Немного цитат сегодняшнего именинника:

"Писательство, как сама жизнь, есть странствие с целью что-то постичь. Оно — метафизическое приключение:
способ косвенного познания реальности, позволяющий обрести целостный, а не ограниченный взгляд на
Вселенную. Писатель существует между верхним слоем бытия и нижним и ступает на тропу, связывающую их, с
тем чтобы в конце концов самому стать этой тропой.

Я начинал в состоянии абсолютной растерянности и недоумения, увязнув в болоте различных идей, переживаний
и житейских наблюдений. Даже и сегодня я по-прежнему не считаю себя писателем в принятом значении слова. Я
просто человек, рассказывающий историю своей жизни, и чем дальше продвигается этот рассказ, тем более я его
чувствую неисчерпаемым. Он бесконечен, как сама эволюция мира. И представляет собой выворачивание всего
сокровенного, путешествие в самых немыслимых широтах, — пока в какой-то точке вдруг не начнешь понимать,
что рассказываемое далеко не так важно, как сам рассказ. Это вот свойство, неотделимое от искусства, и сообщает
ему метафизический оттенок, — оттого оно поднято над временем, над пространством, оно вплетается в
целокупный ритм космоса, может быть, даже им одним и определяясь. А «целительность» искусства в том одном
и состоит: в его значимости, в его бесцельности, в его незавершимости.

Я упомянул о Реальности, но ведь я знаю, что приблизиться к ней невозможно, иначе как посредством
писательства. Я теперь меньше познаю и больше понимаю, — но каким-то особенным, незаконным способом. Все
увереннее удается мне овладеть даром непосредственности. Во мне развивается способность постигать,
улавливать, анализировать, соединять, давать имя, устанавливать факты, выражать их, — причем все сразу. То, что
составляет структуру вещей, теперь легче открывается моему глазу. Инстинктивно я избегаю всех четких
истолкований: чем они проще, тем глубже настоящая тайна. А то, что мне ведомо, становится все более
неизъяснимым. Мною движет убежденность, которая не нуждается в доказательствах, равно как вера. Я живу для
одного себя, но себялюбия или эгоизма в этом нет и следа. Я всего лишь стараюсь прожить то, что мне отпущено, и
тем самым помогаю равновесию вещей в мире. Помогаю движению, нарождению, умиранию, изменению,
свершающимся в космосе, и делаю это всеми средствами, день за днем.

Состояние изысканнейшего безразличия — вот логическое следствие эгоцентричной жизни. С проблемой

существования в обществе я справился тем, что омертвел; истинная проблема не в том, чтобы выучиться обитать
рядом с другими, как и не в том, чтобы способствовать процветанию своей страны, истинная проблема — это
познать свое назначение и провести жизнь в согласии со строго организованным ритмом космоса. Выработав в
себе способность без трепета мыслить такими понятиями, как космос и душа, овладев искусством постигать
«духовное», но при этом избегая всяческих дефиниций, аргументов, доказательств, обязательств. Рай — он
повсюду, к нему ведут любые дороги, если только пойти по ним достаточно далеко. Но продвинуться вперед
возможно, лишь возвращаясь назад, затем направившись вбок, и вверх, и затем вниз. Нет никакого прогресса, есть
только вечное движение и перемещение — оно идет по кругу, спиралеобразно, бесконечно. У каждого человека
свое назначение, и единственный наш императив — это следовать своему назначению, приняв его, и к чему бы это
ни вело".

Евгений Деменок // Последний музыкант в династии

Окна нашей пражской квартиры выходят на знаменитую виллу «Бертрамка». Знаменита она в первую очередь
тем, что именно здесь, в гостях у своих друзей, Франтишека Ксавера и Жозефины Душковых, Моцарт написал
увертюру к опере «Дон Жуан». Причем чуть ли не за несколько часов до генеральной репетиции и за день до
премьеры, которая состоялась в пражском Сословном — тогда Ностицком — театре 29 октября 1787 года. Театр
сохранился до сих пор, и, купив билеты на «Волшебную флейту» или того же «Дон Жуана», можно усесться
поудобнее в кресле, и, закрыв глаза, представить, что вы находитесь на премьере, а за дирижёрским пультом —
сам композитор.

Там же, на вилле Бертрамка, Моцарт работал над оперой «Милосердие Тита», заказанной ему по случаю
коронации Леопольда II чешским королём — премьера её состоялась в том же Ностицком театре 6 сентября 1791
года; на Бертрамке написал он и некоторые части из «Волшебной флейты». А ещё — концертную арию для
Жозефины Душковой, «Bella mia fiamma, addio». С ней связана забавная легенда. Якобы Жозефина так хотела,
чтобы Моцарт написал для неё арию, что заперла его в садовом домике, дав при этом всё необходимое, и гений
«в отместку» написал арию весьма сложную, поставив при этом условие — Жозефина должна была спеть её с
листа, иначе он немедленно уничтожит ноты. Судя по тому, что партитура существует и сегодня, Жозефина с
заданием справилась.

Моцарта в Праге любят и ценят. Так было всегда — он сам уже в первый свой приезд удивлялся тому, что в Праге
«Свадьба Фигаро» гораздо популярнее, чем в Вене. «Мои пражане меня понимают», — сказал он после премьеры
«Дон Жуана». Прага стала единственным городом, который достойно простился с великим, величайшим
композитором. Это произошло четырнадцатого декабря 1791 года. Полчаса звонили по Моцарту пражские
колокола, и в соборе Святого Микулаша на Малой Стране отслужили заупокойную мессу, на которую пришли
четыре тысячи пражан. Двенадцать студентов стояли со свечами в почетном карауле у символического катафалка.
Партию сопрано в «Реквиеме» Антонио Росетти пела Жозефина Душкова, а всего в исполнении «Реквиема» было
задействовано тогда сто двадцать певцов и музыкантов…

Улица, на которой находится «Бертрамка», носит сейчас имя Моцарта. Рядом с ней — улица Душкова.

Всё это факты общеизвестные.

А вот о том, что на этой самой вилле, где Моцарт гостил и в 1791 году, за несколько месяцев до смерти, жили
потом его сыновья, знают немногие.

Карл Томас и Франц Ксавер Вольфганг были двумя из шести доживших до совершеннолетия детей Вольфганга
Амадея и Констанции Моцарт. Карл Томас был старшим — к моменту смерти отца ему было уже семь лет. И
Констанция оставила его в Праге, на попечении Душковых, заботившихся о нём, как о родном сыне. Он прожил в
Праге около пяти лет, проводя много времени на вилле Бертрамка. Учился игре на фортепиано — и у Душека, и у
прекрасного педагога Франца Ксавера Нимечека, написавшего первую биографию Моцарта. По настоянию матери
в 1797 году Карл Томас уехал из Праги в Ливорно, учиться и работать в коммерческой фирме: она решила, что по
стопам отца должен пойти лишь младший сын, Франц Ксавер; она даже называла его после смерти мужа
Вольфгангом Амадеем. Карл Томас попытался было открыть магазин по торговле фортепиано, но тот прогорел.
Музыка продолжала его привлекать, и по рекомендации Йозефа Гайдна, переехав в 1805 году в Милан, он стал
брать уроки у дирижёра, композитора, директора Королевской конверватории Бонифацио Азиоли. Но к 1810 году
понял, что значительным талантом не обладает, прожить музыкой не сможет, и ограничился лишь преподаванием
игры на фортепиано, а потом занялся бухгалтерией. Страстный хранитель памяти отца, на протяжении всей своей
жизни он часто участвовал в представлениях его произведений, в торжествах и концертах в его честь, в открытии
памятников Моцарту. Когда 31 октября 1858 года Карла Томаса нашли мёртвым в его миланском доме — он не
был женат, а единственная дочь умерла в десятилетнем возрасте — в руках он держал золотой футляр с
портретом отца.

Даже небольшому побегу сложно вырасти в тени гигантского дерева.

Интересно, что в своём завещании Карл Томас особо подчеркнул, чтобы его «трупу, свободно помещённому и не
закрытому в комнате, было разрешено оставаться в доме на всё время, разрешенное правилами, и не быть
похороненным до явных признаков последовавшей за этим несомненной смерти». Мнение о том, что его
великого отца похоронили в спешке, было широко распространено, и это породило подозрения в том, что тот был
похоронен ещё живым…
Франц Ксавер отца помнить не мог — к моменту смерти Моцарта ему было всего пять месяцев. В 1795 году
мальчик приезжает в Прагу и берёт первые уроки музыки — всё у тех же Душека и Нимечека. Именно в Праге
Констанция Моцарт начинает серию концертов памяти мужа, и Франц Ксавер выступает на одном из них в
качестве солиста. После возвращения в Вену он получает блестящее музыкальное образование — его учителями
были Антонио Сальери (да-да!) и Иоганн Непомук Гуммель, а композицию он изучал у Иоганна Георга
Альбрехтсбергера (учителя Бетховена) и Сигизмунда фон Нейкома (позже фон Нейком реконструирует «Реквием»
Моцарта на основе автографов композитора и имевшихся у него набросков Франца Ксавера Зюссмайера и Йозефа
Леопольда Эйблера — кстати, именно в честь Зюсмайера Моцарт назвал младшего сына).

Констанция не скупится на учителей — младший сын должен был стать достойным продолжателем музыкальной
династии. Он учится играть не только на фортепиано, но и на скрипке, гастролирует под именем Вольфганга
Амадея Моцарта-младшего, рано начинает сочинять — уже в одиннадцать лет публикует свой первый
фортепианный квартет. И… комплексует, занимется самоуничижением, понимая, что всё им сочинённое будет
неизбежно сравниваться с произведениями отца.

С 1808 года он занимается преподаванием, уехав в захолустье тогдашей Австрийской империи — Галицию.
Возможно, решение переезда (или бегства?) в провинцию было продиктовано не только необходимостью
заработка, но и желанием скрыться на время от столичной публики, от неизбежных сплетен и сравнений. Почти
тридцать лет прожил он в Лемберге-Львове и его окрестностях — Подкамене, Бурштыне, — работая учителем
фортепиано в семьях Баворовских, Янишеских, Чарторыйских, Сапег. Во Львове Франц Ксавер много выступает,
даёт концерты памяти отца. В апреле 1826 года он создаёт музыкальное братство Святой Цецилии — хор,
состоявший из сорока певцов-любителей, по сути, первую во Львове музыкальную школу. Хор этот выступает
пятого декабря 1826 года в греко-католическом соборе Святого Юра во время мемориального концерта по случаю
тридцатипятилетия смерти Вольфганга Амадея Моцарта; сам Франц Ксавер дирижирует «Реквиемом». В
следующем, 1827 году, «Cäcilien-Verein» даёт концерты в честь Бетховена и снова в честь Моцарта-старшего. В
Лемберге в то время живёт композитор и дирижёр Иоганн Георг Антон Медерич — он даёт Францу Ксаверу уроки
контрапункта. Дружба их продлится до самой смерти Медерича в 1835 году; Моцарт-младший оплатит его
похороны, а тот завещает свои произведения Моцартеуму.

Франц Ксавер много гастролирует, причём не только в Европе. Он выступает в Москве, Житомире и Киеве, но
каждый раз возвращается во Львов, где его ждёт мать его ученицы, графиня Жозефина Барони-Кавалькабо,
урождённая Кастильони, его единственная любовь. Она была замужем за Людвигом Каэтаном Барони-Кавалькабо
и к моменту знакомства с Францем Ксавером имела уже троих детей. Моцарт-младший долго скрывал свои
чувства, а когда открылся, оказалось, что они взаимны. Тем не менее, Жозефина принимает решение сохранить
верность своему мужу, и Франц Ксавер становится их семейным музыкантом, фактически членом семьи — он
живёт с 1822 года в их доме, учит обеих дочерей, Жюли и Лауру, там же даёт концерты. Вместе с Жозефиной и
Жюли они путешествуют — в 1835-м едут в Дрезден, Лейпциг, где общаются с Шуманом, в Карлсбад, Зальцбург и
Вену; в 1837-м — снова в Карлсбад и затем в Вену. Жозефина помогает ему во всём — на долгие годы становится
его меценатом, соучредителем братства Святой Цецилии, а много лет спустя, узнав о его болезни, примчится к
нему в Карлсбад, чтобы быть рядом в последние дни.

А Жюли, в замужестве фон Вебенау, становится его любимой ученицей. Она была одной из немногих женщин-
композиторов, ставших известными — даже друг Моцарта-младшего Шуман, сказавший как-то, что имена всех
женщин-композиторов можно легко написать на «лепестке розы», признавал её талант и посвятил ей
«Юмореску». Собственно говоря, именно её замужество и переезд в 1838 году в Вену стал побудительным
мотивом для переезда туда же её родителей и вместе с ними Франца Ксавера. Он и в столице продолжает жить в
их доме, преподаёт, организует домашние концерты, а когда всё же переезжает, то селится на той же улице.
Много концертирует как пианист и скрипач, в декабре 1841-го выступает как композитор и пианист на
мемориальном мероприятии в честь своего отца в Вене. В том же году в Зальцбурге открылся «Моцартеум», и
Франц Ксавер был назначен его почётным капельмейстером.

В сентябре 1842 года в Зальцбурге торжественно открывают памятник Вольфгангу Амадею Моцарту, и Франц
Ксавер выступает на торжествах — как композитор, пианист и дирижёр. На мемориальных концертах памяти отца
он будет выступать ещё несколько раз. В последние годы жизни главным его учеником станет впоследстии
прославившийся Эрнст Пауэр. Именно Пауэр поедет в июне 1844 года со своим учителем в Карлсбад – в
последнюю в жизни Франца Ксавера поездку. 29 июля, около девяти часов вечера, Франц Ксавер Вольфганг
Моцарт умер от рака желудка — так же, как за пятьдесят семь лет до этого его дед, Иоганн Георг Леопольд. Но, в
отличие от деда и отца, мы точно знаем, где похоронен Моцарт-младший, тот, на ком завершилась династия
великих музыкантов. Его похороны и памятник оплатила Жозефина Кавалькабо; она и стала единственной его
правонаследницей — Франц Ксавер завещал ей всё своё имущество, в том числе рукописи и личные вещи отца,
которые она согласно его воле передала в Моцартеум.

С тех пор, как я узнал о том, что Франц Ксавер Вольфганг Моцарт, живший одно время напротив нашего
сегодняшнего дома, похоронен в Карловых Варах, целью ближайшей поездки туда стало посещение его могилы.
Наконец это случилось. Мы приехали в Карловы Вары в дождливый октябрьский день и почти сразу же
отправились в парк Моцарта — закрытое ещё в 1911 году старое кладбище рядом со старейшим в городе
костёлом Святого Андрея. Из сохранившихся двух с небольшим десятков могил только надгробие Моцарта-
младшего находится в порядке. Надпись на нём гласит:

«Вольфганг Амадей Моцарт. Музыкант и композитор. Сын великого Моцарта, похожий на него внешностью и
нравом. Имя его отца может быть его эпитафией, поскольку почитание его было содержанием его жизни».

Старое кладбище стало парком в 1913 году и вскоре было названо именем Моцарта. Оттуда открывается
прекрасный вид на город, который буквально лежит под ногами, но вокруг царит удивительная, ничем не
нарушаемая тишина. Здесь нет туристов, приезжающих на венское кладбище Святого Марка, и тем более нет толп,
бродящих по зальцбургским местам Моцарта. Да и произведения Франца Ксавера Вольфганга Моцарта давно
забыты, причём совершенно незаслуженно. Да, его творчество вряд ли воспринималось серьёзно на фоне
творчества отца. Но он писал вполне профессиональную музыку, которая вполне может быть включена в
серьёзные концертные программы. Например, только за время жизни во Львове он написал фортепианные
миниатюры, циклы вариаций, хоровые кантаты, самой популярной из которых стала «Первый весенний день»,
несколько фортепианных концертов, среди которых была вершина его творчества, Второй концерт для
фортепиано с оркестром, и даже вариацию ре-минор на песню «У сусіда біла хата». Похоже, однако, что
внутренние сомнения в собственном даровании терзали его со временем всё больше и больше — с 1828 по 1839
он ничего не сочинял.

Жалел ли он о том, что занялся тем же делом, в котором проявил своё величие его отец? Пожалуй, да. Мог ли он
прожить без музыки? Точно нет.

Австрийский поэт Франц Грильпарцер, узнав о его смерти, написал стихотворный некролог (привожу его в
переводе Ларисы Кирилиной):

Ты наконец ушёл в те дали,

куда извечно был влеком,

и где парит, презрев печали,

отец твой Зевсовым орлом.

Чужды суждениям капризным

тоску познавшие сердца:

ты рос печальным кипарисом

над гробом своего отца.

Тщеславным нет иной забавы,

чем предков исчислять дела;

но имени отцова слава

твой дар в сомненьях извела.

Владея творчества секретом,

ты сам полёт свой пресекал:

«А что б отец сказал на это?» —

ты вопрошал и весь сникал.

Твоих талантливых творений

иным хватило бы с лихвой,

но ты обрёк исчезновенью

всё, недостойное Его.

И вот столь преданному сыну

раскрыл объятия Отец:

над головой обоих ныне

горит бессмертия венец.

То имя, что тебя терзало,

преобразилось в дар благой,

и в мощной славе зазвучало

над Зальцбургом — и над тобой.

И пусть замрёт толпа людская,

благоговея и скорбя,

и имя «Моцарт» повторяя,

помянет также и тебя.

Когда будете в Карловых Варах, зайдите к Францу Ксаверу Вольфгангу Моцарту. Уверен, ему это будет приятно.

Евгений Деменок

Евгений Деменок. Родился в Одессе в 1969 году. Живёт в Праге. Писатель, журналист, историк авангарда. Автор
многочисленных статей и ряда книг, среди которых «Новое о Бурлюках» (2013), «Казус Бени Крика. Рассказы об
Одессе и одесситах» (2015, переиздана в 2018), «Вся Одесса очень велика» (2016), «Давид Бурлюк. Инстинкт
эстетического самосохранения» (в серии ЖЗЛ) (2020). Лауреат Международной отметины имени отца русского
футуризма Давида Бурлюка.

Лучшие книги, которые написали одесситы в этом году

BY EDITOR · 28.12.2020

2020-й год сложно назвать простым, но чему он явно содействовал, так это чтению. И, похоже,  писательству. Год
оказался богатым на новые книги, которые написали одесситы. Культурометр составил список самых интересных
книжных новинок 2020-го одесского разлива. Все они или одна из них станут прекрасным подарком на Новый год
влюбленному в Одессу человеку.

Одесская Сага с Молдаванки

Юлия Верба
Искрометная, колоритная, чисто одесская история, пронизанная типичным юмором дворика на Молдованке – вот
что такое “Одесская Сага”. Юлия Верба стартовала проект в прошлом году. Всего будет 4 книги, они рассказывают
о семье, которая поселилась в одном из двориков на Молдаванке. Со всем присущим этому району Одессы
колоритом и почти итальянскими страстями, действия разворачиваются сквозь эпохи.

Через историю одной семьи Юлия, удивительно тонко вплетая реальные исторические факты и события,
раскрывает историю Одессы, начиная с 30-х годов прошлого века. В конце 2020-го года вышла третья часть Саги
“Нэцах”, она охватывает послевоенный период.  А Юлия уже вовсю работает над четвертой, финальной частью
истории. Все книги можно купить онлайн или во Всемирном клубе одесситов.

Юлия рассказала Культурометру, как она пишет “Одесскую сагу”.

Путешествия с одесситом

Евгений Деменок. Фото из архива Евгения

В этом году так не хватало путешествий, но книга “Свежий ветер с моря” Евгения Деменка может вполне считаться
кругосветкой. Известный культурный деятель и коллекционер родом из Одессы Евгений детально и
завораживающе описал свой личный опыт путешествия по 16 странам. Каждый рассказ – это еще и маленькая
энциклопедия знаний о городе и его жителях. Интересно, что в абсолютно каждой истории, в каждой географии
Евгений усматривает связь с Одессой и одесситами. “Свежий ветер с моря” – это словно задушевная беседа с
добрым другом, который делится своими впечатлениями на родной кухне.
Единственное, чего не хватает книге – это огромного экрана, чтобы показывать фотографии. Так что с ролью такого
экрана приходится справляться собственному воображению. И надо сказать, Евгений успешно этому содействует
–  на каждой странице. Обзавестись книгой можно в «Одесской книге» на Екатерининской площади, в «Книгарні –
кав’ярні» у пани Галины и, конечно же, во Всемирном клубе одесситов и онлайн.

Неодесские одесские песни

Леся Верба. Фото со страницы Л. Вербы в Фейсбуке

А вы знали, что некоторые “исконно” одесские песни специально придумывали и вообще привезли из других
стран? А вот известная художница и певица Леся Верба, не однофамилица,  а самая что ни на есть родная сестра
писательницы Юлии Вербы, не только знает, но и книгу об этом написала “История неОДЕССКИХ песен”. Да еще
какую –  с иллюстрациями собственного авторства, архивными отсылками и текстами тех самых песен. Одна глава
– одна песня.  Всего их 15. Причем  книга написана таким легким, веселым и местами дерзким языком, в общем,
не книга, а песня! К книге прилагается и диск с теми самыми неодесскими-одесскими песнями, которые записал
прекрасный одесский бэнд “Мамины дети”. Заказать книгу можно прямо у Леси. 
Фото с выставки Леси Вербы в ВКО

В этом году вышли и любопытные исторические книги авторства одесситов.  Так, известный одесский краевед
Александр Бабич написал книгу о том, как Одесса переживала оккупацию в 1941-1944-х годах. Материал
Александр собирал 7 лет. Книга есть на полках Всемирного клуба одесситов.
Летом в Одессе презентовали книгу «Зеленый фургон» и весь Александр Козачинский». В книге представлены
статьи, наброски и незавершенные произведения Козачинского, эпистолярное наследие, рецензии и отзывы в
прессе, а также фотографии и многие другие документы из архива писателя, которые публикуются впервые. 
Кроме того, в издании опубликованы статьи М. Пойзнера, А. Яворской (Одесский литературный музей), Н.
Панасенко, Кассио де Оливейры (США), Л. Мацько-Королевой и О. Губаря. Инициировал проект известный
одесский краевед Михаил Пойзнер, который вместе с единомышленниками собрал архив Козачинского.
Кроме того,  в Одессе готовят к переизданию последнюю созданную при жизни Михаила Жванецкого книгу
«Солнце. Море. Аркадия». Книга увидела свет в 2018-м году при поддержке ТИС. Чтобы получить последнюю
книгу Михал Михалыча, который покинул этот мир в 2020-м году, нужно оставить заявку онлайн.
Литературный процесс в Одессе продолжается! Да еще как! Совсем недавно одесситы начали писать новый
коллективный роман. На этот раз он будет состоять из 13 глав, каждую из которых пишет другой одесский автор.
Над романом работают автор книг о путешествиях и художниках коллекционер Евгений Деменок, молодая автор
взрывного романа “Замки” Ирина Фингерова, известная одесская поэтесса Влада Ильинская, живая легенда
Всемирного Клуба одесситов Евгений Голубовский и другие авторы. Они входят в группу “Зеленая лампа”.

Татьяна Лысун: «Художники считают, что им кто-то должен. Купить картину, обеспечить жизнь»

13.12.2020 

Аделаида Ша

«Общественный прибой»  писал  про открытие выставки «Время собирать. Частные коллекции современного
искусства» — а теперь мы предлагаем вам интервью с её куратором, искусствоведом Татьяной Лысун (Киев),
которая не только смогла разобраться в прошлом и настоящем искусства, но и стремится обеспечить его
будущее, соблазняя миром коллекционирования новобранцев.

-Татьяна, чтобы содержание нашего интервью согласовалось с основной идеей вашей выставки – привлечь
людей к коллекционированию, — разрешите сразу же попросить Вас дать пошаговый план: как стать
коллекционером?

-Конкретной схемы нету, есть просто повторяющиеся прецеденты. Я смотрю на это больше с антропологической
точки зрения: как между людьми происходит взаимосвязь.

Например, Вадим Мороховский – один из четырёх коллекционеров, чьи сокровища представлены у нас на
выставке и, собственно, основатель Музея современного искусства Одессы, где мы сейчас находимся, не является
коллекционером в классическом понимании. Его цель – не сама коллекция, а создание лучшего общества путём
просветительства. Как настоящий одессит (его семья, преимущественно врачи и инженеры, живёт в Одессе на
протяжении уже шести поколений), одним из направлений общественной деятельности он выбрал поддержку и
развитие культуры родного города. Бабушка Вадима Мороховского занималась керамикой и преподавала в
Одесском художественном училище им. Грекова, а дедушка увлекался рисованием и поддерживал дружеские
связи с художником Евгением Кибриком. У семьи была своя коллекция работ, плюс в 2008 году появилась
возможность приобрести большую коллекцию одесского нонконформизма у Михаила Кнобеля, и Вадим ею
воспользовался. На базе этого собрания по его инициативе и был создан МСИО. Институция нацелена на
популяризацию и поддержку локального искусства, поэтому в постоянной экспозиции представлены
произведения исключительно местных художников. Шагала и Дали, которые представлены на нашей выставке,
Вадим Викторович отдал из дому.

Сложность этого проекта в том, что мы поставили себе задачу не просто показать определённый период или
художника, а осмысленно раскрыть тему коллекционирования. Поэтому на выставке много текстов, инфографики.
У меня нет ощущения, что это «выставка под моим кураторством», ведь без команды музея – всех тех, кто клеил,
помогал, красил, писал, редактировал – мы бы не справились.

-Таня, а что, вообще, изначально должно человека «подорвать», чтобы он начал коллекционировать
произведения искусства?

 —Вы когда-то покупали работы художников?

-Да, и неоднократно – по отклику души, скажем так. Но становиться коллекционером желания никогда не
возникало.

 —Это ещё больший азарт, приключение интеллектуальное, духовное! Ты окружаешь себя максимально
интересными вещами, людьми, делаешь свою жизнь интересной. Становишься причастным большей идее!

Да, религия и политические движения тоже предлагают причастность идее, но они тебя при этом ограничивают. А
причастность к искусству даёт тебе возможность быть причастным к чему-то большему, но при этом оставаться
собой.

-Как любая субкультура: нет «обязаловки».

-Да, в каком-то смысле коллекционирование искусства является субкультурой. И в то же время, это наполняет
твою жизнь, пространство особым смыслом. Когда в твоем доме есть картины, а не «картиночки» – ты каждый раз
чувствуешь что-то другое.

И вот хочется, чтобы люди понимали, что это доступно.

-Вот тут поспорю.

-Слушайте: ну в ФБ-группе «Сіль-соль» Евгения Карася работы за 1000 гривен. Этот киевский галерист специально
создал площадку с модерацией для продажи/покупки современного визуального искусства напрямую у
художников в ограниченном ценовом диапазоне, по установленным правилам. Студенческие за 500 грн можно
купить, печатную графику. В наше время это вообще, всё равно что сходить выпить кофе с булочкой в хипстерской
кофейне: 150 гривен за один раз.

Интересную работу можно реально купить за тысячу гривен, если общаться с художником! Да, есть вещи
подороже. Но люди покупают сумки, пуховики, кроссовки по 100 долларов — за те же деньги можно купить у
молодых художников неплохие работы, а может, и у состоявшихся какие-то небольшие вещи.

-Слушаю вас и понимаю, что мне бы не хотелось, например, теснить свои картины какими-то другими, как Вы
сказали, молодых художников.

 —Да, у меня тоже такое было. Но я замечаю, как в какие-то периоды жизни, когда происходят изменения,
меняется настроение, то хочется что-то убрать, какие-то работы начинают меня душить.

-Недавно на открытии выставки в Muzeon’е молодой художник проявлял невиданную активность, подбегая ко

всем со стенаниями: «Так что, вы купите мои работы? Найдёте мне покупателя?» Какова роль художника в
организации процесса коллекционирования?

 —Спорный вопрос. Кто-то говорит, что художнику не надо этим заниматься, этим должны специально обученные
люди. Но какая-то активность, хотя бы открытость – это залог успеха. В Киеве в 90-х было такое объединение,
«Паркоммуна» (просто их сквот находился на улице Парижской коммуны в Киеве, это нынешняя Михайловская) –
и среди них был один товарищ, который, как следует из многочисленных записей, чуть не каждый раз, когда
являлся, приводил к ним коллекционера. Способность к общению, талант привлекать и предрасполагать людей,
кто не связан с искусством, но у кого есть деньги, к покупке – это дорогого стоит для художника!

Художники открыты, но к ним нужен особый подход, они немножко пугливы. И им повезло, что был такой человек
с подобными качествами от рождения. Способствовал тому, чтобы находили контакт. Для этого сейчас есть
галеристы, но тоже есть проблемы: не очень удобные условия,у художников часто впечатление, что их
обманывают.

-Очень часто слышу такой! Даже от художников и художниц из прочных, казалось бы установившихся союзов.

-Я не знаю ни одного галериста, о котором бы сказали, что «да, это человек добросовестный».

-И как при этом субкультура вообще куда-то движется? При незакрытом вопросе доверия.

-Это вопрос доверия, да. Но коллекционеры — это ещё и люди, которые зарабатывают деньги, они другого
порядка. Это нормально, что человек, покупая предмет, хочет купить его по наиболее выгодной цене. Почему-то
художники считают, что им кто-то что-то должен.

-«Я же Творец!»

 —Да, а это люди бизнеса, они по-другому выстраивают коммуникацию. И я думаю, что это замечательно, когда в
определённый момент эти люди почему-то начинают покупать картины. Кто-то, может, с каким-то не очень
добрым умыслом – там у них свои расклады… Но опять же: постоянно быть в претензии к тем людям которые к
тебе приходят и всё равно покупают работы? Я, например, слышала, что и на Кнобеля говорили, и на
Мороховского – на всех. Но художник-то сидит вообще без денег, а тут ему предлагают конкретную сумму. Разве в
такой ситуации не уместна благодарность?

-Просто они смотрят, за сколько их работы потом продаются – и это их озлобляет: блин, у меня купил за
столько, а перепродаёшь втридорога. «Творцы» считают это несправедливым.

 —Ну так тогда не продавай. Сразу называй другую стоимость.

 —А как получается, что по мере роста количества выставок, количества каталогов – увеличивается стоимость?
Как это устроено?

-Люди ведь не покупают картину, они покупают историю. И в этом суть коллекционирования.

Собиратель от коллекционера отличается принципом выбора. Почему так важен «провенанс» во время аукциона
или продажи: это история жизни работы. Кому принадлежала, когда была куплена, где выставлялась, в каких
каталогах была напечатана.

Если тебя интересует просто картинка красивая – это значит, что ты собиратель: ты покупаешь просто много
красивых картинок. А вот коллекционер – это ты покупаешь артефакт. Или ты покупаешь работу и создаёшь из неё
артефакт, исследуя её, атрибутируя.

-По сути, часто сейчас так, что цену картины определяет вовсе не то, что на ней изображено.

-Да разве только сейчас? Вот мы общались по авангардистам, и например Аристарх Лентулов: один из топ-
художников, был очень прогрессивным — но он не так известен как Малевич и Кандинский. Не было промоушена!
Не было информационной базы.

Самый яркий пример в этом плане – Возрождение. Мы знаем об этом периоде и об этих художниках как о
величайших гениях, потому что одним из первых искусствоведов был Джорджо Вазари, который написал их
«Жизнеописания». И благодаря ему для нас это уже как норма. Но нет! Мы об этом знаем лишь потому, что один
человек, в какой-то момент, из какого-то словесного образа современных художников–создал историю, назвал их
гениями.

Людям очень важно, чтобы им сказали, что они видят перед собой. Потому что не всем это дано понять, в мире
очень мало людей, которые способны на самостоятельный глубокий критический анализ. В большинстве случаев
нужны критики, историки, искусствоведы – все, кто объясняют, что здесь. Да, кому-то дано чутьё, этот вкус, но
далеко не всем. Так и получается, что для работ очень важна их история обсуждения.

-А коллекционеры перепродают ли свои работы?

-Из представленных здесь Анатолий Дымчук да, но он же галерист с галереями в Одессе и Киеве, это его основная
деятельность. Кстати, свою коллекцию он начал формировать, в 2002 году, под впечатлением от работ одессита
Евгения Рахманина, а его любимым автором на сегодня является Юрий Егоров, которого называют «гуру одесской
живописи».

А остальные не знаю.

-Но при каких условиях коллекционер решает распрощаться со своей коллекцией? Не тогда ведь, когда ему не
за что хлеба купить. 

 -Большинство коллекционеров начинают с того, что покупают всё подряд. Что-то им нравится, что-то предлагают
по хорошей цене, кто-то просто сильно хорошо «впарил». Так в начале, практически у каждого такая история.
Потом уже они начинают понимать: что их, что не их, отсеивать. Начинает создаваться какая-то направленность
коллекции. И тогда те работы, которые были приобретены ранее, и они понимают, что в коллекцию они не
встраиваются, они могут перепродать. Обычно такая история.

-А вот пугливый художник и бизнес-акула – между ними должен быть какой-то посредник?

-В идеале да. Но иногда бизнес-акулы бывают хорошими друзьями с художниками. Борис и Татьяна Гринёвы,
например, дружат с художниками. Они со всеми общаются, ездят в мастерские. Они в принципе люди открытые, и
часто в свои проекты приглашают молодых кураторов, сотрудников – вообще в этом плане veryopen-minded.
Гринёвы азартные: покупают и молодых и не очень известных художников – как, например, дипломную
живописную работу Анатолия Белова, которая представлена на нашей выставке.Сейчас-то его уже знают немного в
другом направлении, скорее диджитал-арт.

Мороховский вообще не вмешивается в работу музея с художниками. Здесь для этого есть специально обученные
люди.

 > Одесситам показали картины Дали и Шагала из частных коллекций (фото, аудио)


 

В одесском Музее современного искусства открылась выставка «Время собирать». Ее посетителям предлагают
по-новому посмотреть на частные коллекции.

На выставке побывала и фотокорреспондент Украинской Службы Информации Стефани Дианга.

В залах музея разместили более 200 работ как классиков (таких, как Марк Шагал, Сальвадор Дали, Василий
Ермилов и не только), так и современников (Арсен Савадов, Влада Ралко, Валерия Трубина и другие). Все эти
картины находятся в частных собраниях коллекционеров Андрея Адамовского, Бориса и Татьяны
Гриневых, Анатолия Дымчука и Вадима Мороховского.
Организаторы выставки утверждают, что коллекционер – это важная фигура художественного процесса.

Культуру страны создают коллекционеры. Историю искусства – тем более. Мы находимся в Одессе, которая
создавалась не благодаря, а вопреки государству, частными лицами – и экономика, и, конечно,
культура, – говорит директор Музея современного искусства Семен Кантор.

Посетители выставки смогут узнать о том, как отбирают картины, и познакомиться с концепцией создания каждой
коллекции. А один из залов оформили как «комнату коллекционера»: здесь обойная развеска картин поможет
ощутить себя владельцем коллекции.
Кстати, Музей современного искусства для экспозиции выбрали не случайно: он был основан в 2008 году на
основе частной коллекции одессита Михаила Кнобеля, которую приобрел Вадим Мороховский.

Одесситы могут посетить выставку на Леонтовича, 5 до марта 2021 года.

Издалека виднелся приближающийся барк, с переливающимися в солнечных лучах белоснежными парусами.
Возникнув из белой мерцающей точки, он постепенно превращался в гордого, трёхмачтового гиганта.

На берегу разместился художник с вальдшнеповским пером: аккуратно и до мельчайших подробностей

вырисовывая тонкими линиями все составные части рангоута, бегучего такелажа в основном дубравными
оттенками красок, старец тихонько вздыхал о нехватке иных оттенков - в особенности бирюзового. А между тем
игривые воды Чёрного моря перекидывали через себя своих внучат - прибрежные волны, будто бы стараясь
отбросить их совсем... Они жили совершенно иной, безмятежной жизнью, не задумываясь ни о старце-художнике,
ни о громадной ноше на многочисленных своих горбах. Заигрывая, крутясь всеми сторонами, словно девочки в
новом платье перед зеркалом, детища моря не заботились о нехватке красок у художника. Они вовсю
красовались десятками оттенков синего со следами поцелуя солнца. Обиды на матушку-море не было. Откинутые
её могучим телом, они с шумным смехом возвращались снова к ней, видимо, нисколько не разбившись о берег, а
только несколько перекатившись по мягкому загорелому песку. Молодость такова, что не думает, какие порой
мучительные чувства она вызывает в пожилых, наблюдающих за носителями молодости. Однако она
неразборчива и глуха к этим чувствам. Что ей до них! Мы как угодно интерпретируем бессильную внешне, но
всесильную внутренне злобу зависти старших поколений, понимая под нею и их банальную вредность, возросший
консерватизм, любовь к тишине и бог весть что ещё... В иных случаях, действительно, их свара имеет почву под
ногами. Разве кто-нибудь прикладывал уши к этой самой почве, слушал её дыхание? Молодость самоуверена,
горда, себялюбива, никого не признаёт правым, кроме себя, но оттого никогда перестанет быть притягательной -
чем дальше от неё, тем сильнее возрастает эта сила. Возможно, многим придётся со временем признать
излишнюю гордыню, о чём-то горько сожалеть. А прибрежные волны молоды всегда. Их древняя матушка - море -
вечно. Пройдут великие (и не очень) потрясения, быть может, даже мировые войны, и оно вберёт в себя, разбавит
тысячи литров крови в себе, но останется тем же... ну, или почти тем же - а в чём заключается это «почти» -- вопрос
к маринологам?? Зная это, к полудню волны начинают резвиться ещё сильнее и стихают только тогда, когда
вместо жарких солнечных поцелуев, детёныши чувствуют тёплое успокаиващее прикосновение.

Живое, динамичное и шумящее перед художником море останавливается на холсте. Неподвижны и дети, как бы
ненароком попавшие в «кадр». На переднем плане - волна, торопившаяся, но всё же не успевшая добежать и
снова отпрянуть от берега, так и застыла в полусвёрнутом положении... Попеременно переводя взгляд то на море,
то на её безжизненную копию - начинает казаться, что движение есть и там, и там в одинаковой мере. Но
изображение не застывшее, не закаменевшее - оно лишь временно затаило дыхание. Вот-вот море вынырнет из
двухмерной плоскости полотна, вдохнёт полной грудью и с шумом задышит.

Каково же мастерство и умение художника, что воскресило в наших глазах некогда подвижную субстанцию и
прорисовало в нас прошлое и будущее сего момента - и каждый созерцающий может вообразить извивания
витков моря. Нет, не прорисовало - оно воспроизвело, превратило в короткометражное кино... сделало нас самих
художниками, участниками процесса творения...

Подошедший со спины местный портовой грузчик отвлёкся на мгновение и молвил оксимороном: "Вот так крошка
бригантина!"

- Это барк! Это барк, дяденька! - незамедлительно среагировали дети, которые так же и даже в особенности
наблюдали за каждым движением судна.

Барк, казалось, врос всем своим громозким телом в рейд и стал имманентным ... той неглубокой и слегка
грязной воде, заметно отличающейся по цвету от ...

Берег был оживлённым. Казалось, солнце, раскаливая поверхность ... заставляла находящихся людей плясать и ...
Сновали рабочие, дети вертелись под ногами, из открытых лавок раздавались крики тороговцев. Дело у последних
шло хорошо. В лавках рыбы было наготовлено как на меланьину свадьбу. Были и те, кто предавался
идиллистическому расслаблению. Жара их, наоборот, клонила ко сну ... Это были отдыхающие. Как будто нарочно,
во избежание ... их территории были обмежёваны толстым тросом...

Вскоре не осталось никого, кто бы не наблюдал за барком. Его появление взбудоражило даже тех, кто каждый
день принимал и обслуживал такие махины. Обычно несколько надменный адъютант несмотря на то что
похаживал с гордо поднятой головой и поглядывал на всех свысока, тоже тайком восхищался творением
человеческого гения. Его ханжество и образ мыслей филистера не позволяли в полной мере отойти от ...

быть может, тяжесть мундира не позволяла ему высвободиться от образа мыслей филистера ... А фрондёрство
было не в его привычке ... тем более за годы службы выработалась стокий характер екий профессиональый
отпеаток наложился на оставшуюся его жизнь.

С ФБ. Типичная Одесса

"Прежняя Одесса была проста, ясна, типична, живописна и жизнерадостна"

Несколько слов об Одессе из воспоминаний и очерков А.М. Дерибаса

…Прежняя Одесса была проста, ясна, типична, живописна и жизнерадостна. Людей было мало, дела было много,
люди работали сами, без посредников и поэтому более нуждались друг в друге. Отсюда общий дух
благожелательности и человекотерпимости. Индивидуальность людей была более отчетливой. Люди были
самими собою, со всеми их национальными и бытовыми отличиями. Итальянец был итальянцем, русский русским,
грек – греком и т.д. …о греках и итальянцах и говорить нечего. Они чувствовали себя в Одессе как дома. Греки
гордились тем, что Одесса греческого происхождения. Они составляли местную финансовую аристократию.
Большинство кораблей, сновавших по Черному морю, принадлежало грекам. В свою очередь, итальянцы
принесли в Одессу архитектуру домов, живопись церквей, страды и страделлы и пунта в конце Платоновского
мола. Первые корабли из Неаполя и Мессины, и первые строительные камни из Триеста и Мальты, и первые
негоцианты и первые гастрономы, и первые винные погребки…. Греки и французы положили начало
благосостояния Одессы, принесли в Одессу свою энергию, ум, предприимчивость и свои эгоистические
стремления. Итальянцы же принесли в Одессу свою душу. Италия никогда не умела жить только для себя и
подобны свои мелодиям: кто бы из них не пел – они звучат для всех. Вся музыкальная и художественная жизнь
Одессы создавалась при содействии итальянцев. Итальянский язык настолько доминировал в обиходе населения,
что не только улицы имели двойное название, но даже название русских представлений в театре безобразно
переводились на афишах на итальянский язык.

Нужно отметить, что население Одессы в первые десять лет жило разрозненно. Русские, греки, евреи составляли
три обособленные группы. Необходим был человек, который начальствуя над городом, мог бы вдохнуть в его
жителей дух единства, гражданственности… таким желанным градоправителем стал для Одессы герцог Ришелье,
прибывший в Одессу в 1803 году. …Ришелье был не только военным губернатором, но и градоначальником
Одессы. Согласно указа о правах градоначальника, интересно отметить что «градоначальник ведает в городе все
части правительства, как-то: градскую полицию, таможню, карантин, публичные здания и пр.» При всем этом,
современники отмечают не корыстолюбие, честность и даже бедность Ришелье. Ришелье заботился об Одессе,
обо всем и обо всех и самое главное, что он имел благосклонность и всемерное содействие со стороны
Императора Александра I, который удовлетворял все ходатайства Ришелье. Не удивительно, что при таком ясном
и благородном управлении краем одесситы могли свободно отдаваться своим торговым занятиям и
удовольствиям.

…Мне хочется отметить одну существеннейшую черту этой жизни – это ее широкую веротерпимость.
Веротерпимость, которую отнюдь не следует смешивать с религиозным индифферентизмом. Напротив, старая
Одесса умела горячо молиться, но она никому не мешала молиться по-своему, по своей вере…
…Порто-франко установленное при графе Ланжероне просуществовало до 1853 года. Все заграничные товары,
привозившиеся в Одессу, поступали в пользование жителей города без очистки пошлины. …Все в Одессе было
баснословно дешево. Люди с небольшими средствами пили лучшее французское вино, дамы одевались в
индийские шали, мужчины курили настоящие гаванские сигары. …Благодаря порто-франко все жители казались
богачами.
… Много содействовало красоте и живописности Одессы ее прежнее море… Порт не имел столько гаваней и
волнорезов и не был так загроможден пароходами. Старая Одесса жила морем, как своею родною стихиею.

"Пересыпь - безвизовый проезд в Одессу"

Когда-то здесь было мелководье, катились серо-зеленые волны и омывали основания Живаховой горы.
В начале XIX века усилиями градоначальника А.И.Левшина здесь были насажаны сады (левшинские плантации),
рощи из пирамидальных тополей, вербы, лозы разных пород и тамариска. Это закрепило ползучий ландшафт
песчаного моря и убрало пылевые бури, пронизывавшие Город насквозь. Там вскоре выросли густые леса, в
которых горожане даже охотились на зайцев и вальдшнепов.

А затем в конце века XIX-го начался индустриальный период, и "по камушку, по кирпичику" построили здесь
множество ржавых заводов вдоль всей обольстительной дуги залива. Такое себе ожерелье из дымящих копотью
труб и кирпичных заводских цехов, куда нагнали кучу покрытых ржавчиной и пропитанных машинным маслом
рабочих, пустили злобно вертеться гигантские маховики передач… и пропали навсегда левшинские сады! Их
уничтожили заводы, длинной и грязной чередой протянувшиеся по всему побережью Пересыпи, вдоль дуги
залива.

Пересыпь географически появилась на карте Одессы еще в ХУIII веке. Полоса между морем, Куяльницким и
Хаджибейским лиманами была официально дарована Черноморским казакам, которые принимали участие во
взятии турецкой крепости "Ени-Дунья", которая находилась на территории дворца Воронцова.
Четыре сотни казаков со своими семьями поселились с северной стороны Хлебной гавани. Изначально казаки
занимались рыбными ловлями и сезонными подработками в порту. Постепенно район был заселен беглыми
крепостными из центральных районов России и Малороссии — из Одессы, как и с Дона, "выдачи не было".
В порту всегда требовалась рабочая сила, поэтому постепенно Пересыпь разрослась, а дальняя ее часть в наши
дни была застроена многоэтажками и получила самостоятельное название — поселок Котовского. В наши дни
бывшую Московскую улицу назвали именно в их честь — улицей Черноморского казачества.
При Советском Союзе рабочая молодежь с Пересыпи прослыла самой "отчаянной", поэтому местные милицейские
участки были наиболее многочисленными, а все городские милиционеры в обязательном порядке проходили
"стажировку" в этом районе.
Самая большая беда района — ежегодные наводнения, поэтому район застраивался промышленными зданиями и
прочными одноэтажками с "пересыпскими" отличительными чертами — у домов отсутствовали подвальные
жилые помещения, столь знаковые для остальной Одессы, а также были оборудованы специальные отводные
каналы на случай наводнения.

В давние времена поселились тут и евреи, обустроили молитвенный дом и кладбище, начали приторговывать
лиманской солью, зажили первой в нашей местности общиной. Может быть, о потомке какого-нибудь коренного
пересыпьского еврея и написал эти строки Исаак Бабель:
"В пору моего детства на Пересыпи была кузница Иойны Брутмана. В ней собирались барышники, ломовые
извозчики - в Одессе они называются биндюжниками - и мясники с городских скотобоен. Кузница стояла у
Балтской дороги". Кузниц здесь было немало: Кавуненко на Московской, Котляра на Балтской дороге, Либенрита
на Божакина улице... но не они, как говорится, делали погоду на Пересыпи.

Издавна дальновидные одесские деловые люди - Ефрусси, Ашкенази, Великанов, князь Жевахов, Лемме,
Маврокордато, Новиков, Санценбахер, Трапани... обзаводились землей на Пересыпи, ставили дома, хозяйства,
заводы, фабрики, в прямом и переносном смыслах ковали богатство города.
Нужно вспомнить существовавший еще с 1842 года завод Фалька, на котором могли сработать паровую машину и
отлить колокол, кожзавод Параскева, кирпичные заводы под Жеваховой горой, завод инженера Гена, известный
нынешним поколениям как ЗОР, газовый завод Ридингера, городские скотобойни - нынешний мясокомбинат,
рабочие которого, наверное, единственные в Одессе имели "фирменный" танец "От моста до бойни", паровую
мельницу Вайнштейна.

"На Пересыпи лопнул меридиан" писал Паустовский...

Малая Арнаутская - история улицы.

- "Боря, что ты как жлоб чешешься прямо на Дерибасовской! - А если меня приспичило, так надо бежать на Малую
Арнаутскую?"(давний одесский анекдот)

"Всю контрабанду делают в Одессе на Малой Арнаутской улице"

Остап Бендер

Почему Малая Арнаутская? Произошла она от Арнаутской слободы, где жили арнауты (албанцы). Впоследствии
при создании улиц это название оставили.

Ещё лет пятьдесят назад здесь можно было увидеть широкие тротуары из плиток итальянской лавы. Сейчас она
практически вся под асфальтом.

Окраинное расположение, близость черты порто-франко, моря, вокзала, "Привоза" формировали нравы, обычаи,
традиции не страдавших чопорностью коренных обитателей улицы и ее инфраструктуру, ориентированную на
торговлю провизией.

Сегодня трудно поверить, что когда-то тут было до сорока мясных, столько же бакалейных, двадцать молочных
лавок и еще с полста торговых заведений, где можно было купить все: от кайенского перца до одесских бубликов,
включая вино, рыбу и конфеты знаменитой фабрики братьев Крахмальниковых, чей магазин находился в
собственном их доме No109.

Продавали на Малой Арнаутской и книги, обувь, уголь, часы...

Тут был Дом старообрядческой церкви, синагога красильщиков, мастерские, аптека, гостиница "Майбах", баня,
фотография "Заря", постоялый двор, книгоиздательство, прачечная и трактир "Лондон" на углу Ришельевской,
ласково именуемый "Лондончик"...

Всего этого предостаточно было бы для какого-нибудь провинциального городка, некое подобие которого и
являла собою Малая Арнаутская.

Думская площадь в Одессе появилась гораздо позже других. В 1834 году Приморский (Николаевский) бульвар
увенчало роскошное здание одесской товарной биржи, в котором ныне располагается мэрия. Здание думы в
основе есть творение Джакомо Кваренги , его Александровский в Царском Селе дворец. Ф.К. Боффо использовал
этот проект, корда поставил в самом торце бульвара свою и нашу Биржу. Само собой, прилегающая к ней
территория была обустроена и получила название Биржевой площади. В 1899 году биржа переместилась в здание
на углу Пушкинской и Полицейской (сегодня здесь находится Одесская областная филармония), а старый особняк
было решено отдать городской думе, что повлекло за собой и смену названия площади.
На Думскую площадь выходит здание бывшего Английского клуба, в котором до недавнего времени находился
музей морского флота, а рядом расположен основанный в 1825 году Одесский археологический музей.
В дореволюционные времена Думская площадь чаще становилась местом митингов и акций протеста, чем
народных гуляний. Точнее, развлекаться здесь и вовсе считалось дурным тоном. Одесская аристократия
предпочитала неспешно прогуливаться по примыкающему к площади Приморскому бульвару, предоставив
местным депутатам в тиши и спокойствии решать государственные вопросы.

Источник:
Поэма о Городе А.Дорошенко

Пантелеймоновская улица.

Первоначальное название улицы - Рыбные ряды. Под таким названием улица появляется на картах города уже в
1817 году.
Позже, в 1857 году, уже встречается название Рыбный ряд по Александровской улице №5, а с 1830 - Новорыбный
ряд на Старом рынке. При этом название улицы распространяется только на участок от Александровской до
Преображенской улицы.
В 1832 г. улица называется Рыбная и занимает участок уже от Старопортофранковской до Ришельевской улицы.
В 1849 г. улицу переименовывают в Ново-Рыбную, она удлиняется до Нового толчка.
Название Пантелеймоновская появляется в 1909 году. Привоз в это время входил в систему Старого рынка.
В 1859 г. напротив вокзала построена церковь Афонского Пантелеймоновского подворья в честь Пантелеймона-
целителя. В архивах найдено предложение о переименовании улицы следующего содержания: "Принимая во
внимание к вековым историческим заслугам пред Россией Пантелеймоновского монастыря на Афоне и полезной
деятельности Одесского Подворья этого монастыря переименовать
"Ново-Рыбную улицу в Пантелеймоновскую".
В 1924 году улицу переименовывают в улицу Чижикова в честь Чижикова Макара Ивановича, начальника Красной
гвардии Одессы в 1917 году.
С 1941 по 1944, в период оккупации, улица снова носит название Пантелеймоновская.
А в 1947-м ее переименовывают в улицу Потемкинцев, а затем снова в Чижикова.
Название Пантелеймоновское последний раз было закреплено за улицей в 1995-м году.

"Улица Ланжероновская: историческая летопись Одессы"

Первое упоминание о Ланжероновской улице появляется в 1817 году и была она названа в честь Одесского
градоначальника Александра Федоровича Ланжерона, который правил Одессой с 1815 по 1820 годы и дом
которого находился на этой улице. О А.Ф. Ланжероне мы уже не раз рассказывали.

В 1920 году улицу переименовывают в честь революционера Ивана Федоровича Смирнова-Ласточкина. (фото 1)
Об Иване Федоровиче Смирнове-Ласточкине знаем то, что он родился в Москве, но где именно – неизвестно. Он
подкидыш. Обе части этой двойной фамилии выдуманы. Новорожденного малыша подкинули в воспитательный
дом, где его записали под фамилией Смирнов, в честь богача, сделавшего накануне пожертвование. А «купцом
Ласточкиным» называли лидера одесского большевистского подполья, который прибыл в Одессу в ноябре 1918
года и возглавил большевиков Одессы, работавших в подполье. Ласточкин руководил и работой «Иностранной
коллегии», которая проводила агитацию среди иностранных войск, оккупировавших Одессу. В марте 1919 года
контрразведка белых его схватила и, после допросов, Смирнова-Ласточкина утопили в море, привязав к якорю. О
Ласточкине в Одессе ходили легенды, и в пьесе Льва Славина «Интервенция» он выведен под именем Воронова (в
одноименном фильме его играет Владимир Высоцкий).
В апреле 1919 года тело И.Ф. Смиронова-Ласточкина достали со дна Черного моря, отвезли в Киев и похоронили в
братской могиле повстанцев в Мариинском парке.

В 1991 году улице вернули историческое название Ланжероновская.

На Ланжероновской было заложено первое здание в городе – дом генерал-поручика князя Г.Волконского. Было
это в год основания Одессы, 22 августа 1794 года.
А в доме №2, первоначально лабазе купца Папудова, после находилась ночлежка для бездомных, в которой 1891
году останавливался Горький, о чём нам напоминает мемориальная табличка. (фото 3) В настоящее время в этом
доме, кроме квартир, находится библиотека Одесского морского торгового порта, музей Ф.П. Деволана и ряд
других организаций.(фото 4)

Соседний дом под № 2 был построен архитектором Ф. Боффо в 1841 году. Ранее это была контора Русского
общества пароходства и торговли (РОПиТ). после ЧМП. (фото 5)

Дом №3 построен архитектором Д. Торичелли в 1820-е годы и принадлежал графу, генерал-адьютанту Александру
Николаевичу Лидерсу, в честь которого когда-то был назван бульвар в Одессе. (фото 6)

Эта улица - настоящая летопись Одесской истории. Тут находится дворец одного из первых жителей Одессы князя
Гагарина, Археологический музей, Музей морского флота, дом Григорьевой, где размещалось известное в
дореволюционной Одессе кафе «Фанкони", а неподалёку дом, где было кафе "Робина"....театральная площадь в
конце концов... и конечно же он, Оперный театр! И ещё много, много всего... Прогуляйтесь по Ланжероновской!

12 сентября 1948 г. состоялось торжественное открытие музея «Героическая оборона Одессы», предшественника
Одесского историко-краеведческого музея.
Экспозиция музея отражала оборону города, поэтому, одесситы узнавали в ней своих родных, близких, просто
знакомых людей. Тогда, в сентябре 1948 г. была открыта только первая очередь экспозиции - 4 зала, посвященные
обороне города.

#Этот_день_в_истории_Одессы

На рассвете 14 сентября 1789 года, турецкая крепость Хаджибей была взята передовым отрядом Черноморских
казаков действовавшим под командованием Иосифа де Рибаса!
В августе 1789 года главнокомандующий русской армии отдает приказ генерал-майору де Рибасу — командиру
головного отряда корпуса генерала И.В.Гудовича — захватить Хаджибейский замок,принадлежавший Турции.
3 сентября из Очакова в Хаджибей выступили три конных полка и три полка казаков Черноморского войска. Их
тайно провел малоизвестными степными путями черноморский есаул Кондратий Табанец.
Планировалось, что отряд де Рибаса будет поддержан основными силами корпуса Гудовича. Кроме того, к
Хаджибейскому заливу должна была направиться и русская эскадра с 20 канонерскими лодками под
командованием графа Войновича, чьей задачей было атаковать турецкий флот (около
40 турецких судов в море и 33 лансона, стоявших на якоре недалеко от берега) и, таким образом, отвлечь на себя
огонь корабельной артиллерии.
Однако ни корпус Гудовича, ни эскадра Войновича в назначенное время под Хаджибеем не появились.
И в ночь на 14 сентября 1789 года Иосиф де Рибас, оставшийся со своим передовым отрядом без всякой
поддержки, решился на самостоятельный штурм, в ходе которого замок был захвачен между 4 и 5 часами утра 14
сентября.
Как отмечено в рапорте де Рибаса, который был адресован генерал-поручику И.В.Гудовичу,
«наши потери составляют 5 убитых, ранены 1 офицер, 1 унтер-офицер, 31 рядовой». Зато потери турок составили
свыше 200 солдат и офицеров, остальная часть гарнизона была взята в плен. Трофеи составили: 7 знамен, 2 флага,
12 пушек, 22 бочки с порохом. Был взят в плен и начальник турецкого гарнизона Ахмет-паша.
В тот же день де Рибас издал приказ, в котором строго запрещал поджоги и грабежи, следовательно, жители
Хаджибея не только не подверглись насилию, но и практически не изменили образ жизни.
Хаджибейская крепость взята штурмом отрядом генерала Иосифа де Рибаса и атамана Захара Чепиги в ночь с 13
на 14 сентября 1789 года. Менее чем через два месяца после штурма, 10 ноября того же года,
главнокомандующий
российскими войсками Г.Потемкин распорядился разобрать крепость на строительный камень. Так перестал
существовать Хаджибейский замок.

"А знаете ли Вы...?"

Что первый в Одессе мост был открыт в 1810 году.

Находился он на Ланжероновской улице, в том месте, где Военная балка, начинавшаяся на Греческой площади и
доходящая до Военной гавани в порту, как бы «отсекала» улицу от Городского сада.
Мост просуществовал недолго. Вскоре балку укоротили, в верховьях она была неглубокой, при этом мост на
Ланжероновской просто засыпали, он лежит под мостовой.

ВОРОНЦОВСКИЙ МАЯК – главный маяк Одесского порта, установлен в голове Рейдового мола в 1955 г., отлит в
Кронштадте, собран из тюбингов (чугунные кольца). Его характеристики: ствол маяка – белый; фонарное
сооружение – красное электрическое вращающееся с мощностью света линзы в белом огне 1 млн. 100 тыс. свечей
и общим периодом проблеска красного огня 12 сек с длительностью трех проблесков 0,33, 0,34, 0,33 сек; высота –
27 м над уровнем моря, от основания – 26 м; дальность видимости – 17 миль (31,49 км); подает звуковые сигналы
в непогоду и круглосуточно кодом Морзе круговые позывные радиосигналы «ВР» (Воронцовское радио);
оборудован дистанционным управлением.

Современный маяк имеет интересную предысторию.

В 1770 – 1780-х гг. турки на берегу, рядом с крепостью Ени-Дунья, возвели маяк из крепкого песчаника, который
был утрачен в ходе русско-турецкой войны 1787–1791 гг.

В первые годы строительства Одесского порта, когда в 1795 г. сюда прибыло 200 судов, пользовались
Хаджибейским маяком (возведен из тесаного камня), который находился в западной части бухты в 1,5 верстах (3,2
км) от развалин крепости (по определению Ф. П. Де-Волана).

В 1827 г. на Большом фонтане, рядом с Успенским мужским монастырем был возведен новый маяк, отвечающий
требованиям безопасности все возрастающего судоходства. Решающая заслуга в строительстве этого маяка
принадлежит Ж. В. Гаюи – талантливому и разносторонне-образованному инженеру. Этот маяк был первым
капитальным сооружением такого рода в Северном Причерноморье. Он предназначался для ориентации судов на
дальних подходах к Одессе. Высота его огня составила 201 фут (61,27 м) над уровнем моря. Маяк был оборудован
двумя паровыми и двумя электрическими машинами, паровой сиреной для подачи сигналов во время туманов.

Но реалии были таковы, что одного маяка было недостаточно. Необходим был ориентир непосредственно при
входе в порт. Поэтому на оконечности Военного мола был водружен Ришельевский маяк.

Но в процессе наращивания Карантинного мола изменилось положение судового хода, и это стало причиной
посадок ряда входящих судов на подводные элементы конструкции мола. Поэтому голландский консул Таббуда-
Мариньи обратился к генерал-губернатору Новороссийского края М. С. Воронцову с просьбой установить маяк на
Карантинном молу. Его соорудили в 1843 г. Он представлял собою деревянное сооружение высотой 26 м от
основания восьмигранной формы с башней и мачтой, на которую в ночное время поднимали керосиновые
фонари, а днем – желтый флаг. В 1854 г. маяк уничтожили в связи с началом Крымской войны. Его восстановили 20
мая 1859 г. Но он был несовершенным, нуждался в замене. Так на Карантинном молу началась история плеяды
Воронцовских маяков.

Первый был установлен в 1863 г. Для его постройки впервые в Одессе были применены тюбинги. Маячная башня,
увенчанная специальным фонарем, имела высоту 30 футов (9,15 м) от основания. Маяк был освящен 8 ноября
1863 г. в день открытия памятника князю М.С.Воронцову на Соборной площади, почему и получил название
Воронцовского.

С 1877 по 1879 гг. к Карантинному молу пристраивали Рейдовый мол. На это время маячный огонь был зажжен у
подножия Свято-Николаевской церкви на специальной небольшой платформе. Первый Воронцовский маяк был
демонтирован и в 1898 г. установлен в 5 км от мыса Сарыч Крымского полуострова, где находится поселок Форос.
Маяк работает и по сей день.

Второй Воронцовский маяк был освящен 20 ноября 1888 г. и установлен на оконечности Рейдового мола. Это была
белая чугунная башня высотой 17 м. Маяк был оборудован светооптическим аппаратом системы «Френеля»,
поставленным французской фирмой. Он давал вращающийся огонь с проблесками красного цвета через одну
минуту с дальностью видимости 13, 7 мили (25,38 км). В 1911 г. маяк оборудовали пневматической сиреной. Его
строительством занимался петербургский купец 1-й гильдии Сан-Галли. Этот маяк указывал вход в порт 53 года. 15
сентября 1941 г., в дни обороны Одессы его взорвали, чтобы не служил ориентиром для авиации и артиллерии
врага.

После Великой Отечественной войны на руинах маяка временно была установлена деревянная мачта с
ацетиленовым фонарем. Современный (третий) Воронцовский маяк был сооружен в 1955 г. новообразованным
трестом Черноморгидрострой. Это событие символически завершило десятилетие колоссального труда, в
результате которого порт был поднят из пепла руин, оставленных нам фашизмом. За это время был создан
фундамент для дальнейшего успешного развития порта, в том числе и современного.

О.Н.Севостьянова.

С его строительством связана одна трагическая история, имевшая место быть в начале 19-го века. Связана история
с помещиком Теутулом, проживавшим в те времена на одном из одесских холмов. В один из прекрасных вечеров
Теутул разжег костер на берегу, свет от которого был ошибочно принят моряками за сигнальный огонь, что
привело к кораблекрушению. Помещик был потрясен масштабом трагедии, после чего отдал приказ о
строительстве Одесского маяка. .

«Язык Италии златой Звучит на улице веселой...».

Из окна 17-го трамвая увидел кафе «Бофо».

«Почему с одним «ф»? — подумалось мне, — а может, так же, как «Одесса» на украинском языке пишется с одним
«с», так и фамилия великого зодчего, украинизировавшись, стала короче на одну букву... И почему не в центре, не
у Потемкинской лестницы, которую он проектировал, а здесь, в курортной зоне?..»
Не поленился, зашел, сел за столик, и, заказав рюмку коньяка, спросил у официанта:

— Кто надоумил назвать кафе в честь замечательного итальянца?

— Какого еще итальянца? — удивился собеседник, —это же сокращение: «Большой Фонтан» — Бофо... А вы каких-
то итальянцев придумали...

Нет, не я придумал итальянцев. Мог бы сказать, что они, как и греки, «придумывали» Одессу, что Иосиф де Рибас
был выходцем из Неаполя, что вслед за Петербургом строили Одессу итальянские зодчие...
А в памяти, естественно, зазвучали строки одесской главы «Евгения Онегина»:

«Язык Италии златой Звучит на улице веселой...»

И, конечно же, Александр Сергеевич имел в виду не только Итальянскую улицу (ныне Пушкинскую), но и оперный
театр, ресторации, развеселую и неунывающую городскую публику.
Кстати, на городском гербе Одессы 1798 года надпись:
«Герб города Одессы» была сделана по четырем сторонам на четырех языках — русском, греческом, итальянском
и немецком. И это не случайно выбранные языки. Вспомним утверждение известного историка нашего города,
жившего в 19-м веке, профессора В. Яковлева:

«...каждый одессит был настолько сведущ в итальянском языке, что имел возможность спросить выпить и
закусить, а в случае надобности и выбраниться по-итальянски».

Где закусить? Пожалуйста. Пушкин, к примеру, мог заходить в ресторацию Фелицио Баролли и кофейню Джулио
Монтеверди. Гоголь, при желании, мог отведать итальянскую кухню в ресторации Матео и Каруты, в кондитерской
Замбрини, Бунин и Куприн, Бабель и Багрицкий могли сиживать (и всепрелестнейше делали это) в кафе Фанкони.
Как выбраниться? Естественно, самым страшным образом: «Порко Мадонна»!
Все это прошлое, ставшее частью одесского фольклора, одесской легенды. Как и итальянские труппы,
гастролировавшие из года в год в одесской опере. Разумеется, что итальянские певицы Арриги, Витали, Морикони
пели итальянский репертуар, в частности, Россини...

С каким бы восторгом ни повествовали путешественники, мемуаристы, писатели об итальянской Одессе, для нас
она все же была бы в прошлом, если бы не архитектура, живущая почти двести лет, ставшая обликом, образом
Одессы.
Я начал этот очерк с упоминания имени Боффо. Прославленного имени. Но историческая справедливость была бы
не соблюдена, если бы первым я не назвал Франца Фраполли. Один из домов Фраполли, построенный для себя -
Дерибасовской, 13, там, где теперь «Ирландский паб» и редакция журнала «Пассаж». А вообще-то, перечень того,
что проектировал Франц Фраполли, затем его сын Иван Фраполли, а затем Илья Фраполли, Петр Фраполли, мог бы
занять журнальную страницу. Памятниками архитектуры стали дома, выстроенные и Торичелли, достаточно
назвать нынешние здания ЧМП, Дома ученых, Музея морского флота.
Но вернемся к Боффо. Сто восемьдесят лет назад он приехал в молодую Одессу. Если бы им были построены
только Гигантская («Потемкинская») лестница и дворец Воронцова, он навсегда вошел бы в историю города, но
ведь им создано множество жилых домов — от центра до Молдаванки. Можно вспомнить еще десяток, поистине
великолепных итальянских мастеров — Даллаква, Скудиери, Моранди, но памятник в Одессе, что невероятно —
при жизни, был поставлен городом лишь Александру Бернардацци, в виде бюста над лестницей Новой Биржи,
ныне Филармонии, им сооруженной.

И все же, неужели вся итальянская Одесса — это только наше замечательное прошлое? Конечно, это не так. Хоть и
небольшая, но осталась в городе итальянская диаспора, звучит в университете итальянский язык, недавно из
Милана приезжала в Одессу режиссер, которая ставила на итальянском языке спектакль для студентов и силами
одесских студентов по рассказам Итало Кальвино.
И кто знает, может быть, генуэзские, венецианские купцы вновь освоят рынки Одессы, тогда зазвучит, как встарь,
на улицах города «...язык Италии златой...»

Евгений Голубовский.

Большая часть названий улиц в Одессе связана с историей города, почетными горожанами и, конечно же,
политическим режимом. И очень наивно полагать, что нынешние переименования улиц какое-то особенное
варварство. Скорее это обыденность для любого города, но не все люди помнят об этом. Не удивительно, что
сейчас некоторые прошлые наименования улиц вызывают у современного человека искреннее недоумение,
даже если вы коренной одессит. Самые неожиданные и даже шокирующие названия улиц Одессы, которых
больше нет, у нас в обзоре.

Скотский переулок
Староконка рынок в 20 веке

Не поверите, но улица Нагорная раньше называлась именно так. Скорее всего это было связано со Скотским
рынком.  Так, еще в 1832 году городские власти приняли решение о создании Скотского базара, что имеет
непосредственное отношение к нынешнему Староконному рынку. Для базара выделили принадлежащий
городу участок за Петропавловским храмом на Молдаванке. Тут продавали волов, лошадей, мулов, ослов и
верблюдов, экзотических птиц и рыб. Вскоре торговлю скотом перевели на Выгонную землю, а на Конном
рынке поставили лавки мясников, пекарей и зеленщиков.

Также вполне возможно, что на этой улице просто выгуливали скот или кто-то держал много животных.
. 

Шарлатанский переулок
Еще один оскорбительный переулок - это нынешняя улица Академическая. Она является неким рекордсменом
по переименованиям - целых девять раз. Первоначально это был Шарлотинский (Шарлоттинский) переулок
в честь неизвестного нам ее жильца. Народ, а вслед за ним и одесские картографы переименовали переулок
в Шарлатанский, так как эти места тогда пользовались дурной славой из-за раскинувших по соседству трущоб
Голопузовки (нынешний парк Победы - Ред.). В начале XX века переулок стал улицей Лагерной, большевики
переименовали его в улицу Пионерскую. В 1960-70-е годы улица именовалась Сплитской, в честь хорватского
города-побратима, потом снова стала Пионерской. Во время второй каденции Гурвица ее называли улицей
Сергея Варламова, потом - снова "Пионерская". После декоммунизации ее стали назвать Академической
— в честь Киваловского ВУЗа.

Улица Гитлера

В период оккупации, с 19 ноября 1941 по 14 апреля 1944, Екатерининская улица носила имя Адольфа Гитлера.
Уже в советское время улицу назвали в честь Карла Маркса. Название Екатерининской ей возвратили 20
сентября 1991 года.

Проспект Гитлера и проспект Сталина

Фото: cjnews.com

Еще при советской власти Александровский проспект менял свое название несколько раз. 11 мая 1927 проспект
получил имя Петра Шмидта и под этим названием существовал до начала Второй Мировой войны. Во время
оккупации проспект получил название Проспект Гитлера. 

К слову, во время войны Алесандровский проспект служил для ужасной цели - на деревьях вдоль него вешали
людей. Сейчас об этой кровавой странице в истории города напоминает лишь памятный знак на проспекте.

С возвращением коммунистов проспект сначала вернул свое советское название — Шмидта, но впоследствии,
18 мая 1944 года, был назван в честь Сталина. После развенчания культа личности Сталина название проспекта
сменили на проспект Мира. И только в 1995 году, после обретения независимости, улице было возвращено
историческое название.

Улица Короля Михая 

Преображенскую улицу в Одессе знают все. Но мало кому  известно, что ее переименовывали целых семь.

Так, она успела побывать Срединной, Льва Троцкого (внесшего в бытность Предреввоенсовета Республики
немалый вклад в создание Красной армии), улицей 10-летия Рабоче-крестьянской Красной армии, Короля
Михая и Советской армии. Свое новое название улица получила уже в новейшее время. 
Михай конечно звучит несколко по-хулигански. Но речь идет о бывшем румынском монархе Михае фон
Гогенцоллерн-Зигмарингене,  кавалеру высшего советского ордена "Победа". Кстати, он умер совсем недавно, 5
декабря 2017 года. Именно в его честь и была названа улица во время румынской оккупации. 

Улица Маршала Антонеску

Одесса. Перспектива Успенской улицы, справа Архангело-Михайловская церковь. Фото: viknaodessa.od.ua

Такое название дали нынешней улице Успенской  в годы оккупации города румынскими войсками в честь Йона
Антонеску.

А современное название получила еще в 1920 году, по имени Собора Успения Богородицы. В 1860-х годах
появляется другое название — Михайловская, присутствующее исключительно в печати и использующееся
скорее неофициально, поскольку официально Михайловской тогда называлась другая улица — Маразлиевская.
Такое название улица получила по Свято-Михайловскому монастырю, занимавшему квартал у пересечения
современных Успенской и Маразлиевской улиц. Фактически название Михайловская применяли только к
участку Успенской улицы, прилегающей к монастырю.

С установлением Советской власти улица была названа в честь советского дипломата — Чичерина. Такое
название улица носила с 1923 по 1941 год. С приходом румынских властей улица была названа в честь
румынского военного и государственного деятеля Антонеску. После освобождения города, в 1945 году, имя
Чичерина было возвращено. В 1994 году, с обретением Украиной независимости, историческое название улицы
было возвращено.

Сквер имени Джордано Бруно

Общий вид "Выставки продажи" картин Одесских художников. г. Одесса, июль 1987 В. Курицын. Фото:
viknaodessa.od.ua

Городской сад неоднократно менял название: в 1810 году —  Публичный сад, в 1812-м — Казенный сад, в 1828
году — Одесский городской сад, в 1890 году — сад адмирала де Рибаса, с 1891 года — Дерибасовский или
Городской сад, в 1923 году — Городской сад по улице Лассаля, в 1927 году — сад Лассаля, в 1940 году — сквер
имени Чкалова, с 1948 по 1963 год. — Дерибасовский сквер. И, наконец, в 1932 году сквер пытались назвать
в честь Джордано Бруно. Но это название так и не прижилось у горожан. Все-таки должна же быть в
наименовании какая-то логика!

Пролетарский бульвар
Французский бульвар угол Кирпичный переулок, дом А.И. Макареско, конец XIX века. Фото: viknaodessa.od.ua

Сейчас это кажется абсурдным, но Французский бульвар когда-то назывался Пролетарским. А ведь это было
совсем недавно, всего 28 лет назад. Его так назвали советские власти еще в 1920 году, так
Французский бульвар был назван в 1902 году в честь визита российского императора Николая II во Францию.

Сквер имени Чарльза Дарвина

В сквере Чарльза Дарвина. Одесса, март 1949 года. Фото: viknaodessa.od.ua

Пале-Рояль десятилетиями числился сквером имени Чарльза Дарвина. 

Первоначально на этом месте находился военный плац. После переноса места проведения парадов на
Соборную площадь территория использовалась как торговая площадь. В 1842 году по проекту одесского
архитектора Торичелли построены торговые ряды (Пале-Рояля). На территории перед торговыми рядами
устроили сквер с фонтаном. В 1900 году в сквере установили статую Эроса и Психеи. С перемещением торговли
в пассаж на Дерибасовской улице в начале XX века архитектурный ансамбль торговых рядов был полностью
перестроен. В советское время его называли в честь Дарвина и только в 1988 году удалось вернуть ему
историческое название.
Саад Минкаилов: Взгляд на русскую действительность без оглядки на политкорректность (2003)

Posted on 16.02.2018 by admin

ЕМЕЛЯ С ПЕЧИ – обобщенный портрет

Содержание:

Глава 1. О том, как русский мужик разочаровал Наполеона.

Глава 2. О «пролетарском» сознании монгольских скотоводов и о Емеле-дурачке.
Глава 3. О виновнике развала и о чудном спасении из «рабства».
Глава 4. В отъевшемся теле «здоровый дух».
Глава 5. О Хасбулатове, о Руцком и кое-что о светских манерах.
Глава 6. Два источника чеченской партхозноменклатуры или еще раз о воспитании.

О том, как русский мужик разочаровал Наполеона

Опять разговоры о построение гражданского общества в России. И непременно по европейскому образцу! Эта та
тема, которую каждый раз в русской истории выставляют на обсуждение в периоды революционной смуты или
очередного тяжелого политического кризиса. Вопрос – надо ли подражать Западу, считается не корректным и
всерьез не рассматривается. Полемика идет о путях достижения социально-экономического и политического
уровня европейских стран.

В зависимости от политической ориентации и интеллектуального уровня выступающего, можно встретить, как

достаточно реалистические высказывания, так и абсурдные оценки с благими пожеланиями, и откровенное
политическое шарлатанство.

Случайные люди в политике, с газетно-журнальным мышлением по началу готовы рыть землю ради
демократических преобразований. Сталкиваясь на каждом шагу с тщетностью таких попыток, их реформаторский
пыл остывает и начинаются разговоры о том, что “у ней особенная стать”, о преждевременности, о
неподготовленности общества и т.д.

Споры о том, чего больше в российской действительности европейского или азиатского, уводят от сути вопроса
больше, чем приближают к пониманию. И правы те, которые говорят, что Япония, находящаяся на задворках Азии,
намного ближе к Европе по экономическому развитию, общественному устройству, по ритму жизни.

Внешний фасад российского государства со всеми его институтами начали копировать с европейских стран со
времен Петра I. По военно-техническому оснащению армии и по военно-прикладным наукам русские не намного
отставали от западных стран, а в ХХ веке в некоторых отраслях даже опережали. Но никогда на территории,
заселенной русскими, не возможно было скопировать социально-политическую систему, которая хотя бы
отдаленно напоминала европейскую демократию.

Верно, подмечено, что ХАРАКТЕР НАРОДА ЭТО ЕГО СУДЬБА. Даже школьнику ясно, что гражданское общество в
европейских странах утвердилось не в результате одномоментной реформы или указа какого-нибудь “монарха-
освободителя”; по сути, это результат непрерывной борьбы народов за свою свободу. Борьбы, как против
иностранных, так и против собственных угнетателей. И какие бы хитроумные и коварные планы не строили власть
имущие, чтобы удержаться на троне, они вынуждены были считаться с присущим для людей стремлением к
справедливости и свободе.

В свое время правители Франции осознали, что надо дать хотя бы столько свободы и дани уважения своим
гражданам, чтобы те, наконец, прекратили выходить на баррикады и вешать аристократов на фонарях, чуть ли не
каждые 15-20 лет. Что касается Англии, то ее парламент 13-го века является недосягаемым эталоном демократии
для российской думы 21-го века.

Мы далеки от того, чтобы идеализировать европейскую историю. Но нельзя не отметить то, что европейские
народы не позволяли безнаказанно топтать свою свободу и унижать свое человеческое достоинство.

Подобные нравственные императивы, несмотря на их универсальный характер, трудно разглядеть в российском

обществе. Были, конечно, восстания и бунты, но, знакомясь с русской историей, создается впечатление, что
механизм бунтарской реакции у русского мужика зреет не на морально-психологическом уровне, а на животно-
биологическом. Поэтому и воскликнул классик: “Не приведи Господь увидеть русский бунт, бессмысленный и
беспощадный!”. Основная масса русских – потомки крепостных крестьян.

Никакая свобода, данная сверху, не изменяет у этого народа его крепостную психологию. Либеральные
послабления воспринимаются ими как слабость власти. Поэтому власть жестоко подавляла любое восстание, и
каждый раз ужесточала рабовладельческий режим. Русскому мужику это было близко и понятно – он провинился,
барин прав.

Сами русские о своем рабстве говорят порой более резко, чем наблюдатель со стороны, хотя не без, присущей им
любви к самобичеванию. Их можно травить газом, посылать на смерть ради непонятных целей, доводить условия
существования до скотского уровня, и найти другие способы измывательства – они не возмущаются. ОНИ
ЖАЛУЮТСЯ. А те возмущения в телекамеру, что нам показывают, вытягивают журналисты. Потому что во всем
мире по таким поводам принято возмущаться. А то не поверят, что Россию возможно “интегрировать” в
цивилизованный мир. Но эти “возмущения” опять напоминают ЖАЛОБУ. Потому что вслед за ВОЗМУЩЕНИЕМ,
оставленным без внимания, должно быть ДЕЙСТВИЕ. Но действие подменяется все той же ЖАЛОБОЙ, только в
другой, более скулящей тональности.

По настоящему потомка крепостного раба возмущает и даже оскорбляет, когда не хватает водки или цены на нее
не доступные. Место ВОДКИ в российской жизни – это отдельная тема. Это во все времена стратегический вопрос
для любого уровня российской власти. Почему-то по количеству употребления спиртного русские не любят, чтобы
их считали первыми.

При составлении алкогольных рейтингов стараются затиснуть себя не на “призовое” место, а где- то в середины
первой десятки, позади Франции, Ирландии и т. д. Но вряд ли это объективно. Вряд ли еще где-то можно найти
народ, у которого “непьющий” синоним “больного”. Русская патриотическая печать публикует устрашающие
цифры, где отмечают, что ежегодно погибает до нескольких сот тысяч русских от НЕ КАЧЕСТВЕННОЙ водки
(заметим, что причина не в пьянстве, а в некачественном алкоголе). Надо думать, что такое предупреждение
сделает разборчивым русского мужика, который со времен застоя, не считал зазорным пить одеколон и сапожный
крем.

Повальный характер пьянства, отсутствие намека на нравственно детерминированное противоборство ему и

вообще восприятие пьянства большинством населения как нормы жизни, заставляет русскую версию этого порока
рассматривать в контексте духовной пустоты рабски обезличенного народа.

Интеллигенция не уставала поднимать РУССКИЙ ВОПРОС, пыталась познать причины, осознать свое положение и
изменить ситуацию. Вся русская литература 19-го века – это бесконечная интроспекция, малоутешительные
выводы о внутреннем содержании и туманная рекомендация “по капле выдавливать из себя раба”. Некоторые и
сегодня стараются не пить, организоваться в партию, группу, движение. “Все!”, – говорят они, – “Больше не будут
княжить над нами ни варяги, ни немцы, ни евреи!”.

Но организоваться рабы не способны изначально. Один русский – это один раб, много русских – это много рабов.
И все. Нового качества нет. Нужен барин, чтобы эту толпу загнать на работу, на войну, в лагеря. Самостоятельно
русские могут организоваться на очень короткое время, чтобы сойтись стенка на стенку и выплеснуть всю ярость,
аккумулированного унижения, на другого раба. В очень редких случаях – на барина, и то только в том случае, если
натравливать будет другой барин.

Любая, на слух привлекательная черта русского характера при внимательном рассмотрении воспринимается уже
не столь однозначно. Энгельс, как военный историк, в свое время объяснил пресловутую стойкость русского
солдата. Он писал в одной из своих статей, что русский крепостной солдат испытывает, гораздо больший страх
перед офицером-помещиком, который стоит за его спиной, чем перед вражескими пушками. И далее сравнивая,
поясняет, что француз, к примеру, исходя из природной сообразительности или немецкий солдат, исходя из
элементарного здравого смысла, могут самостоятельно сменить позицию на более выгодную. Но русский, даже
под угрозой окружения не сдвинется с места, потому что офицер (барин) приказал быть именно на этом месте.

В начале 90-х в одном историческом журнале была опубликована статья, где говорилось, что за 90 лет до отмены
крепостного права, попыталась это сделать Екатерина II. Ей вроде было неудобно перед просвещенной Европой
царствовать в рабовладельческом государстве. И это стимулировало в ней реформаторский зуд. Анализ причин,
не состоявшейся реформы выглядел хотя и правдоподобно, но не убедительно. Вся вина возлагалась на русскую
аристократию, которая якобы из-за своей классовой узколобости загасила на корню прогрессивную инициативу
стыдливой немки.

Но причины таились не столько в злых боярах, сколько в самом мужике. И это подтвердилось в последующем
историческом эксперименте Наполеона с походом на Россию. Как известно русские полководцы не вызывали у
Наполеона никаких опасений. Он знал их излюбленную и единственную тактику – завалить неприятельские
позиции огромной горой трупов собственных солдат и при этом иметь возможность повторить это
“горообразование” столько раз, сколько потребуется, чтобы вызвать у противника состояние безысходности. С
Наполеоном это не проходило.

Он, как известно за всю кампанию не проиграл русским ни одного сражения, но при этом умудрился проиграть
войну. Историки, писатели, публицисты до сих пор не потеряли интерес к этому историческому парадоксу. В
качестве причин, повлекших роковой исход для французов, западные историки перечисляют русские морозы,
русские просторы, русское бездорожье.

Но на фоне ярких описаний исторических образов, главная причина тонет среди второстепенных и ускользает от
читателя. Основной причиной наполеоновского поражения был русский мужик. На нем, на русском мужике и
спотыкнулся покоритель Европы. Знал Наполеон и о русских морозах и о русских просторах, предполагал он и то,
что в России нет дорог, а есть только направления. Наивно было бы думать, что перед такой масштабной военной
кампанией он не изучил условия, где будет она проходить. Но одной вещи не мог предположить Наполеон, что
есть на земле люди, которых не соблазняет и НЕ ВОЛНУЕТ сладкое слово “СВОБОДА”.

Известно, что Наполеон в начале вторжения раздавал русским крестьянам грамоты, освобождающие их от
крепостной зависимости. Это должно было стать по его расчетам основным стратегическим козырем, который
сломал бы становой хребет крепостного государства. Но не тут-то было. Никакой цепной реакции среди
угнетенного крестьянства. Это была не Италия. Видимо Наполеон понял это с самого начала кампании, но
отступать было поздно, да и не совместимо с его гордыней.

Энгельс так описывает, сей непостижимый для европейского восприятия феномен: “И русский мужик, взявшись за
топор, с отчаянным остервенением защищал свое рабство”. Коротко и понятно.

Заблуждается тот, кто думает, что русский народ поднимает восстание, когда гнет становится непосильным. Нет
такого унижения, которого он не выдержит. Но мужицкий бунт в определенной степени был непредсказуем. К
примеру, мужики повсеместно взбунтовались, когда отменили крепостное право. Вот уж действительно “умом
Россию не понять”. По логике вещей взбунтоваться должны были помещики(!). Видя подобное, европейцы,
находясь в плену своих культурно-исторических представлений, называли русскую душу “загадочной”. Русской
интеллигенции льстило это, и она изощрялась в наведении романтического тумана, пытаясь облагородить рабский
народ с его непредсказуемой реакцией.

Но ответ лежал в другом измерении – русский мужик взбунтовался не из-за того, что у него отняли землю (земли у
него никогда не было), а потому что у него ОТНЯЛИ БАРИНА (!). Реформаторы грубейшим образом нарушили его
привычный внутренний ориентир. Они ампутировали часть его души, предложив абсолютно чуждую ему
СВОБОДУ. Это и была разгадка “загадки” русской души. Но русская интеллигенция продолжала поиск
благородного стержня. Зажав нос надушенным платком, она “шла в народ”, признавалась ему в любви.

Через некоторое время, жалость сменялась презрением, становилось невмоготу и наши патриоты, скрывая свое
разочарование, уезжали подальше от этого народа и уже продолжали “любить” его издалека: из Лондона, Парижа
и Баден-Бадена. Упорно не хотели они признаваться сами себе, что рабов невозможно любить, их можно только
презирать. Они ведь сами были частью этого народа. И никакие сословные ступени не могли спасти их от самих
себя, от собственного нутра.

Но описание будет поверхностным, если изображать историческую картину того времени только в виде толпы
рабов, погоняемых пастухами-помещиками. Стадо людей, пусть даже рабов – это не стадо бабуинов. Люди так
устроены Господом, что нуждаются в постоянном духовном обосновании своего бытия. То унизительное
состояние, в котором пребывал русский мужик, та жалкая цена, которую раб сам себе определил, требовали хоть
какого-нибудь подобия психологической отдушины. Церковь не могла удовлетворить эту потребность, так как
давно стала служанкой власти.
Проповедуя “Богу богово, а кесарю кесарево”, извратив СЛОВО БОЖЬЕ, она оправдывала любую тиранию ВЛАСТИ.
Требовалось возведение компенсирующего идеологического ОБРАЗА. Убогое рабское сознание, привыкшее ко
лжи, не желало знать ПРАВДУ о себе, и поэтому уравновешивающий образ не мог быть ничем иным, как ЛЖИВЫМ
ИЗМЫШЛЕНИЕМ.

Русские внушали себе “избранность”, верили в свое “превосходство”, “особенную стать”, придумывали себе
“освободительную миссию”. Даже поверхностный взгляд обнаруживал чудовищное несоответствие реального
положения и придуманных образов.

Это частично отрезвляло малую часть интеллигенции, но у большинства – любая критика и разумный довод, лишь
взвинчивали рабскую гордыню и учащали приступы шовинистического угара. Из этих лживых образов и
представлений складывалась главная РЕЛИГИЯ русского крепостного государства.

Она (эта религия) способствовала превращению толпы рабов в НАЦИЮ рабов. И с этим была вынуждена считаться
любая властвующая элита. И называться надо было русским, и прославлять надо было все русское, и восторгаться
всем русским, какую бы фамилию ты не носил, будь то: Крузенштерн, Беринг, Пушкин, Кюхельбекер, Багратион,
Лермонтов, Герцен, Юсупов, Врангель. Эта была “обратная сторона” чрезмерной покорности мужика. Многие
представители русской аристократии с трудом говорили на русском языке, но уроки великоросского шовинизма
усваивали с детства.

К. Маркс, зная “русскую болезнь”, в свое время характеризовал Герцена, не без злой иронии – “…полу россиянин,
но полный московит”. Русские цари, будучи по происхождению чистокровными Гольштейн-Готторпскими,
причисляли себя к династии Романовых. Не изменял этой традиции показного русофильства и сам Иосиф
Джугашвили. В 1945г. после вероломного нападения Красной армии на Японию и возвращения острова Сахалин,
Сталин, говорят, даже утер скупую слезу и сказал: “Ми, русские, сорок лет жидали етого диня”. Обращает
внимание, что летоисчисление явно не большевистское. За точку отсчета взят 1905 год – год поражение царской
России в войне с Японией. Поэтому для большинства обиженных русских Сталин и сегодня “более русский”, чем
многие русские.

Русский мужик, оцененный властью ниже рабочей скотины, с рождения привыкший к бытовой и нравственной
грязи, удивлял своей державной спесью, самомнением, завистливостью и органической неприязнью ко всему
нерусскому. Этому свойству русского характера трудно было дать определение. “Национализм”, “патриотизм” не
подходили, потому что эти понятия основываются на здоровых чувствах народа и предполагают также проявление
уважения к другим нациям и народам. “Фашизм” – это воинствующий, идеологически и структурно
организованный национализм, направленный против сионистской экспансии. Тоже не подходит.

Джохар Дудаев подчеркивал, что русское самовосхваление как патологическую реакцию рабского убожества,
трудно с чем-либо сравнить и называл это РУСИЗМОМ. Он постоянно говорил, что “русизм” это болезнь, которой
страдает все российское общество сверху до низа: и генералы, и политики, и журналисты и бомжи.

О “пролетарском” сознании монгольских скотоводов и о Емеле-дурачке

О том, почему “призрак коммунизма” побродив по Европе, осел в России написано много, как самими
коммунистами, так и их “разоблачителями”. Марксистское лжеучение было подхвачено значительной частью “не у
дел стоящих” евреев того времени.

В ней были все необходимое для провоцирования революционной смуты. Была и жесткая критика общественных
отношений, основанных на эксплуатации (изобличать может не только праведник, но и плут), и необходимость
переустройства общества на основе СПРАВЕДЛИВОСТИ (мечта простых людей), и наукообразное обоснование всей
этой ахинеи и обещание земного рая в светлом будущем. Незаконченность теории, системная незавершенность,
эклектизм позволяли удачно пришедшим к власти ее приверженцам “творчески развивать и дополнять” новую
религию в зависимости от времени, места и ситуации.

Ортодоксальные марксисты считали маловероятной возможность пролетарской революции в России, в стране, где
этот самый пролетариат не составлял и 1% населения. Да и сознательность российского пролетариата, который
пополнялся за счет “бомжующих” крестьян, особого энтузиазма не вызывала.

Но Ленин чувствовал, что Россия, хотя и не вписывалась в классическую марксистскую схему, тем не менее, могла
стать хорошим полем для революционного эксперимента. И выдвинул идею “самого слабого звена
империализма”. Надо было, учитывая российскую специфику, спровоцировать русского мужика на тот самый бунт,
который “бессмысленный и беспощадный”. А “смысл” можно было придать по ходу дела.

Впоследствии Ленин доказал, зацикленным на теориях оппонентам, что “пролетарскую” революцию можно
провести и среди монгольских скотоводов, было бы желание. Царское правительство не зря опасалось евреев,
держа их под цензом оседлости. Но для евреев это была не преграда, и они за короткое время смогли создать
марксистские кружки почти во всех крупных городах России. Правда, в этих кружках и ячейках в изобилии
заводились агенты и провокаторы как блохи на псиной шкуре. По этой причине и после трений с российской
властью группа марксистов вместе с Лениным перекочевала в Европу.

Без малого 17 лет они колесили и изучали ее, пытаясь вместе с европейскими марксистами возбудить
европейский пролетариат. Но тамошний пролетариат оказался не восприимчивым к агрессивным призывам
марксистов, и не видел смысла только лишь из-за “классового антагонизма” хвататься за булыжник. Рушились
надежды и на русскую революцию. Рутинную подрывную работу в тылу Российской империи и на фронтах
большевики не прекращали ни на минуту, но желанного эффекта не было.

Царское самодержавие казалось непоколебимой твердыней. Ленин еще в октябре 16-го года в сердцах
пророчествовал: “В России никогда не будет революции!”. А в январе 17 года уже более спокойно делился
мечтами в кругу партийцев, что, возможно, их дети застанут пролетарскую революцию. Февральская революция
17-го произошла НЕОЖИДАННО. Ее не ожидали большевики, ее не ожидал народ, она была полной
неожиданностью для царского правительства.

Это уже после, задним числом, появились многочисленные пророческие приписки вождям и “научные” труды,
доказывающие “историческую неизбежность” того, что произошло (не путать марксистские домыслы с Божьим
провидением). Чем дальше, тем больше все обрастало мифами, как и положено в человеческих сообществах,
построенных на лжи.

К началу ХХ века законы революции считались изученными досконально. Многие социологи, историки,
политические деятели того времени отрицательно относились к этому явлению, так как, по их мнению, революция
мало изменяла сущность общества. Пугала чудовищная диспропорция между “ценой” и “результатом”. При
изобилии трупов и крови происходила всего лишь определенная рокировка во властной элите со сменой
атрибутики и вывесок. Большевики все эти выкладки относили к “буржуазной трусости” и не думали отказываться
от своих планов.

Им нужна была не просто рокировка во властной элите, а ПОЛНАЯ ЗАМЕНА ВЛАСТНОЙ ЭЛИТЫ. Как можно было
отказаться оседлать такой неприхотливый и податливый на эксплуатацию материал, каким всегда был русский
мужик. Только благодаря крепостным рабам, которых можно было рекрутировать в любом количестве и погонять
любым образом, российская империя разбухла до гигантских размеров и наводила страх на Европу.

Как мы уже отметили, большевики придали “смысл” русскому бунту, оставив без изменения “беспощадность”.
“Смыслов” было даже много: смысл для большевистской еврейской верхушки, смысл для русской крепостной
массы, смысл для обреченного русского дворянства и интеллигенции, смысл для национальных окраин и смысл
для остальных стран. БЕСПОЩАДНОСТЬ русского бунта большевики использовали в полной мере, прибавив к нему
еврейскую изощренность.

В разгар революционной горячки за действиями и политическими выкрутасами Ленина не могли угнаться не

только ортодоксальные марксисты, но даже самые близкие из его компаньонов. Уже утвердившийся
политический лозунг, через короткое время сменялся на противоположный призыв. Он резко обрывал своих
оппонентов, говоря, что “марксизм не догма, а руководство к действию”. Ленин чутьем практика знал, где скрыта
опасность для большевиков на каждом этапе революции. Некоторых моментов он опасался особенно.

Во-первых, того этапа революции, которую принято называть “контрреволюцией”. Слово “контра”, благодаря
большевистской агитации стало надолго пугалом для российской толпы. Во-вторых, русского мужика могли
оседлать наряду с большевиками другие соперничающие партии. И все эти учредительные собрания,
многопартийность, демократия, либерализм и прочий “буржуазный” балласт мог повиснуть камнем на ногах.

В конечном итоге, западные политические модели преломились бы через русскую действительность, но время
было бы упущено. В- третьих, русский мужик мог устать от крови и драки и пойти домой раньше времени. “Низы”
могли впасть в апатию, а в “верхах” могла произойти кристаллизация власти. И это могло произойти до момента
единоличного захвата власти большевиками и установления диктатуры “пролетариата”.

Это был бы провал. Надо было учесть российскую действительность. В общем- то, русскому мужику много и не
надо было – разрядиться малость, покуражиться, дать выход инстинктам и только. И он куражился от души, с
рабским сладострастием, ощущая внутри приятную щекотку безнаказанности. Облаченный в солдатскую шинель и
матросский бушлат он испражнялся в золоченых дворцах, пинал под зад и грабил любого, кто носил пенсне и
крахмальный воротник, насиловал монашек и гимназисток, убивал ради забавы и пьянствовал до посинения.

Но большевики дисциплинировали всю эту дикую клокочущую массу, придали массовым убийствам
идеологический смысл на понятном для простого мужика уровне, и, положив 15 миллионов жизней, вышли
победителями в гражданской войне. Но на этом кровавая вакханалия не закончилось. Однажды запущенный
маховик массовых убийств не останавливался в этой Богом проклятой стране даже на короткий период.

После первых же годов правления большевиков русский мужик стал воспоминать “гнет помещиков и
капиталистов” как сладкую сказку. Это тоже учитывалось новой властью. Реставрации быть не должно было.
Большевики под корень истребили царскую семью и все, что напоминало высшее сословие. Затем истребляли
всякого, кто “не с ними” и к слову которого могли прислушаться. Интеллигенцию истребляли в несколько этапов,
пока не вырастили на рабфаках “передовые” рабоче-крестьянские кадры, не страдающие буржуазной
ограниченностью.

На огромном евразийском пространстве евреи строили для себя новую “землю обетованную”. Теперь на основе
НОВОЙ САТАНИНСКОЙ РЕЛИГИИ они склеивали для себя ими же разрушенную империю. Большевики осознавали
– для того, чтобы удержаться у власти, мало было физически истребить прежнюю властную элиту. Надо было
выжигать под корень все, что служило идеологическим субстратом прежней власти. Была налажена невиданная
по масштабам пропагандистская работа среди масс.

Центробежные тенденции в национальных окраинах были приостановлены не столько за счет силы оружия,
сколько за счет удачной пропаганды идей социализма. Лозунги: “международная солидарность трудящихся”,
“борьба против эксплуататоров”, “бедные против богатых” вбивались в голову всем народам и давали результаты.
При этом Ленин и большевики, не скупились ни на какие обещания и сумели повернуть силу восставших
“инородцев” против белогвардейского движения.

Для того чтобы сохранить империю, нужно было соблюсти второе непременное условие – СОХРАНИТЬ ПРИОРИТЕТ
РУССКОГО МУЖИКА в новой мифологической конструкции. Теперь это был, как выражался Ленин, не “русский
держиморда”, охраняющий “тюрьму народов”, а “старший брат” в многонациональной семье трудящихся.

Надо сказать, что первые 20 лет советской власти, основной акцент большевистской политики был направлен на
“интернациональное единство” советского народа. НАДНАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР коммунистической религии
был более перспективен для дальнейшего сохранения многоплеменной империи и заодно позволял зачинщикам
смуты затеряться в “братской семье народов”. Только Сталин больше заигрывал с русскими.

Еще в 1922 г., выступая перед горскими народами Кавказа, предупреждал, что участие казаков в белогвардейском
движении не дает право горцам третировать их. По мере укрепления власти Сталина, акцент в национальной
политике постепенно сместился в сторону главенствующей роли “старшего брата”. Это, правда, не мешало Сталину
эксплуатировать “старшего брата” по полной программе. Но для русского мужика было неважно, что на его шею
надели гораздо более жесткое ярмо, чем при царизме и что его загнали гнить в лагеря, по сравнению с которыми
дореволюционные каторги могла считаться курортами.

Важно было другое. За ним сохранили пресловутую “передовую роль”, но уже в мировом пролетарском
движении. На него теперь была возложена более масштабная “миссия”, чем “освобождение” славянских народов.
Теперь он должен был возглавить мировую революцию против мировой буржуазии и “освободить” трудящихся
всех стран.

Армия, промышленность, энергетические комплексы, коммуникации содержались в основном за счет русских.

Важные промышленные объекты стратегического значения в национальных республиках возводились, используя
масштабное десантирование населения из русской глубинки. Хотя и нацменов также посылали на строительство
промышленных объектов, что возводились по всей стране, но это был не столь податливый для регуляции процесс
из-за наличия у нацменов развитых семейно-родственных уз и привязанности к своей земле.
Большевики под разными предлогами старались смешать нации и племена между собой, но в основном
поощрялись смешанные браки с русскими. Старались, чтобы у нового советского человека преобладали черты
русского характера, главные из которых: податливость, управляемость, небольшой уровень бытовых запросов.
Одновременно в драматургии, в кинематографе, в художественной литературе создавался образ
многонационального коллектива, с энтузиазмом строящего новую жизнь, в котором наиболее мудрым,
понимающим, учитывающим актуальность момента наставником был русский рабочий.

Должность “старшего брата” обязывала иметь более богатую историю, более богатое культурное наследие,
мудрые мысли, переданные через сказания, легенды, притчи. Детям в национальных школах преподносили сказки
о Емеле и Иванушке-дураке, как невиданный полет народной мудрости. Деградированные социализмом потомки
Бухари, Навои, Ибн-Сины, Низами защищали в институтах диссертацию на тему “Слово о полку Игореве”, описывая
это стихотворное упражнение Мусина-Пушкина, как непревзойденный шедевр мировой литературы.

Трудно кого-либо удивить, сказав, что евреи ко всему остальному миру относятся, мягко говоря, неприязненно (по
мнению самих евреев, это реакция на то, что все народы “больны антисемитизмом”). Но ненависть евреев к
исламу и мусульманам гнездится где-то на генетическом уровне. Придя к власти, они ликвидировали у
мусульманских народов, вошедших в состав Советского союза, письменность на арабской графике, которой те
пользовались 13 веков. И уже с начала 50-х годов с беспрецедентной наглостью внушали, что до прихода
Советской власти “у этих народов не было своей письменности”.

Но вернемся к объективным законам истории (или к Божьей каре). После того как большевики уничтожили
большую часть российской аристократии, затем бывших своих союзников по революционному движению, у них
обострилась жесткая борьба между собой. И не заметили они, как в их собственной среде вывелся “крысиный
волк” – Иосиф Сталин.

Ту огромную ненависть, которую сегодня обнаруживают евреи к Сталину, даже спустя 50 лет после его смерти,
трудно объяснить набившими оскомину пропагандистскими клише: “диктатура”, “авторитаризм”, “тоталитарный
режим”. В своем желании сохранить для русских “священность” войны против Германии и одновременно загнать
фигуру Сталина в исторический офсайд, евреи доходят иногда до абсурда.

Все многочисленные труды современных историков, если не заблуждаться на счет их “глубины” и “объективности”
сводятся, примерно, к следующей интерпретации 2-й мировой войны. Вот была такая античеловеческая
(антиеврейская) Германия, которая вероломно напала на Советский союз.

Первоначально терпели поражения из-за того, что не было Тухачевского, Якира и других “непревзойденных
светил” военной стратегии. Но затем русский народ (“советский” не упоминается как историческое
недоразумение) сам собой собрался с духом и погнал немца со своей земли. А Сталин где был? Ах, Сталин! Да,
был такой, сидел в кремлевском подвале, трубку курил…. Путался под ногами у выдающихся русских полководцев,
только и делал, что мешал им эффективно воевать и добивать фашистскую гадину.

Природу еврейской ненависти к Сталину трудно разгадать, слушая стандартный пропагандистский колокольчик.
Но, внимательно вчитываясь в современные интерпретации истории, можно догадаться – Сталин сумел повернуть
ситуацию таким образом, что евреи угодили в ту самую “яму”, которую они рыли для других. И “яма” была вырыта
основательная.

Испытывая страх и ненависть к Гитлеру, натравив против него весь остальной мир, в конце концов, они смогли
победить его. Но при этом прозевали Сталина. Последний уничтожил не меньше евреев, чем Гитлер. Но что
особенно обидно для евреев, Сталин не кричал об угрозе сионизма, не создавал еврейские гетто, пряча усмешку в
усах, без зазрения совести заверял, что не любит антисемитов. И истреблял евреев, не выпячивая это в
демонстративную политическую линию.

Причем делал это руками других евреев, за которыми сохранял до поры высокие посты в правительстве и НКВД.
Правда под занавес жизни “отца народов” “линия партии” в этих вопросах стала почти прозрачной. Что
объявленная в начале 50-х борьба с “космополитизмом” и “дело врачей” есть борьба против еврейских интриг, не
понимали разве что оленеводы крайнего севера и доярки российской глубинки.

Но мы немного отвлеклись, сталинизм – липкая тема. Вернемся к “старшему брату”. То, что после революции
сущность отношения ВЛАСТЬ-НАРОД не изменилась, а если и изменилась то в худшую сторону, ясно понимала не
только старая интеллигенция, но и простой народ, который, не умея писать и читать, умел сравнивать.
Он видел, что место прежнего барина, занял большевик. И при сравнении, в глазах русского мужика большевик
явно проигрывал. Наверное, поэтому была проведена кампания ликбеза, чтобы простое население научить читать
большевистские лозунги. Ничто так не зашоривает сознание и не снижает уровень критического восприятия, как
примитивное грамотейство. Новая “народная” власть, сделавшая мат, грязь и безбожие нормой жизни, явно не
страдала аристократичностью манер. Поэтому появились новые понятия для обозначения человека власти. Вошли
в обиход слова “пахан”, “начальник”.

Вообще, распространившееся слово “начальник”, не совсем правильно считать советским аналогом слова “барин”.
Оно в зависимости от ситуации могло нести различные смысловые оттенки: от пренебрежительного до
почтительного или эмоционально нейтрального. Постепенно все стало на свои места. Была полностью
восстановлена государственная пирамида, на основе новой идеологии, с многократно усиленным репрессивным
аппаратом и огромной армией средних и мелких начальников. Это был типичный ПАХАНАТ в своей основе,
ориентированный на русский менталитет.

О виновнике развала и о чудном спасении из “рабства”

Развал Советского союза относится к уже известному разряду полной НЕОЖИДАННОСТИ. Можно говорить о
происках Запада, о хитрых планах ЦРУ, о пятой колоне сионистов, можно соглашаться с излюбленным диагнозом
реформаторов “экономика не выдержала”. Все перечисленное укладывается в некую успокоительную причинно-
следственную схему.

Да, Запад оказался хитрее коварнее, много работал на разложение соц. лагеря. Да он победил в холодной войне.
Но внезапный обвал всей системы был полнейшей неожиданностью и для Запада. Другое дело, что столбняк от
удивления длился недолго и этот самый Запад не оставил на самотек такой подарок судьбы. Быстро
перегруппировавшись, на ходу скорректировав свои долгосрочные планы, он железной хваткой вцепился в
поверженного монстра и впрыснул в жизненно важные органы столько яда, что вряд ли его спасет даже самый
искусный политический ветеринар. И что уже совершенно очевидно – “спасать отечество” не собираются те
сомнительные политические фигуры, которым дали прописку на телевидении.

Говорят много. Ничем не ограниченное говорение – один из характерных признаков сегодняшнего времени и в то
же время показатель глубокого кризиса и растерянности в обществе. В данном случае изобилие речей является
еще и неким суррогатным заменителем ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. В стабильном обществе говорение регламентировано и
обусловлено это тем, что общество знает свои цели, задачи и наметило пути их достижения. Тут многословие
излишне.

Основные тенденции закулисной политики видны невооруженным глазом – развалить государство настолько,
чтобы восстановление сверхдержавы стало не возможно, ни морально, ни физически. Загнивающую, смертельно
больную империю ведут к той черте, когда содержание оставшихся боеголовок станет непозволительным
экономическим бременем или будет грозить экологической катастрофой. И после этого укажут место, в общем
строю, уже не опасаясь политической строптивости. Возможно, организуют мировой спектакль типа “кремлевский
Милошевич”. Тут уже не поможет ни членство в “клубе французских виноделов”, ни обличение “двойных
стандартов”. И кажется, первые наметки по оживлению этой темы, в европейских политических кругах уже
наблюдаются.

Плутократы, пришедшие к власти, не избегают разговора по самым острым проблемам. Они имеют возможность
замусолить и заболтать любую насущную проблему. На телешоу приглашают различных примелькавшихся
деятелей, каждый из которых имеет “свое видение”. Солидным дядям, познеры задают вопросы как на детском
утреннике. А те быстро и заученно тараторят каждый свой “стишок”. Каждый раз на обсуждение ставится
стандартный вопрос: “Почему разваливается (разлагается) то-то и то-то?”. В зависимости от намеченной темы,
приглашенные в студию, в шумной полемике переживают за развал (разложение) здравоохранения,
просвещения, науки, сельского хозяйства, ЖКХ, армии и пр. ТВ упорно демонстрирует кадры, как половина
населения, матюгаясь, плавает в собственных нечистотах. Затем эмоции публики искусно переключают на
вопросы: “кто виноват?” и “что делать?”.

Виноватых находят быстрее, чем международных террористов. Это “пережитки социализма” и начальники ЖКХ.
Что делать тоже ясно – реформировать ЖКХ. “Утренник” дружно аплодирует, занавес опускается. За скобками
остается истинный виновник собственных несчастий – русский народ. За скобками он остается, потому что
соблюдается один из догматов нового времени, что “нет плохого народа, есть только плохие люди”. (Такие
контрабандные ” истины” настойчиво распространяют евреи. Нам позволительно в них усомниться. К примеру,
вышеприведенного утверждения нет ни в одной из книг Священного писания. Наоборот, и в Торе, и в Евангелие, и
в Коране много сказано о “народах нечестивых” и рассказывается о том, как их наказал Господь.)

В этих эпизодах как нигде проявляются характерные особенности казенного народа. Представители любой другой
нации проявили бы здесь собственную инициативу, хотя бы ради здоровья своих детей. Русские нет, и пальцем не
пошевелят, придерживаясь извечной НЕГЛАСНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ холопа с барином. Барин (начальник)
обязан, заботится о его быте (дать ему какую-нибудь конуру и пищу) взамен этого он может эксплуатировать
холопа, как ему вздумается и даже посылать на убой.

Рассматривая только лишь жэкэхашные страдания, можно довольно много узнать о характере русского мужика.
Никакая цивилизация, научно-техническая революция, глобализация не изменили его. Где-то в начале января ТВ
показывает такую картинку. Жители одного из хуторов на Кубани в канун предыдущего новогоднего праздника
обратились к Путину с просьбой посодействовать, чтобы им провели газ. Тот, конечно, не мог упустить
возможность разыграть из себя “доброго царя” и пообещал, что через полтора месяца у них газ будет. И тут
возникает типичная ситуация, когда казенный народ неблагодарным грузом виснет на шее у своих правителей.

Газ провели в обещанный срок. Но и через год хуторяне продолжали отапливать дома дровами и углем, угрюмо
объясняя, что завести газ в дом не по карману. Ни один из них не желает купить 10 метров трубы, чтобы сделать
отводку от газовой магистрали, которая теперь проходит в трех метрах от его окна. И дело не в затратах.

Они с холопским упрямством считают, что НАЧАЛЬСТВО ОБЯЗАНО завести газ в каждый дом. И упорно, затаив
обиду на это самое начальство, будут продолжать покупать уголь и дрова “назло кондуктору”. Трудно
предположить, что такая ситуация возможна среди других народов.

Или другая картинка из серии “жэкэхашные трагедии”. В своей квартире замерз 80-летний ветеран. Примерз к
полу так, что с трудом отодрали. В общем-то, самый заурядный случай из русской жизни был раскручен через СМИ
для поддержания общего фона недовольства властью. Все соседи взахлеб возмущались в телекамеры, обвиняя
ВЛАСТЬ, которая бросила на произвол судьбы ветерана. Ни один из них даже представления не имел, что по
понятиям общечеловеческой морали, весь позор ложится на них, на так называемых соседей.

У всех народов Кавказа, к примеру, к соседу относятся как к близкому родственнику. Случаются и обиды и ссоры,
но неизвестно ни у одного народа случаи такого дикого безразличия друг другу. Это, какое животное равнодушие
надо иметь, чтобы позволить умереть такой смертью пожилому беспомощному человеку. Хотя сравнение с
животными не совсем правомерно. У многих стадных животных существует развитое чувство взаимовыручки.

Часто о смерти одинокого пожилого соседа “братья славяне” узнают, когда трупный запах в подъезде становится
невыносимым. Случается, что, и трупный запах не волнует. По телевидению однажды показали, как в одной из
квартир, густо заселенной хрущевки, нашли высохшие мумии двух женщин, старой матери и ее пожилой дочери.
Но такой случай даже применительно к русскому быту “зашкаливает”.

Некоторые пропагандистские сюжеты российских СМИ можно относить к рубрике “Смехослёзопанорама”. В одной
из телепередач раскручивается тема “жестоких кавказских работорговцев”. Интрига начинается с того, что во
время командировки в Грузию к журналистам подошел какой-то русский бич и пожаловался, что, мол, десять лет
мотается по Кавказу и не может вернуться в родные края, так как нет паспорта. Журналисты вцепились в бедолагу
как в голливудскую кинозвезду.

Выдали по экрану быстро состряпанную первую серию “тяжелой одиссеи”. В то время он пасет чьи-то отары, в
горах Сванетии. Но это не интересно. Все мытарства обязательно должны начинаться с одного из районов
Ичкерии, где он несколько месяцев горбатит на какого-нибудь “злого чечена”. То ли режиссер был бездарный, то
ли бич оказался никудышным актером, но по рассказам последнего выходило, что жилось ему в “рабстве” лучше,
чем “свободному” средне статистическому жителю России. Во всяком случае, положение у него было намного
предпочтительней, чем у замерзшего в окружении своих соплеменников ветерана.

Но изюминка интригующей теленовеллы не в этом. Привозят нашего героя домой, куда-то в Архангельск вроде.
Есть близкие родственники: родная сестра, зять, племянники. Стучат в дверь квартиры, открывает женщина
средних лет – сестра героя. Увидела брата после десятилетней разлуки, узнала и, … нет-нет не угадали! не
разрыдалась, не бросилась в объятья. Это было бы привычное, по-человечески понятное завершение грустной
истории. Сестра зыркнула глазами, узнала гостя, удивилась, сказала: “Ой!”…. На этом восклицании “индийское
кино” заканчивается, переходя в русскую быль.

В следующий момент она решительно захлопнула дверь, буквально перед носом брата и ПЕРЕД КАМЕРОЙ
ОПЕРАТОРА, и все поняли “ой”, как “этого мне еще не хватало”. Весь эпизод длился несколько секунд, но он стоил
подробного описания. Пьеса шла явно мимо задумки, … если у авторов не было более коварного плана – показать
“широту русской души” в натуральную величину. Затем показывают “казенный дом”. Нашего героя устроили то ли
в психинтернат, то ли в дом инвалидов. В эпилоге – жертва “освобождения” полулежа на койке, отрешенно
смотрит в зарешеченное окно.

Чистые белые простыни на кровати на фоне голых обшарпанных стен, кроме уныния ничего не вызывают. Он уже
почти забыл о камере, направленной на него. На лице героя какая-то деревянная усталость, покорность судьбе,
сменяемая время от времени деланной бодростью (видимо вспоминает о видеокамере). Этой дежурной
бодростью, невозможно полностью скрыть ту тихую подавленность, которая нет-нет, а отражается во взгляде.

Не надо быть умудренным психологом, чтобы, глядя на этого бедолагу, догадаться – находясь в “рабстве”, он
получал гораздо больше человеческого участия. Но какой-то очень русский элемент выпадает из его портрета. Не
могу уловить, какой. Ах, вот оно что! Он никак не обнаруживает злобы к “освободителям”, и обиды на сестру. И
его губы не кривятся в беззвучном рефлекторном мате. Вот что, значит, оторваться от привычной среды и десять
лет жизни провести среди других народов. Это убавило в нем часть русского и прибавило общечеловеческого.

(Часть русского населения, сбежавшего из Ичкерии в первую и во вторую войну, возвратилась в центр войны,
город Грозный, не выдержав хамства и цинизма со стороны российских русских. Живя в российских регионах, они
ощущали к себе неприкрытую ненависть со стороны местного населения. Их называли “чеченами”. Видимо
чувствовали в них измененных русских, “русских с человеческим лицом”. Такое же отношение было и к русским,
прибывших с других мест “ближнего зарубежья”. Тогда становится понятно, что вой “патриотов” по поводу
притеснения русских в Прибалтике или Казахстане вызван не сопереживанием за судьбу соплеменников, а
продиктован той глубинной, рабской озлобленностью, которая готова выплеснуться на всех и на вся, без разбора).

Оставим за русскими право дать самим себе характеристику, какая им больше по душе. Но если задуматься, то в
душу закрадывается муторная тоска – это как сильно должны были прогневить ВСЕВЫШНЕГО СОЗДАТЕЛЯ те
народы, у которых русские числились в “старших братьях”.

В отъевшемся теле “здоровый дух”

Черствое, бездушное отношение друг другу в реальной жизни, легко переходящее во взаимную жестокость,
рабская разобщенность, не мешают русским бурно переживать “за державу”, “за обманутый русский народ”.

Особенно переживают за развал АРМИИ. И не случайно! Армия, во все времена была самым культовым идолом в
языческом пантеоне русского мужика. Это узаконили даже в правописании – слово “Армия” пишут с большой
буквы, а “бог” до сих пор пишут с маленькой. Вот что можно прочесть на одном из русских патриотических сайтов,
авторы которого старательно открещиваются от шовинистического кликушества.

“В годы т.н. развитого социализма, когда страна, в общем то тихо гнила в изнутри, строилось ежегодно десять
атомных подводных лодок. Ставились на боевое дежурство сотни межконтинентальных ракет. Клепались танки и
самолеты, БТРы и вертолеты. Путь оно все и было столь же гонимое, как и машина с надписью ВАЗ, однако увидав
пролетающий над покосившимися избами истребитель, бредущая по колено в грязи пятидесятилетняя старуха-
колхозница могла гордо воскликнуть: а зато мы сильные и могучие! Т.е. фигово мы жили, но та же КПСС могла
ткнуть на ВПК пальцем и сказать – вот сюда утекают ваши денежки”. ( АРИ. Итоги политнедели 15.02-23.02. Глеб
Щербатов).

Здесь имеем тот случай, когда любые комментарии могут испортить цитату, мы только подчеркнули суть русской
ностальгии.

Армейский устав переписывался многократно в зависимости от веяния времени. Но истинным цементирующим

началом в российской армии было крепостное право, которое сохранилось в ней почти в реликтовой форме до
наших дней. “Дедовщина”, рассказы о которой вызывают возмущения солдатских матерей типично русское
явление, своими корнями уходящее во времена, когда крепостной служил 25 лет. Это действительно был дед, в
глазах новобранцев.
Прошли столетия, а отношения друг к другу не изменились. “Дедами” становились через год. Сегодняшний
новобранец, бегущий из части, грязный, побитый, глотающий слезы и сопли, вызывает жалость. Через год-
полтора он сам начнет издеваться над слабым и неопытным новичком. В этом весь раб: он соглашается быть
угнетенным, и при малейшей возможности не упустит случая угнетать себе подобного.

“Дедовщина”, по сути, есть УНИВЕРСАЛЬНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ взаимоотношений в российском обществе, на

всех его уровнях.

Генералы злятся, слушая все эти обвинения в свой адрес. Они знают, что дедовщина в российской армии была
всегда, и это не мешало ей (до позорного поражения в Афганистане) считаться самой сильной армией в мире. И
еще один секрет знают генералы, что в чеченских, “незаконных банд формированиях” нет дедовщины.

Попробовали бы Гелаев или Басаев оскорбить или унизить хоть одного самого слабого и бестолкового новичка в
отряде. Это был бы их последний день в качестве командиров, потому что от них отвернулись бы все и в первую
очередь ближайшие соратники. К счастью такое допущение невозможно даже теоретически. Чеченские
моджахеды вышли с оружием в руках защищать свое человеческое достоинство и поэтому не могут и не хотят
попирать достоинство другого.

Интересно было наблюдать за пленными солдатами срочниками. Загруженные феэсбешными внушениями, что
“сразу зарежут”, они поначалу обреченно ждали своей участи. Затем удивлялись, что не только не режут, но и
делятся с ними продуктами. Каждый день, прожитый в лагере моджахедов, приносил им новые открытия.

К примеру, что у “главарей” нет отдельного стола, что над ними подтрунивают и шутят, как и над рядовыми
моджахедами. Но при этом беспрекословно выполняют их приказы. Пленники в разговоре клялись, что если бы
знали о таком положении, то вся их рота без колебания перешла бы сюда.

Дедовщину русский, в общем-то, принимает – он к ней подготовлен, начиная с детской площадки. Но вот, что ему
бывает обидно, когда два-три новобранца “кавказской национальности” начинают “не по правилам” гонять всю
роту русских, не делая различия между дедами и салагами. Вот как описывает подобный случай один из
постоянных авторов АРИ (Агентство русской информации).

“В ожидании грандиозного сражения за столицу в разных участках Россиянии происходили бои локальные,
например, в г. Белоярский. Там ЧЕТВЕРО дагестанцев систематически избивали ТРИНАДЦАТЬ русских солдат (всего
в части служило 40 чудо-богатырей, потому можно говорить о 36 “опущенных” военнослужащих), причем все это
наблюдало РУССКОЕ же офицерье. Вместо того чтобы хотят бы вдесятером налететь на одного чучмека и насмерть
забить его табуретками, 13 самых отважных смылись из части и пошли в прокуратуру.

В любом случае это прогресс, поскольку полтора года назад четыре чучмека систематически издевались над
сотней с лишним военных, которые доведенные дедами до ручки пошли в посадку кушать черешню. Таким
образом, в десять раз выросла моща наших воинов”.

После констатации прискорбного факта в духе злобного сарказма, автор переходит в русло привычных вопросов:
“Кто виноват?” и “Что делать?”. Здесь мы узнаем русскую думку о самих себе. Сквозь показное самобичевание
проглядывается рабская гордыня и поверхностный взгляд на вещи. Понятно, что журналистский стиль не требует
особой глубины в суждениях. Но и не предусматривает нижеследующую инфантильную галиматью.

“О чем говорят такие случаи? О том, что русские разобщены? О том, что русские выродились как народ? Отчасти –
да. Призывники, это в общем то срез общества среднестатистических обывателей, забитых, дезорганизованных
существ. Политика такая в стране была – гноить пассионариев по тюрьмам и концлагерям. Вот мы и имеем то, что
нас все имеют. Однако не все столь печально, если принять во внимание контингент, приходящий сегодня в
армию, ведь как правило это дети из очень и очень неблагополучных семей. Если мальчишку всю жизнь избивал
папаша-алкоголик, ему в общем то довольно трудно сразу перестроиться, перестать следовать психологии
мальчика для битья и начать бить самому”.

А если мальчишку никто не избивал? И воспитывал его отец-трезвенник (потому что язвенник) и с детства играл в
“войнушки” и смотрел, читал и восторгался всей русской патриотической пургой. …Тогда что? У него появляется
чувство достоинства? Да нет! Раб он не потому раб, что бедный, в лохмотьях и не образованный.
С древнейших времен по настоящее время не переводились рабы-поэты, рабы-архитекторы, рабы-врачи, рабы-
инженеры и пр. Поэтому цитируемый автор, возможно весьма начитанный и образованный человек, не должен
вызывать у нас иллюзий. Потому что следующая его рекомендация попросту их не оставляет.

“Но даже с такими нечастными доходягами все поправимо: три-четыре года спортзала, нормальное питание,
хороший тренер – и любой из этих отпрысков алкоголиков порвет четверых потомков скотоводов, на завтрак будет
чучмеков есть. Вопрос сегодня заключается лишь в том, как, русским детям обеспечить нормальные условия для
жизни, а обеспечить их сможет только русская национальная власть”.

Это и есть уровень проникновения в суть проблемы (?) Воистину иметь в качестве интеллектуальной элиты нации
такое убожество, намного трагичней, чем наводнения или техногенные катастрофы. Автор пребывает в полной
уверенности, что отъевшееся и накаченное НИЧТОЖЕСТВО перестает быть таковым и приобретает некое новое
КАЧЕСТВО. Если бы автору вдруг наскучило наживать геморрой перед компьютером, и он подписался бы
сопровождать российский спецназ во время операции в горах Ичкерии, то мог бы стать свидетелем такой сцены.

Шестьдесят с лишним откормленных и накаченных спецназовцев, со свиными выями, несущие на себе амуницию
и боеприпасы свыше 50 кг, не считая оружия, встречаются в лесу с отрядом из восьми моджахедов. Встреча почти
в лоб. Пауза, все застыли. Малейшее движение кого-либо спровоцирует шквальный огонь с обеих сторон….
Шабалкин через некоторое время выдаст “информацию” о том, как “российский спецназ уничтожил крупный
отряд “бандитов” и “наемников” в лесах под Джани-Ведено”. И что при этом “до 30 бандитов уничтожено, а
остальные рассеяны по горам”. Но это так,… для поддержания мифа. Наш же гипотетический репортер увидел бы
совершенно другую картину.

Столкнувшись, нос к носу с противником, у которого оружие тоже на взводе, командир спецназа (тот самый
накаченный) предлагает разойтись мирно. Командир моджахедов соглашается – русских слишком много. Так и
делают. Правда через пару часов, когда спецназ прибывает на свою базу, этот квадрат артиллерия выворачивается
на изнанку, но это уже рутина войны.

О Хасбулатове, о Руцком и кое-что о светских манерах

Русские то жалуются, то гневно изобличают плутократов, а те в свою очередь заверяют, что унаследовали право
сесть им на шею на легитимных, демократических основаниях. Сколько бы раб ни жаловался, ни плакался, ни
изобличал, он боится НАРУШИТЬ ПРАВИЛА, которые установлены сверху. Страх давит его. Вместе с тем,
политические паханы и плутократы, которые выдумали эти правила, без колебаний преступают их, когда им это
необходимо.

Ельцин и его окружение, не долго думая, расстреляли упрямый верховный совет, пересажали фрондерствующих
лидеров. И тут же, с бандитской снисходительностью отпустили их. Дали амнистию, якобы в целях общественного
примирения. Ну не доводить же, в самом деле, всю эту муть до открытого суда. Чеченец Хасбулатов, всю свою
сознательную жизнь проживший в Москве, вроде профессор и политик, по идее, как никто другой, должен был
знать русский характер, особенно характер московитов. Как можно было, опираясь на русских холопов, надеясь на
них как на соратников, пойти “ва-банк”? Решил, видите ли, оседлать с наскока русскую идею. Даже для русского
это безнадежная затея. А уж не прозевать очередного “кавказца”, курящего трубку, евреи обязались давно.

Надо было видеть “афганского героя”, боевого летчика Руцкого во время штурма Белого дома. Он почти плачет, у
него трясутся руки, подбородок, он истерически призывает окружающих подтвердить, что даже не думал
оказывать вооруженного сопротивления, он даже не касался оружия. И это в то время, когда этот человек(?)
значится вторым лицом в государстве.

То есть, имеет возможность ссылками на всякие “конституционные нарушения” “вешать всех собак” на своего
противника. Но нет! есть черта, перед которой эти люди поджимают хвост. В этом весь раб – его можно послать на
убой в Афганистан и он, пачкая от страха штаны, будет покорно выполнять “интернациональный долг”, но если его
заподозрят в неповиновении барину, он тут же упадет в обморок.

Впоследствии этот мешок с фекалиями был избран патриотическим электоратом на пост губернатора, а
остальному скопищу холопов позволили из разогнанного верховного совета перекочевать в “демократическую”
думу. И они, как ни в чем не бывало, с прежним энтузиазмом принялись спорить, голосовать, юродствовать. Даже
этот презренный балаган при желании мог заставить власть считаться с собой. Формальные правила позволяли
это. Но куда там, все эти райковы, володины и слизки, не без гордости стараются подчеркнуть, что их холуйская
поза замечена и одобрена кремлем.

На их лицах читается нескрываемое самодовольство лакеев, приближенных к барину. Ну, казалось бы, что ты
раболепствуешь, как будто в кремль возвратился Рюрикович. Да он такой же, как ты, если не хуже. У этого, даже в
первом поколении невозможно докопаться до родословной.

Вспоминается эпизод примерно полутора годичной давности. Встречают Путина то ли в Татарстане, то ли в

Башкирии. Как и положено вокруг гостя идет “орбитальное” вращение местной власти, хлеб-соль, девицы в
национальных платьях, дети, цветы…. Затем показывают шутливую сценку – то ли импровизация, то ли входила в
программу: Путин и одна из “хлебосольных” девушек соревнуются, выясняя, кто положит руку соперника.

Ну, казалось бы, козе понятно, что спортсмен, мужчина (в данном случае будет точнее – особь мужского пола)
физически сильнее хрупкой девушки. Любое высокопоставленное лицо, известный и малоизвестный политик
любой страны, даже вождь зулусов или старейшина мормонов, в такой ситуации поддались бы. Этот нет. Этот
уложил таки руку девушки с самодовольным видом. “Победил” так сказать, не подвел свое происхождение.

Существует категория бесполезных затей. Одна из них, когда сотня имиджмейкеров будет вращаться вокруг
генетического холопа, стараясь создать внешний лоск. Но тот все равно выдает свою сущность и делает это в
самый неподходящий момент.

Два источника чеченской партхозноменклатуры или еще раз о воспитании

Хотелось бы преподнести чеченцев, как народ, на национальном поле которого нет и в помине рабских сорняков.
Но для этого надо обладать бесстыдством Ястржембского. На телеэкранах показывают таких представителей
чеченской национал-помойки, что спорить о “чистоте нации”, означало бы отрицать очевидные факты.

История рабовладения среди чеченцев была своеобразной и представляет немалый интерес для любого ученого
гуманитария. (Но наш экскурс ограничен рамками журналистского анализа).

Достаточно сказать, что чеченец делился с рабом своей пищей, давал ему отдельный кров, работал наряду с ним.
Сам не издевался и не позволял другим издеваться над рабом. Помогал рабу жениться на женщине его круга. Но
тут возникала интересная ситуация.

Вместо того чтобы быть благодарным за то, что ему покровительствуют, дают кров и пищу и не унижают, раб
начинал самодовольно двигать плечами, наглеть и пререкаться. Конечно, зарвавшегося раба быстро ставили на
место. Но опыт учил, что даже тихому рабу нельзя доверять. Наверное, поэтому у чеченцев существовал обычай –
каждый вечер, перед отходом ко сну, кто-нибудь подходил к дверям раба, громко звал по имени и предупреждал:
“… Не забывай, что ты ллай!”. На чеченском языке “ллай” означает раб, холоп.

В психологии рабов чеченцы разбирались хорошо. Знали, что от раба нельзя ждать благодарности, но нужно
ждать НАГЛОСТИ. (Горбачев не знал или забыл этой особенности рабского поведения и во время “хождения в
народ” в 96г, получил скандальную пощечину от того самого “простого избирателя”).

В ходу были выражения “горделивый как раб”, “обидчивый как раб”, “гневливый как раб”, “продажный”,
“злопамятный” и т.д. Если кто-то из старших в роду делал замечание подростку или юноше с употреблением таких
сравнений, то это надолго отбивало охоту у воспитуемого обнаруживать свои эмоции. Конечно, ни о какой
кровной мести в отношении раба не могло идти и речи. Когда по стечению обстоятельств от руки раба погибал
чеченец, то это воспринималось как несчастный случай. Раба, конечно, убивали и за меньший проступок. Но
враждовать было не с кем – не было рода, не было происхождения, не было личности.

К состоянию вражды и дружбы чеченцы подходили очень осторожно и взвешенно. Объявить по ошибке вражду
безродному человеку, означало попасть в глупое положение и надолго стать героем местных анекдотов.
Существовала поговорка “Лучше вендетта с благородным человеком, чем дружба с ничтожным”. Уже к концу 19
века, выражаясь языком марксистов, рабов не было как класса. Но зато были тейпы и ветви рабского
происхождения и, не смотря на свою плодовитость, они никак не могли раствориться в чеченском обществе.

Об их происхождении в каждом селе, в каждой округе знали достоверно. Жениться или выйти замуж за
представителя сомнительного тейпа, каким бы материальным достатком он не обладал, и сегодня в лучшем
случае считается непростительным легкомыслием.
Нетрудно догадаться, что большевики в “деле становления Советской власти на местах”, опирались на рабские
тейпы и безродный человеческий мусор. Их протаскивали в партийную элиту, давали образование, льготы, власть.
Но в какой бы красочной упаковке не преподносился раб, у чеченцев вся эта политическая мишура ничего кроме
презрения не вызывала. Раб и в парчовых одеяниях для них оставался рабом.

Параллельно большевики старались вербовать в свои ряды и сынов из благородных и уважаемых семей. К
сожалению, это им в определенной степени удавалось, и благодаря этим агентам влияния, они смогли
значительно ослабить сопротивление чеченцев. Из этих ДВУХ ИСТОЧНИКОВ сформировалось впоследствии
национальное представительство местной партхозноменклатуры.

Брежневское время явилось пиком разложения нации. В то время принято было азартно обсуждать интриги в
высших партийных структурах.

Описывались случаи, когда некоторые чеченцы из партийной номенклатуры могли пойти на конфликт … даже с
русским наместником республики (!) И наряду с этим рассказы о поведении других партийных чеченцев отдавали
такой вонью безнравственности, что люди начинали сомневаться в их достоверности. Но все стало бы на свое
место, если бы сомневающийся проследил РОДОСЛОВНУЮ этого “чеченца”. Некоторые из них и сегодня, несмотря
на интеллигентную маску, демонстрируют такое омерзительное холуйство, что даже русское быдло чувствует себя
выше их. И надо сказать – на этот раз обосновано.

Не смотря на чудовищные злодеяния, которые русские веками творили и сегодня продолжают творить на
чеченской земле, чеченцы почти не испытывают вражды к русским. На первый взгляд парадоксально, ведь в
мстительности чеченцам не откажешь. Но это на первый взгляд. Углубившись в суть вопроса, начинаешь понимать,
что чеченский менталитет не воспринимает русских как нацию. Нет объекта для ненависти. Невозможно
испытывать ненависть к саранче или наводнению. Можно только скорбеть, печалиться, молить Бога и спасать свой
народ доступными средствами.

Вместе с тем чеченцы испокон веков враждовали с казаками. Редко, имели место и дружеские контакты, и даже
кровнородственные связи. Это было объяснимо. Казаки имели семью, традиции и религию, т.е. могли называться
НАЦИЕЙ. Чеченцы также испытывали ненависть к русским правителям, так как они формировали центр принятия
решений. Но мюжге (от слова “мужики”) никогда глубоко не затрагивали эмоций чеченцев, кроме желания
сиюминутного истребления. Кстати психологию мюжге чеченцы тоже знали неплохо.

Старики любили повторять: “Остерегайся мюжге, который плачет и лезет в драку”. Имелась, наверное, ввиду одна
из тех непредсказуемых диких реакций, когда новобранец расстреливает дюжину сослуживцев и затем самого
себя.

Итак, все мы систематизировали, разложили по полкам и провели этнопсихологический анализ, и выявили

типологии,… и почти обнаружили в хромосомах ген, отвечающий за быдловую деформацию личности. Вот только
одна беда – жизнь не втискивается в нашу рабочую теорию. Потому что она никак не объясняет, почему чеченец
из нормальной семьи, где гордились приверженностью религиозным и национальным традициям, становится в
очередь за гумпомощью и позволяет себя как барана уводить в фильтропункты.

Почему другие стали на путь предательства – пошли в услужение оккупантам. И почему молодые русские салаги
из Вологды или Иркутска, ничего поучительного вокруг себя с детства не видевшие, кроме пьянки и мата,
переходят на сторону моджахедов, принимают Ислам и показывают пример убежденности в вере и стойкости в
бою. ПОИСТИНЕ АЛЛАХ ВЕДЕТ ТОГО, КОГО ПОЖЕЛАЕТ. И это показывает нам, какие бы похвалы не высказывали в
адрес нации, никак нельзя гордиться своим “чеченством”.

Единственная гордость, которую разрешил АЛЛАХ это гордость от сознания, что ты член ИСЛАМСКОЙ УММЫ.
Единственный вид рабства, который возвеличивает человека это БЫТЬ РАБОМ ВСЕВЫШНЕГО АЛЛАХА.

Кое-что о мифах и мифотворчестве

Время, в котором мы живем, можно назвать эпохой крушения мифов. Мифы развенчиваются с невероятной
быстротой. Но наряду с разрушением мифов проглядывается и другая, довольно наглая и циничная тенденция.
Разного рода сионские мудрецы, специалисты в области социологии, политтехнологии или просто в
лапшенавешивании цинично внушают, что в мифах нет ничего зазорного, что жизнь, ориентированная на мифы,
нормальное явление.
Проще говоря, ЖИЗНЬ ВО ЛЖИ приобретает такую же легитимность как однополые браки.

Однополое скотство довольно известный прецедент в истории человечества. Его распространение и

неприкрытость является признаком выраженной деградации общества и предвестником неминуемой КАРЫ
ГОСПОДНЕЙ. Но вот, пожалуй, трудно припомнить случай, чтобы какая-нибудь даже самая жестокая и
тираническая власть признавалась бы, что зиждется на лжи. Потому что не принято рубить сук, на котором
сидишь. (А если рубят, то надо понимать – прочность государства не актуальна). Одновременно поиск ИСТИНЫ,
этот неотъемлемый атрибут человеческой души, высмеивается и преподносится как утопическая блажь
клинически неблагополучных людей.

Разрушение коммунистической религии состоялось ОТНОСИТЕЛЬНО безболезненно и легко, под одобрительные

крики толпы. В отличие от этого разрушение РУССКОГО МИФА протекает крайне болезненно и тяжело. Пытаться
низвергнуть его одним натиском, как коммунизм невозможно – русский миф лепили не одно столетие, тогда как
коммунистический стал выдыхаться к 70 годам. Да и политика форсированного вытравливания мифа, которое
прослеживалось в начале 90-х годов, оказалась невыгодной для реформаторов. Так как миф остается сильным
козырем для поддержания межнациональной вражды.

Вначале же СМИ стали так резко критиковать “имперское мышление”, “державность”, “старшинство”, что русские
растерялись. При встрече делегации казаков с Дудаевым, один из казаков как-то сказал: “Представляете, до чего
дошло – я, русский, живя в России должен сегодня стесняться, что я русский!”.

Один из матерых военных преступников – генерал Трошев однажды в своем интервью поделился прошлыми
переживаниями: “Ей-богу, в первую войну чувствовал себя в Чечне как какой-то оккупант! …”. (В этой войне и
Путин разрешил ему не церемониться и “мочить” всех чеченцев подряд,… и журналисты хвалили за
“решительность”. Так что проблем с совестью у “окопного генерала” на сей раз нет).

Дагестанский поход моджахедов с самого начала вызвал намного больше беспокойства в США и Израиле, чем в
Москве (распад России пошел не по плану!). И тогда, чуть запоздало, но был брошен в толпу уже известный клич:
“На нас, на Россею напали!”. Рассчитывали, что призыв прост и понятен для всех. Русский мужик с похмелья,
возможно, не понимал ” на кой ляд ему нужны Цумада и Ботлих” и где они находятся. Но ему сказали, что “это
Россея” и он одобрил: “Правильно Путин мочит черных! Надоели эти азербайжаны”.

Должно быть, и другие народы задумались – оказывается, “нападать это нехорошо”. Некоторым, наверное, на ум
лезла историческая арифметика – “сколько раз, нападала Россия, и сколько раз нападали на нее?”. Еврейское
лобби во главе с Березовским, используя мощные пропагандистские ресурсы, решили нажать на воспаленную
шовинистическую мозоль той самой пятидесятилетней колхозницы, которая как вы помните, когда-то шла “по
колено в грязи”, а сегодня барахтается по горло в ЖКХ. И, как известно, без особых мук и акушерских усилий
родили “защитника Россеи”.

Русский миф оказался в этот момент крайне необходимым. Сегодня же когда “доблестные войска” по уши завязли
в Ичкерии, реформаторы демонстрируют творческий подход в этом вопросе. В зависимости от конъюнктуры, то
прославляют “федеральных” убийц и мародеров, то, демонстрируют сюжеты их бесчеловечности к мирному
населению. Единственная ситуация, которая не подлежит двоякому толкованию это отношение к евреям. Русская
жалоба на еврейское засилье однозначно определяется как “фашизм”. Тут уже никакие церемонии не
допускаются и беспощадно разоблачают русскую ксенофобию.

Разрушение русского мифа заключается не только в словесных баталиях и разоблачениях прежних советских
сказок, но это и демонстративное унижение русских на международной арене. Сегодня любая банановая
республика может арестовать все, что плавает или летает под российским флагом.

Особенность ВЕРЫ, даже если это вера в мифологический бред, заключается в том, что она не ослабевает от
внешних нападок и разоблачений. Намного более ощутимо, когда разоблачение мифа идет изнутри общества. Но
когда ВЛАСТЬ не желает или не может поддержать миф, который служит основной идейной начинкой государства,
то это уже гораздо серьезней. Вот здесь наступила полная растерянность.

Впервые сверху нет привычного одобрения всего русского. Подвергается осмеянию привычная до сих пор вера в
свое ПРЕВОСХОДСТВО, ИЗБРАННОСТЬ, МИССИЮ. Впервые русские ощущают себя по настоящему обманутыми и
брошенными. В мире они выглядят отсталыми и приобретают статус “сырьевого придатка цивилизованных стран”.
Нищета приобрела такие масштабы, что половина населения находит пропитание, копошась на помойке.
На Кавказе от их имени и их руками ведется война, кровавая и грязная, “героическим” символом которой является
образ полковника Буданова. Правда, по ходу дела, проскальзывает идея реформаторов облагодетельствовать
русских НОВОЙ МИССИЕЙ – “борьбой с международным терроризмом”. Но у русофилов эти пока
малопривлекательные “идеологические объедки” с Западного стола особого восторга не вызывают. Откуда
исходит инициатива, реформаторами особо не скрывается. Российские СМИ цитировали слова Шарона
(преподносили их как “крылатую фразу” не то года, не то десятилетия), что на переднем крае борьбы с
международным терроризмом находятся США, Израиль и Россия. Т.е еврейское государство и два сильных
государства, в которых велико еврейское влияние.

Ну что ты поделаешь, если “жинка не разрешает”?

Разрушить миф технически не сложно – достаточно его не поддерживать. Если к тому же показать
действительность, какой она есть, то это дополнительный, разрушительный фактор для мифа. Но процесс этот
болезненный и затяжной, тем более, когда мифологические построения стали частью религиозного сознания.
Люди бессознательно стремятся трактовать любое событие прошлого и настоящего как подтверждение
привычной сказки. Но жизнь суровая вещь.

Развенчание русского мифа идет на всех направлениях. Люди узнают о бесславной войне с Финляндией. О том,
что битву под Москвой и Сталинградом выиграли благодаря заградотрядам Берия. О том, что сегодня предел
экономических амбиций – догнать Португалию. И многое другое, что не укладывается в привычное
представление. Наступает момент, когда цепляться за сказку уже невозможно….

Когда вконец обветшали мифологические одежонки, русские вдруг обнаружили, что они не такая нация как
другие, и возможно вообще не нация. И появилась растерянность и лихорадочные поиски как стать нацией
наподобие немцев, французов, китайцев, японцев. Русские националисты ищут пути формирования нации в
укреплении, каких то важных государственных институтов, мимоходом упоминая семью как “ячейку” государства.
Но, зная, что это самая “ячейка” является уменьшенной моделью нации, необходимо подробней остановится на
этом вопросе.

При рассмотрении вопроса оказалось, что у русских фактически нет СЕМЬИ в общечеловеческом понятии этого
слова, и нет представления, каковой она должна быть. Отсутствие семейной культуры обнаруживается в незнании
самых элементарных понятий, к примеру, когда какой-нибудь ушлый журналист задает вопрос супружеской паре:
“А кто у вас глава семьи?”. Сам вопрос русского не удивляет. Этот вопрос для представителя любой нации был бы
оскорблением – все равно, что спросить: “Кто в вашей семье мужчина, а кто женщина?”. Русский же с самым
серьезным видом начинает разглагольствовать, что, мол, в зависимости от времени, ситуации, погодных условий
главенство передается от одного супруга к другому.

Семья по-русски это в лучшем случае сожительство мужчины и женщины с годами переходящее в привыкание
друг другу.

Есть на первых порах родительский инстинкт и любовь к своим детям, которая тянется до подросткового возраста.
Дальше дети разъезжаются в “поисках счастья”. Почитание родителей, сыновний долг, что проповедует любая
религия, любая культура, для русского малозначимая абстракция. Понятия “забросил родителей” вообще не
существует.

Годами сын или дочь могут не навещать своих престарелых родителей, но если они успевают приехать на их
похороны и устроить пьянку для окружающих – это считается “уважил”. Муж, живущий с женой в доме у тестя,
обыденная картина. Здесь не существует щепетильности, и не опасаются насмешливых вопросов, типа: “Кто за
кого вышел замуж?”.

Муж, который “под каблуком” является темой шуток и анекдотов у многих народов. Но при этом и муж ведет себя
как хозяин положения и жена прилюдно не очень афиширует своим внутрисемейным лидерством. Поведение
обусловлено обоюдным стремлением супругов, сохранить лицо семьи. У русского, быть придатком собственной
жены не является чем-то зазорным. Сказать своим друзьям или собутыльникам “жинка не разрешает” значит
привести убедительный и неоспоримый аргумент. Это наиболее благоприятная версия семейных
взаимоотношений.
Все это в том случае, если родители не алкоголики, если отец не насилует своих малолетних дочерей, если
малолетние дети, не выдержав родительской жестокости, не убегают куда угодно лишь бы подальше от дома,
если жена не зарубит мужа топором (или наоборот, он ее).

“Зарубить топором” встречается в русской семье в самых различных вариациях. Чаще всего сын отца. Власть
демонстрирует свое снисхождение к “бытовым преступлениям” и отцеубийца обычно выходит через четыре года.
Если объяснить, что все это было “по пьянке” – значит предъявить индульгенцию, которая сводит почти на “нет” и
без того вялое общественное порицание.

Иваны, не помнящие родства и не знающего отца, нормальная картина русской жизни. Но так было не всегда.
Психология крепостного массы стала доминирующей в русском обществе после революции 17-го года. В царской
России семейная культура с соблюдением религиозных и фамильных традиций имела место среди дворянства и
интеллигенции. А также среди казачества. В основном среди терского и кубанского казачества.

Что стало с дворянством и интеллигенцией после прихода большевиков общеизвестно. Но в первую очередь
революционная еврейская верхушка постаралась отомстить казакам, ликвидировав их как устойчивое сословие,
вокруг которого могут объединиться русские. Большевики на половину опустошали казацкие станицы под
разными предлогами, проводя масштабные репрессии. И заполняли освободившиеся места мужицким
населением из российской глубинки.

Дурная трава быстро растет. В течение одного-двух поколений в принципе был разрушен патриархальный уклад
казачьей семьи. Молодежь, на фоне социалистической пропаганды охотно усваивала советское безбожие и
мужицкие манеры, не отягощенные семейными приличиями. Это и был крах казачества. От него остались только
воспоминания.

(Возрождение казачества сегодня, пожалуй, также проблемно как восстановление Новгородского вече. Помимо
того, что власть не желает давать казачеству государственный статус, не малое значение имеет преобладание
мужицкого менталитета среди современных казаков. Поэтому попытки, “возродить” ограничиваются
костюмированными собраниями. Лампасы, папаха, водка и разговоры. В добавок целенаправленное моральное
разложение общества намного масштабней и разнообразней, чем слабые и неорганизованные попытки людей
отыскать для себя нравственный стержень).

Сильное государство немыслимо без устойчивой семьи. Спрашивать, что здесь первично, все равно, что спросить –
первичен орган или клетки, составляющие этот орган. Поэтому в Советском союзе уделяли много внимания
формированию новой советской семьи, в которой прививались ценности полезные для партии и государства.
Какие бы людоеды не становились у руля государства, они вынуждены декларировать понятия: “истина”,
“справедливость”, “всеобщее благо”, т.е. прибегать к категориям общечеловеческой морали. Иначе не возможно
существование самого государства.

КПСС вынуждена была культивировать среди советских граждан общепринятые моральные ценности, сдобренные
совдеповскими прибаутками. Преподносилось это как новая мораль и некий духовный маяк для человечества.
Советская мораль серьезно воспринималась только среди школьников, учителей, пионервожатых и музейных
работников. Для всех остальных “трудящихся” это была словесная ширма на профсоюзных собраниях.

Естественно, что моральные традиции нацменов преподносились как “пережитки прошлого” и эталоны
нравственности черпались из русской классической литературы. (Княгиня Волконская, поехавшая за своим мужем-
декабристом в ссылку, воспевалась как символ величайшего самопожертвования, как героиня, перед которой
Жанна дАрк выглядела жалкой выскочкой.

Помню, как мы в старших классах писали сочинения о подвигах русских женщин и никак не могли взять в толк –
почему для женщины поехать за своим мужем – великий подвиг. Имея возможность поехать за своим мужем, ни
одной женщине мусульманке и в голову не пришло бы, остаться дома. Впрочем, и в католической Европе
выполнение данного перед алтарем обязательства “быть рядом и в радости и в горести” не возводили бы в ранг
подвига. Хотя сегодня нельзя отрицать, что жизнь русской женщины нужно приравнять к подвигу.

Условия существования скотские, дети висят на ней, опереться не на кого. При этом хочется остаться женщиной и
найти счастье в браке. Но здесь “прилавок” почти пустой. Надо выбирать между какой-нибудь инфантильной
размазней или вечно пьяным психопатом).
Крах в экономике, политике, социальных реформах можно объяснить бездарностью людей пришедших к власти
(отчасти оно так и есть). Но это не объясняет, почему и с какой целью, впервые в российской истории, ВЛАСТЬ
целенаправленно, последовательно разлагает семью и мораль. Буд-то, опасаясь, что государство может
восстановиться! За короткий период времени, буквально на глазах, НАЦИЯ РАБОВ ПРЕВРАТИЛАСЬ В СТАДО РАБОВ.

О былинных героях, о жэкэхашных страданиях в Мухосранске и о смелости Познера

В отношении русского менталитета существует много заблуждений как со стороны простых представителей других
наций и народов, так и со стороны многих известных политиков. Это можно вычислить по тем акцентам, на
которых последние строят свои публичные выступления. О так называемой русской интеллигенции и говорить не
приходиться – у них вообще по определению не может быть критического отношения к русскому мифотворчеству.

Одно из наиболее распространенных заблуждений это мнение о том, что русские, якобы, СКОРБЯТ И
ПЕРЕЖИВАЮТ ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПОТЕРИ, которые они когда-либо несли или несут в настоящее время. Русскому
мужику это настолько “до фонаря”, что это можно приписать к одной из уникальных составляющих его
“загадочной” души. Даже московские евреи иногда путают иерархию ценностей русского мужика с
общечеловеческими представлениями.

Так, к примеру, в полемике со сталинистами реформаторы на их взгляд приводят железный аргумент – “десятки
миллионов погибших, репрессированных”. Для усиления слезовыжимательного эффекта добавляется рассказ о
сотне (какая невидаль!) задавленных москвичей во время похорон вождя. Начхательная реакция оппонентов
воспринимается как тоска по “железной руке”.

Возможно это и так, но только отчасти. Главная причина отсутствия слезы, это давнее, внутренне присущее
русским БЕЗРАЗЛИЧИЕ к своим потерям. Барин, царь, генсек имеет право распоряжаться их жизнями как
заблагорассудится. Таков давнишний негласный уговор. И когда кто-то пытается показать русским, что они
никакой выгоды от войны не имеют, кроме цинковых гробов это “выстрел мимо цели” и одновременно
“телеграмма не по адресу”.

Их жизнь никогда не была в их введении. Здесь мы имеем тот вид заблуждения, когда бесконечные разговоры о
построении гражданского общества воспринимаются как некий свершившийся факт и идет апелляция к здравому
смыслу и гражданскому чувству нации (т.е. к тому, чего не существует в природе русских).

Нам могут резонно возразить: “Но ведь скорбят же по десантникам, уничтоженным на высотке в Аргунском
ущелье? Скорбят же по морякам-подводникам “Курска”?”. Да, правда. Но здесь проступает еще одна особенность
русского характера – они дружно скорбят, если сверху поступает указание – “когда и по какому поводу
необходимо скорбеть”. Скорбь по десантникам это не сожаление о человеческих потерях (здесь искренне скорбят
только родственники), а это в первую очередь ритуальная акция в поддержку русского мифа, а если конкретней,
мифа о “непобедимой русской армии”.

Как правило, части 150-ти тысячной регулярной армии в сражении против 2-х тысяч чеченских бойцов постоянно
должны оказываться в меньшинстве. Иначе, какой это героизм? И вот в очередной “день памяти” мы узнаем, что
84 десантника пали, но при этом “уничтожили свыше 700 боевиков (?)”. Но это еще, куда ни шло!

Помнится во время торжественного празднования первой годовщины, какая-то женщина с патриотической сталью
в голосе чеканила с экрана, что каждый из них (десантников) “уничтожил до 40 чеченских бандитов”. Если
прорывалось по ущелью около двух тысяч “бандитов”, а простой арифметический подсчет дает нам 3360 убитых
“бандитов”, то это конец войне (?) … Но не конец русской сказке.

Не будем настаивать на логике. Если русских не подпитывать подобными сказками, то кроме “по колено в грязи и
по горло в ЖКХ” у них ничего не остается. Трагедия “Курска” была раздута журналистами помимо желания
властей. (Один из признаков беспомощности власти). Заодно российский журналистский цех вместе с “Курском”
постарался потопить надежду на возрождение морской сверхдержавы. Что все эти стоны и оплакивания не имеют
даже видимой нравственной подоплеки, ощущают все. Почему по118-ти подводникам надо скорбеть, а по 128
пехотинцам, сгоревшим в сбитом под Ханкалой вертолете, скорбеть не надо?

Почему именно 84 десантника записаны в былинные герои? Ведь буквально через десять дней (с 9 по 13 марта
2000г) под высокогорным селением Дай, было уничтожено 280 пехотинцев из спецподразделения “Летучая
мышь” внутренних войск. Их четыре дня подряд гнали на штурм высот без поддержки авиации. Собственные БМП
открывали заградительный огонь в хвост штурмующим, отсекая путь к отступлению. Но пропагандистская “родина-
мачеха” их не только не оплакивает, но даже не упоминает.

А теперь представьте себе, сколько жалости испытывает русский к другим народам, если начальство его до зубов
ВООРУЖИЛО и РАЗРЕШИЛО убивать и грабить “разных чучмеков”. (Так называемая интеллектуальная элита
русских националистов относится раздраженно- негативно к русско-чеченской войне. Видит в ней большой
политический и моральный ущерб для государства. При этом она не выражает ни капли сожаления о зверствах
военных среди мирного населения. Но мы неправы, требуя от русских того, чего нет в их природе –
сопереживания человеческим страданиям. Даже переживания за соплеменников носят у них сиюминутный,
демонстративно-картинный характер.

Что касается Политковской с ее обличительными статьями о российской военщине, то здесь не все так просто.
Жизненный “полиграф” показывает, что она переживает за жертвы геноцида еще меньше чем русские. Но зато
под видом чеченской “матери Терезы” хорошо изучила обстановку изнутри. И сегодня может называться
“специалистом по Чечне”, каким в свое время был Бабицкий).

“НОРД-ОСТ” можно оценить как сжатую энциклопедию русской действительности. Даже самый упертый патриот
не оспаривает факта полного пренебрежения жизнью заложников со стороны властей. Но это привычно, речь не
об этом. Мовсар Бараев с соратниками взорвали в центре Москвы такую “бомбу”, что последствия не возможно
предугадать, а ущерб невозможно измерить в тротиловом эквиваленте.

(Самым строжайшим образом засекречено все, что происходило внутри зала. От людей тщательно скрывается
информация о том, что происходило между шахидами и заложниками. А ведь интересно, что говорили совсем
молодые люди, которые спокойно и уверенно пришли пожертвовать своими жизнями? Что давало им такую силу?
Что их толкало на это?

Некоторые из заложников, рассказывая о событии в русле официальной лжи, все же обнаруживали какую-то
задумчивость и неуверенность. Возможно, они впервые оценили ту искусственную мишуру, в которой жили, на
фоне ИСТИННОГО ВЕЛИЧИЯ ДУХА. Мы не знаем. Это теперь государственный секрет. И что интересно, засекретил
это не Путин. Инициатива запрета на информацию исходила от Сванидзе, Познера, Венедиктова и других евреев.
И не случайно! Именно в такие моменты рвется тотальная паутина ЛЖИ, которой они опутали весь земной шар).  

Сильнейший удар был нанесен хвастливым заявлениям о вездесущности спецслужб. Поэтому после того как
поутихла информационная паника, стали в первую очередь латать миф о “крутых спецподразделениях”. По
горячим следам досталось всем действующим лицам драмы. Но что интересно, ни один известный представитель
российской политической панели не нарушил ТАБУ – “не лаять в сторону спецотрядов”. Милицию по привычке
облили помоями. Хотя первыми шмонали карманы беспомощных заложников именно представители “Альфы”.

Тот маодзедуновский рейтинг, который евреи приписывают Путину после газовой атаки, вещь допустимая. Это
вполне в духе русского мужика. Когда ВЕРХИ применяют дубинку, русская душа успокаивается – значит, все идет
хорошо. Но в данном случае эта закономерность не работает, потому что МУЖИК ОБИЖЕН на власть. Сильно
обижен. И поэтому двести убитых заложников у него привычного одобрения не вызывают, а скорее он записал их
в досье промахов власти. Мужик обижен, потому что впервые за свою историю чувствует себя по настоящему
ЗАБРОШЕННЫМ.

Намного трагичней, чем войну и человеческие потери воспринимает он отсутствие зарплаты, пенсий, пособий,
несправедливые тарифы на жилье и коммунальные услуги. С каждым годом растет ощущение, что ВЛАСТЬ НЕ
ВЫПОЛНЯЕТ СВОИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ. Более того, она (власть) обнаруживает явное пренебрежение к жизненно
важным проблемам ГОСУДАРСТВА, не говоря уже о русском народе, который всегда был дешевым приложением
этого государства.

И сегодня мы видим абсурдную ситуацию, которая возможна только в России – за кризис государства простые
люди переживают больше, чем правительство. До сих пор власть хоть впроголодь, но кормила, хоть конурой в
трущобах, но кровом обеспечивала. И чувствует мужик, что дело не в недочетах Матвиенко и Починка, а нутром
ощущает, что произошла серьезная авария внутри бесперебойно работавшей системы, и нет теперь над ним
привычной БАРСКОЙ (НАЧАЛЬСТВЕННОЙ) “КРЫШИ”.

Есть еще одно распространенное заблуждение в отношении русского менталитета. В спорах, что политиков, что
обывателей часто можно слышать расхожий довод: “Русского мужика лучше не злить, а то…”, “Если русский мужик
встанет…”, “Лучше не испытывать терпения русских…” и так далее. Довод этот настолько не состоятельный,
настолько далек от реального понимания вещей, что, пожалуй, достоин крепких русских “возражений”.

Зная, что это заблуждение, Познер обращаясь к аудитории, с издевкой спрашивает: “Вы не знаете почему “наш”,
русский человек так терпелив в отношении власти? Чтобы она с ним не делала”. В другой момент тот же ведущий
приглашает представителей Национал-державной партии в студию и начинает издеваться над их “державностью”
и “национализмом” и заочно угрожать Минюсту за то, что зарегистрировали таких махровых антисемитов.

Так беспардонно вести в отношение представителей коренного, государствообразующего народа можно только
тогда, когда чувствуешь себя, истинным ХОЗЯИНОМ этого самого народа и при условии, что у этого народа нет
никакого понятия о гражданском и человеческом достоинстве.

(Смелость Познера это особая, еврейская смелость. Смелость, когда все давно просчитано и никаких возражений и
неожиданностей со стороны покоренного быдла не предвидится. А зря евреи так себя ведут. Не следует так
быстро забывать историю. Ни мировую, ни тем более российскую историю, с ее непредвиденными зигзагами.

Такую же смелость и бесцеремонность евреи обнаруживали в 20-х годах 20-го века, думая, что уже стали на горло
всему миру, пока европейские народы не проснулись и не начали противостоять зачинщикам мировой смуты. А
Сталин в 37 году устроил первый масштабный еврейский погром, после революции 17-го года. Тогда евреям
пришлось снова залечь и вновь подделываться под французов, немцев, поляков, русских. Ну а пока… у русских
видна покорность, а у евреев самодовольная наглость).

Не только Познер, но и сами русские обнаруживают, что их терпение не совсем нормальное явление. Предлагаем
цитату из очередной публикации АРИ (Агентство русской информации). Предпочтение этому сайту мы отдаем,
потому что здесь как нигде обнаруживается типичная “русскость” мышления.

“Однако, несмотря на некоторые различия в поведении, в уроне жизни, есть нечто общее, что объединяет между
собой и лизателей, и сосателей – вечерами они собираются по кухням и за бутылкой водки льют слезы над
судьбой русского народа.

Когда я в очередной раз вижу в телевизоре рыдающую физиономию, сетующую, что не платят год зарплаты, что в
квартире минусовая температура, наконец – что в кране нет воды, я хочу у такого чучела спросить: а что ты, овца
глупая (тупой козел) сделала (сделал), чтобы прекратить такое издевательство над твоим человеческим
достоинством (если остатки такового у тебя имеются?). Тебе не платят зарплату? А какого хрена ты тогда ходишь
на эту работу, почему вы всем коллективом не устроите осаду администрации? Не придете в гости домой к
творящему произвол чиновнику?

У тебя мерзнет ребенок? А что ж ты сидишь с этой бедой одна дома? А что в это время делают твои соседи? Кто
вас заставляет дружно платить тем же коммунальщикам, какие то баснословные деньги? Кто вам мешает устроить
акцию всеобщего гражданского неповиновения, чтоб в вашем сраном Мухосранске все встало: заводики,
троллейбусы, школы, больнички. Да через сутки у вас будут представители СМИ всего мира!”.

Нормальное, по-человечески понятное эмоциональное начало, которое одобрил бы любой оппонент автора,
венчают отвлеченно-инфантильные представления. Оказывается, в Мухосранск слетятся представители СМИ всего
мира! “Заграница” нам поможет! Это и есть в конечном итоге предел упования “раскрепощенной русской мысли”.
Помочь должна та самая заграница, которая с удовольствием наблюдает, как подыхает этот самый Мухосранск,
раскинувшийся от Балтики до Японского моря.

Далее автор переходит к военным. Чувствуется, что он с трудом сдерживает пальцы, готовых выписывать на
клавиатуре матерные кренделя.

“Россиянская армия. Когда над своей злой судьбой плачет обездоленная тетка, я еще как то по человечески могу
ей посочувствовать, но когда сопли распускает здоровый мужик, у которого в руках рычаги танка, штурвал
самолета, т.н. “красная кнопка” – вот этих существ я уже не понимаю. Да ваши предки в свое время, когда
большевички только становили свою власть, не долго думая, спиливали ствол да приклад у папиного ружьишка, и
молча уходили в тайгу”.

Трудно не согласиться с автором. Слово “военный” всегда ассоциируется с некой твердостью, мужеством, суровой
прямотой и преданностью своему народу. Но все эти общепринятые представления надо отбросить при описании
образа военного в русской армии (кроме твердости лба). Тут снова вступает в силу правило – не путать Россию с
остальным миром. Это в Латинской Америке, в Африке военные могут свергнуть слишком зарвавшегося
президента. В России такой сценарий невозможен не из-за “цивилизованности” государства, а из-за того, что
быдловая покорность, характерная для всех слоев населения, в первую очередь присуща военным.

Во время знаменитого “прямого общения президента с российским народом” показывают не то прапорщика, не то

офицера из 201 мотострелковой дивизии, которая защищает “интересы России” в Таджикистане. Он русский,
служит в российской дивизии и не первый год рискует своей жизнью в очень не простом регионе. И он, с видом
затюканного двоечника, просит Путина … дать ему российское гражданство (?) К счастью, никто нас не сможет
обвинить в литературном преувеличении или карикатурной драматизации положения. Этот эпизод наблюдала
многомиллионная аудитория телезрителей.

Но еще интересней наблюдать политический утренник Познера, когда он среди прочих приглашает в студию и
именитых генералов. Повелительно-обкомовский тон ведущего рефлекторно делает из грозных вояк покладистых
ревнителей политкорректности. И видно, что достоинства у них не больше чем у того же прапорщика из 201
дивизии.

Особенно это заметно, когда они жалуются, что “кто-то там наверху” продал военный эсминец, стоивший
несколько миллиардов долларов, иностранному государству за … один доллар (!) Это не описка! Именно за
1(один) доллар! Они жалуются телеведущему, и он снисходительно выслушивает их. И эти высокопоставленные
ничтожества называются военной элитой страны и стоят на страже государственных интересов(?) Только
бессовестный плут или слабоумный инвалид может говорить о построении гражданского общества среди таких
людей.

Нашумевший демарш генерала Трошева заинтриговал российскую общественность. Неужели, в кои века
дождались таки “стрелецкого бунта”? Что только не рисовало изголодавшееся ожидание. Предполагали даже
сюжеты, где бравый генерал выводит танковый полк из Чечни и направляет в сторону Москвы, чтобы наказать
антирусское правительство. И что вся Россея, задрав штаны, побежала бы за ним. Но это все из области ненаучной
фантастики. Чудо не состоялось.

С генералом русско-мужицкого происхождения справился даже такой неврастеник как министр обороны Иванов.
Опасность представлял в свое время генерал Рохлин. Он не был перегружен всевозможными холопскими
комплексами, так как не был русским, а был евреем. И соответственно обладал еврейской настырностью,
расчетливостью и некоторой долей авантюризма в претворении политической цели. Неуправляемый еврей, со
своей ОТДЕЛЬНОЙ ПРОГРАММОЙ, намного опасней, чем целая армия “патриотов” из Мухосранска, поэтому и
приговорили.

Как найти кусочек сыра в политическом лабиринте?

Русское национальное СОПРОТИВЛЕНИЕ обнаруживает себя в основном в двух ипостасях: в виде ЖАЛОБЫ и в
виде РАЗОБЛАЧЕНИЯ. “Жалоба” это исторически и психологически закрепившаяся реакция рабского сознания. Она
сегодня заполонила все информационные каналы, она везде и всюду и, в общем, не представляет для нас особого
интереса. Если коротко, то это старая русская просьба к барину – “не вели казнить, а вели помиловать”.

Больший интерес представляет “разоблачение”. Сегодня это основное занятие русских патриотических движений.
Разоблачают и изобличают все, начиная с Зюганова и кончая последним бомжем. Если бы сотая доля тех
преступлений “антинародного режима”, о которых не устает говорить Зюганов, стала бы достоянием гласности в
любой другой стране, за этим последовала бы сильнейшая политическая буря со всевозможными отставками,
судебными преследованиями, политической крахом известных личностей. Или прошла бы революционная буря со
свержением режима и потоками крови.

(Варианты зависят от географического расположения и уровня развитости страны). В принципе РАЗОБЛАЧЕНИЯ на

то и рассчитаны, что НАРОД ПОДНИМЕТСЯ и соответственно ВЛАСТЬ ИСПУГАЕТСЯ. Разоблачения в устах национал-
патриотов это тщетная попытка призвать “Русь к топору”. (В свое время нежелание русского мужика подняться “на
бой кровавый…” попортило много крови большевикам). На российском пространстве такая прямолинейная
модель политического провоцирования не срабатывает. Плутократы плотно сидят в кабинетах власти, смеются над
разоблачениями оппозиции и периодически выступают по телевидению с новыми “реформаторскими идеями”
убедительно объясняя, почему прежние идеи провалились.
А что касается народа, то наглядным доказательством полного отсутствия гражданского достоинства и
беспомощности общества является политическое долголетие Чубайса при зашкаливающей всеобщей ненависти к
нему. На фоне такого, мягко говоря, своеобразного политического поля постоянное РАЗОБЛАЧЕНИЕ становится
унизительным для самих разоблачателей, выдавая их политическую беспомощность и трусость.

Ведь уважающий себя политический деятель должен идти на какие-то радикальные шаги, если ВЛАСТЬ НЕ
СТЕСНЯЕТСЯ его разоблачений. Но тогда ему припишут “экстремизм” и сотрут в порошок, а ближайшие
сподвижники разбегутся, сделав вид, что никогда его не знали.

(После падение социалистического лагеря, евреи навязали миру известную формулу, в которой любое
национально-освободительное или революционное движение попадает под определение “экстремизм” или
“терроризм”. Хотя сами более двух веков беспрерывно разжигали в Европе и во всем мире революционные
смуты.

Сегодня сионизм считает, что достиг своих целей и проповедует всему миру принципы политкорректности.
Излишне напоминать, что самым опасным для себя евреи считают “исламский экстремизм”. Здесь
терминологическая завеса доходит до идиотизма – к терактам причисляют: взорванный БТР, танк или сбитый
вертолет со спецназом).

Правила, которые сегодня установили для любителей политических игр таковы, что выиграть борьбу,
придерживаясь их, невозможно. (Иногда власти сами выбрасывают сведения о тех или иных политических
просчетах и экономических аферах. Делается это искусно, через развлекательно-юмористические сериалы типа
“Куклы” или какие-нибудь “аншлаговские вечера”.

Есть более солидные методы паровыпускания, где известные лица ведут между собой заумные споры вперемежку
с разоблачениями и обвинениями, и для пущей “наукообразности” нажимаются ДА-НЕТ-ные кнопки. Эффект от
политического шаманства поразительный. Толпа сразу теряет интерес к “разоблаченному делу”, каким бы
вопиющим оно не было. Затем политические клоуны и слабоумные оппозиционеры частым повторением
окончательно замусоливают тему, лишая ее остатков политической значимости).

Плутократы разрешают все: и яркие обличительные речи, и митинги и голодовки. Но при этом строго следят,
чтобы никто из политиков не косился в сторону оружия. Пара заржавленных автоматов, найденных где-то в глухом
лесу на Алтае были приписаны Национал-большевистской партии и послужили причиной заключения Лимонова в
тюрьму. Поэтому самые бесстрашные “патриоты” и “разоблачители” антинародного режима в первую очередь
заявляют о “недопустимости экстремизма” и своей приверженности демократическим принципам.

Плутократы смотрят на вещи более реально. Плевать они не хотели на “демократические принципы” тем более на
российском политическом пространстве, и тем более, если дело касается “быть или не быть” у власти.

Возникает естественный вопрос – что сделает оппозиция, если власти во время выборов прибегнут к сталинской
методике? Где, как известно важно “правильно” подсчитывать. Предположим, что на экране очередной раз
появится считальщик Вешняков и кирзово-бесстрастным голосом объявит об “убедительной победе” того, кто
“должен был победить”. И что дальше? Россея поднимется? … Да поднимется! Зюганов выведет пенсионеров с
красными транспарантами на улицу (с разрешения Лужкова) и обличит антинародное правительство, которое на
этот раз ко всем своим недостаткам еще и “узурпировало власть”.

На этом “подъем” закончится. Дальше пойдут бесконечные разъяснительные беседы различных “специалистов”,
которые будут доказывать, что “российская демократия”, где-то даже на порядок выше европейской. А со стороны
патриотов пойдет новый поток разоблачений.

Но неужели так плачевно обстоят дела с русским бунтом, с русским восстанием? Ведь были же Разин, Пугачев,
декабристы. Или не созрели условия для бунта? Нет. С условиями как раз все обстоит “благополучно”, в том
смысле, что для русского бунта есть главное условие – в России очередной раз введены либеральные реформы.
Демократические послабления для русского все равно, что коровье молоко для эскимоса. Вызывают отравление и
страдание.

Как мы ранее отмечали, не выдерживает русский мужик малейшего намека на СВОБОДУ, считает себя в таких
случаях несправедливо ЗАБРОШЕННЫМ, воспринимает все это, как некий обман со стороны СЛАБОЙ ВЛАСТИ. И
здесь, если русского мужика подбить против барина (начальника) и для примера “во имя справедливости”
завалить пару начальников, процесс пойдет. Но вот беда, где найти смелого АТАМАНА.
Патриотично настроенные лидеры, представляющие потенциальную угрозу для власти плутократов, находятся под
пристальным вниманием. Евреи, контролируя почти все информационное поле, оказывают на них такое
моральное давление, подвергают такой травле, что эти личности невольно привлекают интерес людей и вызывают
сочувствие.

За последние пять лет СМИ создали у российского обывателя впечатление, что существуют три врага
прогрессивного человечества: Наздратенко, Лукашенко и Милошевич. Ну, с последним вроде все ясно –
арестовали и судили за геноцид мусульман (хотя поверить в то, что евреев беспокоит геноцид мусульман, могут
только инопланетяне).

В чем провинился Наздратенко, трудно было понять. Но было видно, что евреев он не устраивает. Запомнилось
только, что Чубайс в самые морозные месяцы отключал рубильник, и затем впереди всех мировых новостей шли
картинки с полопанными батареями и грустными пенсионерами в Приморском крае. Это служило
“доказательством” несостоятельности губернатора. Тем не менее, просачивалась информация, что свыше 80%
населения края продолжает поддерживать губернатора.

На фоне такого рейтинга Путин просит его уйти с поста губернатора и дает ему место рыбного министра.
Длительное время о Наздратенко почти не вспоминали. Но о нем не забыли. И вот настал момент, и пошла новая
волна “разоблачений” с квотами, процентами, дележом и прочим околокриминалом.

Мы подробно остановились на этой сутяжной бодяге не спроста. В ней есть несколько поучительных моментов. В
итоге Наздратенко не только должен уйти со своего поста, но над ним уже нависла перспектива тюремного
заключения. Сообщая это, отстраненно-пресные физиономии дикторов кривятся в легкой усмешке. Затравленный,
загнанный, растерянный он просится на телевидение к своим гонителям, чтобы ему дали возможность “рассказать
людям всю правду”.

Вся эта история очень напоминает демонстративную “политическую порку”. Вот мол, что будет с теми, кто готовит
себя в Стеньки Разины и вот вам истинная цена 80% поддержки со стороны русских мужиков. При этом евреи
демонстрируют сатанинскую настырность и такую слаженную агрессивность в охоте на НАМЕЧЕННОГО
ПРОТИВНИКА, что им позавидовали бы гиены.

Независимо от возраста, пола, профессии, политического окраски, и даже при наличии враждебности меж собой
ни один еврей не пройдет мимо телевидения, чтобы не “лягнуть” Лукашенко. Причем, СМИ умудряются склонять
его имя, какая бы тема не стояла на повестке. Создается впечатление, что не без причастности Лукашенко
произошли наводнения в Европе, повышение квартплаты в Воронеже или экологическая катастрофа у берегов
Испании.

В этой статье не идет речь о белорусах. Очень хотелось бы надеяться, что этот народ по настоящему сплотится
вокруг своего лидера, не бросит и не предаст его в ответственный момент, как это принято у русских.

Но вернемся к основной линии нашего рассуждения. Сделаем допущение, что какого-то серьезного человека из
русского патриотического движения плутократы-реформаторы проморгали. Это в пределах допустимого, ничего
невероятного здесь нет. И проморгали настолько, что он сумел объединить вокруг себя достаточно крепкое ядро
единомышленников и увлечь за собой остальные партии и группы националистического толка. Вероятность такого
события мала, но мы продолжим моделировать нашу гипотетическую ситуацию.

В конечном итоге, у нас общепризнанный РУССКИЙ лидер становится во главе объединенного русского
национального движения. Допустим, попался настолько смелый мужик, что начинает действовать НЕ ПО
ПРАВИЛАМ, которые установлены сверху. То есть не признает голодовку, жалобы и кукиш в кармане в качестве
ДЕЙСТВЕННЫХ МЕТОДОВ борьбы. Допускаем ПУГАЧЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ с поправкой на 21-й век с его
техническими достижениями, информационно зависимым и политизированным населением. Под “Пугачевским
восстанием” мы подразумеваем вынужденные (и последовательные) РАДИКАЛЬНЫЕ ШАГИ русского
националистического фронта в ответ на откровенные политические махинации ВЛАСТИ.

Мы нарисовали СИТУАЦИЮ, мысленно проигнорировав ряд трудно преодолимых барьеров, объективных и

субъективных, которые неминуемо возникли бы на пути ее становления. Хотя некоторые нетерпеливые
националисты считают, что достаточно свистнуть и ситуация организуется сама собой. ….
СТОП! Читатель, на этом месте сделай небольшую паузу, отвлекись…. Выпей чашку чая, объясни жене, что
памперсы способствует развитию энуреза у ребенка, позвони другу и спроси его о прогнозе ближайшего матча…
или еще что-нибудь. Только не пей спиртного и подумай на трезвую голову,…чтобы могло произойти дальше?

Совершенно верно угадал, дорогой читатель! Вот что значит немного подумать. А дальше современное
“пугачевское восстание” подавили бы в кратчайшие сроки. И сделали бы это ни американцы, ни НАТО, ни
миротворцы ООН. Его бы подавили русские генералы. Тот же Трошев, за лишний лычек на пагоне, потопил бы в
крови нарушителей “конституционного порядка”.

Судьбу атамана предугадать также не сложно. Его обязательно предали бы ближайшие соратники. Как предали в
свое время Разина и Пугачева. Но может такое свойственно, только для российских низов и голытьбы. Да нет!
Читая архивные документы о допросах декабристов, диву даешься – с какой легкостью они продавали друг друга.
И даже находясь в ссылке, “во глубине сибирских руд” продолжали беспощадно “стучать” на своих товарищей по
несчастью. Наиболее “отличившихся” ссыльных аристократов переводили из Сибири на Кавказ.

Нет, не зря Познер ведет себя так пренебрежительно с русскими националистами. Видимо, гад хорошо изучил
русский характер и русскую историю. Дальше эту тему лучше не развивать. Потому что напрашивается “не
легитимный” вывод, что в русском обществе единственной категорией людей, которые имели хоть какую-то
мораль, принципы и волю … были воры в законе (?)

Многие люди приходят к выводу, что время, в котором мы сегодня живем – очень интересное время. Мир
насторожился в ожидании каких-то доселе невиданных перемен. Рушатся привычные мифы и представления.
Научный анализ выглядит шарлатанством, прогнозы не оправдываются, беспрецедентных случаев больше чем
ожидаемых…. Поэтому не будем с порога отметать планы русских патриотов “установить, наконец, в России
РУССКУЮ ВЛАСТЬ”. Здесь мы можем пожать плечами и сказать: “Чего только в жизни не бывает?!”. Но лучше
поразмыслить в контексте исторического опыта и сегодняшних реалий, не претендуя на прогноз.

В истории России не было случая успешного восстания русских ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ РУССКИХ. Поэтому и
посмеиваются плутократы, провоцируя всю эту “разоблачительную” возню и намекая, что любое русское
восстание обречено на “пшик”, если его не возглавит очередной Бронштейн. А бронштейнам сегодня нужна
политкорректность и не нужны восстания – они у власти. Трудно возразить, ведь помимо политического ТАЛАНТА,
тут надо иметь огромную ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВОЛЮ. А людей с такими качествами на русском патриотическом
горизонте не видно. А тем редким фигурам, которых можно причислить к деятельным лидерам, невозможно
сколотить опорное ядро единомышленников среди рабского стада. А ведь здесь главную роль играет
объединяющая идея, за которую нужно жертвовать.

(Ну не жизнью, конечно, … таких идей сейчас в мире нет, кроме идеи Ислама, но хотя бы своим временем,
энергией, материальными средствами).

Идеологический прилавок скуден. Ничего, кроме уже дискредитировавших себя идеологий, такой как
коммунистическая, к примеру, на вооружении нет. Самостоятельная мысль большинства интеллигентствующих
русских патриотов дальше пещерного национализма не идет.

Есть еще абстрактно-утопическая евразийская теория, которая уже в начале изложения вызывает непреодолимую
зевоту слушателей. Трудно поверить, что ради ее претворения, кто-то пойдет на “бой кровавый”. Разные партии и
движения русских патриотов, в общем-то, разными словами говорят об одних и тех же вещах, ставят одни и те же
цели.

Но сегодняшняя российская власть может не переживать – они никогда не договорятся между собой. Наблюдая за
их полемикой, ощущаешь абсолютную неспособность этих людей к компромиссу даже по третьестепенным
вопросам. И продиктовано это не принципиальностью, а какой-то внутренней озлобленностью и неспособностью к
прощению, характерные для рабского менталитета.

Сегодня даже та самая пятидесятилетняя колхозница понимает, что власть практикует все методы, чтобы
предельно ослабить государство и подстелить его под Америку. И наоборот, сверху торпедируются любые
инициативы, которые могли бы оживить политический, экономический, моральный ресурс государства. И
разорвать этот порочный круг, можно только придя к власти. Но вот уповают на самый простой и ничему не
обязывающий вариант – пробег в рамках того политического лабиринта, который уже установлен. То есть предел
мечтаний это прийти к власти через выборы.
Давайте снова прибегнем к моделированию ситуации. Допустим, на экране появляется немигающее лицо все того
же считальщика Вишнякова и он не “засудил” оппозиционного кандидата и ко всеобщему ликованию объявляет:
“Президент умер! Да здравствует президент!”. Прежний “хозяин” Кремля уходит и его заменяет новый, свой
“русско-патриотический” лидер. Ну и что дальше? А дальше пенсионеры, с чувством выполненного долга, свернут
красные транспаранты и разойдутся по домам. Лидер сядет в кремль и начнет “РУКОВОДИТЬ”. Ему больше ничего
и не позволят.

Соратники и однопартийцы ничего в руках не имеющие (кроме транспарантов) будут ждать перемен и постепенно
наливаться злобой, так как “по щучьему веленью” ничего не проходит. О демонтаже порочной и деструктивной
системы, которую формировали более десяти лет, не может быть и речи. Для этого нужны морально устойчивые
СОРАТНИКИ, которые не отступят и не продадут, и НАРОД, у которого есть чувство ГРАЖДАНСКОГО ДОСТОИНСТВА.
Не слишком ли много “если”?

Четыре “крамольные” мысли

Сегодня люди СТРАДАЮТ не оттого, что у них материальные и бытовые затруднения. Хотя на поверхности
сознательно озвучиваются большей частью эти самые затруднения. Но истинные страдания и растерянность
вызваны развенчанием МИФА, на котором до сих пор держалась их ВЕРА. Человек не может долго находится в
подвешенном духовном состоянии. У него три пути. Он должен или цепляться за старый миф и пытаться его
оживить.

Но это безнадежное занятие – однажды рухнувший миф не подлежит восстановлению. Или заменить его новым
мифом, то есть новой ЛОЖЬЮ. Но то, что сегодня предлагается, не жизнеспособно с самого начала. И, наконец,
пойти по пути ИСТИНЫ.

Здесь не требуется невероятных финансовых затрат на пропаганду, потому что она – Истина. Здесь не требуется
обладать баллистическими ракетами и стратегической авиацией, а достаточно иметь желание ПОЙТИ НА СМЕРТЬ
ради Истины и тогда канцелярский ножичек для резки бумаг превращается в оружие…. Оружие, которое делает
несостоятельным все современные достижения военной техники и военной стратегии. И от этого оружия нет
спасения, и для него не существует преграды.

Поэтому, желая опровергнуть это, самая разжиревшая, опьяневшая от сытости держава хочет
продемонстрировать всему миру свои мускулы. Для демонстрации силы она выбрала в качестве жертвы одну из
самых слабых стран мусульманского мира – Ирак. Слабую, из-за своей приверженности лживой идеологии и
диктаторскому строя.

Но давайте закончим русскую тему. На скорую руку можно конечно слепить новую сказку для русского мужика, с
таким же лоскутно-мозаическим содержанием какой является российская государственная символика. Теми
средствами пропаганды, которые есть у русских патриотов можно сколотить группу, клуб по интересам, секту. Но
невозможно собрать какое-нибудь значительную партию под единую идею. Евреи, обладая огромной медийной
индустрией, имея в руках экономические и политические рычаги, не спеша, но планомерно и постоянно
прививают русским несколько мыслей.  

Мысль первая.

Не надо ссориться с Америкой, она “ну очень сильная”, она “наш стратегический партнер”, “В.В. Путин сделал
очень правильный выбор, ну прямо в яблочко попал!”. При этом ТВ показывает американские авианосцы и другую
военную мускулатуру, на фоне заржавленного российского корабля и капитана, который сетует, что не может
выйти в море, так как нет топлива.

Все-таки удивительны современные технологии “взятия за горло”. Это же надо – страна, которая сидит на нефти,
не может заправить свой корабль или субмарину. Ну, попроси топливо у Абрамовича или Ходорковского! Может,
и дадут. 

Мысль вторая.

Ее очень хорошо излагает глава МИДа Иванов: “Так как мы теперь с Америкой друзья и стратегические партнеры,
и между Бушем и Путиным доверительные отношения, то нет нужды держать лишние ракеты. Друзьям же
доверяют”.
Вообще, за дураков держит. В истории дипломатии и политики любые заверения в дружбе настораживали и
служили сигналом не для разоружения, а как раз наоборот.

Мысль третья.

Нужна контрактная, “высоко профессиональная”, “хорошо оплачиваемая” армия. Та армия, что имеем сейчас, не
пригодна выполнять задачи в изменившейся мировой обстановке. Вы же видели Норд-Ост, понимаете, кто нам
угрожает?! Не нужны атомные субмарины и ядерное оружие. Пусть все это будет у Америки и этого вполне
достаточно. Ведь мы друзья. У вооруженных сил будет новая задача. Надо больше акцентировать внимание на
разработках стрелкового оружия и на подготовке десантников и спецназа для проведения адресных операций. 

Мысль четвертая.

Связанная с предыдущими и вытекающая из предыдущих. Не надо по старинке записывать США и Израиль во

враги. Это пережитки холодной войны. Вы же видите, что мир после 11 сентября ИЗМЕНИЛСЯ. Впервые так
масштабно и так удачно “исламские террористы” достали евреев за пределами Израиля. И где? В стране, которая
долго упивалась своей защищенностью и своей безнаказностью. Поэтому для вас представляем опасность не мы –
евреи, которые грабим вас на “законных” основаниях, а те “незаконные” вооруженные формирования и
“международные террористы”, которые приехали, якобы защищать своих единоверцев от геноцида.

Исходя из вышеизложенного, нельзя делать никаких прогнозов. Мы вроде перечислили основные причины,
акценты, политические тенденции. Если же мы думаем, что те силы, которые замышляют хитрые политические
комбинации и вынашиваю вероломные планы, знают, во что все это выльется, то это большое заблуждение. Все,
что произойдет, несмотря на всеобщее ожидание, произойдет как всегда НЕОЖИДАННО! Но одно мы знаем
достоверно – тот, кто примкнул КО ЛЖИ и ее видимой силе будет в числе проигравших, как в этом мире, так и в
МИРЕ ГРЯДУЩЕМ!

Саад Минкаилов / 2003 год

Кавказ-Центр

"Мой Приморский бульвар"

"...И тут важно задрать голову вверх и посмотреть на кроны каштанов и платанов. И посидеть так минуты две.
Затем опустить голову и понять, что Приморский бульвар пуст. Раннее утро минуло. День ещё не наступил. Надо
встать и пройти до Колоннады. У Колоннады присесть и закурить. Подойдёт ненормальный дворник. С собакой в
красном ошейнике. Ему надо молча предложить сигарету, протянув пачку. Он молча возьмёт – одну. Надо молча
предложить ему зажигалку. Он прикурит. И уйдёт, исполненный своего блаженного достоинства. Его пёс в красном
ошейнике с хмурым осуждением глянет на кучку бычков, образованную тут не тобой. Надо пожать в ответ
плечами. И достать из сумки кружок докторской колбасы со школьной булочкой. Пёс аккуратно возьмёт её в пасть
и тут же потрусит за своим блаженным дворником...

...Затем ко мне подойдёт молодой человек, толкавший тележку-лоток. Он уже не сосредоточенно-хмур. Он

перенастроился на торговлю индейским товаром, и на лике его разухабисто-полудурошное выражение.
Туристы так себе представляют Одессу? Рим – это Микеланджело. Одесса – это разухабистые полудурки с видом
на порт с Приморского бульвара. И Потёмкинская лестница. Хотите приобщиться по дешёвке? Получите дешёвку и
распишитесь в дешёвке. Паустовского чайникам не цитируют. Ратушинская давно в Лондоне. Фельнер и Гельмер
умерли в незапамятные времена. Пуговицу Бабеля получите у Утёсова. На двенадцатом стуле. Посмотрите на
Дюка со второго люка – и хватит с вас. А каковы я и город на самом деле – вас не касается. Привет Гоцману. И, к
слову, дорогие – ладно бы гости нашего города – дорогие одесситы! – памятник на улице Еврейской у
небезызвестной конторы – не Давиду Гоцману. Памятник таки Давиду Курлянду.

Молодой лоточник подойдёт и попросит закурить. Я угощу. Он попросит зажигалку – я дам. Он будет балаболить
всю сигарету. Посерьёзнев, бросит бычок в кучку сотоварищей. И стрельнет ещё одну. Заложит за ухо. И, вернув на
морду лица лубок, пойдёт к своей тележке. Раскладывать.
Я затушу свой бычок во фляге с текилой и заберу с собой – до ближайшей урны. Не то чтобы я была слишком уж
порядочна и никогда не выбрасывала бычки в подходящие для этого кучки сотоварищей. Я такая же, как все. Но
именно в эту кучку, под воронцовской Колоннадой, завершающей Приморский бульвар, – я не могу. Я ощущаю
сродство с блаженным дворником. И особенно – с его деловитым псом...

Возвращаюсь. На Приморском бульваре – не на аллеях, а у домиков-особнячков – деловые дяди в правильных

костюмах на правильных машинах.
Иду к началу. У памятника Пушкину молитвенно сложил руки неопрятный бородатый мужик в ковбойской шляпе.
Постояв так минут пять с закрытыми глазами, он сплёвывает прямо на бульвар и идёт по одной из аллей.
Блаженный дворник и его деловой пёс в красном ошейнике брезгливо обходят плевок.
Подтягиваются студенты-первокурсники и старшие школьники. Первая пара и первый урок подождут. Утренний
Приморский бульвар – никогда. Шумят. Выделываются. Но бычки кидают в урны. Когда мимо них, рассевшихся,
как воробьи, по скамейкам, идут блаженный дворник и его деловитый пёс в красном ошейнике, почтительно
замолкают.

И каждые полчаса: «Ты в сердце моём, ты всюду со мной…»

Даже в октябрьский дождь, когда на дневном промокшем бульваре почти никого..."

"Суд Ришелье: самый справедливый суд в мире"

Дюк де Ришелье жестоко расправился с контрабандистами. Он как честный человек, отдавший Новороссийскому
краю не только все свои силы, но и свое состояние, умело расправлялся с теми, кто пытался противодействовать
ему и его администрации в Одессе и во всем Новороссийском крае.
Суды Одессы безжалостно судили всех тех, кто пытался нечестным путем обогатиться.
В 1811 году прошло знаменитое дело братьев Челиби и братьев Розенбергов. Компания, организованная Челиби и
Розенбергами, при контрабандной торговле быстро богатела и процветала. Группы рабочих из 18-ти человек
делали специальные ходы в катакомбах, куда с рейда доставлялись контрабандные товары, а оттуда они
проникали в центр города. Даже напротив нынешнего Оперного театра находили колодец, через который товары
доставлялись в центр Одессы, а оттуда в различные города огромной Российской Империи. Однако для Челиби и
Розенбергов все было мало. Они стали воровать красивых одесских женщин и доставлять их на контрабандные
суденышки, откуда они попадали в увеселительные дома Турции, Греции, арабских средиземноморских стран.
Многие среди украденных женщин уже в катакомбах начинали понимать, в какую петлю они попали. Некоторые
из них кончали жизнь самоубийством, и их закапывали в катакомбах. Там образовались ряд живописных и хорошо
обставленных комнат, где содержались украденные женщины.

Один из братьев Розенбергов – Александр, известный уголовной Одессе под кличкой Граф, познакомился в один
из темных летних вечеров с молодой девушкой, которую он завлек в катакомбы. На следующий день выяснилось,
что исчезла прибывшая на отдых в Одессу княгиня Лопухина, представительница одного из богатых и знаменитых
княжеских родов России. Полиция сбилась с ног, ища пропавшую княгиню. По предложению Дюка де Ришелье
решено было обследовать катакомбы. Были выделены большие воинские части и весь личный состав полиции для
прочистки катакомб. Испугавшись, бандитская группа заковала Лопухину и для того, чтобы она не кричала и не
привлекала к себе внимание, отрезали ей язык. Бедняжка была найдена в "мине" катакомбы и освобождена.
Ришелье решил произвести показательный суд, но не успел. В полицейский участок ворвались князь из рода
Трубецких – жених княгини Лопухиной со своими двумя друзьями – братьями Андреем Татариновыми и
Николаем. Не успели полицейские опомниться, как эта группа начала стрелять. Через несколько минут были убиты
выстрелами в упор руководители преступной шайки - Челиби и братья Розенберги и еще семеро рядовых
бандитов.

Ришелье был очень раздасадован этим инцидентом, так как он был сторонником законности, но одновременно он
душой понимал справедливый гнев разъяренного жениха и его друзей. Суд под аплодисменты публики признал
князя Трубецкого и братьев Татариновых невиновными и освободил их из зала суда. Но вот оставаться в Одессе
Дюк им не позволил. Под конвоем казаков их вывезли за пределы Одессы и посоветовали сюда впредь не
возвращаться.

Говорят, что Трубецкой настолько уважал и боялся Дюка, что до конца жизни не посещал наш город.
"Мой Пале-Рояль"

Посторонний, случайный в городе человек его не заметит. А турист – он всегда посторонний, даже если и не
случайный, как ему самому кажется.

– И что? Это их знаменитый Пале-Рояль? – брезгливо оглядевшись вокруг, скажет правильная джинсовая девушка
своему правильному джинсовому спутнику. На шеях у обоих – фотоаппараты с в-о-о-т такенными объективами. В
руках у неё карта города.

– Это сквер имени Чарльза Дарвина. (Я)

С опаской оглядываются. Видят меня. Испуг проходит. Я тоже правильная, джинсовая. Своя. Могу нести чушь.
Позволено.

– Вы шутите?

– У меня нет чувства юмора. Это действительно сквер имени Чарльза Дарвина. И не только сквер имени Чарльза
Дарвина. Это ещё и плац-парад. И торговые ряды.

Снова в глазах испуг. Точнее – недоумение. Идут щёлкать памятники.

– Это что, памятник двум лесбиянкам?!

Он думает, что это остроумно. Она верит, что это остроумно, и смеётся.

Это Амур и Психея. Второй век до Рождества Христова. Древняя Греция. Копия, разумеется. И… нельзя ли ввести
права на управление фотоаппаратами? Чтобы управлять автомобилем, надо сдать не только вождение, но и
правила дорожного движения. Прежде всего – правила. Почему же фотоаппараты продают любым
необразованным кретинам, не могущим отличить двух лесбиянок от Амура и Психеи..?

Дневной Оперный трещит на весь Пале-Рояль рояльными всплесками, скрипичными надрывами, виолончельными
серьёзностями и альтовой нормальностью.
Я поднялась сюда своей самой любимой одесской лестницей. И в любом другом городе – в том же Риме, в том же
Сан-Франциско – она была бы одной из главных достопримечательностей. Но об этой мало кто из туристов знает.
Потому что одесситы бережливы и ревнивы. И безалаберны. Потому туристы и не догадываются, что крутая
гранитная волна на перепаде высот Пале-Рояля и переулка Чайковского – одна из самых прекрасных лестниц на
всём белом свете. И что в её литую чугунную решётку впаян старый герб города. В верхнем поле – двуглавый орёл.
В нижнем – якорь-кошка. Или одесситы хранят эту тайну от собственных независимых властей? Двуглавый орёл –
таки символ Российской Империи. Якорь-кошка? Это якорь с четырьмя мощными цепкими лапами. Вопьётся –
хрен сдвинешь!
Я битый час торчу на скамейке в Пале-Рояле. Созерцаю. Верные спутники моего созерцания – фляга текилы и
пачка сигарет. У каждого свои атрибуты медитативных практик...

Татьяна Соломатина "Одесский фокстрот"

"Одесская тайна барона Мюнхгаузена"

А Вы знаете, что в причерноморских полях до сих пор скачет на своем полужеребце барон Мюнхгаузен? Этот
барон Мюнхгаузен таки стоит на половине своей лошади на самой что ни на есть одесской земле. И что самое
главное — имеет на это право.

Под боком у Одессы расположился по*селок городского типа Черноморское. Место это историческое — в поселке
был застрелен провокатором легендарный Гри*горий Котовский.
Там, в живописнейшем уголке, есть целый островок немецкого барона, прославившего и наши места. Сказочный
домик, который является рестораном. Хотя больше похож на музей. Но, попадая туда, понимаешь: никакой это не
музей, здесь продолжает жить «великий враль всех времен и народов». И даже не надо назы*вать кто. Это
понятно по родовому гербу, оленьей голове с вишневым деревом на лбу. У «домика Мюнхгаузена» находим и
пушку с ядром, на котором летал барон. И скульптуру, практически повторяющую ту, что стоит на родине героя, в
немецком городке Боденвердере.
Весь развлекательный комплекс под Одессой, названный в честь Мюнхгаузена, строил архитектор Александ
Леонов. Изготавливали черноморский вариант «полулошади со всадником» на… Одесской киностудии. На вид
простая медная фигура туловища животного скрывает в себе довольно сложную гидротехническую конструкцию,
регулирующую работу фонтана. Одесситы для доверчивых туристов напридумывали всяких примет. Типа:
дотронься до носа Мюнхгаузена — и тебя никто не будет водить за нос. А подержишься за шпагу барона — и
будешь такой же храбрый.

Но вот вопрос: в честь чего этот вояка вообще тут пытается «пить нашу водичку»? А на самых законных основаниях.
Историки уже доказали, что прототип литературного героя, Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен
сражался в окрестностях Одессы во время русско-турецкой войны. Он тогда числился в Нижегородском
драгунском полку, который воевал с турками в районе Очакова и крепости Ени-Дунья .
И памятник этот больше имеет права стоять именно здесь, на одесской земле, чем в Германии. Ну посудите сами.
На страницах вечной книги о нашем герое авторы Рудольф Распе и Готфрид Бюргер четко дают «рекогносцировку»
этого события. Именно когда барон скакал за турками и ворвался в крепость, неприятель в последнюю секунду
захлопнул ворота, отрезав таким образом заднюю часть лошади.
Поэтому в самом поселке Черноморское барона никто не называет авантюристом, а говорят: «Наш человек». То
есть с чудинкой и даже чуть-чуть с сумасшедшинкой, умеющий красиво жить и еще красивее об этом
рассказывать.

Барон Мюнхгаузен, имя которого стало нарицательным как хвастуна и враля, родился 289 лет назад. Этот
дворянский род известен был с XII века. Его представители занимали важные посты при дворе немецких князей, а
Герлах фон Мюнхгаузен был основателем знаменитого Геттингенского университета. Идти бы Карлу Фридриху по
стопам родичей, да в далекой России немецкому принцу Антону Ульриху понадобились пажи. Вот 17-летний Карл
и загремел в холодную Русь вместе со своим другом фон Хоймом. Впрочем, пишут, что юные романтики сами
жаждали приключений. Они их получили. Пополнив ряды Бевернского кирасирского полка (где наш герой писался
как Минихгоузин или Минигаузин), дорвались до блестящей петербургской жизни. Но полностью впасть в разврат
юношеских пирушек по-русски им не удалось. Россия воевала с Турцией, и верный паж вынужден был
сопровождать Антона Ульриха в действующую армию именно к нам, в нынешнюю Одесскую область.

Видимо, этот барон-выдумщик нравился его ангелу-хранителю. Он сделал так, чтобы перешел корнет Мюнхгаузен
от Антона Ульриха в кирасирский Брауншвейгский полк, в Ригу. Ибо с приходом на трон Елизавета благополучно
посадила в тюрьму Антона Ульриха и всю его свиту. А бывший паж был назначен командиром роты в Риге, в чине
ротмистра женился на Якобине фон Дунтен, уехал с ней на родину и спасался от «гражданской скуки» тем, что
рассказывал о своих подвигах, совершенных за 12 российских лет. Даже умирая, 77-летий фантазер не изменил
себе. На вопрос ухаживающей за ним служанки, куда это подевались его пальцы на ноге, Мюнхгаузен на полном
серьезе сообщил: «Их откусил на охоте белый медведь». На самом деле — Россия причастна к этой потере, но
пальцы были просто отморожены и ампутированы. Похоронили барона в фамильном склепе под полом
деревенской церкви в повседневном мундире его кирасирского полка, службой в котором он очень гордился.

"Города-побратимы: А что Вы знаете за Одессу?"

Между городами-побратимами установлены постоянные дружественные связи для взаимного ознакомления с

жизнью, историей и культурой.
У Одессы городов-побратимов пруд пруди. Cреди них — не только Кишинев, Ереван, Москва и Ростов-папа, но и
израильская Хайфа, итальянская Генуя, французский Марсель, египетская Александрия, испанская Валенсия,
канадский Ванкувер, американский город Балтимор, британский Ливерпуль...
А что знают о нашей жизни, истории и культуре жители тех самых городов? Давайте проверим)

Испанец Джуан, 32 года из города-побратима Валенсии:

«Я как будто что-то слышал об Одессе, - признался он. - Но не знал, что она в Украине. Я знаю, что Украина —
бывшая советская республика, там есть города Донецк и Киев, но я не уверен... Знаю людей из Украины: Андрея
Шевченко и Сергея Бубку, Елену Исимбаеву. Я люблю теннис, так что знаю сестер Бондаренко.А еще там у вас
бывает ужасно холодно — поэтому я не поехал бы туда даже на работу своей мечты, за которую платят миллион
евро! Пожалуй это всё...».

Нет, ну а что Вы, дорогие Одесситы, знаете о Валенсии? Ха-ха. Вот и не обижайтесь на Джуана.

Город-побратим Александрия, египтянка Нада, 23 года :

«Я даже не знала бы, что Одесса в Украине, если бы вы не упомянули,Знаю, что Украина в Европе, она граничит с
Россией. У вас распространена торговля людьми — я видела документальный фильм об этом... Но я знаю, что
Одесса на Черном море, и, наверное, название как-то связано с «Одиссеей» Гомера?».

«Насколько я знаю, Украина — бывшая советская республика. Столица — Киев. А в Одессе живёт много евреев -
сказал египтянин Камаль.»

Город-побратим Ливерпуль, Англичанин Тони, 27 лет:

«Я слышал об Одессе. Слышал об истреблении еврейского населения в 40-х годах, потом - в контексте холодной
войны... Думаю, со времен холодной войны Одесса не очень изменилась? А еще в Техасе есть город с таким же
названием»

Город-обратим Хайфа. Неужели и они...?

«Не знаю ничего о культуре Одессы и имею очень примерное представление о том, где она находится
географически. Я даже не знал, что Одесса — город-побратим Хайфы!».

«Украина — большая страна, которая раньше была в СССР. Кстати, кажется вы недавно сражались с Россией — не
разрешали русским использовать свой порт? Знаю, что между нашими странами развита торговля женщинами.
Обычно их привозят в Египет, а оттуда — в Израиль через неконтролируемую границу. А еще я знаю, что у Хайфы
есть города-побратимы — например, Массачусетс — но не знал, что и Одесса входит в их число». - Авн. 32 года.

«Не могу сказать, что знаю много о городе, но знаю, что Одесса — наш город-побратим!, - похвастался 23-летний
Шами. - моя семья жила там до войны. Но это, пожалуй, все, что я помню...».

Город-побратим Ванкувер:

«Я не знаю ничего, - признался 28-летний Бен. - Одесса граничит с Румынией, правда?»

Город-побратим Балтимор:

«Не то чтобы я много знал об Одессе... но это простительно американцу, правда? Как и Балтимор, Одесса —
портовый город. - Кайл, 25 лет

«Первое, что приходит в голову, когда я слышу об Одессе — знаменитый фильм о броненосце «Потемкин» под
названием «Одесская лестница». Я учился в коллежде, помню это по курсу истории, - поведал нам 27-летний
Райан.

«Никогда не слышала об Одессе. Мне кажется, это остров, где большую часть года очень-очень холодно», -
сказала нам 38-летняя Серена.
И напоследок мы спросили Москвича:

«Одессу основал Дюк, памятник которому стоит у лестницы, на которой снимали «Броненосец Потемкин». Внизу
Морской вокзал, вдоль лестницы — фуникулер!, - просветил нас 28-летний Сергей. - В центре Одессы -
Дерибасовская, которая идет от театра Оперетты! Под Одессой развернутая сеть катакомб. Во время войны она
использовалась защитниками города, мемориал которым сейчас находится на «411-й батарее». Не во время
войны использовалась любыми другими горожанами - от преступников, до любителей «залить сливу» и не
способных решить квартирный вопрос влюбленных молодых пар. Море в Одессе грязнее - по сравнению с тем же
побережьем Крыма... наверное, более развито морское сообщение. Цены в кабаках в центре города в турсезон...
Киев отдыхает».

Ну это какой-никакой бальзам на душу...)))

Одесская рыба

Главной рыбой на одесском Привозе была, конечно, скумбрия…

…как ее называли одесситы, а баламут или макрель — это больше называлось по-европейски. Ее нужно было
продать в первую очередь, она самая нежная рыба, очень быстро портилась без льда, а лед был очень дорогим.

Скумбрию, которую не удавалось продать летом до 11 часов утра, солили, обыкновенно на месте лова самой
ловецкой артелью. Крупные рыбацкие артели — «тафу», имели собственные коптильни и засолочные пункты, но
были еще и специальные засольщики. Засолочные располагались, в основном на Сахалинчике. Это тот еще
райончик, туда даже днем не всегда отваживались заходить полицейские. Над всем Сахалинчиком от самой Чумки
до Главного железнодорожного вокзала круглый год стоял запах коптилен и соленого моря.

С кефалью было проще. Она лучше переносила жару, хотя тоже не очень устойчиво. Золотистую кефаль разводили
в Затоке. Небольшое пространство между Овидиополем и Аккерманом сплошь прорезано узкими каналами, как
их тут называли «ривчаками», в 1.5 — 2 метра шириной, соединяющими Днестровский лиман с Черным морем.
Владелец одного — двух таких ривчаков уже мог считаться богатым человеком. Затока кормила кефалью всю
Европу. Самые крупные рестораны Парижа и Лондона в меню указывали «свежая кефаль из Затоки». Кефаль
водилась только в тех местах, где соединялись соленая вода моря с пресной водой лиманов. Рыба шла большими
косяками на нерест в пресные воды лимана, потом возвращалась в родную стихию — в море. И так каждый год.
Ранним утром фуры с кефалью, накрытой рагожей, появлялись на Привозе. Торговки скупали ее партиями,
непроданную кефаль коптили рядом — на Сахалинчике.

Ну, хамса или просто по одесски — тюлька, продавались ведрами. Самая крупная, сардель, шла по 10 копеек за
ведро, билась и серебрилась на солнце. К полудню она «затихала», а к двум часам дня ее просто выбрасывали
торговки на радость жирным базарным котам и собакам. Бродяги, нищие и просто гулящий люд варили тюльку в
ведрах на кострах с солью и лавровым листом прямо на Привозе и тут же ее поедали под водочку, если были
деньги ее-водку купить. А то, просто запивали самогоном. Ту самогонку покупали за гроши, а то и сами гнали из
любого подручного материала. Не даром ее называли «табуретовка», как будто гнали ее из табуретки.

Всякая мелочь, как султанка, барабулька, ивси, бычек, пузанки — шли за бесценок. Особое место занимала
камбала. Огромное ее распластанное тело с двумя глазами на одном боку, холодно смотрели на покупателей,
тяжело вздыхая на жаре своим темным боком, покрытом крупными шипами, от которых наколотые пальцы долго
не заживали, нагнаивались и сильно болели. Приличная камбала тянула на 25-30 фунтов. Целиком редко кто ее
покупал, чаще частями, разрубая острым топором.

Высоко ценилась Кимбурнская селедка, жирная, вкусная в жареном виде. Особенно приятная — свежесоленая.
Ловилась она около Кимбурна на косе, отделяющей Днестровский лиман от Черного моря.
Каждый год приход скумбрии к берегам Одессы совпадал с появлением в огромном количестве косяков тюльки.
Ставрида гналась за тюлькой, скумбрия за ставридой, паламида за скумбрией. Вот такой конвейер на радость
одесситам.

Влад Карп.»Тайны одесских катакомб».

Еврейская Одесса. Колоритный незабываемый город Бабеля и Бени Крика. Одесса, по выражению классика —
«Мы дали миру много комиссаров, Но, слава Б-гу, больше скрипачей». Почему одесситы всегда выигрывают в
споре? Сейчас я вам дам 35 крылатых выражений одесского спорщика, используя которые вы выиграете в любом
споре!

*** Я имею Вам кое-что сказать…

*** Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь!

*** Стал заносчивый, как гаишник с престижного перекрёстка.

*** Я вас уважаю, хотя уже забыл за что!

*** Ну ты посмотри на этого патриота за мой счёт!

*** Шо, так плохо живёте — тока в одной руке сумка?

*** На тебе, такое выкинуть! Взял и умер посреди полного здоровья!

*** Вы шо, с мозгами поссорились?

*** Ну, так вы будете покупать, или мне забыть вас навсегда?

*** Щаз я сделаю вам скандал и вам будет весело.

*** 11. Уважаемые жильцы! Имейте совесть, выкидывайте мусор в соседний двор!

*** Зять — это инородное тело в доме…

*** У тебя есть деньги, чтобы так себя вести?

*** Фима, не расчесывай мне нервы…

*** Товарищ! Вы мне мешаете впечатляться!

*** В одесском трамвае: — Мадам, ваша нога у меня поперёк горла стала…

*** Шо ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не спрашивай вопросы…

*** Яша, ты только посмотри, какая у нее тазобедренная композиция!

*** Сеня, не бежи так шустро, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.

*** Соседка соседке по поводу декольте: — Мадам, у вас сердце на двор!

*** Мужчина, что вы тулитесь вперед меня? Вас здесь не стояло.

*** Не морочьте мне то место, где спина заканчивает свое благородное название!

*** Ta не надо мне делать нервы, их есть кому портить.

*** Не хочу Вас расстраивать, но у меня все хорошо.

*** Вы шо, спешите скорее, чем я?!

*** Улыбайтесь… завтра будет еще хуже…

*** Я себе знаю, а вы себе думайте, что хотите.

*** — Ну, почему какие-то несчастные штаны вы мне шили месяц?! Бог мир за семь дней создал, а тут — брюки —
месяц!.. — Ха, молодой человек…Вы посмотрите-таки на этот мир — и вы посмотрите на эти брюки!..

*** — Соломон, сколько будет семью восемь? — А мы продаем или покупаем?

*** Вы вот это здесь рассказываете на полном серьезе? Ничем не рискуя? Нет, Вы мне просто начинаете
нравиться!

*** Не делай мине беременную голову!

*** Мне-таки стыдно ходить с вами по одной Одессе!

*** Я готов послушать за вашу просьбу.

*** Я личность творческая — хочу творю, хочу вытворяю.

*** Вы уходите, слава Богу, или остаётесь, не дай Бог?

Чего-чего, а памятников в Одессе всегда полно было. Даже после того, как некоторые снесли, а вместо них
установили то, что памятником можно назвать только из большой любви к идиотизму в его крайних проявлениях.
Сохранилось и несколько дореволюционных памятников. Правда, некоторые из них начали переименовывать до
того, как Дерибасовскую перекрестили в Лассаля. Этот самый Лассаль был, наверное в общем-то человек
неплохой. Потому что мы из истории знаем: плохие люди на дуэлях не гибнут. Однако. Несмотря на это
Дерибасовская вернула свое имя, а Ришельевская такого события давно заждалась.

Так что интересно: среди недобитых памятников сохранился самый уникальный. Нет, не Воронцову. С Воронцова
просто сбили надпись и поместили вместо нее эпиграмму Пушкина насчет сплошного «полу». Потом, правда,
наступили черные дни Одессы, а вместе с ними исчезла и дурацкая надпись. Этот Воронцов сделал для Одессы
больше, чем все, кто потом над ним издевался. Помню, один из бывших хозяев Одессы именовал его
«временщиком». А сам, как оказалось, украл больше, чем Воронцов за всю жизнь города заработал. Но Воронцов
родился графом, а потом выбился в князья, а тот сразу, из грязи да в князи. Как тут е воровать, когда завтра с
работы попереть могут? И поперли же….

Да, так вот если насчет самого уникального памятника, так это даже не Пушкин – единственный в Одессе, кто не
берет, потому что рук нет. Это –колонна Александру Второму Суворову. Потому что она была установлена в честь
царя по кличке Освободитель. Затем на ней вместо объяснения в любви Александру просто Второму появился
барельеф Карла Маркса. Не ловите меня на слове, я не добавлю Первого.

Потом памятник переименовали в честь Третьего Интернационала. Когда интернационалисты вне зависимости от
порядкового номера потеряли популярность, на памятник нацепили очередную доску. В ней говорилось, что эта
колонна воздвигнута в честь Александра Суворова. Если вам нечего делать, идите в парк и читайте эту дурь прямо
напротив, где играет «Черноморец». Так Александр Суворов имеет к той колонне отношение, как наш
«Черноморец» к штурму Измаила. Кто знает, может со временем эту надпись посчитают устаревшей и поменяют
на другую. Мало ли Александров на свете? Да и Карлы тоже вроде еще не перевелись. Словом, полный
интернационал в именах без фамилий.

И вообще, чего только на одесских памятниках не рисуют. Вон пушка на бульваре стоит. В связи с батареей
Щеголева, как сказано на табличке. Хотя она имеет к Щеголеву такое же отношение, как я к обороне Кандагара.
Жаль только, что памятник Екатерине поспешили развалять. Все-таки хотя царица, а настоящее произведение
искусства. Там, кстати, рядом с Екатериной тот же Суворов был, в честь которого другой памятник
переквалифицировали. Так екатирининского Суворова тоже отломали. Чтоб знал, с кем по соседству стоять, хотя и
бронзовый. Он потом во дворе музея обороны Одессы лежал. Наверное, потому что военный. В компании с
Потемкиным. Я видел, ничего, солидные люди, орденов, правда поменьше, чем у наших полковников, но зато все
время в небо смотрят.

Так4 что жалко памятника Екатерине. Вместо того, чтоб сносить, заменили бы табличку – долго ли, а главное –
привычно. И носил бы себе монумент имя Нины Петровны или товарища Фурцевой. Вместо Екатерины установили
монстра громадных размеров, что он так же хорошо вписался в размеры площади, как и понятие «искусство». Нет,
если бы такое изваяние стояло на кладбище – то это еще ничего, там не такое увидеть можно. Но оно
расположено в центре города и лично мне этот соцреализм действует на нервы не хуже, чем остальным
одесситам. Нельзя героев революции изображать в камне такими же, как раньше царей в художественных
фильмах. Прямолинейными и с придурью в вытаращенных глазах. Так вот с этим памятником произошла
интересная история, в те времена, когда самым главным предметом для студентов считался научный коммунизм.

Как-то днем возле памятника случилось столпотворение. Но к такому явлению у нас в общем-то привыкли. Потому
что к этим самым «Потемкинцам» экскурсии, водили с такой силой, будто они самая большая
достопримечательность города не только по размерам, главнее оперного театра и вида на Черное море. Я бы
мимо прошел, если б услышал голос экскурсовода. Он обычно на всю площадь сыпал цитатами насчет
героического поведения, из-за плохого качества пищи. Хе-хе. Мда. Представляю себе, что бы они сейчас
вытворяли, когда за качество уже речи нет, хоть бы что-то дали.

Но экскурсовода нет, и вообще, никто на эту скульптуру внимания не обращает, люди круг образовали, а в нем
чудак какой-то в середине пальцами по асфальту елозит. Что такое? Пригляделся: он рубль металлический
отшкрябать пытается. А тот, как приклеенный, от поверхности – ни на миллиметр. Ну в общем ничего
удивительного, старая одесская шутка. К рублю приваривается металлический штырь и загоняется в асфальт. А
потом можно хоть месяц сидеть напротив и смеяться над теми, кто его от земли оторвать решил. Некоторые до
того нервничают, что их потом к психиатру отправлять можно, другие клянутся с отбойным молотком прийти, а
остальные ржут не хуже, чем когда им про продовольственную программу напоминают.

У «Потемкинцев» происходило то же самое: человек двадцать, явно приезжих, по очереди старались насчет
металлического рубля. Приезжие, потому что уже тогда в Одессе даже маленькие дети не покупались на эту
хохму, вместе с сильно пьяными. А еще потому, что они были в сапогах с галошами. В общем, когда все свыклись с
тем, что от асфальта в свой бюджет лишнего рубля добьешься, как от правительства, вылазит какой-то штымп и
начинает, гад такой, издеваться над идеалами революции. Принимает из себя позы, запечатленные на монументе,
каждой фигуры в отдельности, изображает, что рассказывают моряки, глядя на деньги под ногами: «Стой! Рубль
нашел!» «Где?», «Ой, как слепит...» и так далее. Не иначе заранее со скульптором договорился насчет
расположения каменных мариманов. В толпе хохот, аж монумент шатается. На смех милиция прибежала, но
ничего подозрительного не обнаружила: этот гад, что издевался над доблестью моряков-героев революции,
сбежал до того. Как толпа стала ржать чересчур громко даже для Одессы. Но с той поры этот, с вашего позволения,
памятник одесситы иначе, чем «Статуй крохоборов» не называют. А рубля там давным-давно нет. Он исчез еще в
те времена, когда на него даже дети смотрели как на деньги.

Может, кто эту историю кощунством посчитает. Но людей столько лет приучали издеваться над памятниками, так
что это не удивительно. Собор взорвали, Екатерину сломали, Александра переименовали, на Воронцове гадость
писали. А тут всего лишь рублем пошутили. Хотя такой памятник, строго между нами, как шедевр искусства и рубля
того не стоит. Только я этого, на всякий случай, вам не говорил.
Андрей Тарковский: как начать смотреть его фильмы

Почему Андрея Тарковского называют и самым перехваленным, и самым недооцененным русским режиссером?

С чего начинать смотреть его фильмы? И с чего начинать не надо? Взяв за основу хороший формат Британского
института кино, начинаем рассказывать о фильмографиях великих режиссеров

Автор Всеволод Коршунов

«Самый перехваленный», «самый недооцененный», «воплощение русской духовности», «мастер пафоса,

снобизма и звенящей пустоты», «интеллектуал с „холодным носом“», «творец, пишущий собственной кровью».
Все это суждения об одном человеке — кинорежиссере Андрее Тарковском. 

Ключевые слова в отзывах на фильмы Тарковского — «долго», «скучно», «сложно». И при этом он был и остается
важнейшей культурной константой, на которую ориентируются десятки востребованных режиссеров — от Инь-
ярриту и фон Триера до Содерберга и Звягинцева. Именно с Тарковским, наряду с Эйзенштейном, Кулешовым,
Довженко, Параджановым, Бондарчуком, ассоциируется российский кинематограф за границей. С чем связан этот
парадокс и почему одни считают его фильмы сверхценными, а другие обесценивают? 

Главный ответ — в устройстве этих фильмов. Обычно в экспозиции зритель знакомится с главными героями
и хочет разглядеть их. Но, например, в «Жертвоприношении», последнем фильме Тарковского, первая склейка
появляется на 15-й минуте, а первый крупный план — на 22-й. Создавая именно такое начало, режиссер говорит:
я не приближусь, и не надейся; хочешь смотреть — вглядывайся. Не только в этом, но и в других своих фильмах
Тарковский требует от зрителя внутренней — эмоциональной или интеллектуальной — работы. И если включиться
в этот процесс, фильм затягивает, как воронка. А если нет — наоборот, отталкивает зрителя каждой сценой,
репликой, деталью.

С чего начать

Кадр из фильма «Солярис». Режиссер Андрей Тарковский. 1972 год© Киностудия «Мосфильм»

Первое знакомство лучше начинать с фильма «Солярис» (1972) по мотивам одноименного романа Станислава

Лема. Тарковский не любил развлекательное, так называемое жанровое кино, но именно в этом фильме, пожалуй,
ближе всего подошел к жанровому канону. Он не только работает с элементами научной фантастики, но и выводит
сайфай в кино на философский, экзистенциальный уровень. 

Все фирменные черты его стиля здесь явлены в полной мере: тягучее повествование и длинные кадры,
метафизические мотивы и этические проблемы, образы природы (фильм начинается с легендарного кадра
колышущихся водорослей) и отсылки к мировому искусству (Венера Милосская, Рублев, Брейгель  , Рембрандт,
Бах). Как всегда у Тарковского, образы, которыми наполнен фильм — дождь, потоки воды, дорога, лошади,
яблоки, дым, — не означают что-то конкретное. Это не аллегории с однозначным толкованием (лиса — хитрость,
заяц — трусость), а символы с множеством значений.

При всей этой сложности у фильма есть вполне понятный сюжет: космический психолог Крис (Донатас Банионис)
отправляется на загадочную планету Солярис, где расположена орбитальная научная станция, чтобы принять
решение, продолжать ли исследования. Помимо своих коллег (Юри Ярвет и Анатолий Солоницын), он обнаружи-
вает на станции еще нескольких человек. Выясняется, что это не люди, а так называемые «гости». Разумная
плазма, покрывающая планету, создает точные копии тех, перед кем космонавты испытывают нестерпимое
чувство вины. Той же ночью появляется Хари (Наталья Бондарчук), выглядящая как жена Криса, погибшая на Земле
несколько лет назад. 

Для Тарковского научно-фантастический сюжет становится поводом к разговору о природе человека,

универсальных категориях человеческого сознания — муках совести, побеге от себя, постыдных воспоминаниях
и попытках исправить то, что исправить уже нельзя.

Что смотреть дальше

Previous
Next

1/2

Кадр из фильма «Иваново детство». Режиссер Андрей Тарковский. 1962 год© Киностудия «Мосфильм»

2/2

Кадр из фильма «Андрей Рублев». Режиссер Андрей Тарковский. 1966 год© Киностудия «Мосфильм»

После фантастического «Соляриса» можно вернуться на десять лет назад и посмотреть два исторических

фильма. «Иваново детство» (1962) — полнометражный дебют режиссера, посвященный войне и удостоенный
«Золотого льва Святого Марка», главной награды Венецианского кинофестиваля. «Андрей
Рублев» (1966), рассказывающий об отношениях художника и власти в средневековой Руси, получил приз Между-
народной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ в Каннах. В обеих картинах уже отчетливо слышен голос Тарковского,
но еще нет сложности и многозначности, характерных для его фильмов 1970-х. 

Кадр из фильма «Сталкер». Режиссер Андрей Тарковский. 1979 год© Киностудия «Мосфильм»

Среди них «Сталкер» (1979), в котором режиссер снова заходит на территорию научной фантастики. В отличие
от «Соляриса», где сюжет романа Лема хоть и переосмыслен, но все-таки сохранен, здесь от «Пикника
на обочине» братьев Стругацких остались только общие очертания. Все элементы сюжета нагружены философ-
скими и религиозными символами, апокалиптическими и мизантропическими мотивами. Тарковский говорит
со зрителем загадками, ключи к которым имеет смысл искать не столько в фильме, сколько внутри себя. 

Кадр из фильма «Зеркало». Режиссер Андрей Тарковский. 1974 год© Киностудия «Мосфильм»

Еще более сложную форму Тарковский выбирает для своего главного фильма —
исповедального «Зеркала» (1974). Здесь он не просто говорит загадками, но намеренно запутывает зрителя:
Маргарита Терехова играет и жену героя, и мать в его воспоминаниях; Игнат Данильцев — сына героя и самого
героя в тех же воспоминаниях; бабушка, роль которой досталась матери режиссера Марии Ивановне, почему-
то не узнает внука; внук при этом разговаривает с несуществующими жильцами квартиры. Логика в этих
несостыковках появляется, когда понимаешь, что фильм воспроизводит работу памяти — с ее обрывочностью,
искажениями, подменами и белыми пятнами. Именно из-за сложнейшей работы с изображением психической
реальности «Зеркало» входит в списки самых значимых фильмов в истории мирового кино, а имя Тарковского
ставят в один ряд с Феллини, Антониони и Бергманом.

Семь классических кадров из фильмов Тарковского

Previous

Next

1/7

Кадр из фильма «Иваново детство». Режиссер Андрей Тарковский. 1962 год

Война, показанная через искалеченное сознание ребенка

© Киностудия «Мосфильм»

2/7

Кадр из фильма «Андрей Рублев». Режиссер Андрей Тарковский. 1966 год

Видение художника — крестный путь Христа в средневековой Руси

© Киностудия «Мосфильм»

3/7

Кадр из фильма «Солярис». Режиссер Андрей Тарковский. 1972 год

Отсылка к «Возвращению блудного сына» Рембрандта

© Киностудия «Мосфильм»

4/7

Кадр из фильма «Зеркало». Режиссер Андрей Тарковский. 1974 год

Левитация матери в сновидческой реальности главного героя

© Киностудия «Мосфильм»

5/7

Кадр из фильма «Сталкер». Режиссер Андрей Тарковский. 1979 год

Герои на пороге комнаты исполнения желаний

© Киностудия «Мосфильм»

6/7

Кадр из фильма «Ностальгия». Режиссер Андрей Тарковский. 1983 год

Финальное видение героя — дом детства внутри аббатства Сан-Гальгано

© Sovinfilm; RAI 2; Gaumont

7/7

Кадр из фильма «Жертвоприношение». Режиссер Андрей Тарковский. 1986 год

Страшная жертва главного героя 

© Svenska Filminstitutet; Argos Films; Film Four International

С каких фильмов не стоит начинать знакомство с Тарковским

Previous

Next

1/2

Кадр из фильма «Ностальгия». Режиссер Андрей Тарковский. 1983 год© Sovinfilm; RAI 2; Gaumont

2/2

Кадр из фильма «Жертвоприношение». Режиссер Андрей Тарковский. 1986 год© Svenska Filminstitutet; Argos
Films; Film Four International
С «Ностальгии» (1983) и «Жертвоприношения» (1986). Эти фильмы, снимавшиеся в Италии и Швеции, во многом
повторяют главные мотивы и приемы Тарковского, а «Жертвоприношение» еще и является его творческим
завещанием. Так что смотреть их имеет смысл, уже когда просмотрены первые пять фильмов режиссера. В этом
случае больше шансов, что образы свечи и воспламенения, чистоты души и скверны мира, приближающегося
апокалипсиса и рациональной ловушки технического прогресса, нравственного тупика мужчины и греховной,
но спасительной природы женщины будут не раздражать, а восприниматься как часть картины мира Тарковского.

С кем работал Тарковский

Режиссер Андрей Тарковский (сидит) во время съемок фильма «Андрей Рублев». 1966 год© В. Плотников /
ТАСС

Тарковскому непросто давалось общение с коллегами: на съемочной площадке многие считали его деспотом
и тираном. Поэтому он старался всегда работать с одной командой, где все понимали друг друга с полуслова.
«Иваново детство» и «Андрея Рублева» он сделал с великим оператором Вадимом Юсовым. Тарковский
собирался работать вместе и дальше, но Юсов, прочитав исповедальный сценарий «Зеркала», отказался снимать
фильм — история показалась ему слишком автобиографичной. Все пять фильмов Тарковского, снятых в СССР,
монтировала Людмила Фейгинова — это она придумала поставить в начало «Зеркала» знаменитый эпизод
«Я могу говорить». 

Во всех советских фильмах Тарковского снимался Николай Гринько, воплотивший очень важную для режиссера
фигуру отца: в «Ивановом детстве» он играет полковника Грязнова, в «Андрее Рублеве» — иконописца Даниила
Черного, в «Солярисе» — отца Криса, в «Зеркале» — директора типографии, в «Сталкере» — Профессора. В трех
фильмах («Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало») в эпизодических ролях снялась мосфильмовский организатор
кинопроизводства Тамара Огородникова, работавшая директором на «Андрее Рублеве»: Тарковский ценил
ее аристократический образ и ахматовский профиль. Музыку к «Солярису», «Зеркалу» и «Сталкеру» написал
Эдуард Артемьев, экспериментатор в области синтеза звука и электронного саунд-дизайна.

ЧТО ПИСАЛ ТАРКОВСКИЙ

11 цитат из дневника режиссера «Соляриса»

Об отсутствии работы, детских воспоминаниях, снах, спиритизме и смерти

Цитаты о Тарковском

Режиссер Андрей Тарковский на съемках своего фильма «Жертвоприношение». 1986 год©  Ronald Grant /  Mary
Evans / Diomedia

«Фильм, если это не документ, — сон, греза. Поэтому Тарковский — самый великий из всех. Для него сновидения
самоочевидны, он ничего не объясняет, да и что, кстати сказать, ему объяснять? Он — ясновидец, сумевший
воплотить свои видения в наиболее трудоемком и в то же время наиболее податливом жанре искусства. Всю свою
жизнь я стучался в дверь, ведущую в то пространство, где он движется с такой самоочевидной естественностью.
Лишь раз или два мне удалось туда проскользнуть»  . 

Ингмар Бергман

«Я люблю все фильмы Тарковского, его самого и его работы. Каждый его кадр — великолепное изображение само
по себе. Но готовое изображение — ничего больше, чем несовершенное воплощение его идеи. Его идеи
реализованы лишь частично. Но он должен был это сделать».

Акира Куросава

«Помню, как впервые увидел фильм Тарковского — я был шокирован. Не знал, как дальше быть. Я был очарован
его кинематографом, потому что неожиданно понял, что фильм может содержать такое количество смыслов,
о котором я и подумать раньше не мог».

Алехандро Гонсалес Иньярриту

«Просмотр „Зеркала“ был духовным переживанием, потому что передо мной открылись миры, о существовании
которых я не знал, но к которым сразу почувствовал симпатию».

Ларс фон Триер 

«Человек, приучивший себя к многомерности и многообразию творчества, не стал бы, думаю, уходить с сеанса,
где демонстрируется, скажем, „Солярис“. Во всяком случае (если исключить момент „не нравится“), не отказал бы
картине в истинности и праве на существование в искусстве, несмотря на то что язык ее — а следовательно, и то,
что на языке сказано, — казался бы непонятным.
     Конечно же, сама необычность языка не требует образованности и пуще — специальной учености. Она, думаю,
требует, скорее, постепенного вхождения, привыкания».

Дмитрий Лихачев

«В каком-то смысле, я думаю, молодой режиссер хотел говорить о себе и о своем поколении. Не о тех, кто погиб,
а, напротив, о тех, чье детство было разбито войной и ее последствиями. Я мог бы даже сказать: вот советский
вариант „400 ударов“, но сказать только для того, чтобы яснее подчеркнуть разницу между двумя фильмами.
Ребенок отправлен в исправительную колонию собственными родителями — вот буржуазная трагикомедия.
Тысячи детей, обездоленных войной, — вот одна из советских трагедий.
     И именно в этом смысле фильм представляется нам специфически русским»  .

Жан-Поль Сартр об «Ивановом детстве»

«Если говорить о глубине внутреннего мира художника, открывшегося на экране (а внутренний всегда отраже-
ние каких-то сторон реального мира — в пустоте художник задохнется), то особое впечатление произвело на меня
искусство Андрея Тарковского. Мы говорим: искусство отражает мир, это верно, но отражение это особое.
В искусстве получается только то, что выстрадано. Состроить ничего нельзя, боюсь, что нельзя и выстроить.
Глубиной на экране обладает только то, что было выстрадано художником, состроенное распадается как
карточный домик. <…>
     Режиссер показывает реальность и ее отражение искусством: внешне отражение ничем не схоже с жизнью.
Он воссоздает незримые сложные связи духовной жизни человека и мира, в котором он живет».

Григорий Козинцев

В Одессе каждый юноша — пока он не женился — хочет быть юнгой на океанском судне. Пароходы, приходящие к
нам в порт, разжигают одесские наши сердца жаждой прекрасных и новых земель.
Вот семь молодых одесситов. У них нет ни денег, ни виз. Дать бы им паспорт и три английских фунта — и они
укатили бы в недосягаемые страны, названия которых звонки и меланхоличны, как речь негра, ступившего на
чужой берег.
Вот семь молодых одесситов. Они читают колониальные романы по вечерам, а днем они служат в самом скучном
из губстатбюро. И потому что у них нет ни визы, ни английских фунтов — поэтому Гехт пишет об уездном
Можайске, как о стране, открытой им и не изведанной никем другим, а Славин повествует о Балте, как Расин о
Карфагене. Душевным и чистым голосом подпевает им Паустовский, попавший на Пересыпь, к мельнице
Вайнштейна, и необыкновенно трогательно притворяющийся, что он в тропиках. Впрочем, и притворяться нечего.
Наша Пересыпь, я думаю, лучше тропиков.
Третий одессит — Ильф. По Ильфу, люди — замысловатые актеры, подряд гениальные.
Потом Багрицкий, плотояднейший из фламандцев. Он пахнет, как скумбрия, только что изжаренная моей матерью
на подсолнечном масле. Он пахнет, как уха из бычков, которую на прибрежном ароматическом песку варят мало-
фонтанские рыбаки в двенадцатом часу июльского неудержимого дня. Багрицкий полон пурпурной влаги, как
арбуз, который когда-то в юности мы разбивали с ним о тумбы в Практической гавани у пароходов, поставленных
на близкую Александрийскую линию.
Колычев и Гребнев моложе других в этой книге. У них есть о чем порассказать, и мы от них не спасемся. Они
возьмут свое и расскажут о диковинных вещах.
Тут все дело в том, что в Одессе каждый юноша — пока он не женился — хочет быть юнгой на океанском судне. И
одна у нас беда, — в Одессе мы женимся с необыкновенным упорством. (с) Бабель
Одесса — это голубое небо, Черное море, белая акация, "Красная" гостиница и, конечно же, ракушечник, который
поэт Семен Кирсанов, он же Корчик, назвал когда-то "желтым камнем солнечного детства". А еще это —
легендарная Потемкинская лестница, скрипучие деревянные галереи старинных домов, классическая колоннада
Думы, отдающее романтикой Средневековья здание бывшей Бродской синагоги, знаменитый Городской театр,
многоголосый Староконный базар, строгий в своем величии памятник Неизвестному матросу и могучие платаны
Пушкинской улицы... Но Одесса — это, прежде всего, люди разных национальностей, сословий, профессий и
занятий, которые на излете XVIII столетия основали ее в сухой причерноморской степи, обустраивали, холили,
защищали, вывели на высокую орбиту мировой славы и доверчиво оставили потомкам.

Ростислав Александров (Александр Розенбойм)

Черная сокровищница Одессы

Более 40 тысяч кубометров грунта скрывают останки людей и животных, усопших от чумы. Все это вперемешку с
городским мусором и бесчисленными сокровищами таится в недрах одесского холма, под названием Чумная
гора.

Это единственная в Одессе гора, созданная не природой, а человеком. Высота ее составляет около 8 метров.
Чумка, так еще ее называют, находится на Водопроводной улице. Она окутана легендами и страшными тайнами,
при этом до сих пор не дающая покоя сокровище-искателям.
Рукотворный холм, который возник в Одессе после страшного шествия смертельной чумы и поныне волнует
людей. Ведь известно, что микробы бубонной чумы наделены невероятной живучестью.

Все началось еще в 1797 году - над мысом "Ланжерон" стоял огромный столб дыма, как первый звоночек того, что
в город пришла беда. Тогда горела баржа "Святой Николай" со всем товаром и утварью. Именно с нее сошел
первый заболевший чумой. Впоследствии эта болезнь неоднократно ставила город на грань жизни и смерти.

Но одной из самых смертоносных была эпидемия 1812 года. Вследствие заключения мирного договора между
Россией и Османской империями, торговля между двумя странами стала абсолютно свободной. В одесский порт
просто ринули коммерческие и торговые суда из Турции.

Уже вскоре врачи зафиксировали первые смерти от этого страшного недуга. Как известно, это смертоносная
пошесть распространяется очень быстро. Соответственно, уже через некоторое время было зафиксировано все
больше и больше случаев заражения чумой в разных районах Одессы.
Градоначальники приняли меры и разделили город на 5 частей, также приказали очистить город от грязи в
сточных канавах. Населению настоятельно рекомендовали уменьшить общение между собой. Но это не дало
желаемого результата. И уже через три месяца после первой жертвы было зафиксировано более 1,5 тысячи
умерших.

После чего было принято решение ввести всеобщий карантин. К ужасу людей, сжигались подозрительные дома и
землянки, где орудовала на полную чума. Населению запрещалось покидать свои дома, а некоторые и вовсе были
заколочены.

К 31 декабря 1812 года в Одессе умерло 2632 человека, а это значит что каждый третий житель города оказался
вечным узником Чумной горы. Последующие годы чума еще неоднократно возвращалась в Одессу, правда
количество жертв было уже значительно меньше.
С тех самых пор, бытует мнение о несчисленных сокровищах, которые таятся внутри горы Чумка. Серьги, кольца,
бусы, ожерелья и прочие драгоценности, оставшиеся от жертв чумы, навеки упокоились под толстым слоем земли
и городского мусора.

На этом, к сожалению, черная история чумной горы не заканчивается. В очередной раз это место вызвало
леденящий ужас в душах горожан в 1933 году. На одном из склонов, в небольшом домике жил... людоед. И это не
сюжет из ужасного фильма, а самая, что ни есть, страшная история тех лет.

Мужчина по имени Чалдон организовал банду и с помощью подельников заманивал жертв в дом. После чего их
ждала страшная расправа. Весь ужас еще в том, что человеческое мясо, которое не съедали, они продавали на
Привозе и Новом рынке. Всего на Чумке нашли свою ужасающую смерть 26 человек.

С тех пор Чумная гора - это одесская достопримечательность, которая таит в себе истории печального прошлого. А
драгоценности, которые находятся внутри, охраняются самым надежным способом - страхом смерти.

Мой друг уехал из Одессы лет 15 назад. Всё это время он рвался приехать, но то денег не было, то возможности. И
вот наконец он дома... Мы пошли по нашим местам...
Все было на месте. И Дума, и Пушкин, и, конечно, пушка.
– Помнишь? – в очередной раз спросил он.
– Конечно! – ответил я.
Как не вспомнить тот вечер в середине шестидесятых, когда, зарядив пушку взрывпакетом, салютовали таким
образом выходу в свет стихотворения одного из нас? Правда, гонорар, полученный за эту первую публикацию,
далеко не соответствовал штрафу. Но в этом ли дело?
– Знаешь, – вдруг прервал он молчание, – вроде все прежнее: и пушка, и Дума, и Пушкин, а все-таки – другое.
Да, бульвар стал другим. Не тем, куда стремились мы каждый вечер. Вроде и плитка новая, и цветников
множество… Но от того, прошлого бульвара, остались только памятники и старые-престарые каштаны и платаны. Я
вспомнил, как с десяток лет назад тогдашний главный архитектор города вознамерился вырубить на бульваре
старые деревья. «Вид с моря на город лучше будет!» – так объяснял он свое идиотское решение. И лишь
круглосуточные пикеты горожан спасли бульвар от очередного варварства.
Я не хотел рассказывать гостю об этом, но пришлось, так как он, оглянувшись, увидел уродливейший,
закрывающий море «зуб» – гостиницу у морвокзала. Этот зуб был настолько чужероден, что гость аж вскрикнул:
– А это что такое?!
Б-же, какая боль была в его словах!
– Гостиница! – уныло промолвил я.
– Да как вы допустили?
Я промолчал. Гордость не позволила сказать, что мой город не только хорошеет, но и портится, причем теми, кто,
имея власть и средства, делает его все более и более стандартным, уродливым и чужим. Им не дано любить
Одессу, они пришлые, и хоть называют себя одесситами, никогда не возопят: «А это что такое?!» – с такой болью
глядя на очередное безобразие.

Александр БИРШТЕЙН

В конце XIX века пляжей в нынешнем понимании в Одессе ещё не было.

Большая часть побережья представляла собой обрывы и узкую каменистую кромку берега внизу. Добраться до
берега, без риска свернуть себе шею, можно было лишь в Аркадии, Лузановке, Ланжероне и на Австрийском
пляже, расположенном в Одесском порту.
Лузановка тогда представляла собой длинный узкий песчаный пляж с пологим дном, но была расположена далеко
от центра города.
Район нынешней 12-й станции Большого Фонтана называли “Новой Швейцарией” из-за того, что здесь строились
престижные дачи тех одесситов, кому не досталось участка на Ланжероне.
Ланжерон рядом с центром города с момента основания Одессы стал самым престижным местом для принятия
“морских ванн” (так называли тогда купание в море). Ещё в середине XIX века на Ланжероне выросло множество
престижных вилл, однако, в отличие от XXI века, мэрия начала XX века не продавала здесь участки стоящие ближе
100 метров от моря.
Самый удобный городской песчаный пляж был в Аркадии — когда-то там было устье небольшой речки, Простые
горожане век назад купались в море голышом или в нижнем белье. Отдыхать на море одесситы выходили
большими компаниями.
Непременным условием отдыха на пляже был... самовар и корзина со снедью. Самовар в настоящее время
заменили другие горячительные напитки, а ходить на море без взять с собой покушать - это просто смешно...
К слову, век назад пляжники также любили употребить на море рюмку-другую и искупаться.
Для “вылова” тонущих пьяных курортников в Одессе существовало 5 спасательных станций и 32 поста. Для
общества спасения на деньги мэрии и меценатов в Великобритании купили 10-весельную шлюпку, но она вскоре...
пропала. По слухам, шлюпку украл один из чиновников мэрии...)
"Приличному" человеку искупаться в Одессе 100 лет назад было не так просто — это считалось дурным тоном.
Поэтому к концу XIX века доступные одесские пляжи облепили купальнями — дощатыми кабинками на
подмостках. Процесс переодевания и купания был скрыт от чужих глаз. Интересно, что купальни были разного
класса. В 1-м классе, который стоил 15—20 копеек, курортникам подавали полотенце, горячий чай "с
марципанами", а также кружку пива или кваса. Во 2-м классе (5 копеек) выдавали только полотенце.
Для привередливой публики в Аркадии и Ланжероне летом играли оркестры, были открыты двери ресторанчиков
и буфетов. Отобедать с шампанским в приморском ресторанчике тогда можно было за 3—5 рублей. В канун
мировой войны 1914 года кабинки-купальни исчезли. Одесситы стали купаться в обычных семейных трусах, а
"приличные" — в специальных купальных костюмах. После революции в Одессе появились первые плавки и
купальники. Особо модные горожане шили плавки и купальники из шелковых кальсон, купленных на рынке у
английских и французских оккупантов. На море ходили с небольшими чемоданчиками, в которые укладывали еду
и напитки. А роль пляжных зонтиков играли куски полотна, навязанные на палки.

На Привозе, в овощных рядах, как войдешь, справа, продавали лисичек.

Это грибы такие, если не знаете.

Тетя Рива знала. Сразу вспомнилась житомирская бабушка Бася и… Маленькие, рыжие, как Шурка из седьмой
квартиры, грибочки, которые никогда, слышите: никогда! не бывают червивыми.
- Еврейськи грибы, кому еврейськи грибы! – надрывался продавец.
Тот случай. Грибы в Одессе не очень-то и водились. А уж еврейские…
Иди знай, где растут и вообще не опасны ли. Уж лучше сушеные на ниточках. Их продают бравые тетеньки из
Белоруссии и, заметьте, не очень дорожатся. Просят рупь, отдают за полтинник. Еще и кланяются, благодарят.

Так что, тетя Рива торговцу грибами в виде счастья подвернулась.

Большого, кстати, ибо купила она все. Хотя… Грибов-то не очень много было. Кило два. Даже меньше. Забрала
Рива грибы и на ее лице появилось выражение, какое бывает у людей, стремящихся к цели.

Какой?
Узнаете! - Только бы была! Только бы была! – шептала холодными губами тетя Рива, прорываясь сквозь толпу к
рыбным лабазам.
Не стану томить. Щука в наличии имелась. Даже выбор был. Можно взять по три рубля кило щурят по пятьсот-
семьсот грамм, а можно было…
Эту щуку тетя Рива полюбила сразу и безоговорочно. Она была прекрасна. Большая, стройная, с длинной головой,
из которой много что сделать можно.
Короче, красавица. За такую меньше чем пятерка за кило и не просят. А тут вообще просили шесть! Грабеж,
конечно. Пользуются… Щука завесила два сто.
И началась замечательная, аргументированная, горячая, но вежливая, чтоб не дай Бог не обидеть, торговля.
Короче, полчаса счастья. И все остались довольны.
И торговка, и тетя Рива, купившая рыбу за десятку. И публика. А как же! Такой концерт для тех, кто понимает!
Оставались мелочи. Полкило сладких галет, лук, чеснок, пучок, но большой, зелени.
У ворот дома топтался Межбижер. Он семенил ногами, словно собирался стартовать.
- Межбижер! Вас что в уборную не пускают? – измывалась мадам Берсон, заслонившая вход во двор.
Они впихнулась в проем ворот, да так, что мимо не смогла бы пройти известная проныра, кошка тети Маруси
Сильва.
- Не пускают… - дрожащим голосом намекал Межбижер. На его счастье появилась нагруженная тетя Рива.
- Шо купила? – строго спросила мадам Берсон.
- Лисичек! – не стала таиться тетя Рива.
- Живых? – не поверила мадам и от неожиданности сделала шаг вперед.
В открывшееся пространство ввинтился Межбижер и понесся в сортир, усвоив, что Рива купила на базаре живых
лисиц. О чем и начал сообщать через несколько минут всем подряд.
- Они же нам курей всех пожрут! – возмущалась тетя Аня, которая, если честно, видела кур только на Привозе и в
виде тушек.
Слух о том, что Рива купила на Привозе лис облетел двор.
- Не на Привозе, а напротив! – просвещала народ тетя Сима.
– Там же зоопарк! Все сходилось! Напротив Привоза действительно был зоопарк. И лисы там точно имелись!
- На воротник! – постановила тетя Бетя.
И только Маруся молчала. Она просто заскочила к тете Риве за спичками и спросила: - Рива! Что это будет?
- Рыба фиш.
- А лисы?
- Какие лисы? – изумилась тетя Рива.
- Живые…
- Не живые, а свежие! – и тетя Рива показала лисичек, вываленных в миску.
- Ну, и? – не поняла тетя Маруся.
- Ты ела щуку, фаршированную лисичками?
- Нет… - Ну, тогда у тебя все впереди!
Выпроводив подругу, Рива принялась за дело.

Прежде всего, она помыла грибы. Чистить их не надо было. Лисички не чистят. Потом почистила луковицу,
вылущила несколько зубчиков чеснока. Помыла зелень…
Она сама понимала, что оттягивает момент, когда надо будет приняться за щуку.
И – главное! – снять с нее шкуру, не повредив.
Но и этот момент настал. Тетя Рива отделила голову, но не до конца, а сперва так, чтоб можно было, не отрезая
вынуть внутренности.
Удалось! В щуке даже имелось немного икры, и тетя Рива положила ее в тарелочку.
Пригодится!
Потом, отделив голову, тетя Рива поставила ее вариться, а сама стала отделять шкуру от мяса. Дело трудное, но,
как оказалось, успешное.
И тут раздался стук в дверь. Чертыхаясь, тетя Рива пошла открывать. За дверью оказались, науськанные
Межбижером, пионеры Додик, Боря, Вика и Броня, которые пришли посмотреть на лисят.
- Ну хоть одним глазом! – молили они. Ну что с ними делать?
- Лисята у Межбижера! – деловито сообщила она.
– Он их по ночам дрессирует для цирка! Если хотите посмотреть, наведайтесь к нему поздно вечером!
А в доказательство провела пионеров по квартире, где, естественно, никаких лисят не обнаружилось. Юннаты
ушли, строя планы на вечер, а Рива продолжила готовку.

Оставалось не самое трудное. Доварить уху, отделить мясо щуки от хребта, слегка поджарить грибы с луком…
Осталось прикрутить к столу мясорубку и… пойти открывать дверь Межбижеру, который пришел одолжить…
глобус.
Узнав, что глобуса нет, Межбижер захотел узнать, чем занята сама Рива. - Готовлю! – не стала скрывать тетя Рива. -
Рыбу? – втянув носом воздух, осведомился Межбижер.
- Да! - А лисята любят рыбу? -
Не лисята, а лисички! – поправила тетя Рива.
И Межбижер ушел докладывать соседям, что Рива кормит лисят рыбой.
Но до Межбижера во дворе побывали пионеры Додик, Боря, Вика и Броня, которые признались, что лисята живут
у Межбижера, а он их дрессирует. Пионерам поверили, а Межбижеру нет.
Так что, его ожидала веселенькая ночь.
А Рива прокрутила щучье мясо с галетами, грибами с луком, зеленью и чесноком. Попробовала и… прокрутила еще
раз. Потом добавила соль и перец и стала аккуратно набивать фаршем щучью шкуру. Набивала не плотно, чтоб
шкура не лопнула. Потом загнула края и, для надежности, надела на них две скрепки. Оставалось немного.
В огромную гусятницу был положен рыбий хребет, залит бульоном, добавлена туда луковая шелуха и все это было
поставлено на огонь.
Да, конечно же, в гусятницу была положена фаршированная тушка щуки.
Тут Рива заспешила.
До прихода дяди Пети оставался час, а надо было обдать икру кипятком, выбросить из нее свернувшиеся комочки
пленки, посолить, а главное найти шкалик, заныканный от нее дядей Петей, привычно перелить водку в бутылку
из-под уксуса, налить в пустой шкалик водорпроводную воду, положить его на место, накрыть на стол и… Дядя
Петя пришел вовремя.
Он удовлетворенно оглядел накрытый стол, терпеливо откушал тарелку ухи и решил отлучиться в кухню. Вернулся
вскоре, но огорченный и растерянный. На бутылку уксуса, стоящую на столе, внимания не обратил. А зря! Именно
из нее тетя Рива налила ему какую-то жидкость в рюмку. Решив, что щуку, фаршированную грибами положено
есть таким образом, дядя Петя обреченно хлопнул рюмку и срочно обрадовался.
Пообедав, супруги сели смотреть телевизор, но сполна насладиться шедевром советского киноискусства по
прозвищу «Кубанские казаки» не смогли.
Во дворе раздались крики. Это соседи требовали от Межбижера аттракциона.
Не добившись ответа, люди послали к Межбижеру тетю Марусю передать два требования: не мучить зверей и
показать успехи дрессировки. Логично, правда? Маруся к Межбижеру не пошла, а пошла к Риве, угостилась, а
потом, облизываясь, вышла во двор и объявила, что Межбижер готов показать успехи питомцев. Народ во дворе
стал стремительно прибывать.
Люди тащили скамеечки и табуретки, занимали удобные места. А Межбижер не появлялся. Тогда, только чтоб
поторопить, к нему послали делегацию. Делегация вернулась ни с чем. В квартире Межбижера обнаружился сам
Межбижер и не обнаружилось ни лисят, ни лис.
- Выпустил! – пустила слух по двору тетя Аня. Люди всполошились. Мало ли, что эти лисы натворят. Животных
стали искать. Кое-кто их даже видел, но не успел поймать. Поиски продолжались до утра и не увенчались успехом.
Тогда тетя Маруся объявила, что лисы сбежали в парк Шевченко. И все успокоились. И занялись своими делами.

Александр Бирштейн

Памятник "Пете и Гаврику" созданный Николаем Степановым, был одобрен самим Валентином Катаевым,
которому автор прислал эскиз и фотографии. Позировали скульптору его сыновья, для Гаврика - Клим, для Пети -
Максим. Но учитывая детскую неусидчивость и учёбу в школе, привлекались и другие дети, так что можно назвать
этот образ - собирательным образом всей одесской детворы. Бронзовые Петя и Гаврик одеты в шорты, брюки и
рубашки с закатанными рукавами. Каждый одессит может найти в этих мальчишках свои черты, увидеть
перекличку с детством на одесских улицах, шумном «Привозе», на побережье Черного моря...

О ЧЁМ НА САМОМ ДЕЛЕ ПЕСНЯ СЕМЬ-СОРОК.

Товарищи и господа! Смертельный аттракцион!

Впервые (вернее, во второй раз) - о ком же рассказывает знаменитая "Семь-сорок".

Нет, не о мессии. И даже, страшно говорить, совсем не о еврее.
Вам таки тревожно? Поехали.

"Я помню себя стоящим в толпе на Греческой улице в Одессе и ожидающим, как и вся толпа, появление перед
нами вагона трамвая… Трамвай показался на Строгановском мосту, жёлто-красный, со стеклянным тамбуром
впереди, шедший довольно скоро, но далеко не так, как мы себе представляли. Под наши крики он прошёл нас с
тамбуром, наполненном людьми, среди которых был какой-то высокопоставленный священник, кропивший перед
собою водой, там же градоначальник Толмачёв в очках и с рыжеватыми усами. За управлением стоял господин в
кепке, и все произносили его имя: Легоде. Он был директор бельгийской компании, соорудившей первую
трамвайную линию в Одессе“.
"Он выйдет из вагона И двинет вдоль перрона, На голове его роскошный котелок, В больших глазах зеленых на
восток Горит одесский огонек"
.А для одесского оркестра - ну как не нанять весёлых ашкеназов? Они и сохранили для нас атмосферу праздника -
открытия парового одесского трамвая из Люстдорфа - и цвет глаз бельгийца Раймонда Легоде.

В Одессе есть улица–город, или улица Пастера, названная так в 1923 году. А до того она почти сто лет называлась
Херсонской. С 1824 года. И на этой улице есть все, что положено иметь городу. Смотрите: больницы и скорая
помощь, библиотека, два театра, три – три! – вуза, две церкви, конечно, школа, а уж о такой мелочи, как аптеки да
магазины, и говорить смешно. Самое главное, что у этой улицы есть история, о которой я и попытаюсь
рассказать.Начинается улица Пастера от спуска на Пересыпь. Недалеко от здания на Пастера, 2, где располагалась
первая бактериологическая лаборатория, созданная И.И. Мечниковым после ухода из университета. Работал он с
Н.Ф. Гамалеей и Я.Ю. Бардахом. Об одном из самых выдающихся одесситов всех времен – Якове Юльевиче
Бардахе – расскажу чуть позже. Правда, сначала лаборатория была хоть и там же, на Пастера, но напротив, потом
ненадолго поквартировала на Гулевой (ныне Льва Толстого), а затемпереселилось сюда, на Херсонскую, 2.

Смотрите, мы только начали прогулку, а уже выяснилось, что всё и все на этой улице этой как–то тесно между
собою связаны. Вот еще один пример – Гамалея, возглавлявший после отъезда Мечникова лабораторию, основал
и первый в России бактериологический институт. В доме напротив. Его он возглавлял с 1899 по 1908 год. Ныне
здание отреставрировано и в нем расположена опять–таки бактериологическая лаборатория. А в помещении
прежней – нынче факультет иностранных языков.

Кстати, большое количество оборудования для той, первой лаборатории купил и подарил, друг и пациент Бардаха
граф М.М. Толстой. Эта семья не жила на Херсонской–Пастера, но гуляя по этой улице, мы еще не раз вспомним
добрые имена графов Толстых.Напротив, на нечетной стороне, под первым номером, расположен дом И.
Брежинского. Он был построен в 1835 году по проекту архитектора Боффо. По некоторым данным одним из
владельцев этого дома был городской голова С. Яхненко, между прочим, тесть А. Желябова, студента
Новороссийского университета, а впоследствии известного народовольца, принимавшего активное участие в
покушениях на царя Александра ІІ. Как известно, в 1881 году царь был убит; лица, устроившие покушение – А.
Желябов, Т. Михайлов, С. Перовская, Н. Кибальчич, Н. Рысакова – арестованы и в том же 1881 году казнены.

Городской или, как еще говаривали в старину, Дерибасовский сад

— одна из наиболее колоритных достопри-мечательностей Одессы и не только потому что он ровесник города.
Ведь, прежде всего, он был для нескольких поколений одесситов средоточием общественной жизни.
За всю историю города встречались самые разные его названия: Публичный сад, Казенный сад, Одесский
городской сад, Городской сад, Казенный городской сад, Дерибасовский сад, Дерибасовский городской сад, сад
Лассаля и даже сквер Джордано Бруно.
Прошлое у Горсада Иосиф де Рибас смог «выбить» у царского правительства право на раздачу документов,
благодаря которым одесситы получали земельные участки (с обязательной их застройкой). В числе первых,
ставших обладателями таких бумаг, был брат адмирала Феликс де Рибас.
Перед его домом осталось две десятины неиспользованной земли, которую, по соглашению, нужно было чем-то
занять. Человек практичный, умный и интеллигентный, он решил засадить ее деревьями. Напомним, что
буджакская степь не приспособлена к «сожительству» с буйной растительностью, поэтому изначально в Одессе
весьма ощущалась нехватка деревьев и столь желанной тени.
Первыми деревьями, прижившимися благодаря де Рибасу в жарком безводном климате, были акации, коими
сегодня усажены почти все центральные городские улицы.
Граф Феликс Потоцкий регулярно присылал различные экзоти-ческие экземпляры растительного мира из
Софиевского парка под Уманью, Феликс де Рибас выписывал саженцы и семена из Испании и Италии.

Чтобы поливать растения, воду специально привозили из Колодезного переулка. Ухаживали за садом садовники,
которые проживали на улице — попробуйте догадаться — конечно, Садовой.
Сад стал самым популярным местом отдыха одесской знати, что и неудивительно: больше пятачков с такой
роскошной зеленью в городе не было.
Знавая разные времена, Дерибасовский сад, например, в 1853 году, — со своими, вновь разбитыми аллеями и
яркой зеленью молодых деревьев в антураже Воронцовской Одессы переживал воистину «вторую молодость»!
Всегда людно было в неизменно популярном с 1828 года заведении «Искусственных минеральных вод» как
теплых, так и холодных, для ванн и питья. Но особенно Дерибасовский сад вошел в фавор местного бомонда,
когда по пристрастиям публики «гвоздем» летнего сезона 1853 года стал кафе-ресторан «Европа» местного купца
Афанасия Алексеева. К тому же Алексеев, что называется, не постоял за издержками. Будучи «в Европах» купец
расщедрился на покупку в Германии, на выставке в славном городе Вюртемберге, без малого за 16 тысяч
целковых серебром маленького чуда для Одессы, — великолепного оркестриона.
Величина этого органа с механическим заводом, изысканная облицовка, многосложность механизма и, конечно,
сама музыка были достойны восхищения одесской публики. Всех музыкальных пьес ресторанный оркестрион
исполнял до 60, причем каждая разыгрывалась на двух перфорированных валиках. Механизм приводился в
движение 7 гирями на весу, из коих меньшая весила 9, а прочие — по 16 пудов. Правда, приходилось, разумеется,
слышать только механическое подражание скрипке, виолончели, флейте, кларнету, флигель-горну и духовым
инстру-ментам.

Однако, по простодушному отзыву большин-ства публики, «верность испол-нения и свежесть натурального звука
«европейского» оркест-риона смело вступали в соперничество с хорошо сыгранным оркестром».

Настоящее Горсада Переживает «эпоху перемен». По инициативе районной Жовтневой администрации,

поддержанной городским головой, на телеканале РИАК проходил телемарафон под названием
«Благотворительный марафон по сбору средств на реконструкцию Одесского городского сада». В студии
побывали: председатель районной Жовтневой администрации С. Миронюк, издатель журнала «Пассаж» А.
Павловский, вице-президент «Всемирного клуба одесситов» Е. Голубовский, краевед и журналист О. Губарь,
председатель творческого общества «Художники» В. Папуша.
Возле «Гамбринуса» находился целый телепункт, к которому приходили одесситы и с удовольствием делились с
телезрителями историями из личной жизни, связанными с горсадом. Большинство из них были лирические — о
любви… Валерий Папуша сообщил, что одесские художники собрали на реконструкцию горсада 30,5 тысячи
гривень!
Причем, деньги давали добровольно, с радостью, как люди творческие, прекрасно понимая его ценность для
города. Кроме того, горсад уже давно стал местом ненавязчивого эстетического воспитания масс. Не все посещают
художественные галереи, а на Дерибасовской одесситы появляются регулярно. Ну, и многие, сегодня именитые,
художники начинали выставляться в горсаду, прежде чем их работы попали в салоны.
Будущее Горсада Будущее — светлое. Будет радовать глаз новыми аллеями, клумбами (для подачи воды в
которые разработана современными специалистами новая система водопровода), иллюминацией, красивыми
фонарями, множеством фонтанчиков. Возможно, к компании Утесова и Уточкина присоединятся и другие
скульптуры. «Одесский Монмартр» никуда не денется, по-прежнему художники будут рисовать, а одесситы и
туристы — покупать их произведения. Детишки же, хохоча, — кружиться на каруселях до умопомрачения, а их
родители — попивать кофеек в ресторане под открытым небом. В общем, все будет, как всегда.

Из воспоминаний Рины Зеленой об Одессе..."А весна ворвалась в город, как бешеная.

Все преобразилось.
На улицах расцвели каштаны. Цветы на них, оказывается, как огромные белые свечи.
Солнце сияет.Потом выяснилось, что тут есть Черное море. И есть знаменитый бульвар, и лестница, которую
сегодня знает весь мир, она в картине “Броненосец “Потемкин”.
А я о ней не знала и нашла совершенно нечаянно, возле Дюка Ришелье. Ведь тогда никто не водил меня по городу
— у меня не было ни одного знакомого человека.И все таки я попала к тем людям, с которыми хотела встретиться.
Я пришла на красивую улицу, в красивый дом, в запущенную роскошную квартиру, которая, видно, не
убиралась с семнадцатого года.
Красивые, настоящие вещи, мягкая плюшевая мебель,
картины были для меня как декорация в театре. До сих пор
я никогда не видела таких квартир.Огромные вазы особенных форм на полу, столы и столики неизвестного мне
назначения —это были предметы роскоши.
Мне не приходилось раньше интересоваться ими,
потому что я ничего не знала об их существовании. И люди здесь были другие совсем: молодые, они были
образованными, умными в разной степени, воспитанными и демократичными.Их, совсем разных, объединяла
любовь к театру, к сцене. Уже давно, многие годы, у себя в домах они устраивали спектакли. Сами писали пьесы
или переводили в стихах
и прозе, делали костюмы, пели, танцевали для своих друзей и знакомых.
Теперь они хотели показывать эти спектакли зрителям, всем желающим."Это о театре “Крот”, основанном в 1921
году в Одессе, на
Екатерининской, 3, в подвале со стороны переулка Чайковского.
"КРОТ" - Конфрерия (К- франц. братство,Р -Рыцарей,
О - Острого, Т- Театра).

Одесская Аркадия: от элитного отдыха к всесоюзному курорту и клубной «оккупации»

Со старых открыток на нас смотрит великолепный курорт, который возник благодаря своему удобному
расположению. Еще полтора столетия тому назад подойти к морю в районе Одессы было непросто. Практически
ко всем современным пляжам, расположенным в черте города, вели крутые обрывы и спуски. Аркадия же имела
естественный выход к воде благодаря древнему оврагу, который сейчас превращен в пешеходную аллею, которая
переходит в улицу Генуэзскую.

Немного истории

Аркадия в настоящее время — это административно-территориальная единица второго уровня в Греции. В

древности это была центральная область в Пелопоннесе, которая находилась в горах. По представлению древних
греков, в Аркадии царили счастье, покой, мир и простота нравов.

Таким образом, Аркадия стала символом привольного отдыха, что и призваны доказать золотистые пляжи,
привлекательно раскинувшиеся в промежутке между пятой и седьмой станциями Большого Фонтана.

От оврага к первоклассному месту отдыха

Не всегда Аркадия была привычным курортом для тысяч отдыхающих. В начале-середине XIX столетия
каменистый берег лишь кое-где сменялся загородными дачами и редкими купальнями. В то время Аркадия была
красивым, но довольно диким местом: по сути, это был овраг, по склонам которого едва заметно к морю стелился
ручеек, описывая причудливые зигзаги на степном ковре трав

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 523.
Однако, вскоре тихое место у моря показалось перспективным директору одесского агентства бельгийского
акционерного общества конно-железной дороги. Благодаря предприимчивому месье Камбье, здесь на сваях был
открыт ресторан «Аркадия», название которого вскоре распространилось и на окрестные земли.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 531.

Это было излюбленное место одесской публики. Справочное издание Островского, выпущенное уже в годы
Первой мировой войны, так описывает это райский уголок: «Аркадия, излюбленное место одесситов в летнее
время. В Аркадии великолепный открытый берег, составляющий главную приманку. Это настоящий пляж, где
можно прийти в непосредственное общение с морем без всяких спусков и напряжений физических сил».
 Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 510.

Добавлено через 3 минуты

От элитного отдыха к массовому

Не один раз воспетая в стихах и романах Аркадия была символом роскошества и праздности, особенно в первые
полтора десятилетия XX века. Позже здесь возникли многочисленные курорты. Со временем пансионаты и
здравницы были объединены в целый комплекс, который насчитывал не менее 20 различных зданий.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 600.
Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 569.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 506.
 Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 800 x 525.

__________________

Молдаванские стартапы

В нищем, но гордом молдаванском дворе на Мельницкой все проходили азы предпринимательства. Легендарная
одесская находчивость культивировалась с детства.

Конечно, все «немножечко шили». Дядя Ваня, швейцар из «Красной», приторговывал «мальборо», пачками и
поштучно. Мамина подруга-морячка Лора приносила люрекс и индийские джинсы по 120 рублей. Тетя Ида делала
уколы и капельницы, а баба Валя реально шила крепдешиновые фантазии на тему чехла для танка для своих
обьемных подруг. Баба Таня, бывшая парикмахерша из «Южанки», рисовала своим старым во всех смыслах
клиенткам соболиные брови урзолом, а тетя Дуся продавала мед собственного производства.

Были и более оригинальные способы заработка.

Наш дядя Сережа, настоящий вор-рецидивист, раз в пять лет между отсидками заглянувший к нам в гости, стал
легендой улицы за партизанский маркетинг. Возле соседнего двора прямо на тротуар выгрузили тонну отличного
угля. На Молдаванке в далекие восьмидесятые многие топили печки, а самые запасливые закупались с лета.
Хозяин угля попросил гуляющего мимо дядю присмотреть за кучей, чтобы из соседних дворов не набежали
мародеры, и помчался в подвал за ведрами и тачкой. Дядя, в лучших традициях Остапа Бендера, начал
нахваливать уголь интересующимся прохожим. Пяти минут ему хватило, чтобы договориться с проходящей дамой
из другого двора: полтинник за полтонны. Он взял деньги, сказал, что грузчик его часть носит пока в подвал, а
потом за трешку вторую половину отнесет ей на дом.

Когда хозяин вернулся на следующую ходку, тетка, протянув ему три рубля, строго сказала: «Все, мальчик, хватит!
Теперь тачку в руки - и поехали ко мне!».

Чем закончились разборки, неизвестно. Дядю приняли через неделю по совсем другому поводу, а до этого он по
закону «легко пришло - легко ушло» красиво прогулял шальные деньги в ресторане «Киев».

Но самыми креативными по части бизнес-идей были дети.

Дедушка-старьевщик по кличке Яша-халамидник приходил по воскресеньям во двор с колокольчиком и воплями

«Стары вещи покупаем! Стары вещи покупаем!». Бизнес шел плохо – старые вещи все хранили на черный день,
возврат моды, поход на кладбище и ремонт. Но Наташка из 18-й в период пубертата, воспользовавшись папиным
походом на Привоз, вынесла старьевщику «трофейные отрезы» натурального китайского шелка. Шелк страшно
вонял нафталином и был в коричневых розах. За рулон дали целый рубль. На следующей неделе, окрыленный
такими заработками, ее сосед Сережка-Кугут радостно припер совершенно новые простыни в кулечке вместе с
колготами 62-го размера и роскошной розовой комбинацией в черных кружевах. Он сказал, что ими все равно
дома никто не пользуется, и пакет валяется на дне шкафа отдельно от приданого сестры. Через неделю был
скандал – оказалось, что жадный Сережа продал за два рубля бабкин праздничный похоронный набор. Больше
всего бабушка сокрушалась по комбинации, которую берегла уже лет 30 и готовилась лечь в гроб во всеоружии.

Кудрявую пятилетнюю Сонечку ее брат-хулиган Руслан за две жвачки «дональдов» сдавал в аренду на полчаса.
Пацаны вручали Сонечке сирень, наломанную в соседских палисадниках. Ангел в шикарном белом платьичке из
чекового тянул прохожим тонкие рученьки с веточками и умилительно картавил: «Купииите цветочки! У мамочки
день ггождения. Мы с бггатом ей на тоггтик собигаем». Сирень разлеталась по спекулятивным ценам
моментально. Следом за сиренью пошли розы из сквера Мизикевича. Сонечке покупали большую шоколадку
«Чайка» за труды и молчание. Однажды ее засекла соседка, и к последнему букетику прибежала с работы
долгоиграющая именинница-мама, уважаемый детский врач-окулист... Руслан был сослан на лето вместо
пионерлагеря в Любашовский район к бабушке, а Машеньку отдали в театральную студию.

Был не только ритейл, но и творчество.

Моя десятилетняя сестра пришла к бабушке с тетрадкой, обклеенной тортами, вырезанными из журнала
«Работница». В тетради уже были пошаговые фамильные рецепты яичницы, жареной манки, борща и шарлотки.
Леся открыла тетрадь на новой странице и аккуратно с вензелями вывела - «Самогон». Потому что главный
элемент праздничного стола до сих пор не был охвачен. Нила ржала, но состав бражки огласила. Кстати,
конденсация самогона в кастрюльке – это единственный понятный и полезный опыт по физике, который мы
видели в жизни. Дальше рецептуры нас не пустили, но разрешили разработать дизайн-макеты упаковки. Я
сочиняла неприличные наклейки на бутылки к бабушкиному юбилею. А мама, инженер в КБ завода строительно-
отделочных машин, в свободное время «для поддержки штанов» рисовала нашей гуашью заводские плакаты,
посвященные технике безопасности и гражданской обороне. Лучше всего ей удавались люди в противогазах и
ядерные грибы.
Были еще порнографические ч/б фотографии, купленные в плацкарте у глухонемых. По аналогии с китайской
промышленностью, самые предприимчивые и богатые покупали в первой школьной поездке на осенних
каникулах комплект «от кутюр», фотографировали фотографии (да, в прошлом веке не было ксерокса) и дальше в
ванной со своей пленки делали 100500 фотокопий. Пленка быстро царапалась, оригиналы отбирали родители. На
проданных из-под полы экземплярах разобрать было практически невозможно, кто это - голая красотка или наш
трудовик вместе с пальцем фотографа, попавшим в кадр, но бизнес был прибыльный и уважаемый.

Ну и, конечно, вторсырье. Макулатурой не брезговали и взрослые, и выклянчить дома картонки или газеты было
нереально. Поэтому плановый сбор макулатуры и металлолома превращался в реальную «индиануджонс». Пока
мы с Оксанкой отвлекали дядю грузчика, – а можно взять вон тот маленький грязный рваный ящик? нам очень
надо выиграть конкурс «звездочка»... - пацаны через забор перекидывали килограмм 50 картонок и металлолома.
Домашние тоже страдали. Прабабка с боем успела отбить свой любимый медный таз для варенья, который мы
волокли в школу, а вот дед Сани с Лазарева не успел… и любовно купающийся в масле, разобранный мотоцикл
«Урал» уехал по пионерской путевке в неизвестном направлении. У Сани осталась грамота за первое место
лучшему отряду и шрам от ремня на попе. Недаром говорят, что все мы родом из детства. Леся оформляет
рестораны, я занимаюсь рекламой, а Саня с Лазарева торгует металлом на экспорт и гоняет на «Ямахе».

ИНТЕРВЬЮ

Продавец самого крупного и известного «блошиного рынка» Одессы с 15-летним стажем — о том, сколько
стоит место в ряду, где хранят товар, и почему продавцы не любят фотографироваться.

На Староконке я уже больше 15 лет. Все начиналось с того, что в то время было популярным собирать коллекции
игрушек «Киндер», а на барахолке можно было найти редкие экземпляры, а иногда и вообще привезенные из
других стран. Я сначала ходил и искал их там для своей коллекции, а потом как-то втянулся и сам стал торговать.
Сначала теми же «Киндерами», а потом многим еще.

Изначально барахолка была внутри рынка и постепенно разрасталась за его территорию. Но со временем
произошло благоустройство территории базара, и торговля перешла на соседние улицы. Мы работаем в основном
с 8 до 15-16 часов, и только по выходным (суббота-воскресенье).

Спустя годы масштабы барахолки увеличились настолько, что ее «торговые ряды» протянулись до
Старопортофранковской и Колонтаевской.

Cюда может прийти и начать торговать кто угодно, но у новичка будет проблема с местом. Любой может прийти на
незанятые улицы и начать торговать. Но покупателей почти не будет: многие из них начинают свой маршрут от
самого рынка. Поэтому чем ближе к рынку — тем больше возможных покупателей.

Если же новичок захочет начать продавать ближе к рынку, на более прибыльном участке – то место придется
арендовать или покупать. Иначе просто выживут соседи. Несмотря на постоянные конфликты за размеры места —
соседи чужого не пустят на уже занятое место. Хотя казалось бы, это просто место на тротуаре. Сейчас самая
козырная улица для торговли — Серова.

Само место стоит не очень дорого — от 5 до 50 гривен за день, может чуть больше. Можно купить место
пожизненно.
Недавно умерла одна женщина с барахолки, так ее место дети продали за 1000 грн.

Продавцы бывают самого разного возраста. Вообще это семейный бизнес, и у некоторых есть по несколько мест.
На одном стоят дети, на другом — родители. Или стоят вместе и так, общаясь, проводят время.
Большая часть продавцов Староконки с понедельника по пятницу заняты на обычных работах по стандартному
графику: это служащие, коммунальщики, даже офисные работники. А в выходные — тут. Здесь люди не столько
продают, сколько общаются по делам и просто так, дышат относительно свежим воздухом, обсуждают
происходящее в городе и стране.
 Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 720 x 478.

Знаменитое фото Староконного рынка авторства Сергея Полякова.

О деньгах, прибыли здесь принято говорить очень серьезно. Для большинства деньги от торговли — серьезная
поддержка, хотя для некоторых продавцов Староконка — просто хобби и клуб для общения.

Ассортимент товаров на продажу, наверное, самый разнообразный в Одессе. Это всякая всячина, начиная от книг,
электроники, вещей, обуви, кухонной утвари, и заканчивая двигателем от машины, велосипедами и
антиквариатом, значками, марками.

Многие выносят на ряды просто хлам из дома, то, что рука не поднимается выкинуть. А кто-то ездит по Европам,
на блошиные рынки, там покупает что-то необычное и продает уже на Староконке.

Хорошо, если у тебя марки, монеты или другая мелочь, которую можно сложить в сумку. Ведь таскать товар на
рынок и с него не очень-то удобно, хотя кто-то действительно каждый раз приносит из дому, или на машине
привозит. Поэтому многие торговцы все же договариваются с местными жителями: храним товар у них дома, в
гаражах и сараях. Тоже за отдельную плату, это такой бизнес для местных.

Покупатели тоже совершенно разные люди, нет какой-то определенной категории. Многие хотят найти старую и
редкую вещь. Приезжают и состоятельные коллекционеры, и просто антиквары-любители. Приходят и меломаны
за винилом, и родители за вещами для маленьких детей или учебниками в школу. Появляется и современная
молодежь — за старыми пленочными фотокамерами — сейчас это модно, — либо просто чтобы поглазеть.
Вообще это дело захватывающее. Обычно, побывав раз, приходят еще, просто посмотреть, что появилось нового-
старого. Так люди приходят несколько выходных подряд, а потом уже помнят, где стоит торговец с интересным
товаром, даже договариваются с ним на будущее.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 720 x 450.
Барахолка весной. Фото Ильи Суходольского.

Нередко бывают известные люди, — помню, заходил Гурвиц, когда еще был мэром Одессы.
Покупатель может приехать на новеньком мерседесе, а может и на старом ржавом велосипеде «Украина».

Не все посетители Староконки — это покупатели. Многие одесситы приходят просто насладиться колоритом
блошиного рынка, посмотреть на старинные вещи. Было — устраивали свои акции какие-то художники. Нередко
бывают и школы фотографии, целыми группами приходят и щелкают все без конца.

Мы таких посетителей не сильно любим. Для многих из нас торговля тут — это секрет на основной работе. Вот и не
хотим попасть в случайный кадр: объясняй потом начальству.

Я понимаю, что всем интересно узнать, сколько же я зарабатываю за день на барахолке?

Все зависит от ассортимента — можно заработать и 3 гривны, а можно и тысячи.

ОПАСНОЕ СЛОВО - ЧЕЛАГАЧ"

рецептик__от_Александра_Бирштейна
Дядя Петя отвел Герцена в сторону и спросил:
- Герцен, челагач – иностранная еда? – и непроизвольно облизнулся.
- Вроде, нет… - замялся Герцен. – А, собственно, вам-то зачем?
- Вчера у начальника цеха закусывал… - туманно объяснил дядя Петя и почему-то стал трусливо оглядываться.
- Понравилось? – из вежливости поинтересовался Герцен.
- Больше водки! – вырвалось у дяди Пети.
И тут Герцен ощутил всю глубину кулинарного катарсиса у дяди Пети. Он сочувственно покивал, задумался и стал
интересоваться здоровьем тети Ривы.
- Болеет… - махнул рукой дядя Петя, - значит, потребует, чтоб я вместе с ней опять ее тетку – тварь последнюю! –
навестил.
- Бывает… - покивал головой Герцен.
Расстались.
Дядя Петя отправился на работу. А Герцен присел на скамейку у ворот и стал ждать. Тетя Рива вскоре появилась
из-за угла на Лизогуба. Она шла, легко поигрывая сумочкой с продуктами весом, примерно, в полпуда. Привычка…
Поздоровались.
- Слышал, вы болеете! – молвил Герцен.
- Ой, я вас прошу! – отмахнулась тетя Рива. – Пусть Петя не выдумывает.
- Вы его берегите! – срывающимся от жалости голосом проговорил Герцен.
- Что, что такое? – испугалась тетя Рива.
- Я, конечно, могу ошибаться, не врач, все-таки… Но мне кажется, что у Пети цинковая анемия! – ляпнул Герцен.
- Боже! – побледнела тетя Рива и села на скамейку. Ноги ее не держали. – Это опасно?
- Если не принять меры, то да!
- Меры? Какие меры? – заторопила его тетя Рива.
- Так. Лекарства тут не помогут. Нужно особое питание!
- Какое? – пролепетала тетя Рива. Она была готова на все!
- Сейчас… - Герцен полез в карман пиджака, достал какую-то бумажку – это была жировка за свет, - вчитался в нее
и, наконец, произнес, - челагач.
- Ясно! – отрывисто сказала тетя Рива, и в глазах ее засветилась цель.
Бросив дома продукты, добытые с боем в гастрономе, тетя Рива, не отдохнув, побежала на троллейбус. Доехав до
конечной, направилась в мясной корпус. А там… Нет, я не стану описывать прелести мясного корпуса Привоза.
Скажу только, что из двадцати семи вариантов тетя Рива выбрала таки наилучший. Потом был куплен лук и
приправы к мясу у узбеков. И наконец, ну это чистое разорение, был куплен лимон!
Можно было возвращаться.
Проходя мимо рыбного корпуса, тетя Рива задержалась у винарки колхоза имени Карла Либкнехта. Постояла,
тряхнула головой и… зашла. Вышла она оттуда с бутылкой, наполненной разливным вином каберне – багровым и
терпким.
Дома тетя Рива помыла мясо и уложила его в кастрюлю. Сверху она посыпала его крупно шинкованным луком,
добвила немного перца и щедро приправ. Разрезав лимон пополам, выдавила половинку и закрыла кастрюлю
крышкой. Пусть постоит часика три. Дел много. И постирать надо, и погладить…
Через время, тетя Рива щедро смазала лист постным маслом и выложила мясо. Сверху она тоже слегка смазала
челогачи маслом. Потом закрыла духовку.
Еще на лестнице дядя Петя ощутил смутно знакомый запах. Остановился, задумался, шуганул Межбижера,
прильнувшего ухом к двери и шевелящего носом, просветлел лицом и вошел в дом.
На столе стояла большая тарелка, а в ней, растопырив косточку, гигантский челогач. А рядом… Рядом стоял полный
– полный! – бокал вина.
Дядя Петя, сметая все на пути, ринулся за стол.
- Петя! Руки помой! – запоздало крикнула тетя Рива.
Куда там…
Поев и выпив два бокала вина, дядя Петя разомлел и был абсолютно счастлив.
- Знаешь, а красное вино к челагачу намного лучше водки! – блаженно пролепетал он.
- Что-о? – ответила тетя Рива.

ДЯДЯ АЛИК. ОН ПОЧТИ НИКОГДА НЕ ШУТИТ, ОН ТАК МЫСЛИТ

Дядя Алик приходит в мой магазин всегда после обеда. Он спрашивает, где его стул, садится и многозначительно
молчит. Ему нравится, когда идет бурная торговля. Он может смотреть на этот процесс долго и с удовольствием,
как пьяный романтик на костер.

– Как ваши дела? – интересуюсь я, пока нет клиентов.

– Володя, мне семьдесят пять. Какие могут быть дела, когда первая половина пенсии уходит на еду, а вторая – на
анализы? Зачем вам мои жалобы? Это не ходовой товар. Хотите услышать за чужое здоровье, идите в очередь в
поликлинике и берите там все это счастье оптом. Я сегодня по другому делу.
– Я весь – одно большое ухо.
– Володя, у вас есть автомобиль?
– Есть.
– Я знаю, что есть. Но мне кажется, вам должно быть приятно, когда вас об этом спрашивают. Так вот, я имею, что
предложить до кучи к вашему высокому статусу владельца «Жигулей». Я хочу практически подарить вам одну
шикарную вэщь.
Он бережно разворачивает пакет, извлекает оттуда старые, потертые часы с блестящим браслетом.
– Вам ничего не надо делать. Просто выставите локоть из окна. Пусть солнце поиграет немного на богатом
ремешке. Через пять минут в машине будет сидеть орава таких роскошных ципочек, что даже я, Володя, на
полчасика бы овдовел. А вы знаете, как я люблю свою Ниночку. Остальные женщины будут кидаться вам под
колеса и оттуда проситься замуж.
На лице ни тени улыбки. Он почти никогда не шутит, он так мыслит.
– Вы только подумайте: часы, ципочки, машина, и со всего этого поиметь удовольствий за каких-то сто никому,
кроме меня, ненужных гривен.
– Двадцаточку насыпать можно. Да и то – из большого к вам уважения. Ваш «богатый» ремешок сильно
инкрустирован царапинами, – без энтузиазма верчу я в руках ненужную мне «вэщь». Дядя Алик берет паузу и
задумчиво смотрит сквозь очки в окно.
– Знаете что, Володя? Я дам вам один хороший совет, и вам это ничего не будет стоить. Пойдите в наше ателье,
спросите там тетю Валю и попросите пришить вам большую пуговицу на лоб.
– Зачем?
– Будете пристегивать нижнюю губу. Двадцать гривен за почти швейцарские часы?! Даже не смешите мои
мудебейцалы. Это часы высшего сорта! Сейчас этого сорта даже детей не делают. Эта молодежь с проводами из
ушей и витаминами из Макдональдса… Её же штампуют какие-то подпольные китайцы в Бердичеве. Сплошной
брак.
Он делает неповторимый жест рукой, означающий высшую степень негодования.
– Володя, у меня есть пара слов за эти часы. Я всегда был человек, душевнобольной за свою работу. У меня
никогда не было много денег, но мне всегда хватало. Так научил папа. Он был простой человек и сморкался
сильно вслух на концертах симфонического оркестра. Но, как заработать, а главное – как сохранить, он знал. Папа
говорил, что надо дружить. Так вот, о чем это я? Да, на работе я дружил с нашим бухгалтером Колей.
– Это у вас национальная забава – со всеми дружить.
– А как по другому? Слушайте дальше сюда. Сверху у этого Коли была большая голова в очках. А снизу – немного
для пописать, остальное – для посмеяться. В общем, с бабами ему не везло, страшное дело. А у меня была
знакомая, Зиночка Царева, с ней я тоже дружил. Такая краля, что ни дай божэ. И я пригласил ее отметить вместе
тридцатилетие нашей фабрики. Первого июня, как сейчас помню. И тут у нас объявляют конкурс на лучший
маскарадный костюм. Ну, вы же знаете, я – закройщик, мастер на все руки. Сделал себе костюм крысы: ушки,
хвост, голова. Чудо, а не крыса. Зиночке сообщил по секрету, что буду в этом костюме. Вы следите за моей
мыслью?
– Обижаете.
– И знаете что? Вместо себя, в этот костюм я нарядил шлимазла Колю, показал на Зиночку и сказал «фас», а сам
собрался поехать в санаторий. Бухгалтер в костюме крысы… Он смеялся с себя во все свои два поролоновых зуба.
Дядя Алик усмехается и смотрит на меня, выжидая, что я оценю всю тонкость юмора, как минимум, заливистым
хохотом. Улыбаюсь из вежливости.
– И вот еду я на встречу с квартирантами, чтобы сдать на лето свою однокомнатную, заезжаю на заправку и что я
вижу? В шикарном автомобиле «Жигули» первой модели с московскими номерами сидит обалденная цыпа и
умирает с горя. Деньги у нее украли, а ехать надо. Эта профура просит меня заправить ей полный бак и двадцать
рублей на дорогу, а за это предлагает рассчитаться очень интересным способом не с той стороны. Да, это сейчас
молодежь кудой ест, тудой и любит. Володя, вы не в курсе, что они хотят там оплодотворить? Кариес? Я тогда об
этом только слышал от одного старого развратника Бибиргама, ходившего в публичный дом до революции, как я
на работу. В то время это считалось извращением, тем более за такие деньги.
– И вы проявили излишнее любопытство…
– Излишнее – это совсем не то слово. Там получился такой гевалт, что вы сейчас будете плакать и смеяться
слезами. Отъезжаем мы с ней в посадочку. Она сама снимает с меня панталоны и тащит все, что в них болтается,
себе в рот. Азохен вей, что она вытворяла! Этой мастерице нужно было служить на флоте – ей завязать рифовый
узел, не вынимая концов из рота, как вам два пальца на чужой ноге описать. Я прибалдел, что тот гимназист.
Приятно вспомнить, – он ненадолго замолкает, прикрывает глаза, по его лицу блуждает довольная улыбка.
– Я сейчас подумал: может, нынешняя молодежь таки все правильно делает? Так вот. Почти в финале я вижу, как
мою «Волгу» вскрывают какие-то три абизяны. Представляете? Я выскочил наскипидаренным быком и без штанов
побежал спасать имущество.
– И что? Отбили ласточку?
– Володя, посмотрите на мою некрещеную внешность. Вам оттуда видно, что я не Геракл? Или вы думаете, они
испугались моего обреза? Бандиты немного посмеялись, и я накинулся на них, как голодный раввин мацу. Я рвал
их зубами и получал за это монтировкой по голове. Володя, там остался такой шрам, такой шрам… Я никогда не
брею голову – не хочу, шобы мой верхний сосед Борис Моисеевич, дай бог ему здоровья, видя как я иду через
двор в магазин, кричал со своего балкона: «Смотрите, смотрите! Залупа за семачками идёт!». Он это и так кричит,
но если бы я брился, Борис Моисеевич оказался не так уж неправ. А это обидно. Остался со шрамом, зато без
трусов и машины. Что интересно, эта топливная проститутка таки спасла мне жизнь.
– Как? Разве она не была в сговоре с угонщиками?
– Конечно, была. Но эти три адиёта так поспешно погрузились в мою «Волгу», как барон Врангель на последний
пароход до Константинополя, и на первом же повороте расцеловали телеграфный столб. Тормоза отказали. А я в
больницу попал на три месяца.
– Хорошо, что так обошлось.
– Какое обошлось? Шо вы такое говорите? Квартира несданной все лето простояла! Это были страшенные убытки.
Потерянное лето шестьдесят восьмого…
– А с Колей-то что?
– А что ему сделается? Он так танцевал с Зиночкой, не снимая верхней части костюма, что ровно через девять
месяцев у них пошли крысята.
– .Забавно.
– Да, Володя, кто скажет вам, что в СССР секса не было, плюньте ему в лицо. А потом киньте туда камень. Все
было. Тогда женщина могла забеременеть оттого, что заходила в комнату, где пять минут назад кто-то делал
детей. На каждом советском головастике стоял ГОСТ и знак качества. Отцовство подстерегало меня на каждом
шагу, но я не давался. А Коля поднял белый флаг с первого выстрела. Я танцевал у них на свадьбе, как скаженный.
Сейчас Коля ходит весь во внуках и говорит мне спасибо.
– Так при чем тут часы?
– Ах, да. Часы… Разве я не сказал? Их и путевку в санаторий я выменял у Коли на костюм крысы.
– Хе-хе. Получается, вы променяли Зиночку на часы.
– Вы, конечно, исказили мне картину. Но даже если и так. Я сделал это по дружбе. К тому же, Зиночка была очень
советская, а часы – почти швейцарские. Улавливаете две эти крупные разницы? Вы хотите сказать, это не стоит сто
гривен?! За Зиночку Цареву?! Это была такая краля…
– Думаю, стоит, – улыбаюсь и достаю деньги.
– Учтите, что сегодня я не принимаю купюры, где ноль нарисован только один раз. Мне будет стыдно покласть их в
карманы моих парадно-выходных брук. Я хочу достать при моей женщине цельную сотню и пойти с обеими в кафе
«Мороженое».
– Хорошо, дядя Алик, – я нахожу самую нарядную хрустящую сотню. Он с достоинством прячет деньги в карман и
уходит.
А недавно, раскрутив часы, я обнаружил внутри современный механизм с батарейкой и надпись на крышке «Made
in China». Ну, что сказать? Мастер.

"Тайсон и одесские голуби"

Жарким августовским днем 2005 года в одесский порт вошла довольно большая яхта «Summer Wind». Правда,
удивить одесситов этим событием было бы сложно. Видали они в нашем порту и куда более крупные
плавсредства. Но тут все же без неожиданности и удивления не обошлось. Дело в том, что на яхте находился не
кто-нибудь, а прославленный боксер-супертяж, чемпион мира по версиям WBС, WBА и IBF в разные годы – Майк
Тайсон.
О визите Железного Майка судачили всякое. Это ж надо знать одесситов! Версии мало-мальски заметных событий
здесь рождаются чаще, чем волны облизывают песок Ланжерона. Одни говорили: «просто катается», другие – «по
личному приглашению Кличко». Нашлись и такие, кто «наверняка знал», что Майк в Одессе ищет себе новых
спонсоров… Истинные причины так и не были обнародованы. Но одно событие с участием чемпиона осталось в
городе запечатлено наверняка.

Итак, первое, что сделал Тайсон по приходу в одесский порт, – попросил своих сопровождающих устроить ему
встречу с одним из самых уважаемых голубятников Одессы. Что делать – гость просит – нужно отыскать. Но как?
Самым простым, а значит и правильным, оказалось решение проконсультироваться на Староконном. Разумеется,
как и всякое другое хобби, увлечение голубями объединяет своих сторонников. И хоть в Одессе их немало, но на
Староконном наверняка знают каждую одесскую голобятню. Посовещавшись, голубятники решили, что им нужен
Александр Иванович, человек в городе довольно известный, уважаемый, и не только благодаря голубям. В общем,
адрес и телефон были получены. О встрече договорились тоже быстро. Несмотря на то, что авторитетный
голубятник принял звонок за розыгрыш друзей, согласие на встречу все же дал, прибавив: «Тайсон? – Хорошо,
только пусть еще Льюиса с собой прихватит». И кортеж из десятка машин двинулся в дорогу.

Вот так в Одессе узнали, насколько один из сильнейших бойцов планеты любит голубей – птиц, символизирующих
мир, чистоту души человеческой. А детали Майк рассказал уже на месте, вовсю гоняя голубей с крыши обычного
одесского дома и демонстрируя замысловатую татуировку вокруг глаза на своем лице, которая, оказывается,
представляет собой стилизованную птичью голову. Что-то вроде: «Ребята, я приглядываю за своими голубями».
И, как еще оказалось из его собственного рассказа, именно голубям мир обязан тому, что есть в нем чемпион М.
Тайсон.
Страсть к этим птицам в Майке жила с раннего детства. Но, разумеется, разделялась она далеко не всеми. Соседи
по бедному негритянскому кварталу были недовольны тем, что голуби свободно летают во дворах, садятся на
окна, конечно, пачкают и пахнут. Майку приходилось бороться за право держать голубей. Кое-как он с этим
справлялся. А потом, возможно, с подачи кого-то из взрослых, недружелюбно к нему настроенные мальчишки, а
может, просто завистники, в одну из ночей голубятню и вовсе подожгли. А одному из любимцев оторвали голову
просто на глазах у Майка. Его горю не было границ. Тогда он впервые всерьез подрался и еще понял: чтобы
сражаться за свои интересы, нужно уметь это делать. Это был настоящий перелом в жизни мальчишки, в его
характере. До этого трагического случая всегда очень мягкий и тихий, Майки превратился в жесткого, напористого
бойца. Вскоре Майк стал заниматься боксом, несмотря на то, что был уже «староват» для этого. Но та ярость,
которая накрывала его, когда он вспоминал о погибших в огне любимцах, творила чудеса. Он стремительно шел
вверх, неудержимо развиваясь, как боксер. А дальше... Дальше все общеизвестно. Есть чемпион мира по боксу,
страстно любящий голубей, содержащий огромную голубятню на несколько тысяч птиц, простой парень,
выросший в Бруклине и совершенно не страдающий звездной болезнью от своего чемпионства…
Но вернемся на одесскую голубятню. С первого взгляда стало понятно, что чемпион таки что-то знает возле
голубей. Майк буквально преобразился при их виде. Глаза его горели, движения «железных» кулаков стали легки
и бережны. Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь здесь было несколько сотен самых разных голубей! И любили
их здесь так же, как он сам. Да, и Александр Иванович вместе со своим помощником, внуком Глебом, оказались
гостеприимными хозяевами. Расспросам, обмену мнениями, профессиональным советам, казалось, не будет
конца. Время шло, а Майк все расспрашивал, все подмечал. Заглядывал в гнезда, интересовался устройством того
или иного помещения. Даже в зернохранилище заглянул. Заметив, как приглянулись Майку «бойные агараны» –
птицы, делающие кульбиты через голову во время полета, хозяин пару их подарил чемпиону. Но и тот в долгу не
остался, позже прислав пару редких голубей породы «египетские стрижи».

Потрёпанный одесский старый двор,

Мелодию нащупывая скрипом,
Семи ветрам объятья распростёр:
Шальным, залётным, бесшабашным, сиплым.
И тает незатейливый мотив
По-доброму, по-свойски, по-житейски,
Разумно, с тактом, с чувством совместив
Мелодию Успенской и Еврейской.
Мой старый двор, который век поёт
Тепло, светло, знакомо, колыбельно.
И сердце тихо ёкает моё,
Скрипучей потревоженное дверью.

Евгений Голубовский

Когда вы к нам поедете в Одессу,

вас привезет агицын-паровоз,
так я вам так скажу, без политесу,
с вокзала дуйте сразу на Привоз.
Возьмите там у Гоги пол-барана,
а у Мыколы с Яссок гусака,
лучок. петрушку, ветку майорана,
колбаски и головку чеснока.
Грузинские рулетики в лаваше
и судачка размером со слона,
в таировской винарке у Наташи
немножечко бидона два вина.
Возьмете ну углу Преображенской
такси с прицепом и по прямизне
со всей своей добычей офигенской
потом бикицер сразу же ко мне.
Я позову знакомых и соседей,
мы стол накроем прямо во дворе,
мы приготовим массу всякой снеди,
барашека замочим в чигире.
Мадам Фицика вам споет как прима,
на скрипочке сыграет Яша Кац,
стриптиз исполнит наша тетя Сима
и это уже будет весь абзац.
И пусть болтают что угодно в прессе,
и пусть меня унизят в хвастовстве,
к утру вы убедитесь, что в Одессе
намного жить приятней чем в Москве !

ХАРАКТЕР ОДЕССИТА
Одессит - это отношение к окружающему миру.
Одесса - совсем не город. Это - понятие, явление, взгляд на жизнь, стиль поведения, характер разговора.
Недаром, когда хотят обидеть: что вы мне тут Одессу устраиваете? Потому что Житомир устроить невозможно.
Одесса - понятие, явление, литература. Оно вышло далеко за пределы страны.
Её старались сравнять со всей землёй. И добились многого. Одессита узнают всюду, как бы он не притворялся.
Поэтому советую не притворяться, а принять с гордостью.
Другой Одессы в мире нет. Юмор в Одессе неосознанный, одесситы так говорят. Настоящий юмор рождается в
Одессе только в ответ на постановления местных властей.
(ММ Жванецкий)

Кто есть кто

Одесса. Молдаванка.

Тётя Соня
С соседом бывшим разговор ведёт...
- По-прежнему шьёт сумки старый Моня,
По-тихому обрезки в дом несёт. Хватает их ему себе на брюки,
А также зятю, сыну и друзьям.
Растут откуда надо Мони руки.
Живёт себе... Спасибо небесам. А Беня что-то делает кому-то...
Кому и что? - Да кто там разберёт?
За это что-то Бене платят круто,
И он неплохо в общем-то живёт. А я шо? Я посуду Бене мою,
Мету полы и делаю форшмак.
И мне живётся хорошо, не скрою,
(Хоть Беня и порядочный @удак). - А РЫммочка... Она как поживает?
- О... Рымма наша прелесть... молодца!
Она мужчинок дома принимает,
Числу их, мама мия, нет конца. То украинец, то грузин, то русский,
То белорус... однажды был казах.
Меняет часто от Версаче блузки...
Нам так не жить, Абрам, увы и ах. - Майн Гот! Так наша Рымма проститутка?
- Помилуй Бог! Да сам ты идиЁт!
Не надо говорить так даже в шутку,
Она, - случится, - Родину спасёт! Вот тем, кто развалил такую глыбу, -
Им, гадам, место точно среди шлюх.
А Рымма, хоть и бьётся, шо в лёд рыба,
Но... с целью ж возродить единства дух!

- Семен Маркович, Слава Украине!

- Ой вэй! Ви таки будете смеяться, но Героям слава!
- Семен Маркович, а шо у вас мнение на лице такое загадочное?
- Ви не поверите. Но я только что узнал, что та газовая труба, что била проведена ко мне в дом после того как
Британия признала советскую власть, но до того как это сделала Франция, била опасна и очень неудобна!
- Та вы шо!?
- Ни шо! А, как сказал какой-то поц в телевизоре: введение абонплаты позволит сделать транспортировку газа таки
безопасной и удобной! Ви представляете? Теперь труба безопасна! Моя Розочка смотрит на ту трубу уже третий
час и молчит как Рабинович, когда я просил у него взаймы. Я уже начинаю волноваться с такой безопасностью!
- Семен Маркович, а где еще случилось?
- Та, пара незаметных пустяков! Ну, разве что, теперь у президента в советниках не только засранцы, но еще и
зассанцы.
- Это как?
- А вот так! Ви знаете за Машу Гайдар?
- Маша с Пересыпи?
- Ой, та я вас умоляю – не обижайте Пересыпь! Маша – что била в оппозиции к Путину, а потом сбежала моделью в
витрину реформ Саакашвили и получила таки гражданство…
- Ну?
- Эта Маша, как-то в одном из интервью сказала, что в советской школе её натуральным образом не пускали в
туалет! Это самое кошмарное воспоминание Маши из советского детства!
- И шо?
- А ни шо! Пока все советские дети ходили нормально в туалет, ви уж извините за те подробности, получается, что
Маша сцалась в штаны… А, теперь, ту Машу таки назначили нештатным советником президента!
- Да-а-а… Ну, ничего Семен Маркович! Вы, главное, не волнуйтесь – у вас же язва!
- Это ви за Розу?
- Нет, это я за то, что доктор не велел вам впечатляться. До свидания, Семен Маркович!
- И вам не хворать!

Построил таки дачу Ланжерон. Губернатор все-таки. У моря, конечно. В самом конце будущего парка имени
категорически тогда неизвестного Тараса Шевченко. На дачу Ланжерон частенько зазывал Пушкина. Любил
декламировать Ланжерон свои стихи да трагедии столичному поэту. Зато, в награду за терпение, давал почитать
письма, которые писал ему будущий император Александр Павлович.
Эх, славные были времена. Прошли, правда.

Сказочка от_Александра_Бирштейна

Мадам Берсон была в гостях в восьмом номере. Но не задержалась. И пришла к воротам родного двора убитая
горем. Такое выражение лица на ней было только один раз, когда она узнала, что соседка тетя Сима выиграла в
лотерею будильник.
– Роза, что случилось? – даже тетя Маруся испугалась, глядя на нее.
Но мадам только безнадежно качала головой. Горе не давало ей говорить. И она судорожно махала руками,
словно купалась в море, причем, там, где глубоко. Народ отчаялся и зашумел. Межбижер даже решил, что
началась война. Он только изо всех сил надеялся, что не у нас, а где-то на Кубе.
На конец мадам смогла говорить.
– Они... Они... – вымолвила мадам, и народ стих, проявляя умеренную чуткость и неумеренное любопытство. –
Они... – повторила мадам, и нервы у тети Ривы не выдержали. – Будь ты проклята, чтоб ты нам была здорова!
Говори уже! – тетя Рива перешла на крик.
Мадам вздрогнула и продолжила:
– Они не кладут в форшмак яблоки!
Повисла напряженная, но практически абсолютная тишина.
– Так, так... – задохнулась тетя Аня. – Так нельзя же...
– Ой, люди родные, что это деетсяяяя! – зарыдала Дуся Гениталенко.
– Может они не с Одессы? – предположила тетя Маруся. – Знаешь, какие дикие бывают люди из других, не дай
Бог, городов?
– Не утешайте меня, – взвыла, как бензопила, мадам Берсон. – Они таки да с Одессы!
– Со Слободки? – сделала последнюю попытку постигнуть происходящее тетя Аня.
– Нет с Фонтана! – добила ее мадам Берсон.
Тут в народе пробудился национализм.
– Может они молдаване или даже грузины?
– Евреи... – сказала мадам Берсон и зарыдала.
– Этого не может быть! – отчеканил главный эксперт по евреям Камасутренко. И все поняли, что он искренне
переживает. – Может у них седьмая вода на киселе евреи, а они взяли и примазались?
Народ воспрянул и обнадежился.
Герцен с уважением посмотрел на Камасутренко. Тот загордился и, чтоб усугубить торжество, спросил:
– Как им фамилия?
– Рабиновичи... – пробормотала мадам Берсон. Народ приуныл. Самозванцев с фамилией Рабинович в Одессе
отродясь не было.
– А орехи ложут? – без особой надежды в голосе спросила тетя Сима.
– Ложут! – обрадовала ее, а заодно и всех, мадам.
– Вот видите, уже что-то хорошее! – фальшиво воспряла духом тетя Маруся.
Но Герцен охладил ее пыл.
– А вдруг к ним гости приедут? – спросил он.
– Какие гости? – не поняла тетя Маруся.
– Из Америки или из Бердичева… – досадливо отмахнулся Герцен. – Какая разница?
– И что? – снова не поняла тетя Маруся.
– А то, что их могут угостить этим форшмаком. И они его съедят! – голос Герцена уже дрожал от боли. – А потом
уедут к себе. И там будут готовить такой форшмак. И говорить, что он настоящий, одесский…
Осознав всю глубину пропасти, в которую толкали любимый город ненавистные Рабиновичи, люди ожесточились.
– Может им квартиру поджечь? – размечталась тетя Бетя.
– Я те подожгу! – грозно пресек участковый Гениталенко. А потом попросил, - Ну, не надо, пожалуйста!
– Что ж тогда делать? – поставила вопрос ребром тетя Маруся. Но ответа не дождалась. Ибо дело выглядело
безнадежным.
– Роза! А как ты попала к этим Рабиновичам? – строго спросила тетя Рива.
– Так на проводы же… Все шли… – плаксиво начала оправдываться мадам Берсон.
– Какие проводы? – не осмеливаясь поверить во всеобщее счастье, спросила тетя Маруся.
– Так оне ж в Германию едуть! – ответила мадам.
– Кто они? Не томи! – раздался хор нетерпеливых голосов.
– Рабиновичи…
И народ возликовал!
И народ развеселился!
И народ радостно пошел спать!

Сколько лет прошло , а текст по-прежнему актуален !

Автора называть , надеюсь не нада ? 

Вы не хоронили в августе в Одессе? Как? Вы не хоронили в августе в Одессе, в полдень, в жару? Ну, давайте
сделаем это вместе. Попробуем — близкого человека. Давайте.
Мы с вами подъедем к тому куску голой степи, где указано хоронить. Кладбище, мать их!..
Съезжаются пятнадцать - двадцать покойников с гостями сразу. Голая степь, поросшая могилами. Урожайный год.
Плотность хорошая. Наш участок 208. Движемся далеко в поле. Там толпы в цветах. Все происходит в цветах.
Пьяный грязный экскаватор в цветах все давно приготовил... Ямки по ниточке раз-раз-раз. Сейчас он только
подсыплет, подроет, задевая и разрушая собственную работу. У него в трибуне потрясающая рожа музыкального
вида с длинными волосами. Лабух переработанный. Двумя движениями под оркестры вонзается в новое, руша
старое, потом, жутко целясь, снова промахивается, завывая дизелем под оркестры. Дикая плотность. Их суют
почти вертикально. Поют евангелисты. Высоко взвывают евреи. Из-за плотности мертвецов на квадратный метр —
над каким-то евреем: «Товариши, дозвольте мени, тьфу, а де Григорий? Шо ж ви мене видштовхнули, товариши?»
Цветы, цветы затоптанные, растоптанные. Белые лица, черные костюмы, торчащие носки ботинок, крики:
- Ой, гиволт!
- Господи, душу его упокой!
- Дозвольте мени...
Хорошо видны четверо в клетчатом с веревками и лопатами. Их тащат от ямы к яме: «Быстрей, быстрей, закопайте,
это невыносимо. Сейчас, сейчас. Вначале веревки, потом лопаты. Где чей? Нет таблички? Где табличка?» —
«Сойдите с моей могилы».— «А где мне встать, у меня нога не помещается?»
Веревки, лопаты. «Музыкант» выкапывает, они закапывают.
По пять штук сразу.
Между ними по оси икс — пятьдесят сантиметров, по оси игрек — двадцать пять.
Много нас. Много. Пока еще живых больше. Но это пока и это на поверхности. Четыре человека машут лопатами,
как веслами. Мы им все время подвозим. Не расслабляться. Покойники снова в очередях. Уже стирается эта
небольшая разница между живыми и мертвыми. Шеренги по веревке. Расстояние между бывшими людьми 0,5
метра, время — 0,5 минут.
Крики, плачи, речи, гости, цветы, имена. На красный гроб прибивают черную крышку. «Ребята, это не наша
крышка...» — «А где наша?..» — «Откуда мы знаем, где ваша?» — «Сема, держите рукой нашу крышку».
В этой тесноте над вашей ямой чужой плач.
- Он был в партии до последнего дня...
- Кто? Он никогда не был в партии. Если бы мы достали лекарство, он вообще бы жил. Цыпарин, цыпарин. Ему не
хватило цыпарина.
- Операции они делают удачно, они выхаживать не могут.
- Зачем тогда эти удачные операции?
- Вы хотите, чтоб он хорошо оперировал и еще ночами ухаживал?
- Я ничего не хочу, я хочу, чтобы он жил...
- Да скажите спасибо, что оперируют хорошо...
- За что спасибо, если я его хороню?!
- Это уже другой разговор.
- Он не хотел брать на себя. Он как чувствовал. А они ему все время: «Бери на себя... бери на себя». Он взял на
себя. Теперь он здесь, а они в стороне.
- Теперь же инфаркт лечат...
- Инфаркт не лечат, его отмечают... Отметили — и живи, если выживаешь. Как он не хотел брать на себя. А они ему:
«Мы приказываем — строй!» Он говорил: «Я не имею права». А они говорили: «Мы приказываем — строй!» Он
построил, а когда приехала ревизия, они говорят: «Мы не приказывали! — Теперь весь завод здесь».
- Куда вы сыпете наши цветы? Где он? Где Константин Дмитриевич?.. Константин Дмитриевич. О, вот это он... А-а...
вот это он. Ой, Константин Дмитриевич, и при жизни я вас искал. Вечно вас ищешь, вечно...
- Господи, спаси и помилуй. Суди нас, Господи, не по поступкам нашим, а по доброте своей, Господи.
- Товарищи, славный путь покойного отмечен почетными грамотами.
Тут закончили, там заплакали. Тут заплакали, там разошлись. Цветы, гробы, венки, ямы, плач, вой. «Беларусь»
задними колесами в цветах.
- Товарищи, всех ногами к дороге! Значит, вынимайте и разворачивайте согласно постановлению горисполкома.
Черт его знает, чего больше — рождаются или умирают? Какое нам дело, если нас так хоронят?..
Население!
- Не смейте кушать, Мария Ивановна, это же колбаса для населения. Сетевые сосиски, комковатые публичные
макароны, бочковые народные пельмени, страна вечнозеленых помидоров, жидкого лука. Для удобства
пассажиров маршрут №113 переносится. Для удобства покупателей магазин №2 Плодоовощторга...
А оперируют они хорошо, только очень непрерывно.
Так же, как и копают.
Мы им подносим — они закапывают. Свои своих. Без простоев. Огромное поле. Все ямы на одном пятачке, ибо.
Ах, ибо!
Удобно экскаватору, копателям, конторе. Всем, кроме нас.
Как наша жизнь не нужна всем, кроме нас.
Как наша смерть не нужна всем, кроме нас.
Как нас лечат?
Как мы умираем?
Как нас хоронят?

Дореволюционный фуникулер, исчезнувшие церкви и «подросшее» здание Бернардацци: как менялась Одесса
за 150 лет

В Фейсбуке появилась группа «Одесса: было-стало», где можно посмотреть на уголки старой Одессы разных
времен. Метаморфозы, произошедшие с нашим городом за последние 150 лет, впечатляют.
К примеру, краеведы нашли фото фуникулера ХIX века и сравнили его с нынешним; показали, как выглядела
раньше церковь Иоанна Кронштадтского в Удельном переулке, и что стало с ней сейчас; каким был оригинал
здания на Маразлиевской авторства Бернардацци, и как потомки скопировали этот шедевр, добавив при
строительстве четыре этажа.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 1000 x 451.

«Эта группа для тех, кому интересно, как изменилась Одесса за последние 30 - 150 лет. Для этого здесь
публикуются временные пары разных лет по известному принципу «было-стало», сделанные с максимально
точным совмещением», — отмечает администратор и создатель группы одесский краевед и блогер Евгений
Сокольский.
Одесситы могут присылать свои варианты «было-стало» в группу, но нужно снимать современные виды
приближенно к сравниваемой фотографии из прошлого

В эти дни исполняется ровно 50 лет знаменитому Тещиному мосту — самому длинному и современному в Одессе.
Его торжественно открыли для пешеходов 16 февраля 1968 года, хотя работы по благоустройству территории
вокруг и под сооружением продолжались до конца года.
 Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 1000 x 723.

КАК У ГЕРЦОГИНИ, ТОЛЬКО МЕНЬШЕ И ДРУГОЙ. Считается, что наш мост является уменьшенной копией моста
великой герцогини Шарлотты в Люксембурге. И действительно, внешне они очень похожи, а поскольку
люксембургский построили на два года раньше, то не исключено, что архитектор Рашель Владимирская
позаимствовала идею у западноевропейских коллег. Мост Шарлотты в три раза длиннее Тещиного и выкрашен в
красный цвет, за что местные называют его Rout Breck (Красным мостом). Одесское сооружение, как известно,
белое.

БЕГУЩАЯ ЛАНЬ. А вообще, мостов такого типа — в виде трехпролетной рамы с наклонными ногами — в мире
немало. Эту весьма популярную в 1960-е годы конструкцию прозвали «бегущей (стремительной) ланью». В
Украине похожий мост, который так и называется «Бегущая лань», соединяет берега реки Смотрич в Каменце-
Подольском. Правда, он автомобильный.

ОПАСНЫЙ. Как и мост герцогини, Тещин часто привлекает желающих свести счеты с жизнью: ежегодно с него
прыгает несколько человек. В Люксембурге эту проблему решили, установив над оградой дополнительный барьер
из плексигласа. На Тещином тоже принимали меры безопасности — поставили более высокие перила, — но их
оказалось недостаточно.

Кстати, в 1913-м году похожим образом, только при помощи высоких решеток с острыми пиками, обезопасили
одесский Строгановский мост. С тех пор с него почти не прыгали.

ИМЕНА. Первоначально мост именовался Комсомольским — в честь одноименного бульвара (ныне носит имя
Жванецкого), который он соединял с Приморским. В 1990-е была идея назвать его Капитанским, но от нее
отказались: народ уже привык к неофициальному наименованию, и оно перекочевало в документы.
ЧЬЯ ТЕЩА? По легенде, Тещиным мост назвали в честь матери жены первого секретаря обкома Компартии
Михаила Синицы, управлявшего Одесской областью в 1961-1970 годах. Якобы эта достойная женщина жила на
улице Гоголя, тогда как руководитель — на Приморском бульваре. Отношения у них были хорошие, и Синица
частенько заглядывал к теще на блины. А чтобы не ходить в гости в обход, через Сабанеев мост, он придумал
соединить Приморский и Комсомольский бульвары пешеходной конструкцией.

Между тем, зять Синицы, работник Ильичевского порта Владимир Мельников утверждает, что народная версия
происхождения названия не соответствует истине: первый секретарь ходил в гости к теще через Горсад, потому
что ее квартира была на Соборке.

Как бы то ни было, в 2005 году Мельников задумал породить новую одесскую традицию и начал публично
отмечать на мосту день рождения уже своей тещи — супруги первого секретаря Анны Петровны Синицы. Он даже
писал в Верховную Раду, предлагая сделать этот праздник всеукраинским Днем тещ, но инициатива, увы, осталась
без ответа, а в 2010-м Анна Петровна скончалась на 92 году жизни. Тогда на мосту появилась надпись «Тещи
больше нет». Через год ее день рождения отметили на Тещином последний раз, и традиция прервалась.

Конечно же, Мельников прав, и ответственный государственный деятель Синица никак не мог затеять столь
масштабное строительство ради какой-то тещи, пускай и любимой. Да и не он его затеял — идея продолжить
Приморский бульвар с другой стороны Военной балки и соединить обе пешеходные зоны мостом родилась еще в
начале XX века, а в конкретный проект ее оформили в 1957 году, когда Синица возглавлял киевский горком. В 1966
году мост был включен в новый Генплан Одессы, одобренный совмином УССР, и еще через год работы стартовали.

САМЫЙ ВЫСОКИЙ. Длина Тещиного моста — 137,6 метров, высота — 30 м, ширина — 6 метров. По длине мост
уступает Поездному и Ивановскому путепроводам, по высоте в Одессе ему равных нет. Еще его называют самым
узким, но это не так: в городе множество декоративных мостиков, которые гораздо уже Тещиного.

С ОПОЗДАНИЕМ. 1960-70-е годы в Советском Союзе — эпоха юбилеев, и партия поставила задачу построить мост к
пятидесятилетию революции. Однако что-то не задалось, и открыли его с трехмесячным опозданием.

По некоторым данным, когда Тещин начинали строить, была мысль стилизовать его под XIX век, чтобы
гармонировал с комплексом Воронцовского дворца, но в итоге от нее отказались, и мост создали в
доминировавшем тогда стиле архитектурного модернизма. Что характерно, никого это не возмутило — так удачно
вписалось ослепительно белая «лань» в местность.

ФИЗИКИ-ХУЛИГАНЫ И ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВЕС. Если дует сильный ветер, мост достаточно ощутимо раскачивается.
Могут его раскачать и пешеходы — если несколько человек синхронно попрыгают на среднем пролете. Ежегодно
групповые попрыгушки устраивают на Тещином студенты физфака Одесского университета. Обычно это
происходит в ночь перед Днем физика, который одесситы отмечают 1 апреля.

Расчетная нагрузка моста — до 560 кг/м2. Он может выдержать толпу демонстрантов или несколько автомобилей
весом до 8 тонн. После строительства его испытывали, заводя тяжелые грузовики с песком. Кстати, мост, хоть и
пешеходный, предназначен еще и для оперативной переброски специальной техники — коммунальной или
полицейской.

Лет пятнадцать назад у одесских влюбленных появилась традиция вешать на перила самые разнообразные
висячие замки. Из-за этого мост ежегодно получает примерно тонну лишнего веса, и коммунальщикам (этим
занимается СМЭП) приходится регулярно его очищать. В 2011 году компания «Киевстар» установила возле
Тещиного ажурное «Влюбленное сердце», чтобы замочки вешали на него, но многие пары упорно продолжают
«украшать» именно мост.

ЗНАМЕНИТАЯ БУТЫЛКА. До начала 2000-х экскурсоводы, заходя с группой на Тещин мост, любили показывать
гостям города примыкающую к нему крышу дома №1 по Военному спуску. На ней много лет сиротливо лежала
бутылка с дешевой водкой — то ли заброшенная туда с моста, то ли забытая каким-то руфером. Потом она куда-то
пропала. Видимо, забрали в качестве сувенира.

ПОПЫТКИ ЗАСТРОИТЬ. С 2005 года несколько раз предпринимались попытки застроить сквер Жанны Лябурб, в
который упираются западные ноги моста. При Гурвице он был передан мэрией в аренду частной компании. В
2011-м году стало известно, что некая фирма «ЭКО-НИК», входящая в корпорацию «Будпрофи» (принадлежит
совладельцу поселка «Совиньон» Владимиру Капиносу), намерена возвести там высотный бизнес-центр.
Первоначально предполагалось, что он будет возвышаться над мостом, закрывая проходящим по нему людям вид
на море. Позже проект подкорректировали — верхушку здания сравняли с Тещиным и предложили благоустроить
прилегающую территорию. Но и этот вариант «завис» из-за кризиса и нестабильной ситуации в стране.

В 2015 году появился новый проект — депутат Александр Иваницкий захотел возвести на месте сквера автосалон
«Лексус». На его крыше должна была разместится детская площадка и зона отдыха. Поднявшись по лестнице,
оттуда можно было бы попасть на бульвар Жванецкого. К счастью, вмешалась прокуратура, и мэрия отменила
разрешение на строительство. Сейчас, насколько известно, скверу и мосту ничего не угрожает.

Автор — Олег Константинов

ЕФИМ БЕРШИН ● ЭХ, ОДЕССА, ИЛИ В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО ДУХА

 Просмотров: 3,076

Просмотр на белом фоне

Впервые в Одессу из Тирасполя меня привезли, кажется, в 1955 году. Было мне три года с небольшим, поэтому я
даже не запомнил улицу, на которой жила тетя Маня. Улицу я не запомнил, но зато запомнил штрудель, который
она испекла в честь моего приезда. Боже мой! Какой это был штрудель! Я до сих пор пытаюсь объяснить жене,
какой это был штрудель, но мне не хватает слов. Кстати, несколько лет спустя, я был свидетелем, как какой-то
дворовый интеллектуал, у которого было столько же ума, сколько у свежевыловленных бычков на Привозе,
доказывал тете Мане, что штрудель изобрели совсем не в еврейских трущобах Одессы, а где-то в Вене. На что тетя
Маня только делала ему пальцем у виска. Какая еще Вена? И что в этой Тмутаракани могли изобрести?

Подозреваю, что тетя Маня слышала про знаменитую историю, произошедшую в Тирасполе уже после того, как
Одесса перестала быть частью Тираспольского уезда. Накануне какого-то праздника тираспольчане озаботились
тем, что среди них обнаружился горький пьяница, который постоянно шлялся по центральной Покровской улице и
портил вид. И тогда они собрали деньги и выслали этого горемыку куда-то, как они говорили, к черту на кулички. А
именно – в Вену. Чтобы он им там портил вид.

Так к чему я это говорю? Я это говорю к тому, что одесситы никогда не признавали чужих авторитетов. Своих – да.
И Дюк де Ришелье был свой, и Ланжерон был свой, и граф Воронцов, и Пушкин, и даже Котовский с Мишей
Винницким по кличке Япончик. Что там говорить, если даже средней руки бандит с Молдаванки был куда
авторитетнее Ллойд Джорджа или даже самого Ротшильда, хотя и поговаривали, что последний тоже внес свою
лепту в строительство местной хоральной синагоги. А, может, это были только слухи, и ничего он не внес. Известно
же, что миллионеры только делают вид, что они миллионеры для людей, а на самом деле они миллионеры только
для себя. В общем, никаких авторитетов. И надо еще посмотреть: это Одесса – маленький Париж, или Париж –
большая Одесса.

***

Я не пишу про историю Одессы. Я пишу про свою историю с Одессой, которая длится всю мою жизнь с
небольшими перерывами. И перерывы эти долгое время ничего не меняли, потому что Одесса оставалась
Одессой. И даже советская власть ничего с ней поделать не смогла и все-таки переименовала улицу 25 Октября
назад в Дерибасовскую. Да что там советская власть? Немцы с румынами, оккупировав город, тоже остались ни с
чем. Потому что даже одесские воры и бандиты немедленно ушли в подполье и портили оккупантам жизнь на
каждом шагу. Почему? Потому что те были чужими, у них даже воровать было непатриотично. А разве кому-то
придет в голову сказать, что местные воры не были патриотами? Они были патриотами Одессы, как и первые
докеры и извозчики, хотя многие из них еще по привычке говорили по-итальянски, по-французски, по-гречески и
даже на языке еврейского галута.

Так вот: моя Одесса оставалась Одессой. Потому что она помнила о своих корнях. Она помнила о том, кто ее
породил, и о том, кто ее строил. Она мечтала о возвращении когда-то дарованного русскими императорами
Порто-Франко. Она по-прежнему числила себя третьей столицей Российской империи и центром южнорусской
культуры, исправно рождавшим таланты. И если спросить какого-нибудь местного пиита или, не приведи Господи,
профессионального юмориста, до сих пор пляшущего на костях бывшего одесского юмора, с чего это он такой
умный и даже с претензией на талант, он будет трогательно закатывать глаза к небу и намекать на высшие силы. А
намекать, между прочим, надо совсем не на них, потому что не в них в данном случае дело. Дело в Екатерине
Великой, памятник которой с трудом удалось-таки вернуть на его законное место, которое долгие годы занимали
отравленные тухлым мясом моряки с броненосца «Потемкин». 22 марта 1764 года указом вышеозначенной
Екатерины был принят «План о поселении в Новороссийской губернии». По этому плану высочайше указывалось,
что Новороссию нужно заселять всеми желающими там поселиться народами. И они там поселились. Там
поселились московские, калужские и черниговские старообрядцы, туда приехали олонецкие, тульские,
костромские, владимирские и ярославские казенные крестьяне, малороссы из Киевской, Полтавской и Подольской
губерний и верные царице казаки. А кроме того, внимание: сербы, венгры, болгары, молдаване, поляки, немцы,
армяне, шведы, корсиканцы, французы, итальянцы и, как минимум, три вида евреев: польские евреи, евреи-
талмудисты и караимы, которые, впрочем, евреями являются только наполовину.

Уже через сто лет в этом котле, тщательно перемешавшем языки и культуры, сварились первые гении. И не надо
кивать на высшие силы. И не надо гадать, откуда взялось одесское своеобразие. Оно появилось благодаря
смешению племен, очень странному смешению, сохранившему все языки и религии, но создавшему на основе
русского языка и русской культуры нечто новое и неожиданное – Одессу. И что я вам буду перечислять всех
одесских гениев от Владимира Жаботинского и Столярского до Ильфа и Жванецкого? Вы их и без того знаете. И,
кстати, должен сказать, что Жванецкий, которому подарили целый бульвар на берегу моря, только думает, что он
писатель. На самом деле он уже давно не писатель, он – историк. Потому что так, как он, уже давно в Одессе никто
не пишет, а, главное, не думает. Так думали раньше, когда Одесса еще была настоящей Одессой. Она всегда была
очень деловой. Но она всегда рождала поэтов и музыкантов.

***

Лично помню, каким деловым был дядя Гриша Поженян. Он, наверно, был самым деловым из всех поэтов. И даже
в дубовом зале ресторана московского ЦДЛ, где еще в советские времена подавали то, что не подавали больше
нигде, он вел себя как полный хозяин. Кого-то это даже раздражало. Но все помнили, что ему это можно. И все его
прощали. Потому что Григория Поженяна убили на войне. Его убили, но он каким-то чудом воскрес и просиживал
дни в ресторане ЦДЛ. Только в Одессе на одном из камней мемориала славы, на котором были выбиты имена
погибших за Одессу, долго еще красовалась его фамилия.

В красном сне,

В красном сне,

В красном сне бегут солдаты

Те, с которыми когда-то

Был убит я на войне

В той далекой стороне,

В этом красном, красном сне…

***

В апреле 2013 года на бывшей Итальянской, а ныне Пушкинской улице мы торжественно открывали
мемориальную доску Семену Израилевичу Липкину – великому поэту и переводчику, солдату, прошедшему через
Сталинградский котел и дошедшему до Германии. Лично я, как давний знакомец Липкина, считал своим долгом
все сделать для того, чтобы эта доска появилась. И она появилась, благодаря активной помощи Жени Деменка,
Валерия Хаита и Евгения Михайловича Голубовского. Но, Боже праведный, я теперь не знаю, хотел бы Липкин
иметь доску своей памяти в ТАКОЙ Одессе. Я не знаю. Я вообще не понимаю, почему в Одессе еще не снесли
памятники Екатерине Великой, графу Воронцову и Пушкину. А тут еще и Липкин. Зачем Одессе эта память? Ведь и
Липкин, и Поженян, и Евгений Петров, и родившийся в Киеве Юрий Левитанский, и многие другие – они теперь
числятся чуть ли не оккупантами, потому что с оружием в руках освобождали Украину от нацизма.

Самое страшное зрелище мая 2014-го – пустые улицы города-героя Одессы в День Победы. Лишь отдельные
смельчаки рискнули выйти и возложить венки к мемориалам. Боялись погромов.

Кстати, Липкин, в последние годы жизни спокойно проживавший в своем подмосковном Переделкино, не
отрывался от телевизора. Он смотрел все новостные программы подряд. И тогда я не выдержал и спросил у его
жены Инны Лиснянской: зачем ему это надо? Что нового он хочет узнать? И Инна Львовна ответила буквально
следующее:

– Он боится погромов.

– Каких погромов?

– В детстве, – ответила Лиснянская, – он пережил в Одессе еврейский погром. И с тех пор боится, что погромы
повторятся.

Великий Липкин, прошедший войну, награжденный множеством боевых наград, не побоявшийся пойти наперекор
советской власти, боялся погромов. Все мы слышали об этих погромах, но не знали подробностей. Или эти
подробности ускользали из поля зрения. И когда, улучив момент, я стал расспрашивать о них Семена Израилевича,
то услышал нечто необычное:

– Одесситы в погромах не участвовали! – категорически заявил Липкин. – Погромы устраивали слободские да

хуторские, да еще и крестьяне украинских сел, привозившие свой товар на Привоз. Они не понимали, что такое
Одесса. Они просто завидовали тому, что не понимали.

Липкин очень тосковал по Одессе. Во-первых, ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь на идиш, на своем
родном языке, но в Москве найти таких собеседников было невозможно. А, во-вторых, он просто всегда тосковал
по Одессе. Даже на войне.

ЗОЛА

      Я был остывшею золой

Без мысли, облика и речи,
Но вышел я на путь земной
Из чрева матери — из печи.

      Еще и жизни не поняв

И прежней смерти не оплакав,
Я шел среди баварских трав
И обезлюдевших бараков.

      Неспешно в сумерках текли

“Фольксвагены” и “мерседесы”.

      А я шептал: “Меня сожгли.

Как мне добраться до Одессы?”

Конечно, тогда ему и в голову не могло прийти, что в Одессе тоже могут сжечь. Что одни одесситы будут живьем
сжигать других одесситов. Он бы этого не пережил.

***
Кстати, у тети Мани была симпатичная дочка Инна. И ее, когда пришло время, решили выдать замуж за, как тогда
говорили, хорошего человека, ну, за такого, чтобы не пил, не курил, и чтобы все, как говорится, – в дом. Я тоже
попал на эту свадьбу, потому что родители были приглашены, а меня девать было некуда. Было мне уже лет
двенадцать, но сказать, что свадебная церемония произвела на меня неизгладимое впечатление, никак не могу.
Ну, жених с невестой. Ну, свадьба под брезентовым тентом прямо во дворе. Ну, гости. Говорили о каких-то скучных
и непонятных для меня вещах, иногда хором запевали на русском и на идиш. Попадались даже украинские и
молдавские песни. Оркестра, конечно, никакого не было. По тем временам оркестр был невиданной роскошью, и
тете Мане он был явно не по карману, как и «хорошему человеку», исполнявшему роль жениха.

Оркестра не было. Но между столиками бродил одинокий аккордеонист, который за малую плату играл и пел по
заказу гостей. И тогда я увидел этого человека. Он сидел напротив, увешанный орденами. И у него не было глаз.
Совсем не было глаз. Вместо глаз – два тонких надреза. Но из этих щелочек удивительным образом лились слезы.
То есть, глаз не было, а слезы были. Время от времени неуверенным жестом слепого он подзывал к себе
аккордеониста, совал ему в руку мелочь и заказывал одну и ту же песню. Аккордеонист играл и пел «О, койфчен,
койфчен папиросн». А слепой плакал. Когда песня заканчивалась, он опять совал аккордеонисту мелочь и опять
плакал. И так много раз. Он отдавал свои последние деньги, этот слепой, для того, чтобы плакать. И для того,
чтобы помнить. А в последние два десятилетия в Одессе тратились огромные деньги только для того, чтобы она
все забыла – и про то, кто ее основал, и про то, кто ее строил, и вообще про то, откуда она родом.

***

После страшного одесского погрома 2 мая, когда спецназовцы внутри Дома профсоюзов хладнокровно убивали
одесситов, а мальчики и девочки снаружи разливали по бутылкам коктейли Молотова и швыряли в и без того
горящих людей, Михаил Жванецкий заявил, что Одессы больше нет. Той Одессы, которую он не просто любил, а
жил ею все эти годы, той Одессы, которая питала все его творчество.

И мне теперь очень интересно, чем будет питаться одесская либеральная интеллигенция. Она ведь русская! Она
по-русски говорит и пишет! Чем? Украинским фольклором? Немецкими легендами? Или попытается найти
вдохновение в макдональдсах? Одесская либеральная интеллигенция решила эмигрировать всем городом,
оставаясь на месте. Жить той же жизнью, что и прежде, в принципиально новой стране? Но это больше
невозможно. Нельзя в национальной стране оставаться вне этой национальной страны.

Впрочем, можно, конечно. Если окончательно ампутировать память. И дух. Чем сегодня активно и занимаются
доморощенные хирурги, выжигая огнем и железом то, что когда-то называлось Одессой.

***

Боже мой! Какие замечательные штрудели готовила моя тетя Маня!

Город, уносимый ветром, унесенный ветром...

Марево, мираж, в котором, как в детском калейдоскопе, мелькают Дерибас и Воронцова, Беня Крик и Остап
Бендер, рыбачка Соня и безымянный Рабинович...
А ведь было всё это, было!
И смешение ста наречий, и шаланды с кефалью или со скумбрией, и гениальные вундеркинды из школы Петра
Соломоновича Столярского, и особый язык, на котором разговаривали и на Ближних Мельницах, и на Большом
Фонтане...Было и прошло? Исчезло? Нет, ушло в глубину, как бы в иной археологический слой. Но стоит
вслушаться, вглядеться, дать себе труд поработать душой, как в городе, всё больше напоминающем какую-нибудь
Большую Булдынку, оживает Одесса, проступает сквозь камни домов, угадывается в улыбках людей.Одесса
действительно разнесена сегодня на подошвах сапог по всему миру. Но у этого всемирного государства есть
столица - Одесса, построенная 200 лет назад, на берегу Черного моря. И она останется столицей Одесского
государства до тех пор, пока здесь будет играть на фортепиано Юрий Кузнецов, копать античные слои Андрей
Добролюбский. изучать пушкинскую эпоху Олег Губарь, писать картины Юрий Егоров, составлять картотеку
художественной жизни города Сергей Лущик, смотреть и слушать, а затем записывать подсмотренное и
подслушанное Михаил Пойзнер. В конце концов, все мы работаем только лишь для того, чтобы люди оставались
людьми, одесситы оставались одесситами, а Одесса не растворилась в Большой Булдынке.

Евгений Голубовский

ШАРОМЫЖНИК
– Еще одна разновидность мошенников, во множестве (увы!) встречающихся в Одессе, а, значит, требующих от
одесситов множества различных слов для их обозначения. ШАРОМЫЖНИК промышляет, прежде всего, тем, что
выдает себя не за того, кем является.

Происходит это словечко от французского словосочетания «Шер ами» переводимого как «Дорогой друг» и
являющегося распространенным обращением во французском языке. С чего же вполне респектабельное
словосочетание превратилось в мошенническую специализацию? Дело в том, что еще с середины XVIII века, а
особенно после Великой Французской революции, бескрайние просторы Российской империи, в том числе и ее
юг, волна за волной накрывали потоки французских эмигрантов. Не все из них были личностями одаренными и
способными, вроде герцога Ришелье, графа Ланжерона или барона Рено.

Встречались среди них и авантюристы, и преступники и просто бездари. Но самое главное – большая часть этих
дворян-эмигрантов родились и выросли никакому полезному делу не учась и ничего толком не умея. На родине
они, в лучшем случае, числились на формальных должностях в армии или при каком-то министерстве. На новом
месте, с ужасом обнаружив, что задаром их содержать никто не намерен, а для занятия должностей в армии или
при министерствах нужно или уже обладать какой-то репутацией, или сдавать экзамены, все эти дворянские неучи
принялись устраиваться кто как мог. Они выдавали себя за врачей и аптекарей, строителей и инженеров,
агрономов и животноводов.

Но, больше всего, конечно, за учителей. Все это, разумеется, в простодушной провинции. А поскольку суровый
северный климат французов откровенно пугал, большая их часть стремилась на юг. Можете представить себе
плоды трудов этих, с позволения сказать, «специалистов». Вот поэтому популярное словосочетание, через фразу
встречавшееся в речи французов, трансформировалось в наименование выдающих «себя не за себя» мошенников.

Окончательно словечко это «устаканилось» в одесском языке, когда в наших краях оказались тысячи французов из
разбитой «Великой Армии» Наполеона. Многие из них, убоявшись трудностей дороги на родину через всю Европу,
где их, мягко говоря не очень любили, сочли за лучшее осесть в наших краях. Среди этой публики горе-мастеров
тоже хватало.

В общем если вы услышите от кого-то из одесситов за какого-то сапожника, или, скажем, юриста, что он таки да
ШАРОМЫЖНИК – имейте себе ввиду – это не очень сапожник и не очень юрист. А если такое говорят за продавца,
то лучше не проверять, ошиблись на его счет, или он таки да ШАРОМЫЖНИК. Такая проверка может вам обойтись
в кругленькую сумму.

Ингвар ЛОДЬ. “СТРАШНЫЕ ОДЕССКИЕ РАССКАЗЫ, ИЛИ СКАЗКИ БАБУШЕК ПЕРЕСЫПИ”.

Среди множества одесских легенд и историй есть такие, которые практически никогда не попадали на бумагу.
Краеведов, историков, и просто любителей истории, как правило, интересуют истории, связанные с городской
элитой, артистами, музыкантами, преступниками, капитанами и прочими людьми известными и знаменитыми. Но
есть рассказы, по сути народные сказки, которые передаются в устной традиции и которые, боюсь, скоро могут
исчезнуть. Мало кому приходит в голову их записывать. Их рассказывают друг другу дети в качестве «страшилок».
Их рассказывают детям мамы. И, разумеется, их рассказывают внукам бабушки.
Большую часть таких страшных сказок лично я слышал от пересыпских бабушек. В первую очередь от своей
пересыпской бабушки. Отличительной чертой этих сказок, помимо некоторой наивности и явного стремления
напугать, является претензия на достоверность. Частенько рассказчики ссылаются либо на то, что знали одного из
участников событий, либо знали того, кто знал участников событий. А иногда рассказчики утверждали, что и сами
принимали участие в том, о чем рассказывали. Классическая ситуация из цикла «Хотите верьте, хотите не верьте...»

Сказка Первая. Сторож Беспутного кладбища

Давным-давно, когда на Пересыпи еще не было Паровой мельницы Вайнштейнов, за Лиманчиком, где-то в
сторону Хаджибеевского лимана, было кладбище. Ни на каких картах его нет, потому что официально его не
существовало. Не было у него ни ограды, ни проложенных среди деревьев дорожек, ни кладбищенской церкви.
Просто топкое поле — дикие кусты и редкие акации. Среди этой неухоженной растительности, без всякого
порядка, были разбросаны холмики — большие и маленькие, старые — осевшие и поросшие травой, и свежие —
насыпанные из грубо вывороченной лопатами земли.

Скрытый текст: 

В народе кладбище это именовалось «Беспутным». Хоронили на нем жертв преступлений и поножовщин в
окраинных шалманах и бодегах, нелегальных проституток и просто бедняков, которым, по разным причинам, не
нашлось места на кладбище для бедных. Хоронили там самоубийц и то, что оставалось от тайных абортов.
Хоронили там, втихую от властей, чтобы избежать следствия, тех кто гибли на опасной работе — например
задохнувшихся в обвалившейся «дудке» грабителей курганов и погибших при подземных обвалах артельщиков,
добывающих строительный камень (конечно из тех, кто добывали его без официальных бумаг). Наконец, тайком
хоронили там тех, кто умерли от о инфекционных болезней, по симптомам похожим на чуму или холеру — опять
же, чтобы избежать внимания властей.

Говорили, что в прежние времена, еще когда по нашим краям кочевала Ногайская орда, татары где-то в этом
районе держали стан, на котором собирали невольников, захваченных в Украине, России, Слобожанщине, Польше
и Литве, и сортировали их перед отправкой в Аккерман или Хаджибей. Тут же хоронили невольников, не
выдержавших тягот неволи. Другие рассказывали, что тут было казацкое кладбище, где сами казаки хоронили
преступников, нарушивших казацкие законы и обычаи, и тех, кто, по их мнению, знался с нечистой силой.

Впрочем, в окрестностях Одессы, судя по всему, было несколько подобных кладбищ и истории о них вполне могли
перемешаться между собой.

Итак, где-то в первой половине 19 века, когда в моду начало входить водо- и грязелечение, один врач,
заручившись поддержкой и деньгами чуть ли не самих Исаковичей (тех, которые построили в Одессе самые
лучшие бани), искал место для нового гидропатического и грязелечебного заведения. И чем-то ему приглянулось
как раз то место, на котором было «Беспутное кладбище». Поскольку официально это был дикий пустырь, власти
легко дали согласие на предварительное обследование участка.
Врач нанял топографа, инженера, пяток рабочих и дело вроде как пошло. Сухим осенним утром «экспедиция»
выгрузилась с повозки возле «Беспутного кладбища». Чтобы не тратить время на ежедневную дорогу поставили
пару палаток и навес для рабочего стола. Тут же принялся за работу кашевар. На месте предстояло провести от
силы три дня, буквально в двух шагах от цивилизации. Не экспедиция, а чистой воды пикник.
Но не успели инженер и топограф начать осматриваться на местности, как начала портиться погода. Сначала
сорвался ветер – да такой сильный, что нес с собой одновременно целые облака пыли и соленые брызги с лимана.
Костер, разведенный кашеваром, ветер разметал, Навес, под которым был стол с бумагами и инструментами,
повалил, бумаги унес прочь. Пришлось прятаться от ветра в выгнувшихся парусом палатках и пережидать ветер.
Через час-полтора ветер стих. Рабочие восстановили порушенное ветром и топограф с инженером приступили к
работе. Но работать им пришлось недолго. Неожиданно с лиманов натянул туман. Густой и плотный. Рабочие у
палаток тут же потеряли из виду маячивших где-то среди холмиков и кустов инженера и топографа. Они почти
ничего не видели даже на расстоянии вытянутой руки. Тщетно они звали своих начальников, тщетно пытались
жечь костер побольше – никто не появлялся. Идти на поиски в туман они не решались — сами боялись
заблудиться.

Только к ночи туман рассеялся. Моментально — как будто его и не было. И сразу стало слышно, как кто-то
отчаянно зовет на помощь. По голосу рабочие быстро сумели отыскать инженера. Молодой человек был в жутком
состоянии – в растерзанной одежде, весь ободранный и оцарапанный о колючий кустарник. И совершенно седой.
У него буквально зуб на зуб не попадал, и он ничего не мог объяснить. В руках у него был пожелтевший от старости
человеческий череп без нижней челюсти. Топограф же и вовсе нашелся скрючившимся под каким-то кустом и
совершенно лишившимся рассудка. Он беспрестанно плакал и все повторял одно слово: «Сторож, сторож, сторож»
- и как бы отталкивал что-то от себя трясущимися руками.

Когда инженера немного отпоили чаем с коньяком, он рассказал жуткую историю. Блуждая в тумане и постоянно
натыкаясь на кусты, он тщетно пытался дозваться своего товарища и рабочих. В тумане звук собственного голоса
казался таким глухим, как будто он пытался кричать через подушку. Вдруг, к радости инженера, он увидел
приближающийся силуэт человека. Бросившись к нему навстречу инженер с удивлением обнаружил, что это
незнакомый ему лысый безусый и безбородый старик, с глубоко запавшими щеками, одетый в какую-то хламиду –
халат не халат, рубаха не рубаха, а что-то среднее. В левой руке у старика было что-то вроде то ли ножа, то ли
серпа. И глаза были темные и блестящие.
Помогите – обратился было к нему инженер, протягивая к старику руки.

Уходи – глухо и неласково ответил старик – плохое дело задумал. Не надо тревожить несчастных, им и при жизни
было худо. Уходи и передай другим, что у этого погоста есть свой сторож, и он не даст в обиду убогих, что на нем
лежат.

С этими словами старик обернулся вокруг себя и, неестественно выгнув левую руку, одним движением срубил с
шеи свою голову, протянув ее, полыхающую зеленым пламенем, на ладони несчастному инженеру. От ужаса
инженер потерял сознание, а очнувшись не мог себя заставить сделать хоть один шаг

Сидел на месте и жалобно звал на помощь. Как ни фантастично звучала эта история, но от идеи построить на этом
месте лечебницу врач и его партнеры отказались. То ли поверили в страшный рассказ (времена были не настолько
атеистичные, как лет сто спустя), а скорее побоялись плохой рекламы – по городу, в связи с этой историей,
поползли нехорошие слухи.

Так на этом месте ничего и не построили. А при советской власти, строители дамбы Хаджибеевского лимана
кладбище снесли, да так качественно, что сегодня уже просто невозможно определить, где оно точно находилось.
Видимо бессильной оказалась древняя магия против брутальной техники сталинских строек 1930-х годов.

"Аптека Гаевского" - визитная карточка Одессы"

Антон Эразмович Гаевский – выдающийся одесский фармацевт и организатор здравоохранения.

В 1878 году, еще довольно молодым человеком, основал скромный аптекарский магазин в доме по улице
Тираспольской, № 16. В начале 1880-х он был уже членом Одесской врачебной управы с совещательным голосом,
а в 1882-м стал партнером известного тогда фармацевта В.Л. Пискорского. Аптека последнего размещалась в
обширном и одном из лучших в городе доме “генеральши Синицыной”, бывшем купца Крамарева (прежде ею
долгие годы владел популярнейший аптекарь и парфюмер Генрих Кохлер, а до него не менее авторитетный Карл
Вильберг), на месте которого в 1898-1899 годах был построен “Пассаж”.

В начале 1883 года Пискорский продал это заведение своему компаньону, а взамен приобрел другое, аптеку
Штаха, бывшую Либека, на Гулевой улице, в доме Жуковской.

Новым напарником Гаевского стал А.Н. Поповский, вместе с которым они владели этим заведением до второй
половины 1890-х, а затем перебрались в только что отстроенный дом крупного предпринимателя, мецената и
коллекционера А.П. Руссова. Дом этот известный зодчий и педагог В.И. Шмидт построил в 1897 году в тандеме с
талантливым молодым архитектором Л.М. Черниговым на Соборной площади, в начале улицы Садовой.

В аптеке кроме лекарств продавались: кумыс и кефир, заменяющая материнское молоко “молочная мука ГЕНРИХА
НЕСТЛЕ для вскормления грудных детей”, каковой успешно пользуются по сегодняшний день, и многое другое.

С конца XIX столетия аптека А. Гаевского и А. Поповского в доме Руссова сделалась фармацевтической фабрикой и
аптекарским магазином, практически не знавшим себе равных в своей отрасли в масштабах не только города, но и
региона. Чрезвычайно важно то обстоятельство, что аптека располагала не только обычным для такого рода
заведений помещением, где провизоры просто-напросто смешивали лекарственные ингредиенты: у Гаевского
имелась полноценная химическая лаборатория, в которой велись подлинно научно-изыскательские работы.
(Между прочим, вторая и последняя в Одессе химическая лаборатория того же рода функционировала при аптеке
его бывшего партнера, В.Л. Пискорского). Другими словами, он изобретал собственные препараты, в том числе –
хозяйственного и косметического назначения: дезодоранты, мыло, дезинфицирующие средства и т. д. Кроме того,
это предприятие сотрудничало с ведущими фармацевтическими фирмами Европы, регулярно получая все
новинки.

Здесь же, что показательно, базировалось и местное Общество содержателей аптек. Цели общества заключались
прежде всего в “усовершенствовании фармации, содействию сохранения этики аптекарского звания”, обмену
научной информацией, помощи лицам, желающим получить фармацевтическое образование. Действительными
членами могли быть лишь те, кто обладал статусом магистра фармации или провизора. Председательствовал сам
А.Н. Поповский, его заместителем состоял Э.Я. Зайдеман, секретарем М.Д. Штерн, членами совета – А.Э. Гаевский,
М.С. Коган и С.Б. Перельмутер, пользовавшиеся в городе заслуженным авторитетом. Годовой членский взнос
взимался в размере 10 рублей.

Если называть вещи своими именами, то выходит, что Общество содержателей аптек и “Аптека Гаевского” –
фактически одно и то же юридическое лицо, один и тот же исторический персонаж. Занимаясь инновационной
деятельностью в области фармации, аптека и Общество, скажем, не только продвигали и готовили новые
лекарственные препараты, но способствовали медицинскому просвещению. Одним из проявлений
просветительской работы явились всевозможные популярные издания, в том числе реестры врачей и лечебных
учреждений Одессы по специальностям 1910-х годов, ныне представляющие, немалый интерес для историков и
краеведов.

В 1908 году, после кончины А.П. Руссова, дом на углу Садовой и Соборной площади выкупил А.Э. Гаевский. Аптека
его продолжала процветать и наращивать обороты, в ней появилась постоянная экспозиция инновационных
химико-фармацевтических препаратов. В 1910-е годы здесь числится уже две лаборатории: “Технико-
фармацевтическая” и “Химико-аналитическая”. В это время в доме Гаевского квартировала известнейшая торговая
фирма медицинских товаров “В. и Е. Нурик” – один из поставщиков знаменитой аптеки. На протяжении всего
советского периода “дежурная аптека № 1” оставалась крупнейшей фармацией Одессы и при этом сохраняла имя
собственное – аптека Гаевского.

Мало кто знает, что эта аптека была одним из первых мест, где в конце 1920-х появилось популярное когда-то
дезинфицирующее средство – бриллиантовая зелень, дешевый заменитель йода. “Зеленку”, обычную анилиновую
краску, ввели в оборот одесские медики – знаменитый В.П. Филатов и доктор С.А. Бакал.

Недавно бесхозный по сути дом Руссова-Гаевского благополучно сгорел, еще раз подтвердив характерную для
нашего горделивого города печальную закономерность: сперва избавляться от достойных людей, а затем и от
тягостной памяти о них.

Олег Губарь

Одесса никогда не была курортным городом – здесь все занимались своими делами, а между ними болтались
отдыхающие. По этому поводу есть много шуток, выросших из были, одна из них такая – если летом на улице ты
увидишь совершенно незагорелого человека, знай, это одессит.

— Ты уже был на море в этом году?

— Нет, в городе вода грязная, а на Бугаз поехать некогда.

В Одессе всегда считалось, что самая чистая вода – на Бугазе.

Существуют две версии происхождения названия Каролино-Бугаза , научно-историческая и романтическая) Мы
Вам расскажем обе,а Вы выбирайте то, что по душе). Итак, версия первая от известного одесского краеведа
Евгения Деменок:

Бугаз – производное от «Богаз», тюркского слова, обозначающего пролив. Татарское селение Бугаз известно с
конца 18-го века.

Скрытый текст: 

Во время русско-турецкой войны 1787-1791 годов оно было уничтожено. После окончания войны, закончившейся
победой России и заключением Ясского мира, территория эта вошла в границы земельного участка, выделенного
под дачу Адриану Моисеевичу Грибовскому, одному из доверенных лиц Платона Зубова, фаворита императрицы
Екатерины II. Сам Адриан Грибовский был кабинет-секретарём императрицы в последний год её правления, что
стало пиком его карьеры. За заслуги во время русско-турецкой войны – а Грибовский служил в Военно-походной
канцелярии князя Потёмкина и даже исполнял обязанности конференц-секретаря во время Ясского конгресса, — в
1792 году он получил земельные наделы на отошедших к России землях, на левом берегу Тилигульского лимана и
на левом берегу Днестровского лимана. Его именем названо село Грибовка, расположенное в пяти минутах езды
от Каролино-Бугаза. Адриан Грибовский, носитель императорского имени, оставил свой след в истории Одессы.
Мот и весельчак, любитель музыки, имевший свой оркестр и сам игравший на скрипке Страдивари, он составил
текст рескрипта об основании Одессы и даже хвастал, что это именно он предложил императрице переименовать
Хаджибей, назвав его в честь древнегреческого поселения Одессос, только на женский манер.
Со смертью Екатерины II карьерный рост Грибовского прервался; в его жизни началась чёрная полоса – он был
отстранён от всех должностей, выслан из Санкт-Петербурга, а позже, обвинённый в многочисленных нарушениях –
заключён в Петропавловскую и в Шлиссельбургскую крепости. Чтобы уплатить необходимые взыскания, он продал
в 1802 году земли на берегу Днестровского лимана.
Так у Бугаза появился новый хозяин – польский шляхтич, граф Игнаций Сцибор-Мархоцкий, личность ничуть не
менее, а, по правде говоря, даже более значимая и экстравагантная. Достаточно сказать, что Игнаций Сцибор-
Мархоцкий, вольтерьянец и вольнодумец, объявил на подвластных ему землях своё собственное, Миньковецкое
государство и даже установил по периметру пограничные столбы – с одной стороны с Российской империей, с
другой стороны — с Австро-Венгрией. В 1795 году он отменил крепостное право, создал двухпалатный парламент
и городское самоуправление, уравнял в правах католиков и протестантов и дал широкие права евреям.
Мархоцкий печатал собственную валюту, написал для своих подданных конституцию, издал на латыни свод
собственных законов и вершил по ним правосудие в своих же собственных судах. И всё это – будучи юридически в
составе Российской империи. Звучит несколько ошеломляюще, не правда ли?
Графу тоже пришлось испытать все превратности судьбы – его обвинили в том, что он ввёл в своих владениях культ
богини Цереры; в том, что сам вершил бракосочетания по собственному, а не церковному, обряду; в том, что
построил непонятные тогдашним властям сооружения – Храм мира, святилище в честь Жан-Жака Руссо… Процесс
над ним длился четыре года, его дважды сажали за решётку. И только вмешательство искренне любящих
подданных — украинцев, поляков, евреев, которые написали письмо императору Александру I в защиту своего
правителя, который был «отцом, а не хозяином своим подданным», спасло его.
Экстравагантный хозяин записал земли у Чёрного моря и Днестровского лимана на имя жены, итальянки Евы
Руффи, и «государство» это назвал Руффиполис. Это была большая территория к югу от Овидиополя, на которой
расположены сейчас Грибовка, Каролино-Бугаз и Роксоланы. Правда, справедливости ради нужно отметить, что в
Руффиполис из Миньковецкого государства отправляли в ссылку провинившихся. Можно считать, что им крупно
везло – их ссылали на курорт. А само селение Бугаз было снова заселено в 1824 году сыном Игнация – Каролем
Сцибор-Мархоцким; в честь него и получил Бугаз своё второе название – Каролино. Название это впервые
упомянуто в завещании Игнация Сцибор-Мархоцкого от 14 декабря 1822 года. Так появился Каролино-Бугаз.

Версия вторая, романтическая:

Название связанно с с именем красавицы-графини Каролины Собаньской, которая вдохновляла А.С.Пушкина,
Адама Мицкевича. Она была сослана в эти края и владела землями на косе. Каролина Собаньская пользовалась
успехом и будоражила сердца многих своих современников. Впоследствии косу назвали в ее честь Каролино-
Бугаз.

"История на карте Одессы: Сахалинчик"

«Сахалинчик» — именно в этом месте находились казармы для приговорённых к ссылке на Сахалин в царской
России.
Когда-то район между ул. Водопроводной и Среденефонтанской, ограниченный железнодорожным вокзалом и
Старым еврейским кладбищем был окраиной города. За вокзалом уже не было значительных строений, а шли
хутора, на значительном удалении друг от друга и выгонные земли.

В середине позапрошлого века на месте нынешнего Макдональдса построили Арестантский дом, рядом уже был
Тюремный замок. Вокруг выросли казармы и дома для персонала этих заведений. Вскоре возникло и стихийное
поселение на территории нынешних Водопроводного, Волжского и Бассейных переулков. Селились там, в
основном, босяки и голытьба, самые низы одесского общества.
После того как из Одессы было налажено сообщение с Сахалином по морю, то большая часть ссыльных проходила
эти места, прибыв железной дорогой из внутренних губерний, и ожидала отправления на суда, которые должны
были отвезти их в далёкую ссылку. Бывало, что ждать и не приходилось – с этапа политических и обычных
уголовников вели на суда Доброфлота. А бывало, что каторжники ожидали своей участи по полгода. Как правило,
из Одессы в год уходило по два-три судна с заключёнными.

Само название Сахалинчик, бытовало на уровне неформального общения жителей района. Правда со временем,
это название появилось на картах и в различных справочниках начала XX века. Так, в 1914 году эта территория
была отнесена к Михайловскому полицейскому участку.
Этот район долгое время отличался повышенным уровнем преступности, и ещё в 1940-1950-е гг. мог
посоперничать с Молдаванкой. Правда, после активной «индустриализации» большая часть жителей была
переселена в типовые дома спальных районов Одессы. Оставшиеся дома Сахалинчика постепенно приходят в
запустение и забвение.

Многие одесситы полагают, что этот район охватывает собой территорию от «Красного Креста» до Старосенной
площади. Однако любой коренной житель Волжского или Вознесенского переулков на вопрос где находится
собственно «сахалинчик» отправит вас за Одесский Масложиркомбинат. Именно здесь, на 6-ти бассейновых
переулках в вперемешку с промышленными зонами Одесского завода строительных материалов, Одесского
консервного завода, Шоколадной Фабрики «Одессакондитер» и Железной дороги находится загадочный
«Сахалинчик». 1, 2 и 3-ий переулки имеют асфальтированный выход на Люстдорфскую дорогу, 4, 5 и 6-ой на
Среднефонтанскую улицу. Между собой эти две части соединяет только небольшая тропа вдоль
железнодорожных путей. И если первой из них повезло больше и на месте одесских трущоб во 2-ом Бассейновом
переулке в советские времена выросли две многоэтажки, то с другой стороны завода стройматериалов осталось
всего три «жилых» дома, в которых официально прописаны четыре семьи.
Часть одного из домов здесь обвалилась ещё два года назад, и скорее всего, для того чтобы жителям было с чем
сравнивать, руины не убирают окончательно.
Зимой, из доступных источников воды на «Сахалинчике» остаётся только обледеневшая колонка во дворе, так как
сделанный жильцами своими силами водопровод замерзает. Да и колонку, поговаривают местные, скоро грозятся
закрыть, мол, контролировать расход воды из неё сложно.
Сейчас в этих неприметных тупичках-переулках расположены мастерские и авто-мойки, там часто отстаиваются
маршрутные такси.

От Олега Губаря

ОЧЕВИДНОЕ НЕ ОЧЕВИДНОЕ

- Это единственный автограф Пушкина, сохранившийся в Одесском облгосархиве.

Почему он здесь остался - курьезная история, которую расскажу в новой монографии.

Текст документа, понятно, многажды публиковался, но всё же воспроизвожу его таким, каким переписал с
оригинала: «Одесса. Мая 23 дня 1824 года. По случаю отправления меня для собрания сведений о саранче в
уездах: Херсонском Александрийском и Елисаветградском, на уплату прогонов за две почтовых лошади примерно
четыреста рублей Ассигнациями от Казначея Титулярного советника Архангельского –
Получил коллежский
Секретарь Александр Пушкин».
Ниже слева приписка – 400 р.

Теперь обратитесь к академическому словарю пушкинских знакомых, дополнениям к этому словарю, к реестру
одесских знакомых Пушкина. Вы найдете там даже предполагаемых знакомцев, зато нашего Архангельского нет и
в помине, есть вовсе другой. Как же так? А. С. ведь не раз получал из рук этого чиновника не только прогонные, но
и жалованье, они безусловно встречались и при иных обстоятельствах. Вот оно - очевидное не очевидное.
Впрочем, скорее всего исследователи не считали возможным тратить драгоценное время и силы на разыскания о
второстепенном персонаже. Согласен, это трудно. Мне и самому пришлось попотеть, чтобы добыть хоть немного
информации.
Иван Яковлевич Архангельский, титулярный советник, казначей канцелярии генерал-губернатора графа М. С.
Воронцова, впоследствии надворный советник, много лет успешно служил в сказанной должности. Награжден
орденами Св. Станислава 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени, Св. Анны 3-й степени, золотою медалью за
ликвидацию чумной эпидемии в Одессе в 1837 году. Оклад его в 1823 году составлял 300 рублей серебром
годовых, что соответствовало 1.116 ассигнационных рублям. Это безупречный чиновник, не наживший капитала,
обитавший на служебных квартирах, так и не приобретший недвижимости. К слову, предположение о том, будто
«на саранчу» отправляли исключительно низших чиновников, действительности не соответствует. Саранча была
стихийным бедствием, катастрофой для обширного региона, так что в прорыв кидали, не взирая на лица.

Колыбелью греческой свободы называют Одессу

Сегодня – национальный праздник Греции, праздник всех греков, где бы они ни жили. И я подумал, какой
замечательный повод напомнить о греческой диаспоре, греческой составляющей народа нашего города.
Кто не знает топонимы – Греческая площадь, Греческая улица? Недавно в Одессе появился Греческий парк…А я
вспомнил, что писал Александр де Рибас в «Старой Одессе»:
«Греческая улица имеет свой особый аромат. Пахнет на ней и фисташками, и орехами, и рожками, и апельсинами,
и всякими колониальными специями»
Уже нет этого аромата, - возразят мне. Да, когда писал эти строки де Рибас на Греческой были «Бакалейная и
колониальная торговля Мавроматис», «Мясная лавка Пефани», «Пивная лавка Калифотиди», «Парихмахерская
Тесеоглу»…И кому все это мешало? И кому сотню лет , как кость в горле, Одесса?

Скрытый текст: 

Убежден, что своеобразие нашего города прежде всего связано с тем, что он вобрал в себя сто языков, сто наций,
сплавил их в плавильном котле и явил миру чудо Одессы. Нет, это не значит, что нации здесь ассимилировались,
напротив, они научились великому искусству жить в Одессе, жить свободно и достойно.
Подтверждение этой мысли я нашел в книге, которую Всемирный клуб одесситов, меценатом издания выступил
предприниматель Г. П. Мартов, возвратил одесситам — в романе «Пятеро» Владимира Жаботинского. Как никто
остро этот еврейский политический деятель ощущал и осуждал национальный гнет, но вот что он пишет о родном
городе, который и стал главным героем этой замечательной книги:
«У людей, говорят, самое это имя Одесса — вроде как потешный анекдот. Я за это, собственно говоря, не в обиде:
конечно, очень уж открывать свою тоску не стоит, но за смешливое отношение к моей родине я не в обиде. Может
быть, вправду смешной был город: может быть, оттого смешной, что сам так охотно смеялся. Десять племен
рядом, и все какие, на подбор живописные племена, одно курьезнее другого: начали с того, что смеялись друг над
другом, а потом научились смеяться и над собой и надо всем на свете, даже над тем, что болит, и даже над тем,
что любимо. Постепенно стерли друг о дружку свои обычаи, и отучились принимать всерьез свои собственные
алтари, постепенно вникли в одну важную тайну мира сего: что твоя святыня у соседа чепуха, а ведь сосед тоже не
вор и не бродяга; может, он прав, а может быть, и нет, убиваться не стоит».
Вот с этой мудростью, пришедшей, — подчеркиваю — с годами, прожила многонациональная, космополитическая
Одесса свой золотой век. И каждый этнос внес в своеобразие города, в его красоту и обаяние свой вклад.
Я уже рассказывал о поляках и караимах, о немцах и евреях в истории Одессы но ведь само имя нашего города
подсказывает его греческие корни. То ли в честь древнегреческого Одессоса назвала возводимый город Екатерина
ІІ, то ли, как Одиссей, подарила это имя Де Рибасу, важно другое: древнегреческие поселения были на месте
нынешнего Приморского бульвара. И нынешняя Одесса могла бы отмечать не 225 лет существования, не
мифические 600 лет, которые ведут от неизвестно где бывшей пристани Коцюбеево. а 2650 лет, как настаивает
доктор исторических наук, профессор Андрей Добролюбский, утверждающий, что именно здесь был
древнегреческий город Борисфен.
Кстати, и в Хаджибее, турецкой крепости, на месте которой выросла Одесса, жили греки. В книге «Старая Одесса»
Александр Де Рибас, рассказывая о штурме крепости 14 сентября 1789 года, рисует такую забавную картинку:
«Велико же было удивление грека Симона Аспариди, когда 14 сентября в день Воздвижения, к нему в кофейню
вошли вместо турок, генерал де Рибас, а за ним блестящая свита русских офицеров... Аспариди вынес из своих
погребов лучшее кипрское вино и душистую мастику для офицеров. А для солдат выкатил на площадь бочонок
водки. И пошло веселье».
Так сквозь 230 лет приходит в нашу историческую память первая греческая фамилия — Аспариди.
К счастью, не только в прошлом Одессы остались греки. Их пыталась выслать, уничтожить советская власть. Но
депортировать всех не сумела. Как-то я подарил своему приятелю греку Леониду Липтуге книгу, изданную нашим
Облархивом, с фамилиями тех греков, кто основывал наш город. Среди них были и его предки.
В метрической книге Одесской греческой свято-троицкой церкви, а оттуда черпали свои сведенья архивисты во
главе с Лилей Белоусовой, было 23252 прихожанина.
Кстати, об этой церкви., одной из старейших в городе. Екатерина Вторая в именном указе от 13 апреля 1795 года
повелела отпустить на строительство церкви для греков города Одессы 2000 рублей.
А какие значимые для истории , экономики, благотворительности имена были среди прихожан этого храма =
Маразли, Ралли, Родоконаки, Флоганти, Кумбари, Маврокордато, Инглези, Параскева, Петроккокино…
Рассказывая о греках Одессы, я не забываю, что в первой половине 19-го века они были зачинщиками
межнациональных конфликтов, что споры возникали за первенство в торговле зерном. Но преодолели распри
диаспоры Одессы и дальше жили в согласии.
О Маразли в последнее время написано много. Великий благотворитель он заслужил любовь одесситов. И
вернули название улице Маразлиевской, и поставили ему памятники.
Мне бы хотелось напомнить о дорогих именах — о создателе южнорусской живописной школы Кириаке Костанди,
о талантливом композиторе Владимире Фемилиди, о поэте одесского «Юго-Запада», эмигрировавшем в годы
гражданской войны в Париж, Перикле Ставрове. Именем Костанди названы улица и школа, книгу стихов и прозы
Перикла Ставрова я издал в серии книг Всемирного клуба одесситов «Возвращенные имена». Вот разве что
Владимиру Фемилиди, чьим талантом восхищался Шостакович, все еще не везет – не возвращается оперный театр
к его наследию. Не звучит он в филармонических концертах.
Но история диктует уважение к хронологии. Греческая страница Одессы открывается именами борцов за
освобождение Эллады от турецкого ига. Навсегда в историю новой Греции вошел наш город, так как здесь
зародилась тайная организация «Филики Этерия» («Дружеское общество»).
Случайно ли, что в Одессе зародилось греческое тайное общество? Нет, закономерно.
Именно в Одессе, на Дерибасовской угол Екатерининской, там, где сейчас дом «Антарктики», существовало
греческое торговое училище.
Именно в Одессе на сцене Городского театра состоялось представление греческой театральной группы, здесь, к
примеру, ставилась драма Софокла «Филоктет», на премьере которой присутствовал граф Ланжерон.
Борьба за независимость Греции развернулась с 1821 года, но за семь лет до этого, в 1814 году, три греческих
патриота, одесские купцы Николаос Скуфас, Афанасиос Цакалов и Эммануил Ксантос договорились создать
организацию для борьбы с османским игом. Члены тайного общества принимали Великую клятву.
Впоследствии руководство Этерией взял на себя офицер русской армии, адъютант царя Александр Ипсиланти.
Сейчас в доме, в Красном переулке, где собирались члены Этерии, в реконструированном греками здании,
расположились Фонд греческой культуры и музей «Филики Этерия». Соседство не случайное, оно отражает
исторические реалии и связи.
В Одессе, в 1824 году Александр Пушкин написал: «Ничто еще столь народно, как дело греков...». Не понаслышке
судил поэт — он был знаком с братьями Александром и Дмитрием Ипсиланти, рвался с генералом Михаилом
Орловым
в Грецию, и если бы сбылись его намерения, мог бы оказаться там чуть ли не раньше Байрона.
Но у Пушкина была другая судьба. Из глубины России продолжал он следить за событиями в Элладе. «Восстань, о
Греция, восстань!» — писал он в 1829 году.
А в Одессе не только призывали к победе, но и материально поддерживали восстание. 1 августа 1821 года
«Филики Этерия» стала «Греческой Филантропической Этерией Одессы», взяв на себя экономическую поддержку
восстания.
Сегодня Греция колыбелью своей свободы считает Одессу, где впервые этеристы провозгласили лозунг «Свобода
или смерть!».
Я назвал десяток греческих негоциантов по фамилиям. Но реально мы сегодня знаем о вкладе в благосостояние
Одессы, пожалуй, только Маразли.
Попробую хоть чуть-чуть представить семью Ралли, более ста лет работавшей в Одессе.
Иосип Ралли родился в 1785 году на острове Хиос. Коммерсант, объездил буквально все крупные порты
Средиземноморья и выбрал для проживания, для ведения бизнеса одессу. Насколько удачно вел дела можно
судить и потому, что когда США искали консула в наш город, они предложили это место И.Ралли. Его сын Стефан,
родившийся в Одессе, решил развивать рынок недвижимости. Построил доходные дома, к примеру красавцы на
Пушкинской, 7 и Ришельевской, 5. Открыл учетный банк на Пушкинской угол Греческой. И это банк сразу вошел в
первую десятку одесских банков. Как и отец занимался благотворительностью, поддерживал комитет помощи
врачам и Красный крест. И у него в Одессе родился сын – Павел Стефанович Ралли. Он умножил благосостояние
семьи, вложив деньги в сахарную промышленность. Содержал больницу для рабочих, ввел на своих предприятиях
8 часовый рабочий день…
Естественно, империя Ралли была большевиками национализирована. Результаты видны невооруженным глазом.
Много было греков в Одессе. Помните стихи Багрицкого про моряков – контрабандистов – Янаки, Ставраки и папа
Сатырос… Нет такой книги об Одессе начала века, где бы среди героев не встречались греки. Самые дальновидные
сбежали в 1917-1920 годах. Писатель и журналист Александр Юрченко побывал по моей просьбе в Греции, в
Салониках, в доме, где создан музей Одессы из документов, фотографий, открыток, что хозяин вывез с собой,
покидая любимый город. Статью Александра Юрченко мы опубликовали в газете «Всемирные одесские новости»
В тридцатых греков начали сажать и ссылать в Среднюю Азию. Затем в 1949-ом... Я дружил со старым греком –
сапожником , любителем живописи, который точал сапоги Костанди , - Петром Эммануиловичем Патиниоти. Его
сын сидел в лагере до «оттепели»
Конечно, приятно, что греческий культурный центр , его руководитель Софронис Парадисопулос вместе с Галиной
Андреевной Изувитой много сделали для возрождения греческой общины Одессы.
Конечно приятно, что и сегодня мы знаем греческого благотворителя Пантелеймона Бумбураса, главу ассоциации
греческих предпринимателей в Украине, заботами которого возник Греческий парк.
Мне бы хотелось поздравить сегодня всех греков Одессы с национальным праздником. Естественно, я не смог
рассказать о всех замечательных греках нашего города.
Надеюсь, что меня дополнят в комментариях.
Ведь таким образом мы коллективно и составляем биографию многонациональной Одессы
Когда-то Иосиф Бродский написал стихи, что я читал еще в самиздате:
«Теперь так мало греков в Ленинграде,
Что мы сломали греческую церковь…»
В Одессе хоть ее не сломали, и это давало надежду.

Так, когда-то на бульваре у подножия памятника Дюку де-Ришелье стояла медная сигнальная пушка. В один из
дней пушка исчезла. Все старания полиции найти ее были тщетными. Позже стало известно, что пушку распилили
на части и медь употребили в дело. Полиция и градоначальник были в отчаянии от этого скандального
происшествия. Через некоторое время после этого случая к градоначальнику на прием попросился из тюремного
замка арестант для секретного разговора. Случаи, когда арестанты сообщали какую-нибудь тайну лично
градоначальнику без свидетелей, уже бывали и раньше. Арестант – опасный преступник в цепях – был приведен в
кабинет градоначальника под конвоем. Он заявил, что может указать свидетеля, который видел, кто и когда
уворовал пушку. За открытие «секрета» он потребовал 5 рублей. Градоначальник согласился и приказал
полицмейстеру отправиться вместе с арестантом туда, куда тот укажет.

Знакомый мой собрался на отъезд,

И, распродав всё, что имело ценность,
Решился он на поиски Одесс,
Храня, в душе, родной Одессе верность.
Он думал, что в каких ни будь краях,
Найдётся то, что одесситу к месту.
Ну, например, Отраду в тополях,
Или Аркадию, из той ещё Одессы.

Перед отъездом он твердил в слезах,

Что нет уже того, что сердцу мило.
- Не те теперь живут в её дворах,
И, в речи нет того, что раньше было…

Всё больше мата, и всё меньше слов.

Размеренность ушла в житейской спешке.
И, главное, что нет былых основ.
Всё меньше королей, всё больше пешки.

Всё стало пресно, даже моря бриз.

Не тот бычок клюёт на волноломе…
Да есть теперь и Томос и безвиз,
Но, как-то пустовато стало в доме...

И, выпив, на прощание, сто грамм,

Занюхав водку корочкой от хлеба,
Он был уже, согласно визы, там,
Где, как ему казалось, чище небо.

Но, вдруг, взглянув на город за спиной,

Где жизнь тянулась крышами к рассвету,
Он понял, что Одессы нет второй,
И бросил в урну на отъезд билеты…

Легко учить, как жить, из далека.

Легко смирится с тем, что стало плохо.
Пока мы здесь, пусть даже на пока,
Жива ещё одесская эпоха.

Жив голос наших стареньких дворов,

Укрытых, вековых платанов, тенью
Где память наших дедов и отцов
Хранится в нас нетленным продолженьем.
-
Пока мы живы, быть Одессе той,
Что нам в наследство отдана отцами.
Как не ищи, но нет другой такой,
На всей Земле… Под всеми небесами…

Автор Владимир Михейшин

Одесский дворик

В Одессе тюлечка – это и завтрак, и обед, и даже плотный ужин. Но если переводить на высокий кулинарный язык,
тюлечка – это культ.

И дальше садитесь и не спорим, а для начала бросьте свое вот это вот дикое и странное для одесского уха
«сардель» или там «черноморская килька». Она же тюлечка.
Даже так: тю-ю-ю-ю-лечка. Уменьшительно, ласкательно, нежно и с придыханием. Протягивая в трубочке языка
букву «ю-ю-ю-ю-».

Не хочется обидеть не одесситов, но так сложить в трубочку язык и так «проЮкать» может только тот, кто с детства
понимал толк в черном хлебушке с желтеньким базарным маслом (- ой, у меня есть Люда с Березовки, она третья
в ряду, так вот у нее брИнзочка-малосолочка с-под коровы и масло аж слеза по нему течет). На это поверх хлеба
желтенькое и нежное, если из холодильника – то немного ломкое маслице кладется (именно что кладется!) две-
три распластанные малосольные тюлечки. И сладкий черный чай. На завтрак. Даже перед школой. Первый же
такой опыт немедленно делает бунт вкусовым рецепторам, и, если они, пораженные, падают в обморок – все, у
вас получится вот это протяжное «тю-ю-ю-ю-лечка». Ласковое и вкусное.

Можете считать, что это уже практически половина рецепта.

Любого чего-то вкусного с тю-ю-ю-лечкой. Она ж только чистится долго: все остальное с ней надо делать быстро и
прищурив левый глаз, как гурман в седьмом поколении, чья бабушка солила ту тюлечку сама, шобы было на
покушать и этому старому биндюжнику, и малым детям, и тем родителям, шо бросили на нее малолетних
бандитов.

Вторая половина рецепта – это все-таки поход за тюлечкой на базар. Надо сказать, что рыбный ряд от сколько его
помнят и до сих пор – это стойкий запах и многослойный… разговор.

Идите в рыбный корпус, там сейчас даже поставили статую якобы рыбачки Сони, чтобы вам было приятно, но
гораздо приятнее смаковать для начала надписи на картонках от ящиков: «Самая жирная и вкусная»,
«Обалденная, жЫрная, очень вкусная», «Тюлечка супер элит»и все такое для сильно впечатлительных.
На надписи внимания не обращайте, то такой маркетинг.

Если вас будут хватать за руки или горланить вслед «Мужчина, посмотрите, у меня, как золото» - не отвлекайтесь.

Ваша цель – выбрать ту самую свежую и жЫрную т-ю-ю-ю—лечку. Для начала – на засолку.

Не бойтесь нюхать. Серьезно. И, конечно, визуально вы сразу отличите плотненькие тюлечьи бока от худосочных.
Крупненькую против мелкой тоже отличите. Шкурочка еще должна быть целенькая. Оно, конечно, в том корыте
поштучно их не отберешь, но в общей массе – пусть лучше будут целенькие.

Та и все. Берете для начала кило с походом. Приходите домой. Не чистите. Вообще. Чуток промыли под проточной
водичкой – и в мЫсочку (желательно которая с крышечкой). Есть любители устраивать засолку прямо в банке, но я
к такому малосольному аквариуму отношусь без энтузиазма.

На кило вашей уже тюлечки возьмите примерно 3 ложки соли (для любителей точного веса это 100 г). Боже збавь
сыпать соль прямо в тюлечку: шкурочка на ней тоненькая – зачем вам надо ее портить? Сольку разводите в воде, и
тут любителям точности придется туго, потому что воды надо взять столько, чтобы потом весь этот саламур с
одной стороны покрывал тюлечку в емкости, но с другой стороны – не давал тюлечке сильно вольно плавать. Туда
же в воду кладете лавровый лист, штучки 3, штучек 7-8 перца горошком и щепотку кориандра. Выливаете сверху
на тюлечку саламур, закрываете мысочку крышечкой и отправляете в холодильник.

И не беспокойте ту мысочку примерно 2-4 часа – то уже как вспомните. Не мацайте, не трясите, не подглядывайте:
вам надо вкусно, а не посмотреть.

Потом достали. Не забыли купить хорошего черного хлебушка. Достали из холодильника то маслице, что течет
слезкой. Заварили чаю. Черного. С сахаром.
Отрезали хлебушек. Намазали маслицем. Достали мЫсочку, вынули несколько тюлечек – сколько вам там их надо
напопробовать?
Одним легким движением от головы тюлечки и прямо вниз сделали из нее филе. Вместе с головой прекрасным
образом из брюшка очень даже нестрашно удаляются кишечки. И у вас в руках остается та самая распластанная и
нежная тушка, и вы кладете ее обязательно серебристой тоненькой шкуркой наверх – и пробуете, пробуете,
пробуете завтракать так, чтобы вначале было странно, потом стало вкусно, потом – чтобы без тюлечки завтрак был
не тот, потом – до состояния «да шо там ваши круассаны».

Это все. И это все из тюлечки только на завтрак, в крайнем случае – на неплотный ужин.

Автор: Мария Каленская

«Берите уже эту колбасу!» История одесского «Привоза»

Поговаривают, что на одесском «Привозе» можно купить всё на свете, а если хорошенько поторговаться — то и
ещё немножко. А ещё он считается родиной специфического одесского говора. За почти 200 лет своего
существования «Привоз» оброс множеством слухов и легенд. Так почему ни один турист не может устоять перед
соблазном заглянуть в душу Одессы?

Мясной ряд. Торговали бесплатно, а потом рынок сожгли. Как возник рынок «Привоз»?

Одесса в силу своего удачного расположения быстро стала местом, куда стекались отличные продукты и
различные заморские диковинки. Первый рынок в Одессе возник всего через год после появления самого города,
в 1795 году. А спустя три года неподалёку от него организовали ещё одну торговую площадку, руководили которой
купцы Афанасьев и Самарин. На их базаре в основном продавалось мясо, и был он примечателен тем, что туши
разделывались прямо на месте.

Впоследствии был открыт ещё один базар, и к тридцатым годам XIX века в Одессе стало три рынка – Греческий,
Старый и Новый. История «Привоза» начинается с 1827 года, когда для расширения торговых площадей Старого
рынка ему добавили не замощенную площадку без строений.

Первоначально рынок на Привозной площади был не самостоятельным базаром, а придатком Старого рынка, и на
нём торговали в основном привозным товаром, то есть, с колёс (с возов, телег и прочего), отсюда и название
рынка — «Привоз». Долгое время там торговали лишь сеном и кормом для скотины, но ассортимент рынка быстро
расширялся.

Скрытый текст:

Вскоре на «Привозе» начали продавать овощи, фрукты и мясо. Хотя там было довольно грязно, так как площадь
была не замощена, и сильно воняло конским потом. Фруктовый пассаж, начало XX века.

Примечательно, что до 1860-х годов продавцы на Привозной площади не облагались налогом — рыночным
сбором. К тому же, на «Привозе» не существовало и собственного учреждения мер и весов. В общем, «Привоз» в
те годы славился обилием дешевых товаров и многочисленностью торговцев и покупателей. Со временем возы и
телеги сменили деревянные лавки, потом кое-где появились каменные торговые помещения, так называемые
резницы (в них забивали скот и птицу), с каменными полами и водосливами, а с конца 1860-х большую часть
Привозной площади и прилегающей территории вымостили гранитным щебнем.
Рынок стал главным местом торговли в Одессе, но в 1902 вдруг исчез. В тот год в Одессе вспыхнула эпидемия
чумы. Оказалось, что все заболевшие имели отношение к «Привозу». После дезинфекции площади карболкой и
известкой решили выдать торговцам компенсации и беспощадно выжечь большую часть построек на рынке.
«Привоз» сгорел дотла.

Это обстоятельство стало толчком для капитальной перестройки рынка и внедрения на нем базовых санитарных
норм. К концу 1902 года на Привозе появились многочисленные каменные сооружения. Самым известным из них
считается Фруктовый пассаж, построенный по проекту архитектора Федора Нестурха. Пассаж состоял из четырех
корпусов, соединенных арками. Как понятно из названия, торговали внутри него в основном фруктами. На
территории же остального рынка жители Одессы и приезжие закупались свежей зеленью, рыбой, мясом и
бакалеей.

«Да шо вы жалуетесь мне за эту рыбу?» Торговали на «Привозе» все кому не лень — и одесситы, и приезжие. В
порядке вещей здесь было отвечать вопросом на вопрос и говорить: «Да таки берите уже эту колбасу, шоб вы
были здоровы!» Торговцы быстро поняли, что с шутками-прибаутками товар расходится быстрее, и стали
соревноваться, кто остроумнее разрекламирует свою продукцию. Не запрещали они потенциальным покупателям
и пробовать товар, что, разумеется, было хорошим маркетинговым ходом.

Сегодняшние продавцы рынка «Привоз» в Одессе от традиций не отступают и радуют покупателей бесплатными
пробами, активным торгом и колоритным одесским юмором. И тут и там можно услышать фирменные фразочки.
«Милочка! Ну шо вы так уставились на этот окорок? Таки берите уже и доставьте себе удовольствие!» «Шо вы
говорите, творог вам? Хороший? Кувшинный! Вы таки никогда не будете жаловаться, а завтра снова ко мне
придёте!» «Да шо вы жалуетесь мне за эту рыбу? Ну да, она живая, но не плавает. Спит рыба, просто спит!» Так что
многие люди ходят на «Привоз» не только за помидорами и барабулькой, а и за новой порцией шуток продавцов.

Но не остаются в долгу и покупатели: «Помидоры уже хорошие или потом дешевле будут?», «Ви мне скажите, чем
ви кормите своих курей? Я тоже хочу так похудеть», «Ви не хотите купить своей корове зонтик? Потому что у нее в
молоке очень много воды». Что с них взять, одно слово – одесситы!

А еще от торговцев знаменитого рынка всегда можно услышать различные байки об их любимом месте работы. В
20-е годы XX века руководителем «Привоза» стал Яков Пиреман. Он быстро взял всех торговцев в оборот, начав
собирать с них выдуманные налоги. А ещё он присвоил себе 230 тысяч рублей из городского бюджета,
выделенные на ремонт рынка. Пиремана в 1927 году судили и приговорили к расстрелу за хищения в особо
крупных размерах. Но перед арестом он якобы спрятал где-то на «Привозе» кучу драгоценностей и монет. Клад
Пиремана не нашли.

На самом известном одесском рынке есть несколько памятников героям одесского фольклора. В самом центре
рыбного ряда рынка «Привоз» гордо возвышается бронзовая тётя Соня. На голове у неё — широкополая шляпа, в
руке — связка бычков, а об её ноги трётся толстенький кот. Многие приходящие на рынок кидают монетки в
фартук статуи, загадывая желания, а оттуда деньги попадают в маленький ящик. Раз в месяц ящик опустошают, а
деньги тратят на нужды рынка. А среди продавцов существует поверье, что для удачной торговли обязательно
нужно потереть нос тёти Сони. Многие считают, что статуя тёти Сони — собирательный образ всех женщин из
Одессы. Возможно, они и правы. Но сам автор скульптуры Игорь Ивченко говорит, что в своей работе он воплотил
образ рыбачки Сони из популярной песни «Шаланды, полные кефали». Скульптор решил представить, какой Соня
будет на пенсии. Она вышла на «Привоз» не только бычков продать, но и людей посмотреть, и себя показать.
В другом павильоне стоит молодая рыбачка Соня со своим возлюбленным — Костей-морячком. Статуи стоят на
большой позолоченной раковине, из которой льётся вода. Считается, что если попасть в эту раковину монеткой и
загадать желание, то оно обязательно сбудется. Впрочем, у любого попавшего на «Привоз» точно сбудутся два
желания — купить качественные продукты и вдоволь похохотать.

Вот вы мне еще расскажите за Дерибасовскую», — говаривают бывалые одесситы, давая тем самым понять,
что уж за что-что, а за главную улицу Одессы они знают все. В самом деле, что можно нового узнать о
Дерибабушке?

Не торопитесь, краевед и журналист Евгений Гринкевич таки знает штучки, о многих из которых (мне, во всяком
случае) пришлось услышать если и не впервые, то, во всяком случае, с приоткрытием таинственных завес и
развенчиванием некоторых устоявшихся баек.

Улица, как тебя зовут?

Мы стоим в самом начале Дерибасовской, у памятника Дерибасу. Отсюда начинается нумерация домов, хотя
когда-то, как рассказывает Евгений Гринкевич, все было наоборот: именно здесь был «конец» улицы.

— Когда-то улица вовсе не была главной, никогда не меняла своей длины, именовалась в разные эпохи по-
разному, была сначала Гимназской, потом Дерибасовской, потом Лассаля, Чкалова. С ноября 1941 года снова
стала Дерибасовской, и потом уже не переименовывалась, — рассказывает Евгений Гринкевич.

Скрытый текст: 

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 1024 x 768.

\]
Дом № 2 смотрит на Дерибасовскую боковой стороной

Далеко не все дома выходят на главную улицу своими «лицами» — один из примеров — прекрасный дом №2,
который смотрит на Дерибасовскую «бочком». Практически все сохранившиеся на ней здания перестраивались,
что и сделало улицу сегодня такой, какой мы ее видим. Практически все дома на ней сегодня увешаны
табличками, гласящими, что они имеют честь быть памятниками архитектуры.

Во дворе дома № 1 сохранилась надпись Salve на двери

Заходим в дом №1, и сразу можно ахнуть: здесь имеется настоящий раритет. На картуше над дверью сохранилось
приветствие «Salve». Как делает акцент Евгений, он обошел огромное множество одесских дворов, во многих
парадных в исторической части города сохранилось такое приветствие, но оно располагается «у ног». А чтобы вот
так, на картуше, на деревянной двери (тоже сохранившейся) — так это, скорее, исключительный случай. В этом же
дворе можно полюбоваться и еще одной редкостью — хорошо сохранившимся кронштейном газового фонаря,
который освещал этот двор.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 1086 x 768.
Сохранившийся кронштейн газового фонаря в доме № 1

Единственный в Украине памятник — на цистерне

О единственном в Украине памятнике Л. Заменгофу (создателю эсперанто), во дворе дома номер №3 по
Дерибасовской вы, конечно, знаете. Чего только не рассказывают порой об этом памятнике!

По количеству легенд и слухов он, пожалуй, претендует на первое место в конкурсе «Лучшая байка за одесские
памятники». На легенды нам места не хватит. Евгений Гринкевич приводит факты, причем, очень любопытные:

— Памятник стоит на цистерне. В этом дворе жил и работал скульптор Николай Блажков, получивший в 1957 году
заказ на изготовление памятника Людвику (Лазарю) Заменгофу для иностранной делегации. В результате
получилось так, что памятник оказался невостребованным, со скульптором даже не расплатились. Памятник
некоторое время находился в мастерской Блажкова. Потом скульптор переехал из дома, а бюст остался. Ну а двор
жил себе обычной жизнью. На цистерне находилась крышка, которую, как водится, все время воровали, что пугало
местных жителей, была опасность, что дети упадут в цистерну. И бюст одно время стал служить всего лишь гнетом
для вновь установленной крышки цистерны. По-настоящему памятником, по сути, он стал лишь в девяностые годы
прошлого столетия, теперь он — полностью приведенный в порядок официальный монумент, еще одна одесская
гордость.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 912 x 768.
Памятник Заменгофу во дворе дома № 3

Микс из прошлого и настоящего

Ах, Дерибасовская!.. Чего тут только не намешано на день сегодняшний — и, как с юмором говорит Евгений
Гринкевич, «нумерационный кретинизм», и факты, когда один дом на главной улице превращался в два, а то и
три, или наоборот, и полная тишина на одних кварталах, сочетающаяся с весенне-летней бурной
гастрономической активацией в виде уличных кафе, где гуляющие и спешащие неизменно встречаются взглядами
с пьющими-жующими.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 1000 x 768.
Дом на углу Пушкинской и Дерибасовской. Здесь жил и умер Маразли

Вот сами судите: с почтением направляемся к дому на углу Дерибасовской и Пушкинской (кстати, этот перекресток
— географический центр Одессы), где жил и умер Григорий Маразли.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы

просмотреть исходное изображение. Оригинальное изображение
измерено 768 x 1001.
Вот такие газетные киоски красовались на Дерибасовской в позапрошлом столетии

По дороге Евгений демонстрирует нам фото вычурных газетных киосков, настоящих мини-дворцов, которые
красовались на главной улице города во времена оные.
Сегодняшние приметы Дерибасовской – висячие скворечники

А по пути нам вдруг встречается высоченное старое дерево, ветви которого, как новогодняя елка, украшены
висящими скворечниками. Такая себе очередная одесская шалость дня сегодняшнего.
Дерибасовская 9. Во дворе памятник Зеленому листу

Или вот дом № 9 (дом Ралли) по Дерибасовской. Зайдите — не пожалеете: это редкий дом в центре города с
боковым проездом. А в середине двора — совершенно неожиданный «свежий» арт-объект: клумбу украшает
современный «памятник»… зеленому листу — такой вот сегодняшний призыв беречь природу.
Дерибасовская угол Ришельевской – отсюда выходили под хмельком герои фильма “Берегись автомобиля”
Деточкин и Подберезовиков

Ну а если вы на углу Дерибасовской и Ришельевской, то обратите внимание на ступеньки, ведущие в

полуподвальчик кафешки «Друзья и пиво». Исторический спуск, между прочим: именно по этим ступенькам
шагали под хмельком герои фильма «Берегись автомобиля» Деточкин и Подберезовиков, напевая знаменитое
«если я заболею, то к врачам обращаться не стану…». Да-да, эти кадры снимались именно здесь.

Дом № 10 с Тенью Пушкина

А на этом же углу, только напротив, — исторический дом №10 с «Тенью Пушкина», некогда гостиница Рено — тот
самый дом, которому посвящен целый альбом-исследование, недавно презентованный в Литературном музее.

А если честно, пройдя с Евгением Гринкевичем по главной улице города, начинаешь понимать: практически о
каждом доме на Дерибасовской можно создать такую книгу.

Нужна реклама? Загляните в парикмахерскую!

Скрытый текст: 
Как рассказывает Евгений Гринкевич, Дерибасовская в позапрошлом столетии отличалась тем, что здесь было
много ресторанов, магазинов, парикмахерских и огромное количество фотоателье. Кстати, прелюбопытнейшая
деталь:

— Парикмахерские тогда выполняли и функцию местных средств массовой информации, особенно в части
рекламы. Вот приехал себе тогдашний предприниматель с товаром, зашел в парикмахерскую, постригся,
побрился, довольно щедро расплатился, заодно как бы между делом сообщил, что привез в Одессу кое-какой
товарец. И уже вскоре о деловом человеке, а главное, о его товаре, знали все местные.

Что же касается традиционных рекламных текстов тех времен, то они звучали порой слишком длинно и витиевато,
а иногда и совсем коротко, «в лоб»: «В магазине Дубинина на Дерибасовской есть все». И все!..

И, кстати, еще о рекламе. Ею служила, конечно же, и витрина магазина. И, как рассказывает, Евгений Гринкевич, по
адресу Дерибасовская, 18, в давние времена располагался магазин с «почти эротической рекламой»: в нем
торговали дамскими корсетами, они-то и красовались на витрине. Мужское население города реагировало
соответствующим образом, останавливался у «неприличной» витрины и юный Бабель, потом подробно описав все
это в рассказе «Детство. У бабушки».

— Что сделалось бы с людьми того времени, если они бы они увидели сегодняшние витрины и рекламу, трудно
даже предположить. Как минимум, шок, — отмечает Евгений.

На Дерибасовской во многих домах сохранились аутентичные ворота с датами

А где был «раньший» Пассаж?

А теперь — в Пассаж. Нет-нет, не тот, который мы все хорошо знаем. А на Дерибасовскую, 13, в дом Фраполли, где
располагался первый одесский Пассаж, от которого, к счастью, еще кое-что осталось.

— Здесь были залитые светом витрины, весь этот сегодняшний двор занимали магазины. Именовался он Малым
Пассажем. Было тут, конечно же, и фотоателье, — рассказывает Евгений.
Дерибасовская, 13. Сохранившаяся дверь одного из магазинов бывшего Пассажа с якорем-кошкой

И вот ведь какая «штучка»: в этом дворе сегодня можно увидеть «кусочек», оставшийся от того Пассажа, то есть,
узнать, как выглядел «внешний вид» одного из его магазинов. Каким-то чудом время донесло до нас этот раритет.
А сохранившийся этот самый «кусочек» украшен другой «штучкой» — якорем-кошкой, добытым когда-то со дна
морского. Вот решил когда-то кто-то соединить эти два раритета — аутентичные двери с ролетами (кстати,
работают и по сей день) и якорь. Так из предметов далекого прошлого получился уже современный арт-объект:
тоже примета сегодняшнего внутридворового убранства по-одесски.

Дом с множеством дворов

Жители дома на ул. Дерибасовской, 16, живут уж очень неспокойной жизнью. И вот почему. Двор этого дома —
необыкновенный по многим причинам. Этот дом — «три в одном»: он одновременно и на Дерибасовской, и дом с
адресом ул. Екатерининская, 14, выходит он и на Ланжероновскую. Это место давным-давно стало активно
тусовочным, что, собственно, никак не приводит его жителей в восторг.

Этот дом — сама история. Думаю, уж об этом и в самом деле знает каждый. Еще бы: именно здесь располагался
Ришельевский лицей. Мемориальные доски с профилями Менделеева и Мицкевича напоминают, что они тут
преподавали. В гости к лицеистам захаживал и Пушкин.

— Вероятно, и сам Пушкин бывал в этом дворе. Конечно, как вы понимаете, это не отражено в документах, это, как
говорится, уже из информации «из уст в уста».

Что сегодня? Сохранились от прошлого лавовые плиты, внутри можно познакомиться сразу с четырьмя дворами.
Кстати, сохранилось ограждение клумбы, где работал внутридворовой фонтан. Как рассказывает Евгений, фонтан
трудился даже в советские времена. А еще… Это что за постамент? Оказывается, в этом дворе в те самые советские
времена находился и внутридворовой памятник… Ленину.

Бывший фонтан и постамент от памятника Ленину на Дерибасовской 16

Ленина убрали, постамент, как водится, оставили. Как рассказывает Евгений — и это то ли легенда, то ли так было
на самом деле — но один из местных почитателей Ильича вроде как долгое время после того прятал его в
трансформаторной будке.

И еще несколько штучек

И напоследок — еще несколько любопытных штучек о «той еще штучке Дерибасовской». В сегодняшнем «Стейк-
хаузе», не столь давнем «центральном овощном», в позапрошлом веке, кроме всего прочего, располагался
цветочный магазин, а при нем — гостиница для цветов. Да-да, как рассказывает Евгений, «вот уезжаете вы в
Ниццу, а цветы на слуг оставлять не хотите. Значит, они проживут в цветочной гостинице до вашего приезда. Там
же оказывалась и услуга по пересадке цветов».
Табличка на Пассаже в честь ТД Карла Фаберже

Ну а не без гордости вывешенные мемориальные доски на фасаде сегодняшнего Пассажа, вещающие о том, что
здесь жил Пирогов, и здесь же располагался торговый дом Фаберже, не совсем соответствуют действительности.
Как рассказывает Евгений Гринкевич, Николай Пирогов жил на Дерибасовской, но вовсе не в Пассаже, а ТД Карла
Фаберже в Одессе располагался тоже не в самом Пассаже, а по соседству.

«Воскрешенный» после войны Одесский железнодорожный вокзал

Творение Виктора Шрётера и Александра Бернардацци было разрушено отступающими фашистами в 1944 году.
«По мотивам» старого здания архитектор Леонид Чуприна спроектировал новый комплекс, который в 1952 году
принял первых пассажиров.

Здание является выявленным памятником архитектуры и градостроительства местного значения.

Интересно, что старый вокзал имел разные входы для пассажиров трех классов. Пассажиры первого и второго
классова заходили с главного входа, со стороны Привокзальной площади, а вот «бюджетные» путешественники
довольствовались боковым входом со стороны Старосенной площади.

Фото: anufrievphoto

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть

исходное изображение. Оригинальное изображение измерено 768 x
960.
__________________

Ты точно одессит, если..."

- Называешь город "мамой".

- Тебя абсолютно не смущает формулировка "посмотри на коридоре".
- Количество кошек во дворе не вызывает отвращение и боязнь заболеть токсоплазмозом.
- Ты знаешь короткий путь через проходные дворы Молдаванки
- На городских пляжах бываешь чаще зимой и осенью.
- Ты точно знаешь, что Джаз зародился не в Нью-Орлеане, а в Одессе и помнишь настоящее имя и отчество
Утесова.
- Если имя Карабас скорее вызывает у тебя ассоциации с кладбищем на Водопроводной или с баней, чем с
персонажем из "Буратино".
- Если способен остановить маршрутку №200, спросить, не идет ли он на Среднефонтанскую, услышать "нет" и
войти в нее. После возгласов "он туда не идет" мило ответить - "а мне туда и не надо".
- Ты знаешь о ком речь, когда слышишь : "Америка заметает следы, объединяйтесь!"
- Из уважения, не смотришь на Дюка со второго люка
- Если для тебя первое апреля - день, когда лучше в центре не появляться.
- тебя совсем не смущает бутер с тюлечкой и кофеем на завтрак.
- Знаешь, что в Америке есть город Одесса.
- Знаешь где в Одессе как минимум 1 "плоский" дом.
- Знаешь улицу, где с одной стороны сидят, а с другой лежат.
- Если ты знаешь историю фразы "не фонтан".
- Если хотя бы у двух из троих твоих друзей по двору - кто-то в семье моряки, а у третьего – сидят.
- Если ты знаешь, что после неудачных игр "Черноморца" лучше не гулять одному по парку Шевченко.
- Если тебе известно, что на Молдаванке совсем нет молдаван.
- Ты сто раз подумаешь, прежде чем садиться на 28 трамвай, идущий через Привоз.
- Ты хоть раз пробовал "стырить" что-то на Привозе и тебе мило это разрешали.
- Ты ставишь неправильно ударение, когда говоришь про "Тираспольскую площадь".
- Тебя не удивляют дамы в халатах, бигуди и в шлепках, выскочившие "на минуту в магазин".
- Если ты смеешься, когда тебя просят показать большой фонтан на 11-16 станции.
- Если ты грустно улыбаешься, когда говорят, что Аркадия - самый крутой одесский пляж.
- Ты знаешь ответ на вопрос, который задают миланцы и парижане - почему тут так много людей, которые могут
позволить себе D&G?

Даже если при чтении Вы улыбнулись всего несколько раз - в Вас уже есть что-то одесское)

ПЕТЯ И ГАВРИК

Проезжая на трамвае,
Я смотрю на них украдкой,
Рядом — молодой Катаев
С коленкоровой тетрадкой,
А на ней уже крылата
Появилась строчка —
Это значит, что ребята
Получились. Точка.
Ни убавить, ни прибавить
Не решусь я в этой части.
Так что — где их будем ставить.
Как считаешь, мастер?
В городе ли, в огороде —
То не наша уж забота —
Появилась бы в природе
Добрая работа.
Был бы текст тот интересен
Был бы образ ярок —
Внуков бабушка Одесса
Примет, как подарок.

Николай Степанов, скульптор и поэт.

В маленьком сквере на площади Веры Холодной, усевшись на скамью, под которой ходит ходуном наш земной
шар, ведут разговор «за жизнь» Катаевские Петя и Гаврик - пару дней назад закончилась их реставрация.

Памятник «Пете и Гаврику» скульптора Николая Степанова был установлен более тридцати лет назад - в 1988 году.
Один из последних советских памятников. Эта литературная композиция как воздух нужна была Одессе: не только
как дань памяти писателю и его бессмертному произведению, но и как рассказ о доброте, крепкой дружбе,
которая не подвластна времени.

- Памятник Пете и Гаврику долго ждал своего исполнения, - рассказывает сын Николая Степанова, Клим, который
пошел по стопам отца и тоже стал скульптором. – Отец вынашивал идею еще с 1969 года. Хотел создать образ
одесских детей, атмосферу романтической Одессы. Он написал Валентину Катаеву. Показал эскиз, фотографии.
Писатель согласился с проектом, сказал, что в композиции ничего не прибавить, не убавить – настолько четко все
сделано.
Образ героев скульптуры создавался собирательно.
- Я позировал для Гаврика, а мой брат Максим – для Пети, - признается Клим. – Приходилось долго сидеть, как
говорил папа. Но мы учились, часто были заняты. И папа привлекал соседских мальчишек. Поэтому могу сказать,
что это не наши портреты, а всей одесской детворы…

(использованы материалы портала odessa-life.od.ua)

"...Так к чему я это говорю? Я это говорю к тому, что одесситы никогда не признавали чужих авторитетов. Своих –
да. И Дюк де Ришелье был свой, и Ланжерон был свой, и граф Воронцов, и Пушкин, и даже Котовский с Мишей
Винницким по кличке Япончик.
Я не пишу про историю Одессы. Я пишу про свою историю с Одессой, которая длится всю мою жизнь с
небольшими перерывами. И перерывы эти долгое время ничего не меняли, потому что Одесса оставалась
Одессой. И даже советская власть ничего с ней поделать не смогла и все-таки переименовала улицу 25 Октября
назад в Дерибасовскую. Да что там советская власть? Немцы с румынами, оккупировав город, тоже остались ни с
чем. Потому что даже одесские воры и бандиты немедленно ушли в подполье и портили оккупантам жизнь на
каждом шагу. Почему? Потому что те были чужими, у них даже воровать было непатриотично. А разве кому-то
придет в голову сказать, что местные воры не были патриотами? Они были патриотами Одессы, как и первые
докеры и извозчики, хотя многие из них еще по привычке говорили по-итальянски, по-французски, по-гречески и
даже на языке еврейского галута.

Так вот: моя Одесса оставалась Одессой. Потому что она помнила о своих корнях. Она помнила о том, кто ее
породил, и о том, кто ее строил. Она мечтала о возвращении когда-то дарованного русскими императорами
Порто-Франко. Она по-прежнему числила себя третьей столицей Российской империи и центром южнорусской
культуры, исправно рождавшим таланты.
Так в чём же всё таки дело? Наверное дело в Екатерине Великой, памятник которой с трудом удалось-таки вернуть
на его законное место. 22 марта 1764 года указом вышеозначенной Екатери*ны был принят «План о поселении в
Новороссийской губернии». По этому плану высочайше указывалось, что Новороссию нужно заселять всеми
желающими там поселиться народами. И они там поселились. Там поселились московские, калужские и
черниговские старообрядцы, туда приехали олонецкие, тульские, костромские, владимирские и ярославские
казенные крестьяне, малороссы из Киевской, Полтавской и Подольской губерний и верные царице казаки. А
кроме того, внимание: сербы, венгры, болгары, молдаване, поляки, немцы, армяне, шведы, корсиканцы,
французы, итальянцы и, как минимум, три вида евреев: польские евреи, евреи-талмудисты и караимы, которые,
впрочем, евреями являются только наполовину.

Уже через сто лет в этом котле, тщательно перемешавшем языки и культуры, сварились первые гении. И не надо
кивать на высшие силы. И не надо гадать, откуда взялось одесское своеобразие. Оно появилось благодаря
смешению племен, очень странному смешению, сохранившему все языки и религии, но создавшему на основе
русского языка и русской культуры нечто новое и неожиданное – Одессу. И что я вам буду перечислять всех
одесских гениев от Владимира Жаботинского и Столярского до Ильфа и Жванецкого? Вы их и без того знаете. И,
кстати, должен сказать, что Жванецкий, которому подарили целый бульвар на берегу моря, только думает, что он
писатель. На самом деле он уже давно не писатель, он – историк. Потому что так, как он, уже давно в Одессе никто
не пишет, а, главное, не думает. Так думали раньше, когда Одесса еще была настоящей Одессой. Она всегда была
очень деловой. Но она всегда рождала поэтов и музыкантов.

Ефим Бершин "В поисках утраченного духа"

При ликвидации Южной исправительной колонии №51 почему-то никто не принимает во внимание, что здания
тюремного замка — это уникальные архитектурные памятники, которые могут пополнить список исторического
наследия Одессы. А ведь это — привлечение туристов и новые деньги в городскую копилку.

Одесская тюрьма — копия «Крестов»

Первая тюрьма в Одессе появилась только в 1826 году. Она располагалась на Тюремной, ныне Привокзальной
площади и вмещала 400 заключенных. Через несколько десятков лет Григорий Маразли выделил участок на
Люстдорфской дороге, где в 1891 году началось строительство тюремного замка. За качеством работ следил
специально созданный строительный комитет, так как здание относилось к самым значимым сооружениям
города.

Скрытый текст: 

Проектирование тюремного замка поручили архитектору Антонию Томишко, который перед этим закончил
строительство питерских «Крестов», и, не мудрствуя лукаво, сделал одесскую тюрьму точной копией питерских
застенок. Главное здание замка было построено в виде креста, в центре которого находится башня. От нее
расходятся галереи с камерами. Все металлические лестницы и переходы отливали на литейно-механическом
заводе Бертрана, а кирпичи привозили с завода Лупакова.

А вот проект арки главных ворот принадлежал Александру Бернардацци — автору самых знаковых сооружений
Одессы.

Котовский водил по тюрьме экскурсии

На V Международном тюремном конгрессе в Париже одесская и московская тюрьмы были признаны самыми
благоустроенными в стране. Здесь в каждой камере были туалеты, водяное отопление и система вентиляции. В
замке также были баня, кузница, кухня, больница и церковь. Дорога от центральных ворот была вымощена
гранитом и сохранилась до наших дней. А еще рассказывают, что в тюремном замке был подземный ход, который
вел прямо на Второе христианское кладбище, однако в советское время его залили бетоном.

В марте 1917 года в одесской тюрьме вспыхнул бунт. Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий
сумели получить контроль над тюрьмой. Мятежники установили свои порядки — открыли все камеры, убили или
выгнали надзирателей, а Котовский стал лично водить по тюрьме экскурсии.

Во время Второй мировой войны румынские оккупанты расстреливали в тюремном замке одесситов, которые
боролись против фашизма. На стенах даже остались следы от пуль.

Знаменитые арестанты

В одесском тюремном замке сидели многие исторические личности: Лев Троцкий, Мишка Япончик, Григорий
Котовский, болгарский анархист Тодоров, участник восстания на «Потемкине» Панас Матюшенко. Здесь отбывал
заключение разбойник Павел Бузин по кличке Павка-грузин. Он обладал немереной силой и был одним из первых
«авторитетов» — его слово было законом для бандитской братии. Кроме того, здесь провел несколько месяцев
писатель и лидер сионизма Владимир Жаботинский.

"А знаете ли вы, что такое Одесса? Нет, вы не знаете, что такое Одесса! Много есть на свете городов, но такого
прекрасного нет. Посмотрите на Одессу с моря. Рай! Посмотрите с берега! То же самое. Да что говорить! Когда
одесситы хотят сказать, что кому-то хорошо живется, они говорят: "Он живет, как бог, в Одессе". А попробуйте
сказать в Одессе: "Он живет, как бог, допустим, в Нью-Йорке". Вас поднимут на смех или отправят в сумасшедший
дом. Вот что такое Одесса!"
Л. Утесов

ВОДНЫЙ

89 лет назад был основан Одесский институт водного транспорта. Новое, специализирующееся на подготовке
кадров для флота, высшее учебное заведение создано на базе судостроительного факультета Одесского
политехнического института.Институт Благородных Девиц

Институт разместился в здании бывшего Института благородных девиц. В вуз из Политеха перевели
старшекурсников-судостроителей – на судомеханический, гидротехнический и эксплуатационный факультеты. В
конце года созданы экономический и кораблестроительный факультеты. В первый год училось более 1600
студентов.

Первый директор Первым директором института назначен Василий Степанович Дышкант. Это был опытный
работник. Он учился в Одесском городском реальном училище, плавал кочегаром и машинистом, служил в
военном флоте. Есть свидетельства, что Дышкант служил на императорской яхте «Штандарт», награжден
серебряными часами императрицей Марией Федоровной.

После Первой мировой и Гражданской войн заведовал мастерскими, работал начальником школы плавсостава,
деканом факультета Политеха. Впрочем, директором института пробыл лишь полгода. С формулировкой «за
оппортунистское противодействие внедрению украинизации» решением партийных органов В.С. Дышканта
освободили от должности.

Его сменил Михаил Дмитриевич Демидов. Молодой, 28 лет, он так успешно трудился в Водном, что был
награжден легковым автомобилем «Форд».

К слову, ВУЗ сразу стали кратко называть «Водным», это наименование широко используют и в наше время.
Позднее он назывался Институтом инженеров морского флота, Одесским государственным морским
университетом.

В институте работали известные ученые – профессор Г.К. Суслов, профессор Ф.Р. Гантмахер, профессор Г. Бекк,
профессор Г. Е. Павленко (будущий академик), впоследствии члены-корреспонденты М.Г. Чеботарев и М.Г. Крейн.

Институт инженеров морфлотаВо время Великой Отечественной звания Героя Советского Союза удостоены О.О.
Кривошапкин, Г.М. Паламарчук, К.Ф. Ольшанский, Н.А. Гефт.

В 1971 году построен и обжит новый 9-этажный учебный корпус.

За значительные успехи в подготовке высококвалифицированных кадров для морского транспорта страны,

огромную научную работу в 1984 года коллектив ОИИМФа награжден орденом ОИИМФТрудового Красного
Знамени.

Выпускниками были министр морского флота СССР Т.Б. Гуженко и начальник ЧМП Герой Социалистического Труда
А.Е. Данченко, бывший начальник порта Южный, полный кавалер ордена «За заслуги» В. Г. Иванов, академик В.И.
Махненко, С.К. Стребко, Н.П. Павлюк и многие другие.

Автор: Дмитрий Хазан

СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ В ОДЕССЕ

24 июня 1936 года «Чорноморська Комуна» писала:

"Сегодня в Одессу приезжает экс-чемпион мира Хозе Рауль Капабланка, который даст два сеанса одновременной
игры".

Третий чемпион мира (1921-1927) не был затворником, много времени он проводил в путешествиях и турнирах.

... Капабланка
Не восседает на шахматном троне,
Нет, он странствует по всему миру,
От Норвегии до Занзибара,
От тропика Рака до северных льдов
Он скачет на белом коне
Мимо слонов и ладей...
И белый шахматный конь
Высекает яркие искры
Из клетчатой мостовой!
(Николас Гильен)

Хосе-Рауль Капабланка посетил Одессу в рамках масштабного турне – Калинин, Ленинград, Киев, Днепропетровск,
Харьков. А перед этим он выиграл масштабный международный турнир в Москве. При этом кубинец опередил
Э.Ласкера и М.Ботвинника, одержав победы над обоими.

Скрытый текст: 

Капабланку называли «шахматный автомат», потому что он виртуозно вел партии в миттельшпиле и эндшпиле,
практически не допуская ошибок.

Для ускорения поездок начали от Киева передвигаться на самолете. О «воздушном крещении» Капабланки
рассказал впоследствии организатор турне Валериан Еремеев:
"Был хороший летний день. Приехав на аэродром 21 июня 1936 года, мы увидели небольшой одномоторный
четырехместный самолет. До отлета оставалось несколько минут, а тут выяснилось, что Капабланка избегает
летать. Выразив удивление, он сказал мне: - Господин Еремеев, выезжая в Советский Союз, я не оставил
завещания. Сегодня я лечу впервые, и мне хотелось бы написать завещательное письмо, которое я отдам вам на
хранение.

Я рассмеялся и сказал ему: - Господин Капабланка, мы же летим вместе, и если с вами что-либо случится, то я
никак не смогу выполнить вашу просьбу. Лучше оставить завещательное письмо начальнику аэропорта.
Улыбнувшись, Капабланка сел за стол и написал завещательное письмо..."

Первый полет Капабланки прошел превосходно. Весь свой дальнейший путь в Одессу, Харьков и обратно в Москву
Капабланка совершил на самолете.

В Одессе Капабланка играл с сильнейшими шахматистами города и дал сеанс одновременной игры со
школьниками на 30 досках.

В 2002 году о Капабланке в Одессе рассказал 92-летний Михаил Михайлович Смык:

"Прямо напротив меня остановился черный «Линкольн», из которого вышел человек в строгом коричневом
костюме, в галстуке с застежкой, стройный, элегантный, с аккуратно уложенными черными как смоль,
отливающими синевой волосами. Я узнал Капабланку. В сеансе с часами участвовали шесть сильнейших игроков
Одессы. Был разгар рабочего дня, и в зале Филармонии собралось всего около 70 зрителей. Потом газеты
написали о сотнях болельщиках. Капабланка надевал очки и садился за доску. Он не спешил. Посмотрит секунд
десять-пятнадцать, сделает ход — поднимается и пересаживается за другой столик. Сеанс продолжался полтора
часа. Кубинец выиграл пять партий и одну проиграл".

По сообщениям ряда изданий, маэстро во Дворце моряков выиграл почти все партии, но уступил только Самуилу
Жуховицкому(фото 4).

«Самуил Жуховицкий был допущен к турниру и против чемпиона мира играл, как и положено в сеансе, черными
фигурами. Капабланка все партии выиграл, остался один соперник - Жуховицкий. Над очередным ходом чемпион
мира на миг задумался, а потом протянул руку Самуилу Жуховицкому и признал себя побежденным».

Одессит Самуил Маркович Жуховицкий – легендарный шахматист, известный тренер умер в 2016, на 100-ом году
жизни. В 1936 ему было 19 лет.

Всего великий шахматист встретился с 390 противниками в 13 сеансах, выиграл 269 партий, 42 – проиграл, при 79
ничьих.

Турне явно вернуло Капабланке вдохновение. В августе 1936 года Капабланка на представительном турнире в
Ноттингеме разделил победу с Михаилом Ботвинником. При этом он опередив Александра Алехина, который
лишил кубинца звания чемпиона мира.

Автор: Дмитрий Хазан

НА ДЕРИБАСОВСКОЙ ОТКРЫЛАСЯ ПИВНАЯ,

Там собиралася компания блатная,
Там были девочки Маруся, Роза, Рая
И с ними вместе Васька-Шмаровоз...

"«Гамбринус» - излюбленное питейное заведение морских людей, в нач. XX в. располагалось в большом

сводчатом подвале дома по ул. Преображенской, 32, широко известно по одноименному рассказу А. И. Куприна.
Основано одесситами немецкого происхождения, владельцами пивоваренного завода Паулиной Александровной
и Адамом Иоанновичем Гоппенфельд.

Первый "Гамбринус" устроили в обширном подвале так называемого «круглого дома» на Греческом базаре в
январе 1866-го, позднее переименовали в "Суэцкий канал". Это был новый тип трактирных заведений, наподобие
немецких «биргалле», т. е. пивных зал. Помимо пропаганды пива в среднем классе и простонародье, подобные
заведения вводили в обиход и специфическую трактирную музыкальную культуру, прежде всего, струнные
инструменты – скрипку, альт, виолончель, тирольскую цитру. В "Гамбринусе" появились первые в городе женские
инструментальные и хоровые ансамбли, а равно - сложные немецкие оркестрионы (музыкальные машины). В
пивных залах и садах неизменно выступали профессиональные коллективы из Центральной Европы с
колоссальным репертуаром: от фольклора до классики. Здесь по европейскому фасону устраивались семейные
вечера, и таким образом целый ряд трактирных заведений стал местом досуга широких слоев городского
гражданства, включая женщин и детей.

Вместе с тем, постепенно шло неизбежное расслоение универсальных, классических пивных зал на элитарные,
преимущественно для «среднего класса», как например, "Бавария", и низкого пошиба, для «люмпенов», со своей
субкультурой. История "Гамбринуса" рельефно иллюстрирует ряд обстоятельств как позитивной, так и негативной
эволюции заведений подобного типа, впоследствии художественно зафиксированных А. И. Куприным. Что до
"Гамбринуса", открытого, насколько помню, в 1966-м, он находится в помещении скандально известного в
позапрошлом столетии трактира "Париж", но это совсем другой сюжет".

Олег Губарь

АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ПАРК, ПАРК ШЕВЧЕНКО

13 июля 1935 года парк имени Шевченко вновь принял посетителей. Он стал наследником Александровского
парка. Разбить зеленую зону на месте крепости хотели еще в 40-х годах 19 века. Идея не воплотилась в жизнь, но
дала начало беспорядочной высадке деревьев и называлась территория Крепостным садом.

Только городской голова Г.Г. Маразли перешел к делу, предложил устроить городской парк, и в связи с приездом
императора просить его о присвоении парку имени Александра Второго. Разрешение было получено.

Император посетил роскошный павильон 7 сентября 1875 года (там возвели знаменитую колонну). Император
даже лично посадил дуб у главного бастиона бывшей крепости. С того времени парк поступательно рос и
развивался. Апофеозом на этом пути, пожалуй, можно назвать Одесскую выставку 1910 года.
Автор известных путеводителей Григорий Москвич (это фамилия) писал в 1911 году: «Из садов Одессы наиболее
популярен и посещаем Александровский парк, расположенный хотя и на окраине, но примыкающий к
оживленной и аристократической части города. В общем он занимает весьма обширную площадь, ограниченную
улицей Маразли (Новой) и Михайловской площадью, и славится городской дачей «Ланжерон».

Посвятить осмотру парка часок-другой мы рекомендуем каждому приезжему, тем более что прекрасная
растительность и обильная тень делают прогулку неутомительной даже в самое жаркое время дня».

С 30 апреля 1920 года парк получил имя Тараса Шевченко. В 1928 году принято решение создать Центральный
парк культуры и отдыха. Провели серьезную реконструкцию по проекту архитекторов Я.Гольдберга, Э.Баумштейна,
Р.Владимирской.

Парк обнесен металлическим ограждением и разделен на 7 зон:

парковая зона для отдыха;

театральная зона с кинолекторием, столовыми, киосками с прохладительными напитками;

научно-учебная зона, в которую входили библиотеки, аудитории для лекций, помещения для игры в шашки,
шахматы, домино;
помещения для музейных выставок;
физкультурная зона: пляж, причал для лодок и яхт, площадки для различных видов спорта, велодром, тир;
зона аттракционов;
детский сад;
ясельный сад.

Газета «Чорноморська комуна» писала в 1935 году:

"13 июля в присутствии тысяч трудящихся Одессы открылся городской парк культуры и отдыха. Даже дождь не
помешал наплыву посетителей со всех концов города. Люди, которые не были здесь 3-4 месяца, не узнали
местности, так изменилосьвсе у старого Ланжерона... Многочисленные аттракционы... Большая танцевальная
площадка...» Далее автор продолжал: «Цены однако высокие! Чтобы побегать на колесных коньках нужно платить
рубль! Или рубль за час на танцплощадке? Или 50 коп. за две минуты катания на карусели! Это много".

В 1936 году построены стадион имени Косиора (ЧМП) и Зеленый театр, а также летний кинотеатр, обширный
ресторан, городок аттракционов, водную станцию и так далее. С того времени парк имени Т.Г. Шевченко
пользовался огромной популярностью в качестве места отдыха одесситов, проведения разнообразных
праздников, народных гуляний, кульрурных и развлекательных мероприятий.

Автор: Дмитрий Хазан

Памятник взятке (Памятник апельсину)

г. Одесса, ул. Гаванная

О том, что гуси спасли Рим, известно всем. А вот о том, что апельсины спасли Одессу — думаю, что знают
немногие. А история, на самом деле, интересная.
Дело было в конце 18 века. За 1,5 года до своей смерти императрица Екатерина II издает указ о строительстве
морского торгового порта, коему надлежало стать крупнейшим на юге империи. Однако торопиться на Руси и в то
время не любили, и при жизни Екатерины этот проект не был реализован.
Сменивший на престоле мать, Павел I (и без того не поддерживавший многих деяний своей матери) приказал
провести ревизию. Как оказалось, ощутимого прогресса в строительстве порта, не смотря на щедрое
финансирование из казны, заметно не было. Зато обнаружились множество злоупотреблений и казнокрадство
одесских чиновников. В гневе император вызвал в столицу вице-адмирала де Рибаса, а первостроителя Одессы
инженера де Волана и вообще уволил.
Надо отдать должное сообразительности и смекалке одесского магистрата. Дело-то было в начале января. Или не
было принято двести лет назад праздновать Новый год так долго, как сейчас, или не до веселья было чиновникам,
но в авральном порядке было проведено заседание, главный (и единственный) вопрос на котором был «Что
делать?».
В чью голову пришла мысль преподнести в дар императору, обожавшему апельсины, заморских фруктов, история
умалчивает. Однако из достоверных источников известно, что было велено местному карантинному начальнику,
как только прибудут в порт «апельсиновые фрукты», не допускать их в продажу, а отобрать сперва 3 000 штук
самого лучшего сорта и отослать ко двору. Причем, каждый фрукт был обернут, как гласит молва, в бумагу, на
которой были расписаны преимущества Одессы как морского торгового порта.
Остается только аплодировать стоя проворности и оперативности одесситов: 8 февраля апельсины отбыли из
Одессы, а уже 26 февраля Павел I подписал высочайший рескрипт. Милость императора была практически
безмерной — город не только получил деньги на строительство, но и займ в 250 000 рублей на 14 лет. На столько
же были продлены и все льготы городу. Вот так экзотические фрукты и спасли столицу смеха.
Памятник апельсину в Одессе поставили только в 2004 году, приурочив открытие ко Дню города. Автор
композиции - Александр Токарев.
Вся площадь скульптуры занимает порядка 12,5 метров в диаметре. Памятник был отлит в Киеве, на него ушло
почти тонна бронзы. А стоимость "цитрусового плода" составила 20000$.
В установленном на постаменте апельсине скульптор Токарев вынул дольку, поместив на ее место самого
императора Павла I.
В апельсин впряжена тройка лошадей с телегой, несущейся в столицу (хотя, учитывая, что дело было зимой, в
реальности, скорее всего это были сани).
А венчает композицию Оперный театр, колоннада Воронцовского дворца и Спасо-Преображенский собор —
самые узнаваемые здания Одессы.
Сами же одесситы называют памятник Апельсину «памятником взятке» и тихонько посмеиваются, обсуждая
перенос памятника от городской мэрии на бульвар Жванецкого. Якобы, уж слишком прозрачный был намек… Что
ж, Одесса есть Одесса. Здесь даже памятники связаны с анекдотами!

ТЕЧЁТ ШАМПАНСКОЕ РЕКОЮ...

(В день рождения шампанского)

В старом, ещё дореволюционном учебнике светского этикета написано: «Новый год и Рождество
нежелательно встречать без ёлки, и вовсе бессмысленно встречать без шампанского». Суровые
требования! ...

Людвиг-Эдуард-Генрих Редерер сам лично шампанское не переваривал, но он любил посещать Одессу, а дамы,
которые посещали его в Одессе, просто млели, когда он открывал бутылку французского шампанского. Вот и
приходилось Редереру для подобных житейских радостей всякий раз везти со своей исторической родины, то есть
из Франции, пару ящиков шампанского. Но возраст брал своё: житейских радостей хотелось всё больше и больше,
а таскать на себе ящики всё тяжелее и тяжелее. Оставалось одно: заняться добычей полезного житейского
ископаемого, то есть шампанского, непосредственно в Одессе на спецзаводе.

Скрытый текст: 

Так впервые на Французском бульваре были замечены особо заинтересованные особы, заглядывающие через
забор особого завода, получившего в народе обнадёживающее имя «Завод шампанских вин и дамских грёз имени
Генриха Редерера».

Император Николай ІІ, которому тоже были знакомы подобные житейские проблемы из-за всяких Кшесинских,
балерин и тех, кто был не прочь ими стать на вечерок, в марте 1896 года легко учредил устав «Южно-Русского
общества виноделия Генриха Редерера в Одессе», и с тех пор не раз повторял, что, возможно, это самый
разумный шаг за всё время его правления. А для непонимающих разъяснял: «Мой предок Павел І получил от
коренных одесситов взятку 3000 апельсинов — и так началась Одесса, а я получил от французского одессита 3000
бутылок шампанского — и в Одессе началась ещё и весёлая жизнь».

Построенный завод, состоящий из 4 этажей (2 из которых подземные), соответствовал всем требованиям того
времени. Все машины и аппараты, рабочие и специалисты-кависты прибыли из Франции. Из Франции же морем в
бочках везли о виноматериал, а также бутылки, пробки и даже проволоку для изготовления уздечек. Сухие,
хорошо вентилируемые погреба-подвалы были приспособлены для многолетней выдержки 2 млн бутылок
шампанского. Это было оценено: шампанское, выпускаемое «Южно-Русским обществом виноделия Генрих
Редерер в Одессе», было отмечено медалью в 1904 году на Всемирной выставке в Париже (марка «полусухое») и
Большой серебряной медалью от Императорского общества сельского хозяйства России в 1910 году на торгово-
промышленной выставке в Одессе (марка «сухое»).

Революция и гражданская война разрушили главный производственный корпус, и завод прекратил свою работу.
Но уже в 1919 году группе рабочих и инженеров, сочувствующих новой большевистской власти, было поручено
восстановление завода. Они спустились в погреба, где хранились заготовленные ещё Редерером запасы. Снова их
увидели только в 1950 году. На вопрос: «Вы готовы восстанавливать завод?», — они с трудом ответили: «Всегда
готовы!» — и пали на землю, своими телами обозначив контуры нового корпуса завода.

Солнечная Франция всегда была богата традициями и виноградом. Всяк, у кого дома имелась хоть одна бочка (это
99,99% населения Франции), потихоньку изготавливал вино. Чтобы не затоваривать бочкотару, вино куда-то надо
было переправлять, например, в себя. Но даже эта радикальная мера не всегда помогала. Тогда в экономной
провинции Шампань первыми во Франции додумались излишки вина сливать в бутылки и переправлять в
подвалы на случай внезапного прихода гостей. Но в особо урожайные годы гости не приходили, просто были не
состоянии дойти. Так в подвалах скопилось изрядное количество начавшего бродить вина, которое, как
подсказывал здравый смысл, надо было вылить, пока бутылки не взорвались. Но рука не поднималась.

И тогда в 1652 году архиепископ Генрих Савойский, в чьём управлении находилась провинция Шампань, дабы
спасти земляков от нависшей над ними угрозы взрывов, самолично решил провести операцию по
обезвреживанию взрывоопасных объектов. А чтобы не пропустить ни одной бутылки, он прихватил с собой двух
своих незамужних тётушек, от которых ничего никогда спрятать не удавалось. И тут сработала женская интуиция.
Вино в откупориваемых бутылках пенилось, но запах и вид его были весьма приятны. С этим надо было
разобраться, и тётушки хлебнули из одной из бутылок. И тут случилось непоправимое: буквально на глазах
окружающих обе пожилые дамы похорошели, помолодели, а после второго глотка — просто расцвели. Это
заметили многие из свиты архиепископа, но не многим в тот день повезло — тётушки приняли предложение руки
только двоих потрясённых почитателей прекрасного, и архиепископу Савойскому пришлось в походных условиях
проводить обряд венчания. Вскоре об этом узнала вся Франция и назвала случившее чудом — ведь как-никак
одной новобрачной было 68, а другой девушке 73 года. Но с тех пор чудодейственный игривый напиток стали по
названию провинции Шампань звать «шампанским» и пить все, кто хотел помолодеть и без волокиты заиметь
спутника жизни.

После этого опыты по совершенствованию вкусовых качеств шампанского велись в бенидектинском монастыре
Шампани под руководством монаха Дома Пьера Периньона (просьба не путать «дома» с «доном», ибо «дом» —
это даже не элитный дом в престижном районе, а монашеское звание). Трудолюбивые монахи беспрерывно
экспериментировали в подвале с вином. Работа спорилась и шла весело, потому что постоянно приходилось
дегустировать произведенное, а поскольку из закуски в подвале были только пробки, которыми занюхивали
изготовленное, то стать монахом стремился каждый взрослый мужчина в Шампани, что вызывало недовольство
женщин, ибо мужчина, принявший монашеский обет не имел права жениться и трезветь.

В России игристые вина впервые были изготовлены в середине XVII века на Дону жителями казачьей станицы
Цимлянской. Игристое Цимлянское вино было фактически русским аналогом шампанского и очень почиталось в
армии в компанию 1812 года. Победы над Наполеоном великий Кутузов и его генералы отмечали именно
Цимлянским вином. Но поскольку после битвы под Лейпцигом запасы чудо-напитка кончились, то французов
гнали до самого Парижа, и оккупировали не сам Париж (как ошибочно считают), а подвал с запасами
шампанского, освободив Париж только после того, как была опустошена последняя бутылка.

Герой той Отечественной войны Воронцов, чтобы сторонникам Наполеона икалось, начал производить в своём
имении «Ай-Даниль» шампанское, которое знатоки за качество ценили не ниже французского. Правда, после
смерти Воронцова на какое-то время производство шампанского в Крыму приостановилось, и снова вернулся к
опытам с ним в своём имении «Новый Свет» князь Лев Голицын, не раз бывавший в Одессе на съездах виноделов.
По идее Голицын был лучшим в этом деле, и это раздражало пытавшегося его превзойти одессита Таирова. Но
рассудили их спор французы. Когда на Всемирной промышленной выставке в Париже в 1900 году председатель
комиссии, оценивающей экспонаты, граф Шандон попросил снять фольгу с бутылки, получившей впервые за всю
историю дегустационных конкурсов шампанского единогласно Гран При (серебряную вазу) и большую Золотую
медаль, под фольгой, как того все и ожидали, оказалась французская бутылка. Зал бурно зааплодировал. Но когда
бутылку перевернули, чтобы на её дне прочитать название французской фирмы, завоевавшей самый почётный
трофей, то под защитной этикеткой оказалась выгравирована надпись: «Новый Свет», завод Князя Голицына».

Гран При уехал в Россию, давая право присваивать крымским игристым винам имя «шампанское», правда, в
сочетании «Русское шампанское», которое позднее превратилось в «Советское шампанское». Так что сказки о том,
что на наших игристых винах нельзя писать слово «шампанское» — домысел завистников. Эту проблему в своё
время утряс последователь князя Воронцова князь Голицын.

Валентин Крапива

ДОМ С АНГЕЛОМ БОРИСА ЛИТВАКА

В Одессе есть дом, где дарят надежду. Непонятно, как вообще удалось такой дом построить – в старой Одессе, в
центре города, где каждый квадратный метр стоит даже страшно подумать сколько.
Дом появился в 1996 году, рядом со спортивной школой на Пушкинской. С торца здания на проходящих мимо
людей смотрит ангел. Там всегда летают рядом голуби. Когда Дом с ангелом, как его называют одесситы,
открывали, выпустили в небо специально принесенных голубей. Голуби не захотели вернуться на свое прежнее
место жительства и остались. Рассказывают, что им даже пришлось сделать голубятню.

Люди тоже привязываются к этому дому. Там светло и ясно. Несмотря на очереди в коридорах, там нет ощущения
безысходности и казенности. Там как-то легко.
И еще там лечатся очень больные дети. Лечатся бесплатно.

Любой родитель больного ребенка скажет – только за то, что к тебе и твоему ребенку относятся с вниманием,
заботой и дарят надежду, можно все отдать. Если есть, что отдать. Ведь большинство семей, имеющих детей-
инвалидов, не имеют лишних денег, все уходит на лечение. А тут, в этом странном и чудесном доме, ребенку
помогают бесплатно.
Странное место. Чудесное место. Коммунизм в отдельно взятом доме. По возможностям, по потребностям…

Когда-то здесь была только спортивная школа и разваливающийся соседний дом. Теперь здесь пятиэтажный
лечебный комплекс, неподалеку пансионат для детей и мам, на Французском бульваре – детский садик для
больных детей.
Все это было задумано, спроектировано, построено, создано человеком по имени Борис Давидович Литвак, его
единомышленниками и друзьями.

Родился Борис Литвак в Одессе 11 марта 1930 года. Вернулся в родной город после службы в армии и стал
работать на заводе «Кинап». Окончил факультет физвоспитания Педагогического института им. Ушинского, стал
преподавателем физического воспитания в Одесском автомеханическом техникуме, добился успехов на этом
поприще – более 30 лет руководил Одесской детско-юношеской спортивной школой, воспитал плеяду известных
баскетболистов, стал Заслуженным тренером Украины. Но наибольшую известность, а вместе с ней любовь и
уважение жителей родного города, Литвак приобрел как основатель Благотворительного фонда «Будущее» и
создатель того самого Дома с ангелом.

Дом с ангелом – это Одесский детский реабилитационный центр. Здесь лечат детей с двигательными
нарушениями вследствие органического поражения центральной нервной системы (ДЦП; последствия черепно-
мозговых травм, синдромы двигательных нарушений). Сегодня это современное лечебное учреждение,
оснащенное диагностическим и лечебным оборудованием, которому Министерством здравоохранения Украины
присвоена высшая квалификационная категория.
Здесь можно видеть чудо – после упорных ежедневных занятий и регулярных курсов лечения больной ребенок
делает свои первые шаги. Помимо передовых методов лечения здесь используется физиотерапия, сенсорная
терапия, лечебное плавание, Монтессори-терапия, арт-терапия, проводят коррекционные занятия логопеды,
дефектологи, психологи.

Например, в сенсорных комнатах маленькие пациенты развивают восприятие, учатся видеть и чувствовать красоту
окружающего мира. Для арт-терапии – лечения искусством – был создан театральный зал. Здесь проходят
спектакли, в которых одновременно участвуют дети с нарушениями движения и здоровые дети. Одни учатся не
чувствовать себя изгоями, другие учатся сочувствию и сопереживанию. Вместе дети играют в куклы, и не простые,
а такие, которых можно оживить, заставить говорить и двигаться. Марионеток театру подарил великий художник,
режиссер и драматург Резо Габриадзе.

В спортивных залах, помимо занятий инвалидным спортом, проводят обучение танцам. Люди с ограниченными
возможностями передвижения в паре со здоровыми партнерами получают призы на международных конкурсах. А
в международных выставках живописи и рисунка принимают участие маленькие художники изостудии. Постоянно
работает выставочный зал, где демонстрируются их работы и проводятся выставки известных деятелей искусства.
С момента открытия Центра в 1996 году здесь получили помощь более 24 тысяч детей из Украины, ближнего и
дальнего зарубежья. Получили ее бесплатно.

Как Борису Давидовичу Литваку удалось все это осуществить в наше меркантильное время? Мнение одесситов
здесь однозначно – удалось именно благодаря его неисчерпаемой энергии, целеустремленности,
организаторскому дару и просто человеческой порядочности.
Как сказал Борис Литвак на заре создания Центра – «брать деньги с этой категории людей стыдно». Кстати, сам
Борис Давидович считал свою работу в Фонде общественной нагрузкой и не получал за нее ни копейки.

Недаром на здании Дома под фигурой летящего ангела помещены слова из Библии: «Не отказывай в благодеянии,
когда рука твоя в силах сделать его». На этот призыв вот уже много лет откликаются самые разные люди: и
пожилая одесситка, несущая в Центр банку меда и две пачки печенья, и крупные бизнесмены, помогающие
оснастить Центр дорогостоящим медицинским оборудованием.

Надо сказать, что создание Центра имеет трагичную историю: в 1991 году после тяжелой болезни скончалась
Ирина – единственная дочь Бориса Давидовича, поэтому его решение посвятить свою жизнь благородному делу
помощи больным детям – это своего рода дань ее памяти.

Борис Давидович рассказывал: «Идея создания Центра принадлежит не мне, а моей покойной дочери. «Папа, –
сказала она, – твои тренеры выбирают в свою спортивную школу самых здоровых и готовых к жизни людей. А
больные, слабые, а инвалиды? Они ведь остаются за бортом. Каково им?». Она говорила это, зная, что уходит из
жизни… Когда открылся наш Центр, я думал, что исполнил ее завет. Потом стало ясно – медицинского учреждения
мало, нужно еще обучающее, нужно место для жилья детей с ограниченными возможностями и их мам. Но даже
построить Центр и его инфраструктуру – это полдела. Главное и самое трудное – сохранить в чистоте его идею.

А идея эта проста: высококвалифицированная, но обязательно бесплатная помощь всем, кто проходит здесь
курс лечения. Мы благодарны всем, кто нам помог, помогает, и, надеемся, будет помогать. Всем, для кого
милосердие – естественная потребность души!

"...Так к чему я это говорю? Я это говорю к тому, что одесситы никогда не признавали чужих авторитетов. Своих –
да. И Дюк де Ришелье был свой, и Ланжерон был свой, и граф Воронцов, и Пушкин, и даже Котовский с Мишей
Винницким по кличке Япончик.
Я не пишу про историю Одессы. Я пишу про свою историю с Одессой, которая длится всю мою жизнь с
небольшими перерывами. И перерывы эти долгое время ничего не меняли, потому что Одесса оставалась
Одессой. И даже советская власть ничего с ней поделать не смогла и все-таки переименовала улицу 25 Октября
назад в Дерибасовскую. Да что там советская власть? Немцы с румынами, оккупировав город, тоже остались ни с
чем. Потому что даже одесские воры и бандиты немедленно ушли в подполье и портили оккупантам жизнь на
каждом шагу. Почему? Потому что те были чужими, у них даже воровать было непатриотично. А разве кому-то
придет в голову сказать, что местные воры не были патриотами? Они были патриотами Одессы, как и первые
докеры и извозчики, хотя многие из них еще по привычке говорили по-итальянски, по-французски, по-гречески и
даже на языке еврейского галута.

Так вот: моя Одесса оставалась Одессой. Потому что она помнила о своих корнях. Она помнила о том, кто ее
породил, и о том, кто ее строил. Она мечтала о возвращении когда-то дарованного русскими императорами
Порто-Франко. Она по-прежнему числила себя третьей столицей Российской империи и центром южнорусской
культуры, исправно рождавшим таланты.
Так в чём же всё таки дело? Наверное дело в Екатерине Великой, памятник которой с трудом удалось-таки вернуть
на его законное место. 22 марта 1764 года указом вышеозначенной Екатери*ны был принят «План о поселении в
Новороссийской губернии». По этому плану высочайше указывалось, что Новороссию нужно заселять всеми
желающими там поселиться народами. И они там поселились. Там поселились московские, калужские и
черниговские старообрядцы, туда приехали олонецкие, тульские, костромские, владимирские и ярославские
казенные крестьяне, малороссы из Киевской, Полтавской и Подольской губерний и верные царице казаки. А
кроме того, внимание: сербы, венгры, болгары, молдаване, поляки, немцы, армяне, шведы, корсиканцы,
французы, итальянцы и, как минимум, три вида евреев: польские евреи, евреи-талмудисты и караимы, которые,
впрочем, евреями являются только наполовину.

Уже через сто лет в этом котле, тщательно перемешавшем языки и культуры, сварились первые гении. И не надо
кивать на высшие силы. И не надо гадать, откуда взялось одесское своеобразие. Оно появилось благодаря
смешению племен, очень странному смешению, сохранившему все языки и религии, но создавшему на основе
русского языка и русской культуры нечто новое и неожиданное – Одессу. И что я вам буду перечислять всех
одесских гениев от Владимира Жаботинского и Столярского до Ильфа и Жванецкого? Вы их и без того знаете. И,
кстати, должен сказать, что Жванецкий, которому подарили целый бульвар на берегу моря, только думает, что он
писатель. На самом деле он уже давно не писатель, он – историк. Потому что так, как он, уже давно в Одессе никто
не пишет, а, главное, не думает. Так думали раньше, когда Одесса еще была настоящей Одессой. Она всегда была
очень деловой. Но она всегда рождала поэтов и музыкантов.

Ефим Бершин "В поисках утраченного духа"

__________________

"Грустный столбик"

В Одессе многие тысяч столбов электропередач, но только у одного из них есть лицо. Грустное.
Необычный столб – последний слева при спуске к морю с улицы Пироговской. Судя по наростам мха, лицо
появилось давно.
Если бы лицо было повернуто к пешеходам, то наверняка стало бы местной достопримечательностью. С ним бы
делали селфи, его обязательно «украсили» бы вандалы. Но столб-индивидуалист решил повернуться к парку, к
деревьям. Наверное, смотреть на них приятнее, чем на нас – не всегда культурных, сорящих и галдящих в
общественных местах. А еще в зеленой зоне прохаживаются коты и водятся ежики.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 960 x 538.
Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное
изображение. Оригинальное изображение измерено 960 x 538.

Это изображение было изменено. Нажмите здесь, чтобы просмотреть исходное

изображение. Оригинальное изображение измерено 960 x 538.
Фильм об Одессе и одесситах "Кто бы мог подумать?"

Борис Оскарович Бурда - давно хотел собрать всех основных одесских героев и легенды об Одессе в один рассказ.
Именно таким рассказом является фильм "Кто бы мог подумать?". Он полезен как для местных, которые хотят
лучше знать историю города и понимать кто их предки, так и для туристов, которые увидят лучшие места для
прогулок по "Жемчужине у моря".

Одесса представлена через историю о градоначальниках, известных уроженцев и гостях города, через мифы и,
конечно же, кухню.

Умирает старая Одесса

Рушатся фасады у дворцов...
В сточных водах плещется Пересыпь.
Где Вы Ришелье и Воронцов,
Новосельский, Строгонов и Витте,
Где Вы Маразли и Дерибас...
Вас не позабыли одесситы,
Как Одессе не хватает Вас!
На меня с портретов смотрят лица…
Помнит Город о творцах своих!
Многим здесь не довелось родиться,
Так Одесса родилась от них!
Но прошла эпоха меценатства –
Графов, первой Гильдии купцов…
И сейчас дельцы свое богатство
Не потратят на ремонт дворцов!
Я с тоской смотрю на эти рожи:
При деньгах, при власти – короли!
Но для них Дом Русова не может
Быть ценней им занятой земли!
Пришлым не нужна архитектура,
И они спешат переписать
Наш язык, Историю, Культуру,
Всё, что им вовеки не понять!
И уже руками негодяев
Пишутся учебники для масс –
Бабель, Паустовский и Катаев-
Стали иностранцами для нас!
Пишутся суровые указы
Говорить по-русски – это грех!
По-Одесски я скажу две фразы:
- Бабеля «Одесские рассказы» -
Украинской мовой? – ЭТО СМЕХ!!!
И опять с чиновниками споря,
Как то очень хочется спросить –
Песню – гимн Кирсанова «У моря»
На какой язык переводить?
В битве за строительное место
Рушатся Одесские дворцы…
Убивают старую Одессу –
Воры, проходимцы, ПОДЛЕЦЫ!!!
( В. Курочкин).

УЛИЧНЫЕ ПЕВИЦЫ

В Одессе очень много шарманщиков. Их сопровождают акробаты, танцовщицы, фокусники, но в большинстве

случаев их неизменными спутниками являются певицы. Худенькая, плохо одетая девочкой с бледным личиком, с
грустными недетскими глазами, под завывание расстроенной шарманки, распевает по дворам песни улицы.
Сколько грусти, сколько безысходной тоски и горя, сколько жалоб на жестокую судьбу слышится в этих песнях. Кто
составлял их? Мастеровой-ли, спившийся с горя и выгнанный на улицу, или, быть может, сочинил «бывший
человек», подонок большого города. Кто скажет? Разлука с милой, беспросветная жизнь, тяжелое горе
воспевается в них. Маленькая, забитая певица олицетворяет эти песни. Всмотритесь в ее личико, загляните в ее
глаза, и вы увидите скорбь, тоску… Дитя большого города, что ждет ее впереди? Пройдет год, другой и из певицы
шарманщика она станет «уличной». Улица не выпустит своей жертвы. Улица родила ее, улица воспитала ее, на
улице окончится ее многострадальная жизнь, ненормальная с самого зачатия. Только случай может вырвать ее из
когтей улицы.

Есть в Одессе общество призрения детей, занимающихся нищенством. Имеются и другие общества, задавшиеся
целью перевоспитать таких детей, но улица сильнее их, могущественнее...
«Любила я, страдала я,
А он, подлец, забыл меня»

Вот основной мотив уличной песни и уличная певица, распевая эту песенку, знает, что такая же судьба постигнет и
ее. Забудет ее возлюбленный, забудут ее люди и затеряется она в мире среди сотен, тысяч таких же забытых.

А.Кр-ик.

Газета "Одесский листок", 02 июля (19 июня) 1912 года.

Фото: уличная певица белокурая Жози. Кадр из к/ф "Неуловимые мстители", реж. Эдмонд Кеосаян, Мосфильм,
1966г

"Почему сожгли Привоз"

Едва ли кому теперь известно, что чуть больше 100 лет назад, в 1902 году, “Привоз” был практически полностью
сожжен. Причем сожжен предумышленно, во что нелегко поверить, самими одесситами. Что же заставило
горожан безжалостно уничтожить один из крупнейших своих базаров? А дело в том, что 9 июня 1902 года в Одессе
был зафиксирован первый после солидного перерыва случай заболевания чумой. Чем это грозило,одесситы
неоднократно испытали на собственной шкуре (достаточно вспомнить “памятник” эпидемиям 1812,1829 и 1837
годов — так называемую Чумку, искусственной холм, насыпанный над старым чумным некрополем). Поэтому
тотчас же были предприняты самые энергичные противочумные мероприятия: создана специальная санитарно-
исполнительная комиссия, при Городской больнице выделен изолированный барак для заболевших,
сформированы многочисленные санитарные отряды, занимавшиеся дезинфекцией, причем все их сотрудники
превентивно прививались противочумной сывороткой и т. д. Тем не менее, без жертв, к сожалению, не обошлось:
к 13 октября было диагностировано 47 случаев заболевания бубонной чумой, 15 из которых привели к летальному
исходу. Скоро выяснилось, что все заболевшие так или иначе, а имели отношение к Привозной площади: были
торговцами, покупателями либо обитателями соседних домов и т. п.

Скрытый текст: 

Инфекцию переносили крысы, в огромном количестве скопившиеся в зловонных провалах и подвалах под
грязными деревянными настилами торговых помещений, а также в погребах, так называемых минах,
прилегающих домостроений и в соединенных с этими подземельями несколькими ярусами катакомб.

Еще в 1890 году “торговцы Привозной площади вошли в Городскую управу с жалобой на то, что несметные стаи
крыс истребляют товары, и просили о принятии мер к их истреблению”. Принятые меры оказались
недостаточными,
временными, и когда пришла чума, пришлось прибегать к средствам гораздо более радикальным.

“После колоссальных трудов по очистке и дезинфекции, после того как всю площадь залили карболовой кислотой
и известковым молоком, —писал столичный корреспондент, —
было решено попросту сжечь некоторые наиболее грязные
лавчонки и лотки”.
Стремление выжечь чуму дотла привело к тому, что реестр означенным деревянным строениям все расширялся и
расширялся. При этом частные лавки и балаганы были оценены
авторитетной комиссией, и их владельцы получили соответствующую компенсацию. Была уничтожена и большая
часть деревянных корпусов, принадлежавших городу и
сдававшихся в аренду приватным лицам. В ходе противочумных мероприятий торговля с Привозной площади
была временно перенесена на Куликовое поле.

(В скобках заметим с печалью, что еще задолго до описываемых событий, а именно на исходе марта 1871 года,
отдельные одесситы сознательно — или несознательно, как хотите, —искалечили “Привоз”, да и не только его, в
совершенно иной ситуации.
Тогда во время варварского погрома разорению, разрушению, поджогам подверглись как раз наиболее опрятные
торговые помещения, принадлежавшие еврейским коммерсантам...).

После ликвидации чумной заразы фактически и исчез с лица

города тот патриархальный "Привоз”, каким он был большую
часть всего XIX столетия: из сохранившихся фотоснимков видно, что на Привозной площади стояли низкие
одноэтажные деревянные торговые ряды с навесами по фасаду, отдаленно напоминавшие каменные торговые
ряды Нового и Греческого
базаров, построенные по проекту Франческо Фраполли еще в первые десятилетия XIX века. И только городские
корпуса, тоже
деревянные, были несколько выше, но совершенно непрезентабельные, чисто утилитарные. Означенные строения
дополнялись многочисленными и разношерстными рундуками,
шалашами, навесами, балаганами, будками и проч.
Так, практически поневоле, открывалась новая страница
истории знаменитого базара, и в хрестоматийном 1913 году по
проекту авторитетного архитектора Ф.П. Нестурха (проектанта здания публичной библиотеки по ул. Херсонской)
построен изящный Фруктовый пассаж, венчающий “Привоз” со
стороны Преображенской.

автор: Олег Губарь

"А знаете ли Вы...?"

Что было время, когда в Одессе не только не существовало водопровода, но не было и тех "цистерн", каменные
вышки которых сохранились теперь еще в немногих старых домах. Население пользовалось водою из бивших в
разных балках ключей и фонтанов и из колодцев, которые жители рыли без всякой системы в разных частях
города. Рыли колодец, вода оказывалась солоноватою, колодец бросали, рыли другой и т.д.Кроме того, колодцы
эти составляли частную собственность владельцев усадеб, и население, не имевшее в Одессе домов,
переплачивало за воду большие деньги. Тогда администрацией города была образована специальная комиссия из
нескольких именитых граждан, для приведения в известность всех в Одессе частных колодцев и фонтанов и для
устройства "общественных колодцев". На самой середине Большой Арнаутской улицы зияло несколько таких
"общественных колодцев", откуда забирали воду бабы ведрами и знаменитые одесские водовозы. Чуть позже
появились уже кроме колодцев и цистерны. Цистерны эти давали роскошную воду, которою пользовались
зажиточные люди для столового питья и для самоваров. Некоторые домовладельцы,располагавшие на своих
домах большим протяжением железных крыш, получали в своих цистернах такое обилие дождевой воды, что
продавали ее ведрами и наживали на ней большие деньги (один домовладелец получил от дождевой воды свыше
6 тысяч рублей дохода в год)!

"ГАМБРИНУС": О РОЛИ ПИАРА, КУПРИНЕ И САШКЕ МУЗЫКАНТЕ

Едва ли найдется человек, не побывавший в одесском пивном ресторане «Гамбринус», который находится в
глубоком подвале на углу Дерибасовской и переулка Вице-адмирала Жукова (историческое название –
Колодезный переулок). Когда-то это здание занимала гостиница «Франция», а в подвале в середине 1920-х
располагался бар «Пивной колодец». Вот такая удивительная преемственность…

ИХ БЫЛО ТРОЕ
Сегодняшний, «Гамбринус», открывшийся в 1967 году, - третий по счету среди одесских пивных ресторанов с
таким названием, и каждый из этих трех заслуживает рассказа о себе. Впрочем, первый «Гамбринус»,
открывшийся в 1868 году на Греческой площади (тогда она называлась Александровской площадью)
просуществовал совсем недолго и ничем особо интересным себя не проявил. А вот «Гамбринус», появившийся в
1897 году, является, безусловно, самым «главным» среди своих «тесок».

НА ДЕРИБАСОВСКОЙ, 32 - УГОЛ ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ

Этот, самый извстный «Гамбринус» расположился в глухом подвале дома №32 по улице Дерибасовской, угол
Преображенской, с входом со стороны последней. В те времена дом принадлежал художнику Хлопонину. Кабачок
этот, который «держала» чета обрусевших немцев Гоппенфельд, сразу же получил огромную популярность. Он
был всегда, что называется, «до отказа» заполнен посетителями. Публика здесь собиралась весьма
разношерстная: молодые гуляки с Дерибасовской, биндюжники с Молдаванки, портовые грузчики, студенты из
находящегося неподалеку Новороссийского университета, матросы с заходивших в Одессу иностранных судов и,
конечно же, сверх всякой меры раскрашенные девицы не слишком тяжелого поведения разных возрастов …

Скрытый текст: 

РЕКЛАМА ТАКИ - ДВИГАТЕЛЬ

Безусловно, быстро растущей популярности «Гамбринуса» поспособствовал и очерк известного и уважаемого
одесской читающей публикой журналиста Лазаря Кармена в газете «Одесские новости» (февраль 1903 года) под
названием «На дне Одессы». Одна из глав очерка - «Волшебная скрипка» - была посвящена «Гамбринусу» и
человеку, сыгравшему решающую роль в бешеном ажиотаже вокруг этого питейного заведения. Известность же,
не боюсь этого слова, международную получил «Гамбринус» и то же главное действующее лицо в нем в 1907 году
– именно тогда в журнале «Современный мир» был напечатан рассказ Александра Ивановича Куприна под
коротким названием «Гамбринус». После этой публикации в «Гамбринусе» отбоя не было не только от любителей
доброго пива, но и от искателей экзотики. Но обо всем по порядку…
…В далеком XIII столетии почетного председателя гильдии брюссельских пивоваров герцога Иоанна I
провозгласили покровителем пивоварения. Со временем этот самый Ian Primus превратился в Гамбринуса. Его
ярко раскрашенный портрет украшал интерьер «нашего» пивного кабачка. Теперь послушаем А.И.Куприна: «С
каменных стен сочилась всегда белыми струйками подземная влага и сверкала в огне газовых рожков, которые
горели денно и нощно, потому что в пивной окон совсем не было. Вместо столов на полу были расставлены
тяжёлые дубовые бочки, вместо стульев – маленькие бочоночки. Направо от входа возвышалась небольшая
эстрада, а на ней стояло пианино. Здесь каждый вечер уже много лет подряд играл на скрипке для развлечения
гостей музыкант Сашка – кроткий еврей, весёлый, пьяный, плешивый человек с наружностью облезлой обезьяны,
неопределённых лет…»
Вот мы и добрались до квинтэссенции нашего повествования. Именно ради того, чтобы послушать этого кабацкого
скрипача и ломились самые разные люди по вечерам в глухой подвал на углу Дерибасовской и Преображенской.

КТО ОН, - САШКА-МУЗЫКАНТ?

Сашка-музыкант – это Александр (Шендель) Яковлевич Певзнер, выучившийся премудростям скрипичной игры у
клезмеров Могилевской губернии, откуда он был родом, приехавший в поисках работы в Одессу и поселившийся
на Молдаванке в одном из старых домов на Садиковской улице. Этот безусловно талантливый музыкант играл все,
из его скрипки каждый вечер лились украинские, русские, еврейские, молдавские, грузинские, итальянские,
греческие и еще Бог знает какие мелодии. Сашка удовлетворял любые вкусы. Oн был явным лидером в трио,
которое в течение долгих 12 лет составляли, помимо Певзнера, братья Вересковские - Игнат и Константин (баян и
фортепиано).
Интересная деталь: через несколько месяцев после опубликования рассказа об этом кабачке и его главном герое
Александр Иванович Куприн посетил «Гамбринус», расцеловал Сашку и подарил ему серебряный портсигар и
журнал с рассказом, снабдив последний трогательной надписью…
Александр Певзнер женился на красавице-вдове Голде Старинской, усыновив ее отпрыска Соломона, а вскоре она
родила ему сына Арона (Аркадия). Забегая вперед, отметим, что Аркадий оказался способнейшим исполнителем
степа и пользовался у одесской публики большим успехом. Соломон и Аркадий сражались на фронтах Великой
Отечественной войны, были награжены боевыми наградами. Соломон погиб в 1943 году, Аркадий вернулся с
войны с тяжелым ранением (пуля попала в легкое), от которого скончался в 1946 году.
Вернемся в бедствующую от голода и разрухи, наступивших в результате революции и гражданской войны, Одессу
1920 года, когда Певзнер, который уже шесть лет не играл в «Гамбринусе», вместе с группой таких же бедолаг
отправился в Волынскую губернию, чтобы поменять куяльницкую соль на что-нибудь съестное. Там он заразился
тифом, в полубредовом состоянии кое-как добрался до Одессы и был помещен в Еврейскую больницу. 24 июня
1920 в рубрике «Скончались» местной газеты «Известия» можно было прочесть: «…Александр Яковлевич Певзнер
(Сашка-скрипач из «Гамбринуса»), о чём извещают жена, дети и родственники. Вынос тела из Еврейской больницы
сегодня в час дня по советскому времени». Похоронная процессия, несмотря на суровое время, растянулась на
несколько кварталов: Сашку-скрипача в последний путь отправилась провожать вся Одесса…

ТРЕТИЙ "ГАМБРИНУС" ПЕРЕМЕСТИЛИ НА СТО МЕТРОВ

Прошло достаточно много времени, прежде чем началась жизнь 3-го, сегодняшнего, «Гамбринуса», с которого мы
и начали свой рассказ. Выбрано для него было совсем неплохое место - против Городского сада, т.е. с
определенной натяжкой можно утверждать, что знаменитый кабачок просто сместился по Дерибасовской на пару
сот метров.
По убранству этот «Гамбринус» мало отличается от своего «предка»: вместо столов и стульев – те же дубовые
бочки, большие и малые, отсутствие дневного света, потому что и этот подвал тоже не имеет окон, так же широко
улыбающийся раскрашенный покровитель пивоварения Ian Primus … А вот публика здесь собирается уже совсем
иная – модно одетая, с хорошими, случается, манерами…
Долгое время – 30, без малого, лет – играл в этом кабачке на скрипке совсем неплохой продолжатель творчества
легендарного Сашки – Осип Борисович Бровер. Он тоже с блеском исполнял любые мелодии по-прежнему
интернациональной Одессы, да еще, в придачу, и чисто одесские анекдоты рассказывал посещающим
«Гамбринус» иногородним гостям… Сейчас уже не работает – ушел на очень заслуженный отдых, а пришедшие
ему на смену музыканты стараются изо всех сил поддерживать славные традиции легендарного пивного
ресторана, который так и остался одним из брендов Города…
Наводняющие же Одессу туристы могут и сегодня увидеть легендарного Сашку-музыканта, только не живого, а
отлитого в бронзе, миниатюрного, установленного в Саду скульптур литературного музея. Может скульптура эта и
мало напоминает очень подвижного, всегда улыбавшегося Сашку, но разве в этом дело? Главное - память
осталась.

Анатолий Горбатюк

"А знаете ли Вы...?"

Ну конечно же Вы знаете известные строки А.С. Пушкина из поэмы "Евгений Онегин"

"Я жил тогда в Одессе пыльной...

Там долго ясны небеса,
Там хлопотливый торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там все Европой дышит, веет,
Все блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали. "

А вот кем был на самом деле тот самый "корсар Морали" и какие события отметили его в судьбе поэта - мы Вам
сейчас расскажем.
Этого загадочного человека знал весь город, но при этом не знал ни кто. Одни утверждали, что он родом из
Туниса, другие, что турок из Египта. Одни утверждали, что он шкипер на наемном судне, другие, что его владелец..
Итак... Гаэтано Морали, капитан брига "Элиз". курсировавшего с грузом пшена по маршруту Константинополь-
Одесса-Генуя. Он окутал себя таинственными слухами, самый безобидный из которых был о его несметных
богатствах, добытых пиратским промыслом. Всё, что он зарабатывал, он тут же проигрывал в карты. В городе
давно шептались, что Пушкина он «подцепил на крючок, ибо тот никому не позволяет платить по счёту, а
окаянному мавру этого только и надобно». Но Пушкин искренне и просто всё разъяснял:
"— Я люблю его, ибо чувствую, мой темнокожий дед когда-то встречался с его смуглыми предками. Вот и нам
судьба предрекла сойтись. Рожа у него корсарская, а душа ребёнка. Он мне по нраву."
По свидетельству современника Пушкина И.П.Липранди:
"Этот мавр, родом из Туниса, был капитаном, т. е. шкипером своего судна ".
Далее Липранди сообщает о взаимной симпатии Пушкина и Морали, описывает внешность последнего, упоминает
о том, что Морали "говорил несколько по-французски и очень хорошо по-итальянски. Липранди всячески
подчеркивает привязанность Пушкина к Морали, говорит, что поэт бывал весел лишь тогда, когда они находились
визави.
Морали нужны были высокие покровители в Одессе, и ими стали чета Воронцовых. Отсюда предположительно и
название его брига, в честь Елисаветы Ксаверьевны. А вот и сама история:

...Жаркое лето 1824 года, июль - последний из тринадцати одесских месяцев Пушкина.

"Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,
Тебя восторгами поздравить
И по хребтам твоим направить
Мой поэтический побег."

За этими строками поэт скрывал провал замысла о побеге, который так и остался только поэтическим. От чего
бежал поэт?
М.С. Воронцов с семьей и свитой отбыл в Крым 14 июня, а 24 июля он отправил предписание, касающееся
Пушкина, из Симферополя, на имя одесского градоначальника А.Д.Гурьева. 29 июля Гурьев получает это письмо,
вызывает Пушкина и тот подписывается под обязательством
"без замедления отправиться из Одессы к месту назначения в губернский город Псков"
Но несмотря на суровое предписание, Пушкин отбыл не в тот же день. И 29, и 30, и 31 июля он оставался еще в
Одессе. Эти три дня он провёл на том самом бриге "Элиз", готовом увести его в Европу, в компании своего друга
Морали.
А 24 июля судно покинуло Одессу. Пушкин не воспользовался предоставившейся возможностью побега, ведь в
этот день в Одессу - опередив семью! - вернулась Е.К.Воронцова.

(по материалам Олега Губаря "Пушкин в Одессе")

"Унесённые волной"

В начале прошлого века целая группа молодых писателей покинула Одессу-маму, чтобы подарить русской
литературе неповторимый одесский колорит.
Первым из этой плеяды дорогу на север проложил Валентин Катаев, бывший монархист и участник Первой
мировой, автор повести "Белеет парус одинокий". Вместе со своим товарищем Юрием Олешей он уехал в Москву.
За ними потянулись: брат Катаева Евгений (известный под псевдонимом Евгений Петров) и Илья Файнзильберг
(Илья Ильф), придумавшие Остапа Бендера, а потом Исаак Бабель (автор Конармии и Одесских рассказов) и
другие.

"Великий Валюн" : Жил - был один богемный повеса, любитель роскоши, гулянок и женщин, орденоносец,
который ко всем своим удачам имел еще одну — его не трогали власти. Человека этого звали Валентин Катаев.
Внук генерала и сын преподавателя епархиального училища, Катаев начал печатать свои стихи в одесских газетах с
13 лет. В них он воспевал царя и православие, разоблачал бунтарские козни «племени Иуды» (евреев), слал
привет Союзу русского народа.
Это много позже советский писатель Катаев будет едко обличать царскую власть и ее сторонников. А в юности он
сам был убежденным великодержавным шовинистом, поклонником монархии. В 1915 году, даже не окончив
гимназию, он добровольцем уехал на фронт Первой мировой, где за личное геройство получил два Георгиевских
креста и орден Св. Анны. Позже ему присвоили офицерское звание.
После случилась революция, кровавые волны которой моментально затопили Одессу. Настали бурные времена: в
1917-1920 годах власть в городе менялась 14 раз. Но Катаев смог выжить при всех режимах.
Он служил и в гетманской армии, и в войсках белогвардейцев, а осенью 1919-го на бронепоезде Новороссия
воевал против украинской армии Симона Петлюры под Вапняркой и Жмеринкой.
Когда в Одессу пришли красные, Катаев писал в анкетах, что служил в 1919-м командиром артбатареи Красной
армии, но чекисты оказались не столь доверчивыми и арестовали Катаева и его младшего брата Евгения в марте
1920-го за участие в подпольной белогвардейской организации. Они, мол, готовили восстание, чтобы помочь
генералу Врангелю захватить город. Полгода Катаев провел в камере, дожидаясь расстрела. Но сгинуть в подвалах
одесского ЧК ему было не суждено: в Одессу с инспекцией приехал столичный чекист, помнивший Катаева как
большевистского агитатора. Он вытащил писателя из застенков.
Освободили Катаева в сентябре 1920-го, вышел из тюрьмы и Евгений. И под конец года Валентин вместе с другом,
писателем Олешей, бежит из Одессы в Харьков. Будущий автор «Трех толстяков» тоже оправданно боялся ЧК: его
родители уехали в Польшу, и он мог легко сойти за польского шпиона.

В Харькове ни «Валюн» Катаев, ни Олеша не задержались: в городе царил голод и чекистский террор. Оба
одессита вскорости махнули в Москву, вслед за своим другом Владимиром Нарбутом, бывшим шефом одесского
РОСТА.
За Катаевым и Олешей потянулись и другие одесситы. В 1923-м в Москву из Одессы переселяются Евгений Катаев
и Файнзильберг, а потом Бабель, Лев Славин, Семен Гехт .
А в 1925 году в столице появляется еще один очень яркий персонаж — Александр Козачинский, будущий автор
повести "Зеленый фургон" большой друг и гимназический товарищ Евгения Катаева.
Именно младший Катаев, который после освобождения из тюрьмы ЧК работал инспектором одесского уголовного
розыска, а потом — милиционером в немецкой колонии Монгейм, что в 30 км от Одессы, и послужил прототипом
главного героя Зеленого фургона. К слову, Козачинский в этой повести вывел и себя — в образе конокрада
Красавчика.
Одним из последних из Одессы «эмигрировал» поэт Эдуард Багрицкий (Дзюбин) — еще один яркий литератор и
не менее веселый человек, чем Катаевы или Козачинский.
Багрицкий, выходец из религиозной еврейской семьи, хотел стать пиратом и контрабандистом, но в 1917-м
поступил в одесскую милицию, а в Гражданскую войну, как и Бабель, служил в частях Красной армии. В 1923 году,
во время переписи населения, весельчак Багрицкий заявил переписчику, что он — канатоходец!

Судьбы всех участников одесской компании, переехавшей в Москву, сложились по-разному, но веселого в их
дальнейших жизненных историях было мало. Трое из них рано умерли от хронических болезней (Багрицкий в 1934
году, Файнзильберг — в 1937-м, а Козачинский — в 1943-м). Бабель мог остаться во Франции (где жила его супруга
и куда он трижды ездил), но он выбрал Советскую Россию, которая сполна ему за это отплатила: в 1939 году его
арестовали как террориста и шпиона, а в самом начале 1940-го — расстреляли. Олешу с 1936 года перестали
печатать, он умер в бедности в 1960-м. Евгений Катаев погиб на фронте в 1942 году.
И лишь заводила всей этой компании, Валентин Катаев, став классиком советской литературы, основав
популярный журнал Юность, прожил 90 лет и умер в 1986 году.
Но почти все эти люди продолжают жить в одном человеке, правда, не реальном, а придуманном Ильфом и
Петровым, — в Остапе Бендере. В этом искрометном образе сплелись личные впечатления авторов и жизненные
коллизии «Валюна» Катаева, «Красавчика» Козачинского и «канатоходца» Багрицкого.

1 ноября 1872 года на углу Екатерининской и Ланжероновской уроженец Швейцарии Яков Фанкони открыл кафе
«Фанкони».

Уроженец Швейцарии Я. Фанкони, понаторевший в кондитерском мастерстве за шестнадцать лет обучения в

Варшаве, открыл свое кафе 1 ноября 1872 года в одноэтажном домике под черепицей на углу Екатерининской и
Ланжероновской улиц. Со временем разросшееся «заведение» прихватило еще часть помещений соседнего по
Екатерининской улице дома, а с 1913 года помещалось в только что выстроенном на этом месте по проекту
архитектора Ю. Дмитренко четырехэтажном здании, в котором потом много лет располагалось агентство
Аэрофлота. К тому времени Я. Фанкони и поступивший к нему компаньоном его брат Д. Фанкони уже умерли, а
кафе отошло к их родственнику Ф. Скведеру. Новый владелец предприимчиво сохранил прежнее название, так как
кафе Фанкони преотлично зарекомендовало себя. Известность его была настолько широкой, что оно попало даже
в одно из произведений одесского городского фольклора – песенку о некоем маркёре, «о чей хребет сломали кий
в кафе Фанкони». К услугам посетителей тут были несколько залов, летняя веранда, бильярдная, так называемый
дамский салон, предлагали русские и иностранные газеты и журналы. Расположенное в центре города, в гуще
коммерческой жизни кафе превратили в свою «штаб-квартиру» биржевые игроки мелкого пошиба, маклеры,
«бурженники и лапетутники, – как не без юмора отметил А.И. Куприн в рассказе «Белая акация», – две загадочные
профессии, известные только в Одессе». Но потом казавшийся вечным цикл «чашка кофе – купля – легкий скандал
– порция мороженого – мелкий обман – продажа – чашка кофе и все сначала» нарушили, а саму жизнь кафе
подчинили себе грянувшие события....

В марте 1917 года в кафе Фанкони, был устроен… «оригинальный» аукцион, на котором былипроданны оковы
Котовского,для сбора денег на подарки солдатам Временного правительства». Одесситка, купившая ручные
кандалы в кафе Фанкони, в 1925 году, когда хоронили Котовского, испросила разрешения возложить их на гроб
комбрига. Незадолго до Январского восстания, к концу 1917 года, когда барометр политических событий уже
устойчиво показывал бурю,кафе Фанкони затихло. К этому времени относится описание кафе в романе Валентина
Катаева «Зимний ветер»:
«Петя толкнул вращающуюся дверь и… очутился в знаменитом кафе. Петя был разочарован. Вместо шика и блеска
он увидел почти пустой, запущенный зал с диванчиками, столиками и дубовыми панелями, до бесконечности
умноженными большими стенными зеркалами…».
В период австро-немецкой оккупации в 1918 году «город угрюмо затаился и погас, – рассказывал П. Северов в
повести «Сергей Линде», – только в кафе Фанкони, где гуляли немецкие офицеры, гремела музыка и горели огни.
В кафе было весело, как в праздник на кладбище».

Последовавшая за австро-немецкой оккупацией французская интервенция подорвала надежды завсегдатаев кафе.

Наблюдавший все это А. Толстой позже отметит в повести «Похождения Невзорова, или Ибикус», что «в городе и у
Фанкони торговали одними только накладными… На лицах у дельцов было одно и то же выражение – смесь
окончательного недоверия ко всякому жизненному явлению, будь то французский броненосец или накладная на
вагон волоцких орехов».

Во время деникинщины, по свидетельству К. Паустовского, при котором отзвучали последние аккорды

гражданской войны в Одессе: «Лапетутники только горько вздыхали, – кончилась патриархальная жизнь, когда у
Фанкони целый месяц переходила из рук в руки… одна и та же затертая железнодорожная накладная на вагон
лимонной кислоты в Архангельске», – писал он в повести «Начало неведомого века»

А вскоре кончилось и само кафе: в феврале 1920 года здесь открыли «Клуб военморов имени Шмидта», что и имел
в виду В. Нарбут, когда в стихотворении «7 февраля 1920 года» писал о том, как «широким военморам у Фанкони
артелью раздувают самовар». Вслед за этим в помещении кафе был «культурный клуб моряков», а потом
ресторан, именовавшийся по старинке «Кафе Фанкони». После ресторана тут располагалась столовая, под стенами
которой мельтешили «пикейные жилеты», благодаря Илье Ильфу и Евгению Петрову давно ставшие фигурами
совершенно нарицательными. Столовую опять сменил ресторан, который в обиходе продолжали именовать по-
старому - ФАНКОНИ...

Ростислав Александров

- Текст из старой книжки, но с любопытным дополнением )))

БЛАГОВОСПИТАННЫЕ КОРОВЫ

«По Дерибасовской прогуливаются постепенно...». Еще бы. Надо же и себя показать, и на людей посмотреть. Кто
стал бы бегать по променадному тракту. Разве что... эти: «Вчера из Городской больницы ухитрились совершить
побег три женщины с люэсом, которые, впрочем, вскоре были задержаны полицией Александровского участка»
(«Одесский вестник», 1877). А так все тут чинно, благородно, и даже самые жаркие споры оканчиваются здесь
«торжественными драками» (1882 г.).

Изысканные газетные утки о нанесении в этой обители добродетели тяжких телесных повреждений обычно
завершались опровержениями следующего рода: «В № 202 «Одесского Листка Объявлений» напечатано, что
октябрьская сессия одесского окружного суда обещает быть интересной по некоторым делам. В том числе, по
делу дворянина Каминского, обвиняемого в убийстве своей жены, и другим делам. Убитая жена Каминского,
именно я, нахожусь в живых и пользуюсь отличным здоровьем...» ( 1876). История для Одессы, прямо скажем,
тривиальная. Вот, например, оригинальный документ, выписанный чиновником на Кривой Балке: «Сей билет
выдан мещанину Зелинскому на предание земли собственного его мертвого тела» (1883).

Барышням комильфо в одиночку по Дерибасовской бродить воспрещалось категорически. Когда некая

сердобольная маменька принялась убеждать в этом свою дочурку, «гимназистку седьмого класса», та
благоразумно объяснила ей, что добродетель, конечно, ценят, но оплачивают все-таки пороки ( 1887).

Здесь уместно припомнить также один из курьезных сюжетов, связанных с примечательной во всех отношениях
личностью генерал-губернатора графа А. Г. Строганова. Поскольку одесские улицы никак не могли замостить,
полночные прохожие, случалось, по колено проваливались в грязь. И вот тогда светские остряки надумали
оповестить об этом сурового губернатора устами светской львицы, госпожи Ческини, к которой Строганов был
неравнодушен. На каком-то крутом журфиксе она и пожаловалась ему, что ночью невозможно ходить даже по
тротуарам. «Порядочные женщины по ночам сидят дома», — ответствовал на это галантный кавалер.
Впрочем, и этот эпизод поведенчески абсолютно типичен для одессита. Так, однажды в городской управе
провалился потолок, «и чуть не раздавил голову одной из служащих в управе девицы Т.». Когда весть о печальном
происшествии дошла до чинов этого учреждения, один из них примчался на место и, «окинув оком груды
штукатурки, легко вздохнул и произнес: «Ну, благодарение Богу, мебель осталась неповрежденной!» (1875).

Продолжим нашу прогулку. По четной стороне Дерибасовской, меж Гаванной и Преображенской, как известно,
дефилировали «погибшие, но милые создания», а по почетной нечетной — остальные создания, которых
караулили прилипчивые светские «саврасы». И вот как-то раз одна милая особа заявляет своей подруге: «Знаешь,
а нравы у нас все же меняются к лучшему. Лет двадцать назад мне там просто проходу не было. А теперь можно
спокойно бродить по улице — никто не пристает!» (1887).

Другое дело, что даже на Дерибасовской не было отбоя от собак, лошадей и прочей живности. Дошло до того, что
городская управа сначала провела перепись лошадей (1876), а затем «перепись собакам и их владельцам» (1883).
Все это не помешало, однако, одному каскадеру совершить забавнейший трюк: «В субботу, 21-го августа, в
фотографической мастерской г-на Чеховского был произведен снимок с казацкой лошади, которая за своим
хозяином взобралась в мастерскую г-на Чеховского, находящуюся, как известно, на третьем этаже» (1882).

А между тем далеко не все братья меньшие удостоились увековечения. В одном колбасном заведении, скажем,
однажды обнаружили «кадку, наполненную мясом несчастливых Амишек и Трезорок» (1875). Вероятно, именно
по этой причине барон Дельвиг написал в свое время оду «На смерть собачки Амики».

Но вернемся к нашим... коровам. Они, представьте себе, тоже привольно бродили по Дерибасовской в больших
количествах. Забредали во дворы близ здания гауптвахты (где ныне «Аптека Гаевского»), гостиницы «Франция»
(где бар «Гамбринус») и на Соборную площадь (1866). «Одесские коровы кротки и благовоспитанны», —
резюмирует по этому поводу репортер (1882). Поистине ничего не нарушало покой нашего патриархального
Удоева. Разве что, прочтешь по утру в приказе городского полицмейстера: «Разыскиваются: 1. Актер Вильде,
обвиненный в нарушении тишины. 2. Хозяин к найденному дворником Боховским большому женскому старому
платку верблюжьего цвета, в двух местах шитью порванному. 3. Хозяин бродившей по Греческой улице корове. 4.
Хозяин к найденным панталонам из рябоватого трико» (1883).

И вот буквально вчера натыкаюсь на архивное дело 1878 года, в котором речь идет о заказанных
муниципалитетом специальных металлических опознавательных знаках для одесских коров в количестве 1.200
штук!

Олег Губарь

__________________