Языкознание эпохи Возрождения

Эпоха Возрождения (XV–XVII вв.) с ее культом Человека и Прекрасного

возродила культурные и научные поиски античности. Возродился и
древнегреческий язык, вошедший с тех пор в круг наиболее изучаемых и
влиятельных языков мира.

Возникает интерес к изучению живых языков различных народов Европы. В

XV–XVII веках появляются грамматики ряда языков: армянского,
персидского, венгерского, японского, корейского, испанского,
нидерландского, французского, английского, польского, чешского,
мексиканского и ацтекского.

На Руси языкознание формировалось в условиях старославянско-

древнерусской диглоссии. В XIV–XV веках складываются русский и
украинско-белорусский литературные языки наряду с продолжавшим
функционировать старославянским языком. В XV–XVI веках происходит
становление самостоятельного словарного дела трех отдельных народов.

Активно ведется и переводческая деятельность. Священнослужителем

Вениамином (1493) были переведены несколько библейских книг. В 1499 г.
появляется Геннадиевская Библия. Свое название она получила от
инициатора ее создания новгородского архиепископа Геннадия. Это был
первый в славянских странах перевод всех книг Ветхого и Нового Завета. В
середине XVI века появляется сборник книг Ветхого Завета. Новый этап в
развитии теории перевода и отработке русских литературных норм был
связан с именем Максима Грека (XVI в.). Если труды Максима Грека в
области лексикологии и лексикографии, теории перевода были весьма
значительными, то его грамматические сочинения серьезно уступали
западноевропейским по своему уровню. В них автор проповедовал возврат от
звука к букве, от живой речи к искусственной [там же].

Работа над священными книгами способствует возрождению классической

филологии. Происходит интенсивное накопление словарных,
грамматических фактов, которые лягут в основу составления различных
словарей и грамматик. Идет процесс сопоставления материала разных
языков, закладываются основы описательного и сопоставительного методов в
языкознании, создаются условия для появления сравнительно-исторических
исследований языка.

В это же время начинается специальное изучение восточных языков,

особенно семитских: арамейского, арабского, эфиопского и др.
Разносторонняя деятельность Иосифа Юстуса Скалигера (1540–1609), сына
известного филолога Юлия-Цезаря Скалигера (1484–1558), и позднее
Иоганна Рейхлина способствовала возникновению семитской филологии и
ознакомлению европейских ученых со строем семитских языков.

Большую роль сыграло изобретение книгопечатания. Оно обусловило

появление череды новаторских книг, среди которых были первая русская
азбука Ивана Федорова (1574), перевод грамматики греческого языка,
написанной с учетом западной традиции (1588–1591), грамматика
современного русско-славянского языка Лаврентия Зизания (1596) и
славянская грамматика Мелетия Смотрицкого (1619), впитавшая в себя все
грамматические достижения предшественников.
Лингвистические труды и идеи эпохи Возрождения
Зарождение и начало эпохи Возрождения связано, прежде всего, с
культурной жизнью Италии, где уже на рубеже XIV–XV вв. начинается
подъем гуманитарных наук, расцвет изобразительного искусства, возрастает
интерес к математике и естествознанию, формируется гуманистическое
движение, поставившее в центр своего мировоззрения человеческую
личность и провозгласившее возможность гармоничного существования
человека и окружающего мира. В конце XV – первой трети XVI в. оно
распространяется на большинство государств Западной и Центральной
Европы. Однако уже в 30-х гг. XVI в. ренессансные идеалы сталкиваются с
серьезным кризисом, а события, связанные с Реформацией и
Контрреформацией, приводят к постепенному угасанию многих из них, хотя
заложенные гуманистами принципы, изменяясь и трансформируясь,
продолжали существовать, в значительной степени определив все
дальнейшее развитие европейской культуры.

С другой стороны, XV–XVI в. знаменуются невиданным расширением

кругозора европейцев, великими географическими открытиями, знакомством
с целым рядом доселе не известных народов и языков. Хотя латынь по-
прежнему играет роль общего культурного языка гуманистического
движения, постепенно набирает силу и тенденция к выдвижению на
передний план живых народных языков тогдашней Европы, превращению их
в полноправное средство коммуникации во всех областях человеческой
деятельности, и усиление работы по их описанию и нормализации.

Эпоха Возрождения была отмечена и интенсивным изучением таких языков,

как греческий и древнееврейский, обнаружением, изданием и
комментированием большого количества текстов, что приводит к появлению
филологической науки в собственном смысле слова. Все эти факторы
стимулировали и повышение теоретического интереса к проблемам языка,
создавая основу для формирования лингвистических концепций.

Указанные обстоятельства предопределили основные тенденции развития

языкознания в рассматриваемый период, среди которых можно выделить
несколько важнейших направлений.
Создание грамматик «новых» европейских языков. Отмеченный выше
процесс постепенной замены латыни национальными языками народов
Европы начинает в рассматриваемую эпоху находить и теоретическое
выражение. На родине Возрождения, в Италии, вслед за Данте Алигьери на
народный язык переходят, помимо представителей художественной
литературы (Боккаччо, Петрарка), и представители науки. Галилео Галилей
по этому поводу заметил: «К чему нам вещи, написанные по латыни, если
обыкновенный человек с природным умом не может их читать». Алесандро
Читолини в произведении с характерным заглавием «В защиту народного
языка» (1540) отмечал, что латынь непригодна для ремесленно-технической
терминологии.

Указанная тенденция проявляется и в других европейских странах, где она

получает административную поддержку. Во Франции указом короля
Франциска I единственным государственным языкам объявляется
французский, основывавшийся на диалекте Иль-де-Франса с центром в
Париже. Группа французских писателей XVI в., объединенная в так
называемую «Плеяду», занимается его пропагандой и намечает способы
дальнейшего развития, а теоретик ее Жоашен (Иоахим) дю Белле (1524–1560)
в специальном трактате «Защита и прославление французского языка»
доказывает не только равенство, но и превосходство последнего над
латынью. Касается он и такой проблемы, как нормализация родного языка,
отмечая, что надо предпочесть доводы, идущие «от разума», а «не от
обычая».

Естественно, что выдвижение новоевропейских языков в качестве основных

не только в устном, но и в литературно-письменном общении становится
мощным стимулом для создания соответствующих нормативных грамматик.
Начавшись еще в конце XV в., ознаменовавшегося появлением грамматик
итальянского и испанского языков, этот процесс приобретает особый размах
в XVI в., когда выходят в свет немецкая (1527), французская (1531),
английская (1538), венгерская (1539), польская (1568) и другие грамматики;
объектом грамматического описания становятся даже такие малочисленные
языки Европы, как бретонский (1499), валлийский (уэльский) (1547),
баскский (1587).

Их составители руководствовались в своей деятельности традиционными

схемами античной грамматической традиции (а некоторые грамматики
новоевропейских языков первоначально даже писались по-латыни); однако в
той или иной степени они должны были обращать внимание и на
специфические особенности описываемых языков. Имея главным образом
практическую направленность, названные грамматики служили целям
формирования и закрепления нормы этих языков, содержа как правила, так и
иллюстрирующий их учебный материал.

Наряду с грамматической интенсифицируется и словарная работа: например,

один из ярких представителей «Плеяды» поэт Ронсар (1524–1585) указывал,
что чем более богатой лексикой располагает язык, тем лучше он становится,
и отмечая, что пополнять словарный состав можно разными способами:
заимствованиями из классических языков, отдельными диалектизмами,
«воскресшими» архаизмами и новообразованиями. Таким образом, возникла
задача создания достаточно полных нормативных словарей формирующихся
национальных языков, хотя основная работа в этой сфере развернулась уже в
XVII–XVIII вв.

«Миссионерские грамматики». Первоначально контакты европейцев с

«туземными» народами, ставшие следствием великих географических
открытий, с усилением и расширением процесса колонизации новооткрытых
земель постепенно принимали все более постоянный и систематический
характер. Встал вопрос об общении с носителями местных языков и об
обращении их в христианство. Это требовало религиозной пропаганды на
соответствующих языках, а следовательно, их изучения. Уже в XVI в. стали
появляться первые грамматики «экзотических» языков, адресованные в
основном проповедникам «слова Божия» и получившие название
«миссионерских». Однако выполнялись они зачастую не
профессиональными филологами, а дилетантами (помимо собственно
миссионеров, среди авторов могли быть путешественники, колониальные
чиновники), строились почти исключительно в традиционных рамках
античной схемы и, как правило, практически не учитывались в теоретических
разработках, посвященных проблемам языка.

Попытки установления родства языков. Традиционная история языкознания

отводила этой стороне ренессансной лингвистики наиболее важное место,
рассматривая занимавшихся ею ученых как предшественников – хотя и
весьма несовершенных – той самой компаративистики, которая
отождествлялась с «научностью». Здесь обычно упоминают относящуюся к
1538 г. работу Гвилельма Постеллуса (1510–1581) «О родстве языков» и
особенно труд Иосифа Юстуса Скалигера (1540–1609) «Рассуждение о
европейских языках», увидевший свет во Франции в 1510 г. В этом
последнем в пределах известных автору европейских языков
устанавливаются 11 «языков-матерей»: четыре «большие» – греческая,
латинская (т. е. романская), тевтонская (германская) и славянская – и семь
«малых» – эпиротская (албанская), ирландская, кимрская (бриттская с
бретонским), татарская, финская с лопарским, венгерская и баскская.

Позднейшие историки языкознания отмечали, что само сопоставление

строилось на явно не научном с точки зрения сравнительно-исторического
языкознания соотношении звучания слова «Бог» в разных языках, причем
даже близость греческого theos и латинского deus не помешала Скалигеру
объявить все 11 матерей «не связанными между собой никакими узами
родства». Вместе с тем в заслугу ученому ставили тот факт, что в пределах
романских и особенно германских языков он сумел провести тонкие
различия, разделив германские языки (по произношению слова «вода») на
Water- и Wasser-языки и наметив таком образом возможность разделения
германских языков и немецких диалектов по признаку передвижения
согласных – положение, впоследствии развитое и «научной» германистикой.

Еще один труд, называемый в этой связи – работа Э. Гишара

«Этимологическая гармония языка» (1606), где несмотря на явно
«ненаучную» с точки зрения позднейшей компаративистики методологию –
была показана семья семитских языков, что развили впоследствии другие
гебраисты XVII и позднейших веков.

Развитие теории языка. После некоторого перерыва, вызванного решением

практических задач, во второй половине XVI в. вновь начинают привлекать к
себе внимание проблемы теоретического характера. Один из виднейших
французских ученых – Пьер де ля Раме (Рамус) (1515–1572), создает
грамматики греческого, латинского и французского языков, где помимо
орфографических и морфологических наблюдений завершается создание
синтаксической терминологии и принимает окончательный вид
сохранившаяся до наших дней система членов предложения. Но наиболее
выдающимся трудом названной эпохи в рассматриваемой области считается
книга Франсиско Санчеса (Санкциус) (1523-1601) «Минерва, или о причинах
латинского языка».
Санчес приходит к выводу, что посредством анализа предложения и частей
речи можно выявить рациональные основы языка вообще, которые имеют
универсальный характер. Вслед за Аристотелем, воздействие которого он
испытал в очень сильной степени, Санчес выделяет три части предложения:
имя, глагол, союз. В реальных же предложениях разных языков они
реализуются в шести частях речи: имени, глаголе, причастии, предлоге,
наречии и союзе в собственном смысле слова. Посредством операций над
предложениями реальных языков (например, предложение с непереходным
глаголом типа Мальчик спит, в полном логическом виде представлено как
предложение с переходным глаголом и объектом Мальчик спит сон)
восстанавливается универсальный, логически правильный язык, который сам
по себе не выражен. С точки зрения Санчеса, языком, наиболее близко
стоящим к универсально-логическому, является латынь в ее классической
форме. Поэтому именно она должна быть языком науки, тогда как прочие
живые языки (испанский, французский) – это языки, используемые в быту,
практической жизни, обиходе, искусстве.