С.

Иванова
Д. Киосак
Е. Виноградова

Палеоэкология и
культурная динамика
Голоцен Северо-Западного Причерноморья

i^ L A MBERT
A c a d e m ic P u b lis h in g
 Содержание

Введение.................................................................................................................... 3
Глава 1. Региональная реконструкция климатических событий голоцена
на основе палинологических данных и вопросы календарной хронологии
развития природных условий Северо-Западного Причерноморья в
голоцене...................................................................................................................... 7
1.1. Необходимость калибровки................................................................................ 8
1.2. Периодизация голоцена - сопоставление хронологических схем.................16
1.3. Общие тенденции изменений климата и миграции растительных сообществ
в голоцене...................................................................................................................18
1.4. Радиоуглеродные даты палинологических комплексов................................ 21
1.5. Опорные разрезы............................................................................................... 21
1.6. Характер изменения палеорастительности: общие тенденции и
реконструкция климатических параметров.......................................................... 27
Глава 2. Стремительные климатические события и культурно­
историческая динамика........................................................................................ 41
2.1. Событие 8200 ВР: Мезолит. Неолит................................................................ 42
2.2. Событие 5300 calBP. Ранний бронзовый век...................................................50
2.3. Событие 4200-4000 calBP. Бронзовый век.......................................................68
2.4. Ограничения интерпретации............................................................................ 78
2.5. Палеогеографические реконструкции северо-западного шельфа и лиманов
................................................................................................................................... 80
Глава 3. Влияние климатических изменений на торгово-экономические
связи древних обществ........................................................................................... 87
3.1. Культурная ситуация на рубеже эпох.............................................................. 87
3.2. Абсолютная хронология.................................................................................... 93
3.3. Степные культуры в Юго-Восточной Европе................................................ 95
3.4. Аридизация климата и динамика численности кочевого населения.........102
3.5. Торговые пути и товарообмен в эпоху палеометалла: общие вопросы и
возможность реконструкций..................................................................................104
3.6. Отражение взаимосвязей и контактов в материальной культуре населения
Северо-Западного Причерноморья........................................................................113
Глава 4. Природные ресурсы, природная среда и транспорт в контексте
«дистанционного обмена».................................................................................... 127
4.1. Природные ресурсы: металлы......................................................................... 127
4.2. Природные ресурсы: соль................................................................................150
4.3. Роль транспорта в торгово-обменных операциях......................................... 175
4.4. Торговые сети и культурные трансформации в Юго-Восточной Европе.. 184
Выводы....................................................................................................................194
Список литературы...............................................................................................198
Приложения........................................................................................................... 237

1
Рекомендовано к печати ученым советом Одесского археологического музея
Национальной Академии Наук Украины.

Рецензенты: доктор исторических наук Бруяко И.В.

доктор исторических наук Котова Н.С.

2
 Введение

При изучении хозяйства, экономики и образа жизни населения любых

исторических периодов особо актуальными являются реконструкция ландшафта и
климатических особенностей региона обитания. Ведь именно на ранних
хронологических этапах зависимость человека от природного окружения была
особенно ощутимой; к тому же, отсутствие письменности определяет и круг
источников, привлекаемых к таким реконструкциям. Поэтому изучение
археологических культур и культурно-исторических процессов в последние
десятилетия опираются на исследования геологов, палеопочвоведов,
палеоботаников, палеоэкологов и других специалистов, что позволяет
реконструировать среду обитания древнего населения. Среди археологических
работ можно выделить три направления, каждое из которых связывает
определенные культурные изменения с той или иной группой климатических
факторов.
Достаточно популярной в археологической среде является схема
климатических изменений, известная под названием «схема Блитта-Сернандера»,
которая к тому же используется в качестве хронологических рамок для
археологических культур. Одни исследователи обращают внимание на
относительную синхронность динамики развития археологических культур и
климатических изменений, имевших место в древности, предполагая
определенную зависимость исторических процессов от климатических фаз
(Кременецкий 1991, 1997; Спиридонова, Алешинская 1999, Кореневский 2006 и
др). Другие считают такой подход несколько упрощенным.
При изучении памятников, расположенных в прилитторальных
территориях, исследователи привлекают к анализу эвстатические колебания
морей, увязывая с трансгрессиями и регрессиями не только уровни залегания
археологических остатков (Шилик 1997-1999), но и культурные трансформации
(Петренко 1989; Бруяко и др. 1991; Дергачев 2005). К рассмотрению
привлекаются и циклы солнечной активности и 1850-летние циклы
увлажненности климата (циклы Шнитникова), применительно к ритмам
культурогенеза (Петренко 1992 и др.).

3
 В последние годы особое внимание уделяется климатическим аномалиям
голоцена («стремительным климатическим событиям» (СКС) и их воздействию на
жизнь древних обществ. Данные архивов Гренландских льдов позволяют
выделить шесть основных нестабильных периодов, во время которых произошло
большинство ключевых аномалий. Эти периоды в календарном калиброванном
времени соответствуют 9000-8000 cal BP, 6000-5000 cal BP, 4200-3800 cal BP,
3500-2500 cal BP, 1200-1000 cal BP, 600-150 cal BP1 (Mayewski et al. 2004). Пики
этих аномалий - так называемые «события» (events) - рассматриваются как
значимые явления в истории климата Земли. В контексте работы имеют значение
следующие из выделяемых исследователями климатических событий: 8200, 5300,
4200 calBP. Рассмотрение археологической ситуации в период стремительных
климатических событий (СКС), а в особенности - их пиков, характеризующихся
наиболее выраженными скачками среднегодовой температуры, позволило
исследователям зафиксировать определенные изменения в культурах на
территории Северного и Западного Средиземноморья и Юго-Восточной Европы
именно в связи с конкретным проявлением изменений климата, а не в общем
контексте (Weninger et al. 2006, 2009; Bonsall et al 2002 и др.). В большинстве
случаев анализ последствий климатических аномалий приводит исследователей к
выводу о катастрофичности таких изменений, приводятся сведения об оставлении
городов, исчезновении или миграции культур, смене исторических эпох и пр. Тем
не менее, СКС вели не только к уменьшению количества населения, так и
изменению в стратегиях жизнеобеспечения. На наш взгляд, в настоящее время
данные естественных наук в сочетании с археологическими реалиями позволяют
верифицировать как общеметодологические, так и собственно
культурогенетические аспекты, вопросы культурных трансформаций, миграций и
колонизаций. Достоверность таких реконструкций повышается при привлечении
источников достаточно ограниченного хронологического диапазона,
определенного географического ареала и вмещающего ландшафта.
Другим аспектом рассматриваемой проблематики является употребление

1 Если традиционно даты ВР нуждаются в калибровке для приведения их в

соответствие с календарным возрастом, то хронология высокоточных климатических
архивов (гренландских кернов) уже является календарной. Поэтому при сопоставлении
их с калиброванными датами археологических памятников (ВС) они уменьшаются на
константу, равную 2000 (или 1950).

4
радиоуглеродных дат разного уровня (калиброванных и некалиброванных), что
усложняет возможность комплексного подхода к данной проблематике. Отметим,
что сопоставление археологических культур Северо-Западного Причерноморья
различных периодов на фоне колебаний уровня моря и увлажненности климата,
проводились исследователями и ранее, но в большинстве случаев - по
некалиброванным хронологическим шкалам. Переход в археологии к
калиброванной хронологической шкале определяет необходимость калибровки
шкалы палеоклиматических изменений (Виноградова, Киосак, 2010). И, наконец,
существенным недостатком интердисциплинарной методики является наличие в
специальной литературе хронологических схем голоцена, основанных на
климатохронологии Блитта-Сернандера, составленных разными авторами.
Поэтому данное исследование будет включать в себя как методологический, так и
эмпирический аспекты; первоначально обоснованные и приведенные к должным
соответствиям методики будут апробированы на конкретном археологическом
материале. Выявление хронопериодов, которые могут быть сопоставлены с
климатическими эпохами, предоставит возможность воссоздать природные
условия и климат, на фоне которых существовали те или иные археологические
культуры Северо-Западного Причерноморья. Полученные данные могут
корректироваться результатами палеоэкологических реконструкций, которые
основаны на датированных палинологических разрезах, расположенных на
территории изучаемого региона и шире - степного Причерноморья. Выявления
вариаций температуры на основании изотопных данных, полученных из кернов
льдов полярных зон и кернов из низких широт позволит достаточно точно
реконструировать климатические изменения в рассматриваемый хронологический
период. Сопоставление динамики трансгрессий и регрессий, их датировок,
уровней моря - с динамикой расселения древних народов и климатическими
колебаниями, позволит определить характер взаимосвязей между этими
явлениями (прямые, опосредованные), а также проследить адаптационные
возможности социумов в различные эпохи.
В качестве полигона нами была выбрана территория Северо-Западного
Причерноморья, хронологические рамки ограничиваются периодами атлантика и
суббореала (по схеме Блитта-Сернандера), или интервал неолит-бронзовый век,
по археологической классификации. Рассмотрение нескольких основных
категорий климатических изменений и сопоставление их с культурными

5
трансформациями древних социумов позволит выделить наиболее значимые из
климатических факторов в рамках определенных хронопериодов. Будут
рассмотрены модели климатических аномалий и их влияние на хозяйственно­
экономические структуры древних обществ. С этим аспектом напрямую связана
проверка достаточно традиционных представлений о негативном влиянии на
человеческие сообщества собственно любых климатических перемен или же
определенных климатических циклов («аридизация», «похолодание» и пр.). При
этом внимание будет уделено не только хозяйственной адаптации древнего
населения, но и анализу его перемещений на другие территории, а также
реконструкциям торговых сетей в раннем бронзовом веке. По мнению авторов,
эти моменты в определенной степени отражают реакцию населения на
климатические изменения. Комплексность предлагаемого исследования
определила и структуру работы, в которой можно выделить два больших блока.
Один из них связан с методическими аспектами (Главы 1-2): авторы
обосновывают свой подход к извлечению и интерпретации разнообразной
информации, которую можно получить с помощью наук, традиционно
привлекаемых к археологическим исследованиям (радиоуглеродное датирование,
геология, палеэкология и пр.). Второй блок связан с конкретным применением
выработанных методик к археологическому материалу, причем авторы
постарались проанализировать максимум доступных источников с целью
получения разносторонней информации, так или иначе связанной с колебаниями
климата на протяжении среднего голоцена. Исследования по данной
проблематике были начаты авторами совместно в 2009 г. По итогам коллективной
работы была издана серия статей. Частично в данной работе в переработанном и
расширенном виде использованы указанные тексты.
В целом, работа посвящена проблеме сопоставления стремительных
климатических флуктуаций, изменений уровня Черного моря и революционных
сдвигов в жизнеобеспечении и экономике местного населения Северо-Западного
Причерноморья. Авторы не только обсуждают методологические вопросы
синхронизации различных событий в преистории, призывая к осторожности по
отношению к “миграционистским теориям”, не подкрепленным абсолютными
датами, но и особое внимание уделяют исторической ситуации во время трех
значительных климатических осцилляций: 8200 calBP, 5300 calBP and 4200 calBP.

6
 Гл а в а 1. Ре г и о н а л ь н а я р е к о н с т р у к ц и я к л и м а т и ч е с к и х с о б ы т и й
ГОЛОЦЕНА НА ОСНОВЕ ПАЛИНОЛОГИЧЕСКИХДАННЫ1ХИ ВОПРОСЫ КАЛЕНДАРНОЙ

х р о н о л о г и и р а з в и т и я природны гх у с л о в и й Се в е р о -За п а д н о г о
Пр и ч е р н о м о р ь я в г о л о ц е н е

Значительное количество рассуждений о влиянии климатических факторов

на жизнь древних людей ограничиваются констатацией факта существования
исследованного общества в тот или иной период времени, выразительный с
геологической палеоэкологической или иной точки зрения. Для голоцена таким
периодом часто является хронозона модифицированной схемы Блитта-
Сернанадера. Особенности климата избранной хронозоны в самом обобщенном
виде (а речь идет минимум о тысяче лет) описываются как природная сцена, на
которой происходили изучаемые исторические события. Кроме очевидной
грубости данного подхода, он часто приводит к “замкнутому кругу” в
аргументации о влиянии климатических изменений на смену археологических
культур. Поскольку та или иная культура „датируется” палеоэкологической фазой
в целом, то, естественно, смена культур будет выглядеть как происходящая на
границе фаз. Отсюда один шаг до вывода о причинно-следственной связи между
сменой хронозон схемы Блитта-Сернандера и культурно-историческим развитием
в том или ином регионе. Этот вывод невозможно ни окончательно подтвердить,
ни опровергнуть без более точного датирования как климатических событий, так
и социально-исторических реалий.
В этом разделе авторы пытаются привлечь внимание к необычным подходам
к обработке данных палинологии, выходящим за пределы реконструкции
развития растительности в рамках модифицированной схемы Блитта-Сернандера.
Один из таких подходов - построение прогностических линий тренда для
отдельных палеоклиматических индикаторов в прошлом, позволяет исследовать
динамику эволюции растительных сообществ в голоцене. Другой подход -
биомный метод - квантифицирует реконструкцию типа экосистемы,
зафиксированного той или иной палинологической колонкой и представляет
собой удобный инструмент для воссоздания пространственной структуры
экосистем в некий избранный момент времени в прошлом (статический срез).

7
 Кроме того, в то время как палинологические разрезы предоставляют
информацию для климатических реконструкций: споро-пыльцевые комплексы
дают возможность определить типы доминирующей растительности, что, в свою
очередь позволяет реконструировать экосистемы древности, при этом
радиоуглеродные даты, имеющиеся для палинологических разрезов в
исследуемом регионе и служащие основой для построения хронологической
шкалы на региональном уровне, нуждаются в калибровке, прежде чем смогут
быть использованы для сопоставления с археологически зафиксированными
событиями. Калибровка дат является необходимой, поскольку на
рассматриваемом промежутке времени уровень атмосферного углерода 14С, на
основании которого производится радиоуглеродное датирование, изменялся под
влиянием солнечной активности, изменения равновесного содержания углерода в
естественных резервуарах и атмосфере под воздействием колебаний климата, а
также других факторов. Суть калибровки в таком случае заключается в
сопоставлении радиоуглеродных дат с калибровочными кривыми, где характер
изменения содержания изотопа углерода С достоверно соотносится с
определенным интервалом времени.

1.1. Необходимость калибровки

«We, archaeologists, we are mostly Christians, while geologists are still pagans
and must be converted». (Мы, археологи, мы в основном христиане, а вот геологи
все еще язычники и должны быть обращены).
Ebbie Nielsen

Открытие В.Ф. Либби - радиоуглеродный метод датирования - привело к

революционным изменениям в области хронологии древней истории. Достаточно
вспомнить, казалось бы, бесконечную дискуссию между сторонниками
«длинной» и «короткой» хронологий в истории Древнего Египта. Именно с
помощью радиоуглеродного метода было разрешено это противоречие, имеющее
далеко идущие последствия для преистории всей Европы. Все же, простой
подсчет содержания 14С в образце - далеко не универсальное средство для
решения хронологических головоломок. Сегодня даже „очевидный возраст”,
предоставляемый лабораторией, - результат многочисленных поправок и

8
коррекций (81:шуег, Ро1асЬ, 1977). Но и он нуждается в исправлении с учетом
изменений концентрации радиоактивного углерода в атмосфере - калибровке.
Исторически сложилось так, что в археологии калиброванные даты
получили широкое распространение уже сегодня. По сути, современные
представления о ритме и темпе динамики культурного развития в эпохи мезолита-
палеометалла уже вербализируются почти исключительно в терминах
«календарной» хронологии - после калибровки. Традиционно такие определения
возраста цитируются как даты са1ВС (калиброванные, от Рождества Христова).
Потому во фразе, вынесенной в эпиграф к этой главе, известный швейцарский
археолог Эбби Нильсен и указывает на прогрессивное вероисповедание
представителей его профессии.
Ученые-«естественники», однако, проявляют вполне естественный
консерватизм и продолжают пользоваться «условными» датировками без
поправки на изменения содержания 14С в атмосфере со временем (ипса1ВР,
некалиброванные, от сего дня, сей день по всеобщей договоренности наступил
в 1950 г.). Поэтому Эбби Нильсен говорит о геологах как о язычниках. Он же
указывает и на необходимость их обращения в «истинную веру». Достичь этого
можно лишь одним способом - калибровкой шкалы палеоклиматических
изменений.
Фундаментальные предположения, из которых исходил радиоуглеродный
метод в начале своего существования были следующими:
1. Соотношение 14С/12С остается постоянным во времени и пространстве в
атмосфере, гидросфере и биосфере.
2. Период полураспада 14С равняется 5568±30 лет.
3. После смерти организма на содержание радиоактивного углерода в его
остатках влияют лишь процессы распада.
Первичные предположения, из которых исходил В. Либби, очень быстро
оказались верными лишь частично. В частности, был найден правильный период
полураспада. Также оказалось, что концентрация 14С не была постоянной в
атмосфере, а изменялась во времени по сложным законам. Да и содержание 14С в
разных органических материалах оказалось разным - в зависимости от
окружающей среды и способа получения радиоактивного углерода, они которой
окружающих. На количество радиокарбона в органических остатках могут влиять
и посмертные химические и физические процессы, не связанные с радиоактивным

9
распадом. Наконец, в гидросфере базовая пропорция 14С/12С оказалась
отличающейся от показателя атмосферы.
Пока наука научилась справляться с этими трудностями, были сделано
огромное количество радиоуглеродных определений. Процедуры исправления
первичных дат на то время еще были дискуссионными и несовершенными. Был
поднят вопрос об общей форме фиксации результатов анализа, которая бы не
зависела от разнообразных поправок. Эту проблему решили по договоренности.
Лаборатория должна представить „конвенционную дату”. Конвенционной
датой („имеющимся возрастом”) называется итог радиоуглеродного анализа, если:
1. период полураспада 14С принят в 5568 лет („период полураспада Либби”);
2. считается, что количество радиоактивного углерода в атмосфере не
изменялось со временем;
3. использовалась (прямо или непрямо) щавелевая кислота как стандарт;
4. результат нормализовался по изотопному фракционированию к основе А
13С=-25 %
5. за начало отсчета, за условное „сегодня”, принимается 1950 год.
Следует отметить, что конвенционная дата - это условный показатель,
который отображает результат лабораторных измерений, и никоим образом не
представляет собой настоящее датирование пробы. Чтобы получить реальное
время существования образца, нужен ряд поправок, которые существенно
изменяют значение, предоставленное лабораторией.
Конвенционное определение не содержит реального возраста пробы, а
является лишь началом процедур получения календарной даты. Часто эти
процедуры включают поправку на эффект резервуара - и всегда калибрование.
Калибрование - это базовая процедура для получения из „конвенционного”
определения настоящей календарной даты. „Имеющийся возраст” подсчитывается
исходя из предположения, что соотношение 14С/12С в атмосфере было
постоянным. Однако быстро выяснилось, что оно изменялось со временем. Де
Вриз показал в 1958 году, что активность дерева XVII ст. на 2% больше
активности современного дерева и объяснил этот факт изменениями содержания
14С в атмосфере.
Сразу же было предложено несколько путей преодоления этих трудностей.
Самым перспективным оказался метод параллельного датирования. На то время
как раз разрабатывались длинные дендрохронологические шкалы, которые

10
позволяли установить возраст отдельного кольца дерева очень точно в течение
значительных промежутков времени. Целлюлоза древесного кольца содержит то
же количество 14С которая была в атмосфере на момент формирования кольца.
Другие вещества, из которых состоит древесина, - заболонь, лигнин и другие,
передаются между разновременными частями ствола и могут загрязнять более
старым углеродом младшие срезы. Поэтому, если выделить целлюлозу из образца
древесины известного возраста и датировать ее радиоуглеродным методом,
можно получить оценку содержания 14С в атмосфере на определенный момент
времени. Такая методика была применена к двум длинным
дендрохронологическим шкалам - к сосне (Р тш апв1а1а) и к ирландскому дубу.
Результатом стало создание калибровочной кривой.
Если на оси абсцисс отложить настоящий возраст (известный из
дендрохронологических исследований), а на оси ординат - „имеющийся возраст”
ряда колец, а тогда соединить их отрезками, получим калибровочную кривую,
которая показывает, как изменялось содержание радиоактивного углерода в
атмосфере со временем (Рис. 1.1).
Обратим внимание, что калибровочная кривая имеет определенную ширину -
это отображение собственной погрешности кривой. Кроме того, конечно, следует
учитывать и стандартную погрешность конвенционной даты. Поэтому
калибрированная дата не может быть точечной оценкой подобно историческим
датам. Каждая калиброванная радиоуглеродная дата - это статистическое
распределение, где определенному отрезку времени отвечает некоторая
вероятность, что событие состоялось именно тогда. Мгновенный эпизод,
например погребение, получает датирование в диапазоне 50-150 лет. Попытки
свернуть дату-интервал к точечной оценке методологически неверны. Они имеют
значение лишь как средство увеличения наглядности, а в случае сущностного
анализа должен учитываться весь отрезок, в котором возможно имел место факт.
История калибрования - это история постоянных улучшений и уточнений
калибровочных кривых. В настоящий момент общепризнанная кривая 1п1;са104
делает возможным точный переход к календарным датам в пределах 0-26 ка ВР.
Существует несколько кривых для верхнего плейстоцена вплоть до 50 ка ВР,
однако точность их значительно меньше. На сегодня метод пересечений уже не
применяют, а используют другой метод калибрования, основанный на более
сложном статистическом аппарате - Байесовом подходе.

11
 Благодаря свободному распространению через Интернет специальных
программ, теперь каждый может калибрировать даты. Байесов подход позволяет
определить настоящее значение показателя по измерению и погрешности
измерения.
Искомым является календарный возраст пробы, при известных
конвенционной дате и ее погрешности. Однако, из-за того, что калибровочная
кривая имеет бессчетное количество изгибов, как правило, одному
конвенционному определению может отвечать несколько интервалов времени на
календарной шкале. Какой из них избрать? Ответить на этот вопрос однозначно
невозможно. Однако каждому из интервалов можно приписать определенную
вероятность того, что событие состоялось именно в течение его.
Пусть Р (t/tC14) - вероятность того, что календарный возраст пробы равняется t
при условии, что конвенционная дата равняется tC14. Р (tC14/ t) - вероятность того,
что следствием измерения будет иметься возраст D, если календарное
датирование в действительности имеет значение Т. Р (t) - вероятность, что время
существования образца - это t, „до измерения”, или же вероятность а priori.
Тогда по теореме Байеса:
Р(^с14)=Р(Ы 4/ 0%Р(0%С
где С - нормализационная константа
Статистики оценивают Р^С14Л) определенной функцией правдоподобности,
исходя из погрешностей калибровочной кривой и погрешности конвенционной
даты. О вероятности Р^), до радиоуглеродного анализа мы почти ничего не знаем.
При калибровании одной даты допускают, что она постоянна вдоль всей часовой
шкалы и поэтому ее не учитывают.
Р(Лс14) - это та функция, графики которой рисуют на календарной шкале
калибровочных диаграмм.
В результате перехода к календарным датам погрешности становятся
большими. Однако, интервал-следствие калибрование лучше отображает
объективную реальность, чем конвенционная дата. Такой промежуток указывает
на степень нашей неопределенности относительно того, когда именно состоялось
событие. Попытки искусственно его уменьшить искажают действительность.
Дата-отрезок имеет большую погрешность чем точечная, но она - более точная
(то есть ближе к настоящему положению вещей).

12
 Таким образом, в археологии мезолита - бронзового века, в целом, уже
осуществлен переход к калиброванной хронологической шкале, в том числе
значительный объем работы в этом направлении проведен по памятникам Северо­
Западного Причерноморья (Бурдо, Відейко 1998; Дергачев 1999; Котова 2002;
Бурдо 2003; Дергачев 2005; Иванова 2005; Залізняк 2004; Залізняк 2005). В то же
время, палеоклиматические изменения для финального плейстоцена и голоцена,
как правило, все еще описываются по некалиброванным хронологическим
определениям. Такое несоответствие усложняет исследования роли природного
фактора в жизни древних обществ (Сминтина 2001). К сожалению, встречаются
работы, где калиброванные датировки археологических культур сопоставляются с
“сырыми” радиоуглеродными датами палеоклиматических событий, что,
безусловно, является некорректным подходом. Актуальной задачей современной
палеоэкологии древних обществ является создание калиброванной шкалы
палеоклиматических изменений.
Решать эту задачу можно рядом способов. Самым очевидным, но далеко не
самым точным является прием прямой калибровки условных рубежей голоцена,
приводимых палеоклиматологами. При этом, условная точка на некалиброванной
временной шкале, выбранная специалистами-,, естественниками” в качестве
некого важного условного рубежа в развитии климата, калибруется как реальная
радиоуглеродная , конвенционная” дата с некоторой произвольно взятой
погрешностью. Такой прием, несомненно, методически некорректен. Упомянутая
условная точка, как правило, представляет собой некоторую хронологическую
гипотезу, результат обобщения ряда радиоуглеродных дат, наряду с
использованием межрегиональных корреляций, представлений о природе и темпе
изменения палеоклиматической ситуации, иных соображений. Потому такие
“рубежи” несут хронологическую информацию иного рода, чем радиоуглеродные
даты и не могут прямо обрабатываться калиброванием. Методически правильней
обратится к первоначальным истокам таких обобщенных временных отметок и
калибровать собственно их.
При этом, несмотря на очевидную методическую некорректность приема
прямой калибровки, он, ввиду своей простоты и очевидной потребности в хоть
каких-то калиброванных хронологических ориентирах, получил широкое
распространение в археологической среде. В тоже время он, безусловно, может

13
использоваться лишь в качестве крайне приблизительной оценки “на глазок”
(Виноградова 2008).
Другим путем получения календарных датировок палеоклиматических
событий первой половины голоцена является обращение к высокоточным
календарным архивам. Под последними понимаются комплексно изученные
колонки с периодической седиментацией (Alley et al. 1995). Для нас особо
интересны гренландские ледниковые керны и слоистые глины европейских озер,
так как они охватывают и голоцен, и значительные отрезки плейстоцена.
Хронология таких колонок строится или исключительно на подсчете годовых или
сезонных слоев отложений (визуальном или инструментальном), или на
сочетании такого подсчета с иными методами: изотопного датирования,
тефростратиграфическим и другими (Meese et al. 1997; Rasmussen et al. 2006).
Таким образом, хронология высокоточных климатических архивов уже является
календарной.
Подобные архивы дают очень высокую точность датировки рубежей
голоцена - погрешность лишь в несколько десятков лет. При этом разворачивание
отдельных палеоклиматических событий можно проследить с исключительной
точностью - до года. Подобная точность дает все еще не до конца оцененные
возможности реконструкции развития климата (Alley 2000).
Так, начало голоцена, которое конвенционно датируется по
некалиброванной шкале 10300 тыс. лет назад, согласно высокоточным
климатическим архивам произошло раньше. К сожалению, существует некоторый
разнобой в датировках. Наиболее вероятной следует считать дату новой
объединенной хронологии для ледниковых кернов (Гренландская ледниковая
хронология, GICC05) - 9704±99 calBC (Vinther et al. 2006). Она находится в
хорошем соответствии с хронологиями центральноевропейских озер (Goslar et al.
1993; Litt et al. 2001). Часто цитируемая в отечественной литературе дата
Биллингенской катастрофы 8123 г. до н.э., скорее всего, не имеет отношения к
началу голоцена (Wohlfarth, Possnert 2000).
Голоцен, по данным гренландских ледниковых кернов, предстает периодом
исключительной стабильности в сравнении с позднеледниковьем. Климат
плейстоцена определялся резкими, стремительными колебаниями температуры и
влажности большой амплитуды. В голоцене преобладали процессы
эволюционного развития экологических переменных. Климатические колебания

14
значительной амплитуды (палеоклиматические события) стали редким явлением
(Alley 2000). По данным гренландской ледниковой хронологии 2005 (GICC05),
для первой половины голоцена выделяется несколько климатических событий
(Rasmussen et al. 2007), обозначаемых по их месту на хронологической шкале как
событие 11400 BP (пребореальная осцилляция), событие 9300 BP и событие 8200
BP (похолодание середины атлантического периода).
Как климатические события соотносятся с традиционной схемой Блитта-
Сернандера? Отдельные ее периоды представляют собой этапы развития
растительности. Последнее происходило под влиянием значительных колебаний
климата, но в тоже время в каждом конкретном регионе определялось целым
рядом факторов. В частности, в устойчивых условиях голоцена, в отличие от
нестабильного плейстоцена, большую роль играли эволюционные процессы
естественного развития растительных сообществ. Вопрос соответствия
палеоклиматической и палеоботанической шкал в каждом регионе должен
решаться отдельно.
Основным недостатком высокоточных палеоклиматических архивов
является их довольно значительная удаленность от региона исследования. Да,
доказано, что значительная часть палеоклиматических событий, отраженных в
упомянутых ледниковых кернах, имела значение для всего континента, если не
всего северного полушария Земли (Alley et al. 1995). Анализы глубоководных
кернов на дне Адриатического моря, озерных отложений, в Болгарии, горных
палинологических колонок в Румынии хорошо сопоставимы с Гренландской
ледниковой хронологией (Asioli et al. 1999; Stefanova et al. 2006; Feurdean et al.
2007). Тем не менее, вопросы непосредственной реакции природной среды,
временного “лага” такой реакции могут решаться лишь на основе местных
материалов.
Калибрование дат опорных палеоботанических колонок, находящихся
непосредственно в регионе изучения - основной метод для получения
календарной палеоклиматической шкалы голоцена. Огромная работа по
расчленению палинологических комплексов голоцена и радиоуглеродному
датированию палинологических разрезов была проведена коллективом под
руководством Л.Г. Безусько (Безусько и др. 1988; Безусько, Котова 1997;
Безусько, Безусько 2000; Безусько et al. 2000; Безусько, Безусько 2001). Здесь мы
лишь представляем в календарной форме периодизацию, созданную указанной

15
группой ученых. Полученные результаты, в целом, согласуются и с иными
близкими схемами (Кременецкий 1991; Спиридонова, Алешинская 1999;
Г ерасименко 2004).

1.2. Периодизация голоцена —сопоставление хронологических схем

Для лесостепной и степной зон Украины на основе палинологических
данных и радиоуглеродного датирования детальная хронологическая схема
деления голоцена представлена в работах (Герасименко 2004, Безусько 2000,
Кременецкий 1991, Спиридонова, Алешинская 1999).
Хронологическое деление производится всеми авторами на основе схемы
Блитта-Сернандера, при этом каждым автором оговаривается наличие локальных
особенностей выделения периодов и фаз голоцена и предлагается собственная
детальная периодизация, основанная на интерпретации палинологических и
радиоуглеродных данных (Безусько и др. 2000, Кременецкий 1991), а в работе
(Герасименко 2004) также на изучении почв.
В работе (Герасименко 2004) по характеру изменения растительности
(формирование дерново-злаковых степей) в пребореальном периоде (10300-9000
л.н.) выделяется фаза PB-2, соответствующая пребореальному похолоданию. В
бореальном периоде в работе (Герасименко 1997) выделяется первая и вторая
половины и окончание периода, описываемые в работе (Герасименко 2004) как
ранний бореал BO-1 (9000-8400 л.н.) и поздний бореал BO-2 (8400-8000 л.н.). В
работе Л.Г. Безусько и др. пребореальный и бореальный периоды в целом
характеризуются 5 радиоуглеродными датами в интервале от 10500±2900 до
8020±70 л.н.. И хотя автор выделяет три фазы бореального периода (BO-1, BO-2,
BO-3), их дифференциация для исследованных разрезов не производится
(Безусько и др. 2000).
Для атлантического периода (Герасименко 2004) общая протяженность
которого от 8000 до 4600 л.н. выделяются 6 фаз: 7800-7400 л.н. - климат более
теплый и влажный, по сравнению с современным; 7400-6900 л.н. - похолодание и
аридизация климата; 6900-6300 л.н. - оптимум влажности, распространение
широколиственных пород; 6300-5800 л.н. - редукция широколиственной и
распространение степной растительности; 5800-5300 л.н. - термический оптимум
при некотором снижении влажности; 5300-4800 л.н. - фаза аридизации климата. В

16
работе (Безусько 2009) для атлантического периода выделяются три фазы (АТ-1,
АТ-2, АТ-3). Для фазы АТ-1 приводится 6 радиоуглеродных дат в интервале от
7820±80 до 7030±70 л.н., для фазы АТ-2 также представлены 6 дат от 6910±60 до
6140±100 л.н., фаза АТ-3 определяется 15 радиоуглеродными датами в интервале
от 6100±800 до 4960±200 л.н..
Для суббореального периода (Герасименко 2004) выделяются следующие
фазы: ББ-1 (4600-4100 л.н.) - климат более холодный и влажный, чем
современный; ББ-2 (4100-3300 л.н.) - аридизация климата; ББ-3 подразделяется
на фазы увлажнения ББ-3А (3300-2900 л.н.) и иссушения ББ-3Б (2900-2600 л.н.).
В работе (Безусько 2009) суббореальный период подразделяется на три фазы (ББ-
1, ББ-2, ББ-3) и определяется семью датами: по ББ-1 в интервале от 4520±50 до
4160±80, по ББ-2 в интервале от 3850±130 до 3280±80. ББ-3 определяется
единственной датой 3100±200.
В субатлантическом периоде в работе (Герасименко 2004) выделены
следующие фазы развития природной среды: БА-1А (2600-2200 л.н.) -
похолодание и увлажнение климата, БА-1В (2200-1600 л.н.) - потепление и
увеличение сухости; БА-2А (1600-1200 л.н.) - похолодание с двумя субфазами:
увлажнение (1600-1500 л.н.), аридизация (1500-1200 л.н.); БА-2Б (1200-800 л.н.) -
потепление и увлажнение; БА-3А (800-130 л.н.) - общая тенденция к
похолоданию и росту засушливости климата; БА-3В (от 130 лет назад) -
современное потепление. В работе (Безусько 2009) субатлантический период
характеризуется 12 радиоуглеродными датами, в частности для фазы БА-1 в
интервале от 2270±50 до 2240±80 л.н., БА-2 от 1510±120 до 870±80 л.н., БА-3 от
630±90 до 350±50 л.н.
В работе (Кременецкий 1991) на основании палинологических данных по
двум разрезам, по которым имеется наибольшее количество радиоуглеродных дат
(болота Должок и Кардашинское), производится построение хронологии трех
наиболее поздних периодов голоцена. Автором выделены в основном первая и
вторая половины периодов, иногда отдельно рассматривается начальная или
заключительная фазы периодов. Первая половина атлантического периода
характеризуется датами от 7030±70 до 6260±80 л.н, начало второй половины -
5850±80 л.н., вторая половина периода соответствует дате 5260±60 л.н.,
заключительная фаза - 4520±50 л.н.. Первая половина суббореального периода
определяется датой 3820±70 л.н., а позднесуббореальный период - 2270±50 л.н..

17
Субатлантический период в целом характеризуется датами от 2130±100л.н. до
840±50 л.н, а его первая половина - датой 1100±50 л.н..
В работе (Спиридонова, Алешинская 1999) хронологическая схема голоцена
строится не столько по границам периодов и фаз, сколько на основании
установления временного интервала особенно выраженных колебаний климата, и
представлена следующим образом:
- среднебореальное потепление 95000-9300 л.н.;
- позднебореальное похолодание 9300-9000 л.н.;
- бореальное потепление 8600-8300 л.н.;
- похолодание на рубеже бореального и атлантического периодов 8200-7900
л. н.;
- потепление начала атлантического периода около 7200 л.н.;
- похолодание середины атлантического периода около 6000 л.н.;
- максимальное потепление атлантического периода 5600-5300 л.н.;
- раннесуббореальное похолодание 4500 л.н.;
- среднесуббореальное потепление около 4000 л.н.;
- субатлантическое потепление 2200 и 1000 л.н.

1.3. Общие тенденции изменений климата и миграции растительных

сообществ в голоцене
Конец плейстоцена на территории Восточной Европы по представлениям
большинства исследователей характеризуется низкими среднегодовыми
температурами (на 2-4° ниже современных), несколько меньшим (по сравнению с
современным) количеством осадков и более высокой степенью
континентальности.
В течение голоцена развитие климатических условий протекало
неравномерно - общая тенденция к потеплению нарушалась несколькими
кратковременными ухудшениями климата.
В древнем голоцене (12000-10000 лет назад) климатологи отмечают
потепление аллеред (ЛЬ) - 11800 и похолодание дриас (БЯ3) - 11000. До 10000
лет назад климатические условия были наиболее суровыми, чем за все
последующее время. Начиная примерно с 9300 лет назад, происходило

18
направленное потепление, и около 8500 лет назад все климатические
характеристики приблизились к современным их значениям.
Ранний голоцен (10 000 - 7 000 лет назад), поделенный на пребореальный и
бореальный периоды, характеризуется близкими к современным показателями
климата с амплитудой колебаний среднегодовых температур в 3-4 градусов
(Климанов 1978).
В раннем голоцене фрагменты ледника все еще оставались в Скандинавии
и современные бореальные (северные) леса, в которых доминирует Picea (ель),
были обнаружены намного восточнее территорий, которые они занимают на
сегодняшний день.
На большей части территории северо-восточной Европы Pinus (сосна)
оставалась важным компонентом смешанных лесов с большим количеством
широколиственных деревьев. Смешанные широколиственно-хвойные леса и
хвойные леса горных районов центральной Европы были гораздо восточнее
своего современного расположения. Большая часть южной и западной Европы
была занята смешено-листопадными лесами, которые, однако, отличались по
своему составу. Характерным было изобилие Betula (береза) и ограниченное
количество Alnus (ольха), Tilia (липа) и Ulmus (вяз) (Huntley, Webb 1988). Для
многих растительных сообществ того времени отсутствуют достаточно полные
современные аналоги.
На протяжении последующего тысячелетия происходили существенные
изменения, как в растительных сообществах, так и в характере распространения
отдельных видов. Ранний Голоцен был временем постоянных изменений и
характеризовался наличием большого количества разграниченных по времени и
географически растительных сообществ. Впоследствии их количество стало
уменьшаться, и они стали более обширны; 6 000 лет назад появились примеры
растительных сообществ, близких к современным. Однако даже в это время
значительные территории были заняты растительными сообществами,
образовавшими пыльцевые спектры, которые не имеют аналогов на сегодняшний
день. В наибольшей степени это относится к северным долинным территориям
Европы, где росли смешанные листопадные леса. Пыльцевые спектры этих
территорий, относящиеся к тому времени, демонстрируют более высокие
значения содержания пыльцы Tilia и Ulmus, чем какие-либо современные
спектры, и более низкие содержания пыльцы недревесной растительности. Такие

19
отличия отражают как изменение состава лесов со времени среднего Голоцена,
так и исчезновение лесов на значительных территориях. Действительно
«современная» растительность возникла, должно быть, около 3000 лет назад на
большей части территории Европы, хотя характерные исключения продолжали
существовать и в то время (Webb 1980).
В раннем голоцене произошло основное распространение многих видов с
быстрым расширением границ их произрастания по всей Европе от тех мест, где
они росли во время оледенений. Скорость расширения границ произрастания от
150 до 500 метров в год была типичной для многих видов. При этом некоторые из
них двигались даже быстрее. Отдельные виды демонстрируют также временный
максимум содержания пыльцы в период раннего послеледниковья (например,
Juniperus (можжевельник) во многих местах, Populus (тополь) в некоторых частях
Скандинавии и Corylus (лещина) на большей части территории северной Европы).
Поведение четырех типичных видов (Corylus (лещина), Pinus (сосна),
Quercus (дуб), Tilia (липа)) в раннем Голоцене показывает скорость их отклика на
изменения климата. Corylus (лещина) быстро распространялся с юга и запада,
достигнув пика популяции около 8500 лет назад, но и после этого продолжал
увеличивать границы своего обитания. Pinus (сосна), наоборот, распространялся в
северном и западном направлении, но с уменьшением количества ископаемой
пыльцы в образцах, особенно на юге и на востоке. Максимумом его популяции,
возможно, был период 9500 - 9000 лет назад. Quercus (дуб) постепенно
мигрировал в северном направлении на протяжении раннего Голоцена с
постоянно возрастающим количеством ископаемой пыльцы в образцах. В отличие
от всех остальных, Tilia (липа) распространялась с юго-востока и двигалась на
север с наибольшей скоростью из восточной части своего ареала.
Средний голоцен - это период, который большинство исследователей
согласованно называют климатическим оптимумом голоцена (Климанов 1978). В
нем выделяют 2 термических максимума: позднеатлантический (6000 - 4700 лет
назад) и среднесуббореальный (3200-4200 лет назад).
В течение среднего голоцена амплитуда среднегодовых температур и
количества осадков сильно изменяется: до 5-6° на рубежах бореального и
атлантического периодов (8000 лет назад), а также атлантического и
суббореального (4500 лет назад). В течение атлантического периода (7000-5000
лет назад) колебания температур и осадков минимальные. По данным (Климанов

20
1978) в атлантический оптимум (5500 лет назад) отмечается заметное увеличение
количества осадков на севере Европейской части России и на юго-востоке. В
Прибалтике и некоторых районах Нечерноземного Центра изменений в осадках
не отмечено.
Поздний голоцен характеризуется значительной неустойчивостью
климатической обстановки и общей тенденцией понижения температур. В
позднем голоцене усиливается частота и амплитуда пульсаций климата. Так, в
среднем голоцене было 11 похолоданий и 11 потеплений за время 5200 лет, а в
позднем - 9 похолоданий и 9 потеплений за 2500 лет. По мере получения новых
данных количество периодов в позднем голоцене увеличивается.

1.4. Радиоуглеродные даты палинологических комплексов

Обобщение значительных массивов хронологической информации удобно
производить с помощью специализированного программного обеспечения.
Привлекая стратиграфическую и культурно-хронологическую информацию о
последовательности дат, удается уменьшить погрешности калибрования (Buck et
al. 1991). При этом калибрируются не каждая дата отдельно, а все они вместе, как
упорядочена совокупность. Этот метод, разработанный К. Бак, реализован в виде
компьютерного алгоритма в программе Oxcal (Ramsey 1995; Ramsey 1998). Для
этого используются встроенные функции Boundary, Sequence, Phase и ряд других.
Такая последовательность дат, соединенных функциями (предельная модель), и
является базовой единицей калибрования.

1.5. Опорные разрезы

В работе рассматриваются 6 разрезов, для которых в литературе приводятся
относительно полные данные по радиоуглеродной датировке. Авторами
построены модели отложений по этим разрезам (Рис. 1.2-1.7)
Болото Гельмязевское (49.40К 31.50Е) находится в левобережной лесостепи
и приурочено к долине р. Супой, вблизи с. Гельмязев Золотоношского района
Черкасской области. Мощность исследованных отложений составляет 4,25 м. В

21
разрезе выделено 5 споро-пыльцевых комплексов, временной интервал включает
период от раннего (BO) до позднего голоцена (SA) (Артюшенко и др. 1982).
Отложения торфа на глубине 4,25-3,25 м содержат первый споро-пыльцевой
комплекс, в котором доминирует пыльца Pinus (86-94%), отмечена пыльца Betula
(6%), Alnus (4%), пыльца широколиственных пород (до 4%), содержится
незначительное количество пыльцы Juniperus, Salix, Corylus; пыльца трав
составляет 20-24%, доминируют Chenopodiaceae и Artemisia. Эти отложения
соответствуют бореальному периоду. Единственная дата, происходящая из этого
участка отложений, после калибровки указывает на период 7345-7075 calBC.
Во втором споро-пыльцевом комплексе (3,0-1,75 м, 6500-2500 calBC)
наблюдается господствующая роль пыльцы Pinus при некотором уменьшении ее
содержания (60%), содержание пыльцы Quercus 6%, Tilia 6%, Ulmus 4% Alnus
17% Corylus 16%; уменьшается содержание пыльцы Chenopodizceae и Artemisia.
Эти отложения относятся к атлантическому и суббореальному периодам.
Рубеж между бореалом и атлантическим период можно оценить в 7100-6800
calBC (Виноградова, Киосак 2010).
Болото Заложцы II (49.45N 25.27E) расположено в правобережной
лесостепи, находится в пойме р. Серет, у с. Городище Зборовского района
Тернопольской области. Глубина отложений болота в месте отбора проб
составляет 4 м, в профиле болота выделено 3 споро-пыльцевых комплекса.
Соответствующий временной интервал включает период от раннего (BO) до
позднего голоцена (SA) (Артюшенко и др. 1982).
Первый споро-пыльцевой комплекс болота (4,0-3,25 м) характеризуется
доминированием пыльцы Pinus (90-96%), присутствует Betula (до 4%), Alnus (до
4%), Abiesa; незначительное количество пыльцы Juniperus, Salix, Corylus; пыльца
трав составляет 9-12%, доминирует Artemisia (6%). Эти отложения относятся к
бореальному периоду, три даты указывают на их вероятную датировку в пределах
8245-6690 calBC (2g). Рубеж бореального периода может быть определен из
калибровки даты Ki-1281: 6985-6430 calBC (2g ).
Во втором споро-пыльцевом комплексе (3,0-1,5 м, 6400-1800 calBC)
преобладает пыльца Pinus (64-96%); появляются широколиственные породы,
увеличивается содержание Quercus (10%); присутствует Betula (2-10%), Alnus
(до11%), Picea (до10%); пыльца трав составляет 9-19%. Отложения этого споро­

22
пыльцевого комплекса соответствуют атлантическому и суббореальному
периодам.
Торфяное месторожденье Кардашинское (46.31N 32.37E) расположено в
Херсонской области в районе Алешковских песков, южнее г. Цюрупинска, у устья
Днепра на его левом берегу. Его площадь составляет около 2600 га. В
исследованном месте мощность отложений составляет 4,15м. В разрезе выделено
11 споро-пыльцевых комплексов (Кременецкий 1991). Для колонки может быть
построено две несколько отличающиеся хронологии, используя даты по
гуминовым кислотам и привлекая даты по торфу.
Споро-пыльцевые комплексы 10-11 соответствуют первой половине
атлантического периода и датируются 6020-5750 calBC.
В 11 споро-пыльцевом комплексе обнаружена пыльца Pinus, а также пыльца
широколиственных деревьев (Ulmus, Quercus, Tilia, Carilus, Fraxinus). Пыльца
травяной растительности принадлежит в основном растениям степей.
Споро-пыльцевой комплекс 10 характеризуется минимальным содержанием
пыльцы широколиственных пород и максимальным - пыльцы Pirns. В составе
травянистых растений - максимум пыльцы маревых и сложноцветных, в
особенности цикориевых.
Споро-пыльцевые комплексы 7-9 соответствуют второй половине
атлантического периода. Переход к растительности нового типа произошел перед
5310-4835 calBC (2о). В споро-пыльцевом комплексе 9 отмечено уменьшение
доли пыльцы Pinus и увеличение доли пыльцы широколиственных пород. В
составе пыльцы травянистых растений существенно возросло содержание
Artemisia. Основанием для выделения споро-пыльцевого комплекса 8 послужили
в основном изменения в составе пыльцы древесных пород (появление пыльцы
Acer). В споро-пыльцевом комплексе 7 обнаружена пыльца Pinus, Betula, а также
пыльца широколиственных пород деревьев.
К суббореальному периоду относятся споро-пыльцевые комплексы 4-6.
Переход от атлантического к суббореальному типу растительности произошел
перед отрезком, охваченным датой IGAN-950: 3350-3105 calBC (2о). Споро­
пыльцевой комплекс 6 отражает период, оптимальный для существования
сосновых и широколиственных лесов. В споро-пыльцевом комплексе 5
наблюдается некоторое сокращение содержания пыльцы древесной
растительности, особенно широколиственной. В споро-пыльцевом комплексе 4

23
присутствует как пыльца Pinus и Betula, так и пыльца широколиственных пород,
преимущественно Quercus, Tilia, Carilus. В этом спектре в последний раз
зафиксирована пыльца Ulmus. Три верхних споро-пыльцевых спектра 1-3
соответствуют субатлантическому периоду.
Болото Должок (48.45N 28.15E) расположено на левом берегу реки Мурафы
(левый приток Днестра). Глубина исследованных отложений в месте забора проб
составила 5,3 м. В разрезе выделено 7 споро-пыльцевых комплексов, отвечающих
временному интервалу от раннего (AT) до позднего голоцена (SA) (Кременецкий
1991).
Нижний споро-пыльцевой комплекс 7 (5,25-5,0 м) выделяется по
максимальному содержанию Corylus и относится к началу атлантического
периода. В споро-пыльцевых комплексах 6 и 7 (5,25-3,9 м, 5880-5075 calBC)
преобладает пыльца древесных пород, господствует пыльца широколиственных
деревьев, преимущественно Ulmus, Tilia, Quercus. В составе травянистых
растений господствует пыльца злаков, встречается пыльца Carex, Artemisia, а
также пыльца представителей разнотравья. Отложения этих споро-пыльцевых
комплексов характеризуют первую половину атлантического периода. Слои
второй половины атлантического периода в разрезе отсутствуют. Этот перерыв в
осадконакоплении зафиксирован резким скачком в четыре тысячи лет между
незначительно отстоящими друг от друга по глубине датами IGAN - 1122 и IGAN
- 1123.
Споро-пыльцевой комплекс 5 (3,9-3,65 м, ?-2800 calBC) выделен по
сокращению пыльцы древесных пород в общем объеме; содержание пыльцы
широколиственных пород упало на 20%, особенно снизилось содержание пыльцы
Ulmus, доминируют Quercus и Tilia. Значительно снизилось содержание пыльцы
Corylus. Возросло содержание пыльцы Pinus. Состав травянистой растительности
практически не изменился. Формирование этого споро-пыльцевого комплекса
происходило в суббореальном периоде.
В 4 споро-пыльцевом комплексе (3,65-3,55 м, 2800 - 2000 calBC) заметно
уменьшилось содержание пыльцы Pinus и увеличилась доля пыльцы
широколиственных пород. Это были преимущественно Tilia, Quercus, Fraxinus и
Carpinus, увеличилось содержание пыльцы Ulmus по сравнению с предыдущим
комплексом. Споро-пыльцевой комплекс соответствует позднесуббореальному

24
времени. Споро-пыльцевые комплексы 3 - 1 (3,55-0,3 м) относятся к
субатлантическому периоду.
Почвенный разрез Еланец II расположен на территории природного
заповедника «Еланецская степь» (Николаевская область, Украина). Мощность
отложений составляет 1 м. Отложения разреза отражают интервал времени от
раннего (BO) до позднего голоцена (SA) (Арап и др. 1992; Безусько и др. 2000).
В бореальном периоде преобладает пыльца степной растительности со
значительным участием разнотравья. Встречается пыльца луговой
растительности, которая существовала на более увлажненных местах.
В атлантическом периоде значительно возрастает роль пыльцы луговой
растительности, а также пыльцы деревьев и кустарников, содержание которой
колебалось на протяжении всего атлантического периода.
В суббореальном наблюдается поэтапное увеличение содержания пыльцы
ксерофитной степной растительности, возросло содержание пыльцы
Chenopodiaceae.
Тут граница между бореальным и атлантическим периодом лежит в
интервале 7050-6800 calBC. Переход между атлантическим и суббореальным
периодами датируется 3625-3135 calBC.
Разрез Чумай расположен в долине р. Ялпуг. Мощность исследованных
отложений (пойменные отложения) составила 4,6 м. В разрезе выделено 8 споро­
пыльцевых комплексов, соответствующих временному интервалу от среднего
(AT) до позднего голоцена (SA) (Волонтир 1989).
Растительность среднеатлантической фазы представлена в основном
травянистыми растениями, среди которых преобладают сложноцветные и
Artemisia. Споро-пыльцевой комплекс этого периода соответствует
растительности разнотравно-дерновинно-злаковых степей. Радиоуглеродная дата
указывает на существование этого комплекса в период 4450-4340 calBC.
В споро-пыльцевом комплексе позднеатлантической фазы появляются
единичные зерна широколиственных растений на фоне общего снижения
содержания пыльцы древесных пород. По составу травянистой растительности
этот комплекс соответствует луговым степям. В этот период отмечено появление
пыльцы культурных злаков и соответствующих сорных растений.
Начальный этап суббореального периода характеризуется увеличением в
споро-пыльцевом спектре содержания пыльцы древесных пород, в основном

25
пыльцы Pinus. Наблюдается некоторое увеличение содержания пыльцы маревых
и снижение пыльцы сложноцветных и цикориевых. В незначительном количестве
встречается пыльца культурных злаков.
Интерпретация ряда важных палинологических разрезов остается
дискуссионной или их абсолютная хронология все еще не обеспечена
достаточным количеством радиоуглеродных дат.
На основании калибровки имеющихся радиоуглеродных дат и построения
модели отложений возможно составить следующую приблизительную схему
периодизации голоцена:
PB, BO 7500 - 7000 BC
начало AT-1 6600-6700 - окончание AT-1 5900 BC
начало AT-2 5800 - окончание AT-2 5200 BC
начало AT-3 4900 - окончание AT-3 3400 BC
начало SB-1 3200 - окончание SB-1 2500-2600 BC
начало SB-2 2300 - окончание SB-2 1300 BC
начало SB-3 1200 - окончание SB-3 900 BC
начало SA-1 600 - окончание SA-1 250 BC
начало SA-2 500 - окончание SA-2 1100 AD
начало SA-3 1300 AD
Общая продолжительность суббореала, таким образом, составляет 2300 лет,
атлантического периода - около 3500 лет. Проблема калиброванной датировки
его микроэтапов пока не решена. Переход между первым и вторым периодом
голоцена по К.В. Кременецкому (1991) может датироваться около 5350-5300
calBC. Заметное ухудшение климата первой половины атлантического периода,
косвенно (по моделям отложений), очевидно, датируется в пределах 6350-5700
calBC. Такая датировка хорошо согласуется с календарными датировками
события 8200 calBP в высокоточных климатических архивах (Rasmussen et al.
2007).
Переход между атлантическим и суббореальным периодами наиболее
вероятно произошел во временных рамках 3625-3300 calBC (Виноградова, Киосак
2010).

26
 1.6. Характер изменения палеорастительности: общие тенденции и
реконструкция климатических параметров
Характер растительного покрова является важнейшим индикатором
климатических показателей и соответствующих им экологических условий.
Идентификация видов, доминирующих в различные периоды времени, позволяет
получить информацию о значении граничных параметров, необходимую для
построения климатических моделей, прогнозирующих будущие трансформации.
Важным индикатором динамики палеоклиматических условий является
географическое распределение по времени основных растительных формаций и
соотношений древесных и недревесных форм растительности.
Соотношение пыльцы древесной и недревесной растительности было
подсчитано на основе общей суммы пыльцевых зерен за исключением пыльцы и
спор таких видов растений как (1) водные виды растений, например Typha и
Phragmites, (2) экзотические виды растений и растения, количество которых
увеличивается под влиянием человеческой деятельности, например Eucaluptus и
Cerealia.
В лесостепной и степной зоне соответствующее процентное содержание
пыльцы древесной растительности обычно ниже содержания пыльцы недревесной
растительности (60% и 80%) как в поверхностных пробах, так и в ископаемых
образцах.
Соотношение пыльцы древесных и недревесных форм растительности
определяется на основании литературных данных по споро-пыльцевому анализу
исследованных разрезов на территории Украины.
Поскольку для большинства разрезов радиоуглеродное датирование не
производилось вообще, или получены только единичные даты, построение
графиков производилось по некалибровнным датам и демонстрирует общие
тенденции развития растительных сообществ на протяжении голоцена (Рис. 2.7).
По некоторым из разрезов возможно составление аналогичных графиков с
калиброванной хронологической шкалой (Рис. 2.6).
Для большей части территорий, характеризуемых соответствующими
литологическими разрезами, наблюдается тенденция снижения процентного
содержания древесной растительности. Такая информация представляет собой
важный элемент реконструкции экологических условий рассматриваемого
периода времени и их трансформации на протяжении голоцена, так как интервалы

27
толерантности к основным гидротермическим факторам имеют различную
изменчивость для древесных и недревесных форм.
Определение зависимости характера ископаемого споро-пыльцевого
спектра от климатических условий производится путем сопоставления
современных споро-пыльцевых спектров в соответствующих природных зонах с
составом ископаемых спектров. В качестве граничных биоклиматических
показателей могут быть рассмотрены средняя температура самого теплого месяца
Tmax,°C и минимальный индекс доступности влаги (отношение действительного
испарения к потенциальному) a min, %, которые изменяются по-разному для
древесных и недревесных форм растительности. Наблюдение за изменениями в
составе последовательного ряда спектров в образцах, отобранных один за другим,
дает информацию о соответствующих тенденциях в изменении
палеоклиматических условий.
Для получения конкретных значений экологических показателей
используется метод биомизации, основаный на принципе биомизации. При этом
соответствующие биомы соотносятся с каждым пыльцевым спектром каждого
временного среза исследованного литологического разреза путем объединения
отдельных видов идентифицированных растений в функциональные типы
растительности (Peyron et al. 1998; Tarasov et al.). Функциональные типы
растительности - это широкие классы растений, определенные по строению,
форме листа, фенологии и граничным условиям их существования. Биомы могут
быть охарактеризованы одним или несколькими функциональными типами
растительности. Основополагающим принципом является то, что для каждого
функционального типа растительности существует характерная модель
географического распределения, ограниченного естественными природными
условиями. При этом каждый таксон может занимать только часть
биоклиматического пространства функционального типа растительности, но не
должен быть обнаружен далеко за пределами этого пространства.
Основные этапы метода следующие:
1. Распределение пыльцы идентифицированных при исследовании
литологических разрезов растений различных видов по функциональным типам
растительности, которые затем используются для определения биомов.
2. Описание биомов по одному функциональному типу растительности или
сочетанию нескольких из них.

28
 3. Поиск соответствия биома и данного пыльцевого спектра
исследуемого временного среза литологического разреза.
В каждом пыльцевом спектре счет каждого функционального типа
растительности подсчитывается по соотношению:
m
PS„= I à'k OaxO), f k - 0,5 : , (1)
k=1
где i номер образца, p - функциональный тип растительности, m количество

таксонов, fik - процентное содержание таксона k в образце i и ^k - индикаторная

переменная, равная 1 если таксон k принадлежит к функциональному типу
растительности p и 0, если не принадлежит. «Счет» PSip функционального типа
растительности p в образце i является, таким образом, суммой корней квадратных
из таксонов, относящихся к определенному функциональному типу
растительности. Наличие таксона означает его процентное содержание в образце
большее или равное 0,5%.
Поскольку не всегда есть возможность четко определить функциональный
тип растительности (по причине того, что для многих травянистых растений
биоклиматические показатели изменяются в широких пределах) необходимо
использовать дополнительную информацию для разделения морозоустойчивых,
холодоустойчивых и теплолюбивых разновидностей. Это выполняется
следующим образом:
- если выявлены бореальные функциональные типы растительности, а
именно: бореальные вечнозеленые хвойные (bec), бореальные листопадные (bs)
и / или арктико - альпийские (aa) со счетом более 0,5%, то виды, отнесенные к
теплолюбивым травам и кустарникам (wgs) и пустынным травам и кустарникам
(df), перераспределяются в холодоустойчивые травы и кустарники (cgs) и
холодоустойчивые пустынные кустарники (cds) соответственно (см. таблицы 3 и
4).
- если выявлены теплолюбивые функциональные типы растительности, а
именно: теплолюбивые умеренного пояса широколиственные вечнозеленые (wte),
теплолюбивые склерофильные деревья и кустарники (wte2), то виды, отнесенные
к холодоустойчивым травам и кустарникам (cgs) и пустынным травам и
кустарникам (df), перераспределяются в теплолюбивые травы и кустарники (wgs)
и жаровыносливые пустынные кустарники (hds) соответственно;

29
 - если выявлены функциональные типы растительности лесов умеренного
пояса, а именно умеренного / переходного пояса хвойные (Сс1), листопадные
умеренного пояса ^ ) , холодоустойчивые умеренного пояса листопадные (^1),
теплолюбивые умеренного пояса листопадные (182), теплолюбивые умеренного
пояса широколиственные вечнозеленые (^ е ), холодоустойчивые умеренного
пояса широколиственные вечнозеленые (^:е1), теплолюбивые склерофильные
деревья, кустарники (^:е2), то виды, отнесенные к арктико - альпийским (аа)
перераспределяются в холодоустойчивые травы и кустарники (с§б).
В соответствии с вышеизложенным изменяется и счет функционального
типа растительности.
Для каждого биома счета всех относящихся к нему функциональных типов
растительности суммируются и составляют «счет» биома:
я
РЭ* , (2)
к= 1
ль
где 0к - индикаторная переменная, равная 1 если функциональному типу
растительности к принадлежит к биому Ь и 0, если нет, «счет» биома ВБ^ равен
сумме «счетов» функциональных типов растительности, потенциально
присутствующих в биоме при общем количестве функциональных типов
растительности q.
В итоге, биом с наибольшим счетом или, если несколько биомов имеют
одинаковый счет, тот, который определен наименьшим количеством видов и
функциональных типов растительности, приписывается данному пыльцевому
спектру.
«Счета» расчетных функциональных типов растительности
перераспределяются в соответствии с итоговым биомом (табл. 6). Таким образом,
если итоговый биом - «холодный», то исключаются «теплые» функциональные
типы растительности и наоборот.

30
Пыльца, приписанная к древесным функциональным типам растительности

Виды пыльцы,
включенные в
Функциональные типы растительности Код
функциональны
й тип

Larix Бореальные листопадные bs

Бореальные листопадные / арктико-
Betula bs/aa
альпийские
Picea, Pinus
подвид Бореальные вечнозеленые хвойные bec
Haploxylon
Бореальные хвойные вечнозеленые /
Abies bec/ctc
холодоустойчивые умеренного пояса
Cedrus, Taxus Хвойные умеренного / переходного пояса ctc1
Juniperus, Pinus
подвид Эвритермные хвойные ec
Diploxylon
Умеренного пояса / бореальные листопадные
Alnus, Salix ts/bs/aa
/ арктико-альпийские

31
Пыльца, приписанная к древесным функциональным типам растительности

Виды пыльцы,
включенные в
Функциональные типы растительности Код
функциональны
й тип
Листопадные умеренного пояса /
Populus ts/bs
бореальные
Acer, Fraxinus
excelsior,
Листопадные умеренного пояса ts
Quercus
(листопадный)
Carpinus,
Ulmus, Corylus, Листопадные холодоустойчивые
ts1
Fagus, Frangula, умеренного пояса
Tilia
Castanea,
Platanus,
Листопадные теплолюбивые умеренного
Ostrya, Fraxinus ts2
пояса
ornus, Vitis,
Juglans
Quercus Вечнозеленые широколиственные
wte
(вечнозеленый) теплолюбивые умеренного пояса
Buxus, Hedera, Вечнозеленые широколиственные
wte1
Ilex холодоустойчивые умеренного пояса
Acacia, Cistus,
Rhus, Myrtus,
Теплолюбивые склерофильные деревья,
Olea, Phillyrea, wte2
кустарники
Pistacia,
Ceratonia

32
 Пыльца, приписанная к недревесным функциональным типам
растительности

Виды пыльцы, включенные в Функциональные типы

Код
функциональный тип растительности

Холодоустойчивые травы,
Hippophae, Polygonum cgs
кустарники
Fabaceae, Zizyphus,
Scrophulariaceae, Теплолюбивые травы,
wgs
Ephedra fragilis, Brassicaceae, кустарники
Crassulaceae
Apiaceae, Asteraceae, Armeria,
Boraginaceae, Campanulaceae,
Caryophyllaceae, Centaurea,
Dipsacaceae, Helianthemum, Степные травы, кустарники sf
Plantago, Plumbaginaceae,
Ranunculus,Rosaceae, Rubiaceae,
Rumex, Sanguisorba,Thalictrum
Степные / пустынные травы,
Artemisia, Chenopodiaceae sf/df
кустарники
Пустынные травы,
Ephedra, Zygophyllaceae df
кустарники
Alnus fruticosa, Betula nana,
Арктико-альпийские
Saxifraga, Empetrum, Dryas, aa
карликовые кустарники
Rhododendron, Vaccinium
Poaceae Травянистая растительность g
Ericaceae, Calluna Степная растительность h

33
 Биомы и характерные для них функциональные типы растительности

Сочетание функциональных типов

Биом
растительности
Морозоустойчивые
Ьб+Ьб/аа+1Б/Ьб/аа+1Б/Ьб+Ь
листопадные леса
Тайга Ьб+Ьб/аа+Ь ес+Ь ес/с1с+1б/Ьб/аа+1Б/ЬБ+ес+Ь
Морозоустойчивые
Ьб+Ьб/аа+Ь ес/йс+йс 1+1б/Ьб/аа+1Б/Ь8+1в1+ес+Ь
смешанные леса
Холодоустойчивые
Ьб+Ьб/аа+Ь ес+Ь ес/йс+1б/Ьб/аа+1Б/Ьб+1б1+ес+Ь
хвойные леса
Листопадные леса Ьб+Ьб/аа+Ь йс+йс 1+1б/Ьб/аа+1Б/Ьб+1б1+ts2+wte 1
умеренного пояса +ес+Ь
Холодоустойчивые Ьб+Ьб/аа+Ь ес+Ь ес/йс+1б/Ьб/аа+1Б/Ьв+48+4в1+4б2+
смешанные леса ес+Ь
Теплолюбивые
1б/Ьб/аа+1Б/Ь8+18+1б1+ts2+wte+wte 1+ес+Ь
смешанные леса
Засухоустойчивые
wte+wte2+ec+g
деревья и кустарники
Пустыни (жаркие или
Г + бГ/Г
холодные)
Холодоустойчивые степи с§8+8Г+8ШГ+§

Теплолюбивые степи ’№г§8+8Г+8ШГ+§

Тундра Ьб/аа+1Б/Ьб/аа+аа+/И+§

34
 Преобразование исходных функциональных типов растительности в
соответствии итогово выбранными биомами
Исходные Итоговые
Биомы функциональные функциональные
типы растительности типы растительности
Морозоустойчивые
Ьб/ яя, 1в/Ьв/аа, 1б/Ьб bs
листопадные леса
Тайга ес bec
Морозоустойчивые
Ьб/ яя bs
смешанные леса
Холодоустойчивые 1в/Ьв/аа, 1б/Ьб tsbs
хвойные леса ес bec/ctc
Листопадные леса
Ьб/ яя bs
умеренного пояса
Холодоустойчивые 1в/Ьв/аа, 1б/Ьб ts
смешанные леса ес bec/ctc
Теплолюбивые 1в/Ьв/аа, 1б/Ьб ts
смешанные леса ес, И wte
Засухоустойчивые
ес wte
деревья и кустарники
Тундра aa
Ьб/ яя, 1в/Ьв/аа, И, g

Холодоустойчивые cgs
степи ё aa
Теплолюбивые степи wgs
ё cgs
Пустыни (жаркие или
df
холодные)

35
Выделение биомов на территории Украины на основе функциональных типов
растительности (6000±300 лет назад)
Кар Поп Гел Ив-
Залож Стоя Код
Д°л да­ ов- ьмя- Фран
цы- нов- ы
жок шин щин зевс ков- Биомы
2 2 био
ское а кое ское
Коды функциональных типов мов
растительности
Листопадные леса
ТЕБЕ
умеренного пояса
ts ts ts ts ts ts ts ^№ЛМ
Теплолюбивые
X
смешанные леса
Листопадные леса
умеренного пояса ТЕБЕ
Холодоустойчивые СБМХ
Ts1 ts1 ts1 ts1 ts1 ts1 ts1
смешанные леса WЛM
Теплолюбивые X
смешанные леса
Теплолюбивые WAM
- ts2 - - - - -
смешанные леса X
Холодоустойчивые
смешанные леса СБМХ
bs bs bs bs bs bs bs
Листопадные леса ТЕБЕ
умеренного пояса
Холодоустойчивые
bec Ьес Ьес Ьес Ьес Ьес Ьес СБМХ
смешанные леса
Степь, лесостепь,
sf sf sf sf sf sf sf БТЕР
теплолюбивая степь
Пустыня,
БЕБЕ
г - - - - - - полупустыня
БТЕР
Степь
БТЕ
g g - - g - - Степь
Р
Холодоустойчивая БТЕ
s - s s - s -
степь Р

36
 Таблица 12.
Выделение биомов на территории Украины на основе функциональных
типов растительности (1000±60 уг ВР)
Ив.-
Кар Гел
Поп Фра
Ане да­ Зал ьмя Сто Код
Д°л ов- нко
тов шин ожц яно ы
жок щин в- Биомы
ка I ско ы-2 зевс в-2 био
а ско
е кое мов
е
Коды функциональных типов растительности
Листопадные
ТЕБ
леса умеренного
Е
- - - пояса
WA
Теплолюбивые
МХ
смешанные леса
Листопадные
леса умеренного ТЕБ
пояса Е
Холодоустойчи СЬМ
1б1 1б1 1б1 1б1 1б1 1б1 1б1
вые смешанные X
леса WA
Теплолюбивые МХ
смешанные леса
Теплолюбивые ^№А
- 1б2 - 1б2 1б2 - -
смешанные леса МХ
Холодоустойчи
вые смешанные СЬМ
леса X
- Ьб Ьб - Ьб Ьб - -
Листопадные ТЕБ
леса умеренного Е
пояса
Холодоустойчи СЬМ
- Ьес Ьес Ьес Ьес Ьес Ьес Ьес
вые смешанные X

37
 леса
Степь,
лесостепь, БТЕ
бГ
теплолюбивая Р
степь
БББ
Пустыня,
Е
Г г г - г г - - полупустыня
БТЕ
Степь
Р
БТЕ
ё ё ё - - ё - - Степь
Р
Холодоустойчи БТЕ
- б - - б б б -
вая степь Р

Экологическая и палеофитоценотическая интерпретация данных

Мы полагаем, что введение метода биомизации в изучение
палинологических разрезов позволит верифицировать и уточнить данные
смежных наук при реконструкции окружающего ландшафта. Каждый биом
является в известной степени комплексом, с присущим ему набором растений.
Атрибутирование биома позволит «отсечь» случайные данные, наслоившиеся в
результате естественных факторов, например повышенной летучести пыльцы
некоторых ветроопыляемых растений. Так, на небольшие расстояния от
производящего растения переносится пыльца травянистых насекомоопыляемых
растений, чему способствует в определенной степени их небольшая высота.
Напротив, пыльца сосны обладает повышенной летучестью по сравнению с
другими растениями. Это связано, с одной стороны - с ее строением (наличием
воздушных мешков), с другой - с высотой деревьев, в итоге сосна разносится на
расстояния до сотен километров, участвуя в формировании пыльцевого спектра
тех территорий, где она не произрастает. Другим аспектом проблемы является
сложность в реконструкции роли того или иного вида в растительном покрове на
основании пропорциональности видов пыльца в споро-пыльцевом спектре.
Разные виды растений имеют разную пыльцевую продуктивность, и это
необходимо учитывать при анализе и реконструкциях. Этот момент был осознан

38
достаточно давно; были предприняты попытки установления соответствующих
поправочных коэффициентов, однако в дальнейшем оказалось, что, несмотря на
их использование, полученные результаты сложны для применения в
реконструкциях фитоценозов и ассоциаций растительности (Кабайлене 1969).
Необходимо также иметь в виду, что большинство имеющихся
палинологических разрезов связано с торфяниками, т.е. специфическими
природными районами, растительность которых отлична от основных территорий
обитания древнего человека, по крайней мере - в Северо-Западном
Причерноморье. Необходимо накопление базы данных с культурных слоёв
бытовых памятников или иных палинологических архивов, более адекватно
отражающих вмещающий ландшафт того или иного хронопериода. Тем не менее,
представленные в монографии разработки, несмотря на широкий временной и
территориальный интервал (по отношению к общей проблематике монографии)
выступают прежде всего как иллюстрация методики применения биомизации в
археологии.
Современные ландшафты интерпретируются специалистами-географами
как природно-антропогенные системы (Преображенский, Мухина 1984).
Несмотря на неполное освоение ойкумены древним человеком, по-видимому,
природно-антропогенной системой следует считать и окружающий его ландшафт,
хотя воздействие древнего человека на природу (как и природы на человека)
отличалось от современной ситуации. Достаточно давно было введено понятие
вмещающего ландшафта; его относят к фундаментальным понятиям в системе
социоестественной истории, в общих чертах определены его географический
смысл и эколого-ресурсное содержание (Антипова 2006). Вмещающий ландшафт
рассматривается не только как пространственная и ресурсная категория (хотя этот
аспект немаловажен), но и как компонент культурно-хозяйственной и социальной
практики человека. Именно в нем проявляются прямая и обратная связи во
взаимодействии природы и социума, поэтому вмещающий ландшафт является
важной компонентой истории древних обществ. Исследователями подчеркивается
значение фактора вмещающего пространства для судьбы этносов (Кульпин 1997).
Отмечается что выбор человеком оптимального комплекса видов деятельности
определялся, прежде всего. доступными природными ресурсами, поэтому,
например, земледелие (как вид деятельности) и тип социальной организации в

39
виде больших общин не были лучшими формами организации повсеместно, но
лишь в определенных областях (Бондаренко 2006).
Фактор вмещающего ландшафта достаточно важен для судьбы этносов,
поскольку разнообразие ландшафтов, природно-географическая дифференциация
(геосистемная структура) и эколого-ресурсный потенциал создают не только
основу для хозяйственной деятельности отдельных социумов, но и для их
взаимодействия и взаимодополнения в рамках определенных социальных систем
(например, торговых отношений). В этом контексте вмещающий ландшафт важен
и в рамках процесса становления археологических культур, в их жизне- и
ресурсообеспечении, в развитии процессов антропогенизации природы, которые
могут приводить к возникновению кризисных экологических ситуаций.
Последние могут решить судьбу не только древнего, но и современного социума
(Антипова 2006).
Но считать, что любые или, по крайней мере, «негативные» климатические
и природные изменения либо антропогенные процессы неизбежно ведут к
возникновению кризисной ситуации было бы не вполне корректно. В любом
случае вступает в действие механизм адаптации, который свойственен живой
природе. Конкретные формы адаптации зависят от многих факторов, которые не
всегда поддаются реконструкциям, особенно при изучении истории древних
обществ дописьменной эпохи. В следующей главе мы предпримем попытку
построения моделей жизнедеятельности населения Северо-Западного
Причерноморья на фоне климатических аномалий в археологические
хронологические периоды, соотносимые с неолитом, медным и бронзовым веками

40
 Гл а в а 2. Ст р е м и т е л ь н ы е к л и м а т и ч е с к и е с о б ы т и я и культурно­

историческая динам ика

Учитывая все вышеизложенные аспекты, мы рассмотрим модели

жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья исходя из тех
реперных событий «быстрого изменения климата», которые являются значимыми
в рамках данной работы. Эти события анализировались разными исследователями
на примере регионов Южной и Юго-Восточной Европы, Средиземноморья
Передней Азии и достаточно многочисленных регионов земного шара ^еш п§ег
е! а1. 2009; ИааБ е! а1. 2004, ВопБа11 е! а1. 2002; Weninger е! а1. 2006, Кюсак 2009).
Для степного Причерноморья была предложена синхронизация
палеоклиматических событий и археологических реалий для первой половины
голоцена (Виноградова, Киосак 2010) - в условиях преобладания присваивающей
экономики.
В контексте данной работы возможна попытка сравнения изменений
окружающей среды и динамики расселения и особенностей экономики населения
региона в период неолита-бронзового века - уже в эпоху, когда жизнеобеспечение
общин Северо-Западного Причерноморья основывалось на воспроизводящем
способе хозяйствования. Особо следует остановиться на таком явлении как
миграции, которые могут быть связаны с климатическими изменениями, а могут
определяться совершенно иными (политическим, экономическими и пр.)
событиями или процессами. В археологии эпохи палеометалла долгое время
доминировала концепция М. Гимбутас, согласно которой носители степных
«курганных культур» медного и бронзового века продвинулись далеко на
Балканы, разрушив древние цивилизации Европы, причем выделялось несколько
волн движения «курганных народов». В дальнейшем получило распространение
учение Л.Н. Гумилева (историко-географический синтез), и одной из основных
причиной миграций степных народов в разные исторические эпохи стал считаться
переход к аридному климату, который трактовался как негативный фактор.
Появляется значительное количество работ, где именно климатическими
изменениями объясняются и передвижки населения, и смены археологических
культур.

41
 Мы полагаем, что рассмотрение археологической ситуации на фоне
климатических колебаний позволит дать оценку как характеру миграций (или
колонизации новых территорий), так и адаптационных возможностей древнего
человека. При этом, авторы не ставят целью рассмотреть полностью
климатическую историю этого периода. Наоборот, объектом внимания становятся
отдельные поворотные моменты, коррелирующие со значительными
стремительными климатическими событиями.

2.1. Событие 8200 ВР: Мезолит. Неолит.

Одной из самых значительных климатических осцилляций голоцена было

климатическое событие “8200 calBP” (Рис. 4: 1). Событие имело много
проявлений, основным из которых было резкое похолодание, отмеченное на
большей части Земли. Климатические тренды в этот период приобрели
направление и структуру, напоминающие Дриас III, но так и не достигших
амплитуд последнего этапа позднеледниковья. Тем не менее, большинство
авторов согласно, что событие “8200 calBP” было самым мощным похолоданием
голоцена (Alley et al. 1997; Rasmussen et al. 2007).
Климатическое колебание, имевшее место около 6200 лет до н.э.,
всесторонне зафиксировано в североатлантическом регионе. В первую очередь - в
гренландских ледниковых кернах и океанских глубоководных донных скважинах.
Менее четко оно проявилось в Южном полушарии - в антарктических
ледниковых кернах и южноамериканских палеоклиматических архивах.
Снижение среднегодовой температуры в Северной Атлантике достигало по
разным оценкам от 1 до 8°С (Alley et al. 1997). Реконструкции указывают на
похолодание в 5°С в Гренландии и 1,5°С в Центральной Европе. Аридизация
отмечена в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Глобальное похолодание, по мнению ряда палеоклиматологов, было
вызвано изменениями в термохалинной циркуляции Атлантического океана. Два
ледниковых озера - Оджибвей и Агассиз - прорвали ледовую дамбу (часть
Лаврентийского ледникового щита) и понесли свои холодные пресные воды в
океан (Barber и др. 1999). Это явление прервало поступление теплых
атлантических вод к побережью Европы, что вызвало сильное снижение

42
температуры во всем североатлантическом регионе. Кроме того, объем
поступившей воды была достаточно велик, чтобы вызвать подъем уровня
Мирового океана до 1,2 м. Существуют и иные версии причин этого
климатического события глобального значения (Renssen и др. 2007).
Датировка климатического события несколько отличается по различным
палеоклиматическим архивам. По современной обобщенной хронологии
гренландских кернов NGRIP, GRIP, Dye-3 - GICC05 - началась постепенно около
8300 b2k. Она длилась 160±10 лет и закончилась в два „шага с возвращением
атмосферы к предыдущему состоянию около 8140 b2k (Vinther и др. 2006;
Rasmussen и др. 2007). В кернах NGRIP и GRIP минимум значения D18О был
достигнут 8240-8245 b2k (Rasmussen и др. 2007). По хронологии керна GISP 2
аномалия имела место между 8400-8000 лет назад с пиком около 8250 лет назад
(Alley и др. 1997). Приблизительно в этих пределах находятся и датировки,
полученные для европейских озер (Haas и др. 1998; Tinner, Lotter 2001; Veski и др.
2004).
Можно предположить, что событие 8200 calBP нашло свое отражение и в
палинологических колонках Северо-Западного Причерноморья и близких
территорий (Рис. 2.1). В первой главе мы подробно рассмотрели
палинологические разрезы происходящие со степной Украины. Заметим, что
отсутствие в некоторых их них количественных данных по содержанию пыльцы
растений не дает возможности привлечь их к нашему анализу. Резюмируя,
отметим те данные, которые важны непосредственно в контексте данной главы.
Для торфяного месторожденья Кардашинское (Кременецкий 1991) самые
ранние споро-пыльцевые комплексы, соответствующие первой половине
атлантического периода, датируются 6020-5750 calBC., т.е. их формирование
происходило уже после максимума похолодания и аридизации события 8200
calBP.
В начале атлантического периода в споро-пыльцевом комплексе
преобладает пыльца Pinus, присутствует также пыльца широколиственных
деревьев (Ulmus, Quercus, Tilia, Carilus, Fraxinus), произраставших в основном в
пойменных лесах. Пыльца травяной растительности принадлежит главным
образом растениям степей.
Споро-пыльцевые комплексы, соответствующие второй половине
атлантического периода (5310-4835 calBC) демонстрируют переход к

43
растительности нового типа. Здесь наблюдается уменьшение доли пыльцы Pinus и
увеличение доли пыльцы широколиственных пород, а в дальнейшем появление
пыльцы Acer. Такие изменения свидетельствуют о постепенном смягчении
климата.
Аналогично, формирование наиболее ранних отложений болота Должок
(Кременецкий 1991) происходило уже после пика события 8200 calBP. Нижний
споро-пыльцевой комплекс характеризуется максимальным содержанием Corylus
и относится к первой половине атлантического периода. В следующем комплексе
отмечено доминирование пыльцы древесных пород, преобладает пыльца
широколиственных деревьев, преимущественно Ulmus, Tilia, Quercus. Среди
травянистых растений наибольшую долю составляет пыльца злаков, имеется
пыльца Carex, Artemisia, а также пыльца представителей разнотравья. Отложения
этих споро-пыльцевых комплексов характеризуют первую половину
атлантического периода и датируются 5880-5075 cal.BC. Слои второй половины
атлантического периода в разрезе отсутствуют.
В споро-пыльцевом спектре почвенного разреза Еланец II (Арап и др.
1992; Безусько и др. 2000) в атлантическом периоде заметно возрастает роль
пыльцы луговой растительности, что может интерпретироваться как отражение
сложного поэтапного процесса мезофитизации степной растительности. Растет и
доля пыльцы деревьев и кустарников, содержание которой колебалось на
протяжении всего атлантического периода. Однако граница между степью и
лесом остается неизменной, даже в период оптимума.
По палинологическим данным разреза Чумай (Волонтир 1989)
реконструкция растительности также возможна только начиная с середины
атлантического периода (оптимума).
Растительность среднеатлантической фазы представлена в основном
травянистыми растениями, среди которых преобладают сложноцветные и
Artemisia. Споро-пыльцевой комплекс этого периода соответствует
растительности разнотравно-дерновинно-злаковых степей. Радиоуглеродная дата
указывает на существование этого комплекса в период 4450-4340 calBC.
Итак, для изучаемой территории при рассмотрении палинологических
разрезов, для которых произведено радиоуглеродное датирование отложений, нет
возможности получить информацию о растительности непосредственно во время
максимального похолодания и аридизации, соответствующих событию 8200

44
calBP. Пыльцевые спектры этих разрезов демонстрируют только поэтапную
трансформацию растительных сообществ, связанную с постепенным улучшением
климата в атлантическом периоде.
В этом контексте примечательна реконструкция Н.П. Герасименко фазы
развития ландшафта, которая соответствует микроэтапу hlb 1-2 схемы М.Ф.
Веклича и датируется 7400-6900 тыс. лет назад. Указанная фаза характеризуется
уменьшением площади лесов, эоловыми процессами на дюнах и является
периодом похоладания и аридизации. На календарной временной шкале заметное
ухудшение климата первой половины атлантического периода, косвенно (по
моделям отложений) возможно, датируется в пределах 6350-5700 calBC. Такая
датировка хорошо согласуется с календарными датировками события 8200 BP в
высокоточных климатических архивах (Rasmussen et al. 2007).
В зарубежной историографии неоднократно предполагалось влияние
события 8200 calBP на различные аспекты жизнедеятельности мезолитических и
неолитических социумов Европы и Ближнего Востока. Так, К. Бонсел и соавторы
предположили, что появлению воспроизводящей экономики на Среднем Дунае
предшествовало обезлюдение ущелий Дуная из-за многочисленных паводков в
течение изучаемого климатического события (8250-7900 BP). Лишь Лепенский
Вир продолжал функционировать как ритуальный центр. Впоследствии, долина
снова была заселена, но уже неолитическими носителями культуры Старчево,
которые по К. Бонселу имели другую организацию экономики и были менее
зависимы от пресноводных ресурсов, чем их предшественники. Б. Венингер и
группа соавторов предположила, что это событие было важным фактором
изменений в структуре неолитических обществ на Ближнем Востоке и
способствовало неолитизации Балкан. Д. Гронеборн рассматривает событие 8200
как первое в ряду значительных климатических аномалий, которые положительно
влияли на формирование комплексных обществ в Центральной и Юго-Восточной
Европе в течении неолита-бронзового века.
Непосредственно перед изучаемым событием Северо-Западное
Причерноморье было заселено мобильными охотниками, собирателями и
рыболовами. Их лагеря-стоянки (всего около 60), как правило, отмечены
скоплениями кремневых орудий труда и обломками костей на высоких склонах
небольших рек и балок. Радиоуглеродными датировками этот период обеспечен
слабо. Четыре даты, полученные с помощью методики AMS, относят

45
мезолитическое обитание на поселении Мирное к бореальному периоду голоцена
(Ша§1, КюБак 2010). Дата стоянки Рипичень-Извор, расположенной в Румынской
Молдове, охватывает 7035-6505 гг. до н.э. (РаипеБеи 1993). Мезолитические
памятники отличаются как от предшествующих, позднепалеолитических, так и от
последующих, поздненеолитических, небольшим размером, ограниченным
разнообразием и количеством артефактов, короткой длительностью заселения
стоянок и почти полным отсутствием достоверных структур и комплексов.
Комплексы изделий из расщепленного кремня характеризуются регулярной
техникой отщепления кремневых пластинок и выразительным набором
микролитов.
Следует заметить, что представляемая реконструкция культурно­
исторического процесса во многом опирается на работы В.Н. Станко и не
является единственной. Существуют и радикально от нее отличающиеся
концепции (Залізняк 1998; Залізняк 2005а; Залізняк 2005Ь; Сапожников,
Сапожникова 2005; Залізняк 2006).
В это время на территории Северо-Западного Причерноморья
сосуществовали носители двух культурных традиций: кукрекской и
гребениковской (Б1апко, КюБак 2007; Б1апко, КюБак 2010). Довольно рано, вскоре
по наступлению потепления начала атлантического периода, близкое к
гребениковцам по облику материальной культуры население (возможно
представители группы Раделычи 4 - Мшана 10, распространенной в Западной
Украине) (Гаскевич 2003) поселяется в лесостепной части долин Южного Буга и
Днестра, вероятно ориентируясь на высокопродуктивную эксплуатацию речных
ресурсов. Продатированы две стоянки этого культурного аспекта: Сороки 2 и
Заньковцы 2. Они существовали во временном интервале 6450-6230 лет до
н.э.(Котова 2002) Возможно, в это время существуют и иные близкие к
гребениковской и/или кукрекской традициям, культурные аспекты: группы
памятников типа Цариград 2, Биличень Векь 12, Катаржино 1 (Коваленко, Бодян
1999; Коваленко 2004; Пиструил 2009Ь; Пиструил 2009а). Ранний неолит Северо­
Западного Причерноморья, выделяемый на основании находок фрагментов
керамики, получает начало около 6400 лет до н. э. и распространен почти
исключительно в лесостепи (Котова 2010). Ранняя стадия развития буго-
днестровской культуры характеризуется сменой ряда частично последовательных
и весьма выразительных керамических стилей, каждый из которых трактуется как

46
некая фаза в эволюции материальной культуры буго-днестровцев (Даниленко
1969). Первые земледельцы и скотоводы выбирали места расселения, обращая
внимание на присутствие питьевой воды, плодородных пойменных почв, близ
порогов и переправ на Южном Буге, Днестре, Ингульце.
Около 6300 г. до н.э. (Рис. 2.1) наступает значительное похолодание и
аридизация, связанные с климатическим событием 8200 calBP (Rasmussen и др.
2007). По-видимому, оно оказало влияние на оседание населения лесостепной
зоны в речных долинах. Возможно, первоначально зимовка в речной долине
представляла собой адаптацию к условиям суровой зимы. В среде приречных
рыболовов распространение получает производство сосудов из обожженной
глины. А наряду с ним - земледелие, засвидетельствованное находками
отпечатков культурных злаков на фрагментах керамики и скотоводство, что
подтверждается находками костей одомашненных животных на поселениях буго-
днестровской культуры (Котова 2002). Пик суммы их радиоуглеродных датировок
приходится непосредственно на событие 8200 calBP (Виноградова, Киосак 2010,
Кюсак 2011). Таким образом, создается впечатление, что ухудшение климата не
препятствовало, а способствовало неолитизации региона.
Механизм появления новых технологий еще не до конца выяснен. Скорее
недостаточной представляется гипотеза о прямой связи внедрения инноваций и
ухудшения климата. Вряд ли критическая ситуация прямо побудила людей искать
пути интенсификации. Более привлекательной кажется гипотеза, согласно
которой даже самые значительные изменения в природной среде влияют на
социальное поведение лишь опосредовано - через некие социо-культурные
механизмы. Археологические источники пока не дают достаточно информации
для однозначного описания последних. Реконструкции их неизбежно
гипотетичны.
Можно предполагать, что некое положительное влияние на распространение
керамических контейнеров и элементов воспроизводящей экономики в лесостепи
Северо-Западного Причерноморья сыграла увеличившаяся оседлость местного
населения, связанная с возможностью эффективной эксплуатации
высокопродуктивных речных ресурсов, в первую очередь, в форме рыболовства.
Высокое значение последнего для носителей буго-днестровской культуры
неоднократно подчеркивалось. Оно засвидетельствовано находками
рыболовецких орудий, ихтиофаунистических остатков, наконец, самим

47
расположением буго-днестровских поселений - как правило, в местах
исключительно удобных для лова рыбы (Даниленко 1969; Маркевич 1974).
Частичная или полная оседлость традиционно рассматривается как важный
фактор накопления дополнительного продукта, предпосылка интенсификации
производства. Так, М. Салинз полагал, что основным лимитирующим фактором
накопления в обществе охотников-собирателей является постоянная
необходимость перемещения со всем скарбом (Салинз 1999). Б. Бендер
подчеркивала, что интенсивные пути развития производства возможны лишь при
привязке трудового колллектива к территории (Bender 1978).
Увеличение оседлости имеет своим структурным соответствием
установление достаточно стабильной сети контактов с окружающим миром.
Действительно, мобильное население, в большинстве случаев не сталкивается с
трудностями доставки необходимых материалов и сырья к месту жительства -
“люди передвигаются за ресурсами”. Вся община или большая ее часть,
передвигаясь по кормовой территории, эксплуатирует неравномерно
распределенные по площади последней ресурсы. В ситуации, когда уменьшается
площадь кормовой территории, увеличивается продолжительность остановок,
отдельные особо выгодные пункты становятся более чем сезонным местом
проживания, появляется проблема транспортировки недостающих ресурсов на
поселение - “ресурсы двигаются к людям”. Эксплуатация отсутствующих на
месте ресурсов становится задачей отдельных групп, а не всей общины. В
терминах Л. Бинфорда резидентная мобильность сменяется логистической
(Binford 1989).
Кажущейся парадоксальной ситуация, когда на относительно более
постоянных поселениях с развитыми жилыми и хозяйственными структурами
(менее мобильное население) находят больше импортов издалека, чем на
небольших стоянках мобильных групп, на самом деле, объясняется структурной
необходимостью увеличения глубины планирования и организации
“логистических сетей” в случае более интенсивной эксплуатации сравнительно
небольших кормовых территорий (Neustupny 2007). Так, в неолите Балкан
отмечены дальние импорты кремневого сырья и обсидиана уже на самых ранних
стадиях неолитизации.
Интересные соответствия эти предположения находят в модели
распространения керамики, предложенной В.А. Манько (Манько 2006). Согласно

48
упомянутому исследователю, ранние керамические стили носили надгрупповой
характер. Их распространение происходило очень быстро, перешагивая через
межкультурные границы, основным маркером которых остается кремневый
инвентарь. В другой работе В.А. Манько предполагает, что существенной чертой
неолитического периода является формирование особых культурно-исторических
областей, объединявших как “керамические”, так и “безкерамические” культуры
(Манько 2007). Возможно, оба описанных им явления связаны с необходимостью
формирования сетей контактов в условиях увеличившейся оседлости и перехода к
логистической мобильности. Подобные надобщинные отношения могли служить
катализатором быстрого распространения и адопции ранней керамики. Тем более,
что хрупкие керамические контейнеры куда более уместны в условиях большей
оседлости, чем в хозяйстве мобильных “фуражиров”.
Лишь отдельные находки свидетельствуют о первом проникновении людей
знакомых с технологией керамики в степь ('А1'Станко 1966; Красковский 1976;
Пиструил 2009b; Фоменко и др. 2009). Поэтому, гипотетически, можно
предполагать, что в степи событие 8200 calBP имело весьма непосредственное
влияние на население указанного региона. Катастрофический характер
похолодания и засухи привел бы как к собственно уменьшению количества
населения, так и изменению в стратегиях жизнеобеспечения - изменениям
устоявшихся систем расселения, расширением ресурсной базы, отходом
отдельных групп людей, в другие регионы, в первую очередь, в лесостепь.
После некоторого перерыва, связанного с постепенным потеплением после
события 8200 calBP, на последней и самой длительной фазе развития - савранской
- население буго-днестровской культуры вновь представлено достаточно
значительным числом поселений (Товкайло 2005). Носители савранской фазы
глубоко и заметно проникают в степь. При сохранении традиционных мест
жительства - близ речных берегов, возникают и поселения на высоких мысах и
плато. Традиции изготовления керамики стабилизируются. Эта фаза стабилизации
керамического стиля начинается около 5900-5800 лет до н.э. и продолжается
вплоть до 5400-5380 лет до н.э. (Котова 2002; Котова 2010). С савранской фазой
буго-днестровской культуры сосуществуют носители пришлой культуры Криш,
стоянки которых известны в лесостепи Молдовы (Larina 1994). Обе группы
прекращают свое существование несколько ранее появления первых трипольских

49
поселений в лесостепи Украины (Бурдо, Видейко 1998; Відейко, Ковалюх 1998;
Бурдо 2003).

2.2. Событие 5300 calBP. Ранний бронзовый век.

Рассмотрение культурно-исторической ситуации в эпоху палеометалла
позволяет говорит о значимости реперных точек, известных как «событие 5300
calBP» и «событие 4200 calBP» (Рис. 2.2-4). Заметим, что единой хронологии для
археологических культур европейского континента не существует, исследователи
по-разному датируют бронзовый век в различных его регионах. Тем не менее,
анализ радиоуглеродных дат Циркумпонтийской металлургической провинции
(ЦМП) позволил определить начало бронзового века в большей её части как 33-32
вв ВС (Табл. 3). Авторы при этом отмечают нечеткость, размытость границ между
хронологическими этапами бронзового века (ранним и средним) и даже
«наложение» их друг на друга, в отличие от достаточно четко фиксируемой
начальной стадии (Черных и др. 2000).
Переход к бронзовому веку в Причерноморских степях датируют в
диапазоне 3400-3200 ВС, что соответствует времени перехода к завершающему
этапу С2 в хронологии Трипольской культуры (Вщейко 1997). С начальным
периодом бронзового века связывают культурные трансформации и активизацию
культурно-исторических процессов на территории Юго-Восточной Европы.
Претерпевают изменения мощные и достаточно стабильные культурные
образования. Так, сравнительно однородная культура Кукутени-Триполье
распадается на несколько культурных групп (некоторые исследователи их
считают посттрипольскими), сокращается плотность населения, исчезают
поселения-гиганты, упрощается домостроительство, меняются образ жизни и
обряды. Трипольские племена устремляется в степь, где, частично под их
влиянием, формируются синкретические культуры и культурные группы.
Усатовская культура Северо-Западного Причерноморья (где трипольские
традиции переплетаются с элементами культуры Чернавода Г) является наиболее
яркой из них; многие исследователи именно с нею связывают начало бронзового
века в степном Причерноморье. В Азово-Днепровском регионе на основе местных
степных, трипольских и северо-кавказских традиций сложилась своеобразная
животиловско-волчанская (животиловская) группа (Ковалева 1978; Rassamakin

50
2003). Определенные трансформации, связанные с влиянием трипольской
культуры, прослеживаются в собственно степных культурах: квитянской
(постмариупольской), дереивской, молюховобугорской (Манзура 2003/2004: 81).
Нижнемихайловское население устанавливает активные связи с
позднетрипольскими (городско-касперовским) северного Побужья, что
прослеживается по находкам керамики (Рассамакш 1997: 289). Между Днепром и
Южным Бугом складывается достаточно специфический конгломерат из групп
населения, разных по происхождению (нижнемихайловское, квитянское и
позднетрипольское). Они не образуют культурного единства и получают в
научной литературе название Днепро-Бугской группы. Усиливаются
миграционные процессы, в степной зоне Доно-Днепровского междуречья
расселяются пришлые племена репинской культуры (Рассамакш 1997).
Распадаются, помимо трипольской, и другие достаточно крупные энеолитические
общности, их место занимает население с достаточно смешанными культурными
традициями.
Довольно статичная картина раннеэнеолитической эпохи сменяется пестрой
мозаикой. Формируются новые крупные культурные общности, связанные уже с
бронзовым веком; центральное место среди них принадлежит ямной культурно­
исторической общности. Население, характеризующееся сходными традициями
погребальной обрядности и элементами материальной культуры занимает
обширную территорию - от Зауралья на востоке до Альфёльда на западе. Анализ
имеющейся уже довольно значительной серии радиоуглеродных дат позволяет
определить период существования ямной общности от Южного Урала до Дуная в
диапазоне от 2950-2200 гг до н.э. (при уровне вероятности 1 сигма — 68%).
Именно в этот период укладывается большинство имеющихся радиоуглеродных
дат. При этом имеются и более поздние, и более ранние даты, следовательно,
указанный период скорее можно сопоставить с окончательным сложением и
стабильным состоянием культуры. Ранние даты укладываются в интервал 3400­
3100 гг до н.э., отражая, по-видимому, ее ранний этап (Черных и др., 2000;
Черных, Орловская, 2004). Разные регионы характеризуются достаточно разными
датами, что, видимо, отражает достаточно неравномерное и неодновременное
формирование ямной культурно-исторической общности и особенности
расселения её носителей. При этом наиболее ранние сосредоточены в
периферийных ее районах - Северо-Западном Причерноморье и Волго-Уралье

51
(Черных, Орловская 2004 рис. 2). Полагают, что не все даты ямных памятников
степного Причерноморья, являются достаточно надежными, наиболее
корректные из них (выполненные по дереву) находятся в диапазоне 3300 -
2300/2200 ВС. Большинство же дат соотносится с интервалом 3050/3000 - 2300­
2200 ВС (даты по кости дают более узкий интервал) (№ко1оуа, КаББатакт 2008).
Тогда же, или несколько позже, на рубеже 1У-Ш тыс. до н.э. формируются и
иные крупные культурные общности: катакомбная, шаровидных амфор, блок
культур шнуровой керамики, (некоторые даты двух последних культур относятся
к концу ГУ тыс. до н.э.).
С другой стороны, этот хронодиапазон (3400-3200 ВС) характеризуется не
только культурными трансформациями, но и климатическими изменениями -
похолоданием, уменьшением количества осадков и началом аридизации в
различных частях Европы. В степной зоне Украины аридным считается
хронопериод 4500 - 3500 л.н. (3340/3100 - 1880/1770 ВС), с максимумом
аридизации между 4200 и 3700 л.н.(2890/2700 - 2140/2030 ВС) (Кременецкий
1997: 43-44).
Не все исследователи согласны с тем, что с климатическими изменениями
следует сопоставлять наступление очередной ступени в развитии человечества,
т. к. совершенствование технологий (металлургии) не зависит от состояния
климата. Однако решающим тут является, на наш взгляд, терминологический
аспект и суть данной дефиниции. Необходимо определиться, воспринимать ли
бронзовый век как распространение инноваций в металлургии (производство и
дальнейшее доминирование изделий из бронзы) или как повсеместный переход к
новым хозяйственным моделям (подвижное скотоводство или даже
кочевничество), формирование новых социальных отношений и социумов нового
типа (комплексные общества). По-видимому, второй аспект более полно отражает
суть новой эпохи.
Ямная культура, оставившая значительное количество памятников на
огромной территории, являлась доминирующей в Северо-Западном
Причерноморье на протяжении длительного периода. Ее носители освоили
различные области Карпато-Подунавья, оставив довольно многочисленные
погребальные памятники. Предполагается, что ямная культура служит ярким
примером одного из самых ранних крупномасштабных переселений степных
скотоводов на запад Восточной Европы (Бочкарев 2002: 48). Исследователи

52
объясняют освоение новых территорий тем, что засушливый климат и давление
(на позднем этапе) со стороны катакомбных племен вынудили ямные племена
искать новые районы обитания; поиск новых пастбищ заставил степных
скотоводов мигрировать на запад (Черняков 1996; 63; Яровой 2000: 42 и др.). В то
же время отмечается, что материальная же культура населения раннего
бронзового века, по сравнению с энеолитическим временем, характеризуется
существенной деградацией. Предполагается, что именно экологическая ситуация
повлекла за собой не только хозяйственную, но и культурную трансформацию,
хотя не исключается влияние внешних факторов, как с Востока, так и с Запада
(Рассамакш, 1997. С. 295, 308).
Мы полагаем, что климатические изменения не были столь негативными или
катастрофическими для пастушеского населения, как это традиционно
постулируется в археологических и исторических исследованиях.
Взаимоотношение между человеком и окружающей его природой лежит в
диапазоне от адаптации к требованиям окружающей среды до активного
приспособления её для собственных нужд. На наш взгляд, именно новые
климатические условия, повлекшие за собой расширение ареала степной зоны,
привели к формированию достаточно стабильных экосистем2, что способствовало
успешному развитию скотоводства как основы экономики степных культур. О
положительном эффекте новых климатических условий говорит резкое
увеличение количества степного населения, по сравнению с энеолитическим
этапом. К тому же хронологические рамки основных культур раннего и среднего
бронзового века практически совпадают с периодом максимальной аридизации3.
По-видимому, именно начало формирования новых климатических условий
«продлило жизнь» культурам энеолитической эпохи, которые сосуществовали
уже с новыми культурными образованиями бронзового века. Именно
экологические трансформации предоставили возможность трипольскому
населению найти в определенной степени выход из начинающегося кризиса
культурно-хозяйственной системы, продвинувшись в новую для себя

2 Экосистема как основная структурная единица биосферы — это взаимосвязанная единая

функциональная совокупность живых организмов и среды их обитания.
3 Например: ямная культура 3050-2200 ВС (Мкоіоуа, Ка88ашакіи 2008), культура
шаровидных амфор 2950-2350 ВС ^ ш у 1999), катакомбная культура 2900-2200 ВС
(Николова, Рассамакин 2009), с отличием в датировках разных регионов внутри каждой
из культур.

53
экологическую зону (степь) и активно взаимодействуя с достаточно чуждым для
себя культурами4. Таким образом, удалось отсрочить для себя судьбу, постигшую
многие достаточно сильные и яркие земледельческие культуры Европы.
Исследователи обратили внимание на то, что энеолитические общества юга
Балкан и прилегающих областей, приблизившись в разной степени к порогу
цивилизации, исчерпали в данной природной и исторической ситуации
возможности конкретных культурно-хозяйственных систем. После этого наступил
общественный катаклизм, культурный регресс и довольно быстрое угасание
(Массон 1996. 60).
Позитивные результаты новой климатической обстановки не должны
удивлять, поскольку аридные стадии в разные эпохи носили разный характер.
Наиболее мягкие из них отмечены для рубежа 1Уи III тыс. до н.э. и II и I тыс. до
н.э., что связано с особенностями природной ритмики (Песочина 2009).
Таким образом, население культур Северо-Западного Причерноморья было
адаптировано к новым экологическим условиям и не испытало на себе
негативных последствий климатических изменений - «события 5300 cal BP».
Эти данные, казалось бы, противоречат традиционным взглядам на сущность
миграционных процессов в кочевых обществах. Исследователями чаще всего
моделируется следующая схема: в неких благоприятных климатических условиях
в кочевой среде происходит демографический взрыв, а наступление неких
неблагоприятных условий ведёт к оттоку избытка населения в иные районы, т.е. к
миграции. При этом в качестве благоприятного фактора рассматривается
гумидизация климата (увлажнение), а однозначно неблагоприятным считается
аридизация (иссушение). Для обоснования подобных концепций используются
данные палеоклиматологии, базирующиеся, в основном на почвоведческих
анализах.
Совершенно противоположные, но вполне аргументированные выводы
сделаны на основе анализа археологического материала раннего железного века,
с использованием подробной характеристики климатических изменений в Европе,
причем не только на основе данных не только почвоведения, но и античных
письменных источников (Берлизов 2004). Автор концепции полагает, что в

4 Напомним, что ранее сходным путем решило кризисную ситуацию население культуры
Гумельница, переселившись в степь, что было первым примером адаптации
земледельческого населения к степной зоне.

54
Европейской степи динамика численности кочевого населения оказывается
обратно пропорциональной степени увлажнённости климата. Аридные эпохи
представлены большим количеством комплексов, нежели гумидные, налицо отток
номадов из «благоприятных» увлажнённых условий в «неблагоприятные»
аридные. Периоды длительной аридизации должны были вести к смещению
границы степи и леса к северу и формированию в южных степных районах
пустынных и полупустынных ландшафтов. Последние приспособлены к
круглогодичному выпасу скота, хотя и обладают меньшими запасами кормовой
массы. Как раз в таких условиях окончательно сформировался кочевой уклад в
Евразийских степях. С аридными эпохами совпадают демографические взрывы в
Скифии IV в. до н.э., в степях Приуралья в 1У-Ш вв. до н.э., в Задонье и
Предкавказье во 11-1 вв. до н.э. Отдельно взятый влажный год даёт высокие
травостои и, безусловно, благоприятен для выпаса стад. Вместе с тем, период
длительного увлажнения ведёт к последствиям, которые чаще всего не
учитываются. Во-первых, избыток влаги зимой ведёт к образованию глубокого
снежного покрова либо джута, затрудняющего, а то и делающего невозможной
тебенёвку скота. Во-вторых, он ведёт к неконтролируемому разрастанию лесов. В
настоящее время принят постулат о стабилизации южной границы лесной зоны в
позднем голоцене. Однако именно в течение влажной эпохи УП-У вв. до н.э.
кочевнические памятники в Зауралье смещаются на юг. Именно в гумидный
период 180-350 гг. значительную часть Причерноморья заняли носители
черняховской АК - лесовики германцы, вытеснив оттуда степняков-сармат.
Именно к периодам избыточного увлажнения относятся наиболее масштабные
перемещения номадов эпохи РЖВ. Гумидный период УШ-У вв. в Европе
ознаменовался вторжением киммерийцев и скифов в Переднюю Азию. С
увлажнением в Европе III в. до н.э. коррелирует сокращение кочевнических
памятников к западу от Волги и распространение их в Заволжье и Приуралье.
Наконец, «позднесарматский микроплювиал» 180-350 гг. привёл к миграции
сармат, а затем и гуннов в пределы Римской империи. Полупустыня до сих пор
является зоной экстенсивного мясо-сального и полутонкорунного овцеводства,
мясомолочного и мясного скотоводства, табунного коневодства. Пустыня же
является естественной базой для овцеводства, верблюдоводства, коневодства и
мясного скотоводства. Малоснежная и более тёплая, чем в полупустынях зима
позволяет выпасать скот круглый год. Таким образом, самим своим появлением

55
номадизм во многом обязан климатическим изменениям и созданием
соответствующей экологической ниши. Периоды аридизации в Евразийской степи
расширяли экологическую нишу номадизма и способствовали стабилизации
кочевых объединений. Периоды длительного увлажнения сокращали эту нишу и
вынуждали степняков к перемещениям в меридиональном направлении. Этот
вывод не согласуется с общепринятыми представлениями, но вполне
подтверждается наблюдениями за конкретным массовым археологическим
материалом (Берлизов 2004:325-335).
На наш взгляд, эта концепция вполне применима к рассматриваемому нами
периоду конца 1У-Ш тыс. до н.э. Аридизация раннего железного века - это не
первая аридизация, с которой пришлось столкнуться древним скотоводам. В
рамках производящего хозяйства впервые эти климатические изменения
почувствовали на себе скотоводческие племена эпохи ранней бронзы, т. е.
носители усатовской, ямной и катакомбной культур. Основная часть дат для
ямной и катакомбной культур связана с ранним и средним суббореалом.
Созвучные данные получены при исследовании палеогеографии Ергеней (Северо­
Западный Прикаспий) в позднем голоцене. Изучение погребенных палеопочв (на
фоне радиоуглеродного исследования гумуса) позволило установить связь
вспышек увеличения древнего населения с регрессивными этапами Каспийского
моря в бронзовом веке (Гольева и др., 2005)5.
Таким образом, аридизация климата Причерноморских степей и связанные с
ней трансформации не могла быть основной причиной продвижения населения
ямной культуры в Карпато-Подунавье, где, кстати, происходили те же
климатические изменения, что и в степном Причерноморье (Кременецкий 1991:
103). Синхронность памятников двух ареалов, где они фиксируются на
протяжении всего периода существования ямной культуры, предполагают
адаптацию ямного населения, интерактивные закономерности и формы
взаимодействия ямного общества с изменяющейся средой обитания.
Для подтверждения этой гипотезы с помощью существующих методик
(Гаврилюк Н.С., Крадин Н.Н.) нами произведена реконструкция моделей
жизнеобеспечения населения ямной культуры, учитывая урожайность степи в
разных климатических условиях, вычислено возможное количество

5 Отметим, что эвстатика Каспия и Черного моря отличны, трансгрессии и регрессии двух
бассейнов не всегда совпадают во времени.

56
скотоводческого населения, способного прокормится в степях Северо-Западного
Причерноморья в условиях меняющегося климата. Эти данные сопоставлены с
расчетами реальной плотности населения степи по данным погребальных
памятников (С.Ж. Пустовалов). Такие реконструкции позволили нам прийти к
выводу об отсутствии экономического кризиса в рассматриваемый период.
Следовательно, климатические изменения не могли быть причиной миграции
ямного населения на запад; к тому же наличие импортных артефактов и
достаточно многочисленных изделий из металла также не подтверждает
кризисный стан экономики. Эти данные позволяют предположить иные причины
движения ямных племен на запад, а также подтверждают высокие адаптивные
возможности населения.
Достаточно традиционными являются расчеты возможной численности
населения кочевых обществ на основе вычисления продуктивности ресурсов
пастбищ. Такой метод основан на моделировании энергетических процессов в
экосистемах: ориентируясь на первичную биопродукцию аридных пастбищ,
определяется вероятная численность домашних и диких животных, а также
людей. Численность домашних животных зависит, в конечном итоге, от объемов
пастбищных ресурсов, а нарушение равновесия экосистемы (к примеру,
чрезмерное стравливание пастбищ) ведет к кризису системы. В свою очередь,
экосистема автоматически стремится восстановить оптимальное соотношение
между трофическими уровнями. Но если нет возможности откочевать на другие
территории, животным не хватит кормов, что неизбежно приведёт к болезням и
падежу скота. Это сразу же отразится на численности и благосостоянии самих
номадов, хотя со временем баланс между продуктивностью пастбищ, поголовьем
животных и количеством людей, кочевавших на данной территории может
восстанавливаться (Крадин 2001). Таким образом, численность кочевников-
скотоводов прямо опосредована количеством разводимых животных, поскольку
людей может быть столько, сколько их способно прокормиться за счет
имеющихся в экосистеме ресурсов (Гаврилюк 1999). Пастбищные нагрузки могут
оказывать как благоприятное, так и отрицательное влияние на травостой. В
первом случае, при соблюдении определенных норм для каждого вида пастбищ,
снижается количество ветоши в травостое (что способствует увеличению доли
зеленого корма), его закустаренность, возрастает доля бобовых и разнотравья,
почва обогащается навозом. Умеренное стравливание увеличивает сомкнутость

57
травяного покрова. Во втором случае превышение пастбищной нагрузки вызывает
негативные последствия: перевыпас сильно угнетает растения и уплотняет почву;
при многолетней перегрузке из травостоя выпадают злаки и бобовые, ковыли,
взамен них разрастаются сорные травы. Негативные тенденции нарастают:
ухудшение почвенных условий замедляет отрастание отавы, уменьшается
урожайность и качество пастбищ. В результате степь теряет устойчивость к
засухе - одно из своих важнейших качеств (Черняховский 2002).
Стабильность экосистемы. Продуктивность пастбищ является важной
составляющей демографической емкости ландшафта, т.е. максимального
количество населения, которое может существовать на территории ландшафтной
единицы при данном уровне развития производительных сил. Нагрузка (или
емкость) пастбища, - это количество скота, приходящегося на 1 га пастбища в
период выпаса (1 га=0,01 кв.км). Формулой для ее вычисления пользуются и в
настоящее время (Демин 1973), так и для реконструкции палеоэкосистем
(Гаврилюк 1999; Крадин 2001). Сопоставив демографическую ёмкость ландшафта
с предполагаемой плотностью населения, можно определить, была ли стабильна
ли та или иная экосистема, или же находится в кризисной ситуации.
Применительно к теме работы, этот фактор имеет значение для реконструкции
возможных причин миграций племен ямной культуры на запад. В первом случае
перемещение населения может объясняться экономическими факторами (поиск
источников сырья, торговых партнеров), во втором случае это может быть поиск
выхода из кризиса, связанного с климатическими и экологическим изменениями
(аридизация климата, ухудшение кормовой базы, следствие перевыпаса и пр.).
С.Ж. Пустоваловым была рассчитана вероятная динамика численности
степного населения Украины по материалам курганных могильников. Плотность
ямного и катакомбного населения в среднем предполагается 0,2 человека на 1 кв.
км, эта цифра несколько колеблется в различных регионах от 0,1 до 0,4 человека
(Пустовалов, 1999). Для сравнения приведем данные по другим историческим
периодам, вычисленные с помощью различных методик. Так, Б.Б. Агеев
определяет плотность скотоводческо-земледельческого населения Северной
Евразии эпохи неолита от 0,8 до 2 человек на кв.км (Агеев 1981: 108), А.Н.Гей для
катакомбного населения Кубани рассчитал плотность 0,14 человека на кв.км (Гей
1990), для эпохи бронзы Среднего Подонья А.Т. Синюк вычисляет цифру 2
человека на кв.км (Синюк 1996: 290). Для Аркаима и его окрестностей (радиус 20-

58
30 км) определена такая же плотность населения (Березкин 1995: 31-36).
Численность специфического региона в Нижнем Поволжье - Рын-песков - в
срубное время определена в пределах 5-8 человек на кв. км (Иванов, Васильев,
1995: 159). Плотность оседлого населения эпохи поздней бронзы Саратовского
Поволжья определяется в диапазоне от 0, 3 до 2 человек на 1 кв. км (Сергеева
2006: 137). Плотность населения скифов на всей территории степи Н.А.Гаврилюк
определяет как 2,8 человек на кв. км, а хунну Центральной Азии - около 0,96
человек на кв. км. (Гаврилюк, 1999: 119). Этнографические данные
предоставляют сведения о кочевых скотоводах более поздних эпох. Так,
плотность кочевников в степных районах Казахстана в конце ХЕХ века колебалась
от 0,36 до 3,03 человека на кв. км (Масанов 1984: 38-39).
Считается, что основой хозяйства племен ямной культуры Северо-Западного
Причерноморья было скотоводство (с элементами земледелия), в частности,
разведение преимущественно мелкого рогатого скота. Как соотносились между
собой различные виды скота в процентном отношении, определить по
имеющимся данным не представляется возможным. Если воспользоваться
этнографическими параллелями с более поздним временем, то у степных
скотоводов самым ценным видом скота считались лошади, но наиболее
многочисленными в стаде в процентном соотношении были овцы. Лошадь была
престижным животным, в то же время выполняла важную роль при зимней
пастьбе скота. При образования снежного покрова лошадей пускали пастись
первыми, чтобы они своими копытами разбили плотный покров и добрались до
корма (тебеневка). В связи с этим для нормального выпаса овец и КРС
оптимальное соотношение лошади и овцы в стаде должно быть не менее чем 1:6.
Помимо способности к тебеневке, лошадь обладает многими ценными
качествами: выносливостью, силой, подвижностью, рефлексом стадности,
способностью терморегуляции, самовыпаса, и пр. В то же время имеется ряд
черт, отчасти осложнявших широкое использование лошади в скотоводческом
хозяйстве: необходимость большого числа пастбищ и частых перекочевок,
замедленный цикл воспроизводства, избирательность в воде и кормах и пр.
(Крадин 2001: 67). У монголов овцы составляли около 50-60% стада, лошади и
крупный рогатый скот - 15-20%, оставшаяся часть приходилась на коз и
верблюдов, которых в структуре стада было меньше всего (Крадин 2001). У
казахов удельный вес овец в стаде составлял 60% всего поголовья, коз 10%,

59
крупного рогатого скота 12 %, верблюдов 4%.(Масанов 2000). Эти данные
вполне сопоставимы. Один калмыцкий хотон (4 кибитки по 13 человек) для
обеспечения себя пищей содержал 100 овец, 4 коровы, 2 коней, 4 верблюдов. При
этом на одном месте он проводил от 5 до 20 дней, и лишь в конце зимы-начале
весны остановка длилась 1,5 месяца (Шилов 1985: 27-28).
Традиции овцеводства в степной зоне присущи не только скотоводам, но и
земледельцам. По переписи 1850 года на юге Бессарабии численность основных
видов сельскохозяйственных животных была следующая: лошади - 53,7 тыс.
голов, КРС - 244 тыс. голов, овцы - 1037 тыс. голов, свиньи - 34 тыс. голов
(т.е.овцы составляли 75,7%, КРС - 17,8%, лошади - 3,9 %, свиньи - 2,6). В
сведениях о крупных казачьих скотоводческих семьях Бессарабии указывается,
что одна семья имела лошадей от 3 до 21, волов от 4 до 20, продуктивного
рогатого скота от 4 до 52, овец от 22 до 170. Но имелись хозяйства, которые
ориентировались на разведение овец, где стадо овец насчитывало до 1500 голов
(Анцупов, 1978: 119, 199). Через 50 лет состав стада изменился: увеличилось
количество лошадей и свиней, уменьшился процент овец, хотя в абсолютных
показателях их число возросло. По данным на 1900 год в Бессарабии (в целом)
зафиксировано: лошадей — 865 871 (24,9%), ослов и мулов 1456 (0,04), крупного
рогатого скота — 662 697 (18,86%), овец — 1 642 859 (46,8%), коз — 24 315
(0,7%), свиней — 309 378 (8,7%). (Брокгауз, Евфрон 1992).
Разные виды сельскохозяйственных животных при сходных пастбищных
нагрузках по-разному влияют на степные угодья. Так, наименьшая масса
травостоя отмечается на пастбище овец, причем особенно выражено это на
участке радиусом до 600 м от стойбища. Характерно, что при выпасе овец
растения больше угнетаются не от стравливания, а от вытаптывания.
Разрушаются не только надземные части трав, но и корневая система, сильно
уплотняется почва, что ухудшает влагоемкость и аэрацию почвы и корней. На
пастбище лошадей масса травостоя наибольшая. Кони стравливают травостой
равномерно на всех участках, часто перемещаясь на значительные расстоянии;
этот режим выпаса обеспечивает лучшие условия для восстановления
растительности. К тому же лошади поедают широкий спектр видов степных
растений, а это способствует равномерному распределению нагрузки на разные
виды степных трав. КРС занимает промежуточное положение между овцами и
лошадьми по силе влияния на степные пастбища, избирательно стравливая лишь

60
наиболее ценные кормовые травы, при этом разрастаются не поедаемые сорняки.
Таким образом, выпас лошадей почти не влияет на видовое разнообразие, выпас
овец наиболее губителен, несколько выше видовое богатство на пастбищах
крупного рогатого скота. При усилении выпаса в степном травостое меняется
соотношение сорных и естественных степных растений (Юнусбаев 2001).
Роль номадного животноводства в мире в настоящее время очень высока:
этот вид хозяйства дает до 70-75% мирового производства мяса, шерсти, шкур.
При пастбищном содержании продуктивность овец намного выше (на 25 - 40 %),
качество продукции считается лучше, а себестоимость ниже, чем при стойловом
содержании. Пастбищный период в лесной зоне продолжается от 125 до 150
суток, в лесостепях около 170, а в степях - около 200 (и более) суток. В
полупустынной зоне скот можно выпасать около 250 суток, в тундровой и
пустынной - почти круглый год. В горных районах пастбища используются для
отгонного содержания скота только летом, в течение 2 - 3 месяцев (Апальков
1989). Урожайность пастбищ в разных зонах различна; так, в европейской степной
зоне по направлению с севера на юг злаково-бобовая мезофильная растительность
сменяется ковыльной и ковыльно-типчаковой. Урожай поедаемой массы 20 - 25 ц
/га. В азиатской зоне наряду с ковылями и типчаком преобладают полыни, осочка
и др., урожай поедаемой массы около 10 - 18 ц / га. Эти пастбища наиболее
продуктивны в весеннее и осеннее время для нагула крупного рогатого скота. В
южной степи (при переходе к полупустыне) расположены лиманные луга,
используемые как пастбища в засушливые годы, на них урожай поедаемой массы
достигает 20 - 40 ц /га. В полупустынной зоне находятся полынно-злаковые,
типчаково-ромашниковые и полынно- солянковые пастбища. Первые два типа
пастбищ обычно используются для выпаса овец; а третий - для овец и верблюдов
в осеннее и зимнее время. Урожай поедаемой массы на них около 8 - 10 ц /га. В
пустынной зоне существует несколько видов пастбищ, которые используются для
овец и верблюдов: эфемерные, полынные, полынно-эфемерные, полынно­
злаковые, солянковые, травянисто-кустарниковые; урожай поедаемой массы на
них около от 2 до 10 ц/ га.
В ряде стран бывшего СНГ в наше время на научной основе производятся
обоснования и расчеты перехода от стойлового к выпасному (номадному)
животноводству, преимущественно, в тех регионах, где оно существовало в
исторические эпохи. Считается, что для рационального использования

61
пастбищных ресурсов требуется устанавливать оптимальную плотность выпаса
животных. Во второй половине ХХ века для колхозных овцеводческих ферм
расчет пастбищных угодий проводился из условия 1,4 кормовых единицы в день
на одну овцу. На 100 овец, при содержании в 1 кг травы 0,18 к. е. (средняя
питательность) требуется 1556 ц зеленой пастбищной массы в день, а площадь
пастбища при урожайности зеленой массы 25 ц / га составит 62 га на 100 овец; в
таком случае нагрузка на пастбище составит 0,28 усл. головы на 1 га (Дёмин
1973). Натурный пастбищный эксперимент в Хомутовской степи (Донецкая
область, Украина), проведенный с целью оптимизации параметров для настоящих
(разнотравно-типчаково-ковыльных) степей, показал, что оптимальной
пастбищной нагрузкой в данной экосистеме является одна лошадь на площадь от
5 до 11 га (Ткаченко и др. 2009). По данным современного мониторинга, на 100
га пастбищ в Бурятии (при урожайности 28 ц/га) выпасается: крупного рогатого
скота 34 головы, 30 овец и коз и 5 лошадей, или 0,34 условных голов животных на
1 га пастбищ. (Потапов и др., 2000: 268-286). В рамках международного
европейского проекта по комплексному использованию земель Евразийских
степей также обосновывается переход от стойлового содержания овец к системе
рационального выпаса (что подразумевает выпас в пастбищных загонах). Так,
рассчитано, что на территории Тарутинской степи (Одесская область) для
содержания 218 голов овец требуется 65 га земли. Эта система рационального
выпаса считается на треть эффективнее свободного выпаса, следовательно, при
нем на этой же территории можно было бы выпасать лишь 146 овец, что
составляет около 2 овец (или 0,34 усл. головы) на 1 га (Комплексное
использование...с. 47). Как видим, цифры в разных ареалах степи сходны, что
вероятно, связано с близкими показателями урожайности пастбища. В условиях
полупустынных степей (покрытых типчаком и полынью) для прокорма одной
особи крупного рогатого скота необходимо 4 га сбитых или 8-9 га очень сбитых
пастбищ (Шилов 1985: 28). В то же время в условиях пустынь Центрального
Казахстана годичная потребность для обеспечения жизнедеятельности одной
овцы требуется 20 га пастбищных угодий, а для конематки с потомством
составляет около 34 га, при этом Н.Э. Масанов отмечает низкую продуктивную
растительность травяного покрова - 1-3 ц/га (Масанов 2000: 117).
Как мы уже отмечали, для разных пород животных необходимо разное
количество кормовых угодий; имеет значение и их возраст. С другой стороны,

62
разные виды степей обладают различной урожайностью и калорийностью
травостоя; что учитывается не всегда, и этнографические данные по
продуктивности пастбищ полупустынь, порой, переносятся без всякой
корректировки в другие природные зоны, хотя разница является довольно
существенной.
Специалисты выделяют различные типы степей, травостои которых
отличаются по составу растительности и. соответственно, продуктивностью и
кормовой ценностью (Юнусбаев 2001).
1. Луговые степи. Они характерны для регионов, хорошо обеспеченных
влагой, находясь, преимущественно, в северных ареалах степной зоны. В то же
время небольшие участки аналогичной характерной растительности могут
встречаться и в более сухих степях, в понижениях рельефа. В них сочетаются
луговая и степная флора; что придает луговым степям особое видовое богатство
(до 100 видов на 100 кв. м.). Урожайность естественных пастбищ в луговых
степях в среднем - около 46 ц/га.
2. Настоящие степи характеризуются доминированием в составе травостоя
дерновинных злаков, видовое богатство их - около 60 видов на кв. м. Эти степи
обычны для равнинных территорий, средняя их урожайность - около 30-40 ц/га.
3. Сухие степи обычно локализуются на юге степной зоны, являясь
переходными между пустынями и степями. Видовое богатство составляет около
30-40 видов на 100 кв.м, в них возрастает количество разновидностей полыни.
Продуктивность этих степей зачастую зависит от сезона и годовых осадков, летом
выгорают. Урожайность трав составляет от 10 до 30 ц/га.
4. Песчаные степи приурочены к песчаным почвам и характеризуються
особами видами растений, способными произрастать на них. Видовое богатство
таких степей составляет 30-50 видов на кв. м, урожайность 20-40 ц/га
5. Солонцовые степи чаще связаны с целинными степями, характеризуются
высоким уровнем засоленности почв особой, солевыносливой, флорой. Видовое
богатство таких степей - 30-50 видов на 100 кв.м, урожайность от 20 до 40 ц/га.
Однако, несмотря на столь высокий показатель, особенностью этого вида степей
является тот факт, что после стравливания (поедания животными) травостой
плохо отрастает.
6. Каменистые степи отличаются разреженным травостоем и низкой
урожайностью: в начале лета она составляет 10-15 ц/га, а к середине лета трава

63
выгорает.
Другим немаловажным аспектом, связанным с продуктивностью пастбищ,
являются климатические изменения, в результате которых подзоны степи в
определенные хроноинтервалы интересующего нас периода (конец IV-III тыс. до
н.э.) могут сдвигаться на подзону на север при потеплениях и на юг - при
похолоданиях.
Поэтому, на наш взгляд, целесообразно построить несколько моделей для
разных типов пастбищ и сопоставить эти данные с предполагаемой плотностью
населения раннего и среднего бронзового века. Это позволит определить, были
ли в течение III тыс. до н.э. на западе Причерноморских степей кризисные
ситуации, которые могли заставить племена ямной культуры продвинуться далеко
на запад, в Альфёльд, или же их пребывание в Карпато-Балканского регионе
связано с торгово-обменными связями.
В письменных источниках большая часть территории Северо-Западного
Причерноморья в ХІХ веке предстает как оптимальная для выпаса скота.
«Большую часть пространства Бессарабской области занимают степи. Из них
Буджакская, находящаяся в Бендерском и Томаровском цинуте, - есть самая
величайшая и плодороднейшая, так что скорее можно назвать ее плодоносной
благоуханной долиной, чем пустыней. Пространство ее, по взятым мною
справкам, можно положить на 200 верст в длину и 150 в ширину. Прекрасная
степь сия, кажется, самой природой предназначена для пажитей, будучи с трех
сторон окружена возвышенностями, а с четвертой прилегая к морю, она
доставляет в продолжение почти целого года многочисленным стадам тучный
подножный корм. Кроме того, что в 1806 году, т.е. до вступления Российских
войск в пределы земли сей, Буджакская степь обитаема была 30.000 татарских
семейств, содержавших большие стада; пригонялось еще в оную пастьбу великое
количество рогатого скота, овец и лошадей из Венгрии, Трансильвании,
Молдавии и даже Валахии. Степи, находящиеся в Хотинском раю, простираются
на 30 и более верст в длину, но часто пересекаются большими неровностями»
(Свиньин 2006). Степная растительность сохранилась до наших дней в
первозданном виде лишь на небольших заповедных участках на востока Украины,
в предгорьях Крыма, на песчаных косах Азово-Черноморского побережья, на
склонах балок и на некоторых островах, что не позволяет использовать их для
определения урожайности пастбищ в древности. Привлекать современные данные

64
по урожайности пастбищ не вполне корректно, ввиду их истощения и
разреженности в результате антропогенного воздействия. Так, урожайность
некультивируемых естественных угодий Украины в наше время достигает от 7 ц /
га до 13 ц / га зеленой массы (Писаренко и др., 2008). Поэтому мы будем
исходить из минимальных показателей, которые в целом характерны для сухих
(10-30 га/ц), песчаных (20-40 га/ц) и солонцеватых (20-40 га /ц) степей, и условно
примем урожайность пастбищ в раннем бронзовом за 20 ц/га, а для сухих степей
- 10 ц/га.
Численность домашних животных безусловно зависит от объемов
пастбищных ресурсов, при этом наиболее важными являлись зимние пастбища,
потому при палеэкономическом моделировании традиционно ориентируются
именно на них; считается, что площадь зимников составляет 30-50% от летних
пастбищ. (Гаврилюк 1999; Крадин 2001). Для определения возможной
продуктивности пастбищ Северо-Западного Причерноморья будем исходить из
того, что к древним пастбищам приравнивается территория современных
сельскохозяйственных угодий (Сергеева 2006: 136). Для Одесской области они
составляют 2,6 млн га (Топчиев 1998), для Республики Молдова около 2,5 млн га
(Вартичан 1982). Площадь зимних пастбищ обычно считают равной около 30% от
общей площади территории пастбищ (Гаврилюк, 1999: 117-118), следовательно
можно предположить, что площадь зимников в Северо-Западном Причерноморье
могла составлять 1, 53 млн. га (при общей площади пастбищных земель 5,1 млн
га).
Нагрузка на пастбища обычно рассчитывается по традиционной формуле,
используемой в современном сельском хозяйстве
Н = У : (Д х К),
где Н - продуктивность пастбища, У - урожайность кормов, Д - период
пользования пастбищем, при этом условно принимается, что зимний сезон длится
90 дней, К - потребность животных в кормах, определяемая в кг или кормовых
единицах (Демин 1973).
Процентное соотношение животных в стаде ямных и катакомбных племен
неизвестно, в дальнейших расчетах будем основываться на допущении
преобладания в нем овец. Отметим, что потребность овец в кормах в различных
работах определяется разной цифрой от 1,4 кормовых единицы в день (Демин

65
1973) до 0, 91 кормовых единицы (Крадин 2001). Варьирует и средняя
питательность разных видов корма: 0,18 к.е. в 1 кг зеленой пастбищной травы,
которой одному животному в сутки надо 15,5 кг (Демин 1973) и 0,32 к.е. в 1 кг
сухих зимних трав (ветоши), которых соответственно необходимо 4-5 кг.
Потребность в корме одной головы КРС равняется 4,7, лошади - 6,1 от условной
головы овцы. Основываясь на расчетах пастбищной нагрузки, Н.Н. Крадин (на
примере хунну) предлагает методику и формулу вычисления минимального и
максимального количества и плотности населения на определенной территории
(Крадин 2001: 76-79).
Учитывая, что методика построена на анализе кочевого общества, более
позднего хронологического периода, мы попробуем реконструировать лишь
минимальную численность населения региона в период ранней и средней бронзы
которое, по Н.Н. Крадину можно определить по следующей формуле:

Ч и с л и т = (Кс х У х Пзим) : (К х Д)

Для вычислений необходимо определить несколько составляющих: У -

урожайность в килограммах или кормовых единиц на 1 га, К - суточная
потребность в кормах (0,91 к.е. - по Крадину), Д - количество зимних дней (90),
Пзим - площадь зимних пастбищ, Кс - коэффициент поправки на социальное
расслоение (0,0202 - по Крадину). При этом следует иметь в виду, что
продуктивность пастбищ зимой составляет 35-38 % от валового урожая трав
(Крадин 2001: 76). Кроме того, при производимых расчётах, величина
урожайности пастбища (У) не должна приниматься за 100%, поскольку такой
вариант (стравливание всей травы) неизбежно привел бы к дигрессии пастбищ.
Н.Н. Крадин предлагает для древности и средневековья принять коэффициент
использования травяного покрова равный К тр.=0,3.
Модель 1. При средней урожайности пастбищ 20 ц/га, условная величину
отчуждаемого травостоя с зимних пастбищ составит 7 ц/га. Питательная
ценность одного килограмма зимних трав равняется около 0,32 условных
кормовых единиц.; следовательно, в кормовых единицах величина У будет равна
224 к.е./га. С учетом коэффициента использования травяного покрова (Ктр=0,3)
получим итоговую цифру для расчётов 67,2 к.е./га. Приняв суточную потребность
одной овцы в 0,91 к.е. в день, определив возможную площадь зимних пастбищ в

66
1,53 млн га (или 15 300 кв. км), получаем минимальное количество населения:

Числ.шт = (0,0202 х 67,2 х 1 530 000) : (0,91 х 90)= 25 359 чел

При общей площади пастбищных земель в регионе в 5 100 000 га (или 51

тыс. кв. км) возможная минимальная плотность населения составит в этом случае
0,5 чел/кв. км
Модель 2. При средней урожайности пастбищ сухих степей 10 ц/га,
условная величина отчуждаемого травостоя с зимних пастбищ составит 3,5 ц/га.
При питательной ценности одного килограмма зимних трав около 0,32 условных
кормовых единиц, величине урожайности кормов в условных кормовых единицах
112 к.е./га ( а с учетом коэффициента использования травяного покрова этот
показатель составит 33,6 к.е./га ), суточной потребности одной овцы в 0,91 к.е. в
день и при возможной площади зимних пастбищ в 1,53 млн га, получаем
минимальное количество населения:

Числ.шт = (0,0202 х 33,6 х 1 530 000) : (0,91 х 90)= 12 679 чел.

Возможная минимальная плотность населения при низкой урожайности

сухих пастбищ могла составлять 0,24 чел на 1 кв. км.
Таким образом, не превышая допустимую пастбищную нагрузку в
различных типах биогеоценозов, в раннем и среднем бронзовом веке
минимальная плотность населения могла составлять от 0,24 до 0,5 чел/кв. км.
Этот показатель выше той плотности населения ямной и катакомбной
культур, которая была реконструирована по данным погребального обряда для
степной зоны Украины (Пустовалов 1999), следовательно, отсутствовал
переизбыток населения как предпосылка для экономического и экологического
кризиса6.
Следует иметь в виду, что при расчетах мы использовали минимальные
уровни показателя урожайности различных видов степей, что не могло
соответствовать действительности. В реальной жизни в различные году

В данной конкретной ситуации под экологическим кризисом степи мы понимаем не

только изменение климата в сторону его «ухудшения», но и вызванное антропогенным
фактором явление дисграссии, связанное с перевыпасом животных, когда растительный
покров степи угнетался из-за пастьбы избыточного количества животных.

67
урожайность могла быть различной, существенно выше той, что учитывалась при
расчетах. Следовательно, климатические колебания, которые в конечном итоге
привели к изменению характера степей Северо-Западного Причерноморья (от
луговых в Атлантике к сухим в Суббореале, судя по данным палинологических
разрезов) не могли привести к такому ухудшению экологической ситуации,
которая потребовала бы от населения продвинуться в поиске новых пастбищ
далеко на запад (в Нижнее Подунавье и Альфёльд). Приведенные выше расчеты,
на наш взгляд, могут свидетельствоватьт о торговой направленность колонизации
ямным населением Карпато-Балканского ареала в раннем бронзовом веке,
построения торговых путей и активного участия ямных племен региона в
обменных операциях с синхронным населением западных земель.
Таким образом, «событие 5300 calBP» не имело негативных последствий ни
для населения Северо-Западного Причерноморья, ни для более широкого ареала
Причерноморской степной зоны. Напротив, можно говорить о его положительном
влиянии на формирование и развитие степных скотоводческих культур эпохи
бронзы и исторические судьбы населения позднеэнеолитического периода.

2.3. Событие 4200-4000 calBP. Бронзовый век.

Иную ситуацию, чем сложилась ранее, мы наблюдаем при рассмотрении

«события 4200 calBP».
Стремительное климатическое событие с условным названием “4200 y.
calBC” значительно отличается от иных климатических событий, часто
становящихся объектом внимания археологов и преисториков. При
выразительных несомненных изменениях в ряде важнейших компонентов
разнообразных экосистем в планетарном масштабе, его непосредственные
проявления в различных регионах широко варьировали. Безусловно, термин
“малая ледниковая эпоха”, столь часто применяемый к иным СКС, мало
применимым в данном случае.
Основным и наиболее мощным признаком климатических изменений этого
периода является мощная засуха, засвидетельствованная почти во всей Африке,
Евразии, Южной Америке (Staubwasser, Weiss 2006). Так, равнинная часть
Пакистана и большая часть тропической Африки подверглись весьма заметной

68
аридизации. Значительная регрессия наблюдалась на озере Титикака, которое
ввиду своей закрытости от иных источников воды, представляет собой идеальный
индикатор увлажненности климата Анд и Южной Америки в целом. По данным
палеоэкологического моделирования, возможно некоторое снижение температур
в Северной Америке и Евразии, которое парадоксальным образом,
сопровождалось наступлением ледников на первом континенте и сокращением их
площади на втором (Mayewski е! а1. 2004).
Отличаясь от иных СКС по облику проявлений, событие 4200 са1ВР скорее
всего отличалось от них и по механизму образования. Последний отнюдь не
характеризуется ведущей ролью изменений в количестве солнечной радиации и
остается пока плохо понятым (Mayewski е! а1. 2004: 251). Д. Ходдел и соавторы
предположили, что подобные СКС (в частности речь шла о засухе 1200-1000
са1ВР) вызываются смещением к югу пояса экваториальных воздушных масс
(Иоббе1 е! а1. 2001). Таким образом, этот пояс, разделяющий зоны циркуляции
постоянных ветров Северного и Южного полушария, с характерным
значительным увлажнением, низким давлением смещался к югу, создавая условия
для аридизации Средиземноморского региона, Ближнего Востока и степной зоны
Евразии. Однако само явление смещения остается без толкования.
Изучаемое климатическое событие с учетом максимального интервала
погрешностей датируется в широких рамках 2500-1500 лет до н.э. Некоторые
палеоклиматические источники, обладающие высоким временным разрешением
относительно фиксируемых осцилляций, указывают на то что, это СКС может
быть датировано и точнее. Скорее всего, оно началось около 2200 г. до н.э. и
продолжалось более 300 лет.
В качестве “засухи XXII века до н.э.” оно давно и широко известно в истории
Древнего Востока. Так, его влиянием, возможно, следует объяснять социальные
изменения в рамках Хараппской цивилизации - переход от городского ее периода
к пост-урбанистическому. Достаточно давно было выдвинуто предположение об
этой засухе как ведущем факторе падения Аккадской державы и Древнего
Царства в Египте. Современные исследования палеоклиматических источников
высокого временного разрешения позволили найти новые аргументы в пользу
этих гипотез. Коллектив авторов, ведущих археологические работы на
современной турецко-иракской границе в Северной Месопотамии, описал период
депопуляции, наступивший около, после расцвета Аккадского государства,

69
которое контролировало и эту территорию. Слои упадка содержали
специфическую вулканическую пыль. Позднее, Г. Каллен и соавторы
идентифицировали эту пыль в донной скважине в Оманском заливе. Находка
была сделана в отложениях, соответствующих мощной аридизации события 4200
calBP, что позволяет синхронизировать оба события (Cullen et al. 2000: 381-382).
Таким образом, кризис ближневосточных государств конца III-го тыс. до н.э.,
весьма вероятно, хотя бы частично был связан с СКС 4200 calBP.
Влияние события 4200 calBP на природу и население Причерноморских
степей пока малоизученно, хотя имеются комплексные исследования (в том числе
с радиоуглеродным датированием черноземов) для прилегающих ареалов, в
частности Северного Кавказа, который считается переходной зоной, отличной от
степных и лесных ландшафтов юга Восточной Европы, пустынь и полупустынь
Средней Азии. Климатическая обстановка здесь в голоцене характеризуется
двумя резкими климатическими колебаниями, которые не достаточно отразились
в почвах, но ярко проявились в эрозионно-аккумулятивных процессах и
растительности, выявлены два периода активации эрозии - около 4-5 тыс л.н. и
около 7-8 тыс л.н. Ранний и средний голоцен в пустынях Средней Азии и
Казахстана характеризуется развитием мощных почв и достаточно влажным
климатом7. Резкое сокращение почвообразования и резкое высыхание озер
происходит в эпоху бронзы (Александровский 1997: 28). Анализ погребенных
палеопочв под курганами катакомбной культуры в Северо-Западном Прикаспии
позволил реконструировать природную обстановку в более узкий
хронологический период. Так, хроноинтервал, датируемый 2600-2300 ВС,
характеризуется резкой аридизацией климата (уменьшением количества
выпадаемых осадков, понижением зимних температур, понижением летних
значительной засоленности почв). Происходит замещение сухих степей на
полупустынные ландшафты, при этом преобладают полынно-типчаковые
ассоциации, по балкам сокращается площадь лесов, что соответствует
сверхсухому климату. Собственно в Прикаспийской низменности увеличилась
минерализация грунтовых вод, при этом понизился их уровень. Эти явления

7 В лесостепных и лесных ландшафтах Северного Кавказа, Восточной и Центральной

Европы, Западной Сибири Европы, Западной Сибири фиксируется следующая
последовательность развития почв: 10-3,5 тыс л.н. - степная черноземная, последние 3,5
тыс. л.н. лесная, характеризующаяся превращением в черноземов в серые лесные почвы
(Александровский 1997: 28).

70
привели к засолению луговых и лугово-каштановых почв, которые
господствовали здесь прежде, вследствие чего продуктивность пастбищ
снизилась почти в два раза. Обилие пыльцы маревых в палинологических
спектрах, которые происходят с археологических памятников, также указывают
на более высокие летние температуры. Вместе с деградацией растительного
покрова зафиксированы развитие ветровой эрозии, уничтожение верхних
плодородных горизонтов почвы, появление участков, лишенных растительности.
По мнению исследователей, все эти аномалии свидетельствуют не только о резкой
аридизации климата, но и о настоящей климатической катастрофе (Шишлина
2007: 298-299). Биоморфный анализ палеопочв региона, синхронных времени
обитания здесь племен катакомбной культуры, позволил прийти к выводу, что в
течение достаточно короткого хронологического периода - 200 лет - степные
почвы превратились в ксерофитные осолонцованные, сильно эродированные.
Высказывается предположение, что резкие изменения ландшафта в течение столь
небольшого промежутка времени трудно объяснять лишь глобальными природно­
климатическими факторами; существенный вклад в интенсификацию всех
процессов аридизации внес антропогенный прессинг в виде выпаса скота (Гольева
2000: 25-28).
Событие 4200 calBP нашло свое отражение и в палинологических колонках
Северо-Западного Причорноморья и близких к нему регионов (Рис. 2.2).
Календарная датировка колонок, основана на сериях радиоуглеродных
определений, расчленению разрезов авторами исследований (Безусько и др. 1988;
Безусько, Котова 1997; Безусько, Безусько 2000; Безусько и др. 2000; Безусько,
Безусько 2001) и хронологических моделях отложений (Виноградова 2008;
Виноградова, Киосак 2010).
Напомним некоторые данные из палинологических разрезов степной
территории Украины, в том числе непосредственно относящиеся к Северо­
Западному Причерноморью.
В отложениях торфяного месторожденья Кардашинское переход от
атлантического к суббореальному типу растительности определяется датой 3350­
3105 calBC. Здесь нижний споро-пыльцевой комплекс отражает период,
оптимальный для существования сосновых и широколиственных лесов. Период
формирования следующего споро-пыльцевого комплекса приблизительно
совпадает с событием 4200-4000 ВР. В составе ископаемой пыльцы этого времени

71
наблюдается рост количества пыльцы Pinus и сокращение содержания пыльцы
широколиственных пород деревьев, на фоне общего сокращения количества
пыльцы древесной растительности и сокращения площади лесов. Отмечено
исчезновение пыльцы Acer, Ulmus, Carpinus, Vitis и более широкое
распространение Salix и Alnus glutinosa. Следующий споро-пыльцевой комплекс
соответствует времени позднесуббореального улучшения климатических условий.
Слои отложений болота Должок, соответствующие суббореальному
периоду, маломощны, что говорит о низкой скорости осадконакопления в это
время. Характер изменения состава растительности здесь в целом аналогичен
изменениям, зарегистрированным в разрезе торфяного месторожденья
Кардашинское.
Нижний споро-пыльцевой комплекс суббореального периода (?-2800 cal.
BC) выделен по сокращению пыльцы древесных пород в общем объеме;
содержание пыльцы широколиственных пород упало на 20%, особенно снизилось
содержание пыльцы Ulmus, доминируют Quercus и Tilia. Значительно снизилось
содержание пыльцы Corylus. Возросло содержание пыльцы Pinus. Произошло
сокращение площади лесов. Состав травянистой растительности практически не
изменился.
В следующем споро-пыльцевом комплексе (2800 - 2000 cal.BC) заметно
уменьшилось содержание пыльцы Pinus и увеличилась доля пыльцы
широколиственных пород и увеличение площади широколиственных лесов. Это
были преимущественно Tilia, Quercus, Fraxinus и Carpinus, по сравнению с
предыдущим комплексом. увеличилось содержание пыльцы Ulmus. Споро­
пыльцевой комплекс соответствует позднесуббореальному времени, когда
происходило постепенное улучшение климата. после события 4200-4000 ВР.
Для разрезов торфяного месторожденья Кардашинское и болота Должок нет
точного соответствия между климатическим событием 4200-4000 ВР и
изменением характера растительности.
В отложениях почвенного разреза Еланец II соответствующих
суббореальному периоду, регистрируются признаки постепенной ксерофитизации
степной растительности; возросло содержание пыльцы Chenopodiaceae. Процесс
ксерофитизации мог являться следствием аридизации климата события 4200-4000
ВР.

72
 Для разреза Чумай в суббореальном периоде выделяются три фазы,
соответствующие трем этапам трансформации растительных сообществ. Споро­
пыльцевые спектры начала суббореального периода отражают растительность
луговых степей, встречается пыльца разнотравья, относительно высоко
содержание пыльцы маревых Отмечено также увеличение содержания пыльцы
древесных пород (до 22%), в основном за счет сосны Среди широколистных
пород встречается пыльца ТШа. Для спектров середины суббореального периода
выявлено большое содержание пыльцы маревых (до 24%), отмечается некоторое
уменьшение роли мезофильного разнотравья. Пыльца культурных злаков не
превышает 3%. В целом растительность приобретает более ксерофитный характер
по сравнению с предыдущей фазой. В позднесуббореальной фазе значительное
увеличение содержания пыльцы древесной растительности и распространение
луговых степей говорит о постепенном улучшении климата.
В целом, изучая характер изменения растительных сообществ в
суубореальном периоде, можно сказать, что в средней фазе периода характер
растительности отражает, понижение температуры и усиление аридизации,
произошедшие во время события 4200-4000 ВР.
Для разрезов болот Гельмязевское и Заложцы II (Артюшенко и др. 1982)
возраст отложений, относящихся к атлантическому и суббореальному периодам
определяется датами 6500-2500 calBC (болото Гельмязевское) и 6400-1800 calBC
(болото Заложцы II). Характер растительности в споро-пыльцевых комплексах
этих разрезов сходны: наблюдается господствующая роль пыльцы Р1пш,
присутствует пыльца широколиственных пород (<Опетсш, Л1пш)
На графиках показано изменение содержания пыльцы древесной
растительности (АР, %) в споро-пыльцевых спектрах на протяжении голоцена.
Полученные графики показывают, что для трех исследованных разрезов
наблюдается тенденция снижения количества древесной растительности. В
период около 2200 ВС (что соответствует дате 3700 л.н.) так же, как и в других
регионах, где проводились исследования палеопочв, фиксируется резкое падение
количества древесной пыльцы (показатель иссушения климата). Следовательно, и
в палинологических разрезах степной Украины отразились аномальные
климатические изменения - событие 4200 ВРса1.
Отметим, что временем около 3700 л.н. (2135/2035 ВС) датируется
максимальная аридизация в Приазовье и на Украине (Герасименко 1993;

73
Кременецкий, 1997. С. 43-44). Для поселений Безыменное-1 и II и
местонахождения балок Камышеватая - Буйловатая (Северо-Восточное
Приазовье) был продатирован слой отложений последней четверти Ш тыс. ВС:
Ки-5029 3720±90 ВР, 2280-2240 ВС, 2230-2010 ВС, 2000-1970 ВС (Герасименко,
Горбов 1996).
Характеристики почв и палиноматериалы свидетельствуют не только об
аридном климате, но и том, что в регионе на данном временном отрезке
доминировала сухостепная полынно-злаковая растительность при практическом
отсутствии древесной. Ослабевают почвообразовательные процессы. По
сравнению с распространенной здесь современной разнотравно-злаковой степью,
реконструируемый ландшафт означает сдвиг на три географические подзоны.
Ухудшение природных условий было резким, можно говорить о глубоком
иссушении климата, но не о похолодании (Герасименко, Горбов 1996: 48;
Герасименко 2004)
Сходная ситуация наблюдается на Нижнем Дону, где в слоях поселения
Раздорское на временном отрезке 3800-3700 л.н. наблюдается максимальное
распространение маревых и минимальное распространение древесных пород в
общем составе пыльцы (Кременецкий 1997: 40). В этот же время (3700 л.н.)
наблюдается снижение прироста торфа на болотах (Кременецкий, 1997: 36, рис.
5). В целом для региона Нижнего Дона и Калмыкии фиксируется резкая
наибольшая аридизация климата в период 4200-3700 л.н , климат становится
более сухим и континентальным, сокращаются пойменные леса, происходит
ксерофитизация травяного покрова, продвижение на север и северо-запад
подзоны злаковых степей и распространение засоленных грунтов. (Кременецкий
1997: 42). Характерно, что анализы палинологических разрезов болот не
предоставляют возможности настолько сузить даты подобных климатических
аномалий, как это фиксируется на поселениях. По-видимому, это связано со
спецификой болот как таковых, его влажным грунтом и особым микроклиматом.
Археологическая ситуация. Именно с периодом 2200-2000 ВС связывается
финал основных культур, населявших степные пространства с начального этапа
бронзового века. Прекращают свое существование ямная, катакомбная культуры,
культура шаровидных амфор. Блок культур шнуровой керамики сохраняется
лишь в лесостепной зоне, где известны памятники среднеднепровской культуры,
датирумые первой четверти ІІ тыс ВС (См. Свод дат Szmyt 1999:273-274). Судя по

74
небольшому количеству радиоуглеродных дат в диапазоне 21-20 вв ВС,
немногочисленное население ямной и катакомбной культур доживает до начала
следующей археологической эпохи, связанной с формирования новых культур,
чтобы стать одним из субстратов нового и достаточно мощного культурного
образования - бабинской культуры. Это подтверждается и антропологическими
данными, регистрирующими единый антропологический тип части ямного и
бабинского населения (Круц 1997), и возрождением в бабинском погребальном
обряде ямных и катакомбных традиций. Г енетическое родство население ямной и
бабинской культур подтверждают и исследования ДНК .
В то же время с 22 веком ВС синхронизируют становление т.н. в
культурного круга Бабино, где выделены две культуры - Днепро-Донская и
Днепро-Прутская, а в составе последней - три локальные варианты: Днепр-
Днестровский, Днепро-Бугский и Днестровско-Прутский. Таким образом, на
территории Северо-Западного Причерноморья расположены памятники,
относящиеся к двум локальным вариантам, с границей по Днестру. Бабинский
культурогенез рассматривается исследователями в контексте образования блока
посткатакомбних культур финала средней бронзы. Полагают, что он вызван
глобальной экологической катастрофой начала среднесуббореального периода и
является стимулированной трансформацией, связанной с импульсами Кавказского
и Карпато-Дунайского очагов культурогенеза (Литвиненко 2009).
Происхождение бабинской культуры связывают с междуречьем Псела и
Северского Донца. Памятники Поднепровья, Левобережья Днепра, Северного
Надазовья предоставляют очень яркий и выразительный материал (Березанская и
др. 1986; Литвиненко 1996, 2009). Создается впечатление, что западная провинция
во всех отношениях отставала от центра и восточного ареала культуры. При этом
почти все неординарные захоронения Северо-Западного Причерноморья в той или
иной степени обладают чертами раннего хронологического горизонта. На позднем
этапе погребальный инвентарь представлен исключительно пряжками и
невыразительными сосудами*9. Из раритетов с поздним горизонтом бабинской
культуры соотносят лишь Бородинский клад и бронзовый кинжал из погребения
28 кургана 9 у с. Старые Куконешты (Березанская и др., 1986: 12; Отрощенко,

Информация предоставлена А. Никитиным, проводившим исследования ДНК из

захоронений бронзового века курганов Северо-западного Причерноморья.
9 Такая тенденция к упрощению ритуала характерна для всего ареала КМК.

75
2001: 110)10. Случайную находку золотой двуручной чаши вблизи Крыжовлина,
форма которой имеет аналоги в культуре Монтеору, полагают возможным также
относить ко времени КМК-Бабино (Березанская и др., 1986: 12).
По мнению В.В. Отрощенко, носители культуры Синташта, продвигаясь на
запад (и включая в это движение абашевское население Приуралья), вытесняют
носителей среднедонской катакомбной культуры в бассейн Северского Донца.
Итогом передвижек населения стало формирование на севере степного Днепро­
Донецкого региона бабинской культуры многоваликовой керамики (Отрощенко
2001). Отмечают, что военные отряды ранней Днепро-Донской бабинской культуры
были той силой, которая подорвала потестарную структуру и основы ингульской
катакомбной культуры и положила начало трансформации последней в Днепро-
Прутскую бабинскую культуру (Литвиненко 2009). Предполагается, что в максимум
суббореальной аридизации открытая степь становится непригодной для ведения
подвижного скотоводства. В конечном итоге, в Северном Причерноморье аридизация
климата и военный разгром приводят к дезинтеграции катакомбного общества
(Лысенко 2008). Следовательно, в основе культурных трансформаций, передвижек
населения и расширении культурных ареалов находятся отнюдь не мирные
побудительные мотивы.
Памятники бабинской культуры Северо-Западного Причерноморья
датируются, как и памятники бабинского круга в целом, в диапазоне 2200 -1750
ВС (Литвиненко 2009, Иванова 2009). По всей вероятности, мигранты частично
ассимилировали проживавшее здесь население ямной и катакомбной культур,
сохранив черты прежних погребальных ритуалов, что определенно фиксируется в
обряде захоронений региона. Возможно, именно с последствиями экологического
кризиса связана и определенная переориентация жизненной парадигмы
населения. В отличие от разнообразных артефактов предшествующих культур, в
качестве погребального инвентаря (помимо керамики) доминируют атрибуты
воинов - костяные пряжки, распространенные в различных культурах в
переходный период от среднего к позднему бронзовому веку и на раннем этапе
позднебронзового века. Данные антропологии свидетельствуют о том, что это
была деталь, прежде всего, мужского убранства, вне зависимости от их
назначения (ременная пряжка или подвеска-медальон). При этом концентрация

10 С.С. Березанская сопоставляет кинжал из Куконешт с кинжалом из Бородинского клада

(Березанская 1986: 11).

76
погребений с пряжками в низовьях Днестра, Дуная и на территории Румынии
(Савва 1992: 122, рис. 51), а также бабинские захоронения в ареале подкарпатской
культуры шнуровой керамики, определенно указывает на западные и северо­
западные экспансии (Тощев 1986; Савва 1992; Свешников 1974). Причем
контакты с Задунавьем устанавливаются уже на ранних этапах КМК и культуры
Монтеору. К западу от Дуная, на территории Румынии, выделена группа ранних
захоронений бабинской культуры, с вытянутым обрядом погребения,
сопровождающихся пряжками. По находке керамики они соотносятся с этапом
1с3 культуры Монтеору (ВиЛапеБси, 2002). С другой стороны, именно вблизи
Дуная в Северо-Западном Причерноморье расположены немногие бабинские
погребения с металлом.
С бабинской культурой соотносится ряд кладов; как полагают, именно
клады свидетельствуют, прежде всего, о нестабильности обстановки в местах
обитания. Показательно, что клады, соотносимые с бабинским населением, на
территории Северо-Западного Причерноморья состоят не из украшений, орудий
труда, литейных форм, а исключительно из парадного и боевого оружия (целого
или сломанного). К парадному оружию, безусловно, относятся артефакты из
Бородинского клада. Тесла, топоры, серпы из Рыбаковского (Савва 1992) и
Коблевского (Черняков 1967) кладов, которые связывают с бабинской культурой,
вполне могли использоваться как эффективное рубящее оружие ближнего и
среднего боя. В целом же создается впечатление, что на территории Северо­
Западного Причерноморья обитало общество, ориентированное исключительно на
военные походы, лишенное в обиходе престижных и эстетически
привлекательных вещей, и клады — тому подтверждение.. Видимо, для племен
бабинской культуры Северо-Западное Причерноморье являлось в какой-то
степени промежуточной территорией, открывающей путь на запад и северо-запад,
в Балкано-Карпаткий регион (а Бородинский клад предполагает и более дальние
походы).
Таким образом, последствия события 4200 са1ВР оказались совершенно
иными и по силе, и по характеру, и по последствиям, чем предыдущая
климатическая аномалия. Вместо трансформации культур и активизации
культурно-исторических процессов, расцвета экономики нового типа - мы можем
фиксировать культурный коллапс, одновременный финал целого ряда культур.
Остатки населения раннего бронзового века были поглощены новым культурным

77
образованием (бабинская культура), причем, скорее всего, можно говорить об
определенной «милитаризации» этого общества, изменении культурных
ценностей и жизненной парадигмы, что могло быть отдаленным следствием
климатической катастрофы.

2.4. Ограничения интерпретации

Исследования стремительных климатических событий привели в
последние 15 лет к появлению целого ряда работ по социо-экологическим
корреляциям, возрождению “экологического детерминизма”, как это направление
называют оппоненты (Coombs, Barber 2005). Самые разнообразные явления
социо-экономического порядка в праистории и древней истории получают свое
соответствие в виде синхронного климатического потрясения. Предполагается,
что выявление одновременности позволяет объяснить общественные сдвиги.
Требования методологической корректности заставляют привести и несколько
возражений / “ограничений” к подобной схеме рассуждений, широко
представленной и в этой статье.
Точность датирования. Само выявление стремительных изменений
климата стало, в первую очередь, результатом увеличившейся точности
датирования палеоклиматических последовательностей с высокой разрешающей
способностью. Все же и эта точность, на порядок превосходящая ранее
доступную, не абсолютна и включает иногда весьма значительную погрешность.
Так, одна из наиболее точных обобщающих хронологий для гренландских
ледниковых кернов GICC05 предлагает “всего лишь” погрешности в +/- 99 лет.
Подобная точность датирования, безусловно, является значительным шагом
вперед в сфере хронологии палеоклимата, но достаточна ли она для изучения
процессов на исторической временной шкале?
Большинство событий преистории получают свое место на временной
шкале путем радиоуглеродного датирования и последующей калибровки
определений. Современные технологии радиометрического анализа позволяют
систематически получать даты с погрешностью в 60-70 лет. При калибровке эта
погрешность превратиться в интервал, охватывающий 200-250 лет. Датировка
какого-либо явления или жилищно-производственного объекта в таких рамках
еще недавно казалась недостижимой. Все же, отрезок в 200-250 лет - это
огромный промежуток времени на исторической хронологической шкале. Он в

78
два раза превышает жизнь 1-3 поколений - предполагаемую длительность начала
большинства СКС. Поэтому синхронизация некой климатической осцилляции и
данного общественного сдвига может быть и опровергнута при увеличении
точности датировок. При современном уровне инструментальных погрешностей
вывод об “исторической одновременности” - не более чем гипотеза.
Правомерным может быть лишь утверждение о статистической одновременности.
Cum hoc non est propter hoc. Еще древние логики пришли к выводу, что
синхронность двух явлений не обязательно объясняется причинно-следственной
связью между ними - “вместе с этим, не значит по причине этого”. Совпадение
может быть и случайным. Причины общественных сдвигов могут быть и иными.
И даже если ухудшение природных условий некоим образом влияло на социо­
экономические изменения, значение такого влияния нуждается в определении в
каждой конкретной исторической ситуации.
Механизмы адаптации. Открытие СКС позволило по-новому подойти к
проблеме адаптации древних обществ к изменяющимся природным условиям.
Очевидно теперь, что, по крайней мере, некоторые из климатических осцилляций
голоцена не только обладали достаточной амплитудой, чтобы влиять на
жизнеобеспечение населения, но и происходили в исторически короткие
промежутки времени - на глазах 1-3 поколений. С одной стороны,
стремительность изменений среды усиливало их влияние на группы людей. С
другой - факт их быстрого разворачивания увеличивал вероятность их осознания,
как в прямой, так и в опосредованной культурными механизмами (например,
ритуалами) форме. При этом, вопрос природы адаптации теряет, хотя бы
частично, свою дарвинистскую окраску. При предположении о плавности
значительных климатических изменений, их почти эволюционном характере,
адаптация представлялась как неосознанный процесс, функционирующий на
уровне отбора тех групп, которым удалось ввести адаптивно полезные инновации
и устранения коллективов, ставших неадаптированными в новых условиях.
Адаптация могла проходить “механически”, как постепенное улучшение техник и
навыков в рамках определенного климатического тренда. Напротив, в ситуациях
резких, видимых изменений, когда природа изменяется “на глазах”, большую
роль можно гипотетически отводить осознанному поиску способов
приспособления к новым условиям.

79
 Климатические изменения влияли на жизнь древних обществ не
непосредственно, а через некие социо-культурные механизмы. Важные явления
природной среды, в первую очередь, воспринимаются, осознаются общественно,
переводятся на язык культов и “гнева богов”, “зловредных действий
чужестранцев” и т.д. Природный фактор редко является необходимой и
достаточной причиной социальных изменений. Даже находясь под угрозой
голодной смерти, многие общества продолжают табуировать определенные типы
пищевого поведения (как поедание падали и каннибализм), наоборот поощряя
мало рациональную затрату сил на представительскую деятельность и ритуалы,
как собственно религиозные, так и социально-политические. Непосредственным
образом общественные сдвиги вызываются социальными причинами, которые и
определяют адаптивное поведение членов данного коллектива.
К тому же, не существует единой реакции абстрактного общества на
климатическое событие. Эта реакция зависит от способа жизнеобеспечения
конкретного общества, его социальной организации и собственно конкретно­
исторической ситуации. Так, мощное похолодание Малого ледникового периода
привело к исчезновению норманнских колоний в Гренландии, а вот общины
охотников-рыболовов-собирателей инуитов успешно пережили эти суровые
времена.

2.5. Палеогеографические реконструкции северо-западного шельфа и

лиманов
Степи Северо-Западного Причерноморья являются самым влажным
участком среди всего пространства степной зоны Евразии. Многочисленные
лиманы и густая речная сеть обусловили зависимость региона от эвстатических
колебаний, установление их уровней может иметь определенное значение для
реконструкции экономики и хозяйства обитавшего здесь населения. Исследования
северо-западного шельфа Черного моря, лиманов и лиманно-устьевых комплексов
уточняют даты и уровни имевших место трансгрессий и регрессий (Кошков 2004;
Konikov et al. 2007; Ostrovsky et al. 2009)(Yanko-Hombach 2007), которые могут
влиять и на микроклимат, и на топографию расселения древнего населения
региона.

80
 Эвстатические колебания Черного моря также традиционно датируются по
некалиброванным хронологическим определениям. Для корректного
сопоставления их с динамикой культурного развития и климатическими
хронопериодами, необходимо привести их к единой календарной
хронологической шкале.
Популярным является прием прямой калибровки абсолютных датировок
трансгрессий и регрессий, существующих в специализированной литературе. Он,
безусловно, методически некорректен. Калибровке подлежат непосредственно
радиоуглеродные даты опорных разрезов. Хронологические рубежи
эвстатических колебаний, приводимые палеоклиматологами, представляют собой
датировку в ином смысле - результат не всегда очевидного обобщения серий
радиометрических определений, корреляции с иным образом датированными
палеоклиматическими источниками, коррекции на итоги моделирования, общих
представлений о развитии ситуации и т.д. Хотя и выражаются они по традиции в
некалиброванных радиоуглеродных годах, все же они представляют собой
хронологический продукт, отличный по своей природе от собственно
конвенционных дат по С14. Калибровка этих “абсолютных датировок” может
применяться лишь для прикидки „на глазок”.
Но и в этом случае, для предварительных сопоставлений, калибровка этих
дат должна осуществляться не по стандартной калибровочной шкале, а по
специальной, разработанной для морских отложений.
В контексте работы нас интересует так называемая черноморская
трансгрессия, с двумя этапами - древнечерноморским и нижнечерноморским (по
П.В. Федорову, 1978). В первом из них выделяется два пика - нижняя
древнечерноморская трансгрессия и верхняя древнечерноморская трансгрессия.
Их разделяет древнечерноморская регрессия с пиком в точке 8,2 ку ВР. Между
древнечерноморским и новочерноморским этапами прослеживается Тирианская
регрессия, с максимум в точке 6,1 ку ВР. Далее следует новочерноморский этап
черноморской трансгрессии, в котором выделяется два пика - нижняя
новочерноморская трансгрессии (пик приходится на 5000 ку ВР) и верхняя
новочерноморская трансгрессия (3200 ку ВР). Их разделяет хаджибейская
регрессия, достигающая своего пика около 4000 ку ВР (Кошкоу е! а1., 2007).
Пики трансгрессий и регрессии Черного моря, „на глазок” в
калиброванных датах, выглядят следующим образом (Табл. 2).

81
 Методически корректная календарная хронология эвстатических колебаний
Черного моря должна строится путем детального анализа отдельных
радиометрических определений в их стратиграфическом и иных контекстах.
Так как содержание радиоактивного углерода в морях отличается от его
содержания в атмосфере, необходима отдельная коррекция с учетом этого
“резервуарного эффекта” при калибровке радиоуглеродных определений по
материалам морского происхождения. Для Черного моря проблема измерения
“резервуарного эффекта” еще не решена (Siani и др. 2000; Lericolais и др. 2007).
Очевидно, что эффект менялся в зависимости от глубины и со временем. Потому,
для калибровки дат морских отложений черноморского шельфа, как минимум,
следует применять калибровочную шкалу, предложенную для Мирового океана .
При этом, скорее всего, последняя отражает лишь самые общие тенденции
изменения количества радиоактивного углерода в водах такого необычного
водоема как Черное море.
Таблицы составлены на основании различных, но принятых в
геологической науке схем биостратиграфии.
Эвстатические колебания Черного моря, несомненно, прямо или
опосредованно влияют на археологические источники региона, определяя как
топографию археологических памятников, существование дорог в различные
периоды, так и способствуя перекрытию остатков поселенческих или
погребальных памятников иловыми отложениями или же их затоплению. Но, в
определенном смысле, они взаимосвязаны с климатическими колебаниями. Этот
факт чаще всего и привлекается при изучении динамики развития
археологических культур, но сопоставление чаще всего носит достаточно
прямолинейный характер, когда с регрессивными фазами сопоставляют приток
населения в прилитторальные области, а с трансгрессивными - отток (Дергачев
2005).
Следует иметь в виду, что сами перемены климата не влияют на уровень
моря в рамках жестких причинно-следственных связей. Уровень морского
бассейна зависит в первую очередь испаряемости, летних и зимних температур и
осадков, притоков поверхностных и разгрузке подземных вод. При этом уровень
моря «запаздывает» сравнительно с глобальными температурными изменениями:
сперва изменяется температура воздуха, затем постоянный сток и лишь через
более длительный промежуток времени существенно меняется уровень моря.

82
Н а и б о л е е с и л ь н ы м и з м е н е н и я м в с в я зи с регрессиями подверж ены прибреж ны е

т е р р и т о р и и , а т а к ж е п е р е х о д н ы е ф о р м ы р е л ь е ф а (ск л о н ы , т е р р а с ы , п о й м ы ); б о л е е

стабильны и м енее подверж ены к а к и м -л и б о влияниям со стороны моря

к о н т и н е н т а л ь н ы е т е р р и т о р и и , в о д о р а зд е л ы . П р и ч е м в о зд е й с т в и е н а п р и р о д у и

ландш аф т пониж ения уровн я м оря двояко. В едь параллельно с эти м м еняется

тем п ературн ы й реж и м в сторону конти нен тальности : повы ш ается тем п ература

в о зд у х а , ум еньш ается количество о сад к о в . На освобож денны х площ адях

ф орм ирую тся солены е о зер а, усиливаю тся процессы засолен ия почв

ни зм енн остей, пойм, д ел ь т, ум еньш аю тся ресурсы питьевы х вод. Л еса и

древесны е растения отм ираю т, у сы хаю т п р и б р е ж н ы е т р о с т н и к о в ы е за р о с л и ,

п о н и ж а е т с я п о д п о р гр у н т о в ы х вод , п о в ы ш а е т с я п о с т у п л е н и е в л а г и в атм о сф ер у .

В т о ж е в р ем я , и м е н н о з а с ч е т о с в о б о д и в ш и х с я о т в о д ы п р и б р е ж н ы х зе м е л ь ,

п р о и с х о д и т у в е л и ч е н и е п л о щ а д е й , п р и г о д н ы х д л я с к о т о в о д с т в а и зе м л е д е л и я .

М о ж е т у м е н ь ш а т ь с я п р о д у к т и в н о с т ь п а стб и щ .

П однятие уровня моря (трансгрессия) ведет к установлению новой

б ереговой линии, ф орм ирую тся тростниковы е за р о с л и , галоф и тн ы е л уга,

п о я в л я ю т с я н о в ы е о зер а, в п о ч в а х и д у т п р о ц е с с ы р а с с о л е н и я . В м е с т о п о л ы н н ы х

сообщ еств на более вы соких участках рельеф а начинаю т р а зв и в а т ь с я

д р е в о в и д н ы е з л а к и г а л о ф и т н о -л у г о в ы х и л у г о в ы х в и д о в . В о с с т а н а в л и в а ю т с я л еса,

в балках ф орм ирую тся плодородны е почвы

Н о н а д о с т а т о ч н о м у д а л е н и и о т м о р я п о д ъ е м гр у н т о в ы х в о д п р о и с х о д и т в

течение более дли тельн ого врем ени и и зм е н е н и я в п о ч в е н н о -р а с т и т е л ь н о м

п о к р о в е п р о т е к а ю т о ч е н ь м е д л е н н о и в т е ч е н и е с т о л е т и я п о ч т и н е о щ у щ а ю тся .

(Г о л ь е в а 2 0 0 0 : 13-15).

Н а н а ш в згл я д , в С е в е р о -З а п а д н о м П р и ч е р н о м о р ь е с а м ф а к т р е г р е с с и й и

тран сгресси й (е с л и последние не носят характер катастроф ) не является

негати вн ы м или ж е п ози ти вны м ф актором для экон ом и ческой ж и зн и древних

о б щ ест в . В п е р и о д р е г р е с с и й м о ж е т н а б л ю д а т ь с я п р и т о к н о в о го н а с е л е н и я ,

в о з м о ж н о - в с в я зи с о б р а зо в а н и е м и м е н н о в э т о в р е м я д о с т а т о ч н о у д о б н ы х

переправ, бродов и пересы пей.

Т ак, в период Т ирианской регрессии , в ф инале т.н . атлан ти ческого

о п т и м у м а в С е в е р о -З а п а д н о м П р и ч е р н о м о р ь е с т е р р и т о р и и Д о б р у д ж и и л и ю г а

М олдовы (П е т р е н к о 2009) появляется культурн ая груп па Б о л г р а д -А л д е н ь ,

д р евн ей ш и й вари ант культуры Г ум ельни ца. С обствен но с нее начи нается ран ний

83
энеолит степной части Северо-Западного Причерноморья (Субботин 1983).
Несмотря на единичные радиоуглеродные даты11, эти памятники
синхронизируются с периодом Триполье А по археологическому материалу.
Мигранты с румынского Прикарпатья принесли на Средний Днестр и Южный Буг
культуру Прекукутени-раннее Триполье. Трипольское население в лесостепной
зоне Северо-Западного Причерноморья появляется в конце периода А-начале
периода В (по трипольской хронологии), что в абсолютных датах укладывается в
период 4700/4600-4300/4200 ВС.
В эпоху ранней бронзы, на фоне уменьшения Новочерноморской
трансгрессии, в Северо-Западном Причерноморье распространяется население
ямной культуры, а на начальных этапах Хаджибейской регрессии - катакомбные
племена. Время обитания здесь ямного населения охватывает период 30-22/21 вв
ВС (№ко1оуа, К-авБашакт 2008; Иванова 2009). Даты подкурганных захоронений
степной зоны маркируют время пребывания здесь «катакомбников» в
хронодиапазоне от 2580 до 2041 ВС (Иванова 2009). Остатки поселений (летовок)
катакомбной культуры в регионе малочисленны и невыразительны. Для
единственного датированного поселения Змеиная балка получены три даты: Иб-
28320. 3817+ 30 ВР, 2296-2202 ВС; Иб-28427. 3752 + 20 ВР, 2199-2139 ВС; Иб-
28461. 3789 + 22 ВР, 2281-2149 ВС (Говедарица, Манзура 2010), что
соответствует финалу катакомбной культуры в регионе. На пике Хаджибейской
регрессии, совпавшей с максимальным иссушением климата, в Причерноморских
степях, в том числе в Северо-Западном Причерноморье, распространяется
население бабинской культуры. Ее памятники датируются в диапазоне 2200-1750
ВС (Литвиненко 2009), для Северо-Западного Причерноморья немногочисленные
даты охватывают хроноинтервал от 2215 + 106 ВС до 1880-1730 ВС (Иванова
2009).
Созвучные данные получены при исследовании палеогеографии Ергеней
(Северо-Западный Прикаспий) в позднем голоцене. Характерно, что изучение
погребенных палеопочв (на фоне радиоуглеродного исследования гумуса)
позволило установить связь вспышек увеличения древнего населения именно с

11 Поселение Вулканешты П: Мо-417 5810 + 150 ВР, или 4840-4490 ВС; Ле-640 5300 +60
ВР, или 4240-4040 ВС (Черных и др 2000). Вторая дата выглядит омоложенной.

84
регрессивными этапами Каспийского моря в бронзовом веке (Гольева и др.,
2005)12.
Немаловажное значение имеет реконструкция уровней эвстатических
колебаний при анализе археологического материала, поскольку на отсутствии
следов обитания населения в определенные археологические эпохи строятся
исторические реконструкции (Дергачев 2005). Известным фактом является почти
полное отсутствие в Северо-Западном Причерноморье следов поселений вплоть
до позднего этапа бронзового века. Между тем данная ситуация может
объясняться не негативным влиянием собственно трансгрессий и регрессий на
условия жизни населения, а лишь на условия залегания остатков
жизнедеятельности. Расположение некоторых курганов в современных поймах
рек, подтопление их при весенних разливах указывают на отличную от
современной климатическую ситуацию в регионе в конце 1У-Ш тыс. ВС.
Очевидно, что курганы сооружались на сухих и недоступных для воды участках,
поймы были 'уже современных, а влажные участки суши находились ближе к
руслам рек, чем в наши дни. Исследователи предполагали, что трансгрессия
Черного моря и изменение геоморфологической ситуации привели к
исчезновению многих памятников эпохи бронзы, однако уровень
предшествующей регрессии был еще недостаточно изучен и предполагался
равным -2 м (Бруяко и др. 1991: 10). Новейшие разработки геологов позволяют
считать уровень Хаджибейской регрессии равным -17 м (Кошков 2004),
следовательно, к настоящему времени значительные прибрежные (равнинные)
территории, открытые в раннем бронзовом веке, затоплены. Характерна, к
примеру, топография поселений раннего бронзового века Среднего
Приднепровья: они расположены на островах в поймах рек и на небольших мысах
речных террас (Сыволап 2001). Ситуация отчасти напоминает размещение
кургана у с.Михай Браву (Румыния), расположенного на острове в дельте Дуная,
близ переправы Килия-Килия Веке (Vasiliu 1995). Возможно, в речных, озерных и
лиманных поймах располагались сезонные поселения и ямного населения Северо­
Западного Причерноморья. Известно, что пойменные земли ввиду аккумуляции
(отложения наносов) особенно плодородны и могут использоваться как луговые
пастбища для скота, или же для земледелия, поэтому сезонное обитание в поймах

12 Отметим, что эвстатика Каспия и Черного моря отличны, трансгрессии и регрессии

двух бассейнов не всегда совпадают во времени.

85
было бы вполне логичным. Отметим в подтверждение археологические находки
на западном побережье Черного моря, где на прибрежных подводных террасах
найдены памятников разных культур раннебронзового века: Езерово, Езеро В,
Михалич (Дергачев 2005: 22).
Достаточно значимыми являются палеогеографические реконструкции
северо-западного шельфа и лиманов, а также реконструкция изменения уровня
моря в голоцене, построенные на основании традиционных геологических
методов: характеристика изменчивости литологического состава отложений и
фаунистических комплексов (лито-фациальный метод (Коников, Фащевский,
1999), использование абсолютных датировок, морфометрический анализ дна
шельфа, лиманов и их береговых склонов и других способов палеореконструкций
(Коников, 2004). Реконструкция уровня Черного моря за последние 20000 лет,
скоррелированная с климатическими событиями лесостепной и степной зон
Причерноморья, представлена в работе (Konikov et я1., 2010). Данная
реконструкция наглядно демонстрирует характер соотношения термических и
климатических изменений с эвстатикой Черного моря: определяется отсутствие
линейной зависимости между изменением глобального термического режима и
распределением осадков: аридизация и увлажнение климата наблюдаются при
разном температурном режиме, как при потеплении, так и похолодании.

86
 Глава 3. Влияние климатических изменений на торгово -

э к о н о м и ч е с к и е с в я зи д р е в н и х о б щ е с т в .

3.1. Культурная ситуация на рубеже эпох.

Климатические изменения начала суббореала совпали не только с

переходом от энеолита к бронзовому веку, угасанием одних культур и
формированием других, но и с масштабными передвижками населения в
различных направлениях. Исчезает с лица Земли часть балканских
энеолитических культур, им на смену приходят новые культуры, соотносимые
уже с эпохой бронзы. Эти события являются логическим продолжением событий
более раннего времени. Так, во второй половине VI тыс. до н.э. в лесостепную
зону к востоку от Карпат проникает население культуры Триполье-Кукутени,
унаследовавшей основные элементы карпато-балканских традиций и
поддерживающей тесные связи с близкими по культуре балканскими
объединениями. Слабые и спорадические отношения между трипольцами и
лесостепным и степным населением сменяются в дальнейшем интенсивными и
долговременными контактами. В период расцвета балкано-карпатских
земледельческих обществ раннего энеолита (вплоть до середины V тыс. до н.э.)
имело место внедрение определенных земледельческих элементов в степной
культурный ареал. Отмечается, что это была скорее трансляция «экзотических»
идей, чем «экзотических» вещей, которые, прежде всего, реализовывались в
социально-престижной сфере. Следующим этапом взаимоотношений двух миров
явились попытки земледельческих групп проникнуть в степную среду, что
получило отражение, прежде всего в похоронной практике. В различных частях
Северного Причерноморья возникают поселения со смешанными трипольскими и
местными чертами. Это было начало активного освоения степного пространства
носителями трипольских традиций. Истоки этого процесса видят в комбинации
демографических, социальных, технологических и климатических факторов,
которые создали необходимые условия для распространения производящего
хозяйства на степных территориях. Происходящие в Северном Причерноморье в

87
позднем энеолите события являлись частью (и отражением) культурно­
исторических процессов, охвативших Юго-Восточную и Восточную Европу.
Одновременно с продвижением культуры Триполье-Кукутени, к северу от
Кавказа распространяется «степной» вариант майкопской культуры. На Балканах
распространение центрально-балканских традиций привело к формированию
культуры Хотница (Певец), памятники которой известны в Восточной Фракии, к
северу от Старой Планины. Ее признаки встречены в Добрудже и Южной
Мунтении, на поселениях культуры Чернавода I. Традиции хотницкой культуры
становятся одним из генетических компонентов в сложении культуры Чернавода
III, которая распространяется в Северо-Восточной Болгарии, Олтении, Южной
Мунтении, Добрудже. Прослеживаются определенные (сильно выраженные в
керамическом комплексе) культурные импульсы из Карпатского бассейна (ранний
Болераз) в район Нижнего Дуная. Начало раннего бронзового века в Юго­
Восточной Европе совпадает с возникновением культурного блока Болераз-
Чернавода III. Новое формирование и определило исторические судьбы части
балканского населения. Одна линия культуры Чернавода I частично завершилась
в культуре Фолтешть-Чернавода II. Единственной сферой влияния культуры
Чернавода I на этом хронологическом этапе остается степная зона Северо­
Западного Причерноморья, где традиции Чернаводы I становится основным
генетическим компонентом в образовании усатовской культуры (Манзура
20001/2002: 482-485).
И, наконец, на фоне балканских событий, во второй половине IV тыс. до
н. э., происходит распад единой культуры Триполье-Кукутени на локальные,
обособленные группы; трипольское население проникает в степь, вплоть до
Черного моря. И.В. Манзура называет этот процесс «реальной колонизацией»,
которая привела к формированию в Понтийской зоне синкретических степных
групп, с местными и трипольскими чертами, самой яркой из которых является
усатовская культура Северо-Западного Причерноморья. Трипольский «вклад» и
разностороннее воздействие прослеживаются и в таких культурах степи, как
дереивская, молюховобугорская, постмариупольская (квитянская). Параллельно с
новыми, продолжают развиваться более ранние степные культуры,
сформировавшиеся в позднем энеолите. В конечном итоге, в степной зоне от
Нижнего Дуная до Дона возникает свита культурных групп, главной
особенностью которых было слияние земледельческих и степных традиций.

88
Формирование этих групп является завершением процесса этнокультурной
конвергенции, начавшейся еще в раннем энеолите (Манзура 2003-2004: 81-84). В
этот же период в результате продвижения в Азово-Днепровский регион
трипольских групп (гординештская группа), а также их синтеза с
северокавказскими местными степными элементами (Майкоп), формируется
животиловско-волчанская культурная группа, которой отводят особую роль -
передаточного звена инноваций, керамических форм и культурных достижений
между различными частями Северопонтийского ареала.
В последнее четверти IV тыс. до н.э на обширной территории
Причерноморских степей происходит культурная трансформация, выразившаяся в
появлении и распространении погребальных памятников, объединенных
понятием ямной культурно-исторической области (КИО). Уже в конце IV тыс. до
н. э. это население начинает продвигаться на запад, по крайней мере, достаточно
ранние даты дают памятники Альфёльда (Dani, Nepper 2006). В Ш тыс. до н.э. с
территории Центральной Европы в восточном и юго-восточном направлении
распространяется культура шаровидных амфор. На территории Волыни, Подолии
и Молдавской возвышенности формируется ее восточная группа, причем новый
ареал заселяется с такой интенсивностью, которая еще не встречалась где-либо
еще в Восточной Европе (Szmyt 1999; Шмит 2001-2002: 257; Szmyt 2009). Также в
Ш тыс. до н.э с запада на восток продвигаются культуры шнуровой керамики,
колоколовидных кубков, занимая обширные европейские территории (Czebreszuk
2004; 2004a).
В контексте работы нас интересует население ямной культуры,
продвинувшееся на крайний запад Евразийской степи, причем исходным ареалом,
по-видимому была территория Северо-Западного Причерноморья, которое
населяли племена буджакской культуры, входящей в контекст ямной КИО.
Заметим, что вопросы миграций, расселения и межкультурных контактов племен
энеолита и бронзового века Юго-Восточной Европы в той или иной степени
освещаются и в общеисторических исследованиях, и в археологических работах.
Археологические памятники (погребения ямной культуры) подтверждают
присутствие в Карпато-Балканском регионе населения, пришедшего сюда с
территории Причерноморских степей, но причины его появления и характер
взаимоотношения местных и пришлых племен объяснялись исследователями по-
разному. Долгое время у археологов не вызывала сомнения концепция

89
М. Гимбутас о разрушительном движении «курганных народов» на Балканы;
которые уничтожили поселения мирных земледельцев, способствовали
индоевропеизации местного населения и изменили, в конечном итоге, историю
европейской цивилизации (Gimbutas 1956; Гимбутас 2006; Даниленко 1974;
Дергачев 2000; и др.). В.С. Бочкарев полагает, что ямная культура служит ярким
примером одного из самых ранних крупномасштабных переселений степных
скотоводов на запад Восточной Европы (Бочкарев 2002: 48). Предполагался и
иной характер освоения новых территорий - постепенное и довольно длительное
проникновение, характеризующееся относительно мирными отношениями между
скотоводами и земледельцами. (Мерперт 1978: 58). Возникают «поливариантные»
концепции, пытающиеся совместить «милитаристские» и «мирные» миграции,
осуществляемые ямными группами племен (Коробкова и др. 2009: 225).
В то же время исследователи приходят к выводу и о преувеличении роли
миграций в эпоху бронзы (Титов 1982). Тезис о «поворотном моменте» в истории
Юго-Восточной Европы, связанном с проникновением носителей степных
культур на запад вызывает все большие сомнения (Збенович 1987: 113; Videiko
1994; Rassamakin 1999; Манзура 2000). Независимо от трактовки событий,
исключительная позиция в рассмотрении отношений двух регионов отводилась
Северо-Западному Причерноморью. Считается, что именно этот регион был
«связующим звеном» между восточноевропейскими степями и Балкано­
Дунайским регионом (Шмаглий, Черняков 1970), которые в совокупности на
определенном этапе составляли единую систему Восток-Запад (Manzura 1993). С
одной из «волн» движения степных народов на запад связывали обнаруженные в
Балкано-Карпатском регионе памятники ямной культуры.13 Наиболее
распространенной причиной продвижения групп степного населения на запад
считают климатические изменения, в частности аридизацию климата,
связываемую с наступлением суббореала.14 Предполагается, что засушливый
климат и давление (на позднем этапе) со стороны катакомбных племен вынудили
ямные племена искать новые районы обитания; поиск новых пастбищ заставил

13 Отметим существующее мнение В.А. Сафронова о формировании ямной культуры в

Среднем Поднестровье и продвижении ее с запада на восток, в отличие от
доминирующей концепции, согласно которой ямная культура распространялась с востока
на запад (Сафронов 1989).
14 Для Северо-Западного Причерноморье особая роль отводится эвстатическим
колебаниям Черного моря, в частности - Хаджибейской регрессии, на фоне которой
развивалась аридизация климата (Бруяко и др. 1991)

90
степных скотоводов мигрировать на запад (Черняков 1996: 63; Яровой 2000: 42; и
др.). Однако в предыдущей главе мы показали, что в Северо-Западном
Причерноморье отсутствовали какие-либо предпосылки для экономического и
экологического кризиса.
В качестве побудительных мотивов называют также демографический рост
населения, развитие подвижной формы скотоводства, повлекшей увеличенье
поголовья; эти процессы сопровождались «мощными миграционными бросками
отдельных групп степняков в западном направлении» (Коробкова и др. 2009: 221­
222).
Исследования последних лет заставляют нас сместить акценты
относительно роли ямных племен в исторических процессах раннебронзового
века, и, соответственно, места Северо-Западного Причерноморья в
общекультурной проблематике. Во-первых, археологические материалы
свидетельствуют о том, что, хотя западная периферия ямной культуры
локализуется на левобережье Тисы, в целом, ее носители не проникли на
Центральные Балканы. Территории, которые оказались интегрированными в
собственно ямную культурно-историческую область — территория Румынской
Молдовы (ВигЗапеБси 2002: 499, 503), северная Добруджа, северо-восточная и
центральная части северной Болгарии, а также Восточное Потисье. На всех
других территориях ямная культура либо распространилась в ограниченном
масштабе, либо вообще не существовала (Николова 2000: 448). Полагают, что
изменения в материальной культуре Юго-Восточной Европы в IV тыс. до н.э.
были вызваны не притоком нового (индоевропейского) населения, а
экологическим фактором (Тобогоуа 1995), или же социальными процессами,
приведшими к изменениям в образе жизни и материальной культуре (Николова
2001/2002: 288-292).
Во-вторых, свою корректировку внесли и радиоуглеродные даты, в том
числе и полученные в последние годы: на Балканах и в Альфёльде памятники
ямной культуры появились достаточно рано, до начала засушливой фазы раннего
суббореала (а также задолго до пика Хаджибеевской регрессии Черного моря),
следовательно, их распространение не связано с климатическими изменениями.
Не было это и вынужденной миграцией, в связи с появлением в степях Северо­
Западного Причерноморья носителей катакомбной культуры, т.к.

91
хронологический разрыв между ранними памятниками двух культур весьма
существенный.
Таким образом, есть достаточные основания по-иному взглянуть на
побудительные причины и на характер освоения степной зоны Юго-Восточной
Европы населением Причерноморских степей. На наш взгляд, данный процесс
отражает формирование торговых путей, связывающих различные регионы
Центральной и Юго-Восточной Европы и причерноморские степи, и именно
ямное население Северо-Западного Причерноморья являлось аккумулятором этих
обменных связей. Такой подход позволяет совершенно по-новому взглянуть на
древнюю историю не только Юго-Восточной Европы, но и всей Европы в целом,
на отношения между различными археологическими культурами, на те события,
которые отражены в археологических реалиях.
Судя по археологическим данным, в самых разных областях мира широкий
межплеменной обмен существовал уже в неолите; предметами его были кремень,
обсидиан, керамика, драгоценные и полудрагоценные камни, янтарь, раковины,
минеральные красители и пр. (Milisauskas 2002: 215; Kristiansen, Larsson 2005).
Как мы упоминали выше, существует точка зрения, что именно торговля могла
быть стимулом движения с запада на восток населения культуры колоколовидных
кубков. На фоне имеющихся исследований торговли и обмена энеолитической
эпохи между различными группами европейского населения можно предпринять
попытку реконструировать некоторые торговые пути в Юго-Восточной Европе в
раннем бронзовом веке, в частности, те, в которых было активно задействовано
население Северо-Западного Причерноморья.
На наш взгляд, в конце IV - начале III тыс. до н.э. оформился «соляной
путь», который связал северо-запад Причерноморского побережья с Карпато-
Балканским регионом и Передней Азией (Анатолией). Население, проживавшее в
Северо-Западном Причерноморье, на раннем этапе бронзового века освоило
добычу соли из солеродных лиманов, которыми изобилует регион. Именно
торговые интересы послужили причиной продвижения ямного населения на
Балканы и обусловили дальнейшую колонизацию. Карпато-Балканского ареала
(на фоне длительных и стабильных мирных межкультурных контактов), а не
военную экспансию, направленную на разрушение поселений и захват пастбищ.
Металлы, в первую очередь серебро, медь, бронза, были тем археологически
фиксируемым товаром, который мог быть получен в обмен на соль.

92
Исследователи бронзового века Европы полагают, что его следует считать веком
торговли, именно торговля была одним из основных видов деятельность в эпоху
поздней бронзы (Kristiansen, Larsson 2005). Мы полагаем, что торговые сети были
сформированы и охватывали значительные территории уже в раннем бронзовом
веке.
В медном веке население Северо-Западного Причерноморья было довольно
немногочисленным. В бронзовом веке ситуация несколько меняется;
рассмотрение ее на фоне уточненной хронологии позволит определить
синхронность (или асинхронность) тех или иных археологических культур,
которые могли быть задействованы в создании «соляного пути».

3.2. Абсолютная хронология.

Традиционно и медный, и бронзовый век на европейской территории делят

на три периода (ранний, средний, поздний). Соотнесение определенных
археологических культур с теми или иными хронологическими этапами -
процедура традиционная, но до накопления базы радиоуглеродных анализов
абсолютное датирование этих этапов было достаточно условным и существенно
отличалось (и отличается) у разных авторов и для различных регионов.
Для бронзового века Северных Балкан и Подунавья одной из последних
хронологических разработок, с учетом калиброванных дат и конкретного круга
культур, является периодизация Л. Николовой (Nikolova 1999; 2001)
Ранний бронзовый век около 3600 - 2000 ВС.
Ранний бронзовый век I (РБВ I) - около 3600 - 3000 ВС.
Ранний бронзовый век II (РБВ II) - 3000-2500/2400 ВС
Ранний бронзовый век III (РБВ III) - 2500/2400 - 2000 ВС
Средний бронзовый век - 2000/1900 - 1600/1500 ВС
Поздний бронзовый век - 1600/1500 - 1200/1100 ВС.
При этом Л. Николова считает дату около 3300 ВС определенным
рубежом, с которого начинается собственно бронзовый век Балкан; нижняя
граница ряда культур может быть удревнена до 3600 ВС.
Румынские археологи хронологический период от 3500 до 3000 относят к
позднему энеолиту (Oancea S. 1999). В раннем бронзовом веке Румынии

93
выделяют два этапа: РБВ I - 2900/2800-2600/2500 ВС, и РБВ II - 2600/2500 -
2100-2000 ВС (ВиПапеБси 2002: 485-486).
Для территории степной зоны Украины начало бронзового века относят к
3200 ВС,1516переход к среднему бронзовому веку датируется 2700-2500 ВС, а к
позднему бронзовому веку - около 1800 ВС (Отрощенко та ш. 2007: 219, 245,
304).
Статистический анализ около 1000 радиоуглеродных датировок,
происходящих из памятников разных регионов Циркумпонтийской
металлургической провинции (ЦМП), позволил исследователям выявить наиболее
вероятные хронологические диапазоны раннего и среднего бронзового века для
различных регионов, входящих в ЦМП. Авторы при этом отмечают нечеткость,
размытость границ между хронологическими этапами и даже «наложение» их
друг на друга (Черных и др. 2000), что вполне логично, т.к. переходные периоды -
это не одномоментные явления, а более или менее длительные процессы.
Регион Ранний бронзовый век Средний бронзовый век
Восточная Европа: южная 33-25/24 28-20/19
половина
Кавказ 37-26 29-19/18
Северные Балканы и 33-26 30-22
Подунавье
Южные Балканы и Эгея 32/31-24 26-20
Анатолия 32-26 27-19/18
Левант 35-27 24-17/16
Месопотамия и Западный 32-26 27-21
Иран
(по: Черных, Авилова, Орловская 2000: 26, табл.2)16

Расхождения между приведенными классификациями (построенными на

основе изотопного датирования и поэтому отражающими объективную
информацию), на наш взгляд, в некоторых случаях являются сугубо

15 Традиционно переход к бронзовому веку соотносят с началом этапа С2 (по

периодизации трипольской культуры), что в абсолютных датах соответствует 3400/3200
гг до н.э. (У1йе1ко 1999).
16 Авторами отмечается, что отклонения для начального этапа РБВ Кавказа и Леванта, а
также СБВ Северных Балкан и Подунавья связаны с вероятным присутствием в этих
группах материалов, относящихся к более ранним периодам (Черных и др. 2000: 29)

94
т е р м и н о л о г и ч е с к и м и . О п р е д е л е н н ы м и р у б е ж а м и я в л я ю т с я 30 в д о н .э., 2 7 - 2 5 вв.

д о н.э и 2 0 - 1 9 вв. д о н.э. Х р о н о л о г и ч е с к и й п е р и о д , о х в а т ы в а ю щ и й 2 7 - 2 5 вв. д о

н .э р а с с м а т р и в а е т с я к а к о к о н ч а н и е о п р е д е л е н н о г о э т а п а в н у т р и б р о н зо в о г о в е к а

(Т р и п о л ь е С 2, Р Б В II), п о о д н и м х р о н о л о г и ч е с к и м сх ем а м , и л и ж е о к о н ч а н и е

бро н зо во го века и п ереход к средн ем у - п о д р у ги м . Р у б е ж 2 0 - 1 9 вв д о н.э

з н а м е н у е т о к о н ч а н и е р а н н е г о б р о н зо в о г о века, и л и ж е с р е д н е г о б р о н зо в о г о века.

С д р у г о й с т о р о н ы , н а ч а л о б р о н зо в о г о в е к а о т л и ч н о в р а з н ы х р е ги о н а х : н а

Б а л к а н а х и П о д у н а в ь е : 30 в д о н.э. я в л я е т с я р у б е ж о м м е ж д у Р Б В I и Р Б В II, в

Р у м ы н и и э т о - н а ч а л о э п о х и б р о н зы .

С ледует согласиться с м нением исследователей о сущ ествовании ряда

п р о б л е м п р и и с п о л ь зо в а н и и и и н т е р п р е т а ц и и р а д и о к а р б о н н ы х дат. К т о м у ж е

н е о б х о д и м о п о м н и ть , ч т о и с п о л ь зу е м ы е в н а с т о я щ е е в р е м я д а т ы и п е р и о д ы ч а щ е

в с е го и м е ю т в е р о я т н о с т ь 1 с и г м а (н е б о л е е 68% ). Т е м н е м ен ее, н е с м о т р я н а все

сл ож н ости и п роти воречия, отказ от рад и о у глер о дн ы х д ат в археологи чески х

исследованиях сущ ественно с у зи л бы как и сточни коведческую б азу, т а к и

п о з н а в а т е л ь н ы е в о зм о ж н о с т и а р х е о л о г и и к а к н ауки . В д а н н о й р а б о т е м ы б у д е м

п ри д ер ж и ваться хрон ологи и , п о строен н ой на р ад и о кар б о н н ы х кали брован н ы х

д ат ах . С о п о с т а в и в х р о н о л о г и ч е с к и е д и а п а з о н ы в о с т о ч н о е в р о п е й с к о й с х е м ы с

им ею щ им ися радиоуглеродны м и датам и, происходящ им и с с е в е р о -за п а д н о г о

побереж ья Ч ерн ого моря и других территорий В осточной Е вропы , м ож но

р е к о н с т р у и р о в а т ь и с т о р и ч е с к у ю с и т у а ц и ю в р е г и о н е в с е р е д и н е IV —III ты с. д о

н.э. С и н х р о н и за ц и я о с н о в н ы х к у л ь ту р р а н н е г о б р о н зо в о г о в е к а с о с т а в л я е т т о т

ф он, б ез рассм отрен ия которого рекон струкция торговы х путей будет

о д н о с т о р о н н е й и н е д о с т а т о ч н о п о л н о й (Р и с. 3.1).

3.3. Степные культуры в Юго-Восточной Европе.

П ам ятники усатовской культуры с в я за н ы почти исклю чительно с

т е р р и т о р и е й С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я , х о т я н е к о т о р ы е и с с л е д о в а т е л и

о т м е ч а ю т н а х о д к и к е р а м и к и у с а т о в с к о г о т и п а в Р у м ы н с к о й М о л д о в е (ВигЗапеБси

2 0 0 2 :4 9 8 -4 9 9 ). П р е д п о л а г а е т с я т а к ж е , ч то у с а т о в с к о е н а с е л е н и е м о г л о п р и н и м а т ь

участие в г е н е зи с е культуры Е зер о (Н и к о л о в а 2 0 0 0 : 449). Н о этот в ек то р

д в и ж е н и я н о с и т е л е й у с а т о в с к о й к у л ь т у р ы в е с ь м а ги п о т е т и ч н о , в о т л и ч и е от

95
хорошо документированного погребальными памятниками движения на север, по
Днестру, в направлении ареала позднетрипольских племен (Петренко 1989: 82,
рис. 30). Е.Н. Черных отмечает синхронность усатовских и ямных памятников
Северо-Западного Причерноморья, при несколько более раннем возрасте
усатовских курганов по сравнению с основной массой древнеямных (Черных,
Орловская 2004: 96-97). Даты из Аккембетского кургана существенно
омолаживают усатовскую культуру; вероятно, более соответствует истине
традиционная датировка ее в пределах этапа С2 Трипольской культуры.
Ямная культура. Носители ямной культуры проникли в Балкано­
Карпатский ареал на ранних этапах своего развития, о чем свидетельствуют
радиоуглеродные даты двух регионов: Нижнего Подунавья и Северо-Западного
Причерноморья (Черных и др., 2000; Иванова 2009). Раннеямное захоронение из
Sarretudvari Orhalom на востоке Венгрии указывает на обитание здесь ямного
населения уже в 34-32 вв ВС (Dani, Nepper 2006: 44).
Раннее проникновение на территорию Юго-Восточной Европы носителей
ямной культуры подтверждается и синхронизацией с некоторыми памятниками
местных культур. Так, в Горной Фракии ямные памятники синхронны горизонту
Езеро А1, что позволяет отнести их к концу IV тыс. до н.э.; в Добрудже и Северо­
Восточной Болгарии ямные захоронения датируются концом IV - началом III тыс.
до н. э. Население, оставившее курганы в центральной части северных Балкан
обитало здесь относительно короткий отрезок времени - в конце РБВ I - начале
РБВ II (конец IV тыс. ВС). Этим же временем датируются некоторые погребения
из курганов на западе Нижнего Подунавья, но в данном ареале ямная культура
просуществовала дольше. Судя по керамике, характерной для культуры Коцофень
периодов II-III и III, остальные погребальные комплексы этой группы датируются
РБВ II. Памятники ямной культуры Олтении, расположенные в этом же ареале,
но на северном берегу Дуная, соотносятся уже с периодом РБВ III, ранняя фаза
(Николова 2000: 448-449). Радиоуглеродные даты памятников Потисья указывают
на их датировку концом IV-III тыс. до н.э., причем просуществовала ямная
культура здесь достаточно долго, судя по находкам в позднеямных погребениях
сосудов местных культур Мако и Лизевиль, синхронных горизонту Глина III-
Шнекенберг (Dani, Nepper 2006: 44). Ранние памятники должны быть в Олтении и
Мунтении, по территории которых ямное население продвигалось к берегам
Тисы.

96
 Выделяют четыре типа территориальных зон, характер и особенности
которых определяются проникновением носителей ямной культуры и их
контактами с местным населением (Рис. 3.2).
I тип. Регионы, где ямное население доминировало. Это — территория
восточной части Румынской Молдовы (ВиЛапеБси 2002: 499, 503), северная
Добруджа и северо-восточная Болгария, центральная часть Северной Болгарии
(бассейн р. Осым) и Восточное Потисье. С конца РБВ I и в течение всего раннего
бронзового века эти районы были заселены исключительно племенами ямной
культуры. В Молдове были освоены южная и северная части Пруто-Сиретского
междуречья, центральная часть этого региона была занята населением культуры
шаровидных амфор.
Контакты с местными племенами на этих территориях подтверждаются
находками в погребениях сосудов локального производства. Необходимо
отметить, что в Северо-Восточной Болгарии деградирующие традиции ямной
культуры могли сохраниться до периода поздней бронзы, т. к. не имеется данных о
широком распространении здесь других культур (Николова 2000: 448).
II тип. Включает в себя территории, на которых ямная культура
существовала в окружении других культур, например Езеро в Северо-Восточной
Фракии, Коцофень в западной части Нижнего Дуная. На этих территориях,
несмотря на присутствие ямного населения, преобладали местные культуры.
Известны курганы, в которых найдены погребения двух культур, при этом
традиции ямной культуры сохранялись довольно долго, а взаимодействие между
пришлой и автохтонными культурами было весьма динамичным. Так, в
трансформированном виде погребальный обряд ямной культуры отмечается в
РБВ III в курганах Олтении.
III тип. Его составляют те регионы, куда ямная культура проникала
изредка и существовала кратковременно. Вероятно, сюда можно отнести
Мунтению. Такие микрорайоны известны в бассейне р. Тунджа (Верхняя Фракия).
Также к традициям ямной культуры относится курган Рогойевац в Северо­
Восточной Сербии, где курганные погребения характеризуются своими
особенностями (каменные цисты). Правда, в данном случае не вполне ясно,
относятся ли эти курганы действительно к ямной культуре, или же в них
отражается влияние последней.

97
 IV тип. Э то те территори и, куда носители ям н ой культуры не проникли; к

н и м о т н о с я т с я Ц е н т р а л ь н ы е Б а л к а н ы и С е в е р н а я С е р б и я , з а н е зн а ч и т е л ь н ы м

и с к л ю ч е н и е м ее в о с т о ч н ы х р ай о н о в .

Р а с п о л о ж е н н ы е ц е п о ч к о й п о л и н и и в о с т о к -з а п а д п а м я т н и к и к с е в е р у о т

Д уная, видим о, м арки рую т оп орн ы е пункты , через которы е ш ло д ви ж ен и е на

за п а д , в Б а н а т и А л ь ф ё л ь д . К ю гу о т Д у н а я и в Р у м ы н с к о й М о л д о в е с л о ж и л а с ь

несколько иная с и ту а ц и я . М ож но отм етить особо несколько гр у п п ям ны х

пам ятников, располож ение которы х п о зв о л я е т ви деть в них с в о е о б р а зн ы е

« а н к л а в ы » , н а с е л е н и е к а ж д о г о и з н и х б ы л о о р и е н т и р о в а н о н а в за и м о о т н о ш е н и я с

о п р е д е л е н н ы м и к у л ь т у р а м и и к у л ь т у р н ы м и г р у п п а м и К а р п а т о -П о д у н а в ь я .

Румынская Молдова. М е ж д у р е ч ь е П р у т а и С и р е та , су д я п о и м е ю щ и м с я

пам ятникам , было полностью освоено ям ны м населением , за исклю чением

ц е н т р а л ь н о й е го ч асти , г д е и зв е с т н ы л и ш ь е д и н и ч н ы е п о г р е б е н и я б л и з п е р е п р а в ы

через П рут ( У н г е н ы -Я с с ы -Г о л б о к а ). О бъяснение, видим о, следует искать в

слож ивш ейся культурн ой ситуации - в этом реги оне обитали носители культуры

ш а р о в и д н ы х а м ф о р (К Ш А ), ч ь и п а м я т н и к и и зв е с т н ы и к за п а д у о т С и р е та , и к

с е в е р у о т М о л д о в ы , в в е р х о в ь я х Д н е с тр а . Э т о т с и р е т с к и й а н к л а в я м н о й к у л ь т у р ы

бы л, п о -в и д и м о м у , ориентирован на с в я зи с КШ А, п о зд н и м и груп пам и

т р и п о л ь с к о й к у л ь ту р ы , м е с т н ы м и к у л ь т у р а м и « п е р е х о д н о г о п е р и о д а» . И есл и

я м н о е в л и я н и е на К Ш А п р о с л е ж и в а е т с я к а к б у д т о д о в о л ь н о с л а б о и л и ш ь в

п о г р е б а л ь н о м р и т у а л е (п о с ы п к а о х р о й ), т о о б р а т н ы е с в я зи д о в о л ь н о в ы р а ж е н ы , и

в п о г р е б а л ь н о й о б р я д н о с т и , и в м а т е р и а л ь н о й к у л ь ту р (Б 2ш у 1 1999).

Добруджа и Северо-Восточная Болгария. В С еверной Д обрудж е ям н ы е

п ам ятн и ки о тн оси тельн о н ем н огочислен ны , керам и ка из них находи т ан алоги и в

з а х о р о н е н и я х С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я и С е в е р о -В о с т о ч н о й Б о л г а р и и .

В т о ж е в р е м я п о г р е б а л ь н ы й и н в е н т а р ь о т р а ж а е т с в я зи с к у л ь т у р о й Ч е р н а в о д а II

(У авШ и 1995: 161). К у р г а н ы с я м н ы м и п о г р е б е н и я м и н а п р а в о м б е р е г у Д у н ая,

п о з в о л я ю т г о в о р и т ь о в о зм о ж н о м с у щ е с т в о в а н и и з д е с ь п е р е п р а в ы ч е р е з Д у н а й

(К и л и я - К илия В еке) в определенны й клим атический период. В Ю ж ной

Добрудж е (к северу от р. К а м ч и я ), закан чи вается «степной коридор», и

н а ч и н а ю т с я и н ы е г е о г р а ф и ч е с к и е ар еа л ы . В т о ж е в р е м я в о с т о ч н а я п е р и ф е р и я

Б а л к а н с к и х гор о т н о с и т е л ь н о л е г к о п р е о д о л и м а , и п о зв о л я л а б е с п р е п я т с т в е н н о

п о п а с т ь в Г о р н у ю Ф р а к и ю . В к а ч е с т в е с в я зу ю щ е г о э л е м е н т а м е ж д у С е в е р о ­

З а п а д н ы м П р и ч е р н о м о р ь е м и Б а л к а н а м и э т а т е р р и т о р и я о с о б е н н о важ н а; м о ж н о

98
считать, что в культурном отношении она была интегрирована в ареал ямной
культурно-исторической области. Керамика из курганов Северо-Восточной
Болгарии отражает связи с культурами Езеро и Чернавода II, предполагается
также, что носители ямной культуры вытеснили население культуры Чернавода
III из восточной части ее ареала. Переправа через Дунай у Силистры могла
использоваться ямным населением при необходимости продвижения из Молдовы
и Мунтении на северо-восток Болгарии (к примеру, от переправы до ближайшей
курганной группы Жегларци-Орляк около 50 км). Здесь в курганах имеются
украшения из драгоценных металлов, а в могильнике Плачидол, помимо
украшений, были обнаружены деревянная повозка и каменные антропоморфные
стелы (Панайотов 1989). Отметим, что в 25 км к востоку от Плачидола, у г.
Балчик, находится соляной источник Тузла (Балчишка Тузла), где
документирована добыча соли в более позднее время — носителями культуры
Отомань, а вблизи Мадары известны мощные выходы кремня. Неизвестно, было
ли знакомо ямное население с этими сведениями.
Центральная часть Нижнедунайской равнины (бассейн р. Осым).
Археологические данные указывают на длительное проживание ямного населения
в этом регионе. Обнаруженный здесь могильник Горан-Слатина (конец ГУ-нач.
III тыс. ВС), является самым «богатым» могильником ямной культуры на
Балканах. В нем концентрируется представительная серия украшений из золота,
серебра, меди. Недалеко от этого могильника найдено пещерное поселение ямной
культуры Деветаки, датируемое началом РБВ III, которое демонстрирует то ли
изменение образа жизни населения в данном регионе, то ли отражает приток
нового населения. Расположение могильника чрезвычайно выгодно - недалеко от
северных предгорий Балкан, вблизи Троянова перевала, на пересечении
широтных и меридиональных путей. Важным аспектом, на наш взгляд, является и
наличие поблизости соляных источников, с контролем над которыми и может
быть связана концентрация ювелирных изделий в могильнике. Исследователи
подчеркивают отсутствие связей с культурой Коцофень, что может служить
доказательством того, что могильник прекратил свое существование в РБВ II. С
другой стороны, может сказываться целенаправленность связей, а также факт
отсутствие иных вещей, кроме украшений, что не дает возможности определить
хронологические рамки.

99
 Район Горной Фракии является сам ы м ю ж н ы м в ареале ям н о й культуры

Б о л г а р и и . О с н о в н ы е д а н н ы е о я м н ы х п а м я т н и к а х п р о и с х о д я т из д в у х р а й о н о в

этой области - б а с с е й н а р. С а зл и й к и (г. Р а д н е в о ) и Г о р н о й Т у н д ж и . Э т о -

р а в н и н н о -х о л м и с т ы е о б л асти , к о т о р ы е н е о т д е л е н ы го р н ы м б а р ь е р о м о т С е в е р о ­

В о с т о ч н о й Б о л г а р и и , о т к у д а я м н а я к у л ь т у р а п р о н и к л а во Ф р а к и ю . В о с т о ч н ы е

о т р о г и С т а р о й П л а н и н ы , п о с р а в н е н и ю с д р у г и м и ее ч а с т я м и , д о с т а т о ч н о л е г к о

п р о х о д и м ы . С д р у г о й с т о р о н ы , о т с у т с т в и е к а к и х -л и б о д а н н ы х о в р а ж д е б н ы х

отнош ени ях м еж ду носи телям и культуры Е зер о и плем ен ам и ям н о й культуры

м ож ет сви детельствовать о в о зм о ж н о й инкорпорации последних в со став

к у л ь т у р ы Е зе р о . М о ж н о г о в о р и т ь о д о л г о в р е м е н н о м п р и с у т с т в и и я м н о й к у л ь ту р ы

в верхней Ф ракии, гд е окруж аю щ ей средой плем ен ям ной к у л ь ту р ы , по-

видим ом у, бы ло з е м л е д е л ь ч е с к о -с к о т о в о д ч е с к о е население культуры Е зе р о ,

у с л о в н ы м ц е н т р о м к о т о р о й с ч и т а ю т р а й о н г. Н о в а З аго р а. Д л я к у л ь т у р ы Е з е р о

и з в е с т н ы п о с е л е н и я и с л о и т е л л е й . П о г р е б а л ь н ы й о б р я д и зу ч е н н е д о с т а т о ч н о , в

о с н о в н о м , п о о д н о м у м о г и л ь н и к у С т а р а З а г о р а -Б е р е к е т , к о т о р ы й о т н о с и т с я к

Е з е р о А1 (Р Б В I), и п о п о г р е б е н и я м н а п о с е л е н и я х . С к о р ч е н н о е н а с п и н е

з а х о р о н е н и е , в ы я в л е н н о е в Е з е р о 13, в о зм о ж н о , м а р к и р у е т я м н о е н а с е л е н и е , а

к у р г а н ы с к е р а м и к о й , х а р а к т е р н о й д л я к у л ь т у р ы Е з е р о А - Б 1 , в т а к о м сл у ч ае,

о т р а ж а ю т н а л и ч и е с м е ш а н н о г о н а с е л е н и я . Л. Н и к о л о в а с ч и тает, ч т о п о я в л е н и е

н о в ы х ч е р т в п о г р е б а л ь н о й о б р я д н о с т и с в я за н о с п е р и о д и ч е с к и м и м и г р а ц и я м и из

С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я в С е в е р о -В о с т о ч н у ю Б о л г а р и ю , а о т т у д а - во

Ф р а к и ю . П р е д п о л а г а е т с я , ч т о п р о н и к н о в е н и е я м н о г о н а с е л е н и я н а ю г с в я за н о с

сезон н ы м п ер ед ви ж ен и ем н а ю г в зи м н и й период с п о следу ю щ ей отко чевко й на

с ев ер в ес н о й . (Н и к о л о в а 2 0 0 0 : 434). Н а н а ш в згл я д , с л е д у е т г о в о р и т ь н е о

с е з о н н ы х п е р е к о ч е в к а х , а о ф у н к ц и о н и р о в а н и и т о р г о в ы х п у тей , п о к о т о р ы м

п р о и с х о д и л о п е р е д в и ж е н и е о т д е л ь н ы х г р у п п н а с е л е н и я я м н о й к у л ь ту р ы . Д р у га я

о б щ н о с т ь р а н н е й б р о н з ы во Ф р а к и и , в з а п а д н о м ее а р е а л е - это культура

Ю н а ц и т е . Н о ее в л и я н и е п р о с л е ж и в а е т с я л и ш ь в о т д е л ь н ы х н а х о д к а х , п о э то м у о

д о л г о в р е м е н н ы х и л и и н т е н с и в н ы х с в я зя х г о в о р и т ь н е п р и х о д и т с я (№ к о 1 о у а 1996:

1 5 4 -1 5 5 ).

Западная часть Нижнего Дуная. На за п а д е обш ирная территория

П ридунавья, О л те н и и , С е в е р о -В о с т о ч н о й С ербии, рум ы н ского Б аната и

Т р а н с и л ь в а н и и с к о н ц а IV и в п е р в о й п о л о в и н е III ты с. д о н.э. в о ш л а в а р е а л

к у л ь т у р ы К о ц о ф е н ь . В р а з н ы х р е г и о н а х в за и м о о т н о ш е н и я м е ж д у н о с и т е л я м и

100
д в у х к у л ь ту р с т р о я т с я п о -р а з н о м у . Р а н н я я ф а за п р о н и к н о в е н и я я м н о й к у л ь т у р ы в

э т о т р е г и о н с в я за н а с н а ч а л ь н о й с т а д и е й р а зв и т и я к у л ь т у р ы К о ц о ф е н и . Н а э т о м

э т а п е с о с у щ е с т в о в а н и е к у л ь ту р (к о н е ц Р Б В I) п р о х о д и л о б ез а к т и в н о г о их

в за и м о д е й с т в и я . В т о р а я ф а за х а р а к т е р и з у е т с я с и н к р е т и зм о м : традиц ионн ы е

эл ем ен ты двух культур п р ебы ваю т уж е в нерасч лен ен н ом состоянии. Здесь

особенно ин тересен м оги льн и к Т ы р н ав а, с ком плексом разн окультурны х

синхронны х за х о р о н е н и й , сви детельствую щ их об отсутствии враж дебны х

отнош ени й м еж ду носи телям и культуры К оц о ф ен и и ям ной. С этой территори и

м ож но бы ло поп асть на северное побереж ья Д уная, через В и ди н скую переправу,

к о т о р о й п о л ь зо в а л и с ь с р е д н е в е к о в ы е к о ч е в н и к и п р и н а б е г а х (К н я зь к и н 2 000).

Памятники Олтении и Мунтении, расп о л о ж ен н ы е вдоль северн ого

побереж ья Д уная, д ем он стри рую т восп рияти е трад и ц и й м е с т н ы х к у л ь ту р . В

М у н т е н и и , г д е я м н а я к у л ь т у р а и м е л а д о в о л ь н о о г р а н и ч е н н о е р а с п р о с т р а н е н и е и,

видим о, зан и м ал а отдельн ы е м и крорегионы , в ареале ку л ьту р ы Г ли на, прослеж ен

грун товы й обряд в м огильни ке З и м н и ч а. Ч ерты культуры К оцоф ени

прослеж иваю тся в пам ятниках в пам ятниках О лтении, где ям н ая культура

п р е д с т а в л е н а п о зд н и м в а р и а н т о м , в с о ч е т а н и и с к е р а м и к о й Р Б В III. П р и э т о м

следует им еть в виду, что угасани е культуры К оцоф ень не с в я за н о с

п р о д в и ж е н и е м я м н о й к у л ь ту р ы , а п р о и с х о д и т н е за в и с и м о .

Альфёльд. В бассейн В о сточн ого П оти сья, гд е р а с к о п а н о м нож ество

к у р га н о в , с о о т н о с и м ы х с я м н о й к у л ь ту р о й , ее н о с и т е л и п р о н и к л и в к о н ц е IV ты с.

д о н.э. Э т а т е р р и т о р и я , к а к с а м ы й з а п а д н ы й с т е п н о й л а н д ш а ф т , в е р о я т н о , б ы л а

н а и б о л е е п р и в л е к а т е л ь н ы м р е г и о н о м д л я я м н ы х п л ем ен . З а к р е п и в ш и с ь в н о в о м

р е г и о н е , я м н ы е п л е м е н а и с п о л ь зо в а л и в д а л ь н е й ш е м с е в е р н ы й б е р е г Д у н а я к а к

тран зи тн ы й п уть, что подтверж дается археологи чески притокам и н о в о го

н аселен и я из П р и ч ерн ом орья в А льф ёльд, см еш ан н ы м и ч ертам и на ран н ем этап е

и типично ям ны м и - на п о зд н е м (Т а с и ч 1987; Й ованович 1987).

А н троп ологи чески й ти п населени я ям н о й культуры отличен от м естного и в

дальнейш ие эпохи не встречается (Z o ffm a n n 2 0 0 0 :7 7 ). Здесь в период РБВ

о б и т а л и п л е м е н а к у л ь т у р н о г о б л о к а Б а д е н -Б о л е р а з , а с е в е р н е е К а р п а т с к и х гор -

культуры колоколовидны х кубков (« б и к е р ы » ). П ричем небольш ой

территори альн ы й «буф ер» м еж ду ям н ы м населени ем и бикерам и не отрицает

возм о ж н о сти кон тактов на своб од н ой от стац и он арн ы х п ам ятн и ков терри тори и . В

101
последние годы открыты погребения ямной культуры с керамикой местной
культуры бронзового века Мако (Dani, Nepper 2006).

3.4. Аридизация климата и динамика численности кочевого населения

Широкое освоение ямным буджакским населением значительных

территорий Карпато-Подунавья (включая инфильтрацию небольших групп в
Прибалтику), характеризующиеся мирными отношениями и культурной
интеграцией, казалось бы, противоречат традиционным взглядам на сущность
миграционных процессов в кочевых обществах. Исследователями чаще всего
моделируется следующая схема: в неких благоприятных климатических условиях
в кочевой среде происходит демографический взрыв, а наступление
неблагоприятных условий ведёт к оттоку избытка населения в иные районы, т.е. к
миграции. При этом в качестве благоприятного фактора рассматривается
гумидизация климата (увлажнение), а однозначно неблагоприятным считается
аридизация (иссушение). Для обоснования подобных концепций используются
данные палеоклиматологии, базирующиеся, в основном на почвоведческих
анализах.
Совершенно противоположные, но вполне аргументированные выводы
сделаны на основе анализа археологического материала раннего железного века,
с использованием подробной характеристики климатических изменений в Европе,
причем не только на основе данных почвоведения, но и по античным письменным
источникам (Берлизов 2004). Автор концепции полагает, что в Европейской степи
динамика численности кочевого населения оказывается обратно
пропорциональной степени увлажнённости климата. Аридные эпохи
представлены большим количеством комплексов, нежели гумидные, налицо отток
номадов из «благоприятных» увлажнённых условий в «неблагоприятные»
аридные. Периоды длительной аридизации должны были вести к смещению
границы степи и леса к северу и формированию в южных степных районах
пустынных и полупустынных ландшафтов. Последние приспособлены к
круглогодичному выпасу скота, хотя и обладают меньшими запасами кормовой
массы. Как раз в таких условиях окончательно сформировался кочевой уклад в
Евразийских степях. С аридными эпохами совпадают демографические взрывы в

102
Скифии IV в. до н.э., в степях Приуралья в 1У-Ш вв. до н.э., в Задонье и
Предкавказье во 11-1 вв. до н.э. Отдельно взятый влажный год даёт высокие
травостои и, безусловно, благоприятен для выпаса стад. Вместе с тем, период
длительного увлажнения ведёт к последствиям, которые чаще всего не
учитываются. Во-первых, избыток влаги зимой ведёт к образованию глубокого
снежного покрова либо джута, затрудняющего, а то и делающего невозможной
тебенёвку скота. Во-вторых, он ведёт к неконтролируемому разрастанию лесов. В
настоящее время принят постулат о стабилизации южной границы лесной зоны в
позднем голоцене. Однако именно в течение влажной эпохи УП-У вв. до н.э.
кочевнические памятники в Зауралье смещаются на юг. Именно в гумидный
период 180-350 гг. значительную часть Причерноморья заняли носители
черняховской АК - лесовики-германцы, вытеснив оттуда степняков-сармат.
Именно к периодам избыточного увлажнения относятся наиболее масштабные
перемещения номадов эпохи РЖВ. Гумидный период УШ-У вв. в Европе
ознаменовался вторжением киммерийцев и скифов в Переднюю Азию. С
увлажнением в Европе III в. до н.э. коррелирует сокращение кочевнических
памятников к западу от Волги и распространение их в Заволжье и Приуралье.
Наконец, «позднесарматский микроплювиал» 180-350 гг. привёл к миграции
сармат, а затем и гуннов в пределы Римской империи. Полупустыня до сих пор
является зоной экстенсивного мясного и полутонкорунного овцеводства,
мясомолочного и мясного скотоводства, табунного коневодства. Пустыня же
является естественной базой для овцеводства, верблюдоводства, коневодства и
мясного скотоводства. Малоснежная и более тёплая, чем в полупустынях зима
позволяет выпасать скот круглый год. Таким образом, самим своим появлением
номадизм во многом обязан климатическим изменениям и созданию
соответствующей экологической ниши. Периоды аридизации в Евразийской степи
расширяли экологическую нишу номадизма и способствовали стабилизации
кочевых объединений. Периоды длительного увлажнения сокращали эту нишу и
вынуждали степняков к перемещениям в меридиональном направлении. Этот
вывод не согласуется с общепринятыми представлениями, но вполне
подтверждается наблюдениями за конкретным массовым археологическим
материалом (Берлизов 2004: 325-335).
На наш взгляд, эта концепция вполне применима к рассматриваемому нами
периоду ГУ-Ш тыс. до н.э. Аридизация раннего железного века - это не первая

103
аридизация, с которой пришлось столкнуться древним скотоводам. В рамках
производящего хозяйства впервые эти климатические изменения почувствовали
на себе скотоводческие племена эпохи ранней бронзы, т.е. носители усатовской,
ямной и катакомбной культур. Основная часть дат для ямной (включая кеми-
обинский тип памятников) и катакомбной культур связана со средним
суббореалом и пиком Хаджибейской регрессии (ХХУ-ХХ1У вв до н.э.).
Созвучные данные получены при исследовании палеогеографии Ергеней (Северо­
Западный Прикаспий) в позднем голоцене. Изучение погребенных палеопочв (на
фоне радиоуглеродного исследования гумуса) позволило установить связь
вспышек увеличения древнего населения с регрессивными этапами Каспийского
моря в бронзовом веке (Гольева и др. 2006). 17
Таким образом, аридизация климата Причерноморских степей не могла
быть основной причиной продвижения населения ямной культуры в Карпато-
Подунавье, где происходили те же климатические изменения, что и в степном
Причерноморье (Кременецкий 1991: 103). Синхронность памятников двух
ареалов, где они фиксируются на протяжении всего периода существования
ямной культуры, предполагают адаптацию ямного населения, интерактивные
закономерности и формы взаимодействия ямного общества с изменившейся
средой обитания. Следовательно, могут (и должны) быть иные причины
расселения носителей ямной культуры в западном направлении.

3.5. Торговые пути и товарообмен в эпоху палеометалла: общие

вопросы и возможность реконструкций

Совершенно очевидно, что восстановить даже в неполном объеме систему

торгово-обменных отношений населения Юго-Восточной Европы в ГУ-Ш тыс. до
н.э. достаточно сложно; необходимо привлечение не только традиционных
(сравнительно-типологического, корреляционного, картографического и пр.), но
и естественнонаучных методов для анализа сырья и артефактов, а также условий
залегания и районов распространения полезных ископаемых и минералов,17

17 Отметим, что эвстатика Каспия и Черного моря отличны, трансгрессии и регрессии

двух бассейнов не всегда совпадают во времени, т.к. один из них является открытым
(Черное море), а другой - закрытым (Каспийское море).

104
которые могли быть объектами обмена. Немаловажными элементами в процессе
реконструкции являются данные этнологии и истории первобытного общества.
При изучении процессов обмена следует иметь в виду, что до нас доходят только
те свидетельства, которые могут сохраняться. Обмен пищевыми продуктами или
органическими материалами может быть реконструирован или воссоздан
гипотетически, основываясь на косвенных данных. В любом случае, для
осуществления обменных операций необходимы были с одной стороны, спрос на
продукцию, а с другой - наличие транспортной и торговой инфраструктуры,
которая доставляла бы грузы пользователю.
Обмен - в узком смысле - переход продуктов труда из собственности
одних лиц в собственность других, возмещаемый встречным движением
материальных благ. Исторически первой формой обмена был обмен подарками,
или дарообмен, суть которого состояла в создании новых или поддержании
старых социальных связей; дарообмен всегда был связан с множеством обычаев и
ритуалов и имел совершенно отчетливую этническую специфику. Самой
известной и широко распространенной формой обмена был товарообмен, или
обмен товаров, который существовал и существует в обществах самых различных
типов. Если при дарообмене возможно встречное движение одних и тех же вещей,
то при товарообмене всегда противостоят друг другу разные потребительские
стоимости, т.е. он предполагает уже зачаточную форму общественного
разделения труда и производственной специализации человеческих коллективов.
Сперва, обмен ведется нерегулярно, и пропорция, в которой обмениваются
товары, является во многом случайной. Более поздняя стадия обмена
характеризуется тем, что он ведется систематически, часть продукта начинает
создаваться специально для обмена. Пропорции, в которых один товар
обменивается на другой, становятся все более устойчивыми. Следующий этап
эволюции товарообмена характеризуется появление всеобщей формы стоимости,
когда из массы товаров выделяется один, который становится всеобщим
эквивалентом. В таком качестве выступают соль, скот, ткани, металлические
изделия и пр. (Першиц, Трайде 1986: 93-96).18

18 Когда роль всеобщего эквивалента окончательно закрепляется за одним единственным

товаром, последний становится деньгами.

105
 По этнографическим данным для обществ, находящихся на стадии
первобытной родовой общины (земледельцам, скотоводам, охотникам,
собирателям), выделяется три разные системы обмена.
1) Межобщинный (внутри самой народности, племени), исходя из того,
чем богаты; такой обмен зачастую мог не иметь хозяйственной ценности и
служил для создания или укрепления социальных связей.
2) С ближайшими иноэтничными соседями, в этом случае уже
присутствует специализация и поставляются те предметы обмена, которых нет в
других обществах.
3) Дальний обмен, с населением, обитавшим на значительном (до 300-400
км) расстоянии.
Первые две системы предполагают индивидуальное партнерство, вторая
иногда требовала специальных «торговых походов», третья не могла
существовать без дальних экспедиций; при этом в одном обществе могли
существовать несколько видов обмена. Люди обменивали те предметы, которыми
они были богаты, на то, в чем нуждались; в свете такого обмена особые
преимущества получали группы, на территории которых находились какие-либо
ценные природные ресурсы, в первую очередь соль. В ряде случаев отдельные
этнические группы или общины, специализировавшиеся на межплеменном
обмене, получали определенные преимущества в социальном развитии,
выделялись богатством. Зачастую складывались парадоксальные ситуации, когда
выменивались вещи, которые могли быть произведены самостоятельно
(некоторые продукты питания, керамика), при прекращении обменных связей они
начинали выращиваться и изготавливаться, при восстановлении - хозяйственные
и производственные процессы вновь прекращались (Шнирельман 1986: 341-344).
Основными объектами обмена в древних обществах, начиная с
неолитической эпохи, служили качественный кремень, обсидиан, раковины
различных сортов, минеральные красители, различные породы камня, который
мог использоваться для изготовления шлифованных орудий, поделочные камни и
готовые изделия. Керамика могла служить как объектом обмена, так и тарой для
продуктов или каких-либо мелких артефактов. В энеолите к этим категориям
можно добавить металлы и изделия из них. Большие расстояния, на которые
распространялись вещи, свидетельствуют о широко разветвленной сети
многоступенчатого обмена.

106
 В раннем энеолите формируются не только торговые пути, связывающие
население Балкано-Карпатского региона и Понтийских степей, но и выделяются
особые группы населения, специализирующиеся на транзитном посредническом
обмене. Д.Я. Телегин отнес к таким образованиям новоданиловскую культурную
группу, поставив при этом вопрос о специализации ее представителей в области
кремнеобработки высококачественного донецкого сырья (Телегин 1991). Они
снабжали население Нижнего Поднепровья и энеолитические общины
Предкавказья и Прикубанья металлическими изделиями, передавая им опыт
металлообработки, связывая отдаленные точки «степного коридора», от
Прикаспия до Низовьев Дуная и Варненских озер. Считается, что появление
золотых изделий в степных культурах новоданиловского типа (погребения у
Фундени, в Джурджулештах, Кривом Роге) связано с Варненским
металлургическим очагом (Петренко 1997: 31). Картографирование погребений
новоданиловской группы показало их расположение вдоль древних транзитных
путей, возле бродов и переправ. Эти подвижные группы объединили в единую
торговую линию культуру Гумельница с домайкопской культурой Предкавказья и
Прикубанья (Мовша 2000: 40). Варненские озера на западном побережье Черного
моря представляли собой конечную точку того степного коридора, по которому
проходили степняки с целью осуществления товарообмена. Именно район
Варненского побережья считается своего рода контактной зоной взаимодействия
различных кочевых племен Юго-Восточной Европы; сложившаяся ситуация
привела к особенностям его развития, способствовала экономическому подъему,
накоплению богатств в определенных социальных группах населения, что
отразилось, в конечном итоге, в ярких материалах Варненского некрополя
(Иванов 1991; Мовша 2000).
Т. Г. Мовша, рассматривая проблемы взаимодействия древних
земледельцев трипольско-кукутенской общности с носителями культур
Понтийских степей, пришла к выводу, что в энеолите система обмена была
довольно многообразной, а именно, отдельные общины одновременно входили с
иноэтничным чужеродным населением в несколько систем межплеменного
обмена.19 Исследовательница приходит к выводу, что обмен (который она относит

19 В качестве примера Т.Г. Мовша приводит сведения о том, что обитатели трипольского
поселения Солончены 2 одновременно контактировали с носителями скелянско-

107
к третьему типу, т.е. «дальние экспедиции») носил опосредованный характер,
через представителей других дальних экспедиций, занимающих промежуточные
отрезки пути. Экспедиции не преодолевали все расстояние от исходного пункта
до конечного и в обратном направлении, а только отдельные участки маршрута
дальнего пути. Экспедиции, длившиеся по нескольку месяцев, планировались
заранее из нескольких десятков мужчин, обладавших высоким статусом;
руководили ими лидеры отдельных поселков (Шнирельман 1988: 340-345).
Внешние торговые связи фиксируются между аграриями Днепро-Карпатского
региона (Триполье этапа А3, В1, Кукутень А2-А4), Балкан (Гумельница А2-В2),
домайкопской культурой в Прикубанье и скотоводческими обществами
скелянско-стоговской генетической линии в Нижнем Поднепровье-Нижнем
Подонье. Обмен мог носить опосредованный характер и внутри самой
новоданиловской группы. Поселения и погребальные памятники, расположенные
у переправ, бродов и перевозов являются следами специально организованных
экспедиций и охраняемых перевалочных пунктов в места природных ресурсов
или готовых изделий (Мовша 2000: 40-41). В контексте предложенной
Т.Г. Мовшей реконструкции торгово-обменных связей археологические
памятники и этнографические исследования удачно дополняют друг друга. По
всей вероятности, таким же образом мог осуществляться обмен и в бронзовом
веке, по крайней мере, в среде того населения, которое выступало активной
стороной взаимодействия. В позднем энеолите распространение инноваций, а
также определенные отношения между позднетрипольскими обществами,
степными племенами Поволжья и Причерноморья, носителями майкопской
культуры Северного Кавказа были связаны с передвижениями животиловской
культурной группы (Rassamakin 2003: 50). Активизация обменных процессов,
особенно в начале III тыс. до н.э., была вызвана формированием и развитием
морских взаимосвязей между различными зонами Средиземноморья (Maran 2007),
между Южной и Юго-Восточной Европой и Передней Азией (Kristiansen, Larsson
2005: 139-140). Предполагают, что стимулом развития морской торговли в
Средиземноморье бронзового века была престижность экзотических вещей
(Knapp 1998).

стоговской линии развития и тисаполгарского круга, а население Веселого Кута еще и с

общинами культурной группы Болград-Алдень (Мовша 2000).

108
 Кремень. Д ля эн еолитической эп охи рекон струируется систем а обм ена

в ы с о к о к а ч е с т в е н н ы м к р е м н е в ы м с ы р ь ем , за г о т о в к а м и и г о т о в ы м и и зд е л и я м и

м еж ду р азли чн ы м и общ инам и отдельн ы х районов Е вропы . Н аи больш и м сп росом

п о льзовался д о б р у д ж ан ск и й крем ень, крем ен ь с В о л ы н и и П о д о ли и и дон ец ки й

к р ем ен ь. К р е м н е в ы м с ы р ь е м б ы л и о б е с п е ч е н ы м н о г и е р е г и о н ы т р и п о л ь с к о й

общ ности, а те культурн ы е гр у п п ы , гд е сы рье отсутствовало (С р е д н е е

П о д н е п р о в ь е ), п о л у ч а л и з а г о т о в к и и г о т о в ы е и н с т р у м е н т ы п у т е м о б м ен а . В б л и з и

вы ходов крем ня археологам и откры ты с п е ц и а л и зи р о в а н н ы е м астерские

м ассового п рои зводства крем невы х и зд е л и й на обм ен или даж е

крем недобы ваю щ ие и крем необрабаты ваю щ ие ком плексы . О такой

н а п р а в л е н н о с т и к р е м н е д о б ы в а ю щ е г о п р о и зв о д с т в а (у ж е н а у р о в н е о б щ и н н о г о

р е м е с л а ) с в и д е т е л ь с т в у е т с т а н д а р т и з а ц и я п р и е м о в о б р а б о т к и к р ем н я , п о я в л е н и е

серийны х однотипны х и новы х с п е ц и а л и зи р о в а н н ы х орудий, а такж е

к а р д и н а л ь н ы е и зм е н е н и я в и н д у с т р и и к у л ь ту р Б а л к а н о -П о д у н а в ь я , С р е д н е г о

П о д н е с т р о в ь я и Д о б р у д ж и , т.е. о с н о в н ы х « п о с т а в щ и к о в » п р е д м е т о в об м ен а.

(М о в ш а 2 0 0 0 : 4 0 -4 4 ).

Обсидиан бы л одним из осн овны х предм етов обм ена в Е вропе, П еред н ей

А зи и , Э г е и д е с н е о л и т и ч е с к о й эп о х и , а в н е к о т о р ы х р е г и о н а х и с м е зо л и т и ч е с к о й .

В раннем неолите на территории Ц ентральны х Б алкан ф иксируется

р а с п р о с т р а н е н и е о б с и д и а н а н а р а с с т о я н и е н е с к о л ь к о с о т е н к и л о м е т р о в о т его

и сточни ков (Ша§1 2006: 27). А рхеологи чески е исследования п о зв о л и л и

л о к а л и з о в а т ь н е с к о л ь к о ц е н т р о в п о д о б ы ч е о б с и д и а н а в э н е о л и т е и б р о н зо в о м

в е к е и п р о с л е д и т ь о с о б е н н о с т и его р а с п р о с т р а н е н и я . О б с и д и а н , д о б ы в а в ш и й с я н а

т е р р и т о р и и с е в е р о -в о с т о ч н о й В е н г р и и (т а к н а зы в а е м ы й т о к а й с к и й ), и в о с т о ч н о й

С л о в а к и и (к а р п а т с к и й ), р а с п р о с т р а н я е т с я н е т о л ь к о в среде эн еолитических

к у л ь т у р К а р п а т с к о г о б а с с е й н а , П о л ь ш и , З а п а д н о й У к р а и н ы , н о в V ты с. д о н.э

д о с т и г а е т и с е в е р н о г о п о б е р е ж ь я Э г е й с к о г о м о р я, т о р г о в ы й п у ть в ы с т р а и в а е т с я

ч е р е з н а зе м н ы е м а р ш р у т ы , п о к р у п н ы м р е ч н ы м д о л и н а м (К Ш ко§1и е! а1. 1996:

3 4 3 - 349). Д л я Ю ж н о й Е в р о п ы в э н е о л и т е и р а н н е м б р о н зо в о м в е к е т а к ж е

рекон струируется торговая сеть , с в я за н н а я с обсидианом . Х арактерной ее

о с о б е н н о с т ь ю я в л я е т с я т о т ф ак т, ч т о р а зн ы е с о р т а о б с и д и а н а (р а зн о й р а с ц в е т к и ,

из разн ы х источни ков) ц и ркулировали в оп р еделен н ы х реги онах, при этом

отдельн ы е обм енн ы е сети не пересекались. О бсидиан с острова М ел о са бы л

н а и б о л е е р а с п р о с т р а н е н , п р о н и к а л в З а п а д н у ю А н а т о л и ю , Г р е ц и ю (н а й д е н н а

109
К рите, в Ф ессалии и с е в е р н о й Г р е ц и и ). О сновны е и сточни ки обсидиана в

Ц е н т р а л ь н о м и З а п а д н о м С р е д и зе м н о м о р ь е р а с п о л а г а л и с ь н а о с т р о в а х С ар д и н и я ,

Л и п а р и , П а н т е л л е р и я и П а л м а р о л а . О б с и д и а н и з С а р д и н и и в V ты с. д о н.э. п у тем

обм ена достигал К орсики и северной И та л и и , а липарийский попадал в

центральную и ю ж ную И та л и ю . Н есколько п о зж е обм ен обсидианом

р а с п р о с т р а н и л с я п о в с е м у с е в е р о -за п а д н о м у п о б е р е ж ь ю С р е д и зе м н о г о м о р я (о т

И т а л и и д о К а т а л о н и и ). Ю ж н ы е р а й о н ы с о в р е м е н н о й Ф р а н ц и и (к с е в е р у и за п а д у

от острова Э льба) бы ли зо н о й расп ространения сарди нского обсидиана, в то ж е

врем я на больш ей ч асти А пен н и н ского полуострова употреблялся лип арий ский

(T o rre n c e 1986). Ц е н т р а л ь н о -а н а т о л и й с к и е и сточни ки обеспечивали м н о ги е

о б л а с т и А н а т о л и и и Л е в а н т а , р а й о н о зе р а В а н б ы л и с т о ч н и к о м с ы р ь я д л я

древн его населения П редкавказья и Закавказья (с о в р е м е н н ы е территории

Д а г е с т а н а , А р м е н и и , С и р и и , и р а н о -и р а к с к о г о п о г р а н и ч ь я ) (Ш н и р е л ь м а н 1988:

343).

«Янтарный путь» Е щ е о д и н п у ть с в я зы в а л р е г и о н ы С е в е р н о й и Ю ж н о й

Е в р о п ы в б о л е е п о зд н е е в р е м я - в о II ты с. д о н .э.; э т о т п у ть я в л я е т с я н а и б о л е е

я р к и м п р и м е р о м е в р о п е й с к о й т о р г о в л и /о б м е н а в б р о н зо в о м веке. М е с т о р о ж д е н и я

я н т а р я н а х о д я т с я в р а зл и ч н ы х ч а с т я х Е в р о п ы , н о п р е и м у щ е с т в е н н о н а ю ж н о м

п о б е р е ж ь е Б а л т и к и , а т а к ж е в П о р т у г а л и и , С и ц и л и и , ю ж н о й И та л и и , Ф р а н ц и и и

Р у м ы н и и . А н а л и з я н т а р н ы х и зд е л и й и з ш а х т н ы х м о г и л в М и к е н а х п о к а за л , ч то

я н т а р ь , и з к о т о р о г о о н и с д ел ан ы , п р о и с х о д и л и з П р и б а л т и к и и п е р е с е к Е в р о п у с

с е в е р а н а ю г. Я н т а р ь э к с п о р т и р о в а л с я в о с н о в н о м в в и д е г о т о в ы х и зд ел и й .

С брон зовы м веком соотносится ряд древних «янтарны х д о р о г» ,

связы ваю щ и х р а зл и ч н ы е реги оны Е вропы - пути движ ения янтаря бы ли

д о с т а т о ч н о р а зн о о б р а зн ы . М . Г и м б у т а с р е к о н с т р у и р у е т р а зв е т в л е н н у ю т о р г о в у ю

с е т ь (G im b u ta s 1963. 59). В д а л ь н е й ш е м м а р ш р у т ы , п р е д л о ж е н н ы е ею , б ы л и

уточнены д руги м и исследователям и (K o sk o 2002; C z e b re sz u k 2009: Jaeg er,

C z e b re sz u k 2 0 1 0 ). С ч и та л о с ь , ч т о б а л т и й с к и й я н т а р ь т р а н с п о р т и р о в а л с я в М а л у ю

А зи ю п о Д у н а ю (M e lla a rt 1966: 164). В И т а л и ю , Г р е ц и ю и Е г и п е т д о с т а в к у я н т а р я

п редп олагаю т по В исле, Д непру и Ч ерном у морю (B e c k 1985: 2 0 0 -2 0 9 ).

П р е д п о л а г а е т с я т р а н с п о р т и р о в к а ч е р е з Г е р м а н и ю и А л ь п ы (и л и п о к р аю А л ь п

ч е р е з С л о в е н и ю ), а з а т е м м о р с к и м п у т е м и з И т а л и и в Е г и п е т , и л и ж е по

«ко л ьц ево й д ороге» вдоль А тл ан ти ки по реке Г аронне, а далее - м о р ем вокруг

С ардинии и С ицилии (S h e n n a n 1982; S h e rra tt A. 1993). В III ты с. д о н.э. н а ч а л

110
формироваться, а во II тыс. до н.э. активно функционировал другой торговый путь
Бог-Буг, который проходил по Западному Бугу. Южному Бугу (Богу) и Черному
морю, соединяя, в конечном итоги, бассейны Балтийского и Средиземного
морей.20 Посредством этого пути балтийский янтарь попадал в Восточное
Средиземноморье, а средиземноморские металлические изделия - на Подолье.
Одновременно с Бугским, судя по находкам, существовал еще один, Крымский
путь, через Керченский пролив на северо-восток (Клочко 2008). Из
Средиземноморья в другие районы Европы поступали главным образом раковины
типа Cardium, Columella rustica и Dentalium, а также, возможно, фаянсовые бусы и
ткани. Фаянсовые бусы, как показал анализ находок, сделанных в Англии, имеют
восточное происхождение (Титов 1988).
Таким образом, уже энеолитическая эпоха предстает перед нами как эпоха
развитых торговых связей; эта картина в бронзовом веке оказывается еще более
яркой. Ранние этапы формирования торговых путей могут быть определены
только по наличию в материальной культуре импортных вещей (или подражаний
им). При пассивном обмене население вступает в обменные отношения на своей
территории; при активном — обитатели продвигаются на новые территории. Но,
отправляясь в экспедиции, люди всегда планируют возвращение на родину;
поэтому никаких следов их пребывания на новых местах практически не будет.
Случайная смерть в дороге отразится единичным захоронением на чужбине, с
традиционным по форме погребальным обрядом, без каких-либо инноваций.
Лишь привезенные артефакты подтверждают такие передвижения. Не всегда речь
может идти об утилитарных вещах, к примеру, металл долгое время
функционировал исключительно в социально-престижной сфере, а большую
часть металлических изделий составляли украшения. Особую ценность
представляли вещи, полученные издалека, именно труднодоступность (наряду с
иными возможными качествами) повышала ценность и престижность
«экзотических» вещей (Шнирельман 1980: 341). Престижным раритетом может
стать обычное сырье. Например, зафиксирован обмен кремнем между
поселениями культуры воронковидных кубков (КВК): различные типы кремня
находят в сотнях километров от их источников. Поселения, расположенные
вблизи месторождений кремня, начинают специализироваться на его добыче и

20 Отдельные находки янтаря известны в Северном Причерноморье и в более раннее

время (усатовская и ямная культуры), хотя источник их не определен.

111
обмене. При этом местные жители сами предпочитают пользоваться изделиями из
«экзотического» кремня (другого цвета, чем в ближайшем руднике), с дальних
месторождений, расположенных на расстоянии до 150 км (Milisauskas 2002: 215).
Стабильные торговые отношения - это уже новый, более высокий уровень
социальных связей; они предполагают устройство на новых территориях
долговременных промежуточных пунктов, погребальных памятников, быть может
- и восприятие новых элементов обрядности и материальной культуры местного
населения. На территории Северо-Западного Причерноморья процесс
межкультурного взаимодействия должен был получить отражение, прежде всего,
в артефактах. Их рассмотрение поможет определить не только существование
определенных связей между отдельными культурами и регионами, но и характер
этих связей. Наиболее корректным в таком случае может быть рассмотрение
керамики, металлических изделий, раритетных или, напротив, традиционных
предметов для той или иной культуры, которые могли бы маркировать
продвижения и связи ее носителей, подтвердить или опровергнуть возможность
межкультурного обмена. Поэтому следует рассмотреть импорты в материальной
культуре ямных и катакомбных племен Северо-Западного Причерноморья и
определить, какие товары могли быть получены в обмен («импорт»). Другой
стороной этого вопроса является определение того товара, которые обитатели
Северо-Западного Причерноморья могли предоставить взамен («экспорт»).
Следует иметь в виду, что единичный артефакт может быть даром, военной
добычей, случайным «приобретением»; массовость находок будет
свидетельствовать о стабильном товарообмене. Несомненное значение имеют
элементы заимствований при изготовлении и оформлении различных артефактов.
На наш взгляд, именно металлы являются наиболее ярким маркером культурно­
исторических связей Северо-Западного Причерноморья в раннем бронзовом веке.
Отсутствие месторождений в этом регионе дает основания считать импортом если
не сами изделия, то сырье (в отличие от керамики, которая может быть
подражанием, изготовленным местным мастером). Поэтому рассмотрение
морфологии и технологических схем, применяемых при изготовлении
металлических артефактов, а также их картографирование позволит
реконструировать наиболее важные торговые пути населения Северо-Западного
Причерноморья в раннем бронзовом веке.

112
 В контексте работы нас интересует население, проживавшее на территории
Северо-Западного Причерноморья во второй половине 1У-Ш тыс. до н.э., его
взаимодействие с носителями иных культурных традиций, становление и
развитие системы обмена, направление связей и культурно-экономические
контакты.

3.6. Отражение взаимосвязей и контактов в материальной культуре

населения Северо-Западного Причерноморья.

Импорт.
Ямная культура. Выразительной составляющей ямного керамического
комплекса являются амфоры разного размера и облика. Часть из них отражает
связи с культурой шаровидных амфор (Манзура и др. 1992: 91; Б2шу1 1999: 156,
164). Некоторые типы, с двумя петлевидными ручками в средней части тулова
(Рис. 3 .5 : 1.), имеются и в КША, и в посуде верхнеднестровской группы
подкарпатской культуры шнуровой керамики, где этот тип сосудов является
одним из ведущих (Свешшков 1974). При классификации керамики ямной
культуры Северо-Западного Причерноморья Е.В. Яровым они выделены в группу
«шнуровые амфоры» (Яровой 1985: 85-86). Предполагают также, что амфоры
могли быть восприняты ямным населением непосредственно от носителей
усатовской культуры (Алексеева 1992). В то же время широкое распространение
амфор в энеолите и бронзовом веке Балкан (Манзура 2001-2002) позволяет искать
общие источники поступления части подобных сосудов в усатовскую и ямную
среду. Определенные формы керамики, отдельные элементы декора появились в
ямном керамическом комплексе под влиянием культур балкано-дунайского
круга. Выразительны немногочисленные асковидные сосуды, характерные для
многих балканских культур (Рис. 3 .5 : 9). Происхождение кубков, обычных для
керамического комплекса Северо-Западного Причерноморья, традиционно
связывают с культурами Центральной Европы (шнуровые культуры) и Нижнего
Подунавья (Чернавода, Коцофени, Глина-Шнекенберг) (Рис. 3 .5 : 2). Некоторые
из них близки по форме экземплярам культуры воронковидных кубков (Рис. 3 .5 :

5). Известны сосуды, имеющие прямые аналоги в культурах Чернавода II-

Фолтешть (Рис. 3 .3 ), шаровидных амфор (Рис. 3 .4 ). С влиянием культур

21 Благодарю С.М. Агульникова за определение.

113
шнуровой керамики связывают не только сосуды, но и находки части кремневых
наконечников стрел и каменных топоров (Клочко 2006: 68, 69). Отдельные
элементы оформления сосудов (ручки, налепы) находят аналогии в культуре
Езеро (Рис. 3.5: 4,10). С культурой Езеро связываются и вертикальные
туннельные ручки, имеющиеся на сосудах из ямных захоронений Северо­
Западного Причерноморья (Рис. 3.5: 3,6,7) и Северо-Восточной Фракии
(Николова 2000: 442). Шаровидные и шнуровые амфоры, видимо, были не только
импортом, но и изготавливались гончарами ямной культуры, которые привносили
в классический стиль местные элементы. На сосуд из Градешки 5/11 (Рис. 3.4: 10)
нанесен традиционный ямный орнамент, хотя по облику он сходен с другими
сосудами КША, найденными в Северо-Западном Причерноморье (например: рис.
3.4: 6). Наблюдается и определенный синкретизм: «язычковые» ручки,
распространенные на керамике Езеро (Езеро 1979: 307. Табл. 143) имеются на
сосуде, соотносимом с культурой Чернавода II (Рис. 3.3: 5). Насечки по краю
ленточных ручек на некоторых шнуровых амфорах (Рис. 3.5: 4) также находят
аналоги в керамическом ассамбляже Езеро (Езеро. 1979: 313. Обр. 161. б). С
посудой Езеро можно соотнести и канелюры на ручках шаровидных (Рис. 3.4: 9) и
шнуровых амфор. На амфоре из ямного захоронения в кургане у с. Казаклия
фиксируется роспись гординештского облика, отражая определенные отношения
с позднетрипольскими племенами.22 Имеются единичные формы, которые
объясняют средиземноморскими и центральноевропейскими влияниями
(Черняков, Тощев 1985; Яровой 1985; Алексеева 1992). С соседним Побужьем
контакты выражены слабо, можно отметить лишь единичные находки
округлодонных сосудов в погребениях региона, видимо, происходящих с
территории южно-бугского варианта ямной культуры (Рис. 3.5: 8). Восточный
вектор связей маркируют глиняные воронки, известные в погребениях ямной и
катакомбной культур Калмыкии (Шишлина 2007).
Кеми-обинский тип памятников представлен небольшим количеством
захоронений, гробницы содержат керамику и прочих вещи, сходные с
найденными в ямных захоронениях Северо-Западного Причерноморья или
соседнего Побужья; есть артефакты, находящие аналогии в катакомбной культуре
и культуре шаровидных амфор. В.Г. Петренко впервые обратил внимание на

22 Благодарю автора раскопок С.М. Агульникова за информацию.

114
определенные параллели между росписями ящиков и керамики культуры
Триполье-Кукутень. По его мнению, они дают едва ли не единственную в своем
роде (но, определенно первую) возможность увидеть культурное наследие
Триполья в ямной культурно-исторической общности (Иванова и др. 2005: 69).
Украшения из кости, поделочных камней. Молоточковидные булавки (3
экземпляра) имеют аналоги в погребениях ямной и катакомбной культур,
расположенных к востоку, в частности в южно-бугском локальном варианте
ямной культуры. Одна из них не имеет аналогов, две относятся к четвертому типа
в группе «А», по существующей классификации (Шапошникова и др. 1986: 47­
48). При этом один из этих экземпляров найден в погребении кеми-обинского
типа на Малом Аджалыкском лимане. Подвески и ожерелья из зубов животных
(учитывая отсутствие экзотических видов), скорее всего, местного
происхождения. Для трех янтарных бусин из захоронения ямной культуры
источник происхождения не установлен (Черняков и др. 1986). Кварцевая бусина
из Нижнего Подунавья, скорее всего, связана с побужскими или приазовскими
небольшими месторождениями Украинского щита,2324 хотя и допускается ее
происхождение с острова Наксос (Петрунь 2000: 181). В Северо-Западном
Причерноморье изделия из стекла неизвестны, но в погребении ямной культуры с
территории Поднепровья (Верхнетарасовка 9/10) найдены стеклянные и
фаянсовые бусы; их также соотносят с мастерскими Циркумпонтийской зоны,
однако указать более точный ареал изготовления невозможно (Островерхов 2001 -
2002: 402).
Кремневый инвентарь ямной культуры представлен в большинстве своем
серым кремнем различных оттенков, который, судя по петрографическому
определению части таких находок, происходит из месторождений коренной
долины Среднего Днестра, в основном, из Подолии. Но немалое количество
использовавшегося кремня, также серого или оливкового или черно-коричневого
оттенков имеет забужское, восточное и северо-восточное происхождение. Кроме
того, незначительная часть желтого кремня, вероятно, поступала в
рассматриваемый ареал из Добруджи (Субботин 2003: 12-13). Наличие нуклеусов

23 Украинский кристаллический массив, Украинский щит - глыбовое поднятие

фундамента в юго-западной части Восточно-Европейской платформы, протянувшееся
вдоль среднего и нижнего течения Днепра. Площадь около 200 тыс. кв. км. Складчатый
фундамент расчленён меридиональными глубинными разломами на ряд блоков.
24 Определения В.Ф. Петруня

115
и отщепов говорит о существовании местной кремневой индустрии, хотя есть
вещи и импортного происхождения. Часть кремневых топоров ямной культуры
изготовлена из серого волынского кремня, а потому не исключен их импортный
характер из зоны культур шнуровой керамики, где такие изделия являются
традиционными (Рис. 3.6: 1,2). Типология также указывает на этот ареал (Клочко
2006: 69). Некоторые экземпляры кремневых наконечников стрел имеют аналогии
в подольской группе подкарпатской культуры шнуровой керамики (Клочко 2006:
67, 69).
Петрографические определения каменных орудий ямной культуры крайне
редки. Значительная их часть изготовлена из распространенных в степной зоне
осадочных пород (различные виды песчаника и известняка), а также из
минералов: полевого шпата, серпентина, базальта, амфиболита, в том числе
диорита, гранита, диабазового порфирита (Субботин 2003: 19). Большинство
последних кристаллических горных пород имеют не местное происхождение и
могли попасть в Северо-Западное Причерноморье с запада (район Волыни и
Подолии) или с востока (Криворожское месторождение). Наиболее
многочисленные каменные артефакты связаны с измельчением и обработкой
сырья (терочники, растиральники, песты, зернотерки, отбойники, лощила и пр.).
Выделяется выразительная группа каменных шлифованных топоров, их
фрагментов и заготовок (31 экземпляр), а также несколько топоров-молотов.
Среди топоров доминируют формы удлиненно-вытянутых очертаний, такой тип
чаще всего связывали с кругом шнуровых культур (Алексеева 1984; Клочко 2006:
69), или с племенами катакомбной культуры (Тощев 2000: 103). Но в то же время
сходные формы (каменные и медные) известны в памятниках энеолита и раннего
бронзового века Балкан (Рындина и др. 2002). Вероятно, именно балканским, а не
шнуровым или катакомбным влиянием следует объяснять концентрацию
каменных шлифованных топоров в Северо-Западном Причерноморье. К примеру,
в отдалении от Балканского ареала, в ямных погребениях Поднепровья находки
топоров единичны (Ковалева 1984), несмотря на близость этого региона ямной
культуры к ареалу среднеднепровской культуры шнуровой керамики, где такие
топоры распространены. В бытовых памятниках доямного времени широкое
использование проушных топоров можно констатировать лишь для самой
западной периферии степной зоны. В более восточных районах население
применяло исключительно кремневые и каменные плоские топоры.

116
Происхождение знаменитых троянских топоров некоторые исследователи
(В.И. Клочко, А.Н. Гей) также связывают с балканскими раннебронзовыми
памятниками (Езеро, Варна). Вариант этого типа («Аккермень», по
С.Н. Братченко), по мнению В.И. Клочко, сложился именно в ямной среде,
продолжая линию развития раннетрипольских топоров, и был заимствован в
дальнейшем катакомбными племенами (Клочко 2006: 73). Каменный
шлифованный топор с канеллюрами, отчасти напоминающий топоры Трои,
найденный в погребении ямной культуры Бараново 1/10 (Рис. 3.6: 3), изготовлен
из диабаза, происходящего из Днепро-Бугского ареала или с территории
Приазовья (Петрунь 2005: 141). Грушевидной формы булава катакомбного облика
найдена в захоронении кеми-обинского типа из курганного могильника Алкалия в
Буджакской степи. Из этого же захоронения происходит кремневый топорик,
аналогичный найденным в ямных погребениях региона (Субботин 1995: 195-196).
Металлические артефакты. В погребениях ямной культуры найдены
изготовленные из меди и бронзы украшения: проволочные браслеты, височные
спиралевидные подвески, пронизи, небольшие обоймы, бусины, а также орудия
труда и оружие — ножи, шилья, кинжалы и топоры-тесла. Единичным
экземпляром представлен наконечник стрелы (?). Ножи имели чаще всего
листовидную форму, кинжалы - удлиненные подтреугольных очертаний (Рис.
3.6: 6-10). Ножи-бритвы (Рис. 3.6: 7), также найденные в погребениях,
характерны для культуры Езеро (Рындина, Дегтярева 2002: 109), но известны и
среди ножей Михайловского поселения (Коробкова. Шапошникова 2005: 226, рис.
119. 23). Шилья изготавливались из литых металлических прутьев (Рис. 3.6: 11),
браслеты - из тонких литых заготовок-прутиков (Рис. 3.6: 14), пронизи и обоймы
- из свернутых кованых пластинок меди (Рис. 3.6: 15,20,21), спиральные подвески
- из проволоки, концы которой часто приплюснуты (Рис. 3.6: 16-19). Изделия из
разного металла связаны с разными обрядовыми группами ямного населения.
Медные (бронзовые) изделия найдены, преимущественно, при погребенных,
уложенных скорчено на боку или с наклоном набок (чаще всего - с
левосторонним расположением костяка). Анализ количественного
распространения медных артефактов по различным регионам Правобережья
Днепра показывает, что в Северо-Западном Причерноморье погребений,
сопровождающихся медным инвентарем (7,4% от общего числа захоронений) в
три раза больше, чем в Поднепровье (2,8%) или в междуречье Южного Буга и

117
Днепра (2,2%). Близкие показатели дает крымский массив ямных памятников
(7,1%). Доминирует Донецко-Луганский регион и Северо-Восточное Приазовье
(15,9%), что объясняется, скорее всего, близостью к меднорудным
месторождениям Донбасса. Соседняя с ним территория Северного Приазовья,
берега Днепра и Молочной, видимо, за счет близости к источникам меди, также
несколько выделяется из общего массива ямных захоронений (9,4%). Так, в
Орель-Самарском междуречье этот показатель 4,7%. Такое распределение
захоронений с металлом вполне логично; их количество увеличивается по мере
приближения к источникам меди - Карпато-Балканскому очагу на западе и
Донецкому на востоке. Если обратить внимание на типологию медного
инвентаря, то Северо-Западное Причерноморье вновь выделяется, на этот раз
доминированием украшений - 81,7% от всех захоронений с медными изделиями.
В Орель-Самарском междуречье этот показатель равен 54,5%, в Буго-
Днепровском междуречье - 46,1%, в Донбассе — 40,7%, в Поднепровье -33,3%, в
области Днепр-Молочная - 31,3%, в Крыму - 14,3%.25
Технологические схемы изготовления некоторых металлических
артефактов близки усатовским, другие же имеют более широкий
территориальный и временной диапазон и встречаются как в северном, так и в
южном блоке культур ЦМП (Орловская 1990: 243). Таким образом, в эпоху
ранней бронзы в Северо-Западном Причерноморье существовала зона контакта
двух традиций металлообработки меди - усатовской и ямной. Усатовские мастера
частично развивали местные трипольские традиции, ремесленники ямных племен
вырабатывали свои специфические приемы обработки меди и мышьяковистой
бронзы. Развитие этих традиций шло не изолированно, а в «творческой
кооперации», с учетом достижений обеих культур. Ведущую роль играла более
совершенная усатовская традиция (Каменский 1990: 252). Для ямной культуры
отмечаются те же источники металла, что и для усатовской, хотя, предполагают,
что намечается еще один - это уральские рудники (Ольговский, 1988). В ямной
коллекции имеются изделия из чистой меди и мышьяковой бронзы, при
доминировании последних. Причем, преобладает металл, имеющий сходство с
восьмой и девятой группами болгарского металла (Каменский 1990: 248).

25 Благодарю Л.А. Черных за предоставленные сведения.

118
Несколько изделий из погребений ямной культуры можно отнести к оловянистым
бронзам (Субботин 2003: 146-147).
На наш взгляд, следует говорить о ямно-усатовском очаге
металлообработки в Северо-Западном Причерноморье, в котором выделяются
две линии развития - усатовская и ямная - которые существуют не изолированно,
а во взаимосвязи на определенном этапе. Этот металлургический очаг имеет свои
особенности: если иные очаги ЦМП демонстрируют полное отсутствие связей с
технологиями БКМП, то население Северо-Западного Причерноморья
продолжает развитие традиций предыдущего этапа, в то же время демонстрируя
определенные инновации. Эти синкретические приемы присущи металлургам и
усатовской, и ямной культур, хотя металлургия каждой из них имеет свои
особенности и определенный набор металлических изделий.
Говоря о металлообработке в среде ямных племен, целесообразно
поставить вопрос, в каком виде мастера-металлурги получали металл: в виде
слитков или в виде руды. Немаловажным условием для плавки руд является
наличие лесов, дополнительное топливо необходимо и при подготовке к плавке
сульфидных руд (они требуют предварительного обжига). В Северо-Западном
Причерноморье на существование необходимой топливной базы косвенно
указывает значительное количество погребений с деревянным перекрытием,
находки повозок, изготовленных из дерева. Существовали локальные участки
густых прирусловых, т.н. ленточных лесов (Секерская 1989: 132).
Транспортировка необработанной руды являлась довольно традиционной и
в бронзовом веке, и даже в античности. На Каргалинских рудниках в Южном
Приуралье (рудник Горный), в связи с экологической ситуацией - отсутствием
пригодного для топлива леса - отмечена перевозка руды для дальнейшей плавки
на запад, вплоть до Волги (а это расстояние около 400 км), где на поселениях
срубной культуры прослежены следы плавки (Авилова 2007: 40). Для периода
античности зафиксирована перевозка еще на более дальние расстояния.
Минералого-геохимические и петрографические данные по медно­
полиметаллическим месторождениям Северной Анатолии показали их
генетическое сходство с рудами и шлаками Ольвии. Предполагается доставка
руды в Ольвию морским путем через греческие колонии, расположенные на26

26 Наличие рудных залежей ухудшало условия, необходимые для произрастания лесов.

119
Анатолийском побережье: Синопу, Амис, Гераклею, Трапезунд (Крапивина и др.
2004: 83-84).
Для ямной культуры Северо-Западного Причерноморья имеется три
находки, которые, по определению Г.Ф. Коробковой, связаны с металлургией -
это утяжелители для сверл, которые, использовались как литейные формы,
вероятно, для заготовок шильев (Алексеева 1975: 247), пест-растиральник для
медной руды, сделанный из фрагмента топора (Субботин 2003: 77) и пест для
дробления медной руды (Субботин 2003: 83). Именно песты и являются наиболее
интересными находками, которые косвенно подтверждают плавку руды на месте,
а не работу с готовым металлом. Металлургия меди имеет свои особенности:
перед плавкой руда должна быть раздроблена, измельчена (для освобождения от
пустой породы). Поэтому вполне логичным при наличии собственной обработки
меди являются находки специализированных орудий для ее дробления и
растирания. На наш взгляд, орудий для обработки металла в комплексах ямной
культуры Северо-Западного Причерноморья несравненно больше, чем это
определено на сегодняшний день; выделить их можно лишь при полном
трасологическом исследовании каменных артефактов. Изделия из камня,
обнаруженные на поселении ямной культуры Михайловка в Нижнем Поднепровье
(Коробкова, Шапошникова 2005: 115-124; 174-214) и в захоронениях Северо­
Западного Причерноморья (Субботин 2003: 202-211), по внешнему виду вполне
сопоставимы. Трасологический анализ смог бы определить их функции,
возможно, в чем-то изменив наши представления о хозяйстве ямных племен
региона (как это случилось при дополнительном трасологическом изучении
материалов Михайловского поселения).
Поэтому вполне вероятным являются предположения о получении ямными
племенами (преимущественно, с территории Балкано-Карпатского региона) не
только (или не столько) готовых изделий, но и медной руды, которая в
дальнейшей перерабатывалась на месте. Этим реконструкциям не противоречит
отсутствие мест, связанных с выплавкой металла: практически вблизи всех
древних рудников, кроме района Странджа, отсутствуют подобные свидетельства
плавки руды (Черных 1976). В Каргалах, несмотря на имеющиеся специальные
площадки для плавки металла, отсутствуют какие-либо артефакты, связанные с
этим процессом (сопла, литейные формы), за исключением литейной формы в
погребении подростка на руднике Горном. Отсутствуют литейные формы и на

120
Балканах. Н.В. Рындина объясняет этот факт тем, что материал, из которого были
изготовлены формы (графит), после пребывания в огне не сохранялся (Рындина
1993). Отсутствие сопел на Каргалах объясняется их преднамеренным
уничтожением (Черных 2007). Эти трактовки применимы и к Северо-Западному
Причерноморью.
Традиционно отмечают связи Северо-Западного Причерноморья в раннем
бронзовом веке с горнометаллургическим очагом ЦМП Езеро. Но, судя по самым
западным памятникам ямной культуры, можно говорить о связях и с карпато-
трансильванским очагом. Ямные памятники в бассейне р. Тиса датируются
довольно ранним временем, возможно носители ямной культуры владели
информацией о тисо-трансильванском металле БКМП. Тисо-трансильванский
очаг мог продолжать функционировать и в раннем бронзовом веке, пусть, может
быть, не в таком объеме, как на финальном этапе БКМП, чтобы затем
трансформироваться в Карпато-Трансильванский очаг среднебронзового века.
Часть медных изделий ямной культуры была подвергнута спектральному и
металлографическому исследованию, при этом указывалось, что имеются
некоторые отличия ямного металла, происходящего с территории Северо­
Западного Причерноморья, и синхронного болгарского (Каменский 1990: 248).
Золотых спиралей в регионе найдено две (Рис. 3.7: 20,21), причем обе - у
правых висков погребенных; сами захоронения особо не отличаются от
стандартных. Найдены золотые изделия в разных обрядовых группах - при
скорченном на спине умершем и при лежащем на правом боку.
Основным видом серебряных украшений являются спиральные подвески в
1,5-4 оборота (Рис. 3.7: 14,18,19,22-26) и подвески-кольца с несомкнутыми
концами, получившие у румынских и болгарских археологов наименование «тип
Зимнича» (Рис. 3.7: 15,16,17). Известна находка серебряного шарика-подвески в
могильнике Градешка (Субботин и др. 1995) и округой серебряной пластины с
отверстиями вблизи с. Орловка, у Дунайской переправы. Для двух захоронений
с серебряными изделиями (Курчи 20/16 и Новоселица 19/11) имеются
радиоуглеродные даты, относящиеся к Ш тыс. до н.э. (Иванова 2009). Серебряные
украшения чаще всего находят в определенной обрядовой группе, при умерших,
уложенных скорченно на спине. Эта группа выделяется среди всего массива27

27 Благодарю автора раскопок И.В. Бруяко за информацию о находках в полевом сезоне

2009 года.

121
ямных погребений региона (количеством вложенного труда, особенностями
погребального ритуала), особенно - на фоне комплексов с медными
украшениями. Чаще всего встречается по две спирали, реже - по одной,
единичными случаями представлены находки комплексов по три, четыре, пять
подвесок. Две подвески, обычно, располагались у висков погребенного, три и
пять - у темени. Одна спираль в два раза чаще встречена у правого виска, чем у
левого. Подвески зафиксированы у умерших обоего пола, детей и взрослых.
Причем ни количество подвесок, ни их расположение у правого или левого виска
не увязывается определенно ни с полом, ни с возрастом умершего. Однако, в
отличие от группы погребенных с медными украшениями, керамика в
захоронениях с серебряными изделиями почти не встречается. Спектральному
исследованию подверглись лишь три находки из ямных погребений Северо­
Западного Причерноморья, в них зафиксирована повышенная концентрация меди
- от 1 до 10% (Ольговский 1988). Вероятно, серебро для этих украшений было
извлечено из полиметаллических (медно-серебряных) руд, хотя существует точка
зрения о том, что медь может являться искусственной добавкой к серебру.28 К
примеру, кинжал из погребения культуры Вучедол вблизи Мала Груда (на
побережье Адриатики) изготовлен из серебра с 5% содержанием меди (Primas
1995: 83).
В составе одного могильника (предполагается взаимосвязь могильника с
определенной социальной группой) может быть зафиксировано несколько
спиральных подвесок. Для медных изделий такие случаи отмечены лишь дважды
(по два погребения в могильнике), с изделиями из серебра ситуация несколько
иная. По два погребения с серебряными подвесками встречены в 13 курганных
могильниках, а в одном из них (в центральной части Пруто-Днестровского
междуречья) - четыре. В трех случаях в этих же могильниках встречены
деревянные повозки (Балабан, Курчи, Новоселица), в двух случаях (Тараклия,
Ясски - по 2 повозки), в могильнике Холмское серебряные украшения найдены
лишь в одном погребении, но в составе самого могильника имеются три
захоронения с повозками, в могильнике Балабан - одна повозка и одно

28 Чистое серебро очень мягкий металл, и, хотя хорошо обрабатывается давлением,

изделия из него изнашиваются и легко гнутся, поэтому для прочности к серебру
добавляют медь. Добавка к серебру 5% меди в два раза увеличивает его твердость.
Оптимальное количество меди для упрочнения сплава находится в пределах 3-5%. При
изготовлении украшений добавка меди с целью упрочения металла лишена смысла.

122
погребение с серебром. И, наконец, в четырех из 17 известных в Северо-Западном
Причерноморье захоронении с повозками обнаружены серебряные спиральные
подвески. На этой взаимосвязи мы остановимся несколько ниже.
В Северо-Западном Причерноморье украшения из разных металлов в одном
погребальном комплексе обычно не встречаются; лишь однажды в погребении с
серебряными подвесками найдено свинцовое кольцо-подвеска, а с золотой
спиралью - медная бусина. В Балкано-Карпатском регионе трижды в одном
комплексе с серебряными подвесками находились украшения из золота. При этом
медные и серебряные украшения в одном захоронении (так же, как и в Северо­
Западном Причерноморье) не зафиксированы.
Катакомбная культура. Катакомбные памятники региона, в целом,
представлены погребениями ингульской и донецкой катакомбной культур;
особенностью их является сочетание ранних и поздних черт в погребальном
обряде (Братченко 2001: 71). Небольшая часть погребений имеет синкретический
ямно-катакомбный облик, демонстрируя катакомбный обряд и ямный инвентарь.
В керамике наблюдаются те же формы, что характерны для соседних территорий
(междуречье Южного Буга и Днепра), прослеживается связь с ямной культурой
региона. Отмечаются контакты с кругом культур шнуровой и постшнуровой
керамики Карпато-Подунавья и Среднего Поднестровья (Черняков, Тощев 1985;
ТоБсеу 1998). Имеются единичные находки, происходящие из отдаленных
территорий: сосуд манычского типа (Рис. 3.8: 6), кубок типа Перун (Рис. 3.8: 3).
Но они, скорее, отражают не обменные связи, а спорадические проникновения
сюда новых групп населения, т. к. погребения с этим инвентарем отличны и по
особенностям погребального обряда.
Каменные и кремневые артефакты. Каменные топоры (около 30
экземпляров) являются наиболее массовой категорией находок, их
происхождение следует связывать с Побужьем, где они соотносятся с ингульским
вариантом катакомбной культуры. Из камня изготовлены и растиральники (один
из них, базальтовый, использовался для растирания медной руды), тесла,
наковаленки, округлые булавы (Субботин 2000: 375). Одна из них булав
изготовлена из биотитового гнейса. Гнейсы встречаются как в многочисленных
естественных выходах пород Украинского кристаллического щита, так и в
Карпатах (Петрунь 2005). Уникальной является находка кремневых топоров (Рис.
3.8: 1), происхождение которых связывают с ареалом среднеднепровской

123
культуры (Субботин 2000: 375). Хотя, можно предположить и другой источник
поступления: к северу по Днестру есть более близкие подкарпатская и
городокско-здолбицкая культуры шнуровой керамики, с такими же топорами.2930
Металлические изделия крайне немногочисленные, это медные/бронзовые
украшения (трубчатые пронизи), шилья, иглы. Известны всего два бронзовых
ножа, один из них, происходящий с севера Молдовы (Рис. 3.8: 5) атрибутирован
как нож манычского типа (Братченко, 2001), для второго известно, что он
изготовлен из оловянистой бронзы (Каменский 1990: 253). Вероятно, эти
артефакты попали в Северо-Западное Причерноморье вместе с катакомбным
населением восточных регионов, из основного ареала катакомбной культурно­
исторической области. В то же время имеется находка, связанная с местной
металлургией — пест для растирания медной руды. Лишь в единственном
погребении катакомбной культуры региона (Новая долина 1/12) найдена
серебряная спиральная подвеска, хотя в восточном ареале катакомбных культур
они являются довольно распространенным украшением (Петренко и др. 2002).
Поэтому логично предположить, скорее всего, местное происхождение серебра в
среде носителей донецкой катакомбной культуры - Нагольный рудный район
(Нагольный кряж) на Донбассе (месторождение полиметаллических руд, в т.ч.
золота и серебра).
Экспорт. Исследование керамики ямной культуры Украины выявляет
весьма слабые связи Северо-Западного Причерноморья с другими
территориальными группами. Несколько сильнее выражены они лишь при
сопоставлении с памятниками, расположенными к югу от устья Днепра
(Николова, Мамчич 1997). Керамический комплекс южнобугского варианта
ямной культуры30 свидетельствует об
с- определенных связях с ямным населением

Днестро-Дунайского междуречья. Возможно, благодаря этим связям в Побужье

попал асковидный сосуд, который авторы раскопок связывают с культурой Глина
Ш-Шнекенберг (Шапошникова и др. 1986: 59). Импульс из Северо-Западного
Причерноморья на востоке достигает Кубани. В посуде новотиторовской
культуры выделяется комплекс, имеющий аналоги в Северо-Западном

29 Определен источник сырья нескольких кремневых топоров, это сеноманские,

туронские и тортонские силициты Среднего Поднестровья (Петрунь, 2000).
30 Правобережье Южного Буга географически является частью Северо-Западного
Причерноморья, но в археологическом контексте относится уже к другому культурному
ареалу, являясь западной границей южно-бугского варианта ямной культуры.

124
Причерноморье. (Гей 2000: 140-143, рис. 42, 7-10; рис. 43, 1,2). Также
фиксируется принцип кругового расположения погребений в курганах, который
А.Н. Г ей сопоставляет с Северо-Западным Причерноморьем. Ямная керамика
известна в катакомбных погребениях рассматриваемого региона.
Для катакомбной культуры Северо-Западного Причерноморья говорить об
экспорте сложно. Регион является западной окраиной обширного ареала
катакомбных культур, граница которого находится в Румынской Молдове,
катакомбная керамика в синхронных культурах неизвестна. Некоторые
исследователи считают, что топоры ямной культуры являются «трофеями» и их
происхождение следует связывать с катакомбной культурой (Тощев 2000: 102).
Выделяют и другие находки, общие для двух культур региона - оружие,
украшения, которые могли бы появиться в ямной и катакомбной культурах при
взаимных связях (Субботин 1993: 13. Рис. 2). Но все привлекаемые в качестве
доказательств артефакты (топоры усеченно-ромбической формы, кремневые
наконечники стрел, костяные орудия труда и украшения) бытуют в разных
культурах и известны в широком временном диапазоне, их существование во
времени весьма растянуто. Они не являются реальным отражением обменных
связей, импортов и экспортов. В то же время на территории Польши, вплоть до
Балтики, известны находки катакомбных каменных шлифованных топоров.31 Не
исключена возможность, что часть из них могла поступить с территории Северо­
Западного Причерноморья. Косвенно на это может указывать и довольно большое
количество топоров, найденных в катакомбных захоронениях (более 30
экземпляров), и крупные могильники катакомбной культуры (с керамикой
донецкого облика) в лесостепной зоне Попрутья, на севере Молдовы.32
Вполне возможно, что у катакомбных племен Северо-Западного
Причерноморья сложилась иная направленность хозяйства, нежели у ямных
племен, связанная преимущественно, со скотоводством и земледелием, при
минимальном участии в торгово-обменных процессах региона. Наличие
стационарных поселений катакомбной культуры в Побужье (в отличие от
небольших «стоянок» или «стойбищ» ямной культуры) свидетельствует о
наличии оседлого населения.

31 Благодарю В.И. Клочко за предоставленную информацию.

32 Благодарю С.М. Агульникова за предоставленную информацию.

125
 В целом можно констатировать, что, получая в обменных операциях
ценные артефакты и сырье, население Северо-Западного Причерноморья должно
было отдавать что-либо взамен. Но среди достоверных импортов достойных
эквивалентов металлу и руде не выявлено. Мы полагаем, что усатовские и ямные
племена могли поставлять товар, который не мог сохраниться, являясь при этом
ценным в любую историческую эпоху, а именно - соль. Носителями ямной
культуры была создана торговая сеть, охватившая практически всю территорию
Юго-Восточной Европы. Через опорные пункты этой сети шло движение товаров
из Карпато-Балканского региона в Северо-Западное Причерноморье, а оттуда - в
восточном (за Южный Буг) и северном (вверх по течению Днестра) направлениях.
Основным импортом была медная руда и изделия из нее, серебряные украшения,
возможно - продукты питания (скорее всего, из ареала позднетрипольских
культурных групп). Вероятно, часть этих же изделий шла на экспорт, в другие
регионы ямной культуры (что подтверждается находками в этих областях
серебряных височных подвесок. Далее мы рассмотрим оба компонента (металл и
соль) в контексте обменных операций и пути их продвижения в различные ареалы
Юго-Восточной Европы.
По всей вероятности, именно климатические изменения (аридизация)
позволили населению Северо-Западного Причерноморья использовать природные
ресурсы - соль, для естественной садки которой необходим жаркий засушливый
климат. С другой стороны, аридизация благоприятствовала развитию дорог,
увеличивая периоды их благоприятного использования, стимулируя, таким
образом, создание торговых сетей и перемещению населения на отдаленные
расстояния.

126
 Гл а в а 4. П р и р о д н ы е р е с у р с ы , п р и р о д н а я с ре д а и тран сп о рт в

КОНТЕКСТЕ «ДИСТАНЦИОННОГО ОБМЕНА».

4.1. Природные ресурсы: металлы.

В рам ках работы особо следует вы делить вопросы добы чи и движ ения

м е т а л л а (в р а з н ы х е го п р о я в л е н и я х , о т р у д ы д о г о т о в ы х и зд е л и й ) в р е г и о н а х Ю г о ­

В о с т о ч н о й Е в р о п ы . Э т и а с п е к т ы я в л я ю т с я д о с т а т о ч н о п о л н о р а зр а б о т а н н ы м и и

освещ ен ны м и в научной литературе: вы явлены рудны е зон ы и отдельны е

рудники, определены очаги м еталлургии и м еталлообработки , вы делены (в

з а в и с и м о с т и о т х и м и ч е с к о г о с о с т а в а ) гр у п п ы м е т а л л о в , п р о с л е ж е н ы с в я зи м е ж д у

о ч а г а м и и о п р е д е л е н н ы м и а р х е о л о г и ч е с к и м и к у л ь ту р а м и , н а к о н е ц , п р о с л е ж е н ы

гр ан и ц ы и хрон ологи чески е рам ки м еталлургически х провинций м едн ого и

б р о н з о в о г о в е к а (Ч е р н ы х 1966; 1976; 1978; Ч е р н ы х и др. 2 0 0 0 ; Р ы н д и н а 1993;

А в и л о в а 2 0 0 7 ; и д р.). Э т и д а н н ы е п о м о г а ю т о п р е д е л и т ь х а р а к т е р и н а п р а в л е н и е

т о р г о в ы х с в я зе й н а с е л е н и я э п о х и п а л е о м е та л л а .

Медь, бронза И зучен и е рудников и рудопроявлений Ю г о -В о с т о ч н о й

Е вропы п о зв о л и л о в ы д е л и т ь о п р е д е л е н н ы е м е д н о -р у д н ы е р а й о н ы (Р и с. 4 . 1),

м е т а л л к о т о р ы х и с п о л ь зо в а л с я и л и м о г и с п о л ь зо в а т ь с я в д р е в н о с т и (Ч е р н ы х 1978:

16-23).

1. Д онецкие м едны е песчаники. В настоящ ее врем я допускается

в о з м о ж н о с т ь и с п о л ь зо в а н и я в с т е п н о м а р е а л е н е т о л ь к о б а л к а н о -к а р п а т с к о г о

м еталла, а и П о д н естр о вск о го и Д он ецкого, и из други х рудоп р о явл ен и й У краи н ы

(Ч е р н ы х 2 0 0 2 : 241).

2. С е в е р н а я ч а с т ь В о с т о ч н ы х К а р п а т (р а й о н ы Б а я -М а р е , Р о д н а , Б а я -Б о р ш а ,

Ю ж н а я Б у к о в и н а ).

3. З а п а д н ы е Р у м ы н с к и е г о р ы ,33 р у д н ы е р а й о н ы М еталич и Бихор, с

м едны м и и поли м еталли чески м и м есторож дениям и. Д ля этого рай он а характерн о

богатство руд с вы ходам и на п оверхность участков оруденения.

33 Западные Румынские горы, Апусени (Muntii Apuseni), часть горной системы Карпат
на западе Румынии. Ограничены на западе Среднедунайской низменностью, на севере —
долиной р. Сомеш, на востоке — Трансильванским плато, на юге — долиной р. Муреш.

127
 4. Группа месторождений Банат, Бор, Видин. Непосредственно к
сербскому Банату примыкает огромный меднорудный район Бор-Майданпек
(куда входит знаменитый рудник культуры Винча Рудна Глава).
5. Врачанская группа локализуется в пределах горных цепей Балкан, к юго­
востоку и северо-западу от среднего течения р. Искыр; рудники этой группы
являлись заметной базой горного дела и металлургии в средние века.
6. Верхнефракийская группа включает в себя месторождения и
рудопроявления, приуроченные к выходам коренных пород на Фракийской
низменности и южных склонах хребта Средна Гора. В эту группу входит и
древнейший в мире рудник Ай-Бунар (Болгария), у г. Стара Загора (V тыс. до
н. э.).
7. Странджанский горно-металлургический район (на юго-востоке
Болгарии и северо-западе Европейской части Турции) выделяется тем, что наряду
с колоссальными горными работами здесь имела место плавка меди. Основные
разработки датируется античным и византийским периодами, но считается, что
рудники могли эксплуатироваться и в энеолите.
Наиболее значительными и мощными месторождениями являются район
Баната, горы Металич, верхнефракийская и странджанская группы. Но
человеческий потенциал древних обществ был относительно невысок, к тому же,
скорее всего, у людей отсутствовали знания обо всех месторождениях, поэтому
население вполне могло разрабатывать и малоперспективные с современной
точки зрения залежи. Обнаружение древних рудников, особенно относящихся к
эпохе медному или бронзовому веку - большая редкость. Некоторые древние
рудники могли быть уничтожены позднейшими работами, иные уже выработаны
и не позволяют проследить начальные этапы их освоения. Поэтому, при анализе
металлургической базы древних горняков следует исходить из потенциальных
возможностей добычи меди и ее доступности в том или ином регионе. Медные
руды, в зависимости от характера входящих в их состав соединений,
подразделяют на оксидные и сульфидные. Оксидные и карбонатные руды
залегают выше, чем сульфидные, поэтому они были освоены ранее, при этом
плавка их несколько проще. Преимущество сульфидных руд в том, что они
распространены шире. Р. Коэн связывает с началом бронзового века именно
переход к сульфидным рудам, что позволило освоить новые источники меди
(Cowen 1999). Накопление опыта, растущие потребности в металле и попытки

128
расширения сырьевой базы привели к освоению добычи глубоко залегающих и
гораздо более распространенных сульфидных руд, использование которых на
Ближнем Востоке и в Европе началось с III тыс. до н. э.
Е.Н. Черных выделяет несколько моделей функционирования медных
рудников, исходя из того, все ли металлургические операции производились на
месте. Так, в рудном регионе Странджа (крайний юго-восток Болгарии и северо­
запад Румелии) плавка металла производилась на месте, на базе собственного
топлива. В руднике Ай-Бунар, в Северной Фракии, напротив отсутствуют какие-
либо следы плавки руд, причем не только в окрестностях рудопроявления, но и
вдали от его выработок. Для Каргалинских рудников Приуралья, по крайней мере,
в срубное время, предполагается экспорт руды в иные регионы и в места, богатые
лесом, а также доставку леса к рудникам с северных склонов и долин Урала
(Черных 2007: 114, 120-131).
Согласно Е.Н. Черных существует шесть путей распространения металла и
изделий из него: 1) экспорт-импорт чернового или сырого металла в слитках; 2)
экспорт-импорт изделий; 3) подражание формам импортных изделий; 4)
распространение мастеров; 5) миграция племен; 6) военные походы. Практически
невозможно зафиксировать единственную и решающую форму дальнего
распространения металла в «чистом» виде; чаще всего имеют место сочетания
нескольких вариантов (Черных 1976: 168-171). Обмен (экспорт-иморт) металлом,
в связи с особенностями его добычи, имел свою специфику; прежде всего,
выделяется три основные категории товарного обмена в этой области.
1. Профессиональный; такой обмен в обязательном порядке существовал
между различными ячейками производственной структуры
металлургического очага (горняки предавали руду металлургам, а те
снабжали металлом кузнецов и литейщиков).
2.Внутренний; между производителями и потребителями внутри
археологической культуры или общности.
3. Внешний; предполагает вывоз металла или изделий из него за пределы
ареала соответствующей археологической культуры.
Высшим средоточием и сочетанием всех категорий обмена и форм
дальнейшего распространения металла являются металлургические провинции,
где система синхронных связей достигала особой интенсивности. Е.Н. Черных,
выделивший металлургические провинции, полагает, что они представляют

129
собой крупные культурно-производственные системы, во многом определявшие
процесс культурного, производственного и социального развития древних
обществ. Наиболее выразительными чертами металлургических провинций
являются морфологическая унификация основных категорий продукции и
близость технологических приемов обработки. Провинции включали в себя
производственные очаги различного типа, характеризующиеся наборами
технологических приемов в металлургическом и металлообрабатывающем
производствах и морфологическими стандартами металлического инвентаря
(Черных 1978а). Такая система, как правило, возникала на основе активных
торгово-обменных контактов между народами, владевшими рудными
богатствами, и народами, лишенными их. Потребители металла получали от его
производителей не только сырье, стимулировавшее зарождение собственной
металлообработки, но и технические идеи, необходимые для ее развития
(Рындина, Дегтярева 2002: 40).
В культурологическом смысле очаги представляют собой зону единого
коллективного технологического опыта и охватывают полный цикл
металлургического производства. В таком аспекте очаг металлургии - это единое
технологическое пространство, очерчиваемое: 1. единством рудных источников,
2. сходством способов добычи и переработки руды (химизмом металла); 3. типо­
технологическим сходством выпускаемой продукции (Рындина 1993: 33). С этими
очагами тесно сопрягались соответствующие блоки археологических культур и
памятников. В рамках провинций развивались технологии горного дела,
металлургии и металлообработки. Фундаментальные инновации в различных
областях технологии и социальной организации имели ключевое влияние на
темпы и направление социально-экономического развития общества, вели к
сложению систем разделения труда и систем товарообмена. (Авилова 2007: 40).
С медным веком связано становление Балкано-Карпатской
металлургической провинции (БКМП); ее формирование, по мнению
исследователей, ознаменовало начало реальной эпохи раннего металла в Старом
Свете, хронологический период ее функционирования - 50-38 вв до н.э. (по
калиброванным датам) (Черных и др. 2000: 5). Кроме богатых рудными
источниками Северных Балкан и Карпат, к ней относились безрудные области
Среднедунайской низменности, Республики Молдова, Украины, Среднего
Поволжья. На Балканах умели плавить как окисленные, так и сульфидные руды.

130
В литье применялись различные типы литейных форм (в том числе разъемных со
вставным сердечником), графитовые матрицы и покрытия. Управление
процессами литья позволяло устранять пористость меди. Кузнечная традиция
включала стабильное применение горячей ковки и кузнечной сварки.
Структурные исследования балканского металла показали, что металлообработка
Юго-Восточной Европы в медном веке находилась на феноменально высоком
уровне и представляла собой самостоятельную ремесленную отрасль наряду с
металлургией. БКМП не была изолированной структурой: из богатых балканских
центров медь проникала в степи Восточной Европы, где формировались очаги
металлообработки, работавшие на привозном металле (Авилова 2007: 32).
В эпоху ранней бронзы формируется Циркумпонтийская металлургическая
провинция (ЦМП). Она включает целую серию родственных металлургических и
металлообрабатывающих очагов на обширных территориях, примыкающих к
бассейну Черного моря, и датируется 33-19 вв до н.э. (Черных и др. 2000: 21).
Географически, ЦМП охватывала Балкано-Карпатскую область, юг Восточной
Европы вплоть до Приуралья, Кавказ, Месопотамию, Юго-Западный Иран,
Анатолию, Эгеиду, Левант. Таким образом, бывшие области Балкано-Карпатской
провинции полностью вошли в пределы ЦМП, образовав ее северо-западную
периферию. По большинству очагов провинции распространилась новая
технология изготовления искусственных сплавов меди с мышьяком -
мышьяковых бронз.
Для первой фазы БКМП Н.В. Рындина выделяет шесть очагов,
деятельность которых связана с определенными археологическими культурами:
тисо-трансильванский (культуры Тисаполгар и Лендель), карпато-
приднепровский (Кукутень А - Триполье А, В1), среднедунайский (культуры
Винча-Плочник II, Сэлкуца I-II), фракийско-нижнедунайский (Гумельница,
Варна), причерноморский (Новоданиловка-Средний Стог II) и средневолжский
(хвалынская культура). Фракийско-нижнедунайский регион был доминирующим
по насыщенности металлом и являлся исходным звеном в распространении на
северо-восток металла северо-фракийских и иных месторождений. Важнейшим
компонентом его был рудник Ай-Бунар (V тыс. до н.э.). Карпато-приднепровский
очаг (Кукутень-Триполье) осуществлял транзит на восток сырья и готовых
изделий; технологические импульсы также шли с запада на восток. На второй
фазе БКМП границы между регионами становятся более размытыми,

131
складываются стабильные формы металлопроизводства. На этом этапе
прекращает функционировать средневолжский и остается пять очагов:
фракийско-нижнедунайский (культуры переходного периода Болгарии),
среднедунайский (Сэлкуца IV), тисо-трансильванский (Бодрокерестур, поздний
Лендель), карпато-приднепровский (Кукутень А1-В1, Триполье В1-В2, В2-С1),
причерноморский (постмариупольская культура). К концу первой фазы БКМП
завершается деятельность очагов Гумельница и Варна, затем затухает
металлургическая активность фракийско-нижнедунайского региона, и на первое
место выдвигается тисо-трансильванский регион, металл из которого через
среднетрипольские племена поступает в ареал постмариупольской культуры.
Формируется коридор между Трансильванией и Карпато-Поднепровьем, по
которому, видимо, и транспортировался на восток металл Карпатского бассейна.
Процессы трансформации металлургии и металлообрабатывающего производства,
связанные с кардинальной сменой населения, привели к образованию
Циркумпонтийской металлургической провинции бронзового века. Одни
исследователи предполагают 500-летний хиатус между Балкано-Карпатской и
Циркумпонтийской провинциями (Черных и др. 2000), другие видят связи и
преемственность между металлургическом производством энеолита и бронзового
века в отдельных регионах (Рындина 1993).
Для ранней фазы ЦМП (ранний бронзовый век) Н.В. Рындина выделяет
следующие очаги: 1. металлургический очаг типа Езеро (север-восток Балкан и
обширная долина Нижнего Дуная, в пределах севера Болгарии и юга Румынии -
Добруджа, Олтения, Мунтения); 2. Усатовский очаг металлообработки
(усатовская культура, Северо-Западное Причерноморье); 3. Софиевский очаг
(софиевская культура, Среднее Поднепровье); 4. Майкопский металлургический
очаг (майкопская культура, Предкавказье); 5. Новотиторовский очаг
металлообработки (новотиторовская культура, Предкавказье). 6. Ямная культура
(два очага).
Очаг типа Езеро (соотносимый с культурами Езеро, Чернавода П,Ш)
приходит на смену фракийско-нижнедунайскому очагу БКМП. Он уже включен в
систему ЦМП и резко отличен по облику от культур энеолита, тем не менее,
сохраняет определенные технологические схемы предыдущей эпохи.
Пространственные связи очага ведут на юго-восток и северо-восток (усатовская,
софиевская, ямная культуры). Сложившиеся на рубеже энеолита и бронзового

132
века два очага металлообработки: усатовский в Северо-Западном Причерноморье
и софиевский в Среднем Поднепровье, несмотря на имеющиеся особенности,
характеризуются преемственностью традиций обработки металла, сложившихся в
среднетрипольском очаге. Даже в культурах шнуровой керамики Карпато-
Поднепровья прослеживаются следы трипольских металлургических достижений.
Но в Северном Причерноморье и Поволжье нет признаков линейного
поступательного прогресса металлургии при переходе от энеолита к ранней
бронзе, принцип преемственности технических традиций нарушен, они исчезают
вместе с хвалынскими и новоданиловскими племенами
Мышьяковые бронзы, из которых изготовлены усатовские изделия, связаны
не с кавказскими, а, скорее всего, с балканскими и эгейскими источниками. В
софиевском очаге доминируют изделия из металлургически «чистой» меди,
Е.Н. Черных привязывает ее к рудным месторождениям Карпатского региона.
Принято считать, что майкопское и новотиторовское население использовало
кавказский металл, хотя рудники этого времени пока не обнаружены. Считается,
что в РБВ производство металла на юге Восточной Европы определялось уровнем
его развития у племен ямной общности, где функционировали два
производственных очага - металлообрабатывающий приднепровский и
металлургический волго-уральский. В первом доминировали кавказские
производственные традиции использования мышьяковой бронзы, второй
базировался на «чистой» меди. Часть ее, возможно, получали из медистых
песчаников Каргалинского рудного поля. Оба очага не имеют ничего общего с
традициями энеолита, демонстрируя явный регресс. Первый размещался в
Поднепровье и, возможно, охватывал значительную часть Правобережной
Украины и Молдовы; второй действовал на Южном Урале, в среднем и нижнем
Поволжье. Приднепровский очаг возник под влиянием перекрестных импульсов,
идущих с Балкан и Северного Кавказа, хотя роль последнего была решающей
(Рындина 1993). Н.Л. Моргунова полагает, что именно балканские связи
подтолкнули население Волго-Уралья к поискам источников сырья для развития
собственной металлургии (Моргунова 1994: 94). Однако в целом каргалинский
металл играл малозаметную роль в восточноевропейском производстве: не более
10% массива в раннем бронзовом веке и всего 5% - в среднем. Господствовала
мышьяковая бронза, ввозившаяся из горнометаллургических центров Кавказа и
Анатолии. Исследования технологии производства демонстрируют

133
унифицированный характер металлообработки: литье втульчатых топоров в
формы, открытые с «брюшка», кузнечная доработка изделий в режиме высоких
температур (900-1000 °C), упрочняющая холодная ковка для повышения
твердости металла. Единообразие технологии свидетельствует о высоком уровне
металлообработки. Наличие очагов металлообработки в северной зоне ЦМП в
раннем бронзовом веке документируется и таким специфическим явлением, как
погребения мастеров (литейщиков, кузнецов) с характерным набором
инструментов (Авилова 1997: 34).
В системе очагов ЦМП, на территории Юго-Восточной Европы
наблюдалось разное по силе, воздействие трех горно-металлургических областей:
Кавказа, Балкано-Карпатья и Урала. Считается, что распространение кавказских
влияний четко прослеживается по путям движения металла и отчасти готовых
изделий: один путь шел вдоль побережий Азовского и Черного морей в Северное
Причерноморье, другой, менее интенсивный - по Волге до Южного Урала.
Воздействие Балкано-Карпатского региона выражено слабее, хотя его
металлическое сырье доходило до Северо-Западного Причерноморья и Среднего
Поднепровья. Роль Южного Урала в развитии металлургии раннего бронзового
века выглядит еще скромнее. Уральская медь, связанная с Каргалинским рудным
комплексом, расходилась только в пределах Поволжья и Приуралья. Таким
образом, направление и протяженность торгово-обменных контактов III тыс. до н.
э. на юге Восточной Европы в значительной степени определялись движением
металла разных рудных источников (Рындина, Дегтярева 2002: 114-115).
Средний бронзовый век связан со второй фазой в истории
Циркумпонтийской металлургической провинции. На протяжении второй фазы
территория провинции расширяется в северном направлении, захватывая
верхневолжский регион Восточной Европы. Южные пределы ЦМП остаются
прежними. В начале среднего бронзового века в центральных очагах провинции
сохраняется набор ведущих типов орудий труда и оружия, характерный для
раннего бронзового века. Для среднего бронзового века в рамках ЦМП
выделяются следующие очаги металлургии и металлообработки: 1. культура Трои
II-III (очаг металлургии); 2. центральноанатолийские памятники (очаг
металлургии); 3. североболгарский очаг; 4. Карпато-Трансильванский очаг;
5. среднедунайский очаг; 6. катакомбная общность (два очага металлообработки);
7. северокавказская общность (два очага металлообработки); 8. триалетская

134
к у л ь т у р а (о ч а г м е т а л л у р г и и ); 9. п о л т а в к и н с к а я к у л ь т у р а (о ч а г м е т а л л у р г и и );

10. ф а т ь я н о в с к а я о б щ н о с т ь (о ч а г м е т а л л у р г и и ) (Р ы н д и н а , Д е г т я р е в а 2 0 0 2 ).

М еталл донецкой катаком бной к у л ь ту р ы , по м нению Н .В . Р ы н д и н о й ,

связан с деятельн остью м естного, очень яр к о го о чага м еталлообработки , осн овная

л и н и я к о н т а к т о в к о т о р о г о в е л а н а С е в е р н ы й К а в к а з (Р ы н д и н а , Д е г т я р е в а 2002:

13 9 ,1 4 0 ). П ри этом анализ техн ологи чески х характери стик м еталлических

и зд ели й донецкой культуры приводит исследовательницу к вы воду о

сущ ествовании устойчивы х п р о и зв о д с т в е н н ы х традиц ий м естной обработки

м е т а л л а , за м е т н о о т л и ч н ы х о т с е в е р о к а в к а зс к и х . Д а л ь н е й ш е е и зу ч е н и е х о з я й с т в а

к а т а к о м б н ы х п л е м е н и о с н о в н ы х р у д о п р о я в л е н и й п о зв о л и л у т в е р ж д а т ь , ч то

катаком бны м и плем енам и донецкой культуры активно р а зр а б а т ы в а л и с ь не

к а в к а зс к и е , а м е с т н ы е м е с т о р о ж д е н и я Д о н б а с с а (К р а в е ц 2 0 0 1 ; Т а т а р и н о в 2 0 0 3 ). В

пределах катаком бной общ н ости вы деляется ещ е один оч аг м еталлообработки -

м аны чский, с в я за н н ы й с ареалом м аны чской (п р е д к а в к а зс к о й ) катаком бной

к у л ь т у р ы и р а б о т а в ш и й н а п р и в о зн ы х м ы ш ь я к о в ы х б р о н за х К ав к а за.

В з а к л ю ч е н и е о т м е т и м , ч т о в о зн и к н о в е н и е м е т а л л у р г и ч е с к и х п р о в и н ц и й

(и Б а л к а н о -К а р п а т с к о й , и Ц и ркум пон ти йской , и последую щ их) было бы

н е в о з м о ж н о б ез ф о р м и р о в а н и я н е т о л ь к о г о р н о д о б ы в а ю щ и х и м е т а л л у р г и ч е с к и х

п р о и з в о д с т в е н н ы х о ч аго в , н о и с в я за н н ы х с н и м и с и с т е м т р а н с п о р т и р о в к и руд ы ,

с л и т к о в и л и г о т о в ы х и зд ел и й . Н .В .Р ы н д и н а о т м е ч а е т , ч то в э н е о л и т е и б р о н зо в о м

в е к е д а л ь н о с т ь и р а з в е т в л е н н о с т ь п у т е й р а с п р о с т р а н е н и я м е т а л л а (и м е е тс я в в и д у

р а р и т е т н ы х и зд е л и й и т е х н о л о г и й ) с о с т а в л я л а д о 1,5-2 ты с. к м (Р ы н д и н а 1993:

27). М н оги е археологи склонны ви деть в основе сходства артеф актов на

о т д а л е н н ы х т е р р и т о р и я х « н е м и г р а ц и и л ю д е й , а м и г р а ц и и и дей ».

Золото, серебро. П р и н я т о с ч и та ть , ч т о м е т а л л в п о г р е б е н и я х и м е л с к о р е е

сим волическую , чем экон ом и ческую ц енность (Ш н и р е л ь м а н 1988: 7 5-76).

И с с л е д о в а т е л и о т м е ч а ю т п р е с т и ж н о с т ь , со ц и а л ь н у ю з н а ч и м о с т ь н е у т и л и т а р н ы х

м е т а л л и ч е с к и х и зд е л и й (А в и л о в а и др. 1999: 61). В ц е л о м , и м е н н о м е д ь и зо л о т о

б ы л и о с н о в н ы м и м е т а л л а м и , к о т о р ы е и с п о л ь зо в а л о н а с е л е н и е Ю г о -В о с т о ч н о й

Е в р о п ы д л я и зг о т о в л е н и я у к р а ш е н и й и п р е с т и ж н ы х ар т е ф а к т о в . В б а зе д а н н ы х

Б К М П н а с ч и т ы в а е т с я о к о л о 4 0 0 0 а р т е ф а к т о в и з м е д и и о к о л о 2 0 0 - и з зо л о та.

(А в и л о в а 2 0 0 7 : 32). В Ц М П п р и м е н я л и м е д ь /б р о н зу , зо л о т о , с ер е б р о . З д е с ь у ж е

м едь составляла м енее 29% м асс и в а, доминирую т и зд е л и я из драгоц ен н ы х

м е т а л л о в , п р и ч е м п р е о б л а д а е т зо л о т о . Д и а п а з о н е го и с т о ч н и к о в ш и ре: п о м и м о

135
использования самородков, известен был и золотой песок. Для северного ареала
ЦМП в раннем бронзовом веке известно 7412 изделий из золота,34 1413 из
серебра, 4712 из меди. В среднем бронзовом веке в этом же ареале зафиксировано
5895 изделий из меди, 1989 - из золота, 165 - из серебра. В раннем бронзовом
веке украшения составляют 84% находок, орудия/оружие - 14% (2% приходится
на другие категории находок), в среднем бронзовом веке - 53% и 39%
соответственно (Авилова 2007: 34).
В Юго-Восточной Европе золотые изделия связаны, в основном, с
находками единичных уникальных могильников, где концентрируется основное
количество находок. Для медного века это - знаменитый могильник культуры
Варна. С бронзовым веком (РБВ III, конец III тыс. до н.э.) связывают открытый в
2004 году археологический комплекс у с. Дубене близ г. Карлово в южной части
Болгарии, между Балканскими горами и массивом Средна Г ора.35 Л. Николова и
Т. Джанферова считают, что могильник соотносится с расположенным
поблизости поселением Дубене культуры Юнаците (№ко1оуа, В7ЬапАе70уа 2005).
Параллели золотым изделиям происходят не только с памятников бронзового века
Болгарии, но с огромной территории - от Малой Азии (Троя П-Ш) до
Центральной Европы. Некоторые сосуды объединяют в себе местные и эгейско-
анатолийские элементы, что, по мнению исследователей, также свидетельствует о
контактах с Малой Азией. Концентрация такого количества золотых украшений и
декоративных элементов в рамках нескольких курганов одного некрополя, по
мнению исследователя, свидетельствует о том, что они были произведены в
районе поселения и некрополя или в непосредственной близости. Изготовлены
они из золотого песка, а золотоносные притоки рек Марица и Струма
рассматриваются как косвенные доказательства местного происхождения золотых
артефактов. Данный комплекс предстает связующим звеном между Европой,
Малой Азией и Ближним Востоком в течение раннего бронзового века. (Нг^оу
2007). В рамках ЦМП в раннем бронзовом веке значительное количество золотых
изделий происходит с Северного Кавказа; в среднем бронзовом веке «золотые»
комплексы смещаются на юг - в Анатолию и Месопотамию (Авилова 2007: 34). В
ямной культуре Северо-Западного Причерноморья золотые украшения единичны

34 Без учета последних открытий в Дубене.

35 Найдено около 15000 золотых украшений, серебряные предметы, оружие из золота и
серебра, стеклянные бусины, посуда, украшенная резным орнаментом,
инкрустированным белой пастой, и др.

136
(Субботин 2003: 158). Золотые подвески найдены в захоронениях ямной культуры
Балкан и Альфёльда, в последнем регионе они отличаются массивностью.
Наиболее богатые и многочисленные золоторудные местонахождения
известны в Трансильвании в основном, в районе Бая-Маре, а также в Западных
горах (т.н. «золотой четырехугольник»). В Болгарии, помимо золотоносных рек,
известны месторождения золота (точнее - золотосеребряные руды) в рудном
поясе Панагюриште (западная часть массива Средней Горы); золотомедный
рудник Челопеч у южных склонов Балкан, в центральной части Болгарии,
Крумовград на юго-востоке Болгарии. На востоке Македонии (в районе
Балканских гор) расположено рудник Злетово (Евсеев 2000). Древние разработки
на этих рудниках не выявлены.
В принципе, любые из известных ныне месторождений могли начать
разрабатываться в бронзовом веке, чаще всего следы древних работ
уничтожаются последующими. Считается, что в настоящее время уровень
развития естественных наук позволяет с большей или меньшей степенью
достоверности определить источники металлического сырья, вплоть до
конкретного рудника. Так, в отношении месторождений серебра можно говорить
о том, что каждый рудный район характеризуется своими значениями
соотношения изотопов свинца, который, обычно, сопровождает серебро: Pb
208/Pb 206 и Pb 207/Pb 206. Степень их связи служит для определения источников
свинца, попавшего в данный предмет (Gale et al. 1981; Niederschlag 2003).36
Ямное население было наиболее активным (по сравнению с обитавшими в
Северо-Западном Причерноморье носителями иных культурных традиций) в
поисках источников металла и доставке его на исходную территорию. Именно
ямные племена освоили пути продвижения, а затем и сформировали торговую
сеть, охватившую значительную территорию Юго-Восточной Европы и
Северного Причерноморья.
«Медный путь». Картографирование медных рудопроявлений и
памятников ямной культуры демонстрирует их достаточно определенную
корреляцию, что может указывать на цели и задачи расселения ямных племен в
Балкано-Карпатском ареале (Рис. 4.1). Их целью, скорее всего, был металл, а не

36 Существует возможность исследования по микровключениям не только серебряных, но

и бронзовых изделий (Gale, Stos-Gale, 1982). Этот метод успешно применялся, к примеру,
при изучении медной посуды Анатолии эпохи бронзы (Friedman 1995).

137
новые пастбища для скота, как это традиционно принято считать. Их задачей
было не разрушение балканских земледельческих культур и цивилизаций, а
обоюдовыгодные связи и контакты, построение опорных пунктов и создание
торговой сети, позволяющей совершать обменные операции и доставку металла
(возможно - и других продуктов обмена) на родину. Можно выделить северное и
южное направления, по которым ямные племена продвигались на Балканы и в
Центральную Европу. Путь на Балканы начинался из Добруджи, куда можно было
попасть, воспользовавшись переправой через Дунай. На левом берегу Дуная, в
районе переправы (у сел Орловка и Новосельское Одесской области), расположен
многослойный памятник, где, среди прочих, известны захоронения эпохи
позднего энеолита (Чернавода I) и ямной культуры.37 Транскультурный характер
феномена уже отмечался в литературе, Каменная гора господствует на равнинной
местности, а дунайские берега удобны для переправы (Бруяко, Ярошевич 2001).
Вполне вероятно, что, поддерживая связь между двумя обширными регионами,
переправа являлась одним из узловых пунктов в торгово-обменной сети. Курганы
на территории Румынии, расположенные вдоль Дуная и у г. Килия-Веке,
возможно, маркируют еще один путь, которым могли пользовать в период
регрессивного состояния Черноморского бассейна. Добруджа была, по-видимому,
освоена ямными племенами как своеобразная транзитная территория, при этом
памятники ямной концентрируются в южной ее части. Это вполне логично,
учитывая «этапность» обмена, когда каждая экспедиция проходит определенный
этап, который, как правило, не превышает 300-400 км, если судить по данным
этнографии. Из Южной Добруджи шел путь вдоль Дуная на запад, в Банат, и на
юг, к медным к рудникам Горной Фракии и, возможно, к свинцово-цинковым
рудам Родопских гор. Во Фракии ямное население проживало совместно с
населением культуры Езеро, имея настолько тесные взаимосвязи и контакты, что
некоторые их захоронения сложно разграничить. При этом внимание привлекает
тот факт, что керамика из погребений этого региона относится к культуре
Коцофени, а не Езеро (Панайотов 1989). Вероятно, такая ситуация может
указывать на взаимоотношения этой группы населения с другими ареалами ямной
культуры, в частности с западом Нижнего Дуная (Тырнава), где связь с культурой
Коцофени очень выражена. Трудно сказать, участвовали пришельцы

37 Благодарю за предоставленную информацию автора раскопок И.В. Бруяко

138
непосредственно в горных работах, выполняли какие-то предварительные или
подготовительные этапы металлургического процесса, изучали металлургию и
металлообработку или же были просто посредниками между местными жителями
и Причерноморской родиной. По крайней мере, металл из очага Езеро в Северо­
Западное Причерноморье поступал в достаточном количестве, учитывая тот факт,
что снабжались им и сопредельные регионы. На территории современного
рудника Трояново найдено погребение ямной культуры, что заставляет вспомнить
захоронение подростка-металлурга на Каргалах (рудник Горный), также
относящееся к ямной культуре. Правда, в Приуралье при погребенном была
найдена литейная форма, а повышенная концентрация меди в костях рук уверенно
позволила определить его профессию (Черных 2005). Во Фракии о
профессиональной принадлежности умерших никаких данных нет
Путь в Потисье начинался с территории Румынской Молдовы, куда ямное
население попадало, используя, судя по топографии курганов, исторические
переправы на реке Прут (Рис. 3.2). Маршруты можно восстановить, опираясь на
археологические находки, с привлечением для сопоставлений письменных
источников и исторических данных более поздних эпох, например о продвижении
средневековых кочевников в Паннонию. Печенеги, и половцы освоили три пути
из южнорусских степей в среднеевропейскую равнину, в Венгрию: первый —
через Железные ворота; второй — через Южные Карпаты по верховьям рек Олта,
Муреша и Сомеша; третий — с верховьев Сирета и Прута на Тису (Расовский
1993: 3). Первые два пути связаны с переправой через реку Прут, третий путь не
требует пересечения крупных водных преград. Северный путь выглядит наиболее
приемлемым, возможно, какая-то часть ямных племен им и воспользовалась, хотя
ямными захоронениями он и не маркирован. В.А. Дергачев полагает, что в
Среднее и Верхнее Потисье ямные племена попали, достигнув верхнего течения
Прута и Днестра и перевалив через Карпатские горы (Дергачев 1986: 81). По
крайней мере. М. Шмит связывает появление охры в захоронениях КША с
влиянием ямной культуры (Szmyt 1999). Верховья Днестра и Сирета занимали в
разное время различные группы населения: позднейшие группы Триполья,38

38 Можно предположить использование тех пеших и конных переправ, которые известны

из исторических источников и были задействованы, к примеру, в Прутском походе 1711
года, в казачьих походах, в первой и второй мировых войнах (к востоку от Черновцов на
Украине, у с . Корпач - на севере Республики Молдова, Унгены-Яссы - в центральной
части Прута, Котумори, Леушени, Леово-Фэльчиу, Кагул - в южной части Молдовы).

139
носители культуры шаровидных амфор, шнуровых культур, что, с одной стороны,
ограничивало возможности свободных перемещений. С другой стороны,
проследить это движение на имеющихся данных довольно сложно: «чистые»
ямные захоронения в этих ареалах отсутствуют, а выделение синкретических
комплексов или отдельных артефактов - дело дальнейших исследований.
Срединный путь наиболее сложен, т.к. он пролегает через горы и слабо
заселенные местности, хотя, судя по незначительному количеству памятников, он
был опробован. Создается впечатление, что южный путь по Нижнедунайской
равнине оказался наиболее подходящим. Долину пересекают многочисленные
притоки Дуная (Жиу, Олт, Арджеш, Яломица, Сирет и др.), тем не менее,
Нижнедунайская низменность (равнина) многие века служила транзитным путем
для древнего населения при его движении на запад, в исторические области
Центральной Европы: реки имеют снегово-дождевое питание, с весенними
паводками и летней меженью,39 поэтому не представляют проблем при
переправах в летнее время года.
Таким образом, в расселении ямных племен в Балкано-Карпатском ареале и
формировании обширной торговой сети выделяется два направления, границей
между которыми является Дунай. Памятники, расположенные к северу от
Нижнего Дуная, маркируют опорные пункты вдоль пути на запад, в Альфёльд,
отражая процесс продвижения ямного населения на крайний запад европейской
степи. Они немногочисленны и занимают определенные ниши в ареалах местных
культур. Южные памятники демонстрируют проживание в определенных ареалах
с целью формирования культурных контактов непосредственно на местах добычи
меди и бронзы. Выделенные анклавы ямной культуры отражают длительное и
стабильное проживание на новых территориях, т.к. кратковременные торговые и
обменные связи, возможно, сезонного характера, не оставили бы практически
никаких следов. Располагаясь в металлоносных регионах, богатых медной рудой
(а в некоторых местах и серебром); каждый анклав был ориентирован на
установление взаимосвязей и отношений с определенной группой местного
населения (определенной культурой). Такая структура исключает стихийность
освоения территории и свидетельствует о целенаправленном расселении и

39 Межень - низкий уровень воды в реке, озере, фаза водного режима; возникает всегда в
одно и то же время года. Межень продолжается в зависимости от климатических условий
от нескольких дней до нескольких недель.

140
длительном прож ивании на м естах определенны х гр у п п ям н ого населения,

которы е участвовали в обм енны х операциях, прож ивая в определенны х

«узловы х» пунктах. Могильники ямной культуры Балкано-Карпатского

региона и Альфёльда д ем он стри рую т сосущ ествовани е и контакты ям н ого

населения с м естн ы м и археологи чески м и к у л ь ту р а м и , среди которы х особо

с л е д у е т в ы д е л и т ь к у л ь т у р у Б а д е н , з н а ч е н и е к о т о р о й д л я е в р о п е й с к о й и с то р и и

эп о х и п алеом еталла трудн о переоценить.

«Серебряный путь». Н а и б о л е е р а н н и е и зд е л и я и з сер е б р а , и зг о т о в л е н н ы е

ч е л о в е к о м , д а т и р у ю т с я IV т ы с д о н .э.; в З а п а д н о й А н а т о л и и , н а п о с е л е н и и Б е ш и -

С у л т а н (X X IV сл о й ), н а й д е н о с е р е б р я н о е к о л ь ц о , д а т и р у е м о е 3 9 4 2 -3 6 5 0 В С

(P rim a s 1995: 78). Д о л г о е в р е м я п р е д п о л а г а л а с ь м а р г и н а л ь н а я р о л ь е в р о п е й с к и х

и с т о ч н и к о в с е р е б р а п р и ц е н т р а л ь н о й п о зи ц и и М а л о й А зи и . Н о о к а за л о с ь , ч т о в

Е вропе серебро появилось одноврем енно с Ближ ним В остоком : небольш ие

с е р е б р я н ы е к о л ь ц а к у л ь т у р ы О д зи е р и (С а р д и н и я ) д а т и р у ю т с я п е р в о й п о л о в и н о й

IV т ы с д о н. э. С т е р р и т о р и е й М о р а в и и с в я за н а н а х о д к а к у п е л и р о в а н н о г о с е р е б р а

(з о л о т о г о д и с к а с с е р е б р я н ы м и у к р а ш е н и я м и ), п р е д п о л а г а е т с я е го п р о и зв о д с т в о

на м есте, что стави т под сом нение приоритет ближ невосточны х м астер о в .

М . П р и м а с в ы д е л я е т д в а э т а п а р а с п р о с т р а н е н и я зо л о т ы х и с е р е б р я н ы х и зд е л и й в

Е вроп е и на Б ли ж н ем В остоке:

1- й э т а п , 3 3 0 0 -2 6 0 0 В С . Л е в а н т , С е в е р н ы й К а в к а з, Ю г о -В о с т о ч н а я Е в р о п а

(к у р г а н н ы е к у л ь ту р ы ), Э ге и д а , Ц е н т р а л ь н а я и З а п а д н а я Е в р о п а (н а ч а л ь н ы й э т а п

к у л ь т у р ы к о л о к о л о в и д н ы х ку б ко в).

2 -й э т а п , 2 6 0 0 -2 1 0 0 В С . Д а л ь н е й ш е е р а з в и т и е н а т е х ж е т е р р и т о р и я х , а

такж е появление в И спан ии , П ортугалии и Б ритани и. В это т период м ода на

с е р е б р я н ы е с п и р а л и р а с п р о с т р а н я е т с я п о Е в р о п е (P rim a s 1995: 81-88). В э п о х у

р а н н е й б р о н зы (1 э т а п п о М . П р и м а с у ) в а р е а л е Ю г о -В о с т о ч н о й Е в р о п ы , С е в е р о ­

Западное П ричерном орье вы деляется количеством украш ений из сер еб р а,

н а й д е н н ы х в п о д к у р г а н н ы х з а х о р о н е н и я х у с а т о в с к о й и я м н о й к у л ь ту р . И е сл и

кавказски е и дон басски е источн и ки серебра в восточном ареале П ри черн ом орья

с о м н е н и й у и с с л е д о в а т е л е й н е в ы зы в а ю т, т о п р о и с х о ж д е н и е э т о г о м е т а л л а н а

з а п а д е с т е п н о й з о н ы д о в о л ь н о н е о п р е д е л е н н о . 40

40 При этом в медном и бронзовом веке представительная серия серебряных изделий

выделяется в Предкавказье (Майкопско-Новосвободненская общность, новотиторовская
культура); но в энеолитических культурах и культурных группах степной зоны такие
находки единичны.

141
 В усатовской культуре зафиксированы древнейшие украшения из серебра
на Украине и одни из древнейших в Европе; в основном, это -спиральные
височные подвески, накосник спиральной формы, перстень. Большинство
серебряных изделий соотносятся с ранней ступенью Усатово. Концентрируются
находки практически в двух центрах - в Усатовском курганном могильнике и
Александровском кургане на побережье Сухого лимана; это позволяет ставить
вопрос об эпизодичности связей усатовского населения с источниками серебра.
Всего в захоронениях усатовской культуры было найдено около 30 изделий из
серебра; заметим, что в Триполье и степном энеолите подобного рода находки
единичны.
Б. Йованович предполагает для позднетрипольских могильников Северо-
Понтийского побережья, Южной Украины и Молдовы местное производство
серебряных височных колец, хотя серебро было импортировано, возможно, из
Восточного Средиземноморья (1оуапоу1с 1993; Йованович, 1994). Версия о связях
Северо-Западного Причерноморья с южными районами — Анатолией и Эгеидой
- имеет давнюю историю. На такое направление связей указывают эгейские
импорты в усатовских захоронениях,41 причем в одних комплексах с серебряными
украшениями (Петренко 1997: 32). Но не исключена вероятность сухопутного
пути, учитывая, что некоторые исследователи (возможно - недостаточно
обоснованно) включают усатовскую культуру в наиболее ранний бронзовый
горизонт западнопричерноморского ареала (№ко1оуа 2005: 92). Вероятно,
независимо от Усатово, серебряные украшения попадали в энеолитическую среду
Северо-Западного Причерноморья, т.к. найденная на берегу озера Сасык
(Траповка 10/14) подвеска в форме лунницы отлична по виду и от усатовских, и
от ямных находок. Но этот подвесок тип известен в исполнении из золота
(Саратены 1/7, Республика Молдова), для погребения имеется дата 5140+ 40 ВР,
или 3990-3810 ВС (ЛУ-2454) (Яровой 2000: 17).
Серебряные украшения известны в ямных (и некоторых синхронных)
комплексах Балкан, Нижнедунайской равнины и Потисья,42 но в меньшем
количестве, чем в Северо-Западном Причерноморье. Большинство погребений,

41 Это медные кинжалы «анатолийского типа» с мышьяковым покрытием (Конькова

1979: 176), древнейшие стекла (Островерхов 1985: 179), бусы из средиземноморских
морских кораллов, подвеска-амулет из типично египетского «алебастра» (Петрунь
2000:180).
42 Нами учтены находки и в телле культуры Челеи

142
содержащих украшения из серебра, связано с ямной культурой. Некоторые
изделия найдены в захоронениях синхронных культур и культурных групп
раннебронзового века Карпато-Подунавья (Челеи, Зимнича), причем только в тех
комплексах, которые находятся на ямном «серебряном пути». Выделяются
подвески двух видов:
1. Спиральные подвески в несколько оборотов (Рис. 3.7: 1,2,5-7, 11,12)
2. Подвески в виде серег с несомкнутыми (иногда-заходящими друг за
друга) концами. Экземпляры с утолщением в средней части, т.н. «тип Зимнича»
(Рис. 3.7: 8,9), который датируют началом РБВ II (Николова 2000: 440). Но,
скорее всего, их распространение следует связывать с ямной культурой, где они
находились в одних комплексах со спиральными подвесками (Субботин 2003:
159).
3. В небольшом количестве известны подвески в виде свернутых в трубочку
пронизей, изготовленных из серебра (Рис. 3.7: 3,4)
Картографирование памятников позволяет выстроить цепочку курганов с
находками серебряных изделий, которая тянется вдоль Дуная от Прута до Тисы
(Рис. 4.2). Кроме того, серебряные украшения были найдены в захоронениях на
территории Южной Добруджи, в горной Фракии (в курганах близ современных
медных рудников) и в центре Нижнего Подунавья (могильник Горан-Слатина).
Самым западным памятником, в котором некоторые исследователи усматривают
отдаленные связи с ямной культурой (Primas 2005: 81), является погребение
Мала-Груда в Монтенегро (культура Вучедол). Появление украшений из серебра
в раннем бронзовом веке на Балканах Б. Йованович связывает с носителями
ямной культуры, с исчезновением же степного погребального обряда исчезает и
серебро. Возможно, некоторые серебряные спирали могли поступить в ямный
ареал из усатовской среды, послужив импульсом для возникновения интереса и
потребности в обретении изделий из этого металла. Анатолийских раритетов в
ямных захоронениях, в отличие от усатовских, не обнаружено, поэтому
непосредственные связи с Передней Азией выглядят сомнительно. Широко
известны серебряные рудники, относящиеся к раннекикладскому периоду I-II43 в
Восточном Средиземноморье (остров Сифнос и полуостров Лаурион в Аттике).
Но импорты серебряных изделий эгейского происхождения этого периода (за

43 Раннекикладский период синхронен раннеминойскому и Трое I; датировка их различна

у разных исследователей, укладываясь, в целом, в диапазон 3400-2900гг до н.э.

143
единичным исключением) ни на Балканах, ни на побережье Эгейского моря,
неизвестны, поэтому источники ямного серебра «загадочны» (Jovanovic 1993;
Йованович 1994).
Предполагается и «восточный вариант» происхождения серебра: его
поставки в усатовское время из майкопско-новосвободненской общности, а в
ямное — из среды новотиторовской культуры (Петренко 1997). Действительно,
А.Н. Г ей отмечает генетическую близость височных колец усатовской и
новосвободненской культур (Гей 2000: 161). Но таких же форм изделия
распространены очень широко - в Европе и Передней Азии, являясь
универсальными в контексте украшений этой категории (Primas 1995). Известны
залежи серебряных руд на Северном Кавказе и Предкавказье, где в настоящее
время расположены действующие серебряные рудники; наиболее крупные -
Белореченский- в 70 км к юго-востоку от г. Майкоп, Садон в Северной Осетии
(Евсеев 2004), то есть, имеется соответствующая рудная база для производства
украшений, хотя древние разработки и не обнаружены. Серебряные украшения
новотиторовской культуры - более 80 изделий - количественно сопоставимы с
аналогичными находками в ямных памятниках Северо-Западного Причерноморья
- 98 изделий из 57 комплексов (Гей 2000: 159; Субботин 2003: 158-159). Таким
образом, уже в самом начале бронзового века выделяются два центра, где
концентрируются серебряные украшения - Северо-Западное Причерноморье и
Прикубанье; в ареале между ними количество находок из серебра резко падает
(Рис. 4.2). Пожалуй, лишь бассейн р. Молочной и Присивашье выделяются
количеством изделий, возможно, их источник находится в уже упоминавшемся
рудном районе Нагольный кряж на Донбассе. В степной зоне Украины (исключив
Северо-Западное Причерноморье), известен 41 экземпляр серебряных подвесок,
которые распределяются по регионам следующим образом: Донецко-Луганский
регион - 5, Орель-Самарское междуречье - 4, Правобережье Днепра
(Днепропетровск-Запорожье) - 5, Левобережье Нижнего Днепра (Северо­
Западное Приазовье, бассейн р. Молочной и Молочного лимана) - 17,
Правобережье Нижнего Днепра - 3, Буго-Ингульское междуречье - 5, Степной
Крым - 2.44 При движении серебра из среды носителей новотиторовской
культуры, находки концентрировались бы, прежде всего, на близлежащих к

44 Благодарю А.В. Николову за предоставленные сведения.

144
Прикубанью территориях,45 поэтому в вопросах получения серебра более
вероятна независимость двух регионов (Северо-Западное Причерноморье и
Прикубанье) друг от друга. Как уже отмечалось, в Северо-Западном
Причерноморье и на Балканах встречаются серебряные подвески типа Зимнича,
неизвестные в новотиторовской культуре. К тому же, по мнению исследователей,
исторической подосновой сложения новотиторовской культуры явились ямные и
новосвободненские племена, следовательно, новотиторовская культура является
несколько более поздним образованием, чем ямная, что подтверждается
имеющимися (хотя немногочисленными) радиоуглеродными датами.46 На наш
взгляд, нет достаточных оснований выводить ямное серебро из ареала
новотиторовской культуры.
Картографирование серебряных украшений и серебряных месторождений
(Рис. 4.1-2) позволяет предположить, что источники серебра следует искать в
Карпато-Подунавье и Потисье, причем этот регион может быть либо местом
добычи серебра, либо контактной зоной, где серебро поступало в ямную среду
посредством обменных операций. В последнем случае источники могут быть
весьма отдаленными. Имеются основания предполагать в качестве поставщика
серебра (в виде руды? слитков?) непосредственно Балкано-Карпатский регион,
где расположены известные в более поздние времена серебряные рудники и
рудопроявления свинцово-цинковых руд, т. е. производство серебряных изделий
может быть связано с местным населением. Отсутствие открытых древних шахт
не столь важно, многие из них могли быть разрушены более поздними и более
мощными разработками. К примеру, в горах Троодос на Кипре в начале 20 века
остатки древних рудников использовались для целевых изысканий
потенциальных рудных местонахождений и были уничтожены (Knapp 2000: 12).
Имеется объяснение и тому факту, что серебряные изделия связаны только с
носителями ямной культуры, в то время как в синхронных соседних культурах их
нет: вероятно, спрос на серебро существовал исключительно в ямной среде.
Сходную ситуацию можно проследить в других регионах. Так, в III тыс. до н.э.
большая часть добываемого в Анатолии серебра в результате торговли уходила в

45 Аналогично тому, как медные артефакты чаще встречаются в ареале медных

месторождений Донбасса.
46 Дата для погребения Останний 1/160 была опубликована в 2000 году дважды с разными
результатами при одном ее лабораторном индексе - Ле-2963: 3300-2930 ВС (Черных и др.
2000: 69) и 2490 +40 ВС (Гей 2000: 161).

145
Месопотамию - инициатива этого обмена принадлежала жителям Месопотамии,
которые обменивали его на олово (Трейстер 1996: 239). Возможно, определенные
мировоззренческие концепции (или воспринятые традиции) обусловили
потребности ямного населения именно в серебре, при отсутствии таковых
надобностей у соседей и мастеров-металлургов. Какие культуры могли быть в
таком случае связаны с добычей серебра и производством украшений, неясно, но
можно предположить несколько вариантов торговых связей. На раннем этапе
ямной культуры начало «серебряного пути» могло находиться в Анатолии, откуда
ювелирные изделия попадали в баденскую среду, а затем - в ямную. Связям блока
баденских культур с Анатолией уделяется достаточно много внимания в
исследованиях последних лет (Furcholt et al. 2008), а об Альфёльде как зоне
контакта баденской и ямной культур (Рис.4.3) писали многие исследователи. В
поисках «поставщика» серебряных спиралей в послебаденское время, на наш
взгляд, можно обратиться к культуре колоколовидных кубков, распространенной
на огромной территории Западной, Центральной и Северной Европы в 2900/2800-
1900/1800 гг до н. э. (Mallory et al. 1997). Ее предложено рассматривать не как
единую культуру, а как археологическую традицию, связанную с массовыми
торговыми контактами эпохи раннего бронзового века (Czebreszuk 2004).
Широкое распространение получила идея Г. Чайлда том, что именно носители
этой культуры в значительной степени ускорили распространение бронзовой
металлургии в Европе, активно занимаясь к тому же торговлей, поисками залежей
меди и драгоценных металлов (Чайлд 2005). Их расселение по европейскому
континенту, не только к северу, но и на юг, в Эгеиду и Средиземноморье,
способствовало построению обширной торговой сети, специализировавшейся на
обменных операциях, прежде всего с металлом, что содействовало
распространению моды на серебряные спирали по всей Европе во второй
половине III тыс. до н.э. (Primas 2006). Восточной границей распространения
«кубков» является территория современной Венгрии (Heyd 2005), где имеются и
ямные памятники с серебряными украшениями (Рис. 4.4.). Поэтому исключать
контакты этих двух мощных образований не следует. Серебряные рудники
известны в различных районах Карпат, в Центральной Европе, на Пиренейском
полуострове (считающемся прародиной носителей культуры колоколовидных
кубков); можно уже предположить в этот период местное производство
серебряных спиралей в Европе, на базе местных источников серебра, учитывая

146
быстрое распространение «моды» на серебро во второй половине III тыс. ВС.
Наконец, можно предположить получение ямными племенами обогащенной
серебряной руды (готовых слитков?) из месторождений Карпато-
Трансильванского бассейна. О добыче его из полиметаллических медно­
серебряных руд (выходы которых известны как в Трансильвании, так и в Банате),
свидетельствует химический состав, высокое содержание меди в том серебре, из
которого изготовлена часть спиральных подвесок из ямных погребений Северо­
Западного Причерноморья и Потисья (Субботин 2000: 146; Dani, Nepper 2006:
39-40).
Роль серебра в ямной среде можно попытаться восстановить, рассмотрев
контекст захоронений с металлическими украшениями. Они подразделяются на
несколько категорий: височные подвески, серьги, бусины, браслеты, перстни. И
лишь одна категория украшений (спиралевидные подвески) известна в
исполнении из трех разных металлов: серебра, золота, меди. Возникает вопрос: не
могли ли подвески быть определенными меновыми/весовыми единицами?
Н.И. Шишлина, анализируя памятники Северо-Западного Прикаспия в эпоху
бронзы, пришла к выводу, что украшения, выполненные по определенному
стандарту и бытовавшие в среде разнокультурного и разноэтничного населения,
могли служить мерой обмена. К таким артефактам относятся бронзовые
очковидные подвески и посоховидные булавки (Шишлина 2007: 120). Глиняные
формы для изготовления весовых слитков меди известны в захоронении
литейщика катакомбной культуры (Кубышев, Черняков 1985).
Традиционным при реконструкциях в археологии эпохи бронзы является
привлечение данных шумеро-вавилонской математики — и при рассмотрении
весовой системы, и при вычислении трудовых затрат на сооружение курганов
(Вайман 1961). Основные меры веса в Древней Месопотамии были следующие:
талант 30 кг 240 гр; мина 504 гр; сикль 8,4 гр; зерно 2,8 гр. Взвешивание (на
электронных весах) серебряных и золотых спиральных подвесок из коллекции
Одесского археологического музея НАН Украины и учет весовых показателей в
публикациях показали, что вес изделия никак не связан с количеством витков.4
748

47 Подвески из погребения культуры Вучедол в Малой Груде также изготовлены из

серебра с большой (до 20%) примесью меди, что сопоставимо с химическим составом
подвесок из Орхалома (Dani, Nepper 2006: 39-40).
48 Благодарю ст.н.с. Одесского археологического музея НАНУ Полищук Л.Ю. и ст.н.с.
Редину Е.Ф. за содействие в изучении серебряных изделий.

147
 ВЕС ЗОЛОТЫХ И СЕРЕБРЯНЫХ УКРАШЕНИЙ
Из погребений Юго-Восточной Европы
Вес К-во витков Памятник Примечания
(в гр.)
1. 0,78 3 Глубокое 1/7 Золото,750
2. 1,33 2 Плавни 26/7 Золото,900
3. 0,134 1 Островное 2/7 Серебро
4. 0,135 1 Островное 2/7 Серебро
5. 0,593 1 Ясски 1/18 Серебро
6. 0,644 1 Парапоры 1/20 Серебро
7. 0,846 2,5 Ясски 1/18 Серебро
8. 0,90 1,5 Ясски 5/22 Серебро
9. 0,929 3 Островное 2/6 Серебро
10. 0,972 3 Островное 2/6 Серебро
11. 1,079 2 Островное 2/7 Серебро
12. 1,258 2,5 Холмское 2/37 Серебро
13. 1,566 2 Шевченково 3/6 Серебро
14. 1,566 2 Шевченково 3/6 Серебро
15. 1,715 1 Лиман 7/3 Серебро
16. 1,720 2,5 Ясски 1/18 Серебро
17. 1,866 3 Утконосовка 6/1 Серебро
18. 2,219 1,5 Огородное,1980/6 Серебро
19. 2,230 1,5 Огородное,1980/6 Серебро
20. 2,530 1 Лиман 7/3 Серебро
21. 2,94 4 Курчи 20/16 Серебро
22. 2,947 2 Утконосовка 6/1 Серебро
23. 3,26 4 Курчи 20/16 Серебро
24. 3,919 4,5 Доброалександровка Серебро
1/5
25. 4,759 1,5 Катаржино 1/11 Серебро
26. 2,1 1,5 Г оран-Слатина 2/4 Золото
27. 2,1 1,5 Г оран-Слатина 2/4 Золото
28. 0,7 1,5 Г оран-Слатина 3/3 Золото

148
 29. 6,1 1,5 ОгЬаІот 1/4 Золото
30. 3,9 1,5 ОгЬаІот 1/4 Серебро
31. 8,37 1,5 ОгЬаІот 1/7 Золото
32. 10,1 1,5 ОгЬаІот 1/7 Серебро

Четких весовых закономерностей не выявлено, хотя следует учитывать

явление коррозии и чистку изделий, что существенно влияет на вес при таких его
небольших значениях. Около половины серебряных подвесок и колец имеют вес в
диапазоне от 1 до 3 грамм, что могло бы быть соотнесено с наименьшей весовой
единицей (2,8 гр), либо ее половиной. Но мы все же не знаем точного места
изготовления подвесок и знакомства мастеров (и «потребителей) с этой весовой
системой. Погребения, где встречено наибольшее (по весу) количество серебра,
либо те, где при умершем имеются многовитковые подвески, не имеют особых
внешних отличий от других захоронений этой же категории, хотя при обменных
операциях это могло иметь значение. Другая особенность - вес золотых и
серебряных подвесок в Северо-Западном Причерноморье уступает весу
аналогичных изделий из Альфёльда (в публикациях отсутствуют сведения о весе
всех находок Карпато-Подунавья). Скорее всего, такая ситуация связана с
отдаленностью Северо-Западного Причерноморья от месторождений
благородных металлов. К примеру, исследователи отмечают, что вариабельность
размеров металлических серпов Восточной Европы также напрямую связана с
приближенностью или отдаленностью их очагов производства от рудных
источников. Крупные экземпляры концентрируются в непосредственной зоне
месторождений меди, по мере удаления размеры и вес серпов неуклонно
уменьшаются (Дергачев, Бочкарев 2002: 86).
На наш взгляд, привезенные с запада в Северо-Западное Причерноморье
украшения, помимо личного использования, частично попадали в другие регионы
ямной КИО посредством существовавшей торговой сети. Именно серебряные
изделия стали своеобразными маркерами, указывающими на включение
населения Северо-Западного Причерноморья в те масштабные исторические
процессы, что происходили в Европе в раннем бронзовом веке.

149
 4.2. Природные ресурсы: соль.
Свойства соли. О с в о й с т в а х с о л и и ее в а ж н о й р о л и в о р г а н и зм е ч е л о в е к а и

ж и в о т н ы х б ы л о и зв е с т н о в д р е в н о с т и . О б э т о м с в и д е т е л ь с т в у ю т м о щ н ы е ш т о л ь н и

с о л я н ы х ш ах т, п р и у р о ч е н н о с т ь ч а с т и а р х е о л о г и ч е с к и х п а м я т н и к о в к с о л я н ы м

и с т о ч н и к а м , а т а к ж е м е ж г о с у д а р с т в е н н ы е с о г л а ш е н и я р а зл и ч н ы х и с т о р и ч е с к и х

п е р и о д о в , г д е р е г у л и р у е т с я п о л ь зо в а н и е с о л я н ы м и и с то ч н и к а м и . О т н о ш е н и е к

соли в р а зл и ч н ы х культурах м огло бы ть разн ы м и з-за присущ ей соли

ам бивалентности, т.е. она обладала и диетическим и (а н т и с е п т и ч е с к и м и ,

к о н с е р в а т и в н ы м и ) с в о й с т в а м и , и д е с т р у к т и в н ы м и (к о р р о зи я ). Э т и м о м е н т ы , а

т а к ж е ф и з и ч е с к и е с в о й с т в а (р а с т в о р и м о с т ь , с е зо н н ы е я в л е н и я к р и с т а л л и за ц и и

со л и , р а зн о о б р а з н а я ц в е т о в а я г а м м а с а м о р о д н о й со л и , о т б л е д н о р о зо в о й д о

к р а с н о й , си н ей , з е л е н о й и ч е р н о й , в з а в и с и м о с т и о т в и д а о б и т а ю щ е й в с о л е н о й

в о д е о д н о к л е т о ч н о й в о д о р о с л и ), о б у с л о в и л и ее п р и м е н е н и е н е т о л ь к о в п и щ е в о м

р а ц и о н е и м е д и ц и н е , н о и в р а зл и ч н ы х р и т у а л а х , в к л ю ч а я п е р е х о д н ы е (р о д и л ь н ы е

и п о г р е б а л ь н ы е ) (R a p p 2 0 0 2 : 2 2 0 -2 2 1 ). П о э т о м у п р и р а с с м о т р е н и и и с п о л ь зо в а н и я

с о л и д р е в н и м и л ю д ь м и с л е д у е т у ч и т ы в а т ь н е т о л ь к о ее п р а к т и ч е с к и е ф у н к ц и и , но

и сим волические.

Добы ча лиш ь одн ого из четы рех видов соли (к а м е н н о й ) надеж но

ф иксируется археологи чески (и зв е с т н ы ш ахты , ш то л ь н и , га л е р е и , откры ты е

р а з р а б о т к и ). С о л е в а р н и , г р а д и р н и и п е ч и д л я в ы п а р и в а н и я н а х о д я т го р а зд о р е ж е

и во ф р а г м е н т и р о в а н н о м ви де. П р и н а д л е ж а к г р у п п е о с а д о ч н ы х п о р о д , а и м е н н о -

к к а т е г о р и и х и м и ч е с к и х о сад к о в , к а м е н н а я со л ь о т л и ч а е т с я о т в с е х п р о ч и х

горны х пород своей легкой раствори м остью в во д е, в с л е д с т в и е э т о г о с в о е й

п о д в и ж н о с т ь ю и в о с о б е н н о с т и тем , ч т о э т о е д и н с т в е н н а я с ъ е д о б н а я го р н а я

п о р о д а.

Общие сведения. Способы добычи. П о в а р е н н а я со л ь - э т о н е о р г а н и ч е с к о е

в е щ е с т в о , с о с т о я щ е е и з и о н о в н а т р и я и х л о р а N a C l. В п р и р о д е д а н н о е с о е д и н е н и е

встречается в виде кристалли ческих отлож ений или в виде р аств о р о в .

К р и с т а л л и ч е с к и е в и д ы со л и , с о д е р ж а щ и е 9 7 -9 9 ,7 % ч и с т о г о х л о р и с т о г о н а т р и я и

н е к о т о р о е к о л и ч е с т в о д р у г и х м и н е р а л ь н ы х со л ей , д о б ы в а ю т в ш а х т а х и л и н а

с о л я н ы х о зер ах . В з а в и с и м о с т и о т в и д а м е с т о р о ж д е н и я , д о б ы ч а с о л и м о ж е т

о с у щ е с т в л я т ь с я р а з л и ч н ы м и с п о с о б а м и , но, с д р у г о й ст о р о н ы , в р а з н ы х ч а с т я х

с в е т а о д и н и т о т ж е в и д с о л и д о б ы в а е т с я в о м н о г о м с х о д н ы м и м ето д ам и .

М и н и м а л ь н а я с у т о ч н а я н о р м а с о л и д л я ч е л о в е к а с о с т а в л я е т о т 2,5 д о 5

150
грамм, что составляет в год около 1,8 кг. По миру этот показатель колеблется в
зависимости от традиций культуры: так, жители Японии потребляют в день до 40
грамм соли. Взрослой овце ежедневно с кормом надо давать 10-15 г, а ягненку -
5-8 г рассыпной поваренной соли, т.е. в год одно животное съедает около 3 кг
соли, лошади требуется в сутки 5-9 грамм соли, молодняку - 5-7 г, т.е. около 2-2,5
кг в год. Корове в сутки необходимо 50-60 г соли, а в летнее время - 80-100 г, т.е.
15-16 кг в год. Естественно, значительную часть соли эти животные могут
получать, поедая солончаковые растения, но в определенные сезоны им
необходима подкормка (Барабаш и др. 2005).
Обычно выделяют следующие виды соли:
•самосадочная соль - добывается из соляных озер (отлагается сама в
солеродных водоемах);
•садочная поваренная соль - производится бассейным способом
(искусственным путем, используя естественные процессы кристаллизации) из
морской или озерной воды;
•выварочная соль - добывается путем выварки ее из естественных и
искусственных рассолов;
•каменная соль (галит) - добывается из осадочных пород (горные работы).
Самосадочная соль. Самосадочная соль образуется в естественных
бассейнах, которые могут быть двух типов - морские и континентальные.
Формирование первых происходит в результате отшнуровывания от моря
участков (лиманов, лагун, прибрежных озер и т.п.) с морской водой. В обстановке
сухого и жаркого климата, ограниченного притока воды, компенсируемого
испарением, они засолоняются, превращаясь в соляные и солеродные бассейны.
Континентальные бассейны (озера) появляются в котловинах с ограниченным
стоком в областях сухого и жаркого климата. Поступающие в них подземные и
поверхностные воды выпариваются с осаждением растворенных в них солей. По
фазовому состоянию солей в бассейнах различают рапные, сухие и подпесочные
озера. В рапных озерах поверхностная рапа (рассол) сохраняется в течение всего
года, а в сухих - лишь во влажный период; в подпесочных озерах поверхностная
рапа отсутствует вообще: соляные отложения в них обычно перекрыты
песчаными наносами (в этом случае необходимо сооружение колодцев для
извлечения рапы). В результате естественного испарения под действием
солнечного тепла летом или в результате охлаждения зимой на соленых озерах и

151
лиманах происходит кристаллизация солей. Минеральное или солёное озеро -
водоем, солёность (минерализация) которого превышает 1 промилле (1 г на 1 л).
Минеральные озера подразделяются на солоноватые (до 25-35 промилле в
зависимости от классификации) и солёные (свыше 25-35 промилле). В морской
воде в среднем на 1 л приходится до 30 г различных солей, на долю поваренной
соли приходится 24 г (Габдуллин, 2005:184). Технология получения хлорида
натрия из морской или озерной воды всегда была довольно примитивной, с
применением очень несложных устройств, хотя и требовала определенных
климатических условий и определенного времени года. Выпадение соли на
самосадочных озерах в высокой степени зависит от погоды. Иногда обильные
дожди лишают озеро солеродности. Наоборот, засушливая погода приводит к
полному пересыханию озера и образованию горькой соли (из-за присутствия
солей магния, чаще всего - сернокислой магнезии). Чтобы устранить эти
неблагоприятные факторы, используют бассейны, что позволяет регулировать
выпадение соли.
Садочная соль получается путем выпаривания воды океанов, морей,
лиманов, озер, отводимой в искусственно создаваемые бассейны, неглубокие, но
обширные по площади и сообщающиеся между собой. В этом случае вода
концентрируется свободным испарением на воздухе под влиянием солнечного
тепла. Однако не в каждой природной зоне происходят процессы естественной
кристаллизации соли: климат должен быть теплый и сравнительно сухой. Обычно
в одних бассейнах концентрируют соленую воду до 25° промилле и выделяют
углекислый кальций, окись железа и гипс; такие бассейны называются
приготовительными. Подготовленный таким образом раствор переводится в
садочные бассейны, где садится соль (через каналы, шлюзы или вручную). На
промыслах обыкновенно устраиваются резервуары для собирания маточных
растворов и запасные глубокие рапохранилища-резервуары для хранения
сгущенных растворов для кампании следующего года. Передвижение растворов
производится самотеком и при помощи механических приспособлений. Запасной
бассейн также выбирается рядом с приготовительным; их отделяют невысокими
перемычками или валиками. Если подготовительный бассейн находится над
уровнем естественного водоёма, вода посылается насосами, водоподъемными
колесами и пр. Садочные бассейны зачастую устраиваются вдоль берега на
открытом пологом месте, чтобы, по возможности, не затруднять проветривание

152
местности и тем облегчить испарение растворов. Для интенсивного испарения
слой рапы в бассейне должен быть небольшим; рапа испаряется медленнее, чем
вода, так как давление водяного пара над рассолом меньше, чем над водой.
Бассейны могут сообщаться между собой при помощи шлюзов. Делается это, с
одной стороны, для того, чтобы избежать сильных волнений жидкости при ветрах
(т.к. это может сопровождаться размыванием соли), а, с другой стороны, чтобы
правильнее распределить соляной раствор по участку независимо от неровностей
почвы.
Соль, полученная из рапы соленых озер и лиманов, считается более
высококачественной, чем та, что получена из морской воды. Современные
технологии получения соли в бассейнах мало чем отличаются от тех, что
известны по данным этнографии. Механизирован последний этап - сборка соли
солеуборочными комбайнами, хотя определенная часть готового (элитного)
продукта собирается вручную. Работы на соляных промыслах начинаются в марте
или в апреле; бассейны очищаются от слабого раствора, которым их покрывали на
зиму для предохранения дна от высыхания и растрескивания, а также для
растворения остатков соли. В приготовительные бассейны впускается морская
вода, а в садочные — насыщенный раствор из запасного резервуара, в котором он
хранился зимой. При определенном климате возможны две-три садки соли за
сезон, длительность которого 4-5 месяцев). Среднегодовое количество осадков
сильно колеблется для различных, даже сравнительно близких, районов.
Полученная соль складывается на дощатом помосте в пирамидальные кучи
(точки) для просушки, затем свозится на берег, где и складывается в бугры.
Дождевая вода промывает их, выносит ненужные химические соединения; для
этих процессов желательны сильные ветра, т.к. частые дожди могут уменьшить
соленость продукта или даже растворить его полностью.
Бассейны используются не только для испарительной садки солей в летнее
время, но и для зимней садки. При понижении температуры рапы происходит
вымораживание солей. Соли, добываемые бассейным способом, более чисты, чем
извлекаемые из донных отложений озер, так как содержат значительно меньше
ила и других механических примесей. Однако существенным недостатком
бассейного способа, так же, как и добычи самосадочной соли, является сезонность
и зависимость от климатических явлений (Позин 1974).
Вываривание (градирование) соли. Добывание соли из соляных

153
источников совершается и при помощи выпаривания или вываривания растворов
на огне. Эта технология обычно используется в местах с более холодным
климатом, где процессы испарения проходят недостаточно эффективно, и
возможна лишь в тех местностях, где имеются леса или иные источники топлива.
Солеварение состоит из следующих операций: получение рассолов, подготовка
рассолов к выварке (концентрация и очищение), испарение рассолов, сушение и
магазинирование. Градированием рассолов, кроме испарения воды, достигают
выделения трудно растворимых солей (например, гипса, растворимость которого
уменьшается с концентрацией рассолов). В то же время происходит разложение
некоторых солей и выделение их в нерастворимом виде (например, углекислых
солей кальция, магния и железа, которые теряют часть углекислоты и переходят в
осадок). Наконец, во время градирования происходит отделение механических
примесей. При устройстве градирен стараются, чтобы рассол приходил в
наибольшее соприкосновение с атмосферным воздухом и чтобы при этом
сохранялись наилучшие условия для проветривания; кроме того, полученный
рассол должен быть защищен от дождя или снега. Существует довольно много
систем градирования. 1. Вертикальное градирование, с помощью комплекта
деревянных ящиков, стоящих один над другим. Рассол из верхнего ящика стекает
постепенно до самого нижнего тонким слоем. 2. Градирование на наклонных
плоскостях. Для этого служит обычно кровля резервуаров, где собирается рассол;
кровля имеет небольшой уклон; на краю ее устраивается желоб, в котором
собирается рассол; в нем находятся отверстия, ведущие в резервуар и закрываемы
втулками. Градирни были довольно широко распространены в ХУШ-Х1Х веках
(Брокгауз, Ефрон 1992).
Каменная соль как природный минерал имеет особое название - галит
(греч. - соль). Галиты можно найти в пластах осадочных пород среди прочих
минералов, а также в пересыхающих лиманах, озёрах, морях. Осадочный слой
имеет толщину до 350 метров и простирается на огромные территории.
Разработка залежей каменной соли производится обычными горными
выработками и переводом соли в раствор. Горные работы применяются при
нахождении достаточно чистой каменной соли в сравнительно мощных залежах и
не слишком глубоко под землей; в этих условиях такой способ разработки
является наиболее экономичным. Иногда каменная соль содержит большое
количество глины, мергеля, гипса, которые перемешаны с солью, или

154
м е с т о р о ж д е н и е с к р ы т о о ч е н ь гл у б о к о ; в э т и х с л у ч а я х б ы в а е т у д о б н е е п е р е в о д и т ь

с о л ь в р а с т в о р и в т а к о м в и д е п о д н и м а т ь н а п о в е р х н о с т ь зем л и . Д а л ь н е й ш а я

п е р е р а б о т к а т а к и х и с к у с с т в е н н ы х р а с с о л о в т а к а я ж е, к а к и е с т е с тв е н н ы х . Г о р н ы е

р а б о т ы п р и э к с п л у а т а ц и и к а м е н н о й с о л и р е д к о в е д у т с я н а п о в е р х н о с т и , р а зн о с о м ,

так как тол ько в нем н оги х случаях м есторож д ен и я кам ен н ой соли вы ход ят на

п о в е р х н о с т ь и л и л е ж а т н е гл у б о к о . К а м е н н а я с о л ь я в л я е т с я с а м о й ч и с т о й , н о о н а

б ы л а н а и б о л е е т р у д н о й в р а з р а б о т к е и з-за н е о б х о д и м о с т и у с т р о й с т в а ш ахт.

И с к л ю ч е н и я с о с т а в л я ю т с о л я н ы е к у п о л а, г д е со л ь м о ж н о д о б ы в а т ь о т к р ы т ы м

м е т о д о м , н о в п р и р о д е о н и ч р е зв ы ч а й н о р е д к и , в Е в р о п е м о ж н о н а зв а т ь С о л ь -

И л е ц к (Р о с с и я ), С л а н и к (Р у м ы н и я ), К а р д о н а (И с п а н и я ).

Соляные источники Юго-Восточной Европы и Северо-Западного

Причерноморья. П р и б р е ж н ы е л и м а н ы и с о л е н ы е о зе р а р а с с м а т р и в а е м о г о р е г и о н а

я в л я ю т с я п о т е н ц и а л ь н ы м и с о л я н ы м и и с т о ч н и к а м и , н е с м о т р я н а то , ч т о в се он и

почти н е и с п о л ь зу ю т с я в н а с т о я щ е е в р е м я д л я п р о м ы ш л е н н ы х р а зр а б о т о к .

П о э т о м у с л е д у е т д а т ь к р а т к у ю х а р а к т е р и с т и к у и х с в о й с т в и м о р ф о л о г и и , ч то

н еобход и м о для реко н стр у кц и и р оли эти х ги дроси стем в эко н о м и ке д ревн его

населения Ю г о -В о с т о ч н о й Е вропы и П ричерном орских степ ей . С ледует

у с т а н о в и т ь д в а о б с т о я т е л ь с т в а : в о -п е р в ы х , м о г л и л и в се л и м а н ы и о з е р а р е г и о н а

бы ть солеродны м и в интересую щ ий нас период и, в о -в т о р ы х , есть ли

археологи чески е (п р я м ы е и косвенны е) данны е, подтверж даю щ ие зан ятие

населени я соляны м и пром ы слам и.

Характеристика лиманов Северо-Западного Причерноморья. Л им аны

северн ого бер ега Ч ер н о го м оря п р едставл яю т собой естествен н ы е вод охран и ли щ а

- о зер а, в о зн и к ш и е п р и и н г р е с с и и м о р я в р е ч н ы е д о л и н ы . Д л я н и х х а р а к т е р н ы

с п е ц и ф и ч е с к а я д и н а м и к а м о р с к и х б е р е г о в и о б р а зо в а н и е п е р е с ы п е й , а т а к ж е

ф о р м и р о в а н и е з а к о н о м е р н о ч е р е д у ю щ и х с я п е с ч а н ы х кос, д а л е к о в ы с т у п а ю щ и х в

л и м ан . В н а с т о я щ е е в р е м я ч а с т ь л и м а н о в с о е д и н я е т с я с м о р е м е с т е с т в е н н ы м

(Д н е п р о в с к о -Б у г с к и й , Б е р е за н с к и й , Д нестровский) или искусственны м п у тем

(Б о л ь ш о й и М алы й А дж алы кский, С у х о й ). С оврем енны е пересы пи

о б р а з о в ы в а л и с ь п о с т е п е н н о в т е ч е н и е X IV в ек а, в X IX в е к е е щ е п р о с л е ж и в а л и с ь

с л е д ы п р о то к , с о е д и н я в ш и х Х а д ж и б е е в с к и й и К у я л ь н и ц к и й л и м а н ы с м о р е м

(С к а л ь к о в с к и й 1853).

Водный режим л и м а н о в с в я за н с п р о ц е с с а м и в н у т р е н н е г о и в н е ш н е г о

в о д о о б м е н а . С о с т а в л я ю щ и е в о д н о г о б ал а н с а , о п р е д е л я ю щ и е х а р а к т е р в н е ш н е г о

155
водообмена, существенно отличаются и зависят от массообмена между лиманом и
морем и поверхностного стока. Роль осадков в одних случаях может быть
ничтожна, в других - существенна. Факторы внешнего водообмена определяют
внутригодовые колебания уровня воды: максимум в период весеннего половодья,
минимум в конце осени-начале зимы. Годовые и многолетние колебания уровня
воды зависят от климатических условий и водообмена с морем, причем уровень
воды в лиманах может быть и ниже, и выше уровня моря. При частых штормах,
сопровождающихся переливами морских вод через пересыпи, уровень воды в
лиманах повышается на 0,3-0,4 м.
Гидрохимический состав. Воды практически всех лиманов относятся к
хлоридно-натриевому классу, хотя химический состав воды в акватории лиманов
может колебаться. Как правило, соленость закрытых лиманов выше солености
моря; спад уровня лимана ведет к повышению солености вод. Но следует иметь в
виду, что на формирование гидрохимического состава режима лимана
значительное влияние оказывают количество осадков, выпавших в данном году,
время года, температура и влажность воздуха. Особенно они важны для водного
баланса закрытых лиманов. С другой стороны, во все лиманы Причерноморья
происходит разгрузка подземных вод, что влияет и на химический состав воды, и
на ее уровень. В некоторых лиманах грунтовые воды разгружаются в виде
нисходящих родников (Сасык, Тилигул имеют такие родники в северной части,
Хаджибей - в центральной), в других лиманах такая разгрузка происходит путем
напорной инфильтрации через донные отложения. Таким образом, лиманы
характеризуются разной степенью содержания в воде солей; на современном
этапе зафиксированы следующие уровни солености для крупнейших лиманов
Украины:
Площадь
Название Область Солёность%о
км
Днестровский Одесская 360,0 1-17
Сасык (Кундук) Одесская 204,8 1,2-2,5
Молочный Запорожская 168,0 12-15
Одесская,
Тилигульский 160,0 12-13
Николаевская
Шаганы Одесская 74,0 14-110

156
 Алибей Одесская 72,0 20-140
Сасык-Сиваш АР Крым 71,0 90-160
Хаджибейский Одесская 70,0 22
Березанский Николаевская 60,0 0,3-15
Куяльницкий Одесская 58,0 74-296
Донузлав АР Крым 48,2 90
Ангульское АР Крым 37,0 14-22
Будакский Одесская 30,0 12-26
Актаское АР Крым 26,8 110-310
Красное АР Крым 24,4 120-300
Узунларское АР Крым 21,2 150-260
Кирлеуцкое АР Крым 20,8 210-270
Тобечикское АР Крым 18,7 40-180
Карачаус Одесская 15,0 20-40
Кияцкое АР Крым 12,5 220-260
Старое (Тузлы) АР Крым 12,2 280-350
Кояское АР Крым 10,0 210

Помимо лиманов, в прибрежной зоне, на севере дельты Дуная, находятся

многочисленные лиманные и заливные озёра, крупнейшими из которых являются
Кагул, Картал, Ялпуг, Кугурлуй, Сафьяны, Катлабух, Китай. Все озера
исторически возникли как затопленные устья притоков Дуная. Современная
дельта Дуная в энеолите фактически не существовала, а на ее месте был
мелководный залив юго-западной части Черного моря, в которую впадал, не
разветвляясь, Дунай. В наше время берега этого залива обозначены
дугообразными песчаными грядами длиной в несколько десятков километров -
Жебриянской грядой на территории Украины и грядой Летя на территории
Румынии. Впадины современных озер в то время являлись морскими
солоноводными и солоноватоводными лиманами, по типу современных лиманов
Шаганы, Бурнас, Алибей и прочих северочерноморских лиманов. В результате
наноса Дунаем твердого осадочного материала происходило обмеление
прилегающего к устью участка моря, возникновение островов, и, таким образом,
формирование современной дельты. Солоноводные лиманы при этом постепенно

157
теряли связь с морем и превращались в пресноводные озера. Минерализация их
вод около 1-1,6 г/л, что не вполне соответствуют питьевым нормам (до 1 г/л). Тем
не менее, источником садочной соли они служить не могут (Швебс 1988: 59).
Эвстатические колебания Черного моря напрямую влияют на
гидрохимический состав воды и, тем самым, на солеродность лиманов. Наличие
пересыпи, которая отшнуровывает лиман от моря, является обязательным
фактором солеродности: за счет испарения больших площадей воды соленость
лимана повышается. Пересыпи разного происхождения образуются в периоды
трансгрессий, под влиянием трех факторов: 1) морского гидродинамического, 2)
лиманного гидрологического, 3) эолового. Волновой наносообмен обеспечивает
динамическую стабильность пересыпей в течение сотен лет. У них чаще всего
встречается ширина 150-200 м (с крайними показателями 40 и 500 м), высота 1,2­
1,8 м (от 0,8 до 5,3 м).
В период трансгрессий штормовые волны по несколько раз в год
перебрасывают наносной материал на лиманную сторону пересыпи, в результате
чего она смещается в сторону суши, при этом одновременно сохраняются
относительно неизменными ширина и объем наносов. Если бы этого не
происходило, то любая пересыпь могла бы быть размыта за довольно короткий
период времени. Под влиянием действия ветров уровень моря и лиманов
меняется; в тех случаях, когда уровень лимана ниже уровня моря, создается
устойчивая фильтрация морских вод сквозь пористое тело пересыпи и питание
лимана водой. Во время действия сильных штормовых ветров со стороны суши
уровень воды в лимане может быть значительно выше уровня моря. Это явление,
а также явление волнового переплескивания пересыпи выступают основными
причинами образования временных прорв, которыми море и лиман соединяются.
В этом случае возникает активный обмен водой между ними, что также оказывает
влияние на гидролого-гидродинамичный режим лиманов. Кроме того, сильные
береговые ветры способствуют волновой переработке тыльной стороны
пересыпи, что приводит к перераспределению наносов и выравниванию
береговой линии со стороны лимана. В течение отдельных лет возможно
существенное влияние поверхностных вод на гидрологический режим лиманов,
особенно отчлененных от моря. Это влияние связано с выпадением обильных
атмосферных осадков, что приводит к сильному опреснению лимана и
длительному влиянию этого явления (Хромов 2004: 119-125).

158
 С о л е н о с т ь л и м а н о в п о д в е р ж е н а к о л е б а н и я м и во в р е м я р е г р е с с и й , и в

п ериод трансгресси й. Н а н ачальн ы х этап ах тр ан сгр есси й солен ость ли м ан а б л и зка

к м орской, далее им еет тенденцию увеличиваться до с в о е го в о зм о ж н о г о

м аксим ум а. П ри этом лим ан периодически получает м орскую воду через

ф и л ь т р а ц и ю , ш т о р м о в ы е в о л н ы и л и в р е м е н н ы е п р о р в ы , ч т о в э т и х сл у ч а я х

с н и ж а е т с о л е н о с т ь его ю ж н о й ч а с т и д о у р о в н я м о р ск о й . П р и р е г р е с с и я х л и м а н

т е р я е т с в я зь с м о р ем , с о л е н о с т ь е го у в е л и ч и в а е т с я , н о в д а л ь н е й ш е м н а ч и н а е т

у м е н ь ш а т ь с я з а с ч е т п и т а ю щ и х е го р е к и л и п р е с н ы х и с т о ч н и к о в (в м е с т а х и х

впадения в л и м ан ы ). П ричем для полноводности рек (и, соответственно,

п оп олнен ия им и лим ан ов) и м ею т больш ое зн ачен и е кли м ати чески е услови я и

у р о в е н ь о с а д к о в н е с т о л ь к о п р и б р е ж н о й зо н ы , с к о л ь к о т е х р е г и о н о в , о т к у д а б е р у т

и с т о к и и п о л у ч а ю т п и т а н и е в п а д а ю щ и е в л и м а н ы р ек и . П о с т е п е н н ы й п о д ъ е м

у р о в н я л и м а н о в (в с в я з и с п р и т о к о м р е ч н о й в о д ы , к о т о р а я н е и м е е т в ы х о д а в

м о р е), в е д е т к о п р е с н е н и ю л и м а н а и п о т е р и и м с о л е р о д н о с т и , а т а к ж е к то м у , ч то

у р о в е н ь в о д ы в л и м а н е с т а н о в и т с я в ы ш е, ч е м в м оре. Э то , в св о ю о ч ер ед ь ,

п р и в о д и т к о б р а зо в а н и ю п р о р в , п о с т е п е н н о м у р а зм ы в у п е р е с ы п и и с о е д и н е н и ю

л и м а н а с м о р ем . В о д а с н о в а с т а н о в и т с я с о л е н о й и п о с т е п е н н о с о л е р о д н о с т ь

л и м а н а н а ч и н а е т в о зр о ж д а т ь с я . Н о д л я т о го , ч то б с о л е н о с т ь д о с т и г л а н у ж н о й д л я

кри сталли зац и и соли концентрации, необходим ы очередное о б р а зо в а н и е

пересы пи или с о зд а н и е искусственны х ограж ден ий для повы ш ения уровня

к о н ц е н т р а ц и и с о л и в в о д е л и м ан а.

Соляные источники Юго-Восточной Европы. В разн ы х реги онах Ю го ­

В осточной Е вропы соляны е источни ки несколько отличны друг от д р у га.

Р у м ы н и я з а н и м а е т п о к о л и ч е с т в у за п а с о в г а л и т а (к а м е н н о й с о л и ) о д н о и з п е р в ы х

м е с т в м и р е, в т о ж е в р е м я в н у т р и с т р а н ы и м е ю т с я м н о г о ч и с л е н н ы е с о л е н ы е

о зер а, н е с в я за н н ы е с м о р ем , а т а к ж е п р и б р е ж н ы е л и м ан ы . Ч а с т ь о зер я в л я ю т с я

р е з у л ь т а т о м а н т р о п о г е н н о й д е я т е л ь н о с т и (за б р о ш е н н ы е и в ы р а б о т а н н ы е с о л я н ы е

ш а х т ы ), часть естественн ого происхож дения, но такж е с в я за н а с з а л е ж а м и

к а м е н н о й сол и . М н о г о ч и с л е н н ы е м е л к и е с о л е н ы е о зе р а Т р а н с и л ь в а н и и и Ю ж н ы х

К а р п а т (С л э н и к -М о л д о в а С о в ата, О к н а С и б и у л у й , О к н а М у р е ш у л у й , К о й о к н а ,

Т у р д а, О к н а Д е ж у л у й , О к н е л е -М а р и , Б р а т е ш и д р .) р а с п о л о ж е н ы в б л и зи со л я н ы х

м ассивов, зачастую расп олагаясь группам и. Группа солёны х о зёр есть в

в о с т о ч н о й ч а с т и М у н т е н и и : С эр ат, А м а р а , Б а л т а -А л б э и др. Д р у г о й в а р и а н т

с о л е н ы х и с т о ч н и к о в - э т о л и м а н ы н а п о б е р е ж ь е Ч е р н о г о м о р я. З а м е ти м , ч т о

159
д е л ь т а Д у н а я и его с е в е р н ы е л и м а н ы - д о в о л ь н о н о в ы е о б р а зо в а н и я , в о зн и к ш и е

н а м е с т е Д у н а й с к о г о за л и в а . О ч е р т а н и я д е л ь т ы м е н я ю т с я д а ж е в с о в р е м е н н о е

вр ем я. Н аиболее крупны м и л и м а н а м и -л а г у н а м и являю тся Р а зе л м , С иное и

Г о л о в и ц а . Р а з е л м п р е д с т а в л я е т с о б о й к р у п н у ю г р у п п а озёр , л и м а н о в и л а г у н н а

п о б е р е ж ь е Ч ё р н о г о м о р я, р а з д е л я е т с я н а д в е гр у п п ы : с е в е р н у ю с п р е с н о й в о д о й и

ю ж н у ю - с с о л ён о й . О зе р о С и н о е я в л я е т с я п р о д о л ж е н и е м о з е р а Р а зе л м . О т д е л е н ы

озера от моря песчаной к о со й , в о зн и к ш е й и з-за с в о е о б р а зн ы х течений и

о т л о ж е н и й . Н а з а п а д н о м п о б е р е ж ь е р а с п о л о ж е н ы л и м а н Т е к и р г ё л (в 15 к м к ю гу

о т г. К о н с т а н ц а ), к о т о р ы й о т д е л е н о т Ч е р н о г о м о р я н е б о л ь ш о й п е с ч а н о й к о с о й и

з а п о л н е н к о н ц е н т р и р о в а н н о й с о л е н о й в о д о й ; а т а к ж е о зе р о М а н г а л и я (в 45 к ю гу

о т К о н с т а н ц ы , у о д н о и м е н н о е го р о д а).

В с е с о л е н ы е о з е р а и б о л о т а н а м о р с к о м п о б е р е ж ь е Б о л г а р и и о б р а зо в а л и с ь

и з л и м а н о в , н а м е с т е п о г р у зи в ш и х с я в м о р е у с т ь е в рек. К с е в е р у о т В а р н ы

располож ены о з е р а Д у р а н к у л а к , Ш а б л а , Б а л ч и к . В а р н е н с к о е о зер о , а т а к ж е

л и м а н н о е о б р а зо в а н и е в у с т ь е П р о в а д и й с к о й р е к и , - сам ое б ольш ое и сам ое

г л у б о к о е о зе р о н а б о л г а р с к о м п о б е р е ж ь е Ч е р н о г о м оря. О т м о р я е го о т д е л я е т

п о с т о я н н о у в е л и ч и в а ю щ а я с я п е с ч а н а я п о л о с а ш и р и н о й о к о л о 2 км . У р о в е н ь в о д ы

в озере оп ределяется главн ы м о б р а зо м и зм е н е н и е м у р о в н я м оря и отчасти

в п а д е н и е м р е к П р о в а д и й с к о й и Д ев н и . О т В а р н е н с к о г о з а л и в а д о р а с п о л о ж е н н о г о

в 45 км к ю гу от н е го Б ургасского за л и в а берег п р о р е за н долинам и

м ногочи слен н ы х м алы х рек, небольш им и о зер ам и . В н и зи н е , невдалеке от

Б ургасского за л и в а , находятся три озера: М андренское, Б ургасское и

А т а н а с о в с к о е , в о т г о р о ж е н н о й ю ж н о й ч а с т и к о т о р о г о о р г а н и з о в а н а д о б ы ч а со л и

в н а ш е вр ем я. Г о р о д П о м о р и я , в 10 к м к с е в е р у о т Н е с е б р а (в 2 0 к м о т Б у р га с а ),

р а с п о л о ж е н н а п о л у о с т р о в е и о к р у ж е н с о л е н ы м и о зе р а м и , во м н о г и х и з к о т о р ы х

д о б ы в а е т с я м о р с к а я со л ь. С с е в е р а о т п о л у о с т р о в а ч а с т ь м о р я о т р е за н а д л и н н о й

к о со й , о б р а зу я П о м о р и й с к о е озеро. П о м о р и й с к о е о зе р о и м е е т п р о д о л ж е н и е н а

с а м о м п о л у о с т р о в е - М а л о е С о л е н о е озер о . И з в е с т н ы с о л е н ы е и с т о ч н и к и и в д а л и

о т м о р с к о г о п о б ер е ж ь я .

Археологические свидетельства производства соли в Европе. И зучен и е

р а с п р о с т р а н е н и я н е о л и т и ч е с к и х к у л ь ту р и р а с п о л о ж е н и я с о л я н ы х и с т о ч н и к о в н а

т е р р и т о р и и Ц е н т р а л ь н о й и Ю г о -В о с т о ч н о й Е в р о п ы п о зв о л и л и Н . Т а с и ч у п р и й т и

к в ы в о д у , ч т о п р о ц е с с н е о л и т и за ц и и Е в р о п ы в и зв е с т н о й с т е п е н и с в я за н с

д о б ы ч е й сол и . К у л ь т у р а С т а р ч е в о -К р и ш с л о ж и л а с ь в а р еа л е , гд е о т с у т с т в у ю т

160
какие-либо значимые источники соли, а продвижение ее в другие регионы (и тем
самым - распространение неолитических инноваций) обусловлено поисками и
освоением соляных источников. С добычей соли он связывает и развитие
обменно-торговых отношений в неолите, т.к. имеются археологические
подтверждения тому, что уже в это время искусственно сформированные соляные
брикеты стандартных форм и размеров служили обменным эквивалентом (Tasic
2000; Milisauskas 2002: 210).
Вплоть до недавнего времени археологические свидетельства добычи соли
были связаны, за редким исключением, с шахтами по добыче каменной соли
(например, Зальцбург, Гальштадт, Величка, Солотвино). Производственный
поселок кобанской культуры со специфическими производственными
постройками и инвентарем, связанным с выпариванием соли, был изучен в
Абхазии (Соловьев 1947). Относительно недавно, благодаря научным проектам и
целенаправленным исследованиям, в Юго-Восточной Европе открыты солеварни;
древнейшие из них относятся к энеолитической эпохе. В 2003 г. вблизи соляного
источника Солка-Слатина Маре (Сучава) было обнаружено поселение и получены
доказательства разработок соли от культур Старчево-Криш, Прекукутень и
Кукутень до средних веков. Толстые слои кострищ указывали на использование
высоких температур для получения процессов кристаллизации, а многочисленные
днища сосудов использовались как формочки для получения брикетов. Более
всего находок связано с последней ступенью трипольской культуры.
Исследователи считают, что соляные источники Карпат снабжали солью ареал
трипольской культуры, а причерноморские лиманы - население степей (Mircea,
Alexianu 2007; Monah 2008).
Поселение солеваров, датируемое серединой VI-Утыс. до н.э. открыто в
Болгарии, у озера Провадия (Nikolov 2008). Соль добывалась методом
выпаривания, найдены фрагменты посуды для выпаривания, химический анализ
которой установил на внутренней и внешней поверхности наличие солей калия и
хлорида магния, причем сосуды такого большого диаметра (40-50 см) на других
поселениях (где добыча соли не зафиксирована) не встречены (Stoyanova 2008:
13). Конечный продукт имел стандартный вид и размеры и предназначался для
обмена. Центр добычи соли был окружен рвом правильной округлой формы, 105
м в диаметре, каменным валом, а также деревянным частоколом, покрытым
толстым слоем глины. Исследователи предполагают, что богатство

161
расположенного недалеко (около 20 км) знаменитого могильника культуры Варна
могло быть основано на добыче и торговле солью, а у производителей были
веские причины для создания этой трудоемкой оборонительной системы. В IV в.
до н.э. добыча соли на этом месте возобновилась (Николов 2008). Имеются
археологические свидетельства добычи соли в Юго-Восточной Европе для более
поздних эпох, на некоторых поселениях, расположенных вблизи соляных озер
Румынии и Болгарии (Monach, Dumitroaia 2007; Gaidarska, Chapman 2007), хотя
археологических подтверждений этому, кроме нескольких, описанных выше
объектов, пока не обнаружено. Считают, что отсутствие следов солеварения (при
локализации памятников вблизи соляных источников) не означает того, что
жители не занимались этим промыслом (Munteanu et al. 2007). В центральной
Европе более распространенными археологическими памятниками, связанными с
соляным промыслом, являются шахты, самые ранние из известных соотносят с
кругом гальштатских культур. В то же время, при раскопках кельтского
поселения вблизи Бад Нойхайм (Германия) были обнаружены остатки
сооружения для выпаривания соли (Vogt 1996: 181-182).
Что касается Северо-Западного Причерноморья, прежде всего, следует
указать, что целенаправленных изысканий по выявлению археологических
объектов, связанных с солеварением, здесь не проводилось. Отсутствуют и
обобщающие работы по этой теме, посвященные этнографическим и
историческим источникам. В то же время, геологические исследования
подтверждают существование лиманов и пересыпей в Северо-Западном
Причерноморье в интересующий нас период, а изучение состава донных
отложений свидетельствует о солености лиманных вод. Эти данные могут
служить свидетельством в пользу сбора и производства соли обитателями региона
в эпоху палеометалла.
На наш взгляд, существует возможность реконструировать процессы
соледобычи населением Северо-Западного Причерноморья во второй половине
IV-III тыс. до н.э. по археологическим источникам и этноисторическим
параллелям. Если говорить о методах добычи соли - самосадочной (естественная
кристаллизация) и садочной (искусственная кристаллизация путем сгущения
рассола в бассейнах) - то, как мы это уже отмечали, она остается практически
неизменной столетиями. Поэтому вполне допустимо экстраполировать известные
по письменным и этнографическим данным способы добычи соли на более

162
ранние эпохи, не оставившие после себя письменных источников. Методы
добычи соли зависят от климатической зоны, что подтверждается, прежде всего,
этнографическими данными.
Добыча соли в древности (по этнографическим и письменным
данным)В контексте работы нас интересуют возможность добычи соли в Северо­
Западном Причерноморье в эпоху ранней бронзы (племенами усатовской и ямной
культур). Для того, чтобы иметь возможность реконструировать этот раздел
хозяйственной жизни населения раннего бронзового века, необходимо
рассмотреть не только общие вопросы нахождения соли в природе, но и способы
получения соли в различные исторические эпохи. Без этих сведений
реконструированная картина будет неполной и, возможно, недостаточно
достоверной. Сопоставление памятников археологии и сведений о соляных
источниках позволяет уяснить, как и где могла осуществляться добыча соли как в
степном Причерноморье, так и в Юго-Восточной Европе в широком
хронологическом диапазоне (на протяжении энеолита и бронзового века).
Наиболее ранние письменные источники, где отражена добыча соли,
связаны не с Европой, а с Передней Азией; они указывают на значительную роль
соляного производства (причем даже в масштабе государств) в бронзовом веке.
Ряд документов из Угарита, касающихся международных отношений Хеттского
царства, свидетельствует о престиже соли и ее роли в хеттской экономике (Мо§а
2009). Найденная не так давно бронзовая клинописная скрижаль из Богазкёя
содержит договор о границах, подписанный в 1240 г. до н.э. хеттским правителем
ТиіМІіа и царем соседнего государства Кигцпіа. В документе особо оговорены
права на владения соляными источниками. Заметим, что поднятый нами вопрос о
значительной роли соледобычи в хозяйственной жизни усатовских племен не
противоречит традиционному отнесению их к скотоводам. Напротив, на той же
скрижали зафиксированы сведения, которые указывают, что добычей соли в
Передней Азии в то время занимались именно пастухи. Скрижаль содержит
постановления, по которым в одних случаях пастухам разрешается пасти овец на
юге царства, которым владеет КигиПа, но без сбора соли, а в других - разрешен
сбор соли без выпаса животных. В документе из Масат-Хююка, конца
царствования НаИи^іІі III (вторая половина XIII в. до н.э.) зафиксировано
словосочетание Мо§а 2009).
В мировоззрении древнего населения Месопотамии соль занимала важное

163
место, что отражено в дошедших до нас записях обращений к божествам; к соли
обращается человек, пострадавший от магии или колдовства. Приводимая ниже
молитва важна в контексте работы еще и тем, что в ней фиксируется сакрализация
не только соли, но и места ее добычи.
О Соль, что создана в месте священном!
В пище великим богам тебя предназначил Энлиль.
Без тебя не бывает и пира в Экуре,
Боги, цари и князья воскурения не вдыхают.
А я - имярек, сын имярека -
Злыми чарами я опутан,
Злыми кознями я охвачен.
Соль, наважденье с меня сними, развяжи мои чары!
Разрушь колдовство, и как бога-создателя тебя да восславлю!
(Фрэнкфорт и др. 1984: 126).
К Северному Причерноморью относятся сведения античных и
средневековых письменных источников (Herod. Hist. IV, 53). Об источниках
самородной соли на Крымском Перекопе и торговле ею в средние века сообщают
различные авторы, что указывает на значение и мощность находящихся здесь
соляных источников (Рубрук 1957; Барбаро 1971; Д’Асколи 1902 и др.). Имеются
письменные сведения о соляных источниках XVII-XVIII вв. в Западном
Причерноморье, на территории Румынии и Болгарии (Кантемир 1973; Челеби
1961; Дюгамель 1966: 17).
Наиболее ранние письменные сведения о добыче соли в Северо-Западном
Причерноморье относятся к XVI веку. Это - межгосударственный договор
польского короля Сигизмунда с татарским ханом Сагиб-Гиреем (1540 год), где
Сигизмунд оставляет за собой право брать соль в озере близ Хаджибея, и,
уплатив пошлину, вывозить ее в Польшу, (Маркевич 2003). Для XVII в. известно,
что соль здесь продолжали добывать, а турецкие солдаты, несшие службу в
Хаджибее, получали жалование солью: «Когда султан Баезид завоевал Аккерман,
один богатый человек, прозванный Бай... получив разрешение султана, построил
в этом месте на скале прочное укрепление и поместил в нем отряд воинов. Он
сделался обладателем пяти стад по тысяче пятьсот овец, и после долгой
счастливой жизни его стали называть Ходжабай. До сих пор постройки этого
укрепления сохранились и хорошо видны на берегу Черного моря, на крутой

164
скале. ...В этих местах из Черного моря добывают соль, и жалованье гарнизону
выплачивается солью» (Челеби 1961: 108-109). Самосадную соль на Хаджибее в
конце XVIII в. собирали казаки для нужд казачьего войска (Скальковский 1853). В
неурожайный 1794 год Иосиф де Рибас посредством соли завел меновую
торговлю с Бессарабией и Подолией, оттуда по Днестру и сухопутным путем он
получил множество припасов и лес для построек (Скальковский 1853: 38). Что
касается Буджакской степи, отметим сведения, которые предоставляет
П.П. Свиньин в своем «Описании Бессарабии»: «Около половины июля озера
покрываются белою чешуек похожею на лед, в два вершка толщиной. К сему
времени стекаются сюда подрядчики с рабочими лю дьм и. В турецкое правление
соляные озера обрабатывались и содержались владетелями берегов оных и
никогда не давали более 60 000 кил соли» (Свиньин 2006: 352).
Сведения о добыче соли в XVII-XIX веках на территории Северо­
Западного Причерноморья имеются в источниках разного характера; и это не
только отдельные отрывочные сведения или упоминания, но и полное описание
технологических процессов. Пожалуй, нет региона, прямо или косвенно
связанного с соледобычей, в такой степени обеспеченного подобной
информацией. Наиболее подробные и обширные сведения об этом вопросе
имеются в письменных источниках середины XIX века - статистических отчетах,
которые были оставлены членами Одесского статистического комитета
А. Скальковским и И. Шмаковым. А. А. Скальковский, директор статистической
комиссии, посвятил Новороссийскому краю множество работ, основной из
которых можно считать двухтомное исследование «Опыт статистического
описания Новороссийского края» (увенчанное Демидовскою премиею), которое
было опубликовано в Одессе 1850-1853 годах. Очерк И. Шмакова (члена
статистической комиссии) «Одесский лиманы» был опубликован в 1867 году в
«Трудах Одесского статистического комитета»; им же написана статья «О
Куяльницких соляных промыслах». На этих работах мы остановимся несколько
ниже.
Этнографические сведения второй половины X IX века, необходимые для
сопоставлений и аналогий, демонстрируют относительное разнообразие
известных способов соледобычи в Европе. Выпаривание соли из рапы в одних
местностях проводится лишь под воздействием солнца и ветра, а в других
регионах необходим искусственных подогрев рассола, или же иные

165
технологические приемы, которых известно достаточно много. Тем не менее,
можно говорить о нескольких сходных приемах (отличающихся местными
особенностями), которые практиковались в сходных климатических условиях
(Брокгауз, Ефрон 1992).
1. Испарение морской воды в искусственных бассейнах встречалось по
берегам Атлантического океана до 48° северной широты - в Испании,
Португалии, Италии и островах Сардинии и Сицилии, во Франции по берегам
Бискайского залива, в Адриатическом море, в Черном море, в Крыму и пр. Соль
добывали не только из морей или лиманов, но и из соляных источников (озер).
2. В климатических условиях с более низкой температурой воздуха
широкое применение имело капельное, или терновое градирование. Оно состояло
в том, что рассол медленно протекал через пучки терновника. Жидкость
разбивается на капли, смачивает прутья и имеет значительную поверхность для
испарения. Под градирней устраивается резервуар, где собирается рассол; над
ним строится крыша для защиты от дождя; рассол собирается в желобе на краю
крыши и затем уже поступает в резервуар. Во время сгущения рассола в градирне
одновременно происходит и его очищение. Примерно с конца XVI века растворы
соли очищали и концентрировали, пропуская через башни, заполненные соломой
и ветками кустарников. После градирования рассол выпаривался на специальных
сковородах («чренах»), во время кипения с него снималась пена, состоящая из
примесей, а на дне осаждался «градирный камень».
4. Выжигание пропитанных соленой водой торфа или древесины.
5. Замораживание (этот способ практикуется в северных странах). При
замораживании морской воды в выделившемся льде находится только небольшое
количество соли; это дает возможность концентрировать морскую воду, заставляя
ее замерзать и постоянно удаляя образовавшийся лед.
А.А. Скальковский и его «Историко-статистический опыт о торговых
и промышленных силах г. Одессы».
Собранные А.А. Скальковским (и И. Шмаковым) обширные сведения о
добыче соли в Северном Причерноморье можно объединить в несколько
разделов: 1. Характеристика лиманов на момент написания работ. 2. Технология
добычи соли на приисках. 3. Сбор соли на самосадочных озерах.
Все эти сведения в той или иной степени важны для решения поставленной
задачи.

166
 1. Характеристика лиманов. Лиманы междуречья Южного Буга и
Днестра (Хаджибейская группа). Л им аны являю тся солеродны м и в р а зн о й

ст е п е н и , ч а с т ь из н и х д а е т г о р ь к у ю и н е п р и г о д н у ю в п и щ у с о л ь (С о л о н ец ,

В о л ч и й , А д ж и г о л ь с к и й , С ы ч а в с к и й ). Ч а с т ь л и м а н о в п е р е с ы х а е т и с о л ь н а н и х

с а д и т с я т о н к и м с л о е м (Т у зл а, К а р а б а ш с к и й , Т и л и г у л ь с к и й ). И з н и х Т и л и г у л ь с к и й

и Т узловски й м ож но искусственно сделать солеродны м и. К уяльницкий и

Х а д ж и б е е в с к и й л и м а н ы , у д о б н ы е д л я с о л е в ы х п р о м ы с л о в , о ч е н ь с х о ж и м еж д у

собой по своим характеристикам . С ухой лим ан в ж аркое летнее в р ем я

п о к р ы в а е т с я со л ь ю . М а л ы й и Б о л ь ш о й А д ж а л ы к с к и й л и м а н ы н е со л е р о д н ы , н о

и н о г д а п р и з а с у х е д а ю т с о л ь (Ш м а к о в 1867: 4 8 -5 1 ). Л и м а н ы н е г л у б о к и гл у б и н о й

о т 1/2 д о 2 ар ш и н , д н о т о п к о е и вязк о е. Б е р е г а л и м а н о в п о к р ы т ы с к у д н о й

р а с т и т е л ь н о с т ь ю н е с к о л ь к и х в и д о в , д о в о л ь н о я р к о г о к р а с н о г о ц в е т а (S a lic o m ia ,

S also la), и з к о т о р ы х м о ж н о д о б ы в а т ь со д у (Ш м а к о в 1867: 59). С о л ь о с а ж д а е т с я в

л и м а н а х н е к а ж д ы й год, а, о б ы ч н о , в г о д ы су х и е, с л е д у ю щ и е з а р я д о м д р у ги х ,

т о ж е с у х и х л ет. С о х р а н и л и с ь с в е д е н и я об у р о ж а я х с о л и в 1774, 1824, 1826, 1828,

1830, 1831, 1835, 1847, 1853 гг. Н ерегулярность садки соли предп олагает

о р г а н и з а ц и ю п р о м ы с л о в (С к а л ь к о в с к и й 1853: 6 1-63).

Лиманы Буджакской степи, Бессарабской и Припрутской Молдовы

(Бессарбская группа) б ы л и п р и с о е д и н е н ы к Р о с с и и в 1812 го д у п о Б у х а р е с т с к о м у

трактату. А .А . С к а л ь к о в с к и й сообщ ает, что разрабаты вали сь они м ало или

в о о б щ е н е р а зр а б а т ы в а л и с ь , т. к. в п и с ь м е н н ы х и с то ч н и к а х , к а к д р е в н и х , т а к и

б л и з к и х п о в р е м е н и , о т с у т с т в у ю т к а к и е -л и б о с в е д е н и я об э т и х л и м ан ах . П о л я к и

н и к о г д а н е е зд и л и в Б у д ж а к з а со л ь ю , х о т я д р у г и е т о р г о в ы е о п е р а ц и и т а м

п р о и з в о д и л и (С к а л ь к о в с к и й 1853: 4 8 4 -4 8 5 ). Э т и л и м а н ы (о зе р а ) о т д е л е н ы о т

Ч ер н о го м оря п есчаною грядою или п ересы п ью и н осят и м ен а своих турец ки х

в л а д е л ь ц е в : Х а д ж и -И б р а г и м а , А л и б е й с к о е , К а р а ч а у с , С а р ь я н с к о е , Ш а га н с к о е ,

С а с ы к (К у н д у к ). Н а в р е м я н а п и с а н и я А .А . С к а л ь к о в с к и м с в о е й р а б о т ы (1853 г.)

с о л я н о й п р о м ы с е л д е й с т в о в а л т о л ь к о н а д в у х л и м а н а х (о зе р а х ) - Ш а г а н с к о м и

А либейском .

Таврическая группа с о с т о и т из п р о м ы с л о в : 1) П е р е к о п с к и е , 2 ) Г е н ч е с с к и е ,

3) Е в п а т о р и й с к и е , 4 ) Ф е о д о с и й с к и е и К е р ч е н с к и е 5) у П р о г н о е в и л и К и н б у р н с к и х

о зер и со л о н ч а к о в .

2. Технология добычи соли на приисках. П о с т р о й к а п л о т и н ы в 1858 го д у в

ю ж н о й ч а с т и К у я л ь н и ц к о г о л и м а н а (гд е в о д а с о л о н е е ) с ц е л ь ю с д е л а т ь и з н его

167
самосадочное озеро оказалась неэффективной, поэтому на заливах лимана были
устроены промыслы. Они состояли из бассейнов, соединенных каналом с
лиманом, бассейны ограждены деревянной плотиной, земляные перегородки
между бассейнами и водоотводные каналы обшиты деревом. Разделение
бассейнов валиками способствует испарению и не дозволяет ветру волновать
поверхность рапы.
Бассейны, в которые наливается вода из лимана, разделяются на запасные,
приготовительные и садочные. В приготовительных вода, налитая слоем не более
3 вершков (1 вершок равен 4,44 см), очищается, осаждая углекислую известь,
сернокислую известь и углекислую магнезию. Здесь рапа доводится до густоты
25% по ареометру Боме и потом спускается или переливается в садочные
бассейны, где остается до осаждения поваренной соли. Садочные бассейны
наливают от 5 до 6 вершков толщиной, чем глубже бассейн, тем крупнее
получают соль. Дно бассейнов ежегодно тщательно планируют, выравнивают и
укатывают тяжелыми катками. Также делают и запасные бассейны, в которые
вода набирается с осени для дальнейшего добавления в приготовительные
бассейны (на тот случай если в лимане мало или нет воды). Когда плотность воды
в лиманах или искусственных бассейнах достигает 25% по Боме, цвет воды
становится бледно-розовым и сохраняется таким все жаркое время года. Цвет
воды зависит от появления в ней множества инфузорий ярко-красного цвета;
выпавшая соль потом также имеет розоватый оттенок, аналогичный крымской
соли. Соль, собранная вручную, более чистая, чем собираемая с помощью
приспособлений (Шмаков 1867: 57).
Работа по добыванию соли состоит в следующем. До прохода весенних вод
приводят в порядок валики и плотину; планировка и укатывание садочных
бассейнов проводится, когда они влажные. Приготовительные бассейны заливают
рапой; по мере ее усыхания плотность рапы увеличивается. Садка начинается с
поверхности воды, на которой образуется пленка, от тяжести опускающаяся на
дно и постепенно образующая кору. Когда в бассейнах образуется слой соли
толщиной от 1/2 до 2 вершков толщиной и такой плотности, что по ней может
ходить человек, не продавливая его, приступают к выволочке соли. Вес
квадратной сажени (около 4,55 кв.м) соли бывает от 6 до 20 пудов. По большей
части к выломке приступают тогда, когда толщина соляной корки составляет 1-
1/2 вершка, а вес до 12 пудов на квадратную сажень. Дожди и сырая погода

168
м е ш а ю т сад к е, д л я л у ч ш е й с а д к и н у ж н ы с у х а я п о г о д а и с и л ь н ы е в о с т о ч н ы е и

ю г о -в о с т о ч н ы е в етр ы . В ы в о л о ч к а с о л и н а ч и н а е т с я с к о н ц а и ю л я и п р о и с х о д и т д о

се н т я б р я . Н а к а ч е с т в о с о л и в л и я е т и т о м есто , о т к у д а о н а б р а л а с ь и з о зера: сол ь,

в ы п а д а ю щ а я у б ер его в , х у ж е , ч е м с о л ь и з с е р е д и н ы озера.

С о л е л о м щ и к и и з б а с с е й н о в с п у с к а ю т р ап у , о с т а в л я я с в е р х у с л о й н е б о л е е

1/2 в е р ш к а , ж е л е з н ы м и л о п а т а м и р а з р у б а ю т с о л ь н а о т д е л ь н ы е п л о щ а д к и и

п л и т ы , п л и ты о с т о р о ж н о п о д н и м а ю т из в о д ы (ч то б н е за т р о н у т ь и л ) и с б р а с ы в а ю т

в ку ч и . П о д н и м а ю т п л и т ы и л и ш и р о к и м и п р о д ы р я в л е н н ы м и л о п а т а м и н а к р и в ы х

р у ч к а х , и л и р у к ам и . К о г д а с о л ь н е м н о г о в ы с о х н е т , ее п е р е к л а д ы в а ю т в р у ч н ы е

т а ч к и и в ы в о зя т н а б ер ег, гд е с к л а д ы в а ю т в б у г р ы (к ага ты ). Б у г р ы н и ч е м н е

н а к р ы в а ю т ; в т е ч е н и е г о д а п р о и с х о д и т у с у ш к а и у т е ч к а о т 1/6 д о 1/5 к о л и ч е с т в а

слож енной со л и , из нее вы ходит го р еч ь. С оединения (с е р н о к и с л ы й н атр,

х л о р и с т ы й м а г н и й и с е р н о к и с л а я м а гн е зи я ), д а ю щ и е с о л и го р ь к и й вк у с, и м е ю т

с в о й с т в о р а зл а г а т ь с я н а в о зд у х е , в ы в е т р и в а т ь с я и о т д е л я т ь с я п р и п е р ев о зк е.

В м е с т е с э т и м и з с о л и в ы х о д и т ч а с т ь в о д ы , т а к ж е г о р ь к о в а т о й н а вкус. В о т

п р и ч и н а т о м у , п о ч е м у л е ж а в ш а я с о л ь и п е р е в е з е н н а я к у д а -н и б у д ь л у ч ш е т о л ь к о

ч т о в ы н у то й .

Добыча в Крыму, н а С а к с к о м о зер е, о т л и ч н а о т к у я л ь н и ц к о й . К у я л ь н и ц к и й

л и м а н с т р е х с т о р о н о к р у ж е н в о зв ы ш е н н о с т я м и , с а к с к и е о з е р а о т к р ы т ы с о в се х

ст о р о н . В е т р ы у с и л и в а ю т и с с у ш а ю щ е е д е й с т в и е с о л н ц а н а с г у щ е н и е р а п ы , и з-за

э т о г о С а к с к о е о зе р о у ж е в а п р е л е д о с т и г а е т п л о т н о с т и п о ч т и 2 5 % , т о г д а к а к в э т о

в р е м я К у я л ь н и ц к и й л и м а н е д в а д о с т и г а е т 12% . Н а л и в а н и е р а п ы в б а с с е й н ы

н а ч и н а е т с я в ап р ел е, и н а л и в а ю т с л о й д о 10 в е р ш к о в ; п о д в о зд е й с т в и е м с и л ь н ы х

в е т р о в и с о л н е ч н ы х л у ч е й б ы с т р е е и д е т п р о ц е с с и с п а р е н и я . Ч т о б ы и зб е ж а т ь

го р еч и , в б а с с е й н н е о б х о д и м о п о д л и в а т ь с в е ж у ю р а п у (С к а л ь к о в с к и й 1853: 6 3 ­

77). В К у я л ь н и ц к о м и Х а д ж и б е е в с к о м л и м а н е е щ е з а м е т н ы с л е д ы п р о т о к н а

п е р е с ы п я х , в и д и м о , с и х н е с т о л ь д а в н и м о б н о в л е н и е м с в я за н а и со л е р о д н о с ть .

В озм ож н о, п ротоки и скусствен н о очищ али, как это делается на ли м ан е Б ер д ы в

Т а в р и ч е с к о й г у б е р н и и (С к а л ь к о в с к и й 1853: 81).

3. Сбор соли на самосадочных озерах. Э то т вид солед об ы чи оп и сан

А .А . С к а л ь к о в с к и м н а п р и м е р е Б е с с а р б с к о г о с о л я н о г о п р о м ы с л а . С о л ь н а ч и н а л а

с а д и т ь с я п о с п а д е н и ю в е ш н и х во д , т. е. в и ю н е. С а д к а п р о д о л ж а е т с я в и ю л е, а в

а в г у с т е п р о и с х о д и т с а м а д о б ы ч а . О б ы к н о в е н н о р а б о ч и е л ю д и с п о в о зк а м и и

скотом расп олагали сь табором внутри черты пром ы слов. С ран ней весны

169
приходили в окрестности м. Тузлы (возле Шаганского и Алибейского озер)
бесчисленные вереницы повозок и располагались таборами в степях,
окружающих промыслы. Там они пользовались безденежно пастбищами и
водопоями из нарочно устроенных колодцев. В год могло прийти до 60 000
повозок, 15 000 погонщиков, 120 000 голов скота. А с 1 августа приступали к
ломке. Рабочие нарочно для того устроенными повозками въезжали на весьма
далекое пространство в самое озеро, не имеющее вовсе крутых берегов. Соль
составляет дно, а вода держится сверху, не имея и одного фута глубины. Затем
особого рода вилами и лопатами ломают они соль и нагружают на повозки. Вода
по вилам стекает, а соль, обсохнув, сгружается в бурты, твердеет и составляет
сплошную массу. По среднему вычислению, промышленников (то есть
покупщиков) здесь бывает до 700 человек, рабочих до 10 тысяч человек, добыча
соли превосходит от 3 до 6 млн. пудов. В прежние времена бессарабские жители
целыми тысячами приходили для добывания соли, брали участки на озерах,
ломали и, очистив, увозили (Скальковский 1853: 491-506). Наиболее известными
были куяльницкие соляные источники, откуда соль завозилась не только в
глубины нынешней Украины, но и в Западную Европу. В меньших количествах
соль добывалась на других лиманах и соленых озерах.
Перевозка соли осуществлялась на возах; на одном возу помещалось
около 51 пуда соли. Кроме того, переворачивание, перевозка соли на открытом
воздухе также благоприятна для улучшения ее вкусовых качеств (Скальковский
1853: 82).
В наши дни методы добычи садочной соли в Северном Причерноморье
практически не изменились. Описание современного производства совпадает с
аналогичным промыслом в XIX веке, механизирован лишь последний этап -
сборка соли комбайнами. К примеру, на озере Сиваш (Крым), добыча соли
ведется следующим образом. В небольшие искусственные бассейны
прямоугольной формы, отделенные от Сиваша перегородками, тонким слоем
напускают рапу. Под жаркими лучами крымского солнца она сильно прогревается
и упаривается. Содействуют этому и устойчивые сухие ветры, проносящиеся над
Сивашом. При концентрации рассола от 60 до 135 промилле выпадает углекислый
кальций, оседающий на дно. Затем рапу спускают в подготовительный бассейн,
где соленость доводят до 25 промилле и выпадает сернокислый кальций. После
этого рапу перекачивают в запасные глубокие бассейны, в которых она остается

170
о с е н ь ю и зи м о й . В е с н о й р а с с о л п е р е в о д я т в н е г л у б о к и е с а д о ч н ы е б а с с е й н ы . З д е с ь

она прогревается, и, когда соленость д ости гает 27 пром илле, начинается

о с а ж д е н и е п о в а р е н н о й сол и . П о м ер е и с п а р е н и я в б а с с е й н д о б а в л я ю т н о в ы е

п о р ц и и рап ы . В к о н ц е л е т а н а д н е н а к а п л и в а е т с я с л о й со л и , к о т о р ы й и зв л ек аю т.

Т а к и м п у т е м з а с е зо н п о л у ч а ю т 15-16 т ы с я ч т о н н соли . С к л а д ы в а ю т ее в б о л ь ш и е

б у р т ы и в ы д е р ж и в а ю т н а в о зд у х е о д и н -д в а год а. З а э т о в р е м я д о ж д е в ы е в о д ы

вы м ы ваю т легко р аство р и м ы е горьки е соеди нен ия м агн ия и тем сам ы м очи щ аю т

со л ь. О с т а в ш а я с я п о с л е с а д к и п о в а р е н н о й с о л и м а т о ч н а я р а п а с о д е р ж и т ц е н н ы е

с о л и м агн и я , к ал и я , б р о м а и м о ж е т п е р е р а б а т ы в а т ь с я д ал ь ш е . Н о к р и с т а л л и за ц и я

с о л е й и з С и в а ш а п р о и с х о д и т и п р и с и л ь н о м о х л а ж д е н и и (А н а л и з 2008).

Добыча соли в Северо-Западном Причерноморье. В отли чи е от м ноги х

други х районов Европы (за исклю чением ареала солены х о зер и лим анов

з а п а д н о г о п о б е р е ж ь я Б о л г а р и и ), н а с е л е н и е С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я

находилось в исклю чительно вы годн ом полож ении. Д обы ча соли зд есь не

т р е б о в а л а н и к а к и х д о п о л н и т е л ь н ы х п р и р о д н ы х р е с у р с о в (т о п л и в а ), с в я за н н ы х с

в ы п а р и в а н и е м со л и , и л и ж е з н а ч и т е л ь н ы х т р у д о в ы х и о р г а н и за ц и о н н ы х з а т р а т

(ш а х т ы ); соль на м естны х лим анах сади тся естественн ы м п у тем . Д ля

е с т е с т в е н н о й с а д к и со л и , к а к у ж е о т м е ч а л о с ь , т р е б у е т с я с о ч е т а н и е н е с к о л ь к и х

ф акторов: наличие солеродны х лим анов, определенная степ ень солен ости воды и

с о о т в е т с т в у ю щ а я т е м п е р а т у р а в о зд у х а. Э т и м к о м п л е к с о м п р и р о д н ы х п о к а за т е л е й

о б л а д а л р е г и о н н е т о л ь к о в Х У Ш -Х 1 Х вв., ч то п о д р о б н о о п и с а н о в и с т о р и ч е с к и х

и с т о ч н и к а х (С к а л ь к о в с к и й 1853; Ш м а к о в 1867), н о и г о р а зд о р ан ее.

В контексте работы им еет зн ачен и е д ати р о вка эвстати чески х колебани й и

с о л е н о с т ь Ч е р н о г о м о р я, в л и я ю щ а я н а с о л е н о с т ь его л и м а н о в . С б р о н зо в ы м в е к о м

соотносится новочерном орский этап черном орской трансгресси и.

И сслед ован и ям и последн их лет п одтверж дены палеогеограф и чески е построения

П .В . Ф е д о р о в а , с о г л а с н о к о т о р ы м н а н о в о ч е р н о м о р с к о м э т а п е б а с с е й н Ч е р н о г о

м о р я о б л а д а л б о л е е в ы с о к о й с о л е н о с т ь ю , ч е м в н а ш е в р е м я (Ф е д о р о в 1963).

А н а л и з м а л а к о ф а у н ы и з н о в о ч е р н о м о р с к и х о т л о ж е н и й с в и д е т е л ь с т в у е т об э т а п е

п о в ы ш е н н о й (п о с р а в н е н и ю с с о в р е м е н н о с т ь ю ) с о л е н о с т и Ч е р н о г о м о р я (К о ш к о в

2 0 0 4 ; К о ш к о у е а1. 2 0 0 7 ). Х а р а к т е р н о , ч т о в и с т о р и и А зо в с к о г о м о р я о т м е ч а е т с я

казан ти п ски й эта п , синхронны й новочерном орском у, с м аксим альной для

го л о ц ен а соленостью (А н т о н о в а , Х ом енко 2 0 0 6 ). С ледовательно, мы с

у в е р е н н о с т ь ю м о ж е м г о в о р и т ь о с о л е р о д н о с т и ч е р н о м о р с к и х и а зо в с к и х л и м а н о в

171
в период обитания зд есь населения усатовской и ям ной к у л ьту р .

Р екон струи ровать неп осредствен н о проц ессы добы чи соли древн и м населени ем

С е в е р о -З а п а д н о г о П ричерном орья мы м ож ем лиш ь по этн ограф и чески м и

а р х е о л о г и ч е с к и м п а р а л л е л я м , с а м ы м и к о р р е к т н ы м и из к о т о р ы х я в л я ю т с я те, ч то

о т н о с я т с я к д а н н о м у р еги о н у . Л о г и ч н о п р е д п о л о ж и т ь д л и т е л ь н у ю с о х р а н н о с т ь

п ри м итивн ы х техн ологи й и экстрап оли ровать п ри веден ны е вы ш е данн ы е на

более ранние эп о х и . В таком сл у ч ае, наиболее вероятны м является сб ор

с а м о с а д о ч н о й с о л и и п р о и зв о д с т в о с а д о ч н о й с о л и в с п е ц и а л ь н ы х п р и б р е ж н ы х

б а с с е й н а х , б ез д о п о л н и т е л ь н ы х у с и л и й п о к о н ц е н т р а ц и и р а с с о л а (в ы п а р и в а н и е

и л и д р у г и е п о д г о т о в и т е л ь н ы е о п е р а ц и и ).

Усатовская культура. И с с л е д о в а т е л и о т м е ч а ю т, ч т о м н о г и м и с в о и м и

чертам и усатовские пам ятники, традиц ионн о считаю щ иеся поселениям и, -

У с а т о в о -Б о л ь ш о й К у я л ь н и к и М а я к и , н е о т в е ч а ю т п р е д с т а в л е н и я м о с е л и щ е к а к

о м е с т е о б и т а н и я (П е т р е н к о 2 0 0 3 ). Н а н а ш в згл я д , е с т ь о с н о в а н и я с ч и т а т ь и х

п р о м ы с л о в ы м и п о с е л е н и я м и , с п е ц и а л и зи р о в а в ш и м и с я н а п р о и зв о д с т в е с а д о ч н о й

со л и . Н а ш е м у п р е д п о л о ж е н и ю н е п р о т и в о р е ч и т , а н а п р о т и в , к о с в е н н ы м о б р а зо м

п о д т в е р ж д а е т его, т р а к т о в к а э т и х объектов как культовы х ком плексов, гд е

проводились о б р я д о в о -ф е с т и в а л ь н ы е п р аздн ества и ж ертвоп ринош ен ия.

В .Г . П е т р е н к о у б е д и т е л ь н о п о к а за л , ч т о У с а т о в о я в л я е т с я р и т у а л ь н ы м г о р о д и щ е м

(П е т р е н к о 2 0 0 3 ). П редлож енная исследователем реконструкция очень

уб ед и тельн о оп и сы вает ритуальную сторону п роходи вш и х на усатовском плато

п рои зво д ствен н ы х п р о ц ессо в . А м би вален тн ы е свойства соли п ракти чески

п о в с е м е с т н о о б у с л о в и л и ее у ч а с т и е в р а з н о о б р а з н ы х р и т у а л а х . Н е м е н ь ш е е

в п е ч а т л е н и е , ч е м ф и зи ч е с к и е с в о й с т в а г о т о в о й со л и , н а д р е в н и х л ю д е й д о л ж е н

был п р о и зв о д и т ь «м аги ческий» процесс к р и с т а л л и за ц и и (с а д к и ) со л и , ее

«рож ден ия». О б ретен и е м атери альн ого б лагополучия, р ар и тетн ы х и м п ортн ы х

вещ ей , м е т а л л а , р а с п и с н о й п о с у д ы и пр. о к а за л о с ь н а п р я м у ю с в я за н н ы м с

процессам и кристалли зац и и соли и солеварения, что и обусловило яркую

р и т у а л ь н у ю о к р а с к у э т о г о м еста.

Д ля п ром ы слового ком плекса по добы че соли м есто бы ло вы брано

ч резвы ч ай н о удач н о - как уж е отм ечалось, сильны е ветра сп особствую т и садке

со л и , и суш ке собранной со л и , удалении из нее го р еч и . Т оп ограф ическая

с и т у а ц и я з д е с ь п р и б л и ж е н а к с о л е р о д н ы м о зе р а м С и в аш а, р а с п о л о ж е н н ы м н а

в о з в ы ш е н н о с т я х и д о с т у п н ы х в етр ам . П р и с и л ь н ы х в е т р а х р а н ь ш е н а ч и н а е т с я

172
садка соли, также появляется возможность собирать за лето несколько урожаев.
На наш взгляд, все имеющиеся на усатовском промысловом поселении комплексы
имеют отношение к различным процессам производства соли. Прежде всего, это
относится к т.н. «жилищам», или «рвам» которые, по нашему предположению,
являются парными (маточный + садочный) бассейнами для кристаллизации соли.
Ритуальным видимо, является и комплекс вблизи Маяк, имеющий много общего с
Усатово (топография, планировка, материальные остатки).
Скорее всего, именно соль транспортировалась вдоль Днестра (или по
Днестру), в ареал трипольских племен; видимо, керамика и раритетные вещи,
найденные в курганах Поднестровья, получены оттуда. Соль являлась обменным
эквивалентом в торговых отношениях с населением Анатолии, где усатовцы
выступали пассивной стороной, не проникая на территорию Юго-Восточной
Европы и Передней Азии. О нужде этой территории в соли, несмотря на наличие
нескольких соляных озер, свидетельствуют письменные источники - соль
доставлялась в Турцию из Крыма и Буджака как в средние века, так и в начале XX
века. Таким образом, усатовское население, вероятно, были первыми солеварами-
профессионалами в Северо-Западном Причерноморье.
Ямная культура. На самом раннем этапе ямное население проникает в
Подунавье, на Балканы, в Альфельд, видимо, обладая товаром, который мог
заинтересовать потенциальных партнеров. Поэтому вполне возможно, что ямные
племена могли быть знакомы с приемами добывания соли в крупных масштабах,
варьируя эти приемы в зависимости от климатических условий и периодов
солеродности лиманов. А описание А. А. Скальковским сбора соли с применением
повозок заставляет вспомнить о наличии повозок у носителей ямной культуры и
возможности их применения в сходных ситуациях. С захоронениями лиц,
обладающих высоким социальным статусом и маркированных повозками,
коррелируются находки украшений из серебра, (Иванова 2001). Эти погребения
концентрируются, преимущественно вблизи лиманов и по Днестру (Рис. 4.5).
Вблизи лиманов (и опять же, вдоль Днестра) сосредоточена основная часть
погребений с изделиями из металла (Рис. 4.6) и с оружием (Рис. 4.7). На наш
взгляд, такое распределение артефактов указывает на особое значение лиманов
(как источников соли) и торгового пути на север (по Днестру), в ареал
позднетрипольских, а затем и более поздних (КША, шнуровые) культурных
образований. Несколько погребений с повозками и с каменными шлифованными

173
топорами (которые считаются клейнодами) найдены в Попрутье, вблизи переправ,
что также следует иметь в виду, реконструируя торговые пути. Лишь в 6
погребениях (из 29, где были найдены кремневые наконечники стрел), они
являлись инвентарем, и в 18 - причиной ранения или смерти погребенного
(Иванова 2001: 83).49 Это свидетельствует о напряженных взаимоотношениях
между отдельными группами ямного населения. И не исключено, что связаны они
именно с природным богатством - солью - и борьбой за правом его обладания.
Возможно, разрушение основных (усатовских и энеолитических) погребений в
курганах связано не только с ритуальным очищением места захоронения
(Субботин 2000), но и с захватом важных (в экономическом плане) территорий,
утверждением на них, установлением контроля за добычей и торговлей солью.
Ведь ямные могильники с престижным инвентарем, порой, расположены там же,
где и неординарные усатовские комплексы (например, могильник Пуркары).
Вполне возможно, что именно экономические причины (вытеснение «усатовцев»
из прилиманских территорий) и привели к угасанию усатовской культуры.
Та часть ямного населения, которая получила доступ к торговым путям,
построила мирные взаимоотношения со своими торговыми партнерами,
органично вписавшись в контекст истории Юго-Восточной Европы (Рис. 4.8.). По
крайней мере, отсутствуют сведения о находках ямного оружия или захоронений
воинов ямной культуры в ареалах балканских культур (Николова 2000), или
культуры шаровидных амфор ^ ш у 1999).
Часть катакомбных погребений находится на севере Молдовы - на берегу
Прута, в лесостепи, несколько десятков известны за Дунаем. Остальные
памятники также группируются в относительной близости от солеродных
лиманов, в основном, в Буджакской степи и низовьях Днестра (Субботин 2000:
365, рис.6). Затопленное катакомбное поселение на острове Орлов в Ягорлыцком
заливе (Охотников, Островерхов 1991: 23) также может быть соотнесено с
соляными источниками Кинбурнской косы; тогда вполне объяснимо наличие
более сотни летовок этой культуры вдоль по побережью Южного Буга, маркируя
соляной путь юг-север, к стационарным катакомбным поселениям (Матвеевка).
Интересно сопоставить характеристики ямных захоронений Северо­
Западного Причерноморья и других регионов. Как мы уже отмечали,49

49 -г,
В пяти случаях ситуацию восстановит невозможно.

174
концентрация серебряных подвесок в среде ямной культуры (вне Северо­
Западного Причерноморья) зафиксирована в ареале соленого Молочного лимана и
Присивашья, т.е. в солеродных районах, известных с древности и упоминавшихся
в многочисленных письменных источниках, античных и средневековых (Геродот.
IV, 53). В этом аспекте вызывает интерес локализация памятников некоторых
культур бронзового века на других территориях. Так, в Приуралье памятники
ямной культуры, насыщенные металлическим инвентарем, расположены не в
районе Каргалинских рудников (50-140 км к северо-западу от Оренбурга), чего
следовало бы ожидать, учитывая широкое распространение каргалинской меди в
ямной среде региона, а на реке Илек, близ Соль-Илецкого местонахождения, в 70
км к югу от Оренбурга (Моргунова, Кравцов 1994). Такая ситуация вполне
объяснима: источники меди представляли ценность только для тех, кто обладал
определенными знаниями и мастерством, в то время как соль была нужна и
людям, и животным, а легкость ее добычи требовала охраны. Местонахождение
представляет собой соляной купол, соленое ядро которого выходило на
поверхность в виде горы Туз-Тюбе. Следов древних работ на ней не имеется, что
не удивительно: добыча соли там длительное время велась очень доступным
открытым методом. К концу XIX века на месте горы появилась котловина и в
дальнейшем образовалось соляное озеро. Обращает на себя внимание топография
памятников новотиторовской культуры. А.Н. Г ей отмечает локализацию
большинства захоронений не в степной, а в приморской зоне, что не вполне
логично для степных скотоводов (Гей 2000). Между тем, Восточное Приазовье
изобилует соляными озерами и лиманами, вероятно, привлекавшими
новотиторовское население. Так же, как и в Северо-Западном Причерноморье
(ямная культура), в этом ареале в захоронениях новотиторовской культуры
фиксируется концентрация повозок и серебряных украшений. Корреляция
определенных социально значимых символов с источниками соли может
отражать значение соледобычи в экономике древних обществ раннего бронзового
века.

4.3. Роль транспорта в торгово-обменных операциях.

175
Д о б ы ч а с о л и н е т о л ь к о д л я л и ч н ы х н у ж д , а д л я о б м ен а , т р е б у е т о п р е д е л е н н ы х

п р и с п о с о б л е н и й д л я ее т р а н с п о р т и р о в к и , п о э т о м у т р а н с п о р т и м е л р е ш а ю щ е е

зн ачен и е в р а зв и т и и обм енны х сетей . В качестве транспортны х средств

участни кам и торговы х операций м огли и с п о л ь зо в а т ь с я вью чны е ж и в о тн ы е ,

колесн ы й и водны й транспорт, волокуш и.

Усатовская культура. В м атериальной культуре ф иксирую тся с в я зи

усатовских плем ен с поздн етри п ольски м населением , куда грузы м о гл и

д о с т а в л я т ь с я п о Д н е с т р у и л и в д о л ь его р у сл а. Н о с л е д о в к о л е с н о г о (и л и в о д н о г о )

т р а н с п о р т а в п а м я т н и к а х у с а т о в с к о й к у л ь т у р ы н е о б н а р у ж е н о . Г л и н я н о е и зд е л и е

в ф о р м е к о л е с и к а и з М а я к , и н т е р п р е т и р у е т с я и с с л е д о в а т е л я м и н е о д н о зн а ч н о : к ак

м одель колеса и как пряслице (П е т р е н к о , 1989: 100). П оэтом у служ ить

достоверны м подтверж дением сущ ествования колесн ого транспорта оно не

м о ж ет.

О брати вш ись к этн ограф и чески м данн ы м для го р н ы х районов Ю го­

В осточной Е вроп ы (гд е т а к ж е не бы л распространен к о л е с н ы й т р а н с п о р т ),

о т м е т и м , ч т о в ы д е л я е т с я т р и в и д а т р а н с п о р т н ы х ср ед ств : п е р е н о с гр у зо в л ю д ь м и ,

п е р е н о с в ь ю к о в н а л о ш а д я х , м у л ах , о сл ах , в о л о ч е н и е п р и п о м о щ и в о л о к у ш .

О тм етим , что в ь ю ч н а я л о ш а д ь с п о с о б н а н е с т и в ью к , р а в н ы й 3 0 % ее веса,

в е р б л ю д — 50% , о с е л и м у л — 6 0 % и х ж и в о г о веса. Н а и б о л е е п о л н о ц е н н ы м

я в л я е т с я в ь ю ч н ы й т р а н с п о р т н а м у л ах . К а ж д ы й м у л м о ж е т б ы т ь н а г р у ж е н д о 110

— 120 кг. Р е н т а б е л ь н о с т ь э т о г о в и д а т р а н с п о р т а о п р е д е л я е т с я п р о т я ж е н и е м

обслуж иваем ого им м арш рута — до тр ех суточны х переходов. Л ош адь м ож ет

нести гр у з 90 — 100 кг. Р ентабельность конн ого вью чн ого транспорта

о п р е д е л я е т с я д о д в у х с у т о ч н ы х п е р е х о д о в (А г а п о в 1940). Д л я п е р е н о с а т я ж е с т е й

лю дьм и придум ано м нож ество приспособлений: зап лечн ы е плетены е ко р зи н ы и

к о р о б а, п е р е м е т н ы е с у м ы и пр. Н а волокуш ах (гд е т я г л о в о й силой м о гл и

в ы с т у п а т ь к а к ж и в о тн ы е , т а к и л ю д и ) п е р е в о зи л и сен о , г р о м о зд к и е и т я ж е л ы е

гр у зы . С э т и м и п р и с п о с о б л е н и я м и м о г л и б ы т ь зн а к о м ы и н о с и т е л и у с а т о в с к о й

к у л ь ту р ы . С читается, что сани появились ранее п о в о зо к , и и с п о л ь зо в а л и с ь

н а с е л е н и е м Е в р о п ы е щ е д о и зо б р е т е н и я к о л е с а (И зб и ц е р 1993). В т р и п о л ь с к о й

пласти ке и звестн ы скульптурны е и зображ ения сан ей , зап ряж ен ны х б ы к ам и ,

усвои ли ли этот опы т усатовцы - н е ясн о . А р х е о л о г и ч е с к о г о п о д т в е р ж д е н и я

и с п о л ь зо в а н и я у п р я ж н ы х ж и в о т н ы х д л я у с а т о в с к о г о н а с е л е н и я н е и м е е тс я ; н о

О .П . Ж у р а в л е в о т м е ч а е т , ч т о л о ш а д ь б ез о с о б ы х п р о б л е м м о ж н о и с п о л ь зо в а т ь к ак

176
в ь ю ч н о е ж и в о т н о е (с м я г к о й у зд о й , б ез п с ал и ев ), ч т о м о г л о б ы т ь и зв е с т н о

трипольским и усатовским п л е м е н а м (Ж у р а в л ь о в 2 0 0 8 : 18). Г е о р г А г р и к о л а

с о о б щ а е т об и с п о л ь зо в а н и и в с р е д н и е в е к а с п е ц и а л ь н о о б у ч е н н ы х с о б а к д л я

тр ан сп орти ровки руды в горны х районах.

50 тг
На усатовски х пам ятниках найдены

кости со б ак , но для каких целей (о х р а н н а я , пищ евая, транспортная) он и

и с п о л ь зо в а л и с ь - н е и зв е с т н о . С ч и т а е т с я , ч т о ч е л о в е ч е с т в о о ч е н ь р а н о н а ч а л о

о с в а и в а т ь о к р у ж а ю щ и е е го в о д н ы е п р о с то р ы . П л о т ы и л о д к и п р и м и т и в н е й ш и х

к о н с т р у к ц и й б ы л и и зо б р е т е н ы и м у ж е в к о н ц е к а м е н н о г о века. В В о с т о ч н о й

Е в р о п е ч е л н ы -о д н о д р е в к и с т а л и и с п о л ь зо в а т ь с я с о в р е м е н н е о л и та. Э т и м ж е

в р е м е н е м д а т и р у ю т и р и с у н к и ч е л н о в в п е щ е р а х К а м е н н о й М о г и л ы (Д а в н я

іс т о р ія У к р а їн и 1997: 183,186).

Д р у г о й а с п е к т св я зей , к о т о р ы е ф и к с и р у ю т с я в а р т е ф а к т а х у с а т о в с к о й

к у л ь т у р ы - э т о А н а т о л и я . С ч и т а е т с я , ч т о м о р с к и е с в я зи А н а т о л и и и Б а л к а н

м ож н о сч и тать у стан о вл ен н ы м и в неолите, и им ен но м орски е пути сы грали

р е ш а ю щ у ю р о л ь в н е о л и т и за ц и и Е в р о п ы (Б и б )а 2 0 0 1 ); в III ты с. д о н.э. м о р с к и е

к о м м у н и к а ц и и о с т р о в о в С р е д и зе м н о м о р ь я с А н а т о л и е й б ы л и у ж е т р а д и ц и о н н ы

(М агап 2 0 0 7 ). С ледует учиты вать, что м орской путь был не единственно

в о з м о ж н ы м д л я с в я зе й д в у х р е г и о н о в , э т о м о гл и б ы т ь и с у х о п у т н ы е п у т и ч е р е з

Западное П ричерном орье. В о зм о ж н о , им енно сущ ествование определенны х

взаи м о о тн о ш ен и й м еж ду населением нескольких реги он ов предопределило

ф о р м и р о в а н и е е д и н о г о г о р и зо н т а н а ч а л а р а н н е б р о н з о в о г о века: А н а т о л и я (Ііір іп аг

IV - К и г и сау 6 А -6 ), З а п а д н о е П р и ч е р н о м о р ь е (Х о т н и ц а -В о д о п а д а ) и С е в е р о ­

З а п а д н о е П р и ч е р н о м о р ь е (У с а т о в о ) (М к о іо у а 2 0 0 5 ). Т р у д н о р е ш и т ь о д н о зн а ч н о ,

к а к и м п у т е м о с у щ е с т в л я л и с ь э т и св я зи , х о т я ф о р м и р о в а н и е е д и н о г о г о р и зо н т а

п р е д п о л а г а е т б о л е е в е р о я т н ы м с у х о п у т н ы й п уть. В л ю б о м сл у ч ае, у с а т о в с к о е

н а с е л е н и е , с к о р е е в се го , в ы с т у п а л о п а с с и в н о й ст о р о н о й , т.к. у с а т о в с к и й и м п о р т

на Б ал кан ах или в П еред н ей А зи и п р а к т и ч е с к и н е и зв е с т е н . О т с у т с т в у ю т и

п а м я т н и к и у с а т о в с к о й к у л ь ту р ы , к о т о р ы е б ы с в я з а л и д в а р еги о н а.

Ямная культура. В IV -III т ы с я ч е л е т и я х население Е вропы освоило

в о д н ы й и к о л е с н ы й т р а н с п о р т . В Ц е н т р а л ь н о й и С е в е р н о й Е в р о п е и зв е с т н о

з н а ч и т е л ь н о е к о л и ч е с т в о н а х о д о к о с т а т к о в л о д о к (д л и н о й о т 3 д о 16 м), к а к 50

50 «В области Норикум зимой руду грузят в мешки из свиной кожи со щетиной и

стаскивают их с самых высоких гор, куда лошади, мулы и ослы не могут подняться.
Порожние мешки на гору поднимают оседланные под вьюк сильные собаки, приученные
к этому делу» (Агрикола 1972).

177
выдолбленных из половины ствола дерева, так и составных (Harding, 2000:177).
Но, вероятнее всего, такие лодки использовались для плавания по рекам, а не
морям. Для ямной культуры находки в погребениях остатков водного транспорта
единичны, например, лодка в погребении у с. Семеновка на берегу Днестровского
лимана (Рис. 4.9: 2). Несмотря на то, что символика лодки присутствует в
погребальном обряде ямных племен (Дзиговский, Островерхов 2001/2002),
считать ее средством передвижения на дальние расстояния нельзя, по крайней
мере - тот вариант, что был найден в захоронении. Для дальних (сухопутных)
расстояний более подходят деревянные повозки; именно на повозках, на наш
взгляд, осуществлялась перевозка соли как на Балканы, так и, вероятно, в степные
ареалы к востоку от Северо-Западного Причерноморья; на повозках же везли
обогащенную медную руду (или слитки) с балканских рудников. Именно наличие
повозок позволило построить торговую сеть носителям ямной культуры Северо­
Западного Причерноморья.
Самым ранним хорошо датированным изображением повозки является
рисунок на сосуде из Броночице, культура воронковидных кубков (КВК),
датируемый временем около 3500-3350 ВС (Рис. 4.9: 3). К этому же (или
несколько более позднему времени) относится изображение на бронзовом котле
из кургана Эвдык, Нижнее Поволжье (3500-3100 ВС), где были найдены вещи
Новосвободненской культуры. Еще одним из наиболее ранних изображений
считают происходящее из погребения культуры Вартберг, Центральная Г ермания.
Самые ранние глиняные модели повозок, найденные на территории Венгрии, в
могильнике Будакалас, относят к позднему этапу культуры Баден, датируя 3300­
3100 ВС (Anthony, 2007: 69), впрочем, некоторые исследователи удревняют эту
дату до 3520-3350 ВС, связывая именно с культурой Баден распространение
колесного транспорта в Европе (Furholt 2008). Дж. Маран отмечает, что первые
захоронения крупного рогатого скота появились в это же время, предполагая
взаимосвязь между этими двумя категориями находок. В том же могильнике
Будакалас найдено погребение пары волов; сходные комплексы известны и в
погребениях культуры шаровидных амфор (3200-2700 ВС), в Центральной и
Южной Польше. С животиловской (животиловско-волчанской)
позднеэнеолитической культурной группой связывает Ю.Я. Рассамакин
распространение колесного транспорта, считая животиловские погребения с
повозками более ранними, нежели ямные (Rassamakin 2003). Однако,

178
радиоуглеродные даты для захоронений, сопровождающихся повозками,
отсутствуют, хотя небольшая серия дат для комплексов животиловского типа
известна. Они лежат в пределах 4450-4330 ВР, или 3350-2800 ВС, являясь в массе
синхронными позднеусатовской ступени (Петренко, Ковалюх 2003). Часть дат
погребений ямной культуры находится в этом же хронологическом диапазоне,
следовательно, пока говорить о хронологическом приоритете животиловских
повозок нет особых оснований, да и ареал распространения памятников (от
Поднестровья до Подонья) не дает оснований включать их в контекст Юго­
Восточной Европы, где появление колесного транспорта связывают с культурой
Баден.
К периоду 3000-2000 ВС в Причерноморских степях относят уже около 250
повозок, найденных в подкурганных захоронениях (Избицер 1993; Anthony 2007:
69). Для степной зоны Восточной Европы имеется 20 радиоуглеродных дат;
продатировано 10 повозок с различных ареалов - Альфёльда до Приуралья
(Николова 2006). Некоторые из них имеют достаточно ранние даты, вполне
сопоставимые с центральноевропейскими, позволяя говорить о раннем появлении
колесного транспорта, прежде всего четырехколесных повозок. М.А. Турецкий
определяет время появления повозок у ямных племен в диапазоне 33-31 вв до н.э.
(Турецкий 2004: 35). Д. Энтони считает, что повозки появляются в
Причерноморских степях даже раньше, между 3500 и 3300 ВС (Anthony 2007: 69,
317). Синхронность дат ранних повозок центра и периферии не должна удивлять:
изучая металлургические провинции, исследователи отмечают, что
технологические открытия из гипотетических исходных центров
распространялись не с постепенной медлительностью, но стремительным скачком
(Черных и др., 2000: 30). В то же время не все исследователи согласны с ранней
датой появления колесного транспорта в европейских степях и более приемлемым
считают хронологический диапазон 2900-2500 ВС (Николова 2006: 85).
Повозки разных конструкций обнаружены и в погребениях катакомбной
культуры (правда, в Северо-Западном Причерноморье они неизвестны). Отметим
единичное захоронение катакомбной культуры с остатками водного транспорта -
погребение в междуречье Южного Буга и Днестра, сопровождавшееся, скорее
всего, остатками лодки-однодревки (Иванова и др. 2005: 47). Исследователи
обратили внимание на тот факт, что ямные и катакомбные географические центры
концентрации повозок не совпадают (Пустовалов 2000: 318). Так, для ямного

179
населения вы деляю тся С е в е р о -З а п а д н о е П ричерном орье (я м н а я культура) и

П рикубанье (н о в о т и т о р о в с к а я и ям ная к у л ь ту р ы ), для катаком бн ого -

С т а в р о п о л ь е , П р и к а с п и й , Н и ж н и й Д он . В ц е л о м ж е п р о ц е н т н о е с о о т н о ш е н и е

з а х о р о н е н и й с п о в о зк а м и в я м н о й и к а т а к о м б н о й к у л ь т у р е п р и м е р н о о д и н а к о в о ;

в е р о я т н о , к а ж д а я к у л ь т у р а з а н и м а л а св о ю э к о н о м и ч е с к у ю н и ш у.

Назначение повозок. С читаю т, что у степ ны х п лем ен эп о х и палеом еталла

т я ж е л ы е п о в о зк и с л у ж и л и г р у зо в ы м т р а н с п о р т о м д л я п е р е в о зк и з а п а с о в п и щ и , а

так ж е ж или щ ем , которы е п ом огли п астухам оторваться от р еч н ы х д о л и н и

п р о д в и н у т ь с я д а л е к о в с т е п ь с о с в о и м и с тад ам и , в н е за в и с и м о с т и о т с е зо н а

(A n th o n y 1996: 561). Д. Э н т о н и п р е д п о л а г а е т с у щ е с т в о в а н и е в б р о н зо в о м в е к е и

л е г к и х к о н н ы х п о в о зо к , к о т о р ы е , п о его м н е н и ю , т а к ж е б ы л и зн а к о м ы я м н ы м

п л е м е н а м , и с п о л ь зо в а л и с ь д л я н а б е г о в и т о р г о в ы х э к с п е д и ц и й (A n th o n y 2007:

3 0 2 ). О д н а к о м а т е р и а л ь н ы х с в и д е т е л ь с т в э т о й г и п о т е з ы н е за ф и к с и р о в а н о . В т о

ж е в р е м я э т н о г р а ф и ч е с к и е д а н н ы е п о з в о л я ю т в н е с т и н е к о то р у ю к о р р е к т и р о в к у в

рекон струкцию п астуш еского бы та ямны х п л ем ен . Е сли по письм енны м

и с т о ч н и к а м к а за х и с о в е р ш а л и п е р е к о ч е в к и к а ж д ы е д в а -т р и д н я , ч т о с в я за н о с

п о и с к а м и в о д н ы х и с то ч н и к о в , т о н о г а й ц ы С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я -

д в а -т р и р а з а в год. П о э т о м у п р е д с т а в л е н и я н е к о т о р ы х и с с л е д о в а т е л е й о д о м а х -

к и б и т к а х , ж и зн ь в к о т о р ы х о п р е д е л я л а с ь п о с т о я н н ы м и п е р е е зд а м и , и л и ж е

с о о т н е с е н и е п о в о зо к с к о л е с н и ц а м и , н а к о т о р ы х я м н о е н а с е л е н и е п о к о р и л о

Е вропу, не вполне а д е к в а тн ы . С читаю т, что в погребениях и ямной, и

к а т а к о м б н о й к у л ь ту р , п р е д с т а в л е н ы п о в о зк и с а м о г о р а зн о г о н а зн а ч е н и я « у с л о в н о

г р у зо в ы е » , б ы т о в ы е , б о ев ы е , р и т у а л ь н ы е (н е и с п о л ь зо в а н н ы е в н е п о г р е б а л ь н о г о

р и т у а л а ). С б о е в ы м и с в я з ы в а ю т д в у х к о л е с н ы е т р а н с п о р т н ы е с р ед ств а , о с т а л ь н ы е

ж е в и д ы п о в о зо к п р е д с т а в л е н ы ч е т ы р е х к о л е с н ы м и э к з е м п л я р а м и (П у с т о в а л о в

2000: 3 1 8 -3 1 9 ). О тм е ти м , ч то в П ередн ей А зи и боевы е колесн ицы бы ли и

двухколесн ы м и и четы рехколесн ы м и. Б оевое п ри м енен ие колесн иц особен но

я р к о в и д н о н а м о за и ч н о м и зо б р а ж е н и и з н а м е н и т о г о « ш т а н д а р т а » и з ц а р с к о г о

н е к р о п о л я У р а с е р е д и н ы III т ы с я ч е л е т и я д о н.э. Ч е т ы р е х к о л е с н ы е к о л е с н и ц ы (с

д и с к о в и д н ы м и к о л е с а м и ) о т к р ы в а ю т ср а ж е н и е , р а с с т р а и в а я р я д ы п р о т и в н и к а ,

давя и калеча враж еских воинов. Д л я б о я и с п о л ь зо в а л и с ь и двухколесны е

колесницы (Г о р е л и к 1985). В т о ж е в р е м я и з д а н н ы х э т н о г р а ф и и и зв е с т н ы

м ногочи слен н ы е бы товы е и четы рехколесн ы е, и д вухколесн ы е трансп ортн ы е

ср ед ст в а . П о э т о м у « с п е ц и а л и за ц и я » т р а н с п о р т н о г о с р е д с т в а - э т о т о т в ы б о р ,

180
который может быть сделан использующим его населением; реконструировать
его можно, лишь реконструировав ментальность древнего общества. Определить
функцию транспортных средств, опираясь исключительно на количество колес,
невозможно. Предполагается хронологический приоритет четырехколесных
повозок в Европе, они появились между 3500 и 3000 гг. до н.э; к концу IV тыс.
появились и двухколесные.
Одни исследователи (Чайлд 1952; Piggot 1983; Sherrat 1997; Milisauskas
2002) считают, что повозки попали в Европу с Ближнего Востока. По их мнению,
маловероятным является независимое происхождение повозок в различных
центрах: об этом свидетельствует много общих или идентичных деталей в их
конструкциях. Другие настаивают на хронологическом приоритете
центральноевропейского центра (Сафронов 1979; Maran 1998). Выделяют и два
одновременных ареала возникновения колесного транспорта, из которых повозки
попадают в причерноморские степи: Европа (из Центральной Германии через
Южную Польшу) и Месопотамия (через Кавказ, население Майкопско-
Новосвободненской общности) (Anthony 2007: 69, 317). Из Центральной Европы
происходят глиняные модели повозок, относящиеся к культуре Баден, сосуды в
форме повозок (Kalicz 1976; Калиц 1976). В Юго-Восточной Европе модели
повозок относятся к более позднему времени (начало среднебронзового периода)
и связываются с культурами Глина, Монтеору, Тей, Отомани и др. Причем,
известна модель повозки с кузовом в виде лодки (Schuster 1996: 137. fig. 10. 1).
Остальные культуры представлены, преимущественно, деревянными остатками
повозок (или их частями). Уникальной является находка четырех глиняных колес,
изготовленных в натуральную величину. Они найдены в погребении ямной
культуры 1 кургана 3 могильника Изобильное I в Приуралье (Моргунова и др.
1994: 46. рис. 24).
Проявляется выраженная зависимость между концентрацией находок в
захоронениях определенных социально значимых символов (повозка, изделия из
серебра) - и источниками соли.51 Повозка в бронзовом веке не только отражает
определенные мировоззренческие представления и особую категорию
захоронений, но и с полным правом может считаться символом торговли, отмечая

51 К примеру, погребения ямной культуры, расположенные на севере степной и в

лесостепной зонах, несомненно, «беднее» погребений, тяготеющих к соляным
источникам.

181
не только лиц вы сокого соц иального стату са, но и м аркируя к у л ь ту р ы ,

с п е ц и а л и зи р у ю щ и е с я н а т о р г о в ы х и о б м е н н ы х о п е р ац и я х .

Тягловая сила животных. В э н е о л и т е и б р о н зо в о м в е к е н е т с в и д е т е л ь с т в

и с п о л ь зо в а н и я к о н я к а к р а б о ч е г о ж и в о тн о г о ; п а р н а я у п р я ж к а в о л о в я в л я е т с я

д р е в н е й ш е й (Г л у ш к о 2 0 0 4 : 14). К р у п н ы й р о г а т ы й с к о т с ч и т а е т с я с а м о й в ы г о д н о й

и н а и б о л е е у д о б н о й д л я э к с п л у а т а ц и и о т р а с л ь ю р а б о ч е г о ж и в о т н о в о д с т в а (Р и с

17. 5,6). Н а н е м б ез у щ е р б а д л я его з д о р о в ь я м о ж н о р а б о т а т ь д о 10 ч а с о в в су тк и ,

н о в м е с т е с т е м о т в о л а н е л ь зя т р е б о в а т ь с к о р о с т и и л и и н т е н с и в н ы х н а гр у зо к , в

т а к о м с л у ч а е о н о ч е н ь б ы с т р о у стает. У с т у п а я л о ш а д и в п р о и зв о д и т е л ь н о с т и

работы , вол превосходит ее вы носливостью и отличается крайней

неприхотливостью . И сследователи считаю т, что деревянная п о в о зк а м огла

с л у ж и т ь 3 -4 г о д а и п е р е д в и г а т ь с я с о с к о р о с т ь ю 2 к м в ч а с (B u n ch , H e lle m a n s 2004:

2 0 4 ). О д н а к о и м е ю т с я с в е д е н и я , ч то , с о б л ю д а я все н е о б х о д и м ы е н о р м ы (су ш к и ,

в ы б о р а п о р о д ы д е р е в а ), м о ж н о и зг о т о в и т ь к о л еса, к о т о р ы е б у д у т с л у ж и т ь 3 0 -4 0

л е т б ез р е м о н т а д е р е в я н н о й ч а с т и (Б а р а н н и к о в 1935: 38, 4 2 -4 3 , 114, 119, 136).

П о л а г а ю т , ч т о п о в о зк и б ы л и о ч е н ь т я ж е л ы м и и г р о м о зд к и м и , и н а н и х н е м о гл и

п е р е в о з и т ь т я ж е л у ю к л ад ь , в ч а с т н о с т и - м е д н у ю р у д у ; в с р е д н е м н а п о в о зк у

у х о д и л о д о 1 к у б о м е т р а д р е в е с и н ы , и вес ее м о г с о с т а в л я т ь д о 7 0 0 к г (H a rd in g

2 0 0 0 : 65, 177). Н а с а м о м д е л е вес п о в о зк и за в и с и т о т м н о г и х ф а к т о р о в , п р е ж д е

в сего , о т п о р о д ы д р е в е с и н ы и с т е п е н и в л а ж н о с т и , п р и с у ш к е у д е л ь н ы й в ес д е р е в а

ум еньш ается, ин огда очень сущ ественно. П летены е б орта, что видно на

н е к о т о р ы х м о д е л я х , т а к ж е о б л е г ч а л и вес к у зо в а и п о в о зк и в ц е л о м . С о в р е м е н н ы е

деревянн ы е п о в о зк и (п р а в д а , с деревянны м и колесам и со спицам и, но с

м е т а л л и ч е с к о й с т у п и ц е й ) и м е ю т в ес 2 5 0 кг; п о в о зк и р у с с к о й а р м и и в о в р ем я

К р ы м с к о й в о й н ы в е с и л и о к о л о 4 5 0 кг. П ри оценке работосп особн ости и силы

с к о т а (к о т о р ы е м о ж н о о п р е д е л и т ь п о с п е ц и а л ь н о й ф о р м у л е ) и м е ю т з н а ч е н и е р о с т

и в е л и ч и н а ж и в о г о веса. Д л я п р и м е р а , п а р а в о л о в , и м е ю щ и х о б щ и й вес 800 кг,

м о ж е т п е р е в о зи т ь т я ж е с т и о б щ и м в е с о м д о 1600 кг. В е с с т а н д а р т н о й п о в о зк и

р а с с ч и т ы в а ю т в у ч е б н ы х п о с о б и я х к а к 4 0 0 кг; в ес п о л е зн о г о гр у за - д о 1200 к г

(К у л е ш о в 1933). Н о эт о , в е р о я т н о , я в л я е т с я в е р х н и м п р е д е л о м с п о с о б н о с т и

ж и в о т н о г о , р е а л ь н о п о в о зк и н а г р у ж а л и с ь гр у зо м , в е с я щ и м о к о л о 8 0 0 -8 5 0 кг, о

ч е м д л я С е в е р о -З а п а д н о г о П р и ч е р н о м о р ь я и м е ю т с я с в е д е н и я , о т н о с я щ и е с я к

к о н ц у X V III века. А .А . С к а л ь к о в с к и й с о о б щ а е т о т о м , ч т о к а за ч ь и с т а р ш и н ы

о т п р а в и л и 6 6 0 2 п у д а с о л и н а 130 в о за х в в о й с к о (С к а л ь к о в с к и й , 1853), ч т о д а е т

182
возможность вычислить грузоподъемность казачьей повозки: 50,8 пуда (812 кг).
Следует, вероятно, исходить из этих данных, поскольку казаки знали
возможности животных в конкретной географической среде. По 51 пуду соли
перевозили чумаки Поволжских степей с озера Эльтон на склады, передвигаясь со
скоростью около 21 км в день. В таком же ритме, с таким же весом повозки ямной
культуры могли перевозить соль в причерноморских и европейских степях, т.к.
эти данные определяются естественными показателями (физическими
возможностями животных в конкретных климатических и географических
условиях).
Существует мнение, что повозки использовались лишь в сельском
хозяйстве для перевозки урожая на небольшие расстояния; они могли легко
завязнуть в грязи, для них строились специальные дороги, поэтому для перевозки
грузов на дальние расстояния их не употребляли (Harding 2000: 177). Считается,
что древнейшая в Европе дорога была обнаружена в длинном кургане Флинтбек,
возле г. Кельн (Германия) под мегалитической могилой культуры воронковидных
кубков, которая датируется типологически около 3500 ВС. Под насыпью были
найдены отпечатки колес повозки в виде двух параллельных линий длиной около
20 м. Деревянные дороги, шириной 4 м, изготовленные из обожженных дуба,
сосны, ольхи были найдены на севере Германии, где их датируют III тыс. до н. э;
на постройку 1 км такой дороги необходим лес с 40 гектаров. На строительство
дороги вблизи Думмера (длиной 2,5 км) было использовано 15 000 плах из 2500
деревьев. Недалеко от Оксфорда, расчищен участок дороги бронзового века,
длиной около 35 м, шириной около 5 м. Но не все дороги можно связывать с
передвижением на них колесного транспорта. Так, в Англии найдены остатки
деревянной дороги, слишком узкой для езды на повозках, ее ширина была от
одного до полутора метров. Считается, что такие дороги свидетельствуют скорее
об межобщинных связях и социальной активности, чем о строительстве их для
передвижения колесного транспорта (Milisauskas 2002:211). На наш взгляд,
проблема бездорожья актуальна для Великобритании, с ее влажным климатом; в
степной зоне в сухое время года повозки были оптимальным видом транспорта по
грунтовым дорогам или задернованным пустошам, о чем свидетельствует
многолетняя и многовековая традиция их использования.

183
 4.4. Торговые сети и культурные трансформации в Юго-Восточной
Европе

Серединой IV тыс. до н.э. датирует Э. Шерратт «горизонт культурных

изменений в Европе», знаменующий начало бронзового века в Центральной
Анатолии, Закавказье, на Эгейском море и на Балканах. К «переходному периоду»
он относит распространение поздних культур Триполья и Усатово на Украине,
Баден в Центральной Европе, средний неолит в Северо-Западной части Европы и
энеолит в Юго-Восточной Европе. Этим же периодом датируются не только
культурные трансформации, но и такие инновации, как появление плуга, повозок,
вьючных животных, новые породы длинношерстных овец и использование их
шерсти, приручение эквидов, а чуть позже и верблюдов, использование продуктов
молочного брожения, новые формы посуды, связанные с молочным хозяйством,
виноградное вино и пр., т.е. те явлении, которые выделил Э. Шеррат, озаглавив их
как Secondary Products Revolution (Sherratt 1981: 261-305). Зародившись в
общинах «плодородного полумесяца», аккумулируясь в городах Месопотамии,
эти инновации в комплексе и очень быстро появились сперва в Юго-Восточной
Анатолии и Закавказье, а затем в Европе, распространяясь по торгово-обменным
маршрутам (Sherratt 2006). Разного рода источники позволяют реконструировать
сложную и динамичную картину исторического развития Юго-Восточной Европы
в раннем бронзовом веке. Прежде всего, это касается места культуры Баден в
европейской истории позднего энеолита-раннего бронзового века, поскольку
именно ей «отводится» ведущая роль в распространении инноваций и
технических и культурных достижений. Актуальными являются и вопросы
синхронизации культуры Баден с другими культурами и культурными группами
Центральной и Юго-Восточной Европы (Рис. 4.1; Рис. 4.3), а также статуса
культурного блока Болераз-Чернавода III на фоне новых радиоуглеродных дат,
демонстрирующих частичную одновременность этапов Болераз и Баден (Табл.
4.1). Проблема осложняется тем, что выявляется несогласованность входящих в
блок культур, хотя такая «аномалия» характерна и для других культурных блоков
неолита-энеолита (Wild, Stadler et al. 2002). Исследователи приходят к выводу,
что культура Баден проявляется как совокупность признаков, которые
акцентируются по-разному на разных территориях. Поэтому Баден (классический
и ранний), Болераз и Чернавода III - эта различные проявления на разных

184
территориях одной и той же культуры, которые не следует принимать за
хронологические этапы. При таком понимании культуры хронологические
несоответствия в абсолютных датах - только кажущиеся, поскольку в один и тот
же отрезок времени она по-разному проявлялась в различных регионах, что
зависело от местного населения, живущего на той или иной территории.
При этом оказывается, что все основные инновации в европейских
культурах этого периода так или иначе связаны с «баденизацией» Европы
(Horvath et al. 2008). Правда возникают справедливые вопросы: что есть культура
Баден - керамический стиль, культура или народ? Каким образом многослойные
телли многих культур, свидетельствующие об оседлости и стабильности,
сочетаются с быстрым распространенинм инноваций на огромных территориях?
(Furholt 2008).
Культура Баден (3600/3500-2800/2600 ВС) зародилась в Центральной
Европе (Шварвальд), и ее традиции довольно быстро распространилась на север,
запад и в направлении юго-восточной Европы, преимущественно, по течению
Дуная, до его устья, заняв огромные территории (Рис. 4.3) Распространение
культуры проявлялось через распространение отдельных ее элементов и
культурно-технических инноваций энеолитической и бронзовой эпох. В регионах
за пределами основного ареала она могла развиваться с перерывами, в отдельных
случаях она не являлась самостоятельной археологической культурой, лишь
обогатив репертуар местных культур. Иными словами, далекие, изолированные
районы являлись проявлением «психической проекции» человеческого
сообщества баденской культуры. В материковой Греции (например, Долиана,
Ситагри, Дикили Таш) находки культуры Баден, вероятно, появились только в
результате обмена. (Horvath et al. 2008: 456). Носителями культуры Баден очень
рано были восприняты эпохальные инновации, с культурой Баден связывают
установление связей с Анатолией и Эгеидой, освоение колесного транспорта в
период 3600-3300 ВС, формирование новых керамических традиций. Некоторые
компоненты культуры играли надрегиональную роль, другие проявлялись на
определенных территориях (Furholt 2008).
«Революция вторичных продуктов», достижения которые
распространились на огромной территории почти одновременно, позволила
исследователям по-иному взглянуть на пути и скорость распространение
инноваций в этой сфере. Технологические инновации привели к интенсификации

185
культурных контактов в финале медного и начале бронзового века; они
проявлялись в движении людей, товаров и идей по огромной территории
Центральной и Юго-Восточной Европы. Инновации могли распространяться,
конечно, и в ходе миграций на макро- и микроуровнях, в результате войн и
набегов, в виде актов обмена, торговли, приобретения престижных и утилитарных
товаров. Дальнейшие последствия нововведений нашли отражение в более тесных
связях между культурами, образовании культурных блоков, установлении
отношений между далекими геокультурными регионами и группами (Spasic 2008:
31-45). Традиционно полагают, что основные нововведения в Центрально­
Восточной Европе, ассоциированные с культурой Баден, происходят из Анатолии,
Леванта и Юго-Восточной Европы. Скорость распространения инноваций на
огромной территории позволила исследователям предположить, что
технологическая революция распространялась в двух направлениях
одновременно.
-из Западной и Центрально-Восточной Европы. За этим направлением уже
закрепился термин «Badenization», который в значительной степени в
археологическом материале представлен распространением материалов
Болераз-Чернавода III;
-из Юго-Восточной Анатолии сквозь Европу в связи с экспансией Урука
(вынужденные эмигрировать «беженцы» из Трои II-V).
Предполагается, что скорость дисперсии этих нововведений была
настолько высока, что сотни километров были покрыты в течение очень коротких
отрезков времени (десяти лет или менее, что не может быть прослежено на
радиоуглеродных датах). Инновации в силу своего революционного характера
распространились на огромной территории, причем в различных регионах
воспринимались отдельные дискретные черты. Считают, что два направления
пересеклись в ареале Карпатского бассейна (Horvath et al. 2008: 455).
На наш взгляд, появление и распространение серебряных изделий,
оказалось включенным в эти процессы, наряду с золотом, медью, керамикой и
другими артефактами и инновациями, происходящими с территории Анатолии.
Ямные племена, вступив на территории Альфёльда в определенные отношения с
носителями культуры Баден, оказались «в нужном месте в нужное время». А
серебряные подвески, наряду с повозками, выступают очень яркими маркерами

186
колонизации ямным населением территории Юго-Восточной Европы (Рис.4.4;
Рис. 4.5).
Рубежом IV и III тыс. до н.э. датируется появление погребений ямной
культуры, в том числе и с деревянными повозками, не только в Подунавье
(Плачидол), но уже и в Потисье (Панайотов 1989; Escedy 1979; Черных и др. 2000:
67,70). И. Эчеди отмечает, что ямные племена заняли свободные ниши в ареале
культуры Баден (Escedy 1979). По мнению В.А. Сафронова, памятники ямной
культуры, где найдены деревянные сложные конструкции, которые
интерпретируются как части повозок, были обнаружены в Северо-Восточной
Венгрии в могильнике Кетедьхаза, в стратиграфическом узле с памятниками
Болераз-Чернавода III. Памятники ямной культуры следовали за болеразскими
памятниками, а возможно, и были синхронны с ними (Сафронов 1979).
Выше мы останавливались на вопросах концентрации престижных находок
в курганах (или могильниках) и на корреляции находок серебряных подвесок с
находками остатков повозок. Аналогичная ситуация наблюдается и в Потисье, где
не только на одном памятнике концентрируются четыре захоронения с повозками,
но и в одном из них (Кетедьхаза 3/4) найдены серебряные височные подвески
(Escedy 1979: 21-22). Такое распределение находок иллюстрирует известные из
этнографии (и воспринятые археологами) сведения о том, что обмен и торговля в
традиционных обществах были прерогативой элиты . На Балканских материалах
исследователи приходят к выводу, что технические инновации и развитие
торговли выгодны для элиты и «менеджеров», т.к. это дает им приоритет в
возможности обладания престижными артефактами. Усиливается социальная
дифференциация общества, поэтому любые инновации имеют не только
технологическое значение, но и социальное (Kassianidou, Knapp 2005: 236). На
наш взгляд, именно от носителей культур Баден и Болераз ямными племенами и
была воспринята идея повозки, реализованная в погребальном обряде на другом
семантическом уровне, чем у баденских племен: не модель, а «часть вместо
целого» или же реальная повозка (Рис. 4.9: 1). Из Потисья, судя по картографии523

52 Такое объяснение находок вполне логично, сходного облика конструкции,

происходящие из кургана у с. Бычок (Республика Молдова), также можно
интерпретировать как остатки повозок (Иванова 2001: 66).
53 Именно к социальной элите, судя по анализу погребального обряда. Относятся
захоронения с повозками и с серебряными подвесками в ямной общности Северо­
Западного Причерноморья (Иванова 2001:140-150)

187
находок (Рис. 4.2), начинается цепочка захоронений с серебряными украшениями,
ведущая вдоль Дуная в Северо-Западное Причерноморье («серебряный путь»).
Источников серебряных украшений гипотетически могло быть два: культура
Баден, как распространитель анатолийских достижений, и культура
колоколовидных кубков, для которой отмечена причастность к распространению
серебряных украшений в Европе (Primas 1995). Возможны и связи с разными
источниками на разных хронологических этапах («бикеры», безусловно, более
позднее образование), тем более, что и типология изделий, бытовавших в среде
носителей ямной культуры различна (Рис. 3.7). Но эти моменты требуют
специального рассмотрения.
Общепризнано, что долины и русла рек не разъединяли, а соединяли
народы и территории. Считают, что река Дунай предоставляет собой «торговый
путь» с Востока в Центральную Европу, и Троя явилась своеобразными
«воротами» в этой торговле (Kassianidou, Knapp 2005: 236). Путь по долине реки
Марицы известен с древности как кратчайший для связей регионов Европы с
Малой Азией и территориями Ближнего и Среднего Востока. Курганы Горной
Фракии, где были найдены серебряные украшения, расположены на довольно
близком расстоянии (около 20 км) от русла Марицы. Поэтому не исключен
импортный характер этих серебряных изделий с территории Малой Азии. В
Марицу впадает река Тунджа, которая берет начало на южном склоне Балканских
гор, у г. Калофера, расположенного в 15 км к западу от могильника Дубене. Этот
могильник, с многочисленными золотыми украшениями и серебряными
изделиями демонстрирует связи и с Анатолией, и с Центральной Европой,
иллюстрируя, на наш взгляд, гипотезу баденско-анатолийских связей. Вероятно,
не только в Карпатах, но и в центральной части Балканских гор пересеклись два
разнокультурных направления, что проявилось в инвентаре этого уникального
комплекса.
Вероятно, не случайно недалеко от комплекса Дубене находится курган с
ямными захоронениями Долно Сахране, а к северу от Дубене, через Траянский
перевал, расположен могильник ямной культуры Горан-Слатина, золотые и
серебряные украшения из которого выделяются своим количеством на фоне
остальных памятников ямной культуры Балкан. К северу от Горан-Слатины (на
расстоянии около 60 км) находится переправа через Дунай, которой могли
пользоваться при продвижении по торговым путям на север, в Карпатский регион

188
(Николова 2000). Локализация ямных курганов не только в ареалах
рудопроявлений, но и вблизи торговых путей, может указывать на то, что ямное
население Балкан могло быть включено в торговую сеть раннего бронзового века
Юго-Восточной Европы. На первом этапе (по рубрикации М. Примаса) Юго­
Восточная Европа «отстает» от Причерноморских степей по количеству
серебряных украшений. Вполне вероятно, что причину сложившейся ситуации
следует искать в социальной и мировоззренческой сферах древних обществ. По-
видимому, серебро не занимало особого места в модели мира европейского
населения энеолитической и бронзовой эпох; судя по уникальным могильникам
Варна и Дубене в Болгарии, сокровищам Трои и пр., а также по количественным
показателям распространения отдельных изделий из золота. В паре с золотом
традиционно выступает медь, может быть, из-за близости цветовой гаммы двух
металлов. И лишь у носителей ямных обрядовых традиций на доминирующую
позицию выходит серебро. Возможно, интерес к серебру сформировался при
контактах с усатовским населением, и именно серебряным спиралям отдавалось
предпочтение. На наш взгляд, ранние даты проникновения носителей ямной
культуры на север Балкан и в Альфёльд (Черных и др. 2000; Николова 2000; Dani,
Nepper 2006) говорят о том, что эти погребальные памятники маркируют
торговые пути, которые были направлены в два металлургических региона - тисо-
трансильванский и нижнедунайско-фракийский.54 Это движение нельзя
расценивать как миграцию под воздействием неблагоприятных климатических
условий, поскольку максимум аридизации (если даже воспринимать его как
негативный фактор, как продолжают считать некоторые исследователи) наступает
значительно позже начала проникновения ямного населения на Балканы. Ямная
культура Северо-Западного Причерноморья и Балкан существует параллельно и
взаимосвязано, ничто не свидетельствует о кризисных ситуациях, которые
заставили бы ямные племена оставить свои территории и переселиться в новые
регионы. Изменения климата, переход его в засушливую фазу был тем фоном, на
котором развивалось и адаптировалось к окружающей среде ямное население
различных географических ареалов степной зоны Юго-Восточной Европы. Не
было оно вытеснено и катакомбным населением, продвижение на запад началось
задолго до появления племен катакомбной культуры в Северо-Западном

54 Имеется в виду географическое расположение рудников, а не принадлежность их к

очагам раннего этапа БКМП

189
Причерноморье. Установление торговых отношение и формирование торговых
путей были основными стимулами движения носителей ямной культуры в
Карпато-Балканский регион.
Следовательно, начальный период бронзового века в Юго-Восточной
Европе характеризуется активными культурно-историческими процессами и
культурными трансформациями. Усатовская культура, включаемая
исследователями в западнопонтийский культурный горизонт раннего бронзового
века, оказывается связанной с Балкано-Карпатским регионом и Восточным
Средиземноморьем отношениями, построенными на обмене природных ресурсов
(соль) на металл и престижные артефакты. К ним относятся украшения из серебра
(или серебро в слитках), из природных материалов, возможно - стекла, кинжалы с
имитацией серебрения. Собственные металлургические традиции, выделяемые в
особый усатовский очаг металлообработки, сложились, вероятно, в значительной
степени благодаря контактам с северными соседями (позднетрипольскими
племенами), с одной стороны, и населением Балкано-Карпатского региона
(обитавшим вблизи металлургических центров) - с другой. От них могли быть
получены некоторые раритетные вещи, металл (медь) и технологии работы с ним,
парадная керамика и, вероятно, продукты питания. Основой развития
межкультурных отношений являлись обмен и торговля солью, получаемой из
причерноморских лиманов, о чем свидетельствуют остатки культово­
производственных центров и импорт престижных вещей и металлов. При этом
усатовцы не стремились на Балканы, осваивая Приднестровье и Попрутье в
направлении торговых партнеров из среды трипольской культуры (выхватинской
и гординештской локальных групп). Курганы с усатовскими захоронениями вдоль
Днестра могут отмечать существование древнего торгового пути. Другим таким
путем, вероятно, менее значимым, был Прут. Немногочисленные памятники с
находками усатовской керамики известны в Румынской Молдове (Burtanescu
2002: 498-499). Сосуд со сквозными проколами под венчиком - характерным
элементом оформления усатовской посуды - обнаружен в слое телля Дядово в
Верхней Фракии. Л. Николова связывает его происхождение с носителями
усатовской культуры (Nikolova 2005: 95, fig. 3,11). Но немногочисленность их
очевидна.
Ямное население проникает в Балкано-Карпатский регион и Потисье в
конце IV тыс. до н.э. и осваивает отдельные ареалы, близкие к медным

190
рудопроявлениям. Восприняв от носителей культуры Баден новые технические
достижения (повозка), ямные племена выстраивают (также на соляном обмене)
торговую сеть, охватившую практически всю Юго-Восточную Европу.
Колонизация (вероятно, не в чистом виде, а в сочетании со своеобразным
«торговым трансгумансом») носила торговый/обменый характер, со сложением
мирных отношений с местным населением, появлением синкретических
памятников. Наличие грузового транспорта, способного перевозить значительное
количество соли, позволило ямным племенам совершать дальние экспедиции,
маршруты которых маркированы захоронениями элиты (серебряные височные
подвески, повозки). Получая медь (скорее всего, в виде обогащенной руды,
возможно - слитков металла), ямное население уже в зоне своего обитания
занималось металлообработкой, о чем свидетельствует наличие собственных
технологий, близких усатовским и частично сходных с трипольскими, а также
металлические изделия и отдельные артефакты, связанные с металлургией.
Движение товаров (медь, серебро и, видимо, соль) шло не только на запад, но и на
восток, в различные ареалы ямной культурно-исторической области. Именно
повозки становятся неотъемлемым атрибутом торговцев различных культур и
культурных групп Северного Причерноморья, и происходит это под влиянием
ямной культуры. Можно сопоставить роль ямной культуры для степной зоны
Причерноморья с той, что отводится носителям культуры Баден в Центральной
Европе и на Балканах: распространение инноваций, торговля, колонизация. В
Северо-Западном Причерноморье концентрируется большое захоронений с
повозками, уступая по количеству лишь ареалу новотиторовской культуры в
Прикубанье. А.Н. Г ей обратил внимание на сходство отдельных ее черт именно с
«буджакскими» ямниками (повозки, круговая планировка погребений в курганах,
некоторые типы посуды) и предположил движение неких групп населения,
оставивших захоронения с повозками, вплоть до Приуралья, сквозь кордоны
«чистых» ямников Нижнего Поволжья (Гей 1999: 46; 2001). Нам остается только
позиционировать с этой группой ямные племена Северо-Западного
Причерноморья. Только они, занимаясь транспортировкой металлов и имея
контакты с металлургическими центрами типа Езеро и Тисо-Трансильвании,
могли распространять и типологию изделий, и технологические приемы, а также,
что немаловажно, идею повозки. Погребения с повозками были найдены в
Приуралье совсем недавно и оказались синхронными западным образцам. А ведь

191
именно влиянием очага Езеро объясняют и начало освоения Каргалинских
медных рудников, и появление в Приуралье топоров балканских очертаний
(Моргунова, Кравцов 1994). Но если в Приуралье в сфере интересов местного
ямного населения оказалась медь, то носители новотиторовской культуры
освоили изготовление изделий из бронзы и из серебра. Отмечается, что
генетической основой этой культуры являются две культуры - майкопская (от
которой могли быть получены знания о серебре) и ямная, скорее всего -
буджакская, от которой была получена не только повозка, но и пример ее
использования. Новотиторовская культура отличается большим количеством
повозок и серебряных украшений от синхронных ей культурных образований.
Таким образом, активно воспринимая инновации из среды раннебронзовых
культур Карпато-Подунавья, племена ямной культуры Северо-Западного
Причерноморья не менее активно распространяли их в степном ареале. Именно
конструктивное участие в культурно-исторических процессах определило
своеобразие ямной культуры Северо-Западного Причерноморья, для которой
давно уже был предложен статус особой буджакской культуры.55 И в заключение
хочется отметить, что из огромной ямной культурно-исторической области
(общности), выделены, обособлены три культуры, которые с этой областью,
несомненно, связаны. Их захоронения носят, в основном, синкретический
характер, расположены в приграничных ареалах, погребения выделяются
особенностью инвентаря и ритуала, трудовыми затратами (по сравнению с
синхронными группами других территорий). А главное - они связаны с
природными богатствами. Это - буджакская культура в Северо-Западном
Причерноморье (соль), новотиторовская культура в Предкавказье (серебро, соль),
полтавкинская культура в Приуралье (медь, соль). Характерно, что наиболее
ранним можно считать формирование буджакской культуры, более поздним -
новотиторовской, с финалом ямной КИО связывают полтавкинскую культуру.
Привлекает внимание такой нюанс: памятники ямной культуры Поднепровья
имеют более поздние даты, чем ямные захоронения, расположенные к западу и к
востоку от них, что дало основание исследователям поставить под сомнение
возможности радиоактивного датирования в целом (Николова 2001). В этой

55 Радиоуглеродные даты свидетельствуют о том, что «буджакские» памятники не

моложе погребальных комплексов иных ареалов ямной культуры, и нет никаких
оснований соотносить их лишь с поздним этапом ямной культуры (Табл. 4.2)

192
ситуации мы находим объяснение «парадоксу» в природно-климатических
факторах: анализ пыльцы показывает продвижение именно в этот ареал (клином)
широколиственных лесов (Спиридонова, Алешинская 1999), даты появления
первых памятников и остановка движения лесов совпадают. Таким образом, в
раннем бронзовом веке активные культурно-исторические процессы,
стимулированные торговыми отношениями, находящиеся в определенных,
созвучных ритмах с климатическими колебаниями, происходили не только на
Балканах и в Анатолии, но и в Причерноморских степях.
Изучая период медного и бронзового века, нельзя не остановиться на
индоевропейской проблеме. Как известно, теории происхождения
индоевропейцев сгруппированы в четыре основных блока, с каждым из которых
связана определенная гипотетическая «прародина». Каждая из них имеет свои
уязвимые стороны, чаще всего проявляющиеся в лингвистических
несоответствиях, поскольку в каждом случае в языках фиксируются связи с
отдаленной от этой прародины территорией. Считается, что менее всего
противоречий в гипотезе о Причерноморской прародине индоевропейцев; с нею
увязывается и теория М. Гимбутас о вторжении нескольких волн курганных
скотоводческих культур из Причерноморских степей в Европу, что послужило
причиной гибели балканских цивилизаций и в то же время - распространению
индоевропейских языков. И.В. Манзурой было убедительно доказано отсутствие
такого движения в энеолите (Манзура 2000). Л. Николова обосновывает
«концепцию социальных изменений», согласно которой изменения в
материальной культуре Юго-Восточной Европы в IV тыс. до н.э. были вызваны не
притоком нового (индоевропейского) населения, а социальными процессами,
приведшими к изменениям в образе жизни и материальной культуре (Николова
2001/2002: 288-292). Это созвучно идеям М. Стефановича, согласно которым
процесс доисторической непрерывности на Балканах свидетельствует о том, что
индоевропеизацию следует рассматривать как длительный процесс развития
автохтонного населения (Stefanovich 2003). В таком случае идея «торгового
трансгуманса» объясняет наличие противоречивых языковых заимствований,
появление которых можно связать с функционированием торговых сетей,
охвативших в энеолите и бронзовом веке огромные территории, с контактами
ямного населения с населением достаточно отдаленных регионов.

193
 Выводы

Выполненное комплексное исследование различных аспектов

палеоэкологических обстановок Северо-Западного Причерноморья в раннем и
среднем голоцене (пребореал - первая половина суббореала) и их оценка с
позиций жизнедеятельности древнего человека позволило сделать определенные
выводы, касающиеся его адаптации к климатическим аномалиям в достаточно
длительный хронологический период (6200-2000 лет до н.э.). В работе показаны
способы решения достаточно актуальной проблемы современной археологии -
калибровки данных определений абсолютного возраста, выполненного по 14С-
датированию, на примере стратифицированных разрезов болотных отложений,
главных археологических культур, а также определяющих геоисторических
событий Черноморского бассейна. Кроме того впервые для региона Северо­
Западного Причерноморья выполнена синхронизация глобальных и региональных
палеоклиматических событий и палеогеографических обстановок позднего
плейстоцен - голоцена и динамики археологических культур и их корреляция с
базовыми стратиграфическими схемами этого отрезка времени.
Полученные выводы и методики апробируются на конкретном
археологическом материале. Так, представлены хронология и особенности
освоения человеком Северо-Западного Причерноморья - от первого появления до
бронзового века включительно (каменный век и эпоха палеометалла). Отметим,
что древнейшие голоценовые стоянки степного Причерноморья, датированные
радиометрическими методами, пока относятся лишь к бореальной эпохе. В
дальнейшем, происходили как расцвет, так и почти полное исчезновение культур
на данной территории. При этом культуры, оккупировавшие эту территорию в
разные эпохи, испытывали воздействие с запада (Румынии, Балкан) и с востока
(Приазовье, Предкавказье), т. е., в определенном смысле она являлась транзитной
зоной. Похолодание эпизода 8.2 са1ВР (древнечерноморская регрессия), напротив,
привело как к собственно уменьшению количества населения, так и изменению в
стратегиях жизнеобеспечения - изменениями устоявшихся систем расселения,
расширением ресурсной базы, отходом отдельных групп людей в другие регионы.
Главная особенность культурно-экономической эволюции отдельных культурных

194
сообществ раннего бронзового века (ямная, катакомбная культуры) заключается в
том, что качественно новый виток их развития и расселения приходится на эпохи,
на первый взгляд, неблагоприятных природных условий, выраженных в
стремительных климатических изменениях (аридизация, событие 5300 cal BP) и
регрессиях Черноморского бассейна (хаджибейская регрессия). При этом
наступившая аридизация климата, вопреки сложившимся представлениям, не
имела негативных последствий для населения позднего энеолита - раннего
бронзового века. Напротив: она способствовала не только формированию новых
хозяйственно- культурных типов, широкому освоению степных территорий, но и
формированию торговых путей, построению обширной торговой сети, связавшей
Северо-Западное Причерноморье как с западом (Карпато-Балканский ареал), так и
- в меньшей степени - с востоком, с ареалом Азово-Черноморских степей. С
расцветом степных обществ согласуется и сделанный на основе реконструкции
пастбищных нагрузок вывод об отсутствие кризисной ситуации, якобы имевшей
место вследствие аридизации и заставившей ямное население переселиться на
запад. При этом часть исследователей, вслед за М. Г имбутас, видят негативные
последствия этих передвижек, приведших, как полагают, к краху балканских
земледельческих цивилизаций. На наш взгляд, есть достаточно данных считать,
что имело место не нашествие «курганных культур» в западном направлении, но
торговая колонизация, в основе которой были торговля и обмен природными
ресурсами - солью и металлами (медь, серебро). Население усатовской и
буджакской культур Северо-Западного Причерноморья выделяются на фоне
окружения наличием металлических артефактов импортного происхождения,
преимущественно - балкано-карпатского - происхождения. Получены они могли
быть только в результате торговли, и мы полагаем, что именно соль была тем
товаром, которое население региона могло предложить в обмен на изделия из
металла, слитки или руду.
Северо-Западное Причерноморье является одним из немногих районов
Причерноморских степей, где происходят естественные процессы
солеобразования (в прибрежных соленых озерах и лиманах). Аридизация климата
и регрессия Черного моря, имевшие место в Ш тыс. ВС, способствовали не только
освоению соледобычи, но и создавали условия для транспортировки соли на
дальние расстояния, более длительному использованию торговых путей вдоль
Дуная - в связи с увеличением межени впадающих в него рек. Таким образом,

195
население одновременно получало обменный эквивалент для торговых операций
и возможность их осуществления. Особою роль в этих процессах следует отвести
населению буджакской культуры (соотносимой с ямной культурно-исторической
общностью), которое проникло достаточно далеко от Северо-Западного
Причерноморья, в различные регионы Балкан и Прикарпатья.
Запад степного Причерноморья выделяется не только географическим
расположением, связывая Балкано-Карпатский ареал со степным миром, но и
характерными чертами и особенностями материальной культуры его обитателей.
Такая «самодостаточность», выраженная в формировании локальных культур или
культурных вариантов, наблюдается уже в каменном веке, проявляясь более четко
в эпоху палеометалла. Здесь представлены особые культурно-хронологические
группировки энеолита: вариант Болград-Алдень культуры Гумельница (Субботин
1983), территориальная группа постмариупольской культуры, (Ковалева 2002: 64),
бессарабский вариант культуры Чернавода (Manzura 1993). В раннем бронзовом
веке ареал занимало население усатовской культуры (Болтенко 1925) и
буджакской культуры (Черняков 1979); со средним бронзовым веком связана
Днепро-Прутская бабинская культура (Литвиненко 2009). Такая ситуация может
быть связана с наличием аттракторов - солеродных водоемов и переправ через
реки (Дунай и Прут), открывающие возможность для торговых отношений с
металлоносными регионами.
В раннем бронзовом веке усатовская культура и буджакская культура,
отличаются от круга родственных культурных образований восприятием чужих
традиций, технологий, артефактов, что могло происходить при непосредственных
контактах, которые возникали в результате торговых отношений. Стимулом и
основой культурных контактов были те возможности, которые предоставляли
природные ресурсы региона их обладателям. Можно предположить, что
усатовские племена были первыми солеварами Северо-Западного
Причерноморья, деятельность которых отразилась в археологических артефактах.
Население буджакской культуры, чья жизнь протекала на фоне усиливающейся
аридизации климата, обладало ещё большим потенциалом и большими
возможностями для освоения соледобычи и построения торговых сетей.
Исследователи отмечают возникновение многих из великих цивилизаций по
краям «аридных» зон, в полупустынном и пустынном климате, где процесс
кристаллизации соли наблюдается визуально, и именно соледобыча является

196
основой расцвета их экономики и прогресса в социальном развитии. В районах с
влажным климатом найти соляные источники и организовать добычу соли
гораздо сложнее, поэтому подобные предпосылки и стимулы социо- и
культурогенеза в них отсутствуют (БоЬо§ 2008:16). По всей вероятности, Северо­
Западное Причерноморье следует признать уникальным природным объектом,
грандиозным районом соледобычи, освоение которого способствовало процессам
культурогенеза в различные исторические эпохи. И именно климатические
изменения (аридизация климата) на протяжении не только раннего бронзового
века, но и в другие эпохи, способствовали освоению обитателями природных
ресурсов и включению последних в процессы обмена и торговли
Насыщенность Северо-Западного Причерноморья памятниками различных
археологических культур традиционно объясняли его функцией «связующего
звена» при движении населения на Балканы, к источникам металла. Но роль
различных Карпато-Балканских месторождений в разные исторические периоды
менялась (Рындина 1993), поэтому могли существовать и иные пути доставки
металлов (например, по «лесостепному коридору»), минуя Северо-Западное
Причерноморье; к тому же следует учитывать использование месторождений в
других регионах Восточной Европы. Тем не менее, «мост Восток-Запад»
функционировал стабильно, начиная с энеолита и вплоть до позднего
средневековья (Ма^ига 1993), и связан он был, на наш взгляд, с поставками соли
как в прилегающие районы Причерноморья, так и достаточно далеко за их
пределы, в западном направлении. Другим торговым направлением был север с
торговыми путями по Днестру и Пруту, связывающих усатовское население с
трипольским, а степь - с лесостепью.
Однако к финалу раннебронзовой эпохи адаптационные возможности
населения, по-видимому оказались исчерпаны и в дальнейшем последствия
климатической катастрофы события 4200 са1БР оказались губительны для целой
свиты скотоводческих культур раннебронзового века. Это привело к
определенной деградации населения, кризисным ситуациям, несмотря на
последовавшее впоследствии улучшение и смягчение климатической ситуации.

197
 Список литера туры

Авилова Л.И. 2007. Развитие металлопроизводства в эпоху раннего

металла (энеолит - поздний бронзовый век) состояние проблемы и
перспективы исследований. Вестник РФФИ. №2 (52), 30-44.
Авилова Л.И., Антонова Е.В. Тенейшвили Т.О. 1999.
Металлургической производство в южной зоне Циркумпонтийской
металлургической провинции в эпоху ранней бронзы. РА (1), 51-66.
Авилова Л.И., Черных Е.И. 1989. Малая Азия в системе
металлургических провинций. Естественнонаучные методы в археологии
Москва: Наука, 31-83.
Агапов М.В. 1940. Боевые действия в горах. Москва.
Агеев Б.Б. 1981. Пьяноборский союз племен. В: Мажитов Н.А.,
Пшеничнюк А.Х. (Ред.). Материалы по хозяйству и общественному
строю племен Южного Урала. Уфа: Башкнигоиздат, 18-29.
Агрикола Г. 1972. О месторождениях и рудниках в старое и новое
время. Москва: Недра.
Агульников С.М. 2008. Археологическое наследие Буджака. Revista
de Etnologie si Culturologie. 3. 227-244
Агульников С.М., Редина Е.Ф. 2005. Могильник эпохи ранней
бронзы Змеиная балка у с. Кошары. Rivista archaeologicä. Serie nouä 2. 267­
276.
Александровский А. Л. 1997 Степи Северного Кавказа в голоцене по
данным палепочвенных исследований. В: Кожин П.М. (Ред.). Степь и
Кавказ (культурные традиции). Труды ГИМ 97. 30-47
Алексеева И.Л. 1975. Работы в Килийском районе. Археологические
открытия в 1974 году. Москва: Наука, 246.
Алексеева И.Л. 1984. Элементы культур шнуровой керамики в
памятниках ранней поры бронзового века Северо-Западного
Причерноморья. Северное Причерноморье. Киев: Наукова думка, 23-34.
Алексеева И.Л. 1992. Курганы эпохи палеометалла в Северо­
Западном Причерноморье. Киев: Наукова думка.

198
 Анализ 2008: Анализ рынка поваренной соли в СНГ. 2008.:
Www.Newchemistry.Ru/Rep.Php?Id=533
Антипова А.В. 2006. Вмещающий ландшафт (географический
смысли эколого-ресурсное содержание). История и современность (2), 3­
23.
Антонова В.М., Хоменко А. А. 2006 К вопросу о Новочерноморской
трансгрессии Азово-Черноморского бассейна. В: Матишов Г.Г. (отв. ред.)
Позднекайнозойская геологическая история севера аридной зоны.
Материалы международного симпозиума. Росто-на-Дону: ЮНЦРАН, 18-21
Анцупов И.А. 1978. Аграрные отношения на юге Бессарабии: 1812­
1870 гг. Кишинев: Штиинца.
Апальков И.Е. 1989. Экономика, организация и планирование
сельскохозяйственного производства. В: И.Е. Апальков, А.С. Смирнов:
Справочник. М.: Колос.
Арап та ін. 1992: Арап Р. Я., Безусько Л. Г., Сябряй С. В., Тимченко
Т. В., Яковенко С. О. 1992. Доповнення до історії рослинності півдня
України в неогені - антропогені (за палеопалінологічними даними).
Український ботанічний журнал 49(6), 46-49.
Артюшенко и др. 1982: Артюшенко А. Т., Арап Р. Я., Безусько Л. Г.,
Ильвес Э. О., Каюткина Т. М., Ковалюх Н. Н. 1982. Новые данные о
растительности Украины в голоцене. Развитие природы территории
СССС в позднем плейстоцене и голоцене. М.: Наука, 173-186.
Барабаш и др. 2005: Барабаш А.Ф., Кузнецов Ю.А., Лукьянова Г. А.
2005. Лечение и профилактика домашних животных и птицы. Москва:
Сталкер АСЕ.
Баранников С.Е. 1935. Массовое производство повозочных колес.
Ленинград.
Барбаро И. 1971. Путешествие в Тану. В: Скржинская Е. Ч. (ред.)
Барбаро и Контарини о России. Москва: Наука, 137-167
Безусько А. Г., Безусько Л. Г. 2000. Сучасний стан і перспективи
палінологічних досліджень відкладів голоцену України для цілей
археології Наукові записки НаУКМА 18, 275-278.

199
 Безусько А. Г., Безусько Л. Г. 2001. Актуальні аспекти
палінологічних досліджень боліт України. Наукові записки НаУКМА 19, 4­
6.
Безусько Л.Г., Безусько А.Г. 2009. Палінологічні дослідження
відкладів голоцену степової України: паліностратиграфічні та
палеоекологічні аспекти. В: Збірник наукових праць Інституту геологічних
наук НАН України. Київ: 400-405.
Безусько та ін. 2000: Безусько Л. Г., Безусько Т. В., Єсилевський С.
О., Ковалюх М. М. 2000. До питання про клімат і рослинність степової
зони України в голоцені. Наукові записки НаУКМА 18, 284-287.
Безусько и др. 1988: Безусько Л. Г., Климанов В. А., Шеляг-Сосонко
Ю. Р. 1988. Климатические условия Украины в позднеледниковье и
голоцене. Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР. М.:
ИГАН СССР, 125-135.
Безусько Л.Г., Котова Н. С. 1997. Культура линейно-ленточной
керамики на Украине и ее природное окружение. В: С. А. Булатович (отв.
ред.). Археология и этнология Восточной Европы. Материалы и
исследования. Одесса: Гермес, 140-152.
Березанская и др. 1986: Березанская С.С, Отрощенко В.В.,
Чередниченко Н.Н., Шарафутдинова И.Н., 1986. Культуры эпохи бронзы
на территории Украины. Киев: Наукова думка.
Березкин Ю.Е. 1995. Аркаим как церемониальный центр: взгляд
американиста. В: Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи
энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы. Тезисы докладов
конференции. СПб 1995, 29-39.
Берлизов Н. Е. 2004. О влиянии климатических изменений в
Южнорусских степях на расселение савромато-сарматских племён.
Интеграция науки и высшего образования в социально-культурной сфере.
Сборник научных трудов. Вып. 2. 325-335.
Бондаренко Е.С. 2006. Информационное поле неолита Ближнего
Востока. История и современность (2), 47- 66
Бочкарев В.С. 1991. Волго-Уральский очаг культурогенеза эпохи
поздней бронзы. В: Социогенез и культурогенез в историческом аспекте:
Материалы методолог. семинара ИМК АН СССР. Санкт Петербург. 24-27.

200
 Бочкарев В.С. 1995. Карпато-дунайский и волго-уральский очаги
культурогенеза эпохи бронзы. В: Конвергенция и дивергенция в развитии
культур эпохи энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы. Материалы
конференции. Санкт Петербург, 18-29.
Бочкарев В.С. 2002. Эпоха бронзы в степной и лесостепной Евразии.
В: Усманов М., Хакимов Р. (гл. ред). История татар с древнейших времен.
Т. 1. Народы степной Евразии в древности. Казань: Рухият, 46-68.
Братченко С.Н. 2001. Донецька катакомбна культура раннього
етапу. Луганськ.
Бритюк А.А. 2005. Восточная Украина, как один из сырьевых
центров в эпоху раннего металла. Вісник Східноукраїнського національного
університету ім. В. Даля. №4 (86), 182-185.
Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. 1992. Энциклопедический словарь.
Москва: Терра.
Бруяко и др. 1991: Бруяко И.В.. Карпов В.А., Петренко В.Г. 1991.
Изменение уровня Черного моря от эпохи камня до средних веков (по
результатам исследования северо-западного шельфа). В: Изучение
памятников истории и культуры в гидросфере. 2, 8-18.
Бруяко И.В. Ярошевич Ю.И. 2001. Городище у с. Новосельское на
Нижнем Дунае. Одесса.
Бунятян К.П. 2002. До реконструкції способу життя скотарів
степової смуги Північного Надчорномор’я. Наукові записки Києво-
МогилянськоїАкадемії. 20, 155-160.

Бурдо Н. Б. 2003. Новые данные для абсолютной датировки неолита

и раннего энеолита на территории Украины. Stratum plus (2), 431-446.
Бурдо Н. Б., Видейко М. Ю. 1998. Основи хронології Трипілля-
Кукутені. Археологія (2), 17-29.
Вайман А. А. 1961. Шумеро-Вавилонская математика III-I тыс. до
н.э. Москва: Восточная литература.
Вартичан И.К. (гл. ред). 1982. Советская Молдавия. Краткая
энциклопедия. Кишинев: Главная редакция Молдавской советской
энциклопедии.

201
 Видейко М., Бурдо Н. 2004. Животноводство трипольской культуры
в период 5400-2750 гг до н.э. In: Kosko A., Szmyt M. (eds). Nomadizm I
pastoralizm u mi^dzyrzeczu Wisly I Dniepru (neolit, eneolit, br^zu). Poznan, 67­
93.
Виноградова Е. И. 2008. Основные климатические события
голоцена и развитие материальной культуры населения Буджака. Наукові
праці: Науково-методичний журнал МДГУ ім. П. Могили 83, 44-48.
Виноградова Е. И., Киосак Д. В. 2010. Календарная хронология
заселения Северо-Западного Причерноморья в первой половине голоцена
(9700-5400 лет до н.э.). Stratum Plus (2), 177-199.
Відейко М. Ю., Ковалюх М. М. 1998. Ізотопне датування пам'яток
буго-дністровської культури. Археологічні відкриття в Україні 1997-1998
рр., 65-66.
Волонтир Н.Н. 1989. К истории растительности Молдавии в
голоцене. Четвертичный период. Палеонтология и археология. Кишинев.
90-97.
Габдуллин Р.Р. 2005. Историческая геология. Москва: Изд-во МГУ.
Гаврилюк Н.А. 1999. История экономики степной Скифии VI-III вв.
до н.э. Киев: Институт археологии НАН Украины.
Гаскевич Д. Л. 2003. Крем'яний інвентар неолітичних культур
України. К.: Автореф. дис. канд. іст. Наук. Київ.
Гей А.Н. 1990. Опыт палеодемографического анализа общества
степных скотоводов эпохи бронзы (по погребальным памятникам
Прикубанья). КСИА 201, 78-87.
Гей А.Н. 2000. Новотиторовская культура. Москва: Новый Сад.
Гей А.Н. 1999. О некоторых проблемах изучения бронзового века на
юге Европейской России. РА (1). 34-50.
Герасименко Н. П. 1997. Природная среда обитания человека на юго­
востоке Украины в позднеледниковье и голоцене. Археологический
альманах. 6. 3-64.
Герасименко Н.П. 2004. Розвиток зональних ландшафтів
четвертинного періоду на території України. Автореф. дис. д-ра геогр.
наук. Київ.
Геродот. 1972. История, в 9 книгах. Ленинград:Наука.

202
 Гиббсон Дж., Аггарвал П. Как менялся климат Земли. Бюллетень
МАГАТЭ 43/2 2001.
iaea.org/Publications/Magazines/Bulletin/Bun432/Russian/artide1_rus.pdf
Гимбутас М. 2006. Цивилизация Великой Богини: мир Древней
Европы. Москва: РОССПЭН.
Гольева А. А. 2000. Взаимодействие человека и природы в Северо­
Западном Прикаспии в эпоху бронзы. В: Шишлина Н.И. (Ред.) Сезонный
экономический цикл населения Северо-Западного Прикаспия в бронзовом
веке. Труды ГИМ 120, 10-30.
Гольева А. А., Чичагов В.П., Чичагова О. А. 2006. Палеогеография
Северо-Западного Прикаспия во второй половине голоцена. В: Матишов
Г.Г. (отв. ред.). Позднекайнозойская геологическая история севера аридной
зоны. Материалы международного симпозиума. Ростов-на-Дону:
ЮНЦРАН, 59-62.
Горелик М.В. 1985. Боевые колесницы Переднего Востока III-II тыс.
до н.э. В: Пиотровский Б.Б., Иванов В.В., Ардзинба В.Г. (ред). Древняя
Анатолия. Москва: Восточная литература, 183-202.
Григорьев С. А. 2005. Экспериментальные работы по
моделированию древних металлургических технологий. Известия
Челябинского научного центра, 4 (30), 176-180.
Д’Асколи Э.Д. 1902. Описание Чёрного моря и Татарии, составил
доминиканец Эмиддио Дортелли Д'Асколи, префект Каффы, Татарии и
проч. 1634. В: Записки Императорского Одесского общества Истории и
Древностей. XXIV, 96-134.
Даниленко В. Н. 1969. Неолит Украины: Главы древнейшей
истории Юго-Восточной Европы. Киев: Наукова думка.
Демин Ю.И. 1973. Таблицы расчета кормовых площадей. М.: Колос.
Дергачев В. Неолитизация Северо-Понтийской зоны и Балкан в
контексте разливов морей. Revista arheologica 2005.1 (1), 4-33.
Дергачев В.А. 1999. Особенности культурно-исторического
развития Карпато-Поднестровья. К проблеме взаимодействия древних
обществ Средней, Юго-Восточной и Восточной Европы. В: Stratum plus.
(2). 169-221.

203
 Дергачев В.А. 2000. Два этюда в защиту миграционной концепции.
В: Stratum plus. (2), 188-236.
Дергачев В.А. 2005. Неолитизация Северо-Понтийской зоны и
Балкан в контексте разлива морей. Revista Archeologicâ. Serie nouâ. 1 (1).
34-43.
Дергачев В.А., Бочкарев В.С. 2002. Металлические серпы поздней
бронзы Восточной Европы. Кишинев: Высшая антропологическая школа.
Дзиговский А.Н., Островерхов А.С. 2001/2002. Ладья в
погребальных обрядах древнего и средневекового населения Восточной
Европы. Stratum plus (3), 425-454
Дзиговський О.М., Субботин Л.В. 1997. Сергіївський могильник та
його місце серед курганних пам’яток Приморської зони Буджака. В:
Булатович С.А. (отв. ред.). Археология и этнология Восточной Европы.
Одесса: Гермес, 168-191.
Дюгамель А. О. 1966. Статистическая таблица Северной Румелии.
В: Славянское Возрождение. Москва: Наука, 187-203.
Евсеев А. А. 2004. Атлас мира для минеролога. Москва: Ассоциация
Экост.
Журавльов О.П. 2008. Тваринництво та мисливство у трипільських
племен на території України. Київ: Шлях.
Залізняк Л. Л. 1998. Передісторія України Х-V тис. до н.е. Київ:
Бібліотека українця.
Залізняк Л. Л. 2004. "Передісторія України"... Десять років по тому.
Кам ’я на доба України 5, 121-131.
Залізняк Л. Л. 2005a. Фінальний палеоліт і мезоліт
континентальної України. Культурний поділ та періодизація. Київ: Шлях.
Залізняк Л. Л. 2005b. Чорноморський потоп та його археологічні
наслідки. Археологія 3, 3-12.
Залізняк Л. Л. 2006. Гребениківська мезолітична культура:
походження, хронологія, історична доля. Археологія 4, 3-18.
Иванов И.В., Васильев И.Б. 1995. Человек, природа и почвы Рын-
песков Волго-Уральского междуречья в голоцене. М.: Интеллект.
Иванов И.С. 1991. Варненский энеолитический могильник и
кочевники Северного Причерноморья. В: Кашуба М.Т. (отв. ред.).

204
Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного
Причерноморья (V тыс. до н.э. - V век н.э.) Материалы международной
конференции. Кишинев 10-14 декабря 1990 г. Киев: ККТ, 22.
Иванова С.В. 2001. Социальная структура населения ямной
культуры Северо-Западного Причерноморья. Одесса: Друк.
Иванова С. В. 2005. Эпоха ранней бронзы Причерноморских степей.
Revista arheologica 1(1), 34-43.
Иванова С.В. 2009. Исторические процессы в Юго-Восточной
Европе (энеолит-ранний бронзовый век). В: Моргунова Н.Л. (Ред.).
Проблемы изучения культур раннего бронзового века степной зоны
Восточной Европы. Оренбург: ОГПУ. 49-58.
Иванова С.В., Петренко В.Г., Ветчинникова Н.Е. 2005. Курганы
древних скотоводов междуречья Южного Буга и Днестра. Одесса: ОГТ.
Иванова С.В., Киосак Д., Виноградова Е.И. 2011. Модели
жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья и
климатические аномалии (6200-2000 лет до н.э.). Stratum Plus, N. 2, 101­
140.
Избицер Е. В. 1993. Погребения с повозками степной полосы
Восточной Европы и Северного Кавказа 111-11 тыс. до н. э. Автореф. дис. . .
канд. ист. наук. Санкт Петербург.
Йованович Б. 1994. Энеолитическое серебро Балкан и Северо-
понтийского региона. В: Яровой Е.В. (отв. ред.). Древнейшие общности
земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. - V
век н.э.) Материалы международной конференции. Тирасполь: Типар, 41­
42.
Кабайлене М.В. 1969. Формирование пыльцевых спектров и методы
восстановления палеорастительности. Вильнюс: Минтис.
Калиц Н. 1976. Новая находка модели повозки из окрестностей
Будапешта. СА. (2), 106-117.
Каменский А. Г. 1990. Результаты спектрального и
металлографического исследования металлических предметов из
памятников эпохи бронзы с территории Молдовы В: Яровой Е.В. Курганы
энеолита-бронзы Нижнего Поднестровья. Кишинев: Штиинца, 247-258.

205
 Кантемир Д. 1973. Описание Молдавии. Кишинев: Картя
молдовеняскэ.
Кіосак Д. 2009. Розвиток народонаселення та стрімкі кліматичні
події раннього голоцену у Південно-Східній Європі (XI - початок VI тис.
до н.е.). Лукомор ’я, 3, 22-29.
Кіосак Д. 2011. Привласнювальна економіка палеоліту та мезоліту
на теренах України. Економічна історія України. Історико-економічне
дослідження в двох томах. Київ: Ніка-Центр, Т. 1, 13-31.
Кияшко А.В. 2000. Динамика культурных изменений на территории
Восточноевропейских степей в эпоху бронзы. Нижневолжский
археологический вестник. 3, 58-63.
Климанов В. А. 1978. Палеоклиматические условия Русской равнины
в климатический оптимум голоцена. Доклады АН СССР 242 (4),. 902-904.
Клочко В. І. 2006. Озброєння та військова справа давнього
населення України (5000-900рр. до Р. Х.). Київ: АртЕк.
Клочко В.І. 1996. Карпато-дніпровський центр культурогенеза. В:
Горбов В.Н. (гл. ред.). Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских
древностей (энеолит-бронзовый век). Материалы международной
конференции. Ч.1. Донецк: ДГУ, 54-56.
Князькин И.О. 2000. Половцы в Нижнем Подунавье. Вопросы
истории (3), 121-129.
Ковалева И.Ф. 1978. Погребания животиловского типа в
Присамарье. Курганные древности степного Поднепровья ІІІ-І тыс. до н.э.
Днепропетровск: ДГУ, 46-49.
Ковалева И.Ф. 1984. Север степного Поднепровья в энеолите-
бронзовом веке. Днепропетровск: ДГУ.
Ковалева И.Ф. 2001. «Вытянутые» погребения из раскопок
В.А. Городцовым курганов Донетчины в контексте постмариупольской
культуры В: Колев Ю.И. (отв. ред.). Бронзовый век Восточной Европы:
Характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы
международной научной конференции «К столетию периодизации В.А.
Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы».
Самара: ООО НТЦ 20 - 24.

206
 Ковалева И.Ф. 2002. К выделению территориальных групп в
постмариупольской культуре. В: Мунчаев Р.М. (отв. ред.). Проблемы
археологии Евразии. Москва: Институт археологии РАН, 51-67
Коваленко С. И. 2004. Раскопки мезо-неолитической стоянки
Старые Биличены 12. Cercetari arheologice in Republica Moldova (2000­
2003). Chisinau: 5-16.
Коваленко С., Бодян С. 1999. Цариград ІІ - поселение раннего
неолита на р. Реут в Молдовы. Stratum plus (1), 141-147.
Комплексное использование...: Комплексное использование земель
Евразийских степей. Тарутинская степь. В: Программа ТАСИС
Европейского союза: steppe.org.ua/about.php
Коніков Е.Г. 2004. Екзодинамічна модель умов осадконакопичення і
формування берегових систем північно-західної частини Чорного моря
протягом останніх 18 000 років. Вісник Одеського Національного
Університету. Географічні та геологічні науки. 9 (4), 161-179.
Коніков Е.Г. 2004. Екзодинамічна модель умов осадконакопичення і
формування берегових систем північно-західної частини Чорного моря
протягом останніх 18 000 років. Вісник Одеського Національного
Університету. Географічні та геологічні науки. Т.9: 4, 161-179.
Конькова Л.В. 1979. Металлографическое исследование
металлических изделий из памятников усатовского типа. В: Патокова Э.Ф.
Усатовское поселение и могильники. Киев: Наукова думка, 161-178.
Кореневский С.Н. 2006. Динамика культур ранних земледельцев и
скотоводов юго-запада Восточной Европы и Кавказа в свете схемы Блитта-
Сернандера в середине атлантического периода и в начале суббореального
периода голоцена. В: Древние культуры Кавказского Причерноморья, их
взаимодействие с культурами соседних регионов. Сохранение культурного
наследия. Материалы конференции. Сухуми: АБИГИ, 39-43
Коробкова Г.Ф. Шапошникова О.Г. 2005. Поселение Михайловка -
эталонный памятник древнеямной культуры. Санкт-Петербург:
Европейский дом.
Коробкова Г.Ф., Рысин М.Б., Шапошникова О.Г. 2009. Проблемы
изучения древнеямной культурной общности в свете исследования
Михайловского поселения. Stratum plus. (2), 10-268.

207
 Котова Н. С. 2002. Неолитизация Украины. Луганск: Шлях.
Котова Н. С. 2010. Культурно-історичні процеси у Північному
Причорномор'ї у Уї-У тис. до н.е. Київ: Автореф. дис. на здобуття
наукового ступеня д.і.н.
Кравец Д.П. 2001. О хозяйстве племен Донецкой катакомбной
культуры. Старожитності степового Причорномор ’я та Криму ІХ, 38-49.
Крадин Н.Н. 2001. Империя Хунну. М.: Логос
Крапивина В.В., Маничев В.И., Крутиков В.В. 2004. О
металлургическом производстве в Ольвии (цветные металлы). В:
Палеоекономікараннього залізного віку на території України. Київ: Шлях,
66-87;
Красковский В. 1976. Карпово - новый памятник каменного века в
долине р. Свинной. Материалы по археологии Северного Причерноморья 8,
157-161.
Красковський В., Кремер А. 1959. Михайлівська епіпалеолітична
стоянка. Матеріали з археології Північного Причорномор'я 6, 126-130.
Кременецкий К.В. 1991. Палеоэкология древнейших земледельцев и
скотоводов Русской равнины. Москва: Изд-во АН СССР.
Кременецкий К.В. 1997. Природная обстановка голоцена на Нижнем
Дону и в Калмыкии. В: Кожин П.В. Степи и Кавказ (культурные
традиции). Труды Государственного Исторического Музея 97, 30-45.
Круц С.І. 1997. Антропологічний склад населення. В: Толочко П.П.
(ред.). Давня історія України. Т. 1. Київ: Наукова думка, 374-383.
Кубышев А.И., Черняков И.Т. 1985. К проблеме существования
весовой системы у племен бронзового века Восточной Европы (на
материалах литейщика катакомбной культуры). СА (1). 39-54.
Кулешов П.Н. 1933. Крупный рогатый скот Москва-Ленинград.
Кульпин, Э. С. 1997. Социоестественая история: три источника и
три составные части. Зеленый мир 8.

Ларина и др. 1997: Ларина О. В., Вехлер К.-П., Дергачев В. А.,

Коваленко С. И., Бикбаев В. М. 1997. Новые полевые исследования
памятников мезолита и неолита Молдавии. В: V. Бе^асіоу (отв. ред.).

208
Vestigii arheologice din Moldova. Chisineu: Tipografia Academiei de Stiinte
RM, 62-110.
Литвиненко Р.О. 2009. Культурне коло Бабине (за матеріалами
поховальних пам’яток). Автореф. дисс...докт. Ист. Наук. Київ.
Лукас А. 1958. Материалы и ремесленные производства Древнего
Египта. Москва: Иностранная литература.
Лысенко С.Д. 2008. Костные пряжки Среднего Поднепровья -
отголоски «героической эпохи» в Евразийской Степи. В: Василенко А.И
(Составитель) Происхождение и распространение колесничества.
Луганск: Глобус, 165-181.
Максимов М. М. 1981. Очерк о серебре. Москва: Недра.
Манзура И.В. 2000. Владеющие скипетрами. Stratum plus (2), 237­
295.
Манзура И.В. 2003/2004. Северное Причерноморье в энеолите и
бронзовом веке: ступени колонизации. Stratum plus (2), 63-85.
Манзура И.В. 2003-2004. Северное Причерноморье в энеолите и
бронзовом веке: ступени колонизации. Stratum plus. (2), 63-85.
Манзура И.В., Клочко В.И., Савва Е.Н. 1992. Каменские курганы.
Кишинев: Штиинца.
Манзура И.В. 2001-2002. Проблема формирования культур раннего
бронзового века на Северо-Восточных Балканах. Stratum plus (2.), 458-485.
Манзура И.В. 2001-2002. Проблема формирования культур раннего
бронзового века на Северо-Восточных Балканах. Stratum plus (2), 468-485.
Манько В. О. 2006. Неоліт Південно-Східної України. Київ: Шлях.
Манько В. О. 2007. Проблеми неолітизації та хронології неоліту
(рец на.: В.И. Тимофеев, Г.И. Зайцева, П.М. Долуханов, А.М. Шукуров.
Радиоуглеродная хронология неолита Северной Евразии. - СПб.: Теза,
2004). Матеріали та досліження з археології Східної України. Від неоліту
до кіммерійців 7, 7-21.
Маркевич В. И. 1974. Буго-днестровская культура на территории
Молдавии. Кишинев: Штиинца.
Маркевич М. 2003. Історія Малоросії. Київ: Видавничий Дім Ін-
Юре.

209
 Масанов Н.Э. 1984. Проблемы социально-экономической истории
Казахстана на рубеже XVIII-XIX веков. Алма-Ата: Наука.
Масанов Н.Э. 2000: Особенности функционирования традиционного
кочевого общества казахов. В: Шишлина Н.И. (Ред.) Сезонный
экономический цикл населения Северо-Западного Прикаспия в бронзовом
веке. Труды ГИМ 120, 116-131.
Массон В.М. Исторические реконструкции в археологии. Самара:
СПГУ, 1996.
Мельник А. А., Сердюкова И. Л. 1988. Реконструкция повозки
ямной культуры. В: Шапошникова О.Г. (отв.ред.). Новые памятники ямной
культуры степной зоны Украины. Киев: Наукова думка, 115-124..
Мерперт Н.Я. 1974. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского
междуречья. Москва: Наука.
Мерперт Н.Я. 1978. О племенных союзах древнейших скотоводов
Восточной Европы В: Проблемы советской археологии. Москва: Наука,
55-64.
Мовша Т.Г. 2000. К проблеме взаимодействия древних
земледельцев Трипольско-Кукутеньской общности с носителями культур
Понтийских степей. В: Марина З.П. (отв. ред.). ЬаЬогея pariunt honores.
Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровск: ДГУ, 29-53.
Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. 1994. Памятники древнеямной
культуры на Илеке. Екатеринбург: УИФ: «Наука».
Николаева Н. А., Сафронов В. А. 1983. Проблемы появления
колесного транспорта в Европе. Древнейшие повозки Восточной Европы.
Выделение кубано-днепровской культуры - культуры древнейших
повозок. В: Кочевники Азово-Каспийского междуморья. Орджоникидзе.
1983, 43-83.
Николов В. 2008. Праисторически соледобивен център Провадия-
Солницата. София.
Николова А. В. 2006. К вопросу о культурной атрибуции погребений
ранней бронзы с остатками транспортных средств в Северном
Причерноморье. Археологические памятники Восточной Европы. 12., 79­
87.

210
 Николова А.В., Рассамакин Ю.Я. 2009. Глиняная модель
«колыбельки» из Каланчака и некоторые вопросы хронологии ранней и
средней бронзы Днеро-Донецкого региона. Tiragetia. S.N. III (XVIII) 1, 33­
57/
Николова А.В., Мамчич Т.І. 1997. До методики класифікації посуду
ямної культури. Археологія (3),101-115.
Николова Л. 2000. Ямная культура на Балканах (Динамика
структуры погребального обряда и соотношение с другими культурами
ранней бронзы). Stratum plus. (2).. 423-458.
Николова Л. 2001/2002. К археологии социальных изменений (по
материалам позднего доисторического периода на Балканах). Stratum plus.
(2), 280-294.
Ольговский С. Я. 1988. О цветной металлообработке у племен
ямной культуры. В: Шапошникова О.Г. (отв.ред.). Новые памятники ямной
культуры степной зоны Украины. Киев: Наукова думка, 135-140.
Онайко Н.А. 1966. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в
VII-Vвв. до н.э. САИ. Д1-27.
Онайко Н.А. 1970. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в
IV-II вв. до н.э. САИ. Д1-27.
Орловская Л. Б. 1990. Спектроаналитическое исследование
цветного металла эпохи ранней бронзы Молдавии (предварительные
итоги). В: Яровой Е. В. Курганы энеолита-эпохи бронзы Нижнего
Поднестровья. Кишинев: Штиинца, 241-245.
Островерхов А. С. 2001-2002. Древнейшее археологическое стекло
Восточной Европы (конец IV тыс. до н.э. - первая половина VII в. до н.э.).
Stratum plus. (2), 386-430.
Отрощенко В.В., Рассамакін Ю.Я., Черних Л. А., Гершкович Я.П.
2007. Доба бронзи на теренах України В: Толочко П.П. (ред..). Україна:
Хронологія розвитку. Т.1. Київ: ДНВП «Картография», 219-332.
Охотников С.В., Островерхов А. С. 1991. Подводные
археологические исследования в Северо-Западной части Черного моря.
Изучение памятников истории и культуры в гидросфере. 2, 19-27.
Пашкевич Г. О. 1976. Споро-пилкові комплекси біля с. Мирного.
Український ботанічний журнал 33(2), 153-155.

211
 Панайотов И. 1989. Ямната культура в Българските земи.
Разкопки и проучвания. XXI. — София.
Першиц А.И., Трайде Д. (отв. ред.). 1986. Социально-экономические
отношения и соционормативная культура. Свод этнографических понятий
и терминов. Москва: Наука.
Песочина Л.С. 2009 Закономерности циклической изменчивости
почв и природных условий степных ландшафтов Приазовья во второй
половине голоцена. В: Чибилёв А.А. (Ред.). Степи степной Евразии.
Материалы V международного симпозиума. Оренбург: ИПК
«Газромпечать» ООО «Оренбурггазпромсервис» с. 530-533
Петренко В.Г. 1989. Усатовская локальная группа В: Патокова Э.Ф.,
Петренко В.Г., Бурдо Н.Б., Полищук Л. Ю. Памятники трипольской
культуры в Северо-Западном Причерноморье. Киев: Наукова думка, 81­
129.
Петренко В.Г. 1989. Усатовская локальная группа. В: Патокова
Э.Ф., Петренко В.Г., Бурдо Н.Б., Полищук Л.Ю. Памятники трипольской
культуры в Северо-Западном Причерноморья. Киев: Наукова думка, 81­
129.
Петренко В.Г. 1989а. Памятники энеолита и поворот эпохи к
бронзовому веку в Северо-Западном Причерноморье. В: История и
археология Нижнего Подунавья. Рени.
Петренко В.Г. 1992 . Опыт корреляции климатических и культурных
ритмов. В: Ванчугов В.П. (Ред.) Северо-Западное Причерноморье. Ритмы
культурогенеза. Тезисы докладов конференции. Одесса, 23-25.
Петренко В.Г. 1997. Золото и серебро в энеолите Северо-Западного
Причерноморья. В: Новые страницы древней истории Южной Украины.
Тезисы докладов конференции. Николаев.
Петренко В.Г. 2003. Епонімне Усатове та проблема генези
усатівської культури В: Трипільська цивілізація у спадщині України.
Конференція, присвячена 110-річчю відкриття трипільської культури. Київ:
Просвіта, 137-144.
Петренко В.Г., Ковалюх Н.Н. 2003. Новые данные по
радиоуглеродной хронологии энеолита Северо-Западного Причерноморья

212
В: Корвин-Пиотровский А.Г. (ред.) Трипільські поселення-гіганти. Киев:
Корвін, 102-110.
Петренко В.Г., Островерхов А.С., Сапожников И.В. 2002. Новый
курган эпохи энеолита-бронзы в Нижнем Поднестровье. Старожитності
степового Причорномор ’я і Криму. ХЗапоріжжя.
Петрунь В.Ф. 2000. Нижнее Поднестровье как эталон археолого­
петрографического полігона. В: Чобручский археологический комплекс и
древние культуры Поднестровья. Материалы Полевого семинара.
Тирасполь: ЗИО ПГУ, 178-182.
Писаренко и др., 2008: Писаренко В.М., Писаренко П.В., Писаренко
В.В. Агроекологія: навчальний посібник для студентів вузів. Полтава:
Оріяна.
Пиструил И. В. 2009а. Памятники каменного века среднего течения
р. Малый Куяльнник. Лукомор'я: археологія, етнологія, історія Північно-
Західного Причорномор'я 3, 65-71.
Пиструил И. В. 2009Ь. Стоянка Катаржино 1 и ее место среди
памятников позднего каменного века Северо-Западного Причерноморья.
Взаимодействие и хронология культур мезолита и неолита Восточной
Европы. Материалы международной научной конференции, посвященной
100-летию Н.Н. Гуриной. Спб.: ИИМК РАН/МАЭ РАН, 67-70.
Позин М.Е. 1974. Технология минеральных солей. Т 1. Ленинград:
Химия.
Потапов и др., 2000: Потапов Л.В., Шагжиев К.Ш., Варламов А.А.
(Ред). Бурятия: концептуальные основы стратегии устойчивого развития.
М.: Круглый год.
Преображенский В.С., Мухина Л.И. 1984. Современные ландшафты
как природно-антропогенные системы. Известия АН СССР. Сер. геогр.1,
19-27.
Пустовалов С. Ж. 1999. До реконструкції динаміки чисельності
степового населення України за матеріалами курганних могильників:
(енеоліт - пізні кочовики). Наукові записки Національного університету
"Києво-Могилянська академія", Теорія та історія культури 13, 17-32.

213
 Пустовалов С.Ж. 2000. Курган «Тягунова могила» и проблемы
колесного транспорта ямно-катакомбной эпохи в Восточной Европе
Stratum plus. (2), 296-321.
Расовский Д.А. 1993. Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии.
Сборник статей по археологии и византиноведению. Т. 6. Прага.
Рассамакин Ю.Я., Евдокимов Г.Л. 2001. Новый энеолитический
могильник на р. Ингулец и проблема выделения «постстоговских»
погребений. Археологический альманах. 10. 71-86.
Рассамакін Ю.Я. 1997. Світ скотарів. В: Толочко П.П. (ред.) Давня
історія України. Т.1. Киів: Наукова думка, 273-301.
Рубрук Г. 1957. Путешествие в восточные страны Вильгельма де
Рубрука. Москва: Государственное издательство географической
литературы
Рындина Н.В. 1993 Древнейшее металлообрабатывающее
производство Юго-Восточной Европы (истоки развития в неолите-
энеолите). Автореф. дисс...д-ра ист.наук. Москва.
Рындина Н.В. 2002. Феномен «серебристых» покрытий на изделиях
из мышьяковых сплавов раннего бронзового века (юг Восточной Европы)
В: Яровой Е.В. (отв. ред) Древнейшие общности земледельцев и
скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. - V век н.э.).
Материалы III международной конференции. Тирасполь: ПГУ, 92-96.
Рындина Н.В., Дегтярева А.Д. 2002 Энеолит и бронзовый век.
Москва: МГУ.
Савва Е.Н. 1992. Культура многоваликовой керамики Днестровско-
Прутского междуречья. Кишинев: Штиинца.
Салинз М. 1999. Экономика каменного века. M.: ОГИ.
Самусь А. 1882. Деревянныя подливныя колеса. Санкт-Петербург.
Сапожников И. В. 2004. Многослойная стоянка Михайловка
(Белолесье): проблемы стратиграфии и датировки. Старожитності
Північного Причорномор'я і Криму XI, 299-313.
Сапожников І. В., Сапожникова Г. В. 2005. Хронологія поселень та
культурна послідовність мезоліту та неоліту Північно-Західного
Причорномор'я. Кам'яна доба України 7, 87-95.

214
 Сафронов В.А. 1989. Индоевропейские прародины. Горький: Волго­
Вятское книжное издательство.
Свєшніков І.К. 1974. Історія населення Передкарпаття, Поділля і
Волині в кінці III - на початку II тисячоліття до нашої ери. К.: Наукова
думка.
Свєшніков І.К. 1984. Племена культури кулястих амфор. В:
Стародавнє населення Прикарпаття та Волині за доби первіснообщинного
ладу. Київ: Наукова думка.
Свиньин П. П. 2006. Описание Бессарабии. В: Stratum plus. (5), 344­
352.
Секерская Е.П. 1989. Новые остеологические материалы поселения
Маяки В: Патокова Э.Ф., Петренко В.Г., Бурдо Н.Б., Полищук Л.Ю.
Памятники трипольской культуры в Северо-Западном Причерноморье.
Киев: Наукова думка.
Сергеева О.В. 2006. Палеодемографические оценки численности
населения эпохи поздней бронзы в Саратовском Поволжье. В: Лопатин
В.А. (Ред.) Археология Восточноевропейской степи. 6, Саратов: Научная
книга, 132-140.
Сиволап М.П. 1999. Ново виявлені поселенські пам’ятки ямної
культури Середньої Наддніпрянщини. В: Ковалева И.Ф. (Ред..). Етнічна
історія та культура населення степу та лісостепу Євразії. Матеріали
міжнародової конференції. Дніпропетровськ: ДГУ, 68-73
Синюк А.Т. 1996. Бронзовый век бассейна Дона. Воронеж: ВГПУ
Скальковский А. А. 1853. Опыт статистического описания
Новороссийского края. Ч. 2. Одесса.
Сминтина О. В. 2001. Зональність ранньопервісних культур:
дослідження, факти, теорії. Одеса: Астропринт.
Соловьев Л.Н. 1947 Следы древнего соляного промысла близ г.
Сухуми и г. Очамчире. Труды Абхазского государственного музея (1), 23­
55.
Спиридонова Е.А., Алешинская А.С. 1999. Периодизация неолита-
энеолита Европейской России по данным палинологического анализа. РА
(1),. 23-33.
Сребродольский Б.И. 1984. Янтарь Москва: Наука.

215
 Станко В. Н. 1966. Мезолитическая стоянка Гиржево в Одесской
области (1962 - 1964). Советская археология 2, 96-104.
Станко В. Н. 1982. Мирное. Проблема мезолита степей Северного
Причерноморья. Киев: Наукова думка.
Станко В. Н. 1985. К проблеме западных связей мезолита Северного
Причерноморья (по материалам поселения Белолесье). В: В. Н. Станко
(отв. ред.). Новые материалы по археологии Северо-Западного
Причерноморья. К.: Наукова думка 31-45.
Станко и др. 2008: Станко В. Н., Бьяджі П., Кіосак Д. Нові
радіовуглецеві дати стоянки Мирне // Наукові праці: Науково-методичний
журнал МДГУ ім. П. Могили 83, 33-37.
Страбон. 1964. География в 17 книгах. Москва: Наука.
Субботин Л.В. 1983. Памятники культуры Гумельница Юго-Запада
Украины. Киев: Наукова думка.
Субботин Л.В. 1985. Семеновский могильник эпохи энеолита-
бронзы. В: Станко В.Н. (отв. ред.). Новые материалы по археологии
Северо-Западного Причерноморья. Киев: Наукова думка, 45-95.
Субботин Л.В. 1993. Некоторые аспекты хозяйственно­
производственной деятельности ямных и катакомбных племен степной
зоны Северо-Западного Причерноморья В: Ванчугов В.П. (отв.ред.).
Древности Причерноморских степей. Киев: Наукова думка, 9-21.
Субботин Л.В. 1995. Гробницы кеми-обинского типа в Северо­
Западном Причерноморье. РА. (3), 193-197.
Субботин Л.В. 2003. Орудия труда, оружие и украшения племен
ямной культуры Северо-Западного Причерноморья. Одесса: Полис.
Субботин Л.В., Добролюбский А.О., Тощев Г.Н. 1995. Памятники
эпохи бронзы курганного могильника Градешка. Древности степного
Причерноморья и Крыма.У, 109-126.
Субботин Л.В., Островерхов А.С., Дзиговский А.Н. 1995.
Археологические древности Буджака. Курганы восточного побережья
озера Сасык. Одесса: Гермес.
Субботин Л.В., Субботин А.В., Сапожников И.В. 2001/2002.
Курганный могильник Дивизия II в междуречье Хаджидера и Алкалии.
Stratum plus. (2), 563-581.

216
 Сыволап М.П. 2001. Краткая характеристика памятников ямной
культуры Среднего Поднепровья. В: Бронзовый век Восточной Европы:
характеристика культур, хронология, периодизация. Материалы
международной конференции. Самара: Изд-во ООО НТЦ, 109-117.
Татаринов С.И. 2003. Минерально-сырьевая база Донецкого горно­
металлургического центра эпохи бронзы в Восточной Украине В:
Проблеми гірничої археології (доповіді ІІ-го міжнародного Картамиського
польового археологічного семінару). - Алчевськ. ДГМІ, 196-204.
Телегін Д. Я. 1977. Рецензія на: Маркевич В.И. Буго-днестровская
культура на территории Молдавии. Археологія 23, 89-91
Телегин Д.Я. 1991. Еще раз о выделении памятников
новоданиловского типа эпохи меди. В: Кашуба М.Т. (отв. ред.).
Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного
Причерноморья (V тыс. до н.э. - V век н.э.) Материалы международной
конференции. Кишинев 10-14 декабря 1990 г. Киев: ККТ, 60-61
Титов В.С. 1982. К изучению миграций бронзового века В: Гуляев
В.И. (ред.). Археология Старого и Нового Света. Москва: Наука, 89-145.
Титов В.С. 1988. Бронзовый век. В: Удальцова З.В. (отв. ред.).
История Европы с древнейших времен до наших дней. т. 1 Москва: Наука,
88-97.
Ткаченко В.С., Гелюта В.П., Генов А.П., Лысенко Г.М., Яровий С.С.
2009 Итоги натурного пастбищного эксперимента по выпасанию лошадей
в Хомутовской степи. Український ботанічний журнал (1), 53-70.
Товкайло М. 2005. Неоліт Степового Побужжя. Київ: Шлях.
Топчиев О.Г. 1998. Географія Одещини. Природа населення,
господарство. Одеса: Астропринт
Тощев Г.Н. 2000. Катакомбные комплексы Северо-западного
Причерноморья с оружием. В: Чобручский археологический комплекс и
древние культуры Поднестровья. Материалы Полевого семинара.
Тирасполь: ЗИО ПГУ, 99-103.
Тощев Г.Н. 2004. К вопросу о Кеми-Обинской культуре. В:
Древности. Харьков: НМЦ МД, 96 - 113.
Тощев Г.Н. 1982. Средний период бронзового века Северо-Западного
Причерноморья. - Автореф. дисс. канд. ист. наук. Киев.

217
 Трейстер М.И. 1996. Троянские клады (атрибуция, хронология,
исторический контекст). В: Данилова Н.Е. (ред.). Сокровища Трои. Москва.
ГМИИ им. А. С. Пушкина - Леонардо Арте, 197-240.
Турецкий М.А. 2004. Развитие колесного транспорта у племен
ямной культуры в степной зоне Восточной Европы. В: Моргунова Н.Л.
(отв. ред.). Археологические памятники Оренбуржья. Вып. VI. Оренбург:
ОГПУ, 31-37.
Федоров П.В. 1963. Стратиграфия четвертичных отложений
Крымско-Кавказского побережья и некоторые вопросы геологической
истории Черного моря. Труды ГИН АН СССР. 88.
Федоров П.В. 1963. Стратиграфия четвертичных отложений
Крымско-Кавказского побережья и некоторые вопросы геологической
истории Черного моря. Труды ГИН АН СССР. 88.
Федоров П.В. 1982. Послеледниковая трансгрессия Черного моря и
проблема изменений уровня океана за последние 15000 лет. В: П.А.
Каплин, Р.К. Клиге, А.Л. Чепалыга (Ред). Колебания уровня морей и
океанов за последние 15000 лет. М.: Наука, 151-155.
Фоменко и др. 2009: Фоменко В. М., Товкайло М., Требух О. О.
2009. Охоронно-рятівні археологічні дослідження на Південному Бузі. В:
Д. Н. 'Козак (отв. ред.). Археологічні дослідження в Україні. 2006-2007.
Київ: Інститут археології НАН України, 354-356.
Фрэнкфорт и др. 1984: Фрэнкфорт Г., Фрэнкфорт Г.А., Уилсон Дж.,
Якобсен Т. (отв. ред. Вяч. Вс. Иванов). В преддверии философии. Духовные
искания древнего человека. Москва: Наука. Главное издательство
восточной литературы.
Хромов С.С. 2004: Лиманы как среда формирования рекреационніх
ресурсов на северном побережье Черного моря. Вісник Одеського
Національного Університету. Географічні та геологічні науки. Т.9: 4, 115­
128.
Чайлд В. Г. 1952. У истоков европейской цивилизации. Москва:
Издательство Иностранной литературы.
Чайлд В.Г. 2005. Арийцы. Основатели европейской цивилизации.
Москва: Центрполиграф.

218
 Чеботаренко Г. Ф., Яровой Н. В., Тельнов Н. П. 1989. Курганы
Буджакской степи. Кишинев. Штиинца.
Челеби Э. 1961. Книга путешествия. Вып. 1 Земли Молдавии и
Украины. Москва: Наука.
Челеби Э. 1983. Книга путешествия. Вып. 3 Земли Закавказья и
сопредельных областей Малой Азии и Ирана. Москва: Наука.
Черных Е.Н. 1966. История древнейшей металлургии Восточной
Европы. Москва: Наука.
Черных Е.Н. 1975. Аибунарский медный рудник IV тыс. до н.э. на
Балканах (исследования 1971,1972 и 1974 гг.). СА (4), 132-153.
Черных Е.Н. 1976. Древняя металлообработка на юго-западе
СССР. Москва: Наука.
Черных Е.Н. 1978. Горное дело и металлургия в древнейшей
Болгарии. София.
Черных Е.Н. 1978а. Металлургические провинции и периодизации
эпохи раннего металла на территории СССР. СА (4), 53-82
Черных Е.Н. 1991. Древний металл и символы. СА (1). С. 162-166.
Черных Е.Н. 2007. Каргалы: феномен и парадоксы развития. Т. 5.
Москва: Языки славянской культуры.
Черных Е.Н., Орловская Л.Б. 2004. Радиоуглеродная хронология
древнеямной общности и истоки курганных культур. РА (1) 84-99.
Черных и др. 2000: Черных Е.Н., Авилова Л.И., Орловская Л.Б.
2000. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М.: ИА
РАН,
Черных Л. А. 2002. Проблемы изучения металлопроизводства
степных культур Украины (эпоха энеолита-средней бронзы). В: Толочко
П.П. (ред.). Сучасні проблеми археології. Київ: ІА НАНУ, 240-242.
Черняков И. Т., Станко В. Н., Гудкова А. В. 1986. Холмские
курганы В: Станко В.Н. (ред.) Исследования по археологии Северо­
Западного Причерноморья. Киев: Наукова думка, 53-96.
Черняков И. Т. 1979. Культурно-хронологическое своеобразие
памятников эпохи бронзы Северо-Западного Причерноморья. В: Проблемы
эпохи бронзы юга Восточной Европы. Тезисы докладов конференции.
Донецк, 8-10.

219
 Черняков И.Т., Тощев Г.Н. 1985. Культурно-хронологические
особенности курганных погребений эпохи бронзы Нижнего Дуная. В:
Станко В.Н. (отв. ред.). Новые материалы по археологии Северо-Западного
Причерноморья. Киев: Наукова думка, 5-31.
Черняков И.Т. 1996. КМК - восточный ареал балкано-дунайского
очага культурогенеза. В: Горбов В.Н. (Ред.). Северо-Восточное Приазовье
в системе евразийских древностей. Тезисы докладов конференции.
Донецк: Изд-во ДонГУ, 59-65
Черняховский ДА. 2002, Опустынивание и экологические
проблемы пастбищного животноводства в степных регионах юга России:
Степной бюлетень 11: ecoclub.nsu.ru/books/Step-n/04.htm.
Шапошникова О.Г., Фоменко В.Н., Довженко Н.Д. 1986. Ямная
культурно-историческая область (южнобугский вариант). Киев: Наукова
думка.
Швебс Г.И. 1988. (ред). Лиманно-устьевые комплексы
Причерноморья. Ленинград: Наука.
Шилик К.К. 1997-1999. Колебания Черного моря по геологическим,
археологическим и историческим данным. Добруджа 14-16, 10-33.
Шилов В.П. 1985. Проблемы происхождения кочевого скотоводства
в Восточной Европе. В: Максимов К.Н. (ред.). Древности Калмыкии.
Элиста: Калм. кн . изд-во, 23-33.
Шишлина Н.И. 2007. Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы
(V-III тысячелетия до н. э.). Труды ГИМ 165.
Шмаглий Н. М.. Черняков И.Т. 1970. Исследования курганов в
степной части междуречья Дуная и Днестра. МАСП, 6. Одесса: Маяк, 5-90
Шмаков И. 1867 Одесский лиманы В: Труды Одесского
статистического комитета. Одесса, 1867.
Шмит М. 2001-2002. Из исследований контактов между культурами
шаровидных амфор и позднего Триполья. Stratum plus (2), 246-259.
Шнирельман В.А. 1980. Происхождение скотоводства. Москва:
Наука.
Шнирельман В.А 1988. Производственные предпосылки
разложения первобытного общества В:. Бромлей Ю.В, Куббель Л.Е.,

220
Першиц А.И. (ред.). История первобытного общества. Эпоха
классообразования. Москва: Наука, 5-139.
Шнитников А.В. Внутригодовая изменчивость общей
увлажненности континентов. Ленинград: Недра, 1969.
Шульга И.И. Как чумаки с Эльтона соль возили (История соляных
промыслов) http://ukrvolga.seun.ru/science_ua.html
Щукин М. Б. 2004. Некоторые замечания о методиках
хронологических расчетов эпохи Латена, римского времени, и сарматской
археологии. Сарматские культуры Евразии: проблемы региональной
хронологии. Доклады к 5 междунар.конф. «Проблемы сарматской
археологии и истории». Краснодар, 228-239
Юнусбаев У.Б. 2001. Оптимизация нагрузки на естественные
степные пастбища. Саратов: Научная книга.
Яровой Е.В. 1985. Древнейшие скотоводческие племена Юго-Запада
СССР. Кишинев: Штиинца
Яровой Е.В. 1990. Курганы энеолита-эпохи бронзы Нижнего
Поднестровья. Кишинев: Штинца.
Яровой Е.В. 2000. Скотоводческое население Северо-Западного
Причерноморья эпохи раннего металла. Автореф. дисс. ... д.и.н. М.
Alley R.B. 2000. Ice-Core Evidence of Abrupt Climate Changes.
Proceedings o f the National Academy o f Sciences o f the United States o f
America 97(4), 1331-1334.
Alley et al. 1995: Alley R.B., Gow A.J., Johnsen S.J., Kipfstuhl J., Meese
D.A., Thorsteinsson T. 1995. Comparison of deep ice cores. Nature 373, 393­
394.
Alley et al. 1997: Alley R. B., Mayewski P., Sowers T., Stuiver M.,
Taylor K. C., Clark P. U. 1997. Holocene climatic instability: A prominent,
widespread event 8200 yr ago. Geology 25(6), 483-486.
Andel T.H., van. 1998. Middle and Upper Palaeolithic environments and
the calibration of 14C dates beyond 10,000 BP. Antiquity 72, 26-33.
Anthony D. 1996. Horse, Wagon, and Chariot: Indo-European
Languages and Archaeology. Antiquity 69 (264).

221
 Anthony D. 2007 The horse, the wheel, and language: how Bronze-Age
riders from the Eurasian steppes shaped the modern world. Princeton: N.J:
Princeton University Press.
Asioli et al. 1999: Asioli A., Trincardi F., Lowe J. J., Oldfield F. 1999.
Rapid communication - Short-term climate changes during the Last Glacial-
Holocene transition: comparison between Mediterranean records and the GRIP
event stratigraphy. Journal o f Quaternary Science 14, 373-381.
Barber et al. 1999: Barber D. C., Dyke A., Hillaire-Marcel C., Jennings
A. E., Andrews J. T., Kerwin M. W., Bilodeau G., McNeely R., Southon J.,
Morehead M. D., Gagnon J.-M. 1999. Forcing of the cold event of 8,200 years
ago by catastrophic drainage of Laurentide lakes. Nature 400, 344-348.
Beck C.W. 1985. Criteria for amber trade: The evidence in the eastern
European Neolithic. In: Journal o f Baltic Studies. 16/3. 200-209.
Bender B. 1978. Gatherer-hunter to a farmer: a social perspective. World
archaeology 10, 204-222.
Berciu D., Morinz S., Roman P. 1973. Culture Cernavoda II. Studii si
Cercetari de Istorie Veche, 24 (3), 373-405.
Biagi P. 2006. Early Neolithic radiocarbon chronology and obsidian
circulation in the central Balkans. In: Yanko-Hombach V (ed.). Black sea-
mediterranean corridor during the last 30 ky: sea level change and human
adaptation. Abstracts Second Plenary Meeting and Field Trip of Project IGCP
521. Odessa: Astroprint, 26-27.
Biagi P., Kiosak D. 2010. The Mesolithic of the Northwestern Pontic
Region: New AMS Dates for the Origin and Spread of the Blade and Trapeze
Industries in Southeastern Europe. Eurasia Antiqua. 16, 23-42.
Binford L. 1989. Debating archaeology. New-York: Academic Press Inc.
Bobo§ I. 2008. Salt Deposits from the Molasse of Eastern Carpathians A
Guide for Archaeological Studies. In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O.,
Chapman J. (eds.). Salt, practices and knowledge. International Colloquium.
Abstracts. Ia§i: Université «AL.I. CUZA», 15-17.
Bonsall et al. 2002: Bonsall C., Maclin M. G., Payton R., Boroneant A.
2002. Climate, floods and river gods: environmental change and the Meso-
Neolithic transition in southeast Europe. Before Farming 3-4, 1-15.

222
 Bonsall et al. 2000: Bonsall C., Cook G., Lennon R., Harkness D., Scott
M., Bartosiewicz L., McSweeney K. 2000. Stable Isotopes, radiocarbon and the
Mesolithic-Neolithic transition in the Iron Gates. Documenta Praehistorica 27,
119-132.
Bronk Ramsey C. 1995. Radiocarbon Calibration and Analysis of
Stratigraphy: The OxCal Program. Radiocarbon 37(2) 425-430.
Bronk Ramsey C. 2001. Development of the Radiocarbon Program OxCal.
Radiocarbon 43 (2A) 355-363.
Buck et al. 1991: Buck C. E., Kenworthy J. B., Litton C. D., Smith A. F.
M. 1991. Combining archaeological and radiocarbon information: a Bayesian
approach to calibration. Antiquity 65, 808-821.
Budja M. 2001. The Transition to Farming in Southeast Europe:
Perspectives from Potter. Neolithic Studies 7, Documenta Praehistorica, Vol.
28, 27-47.
Bunch B.H., Hellemans A. 2004. The history o f science and technology.
New York: Houghton Mifflin Harcourt.
Burtânescu F. 2002. Epoca timpurie a bronzului între Carpati §i Prut.
Bucureçti. Vavila Edinf SRL.
Ciugudean: H. 1996. Epoca timpurie a bronzului în centrulçi sud-vestul
Transilvaniei. Bibliotheca Thracologica, XIII.
Coombs P.V., Barber K.E. 2005. Environmental determinism in
Holocene research: causality or coincidence? Area 37(3), 303-311.
Cook G.T., Bonsall C. Hedges R.E.M., McSweeney K., Boroneant V.,
Pettitt P.B. 2001. A freshwater diet-derived Reservoir Effect at the Stone Age
Sites in the Iron Gates Gorge. Radiocarbon 43 (2A), 453-460.
Cowen R. 1999. Exploiting the Earth. Baltimore. UC Davis.
Cullen et al. 2000: Cullen H.M., de Menocal P. B., Hemming S.,
Hemming G., Brown F.H., Guilderson T., Sirocko F. 2000. Climate change and
the collapse of the Akkadian empire: Evidence from the deep sea. Geology
28(4), 379-382.
Czebreszuk J. 2004. Bell Beakers from West to East In: Boguzki P.,
Crabtree P. (eds .). Ancient Europe 8000 BC - AD 1000: Encyclopedia o f the
Barbarian World. Vol. 1. New York: Charles Scribner’s Sons, 476-485.

223
 Czebreszuk J. 2004a. Corded Ware from East to West. In: Boguzki P.,
Crabtree P. (eds .). Ancient Europe 8000 BC - AD 1000: Encyclopedia o f the
Barbarian World. Vol. 1. New York: Charles Scribner’s Sons, 467-475.
Czebreszuk J. 2009. Ways of Amber in the Northern Pontic Area. In:
Baltic-Pontic-Studies. 14, 87-102.
Dani J, Nepper I. 2006. Sarretudvari Orhalom tumulus grave from the
beginning of the EBA in Eastern Hungary. Communicationes archdologicd
Hungarid, 29-48
Dergacev V.A. 1998. Kulturelle und historische Entwicklungen zwishen
Karpaten und Dnepr. Zu den Beziehungen zwischen frühen Gesselschaften im
nördlichen Südost- und Osteuropa. In: Hänsel B. Machnik J. (eds). Das
Karpatenbecken und die osteuropäische Steppe. München: Rahden, 27-64
Escedy I. 1979. The people o f the Pit-Grave Kurgans in Eastern
Hungary. Budapest: Akademiai Kiado.
Fairbanks et al. 2005: Fairbanks R. G., Mortlock R. A., Tzu-Chien C., Li
C. , Kaplan A., Guilderson T. P., Fairbanks T. W., Bloom A. L., Grootes P. M.,
Nadeau M.-J. 2005. Radiocarbon calibration curve spanning 0 to 50,000 years
BP based on paired 230Th/ 234U/ 238U and 14C dates on pristine corals.
Quaternary Science Reviews 24, 1781-1796.
Feurdean et al. 2007: Feurdean A., Wohlfarth B., Björkman L., Tantau I.,
Bennike O., Willis K. J., Farcas S., Robertsson A. M. 2007. The influence of
refugial population on Lateglacial and early Holocene vegetational changes in
Romania. Review o f Palaeobotany andPalynology 145, 305-320.
Friedman E.S. Technological Style in Early Bronze Age Anatolia. A
Dissertation Proposal Presented to The Department of Near Eastern Languages
and Civilizations The University of Chicago 1995// http://oi.uchicago.edu/
Furholt M. 2008. Pottery, cultures, people? The European Baden material
re-examined. Antiquity 82 (317), 617-628.
Furholt M., Szmyt M., Zastawny A. (eds). 2008. Baden complex and the
outside world. Proceeding of the 12-th annual meeting of EAA in Cracow,
September 2006. Bonn.
Gaidarska B., Chapman J. 2007. Salt Research in Bulgaria In: Monach
D. , Dumitroaia G., Weller O., Chapman J. (eds.). L’exploitation du sel a travers
le temps. Piatra-Niamt: Constantin Matasa, 147-160.

224
 Gale N.H. 1997. The isotopic composition of tin in some ancient metals
and the recycling problem in metal provenancing. Archaeometry 39 (1), 71-82.
Gale N.H., Stos-Gale Z. 1981. Cycladic lead and silver metallurgy.
Annuals o f British school at Athens 78, 169-224
Gale N.H., Stos-Gale Z. 1982. Lead and silver in ancient Aegean.
Scientific American 244 (6), 176-192.
Gale N.H., Stos-Gale Z. 1982a. Bronze age copper sources in
Mediterraneans new approach. Science. vol. 216. 11-19.
Gerasimenko N. 2006. Climatic and environmental changes in the South­
Eastern Ukraine during the Late Glacial and Holocene. In: Yanko-Hombach V.
(ed). Extended Abstracts o f the Second Plenary Meeting and Field Trip o f
Project IGCP 521 “Black Sea - Mediterranean Corridor during last 30 ky: Sea
level change and human adaptation., Odessa: Astroprint. 59-61.
Gimbutas M. 1963. The Balts. London: Thames and Hudson
Goslar et al. 1993: Goslar T., Kuc T., Ralska-Jasiewiczowa M., Rozanski
K., Arnold M., Bard E., Van Geel B., Pazdur M. F., Szeroczynska K., Wicik B.,
Wieckowski K., Walanus A. 1993. High-resolution lacustrine record of the Late
Glacial/Holocene transition in Central Europe. Quaternary Science Reviews 12,
295-305.
Haas et al. 1998: Haas J. N., Rischoz I., Tinner W., Wick L. 1998.
Synchronous Holocene climatic oscillations recorded on the Swiss Plateau and
at timberline in the Alps. Holocene 8, 301-309.
Harding A.F. 2000. European societies in the bronze age.
Cambridge: Cambridge University Press.
Heyd V. 2005. When the West Meets the East. The Eastern
Periphery of the Bell Beaker Phenomenon and Its Relation with the
Aegean Early Bronze Age. Aegaeum (27). 91-104.
Hoddel et al. 2001: Hoddel D. A., Brenner M., Curtis J. A., Guilderson T.
2001. Solar Forcing of Drought Frequency in the Maya Lowlands. Science 292,
1367-1370.
Horvath T., Svingor E., Molnar V. 2008. New radiocarbon dates
for the baden culture. Radiocarbon 50 (3), 447-458

225
 Hristov M. 2007 Necropolis and Ritual Structures from the Early
Bronze Age near the Village of Dubene, Karlovo Region.
http://www.aegeobalkanprehistory.net/index.php
Huntley B., Webb T. (eds.). 1988. Vegetation History. Handbook o f
Vegetation Science. Vol. 7. Dordrecht: Kluwer Academic Publ, 803.
Jaeger M., Czebreszuk J. 2010. Does a Periphery Look Like hat? The
Cultural Landscape of the Unetice Culture’s Koscian Group.
Univesitätsforschungen zur prähistorischen Arhäologie 191, 217-237.
Jöris O., Weninger B. 1998. Extension of the 14C calibration curve to ca.
40,000 cal BC by synchronizing Greenland 18O/16O ice core records and North
Atlantic foraminifera profiles: a comparison with U/Th coral data. Radiocarbon
40(1), 495-504.
Jovanovic B. 1993. Silver in the Yamna (Pit-Grave) Culture in the
Balkans . The Journal of Indo-European Studies 21 (3-4), 207-214.
Kalicz N. 1976. Ein neues Wagenmodell aus der Umgebung von
Budapest. Archaeologia Austriaca 13, 188-202.
Kassianidou V., Knapp A. 2005. Archaeometallurgy in the
Mediterranian: the Social Context of Mining, Technology and Trade. In: Blake
E., Knapp A.B. (eds.) The archaeology o f Mediterranean prehistory. Oxford:
Blackwell. 220-256.
Kilikoglou V., Bassiakos Y., Grimanis A.P. 1996. Carpathian obsidian in
Macedonia. Journal o f Aegean Studies 23, 343-349.
Klochko V., Stolpiak B. 1995. Glass beads from Sofievka cemetery.
Cemeteries of the Sofievka type: 2950 - 2750 BC. Baltic-Pontic Studies 3, 243­
246.
Knapp A.B.1998. distance. Aegaeum 18. 193- 205.
Knapp A.B. 2000 Archaeology, science-based archaeology and the
Mediterranean Bronze Age metals trade. European journal of archaeology 3 (1),
31-49.
Konikov E., Likhodedova O., Pedan G. 2007. Paleogeographic
reconstructions of sea-level change and coastline migration on the northwestern
Black Sea shelf over the past 18 kyr. Quaternary International.
doi:10.1016/j.quaint.2006.11.012.

226
 Konikov E.G. 2007. Sea-level fluctuations and coastline migration in the
northwestern Black Sea area over the last 18 ky based on high resolution
lithological-genetic analysis of sediment architecture. In: Yanko-Hombach, V.,
Gilbert, A.S., Panin, N., Dolukhanov, P.M. (Eds.), The Black Sea Flood
Question: Changes in Coastline, Climate, and Human Settlement. Dordrecht:
Springer, 405-435.
Konikov E.G., Likhodedova O. G., Pedan G.S. 2007. Paleogeographic
reconstuctions of sea-level change and coastline migration on the northwestern
Black Sea shelf over the past 18 kyr. Journal Quaternary International 167 -
168, 49-60.
Konikov E.G., Pedan G.S. 2006. Geological-lithological structure
of limans as a key to decoding Late Neoeuxine and Holocene history of
the Black Sea. In: Yanko-Hombach V (ed.). Black sea-mediterranean corridor
during the last 30 ky: sea level change and human adaptation. Abstracts Second
Plenary Meeting and Field Trip of Project IGCP 521. Odessa: Astroprint, 89-91.
Konikov et al. 2007 Konikov et al. 2007: Konikov E., Likhodedova O.,
Pedan G. 2007. Paleogeographic reconstructions of sea-level change and
coastline migration on the northwestern Black Sea shelf over the past 18 kyr. In:
Black Sea-Mediterranean Corridor during the last 30ka: Sea level change and
human adaptation. Istanbul 2005, IGCP 521. Quaternary International:
doi:10.1016/j.quaint.2006.11.012.
Konikov et al. 2010: Konikov, E., Ivanova, S., Vinogradova, E., Kiosak,
D. and Govedarica, B. 2010. In: Yanko-Hombach V. (ed.). The role o f the
liman-baymouth complexes in human settlement the Eneolithic to Bronze Age.
In: IGCP 521 - INQUA 501 Sixth Plenary Meeting and Field Trip. Rhodes,
Greece. 27 September - 5 October. 2010, Р.101-103.
Kosko 2002. Fluted Maces in Cultural Systems of the Borderland of
Eastern and Western Europe: 2350-800 BC.Taxonomy, Genesis, Function. In:
Baltic-Pontic Studies. 11. 31-81.
Kristiansen K, Larsson T.B. 2005. The rice o f Bronze Age society.
Cambrige: Cambridge University Press.
Kno4KO B. 2008. Торговельний шлях Буг-Бог. In: Bednarczyk J. (ed.).
Na pograniczu swiatôw. Studia z praziejôw miçdzymorza baltycko-pontyjskiego
ofiarowane Poznan: Wydawnictwo Poznanskie, 239-249.

227
 Larina O. V. 1994. Neoliticul pe teritoriul Republicii Moldova. Thraco-
Dacica XV, 41-66.
Lericolais et al. 2007: Lericolais G., Popescu I., Guichard F., Popescu S.-
M., Manolakakis L. 2007. Water-level fluctuations in the Black Sea since the
Last Glacial Maximum. In: Yanko-Hombach V. (ed.). The Black Sea Flood
Question: Changes in Coastline, Climate and Human Settlement: Springer, 437­
507.
Lewis C. A. 1996. Prehistoric mining at the Great Orme. Criteria for the
identification o f early mining. M.Phil. University of Wales - Bangor.
Agricultural and Forest Sciences. http://www.greatormemines.info
Litt et al. 2001: Litt T., Brauer A., Goslar T., Merkt J., Balaga K., Muller
H., Ralska-Jasiewiczowa M., Stebich M., Negendank J. 2001. Correlation and
synchronisation of Lateglacial continental sequences in northern central Europe
based on annually laminated lacustrine sediments. Quaternary Science Reviews
20, 1233-1249.
Mallory J.P., Adams D.Q. (eds.). 1997. Encyclopedia o f Indo-European
Culture. London and Chicago: Fitzroy-Dearborn.
Manzura I.V. 1993. The East-West Interaction in the Mirror of the
Eneolithic and Early Bronze Cultures in the Northwest Pontic. Revista
Archeologica (1), 23-53.
Maran J. 2007. Seaborne Contacts between the Aegean, the Balkans and
the Central Mediterranean in the 3rd Millennium BC. The Unfolding of the
Mediterranean World. In: I. Galanaki, H. Tomas, Y. Galanakis, R. Laffineur
(eds.), Between the Aegean and Baltic Seas: Prehistory across Borders.
Proceedings of the International Conference Bronze and Early Iron Age.
Aegaeum 27. 3-21.
Mayewski et al. 2004: Mayewski P., Rohling E., Stager E., Karlen J. C.,
Maasch W., Meeker A., Meyerson L. D., Gasse E. A., van Kreveld F., Holmgren
5., Lee-Thorp K., Rosqvist J., Rack G., Staubwasser M., Schneider M., Steig R.
R. 2004. Holocene climate variability. Quaternary Research 62, 243-255.
Mayewski et al. 2004: Mayewski P., Rohling E., Stager E., Karlen J. C.,
Maasch W., Meeker A., Meyerson L. D., Gasse E. A., van Kreveld F., Holmgren
5., Lee-Thorp K., Rosqvist J., Rack G., Staubwasser M., Schneider M., Steig R.
R. 2004. Holocene climate variability. Quaternary Research 62, 243-255.

228
 Meese et al. 1997: Meese D. A., Gow A. J., Alley R. B., Zielinski G. A.,
Grootes P. M., Ram M., Taylor K. C., Mayewski P. A., Bolzan J. F. 1997. The
Greenland Ice Sheet Project 2 depth-age scale: Methods and results. Journal o f
Geophysical Research 102, 26411-26423.
Mellaart J. 1966. The Chalcolithic and Early Bronze Ages in the North
East and Anatolia. Beirut: Khayats. Moore A.M.T.
Milisauskas S. (ed.). 2002. European prehistory: a survey. New York:
Springer.
Mircea M., Alexianu M. 2007. A Re-evaluation of Salt-Resources for the
Cucuteni-Tripolie Area In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O., Chapman J.
(eds.). L ’exploitation du sel à travers le temps. Piatra-Niamt: Constantin Matasa,
199-220.
Moga I. 2009. Salt extraction and imagery in the ancient Near East.
Journalfor Interdisciplinary Research on Religion and Science (4), 175-213.
Monach, Dumitroaia 2007 Monach D., Dumitroaia G. 2007. Recherches
sur l’exploitation préhistorique du sel in Roumanie In: Monach D., Dumitroaia
G., Weller O., Chapman J. (eds.). L ’exploitation du sel à travers le temps. Piatra-
Niamt: Constantin Matasa, 13-34.
Monah D. 2008. L’Approvisionnement en sel des tribus Cucuteni et
Tripolye. In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O., Chapman J. (eds.). Salt,
practices and knowledge. International Colloquium. Abstracts. Iaçi: Université
«AL I. CUZA», 18-19.
Munteanu et al., 2007: Munteanu R., Garvän D., Nicola D., Preoteasa
C., Dumitroaia G. 2007. Cucuteni-Slatina Veche (Romania). Prehistoric
exploitation of a Salt Resource In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O.,
Chapman J. (eds.). L ’exploitation du sel à travers le temps. Piatra-Niamt, 57-70.
Neustupny E. 2007. Metoda archeologie. Plzen: Vydavatelstvi a
nakladatelstvi Ales Cenek.
Nicola D., Munteanu R., Garvän D., Preoteasa C., Dumitroaia G. 2007.
Solca-Slatina Mare. Preuves archéologique de l’exploitation du sel en
préhistorique. In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O., Chapman J. (eds.).
L ’exploitation du sel à travers le temps. Piatra-Niamt: Constantin Matasa, 71-85.
Niederschlag E., Pernicka E., Seifert Th., Bartelheim M. 2003. The
determination of lead isotope ratios by multiple collector ICP-MS: A case study

229
of Early Bronze Age Artefacts and their possible relation with ore deposits of the
Erzgebirge. Archaeometry 45 (1), 61-100.
Nikolov V. 2008. Tell Provadia-Solnitsata: Prähistorische
Salzgewinnungszentrum. In: Monach D., Dumitroaia G., Weller O., Chapman J.
(eds.). Salt, practices and knowledge. International Colloquium. Abstracts. Ia§i:
Université «AL.I. CUZA», 12.
Nikolova L. 1996. Yunatsite Culture in the context of the North Aegean
Early Bronze Age In: Roman P. (ed). The Thracian World at the Crossroads o f
Civilizations. Proceedings of the Seventh International Congress of Thracology.
Tulcea, 96-100.
Nikolova L. 1999. The Balkans in Later Prehistory. Periodization,
Chronology and Cultural Development in the Final Copper and Early Bronze
Age (Fourth and Third Millenia BC). BAR International Series 791.
Nikolova L. 2000. Social transformations and evolution in the Balkans in
the fourth and third millennia BC. RPRP 4, 1-8.
Nikolova L. 2001. Approach to the Genesis and Initial Development of
the Early Bronze Age in the Lower Danube Basin and in the Southern Balkans
In: Roman P. (ed.). Cernavodä III-Bolerdz. Ein vorgeschichtliches phänomen
zwischen dem oberrhein und der unteren Donau. Bucure§ti: Vavila Edinf SRL,
236-260.
Nikolova L. 2005. Social changes and cultural interactions in later
Balkan prehistory later fifth and fourth millennia cal BC. In: Nikolova L., Fritz
J., Higgins J. (eds.). Prehistoric Archaeology & Anthropological Theory and
Education. RPRP 6-7, 87-96.
Nikolova L. 2008: Balkan Prehistoric periodization schemes:
http://www.iianthropology.org/balkanprehistory.html
Nikolova L., Dzhanfezova T. 2005. Interactions and complexity in early
bronze age in Western Thrace // http://www.iianthropology.org/zagreb2005
Oancea S. 1999. Some issues regarding the Late Eneolithic in the Middle
and Lower Danube basin. Romanian journal of archaeology Ostrovsky A. ,
Konikov E., Arslanov Kh., Balabanov I., Izmailov Ya., Koff G., Pedan G. 2007.
Holocenic history of the Black Sea in lithology and biostratigraphy of baymouth
barrier of Khadzhibejsky liman In: Yanko-Hombach V., Buynevich I., Chivas
A., Gilbert A., Martin R., Mudie P. (eds.). Black Sea - Mediterranean corridor

230
during the last 30 ky: Sea level change and human adaptation. Extended
Abstracts of the First Plenary Meeting and Field Trip of IGCP-521 Project.
Izmir.
Ottaway B.S. 2001. Innovation, production and specialization in early
prehistoric coppermetallurgy. European journal ofArchaeology .4 (1), 87-112.
Paunescu A. 1993. Ripiceni-Izvor. Paleolitic §i mezolitic. Studiu
monografic. Bucure§ti Editura Academiei Romana.
Peyron et al. 1998: Peyron O., Guiot J., Cheddadi R., Tarasov P., Reille
M., Beaulieu J.-L. de, Bottema S., Andrieu,V. Climatic Reconstruction in
Europe for 18,000 yr BP from Pollen Data. Journal o f Quaternary research 49,
183-196
Piggott S. 1983. The Earliest Wheeled Transport from the Atlantic Coast
to the Caspian Sea. London: Thames and Hudson.
Plicht J., van der. 1993.The Groningen radiocarbon calibration program.
Radiocarbon 35 (1), 231-237.
Primas M. 1995. Gold and silver during the Ill-rd Mill. Cal. BC In:
Morteani G., Northover J. (eds). Prehistoric Gold in Europe: mines, metallurgy,
and manufacture. New York: Springer: 77-93
Ramsey B. C. 1995. Radiocarbon Calibration and Analysis of
Stratigraphy: The OxCal Program. Radiocarbon 37 (2), 425-430.
Ramsey B. C. 1998. Probability and Dating. Radiocarbon 40 (1), 461­
474.
Rapp. G.R. 2002. Archaeomineralogy. Berlin. Springer.
Rasmussen et al. 2006: Rasmussen S. O., Andersen K. K., Svensson A.
M., Steffensen J. P., Vinther B. M., Clausen H. B., Andersen M.-L., Johnsen S.,
Larsen L. B., Bigler M., Athlisberger R. R., Fischer H., Goto-Azuma K.,
Hansson M. E., Ruth U. 2006. A new Greenland ice core chronology for the last
glacial termination. Journal o f Geophysical Research 111(D06102)
Rasmussen et al. 2007: Rasmussen S. O., Vinther B. M., Clausen H. B.,
Andersen K. K. 2007. Early Holocene climate oscillations recorded in three
Greenland ice cores. Quaternary Science Reviews 26(15-16), 1907-1914.
Rassamakin Y.Y. 1999. The Eneolithic of the Black Sea Steppe:
Dynamics of Cultural and Economic Development 4500-2300 BC. In: a Levine

231
M., Rassamakin Yu., Kislenko A. and Tatarintseva N. (eds.) Late prehistoric
exploitation o f the Eurasian Steppe. Cambridge: McDonald Institute, 59-182
Rassamakin Yu. 2003. Aspects of Pontic Steppe Development (4550­
3000 BC) in the Light of the New Cultural-chronological Model. In: Boyle K,
Renfrew C., Levine M. (Eds). Ancient interactions: east and west in Eurasia.
Cambridge: McDonald Institute, 49-73.
Rassamakin Yu., Nikolova A, 2008. Carpathian Imports in the Graves of
the Yamnaya Culture on the Lower Dnieper. Some Problems of Chronology and
Connections in the Black Sea Steppes During the Early Bronze Age. In: P. F.
Biehl & Y. YA. Rassamakin (Eds). Import and imitation in archaeology.
Langenweißbach: Beier & Beran, 51-88.
Read J. 2003. The Royal Tombs of Ur In: Aruz J., Wallensfels R. (eds).
Art o f the first cities. New-York: The Metropoliten Museum of Art.
Reimer et al. 2004: Reimer P. J., Baillie M. G. L., Bard E., Bayliss A.,
Beck J. W., Bertrand C. J. H., Blackwell P. G., Buck C. E., Burr G. S., Cutler K.
B., Damon P. E., Edwards R. L., Fairbanks R. G., Friedrich M., Guilderson T.
P., Hogg A. G., Hughen K. A., Kromer B., McCormac F. G., Manning S. W.,
Ramsey C. B., Reimer R. W., Remmele S., Southon J. R., Stuiver M., Talamo
S., Taylor F. W., van der Plicht J., Weyhenmeyer C. E. 2004. IntCal04
Terrestrial radiocarbon age calibration, 26 - 0 ka BP. Radiocarbon 46, 1029­
1058.
Renssen et al. 2007: Renssen H., Goosseb H., Fichefet T. 2007.
Simulation of Holocene cooling events in a coupled climate model Quaternary
Science Reviews 26, 2019-2029.
Schuster C. 1996. Despre cärucioarele de lut ars din Epoca bronzului de
pe teritirial Romäniei. In: Traco-Dacica. XVII. 1-2, 45-53.
Shennan S.J. 1982. Exchange and Ranking: The Role of Amber in Earlier
Bronze Age Europe, in Ranking, Resource and Exchange. In: C. Renfrew and S.
Shennan (eds). Aspects o f the Archaeology o f Early European Society.
Cambridge: Cambridge University Press, 33-45.
Sherratt A. 1981. Plough and pastoralism: aspects of thesecondary
products revolution. In. Hodder, G. Issac, N.Hammond (eds), Pattern o f the
Past: The studies in honour o f David Clark. Cambridge: Cambridge University
Press, 261-305.

232
 Sherratt A. 1993. What Would a Bronze Age World System Look Like?
Relations between Temperate Europe and the Mediterranean in Prehistory. In:
Journal o f European Archaeology 1(2), 1-57
Sherrratt A. 1997. Economy and Society in Prehistoric Europe.
Princeton: Princeton University Press.
Sherratt A. 2006. La traction animale et la transformation de l’Europe
néolithique. In: P. Pétrequin, R-M. Arbogast, A-M. Ptrequin, S. van Willigen
and M. Bailly (eds), Premiers chariots, premiers araires. La diffusion de la
traction animale en Europe pendant les IVe et IIIe millénaires avant notre ére,
Paris. (PDF file of the English text: Animal traction and the transformation of
Europe: http://www.archatlas.dept.shef.ac.uk/people/Frasnois.pdf)
Siani et al. 2000: Siani G., Paterne M., Arnold M., Bard E., Metivier B.,
Tisnerat N., Basinot F. 2000. Radiocarbon reservoir ages in the Mediterranean
Sea and Black Sea. Radiocarbon 42(2), 271-280.
Spasic M. 2008. Horizontal and vertical communication axis in the
Middle and Late Eneolithic. In: Analele Banatului XVI, 31-45.
Stanko, Kiosak 2007: Stanko V. N., Kiosak D. 2007. The Mesolithic
Settlement of the Lower Danube-Prut-Dniester-South Bug interfluvials: The
Early Mesolithic Assemblages. Atti Societa Preistoria e Protostoria, Friuli-
Venezia-Giulia XVI, 13-28.
Stanko, Kiosak 2010: Stanko V. N., Kiosak D. 2010. The Late Mesolithic
Settlement of South-Western Ukraine. Atti Societa Preistoria e Protostoria,
Friuli-Venezia-Giulia XVII, 24-100.
Staubwasser, Weiss 2006: Staubwasser M., Weiss H. 2006. Holocene
climate and cultural evolution in late prehistoric - early historic West Asia.
Quaternary Research
Stefanova et al. 2006: Stefanova I., Atanassova J., Delcheva M., Wright
H. E. 2006. Chronological framework for the Lateglacial pollen and macrofossil
sequence in the Pirin Mountains, Bulgaria: Lake Besbog and Lake Kremensko-
5. Holocene 16, 877-892.
Stefanovich M. 2003. Archaeology, Linguistics and Genetics: Indo-
European Studies at the Beginning of the 21st Century. In: Nikolova L. (ed.)
Early Symbolic Systems for Communication. BAR Int. Ser. 1139. Vol. 2, 1-8

233
 Stoyanova 2008: 13 Stoyanova P. 2008. Late Neolithic Pottery for Salt
Production in Tell Provadia - Solnitsata In: Monach D., Dumitroaia G., Weller
O., Chapman J. (eds.). Salt, practices and knowledge. International Colloquium.
Abstracts. Ia§i: Université «AL.I. CUZA», 13.
Stuiver, M., and Reimer, P.J. 1986. A computer program for radiocarbon
age calibration. Radiocarbon. 28, 1022-1030.
Szmyt M. 1999. Between West and East. People o f the globular Amphora
Culture in Eastern Europe: 2950-2350 BC. Baltic-Pontic Studies 8.
Szmyt M. 2009. Eastern European destination of central European
cultural patterns. The case of Globular amphora culture (end of the 4th - middle
of the 3rd millennium BC). Baltic-Pontic Studies 14, 232-251.
Tarasov et al. 1999: Tarasov P., Guiot J., Cheddadi R., Andreev A.,
Bezusko L. Climate in northern Eurasia 6000 years ago reconstructed from
pollen data. Earth and Planetary Science Letters 171, 635 - 645.
Tasic N. 2000. Salt use in Early and Middle Neolithic of the Balkan
Penisola. In: Nikolova L. (ed.) Technology, Style and Society. Contributions to
the Innovations between the Alps and the Black Sea in Prehistory. BAR
International Series 854, 35-40.
Tinner, Lotter 2001: Tinner W., Lotter A. F. 2001. Central European
vegetation response to abrupt climate change at 8.2 ka. Geology 29, 551-554.
Todorova H. 1995. The Neolithic, Eneolithic and Transitional Period in
Bulgarian Prehistory. In: Bailey D, W., Panayotov I. (eds). Prehistoric Bulgaria.
Monograph in WorldArhchaeology 22, 79-98.
Torrence R. 1986. Production and Exchange of Stone Tools: Prehistoric
Obsidian in the Aegean. Cambridge: Cambridge University Press.
Vasiliu I. 1995. Date noi privind înmormântârile cu ocru din Dobrogea.
Movilele Funerale de la Mihai Bravu. Peuce XI, 141-177.
Veski et al. 2004: Veski S., Seppa H., Ojala A. E. K. 2004. Cold event at
8200 yr B.P. recorded in annually laminated lake sediments in eastern Europe.
Geology 32(8), 681-684.
Videiko M. 1994. Tripolye - “pastoral” contacts. Facts and character of
interactions. Baltic-Pontic Studies. 2, 5-28.
Videiko M. 1999. Radiocarbon chronology of the Late Tripolye Culture.
Baltic - Pontic Studies. 7, 34-71.

234
 Vinther et al. 2006: Vinther B. M., Clausen H. B., Johnsen S. J.,
Andersen K. K., Buchardt S. L., Seierstad I. K., Siggaard-Andersen M.-L.,
Steffensen J. P., Svensson A. M. 2006. A synchronized dating of three
Greenland ice cores throughout the Holocene. Journal o f Geophysical Research
111, D13102.
Vogt U. 1996. Die latenezeitliche Saline von Bad Nauuheim In: Roman
P. (ed.). The Thracian World at the Crossroads o f Civilizations I. Proceedings o f
the Seventh International Congress o f Thracology. Bucharest: Romanian
Institute of Thracology, 181-183.
Weller O., Dumitroaia G. 2005. The earliest salt production in the world:
an early Neolithic exploitation in Poiana Slatinei-Lunca, Romania. Antiquity 79:
306. http://antiquity.ac.uk/ProjGall/weller/index.html
Weninger et al. 2006: Weninger B., Alram-Stern E., Bauer E., Clare L.,
Danzeglocke U., Joeris O., Kubatzki C., Rollefson G., Todorova H., Van Andel
T. H. 2006. Climate forcing due to the 8200 cal yr BP event observed at early
neolithic sites in the eastern Mediterranean. Quaternary Research 66, 401-420.
Weninger et al. 2008: Weninger B., Jöris O., Danzeglocke U. (2008).
"CalPal-2007. Cologne Radiocarbon Calibration & Palaeoclimate Research
Package " Retrieved 04-01, from h'ttp://www.calpal.de/.
Weninger et al. 2009: Weninger B., Clare L., Rohling E. J., Bar-Yosef
O., Böhner U., Budja M., Bundschuh M., Feurdean A., Gebel H.-G., Jöris O.,
Linstädter J., Mayewski P., Mühlenbruch T., Reingruber A., Rollefson G.,
Schyle D., Thissen L., Todorova H., Zielhofer C. 2009. The Impact of Rapid
Climate Change on prehistoric societies during the Holocene in the Eastern
Mediterranean. Documenta Praehistorica XXXVI, 7-59.
Wild E.M., Stadler P., Bondar M., Draxler S., Friesinger H., Kutschera
W., Priller A., Rom W., Ruttkay E., Steier P. 2001. New Chronological Frame
for the Young Neolithic Baden Culture (4th millenium BC). Radiocarbon. 43.
2(B). http://winserion.org/Stadler/2002g.pdf.
Vinther et al. 2006: Vinther B. M., Clausen H. B., Johnsen S. J.,
Andersen K. K., Buchardt S. L., Seierstad I. K., Siggaard-Andersen M.-L.,
Steffensen J. P., Svensson A. M. 2006. A synchronized dating of three
Greenland ice cores throughout the Holocene. Journal o f Geophysical Research
111, D13102.

235
 Webb T. 1980. The Reconstruction of Climatic Sequences from
Botanical Data. . Journal o f Interdisciplinary History 10 (4), 749-772.
Wohlfarth B., Possnert G. 2000. AMS radiocarbon measurement from
the swedish varved clays. Radiocarbon 42(3), 323-333.
Yanko-Hombach V. 2007. Controversy over Noah’s Flood in the Black
Sea: geological and foraminiferal evidence from the shelf. B: V. Yanko-
Hombach(ed.). The Black Sea Flood Question: Changes in Coastline, Climate
and Human Settlement: Springer, 149-189.
Yanko-Hombach V., Konikov E. 2006. Geological Introduction Black
sea-mediterranean corridor during the last 30 ky: sea level change and human
adaptation. Second Plenary Meeting and Field Trip of Project IGCP 521.
Odessa: Astroprint.
Zimmermann T 2007. Anatolia and the Balkans, once again - ring­
shaped idols from Western Asia and a critical reassessment of some early bronze
age items from ikiztepe, Turkey. Oxford Journal o f Archaeology 26 (1), 25-33.
Zoffmann Z. K. 2000. Anthropological sketch of the prehistoric
population of the Carpathian Basin. Acta Biologica Szegediensis. 44 (1-4). 75­
79.

236
 Приложения

7500ВР

7400ВР

7300ВР

720СБР

7100ВР

7000ВР

5900БР

6800ВР

бим є ш е ffithj е а в с 6 2 0 0 а в с 6 иоо с а в с б еш ейвщ spoo с а в с бзоо с а в с

L a lih ra L e d date

Рис. 1.1. Калибрование методом пересечений даты 7200 ВР (без учета

стандартной погрешности) на калибровальной кривой intcal04 (Reimer et al. 2004,
Bronk Ramsey 1995, 2001). Результат 6070-6040 лет СаШС.

237
 Position

Рис. 1.2. Модель отложений Гельмязевского (по Виноградова, Киосак 2010,

модифицировано)

238
Position

Modelled date (BC/AD)

Рис. 1.3. Модель отложений Заложцы 2 (по Виноградова, Киосак 2010,

модифицировано)

239
 Position

Рис. 1.4. Модель отложений Кардашинского по торфу (по Виноградова, Киосак

2010, модифицировано)

240
Position

Рис. 1.5. Модель отложений Кардашинского по гуминовым кислотам (по

Виноградова, Киосак 2010, модифицировано)

241
Position

8000 7000 6000 5000 4 000 3000 2000 1000 1BC/1AD 1001 2001

Modelled date (BC/AD)

Рис. 1.6. Модель отложений Должок (по Виноградова, Киосак 2010,

модифицировано)

242
P o s itio n

Рис. 1.7. Модель отложений Еланец-2 (по Виноградова, Киосак 2010,

модифицировано)

243
 Рис. 2.1. Климатические осцилляции 8200, 5300 и 4200 calBP на фоне общей
климатической изменчивости голоцена. Верхний график - изменение dO18
(показателя, который в основном отражает колебания температуры) согласно
гренландскому ледниковому керну NGRIP по хронологии GICC05. Нижний
график - изменения скорости аккумуляции (показателя, который в основном
отражает влажность) согласно гренландскому ледниковому керну GRIP.
Сравнение осуществлено в программе CalPal (Weninger et al. 2008). 1 - условные
хронологические рамки события 8200 calBP, 2 - условные хронологические рамки
события 5300 calBP, 3 - условные хронологические рамки события 4200 calBP (по
Иванова, Киосак, Виноградова 2011, с изменениями).

244
 File <NGRIP-GICC05.dat> Accumulation rate [cm/yr]
6000 5500 5000 4500 4000 3500 3000

.35

.30

25

20

15

10

05

6000 5500 5000 4500 4000 3500 3000

Рис. 2.2. Климатические осцилляции 5300 и 4200 calBP и радиоуглеродная
хронология энеолита-бронзового века Северо-Западного Причерноморья.
Верхний график - изменение dO18 (показателя, который в основном отражает
колебания температуры) согласно гренландскому ледниковому керну NGRIP по
хронологии GICC05. Нижний график - изменения скорости аккумуляции
(показателя, который в основном отражает влажность) согласно гренландскому
ледниковому керну GRIP. График с заполнением - сумма радиоуглеродных дат
археологических памятников энеолита - бронозового века Северо-Западного
Причерноморья (построен в программе OxCal 4.1 (Ramsey 1995, 1998)) (по
Иванова, Киосак, Виноградова 2011, с изменениями).

245
 Рис. 2.3. Механизм события 5300 calBP и радиоуглеродная хронология начала
бронзового века Северо-Западного Причерноморья. Верхний график - изменение
dO18 согласно гренландскому ледниковому керну NGRIP по хронологии GICC05.
Нижний график - изменения скорости аккумуляции согласно гренландскому
ледниковому керну GRIP. График с заполнением - сумма радиоуглеродных дат
(по Иванова, Киосак, Виноградова 2011, с изменениями).

246
 Рис. 2.4. Механизм события 4200 calBP и радиоуглеродная хронология
бронзового века Северо-Западного Причерноморья. Верхний график - изменение
dO18 согласно гренландскому ледниковому керну NGRIP по хронологии GICC05.
Нижний график - изменения скорости аккумуляции согласно гренландскому
ледниковому керну GRIP. График с заполнением - сумма радиоуглеродных дат
(по Иванова, Киосак, Виноградова 2011, с изменениями).

247
 Болото Кардашинское Болото Гельмязевское

-4000 -2000 0 2000 -2000 2000

Cal. years ВС/AD Cal. years ВС/AD

Болото Должок Болото Заложим 2

-4000 -2000 -4000 -2000 0 2000

Cal. years ВС/AD Cal. years ВС/AD

Рис. 2.5. Тренды развития древесной растительности в Северо-Западном

Причерноморье в голоцене по калиброванной хронологии

248
Причерноморье в голоцене по конвенционной хронологии

249
 Рис. 3.1. Культурная ситуация в Юго-Восточной Европе в раннем
бронзовом веке (по: Бе^асеу 1998)
1 - Ямная культура; 2 - Культура шаровидных амфор; 3 - Культура Баден
(поздняя); 4 - Культура Коцофени; 5 - Культура Езеро; 6 - Культура Чернавода П;
7 - Культура Фолтешть П; 8 - Кеми-Обинский тип памятников; 9 - Майкопская
культура (поздняя).

250
 С '- '-

Рис. 3.2. Проникновение носителей ямной культуры в Карпато-

Подунавье.

251
 Рис.3.3. Культурные связи ямного населения (керамика культуры
Чернавода II).
1 - Оланешты 15/4; 2 - Оланешты 1/28; 3 - Пуркары 1/28; 4 - Оланешты
5/5; 5 - Дивизия II, 1/7; 6 - Казаклия 8/5; 7 - Тараклия 14/2; 8 - Тараклия 16/5; 9
- Казаклия 3/13; 10 - Новые Раскаецы 1/4.
1-4, 10 - по: Яровой, 1990; 5 - по: Субботин и др., 2001; 6-9 - по:
Агульников, Редина 2005).

252
 Рис. 3.4. Культурные связи ямного населения (керамика КША) 1 -
Маркулешты, к.3; 2 - Корпач 2/13; 3 - Корпач 2/7; 4 - Тараклия 10/19; 5 -
Каменка 445/7; 6 - Новоселица 19/13; 7 - Каменка 3/14; 8 - Оланешты 1/15; 9 -
Каушаны 1/4; 10 - Градешка I, 5/11.
(1-3, 5, 7-9 по: Бе^асеу 1998; 4 - по: Агульников 2008: 10 - по:
Субботин и др. 1995)

253
 Рис. 3.5. Культурные связи ямного населения с восточным и западным
ареалами (южнобугский вариант ямной культуры, Езеро, КШК).
1 - Огородное III, к. 1; 2 - Траповка 4/5; 3 - Вишневое 17/4; 4 - Градешка
5/1 - 11; 5 - Дивизия II, 1/5; 6 - Семеновка 2/2; 7 - Новоселица 19/19; 8 -
Сергеевка 1/10; 9 - Глубокое 2/11; 10 - Градешка 5Л - 8. (1-3, 9 - по: Субботин
2000; 4 ,10 - по: Субботин и др. 1995; 5 - по: Субботин и др., 2001; 6 - по:
Субботин 1985; 7 - по: Субботин и др. 1995а; 8 - по: Дзиговский, Субботин,
1997)

254
Рис. 3.6. Изделия из кремня, камня и металла (медь, бронза, свинец) из
погребений ямной культуры Северо-Западного Причерноморья.

1 - Холмское 5/14; 2 - Григорьевка 1/10; 3 - Бараново 1/10; 4 - Бычок 1/6; 5 -

Коржево 4/4; 6 - Глинное 1/5; 7 - Тараклия П, 10/19; 8 - Фрикацей 4/12; 9 -
Приморское 1/50; 10 - Каушаны 1/10; 11 - Фрикацей 4/12; 12 - Лиман 3А/30; 13 -
Доброалександровка 1/5; 14 - Новые Раскаецы 1/11; 15 - Семеновка 2/2; 16 -
Семеновка 11/5; 17 - Ефимовка 10/10; 18 - Тараклия П 3/7; 19 - Оргеев 1/6; 20,21
- реконструкция. (1-2 - кремень; 3- диабаз; 6-12, 14-21 - медь, бронза; 13 -
свинец) (по: Субботин 2000, 2003)

255
 Рис. 3.7. Украшения из серебра и золота из погребальных памятников
Юго-Восточной Европы
1-4 - Горан-Слатина; 5-9 - Зимнича; 10 - Sârrétudvari-Orhalom, п. 7; 11 -
Sârrétudvari-Orhalom, п. 4; 12 - Sârrétudvari-Orhalom, п. 4; 13 - Sârrétudvari-
Orhalom, п.7; 14----Садовое 1/26; 15, 16 - Лиман 7/3; 17 - Бравичены 2/7; 18 -
Островное 2/7; 119 - Доброалександровка 1/5; 20 - Плавни 26/7; 21 - Глубокое
1/7; 22 - Красное 5/19; 23 - Ясски 5/22; 24 - Плавни 8/31; 25 - Алкалия 23/9; 26 -
Бараново 1/10 (1-15, 18-22 - серебро; 10, 13, 20, 21 - золото) (1-9 по: Primas
1995; 10-13 по: Dani, Nepper 2006; 10-22 по: Субботин 2003)

256
 Рис.3.8. Отражение в погребальном инвентаре культурных связей
катакомбного населения (КША, Перун, манычская катакомбная культура).
1-3 Сергеевка 1/10; 4 -Каменка, 3/4; 5 - Дубиново 1/11; 6 - Семеновка 9/1 (1-3 -
по: Дзиговський, Субботин 1997; 4 - по: Петренко и др. 2002; 5 - по: Манзура
и др. 1992; 6 - по Субботин 2000)

257
 Рис. 4.1. Расположение меднорудных районов (І-УІ - по Е.Н. Черных;
VII - по В.И. Клочко), серебряных рудников (1-21), памятников ямной
культуры (Балкано-Карпатский регион), памятников с чертами ямной
культуры (центральноевропейский регион)
I - Северная часть Восточных Карпат (районы Бая-Маре, Родна, Бая-
Борша, Южная Буковина); II - Западные Румынские горы (Апусени), рудные
районы Металич и Бихор; III - Группа месторождений Банат, Бор, Видин; IV -
Врачанская группа; V - Верхнефракийская группа; VI - Странджа;УП -
местрождения меди: а - самородная медь Волыни, Ь - медистые песчаники
Приднестровья и Прикарпатья.
1 - Байя-Сприе, Кавник; 2 - горы Апусени, Вереспаток (Абруд); 3 - группа
месторождений Бор, Рудна Глава, Майданпек; 4- Рудник; 5 - Ново-Брдо; 6 -
Сребреница; 7 - группа месторождений Шемниц, Пуканек, Нова Баня; 8 -
Кремница. 9 - Олькуш; 10 - Кутна гора; 11 - Пшибрам; 12 - Яхимов; 13 -
Мейсен; 14 - Рудные горы (Фрайберг, Хемниц); 15 - Раммельсберг (Гослар); 16 -
рудный район Гарц (Андреасберг); 17 - Гессен; 18 - Виттихен (Шварцвальд); 19 -
рудный район Тироль (Швац); 20 - рудный район Каринтия; 21 - Боттина (Лукка).
Р - повозки за пределами Северо-Западного Причерноморья

258
 Рис. 4.2. Погребения с серебряными украшениями на территории
Карпато-Подунавья.
1 Buj-Feketehalom; 2.Tiszaeszlar; 3. Balmazujvaros; 4. Debrezen-Bajnokhalom; 5.
Sarretudvari-Orhalom; 6. Ketegyhaza; 7. Vojlovica; 8. Mala Gruda, Montenegro; 9.
Verbiza; 10 Pleniza; 11. Dzubega; 12. Celei; 13.Горан-Слатина; 14.Пет Могилы; 15
Голяма Детелина; 16. Пет Могилы; 17. Мадара; 18. Калугерица; 19. Плачидол; 20.
Жегларци-Орляк; 21 Zimnicea; 22. Gurbäne§ti; 23 Väleni-Dämbovita; 24. Ploe§ti; 25.
Stelnica; 26.Mihai Bravu; 27. Brosteni.

259
Рис. 4.3. Распространение культуры Баден в Европе (по: Horvath et al.
2008).

260
 ЕВРОПА 2500 ВС
Бикеры РБВ II
Эгеиды
и

Шнуровые культуры
........... Поздний энеолит
Ямная культура ШЛО Карпатского бассейна
Балкан и Италии
Рис. 4.4. Распространение культуры колоколовидных кубков («бикеры») в
Европе (по Иеуё 2005)

261
Рис 4.5. Повозки и серебряные украшения в Северо-Западном
Причерноморье.
1 - Петрешты, 2 - Саратены; 3 - Тараклия, 4 - Балабан, 5 - Курчи, 6 - Этулия, 7 -
Плавни, 8 - Богатое, 9 - Утконосовка, 10 - Каменка, 11 - Огородное, 12 -
Островное, 13 - Холмское, 14 - Кислица, 15 - Парапоры, 16 - Шевченково, 17 -
Нерушай, 18 - Глубокое, 19- Белолесье, 20 - Новоселица, 21 - Дивизия, 22 -
Лиман, 23 - Алкалия, 24 - Сергеевка, 25 - Семеновка, 26 - Оланешты, 27 -
Пуркары, 28 - Каушаны, 29 - Хаджимус, 30 - Рошканы, 31 - Оргеев, 32 -
Красное, 33 - Никольское, 34 - Тирасполь, 35 - Ясски, 36 - Маяки, 37 -
Доброалександровка, 38 - Санжейка, 39 -Бараново, 40 - Катаржино.
Р - Писаревка, Винницкая область

262
 Рис. 4.6. Погребения Северо-Западного Причерноморья с медными
артефактами.
1 - Фрикацей; 2 - Плавни; 3 - Нагорное; 4 - Курчи; 5 - Богатое; 6 -Утконосовка;
7 - Новокаменка; 8 - Балабан; 9 - Тараклия, 10 - Конгаз; 11 - Холмское; 12 -
Березино; 13 - Градиште; 14 - Оргеев; 15 - Приморское; 16 - Нерушай;; 17 -
Баштановка; 18 - Глубокое; 19 - Белолесье; 20 - Траповка; 21 - Лиман; 22 -
Дивизия; 23 - Алкалия; 24 - Коржево; 25 - Бычок; 26 - Гура-Быкулуй; 27 -
Рошканы; 28 - Терновка; 29 - Глиное; 30- Тирасполь; 31 - Каушаны; 32 -
Слободзея; 33 - Новые Раскаецы; 34 - Пуркары; 35 - Оланешты; 36 - Семеновка;
37 - Турлаки; 38 - Николаевка; 39 - Новоградковка; 40 - Петродолинское; 41 -
Ясски; 42 - Беляевка; 43 -Бараново; 44 - Катаржино; 45 - Григорьевка

263
Рис. 4.7. Погребения с оружием в Северо-Западном Причерноморье

1 - Гаваноасе, 2 - Богатое, 3 - Каменка (Украина), 4 - Балабан, 5 - Тараклия, 6 -

Копчак, 7 - Светлый, 8 - Саратены, 9 - Гура-Галбене, 10 - Градище, 11 -
Чимишлия, 12 - Бравичены, 13 - Каменка (Молдова), 14 - Рошканы, 15 - Гура-
Быкулуй, 16 - Хаджимус, 17 - Березино, 18 - Пуркары, 19 - Капланы, 20 - Арцыз,
21 - Холмское, 22 - Червонный Яр, 23 - Мирное, 24 - Баштановка, 25 -
Белолесье, 26 - Кочковатое, 27 - Желтый Яр, 28 - Дивизия, 29 - Алкалия, 30 -
Семеновка, 31 - Турлаки, 32 - Александровка, 33 - Слободка-Романовка, 34 -
Дальник, 35 - Ефимовка, 36 - Петродолинское, 37 - Маяки, 38 - Ясски, 39 -
Глиное, 40 - Слободзея, 41 - Никольское, 42 - Бараново, 43 - Григорьевка.

264
 BEEPMANASTIR

SARVAS
BAIL.E HERCULANE

-ava vin Ca 'rXNF^TI-Ol.T

NOVACIC^

OSTRlkpVAC

• SADOVETS

DUBENE

EZER?
1DOM1R
TEL1NA

KOVACHEVO

SITAGROI
ш DIKILI TASH

THE AEGEAN
AKKOUDES

Рис. 4.8. Балканы в конце IV тысячелетия ВС (no:Nikolova 2000).

265
Рис. 4.9. Транспорт бронзового века в археологическом контексте.

1 - Погребение с остатками деревянной повозки ямной культуры (Новоселица

19/16); 2 - остатки деревянной лодки на перекрытии захоронения ямной культуры
(Семеновка 8/8); 3 - изображение повозки на сосуде культуры воронковидных
кубков (Броночице); 4 - графическая реконструкция платформы повозки
(Триалети, курган 5); 5 - графическая реконструкция повозки, изображенной на
сосуде из Броночице; 6 - графическая реконструкция повозок из царских гробниц
Ура.
(1, 2 - по: Субботин 2000; 3,5 - по: Milisauskas, 2002; 3 - по: Мельник,
Сердюкова, 1988; 6 - по: Read, 2003).

266
Табл. 4.1. Радиоуглеродные даты культурного блока Болераз-Баден (по Horvath
et al., 2008)

|^Surr Kvitjans'ka w — u * **-----

(sun Zhyv-Volc Ш
--------

(sunr Usativs’ka

I S u it Jamna

(sun Kemi-Obin эку ■

[ s u it Katakomb “

[sun Babins'ka

5000 4500 4000 3500 3000 2500 2000 1500 1000

Табл. 4.2. Сопоставление сумм вероятностей калиброванных дат культур

энеолита и раннего бронзового века в Северо-Западном Причерноморье.

267
 О)
ь
Авторы монографии не просто предприняли попытку воссоздать ®
динамику изменения климата в отдельном географическом §
регионе (Северо-Западное Причерноморье) и сопоставить его с §
динамикой исторических процессов. Такое исследование было §
бы интересным, но традиционным. В работе применяется новый О
подход, когда имеющиеся разноплановые источники ^
приводятся сперва к «общему знаменателю», которым является я
калибровка имеющихся радиоуглеродных дат - с одной
стороны, и сопоставление различных хронологических схем - с
другой. Путем синхронизации климатических и социальных
явлений, авторы рассматривают влияние стремительных
климатических событий голоцена на динамику развития
народонаселения в регионе. По новому интерпретируются
данные палинологических разрезов - с помощью биомного
метода. Отдельное внимание уделяется активному
использованию древним населением ресурсов территории, в
частности, соледобыче.

С. Иванова, Д. Киосак, Е. Виноградова

С. Иванова
Иванова Светлана - кандидат исторических
наук#старший научный сотрудник Института
археологии Национальной Академии Наук
Украины. Киосак Дмитрий - кандидат
исторических наук#Одесский национальный
университет им. И.И. Мечникова. Виноградова
Елена - инженер-эколог#Одесская
государственная академия холода

978-3-8454-7780-0