ТЕМА 4 ЭВОЛЮЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX в.

1. Общая характеристика процесса возрождения институционализма в 50-х
70-х годах XX века.
2. Институционально-социологическая традиция.
3. Синтез институционализма и шведской школы.
4. Теории общественной трансформации и футурология.
5. Эволюционная экономическая теория.
6. Неоинституционализм.
6.1 Теории прав собственности и трансакционных издержек как методология
новой институциональной теории.
6.2 Трансакционная теория фирмы.
6.3 Экономика права.
6.4 Теория общественного выбора.
6.5 Новая экономическая история.

1вопрос. Общая характеристика процесса возрождения

институционализма в 50-70-х годах XX в.

Институционализм возник еще в конце XIX в. и получил значительное

развитие в первой трети XX в., но в предвоенный и военный периоды был
вытеснен на обочину мировой экономической мысли кейнсианством. Как
мощное направление развития экономической мысли институционализм
возродился в послевоенный период. Основной подъем его приходится на 50-
60-е годы XX века. В этот период институционализм представляли такие
известные экономисты, как: Г. Минз А. Берли, Дж. М. Кларк (теории
трансформации капитализма); Дж. К. Гэлбрейт Р. Хейлбронер (теории
технократического детерминизма); Ф. Перу (концепции социологического
направления); Г. Мюрдаль, К. Виттфогель, В. А. Льюис (исследование
проблем третьего мира).
 В конце 60-х-первой половины 70-х гг институционализм вебленовськой
традиции столкнулся с рядом противоречивых процессов в экономике
капитализма:
- с одной стороны - углубление социальных противоречий и
структурный кризис,
- с другой - явное ускорение НТП и обострение рыночной конкуренции.
По какому пути пойдет дальнейшая трансформация капиталистической
системы: в сторону усиления государственного контроля, социализации
планирования или в направлении большей рыночной децентрализации?
Исходя из теоретических представлений, которые развивали Д.К. Гэлбрейт и
другие и националисты в 50-60-х гг ответ был однозначен: в сторону
вытеснения рынка всеобъемлющим планированием.
Однако, правыми оказались их теоретические противники - современные
последователи неоклассической теории, что предсказывали ренессанс
рыночной конкуренции, и последователям Т.Веблена и Коммонса пришлось
кардинально пересматривать свои взгляды, стараясь совместить свои
коренные принципы с признанием ведущей роли рыночного механизма.
Но, разумеется, для изменений у институционализма были и «внутренние»
научные причины. Противники давно указывали институционалистам на то,
что критический, разоблачительный пафос их работ явно преобладает над
положительным - разработкой центральных экономических проблем, более
того, они утверждали, что методологические подходы институционализма
вообще не позволяют построить научную теорию. И уже в 70-е гг у
институционалистов появляется ряд позитивных разработок, делаются
попытки их синтеза. Преимущество позитивного начала над критическим -
это еще одна черта современного институционализма, что отличает его от
предшественников. И третья, методологически наиболее важная,
специфическая черта обновленного институционализма - стремление
включить в свои подходы ряд элементов, присущих неоклассической теории
(что касается элементов кейнсианской теории, то она давно уже используется
институционалистами).

2 вопрос. Институционально-социологическая традиция

Эволюция институционализма в послевоенный период выразилась в

явном преимуществе индустриалистско-технократического подхода.
Согласно институционалистским концепциям, научно-техническая
революция - это революция, которая способна решать фундаментальные
общественно - политические проблемы. Как основной носитель
рациональности и движущей силы экономического прогресса выступают
крупные корпорации, которые функционируют на основе императивов
индустриализма.
В 50-е годы особенно популярными становятся идеи о спонтанной
трансформации капитализма, которая происходит прежде всего за счет
изменения природы крупных корпораций. Эти идеи были связаны, во-
первых, с концепцией «революции управляющих» и, во-вторых, с учением о
демократизации собственности на капитал. Решающую роль приобрели
понятия, представляющие социально-экономическую систему капитализма
как качественно новый этап - «народный капитализм», «общество всеобщего
благосостояния» и др..
Государство, с точки зрения институционалистов, претерпело
кардинальные изменения, в результате чего основной целью его стало
обеспечение «благоденствия для всех членов общества». На этой основе
получили развитие различные теории «социального контроля», что наряду с
идеями трансформации капитализма были характерны для
институционалистского направления в послевоенные годы.
Бесспорным лидером современного институционализма является
известный американский экономист Дж.Гэлбрейт, в свое время, один из
ведущих профессоров Гарвардского университета. Он избирался также
президентом Ассоциации американских экономистов. В годы Второй
Мировой войны он был начальником управления контроля над ценами. Ему
принадлежала важная роль в разработке политики «новых рубежей»
президента Кеннеди.
Наиболее важные работы Дж. Гэлбрейта «Американский капитализм»
(1952), «Общество изобилия» (1958), «Новое индустриальное общество»
(1967). Дж.Гэлбрейт, одним из первых, сделал попытку теоретически
обобщить опыт регулирования экономики США во время второй мировой
войны. Он решил, что олигополистический по своей природе рынок лучше
поддастся регулированию и планированию, чем рынок свободной
конкуренции. В своих последующих работах Дж.Гэлбрейт делит
американскую экономику на две качественно разнородные системы -
«планирующую» и «рыночную». Основными критериями деления экономики
на две системы являются технико-организационные факторы производства:
наличие передовой техники и сложной организации.
В характеристике различий между планирующей и рыночной системами
Дж.Гэлбрейт большое внимание уделяет категории экономической власти,
т.е. контроля над ценами, издержками, потребителями, над экономической
средой. Он считает, что в современном обществе такая власть
сосредоточивается только в руках крупных корпораций. Рыночная система,
включающая в себя мелкие фирмы и индивидуальных предпринимателей,
несовершенна по сравнению с планирующей системой, - считает Гэлбрейт.
Она не может влиять на цены или на политику правительства; здесь нет
мощных профсоюзных организаций; рабочие получают более низкую
заработную плату. Рыночная система представляет, таким образом, некую
зону отчуждения, отделенную от привилегированной планирующей системы.
Главным в концепции Дж.Гэлбрейта является анализ планирующей системы
и ее основного звена - «зрелой корпорации». По его мнению, именно эта
система определяет лицо современного западного общества и основные
тенденции его развития.
 Развитой или зрелой Дж.Гэлбрейт называет корпорацию, в которой
власть перешла к техноструктуре (менеджмент и инженерно-технический
персонал корпорации, направляет ее деятельность). Переход власти
определил и изменение корпоративной стратегии: техноструктура уже не
ставит своей целью получение максимальной прибыли.
Дж.Гэлбрейт делит цели техноструктуры на две группы:
- защитные цели, которые преследуют, прежде всего, самосохранение
техноструктуры;
- позитивные - укрепление и расширение власти.
Первая группа целей направлена на сведение к минимуму риска
внешнего вмешательства в процесс принятия решений (со стороны
владельцев капитала и кредиторов, рабочих - через профсоюзы, потребителей
и правительства).
Главной положительной целью техноструктуры, по мнению
Дж.Гэлбрейта, служит рост фирмы, в свою очередь, став важнейшей целью
индустриальной системы и всего общества, где ведущую роль играют
крупные корпорации. Кроме того, основным ориентиром для крупной фирмы
является минимизация риска, то есть достижение минимума зависимости от
рынка.
Дж.Гэлбрейт делает вывод, что планирование - объективная потребность
современной промышленности. Потребность в планировании он объясняет
усложнением технологии производства, значительным увеличением
капиталовложений в новую технику, повышением требований к организации
производства.
Идея замены рыночной стихии промышленным планированием широко
используется Дж.Гэлбрейтом в обосновании процесса трансформации
капитализма в новое индустриальное общество. Основой и главным
инструментом замены рынка планированием он считает развитую
корпорацию.
 Вмешательство государства, с точки зрения Дж.Гэлбрейта, необходимо
для решения главных проблем американского капитализма, в основе которых
лежит противоречие между планирующей системой, олицетворяющей мир
гигантских корпораций, и рыночной системой, куда входит мелкий бизнес,
сельское хозяйство, здравоохранение, транспорт и другие сферы социальной
сферы обслуживания. Для решения этих противоречий американский
экономист предлагает общую теорию реформ. Осуществить реформы
предусматривается в несколько этапов.
Наиболее важной задачей является эмансипация убеждений. По мнению
Дж.Гэлбрейта, этот процесс уже начался среди молодежи и выражается в
бунте против общепринятых стандартов, насаждения культа потребления.
Следующий шаг реформы - эмансипация государства, относится к проблеме
неравенства двух систем и одновременно служит главным средством ее
устранения. Эмансипация правительства необходима для того, чтобы обрести
свободу от контроля плановой системы. Главной задачей правительства
Дж.Гэлбрейт считает проведение мероприятий, способствующих улучшению
условий развития рыночной системы и уменьшению ее эксплуатации
плановой системой. Для этого рекомендуется провести регулирование цен,
обеспечить гарантированный минимум дохода, поддержку профсоюзов,
увеличить заработную: плату, проводить льготную политику в обеспечении
рыночной системы капиталом, новой техникой и т.д.
Такие отрасли, как здравоохранение, городское строительство,
транспорт Дж.Гэлбрейт предлагает организовать на основе государственной
структуры. Все это будет представлять собой новый социализм. Если старый
социализм был идеологическим, то новый социализм, по мнению
Дж.Гэлбрейта, есть результат обстоятельств.
Одновременно с мероприятиями по развитию рыночной системы
предлагаются меры для реформы плановой системы: введение
прогрессивного налогообложения с целью сокращения разрыва в доходах,
меры по стабилизации цен и заработной платы, межотраслевая координация,
национализация крупных военных фирм, борьба с загрязнением среды, воды
и т.д. Политика в отношении плановой системы, подчеркивает Дж.Гэлбрейт,
состоит в том, чтобы дисциплинировать ее цели и поставить на службу
обществу. Таким образом. Дж.Гэлбрейт конкретизировал содержание своей
реформаторской программы, выявив одновременно толкование понятия
«социализм» как средство управления и контроля (без коренной и тем более
насильственной ломки современной системы западной экономики).

3 вопрос. Синтез институционализма и шведской школы

Среди экономистов институционального направления особо стоит

выделить представителя шведской школы, лауреата Нобелевской премии по
экономике 1974 Гуннара Мюрдаля (1898-1987).
Он был профессором университета, правительственным советником,
членом парламента, руководителем исследовательской группы по изучению
общественного положения негров в США, министром, директором банка,
председателем плановой комиссии и работником международной
организации. В отличие от многих других Нобелевских лауреатов,
Г.Мюрдаль причислял себя к «институциональным экономистам». Он имел
весомый международный авторитет, причем, не только как политический
деятель, но и как экономист, сумевший в скоординировать проблемы
экономической и социальной политики.
Его основными трудами являются: «Денежное равновесие» (1931),
«Американская дилемма: негритянская проблема и современная демократия»
(1944), «Мировая экономика» (1956), «Азиатская драма: Исследование
бедности народов» (1968).
Гуннар Мюрдаль пытался определить место общественной науки в
общей системе знаний. Он критиковал чисто экономический подход к
проблемам благосостояния, при котором не указываются политические цели.
По мнению Г.Мюрдаля, экономистам не следует опасаться открыто
провозглашать политические убеждения и делать их составным элементом
исследования, поскольку экономистов, как правило, вдохновляет не только
научный интерес, но и стремление к совершенствованию общества.
В ранних работах Г.Мюрдаль заложил фундамент направления,
получившего впоследствии известность как стокгольмская школа
макроэкономики. Он предлагал активизировать фискальную политику для
преодоления Великой депрессии. Г.Мюрдаль высказывался за покрытие
дефицита, образовавшегося во время кризиса и депрессии, бюджетным
избытком, который формируется при следующем за депрессией периодом
подъема. Фактически стокгольмская школа, активность которой в
значительной степени была обязана деятельности Г.Мюрдаля, имела
приоритет в разработке модели макроэкономической политики еще до того,
как вышла в свет книга Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и
денег» ( 1936).
В послевоенный период Гуннар Мюрдаль занимается исследованием
проблем, связанных с основными тенденциями развития современного мира.
Будучи председателем правительственной комиссии, он подчеркивал
опасность нарушения сбалансированности мировых рынков. Г.Мюрдаль
рекомендовал правительству Швеции ввести систему планирования. Он
выделял такие категории, как «программа» и «прогнозирование». Под
«программой» он подразумевает предполагаемый или намечаемый план
действий, а под «прогнозированием» - прогноз будущих событий. Одно
время он прогнозировал стабильность плановой экономики и выступал за
расширение торговли со странами восточного блока.
Кроме вопросов планирования Г.Мюрдаль уделяет большое внимание
проблемам интеграции. В книге «Мировая экономика: Проблемы и
перспективы» шведский экономист ищет ответ на вопрос «куда мы идем?». С
этой целью он исследует основные тенденции развития международных
экономических отношений и выясняет возможности их изменения.
Г.Мюрдаль отмечает, что в современной мировой экономике произошли
серьезные изменения, связанные с катастрофой колониальной системы.
Возможность преодоления мировых конфликтов Г.Мюрдаль ищет на путях
экономической интеграции в национальном и международном масштабах.
Согласно определению Г. Мюрдаля, «экономическая интеграция» - это
осуществление старого идеала равенства возможностей, провозглашенного
Западом ». В промышленно развитых странах, по его мнению, достигнута
высокая степень национальной интеграции. Это произошло вследствие
вмешательства государства в экономическую жизнь. Однако всемирная
экономическая интеграция отсутствует. Более того, пишет автор,
национальная интеграция в развитых странах привела к усилению
«международной дезинтеграции», главным выражением которой является
рост экономического неравенства между индустриально развитыми и
слаборазвитыми странами.
По мнению Г.Мюрдаля, международная экономическая интеграция
возможна, если будет осознана ее необходимость и если будет создан «базис
международной солидарности». Автор считает, что международные
экономические отношения должны и могут регулироваться средствами
политики. При отсутствии сознательного регулирования стихийное развитие
мировой экономики неизбежно повлечет дальнейшее углубление
дезинтеграции и даже может вызвать мировой конфликт.

4 вопрос. Теории общественной трансформации и футурология

В середине XX в. произошел перелом в основных процессах развития

человечества. Завершилась эпоха гигантских мировых тяжелейших
кризисов, кровопролитных революций и гражданских войн, фашистских
диктатур и массовых репрессий. Новые экономические, социальные и
политические условия потребовали принципиально новых подходов и
теорий. Один за другим гибнут учения, отражавшие (подобно сталинскому
марксизму) закономерности прошлого. Одновременно вторая половина XX в.
породила множество концепций, отражавших трансформации экономических
и социальных структур.
Центром притяжения этих концепций стала идея научно-технической
революции, принятая экономистами обеих систем. Ее развитие отделило друг
от друга относительно устойчивые функциональные структуры:
1) индустриальное общество начала века;
2) общество массового потребления 60-х гг;
3) информационное общество конца XX в.
Индустриальное общество начала века развивалось на базе «индустрии
дымных труб» (крупное машинное производство) в ходе острейшего
социального конфликта между наемными работниками и капиталом. На этой
ступени развития экономики и общества богатство наций выступает как
«огромное скопление товаров», а сама эта ступень (как и предыдущая
ступень индустриализации) характеризовалась острой конфронтацией
классов.
Общество массового потребления 50-60-х гг, которое вышло из
гигантских военных и гражданских потрясений начала века и
сформировалось на основе принципиально новых, нуклеарных семей (как
социальных и потребительских ячеек), создало новое представление о
богатстве наций как потоке устойчивого потребительского спроса,
обеспечивающего динамичные рынки сбыта. Были найдены компромиссные
демократические формы решения острых социальных и политических
проблем. Это общество быстро прогрессировало и экономически (благодаря
поточно-конвеерному массовому производству ранее неизвестных
качественных товаров и услуг, доступных для населения), и социально,
преодолевая, благодаря массовой занятости, высокой оплаты труда и системе
социальной защиты прежнюю нищету своих граждан. Многие его
достижения значительно превысили идеалы социалистов 20-х 40-х годов.
 Новое гражданское общество 80-х 90-х годов, сформировавшееся в
экономически лидирующих странах из граждан с 12 годами школьного
образования и двумя классами колледжа, граждан, осваивающих основы
научных знаний и интеллектуальные технологии производства. («Общество
знаний», «образованное общество»).
Главной формой богатства наций становится развитый
интеллектуальный и духовный мир граждан, обеспечивающий поток
инноваций и эффективность информационного производства.
Закономерности функционирования этого общества массовой
индивидуальности так же сильно отличаются от закономерностей общества
массового потребления, как последнее отличалось от индустриального.
Рождение общества массового потребления в США произошло в результате
послевоенной конверсии массового военного производства, и в основном
завершилось к 1947 г. В 1948-1950 г.г. новые методы поточно-конвейерного
производства гражданских товаров широко вошли в ряд стран Европы, и
тема «глобальной промышленной революции» привлекла внимание
специалистов.
Термины «глобальная промышленная революция», «вторая
промышленная революция», «новое общество», получили признание после
книги П. Друкера «Новое общество: анатомия индустриального строя"(1949).
К этому времени в работах ряда ученых уже были рассмотрены процессы
трансформации отношений в отдельных сферах. Среди этих концепций
наиболее весомой была теория «диффузий собственности» (Т. Карвер, Э.
Джонсон), теория «корпоративной революции» (А. Берли, Г. Минз), и теория
«управленческой революции» (Дж. Бернхэм). Однако они не давали
целостной картины и в условиях гигантских кризисных и военных
потрясений выглядели даже апологетическими.
Книга П. Друкера обрисовала общую картину новой «индустриальной
системы», поставив в центр внимания промышленную корпорацию,
профсоюзы, менеджмент, развитие человека и общества.
 Последовательно развивая концепцию второй промышленной
революции, П.Друкер убедительно показал действительно революционную
роль массового поточно-конвейерного производства («фордизм»), а также
значение и социально-экономические последствия научной организации
труда («тейлоризм»). В результате становится понятным принципиальное
отличие нового производства, которое развивается не столько за счет новых
инвестиций, сколько за счет новых знаний о самой работе (а не о машинах) и
за счет новых специалистов - промышленных инженеров, применяющих эти
знания. На этой основе он создает новую науку-менеджмент, теорию
организации и развития гибкого, эффективного и динамичного
производственного коллектива крупной корпорации, которая быстро
перестраивается.
«Мистер управления США» переключил внимание с факторов
производства на факторы производительности. Научный менеджмент стал
основой промышленных достижений десятков тысяч компаний США.
Применение поточно-конвейерных технологий, научной организации
труда и научного менеджмента переломили тенденции роста
капиталоемкости, энергоемкости и органического строения производства,
резко подняли его доходность. Корпорации, освоившие научный
менеджмент, завоевали биржи и банки, получили доступ к финансовым
ресурсам всего мира. П. Друкер фактически показал возникновение нового,
антимонопольного типа корпораций (позже они получили название
«олигополии»), которые быстро перебрасывают свои капиталы из отрасли в
отрасль, из страны в страну и ломают монополистические барьеры. Высоко
конкурентная качественная и доступная населению продукция конвейеров
изменила облик и быт больших городов, а потом и образ жизни людей целых
стран.
Изменились производственные и социальные отношения между людьми.
Экономисты, которые превозносили роль новой техники, и специалисты по
автоматизации рассматривали ручной труд как непригодный ресурс,
обреченный на безработицу. Научный менеджмент сделал новую технику
«золотым ресурсом», основой системы высоких заработных плат,
динамичных рынков конечной продукции и высоких прибылей.
П. Друкер не говорил об изменении технологических способов
производства, им было разработано новое понятие технологии, но не как
системы работающих машин, требующих определенных действий человека,
и даже не как внешнего органа самого человека. Главным моментом в
технологии стала культура совместного труда больших коллективов людей,
культура производственных и социальных связей, создаваемых наукой об
эффективном труде. Тем самым фактически были «разведены» понятия
капиталоемкого и «наукоемкого производства».
Теория «корпоративной экономики» Дж. К. Гэлбрейта, который в
течение полувека был самым авторитетным оппонентом П. Друкера, также
оказала сильное стимулирующее влияние на разработку проблем НТР и
оказала существенное влияние на ее развитие. В 1938 г. в книге «Новая
конкуренция и экономическая политика» Дж.Гэлбрейт (в то время -
сотрудник администрации президента Рузвельта) продолжил традицию
резкой критики крупных корпораций (как монополий), утверждая, что их
технологический прогресс не только вызывает недогрузки мощностей,
безработицу и дороговизну товаров массового потребления, но и делает
экономику неустойчивой, т.е. вызывает кризисы и депрессии. Поскольку
корпорации, как считает Дж. Гэлбрейт, - доминирующий элемент в
современной экономической жизни, то механизм саморегулирования
хозяйства рынком в «корпоративной экономике» потерян.
Гэлбрейтовская планово-технократическая концепция господства
монополий фактически не предложила новые знания о качественном отличии
производства эпохи НТР от производства начала века и о возникающей
новой системе рыночных отношений. Она слабо отражала специфику
системы правовых и экономических отношений в США, где под влиянием
демократического движения еще в 1890-1914 г. был принят ряд
антимонопольных законов. Конечно, кризис фабрично-заводского
производства, концентрация и централизация капитала и здесь породили
тенденцию к развитию фабрично-заводских монополий и финансового
капитала, но антитрестовское законодательство ограничило их возможности
доминирования и переплетения с государством.
Теория уравновешивающей силы Дж. К. Гэлбрейта. В книге
«Американский капитализм» (1952) Дж. Гэлбрейт пересмотрел основные
положения своих довоенных публикаций. Развитие процессов НТР в США
заставляет его признать наличие механизма стихийного саморегулирования
рыночной экономики, производственную эффективность крупной
промышленной корпорации и отсутствие их доминирования, диктата в
экономике и политике, что грозит только в будущем. Он показывает, что
корпорации-гиганты столкнулись на рынках как продавцы и покупатели и во
многом эффективно «уравновешивают», нейтрализуют взаимный произвол.
Их власть на рынке труда уравновешивается мощью профсоюзов, на
сельскохозяйственном рынке - политикой государства и т.д.
В итоге, вместо прежней картины «централизованного общества»,
построенного вокруг крупной корпорации, возникла принципиально иная
картина многополюсного «плюралистического общества», где каждый из
множества центров, выполняет свою важную функцию, и поэтому
«тоталитарное» общество и государство должны не только терпеть его, но и
поддерживать.
В теории «общества изобилия» (1958) Дж. К. Гэлбрейт вновь резко
меняет оценки деятельности крупной корпорации и государства,
рассматривая их сквозь призму новых ценностей. В 1958-1960 г.
развернулась широкая дискуссия вокруг следующих основных идей его
новой книги:
1) крупные корпорации создали изобилие всех товаров, удовлетворяющих
основные материальные потребности граждан;
2) главной для корпораций стала проблема ежедневного формирования
соответствующих потребностей и массового спроса на товары;
3) корпорации создали мощный рекламно-сбытовой аппарат, который
подавляет самостоятельность оценок и решений людей;
4) рост производства потребительских товаров стал высшей целью
американского общества, что угрожает национальной безопасности США в
условиях военно-космических достижений СССР;
5) навязывание различных малополезных, а то и вредных предметов быта и
престижного отдыха происходит в США в ущерб удовлетворению жизненно
важных потребностей интеллектуального и духовного развития людей;
6) роль организатора формирования и удовлетворения общественно важных
потребностей должно взять на себя государство, так как почти все
«инвестиции в человека» происходят вне рыночной системы;
7) любые необходимые «инвестиции в человека» могут быть легко получены
за счет косвенного налогообложения потока производимых корпорациями
товаров;
8) в отличие от расходов Пентагона указанные расходы не создают
инфляции, что обостряет социальные проблемы;
9) создается «новый класс» из наемных управляющих, служащих и
специалистов. Это является главным социальным достижением общества;
10) главным процессом есть "инвестиции в человека », которые в отличие от
инвестиций в материальный капитал невидимы и не поддаются оценке;
11) фактически не капиталовложения в материальные ценности или
максимизация доходов, а именно «инвестиции в своих детей» становятся
главной целью и человека, и общества, что еще не осознано экономической
наукой.
Дж.Гэлбрейт одним из первых показал мощное развитие системы
корпоративного маркетинга (этот термин возник лишь в 1961 г.), которая
форсировала формирование крупных рынков для товаров массового
производства. Корпорация не только производит товары, но и навязывает их
населению.
Идея естесственной взаимодополняемости корпораций и
государственного сектора воплотилась позже в концепции «двойственного
общества» Э. Хансена. Эффективное частнопредпринимательское
производство материальных благ освобождает рабочую силу для
перемещения в сферу услуг, которая развивается на базе государственного
предпринимательства. Э.Хансен строит на этом теорию «государства
благоденствия». Тем самым показано значение «смешанной экономики», в
которой каждая из экономических форм выполняет свои, чрезвычайно
важные для общества функции.
Теория стадий экономического роста -1960 г. У. Ростоу четко разделил в
своей концепции стадий экономического роста "индустриальное общество
(четвертая стадия роста) и эру высокого массового потребления (пятая
стадия). Срок наступления «технологической зрелости» индустриального
общества он определил следующим образом: для Англии - 1850 г., для США-
1900 г., для Германии и Франции-1910., Для России (СССР) и Канады - 1950
г. Время вступления в эру высокого массового потребления он верно указал
для США-1913-1914 г., для Западной Европы и Японии-50-60-е гг
Эта книга имела значительное, но неоднозначное влияние на
осмысление экономической теорией процессов развития, потому что
основные различия между стадиями были определены по уровню доли
сбережений и инвестиций в национальном доходе (5-10% - на третьей стадии
и 10-20% - на стадии «технологической зрелости»). Укрепилось
представление, что повышение доли сбережений и инвестиций само по себе
(вместе с активной ролью государства) объясняет и продуцирует
экономический рост.
Теория «кибернетической революции» Р. Тибольда сложилось в начале
60-х гг. и получила широкое признание после публикации в 1964 г. рядом
американских экономистов, ученых-естествоиспытателей и общественных
деятелей «Манифеста тройственной революции».
Концепция строилась на ряде положений:
1) крупные корпорации обеспечивают производство огромной массы любых
товаров;
2) главный фактор этого процесса - автоматические линии, управляемые
кибернетикой (сегодня их называют «высокие технологии»);
3) для этого необходимы огромные вложения в технику при сокращении
числа трудоемких производств и массы наемных работников;
4) последнее означает рост массовой безработицы, нищеты и
сокращение рынков параллельно с ростом массы производимых товаров;
5) массовая безработица и огромные избыточные мощности вызовут
небывалый кризис мирового масштаба и создадут обстановку социального
взрыва;
6) социальные противоречия не ослабляются (как в «обществе изобилия» Дж.
К. Гэлбрейта), а достигают крайностей;
7) состояние, а не редкость благ становится главной проблемой экономики и
экономической науки;
8) выход заключается в перестройке всей системы распределения, в
обеспечении каждому гражданину гарантированного дохода независимо от
его деятельности, «право на труд» должно быть заменено «правом на доход»;
9) систематическую помощь всем семьям с доходом ниже прожиточного
минимума обеспечивает государство за счет прямого налогообложения и
перехода к большим бюджетным дефицитам;
10) инфляция преодолевается нарастающим потоком товаров, и задача
государства - стимулирование кибернетизации, сокращение числа
работающих и создание общества «полной незанятости»;
11) но в период перехода к «обществу праздности» государство должно
контролировать темпы кибернетизации, создавать общественные работы,
содействовать строительству дешевого жилья, переучивать безработных,
субсидировать корпорации и т.д.
Одна из двух важнейших поведенческих предпосылок новой
институциональной теории - ограниченная рациональность и
оппортунистическое поведение.
Первая отражает факт ограниченности человеческого интеллекта.
Знания, которыми обладает человек, всегда неполны и прогностические
способности далеко не безграничны, на осуществление логических операций
он тратит много времени и усилий. Одним словом, информация - ресурс
дорогой. Поэтому агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных
решениях, а на тех, которые они считают приемлемыми, исходя из доступной
им ограниченной информации. Рациональность этих агентов будет
выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но
и на своих интеллектуальных усилиях. Вторая, при равных условиях они
будут выбирать решения, которые предъявляют меньше требований к их
прогностическим и счетным возможностям.
О. Уильямсон ввел в научный оборот понятие «оппортунистическое
поведение», которое определяется как «преследование собственного
интереса, что происходит в вероломства». Речь идет о любых формах
нарушения взятых на себя обязательств. Индивиды, которые максимизируют
полезность, будут вести себя оппортунистически (например, предоставлять
услуги меньшего объема и худшего качества), когда другая сторона не
способна это обнаружить. В неоклассической теории для
оппортунистического поведения не было места, поскольку обладание
совершенной информацией исключает его возможность.
Значительная часть социальных институтов - традиций, обычаев,
правовых норм - призвана минимизировать негативные последствия
ограниченной рациональности и оппортунистического поведения. Как
подчеркивает А. Уильямсон, в социальных институтах нуждаются существа с
ограниченными умственными способностями небезупречной
нравственности. При отсутствии проблем ограниченной рациональности и
оппортунистического поведения потребность во многих институтах попросту
отпала бы.
По-другому формулируются в институциональной теории и задачи
нормативного анализа. Он должен вестись в сравнительно-
институциональной перспективе. Оценки действующих институтов должны
исходить из сопоставлений не с идеальными конструкциями, а с
альтернативами, существующими на практике. Такое изменение точки
отсчета неизбежно ведет к переоценке многих традиционных форм
государственного вмешательства в экономику.
Учитывая вышеизложенное можно утверждать, что новая
институциональная теория - качественно новый этап в развитии
неоклассической традиции. Она преодолевает многие ограничения,
присущие прежним неоклассическим моделям, и одновременно
распространяет принципы микроэкономического анализа на сферы, которые
ранее считались вотчиной марксизма и «старого» институционализма. Это
дает некоторым авторам основания определять ее как обобщенную
неоклассическую теорию.
Какие основные блоки, из которых складывается новая
институциональная теория? Один из ее ведущих теоретиков, О. Уильямсон,
предложил следующую классификацию. Неоклассической доктрине, по
мнению О.Уильямсона, присуща преимущественно технологическая
ориентация. Предполагается, что обмен происходит мгновенно и без затрат,
заключенные контракты строго выполняются и что границы экономических
организаций (фирм) определяются характером используемой технологии.
В отличие от этого новая институциональная теория исходит из
организационно-контрактной перспективы - на первый план выходят
расходы, сопровождающие взаимодействие экономических агентов.
В ряде концепций, относящихся к этой теоретической группе, предметом
изучения является институциональная среда, то есть фундаментальные
политические, социальные и юридические правила, в рамках которых
протекают процессы производства и обмена (например, такие основные
права, как конституционное право, избирательное право, имущественное
право, контрактное право и др.). Правила, регулирующие отношения в
публичной сфере, изучает теория общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г.
Таллок, М. Олсон и др.). Правила, регулирующие отношения в частной
сфере, - теория прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец, Р. Познер
и др.). Названные концепции отличаются не только по предмету
исследования, но и по теоретическим установкам. Если в первой акцент
делается на расходах, которые порождаются деятельностью политических
институтов, то во второй - на выигрыше в благосостоянии, обеспечивающие
институты права (прежде всего - судебная система).
Вторая группа концепций занята изучением организационных структур,
которые (с учетом действующих правил) создаются экономическими
агентами на контрактной основе. Взаимодействие «принципал-агент»
рассматривает теория агентских отношений. Одна ее версия, известная как
теория механизмов стимулирования исследует, какие организационные
схемы могут обеспечивать оптимальное распределение риска между
принципалом и агентом. Другая, так называемая «позитивная» теория
агентских отношений, обращается к проблеме «отделения собственности и
контроля», сформулированной Л. Берли и И. Минз еще в 30-е гг. Среди
ведущих представителей этой концепции - У. Меклинг, М. Дженсеп, Ю.
Фама. Центральным для нее является вопрос: какие контракты необходимы,
чтобы поведение агентов (наемных менеджеров) меньше отклонялась от
интересов принципалов (собственников). Действуя рационально,
принципалы будут заранее учитывать опасность поведения агентов, которые
уклоняются от выполнения контрактов, закладывая в них защитные меры
против этого.
Трансакционный подход к изучению экономических организаций
опирается на идеи Р. Коуза. С точки зрения этого подхода, организации
служат цели сокращения трансакционных издержек. В отличие от теории
агентских отношений акцент делается не на стадии заключения, а на стадии
исполнения контрактов. В одном из ответвлений трансакционного подхода
главной объясняющей категорией выступают издержки измерения
количества и качества товаров и услуг по соглашению. Здесь необходимо
особо выделить работы С. Чена, Й. Барцеля и Д. Норта.
Лидером другой школы является О. Уильямсон. Центральным для нее
стало понятие «контролирующие структуры». Речь идет о специальных
механизмах, которые создаются для оценки поведения участников
соглашения, разрешения возникающих споров, адаптации к неожиданным
изменениям, применения санкций к нарушителям. Согласно О. Уильямсон,
любые контракты всегда неполные. Отсюда -потребность в контролирующих
структурах, регулирующих отношения между участниками сделки на стадии
ее выполнения.
Даже простое перечисление основных подходов в рамках групповой
институциональной теории показывает, как бурно происходит ее развитие и
какое широкое распространение она получила в последние десятилетия.
Еще в 1937 г. Р. Коуз впервые удалось поставить и частично разрешить
вопрос, который традиционной теорией даже не ставился: почему
существует фирма, если есть рынок? Ортодоксальная неоклассическая
теория рассматривала рынок как совершенный механизм, где нет
необходимости учитывать издержки совершения сделок. Однако на деле, как
показал Р. Коуз, такие издержки существуют и при каждой сделке
«необходимо проводить переговоры, осуществлять надзор, устанавливать
взаимосвязи, устранять разногласия». Эти расходы Р. Коуз назвал
трансакционными, или «издержками использования рыночного механизма».
Но если эти расходы реальные (а так оно и есть), то всякая хозяйствующая
единица встает перед выбором: нужно оплачивать подобные расходы или же
дешевле и быстрее производить необходимые ей товары и услуги
самостоятельно? Именно стремлением избежать трансакционных расходов
можно, по мнению Р. Коуза, объяснить существование фирмы, в которой
аллокация ресурсов происходит административным путем (посредством
приказов, а не на основе ценовых сигналов). Фирма будет существовать
только до тех пор, пока она реализует функцию координации при меньших
затратах, чем это достигалось бы при рыночных сделках.
Позже к трансакционным издержкам стали относить любые виды
издержек, сопровождающих взаимодействие экономических агентов
независимо от того, где оно происходит - на рынке или в середине
организаций.
Развивая анализ Р. Коуза, современные экономисты предложили
несколько классификаций трансакционных издержек. Согласно одной из них
выделяются:
1) издержки поиска информации - затраты времени и ресурсов на получение
и обработку информации, а также потери от несовершенной информации;
2) издержки ведения переговоров;
3) издержки измерения - затраты на промеры, измерительную технику,
потери от ошибок и неточностей и т.д.;
4) расходы по спецификации (точному определению) и защите прав
собственности - расходы на содержание судов, арбитража, органов
государственного управления, затраты времени и ресурсов, необходимые для
восстановления нарушенных прав, а также расходы на воспитание
«консенсусной идеологии» - в духе соблюдения неписаных правил и норм;
5) расходы оппортунистического поведения, представляющих наиболее
неопределенный элемент трансакционных издержек.
Различают две основные формы оппортунистического поведения:
- «Уклонение» - оно возникает тогда, когда люди работают сообща
(«командой»), но получение информации об эффективности действий
каждого или слишком дорого, или невозможно. При асимметрии
информации (подчиненный точно знает, сколько им израсходовано усилий, а
руководитель имеет об этом лишь приблизительное представление)
возникает и стимул, и возможность работать с неполной отдачей.
- «Вымогательство» - оно наблюдается в тех случаях, когда какой-
нибудь агент имеет ресурс, специально приспособленный для использования
в данной «команде» и не имеет высокой ценности вне ее. Такой ресурс
называется «специфическим». У других участников появляется возможность
претендовать на часть дохода (квази - ренту) от этого ресурса, угрожая его
владельцу разрывом отношений, если тот откажется с ними поделиться.
Угроза «вымогательства» подрывает стимулы к инвестированию в
специфические активы.
Еще одним фундаментальным понятием новой институциональной
теории выступает понятие прав собственности. Под системой прав
собственности в неоинституционализме понимается вся совокупность норм,
регулирующих доступ к редким ресурсам. Эти нормы могут
санкционироваться не только государством, но и обществом - в виде
обычаев, моральных установок, религиозных заповедей. Согласно
имеющимся определениям, права собственности охватывают как физические
объекты, так и объекты бестелесные (скажем, результаты интеллектуальной
деятельности).
К основным элементам системы прав собственности обычно относят:
1) право на исключение из доступа к ресурсу других агентов,
2) право на использование ресурса,
3) право на получение от него дохода,
4) право на передачу всех предыдущих прав.
Чем шире набор прав, закрепленных за ресурсом, тем выше его
ценность.
Неоинституциональная теория не ограничилась признанием неполноты
реально существующих прав собственности. Она пошла дальше и подвергла
сравнительному анализу различные правовые режимы - общей, частной и
государственной собственности. Это выгодно отличает ее от традиционной
неоклассической теории, в которой обычно предусматривались
идеализированные условия режима частной собственности.
К числу общих положений новой институциональной теории относится
так называемая «теорема Коуза», изложенная в его статье «Проблема
социальных издержек» (1960). Теорема посвящена проблеме внешних
эффектов (экстерналий) – которыми называют побочные результаты любой
деятельности, которые касаются не непосредственных ее участников, а
третьих лиц. Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной
трубы, которым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными
водами и т.п. Примеры положительных экстерналий: | частный цветник и
лужайка, которыми могут любоваться прохожие, мощение улиц за свой счет,
установка индивидуального освещения в дачном переулке и др.
Существование экстерналий приводит к расхождению между частными и
социальными издержками (по формуле - социальные издержки равны сумме
частных экстернальных, т.е. возлагаемых на третьих лиц). В случае
негативных внешних эффектов частные оказываются ниже социальных, в
случае положительных внешних эффектов - социальные издержки ниже
частных.
С точки зрения Р.Коуза, в условиях нулевых трансакционных издержек
(а именно из этого исходит стандартная неоклассическая теория) рынок сам
сможет справиться с внешними эффектами. Теорема Коуза выглядит так:
«Если права собственности четко определены и трансакционные издержки
равны нулю, то аллокация ресурсов (структура производства) будет
оставаться неизменной и эффективной независимо от изменений в
распределении прав собственности ».
Из нее следует несколько важных теоретических и практических
выводов. Во - первых она раскрывает экономический смысл прав
собственности. Согласно Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между
частными и социальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда,
когда права собственности размыты. Когда права определены четко, тогда
все экстерналии «интернализуются» (внешние издержки становятся
внутренними). Не случайно главным полем конфликтов в связи с внешними
эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных
перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав
собственности в принципе не существовало.
Во-вторых, теорема Коуза отклоняет обвинения рынка в «провалах».
Путь к преодолению экстерналий лежит через создание новых прав
собственности а тех областях, где они были нечетко определены. Поэтому
внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются дефектным
законодательством; если кто здесь и «проваливается», так это государство.
В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансакционных
издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности
перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность
и структуру производства.
В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние
эффекты - недостаточное основание для государственного вмешательства. В
случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких -
далеко не всегда экономически оправдано. Ведь действия государства сами
связаны с положительными трансакционными издержками, так что результат
лечения вполне может быть хуже самой болезни.
В целом идеи Р. Коуза заложили теоретический фундамент для развития
неоинституционального направления.

6.2 Трансакционные теория фирмы

Этот раздел неоинституционализма возник в процессе применения

понятий трансакционных издержек и прав собственности к изучению
проблем фирмы.
В неоклассической теории понятие фирмы фактически сливалось с
понятием производственной функции. Вследствие этого в ней даже не
возникало вопросов о причинах существования фирм, особенностях их
внутреннего строения и т.д. Трансакционная теория фирмы представляет
собой попытку преодолеть этот упрощенный подход. Ее развитие
происходило под знаком нескольких фундаментальных идей, связанных с
именами ряда выдающихся экономистов.
Хотя основоположником трансакционного подхода по праву считается
Р. Коуз, хронологически первой была концепция Ф. Найта, изложенная в
книге «Риск и неопределенность» (1921). Примечательным признаком фирмы
Ф. Найт считал отношения найма и связывал ее существование с тем, что она
способствует лучшему распределению риска между рабочими (которые
стремятся избегать риска) и предпринимателями (нейтральными к риску). В
обмен на стабильную оплату, страховку от случайных колебаний, рабочие
соглашаются подчиниться контролю предпринимателя.
Объяснение Р. Коуза было другим. По его мнению, соображения
экономии трансакционных издержек являются решающими при выборе
организационной формы размеров фирмы. В пределах фирмы сокращаются
затраты на поиск партнеров, уходит необходимость частого перезаключения
контрактов, деловые связи приобретают устойчивость. В то же время,
административный механизм, как и рынок, не свободны от расходов,
которые нарастают по мере увеличения размеров фирмы (потери
управляемости, бюрократизация и т.д.). Границы фирмы, утверждал Р. Коуз,
проходят там, где предельные расходы, связанные с использованием рынка,
становятся равными предельным издержкам, связанным с использованием
административного механизма.
Значительным был задел в трансакционной теории фирмы американских
ученых А. Алчеана, Г. Демсеца, В. Меклинг.
Огромный вклад в трансакционную теорию фирмы сделал
А.Уильямсон. Фирма обеспечивает более надежную защиту специфических
ресурсов от "вымогательства" и позволяет их владельцам быстрее
приспосабливаться к непредвиденным изменениям. Это центральный пункт
его концепции. Однако, лучше адаптация достигается ценой ослабления
стимулов. По выражению А. Уильямсона, если на рынке действуют стимулы
"высокой мощности", то в фирме - стимулы "слабой мощности". Границы
фирмы проходят там, где выгоды от лучшей приспособляемости
уравновешиваются потерями от ослабления стимулов.
Итак, трансакционная теория выделяет несколько сквозных
характеристик, определяющих сущность фирмы. Это - существование
сложной сети контрактов, долгосрочный характер отношений, производство
единой "командой". Это административный механизм координации с
помощью приказов, инвестирование и специфические активы. Очевидно, что
такой образ фирмы намного реалистичнее чем тот, что присутствовал в
стандартной неоклассической теории
Выбор формы экономической деятельности не ограничивается
дилеммой: фирма или рынок? На следующем этапе принятия решения
возникает новая проблема: какой вид фирм лучше? Трактовка фирмы в
качестве «сети контрактов» стала исходным пунктом для построения
типологии, основанной на особенностях внутрифирменного распределения
прав собственности.
Многочисленные оригинальные исследования различных видов фирм
показывают, что не существует абсолютных преимуществ одного вида фирм
перед всеми остальными; каждая форма собственности имеет свой набор
трансакционных издержек, что при определенных условиях может
превращать ее в наиболее эффективную.
В свете этого главное достоинство системы частной собственности
видится не в том, что на ее основе производится некий однородный тип
организации, который превосходит по эффективности все остальные, а в том,
что благодаря свободе обмена и комбинирования прав собственности она
предоставляет максимально широкое поле для создания и выбора самых
разных организационных форм, чего нет в условиях господства
государственной собственности.
6.3 Экономика права

Особый раздел в новой институциональний теории образует экономика

права, выделившаяся в самостоятельное направление уже в середине 60-х гг.
Эта дисциплина лежит на стыке экономической теории и права. Наряду с Р.
Коучем, ключевыми фигурами в формировании и развитии были профессора
Р. Иознер и Г. Калабрези. Огромное значение имели также работы И. Беккера
по экономическому анализу внерыночных форм поведения, в частности -
преступности.
Экономика права не стала ограничиваться какими-то отдельными
отраслями права, что имеют дело с явными рыночными отношениями, а
попыталась распространить экономические понятия и методы на весь
комплекс юридического знания. За прошедшие три десятилетия не осталось,
наверное, ни одной правовой нормы или доктрины, ни одного
процессуального или организационного аспекта правовой системы, которые
она не подвергла бы анализу.
Концептуальный каркас экономики права можно представить в
следующем виде. Она исходит из того, что агенты ведут себя как
рациональные, оптимизирующие принятие не только рыночных, но и
внерыночных решений (таких, например, как нарушать или не нарушать
закон, возбуждать или нет судебный иск и т.д.).
Правовая система, подобно рынку, рассматривается как механизм,
регулирующий распределение ограниченных ресурсов. Скажем, в случае
кражи, как и в случае продажи, ценный ресурс перемещается от одного
агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными
соглашениями, а правовая система ее вынужденными, совершенными без
согласия одной из сторон. Многие соглашения возникают в условиях столь
высоких трансакционных расходов, что добровольные соглашения
оказываются из-за этого невозможными. Например, водители автомобилей
им могут заранее провести переговоры со всеми пешеходами о компенсации
за возможные увечья. К числу вынужденных «сделок» можно отнести
большинство гражданских правонарушений и уголовных преступлений.
Однако, несмотря на вынужденный характер, такие «соглашения»
происходят по определенным ценам, которые налагаются правовой системой.
Как такие неявные цены выступают судебные запреты, денежные
компенсации, уголовные наказания. Данный аппарат экономического анализа
можно применять не только к добровольным, но и к недобровольным
соглашениям.
Такое понимание открыло совершенно неизведанное поле новых
научных проблем, В экономике права подробно анализируется, как
реагируют экономические агенты на различные правовые учреждения.
Например, как скорость судебных разбирательств, влияет на количество
исков, весомость и неотвратимость наказаний - на уровень преступности и
т.д.
Однако самый интересный и дискуссионный аспект экономики права
связан с обратной постановкой вопроса: как меняются сами правовые нормы
под воздействием экономических факторов? Предполагается, что в основе
развития и функционирования правовых институтов лежит экономическая
логика, что их деятельность в конечном итоге направляется принципом
эффективности. Различными авторами он формулируется по-разному: как
принцип максимизации богатства, как принцип минимизации
трансакционных издержек и др.
У многих представителей теории экономики права принцип
эффективности получает нормативное толкование. Они настаивают на том,
что правовые нормы должны устанавливаться, исходя из соображений
эффективности. Из такого подхода вытекают следующие общие требования к
правовой системе:
1) закон должен способствовать снижению трансакционных издержек, в
частности, устраняя искусственные барьеры на пути добровольного обмена и
обеспечивая выполнение заключенных контрактов;
2) он должен также четко определять и надежно защищать права
собственности, препятствуя перерождению добровольных сделок в
вынужденные. Низкие трансакционные издержки устранения
неопределенности при наделении правами собственности будут вести к
расширению поля добровольного обмена;
3) при высоких трансакционных издержках законодательство должно
избирать и устанавливать наиболее эффективное распределение прав
собственности из всех доступных. Это - распределение, к которому
экономические агенты приходили бы сами, если бы им в этом не
препятствовали высокие издержки трансакций.
Следовательно, правовая система призвана облегчать работу рынка, а
там, где это оказывается невозможным, «стимулировать» его результаты.
Следуя этим принципам, она будет способствовать оптимальному
использованию ресурсов общества.
Нормативные выводы экономики права уже начали проникать в
судебную и законотворческую практику многих стран. Примером может
служить знаменитая «теорема Коуза». Ссылки на нее есть в решениях судов
штатов и в решениях апелляционных судов и даже в одном решении
Верховного суда США.
Однако, как показали критические исследования, принцип максимальной
экономической эффективности - и при определении субъекта собственности,
и при выборе форм его правовой защиты - в социальном плане отнюдь не
нейтрален. Он, в частности, тяготеет к сохранению статус-кво (на том
основании, что существующие нормы уже прошли многолетний
естественный отбор и поэтому доказали свою эффективность). Он ставит
производителей в более выгодное положение по сравнению с потребителями,
а состоятельных членов общества - в более выгодное положение по
сравнению с малоимущими

6.4 Теория общественного выбора

Как самостоятельное направление экономической науки она

сформировалась в 50 - 60-х гг XX в. Непосредственный импульс теории
общественного выбора дали дискуссии 30-40-х гг по проблемам рыночного
социализма и экономики благосостояния (А. Бергсон, П. Самуэльсон).
Широкий резонанс в 60-е гг. вызвала книга К. Эрроу "Социальный выбор и
индивидуальные ценности» (1951), в которой проводилась аналогия между
государством и личностью. В противоположность этому подходу, Дж.
Бьюкенен и Г. Таллок в книге «Исчисление согласия» (1962) проводили
аналогию между государством и рынком. Отношения граждан с
государством рассматривались при этом согласно принципу «услуга за
услугу». Именно эти идеи, получившие дальнейшее развитие «Границы
свободы» (1975), легли в основу теории общественного выбора. Важную
роль в ее разработке сыграли также Д. Мюллер, У. Несканен, М. Олсон, Р.
Толлисон и др.
Теорию общественного выбора называют иногда «новой политической
экономией», так как она изучает политический механизм формирования
макроэкономических решений. Критикуя кейнсианцев, представители этой
теории поставили под сомнение эффективность государственного
вмешательства в экономику. Последовательно используя принципы
классического либерализма и методы микроэкономического анализа, они
сделали объектом анализа не влияние кредитно-денежных и финансовых мер
на экономику, а сам процесс принятия правительственных решений. В своей
Нобелевский лекции Дж. Бьюкенен сформулировал три основные
предпосылки, на которые опирается теория общественного выбора:
методологический индивидуализм, концепция "экономического человека" и
анализ процесса обмена.
Основная предпосылка теории общественного выбора заключается в
том, что люди действуют в политической сфере, заботясь только о своих
личных интересах, и что нет непреодолимой грани между бизнесом и
политикой. Эта теория последовательно разоблачает миф о государстве, у
которого нет никаких других целей, кроме заботы об общественных
интересах. Теория общественного выбора - это теория, изучающая различные
способы и методы, посредством которых люди используют
правительственные учреждения в своих собственных интересах.
«Рациональные политики» поддерживают прежде всего те программы,
которые способствуют росту их престижа и повышают шансы одержать
победу на очередных выборах. Таким образом, теория общественного выбора
пытается последовательно провести принципы индивидуализма,
распространив его на все виды деятельности, включая государственную
службу.
Второй предпосылкой теории общественного выбора является
концепция «экономического человека». Человек в рыночной экономике
отождествляет свои предпочтения с товаром. Он стремится принять такие
решения, которые максимизируют значение функции полезности, его
поведение рационально.
Рациональность индивида имеет в данной теории универсальное
значение. Это означает, что все - от избирателей до президента -
руководствуются в своей деятельности, в первую очередь, экономическим
принципом: сравнивают предельные выгоды и предельные издержки.
Наконец, трактовка политики как процесса обмена берет начало еще с
диссертации шведского экономиста Кнута Викселля «Исследования по
теории финансов» (1806). Основное различие между экономическим и
политическим рынками он видел в условиях проявления интересов людей.
Эта идея легла в основу работ американского экономиста Дж. Бьюкенена,
получившего в 1986 г. Нобелевскую премию за исследования в области
теории общественного выбора.
Сторонники теории общественного выбора рассматривают
политический рынок по аналогии с товарным. Государство - это арена
конкуренции людей за участие в принятии решений, за доступ к
распределению ресурсов, за места на иерархической лестнице. Однако
государство - это рынок особого рода. Его участники имеют необычные
права собственности: избиратели могут выбирать представителей в органы
государства, депутаты - принимать законы, чиновники - следить за
выполнением. Избиратели и политики трактуются как индивиды,
обменивающиеся голосами и предвыборными обещаниями. Основными
сферами анализа теории являются: сам избирательный процесс, деятельность
депутатов, теория бюрократии, политика государственного регулирования.
Последователи теории общественного выбора, в частности, наглядно
показали, что нельзя полностью полагаться на результаты голосования,
поскольку они в значительной мере зависят от конкретного регламента
принятия решений. Демократическая процедура голосования в
законодательных органах также не препятствует принятию экономически
неэффективных решений.
Это означает, что в обществе (выборном органе) отсутствует
рациональный подход, нарушается принцип транзитивности предпочтений.
Подобную ситуацию Кондорсе назвал парадоксом голосования. Дальнейшее
развитие эта проблема получила в работах К. Пероу. Парадокс голосования -
это противоречие возникает вследствие того, что голосование на основе
принципа большинства обеспечивает выявление действительных
предпочтений общества относительно экономических благ.
В действительности процедура голосования ошибочна. Более того, эта
процедура не позволяет сделать согласованный вывод. Парадокс голосования
дает возможность объяснить, почему нередко принимаются решения,
которые не отвечают интересам большинства, но и наглядно показывает,
почему результаты голосования поддаются манипулированию. Поэтому при
разработке регламента необходимо избегать воздействий конъюнктурных
факторов, мешающих принципу справедливых и эффективных
законопроектов. Демократия не сводится только к процедуре голосования,
гарантом демократических решений должны быть стабильные
конституционные принципы и законы.
Однако даже при условии существования последних в современном
обществе является возможность воздействия на представителей власти с
целью принятия выгодного для ограниченной группы избирателей
политического решения (лоббизм). Аналогичного результата можно достичь
и с помощью системы логролинга - («перекатывание бревна») - практики
взаимной поддержки депутатов путем «торговли голосами».
Каждый депутат выбирает самые важные для его избирателей вопросы и
стремится получить необходимую поддержку со стороны других депутатов.
Поддержку своих вопросов депутат «покупает», отдавая свой голос в пользу
проектов своих коллег.
Классической формой логроллинга является «бочонок с салом» - закон,
дающий набор небольших локальных проектов. Чтобы получить одобрение,
к общенациональному закону добавляется целый пакет разнообразных,
нередко слабо связанных с основным законом, предложений, в принятии
которых заинтересованы различные группы депутатов. Чтобы обеспечить его
прохождение, к нему добавляют все новые и новые предложения («сало»),
пока не будет достигнута уверенность в том, что закон получит одобрение
большинства депутатов. Подобная тактика таит в себе опасности для
демократии, потому что принципиально важные решения (ограничение
гражданских прав, свободы совести, печати, собраний и т.д.) могут быть
«куплены» предоставлением частных налоговых льгот и удовлетворением
ограниченных местных интересов.
Важнейшим направлением теории общественного выбора является
экономика бюрократии. Законодательные органы создают исполнительные, а
они в свою очередь - большой аппарат для выполнения различных функций
государства, затрагивающих интересы избирателей. Таким образом,
избиратели, которые голосовали за депутатов, оказываются в
непосредственном подчинении у бюрократов.
Бюрократия развивается как иерархическая структура внутри
государства, она необходима как стабильная организация для осуществления
долгосрочных программ, как организация, способная приспосабливаться к
внешним изменениям. Политический процесс представляет собой единство
прерывности и непрерывности.
Периодическое обновление законодательных органов сочетается с
относительной стабильностью основных эшелонов исполнительной власти.
Бюрократия помогает сохранить преемственность в управлении,
осуществляет контроль за оппортунистическим поведением.
Экономика бюрократии согласно теории общественного выбора -
система организаций, удовлетворяющая как минимум двум критериям:
- во-первых, она не производит экономических благ, имеющих ценность,
- во-вторых, имеет часть своих доходов из источников, не связанных с
продажей результатов своей деятельности.
Уже в силу своего положения бюрократия не связана непосредственно с
интересами избирателей, она обслуживает прежде всего интересы различных
эшелонов законодательной и исполнительной ветвей власти. Чиновники не
только реализуют уже принятые законы, но и активно участвуют в их
подготовке. Поэтому они нередко прямо связаны с группами,
отстаивающими особые интересы в парламенте (лобби). Через бюрократов
группы с особыми интересами «обрабатывают» политиков, представляющих
информацию в выгодном для них свете.
Укрепление бюрократии увеличивает неэффективность работы
организации. В частной фирме простым критерием эффективности является
увеличение прибыли. В государственном аппарате такой четкий критерий
отсутствует. Обычной реакцией на провалы принятых ранее программ
является увеличение ассигнований и рост штатов сотрудников. Все это
способствует разбуханию государственного аппарата - людей, занятых
поиском политической ренты.
Поиск политической ренты - это стремление получить экономическую
ренту с помощью политического процесса. Правительственные чиновники
стремятся получить материальные выгоды за счет как общества в целом, так
и отдельных лиц, добивающихся принятия определенных решений.
Бюрократы, участвуя в политическом процессе, стремятся провести такие
решения, чтобы гарантировать себе получение экономической ренты за счет
общества. Политики заинтересованы в решениях, которые обеспечивают
явные и немедленные выгоды от скрытых расходов. Подобные решения
способствуют росту популярности политиков, но, как правило, они
экономически неэффективны.
Логическим завершением теории общественного выбора является
постановка вопроса о «провалах» государства (правительства). Указанные
провалы - это случаи, когда государство (правительство) не в состоянии
обеспечить эффективное распределение и использование общественных
ресурсов.
Обычно к провалам государства относят:
1. Ограниченность необходимой для принятия решений информации.
Подобно тому, как на рынке возможно существование асимметричной
информации, так и правительственные решения могут приниматься часто
при отсутствии надежной статистики. Наличие данных позволило бы
принять более правильное решение. Более того, наличие мощных групп с
особыми интересами, активного лобби, мощного бюрократического аппарата
приводит к значительному искажению имеющейся информации.
2. Несовершенство политического процесса. Напомним лишь некоторые
моменты: манипулирование голосами вследствие несовершенства
регламента, лоббизм, логроллинг, бюрократизм, поиск политической ренты.
3. Ограниченность контроля над бюрократией. Стремительный рост
государственного аппарата создает все новые и новые проблемы в этой
области.
4. Неспособность государства предусмотреть и эффективно контролировать
ближайшие и отдаленные последствия принимаемых им решений. Дело в
том, что экономические агенты часто реагируют на приманку, как
предполагает правительство. Их действия сильно изменяют содержание и
направленность предпринятых правительством акций (или законов,
одобренных законодательным собранием). Мероприятия, осуществляемые
государством, вливаясь в общую структуру, часто приводят к отличным от
первоначальных целей последствиям.
Деятельность государства, направленная на исправление провалов
рынка, сама оказывается далекой от совершенства. К фиаско рынка
добавляется фиаско правительства. Поэтому необходимо следить за
последствиями его деятельности и корректировать ее в зависимости от
социально-экономической и политической конъюнктуры.

6.5 Новая экономическая история

Эта дисциплина также возникла в США на рубеже 50-60-х гг. ее лидеры

противопоставляют свои взгляды «старой» истории народного хозяйства
(исторической школе в Германии), считая ее описательной, эклектичной и
лишенной серьезной теоретической основы. Сама же новая экономическая
история стремится толковать исторический процесс с точки зрения эволюции
институтов, теории прав собственности и трансакционных издержек.
Ведущей фигурой среди лидеров новой историко-экономической
дисциплины является американский ученый Д. Норге. Институты
определяются им как контрактные образования, направленные на получение
выгод от обмена и разделения труда. В них он видел:
а) формальные ограничения в виде правил и предписаний;
б) процедуры по выявлению и пресечению отклонений от установленных
правил;
в) нравственные нормы, ограничивающие сферу действия формальных
правил и процедур (обычаи и традиции могут служить эффективным
заменителем формальных институтов, обеспечивая значительную экономию
ресурсов).
Основную дилемму истории Д. Порт видит так: реализация преимуществ
добровольного обмена, которые открываются в ходе растущего разделения
труда, возможна только при невысоких трансакционных издержках. Главная
функция социальных институтов состоит в том, чтобы обеспечивать
снижение трансакционных издержек, открывая дорогу более сложным видам
сделок. Чем глубже разделение труда, тем выше оказываются
трансакционные издержки:
1) из-за увеличения расходов по измерению количества и качества
обмениваемых товаров и услуг;
2) из-за роста расходов на спецификацию прав собственности, защиту
контрактов.