ВИЗАНТИЯ

ЮЖНЫЕ СЛАВЯНЕ И ДРЕВНЯЯ РУСЬ

ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА

ИСКУССТВО И КУЛ ЬТ УР А

Сборник статей
в честь В. Н. ЛАЗАРЕВА

г , ^
Bi|3Aio0r|Kr)
«X q LOT l£XVLKX| TC^VT)»
X 2 : X» 2630
Ik л

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА» МОСКВА 1973

 ХРАМ НА ЧЕТЫ РЕХ КОЛОННАХ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ИСТОРИИ
ВИЗАНТИЙСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ
А. И. КОМЕЧ
СССР, Москва
Развитие византийской архитектуры после-
иконоборческой эпохи начинается с появления
нового типа храма, который уже в X столетии
получил широкое распространение. На его
основе шли искания последующих поколений
зодчих. Но эти искания имели специфический
характер, так как новая архитектурная система
оказалась неспособной к эволюции. Это не
было архаическое образование, нуждавшееся
в длительной шлифовке и расчленении. Появив­
шаяся форма осуществилась сразу в своем иде­
альном варианте.
Выяснение генезиса нового архитектурного
типа, называемого обычно крестовокупольным,
уже давно является одной из основных задач
историков византийского зодчества. Первым
за такое исследование еще в начале X X века
взялся О. Вульф. Он считал появление кресто­
вокупольных храмов результатом эволюции
архитектуры V I —V III столетий4. В двухтомной
истории византийского искусства О. Вульф ши­
роко развил свою теорию2. В те же годы к ней
примкнул Г. Милле 3. Авторитет двух крупней­
ших ученых сделал ее доминирующей4. Вы­
страивавшиеся в один ряд памятники от храма
в Каср-ибн-Вардан до св. Ирины в Константи­
нополе (стр. 65—66) и церкви в Дере-Ази ил­
люстрировали последовательное возникнове­
ние этой формы в результате работы зодчих,
связанных со столичной школой византийской
архитектуры.
В это же время со своей теорией выступил
Й. Стриговский. Разделяя во многом точку
зрения О. Вульфа, он не считал, однако, что
она исчерпывает содержание исторического
процесса. Вводя в поле зрения историков ви­
зантийской архитектуры новые памятники,
Й. Стриговский проследил прототипы крестово­
купольного храма вплоть до II века н. э. —
до претория в Мусмие5. Иранские, армянские
и сирийские традиции были для него основны­
ми. Этой точке зрения он остался верен и в
дальнейшем, когда сделал армянскую архитек­
туру источником развития и средневизантий
ского, и романского искусства6. Й. Стриговский
открывал дорогу влияниям восточной архитек­
туры, которая как бы предвосхищала работу
столичных мастеров7.
Со временем гипотеза о постепенной крис­
таллизации крестовокупольного типа церков­
ного здания в круге константинопольского
искусства V I— IX веков получила явное пре­
имущество. Это построение имело строго ло­
гический характер, казалось более научным.
Эволюционной теории О. Вульфа — Г Мил­
ле было подчинено типологическое разделение:
из купольных базилик возникали крестово-
купольные храмы, а из крестовокупольных
церквей появлялись храмы вписанного креста.
Акцент ставился на переходе от базилики к
крестовокупольному зданию, дальнейшие от­
личия обозначали скорее варианты, чем новое
качество. Под воздействием работ Н. И. Бру­
нова, разделявшего подобную концепцию 8, в
русской литературе по византийскому и древне­
русскому искусству понятие крестовокуполь­
ного храма сделалось единственным. Такой
типологический подход привел к своеобразной
оценке вклада византийской архитектуры в
общее движение мирового зодчества. Кресто­
вокупольные храмы эпохи Возрождения и но­
вого времени стали рассматриваться как про­
должение идей византийских зодчих.
С течением времени многое, что ранее ка­
залось убедительным, потребовало проверки.
Привлечение памятников из разных стран и
веков для иллюстрации единственного архи­
тектурного течения стало настораживать своим
64
 Ц Е Р К О В Ь В К А С Р -И Б Н -В А Р Д А Н (С И Р И Я ). Ц ЕРКОВЬ УСПЕН ИЯ В НИКЕЕ.
V I В Е К . РАЗРЕЗ V III В Е К . П ЛАН

С О БО Р С В . С О Ф И И В С А Л О Н И К А Х . V I I I В Е К . И З О М Е Т Р И Я

5 Византия
ХР А М С В. И РИ Н Ы В К О Н С ТА Н ТИ Н О П О Л Е. V III В Е К . И Н ТЕРЬЕ Р

60
отвлеченным характером. Сравнивались лишь
плановые схемы, высотное построение почти
игнорировалось; стилистические черты, кото­
рые могли бы помочь выяснению культурных
связей, оставались вне поля зрения исследова­
телей. За побудительную силу развития архи­
тектуры принималось формальное стремление
к расщеплению столбов и образованию угло­
вых ячеек, что, как самый сокровенный секрет,
должно было передаваться мастерами из поколе­
ния в поколение. Подобный схематизм становил­
ся все более очевидным, и в последней большой
работе о византийской архитектуре Р. Краут-
хаймера он отсутствует ®.
Р. Краутхаймер полностью прав, считая кре­
стовокупольный тип детищем позднеюстиниа-
новской эпохи. Приводя как образцы храмы в
Майафаркине и Куманин джами в Анталии, он
верно указывает на свойственное их облику со­
четание традиций столичной архитектуры и ар­
хитектуры мартириев10. Если отсутствие в этих
памятниках сводов делает их ближе к сирийским
мартириям, то в церкви св. Тита в Гортине на
острове К рит11 мы встречаемся с развитым
вариантом купольного здания (стр. 68). Это уже
крестовокупольный храм с установившейся схе­
мой алтарной части, когда три апсиды соедине­
ны между собою проходами.
Р. Краутхаймер приводит образцы, извест­
ные еще Й. Стриговскому, ранних построек
крестовокупольного типа и даже типа вписан­
ного креста. Уже поэтому для него не сущест­
вует проблемы появления одного архитектурного
типа из другого. Указывая на схематизм ло­
гической конструкции эволюционной теории,
Р. Краутхаймер считает различные типы сосу­
ществующими12. Развитие — это, в его глазах,
смена периодов, когда преобладал тот или иной
архитектурный тип. Указывая, что кресто­
вокупольный тип в полной мере отвечает ли­
тургическим обрядам и идейной символике
здания церкви13, он считает также, что храмы
вписанного креста особенно распространились
в конце IX века, но не ставит вопроса о всей
сумме причин этого явления14.
Типологическое разделение у Р. Краутхай-
мера значительно более дифференцировано.
Оно основывается на схеме, предложенной
К. Конантом15, и почти всегда соответствует
материалу18. Единственное, что вызывает воз­
ражение,— это слишком широкое использова­
ние термина «пятичастный храм», или «храм
вписанного креста» (quincunx, или cross-in­
square) 17. Им обозначаются памятники Кон­
стантинополя, Греции, Малой Азии, островов
Эгейского моря, Киевской Р у с и 18. То об­
67
стоятельство, что опорами здесь могут быть
или колонны, или столбы, не является для авто­
ра существенным. Это действительно скорее
вопрос художественного стиля. Но стилисти­
ческое различие обусловило столь сильное ка­
чественное своеобразие типа, что, не выделяя
храма на четырех колоннах, мы рискуем не­
правильно понять истинную природу и худо­
жественное значение византийского зодчества
I X — X веков.
Картина развития византийской архитек­
туры V I— IX веков, как она нам представляет­
ся, может быть охарактеризована следующим
образом. Наиболее распространенным типом
церковного здания первой половины и середи­
ны V I века была купольная базилика. Парал­
лельно с этим на периферии бытовал тип кресто­
вокупольного храма. Он известен в сложившем­
ся виде уже в V веке — это Осиос Давид в
Салониках {стр.68).Только внешняя невыявлен-
ность креста сводов и архаическая форма бара­
бана под куполом отличают его от позднейших
образцов. Данныйтип никакие связан с тради­
цией позднейших купольных базилик. Зато он
примыкает к тем мартириям и баптистериям,
которые в основе своего плана имеют крест —
либо открытый, либо с так или иначе заполнен­
ными пространствами между рукавами креста.
Подобные постройки известны в ранний период
(Гераса — церковь Апостолов и пророков,
V век; Царицын Град, баптистерий, V I век;
церковь Спасителя в Рометте, V II век; церковь
св. Андрея в Римини, V —VI века; юго-восточ­
ная пристройка базилики в Аладжа-Яйлэ в
Ликии, V век).
В конце V I — начале V II века оформляют­
ся идейные и символические толкования литур­
гии и здания церкви. Новая эпоха считала тре­
бования культа главными, делая художников
лишь исполнителями этих требований19. Воз­
растает роль литургии и акта единения с богом
в момент совершения евхаристии. Действия
священнослужителей приобретают глубокое
символическое значение. В конце V I века вели­
кий вход из простого повседневного обряда
превращается в наиболее торжественный мо­
мент литургии. В херувимской песне, введен­
ной при Юстиниане II, уже прослеживается
влияние идей Псевдо-Дионисия Ареопагита20.
В соответствии с требованиями литургии вы­
деляется пространство, где совершают обряды
священнослужители. Подкупольное простран­
ство и вима становятся почти столь же важны­
ми, как и алтарь. Здесь также происходит
«воплощение господа», хотя и не столь суще­
ственное, как на алтаре: в виде слова, которым
5*
 Ц Е Р К О В Ь С В .Т И Т А В Г О Р Т И Н Е Н А К Р И Т Е . V I В Е К . И ЗОМ ЕТРИ Я

ЦЕРКОВЬ СВ. Д АВИ Д А В САЛ О Н И К АХ . Ц Е Р К О В Ь В Б Ю Ю К А Д А Б Л И З А М А С РЫ (Т У Р Ц И Я ).

V В Е К . И ЗОМ ЕТРИ Я V III В Е К . ПЛАН
поучают и проповедуют с амвона, и во время
малого и великого входа. В связи с этим про­
странство вимы соединяется проходами с жерт­
венником и диаконником, а подкупольное про­
странство, где совершается таинство евхарис­
тии, становится истинным центром всего зда­
ния21.
Новым требованиям наилучшим образом от­
вечают крестовокупольные храмы, поэтому уже
в VI веке они выдвигаются на первый план.
Такова Куманин джами в Анталии, где соеди­
няются приемы столичной и провинциальной
архитектуры22. Более последовательно черты
столичного искусства выявляются в церкви
св. Тита в Гортине, которую можно рассмат­
ривать как сложный крестовокупольный храм
(а не только как разновидность купольной ба­
зилики). Можно было бы ожидать, что развитие
и далее будет столь же целенаправленно.
Но общее историческое движение Византии
не стало продолжением расцвета юстинианов-
ской эпохи.
Сильнейший кризис потряс империю в кон­
це VI и в V II веках. Упадок хозяйственной жиз­
ни, вторжения арабов подорвали былую мощь
Византийского государства, чья территория
сократилась во много раз. Хотя славянская
колонизация и вдохнула новые силы в хозяй­
ственный и бюрократический организм империи,
она явилась и причиной упадка византийской
культуры, ибо почва, на которой произрастала
последняя, была слишком специфична. «Ви­
зантийская цивилизация, как и византийское
искусство, обязаны одной из своих отличитель­
ных черт тому факту, что в то время, когда на
западе, вследствие варварских нашествий, го­
рода приходили в упадок и даже исчезали сов­
сем, на востоке Средиземноморья существова­
ла деятельная и процветающая городская
жизнь»23. Но в V I—V II веках именно города
испытали наибольший кризис. Большинство
из них погибло, будучи навсегда оставлено на­
селением. «Византийская культура была в ос­
новном городской культурой, поэтому с упад­
ком античных городов неотвратимым явился
и упадок культуры в целом»24. Архитектура,
в которой на протяжении V I века ведущими
были постройки больших городов, теряет и
интенсивность своего движения, и его осмыс­
ленную направленность. Объем строительст­
ва резко сокращается, преобладают небольшие
по размеру и композиционно упрощенные зда­
ния.
Архитектурная мысль развивается в фор­
мах именно такого искусства. Аналогич­
ные явления, свойственные литературе, пре­
69
красно охарактеризованы С. С. Аверинцевым:
«Общественные и политические катаклизмы
VII века способствовали той вульгаризации ли­
тературы, которая наметилась уже в предшест­
вующем столетии. Классические традиции те­
ряют смысл; переживание преемства власти и
культуры, восходящего к античным временам,
перестает быть актуальным. При этом в рам­
ках специфической духовной ситуации раннего
средневековья вульгаризация литературы не­
избежно должна быть вылиться в ее сакрализа­
цию; удельный вес жанров, связанных с жи­
знью и запросами церкви и монастыря, сильно
возрастает. Народно-монашеские формы, от­
тесненные в VI веке на периферию художествен­
ного процесса, оказываются в центре»25.
В силу указанных нами обстоятельств тео­
рия последовательного восходящего развития
византийской архитектуры в V I—IX веках пред­
ставляется маловероятной. Если рассмотрен­
ные нами крестовокупольные храмы возникли
как результат взаимодействия культур про­
винции и Константинополя, то теперь ведущее
значение получает провинциальный тип храма.
Его образцами могут служить церковь начала
V III века в Бююкада близ Амасры, опублико­
ванная С. Эйидже (стр. 68) 26, креетовые и крес­
товокупольные храмы Херсонеса I X —X ве­
ков 27.
Особое место занимают памятники армян­
ской архитектуры V II века28. Если изучать
только их планы (соборы в Мрене, Талине,
Эчмиадзине), то можно подумать о превраще­
нии крестовокупольного храма в храм вписан­
ного креста. Стены как бы полностью исчезают,
уступая место концентрированным массам опор.
Такой вывод был бы, однако, преждевремен­
ным, потому что объемное построение этих
зданий дает совсем иную выразительность пла­
новым схемам.
Внешний облик армянских церквей V II ве­
ка (исключением является, быть может, храм
в Талине) свидетельствует о привязанности
зодчих к трактовке стены как плотной, весо­
мой, четко ограниченной массы. Эта тенденция
под влиянием местных вкусов проявилась в
развитии эллинистических и римских традиций
в Сирии, и еще более она укоренилась в ар­
хитектуре Малой Азии и Кавказа. Такому по­
ниманию стен соответствует форма опор в виде
столба, а никак не в виде круглой и гораздо
более легкой колонны. Столбы же, которые Hai
планах нередко выглядят свободно стоящими
опорами, в действительности всегда являются
частью прорезанных арками стен. Их сложная
•и несимметричная форма обусловлена задачей

оформления прилегающих арок и^ сводов, она
является производной, вторичной. Профили­
рованные арки центрального пространства оп­
ределяют большее количество обломов в тех
углах, которые выходят к подкупольному квад­
рату. Разный уровень примыкающих арок,
хорошо видимые части стен над ними рождают
впечатление каменного массива, в котором про­
деланы арки и проходы. Это ощущается даже
в наиболее развитом храме св. Гаяне в Эчмиад-
зине (ст р.71). Подобное понимание массы тес­
но связано с традициями IV —V веков, нежели
с той системой огибающей эластичной формы,
где именно ритм арок и сводов кажется пер­
вичным, образующим началом.
Существование ранних образцов крестово­
купольного храма обесценивает эволюционную
теорию и выводы о формировании этого типа
в V I—IX веках. Еели же в линии эволюции,
отстаиваемой О. Вульфом, мы улавливаем чер­
ты постепенного выделения крестовокупольного
типа, то это происходит не потому, что движу­
щие силы перемен лежат в имманентном раз­
витии архитектуры купольных базилик (ку­
пол как бы требует центричности построения
здания, а это приводит к образованию северной
и южной ветвей креста). Причина заключается
в популярности крестовокупольных построек,
архитектура которых влияла на купольные
базилики. Это отражение действительного раз­
вития**. но не его основная линия.
Новый тип церковного здания, характерный
для IX века, является лишь разновидностью
крестовокупольного сооружения. Но, если не
придавать ему самостоятельного значения, мы
потеряем представление о действительном раз­
витии византийского зодчества и об истинной
ценности этой архитектуры. Необходимо более
тонкое типологическое разделение: общее по­
нятие — крестовокупольный храм — оказы­
вается недостаточным. Творческий вклад ви­
зантийских зодчих измеряется не тем, что они
выработали тип храма, унаследованный^ по­
следующими периодами развития мировой ар­
хитектуры. Они завершили искания своего
собственного прошлого, создали архитектуру,
которая наиболее полно и точно воплощала
именно их идеи. С исчезновением византийской
культуры исчезла и соответствовавшая ей ар­
хитектура.
Новый тип храма — это храм на четырех
колоннах. Его распространение знаменует со­
бой в истории византийской культуры худо­
жественное движение, получившее название
«македонский ренессанс». На основе зародив­
шегося в провинции типа храма были восста­
1
новлены принципы легкой мраморной колонны
архитектуры юстиниановской эпохи.
Если взглянуть на материал с этой точки
зрения, то за теорией О. Вульфа можно увидеть
значение в некотором роде основополагающее.
В стилистическом развитии мы должны кон­
статировать не только сохранение ведущей
роли столичного искусства, но и ее безуслов­
ное доминирование к концу IX столетия. На­
меченная О. Вульфом линия объединяет па­
мятники, в которых на протяжении V II—IX ве­
ков сохранялись традиции юстиниановской эпо­
хи, получившие с концом иконоборчества даль­
нейшее развитие.
Родство новой архитектурной системы с
художественными принципами VI века легко
выявляется при ее сопоставлении с элементами
композиции Софии Константинопольской. Если
определить новый тип храада как систему сво­
дов, перекрывающих прямоугольное помеще­
ние и опирающихся на четыре колонны, ко­
торые образуют центральный квадрат, то это­
му соответствуют перекрытия боковых нефов
главного храма Константинополя (стр. 72).
Однако здесь это еще второстепенная (в струк­
туре целого) форма. Она получает самостоя­
тельное значение лишь в V II—V III веках.
Еще в начале нашего столетия был известен
храм V III века, в котором центральными опо­
рами являются колонны {стр. 73) 29. В послед­
ние годы раскопками в Сиде выявлено еще два
храма этого типа {стр. 73), которые, может
быть, относятся даже к V II столетию30. Пре­
вращение крестовокупольного храма в храм на
четырех колоннах произошло, по-видимому (если
указанные датировки верны), ранее IX века,
однако такие храмы стали популярными имен­
но в македонскую эпоху, когда общий вкус
выбрал их как наиболее адекватное свое вы­
ражение.
В Константинополе храмы на четырех ко­
лоннах распространяются с конца IX века.
Памятник середины IX века, Аттик джами,
является еще крестовокупольной постройкой
старого образца {стр. 73) 31. Влияние принци­
пов столичного искусства в архитектуре этой
церкви дает о себе знать лишь в некоторых
второстепенных структурных изменениях. На­
личие внутри храма стен, отсутствие хор, рас­
положение алтаря в восточной ветви креста
сближают храме ранними постройками. Однако
угловые ячейки соединяются с пространствами
рукавов креста высокими арками, что, естест­
венно, сообщает интерьеру большую цельность.
Замечательно, что эта небольшая и не имеющая
хор церковь сохраняет карниз на середине
70
Ц Е РКО В Ь СВ. ГА Я Н Е В ЭЧ М И АД ЗИ Н Е. V II В Е К . И Н Т ЕР ЬЕ Р

71
 С О БО Р С В . С О Ф И И В К О Н С Т А Н Т И Н О П О Л Е . V I В Е К . С Е В Е Р О -В О С Т О Ч Н А Я Ч АС ТЬ ГА Л Е Р Е И
своей высоты. Это членение стен карнизом, ло­
гически в данном случае никак неоправданное,
заимствовано из такого памятника, каким яв­
ляется церковь св. Ирины. Оттуда же взят и
мотив аркады, которая, однако, не примыкает
к центральному квадрату, а является частью
наружной стены. Легкое тройное окно также
воспринимается как модификация идей столич­
ной архитектуры. Все эти изменения — объ­
единение пространства, заметная расчлененность
стен, появление аркады на колонках, опоясыва­
ющий интерьер карниз — объясняются влия­
нием стилистических принципов столичного
искусства на провинциальный тип храма.
Дальнейшее развитие византийского зод­
чества в обстановке непрерывного возрастания
роли классического наследия ознаменовалось
решительным переосмыслением провинциаль­
ного типа храма. Самым ранним сохранившим­
ся памятником этой эпохи является северная
72
церковь монастыря Липса в Константинополе
начала X столетия (стр. 74) 32.
Принципиально новым явлением в констан­
тинопольских храмах была замена столбов
или стен, служивших опорами центральных
арок, колоннами. Это повело к ряду очень
существенных структурных изменений. Ко­
лонны превращаются в основной композицион­
ный элемент. Пространства угловых ячеек сли­
ваются с пространством ветвей креста. Ин­
терьер приобретает зальный характер. Хоры
внутри храма исчезают: они уже не могут быть
устроены, так как иначе пересекали бы колон­
ны (на это обратил внимание ван Миллин-
жен33). Хоры остаются лишь над нартексом и
над сводами угловых ячеек, их прежнее значение
в храме утрачено. Колонки декоративных ар­
кад, помещавшихся прежде под хорами, под­
нимаются теперь до высоты центральных ко­
лонн. Появление колонн делает невозможным
Ц Е Р К О В Ь «Е Е » В СИД Е. V II — V II I В Е КЛ . АТТИ К ДЖ АМ И В К О Н С ТА Н ТИ Н О П О Л Е .
ПЛАН IX В Е К . ПЛАН
 Храм на четырех колоннах стал идеаль­
ным помещением для верующих (стр. 75). Ос­
вобожденное от массивных опор здание как бы
расширилось, блеск полированных стен и ко­
лонн делал его еще более свободным. И в это
пространство входили верующие, заполняя его
так же, как евангельские и библейские персо­
нажи заполняли арки и своды. Вертикальное
развитие архитектурного организма объеди­
няло оба мира. Если базилики, разного рода
центрические сооружения встречались и среди
культовых, и среди светских построек, то
здание типа вписанного креста — это только
культовое здание. Его планировка рассчитана
на обряд, его объемное построение связано с
эстетическим и символическим оформлением
этого обряда. Такая архитектура полностью
отвечала требованиям религии, но лишь той,
которую исповедовали в Константинополе.
И детали, и целое в этой архитектуре свидетель­
ствуют о развитом вкусе, присущем столичной
культуре. Подобные храмы, построенные в дру­
гих местах, являются чаще всего работой кон­
стантинопольских мастеров. Такова церковь
Богородицы монастыря св. Луки в Фокиде —
едва ли не самый сохранный образец храма на
четырех колоннах. Это искусство продолжает
быть искусством города, притом великого го­
С Е В Е Р Н А Я Ц Е Р К О В Ь М О Н А С Т Ы Р Я Л И ПСА рода, тогда как в это время вокруг господствует
В К ОНСТАН ТИ НО ПОЛ Е. X В Е К . ПЛАН архитектура феодальных поместий и монасты­
рей.
Создание храма на четырех колоннах за­
устройство алтаря в восточном рукаве креста, вершает искания византийской архитектуры
и все новые постройки имеют дополнительные V I — I X веков. Этим объясняется совершенство
алтарные помещения. его структуры, полная определенность стилис­
Объединение пространства интерьера, чет­ тических принципов. Это искусство высочай­
кая система вертикального построения, вы­ шей осознанности и безупречного качества.
являемая двумя карнизами, абсолютная цеит- Но степень его совершенства делает невозмож­
ричность наоса придают слитность всей компо­ ным его дальнейшее развитие. Какое-либо ус­
зиции. Эта цельность не есть результат упро­ ложнение или кристаллизация исходной фор­
щенности. Небольшое пространство наоса пере­ мы практически уже неосуществимы. Поэтому
крывается девятью сводами и восемью арками, новый тип храма скоро превращается в обя­
расположенными в трех уровнях. Они разны по зательный образец, некий внешний норматив
масштабу, между ними возникают взаимосвязи творчества. Подобная ситуация связана с са­
конструктивного и эстетического характера. мыми глубокими свойствами природы визан­
Пространство остается сложным, многообраз­ тийского общества, что еще раз подтверждает
ным, несмотря на свой как будто бы зальный центральное место этого типа храма в истории
характер. византийской архитектуры.

74
Ц Е Р К О В Ь Б О ГО Р О Д И Ц Ы В М О Н А С Т Ы Р Е С В . Л У К И В Ф О К И Д Е (Г Р Е Ц И Я ).
X I В Е К . И НТЕРЬЕР
 О. В у л ь ф . Архитектура и мозаики храма Успе­
ния в Никее.— «Византийский временник», т. V II,
1900, стр. 315— 425; i d. Die Koimesiskirche in Ni-
ciia. Strassbourg, 1903, S. 35 ff.; i d. [Рецензия на из­
дание: J. S t r z y g o w s k i . Kleinasien, ein Neu-
land der Kunstgeschichte.] — «Byzantinische Zeit-
schrift», Bd. 13, H f. 3 - 4 , 1904, S. 552—574.
0 . W u 1 f f. Altchristliche und byzantinische Kunst,
Bd. 2. Berlin—Neubabelsberg, 1914, S. 383— 393, 451—
455.
G . M i l l e t . L ’Asie Mineure. Nouveau domain de
l ’histoire de l ’ art.— «Revue archeologique», 4-me serie,
t. 5, 1905, janvier — fevrier, p. 92—109, особенно
p. 96—105; i d. L ’ecole grecque dans l ’ architecture
byzantine. Paris, 1916.
Cm. A. v a n M i 11 i n g e n. Byzantine Churches in
Constantinople. London, 1912, p. 4 — 6; O. W u 1 f f.
Bibliografisch-kritischer Nachtrag zu altchristliche
und byzantinische Kunst. Potsdam, 1937, S. 52 ff.;
Ch. D i e h l . Manuel de l ’ art byzantin, t. 2. Paris,
1926, p. 460 et suiv.; Th. S c h m i t. Die Koimesis-
Kirche von Nikaia. Berlin, 1927; E. W e i g a n d .
[Рецензия на книгу Ф. И. Шмита «Die Koimesis-
Kirche von Nikaia.] — «Deutsche Literaturzeitung»,
1927, S. 2601; i d. [Рецензия на статью: G. de J e r-
p h a n i о n. L eglise de Saint-Clement a Angora.—
«Melange de l ’ Universite Saint-Joseph, Beyrouth
(Syrie)», 13, 1928.] — «Byzantinische Zeitschrift»,
Bd. 32, 1932, S. 371; W . S a s - Z a l o z i e c k y .
Zur Frage der Ursprungs der fiinfschiffigen Kreuz-
kuppelkirche.— Ibid., Bd. 28, 1928, S. 372—391; i d.
Byzantinische Baukunst.— «Wasmuths Lexikon der
Baukunst», I, 1929, S. 696; J. K o l l w i t z .
Zur friihmittelalterlichen Baukunst Konstantino-
pels.— «Romische Quartalschrift», 42, 1934, S.
233; N. B r u n o v . Die fiinfschiffige Kreuzkup-
pelkirche in der byzantinischen Baukunst.— «Byzan­
tinische Zeitschrift», Bd. 27, 1927, S. 63—98;
M. К a 11 i g a. Die Hagia Sophia von Saloniki.
Wurzburg, 1935, S. 29 ff.; N. M a v г о d i n о v.
L’ apparition et l ’ evolution de l ’ eglise cruciform e.—
«Studi bizantini e neoellenici», 6, 1940, p. 249—251.
Эту теорию без оговорок принимает А . Орландос
(A. O r l a n d o s . L ’ architecture byzantine.— В кни­
ге: «L ’art byzantin, art europeen». Athenes, 1964, p.
118), она же кажется наиболее истинной М. Хатзи-
дакису (М. C h a t z i d a k i s . Architektur.— «Рго-
pylaen Kunstgeschichte», Bd. 3. Byzanz und christ-
liche Osten. Berlin, 1968, S. 213—214).
J. S t r z y g o w s k i . Kleinasien, ein Neuland der
Kunstgeschichte. Leipzig, 1903, S. 132—137 (4. Die
Kreu zkuppelkirche).
Ibid., S. 175— 176, 193; i d. Die Baukunst der Arme-
nier und Europa. Vienne, 1918, S. 475— 482, 842—854;
i d. Ursprung der christlichen Kirchenkunst. Leip­
zig, 1920, S. 61— 62; i d. Die altslavische Kunst.
Augsburg, 1929, S. 28—33.
I d. Die Entstehung der Kreuzkuppelkirche.—
«Zeitschrift fur Geschichte der Architektur», Jg. V II,
1 9 1 4-19 1 9. Heidelberg, 1919, S. 51— 77.
H. И. Б р у н о в . Очерки по истории архитекту­
ры, т. II. М. — Л ., 1935, стр. 484—487. Излагаемая
в этой книге концепция является повторением взгля­
дов И. Стриговского, но в дальнейшем Н. И. Бру­
нов присоединился к теории О. Вульфа. См.: Н. И.
Б р у н о в . Архитектура Константинополя I X —
X I I вв.— «Византийский временник», т. II. М. — Л .,
1949, стр. 150—214; е г о ж е . Архитектура Визан­
тии.— «Всеобщая история архитектуры», т. III.
М .— Л ., 1966, стр. 67— 72, 80—82; е г о ж е. К во­
76
просу о средневизантийской архитектуре Константи­
нополя.— «Византийский временник», т. X X V I II . М .,
1968, стр. 190— 191.
R . K r a u t h e i m e r . Early Christian and Byzan­
tine Architecture. Harmondsworth, Middlessex,
1965, p. 246. См. также: H. В u c h w a 1 d. The
Church of the Archangels in Sige near Mudania. W i­
en — K oln— Graz, 1969, p. 45, особенно прим. 207.
10 R . K r a u t h e i m e r . Early Christian and By­
zantine Architecture, p. 201—210.
u Ib id ., p. 183.
12 Ibid., p. 208.
13 Ib id ., p. 210.
Ibid., p. 245.
15 K . J. C o n a n t . A Brief Commentary on Early
Medieval Church Architecture. Baltimore, 1942, pi.
X V II—X IX .
10 R. Krautheimer. Early Christian and By­
zantine Architecture, p. 241—247.
17 Ibid., p. 245.
18 Ibid., p. 245, 258—283.
19 См., «Деяния Вселенских соборов», т. V II. Собор
Никейский второй, Вселенский седьмой. Казань,
1891, стр. 226—227.
20 Н. J. S c h u l z . Die byzantinische Liturgie. Frei­
burg im Br., 1964, S. 71.
21 R. K r a u t h e i m e r . Early Christian and By­
zantine Architecture, p. 76, 200, 212.
Ibid., p. 208—209; L. G e г о 1 a. Monumenti ve-
neti n ell’isola Creto. Venezia, 1908, p. 29.
23 Ch. D e 1 v о у e. Chronique archeologique.— «By-
zantion», t. X X X I V , 1964, fasc. 1, p. 168.
24 M. Я. С ю з ю м о в. Византийский город (середина
V II — середина I X в в.).— «Византийский времен­
ник», т. X X V I I. М ., 1967, стр. 42.
25 С. С. А в е р и н ц е в . Византийская литература
IV —V II вв. — В книге: «История Византии», т. I. М.,
1 96 7,стр. 430.
20 S. E y i c e . L ’eglise byzantine de «Biiyiikada», a
Amasra (Amastris de Paphlagonie).— «Belleten», t.
15, 1951, octobre, № 60, p. 492—496.
27 Д. В . А й н а л о в . Памятники христианского Хер-
сонеса. М ., 1905; е г о ж е . Меморий св. Климента
и св . Мартинав Херсонесе. М ., 1915; N. B r u n o v .
Une eglise byzantine a Chersonese.— «L ’ art byzantin
chez les slaves», I. Paris, 1930, p.2 5 —34; А . Л. Я к о б ­
сон. Средневековый Херсонес. M .— Л ., 1950;
е г о ж е . Раннесредневековый Херсонес. М .— Л .,
1958. , , „
28 S. D e r N e r s e s s i a n . Armenia and the Byzan­
tine Empire. Cambridge, 1945; А. Л . Я к о б с о н .
Очерки истории зодчества Армении V — X V II ве­
ков. М ., 1950; Н. М. Т о к а р е к и й . Памятники
армянского зодчества IV — X IV вв. Ереван, 1961;
A. K h a t c h a t r i a n . Armenien.— «Reallexikon
zur byzantinischen Kunst», Bd. 1, Lf. 2—3. Stuttgart,
1963—1964, Sp. 306— 337; E . U t u d j i a n. Les
monuments armeniens du lV -е siecle au X V II-esiecle.
Paris, 1967.
29 Мы имеем в виду церковь св. Стефана в Триглии, см.:
F. W . Н a s 1 и с k. Bithynica.— «Annual o f the Bri­
tish School at Athens», X I I I , 1906— 1907, p. 285, 288,
290_291.
Церкви «АА» и «ЕЕ», см.: А. М. М а п s е 1. Die Rui-
пеп von Side. Berlin, 1963, S. 164— 165, 168— 169.
31 A . v a n M i l l i n g e n . Byzantine Churches in Con­
stantinople, p. 191—195; J. E b e r s о 1 t, A . T h i-
e r s. Les eglises de Constantinople. Paris, 1913,
p. 131—136, pi. X X X , X X X I ; A . M. S c h n e i d e r .
Byzanz. Berlin, 1936 («Istanbuler Forschungen», 8),
S. 53; R . J a n i n. La geographie ecclesiastique
de l ’ empire bizantin. Premiere partie. Le siege de
Constantinople et le Patriarcat oecumenique, t. III.
Les eglises et les monasteres. Paris, 1953, p. 559;
H. И. Б р у н о в . Очерки по истории архитектуры,
т. II, стр. 493—509; е г о ж е . Архитектура Кон­
стантинополя X —X II вв., стр. 153— 156; е г о ж е .
Архитектура Византии, стр. 87—90.
A. v a n M i l l i n g e n . Byzantine Churches in Con­
stantinople, p. 122—137; J. E b e r s o l t , A. T h i ­
e r s . Les eglises de Constantinople, p. 211—223, pi.
X L I X — L II; A. M. S c h n e i d e r . Byzanz, S. 61 —
62; N. B r u n o v . Ein Denkmal der Hofbaukunst
in Konstantinopel.— «Belvedere», 51— 52, 1920, S.
217—236; i d . L ’ eglise a croix inscrite a cinq neuf
dans l ’ architecture byzantine.— «Echos d ’ Orient»,
X X X , 1927, p. 3— 32; i d. Die f iinfschiffige Kreuz-
kuppelkirche in der byzantinischen Baukunst, S. 63—
98; A. H. S. M e g a w. Notes of Recent W ork of
the Byzantine Institute in Istanbul.— «Dumbarton
Oaks Papers», No. 17. Washington, 1963, p. 333— 335,
pi. 32—36; Th. M a c r i d y. The Monastery of
Lips (Fenari Isa Camii) at Istanbul. W ith Contribution
by A . H. S. M e g a w , C . M a n g o , E. J- W.
H a w k i n s . — Ibid., No. 18. Washington, 1964,
p. 245—315; R. K r a u t h e i m e r . Early Christian
and Byzantine Architecture, p. 261— 263; C. M a n ­
go E. J. W . H a w k i n s. Additional Finds at
Fenari Isa Camii, Istanbul.— «Dumbarton Oaks Pa­
pers», No. 22. Washington, 1968, p. 177— 184; N. В r u-
n о v. Zum Problem der Kreuzkuppelkirche.— «Jahr-
b uch’ der Osterreichischen byzantinischen Gesell-
schaft», X V I, 1967, S. 2 4 5 -2 6 1 ; H. И. Б р у н о в .
Архитектура Константинополя I X — X II вв., стр.
160—169; е г о ж е . Архитектура Византии, стр. 91 —
95; е г о ж е. К вопросу о средневековой архитекту­
ре Константинополя, стр. 159—191. .
3 A . v a n M i l l i n g e n . Byzantine Churches in Con­
stantinople, p. 14.