инструментального падежей в капучинско-гунзибском языке / / И К Я . 1953. Т. IV.

С. 147— 160 (на груз. яз.).

29. Бокарев Е.А. Из истории склонения в язы ках цезской группы Д агестана / / А ка­
демику В.В. Виноградову к его 60-летию. М ., 1956. С. 117— 123.
30. И м найш вили Д . С. Дидойский язык в сравнении с гинухским и хварш ийским язы­
ками. Тбилиси, 1963.
31. Schmidt К.Н. Kaukasische Typologie als Hilfsm ittel fur die R ekonstruktion des Vor-
indogermanischen. Innsbruck, 1963. S. 6— 7.
32. К лим ов Г.А . Очерк общей теории эргативности. М ., 1973. С. 186— 187.
33. Топуриа Г.В. Эргатив, инструменталис и эргативная конструкция / / Е И К Я . 1988.
Т. XV. С. 258—263.
34. Д ж ейраниш вили Е.Ф. Удийский язык. Тбилиси, 1971. С. 69—70 (на груз. яз.).
35. Деш ериев Ю.Д. Г рам м атика хиналугского языка. М., 1959. С. 23, 29.
36. Гудава Т.Е. Консонантизм андийских языков (Историко-сравнительный анализ).
Тбилиси, 1964. С. 45—50.
37. Гигинейш вили Б. К. П адежная система общ едагестанского язы ка в свете общей
теории эргативности / / ВЯ. 1976. № 1. С. 37.

К. Г. Церетели
А РМ А ЗС К О Е П И С ЬМ О

1. В 1940 г. при археологических раскопках в местности Армази,

недалеко от древней столицы Грузии М цхета, были обнаружены две
каменные стелы с надписями. Одна из них — монолингва, одноязыч­
ная арамейская надпись, вторая же билингва — двуязычная греко­
арамейская надпись. Изучением арамейских надписей занимался
Г. В. Церетели, в итоге чего он установил не известный до того вид
арамейского письма, названный им по месту нахождения стел ”ар-
мазским” [1, с. 6]. Хотя, как указывает Г.В. Церетели, надписи,
выполненные этим письмом, встречаются и за пределами Армази
(например, в Западной Грузии, в Бори), ”но, поскольку Армази
является центром древней иберийской культуры,... своеобразное гру­
зино-арамейское письмо, открываемое надписью, удобнее называть по
этому имени” [1, с. 6, примеч. 1]. В той же работе Г.В. Церетели,
чуть выше, об армазском письме сказано: «... мы имеем полное осно­
вание выделить его в самостоятельную ветвь семитического письма
и к известным в науке терминам „пальмирское письмо”, „набатейское
письмо” и т.д. прибавить новое название „армазское письмо”»
[1, с. 6].
Г.В. Церетели детально описывает арамейские знаки билингвы,
сравнивая их с аналогичными знаками из других надписей, и опре­
деляет черты, характерные для армазского письма [1, с. 8— 17]. Там
же дается датировка стел, не вызываю щ ая сомнений: армазская м о­
нолингва относится к I в., билингва — ко II в. н.э. [1, с. 20]. Верно за­
мечено, что надпись на серебряном блюде из Бори, найденном еще
в 1902 г., также выполнена армазским письмом. Это дает основание
ученому считать возможным рядом с термином ’’армазский” упот­
реблять и термины ’’грузино-арамейский” или ’’иберо-арамейский”
[1, с. 6, примеч. 2], хотя, как отмечает автор, первое из них и удобно,

165
но может вызвать несколько неправильное представление об армазском
письме (там же).
Д ля характеристики армазского письма особое значение имеют
арамейские надписи, найденные в Гарни и Сисиане (Армения). Над­
пись из Гарни была обнаружена в 1961 г., и ее, подобно армазской
билингве, относят ко II в. н.э. [2, с. 126]. Д ругая арамейская над­
пись, сделанная на серебряной чаше, была найдена позднее, в 1970 г.,
недалеко от города Сисиана и, должно быть, выполнена в I в. до н.э.
[3, с. 80]. В Армении найдены также арамейские надписи и более
раннего периода (II в до н.э.), однако выводить из них письмо гар-
нийской надписи признано невозможным [2, с. 126]. То же самое
следует сказать и по отношению к надписи из Сисиана. К тому же
среди арамейских письмён письмо гарнийской надписи палеографи­
чески ближе всех стоит к армазскому. Более того. Правильнее было
бы сказать, что, несмотря на некоторые различия, существующие
между отдельными буквами данных письмён (g, s, г), это то же
самое письмо, т.е. ’’армазское”. На идентичность гарнийского и ар­
мазского письмен впервые указала А.Г. Периханян. Следует заме­
тить, что после этого армазский характер гарнийской надписи никем
не отрицался. И это вполне понятно. Что же касается того, что из
12 букв гарнийской надписи 3 отличаются от соответствующих
армазских знаков, не должно нас удивлять. 2 из последних находят
параллели в других надписях того же периода (в частности, буква J
идентична букве s из надписей Сари и Хассан Кефа, а буква г с
точкой находит аналогию в пальмирских надписях. При этом именно
такой же знак г, только без точки, имеется в тех же пальмирских
и других упомянутых надписях из Сари и Хассан Кефа). Интересно
отметить, что тексты, написанные на стелах из Армази и Гарни,
проявляют много общего друг с другом и с точки зрения языка.
После обнаружения арамейской надписи в Гарни стало ясно, что
армазское письмо встречается не только в Грузии, но и в сосед­
ней Армении. Это дает основание высказывать мнение, что надпи­
си на армазских стелах и борийском блюде, а также надпись из Г ар­
ни выполнены одним письмом — армазским. Названные памятники
определяют и хронологические границы употребления армазского
письма: I—III вв. (армазская монолингва — I в. н.э., армазская
билингва и гарнийская надпись — II в. н.э., надпись из Бори —
III в. н.э.). Аналогичная картина наблюдается и с другими родствен­
ными армазскому письменами. В связи с этим И. Наве замечает: ”Во
второй половине III века (тем более, позднее) северомесопотамский
тип письма уже не встречается” [4, с. 141]. Но, видимо, И. Наве
упустил из виду армазскую монолингву, говоря, что ’’все эти над­
писи (из Хатры, Сари, Хассан Кефа, Армази, Гарни) относятся ко
второй половине II в. и первой половине III в.” (там же). Опреде­
ленную близость к армазскому письму проявляет надпись из Сисиа­
на [3], письмо которой условно можно было бы назвать ’’раннеар-
мазским” (об этом см. ниже). Здесь же можно было бы упомянуть так
называемое позднеармазское письмо (spatarmazisch), как его называ­
ют Фр. Альтгейм и Р. Штиль в отношении надписей на чашах,
166
найденных в Мазандеране (Иран). Надписи сделаны на среднепер­
сидском языке и, как отмечаю т названные ученые, относятся к
V III—IX вв. [5, с. 89]. Но, рассматривая эти надписи, здесь нельзя
говорить об армазском письме в целом, поскольку наряду с харак­
терными для среднеперсидского буквами встречаются и такие, которые
явно проявляю т определенное родство с буквами надписей из
М цхета-Армази.
2. Еще Г.В. Церетели отмечал близость армазского к другим видам
арамейского письма (’’Отдельные знаки приближаю т его к пехлевий­
скому, другие к парсийскому и пальмирскому” [1, с. 18]). Однако при
установлении взаимоотношений между отдельными видами письма
необходима большая точность. Пехлевийский (вернее, парфянский)
и парсийский (среднеперсидский) с палеографической точки зрения
не могут быть равными пальмирскому. П оэтому положение Г. В. Це­
ретели о том, что ’’общий характер письма настолько своеобразен,
что мы вправе выделить его в самостоятельную ветвь семитической
письменности” [1, с. 18], требует уточнения. Совершенно прав ученый,
когда термин ’’армазское письмо” он ставит на один уровень с тер­
минами ’’пальмирское письмо” или ’’набатейское письмо” [1, с. 6], но
ни одно из них не следует рассматривать как самостоятельную ветвь
семитической письменности, как это справедливо замечаетА.Г. Пери-
ханян [2, с. 127, примеч. 11]. (Хотя позднее [6, с. 95; 7, с. 53] Г.В. Це­
ретели и говорит о происхождении армазского письма из арамей­
ской письменности, однако он все еще подчеркивает выделение ар­
мазского письма в самостоятельную ветвь семитической письмен­
ности [7, с. 53].) В действительности же ветвью семитической пись­
менности является арамейское письмо, которое, со своей стороны,
делится на отдельные виды (разновидности), группируемые на основе
их взаимоотношений. А.Г. Периханян, анализируя гарнийскую над­
пись, отмечает близость письма гарнийской и армазских стел с сирий­
ским эстрангело, письменами надписей их Хатры, Ассура и Хассан
Кефа, а также с пальмирским курсивом, письмом манихейских доку­
ментов и надписей на магических чашах из Ниппура. Исходным оча­
гом данных письменностей признана Северная М есопотамия [2, с. 127].
Трудно согласиться с Г.В. Церетели в том, что армазский алфавит
является ’’смешанным”, поскольку ”... часть армазских знаков примы­
кает к пехлевийскому, а другая часть к парсийскому” [6, с. 99— 100].
Правда, он предупреждает нас, что термин ’’смешанный” указывает
не на происхождение письма, а на форму знаков [6, с. 101]. Но в та­
ком случае, лишь по той причине, что несколько букв армазского
письма находят свои аналогии в арамейском письме парфянского
типа или в более позднем парсийском, его нельзя считать ’’смесью”
этих двух, используемых для иранских языков, арамейских письмён.
В 1972 г. И. Наве в своей работе ’’Северомесопотамский тип ара­
мейского письма в позднепарфянском” специально коснулся данного
письма [8]. Автор отмечает, что арамейское письмо, употребляемое
в Ассирии, Вавилонии и Персидской империи, было официальным
единым письмом и не представляло собой группу локальных писмен,
которые позже развились в дальних провинциях и большая часть
167
которых создана лиш ь в I в. до н.э. [8, с. 293]. Н а основании
существующего материала И. Наве дает классификацию арамейских
письмён. На Западе возникли две письменности: иудейская и набатей-
ская, а восточное арамейское письмо дало более широкое развитие,
образуя четыре основных типа письма: (1) пальмирский и сирийский,
которые развились в Сирии и Сев. М есопотамии. К ним ученый от­
носит письмо магических чаш из Ниппура, считая его предком мани-
хейской письменности; (2) северомесопотамская ветвь, объединяющая
письмена тех надписей, которые были найдены в Хатре, Ассуре, Сари
и Хассан Кефе, а также на некоторых участках Верхнего Тигра.
Этот тип письма засвидетельствован в Армении и Грузии (имеется
в виду армазское письмо); (3) ю жномесопотамская ветвь, охваты ва­
ющая письменности, употребляемые в Элимаисе и Хорасане, а также
мандейцами; (4) парфянский тип (острака из Нисы и т.д.) [8, с. 294].
Таким образом, интересующее нас армазское письмо, по классифи­
кации И. Наве, вместе с письменностями Хатры, Ассура, Сари и
Хассан Кефа образует один тип письма — северомесопотамский
(А.Г. Периханян присоединяет к ним пальмирские и сирийские пись­
мена, объединяя их под общим названием ’’северомесопотамский”, —
ср. [8, с. 294, примеч. 15).
И. Наве сравнил северомесопотамские письменности с единым
древнеарамейским письмом и расположил их по степени различия
с последним. В начале таблицы оказались надписи из Хатры, на
последнем месте — армазские (включая борийскую надпись). Таким
образом, письмо армазских надписей среди членов данной группы
показывает наибольшее отклонение от древнеарамейского письма. В таб­
лице перед армазскими надписями стоит гарнийская надпись. Автор
пытается объяснить существование локальных вариаций письма: письмо
переходило из одного центра в другой, и принимающие его позво­
ляли себе вносить в него небольшие изменения, чтобы отличить друг
от друга похожие буквы [8, с. 298]. В основном эти изменения состо­
ят в добавлении двух или трех черточек к букве с правой стороны
[8, с. 300]. В армазском письме преимущественно используются
парфянские формы букв s и р, а не северомесопотамские [8, с. 300,
примеч. 30]. И тут же автор замечает: ’’К огда этот тип письма был
принят в Армении и особенно в Грузии, были созданы отличаю щ и­
еся друг от друга формы. Так, например, в гарнийской надписи
диакритическая точка отличала букву г от d (явно под влиянием
сирийского), в армазских надписях d имеет новую форму, тогда как
в северомесопотамском оба знака — d и г — имею т одну и ту
же форму” [8, с. 300]. И далее: ’’Несмотря на локальные вариации,
поскольку большинство букв северомесопотамских письменностей
имеет характерную для этого типа форму, их следует рассматривать
как принадлежность одной ветви” (там же). К этому вопросу И. Наве
вернулся позднее и представил картину развития северомесопотам­
ского типа арамейского письма [4, с. 138— 143].
Такую интерпретацию развития армазского письма (северомесо­
потамская ветвь, группа) поддерживает немецкий семитолог, И. Ёльс-
нер [9]. По его мнению, во всех провинциальных канцеляриях
168
Персидской империи употреблялась единая форма письма, наряду с
которой существовал курсив. После упразднения этих канцелярий по­
бедили курсивные формы со своими письменными традициями.
Развитие локальных форм требует определенного времени, и оно начи­
нается прибл. с 250 г. до н.э, [9, с. 9]. По И. Наве, письмо над­
писей Ашоки (III в. до н.э.), возможно, является ранним предком
северомесопотамского типа с точки зрения его развития [4, с. 143].
С точки зрения истории письма, — предполагает И. Ёльснер, — период
с этого времени по 150 г. можно было бы рассматривать как переход­
ный период [9, с. 9]. К сожалению, арамейских памятников данного
времени очень мало, и из того, что имеется (например, севанские
надписи), вывести армазское письмо, как это отмечала А.Г. Периханян
[2, с. 127], весьма затруднительно.
3. Общий палеографический обзор армазской монолингвы дан в
докладе Г.В. Церетели на XXV М еждународном конгрессе восто­
коведов [10]. Им замечено, что ”... резчик не старался придать каж­
дой букве строго характерную для нее форму или соблюсти пропор­
цию между буквами с точки зрения их величины” [10, с. 375]; при­
чем некоторые буквы, в отличие от билингвы, мало или совсем
не отличаю тся друг от друга: ср. к, п и г ; Ъ, п и у ’ viS\m ,q, и \ ; ? и у; h,
h и др. (там же). Этим не исчерпываются особенности письма
монолингвы в отличие от билингвы, где почти каждая буква имеет со­
вершенно определенную, несходную с другими буквами форму. Дело в
том, что в монолингве каждая буква характеризуется большей вариа­
тивностью, чем буквы арамейского текста билингвы. Так, например,
буква 5 (алеф) в монолингве имеет пять вариантов: Д2 ,
из которы х в билингве засвидетельствован лиш ь один (v^). То же
самое наблю дается иногда и с другими буквами (ср. w: моно­
лингва — } , ( , , ? и бил. ^ ). Д овольно отчетливо различаются
s u p монолингвы и билингвы (р\ мон. Т5 . бил. Т1 ; s: мон. П., ^-,7 7
и бил. 't )■ Но все эти различия наблю даю тся в пределах одной
письменной системы, и они не меш аю т идентичности письменностей
монолингвы и билингвы. Здесь можно было бы сделать вывод
о том, что арамейская надпись билингвы выполнена более совер­
шенным письмом, чем монолингва, и к тому же почти нет случаев
смешения букв. Как вполне справедливо отмечает Г.В. Церетели,
письмо монолингвы должно быть более архаичным, чем билингвы,
письмо которой явно является следующей ступенью в развитии
армазского письма.
4. Надпись на борийском блю де от надписей армазских стел в
основном отличается стилем письма. ’’Борийская надпись обнаружи­
вает некоторую склонность к вычурности и стилизации. Линии из­
ломаны, и в местах излома образую тся острые углы...” [6, с. 93].
Интересно отметить, что этот графический стиль надписей встреча­
ется и на других предметах, что обусловлено и материалом (м еталл),
на котором сделаны надписи. Так, например, о письме надписи, сде­
ланной на золотом браслете, Г.В. Церетели замечает,, что ее буквы про­
являю т отклонение к курсиву. Линии изломаны, при соединении гори­
зонтальны х и вертикальных линий образуются острые углы, за кото­
169
рыми иногда продолжены линии (s, s, s) (там же); ср., н а п р и м е р , .
5. В Грузии в разное время найдено довольно много предметов
(чаши, блюда, украшения, обломки больших кувшинов, фрагменты
капителей храма) с арамейскими надписями. Следует отметить, что
большинство из них выполнено армазским письмом (ср. [7, с. 54]).
К сожалению, до сих пор не все эти надписи опубликованы (све­
дения о йих можно встретить в отчетах археологических экспеди­
ций и в археологических исследованиях). Исключение составляют
найденное в 1985 г. в М цхета-Самтавро блюдо с арамеографической
надписью [И ] и надпись на черепке от кувшина из Урбниси [12].
Чтению и публикации арамейских надписей мешали фрагментарность
надписей, их малочисленность, поврежденное состояние. Часто эти
надписи представлены лишь одним словом, что также осложняет
прочтение и понимание текста. И все-таки изучение письма данных
надписей определенно говорит о том, что это в основном письмо
одного типа, точнее, так называемое армазское письмо, которое
до сегодняшнего дня было известно лишь надписями на армазских
стелах, борийском блюде и стеле из Гарни.
5.1. Из вышеназванных надписей самой большой является надпись,
нацарапанная на золотом браслете (исключение составляю т арамей­
ские надписи, сделанные на капители храм а в Дзалиси, Восточная
Грузия, и дошедшие до нас в фрагментарном виде, но судить о них
мы пока воздерживаемся). Браслет был обнаружен в одном из могиль­
ников в Армазисхеви (Армази), который археологи относят к IV в. н.э.
[13, с. 119— 120]. Его показывали Г.В. Церетели, который заметил,
что на браслете нацарапаны слова армазским письмом (там же; ср.
также [6, с. 94]). В надписи должно быть 48 (?) знаков, среди которых
15 различных букв, хотя говорить об этом с уверенностью до пол­
ной расшифровки надписи трудно. Большинство букв находит анало­
гии в надписях из Армази и Бори (ср., например, , монол. /7 —
т\ ^ , б и л . ^ — j; J , монол. 3 , бил. ) — /; У , монол. Г , бил. С ,
бор. ^ — z; ^ , монол. — с, и др.). Однако встречаются и такие
знаки, идентификация которых пока затруднена. Но в целом общий
характер письма арамейской надписи на браслете не вызывает сом­
нений — письмо это, как было уже сказано, армазское. Д атировка
надписи на палеографической основе будет возможной лишь после ее
окончательной расшифровки, хотя предварительно создается впечатле­
ние, что надпись должна быть сделана не позднее III в. н.э.
5.2. Как это было в свое время отмечено Г.В. Церетели, почерком
армазской билингвы выполнена надпись, нацарапанная на обломке
края больш ого кувшина. Она была обнаружена при археологических
раскопках в окрестностях с. Урбниси (Вост. Грузия). Сообщение об
этом опубликовал руководитель экспедиции Л.А. Чилаш вили [14].
Таким образом, и эта надпись выполнена армазским письмом, при­
чем она ближе стоит к надписи билингвы, чем другие ’’армазские”
памятники (ср. d: урб. $ и бил. ? ; г: урб. 7 и бил. 7 ; w: урб. 7
и бил. j ). Это наводит нас на мысль, что данная надпись, подобно
армазской билингве, выполнена во II в. н.э. (возможно, одним и тем
же лицом) [12].
170
 5.3. Из последних находок арамеографических надписей следует
отметить вышеупомянутые надписи на капители храм а в Дзалиси и
’’игральные пластинки” с изображениями охотничьих сцен и отдель­
ных зверей, найденные на так называемом Поле Царевны (Дедоплис
М индори), также в Западной Грузии, в Картли. Н а семи пластинках
в левом углу, а иногда и в нижней ее части, над и под указанными
изображениями встречаются надписи, письмо которы х напоминает ар-
мазскую письменность (ср. Ч"' и бил. и — Ъ;
)71 и монол. ТП — А; Л и монол. Ч — j; Г и бил. V — ’, и др.).
Здесь же следует отметить, что письмо надписей в некоторой сте­
пени отличается от письма других ’’армазских” надписей, о чем опре­
деленно можно будет говорить после их окончательного прочтения.
6. Армазское письмо прошло довольно длинный путь развития.
Его истоки, как и истоки всех северомесопотамских письменностей,
лежат в арамейском письме ахеменидских времен (так называемом
государственном, или официальном арамейском). В дальнейшем,
после падения Персидской Империи, развиваю тся так называемые
локальные письмена, которые в эллино-римский период формируются
в отдельные виды письма. Одно из них, долж но быть, сформировано
в грузино-армянском регионе на местной почве, что особенно яр­
ко отразилось в арамейских надписях из А рмази и вместе с
письменами надписей из Хатры, Ассура, Хассан Кефа и некоторыми
другими образует один тип письма — северомесопотамский, кото­
рый особую близость проявляет к так называемому парфянскому
типу арамейского письма, использовавшемуся при Аршакидах и
Сасанидах (III в. до н.э. — V в. н.э.) для среднеиранских языков.
Н а основании особенностей армазского письма ученые отмечают, что
оно представляет собой письменность, прошедшую долгий и своеоб­
разный путь развития ([15, с. 307], ср. [9, с. 429]).
С точки зрения истории арамейского письма особого внимания
заслуживает надпись из Сисиана, которую ее издатель А. Периханян
датирует I в. до н.э. [3, с. 80]. Надпись содержит 16 букв, половина
которы х полную аналогию находит в армазских надписях ( Ч ' — 5,
2 — в, -) — /, К — т, / — п, 2, — 77 — q, V — t), а часть ос­
тальных сходна с другими видами северомесопотамского письма;
несколько из них (к, р, г, И) более древней — архаичной формы (ср. [3,
с. 81]). Надпись из Сисиана в основном отраж ает характерные для
армазского письма знаки; очевидна также ее генетическая связь с дру­
гими письменами северомесопотамского типа и их общим ’’пред­
ком” — древнеарамейским письмом, хорош о представленным в пись­
менных памятниках ахеменидского периода(V—IV вв. до н.э.). Поэтому
мы считаем возможным письмо сисианской надписи рассматривать
как предшествующую ступень в развитии армазского письма в регионе
Грузия—Армения, а именно как ’’раннеармазское письмо”. Исходя
из этого, время возникновения армазского письма в данном ре­
гионе, которое, по Ёльснеру, приходится на первые века н.э., сле­
дует передвинуть назад. Итак, армазское письмо является опреде­
ленным видом северомесопотамского типа арамейской письменности,
формирование которого началось в I в. до н.э. (а быть может,
171
и раньше) и, видимо, окончательно заверш илось в I в н.э. (ар-
мазская монолингва).
В Грузии, как и в Армении, армазское письмо употреблялось до
введения собственных письменностей (IV в н.э.), что должно быть
связано с официальным утверждением христианства в данных госу­
дарствах. Не исключено, что очаг этого письма, его истоки нахо­
дились в столице Иберии — Мцхете, откуда оно распространилось в
определенном регионе (сюда, видимо, входили Восточная Грузия —
Иберия — и часть Армении) (’’Армазский алфавит Грузии должен
быть создан в древней Иберии”, — замечает Р. Штиль [16, с. 78].)
Возможно, этим и объясняется большее количество надписей, испол­
ненных армазским письмом в Грузии, сравнительно с Арменией, а
также тот факт, что армазский (а не ’’раннеармазский”) текст в Иберии
встречается на целое столетие раньше, чем в Армении. Опровергнуть
это соображение или внести в него коррективы могут лиш ь новые
находки армазских надписей в Грузии и Армении.

Л И Т Е РА Т У РА
1. Церетели Г.В. Армазская билингва. Тбилиси, 1941.
2. П ериханян А . Г. Армазская надпись из Гарни / / Историко-филологический журнал
АН Армянской ССР. 1964. № 3.
3. П ериханян А .Г . Арамейская надпись на серебряной чаше из Сисиана / / И сто­
рико-филологический журнал АН Армянской ССР. 1971. № 3.
4. Naveh J. Early history of the alphabet. Leiden, 1982.
5. Altheim F., Stiehl R. Zwei Inschriften in spatarm azischen A lphabet / / Die A raber in der
Alten Welt. Bd V. 1. T. 1. B., 1968.
6. Ц ерет ели Г.В. Эпиграфические находки в М цхета / / Эпиграфика Востока.
II. Л., 1948.
7. Церетели Г.В. Эпиграфические находки в М цхета — древней столице Гру­
зии' II ВДИ. 1948. № 2.
8. Naveh J. The North-M esopotam ian Arm aic script-type in the Late Parthian period / / Israel
Oriental Studies. II. Tell-Aviv, 1972.
9. Oelsner J. Bemerkungen zur schriftgeschichtlichen Einordnung der Inschriften aus
Armazi / / Wiss. Z. der Fr.-Schiller-Uni-Jena. Ges.- u. Sprachwiss. R. 1973. 22.
10. Церет ели Г.В. А рмазская надпись эпохи М итридата И верийского / / XXV Между­
народный конгресс востоковедов: Доклады . Т. I. М., 1962.
11. Церет ели К .Г. Новая надпись из М цхета-С ам тавро / / Сообщ ения АН Груз. ССР.
1986. Т. 124. № 2.
12. Церет ели К .Г. Арамейская надпись из Урбниси / / Сообщ ения АН Груз. ССР. 1989.
Т. 32. № 1.
13.' Мцхета. И тоги археологических исследований. Т. I. Тбилиси, 1955.
14. Чилашвили Л .А . Городищ е Урбниси. Тбилиси, 1964.
15. К учер И.. Наве И. Двуязычная надпись (греко-арамейская) из А рмази / / Лешонену.
197о. 34. (на евр. яз).
16. Stiehl R. Aramaisch als W eltspache / / Neue Beitrage zu der Alten Welt. Bd. I., B.,1964.

172