем . К сожалению,
2
практика показывает, что такие случаи возможны .
При таком положении дел первый покупатель сможет, соглас-
но п. 61 Постановления № 10/22, требовать от продавца возмеще-
ния убытков, вызванных неисполнением договора купли-продажи.
По всей видимости, можно будет ставить вопрос и об ответственно-
сти продавца за эвикцию, которую осуществит второй покупатель,
ставший «реестровым» собственником. Другое дело, что в случае
сговора или явной недобросовестности второго покупателя в его
иске об изъятии вещи, вероятно, должно быть отказано со ссылкой
на ст. 10 ГК РФ.
Вторая ситуация является не менее интересной. Покупатель, став-
ший собственником движимой вещи, может по свой воле оставить
ее во владении продавца (продажа с переходом права solo consensu,
1
В этой ситуации продавец будет отвечать за эвикцию перед покупателем
и во французском праве, которое по общему правилу, связанному с тем, что право
и риски переходят к приобретателю solo consensu, говорит об ответственности лишь
за предшествующие продаже обстоятельства. Однако для этого случая делается исклю-
чение. См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 83. Ве-
роятно, существует еще одно исключение. Ранее в литературе указывалось, что про-
давец не будет отвечать, если покупатель допустил приобретение недвижимости тре-
тьим лицом по давности, не прервав владения (См. там же. С. 82). Однако, видимо,
современная судебная практика внесла некоторые коррективы. Кассационный суд
Франции указал, что когда владеющее третье лицо воспользуется приобретением ве-
щи по давности владения после продажи, даже если срок для приобретения наступил
после продажи (при этом начался ранее), продажа аннулируется как имеющая сво-
им объектом чужую вещь (Cass. civ. 3‑e, 10 juillet 1996). См.: Malaurie Ph., Aynès L.,
Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 220.
2
Надо отметить, что согласно сложившейся судебной практике в ряде случаев пе-
редача объекта недвижимости не является условием для государственной регистрации
перехода права собственности. Однако эта практика должна оцениваться позитивно,
поскольку она конформна многообразию оборота. Даже если требовать передачи ве-
щи в любом случае, государственный регистратор не сможет проверить, была ли она
на самом деле, он обратит внимание лишь на акт о передаче, представленный сторо-
нами, что, конечно, не равно самой передаче. См.: п. 61 Постановления № 10/22; По-
становление Президиума ВАС РФ от 20 сентября 2011 г. № 5785/11.
69
Глава 2
constitutum possessorium). Недобросовестный продавец вполне может

продать ее еще раз и передать второму покупателю, который, будучи
добросовестным, может получить защиту по ст. 302 ГК РФ и стать
1
собственником .
И если в ситуации, когда вещь оставалась у продавца на особом
основании, например на договоре аренды (constitutum possessorium),
можно говорить о том, что договор купли-продажи был им исполнен
в целом, поскольку в результате он сам владел вещью от нового соб-
ственника, то при продаже с переходом права solo consensu об этом
вести речь не приходится. Такой договор подразумевает, что в буду-
щем должна быть осуществлена передача по правилам о купле-про-
даже: исполнена лишь обязанность перенести право на покупателя,
но не обязанность передать вещь. И в такой ситуации продавец дол-
жен отвечать за эвикцию.
Мы можем заключить, что, говоря об исполнении договора
в смысле ст. 461 ГК РФ, необходимо вести речь о переходе контроля
над юридической и фактической судьбой вещи. Как правило, речь
должна вестись именно о «передаче вещи (товара) в собственность».
Но возможны и исключения, когда контроль над вещью «расщепля-
ется»: право на нее будет у одной стороны, а владение — у другой.
Теперь кратко рассмотрим наиболее распространенные основания
эвикции.
В. Купля-продажа чужого
Прежде всего, это подробно обсуждаемая в гл. 1 ситуация, когда
продавец продает вещь, ему не принадлежащую. Собственник предъ-
являет виндикационный иск к покупателю (угроза полной эвик-
ции), и тогда продавец должен защитить покупателя от отсуждения.
Если процесс будет проигран, покупателю ничего не остается, кроме
2
как предъявить к продавцу иск о возмещении понесенных убытков .
Как уже указывалось, судебная практика, ранее исходившая
из недействительности продажи чужого и необходимости вернуть
3
покупателю цену на основании ст. 167 ГК РФ , в настоящее время
1
Пункт 13 Постановления № 10/22.
2
3
См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 8 октября 2002 г.
№ 11695/01.
70
Раздел 1
1
несколько изменилась . По всей видимости, немалую роль в этом
сыграло указание в упомянутом п. 43 Постановления № 10/22 о том,
что «в случае, если иск собственника об истребовании имущества
из чужого незаконного владения удовлетворен, покупатель чужого
имущества вправе в соответствии со ст. 461 ГК РФ обратиться в суд
с требованием к продавцу о возмещении убытков, причиненных изъ-
ятием товара, по основаниям, возникшим до исполнения договора
купли-продажи».
Приведем в качестве примера одно из дел, рассмотренных арби-
2
тражными судами .
Между обществом с ограниченной ответственностью (покупатель)
и акционерным обществом (продавец) был заключен договор куп-
ли-продажи здания. Общая стоимость имущества, являющегося пред-
метом договора, была определена сторонами в сумме 60 408 600 руб.
Договор купли-продажи в отношении обязательств сторон по пе-
редаче имущества и оплаты его стоимости сторонами был исполнен.
Переход права собственности по данному договору зарегистрирован
в установленном порядке.
Между тем спустя некоторое время постановлением арбитражного
апелляционного суда признано право собственности публично-пра-
вового образования на нежилые помещения в проданном здании,
а зарегистрированное право собственности покупателя на указанные
нежилые помещения было признано недействительным.
Общество с ограниченной ответственностью (покупатель) об-
ратилось в арбитражный суд к открытому акционерному обществу
(продавцу) о взыскании убытков в размере 128 866 000 руб., причи-
ненных продажей здания, принадлежавшего на праве собственности
публично-правовому образованию.
По итогам оценки фактических обстоятельств спора суды пришли
к выводу о том, что в рамках договора купли-продажи покупателю
было продано недвижимое имущество, находящееся в публичной
собственности. Поскольку по результатам разрешения спора по по-
1
См., например, постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26 марта
2014 г. по делу № А03-4402/2013.
2
Определение ВАС РФ от 4 сентября 2013 г. № ВАС-11659/13 по делу № А40-
121247/12‑35‑1146.
71
Глава 2
воду принадлежности покупатель лишился приобретенного здания,

суды сочли заявленное требование подлежащим удовлетворению.
Суды констатировали, что компания, продавшая названное иму-
щество и получившая за него оговоренную договором плату, обязана
возместить покупателю причиненные убытки в соответствии с нор-
мами ст. 15 и 461 ГК РФ.
При этом было указано, что убытки истца образует рыночная
стоимость утраченных помещений, которая в соответствии с прави-
лами п. 3 ст. 393 ГК РФ подлежит определению по состоянию на день
предъявления иска.
Нетрудно заметить, что если бы дело рассматривалось в соответ-
ствии со старой практикой, то покупатель получил бы лишь цену
(60 408 600 руб.), а не стоимость помещений на момент предъявления
1
иска (128 866 000 руб.) .
Г. Ограниченные вещные права

Другая классическая ситуация связана с наличием ограниченного
вещного права на продаваемый объект. Здесь часто будет происходить
столкновение с обсуждаемой ниже проблемой осмотрительности
покупателя и противопоставимости тайного (например, незареги-
стрированного) обременения. Ведь если речь пойдет о недвижимом
имуществе и, скажем, о сервитуте, то всегда встанет вопрос о том,
что он может быть противопоставлен третьему лицу лишь после со-
ответствующей регистрации, после которой покупатель не может
считаться не знавшим о нем.
Однако, во‑первых, может появиться необходимость и в защите
покупателя от притязаний лица, чей сервитут не внесен в реестр.
Во-вторых, мыслим случай, когда к моменту заключения договора
из реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним была непра-
вомерно исключена запись о сервитуте и впоследствии сервитуарий
защитил свое право и запись восстановлена по суду. Поэтому обсуж-
даемый случай не может быть с легкостью отброшен и в современных
условиях. Он потенциально может привести к частичной эвикции,
и покупатель не сможет в полной мере использовать ту часть вещи,
1
Вопрос о расчете убытков покупателя и увеличении и уменьшении стоимости
проданной вещи подробно рассмотрен в гл. 3 настоящей работы.
72
Раздел 1
на которую установлен сервитут, а стоимость вещи из‑за такого сер-

витута может уменьшиться.
Сказанное в равной мере относится и ко всем обременениям, ха-
рактеризующимся наличием права следования (залог, аренда (в силу
ст. 617 ГК РФ), ссуда и т. п.). Причем некоторые из них могут при-
водить не к частичной, а к полной эвикции (обращение взыскания
на заложенную вещь и т. п.).
Д. Отпадение сервитута при продаже господствующего участка

Мыслима ситуация, когда покупатель претерпевает частичную
эвикцию не в результате реализации третьим лицом его права на про-
данный объект, а, напротив, сам не получает предусмотренного дого-
1
вором купли-продажи ограниченного вещного права на чужую вещь .
Так, продавец, продавая земельный участок, в пользу которого
установлен сервитут, очевидно, должен гарантировать существование
последнего. Возможно при этом, что после продажи такого господ-
ствующего участка выяснится, что сервитута в действительности
не существует, и запись в реестре прав на недвижимое имущество
будет оспорена третьим лицом — хозяином служащего участка.
В такой ситуации, вероятно, покупатель может либо взыскать
связанные с утратой такого мнимого сервитута убытки, либо потребо-
вать расторжения договора в связи с существенным нарушением его
продавцом по подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ (возможно, здесь допустима
аналогия п. 1 ст. 460 ГК РФ). Последнее скорее всего однозначно
верно в ситуации, когда без установления сервитута использование
проданного участка по его основному назначению затруднительно.
По крайней мере предоставление покупателю такого выбора будет
более справедливым, ведь в ряде случаев ему может быть отказано
в иске об установлении сервитута по той или иной причине.
Е. Аренда
Особого внимания заслуживает случай продажи вещи, в отношении
которой существовал неизвестный покупателю договор аренды, если
мы придем к выводу, что он может быть противопоставлен покупателю.
1
Применительно к французскому праву см.: Жюллио де ла Морандьер Л. Граж-
данское право Франции. Т. 3. С. 84.
73
Глава 2
Согласно общепринятому взгляду ст. 617 ГК РФ дает арендатору

право следования: при продаже вещи аренда сохраняет силу для но-
вого собственника. По этой причине она может пониматься как об-
1
ременение и являться основанием для эвикции .
Примечательно, что аналогичная ситуация существует и во фран-
цузском праве. Обременения, которые имели в виду авторы посвя-
щенной гарантии от эвикции ст. 1626 ФГК, были вещными правами
или, если точнее, — первичными вещными правами — узуфруктом
и сервитутом. Судебная практика расширила это понятие обремене-
ния, включив в него ипотеку, которая считается добавочным вещным
правом, по причине риска изъятия вещи, угрожающего приобретате-
лю. Кроме того, в число таких обременений входит аренда, которая
хотя по общему взгляду и не дает вещного обременения, но ее суще-
ствование для приобретателя равносильно такому обременению. Оно
возникает в результате действия ст. 1743 ФГК (аналог ст. 617 ГК РФ)
и специального законодательства о найме жилья и ферм, что прида-
ет аренде вещный характер. Но гарантии от эвикции не будет, если
приобретатель знал об аренде, кроме случаев, когда продавец был
2
недобросовестным .
Можно представить себе ситуацию эвикции, вызванной существо-
ванием аренды. Когда речь идет об истребовании вещи нанимателем,
то вещь изымается от покупателя лишь на время. Если это влечет
неблагоприятные последствия для покупателя, то он вправе, осно-
1
Может возникнуть вопрос о том, в каких случаях не знавший о договоре арен-
ды новый собственник вещи встанет на место арендодателя (прежнего собственни-
ка) и, следовательно, может понести убытки от такого рода эвикции. По крайней ме-
ре в отношении аренды движимых вещей и краткосрочной аренды недвижимости это
возможно. В последнем случае срок действия договора будет составлять менее года,
что тем не менее может создать неудобства для нового собственника, купившего не-
движимую вещь. В отношении долгосрочной аренды недвижимости, которая пока под-
лежит государственной регистрации, в нормальной ситуации будет считаться, что по-
купатель знал об аренде, если она была зарегистрирована. Если же договор аренды,
подлежащий государственной регистрации, не был зарегистрирован, но исполнял-
ся сторонами, то он не может быть противопоставлен добросовестному покупателю.
Применительно к упомянутому здесь принципу противопоставимости, воспринятому
современной судебной практикой, автор вынужден сослаться на собственную публи-
кацию: Церковников М. А. Регистрация сделок с недвижимостью во Франции: прин-
цип противопоставимости // Вестник ВАС РФ. 2012. № 3. С. 61–83.
2
Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 221.
74
Раздел 1
вываясь на ст. 461 ГК РФ и не расторгая куплю-продажу, получить

1
от продавца возмещение убытков .
Впрочем, существование аренды может быть настолько невыгод-
ным для покупателя, что допустимо предоставить ему еще одно сред-
ство защиты: право потребовать расторжения договора, основываясь
на ст. 460 ГК РФ. Ведь он сохраняет «голое право» и может «вернуть»
его при расторжении договора.
Ж. Продажа с публичных торгов

В юридической литературе обсуждался и обсуждается вопрос о том,
«очищают» ли публичные торги (торги при обращении взыскания
на заложенное имущество или в ходе конкурсного производства)
2
продаваемую вещь от обременений . В российской юридической науке
особое внимание уделяется вопросу о сохранении залогов, которыми
обременена вещь, хотя равным образом это касается всяких обреме-
нений, характеризующихся наличием следования за судьбой вещи.
До сих пор можно обнаружить проявления как подхода, согласно
которому приобретение вещи, например, в результате обращения
на нее взыскания является первоначальным (и, следовательно, все
обременения снимаются), так и подхода, по которому речь нужно
вести о производном способе приобретения с сохранением всех об-
ременений.
В пользу первого подхода говорил ранее действовавший п. 2
ст. 313 ГК РФ: «Третье лицо, подвергающееся опасности утратить
свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.)
вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество,
может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия
должника. […]» (в ныне действующей редакции аналогичное правило
3
содержит подп. 2 п. 2 этой же статьи) .
На таких началах строилось и французское законодательство.
Так, указывалось, что приобретатель недвижимости, если он купил
1
Аналогичный подход применительно к ГК РСФСР 1964 г. см.: Иоффе О. С. Указ.
соч. С. 217–218.
2
См., например: Новоселова Л. А. Публичные торги в рамках исполнительного
производства. М.: Статут, 2006. С. 214 и далее.
3
Этот аргумент приводится С. В. Сарбашом (Сарбаш С. В. Исполнение договор-
ного обязательства. М., 2005. С. 144–145).
75
Глава 2
ее на публичных торгах, а продажа была принудительной, защищен

от принадлежащего привилегированным и ипотечным кредиторам
права следования, причем производить очистку недвижимости от со-
ответствующих прав ему нет надобности. Равным образом продажа
с публичных торгов в производстве по делам о несостоятельности
1
влекла за собой очистку недвижимости от привилегий и ипотек .
Однако мы не можем не признать, что более распространенным
является второй подход: закон не содержит исключения из следо-
2
вания залога, аренды и т. п. в случае продажи с публичных торгов .
По крайней мере эта позиция преобладает в судебной практике.
А раз так, то вопрос об ответственности за эвикцию стоит так же,
как и в случае с ординарной куплей-продажей.
Применительно к ответственности за эвикцию вещи, купленной
на публичных торгах, существует одна важная особенность. Чтобы ее
проиллюстрировать, приведем фабулу дела, которое рассматривалось
3
в арбитражных судах .
Во исполнение решения суда об удовлетворении иска банка
к предпринимателю о взыскании задолженности по кредитному дого-
вору и обращении взыскания на имущество, заложенное по договорам
об ипотеке, предмет залога (объекты недвижимости и холодильное
оборудование) был реализован на торгах и приобретен истцом, опла-
тившим товар и зарегистрировавшим право собственности на недви-
жимое имущество.
Однако впоследствии решением суда удовлетворен иск супруги
предпринимателя (должника) о признании частично недействи-
тельными указанных договоров об ипотеке, о признании частично
недействительными торгов, о признании недействительной государ-
ственной регистрации права собственности истца и об истребовании
имущества из чужого незаконного владения. Во исполнение данного
решения истец вернул имущество.
Ссылаясь на причинение убытков, истец в свою очередь обратился
в суд к организаторам торгов, мотивируя свои требования неправо-
мерными действиями (бездействием) ответчиков.
1
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 570–572.
2
См., например: Новоселова Л. А. Указ. соч. С. 214 и далее.
3
Определение ВАС РФ от 10 апреля 2014 г. № ВАС-4046/14 по делу № А65-
32417/2012.
76
Раздел 1
Доводы истца сводились к тому, что организатор торгов как про-

давец изъятого имущества должен возместить заявителю убытки
на основании п. 1 ст. 461 ГК РФ.
В иске было отказано.
Коллегия судей Высшего Арбитражного Суда Российской Феде-
рации, отказывая в передаче дела в Президиум этого Суда, указала,
что ответчики собственниками продаваемого на торгах имущества
не являлись, поэтому возложить ответственность за эвикцию на про-
давца, которому, как было известно покупателю, купленное имуще-
ство не принадлежало, по правилам п. 1 ст. 461 названного Кодекса
оснований не имелось.
Конечно, мотивировка отказа в передаче дела в Президиум
ВАС РФ может вызвать определенные возражения. Тем более что п. 1
ст. 461 ГК РФ говорит об освобождении продавца от эвикции, если
он докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии
оснований для изъятия товара третьим лицом. Это отнюдь не тожде-
ственно тому, что продавец является собственником. Да и организа-
тор торгов, отчуждая имущество, был управомочен на такое отчужде-
ние, и осуществление им распоряжения спорным имуществом само
по себе не означало существование основания для эвикции.
Интерес представляет другое: то, что продавцом считается именно
организатор торгов. Согласно п. 13 Обзора практики разрешения
арбитражными судами дел, связанных с признанием недействитель-
ными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного
производства, утвержденного Информационным письмом Прези-
диума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. № 101, «должник, на имущество
которого обращалось взыскание, не является стороной договора
купли-продажи, заключенного с лицом, выигравшим публичные
торги». Согласно фабуле этого пункта продавцом является органи-
затор торгов. Тот же вывод можно сделать из п. 6 ныне действующей
редакции ст. 448 ГК РФ.
В литературе в пользу такого подхода высказался К. И. Скловский,
указав, что следует исходить из того, что продавцом выступает орга-
низатор торгов, действующий от собственного имени и не имеющий
своего имущественного права на вещь. Согласно К. И. Скловскому
применительно к продаже в ходе исполнительного производства су-
дебный пристав выступает в качестве продавца имущества, являясь,
77
Глава 2
следовательно, должником по требованиям из купли-продажи, в том

числе по требованию о передаче вещи. То обстоятельство, что торги
проводятся специализированной организацией, имеющей статус аген-
1
та, не меняет принципиально позиций участников купли-продажи .
Такое решение, конечно, не является бесспорным. Даже если
сделка заключается от имени организатора торгов и он по понятным
причинам принимает оплату от покупателя, мыслимо утверждение,
что в отношении обязанностей продавца по аналогии с правила-
ми о комиссии должник замещает организатора торгов. Более того,
можно было бы вести речь в данном случае о представительстве,
возникающем помимо воли представляемого. По крайней мере в от-
ношении конкурсных управляющих, реализующих имущество долж-
ника («органы конкурса»), в отечественной и зарубежной литературе
высказывались мнения о том, что они являются представителями
2
должника или одновременно должника и кредиторов .
Так или иначе, если принять подход, что торги не «очищают» про-
даваемую вещь от обременений, кого бы ни считали продавцом (орга-
низатора торгов или должника), покупатель должен получать защиту
на основании ст. 460 и 461 ГК РФ. Странно было бы считать, что инте-
рес доверившегося процедуре публичных торгов покупателя будет обе-
спечен меньше, чем при обычной, скрытой от публики купле-продаже.
З. Самовольная постройка
Особое место среди причин нарушения спокойного владения по-
купателя занимает признание отчужденного объекта недвижимости
самовольной постройкой полностью или в реконструируемой части.
Основаниями отнесения объекта к самовольным постройкам являют-
ся создание недвижимости на земельном участке, не предоставленном
в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное
использование которого не допускает строительства на нем данного
объекта, либо возведение недвижимости, без получения на это необ-
ходимых разрешений или с нарушением градостроительных и стро-
ительных норм и правил (п. 1 ст. 222 ГК РФ). Эти основания часто
1
См.: Скловский К. И. О защите прав собственника и владельца имущества, реа-
лизованного на публичных торгах // СПС «КонсультантПлюс».
2
См.: Рясенцев В. А. Представитель и сделки в современном гражданском праве.
М.: Статут. С. 380–384.
78
Раздел 1
неочевидны не только для приобретателя, но даже для добросовестно

заблуждавшегося застройщика.
Общая санкция за создание самовольной постройки — ее снос (п. 2
ст. 222 ГК РФ), а возможность легализации — лишь исключение (п. 3
ст. 222 ГК РФ). Причем, согласно сложившейся судебной практике,
если была создана видимость, что объект возведен законно и было
осуществлено его отчуждение, ответчиком по иску о сносе будет яв-
ляться приобретатель, который в свою очередь имеет иск об убытках
1
к лицу, осуществившему самовольную постройку .
Скорее всего, говоря о предъявлении такого иска, Пленумы высших
судебных инстанций имели в виду простую ситуацию, когда самоволь-
ную постройку отчуждал тот, кто ее и создал. Если же было несколько
перепродаж и в результате судебного спора она была снесена, то вряд ли
осуществивший снос последний покупатель сможет предъявить иск
«через голову» своего продавца. Видимо, в таком случае также следует
говорить об ответственности за эвикцию, несмотря на то что основани-
ем для сноса могло быть нарушение публичного порядка строительства
(постройка была создана без необходимых разрешений или с суще-
ственными нарушениями соответствующих норм и правил).
По крайней мере, в этом случае применение ст. 460–462 ГК РФ
означает относительно развернутое регулирование ситуации и дает
разумные преимущества в защите как последнему покупателю (ответ-
чику по иску о сносе), так и продавцам объекта: и покупатель, и про-
давцы будут простимулированы к приложению усилий для участия
в деле всех обладателей постройки вплоть до застройщика.
И. Публично-правовое изъятие
Рассуждение, касающееся самовольной постройки, невольно под-
водит нас к тому, чтобы поставить следующие вопросы: говорит ли
ст. 461 ГК РФ только о гражданско-правовых основаниях для изъя-
тия вещи третьими лицами и понимает ли она под третьими лицами
только лишь субъектов частного права?
Сказанное про самовольную постройку показывает, что на эти
вопросы нужно дать отрицательный ответ. Поскольку продавец гаран-
тирует не только чистоту права покупателя, но и спокойное владение,
1
79
Глава 2
то он отвечает за любое нарушение такого владения по причине,

возникшей до исполнения продажи, если покупатель не знал о ней
или не должен был знать.
В ст. 461 ГК РФ поэтому речь ведется не только о третьих лицах —
субъектах частного права, обладающих гражданским правом на спор-
ную вещь, а в принципе о вмешательстве кого‑либо в спокойное
владение покупателя. В том числе охватывается и публично-правовое
вмешательство, если причина, по которой оно осуществляется, воз-
никла до исполнения договора купли-продажи, а покупатель о ней
не знал и не должен был знать. Продавец должен возмещать убытки
1
покупателю и в этом случае .
О. В. Стукалова, опираясь на практику Конституционного Суда
Российской Федерации, приходит к справедливому выводу о том,
что к эвикции относится в том числе изъятие, произведенное в адми-
нистративном порядке, например, в качестве санкции за таможенное
правонарушение. Покупатель может лишиться купленной вещи,
не прошедшей таможенное оформление; такая санкция может приме-
няться к собственнику товаров и транспортных средств, покупателю,
2
иному владельцу и т. п.
Действительно, в Определении Конституционного Суда Россий-
ской Федерации от 27 ноября 2001 г. № 202‑О указано, что неосторож-
ный приобретатель, лишившийся имущества в результате конфиска-
ции или понесший бремя расходов в результате уплаты таможенных
платежей, во всяком случае может на условиях, предусмотренных
гражданским законодательством, и в порядке, установленном соот-
ветствующим процессуальным законодательством, требовать воз-
мещения понесенных им расходов со стороны лиц, у которых он
приобрел это имущество (курсив наш — М. Ц.).
Также нужно обратить внимание на тот факт, что публично-пра-
3
вовое изъятие (в том числе административное) может быть основано
на нарушении гражданского права конкретного лица. В качестве
примера может быть приведено следующее дело, рассмотренное Вер-
1
К этим же выводам приходит О. В. Стукалова (см.: Стукалова О. В. Указ. соч.
С. 7).
2
См.: Стукалова О. В. Указ. соч. С. 135.
3
Вопрос о законности такого изъятия не является предметом настоящего иссле-
дования.
80
Раздел 1
ховным Судом Российской Федерации (Определение от 29 июня

1
1998 г. № 18‑В98-25) .
Гражданин обратился в суд с иском к юридическому лицу (ко-
миссионеру) о взыскании материального ущерба, мотивируя свои
требования тем, что через комиссионный магазин ответчика он при-
обрел автомобиль, который оказался похищенным у другого лица
и впоследствии был изъят работниками органов внутренних дел.
Судом к участию в деле в качестве соответчика было также привле-
чено лицо, сдавшее автомобиль на комиссию.
Рассматривая данное дело, Судебная коллегия ВС РФ, основы-
ваясь на положениях ст. 251 ГК РСФСР 1964 года и ст. 461 ГК РФ,
исходила из того, что убытки причинены истцу в результате изъятия
автомобиля у покупателя третьими лицами по основаниям, возник-
шим до исполнения договора купли-продажи.
Вместе с тем нельзя не указать и на существование другого —
прямо противоположного подхода. Он ярко проявился, например,
в деле, рассмотренном Федеральным арбитражным судом Москов-
ского округа (постановление от 19 декабря 2001 г. № КГ-А40/7297-01).
В судебном акте по этому делу указано, что «такие требования
[об убытках на основании ст. 461 ГК РФ] подлежат удовлетворению
в случае, если товар был истребован у покупателя третьим лицом
(собственником, обладателями права пожизненного наследуемого
владения, хозяйственного ведения, оперативного управления) по так
называемому виндикационному иску на основании ст. 301, 302, 305
ГК РФ». В данном деле изъятие товара было произведено не по ос-
нованиям, предусмотренным ГК РФ, а следователем для приобще‑
ния к уголовному делу. В указанной ситуации, как указал суд, «истец
1
Аналогичный подход см., например, в постановлении ФАС Западно-Сибирского
округа от 28.09.2006 № Ф04-6148/2006 (26635‑А27-20) по делу № А27-1348/06-3: «Кон-
вейерная лента, являющаяся предметом договора поставки […], была изъята правоох-
ранительными органами […] ввиду наличия права собственности открытого акционер-
ного общества […] на указанное имущество, похищенное у собственника до заключе-
ния договора поставки […]. Суд установил, что действия [ответчика] […] противоречат
положению ст. 460 ГК РФ — обязанности по передаче свободного от прав третьих
лиц товара, в связи с чем признаны судом неправомерными и мерой ответственности
за совершение которых является предусмотренная ст. 461 ГК РФ обязанность продав-
ца возместить убытки. Наличие причинно-следственной связи между ненадлежащим
исполнением поставщиком обязательств и понесенными […] убытками установлено».
81
Глава 2
не лишился права собственности на изъятое имущество, а потому

не вправе требовать от продавца возмещения убытков на основании
ст. 461 ГК РФ».
Нельзя не обратить внимание на проблемы в такой аргументации:
даже если вещь остается на «голом праве» за покупателем, он лишен
всякой возможности осуществлять свое право. Поэтому как мини-
мум можно говорить об убытках, вызванных частичной эвикцией,
а возможно, и полной. Ведь вещь часто изымается в ситуации, когда
на нее претендует потерпевший.
Более того, полная эвикция, по крайней мере раньше, могла про-
изойти и тогда, когда вещь была изъята как вещественное доказатель-
ство. Подобный вопрос, в частности, был предметом рассмотрения
Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление
от 16 июля 2008 г. № 9‑П). Кратко рассмотрим фабулу этого дела.
Пунктом 1 ч. 2 ст. 82 Уголовно-процессуального кодекса Россий-
ской Федерации (далее — УПК РФ) предусматривалось, что веще-
ственные доказательства в виде предметов, которые в силу громозд-
кости или иных причин не могут храниться при уголовном деле,
в том числе большие партии товаров, хранение которых затруднено
или издержки по обеспечению специальных условий хранения кото-
рых соизмеримы с их стоимостью, могли передаваться для реализации
в особом порядке, а вырученные средства зачисляться на депозитный
счет органа, принявшего решение об изъятии указанных веществен-
ных доказательств. Согласно ч. 4 той же статьи передача соответ-
ствующих предметов для реализации осуществлялась на основании
постановления дознавателя, следователя или судьи.
Прокуратурой по факту перемещения через границу двух верто-
летов было возбуждено уголовное дело по признакам преступления
(контрабанда). Вертолеты (один из которых уже был приобретен
гражданином) были признаны вещественными доказательствами
и переданы на ответственное хранение специализированным ор-
ганизациям. Суд в решении по жалобе покупателя этих вертолетов
указал, что передача вертолета на ответственное хранение собствен-
нику (покупателю) не причинит какого‑либо ущерба доказыванию
по уголовному делу.
Однако по постановлению следователя вертолет был передан
на реализацию и продан. Прежний собственник (покупатель) это
82
Раздел 1
обжаловал, но суд согласился с выводом о нецелесообразности даль-

нейшего хранения вертолетов и оставил жалобу без удовлетворения.
Рассмотрев дело, Конституционный Суд Российской Федерации
указал, что изъятие имущества у собственника или законного вла-
дельца допустимо без судебного решения только в тех случаях, когда
такое изъятие как процессуальная мера обеспечительного характера
является временным, не приводит к лишению лица права собственно-
сти и предполагает последующий судебный контроль; отчуждение же
имущества, изъятого в качестве вещественного доказательства по уго-
ловному делу, без судебного решения невозможно.
Конституционный Суд Российской Федерации признал взаимос-
вязанные положения подп. «в» п. 1 ч. 2 и ч. 4 ст. 82 УПК РФ не соот-
ветствующими ее ст. 35 (ч. 1 и 3), 46 и 55 (ч. 3) Конституции Россий-
ской Федерации, поскольку эти законоположения позволяют лишать
собственника или законного владельца его имущества, признанного
вещественным доказательством, без вступившего в законную силу
приговора, которым решается вопрос об этом имуществе как веще-
ственном доказательстве, и в случае, когда спор о праве на имущество,
являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению
в порядке гражданского судопроизводства, — до вступления в силу
соответствующего решения суда.
Конечно, благодаря такой позиции Конституционного Суда Рос-
сийской Федерации и последующему изменению ст. 82 УПК РФ остро-
та проблемы полной эвикции при внесудебном публично-правовом
изъятии несколько смягчается. Однако необходимо повториться: даже
если вести речь о временном изъятии, такое изъятие пусть и частично,
но достаточно существенно лишает покупателя того, что он должен был
получить по договору купли-продажи, и покупатель имеет право на осно-
вании п. 1 ст. 461 ГК РФ потребовать от продавца возмещения убытков.
К. Фактическое (внесудебное) изъятие

Как мы видели, традиционно фактическое изъятие вещи не охва-
тывается гарантией от эвикции, поскольку она защищает покупателя
от правовых притязаний на вещь, основания для которых возникли
1
до продажи . Продавец, очевидно, не может гарантировать от произ-
1
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 82.
83
Глава 2
вольных действий третьих лиц. Однако в некоторых случаях уместно

вспомнить о гарантии от эвикции и в случае внесудебного (неправо-
вого) захвата вещи третьим лицом.
Допустим, вещь была занята третьим лицом без применения силы
и при этом оно заявляет свое право на нее в ходе виндикационно-
го процесса, инициированного лишенным владения покупателем.
Захватчик может выставлять возражения против претензий истца,
ссылаясь на свое право, или предъявить встречный иск о призна-
нии за ним права собственности. И в этом случае, когда, по сути,
возникает спор о праве, можно ставить вопрос о действии гарантии
от эвикции, если основание возникновения права, на которое ссыла-
ется ответчик, существовало еще до покупки спорной вещи истцом.
В описанном случае фактический захват трансформируется в спор
о праве на вещь, и здесь разумно поставить вопрос о помощи продав-
ца покупателю в доказывании права на вещи и, в случае проигрыша,
ответственности за эвикцию по правилам ст. 461 и 462 ГК РФ.
Кроме того, третье лицо может получить вещь по воле еще владе-
ющего ею продавца или пытаться отнять ее (иным образом мешать
пользованию) у покупателя, ссылаясь на то, что продавец, еще яв-
ляющийся собственником, разрешил такие действия. Очевидно,
в таком случае причиной действий такого третьего лица будет поведе-
ние продавца, и, следовательно, можно ставить вопрос о нарушении
продавцом тех своих обязанностей, которые названы выше гарантией
от собственных действий.
Поэтому однозначный отрицательный ответ на вопрос об ответ-
ственности продавца за фактическое (внесудебное) лишение поку-
пателя владения, вероятно, давать не стоит.
Конечно, это далеко не все случаи эвикции. Вместе с тем даже
рассмотренные ситуации показывают, что по смыслу ст. 461 ГК РФ
продавец отвечает перед покупателем за всякое нарушение спокой-
ного владения последнего, если его правовое основание возникло
до исполнения договора купли-продажи и покупатель о нем не знал
и не должен был знать.
84
Раздел 2
Раздел 2. Условия ответственности продавца за эвикцию
§ 1. Проблема вины продавца

Поскольку ст. 461 ГК РФ в виде единственного исключения от-
ветственности продавца называет случай, когда покупатель знал
или должен был знать об основании эвикции, то можно утверждать,
что речь идет о строгой ответственности, о неприменении общих
правил ст. 401 ГК РФ.
Но этого вряд ли достаточно для обоснования отказа от учета вины
продавца в существовании оснований для эвикции. Напротив, можно
сказать, что поскольку в законе прямо не указано иное, обсуждая
вину продавца, следует вести речь о применении общих положений
ст. 401 ГК РФ.
Однако вернее будет объявить оба варианта позитивно-правово-
го обоснования подхода к вине продавца неубедительными: закон
оставляет вопрос об учете вины продавца открытым. Для его решения
нужен анализ ситуации, в которой вещь подвергается эвикции.
Сразу нужно оговориться о малоинтересных, на наш взгляд, слу-
чаях.
Во-первых, не вызывает сомнений решение вопроса, когда прода-
вец знал или должен был знать об основании эвикции, а покупатель
проявил необходимую степень осмотрительности (умышленное или,
условно говоря, неосторожное поведение первого и безупречное
поведение второго). Равным образом нужно подходить и к ситуации
умышленного обмана со стороны продавца при неосмотрительности
покупателя, о чем будет специально сказано ниже.
Во-вторых, вряд ли можно вести речь о какой‑либо ответствен-
ности продавца, когда обе стороны знали или должны были знать
о существовании основания для эвикции и между тем заключили
договор. То же можно сказать и о случае, когда более опытный по-
купатель в отличие от продавца знал или должен был знать об осно-
вании эвикции.
Интерес представляет ситуация, когда основание эвикции стано-
вится неожиданностью для обеих сторон, т. е. когда они при требуемых
заботливости, осмотрительности и добросовестности не знали о пра-
вах третьего лица на вещь. Например, речь может идти об угнанном
автомобиле, который по подложным документам несколько раз пе-
85
Глава 2
репродавался, и последняя пара «продавец — покупатель» абсолютно

непричастна к его выбытию из владения собственника помимо воли.
Более того, они ничего не знали о сомнительных фактах в судьбе авто-
мобиля. Чтобы усугубить ситуацию, будем считать, что продавец и по-
купатель — физические лица, не являющиеся предпринимателями.
Будет ли в такой ситуации продавец отвечать перед покупателем
в случае виндикации автомобиля действительным собственником?
По всей видимости, российское право, как и право некоторых
европейских стран, исходит из традиционного понимания вины
1
как отношения правонарушителя к своему поведению . При таком
подходе, видимо, оценка вины подразумевает анализ поведения субъ-
екта ответственности и поиск внешних проявлений его отношения
к своему поведению. По крайней мере п. 1 ст. 401 ГК РФ раскрывает
понятие вины через умысел и неосторожность, что свидетельствует
именно о таком взгляде.
Впрочем, согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ лицо признается невино-
вным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая
от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота,
оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Такое указание в законе дает основание для утверждения о том,
что «вина в гражданском праве по общему правилу рассматривается
не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведе-
нию, а как непринятие им объективно возможных мер по устране-
нию или недопущению отрицательных результатов своих действий,
1
«Вина является субъективным условием юридической ответственности, выра-
жающим отношение правонарушителя к собственному неправомерному поведению
и его последствиям. Обычно она рассматривается как субъективное психическое от-
ношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям, связанное
с предвидением неблагоприятных результатов своего поведения и осознанием воз-
можности их предотвращения […] Такой подход традиционен и вполне обоснован
для уголовного права и ряда других правовых отраслей, устанавливающих юридиче-
скую ответственность за неправомерное поведение людей. На нем основано выделе-
ние различных форм вины, от которых, как правило, зависит и содержание применя-
емых мер ответственности. Прежде всего речь идет о различии умысла и неосторож-
ности (ср. п. 1 ст. 401 ГК и ст. 25 и 26 УК)». См.: Российское гражданское право: В 2 т.
Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Лич-
ные неимущественные права: Учебник. Т. 1. 2‑е изд., стереотип. / Отв. ред. Е. А. Су-
ханов. М.: Статут, 2011. С. 201–202 (автор главы — Е. А. Суханов).
86
Раздел 2
1
диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации» . То есть вина
в гражданском праве обсуждается как соотношение поведения кон-
кретного субъекта с тем, как бы себя вел в такой ситуации любой
2
разумный и добросовестный участник оборота .
Так или иначе, может оказаться, что продавец (как и покупатель)
не знал (сам) и не должен был знать (как любой разумный участник
оборота) о наличии основания для эвикции, т. е. он не виновен со-
гласно понятию вины, заложенному в п. 1 ст. 401 ГК РФ.
Здесь и проявляется значение слова «гарантия» в описании обя-
занности продавца. Для обеих сторон эвикция становится случайной,
поскольку она происходит вне зависимости от их воли и поведения
в прошлом; продавец никак не причастен к основанию эвикции; это
основание — нечто внешнее не только к отношениям между сторона-
ми, но и конкретно к продавцу; эвикция здесь не просто притязание
действительного собственника — стороны поставлены в условия
эвикции также другим третьим лицом (например, лицом, у которого
продавец сам купил спорный автомобиль, оказавшийся угнанным).
По сути в такой ситуации речь идет о том, будет ли продавец от-
вечать перед покупателем за действия третьего лица. Допустимость
такой ответственности обсуждается, вероятно, в течение столетий,
3
и вряд ли можно считать, что дискуссия окончена . Она усугубляется
иными, чем показано выше, взглядами на вину вообще и основание
юридической ответственности в частности, а также различными под-
ходами к ответственности за нарушение договорного обязательства
4
и деликтной ответственности .
В современной литературе специально обсуждается обязательство
гарантировать, согласно которому должник гарантирует при любом
положении дел обещанный результат, даже на случай непреодолимой
1
См.: Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наслед-
ственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права: Учебник.
Т. 1. 2‑е изд., стереотип. / Отв. ред. Е. А. Суханов.
2
Там же.
3
Например, краткий обзор дискуссии в современном французском праве и су-
дебной практике см., например: Cabrillac R. Droit des obligations. 10‑e éd. Paris: Dalloz,
2012. P. 138–139.
4
Например, кратко о теориях «риска-выгоды», «созданного риска» и теории га-
рантии см.: Cabrillac R. Op. cit. P. 194–197.
87
Глава 2
силы или действий третьих лиц. В такой ситуации говорят о неко-

тором роде «страхования» кредитора: должник его защищает от реа-
1
лизации определенных рисков .
Подобные обязанности, часто основанные на указании закона, про-
истекают из множества договоров, где они представляют собой элемент
«договорного баланса (мира)» (paix contractuelle). В качестве примера
приводят ситуацию с продажей бытовой техники, при которой такая
обязанность гарантировать качество позволяет избегать обсуждения
причин, по которым техника не функционирует (видимо, если эти при-
чины возникли до передачи покупателю). Кредитор по обязанности га-
рантировать избавляется от необходимости не только доказывать вину
должника (что, в отличие от российского права (п. 2 ст. 401 ГК РФ),
часто требуют иностранные правопорядки), но еще и обосновывать
причинную связь между действием должника и своими убытками.
2
Достаточно лишь доказать, что убытки связаны с договором .
Обсуждая рассматриваемую ситуацию продажи угнанного автомо-
биля между двумя добросовестными физическим лицами, нельзя не от-
метить, что причина эвикции («юридический недостаток» позиции
продавца) уже существовала в тот период, когда контроль над вещью
был у продавца. Вероятно, если бы вещь не была продана, продавец сам
подвергся бы эвикции. И поскольку речь идет об эвикции, причина ко-
торой вызвана действиями третьего по отношению к рассматриваемому
договору купли-продажи лица, то, по сути, обсуждается случайное
для сторон изъятие. Поставленный выше вопрос модифицируется:
переносится ли риск такой эвикции с продавца на покупателя, если ее
основание возникло до исполнения договора купли-продажи?
Если бы речь шла о физических недостатках проданной вещи, то по-
купателю было бы достаточно доказать, что они возникли до передачи
ему товара и по причинам, возникшим до этого момента (п. 1 ст. 476
3
ГК РФ) . Нельзя ли то же сказать и о «юридических недостатках»?
1
См.: Malaurie P., Aynès L., Stoffel-Munck P. Les obligation. 3‑éd. Paris, 2007. P. 505–506.
2
Ibid.
3
Впрочем, п. 2 ст. 476 ГК РФ дает почву и для другого толкования: в отношении то-
вара, на который продавцом предоставлена гарантия качества, продавец отвечает за не-
достатки товара, если не докажет, что недостатки товара возникли после его передачи
покупателю вследствие нарушения покупателем правил пользования товаром или его
хранения, либо действий третьих лиц, либо непреодолимой силы (курсив наш — М. Ц.).
88
Раздел 2
Добросовестный продавец получает ту же позицию относительно

вещи, что и его недобросовестный предшественник (виновник). Раз
так, то речь идет о некоем подобии сингулярного правопреемства
(а в случаях, когда вещь передается просто со скрытым обременени-
ем, — именно о нем).
Нужно заметить при этом, что хотя последний покупатель будет
таким же «преемником» своего продавца, для решения вопроса о том,
на ком из них лежит риск эвикции, это уже не играет роли: такое
«преемство» значимо для установления связи с иными участками
«цепочки» сделок по отчуждению спорной вещи, а между продавцом
и покупателем существует отдельная, относительная связь из их кон-
кретного договора купли-продажи. При этом в отношениях между
вторым (добросовестным) и первым (недобросовестным) продавца-
ми отвечать будет последний. Следовательно, чтобы гипотетически
в результате ответил сам правонарушитель, из пары «невиновный
продавец — невиновный покупатель» рисковать должен тот, кто бли-
же к правонарушителю в «цепочке» перепродаж.
Допустим, угонщик автомобиля — первый продавец будет най-
ден. Вряд ли будет справедливым освободить его от ответственно-
сти за убытки, причиненные невиновным покупателям автомобиля.
Но если в отношениях «покупатель — продавец» мы возложим риск
эвикции на покупателя, то как он сможет добиться взыскания своих
убытков с настоящего виновника «через голову» всех перепродавцов
1
автомобиля ?
В пользу возложения риска эвикции на продавца говорит суще-
ствование в законе обязанности продавца вступить в дело об эвикции
для защиты покупателя (ст. 462 ГК РФ). Этот механизм будет под-
робнее рассмотрен ниже. Здесь же отметим, что для того, чтобы про-
давцу эффективно защищаться против иска покупателя об убытках,
вызванных эвикцией, ему необходимо вступить в дело по требованию
покупателя. А чтобы продавцу получить возможность «транслировать»
ответственность далее на того, кто продал ему угнанный автомобиль,
ему также, вероятно, нужно добиваться участия этого лица в деле
1
Можно, конечно, помыслить такое внедоговорное (деликтное?) требование,
но оно, по сути, будет означать привлечение в процесс всей цепочки продавцов для вы-
яснения того, кто является причинителем вреда, и, утяжелив положение итогового по-
купателя, будет, по сути, имитировать механизм ответственности за эвикцию.
89
Глава 2
об эвикции. Таким образом, в идеальной модели (когда виновник

эвикции известен, существует и его можно привлечь в процесс)
на стороне невиновного покупателя окажется собственно виновное
третье лицо. И далее решение суда об эвикции станет преюдициаль-
ным для других дел о взыскании причиненных эвикцией убытков.
Думается также, что вне зависимости от решения вопроса о вине
продавца при компенсации убытков покупателя, вызванных эвик-
цией, обязанность продавца по вступлению в процесс и защите по-
купателя должна быть исполнена в любом случае.
Нельзя не заметить, что, как было показано в гл. 1, исторически
применительно ко многим современным правопорядкам эта обязан-
ность была предшественником современной гарантии от эвикции
и с развитием права осталась в ее структуре. И раз «обязанность защи-
щать» покупателя у продавца существует вне зависимости от того, знал
он или должен был знать о наличии основания для эвикции, почему же
возмещение убытков покупателя должно зависеть от вины продавца?
Поэтому разумно было бы сказать, что риск такого изъятия вещи
третьим лицом продолжает лежать на продавце, если основание
для изъятия существовало до исполнения договора купли-прода-
жи. Об этом говорит даже само название ст. 461 ГК РФ: речь идет
об ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя.
Осознанно сделанное или нет, такое указание в наименовании этой
статьи показывает, что говорится о всяком основании эвикции, даже
вызванном внешней причиной (действием третьего лица), случаем
в отношении сторон, если только такое основание возникло до ис-
полнения договора купли-продажи.
Вероятно, речь нужно вести об указанной выше обязанности га-
рантировать, которая в том числе распространяется на ситуацию,
когда обещанный результат недостижим в результате действий тре-
тьих по отношению к договору купли-продажи лиц. Если вещь будет
изъята, т. е. положение дел будет противоречить гарантии, продавец
1
должен отвечать объективно . Его интерес обеспечивается не учетом
1
По всей видимости, к этому же выводу приходит К. И. Скловский, который ука-
зывает, что «ответственность за эвикцию сближается с гарантией, действие которой
не зависит от вины» (Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. С. 368).
О. В. Стукалова также указывает, что согласно сложившейся судебной практике «от-
ветственность продавца по правилам п. 1 указанной статьи [статьи 461 ГК РФ] в виде
90
Раздел 2
его вины, а возможностью выставить возражения в эвикционном

процессе, а также, если эвикция осуществится, «транслировать» свои
1
потери уже на своего отчуждателя . При таком подходе единствен-
ным обстоятельством, освобождающим продавца от ответственности
за эвикцию, является, как и указано в п. 1 ст. 461 ГК РФ, доказанный
им факт, что покупатель знал или должен был знать о наличии осно-
2
вания для изъятия вещи третьим лицом .
По крайней мере, даже если занять жесткую позицию и распро-
странить общее правило п. 1 ст. 401 ГК РФ (принцип вины) на обя-
занность продавца отвечать за убытки покупателя, вызванные эвик-
цией, то необходимо рассматривать возврат уплаченной за товар
цены отдельно от возмещения убытков покупателя. Ведь если вещь
забирают по причине, существовавшей тогда, когда она еще не была
под контролем покупателя, то не совсем понятно, за что он уплатил
продавцу цену. Весь смысл хозяйственной операции, основание дву-
3
стороннего обязательства оказывается под вопросом . Поэтому можно
возмещения убытков возникает без учета вины продавца» (Стукалова О. В. Указ. соч.
С. 111).
1
Существование такой возможности обычно не оспаривается. См., например:
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (поста-
тейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2006. С. 16 (автор коммента-
рия — И. В. Елисеев).
2
В классической литературе по французскому гражданскому праву указывает-
ся, что продавец отвечает лишь в том случае, когда причиной эвикции были его ви-
новные действия. Однако дальнейшее описание такого виновного поведения пока-
зывает, что понятие вины здесь далеко от традиционного. Так, описывая виновность
продавца, указывают, что «в принципе продавец отвечает лишь за предшествующие
продаже обстоятельства, повлекшие за собой эвикцию» (исключением будет двойная
продажа двум разным покупателям, если второй эвинцирует вещь у первого), что ско-
рее похоже на объективное вменение, чем на поиск «субъективной вины». См.: Жюл‑
лио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 82–83. В современной
литературе вина продавца также обсуждается через момент возникновения основания
для эвикции и указание на то, что речь идет о правовых притязаниях третьих лиц. См.:
3
Конечно, вопрос об основании обязательства является дискуссионным. Между
тем существует весьма распространенный взгляд на то, что неформальное соглаше-
ние сторон признается правом постольку, поскольку оно предполагает взаимные пре-
доставления. Исключение делается для дарения, где на первый план выходит мотив:
желание одарить. О проблеме основания обязательства см., например: Capitant H. De
la cause des obligation. Paris, 1927; Markesinis B. S. Cause and consideration: a study in
parallel // Cambrige Law Journal. 37 (I). April 1978, P. 53–75; Пляниоль М. Указ. соч.
91
Глава 2
говорить о необходимости вернуть цену вне зависимости от вины

продавца.
Примечательно, что, как было показано в гл. 1, в отношении за-
щиты покупателя при продаже чужого судебная практика прибегала
к односторонней реституции в части возврата цены. При этом вину
продавца, естественно, доказывать было не нужно, поскольку речь
велась о последствиях недействительности сделки.
Учитывая изложенное и принимая во внимание продолжение ре-
формы гражданского законодательства, представляется целесообраз-
ным, прямо указав на исключение из общего принципа вины, изменить
редакцию п. 1 ст. 461 ГК РФ для того, чтобы устранить возможность
его толкования в контексте общего правила п. 1 ст. 401 ГК РФ:
«При изъятии товара у покупателя третьими лицами по основани-
ям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец
обязан возместить покупателю понесенные им убытки, даже если
эти основания возникли не по вине продавца. Продавец освобожда‑
ется от возмещения убытков покупателю только в том случае, если
докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии на‑
званных оснований».
§ 2. Осмотрительность покупателя

Согласно п. 1 ст. 461 ГК РФ продавец отвечает за эвикцию, если
не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии
основания для эвикции. С одной стороны, продавец к моменту про-
дажи может уведомить покупателя о наличии права третьего лица
на продаваемую вещь. Эта ситуация тесным образом связана с огра-
ничением ответственности за эвикцию и будет рассмотрена отдельно.
С другой стороны, могут быть случаи, когда покупатель к моменту
продажи получил знание об основании эвикции из иного источника
или должен был получить, поскольку такое основание считается яв-
ным: обычный разумный покупатель имел бы желание и возможность
удостовериться в отсутствии такого обременения.
Особый интерес представляет именно последний случай, когда
не доказано конкретно, что покупатель знал об основании эвикции,
но ему вменяется, что он должен был знать, т. е. речь ведется о стан-
дарте осмотрительности, которому должно соответствовать поведение
покупателя. Примером такого случая может быть ситуация, когда по-
92
Раздел 2
купатель недвижимости заявляет, что не знал об обременении, которое

между тем было зарегистрировано в реестре прав на недвижимость.
Мыслимо в этом случае приравнять стандарт поведения такого
покупателя к требованиям, которые предъявляются к добросовестному
приобретателю вещи от несобственника, от которого она не может быть
1
истребована настоящим обладателем права в силу ст. 302 и 223 ГК РФ .
Судебная практика исходит из того, что приобретатель призна-
ется добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он
не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения иму-
щества продавцом, в частности принял все разумные меры для вы-
яснения правомочий продавца на отчуждение имущества. Так, при-
обретатель не может быть признан добросовестным, если на момент
совершения сделки по приобретению имущества право собственности
в ЕГРП было зарегистрировано не за отчуждателем или в ЕГРП име-
лась отметка о судебном споре в отношении этого имущества. В то же
время запись в ЕГРП о праве собственности отчуждателя не является
бесспорным доказательством добросовестности приобретателя. От-
ветчик может быть признан добросовестным приобретателем иму-
щества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение
спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки
во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным
отчуждателем. При этом собственник вправе опровергнуть возраже-
ние приобретателя о его добросовестности, доказав, что при соверше-
нии сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца
2
на отчуждение имущества .
Нельзя не заметить, что если применять единый стандарт осмо-
трительности, то продавец очень редко будет отвечать за эвикцию,
поскольку в большинстве случаев она не будет осуществляться в пол-
ной мере в силу защиты покупателя по доброй совести (соотношение
приобретения по добросовестности и ответственности за эвикцию
будет рассмотрено отдельно).
1
О. В. Стукалова идет еще дальше: «применение правил об эвикции требует до-
бросовестность покупателя не только с позиции ст. 302 ГК («…не знал и не мог знать»),
но и добросовестности в рамках исполнения своих обязанностей по договору куп-
ли-продажи («должен был оплатить и оплатил)» (Стукалова О. В. Указ. соч. С. 10; см.
также С. 144–175).
2
93
Глава 2
Но думается, что отношение «действительный (прежний) соб-

ственник — добросовестный приобретатель» качественно отличается
от отношения между покупателем и продавцом, где правомерное
поведение последнего подразумевает информирование о правах тре-
тьих лиц на продаваемую вещь. По сути это проявление обязанности
передать товар в собственность покупателя свободным от прав тре-
тьих лиц, кроме случаев, когда покупатель согласится принять товар
с обременениями (п. 1 ст. 460 ГК РФ). Помимо общего стандарта
поведения, которому должен соответствовать покупатель, в этой ситу-
ации мы имеем еще и конкретную договорную обязанность продавца,
которая была им нарушена. Поэтому есть все основания для разли-
чения уровней осмотрительности приобретателя для его защиты
по добросовестности от иска действительного собственника и поку-
пателя для предъявления иска об убытках к продавцу, нарушившему
названную обязанность.
Сходные рассуждения привели к тому, что, например, во француз-
ском праве стандарт поведения покупателя в случае эвикции оцени-
вается особым образом, более мягко по сравнению с добросовестным
приобретением.
Во французском праве, так же как и в большинстве правопоряд-
ков, чтобы продавец отвечал по гарантии, нужно, чтобы покупатель
не знал об угрозе эвикции. Покупатель не имеет иска, если обремене-
ние было явным, или если ему было объявлено о таком обременении,
или если он имел о нем знание из другого источника. Причем долгое
1
время действовал принцип emptor debet esse curiosus .
Однако право стремится к расширению гарантии, усиливая права
приобретателя, улучшая гарантию и усугубляя обязанности продавца.
Поэтому если еще недавно говорили, что покупатель должен быть лю-
бопытным (curieux), сегодня говорят, что продавец должен быть лояль-
2
ным (loyal). Вопрос существенно обостряется в отношении сервитутов .
Практика Кассационного суда развивалась в три этапа, расширяя
гарантию продавца и подчеркивая необходимость его лояльности.
Сначала было решено, что регистрация неявного сервитута
в реестре (или узуфрукта) не освобождает продавца от информиро-
1
2
Ibid. P. 225.
94
Раздел 2
вания о нем покупателя. Указывалось, что закон о регистрации прав

на недвижимость имеет целью «защитить приобретателя от действий
со стороны продавца, а не защищать продавца от исков покупателя,
основанных на гарантии». В случае серьезных обременений, лежащих
на вещи, продавец не сможет избежать ответственности, просто со-
славшись на презумпцию, позволяющую думать, что покупатель был
в курсе. Он будет от нее освобожден, если прямо докажет, что при-
1
обретатель действительно знал об обременениях .
Второй этап касался законных сервитутов. Практика решила,
что покупатель считается знающим о них, если они представляют собой
нормальное (обычное) обременение, проистекающее из обстановки:
простой факт того, что сервитут имеет место в силу закона, не осво-
2
бождает продавца от обязанности информировать о нем покупателя .
Третий этап относится к явным сервитутам. Хотя по определению
их существование очевидно, продавец должен объявить о них, когда
«явность» на самом деле не такая ясная, и покупатель может не от-
3
давать себе отчет о них (Cass. civ. 1‑er, 13 janvier 1965) .
Примером проявления такого подхода будет, например, дело
Cass. civ. 3‑e, 13 novembre 2003, где продавец гарантировал в сделке
продажи, что продаваемая недвижимость свободна от всяких аренд.
Кассационный суд указал, что не имеет значения, что приобретатель
имел возможность получить знание о существовании сельскохозяй-
ственной аренды, обременяющей продаваемый участок, поскольку
она могла рассматриваться покупателем как простой допуск, не соз-
4
дающий права .
Надо думать, что подобный подход допустим в какой‑то части
и применительно к российскому праву.
Конечно, скорее всего покупатель будет считаться знающим
о наличии обременения недвижимости, если оно зарегистрировано
в реестре прав на недвижимое имущество. Однако если речь пойдет
о покупке квартиры малоопытным в таких вопросах физическим
лицом, то в каких‑то случаях разумно предоставить суду возможность
1
2
Ibid.
3
Ibid.
4
Ibid. P. 221.
95
Глава 2
дать такому приобретателю защиту по ст. 461 ГК РФ в отношении

продавца.
Кроме того, важно понимать, что реестр прав на недвижимое иму-
1
щество может вопреки ст. 8 ГК РФ не дать сведений о содержании
обременения, его объеме. Покупатель, получив соответствующую
выписку из реестра, увидит лишь, что имеется обременение (аренда,
ипотека, сервитут и т. п.), однако не будет знать всех условий суще-
ствования такого обременения. В такой ситуации он будет вынужден
обратиться к продавцу, который в свою очередь вполне может ввести
его в заблуждение, показав недостоверные документы.
Также если продавцом ведется спор о продаваемом объекте с тре-
тьим лицом и покупатель не был уведомлен и не знал о нем, вряд ли
стоит упрекать последнего в том, что он не проверил электронные
базы судов и не отследил, что в отношении покупаемой вещи имеется
конфликт.
По крайней мере к сходному решению приходят французские
юристы. Когда продавец имел предшествующий продаже спор с тре-
тьим лицом о праве собственности на продаваемый земельный уча-
сток, Кассационный суд сказал, что «открытие права, признанного
в судебном порядке в пользу третьего лица на проданную вещь, су-
ществовавшего в момент продажи, не объявленного покупателю,
который был в неведении о нем, образует реальное затруднение,
от которого продавец гарантирует приобретателя, даже до того,
как состоится устанавливающее это право судебное решение» (Cass.
1
сiv. 3‑e, 3 décembre 2008, 07-14545 et 07-17516) .
В любом случае если продавец намеренно скрывал от покупателя
информацию о правах третьих лиц на товар, он должен быть лишен
возражения о том, что покупатель должен был знать об этом. По край-
ней мере, это утверждение может быть обосновано тем, что участники
гражданских правоотношений должны действовать добросовестно
и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного
или недобросовестного поведения (п. 3 и 4 ст. 1 ГК РФ). Иначе мы
допустим защиту лица, умышленно пошедшего на обман, лишь тем,
что пострадавший не был осмотрительным.
1
96
Раздел 2
Поэтому системное понимание ст. 461 ГК РФ означает, что оценка

того, должен ли был покупатель знать о наличии основания для эвик-
ции к моменту продажи, не должна быть формальной. Напротив,
в каждом конкретном случае следует учитывать не только действия
покупателя по выяснению «чистоты» передаваемого права, но и по-
ведение продавца при этом, а также иные обстоятельства заключения
договора купли-продажи. Изучению поведения продавца должно
придаваться особое значение, поскольку в нарушение договора то-
вар передан не свободным от прав третьих лиц и по общему правилу
продавец отвечает за такое нарушение. В этом смысле стандарт по-
ведения покупателя для целей осуществления гарантии на случай
эвикции должен быть мягче стандарта поведения добросовестного
приобретателя, который обсуждается в виндикационном процессе
с третьим лицом — собственником вещи.
§ 3. Отказ в эвикции по основаниям, не зависящим от продавца:

приобретение по добросовестности
и исковая давность по виндикационному иску
А. Приобретение по добросовестности
В ситуации продажи чужой вещи покупатель может возражать
против требований третьего лица — собственника, ссылаясь на добро-
1
совестное приобретение по правилами ст. 302 и 223 ГК РФ . При на-
личии определенных условий в таком иске на этом основании может
1
О приобретении по добросовестности вообще и по современному российскому
праву в частности см., например: Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М.:
Статут, 2001 («Юридическая природа и обоснование приобретения права собствен-
ности от неуправомоченного отчуждателя»); Василевская Л. Ю. Приобретение права
собственности от неправомочного лица: германский и российский опыт // Законода-
тельство. 2004. № 7, 8 (СПС «КонсультантПлюс»); Скловский К. И. Замечания на про-
ект закона о возникновении права собственности у добросовестного приобретателя
недвижимости // Вестник ВАС РФ. 2003. № 2, С. 88; Он же. Некоторые проблемы вла-
дения в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2002. № 4. С. 95–107; Он же. Отноше-
ния собственника с незаконным владельцем и приобретательная давность // Хозяйство
и право. 2001. № 5 (СПС «КонсультантПлюс»); Тузов Д. О. Приобретение имущества
от неуправомоченного отчуждателя: сложный юридический состав или приобретатель-
ная давность? // Российская юстиция. 2003. № 6. (СПС «КонсультантПлюс»); Он же.
Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской
правовой традиции. С. 498–514.
97
Глава 2
быть отказано, поскольку уже приобретатель будет считаться новым

1
собственником вещи по первоначальному основанию .
Очевидно, что заслуга продавца в том, что покупатель получил
вещь в собственность a non domino, невелика. Конечно, сделку, по ко-
торой покупатель получил вещь, также рассматривают как реквизит
(часть состава) добросовестного приобретения. Однако она сама
по себе не является основанием права покупателя. Скорее он получил
это право вопреки этой сделке. Такой договор купли-продажи, заклю-
ченный с несобственником, видимо, выступает лишь извиняющим
обстоятельством для покупателя, который не знал и не должен был
знать об этом обстоятельстве и доверился владению (и в отношении
недвижимости — регистрации права) продавца.
Получается, что продавец не исполнил свою обязанность «пере-
дать вещь (товар) в собственность», поскольку преемства между ним
и покупателем в отношении права собственности не было. Согласно
общепринятому взгляду покупатель стал собственником по первона-
чальному основанию, что более похоже на действие приобретательной
давности, чем на результат исполнения договора купли-продажи.
В этой ситуации эвикции удалось избежать отнюдь не благодаря
действиям продавца. Покупатель мог понести серьезные убытки,
вызванные наличием виндикационного процесса, инициирован-
ного прежним собственником (имущество могло быть арестовано
и т. п.). Причем эти потери покупателя не всегда будут покрыты путем
компенсации судебных расходов за счет проигравшей стороны, и,
вероятно, в непокрытой части покупатель может обратиться с иском
к продавцу о соответствующем возмещении. Ведь даже если эвик-
ция сама по себе не была осуществлена, во‑первых, вещь явно была
передана несвободной от прав третьего лица, что дает покупателю
1
Согласно п. 13 Постановления № 10/22 недвижимое имущество признается при-
надлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с момента госу-
дарственной регистрации его права в ЕГРП, за исключением предусмотренных ст. 302
ГК РФ случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовест-
ного приобретателя. Оно возникает у добросовестного приобретателя не только в том слу-
чае, когда вступило в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска об ис-
требовании имущества из чужого незаконного владения, но и тогда, когда прежний соб-
ственник в суд не обращался и основания для удовлетворения такого иска отсутствуют.
В силу п. 1 ст. 6 ГК РФ (аналогия закона) правило абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ подле-
жит применению при рассмотрении споров о правах на движимое имущество.
98
Раздел 2
защиту по ст. 460 ГК РФ, а во‑вторых, продавца можно привлечь

к ответственности за убытки по общим правилам гл. 25 ГК РФ.
Поэтому добросовестное приобретение само по себе не может
исключать ответственности неисправного продавца. Отношение «до-
бросовестный приобретатель — прежний собственник» лишь косвен-
но влияет на отношение «продавец — покупатель» в части размера
причиненных убытков.
Б. Исковая давность по требованию третьего лица об эвикции

На момент написания этой работы к требованию собственника
о возврате имущества из чужого незаконного владения подлежит при-
менению общий трехлетний срок исковой давности. Причем практика
исходит из преемства в давности: если срок исковой давности истек
в отношении отчуждтеля, то он считается истекшим и в отношении
1
приобретателя .
Поэтому мыслима ситуация, при которой в иске третьего лица
(действительного собственника) об истребовании вещи из владения
покупателя будет отказано по причине пропуска срока исковой дав-
ности, который, возможно, истек или начал течь еще до исполнения
С одной стороны, в таком случае эвикция не будет осуществлена,
но с другой — покупатель не получит сразу право собственности
на вещь, если не будет иметь место добросовестное приобретение
по ст. 302 и п. 2 ст. 223 ГК РФ. Например, если вещь выбыла из вла-
дения действительного собственника помимо его воли, при всей
добросовестности покупателя он сможет рассчитывать лишь на ее
2
приобретение по давности владения .
Следовательно, можно утверждать, что продавец не исполнил
свою обязанность «передать вещь (товар) в собственность» покупа-
теля и, поскольку эвикция не была осуществлена, покупатель может
1
Согласно п. 13 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным
с истребованием имущества из чужого незаконного владения, утв. информационным
письмом Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126, «исковая давность по иску
об истребовании имущества из чужого незаконного владения при смене владельца
этого имущества не начинает течь заново». См. также: постановление Президиума
ВАС РФ от 24 сентября 2013 г. № 10715/12.
2
См. п. 18 Постановления № 10/22.
99
Глава 2
требовать взыскания убытков или вообще расторжения договора

на основании ст. 460 ГК РФ и общих положений гл. 25 ГК РФ.
§ 4. Привлечение продавца в процесс

Согласно ст. 462 ГК РФ если третье лицо по основанию, возник-
шему до исполнения договора купли-продажи, предъявит к покупа-
телю иск об изъятии товара, покупатель обязан привлечь продавца
к участию в деле, а продавец обязан вступить в это дело на стороне
покупателя. Непривлечение покупателем продавца к участию в деле
освобождает продавца от ответственности перед покупателем, если
продавец докажет, что, приняв участие в деле, он мог бы предотвратить
изъятие проданного товара у покупателя. Продавец, привлеченный
покупателем к участию в деле, но не принявший в нем участия, ли-
шается права доказывать неправильность ведения дела покупателем.
С точки зрения процессуального права продавец, исполняющий
свою обязанность по защите покупателя и вступивший в процесс,
вероятно, будет третьим лицом на стороне ответчика. Как уже отме-
чалось, может возникнуть ситуация, когда продавец в свою очередь сам
получил вещь по договору и основание для эвикции возникло до его
исполнения. Тогда можно поставить вопрос о привлечении в дело по-
следовательно всех отчуждателей вплоть до того, ко времени обладания
вещью которым относится возникновение основания для эвикции.
В швейцарском и французском праве вопрос участия продавца
в деле об изъятии вещи третьим лицом у покупателя специально ре-
шается процессуальным законодательством (см., например, отсылку
к процессуальному закону в ст. 193 ШОЗ).
Согласно ст. 336 Гражданского процессуального кодекса Фран-
ции (Code de procedure civile) покупатель, к которому третьим лицом
предъявлен вещный иск об изъятии вещи, имеет выбор двух линий за-
щиты. Он может обязать гаранта (своего продавца), по сути, заместить
его в процессе или же остаться стороной спора в качестве ответчика
по требованию третьего лица и одновременно истца по требованию
из гарантии. Если первоначальный иск будет удовлетворен, то тем же
1
решением продавец будет присужден к возмещению убытков .
1
Guinchard S., Ferrand F., Chainais C. Procédure civile. 2‑e éd. Paris: Dalloz, 2011.
Р. 454.
100
Раздел 2
Надо отметить, что понятная при первом прочтении ст. 462 ГК РФ

утрачивает это достоинство при ее анализе.
С одной стороны, хотя закон и говорит о том, что покупатель
обязан привлечь продавца в процесс, вряд ли речь идет о такой пол-
ноценной договорной обязанности покупателя: ей не будет корре-
спондировать никакое право продавца. Ведь вряд ли можно говорить
о праве продавца на вступление в дело и о его интересе в участии в та-
ком процессе. Разве что он имеет интерес в получении уведомления
о предъявленном требовании. Но неуведомление его покупателем,
как и несогласие последнего на вступление продавца в процесс, никак
1
не нарушит его права . Продавец сохранит возможность возражать,
что эвикционный процесс велся покупателем неправильно. И если
эти возражения настолько сильны, что предотвратили бы эвикцию,
то продавец будет освобожден от необходимости возмещать покупа-
телю какие‑либо убытки, вызванные изъятием вещи третьим лицом.
По содержанию приведенных положений видно, что имеется
в виду не обязанность покупателя. Очевидно, что покупателя, ре-
шившего не искать поддержки у продавца, передавшего ему чужую
вещь или товар с нераскрытым обременением, нельзя упрекнуть в не-
правомерном поведении. Другое дело, что он сам может лишить себя
возможности потребовать возмещения убытков, если эвикция будет
осуществлена, а продавец докажет, что ее можно было предотвратить
при его участии и правильном ведении процесса.
С другой стороны, последствие, которое предусмотрено для про-
давца, отказавшегося защищать покупателя в процессе, делает его
традиционную обязанность вступить в процесс иллюзорной: он
просто лишается права доказывать неправильность ведения дела
покупателем. Представим ситуацию, когда продавец умышленно
продал покупателю чужую вещь, обманув его относительно права
на нее. Испугает ли его такая «санкция» за невступление в процесс?
Очевидно, что в большинстве случаев он, во‑первых, не будет защи-
щать покупателя, а во‑вторых, не сможет дать полноценную защиту.
1
Впрочем, мыслимо утверждение, что продавец имеет правомерный интерес в уча-
стии в деле об эвикции, который заключается в возможности привлечь в это же дело
того, кто ему самому продал спорную вещь, чтобы перенести тем самым риск убыт-
ков на него.
101
Глава 2
А между тем позитивная обязанность продавца защитить покупа-

теля от притязаний третьего лица на проданную вещь, если основание
таких притязаний возникло до исполнения договора купли-продажи,
является важным элементом гарантии от эвикции. Как было показано
в гл. 1, исторически ее оформление происходило в том числе через
обещание защищать покупателя от третьих лиц, а неисполнение этого
обещания иногда санкционировалось штрафной ответственностью.
В принципе, учитывая современное состояние оборота, можно
было бы подумать о введении на законодательном уровне дополни-
тельных неблагоприятных последствий для продавца, отказавшегося
от защиты покупателя и не вступившего в процесс. Кроме того, мыс-
лима специальная договорная неустойка на этот случай.
§ 5. Соглашение об ограничении ответственности

В силу п. 2 ст. 461 ГК РФ соглашение сторон об освобождении про-
давца от ответственности в случае истребования приобретенного товара
у покупателя третьими лицами или о ее ограничении недействительно.
Однако согласно п. 1 ст. 461 ГК РФ при изъятии товара у поку-
пателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения
договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупате-
лю понесенные им убытки, если не докажет, что покупатель знал
или должен был знать о наличии этих оснований.
При этом ст. 460 ГК РФ вообще не содержит указания на запрет
ограничения ответственности за неисполнение обязанности продавца
передать товар свободным от прав третьих лиц. Более того, эта обя-
занность может исключаться, если покупатель согласился принять
товар, обремененный правами третьих лиц. Тогда он утрачивает право
потребовать расторжения договора или соразмерного уменьшения
цены товара.
Как видно, внешне закон запрещает исключать или ограничивать
соглашением ответственность продавца на случай истребования при-
обретенного товара у покупателя третьими лицами. Но здесь налицо
противоречие: ведь если продавец уведомит посредством специаль-
ного условия в договоре покупателя о том, что существует основа-
ние для эвикции, и покупатель, невзирая на это, заключит договор
и примет вещь, то в случае изъятия вещи третьим лицом продавец
защитится возражением о том, что покупатель знал об основании
102
Раздел 2
эвикции. А ведь такое уведомление гипотетически может быть до-

статочно широким (например, указание в договоре, что «покупатель
понимает, что существует угроза виндикационного иска» и т. п.).
Как было показано выше, регулирование этого вопроса Граж-
данскими кодексами РСФСР 1922 и 1964 гг. было несколько иным.
Статья 203 ГК РСФСР 1922 г. устанавливала недействительность
лишь состоявшегося заранее соглашения об устранении или ограни-
чении ответственности продавца за эвикцию и за скрытые недостатки
вещи и только при условии, если продавец, зная о существовании
прав третьего лица или о недостатках имущества, умышленно скрыл
эти обстоятельства от покупателя.
В п. 2 ст. 251 ГК РСФСР 1964 года указывалось, что соглашение
сторон об устранении или ограничении ответственности продавца
недействительно, если продавец, зная о существовании прав треть‑
его лица на продаваемую вещь, не предупредил об этом покупателя.
Напомним, что в отношении этого правила мнения разделились.
Одни авторы считали, что п. 2 ст. 251 ГК РСФСР 1964 г. — «новая
норма», согласно которой продавец отвечает не только за умышлен-
ное, но и за любое неуведомление покупателя при заключении дого-
1
вора о правах третьих лиц на продаваемую вещь . Такое соглашение
считали допустимым, если продавец не знал о существовании прав
2
третьего лица . Согласно другому подходу слова «не предупредил
3
об этом покупателя» толковались как «умышленно скрыл» .
При первом приближении можно заметить трансформацию зако-
нодательства: от достаточно широкой свободы сторон в исключении
или смягчении ответственности продавца за эвикцию, ограничен-
ной лишь недействительностью подобного соглашения, если прода-
вец умышленно обманул покупателя, через некоторое ограничение
(не только обман) к внешне полному запрету на изменение «законной
гарантии от эвикции». Однако этот запрет может быть поставлен
под сомнение, поскольку продавец, естественно, освободится от от-
1
Е. А. Флейшиц. С. 282–283 (автор комментария — Б. С. Антимонов).
2
См.: Гражданское право. Т. II / Отв. ред. П. Е. Орловский и С. М. Корнеев (ав-
тор главы — Н. П. Волошин).
3
См.: Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. проф. В. А. Рясенцев. С. 11
(автор главы — А. Ю. Кабалкин).
103
Глава 2
ветственности, если им будет доказано, что покупатель знал или дол-

жен был знать о наличии основания для эвикции.
Возможно, это проявление общей тенденции ограничения до-
пустимости соглашений, исключающих или ограничивающих от-
1
ветственность за неисполнение обязательства . Но можно увидеть
и специфическую причину. Ведь если продавец не гарантирует по-
купателю ни право на товар, ни спокойное владение им, то будет ли
заключенный договор являться договором купли-продажи?
По крайней мере по современному российскому праву, как мы
неоднократно отмечали, продавец должен «передать вещь (товар)
в собственность» покупателя. Причем речь идет о легальной дефини-
ции этого договора. Как было показано в гл. 1, гарантия от эвикции
в том или ином виде сопутствует, а потом становится составной ча-
стью договора купли-продажи. И происходит это вполне естествен-
ным образом, часто не при самом высоком уровне развития права
и тем более экономических отношений.
Вместе с тем также естественно законодательство различных го-
сударств наряду с общим правилом (наличием гарантии на случай
эвикции) допускало и допускает исключение: возможность ограни-
чить до определенных пределов ответственность продавца за изъятие
вещи у покупателя третьим лицом.
Так, согласно ст. 1627 ФГК стороны могут как дополнить закон-
ную гарантию от эвикции, так и ослабить ее действие вплоть до ис-
ключения. Как указывалось выше, по общему правилу обсуждает-
ся лишь недействительность соглашений, исключающих гарантию
от собственных действий (ст. 1628 ФГК).
Оговорки, расширяющие законную гарантию от эвикции и да-
ющие приобретателю дополнительные гарантии от нарушений его
интереса третьими лицами, редки, поскольку возлагают слишком
тяжелое бремя на продавца, который становится своего рода това-
2
рищем приобретателя .
Напротив, оговорки, ограничивающие законную гарантию, встре-
чаются часто. Такое условие должно быть ясно и недвусмысленно
1
См., например: Ширвиндт А. М. Соглашения об ответственности за нарушение
обязательства во французском праве // Вестник гражданского права. 2013. № 3. С. 5–42;
Bénabent A. Droit civil. Les obligation. 4‑éme éd. Paris, Montchrestien, 1994. P. 200–205.
2
См.: Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Op. cit. P. 226.
104
Раздел 2
выражено. Причем распространено их узкое толкование (Cass. civ.

1
3‑e, 7 juillet 2010) .
Как и для гарантии от скрытых недостатков, оговорка, ограничи-
вающая гарантию от эвикции лишается последствий, если продавец
недобросовестен или является профессионалом. ФГК ничего не го-
ворит об этом, но судебная практика решила именно так посредством
2
применения общих принципов .
При этом в судебной практике отмечается, что ст. 1628 ФГК
не влияет на действительность оговорки, согласно которой приобре-
татель, полностью осведомленный об особом обстоятельстве, которое
предшествовало купле-продаже и, вероятно, было способно вызвать
эвикцию, согласился нести риск без права на обращение с обратным
3
иском к продавцу .
Любопытно также, что ст. 1629 ФГК устанавливает, что даже при на-
личии соглашения об отсутствии гарантии в случае эвикции продавец
обязан вернуть цену, если только приобретатель не знал при продаже
об угрозе изъятия или совершил покупку на свой страх и риск.
Поэтому ранее в литературе указывалось, что возможны два слу-
чая освобождения продавца от возврата цены: а) покупатель знал
к моменту продажи об угрозе эвикции, которая потом осуществи-
лась; б) было прямое соглашение, безоговорочно исключающее воз-
4
врат покупной цены (покупка на свой страх и риск) .
В современной литературе внимание акцентируется на втором
случае: по общему правилу оговорка об отсутствии гарантии по-
крывает риск эвикции, т. е. освобождает продавца от возмещения
всех убытков покупателя, но не от возврата цены, кроме как если
5
покупатель купил на свой риск .
В судебной практике также высказана позиция, согласно которой
если по крайней мере явно не предусмотрено, что покупка осущест-
вляется на страх и риск покупателя, то продавец обязан возвратить
цену даже тогда, когда покупателю было во время продажи известно
1
2
Ibid.
3
См.: Henry X. [et al]. Оp. cit. P. 1910 (art. 1629).
4
5
105
Глава 2
о риске эвикции. При этом обсуждается отсутствие явно выраженной

1
оговорки об исключении гарантии (Civ. 3‑e, 24 juin 1998) .
Договор купли-продажи, заключаемый в таких случаях, оцени-
вался как рисковый (алеаторный): покупатель покупает не вещь,
2
но надежду на ее сохранение (продажа становится emptio spei) .
Также примером может служить приведенное в гл. 1 английское
законодательство (п. 3–5 ст. 12 Закона о продаже товаров 1979 г.),
прямо допускающее такую продажу, по которой продавец обязуется
передать свою позицию относительно вещи, не гарантируя прочность
такой позиции.
Применительно к российскому праву такой договор, даже если мы
назовем его не куплей-продажей, имеет свою хозяйственную цель и,
видимо, свое правовое основание. Владелец вещи может и не знать,
как она у него оказалась. Приведем бытовую ситуацию: можно
что‑то обнаружить в чулане и скорее всего это будет принадлежать
владельцу чулана (владение выступит «форпостом собственности»).
Но тем не менее даже доказательств основания, по которому вещь
поступила во владение, может не быть. Более того, в отношении права
на вещь могут быть сомнения и даже претензии со стороны третьих
лиц. Возникает вопрос: в чем будет неправомерность поведения про-
давца в отношении покупателя, если продавец уведомит его об этих
обстоятельствах, а затем продаст и передаст ему вещь и если поку-
патель, невзирая на все сомнения, настоит на заключении договора?
Можно даже поспорить, что такой договор станет emptio spei. Ука-
зывается, что типичным примером еmptio spei в римском праве являлся
договор купли-продажи будущего улова рыбы, в котором изначально
определенная цена не зависит от того, будет ли улов и каким он будет.
При этом такой договор вступал в силу в момент его совершения. Даже
если улова не было вовсе, покупатель все равно обязан был уплатить
установленную цену; то же происходило и в случае, если цена улова
3
была меньше или больше цены договора . В рассматриваемой нами
ситуации покупатель получает не только надежду на будущий «улов»,
1
См.: Henry X. [et al]. Оp. cit. P. 1910 (art. 1629).
2
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 90;
3
См.: Щербаков Н. Б. Алеаторные сделки // Доклад на публичной защите тези-
сов научного исследования «Алеаторные сделки: правовая природа и допустимость
106
Раздел 2
но и саму вещь в свое владение и пользование. Надежда покупателя

сводится лишь к тому, что не найдется третье лицо, которое по суду
попытается забрать купленную вещь. Поэтому такой договор покупки
на свой страх и риск имеет куда больше оснований для признания его
правом, чем известная множество веков еmptio spei.
Конечно, такая сделка не должна стать общим правилом, по-
скольку это может привести к огромному числу злоупотреблений.
В определенных случаях она вообще никогда недопустима по особым
основаниям: в ситуации, где стороны фактически не равны в сво-
их переговорных и прочих социальных возможностях (отношения
из договора присоединения, отношения с потребителями, отношения
«профессионал — непрофессионал», отношения с монополистом
и т. п.), оговорка об ограничении ответственности на случай эвикции
была бы настоящим подарком сильной стороне. Однако если речь
идет о фактически равных сторонах, тем более предпринимателях,
то, вероятно, ее можно было бы допустить.
Посмотрим, как такая оговорка соотнесется с запретом п. 2 ст. 461
ГК РФ. Если продавец укажет, что он освобождается от ответственно-
сти за изъятие вещи у покупателя третьим лицом и не обязан вступить
в эвикционный процесс на стороне покупателя, то такое соглаше-
ние должно оказаться недействительным. Правда, согласно новой
редакции ст. 168 ГК РФ речь придется вести об оспоримости, но,
надо полагать, покупатель воспользуется своим правом предъявить
основанный на ней иск (реальным ограничителем станет разве что го-
дичная исковая давность по ст. 181 ГК РФ).
Однако ситуация должна измениться, если продавец будет хи-
трее и не станет настаивать на указании об ограничении своей от-
ветственности, а включит в договор условие о том, что покупатель
знает о спорной позиции отчуждателя относительно вещи. По край-
ней мере если будут указаны конкретные притязания третьих лиц,
то продавец избежит ответственности за эвикцию, сославшись на то,
что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований
1
для эвикции .
судебной защиты» // http://www.m-logos.ru/img/Naychny_doklad_aleatornie_sdelki.pdf
(дата обращения: 04.02.2013).
1
Можно сказать, что речь ведется только о конкретных обременениях. Но это
утверждение не менее спорно, чем и противоположное.
107
Глава 2
Можно, конечно, сказать, что речь нужно вести лишь о раскры-

тых обременениях, а не об исках третьих лиц. Но это возражение
выглядит малоубедительным. Неужели продавец что‑то нарушит,
если, продавая вещь, сообщит покупателю, что предъявлен винди-
кационный иск и что он себя считает правым в споре, но не может
гарантировать исход дела?
Получается, что жесткость п. 2 ст. 462 ГК РФ является лишь внеш-
ней и на самом деле ГК РФ в части соглашений, ограничивающих
ответственность продавца за эвикцию, не так сильно отличается от ГК
РСФСР 1964 г., а может быть, и 1922 г.
В таком случае нужно установить, что же все‑таки запрещено.
По всей видимости, прежде всего необходимо вести речь о тра-
диционном запрете соглашения, устанавливающего или ограни-
чивающего ответственность за умышленное нарушение продавцом
своей обязанности по гарантии от эвикции. Этот запрет полностью
согласуется с п. 4 ст. 401 ГК РФ, который объявляет подобные со-
глашения ничтожными.
Примечательно, что п. 2 ст. 461 ГК РФ говорит о недействитель-
ности. Ранее вопрос о противоречии между п. 4 ст. 401 и п. 2 ст. 461
ГК РФ не стоял. Ведь в период действия прежней редакции ст. 168
ГК РФ она толковалась таким образом, что если закон прямо не ука-
зывает на оспоримость, то сделка, противоречащая ему, должна была
считаться ничтожной. Но согласно новой редакции ст. 168 ГК РФ
сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта,
является по общему правилу оспоримой. Для объявления сделки ни-
чтожной необходимо либо прямое указание закона, либо чтобы она
посягала на публичные интересы или права и охраняемые законом
интересы третьих лиц.
Очевидно, что соглашение, ограничивающее в том числе умыш-
ленную ответственность продавца за эвикцию, само по себе вредит
лишь покупателю и не нарушает публичных интересов в узком смысле
слова.
Однако надо полагать, что в отношении умысла специальным
нужно признавать п. 4 ст. 401 ГК РФ, а не п. 2 ст. 461, и это должно
давать основания считать такое соглашение ничтожным. В целом
договорное исключение ответственности за умышленное нарушение
обязательств или причинение вреда, вероятно, находится в противо-
108
Раздел 2
речии с основополагающими принципами права вообще и граждан-

ского права в частности.
При этом вряд ли можно утверждать, что п. 2 ст. 461 будет тож-
дественным п. 4 ст. 401 ГК РФ. Скорее всего п. 1 ст. 461 касается
всякого виновного нарушения продавцом гарантии от эвикции. Толь-
ко если речь будет вестись о соглашении, которое, как оказалось,
ограничивает ответственность за умышленное нарушение, то оно
должно признаваться ничтожным. В остальных случаях (неосторож-
ность), с учетом новой редакции ст. 168 ГК РФ, необходимо вести
речь об оспоримости.
Согласно такому толкованию закон запрещает ограничивать от-
ветственность за виновное поведение продавца, т. е. в ситуации, когда
он знал и (или) должен был знать о наличии основания для эвикции.
Но как быть, если умысел или неосторожность продавца не имели
места и его вина в смысле п. 1 ст. 401 ГК РФ отсутствовала? Как было
показано выше, обязательство гарантировать от эвикции и отвечать
в случае изъятия вещи у покупателя третьим лицом предполагает
перенесение риска такого изъятия на продавца и, следовательно,
обязанность последнего возместить убытки покупателю, не знавшему
об основании эвикции, даже в отсутствие вины.
Думается, что запрет, содержащийся в п. 2 ст. 461 ГК РФ, вряд ли
касается ситуации, когда продавец, не будучи полностью уверенным
в своем праве на вещь, сообщил об этом покупателю и последний все
равно решил купить эту вещь. Странно было бы возлагать риск изъ-
ятия вещи третьим лицом на добросовестного и предупредительного
продавца, а не на решившего купить такую вещь покупателя. Ведь,
строго говоря, в общечеловеческом смысле слова именно покупатель
решил рискнуть в этой ситуации.
Нужно также отметить, что закон не проводит различия между
возвратом уплаченной цены и компенсацией прочих убытков. Вместе
с тем разумно было бы исходить из разделения этих двух разновидно-
стей потерь покупателя, которые могут быть вызваны эвикцией. Мож-
но подобно тому, как это делается во французском праве, говорить
о самостоятельном риске потери (возврата) цены и риске прочих убыт-
ков. И по общему правилу соглашение об ограничении ответствен-
ности продавца в случае эвикции должно толковаться как не затраги-
вающее обязанность вернуть покупателю цену. То есть для полного
109
Глава 2
освобождения продавца от любых компенсаций в пользу покупателя

договор купли-продажи должен содержать прямое указание на это.
Как мы видим, формулировка п. 2 ст. 461 ГК РФ, несмотря
на внешнюю ясность и четкость, в системе и даже в простом соот-
ношении с п. 1 этой же статьи далека от совершенства. Вероятно,
имеет смысл исходя из опыта применения ранее действовавшего за-
конодательства, а также решений, принятых в европейских правопо-
рядках, либо реформировать ст. 461 ГК РФ, либо толковать ее таким
образом, чтобы обозначенные противоречия могли бы быть сняты.
Это позволит, с одной стороны, защитить права покупателя, а с дру-
гой — обеспечить необходимую обороту гибкость регулирования.
§ 6. Исковая давность по требованию покупателя о возмещении

убытков, вызванных изъятием товара третьим лицом
Третье лицо может предъявить требование об изъятии вещи у по-
купателя спустя многие годы после исполнения договора купли-про-
дажи. Если это требование будет удовлетворено, можно ли сказать,
что покупатель сможет в судебном порядке взыскать убытки с про-
давца? Не сделает ли это гарантию от эвикции, по сути, бессрочной?
Конечно, согласно распространенному (хотя и не единственному)
мнению истечение срока исковой давности не прекращает субъек-
тивного права, а лишь лишает его судебной защиты при наличии
1
соответствующего возражения противной стороны . Однако наличие
такого обоснованного возражения дает ответчику почти стопроцент-
ную защиту.
Как известно, с 1 сентября 2013 г. вступили в силу поправки
к правилам ГК РФ об исковой давности. При этом новая редакция
применяется и к ранее возникшим требованиям, если срок исковой
давности по ним не истек: согласно п. 9 ст. 3 Федерального закона
от 7 мая 2013 г. № 100‑ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4
и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского
кодекса Российской Федерации» установленные новыми положе-
ниями ГК РФ сроки исковой давности и правила их исчисления
применяются к требованиям, сроки предъявления которых были
1
Кратко о дискуссии см.: Мотовиловкер Е. Я. Предмет исковой давности // СПС
«КонсультантПлюс».
110
Раздел 2
предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли

до 1 сентября 2013 года.
Как и раньше, согласно ст. 195 ГК РФ исковой давностью при-
знается срок для защиты права по иску лица, право которого нару-
шено. Общий срок исковой давности составляет три года (п. 1 ст. 196
ГК РФ).
Согласно новой редакции п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не уста-
новлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня,
когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права
и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого
права. При этом важной новеллой является п. 2 ст. 196 ГК РФ: «срок
исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения
права, для защиты которого этот срок установлен, за исключением
случаев, установленных Федеральным законом от 6 марта 2006 г.
№ 35‑ФЗ «О противодействии терроризму»». То есть устанавливается
срок, который течет объективно независимо от знания потерпевшего
о нарушении его права. И если на одиннадцатый год после нарушения
он узнает об этом, то срок исковой давности окажется истекшим.
По крайней мере это верно для юридических лиц, для которых закон
не устанавливает возможности по восстановлению срока исковой
давности (в отношении граждан, видимо, возможность восстанов-
ления исковой давности по истечении десятилетнего срока после
нарушения остается дискуссионной).
Применительно к нарушению продавцом обязанности передать
товар покупателю в собственность и свободным от прав третьих лиц
это может означать, что с момента передачи вещи, не принадлежащей
в действительности продавцу или (что является здесь более наглядной
ситуацией) обремененной нераскрытым и неизвестным покупателю
правом третьего лица, уже начинает исчисляться указанный десяти-
летний срок, предусмотренный п. 2 ст. 196 ГК РФ.
Допустим, третье лицо решит воспользоваться своим правом спу-
стя десять лет после исполнения договора купли-продажи. Например,
это может быть сервитут, позволяющий соседу ремонтировать свою
недвижимость, заходя и располагая материалы и технику на участке
соседа. Или просто речь может идти о долгосрочном займе, обеспе-
ченном залогом проданной вещи: срок платежа может наступить
и спустя десять лет.
111
Глава 2
Неужели если вещь в такой ситуации подвергнется полной или ча-

стичной эвикции, возражение продавца об истечении срока исковой
давности будет поддержано судом?
Как указывалось гл. 2 этой работы, правила ст. 460 ГК РФ об обя-
занности продавца передать товар свободным от прав третьих лиц
разумно дополняют правила ст. 461 ГК РФ об ответственности
за эвикцию в узком смысле слова. Вполне возможно, что речь нужно
вести о развитии ответственности за эвикцию и «перерождении» ее
в «ответственность за право». Однако последнее не исключает первое.
Если считать, что ст. 460 и 461 ГК РФ касаются, по сути, одного
нарушения продавцом своей обязанности, то нельзя все же не заме-
тить разницы между двумя ситуациями: одно дело, когда покупатель,
предупреждая эвикцию или смягчая ее последствия (при частичном
изъятии), добивается расторжения договора или уменьшения по-
купной цены, и другое дело, когда изъятие вещи третьим лицом уже
осуществилось. Получается, что последствия нарушения продавцом
его обязанности различаются. Эвикция усугубляет нарушение.
Может быть, более верным было бы утверждение о том, что по-
скольку ст. 460 ГК РФ касается «ответственности за право», а ст. 461 —
за спокойное владение, речь должна вестись о двух различных нару-
шениях.
Одно дело, когда существует нераскрытое обременение и покупа-
тель узнает о нем спустя десять лет после продажи. Вероятно, его иск
к продавцу здесь будет блокирован разумным возражением об исте-
чении срока исковой давности, ведь реальных посягательств третьих
лиц на вещь нет, и можно предположить, что они сами подверглись
течению срока исковой давности.
Другое дело, если вещь все же была полностью или в части изъята:
нарушилось спокойное владение покупателя или тех, кому он продал
эту вещь. Несправедливо было бы считать, что у третьего лица срок
давности не истек или вовсе не начинал течь, а у покупателя по иску
об убытках к продавцу — начал течь с момента продажи. Поэтому
и с точки зрения позитивного права, и исходя из общих представлений
о справедливости разумно предположить, что при передаче товара
несвободным от прав третьих лиц (ст. 460 ГК РФ) десятилетний срок
давности начнет течь с момента исполнения договора купли-продажи,
а при эвикции — с момента изъятия вещи третьим лицом.
112
Раздел 2
Что же касается трехлетнего срока «традиционной» субъективной

исковой давности, то он, следовательно, должен начать течь с момен-
та, когда покупатель узнал или должен был узнать о наличии права
или притязания третьего лица на вещь (ст. 460 ГК РФ) или об изъятии
третьим лицом этой вещи, т. е. о возникновении убытков от эвикции
1
(ст. 461 ГК РФ) .
Надо думать, что проблема «вечности гарантии» решается не че-
рез срок исковой давности по требованию покупателя к продавцу,
а через задавнивание притязаний третьего лица или прекращение его
права в связи с неиспользованием (в отношении сервитутов и т. п.).
Если такое требование существовало в «спящем» режиме много лет
и не было подвержено сроку давности или пресекательному сроку,
то не должно задавниваться и требование об убытках, вызванных
эвикцией.
Конечно, как было показано в гл. 2, требование третьего лица,
направленное на эвикцию, может быть предъявлено и за пределами
срока исковой давности. Следовательно, оно может быть с легко-
стью отражено покупателем. Однако если он тем не менее понесет
убытки, не покрытые компенсацией судебных расходов в процессе
с третьим лицом, покупатель вправе требовать возмещения таких
расходов от продавца. Другое дело, что согласно изложенной точке
зрения, поскольку эвикция не осуществилась, обосновываться такое
требование будет положениями ст. 460 ГК РФ и общими правилами
об ответственности за нарушение обязательств (гл. 25 ГК РФ). Поэ-
тому в этом случае вопрос о «бессрочной гарантии» стоять не будет.
К сходным выводам приходят и современные французские уче-
ные. Так, указывается, что «применимая по новым общим правилам
исковая давность, за неимением специального указания, — пять лет,
исчисляемые с факта, породившего гарантию (ст. 2224); срок не течет,
2
пока эвикция не свершится (ст. 2233)» .
1
Как уже указывалось, судебная практика исходит из того, что по смыслу п. 1
ст. 461 ГК РФ трехлетний срок исковой давности по этому требованию исчисляется
с момента вступления в законную силу решения суда по иску третьего лица об изъя-
тии товара у покупателя (п. 83 Постановления № 25). Разумно предположить, что и де-
сятилетний срок не течет до этого момента.
2
Глава 3. Размер ответственности продавца
Эта глава посвящена тому, в каком объеме продавец отвечает перед

покупателем при полной или частичной эвикции (изъятии вещи (то-
вара) третьим лицом по основанию, которое возникло до исполнения
договора купли-продажи).
В частности, обсуждаются вопросы, связанные с возвратом по-
купной цены, удорожанием и удешевлением вещи, ее улучшениями,
а также иные проблемы, касающиеся расчета убытков, которые понес
покупатель. Причем при изучении проблем, связанных со взысканием
покупателем с продавца убытков, вызванных эвикцией, используется
французский опыт, поскольку французское законодательство со-
держит прямое и достаточно подробное регулирование в этой сфере
(ст. 1630–1637 ФГК).
Также отмечается возможность установления сторонами способов
обеспечения исполнения продавцом обязанности по возмещению
убытков, связанных с эвикцией (поручительство, залог и т. п.). Кро-
ме того, в этой главе обсуждается распространенное на практике
договорное условие, согласно которому в случае эвикции продавец
должен предоставить покупателю аналогичный объект (например,
«купить и передать покупателю такую же квартиру»).
§ 1. Обязанность продавца вернуть цену

Как уже указывалось, то, что продавец должен вернуть покупателю
цену, если проданная вещь будет по суду отнята третьим лицом (на-
пример, действительным собственником), не вызывало особенных
возражений даже тогда, когда договор купли-продажи чужой вещи
признавали ничтожным. В такой ситуации судебная практика при-
бегала, по сути, к односторонней реституции: продавец должен был
вернуть полученную цену, а покупатель не возвращал ничего, так
114
§ 1
как вещь была виндицирована третьим лицом по основанию, которое

возникло еще до исполнения договора купли-продажи.
Статья 461 ГК РФ говорит о возмещении продавцом покупателю
убытков в случае эвикции и не упоминает о расторжении договора
(а следовательно, и о возврате цены), как это делается в ст. 460 ГК РФ.
Буквальное прочтение ст. 461 ГК РФ может привести нас к выводу,
что продавец возмещает покупателю именно то, что он потерял, когда
вещь была изъята третьим лицом, т. е. стоимость вещи на момент
1
эвикции, а не цену, уплаченную покупателем продавцу .
Однако такой вывод не очевиден. Например, если стоимость вещи
уменьшилась по сравнению с покупной ценой, продавец при таком
подходе окажется в выигрыше. Подобного рода размышление при-
водится в иностранной литературе: «по какому основанию мог бы
продавец оставить за собой какую бы то ни было часть цены, если он
не исполнил своей обязанности бесповоротно передать покупателю
2
право собственности на вещь?» .
Примечательно, что согласно ст. 1631 ФГК если к моменту эвик-
ции проданная вещь уменьшилась в своей стоимости или значительно
ухудшилась по небрежности покупателя или вследствие непреодоли-
мой силы, то продавец тем не менее обязан возвратить цену полно-
стью. Он вправе удержать из цены лишь сумму, равную выгоде (если
такая имела место), которую покупатель извлек из произведенных
ухудшений (ст. 1632 ФГК).
Это положение ст. 1631 ФГК объясняют тем, что в результате эвик-
ции, лишающей покупателя вещи, отпадает основание произведенной
3
покупателем уплаты покупной цены .
1
Внешнее проявление такого подхода можно увидеть в судебных актах по рассмо-
тренному в гл. 2 делу о продаже здания (Определение ВАС РФ от 4 сентября 2013 г.
№ ВАС-11659/13 по делу № А40-121247/12‑35‑1146), где указано, что «убытки истца
образует рыночная стоимость утраченных помещений и которая в соответствии с пра-
вилами пункта 3 статьи 393 Гражданского кодекса подлежит определению по состо-
янию на день предъявления иска». Однако в этом деле стоимость вещи к моменту
предъявления вдвое выросла, а не понизилась и вопрос, связанный с удешевлением
вещи, не рассматривался.
2
3
См. там же.
115
Глава 3
Современные авторы, описывая ст. 1631 ФГК, указывают, что си-

стема ответственности за эвикцию дает преимущества приобретателю
по сравнению с общими правилами о договорной ответственности.
В случае полной эвикции цена, которая должна быть возмещена поку-
пателю, заморожена; она не переоценивается в соответствии с прин-
ципом денежного номинализма, даже если прошло много времени
между платежом цены покупателем и ее возмещением продавцом.
Особенность гарантии от эвикции в том, что цена всегда должна быть
возмещена продавцом покупателю, даже если ко времени ее возврата
вещь обесценилась или вовсе ничего не стоит, или если даже случайно
1
уменьшилась в размерах (ст. 1631) .
При этом покупатель будет в выигрышном положении (если о та-
ком уместно говорить), когда в случае полной эвикции, например,
выросли цены на недвижимость: он сможет взыскать с продавца
2
убытки сверх возвращенной цены .
Однако французское право знает и исключение, действующее
для случаев частичной эвикции.
Если отобранная по суду часть вещи такова, что покупатель не ку-
пил бы вещь без этой части, то он может потребовать расторгнуть
(résilier) договор и, следовательно, добиться возврата всей цены
(ст. 1636 ФГК). Но если договор не расторгнут по причине малозна-
чительности части или потому, что так решил покупатель, то он имеет
право лишь на возмещение убытков в том размере, который соответ-
ствовал стоимости вещи на момент эвикции, т. е. в размере, опреде-
ляемом с учетом как удорожания, так и удешевления вещи (ст. 1637
3
ФГК) . И если вещь уменьшилась в стоимости, это будет потерей
для покупателя, который сможет вернуть только лишь соответству-
ющую часть цены без возможности добиться компенсации разницы
между ней и рыночной стоимостью (ст. 1637).
Применительно к этой ситуации Кассационный суд указал,
что «если, в случае эвикции части проданного объекта, продажа
не расторгнута, стоимость части, которая была изъята, возмещается
согласно оценке на момент эвикции, а не пропорционально всей
1
2
Ibid.
3
116
§ 1
цене продажи, хотя вещь повысилась или понизилась в стоимости»

1
(Cass. civ. 3‑e, 21 mars 2001) .
Французский опыт только лишь обосновывает сомнения в ука-
занном выше толковании ст. 461 ГК РФ.
Может быть, правильнее сказать, что потери покупателя от эвик-
ции будут заключаться не столько в том, что он потерял в момент эвик-
ции, сколько (и прежде всего) в том, что он отдал продавцу за вещь,
которая потом была отсуждена третьим лицом по основанию, за ко-
торое отвечает продавец. Первое, что теряет покупатель, получив
чужую вещь или вещь с нераскрытым обременением, о котором он
не знал и не должен был знать, — это цену, которую он уплатил по до-
говору купли-продажи. Это его «первый убыток». Даже если вещь
впоследствии во время эвикции будет стоить дешевле, имуществен-
ная масса покупателя уменьшится не на такую текущую стоимость,
а еще и на разницу с уплаченной ценой. Он будет лишен всего пре-
доставленного по договору купли-продажи, при том что он исполнил
свою обязанность по оплате. Как было сказано выше, в такой ситуации
обычный договор купли-продажи, подразумевающий передачу вещи
покупателю продавцом «в собственность» навсегда, в определенном
смысле теряет свое основание (что дает повод иногда говорить даже
о ничтожности такого договора, как было показано в гл. 1).
Конечно, покупатель пользовался некоторое время проданной
ему вещью, но договор, который он заключил, не был арендой: он
не предполагал плату за временное пользование и возврат вещи.
По этой причине представляется верным такое толкование п. 1
ст. 461 ГК РФ, согласно которому в понятие убытков покупателя,
причиненных изъятием вещи третьим лицом, в качестве «первого эле-
мента» должна включаться уплаченная покупателем продавцу цена.
Если покупатель не оплатил стоимость вещи или заплатил лишь
часть цены, то, следовательно, он в этой части либо вообще не по-
нес убытков, либо понес их в соответствующей части. Это, конечно,
не лишает его возможности требовать возмещения иных убытков,
2
причиненных эвикцией, если такие имели место .
1
2
Иного мнения О. В. Стукалова (Стукалова О. В. Указ. соч. С. 115).
117
Глава 3
Нужно также отметить, что в отличие от французского законода-

тельства в российском позитивном праве отсутствуют особые правила
о возврате части стоимости вещи в случае частичной эвикции. Поэто-
му, вероятно, если возможно выяснить, какая часть цены приходилась
на изъятую часть вещи, то продавец обязан вернуть соответствую-
щую сумму. Если же частичная эвикция приводит к невозможности
эксплуатации вещи, то, по всей видимости, покупатель имеет право
требовать расторжения договора. Позитивно-правовым основанием
для такого требования может быть как п. 1 ст. 460 ГК РФ (ведь полной
эвикции не случилось, а вещь была передана обремененной правами
третьего лица), так и общие положения ст. 450 ГК РФ, поскольку
нарушение является настолько существенным, что покупатель в зна-
чительной степени лишается того, на что был вправе рассчитывать
при заключении договора.
§ 2. Иные убытки покупателя

Блокировавшая применение ст. 461 ГК РФ практика объявления
продажи чужого ничтожной сделкой критиковалась прежде всего
за то, что она не давала покупателю основания потребовать возме-
щения убытков, не покрытых возвратом уплаченной цены. Что же
это за убытки?
Вероятно, невозможно перечислить все возможные потери, кото-
рые прямо может вызвать изъятие вещи у покупателя третьим лицом.
Рассмотрим наиболее типичные случаи.
А. Доходы от вещи
Прежде всего следует обсудить судьбу плодов и доходов от вещи.
Если речь будет идти о самом ярком случае эвикции — виндикации
вещи действительным собственником, то необходимо учитывать
положения ст. 303 ГК РФ.
Согласно этой статье при истребовании имущества из чужого не-
законного владения собственник вправе также потребовать от лица,
которое знало или должно было знать, что его владение незаконно
(недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов,
которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время
владения, а от добросовестного владельца — возврата или возмещения
всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени,
118
§ 2
когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения

или получил повестку по иску собственника о возврате имущества.
Владелец, как добросовестный, так и недобросовестный, в свою оче-
редь вправе требовать от собственника возмещения произведенных
им необходимых затрат на имущество с того времени, с которого
собственнику причитаются доходы от имущества.
Поскольку обсуждается ситуация, когда покупатель имеет право
требовать от продавца возмещения убытков на основании ст. 461
ГК РФ, то он в большинстве случаев будет считаться добросовестным
и для целей ст. 302 и 303 ГК РФ.
Однако, как было показано в гл. 2, стандарт поведения покупателя
в отношениях с продавцом не равен стандарту осмотрительности до-
бросовестного приобретателя. Поэтому, вероятно, может случиться
так, что покупатель будет иметь иск к продавцу, но не будет считать-
ся добросовестным владельцем в смысле ст. 303 ГК РФ (например,
если продавец умышленно обманул покупателя, специально скрыв
существование основания для эвикции, а покупатель был просто
недостаточно осмотрителен).
В любом случае покупатель должен будет возвратить или возме-
стить все доходы от вещи либо с момента, когда он узнал о неправо-
мерности своего владения, либо за весь период владения. И в этом
случае потери покупателя, вызванные возвратом доходов настоящему
собственнику, при соблюдении обозначенных условий могут быть
1
перенесены на продавца .
Б. Удорожание вещи
Вещь может подорожать после исполнения договора купли-прода-
жи. При изъятии вещи имущественная масса покупателя уменьшится
еще и на такой прирост стоимости. Кроме того, если речь идет о за-
менимой вещи, то для восстановления положения, существовавшего
до изъятия, покупателю придется приобрести аналогичную вещь
по более высокой цене. По всей видимости, продавец должен бу-
дет компенсировать покупателю убытки такого рода в силу общего
указания п. 2 ст. 15 («под убытками понимаются расходы, которое
1
Похожим образом разрешается вопрос о плодах и во французском праве.
При этом обсуждается «классическая контроверза» ст. 549, 1599 и 1630 ФГК. См.:
Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 86–87.
119
Глава 3
лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести

для восстановления нарушенного права…») и п. 1 ст. 461 ГК РФ.
Во французском праве этот вопрос прямо решается в законе
(ст. 1633 ФГК). Отмечается, что причина прироста стоимости без-
различна. Покупатель имеет право на возмещение не только когда
стоимость выросла в результате его действий, но и когда это явилось
1
результатом случайных обстоятельств .
Однако здесь существует другой вопрос: на какой момент нужно
оценивать стоимость вещи?
С одной стороны, можно утверждать, что имущественная потеря
покупателю наносится именно тогда, когда вещь у него непосред-
ственно отнимают на основании судебного решения. Однако может
так случиться, что, зная о таком решении, покупатель не исполняет
его. И в это время стоимость вещи возрастает, например, по причине
изменения рыночной цены и т. п.
Поэтому, с другой стороны, возможны альтернативные подходы.
Например, французская судебная практика исходит из того, что вещь
нужно оценивать на дату принятия решения об эвикции (Cass. civ.
2
3‑e, 19 janv. 1991) .
Такая точка зрения является вполне разумной, поскольку с мо-
мента вынесения (или по крайней мере вступления в силу) судебного
решения об эвикции у покупателя уже не должно быть сомнений в не-
законности своего владения. Условно говоря, юридически изъятие
уже осуществлено, хотя вещь еще не отобрана де-факто.
Однако с точки зрения общего подхода к возмещению убытков
и положений ст. 15 и 393 ГК РФ достаточно обоснованным будет дру-
гой подход: продавец должен возместить покупателю разницу между
стоимостью вещи на момент предъявления иска (или даже вынесения
решения по иску) об убытках. Ведь согласно п. 3 ст. 393 ГК РФ по об-
щему правилу при определении убытков принимаются во внимание
1
2
Достаточно близкий подход к расчету убытков покупателя можно встретить
и в российской судебной практике. Согласно постановлению ФАС Волго-Вятского
округа от 16 августа 2010 г. по делу № А79-8266/2009 покупатель требовал от продавца
возмещения убытков от изъятия проданных ему автобусов банком-залогодержателем
в размере залоговой стоимости, исходя из которой обращалось взыскание на имуще-
ство. Требование было удовлетворено в заявленном размере.
120
§ 2
цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было

быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником
требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено
не было — в день предъявления иска. Исходя из обстоятельств суд
может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая
во внимание цены, существующие в день вынесения решения.
Такой подход может оказаться самым удачным, учитывая, что про-
цесс о возмещении убытков, вызванных эвикцией, может быть доста-
точно долгим. В результате к моменту вынесения судом решения цены
могут измениться настолько, что покупатель не сможет на взыскан-
ную сумму купить аналогичную вещь и «восстановить нарушенное
право», как этого требует ст. 15 ГК РФ.
В. Улучшения
Отдельного внимания заслуживает судьба улучшений вещи, осу-
ществленных покупателем.
Конечно, согласно ст. 303 ГК РФ добросовестный владелец вправе
оставить за собой произведенные им улучшения, если они могут быть
отделены без повреждения имущества. Если такое отделение улучше-
ний невозможно, добросовестный владелец имеет право требовать
от лица, виндицирующего вещь, возмещения произведенных на улуч-
шение затрат, но не свыше размера увеличения стоимости имущества.
Однако, как уже неоднократно указывалось, добросовестность
владельца применительно к виндикационному иску и осмотритель-
ность покупателя — не одно и то же. Поэтому вполне может оказаться,
что действительный собственник не должен возмещать стоимость
неотделимых улучшений, а покупатель не вправе забрать отделимые
улучшения.
Кроме того, если владелец произвел улучшения после того, как узнал
о возможном пороке своей позиции, но, добросовестно заблуждаясь,
не был согласен с притязаниями третьего лица, вряд ли затраты на улуч-
шения, которые он произвел, подлежат возмещению заявившим о сво-
ем праве на вещь собственником. Справедливо возложить возмещение
этих затрат на продавца, который часто сам создал такую ситуацию.
При обсуждении улучшений купленной вещи встает вопрос
об их разумности и целесообразности. Ведь вряд ли можно сказать,
что всякий продавец должен возместить покупателю стоимость любых
121
Глава 3
улучшений, если их нельзя было оставить за собой и собственник

не был обязан оплатить затраты на них. Если в рассматриваемом
выше примере с продажей угнанного автомобиля покупатель, пусть
и будучи полностью добросовестным, произвел улучшения автомо-
биля, сделавшие его предметом роскоши (например, отделал салон
автомобиля редкой и дорогой кожей, установил панели из редких
сортов дерева, оборудовал автомобиль эксклюзивной акустической
системой и т. п.), должен ли невиновный продавец возмещать стои-
мость таких излишеств?
Французское законодательство исходит из разграничения ситу-
аций в зависимости от добросовестности продавца (ст. 1634 и 1635
ФГК). Так, недобросовестный продавец чужого земельного участка
обязан возместить покупателю даже издержки, не оправданные хо-
зяйственной целесообразностью или произведенные для украшения
вещи. А добросовестный продавец возмещает только издержки по-
лезные. При этом отмечалось, что продавец не может ограничиться
возмещением прироста стоимости недвижимости в тех случаях, когда
размер этого прироста не достигает расходов покупателя, поскольку
1
покупатель не должен пострадать ни в чем .
Применительно к российскому праву по крайней мере можно
точно сказать, что если покупатель, зная о том, что эвикция будет
осуществлена, произведет чрезмерные улучшения, его поведение мо-
жет быть оценено судом через призму ст. 10 и, главное, ст. 404 ГК РФ.
Более того, в каких‑то случаях, вероятно, чрезмерные улучшения
вещи в принципе не должны возмещаться вне зависимости от знания
покупателя об угрозе эвикции в момент их осуществления, если само
производство таких улучшений является вызовом основам правопо-
рядка и нравственности (чрезмерная, недопустимая для подавляю-
щего большинства разумных участников оборота роскошь и т. п.).
Г. Расходы на ведение эвикционного процесса

Если покупатель проиграет дело об эвикции и вещь будет у него
изъята третьим лицом, то, по всей вероятности, на ответчика лягут
судебные расходы, которые понес истец. Кроме того, у покупателя
будут также свои судебные расходы.
1
122
§ 2
Во французском праве указание на необходимость компенсации

продавцом покупателю судебных расходов, которые он понес, содер-
жится прямо в тексте закона: ст. 1630 ФГК говорит о том, что про-
давец должен возместить покупателю как издержки, понесенные им
в связи с иском о гарантии, так и издержки, понесенные первона-
чальным истцом, если, например, покупатель вел дело о виндикации
самостоятельно и проиграл его.
Согласно российскому праву вопрос о судебных расходах поку-
пателя на ведение процесса по взысканию убытков с продавца (сум-
ма уплаченной государственной пошлины и издержки, связанные
с рассмотрением дела) будет, разумеется, решаться в общем порядке
1
(ст. 88–104 ГПК РФ, ст. 101–112 АПК РФ) . Однако затраты поку-
пателя на ведение дела против эвинцирующего вещь третьего лица
применительно к отношениям «продавец — покупатель» судебными
расходами в процессуальном смысле не будут. Здесь речь нужно ве-
сти об обычных убытках покупателя, которые он понес в результате
эвикции, в частности в ходе судебной тяжбы с третьим лицом.
Поскольку эвикция осуществляется по причине, за которую
отвечает продавец, то, хотя эвикционный процесс ведется против
покупателя, но де-факто оспаривается позиция и всех отчуждате-
лей вещи, от которых «по цепочке» вещь оказалась у покупателя.
Как показывалось в гл. 1 настоящей работы, видимо, по этой причине
в Средние века иногда ставили вопрос о замещении в процессе поку-
пателя продавцом. Более того, например, французское процессуаль-
ное законодательство специально предусматривает ряд положений
о привлечении продавца к участию в деле, что избавляет покупателя
от издержек, связанных с возбуждением против него дела: он может
потребовать освобождения от участия в деле. И после этого процесс
пойдет уже между третьим лицом (истцом) и продавцом. Кроме того,
если продавец был привлечен в процесс, судебное решение по делу
1
Существует дискуссия о том, являются ли судебные расходы сами по себе убыт-
ками в общегражданском смысле или нет. См.: например, материалы научного кру-
глого стола по теме «Перспективы развития института возмещения судебных расходов
в российском праве», 22 апреля 2013 г. // http://www.m-logos.ru/publications/nauchnyi_
kruglyi_stol_po_teme_perspektivy_razvitiya_instituta_vozmesheniya_sudebnyh_rashodov_v_
rossyskom_prave_22_aprelya_2013_g/
123
Глава 3
об эвикции вещи будет содержать и решение по требованию, выте-

1
кающему из гарантии .
Как уже отмечалось, применительно к российскому праву, веро-
ятно, можно вести речь лишь о привлечении продавца в дело в ка-
честве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований
относительно предмета спора, на стороне ответчика (ст. 43 ГПК РФ
и ст. 51 АПК РФ). Для того чтобы считать продавца ответчиком на-
ряду с покупателем или замещающим его ответчиком, вероятно, не-
обходимо прямое указание закона. Тем более что по общему правилу
для привлечения (замены) ответчика нужно согласие истца (ст. 41
ГПК и ст. 47 АПК РФ).
Поэтому судебные расходы, даже если продавец учувствует в деле,
по всей видимости, лягут на покупателя. И уже в отдельном процессе
он будет пытаться взыскать свои убытки, включающие суммы, которые
пришлось уплатить в связи с делом об изъятии вещи третьим лицом.
Против такого иска возможно возражение, что покупатель мог бы
не доводить дело до суда и передать истребуемую вещь третьему лицу
во внесудебном порядке. Однако такое возражение по общему пра-
вилу едва ли может быть поддержано: оно будет исходить от продав-
ца, не исполнившего свою обязанность передать товар свободным
от прав третьих лиц в собственность покупателя и, по всей види-
мости, не предоставившего покупателю должной защиты. Кроме
того, вряд ли привлеченный в дело об изъятии вещи третьим лицом
продавец поспособствует скорому разрешению дела и сокращению
судебных расходов, заявив о согласии с требованиями истца.
Также необходимо отметить, что в случае, если покупатель попы-
тается за счет продавца компенсировать свои потери от участия в деле
об изъятии вещи третьим лицом, продавец будет лишен возможности
возражать относительно размера таких потерь, если он был привлечен
к участию в деле, вне зависимости о того, принял он в нем участие
или нет: в первом случае судебное решение об эвикции, которым
с покупателя в пользу третьего лица взысканы и судебные расходы,
будет преюдициальным и для продавца (ч. 2 ст. 61 ГПК РФ и ст. 69
1
См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. С. 84–85. Та-
кая возможность сохраняется и в современном французском праве. См.: Guinchard S.,
Ferrand F., Chainais C. Procédure civile. 2‑e éd. Paris, Dalloz, 2011. Р. 454.
124
§ 3
АПК РФ), а во втором — продавец будет лишен права доказывать

неправильность ведения дела покупателем (ст. 462 ГК РФ).
Д. Прочие расходы и упущенная выгода

Кроме рассмотренных выше у покупателя могут быть иные расхо-
ды, понесенные в связи с эвикцией вещи. Например, он будет вынуж-
ден осуществить демонтаж изымаемого оборудования и произвести
заново монтаж нового оборудования, купленного взамен, отказаться
о купленных для истребуемого оборудования комплектующих и т. п.
Такого рода расходы будут составлять реальный ущерб, причи-
ненный покупателю в ходе эвикции, который подлежит возмещению
продавцом в силу общего правила ст. 15 ГК РФ о полном возмеще-
нии убытков и отсутствием ограничения ответственности продавца
в специальной ст. 461 ГК РФ.
Равным образом покупатель на этом основании может поставить
вопрос о возмещении неполученных доходов, которые были бы по-
лучены при обычных условиях гражданского оборота, если бы вещь
была продана в отсутствие основания для изъятия вещи третьим
лицом и эвикция не осуществилась бы (упущенная выгода).
§ 3. Дополнительное обеспечение интересов покупателя

В юридической литературе уже высказывались суждения о целе-
сообразности развития ответственности продавца за изъятие товара
у покупателя третьим лицом, в том числе, для возможности привле-
чения обеспечения. Так, К. И. Скловский указывает, что «ответствен-
ность за эвикцию может быть, как любое обязательство, предметом
1
обеспечения — поручительством, залогом и т. д.» .
С этим утверждением нельзя не согласиться. Действительно,
поскольку закон говорит прямо об обязанности продавца передать
товар свободным от прав третьих лиц и о его особой ответственно-
сти за изъятие товара третьим лицом, то можно поставить вопрос
о дополнительном обеспечении исполнения такого обязательства:
установить неустойку, привлечь поручителя, обеспечить исполнение
этой обязанной иным образом.
1
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 5‑е изд., перераб. М.: Ста-
тут, 2010. С. 368.
125
Глава 3
Кроме того, хотя это не относится к ответственности продавца

перед покупателем, нельзя не упомянуть распространенное в ряде
стран «страхование титула» (title insurance), по которому покупатель
вправе рассчитывать на страховое возмещение в случае, если окажет-
ся, что он не получил право на проданную вещь, и (или) имеет место
1
обоснованное притязание третьего лица на нее .
Также в российской договорной практике (в отношении догово-
ров продажи квартир) получило распространение условие, согласно
которому в случае изъятия покупаемой квартиры третьими лицами
продавец обязуется купить и передать покупателю аналогичную квар-
тиру взамен отобранной по судебному решению об эвикции.
Конечно, само по себе такое условие является сомнительным. Ведь
к такой обязанности предоставить взамен другую подобную квартиру,
хотя бы по аналогии закона, могут быть применены общие правила
о продаже недвижимости. Ведь, по сути, речь идет о возможной пе-
редаче в будущем другой квартиры, и было бы странно, если бы эти
отношения не подчинялись тем же правилам, которые регулируют
обычную продажу таких объектов.
Согласно широко распространенному мнению, которое ярко по-
казано В. В. Витрянским, «по сравнению с общими положениями
о купле-продаже товаров законодатель ужесточает требование отно-
сительно условия договора о продаваемом объекте недвижимости».
Согласно ст. 554 ГК РФ в договоре продажи недвижимости должны
быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижи-
мое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том
числе данные, определяющие расположение недвижимости на соот-
ветствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого
имущества. При отсутствии этих данных в договоре условие о недви-
жимом имуществе, подлежащем передаче, не считается согласованным
сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным.
Согласно п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г.
№ 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из до-
1
О «страховании титула» кратко см.: Митричев И. А. Правовое регулирование ти-
тульного страхования // Бизнес, Менеджмент и Право. 2013. № 2. С. 52–54. В литера-
туре отмечают, что существование этого института обусловлено особенностями пра-
вовой организации оборота недвижимости. См., например: Чубаров В. В. Проблемы
правового регулирования недвижимости. М.: Статут, 2006.
126
§ 3
говоров по поводу недвижимости, которая будет создана или при-

обретена в будущем» для индивидуализации предмета договора куп-
ли-продажи недвижимого имущества достаточно указания в договоре
кадастрового номера объекта недвижимости (при его наличии). Если
сторонами заключен договор купли-продажи будущей недвижимой
вещи (т. е. такой, которая будут создана или приобретена продавцом
для передачи покупателю), то индивидуализация предмета договора
может быть осуществлена путем указания иных сведений, позво-
ляющих установить недвижимое имущество, подлежащее передаче
покупателю по договору (например, местонахождение возводимой
недвижимости, ориентировочная площадь будущего здания или по-
мещения, иные характеристики, свойства недвижимости, опреде-
ленные, в частности, в соответствии с проектной документацией).
При таком положении дел «заключенность» или действитель-
ность условия об обязанности продавца предоставить покупателю
аналогичную квартиру в случае эвикции оказывается под вопросом.
Поскольку проблема «уникальности» и «незаменимости» объ-
екта недвижимости не входит в предмет настоящего исследования,
следует воздержаться от приведения аргументов, обосновывающих
возможность исключений из изложенного выше общего правила
относительно предмета договора продажи недвижимости.
Но нужно отметить, что само подобное условие по крайней мере
может быть истолковано так, что оно подразумевает возмещение
продавцом покупателю не только суммы в размере цены, уплачен-
ной за изъятую третьим лицом квартиру, но и разницы, которую
необходимо доплатить для покупки аналогичной квартиры, на мо-
мент предъявления иска или вынесения решения судом об убытках.
По крайней мере это будет иметь значение, если предлагаемое нами
толкование ст. 461 ГК РФ будет отвергнуто в пользу подхода, согласно
которому продавец по общему правилу возмещает покупателю лишь
уплаченную цену, а стоимость вещи во время изъятия и предъявления
покупателем иска не принимается во внимание.
Заключение
В этой работе была предпринята попытка анализа ответственно-

сти продавца в случае изъятия товара у покупателя по основанию,
возникшему до исполнения договора купли-продажи (ст. 461 и 462
ГК РФ). В результате проведенного исследования можно сделать
следующие выводы.
Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя
(ответственность в случае полной или частичной эвикции) имеет
договорную природу. Дискуссия о действительности купли-про-
дажи чужого имущества с точки зрения ответственности продавца
за эвикцию не имеет определяющего значения: любое решение,
позволяющее сохранить договорную обязанность продавца отвечать
в случае эвикции, является приемлемым (реализация принципа
разъединения обязательственного договора и распорядительной
сделки; признание за куплей-продажей чужого только обязатель-
ственного эффекта с предоставлением права ее оспаривания лишь
покупателю; недействительность части сделки и т. п.). При этом
как с теоретической, так и с практической точки зрения является
неприемлемым любое решение, отвергающее договорный характер
этой обязанности.
Обязанность продавца отвечать в случае эвикции основана не-
посредственно на договоре купли-продажи и генетически связана
с обязанностью передать вещь (товар) в собственность покупателю
свободным от прав третьих лиц (ст. 454 и 460 ГК РФ).
В российском гражданском праве классический принцип эвикции
(гарантия спокойного владения) эффективно дополняется прин-
ципом установления права: институт ответственности продавца
в случае изъятия товара у покупателя (ответственность за эвикцию)
сосуществует с обязанностью продавца передать вещь (товар) в соб-
128
ственность покупателя и свободной от прав третьих лиц. До тех пор,

пока непосредственное изъятие вещи третьим лицом не осуществит-
ся, покупатель вправе воспользоваться защитой, предусмотренной
ст. 460 ГК РФ (расторжение договора или уменьшение покупной цены
в связи с тем, что товар передан несвободным от прав третьих лиц).
После осуществления эвикции покупатель защищается по правилам
ст. 461–462 ГК РФ (собственно ответственность за эвикцию).
Поскольку продавец гарантирует не только «чистоту права» поку-
пателя, но и спокойное владение, то он отвечает за любое нарушение
такого владения по основанию, возникшему до исполнения договора
купли-продажи, если покупатель не знал о нем или не должен был
знать. Поэтому продавец отвечает перед покупателем и за публич-
но-правовое вмешательство во владение или пользование покупателя.
Применительно к п. 1 ст. 461 ГК РФ использованное в нем по-
нятие «исполнение договора купли-продажи» должно пониматься
как переход от продавца к покупателю контроля над юридической
и фактической судьбой вещи. По общему правилу таким моментом
будет передача вещи (товара) в собственность покупателя. Но воз-
можны исключения, когда контроль над вещью «расщепляется»:
некоторое время право на нее будет у одной стороны, а владение —
у другой. Для принятия решения о том, отвечает ли продавец перед
покупателем в случае эвикции по основанию, возникшему в такой
период, необходимо в том числе установить, сохранял ли продавец
контроль над юридической или фактической судьбой вещи (право
собственности на вещь оставалось у продавца и после ее передачи
во владение покупателю; продавец сохранял владение вещью даже
после перехода права на нее к покупателю).
При решении вопроса о возмещении покупателю убытков, вызван-
ных изъятием у него вещи третьим лицом по основанию, возникшему
до исполнения договора купли-продажи, по общему правилу вина
продавца не должна учитываться. Риск эвикции по такому основанию
лежит на продавце, и он обязан возместить убытки покупателю, даже
если продавец не был причастен к возникновению основания изъятия
вещи и не знал или не должен был знать о нем.
Интерес продавца обеспечивается не учетом его вины, а возмож-
ностью представить свои возражения в судебном процессе об изъятии
вещи (эвикционном процессе), а также (если эвикция осуществится
129
и он будет вынужден возместить убытки покупателю) потребовать

возмещения убытков от того, у кого он сам приобрел спорную вещь.
Такой механизм гипотетически позволяет возложить в конечном сче-
те потери, вызванные эвикцией, на лицо, виновное в возникновении
основания для изъятия вещи.
Стандарт поведения покупателя для целей применения правил
об ответственности продавца в случае эвикции не равен стандарту
поведения добросовестного приобретателя, который обсуждается
в виндикационном процессе с третьим лицом — собственником.
В отличие от отношения «собственник — незаконный владелец»
в отношении «продавец — покупатель» существует позитивная обя-
занность продавца передать вещь (товар) в собственность покупателя
свободной от прав третьих лиц, а также отвечать, если вещь будет изъ-
ята от покупателя. Правомерное поведение продавца подразумевает
информирование покупателя о правах третьих лиц на продаваемую
вещь. Поэтому стандарт поведения покупателя в отношениях с про-
давцом в случае эвикции должен оценивается особым образом, более
мягко по сравнению с добросовестным приобретением, с учетом
характера нарушения, которое допустил продавец.
Если покупателем будет доказано, что продавец намеренно скрыл
от него информацию о правах третьих лиц на товар, продавец лиша-
ется возражения о том, что покупатель должен был знать о наличии
основания для эвикции, в силу того, что участники гражданских пра-
воотношений должны действовать добросовестно и никто не вправе
извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовест-
ного поведения (п. 3 и 4 ст. 1 ГК РФ). Защита умышленно пошедшего
на обман продавца тем, что покупатель не был осмотрительным,
недопустима. Поэтому в таком исключительном случае подлежит
учету умысел продавца, наличие которого нивелирует значение не-
осмотрительного поведения покупателя.
Пункт 2 ст. 461 ГК РФ, согласно которому соглашение сторон
об освобождении продавца от ответственности в случае истребования
приобретенного товара у покупателя третьими лицами или ее огра-
ничении недействительно, находится в противоречии с п. 1 этой же
статьи, согласно которому продавец освобождается от ответственно-
сти, если докажет, что покупатель знал или должен был знать об ос-
нованиях для изъятия вещи.
130
Так, уведомление покупателя в договоре о притязаниях конкретных

лиц на продаваемую вещь освободит продавца от ответственности.
Кроме того, положение п. 2 ст. 461 ГК РФ не отвечает нуждам
оборота и расходится как с российской, так и с общеевропейской
правовой традицией, согласно которой такого рода соглашения допу-
стимы, если только продавец не пытается избежать ответственности,
действуя умышленно.
Представляется целесообразным уточнить редакцию п. 2 ст. 461
ГК РФ. Если иное прямо и недвусмысленно не указано в состояв-
шемся заранее соглашении об устранении или ограничении ответ-
ственности продавца в случае истребования приобретенного товара
у покупателя третьими лицами, оно не исключает права покупателя,
если такое изъятие осуществится, потребовать от продавца возврата
уплаченной за товар цены. При этом состоявшееся заранее согла-
шение об устранении или ограничении ответственности продавца
в случае истребования приобретенного товара у покупателя третьими
лицами может быть признано недействительным по иску покупате-
ля, если продавец знал или должен был знать о наличии оснований
для такого изъятия. А если продавец умышленно скрыл эти обстоя-
тельства от покупателя, то такое соглашение является ничтожным.
В случае полной эвикции (изъятие вещи от покупателя цели-
ком и навсегда) продавец кроме возмещения иных убытков должен
вернуть покупателю уплаченную цену, даже если стоимость вещи
уменьшилась, а также разницу между стоимостью вещи на момент
предъявления иска (или вынесения судебного решения по иску)
об убытках и уплаченной ценой, если стоимость вещи с момента
продажи увеличилась.
В заключение нужно отметить, что осуществленный анализ
представляет собой лишь первые шаги в изучении ответственности
за эвикцию в современном российском праве. Хочется надеяться,
что он будет полезен при проведении других исследований гаран-
тийного обязательства в целом и этого института в частности, даже
если сделанные здесь выводы в результате будут подвергнуты критике
или вовсе опровергнуты.
Краткий
библиографический список
Brown M. P. A Treatise on the law of sale. Edinburgh, 1891.

Bufnoir C. Propriété et contrat. Poitiers: Université de Poitiers, 2005.
Cabrillac R. Droit des obligations. 10e éd. Paris, Dalloz, 2012.
Capitant H. De la cause des obligation. Paris, 1927.
Colebrooke H. T. Treatise on obligation and contracts. Part I. London.
1818.
Guinchard S., Ferrand F., Chainais C. Procédure civile. 2‑e éd. Paris,
Dalloz, 2011.
Henry X. [et al.]. Code Civil 109‑e éd. Paris: Dalloz, 2010.
Hochart C. La garantie d'éviction dans la vente. Paris, Librairie générale
de droit et de jurisprudence, 1993.
Johnson Alex M. An Economic Analysis of the Duty to Disclose Infor-
mation: Lessons Learned From the Caveat Emptor Doctrine / HeinOnline
[San Diego L. Rev., 2008. Pp. 79–132].
Malaurie P., Aynès L., Stoffel-Munck P. Les obligation. 3‑е éd., Paris,
2007.
Malaurie Ph., Aynès L., Gautier P.‑Y. Les contrats spéciaux. Paris,
Defrénois, 5‑e éd, 2011.
Markesinis B. S. Cause and consideration: a study in parallel // Cam-
brige Law Journal. 1978. April. 37 (I). P. 53–75.
McCamus John D. Caveat Emptor: The Position at Common Law” in
[2002] Special Lectures of the Law Society of Upper Canada: Real Property
Law; Conquering the Complexities (Irwin Law, Toronto, 2003). Рp. 97–119
(March, 2003).
Moyle J. B. The contract of sale in the civil law with references to the
laws of England, Scotland and France. Oxford: The Clarendon Press, 1892.
132
Краткий библиографический список
Sagaert V. Consensual versus Delivery Systems in European Private

Law – Consensus about Tradition // Rules for the Transfer of Movables.
A Candidate for European Harmonization or National Reforms?
Steinauer P.‑H. Les droits reels. Tome II. 3‑e éd. Berne: Stæmpfli Edi-
tions SA, 2002.
Vliet L. P. W. van. Transfer of movables in German, French, English
and Dutch law. Nijmegen, 2000.
Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the
Civilian Tradition. Cape Town, Deventer, Boston, 1992.
Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском
праве: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. СПб., 2010.
Дашковская В. В. Некоторые проблемы перехода права собствен-
ности на движимое имущество по гражданско-правовым сделкам //
Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 9 / Под.
ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2005.
Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник. 3‑е изд. М.: Норма,
2008.
Егоров А. В., Ерохова М. А., Ширвиндт А. М. Обобщение примене-
ния арбитражными судами норм ГК РФ о вещно-правовых способах за-
щиты права // Вестник гражданского права. № 4. 2007. Т. 7. С. 109–114.
Жужжалов М. Б. Природа ответственности за эвикцию // Вестник
гражданского права. 2014. № 6. С. 118–139.
Жужжалов М. Б. Учение Р. фон Иеринга о преддоговорной от-
ветственности: влияние на современность и возможности по приме-
нению в будущем (комментарий к русскому переводу работы «Culpa
in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности
или незаключенности договоров») // Вестник гражданского права.
2013. № 3. С. 267–311.
Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 1.
М., 1958.
М., 1961.
М., 1961.
Загоровский А. И. О приобретении права собственности на дви-
жимые имущества посредством передачи // Юридический вестник.
1890. № за июль-август.
133
Иеринг Р. Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при не-

действительности или незаключенности договоров // Вестник граж-
данского права. 2013. № 3. С. 190–266.
Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юридическая лите-
ратура, 1975.
Коциоль Х. Блеск и нищета немецкой цивилистической догматики.
Немецкое право — пример для Европы? // Вестник гражданского
права. 2012. № 6. С. 227–288.
Ланина О. В. Оговорка о сохранении права собственности в дого-
ворных обязательствах. М.: Статут, 2014.
Митюков А. К . Ответственность продавца за эвикцию в исто-
рико-сравнительном освещении. Киев: Тип. Импер. Университе-
та Св. Владимира, 1906.
Научно-практический комментарий к ГК РСФСР / Под. ред.
проф. Е. А. Флейшиц. М.: Юридическая литература, 1966.
Неволин К. А. История российских гражданских законов. Часть
третья: Книга вторая об имуществах. Раздел третий о правах на дей-
ствия лиц и раздел четвертый о наследстве. М.: Статут, 2006.
Пляниоль М. Курс французского гражданского права. Часть пер-
вая. Теория обязательств. Петроков, 1911.
Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть: Вот-
чинные права. М.: Статут, 2002.
Ровный В. В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права соб-
ственности // Правоведение. 2000. № 5. С. 127–140.
Ровный В. В., Хаскельберг Б. Л. Обязанность продавца — обеспе-
чить юридическую чистоту отчуждаемого имущества и последствия
ее неисполнения // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. трудов.
Вып. 2. М., 2002. С. 73–103.
Сакко Р. Переход права собственности на движимое имущество
в свете сравнительного права // Вещные права: система, содержание,
приобретение: Сб. науч. тр. в честь проф. Б. Л. Хаскельберга / Под.
ред. Д. О. Тузова. М.: Статут, 2008.
Скловский К. И . Передача права и обязательство // Вестник
ВАС РФ. 2008. № 7. С. 6–15.
Скловский К. И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012.
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 5‑е изд.,
перераб. М.: Статут, 2010.
134
Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. О. С. Иоффе,

Ю. К. Толстой, Б. Б. Черепахин. Л.: Изд-во Ленинградского универ-
ситета, 1971.
Стукалова О. В. Проблемы эвикции в гражданском праве России:
Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2006.
Суханов Е. А. О видах сделок в германском и российском праве //
Вестник гражданского права. 2006. № 2; СПС «КонсультантПлюс».
Трепицын И. Н. Переход права собственности на движимые иму-
щества посредством передачи и соглашения. Одесса, 1903.
Тузов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского
права в контексте европейской правовой традиции. М.: Статут, 2007.
Шапп Я. Система германского гражданского права. М.: Между-
народные отношения, 2006.
Научное издание
Михаил Александрович ЦЕРКОВНИКОВ
Ответственность продавца
в случае изъятия товара у покупателя
1
Подписано в печать 13.11.2015. Формат 60×84 /16. Бумага офсетная.
Гарнитура Newton. Печать офсетная. Печ. л. 8,5. Усл. печ. л. 7,9. Тираж 500 экз.
Заказ №
Издательство «Статут»:
119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 92, корп. 2;
тел./факс: +7 (495) 649-18-06
E-mail: book@estatut.ru
www.estatut.ru
ISBN 978-5-8354-1195-5

Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

М.А.

ISBN 978-5-8354-1195-5 (в обл.)

Интерес покупателя, получающего вещь от продавца, включает

ли-продажи чужой вещи становится непонятным, где остается место

важными являются особенности ведения процесса об изъятии вещи

вовой» стороне вопроса (отношениям «собственник — незаконный

поскольку оно оказало большое влияние на понимание и позитивное

Раздел 1. Краткий исторический обзор

§ 1. Развитие ответственности на случай эвикции

(вплоть до суммы, кратной 5 или даже 12 размерам уплаченной цены;

он возмещал приобретателю двукратную покупную цену по actio

Эти стипуляции были распространены настолько, что если про-

(общий случай полной эвикции); залоговый кредитор обращал взы-

Иск покупателя сводился не просто к истребованию покупной

В XIV и XV вв. римские правила о договорах стали играть более

предоставлению. При этом продажа получила новую главную цель —

Нельзя не отметить, что шотландское право подверглось сильно-

право на вещь, если только не будет видно из обстоятельств прода-

К. Ошар пишет, что с XIX в. подходы к гарантии от эвикции каче-

§ 2. Ответственность продавца в случае изъятия товара

и цене) первое место занимало условие об очистках: продавец удосто-

Наряду с обязанностью передать вещь покупателю выделялась

С принятием ГК РСФСР 1964 г. взгляд на ответственность за эвик-

Статьи 250 и 251 ГК РСФСР 1964 г., непосредственно посвящен-

ситуации: продавец отчуждает покупателю вещь, ему не принадле-

Раздел 2. Основание ответственности продавца в случае эвикции

§ 1. Ничтожность продажи чужого:

Однако проблема заключается в том, что эта общая традиция

(независимо от осознания этого факта сторонами) как собственность

Церковников М. А. Приобретение права собственности на движимые вещи посред-

торговым законам купля считалась состоявшейся, когда она записана

За передачу (de lege lata или de lege ferenda) стояли Ю. С. Гамба-

указывает: «Наше право стоит на признании ничтожности продажи

§ 2. Ничтожность продажи чужого: критика

А. Критика с точки зрения de lege lata

Во-вторых, ст. 223 ГК РФ недвусмысленно дает понять, что по об-

купателя при покупке чужого. По сути такой подход означает отказ

Б. Критика с точки зрения цели

интереса для предъявления иска о применении последствий недей-

В. Критика с точки зрения последствий

спечиваются лишь правилами об эвикции, которые, как уже много-

Возникла техническая проблема: по иску третьего лица срок ис-

ния срока исковой давности по этому требованию следует исходить

§ 3. Варианты решения

А. Разъединение обязательственной и распорядительной сделок

договор купли-продажи и в том случае, когда продавец не является

обещания, за нарушение которого продавец несет самостоятельную

Более того, по сути, рассматриваемое решение идентично осно-

В литературе поднимался вопрос о том, что логичнее говорить

ленных на полное или частичное изъятие вещи в широком смысле

Тогда получается, что потенциально незаконный владелец будет

было бы правильным пойти еще дальше и сказать, что вне зависимо-

Впрочем, если мы лишим продавца возражения о ничтожности,

По крайней мере такое решение будет разумно дополнять подход,

В нашем случае при заключении договора купли-продажи не толь-

Д. Внедоговорное основание ответственности

занных с гарантией от эвикции (например, соглашения о специаль-

§ 4. Основание ответственности: вывод

В предыдущей главе была предпринята попытка показать,

Раздел 1. Случаи изъятия вещи у покупателя,

§ 1. Ответственность продавца за собственные действия

Вместе с тем все же необходимо кратко затронуть обязанность про-

нию имущества общества и, как следствие, к удешевлению проданных

отчуждателю основывать иное предприятие, способное составить