Г.В. Ч А Г И Н , Т.Г.

Ч А Г И Н А

Э П И Г РА М М Ы ,
АФ О Р И З М Ы ,
ОСТРОТЫ
Ф.И. Т Ю Т Ч Е В А

«РУС С КОЕ С Л ОВ О»
 Г.В. ЧАГИН, Т.Г. ЧАГИНА

Что сказал Тютчев...

Эпиграммы,
афоризмы,
остроты
Ф.И. Тютчева

2-е издание

МОСКВА y «РУССКОЕ СЛОВО»

Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной…

Князю А.М. Горчакову. 1870 г.

 2
1
УДК 82-94
ББК 83.3(2Рус)
Ч-13

Художественное оформление,
макет, составление иллюстративного ряда —
Н.Г. Ордынский

Чагин Г.В., Чагина Т.Г.

Ч-13 Что сказал Тютчев... : эпиграммы, афориз-
мы, остроты Ф.И. Тютчева / Г.В. Чагин, Т.Г. Ча-
гина. — 2-е изд. — М.: ООО «Русское слово —
учебник», 2018. — 264 с.

ISBN 978-5-533-00441-1
Книга адресована широкому кругу читателей,
интересующихся творчеством Ф.И. Тютчева. В ней
собраны высказывания, остроты, меткие выраже-
ния великого русского поэта, которые сопровожда-
ются комментариями. Многочисленные иллюстра-
ции и архивные фотодокументы помогают
почувствовать время и познакомиться с окружени-
ем поэта.
УДК 82-94
ББК 83.3(2Рус)

© Г.В. Чагин, Т.Г. Чагина,

2011, 2018
© ООО «Русское слово — учебник»,
ISBN 978-5-533-00441-1 2011, 2018
 Отцу и деду нашему,
Василию Дмитриевичу Чагину,
посвящаем

От авторов-составителей
Известно, что слова, фразы, меткие выражения поэ-
та, мысли его, высказанные в обществе и в многочис-
ленных письмах к родным, друзьям, политическим
деятелям, чаще всего не оставались без внимания со-
временников, а запоминались, записывались и по-
том непременно вспоминались: «А вот, что сказал
Тютчев…» Известно немало примеров тому, как его
остроты, стихи «на тему», меткие выражения стано-
вились потом «классикой», к счастью бережно со-
храняемой в печати до настоящего времени.
Правда, поэт произносил свои bon-mots чаще
всего на французском, немецком и других языках,
безукоризненно владея ими, отчего в переводе на
русский язык они порой теряют свою остроту, а не-
редко даже смысл. Поэтому внуки поэта, также пре-
восходно владевшие французским языком, помести-
ли в первом издании «Тютчевианы» некоторые
остроты своего деда, не без основания рассчитывая
на читателей еще «своего» времени.
5
 Авторы-составители, не претендуя на приоритет
составления «Тютчевианы», лишь предлагают ва-
риант своего видения издания, начало которому по-
ложено в 1999 году. За основу был взят сборник,
выпущенный в свет внуками поэта Екатериной Ива-
новной Пигаревой, Федором и Николаем Ивановича-
ми Тютчевыми при содействии известного писателя и
тютчеведа Г.И. Чулкова с его предисловием.
Кроме того, мы не забывали и известной реставра-
ционной и врачебной заповеди: «Не навреди…» Не
без основания думаем, что наше издание вполне мо-
жет быть в дальнейшем дополнено как нами, так и
другими исследователями жизни и творчества Федо-
ра Ивановича Тютчева, 214-я годовщина со дня рож-
дения которого пришлась на 5 декабря 2017 года.

С момента выхода в свет первой «Тютчевианы» про-

шел почти век, и ныне наше переиздание облегчают
новые публикации произведений поэта, воспомина-
ния современников, новые открытия в архивах, пе-
реводы и комментарии писем, осуществленные в
основном к его 200-летнему юбилею, среди которых
есть и наши скромные труды. К сожалению, еще бо-
лее 500 писем поэта, находящихся ныне в российских
и европейских архивах, ждут своей научной обра-
ботки и публикаций. Но это уже новые задачи буду-
щих тютчеведов и литературоведов. И тогда до Пол-
ного академического собрания сочинений великого
поэта будет совсем не далеко.
Геннадий и Татьяна Чагины
 Предисловие к изданию 1922 года
Современники Ф. И. Тютчева чувствовали в нем поэта
и необыкновенного человека, но прежде всего их по-
ражал и восхищал его острый ум. Л.Н. Толстой ехал
однажды в гости к Фету и встретил где-то на малень-
кой станции Тютчева, беседовал с ним и потом никак
не мог забыть этой встречи, этого «глубоко настоя-
щеумного старика». И кому довелось его знать лич-
но, все повторяют, что Тютчев был необычайно умен:
кн. П.А. Вяземский, А.И. Тургенев, И.В. Киреевский,
И.С. Аксаков, М.П. Погодин, В.А. Жуковский,
гр. В.А. Соллогуб, все, решительно все... Умер Тют-
чев — и И.С. Тургенев в письме к Фету из Буживаля
от 21 августа 1873 года прежде всего вспоминает об
уме Тютчева: «Милый, умный, как день умный, Фе-
дор Иванович! Прости — прощай!»
Европейцы восхищались его умом так же, как и
соотечественники. Шеллинг был нередким собесед-
ником Тютчева. Гейне дорожил своим знакомством с
поэтом. Варнгаген-фон-Энзе записывал в своем днев-
нике его мысли и мнения... И.В. Киреевский писал о
Тютчеве из Мюнхена весною 1830 года, когда поэту
было двадцать семь лет: «У нас таких людей европей-
ских можно счесть по пальцам». Гр. В.А. Соллогуб в
7
своих воспоминаниях рассказывает о Тютчеве: «Он
сидел в гостиной на диване, окруженный очарован-
ными слушателями и слушательницами. Много мне
случалось на моем веку разговаривать и слушать зна-
менитых рассказчиков, но ни один из них не произво-
дил на меня такого чарующего впечатления, как Тют-
чев. Остроумные, нежные, колкие, добрые слова,
точно жемчужины, небрежно скатывались с его уст...
Когда он начинал говорить, рассказывать, все мгно-
венно умолкали, и во всей комнате только и слышал-
ся голос Тютчева...» Князь С.М. Волконский расска-
зывал нам, что он помнит Ф.И. Тютчева. Он помнит,
что появление Тютчева в гостиной всегда вызывало в
обществе приятное волнение. Кн. С.М. Волконскому
было тогда восемь лет. Ему врезалась в память фигу-
ра поэта: Ф.И. Тютчев, стоя у камина, в небрежно
повязанном галстуке, с тонкими, всклокоченными
волосами на голове, читал стихи, восхищая слуша-
телей.
В салонах, кажется, острословие Тютчева ценили
не менее чем его поэзию. Кн. П.А. Вяземский пред-
лагал составить «Тютчевиану» и называл поэта
«жемчужеустом». После смерти поэта в «Русском
архиве» стали появляться воспоминания о нем. Жи-
вое предание сохранило некоторые остроты Ф.И. Тют-
чева. В последнем собрании сочинений поэта отве-
дено три страницы «Тютчевиане». Предлагаемое
вниманию читателей собрание острот и афоризмов
Тютчева составлено внуками поэта — Федором Ива-
новичем и Николаем Ивановичем Тютчевыми и
внучкой поэта Екатериной Ивановной Пигаревой.
Оно сделано по печатным источникам и по материа-
8
лам семейного архива. Часть собранного здесь мате-
риала нигде ранее не была опубликована. Драгоцен-
ным украшением этой книжки служат эпиграммы и
стихотворные шутки поэта, впервые появляющиеся
в печати. Правда, не все они равного достоинства,
одну из них даже приходится отнести к категории
dubia, но, по счастью, имеются и такие жемчужины,
достоверность коих можно установить не только по-
тому, что они написаны рукою поэта, но и по другим
косвенным соображениям; в них чувствуется его
стиль, его манера, его острая мысль.
Эпиграммы Тютчева посвящены политике. В них
целая философия истории. По ним можно конструи-
ровать его политическое миросозерцание. Отноше-
ние к Западу, к парламентаризму, к восточному во-
просу, к национальной проблеме — вот каковы темы
его эпиграмм. Эпиграмма-эпитафия на императора
Николая представляет исключительный интерес.
Шестьдесят пять лет она оставалась неизвестной
русскому обществу, но ее сарказм и ее вещий смысл
не утратили своего значения и в наши дни. Возника-
ет невольно вопрос, мог ли Ф.И. Тютчев, монархист
и патриот, близкий по своим взглядам славянофи-
лам, произнести такой суровый и беспощадный при-
говор покойному императору. Я полагаю, что в устах
поэта эпиграмма эта вовсе не является неожиданной.
Он прекрасно видел совершенное несоответствие
тогдашней действительности с тем романтическим
идеалом, который занимал его мысли и воображение.
В дни опубликования манифеста о восшествии на
престол императора Александра II Тютчев писал ба-
рону Пфеффелю: «Подавление мысли уже давно
9
было руководящим принципом нашего правитель-
ства. Последствия подобной системы не могут иметь
ни границ, ни пределов. Ничто не было пощажено.
На всем отразилось это давление. Все без исключения
одурели». По поводу Севастопольской катастрофы
Тютчев писал об императоре Николае: «Чтобы соз-
дать такое безвыходное положение, нужна была чу-
довищная глупость этого злополучного человека».
Вот мнение поэта об императоре. Заключительная
строка эпиграммы: «Ты был не царь, а лицедей», —
напоминает последнюю строку пушкинской эпиграм-
мы на Александра I — «В лице и в жизни арлекин».
В этой оценке поэтами двух представителей Рома-
новской династии есть что-то пророческое.
Афоризмы Ф.И. Тютчева всегда своеобразны и
тонки. Но примечательно и значительно, что среди
остроумных словечек и шуток мы находим иногда
такие намеки, которые вдруг уводят нас за пределы
тогдашних салонов, и мы видим таинственное лицо
дивного поэта.

Георгий Чулков
 …Чтобы поэзия процветала,
Она должна иметь корни в земле.
ФЕДОР ТЮТЧЕВ1

«Жемчужеуст всея Руси»

Кем же был на самом деле этот «жемчужеуст», вели-
кий поэт, философ, публицист, дипломат, говорив-
ший «на равных» со многими первыми лицами Рос-
сии и европейских государств, любимец женщин и
отец большого семейства, порою путавший имена
своих детей и в многолюдном мире нередко ощущав-
ший свое одиночество? Один из его ближайших собе-
седников по Мюнхену князь Иван Гагарин так харак-
теризовал Тютчева: «Его ни привлекали ни богатство,
ни почести, ни даже слава. Самым глубоким, самым
заветным его наслаждением было наблюдать зрели-
ще, которое представляет мир, с неутомимым любо-
пытством следить за его изменениями и делиться впе-
чатлениями со своими соседями. Что особенно ценил
он в людях, так это зрелище, которое представляли
ему их души: он изучал их; он их анализировал, он их
в известном смысле анатомировал, и бесконечное раз-
1
Ф.И. Тютчев — И.С. Гагарину. 3 мая 1836 // Тютчев Ф.И. Соч.
Т. 2. Письма. М., 1984. С. 17. Далее: Т. 2.

11
нообразие характеров давало его исследованиям ту
пищу, которую он всегда алкал»1.
Будущий российский поэт родился 23 ноября
(5 декабря) 1803 года в родовом имении в селе
Овстуг на Брянщине. Екатерина Львовна сделала
себе прекрасный подарок накануне собственных
именин, родив второго сына. Отец Иван Николае-
вич — потомственный дворянин, отставной пору-
чик, потомок участника Куликовской битвы Заха-
рия Тютчева — от радости не стал перечить жене по
поводу имени сына. Вопреки частым в роду Тютче-
вых мужским именам Иван да Николай она назвала
сына Федором в честь престарелого дяди, екатери-
нинского вельможи, московского богача и сибари-
та, действительного тайного советника, графа Фе-
дора Андреевича Остермана. Знала, чем угодить и
его жене, родной тетке Анне Васильевне, не имев-
шей своих детей и давно мечтавшей о внуке. Оттого
и перебрались Тютчевы через год в просторный
особняк Остерманов в Москве в Трехсвятительском
переулке на окраине Белого города — тетка после
кончины Федора Андреевича в 1804 году стала со-
всем плоха. Да и родных в старой столице среди
Толстых и Тютчевых было немало.
На Пресне в собственном каменном доме с неза-
мужними дочерьми и многочисленной дворней про-
живал на покое действительный статский советник,
дед поэта по материнской линии Лев Васильевич
1
Тютчев в Мюнхене. Из переписки И.С. Гагарина с А.Н. Бахме-
тевой. Париж. 9 ноября 1874 // Литературное наследство.
Федор Иванович Тютчев. Кн. 2. М., 1989. С. 48. Далее: ЛН.
Кн. 2.
12
 1 2

1. Ф.А. Остерман, дядя матери Ф.И. Тютчева. В его честь был

назван поэт. Неизвестный художник. 1770-е гг.
2. Л.В. Толстой, дед поэта. Неизвестный художник. Конец XVIII в.
3. Церковь Трех святителей на Кулишках (1670—1770-е гг.),
прихожанами которой были члены семьи Остерманов-Толстых-
Тютчевых. Москва, Малый Трехсвятительский пер., 4/6.
Современная фотография
1 2
1

1. Е.Л. Тютчева (урожд. Толстая), мать поэта.

Неизвестный художник. Конец XVIII — начало XIX в.
2. И.Н. Тютчев, отец поэта. Художник Ф. Кюнель. Москва, 1812 г.
3. Дом Тютчевых в Москве. Армянский пер., 11. В настоящее
время — Российский детский фонд. Современная фотография
Толстой. Вот, кстати, откуда и шла линия родства
между великим поэтом и великим писателем.
И в доме бабушки Остерман, и потом, в особняке в
Армянском переулке, который приобрела в конце
1810 года после получения наследства от тетки Ека-
терина Львовна на свое имя, главным увлечением
Федора были не детские игры, а книги. Рано выучив-
шись грамоте, ребенок читал запоем без разбора все,
что имелось в библиотеке отца, в основном европей-
скую литературу. Скоро язык наполеоновской Фран-
ции стал для него вторым после родного.
«С самых первых лет, — свидетельствовал биограф
поэта Иван Сергеевич Аксаков, — он оказался в семье
каким-то особняком, с признаками высших дарова-
ний, а потому тотчас же сделался любимцем и балов-
нем бабушки Остерман, матери и всех окружающих.
Это баловство, без сомнения, отразилось впоследствии
на образовании его характера: еще с детства стал он
врагом всякого принуждения, всякого напряжения
воли и тяжелой работы. К счастью, ребенок был чрез-
вычайно добросердечен, кроткого, ласкового нрава,
чужд всяких грубых наклонностей; все свойства и про-
явления его детской природы были скрашены какою-
то особенно-тонкою, изящною духовностью…»1
Большой удачей для мальчика стало приглашение
в их семью учителем российской словесности начи-
нающего поэта Семена Егоровича Раича, который
так же, как и семейство Тютчевых, оказался в эвакуа-
ции от французов на Ярославщине, где находилось
имение бабушки Пелагеи Денисовны Тютчевой.
1
Биография Федора Ивановича Тютчева. Сочинение И.С. Акса-
кова. М., 1886. С. 11.

15
 Осенью 1814 года Тютчевы окончательно вернулись
в ожившую после пожара Москву, и у родителей сразу
появилась забота о дальнейшем обучении старших
сыновей. На следующий год Николай, тремя годами
старше брата, поступил в Муравьевское училище ко-
лонновожатых, а Федор стал брать уроки российской
словесности в домашнем пансионе профессора Мо-
сковского университета, известного поэта Алексея Фе-
доровича Мерзлякова. Раич же решил и дальше осу-
ществлять свою мечту в учении, продолжал посещать
лекции в университете. К этому времени Федор в зна-
нии поэзии практически сравнялся со своим учителем.
Как вспоминал о нем впоследствии Семен Егорович,
что, «необыкновенно даровитый от природы, он был
уже посвящен в таинства Поэзии и сам con amore зани-
мался ею; по тридцатому году он переводил уже оды
Горация с замечательным успехом»1. Благодаря Гора-
цию и Раичу юный поэт теперь овладевал новыми для
него языками — греческим, итальянским, латынью.
В марте 1818 года Тютчев и Раич уже стали сотрудни-
ками Общества любителей российской словесности
при Московском университете. Для четырнадцатилет-
него юноши заниматься поэзией в кругу знаменитых
членов Общества В.А. Жуковского, В.Л. Пушкина,
Н.И. Греча, А.Ф. Мерзлякова, Н.Ф. Павлова и других
литераторов было очень почетно.
Жуковский, попечитель и многих опекун в жизни
и поэзии, стал им и для Тютчева. Еще в конце октяб-
ря 1817 года Василий Андреевич посетил дом роди-
телей поэта в Армянском переулке, а 17 апреля сле-
1
Автобиография С.Е. Раича // Русский библиофил. 1913. № 8.
С. 25.
16
 1 2

3 4

1. Николай Тютчев. Неизвестный художник. 1805 — 1806 гг.

2. Федор Тютчев. Неизвестный художник. 1805 — 1806 гг.
3. С.Е. Раич. Портрет работы А. Кавелина. 1855 г.
4. А.Ф. Мерзляков. Рисунок К.Я. Афанасьева. 1825 г.
1

1. М.П. Погодин. Неизвестный художник. 1820-е гг.

2. Вид на Московский университет со стороны реки Неглинки.
Литография по оригиналу И. Машкова. 1802 г.
дующего года отец и сын Тютчева решились на
ответный визит к знаменитому поэту. Об этом Федор
Иванович вспомнил за три месяца до своей кончины:
На первой дней моих заре,
То было рано поутру в Кремле,
То было в Чудовом монастыре,
Я в келье был и тихой и смиренной,
Там жил тогда Жуковский незабвенный…

Вопрос с поступлением в Московский университет

тоже был решен быстро благодаря знаниям шестнад-
цатилетнего юноши и протекции Мерзлякова. В ноя-
бре 1819 года Тютчев зачислен своекоштным студен-
том Московского университета на отделение
словесных наук. Вспомним свидетельство Аксакова
о том, что уже с детства поэт рос «особняком», то
есть избегал шумных компаний, сторонился случай-
ных друзей. Оттого-то настоящих их у него было не
так-то и много. Одним из таких друзей в университе-
те стал для него Михаил Петрович Погодин, из раз-
ночинцев, старше Тютчева курсом, но учившийся на
том же отделении, с теми же устремлениями и с тою
же любовью к российской литературе.
«…Вот он на лекции в университете, — вспоминал
Погодин, — сидит за моею спиной на второй лавке и,
не слушая Каченовского, строчит на него эпиграммы
(они у меня целы). Вот я пишу ему ответы на экзамен
к Черепанову, из истории Шрекка, о Семирамиде и
Навуходоносоре, ему, который скоро будет думать о
Каннинге и Меттернихе»1.

1
Погодин М.П. Воспоминание о Ф.И. Тютчеве // ЛН. Кн. 2. С. 24.

19
 Можно только позавидовать блестящему списку
имен и фамилий людей, которых или изучал по кни-
гам поэт, или с кем просто здоровался за руку, или,
наконец, получал нагоняй от них за пропущенную
лекцию.
А сколько записей в дневнике Погодина сохрани-
лось уже в те годы о высоком интеллекте, начитан-
ности приятеля, его воспитанности, круге знакомств
и интересов:
«Ходил в деревню к Ф.И.Тютчеву, — записывал
Погодин 9 августа 1820 года, — разговаривал с ним о
немецкой, русской, французской литературе, о рели-
гии, о Моисее, о божественности Иисуса Христа, об
авторах, писавших об этом: Виланде (Agathodёmon),
Лессинге, Шиллере, Аддисоне, Паскале, Руссо. <…>
Еще разговаривал о бедности нашей в писателях. Что
у нас есть? Какие книги имеем мы от наших богосло-
вов, философов, математиков, физиков, химиков, ме-
диков? О препятствиях у нас к просвещению. Тютчев
прекрасный молодой человек!»1
Время, время, вызывающее невольную улыбку в
разговоре о начитанности современных студентов,
мыслях о превосходстве современного образования
перед тем, что существовало 200 лет назад!
Естественно, начинаешь думать о справедливости
решения поэта и его родителей о досрочном оконча-
нии университета не за три, а за два года. Да к тому
же юноше зачли те три года, что он посещал пансион
Мерзлякова, при этом нередко слушая и лекции в
университете за год официального учения в нем.
1
Дневник М.П. Погодина. 9 августа. 1820 // ЛН. Кн. 2. С. 10.

20
 1

2 3

1. В.А. Жуковский. Художник П.Ф. Соколов. Около 1838 г.

2. В.Л. Пушкин. Художник И.И. Вивьен. 1823 (?) г.
3. Н.И. Греч. Литография. 1840-е гг.
1

А.С. Пушкин. Художник П.Ф. Соколов. 1836 г.

И вот по его личному прошению он был проэкзаме-
нован и за отличие на выпускных экзаменах 23 нояб-
ря 1821 года «утвержден в степени кандидата отде-
ления словесных наук», а в декабре того же года
получил диплом об окончании университета.
Дневник Погодина свидетельствовал не только об
учении и встречах друзей. В дневнике легко угадыва-
лись и первые шаги Тютчева как поэта и острослова.
Одно из свидетельств от 1 ноября 1820 года особенно
интересно: «Говорил с Тютчевым о молодом Пушки-
не, об оде его «Вольность», о свободном, благород-
ном духе мыслей, появляющихся у нас с некоторого
времени…»1 Чтение оды старшего собрата в поэзии
вызвала у Федора, с одной стороны, восхищение на-
писанному, а с другой — возражение юного сторон-
ника монархии, которое он и высказал Пушкину так-
же в стихотворной форме:
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, забыв их трон,
Вещать тиранам закоснелым
Святые истины рожден!
....................................
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
Смягчай, а не тревожь сердца!

Во-первых, стихотворение было написано блестя-

ще и вполне можно, прочитав его, сказать, что ро-
1
ЛН. Кн. 2. С. 12.

23
дился новый талантливый поэт, 17-летие которого
только подтверждало его большое поэтическое буду-
щее. Но можно и добавить, что судьба и смысл сти-
хотворения до сих пор остаются сложными и нерас-
крытыми. Не сохранилось его автографа, и первая
публикация стихотворения произошла через полве-
ка после гибели Пушкина и через пятнадцать лет по-
сле смерти автора. Знал ли о нем Пушкин? И как це-
нил автор?
Зато одной из первых прочитала стихотворение ма-
менька Екатерина Львовна и ужаснулась: кого это
подразумевал сын под словом «тиранам закоснелым»?
Да ведь за это Феденьку могут и в Сибирь… В стране
как раз начались волнения Семеновского полка, сме-
лые высказывания молодых прапорщиков, будущих
декабристов, некоторые из них бывали и в доме в Ар-
мянском переулке. Вот тогда и было принято решение
срочно отправить сына за границу на любую долж-
ность, тем более что он сам был не против этого.
В записях Погодина угадывается и рождение Тют-
чева-острослова. Взять те же эпиграммы на про-
фессора-историка Каченовского, известного своими
нападками на поэзию Пушкина, шутки по адресу са-
мого Погодина, который не всегда мог ответить прия-
телю. Немало словесных нападок было у сына на глу-
бокую приверженность матери к церковным обрядам,
к которым она безуспешно пыталась приобщить и
сына. «Папинька твой желает, чтоб ты говел. Прости.
Христос с тобой. Люби его»1, — написала она на по-
даренной сыну Библии. На что тот, не задумываясь,

1
Библиотека Музея-усадьбы «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
24
 2

Ф.И. Тютчев. Неизвестный художник.

Ноябрь 1817 или ноябрь 1819 — февраль 1820 г.
1

1—2. Евангелие, принадлежавшее Тютчеву.

Переплет и форзац.
На форзаце рукой Е.Л. Тютчевой, матери поэта, написано:
«Оставляю сие Евангелие внуку моему [Ивану] Дмитрию
Федоровичу, которое принадлежало отцу ево — и которое
всегда читал дедушка ево — да благословит Господь!
и вразумит читать моего любезнова внука с пользую;
для спасения души ево.
Катерина Тютчева»
ответил эпиграммой, дерзко перефразировав четве-
ростишием великопостную молитву Ефима Сирина:
«Не дай нам духу празднословья!»
Итак, от нынешнего дня
Ты в силу нашего условья
Молитв не требуй от меня1.
Собирающемуся идти в храм Погодину Тютчев од-
нажды бросает фразу: «…отпускаю вам все грехи, ко-
торые вы намереваетесь сказать священнику на испо-
веди —отпустите мне мои»2.
А потом и еще нечто подобное о встрече с Тютче-
вым: «Пошел к обедне, у коей был он. Священник, го-
воря проповедь, сказал между прочим, что Волтер,
Даламбер и Дидерот равны диавольскому числу, упо-
минаемому в Апокалипсисе — 666 (Волт<ер> 600,
Далам<ер> 60, а бедный Дидерот 6). Смеялись над
этим с Тютчевым»3.
Прекрасно знавший древнюю литературу, народ-
ные предания, поэт в одном из своих ранних стихо-
творений «Противникам вина» иронизирует над
библейскими сказаниями об Адаме и Ное.
И конечно, предметом иронических шуток юного
поэта были и более близкие студентам темы: «Был у
Тютчева, говорил с ним о просвещении в Германии, о
будущем просвещении у нас, об ограниченности в
познаниях наших писателей. Кто из них, кроме но-
вейших, знал больше одного или двух языков? А у
немцев какая всеобъемлемость?»4 И все это говорил
1
Тютчев Ф.И. Лирика. Т. 2. М., 1965. С. 38.
2
Цит. по: Красный архив. Т.4. 1923. С. 387.
3
ЛН. Кн. 2. С. 13.
4
Там же. С. 12.

27
семнадцатилетний студент, начинавший обдумывать
свою поездку в Европу.
В это время в обеих столицах стали заметны волне-
ния в армии; в стране создаются тайные общества.
Иван Николаевич Тютчев едет с сыном в Петербург,
где в Коллегии иностранных дел Федору уже выхло-
потано место внештатного чиновника в Мюнхен.
Встретивший приятеля Погодин пишет в дневнике
27 мая 1822 года: «Ушел было из Общества, торопился
ехать в Знаменское, но попался Тютчев и воротил
меня. Он едет при посольстве в Мюнхен. Чудесное ме-
сто. Он спрашивал меня о московских, я его о петер-
бургских литературных новостях. Дал слово писать из
Мюнхена»1.
Погодин, как и прежде, подрабатывал уроками де-
тям князей Урусовых в их подмосковном имении
Знаменском, продолжал посещать Общество люби-
телей российской словесности. А Тютчев уже всеми
мыслями был в Европе.
И вот 11 мая 1822 года вместе с опекавшим Тютчева
родственником, героем Кульма, генералом от инфанте-
рии Александром Ивановичем Остерманом-Толстым,
он проехал последний московский шлагбаум, готовый
к дальнему пути в незнакомую ему «неметчину». На
облучке кареты вместе с кучером важно восседал слу-
га, «дядька» поэта — Николай Афанасьевич Хлопов.
Чуть больше месяца спустя после отъезда Тютчева
из Москвы русский посланник в Мюнхене граф Иван
Илларионович Воронцов-Дашков докладывал в Пе-
тербург: «Новый атташе при моей миссии г-н Федор
Тютчев только что приехал. Несмотря на малое ко-
1
ЛН. Кн. 2. С.13.
28
 1

1. А.И. Остерман-Толстой. Художник Д. Доу. 1820-е гг.

2. Дом в Мюнхене, в котором в 1822—1837 и в 1839—1844 гг.
работал Ф.И. Тютчев; мемориальная доска на доме,
установленная в 1999 г. München, Herzogspitalstraβe, 12.
Фотография. 2011
1

1. Король Людвиг I Баварский.

Гравюра К. Барта с оригинала Й. Штиллера. 1826 г.
2. Мюнхен. Пинакотека. Литография Г. Крауса. 1835 г.
личество дела, которое будет у этого чиновника на
первых порах его пребывания здесь, я все же поста-
раюсь, чтобы он не зря потерял время, столь драго-
ценное в его возрасте»1.
Король Баварии Людвиг I, один из самых просве-
щенных монархов Европы, делал все, чтобы превра-
тить свою столицу в лучший по красоте европейский
город. Музеи, Пинакотека, памятники культуры,
наконец изысканное общество высшего немецкого
дворянства, а впоследствии интеллектуальная аура
профессорско-преподавательского состава Мюнхен-
ского университета (основанного еще в 1472 г. и пе-
реведенного из городка Ландсхута в столицу Баварии
в 1825—1826 гг.) — все это за первые годы пребыва-
ния в Мюнхене до своего первого отпуска в Россию в
той или иной мере вошло в жизнь, освоено и изучено
юным дипломатом.
В чужом краю, в отсутствие Погодина, роль «лето-
писца» перешла к Николаю Афанасьевичу Хлопову,
дядьке поэта, ходившего за «дитятею» с его четы-
рехлетнего возраста. И надо сказать, старый слуга
неплохо выполнял наказ Екатерины Львовны отпи-
сывать ей все, что делается с Феденькой. Одно из
писем особенно интересно. В нем сообщалось о зна-
комстве Федора Ивановича с юной красавицей гра-
финей Амалией Лерхенфельд, с которой молодой
человек обменялся часовыми цепочками, причем за
свою золотую получил только ее шелковую2.
1
Пигарев К. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962. С. 41. (Далее:
Пигарев.)
2
Биография Федора Ивановича Тютчева. Сочинение И.С. Акса-
кова. С. 18.

31
 Ах, да разве в золоте было дело. В конце 1822 года
Амалии минуло всего 14 лет, а Тютчеву сравнялось 19.
И он небезответно оказался страстно влюбленным в
свою, уже взрослую не по годам избранницу. Во время
своих встреч Амалия и Федор подолгу бродили по зе-
леным улицам Мюнхена, заходили в маленькие кафе
и картинные галереи, иногда совершали и более дли-
тельные прогулки, но уже в щегольской маленькой
карете Амалии по предместьям древнего города. Их
особенно восхищали дальние путешествия к прекрас-
ному голубому Дунаю, с шумом пробивающему себе
дорогу сквозь восточные склоны Шварцвальда. О тех
незабываемых для себя днях поэт позже создал вос-
хитительные поэтические строки-воспоминания —
стихотворение «Я помню время золотое…».
Но в конце концов нетитулованный русский дворя-
нин так и не получил согласие ее родителей на брак с
ней. Она стала супругой старшего товарища Тютчева
по русской миссии барона Александра Крюденера.
А окончательно расстроенный поэт получил свой пер-
вый отпуск в Россию весной 1825 года. О чувствах и
переживаниях поэта мы знаем лишь из его стихотво-
рений «К.Н.», «К Нисе», «Проблеск» и, может быть,
еще из других, о чем мы можем только догадываться,
ибо поэт не любил раскрывать свои сердечные тайны.
Во второй половине июня 1825 года Погодин за-
писывал в дневнике: «Увидел Тютчева, приехавшего
из чужих краев; говорил с ним об иностранной лите-
ратуре, о политике, образе жизни тамошней и пр.
Мечет словами, хотя и видно, что он там не слишком
много занимался делом; он пахнет двором. Отпустил
мне много острот. В России канцелярия и казармы.
32
Амалия Крюденер (урожд. Лерхенфельд).
Гравюра Х. Робинсона с оригинала Кура. Около 1840 г.
1

Ф.И. Тютчев. Неизвестный художник

(справа внизу монограмма художника: «А.Е.»). 1825 г.
Все движется около кнута и чина. Мы знали афишку,
но не знали действия и т.п.»1. А в последующие дни
сделал и такую запись: «Тютчев своими триумфами
поселил во мне недовольность, что ли? Ездил к Тют-
чеву. Говорили о бедности нашей в мыслях, о заморе,
о духе, политике и пр. Взял у него о Байроне и другие
книги и восхищался…»2
О тех нескольких месяцах пребывания Федора
Ивановича на родине мы знаем не так много. Но вот
в музее Мураново до наших дней сохранился под-
линный вещественный документ, подтверждающий
взаимные привязанности друг к другу Николая Афа-
насьевича Хлопова и его питомца Федора Тютчева.
Чувствуя приближение смерти, тяжело болея, ста-
рый слуга заказал для подарка икону Божией Мате-
ри «Взыскание погибших» (ежегодно ее день отме-
чался 5 февраля). Прямо под нею была надпись:
«Всею душою и мыслию, сердцем и устами тя слав-
лю, насладився великих твоих дарований. 1825». На
ее обратной стороне сделал незабываемые надписи,
свидетельствующие о событиях, связанных с пребы-
ванием их в Баварии.
Хлопов написал: «Сему образу празднество фев-
раля 5-е, в сей день мы с Федором Ивановичем
1822-го года приехали в Петербург, где он вступил в
службу. В память моей искренней любви и усердия
к моему другу Федору Ивановичу Тютчеву. Сей об-
раз по смерти моей принадлежит Ему. Подписано
1826 Марта 5-го. Николай Хлопов»3.
1
ЛН. Кн. 2. С. 13.
2
Там же.
3
Там же. С. 604—605.

35
 По четырем углам лицевой стороны иконы были
изображены в рост святые, дни почитания которых
совпадали с памятными для Тютчева событиями, а на
оборотной ее стороне под каждым изображением свя-
тых шла надпись, поясняющая случившееся. В правом
верхнем углу, позади апостола Варфоломея: «Святого
Апостола Варфоломея, день, в который мы с Федором
Ивановичем выехали из Москвы в Баварию, 1822-го,
Июня 11, и возвратились того же месяца и числа 1825-
го года». Во втором углу, позади изображения святого
преподобного Макария, и в третьем, позади святого
Евфимия Великого, одна за другой шли интригующие
надписи: «Генваря 19 1825. Федор Иванович должен
помнить, что случилось в Минхине от Ево нескром-
ности, и какая была опасность» и «20-го Генваря то
есть на другой же день кончилось благополучно». Эти
надписи связаны с увлечением Тютчевым Амалией
Крюденер и, вероятно, предстоящей из-за нее дуэлью,
которая, к счастью, не состоялась.
Четвертая дата, позади изображения святого
Исаакия Долматского, соотносилась с днем пожало-
вания поэту звания камер-юнкера 31 мая 1825 года.
Но его он получил уже по приезде в Москву. Больше
старый дядька Хлопов ничего не писал. Подарен-
ную икону Федор Иванович держал у себя до своей
кончины.
В 1825 году, оформляя свой обратный отъезд в
Мюнхен, Тютчев вместе со старшим братом Никола-
ем стал свидетелем восстания декабристов. Обрат-
ной дорогой или сразу по возвращении в Баварию он
даже написал известное стихотворение «14 декабря
1825» («Вас развратило самовластье…»), и поныне
36
Икона Божией Матери «Взыскание погибших»,
написанная для Ф.И. Тютчева по заказу Н.А. Хлопова
1

Оборот иконы «Взыскание погибших»

вызывающее споры у историков литературы: с какой
оценкой отнесся поэт к этому событию? Но, во вся-
ком случае, не приходится сомневаться в том, что в
душе его все же зародились сомнения в справедливо-
сти правления Николая I.
По возвращении в Мюнхен продолжились встре-
чи поэта с интересными для него представителями
науки и культуры. Среди них был и известный немец-
кий философ Ф. Шеллинг, сказавший как-то о поэте:
«Это превосходнейший человек, очень образованный
человек, с которым всегда охотно беседуешь»1. Об
этом мы знаем со слов Петра Киреевского, будущего
собирателя русских народных песен, бывшего тогда в
Мюнхене и тоже беседовавшего с Шеллингом. В та-
ких беседах, вероятно, и зарождалась в Тютчеве-
поэте та патриотическая убежденность в великом
предназначении своей страны, в праве ее решать
многие вопросы войны и мира. Это, кстати, под-
тверждает и высказывание Шеллинга после его бесе-
ды с Тютчевым, связанного с победой России над
Турцией: «России суждено великое назначение, и ни-
когда еще она не выказывала своего могущества в
такой полноте, как теперь; теперь в первый раз вся
Европа, по крайней мере все благомыслящие, смо-
трят на нее с участием и желанием успеха; жалеют
только, что в настоящем положении ее требования,
может быть, слишком умеренны»2.
После возвращения из отпуска Тютчев продолжал
использовать свое свободное время как возможность
для знакомства с наукой и культурой и других евро-
1
Цит. по: Пигарев. С. 57—58.
2
Там же.

39
пейских столиц. Впоследствии брат его жены барон
Карл Пфеффель вспоминал, что «…желание видеть и
узнать один из великих очагов новейшей цивилиза-
ции привело Тютчева в Париж, где он пробыл доволь-
но долго. Деля время между занятиями и светскими
развлечениями, он усердно посещал незабвенные кур-
сы лекций Гизо, Кузена и Виллемена и немало общал-
ся с некоторыми выдающимися личностями той эпо-
хи, а именно — с последователями Ройе-Коллара… Он
проникся спиритуализмом Кузена, либеральным док-
тринерством Гизо, классическими теориями Вильме-
на. По примеру славных учителей… его разговор при-
нимал часто форму ораторской речи: приходилось
больше слушать его, чем отвечать…»1.
У Франсуа Гизо Тютчев слушал лекции по юрис-
пруденции и философии, Виктор Кузен обладал ис-
ключительными знаниями греческого языка, а Абель
Виллемен славился как литератор, большой знаток
Франции, блестящий собеседник. От Яна Коллара,
знаменитого чешского и словацкого поэта, родона-
чальника панславизма в поэзии, уже можно было
перекинуть мосток к панславизму самого Тютчева.
А под светскими развлечениями молодого дипло-
мата Пфеффель, скорее всего, подразумевал женское
общество. Об этом у нас есть и другое свидетельство
тогда уже известного немецкого поэта Генриха Гей-
не. Он приехал в Мюнхен в поисках места преподава-
теля в университете и искал протекции у русского
дипломата. Письмо Гейне к одному из своих друзей
сохранилось до наших времен:

1
Пфеффель К. Заметка о Тютчеве // ЛН. Кн. 2. С. 33.
40
Фридрих Шеллинг.
Гравюра А. Шултейса с оригинала Й. Штиллера. 1834 г.
1

Генрих Гейне. Художник А. Рорбах. 1868 г.

 «…Знаете ли вы дочерей графа Ботмера? Одна уже
не очень молодая, но бесконечно очаровательная,
состоящая в тайном браке с молодым русским дипло-
матом и моим лучшим другом Тютчевым и ее очень
юная красавица-сестра — вот две дамы, с которыми я
нахожусь в самых приятных и лучших отношениях.
Они обе, мой друг Тютчев и я, мы часто обедаем
вчетвером, а по вечерам, когда я встречаю у них еще
несколько красавиц, болтаю сколько душе угодно»1.
Кстати, Тютчев впоследствии не раз переводил на
русский язык стихи и самого немецкого поэта.
Тайный гражданский брак Тютчева и Элеоноры Пе-
терсон, вдовы русского дипломата Александра Петер-
сона, которая была несколькими годами старше поэта,
начался с момента возвращения Тютчева в Мюнхен
весной 1826 года и продолжался до января 1829-го,
когда Федор Иванович наконец получил разрешение
на официальный брак от начальства и благословение
родителей. От этого брака родились три прекрасные
дочери: Анна, Дарья и Екатерина. (Старшая впослед-
ствии станет женой Ивана Сергеевича Аксакова,
известного славянофила и биографа Тютчева.)
К концу 1820-х годов стихи Тютчева уже начинали
интересовать читателей. В том же 1826 году М.П. По-
годин в изданной им карманной книжке «Урания»
помещает стихотворения своего приятеля «К Нисе» и
«Проблеск», а на следующий год С.Е. Раич и Д.Н. Озно-
бишин в «Северной лире» опубликовали уже 7 сти-
хотворений Тютчева, одно из которых «К.Н.» («Твой
милый взор, невинной страсти полный…») с датой

1
Пигарев. С. 60.

43
«23 ноября 1824 г.» вполне мог быть обращен к
Амалии Лерхенфельд. Все эти стихотворения поэт
передал друзьям в первый свой приезд в Россию.
С этих пор стихи поэта и его переводы из европей-
ских классиков публикуются на его родине практиче-
ски ежегодно. У него их уже несколько десятков. Осо-
бенно часто их издает Семен Егорович Раич в своем
журнале «Галатея». Его заметила и критика. В январе
1830 года в альманахе «Денница» была напечатана
статья Ивана Киреевского «Обозрение русской
словесности 1829 года», в которой упоминался
Тютчев как один из поэтов «немецкой школы».
Приезжавшие в Мюнхен русские современники
Тютчева также замечали большие успехи молодого
дипломата в познании Европы и в поэзии. Так, од-
нажды весной 1830 года, перед вторым отъездом
Тютчевых в отпуск в Россию, поэта встречал брат
Петра Киреевского Иван, с восхищением написав-
ший об этой встрече своим родителям: «Если вы
увидите их отца, то поблагодарите его хорошенько
за сына: нельзя быть милее того, как он был с Пе-
трухою (т.е. братом. — Г.Ч.), который, несмотря на
предупреждение, с которым, помните? поехал из Мо-
сквы, здесь был совершенно обезоружен тютчевским
обхождением. Желал бы я, чтобы Тютчев совсем
остался в России. Он мог бы быть полезен даже толь-
ко присутствием своим, потому что у нас таких лю-
дей европейских можно счесть по пальцам»1.
О втором приезде Тютчева в Россию в отпуск в
1830 году на четыре месяца, уже с женой, сведений
1
Киреевский И.В. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1861. С. 58. Письмо от
2 июня 1830 г.
44
Элеонора Тютчева (урожд. Ботмер, в первом браке Петерсон).
Художник И. Шёлер. Мюнхен, 1827 г.
 1 2

1. Альманах «Северная лира на 1827 год». Издатели С.Е. Раич

и Д.П. Ознобишин. М., 1827. Обложка. Гравюра Е. Скотникова
2. Журнал «Галатея». 1830. Ч. 16. № 27. Издатель С.Е. Раич.
Титульный лист. В этом журнале в 1829—1830 гг.
опубликовано 20 стихотворений Ф.И. Тютчева, присланных
им из Мюнхена
3. «Денница, альманах на 1831 год». Издатель М.А. Максимович.
М., 1831. Титульный лист и страница со стихотворением
Ф.И. Тютчева «Цицерон»
дошло до нас слишком мало. В Москве свирепствова-
ла чума, поэтому и родители, и дети провели отпуск
Федора Ивановича в Петербурге. Об этом известно,
что тогда поэт очень помог невесте своего двоюрод-
ного брата-декабриста Василия Ивашева францужен-
ке Камилле Ле Дантю добиться у царя разрешения
отправиться к будущему мужу в ссылку в Сибирь.
В октябре того же года Тютчевы вернулись в Мюн-
хен. Поэта посещали его близкие знакомцы, среди ко-
торых были князь П. Вяземский, А. Тургенев, В. Ти-
тов, Н. Мельгунов и др. Особенно радостной стала
для него встреча в 1831 году с путешествовавшим
родственником графом А.И. Остерманом-Толстым.
В начале 1830-х годов в отношениях супругов
Тютчевых началось некоторое охлаждение. Поэт
хандрил, и причин у него к тому было предостаточ-
но. «В часы, когда на Тютчева нападала унаследован-
ная от матери тоска, — писала правнучка поэта Ольга
Васильевна Пигарева, — отвращение ко всему и к
себе особенно, когда его начинала мучить какая-
нибудь мысль, называемая им idеe fixe, Элеонора Фе-
доровна опять искала помощи у деверя (Н.И. Тютче-
ва, служившего в русском посольстве в Вене. — Г.Ч.),
умоляя его приехать к ним или письмом успокоить
Федора Ивановича»1. Кроме сугубо личного в отно-
шениях с женой, Тютчев переживал и свою малую
служебную должность, и скромность своего слу-
жебного содержания, не соответствовавшего его по-
ложению женатого человека.
1
Пигарева О.В. Из семейной жизни Ф.И. Тютчева. 1832—1838.
(По неизданным материалам) // В кн.: Звенья. Кн. 3—4. М.; Л.,
1934. С. 263.

47
 Во второй половине июня 1833 года в Мюнхен
приехал бывший «архивный юноша», молодой князь
Иван Сергеевич Гагарин, назначенный, как когда-то
Тютчев, внештатным чиновником в ту же россий-
скую миссию. Его «Записки»1, письма стали впослед-
ствии неоценимыми свидетельствами отдельных лет
жизни и творчества Тютчева в Европе.
Уже первые записи нового атташе о месте его пре-
бывания в Баварии говорят о незаурядной наблюда-
тельности и таланте их автора: «Близость Италии и
Франции живо ощущалась в столице Баварии, и, не
говоря о дипломатическом корпусе, который отли-
чался более или менее космополитическим характе-
ром и составлял то общество, которое мы главным
образом посещали, в самом баварском обществе су-
ществовали французские и итальянские элементы,
которые, не нарушая немецкого благодушия, весьма
способствовали устранению всякой чопорности и
сообщали мюнхенским гостиным необычайное изя-
щество и привлекательность. Разговоры всегда ве-
лись по-французски. Здесь были осведомлены обо
всем, что печаталось в Париже, особенно читали па-
рижские газеты, а германской прессой, германской
литературой, германскими делами все это общество
интересовалось очень мало»2.
Двухлетнее пребывание Гагарина в Мюнхене и
дружба с поэтом стали для Тютчева знаменательны-
ми. Князь увлекся его поэзией и по возвращении
своем в Петербург в 1835 году вскоре познакомил с
1
Гагарин И. Дневник. Записки о моей жизни. Переписка / пер. с
франц. и коммент. Р. Темпеста. М., 1996.
2
ЛН. Кн. 2. С. 45.
48
 1

2 3

1. И.С. Гагарин. Литография по рисунку Г. Бодмера. Мюнхен, 1835 г.

2. П.А. Вяземский. Художник К.Я. Рейхель. 1817 г.
Фрагмент портрета
3. А.И. Тургенев. Рисунок А. Кестнера. 1833 г.
1

Посмертная маска А.С. Пушкина.

Оригинал маски, снятый с лица поэта 29 января 1837 г.
формовщиком П. Балиным под руководством скульптора
С.И. Гальберга
ней П.А. Вяземского и В.А. Жуковского, а они, в
свою очередь, Пушкина, который дал стихам «спра-
ведливую и глубоко прочувствованную оценку».
В результате этих переговоров в третьем номере пуш-
кинского «Современника» на самом видном месте на
первых страницах было напечатано сразу шестна-
дцать стихотворений Тютчева, а в четвертом, в кон-
це 1836 года, — еще восемь.
Естественно, что Тютчеву очень хотелось поблаго-
дарить за это Пушкина, и он хотел это сделать весной
следующего года во время приезда с семьей в Петер-
бург. Но он опоздал всего на три месяца. После пере-
судов по поводу дуэли и смерти великого поэта Фе-
дор Тютчев высказал и свое мнение прекрасными
стихами, озаглавив их «29-е января 1837», которые
заканчивались строками, ставшими на века стихо-
творным памятником Александру Пушкину:

…Вражду твою пусть тот рассудит,

Кто слышит пролитую кровь…
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!..

***
Незаметно прошли три месяца отдыха с семьей в Пе-
тербурге, и вот 7 августа 1837 года Тютчев через Бер-
лин и Мюнхен отправлялся в Турин на должность
старшего секретаря при русской дипломатической
миссии. В Петербурге оставалась жена Элеонора с тре-
мя малолетними дочерьми.
В одном из первых писем родителям из Турина он
напишет вещие строки: «Скажите, для того ли ро-
51
дился я в Овстуге, чтобы жить в Турине? Жизнь,
жизнь человеческая, куда какая нелепость…»1
Теперь можно предположить причину посещения
Тютчевым Мюнхена по дороге в Турин. Еще в февра-
ле 1833 года Тютчев познакомился на одном из ново-
годних балов с очаровательной молодой баронессой
Эрнестиной Дёрнберг. Казалось поначалу, что это
одна из незначительных любовных интрижек, кото-
рые иногда случались у молодого русского атташе.
Но вскоре умер от тифа муж Эрнестины, а у Тютчева
начала разлаживаться семейная жизнь. Вот и воз-
никла тайная любовь, которая, казалась, ни к чему
не могла привести, ведь у поэта к тому времени было
уже три дочери. И конечно, Федор Иванович никогда
бы не решился бросить семью. Вот он, вероятно, и
заезжал в Мюнхен, чтобы навсегда проститься с Эр-
нестиной. Но это прощание произошло несколько
позже, в конце ноября — начале декабря 1837 года,
когда молодая вдова, узнав, что Тютчев живет один,
выехала к нему в Геную. Встреча-прощание произо-
шла 1 декабря 1837 года. Во всяком случае, эта дата
стоит в альбоме Эрнестины Федоровны под стихо-
творением «Так здесь-то суждено нам было…». Рас-
ставаясь с любимой, поэт предполагал, что это на-
всегда. Но судьба повелела иначе — в июле 1839 года
она станет женой Тютчева. Но об этом позже.
А тогда в Турине Федор Иванович очень тосковал
по жене и дочерям. Внемля его письмам, в середине
мая 1838 года Элеонора вместе с дочерьми отплыла
на пароходе «Николай I» к берегам Пруссии, направ-
1
Ф.И.Тютчев — родителям. Турин. 1/13 ноября 1837 // Т. 2.
С. 33.
52
Эрнестина Тютчева (урожд. Пфеффель, в первом браке
фон Дёрнберг). Неизвестный художник. 1840 г.
1

Анна, Дарья, Екатерина Тютчевы — дочери поэта

от брака с Элеонорой Тютчевой (Ботмер).
Художник А. Саломе. Мюнхен, 1843 г.
ляясь к месту службы мужа. Тютчев неожиданно по-
лучил телеграмму о том, что пароход, на котором
плыла его семья, сгорел близ порта Любек. Он тут же
выехал из Турина и уже в Мюнхене узнал, что случи-
лось в ночь с 18-го на 19 мая. «Из десяти был один
шанс на спасение. Помимо Бога, сохранением жизни
Нелли и детей я обязан ее присутствию духа и ее му-
жеству. Можно сказать по справедливости, что дети
были дважды обязаны жизнью своей матери»1, — пи-
сал он родителям из Мюнхена.
Элеонора Федоровна, несмотря на пережитое, сра-
зу же стала строить семейное гнездышко в Турине.
После этой катастрофы Тютчевы оказались в стес-
ненном финансовом положении, и вся забота о семье
невольно легла на плечи молодой женщины. И это
трагически сказалось на ее здоровье — она скоропо-
стижно умерла 9 сентября 1838 года. Смерть жены
страшно потрясла поэта, и за ночь, проведенной им у
ее гроба, он совершенно поседел.
Он долго тосковал по жене и однажды в беседе со
старшей дочерью о ее матери признался: «И все-таки
я обладаю ею, она вся передо мною…» И в десятую
годовщину ее смерти он высказал эту тоску в стихах:
…Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…
Но о его тайной любви некоторые из его близких
уже догадывались тогда. Приехавший в Италию вме-
1
Ф.И. Тютчев — родителям. Мюнхен. 17/29 июня (1838) // Т. 2.
С. 38.

55
сте с наследником престола поэт В.А. Жуковский, ко-
торый благоволил к Тютчеву, навестил его с соболез-
нованиями. После их встречи на озере Комо
Жуковский в дневнике записал 25 октября 1838 года
о своем молодом собеседнике: «Горе и воображе-
ние». А на следующий день с изумлением добавляет
о ставшем уже давно симпатичном ему поэте: «Глядя
на север озера, он сказал: «За этими горами Герма-
ния». Он горюет о жене, которая умерла мучениче-
скою смертью, а говорят, что он влюблен в Мюнхене»1.
И действительно, прошло немногим больше ме-
сяца, и Эрнестина, узнав про горе Федора Ивановича,
написала брату Карлу Пфеффелю о своем намерении
немедленно ехать к Тютчеву. Об этой драгоценной
поддержке своей возлюбленной поэт напомнил ей
пять лет спустя после смерти первой жены: «Это был
самый ужасный день в моей жизни, и не будь тебя, он
был, вероятно, и последним моим днем. Да хранит
тебя Бог»2. В середине ноября 1838 года Эрнестина
приехала в Геную, и они уже не расставались. Через
полгода, 29 июля 1839 года, в городе Берне, в право-
славной церкви при российской миссии, состоялось
бракосочетание поэта с Эрнестиной Дёрнберг.
Поэта отстранили от службы из-за его самоволь-
ного оставления миссии и отъезда из Турина для
совместного путешествия по Италии и бракосочета-
ния. Тютчевы поселились в Мюнхене, и 23 февраля
1840 года Эрнестина родила первого их ребенка —
дочь Марию.
1
Жуковский В.А. Дневники. СПб., 1903. С. 428—430.
2
Цит. по: Роман в письмах. М., 2002. С. 35. Письмо из С.-Петер-
бурга. 9 сентября 1843.
56
Ф.И. Тютчев. Акварель И. Рехберг. 1838 г.
1
1

1. Мария Тютчева. Дагеротип. С.-Петербург, 1848—1849 гг.

2. Мюнхен. Людвигштрассе. Гравюра Э. Рауха с оригинала И. Байера.
Конец 1830-х гг. Ф.И. Тютчев жил на Людвигштрассе в 1839 г.
 Тютчев вскоре опять начал тосковать по родине и,
несмотря на нелюбовь к чиновной службе, понимал,
что на деньги жены, которые она еще могла тратить
на семью, без его службы они долго не продержатся.
Поэтому и стал хлопотать о соответствующем ему
месте в одном из министерств в России.
В это время Федор Иванович решает выступить в
прессе Германии как публицист и политик, чтобы разъ-
яснить читателям, какие народы Европы на протяже-
нии последних тридцати лет проявляли более друже-
ственные настроения к немецкому народу. И конечно,
здесь на первое место он ставил Россию.
Так появилось его первое письмо во влиятельную
немецкую газету «Allgemeine Zeitung», на страницах
которой один из ведущих немецких журналистов
осуждал русскую армию на Кавказе. Затем была его
«Записка» о проблемах русско-германского союза,
вышедшая потом отдельной небольшой брошюрой.
Эта брошюра дошла до Николая I, который «полю-
бопытствовал узнать, кто был ее автором», и «зая-
вил, что нашел в ней все свои мысли»1. Это, по суще-
ству, и решило проблему возвращения поэта на
родину, вопрос о его дальнейшей службе и даже
возвращение ему ранее присвоенных придворных
званий.
Интересно противоположное мнение о статьях
Тютчева Александра Ивановича Тургенева, архео-
графа и литератора, мюнхенского знакомца поэта.
(Заметим, что он также был некоторое время влюб-

1
Цит. по: Ф.И. Тютчев — родителям 27 октября 1844 // Т. 2.
С. 98—99.

59
лен в баронессу Эрнестину Дёрнберг.) В письме
князю Вяземскому Тургенев писал: «Ты совсем
не то мне отвечаешь, за что я досадую на Тютчева.
Он написал статью для государя (об общей полити-
ке) — грезы неосновательные и противные преж-
ним его убеждениям — за полтора года, а эти грезы
переводятся в угрозы Европе, и Фальмерайер1
(«Аугсбургские ведомости») принимает их, как и
многие немцы, за существенные мнения нашей по-
литики или дипломатики. Европа или Германия
если не страшится, то не любит нас за это, и все это
не грезами кончится, а отклонением от нас Герма-
нии, страхом Австрии, а мы держим слишком мил-
лион войск!..»2
Позже, уже в России, Тютчевым были написаны
публицистические статьи «Россия и Германия», «Рос-
сия и Революция», «Римский вопрос», которые долж-
ны были войти в задуманный поэтом большой трак-
тат «Россия и Запад». Однако так им и не законченный.

***
И вот в пасмурный день, 2 октября 1844 года, семья
Тютчевых спустилась с трапа парохода на кронштад-
скую пристань. В Петербурге они разместились в го-
стинице Кулона, известную тем, что там чаще всего
останавливались многие российские литераторы.
Тютчев не усидел в гостинице и дня, начав свой об-
ход Петербурга с посещения многочисленных прия-
телей и приятельниц.
1
См. в кн.: Словарь имен. С. 259
2
Остафьевский архив. С. 326—327.
60
 1

2 3

1. Император Николай I. Художник В.И. Гау. 1847 г.

2—3. «Папство и римский вопрос». Первая публикация статьи.
«Revue des Deus Mоndes», том 5, 1 января 1850 г.
Титульный лист; спусковая полоса статьи журнала
1

Ф.И. Тютчев. Дагеротип. С.-Петербург, 1848—1849 гг.

 Уже через несколько дней Петр Вяземский, на-
звавший поэта «львом сезона», пишет Александру
Тургеневу: «Я очень здесь рад Тютчеву. Вот тоже пре-
лестный говорун, как покойный Козловский, но с по-
нятиями и правилами более твердыми. Разговор его
возбуждает вопрос и рождает ответ»1.
Чуть позже метко охарактеризовал поэта писатель
Владимир Александрович Соллогуб, теперь часто
принимавший у себя Федора Ивановича: «…Он был
одним из усерднейших посетителей моих вечеров: он
сидел в гостиной на диване, окруженный очарован-
ными слушателями и слушательницами. Много мне
случалось на моем веку разговаривать и слушать
знаменитых рассказчиков, но ни один из них не про-
изводил на меня такого чарующего впечатления, как
Тютчев. Остроумные, нежные, колкие, добрые слова,
точно жемчужины, небрежно скатывались с его уст.
Он был едва ли не самым светским человеком в Рос-
сии, но светским в полном значении этого слова. Ему
были нужны, как воздух, каждый вечер яркий свет
люстр и ламп, веселое шуршание дорогих женских
платьев, говор и смех хорошеньких женщин. Между
тем его наружность очень несоответствовала его вку-
сам; он собою был дурен, небрежно одет, неуклюж и
рассеян; но все, все это исчезало, когда он начинал
говорить, рассказывать; все мгновенно умолкали, и
во всей комнате только и слышался голос Тютчева; я
думаю, что главной прелестью Тютчева в этом случае
было то, что рассказы его и замечания «coulaient de
source», как говорят французы; в них не было ничего
1
Цит. по: Чулков Г. И. Летопись жизни и творчества Ф.И. Тют-
чева. М.; Л., 1933. С. 64.

63
приготовленного, выученного, придуманного. Со-
перник его по салонным успехам, князь Вяземский,
хотя обладал редкой привлекательностью, но никог-
да не славился этой простотой обаятельности, кото-
рой отличался ум Тютчева…»1
В марте 1845 года по распоряжению канцлера
К.В. Нессельроде Тютчев был вновь причислен к
Министерству иностранных дел, в апреле ему воз-
вратили и звание камергера. В феврале следующего
года поэт уже назначается чиновником особых пору-
чений VI класса при государственном канцлере. Это
его первое официальное назначение на новую долж-
ность, и теперь он может чувствовать себя свободно
в официальных кругах, чаще посещать родственни-
ков в Москве и даже выполнять отдельные поруче-
ния канцлера за границей. Его известность в салонах
обеих столиц обеспечивает поэту и стабильное слу-
жебное положение.
С февраля 1848 года он уже чиновник особых по-
ручений V класса и старший цензор при Особой кан-
целярии Министерства иностранных дел. С тех пор
четверть века, вплоть до кончины, дело его будет по-
священо службе российской цензуре.
О том, какой цензор был Тютчев на первых порах
своей деятельности, свидетельствовал сотрудник га-
зеты «Северная пчела» П.С. Усов: «Все известия и
статьи, касавшиеся внешней политики, дозволялись
к печати в тогдашних газетах не обыкновенною цен-
зурою, но назначенными для этой цели чиновниками
Министерства иностранных дел. Они чередовались

1
Воспоминания графа В.А. Соллогуба. СПб., 1887. С. 215—216.
64
 1

1. К.В. Нессельроде. Художник В.И. Гау. 1847 г.

2. Санкт-Петербург. Коллегия иностранных дел.
Неизвестный художник. 1830-е гг.
1
1

1. И.Н. и Е.Л. Тютчевы, отец и мать поэта.

Дагеротипы 1840-х гг. Эти портреты, оба в одной рамке,
висели в кабинете Ф.И. Тютчева
2. Дом с мезонином купцов Милютиных, в котором жила семья
Сушковых; вид со двора. Москва, Старопименовский пер., д. 11/6.
Фотография. 2011 г.
по неделям. <…> Федор Иванович Тютчев (извест-
ный поэт) пропускал к печати все, что ни посылалось
ему на одобрение. По своим большим связям, имея
доступ к графу Нессельроде и князю Горчакову, он
разрешал гораздо более, чем обыкновенный чинов-
ник министерства. Получал ли Ф.И. Тютчев за свой
цензурный либерализм замечания, редакторы не
знали, потому что он никогда не являлся в редакции
с упреками, что его «подвели». Это была в высшей
степени благородная личность»1. Собственно, тогда
же сотрудники столичных газет и журналов смогли
оценить и способность Тютчева четко выражать свои
мысли на листах бумаги.
А как же его меткие высказывания, остроты, ка-
ламбуры, розыгрыши в эти годы? Имея в Москве
многочисленных родственников, теперь он вместе с
женой часто навещал их, прежних и новых друзей.
Тютчев любил Москву и, даже став высокопостав-
ленным чиновником, часто приезжал в Первопре-
стольную. В Старопименовском переулке много лет
снимали дом с мезонином у купцов Милютиных его
самые близкие родственники Сушковы. Николай Ва-
сильевич и его жена (сестра поэта) Дарья Ивановна
взяли к себе после смерти отца престарелую мать Ека-
терину Львовну. А в начале 1850-х годов к бездетным
Сушковым на постоянное жительство приехала и их
племянница Екатерина Федоровна Тютчева, Кити,
ставшая первой помощницей дядюшки по организа-
ции в доме нечто вроде культурно-литературного
оазиса, что им обоим впоследствии и удалось.
1
Усов П.С. Из моих воспоминаний // Исторический вестник.
1882. Т. 7. № 1. С. 126.

67
 Сушков, бывший минский губернатор, после выхо-
да в отставку в начале 1840-х годов осуществил свою
мечту стать писателем, для чего и переселился в Мо-
скву, принимая у себя московскую интеллигенцию,
писателей, западников и славянофилов. В доме быва-
ли Гоголь, Аксаковы, Лев Толстой, ухаживавший за
Кити Тютчевой, Киреевские, Погодин, Чаадаев. До-
мик имел два этажа, что было удобно гостям не сме-
шиваться по своим политическим убеждениям.
Сушков, ставший поклонником творчества Тютче-
ва, начал собирать его стихи в одну толстую тетрадь,
намереваясь в дальнейшем издать полное собрание
стихотворений Федора Ивановича, а пока публикуя
часть из них в своем историческом и литературном
сборнике «Раут». О сборнике шла постоянная пе-
реписка между Москвой и Петербургом. В одном из
писем Тютчев отвечал: «…я сердечно умилился при
виде вашего писания: в вас поистине избыток хри-
стианской любви — неугомонная, неистощимая,
всеобъемлющая попечительность… от кедра до иссо-
па, — от братниных поручений до моих стихов-
подкидышей — благоговею — и молчу…»1. Полное
собрание стихотворений шурина Сушкову так и не
удалось издать, зато он мог претендовать на звание
первоиздателя, а список со стихов, получивший впо-
следствии название «Сушковской тетради», на мно-
гие годы потом стал первоисточником для последу-
ющих изданий сочинений поэта.
Николай Васильевич Сушков интересен нам еще
и тем, что он стал одним из первых своеобразных

1
Ф.И. Тютчев — Н.В. Сушкову. 27 октября 1851 // Т. 2. С. 187.
68
1 2

1. Н.В. Сушков, шурин Ф.И. Тютчева.

Художник В.А. Тропинин. 1852 г. Фрагмент портрета
2. Д.И. Сушкова (урожд. Тютчева), сестра поэта.
Неизвестный художник. 1830-е гг. Фрагмент портрета
3. Альманах «Раут» на 1852 г. Издание Н.В. Сушкова. М., 1852.
Обложка и страница со стихотворениями Ф.И. Тютчева
 1

1
2

1. Е.Ф. Тютчева, дочь поэта. Художник И.К. Макаров. 1853—1854 гг.

2. Л.Н. Толстой. Дагеротип. 1854 г. Фрагмент портрета
3. И.В. Киреевский. Художник П.П. Соколов.
Конец 1840-х — начало 1850-х гг.
4. П.В. Киреевский. Художник Э.А. Дмитриев-Мамонов. 1840-е гг.
биографов поэта. Считавшийся по Москве чуть ли
не графоманом из-за статей в своем сборнике
«Раут», он, не ведая того, дал в своем сочинении
«Обоз к потомству с книгами и рукописями» свое-
образный, во многом спорный, но оригинальный
портрет поэта:
«Из живых теперь у нас стихотворцев всех ближе
к Лермонтову и ни на волос не ниже Лермонтова,
это, если я не заблуждаюсь — Ф.И. Тютчев, лени-
вейший и беспечнейший из поэтов. То же раздумье,
то же разочарование по временам, даже леность
утомленной души; но гораздо меньше небрежностей
и недосказов. Так, на примере, пиэсы его: «Волна и
дума» и Лермонтова «Волны и люди» напоминают
одна другую. Которая лучше — мудрено решить.
Пишучи не по страсти, а кой-когда, по внезапному
вдохновению, как бы импровизатор, Тютчев часто
проявляет в своих стихах силу и яркость воображе-
ния, порой женскую, нервическую восприимчи-
вость и раздражительность, иногда просто музы-
кальное настроение души…»1
В конце 1840-х годов поэт особенно сдружился с
замечательным философом и публицистом Петром
Яковлевичем Чаадаевым, скромно доживавшим свой
век в маленьком домике на Басманной. У того была
слабость раздаривать друзьям и знакомым свои пор-
треты. Однажды, будучи в Москве, Тютчев получил
от Чаадаева пачку его портретов с просьбой на свой
вкус подарить их общим друзьям.

1
Раут. Кн. 3. М., 1854. С. 350—351.

71
 ***
Приехав из Москвы в Петербург, Федор Иванович и
Эрнестина Федоровна долго пытались вспомнить,
кому надо подарить портрет философа. Ближайшим
в святцах именинником оказался Филипп Филиппо-
вич Вигель, с которым Чаадаев давно был не в ладах
из-за доносов на его философические письма. В шут-
ку ли или поэт просто всерьез не подумал о своем по-
ступке, только портрет с экспромтом Тютчева якобы
от имени Чаадаева как раз и был отослан Вигелю:
Прими как дар любви мое изображенье,
Конечно, ты его оценишь и поймешь, —
Припомни лишь при сем простое изреченье:
«Не по хорошу мил, а по милу хорош».

Можно представить себе ярость Чаадаева, когда он

получил от Вигеля еще и благодарственное письмо1.
С начала 1840-х годов, может быть и не так много,
поэт продолжал писать свои замечательные стихотво-
рения, которые быстро распространялись и в списках,
и в печатных изданиях. Их уже охотно публиковали
журналы «Москвитянин», «Русский вестник». В жур-
нале «Современник» (том 20 за 1840 г.) появляется его
стихотворение «С какою негою, с какой тоской влю-
бленной…», скорее всего посвященное жене Эрнестине.
В августе следующего года, будучи в Праге, Тютчев
пишет в альбом Вацлаву Ганке, чешскому филологу и
писателю, с которым подружился в тот приезд, сти-
хотворение «Славянам» («Вековать ли нам в разлу-
ке…»). А вскоре после возвращения в Россию в Петер-
1
Подробнее см.: Чагин Г. Дружеская шутка Тютчева // Вопросы
литературы. 1998. Сент.—окт. С. 363.
72
 1

1. П.Я. Чаадаев. Копия Ракова (1864)

с оригинала Козима (1842– 1845 гг.)
2. Флигель П.Я. Чаадаева. Москва, ул. Новая Басманная, д. 20.
Современная фотография.
На фотографии — один из двух парных флигелей XVIII в.
усадьбы графини Е.П. Шуваловой, в которой
с 1831 г. поселилась семья Левашевых. В этом флигеле
(левом со стороны улицы) с 1833 по 4 апреля 1856 г. жил
П.Я. Чаадаев, что с большой степенью вероятности
подтверждено исследованиями последнего времени
1
1 2

1. И.Ф. Тютчев, сын поэта. Фотография. 1860-е гг.

2. Д.Ф. Тютчев, сын поэта. Фотография С.Л. Левицкого. 1867—1868 гг.
Фрагмент портрета
3. Ф.Ф. Тютчев, сын поэта и Е.А. Денисьевой.
Фотография. 1910-е гг.
бурге поэт написал стихотворение «Глядел я, стоя над
Невой…», где явно слышались нотки тоски автора по
теплому югу Европы, еще недавно оставленному им.
В конце 1840-х годов он уже был отцом еще двоих
детей — сыновей Дмитрия (р. в 1841 г.) и Ивана
(р. в 1846 г.). Старшие дочери, Дарья и Екатерина,
учились в Смольном институте. Там он и познако-
мился с племянницей инспектрисы Анны Дмитриев-
ны Денисьевой — Еленой Александровной (Лёлей).
Она была на 23 года моложе Тютчева. Много позже
сын поэта и Елены Александровны, Федор Федоро-
вич, рассказывал: «…Федор Иванович настолько силь-
но увлекся ею, что, ни на минуту не задумавшись, при-
носит в жертву своей любви свое весьма в то время
блестящее положение. Он почти порывает с семьей,
не обращает внимание на выражаемые ему двором
неудовольствия, смело бравирует общественным мне-
нием, и если в конце концов не губит себя окончатель-
но, то тем не менее навсегда портит себе весьма бли-
стательно сложившуюся карьеру…»1
Несомненно, что Федор Федорович, боготворив-
ший отца, значительно сгустил краски в отношении
его карьеры и творчества. Да ведь и сама Лёля мно-
гое переняла у своего «боженьки», как она называла
Федора Ивановича. Вспоминая Денисьеву, точную

1
Тютчев Ф.Ф. Кто прав? // Федор Иванович Тютчев: материалы
к его биографии. М., 1985. С. 500. Федор Федорович, родив-
шийся 11 октября 1860 г. в Женеве, где поэт отдыхал с Денисье-
вой, — второй ребенок этой любви. Как незаконнорожденный,
хотя и усыновленный отцом, он был приписан только к мещан-
скому сословию Петербурга, как и старше его девятью годами
сестра Елена и годовалый брат Николай.

75
характеристику ей дал муж ее сестры — А.И. Георги-
евский: «…природа одарила ее большим умом и
остроумием, большою впечатлительностью и живо-
стью, глубиною чувства и энергией характера, и ког-
да она попала в блестящее общество, она и сама пре-
образилась в блестящую молодую особу, которая
при всей своей любезности и приветливости, при
своей природной веселости и очень счастливой на-
ружности всегда собирала около себя множество
блестящих поклонников»1.
Эта трагическая любовь, оборвавшаяся смертью
Елены Александровны в 1864 году кроме других поэ-
тических шедевров, написанных Тютчевым, оставила
в памяти благодарных ценителей его поэзии замеча-
тельный, так называемый любовный «Денисьевский
цикл» (более двух десятков стихотворений). По нака-
лу любовной страсти и признательности за любовь
беззаветно любимой женщины, подобного ни до, ни
после Тютчева не создавал никто из выдающихся ев-
ропейских и российских поэтов2.
***
Значение Тютчева для России как первостепенного
поэта утвердил Н.А. Некрасов. В первом номере журна-
ла «Современник» за 1850 год, где он был редактором,
в статье «Русские второстепенные поэты» была пред-
ставлена и проанализирована им лучшая часть стихо-
творений Тютчева еще «пушкинских» времен. Кстати,
автор этих стихов представлялся еще под псевдонимом
Ф.Т., так как его когда-то в «Современнике» и опубли-
1
Из воспоминаний А.И. Георгиевского // ЛН. Кн. 2. С. 107.
2
Подробнее см.: Чагин Г.В. Тютчевы. СПб., 2003. С. 240—299.
76
Е.А. Денисьева. Акварель Иванова. С.-Петербург, 1851 г.
1

Ф.И. Тютчев. Раскрашенная фотография К. Даутендея

(исполнена по способу Тальбота). С.-Петербург, 1850—1851 гг.
ковал А.С. Пушкин. Свою статью Некрасов заключил
словами: «…Мы можем ручаться, что эту маленькую
книжечку каждый любитель отечественной литерату-
ры поставит в своей библиотеке рядом с лучшими
произведениями русского поэтического гения…»1
Вслед Некрасову свои слова похвалы высказал и
Иван Сергеевич Тургенев, ставший первым редакто-
ром стихов Тютчева, вышедших отдельной книжкой
в 1854 году под попечительством редакции того же
«Современника»: «Г-н Тютчев может сказать себе,
что он, по выражению одного поэта, создал речи, ко-
торым не суждено умереть; а для истинного худож-
ника выше подобного сознания награды нет»2.
Тютчев, близкий по взглядам и творчеству к ре-
дакции «Современника», теперь становится и одним
из первых его читателей. И конечно, отмечает для
себя лучших авторов. Так, в ноябре 1855 года у него
произошла первая встреча с одним из них — только
что вернувшимся с театра военных действий Львом
Толстым. «Когда я жил в Петербурге, — вспоминал
много лет спустя Лев Николаевич, — Тютчев, тогда
знаменитый, сделал мне, молодому писателю, честь и
пришел ко мне. И тогда, я помню, меня поразило, как
он, всю жизнь вращавшийся в придворных сферах,
говоривший и писавший по-французски свободнее,
чем по-русски, выражая мне свое одобрение по пово-
ду моих «Севастопольских рассказов», особенно оце-
1
Некрасов Н.А. Русские второстепенные поэты. Г. Ф.Т. и его сти-
хотворения (1836—1840) // Ф.И.Тютчев в документах, статьях
и воспоминаниях современников. М., 1999. С. 109.
2
Тургенев И.С. Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева.
Там же. С. 115.

79
нил какое-то выражение солдат; и эта чуткость к рус-
скому языку меня в нем удивила чрезвычайно»1.
Получив определенную известность, Тютчев стал
излагать в своих стихах мысли, которые не всегда мог-
ли понравиться в высших сферах. В марте 1854 года,
например, в журнале «Современник» (44-й том) в
числе других было напечатано без заглавия его сти-
хотворение «Пророчество» («Не гул молвы прошел в
народе…»), которое прочел и Николай I. Последние
две строки: «Пади пред ним, о царь России, //
И встань как всеславянский царь!» — государь зачер-
кнул и написал на полях журнала: «Подобные фразы
не допускать»2. Его неудовольствие было доведено до
сведения министра народного просвещения А.С. Но-
рова, канцлера К.В. Нессельроде и начальника III От-
деления А.Ф. Орлова. Началось повсеместное, на
всех уровнях разбирательство. Резонанс от этого
следствия дошел и до Москвы. В частности, возникло
дело в канцелярии попечителя Московского учебно-
го округа «О стихотворении Ф. Тютчева, помещен-
ного в «Современнике». Потом его передали в кан-
целярию Московского гражданского губернатора3.
Вероятно, к июню дело вернулось в Петербург, и
после его всестороннего обсуждения Тютчеву объя-
вили личное порицание уже непосредственно по ли-
нии цензуры. При подготовке к печати отдельного
сборника стихотворений поэта, изданном в этом же
1854 году, это стихотворение было исключено. А че-
1
Гольденвейзер А.Б. Л.Н.Толстой о Ф.И. Тютчеве в свидетель-
ствах современников писателя. Там же. С. 248—249.
2
Тютчев Ф.И. Лирика. Т. 2. С. 120, 360—361.
3
ЦИАМ, ф. 17, оп. 27, ед. хр. 8.
80
 1 2

3 4

1. Н.А. Некрасов. Фотография С.Л. Левицкого. Конец 1850-х гг.

2. И.С. Тургенев. Фотография С.Л. Левицкого. 1856 г.
3. «Современник». Т. 1. С.-Петербург, 1847. Титульный лист
4. «Стихотворения Ф. Тютчева». С.-Петербург, 1854.
Титульный лист. Первый сборник стихотворений Тютчева
1

С.-Петербург. Вынос тела Николая I из Зимнего дворца

в Петропавловский собор. Литография В.Ф. Тимма. 1855 г.
рез полгода произошло событие, отодвинувшее на
задний план все остальные.
Смерть императора, последовавшая 18 февраля
1855 года, несколько разрядила гнетущую обстанов-
ку в России. В апреле того же года Вера Сергеевна
Аксакова записывает в дневнике: «Все чувствуют,
что делается как-то легче… Тютчев Ф.И. прекрасно
назвал настоящее время оттепелью. Именно так. Но
что последует за оттепелью?»1
В мае того же года, уже видя, что с новым госуда-
рем ситуация в России не улучшилась, поэт делится в
письме с женой: «По-видимому, то же недомыслие,
которое наложило свою печать на наш политический
образ действий, оказалось и в нашем военном управ-
лении, да и не могло быть иначе. Подавление мысли
было в течение многих лет руководящим принципом
правительства. Следствия подобной системы не мог-
ли иметь предела или ограничения — ничто не было
пощажено, все подверглось этому давлению, всё и все
отупели»2.
Несомненно, что способности Тютчева как цензо-
ра — независимость, меткость, зачастую открыто вы-
сказываемых суждений не мог не заметить сменив-
ший на посту министра иностранных дел Нессельроде,
умный, деятельный князь А.М. Горчаков. Поэта те-
перь нередко можно было видеть на приемах у князя.
В апреле 1857 года Тютчев был произведен в дей-
ствительные статские советники. Летом того же года
жена пишет своему брату: «Горчаков желает, чтобы
Тютчев помещал свои статьи в «Journal du Nord», но
1
Дневник В.С. Аксаковой. СПб., 1913. С. 102.
2
Ф.И.Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. 21 мая 1855. Т. 2. С. 231.

83
Тютчев утверждает, что он бы мог сказать только
то, что не следует говорить, поэтому он воздержива-
ется»1. Но в октябре министр вновь предлагает ему
быть редактором «нового журнала или чего-то в
этом роде». Поэт опять отказывается, хотя мысли о
необходимых реорганизациях в цензурном ведом-
стве уже преследуют его. В ноябре он пишет князю
Горчакову записку в виде статьи «О цензуре в Рос-
сии». Мысли, изложенные там, понравились мини-
стру, и не без влияния князя 17/29 апреля 1858 года
поэт был назначен председателем Комитета цензуры
иностранной.
По всему, Федор Иванович остался доволен но-
вым назначением. «Я рада, что Федор охотно зани-
мается должностью, — желательно, чтоб она ему не
надоела»2, — писала его сестра Дарья Ивановна сво-
ей племяннице Екатерине.
Новая служба Тютчева в Комитете началась у него
успешно. В отчете за 1858 год он не без удовлетворе-
ния констатирует, «что деятельность чиновников,
как Комитета ценсуры иностранной, так и иногород-
ных ценсурных комитетов, а равно и отдельных цен-
соров в Ревеле и Дерпте… в этом году не уменьши-
лась, а напротив увеличилась числом рассмотренных
книг в значительном количестве…». В дальнейшем
же председатель комитета намеревался «для успеш-
ного действия иностранной ценсуры сделать значи-
тельные преобразования в оной…»3.
1
Из письма Эрн. Ф. Тютчевой Пфеффелю. 25 августа 1857 г.
2
Цит. по: ЛН. Кн. 2. С. 295.
3
Цит. по: Брискман Н.Ф. Ф.И.Тютчев в Комитете цензуры ино-
странной// ЛН. Кн. 19—21. М., 1935. С. 565—578.
84
Ф.И. Тютчев. Фотография С.Л. Левицкого. С.-Петербург, 1856 г.
1

С.-Петербург. Невский проспект. Цветная литография

Ж. Жакоте с акварели И. Шарлеманя. 1850-е гг.
Первый дом слева — дом Лазарева (возле Армянской церкви),
в котором Ф.И. Тютчев жил в 1854—1872 гг. (в настоящее
время — Невский проспект, 42)
 В заслугу Тютчева на посту председателя можно по-
ставить его нововведение — постоянную заботу о по-
ставке в Императорскую публичную библиотеку
книг, оставшихся невостребованными их владельца-
ми после просмотра цензурой. За многие годы их
накопилось достаточное количество и не уменьши-
лось с приходом в комитет Тютчева. И такие книги,
которых с годами становилось все больше, теперь
могли служить на пользу читателям.
Между тем конец 50-х — начало 60-х годов XIX века
стало временем активной деятельности правительства
по реорганизации российской цензуры, в которую был
вовлечен и председатель Комитета цензуры иностран-
ной, сыгравший в этом деле не последнюю роль.
В июне 1861 года на пост министра народного про-
свещения был назначен адмирал, граф Е.В. Путятин,
которому подчинялась и цензура, а на пост министра
внутренних дел — П.А. Валуев, собиравшийся подчи-
нить цензуру своему ведомству. И вот потом длитель-
ное время между Валуевым и Тютчевым будут проис-
ходить трения на почве улучшения цензуры, в конце
концов едва не приведшие поэта к отставке.
Трения эти, в частности, начались с подачи Тютче-
вым на просмотр в министерство нового документа
«О некоторых изменениях в порядке цензурного рас-
смотрения иностранных книг», над которым Тютчев
много работал после вступления на пост председателя
Комитета цензуры иностранной. В нем Тютчев пытался
устранить целый ряд препятствий чиновного аппарата
к быстрому поступлению к читателю иностранных
книг, привозимых из-за границы, а то и вовсе к полному
их беспричинному запрещению. Но проект этот требо-
87
вал тщательного рассмотрения, затрагивал другие ве-
домства и поэтому так и остался невостребованным.
В начале сентября 1865 года вступил в действие
новый устав о печати, в котором, в частности, вводи-
лась по французскому образцу система так называе-
мых «предостережений». Против этого как раз и вы-
ступал теперь уже член Совета Главного управления
по делам печати Ф.И. Тютчев. Введение предостере-
жений в печати узаконивало полный произвол цен-
зуры над всей российской периодикой.
Свое несогласие с этими нововведениями Тютчев
высказал и в письмах, и в личных выступлениях на
Совете по делам печати. Об одном таком инциденте
вспоминал князь В.П. Мещерский: «…Валуев собира-
ет экстренное заседание Совета по делам печати и, к
общему членов удивлению, является сам на нем пред-
седательствовать <…> …все члены смолчали… Все, да,
за исключением одного».
Этот «один» был председатель Комитета цензуры
иностранной Ф.И. Тютчев, который объявил в Сове-
те, что он ни с требованием министра, ни с решением
Совета согласиться не может, затем встал и вышел из
заседания, потряхивая своею беловолосою головою,
и, вернувшись домой, написал и послал Валуеву свою
отставку.
Заседавший тут же писатель И.А. Гончаров встал
и, подойдя к Тютчеву, пожал ему с волнением руку и
сказал: «Федор Иванович, преклоняюсь перед вашей
благородною решимостью и вполне вам сочувствую,
но для меня служба — насущный хлеб старика»1.
1
Мещерский В.П. Мои воспоминания. Ч. 2 (1805—1881). СПб.,
1896. С. 49.
88
 1

1. П.А. Валуев. Литография. Середина XIX в.

2. И.А. Гончаров со своей собачкой Мимишкой.
Фотография М.Б. Тулинова. С.-Петербург, 1860-е гг.
1

Император Александр II. Художник Н.А. Лавров. 1868 г.

А речь в этот раз шла также о репрессивной системе
в печати, которую и хотел ввести Валуев.
Случилось это в конце декабря 1865 года, а 2 июля
следующего года Тютчев писал жене в Овстуг: «Про-
шлый четверг я снова занял свое место в Совете по
делам печати, а накануне, в день Св. Петра, я даже
оставил визитную карточку Валуеву…»1 Это был день
именин Петра Валуева.
У него теперь чаще появляются стихотворения
«на случай» и на какие-либо важные внутренние
российские или европейские политические собы-
тия. Такое, например, когда Тютчеву поручили пе-
ревести текст Манифеста государя об освобожде-
нии крестьян на французский язык. Этому событию
в феврале 1861 года было посвящено стихотворе-
ние «Александру Второму» («Ты взял свой день…
Замеченный от века…»), затем были стихотворе-
ния, посвященные юбилею деятельности П.А. Вя-
земского («У Музы есть различные пристрастья…»)
и др.
В начале августа 1863 года в газете И.С. Аксакова
«День» были напечатаны стихотворения Тютчева
«Ужасный сон отяготел над нами…» и «Его светло-
сти князю Ал. Арк. Суворову». Первое — как раз-
думье о совместном дипломатическом выступлении
Англии, Франции и Австрии в конфликте России с
поляками. Они, по словам автора, «наделали много
шума в Петербурге», и прежде всего тем, что, во-
первых, раскрыли происки европейских государств
против России. А второе — на отказ губернатора

1
Цит. по: Роман в письмах. С. 380.

91
Петербурга подписать благодарственное письмо
Н.Н. Муравьеву, усмирившему волнения поляков.
Середина 1860-х годов для Тютчева — трудное
время: прежде всего это была кончина Елены Дени-
сьевой 7 августа 1864 года. Он испытал потрясение,
во многом повлиявшее на состояние его здоровья.
На следующий день поэт пишет А.И. Георгиевскому:
«Все кончено — вчера мы ее хоронили… Что это та-
кое? Что случилось? О чем это я вам пишу — не знаю…
Во мне все убито: мысль, чувство, память, все… Я чув-
ствую себя идиотом.
Пустота, страшная пустота. И даже в смерти не
предвижу облегчения. Ах, она мне на земле нужна, а
не там где-то…
Сердце пусто — мозг изнеможен. Даже вспомнить
о ней — вызвать ее живую, в памяти, как она была,
глядела, двигалась, говорила, и этого не могу.
Страшно, невыносимо. Писать более не в силах, да
и что писать?..»1
Родные поняли его горе, и Тютчев, срочно взяв
отпуск, на полгода уезжает за границу, где, надолго
не останавливаясь, посещает многие города и ку-
рорты, гоня из сердца неизбывную тоску. А позже к
нему приехала и Эрнестина Федоровна, дочери, по-
могая Федору Ивановичу пережить горестные ми-
нуты. Там им были написаны стихотворения «Утих-
ла биза, легче дышит…», «Весь день она лежала в
забытьи..», «О, этот юг! О, эта Ницца…», «Как хоро-
шо ты, о море ночное…», и в каждом слышалась то-
ска по утраченному…
1
Цит. по: Чагин Г.В. «О ты, последняя любовь…». Женщины в
жизни и поэзии Ф.И. Тютчева. СПб., 1996. С. 154.
92
Е.А. Денисьева. Фотография Б. Веля. Лейпциг, 1862 г.
 1 2
1

1. Д.Ф. Тютчева, дочь поэта. Фотография. 1870-е гг.

Фрагмент портрета
2. Фрейлинский шифр Д.Ф. Тютчевой, полученный ею в 1858 г.
3. Н.А. Бирилев, М.Ф. Бирилева (Тютчева), Эрнестина Тютчева.
Фотография Г.И. Деньера. С.-Петербург, 1868 г.
 В январе 1865 году состоялась помолвка, а затем и
свадьба младшей, самой любимой дочери Эрнести-
ны Федоровны Марии с капитаном 1-го ранга, геро-
ем Севастопольской обороны Николаем Алексееви-
чем Бирилевым. Предстоящий брак не вызывал у
родителей особой радости. Скорее новые огорчения,
но что они могли сделать — то было желание безу-
мно влюбившейся девушки.
Беспокоила Федора Ивановича и судьба других
дочерей, скромных, не красавиц, без богатого прида-
ного. В Ницце 12 января 1865 года поэт написал
стихотворение «Когда на то нет Божьего согласья…»,
посвященное дочери поэта — Дарье Федоровне. Со-
держание стихотворения хранило некоторую тайну,
известную только им двоим. После стихотворного тек-
ста Федор Иванович написал Дарье на французском
языке: «Моя милая дочь, храни это на память о нашей
вчерашней прогулке и разговоре, но не показывай ни-
кому… Пусть это будет иметь значение лишь для нас
двоих… Обнимаю и благословляю тебя от всего сердца.
Ф.Т.»1. Стихотворение и разговор отца с дочерью были
посвящены одному и тому же — увлечению фрейлины
Дарьи Тютчевой императором Александром II.
На этот раз его поездка в отпуск за границу сильно
затягивалась. Только 26 марта, когда чиновный Пе-
тербург уже практически стал забывать поэта, Тют-
чевы, муж и жена, возвратились в северную столицу.
Но и здесь он пытался решать какие-то семейные
дела. Еще до отъезда за границу Тютчев почувство-
вал дружескую приязнь к Ивану Сергеевичу Аксако-

1
Тютчев Ф.И. Лирика. Т. 1. М., 1965. С. 422.

95
ву, учредителю и редактору московской газеты
«День», в котором нередко публиковались стихо-
творения Федора Ивановича. Отец, вероятно, при-
ветствовал в душе симпатию и его старшей дочери,
Анны, к лидеру позднего славянофильства.
Сам же поэт, как будто отдохнув от длительного
отпуска и несколько вылечившись душой после тя-
желой потери, каждый месяц радовал читателей
новым опусом.Так, 3 апреля 1865 года он пишет
стихотворение, посвященное памяти М.В. Ломоно-
сова, «Он, умирая, сомневался...», 11 апреля — «Сын
царский умирает в Ницце», а на следующий день —
«На кончину государя-наследника Николая Алек-
сандровича» («Все решено, и он спокоен…»), посвя-
щенные наследнику престола, который скончался в
Ницце 12 апреля.
Еще через неделю было написано шуточное чет-
веростишие на известный адрес московского дво-
рянства под названием «Москвичам» («Куда себя
морочите вы грубо…») и, наконец, 30 апреля эпи-
грамма «Как верно здравый смысл народа…», кото-
рая была направлена против графа С.Г. Строганова,
попечителя при умершем наследнике, и, естествен-
но, задевала. (Сам автор остался недоволен ею и
приказал вырезать ее из сборника своих стихов
1868 г.)
А 2 мая Тютчева постигает новый страшный жиз-
ненный удар — одновременно умирают от чахотки
его дети от Денисьевой — Елена и Николай, которые
жили под опекой престарелой бабушки и няни. Он
присутствовал на их похоронах на Литераторских
мостках Волкова кладбища Петербурга.
96
1 2

1. Елена Тютчева. Фотография. 1862—1863 гг.

2. Цесаревич Николай Александрович. Фотография. Конец 1850-х гг.
3. Ницца. Фотография из альбома «Souvenirs de Nice». 1857 г.
 1

2 3

1. А.Ф. Тютчева, дочь поэта.

Фотография И. Робийяра. С.-Петербург, 1862 г.
2. И.С. Аксаков. Фотография М.Б. Тулинова. Москва, 1866—1867 гг.
Фрагмент портрета
3. К.С. Аксаков. Литография П.Ф. Бореля
с фотографии К.А. Бергнера. 1850-е гг.
 Теперь у него остается лишь служба и нередкие дру-
жеские встречи с канцлером Горчаковым. Как ни
странно, но в конце 1860-х годов оба уже довольно по-
жилых человека увлеклись кокетливой племянницей
князя — Натальей Сергеевной Акинфиевой. По ее
просьбе Федор Иванович пишет ей в альбом 5 июня
1865 года шуточный, с подтекстом экспромт: «Велели
вы — хоть, может быть, и в шутку…», в котором был
намек и на дядю достославного, самого князя. Эти сти-
хотворения были написаны как раз «на случай».
Продолжали радовать поэта и частые встречи до-
чери Анны с Иваном Аксаковым. Наконец в Москве,
в церкви Филиппа Митрополита на Поварской 12 ян-
варя 1866 года состоялось венчание Ивана Аксакова
и самой близкой Тютчеву по духу его старшей дочери
Анны. В письме жене, как обычно с юмором, поэт
описал это торжество: «Было просто, прилично, со-
средоточенно… Когда возложили венцы на головы
брачующихся, милейший Аксаков в своем огромном
венце, надвинутом прямо на голову, смутно напом-
нил мне раскрашенные деревянные фигуры, изобра-
жающие императора Карла Великого. Он произнес
установленные обрядом слова с большой убежденно-
стью, — и я полагаю, или, вернее, уверен, что беспо-
койный дух Анны найдет, наконец, свою тихую
пристань…»1 Сразу после свадьбы Аксаков увез жену
в Абрамцево, и между ними и Тютчевыми, живущими
в Петербурге, началась частая переписка.
Во второй половине 1860-х годов Тютчев как
будто бы стал тяготеть к написанию политических

1
Ф.И. Тютчев — Э.Ф. Тютчевой. 12 января 1886. Т. 2. С. 281.

99
стихотворений, еще не до конца оцененных совре-
менниками и потомками. Они-то как раз и раз-
нообразили его приверженность к дипломатии и к
цензурной деятельности в России, находили патрио-
тический отклик в душах славянских народов.
И прежде всего это были стихи «Над этой темною
толпой…» (1868), «Умом Россию не понять…» (1868),
«Увы, что нашего незнанья…» (1868), «Чехам от мо-
сковских славян» (1869), «Ты долго ль будешь за ту-
маном…» (1868) и еще многие другие.
Некоторые из них вошли во второй прижизнен-
ный сборник стихотворений поэта, вышедший в мар-
те 1868 года, в котором уже была добрая половина его
прежних поэтических шедевров, собранных стара-
ниями друзей, родных и близких, а главное — сыном
Иваном и зятем Иваном Сергеевичем Аксаковым.
А сам поэт, хотя и просматривал верстку нового
сборника, но как и к первой своей книжке 1854 года
отнесся без всякого восторга. На экземпляре, пода-
ренном старому приятелю Михаилу Петровичу По-
годину в конце августа 1868 года, он сделал такое
стихотворное посвящение:
Стихов моих вот список безобразный, —
Не заглянув в него, дарю им вас.
Не совладал с моею ленью праздной,
Чтобы она хоть вскользь им занялась…

В конце 1860-х годов Тютчев, часто теперь встре-

чавшийся с канцлером Горчаковым, стал все больше
уделять внимания и европейским событиям, в опре-
деленной мере влиявших на дальнейшую судьбу
России, не без основания считая, что «всякая евро-
100
Ф.И. Тютчев. Фотография С.Л. Левицкого. С.-Петербург, 1867 г.
1

1. А.М. Горчаков. Художник Й. Келер. 1867 г.

2. Панорама Севастополя. Неизвестный художник. XIX в.
пейская потасовка… отвлекла бы внимание ведущих
европейских стран от насущных вопросов Ближнего
Востока, сделав их разрешенными в пользу России».
Он никогда не мог забыть поражения России в
Крымской войне и потери ею в результате этого
многих прав на Черном море. Эти мысли он всяче-
ски пытался внушить и князю Горчакову.
И действительно, франко-прусская война дала
возможность российскому канцлеру Горчакову из-
дать 19/31 октября 1870 года ноту об отказе соблю-
дать ограничения, положенные после Крымской
войны русскому черноморскому флоту. В ответ Тют-
чев пишет князю прекрасное патриотическое сти-
хотворное послание:
Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной…

Всю жизнь считая себя стойким монархистом,

Тютчев уже в преклонном возрасте начинает отхо-
дить от этих позиций. Своей постоянной корре-
спондентке княгине Е.Э. Трубецкой он пишет по
этому поводу, что «…нельзя скрывать от себя, что
при современном состоянии умов в Европе то из
ее правительств, которое решительно взяло бы на
себя почин в деле великого преобразования, открыв
103
республиканскую эру в европейском мире, сделало
бы значительный шаг вперед по сравнению со свои-
ми соседями…»1.
Но годы неумолимо бежали вперед, унося послед-
ние силы у некогда такого отзывчивого на все собы-
тия человека. Смерть внучки и любимой дочери Ма-
рии, а особенно потеря старшего брата Николая,
постоянного опекуна поэта, решавшего все наслед-
ственные дела, окончательно подорвали его силы. По-
сле похорон Николая Ивановича 10 декабря 1870 года
на Новодевичьем кладбище в Москве Федор Ивано-
вич сочиняет горькие строчки:
…Дни сочтены, утрат не перечесть,
Живая жизнь давно уж позади,
Передового нет, и я, как есть
На роковой стою очереди.

Тютчев, пренебрегая предостережениями врачей,

1 января 1873 года вышел из дома на обычную про-
гулку. Но вскоре его привезли домой, разбитого па-
раличом. Началась полугодовая борьба за его жизнь.
Ему еще удалось с трудом продиктовать несколько
стихотворений, и среди них, пожалуй, самое главное,
посвященное жене Эрнестине Федоровне:
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил он,
Чтоб я ему еще молиться мог.

1
Из переписки Ф.И. Тютчева с Е.Э. Трубецкой летом 1872 г.
Цит. по: Чулков Г.И. Летопись жизни и творчества Ф.И. Тютче-
ва. С. 224; Аксаков И.С. Биография… С. 163.
104
Ф.И. Тютчев. Фотография С.Л. Левицкого. Париж, март 1865 г.
1

Письмо Ф.И. Тютчева Е.Ф. Тютчевой. 31 декабря 1870 г.

Автограф. Последний лист письма со стихотворением
«Брат, сколько лет сопутствовавший мне...»
 Поэт «почти с детской радостью встретил появле-
ние в русской печати, именно в «Русском архиве»,
своих двух статей, которые были им самим так долго
пренебрегаемыми и забытыми. Он заставил прочесть
их себе и был ими доволен… Больной постоянно пы-
тался удостовериться в себе самом, в ясности своего
сознания.
Ранним утром 15 июля 1873 года лицо его внезап-
но приняло какое-то особенное выражение торже-
ственности и ужаса; глаза широко раскрылись, как
бы вперились вдаль, — он не мог уже ни шевельнуть-
ся, ни вымолвить слова, — он, казалось, весь уже
умер, но жизнь витала во взоре и на челе. Никогда
так не светилось оно мыслью, как в этот миг, — рас-
сказывали потом присутствовавшие при его кончи-
не. Вся жизнь духа, казалось, сосредоточилась в
одном этом мгновении, вспыхнула разом и озарила
его последнею верховною мыслью… Чрез полчаса
вдруг все померкло, и его не стало…
Он просиял и погас…»1.

1
Аксаков И.С. Биография Федора Ивановича Тютчева. Репринт.
М., 1997. С. 316.
1

Семейная усыпальница Тютчевых. С.-Петербург.

Кладбище Новодевичьего монастыря.
Современная фотография
Тютчевиана
 1

В 1834 году, когда я был в Карлсбаде, дошло до меня,

что Тютчев был подобран без сознания в Мюнхене, в
Хофгартене. Возвратившись в Мюнхен, я спросил его,
что это значит. Вот что он отвечал мне: «Однажды
Ваш дядя пригласил меня на обед; я думал, что к шести
часам, и явился в ту самую минуту, когда вставали
из-за стола. Поэтому я не обедал. На другой день
жены моей не было дома и некому было заказать
обед: я обошелся без обеда. На третий день я потерял
привычку обедать, но силы мне изменили и я упал в
обморок в Хофгартене».
<1834 г.>

Говоря про свою службу, Тютчев писал: «Вице-

канцлер хуже тестя Иакова. Тот, по крайней мере, за-
ставил своего зятя работать только семь лет, чтобы
получить Лию; для меня срок был удвоен. Они пра-
111
вы, в конце концов. Так как я никогда не относился к
службе серьезно, — справедливо, чтобы служба также
смеялась надо мной».
3 мая 1836 г.

а) «…Чтобы поэзия процветала, она должна иметь

корни в земле».
б) «Всякий человек в известную пору жизни похож на
лирического поэта, дело только за тем, чтобы развя-
зать ему язык».
в) «Вы просили меня прислать вам мой бумажный
хлам. Ловлю вас на слове. Пользуюсь этим случаем,
чтобы от него избавиться. Делайте с ним, что вам за-
благорассудится. Я питаю отвращение к старой испи-
санной бумаге, особливо исписанной мной. От нее до
тошноты пахнет затхлостью…»
3 мая 1836 г.

4
«Теперь в России каждое полугодие печатаются
бесконечно лучшие произведения. Еще недавно я с
истинным наслаждением прочитал три повести Пав-
лова, главным образом последнюю. Кроме художе-
ственного таланта, достигающего тут редкой зрело-
сти, я был в особенности поражен возмужалостью,
совершеннолетием русской мысли. И она сразу
коснулась самой сердцевины общества <...> Мне
приятно воздать честь русскому уму, по самой сущ-
112
Ф.И. Тютчев. Фотография И.И. Робийяра. С.-Петербург,
апрель 1862 г.
1

1. А.Н. Бахметева. Фотография Шембоша. Турин, начало 1870-х гг.

2. Ж. Дантес-Геккерн. Литография Бенара с оригинала неизвест-
ного художника. 1830-е гг.
ности своей чуждающемуся риторики, которая со-
ставляет язву или скорее первородный грех фран-
цузского ума. Вот отчего Пушкин так высоко стоит
над всеми современными французскими поэтами...»
7/19 июля 1836 г.

5
а) В доказательстве того, что мы жили в окружении
отнюдь не идеальном, — свидетельствовал И.С. Гага-
рин, — могу привести слова Ганштейн, тетки первой
жены Тютчева со стороны матери, которая жила вме-
сте с ними: «Тютчев, дайте мне, пожалуйста, книгу».—
«Какую книгу?» — «Ну, книгу для чтения». Это под
стать слуге Чичикова.
б) Однажды вечером в одной из гостиных некая пре-
лестная дама сказала Тютчеву: «Я читаю историю
России». — «Сударыня, Вы меня удивляете». — «Это
история Екатерины II...» — «Это меня меньше удивля-
ет». — «...г-жи д'Абрантес». — «Это меня уже совсем не
удивляет».
<Начало 1830-х гг.>

Из письма И.С. Гагарина к А.Н. Бахметевой 9 ноября

1874 года:«Был ли Тютчев в Петербурге во время смер-
ти Пушкина или приезжал вскоре после того — вот об-
стоятельство, которое я не могу извлечь из памяти.
Я уверен только в том, что он был там во время суда
над Дантесом-Геккерном. Тютчев очень томился в Пе-
115
тербурге и только дожидался минуты, когда сможет
возвратиться за границу. Часто говорил он мне: «Я ис-
пытываю не тоску по родине, а тоску по отъезду».
Так вот, встречаю я однажды Тютчева на Невском
проспекте. Он спрашивает меня, что нового; я отве-
чаю ему, что военный суд только что вынес приговор
Геккерену. — «К чему он приговорен?» — «Он будет
выслан за границу в сопровождении фельдъеге-
ря». — «Вы в этом вполне уверены?» — «Совершенно
уверен»1. — «Пойду, Жуковского убью».

Меткое слово Тютчева про Владимира Павловича

Титова, человека очень методичного: «Подумаешь,
что Господь Бог поручил ему составить инвентарь
мироздания».

«…Первые впечатления мои всегда крайне снисходи-

тельны. Если бы они всегда оставались неизменными,
меня можно было бы назвать филантропом».
27 сентября <1841 г.>

Из письма Тютчева в немецкую газету «Allgemeine Zei-

tung» по поводу нападок в ней на русского солдата:
«Ну что ж, люди (солдаты русской армии. — Г.Ч.), ко-

1
Здесь и далее перевод с французского Е.В. Федоровой.
116
торых таким образом приравнивают к каторжникам,
те же, что неполных тридцать лет тому назад про-
ливали кровь на полях сражений своей отчизны,
дабы достигнуть освобождения Германии, кровь ка-
торжников, которая слилась с кровью ваших отцов и
ваших братьев, смыла позор Германии и завоевала
ей независимость и честь. Это мое первое замечание.
Второе сводится к следующему: если вы встретите
ветерана наполеоновской армии, напомните ему
его славное прошлое и спросите, кто из против-
ников, с которыми он воевал на полях Европы,
был наиболее достоин уважения, кто после от-
дельных поражений держался гордо, — можно
поставить десять против одного, что наполеонов-
ский ветеран назовет вам русского солдата. Прой-
дитесь по департаментам Франции, где вражеское
вторжение 1814 года оставило свой след, и спросите
жителей этих провинций, какой солдат из войск
противника постоянно проявлял величайшую чело-
вечность, строжайшую дисциплину, наименьшую
враждебность к мирным жителям, безоружным
гражданам, — можно поставить сто против одного,
что вам назовут русского солдата...»
21 марта 1844 г.

10

а) «Одна из наиболее огорчительных наклонностей,

замечаемых у нас, это — наклонность подходить ко
всем вопросам с их самой мелочной и гнусной сторо-
117
ны. Эта потребность проникать в хоромы через за-
дний двор, в тысячу раз хуже невежества. Ибо в про-
стой и здоровой натуре невежество простодушно и
забавно, тогда как эта наклонность вполне и всегда
бесплодна.
б) Читая некоторые из наших новых произведений,
вдохновленных этой исключительной любовью к ка-
рикатуре, приходится зачастую сознаваться, что у нас
карикатура — гораздо менее плод творческой фанта-
зии, чем потребность самой натуры, а это совсем не
одно и то же. Тут такая же разница, как между остро-
умием Аристофана и тем сортом остроумия, которое,
за неимением подходящего иносказания, можно бы на-
звать просто-напросто площадным»…
Ноябрь—декабрь <1844 г.>

11

Из письма поэта дочери Анне: «Льщу себя надеждой,

что, с Божьей помощью, ты найдешь в России больше
любви, нежели где бы то ни было в другом месте. До
сих пор ты знала страну, к которой принадлежишь,
лишь по отзывам иностранцев. Впоследствии ты пой-
мешь, почему эти отзывы, особливо в наши дни, за-
служивают малого доверия. И когда потом ты сама
будешь в состоянии постичь все величие этой страны
и все доброе в ее народе, ты будешь горда и счастли-
ва, что родилась русской…»
<Июнь—август 1845 г.>

118
Ф.И. Тютчев. Фотография с утраченного дагеротипа
конца 1840-х гг.
1

1. Адольф Тьер. Неизвестный художник. Начало 1850-х гг.

2. «Европейское равновесие». Литография О. Домье.
«Charivari». 3 апреля 1867 г.
 12

Из письма к жене: «Хочешь знать, от чего зависит те-

перешнее мое настроение? От убеждения, черпаемого
мною отовсюду, что время мое минуло и что ничто в
настоящем уже не принадлежит мне. Страны, которые
я вновь увидел, стали уже не те. Могу ли я забыть, что в
былое время, когда я посещал их в первый, во второй, в
третий раз, я был еще молод и был любим… А теперь я
стар и одинок, очень одинок…»
17 июля 1847 г.

13

«За границей всякий серьезный спор, политические

дебаты и вопросы о будущем неминуемо приводят к
вопросу о России. О ней говорят беспрестанно, ее ви-
дят всюду. Приехав в Россию, вы ее больше не видите.
Она совершенно исчезает с горизонта».
Вторая половина 1840-х гг.

14

Тютчев очень хорошо судит Тьера и вовсе не признает

в нем государственного человека. «Так же как при ре-
ставрации, — говорил он, — были канатные плясуны
века Людовика XV, так же Тьер является канатным
плясуном Империи. Он все живет завтрашним днем
битвы при Ватерлоо».
Вторая половина 1840-х гг.

121
 15

Тьер говорил Тютчеву, что, видя однажды Луи

Филиппа, очень озабоченного недоброжелатель-
ством к нему императора Николая I, он сказал ему:
«Не поступайте с императором Николаем так, как
Сюард поступал со своей женой». Разумеется, что
любопытство короля было забавно возбуждено
нечаянною выходкою, и он спросил объяснения.
«Жена Сюарда, — говорил Тьер, — была очень свар-
ливой и вздорной; так, среди ночи она будила своего
мужа и говорила ему: «Сюард, ты спишь?» — «Да, а
что?» — «Я тебя не люблю». — «Ладно, это придет
после», — отвечал он, поворачивался на другой бок и
засыпал как ни в чем не бывало. Спустя час та же
проделка: «Сюард, ты спишь?» — «Да!» — «Я люблю
другого!» — «Хорошо, — отвечал муж, — это прой-
дет!» И на этом засыпал снова».
Вторая половина 1840-х гг.

16

Граф Нессельроде — наш министр иностранных дел в

царствование императора Николая I — был очень мал
ростом и имел большое пристрастие к садоводству и
огородничеству; он сам вечно копался в грядках. Это
дало повод Тютчеву сострить, что Нессельроде напо-
минает ему египетских богов, которые скрывались в
овощи: «Чувствуется, что здесь внутри скрывается
Бог, но не видно ничего, кроме овоща».
Вторая половина 1840-х гг.

122
Ф.И. Тютчев. Фотография С.Л. Левицкого. Париж, март 1865 г.
1

Севастополь. Батарея Малахова кургана 5 октября 1854 г.

Литография В.Ф. Тимма. 1855 г.
 17

«Очень большое неудобство нашего положения за-

ключается в том, что мы принуждены называть Евро-
пой то, что никогда не должно бы иметь другого име-
ни, кроме собственного: «Цивилизация». Вот в чем
кроется для нас источник бесконечных заблуждений и
неизбежных недоразумений. Вот что искажает наши
понятия... Впрочем, я более и более убеждаюсь, что
все, что могло сделать и могло дать нам мирное под-
ражание Европе, — все это мы уже получили. Правда,
это очень немного. Это не разбило лед, а лишь при-
крыло его слоем мха, который хорошо имитирует рас-
тительность. Теперь никакой действительный прогресс
не может быть достигнут без борьбы. Вот почему враж-
дебность, проявленная к нам Европой, есть, может
быть, величайшая услуга, которую она в состоянии
нам оказать. Это, положительно, не без промысла.
Нужна была эта, с каждым днем все более явная враж-
дебность, чтобы принудить нас углубиться в самих
себя, чтобы заставить нас осознать себя. А для обще-
ства, так же как и для отдельной личности, — первое
условие всякого прогресса есть самопознание…»
1848 г.

18

Не знаешь, что лестней для мудрости людской,

Иль вавилонский столп немецкого единства —
Или французского бесчинства
Республиканский хитрый строй!..
1848 г.

125
 19

Об императоре Николае I Тютчев как-то сказал: «По

внешности — он великий человек».
<1848 г.>

20

«Подлинно национальную русскую комедию следова-

ло бы писать на плохом французском языке, а произ-
носить — с антифранцузскими интонациями. При
этом двойном условии она могла бы стать довольно
верным отражением нашего модного света».
4 января 1850 г.

21

Граф Бейст пользовался некогда громкой известно-

стью, будучи саксонским министром. Ф.И. Тютчев ви-
дел в действиях Бейста довольно легкомыслия. Об
этом говорили в одном приятельском кружке после
обеда. Кто-то, принимая чашку с кофе отличного сак-
сонского фарфора, стал любоваться ее легкостью.
«По части саксонской легкости нет выше Бейста», —
заметил Тютчев.
1853 г.

22

Тютчев заметил как-то о своем бывшем начальнике,

многолетнем российском министре иностранных
126
Ф.И. Тютчев. Фотография А. Штернберга. С.-Петербург, 1860 г.
1

Великая княгиня Мария Александровна.

Художник В.И. Гау. 1841 г.
дел графе К.В. Нессельроде, что Россия со своим на-
родным характером, преданиями, потребностями,
интересами представлялась ему какою-то отвлечен-
ною величиной, что он имел о ней понятие как о
«пятой великой державе».

23

Говоря про Декабрьский переворот во Франции

(провозглашение Империи 2 декабря 1852 г.), Тют-
чев пишет: «Все этого ожидали, как родов у женщи-
ны после девятимесячной беременности».
26 ноября 1852 г.

24

Упоминая про вечер в Эрмитаже, на который он не

получил приглашения, Тютчев пишет: «Что же касает-
ся меня, то с тех пор, как Анна (старшая дочь поэта,
фрейлина цесаревны Марии Александровны. — Г.Ч.)
при дворе, я менее чем когда-нибудь испытываю по-
требность присутствовать там лично и счастлив иметь
там свою представительницу».
11 февраля 1853 г.

25

Возвращаясь в Россию из заграничного путешествия,

Тютчев пишет жене из Варшавы: «Я не без грусти рас-
стался с этим гнилым Западом, таким чистым и пол-
129
ным удобств, чтобы вернуться в эту многообещающую
в будущем грязь милой родины».
2 сентября 1853 г.

26

Незадолго до начала Крымской войны Тютчев пишет:

«Мне крайне стыдно, что хотя я и пишу из Петербур-
га, но не могу тебе сказать, будем ли мы воевать или
нет. Ах, в какой странной среде я живу! Бьюсь об за-
клад, что в день Страшного суда в Петербурге найдутся
люди, которые станут претворяться, что они об этом и
не подозревают».
3/15 октября 1853 г.

27

«Намедни у меня были кое-какие неприятности в ми-

нистерстве — все из-за этой злосчастной цензуры. Ко-
нечно, ничего особенно важного — и, однако же, если
бы я не был так нищ, с каким наслаждением я тут же
швырнул бы им в лицо содержание, которое они мне
выплачивают, и открыто порвал бы с этим скопищем
кретинов, которые, наперекор всему и на развалинах
мира, рухнувшего под тяжестью их глупости, осужде-
ны жить и умереть в полнейшей безнаказанности сво-
его кретинизма...»
23 июля 1854 г.

130
 28

Имея в виду Крымскую кампанию 1854—

1856 годов, Тютчев говорил: «Это война кретинов с
негодяями».
27 июля 1854 г.

29

Описывая музыкальный вечер у госпожи Калерджи во

время осады Севастополя, Тютчев говорил: «Самое
любопытное на этом вечере был сияющий вид
канцлера (Нессельроде. — Г.Ч.), который расцветал и
плавал в блаженстве, слушая эту музыку. Александр
Великий в Вавилоне, конечно, не был более чувстви-
телен к аккордам лиры Тимофея».
27 июля 1854 г.

30

«Какие дни! Какие ночи! Какое чудное лето! Его чув-

ствуешь, дышишь им, проникаешься им и едва ве-
ришь всему этому сам. Что мне кажется особенно чу-
десным — это продолжительность, невозмутительная
продолжительность этих хороших дней, внушающая
какое-то доверие, называемое удачею в игре. Уж не
отменил ли Господь окончательно в нашу пользу дур-
ную погоду?..»
5 августа 1854 г.

131
 31

Петербургскому светскому обществу памятны почтен-

ные старые девицы, сестры Смирновы, по матери сво-
ей они были знатного рода. Они жили гостеприимно, и
в течение многих лет у них собирались представители
как служебной иерархии, так и вообще образованно-
сти. Например, князя П.А. Вяземского они называли
просто Петрушей. Внезапно дом их закрылся для
многочисленных посетителей. Дело в том, что они
имели слабость приобрести каких-то ненадежных ак-
ций и дать денег знаменитой игуменьи, матери Ми-
трофании. Кто-то спросил у Тютчева, что сталось с
Смирновыми. Он отвечал: «Они разорились от пони-
жения курса и от игумений».

32

«И пройдет время, — пожалуй, много времени, —

прежде чем несчастная Россия, — та Россия, какою
ее сделали, — осмелится позволить себе более жи-
вое сознание своего Я и своего Права, чем может
иметь хорошо расположенный к ней иностранец.
Что касается большинства публики, здесь происхо-
дит совершенно то же, что в Петербурге, что и во всей
остальной стране; за исключением нескольких лиц,
которые ясно видят, в чем дело, потому что всегда
это ясно видели; так называемая публика, т.е. не под-
линный народ, а подделка под него, испытывает
здесь, как и в других местах, лишь глубокое смуще-
ние и разочарование, без малейшего понимания на-
132
стоящего положения. Понимают, что сбились с
пути, ибо завязли. Но где началось уклонение? с ка-
ких пор? как вернуться на правильный путь? и где он,
каков он, этот правильный путь? — вот, конечно, чего
эти люди не в силах угадать. Да иначе и не может
быть. Тот род цивилизации, который привили этой
несчастной стране, роковым образом привел к двум
последствиям: извращению инстинктов и притупле-
нию или уничтожению рассудка. Повторяю, это отно-
сится лишь к накипи русского общества, которая
мнит себя цивилизованной, к публике, — ибо жизнь
народная, жизнь историческая еще не проснулась в
массах населения. Она ожидает своего часа, и, когда
этот час пробьет, она откликнется на призыв и проя-
вит себя вопреки всему и всем. Пока же для меня
ясно, что мы еще на пороге разочарований и униже-
ний всякого рода. Первая ставка проиграна, реши-
тельно проиграна. И если не свершится чудо, которо-
го мы совсем не заслужили, нам придется пройти под
Кавдинскими вилами, стараясь убедить себя в том, что
в конце концов этот исход не хуже других, и пытаясь
силою навязать эти убеждения строптивым...»
30 ноября 1854 г.

33

Во время Крымской войны по поводу чрезмерного

упования на «русского Бога» Тютчев заметил: «Надо
сознаться, что должность русского Бога не синекура».

133
 34

Из дневника А.Ф. Тютчевой: «Я поехала обедать к

своим родителям (в один из ближайших дней после
кончины Николая I. — Г.Ч.) и застала их под очень
сильным впечатлением: «Как будто вам объявили, что
умер Бог», — сказал отец со свойственной ему ярко-
стью речи».
Февраль 1855 г.

35

«Меня потребовали завтра в час дня для принесения

пресловутой присяги, которую я все откладывал до
сих пор под разными предлогами. Ах, я готов прино-
сить им всевозможные присяги, но если бы я мог одол-
жить им немного ума, это было бы гораздо для них
полезнее…»
21 мая 1855 г.

36

«Подавление мысли было в течение многих лет руко-

водящим принципом правительства. Следствия по-
добной системы не могли иметь предела или ограни-
чения — ничто не было пощажено, все подверглось
этому давлению, всё и все отупели...»
21 мая 1855 г.

134
1 2

3 4

1.

Ф.И. Тютчев. Фотография С.Л. Левицкого. С.-Петербург, 1867 г.

1 2
1

Император Николай I на смертном одре.

Художник В.И. Гау. 1855 г.
Над
3 4
Николаем I изображены в виде ангелов его дочь,
великая княгиня Александра Николаевна, скончавшаяся
в 1844 г., и внучка, великая княжна Александра Александровна,
1.
как будто встречающие почившего императора
в Царствии Небесном. По нижнему краю рисунка надпись:
«Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем»
(Псалтирь, псалом 121)
 37

В том же месяце Тютчев пишет про невыносимую

жару в своей спальне, окна которой выходили на сол-
нечную сторону Невского проспекта: «Чтобы выдер-
жать подобную температуру, надо быть созданным
так, как три библейских отрока, которые прогулива-
лись, не без приятности, на огненной печи…»
29 мая 1855 г.

38

Внимательно следивший за политической жизнью во

Франции во время Крымской войны, Тютчев сообщает
жене: «Следовательно злоба дня — это речь, произне-
сенная этой коронованной канальей во Франции при
открытии Законодательного собрания…»
29 июня 1855 г.

39

«Для того чтобы создать такое безвыходное положе-

ние, нужна была чудовищная тупость этого злосчаст-
ного человека (Николая I. — Г.Ч.), который в течение
своего тридцатилетнего царствования, находясь в
самых выгодных условиях, ничем не воспользовался
и все упустил, умудрившись завязать борьбу при са-
мых невозможных обстоятельствах. Если бы кто-
нибудь, желая войти в дом, сначала заделал бы две-
ри и окна, а затем стал пробивать стену головой, он
поступил бы не более безрассудно, чем это сделал два

137
года тому назад незабвенный покойник. Это безрас-
судство так велико и предполагает такое ослепление,
что невозможно видеть в нем заблуждение и помра-
чение ума одного человека и делать его одного ответ-
ственным за подобное безумие. Нет, конечно, его
ошибка была лишь роковым последствием совер-
шенно ложного направления, данного задолго до
него судьбам России, — и именно потому, что это от-
клонение началось в столь отдаленном прошлом и
теперь так глубоко, я и полагаю, что возвращение на
верный путь будет сопряжено с долгими и весьма
жесткими испытаниями...»
17 сентября 1855 г.

40

Не Богу ты служил и не России,

Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые, и злые, —
Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей.
1855 г.

41

В одном из своих писем Тютчев сообщал: «Сегодня я

обедаю у Блудовых с черногорским посланником, не-
давно прибывшим и аккредитованным, главным об-
разом, при Антуанете, я полагаю».
15 июня 1856 г.

138
Ф.И. Тютчев. Фотография Г.И. Деньера. С.-Петербург, 1864 г.

139
 1

1. «Россия и Запад». Программа трактата.

Автограф Ф.И. Тютчева. 1848 г.
2. «Н<иколаю> П<авловичу>». Список. 1855 г.
В альбоме М.Ф. Тютчевой (Бирилевой)

140
 42

Описывая торжества коронации императора Алек-

сандра II в августе 1856 года, Тютчев сообщает, между
прочим, о производстве в чин действительного тайно-
го советника Д.П. Северина, который был так горд и
доволен своим повышением: «Он более торжествен и
самодоволен, чем когда-либо, и, если его послушать,
едва ли он не главное лицо на коронации».
31 августа 1856 г.

43

II faut qu’ une porte

Soit ouverte ou ferme´e
Vous m’embetez, ma bien-aime´e,
Et que le diable vous emporte.
(Ноябрь — декабрь 1856 г.)

44

Про канцлера Горчакова Тютчев говорил: «Он — неза-

урядная натура и с большими достоинствами, чем
можно предположить по наружности. У него — сливки
на дне, а молоко на поверхности».
25 мая 1857 г.

45

Говоря про присутствие свое на одном из придворных

торжеств в Царском Селе, Тютчев писал: «А теперь,

141
упомянув о Царском, перейду прямо к рассказу о по-
явлении моего нового мундира во всем его девствен-
ном и непорочном блеске под великолепными лепны-
ми потолками дворца Великой Императрицы. Да, в
самом деле, эти чудные своды должны были благо-
склонно улыбнуться при этом блестящем явлении, ко-
торого им еще недоставало и которого они так долго
ждали. Что же касается безмозглой толпы, двигавшей-
ся вокруг меня, то я не очень уверен, что она заметила
это чудесное появление…»
1 июня 1857 г.

46

«В особенности грустно и безнадежно в настоящем по-

ложении то, что у нас все общество — я говорю об обще-
стве привилегированном и официальном — благодаря
направлению, усвоенному им в течение нескольких по-
колений, не имеет и не может иметь другого катехизи-
са, кроме катехизиса самой власти.
Вот почему мне кажется неизбежным, что в продол-
жение первого времени по крайней мере, — а долго ли
они продлятся, эти первые времена, Господь ведает, —
истинное значение задуманной реформы (Крестьян-
ской реформы. — Г.Ч.) сведется к тому, что произвол в
действительности более деспотический, ибо он будет
облечен во внешние формы законности, заменит со-
бою произвол отвратительный, конечно, но гораздо
более простодушный и, в конце концов, быть может,
менее растлевающий...»
28 сентября 1857 г.

142
Ф.И. Тютчев. Фотография И.И. Робийяра.
С.-Петербург, апрель 1862 г.
 1

1. «Французский дикобраз». Карикатура на Наполеона III.

Надпись в рисунке: «Империя — это мир», цитата
из программной речи Наполеона III, произнесенной
в декабре 1852 г. «Punch», 19 февраля 1859 г.
2. Тщетные попытки европейской дипломатии усыпить бога
войны. Литография О. Домье. «Charivari», 21 июня 1866 г.
 47

«Нам было жестоко доказано, что нельзя налагать

на умы безусловное и слишком продолжительное
стеснение и гнет, без существенного вреда для всего
общественного организма. Видно, всякое ослабле-
ние и заметное умаление умственной жизни в обще-
стве неизбежно влечет за собою усиление ма-
териальных наклонностей и гнусно-эгоистических
инстинктов...»
28 сентября 1857 г.

48

«Есть люди, которые знают литературу настолько,

насколько полиция в больших городах знает народ,
ею охраняемый, т.е. лишь те несообразности и те
беспорядки, которым иногда предается наш добрый
народ».
1857 г.

49

«Цензура служит пределом, а не руководством. А у нас

в литературе, как и во всем остальном, вопрос не
столько в том, чтобы подавлять, сколько в том, что-
бы направлять. Направление, мощное, разумное, в
себе уверенное направление — вот чего требует стра-
на, вот в чем заключается лозунг всего настоящего по-
ложения нашего».
1857 г.

145
 50

«…Для того чтобы приобрести над умами, достигши-

ми зрелости, то нравственное влияние, без которого
нельзя помышлять о возможности руководить ими,
следовало бы прежде всего вселить в них уверен-
ность, что по всем великим вопросам, которые оза-
бочивают и волнуют ныне страну, в высших слоях
правительства существуют если и не совсем готовые
решения, то, по крайней мере, строго осознанные
убеждения и свод правил, во всех своих частях со-
гласный и последовательный».
1857 г.

51

«…Судьба России уподобляется кораблю, севшему на

мель, который никакими усилиями экипажа не может
быть сдвинут с места, и лишь только одна приливаю-
щая волна народной жизни в состоянии поднять его и
пустить в ход».
1857 г.

52

«...Нужно ли в сотый раз повторять следующее столь

очевидное положение: что в наше время везде, где
свобода прений не существует в довольно обширных
размерах, ничто невозможно, решительно ничто в
нравственном и умственном смыслах...»
1857 г.

146
 53

«До тех пор, покуда правительство у нас не изменит

совершенно, во всем складе своих мыслей, своего
взгляда на отношение к нему печати, покуда оно, так
сказать, не отрешится от этого окончательно, до тех
пор ничто поистине действительное не может быть
предпринято с некоторыми основаниями успеха; и на-
дежда приобрести влияние на умы с помощью печати,
таким образом направляемой, оставалась бы посто-
янным заблуждением».
1857 г.

54

В одном из своих писем Тютчев говорит: «Вот я, по-

добно Агамемнону, встал до зари, чтобы писать вам.
Теперь едва шесть часов утра, и верный раб Эммануил,
который также встал, очень нехотя, по той же причи-
не, свободно мог бы мне сказать: «Только ваши и мои
глаза открыты в Авлиде…»
29 мая 1858 г.

55

Летом 1858 года, удивляясь необыкновенно жаркой и

постоянной погоде, Тютчев замечает: «А кто знает,
может быть это продлиться, и Господь Бог из сорев-
нования, решил отменить холод и дурную погоду, по-
добно тому, как Российский император отменил кре-
постное право?..»
6 июля 1858 г.

147
 56

Про Муханова, товарища министра народного про-

свещения, Тютчев говорил: «Это, конечно, самый пу-
стой из напыщенных людей».
23 июля 1858 г.

57

«Удивительно, как все в жизни повторяется, как все-

му, кажется, что все будет длиться вечно и повто-
ряться, как всему, кажется, суждено вечно продол-
жаться и повторяться до бесконечности, до известной
минуты, когда вдруг все разрушается, все исчезает, и
то, что было так реально, то, что казалось вам таким
прочным и громадным, как земля под ногами, — пре-
вращается в сон, о котором сохраняется только вос-
поминание, и воспоминание даже с трудом его улав-
ливает. И когда в течение жизни это явление
повторилось несколько раз, когда несколько дей-
ствительностей, которые считались вечными, ушли
от нас и оставили нас ни с чем, то, несмотря на свой-
ство человеческой природы, постоянно питаться ил-
люзиями, в этом есть что-то беспокойное, недовер-
чивое, что-то такое, чего нельзя усыпить совершенно.
Спишь только одним глазом, и против желания жи-
вешь только изо дня в день…»
11 сентября 1858 г.

58

Однажды осенью, сообщая, что светский Петербург

очень еще безлюден, Тютчев пишет: «Вернувшиеся из-
за границы почти так же редки и мало осязаемы, как
148
выходцы с того света, и, признаюсь, нельзя по совести
обвинять тех, кто не возвращается, так хотелось бы
быть в их числе…»
25 сентября 1858 г.

59

Об осени 1858 года Тютчев писал: «Это время года по-

ходит на красивую женщину, красота которой постепен-
но, но медленно исчезает. Бывают очень приятные часы,
и когда вечер спадает и луч солнца осветит весь этот пе-
стрый наряд с остатками зелени на деревьях, то в этих
воспоминаниях о лете есть еще много прелести...»
25 сентября 1858 г.

60

Возвращаясь в Россию из-за границы, Тютчев пишет

из Берлина: «Наконец, наконец остается сделать по-
следний шаг, и не далее, как сегодня вечером, я оку-
нусь — не в вечность, как повешенные в Англии, но в
бесконечность, как путешественники в России…»
24 октября 1859 г.

61

При Тютчеве как-то говорили о Китае, и кто-то изъя-

вил желание посмотреть на этот край. «Что до меня, —
сказал поэт, — я отнюдь не поклонник этой страны:
мне постоянно кажется, что где-то я уже видел нечто
подобное».
1 декабря 1859 г.

149
 62

Куда сомнителен мне твой,

Святая Русь, прогресс житейской!
Была крестьянской ты избой —
Теперь ты сделалась лакейской.
Начало 1860 г.?

63

Давние дружеские отношения связывали Тютчева с

М.Н. Катковым, известным журналистом, публици-
стом, редактором газеты «Московские ведомости».
Это не мешало отпускать поэту по поводу редактора
колкие остроты. Так, ему было непонятно, как это
Катков, умнейший человек, мог жениться на княжне
Шаликовой, «образцово глупой» женщине. Поэтому
однажды заметил: «Что же, вероятно, Катков хотел
свой ум посадить на диету».
Начало 1860-х гг.

64

После опубликования Александром II Манифеста об

освобождении крестьян от крепостной зависимости
со всех концов России в Петербург понеслись востор-
женные приветствия монарху. И вот Тютчев, зная о
том, что Александра II постоянно коробило от расто-
чаемых ему похвал, заметил: «Вероятно, в таких слу-
чаях государь испытывает то же самое, что каждый
из нас, когда по ошибке вместо двугривенного дашь
нищему червонец; нищий рассыпается в благодарно-

150
1 2

3 4

1.

Ф.И. Тютчев. Фотография А. Штернберга. 1860 г.

1 2
1
1

3 4

2
1.

1. М.Н. Катков. Фотография К.А. Шапиро. 1870-е гг.

2. Кабинет М.Н. Каткова в квартире при редакции
Московских ведомостей». Гравюра Ю. Барановского. 1890-е гг.
сти, прославляет ваше великодушие, отнять у него чер-
вонец совестно, а вместе с тем ужасно досадно за свой
промах».
Начало 1860-х гг.

65

Раз на вечере у Зыбиной (Альбединской), по обыкно-

вению, было очень оживленно и весело. Хозяйка со-
общила гостям, что они в последний раз собираются у
нее в этой квартире, так как Сольский, домовладелец,
объявил ей, что из ее квартиры он собирается сделать
свою канцелярию. Тютчев, сидевший в углу и до тех
пор ничего не сказавший, вдруг отчеканил: «Там, где
царствовали музы, будут царствовать рыла». И, конеч-
но, всех рассмешил.
Начало 1860-х гг.

66

Некто, очень светский, был по службе своей близок

к министру, далеко несветскому. Вследствие поло-
жения своего обязан он был являться иногда на
обеды и вечеринки его. «Что же он там делает?» —
спрашивают Ф.И. Тютчева. — «Ведет себя очень
прилично, — отвечает он, — как маркиз-помещик в
старых французских оперетках, когда случается
попасть ему на деревенский праздник, он ко всем
благоприветлив, каждому скажет любезное, ласко-
вое слово, а там, при первом удобном случае, сдела-
ет пируэт и исчезает».
Начало 1860-х гг.

153
 67

У графа Д.Н. Блудова был характер раздражитель-

ный и желчный. Ф.И.Тютчев говорил про него: «Надо
сознаться, что граф Блудов образец христианина: ни-
кто так, как он, не следует заповеди о забвении обид…
нанесенных им самим».
Начало 1860-х гг.

68

Некую госпожу Андро (Audran) Тютчев называл:

«Неутомимая, но очень утомительная».
7 июля 1860 г.

69

23 Fevrier 1861

La vielle Hecube, helas, trop longtemps eprouvèe,

Apres tant de revers et de calamites,
Se refugie enfin, reposee et lavee,
Sous l’abri protecteur de vos jeunes bontes.

70

Вольфсону
Недаром русские ты с детства помнил звуки
И их сберег в себе сочувствием живым —
Теперь для двух миров, на высоте науки,
Посредником стоишь ты мировым.
Март 1861 г.

154
 71

Когда-то я была майором,

Тому уж много, много лет —
И вы мне в будущем сулили
Блеск генеральских эполет —
В каком теперь служу я чине,
Того не ведаю сама —
Но к вам прошусь я в ординарцы,
Фельдмаршал Русского Ума.

72

«Человек так странно создан, что не может не испыты-

вать тягостного ощущения при виде того, как глупость,
облеченная властью, подавляет разум».

73

«Какое жалкое нравственное бессилие в правитель-

стве, при всей его благонамеренности, — какое бе-
зобразие в этом, так называемом общественном мне-
нии, а в молодом поколении что за бессмущающаяся
пошлость!
Я сейчас прочитал в словаре Даля слово «брык», и
вот как он его определяет: «Беготня скота, когда в
знойное «оводное» время, задравши хвост, он мятется
туда и сюда и ревет...» И так, скажем с буквальной точ-
ностью: брык нашего молодого поколения — нашей
юной России...»
23 октября 1861 г.

155
 74

По поводу сановников, близких императору Николаю I

и оставшихся у власти при Александре II, Тютчев
сказал, что они напоминают ему «волосы и ногти, ко-
торые продолжают расти на теле умерших после их
погребения».
Ноябрь 1861 г.

75

Затею этого рассказа

Определить мы можем так:
То грязный русский наш кабак
Придвинут к высотам Кавказа.
1862 г.

76

Когда князь Горчаков прочел Тютчеву черновик депе-

ши по поводу вмешательства иностранных кабинетов
министров во время последнего Польского мятежа,
Тютчев, находя ее недостаточно энергичной, сказал
ему следующие слова: «Князь, благодаря тому что вы
говорите по-французски с Европой, вы начинаете мыс-
лить, как француз».
1863 г.

77

Весной 1863 года, оставшись в Петербурге после

отъезда оттуда многих знакомых на летний отдых,
156
Тютчев пишет: «Я теперь уподобляюсь Мильтоновско-
му сатане — «царю пустых пространств».
19 мая 1863 г.

78

Себя, друзья, морочите вы грубо —

Велик с Россией ваш разлад.
Куда вам в члены Английских палат?
Вы просто члены Английского клуба...
Январь 1865 г.

79

Князю П. А. Вяземскому
Есть телеграф за неименьем ног,
Неси он к Вам мой стих полубольной.
Да сохранит Вас милосердный Бог
От всяких дрязг, волнений и тревог,
И от бессонницы ночной.
28 июня 1865 г.

80

Описывая свадьбу дочери своей Анны Федоровны, в

37 лет от роду вышедшей замуж за И.С. Аксакова, Тют-
чев так свидетельствовал об этом процессе: «Анна
только что окончила свой туалет и имела уже в воло-
сах эту ветку померанцевых цветов, которая так мед-
лила распуститься...»
12 января 1866 г.

157
 81

Когда канцлер князь Горчаков сделал камер-юнкером

Акинфова (в жену которого был влюблен), Тютчев
сказал: «Князь Горчаков походит на древних жрецов,
которые золотили рога своих жертв».
Февраль 1866 г.

82

Весной 1866 года общество в Петербурге было шоки-

ровано назначением директора Канцелярии морского
министерства С.А. Грейга, до того еще бывшего кон-
ногвардейского офицера, товарищем министра фи-
нансов Рейтерна. Тютчев по этому поводу справедливо
заметил: «Странное дело… конногвардейскому офице-
ру поручают финансы, — публика, конечно, удивлена,
но в меру, не особенно сильно; попробуйте же Рей-
терна сделать командиром конногвардейского полка,
все с ума сойдут, поднимется такой вопль, как будто
Россия потрясена в своих основаниях: я полагаю, од-
нако, что управлять финансами Российской империи
несколько труднее, чем командовать конногвардей-
ским полком…»
Март 1866 г.

83

Когда расстроенный кредит

Не бьется кое-как,
А просто на мели сидит,

158
Ф.И. Тютчев. Фотография Г.И. Деньера. С.-Петербург, май 1864 г.

159
1 2
1

3 4

1.

Н.С. Акинфова. Фотография. Вторая половина XIX в.

 Сидит себе как рак —
Кто ж тут спасет, кто пособит?
Ну кто ж, коль не моряк.
3 июня 1866 г.

84

Про русских дипломатов и иностранную их политику

Тютчев отзывался так: «Вся наша иностранная поли-
тика подобна русскому языку, на котором говорят
эти господа — это перевод с французского. Надеюсь,
что наступит день, когда перестанут понимать, что
подобные типы могли когда-либо существовать».
31 июля 1866 г.

85

По поводу самоуверенности князя Горчакова Тютчев

выражался так: «Ни к кому более него не подходит
этот грациозный стих Андрэ Шенье: «Плодотворные
иллюзии обитают в его груди…» — только в данном
случае можно оспаривать «плодотворность», в виду
получаемых результатов».
11 августа 1866 г.

86

Над Россией распростертой

Встал, внезапною грозой —
Петр, по прозвищу четвертый,
Аракчеев же второй.
1866—1867 гг.

161
 87

«В России зло очень редко творится умышленно, гораз-

до чаще — по недоразумению и недомыслию… и почти
каждый день происходят поистине невероятные слу-
чаи в этом роде».
21 ноября 1866 г.

88

«…Третье Отделение — это учреждение, которое со-

вершенно справедливо само свое имя рассматривает
как ругательство».
22 января 1867 г.

89

Надежда Сергеевна Акинфова проживала в С.-Пе-

тербурге в одном доме с дядей своим, канцлером князем
Горчаковым, причем квартира ее помещалась в верх-
нем этаже. В то время за ней ухаживал герцог Николай
Максимилианович Лейхтенбергский, за которого она
впоследствии вышла замуж под фамилией графини де
Богарне. Граф Алексей Васильевич Олсуфьев расска-
зывал, что однажды он был приглашен с Тютчевым на
обед к князю Горчакову. Когда они поднимались по
лестнице, их обогнал герцог Лейхтенбергский. Перед
началом обеда лакей доложил князю, что «у Надежды
Сергеевны мигрень и оне кушать не будут». — «Nous
avons vu monter la migraine», — обращаясь к Олсуфье-
ву, шепнул Тютчев.
162
Ф.И. Тютчев. Художник С.Ф. Александровский. 1876 г.
Первое посмертное изображение поэта. Оригиналом
послужила фотография Г.И. Деньера 1864 г. (см. с. 139)
1

А.В. Плетнева. Фотография С.Л. Левицкого.

Париж, середина 1860-х гг.
 90

Князь В.П. Мещерский, издатель газеты «Гражданин»,

посвятил одну из своих бесчисленных и малограмот-
ных статей «дурному влиянию среды». — «Ему бы дур-
но говорить о дурном влиянии среды, — сказал Тют-
чев, — он забывает, что его собственные среды заедают
посетителей». Князь Мещерский как раз принимал го-
стей по средам.

91

Тютчев утверждал, что единственная заповедь, кото-

рой французы крепко держаться, есть третья: «Не
приемли имени Господа Бога твоего всуе». Для боль-
шей верности они вовсе не произносят его».

92

Князя Горчакова Тютчев называл «Нарциссом чер-

нильницы» за его слабость восхищаться собственны-
ми писаниями.

93

На склоне лет, друживший с вдовой академика

П.А. Плетнева Александрой Васильевной, Тютчев од-
нажды в письме ей в Выборг заметил: «Только пошлые
натуры сохраняют уверенность перед лицом великого
неизвестного, которое зовется будущим».
1860-е гг.

165
 94

«Дым» еще читается, и мнение о нем не успело соста-

виться. Вчера я был у Ф.И. Тютчева, — он только что
прочел и очень недоволен. Признавая все мастерство,
с каким нарисована главная фигура, он горько жалует-
ся на нравственное настроение, проникающее повесть,
и на всякое отсутствие национального чувства».
23 апреля 1867 г.

95

«Но, конечно, это мы идем навстречу самому сурово-

му уроку, самому убийственному разочарованию, и,
поистине, это будет нам поделом. Несмотря на полве-
ка опыта, не хотят понять, что как бы ни старалось
правительство, какие бы чувства, хоть самые добро-
детельные, самые великодушные и самые бескорыст-
ные, оно ни испытывало, но если оно перестает быть
представителем и воплощением национальных инте-
ресов страны, если оно осуществляет лишь политику
личного тщеславия, — то оно никогда не заслужит за
рубежом ни благодарности, ни даже уважения... Им
будут пользоваться в своих выгодах, и над ним по
праву будут смеяться».
3 мая 1867 г.

96

а) «…Смотрите, с какой безрассудной поспешностью

мы хлопочем о примирении держав, которые могут
прийти к соглашению лишь для того, чтобы обратить-
ся против нас. А почему такая оплошность? Потому,
166
что до сих пор мы еще не научились различать наше я
от нашего не я. Как же называют человека, который
потерял сознание своей личности? Его называют кре-
тином. Так вот сей кретин—это наша политика».
15 мая 1867 г.

б) Напрасный труд — нет, их не вразумишь,

Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация — для них «фетишь»,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
Май 1867 г.

97

«С каждым днем все осязательнее чувствуется, что на-

стала та пора, когда так трудно и нерадостно живется, —
годы ушли, Ваше превосходительство, как говорил мне
старый знакомый мне сторож в нашем министерстве, —
ушли и унесли всё, чем жилось...»
8 июня 1867 г.

98

«И дым отечества нам сладок и приятен!» —

Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант все ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
22 июня 1867 г.

167
 99

Про Горчакова же Тютчев говорил еще: «Он проносит-

ся мимо трудностей положения, подобно сказочной
нимфе, которая бежала по хлебным колосьям, не при-
гибая их».
17 августа 1867 г.

100

Княгиня Елизавета Трубецкая говорила без умолку

по-французски при Тютчеве, и он сказал: «Полное
злоупотребление иностранным языком; она никогда
не посмела бы говорить столько глупостей по-
русски».

101

Зимой 1867/68 года в России разразился голод и сре-

ди знати было много благотворительных балов, сред-
ства от которых шли на помощь неимущим. По этому
поводу Тютчев заметил: «В настоящее время все здесь с
головой ушли в празднества, балы и концерты... и это
благодаря голоду. Подобный способ проявлять свое
милосердие к людям равносилен занимательному тру-
ду, придуманному для обучения детей, и результат его
почти тот же. Невероятно, до чего легкомысленна че-
ловеческая природа!
И среди всей этой сумятицы, пляшущей благотвори-
тельности и широко напоказ развернутой подписки
так и не будет установлено, хотя бы в виде предостере-
168
1

1. Бюст Ф.И. Тютчева. Скульптор А.И. Кобилинец. Конец 1980-х гг.

2. Памятник Ф.И. Тютчеву в мемориальном парке в Овстуге.
Скульптор А.И. Кобилинец. 1983 г. Современная фотография
1

Овстуг. Главный усадебный дом. Художник О.А. Петерсон. 1861 г.

жения на будущее, какая же доля ответственности па-
дает на непредусмотрительность и нерадивость адми-
нистрации в этом бедствии, постигшем страну».
2 февраля 1868 г.

102

«...Настоящее — это не что иное, как безобразный

хвост независимого от него прошлого...»
9 февраля 1868 г.

103

Печати русской доброхоты,

Как всеми вами, господа,
Тошнит ее — но, вот беда,
Что дело не дойдет до рвоты.
Апрель 1868 г.

104

«Все они (чиновники Министерства внутренних

дел. — Г.Ч.) более или менее мерзавцы, и, глядя на них,
просто тошно, но беда наша та, что тошнота наша ни-
когда не доходит до рвоты».
13 апреля 1868 г.

105

«...Почему имеет место такая нелепость? Почему эти

жалкие посредственности, самые худшие, самые отста-
лые из всего класса ученики, эти люди, стоящие на-
171
столько ниже даже нашего собственного, кстати
очень невысокого уровня, эти выродки находятся и
удерживаются во главе страны, а обстоятельства та-
ковы, что нет у нас достаточно сил, чтобы их про-
гнать? Это страшная проблема, и разрешение ее, ис-
тинное и в полной мере разумное, боюсь, вне наших
самых пространных рассуждений. Есть одно несо-
мненное обстоятельство, но до сих пop оно еще не-
достаточно исследовано... Оно заключается в том,
что паразитические элементы органически прису-
щи святой Руси... Это нечто такое в организме, что
существует за его счет, но при этом живет своей соб-
ственной жизнью, логической, последовательной и,
так сказать, нормальной в своем пагубно разруши-
тельном действии. И это происходит не только
вследствие недоразумения, невежества, глупости,
неправильного внимания или суждения. Корень
этого явления глубже и еще неизвестно, докуда он
доходит...»
20 апреля 1868 г.

106

По поводу ожидавшегося в 1868 году неурожая Тют-

чев писал жене из Петербурга в Овстуг: «Повторение
голода было бы ужасно. Неужели вам угрожают семь
тощих коров Фараонова сна и еще при неимении
Иосифа?»
19 июля 1868 г.

172
Памятник Ф.И. Тютчеву в Москве в Армянском переулке.
Скульптор Ю.Ф. Иванов. 2003 г.
1

Эрнестина Тютчева. Фотография Г.И. Деньера. С.-Петербург, 1868 г.

 107

В августе 1868 года, по дороге из Орловской губернии

в Петербург, Тютчев был задержан в Москве сильным
припадком подагры. Несколько оправившись, он по-
сетил Английский клуб и по этому поводу сообщил:
«Вчера в клубе, где я шел мелкими, размеренными
шашками, опираясь на трость, я почувствовал себя со-
вершенно подходящим к месту и как бы облеченным в
форму этого учреждения».
30 августа 1868 г.

108

Осенью 1868 года вернулся в Петербург из заграничной

поездки старший сын поэта Дмитрий Федорович с же-
ной своей Ольгой Николаевной, в то время беременной.
Вновь страдавший припадками подагры, Федор Ивано-
вич поручил сыну передать невестке, что, в виду ее по-
ложения, он просит ее не подниматься к нему по лест-
нице в 78 ступеней. Несколько дней спустя он пишет
жене: «Только Диму я окончательно потерял из виду. Вот
уже больше трех дней, что он у меня не был. Как будто
он принял на свой собственный счет совет, данный
мной его жене, не взбираться на мою лестницу».
Сентябрь 1868 г.

109

По поводу женитьбы двух своих сыновей на некраси-

вых барышнях Тютчев писал: «Несомненно, странно
видеть в молодых людях это глубочайшее равнодушие
175
к внешним прелестям у женщин, на которых они со-
бираются жениться; но, в конце концов, это их дело, и
я не считаю себя вправе навязывать им поклонение
Красоте, как не считал бы себя вправе препятствовать
им поститься, если б таково было их желание».
Осень 1868 г.

110

«Нигде, по-моему, извечную борьбу разума против

всего, что им не является, не упростили так, как у
нас».

111

Осенью 1868 года Тютчев пишет жене, обеспокоенной

состоянием его здоровья: «Общее правило: во время
разлуки следует признавать себя больным только по-
сле своей смерти».
Ноябрь 1868 г.

112

Тютчев писал дочери Екатерине о своем зяте И.С. Ак-

сакове: «Это натура до такой степени здоровая и цель-
ная, что в наше время она кажется отклонением от
нормы. У древних был очень меткий образ для харак-
теристики таких сильных и в то же время мягких на-
тур — они сравнивали их с дубом, в дупле которого
пчелы оставили свои медовые соты...»
8 ноября 1868 г.

176
 113

По поводу запрещения издаваемой И.С. Аксаковым

газеты «Москва» (1868) Тютчев пишет дочери Екате-
рине: «Государь считает печать неприличием и даже
дерзостью».
Конец 1868 г.

114

В следующем письме по тому же поводу он продолжа-

ет: «Если бы диагноз болезней по отношению к госу-
дарствам и к отдельным личностям был одинаков,
можно было бы опасаться, судя по некоторым симпто-
мам, не является ли недуг, нас изнуряющий, началом
разжижения мозга?»
Конец 1868 г.

115

а) По поводу посещения князя П.А. Вяземского Тют-

чев писал дочери Китти: «Намедни мы были у него на
литературном вечере; нам прочли большую статью,
которую он написал по поводу романа Толстого и ко-
торая должна появиться в журнале Бартенева. Это
довольно любопытно с точки зрения воспоминаний и
личных впечатлений и весьма неудовлетворительно
со стороны литературной и философской оценки. Но
натуры столь колючие, как Вяземский, являются по
отношению к новым поколениям тем, чем для мало-
исследованной страны является враждебно настро-
177
енный и предубежденный посетитель-иностранец.
Это Кюстин нового поколения».
б) Из того же письма: «В данную минуту здесь на-
ходится князь Черногорский, приехавший, как я
предполагаю, искать помощи и совета. Пока он по-
лучил шубу, которую Государь подарил ему в день
Нового Года. Это, кажется, все, что мы можем пред-
ложить в настоящее время христианству Востока…»
3 января 1869 г.

116

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
27 февраля 1869 г.

117

В письме к дочери Екатерине Тютчев однажды посе-

товал: «Жена... считает, что мое присутствие ей необ-
ходимо, чтобы придать непринужденность приему
молодой невестки. Эта полная неспособность свобод-
но чувствовать себя в различных жизненных ситуа-
циях мне совершенно непонятна и каждый раз не-
приятно меня поражает».
23 июня 1869 г.

118

В июле 1869 года Тютчев пишет жене из Москвы:

«Я часто видел здесь госпожу Смирнову, у которой
178
обедал на днях с Самариным. Добрая женщина
мало изменилась. Она только еще больше закоре-
нела в своей брюзжащей старости, так что даже Са-
марин представился мне Элиасином в присутствии
Аталии».
Июль 1869 г.

119

«Увы, самой безнаказанной из всех видов ответствен-

ности является безответственность глупости».

120

В письме к дочери Китти: «Сейчас, когда я тебе пишу,

ярко светит солнце, лучи его мягко ласкают ужасные
каракули, которые я вывожу на бумаге, и это убеди-
тельно доказывает, что милосердный Бог равно изли-
вает солнечный свет на достойных и на недостой-
ных…»
22 ноября 1869 г.

121

Описывая семейное счастье одного из своих сыновей,

Тютчев замечал: «Он слишком погрузился в негу своей
семейной жизни и не может из нее выбраться. Он по-
добен мухе, увязшей в меду».
1869 г.

179
 122

Современники свидетельствовали, что Александр II

«не любил слишком умных людей, ему было с ними
как-то неловко». По этому случаю Тютчев заметил:
«Когда император разговаривает с умным человеком,
у него вид ревматика, стоящего на сквозном ветру...»
Конец 1860-х гг.

123

Когда князь Черкасский был московским городским

головой, Московская дума подала всеподданейший
адрес политического содержания, что и привело потом
князя Черкасского к выходу в отставку. Ф.И. Тютчев
сказал об этом адресе: «Не знаешь, где кончается или
куда метит адрес и где начинается неловкость».
1870 г.

124

Ah quelle meprise —
Incroyable et profonde.
Ma fille rose, ma fille blonde
Qui veut faire soeur grise.
Ноябрь—декабрь 1870 г.

125

Из письма к дочери Анне: «Я в конце концов заявил

некоторым господам из дипломатического корпуса,
что они с таким же успехом могли бы справиться о
настроениях народа у французской труппы Михай-
180
ловского театра, как и в любом салоне или кружке
изысканного петербургского общества, ибо и те, и
другие имеют одинаково мало общего с Россией…»
22 ноября 1870 г.

126

Из письма к дочери Кити, как наиболее близкой к мо-

сковским событиям, по поводу политического адреса
Московской городской думы: «Всякие попытки к по-
литическим выступлениям в России равносильны ста-
раниям высекать огонь из куска мыла. Следовало бы
понять раз и навсегда, что в России нет ничего серьез-
ного, кроме самой России».

127

«Раны душевные, как и раны физические, не так остро

чувствуются в первый момент, — это наступает позже,
некоторое время спустя. Жизнь должна войти в обыч-
ное свое русло, и тогда потеря станет ощутимой...»
31 декабря 1870 г.

128

Тютчев говорил: «Русская история до Петра Великого —

сплошная панихида, а после Петра Великого — одно
уголовное дело».

129

Раздумья поэта после возвращения с похорон Алек-

сандры Карамзиной: «Наступает возраст, когда дли-
181
тельные разлуки становятся нелепостью. При всем
желании нельзя избежать чувства все возрастающего
ужаса, видя, с какой быстротой исчезают один за дру-
гим наши оставшиеся в живых современники. Они
уходят как последние карты пасьянса…»
14 сентября 1871 г.

130

Из того же письма о встрече в Петербурге с греческим

посланником Будурисом, с которым в молодости зна-
ком был в Мюнхене, поэт писал: «Он посетил меня
тотчас по своем приезде и поистине удивил чрезвы-
чайной живостью своих воспоминаний… Он даже
припомнил кое-что, якобы сказанное мною некогда,
ибо, по- видимому, я уже тогда говорил остроты. Итак,
вся жизнь ушла только на это…»
14 сентября 1871 г.

131

«Здесь, как, наверное, и у вас, стоит еще довольно хо-

рошая погода. Ясные дни удаляются пятясь, словно не
решаются повернуться окончательно к нам спиной, —
как это было принято прежде при дворе некоторых
государств; например, при дворе в Сардинии, где,
помню, я ретировался, пятясь, от тогдашней короле-
вы, но, дойдя до середины громадного зала, потерял
ощущение направления и, чтобы вновь обрести его,
отважился повернуться к королеве спиной...»
22 сентября 1871 г.

182
 132

«Трудно представить себе, до какой степени Россия в

отсутствии государя становится похожа на лакейскую,
из которой вышел хозяин... В пустоте, образовавшей-
ся благодаря высочайшему отсутствию, обычно на-
блюдаются лишь частые дожди да вялые сплетни...»
22 сентября 1871 г.

133

«Так называемое классическое образование — это

всего-навсего система всеобщего отупения. Благодаря
дуракам Россия оказывается во власти педантов».
1871 г.?

134

Тютчев говорил турецкому послу в Петербурге, урож-

денному греку: «Ваш государь находится между двумя
таинствами: крещением и соборованием».

135

(Четверостишие, выгравированное на салфеточном

кольце в форме ошейника, поднесенного в день Но-
вого года Эрнестине Федоровне Тютчевой собакой
ее Ромпом):
С Новым Годом, с новым счастьем,
С постоянною удачей:
Вот привет любви собачьей,
Ты прими его с участьем.
31 декабря 1871 г.

183
 136

Как бестолковы числа эти,

Какой сумбур в календаре;
Теперь зима уж на дворе,
А мне вот довелось во всем ее расцвете,
В ее прелестнейшей поре
Приветствовать Весну лишь в позднем ноябре.
23 ноября 1872 г.

137

И.С. Аксаков посетил Ф.И. Тютчева через три дня по-

сле поразившего его апоплексического удара. Тютчев
встретил его словами: «Это мой Седан».
3 января 1873 г.

138

У латышей не было своих церквей и своих пасторов,

и они сотнями приходили к русскому священнику
Заболоцкому в Риге. Он их крестил, венчал и даже
обучал. Бароны спохватились, что их влияние на
народ исчезает, и выслали пасторов. Латыши их вы-
гнали и по-своему бунтовали, т.е. не ходили в кирху.
Суперинтендант приехал в Питер; вся остзейская
власть поднялась, послали барона Ливена и Ири-
нарха, бывшего преосвященного в Риге во время
службы там Ю.Ф. Самарина, и ночью привезли в
Петербург вместе с Заболоцким. Весь Петербург
184
1

1. Ф.И. Тютчев, внук поэта. Фотография. 1920-е гг.

2. Н.И. Тютчев, внук поэта, и К.В. Пигарев, правнук поэта,
племянник Н.И. Тютчева;
Н.И. Тютчев — основатель (в 1918 г.) и первый руководитель
музея-усадьбы «Мураново» им. Ф.И. Тютчева;
К.В. Пигарев — многолетний (1949—1981) директор музея-
усадьбы
1

Мураново под Москвой. Усадебный дом и луг перед ним.

Художник Д. Путята
заступился за баронов и их права. По этому случаю
Ф.И. Тютчев сострил, сказав А.О. Смирновой: «Пе-
тербургская знать не только не русская, она даже не
петербургская, а разве только Невско-проспектная,
и то от Полицейского до Аничкова моста».
Начало 1860-х гг.

139

Из письма сыну по поводу рождения первого внука

Федора: «Спасибо тебе, мой мальчик, тебе и твоей
жене за внука, которого вы мне подарили. Благодаря
вам, я теперь окончательно стал патриархом, и теперь,
когда преемственность имени очевидно обеспечена,
мне более нечего делать в этом мире, разве что после-
довать примеру библейской оливы, произрастающей
на берегу и созерцающей, как поднимаются вокруг нее
молодые побеги».
2 апреля 1873 г.

140

Когда используешь редкую возможность высказать-

ся, мнения оппонентов тебя не очень интересуют...
Апрель 1873 г.

187
 141

В одном большом обществе Тютчев к слову заметил,

что «самый умный немец, когда начнет говорить о
России, непременно окажется глупцом».

142

Кто-то собирался жениться на даме легкого поведе-

ния. «Это похоже на то, — иронически проронил
Тютчев, — как если бы кто-нибудь пожелал купить
«Летний сад» для того, чтобы в нем прогуляться...»

143

«…Я точно человек, который продолжает получать

почту на том уже свете, — до такой степени все внеш-
нее имеет малое соотношение с настоящим условием
моего существования. И что всего хуже, так это то,
что если я еще и не умер, — все остальное, к несча-
стью, умерло, и точно умерло, для меня. У меня нет
ни малейшей веры в мое восстановление; во всяком
случае есть что-то законченное, крепко законченное
для меня. Теперь главное в том, чтобы уметь муже-
ственно этому покориться. Мы проводим всю жизнь
в чаянии этого события, которое, когда настает, всег-
да непременно преисполняет нас изумления… Мы
похожи на гладиаторов, которых сберегали целые
месяцы для арены и которые, я уверен, непременно
всякий раз поражались нечаянностью в тот день,
когда им назначалось явиться…»
Весна 1873 г.

188
Ф.И. Тютчев. Художник П.Я. Павлинов. 1932 г.
1

Музей-усадьба «Мураново» под Москвой. Обстановка спальни

Ф.И. Тютчева, перевезенная из Царского Села.
На переднем плане — кровать, на которой 15 июля 1873 г.
поэт скончался. Современная фотография (до 2006 г.)
 144

Во время предсмертной болезни поэта император

Александр II, до тех пор никогда не бывавший у Тют-
чевых, пожелал навестить поэта. Когда об этом ска-
зали Тютчеву, он заметил, что это приводит его в
большое смущение, так как будет крайне неделикат-
но, если он не умрет на другой же день после царско-
го посещения.
1873 г.

145

После последнего припадка, несмотря на все уверения

докторов, что Тютчеву остается жить день-два, он про-
жил еще недели три, но эта жизнь была медленной аго-
нией. Всё постепенно изнемогало в нем, никло и умира-
ло, — не омрачилось только сознание и не умирала
мысль. «Сделайте так, чтобы вокруг меня было немно-
го жизни», — сказал он однажды дочери, — но такое
возбуждение было минутное, а скоро и совсем затихло.
Конец июня 1873 г.

146

Тютчев очень страдал от болезни мочевого пузыря, и

за два часа до смерти ему была сделана небольшая опе-
рация с помощью зонда. Его спросили, как он себя чув-
ствует. «Видите ли, — сказал он слабым голосом, — это
подобно клевете, после которой всегда что-нибудь да
остается».
27 июля 1873 г.

191
 147

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Икона Спасителя. С надгробия семейной усыпальницы Тютчевых.
Выполнена в технике итальянской золотой смальты. Заказана вдовой
поэта Эрнестиной Федоровной в память о муже. Итальянские
мастера XIX в.
1

Сочинения Ф.И. Тютчева. Стихотворения и политические статьи.

Первое издание собрания сочинений Тютчева, подготовленное
Эрнестиной Тютчевой, вдовой поэта, и А.Н. Майковым. Титульный
лист. СПб., 1886 г.
 Комментарии

1
И.С. Гагарин — А.Н. Бахметевой. Париж. 28 октября / 9 ноя-
бря 1874 // Литературное наследство. Кн. 2, 1989 (далее
ЛН. Т. 2). С. 48.
«Ваш дядя…» — Гагарин Григорий Иванович (1782—1837),
князь, российский посланник в Мюнхене (1833—1837).
2
а) Ф.И. Тютчев из Мюнхена — князю И.С. Гагарину.
С.-Петербург. 3 мая 1836. Тютчев сравнивает свое длитель-
ное пребывание при русской миссии в Мюнхене с библей-
ской историей Иакова (Библия 29, 1—28). Тютчев Ф.И.
Соч. Т. 2. Письма. М., 1984 (далее: Т. 2). С. 16.
3
а) Там же. С. 17.
б) Там же.
в) Там же.
4
Ф.И. Тютчев из Мюнхена — князю И.С. Гагарину в
С.-Петербург. 3 мая 1836. Т. 2. С. 18—19.
5
а) И.С. Гагарин — А.Н. Бахметевой. Париж. 16/28 октября
1874 // ЛН. Т. 2. С. 43.
б) Там же. С. 43. Речь идет о книге французской писатель-
ницы Луизы д’Абрантес «Екатерина II». Париж, 1834.
6
Цит. по: Пигарев К. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962
(далее: Пигарев). С. 93. Примеч. Пигарева 138. Там же: «Со-

195
общение Гагарина внушает серьезные недоумения, ибо Дан-
тес покинул Петербург 19 марта 1837 г., за два месяца до при-
езда Тютчева в Россию».
7
Русский архив (далее: РА). 1892. Кн. 1. Тетр. 1. С. 90.
8
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Дрезден. 27 сентября
<1841>. «Ты, ты, мое земное провиденье…». Роман в
письмах. М., 2002 (далее: Роман в письмах). С. 14. Поэт
говорит о Дрездене как о городе, где родилась Эрнестина
Федоровна.
9
Из письма Ф.И. Тютчева от 21 марта 1844 г. в немецкую
газету «Allgemeine Zeitung», выходившую в Аугсбурге, по
поводу статьи, в которой русского солдата, служившего в
те времена на Кавказе до 25 лет, приравнивают к «фран-
цузскому каторжнику, сосланному на галеры». Пигарев.
С. 113.
10
Ф.И. Тютчев — князю П.А. Вяземскому. Четверг (1845). Му-
рановский сборник. Вып. 1. Издание Музея-усадьбы «Му-
раново» им. Ф.И. Тютчева. Мураново, 1928 (далее: Мура-
новский сборник). С. 52.
11
Ф.И. Тютчев — дочери Анне. Москва, <июнь—август 1845>.
Т. 2. С. 105.
12
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Карлсруэ. 17 июля 1847.
Т. 2. С. 138.
13
Вяземский П.А. Записные книжки. 1813—1848. Кн. 13. М.,
1963. С. 281—282.
196
 14
Там же. С. 282.
15
Там же.
16
Там же. С. 298.
17
Ф.И. Тютчев — П.А. Вяземскому. Пятница (1848). Муранов-
ский сборник. С. 53.
18
Четверостишие «Не знаешь, что лестней для мудрости люд-
ской...». К.В. Пигарев относит эпиграмму к 1848 г., т.к. в ней
«выражено отрицательное отношение Тютчева к западно-
европейским революционным событиям». См.: Лирика.
Т. 2. С. 359. Г.И. Чулков ошибочно относил ее к 1871 г.
19
Из рукописной записной книжки Б.А Козлова «Тютчевиа-
на». 1922. Далее: Б.А. Козлов.
20
Ф.И. Тютчев — Д.И. Сушковой. С.-Петербург. 4 января
1850 // ЛН. Т. 1. С. 490.
21
PА. 1886. Кн. 3. Тетр. 11. С. 432.
22
Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. Л.,
1991. Тексты воспоминаний печатаются по изд.: Л.: При-
бой, 1929 (далее: Феоктистов). С. 280.
23
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 26 ноября
1852. Роман в письмах. С. 123—124.
24
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 11 февра-
ля 1853. Роман в письмах. С. 134—135.
197
 25
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Варшава. 2/13 сентября
1853. Роман в письмах. С. 142.
26
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 3/15 октя-
бря 1853. Роман в письмах. С. 147.
27
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Пятни-
ца. 23 июля 1854. Роман в письмах. С. 191.
28
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 27 июля
1854. Роман в письмах. С. 194.
29
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 27 июля
1854. Роман в письмах. С. 195.
30
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 5 августа
1854. Роман в письмах. С. 197.
31
РА. 1890. Кн. 3. Тетр. 9. С. 111. Вариант из рукописной
записной книжки Б.А. Козлова: «Когда Смирновых разо-
рила игумения Митрофания, Тютчев сказал: «Les pauvres
Smirnoff sans avoir ete a labourse, ont joue a la baisse (a la
besse)». Митрофания — игуменья, известная своими уго-
ловными делами. Она была привлечена к суду, и ее про-
цесс возбудил в свое время большие толки в обществе.
32
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Москва. Вторник.
30 ноября 1854. Роман в письмах. С. 208.
Речь идет о причинах поражения России в Крымской вой-
не и о том, что нам надо для выхода из данного положения

198
претерпеть определенные унижения — «пройти под Кавдин-
скими вилами». Кавдинские вилы, или Кавдинское ущелье,
близ г. Каудиума (Южная Италия), где римские легионы по-
пали в засаду и подверглись унизительному обычаю —
прошли под воротами из копий.
33
Аксаков И.С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М.,
1997 (репринт). (Далее: Аксаков.) С. 235.
34
Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Воспомина-
ния. Дневник. 1853—1855. М., 1928. С. 185.
35
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Суббота.
21 мая 1855. Роман в письмах. С. 212.
36
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Суббота.
21 мая 1855. Роман в письмах. С. 212—213.
37
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 29 мая
1855. Роман в письмах. С. 214.
38
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 29 июня
1855. Роман в письмах. С. 221. Речь идет о Наполеоне III.
39
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 17 сентя-
бря 1855. Роман в письмах. С. 230—231.
40
Эпиграмма на Николая I печатается с копии, сделанной
рукою дочери поэта Марии Федоровны Бирилевой. Копия
находится в ее альбоме. Этот альбом почти весь заполнен
стихами Ф.И. Тютчева, переписанными М.Ф. Бирилевой, а
также второй супругой поэта Эрнестиной Федоровной.
199
В альбоме имеются также 18 автографов самого Тютчева.
В конце тетради после нескольких белых страниц, на по-
следних листах, имеются стихи князя П.А. Вяземского и
И.С. Аксакова. Эпиграмма на Николая I помещена в сере-
дине альбома, среди других стихов Ф.И. Тютчева. Наверху
надпись — Н.П. (Николаю Павловичу). То, что эта эпи-
грамма действительно принадлежит Тютчеву, подтвержда-
ется твердым семейным преданием. Внуки поэта слышали
неоднократно из уст их тетки Дарьи Федоровны Тютче-
вой рассказ о том, что Федор Иванович написал на смерть
Николая I эпиграмму-эпитафию со столь резкой оценкой
личности императора, что жена поэта весьма смущалась
самим фактом существования такого документа. Эпи-
грамма считалась утраченной, пока внуки поэта не нашли
альбом своей тетки Марии Федоровны. Существенным
доводом в пользу того, что эпиграмма эта действительно
принадлежит Тютчеву, надо считать ее содержание. Оно
не противоречит оценке личности императора Николая I,
которую мы находим и в письмах поэта. Тютчевиана.
1922. С. 41.
41
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 15 июня
1856// Старина и новизна. Кн. 19. С. 150.
42
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Москва. 31 августа 1856.
Роман в письмах. С. 247.
43
Автограф (РГАЛИ, 505/33, л. 23, об.). «Il faut qu une porte...»
(«Надо, чтоб дверь была открыта или закрыта... Вы доку-
чаете мне, моя милая, и черт бы вас побрал»). Это четверо-
стишие печатается с оригинала. Автограф карандашом на
клочке желтоватой бумаги без вариантов. Поводом для
200
этой стихотворной шутки послужило следующее: одна
дама высшего петербургского общества устраивала у себя
любительский спектакль по пьесе Альфреда Де Мюссе —
«Il faut qu une porte soit ouverte ou fermee». В этой пьесе
просили участвовать дочь поэта Дарью Федоровну Тютче-
ву, и, несмотря на неоднократные ее отказы и ссылки на то,
что она не обладает никакими сценическими способностя-
ми, устроительница спектакля так упорно надоедала ей
своими просьбами, что Ф. И. Тютчев посоветовал дочери
послать назойливой даме сочиненное им французское чет-
веростишие. Датируется ноябрем 1856 г. См. также: Лири-
ка. Т. 2. С. 419.
44
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 25 мая
1857. Роман в письмах. С. 255.
45
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 1 июня
1857. Роман в письмах. С. 256.
46
Ф.И. Тютчев — А.Д. Блудовой. С.-Петербург. 28 сентября
1857. Т. 2. С. 250.
47—53
Ф.И. Тютчев. О цензуре в России. Письмо к одному из чле-
нов Государственного совета (кн. Горчакову). Тютчев Ф.И.
Полн. собр. соч. 7-е изд. СПб., 1913. С. 503, 506, 506, 509,
510—512.
54
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 29 мая
1858. Роман в письмах. С. 263.
55
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 6 июля
1858. Роман в письмах. С. 275.
201
 56
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 23 июля
1858. Роман в письмах. С. 277.
57
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 11 сен-
тября 1858. Роман в письмах. С. 285.
58
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 25 сентя-
бря 1858. Роман в письмах. С. 289.
59
Ф. И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 25 сентя-
бря 1858. Роман в письмах. С. 289.
60
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Берлин. 24 октября /
5 ноября 1859. Роман в письмах. С. 315.
61
П.А. Вяземский — В.Ф. Вяземской. С.-Петербург 31 дека-
бря 1859.
62
Эпиграмма «Куда сомнителен мне твой...» печатается с ори-
гинала. Автограф (РГАЛИ, 505/ 45, л. 1) — пером (черные
чернила) на клочке писчей желтоватой бумаги — без
вариантов. В третьей строчке слово избой написано с бук-
вою с вместо з. По почерку Ф.И. Тютчева можно отнести ав-
тограф к началу 1860-х гг. Имеется копия в альбоме
М.Ф. Бирилевой. См. также: Лирика. Т. 2. С. 370—371.
63
Феоктистов. С. 103.
64
Там же. С 191.
65
Там же. С. 395.

202
 66
РА. 1876. Кн. 1. Тетр. 2. С. 200.
67
Из «Воспоминаний» графа В. А. Соллогуба. СПб., 1887. С. 215.
68
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Висбаден. 7/19 июля 1860.
Роман в письмах С. 320.
69
«23 Fevrier 1861». 23 февраля 1861 г. («Старая Гекуба, увы,
так долго претерпевшая испытания судьбы, после столь-
ких превратностей и бедствий наконец прибегает, отдох-
нувшая и вымытая, под покровительственную защиту ва-
шей юной доброты»). Печатается с франц. оригинала. Ав-
тограф (хранится в РГБ, ф. 308—2—5 — в письме к
Эрн. Ф. Тютчевой от 24 июля 1867 г.) на лиловато-голубой
почтовой бумаге карандашом... Бумага с водяными знака-
ми: I. F. Н. — Turkey Mill. 1859. По семейному преданию,
это стихотворение было послано вместе с собакою Ге-
кубою Марии Федоровне Тютчевой. См.: Лирика. Т. 2.
С. 420—421. (Русский перевод В. Кострова. С. 612.)
70
«Вольфсону» («Недаром русские ты с детства помнил зву-
ки...») — печатается с копии (автограф неизвестен) рукою
М.Ф. Бирилевой. Копия находится в ее альбоме, на 21-й
странице. Пунктуация списка, по-видимому, произвольна и
нами не сохранена. Слово «мировым» написано с «и» вось-
миричным. Принадлежность этого стихотворения Тютчеву
едва ли возможно оспаривать. Характерное
тютчевское «недаром» в первой строке; содержание, соот-
ветствующее умонастроению Тютчева; наконец, место спи-
ска — посреди стихов Тютчева: все говорит в пользу того,
что это четверостишие действительно принадлежит ему.

203
 71
«Когда-то я была майором...» — печатается с оригинала.
Автограф (РГАЛИ, 505/ 39, л. 1) синими чернилами на
белой почтовой бумаге верже. Стихотворение было опу-
бликовано в «Старине и новизне» (М., 1904. Кн. 8. С. 57).
Ему предпосланы с письмом князя П.А. Вяземского к Да-
рье Федоровне и Екатерине Федоровне Тютчевым следу-
ющие строки:
«Письма эти были доставлены председателем Московско-
го Отделения Общества Ревнителей Русского Историче-
ского Просвещения Иваном Федоровичем Тютчевым гра-
фу Сергею Дмитриевичу Шереметеву при таком интересном
сообщении: «В 1853 году, в бытность нашу за границей, се-
стра моя Мария, 13-ти лет, играла на домашнем спектакле
роль какого-то майора. Кн. П.А. Вяземский посвятил ей по
этому поводу следующее стихотворение:
24 декабря 1853 г.
Любезнейший майор, теперь ты чином мал,
Но потерпи, и будет повышенье:
В глазах твоих читаю уверенье,
Что будешь ты, в строю красавиц, генерал.
А в ожидании побед своих и балов
Учись, трудись, — и ум, и сердце просвещай,
Чтоб после не попасть, майор мой, невзначай
В разряд безграмотных, хоть видных генералов.
Много лет спустя, в юбилей князя, отец от имени сестры
ответил ему следующими стихами:
«Когда-то я была майором...» и т.д.
Без мелей, бурь и грозной тьмы,
Пусть будут волны вам покорны,
Как вам покорствуем и мы.

204
 И я приветствую с любовью
Ваш новый адмиральский флаг,
С желаньем вам под стать к здоровью
Земных, морских и всяких благ.

Хоть изменили вы служенью,

Хоть берег опостылел вам
И предаетесь треволненью
Во след отважным морякам.

В семейном архиве Тютчевых хранилась копия еще с

одного известного стихотворения кн. П.А. Вяземского
к М.Ф. Тютчевой, написанного в Ницце 5/17 февраля
1865 г., когда она была помолвлена с флигель-адъютантом
Н.А. Бирилевым, моряком и севастопольским героем, в
то время командиром судна «Олег» русской эскадры, сто-
явшей в Ницце.

Я знал майором вас когда-то,

И прочен был ваш майорат:
За трех мать прелестью богата,
Отец за трех умом богат.

Вы их наследница прямая,
Я вам пророчил с детских пор,
Что, с чина в чин перебегая,
Пойдет далеко мой майор.

Вам жезл фельдмаршальский сулил я,

И он давно у вас в руках;
Но с суши вас зовет флотилья
И ждут победы на морях.

205
 Счастливый бег! И путь просторный
Без мелей, бурь и грозной тьмы,
Пусть будут волны вам покорны,
Как вам покорствуем и мы.

И я приветствую с любовью
Ваш новый адмиральский флаг,
С желаньем вам под стать к здоровью
Земных, морских и всяких благ.

Хоть изменили вы служенью,

Хоть берег опостылел вам
И предаетесь треволненью
Во след отважным морякам.

Вам верный в светлый день и смутный

Я всё ваш друг, и наконец
Ваш ветхий мичман сухопутный
И посаженый ваш отец.
Вяземский
Ницца, 5/17 февраля 1865 года»

Подпись под этой копией сделана рукою самого князя

П.А. Вяземского.
По-видимому, ответ М.Ф. Тютчевой князю Вяземскому,
написанный за нее отцом, относится не к юбилею князя, а
ко времени пребывания семьи Тютчевых в Ницце, то есть к
1865 г. Стихотворение кн. Вяземского включено в 12 том
его сочинений.
Текст первого стихотворения Вяземского сверен с
автографом поэта, и, перепечатывая эти стихи из «Старины
и новизны», мы исправили согласно оригинала пунктуа-

206
цию, а также заменили обыкновенными прописные буквы
в словах «генерал» и «генералов» — в четвертой и восьмой
строках стихотворения. В автографе кн. Вяземского его же
рукою дата: Карлсруэ, 24 декабря 1853. Тютчевиана. 1922.
С. 45—47. См. также: Лирика. Т. 2. С. 371—372.
72
Ф.И. Тютчев — А.Д. Блудовой. С.-Петербург. Вторая поло-
вина июня 1861 // ЛН. Т. 1. С. 499.
73
Ф.И. Тютчев — И.С. Аксакову. С.-Петербург. 23 октября
1861 // ЛН. Т. 1. С. 263.
74
Из неизданного письма Эрн. Ф. Тютчевой к барону Карлу
Пфеффелю из Петербурга от 13/25 ноября 1861. (Архив
семьи Тютчевых.) Тютчевиана. 1922. С. 40.
75
Эпиграмма «Затею этого рассказа...» печатается с копии из
альбома М.Ф. Бирилевой. Наверху надпись: «На Казаки
(повесть Толстого)». Эпиграмма помещена среди известных
стихотворений Ф.И. Тютчева, однако отсутствие автографа
принуждает нас отнести пока эту эпиграмму к категории
dubia. Во всяком случае надпись, указывающая на повесть
Толстого, кажется нам недоразумением. Написание ее
К.В. Пигарев относит к 1863 г. Подробнее см.: Лирика. Т. 2.
С. 374.
76
Из письма барона К. Пфеффеля к сестре Эрн. Ф. Тютчевой
от 7 марта 1888 г., в котором он приводит эти слова поэта,
помещенные в статье барона Жомини в «Journal de St.-Pe-
tersbourg» от 1 и 8 марта 1883 г. Тютчевский семейный ар-
хив. Тютчевиана. С. 23.

207
 77
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 19 мая
1863. Роман в письмах. С. 347. Тютчев перефразирует один
из сюжетов поэмы английского поэта Джона Мильтона
(1608—1674) «Потерянный Рай».
78
Ответ на адрес. Автограф хранится в РГАЛИ, 505/38, л. 8.
Впервые напечатано в РА. 1885. Тетр. 10. С. 298 под загла-
вием «Москвичам». Датируется январем 1865 г., так как
вызвано адресом московского дворянства о созыве Зем-
ской думы, поданным Александру II 11 января 1865 г. Ли-
рика. Т. 2. С. 378.
79
«Есть телеграф за неименьем ног...» Печатается с оригина-
ла. Автограф (РГАЛИ, 505/39, л. 4) больною дрожащею
рукою Тютчева на странице почтовой бумаги малого фор-
мата — карандашом; наверху надпись: «князю Вяземско-
му». Внизу приписка: «Вот стихи достаточно плохие, чтобы
понравиться получателю». Дата синими чернилами, по-
видимому, рукою дочери поэта, М.Ф. Бирилевой: 28 июня
1865. См. также: Лирика. Т. 2. С. 382. Стихотворение —
первый вариант поздравительной телеграммы ко дню име-
нин князя 29 июня 1865 г. Тютчевиана. 1922. С. 15.
80
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Москва. 12 января 1866.
Роман в письмах. С. 377. «…Веточка флердоранжа, столь
медлившего распуститься…» — намек на возраст дочери,
которой уже исполнилось 37 лет!
81
Б.А. Козлов.
82
Феоктистов. С. 294.

208
 83
Автограф (РГАЛИ, 505/40, л. 3). Эпиграмма «Когда рас-
строенный кредит...» печатается с оригинала. Автограф
Ф.И. Тютчева карандашом на клочке белой писчей бумаги
с поправками синими чернилами его же рукою: четвертая
строка первоначально читалась — «сел и сидит как рак...».
В альбоме М.Ф. Бирилевой имеется копия. Эпиграмма
относится к адмиралу Самуилу Алексеевичу Грейгу. Сти-
хотворение в альбоме М.Ф. Бирилевой датируется так:
«3-яго июня 1866». Наверху надпись: «На назначение
Грейга товарищем министра финансов». См. также: Ли-
рика. Т. 2. С. 385.
84
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Царское Село. 31 июля
1866. Роман в письмах. С. 386.
85
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 11 августа
1866. Роман в письмах. С. 388. Стих, цитируемый Тютчевым,
взят из стихотворения Андре Шенье «La jeune captive».
86
Эпиграмма «Над Россией распростертой...» печатается
с подлинника, написанного, несомненно, рукою самого
Ф.И. Тютчева на клочке белой, с водяными полосками по-
чтовой бумаги карандашом (Автограф в РГАЛИ, 505/45,
л. 2). Слова четвертый и второй подчеркнуты. Даты, к со-
жалению, нет. Копия этой эпиграммы имеется и в альбоме
М.Ф. Бирилевой. Эпиграмма относится к графу Петру Ан-
дреевичу Шувалову. Предположение это имеет серьезные
основания: во-первых, у него было прозвище Петр Четвер-
тый. См. об этом: Кони Ф.А. Житейские встречи // Голос
минувшего. № 5—12, май—декабрь 1919. См. также: Лири-
ка. Т. 2. С. 388.

209
 87
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 21 ноября
1866 // ЛН. Т. 1. С. 278.
88
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 22 января
1867// ЛН. Т. 1. С. 284.
89
Рассказ об остроте Ф. И. Тютчева по поводу отношений
Н.С. Акинфовой к Н.М. Лейхтенбергскому сообщен
Н.И. Тютчеву графом А.В. Олсуфьевым. Вариант рассказа
имеется в рукописной записной книжке Б.А. Козлова.
90
Б.А. Козлов.
91
РА. 1876. Кн. 3. Тетр. 10. С. 155.
92
Б.А. Козлов.
93
Ф.И. Тютчев — А.В. Плетневой (1826—1901). 1860-е гг.//
ЛН. Т. 1. С. 565.
94
В.П. Боткин — И.С. Тургеневу. 23 апреля 1867.
95
Ф.И. Тютчев — Е.Э. Трубецкой. С.-Петербург. 3 мая 1867.
Т. 2. С. 298.
96
Автограф (РГАЛИ, 505/42, л. 10—11). Лирика. Т. 2. С. 196,
393. Впервые напечатано в изд. 1868 г. С. 238, с датой:
«С.-Петербург. Май 1867 года».
97
Ф.И. Тютчев — Н.И. Тютчеву. С.-Петербург. 8 июня 1867.
Т. 2. С. 302.

210
 98
Автограф неизвестен. Впервые напечатано в газете «Го-
лос» от 22 июня 1867 г. № 170. С. 2 (в обозрении «Библио-
графия и журналистика»). Эпиграмма вызвана появле-
нием романа И.С. Тургенева «Дым». В «Голосе» после ха-
рактеристики «Дыма» как «прискорбного» явления рус-
ской литературы следуют строки: «Вот каким экспромтом
недавно отозвался один из наших ветеранов-поэтов на
толки о романе г. Тургенева»(далее приведено четверости-
шие). Эпиграмма одно время приписывалась Вяземскому.
Однако принадлежность ее Тютчеву удостоверяется пись-
мом поэта к издателю «Отечественных записок» А.А. Кра-
евскому: «Вы, почтеннейший Андрей Александрович, за
клуб дыма платите прекрасною и богатою существенно-
стью. Благодарю вас от души». Лирика. Т. 2. С. 390—391.
99
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 17 августа
1867. Роман в письмах. С. 401.
100
Б.А. Козлов.
101
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 2 февраля
1868 // ЛН. Т. 1. С. 324.
102
Ф.И. Тютчев — И.С. Аксакову. С.-Петербург. 9 февраля
1868 // ЛН. Т. 1. С. 325.
103
Эпиграмма «Печати русской доброхоты...» печатается с ори-
гинала. Автограф Ф.И. Тютчева (РГАЛИ, 505/43, л. 5) — ка-
рандашом на клочке плотной белой писчей бумаги — без
вариантов и поправок.

211
 Тютчев часто встречался с А.В. Никитенко и благодаря
запискам этого прилежного мемуариста мы знаем об отно-
шении Тютчева к цензурной практике. Поэт был не очень
подходящим чиновником, особенно при министре народ-
ного просвещения графе Д.А. Толстом. Но вольнодумство
его терпели: того требовал дух времени. Эпиграмма «Пе-
чати русской доброхоты...» вполне соответствует настрое-
нию и его взглядам на цензуру. Тютчевиана. 1922. С. 15.
См. также: Лирика. Т. 2. С. 397.
104
Ф.И. Тютчев — Н.И. Тютчеву. 13 апреля 1868. Тютчев Ф.И.
Стихотворения. Письма. М., 1957. С. 467.
105
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 20 апреля
1868 // ЛН. Т. 1. С. 334.
106
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 19 июля
1868. Роман в письмах. С. 412.
107
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Москва. 30 (?) августа
1868. Ненапечатанный отрывок из письма. Семейный ар-
хив. Тютчевиана. 1922. С. 35.
108
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Сентябрь
1868. Отрывок из ненапечатанного письма. Семейный ар-
хив Пигаревых.
109
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Осень 1868. Отрывок из
ненапечатанного письма. Семейный архив Пигаревых.
110
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 24 октября
1868 // ЛН. Т. 1. С. 348.
212
 111
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Ноябрь
1868. Отрывок из ненапечатанного письма. Семейный архив.
112
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. 8 ноября 1868 // ЛН. Т. 1.
С. 471.
113
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. Б./д. Отрывок из ненапе-
чатанного письма. Семейный архив. Тютчевиана. 1922.
С. 37.
114
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. Б./д. Отрывок из ненапеча-
танного письма. Семейный архив. Тютчевиана. 1922. С. 38.
115
а) Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 3 января
(1869). Т. 2. С. 332. Статья П. А. Вяземского «Воспоминания
о 1812 годе» появилась в «Русском архиве» в 1869 г. (вып. 1).
В ней Вяземский наряду с личными воспоминаниями вы-
сказал и свои суждения о романе Толстого «Война и мир»,
за что и получил от Тютчева «Кюстина».
б) Из того же письма. О Николае I Негоше. См.: Словарь.
С. 246.
116
Автограф (РГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 43, л. 1). После
текста дата: «С.-Петербург. 27 февраля 1869». Впервые
напечатано в альманахе «Северные цветы» на 1903 г.
С. 182. Там же. С. 187, воспроизведен автограф. Печатает-
ся по автографу.
117
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 23 июня
1869//ЛН. Т. 1. С. 472—473.

213
 118
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. Москва. Июль 1869. От-
рывок из ненапечатанного письма. Семейный архив.
119
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 3 октября
1869 // ЛН. Т. 1. С. 360.
120
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 22 ноября
1869. Т. 2. С. 340.
121
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. 1869. Отрывок из ненапе-
чатанного письма. Семейный архив. Тютчевиана. 1922. С. 36.
122
Феоктистов. С. 325—326.
123
Р.А. 1890. Кн. 3. Тетр. 9. С. 111. В 1870 г., когда Городская
дума Москвы обратилась к Александру II с адресом, выска-
зывающим пожелание введения конституции в России,
адрес был отклонен, и князю Черкасскому пришлось поки-
нуть свой пост.
124
«Ah, quelle meprise...» («Ах, какое недоразумение — глу-
бокое и непостижимое! Моя розовая, моя белокурая
дочка хочет стать серой сестрой.) В подлиннике — игра
слов: «soeur grise» — букв.: серая сестра, сестра милосер-
дия. Печатается с оригинала. Автограф синими чернила-
ми на клочке бумаги на оборотной стороне какого-то от-
рывка из письма, написанного не рукою Ф.И. Тютчева.
Четверостишие относится к дочери поэта от второго
брака Марии Федоровне Бирилевой и вызвано ее жела-
нием работать сестрой милосердия в Георгиевской
общине. Датируется ноябрем—началом декабря 1870 г.

214
Тютчевиана. 1922. С. 16, 44. См. также: Лирика. Т. 2.
С. 421—422.
125
Ф.И. Тютчев—А.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 22 ноября
1870. Т. 2. С. 348—349.
126
Ф.И. Тютчев—Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 5 декабря
(1870). Тютчевиана. 1922. С. 36, 52. Полностью см.: ЛН.
Т. 1. С. 475.
127
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 31 декабря
1870 // ЛН. Т. 1. С. 477.
128
Сообщено князем С.М. Волконским. Тютчевиана. 1922.
С. 25.
129
Ф.И. Тютчев — Эрн. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 14 сентя-
бря 1871. Т. 2. С. 355.
130
Цитата из того же письма.
131
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 22 сентября
1871 // ЛН. Т. 1. С. 479.
132
Тютчев в том же письме. В конце его, в частности, речь
идет и об уехавшем за границу Александре II.
133
Ф.И. Тютчев — А.Ф. Аксаковой. С.-Петербург. 6 октября
1871 // ЛН. Т. 1. С. 371.
134
Б.А. Козлов.

215
 135
«С Новым Годом, с новым счастьем...» — печатается с тек-
ста, выгравированного на серебряном салфеточном кольце
в виде собачьего ошейника. Кольцо было поднесено
Эрн. Ф. Тютчевой ее собакой Ромпом к Новому, 1871 г. Ли-
рика. Т. 2. С. 425.
136
«Как бестолковы числа эти...» — печатается с изд.: Тют-
чев Ф.И. Лирика. Т. 2. М., 1965. С. 237.
137
Из неизданного письма И.С. Аксакова к Е.Ф. Тютчевой.
C.-Петербург. 3 января 1873. Семейный архив Тютчевых.
Седан — городок во Франции, где французская армия была
разгромлена немецкой; с этим капитулировала и Франция
Наполеона III.
138
Тютчев Ф.И. Полн. собр. соч. 7-е изд. СПб., 1913. С. 599.
139
Ф.И. Тютчев — И.Ф. Тютчеву. С.-Петербург. 2 апреля 1873 //
ЛН. Т. 1. С. 485. Перефразированием псалма из Псалтири
поэт заканчивает свое благодарение сыну по поводу рож-
дения внука Федора Ивановича Тютчева-младшего.
140
Ф.И. Тютчев — Е.Ф. Тютчевой. С.-Петербург. Апрель
1873 // ЛН. Т. 1. С. 480.
141
Тютчев Ф.И. Полн. собр. соч. С. 599.
142
Там же. С. 600.
143
Аксаков И.С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М.,
1997 (репринт). Одно из предсмертных писем поэта к доче-
рям. Примеч. к с. 311—312.

216
 144
«По семейному преданию» — со слов Дарьи Федоровны
Тютчевой. Тютчевиана. 1922. С. 39.
145
Аксаков И.С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М.,
1997 (репринт). С. 316.
146
Б.А. Козлов.
147
Впервые напечатано в изд. 1868 г. С. 230 с датой «28 ноября
1866 г.». См.: Лирика. Т. 1. С. 210.
 Игра в вопросы и ответы
(Игра «в секретаря»)

В гостиных Петербурга и Москвы в середине XIX века

была распространена игра в «секретаря», когда, собираясь
в кружок, кто-то один задавал вопросы (чаще всего на
французском языке) присутствующим, давая им возмож-
ность отличиться в остроумии, превзойти в этом других
собеседников. Однажды удалось вовлечь в игру и Федора
Ивановича Тютчева, известного умника и острослова. Его
ответы, к счастью, сохранились:
1. Вопрос: Une pomme cuite quelles eAmotions peut elle
avoir?
Какие чувства может испытывать вновь испеченное
яблоко?
Ответ: De tre`s meAlancoliques, au souvenir du temps,
ou elle è tait fraiche.
От самых меланхоличных до воспоминаний о тех
временах, когда оно еще росло на дереве.
2. Вопрос: Les avares datent ils de la migration des
peuples?
Существовали ли скупцы во времена великого пере-
селения народов?
Ответ: Ils I’auraient empe^cheAe, pour meAnager leurs
pas.
Возможно, в этом случае они препятствовали бы
лишним тратам сил.

218
3. Вопрос: D’ou viennent les grandes pernseAes?
Откуда приходят великие мысли?
Ответ: Vauvenargues disait, qu’elles viennent du coeur,
mais il serait plus de savoir, ou elles vont.
Вовенарг1 говорил, что они идут от сердца, но любо-
пытно было бы знать, куда они уходят?
4. Вопрос: Que veut dire: mettre une jolie femme dans
l’embarras?
Что означает поставить девушку в затруднительное
положение?
Ответ: G’est la mettre dans ses petits souliers, si elle a le
pied un peu gros.
Это значит обуть ее в туфельки, которые ей малы.
5. Вопрос: Pourquoi faut-il, faire un voeu, quand on voit
filer une eAtoile?
Зачем нужно быстро загадать желание при виде па-
дающей звезды?
Ответ: G’est que, si on se donnait plus de temps
a` former des voeux, on n’en sortirait plus.
Чтобы оставить себе больше времени на формули-
ровку желания.
6. Вопрос: Quel est le but de la vie, si ce n’est le
secreAtaire?
В чем смысл жизни, если не в игре «в секретаря»?
Ответ: Cette vie n’est que la moitieA du jeu car elle n’est
qu’une question dont la reAponse est ailleurs.
Эта жизнь только половина игры, так как она лишь во-
прос, ответ на который находится где-то в другом мире.

1
Знаменитый французский моралист (1715—1747).

219
7. Вопрос: Pourquoi le Destin est il aveugle?
Почему Судьба слепа?
Ответ: Il ne le serait, si en ce moment il etaAit assis a` ma
place.
Она совсем не была бы такой, если бы сидела сейчас
на моем месте.

8. Вопрос: Une eAtoile, voit elle qui elle guide?

Видит ли звезда, кому она указывает путь?
Ответ: Oui, si elle daigne y regarder.
Да, если она не будет скупиться на свой свет, чтобы
увидеть того, кому является путеводной.

9. Вопрос: Si Vouse eAtiez devant l’inquisition, que diriez

Vous?
Если бы Вы были перед лицом инквизиции на дозна-
нии, что бы Вы сказали?
Ответ: Ce que je n’oserai Vous avouer.
То, в чем бы я не осмелился Вам сейчас признаться.

10. Вопрос: Le coeur peut il e^tre surpris, eAt peut il e^tre

repris?
Может ли сердце внезапно остановиться, а потом
снова быть запущенным?
Ответ: C’est un repris de justice!
Это рецидив! (На франц. игра слов.)

11. Вопрос: Groyez Vous aux preAsages?

Верите ли Вы в приметы?

Ответ: Beaucoup plus qu’aux oracles.

Гораздо больше, чем в оракулов! (Иронично.)

220
12. Вопрос: Une marmite, fait elle bon meAnage avec un
chaudron?
Живет ли кастрюля в согласии с котелком?
Ответ: Oui, puisque c’est un mariage de convenance.
Да, поскольку это брак себе подобных.
13. Вопрос: Seriez Vous capable de me faire une niche?
Способны ли Вы сыграть надо мной шутку? (На
франц. игра слов: une niche — разг. шутка, но и
ниша, альков.)
Ответ: Oui, si Vous eAtiez une sainte.
Да, если бы Вы были по жизни святой!
14. Вопрос: Est-il toujours plus agreAable de se faire
attendre, que d’attendre?
Всегда ли приятнее заставлять себя ждать, чем ждать
самому?
Ответ: Si c’est la mort—non.
Да, если Вы не ожидаете смерти!
15. Вопрос: Qu’a eAtudleA le premier savant?
Что изучал первый ученый на земле?
Ответ: Ce que le dernier ne saura pas.
То, что последний не узнает никогда.
16. Вопрос: Quelle analogie entre un buisson de roses et un
buisson d’eAcrevisses?
Какая аналогия между розовым кустом и пирамидой
из раков? (Игра слов: франц. buisson — куст, дерево, пе-
реносн. — пирамида, горка, блюдо в виде пирамиды.)
Ответ: C’est la diffeArence du rose au rouge.
В отличии розового цвета от красного.

221
17. Вопрос: A quoi bon un crayon?
Зачем нужен карандаш?
Ответ: De son crayon inimitable
Pour meAriter un mot, une virgule, un trait
Un diable se comvertirait,
L’ange se donnerait au diable.
Чтобы иметь возможность вовремя поставить какой-
либо знак.
18. Вопрос: Qui a inventeA le mariage?
Кто первый выдумал заключение брака?
Ответ: Quelqu’un qui ne s’est pas soucieA de demander
un brevet d’invention!
Тот, кто не позаботился взять патент на это изобрете-
ние.
 Словарь имен

Агамемнон — один из главных героев древнегреческого

эпоса, могущественный властитель в Древней Греции, пе-
чальная судьба которого и роковой конец стали излюблен-
ной темой древних трагедий. Нередко встречается изобра-
женным на памятниках искусства. Тютчев, знаток антич-
ной культуры, любил воспроизводить в своей поэзии геро-
ев и картины древности, прекрасно зная их историю.
Аддисон Джозеф (1672—1719) — английский писатель,
поэт, публицист, общественный деятель, благородство
характера которого признавалось всеми общественными
партиями.
Акинфов (Акинфиев) Владимир Николаевич — чиновник
XII класса, смотритель Владимирского уездного учили-
ща, впоследствии камер-юнкер, предводитель уездного
дворянства, бывший муж Н.С. Акинфовой.
Акинфова (Акинфиева, урожд. Анненкова) Надежда Серге-
евна (1839—1891) — внучатая племянница государственно-
го канцлера и министра иностранных дел князя А.М. Горча-
кова, который был влюблен в свою племянницу и даже со-
бирался на ней жениться. Но у Надежды Сергеевны в 1863 г.
начался роман с герцогом Н.М. Лейхтенбергским, который
был на четыре года моложе своей избранницы. Она не
принадлежала к царствующему или владетельному дому,
но это не остановило герцога. Их любовная связь, граж-
данский брак длились полтора десятилетия. Все это время

223
они добивались сначала разрешения бывшего мужа на раз-
вод, затем согласия царствующего дома на брак герцога.
И лишь в январе 1879 г. супруге герцога пожалован титул
графини Богарне. Но, несмотря на такие формальные
трудности, брак оказался счастливым и закончился только
смертью герцога в январе 1891 г. Совсем не на много пере-
жила его и жена.
Некоторое время Акинфиевой был увлечен и Тютчев,
посвятив ей стихотворения: «Как летней иногда порою…»
(1863), «Велели вы — хоть, может быть, и в шутку…»
(1865), «Как ни бесилося злоречье…» (1865), «Проходя
свой путь по своду…» (1860-е гг.). (Два последних — при-
писываемые.)
Аксаков Иван Сергеевич (1823—1886) — публицист, об-
щественный деятель, один из последних российских сла-
вянофилов, публицист, общественный деятель. С 1866 г.
муж дочери Тютчева Анны, биограф поэта. Им написана
замечательная «Биография Федора Ивановича Тютче-
ва» (1874, 1886, 1999), он редактировал ряд сборников и
журналов («Московский сборник», «Русская беседа»,
«Парус», «День», «Москва», «Русь»), и в них неодно-
кратно публиковались стихи Тютчева. Федор Иванович
очень любил Аксакова, написав в одном из писем к доче-
ри: «…твой муж всегда принадлежал к числу моих луч-
ших убеждений».
Похоронен на кладбище Троице-Сергиевой лавры под
Москвой.
Аксакова Анна Федоровна (урожд. Тютчева, 1829—1889) —
старшая дочь поэта от первого брака. Родилась в Мюнхене,
там же училась в Мюнхенском институте (так называли по
имени и указу короля Баварии мюнхенский Макс-Йозеф
Штифт, привилегированное учебное заведение — интер-
нат для светски воспитанных девочек из дворянских се-

224
мей. Фрейлина (с 1852 г.) цесаревны, а потом императри-
цы Марии Александровны; в 1858—1866 гг. наставница ее
дочери великой княжны Марии Александровны, оставила
дневник — воспоминания «При дворе двух императоров»
(1928). Жена И.С. Аксакова. Самая любимая и близкая по
духу дочь поэта, которой он посвятил стихотворение «При
посылке Нового Завета» (1861), нарисовав в нем ее духов-
ный облик. Похоронена рядом с мужем.
Александр Македонский (Великий, 356—322 гг. до н. э.),
сын Македонского царя Филиппа II и дочери Тирского
царя Олимпиады, величайший и талантливейший полко-
водец, создатель мировой державы.
Александр II (1818—1881) — с 1855 г. — российский импера-
тор, царь-освободитель, сын Николая I и великой княгини
Александры Федоровны. Получил частное воспитание под
руководством В.А. Жуковского. Наследовал престол после
смерти Николая I, в разгар Крымской войны. Осуществил
ряд реформ: освободил крестьян от крепостной зависимо-
сти (1861), провел университетскую, судебную, военную и
другие реформы. На его жизнь было совершено несколько
покушений. В результате последнего от ранений он скон-
чался. Не жаловал Тютчева, называл его «юродивым».
Похоронен в Петропавловском соборе в Петербурге.
Госпожа Андро (Audran)—Анна Алексеевна Оленина
(1808—1888) — дочь А.Н. Оленина, президента Петербург-
ской академии художеств, фрейлина, одна из первых кра-
савиц (в 1829 г. за нее сватался А.С. Пушкин, но получил
отказ). В 1840 г. она вышла замуж за сенатора Ф.А. Андро
де Ланжерона. Обладала незаурядным умом и блестящим
талантом рассказчика. Известно о ней крайне мало.
Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — граф, государ-
ственный и военный деятель. Сын бедного помещика, бла-

225
годаря своим способностям сделал блестящую карьеру при
Павле I. Был педантичным, требовательным и взыскатель-
ным. С именем всесильного временщика в семье Тютчевых
связана некрасивая история. После смерти родной сестры
отца поэта Анастасии Николаевны, по мужу Надаржин-
ской (1769—1830), Аракчеев пытался претендовать на
часть ее наследства (молва приписывала ему ухаживания
за рано оставшейся вдовой в 1799 г.), брат ее Иван Никола-
евич Тютчев вовремя отверг эти притязания.
Аристофан — древнегреческий комедиограф, «отец коме-
дии» (444 г. до н. э. — между 387 и 380 гг.).
Аталия — сестра израильского царя Ахава и жена царя
иудейского (800-е гг. до н. э.). Героиня одной из трагедий
Расина.
Бартенев Петр Иванович (1829—1912) — издатель журна-
ла «Русский архив» с 1859 по 1873 г., где неоднократно пу-
бликовал стихи и публицистику Тютчева, издал три сбор-
ника стихотворений поэта в 1879, 1886 и в 1899 гг. Был
знаком с Тютчевым с конца 1850-х гг.
Бахметева Александра Николаевна (урожд. Ховрина,
1823—1901) — автор книг для детей и народного чтения,
подруга дочерей Тютчева. Она познакомилась с И.С. Гага-
риным еще зимой 1842/43 г. в Москве, а после смерти поэ-
та, зная о его дружбе с Гагариным в Мюнхене, решила по-
лучить от Ивана Сергеевича давние сведения о Федоре
Ивановиче и не ошиблась, обретя их затем в виде про-
странных писем от иезуита. Гагарин получил и от Аксакова
только что написанную «Биографию…», что также породи-
ло полезную для биографа поэта переписку.
Похоронена в Москве на кладбище Новодевичьего мо-
настыря.

226
Бейст Фридрих Фердинанд (1809—1886) с 1853 г. министр-
президент Саксонии; после австро-прусской войны 1866 г.
перешел на службу Австрии; в 1871—1878 гг. — посланник
в Лондоне. Мемуарист.
Бирилев Николай Алексеевич (1829—1882) — контр-
адмирал, герой Севастопольской обороны в Крымской
войне, флигель-адъютант, командир корвета «Посадник»,
совершил кругосветное плавание, посетив Китай и Япо-
нию. Зять поэта с февраля 1865 г. Ранение в голову и смерть
малютки-дочери послужили причиной его тяжелой душев-
ной болезни, от которой он не смог оправиться.
Погребен рядом с женой на кладбище Новодевичьего
монастыря в Петербурге.
Бирилева Мария Федоровна (урожд. Тютчева, 1840—
1872) — дочь поэта от второго брака, любимая дочь мате-
ри. Построила школу в селе Овстуг. Вела дневники, кото-
рые сохранились. В феврале 1865 г. Николай Алексеевич
Бирилев и Мария обвенчались в русской православной
церкви в Ницце. Ей посвящены стихи отца «Когда осьм-
надцать лет твои…» (1858) и «Когда-то я была майором…»
(1861), «La vielle Hecube…» (1861), «Ah, quelle meprise…»
(1870), когда Мария Федоровна была сестрой милосердия
в Георгиевской общине, и стихотворение «День православ-
ного Востока…», которое отец послал дочери 16 апреля
1872 г., незадолго до ее смерти от чахотки.
Похоронена в семейной усыпальнице на кладбище Но-
водевичьего монастыря в Петербурге.
Блудов Дмитрий Николаевич (1785—1864) — граф, дипло-
мат, литератор, известный государственный деятель нико-
лаевского времени. Один из основателей кружка «Арза-
мас». Дружеские узы связывали его с Н.М. Карамзиным,
В.А. Жуковским и другими выдающимися писателями, ко-
торые ценили его тонкий вкус, обширные знания, отлич-

227
ную память. Возглавлял комитет по изданию сочинений
В.А. Жуковского. Министр юстиции, президент Петер-
бургской академии наук (1855), председатель Государ-
ственного совета и Комитета министров (с 1862 г.). Мему-
арист. Приятель семьи Тютчевых. Ему посвящены стихи
поэта «19-е февраля 1864» («И тихими последними шага-
ми…»), а также «В память по смерти Блудова». Блудов ча-
сто обращался к Тютчеву с просьбой о переводе на фран-
цузский язык официальных документов.
Погребен в Александро-Невской лавре в Петербурге.
Блудова Антонина Дмитриевна (1812—1891) — дочь
Д.Н. Блудова и княжны А.А. Щербатовой, графиня, камер-
фрейлина (1863), мемуаристка, общественная деятельни-
ца, подруга дочерей Тютчева. По своим взглядам и духов-
ным интересам была близка к славянофилам. Большой по-
пулярностью пользовались ее «Воспоминания» (отд. изд.
1888 г.). Оставила «Записки». Сотрудничала в журналах
«Странник», «Заря», «Русский архив» и др. Антуанетте,
как называли ее в семье поэта, посвящены стихотворения
его «Графине А.Д. Блудовой» (1866) и «Как этого посмерт-
ного альбома» (1867). Через год после смерти отца она,
встретив Тютчевых в Ницце, написала потом: «…только с
одним человеком я могу здесь поделиться горем и утеше-
нием этих воспоминаний—это с Федором Ивановичем
Тютчевым…» Они оба в какой-то мере были причастны к
реформе по освобождению крестьян, в которой Тютчев
очень сомневался. «Кто знает, — писал он Антуанетте, — не
будет ли «произвол простодушный» и «менее растлеваю-
щий» заменен произволом «более деспотическим», но зато
облеченным «во внешние формы законности…»
Боткин Василий Петрович (1812—1869) — брат коллекци-
онера Д.П. Боткина, художника М.П. Боткина, врача
С.П. Боткина. Много путешествовал по Европе. Гурман и

228
эстет. Литератор, друг Герцена, Белинского, Тургенева, Не-
красова, активный сотрудник его журнала «Современник».
Похоронен в московском Покровском монастыре.
Будурис— дипломат, греческий посланник в России с 1871
по 1874 г.
Венгеров Семен Афанасьевич (1855—1920) — историк рус-
ской литературы и общественной мысли, выдающийся
библиограф. Окончил юридический факультет Санкт-Пе-
тербургского университета. С 1890 г. целиком занимался
историко-литературной деятельностью.
Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладби-
ща в Петербурге.
Виланд Кристоф Мартин (1733—1813) — известный не-
мецкий писатель. Переводим и издаваем в России в конце
XVIII — начале XIX в.
Волконский Сергей Михайлович (1860—1937) — князь, теа-
тральный деятель, художник, критик, прозаик, мемуарист,
писавший о Тютчеве: «Я помню <…> всклокоченного седо-
го старичка с золотыми очками. В гостиной моей матери
помню его во фраке и с развязанным галстуком; присло-
нившись к камину, читал: «Пошли, Господь, свою отраду…»
и «Слезы людские…». Как удивительно он читал! Как про-
сто, умно и волнующе. Тонкое, прямо жемчужное было у
него произношение».
Вольтер (наст. имя Мари Франсуа Аруэ, 1694—1778) — зна-
менитый французский писатель и философ-просветитель.
С его именем связано в России вольтерьянство (дух свобо-
домыслия).
Вольфсон Вильгельм (Wolfson, 1820—1865) — немецкий
драматург и журналист. В 1861 г. приезжал из Дрездена в
Петербург на юбилей князя Вяземского. Тютчев подарил

229
ему свою фотографию с теплой подписью. Позже это чет-
веростишие было обнаружено под фотографическим пор-
третом Тютчева, с надписью выше портрета: «Нашему ми-
лому гостю д-ру Вольфсону».
Вольфсон родился в Одессе в еврейской семье, но учил-
ся и занимался литературной деятельностью в Германии.
Труды Вольфсона, давшие повод Тютчеву написать свое
четверостишие, таковы: «Die schovissenschaftliche Littera-
tur der Russen» (Лейпциг, 1843); «Russlands Novellendich-
ter» (3 тома, 1848—1851 гг.) и, наконец, основанный им в
Дрездене журнал «Russische Revue».
Вяземская Вера Федоровна (урожд. Гагарина, 1790—1886) —
княгиня, жена П.А. Вяземского (с 1811 г.), в письмах кото-
рого к ней часто упоминается Ф.И. Тютчев.
Похоронена в некрополе мастеров искусств Александро-
Невской лавры в Петербурге рядом с мужем.
Вяземский Петр Андреевич (1792—1878) — князь, поэт,
давний друг семьи Тютчевых. Еще в начале 1830-х гг. в
«Литературной газете», давая обзор московским журна-
лам, тепло отозвался о стихотворениях Тютчева, опубли-
кованных в «Галатее». Мемуарист, критик, общественный
деятель. Ему посвящены стихи Тютчева: «На юбилей кня-
зя Петра Андреевича Вяземского» (1861), «Теперь не то,
что за полгода…» (1861), «Есть телеграф за неименьем
ног…» (1865).
Скончался в Баден-Бадене, похоронен в некрополе ма-
стеров искусств Александро-Невской лавры в Петербурге.
Гагарин Иван Сергеевич (1814—1882) — князь, сын князя
Сергея Ивановича Гагарина и княгини Варвары Михай-
ловны (урожд. Пушкиной), «архивный юноша». В мае
1833 г. Гагарин причислен «сверх штата» к русской дипло-
матической миссии в Мюнхене, где тогда вторым секрета-
рем служил Тютчев. Посланником был его дядя князь

230
Григорий Иванович Гагарин, бывший «арзамасец», по-
клонник театра и изящной словесности. Гагарин стал од-
ним из немногих друзей поэта, посвященным в его творче-
ство, которым восхищался. Их часто видели долгими ча-
сами, беседовавшими «за чаем и сигарами». Именно Гага-
рину принадлежит идея собрать подборку стихов Тютчева
и передать их Жуковскому, Вяземскому и Пушкину, что он
и сделал, приехав в Петербург в 1835 г. Как известно, Пуш-
кин встретил с восторгом эти стихи и опубликовал 24 из
них в своем журнале «Современник» (№ 3 и 4). Часто бы-
вая в Москве, князь посещал П.Я. Чаадаева.
Духовные искания Гагарина привели его в августе
1843 г. в католичество и с тех пор общения поэта и иезуита
Жана Гагарина прекратились. Отстаивал воссоединение
Восточной и Западной церквей в католицизме. Большая
часть дневников Гагарина сохранилась во Франции, в Сла-
вянской библиотеке под Парижем.
Умер в Париже. Похоронен на кладбище Монпарнас.
Дантес Жорж Шарль (1812—1895) — барон, приемный сын
нидерландского посланника барона Луи Геккерна де Бевер-
ваард. Убийца А.С. Пушкина. Служил в русской гвардии,
выслан во Францию. При Наполеоне III стал сенатором.
Горчаков Александр Михайлович (1798—1883) — князь, ми-
нистр иностранных дел с 1856 по 1882 г., государственный
канцлер с 1867 г. Сохранилась большая переписка Тютчева
с ним. Поэт считал своим долгом поддерживать «нацио-
нальные побуждения политики Горчакова». Обоих свя-
зывали сначала служебные, а потом и почти приятель-
ские отношения. В своей декларации от 3 ноября 1870 г.
Горчаков предлагал расторгнуть 14 статью Парижского
мирного договора (1856), ограничивавшую права России
на Черном море. Существует мнение, что к этому реше-
нию был причастен Тютчев. По этому поводу поэт и на-
писал свое патриотическое стихотворение «Да, вы сдер-
231
жали ваше слово…» и отправил его канцлеру в письме от
6 декабря 1870 г. А кроме этого, было и стихотворение
князю Горчакову «Вам выпало призванье роковое…». Но
столь высокая оценка деятельности Горчакова не поме-
шала однажды поэту назвать его «нарциссом собствен-
ной чернильницы».
Похоронен на кладбище (ныне уничтожено) при
Троице-Сергиевой пустыни на Петергофской дороге в Пе-
тербурге.
Грейг Самуил Алексеевич (1827—1887) — почетный член
Петербургской академии наук, генерал-адъютант, адми-
рал, участник обороны Севастополя. С 1866 г. занимал
пост товарища министра финансов, затем в 1878—1880 гг.
министр финансов.
Похоронен на Смоленском лютеранском кладбище в
Петербурге.
Д’Аламбер Жан Лерон (1717—1783) — французский мате-
матик, механик, философ. Обосновал, в частности, теорию
возмущения планет. Почетный член Петербургской акаде-
мии наук.
Денисьева Елена Александровна (1826—1864) — из обе-
дневшей дворянской семьи, воспитывалась теткой, ин-
спектрисой Смольного института в Петербурге. Познако-
милась с Тютчевым в конце 1840-х гг. Любовная связь с
поэтом длилась до ее кончины. У них родилось трое детей:
дочь Елена (1851—1865), сыновья Федор (1860—1916) и
Николай (умер во младенчестве). Дети, как незаконнорож-
денные, были приписаны к мещанскому сословию.
Похоронены вместе с матерью на Волковом кладбище
Петербурга.
Дидро Дени (1713—1784) — французский философ-просве-
титель, писатель, почетный член Петербургской академии

232
наук, широко издавался в России в конце XVIII—первой
половине XIX в.
Долгорукая (в замужестве Альбединская) Александра Серге-
евна (1836—1913) — княжна, фрейлина цесаревны Марии
Александровны, фаворитка Александра II. Интересную ха-
рактеристику дает ей А.Ф. Тютчева: «На первый взгляд эта
девушка, высокого роста, худая, развинченная, несколько
сутуловатая, со свинцово-бледным лицом, бесцветными и
стеклянными глазами, смотревшими из-под тяжелых век,
производила впечатление отталкивающего безобразия. Но
как только она оживлялась под впечатлением разговора,
танцев или игры, во всем ее существе происходило полней-
шее превращение. Гибкий стан выпрямлялся, движения
округлялись и приобретали великолепную, чисто кошачью
грацию молодого тигра, лицо вспыхивало нежным румян-
цем, взгляд, улыбка приобретали тысячу нежных чар, лу-
кавых и вкрадчивых. Все ее существо проникалось неуло-
вимым и поистине таинственным обаянием, которое под-
чиняло себе не только мужчин, но и женщин… Она была
удивительно одарена… с редким совершенством говорила
на пяти-шести языках, много читала, была очень образова-
на и умела пользоваться всею тонкостью своего ума…»
(Цит. по: Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров.)
Жомини Александр Генрихович (1814—1888) — барон, сын
известного военного теоретика Генриха Жомини, дипло-
мат, старший советник Министерства иностранных дел.
В качестве блестящего стилиста просматривал все дипло-
матические документы. Составил правдивый очерк дипло-
матических историй Крымской войны. Частый собеседник
Тютчева в столичных салонах.
Жуковский Василий Андреевич (1783—1852) — известный
поэт, переводчик. В течение многих лет покровительство-
вал Тютчеву в жизни и поэзии до самой своей кончины, о

233
чем много свидетельствовали его дневниковые записи.
Тютчев состоял в комиссии по подготовке к посмертному
изданию сочинений поэта. Известны встречи Тютчева с
Жуковским в Москве в 1818 г., в Париже в 1827 г., в Италии
в 1838 г. и т. д.
Скончался в Баден-Бадене, похоронен в Петербурге,
в некрополе мастеров искусств Александро-Невской
лавры.
Калерджи Мария Федоровна (1822—1874) — дочь польско-
го графа Федора Карловича Нессельроде, воспитывалась в
Петербурге вместе с дочерьми канцлера К.В. Нессельро-
де. П.А. Вяземский, знавший ее с молодых лет, писал, что
ее «впоследствии знала вся образованная Европа. Она
была существо одаренная богатыми, разнообразными и
необычными способностями… Природа создала ее краси-
вою женщиною… польская и немецкая стихии сливались
в ней. В ней была и вкрадчивая прелесть, и блеск фран-
цузской образованности»1. Она слыла и прекрасной пиа-
нисткой. В 1863 г. Мария сочеталась вторым браком с
двадцатидевятилетним заведующим Императорскими
дворцами в Варшаве Сергеем Сергеевичем Мухановым, и
этот счастливый брак закончился лишь смертью Марии
Федоровны.
Каннинг Джордж (1770—1827) — премьер-министр Велико-
британии (1827), министр иностранных дел (1807—1809).
Катков Михаил Никифорович (1818—1887) — публицист,
критик, издатель «Русского вестника» и редактор популяр-
ной газеты «Московские ведомости», давний собеседник,
корреспондент и оппонент Тютчева во внутренних делах
России. Интересна характеристика Каткову в письме поэта
к дочери Китти в 1863 г.: «В Каткове непреклонность духа
и большая проницательность ума трогательно сочетаются
1
Вяземский П.А. Собр. соч. Т. 2. СПб., 1879.
234
с превосходным нравом, мягким и бесконечно чутким к
знакам внимания, которые ему расточают».
Похоронен на кладбище Алексеевского женского мона-
стыря в Москве.
Каченовский Михаил Трофимович (1775—1842) — исто-
рик, критик, редактор «Вестника Европы» (1805—1830).
С 1837 г. — ректор Московского университета, академик
Петербургской академии наук (1841).
Козлов Борис Александрович — мемуарист, знакомый семьи
Тютчевых.
Краевский Андрей Александрович (1810—1889) — выпуск-
ник Московского университета, известный журналист, с
1839 г. издатель журнала «Отечественные записки» и с
1863 г. — общественно-политической газеты «Голос», в
которой публиковались и стихи Ф.И. Тютчева.
Похоронен в Петербурге на кладбище Новодевичьего
монастыря.
Кюстин Астольф (1790—1857) — маркиз, французский
литератор, монархист. Составил описание своих путеше-
ствий по Англии, Шотландии, Швейцарии, Италии. По
приглашению Николая I посетил Россию. Результатом его
поездки стала книга о путешествии по России «La Russie en
1839» (т. 1—4, 1843), вызвавшая большое неудовольствие
в высшем русском обществе. В.А. Жуковский даже назвал
его «собакой». В книге он наряду с критикой самодержа-
вия высказал и невежественные суждения о России и рус-
ском народе. Однако представил множество прогнозов о
будущем страны и ее взаимоотношений с европейскими
государствами.
Лейхтенбергский Николай Максимилианович (1843—
1891) — герцог, правнук баварского короля Макса I, гене-
рал от кавалерии, генерал-адъютант, был чрезвычайно

235
образованным человеком, занимался благотворительной
деятельностью. С 1865 г. — председатель минералогиче-
ского общества.
Похоронен на кладбище при Троице-Сергиевой пусты-
ни на Петергофской дороге в Петербурге.
Лессинг Готхольд Эфраим (1729—1781) — немецкий драма-
тург, теоретик искусства. В его драмах и трагедиях нередко
звучал призыв к веротерпимости и сословному равенству с
позиций просветительского разума.
Ливен Вильгельм Карлович (1800—1880) — барон, окончил
Дерптский университет, в 1861—1864 гг. был лифлянд-
ским, эстляндским и курляндским генерал-губернатором,
генерал-адъютант, участник многих сражений, удостоен
многих орденов за храбрость, в том числе и иностранных.
Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-
Невской лавры в Петербурге.
Луи Филипп (1773—1850) — старший сын герцога Луи
Филиппа Жозефа Орлеанского, известного как Филипп
Эгалите, и Аделаиды де Пентьевр. С 1800 г. до вступления
на престол носил титул герцога Орлеанского. Обладал
военными способностями и храбростью. В 1792 г. по
примеру отца отказался от титула. Во время революции
1830 г. палата депутатов предложила Луи Филиппу коро-
ну, которую тот принял. С 9 августа 1830 г. — король
французов. Отличался личной безусловной честностью,
стремился к укреплению Франции, был настойчив в меж-
государственных делах, способствовал научно-техничес-
кому прогрессу и различным преобразованиям. После ре-
волюции 1848 г. и провозглашения республики бежал в
Англию, где и умер.
Луиза д’Абрантес — французская писательница, автор кни-
ги «Екатерина II» (Париж, 1834) — предмета обсуждения в
то время в петербургских салонах.

236
Людовик XV (1710—1774) — король Франции из династии
Бурбонов. Вступил на престол пятилетним мальчиком под
опекой регента Филиппа Орлеанского. Во время правле-
ния в стране — сильнейший экономический кризис и не-
способность короля к занятию делами привели к полной
анархии. С 1745 г. всецело находился под влиянием марки-
зы де Помпадур, затем Дюбарри. Финансовое положение
страны к 1774 г. было катастрофичным.
Мария Александровна (1824—1880) — дочь великого герцо-
га Гессенского Людвига II, цесаревна с 1841 г., с 1855 г. —
императрица, жена Александра II. У нее состояла фрейли-
ной Анна Тютчева.
Мерзляков Алексей Федорович (1778—1830) — русский
поэт, переводчик, критик, профессор Московского универ-
ситета, автор многих песен, ставших народными, напри-
мер «Среди долины ровныя».
Меттерних Клеменс (1773—1859) — князь, министр ино-
странных дел и фактически глава австрийского правитель-
ства в 1809—1821 гг., канцлер в 1821—1848 гг. Противник
объединения Германии; один из организаторов Священно-
го Союза.
Мещерский Владимир Петрович (1839—1914) — князь,
журналист, беллетрист, издатель-редактор газеты-
журнала «Гражданин», в котором были помещены стихи
Тютчева. Внук Н.М. Карамзина. Известность получили
«Мои воспоминания», в которых он, в частности, расска-
зал и о своих встречах с Ф.И. Тютчевым, называл его «ца-
рем остроумия» и «самым оригинальным» поэтом. В кон-
це июля 1873 г. в «Гражданине» поместил некролог «Све-
жей памяти Ф.И. Тютчева» под своим именем.
Похоронен в Петербурге, в Александро-Невской лавре,
в Благовещенской усыпальнице.

237
Мещёрская (игумения Евгения) Евдокия Николаевна
(1874—1837, урожд. Тютчева) — княгиня, тетка поэта, ме-
муаристка, основательница Борисоглебского Аносина
женского монастыря под Москвой. Похоронена там же.
Мильтон Джон (1608—1674) — великий английский клас-
сический поэт. Родился в семье нотариуса, разносторонне
образованного человека. Его главные поэмы на библей-
ские темы стали настольными книгами многих поколений.
В России их переводили неоднократно.
Митрофания (1825—1899) — игуменья, в миру дочь на-
местника Кавказа, фрейлина высочайшего двора, баронес-
са Прасковья Григорьевна Розен, возглавлявшая различ-
ные духовные и благотворительные учреждения. Училась
живописи у К. Айвазовского. В 1849 г. написала несколько
иконостасов. Была великой подвижницей, создала первую
в России общину сестер милосердия.
Муханов Николай Алексеевич (1802—1871) — сенатор,
член Государственного совета, действительный тайный
советник, кавалер ордена Александра Невского (1864), в
службу вступил подпрапорщиком (1819). На Дворцовой
площади 14 декабря 1825 г. находился в свите государя.
Петербургский знакомый А.С. Пушкина, в бытность свою
адъютантом генерал-губернатора Петербурга, князя
П.В. Голенищева-Кутузова, по всей видимости, указал
ему место захоронения на острове Голодай пяти казнен-
ных декабристов.
Похоронен в ограде церкви родового села Успенского.
(Ныне с. Муханово под Москвой.)
Нессельроде Карл Васильевич (1780—1862) — граф, родился
в семье русского посланника в Лиссабоне, статс -секретарь,
управляющий Министерством иностранных дел (1812—
1816), министр иностранных дел (1816—1856), вице канц-

238
лер (1828), государственный канцлер (1845); как дипломат
вел бездарную и реакционную австрофильскую политику,
находясь под влиянием Меттерниха, австрийского посла
при французском дворе.
Похоронен в Петербурге на Смоленском лютеранском
кладбище.
Никитенко Александр Васильевич (1804—1877) — мемуа-
рист, историк литературы, цензор. Сын крепостного, полу-
чивший вольную при содействии В.А. Жуковского и
К.Ф. Рылеева в 1824 г. Поступил в Санкт-Петербургский
университет. С 1833 г. назначен цензором, имел степень
доктора философии. В 1847—1848 гг. редактировал жур-
нал «Современник». Оставил свой «Дневник» — богатей-
ший источник сведений о русском обществе 2-й половины
XIX в., где содержится немало сведений о Ф.И. Тютчеве, с
которым автор дневника значительное время служил и на-
ходился в дружеских отношениях.
Николай I (1796—1855) — российский император.
Николай I Негош (1841—1921) — с 1860 г. черногорский
князь. Главной целью его политики всегда было тесное
сближение с Россией.
Олсуфьев Алексей Васильевич (1831—1915) — граф, генерал
от кавалерии. Воспитание получил в Пажеском корпусе,
любитель и лучший знаток латинского языка и творчества
Ювенала.
Остерман Федор Андреевич (1723—1804) — граф, генерал-
поручик, действительный тайный советник, сенатор, муж
тетки матери поэта. Похоронен в селе Красном, в своем
имении.
Остерман-Толстой Александр Иванович (1770—1857) —
граф, генерал от инфантерии. Екатерина II за военные за-

239
слуги дозволила Александру Толстому принять графский
титул и герб рода Остерманов. Отличился во многих сраже-
ниях, в том числе при Бородине, в бою под Кульмом лишил-
ся руки. Троюродный брат матери поэта, покровительство-
вал Ф.И. Тютчеву, который через родство с ним был шести-
юродным братом Л.Н. Толстому.
Павлов Николай Филиппович (1803—1864) — происходил
из крепостных крестьян. Окончил театральное училище,
затем учился на словесном отделении Московского уни-
верситета. Писатель, автор книги «Три повести» (СПб.,
1835), которая не только у Тютчева (ему особенно понра-
вилась третья повесть «Ятаган»), а и у Пушкина, Чаадаева
и других современников заслужила высокую оценку. Одна-
ко Николай I увидел в книге «смысл и цель прескверные»,
и она была запрещена. В 1837 г. Павлов женился вторым
браком на поэтессе и переводчице Каролине Яниш, и в
1840-х гг. литературный салон Павловых сделался средо-
точием московской интеллигенции. Одно время Тютчев
даже считал Павлова своим другом. Но шло время, Павлов
начал пить, играть в карты, проиграл почти все состояние
жены, был осужден и закончил жизнь больным, надлом-
ленным человеком.
Паскаль Блез (1623—1662) — французский математик, фи-
зик, христианский философ и писатель.
Петерсон Иван Карлович — внук первой жены Тютчева
Элеоноры (в первом браке Петерсон), камергер импера-
торского двора, российский дипломат. Женат на Наталье
Дмитриевне Набоковой, дочери Д.Н. Набокова (1826—
1904), министра юстиции в 1873—1875 гг. и фрейлины
Марии Фердинандовны фон Корф (1842—1926). Их внук
известный писатель В.В. Набоков высоко ценил поэзию
Тютчева и был ее блестящим переводчиком на англий-
ский язык.

240
Петерсон Карл Александрович (1819—1875) — сын Элеоно-
ры Тютчевой (в первом браке Петерсон), занимал одно
время пост директора Канцелярии Министерства ино-
странных дел. Женат на Озеровой Марии Ивановне
(1836—1906).
Петерсон Мария Магдалена Карловна (1856—1931) — гра-
финя Монжела. Дочь К.А. Петерсона. Замужем с 1879 г. за
внуком генерала Монжела, Максимилианом Эдуардом
Монжела. (См.: Тютчев Ф.И. Лирика. Т. 2. С. 410.)
Пигарев Кирилл Васильевич (1911—1984) — правнук поэта,
доктор филологических наук, кандидат исторических
наук, писатель, директор Музея-усадьбы «Мураново»
им Ф.И. Тютчева (1949—1981). Автор первой научной мо-
нографии о поэте «Жизнь и творчество Тютчева».
Похоронен в селе Муранове под Москвой у церкви Спа-
са Нерукотворного, рядом с дедом И.Ф. Тютчевым и дядей
Н.И. Тютчевым.
Пирлинг Павел Осипович (1840—1922) — биограф князя
И.С. Гагарина, из второго поколения русских иезуитов, с
1877 г. — директор Славянской библиотеки в Медоне под
Парижем, где еще могут храниться часть бумаг Гагарина, а
также и письма к нему Ф.И. Тютчева.
Плетнева Александра Васильевна (урожд. княжна Щети-
нина, 1826—1901) — вторая жена П.А. Плетнева (1791—
1865), ректора Петербургского университета, одного из
издателей «Современника». В конце 1860-х гг. между Тют-
чевым и Плетневой установились чрезвычайно дружеские
отношения. В ее письмах к друзьям того времени часто
встречаются интересные сведения о поэте. Называя ее
«пассией» поэта, известный юрист А.Ф. Кони оставил нам
такой словесный портрет Плетневой: «Не старея душевно,
несмотря на седину кудрей, обрамлявшую ее выразитель-

241
ное, подвижное лицо с живыми умными глазами, она
жила всеми интересами современности… Глубоко русская
во всех своих чувствах, повадке и красивом метком сло-
ве… она любила родину сознательной и страстной любо-
вью…»
Похоронена в Петербурге на кладбище Александро-
Невской лавры, в некрополе мастеров искусств рядом с му-
жем.
Погодин Михаил Петрович (1800—1875) — сын бывшего
крепостного, разночинец, историк, писатель, публицист;
профессор Московского университета (1826—1844), член
Петербургской академии наук (с 1841 г.), издатель-редактор
журнала «Москвитянин» (1841—1856). В многотомном тру-
де Н.П. Барсукова о нем «Жизнь и труды М.П. Погодина
(СПб., 1888—1910) содержится немало сведений о Тютчеве,
с которым со студенческих лет он дружил.
Пфеффель (Pfeffel) Гюберm (1843—1922) — барон, сын
К. Пфеффеля, племянник Эрнестины Федоровны Тютчевой.
Пфеффель (Pfeffel) Карл (1811 — 1890) — барон, публицист,
камергер Баварского двора, брат второй жены поэта, автор
воспоминаний о Ф.И. Тютчеве. Женат на Каролине Па-
улине Роттенбург (1805—1872), незаконнорожденной до-
чери актрисы Фридерики Рот и принца Паула Вюртенберг-
ского. У Каролины и Карла было четверо детей: Эрнести-
на, Мария, Каролина и Губер — племянники Эрнестины
Тютчевой. Жил в Мюнхене и вел деятельную переписку с
Ф.И. Тютчевым; Тютчев ценил Карла и как собеседника.
Письма поэта к нему находились большей частью у барона
Гюбера Пфеффеля (сын барона Карла) в Париже.
Раич (наст. фам. Амфитеатров) Семен Егорович (1792—
1855) — выпускник Московского университета, поэт, пере-
водчик, литературный критик, издатель журнала «Гала-
242
тея» (1829—1830, 1839—1840). Первый учитель поэта в
российской словесности.
Рейтерн Михаил Христофорович (1820—1890) — граф, ро-
дился в семье генерала, получил образование в Царско-
сельском лицее (1862—1878), российский министр финан-
сов. В.А. Жуковский был женат на двоюродной сестре Рей-
терна.
Самарин Юрий Федорович (1819—1876) — известный сла-
вянофил, участник подготовки реформы 1861 г., философ,
историк, друг семьи Тютчевых.
Северин Дмитрий Петрович (1792—1865) — дипломат, по-
следний российский посланник в Мюнхене при Тютчеве.
Участник Аахенского конгресса 1818 г. Состоял членом из-
вестного «Арзамаса». Был в приятельских отношениях с
Жуковским, Вяземским, Блудовым, Тютчевым. Славился
остроумными экспромтами. Крестил первого сына поэта
от второго брака Федора Ивановича, которого и назвали
Дмитрием в его честь.
Смирнова Александра Осиповна (урожд. Россети, 1810—
1882) — близкая знакомая Пушкина, Гоголя, Жуковского,
Тютчева. Мемуаристка. Знакомство с ней Тютчева относит-
ся к 1840 г. В своем дневнике замечает: «Был у меня милый
и добрый Тютчев, говорили о дворе, о прошлом, о царе. Он
упрекал меня, что не пишу записки». Она напишет их позже.
Соллогуб Владимир Александрович (1814—1882) — граф,
известный писатель, драматург, автор знаменитого «Та-
рантаса» (1845). Оставил воспоминания о Пушкине, Лер-
монтове, Тютчеве и др. Автор автобиографического рома-
на «Через край».
Сушков Николай Васильевич (псевд. Долин, 1796—1871).
Сохранились воспоминания о нем знакомого семьи Тютче-
243
вых, известного мемуариста Б.Н. Чичерина: «Своеобраз-
ным литературным оттенком отличался салон Сушковых.
Они много лет жили на наемной квартире у старого Пиме-
на, и весь их быт представлял что-то старомодное и патри-
архальное. Сам Сушков был литератор, но совершенно осо-
бенного рода, возбуждавший всеобщий смех. Одно из пер-
вых моих впечатлений в Москве было то, что вечером у
Шевырева, к которому первый раз повез нас Павлов, кто-то
читал помещенную в «Москвитянине» статью Сушкова, и
все неистово хохотали. Впоследствии он стал ставить пьесы
на театре, но и они до такой степени были нелепы и неук-
люжи, что их ездили смотреть единственно для забавы.
Сам он старался всех залучить к себе и с какою-то просто-
сердечною и болтливою развязанностью прижимал к стене
новичков своими разговорами о серьезных предметах.
Жена его, сестра поэта Тютчева, добрая и спокойная жен-
щина, краснела иногда за мужа и старалась освободить его
жертвы; однако сама она умела заменять его болтовню
только крайне бесцветным разговором о самых обыкно-
венных предметах, высказывая с весьма приветливым то-
ном ничего не значащие замечания…»1
Сушкова Дарья Ивановна (урожд. Тютчева, 1806—1879) —
родная сестра поэта, у которой жила третья дочь поэта от
первого брака Китти (Екатерина) Тютчева (1835—1882).
Сюард Жан Батист Антуан (1733—1817) — французский
писатель, театральный цензор, известный своим недопу-
щением «Женитьбы Фигаро» на сцену.
Тимофей Милетский — древнегреческий поэт и музыкант.
Титов Владимир Павлович (1807—1891) — дипломат, рус-
ский посланник в Константинополе (1843—1854) и в

1
Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороко-
вых годов. М., 1929. С. 111.
244
Штутгарте; в конце 1850-х гг. был воспитателем при вели-
ких князьях, сыновьях Александра II, Николае и Алексан-
дре, затем снова посланник в Штутгарте; с 1865 г. — член
Государственного совета; женат на графине Елене Ирине-
евне Хрептович. Титов всегда горячо интересовался всеми
областями человеческой мысли и знания, и эта его любо-
знательность доходила порой до смешного. На это и наме-
кает Тютчев в своей шутке о нем. Тютчев познакомился с
Титовым в середине 1830-х гг. в Мюнхене.
Толстой Дмитрий Андреевич (1823—1889) — граф, госу-
дарственный деятель, министр народного просвещения
с 1866 г., сторонник классической системы и сословных
начал обучения. По поводу его назначения министром
Тютчев писал дочери Китти, что оно «большинством вос-
принято с удовлетворением. Но ввиду необъятности за-
дачи и многообразия способностей, необходимых, чтобы
с ней справиться, хотелось бы, чтобы его возможности
были подкреплены, как бы удвоены, выдающимися спо-
собностями какой-нибудь другой личности…». Тютчев
был очень неудобным чиновником при графе Толстом.
Жена — Бибикова Софья Дмитриевна (ум. 1907).
Толстой Лев Николаевич (1828—1910)— великий писатель,
шестиюродный брат Ф.И. Тютчева (по матери Е.Л. Тют-
чевой, урожд. Толстой). С первого же знакомства Тютче-
ва и Толстого в 1855 г. между ними возникла дружеская
приязнь, продолжившаяся доброй памятью писателя и
после кончины поэта. Лев Николаевич писал Н.Н. Стра-
хову по поводу одной из последних встреч с поэтом:
«<…> Скоро после вас я на железной дороге встретил
Тютчева, и мы 4 часа проговорили. Я больше слушал.
Знаете ли вы его? Это гениальный, величавый и дитя ста-
рик. Из живых я не знаю никого, кроме вас и его, с кем
бы я так одинаково чувствовал и мыслил. Но на извест-

245
ной высоте душевной единство воззрений на жизнь не
соединяет, как это бывает в низших сферах деятельно-
сти, для земных целей, а оставляет каждого независи-
мым и свободным. Я это испытал с вами и с ним. Мы оди-
наково видим то, что внизу и рядом с нами; но кто мы та-
кие и зачем и что мы живем и куда мы пойдем, мы не зна-
ем и сказать друг другу не можем, и мы чуждее друг дру-
гу, чем мне или даже вам мои дети. Но радостно по этой
пустынной дороге встречать этих чуждых путешествен-
ников. И такую радость я испытал, встретясь с вами и с
Тютчевым»1.
Трубецкая Елизавета Эсперовна (нач. 1830-х — 1907, урожд.
княжна Белосельская—Белозерская) — княгиня, фрейлина
императрицы Марии Александровны. Во второй половине
1860-х гг. Тютчев часто обсуждал с ней темы, касающиеся
политики, беседах как в личных, так и в переписке.
Муж — Трубецкой Петр Никитич (1826—1880) — действи-
тельный статский советник.
Тургенев Александр Иванович (1784—1845) — обществен-
ный деятель, литератор, археограф. Учился в Московском
университетском благородном пансионе и Геттингенском
университете. Проходил по делу декабристов, в 1824 г. уво-
лен от должности директора Департамента духовных дел и
с 1825 г. жил в основном за границей. Известное его произ-
ведение «Хроника русского», которую составили его загра-
ничные корреспонденции 1827—1845 гг.
Тургенев Иван Сергеевич (1818—1883) — писатель, близкий
знакомый семьи Тютчевых, частый собеседник поэта, ре-
дактор первой книжки его стихов (1854). Дочери поэта
считали его реальным женихом для одной из них. Нахо-
дился на том же пароходе «Николай I», что и семья поэта,
1
Цит. по: Ф.И. Тютчев в документах, статьях и воспоминаниях
современников. М., 1999. С. 246.
246
пережившая там страшный пожар. Об этом он написал
рассказ «Пожар на море».
Похоронен в Петербурге на Литераторских мостках
Волкового кладбища.
Тума Эммануил (1802—1886) — камердинер поэта, почти
полвека проживший в услужении у Тютчевых. Поэт про-
звал его Brochet — Щука.
Тьер Луи Адольф (1797—1877) — французский государ-
ственный деятель, историк. Отдал приказ о жестоком по-
давлении Парижской коммуны (1871). Тютчев познако-
мился с Тьером в середине 1840-х гг., когда тот писал пер-
вые тома своей «Истории Консульства и Империи». Его
деятельность нередко подвергалась критике поэта.
Тютчев Дмитрий Иванович (1809—1815) — умерший во
младенчестве брат поэта, «…брат меньшой, умерший в
пеленах».
Тютчев Дмитрий Федорович (1841—1870) — старший сын
поэта от второго брака. Родился в Мюнхене, учился в
Киевском университете, коллежский регистратор. Женат
(с 1868 г.) на племяннице министра путей сообщения Оль-
ге Александровне Мельниковой (1830—1913). Похоронен
на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге.
Дочь Ольга Дмитриевна Дефабр (урожд. Тютчева,
1869—1943). В 1930-х гг. была сослана в Астрахань. Похо-
ронена там же. Могила не сохранилась.
Тютчев Иван Федорович (1846—1909) — младший сын
поэта от второго брака. В 1867 г. окончил Императорское
училище правоведения в Петербурге. С 1868 г. занимался
судебной практикой в Смоленске. В 1875—1888 гг. был ми-
ровым судьей в Дмитровском уезде Московской губернии.
С 1890 г. — почетный мировой судья г. Москвы. С 1907 г. —
член Государственного совета. Гофмейстер Высочайшего
247
двора. Издатель стихотворений отца в 1868 г. вместе с
И.С. Аксаковым, в 1900 г. вместе с Д.Ф. Тютчевой издал
«Сочинения Ф.И. Тютчева. Стихотворения и политиче-
ские статьи», посвятив их памяти Э.Ф. Тютчевой. Жил с
семьей в основном в Муранове, где построил и дом для
своей матери Эрнестины Федоровны. Он фактически по-
ложил основы для создания впоследствии музея-усадьбы.
Похоронен в Муранове, возле церкви Спаса Неруко-
творного. Был женат (с 1869 г.) на Ольге Николаевне Путя-
те (1840—1920). Ее отец — Н.В. Путята, действительный
статский советник, литератор; дядя — поэт Евгений Абра-
мович Боратынский.
Похоронена на старом кладбище Новодевичьего мона-
стыря в Москве.
Тютчев Николай Иванович (1800—1870) — старший брат
поэта, выпускник Московского училища колонновожатых
(1817), полковник Генерального штаба. За отличия в делах
против польских мятежников награжден шпагой с надпи-
сью «За храбрость». Женат не был, много лет заботился о
младшем брате, не понимая его увлечения поэзией и свет-
ской жизнью.
Похоронен в Москве, на старом кладбище Новодевичьего
монастыря в семейной усыпальнице Тютчевых-Сушковых.
Ему посвящено стихотворение поэта, написанное на смерть
брата: «Брат, столько лет сопутствовавший мне…»
Тютчев Федор Иванович (1873—1931) — старший внук
поэта, коллекционер. Женат не был. Похоронен на Вагань-
ковском кладбище в Москве. Рядом с ним похоронен и
правнук поэта, профессор Николай Васильевич Пигарев
(1916—2006).
Тютчева Дарья Федоровна (1834—1903) — вторая дочь
поэта от первого брака. Ее крестным отцом, как и младшей
сестры Екатерины, был Григорий Иванович Гагарин, рус-
248
ский посланник в Мюнхене. В 1845—1851 гг. воспиты-
валась в Смольном институте благородных девиц в Петер-
бурге. Фрейлина императрицы Марии Александровны
(с 1858 г). Ей присущи были «одиночество сердца и ума,
внутренняя неустроенность», которые так чувствовал и
понимал отец. Он посвятил ей три стихотворения: «De ces
frimas, de ces deserts…», «Не все душе болезненное снит-
ся…» и «Когда на то нет Божьего согласья…», связанное с
сердечным увлечением дочери. Дарья вместе с братом
Иваном подготовила к изданию «Сочинения Ф.И. Тютче-
ва. Стихотворения и политические статьи» (СПб., 1900),
которое дети посвятили памяти Эрнестины Тютчевой и
приближающемуся 100-летию со дня рождения отца.
Тютчева Екатерина Федоровна (1835—1882) — младшая
дочь поэта от первого брака. Родилась в Германии, как
и Дарья, обучалась в Смольном институте в Петербурге
(с 1845 по 1851 г.). С начала 1850-х гг. жила у тетки Дарьи
Ивановны в Москве, была фактической хозяйкой салона
Сушковых. Несколько лет ею серьезно увлекался Л.Н. Тол-
стой, произведениями которого она восхищалась. Но за-
муж Китти Тютчева так и не вышла. Екатерина Федоровна
много интересовалась вопросами народного образования,
издала несколько книжек для детей с переложением исто-
рии Ветхого и Нового Завета. В 1873 г. она приобрела име-
ние Варварино во Владимирской губернии и начала там
постройку школы и амбулатории. В ее имении был в ссыл-
ке И.С. Аксаков, и там И.Е. Репин написал его знаменитый
портрет.
Известный издатель П.А. Бартенев вспоминал о ней:
«Основательное, многостороннее образование, при пол-
ном отсутствии педантизма, живая прелесть ума, крепкого
и цельного, но в то же время изящно-женского, сообщали
необыкновенную привлекательность ее беседе. Лучшие
произведения всех веков и образованных народов были ей

249
близко знакомы, и предметы политики, словесности, исто-
рии, богословия занимали ее постоянно».
Она похоронена в Москве, в семейной усыпальнице на
старом кладбище Новодевичьего монастыря. Могила не
сохранилась.
Тютчева Элеонора Федоровна (урожд. гр. Ботмер, 1800—
1838). В первом браке замужем за А. Петерсоном, русским
дипломатом, занимавшим пост поверенного в делах в Вей-
маре. От этого брака у них было четверо сыновей. Она
овдовела в возрасте 23-х лет. С марта 1826 г. Тютчев и Эле-
онора жили в гражданском браке, 27 января 1829 г. состо-
ялось их официальное бракосочетание по православному
обряду. Поэт писал родителям: «…я хочу, чтобы вы знали,
что никогда человек не был столь любим
другим человеком, сколь я любим ею. Я могу сказать,
удостоверившись в этом почти на опыте, что в течение
одиннадцати лет не было ни одного дня в ее жизни, когда,
дабы упрочить мое счастье, она не согласилась бы, не коле-
блясь ни на мгновение, умереть за меня. Это нечто весьма
возвышенное и весьма редкое, когда оно не фраза». Про-
студившись во время пожара в ночь с 18 на 19 мая 1838 г. на
пароходе «Николай I», на котором она добиралась к мужу
из Петербурга с тремя дочерьми, она потом еще больше
подорвала здоровье в хлопотах по устройству на новом ме-
сте жительства и скончалась в «жесточайших страданиях»
9 сентября 1838 г. и была похоронена на старом кладбище
на окраине Турина. Ее памяти посвящено десятилетие спу-
стя стихотворение «Еще томлюсь тоской желаний…».
Тютчева Эрнестина Федоровна (урожд. баронесса Преф-
фель, 1810—1894) — в первом браке баронесса Дернберг,
вторая жена поэта (с 1839 г.). Первая помощница и совет-
чица мужа в его делах, она оставила нам прекрасные сло-
ва о его творчестве: «Тютчев ненавидит писать, он удо-

250
влетворяется тем, что, набросав нечто вроде перечня сво-
их идей, он затем развивает их, диктуя мне. Я не устаю
удивляться точности его выражений, возникающих в со-
вершенно законченном виде — кажется, будто он читает
их в открытой книге. Ни задержки, ни колебания, ни еди-
ной запинки — это поток, который течет легко и свобод-
но». Ей посвящены стихотворения: «Генуя» («Так здесь-
то суждено нам было…») (1837), «Un reve» (1847),
«Promenade aveс ma femme») (1850), «Des premiers ans de
votre vie…» (1851), «Все, что сберечь мне удалось…»
(1856), «Не знаю я, коснется ль благодать…» (1873), «Все
отнял у меня казнящий Бог…» (1873).
Похоронена рядом с мужем.
Фалльмерайер Якоб Филипп (1790—1861) — востоковед,
видный немецкий публицист.
Феоктистов Евгений Михайлович (1829—1898)— писатель,
сотрудник «Современника», «Русского вестника», деятель
крестьянской реформы, редактор «Журнала Министерства
народного просвещения», начальник Главного управления
по делам печати (1883), мемуарист, автор воспоминаний
«За кулисами политики и литературы (1848—1896)». Но
еще до возвышения Феоктистова по службе Тютчев вну-
тренне не всегда доверял молодому чиновнику в сохране-
нии политических и служебных тайн.
Черкасский Владимир Александрович (1824—1878) — князь,
государственный и общественный деятель, принимал ак-
тивное участие в крестьянской реформе. Славянофил.
Дружеский знакомый семьи Тютчевых.
Чулков Георгий Иванович (1879—1939) — писатель, литера-
туровед, один из наиболее талантливых и достоверных
биографов Ф.И. Тютчева, написавший о нем много превос-
ходных работ.

251
Шаликов Петр Иванович (1768—1852) — князь, из грузин-
ского княжеского рода, известный редактор «Дамского
журнала», «Московских ведомостей» в течение 25 лет. Пе-
ревел книгу Рене Шатобриана «Воспоминания об Италии,
Англии и Америке», которую читал в юности Тютчев и да-
вал ее читать М.П. Погодину.
Шеллинг (Schelling) Фридрих Вильгельм (1775—1854) —
знаменитый немецкий философ, профессор Мюнхенского
(1827—1841), затем Берлинского университетов.
Шенье Андре Мари (1762—1794) — журналист, политиче-
ский деятель, знаменитый французский лирический поэт,
его называли предвестником романтизма. Во время рево-
люции казнен на гильотине. Был особенно популярен у
пушкинского поколения.
Шереметев Сергей Дмитриевич (1844—1918) — граф, даль-
ний родственник Тютчевых, автор воспоминаний.
Шиллер Иоганн Фридрих (1759—1805) — немецкий поэт,
драматург, теоретик искусства.
Шрекк Й.М. (1733—1808)— историк, по книге которого в
университете учились Тютчев и Погодин.
Шувалов Петр Андреевич (1827—1889) — граф, флигель-
адъютант, потом генерал-майор свиты, петербургский
генерал-губернатор, директор Департамента общих дел
Министерства внутренних дел (1860—1861), начальник
штаба Корпуса жандармов и управляющий III Отделением
собственной Е.И. В канцелярии (1861—1864); впослед-
ствии шеф жандармов и главный начальник III Отделения,
где пользовался практически неограниченной властью
(1866—1873), посол в Лондоне (1874) и представитель Рос-
сии на Берлинском конгрессе.
 Список книг, использованных
при составлении иллюстративного ряда
1. Архитектурные альбомы М.Ф. Казакова / подготовка к изда-
нию, статья и комментарии Е.А. Белецкой. М., 1956.
2. А.С. Пушкин и его время в изобразительном искусстве первой по-
ловины XIX века. Л.: Художник РСФСР, 1985.
3. Литературное наследство. Т. 97.: Ф.И. Тютчев. М.: Наука, 1989.
Кн. 1–2.
4. Принцева Г.А. Декабристы в изобразительном искусстве. М.: Ис-
кусство, 1990.
5. Тютчевский альбом. М.: Дом, 1994.
6. Сапова Л.В. Усадьба Левашевых. Дом «басманного философа»
// Русская усадьба: сб. Общества изучения русской усадьбы. М.,
1997. Вып. 3 (19). С. 291—301.
7. Красногорье: историко-краеведческий альманах. 1999. № 3.
8. Ваш Тютчев. М.: Классика, 2003.
9. Русский мiръ в лицах. Федор Иванович Тютчев: краткая ле-
топись жизни и творчества / сост. Г.В. Чагин. М.: Русский мiръ,
2004.
10. Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет / авт.-
сост. Л.Н. Карнаухова, Т.Г. Дмитриева, С.И. Архангельский. М.:
Государственный музей А.С. Пушкина, 2010.

В оформлении использованы иллюстрации

На форзаце — Дом И.С. Гагарина в Армянском переулке в Москве,
где Ф.И. Тютчев провел детские и отроческие годы. Архитектор
М.Ф. Казаков. Вид фасада. Чертеж из «Альбомов партикулярных
строений Москвы», собранных и систематизированных М.Ф. Каза-
ковым.
На обороте форзаца — Герб рода Тютчевых. Рисунок основан на
гравюрном изображении герба из «Общего гербовника дворян-
ских родов Российской империи», 1802 г.
На нахзаце — Главный дом городской усадьбы И.С. Гагарина в Ар-
мянском переулке в Москве, в настоящее время — Российский дет-
ский фонд. Современная фотография. Фотограф А. Нитецкий.
На обороте нахзаца — Памятник Ф.И. Тютчеву в Москве в Армян-

253
ском переулке. Скульптор Ю.Ф. Иванов, современная фотогра-
фия, 2003 г.
Фронтиспис (с. 2) — портрет Ф.И. Тютчева. Дагеротип. Мюнхен,
1841—1844;
— визитная карточка Ф.И. Тютчева (текст на лицевой стороне:
«Monsieur de Tuttchef. Cent: Lhomme de la Chambre de
S.M. L'Empereur de Russie. Rue d'Artois. № 21» — «Господин Тют-
чев. Камер-юнкер е<го> в<еличества> императора всероссийско-
го. Улица д'Артуа. № 21»);
с. 110 — оборот этой визитной карточки с записью рукой Тютчева,
адресованной В.А. Жуковскому: «Просит позволения засвиде-
тельствовать свое почтение Василию Андреевичу». Ниже (другой
рукой): «1827».
 Содержание

От авторов-составителей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Г. Чулков. Предисловие к изданию 1922 года . . . . .7

«Жемчужеуст всея Руси» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .11

Тютчевиана . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109

Комментарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195

Словарь имен . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223

Список книг, использованных

при составлении иллюстративного ряда . . . . . . 253
 Научно-популярное издание

Чагин Геннадий Васильевич

Чагина Татьяна Геннадиевна

ЧТО СКАЗАЛ ТЮТЧЕВ...

Эпиграммы, афоризмы, остроты

Ф.И. Тютчева

Подбор иллюстраций —
Г.В. Чагин, Н.Г. Ордынский

Руководитель Филологического центра А.В. Федоров

Редактор И.Л. Тимашева
Художественный редактор Н.Г. Ордынский
Корректор Т.Г. Люборец
Верстка Н.Б. Поповой

Подписано в печать 17.11.17. Формат 70 × 100/32.

Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10,73.
Тираж 500 экз. Изд. № 02500. Заказ

ООО «Русское слово — учебник».

125009, Москва, ул. Тверская, д. 9, стр. 5.
Тел.: (495) 969-24-54, (499) 689-02-65
(отдел реализации и интернет-магазин).
Вы можете приобрести книги в интернет-магазине:
www.russkoe-slovo.ru
e-mail: zakaz@russlo.ru
ISBN 978-5-533-00441-1