№ 18

2022

Главный редактор
С. В. Пахомов

Составитель и выпускаю-
щий редактор
С. В. Пахомов

Редакционная
коллегия
Д. Д. Гальцин
Е. Л. Кузьмишин
П. Д. Ленков
Б. Менцель
 СОДЕРЖАНИЕ

ИССЛЕДОВАНИЯ

Двинянинова А. Р. Ранние свидетельства применения европейских

игральных карт в магическом и мантическом искусстве ……………….. 3
Диланян К. А. Вселенная Иоганна Кеплера в зеркале архитектуры:
космология, теология и утопия замка Эггенберг в Граце .......................... 19
Кузьмишин Е. Л. Исторический контекст развития символики ил-
люминатов ...................................................................................................... 44
Хомков Д. С. Боги, люди, кошки: «Кошачий культ» как феномен со-
временного кеметизма в России.................................................................... 55
Цыкунов И. В. Телепатическая одиссея Карла Николаева …………. 64
Розов В. А. Пространственная концептуализация вербальных пси-
хотехник на примере исламского зикра и восточнохристианской «умной
молитвы» ........................................................................................................ 79

РЕЦЕНЗИИ

Нутрихин Р. В. Рецензия на книгу: Лев Жегин: мистика искус-

ства / автор-составитель В. Калмыкова. – М.: Русский импульс, 2020.
– 224 с., илл. ……………………………………………………………….. 90

Авторы и переводчики / Authors and interpreters …………………… 100

110
Информация ………………………………………………………...... 102
Information (in English) ……………………………………………...... 103
Contents (in English) …………………………………………………... 104

2
 ИССЛЕДОВАНИЯ

А. Р. Двинянинова

РАННИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ПРИМЕНЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ ИГ-

РАЛЬНЫХ КАРТ В МАГИЧЕСКОМ И МАНТИЧЕСКОМ ИСКУССТВЕ

Аннотация. Ранние магические и мантические практики с европейскими игральными

картами представляют особый интерес для исследователей эзотеризма по причине их неод-
нородности, зависимости от социальной иерархии, культурного обмена и христианского ми-
ровоззрения. В данной статье разбираются письменные источники и устные показания
участников инквизиционных процессов над ведьмами, в которых упоминаются игральные
карты и методы работы с ними. Кроме того, рассматриваются основные действующие лица
ведьмовских заклинаний, базовые представления о символике карт, связь фигурных карт с
историческими и легендарными персонажами. В заключении приводится краткий сравни-
тельный анализ современных карточных практик формата нью-эйдж и разобранных в статье
ведьмовских испанских практик с целью выявления сходств и различий между ними.
Ключевые слова: картомантия, таро, игральные карты, заклинание таро, инквизиция,
Пико делла Мирандола, Маргарита де Борха, Эмилия Катена, Мария де Асеведо, Антония
Мехия де Акоста, святая Марта, хромой черт, нью-эйдж, соборное колдовство.

A. R. Dvinyaninova

Early evidences of use of European playing cards in magical and mantic art

Summary. Early magical and mantic practices with European playing cards are of particular
interest to researchers of esotericism because of their heterogeneity, dependence on social hierar-
chy, cultural exchange and Christian worldview. This article reviews written sources and oral evi-
dence of the participants of the inquisition’s witch trials in which playing cards and methods of
working with them are mentioned. In addition, the main characters in witches’ spells, the basic
notions of card symbolism, and the relationship of court cards to historical and legendary charac-
ters are examined. The article concludes with a brief comparative analysis of modern New Age
card practices and the Spanish witchcraft practices discussed in the article in order to identify the
similarities and differences between them.
Keywords. Tarot, сartomancy, naypes, Inquisition, Margaríta de Borja, Steele Sermon, Le
Sorti, Juego de naypes, María González, Emilia Catena, María de Acevedo, Antonia Mexia de
Acosta, Santa Marta, diablo cojuelo, sortilegio de la toca, lo scongiuro del Tarrocco.

© А. Р. Двинянинова
3
 Введение

На сегодняшний день сведения относи-

тельно применения европейских игральных
карт в роли жребия или магического пред-
мета, а также в качестве объекта для медита-
ции в ранней карточной истории достаточно
скудны. В данном случае важно установить
хронологические рамки: ранняя карточная
история здесь – это период от начала появле-
ния европейских игральных карт (XIV в.) до
рождения оккультных систем таро (середина
XVIII в.). Подавляющее большинство ранних
сведений происходит из Испании XVI–XVII вв.
На их основании мы можем выделить не-
сколько подходов к ранней магической и ман-
тической карточной практике в Европе, ее
трансформацию с течением времени, а также установить некоторую общность
с современными карточными практиками нью-эйджа.

Терминология

Под термином «медитация» (лат. meditatio) в данном исследовании подра-

зумевается размышление, умственное сосредоточение на вещественном
объекте или мысленном образе религиозного значения с целью установления
более глубокой духовной связи с ним. Под «магией» (др.-греч. μαγεία) понима-
ется совершение ритуальных действий, основанных на вере в способность че-
ловека, наделенного особой духовной силой, влиять на окружающий мир.
«Мантика» (др.-греч. μαντική) здесь обозначает искусство узнавания прошлого,
настоящего и будущего, осуществляемое посредством обращения к духовным
силам, а производное слово «картомантия» – гадание на картах. Слово «карто-
мантия» часто употребляется в контекстуальной связке с наследием Эттейлы1,
однако последний намеренно ввел иной термин – «картономантия», который
еще при жизни Эттейлы упростился до «картомантии», теряя изначально вло-
женный в него смысл2. Зонтичное понятие «нью-эйдж» в данной статье опре-

1
Жан-Батист Альетт (псевдоним Эттейла, 1738–1791) – французский оккультист и
таролог, разработавший первую оккультную колоду таро, а также популяризировавший ис-
следование таро с точки зрения египетской символики. На картомантических разработках
Эттейлы основывается трактовка символических значений карт таро другого оккультиста,
члена Герметического ордена «Золотая Заря» Артура Эдварда Уэйта.
2
Под «картономантией» Эттейла подразумевал то, что иероглифы первоначально
изображались на картонках, прежде чем стали картами таро. См.: Костенко А. Введение в
Таро Эттейлы: труды, традиция, темы. С. 26–27.
4
деляет тип мировоззренческих установок, основанных прежде всего на син-
тезе восточных учений с западным оккультизмом, холизме, трансперсональ-
ном всеединстве, предвкушении глобального изменения человеческого бытия,
а также на представлении о божественной природе человека и его неограни-
ченных возможностях. В статье также употребляется такое понятие, как «со-
борное колдовство», обозначающее осуществление магической работы в
церкви и обращение к антиподам христианских святых.

Поиски смысла

На ранних этапах развития карточных игр в Европе предпринимался ряд

попыток установления подлинного смысла изобретения игральных карт, а
также выстраивались разнообразные ассоциации с мастями и рисунками карт,
вероятно, повлиявшие на восприятие карточных игр следующими поколени-
ями. Нередко игра в карты осуждалась категорично настроенными христиан-
скими авторами за несоответствие христианской морали. Азартная игра счита-
лась противлением божественному провидению, ведь игроки полагались на
удачу, а значит, были уязвимы для нечистой силы. В 1423 г. карты наравне с
игральными костями были предметом знаменитой проповеди святого Бернар-
дина Сиенского в Болонье: он призывал к добровольной бедности, бичевал
колдовство, карточные игры, алчность и интриги. В 1452 г. Иоанн Капистран,
ученик Бернардина, в Нюрнберге подстрекал толпу к сожжению предметов,
использовавшихся в азартных играх, в том числе карточных наборов, избавляя
людей от соблазнов и невежества1.
Век спустя в трактате «Святой Дух – наместник Христа на земле» (1577)2
бристольский проповедник Джон Нортбрук утверждал, что игральные карты
есть ничто иное, как изображение языческих богов: «Игра в карты – это изоб-
ретение Дьявола, которая, по его разумению, могла бы облегчить распростра-
нение идолопоклонства среди людей. В старину короли и придворные карты,
используемые нами сейчас, служили изображениями идолов и ложных богов,
которые с тех пор, как они стали казаться христианскими, превратились в
Карла Великого, Ланселота, Гектора и тому подобные имена, ибо они, казалось
бы, не подражают в этом своему идолопоклонству, и все же сохраняют саму
игру, само изобретение Сатаны, Дьявола, и тем самым скрывают это зло под
личиной таких ярких имен»3.

1
Харгрейв К. История игральных карт. С. 129.
2
«Spiritus est vicarius Christi in terra» (лат.). Под этим общим названием, начиная с
1571 г., протестантский священник Джон Нортбрук (? – 1589) опубликовал серию антика-
толических трактатов. Интересующий нас в данной статье трактат имеет следующий под-
заголовок: «Трактат, в котором игра в кости, танцы, суетные пьесы, интерлюдии и другое
праздное времяпрепровождение, обычное для дня субботнего, опровергаются силой слова
Божиего и древних авторов».
3
Northbrooke J. Spiritus est vicarius Christi in terra. P. 111. См. также: Benham W. G.
Playing cards: history of the pack and explanations of its many secrets. P. 26–27.
5
 Таким образом, игральные карты осмысливались как искажение христи-
анской символики, насмешка над Богом, особый инструмент для проявления
злых сил и нечистых помыслов. В одном из самых ранних источников, в кото-
ром упоминаются стандартные козыри таро (старшие арканы), под названием
«Проповеди об игре с другими»1 проводятся аналогии между итало-испан-
скими мастями и негативными последствиями азартных игр: монеты – финан-
совая несостоятельность, чаши – бедность, палки – иссякание благодати, мечи
– краткость жизни. Изначальное название козырей таро – «триумфы», – интер-
претируется в произведении как торжество (лат. triumphus) дьявола над заблуд-
шими душами, а двадцать один козырь (за исключением Дурака, которому при-
своен номер «0») – как ступеньки лестницы, ведущей в самые глубины ада2.
В то же время находились авторы, которые пытались осмыслить таро с
позиции образовательной моралистической игры. Например, Франческо Пис-
цина в «Речи о порядке фигур таро»3 пишет, что порядок двадцати двух козы-
рей таро является свидетельством того, что их изобретатель был «хорошим и
верным последователем католической и христианской веры». Так, карты ниже
козыря Смерти подчиняются смерти, а следующая за Смертью карта Умерен-
ность «может быть истолкована здесь как любая другая добродетель, которая
не боится ударов Смерти». Карта Мир видится Писцине как «образ рая», а че-
тыре масти разделяются на два условия человеческого существования: палки
и мечи соответствуют военным условиям, а кубки с монетами – мирным усло-
виям4.
Подытоживая вышесказанное, отметим наложение определенных христи-
анских представлений, числового символизма, влияние рыцарских романов и

1
«Sermones De Ludo Cum Aliis» (лат.). Эта анонимная рукопись известна также как
«Steele Sermon» («Проповедь Стила»), названная по имени американского ученого Роберта
Стила, который опубликовал в 1900 г. том, содержащий различные рукописные проповеди
конца XV в. В рукописи приводится первый список с названиями козырей таро – так назы-
ваемый «феррарский список», а также проводится четкое различие между игральными кар-
тами, состоящими из четырех мастей, и триумфами (козырями таро). Это подтверждает
идею о том, что первоначально они не были единой игральной колодой, а существовали по
отдельности, как две игры.
2
Steele R. A Notice of the Ludus Triumphorum and some Early Italian Card Origin of the
Game of Cards: with some Remarks on the Origin of the Game of Cards. P. 185–187.
3
Piscina F. da Carmagnola. Discorso sopra l’ordine delle figure dei Tarocchi. Mondovi:
Lionardo Torrentino, 1565.
О Франческо Писцине известно не так много. Он родился примерно в 1540 г. от про-
славленного капитана Джана Джакомо, который, отличившись во время битвы при Чере-
золе между имперской армией и французами в 1544 г., был удостоен чести добавить гераль-
дическую лилию к своему гербу королем Франциском I. Писцина получил степень доктора
канонического и гражданского права в Университете Монте-Регале, нынешнем Мондови.
К 1571 г. он уже стал судьей в Савильяно (западный Пьемонт), а в 1575 г. был посвящен в
рыцари.
4
Caldwell R., Depaulis Th, Ponzi M. Con Gli Occhi Et Con L’intelletto: Explaining the
Tarot in Sixteenth Century Italy. P. 7.
6
лэ1 на концептуальное восприятие изобразительного материала карт ранними
авторами. Можно предположить, что это восприятие нашло отражение в кар-
точной практике испанских ведьм.

Картомантия

Вероятно, самое раннее известное на сегодняшний день произведение, от-

носящееся к картомантии, – это испанская поэма «Карточная игра»2 Фернандо
де ла Торре (середина XV в.), посвященная Менсии Энрикесе де Мендосе, гра-
фине де Кастаньеда. Произведение условно разделено на четыре части: посвя-
щение графине, введение, саму поэму и инструкцию художникам. В вводной
части автор дает общее описание разработанной им колоды карт и сообщает,
что с ней можно играть в «perseguera» и «tríntin», а также предугадывать, кого
человек любит, и многое другое3. В колоде предполагалось наличие сорока де-
вяти карт: сорока восьми обычных мастевых карт, характерных для стандарт-
ной испанской колоды, и одной козырной карты – Императора. Каждая масть
должна была включать двенадцать карт, среди которых три придворные карты
(король, рыцарь и паж) и девять очковых карт. Четыре масти этой испанской
колоды связывались с определенным типом женщин: мечи – с монахинями, па-
лицы – со вдовами, чаши – с замужними женщинами, монеты – с юными де-
вами.
Каждой карте автор посвятил определенные строки в поэме, которые
должны были располагаться на соответствующих им картах. Количество строк
приравнивалось к достоинству карты: королям отводилось 12 строк, рыцарям
– 11 строк, пажам – 10 строк и т. д. в порядке убывания достоинства карт. Как
и положено козырной карте, Императору, отводилось больше всех строк – 20.
Кроме того, каждую масть де ла Торре сопоставил с определенным цветом, и
строки, присутствующие на картах, должны были быть окрашены в цвет соот-
ветствующей им масти. Так, масти чаш присваивается синий цвет, масти монет
– зеленый цвет, масти палок – черный цвет, а масти мечей – красный цвет.
Карте Императора соответствует фиолетовый цвет. Почетный профессор Сор-
боннского университета, литературовед Ж.-П. Этьенвр отметил, что выбран-
ная де ла Торре цветовая схема прекрасно отражает современную ему гераль-

1
Лэ, или ле (фр. lai) – ряд стихотворных жанров французской куртуазной литературы
Средневековья, а также жанра светской музыки.
2
«Juego de naypes» (исп.). Фернандо де ла Торре, автор этой поэмы, написанной при-
мерно в 1450-х гг., родился в испанском городке Бургос около 1416 г. Согласно архивам
Королевской академии истории в Мадриде, будучи подростком, он учился во Флоренции,
где получил гуманистическое образование, и присутствовал на Базельском соборе, веро-
ятно, в составе группы, возглавляемой епископом Бургосским Алонсо де Санта-Мария Кар-
тахена. По возвращении, вероятно, в 1439 г., он поступил на службу короне, и этому заня-
тию он посвятил себя до конца своих дней, наступившем в конце декабря 1475 г. Подробнее
см.: Vidal Doval R. Fernando de la Torre // Real Academia de la Historia // [URL]:
https://dbe.rah.es/biografias/29699/fernando-de-la-torre/
3
Stúñiga L. de. Cancionero de Lope de Stúñiga. P. 175–176.
7
дическую символику, описанную в работе «Геральдический язык цветов в гер-
бах, ливреях и девизах»1 Жака д’Энгиена, герольда Альфонсо V Великодуш-
ного2. Так, синий цвет ассоциировался с верностью (де ла Торре иронизирует
относительно верности представителей масти чаш), красный – со страстью,
черный – с печалью, фиолетовый – с достоинством и благородством, зеленый
– с ликованием и красотой3.
Вопрос о методе гадания посредством данной колоды автор оставил не-
раскрытым. Вполне вероятно, что предсказание могло свершаться на основе
вкрапленных в произведение автобиографических отсылок, современных ав-
тору исторических аллюзий и легенд, а также на основании символических
значений цветов и типов женщин. К примеру, рыцарь чаш может означать тя-
желые последствия адюльтера, поскольку эта карта – отсылка к печально из-
вестному дону Фернану Алонсо, которого в 1448 г. осудили, а затем помило-
вали за убийство его прелюбодейной жены, двух ее слуг и двух командоров
ордена Калатравы4.
Данное произведение представляет ценность для карточных историков не
только с позиции ранних картомантических упоминаний. Оно также демон-
стрирует, что десятки были исключены из стандартной испанской колоды уже
в 1450-х гг., а концепция козырных карт (прототипов старших арканов таро)
только обретала свою классическую форму, проявляясь в итальянских, немец-
ких и испанских карточных наработках первой половины XV в. Фернандо де
ла Торре мог почерпнуть идею включения в свой карточный набор козыря Им-
ператора во время учебы во Флоренции, поддавшись влиянию современников
гуманистов.
Другое важное произведение, сообщающее нам о применении карт в роли
жребия, – «О предвидении вещей. Книга девять»5 Джанфранческо Пико делла
Мирандолы: «Существует много видов жеребьевок, таких как бросание ко-
стей, бросание кубиков, / фигуры, изображаемые в бумажной игре (лат. ludo

1
«Le blason des couleurs en armes, livrees et devises» (франц). Автор данной работы,
написанной примерно в 1435 г., до настоящего времени доподлинно не установлен. В изда-
нии 1582 г. (Paris: imprimé par P. Menier, pour Anthoine Houic) за автора выдает себя некто
Sicile (Jacques d’Enghien).
2
Etienvre J.-P. Le symbolisme de la carte à jouer dans l’Espagne des XVIe et XVIIe siècles
// Les jeux à la Renaissance / Éd. par Ph. Ariès, J. C. Margolin. Paris: Vrin, 1982. P. 421–444.
3
Sicile (d’Enghien J.). Le blason des couleurs en armes, livrées et devises. P. IX–XIII,
34–35, 38, 43, 46, 48–43, 57.
4
Caldwell R. «El juego de naypes» of Fernando de la Torre: a fifteenth-century Spanish card
game. P. 34.
5
«De rerum praenotione. Libri Novem» (лат.). В этой работе, написанной в 1506 г.,
Джанфранческо Пико делла Мирандола (1513–1533), племянник знаменитого философа-
гуманиста Джованни Пико делла Мирандолы, утверждает способность христианских про-
роков предвидеть будущее и отмечает в качестве суеверия любые другие формы гадания,
такие как хиромантия, астрология, бросание жребиев. Джанфранческо укреплял позиции
католицизма и инициировал преследование ведьм в своих владениях. Помимо упомянутой
работы он написал также книгу «Ведьма, или об осмеянии демонов» (лат. «Strix, sive de
ludificatione daemonum»).
8
pictis – А. Д.), / и ожидание того, что выпадет первым, вытягивание более длин-
ных соломинок, / бросание взгляда на страницы»1.
Пико делла Мирандола, как и Фернандо де ла Торре, не приводит никакой
картомантической техники. Вероятно, первый обзор карточной предсказатель-
ной методики появляется в труде «Участь» Франческо Марколини (1540)2. В
первой части книги дается список из 50 вопросов (13 из них относятся к муж-
чинам, 13 – к женщинам, остальные 24 – к обоим полам), а также 50 относя-
щихся к ним ксилографий с изображением пороков и добродетелей в окруже-
нии игральных карт. Во второй части присутствуют ксилографии античных мо-
ралистов и философов, каждый из которых возглавляет группу из 45 возмож-
ных ответов на каждый из вопросов первой части, а под ними – пояснительные
триолеты с миниатюрными игральными картами. Примечательно, что Марко-
лини использует для предсказаний лишь отдельные карты масти монет: ко-
роля, рыцаря, пажа, десятку, девятку, восьмерку, семерку, двойку и туз.
Описанные выше авторы уделяли в своих работах больше внимания
именно философской основе игральных карт, а роль предсказателя во многом
предлагалась образованным людям из высших слоев общества, поскольку не
каждый в то время мог уловить авторские отсылки к классическим произведе-
ниям и персоналиям. Что не скажешь о практике испанских ведьм, приведен-
ной ниже.

Магическая практика и заклинания

Согласно протоколам испанской инквизиции, карты использовались в по-

вседневной практике испанскими ведьмами уже в XVII в. Так, в деле от
1646 г. приводится описание ритуалов, совершенных обвиняемой в колдовстве
Марией Гонсалес. Из него мы узнаем, что чиновник священной канцелярии
Франсиско Гомес при обыске дома Гонсалес обнаружил карты и кусок хлеба,
пропитанный менструальной кровью3. Несколькими годами ранее, согласно
исследователю инквизиции Фермину Майорге Уэртасу, в доме Гонсалес был
обнаружен образ святой Марты, называемой ею дьявольской. Когда к ведьме
обращались с просьбой приворожить мужчину, она ставила ночью перед этим
образом зажженные свечи, брала несколько карт и, перетасовывая их, читала
заклинание: «Марта, Марта, не достойная, не святая, а та, кто ходит по воздуху,
1
Ioannis Francisci Pici Mirandulae. De Rerum Praenotione Libri Novem. Pro Veritate Reli-
gionis Contra Superstitiosas Vanitates Editi. Strasbourg: Knoblochus, 1506. Lib. VI, ca. VI.
2
Marcolini F. Le Sorti. Venetia: Francesco Marcolino da Forli, 1540. Франческо Марко-
лини (ок. 1500 – 1559) был итальянским издателем и типографом. В Форли у него, вероятно,
был книжный магазин, а в Венеции он начал издательскую деятельность. Первой книгой,
которую Марколини самостоятельно выпустил, было переиздание «Страстей Христовых»
Пьетро Аретино под новым названием «Страсти Иисуса». Марколини являлся одним из
первых венецианских печатников, который позаботился о печати книг на местном языке, а
не на латыни. Он также был музыкальным издателем, часовщиком и производителем хро-
нометров, а также антикваром и архитектором.
3
Buitrago González J. L. María González el estereotipo de bruja en el Madrid del siglo XVII.
P. 123, 125, 126.
9
та, кто закована в цепи, за нее согрешил отец наш Адам, и все мы грешим,
демон колодезный и демон покоящийся, и демон отдыхающий, и тот, кто осво-
бождает узника, и тот, кто сопровождает повешенного, и хромой черт, и дьявол
блошиного рынка, и дьявол мясной лавки, да соберетесь вы все вместе и вой-
дете в сердце (такого-то), да ввергните его огнем и мечом в борьбу, дабы он не
мог успокоиться, пока не придет за мной, приведи его ко мне поскорее, хромой
черт, приведи его ко мне поскорее, дьявол ноши, приведите его ко мне в плен»1.
Ожидаемый эффект ритуала – появление желанного мужчины утром того
же дня на пороге дома искавшей его любви женщины. Если же мужчина при-
ходил в дом рассерженным, то во избежание последствий его гнева женщина
должна была незаметно скрестить пальцы правой руки и, произнося его имя,
сказать: «Такой-то, остановись, ибо Господь умер за тебя»2. Эта фраза повто-
рялась трижды, после чего произносилось следующее заклинание: «…закли-
наю тебя сим крестом, священным Животворящим крестом и крестом на твоем
челе, чтобы ты возжелал показать и сказать мне, что любишь меня»3. После
этих слов мужчина гипотетически должен был сменить гнев на милость и по-
любить эту женщину сильнее, чем свою собственную душу4.
Как можно заметить, в базисном заклинании упоминается Марта, но с той
оговоркой, что она «не святая». Здесь представлен случай так называемого «со-
борного колдовства», частным примером которого является обращение к тене-
вой стороне христианских святых. Католическая святая Марта (в православии
Марфа) приходилась заботливой сестрой Марии и Лазарю из Вифании. Со-
гласно Евангелию от Луки, Марта принимала Иисуса у себя в доме, а пока она
заботилась об угощении для почетного гостя, ее сестра находилась у ног
Иисуса, внемля речам Его. Марта, негодуя, что одна хлопочет по хозяйству,
пожаловалась Иисусу, на что Он рек: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суе-
тишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, кото-
рая не отнимется у нее» (Лк. 10:42). В этом отрывке мы видим противопостав-
ление сестер: Марта олицетворяет деятельную жизнь, а Мария – созерцатель-
ную. Такой активный характер святой Марты, вероятно, сделал ее защитницей
прислуг и домохозяек на юге Франции. Противостояние между сестрами отра-
жалось и в соревновании за любовь Иисуса. В эпизоде воскрешения Лазаря
читаем, что Иисус не мог сдержать слез, увидев плачущую Марию: «Марфа,
услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома. Тогда
Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит
ей: воскреснет брат твой. <…> Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что
Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир. Сказав это, пошла и позвала тайно

1
Mayorga Huertas F. Hechiceras y hechiceros del Guadiana Fronterizo // Academia.edu. //
[URL]: https://www.academia.edu/37969399/Hechiceras_y_hechiceros_del_Guadiana_Fronter-
izo_docx/
2
Ibid.
3
Ibid.
4
Ibid.
10
Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь и зовет тебя. Она, как скоро услы-
шала, поспешно встала и пошла к Нему. <…> Мария же, придя туда, где был
Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи! если бы Ты был
здесь, не умер бы брат мой. Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с
нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы
положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился»
(Иоан. 11:20–35).
Как Марта ни старалась, но Мария была ближе Иисусу. Это повлияло на
народное восприятие теневого аспекта святой Марты как покровительницы
влюбленных женщин, особенно находящихся в неравноправных отношениях.
В «Золотой легенде»1 мы встречаем еще одно упоминание этой святой. Так,
Марта в устье реки Роны, между Арлем и Авиньоном, подчинила дракона по
имени Тараск, который топил корабли и пожирал людей, переправлявшихся
через реку. Отважная святая окропила дракона святой водой, осенила крестом
и, связав его поясом, повела, как кроткого ягненка, в селение, где народ побил
чудовище камнями. Во французской коммуне Тараскон, названной в честь по-
бежденного дракона, с XV в. проводятся торжества, на которых мотивы «Золо-
той легенды» переплетаются с действиями, соответствующими дохристиан-
скому аграрному обряду. В описании праздника от 29 июля 1861 г. приводится
словесная формула, посредством которой французские матери обращались к
своим детям при появлении чучела дракона: «Тараск! Тараск! Из замка в Аль-
пийский горах. Освободи дорогу Старой ведьме; Дай пройти <...> Она собира-
ется танцевать!»2. Сама же святая Марта предстает на празднике в образе при-
влекательной женщины в процессии ремесленников, связываясь тем самым с
богиней плодородия3.
Согласно судебным архивам, испанские ведьмы часто обращались к свя-
той Марте с XVI по XVIII вв. Отдельные элементы «Золотой легенды» исполь-
зовались ведьмами в заклинаниях на овладение мужчиной и умягчение его
сердца по принципу симпатической магии: подобно тому как святая приручила
дракона, она могла помочь и в подчинении мужчины. Исследовательница про-
клятий Ноэми Кесада Рамирес выделяет два типа заклинаний, обращенных к
святой: заклинания Марты Хорошей и заклинания Марты Плохой. В послед-
нем случае святая представлялась как злая демонесса, которая совместно с
другими демонами причиняет вред своим жертвам, к ней часто обращались
для отмщения за обиду.
В отличие от Марии Гонсалес, обращавшейся к Марте Плохой, другая ис-
панская ведьма, Маргарита де Борха, судебный процесс над которой велся с

1
«Legenda aurea» (лат.). Это произведение составлено около 1260 г. монахом-доми-
никанцем Иаковом Ворагинским и представляет собой собрание христианских легенд и жи-
тий святых. Первоначально оно имело другое название – «Legenda Sanctorum» («Легенда о
Святых»), но популярность его была настолько высока, что в народной традиции этой «Ле-
генде» дали определение «Золотая».
2
Quezada Ramírez M. N. Santa Marta en la tradición popular. P. 226.
3
Ibid. P. 224–226.
11
1615 по 1617 гг., возносила молитву Марте Хорошей. Она тасовала карты, при-
говаривая: «Сеньора святая Марта, ты в церкви, ты возрождаешь мертвых, и
воодушевляешь живых; так скажи мне через эти карты, о чем я тебя спраши-
ваю»1. В ее арсенале была обычная испанская колода карт, которые она раскла-
дывала на столе лицом вверх в пять рядов, по четыре карты в каждом. Пред-
сказание делалось на основании достоинств карт: если карты выпадали парами
равного достоинства, то это считалось хорошим предзнаменованием, если же
карты выпадали в любой другой конфигурации, то это трактовалось в негатив-
ном ключе2. Упомянутая ранее Мария Гонсалес также практиковала гадание на
картах и, подобно Маргарите де Борха, раскладывала карты рядами, обращаясь
при этом к другим христианским святым: «Святой Петр, святой Павел и святой
апостол Иаков, а также святая Елена, та, что бросает жребий на песке, если
судьбу я отыщу, бросив жребий, так тому и быть»3.
Мы находим еще одно заклинание, в котором одновременно упоминаются
святые и дьяволы. В протоколе судебного процесса по делу акушерки Фран-
циски Руис подробно описывается ритуал «карточного жребия» (исп. la suerte
de los naipes). В 1662 г. она была приговорена к аутодафе в Льерене, где ее
проступки были зачитаны вслух перед большой толпой: «Она тянула карточ-
ный жребий по просьбам разных людей, чтобы узнать и предсказать какие-то
события, используя колоду из тридцати карт, которые она носила с собой. И,
перетасовывая их, она трижды произносила следующее заклинание: “Играль-
ные карты, я заклинаю вас святым cеньором Киприаном, тем, кто бросал жре-
бии в море. Если он бросал удачные, то снова привлекал удачу. Я заклинаю вас
святым Ипполитом и женщиной, которая зачаровала море, и сеньором Сан-
тьяго, одержавшим победу в морских сражениях. И потиром, и патеном4, и
всеми дьяволами в преисподней. И королем дьяволов, и хромым чертом, кото-
рый опоздал, но вскоре появился. Все эти дьяволы явитесь ко мне и скажите
мне правду о том, что я хочу знать и спросить”. Затем она указала на королей
и рыцарей, сказав, [что] каждый из них означает мужчину, а паж – женщину;
четверка палиц – блуд; туз кубков – мир; четверка кубков – дом того, на кого
пал жребий; туз мечей – Справедливость; предоставляя остальным другие зна-
чения. Далее она раскладывала их в пять рядов по пять карт в каждом, рубаш-
кой вверх; и по мере того, как упомянутые карты выпадали одна за другой, она
оценивала жребий и рассказывала, что произошло в других местах»5.
В этом заклинании, равно как и в базисном заклинании Марии Гонсалес,

1
Cirac Estopañan S. Los procesos de hechicerías en la inquisición de Castilla la Nueva
(tribunales de Toledo y Cuenca). P. 53.
2
Ibid.
3
Buitrago González J. L. María González el estereotipo de bruja en el Madrid del siglo XVII.
P. 122.
4
Потир и патена – необходимые предметы для осуществления христианских бого-
служений. Патена (лат. patena) представляет собой блюдо с изображением сцен из Нового
Завета, используемое во время литургии, а потир (лат. calix) – сосуд, применяемый при
освящении вина и принятии Евхаристии.
5
Henningsen G. Los inquisidores de Llerena y el universo mágico del Sur. P. 36–37.
12
упоминается «хромой черт» (исп. diablo cojuelo). Это испанский персонаж,
представляющийся в народных поверьях озорным духом ада, который стрем-
глав приводит своих демонических собратьев к ведьме. Считалось, что хромой
черт – изобретатель танцев, музыки и литературы плутовского и сатирического
характера. Будучи одним из ангельских существ, поднявших на Небесах мя-
теж, он первым был изгнан на землю. После него были разжалованы другие
ангелы, которые упали на черта с неба, тем самым сделав его хромым на одну
ногу и более всех других отмеченным рукой Господа. Отсюда он получил свое
прозвище «хромой». Тем не менее инвалидность не мешает хромому черту
быть очень быстрым и проворным. Хромоногий черт был любимцем кастиль-
ских ведьм первой половины XVI в., его популярность была высока при мад-
ридском королевском дворе в XVII в., где он считался добрым посланником
любви, родственным по своим функциям Купидону.
Важно отметить, что в Испании козырь таро Дьявол, вероятно, назывался
«diablo cojuelo». И именно карту Дьявола использовала в любовных ритуалах
венецианская ведьма Эмилия Катена. В 1586 г. ее судили за изготовление «мо-
лотов любви»1. Из показаний свидетелей мы узнаем предметы, использовав-
шиеся для ритуалов: изображение дьявола, свечи, кости умерших или земля с
кладбища, маленькая масляная лампада из венецианского стекла (итал.
cesendello), масло и колокольный шнур из церкви, хворост, небольшой глиня-
ный горшок, обыкновенное масло, живая птица, хлеб, соль, квасцы. Считалось
важным, чтобы изображение дьявола было не изготовлено в домашних усло-
виях, а украдено или получено обманным путем. Магдалина, одна из свиде-
тельниц на суде, утверждала, что Катена использовала карту Дьявола, которая
висела под дымоходом комнаты, где горел огонь. Фитиль в лампаде, горящей
перед картой, был изготовлен из обрывка веревки церковного колокола.
Стелла, другая свидетельница, донесла, что Катена переворачивала изображе-
ния всех святых, располагавшихся в одной из комнат ее дома, для последую-
щих ритуальных действий. По заявлению самой обвиняемой, она зажигала ве-
ревку в лампаде с обыкновенным маслом, которую располагала на кухне, на
балконе или на застекленной веранде перед картой Дьявола и, когда за один-
два дня огонь в лампаде затухал, она произносила следующее заклинание:
«Как с тобой недостойно обладать этим светом, так войди же в сердце такого-
то и терзай его». Показания Магдалины отличались: «...она произнесла “отче
наш” для повешенных, четвертованных и зажгла свечи в обратном порядке,
одну в час Аве Марии (примерно через полчаса после захода солнца – А. Д.) и
одну в 4 часа, а другую в полночь <...> и заклинала дьявола взять 3 унции крови
у ее мужчины (которого она любила – А. Д.), в то время как она читала “Отче
наш” для четвертованных и повешенных; она говорила, что это мучает ее муж-
чину»2.
1
В XVI в. «молотом любви» называли заклинание с использованием карт таро. Молот
в данном контексте символизирует удары, а любовь – комплекс эмоций, характерных для
таких состояний, как уважение, дружба, привязанность. Подробнее см.: Brugnera M.,
Siega G. Donne venete di Treviso, Padova e Venezia fra storia e leggenda. P. 109.
2
Milani M. Il caso di Emilia Catena “Meretrice, striga et herbera”. P. 81.
13
 Тремя годами позже процесса над Катеной суд инквизиции рассматривал
случай некой Габриэль из Венеции, которая призналась на допросе, что обучи-
лась «молоту любви» у Катены. Габриэль рекомендовала служанке по имени
Ариоза, пытавшейся вернуть расположение уволившего ее хозяина, прибег-
нуть к описанному ниже ритуалу. Вызванная в качестве свидетеля Ариоза при-
зналась: «…и тогда она сказала мне, что я должна взять кусок веревки от двер-
ного колокольчика церкви и купить подвесную лампаду с “bozzolao” (подсвеч-
ником с круглым основанием – А. Д.), масло и карту таро, на которой изобра-
жен Дьявол, и все эти вещи во имя моей упомянутой Госпожи, и что, взяв эти
вещи, я не должна произносить больше ни слова; а потом она сказала мне, что
я должна зажечь указанную лампаду перед картой таро с изображением Дья-
вола, которую нужно было расположить вверх ногами, и преклонить колени
перед этой картой таро с волосами, ниспадающими на плечи (я не помню, об-
нажены ли были колени), и внезапно рассердиться, стоя на коленях и протяги-
вая указанную подвесную лампаду, и таким образом я достигла бы своего
намерения».
Другими словами, Ариоза должна была зажечь огонь в лампаде перед пе-
ревернутой картой Дьявола и поддерживать его до тех пор, пока результат не
будет достигнут. Из свидетельских показаний мы узнаём, что служанке было
рекомендовано распустить волосы и оставаться на коленях перед этой картой,
читая на рассвете, в полдень и на закате благоговейные молитвы и магические
формулы. Предполагалось, что все это заставило бы дьявола проникнуть в
сердце ее нанимателя и вынудить его вернуть служанку обратно на работу1.
Таким образом, козыри таро, в частности, карта Дьявола, служили чем-то
вроде идолов, порталов для проникновения в человеческий мир духовных со-
зданий. Мы можем это наблюдать и на примере упомянутой выше Марии Гон-
салес, которая в другом своем ритуале использовала, по-видимому, карту Дья-
вола для получения расположения определенных лиц. Ф. Майорга Уэртас пи-
шет, что Гонсалес читала перед зажженной свечей символ веры душам в чи-
стилище, совершая при этом «sortilegio de la toca»2. Ритуал заключался в том,
что нужно было поместить игральную карту под жертвенником приходской
церкви на период проведения тремя священниками трех месс, а затем прика-
саться этой картой к объекту любви в течение трех дней до восхода солнца: на
Рождество, в день святого Иоанна и в чистый четверг. Прикосновение должно
было сопровождаться чтением заклинания: «С двумя вижу тебя, c пятью свя-
зываю тебя, кровь твою пью, сердце твое разбиваю, с отверженными из чрева
матери твоей, уста твои я закрываю, такой-то приди ко мне так же смиренно,

1
Brugnera M., Siega G. Op. cit. P. 109–110.
2
Можно условно перевести это выражение с испанского как «колдовство вуали» или
«колдовство прикосновения», поскольку суть его действия заключалась в прикосновении
особым магическим предметом к объекту любви. Родственное выражение «la carta de tocar
o para el bien querer» («письмо прикосновений или для сильной любви») также было в оби-
ходе у испанских ведьм первой половины XVII в. и обозначало символические записи,
нанесенные на лист бумаги и наделенные особой магической силой.
14
как подошвы моих башмаков»1.
Судимая в 1622 г. мулатка Леонор из Исла, практиковавшая «молот
любви», также использовала некий предмет (исп. la carta de tocar) для прикос-
новения к объекту любви в страстные четверг, пятницу и субботу. Если в слу-
чае венецианки Катены карту нужно было украсть, то Леонор получила свой
особый предмет через подругу, которая в свою очередь приняла его в дар от
женщины, прибывшей в Веракрус из Гаваны. По словам кубинки, этот предмет
обладал «тем же достоинством, что и слова освящения»2. Таким образом, ма-
гические предметы часто доставались ведьмам посредством кражи или пере-
дачи от других лиц, практиковавших колдовство.
Рассматриваемые в данном исследовании ведьмовские процессы показы-
вают, что ведьмы нередко обращались к дьяволу, публично исповедуя при этом
христианскую веру. Из процесса над Марией Гонсалес мы узнаём, что она ка-
залась «доброй христианкой, боящейся Бога»3. Обращение к нечистым духам,
демонам и бесам было вызвано преимущественно невозможностью получить
желанное расположение определенных лиц с Божьей помощью. Темные силы
служили защитниками и в некотором роде «ускорителями» процесса достиже-
ния желаний, греховных с точки зрения христианства. Вспомним хромого
черта, который торопил других демонических созданий в исполнении прика-
заний ведьмы и был добрым посланником любви.
В Испании гаданию на картах часто предшествовало обращение к разного
рода святым, демонам, чертям и обожествленным историческим персонажам.
В описании протоколов ведьмовских процессов редко можно встретить кон-
кретные значения, присвоенные ведьмами определенным картам, но мы нахо-
дим способ интерпретации раскладов посредством сочетаний карточных до-
стоинств и мастей. Так представшая в 1633 г. перед судом в Толедо донья Ан-
тония Мехия де Акоста призналась, что практиковала карточное гадание по
системе Монтойи (уроженца Гранады, возможно, цыгана). Она брала колоду из
сорока карт, предварительно вытащив из нее рыцаря палиц, и читала следую-
щее заклинание: «… тридцать девять карт за рождение Девы Марии, и за свя-
тые страсти Христа, нашего Искупителя, и за Скорбь, которую Он испытывал,
когда плакал народ Иерусалима, и за горе, которое испытывала Пресвятая
Дева, когда увидела своего драгоценного Сына на улице печали (calle de la
amargura), и за те муки, через которые прошел Господь наш Иисус Христос в
саду, и за те муки, которые испытала наша Госпожа Царица Ангелов (la Reyna
de los Angeles) у подножия Креста, за те слезы, которые Она пролила там над
Его святейшим телом, когда Его опустили на руки, прошу вас, сообщите мне
то, о чем я хочу спросить вас, и пусть же выпадут мне на удачу золотые монеты
и чаши, а если нет, то мечи и палицы»4.
После заклинания де Акоста произносила вопрос, а затем раскладывала
1
Mayorga Huertas F. Op. cit.
2
Campos Moreno A. Un tipo popular en la Nueva España: la hechicera mulata. Análisis de
un proceso inquisitorial. P. 415–416.
3
González J. L. B. Op. cit. P. 125.
4
Caro Baroja J. Vidas Mágicas e Inquisición. T. II. P. 134.
15
девять карт, вытащенных из колоды наугад. Предсказание делалось на основа-
нии мастей; если количество монет и чаш было больше, чем количество мечей
и палиц, это трактовалось как благосклонность судьбы, а если наоборот, то как
неудачное стечение обстоятельств1.
Другая ведьма, донья Мария де Асеведо, судимая в Мадриде в 1648 г., ис-
пользовала карты для слежки за своими любовниками. У доньи была колода из
сорока одной карты. Однажды жена бедного водоноса делала для нее расклад,
чтобы узнать, вожделеет ли ее кавалер другую женщину: король кубков обо-
значал любовника, а паж монет – донью Марию. Расположение обеих карт в
раскладе рядом друг с другом означало бы, что молодой человек хотел быть
только с доньей Марией. Но выпадение любого другого пажа с рыцарем или
королем чаш расценивалось бы как признак того, что у молодого человека
была еще одна дама сердца. Жена водоноса раскладывала карты лицом вверх
в пять рядов, предварительно перетасовав их, но такой пары не получилось.
Она повторила расклад еще три раза, но рыцарь чаш так и не выпал рядом ни
с одним пажом2.
Похожих примеров гадания на картах в Испании, согласно судебным ар-
хивам, насчитывалось несколько десятков в период с 1615 по 1815 гг.

Заключение

В отличие от картомантических методик гуманистов, испанские ведьмы

не уделяли внимания философскому содержанию своих практик, а сосредота-
чивались на решении поставленных бытовых вопросов в союзе с определен-
ными духовными силами. Гадание на бобах пользовалось большей популярно-
стью среди ведьм первой половины XVII в., чем гадание на картах3. Тем не
менее гадание на игральных картах предлагает к рассмотрению большую ва-
риативность развития событий. Ранние картомантические практики отлича-
лись простотой: карты раскладывались рядами, предсказание делалось на ос-
новании комбинаций карточных достоинств и мастей, крайне редко номерным
картам присваивались символические значения. Испанские ведьмы отдавали
предпочтение региональным колодам для картомантических практик. Карты
таро прежде всего применялись как важный элемент в магических ритуалах,
выполняя роль идола, в котором пребывают дьявольские силы, а также объекта
для медитации. В последнем случае козыри таро за счет своего аллегориче-
ского содержания помогали ведьмам устанавливать ментальную связь с поту-
сторонним миром, где царствуют всесильные духи, призванные помогать об-
ладающей магической силой ведьме в осуществлении ее самых греховных
намерений.
Мы находим сходства между описанными выше практиками ведьм и со-
временными карточными практиками нью-эйджa. В обоих случаях основной

1
Ibid. P. 134.
2
Cirac Estopañan S. Op. cit. P. 53.
3
López P. M. Magia y sociedad en Castilla en los siglos XVI y XVII. P. 356.
16
акцент делается на симпатической магии, применении свечей и заклинаний,
активном воображении и ассоциативной работе с картами, отсутствуют слож-
ные компоненты, характерные для церемониальной магии (кожаные перга-
менты, амулеты и талисманы, круги и т. п.). Так, наша современница Жанина
Рени рекомендует использовать в ритуале на любовь красные свечи, три карты
таро, выложенные в ряд, а также следующее заклинание: «Этими картами и
этим заклинанием я даю жизнь моим желаниям и образам моей воли. Я зову
(назовите имя возлюбленного), и (имя) идет ко мне, ведомый светом моего ал-
таря. Близок путь или далек, (имя) идет ко мне. Я даю любовь (имя), я получаю
любовь от (имя). Наша любовь горяча и сильна, как пламя. Наша любовь дол-
гая и прочная. Я желаю любви, и любовь приходит ко мне, и да будет так»1.
Тем не менее наблюдаются и отличия: испанские ведьмы активно исполь-
зовали христианскую символику, прибегая к помощи «злых сил», а современ-
ные практикующие магию в формате нью-эйджa чаще обращаются к самим
картам без привязки к какому-то определенному божеству. Например, в ри-
туале на повышение либидо Моррисон Дороти, используя козыри Влюбленные
и Дьявол, рекомендует читать следующее заклинание: «Карты и трава, заме-
сите любовный напиток, пусть вернется вожделение и жар страсти, чтобы от
нашего прикосновения друг к другу летели искры и вскипала кровь, пока мы
не уляжемся, удовлетворенные, но прибавь сюда нежную заботу, чтобы мы ис-
пытывали вожделение друг к другу, сделай сейчас так, как я тебя прошу»2.
Таким образом, на ранних этапах развития магическая и мантическая
практика с игральными картами претерпевала значительное влияние неопла-
тонических концепций, христианства, культурного обмена между обладате-
лями тайного знания из Италии, Испании, Мексики и стран Латинской Аме-
рики. Магическая и мантическая практика с картами таро или их прототипами
возникла за несколько столетий до рождения первых тарологических систем и
зависела от социального положения практикующих. С течением времени она
трансформировалась и интегрировалась в различные оккультные системы, то
теряя основные свои элементы, то вновь приобретая их в адаптированном под
нашу современность виде.

ЛИТЕРАТУРА

Жанина Р. Заклинания Таро / Пер. с англ. А. И. Осипова. М.: Энигма, 2019.

Костенко А. Введение в Таро Эттейлы: труды, традиция, темы. Киев: Издательство
Руслана Халикова, 2021.
Моррисон Д. Магия Таро / Пер. с англ. А. М. Михайлова. Харьков: Клуб семейного
досуга, 2003.
Харгрейв К. История игральных карт / Пер. с англ. С. А. Белоусова. М.: Центрполи-
граф, 2016.
Benham W. G. Playing cards: history of the pack and explanations of its many secrets. Lon-
don: Spring Books, 1931.
1
Жанина Р. Заклинания Таро. С. 222.
2
Моррисон Д. Магия Таро. С. 178.
17
 Brugnera M., Siega G. Donne venete di Treviso, Padova e Venezia fra storia e leggenda.
Venezia: Editrice Manuzio 2.0, 2010.
Buitrago González J. L. María González el estereotipo de bruja en el Madrid del siglo XVII
// Revista de la Inquisición (intolerancia y derechos humanos). 2017. N. 21. P. 119–134.
Caldwell R. «El juego de naypes» of Fernando de la Torre: a fifteenth-century Spanish card
game // The Playing-Card. 2010. Vol. 39. N. 1. P. 33–54.
Caldwell R., Depaulis Th., Ponzi M. Con Gli Occhi Et Con L’intelletto: Explaining the Tarot
in Sixteenth Century Italy. [S. L.]: Lulu.com, 2018.
Campos Moreno A. Un tipo popular en la Nueva España: la hechicera mulata. Análisis de un
proceso inquisitorial // Revista de Literaturas Populares. Año XII. N. 2. México: Facultad de
Filosofía y Letras, Universidad Nacional Autónoma de México, 2012. P. 401–435.
Caro Baroja J. Vidas Mágicas e Inquisición. 2 tomos. T. II. Madrid: Ediciones AKAL, 1992.
Cirac Estopañan S. Los procesos de hechicerías en la inquisición de Castilla la Nueva (tri-
bunales de Toledo y Cuenca). Madrid: Diana, 1942.
Etienvre J. P. Le symbolisme de la carte à jouer dans l’Espagne des XVIe et XVIIe siècles
// Les jeux à la Renaissance / Éd. par Ph. Ariès, J. C. Margolin. Paris: Vrin, 1982. P. 421–444.
Henningsen G. Los inquisidores de Llerena y el universo mágico del Sur // Inquisición: XV
Jornadas de historia de Llerena. Llerena, 2014. P. 31–46.
Ioannis Francisci Pici Mirandulae. De Rerum Praenotione Libri Novem. Pro Veritate Reli-
gionis Contra Superstitiosas Vanitates Editi. Strasbourg: Knoblochus, 1506.
López P. M. Magia y sociedad en Castilla en los siglos XVI y XVII / Thesis doctoral. Madrid:
Universidad Complutense de Madrid, 2013.
Mayorga Huertas F. Hechiceras y hechiceros del Guadiana Fronterizo // Academia.edu //
[URL]: https://www.academia.edu/37969399/Hechiceras_y_hechiceros_del_Guadiana_Fronter-
izo_docx/ (дата обращения: 15.09.2022).
Marcolini F. Le Sorti. Venetia: Francesco Marcolino da Forli, 1540.
Milani M. Il caso di Emilia Catena «Meretrice, striga et herbera» // «Museum Patavinum».
Rivista semestrale della Facoltà di Lettere e Filosofia. Anno III. Firenze: Leo Olschki Editore,
1985. P. 75–97.
Northbrooke J. Spiritus est vicarius Christi in terra. A treatise wherein dicing, dauncing,
vaine playes or enterluds with other idle pastimes [et]c. commonly vsed on the Sabboth day,
are reproued by the authoritie of the word of God and auntient writers. London: Imprinted by
H. Bynneman, 1577.
Quezada Ramírez M. N. Santa Marta en la tradición popular // Anales de Antropología.
Vol. 10. México: o, Universidad Nacional Autónoma de México, Instituto de Investigaciones His-
tóricas, 1973. P. 221–240.
Sicile (d’Enghien J.). Le blason des couleurs en armes, livrées et devises. Paris: A. Aubry, 1860.
Steele R. A Notice of the Ludus Triumphorum and some Early Italian Card Origin of the
Game of Cards: with some Remarks on the Origin of the Game of Cards // Archaeologia or
Miscellaneous tracts relating to antiquity. London: The Society of Antiquaries, 1900. Vol. LVII.
P. 185–200.
Stúñiga L. de. Cancionero de Lope de Stúñiga. Madrid: Imprenta y estereotipia de M. Riva-
deneyra, 1872.
Vidal Doval R. Fernando de la Torre // Real Academia de la Historia // [URL]:
https://dbe.rah.es/biografias/29699/fernando-de-la-torre (дата обращения: 25.10.2022).

18