Приказная система Московского государства

Историография
Существующие на настоящий момент основные мнения о том, что следует считать
зародышем приказного строя государственного управления, впервые прозвучали ещё в
XIX столетии. В частности, версия о происхождении приказной системы из дворцовых
учреждений, а точнее – из ведомств дворецкого и казначея, была высказана в 1869 г.
Хлебниковым. Соловьёв, а вслед за ним Беляев были склонны связывать
возникновение приказов с деятельностью Боярской думы, от которой они стали
отделяться при Иване IV. Ключевский попытался примирить между собой две
вышеназванные гипотезы: генетически связывая приказы с прежними дворцово-
вотчинными учреждениями, он считал их обосновавшимися от Боярской думы
канцеляриями. Эта схема была принята и развита Лихачёвым, по мнению которого
приказная система выросла из личной великокняжеской и думской канцелярий,
вследствие чего “контора вотчинника заменилась рядом учреждений с
государственным оттенком”. Эта теория была поддержана также Платоновым, по
мнению которого приказы “превратили частно-хозяйственный строй удела в
известную систему государственной администрации”.
Идея преемственности государственного устройства Московского царства с
образцами управленческих структур удельной эпохи была принята, однако, далеко не
всеми учёными. Милюков, например, как и его оппоненты сравнивавший систему
государственного управления княжества с жилой постройкой, высказал, тем не менее,
мысль о полном разрыве с традицией государственного управления удельной эпохи.
Зимин в опубликованной в 1954 г. статье высказал мысль о том, что зародышем
приказов XVI в. стала великокняжеская Казна. В более поздних работах
исследователь, учитывая критические замечания своих оппонентов, оговаривал факт
участия в генезисе приказных учреждений также Боярской думы и дворцовых
учреждений. Полемизировавший с Зиминым Леонтьев, корни приказной системы
видел в “дворцовых” учреждениях, отдавая приоритет, однако, не Казне а Большому
дворцу.
Вскоре, однако, версия о дворцово-вотчинном происхождении приказной системы
управления была практически запрещена, причём по далёким от науки
идеологическим соображениям.
Чернов выступил с резкой критикой “вотчинной теории”, определённой им как
“антинаучной” предложив вместо неё руководствоваться марксистско-ленинским
учением о классовой природе государства и государственных органов. Отказавшись
производить приказы от Казны или Дворца, Чернов, тем не менее не нашёл иных
основ для формирования приказов, кроме личных поручений великого князя всё тем
же представителям дворцовой администрации. Лишь на исходе XX столетия вопрос о
происхождении приказной системы управления был вновь поднят в исследовании
Алексеева. Учёным был высказан важный тезис об отсутствии для средневековья
чётких границ между государственными и придворными ведомствами. Колыбелью
приказной системы, по его мнению, стала великокняжеская канцелярия, роль которой
выполняла Казна.

Обзор
Ядром из которого постепенно выросла приказная система государственного
управления Московского царства, стали учреждения, ведавшие первоначально
личным хозяйством и владениями великого князя московского – Дворец и Казна.
Первоначально эти два ведомства выполняли практически все функции как
вотчинного, таки общегосударственного управления. В первой половине XVI в. они
были основным образцом для формирования иных органов власти, получивших в
отечественной историографии название “областных дворцов”. Областные дворцы
принимали на себя весь круг административных вопросов на территориях бывших
уделов аналогично тому, как Большой дворец ведал всеми вопросами на землях,
подведомственных непосредственно московскому князю (царю).
Ликвидацию областных дворцов обыкновенно связывают с реформами “Избранной
рады”, указывая на исчезновение упоминаний об областных дворцах в 50-е гг. XVI в. и
связывая их уничтожение с переходом к приказному (ведомственному) способу
управления. Подобная картина, однако, представляется упрощённой.
Приказной строй к концу 40-х гг. XVI в. уже вполне вызрел в недрах прежней
административной системы, поэтому середину XVI в. следует считать не временем
возникновения приказной системы, а началом нового этапа в её эволюции.
Начиная с 1574 г. в документах встречаются упоминания о дворовых приказах,
которые были созданы для управления особым московским уделом Ивана
Васильевича и функционировали параллельно общегосударственным приказным
учреждениям. К их числу относятся дворовые Разрядный, Поместный, Ямской,
Судный приказы, Большой приход и, по всей вероятности, приказы Конюшенный и
Большого дворца. После смерти Ивана Грозного его особый двор был расформирован,
и дворовые приказы были упразднены. В итоге к финалу правления Ивана IV приказы
оформились в виде системы, включающей в себя порядка полутора десятков
самостоятельных учреждений: Большого дворца, Казённого, Разрядного, Посольского,
Поместного, Большого прихода, Казанского дворца, Разбойного, Стрелецкого,
Пушкарского, Земского, Владимирского судного, Холопьего суда, Челобитного,
Конюшенного и Ямского (такие дворцовые ведомства, как Оружейная, Постельная и
Аптекарская палаты статус самостоятельных ведомств получили намного позднее).
Параллельно формированию системы государственных приказов шло и становление
административных структур, обслуживавших владения и хозяйство главы Русской
православной церкви. Уже во второй половине XV в. мы обнаруживаем первые
упоминания о митрополичьих Дворце и Казне, где, как и у великих и удельных князей,
служили свои дьяки и подьячие и велось собственное делопроизводство. К середине
XVI в. относится первое упоминание о митрополичьих приказах, а к моменту
принятия главой церкви чина патриарха эти приказы приобрели ту трёхчастную
структуру (Патриаршие Разрядные, Дворцовые и Казённый приказы), которая
просуществовала вплоть до конца XVII столетия.
Качественно новый этап в эволюции приказного строя пришёлся на конец XVI –
начало XVII в., т.е. на отрезок времени, совпавший со временем правления и
царствования Бориса Годунова. К годам его правления относятся первые известные
нам упоминания Иноземского судного и Дмитровского судного приказов. Однако
наиболее важное значение имело оформление на рубеже XVI-XVII вв. системы
четвертных приказов – учреждений, имевших преимущественно фискальные функции.
До конца XVI в. четвертные приказы как особые, самостоятельные ведомства не
существовали. Сбор “кормленого окупа” с посадского люда городов и неслужилого
населения уездов поручался не учреждению, а “кормленому” или четвертному дьяку,
который ведал в финансовом отношении определённые территории силами того
приказа, которым в тот момент руководил.
В эпоху Смуты, помимо ведомств, образовавшихся в царствование Ивана Грозного,
её составляли Иноземский (Панский), судные Московский, Рязанский, Дмитровский
приказы, Новый Земский двор, а также пять приказов-четвертей – Новгородская,
Владимирская, Галицкая, Костромская и Устюжская. События Смутного времени не
принесли с собой серьёзных трансформаций приказного строя: к моменту её
завершения, к 1619 г., были упразднены Рязанский и Дмитровский судные приказы и
Новый Земский двор. На заключительном этапе Смутного времени центральная
административная система была дополнена Казачьим и Кабацким приказами, что
было продиктовано поиском новых способов пополнения казны привлечением на
службу чрезвычайно увеличивавшуюся в начале XVII в. социальную группу – вольное
казачество. В Смутное время впервые создаются временные приказы для решения
экстраординарных дел (приказные комиссии для сыска царской казны, приказ Сбора
казачьих кормов и приказ Сбора пятинных и запросных денег).
Период царствования Михаила Фёдоровича, пришедшийся на время по завершении
Смуты, не был богат на создание новых приказных учреждений. В 1622 г. на базе
Казённого приказа был учреждён приказ Большое казны, а в 1637 г. из состава
Казанского дворца был выделен Сибирский приказ. В 1643 г. был ликвидирован
Казачий приказ, круг дел которого был передан Челобитному приказу.
При Михаиле Романове становится заметной тенденция к объединению нескольких
приказов под руководством одного лица. Так, фактический глава правительства
боярин князь Иван Борисович Черкасский стоял одновременно во главе Стрелецкого,
Иноземского, Аптекарского и приказа Большой казны. Его преемник, боярин Фёдор
Иванович Шереметев, помимо перечисленных приказов, был руководителем Новой
чети (Кабацкого приказа).
При наследнике царя Михаила, Алексее Михайловиче, постоянно действовавших
приказов также было создано немного. В 1649 г. система военно-сословных приказов
дополняется Рейтарским приказом; в том же году был создан Монастырский приказ.
Ещё больше углубилась тенденция, намеченная в предыдущее царствования: за время
правления Алексея Михайловича обнаруживаются упоминания о семи в разное время
работавших Сыскных приказах и более полутора десятка других недолговечных
приказных учреждений, зачастую не имевших к тому же самостоятельного статуса. В
год смерти Алексея Михайловича в Москве одновременно функционировало 30
постоянных приказов, но вместе с временными приказами их число увеличивалось в
полтора раза.
Тенденция к соподчинению нескольких приказов одному лицу, наметившаяся в
первой половине XVII в., становится ещё более заметной. Так, царский тесть боярин
Илья Данилович Милославский руководил одновременно приказами Большой казны,
Большого прихода, Казённым, Аптекарским, Стрелецким, Иноземным, Рейтарским,
Счётным и Ствольным, т.е. едва ли не четвертью действовавших тогда приказных
ведомств.
В период правления Фёдора Алексеевича и регентства царевны Софьи были
сделаны более решительные шаги по реформированию приказной системы. Вскоре
после смерти царя Алексея были упразднены созданные им приказы Монастырский и
Тайных дел, Челобитный приказ. Владимирскую, Галицкую и Новгородскую четверти
в 1677 г. подчинили руководству приказа Большой казны, а спустя полгода передали
их под управление судей Посольского приказа. Кабацкий приказ, также переданный в
ведение приказа Большой казны, так и остался подразделением этого приказа. Дела
ликвидированного в 1680 г. Большого прихода также были переданы в Большую
казну. Ранее, в 1678 г., Пушкарский приказ был включён в состав Рейтарского, но в
1682 г. восстановлен. На два года, в 1681-1683 гг., прерывал свою работу приказ
Холопьего суда, а в 1685 г. были объединены Владимирский и Московский судные
приказы. После этого попытки реформировать приказную систему были надолго
прекращены. По состоянию на 1693/94 г. приказная система включала в себя 24
самостоятельных приказа (ещё 14 были подчинены им): Разрядный, Посольский (с
подчинёнными ему Великороссийским, Малороссийским, Смоленским и
Новгородской, Владимирской, Галицкой и Устюжской четями), Поместный, Большой
казны (с приказом Большого прихода и Новой четью), Казённый, Иноземский (вместе
с Рейтарским), Стрелецкий (с Костромской четью), Пушкарский, Большого дворца,
Казанского дворца, Сибирский, судные Владимирский, Московский и Дворцовый,
Холопьего суда, Земский, Сыскной (ранее – Разбойный), Конюшенный, Ямской,
Печатный (с приказом Денежного сбора), Аптекарский, Оружейная палата (с
подчинёнными ей палатами Золотой и Серебряной), Каменный, Постельничий.
Картина оставалась примерно такой же к моменту, когда Пётр I притупил к
радикальному реформированию приказного строя.
Адекватному росту численности приказных учреждений было и увеличение административных
штатов столичных приказов. С 35 в 1572 г. их количество к концу XVII в. достигло 100 человек. В
существенном увеличение численности приказных дьяков нередко усматривают рост бюрократизма,
что, в свою очередь, становится аргументов в пользу слома приказной системы в ходе петровских
преобразований.
 Аптекарский приказ
Центральное государственное ведомство (первоначально – дворцовое), ведавшее
медицинским обслуживанием членов царской семьи, двора, думных и московских
чинов, армии, лиц подчинённых дворцовым приказам, иноземцев. Осуществлял
борьбу с эпидемиями, проводил медицинскую экспертизу годности дворян к службе, а
также и судебную. Ведал приёмом на службу и назначением в армию аптекарей и
врачей, организацией аптек. Первые упоминания о приказе относятся к 1593/94 г. Во
главе приказа обычно стояли особо доверенные лица или родственники царской семьи
(Бельский, Годунов, Черкасский, Морозов, Милославский, Матвеев). В начале XVII в.
приказ находился в ведении дворцовых служб, и его делопроизводство обслуживалось
лишь одним подьячим. Только с середины XVII в., сначала эпизодически, во главе
Аптекарского приказа появляются дьяки; стало расти и количество подьячих (в 1670-
80-е гг. их было одновременно 5 человек). В штате приказа (к 1680-м гг. – около 100
чел.) помимо администрации состояли русские и иностранные доктора, лекари,
хирурги-костоправы, аптекари, алхимисты (изготовители лекарств), травники,
цирюльники, переводчики, иконописцы, садовники и огородники. К концу XVII в.
приказу были подчинены 2 аптеки с аптекарскими огородами и лабораториями в
Москве (на Красной площади и в районе ул. Воздвиженки), где, помимо лекарств,
изготовляли краски, кислоты и другие материалы для мастерских Оружейной палаты и
Пушкарского приказа; имелась также мастерская аптечной посуды. Аптекарский
приказ финансировал обучение в европейских университетах медицинских кадров для
России.
В 1674 г. Аптекарский приказ был объединён с существовавшей некоторое время
самостоятельно Новой аптекой (Приказ новой аптеки); с 1706 г. именовался также
Главной аптекой, с 1714 г. – Канцелярией Главной аптеки, затем – Аптекарской
канцелярией. Указом от 14 августа 1721 г. делами Аптекарского приказа ведала
Медицинская канцелярия.