У* •

с
ЭРИСТИКА
ІіиицЛМи IM» ' ІГ|Ч^-Ц»-.«|І»ІІ»«
И JI и
633
ИСКУССТВО СПОРИТЬ.

А. Ш о п е н г а у э р а .

ИЕРВВОДЪ СЪ ПРЕДИСЛОВІВМЪ

Кн. Д. Ц е р т е л е в а .

ИЗДАНІЕ ТРЕТЬЕ.

-зфс

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
• •..
Типографія M. M. СТАСЮЛВВИЧА, Вас. Остр., 5 л., 28.
1893.
•эгг. ѵ 1 •
'
'i, Щ р >*

Л
 ПРЕДИСЛОВІЕ.

Часто случается слышать мнѣніе о совершен-

ной безполезности споровъ, что не мѣшаетъ обык-
новенно даже сторонникамъ этого мнѣнія всту-
пать въ горячіе споры хотя бы относительно
207 G самой этой безполезности. Н е спорятъ только
тогда, когда не встрѣчаютъ противорѣчія или
не интересуются даннымъ вопросомъ.
Если бы въ снорѣ всегда выяснялась истина
и побѣда оставалась за правымъ, сноръ былъ бы
нравственною обязанностью каждаго добросовѣст-

КНИГА ИМЕЕТ £
2011143754
X
X
•И
В перепл. С-
ь- \Б с
Дозволено цензурою. Спб. 4 апрѣля 1893 года.
СП 2
и един, соедни. * u а ГС
JSfc.NV ВЫП. S * 9.Cl и о:С
U- t- гс н
о гс с С. ГС
с:
Ol 2
СО
с:
Н
ГС
s <5$. сЗ гч
 ПРЕДИСЛ0В1Е.

Часто случается слышать мпѣніе о совершен-

ной безполезпости споровъ, что не мѣшаетъ обык-
новенно даже сторонниками этого мнѣнія всту-
пать въ горячіе споры хотя бы относительно
2076 самой этой безполезпости. Не спорятъ только
тогда, когда не встрѣчаютъ противорѣчія или
не интересуются даниымъ вопросомъ.
Если бы въ спорѣ всегда выяснялась истина

VS\5S"3-О и побѣда оставалась за нравымъ, споръ былъ бы

l l l l l l l I I I I I I II I I I I I I I H I
нравственною обязанностью каждаго добросовѣст-
наго человѣка. В ъ дѣйствительиости это не такъ,
и побѣда далеко не всегда обусловливается пра-\
вотою защищаемая мнѣнія; большею частно иер-
вуіо-роль играетъ искусство и знанія защитника.
Но если нельзя всегда сказать въ этомъ смыслѣ:
du choc des opinions j a i l l i t l a vérité, и въ
болыпипствѣ случаевъ кто бы ни былъ правъ,
каждый остается при своемъ мнѣніи, это не
должно мѣшать намъ признать иесомпѣнную пользу
споровъ, веденныхъ серьезно и добросовѣстно,
пользу, состоящую въ томъ, что спорящіе нѳиз-
бѣжно должны шире и разностороннѣе относиться
къ предмету, такъ что нерѣдко открываются
яередъ пими такія стороны вопроса, который
ускользнули бы отъ пихъ, еслибы каждый огра-
ничился одинокимъ изученіемъ вопроса.
Но для того, чтобы споръ могъ имѣть поло-
жительное зиачепіѳ, необходимо, чтобы онъ велся
сколько-нибудь правильно съ соблюденіемъ основ-
ныхъ логическихъ требованій, а не переходилъ
въ голословныя утвержденія и голословныя отри-
цания, сопровождаемыя нападками па личность
противника; въ послѣднемъ случаѣ споръ ока-
жется не только безплодной, но вредной тратой
времени, возбуждающей лишь мелкія страсти спо-
рящихъ.
Какое громадное значеніе имѣли логика и
діалектика въ древнемъ мірѣ, можно видѣть изъ
діалоговъ Платона и логическихъ изслѣдованій
Аристотеля.
Е д в а ли не еще большее значеніе получаетъ
изученіе логики въ теченіи среднихъ вѣковъ, но
здѣсь оно направляется почти исключительно на
впѣшнюю формальную сторону мышленія. Скован-
ная внѣшнею формой, лишенная самостоятельнаго
содержанія, срѳдневѣковая схоластика теряется
/
въ подробностяхъ, не имѣющихъ интереса для лю-
дей, стоящихъ внѣ ея заколдованнаго круга.
Отсюда понятна реакція противъ нея въ но-
вой философіи, заставляющая Декарта выбросить
за бортъ, какъ безполезныя, логическія формулы,
незыблемыя со временъ Аристотеля, чтобы замѣ.
нить ихъ нѣсколькими простыми и общедоступ-
ными правилами. Однако уже Лейбницъ жалуется
на то, что пренебрежете к ъ формальной логикѣ
идѳтъ слишкомъ далеко и указываетъ на то, что
многіе споры не оставались бы столь безплодными,
если бы только противники дали себѣ трудъ
обратить ихъ въ формальные аргументы.
Несмотря на это, логика, какъ систематическое
мышленіе и аргументація, все болѣе вытѣсняетея
такъ-называемой „логикой фактовъ " , которая
гораздо доступнѣе и нривлекательнѣе, такъ какъ
почти всегда состоитъ лишь въ болѣѳ или мепѣе
искусномъ подборѣ фактовъ, изъ которыхъ каж-
дый выводитъ затѣмъ чтб ему вздумается; а
такъ какъ то же самое и съ такимъ же правомъ
можетъ сдѣлать его иротивникъ, то сиоръ и сво-
дится на такую почву, гдѣ доказать ничего не-
возможно и гдѣ каждый, если не можетъ разсчи-
тывать на побѣду, по крайней мѣрѣ совершенно
застрахованъ отъ пораженія.
Только въ одной сферѣ современной жизни
сохранилось еще требованіе болѣе или менѣе стро-
гой логической формы, а именно въ судѣ. В ъ
сущности каждый нроцессъ есть силлогизму въ
которомъ одна посылка дана закономъ, а другая
должна содержаться въ обстоятельствахъ дѣла.
Задача суда — найти средній термину который
обусловливаешь необходимость заключенія, т.-е.
цри говора или рѣшенія.
К ъ сожалѣнію, условія и цѣль судебнаго красно-
рѣчія вообще и въ совремеиномъ процессѣ въ
особенности превращаютъ обыкновенно діалектику,
необходимую для освѣщенія истины, въ софистику,
иреслѣдующую совершенно ностороннія цѣли.
Но если отвлеченный діалектическія тонкости,
занимавшія древнихъ Грековъ, потеряли, пови-
димому, всякій иптересъ въ глазахъ современна™
общества — оно не перестаешь однако то и дѣло
безсознателыю пользоваться ими въ спорахъ. Вошь
почему Эристика Шопенгауэра, представляющая
въ сжатой и относительно доступной формѣ нѣ-
которые изъ діалектичесдшхъ пріемовъ, не ли-
шена й для нашей публики интереса, несмотря
на то, что, какъ сочипеніе посмертное, она не
вполнѣ отдѣлана,- содержитъ въ себѣ нѣкоторыя
повторенія и вообще не носишь характера той
художественной законченности, которыми отли-
чаются—другіе—л^руды—Шопенгауэр^. Но, какъ
справедливо замѣчаетъ Фрауэнштедтъ, „Эристика"
имѣетъ значдніе въ томъ отношѳніи, что она
открываетъ сторону человѣческой природы, хотя
и не похвальную, но такую, которая играешь
однако немаловажную роль въ духовномъ взаимо-
дѣйствіи людей и которую надо знать, чтобы
защищаться противъ нея. Всѣмъ тѣмъ, кого ихъ
\
ііризваніе или общественное положеніе приводить
въ столкновеніе съ стремленіемъ людей казаться
правыми во что бы то ни стало ( R e c h t h a b e r e i ) ,
полезно будетъ узнать т ѣ стереотипным хитрости
и уловки, которыми пользуется это стремленіе и
средства для отраженія ихъ.
Манускриптъ „Эристики", напечатанной впервые
Фрауэнштедтомъ вскорѣ послѣ смерти Шопен-
гауэра, вмѣстѣ съ нѣкоторыми другими статьями
(Aus A r t h u r S c h o p e n h a u e r ' s handschriftlichem
Nachlass. Leipzig, B r o c k h a u s , 1 8 6 4 ) по мнѣнію
издателя относится к ъ 1 8 2 0 г . Позднѣе, когда
Шопенгауэръ вздумалъ пересмотрѣть эту работу,
опъ уже не нашелъ нужнаго настроенія, чтобы
довести ее до конца.
Кн. Д . Цертелевъ.
I.
ЭРИСТИКА.
Логика и діалектика употреблялись уже древ-
ними какъ сипонимы, хотя XoyiçsGdui обдумывать,
обсуэісдатъ, разсчитывать и 8 t a X é j § a 8 m раз-
говаривать, вещи весьма различный.
Это употреблепіе словъ логики и діалектики
какъ синонимовъ сохранилось и въ теченіе сред-
нихъ вѣковъ и дошло до нашего времени. Однако,
въ новыя времена нѣкоторые, особенно Кантъ,
часто употребляли слово Щалектищі въ дурномъ
смыслѣ, какъ „софистическое искусство спора" и
потому предпочитали пазваніе логики, какъ бо-
лѣе певиппое. Но оба в ъ сущности озпачаютъ
одно и то же, и в ъ послѣдпіе годы ихъ опять
уже стали считать синонимами.
Ж а л ь , что/ діалектика и логика издревле упо-
треблялись какъ синонимы, и потому я не вполнѣ
свободенъ и не могу раздѣлить, какъ хотѣлось бы,
ихъ значепіе и онредѣлить логику какъ „науку
1
о законахъ мыщлешя, т . - е . способахъ дѣйствія
разума" (отъ ХоусСгоОш, обдумывать,разсчтіы-
вать, происходящаго въ свою очередь отъ Xoyoç,
разумъ или слово — понятій неразрывно связан-
ныхъ) и діалектику (употребляя это слово въ
современномъ смысдѣ) какъ „искусство спорить или
бесѣдовать" (отъ Ьіcdeysaftca). Но каждая бесѣда
состоитъ в ъ сообщеніи фактовъ или мнѣній, т.-е.
бываетъ историческою, или же представляетъ со-
бой обсужденіе чего-либо. Такимъ образомъ, оче-
видно, что логика имѣетъ предметъ данпый вполнѣ
а priori, безо всякой эмпирической примѣси—•
законы, мышлепія, способъ дѣйствія разума — за-
коны, которымъ разумъ слѣдуетъ предоставлен-
ный самому себѣ, когда ему ничто не мѣшаетъ,
слѣдовательно, при одинокомъ мытленіи разумнаго
существа, которое ничѣмъ не вводится в ъ заблу-
жденіе. Діалектика, напротивъ того, разсматри-
вала бы совмѣстную дѣятельноеть двухъ разумныхъ
существъ, которыя думаютъ вмѣстѣ, а отсюда пе-
; премѣнно слѣдуетъ ^гор& г т.-е. духовная борьба,
Ч с л г только~'оии несогласны между собою, какъ
вывѣренные часы. Какъ чистый разумъ, оба инди-
видуума должны бы быть согласны; ихъ разно-
гласіе зависитъ отъ различій, присущихъ индиви-
дуальности, а потому есть элемеитъ эмпирическій.
Логику, науку мышления, т.-е. дѣятельности
чистаго разума, можно бы ностроить внолііѣ.а ргіогі;
діалектику же большею частью только а posteriori,
изъ онытнаго познанія тѣхъ измѣненій, которыя
нретернѣваетъ чистое мышленіе, вслѣдствіе разли-
чія индивидуальностей нри совмѣстномъ мышленіи
двухъ разумныхъ существъ, а также тѣхъ средствъ,
которыми каждый изъ нихъ пользуется, чтобы вы-
ставить свое индивидуальное мышлеиіе, какъ чи-
стое и объективное. Это потому, что человѣку свой-
ственно при совмѣстномъ мышлѳніи ô c a X s y s a i t o ;
т.-е. какъ только онъ, при обмѣнѣ мнѣній (за
исключеніемъ разговоровъ историческихъ), узпаетъ,
что мысли другого различны отъ его собственныхъ
о томъ же предмѳтѣ, онъ сначала не провѣряетъ
собственнаго мышленія, чтобы найти в ъ немъ
ошибку, а предполагаетъ ее въ мышлепіи другого,
т.-е. человѣкъ по природѣ своей хочетъ всегда
быть нравымъ; тому же, что вытекаетъ изъ этого
свойства, учи-гъ отрасль науки, которую я хотѣлъ
бы назвать діалектикою, но которую, во избѣжа-
ніе недоразумѣній, назову орисштескою діалек^
Она, такимъ образомъ, есть ученіе^о.
стремленіи- человѣка всегда казаться нравымъ.
„Эристика" была бы только болѣе жесткимъ на-
званіемъ того же предмета.
 Эстетическая діалектика есть искусство спо-
рить, и спорить такъ, чтобы всегда оставаться
правымъ, слѣдовательпо, per fas et nefas. В ъ суще-
ствѣ дѣла объективно можно быть правымъ, и все-
.таки въ глазахъ присутствующихъ, а иногда и въ
своихъ собствепныхъ, остаться пеправымъ: это бы-
ваетъ тогда, когда противпикъ опровергаетъ мое
доказательство и это опроверженіе сходитъ за опро-
верженіѳ спорнаго положенія, в ъ пользу котораго
могутъ, однако, существовать дрѵгія доказатель-
ства; въ такихъ случаяхъ положеыіе противника
разумѣется обратное: онъ оказывается правымъ, бу-
дучи объективно пеправъ. Итакъ, объективная
истина спорнаго положенія и сила его в ъ глазахъ
р о р я щ и х ъ и слушатощихъ в е щ и . р е т и ч н ы я ; эри-
стическая діалектика зиждется на послѣдней.
Еслибы не было зла въ человѣческой природѣ,
еслибы мы были вполнѣ честны при всякомъ
разнорѣчіи, мы стремились бы только къ тому,
чтобы обнаружить истину, не заботясь о томъ,
окажется ли она на сторопѣ мнѣнія, выставлен-
наго первоначально нами самими, или же нашимъ
противникомъ. Это было бы безразлично для насъ
или, но крайней мѣрѣ, имѣло бы совершенно второ-
степенное значеніе. Теперь, наоборотъ, это главное.
Врожденное тщеславіе особенно чувствительно от-
носительно всего, что касается силъ разсудка и
не хочетъ допустить, чтобы то, что мы утверждали
первоначально, было ошибочно, а то, что утвер-
ждалъ противнику вѣрно.
В ъ виду этого каждому слѣдовало бы только не
судить ипаче какъ правильно, а для этого сначала
думать, а потомъ говорить. По къ врожденному тще-
славно у большинства присоединяется болтливость и
врожденная недобросовѣстность. Они говорятъ не по-
думавши и хотя бы нотомъ и замѣтили, что утвер-
жденіе ихъ ложно и что они неправы, — о н и хотятъ,
чтобы казалось наоборотъ. Интересъ к ъ истинѣ,
который въ болынинствѣ случаевъ былъ единствен-
нымъ мотивомъ нри выставленіи положепія, к а -
завшагося истиннымъ, совершенно уступаетъ мѣсто
интересу тщеславія: истинпое должно казаться
ложнымъ, а ложное истиннымъ.
Однако, даже эта недобросовѣсгпость, упорное
отстаивание положенія, которое намъ самимъ уже
кажется ложнымъ, имѣетъ нѣкоторое оиравданіе.
А именно, в ъ началѣ спора мы перѣдко бываемъ
глубоко убѣждены в ъ истинѣ нашего утвержденія,
но аргументъ противника, повидимому, соверіпенпо
онрокидываетъ его; если мы сразу откажемся отъ
нашего утвержденія, намъ часто случается убѣдиться
позднѣе, что мы все-таки были нравы: доказатель-
ство наше было ошибочпо; но для того же утвержде-
нія могло быть другое, болѣе вѣрное доказательство;
спасающій аргументъ не пришелъ намъ въ голову
сразу. Такимъ образомъ въ насъ складывается пра-
вило спорить противъ возраженій, хотя бы.они к а -
зались намъ правильными и убѣдительными въ той
увѣренности, что самая правильность ихъ есть
только кажущаяся и что въ теченіе спора мы нана-
демъ еще на такой доводъ, который опровергнешь
его, или на такой, который какъ-нибудь иначе
установить истину нашего положенія; благодаря
этому, мы, если не вынуждены к ъ нѣкоторой пе-
добросовѣстности въ снорѣ, то, по крайней мѣрѣ,
легко соблазнаемся ею. Т^ікъвзаимно поддержи-
ваютъ другъ д р у г у слабость нашего сужденія и
.^извращённость нашей воли. Отсюда происходить
то, что сиорящій обыкновенно сражается не за
истину, а за свое положеніе какъ pro a r a et
focis, и ведетъ дѣло per fas et nefas и, какъ
сказано, не легко можетъ дѣйствовать иначе.
Итакъ, обыкновенно каждый пожелаешь провести
свое утвержденіе, даже тогда, когда оно ему въ дан-
ную минуту кажется ошибочнымъ или сомнитель-
пымъ; Макіавелли совѣтуетъ государю пользоваться
каждою минутою слабости своего сосѣда, чтобы на-
пасть на него, такъ какъ въ противномъ случаѣ co-
di дъ можетъ воспользоваться минутою его слабости.
Еслибы господствовали вѣрность и искренность,
было бы другое дѣло, но, въ виду того, что иа нихъ
нельзя разсчитывать, и самому нельзя руководство-
ваться ими, такъ какъ за нихъ бываетъ плохая рас-
плата; то же самое и со споромъ: пусть я признаю
противника правымъ, к а к ъ только онъ будетъ, пови-
димому правъ, онъ едва ли сдѣлаетъ то же въ об-
ратномъ случаѣ, а напротивъ будетъ вести дѣло
per nefas: значить и я долженъ дѣлать то же.
Легко сказать, что надо стремиться только къ
истинѣ, безо всякаго пристрастія къ своему положе-
нно; но нельзя предполагать, чтобъ и другой сдѣлалъ
то же, а потому нельзя этого сдѣлать самому. К ъ
тому же, еслибы я захотѣлъ отказаться отъ моего
положенія, которое я, однако, прежде обдумалъ,
какъ только мнѣ показалось, что противникъ мой
правъ, то легко можетъ случиться, что введенный
въ ошибку впечатлѣніемъ минуты, я откажусь отъ
истины для того, чтобы принять заблужденіе.
Вспомогатѳльныя средства для проводепія сво-
его положенія каждому даетъ въ нѣкоторой мѣрѣ
его собственная ловкость и негодность ( S c h l e c h t i g -
k e i t ) . Этому научаетъ ежедневный опытъ, такъ что
каждый имѣетъ свою натуральную діалектику,
также какъ онъ имѣетъ свою натуральную логику.
 Только первая далеко пе такъ надежна, какъ вто-
рая. Р ѣ д к о мыслятъ и заключаютъ вопреки логи-
ческимъ законамъ; ошибочныя суоюдешя__засты,
ошибочныя заключения чрезвычайно рѣдки; по-
С этому в ъ человѣкѣ рѣдко проявляется дедостатокъ
въ естественной логикѣ, но ему часто пе хватаете
естественной діалектики; это даръ природы неравно-
мѣрно распредѣленный ( в ъ этомъ отношеніи д і а -
лектика похожа на силу сужденія, которая распре-
дѣлена весьма неравно, тогда какъ разуму соб-
ственно говоря, распредѣленъ равномѣрно); часто
случается, что кажущаяся аргументація сбиваетъ и
опровергаете в ъ существѣ нравыхъ и, наоборотъ,
т о т у кто выходитъ изъ спора нобѣдителемъ, обя-
заиъ этимъ не столько правильности своего сужде-
нія, при ностановкѣ ноложенія, сколько искусству
и ловкости, съ которыми онъ защищалъ ихъ. Вро-
жденное, здѣсь какъ и вездѣ, наилучшее. Однако,
унражненіе и размышленіе надъ тѣми пріемами, ко-
торые опровергают^ противника или которыми онъ
пользуется для нобѣды, можетъ много помочь д о -
стиженію мастерства въ этомъ искусствѣ. П о т о м у ,
хотя логика и не можетъ- и м ѣ т ь н и к а к о н чисто-
практической пользы, діалектика, конечно, имѣть
ее можетъ.^ Мнѣ кажется, что и Аристотель свою
логику в ъ собственномъ смыслѣ (аналитику) выста-
вилъ главнымъ образомъ какъ основаніе и подго-
товлено къ діалектикѣ, a послѣдпяя была, для него
главнымъ. Логика занимается, одною формою ноло-
женій, діалѳктика же содержаніемъ илщ м т р і е й ;
поэтому разсмотрѣпіе формы какъ общаго должно
было предшествовать разсмотрѣнію содержанія или
частнаго.
Аристотель опредѣляетъ цѣль діалектики не такъ
р ѣ з к у к а к ъ я ; правда, онъ указываете на споръ, какъ
на главную ея цѣль, но въ то же в р ш щ ѣ л ь э т у м д и т ъ
и въ отысканіи истины ( Т о р . 1 , 2 ) . З а т ѣ м у онъ гово-
р и т ъ Г Т с л ѣ д У е т ъ разсматривать положенія фило-
софски, согласно ихъ истинѣ и діалектически, со-
гласно видимости или одобренію и мыѣнію другихъ
( Ь 6 Ы ) " . Тор. 1 , 1 2 . Онъ, правда, сознаете раз-
личіе и независимость объективной истины положеиія
отъ проведенія его или полученія одобренія, но недо-
статочно рѣзко различаете ихъ, чтобы діалектикѣ
приписать исключительно послѣдиее назначеніе.
В о т е почему къ его правиламъ, относящимся к ъ
послѣдней, нерѣдко примѣгаиваются такія, которыя
имѣюте в ъ виду первую. Поэтому мпѣ кажется,
что онъ не вполпѣ разрѣіпилъ свою задачу, ста-
раясь в ъ книгѣ De elencUs sopUstieis различить
діалектику отъ софистики jL-эристики, причемъ
различіе должно состоять въ тому что діалекти-
 ческія заклюцепія вѣрны по формѣ и по сдержа-
нно, a эристическія или сбфиотическія нѣтъ. ( П о -
слѣднія различаются между собою только относи-
тельно цѣли: въ эристическихъ цѣль эта опредѣ-
ляется однимъ желаніемъ остаться правымъ, в ъ
софистичеспихъ — стремлепіѳмъ- добиться этимъ
путемъ почета или денегъ)> Истинны ли положенія
но содержапію, это всегда слиткомъ недостовѣрно,
чтобы можно было заимствовать отсюда основаніе
для различія ихъ; менѣе всего увѣрены могутъ
быть в ъ этомъ сами спорящіе, и даже результатъ
спора можетъ дать объ этомъ только сомнительное
зайлюченіе. Поэтому подъ діалектикой, Аристотеля
мы должны разумѣть также софистику,. эристику
- и пирастику и опредѣлить ее какъ искусство оста-
ваться правымъ в ъ спорахъ. Конечно, главное по-
собіе к ъ тому состоитъ в ь томъ, чтобы быть дѣй-
ствительно правымъ, но одного этого для людей
еще недостаточно, а съ другой стороны, при сла-
бости ихъ разсудка, это небезусловно необходимо.
[Итакъ, нужны еще нѣкоторые другіе искусственные
пріомы, которые, будучи независимы отъ объектив-
ной правды, могутъ употребляться и при объек-
тивной неправотѣ, о дѣйствительномъ существо-
в а л и которой почти никогда нельзя судить съ
полною достовѣрностыо.
Итакъ, мое мнѣніе состоитъ въ томъ, что логика
и діалектика должны быть разграничены рѣзче,
чѣмъ это сдѣлано Аристотелемъ, и логикѣ предо-
ставлена объективная истина, поскольку она фор-
мальна, a діалектика ограничена одержаніемъ но-
бѣды в ъ спорахъ, причемъ софистику и эристику
не надо отдѣлять отъ пея, какъ это дѣлаетъ Ари-
стотель, такъ какъ различіе это основано на объ-
ективной матеріальной истинѣ, относительно кото-
рой мы не можемъ быть заранѣе вполнѣ увѣрены,
а должны сказать съ Понтіемъ Пилатомъ: „что
есть истина^" такъ какъ: Veritas est in puteo,
èv ßötkp 7] aX^D-eia. (Изреченіе Демокрита, Diog.
Laert. I X , 7 2 ) . Нерѣдко послѣ оживленнаго спора
каждый уходить домой, унося миѣнія противника—
они помѣнялись. Легко сказать, что в ъ спорахъ
не должно имѣть въ виду ничего, кромѣ выясненія
истины; но дѣло въ томъ, что еще иеизвѣстно, гдѣ
она: аргументы противника и свои собственные
вводлтъ въ заблужденіе. Впрочемъ: re intellecta,
in verbis simus faciles; такъ какъ діалектика во-
обще признается обыкновенно равнозпачущей съ
логикой, то мы, какъ уже сказано, назовѳмъ свою
дисциплину „Dialectica eristica, Эристическая
діалектика".
Предмета каждой отрасли науки всегда слѣ-
 дуетъ вполнѣ отдѣлять отъ всѣхъ остальным.
Чтобы выставить діалектику, какъ таковую, надо
разсматривать ее исключительно какъ искусство
\ оставаться правымъ, независимо отъ объективной
истины, что, разумѣется, бываетъ легче, когда мы
правы въ самомъ дѣлѣ. Но діалектика, какъ тако-
вая, должна учить только тому, какъ защищаться
отъ нанаденій всякаго рода, особенно отъ недобро-
совѣстныхъ, а также, к а к ъ можно самому нападать
на другого, пе противорѣча себѣ и вообще не ри-
скуя быть опровергнутымъ. Надо внолнѣ отдѣлить
изысканіе объективной истины отъ искусства за-
ставлять свои положен1яіазажя„.йстинными. Пер-
вое есть совершенно другая дефьем^это дѣло
сужденія, размышленія, опыта, и для этого не суще-
ствуете никакого искусства; послѣднее, наоборотъ,
есть дѣль діалектики. .
Б е опрѳдѣляли какъ „логику видимости". Это
ошибочно, потому что тогда ею можно было бы
пользоваться только при защитѣ невѣрныхъ поло-
жепій. Но діалектика нужна тогда, когда мы правы,
для того, чтобы отстаивать эту правоту и надо
знать педобросовѣстиые, искусственные пріемы,
чтобы отражать ихъ, и перѣдко даже пользоваться
ими, чтобы бить противника его же оружіемъ.
Поэтому объективная истина совсѣмъ не должна
;
I
\
разсматриваться въ діалектикѣ или разсматри-
ваться только какъ нѣчто случайное, и задача ея
должна состоять лишь въ опредѣлѳніи того, какъ
защищать собственное положѳніе и какъ опровер-
гать ноложеніе противника. В ъ относящихся сюда
нравилахъ нельзя имѣть въ виду объективную
истину, такъ какъ въ болынинствѣ случаевъ не-
извѣстно, гдѣ она. Часто спорящій самъ не знаетъ,
нравъ онъ или пѣтъ, часто думаетъ, что правъ и
ошибается, часто оба спорящіе считаютъ себя пра-
выми, а между тѣмъ Veritas est in puteo. При
возникновеніи спора каждый думаетъ обыкновенно,
что истина па его сторопѣ, въ продолженіи его
оба начинаютъ сомнѣваться, копецъ должепъ вы-
яснить истину и подтвердить ее. Итакъ, діалектикѣ
не зачѣмъ касаться этого, такъ же, какъ учителю
фектованія нѣтъ дѣла до того, кто былъ правъ
въ спорѣ, изъ-за котораго произошелъ поѳдипокъ:
нанесеніе ударовъ и ихъ парированіе — вотъ въ
чемъ дѣло. Также и въ діалѳктикѣ — этомъ духов-
номъ фехтованіи. Только понятая такимъ обра-
зомъ діалектика можетъ составлять новую отрасль
науки. Если же мы поставимъ своею цѣлыо только
объективную истину, мы возвращаемся къ одпой
логикѣ, а если, наоборотъ, признаемъ ее проведе-
ніемъ невѣрныхъ положеній, у насъ получается чи-

стая софистика. В ъ обоихъ случаяхъ предпола-
гается, что мы заранѣо знали, чтЬ истина и чтЬ
нѣтъ, а это рѣдко бываетъ извѣстно напередъ.
Поэтому истинное понятіе діалектики то, которое
было выставлено: она есть духовное фехтованіе
съ цѣлыо оказаться правымъ въ спорахъ; назва-
ніе же Эристика болѣе подходяще, чѣмъ Діалек-
тика, самое же вѣрное—Эристическая діалектика,
D i a l e c t i c a eristica.
/ Д і а л е к т и к а въ этомъ смыслѣ есть только систе-
матическое правильное сочетаніѳ и изложеніе искус-
ственныхъ пріемовъ, которыми пользуется боль-
шинство людей, когда во время спора они замѣ-
чаготъ, что истина не н а ихъ сторонѣ и все-таки
хотятъ быть иравыми. Поэтому было бы совершенно
пецѣлесообразно в ъ научной діалектикѣ имѣть в ъ
виду объективную истину и выясненіе ея, тогда
какъ в ъ первоначальной естественной діалектикѣ
этого нѣтъ, a цѣль состоитъ только въ одержаніи
побѣды. Итакъ, главная задача научной діалек-
тики в ъ нашемъ смыслѣ состоитъ в ъ изложевіи и
анализѣ искусственныхъ пріемовъ при недобросо-
вѣсгномъ спорѣ, д л я того, чтобы в ъ спорахъ
серьезныхъ возможно было сразу узнать и унич-
тожить ихъ. Именно поэтому в ъ ея изложеніи
послѣднею цѣлыо ея завѣдомо должно быть
одержаніе верха в ъ снорѣ, а не объективная
истина.
Миѣ неизвѣстио, чтобы в ъ этомъ смыслѣ было
что-нибудь сдѣлано, хотя я озирался далеко кру-
гомъ. Итакъ, это — необработанное поле. Чтобы
достигнуть цѣли, надо было бы черпать изъ опыта,
наблюдать какъ примѣняется спорящими тотъ или
другой пріемъ въ спорахъ, часто ироисходящихъ
на практикѣ, затѣмъ сводить повторяющееся в ъ
разныхъ формахъ пріемы к ъ общему и такимъ
образомъ выставить пѣкоторыя общія хитрости,
которыя могли бы служить затѣмъ какъ для соб-
ственна™ употребленія, такъ и д л я отраженія
ихъ, когда ими пользуется другой.
Пусть смотрятъ на слѣдующія страницы, какъ
на первый онытъ этого рода.
Основаніе всякой діалектики * ) .
В ъ каждомъ спорѣ, все равно будетъ ли онъ
публичіый,^какъ в ъ академическихъ аудиторіяхъ
и судахъ, или же в ъ обыкновенныхъ разговорахъ,
существенное состоитъ в ъ слѣдуіощемъ:
*) Этою главою Шопенгауеръ воспользовался въ Ра-
rerga (II, § 26).
 Выставляется тезисъ, который . должѳнъ быть
опровергнутъ; для этого есть два модуса и два пути.
1 ) Модусы бываютъ vkd r e m и Ш . h o m i n e m ,
или e x c o n c e s s i t Только иосредствомъ перваго мы
онровергаемтГабсолютную или объективную истину
тезиса, показывая, что онъ не согласенъ съ дѣй-
ствительными свойствами предмета, о которомъ
идетъ рѣчь. Иосредствомъ второго мы опровер-
гаемъ только его относительную истину, показывая,
что онъ нротиворѣчитъ другимъ утвержденіямъ
или допущеніямъ защитника тезиса, или же обна-
руживаемъ несостоятельность его аргументовъ, при-
чемъ объективная истина дѣла остается в ъ сущ-
ности нерѣшенной. Наиримѣръ, если во время спора
о философскихъ или естественно-научныхъ предме-
тахъ противпикъ (который для этого долженъ быть
англичаниномъ) позволяетъ себѣ приводить библей-
скіе аргументы, мы вправѣ опровергать его такими же
аргументами, хотя это только аргументы a d liomi-
n e m , не рѣшающіе дѣла по существу. Это похоже
на уплату кому-нибудь долга бумажными деньгами,
которыя отъ него же получены. В о многихъ слу-
чаяхъ такого рода modus procedendi можно бы
даже сравнить съ представленіемъ на судѣ подлож-
наго обязательства, на которое отвѣтчцкъ съ своей
стороны отвѣчаетъ подложной квитанціей; несмотря
на это, заемъ могъ существовать в ъ дѣйствитель-
ности. Т а к ъ же какъ въ послѣднемъ случаѣ, аргумен-
тація только a d h o m i n e m имѣетъ преимущество
краткости, такъ какъ весьма часто въ обоихъ слу-
чаяхъ истинное и основательное разъяснепіе дѣла
было бы чрезвычайно длинно и затруднительно.
2 ) Что касается способа, то онъ бываетъ или
прямой,^йлиТкосвенный : первый нападаетъ на ос-
нованія тезиса, второй па его послѣдствія; одинъ
д о к а з ы в а е т что онъ ne вѣренъ, другой—что онъ
не можетъ быть вѣрнымъ\ Разсмотримъ и х ъ
подробнѣе.
a) Опровергая прямымъ нутемъ, слѣдовательио,
нападая на основанія тезиса, мы или показываемъ,
что сами они не вѣрны, говоря nego m a j o r e m или
nego m i n o r e m , и въ обоихъ случаяхъ нападая на
матерію, служащую оспованіемъ заключенія; или же
мы донускаемъ эти освованія, по показываемъ, что
тезисъ не вытекаетъ изъ нихъ, и говоримъ слѣ-
довательно: nego c o n s e q u e n t i a m , нападая такимъ
образомъ на форму заключенія.
b) Опровергая косвенпымъ путемъ, слѣдова-
тельно нападая н ? тезисъ иосредствомъ слѣдствій
его, чтобы изъ невѣрности и х ъ заключить о не-
верности перваго иосредствомъ закона a falsitate
r a t i o n a t i a d f a l s i t a t e m rationis v a l e t consequentia;
2
 Всякое пападеніе въ спорѣ можетъ быть сведено
при этомъ мы можемъ пользоваться либо простою
къ изложеннымъ здѣсь формальнымъ способами
инстаттй, либо апагогой. поэтому послѣдніе въ діалектикѣ то же, что в ъ
а) Инсшанціл, I v a m a ç , est только e x e m p l u m фехтованіи правильные удары: терцъ, квартъ и
in c o n t r a r i u m , она опровергаѳтъ тезисъ, показы- т. д , Наоборотъ, выставленные мною искусственные
вая предметы или отпошепія, содержащіяся въ поло- пріемы или стратегическія уловки можно сравнить
жены, и вытекающія изъ него, при которыхъ оно, съ финтами и, наконецъ, личныя пападенія в ъ
однако, ненримѣнимо и, слѣдовательно, не можетъ спорахъ съ тѣмъ, что университетскіе преподава-
быть истиннымъ.
тели фехтованія называютъ свинскими ударами.
ß) Anaioxaj получается тогда, когда мы вре-
менно допускаемъ правильность тезиса, но затѣмъ
связываемъ съ нимъ другое, признанное истиннымъ II.
или безспорное положеніе такъ, чтобы оба они
УЛОВКИ.
стали посылками такого вывода, заключеніе кото-
раго, очевидно, ошибочно, потому что оно нротиво-
Уловка 1. Распространеніе. Выведеніе утвер-
рѣчитъ или вообще существу вещей, или досто-
жденія противника изъ его естествеппыхъ границъ,
вѣрно признапному свойству предмета, о которомъ
толкованіе его в ъ самомъ общемъ смыслѣ, в ъ са-
идетъ рѣчь, или же другому утвержденію лица,
момъ обширпомъ значеніи и преувеличеніе его;
выставившаго тезисъ; поэтому апагога по своему
потому что чѣмъ общѣе утвержденіе, тѣмъ больше
Hiodus'y можетъ быть a d h o m i n e n и a d r e m .
оно открыто для пападеній. Средства противъ
Если же заключеніе противорѣчитъ несомнѣннымъ
этого точное выставленіе p u n c t i или status
или даже a p r i o r i достовѣрнымъ истинамъ, это
controversiae.
значитъ, что мы привели противника ad a b s u r d u m .
Примѣръ 1 . Я утверждалъ, что „англичане
В о всякомъ случаѣ ошибочность его заключенія
первая нація въ Нротивпикъ хотѣлъ по-
должна зависить отъ его тезиса, такъ какъ истина
д р а м ѣ " .

пробывать инстанцію и возражалъ, что „какъ

остальныхъ посылокъ не подлежитъ сомнѣнію: а
извѣстно, въ музыкѣ, a слѣдовательно и въ оперѣ
потому тезисъ не можетъ быть вѣренъ. 2*
 случаѣ всѣ части тѣла полипа должны бы быть
они нѳ создали ничего выдающагося", Я отра-
способны ко всякому ощущенію, а также к ъ дви-
зи лъ его напоминаніемъ, что музыка не содержится
жение, волѣ и мышлеиію, тогда полипъ имѣлъ бы
въ попятіи драматическаго; послѣднее обозначаетъ
въ каждомъ пунктѣ своего тѣла в с ѣ органы
только трагедію и комедію; что онъ отлично зпалъ,
самыхъ совершенпыхъ животиыхъ, каждый нунктъ
а только пробывалъ настолько обобщить мое утвер-
могъ бы видѣть, обонять, слышать и т . д., даже
ждепіе, чтобы оно касалось всѣхъ театральныхъ
думать, судить и заключать; каждая частица его
представлѳній, a слѣдовательно и оперы и му-
тѣла была бы соверіпеннымъ животнымъ и самъ
зыки. чтобы такимъ образомъ потомъ опровергнуть
полипъ сталъ бы выше чѳловѣка, такъ какъ
! меня павѣрно. Наоборотъ, спасать свое утвер-
каждая частица его имѣла бы в с ѣ т ѣ способ-
V ждепіе можно съуживая его болѣе, чѣмъ предпо-
ности, которыми человѣкъ обладаетъ только въ
ложено первоначально, если только выраженіе
цѣломъ; далѣе, не было бы никакого основанія
способствуешь этому.
не распространить на монады — эти самыя несо-
Примѣръ 2 . І а м а р к ъ ( P h i l o s o p h i e zoologique, вершепныя существа—того же, что утверждается
vol. I, p . 2 6 0 ) отказываешь полипамъ во вся- о полинахъ и, наконецъ, на растенія, которыя
комъ ощущеніи на томъ основаніи, что у нихъ
также живутъ и т . д .
нѣтъ нервовъ. Однако несомнѣпно, что они спо-
Употребленіемъ такихъ діалектическихъ уло-
собны к ъ воспріятіямъ, такъ какъ они слѣдуютъ
вокъ писатель обнаруживаешь, что втайнѣ онъ
за свѣтомъ, искусственно двигаясь отъ в ѣ т к и к ъ
сознаетъ себя неправымъ, Изъ утвержденія, что
в ѣ т к ѣ и хватаютъ свою добычу. Поэтому допу-
все тѣло полиповъ способно к ъ ощущенію свѣта
скаіотъ, что нервная масса полиповъ, равномѣрно
и потому нервообразно, онъ дѣлаетъ выводъ, что
распространенная в ъ массѣ всего тѣла, какъ бы
все тѣло мыслитъ.
слилась съ нимъ, ибо они, очевидно, имѣютъ
Уловка 2. Пользоваться омоиимгей для рас-
раздѣльныя впечатлѣнія, не имѣя особыхъ орга-
пространенія утверждеиія и н а то, что за ис-
новъ чувствъ. Т а к ъ к а к ъ это опрокидываешь
ключеніемъ тождества слова не имѣетъ ничего
допущеніе Ламарка, то онъ аргументируешь діа-
или мало общаго съ предмѳтомъ, о которомъ
лектически слѣдующимъ образомъ: в ъ такомъ
идетъ р ѣ ч у затѣмъ опровергнуть это блестящимъ
образомъ и сдѣлать в и д у что опровергъ самое
утверждепіе.
Примѣръ 1. Я порицалу какъ неразумный,
принцииъ чести, на оспованіи котораго она т е -
ряется вслѣдствіе полученнаго оскорбленія, если
только на пего не отвѣчено еще бблыпимъ оскорб-
леніемъ или оно не смыто кровыо противника или
своею собственною. К а к ъ н а основаніе я указы-
валъ на то, что истинная честь не можётъ быть
опоррчена тѣмъ, чтЬ претерпѣваетъ человѣкъ,
а только тѣмъ, чтб онъ дѣлаетъ; такъ к а к ъ с ъ
каждымъ все можетъ случиться. Противникъ об-
стоятельно показалъ, что когда купца ложно об-
виняютъ в ъ обманѣ, нечестности шли небрежности
въ своемъ дѣлѣ, это-составляетъ нападепіе па
его честь, которая опорочена здѣсь только тѣмъ,
что онъ претерпѣваетъ и которую онъ можетъ
возстановить только привлекши нападающаго к ъ
отвѣтственности и заставивши его отказаться отъ
обвинепія.
Такимъ образомъ онъ посредствомъ омониміи
подставилъ здѣсь честь гражданскую или доброе
имя, опороченіе которой совершается посред-
ствомъ клеветы, вмѣсто рыцарской чести, иначе
называемой point d'honneur^дороченіе которой
совершается посредствомъ оскорбленія. И такъ
какъ нападвнів на первую не можетъ быть оста-
влено безъ возраженія, а должно быть отражено
гласнымъ опроверженіемъ, то по тѣмъ же осно-
ваніямъ и нападеніе на послѣднюю не должно
оставаться безъ вниманія, а должно быть отра-
жено болѣѳ сильнымъ оскорблепіемъ и поединком».
Благодаря этому, посредствомъ омониміи в ъ словѣ
честь происходить смѣшеніе двухъ совершенно
различныхъ вещей и опредѣляется m n t a t i o соп-
troversiae.
Уловка 3. Утвержденіе, выставленное толь-
ко относительно шш тц relative, принимается
вообще, АчсХю«, simplicüer, absolute, или по
крайней мѣрѣ понимается въ совершенно иномъ
смыслѣ и затѣмъ въ этомъ именно смыслѣ
опровергается. В о т ъ примѣръ Аристотеля: „Мавръ
черенъ, но относительно зубовъ б ѣ л у и ^ такъ
онъ в ъ то же время черенъ и не черенъ". Это
вымышленный примѣръ, который на дѣлѣ никого
не обманетъ; возьмемъ, наоборотъ, другой изъ
дѣйствительнаго опыта.
Примѣръ. В ъ одномъ философскомъ разговорѣ
я призпалъ, что система моя защищаетъ и х в а -
литъ квіетистовъ; вскорѣ послѣ того рѣчь зашла
о Г е г е л ѣ и я утверждалъ, что онъ большею
 направлено нападеніе, долженъ отрицать заклю-
частью писалъ бевсмыслицу, или по крайней мѣрѣ,
ч е н о , а именно выводъ невѣрности тезиса изъ
что многія мѣста его произведепій таковы, что
вѣрности положенія противника, и это составляетъ
авторъ ставитъ слова, а читатель долженъ при-
прямое опроверженіе его опроверженія p e r n e g a -
бавить смыслъ. Противникъ не сталъ опровер-
tionem consequentiae.
гать этого a d r e m , но ограничился тѣмъ, что
Уловка 4. Se допускать вѣрныхъ посылок»,
выставилъ аргѵмептъ a d hominem: „л только
что хвалилъ квіетистовъ, а они тоже много пи- предвидя заключение изъ нихъ. Противъ этого
сали безсмыслицы". есть слѣдующія два средства:
а) Когда хочешь сдѣлать выводъ, не слѣдуетъ
• Я. допустилъ это, но сдѣлалъ поправку в ъ
обнаруживать его заранѣе, а-добывать посылки
томъ отпогаеніи, что хвалю квіетистовъ не какъ
въ теченіе разговора в ъ разсыпную, поодиночкѣ,
философовъ и писателей и потому не за ихъ
иначе противникъ будетъ пробывать всевозмож-
теоретическія произведѳнія, а к а к ъ людей за ихъ
ный придирки. Или когда сомнительно, чтобы
дѣйствія только в ъ практическомъ отношеніи:
противникъ допустилъ ихъ, надо выставить по-
что же касается Гегеля, то рѣчь идетъ о теоре-
сылки посылокъ, сдѣлать просиллогизиы, затѣиъ
тическихъ произведеніяхъ и такимъ образомъ на-
слѣдуетъ вынудить в ъ разбросъ безъ онредѣлен-
п а д е т е было отражено.
наго порядка посылки пѣсколышхъ такихъ нро-
силлогизмовъ, прикрывая этимъ свою игру, пока не
Первые три пріема имѣютъ нѣкоторое сродство:
будетъ допущено все, чтб было нужно, и ведя дѣло
въ нихъ то общее, что противникъ говорить не
издалека. Правило это даетъ Аристотель. Т о р .
о томъ, о чемъ былъ ноставленъ вопросъ. Поэтому
L i b . V I I I , с. 1 . Примѣровъ здѣсь не требуется.
тотъ, кто позволяетъ опровергнуть себя этимъ
Ь) Для доказательства своего положенія можно
способомъ, показываетъ i g n o r a t i o elenchi. В о всѣхъ
пользоваться и невѣрными посылками, когда про-
/ выставленныхъ примѣрахъ то, что говорить про-
тивникъ не допустилъ бы истинныхъ, потому ли,
тивникъ, справедливо; но между его утвержде-
что не видитъ ихъ истины, или же потому, что
ніемъ и тезисомъ нѣтъ дѣйствительнаго противо-
видитъ, что изъ нихъ прямо слѣдовалъ бы те-
{ рѣчія, а только кажущееся; поэтому тотъ, на кого

\
зисъ. Тогда надо взять положенія в ъ сущности
ложным, но вѣрныя a d h o m i n e m и аргументиро-
вать исходя изъ образа мыслей противника, е х
concessis. Истина можетъ слѣдовать и изъ не-
вѣрныхъ посылокъ, хотя никогда не можетъ
быть обратнаго. Точно также можно опровергать
невѣрныя положенія противника другими невѣр-
пыми положеніями, которым онъ считаетъ истин-
ными, это потому, что, имѣя дѣло съ нимъ, надо
нримѣняться к ъ его образу мыслей. Т а к ъ , на-
примѣръ, если онъ послѣдователь -какой-либо
секты, съ которой мы несогласны, мы можемъ,
однако, употреблять какъ ргіпсіріа иротивъ него
изреченія этой секты (Arist. Top. Y I I I , с. 9 ) .
Уловка 5, Дѣлается скрытая petitio principii
въ требованіи того, что слѣдуетъ доказать или
1 ) подъ другимъ именемъ (напримѣръ вмѣсто
чести—доброе имя, вмѣсто дѣвсргвеиности—
добродѣтель и т. д . ) . 2 ) Или когда спорятъ о
частномъ, требуютъ допущенія общаго, напримѣръ,
утверждая недостовѣрность медицины, постули-
руютъ недостовѣрность человѣческихъ знаній.
3 ) Е о г д а v i c e versa два положенія одно изъ
другого вытекаютъ, и надо доказать первое, тре-
буютъ второго. 4 ) Е о г д а надо доказать общее,
поочередно требуютъ допущѳнія всего частнаго
(Обратное тому, что в ъ 2 пр.) A r i s t . Top. Y I I I ,
с. 1 1 .
Относительно діалектическаго упражненія, х о -
рошія правила содержитъ послѣдпяя глава в ъ
Топикѣ Аристотеля.
Уловка 6. Е о г д а споръ ведется нѣсколько
строго и формально, и хотятъ вполнѣ понять
другъ друга, тотъ, кто выставилъ утверждены и
долженъ доказать его, относится к ъ противнику
вопросительно, чтобы изъ его допущены заклю-
чить объ истипѣ утвержденія. Эта эротемати-
ческая метода была особенно употребительна у
древнихъ. (Она называется также и сократиче-
скою.) Е ъ ней относится настоящій пріемъ и нѣ-
которые изъ послѣдующихъ, вообще свободно
обработанные по Аристотелю. De elenchis sbphis-
ticis с. 1 5 .
Спрашивать слѣдуетъ много и длинно, для
того чтобы скрыть какого именно допущевія до-
биваешься. И наоборотъ, нужно быстро излагать
свою аргументацію изъ допущепнаго, такъ какъ
тотъ, кто не быстро схватываетъ, не в ъ состоя-
л и легко услѣдить и замѣтить возможным ошибки
и пробѣлы в ъ доказательствахъ.
Уловка 7. Возбуоісдать гнѣвъ противника,
такъ какъ подъ внечатлѣніемъ гнѣва онъ не в ъ

состояніи судить правильно и замѣчать свои
преимущества. Вызывается же гнѣвъ тѣмъ, что
къ противнику придираются и относятся явно
несправедливо и вообще безсовѣстно.
Уловка 8. Дѣлать вопросы не er, томъ
порядкѣ, какого требуешъ вывода, который надо
сдѣлать изъ нихъ, а со всякими перестанов-
ками. Противникъ пе знаетъ тогда к ъ чему они
клонятся, не можетъ предупредить послѣдствій и
тогда можно воспользоваться его отвѣтами для
различныхъ выводовъ даже для противополож-
н ы х ^ смотря по тому каковы они окажутся.
Это сходно съ 4 - й уловкой, г д ѣ слѣдуѳтъ ма-
скировать свои дѣйствія.
Уловка 9. Когда замѣчаешь, что против-
никъ намѣрепно отвѣчаетъ отрицаніемъ на в о -
просы, тамъ г д ѣ мы могли бы воспользоваться
утвержденіемъ для нашего' положенія, надо спра-
шиватъ обратное тому, чего требуетъ по-
ложение, какъ бы желая его утвержденія или
по крайней мѣрѣ предоставляя ему то и другое
на выборъ, такъ, чтобы онъ не замѣчалъ, утвер-
жденія какого положепія мы добиваемся.
Уловка 10. Когда мы дѣлаемъ индукцію и
противникъ допускаетъ отдѣльные случаи, посред-
ствомъ кйорыхЪ она должна быть установлена,
намъ не слѣдуетъ спрашивать его, допускаетъ
ли онъ такоісе общую истину, вытекающую
изъ этихъ случат, а надо ввести ее какъ
окончательно признанную, такъ какъ иногда
ему и самому покажется, что онъ призналъ ее
и слушателямъ покажется тоже, потому что они
помпять разные вопросы объ отдѣльныхъ слу-
чаяхъ, которые должны бы привести к ъ этой
цѣли. ' .
Уловка 11. Если рѣчь идетъ о такомъ оо-
щемъ понятіи, которое не имѣетъ особаго назва-
НІЯ, а должно быть обозначено тропически по-
средствомъ сравненія, то мы должны избрать
такое сравненге, которое было бы благоприятно
для нашего утвероюденгя. Т а к ъ , папримѣръ,
имена, которыми обозначаются в ъ Испаніи обѣ
политическія партіи, serviles и liberales, конечно
избраны послѣдними. Имя протеставтовъ избрано
ими самими также какъ и евангелической церкви,
имя еретиковъ дано имъ католиками. Это отно-
сится также к ъ болѣе точпымъ названіямъ вещей.
Т а к ъ , напримѣръ, противникъ предложитъ к а -
кое-нибудь измѣпеніе: его называютъ „нововве- \
деніемъ", такъ какъ слово это антипатично. И
поступаютъ наоборотъ, когда сами дѣлаютъ пред-
ложеніе. В ъ первомъ случай обратное называютъ
 „установленнымъ порядкомъ", во второму „ р у -
т и н о й " — т о , что человѣкъ совершенно безпри-
страстный или неимѣющій никакой задней мысли
назвалъ бы „кулътомъ" или „гласнымъ общесг-
веннымъ вѣроученіемъ", то другой, желающій гово-
рить за нихъ, назоветъ „благочестіемъ", набож-
- ностыо", а противникъ его „ханжествомъ и пред-
разсудкомъ". В ъ сущности это тонкое petitio
principii: то, что намѣреваются доказать, то на-
I нередъ вкладываютъ в ъ слово, в ъ названіе, изъ
котораго оно затѣмъ вытекаетъ посредствомъ про-
стого аналитическаго сужденія. Т о , что одинъ
пазываетъ „подвергнуть личному задержанію, взять
подъ стражу", противникъ его называетъ „ з а -
переть". Говорящій нерѣдко заранѣе выдаетъ
свое намѣреніе тѣми именами, которыми онъ на-
зываетъ вещи. Одинъ говоритъ „духовенство",
другой—„попы".
Между всѣми уловками эта самая употреби-
тельная, инстинктивная: Ревность к ъ в ѣ р ѣ = ф а -
натизмъ.—Ошибка или галантность ==прѳлюбодѣя-
V ніе.—Двусмысленность=сальность.—Разстройство
д ѣ л ъ = банкротство. — Посредствомъ вліянія и
с в я з е й = ч е р е з ъ подкупъ, непотизмъ. — Справед-
ѵ ливая признательность=хорошая плата.
Уловка 12. Чтобы заставить противника
признать то или другое положепіе, мы должны
выставить противоположное и предоставить
ему выборъ, причемъ выразить это противо-
положное настолько рѣзко, что онъ, чтобы
не быть парадоксальными долженъ принять
наше положенье, которое, наоборотъ, каоісется
совершенно вѣроятнымъ. Требуется, иапримѣръ,
чтобъ онъ Ііризналъ, что кто-нибудь долженъ
дѣлать все, что ему скажетъ отецъ, мы спра-
шиваемъ тогда, слѣдуетъ ли повиноваться или
не повиноваться родителямъ. Или когда о чемъ-
либо говорится „часто", мы спрашиваѳмъ, р а -
зувается ли подъ „часто" много или мало слу-
чаевъ. Это все равно, что сѣрое положить ря-
домъ съ чернымъ: оно можетъ назваться бѣлымъ,
а если положить его рядомъ съ бѣлымъ, оно
можетъ назваться чернымъ.
Уловка 13. Безстыдный фокусъ продѣлы-
вается, когда послѣ нѣсколышхъ вопросовъ, на
которые противникъ отвѣтилъ такъ, что отвѣ-
тами этими нельзя воспользоваться для вывода
заключенія, которое мы намѣревались сдѣлать,
выставляютъ заключительное полооісеніе какъ
доказанное и выкрикиваютъ его съ тргумфомъ.
Если противникъ застѣнчивъ или тупъ, а самъ
обладаешь значительнымъ безстыдствомъ и хоро-
т и м ъ голосомъ, это весьма можетъ удасться. При-
падлежитъ к ъ fallacia non causae u t causae.
Уловка 14. Когда мы выставили парадо-
ксальное полоэісеніе и затрудняемся доказать
ею, мы предлагаемо противнику какое-нибудь
вѣрное, однако не очевидно вѣрное полооюеніе,
какъ будто хотимъ почерпнуть изъ него дока-
зательство; если онъ изъ подозрительности отверг-
нѳтъ его, мы приводимъ его a d absurdum и
торжествуем!»; если же опъ признаетъ его, мы
все-таки сказали пѣчто разумное и можемъ по-
искать теперь чего-нибудь другого, или же при-
соединяемъ предыдущую уловку и утверждаемъ,
что доказали такимъ образомъ свой парадоксъ.
Для этого требуется крайнее безстыдство, по это
встрѣчается на практикѣ и есть люди, которые
такъ дѣйствуютъ инстинктивно.
Уловка 15. Argumenta ad hominem или ex
concessis. При утверждении противника мы должны
поискать, не противорѣчитъ ли оно такъ или
иначе, хотя бы только повидимому, чему-либо,
что онъ сказалъ или допустилъ прежде, или но-
ложеніямъ школы или секты, которую онъ х в а -
лилъ и одобрялъ, дѣятельпости послѣдователей
этой секты или хотя бы не настоящих!», а только
кажущихся посдѣдователей, или тому, что онъ
самъ дѣлаетъ или не дѣлаетъ. Если, напримѣръ,
онъ защищаетъ самоубійство, ему сейчасъ же
кричатъ: „зачѣмъ же ты не повѣсишьсяГ И л и
если опъ утвѳрждаетъ нанримѣръ, что Берлинъ
непріятное мѣсто жительства: „зачѣмъ же ты
не уѣзжаешь съ первымъ же дилижансомъ".
—Какую-нибудь придирку выцарапать всегда бу-
детъ можно.
Уловка 16. К о г д а противникъ тѣснитъ насъ
обратпымъ доказательствомъ, мы можемъ спастись
какимъ-нибудь тонкимъ различенгемъ, о кото-
ромъ мы, правда, не думали прежде м и , если
только предметъ допускаетъ какое-нибудь двой-
ное значеніе или двойной случай.
уловка 17. Если мы замѣчаемъ, что против-
никъ взялся за аргумѳнтацію, иосредствомъ ко-
торой онъ одолѣетъ насъ, мы, не допуская до
этого, заблаговременно должны прервать ходъ
спора, перескочить или перевести его на другія
положенія, однимъ словомъ, произвести m u t a t i o
c o n t r o v e r s i a e , сдѣлать диверсію или сразу начать
съ чего-либо совсѣмъ другого, какъ будто оно
относится к ъ дѣлу и составляетъ аргументъ противъ
собесѣдника.
Это совершается съ нѣкоторою скромностью,
3
шимъ голосомъ, это весьма можетъ удасться. При-
надлежишь к ъ fallacia 11011 causae n t causae.
Уловка 14. Когда мы выставили парадо-
ксальное полоэісеніе и затрудняемся доказать
ею, мы предлагаемо противнику какое-нибудь
вирное, однако не очевидно вирное полооісеніе,
какъ будто хотимъ почерпнуть изъ него дока-
зательство; если онъ изъ подозрительности отверг-
нетъ его, мы нриводимъ его a d absurdum и
торжествуема, если же онъ признаѳтъ его, мы
все-таки сказали нѣчто разумное и можемъ .по-
искать теперь чего-нибудь другого, или же нри-
соединяемъ предыдущую уловку и утверждаемъ,
что доказали такимъ образомъ свой парадоксъ.
Для этого требуется крайнее безстыдстьо, по это
встрѣчается на нрактикѣ и есть люди, которые
такъ дѣйствуютъ инстинктивно.
Уловка 15. Argumenta ad Jiominem или ex
concessis. При утверждены противника мы должны
поискать, не нротиворѣчитъ ли оно такъ или
иначе, хотя бы только повидимому, чему-либо,
что онъ сказалъ или допустилъ прежде, или по-
ложеніямъ школы или секты, которую онъ х в а -
лилъ и одобрялъ, дѣятельпости послѣдователей
этой секты или хотя бы не настоящихъ, а только
кажущихся послѣдователей, или тому, что онъ
самъ дѣлаетъ или не дѣлаетъ. Если, напримѣръ,
онъ защищаетъ самоубійство, ему сейчасъ же
кричатъ: „зачѣмъ же ты не повѣсишься1? " И л и
если онъ утверждаетъ напримѣръ, что Берлипъ
непріятное мѣсто жительства: „зачѣмъ же т ы
не уѣзжаешь съ первымъ же дилижансомъ".
—Какую-нибудь придирку выцарапать всегда бу-
детъ можно.
Уловка 16. Когда противникъ тѣснитъ иасъ
обратнымъ доказательством^ мы можемъ спастись
какимъ-нибудь тонкимъ различеніемъ, о кото-
ромъ мы, правда, не думали прежде сами, если
только предмета допускаешь какое-нибудь двой-
ное значеніе или двойной случай.
Уловка 17. Если мы замѣчаемъ, что против-
никъ взялся за аргументацію, посредствомъ ко-
торой онъ одолѣетъ насъ, мы, пе допуская до
этого, заблаговременно должны нрервать ходъ
спора, перескочить или перевести его на другія
положенія, однимъ словомъ, произвести m u t a t i o
controversial), сдѣлать диверсію или сразу начать
съ чего-либо совсѣмъ другого, какъ будто оно
относится к ъ дѣлу и составляете аргумента противъ
собесѣдника.
Это совершается съ нѣкоторою скромностью,
з
. !: \
 ными людьми показываете, насколько уловка эта
когда диверсія такъ или иначе относится къ
всеобща и прирожденна. К а к ъ только одинъ дѣ-
t h e m a quaestionis, безсовѣстно, когда она к а -
лаетъ другому личные упреки, другой отвѣчаетъ
сается только противника и пе имѣетъ пикакото
ne опровержепіемъ ихъ, а тоже личными упре-
отношенія к ъ дѣлу. Я хвалилъ, напримѣръ, что
ками первому, оставляя безъ отвѣта т ѣ , которые
въ К и т а ѣ пѣтъ родового дворянства и должности
сдѣланы ему самому и т а м « образомъ к а к ъ
получаются только на основаніи e x a m i n a . Про-
будто признавая и х ъ ; онъ поступаетъ подобно
тивникъ мой утверждалъ, что ученость столь же
Сципіону, который напалъ на карѳагеняпъ не в ъ
мало дѣлаетъ способпымъ к ъ должностям^ к щ
Италіи, а в ъ Африкѣ. Н а войнѣ такая диверсія
и рождепіе (которому опъ придавалъ пѣкоторое иногда можетъ быть полезна, когда б р а н я т с я -
значеніе). Дѣло пошло для него плохо. Онъ не- опа плоха, потому что полученные упреки оста-
медленно сдѣлалъ дйверсію, что в ъ Китаѣ в с ѣ ются ^опровергнутыми и слушатель узнаете все
сослонія наказываются бастонадой, поставилъ это дурное объ обѣихъ сторонахъ; в ъ спорахъ она
въ связь съ усилениымъ чаепитіемъ и то и дру-
гое поставилъ в ъ укоръ китайцамъ. употребляется f a u t e d e m i e u x .
Уловка 18. Если противникъ прямо требуетъ
Кто вдался бы в ъ обсужденіе всего этого,
отъ насъ, чтобы мы возразили что-нибудь про-
уклонился бы отъ предмета и достигнутая побѣда
ТИвъ того или другого пункта его утвержденія,
была бы вырвана у пего изъ рукъ.
у насъ же нѣтъ ничего дѣльпаго - мы должны
Безстыдпа диверсія бываетъ тогда, когда она
совершенно обобщить предмет и тогда уже
совершенно оставляетъ сущность questionis и на-
возраоюать противъ него. Намъ приходится, по-
чинаете я в ъ родѣ слѣдующаго: да вотъ вы не-
ложимъ, сказать, почему т а или другая физиче-
давно также утверждали и т . д . , тогда она от-
ская гипотеза не заслуживаете довѣрія, тогда мы
носится уже отчасти к ъ „личностямъ", о чемъ
иачипаемъ говорить объ обманчивости человѣче-
будетъ говориться въ послѣдней уловкѣ. Строго
скаго зпанія и выясняемъ его всячески. Когда
говоря, это средняя ступень между объясняемымъ
МЫ выспросили у противника посылки и онъ до-
тамъ a r g u m e n t u m ad p e r s o n a m и a r g u m e n t u m a d
пустилъ ихъ, мы не должны спрашивать заклю-
liominem. Каждая перебранка между необразован-
чепія, а прямо вывести его сами, и даже если не-
достаетъ еще т а или другая посылка, мы и ее
призиаемъ за допущенную и дѣлаемъ выводъ, что
составляетъ тогда примѣнепіе fallacia n o n causae
ut c a u s a e .
Уловка 20. В ъ случаѣ призрачпаго или софи-
стическаго аргумента противника, когда мы про-
ницаемъ его, мы, правда, можемъ отразить его,
разобравъ его лживость и призрачность; однако,
чтобы развязаться съ пимъ, лучше отвѣтитъ
на пего такимъ оісе лживымъ и софистическимъ
противоположнымъ аргументом^, такъ какъ
здѣсь дѣло идетъ не объ истинѣ, а о побѣдѣ.
Если онъ даетъ, напримѣръ, a r g u m e n t u m acl lio-
m i n e m , то достаточно парализовать его обрат-
нымъ аргументомъ a d liominem ( e x concessis) и
вообще бываетъ короче вмѣсто длиинаго разбора
существа предмета, если онъ. представляется, в ы -
ставить a r g u m e n t u m a d liominem.
Уловка 22. Противорѣчіе и споръ побуждаютъ
къ преувеличению утверждены. Такимъ обра-
зомъ мы можемъ побудить противника посред-
ствомъ противорѣчія расширить положеніе, кото-
рое само по себѣ и при надлежащихъ ограпиче-
ніяхъ правильно, за предѣлы истины, и когда
мы затѣмъ опровергнемъ это преувеличеніе, по-
кажется какъ будто мы опровергли и его перво-
начальное положеніе. Наоборотъ, сами мы должны
остерегаться, чтобы противорѣчіе не завлекло насъ
въ преувеличеніе или слишкомъ широкое распро-
страненіе нашего положенія. Часто противникъ
самъ постарается распространить наше утвержде-
н о дальше, чѣмъ мы это сдѣлали, тогда мы
сейчасъ же должны остановить его и привести
его к ъ границѣ нашего утвержденія посредством
„вотъ что я сказалъ, а не болѣе т о г о " .
Уловка 23. Былавливанге заключений (.Konse-
quenmacherei). Вынуждаютъ изъ положенія про-
тивника посредствомъ ложныхъ заключены и ис-
каженія поняты такія положенія, которыя в ъ
немъ не заключаются и совсѣмъ не составляютъ
мнѣнія противника. Н о такъ какъ кажется, что
изъ его положенія вытекаютъ другія, которыя на-
ходятся въ противорѣчіи или между собою или
съ общепризнанными истинами, то это сходитъ
за косвенное опровержеиіе, за апагогу и соста-
вляетъ опять нримѣненіе fallacia n o n causae u t
causae.
Уловка 24. Anaioia посредствомъ жстанщи,
exemplum in contrarium. Тогда какъ гт^щ-q,
inductio, требуете множества случаевъ, чтобы
установить общее положекіе, Ь ш у Щ * ) Должна вы-
\\
ставить только одинъ случай, к ъ которому поло- рымъ противникъ хочетъ воспользоваться, еще
женіе ne подходитъ и оно опровергнуто. Такого лучше можетъ быть употреблеиъ противъ него,
рода случай называется инстанціей ё ѵ а ш a i ç , напримѣръ, когда онъ говоритъ: „это^ ребенокъ,
e x e m p l u m i n c o n t r a r i u m , instantia; напримѣръ к ъ нему надо относиться снисходительно", r e t o r s i o :
положеніе: „всѣ животныя, жующія жвачку, имѣютъ „потому-то, что это ребенокъ, и слѣдуетъ учить
р о г а " , опровергается одною инстанціей верблюда. его, чтобы онъ не закорепѣлъ в ъ своихъ дуриыхъ
Инстанція есть случай примѣненія всеобщей истины привычкахъ".
къ чему-либо такому, что должно содержаться Уловка 26. Если при какомъ-нибудь аргу-
въ ея главномъ нопятіи, но относительно чего
м е н т противникъ неожиданно начинаема сер-
опа педѣйствительна и потому падаетъ сама. При
диться, этимъ аргументомъ надо усиленно поль-
этомъ можно однако ошибиться, такъ что при
зоваться, пе потому только, что онъ годится для
инстанціяхъ противника мы должны наблюдать
раздраженія противника, но и потому, что можно
за слѣдующимъ: 1 ) Дѣйствительпо ли вѣренъ
предположить, что мы коснулись слабой стороны
примѣръ. Бываютъ задачи, въ которыхъ един-
в ъ ходѣ его мыслей и здѣсь имеппо можно пой-
ственное возможное рѣшеніе сосгоитъ в ъ томъ,
мать его лучше, чѣмъ сами мы это сразу можемъ
чтобы случай признать невѣрнымъ, напримѣръ,
замѣтить.
многія чудеса, исторіи привидѣній и т. п. 2 ) Д ѣ й -
Уловка 27. Она особенно примѣнима, когда
ствительно ли онъ подходитъ подъ понятіе в ы -
ученые спорятъ передъ неучеными слушателями и
ставленной истины: нерѣдко это только такъ к а -
когда не имѣется a r g u m e n t u m ad r e m , пи даже a d
жется и вопросъ разрѣшается точнымъ различе-
h o m i n e m . Дается аргументъ асі auditores, т.-е.
піемъ. 3 ) Дѣйствительно ли примѣръ находится
возраженіе негодное, но негодность котораго мо-
въ противорѣчіи съ выставленною истиной, такъ
жетъ видѣть только человѣкъ знающій дѣло; та-
какъ и это противорѣчіе часто бываетъ только
ковъ противникъ, а не слушатели; поэтому в ъ
кажущееся. '
ихъ глазахъ онъ будетъ побитъ, особенно если
Уловка 25. Блестящій ударъ состоитъ в ъ
возраженіе выставляетъ положеніе его в ъ смѣшномъ
retorsio argumenti: когда тотъ аргументъ, кото-
свѣтѣ; люди всегда готовы смѣяться, и смѣю-

іціеся оказываются на нашей сторопѣ. Чтобы по-
казать недѣйствительность возраженія, пришлось бы
продѣлать длинный аиализъ и вернуться къ прин-
ципамъ науки или другиыъ даннымъ, а для этого
немного найдется слушателей.
ІІримѣръ. Противникъ говорите, что при
первоначальной формаціи горъ масса, изъ кото-
рой кристаллизировался граните и всѣ остальныя
горы, была в ъ жидкомъ состояніи отъ жара,
слѣдовательно расплавлена. Ж а р ъ долженъ былъ
быть приблизительно въ 2 0 0 ° R ; масса кристалли-
зовалась подъ покрывающей ее морской поверх-
ностью. Мы дѣлаемъ a r g u m e n t u m a d auditores,
что при такой температурѣ и даже раиыпе, при
8 0 ° , море давно выкинѣло бы и носилось бы в ъ
воздухѣ въ видѣ пара. Слушатели смѣются. Чтобы
опровергнуть насъ, противнику пришлось бы по-
казать, что точка кипѣпія зависишь не только
отъ степени тепла, по в ъ равной мѣрѣ и отъ
давленія атмосферы, а оно в ъ свою очередь до
такой степени повышается, к а к ъ только поло-
вина морской воды посится в ъ парахъ, что и
при 2 0 0 ° пе наступаете кипѣнія. Н о до этого
онъ не дойдетъ, такъ какъ для не физиковъ на
это потребовалось бы особое разсуждоніе. (Ми-
черлихъ, отчетъ берлинской академіи 1 8 2 2 ) .
Уловка 28. Argumentum ad verecimdiam.
Вмѣсто основаній пользоваться авторитетами ио
иѣрѣ знаиій противника. U n u s q u i s q u e m a v u l t
c r e d e r e q u a m i u d i c a r e , говорить Сенека. П о -
этому легко вести дѣло, когда за себя имѣешь
авторитета, уважаемый противникомъ. Л ѣ м ъ болѣе ,
ограничены его знанія и способности, тѣмъ боль-
шее число авторитетовъ имѣетъ для пего значе-
ніе Если же способности его первоклассны, то
для него очень мало или почти не будеть авто-
ритетовъ. Конечно, онъ допустить авторитета спе-
ціалистовъ, в ъ малоиввѣстной или неизвѣстнои
ему наукѣ, искусствѣ или ремеслѣ, и то съ п ѣ -
которымъ недовѣріемъ. Наоборотъ, люди дюжин-
пые иитаютъ глубокое иочтеніе ко всякимъ спе-
ціалистамъ. Имъ неизвѣстио, что тотъ, кто д ѣ -
лаетъ изъ предмета ремесло, любить не предмета,
а выгоду, и яеизвѣстио также, что тотъ, кто обучаетъ
предмету, рѣдко самъ знаетъ его основательно,
такъ какъ тому, кто основательно и з у ч а е м ,
большею частью не остается времени для о б у ч е н *
д р у г и м Н о у толны есть много у в а ж а е м ы м автори-
тетовъ, поэтому, если нѣтъ настоящая, можно взять
только кажущійся и сослаться на него в ъ дру-
гомъ смыслѣ и при д р у г и м обстоятельствам.
Авторитеты, к о т о р ы м противникъ совсЬмъ не ,
 понимаетъ, большею частью дѣйствуютъ сильнѣе
всего. Люди неученые питаютъ особенное уваже-
піе к ъ греческимъ и латинскимъ прикрасамъ.
Съ авторитетами можно допускать не только на-
тяжки, по и совершенныя искаженія или даже
приводить авторитеты собственнаго изобрѣтенія.
Большею частью у противника подъ рукою нѣтъ
книги, д а опъ и не умѣетъ справляться съ нею.
Самый прекрасный примѣръ этого представляетъ
фрапцузскій священникъ, который для того, чтобы
не мостить улицы передъ своимъ домомъ, какъ
должны были сдѣлать остальные граждане, при-
велъ библейское изречепіе: p a v e a n t illi, ego non
p a v e b o , чѣмъ и убѣдилъ представителей общины.
Можно также пользоваться, какъ авторитетами,
всеобщими предразсудками, потому что большин-
ство думаетъ съ Аристотелемъ: а р і ѵ TUoXXoiç § о -
кзГ, ш и т а y s slmi cpajxev. Н ѣ т ъ даже такого не-
лѣиаго мнѣнія, котораго люди легко пе усвоили
бы себѣ, какъ только удается убѣдить ихъ что
V оно общепринято. Примѣръ вліяетъ и на и х ъ
мысли такъ же, какъ на ихъ поступки. Это овцы,
который идутъ за ведущимъ ихъ барапомъ и ко-
торымъ легче умереть, чѣмъ мыслить. Странно,
что общепризнанность мпѣнія имѣетъ для пихъ
такое значеніе, когда они сами по себѣ зпаютъ,
к а к ъ мнѣнія принимаются безо всякаго сужденія
въ силу одного примѣра. Н о этого они пе в и -
дятъ потому, что совершенно лишены самопозна-
Нія. Только избранные говорятъ съ Шатопомъ
T O I Ç icoXXfc lüoXXa Ъоъеі, т.-е. толпа имѣетъ много
причудъ в ъ г о ю в ѣ , И если бы захотѣть собра-
зоваться съ ними, много было бы дѣла.
Бсеобщность мпѣнія, серьезно говоря, не есть
доказательство, пи даже вѣроятное основаніе его
правильности. Утверждаіощіе противное должны:
допустить, 1 ) что удалеиіе во времени лишаетъ
силы эту всеобщность, иначе имъ пришлось бы
вернуться ко всѣмъ старымъ заблуждеиіямъ н ѣ -
когда признававшимся всѣми з а истину, напри-
мѣръ к ъ Птоломеевой системѣ или к ъ вовстано-
вленію католицизма въ протестаитскихъ странахъ.
2 ) Т о же самое и относительно отдаленности в ъ
пространств«. Иначе и х ъ поставило бы в ъ з а -
труднительное положепіе всеобщность мнѣніи по-
сдѣдователей буддизма, христіанства и ислама
( В е п Ш а ш , Tactique des assemblées législatives,
Vol. 2 , p. 7 6 ) .
То что называютъ общимъ мнѣніемъ, при
ближайшемъ разсмотрѣніи, оказывается мнѣпіемъ
двухъ-трехъ лицъ, и мы убѣдились бы в ъ этомъ,
если бы могли присутствовать при исторш воз-
 „остью И нетерпимостью. Они ненанидят, - д у -
никновенія какого-пибудь такого всеобщаго мнѣ-
мающемъ иначе не столько другое - в ѣ ш Ѵ ^
нія. М ы бы нашли тогда, что два-три чѳловѣка
которому онъ п р и н а д л е ж и » , с і ш ь к о дераость
первоначально приняли, выставили и утверждали
которую онъ имѣѳтъ судить с а м о е — о а
его, пѣкоторые же были настолько добры, что
чт0 ами они никогда не отваживаются и в ъ
повѣрили, что первые его вполнѣ основательно из-
тайнѣ сознаютъ это. Короче, мыслить могутъ
слѣдовали. Н а основаніи предразсудка этихъ по-
очень немногіѳ, a мнѣніе имѣть хотятъ всѣ; что
слѣднихъ о достаточныхъ способностяхъ первыхъ,
же имъ остается, к а к ъ не принять готовым. мнѣ-
приняли то же мнѣніе другіе. Этимъ въ свою оче-
нія другихъ, вмѣсто того, чтобы составлять ихъ
редь повѣрили еще многіе, которымъ и х ъ л ѣ -
ность совѣтовала лучше сразу повѣрить, чѣмъ самимъ^ \ , „ пт
Если дѣло происходить такимъ образомъ, то
трудиться нпдъ испытаніемъ. Т а к ъ со дня на день
ч т о же значить голосъ с т а милліоновъ людеи^
возрастало число этихъ лѣнивыхъ и легковѣрныхъ
Т о же, что какой-нибудь исторически фактъ, ко-
послѣдователей, потому что, какъ только мнѣніе
торый встрѣчаешь у сотни историческихъ писа-
получало за себя значительное число голосовъ,
телей, когда потомъ оказывается, что в с ѣ они
слѣдующіе полагали уже, что оно могло достиг-
выписали его другъ у друга, т а к ъ что в ъ к д ѣ
нуть этого лишь благодаря прочности своихъ осно-
кончовъ все сводится къ сообщенію одного ( B a y l e .
ваній. Остальные должны были донустить то, что
Pensées sur les comités. V o l . I , P- 1UJ-
допускалось всѣми, чтобъ ихъ не считали безпо-
койными людьми, возстающими противъ обще- Dico ego, tù dicis, sed denique dixit et ille:
признанныхъ мнѣпій, и дерзкими мальчишками, Dictaque post toties, nil nisi dicta vides.

которые хотятъ быть умнѣе в с ѣ х ъ на свѣтѣ.

Т о г д а уже немногіо, способные к ъ сужденію, должны
молчать, a т ѣ , которые могутъ говорить, совер-
шенно неспособны имѣть собственное сужденіе, а
представляютъ только отголосокъ чужихъ мнѣній,
которыя они защищаютъ съ тѣмъ большею рев-
Т ѣ м ъ не менѣе в ъ спорѣ с ъ обыкновенными
людьми можно пользоваться общимъ мнѣніемъ,
какъ авторитетомъ.
Вообще, когда спорятъ между собою д в Ь за
урядныя головы, оказывается, что избираемое ими
 торыхъ пользуешься уваженіемъ, и н с и н у и р у е м
обѣими оружіе большею частью авторитеты; авто-
J o это нелѣпость. Т а к ъ , при появленіи Критики
ритетами онѣ тузятъ другъ друга. Если болѣе
иистаго разума или, скорѣе, при пачалѣ того
способной головѣ приходится имѣть дѣло съ пло-
интереса, который она возбудила, многіе профес-
хой, то и для нея самое благоразумное примѣниться
сора эклектической школы объявили: „мы этого
къ этому оружію, выбирая его сообразно слабымъ
не понимаемъ", и думали, что этимъ отдѣлались
сторонамъ противника. Противъ оружія логиче-
отъ нея. Н о когда нѣкоторые изъ послѣдоватс-
скихъ осповапій противникъ e x hypotliesi, оку-
лей новой школы показали имъ, что они правы
нувшись въ пучину неспособности к ъ мышленію и
и дѣйствительно не поняли, они пришли въ очень
сужденію, закаленъ какъ Зигфридъ.
дурное расположеніе духа.
Передъ судомъ, строго говоря, сиорятъ только
' Этою уловкой можно пользоваться только тогда,
авторитетомъ, авторитетомъ твердо устаповленпаго
когда совершенно увѣренъ, что имѣешь в ъ гла-
закона; дѣло сужденія отыскать законъ, т.-е. авто-
захъ слушателей ббльшій авторитета, чѣмъ про-
ритета, который находитъ примѣненіе в ъ д а н -
тивникъ, напримѣръ профессоръ со студентомъ.
иомъ случаѣ. Н о д л я діалектики остается еще
В ъ сущности это относится к ъ предшествую-
довольно простора, такъ какъ въ случаѣ надоб-
щей уловкѣ и составляешь особенно коварный
ности данный случай и законъ, хотя они соб-
снособъ замѣны основаній собственнымъ автори-
ственно и не нодходятъ другъ к ъ другу, пере-
ворачиваются до т ѣ х ъ поръ, ' пока пе покажутся тетомъ.
Парировать этому можно такъ: „Извините,
подходящими или наоборотъ.
при вашей проницательности вамъ это легко по-
Уловка 29. Когда не знаешь, чтб возразить
нять тутъ виновато, конечно, только мое плохое
на оспованія противника, молено съ тонкой про-
изложепіе" - и затѣмъ слѣдуетъ все такъ разже-
тей признать себя некомпетентнымъ. „ Т о ,
вать и сунуть противнику в ъ ротъ, чтобы онъ
что вы говорите, превосходитъ мое слабое пони-
волей-неволей долженъ быть понять и стало ясно,
маніе, это можетъ быть очень вѣрно, но я не
что сначала онъ дѣйствительно не понималъ.
могу попять и потому отказываюсь отъ всякаго
Уловка такимъ образомъ возвращена обратно.
сужденія". Такимъ образомъ слушателямъ, у ко-
Противникъ хотѣлъ инсинуировать, что мы утвер-
ждаемъ „пелѣпость", а мы доказали его „непо-
нятливость". И то и другое виолнѣ вѣжливо.
Уловка 30. Какое-либо выставленное противъ
насъ утвержденіе противника мы можемъ крат-
кими образомъ устранить, или по крайней мѣрѣ
сдѣлать подозрительнымъ, подводя его подъ ка-
кую-нибудь ненавистную категоргю, когда оно
слабо связано съ ней сходствомъ или какъ-нибудь
иначе: напримѣръ „это манихейство, это аріанство,
это пелагіанство, идеализмъ, это спииозизмъ, н а -
турализмъ, это паптеизмъ, это раціонализмъ, это
спиритуализмъ, это мистицизмъ" и т. д . — П р и
этомъ мы допускаемъ двѣ вещи: 1 ) Что утвѳр-
жденіе дѣйствительно тождественно или, по крайней
мѣрѣ, содержится въ помянутой категоріи и вос-
клицаемъ тогда: „О это мы уже знаемъ!" — 2 ) Что
эта категорія вполнѣ опровергнута и в ъ ней нѣтъ
рѣшительно ничего истиннаго.
Уловка 31. Это можетъ быть верно въ
теорги, но на практики ложнои. Посредствомъ
этого софизма допускаютъ основанія и все-таки
отрицаютъ послѣдствія вопреки правилу, а га-,
tione ad r a t i o n a t u m valet c o n s e q u e n t i a . — У т в е р -
жденіе это предполагаетъ невозможность. То, что
вѣрно в ъ теоріи, должно оправдываться; если же
этого иѣтъ, то есть ошибка въ теоріи, что-нибудь
недосмотрѣно, ne принято в ъ разсчетъ и, слѣдо-
вательно, ошибочно и в ъ теоріи.
Уловка 32. Когда противникъ пе даетъ ни-
какого прямого и опредѣленпаго отвѣта на в о -
просъ или па аргументъ, а уклоняется посред-
ствомъ косвеннаго отвѣта, другого вопроса, или
чего-нибудь совсѣмъ не относящагося к ъ дѣлу и
хочетъ перейти к ъ другому, - это вѣрный при-
знакъ, что мы попали на слабое мѣсто—это отно-
сительное умолкапіе съ его стороны. Надо по-
этому налегать на тотъ пупктъ, котораго мы
коснулись и не спускать противника съ мѣста,
даже тогда, когда мы сами еще пе видимъ, в ъ
чемъ именно состоитъ т а слабая сторона, на ко-
торую мы попали.
Уловка /33. Она, если только ее возможно
примѣнить, дѣлаетъ в с ѣ остальным излишними.
Вмѣсто того, чтобы дѣйствовать основаніями на
разумъ, надо посредствомъ мотивовъ действовать
на волю противника, а равно и слушателей,
и, если интересы ихъ т ѣ же, чтб и его, они сей-
часъ же склоняются к ъ нашему миѣнію, хотя бы
оно заимствовано было изъ дома умалишениыхъ,
обыкновенно одинъ лотъ воли вѣситъ больше;
чѣмъ центнеръ пониманія и убѣжденія; конечно,
4 •
это возможно только при особеииыхъ обстоя-
тельствахъ, если можно дать почувствовать
противнику, что мнѣніѳ его, если бы оно имѣло
значеніе, значительно повредило бы его ипте-
ресамъ: онъ бросишь его такъ же скоро, какъ
взятое по неосторожности горячее желѣзо. Д у -
ховное лицо, напримѣръ, защищаешь какой-
нибудь философскій догматъ; стоишь дать ему
замѣтить, что опъ противорѣчитъ какому-либо
основному догмату церкви его, и оно отъ него
откажется. Землевладѣлецъ утверждаешь громад-
ную пользу машинъ въ Англіи, г д ѣ паровая
машина производишь работу многихъ людей, дайте
ему попять, что скоро паровыя машины замѣ-
нятъ лошадей в ъ упряжкѣ, причемъ должны
будутъ значительно насть в ъ цѣнѣ лошади его
многочисленна™ завода, и увидите, чт5 изъ
этого выйдетъ. В ъ подобныхъ случаяхъ чув-
ство каждаго: Q u a m t e m e r e i n nosmet l e g e m
sancimus i n i q u a m . Точно также, если слушатели
принадлежатъ к ъ одной съ нами сектѣ, гильдіи,
роду занятій, клубу и т . п., а нротивникъ нѣтъ —
какъ бы ни былъ вѣренъ его тезисъ, какъ только
мы намекнемъ, что онъ противорѣчитъ общимъ
иитересамъ помянутаго цеха, в с ѣ слушатели бу-
дутъ находить аргументы противника слабыми и
жалкими, какъ бы они ни были превосходны, а
наши, напротивъ, вѣрными и мѣткими, какъ бы
они ни были фантастичны. Х о р ъ громко выска-
жется за насъ, и нротивникъ, посрамленный, очис-
ститъ поле.
Уловка 34. Озадачить и сбить съ толку
противника наборомъ безсмысленныхъ словъ.
Это основано на томъ, что:
Привыкли думать люди, если слышать рѣчь,
Что подъ словами что-нибудь и мыслить МОЖИО.
Если только противникъ втайнѣ сознаетъ свою
слабость и иривыкъ, слушая много такого, чего .
не поиимаетъ, все-таки дѣлать видъ, будто по-
нимаешь, ему нужно импонировать съ серьезнымъ
видомъ, неся ему ученую или глубокомысленно
звучащую безсмыслицу, отъ которой у него зай-
дутся и слухъ, и зрѣніе, и мысли; это можно
выдавать за безспорное доказательство собствен-
на™ тезиса. Извѣстпо, что послѣднее время н ѣ -
которые пѣмецкіе философы иримѣняли эту уловку
съ самымъ блестящимъ успѣхомъ относительно
всей нѣмецкой публики. Н о такъ какъ e x e m p l a
были бы ocliosa, то мы сошлемся па болѣе ста-
рый примѣръ, приводимый Гольдсмитомъ ( V i c a r
of Walœfielcl p. 30).
 Уловка/ 35. (Которая должна бы стоять одной
изъ первыхъ). Когда противникъ в ъ сущности
правъ, но, к ъ счастью, выбираетъ плохое дока-
зательство, намъ легко бываетъ опровергнуть
это доказательство, и мы выдаемъ это за
опроверженіе самой сущности. В ъ существѣ
это сводится к ъ тому, что мы выдаемъ аргументъ
ad h o m i n e m за аргументъ a d r e m . Если про-
тивнику или присутствующими» не придетъ в ъ
голову настоящаго доказательства, мы побѣдили;
панримѣръ, если кто-нибудь, доказывая бытіе
Божіе, приведете онтологическое доказательство,
которое легко опровергнуть. Вотъ путь, благо-
даря которому плохіе адвокаты проигрываютъ
хорошія дѣла: они хотятъ оправдать ихъ зако-
номъ, который к ъ нимъ непримѣнимъ, а подхо-
дящаго не находятъ.
Заключительное замѣчаніе: между споромъ i n
coll о qui о p r i v a t o s. f a m i l i a r i и disputatio s o l -
l e m n i s publica pro g r a d u и т . п., пѣтъ существен-
паго различія, кромѣ развѣ того, что в ъ послѣд-
немъ случаѣ требуется, чтобы отвѣчающій ( B e s p o n -
dens) непремѣнпо оказался правъ противъ возражаю-
щаго (Opponens), и потому въ случаѣ нужды пред-
сѣдательствующій ( P r a e s e s ) бросается ему на по-
мощь; кромѣ того, здѣсь аргументируется болѣе
формально, причемъ аргументы охотно облекаются
въ форму строгаго вывода.
Послѣдняя уловка. Когда замѣчаешь, что
противникъ сильнѣе, будь съ нимъ личенъ,
оскорбителем и грубъ. Первое состоите въ томъ,
чтобы отойти отъ предмета спора (такъ какъ
здѣсь игра проиграна) и перейти к ъ спорящему,
такъ или иначе напасть на его личность. Это
можно бы назвать a r g u m e n t u m a d p e r s o n a m ,
въ отличіе отъ a r g u m e n t u m a d h o m i n e m : n o -
слѣдній аргументъ отклоняется отъ объективной
стороны дѣла, чтобы держаться того, что противникъ
о немъ сказалъ или допустилъ; при обращеніи же
къ личности предмете совершенно покидается и
нападеніе направляется на личность противника,
къ нему относятся оскорбительно, злобно и грубо.
Это—обращеніе отъ силъ духовныхъ к ъ силамъ
тѣлеснымъ или животпымъ. Правило это излюб-
ленное, такъ какъ всякій снособенъ к ъ исполне-
нію его, и потому оно часто примѣняется. Спра-
шивается: какое правило можно указать противъ
него д л я противной стороны? Т а к ъ какъ, если
она захочетъ прибѣгнуть к ъ тому же самому, то
ИЗФ этого выйдете драка, поединокъ или про-
цессъ объ оскорбленіи.
Было бы весьма ошибочно думать, что доста-
точно самому не переходить въ личности. Пока-
зывая кому-нибудь совершенно спокойно, что онъ
не правъ, и, слѣдоватѳльно, ошибочно судитъ и
думаетъ, а это бываетъ при каждой діалектиче-
ской побѣдѣ, его озлобляешь больше, чѣмъ гру-
бымъ, оскорбителыіымъ выраженіемъ. Почему1? по-
тому что, какъ говоритъ Гоббесъ ( D e Cive Cap. 1 ) .
Onrnis a n i m i voluptas omnisque a l a c r i t a s in eo
s i t a est, quod quis l i a b e a t , quibuscum confe-
rens se, possit niagnifice s e n t i r e de se i p s o . —
Д л я человѣка нѣтъ ничего выше удовлетворенія
его тщеславія, и ни одна рана не болитъ боль-
нѣе той, которая нанесена ему. (Отсюда происхо-
дить обороты рѣчи въ р о д ѣ — ч е с т ь дороже жизни
и т. • д.). Удовлетвореніе тщеславія возникаетъ
главнымъ образомъ изъ сравненія себя самого съ
другими во всѣхъ отпошеніяхъ, но особенно въ
отношеніи духовныхъ -силъ.' И это происходить
дѣйствительпо и в ъ очень сильпой мѣрѣ во время
снора. Отсюда озлобленіе побѣждѳннаго, хотя бы
съ нимъ и не были несправедливы: вотъ отчего
онъ хватается за послѣднее средство, за эту по-
слѣдпюю уловку, которой нельзя избѣгнуть съ
помощью простой вѣжливости. Большое хладяо-
кровіе можетъ однакоже помочь и здѣсь, слѣ-
дуетъ, какъ только противникъ переходить въ
личности, отвѣтить, что это къ дѣлу не отно-
сится, и, тотчасъ же возвратившись к ъ предмету,
продолжать доказывать ему, что опъ не правъ,
не обращая впиманія па его оскорбленіе, т.-е.
сдѣлать нѣчто въ родѣ того, что Ѳемистоклъ гово-
ритъ Эврибіаду: тсаш^оѵ р і ѵ , йъооаоѵ ôs.
(„Ударь, но все-таки выслушай!") Но это не каж-
дому дано.
Поэтому единственное вѣрное правило здѣсь то,
которое указываетъ уже Аристотель въ послѣдней
главѣ Т о р і с а : не спорить съ первымъ встрѣч-
пымъ, а только съ тѣмъ, о комъ знаешь, что у
него достаточно разсудка, чтобы не высказать
чего-нибудь пастолько нелѣнаго, что потомъ онъ
долженъ будетъ стыдиться; съ тѣмъ, кто можетъ
спорить основаніями, а не септепціями, выслуши-
вать доводы, и вникать въ пихъ, и пакопецъ
съ тѣмъ, кто цѣнитъ истину, охотно выслуши-
ваетъ доводы даже отъ противника и достаточно
сираведливъ, чтобы быть въ сос-гояніи, оказав-
шись неправымъ, вынести это, если истина на
противоположной сторонѣ. Отсюда слѣдуетъ, что
изо ста едва одинъ стоитъ того, чтобы съ нимъ
спорить. Что касается остальныхъ, то пусть они
говорятъ, что угодно, такъ к а к ъ desipere est
juris gentium, и слѣдуетъ подумать надъ тѣмъ,
что говоритъ Вольтеръ: „1а p a i x v a u t e n c o r e
m i e u x que l a v é r i t é " и чему учитъ одна араб-
ская пословица: „на деревѣ молчанія виситъ плодъ
его—миръ".

ПРИБАВЛЕНИЕ.

О значеніи логики и о рідкости разсудка.

Я полагаю, что логика имѣетъ исключительно

теоретически интересъ для изученія сущности и
п р а в и л ь н а я хода дѣятельности разума и потому
должна быть только аналитикою, а не дидакти-
кою. Практической пользы для болѣе п р а в и л ь н а я
мышленія и изысканія истины она совершенно
лишена; и даже въ спорахъ знаніе діалектики
едва ли поможетъ, и тотъ, кто одаренъ природ-
пымъ остроуміемъ и развилъ его прилежнымъ
упражпеніемъ, всегда одолѣетъ того, кто изучилъ
только діалектическія правила. Т о т ъ , кто захо-
тѣлъ бы изощриться в ъ спорѣ, достигъ бы этого
скорѣе прилежнымъ чтеніемъ діалоговъ Платона,
изъ которыхъ многіе представляютъ прекрасные
образчики діалектической ловкости, особенно тамъ,

\
г д ѣ Сократе ставитъ ловушки софистамъ и по-
томъ затягиваете петлю, чѣмъ посрѳдствомъ изу-
ченія діалектическихъ сочинепій Аристотеля, такъ
какъ его правила всегда слишкомъ далеки отъ
каждаго даннаго отдѣльнаго случая, для того чтобы
можно было примѣнить ихъ, и для того, чтобы подби-
рать ихъ и приноравливать к ъ случаю нѣтъ времени.
Логика можете привести только к ъ формаль-
ной истинѣ, а не к ъ матеріальпой. Она предпо-
лагаете» поиятія дапными и учитъ лишь тому,
какъ правильно обращаться съ ними; причемъ она
всегда остается в ъ сферѣ понятій; но дѣйстви-
тельно ли есть i n г е п ш і n a t u r a вещи, соотвѣт-
ствующія этимъ понятіямъ, относятся ли понятія
къ дѣйствительнымъ вещамъ, или же только про-
извольно вымышленпымъ, это ея не касается; по-
этому при самомъ строгомъ и правильномъ мы-
шленіи можетъ не быть никакого истиннаго со-
держанія и оно можетъ вращаться около совер-
шенныхъ химеръ. Т а к ъ это было в ъ схоластикѣ,
такъ это бываете во многихъ очень тонкихъ раз-
суждѳніяхъ, при произвольныхъ предположеніяхъ,
особенно в ъ философіи.
Выводить сужденія изъ суждѳній — вотъ все,
чему учитъ логика и все, чтб можетъ сдѣлать'
разумъ в ъ отдѣльности, предоставленный себѣ с а -
мому; но для того, чтобы сдѣлать это правильно
и безошибочно, опъ не нуждается ни в ъ какой
паукѣ о законахъ своей дѣятельности, a д ѣ й -
ствуѳтъ правильно, совершенно самостоятельно,
какъ только предоставленъ самому себѣ. Ужасно
было бы думать, что логика можетъ имѣть практи-
ческую пользу и можетъ научить правильному
мышлѳнію; тогда пришлось бы допустить, что
тотъ, кто еще не изучалъ логики, находится в ъ
опасности мыслить противорѣчія или допустить,
что между контрадикторными положеніями воз-
можно третье, или признать правильность заклю-
ч е н а в ъ родѣ того, что
В с ѣ гуси имѣютъ двѣ иоги.
К а и иыѣетъ двѣ НОГІІ.
Каи есть гусь.
Пришлось бы допустить, ЧТО ТОЛЬКО ИЗЪ ЛОГИКИ
ОНЪ узнаете, что такъ мыслить и заключать
нельзя. Т о г д а конечно логика была бы очень по-
лезна, но человѣчеству пришлось бы плохо. Н а
дѣлѣ, разумѣется, это не такъ; но совершенно
не точно говорить о логикѣ тамъ, г д ѣ разумѣешь
здравый умъ. Приходится иногда читать похвалы
писателю в ъ родѣ того, что: „ в ъ сочииеніи много
л о г и к и " , вмѣсто „оно содержите правильные су-
ждепія и в ы в о д ы " , или слышишь: „ему бы слѣ-
довало прежде поучиться л о г и к ѣ " , вмѣсто „ему бы
слѣдовало поработать умомъ и подумать, прежде
чѣмъ п и с а т ь " .
Чѳловѣкъ здоровый совсѣмъ ne рискуѳтъ з а -
ключать ошибочно, но весьма подверженъ опас-
ности судить неправильно. Ошибочныхъ сужденій
множество, ошибочпыя заключенія, дѣлаемыя
серьезно, весьма р ѣ д к и , они могутъ зависѣть
только о т ъ торопливости и тотчасъ же испра-
вляются при разнышленіи.
Здравый разумъ настолько же всеобщъ, н а -
сколько рѣдко правильное и тонкое сужденіе. Н о
логика даетъ указанія только того, к а к ъ с л ѣ -
дуетъ заключать, т . - е . к а к ъ обращаться съ су-
жденіями уже готовыми, а не того, к а к ъ полу-
чить первоначально эти сужденія. Возникновеніе
ихъ лѳжитъ в ъ наглядномъ познаніи, которое на-
ходится внѣ сферы логики. Сужденіѳ переносить
наглядное познаніѳ в ъ абстрактное и на это у
логики нѣтъ правилъ. В ъ заключены никто не
ошибется, потому что оно состоитъ только в ъ
томъ, что тамъ, г д ѣ ему даны в с ѣ три термина,
оно правильно онредѣляетъ и х ъ отношеніе, в ъ
этомъ никто не ошибается. Н о трудность и опас-
ность ошибки лежитъ в ъ установлены посылокъ,
а не в ъ извлечены изъ нихъ заключепія: нослѣднее
дѣлается необходимо и само собою. Другое дѣло
отысканіе посылокъ, a Здѣсь покидаетъ насъ ло-
гика, отыскать сначала p r o p o s i t i m a j o r дѣло
рефлектирующаго раз.судка, напримѣръ, сказать:
„всѣ животныя, имѣюіція легкія, имѣютъ г о л о с ъ " ,
во-вторыхъ, найти t e r m i n u s m é d i u s есть дѣло
субсумирующаго разсудка, а именно найти то
отношеніе, благодаря которому предметъ, о к о -
торомъ идетъ р ѣ ч ь , подходитъ подъ правило,
слѣдовательно, сказать „лягушки животныя, имѣю-
щія л е г к і я " . Если сужденія эти правильны и
находятся н а лицо, то выводъ заключенія есть
дѣтская игра, а к ъ нему только относятся логи-
ческая правила. Правильность сужденій логикой
предоставляется разсудку, и в ъ этомъ вся т р у д -
ность. И т а к ъ , нечего бояться ложныхъ заключе-
н ы , а только ложныхъ суждепій, к а к ъ это и
подтверждается опытомъ.
Н е только рефлектирующій разсудокъ, кото-
рому мы обязаны всѣми великими открытиями и
важными истинами, оказывается исішоченіемъ в ъ
отдѣльныхъ лицахъ и совсѣмъ не принадлежишь
человѣку вообще, по даже разсудокъ только с у б -
сумирующій, имѣющій уже правило, понятіе, а б -
стракцію и массу о т д ѣ л ы ш х ъ случаевъ, данныхъ
ему наблюденіемъ, задача котораго состоитъ только

въ томъ, чтобы убѣдиться, подходятъ ли эти
на это, каждый разъ должна выдерживать такое
случаи подъ п р а в и л о — д а ж е этотъ субсумируюіцій
мощное сопротивление со стороны стараго заблу-
разсудокъ едва можно приписать обыкновенному
человѣку; по крайней мѣрѣ у большинства онъ
чрезвычайно слабъ. Мы видимъ, что сужденіе
ихъ, даже тамъ, г д ѣ оно не совершенно под-
куплено личнымъ интересамъ, какъ это бываетъ
большею частью, основывается только па автори-
тет'^ они идутъ по слѣдамъ другихъ, повторяютъ
то, что отъ другихъ слышали и одобраютъ и
порицаютъ только по чужому примѣру. Если раз-
даются аплодисменты, они тоже аплодируютъ,
если свистки, то свистятъ и они. Если они ви-
дятъ, что за кѣмъ-пибудь бѣгутъ, бѣгутъ и они,
не страшивая: отчего? Если они видятъ кого-
нибудь покинутымъ, они боятся подойти к ъ нему.
В ъ жизни большинства людей можетъ быть нѣтъ
ни одного случая, о которомъ можно бы сказать,
что они опредѣлили его и рѣшились только на
оспованіи собственнаго разсудка. Они похожи на
овецъ, идуіцихъ за ведущимъ ихъ бараномъ:
если онъ перепрыгнулъ черезъ плетень или черезъ
ровъ, всѣ они прыгаютъ также, если онъ обо-
шелъ его, всѣ обходятъ. Если бы этого не было,
то чѣмъ объяснить, что каждая новая, освящен-
ная собственнымъ свѣтомъ, вооруженная вѣчною
силой, истина, при своемъ появленіи, несмотря
жденія? Изучите исторію наукъ и вы увидите,
какой богатырскій бой должна была выдержать
каждая новая важная истина при своемъ появленіи.
Сначала къ ней совершенно глухи, на нее совер-
шенно не обращаютъ впиманія, затѣмъ ей про-
тивопоставляется съ тріумфомъ идолъ стараго за-
блужденья, чтобы она окаменѣла пѳредъ нимъ,
какъ передъ головой Горгоны. А такъ какъ она
этого не дѣлаетъ, то нротивъ нея поднимается
всеобщій крикъ, ее отрицаютъ и осуждаютъ.
К а к ъ же, несмотря на это, она одерживаем
верхъ? Благодаря тому, что съ теченіемъ времени
ее признаютъ отдѣльпые люди, одаренные разу-
момъ, несмотря на толпу, сами откуда-либо по-
лучаютъ авторитетъ и въ концѣ-концовъ ихъ су-
жденія опредѣляютъ толпу, но это дѣлается очень
медленно и обыкновенно результата получается
уже тогда, когда сдѣлавшій открытіе уже окон-
чилъ свое мученичество и о т д ы х а е м отъ своей
горькой работы. Если хотите примѣровъ, вспомните
исторіи Коперника и Галилея, прочтите исторію
открытія кровообращенія Гарвеемъ и признаніе
его тридцать лѣтъ спустя. Б е я исторія литера-
туры всюду показываѳтъ намъ то же, насколько
одаренъ разсудкомъ обыкновенный человѣкъ. Или
хотите, можетъ быть, новый примѣръ, постепенное
движеніе и развитіе котораго, вѣроятно, в с ѣ вы
еще переживете, такъ какъ у васъ еще много
времени впереди, — это теорія красокъ Г ё т е ; в ъ
пей величайшій изъ людей, котораго в ъ теченіе
столѣтій произвела Г е р м а н і я — Г ё т е опровергаешь
самымъ яснымъ, убѣдительнымъ и достушіымъ
образомъ старое заблужденіе Ныотоньяпской теоріи
красокъ. К н и г а его лежишь десять лѣтъ * ) ; съ т ѣ х ъ
поръ я и еще немногіе признали ея истину и
открыто засвидѣтельствовали о томъ. Остальной
ученый міръ осудилъ ее и крѣнко держится ста-
раго Ныотоньянскаго символа вѣры. Своимъ отно-
шеніемъ к ъ этому вопросу онъ готовишь потом-
ству прекрасные анекдоты. Т а к ъ мало разсудокъ
принадлежишь к ъ существен'нымъ свойствамъ ч е -
ловѣка, какъ такового.
Самые громкіе крикуны—ведущіе бараны. Б л а -
годаря этому могутъ существовать литературпые
журналы, посредствомъ которыхъ люди позво-
ляютъ составлять сужденіе неизвѣстнымъ лицамъ,
которыя достаточно безстыдны, чтобы являться
*) Шопеигауэръ шісалъ это въ 1821 г.
непризванными судьями и достаточно трусливы,
чтобы нападать анонимно па книги, написанныя
не анонимно; и люди иозволяютъ напередъ навя-
зывать себѣ эти суждепія! Такимъ образомъ ока-
зывается, что вѣики славы у соврѳмепниковъ
раздаютъ журналисты, вѣнки, зелень которыхъ со-
храняется, пока не вышелъ изъ обращенія годъ жур-
нала. Но никогда неувядающіе вѣнки, украшенные
не сусальнымъ золотомъ рождественскихъ елокъ, а
настоящимъ—вѣнки, которые не увядаютъ и пе-
редъ которыми одно за другимъ проходятъ сто-
лѣтія, эти вѣнки раздаются не журналистами.
Недостатокъ разсудка, замѣняемаго большею
частью клюкою чужого авторитета, имѣетъ еще,
кромѣ того, положительна™ внутренняго врага
в ъ собственной воли и склонности. Воля всегда
есть тайный противникъ интеллекта. Поэтому
чистый разсудокъ и чистый разумъ означаютъ
такой разсудокъ и разумъ, которые свободны отъ
какого бы то ни было вліянія воли, т.-е. склон-
ности, и слѣдуютъ только собственнымъ законамъ.
Поэтому я прежде всего дамъ вамъ правило,
чтё вамъ нужпо дѣлать, когда вы хотите убѣ-
дить кого-нибудь в ъ истинѣ, находящейся в ъ
нрямомъ противорѣчіи съ заблужденіемъ, кото-
раго онъ крѣпко держится и, слѣдовательио, съ
5
его интересами. Интересъ этотъ или матеріаль-
ный, т.-е. содержаніе заблужденій составляете его
выгоду, какъ напримѣръ, если онъ имѣетъ много
крѣпостныхъ, а вы хотите доказать ему варвар-
ство крѣпостного права, или же только фор-
мальный, т.-е. онъ держится ошибочнаго мяѣнія
только потому, что однажды принялъ это мнѣніе,
а никто не допускаете охотно доказательства
ошибочности своихъ мнѣній. В ъ такихъ случаяхъ
правило легко и естественно и несмотря на это
рѣдко соблюдается. В о т ъ оно: надо пустить впе-
редъ посылки, a заключеніе ' должно слѣдовать.
Обыкновенно поступаютъ наоборотъ. Изъ горяч-
ности, поспѣшности и желанія быть правыми во
что бы то ни стало, мы съ трескомъ выкрики-
ваемъ заключеніѳ передъ тѣмъ, кто держится
противоположная заблужденія. Благодаря этому,
онъ сейчасъ же закусываете удила, напрягаетъ
свою волю противъ всѣхъ основаній и посылокъ,
которыя мы потомъ представляемъ и о которыхъ
онъ уже знаетъ, к ъ какому ненавистному для
него заключенію они приведутъ. Такимъ образомъ
все испорчено. Согласно же нашему правилу, мы
должны, напротивъ того, держать заключеніе со-
вершенно i n p e t t o , изолировать его и выста-
влять только посылки, но за то полно, ясно и
всесторонне. Ваключеніе же совсѣмъ не надо в ы -
сказывать, а предоставить вывести его тому, кого
хочешь убѣдить. Онъ сдѣлаетъ это позднѣе,
втайнѣ, самъ для себя и съ тѣмъ большею прав-
дою. Онъ тогда легче допустите истину, такъ
какъ ему не будетъ стыдно, что его убѣдили, а
онъ будетъ гордиться, что самъ убѣдился. Т а к ъ
тихо должна выступать истина между людьми.
Болѣе того в ъ торжественных!» и опасныхъ слу-
чаяхъ, г д ѣ рискованно противорѣчить освящен-
ному заблужденію, недостаточно не высказывать
и прикрывать заішоченіе; можно даже вывести
совершенно ложное заклгоченіе, вполнѣ согласное
съ освященнымъ заблужденіемъ, когда посылки
уже вполнѣ установлены.
Antony: Yes, Brutus says lie was ambitious,
And Brutus is an honorable man.
К а к ъ бы ни былъ очевиденъ обманъ, онъ за-
мѣчается не сразу, такъ какъ люди слишкомъ
крѣпко охвачены заблуждепіемъ. Только посте-
пенно сами они выводятъ правильное заключеніе,
потому что основаніе познанія, также какъ и вся-
кое основаніе, необходимо влечете за собою свое
послѣдствіе и истина выходите наружу. ( Т а к ъ
поступалъ Кантъ). Такими тропинками должна
идти истина в ъ этомъ мірѣ.
 ЭСТЕТИКА ШОПЕНГАУЭРА.
К н . Д . Цертелева.
Спб. 1890 г. Ц. 50 коп.

О ПИСАТЕЛЬСТВЕ И О СЛОГТ
А. Шопенгауэра.

ПЕРЕВОДЕ кн. Д. ЦЕРТЕЛЕВА.

Спб. 1893 г. Ц. 50 коп.

Складъ пзд. въкпиж. магазинѣ типографіи M. С Т А С Ю Л Е В И Ч

О.-Петербургъ Вас. Ост., 5 лив., 28.