II

ИЗ ИСТОРИИ 1924
(РОССИЙСКОЙ -1932
ЭМИГРАЦИИ
II
ПИСЬМА А.-З.ВАЛЦЦОВА
09 М.ЧОКАБВА
4)

У
■!

1 .1

Москва
;
Берлин •
Варшава
•:

I Париж
I
'
Вена
У1
IV Будапешт
|{
:
■

О, Стамбул Анкара
.! Г:
I
■I

шгр<КБстл<н
!
 РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
НАУЧНЫЙ СОВЕТ
ПО ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ,
ДВИЖЕНИЙ И РЕВОЛЮЦИЙ

ИЗ ИСТОРИИ
РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ
письма А.-З. Валидова и М. Чокаева
(1924-1932 гг.)

Москва
1999
 Составление,предисловие. примечания
кандидата исторических наук О М. Исхакова

Из истории российский письма А.-З.

Валидова и М. Чокаем ; *( .\ у. 1999, — 128 с.

Впервые публикуемые гжеълаталидрнс . - л.;с; пял^

1917 г. и Гражданской -дойн» ? о*еш.е« ^с^иснск \мпер**и, л лате*. зиигоопщз;
написаны з Будапеште Вене -Оамсу.'е г Члларе-. ^ дргч^ентаг-
отражены малоизвестное гговйЖз» к;тор«и 'чацист^тьло-г-худ^^эдтквгг
строительства з ЦэнтряльнэГ чзж. Тожшжы ; :-»а Урале-, а тал.*** трсопумь
российсхо*м> сульманс^оГ; елипнции III--; .'О-' 'сдое.

©С.М.Исхаков. Составление,
предисловие, примечания.
 От Научного Совета РАН
пс историк социальных решорк;. движений к революций

Переосмысление истерического прошлого немыслимо без интенсивного

введениях исследовательский сборсг :ранее неизвестных документов. Академи­
ческая истооисхратиятрадшионно опкоалесэ на мощнее источниковедение. По­
нятно.-что-;&. соответствии с исследовательскими задачами поедпочтениестдавг-
■лоос .совершенно огоеделеньы» аазковиднетяг дзкуметов х даней случае
•не~ смыслазосг/вдатьдсгтоинтза многочислэньы:предылши;лубликаиий ко
тэчниеое та:; гдп иначе ассашшхссп'поосяанетики иттсоин веолякшилх^ссси:'
2ссе:эиг';сьтоал.|.свпк оэь=ее.:тг&чегтБ9нво нггопччессо. нэ^нз ла: ..бьт: ш
.ььолоЕе-аагтолшео^сееы.'озыветйн'поьышйньый н-теоес .дак^мет» ннссхох
ж . совущниоегс: :чепввечессо:: хлдеэжаня;
НзччььгСОоет~РАЧто:п;гтсои ссшшдбььы пеелэси. щзвжевни 1 г.веоляк
ш. плаенсгег* здаанетнв.у.щ?иш&1.песни хдккшвта: .'поззааньы .*псаззг:1»т-
_шпет -еежкдданио” ттоооьь Данная; кнгЕзшдле-?сптеевьы1.спытм глеллказ
шитасгс лода^.-Пг:ьйзЫса:ссвш11Т л::тоейксп то поля.. сттсрю свал.мжегзьь
тате ои-ашев <;со:иыг.енни и геееосысысеени Еполне-тацаиишжьы.. азадосьсы.
истерических огагкеттв. .тыялгачена. -тс ашхспссова стете в полной сыьыле-
зловаистсрпаггаошчеексйсенсацией. ..со весьма: пззесттые-голитечеекие- оня-
тли поедстаюттжих з.ссБесшенна ьесбьычаи соетв^
5любом ш,иае. лредстзвляя данною книг/, сталось оы отметить, тс за
ней стоит большая источниковедческая работа.. ГГзоделаннае исследование—ес-
тстаенное продолжение заботы Научного Совета -АН Истерия певолюций з
России" и вместе-с тем первый опыт лубликатсосксй деятельности Научного Сз-
зетаРАН по истории социальных рессоры, движений и революций, з ссстза кото­
рого прежний Совет влился.

.Доктор истерических наук 8.П. Булдаков

3
:

'
 ПРЕДИСЛОВИЕ
В последние годы проблемам российской эмиграции было посвящено не­
малое количество исследований. Обществоведы рассматривали политическую и
философскую мысль Русского Зарубежья, культурно-издательскую деятель­
ность, персоналии, проблемы адаптации и т. п. Наибольшее внимание, естествен­
но, было уделено собственно русским, преимущественно политическим деятелям.
Между тем эмиграция, как и вся Россия, была полиэтнична; представители нерус­
ских народов и неправославных конфессий составляли особую часть культурной
жизни империи.
Предлагаемые документы любопытны в различных отношениях: в них
просматривается подоплека многих событий революции, Гражданской войны,
межпартийных и прочих политических контактов и конфликтов; они позволяют
по-новому высветить определенные политические фигуры; с их помощью можно
по-иному взглянуть на проблему адаптации. Наконец, они позволяют по-новому
оценить масштабы деятельности различных спецслужб в период между двумя
мировыми войнами.
В центре внимания лишь две фигуры, ставшие объектами особого внима­
ния польской разведки, хотя в их эпистолярном наследии просматриваются неко­
торые ранее неизвестные черты иных политиков и иных спецслужб.
Ахмет-Заки Валидов (в эмиграции Ахмет-Заки Валиди Тоган) (1890-1970) и
Мустафа Чокаев (в эмиграции Чокай-оглы) (1890-1941) в советской историогра­
фии проходили как противники большевиков, враги Советской власти. Их сочине­
ния подвергались односторонней и идеологической критике. Для западной исто­
риографии, напротив, их работы являлись главным и основным источником1, ока­
зав существенное влияние на ее развитие. После распада СССР Валидов и Чока­
ев по инициативе правящих этноэлит были выдвинуты на роль национальных сим­
волов: первый в Башкортостане и второй в Казахстане, где о них стали писать с
учетом новых политических реалий. Так, Валидов ныне характеризуется "как пер­
вый президент первого суверенного башкирского государства"2. Их работы и вос­
поминания стали публиковаться и переиздаваться3. Фрагменты писем Валидова
вовлекаются в научный оборот не только в Уфе, но и в Москве4. Наблюдаются
первые попытки обнаружить документы, связанные с их пребыванием в Европе5.

5
 Появились исследовательские работы, в которых историки попытались отойти от
прежних негативных оценок6. Но влияние постсоветской идеологии, недостаток
источников, нерепрезентативность ряда выявленных материалов — все это по-
прежнему сказывается на освещении роли этих лидеров в революции и Граждан­
ской войне в России.
Валидов родился в Уфимской губернии в семье муллы, Чокаев, уроженец
Сырдарьинской области, был выходцем из аристократической казахской семьи.
Валидову не удалось до 1917 г. получить высшего образование в отличие от Чока-
ева, который успел закончить юридический факультет Петербургского универси­
тета. Чокаев к тому же учился на одном курсе с А.Ф.Керенским.
"Тандем" Валидов-Чокаев сложился со времен их юности и сохранялся
много лет. Они познакомились в 1913 г. в Ташкенте, затем встретились в Петро­
граде, подружились.
После Февральской революции Чокаев, по его словам, вместе со своим
другом А.Ф.Керенским вступил в партию эсеров7. Вскоре он стал одним из лиде­
ров туркестанских мусульман, членом Всероссийского Учредительного собрания.
Большевики, как позднее он отмечал, пытались привлечь его на свою сторону
уже с первых дней установления Советской власти в Туркестане, предлагая ему
войти в состав Туркестанского совнаркома в качестве председателя. Однако в
1918 г. после разгрома Временного правительства автономного Туркестана ("Ко-
кандской автономии") он скрылся от большевиков и (по сведениям Валидова) бе­
жал вместе со своей женой8 в Ташкент, где остановился в доме русского офице­
ра и вскоре добрался до Башкирии. Там он скрывался у Валидова, а потом уехал
в Оренбург9.
Чокаев, по свидетельству современников, действительно играл заметную
роль в эсеровских кругах, был участником 2-го совещания Комитета членов Учре­
дительного собрания (август 1918 г., Челябинск), членом бюро Государственного
совещания (сентябрь 1918 г., Уфа), товарищем председателя Съезда членов Уч­
редительного собрания10. После разгрома Комуча А.В.Колчаком он оказался в
Грузинской республике, где продолжал заниматься политикой, издавал в Тифли­
се две мусульманские газеты — "Ени Дунья"("Новый мир") и "Шафак" ("Заря"). В
феврале 1919 г. он обратился к западным державам с призывом оккупировать
Туркестан, рассчитывая при их поддержке осуществить создание независимого
от большевиков Туркестана. Этого не произошло и он после разгрома большеви­
ками Грузинской республики уехал за рубеж. Тем не менее и в 1920-1921 гг.
большевики, согласно его свидетельствам, продолжали делать ему лестные пред­
ложения — к примеру, стать советником советского представительства в кема-
листской Турции. В эмиграции он обосновался сначала во Франции. Выступал с

6
докладами и публиковал исторические исследования и аналитические обзоры в
Стамбуле, Париже, Берлине, Лондоне, участвовал в издании журналов и газет,
освещавших жизнь народов Туркестана. Пытаясь еще раз склонить его на свою
сторону, советские дипломаты в 1925-1926 гг. в Париже предлагали ему съез­
дить в Туркестан11, но он снова отказался. С 1926 г. начались его близкие кон­
такты с польскими представителями. В середине 20-х годов Чокаев вновь встре­
тился с Валидовым, который проделал к этому времени весьма замысловатый
политический путь.
После Февральской революции Валидов активно включился в политичес­
кую жизнь российских мусульман, был избран членом Всероссийского Учреди­
тельного собрания, являлся одним из лидеров башкирских автономистов. Пона­
чалу он пытался проявить себя в Туркестане, где, однако, потерпел неудачу, за­
тем вернулся в Башкирию, где примкнул к башкирскому национальному движе­
нию и сразу завоевал симпатии народных масс. По мнению одного из близких его
соратников Х.Юмагулова12, причины популярности Валидова имели глубокие
корни: героические персонажи из истории многочисленных башкирских восстаний
имели по-прежиему громадный авторитет среди народных масс. 'Темная масса,
— пишет далее Юмагулов, — начинает почти поклоняться Валидову", который
стал в их глазах подобным "героем". "Под лозунгом национального объединения,
носившим характер уязвленного национального самолюбия, Валидов подчинил
своему влиянию разнообразную по... составу и взглядам, мало искушенную в по­
литике, башкирскую интеллигенцию..."13 По политическим взглядам Валидов
тогда был близок к эсерам.
После Октябрьской революции правительство автономного Башкурдиста-
на, в котором он играл руководящую роль, пыталось договориться с большевист­
ским Центром, но в результате было арестовано. Затем освобожденное дутовца-
ми руководство Башкурдистана стало на сторону белых. Однако в феврале 1919
г. Валидов, возглавлявший башкирские войска, перешел на сторону Советской
власти. В связи с этим в башкирских частях стала распространяться дутовская
прокламация, которая призывала солдат "свергнуть правительство Валидова,
продавшее башкирский народ большевикам"14.
В конце 1919-начале 1920 г. Валидов вступил в члены РКП(б). В современ­
ной историографии считается, что вследствие того, что постановление ВЦИК и
СНК РСФСР "О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской
Республики" от 19 мая 1920 г. являлось нарушением достигнутого в марте 1919 г.
соглашения с башкирским правительством о статусе Башкирской республики, Ва­
лидов в июне 1920 г. оставил руководство Советской Башкирией и отправился в
Туркестан.

7
 Однако, как пишет Чокаев в одном из публикуемых документов, причина
ухода Валидова от большевиков состояла в том, что он увидел конец своей лич­
ной карьеры. Стало ясно, что победителям он был нужен до тех пор, пока воевал
с Колчаком и помогал защищать Советскую власть военной силой. Политика
сильно сказалась на качествах Валидова как лидера, о чем сохранились свиде­
тельству окружавших его людей. Так, по оценке Х.Юмагулова, Валидов к этому
времени уже представлял собой "политически беспринципного авантюриста и че­
столюбца"15. Он перешел к туркестанским басмачам, которые приняли его в свою
среду исключительно из-за слепой их ненависти к большевикам.
Туркестан после неудачи на европейском направлении виделся некото­
рым большевистским лидерам плацдармом мировой революции на Востоке. На
таком фоне появление там Валидова было очень кстати для большевиков. Со­
гласно информации чекистов, весной 1921 г., пребывая в стане басмачей, Вали­
дов в приватных беседах признавался, что имеет "живую связь" не только с Баш­
кирией, но и с Москвой и раздумывает не сговориться ли с большевиками, не по­
ехать ли то ли в Москву, то ли за границу16. Это может рассматриваться как кос­
венное свидетельство того, что Валидов на самом деле отравился в Туркестан
вовсе не из-за неприятия постановления от 19 мая 1920 г., а движимый честолю­
бивыми замыслами и поощряемый, возможно, Сталиным.
Тем более, что Сталин поддерживал бывшего главу Башкирского област­
ного совета и бывшего соратника Валидова — Ш.Манатова17, перешедшего в на­
чале 1918 г. на работу в Наркомнац. Манатов 24 мая 1920 г. прибыл в Ангору (ны­
не Анкара) как представитель Башкирской республики18, а в действительности —
для оказания туркам помощи в создании компартии19. Особые зарубежные мис­
сии Манатова вызывали у Валидова резкий протест, который в большей степени
определялся его собственным стремлением выйти на международную арену. Ре­
шение о поездке Манатова в Турцию в мае 1920 г. явилось, несомненно, ударом
по надеждам Валидова, которым к тому времени находился в Москве в ожида­
нии решения Политбюро ЦК РКП(б). Получив в результате отпуск по состоянию
здоровья, он отправляется в Туркестан.
К реализации своих замыслов Сталин решил подключить и одного из мла­
дотурецких лидеров, известного политика и бывшего государственного деятеля
Турции Энвер-пашу. По предложению Сталина в августе 1920 г. из Германии че­
рез Польшу в Россию был организован приезд Энвер-паши20. Осенью 1921 г.,
проехав через Туркестан с советским мандатом, он оказался в Бухаре, где вмес­
те с Валидовым взялся за создание мусульманской армии.
Однако в конце 1921 г. Энвер-паша вступил в контакт со свергнутым бу­
харским эмиром и объявил себя Верховным главнокомандующим вооруженными

8
силами ислама, зятем халифа и наместником эмира. С этого момента начал от­
крытые военные действия против советских частей, вскоре занял почти всю тер­
риторию Восточной Бухары. Со своей стороны Валидов к началу 1922 г. фактиче­
ски руководил действиями басмачей и сгруппировал вокруг себя различных
"контрреволюционеров" из Бухары, Хивы и Туркестана21. В результате развернув­
шегося военного противоборства 4 августа 1922 г. Энвер-паша был убит22. В ли­
тературе отмечалось, что руководство Афганистана негативно относилось к пла­
нам Энвер-паши создать в Средней Азии исламское государство под его факти­
ческим главенством, предпочитая делать ставку на другого известного местного
лидера — Кёрширмата. На политику правящих кругов Афганистана оказывала
влияние и направленная на его дискредитацию информация, поступавшая в Ка­
бул от Валидова, опасавшегося конкуренции Энвера и стремившегося сосредото­
чить все связи с Афганистаном в своих руках23. Устранение Энвер-паши имело
для Советов большое значение, ибо открывало возможность нормализации от­
ношений с Афганистаном. Не случайно в советской историографии разгром его
отрядов подавался как завершение первого, основного периода борьбы против
басмачества24. Валидов, с точки зрения Чокаева, предал большевикам и басма-
чей.
После этого, в начале 1923 г., Валидов уехал за рубеж и в конце 1924 г.
появился в Берлине. Здесь его противоречивая деятельность вызывает изумле­
ние. На базе всего этого можно было написать политический детектив с непре­
менной "рукой" Москвы. Валидов сразу вошел в среду мусульманской эмиграции
и стал активным членом берлинского клуба 'Туран", созданного по инициативе
татар-эмигрантов, чтобы объединить молодых азербайджанцев, туркестанцев,
крымских, поволжских и уральских татар и башкир, среди которых там проводи­
лась энергичная антисоветская пропаганда. Свое сотрудничество с большевика­
ми Валидов преподносил как обычную хитрость, маневр, и уверял членов клуба в
своей верности национальной идее. Он встретился со своим бывшим учителем
казанским татарином Фуадом Туктаровым25, который советовал не вступать ни в
какие отношения с О.Токумбетовым26 и с А.Идриси27, подозревавшихся в связях
с чекистами, не посещать советское посольство и др. Но Валидов сделал все по-
своему: установил контакт с Токумбетовым и Идриси и по договоренности с ними
подготовил статью для берлинского журнала "Знамя борьбы"28.
В день, когда вышел номер журнала со статьей Валидова, состоялась
лекция в клубе "Туран", после которой Туктаров, пригласив Валидов на кружку
пива, выразил недовольство как сближением Валидова с большевистскими аген­
тами, так и его статьей. Валидов оправдывался тем, что продолжает оставаться
эсером и хочет вынудить Советы начать вести с ним переговоры, и в конце кон-

9
цов, казалось, признал свою ошибку. Однако через несколько недель в одном из
номеров азербайджанского журнала "Ени Кафкасия"29, была помещена статья Ва-
лидова30, в которой он обвинял поволжских татар в русофильстве, что возмутило
татарских эмигрантов, которые обратились к правлению клуба 'Туран" с прось­
бой устроить суд чести над Валидовым. Тем временем Валидов сообща с Токум-
бетовым и Идриси сорвали лекцию Туктарова. Два дня спустя туранцы созвали
новое собрание, на котором избрали комиссию по изучению дела Валидова, кото­
рая постановила позднее исключить его из рядов туранцев. Тем не менее усилия
валидовцев привели к тому, что работа клуба практически была парализована.
По такому поводу Токумбетов и Идриси устроили в честь Валидова бан­
кет, на котором присутствовали работники советского посольства. С этого време­
ни существенно изменилось материальное положение Валидова, он начал тра­
тить крупные суммы денег. Валидов пытался в частности перетянуть на сторону
Советов Туктарова, попробовав через посредника дать ему 100 долларов (значи­
тельную по тем временам особенно в условиях послевоенной Германии сумму),
но безуспешно. По сведениям польской разведки Валидов стал получать деньги
от резидента ОГПУ в Берлине. Кроме того, как считалось в мусульманских эмиг­
рантских кругах, вследствие визита в 1924 г. к советскому постпреду Н.Н. Крес-
тинскому31 в Берлине Валидов поехал в Турцию в 1925 г.32 Валидов, будучи в сто­
лице кемалистской Турции Ангоре, написал 24 декабря 1925 г. письмо И.В.Стали-
ну, которое впервые публикуется. В нем Валидов просил вернуть рукописи его на­
учных работ и не преследовать российских ученых, с которыми он состоял в пе­
реписке.
Вскоре последовала реакция Сталина. 20 апреля 1926 г. он вызвал к себе
председателя СНК Башкирской АССР А.Б.Мухаметкулова33, а 1 июня 1926 г. пле­
нум Башкирского обкома ВКП(б) утвердил тезисы под названием "Характеристи­
ка башкирского движения"34, посвященных, по тогдашней фразеологии, разобла­
чению контрреволюционной сущности валидовщины. Этот стереотип надолго за­
крепился в советской историографии.
Валидову не оставалось ничего иного, как попытаться стать мусульман­
ским политиком первой величины. Находясь в Стамбуле, он предпринимал меры,
чтобы устранить Чокаева от руководства организацией 'Туркестанское Нацио­
нальное Объединение" (ТНО)35, авторитет которой за рубежом подкреплялся
главным образом размахом басмаческого движения в советских республиках
Центральной Азии. Возможно, поэтому Чокаев в конце 1926 г. не смог получить
визу в Турцию; "о нем говорили, что одни считают его английским агентом, а во
Франции следят за ним как за агентом парижского полпредства Советов, между
тем все это было лишь результатом болтовни самого Чокаева", — писал Валидов

10
позднее из Стамбула в Варшаву36. Так или иначе, но в результате Чокаев был
вынужден в 1927 г. выйти из состава ЦК ТНО. Из-за действий Валидова руковод­
ство ТНО, как отмечал Чокаев в 1931 г. в обращении к руководству польской раз­
ведки, в течении нескольких лет вынуждено было ограничиваться лишь выпуском
двух ежемесячных журналов37. Неудивительно, что в 1929 г. Валидов, который
создал особую башкирскую организацию, был исключен не только из ЦК, но
вовсе из рядов ТНО, а Чокаев был восстановлен в ЦК ТНО и стал безраздельно
руководить этой организацией, пользуясь поддержкой не только польской раз­
ведки (конкретно экспозитуры № 2, созданной в 1929 г. для ведения разведыва­
тельной деятельности против СССР, — подразделения Отдела II (разведка) Ген­
штаба Польши38), но и со временем — французских и германских властей. После
прихода к власти Гитлера Чокаев в 1933 г. побывал в Берлине, где встретился, в
частности, с высокопоставленным представителем НСДАП Г.Ляйббрандтом39, ко­
торый в подобных разговорах, не только с Чокаевым, интересовался степенью со­
противляемости, наличием национальной воли, фактами национальной борьбы,
расовыми, культурными и национально-историческими различиями народов
СССР40. Интересовались спецслужбы и этническим происхождением тех эмиг­
рантских лидеров, с которыми контактировали, что было иногда не так-то просто,
как в случае с Валидовым.
Так, в личной карточке, заведенной на него в декабре 1929 г., картотеки41
экспозитуры №2 он сначала определялся как башкир. Такого же мнения был и
Чокаев. Однако вскоре польские разведчики изменили свое мнение. Шеф экспо­
зитуры №2 капитан Э.Харашкевич42 4 декабря 1930 г. докладывал своему руко­
водству, что Валидов является "татарским ученым-историком", посвятившим себя
научной работе, который с 1929 г. стал получать от польской разведки деньги "в
качестве поддержки его авторских работ". По убеждениям он — "коммунист с на­
циональной окраской" и отличался по своим политическим взглядам от татарских
политиков, представляющих организацию "Идель-Урал"43, однако остался в оппо­
зиции и к правящей системе в СССР. Далее Харашкевич писал, что у него лично
сложилось впечатление, что Валидов "является не обычным агентом ГПУ, а не­
реалистическим политиком, с болезненными амбициями, а также с интригански­
ми наклонностями, обманутого и используемого Советами". В 1930 г. Валидов
принимал участие в тайных совещаниях, организованных Идриси в Берлине, на
которых было решено создать среди татарской эмиграции организацию и журнал
для противодействия влиянию антисоветских татарской и туркестанской органи­
заций и их изданий. Польским разведчикам стали известны инструкции, которые
ОГПУ дало А. Шафи44, где указывалось на привлечение Валидова, вследствие
чего тот в Стамбуле подбирал кадры для новой организации45. Разнообразная

11
активная деятельность Валидова в конце 20-х годов в Турции бросилась в глаза и
советским тюркологам. Так, известный ученый В.А.Гордлевский, изучая
тогдашнюю турецкую прессу, отмечал, что ученый историк северных тюрок (так в
Турции называли татар) А.З.Валиди (Тоган) во время экскурсии, предпринятой в
Бурсу татарами, прочитал там лекцию о турецкой культуре и цивилизации46. В
мае 1929 г. Валидов писал из Стамбула в Варшаву:"Я нисколько не цепляюсь за
свое положение в Турции и в турецком университете; я не ученый, ведущий поли­
тические интриги, я — политический деятель, живущий пока, к сожалению, на
учености и за что негодующий; я — политический деятель одного из самых обез­
доленных народов в мире, но имеющего большую будущность; моя роль не сыгра­
на, наоборот, она только что началась исполняться; я никогда не [по]думаю отка­
заться от жизни солдата".
Тем временем в Турции кемалистские власти запретили какую-либо дея­
тельность всех организаций эмигрантов из России, не желая осложнять отноше­
ния с Советским государством. Будучи гражданином Турецкой Республики и про­
фессором Стамбульского университета Валидов к тому же испортил отношения с
ее президентом Ататюрком, когда в 1932 г. подверг критике некоторые положе­
ния подготовленной по его инициативе книги, посвященной тюркской истории,
после чего был отстранен от преподавания. В 1932 г. Валидов приехал, однако,
уже не в Польшу, а в Австрию, а затем в 1935 г. — в Германию, где стал рабо­
тать в Боннском университете внештатным лектором. Несмотря на то, что он по­
лучал небольшое жалованье — 200 марок, на нехватку денег не жаловался \\
много путешествовал, особенно часто выезжал в горные области Австрии и
Швейцарии, чтобы покататься на лыжах. Но осенью 1937 г. германские власти,
получив информацию о его тайных встречах в Финляндии с чекистами, стали
тщательно проверять его, в том числе его расходы. Уфимский историк полагает,
что благодаря заступничеству немецких ученых Валидову все же удалось избе­
жать серьезных неприятностей. Осенью 1938 г. Валидову перешел на работу в
Гёттингенский университет. 1 сентября 1939 г., когда Германия напала на Поль­
шу, Валидов уехал из Гёттингена47, направившись в Турцию (там обстановка
изменилась после смерти Ататюрка), где стал работать в Стамбульском универ­
ситете.
Между тем Чокаев продолжал совершать поездки в Берлин, где его цени­
ли. Так, в донесении Ляйббрандта, направленном в марте 1938 г. на имя одного из
руководителей Германии А.Розенберга, Чокаев характеризовался как "вождь
туркестанцев" и "культурный и политически высоко образованный человек"48. В
итоге германские власти сделали ставку на Чокаева. Это, вероятно, и послужило
главной причиной готовившегося отъезда Валидова из Германии.

12
 Как бы там ни было, но после нападения Германии на СССР Валидов ре­
шил напомнить о себе. Уже в июле 1941 г. он подал в Стамбуле заявление о вы­
даче ему германской визы, но ему было отказано49. Очевидно, что германские
власти сомневались в благонадежности Валидова. О том, что было дальше, в
исторической литературе идет спор. По одним сведениям, весной (или летом)
1942 г. он все же благодаря рекомендации германского посла в Турции смог побы­
вать в Берлине, во время встречи эмигрантских лидеров, на которой он попытал­
ся возглавить туркестанскую организацию50 (Чокаев умер в декабре 1941 г), по
другим — вообще тогда не появлялся там51. Согласно его воспоминаниям, он
был приглашен в Германию лишь в 1943 г., жил в самой респектабельной берлин­
ской гостинице "АсЯоп" и вел работу среди военнопленных-мусульман52. По сведе­
ниям осведомленных советских авторов (один из них бывший разведчик), Вали­
дов тогда вел переговоры с генералом Власовым53. В 1943 г. шло формирование
мусульманской дивизии, для чего в лагеря военнопленных с целью подбора лич­
ного состава направлялись представители разных народов54.
Так или иначе, но попытка (или попытки) Валидова занять место Чокаева
не удалась и он отправился в Турцию, где прожил до 1970 г. В своих мемуарах,
опубликованных в Стамбуле в 1969 г., он продолжал утверждать, что Чокаев
якобы был кадетом и в эмиграции поддерживал П.Н.Милюкова и именно это буд­
то бы послужило причиной их разрыва55. Борьба за главенство среди эмигрант­
ских мусульманских лидеров существенно отразилась на тех их работах, в кото­
рых затрагивалась история революции и Гражданской войны в России, на что по-
прежнему почти не обращается внимание в российской историографии.
В данной подборке представлены написанные на русском языке конфи­
денциальные письма Валидова56 и Чокаева, направленные в Варшаву польским
разведчикам и дипломатам Т.Шетцелю57, Т.Голувко58 и др. в конце 20-х - начале
30-х годов. Материалы польской разведки, где эти документы обнаружены, попа­
ли сначала в нацистскую Германию после ее захвата Польши, а затем после
окончания второй мировой войны в СССР — в так называемый Особый архив
(ныне Центр хранения историко-документальных коллекций — ЦХИДК) при Сове­
те Министров СССР и недавно были рассекречены.
Явные описки и опечатки исправлены без дополнительных объяснений.
Что касается более значительных исправлений, то они сопровождаются приме­
чаниями, а дополнения взяты в квадратные скобки.

13 .
 Примечания:
1 Например см.: Новоселов К. Против буржуазных фальсификаторов истории Средней
Азии. Ашхабад, 1962. С. 15; Вгохир М. ТНе ВазтасЫ // Сеп1га1 Аыап Зип/еу. 1983. Уо\. 2. №
1. Р. 57-58; Ргагег 6. ВазтасЫ -1 // Сеп1га1 А$1ап Зип/еу. 1987. \/о1. 6. № 1. Р. 7. Так, фран­
цузский специалист по российским мусульманам Э.Каррер д'Анкосс, изображавшая их в
своих работах будто бы как главную угрозу для православно-русского мира, приобрела ши­
рокую научную и общественную известность, стала академиком, депутатом Ееропарламен-
та, а в январе 1999 г. получила российский орден Дружбы.
2 Султанбеков Б. История Татарстана: Страницы секретных архивов (Историко-публицис­
тические очерки). Казань, 1994. С. 97.
3 См. например: Чокай оглы М. Туркестан под властью Советов (к характеристике диктату­
ры пролетариата). Статьи, воспоминания. Алма-Ата, 1993;Тоган З.В. Воспоминания. Борь­
ба мусульман Туркестана и других восточных тюрок за национальное существование и
культуру. Перевод с турецкого В.Б.Феоновой. М., 1997; Чокаев М. Национальное движение
в Средней Азии //1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых ис­
точников к новому осмыслению. М., 1998. 429-435.
4 См.: Хусайнова Г.Т. М.Баракатулла и А.-З.Валиди // Ядкяр. Вестник гуманитарных наук.
Выл. 1. Уфа, 1995. С. 177-178; Национальная политика России: история и современность.
М., 1997. С. 258-260, 261. Здесь впервые ссылки даны на архив ФСБ, где, вероятно, нахо­
дятся подлинники и других писем Валидова.
3 См.: Фархшатов М.Н. Повороты судьба Заки Валиди (немецкие архивные документы о
жизнедеятельности башкирского ученого-эмигранта в Германии) // Вестник Академии наук
Республики Башкортостан. 1998. Т. 3. № 2. С. 53-62. Здесь опубликовано несколько не при­
надлежащих перу Валидова документов из архивов Венского и Боннского университетов.
6 Например см.: Панфилов А. М.Чокаев // Политические партии России. Конец XIX - первая
треть XX века. Энциклопедия. М., 1996. С. 687; Исхаков С.М. А.-З.Валидов: пребывание у
власти//Отечественная истерия. 1997. № 6. С. 55-75.
7 Шакибаев С. Падение "Большего Туркестана". Алма-Ата, 1972. С. 7, 21.
8 Чокаева (Горина-Чскаева) Мария Яковлевна — певица (меццо-сопрано), с 1926 г. участ­
вовала в культурной жизни русской эмиграции в Париже, выступала в концертах и т.п.
9 Тоган З.В. Воспоминания. С. 431.
10 Русский исторический архив. Сборник первый. Прага, 1929. С. 267.
11 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 134. Л. 34, 35, 36, 37, 38.
12 Харис Юмагулов (1891-1937) — в 1914-1916 гг. учился в Московской высшей сельско-хо­
зяйственной академии, в январе 1917 г. окончил Московскую школу прапорщиков; после
Февральской революции член Военно-мусульманского комитета в Казани, член Казанского
губернского комиссариата по мусульманским делам и Временного пролетарского револю-

14
ционного штаба, большевик; в 1918 г. член Центрального бюро мусульманских организаций
РКП(б); в 1919-1920 гг. представитель ВЦИК и Центрального бюро коммунистических орга­
низаций народов Востока при Башревкоме и его председатель; направлен Сталиным. В
1922 г. исключен из партии по обвинению в националистической деятельности, в 1927 г.
вновь принят в кандидаты, в 1931 г. член ВКП(б). Репрессирован.
18 Юмагулов X. "Валидовщина". (Страничка из недавнего прошлого Башкирии) // Жизнь
национальностей. 1922. № 2 (8). С. 6-7.
14 Известия ВЦИК. 1919.7 марта.
15 Юмагулов X. Указ. соч. С. 7.
16 Национальная политика России... С. 276.
17 Шариф Манатов (1892-1936) — меньшевик-интернационалист (с января 1917 г.), после
Февральской революции глава Башкирского областного совета, член Учредительного со­
брания; зам. председателя Комиссариата по делам мусульман Внутренней России при Нар-
комнаце РСФСР. Большевик (с мая 1918 г.). По прибытии в мае 1918 г. в Уфу был аресто­
ван местными властями и вместе с другими заложниками (кадетами, эсерами, офицерами
и др.) — противниками большевиков — был отправлен в центр. Но по дороге при отступле­
нии большевиков ему удалось освободиться из сарапульской тюрьмы. По сведениям Баш-
ревкома, Манатов появился в 1919 г. в Париже на Версальской мирной конференции в ка­
честве представителя башкирского народа, в связи с чем Башревком на заседании 19 мая
1919 г. решил направить телеграмму, написанную Валидовым, председателю РВСР
Л.ДТроцкому с просьбой сообщить в Париж о лишении Манатова таких полномочий.
18 Кемаль М. Путь новой Турции. Т. 3. М., 1934. С. 304.
19 Однако из Турции Манатову вскоре пришлось бежать, так как кемалисты жестко пода­
вили эту попытку. Он вернулся в Башкирию в конце 1920 г. в качестве полномочного пред­
ставителя Наркомнаца.
20 РЦХИДНИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 995. Л. 1. Подробнее см.: УатаисЫ М. ТЬе Огееп Сгезсеп!
ипбег 1Ье Веб 81аг: Епуег РазЬа ю $оую1 Ви$з1а. 1919-1922. Токуо, 1991; Гиленсен В.М. Со­
трудничество красной Москвы с Энвер-пашой и Джемаль-пашой II Восток. 1996. №3. С.45-
63.
21 Манатов Ш. Из галлереи мусульманских контрреволюционеров // Жизнь национальнос­
тей. 1922. № 4 (10). С. 22.
22 В литературе по разному описывается кончина Энвер-паши. Согласно секретного сооб­
щения разведотдела штаба Туркестанского фронта, "4 августа 1922 г. Энвер-паша еще раз
попытался вырвать успех из рук Красной Армии и сам повел в конную атаку свои отряды (в
8 вер[стах] с/в Бальджуана), но снова потерпел неудачу и сам был убит в сражении'
(РЦХИДНИ. Ф. 63. Оп. 2. Д. 28. Л. 107 об.). В 1996 г. в Таджикистане специальная экспеди­
ция обнаружила его могилу и останки были отправлены в Турцию. Однако некоторые его
вещи, включая башмаки, находятся в архивах России.

15
 23 Ганковский Ю. Персонажи с "той стороны". Энвер-паша среди басмачей // Азия и Афри­
ка сегодня. 1994. № 5. С. 61.
24 Подробнее см.: Панин С.Б. Советская Россия и Афганистан. 1919-1929. М.-Иркутск,
1998. С. 102-106.
25 Фуад Туктаров (1880-1938) — адвокат, журналист и татарский политик. После Февраль­
ской революции председатель Мусульманского комитета в Казани, участник всероссий­
ских мусульманских съездов (1917 г.), член Учредительного собрания и Съезда членов Уч­
редительного собрания (Уфа, 1918 г.).
23 Усман (Осман) Токумбетов (1888-?) — татарин, земляк Валидова, закончил Петербург­
ский университет в 1914 г., во время I мировой войны прапорщик по адмиралтейству. По­
сле Февральской революции тов. председателя Всероссийского мусульманского военного
Совета, кандидат в члены Учредительного собрания, член Предпарламента, избранного на
башкирском Курултае в декабре 1917 г., один из руководителей II Всероссийского мусуль­
манского военного съезда (Казань, январь-февраль 1918 г.), по решению которого был на­
правлен в Германию для работы среди военнопленных-мусульман. После заключения
Брестского мира оказался в Турции, затем приехал в Германию. После появления Энвер-
паши летом 1920 г. в России работал вместе с ним в Москве. После перехода Энвер-паши
на сторону басмачей уехал в Германию через Финляндию в 1923 г. (Его женой, по данным
польской разведки, была чекистка, работавшая под фамилией Головина). В конце 20-х гг.
он работал таксистом в Берлине.
27 Алимджан Идриси (Идрисов) (1887-после 1945) — уроженец г. Петропавловска, по од­
ним сведениям башкир, по другим — татарин. После Первой русской революции уехал за
рубеж; учился в университетах Стамбула, Лозажы и Льежа. Во время Первой мировой
войны по поручению турецких властей направлен в Берлин в качестве муллы для военно­
пленных-мусульман, сотрудничал с МИД и Военным министерством Германии. После при­
хода к власти большевиков вместе со своим другом врачом татарином Бедри Сейфульму-
люковым (репрессирован в 30-е годы) контактировал с российскими коммунистами-мусуль-
манами, после чего вел коммунистическую агитацию среди военнопленных татар, склонив
большое их количество к возвращению в Советскую Россию. Позднее поехал в Россию в
качестве сопровождающего возвращавшихся пленных. При этом, по сведениям польской
разведки, вез много лекарств и наркотиков (кокаин, морфий). На советской границе один
из пленных сообщил о контрабанде, в результате чего арестован, отправлен в Москву на
Лубянку и приговорен к 10 годам тюрьмы. Однако очень скоро был освобожден и направ­
лен в Бухару. Направляясь в Центральную Азию, в 1920 г. приехал в Казань и получил ман­
дат уполномоченного Татарской АССР для работы в Германии. В Бухаре находился при­
мерно две недели и выехал в Германию. В 1922 г. прибыл в Берлин в качестве члена бу­
харской торговой миссии и инспектора над обучающимися в Германии туркестанцами, а
также татарами-гражданами Советской России. С 1922 по 1926 г. представитель Бухар­
ской советской республики в Германии, организовал и возглавил "Мусульманское общест-

16

1
во почтения к Аллаху", существовавшее до 1928 г. По сведениям польской разведки, одна
из задач Идриси состояла в том, чтобы оградить учащуюся молодежь от влияния татар­
ской эмиграции. С этой целью он каждую неделю организовывал лекции о коммунизме, на
которые приглашал докладчиков из советского посольства, принуждал вступать в комсо­
мол и пр. Затем появился в Финляндии, где стал работать учителем и пытался узнать, ка­
ким путем попадает нелегальная литература в СССР. Изображая из себя набожного му­
сульманина, пытался расколоть местных татар, противопоставляя молодежь старшему по­
колению. Его деятельность, согласно недавно рассекреченным документам финской тай­
ной полиции, вызвала у нее подозрения, что он выполняет задания Москвы. Вскоре уехал
из Финляндии в Эстонию, в г. Нарва. С 1934 г. вновь работал в МИД Германии в качестве
научного консультанта. После войны обосновался на Ближнем Востоке.
23"3намя борьбы" — печатный орган заграничной делегации партии левых социалистов-
революционеров и союза с.-р. максималистов. Валидов в декабре 1924 г. пршял участие в
их конференции в Берлине. Его доклад, посвященный Туркестану, был напечатан в в № 9-
10 (февраль-март) этого журнала в 1925 г.
29" Ени Кафкасия" ("Новый Кавказ") издавался в Стамбуле в 1923-1927 гг.; закрыт кема-
листскими властями, запретивших деятельность эмигрантов из России, чтобы не ослож­
нять отношения с Советским государством.
30 По сведениям экспозитуры, эта статья называлась "Восточная политика коммунистов".
В опубликованных в Уфе и Турции библиографиях Валидова она не упоминается. Возмож­
но, речь идет о статье его друга и соратника А.Инана "Борьба с исламско-тюркской культу­
рой в Поволжье", опубликованной в 4-м (апрельском) номере "Ени Кафкасия" за 1924 г.
(Абдулкадир Инан. Библиографический указатель. Уфа, 1996. С. 18).
31 Крестинский Николай Николаевич (1883-1938) — член РСДРП с 1903 г., большевик; в то
время советский полпред в Германии. Согласно воспоминаниям Валидова, 17 апреля он
встретился с Крестинским, которого знал с 1912 г. (Подробнее см.: Тоган З.В. Воспомина­
ния. С.472.).
32 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 385. Л. 92-92об., 97-101 ;Оп. 2. Д. 133. Л. 14.
33 Посетители кремлевского кабинета И.В.Сталина // Исторический архив. 1994. № 6. С.
10.
34 См.: Резолюции областных конференций Башкирской партийной организации и плену­
мов обкома КПСС (1917-1940 гг.). Уфа, 1959. С.276-286.
33 Название этой организации в историографии, как правило, дается искаженным обра­
зом. Ее тюркское название — Туркестан Милли Бирлиги (ТМБ), использовавшийся в доку­
ментах французский перевод — 11пюп №1юпа1е ди Тигкез1ап. По свидетельству Чокаева, в
начале 1919 г. уже существовал Туркестанский комитет, в который входил и Валидов. Как
ТНО организация была оформлена в нелегальных условиях в 1921 г. в Туркестане предста­
вителями местных мусульманских народов, а также при активном участии Валидова. Цель
этой организации — национальная независимость Туркестана.

2 17
 36 ЦХИДК, Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 10.
37 Там же. Д. 136. Л. 118.
33 Польский псевдоним Чокаева — "Сгор", исходя, видимо, из польского написания его
фамилии — СыЩем. Получал ежемесячное жалованье от экспозитуры в сумме 604 зло­
тых, не считая разовых доплат. По курсу 1927 г. 1 злотый равнялся примерно 22 коп.
39 Ляйббрандт (Лейббрандт) Георг (ЕеЬЬгапсН беогд) (1899-1970) — начальник Восточного
отдела Внешнеполитического управления НСДАП, позднее начальник 1-го Главного (поли­
тического) отдела министерства по делам оккупированных восточных областей и руково­
дитель Восточного бюро этого министерства. Летом 1943 г. уволен в отставку. После вой­
ны осужден как военный преступник. В 1949 г. освобожден.
40 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 1. Л. 131; Оп. 2. Д. 75. Л. 6.
41 Там же. Картотека экспозитуры №2. Карточка № 81. Валидов имел польский псевдоним
2е\и [очевидно, в результате сокращения имени и фамилии 1е\й \Л/еНсЯ (2е+\Л/)]. В эту карто­
теку включались две категории лиц: члены эмигрантских организаций; агенты и сотрудники
польской разведки. См. подробнее о деятельности польской разведки против СССР:
Рер1оп$К1 А. Щтд Ро1зк1 па 28ВП. 1921-1939. У'/аг$гаи/а, 1996.
42 Харашкевич Эдмунд (СМага52к1еи/1$г Ебтипб) — капитан, затем майор, начальник экспо­
зитуры №2 в 1929-1939 гг.
43 Организация "Идель-Урал" создана татарами-эмигрантами в 1920 г. во Франции, откуда
переместилась в Германию, затем в Турцию, но там из-за кемалистов прекратила работу.
К примеру, 21 ноября 1925 г. в турецкой газете "Инкиляб" ("Революция") были опубликова­
ны резкие статьи против руководителя этой организации Г.Исхаки, поместившего в эмиг­
рантском издании "Тюрк Юрду" (“Турецкая Отчизна”) “пантюркистскую", с точки зрения ке­
малистов, статью. В результате "Идель-Урал" в 1927 г. снова оказалась в Западной Евро­
пе. См. также: Гилязов И. Там, в иных краях (Татарская миграция в 20-40-е гг.) //Татар­
стан. 1994. № 3-4. С. 52-55; Гайнетдинов Р.Б. Тюрко-татарская политическая эмиграция:
начало XX века-30-е годы. Исторический очерк. Набережные Челны, 1997.
44 Абдрахман (Алмас) Шафи (Шафиев) (наст, имя и фам. Габдрахман Галиуллин) (1885,
по другим данным 1892-после 1945) — купец, татарский общественный деятель, во время
Гражданской войны уехал в Турцию, в 20-х годах работал короткое время сотрудником ту­
рецкого посольства в Москве. В 30-е годы перебрался в Германию. Во время Второй миро­
вой войны руководитель Союза борьбы тюрко-татар Идель-Урала (Комитет "Идель-Урал").
В январе 1945 г. бежал в Турцию. По сведениям советских историков в 20-е годы в Турции
он был завербован британской разведкой, в Германии раскрыт и перевербован (Карчев-
ский Ю., Лешкин Н. Лица и маски. 2-е изд. Уфа, 1982. С.47).
45 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д 385. Л. 91 об.-92об.
46 Гордлевский В.А. Анатолийская печать накануне латинизации письма // Избранные со­
чинения. Т. 3. М., 1962. С. 488.

18

4
47 Фархшатов М.Н. Указ. соч. С.54-61.
48 ЦХИДК. Ф. 1358. Оп. 3. Д. 456. Л. 29. При оккупации Парижа германскими войсками в
июне 1940 г. по доносу о связях с английской разведкой Чокаева арестовали и содержали
около года в концлагере, но полученные сведения не подтвердились. После освобождения
он, однако, прожил недолго, 27 декабря 1941 г. скоропостижно умер в берлинской больни­
це, 2 января 1942 г. похоронен на мусульманском кладбище. По версии советской историо­
графии он был отравлен своим ближайшим соратником. Очевидно, что ликвидация Чокае­
ва, который активно формировал из военнопленных-мусульман Туркестанский легион для
боевых действий против Красной армии, была выгодна прежде всего чекистам, так и не су­
мевшим склонить его к сотрудничеству. Авторитет Чокаева был высок не только среди му­
сульманской эмиграции. В связи с его кончиной русская национальная газета "Новое слово"
(Берлин, 1933-1944 гг.) 11 января 1942 г. поместила четыре некролога, авторами которых
выступали его жена и соратники.
49 Гилязов И. На другой стороне. (Коллаборационисты из поволжско-приуральских татар в
годы Второй мировой войны). Казань, 1998. С.28.
См.: Карчевский Ю., Лешкин Н. Указ. соч. С. 52-54.
51 См.: Гилязов И. На другой стороне. С. 172.
52 Тоган З.В. Воспоминания. С.267, 412, 447.
53 Карчевский Ю., Лешкин Н. Указ. соч. С. 59.
54 См.: Гилязов И. На другой стороне. С. 135-131.
55 Тоган З.В. Воспоминания. С. 112,116, 431, 461.
56 Сын Валидова был против того, чтобы передать куда-либо личный архива отца, находя­
щийся в Турции (см.: Башкирское национальное движение 1917-1920 гг. и В.Валиди. Зару­
бежные исследования. Уфа, 1997. С. 212).
57 Шетцель (Шецель) Тадеуш ($сЬае1ге1 Табеизг) (1891-1971) — учился во Львове, затем в
Граце (Австро-Венгрия), инженер, участник Первой мировой войны, работу в польской раз­
ведке начал в 1918 г., в 1924-1926 гг. военный атташе посольства Польши в Турции, в Ан­
каре, в 1926-1928 гг. начальник Отдела II польского Главного штаба, с 1928 г. на диплома­
тической службе, с 1930 г. зам. начальника, затем начальник Восточюго отдела МИД, в
1935 г. ушел в отставку, избран депутатом в Сейм; эмигрант, умер в Лондоне. Сведения
предоставлены польским историком С.Дебским.
39 Голувко Тадеуш Людвик (Но16мко Табеизг 1_ибмк) (1889-1931 — родился в Семипала­
тинской обл. в семье польского ссыльного, участника восстания 1863 г. Во время учебы в
гимназии в г.Верном примкнул к эсерам. В 1909 г. поступил в Петербургский университет,
активно участвовал в политической деятельности, публицист. После начала Первой м^зо-
вой войны уехал в Варшаву. Сторонник Ю.Пилсудского; начальник Восточюго отдела МИД
Польши (1927-1930 г.). В 1930 г. избран депутатом Сейма. Занимался национальными про­
блемами. Убит в Трускавце украинскими националистами.

19
и
 Валидов — Н.Н.Крестинскому1
Полномочному Представительству С.С.С.Р, в Берлине

от бывшего председателя Революционного

Комитета Башкирской Советской Республики
Ахмед-Закия Валидова

После того, как я, предпочитая эмиграцию, предложенной через то­

варища] Рудзутака2 амнистии, выехал из Туркестана в Персию прибыл теперь,
через Афганистан, Индию, Египет и Францию в Берлин и имею возможность лич­
но представить русскому представительству свою просьбу и лично получить на
нее ответ.
Просьбы мои следующие:
1) В Туркестане, а может быть, теперь в Башкирии проживает моя семья:
жена Нефисе3 Валидова с грудным ребенком; прошу полномочное представи­
тельство содействовать, чтобы Советское Правительство разрешило моей семье
приехать в Берлин; прошу также разрешить жене взять с собою мою маленькую
библиотеку, состоящую, главным образом или исключительно, из научных книг на
русском и на восточных языках; кроме того, прошу разрешить моей семье, жене
и родителям в Башкирии иметь переписку со мною, переписку чисто семейного
характера.
2) Здесь, заграницей, мне приходится сосредоточивать мое внимание,
главным образом, на научной работе; между тем вся моя дореволюционная науч­
ная деятельность была тесно связана с деятельностью русских ученых кругов —
ориенталистов и мне теперь очень необходимо войти в связь4 с научными работ­
никами в России. Переписывался бы и обменивался книгами в Ленинграде с 1)
академиком Бартольдом5, 2) проф. Самойловичем6, в Москве с 3) проф. Гордлев­
ским7, в Ташкенте с 4) проф. А.Э.Шмидтом8 и 5) туземным этнографом Абубаки-
ром Диваевым9 и, наконец, ташкентской, оренбургской и казанской научными ко­
миссиями наркомпроса.
Узнав из газет, что были случаи ареста людей, подозреваемых в перепис­
ке со мной — должен был обратиться с настоящей просьбой и официально пред­
ставить список лиц, с которыми я желал бы иметь переписку и уведомить Совет­
ское Правительство, что таковая переписка не будет носить политического харак­
тера.

21
 Немало служил я революции в России, служил ей в самые трудные для
нее времена не под палкой, а по своему доброму желанию — Ц.К. Р.К.П. и Со­
ветское правительство могли бы не отказать моим мелким просьбам.
А.-З. Валидов
12 апреля 1924 г.
Берлин, Рейниккендорферштрассе1010211

Примечания:
1 См. письмо Валидова из Стамбула на имя Т.Голувко от 12 мая 1929 г., которое заканчи­
вается постскриптумом, написанном от руки: "Для сведения прилагается копия моих писем
советскому правительству, о которых шла речь в мою бытность в Варшаве", что позволяет
считать это, а также последующие три письма И.В.Сталину, Т.Рюштю и Я.Х.Сурицу под­
линниками.
2 Рудзутак Ян Эрнестович (1887-1938) — большевик (с 1905 г.); в 1922-1924 гг. являлся
председателем Средазбюро ЦК РКП(б).
3 Речь идет о Нефисе — внучке известнейшего в Поволжье, на Урале и в Сибири накшбан-
дийского шейха Зейнуллы Расулева (1833-1917) из г. Троицка (Оренбургская губ.).
43десь и далее курсивом выделено то, что написано (или вписано) от руки.
5 Бартольд Василий Владимирович (1869-1930) — тюрколог, академик Петербургской Ака­
демии наук (с 1913 г.); после 1917 г. профессор Петроградского (Ленинградского) универ­
ситета, Ленинградского восточного института.
3 Самойлович Александр Николаевич (1880-1938) — тюрколог; после 1917 г. профессор Пе­
троградского (Ленинградского) университета, ректор Ленинградского восточного институ­
та, член-корреспондент АН СССР (с 1925 г.), академик (с 1929 г.).
7 Гордлевский Владимир Александрович (1876-1956) — тюрколог; после 1917 г. основа­
тель московской школы туркологов, член-корреспондент АН СССР (с 1929 г.).
3 Шмидт Александр Эдуардович (1871-1939) — исламовед, в 1920-1924 гг. ректор Туркес­
танского восточного института в Ташкенте, с 1924 г., после преобразования института в
восточный факультет Ташкентского университета, декан этого факультета.
9 Абубакир Диваев (1855-1933) — уроженец г.Оренбурга, дворянин, тюрколог, фолькло­
рист, этнограф, археолог, чиновник при Сырдарьинском военном губернаторе. После Ок­
тябрьской революции один из организаторов, профессор Среднеазиатского университета
и Восточного института в Ташкенте.
10 Правильно: Рейникецдорферштрассе.
11 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 76. Копия. Машинопись. В этом доме, согласно воспоми­
наниям Валидова, он снимал жилье у семьи Шликкейзен, симпатизировавшей немецким
социал-демократам.

22
 Валидов — И.В. Сталину
Копия

Глубокоуважаемый товар.[ищ] Сталин

В Берлине, после моего обращения к тов. Крестинскому, получил было

возможность иметь регулярную переписку с семьей и с некоторыми русскими уче­
ными, получать необходимые книги и рукописи; по прибытье в Ангору все это
сразу прекратилось, было отменено уже обещанное через башкирское правитель­
ство разрешение моей жене выехать ко мне заграницу, было грубо отклонено хо­
датайство турецкого посланника в Москве Зекаи-бей1, что доведено до моего све­
дения через ангорское министерство иностранных дел; произведен обыску моего
брата Абдуррауфа и у отца2, погнанных потом в Авзяно-Петровское3 ГПУ и доро­
гой изрядно избитых чекистами; было задержано шесть заказных пакетов с мои­
ми рукописями по истории, этнографии и статистике и т. д., отправленных из Пет­
ровской почтовой конторы. Репрессии по отношению ко мне и моим родителям и
семье, конфискации, обыски и избиения показывают, какова была бы моя участь,
если бы я остался в России, доверившись Вашим амнистиям. Вы тот же тов. Ста­
лин, который писал статью в Правде4 и читал доклад о "ВАЛИДОВЩИНЕ"5, давал
инструкции Фейзулле Ходже6, ГПУ и Особому Отделу Туркфронта и Турккомис-
сии по борьбе с "ВАЛИДОВСКОЙ ГРУППОЙ"7, Энвер-пашой и турецкими офицера­
ми, следил за моей политической деятельностью в Туркестане не только через
Турккомиссию и Туркфронт, но и по запискам Центр.[ального] Комитета общетур­
кестанского национального объединения, подписанным мною как председателем
этого же Центр.[ального] Комитета и отправленными к Вам в ЦК РКП совершенно
открыто по почте и нарочными или переданными через Самаркандский исполком
и главаря самаркандских басмачей Ачил-бека, при котором я тогда находился и
Вы тот же тов. Сталин, который писал в своей официальной амнистии, объявлен­
ной в официальном органе ЦК РКП, что "бывший председатель правительства
Башкирской Советской Республики товар.[ищ] Валидов, находившийся довольно
долгое время в неведении..."8 и т. д.; разве при таких условиях я мог пользовать­
ся Вашей "амнистией"?; и, когда я в Кабуле читал в заграничной печати, что мой
помощник по военной части Аухади Ишмурзин9, попавший к Вам в плен на басма­
ческом фронте, расстрелян в Москве по приговору Верховного Военного Трибу­
нала, я, конечно, увидел, как правильно поступил я, не доверившись Вашей "ам­
нистии" и выехавши заграницу, несмотря на настойчивый уговор моих ближай­
ших друзей из коммунистов-мусульман. Я еще ничего же после этого не сделал

23
 заграницей такого, что мото вызвать репрессии по отношению моей семьи и ро­
дителей, лица, уже амнистированного советской властью; то, что я читал на
съезде левых социалистов10 группы Ледибурга11-Балабановой12, то, что я писал в
берлинском Юаззеп Катр!13 о социализме и большевизме в Туркестане являются
лишь повторением того, что я писал Вам и товарищу) Рудзутаку в 1921-1923 г.
из Ташкента, Самарканда и Асхабада; отзывы Вашей партийной печати о моих
выступлениях заграницей свидетельствуют лишь о фанатичной нетерпимости
русских коммунистов ко всему, что делается заграницей. Чем же вызвана Ваша
новая репрессия [?]; зачем же Вы бьете прикладом по груди моей матери и по го­
лове моего отца старика? Зачем же Вы конфискуете рукописи моих научных тру­
дов, написанных тогда, когда я еще ничего не слыхал, что такое советы и боль­
шевизм. рукописи — результат всей моей дореволюционной жизни? Я боролся за
права Башкирии-Туркестана, но, к сожалению, не мог выиграть на этот раз и все;
причем же тут мои родители и мои исторические рукописи?
Я желаю закончить некоторые мои труды по истории и этнографии Туркес­
тана и юго-востока России и, пользуясь досужным временем, печатать их здесь
и в России (одна из таковых работ уже появилась в трудах Российской Академии
Наук14); убедительнейше прошу Вас вернуть мне отобранные на уфимской почте
шесть пакетов рукописей и конфискованную Вами же у моего брата Абдуррауфа
мою библиотеку; прошу разрешить мне по-прежнему получать из российских уче­
ных учреждений неполитические книги и от частных лиц — рукописи по моей спе­
циальности; прошу не преследовать перечисленных в моей записке на имя бер­
линского полпреда товар.[ища] Крестинского русских и туземных ученых за пере­
писку со мною; пусть не думают руководители советской среднеазиатской полити­
ки, что Валидов может использовать этих лиц для политических целей; в полити­
ке я не нуждаюсь в услугах лиц, имена которых перечислены в моем же письме
советскому посланнику; можете полагаться, что я совершенно ясно отличаю на­
уку от политики.
С совершеннейшим почтением бывший предревком башкирской
советской республики Ахмед-Заки Валидов
24 декабря 1925 года
АНГОРА

Копии этого письма посылаются также товарищам] Фрунзе15, Луначар­

скому16 и предеедателю Исполкома Советов Башкирской Советской Республики
товар.[ищу] Кушаеву17.
18
-Г / ^ уГ

24

'•4
 Примечания:

1 Правильно: Зекяи-бей — посол Турции в СССР (1925-1927 г.).

2 Речь идет об Ахметше Валидове — до 1917 г. указной мулла, имам-хатыб одной из мече­
тей в ауле Кузянова (в Стерлитамакском уезде Уфимской губернии), где родился Валидов.
3 Авзяно-Петровское зачеркнуто. Авзяно-Петровский завод — поселок Авзяно-Петровской
волости Верхне-Уральского уезда Оренбургской губернии; в то время входил в Тамьян-Ка-
тайский кантон Башкирской АССР.
4 Речь идет о статье Сталина "Наши задачи на Востоке", опубликованной в газете "Прав­
да" 2 марта 1919 г. связи с переходом башкирских войск на сторону Советов. Сталин писал
в ней, над какими проблемами необходимо думать применительно к исламскому миру и
Востоку после присоединения к Советам татар, башкир, киргизов, узбеков, туркмен, таджи­
ков, находящихся на различных уровнях развития цивилизации.
3 Вероятно, речь идет о докладе, посвященном положению в Башкирии, на заседании Орг­
бюро ЦК РКП(б) 26 сентября 1921 г., в связи с этим обязавшего руководителей республи­
ки издать воззвание к трудящимся Башкирии о необходимости "беспощадной борьбы с
контрреволюционной националистической группой Валидова". 4 января 1922 г. появилась
директива ЦК РКП (б) Башкирской парторганизации "резко отмежеваться в особом воззва­
нии от Валидова и валидовщины (выделено мной. — С.И.), заклеймив его как контррево­
люционера, открытого врага Советской власти". 24 января 1922 г. в уфимской газете "Из­
вестия" было опубликовано воззвание 5-й Всебашкирской партийной конференции "Ко
всем членам РКП(б) БССР о национальной борьбе в БССР и Валидове", в котором говори­
лось о "валидовщине" (Образование Башкирской АССР. Сборник документов и материа­
лов. Уфа, 1959. С. 623, 624, 628-630).
6 Файзулла Ходжаев (1896-1937) — член ЦК младобухарской партии (1917 г.), член Бухар­
ского ревкома, председатель Совета Народных Назиров, нарком иностранных дел, член ЦК
Бухарской компартии, наркомвоен и член Ревтрибунала БНСР (1920 г.). Репрессирован.
7 Имеется в виду решение Политбюро ЦК РКП(б) от 1 февраля 1922 г. о том, чтобы "очис­
тить территорию Бухарской республики от контрреволюционных элементов (группа Вали­
дова...)" (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 258. Л. 4). Следовательно, Валидов, почти дословно
повторив часть этого решения, смог от кого-то узнать об этом.
8 После ликвидации чекистами 4 августа 1922 г. Энвер-паши в Туркестане Валидов обра­
тился к большевикам с письмом, в котором признавал свои ошибки и просил простить его.
Это письмо было рассмотрено на заседании Средазбюро ЦК РКП 25 октября 1922 г. и бы­
ло решено: "Считать возможным амнистировать Валидова при условии чистосердечного
публичного раскаяния, посредством декларации, согласованной с Средазбюро ЦК РКП, в
которую должны быть включены следующие пункты: 1. Роспуск всех контрреволюционных

25
и националистических организаций, объединяемых Валидовым. 2. Чистосердечное раская­
ние в том, что дело контрреволюции, задуманное им для блага народов Востока, было оши­
бочным, и никто не может дать действительного освобождения народам Востока, кроме
Советской власти. 3. Местожительство Валидова должно быть определено по решению
Москвы. До получения ответа из Москвы вопрос с письмом Валидова отложить" (Исхаков
С.М. А.-З.Валидов... С. 64). На 4-м совещании ЦК РКП(б) с ответственными работниками
национальных республик и областей в июне 1923 г. председатель СНК Башкирской АССР
М.Д. Халиков заявил: "мы с большим негодованием читали заметку о том, что Средне-Ази­
атское Бюро его все-таки амнистировало". В связи с этим участники совещания попросили
огласить письмо об амнистии Валидова, и председательствующий Л. Б. Каменев зачитал:
"Когда было получено письмо Валидова о том, что он кается в своих поступках, в Средне-
Азиатском Бюро было суждение и ЦК РКП было сообщено, что, если Валидов будет амнис­
тирован, он должен быть выслан из Средней Азии без права обратного въезда. Никакой
амнистии не было. Хидыралиев". На заседании 10 июня 1923 г. Л. Б. Каменев привел вы­
держку из московской газеты "Эшче" ("Рабочий") от 13 декабря 1922 г.: "Про Заки Валидо­
ва. Стоявший с начала революции во главе и белого, и красного правительства Башкурди-
стана Заки Валидов два года тому назад, считая политику Советов на Востоке плохой (не­
правильной), отступил от советской работы. Не было даже известно, где он находится. В
последнее время этот самый Заки Валидов, подав заявление в Средне-Азиатское Бюро ЦК
РКП, дал знать, что он ошибся, что теперь политжа центра пошла по правильному руслу и
просил его простить. По рассмотрении этого заявления со стороны Средне-Азиатского Бю­
ро постановлено его амнистировать, имеется лишь одно условие, а именно, чтобы Заки Ва­
лидов об изменении своего взгляда написал открытое письмо или воззвание". Затем вы­
ступил Я. Э. Рудзутак: "После письма Валидова, которое мы получили, мы снеслись с Моск­
вой, что с ним делать, и по соглашению с Москвой было признано, что, если он во всеуслы­
шание заявит, что он ошибся, что он отмежевывается, что он выпустит воззвание к басма­
ческим элементам, чтобы они вернулись к мирному труду, — то Советская власть может
его амнистуроватъ с тем, чтобы он не работал на Востоке. Но амнистии никакой не было, а
было только постановление, что при этих условиях амнистия была бы возможной. Он по­
сле этого сведений никаких о себе не подал, а оказалось, что он в Восточной Бухаре начал
свою работу дальше" (Тайны национальной политики ЦК РКП. "Четвертое совещание ЦК
РКП с ответственными работниками национальных республик и областей в г. Москве 9-12
июня 1923 г.". Стенографический отчет. М., 1992. С. 48, 51, 93). Таким образом, если ве­
рить Валидову, цитирующему фрагмент этого документа, он был амнистирован Сталиным,
несмотря на его "басмаческую" деятельность.
9Аухади Ишмурзин — офицер царской армии, член Башревкома и зам. военного комиссара
Башкирской республики (до июня 1920 г.).
10 Имеется в виду выступление Валидова на Международной социалистической конфе­
ренции, которая состоялась в Берлине в декабре 1924 г.

26
11 Правильно: Ледебур Георг (ГебеЬоцг Сеогд) (1850-1947) — немецкий журналист и поли­
тик, один из основателей и лидеров Независимой социал-демократической партии Герма­
нии. В 1933 г. уехал из Германии.
12 Балабанова Анжелика Исааковна (1878-1965) в 1897 г. уехала из России, после II съез­
да РСДРП примкнула к меньшевикам. Член Итальянской социалистической партии, в мае
1917 г. вернулась в Россию. После Октябрьской революции вступила в партию большеви­
ков. В 1922 г. уехала за границу, в 1924 г. исключена из РКП (б).
13 Правильно: "К1а$$епкатрГ ("Классовая борьба") — берлинская газета, орган Независи­
мой социал-демократической партии Германии. Редактор-издатель Г.Ледебур. Речь идет о
публикации: "ОЬег сйеп Во1зсЪеш.51Ш5 гит ЗогхаИзтиз" ("Через большевизм к
социализму”), опубликованной в 1925 г. (№ 14,21).
14 Имеется в виду публикация: Мешхедская рукопись Ибн ал-Факиха // Известия Россий­
ской Академии наук. 1924. Сер. 6. Т. 18. С. 237-248.
15 Фрунзе Михаил Васильевич (1885-1925) — большевик, партийный, государственный и
военный деятель. Вали дов не знал, что он умер 31 октября.
16 Луначарский Анатолий Васильевич (1875-1933) — большевик; в то время нарком про­
свещения РСФСР.
17 Кушаев Хафиз Кушаевич (1888-1937) — в 1909-1917 гг. служил в армии; большевик с
1919 г., в 1922-1929 гг. председатель ЦИК Башкирской АССР, в 1929-1937 гг. работал в ап­
парате ЦИК СССР. Репрессирован.
18"Может настанет день, обрадуемся, если будет суждено, найдутся, не отпаивайся". Эта
фраза написана скорописью, очень неразборчиво, по-татарски арабской графикой. Пере­
вод московского тюрколога Р.М.Шариповой. Следовательно, если смысл передан верно,
автором фразы является Голувко, который мог владеть языком, так как он, как отмеча­
лось, детские годы провел в Туркестане. Он выразил таким образом свое сочувствие по
поводу утерянных валидовских рукописей, вероятно, потому что не хотел, чтобы кто-либо
из его окружения не смог понять этого проявления чувств.

27
 Валидов — Т.Рюштю1
[Стамбул]
Русский перевод прошения члена научной коллегии
при министерстве народного просвещения турецкой республики
Ахмед-Закия Валидова.

В Министерство иностранных дел Турецкой Республики

В бытность свою в Берлине обратился было в Москву, через посредство

советского посла товар.[ища] Крестинского, с просьбой разрешить мне иметь пе­
реписку со своей семьей и некоторыми русскими учеными, на что последовало со­
гласие и я получал по почте некоторые из своих трудов и книги из Российской
Академии Наук.
По прибытие в Ангору просил было своего брата Абдуррауфа Валидова,
живущего в моей родной деревне Кузян (в Стерлитамакском кантоне Башкирской
Советской Республики), прислать мне еще некоторые мои неизданные труды; и в
октябре истекшего 1925 года было им послано через почтовую станцию Пет­
ровские] (близ нашей деревни) в Ангору на мое имя в Министерство народного
просвещения шесть заказных посылок, о чем он сообщил мне письменно. Но, к
большому моему несчастью, эти пакеты-посылки до меня не дошли; по моим све­
дениям они находятся в распоряжении советского правительства, запретившего 1
их вывоз и вынувшего их из почты. Через месяц после этого, 25 ноября, был про­
изведен Чекой советского правительства обыск в доме моего брата Абдуррау­
фа и отобраны все мои бумаги, рукописи и вся моя библиотека и с тех пор пре­
кратилась обычная моя переписка с моим отцом, братом и женой.
Шесть пакетов, задержанных на почте советской властью, заключают в
себе мои неизданные и большей частью незаконченные труды и лично мною со­
бранные материалы по истории, этнографии и статистике тюркских народностей.
Из них 13 октября было послано два пакета:
1) первый заключает в себе мои "ИССЛЕДОВАНИЯ НАД ТРУДОМ МАХМУ­
ДА КАШГАРСКОГО2", всего 228 листов.
2) второй пакет составляет рукопись моей "ИСТОРИИ ТУРКЕСТАНА" и не­
которые к ней приложения; всего 131 больших мелко написанных листов.
Остальных четыре нижеследующих пакета были посланы около 23 октяб­
ря и заключают в себе:
3) мои тюркские и русские работы по этнографии тюркских народностей (в
связи с административными делениями 1917 г.), "СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

28
О ЧИСЛЕННОСТИ ТЮРКСКИХ ПЛЕМЕН", всего 148 листов и "ЗАПИСКИ ПО ИС­
ТОРИИ ТЮРКСКИХ НАРОДНОСТЕЙ", 126 листов, итого в пакете 274 листа;
4) четвертый пакет составляют рукописи моих законченных трудов: "ИС­
ТОРИЯ НОГАЙЦЕВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА И КРЫМА", "ШАМАНИЗМ У ТЮР­
КОВ" И "МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО СТРОЯ ЖИЗНИ ДРЕВ­
НИХ ТЮРКОВ", всего 578 больших, очень мелко написанных, листов;
5) пятый пакет — разные рукописи, в том числе "МАТЕРИАЛЫ ПО НАРОД­
НОЙ ЛИТЕРАТУРЕ НОГАЙЦЕВ, КИРГИЗ И БАШКИР", собранные мною в 1912-
1916 г., "ОБРАЗЦЫ НАРОДНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВОСТОЧНО-БУХАРСКОГО УЗ­
БЕКСКОГО ПЛЕМЕНИ ЛАКАЙЦЕВ", собранные мною же лично в 1914 году и не­
которые эпические произведения кара-киргизов3. Два свертка, один 217, другой
158, всего 365 листов;
6) шестой пакет заключает в себе мои мелкие работы и записки (на ма­
леньких мелко написанных листах), среди них "ИСТОРИЯ ОЙРАТОВ-КАЛМЫ-
КОВ", "ИСТОРИЯ КИРГИЗ-КАЗАКОВ", выписки по истории различных восточных
народов из древнемусульманских источников, хранящихся в различных библиоте­
ках и у частных лиц в Туркестане, так же несколько башкирских родословен-уни­
кумов; всего в этом пакете 382 листа. Всего в шести пакетах 1977 листов4.
В виду того, что эти работы являются результатами всей моей научной де­
ятельности во всей моей жизни в России и в Туркестане и, что в этих работах я
крайне нуждаюсь в моей теперешней профессорской деятельности в стамбуль­
ском университете (по части истории тюркских народностей) — покорнейше про­
шу Ваше посредничество перед правительством Советской России о возвраще­
нии мне всех задержанных шести пакетов и всех отобранных у моего брата руко­
писных и печатных книг.
Член Ученой Коллегии при министерстве народного просвещения
в Ангоре, проф. Ахмед-Заки ВАЛИДОВ
13 марта 1926 года5.

Примечания:

1 Тевфик Рюштю (1883-1972) — в то время министр иностранных дел Турции.

2 Махмуд Кашгарский (XI в.) — этнограф, лингвист, тюрколог, лексикограф, историк.
3 Здесь имеются в виду киргизы.
4 Ранее автор называл цифру 1477.
5 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 79-81. Копия. Машинопись, рукопись.

29
 Валидов — Я.Х.Сурицу1
[Стамбул]

Полномочному Представительству Союза Социалистических Советских

Республик в Ангоре.

В дополнение к моему письму на имя товар.[ища] Сталина (копии тов.

Фрунзе, Луначарскому, предцику Башкирской Советской] Республики] и ангор­
скому представ.[ительству] СССР) от 24 декабря 1925 г. имею честь представить
Вам русский перевод переданного мною 13 марта 1926 г. Министерству иностран­
ных дел Турецкой Республики списка моих рукописных трудов и заметок, отправ­
ленных моим братом Абдуррауфом Валидовым из почтовой станции Петровск2
Стерлитамакского кантона Башкирской] Совет.[ской] Республики в октябре 1925
года на мое имя в Ангору в Министерство народного просвещения и по моим све­
дениям задержанных на почте советскими властями.
Пакетов было всего шесть и все заказные и заключали в себе мои неиз­
данные и большей частью незаконченные труды и мною лично собранные мате­
риалы по истории, этнографии и статистике тюркских народностей; всего в шести
пакетах 1477 писанных листов.
Кроме того, около 25 ноября того же 1925 года при обысках, произведен­
ных в доме моего брата Абдуррауфа Валидова, были отобраны еще остальные
мои рукописи и моя библиотека.
Убедительнейше прошу содействия представительства возвращению мне
как означенных рукописных трудов, так и библиотеки.
Бывший председатель Ревкома Башкирской Советской]
Республики Ахмед-Заки ВАЛЬЦОВ
3 июня 1926 года
Константенопель, университе, факульте де леттр3.

Примечания:

1 Суриц Яков Захарович (1882-1952) — большевик с 1917 г., член Туркбюро ЦК РКП(б)
(1920-1921 гг.), полномочный представитель СССР в Турции (1923-1934 гг.). По словам од­
ного эмигранта, о содержании этого письма говорили разное. Кто-то уверял, что сам лич­
но читал, что Валидов обещал оказать большие услуги послу, если тот поможет ему от­
править его супругу из Башк^ии за рубеж (ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 14).

30
2 Правильно: Петровское — село.
3 От фр. Соп$1ап1тор1е, ипмегзйё, 1асиКё де 1еНгез — Константинополь, университет, фа­
культет гуманитарных наук.

Валидов — Шетцелю (?)

[Стамбул]

Может быть, Вы примите в Ваши части несколько туркестанцев, прожива­

ющих в Турции, все они грамотны, а некоторые даже имеют русское образова­
ние. О том, что они служат у Вас, никто не будет знать. Они могут выехать с ви­
зой в Венгрию. Когда они подучатся по-польски, Вы сами можете определить,
кого куда следует направить. Из тех, которые хотят приехать из Кабула, знает
по-русски только один, так пусть только он один и приедет, а из Турции мы мо­
жем направить до восьми, а именно:
1) Даурон1 из Самарканда, 22[-х] лет, по-русски говорит
2) Хайрулла. Башкир, 23[-х] лет, по-русски говорит
3) Ислам2,24[-х] лет, имеет образование русского городского училища
4) Сююндук3,24[-х] лет, имеет такое же образование
5) Ходжа4 из Ташкента, 25[-х] лет, по-русски грамотный
6) Абдулхалик.5 Киргиз, 22[-х] лет, по-русски грамотный
7) Варне6,24[-х] лет, имеет образование русского городского училища
8) Хибетулла7 или другой
Из них 3. 4. 7 могут поступить в военное училище, а другие в унтер-офи­
церские курсы.
Тем, которые должны приехать из Турции, требуется помощь на дорогу в
размере 20 долларов на каждого. Мы можем их направить сразу.
Приезжающему из Кабула следовало бы покрыть только часть дорожного
расхода, именно 40-50 долларов.
1928. 25 X8

Примечания:

1 Давран Ачил — сын самаркандского басмача Ачилбека.

31
 2 Ислам (Исламгарей) Ачиев — уроженец Башкирии, один из адъютантов Валидова во вре­
мя гражданской войны.
3 Ибрагим Суюндуков — уроженец Башюрии, один из адъютантов Валидова во время
гражданской войны.
4 Установить, о ком идет речь, не удалось.
5 Абдулхалик Конысбай — уроженец Сырдарьинской области, учился в русской школе, во
время гражданской войны был мобилизован в Красную армию, член РКП(б), затем сбежал
из части в Иран. В Турции был помощником Валидова.
6Ахмет Варне — уроженец Башкирии, один из адъютакгов Валидова во время граждан­
ской войны.
^ Хибетулла (Хайбатулла) Янбухтин — уроженец Башкирии, один из адъютантов Валидова
во время гражданской войны.
8 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 125. Л. 8. Подлинник. Рукопись.

Чокаев — В.Дабровскому1

[Париж]

Мне бы хотелось изложить в письменной форме то, что я говорил вчера

на собрании друзей кавказцев о взаимоотношениях, создавшихся между мною и
моими земляками в Стамбуле. Конечно, было бы куда лучше оставить наши тур­
кестанские дела между нами туркестанцами, не впутывая в них никого из посто­
ронних, как бы дружественно настроены они не были. Но мои друзья /т. е. земля­
ки/, в нарушении принятых в делах общественных правил простого приличия, поз­
волили себе создать, без моего ведома, какую-то комиссию из двух лиц /из коих
один является моим заместителем по нашей организации, а другой — по фор­
мальным основаниям не могущий почитаться полноправным членом ее/ подверг­
нуть рассмотрению ею /комиссии/ мои письма и одну мою ненапечатанную статью.
Не известив и не запросив меня о существовании какого-то "моего дела", члены
организации, руководимой профессором Стамбульского университета Ахмед-Заки
Валидовым, вынесли постановление якобы на основании моих писем и ненапеча­
танной статьи и постановление это разослали Кавказскому Комитету2 и некото­
рым кругам туркестанцев в Европе /возможно и в других местах/. О существова­
нии "постановления" я узнал много позже, когда оно было уже известно кавказ­
цам. Желая познакомиться с содержанием "обвинительного по моему адресу ак-

32

4
та", я потребовал выслать копию этого постановления и оно ко мне пришло толь­
ко 26 апреля /вынесено же постановление 7 февраля с. г. /.
Содержание этого документа меня больше чем возмутило. Мои земляки
не только не ограничились нарушением правил "общественного приличия" /ведь
нельзя "судить" человека без его ведома и выносить решение, не допросив его/,
но позволили себе совершить настоящий подлог. в[о]зложив в мои уста то, чего я
никогда в жизни нигде не писал и не говорил и, в качестве туркестанского деяте­
ля, слишком остро чувствующего свою ответственность, говорить и писать по­
добную чушь я, конечно, не мог бы.
По ознакомлении с содержанием "постановления" комиссии я отправил
письма на имя председателя] организации А.-З.Валидова и моего заместителя
Абдул-Кадыр-бея3 с протестом против совершенно недопустимого ни в какой сре­
де их поступка, роняющего как достоинство организации, так и грязнящего мое
имя. Между прочим, я поставил прямо вопрос о совершенном ими подлоге и
фальсификации и приглашал их немедленно исправить допущенное ими безобра­
зие или же передать дело какому-нибудь арбитру "по их же собственному выбо­
ру". Я пошел еще дальше: предложил им "найти хоть одного грузина, азербайд­
жанца. горца, украинца или всякого другого, кто бы мог признать правильным и
допустимым то. что они допустили в отношении меня, создав комиссию без мое­
го ведома, подвергнув рассмотрению мои письма и неопубликованную статью и.
в довершении всего, совершив подлог и фальсификацию. От подобной формы
арбитража они отказались, мотивируя тем, что я по делу, лично меня касающе­
муся, добиваюсь умаления авторитета организации. Здравый смысл требовал,
чтобы они оправдались от обвинения их в подлоге и фальсификации. Но они не
только не оправдались, а даже, устами А.-З.Валидова, признали обоснованность
моих обвинений /об этом речь ниже/.
В объяснение своего поступка с созданием "комиссии" они приводят то,
что я лично подал заявление о выходе из организации.
Да, я подал подобное заявление. Но по каким мотивам я вынужден был
идти на этот шаг? И дает ли право организации заочно и самым недопустимым
образом чернить своего б.[ывшего] сочлена за то, что тот покинул ее ряды?
Недоразумения между нами /мною и стамбульцами/ начались с выхода
первого же номера журнала "ПЕНИ ТУРКЕСТАН"4. Я не соглашался и никогда бы
не согласился на тот идейный и идеологический разброд, который стали допус­
кать руководители журнала/фактическим редактором и руководителем является
А.-З. Валидов/. Между прочим, я протестовал против санкционирования такой
ереси, как, например, будто "по народному верованию, при завоевании Туркеста-

з 33
на русскими последним помогал сам Аллах и что в рядах русской армии находил­
ся пророк Хизир Ильяс5". /"И.[ени] Т.[уркестан]" № 1/. Далеко не соглашался со
статьей /передовой/ за подписью Соклы-Кай оглы6. И в этом отношении я не был
одинок. Статья эта была прислана для напечатания в "ПРОМЕТЕЕ"7, и редакция
последнего отказалась ее принять. Единственная здравая мысль в ней — "Турке­
стану раньше всего нужна независимость" — была окружена целым лесом идео­
логически невыдержанных и в журнале, предназначенном вести строго идейную
борьбу, нежелательных "рыхлятин".
Я не соглашался с восхвалением на страницах "И.[ени] Т.[уркестана]" ста­
рых конфессиональных школ — этой настоящей могилы всякого прогресса и вся­
кого здорового национального начинания. Я не соглашался с похвалами по адре­
су некоторых наших доморощенных коммунистов-"вождей", как раз, в отличие от
других коммунистов же являющихся настоящими предателями...8 И т. д. Не по­
следнюю роль играло, в недоразумениях между нами, и отношение руководителя
"И.[ени] Т.[уркестана]" к моим собственным статьям. Я никогда бы не стал возра­
жать против права редактора сокращать или несколько даже изменять, по тем
или иным соображениям, текст рукописи. И не в этом суть наших недоразумений.
Я заявил протест против того, что одна из моих статей /воспоми нательного харак­
тера/ была дана на просмотр, по точному заявлению самого А.-З.Валидова, лицу,
которое, как писал мне сам же Валидов, "находилось на испытании" — следует
ли ему доверять. Я бы ничего не имел против, если бы сам редактор, по собст­
венным своим соображениям, отказался напечатать эти мои воспоминания. Но
передачу моей статьи на суд человека, не являющегося членом редакции и к тому
же пользовавшегося полным доверием самого Валидова, я, конечно, принять не
мог. И заявил решительный протест...
Но все это еще полбеды. Настоящая беда началась не с этого. 30.Х1.27 го­
да я получил письмо от Валидова, в котором было брошено обвинение по моему
адресу за сотрудничество в "Последних Новостях"9. Дело в том, что в бытность
мою в Стамбуле я согласился прекратить помещать статьи в русских газетах. И
само собою разумеется, если бы я нарушил данное мною обещание, всякую санк­
цию против меня я бы счел обоснованной, оправданной и мною заслуженной. Но
ничего подобного не было. Сам Валидов ежедневно читает "Последние] Н.[ово-
сти]", и поэтому его обвинение кроме простой демагогии и выдумки, ничего собою
не представляло. На мой запрос указать, в каком номере и какую статью я писал,
Валидов мне ответил, что ему "об этом говорил господин Мдивани10". Я понял бы
и принял бы такую ссылку на третье лицо, если бы сам Валидов не имел под ру­
ками "Щоследние] Щовости]" и не читал их каждодневно.

34
 Всякий на моем месте не возмутиться подобным поведением председате­
ля организации не мог бы.
Здесь необходимо сказать несколько слов по поводу моего сотрудничест­
ва в русских газетах. Лично я сам и Валидов также считали это полезным. Вали-
дов в бытность свою в Берлине да и из Стамбула просил меня неоднократно на­
писать ту или иную статью. Прекратить сотрудничество мне было предложено
после создания нашей организации в Стамбуле11. И это, конечно, было правильно.
При этом должен добавить, что запрет сотрудничества касался меня /или друго­
го, только как члена организации. И в этом смысле имеется постановление нашей
организации, написанное рукою самого Валидова. Действительно, Валидов мне
пишет /14 октября 1927 года/: "Если бы кто-нибудь другой /не член организации/
писал статьи в русских газетах, то это, пожалуй, было бы даже правильно". За­
прещая мне сотрудничество /т. е. писать статьи/, организация, однако, рекомендо­
вала мне давать хронику о Туркестане во все, в том числе и русские эмигрантские
газеты. Таким образом, "преступная связь" с органами русской эмигрантской пе­
чати имеет свое оправдание в постановлении туркестанской организации.
Что же касается лично меня, то, выйдя из организации, я, естественно,
свободен от всех связывавших раньше меня обязательств, и мои статьи, по точ­
ному смыслу постановления организации, должны бы доставлять не упреки по
моему адресу, а, наоборот, одобрение. И если Заки Валидов в бытность свою
здесь, в Париже, и в Германии вел против меня агитацию, мотивируя моими ста­
тьями в "Последних] Щовостях]", то в этом, кроме некрасивой демагогии, усмот­
реть ничего нельзя.
Недоразумения с обвинением меня в нарушении принятого на себя обяза­
тельства относительно прекращения сотрудничества в русских газетах, как ви­
дите, вызваны не моими "преступными действиями", а недобросовестным отно­
шением руководителя туркестанской организации ко мне лично с одной стороны,
и с другой — нарочитым забвением Валидовым своею же собственной рукой на­
писанного постановления по этому вопросу.
Второе крупное недоразумение произошло из-за вопроса об отношении
турк.[естанской] организации к "ПРОМЕТЕЮ".
Как известно, я не был представителем турк.[естанской] организации в ре­
дакции "ПРОМЕТЕЯ". Мне этот пост не предлагался, и я бы его в то время и не
принял. Почему я не принял бы, развивать здесь не стану. Во всяком случае, мое
поведение диктуется не теми соображениями, что вкладывают в мои уста мои
земляки из Стамбула /будто из-за связанности с русскими организациями. Это че­
пуха/. Оно гораздо серьезнее. 26 сентября 1927 года председатель] организа­
ции Ахмед-Заки Валидов прислал мне директивное письмо, в котором развива-

35
лась мысль об отношении туркестанцев к шевелению б.[ывшего] эмира бухарско­
го. Члену редакции "ПРОМЕТЕЯ" от Туркестана Ахмед-Наиму12 было предложено
в категорической форме потребовать от "ПРОМЕТЕЯ" помещения грозной ста­
тьи по поводу деятельности б.[ывшего] эмира. "ПРОМЕТЕЙ" не согласился. Тогда
Валидов передал мне о настроении организации следующее:
— Наши товарищи /т. е. организация/ говорят, что надо написать "ПРО­
МЕТЕЮ" резкое письмо, и если бы между ним и нами по отношению к бухарскому
эмиру не наступила ясность, то /следует/ порвать связь с этим журналом.
Очевидно, желая предупредить этот возможный разрыв с "ПРОМЕТЕЕМ",
Валидов меня запрашивал: "не пригрозить ли "ПРОМЕТЕЮ" передачей гласности
всех проделок и плагиатов господина Икс Игрек".
Разумеется, я рекомендовать вступить на этот путь запугивания и, да бу­
дет позволено мне выразиться, на путь шантажирования, не мог. Об этом, о не­
допустимости прибегания к "угрозе разоблачениями" я и написал, сказав при
этом, что подобный метод называется "шантажом".
Люди не постыдились своего собственного поступка, а жестоко обиде­
лись за то, что я назвал этот поступок его собственным именем — шантажом,
прибегать к которому я считал совершенно недопустимым.
Представитель турк.[естанской] организации при "ПРОМЕТЕЕ" Ахмед-На­
им продолжал по-прежнему считаться сотрудником того самого журнала, по адре­
су которого пославшая его организация угрожала шантажом. Он даже протеста
по этому поводу не заявлял. По-видимому, для него это было вполне нормальным
явлением...
Затем 29. X. 27 мною получается письмо от Заки Валидова, которое пере­
полнило чашу моего терпения. В нем он, как председатель] организации рекомен­
довал "начать наступление против Англии", дабы не давать повода большевикам
обвинять нас в том, что мы якобы являемся сторонниками Англии...
Я сторонник свободного высказывания мнений. Пусть Валидов выступает
против Англии, сколько его душе угодно. Но организация наша, поскольку она во­
шла в соглашение и в совместную работу с другими организациями /Кавказский
Комитет, например/, по моему глубокому убеждению, должна воздерживаться от
подобных "наступлений". Этого требует, думаю я, простая честность по отноше­
нию к тем, с кем наша организация решила работать вместе. Я отнюдь не являюсь
защитником английской политики и не хочу кому бы то ни было запрещать высту­
пать против нее. Но для этого надо знать "время и место".
Я считал и считаю, что если туркестанцы, вслед за Валидовым, находятся
в отношении "ПРОМЕТЕЯ" в таком положении, что готовы предъявить его редак-

36
ции ультиматум и даже угрожать разоблачениями чьих-то там "проделок и плаги­
атов", то они должны выйти из общения с этим журналом, отозвать своего пред­
ставителя в редакционной коллегии. Ибо для меня совершенно непонятно и не­
мыслимо сотрудничество в органе, которому приходится угрожать, в отношении
которого считается допустимым шантажирование...
Все вышеизложенное вынудило меня подать заявление о выходе из орга­
низации. А организация, в свою очередь, нашла себя вправе "заочно" пригово­
рить меня, не стесняясь ни фальсификацией, ни подлогом.
Не с легким сердцем я ушел из организации.
Организация наша была создана вокруг журнала "ИЕНИ ТУРКЕСТАН".
Рождением своим этот журнал обязан лично моим усилиям. Это я, пользуясь
своими личными связями и знакомствами, создал то условие, при котором оказа­
лось возможным наше издание13. Никаких знаков внимания, никакой привилегии
для себя не требовал и не считал себя в праве предъявлять какие бы то ни было
требования за эти мои заслуги перед туркестанцами. Я был доволен и рад тому,
что, наконец, и нам удается заговорить по-настоящему.
И что же получается? Люди, которым я передал все, в руки которых попа­
ла судьба журнала, эти люди решаются бросать обвинение по моему адресу в
том, что я будто не разделяю основной программы журнала. Выходит, что я со­
здал журнал, передал его ведение людям, с которыми я в основном не согласен.
Какой вздор. Какая чепуха.
Нет, наши разногласия не в основном, в смысле нашего отношения и на­
ших взглядов на будущее Туркестана. Нет, не в этом дело. Мы расходимся в пони­
мании метода работы, мы расходимся в понимании взятых на себя обязательств,
мы расходимся в понимании смысла "честного сотрудничества" с другими органи­
зациями.
Я могу не сойтись с кем-нибудь, но никогда не позволю себе, войдя раз в
соглашение, отступить от взятой общей линии поведения. Я считал совершенно
недопустимым самую мысль об угрозе по адресу "ПРОМЕТЕЯ" /хотя я и не явля­
юсь членом редакции или вообще представителем туркестанской организации
при этом журнале/. Я считаю совершенно недопустимым, находясь в контакте с
кавказцами, вести работу, уничтожающую весь смысл этого контакта.
Об этом я открыто говорил и писал. Это и раздражает тех, которые позво­
ляют теперь по моему адресу говорить всякую чепуху, не останавливаясь даже
перед подлогами и фальсификацией.
Я выше говорил о том, что Ахмед-Заки Валидов признал обоснованность
моих обвинений его и руководимой им организации в подлоге. Позвольте привес­
ти к тому доказательство. У меня имеется письмо З.Валидова от 31 .VII с. г., напи-

37
санное им здесь в Париже. В нем он сообщает мне проект резолюции, предло­
женной им своим товарищам в Стамбуле по моему "делу". И в этом проекте гово­
рится: "Принимая во внимание обширное разъяснение, представленное Муста­
фой Чокаевым председателю и секретарю туркестанской организации... органи­
зация считает свое постановление о нем от 7 февраля аннулированным.
Должен разъяснить, что мое "обширное разъяснение", о котором говорит
Валидов — это ничто иное, как обвинение их в подлоге и фальсификации.
Не желая ставить организацию в тяжкое положение ее собственным при­
знанием подлогов и фальсификации, я ответил Валидову, что я удовлетворяюсь
простым заявлением, без ссылок на мои разъяснения, по существу являющихся
обвинениями, об аннулировании их постановления обо мне. Валидов признал это
правильным и обещал устроить.
С тех пор прошло более трех с половиною месяцев. Никакого ответа от
них я не имею. Знаю, что Валидов и после этого и при наличии приведенного вы­
ше постановления о сотрудничестве туркестанца — не члена организации в рус­
ской прессе, продолжал агитировать против меня и здесь в Париже и в Германии.
Одним из обвинений, которые они любят бросать по моему адресу, явля­
ется когда-то высказанное мною мнение о том, что они придают большое значе­
ние видимости, мало обращая внимания на сущность работы. Прав или неправ я,
пусть об этом скажут факты. Вот восемь месяцев, как отсутствует туркестан­
ский представитель при "ПРОМЕТЕЕ". Не только физически отсутствует, но и
статей никаких не присылает. Об этом хорошо известно и Стамбулу. Приняли ли
там они какие-нибудь меры для исправления этой ненормальности9 Нисколько.
Вот Валидов сам был в Париже, заходил в редакцию "ПРОМЕТЕЯ". Ни г. Гваза-
ва14, редактор, ни г. Элекхоти15, член редакции, не знали даже, что он Валидов
является членом туркестанской организации. Поэтому они и не имели возможнос­
ти поговорить с ним относительно представителя от туркестанской организации.
Я спрошу товарищей кавказцев: в чем проявляется сотрудничество турке­
станской организации? Ответ может быть только один: в аккуратном получении
членом этой организации следуемого ему по должности члена редакции "ПРОМЕ­
ТЕЯ" жалованья. И ни в чем другом.
Ведь из 19 статей, написанных туркестанцами в "ПРОМЕТЕЕ" только ПЯТЬ
написано Ахмед-Наимом и ОДНА Соклы-Кай оглы. Т. е. за полтора года сотрудни­
чества ответственная организация смогла дать всего на всего ШЕСТЬ статей.
ТРИНАДЦАТЬ статей написаны извне организации. Все статьи, принадлежавшие
организации, анонимны...

38
 Я бы не стал говорить об этих мелочах, если бы не постоянное подчерки­
вание ими, что это они ведут ответственную работу, что это только они могут до­
бросовестно работать и сотрудничать с другими организациями.
Их отношение к "ПРОМЕТЕЮ" — блестящее доказательство моей право­
ты. Я неоднократно писал, будучи не членом организации, в Стамбул о невоз­
можности продолжения такого положения, когда на обложке журнала стоит на­
звание по существу "отсутствующего" Туркестана. Я указывал на неудобство по­
лучения денег без сотрудничества. Никакого внимания на эти мои дружествен­
ные указания они не оказывают. Писал об этом потому, что обращаются здесь ко
мне с просьбой давать статьи. Но я, как человек, не только не состоящий в орга­
низации, а даже оклеветанный ею, разумеется, от имени организации выступать
не могу. И не хочу.
И недостойная "синекура" и недостойная игра с именем организации про­
должается, как известно, по сей день.
То, что мои отношения со стамбульцами до сих пор не налажены, Заки Ва-
лидов объяснял здесь тем, что я будто отказался разговаривать и встречаться с
ним. В этом моем отказе он усмотрел нежелание мое вообще идти на сговор с ни­
ми. Это неправда.
Да, я с ним встретиться отказался. Отказался принять его у себя. И огово­
рил /в письме/, что до окончательного урегулирования недоразумения, т. е. до по­
лучения мною решения организации об аннулировании ею постановления от 7
февраля, я не могу с ним видеться.
Я предлагаю любому из вас мысленно побыть на моем месте и, не сомне­
ваюсь, что каждый из вас поступил бы так же, как и я. Может быть, даже еще
"почище".
Подумайте: человек оклеветал; отрицать, что оклеветал, не может, но и не
сознается. От арбитража /вспомните, в какой форме я предлагал этот арбитраж/
отказывается. Ну как можно принимать у себя такого человека?
Если я до сих пор не делал открытого, публичного выступления по поводу
моих недоразумений со стамбульцами, то только потому, что тлелась какая-то
надежда на возможность нового сговора. Я не хотел и не хочу разбить единство
наше с таким трудом налаженное благодаря моим же стараниям. /Еще в 1924 го­
ду Валидов подавал заявление о выходе своем из нашей организации... / Хотел
было сделать это выступление теперь же, но, уступая просьбе некоторых друзей
кавказцев, согласился отложить его до 1 января 1929 года.
На вопрос: допускаю ли я возможность сговора? отвечаю утвердительно:
допускаю. Но для этого необходимо:

39
 а/ опубликование туркестанской организацией постановления в редакции,
предложенной самим Валидовым или в редакции, предложенной мною — это без­
различно, аннулирующего решение организации по моему "делу" от 7 февраля;
в/ дезавуирование организацией заявления Валидова о том, что "иени-тур-
кестанцы" не должны пользоваться авторитетом в глазах капиталистической Ев­
ропы";
с/ дезавуирование организацией заявления Валидова об ультиматуме
"ПРОМЕТЕЮ" и об "угрозе" редакции последнего разоблачениями "проделок" и
"плагиатов" господина Икс Игрек;
д/ подтверждения существования директивного письма Валидова, одобря­
ющего сотрудничество "не-члена туркестанской организации в русских газетах"
и, в виду этого, недопустимости обвинения по моему адресу, что я сотрудничаю в
"Последних] Н.[овостях]".
Хочу дать маленькое разъяснение по поводу приведенных здесь четырех
пунктов. Я набросал их второпях, при ресторанном шуме. Но никаких изменений
вносить в них не намерен. Разъяснение мое будет относиться к двум средним
пунктам /"в" и "с"/. Я выдвигаю эти требования потому, что пока организация не
отвергнет указания Валидова, сделанные им, в качестве председателя ее, ника­
кое сотрудничество ни с кавказцами, ни с "ПРОМЕТЕЕМ" невозможно. Я же исхо­
жу из возможности этого сотрудничества. Если организация не осудит, хотя бы
простым заявлением, что она не разделяет этих указаний своего /б.[ывшего/
председателя, то ни я, ни те, кто со мною, мы не считаем для себя возможным, в
качестве членов существующей туркестанской организации, какое бы то ни было
сотрудничество с кавказцами. Думаю, что кавкахкие организации с трудом со­
гласятся сотрудничать с теми, кто готов прибегать к "угрозам разоблачения" чьих
бы то ни было там "проделок и плагиатов".
Что же касается в частности валидовской программы об отношении турке-
станцев к капиталистической Европе, то сторонники ее должны работать в этом
направлении, выйдя из общения с кавказцами. Думаю, что кавказцы сами также
не захотят сотрудничать с людьми и организациями, ставяцими себе подобную
программу.
Два других пункта Га" и "д7 ликвидируют наши личные недоразумения.
Друзьям кавказцам интересно, конечно, чтобы мы сговорились не только по на­
шему личному делу, но и по вопросу о возможности сотрудничества туркестан­
ской организации с кавказскими кругами. Поэтому я и поставил два особо инте­
ресующих кавказцев пункта как раз по середине, желая этим подчеркнуть, что я
являюсь сторонником этого сотрудничества.
Я кончил.

40
 Прошу принять уверения в моем к Вам, друзья, искреннем уважении.
23.Х1.2816

Примечания:

1 Дабровский Влодзимеж (0аЪгш5к1 \Л/1об21т1егг) — майор, сотрудник парижской резиден­

туры экспозитуры №2 "М1Ье1т МаПеГ. В первых числах декабря 1928 г. он встретился в
Париже с Чокаевым, который передал ему это письмо.
2 Кавказский Комитет был создан в Стамбуле в 1924 г. грузинскими, азербайджанскими и
горских эмигрантами-политиками. Затем был организован Комитет независимости Кавка-
за.
3 Фатхелькадыр Сулейманов (в Турции Абдулкадир Инан) (1889-1976) — уроженец Башки­
рии, учитель, литератор. В 1920 г. вместе с Валидовым покинул Башкирию. В 1925 г. ассис­
тент в Институте тюркологии (Стамбул). Автор работ по этнологии, фольклору, домусуль-
манских верований тюркских народов.
4"Ени (другое написание — Иени) Туркестан" ("Новый Туркестан") (Стамбул, июнь 1927 г. -
сентябрь 1931 г.) — печатный орган ТНО, запрещен турецкими властями. Затем издавался
в Берлине.
3 Ильяс — коранический персонаж, один из пророков, один из символов воскресения и
вечной жизни в мусульманской мифологии, популярная фигура в народных верованиях. Ха-
дир (Хазир) — персонаж мусульманских преданий, один из первых людей, человек, которо­
му дарована вечная жизнь. Его можно специальными молитвами призвать на помощь. У
тюрок и других народов Центральной Азии и Поволжья произошло сращение двух имен —
Хизир-Ильяс.
6 Соклы-Кай оглы — псевдоним одного из членов ТНО. Речь идет о том же первом номере
этого журнала за 1927 г.
7"РготёпЪёе" (Прометей") (Париж, 1926-1938) — орган национальной защиты народов
Кавказа, Украины и Туркестана (Париж, 1926-1938); ежемесячный журнал, основанный
Комитетом независимости Кавказа. В состав редколлегии входил и Чокаев. Примечатель­
но, что в 1926 г. в Париже несколько горских эмигрантов образовали масонскую ложу под
названием “Прометей". Существовал также Клуб "Прометей" — "Лига угнетенных Россией
народов", созданный в 1928 г. в Варшаве Отделом II польского Главного штаба и Восточ­
ным отделом МИД Польши в связи с поставленной Ю.Пилсудским задачей объединения и
использования всех групп эмиграции против СССР. В организацию входили представители
Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, Поволжья, Крыма, Кубани, Северного Кавказа,
Туркестана, Украины и др. После оккупации Польши германскими войсками эта организа­
ция была перенесена в Бухарест.
8 Здесь и далее отточие документа.
9"Последние новости" — журнал, орган кадетской партии (Париж, 1920-1940).

41
10 Мдивани Симон (Семен) Гургенович — после Февральской революции один из лидеров
Грузинской революционной партии ссциалистов-федералистов, публицист, один из лиде­
ров грузинской эмиграции.
11 Речь идет о том, что в 1927 г. в Стамбуле состоялся съезд туркестанских эмигрантов,
образовавший заграничное представительство ТНО, во главе которого встал Чокаев.
12 Ахмет (Ахмед) Наим Хаким.
13 При посредничестве польского посла во Франции Чокаев в 1926 г. встретился в Париже
с "прометеевским" идеологом Голувко, которого знал еще со школьных лет по Туркестану.
В результате Чокаев получил от поляков деньги для издания эмигрантской прессы и для
начала политической деятельности.
14 Гвазава Георгий Бежанович — после Февральской революции один из лидеров Грузин­
ской национал-демократической партии, один из руководителей Грузинской республики
(1918-1920 гг.), публицист, один из лидеров грузинской эмиграции, главный редактор жур­
нала "Рготбитёе" (1926-1938 гг.).
15 Елекхоти (Элекхоти) Тамби — осетин, юрист, эсер; после Февральской революции ак­
тивный деятель на Северном Кавказе. В эмиграции член Народной партии горцев Кавказа,
исключен из нее, подозревался в связях с чекистами.
16 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д 381. Л. 38-49. Машинопись.

Ва лидов — Голувко(?)
[Стамбул]

О НАШЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Об нашей организации и лично обо мне Вы, может быть, слышите и читае­
те (в письмах) так много неприятного, что я боюсь как бы у Вас не накопилось
слишком сгущенное представление об нас вообще; поэтому и не идут у меня руки
писать Вам о том, что делает наша организация здесь и там, так как все это мо­
жет казаться вздором и выдумкой. Мустафа Чокаев, который может быть в ско­
ром времени вновь вернется в нашу организацию, так много напакостил, что нет
возможности их перечислить. Он везде повторял одну и ту же песню, что он на­
чал издавать в Константинополе журнал1, который потом захватили башкиры,
выдающие себя за туркестанскую организацию. По этому поводу скажу: 1) Не
мог бы Чокаев, если бы он имел совесть, решиться на такой шаг, именно шаг к
раздроблению нашего обширного ТУРКЕСТАНА на племена, уже сорганизовав-

42
шие этот союз в лице Т.Н.О. Если бы дело пошло на это, если под словом 'Тур­
кестан" будет подразумеваться только бывших 5 царских областей, то сам Чокаев
первым отойдет от такого Туркестана в свой Казакистан2, как это случилось со
всеми соплеменниками Чокаева, киргизской3 интеллигенцией бывшего царского
Туркестана, как то Тынышпаев4, Рыскулов5, Акаев6, Ходжанов7 и другие; так, что
в теперешнем Узбекистане нет ни одного киргизского общественного работника,
все в принудительном порядке переведены в Казакистан, столицей которого яв­
ляется бывший уездный город Чокаевых, гор. Перовск (теперь "Кызыл Орда"8). М.
Чокаев опасно играет огнем, могущим сжечь первым его самого; мы можем по­
лучить обширный Туркестан, куда войдут все узбеки, киргизы и азиатская часть
башкир, но царское 'Туркестанское Генерал-Губернаторство" никогда не вернет­
ся, какой бы режим в России не установился. На вопрос Топчибашева9, почему гр.
Чокаев употребляет "СРЕДНЯЯ АЗИЯ" в русском значении этого слова, послед­
ний ответил, что он в своих статьях трактует не только о Туркестане, но и о Каза­
хстане. Мы только после долголетней борьбы (1917-1920 г.) сумели объединить
сначала в Москве, а потом в Бухаре киргиз, узбеков, туркмен, башкир, хивинцев,
бухарцев и таджиков в одной общей федеральной организации, признавая за
каждым племенем внутреннюю автономию, однако трехлетняя совместная рабо­
та в одной организации (1920-1923) так сблизила все эти племена, что на таш­
кентском конгрессе10 национального Объединения (перед моим отъездом в Пер­
сию) даже наиболее фанатичные защитники родовых традиций из среды киргиз­
ской интеллигенции сами высказали пожелание снять с программы пункт о внут­
ренней автономии отдельных племен. Попытки гр. Чокаева вновь воскресить за­
бываемое встречают наши товарищи только с отвращением и призрением; тако­
во же отношение нашей организации к его пояснению по поводу доноса на меня
Исхакова11, что "распря Валидово-Исхаковых" якобы "является лишь внутренним
делом Поволжья".
2) Только тот, кто не признает существования Туркестанского Националь­
ного Объединения может возбуждать вопрос о том, кто является инициатором из­
дания Ени Туркестана. Вопрос об издании журнала был решен ЦК ТНО уже 10 ок­
тября 1925 года, разыскание средств было поручено мне, тогда состоявшемуся
членом научного совета при Министерстве Народ.[ного] Просвещения в Ангоре,
но я ничего не мог добиться. Вопрос был вновь поставлен 17 июня 1926 года на
обсуждение ЦК и было решено организовать сбор пожертвований на издательст­
во журнала или бюллетеня ЦК и это было поручено двум членам ТНО (Хибетул-
ле12 и Сейд джан[у]1Э), и только господ.[ин] Головко14 21 августами 926 года раз­
решил этот трудный вопрос. До приезда господина] Головка этот вопрос в пере­
писках между нами и Чокаевым не упоминался ни один раз, и госп.[один] Головко

43
в беседе с нами (21 августа 1926 года), хотя говорил, что он знает гр. Чокаева, но
ничего не говорил о том, что он имел беседу по этому поводу с последним; по
вопросу об издательстве мы получили от Чокаева первое письмо только 19 сентя­
бря 1926 года, к тому времени мы уже успели представить нашу предваритель­
ную смету полковнику] Шецелю. Конечно Чокаев первым привез нам деньги, по­
ложим, мысль об издании журнала пришла в голову Чокаева раньше всех нас,
скажем, кто-то из нас больше положил труда на издание журнала, разве от этого
дело может меняться? Сколько мы, фактически руководившие издательством,
ни приложили на это нашу энергию, для нас ясно одно: ЖУРНАЛ ЕНИ ТУРКЕС­
ТАН ИЗДАЕТСЯ ЦЕНТРАЛЬНЫМ КОМИТЕТОМ ТУРКЕСТАНСКОГО НАЦИО­
НАЛЬНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ, всякую ответственность несет он и вся слава тоже
будет принадлежать ему, т. е. Национальному объединению и никто не может
претендовать, что журнал его личное дело. Мы не захватили журнал, издавае­
мый Чокаевым и на его средствах; наш журнал, когда он переедет в свободой
европейский город (Берлин) под заглавием "ЕНИ ТУРКЕСТАН" напишет по-тюрк­
ски, и по-французски "ОРГАН ЦЕНТРАЛЬНОГО] КОМИТЕТА] ТУРКЕСТАН­
СКОГО] НАЦИОНАЛЬНОГО] ОБЪЕДИНЕНИЯ".
3) Правда, наша организация слаба по-европейски, у нас здесь в состав(
туркестанской эмиграции мало европейски образованных людей; для нашего на­
рода эмиграция — вещь совершенно новая, мало кто выехал из родины. Могло бь
случиться так, что Т.Н.О. вовсе не имело своих представителей заграницей, как
это было до 1923 года; но кто же мог бы и при этом случае отрицать ту огромную
роль, которую играет Т.Н.О. в самом Туркестане? Те, которые, в случае подвер-
жения дисциплинарному взысканию или исключению, начинают подкопаться по/]
самую организацию, обливать ее грязью, ищут помощи извне, тем самым опреде­
ляют свое будущее отношение к будущему национальному правительству Сво­
бодного Туркестана, когда они по той или иной причине окажутся вне данного ка­
бинета. Туркестанское Национальное Объединение пока ничем не может хвас­
таться; однако могу сказать лишь одно, что наша организация, хотя слаба в Евро­
пе, она достаточно сильна у себя дома в Азии; она играет очень видную роль в
афганских событиях. Не наше дело, кто из членов династии будет управлять этой
страной, но мы всячески будем защищать ее независимость; и последние попыт­
ки повстанцев (разбойничьих отрядов атамана Хебибуллы15) завладеть зданием
Министерства Иностранных Дел и Королевским Дворцом в Кабуле БЫЛИ ОТРА-
ЖЕНЬН') членами нашей организации, нашими басмачами Курширметом16, Хамра-
кулом17 (недавно приехавшим отсюда, из Стамбула в Кабул) и Фузейль Махду-
мом18. Пусть вспыхнет на афганской территории война между Англией и Россией,

44
роль Туркестанского Национ.[ального] Объединения не будет хуже китайского Го-
аминтана19. Пусть, кто сколько угодно на нас клевещет.
А 2. Ш1Ш 20
1929 17 января2'

Примечания:

1 То есть "Ени Туркестан".

2 Казахстан.
3 До середины 20-х годов в СССР казахов называли киргизами, казак-киргизами. Валидов
и Чокаев в своих письмах пользовались прежними этнонимами.
4 Мухамеджан Тынышпаев (1879-1937) — инженер, депутат II Думы, примкнул к кадетам.
После Февральской революции член Туркестанского комитета Временного правительства,
премьер-министр и министр внутренних дел Временного правительства автономного Тур­
кестана; в январе 1918 г. вышел из правительства. В 1919 г. перешел на сторону Совет­
ской власти. Репрессирован.
5 Турар Рыскулов (1894-1936) — большевик (с сентября 1917 г.), председатель Мусульман­
ского бюро и член Президиума Крайкома Компартии Туркестана, председатель Туркестан­
ского ЦИК (1919-1920 гг.), с 1922 г. председатель СНК Туркестанской АССР. Репрессиро­
ван.
6 Серкебай (или Серикбай) Акаев — частный поверенный, учитель, участник Всеказахско-
го съезда в Оренбурге (июль 1917 г.), кандидат в Учредительное собрание, управляющий
делами Алаш-Орды (1918). Репрессирован.
7 Султанбек Ходжанов (1894-1938) — сельский учитель, участник Всеказахского съезда в
Оренбурге (июль 1917 г.). После Октябрьской революции на советской работе, коммунист,
председатель Сырдарьинского облревкома (1920 г.), затем член ЦК Компартии Туркестана.
Репрессирован.
8 Современное написание — Кзыл-Орда.
9 Алимарданбей Топчибашев (1862-1934) — юрист, журналист, издатель, депутат I Думы.
После Февральской революции один из лидеров азербайджанского национального движе­
ния. Председатель парламента Азербайджанской демократической республики. Один из
лидеров азербайджанской эмиграции.
10 7-й съезд ТНО состоялся нелегально в Ташкенте в сентябре 1922 г.
11 Гаяз (Аяз) Исхаки (Исхаков) (1878-1954) — один из организаторов партии татарских эсе­
ров (1906 г.), неоднократно арестовывался, отбывал тюремное заключение и ссылку. Писа­
тель, драматург, публицист. Родоначальник татарской литературы критического реализма.
В 1911-1914 гг. издано 8-томное собрание его сочинений. После Февральской революции
один из организаторов и руководителей всероссийских мусульманских съездов, кандидат в

45
Учредительное собрание. Весной 1918 г. после закрытия в Москве его газеты "Иль" ("Стра­
на") бежал в Уфу, а затем уехал за рубеж, один из представителей Национального собра­
ния мусульман тюрко-татар Европейской России и Сибири на Версальской мирной конфе­
ренции; в 20-30-х годах жил в основном в Германии. Основатель общества "Идель-Урал" и
его представитель в организации "Прометей” (член правления). Сотрудничество с экспози-
турой началось в 1929 г. В ее документах проходил под псевдонимом "ЗсНоИг" ("Шольц").
Его деятельность носила пропагандистский характер. Его жена получала ежемесячно от
экспозитуры 225 злотых, передаваемых через военного атташе польского посольства в
Берлине. После оккупации Польши германскими войсками уехал в Лондон, с 1941 г. жил в
Турции. См. также: Белялов У., Фасеев К. Гаяз Исхаки, он же "Шольц" // Советская Тата­
рия. 1989.19 февраля; Белялов У. Гаяз Исхаки, он же "Шольц". Необходимые пояснения //
Советская Татария. 1989. 20 мая. В первой статье приводится фотография личной карточ­
ки Исхаки, заведенной экспозитурой на него, как и на Валидова и Максудова, 31 декабря
1929 г. Эти публикации, написанные на основе документов экспозитуры №2, были направ­
лены против стремления части татарской интеллигенции выдвинуть Исхаки в качестве од­
ного из первостепенных национальных символов.
12 Речь идет об упоминавшемся Хибетулле (Хайбатулле) Янбухтине.
13 Установить, о ком идет речь, не удалось..
^Правильно: Голувко.
^ Так отмечено в протоколе, а может быть немного раньше. Прим. Валидова.
15 Правильно: Хабибулла. Речь идет о Бача-и (Бача, Бачайи, Бачайе) Сакао (Сакау) (про­
звище, означающее "сын водоноса") (1899-1929) — таджик, крестьянин, служил в афган­
ской армии, дослужился до командира взвода. Предводитель крупного антиправительст­
венного восстания в Афганистане, которое вспыхнуло в 1928 г. Впервые за всю историю
страны простой крестьянин в декабре 1928 г. был провозглашен эмиром Афганистана под
именем Хабибуллы Гази; в январе 1929 г. захватил Кабул, был настроен антисоветски. В
октябре 1929 г. был свергнут Надир-ханом и 2 ноября 1929 г. повешен.
(О Эти сведения относятся к концу декабря. Теперь же Хабибулла фактически
завладел Кабулом и мы не знаем в каком положении находятся там наши тур-
кестанцьи Прим. Валидова
16 Ширмухаммад-бек Гази (Кёрширмат) (в советской исторической литературе именовал­
ся Курширмат) — узбек, командующий крупным соединением мусульманских повстанцев в
Туркестане. После поражения уехал за рубеж.
17 Хамракул — таджик, мулла, предводитель отряда мусульманских повстанцев.
18 Махдум (Максум) Фазиль (Фузейль, Фузаил) — хан, правитель Каратегинского бекства
(столица — г. Гарм). В 1923 г. после вторжения частей Красной армии бежал за рубеж.
19 Очевидно — Гоминьдана.
20 А.З.Валиди. Здесь и в последующих документах Валидов подписывается по-разному.

46
 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 6-8. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-авто-
граф.

Валидов — Шетцелю
[Стамбул]

Глубокоуважаемый полковник Шетцелъ!

Мы очень просим Вас ускорить принятие наших просьб, повторенных и че­

рез господина] Поппе1 (именно 350 долларов вместо получаемых доныне 150
долл.[аров] ежемесячно и 2320 долларов единовременно). Наши представители,
чтобы выехать на места назначения, т. е. в Тегеран, Мешед2, Кабул и в Париж,
наш журнал ЕНИ ТУРКЕСТАН, чтобы перевестись из Стамбула в Берлин — ожи­
дают лишь прибытия Вашей помощи. Немедленно должны выехать один в Кабул,
один в Кандагар и двое3 в Персию, из которых один — недавно приехавший из
Восточной Персии представитель нашей организации — курьер.
Мы очень и очень просим Вас принять 8-9 туркестанцев в польские войско­
вые школы (по-русски образованных в соответствующие военные училища; толь­
ко грамотных по-русски или по-тюркски — в учебные команды Ваших войсковых
частей). Эти молодые люди, ожидая решения этого вопроса, шляются здесь без
дела; в случае возможности их принятия, просим прислать деньги на дорожные их
расходы, в размере 20 долларов на каждого. Они могут выехать отсюда с визой
в Венгрию, если это окажется нужным; для нас это безразличю. Кроме того, мы
просили Вас принять студента Бахаутдинова в Ваш Варшавский Университет; по
этому поводу обращались товарищи и к Вашему посланнику в Берлине.
Еще раз напоминаю нашу просьбу помочь изданию справочника о Туркес­
тане. Очень извиняюсь, что каждый раз повторяю одни и те же просьбы; моя
просьба насчет помощи нам на издание справочника о Туркестане известна пол­
ковнику Ше[т]целю уже по его бытность в Стамбуле,-с тех пор она повторялась,
может быть, несколько раз; так, что простите мою настойчивость и бесстыдство.

ПЕРЕВОД ЖУРНАЛА В БЕРЛИН. Скоро выйдет второй № ЕНИ ТУРКЕС­

ТАНА с латинским шрифтом; выходит всего 8 страниц и это обходится то же,
что 20 страниц, набираемых раньше арабским шрифтом. Здешние типографии по-

47
ка набирают больше всего крупным шрифтом и одна страница из 12-го кегеля
арабского шрифта теперь составляет три страницы латинского; этому способст­
вует, кроме особого характера растяжимости латинского алфавита, так же со­
блюдение теперь гласных, пропускаемых в арабском письме. Кроме набора нам,
туркестанцам, приходится платить за переложение наших статей, написанных
арабским шрифтом, на латынь, по мало доступному нам стамбульскому произ­
ношению; и на переписку статей на машин[к]е; так как в типографиях турки-на­
борщики не могут читать рукописей. Таким образом журнал с латинским шриф­
том, помимо своей маловмещаемости, обходится втрое дороже прежнего журна­
ла с арабским шрифтом. Вдобавок ко всему этому журнала с латинским шрифтом
почти никто не читает в самой Турции, не говоря уже об Афганистане, Персии и
Туркестане, где латинский шрифт вызывает лишь отвращение. Даже здесь в Тур­
ции мы получили письма не посылать журнал, если он будет выходить латинским
шрифтом. Для туркестанцев нет никакого смысла продолжать издание журнала
при теперешних условиях в Стамбуле; необходимо немедленно перевести в Бер­
лин, где имеется необходимый кадр сотрудников среди учащихся туркестанцев, а
также готовые библиотеки с богатейшими в Европе собраниями современных
туркестанских изданий; к тому [же] Берлин — город на большой дороге, куда час­
то приезжают из России и туркестанцы. Раньше мы думали о Будапеште, но те­
перь приходится, по многим причинам, от этого отказаться; во-первых, там араб­
ский шрифт — старый и некрасивый, во-вторых, наш редактор там будет одинок;
цены на набор в Будапеште мало разнятся от берлинских. Набор двух форматов
нашего журнала с арабским шрифтом (т. е. 32 страницы) стоил до сих пор в
Стамбуле 35-40 долларов (70-80 турецких лир); теперь набор тех же 32 страниц
латинским обходится в 80-100 долларов (160-200 турецких лир); набор же 32
страниц нашего формата арабским шрифтом в Берлине стоит 150 долларов (300
турецких лир) 8 так, что разница между набором журнала латинским шрифтом в
Стамбуле и арабским шрифтом в Берлине — всего 50 долларов. В Берлине наше­
му редактору (с женой, тоже работающей в журнале) как самое минимальное
прожиточное, придется назначить не меньше 75 долларов в месяц. Так что к то­
му, что мы расходовали здесь на набор двух форматов 35 долл.[аров] и редактору
20 долларов в месяц, просим Вас добавить на набор в Берлине 115 долл.[аров] и
редактору 55 долларов в месяц, без чего наш редактор Абдулкадир4, сносно уст­
роившийся здесь (он — ассистент при туркологическом институте здешнего уни­
верситета5), не может поехать отсюда в Берлин. Короче говоря, чтобы продол­
жать издание журнала в Берлине просим Вас добавить еще 170 долларов, что
вместе с доныне получаемым составит 320 (триста двадцать) долларов в месяц.

48
 Азербейджанцы тоже переводят свое издательство с арабским шриф­
том в Берлин6; мы хотим с ними вместе купить здесь несколько кило арабского
шрифта, что здесь теперь очень дешев, и отправить его с одним или двумя набор­
щиками в Берлин, они там наймут одну комнатку и будут набирать журнал сами;
берлинским типографиям мы тогда платили бы только за печатание готовых на­
бранных форм на машине, как это делал, напр.[имер] персидский журнал "Иран-
шехр"7, издававшийся в том же Берлине. Содержание кассы арабского шрифта с
двумя наборщиками обходится в Берлине гораздо дешевле, чем набор и печата­
ние двух журналов по 32 страницы каждый в немецких типографиях. Этот вопрос
все же требует времени, нам же надо немедленный выпуск журнала арабским
шрифтом, хотя бы он обошелся немного дороже.
Мы с переводом журнала в Берлин поставим наше издательское дело на
совершенно новую ногу; во-первых, мы будем иметь человека, занятого исклю­
чительно этим делом; журнал будет аккуратно выходить, как орган центрально­
го комитета Туркестанского Национального Объединения, со статьями, независи­
мыми от властей. В конце (т. е. с левой стороны в начале) журнала будет поме­
щаться францухкий или немецкий перевод передовых статей, французский или
немецкий перечень всего содержания журнала. Кроме того, мы будем издавать в
Берлине программы и устав нашего Национального] Объединения и туркестан­
ских политических партий, чего нельзя делать здесь в Стамбуле.

НАШИ ПРОСЬБЫ ПО ПОВОДУ ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЙ В СРЕДНЕЙ

АЗИИ. События в Средней Азии развертываются очень быстро и нам грешно,
[не] прикладая рук, сидеть в Стамбуле. Афганские события отражаются и на Тур­
кестане; некоторые главари туркестанских повстанцев, нашедших убежище в Аф­
ганистане и, согласно договору, заключенному между последним и Советской
Россией, удерживаемые в Афганистане — пользуясь афганской смутой, удрали в
Туркестан. Нам пишут из Пишавра8, что такие-то перешли через Амударью и, что
он (автор письма) ТОЖЕ приехал в Пишавр, чтобы через Читрал9 поехать в Тур­
кестан. Других подробностей пока нет, но крайне интересно, что поездка из Кабу­
ла в Туркестан через Читрал-Памир оказалась также доступным как через Север­
ный Афганистан Англичане никогда не препятствовали нашим повстанцам и па­
ломникам переехать через северные границы Индии, но они не могли проехать
через Афганский Памир; так, что наши люди теперь могут проезжать где угодно.
Член нашей организации, о котором я в письме от 16 ноября писал было, что он
вместо предложенного нами Парижа предпочел выехать (23 июля) инкогнито в

49
Туркестан, только что вернулся благополучно в Мешед (Персию) с новостями:
большевики до невозможности наполнили города Южного Туркестана войсками;
на Закаспийской железной дороге (Мерв-Кушка) установлена система пропусков;
среди туркмен пограничных с Афганистаном и Персией районов крайне возбуж­
денное настроение...; большевики щедро раздают золото родовым старшинам
афганских Хазарейцев10 и Джамшидов11 и персидских Теймуров12, следящим за
каждым проезжим; так, что при несправности документов могут выдать погра­
ничной страже большевиков; главари же других соседних племен еще строже
следят за проезжими в пользу англичан. Так много теперь взрывчатых веществ в
Средней Азии, пока что взрывающихся только частично.
Наши люди играют немаловажную роль и во внутренних событиях Афга­
нистана, и эти события развертываются тоже не в наш вред. Реформаторские
щегольства Аманулла-хана13 и его главного везира Мухаммед Вали-хана14 перед
Европой, имевшие лишь декоративный характер и нисколько не исходившие из
внутренних потребностей народа, все же воспитывали в известных слоях Север­
ного Афганистана и в особенности среди молодежи совершенно вредный для
молодого, к тому же крайне бедного азиатского государства РЕВОЛЮЦИОННЫЙ
ПСИХОЗ, сближающий их до известной степени с большевиками. Издаваемая в
Кабуле "революционными" людьми из королевского окружения газета "Селис"15
не стеснялась повторять, что "афганские массы темны и реакционны, поэтому
страна может быть управляема и выведена на светлый путь только избранными
людьми новаторами, получающими "культурную и революционную силу не из на­
родной глуши"; в глазах этих людей, так же как и в глазах некоторых влиятельных
турецких депутатов, большевизм, неприемлемый и для них, является в то же вре­
мя прототипом РЕВОЛЮЦИИ, тогда как Европа в Англии является лишь прароди­
ной ИМПЕРИАЛИЗМА. Теперь эта афганская "революционность" потерпела пол­
ное фиаско. Аманулла-хан публично (в мечети) выражал свои симпатии к туркес­
танскому освободительному движению, помогал нашей эмиграции в Афганис­
тане выдачей ежемесячного пособия, недвижимого имущества и земли; у
эмигрантов повстанцев не отбирал даже оружия; все же его главный везир Му­
хаммед Вели-хан и московский посол Гу[л]ам Неби16 и бывший'1 мин.[истр]
иностранных] дел Гулам Сыддык-хан18 предпочитали дружбу с большевиками.
Приходивший к власти более уравновешенный, но тоже новатор, Инаятулла-хан19
выбрал бы[ло] себе министров из среды опальных новаторов, как то Мухаммед
Надир-хан20, бывший военный министр, в свое время (1921-1922 г.) усердно помо­
гавший нашему движению оружием и деньгами. К сожалению, Инаятулла-хан не
сумел удержаться и события запутались. Мы, конечно, одинаково любим обоих
из этих двух членов династии, это ценят они оба, и наши люди, члены организа-

50
ции в Кабуле были привлечены для охраны дворца и здания министерства иност­
ранных дел. Двое из нашей организации, один [...]21 — советник министерства
народн.[ого] проев.[ещения]22, другой — член переводной комиссии и редактор
"Военного Журнала"23 выехали в Кандахар24, вместе с Аманулла-ханом. Вновь
завладеет троном Аманулла25 или нет прежняя двойственность по отношению к
большевикам, превращавшаяся, под влиянием теперешнего турецкого посланни­
ка Хикмет-бея26 (бывшего личного секретаря Мустафы Кемаль-паши27), в дружбу
— кончится или полным провалом большевистской пропаганды или же полной
оккупацией Афганистана со стороны Советов, чего ни в коем случае не допустит
Англия. В такой ответственный момент наша организация не должна была бы
дремать, нам нужно прежде всего установление единого руководства для нашей
организации, разбросанной в разных частях Индии, Афганистана и Персии и ус­
тановить контакт с организацией ВНУТРИ ТУРКЕСТАНА. Мы бы сейчас же по­
слали несколько человек, опытных в афгано-туркестанских делах, в Пишавр, Ка­
бул, Кандахар, Хират28-Мезар шериф29-Читрал, Мешед и Астрабад30, оттуда по
крайней мере три человека проникли бы в Туркестан, приступили бы к изданию
брошюр и листовок на персидском и тюркском языках там же на местах (лито­
графским или шапирографическим способами)... Мы здесь, к большому сожале­
нию, на расходы организации не имеем ни одной копейки; не можем содержать,
хотя бы, одного секретаря; русские письма пишу сам и сам же переписываю их
на машин[к]е; между тем я крайне занят в университете. У нас же все таки есть
люди, но они, чтобы заработать кусок хлеба живут в Анатолии. Приехал недавно
посланный из Туркестана член нашей организации и мы не имеем ни одной ко­
пейки, чтобы отправить его обратно и нет средств содержать его здесь. Член на­
шей организации, о котором я писал выше, что приехал из Туркестана в Мешед,
задает нам т. е. Центр.[альному] Комитету ряд неотложных вопросов, и дать на
них ответ условной телеграммой; телеграмма написана, но надо 27 турецких лир,
чтобы его отправить и это ведь не первый раз. Мы намерены до конца остаться
чистейшим самостийником-демократом; в противном случае мы давно бросились
бы в объятия Англии. Мы или честно добьемся полной независимости или же, не
дай бог, совсем откажемся от всякой политической деятельности. Нам пишут из
Пишавра, что нет смысла отстраняться от эмира бухарского (т. е. от Англии) тем
более в данное время; мы ответили тоже через ту же британскую почту, теперь
вскрывающую всю корреспонденцию в Пишавр, что Туркестанское Национ.[аль-
ное] Объединение не будет препятствовать действиям эмиристов и самого эмира
против большевиков, но в то же время не может объединить свою борьбу против
господства русских с эмиром бухарским.

51
 Мы просим Вас, если возможно, помочь нам в этом. На это потребуется
самое меньшее 300 (триста) долларов в месяц; из коих 100 долл.[аров] на расходы
Центрального] Комитета, 75 долл.[аров] в Северный Афганистан, 75 долл.[аров]
в Персию (в Мешед и Астрабад), так как в этих двух областях мы имеем и будем
иметь самые мощные отделы нашей организации. То, что мы просили раньше (т.
е. 350 долл.[аров] в месяц), теперь пойдет целиком на издание журнала в Берли­
не; так что мы осмеливаемся просить Вас новых 300 долл.(аров) только на орга­
низацию. Итого, что мы Вас просим 350 + 300 = 650 (шестьсот пятьдесят) долла­
ров в месяц. Мы будем стараться оправдать Ваше доверие и надеюсь, что Вы ско­
ро увидите, что Ваша ценная помощь не пропадет даром.
Преданный Ваш друг проф. А-2. У/аИсЫ 31
20 января 1929 г.32

Примечания:

1 Правильно: Попэ Казимир (Рорёе Ка21гм) (1889-1979) — польский дипломат, с января

1928 г. по 14 января 1929 г. сотрудник посольства Польши в Турции, в Анкаре. С 1939 г. по­
сол Польши в Ватикане; с 1945 г. эмигрант, умер в Риме. Сведения предоставлены поль­
ским историком С.Дебским.
2 Современное написание: Мешхед — город на северо-востоке Ирана.
3 Зачеркнуто.
4 То есть упоминавшийся Абдулкадир Инан.
3 Или Института тюркологии.
6 В 1931 г. турецкие власти запретили также все издания кавказской эмиграции.
7“Ираншехр" — литературный и научный журнал (Берлин, 1922-1927) (на перс. яз.).
3 Современное написание: Пешавар — город на западе Пакистана.
9 Читрал — в то время столица вассального княжества Читрал (основное население — му­
сульмане-шииты) на крайнем северо-западе Британской Индии; ныне территория Пакиста­
на.
10 хазарейцы (хезарейцы) — непуштунское племя, мусульмане-шииты, на северо-западе
Афганистана, из-за доминирующей роли афганцев-пуштунов были пророссийски настрое­
ны, поддерживали тесные связи также с большевиками.
11 джамшиды (джемшиды) — непуштунское племя на северо-западе Афганистана; из-за
доминирующей роли афганцев-пуштунов было пророссийски настроено, поддерживало
тесные связи также с большевиками.
12 теймуры — непуштунское племя на афгано-иранской границе.

52
 Аманулла-хан (1892-1960) — афганский эмир (1919-1926 гг.) и падишах (1926-1929 гг.). В
период его правления была провозглашена полная независимость Афганистана и установ­
лены в 1919 г. дипломатические отношения с Советской Россией, а в 1921 г. заключен со­
ветско-афганский договор о нейтралитете и взаимном ненападении. В мае 1928 г. посетил
Москву.
14 Мухаммед Вали-хан — генерал, глава чрезвычайной афганской дипломатической мис­
сии, прибывшей в Москву в октябре 1919 г. для установления отношений с Советской Рос­
сией. Был казнен в 1933 г. по указанию Надир-шаха.
15 В афганских справочных изданиях газета с таким названием не указана. Вероятно, Ва-
лидов не вполне точно перевел название кабульской газеты “Анис".
Согласно иной транскрипции: Гулам (Гулям) Наби-хан Чархи — посол Афганистана в
СССР во второй половине 20-х годов, казнен Надир-шахом в 1933 г.
^ Зачеркнуто — теперешний.
Согласно иной транскрипции: Гулам (Гулям) Садык-хан (Сиддик-хан) Чархи — брат Гу-
лама Наби-хан Чархи, министр иностранных дел в правительстве Аманулла-хана. В апреле
1929 г. встречался в Москве со Сталиным, который решил направить специальный отряд
для оказания помощи Аманулла-хану. Вскоре переодетые в афганскую форму красноар­
мейцы вторглись на территорию Афганистана и захватили значительную часть на севере
страны и двигались на Кабул. Но когда Сталину стало известно, что Аманулла-хан покинул
Кандагар, он приказал вернуть спецотряд. Г. Сиддик-хан уехал в Германию.
Инаятулла-хан — старший сын Хабибулла-хана (1870-1919), эмира Афганистана, стар­
ший брат Аманулла-хана, после переворота 1919 г. находился под домашним арестом. 14
января 1929 г. Аманулла-хан отрекся от престола в пользу своего старшего брата Иная-
тулла-хана и покинул Кабул, направившись с небольшой свитой в Кандагар. Инаятулла, не
имевший политической программы и не пользовавшийся влиянием, оставался номиналь­
ным правителем в течение трех дней, после чего на британском самолете вылетел в Пе­
шавар и впоследствии присоединился в Аманулле в Кандагаре. Кабул был занят Бача-и
Сакао.
20 Мухаммед Надир-хан (1883-1933) — выходец из древней афганской аристократической
семьи; генерал, командующий афганской армии с 1913 г., затем военный министр, осущест­
вил военную реформу в Афганистане. В 1924 г. из-за несогласия с политикой эмира был
назначен послом во Франции, но в 1926 г. подал в отставку и жил в Ницце. В марте 1929 г.
вернулся в Афганистан и захватил власть; 15 октября 1929 г. провозглашен падишахом
Афганистана. Убит террористом — сторонником младоафганцев.
21 Неразборчивая буква написана от руки.
22 Речь идет о Хашиме Шайке (7-1961) — родился в Бухаре, учился в Стак<5уле, в 1918 г.
вернулся на родину; в 1920 г. после свержения бухарского эмира назир (нарком) иностран-

53
ных дел правительства Бухарской народной советской республики, затем посол в Афгани­
стане, где остался до конца жизни.
23 Речь идет о "Маджмуа-и аскари" ("Военной журнал"), который издавался в Афганистане
с 1921 г., пост главного редактора занимал начальник Генштаба в чине бригадного генера­
ла афганской армии. В данном случае, речь, вероятно, идет об обычном редакторе.
24 Кандагар (Кандахар) — город на юге Афганистана.
25 В мае 1929 г. Аманулла-хан после неудачного похода из Кандагара на Кабул против Ба-
ча-и Сакао уехал в Европу, заявив об отказе от дальнейшей борьбы.
26 Хикмет Баюр (1891-1980) — историк, начальник канцелярии президента Турецкой рес­
публики (1927-1928 гг.); в то время посол Турции в Афганистане.
2^ Ататюрк Мустафа Кемаль (1881-1938) — руководитель национально-освободительной
революции в Турции (1918-1923 гг.), первый президент Турецкой республики (1923-1938
гг.).
20 Современное написание: Герат.
2^ Современное написание: Мазари-Шериф — город на севере Афганистана.
30 Астрабад (с 1930 г. Горган) — город на севере Ирана.
31 А-З.Валиди.
32 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 1-5. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-авто­
граф.

Валидов — Шетцелю
[Стамбул] [Не ранее 20 января 1929 г.)

ПО ПОВОДУ ДОНОСА ИСХАКОВА

Донос Исхакова на меня и то, что Вы, к сожалению, обратили на это вни­
мание вызывали разные толки. Этому отчасти, может быть, способствовал и
наш Чокаев, "защищавший" меня перед Вами. Некий польский офицер "З"1 сооб­
щил Чокаеву, что Валидов хотел было выступить с докладом в Всходном2 инсти­
туте в Варшаве, но ввиду доноса на него, вызывавшего подозрение, ему в этом
отказали. Чокаев нам пишет, что есть люди, которые обращаются к нему с вопро­
сом "как может после такого скандального инцидента г. Валиди оставаться в ря­
дах туркестанской организации, он должен оправдаться против ужасных обвине­
ний, брошенных на него". И действительно я получил от одного из моих коллег в

54
Париже письмо, в котором он пишет: "Вы не писали нам ничего о том, что с Вами
случилось в Варшаве, оказывается Вас там приняли весьма недружелюбно, Вас
не приняли в Варшавский ориентальный университет3, Вас подозревали в шпиона­
же в пользу большевиков, Вам только показали путь на Константинополь, об
этом прискорбном событии МЫ узнали только недавно"; это лицо могло узнать
эту новость в Берлине только из татарских источников. Вам обоим хорошо изве­
стно, что наши собратья турки живут только сплетшей; здесь для меня нельзя за­
ниматься самозащитой против всяких политических обвинений; так как для турок
достаточен один факт скандала и "самозащиты", они не будут разбираться, кто
прав и кто не прав. Это мое положение т. е. положение турецкого чиновника
(профессор университета здесь тоже чиновник) хорошо знает Исхаков (так же и
Чокаев). Здесь знают Исхакова, на его слова никто не обращает внимания; он до­
носил на нас (т. е. не только на меня) в Берлине турецкому посланнику, доносил и
в Стамбуле. Здесь, когда я получал назначение в университете, он доносил, что
Валиди — противник пантюркизма, однако на это мало кто обращал внимания,
когда узнали, что этот донос исходит от Исхакова и другого его товарища, хотя
этот донос был через их случайных друзей из университетского круга (добивав­
шихся назначения на мою кафедру своих родственников) был доведен до цент­
рального комитета турецкой Народной Партии (Исмет Паши4). Исхаков в то же
время говорил (в особенности среди татар город.[а] Искишехра5, что Валидов —
большевик, но никто на это не обращал внимания. Ссылка одного из сподвижни­
ков Исхакова на слова последнего, что "Зеки Валиди, Осман-ходжа6 и Казим-
бей7, вся редакция Ени Туркестана, являются большевистскими агентами" вызы­
вала на собрании татар в г.Куния8 лишь общее негодование; престарелый татар­
ский общественный деятель Абдурашит Ибрагимов9 тут же сказал в упор, что
здесь в Турции нет царских жандармских чинов, чтобы мусульмане по старому
царскому обычаю доносили один на другого. Теперь, однако, если эта сплетня
дойдет до сведения турецких властей, она дойдет не как сплетня Исхакова, а как
факт, что "проф. Валиди считают в Польше большевистским агентом", как это
случилось напр.[имер] с Чокаевым в конце 1926 года, когда он просил визу для
приезда в Стамбул; о нем говорили, что одни считают его английским агентом, а
во Франции следят за ним как за агентом парижского полпредства Советов, меж­
ду тем все это было лишь результатом болтовни самого Чокаева.
Я никогда никого не просил в Варшаве разрешить мне выступить в Ва­
шем Вех одном Институте, наоборот, Вы сами говорили об этом, потом сами же
(полк.[овник] Шецель и госп.[один] Стимповский10) говорили, что "люди поразъе­
хались из Варшавы". Я же не придавал вначале значения Вашему институту, ду­
мал, что это лишь — курсы восточных языков, где преподавателями являются Ис-

55
хаков и Терегулов11; только госгфдин] Стимповский разъяснил мне значение
этого института; и теперь, когда он "превратился" в "Варшавский ориентальный
университет", не принимавший меня, подозревая в шпионаже, его значения в мо­
их глазах увеличилось; поэтому вынужден был приложить сие к этому без того
длинному моему письму12. Исхаков и его единомышленники, сторонники мировой
татарской культуры, соперничающей с Туркестанской, немало доносили на меня
и на других наших единомышленников разным правительствам; однако я никогда
не обращал на них внимание, считая по нашей поговорке собака лает, караван
шагает; все равно они приползут к нам на брюхе, когда мы, что выиграем, как это
случилось несколько раз.
М.Чокаев вводит Вас в заблуждение, когда он объясняет Вам поступок
Исхакова со мной как "сведение личных счетов с Валиди"; с Исхаковым я не
имею никаких личных счетов; здесь есть только одна идейная борьба, в которой
Исхаков всегда нечестен. Очень жаль, что не представляет перед Вами Волж­
ских Татар кто-либо из более честных и дружественных к туркестанскому дви­
жению, вроде татарских федералистов, представителем которых заграницей яв­
ляется напр.[имер] Абдулла Баттал13, работающий теперь в Ангоре и сотруднича­
ющий и в нашем журнале. Жаль, что татарский журнал14, издаваемый в Берли­
не, находится не в руках этих федералистов. Чокаев пишет, что ему пишут из
Варшавы "как может после такого скандального инцидента г. Валиди оставаться
в рядах туркестанской организации, не оправдываясь против ужасных обвинений,
брошенных на него"; если это верно, если эти фразы исходят из наших Варшав­
ских друзей, нам остается только сожалеть. Если [бы] я в своей политической
жизни уделял особенное внимание на такие сплетни, если бы я имел обыкнове­
ние отвечать на каждый донос Исхаковых — ничего бы не сумел сделать из того,
что я сделал в своей жизни и если бы наши польские друзья доверили каждому
такому доносу, и мы терпели от этою перебои в оказываемой нам ценнейшей
помощи — то не надо было бы начинать какое-либо дело.
проф. А 2. Ш1Ш15

Примечания:

1 Вероятно, имеется в виду С.Зачвилиховский (8.2ашШс1кмзк1) — поручик, шеф париж­

ской резидентуры экстюзитуры № 2 в 1928-1931 гг.
2 От польс. мзсМобт — восточный. Восточный институт (1926-1939 гг.), готовил "промете­
евских" деятелей со знанием турецкого, татарского, японского, китайского и др. языков, из-

56
давал исследования, организовывал лекции, привлекал к своей работе эмигрантов-интел-
лектуалов из различных народов России.
3 Речь идет о Восточном институте, при котором к тому времени появились различные
структуры, такие, например, как Польское ориентальное молодежное общество, польско-
кавказское и польско-тюркское общества.
4 Исмет Инёню (1884-1973) — премьер-министр Турции в 1923-1937 гг. (с перерывами) и в
1961-1965 гг.; президент Турции в 1938-1950 гг., лидер Народно-республиканской партии в
1938-1972 гг.
5 Современное написание: Эскишехир — город на западе Турции.
3 Усман Ходжа (Ходжаев) (Усманходжа Пулатходжаев) (в Турции Осман Коджа-оглу)
(1887-1968) — один из лидеров туркестанских джадидов, а затем младобухарцев. В 1918 г.
примкнул к Бухарской компартии, избирался членом ее ЦК (1919 г.). После свержения бу­
харского эмира назир (нарком) финансов, с января 1921 г. назир госконтроля Бухарской
Народной Советской Республики, в августе 1921 г. избран председателем ЦИКа Советов
БНСР, в декабре 1921 г. перешел к мусульманским повстанцам. Жил в Турции. Один из ли­
деров туркестанской эмиграции. До 1930 г. происходили скрытые столкновения с Чокае-
вым из-за стремления стать единоличным руководителем туркестанской эмиграции. После
вмешательства экспозитуры, пригрозившей не платить ему больше ежемесячное жалова­
нье (380 злотых), он отступил, а позиция Чокаева усилилась.
7 Мехмет Кязым бей (?-вторая половина 1960-х гг.) — во время Первой мировой войны ка­
питан турецкой армии, во время гражданской войны член делегации Афганистана, прибыв­
ший в Туркестан для переговоров; работал в составе советских представителей на перего­
ворах с Джунаид-ханом, но затем был исключен и выслан с территории Хивинского ханст­
ва (1919-1920 гг.).
8 Современное написание: Конья — город на юге Турции.
9 Абдуррашид (Габдерашит) Ибрагим (Ибрагимов) (1857-1944) — сибирский татарин, бого­
слов, мулла, журналист, просветитель, публицист, один из основателей общероссийской
партии "Иттифак-аль-муслимин" ("Союз мусульман"), член ее ЦК. За свои критические ста­
тьи против правительственной политики по отношению к тюркским народам был предан
суду в 1907 г., но уехал за границу. В 1917-1921 гг. находился в России, поддержал Совет­
скую власть, выступал с лекциями о значении Октябрьской революции в борьбе народов
Востока за освобождение от колониального гнета. В 1922-1933 гг. жил в Турции, с 1933 г.
— в Японии. По словам Г.Исхаки, он был разоблачен мусульманскими эмигрантскими орга­
низациями как агент чекистов и был вынужден уехать в Японию (Маньджурский вгстник
(Харбин). 1934. 27 сентября).
10 Правильно: Стемповский Станислав (31етрож$к! 81ат$1аж) (1870-1952) — польский пи­
сатель, журналист, общественный деятель, почетный член клуба "Прометей".

57
11 Гумер Терегулов (1884-1938) — уроженец Уфимской губернии, дворянин, учитель,
юрист, земский деятель, меньшевик, литератор, в 1913-1915 гг. учился в Лондоне. После
Февральской революции член Учредительного собрания, депутат Национального собрания
мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири, член Съезда членов Учредительного
собрания. Эмигрант.
12 Вероятно, имеется в виду предыдущий документ от 20 января 1929 г.
13 Бари (Габдул-Бари) Баттал (в Турции Абдулла Баттал-Таймас) (1880-1969) — писатель,
поэт, ученый и журналист.
14 Речь идет о журнале "Милли Юл" ("Национальный Путь") (с 1930 г. под названием "Янга
Милли Юл" ("Новый Национальный Путь") — журнал, орган организации "Идель-Урал". Из-.
давался в Берлине в 1928-сентябрь 1939 гг. Редактор Г.Исхаки; закрыт германскими влао-
тями.
15 А.З.Валиди. ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 9-10. Без даты. Подлинник. Машинопись и
рукопись. Подпись-автограф.

Валидов — Шетцелю
[Стамбул]

Глубокоуважаемый господин Шецелъ!

Господин Груя1 прочел нам Ваше письмо, спасибо за внимательность и с

нетерпением ждем Вашего приезда. Перевод нашего журнала в Берлин при­
шлось отложить на некоторое время и это я должен объяснить Вам поподробнее.
От Вас нечего скрывать, [что]2 у нас внутренние нелады. Бесконечные переписки
Чокаева с отдельными членами организации, заигрывание его на родовых струн­
ках пошатнули положение Ц.К., организованного не совсем нормально. По поста­
новлению конгресса Т.Н.О. в Центр.[альном] Комитете Т.Н.О., представляющем
Федерацию оседлых и степных народностей Туркестана (в широком смысле это­
го слова) узбеки, киргизы и башкиры должны были быть представлены равным
числом членов, именно по одному. Потом мы по некоторым обстоятельствам из­
менили это постановление, допуская в Ц.К. вместо одного трех узбеков, из кото­
рых двое бухарцы. Когда Чокаев (в 1927 г.) не соглашался участвовать в Проме­
тее, Ц.К. командировал в Париж в редакцию Прометея третьего бухарца, студента
Ахмед-Наима, человека крайне некорректного. Он не исполнял возложенных на

58
него обязанностей и, отдаваясь своим юношеским увлечениям, оставался в Бер­
лине, иной раз вел весьма нехорошую пропаганду против организации, но никак
нельзя было призывать его к порядку, ввиду защиты его членами бухарцами в
Ц.К.; последнее решение Ц.К. о нем от конца декабря, что Ахмед-Наим в случае
неявки на место назначения, в Париж, до 20 января 1929 года лишается полно­
мочий — озлобило бухарцев, лицемерно голосовавших на заседании за это же
решение. Члены наши — бухарцы, по незнанию европейских и русского языков не
могущие быть полезными в Европе уже с прошлого года добиваются поездки в
Персию и Афганистан, где они, говорящие по-персидски, были бы действительно
полезными, и я хлопотал за них перед Вами раньше в письмах и потом лично в
Варшаве; но то, что я ввиду известных недоразумений не смог добиться разре­
шения этого вопроса — вызывало у них подозрение, что я в действительности не
старался устроить их поездки или, что я не пользуюсь перед Вами никаким дове­
рием; и тогда они решились на открытый конфликт со мной и постановили всту­
пить с Вами в непосредственное сношение (идя вместе со мной в Ваше консульст­
во) и захватить в свои руки издание журнала в Берлине, назначив редактором
упомянутого Ахмет-Наима (который сам добивался этого). Я на все соглашался
только не в вопросе о журнале, который ни в коем случае нельзя было передать
в руки лица неопытного и ненадежного и мы решили поэтому перевод издательст­
ва в Берлин пока отложить. За последнее время настроения изменялись к луч­
шему и Ваше последнее письмо без сомнения будет этому способствовать. 18
марта, когда госп.[один] Груя пригласил меня в консульство, я привел туда и лиде­
ра бухарцев Осман Ходжу и он своими ушами услышал Ваше письмо, в котором
Вы обещаете устроить поездку наших членов в Персию и Афганистан и, что это­
му действительно придаете значение; к тому же он очень кстати увидел, что Ва­
ша помощь, присылаемая в Стамбул и теперь присылается по-прежнему, что ор­
ганизация может существовать и в дальнейшем. Я надеюсь, что к Вашему при­
езду все эти недоразумения успеют уладиться и вопрос о переводе арабского из­
дательства журнала в Берлин тоже разрешится к тому времени.
Все это может казаться детской сказкой, но оно, к сожалению, сущая
правда, быль. Конечно, наша организация должна выйти из такого ненормально­
го положения; конечно это объясняется не тем, что у нас вовсе нет подходящих
для организационных работ людей, а тем, что Туркестан.[ское] Национ.[альное]
Объединение за неимением материальных средств не может распределять свои
силы так, как это следовало бы, не может привлечь подходящих людей в центр и
посылать подходящих людей на места. У нас есть хорошо образованный узбек
Арифханов3, получивший образование в русской гимназии, окончивший ныне бер­
линскую высшую сельскохозяйственную школу и теперь проживающий в Венг-

59
рии; есть Мустафа Шакулов4, окончивший московский коммерческий институт,
годами работавший среди ферганских и бухарских басмачей и при Энвер-паше па
бывавший в Афганистане и в Персии, но он вынужден проживать в провинциаль­
ном турецком городке Кутахие5; их мы не имеем возможности привлечь и вынуж­
дены организовать Центр.(альный) Комитет из тех, кто есть в Стамбуле. Если
[бы] не этот состав Ц.К., вопрос о М.Чокаеве тоже не затянулся бы так долго;
Ц.К. все равно принял десять дней тому назад то, что я предлагал семь месяцев
тому назад из Парижа. Мы нуждаемся в работоспособном центральном органе. Я
всячески старался избегать конфликтов и в этом составе и думал, в случае не­
возможности для Вас устройства поездки наших бухарцев в Персию и Афганис­
тан, оставить их в Стамбуле и сам[ому] поехать в Европу, чтобы организовать
там новый состав Ц.К., я это право имею и это никем не оспаривается (согласно
постановлениям узбекского и киргизского съездов Турк.[естанского] Национ.[аль-
ного] Объединения, председателем Ц.К. которого являюсь я с 1921 года6, руко­
водство всей организационной работой заграницей возложено на меня), стам­
бульская организация осталась бы дбшшальной; в Ц.К., находящийся в Европе,
мог бы войти и Чокаев после его обратного вступления в организацию. Я запро­
сил было в предыдущем письме Ваше мнение относительно моей возможной по­
ездки в Европу именно по этому поводу. Теперь, раз Вы можете устроить поездки
наших членов в Персию и Афганистан для работы на местах и в то же время ма­
териально обеспечить существование Центр.[ального] Комитета в Стамбуле, ре­
организация его (т. е. Ц.К.) на началах ранее установленных, думаю, пройдет без­
болезненно, тем более, когда инициатива поездки на восток исходит не от меня,
а от них самих. Но, если по каким-либо мною непредвиденным причинам не удаст­
ся разрешить эти недоразумения, то придется вновь обратиться к Вам с предыду­
щей просьбой о переводе меня в Европу, так как я не намерен так сразу отка­
заться от политической деятельности и в то же время я никак не соглашусь с
тем, чтобы вместо единого общетуркестанского федерального органа образова­
лись здесь, заграницей, особые узбекский, киргизский, башкирский, туркменский и
т. п. "национальные" комитеты.
Вопрос о Чокаеве решен положительно уже до праздника7 (10 марта), ре­
шение комиссии по разбору дел Чокаева аннулировано именно в том виде, кота
рый желал сам Чокаев и который принял и я в Париже, но не принимал его Ц.К.;
так, что, если Чокаев изъявит желание вернуться в организацию, он тотчас же
будет принят.

60
 Как я уже писал выше, журнал будет выходить здесь в прежнем виде, ла­
тинскими буквами; вопрос об издании журнала арабскими буквами в Берлине, я
надеюсь, разрешим до Вашего приезда. Нельзя ли на средства нашего берлин­
ского журнала издавать пока турецкий текст моего "Справочника о Туркеста-
не"8[?]; его можно было бы издать в Румынии (в Добрудже) сравнительно дешево;
на издание же французского перевода я надеюсь получить средства от турок, но
на издание книги арабским шрифтом они не дадут денег ни в коем случае.
С совершеннейшим почтением проф. А-2.У/аИсИ9
21 марта 1929 года10.

Примечания:

1 Груя Йозеф (Сгща Дбге() — польский дипломат, в то время секретарь консульства Поль­
ши в Стамбуле.
2 Дефект страницы.
3 Ибрагим Арифханов — впоследствии профессор в Анкаре.
4 Мустафа Шакулов — касимовский татарин, выходец из знатного рода; выпускник мос­
ковского Коммерческого института. В 1918 г. приехал в Башкурдистан и работал в учреж­
дениях башкирского правительства. В 1920 г. вместе с Валидовым отправился в Туркестан,
затем уехал в Европу.
5 Современное написание: Кютахья — город на западе Турции.
6 Речь идет о 1-м съезде (или 5-м по счету после Всероссийского мусульманского съезда в
Москве в мае 1917 г.) Федерации национально-демократических объединений мусульман
Средней Азии, состоявшемся в Бухаре в августе 1921 г., на котором Валидова избрали
председателем объединенного комитета и 6-м съезде, который состоялся в Самарканде в
сентябре 1921 г.
7 Речь идет о мусульманском празднике Ляйлятуль-Кадр (Ночь предопределения), кото­
рый отмечается 27-го дня месяца Рамазан (в течение которого мусульманам предписыва­
ется соблюдение поста).
8 Рукопись "Справочника о Туркестане", состоящая из немногим более 300 страниц, состо­
яла из шести глав: 1. Краткий географический обзор Туркестана; 2. Население и админист­
ративные деления Туркестана; 3. Исторический обзор Туркестана и его культурной жизни;
4. Туркестан как колония; 5. Социальная и культурная жизнь в Туркестане; 6. Экономичес­
кая жизнь Туркестана. Краткий перечень содержания справочника был получен в польской
разведке 8 июня 1929 г. (ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 87). Затем Валидов изменил его
название на "Современный Туркестан и его недавнее прошлое".
9 А-З.Валиди.

61
10 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 232. Л. 70-72. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-ав­
тограф.

Чокаев — Дабровскому
Дорогой друг,

5 апреля 1929 г. [Париж]

<...>1 У нас нет ни традиции, ни, выражаясь грубее, закваски националь­

ной борьбы. Все старое у нас отдает настоящим кладбищем. Единственное спасе­
ние мы можем найти только в молодом подрастающем при советском режиме
поколении. А это поколение растет и выращивается в антинациональных инкуба­
торах московского большевизма. И только вызвав в нем честолюбивое стремле­
ние к власти в своей стране, борьбу против засевшего на его "законном" месте
москвича, я думал, мы можем найти, если не разрешение, то некоторое облегче­
ние в нашем стремлении к национальной свободе. К сожалению, я не смог убе­
дить официального руководителя организации и журнала — Валидова, который в
этих моих планах увидел только лишь "оппозиции его советского величества" и
"стремление ограничить права Туркестана пределами одной лишь советской кон­
ституции". На основе этих своих мрачных предположений Валидов состряпал да­
же похабную резолюцию об исключении меня из организации и из журнала, к со­
зданию которого я, кажется, имею отношение больше, чем все остальные туркес-
танцы, вместе взятые.
Свою точку зрения я украдкой проводил в своих статьях и, наконец, в из­
вестной Вам брошюре /"В Советской Средней Азии"2/. Уже на основании осуж­
денных Валидовым моих статей, ташкентский журнал "За партию"3/№2/удосто­
ил меня редкой для своих противников кличкой "умного представителя туркестан­
ской буржуазии, знающего, куда толкать молодых неискушенных национал-ком­
мунистов"4. А речь Элиавы5, которую Вы сами прочтете, после речей в тифлис­
ской "Заря Востока"6 и ташкентской] "Правда Востока"7, после выступлений тур­
кестанских большевиков на 1У сессии ЦИК СССР, лишний раз доказывает, что
прав был и остаюсь я. Посмотрите, как они все встрепенулись. Элиава рекоменду­
ет узб.[екскому] пр[авительст]-ву собрать материалы и ответить на мою книжку,

62
столь неполную и еще менее совершенную. Значит, прицел был взят правильный,
и книжка выпущена своевременно.
Отзывы Реноделя0, давшего для моей книжки предисловие, а потом пере­
печатавшего это предисловие в своем журнале "Ля Ви Социалист"9, Жана Лон­
ге10, написавшего две статьи в "Попюлер"11 под заглавием "Русский империализм
в Туркестане" и ряд заметок в парижских газетах, все это свидетельствует, что
подобная трактовка и подобный способ борьбы является наиболее действитель­
ным12 и дающим наиболее заметный эффект. Наш "Иени Туркестан" удостоил
книжку мою вниманием в коротенькой заметке на внутренней стороне своей об­
ложки с упреком по моему адресу за название: лучше-де было бы назвать книжку
"Русский империализм в Туркестане", а не так, как написал Мустафа Чокаев. Бог
с ними, конечно. Если бы не эта похабная резолюция организации обо мне, книж­
ка вышла бы под флагом организации, и все то внимание, которое она сосредо­
точила на себе и на мне, как на авторе ее, было бы обращено на организацию. И
думаю, что от этого хуже не стало бы...
Я Вам говорил, кажется, что один из турк.[естанских] коммунистов, умирая
оставил письмо с изложением своего мнения о современном положении вещей в
Туркестане. Умер коммунист этот как раз накануне нового года. Фамилия его Хи-
дыр-Алиев13. Это его возили большевики в Лондон во время англо-советских пе­
реговоров в 1924 г. Он занимал крупные посты. Последнее время в Москве со­
стоял членом Правления С.[ельско]-х.[озяйственного] Банка.
Хидыр-Алиев этот пишет, что "в случае войны крестьянство не поддер­
жит правительство", что "страна наводняется русскими, что среди национал-ком­
мунистов растет протест, пока молчаливый, против гегемонии ср.[едне]-
аз.[иатского] бюро14, что хлопковая политика пр[авительст]-ва раздражает нацио­
нал-коммунистов, которые не без сочувствия прислушиваются к тому, что нашеп­
тывают извне враги советской] власти... По поводу этих мыслей Хидыр-Алиева
секретарь] ср.[едне]-аз.[иатского) бюро Зеленский15 на последнем 1У съезде
узб.[екской] компартии16 заявил, что "обо всем этом постоянно пишет и говорит
такой враг Советской власти, как Мустафа Чокаев"17. Да, я первый стал "писать
и говорить обо всем этом". Но возможно, конечно, что "бациллы" антисоветизма
развились на местах и самостоятельно, без моего влияния; но, если связь между
моими писаниями на эти темы и опасными разговорами о том же среди национал-
коммунистов устанавливаются, так сказать, в порядке официального признания,
то мне остается только радоваться. Значит, прицел взят правильный, и книжка
выпущена, как нельзя лучше, своевременно...
Письмом из Стамбула меня извещают, что организация аннулировала свою
похабную резолюцию, вынесенную на основании совершенного нашим приятелем

63
 Валидовым подлога. Не знаю только, отменена ли резолюция потому, что посты­
дились своих позорных поступков, или же... решили амнистировать меня, соглас­
но просьбам и указаниям извне... Как бы то ни было, создается, как будто, почва
для переговоров об исправлении ошибок и недочетов. А их несметное количество.
Но так как я "организационно" бездействовал, то, значит, на мою долю приходит­
ся самая маленькая, незначительная часть этих ошибок. Нам нужно заново пере­
смотреть наш неписанный статут. Нужно и необходимо отказаться от
валидовского метода работы как в организации, так и в журнале. Валидовский
метод. Мы видим его результаты. Организация потеряла авторитет. Журнал за­
хирел. Вот наша молодежь в Германии предпочитает читать исхаковский "МИЛ­
ЛИ ЮЛ" своему "Пени ТУРКЕСТАНУ". Правда, Исхаки блестящий стилист. Его
передовые статьи читать одно только удовольствие. Но ведь дело не только в
стиле и оборотах. Я уже не претендую на руководящую роль в журнале. Боюсь
даже, что при валидовском ведение дела мне даже нельзя будет сотрудничать в
нем. Кстати, ташкентские большевики уже обратили внимание, что меня нет
больше на страницах] "И.Т." "Этот довольно грамотный фрукт, кажется, ушел в
сторону от полуграмотных валидовцев. Что же, тем лучше"18, пишут они. Я уже
решил писать самостоятельно. Я не люблю цензуры, а валидовской в особеннос­
ти...
Мои друзья кавказцы настаивают на моей поездке в Стамбул. Это, пожа­
луй, лучший способ разрешения вопроса. На днях напишу в Стамбул и попрошу
тамошних земляков подумать о визе и средствах на поездку. Было бы лучше, ес­
ли бы, кроме меня, туда поехал еще хоть один из наших молодых туркестанцев
из Германии.
Мы или должны реорганизовать старую организацию, или же мы разой­
демся окончательно. На прежних основах работать нельзя и невозможно.
Еще один серьезный вопрос — это инцидент Исхаки-Валидов. Я думал ло­
кализовать этот инцидент, ограничить его личными неприязненными отношения­
ми между Исхаки и Валидовым и тем смягчить и облегчить его разрешение. Но, к
несчастью, Валидов "углубил" дело до такой степени, что и придумать нельзя. Во-
первых, он вмешал сюда меня, заявив туркестанцам, что "донос" Исхаки был
подготовлен при моем участии, Во-вторых, он раздвинул рамки вопроса до тата­
ро-туркестанских разногласий. Неблагоприятный о нем отзыв Исхаки Валидов
считает отражением "руссофикаторских" тенденций татарских деятелей. Он, Ва­
лидов, против этой тенденции борется, и из-за этого против него ополчаются та­
тары. Чтобы поддержать свое мнение о татарах, Валидов приводит следующее:
а/ в 1918 г. татары стояли за организацию т. н. азиатского отдела главного шта­
ба19, а он, Валидов, был против этого; в/ в 1920 г. татары голосовали заодно с

64
русскими против него и туркестанцев в вопросе о переселенцах20; с/ татары не
признают "басмачество" национальным движением; д/ татары не признают "чага­
тайской"21 культуры в Туркестане, а хотят подчинить туркестанцев своей "татар­
ской" культуре. И вообще татары признают только три культурных племени в ту­
рецком22 мире; себя /татар/, азербайджанцев и турок; е/ поэтому татарин Юсуф
Акчура-оглы23 не поместил статьи Валидова о Туркестане в турецком журнале24.
Я привожу эти пункты из обширного письма Валидова, предназначенного в связи
с инцидентом Исхаки-Валидов, восстановить туркестанцев против сближения с
татарами, как с русификаторами и культурными и политическими врагами турке­
станцев. Трудно вообще подобрать подходящий термин для наименования подоб­
ной "политики". Те туркестанцы, которым Валидов наобещал устроить их в поль­
ские уч.[ебные] заведения, куда они "не попали благодаря моим и Исхаки интри­
гам и доносам", этой чепухе придают значение. Туркестанцы вне Турции
/напр.[имер], в Германии/ за это внутренно ополчаются против Валидова. И зава­
ривается каша. К беде, Исхаки указывает на некоторые факты, крайне неприят­
ного свойства: а/ Валидов посетил Крестинского /в [19]24 г./; написал письмо Су-
рицу /не то в [19]25, не то в [19)26 г.25/; с/ письмо Валидова, посланное из Стамбу­
ла в Берлин на имя одно из наших студентов, попадает в ГПУ в Самарканде. От­
сюда Исхаки /к сожалению, не он один/ делает заключение; Валидов "обещал
оказать услуги большевикам". Результатом этого несчастного обстоятельства с
его письмом было то, что адресат письма задержан в Самарканде и несколько
других молодых людей или лишены стипендии, или лишены права получать день­
ги. Если Валидов считает "руссофикаторами" татар на основании тсго, что имело
место в [19)18-[19)20 г.г., то татары считают Валидова большевистским агентом
на основании того, что в [19)19-[19)20 г.г. Валидов находился в большевистской
партии и сражался в рядах советских войск и своими башкирскими частями спас
Петербург26 от Юденича. Вся эта чепуха происходит и поддерживается тем, что
Валидов не хочет считаться с изменившимися обстоятельствами и продолжает
свою старую татарофобскую линию. А его визит к Крестинскому и письмо к Сури-
цу лишь подливают масла в огонь... Если не вмешаться нам самим в это дело, то,
все равно, даже после ликвидации инцидента с исхаковским сообщением о Вали-
дове, оно возобновится, в связи с валидовским подходом к татарам, в среде са­
мих туркестанцев. И этому виной будет сам же Валидов, так неосторожно заме­
шавший в грязную историю меня и так недальновидно заговоривший о [19)18-
[19)20 гг., когда он сам находился сперва на одном фронте с атаманом Дутовым,
а потом с Троцким и Сталиным...
Все это надо и возможно ликвидировать или как-ниб.[удь] смягчить толь­
ко путем личных переговоров со стамбульцами. Я, к сожалению, уже не верю в

5 65
корректность Валидова, в то, что с ним возможно работать спокойно "без сканда­
лов". Я не смогу согласиться ни с его позицией в отношении ведения журнала, ни
с его мудрой тактикой — "чтобы предохранить себя от большевистских обвинений,
начать наступление на капиталистов", ни с его татароедством, наконец, с его аб­
солютно гибельным поведением относительно сотрудничества с ПРОМЕТЕЕМ.
Вот наглядный результат валидовской работы: ровно год, как нет представителя
Туркестана при ПРОМЕТЕЕ. Слышал, что решили там послать сюда опять того
самого лодыря, который ни разговаривать с членами редакции, ни писать грамот­
но политических статей не может. В редакции над ним смеются. Я за него и за
организацию краснею. Организация то его отзывает, то вновь назначает. Он сам
то говорит о выходе из организации, то говорит, что он дипломатический предста­
витель Туркестана. Вы знаете, что с предстоящей реорганизацией ПРОМЕТЕЯ де­
ло здесь предстоит нешуточное. Нужно бы, чтобы туркестанский представитель в
редакции был в состоянии хотя бы свободно изъясняться и обмениваться мысля­
ми со своими коллегами. Ни русского, ни французского] языка тот не знает. С
Туркестаном мало знаком. Раньше я помогал и обещал помогать ему. Теперь, пе­
ред его лодырничанием и абсолютным непониманием важности дела я совершен­
но и категорически отказываюсь помогать ему. Я даже просил его мне не писать,
ибо мне просто обидно... за организацию... Если организация не может дать под­
ходящего человека в ПРОМЕТЕЙ, то в этом она должна признаться и освобо­
дить свое место. Фигуранты возможны там, где за ширмой стоит суфлер. Фигу­
рант в ПРОМЕТЕЕ — это недостойная игра в... глупость. Простите за глупость.
Пока мы не сговоримся с организацией по всем пунктам, я ни представлять орга­
низацию, ни просто сотрудничать с нею не могу, ибо я, как говорил выше, потерял
веру в возможность корректного сотрудничества с нею до тех пор, пока Валидов
не даст гарантии честного отношения к очевидным фактам... Когда я сообщил
берлинцам об отмене организацией своего постановления обо мне, оттуда поза­
вчера получился ответ: "Да, это хорошо, конечно. Но возможно ли полезное со­
трудничество с Валидовым, так часто прибегающим к анормальным приемам?"...
Письмо мое растянулось... Простите, я только что заметил, что пишу на
другой бумаге, чем начало моего письма.
Искренно Вам преданный М. Чокаев 27

Примечания:

1 Здесь и далее опущены некоторые малозначительные сюжеты, повторы.

2 Речь идет о: Тс1юка1еК М. СЬег 1е$ $о\ле($ еп Азю Сеп1га!е. Рап$, 1928.

66
 8“3а Партию" — журнал, печатный орган Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б).
4 Свободное изложение нескольких фраз из статьи В.Ноделя "Националистическая контр­
революция и ее пособники у нас" (За Партию. 1927. №2. С. 34, 35 и др.): "Чскаев и другие
представители среднеазиатской буржуазии... Умный представитель буржуазии знает, о
чем пишет..." и др.
8 Элиава Шалва Зурабович (1883-1937) — советский государственный и партийный дея­
тель. В 1919-1920 гг. председатель Туркестанской комиссии.
6"3аря Востока" — газета, орган Закавкахкого крайкома ВКП(б) и ЦИК ЗСФСР.
7"Правда Востока" — газета, орган Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б).
8 Ренодель Пьер (1871-1935) — деятель французского рабочего движения, один из лиде­
ров французской Социалистической партии; в то время депутат парламента. Враждебно
относился к коммунизму и СССР.
91а уё 80С1аК$1е" (Социалистическая жизнь) — парижский журнал.
10 Лонге Жан (1876-1938) — деятель французского и международного рабочего движения,
один из лидеров французской Социалистической партии.
11 Те РорЫа1ге" ("Народная Газета") — парижская газета, орган французской Социалисти­
ческой партии. Речь идет о номерах за 2 и 3 сентября 1928 г.
Очевидно — действенным.
18 Инакджан Хидыралиев (Хидыр-Алиев) — узбек, в начале 20-х гг. член РВСР, член ЦК
КП Туркестана, Средазбюро ЦК РКП(б), затем работал в Москве; по словам Чокаева, по­
кончил жизнь самоубийством в конце 1928 г.
14 Среднеазиатское бюро ЦК ВКП(б) — полномочное представительство ЦК ВКП(б) в
Средней Азии (1922-1934 гг.).
15 Зеленский Исаак Абрамович (1890-1938) — советский государственный и партийный де­
ятель; в то время секретарь Средазбюро ЦК ВКП(б).
16 4-й съезд КП(б) Узбекистана состоялся в Самарканде 17 февраля - 2 марта 1929 г.
17 Речь идет о докладе И.А. Зеленского "О работе ЦК ВКП(б) и Среднеазиатского бюро ЦК
ВКП(б)", опубликованный текст которого с этой фразой обнаружить не удалось.
18 Установить источник этой цитаты, не удалось.
19 Речь идет о том, что в начале 1920 г., как писал позднее Чокаев в журнале "Яш Туркес­
тан", в Москве татарские представители выступали за создание Азиатского отдела Всерос­
сийского главного штаба Красной армии, которому подчинялись бы воинские части Крас­
ной армии, сформированные из тюркских народов. При этом Валидов, однако, выступал за
создание местных автономных штабов, подчиненных центру (см. приложение 2). Хотя эти
предложения не были тогда приняты, в октябре 1920 г. в составе Организационного управ­
ления Всероссийского главного штаба был учрежден восточный отдел для руководства
формированием частей из народов Востока.

67
20 Вероятно, речь идет о том, что при подготовке соглашения центральной Советской вла­
стью с Башкирским правительством о Советской Автономной Башкирии, опубликованном
23 марта 1919 г. в "Известиях ВЦИК", Валидов предлагал включить пункт о неучастии в
выборах беженцев, которые временно поселились в Башкирии, покинув во время Первой
мировой войны западные российские губернии. Против этого пункта выступили Ленин,
Сталин, которых поддержали члены башкирской делегации.
21 Название "чагатайская" восходит к монгольскому антропониму — имени сына Чингис­
хана. "Чагатайским” в 15-16 вв. называлось оседлое тюркоязычное население центральной
части прежнего Чагатаева улуса — земель между Аму-Дарьей и Сыр-Дарьей, а также к
северу от Сыр-Дарьи. В качестве эпонима термин чагатай проник в местную тюркскую ант-
ропонимию и топонимию, а также в исторически сложившуюся ориенталистнческую тер­
минологию, западноевропейскую и отечественную.
22 Тюркском.
23 Юсуф Акчура (Акчурин) (1876-1935) — юрист, экономист, социолог, философ, историк,
журналист, член ЦК общероссийской партии “Иттифак-аль-муслимин" (“Союз мусульман"),
член ЦК кадетской партии (апрель-сентябрь 1906 г.). В 1908 г. уехал в Турцию. В 1911 г. ос­
новал журнал *Тюрк Юрду", впоследствии член Великого Национального Собрания Турции,
профессор Анкарского и Стамбульского университетов, советник Ата тюрка, председатель
Турецкого исторического общества, автор ряда публикаций. В материалах экспозитуры
проходил под псевдонимом Зцззак [очевидно, в результате сокращения польского написа­
ния имени и фамилии — Зиззи* Аксгога (Зизз+Ак)].
24 Речь идет о том, что в 1928 г. в журнале "Тюрк Юрду" не была опубликована статья Ва-
лидова, который объяснял это тем, что редактор журнала татарин Акчура не хотел пропу­
стить статьи башкира Валидова. К этому можно добавить, что Валидов, когда жил в Каза­
ни в 1910-1911 гг., перевел с немецкого на тюркский язык книгу известного российского
тюрколога В.В.Радлова о формах стиха у алтайских тюрок и эту работу он направил Ю.Ак-
чуре в Стамбул для публикации в его журнале "Тюрк Юрду". Но она не была напечатана,
как объяснил в своих мемуарах Валидов, из-за большого количества транскрипционных
знаков (См.: Тоган З.В. Воспоминания. С. 82.).
25 Правильно: 1926 г.
23 Петроград.
27 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 128,130-133. Подлинник. Машинопись и рукопись. Под­
пись-автограф.

68
 Валидов — Голувко
[Стамбул]

Глубокоуважаемый господин Головко!

1) В ответ на решение заграничного центрального комитета общетуркес­

танской федеральной организации ('Туркестанское Национальное Объедине­
ние") от 11 марта сего года об аннулировании прежнего своего решения о Муста­
фе Чокаеве и о привлечении его вновь на совместную работу — последний, пись­
мом на имя ЦК от 8 апреля проявил полную и явную нетерпимость по отношению
к нам, обоим представителям башкирской народной партии в ЦК, открыто травил
других членов ЦК на нас и узбеков на башкир и мы, чтобы представить гр. Чокае-
ву возможность вновь вернуться в организацию, вышли из заграничной организа­
ции общетуркестанской федерации — Т.Н.О.; отныне я и бывший редактор наше­
го журнала Абдулкадир не несем больше ответственности как за направление ЦК
ТНО и его изданий, так и за расходование Вашей помощи по назначению. Башкир­
ский комитет отныне, впредь, до созыва общефедеральной конференции (пред­
полагается созвать осенью в Будапеште) будет существовать самостоятельно и
просим Вас "признать" наше теперешнее вынужденное "самоопределение" и вы­
делить долю башкир из общей суммы Вашей помощи туркестанской Федерации,
чтобы продолжать нашу деятельность по-прежнему.
2) Мы выделились в особый башкирский комитет потому, что не хотели со­
здать раскола в самом ЦК, хотя многие из наших единомышленников этого тре­
бовали и теперь требуют, ибо здешние бухарцы (Осман-ходжа) и Мустафа Чока-
ев, по всей вероятности, объявили бы себя тоже центральным комитетом. Если
бы я, воспользуясь положением председателя, организовал совместно с узбека-
ми-единомышленниками новый комитет, Мустафа Чокаев с Осман-ходжаевым —
другой, борьба была бы неминуема и каждый из нас обращался бы к Вам за при­
знанием; теперь же выделившись в "Башкирский Комитет" мы тем самым подчер­
киваем, что не будем мешать Чокаеву представлять Туркестан в Европе так, как
он это хочет. Мы будем заниматься лишь работой на местах и вести, если воз­
можно, и если Вы поможете, часть издательства. В работе в самой Средней
Азии, Афганистане и в Персии в деле ведения организационных работ в стране,
поддержке связи с ней и в пропаганде активной борьбы за независимость мы бу­
дем исполнять ту же роль, чего добивались в прежнем составе ЦК. Поэтому про­
сим Вас выдать в наше распоряжение и обещанную Вами помощь на посылку
людей в Афганистан (одного) и в Персию (двоих); люди давно уже готовы к отъез-

69
ду. Журнал же наш издали бы пока в Будапеште в прежнем виде, в таком же на­
правлении и с таким же содержанием, но только под другим заглавием; но, когда
Джефер Сейд-Ахмет1 с Вашей помощи сорганизует свою типографию в Румы­
нии мы тоже будем с ними вместе. К нашему же прежнему журналу, захвачен­
ному теперь Осман-ходжаевым, мы, конечно, никакого касательства не будем
иметь.
3) Кроме того, очень прошу Вас устроить мне и одному студенту узбеку
(учащемуся в Германии), если не обоим, то мне одному, поездку в Лондон. Вы же
одобряли таковую поездку после выборов; для нас необходимо познакомиться с
этим правительством, в руки какой бы английской партии оно не перешло2, отту­
да мы завернули бы и в Париж для уговора Чокаева, а потом к Вам в Варша-
ву.
проф. тШс113
1929 12 мал

Р.5. Для сведения прилагается копия моих писем советскому

правительству, о которых шла речь в мою бытность в Варшаве.
Ща\Щ*

Примечания:

1 Джафер Сейдамет (Сейд-Ахмед, Сейдаметов)]( 1889-1960) — из крестьянской семьи,

крымский татарин, окончил юрфак Стамбульского университета, затем Сорбонну, в начале
Первой мировой войны вернулся в Крым, в 1916 г. поступил на юрфак Петербургского уни­
верситета и в том же году был призван в армию, прапорщик. После Февральской револю­
ции член Учредительного собрания, в 1917-1918 гг. член крымскотатарского Курултая и
национального правительства, министр в первом Краевом правительстве (1918 г.). С 1918
г. за рубежом, лидер крымскотатарской эмиграции, литератор, публицист. Его польский
псевдоним — "2ага", исходя, видимо, из польского написания его имени — Эга^ег. Получал
1000 злотых ежемесячного жалованья отэкспозитуры.
2 Речь идет о парламентских выборах в Англии в 1929 г., на которых впервые лейбористы
получили больше мест в палате общин, чем консерваторы. В июне 1929 г. было сформиро­
вано второе лейбористское правительство.
3 Валиди.
4 В.[алиди]. ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 74-75. Подлинник. Машинопись и рукопись.
Подпись-автограф.

70
 Валидов — Голувко
[Стамбул]

Глубокоуважаемый господин Головко!

1) Не откажите принять мое искреннее извинение перед Вами, что наш

Осман-Ходжа не явился к Вам и не принес до шести часов тех 300 долларов, хра­
нение которых было ему доверено, хотя я в тот же момент от Вас прямо пошел к
нему и рассказал обо всем и о том, как Вы были огорчены нашими непорядками и
хотя он сам тоже дал мне честное слово обязательно явиться к Вам до вечера.
Что Осман-Ходжа не явился к Вам, я узнал от него же на второй день после Ва­
шего отъезда. Так это стыдно и обидно для меня, что не знаю, чем откупиться.
Было же так постановлено Щентральным] Комитетом, что деньгами будет рас­
поряжаться именно он; Мустафа Чокаев то же в ответ на предложение вновь со­
трудничать с нашей организацией писал в Ц.К., что он, Чокаев, председателем
Ц.К. считает не Валидова, а Осман-Ходжу. Я сдал деньги и председательствова­
ние не самовольно.
После Вашего отъезда я узнал, что мои беседы с Вами здесь, к сожале­
нию, произвели на Вас не совсем приятное впечатление и у Вас не было времени
выслушать меня до конца. Когда я просил Вас не откладывать наши неотложные
задачи, именно издание необходимой в настоящее время в Афганистане и Турке­
стане политической литературы и посылку туда же хотя бы одного человека-орга-
низатора, не откладывать их до разрешения наших спорных вопросов в эмигра­
ции — у меня не было никаких эгоистических целей. Я — политический деятель с
1916 года; с тех пор я издавал в Оренбурге, Ташкенте, Темясове1 и Коканде раз­
личные газеты и журналы и здесь в Стамбуле руководил изданием "Ени Туркес­
тана"; у меня всегда было масса противников, да и злостных врагов (к счастью,
всегда идейных) и, я уверен, что никто не может сказать, что Валидов использо­
вал не только общественную, но и свою частную печать для ругани. Говорят, что
съезд2 думают созвать в июне же; и на нем я ничего не буду домогаться], не бу­
ду бороться с нашим неутомимым Чокаевым; если мирно разрешатся вопросы, бу­
ду работать, нет так нет. Я нисколько не цепляюсь за свое положение в Турции и
в турецком университете; я не ученый, ведущий политические интриги, я — поли­
тический деятель, живущий пока, к сожалению, на учености и за что негодую­
щий; я — политический деятель одного из самых обездоленных народов в мире,

71
 но имеющего большую будущность; моя роль не сыграна, наоборот, она только
что началась исполняться; я никогда не [по]думаю отказаться от жизни солдата.
В настоящее же время я желаю только одно: быть подальше от русской эмиг­
рантской дрязги, которой мы тоже, к сожалению, стали заражаться, главным об­
разом, через Чокаева; желаю без колебаний и перебоев продолжать ту творчес­
кую работу, которую я и мои единомышленники ведем уже 13 лет. Ввиду изложен­
ного Вы могли бы не удивляться тому, что я к Вам обращался в Стамбуле с запи­
ской от 12 мая.
В 1923 году я был в Индии, хлопотал за Туркестанскую организацию, меня
там приняли хорошо; ничего я от них не скрывал, что я социалист-народник, де­
мократ, противник монархизма и большевизма и т. д. Я думаю, что англичане ме­
ня знают не как своего соратника и не как своего противника, и на этой основе
там можно кое с кем поговорить; в то время, когда они помогают в Туркестане
черной реакции (в лице эмира бухарского) и нас боятся как возможных союзни­
ков индийского национализма — невозможно для нас что-либо делать. У меня в
Лондоне есть хорошие знакомые среди ученых ориенталистов; я хотел бы гово­
рить там только лично от себя; об этом я говорил Вам уже в Варшаве и на это я
готовился целую эту зиму (брал уроки английского языка). Нынешним летом я во
всяком случае поеду в Лондон от нашего университета, такая поездка, конечно,
ограничивает мою свободу; если бы я сумел поехать от себя лично, то мог бы от­
казаться от помощи университета.
Здесь вовсе не повторяю моих стамбульских просьб; пишу все это только
для того, чтобы доказать Вам, что в моих просьбах не было что-либо такое, что
могло бы напоминать поступки "башкирца из Европейской России", просящего
деньги, чтобы делать туркестанские дела без туркестанцев. Помните, что башки­
ры не являются (как это пропагандирует теперь мой друг Чокаев в своих тепе­
решних целях) временными пришельцами в Туркестан на помощь, башкиры явля­
ются равноправными членами Туркестанской федерации, куда вместе с Буке-
евской ордой войдет и юго-восточная часть Башкирии, примыкающая к Казак-
Киргизии3. Башкиры и туркмены являются хорошими солдатами будущего Турке­
стана. Я очень доволен тем, что Вы показали здесь, что придаете башкирам в
туркестанской организации то значение, которое они заслуживают и надеюсь, что
в том же смысле подействуете и на Чокаева.
3) Часть рукописи моего "Справочника о Туркестане" посылаю завтра, не
дожидаясь отъезда моего товарища в Каир. Печатные листы обязательно буду
посылать Вам. Кажется уже говорил Вам, что моя книга должна была войти в
'Турецкий Ежегодник"4 за 1928 год, изданный в Ангоре; депутаты, члены народ­
ной партии5 ее одобрили; только были вынуждены отложить ее издание ввиду

72
перемены алфавита, о чем печатно извинялась редакция Ежегодника; бывший
министр народи.[ого] проев.[ещения] ангорского правительства Риза-Нор-бей6,
единственный из турецких политических деятелей открытый русофоб, проживаю­
щий теперь в Париже, обещал издать французский перевод моей книги.
С совершеннейшим почтением Ваш А-2. И7
26 мая 1929 г.8

Примечания:
1 Темясово — село в Орском уезде Оренбургской губернии. После провозглашения авто­
номного Башкурдистана в ноябре 1917 г. резиденция Башкирского правительства.
2 Этот третий (европейский) съезд ТНО состоялся в сентябре 1929 г.
3 Казахстан.
4"Тюркский ежегодник" был издан Ю.Акчурой в 1928 г.
5 Имеется в виду Народно-республиканская партии Турции, основанная в 1923 г.
6 Правильно: Рыза Нур бей (1878-1942) — турецкий историк и политик.
7А.-З.Валиди.
8 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 82-83. Подлинник. Машинопись, рукопись. Подпись-авто­
граф.

Чокаев — Дабровскому
Дорогой друг,

14 июня 1929 г. [Париж]

<...> Если Вы помните, я говорил Вам о неуместности организации Валидо-

вым особой башкирской организации, состоя одновременно членом туркестан­
ского комитета. Ведь он, как пишет в своем заявлении об отставке, говорит толь­
ко о выходе из ЦК турк.[естанской] организации. Следовательно, он оставался
рядовым членом ее. При таких условиях вызывать к жизни особую башкирскую
организацию, которая по мысли нашей /и самого Валидова в частности/ до сих
пор сливалась в ТУР.[КЕСТАНСКОМ] НАЦИОНАЛЬНОМ] ОБЪЕДИНЕНИИ, было
не только бесполезно, но и вредно с точки зрения организационной работы, не
говоря уже о том, что это стоит в прямом противоречии с основными принципами
ТНО.

73
 Этот слишком неуместный в наших условиях "сепаратизм" Валидова и
плюс кое-какие его неуместные выступления против ТНО, о которых говорится в
постановлении последнего от 16.\Л, вынудили ТНО считать Валидова вовсе ис­
ключенным из состава туркестанской организации.
Мне не дано в настоящий момент входить в обсуждение всего вопроса о
Валидове в целом и вынужден пока ограничиться лишь изложением факта.
Конечно, все это очень печально. Я неоднократно предупреждал Валидо­
ва, что его не совсем понятное, а для посторонних просто неизвестное поведе­
ние может привести к созданию абсолютно вредного состояния противопоставле­
ния туркестанцев и башкир, как это произошло в свое время с татарами и башки­
рами же. К сожалению, это и случилось.
Постановление туркестанской организации говорит о каких-то для органи­
зации нелестных отзывах Валидова. Наши стамбульцы поручают мне прислан­
ную копию постановления передать Вам. Но я решил в этом пункте проявить не­
которую самостоятельность и ограничиться сообщением Вам только изложенного
мною выше. Мне просто не хочется впутывать Вас в наши внутренние передряги.
Вопрос о моей поездке откладывается до получения визы. Сегодня-завтра
явлюсь в турецкое посольство и переговорю с кем следует об ускорении визы.
Опасаюсь, что друзья турки будут чинить препятствия.
Удастся ли нам вновь объединиться всем — башкирам и туркестанцам —
под общим знаменем, сказать теперь труднее, чем раньше, когда Валидов еще
оставался членом организации ТНО, но во всяком случае, попытку объединения
бросать не следует. Все несчастье Валидова в том, что он хочет во что бы то ни
стало единолично и самодержавно /не сочтите это выражение за преувеличе­
ние/ руководить и бесконтрольно властвовать. Он человек в высокой степени...
наивный. Разве его письмо на имя "многоуважаемого товарища Сталина" не гово­
рит о крайней степени и его наивности и неумении разграничит нужное от ненуж­
ного? Его страсть поинтриговать еще больше осложняет положение.
Спасибо Вам лично и всем остальным друзьям за радушный дру­
жеский прием в Варшаве.
Искренно Ваш М. Чокаев

Примечания:

1 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 87а-88. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-

автограф.

74
 Чокаев — Дабровскому
Дорогой друг

[Париж] 4. VII.!929

<...> Вчера получил письмо из Стамбула. Наконец, удалось точно выяс­

нить, куда делась та тройка1, что так, казалось, бесследно исчезла. Осман-бей
пишет, что тройка была распределена таким образом: часть пошла на уплату дол­
га Валидову и его товарищу, а часть израсходована на выпуск очередного номера
журнала. <...> Долг Валидову — это был одним из тех пунктов, который внес пе­
чальное разногласие в нашу среду. Еще в прошлом году В.2 писал, что редакция
ему и его товарищу должна 344 тур.[ецких] лир.[ы], сумма значительно превыша­
ющая месячный бюджет журнала. Я удивленно задавал вопрос, каким это обра­
зом могла образоваться такая задолженность, которая не оправдывалась пока­
занной самим же Валидовым сметой. Ответа не последовало. Потом я получил
письмо, в котором говорилось, что все подтверждающие /могущие подтвердить/
денежную отчетность документы сожжены "валидовским большинством". Я да­
лек от мысли заподозрить Валидова в некорректных израсходованиях сумм жур­
нала и полагаю, что задолженность редакции ему имела оправдываемые обстоя­
тельствами основаниями. Упоминаю же об этом здесь только для того, чтобы
обосновать слова Осман-бея о выплате долга. Вообще я был поставлен в положе­
ние не вмешивающегося в денежные дела, и мои запросы порою вызывали со
стороны Валидова довольно резкие ответы, что в конце концов вылилось, если
помните, в его письмо Вам — "не говорите Чокаеву о деньгах"/цитирую по сооб­
щенному самим Валидовым тексту/. <...>
Искренно Ваш преданный М. Чокаев3

Примечания:

1 Видимо, те 300 долларов, о которых речь шла выше в письме Валидова к Голувко от 26
мая 1929 г.
2 Валидов.
3 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 90-93. Подлинник. Машинопись, рукопись. Подпись-авто­
граф.

75
 Валидов —Голувко
1929.15 июля [Стамбул]

Глубокоуважаемый господами] Но1омко1!

Печатание моей книги задержалось на целых два месяца благодаря пе­

реписке с владельцами типографий и пропаже в одной из них рукописи первых
трех форматов, и, наконец, она теперь печатается в одной из лучших типогра­
фий Каира. На днях я получу первый печатный лист и тотчас же пошлю Вам. То,
что Вы мне дали хватит на печатание лишь 5 форматов (по 16 стр. каждый) и для
того, чтобы печатание не задерживалось прошу прислать сюда, в Стамбул, еще
двести (200) долларов. Сегодня я уезжаю в Будапешт и оттуда в Вену, где оста­
нусь 2-3 месяца; поэтому прошу Вас прислать деньги сюда на мое имя в Стамбул
через Сеид[а] Шамиль-бея2.

Мустафа Чокаев старается вконец избавиться от нас, башкир, решив со­

звать односторонний съезд без участия наших единомышленников, хотя недавние
его защитники из рядов узбекского студенчества в Германии настаивают на со­
зыве съезда с нашим участием. В то же время Чокаев открыто сошелся с группой
Аяза Исхакова из татар на основе признания (в "Ени Туркестане" № 22 приветст­
вие) т. н. Урало-Волжского штата, т. е. на основе исключения Башкирии из соста­
ва туркестанской федерации и присоединения ее (против воли самих башкир) к
Казанской Татарии, чего тоже не хотят теперь вышеупомянутые узбекские сту­
денты. В Будапеште я перепишусь или увижусь с этими студентами и о заключе­
нии по вопросу о созыве съезда сообщу Вам через Ваше Будапештское посольст­
во по телеграфу.
Ваш преданный проф. Валиди3

Примечания:

1 Правильно: Но1бжко (Голувко).

2 Саид Шамиль (1901?- ?) — внук имама Шамиля, родился в Медине, учился в Стамбуле.
Был встречен в 1920 г. в Дагестане с большим почетом, участвовал в руководстве восста­
нием против большевиков. В 1926 г. инициатор создания Народной партии горцев Кавказа,
избран ее генеральным секретарем.

76
 I*!

3 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 94. Подлинник. Рукопись.

I
Валидов —Голувко
Глубокоуважаемый Господин Головко!

Общий съезд с нашим участием, по-видимому, не состоится. Узбекские

студенты в Германии, к которым апеллировал всегда Чокаев, по-видимому, при­
шли к убеждению, что попытки примирить Чокаева со мной приведут лишь к ухо­
ду последнего от них самих. Несмотря на это, мы (башкиры) будем продолжать
свое дело; наши внешние выступления будут от имени башкирского комитета, но
мы нисколько не изменим нашей прежней общетуркестанской линии как в деле
связи с борющимися активными силами в Туркестане и Афганистане, так и в на­
шем будущем издательстве.
В Венгрии я уже более трех недель. Наш подполковник (теперь доктор
политической экономии) башкирец Таган1 создал здесь благорасположенную к
нам среду. Меня приняли очень хорошо, устроили "Вечерний чай" с участием по­
литических деятелей и представителей печати. (Статьи венгерских газет по тому
поводу к сему прилагаются).
Через два дня я уезжаю в Вену, где буду работать над вторым томом мо­
ей книги "Современный Туркестан"2.
Господин Гавронский3 говорил мне, что в начале сентября будет в Жене­
ве созван съезд или совещание представителей различных национальностей Рос­
сии4. Мы, башкиры, тоже хотели бы в нем принять участие; от нас мог бы поехать
подполковник Таган; не можете ли устроить нам эту поездку? Если такой съезд
действительно созывается, то до поездки делегата, т. е. до сентября, если же
съезд не состоится, то в сентябре мы хотим с Вами видеться в Варшаве. Я и под­
полковник Таган хотим поехать к Вам на несколько дней. Можете ли нам помочь
[в] такой поездке [?]
Прошу Ваши ответы на эти вопросы прислать сюда, в Будапешт, через
здешнее Ваше посольство по адресу подполковника Таган[а]. (Вибарез!, VII5. Пка
и.6 20. Т.7 5.).
Будапешт, 9-го августа 1929 года.
С совершеннейшим почтением
проф. УаНсП АЬтеб Еек! 8

77
 =

Примечания:
1 Галимджан Таган (Таганов) (1892-1948) — участник I мировой войны, к началу Февраль­
ской революции капитан, член Военного совета при военном отделе Башкирского прави­
тельства, командир пехотного полка. В 1920-1921 гг. воевал за белых на Дальнем Востоке,
затем уехал в Европу, занимался наукой.
2 "Видипкй Тйгк1з!ап уе Уакш ТапЫ" ("Современный Туркестан и его недавнее прошлое");
эта книга издавалась в Каире в 1928 и 1940 гг., в Стамбуле в 1942 и 1947 гг. По поводу
первого ее появления в свет ЦК "Идель-Урала" во главе с Г.Исхаки с возмущением писал
руководству польской разведки: "В тот момент, когда нам отказывали в средствах на из­
дание книг, Зеки Велиди было отпущено на издание его 450 стр. книги, направленной про­
тив туркестанцев и нас, идель-уральцев" (ЦХИДК. 461. Оп. 1. Д. 424. Л. 12.).
3 Гавронский Ян (Сашэпзк! Зал) (1892-1983) — польский дипломат, в 1929-1932 гг. секре­
тарь посольства Польши в Анкаре; с 1934 г. посол Польши в Австрии, после аншлюса уехал
и ушел в отставку, до 1943 г. жил в Риме, затем служил в британской армии, участник II
мировой войны. Умер в Риме. Сведения предоставлены польским историком С.Дебским.
4 Речь идет о V конгрессе национальных меньшинств Европы, который состоялся в Жене­
ве в конце августа - начале сентября 1929 г. В работе конгресса участвовали делегаты от
30 национальных групп (русских, украинских, белорусских, немецких, венгерских, еврей­
ских и др.) в лице парламентских их представителей в 14 государствах Европы.
5 Правильно: XIV район Будапешта.
6 Сокр.: Щса — улица (венгр.).
7 Сокр.: Те1ер — поселение (венгр.).
8 Валиди Ахмед Зеки. ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 96-97. Подлинник. Рукопись.

78
 Валидов —Голувко
Меп,1 XVII
Негпа1вегдйг1е1211/10 1929.18 сентября.

Глубокоуважаемый господин Головко!

Из Будапешта послал было Вам письмо, но до сих пор еще ответа не полу­
чил. Уже более месяца, как я уже в Вене. Здесь я работаю над вторым томом
моей книги "Современный Туркестан", содержащим и природу, и экономику стра­
ны. Мне необходимо побыть у Вас в Варшаве и одну или две недели поработать в
Ваших библиотеках. Я очень хотел бы поехать вместе с [подполковником Тага­
ном, живущим в Будапеште. Он как доктор политических наук как раз должен
был мне помочь в работе над вторым томом. Однако мы не можем ехать без Ва­
шей помощи там в Варшаве мы можем отсюда поехать3, но там пожить и оттуда
вернуться не имеем средств. Если не можете устроить нашу совместную поезд­
ку, то разрешите мне одному. Я буду в Вене еще до 10 октября и жду Ваш ответ
по телеграфу через Ваше здешнее посольство. Советская литература, необходи­
мая мне в моей работе здесь в Вене и в Будапеште оказалась небогатой. Поездка
к Вам мне очень необходима.

К сему прилагается 5 печатных листов-форматов моей книги. Эти форма­

ты получены в Константинополе уже более месяца тому назад, но не получил я их
своевременно ввиду того, что адресат (бывший редактор "Ени Туркестана" Аб­
дул кадир) находился на разъезде.
Книга печатается великолепно, шрифт очень красивый.
Прошу поспешить [с] присылкой денег сюда, в Вену, через Ваше посольст­
во или в Константинополь через Сеид[а] Шамиль-бея.
Прошу на этот раз прислать 200 или 300 долларов, чтобы печатание про­
должалось беспрерывно.
Каирская типография должна была присылать мне формальный счет на
каждый печатный формат и эти счета я должен был Вам посылать, но, к сожале­
нию, до сих пор я таких счетов еще не получал. Когда они прибудут, я составлю
точную смету, сколько долларов потребуется нам на печатание всей книги при­
близительно из 450 печатных страниц, пока посылаю приблизительную смету4.
Кроме того, требуется приложить к книге одну большую и 8 маленьких
карт Туркестана, которые мы можем печатать в Будапеште; где начальник типо и

79
картографии Венгерского военного министерства обещал печатать их по себес­
тоимости, смету на них пошлю потом особо.
Ваш проф. Валиди
1929.18 сентября]

Р.8. Просил бы деньги прислать сюда в Вену, так как сегодня я узнал, что
мой товарищ в Стамбуле через неделю вторично уезжает в Анатолию, так что
там деньги задержатся. Я же отсюда могу послать немедленно5.

Примечания:

1 Вена (нем.).
2 Правильно: Нета12ег Сиг1е1.
3 Так в тексте. Вероятно — Однако мы не можем ехать без Вашей помощи, мы можем от­
сюда поехать, но там, в Варшаве, пожить и оттуда вернуться, не имеем средств.
4 Смета расходов на издание книги "Современный Туркестан", печатавшейся в Каире, бы­
ла датирована Валидовым 19 сентября 1929 г. и составила по его подсчетам 768 долларов
(ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 107. Подлинник. Рукопись.). На деньги польской разведки
были изданы и другие работы российских эмигрантов-мусульман, к примеру, М.Расулзаде
"Азербайджан в борьбе за независимость" (Париж, 1930, на фр. яз.) (ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2.
А 96.)
5 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д 381. Л. 105-106. Подлинник. Рукопись.

80
 Валидов — Голувко
[Вена]
Глубокоуважаемый господин Головко!

Посылаю Вам вновь полученные формы из моей книги.

Получены также подробные счета напечатанных листов. Они совпадают
с моей сметой, приложенной к моему предыдущему письму.
200 долларов я здесь уже получил.
проф. Валиди
1929.30 сентября 1

Примечания:
1 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 381. Л. 108. Подлинник. Рукопись.

Валидов — Голувко и Шетцелю

Стамбол1.18 января 1931 года

Глубокоуважаемые Паны Голувко и Шецель

Теперешняя Польша, больше чем какая-либо другая страна, стоит на пра­

вильном пути, когда она ограждение своих жизненных интересов ставит в зави­
симости от тщательно и всестороннего изучения международных отношений,
когда она начинает все серьезнее интересоваться вопросами взаимоотношения
России и азиатских стран, проблемами народов русской и нерусской Средней
Азии.
Но Вы, ответственные руководители восточной политики Польши, должно
быть все больше и больше начинаете сознавать крайнюю тонкость и сложность
вопроса межнациональных отношений народов юго-восточной России и Средней
Азии. Ваша скромная материальная помощь национальному движению тюркских
народностей Туркестана и Поволжья имеет несомненно огромное историческое
значение, но эта же помощь при теперешнем культурном уровне нашей эмигра-

6 81
 ими, при теперешней нужде и ее беспомощности перед огромнейшими и слож­
нейшими задачами перед ней стоящими, может при известной непредусмотри­
тельности [быть] вредной для всей будущности этих стран. Мы несомненно стоим
перед величайшими событиями, может быть Ваша теперешняя скромная матери­
альная помощь, смотря тому, какие из возможных направлений они подготовля­
ют, будет играть решающую роль в предстоящих событиях.
Я уверен, что Вы, несомненно, не задаетесь целью помочь всякому нацио­
нальному движению в восточных мусульманских окраинах России, и, несомненно,
Вы, при всей трудности определения, стараетесь выяснить для себя именно кому
из национальных течений следует помочь, и именно какое из них окажется более
полезным и жизнеспособным в предстоящих событиях.
Но подумали ли Вы об этом серьезно в отношении Туркестана, выяснены
ли для Вас цель и перспективы и пути национально-освободительного движения
Туркестана [?] Я думаю, что не совсем да.
Я буду откровенен, и Вы меня извините за некоторые смелые рассужде­
ния. Вопреки той точке зрения, которая еще до последнего № журнала "Яш-Тур-
кестан"2 является руководящей, туркестанский вопрос не может рассматривать­
ся как большой вопрос юго-востока России, здесь ничего не достигнешь путем ос­
троумной полемики с большевиками или меньшевиками. Туркестанский вопрос яв­
ляется более чем другие окраинные вопросы интернациональным. И только в том
случае, когда этот вопрос будет поставлен на надлежащей интернациональной
высоте, следует тратить на него деньги и не жалея.
В своих письмах на Ваши имена от 10 января, 17 апреля, 16 ноября, 21 ок­
тября 1928 года и от 17-20 января 1929 года я многократно старался теоретичес­
ки и практически подойти к этому вопросу, просил людей в Персию, Афганистан
и в Китай, обеспечить содержание конной связи с Туркестаном через два пункта
(в Афганистане и в Персии), и Вы тоже начали было придавать значение этим
моим предложениям и только известный скандал Чокаева испортил все дело. Мы
упустили один из самых подходящих моментов в новейшей истории Средней
Азии, момент восстания племен против Аманулла-хана. Такая большая организа­
ция, как Туркестанское Национальное Объединение, наделавшая так много зла
советам, проявлявшая такие большие организаторские способности в басмачес­
ких событиях 1920-23 г., как писал в своей статье об афганских событиях бывший
полпред в Кабуле Раскольников3, "в афганских событиях отсутствовал^]"4. Будь
наши представители при штабе Надир-хана во время его борьбы с Баче-Сака,
когда он иной раз, брошенный племенами, оставался с 10-ю своими верными това­
рищами — и о нас, о Туркестанском Комитете, писали бы те корреспонденты
Дайли-Майль5 и Пти-Паризьен6 (мадам Андре Виолли7), которые на специальном

82
1
: аэроплане ездили в Кабул и описали до мелочей все похождения Надир-хана,
| нарисовали портреты всех его спутников.
"Активное участие во всех событиях Средней Азии": только этим путем мы
сумеем заставить весь мир говорить о нас и только этим путем мы сумеем что-
либо добиться, только тогда с нами будут считаться наши соседи гиганты, Англия
и Китай. В январе прошлого 1930 года был здесь, в Стамбуле и Ангоре, проф. пе­
кинского университета, советник министерства иностранных дел Ян-Сень-Чен8;
он приезжал со специальной целью установления нормальной связи с западными
мусульманскими соседями Китая, побыл в Персии и в Афганистане. Он несколько
раз специально повидался со мною, ясно было, что нанкинское9 правительство
серьезно опасается вторжения большевиков из Семиречья и Монголии в Вос­
точный Китайский Туркестан; он сказал, что его правительство будет добиваться
организованного сотрудничества туземных жителей Западного Туркестана.
Здесь, в стамбульском университете, именно у меня окончил курс и уехал на ро­
дину мусульманин-китаец Джелалутдин-Ван10, теперь я узнал, что нанкинское
правительство его тоже привлекло на работу в министерство иностранных дел.
Назначение мусульманина, получившего образование в турецком университете,
на ответственный пост в этом министерстве означает для современного национа­
листического Китая очень многое.
Месяц тому назад посетил Турцию министр торговли Северной Америки
Клейн11. По словам немца, специалиста по переднеазиатским делам, лично знаю­
щего Клейна, последний совершает свою поездку по Азии с целью организации
рынка, он один из сторонников теории устройства трансазиатской железной доро­
ги, долженствующей соединить Пекин-Ташкент-Тегеран-Мусул12-Искендерун13;
впрочем, это Вы должны знать лучше, чем я. В эти дни здесь гостит японский
принц Токамацу14, он является председателем общества японо-турецкой дружбы.
Надо было бы не упускать таких случаев, но, к сожалению, никто не повидался
от имени Туркестанского Щентрального] Комитета ни с проф. Янь-Сень-Чен, ни
с Клейном и ни с принцем Такамацу. С виднейшими представителями азиатских
стран можно связаться, установить дружественное отношение не только в Стам­
буле, его можно сделать с гораздо большим успехом в Париже, Берлине и Лон­
доне. Например, Туркестанский Комитет мог бы с успехом добиваться назначе­
ния американских и японских консульств в пограничных с Туркестаном странах и
тем более в Восточном Китайском Туркестане, как это мне говорил прошлой осе­
нью один из участников прошлогодней экспедиции Свен[а]-Гедина15; он мне
сказал, что эти страны, далекие от железн.[ых] дорог, пока интересуют только
американских миссионеров, однако туземные общественные деятели с успехом
могли бы заинтересовать американское правительство в назначении консульств.

83
 Можно было бы также с успехом добиваться открытия американских школ в
Восточной Персии, Афганистане и в Восточном Туркестане при условии уста­
новления взаимопонимания с общественными кругами этих стран.
Мне кажется, что в Афганистане вновь назревают события: бывший по­
сланник Англии в Кабуле сэр Генри Доббс16 недавно выступил с обширной стать­
ей в Дайли-Телеграф17 о событиях в Афганистане, он указал, что советы добива­
ются низложения Надир-хана и возвращения Амануллы и с этой целью организу­
ют восстания племен в северном Афганистане. Это вполне возможно: тесть
Амануллы, его бывший главный и иностранных дел министр Махмуд-Хан-Тарзи18,
проживающий здесь, в Стамбуле, является сторонником возвращения во что бы
то ни стало: между тем этот Тарзи и теперь еще, несмотря на свою старость, ос­
тается идеологом для Амануллы и его сторонников. Уже в прошлом году, зимою,
когда я узнал намерение старика "использовать" советы для своих целей, я явил­
ся к госп.[одину] Гавронскому19 и попросил его посредничество обеспечить мне
поездку в Афганистан весной прошлого года. Как я уже написал в моей немецкой
книге20, Надир-хан и его министр по иностранным делам Фейз-Мухаммед-хан21
являются людьми самыми подходящими для нашего времени, люди уравновешен­
ные, далекие от революционно-авантюристического психоза, свойственного Ама-
нулле. Туркестанский Национальный Комитет должен, даже обязан, горой стать
на стороне Надир-хана, должен мобилизовать все эмигрантские и обильные в
Афганистане басмаческие силы Туркестана в случае прямого или косвенного
вмешательства большевиков в афганские дела, посылая туда Амануллу или како­
го-либо другого авантюриста. При теперешних условиях, т. е. в условиях отсутст­
вия надлежащего регулярного войска в Афганистане, наши эмигрантско-бас­
маческие силы сумеют там играть большую роль. При известной активности и ор­
ганизованного действия туркестанцев в Средней Азии можно афганские события
превратить в туркестанские и туркестанские в афганские; такую же роль можно
играть в соседних китайских областях, тем более, что там автономное управление
независимого китайского генерала, лавировавшего с большевиками, теперь за­
меняется властью Нанкина. Мне кажется, что активная политика всей Централь­
ной Азии против русской опасности несомненно будет иметь значение и для Ке-
малистской Турции...
Что из себя представляет теперь заграничное представительство Туркес­
тана, стоящее лицом к лицу с такими вопросами мирового значения]?] Нужно
прямо сказать, что оно превратилось в личное дело гр. Чокаева, который содер­
жит здесь двух бездельников, чтобы они следили за третьим и четвертым, чтобы
те молчали, и не дай бог, если один из них тайком посетит Зекия Валиди и будет
пойман, его могут лишить субсидия за участие в "заговоре". Издается здесь жур-

84
нал, читаемый только наборщиками типографии. Между тем в Узбекистане, Каза­
хстане и в Башкуртистане люди, которые нас послали, провожали до границы,
поддерживали с нами связь, люди, которые от нас что-то ожидают, вот эти люди
переносят страдания за страданиями. Весь цвет узбекской, киргизской и башкир­
ской интеллигенции теперь в тюрьмах и на ссылке. Алихан Букейханов22, Ахмет
Байтурсунов23, Дулатов24, X.Аббасов25 и те два (киргиз и узбек) студента, которых
я неоднократно и тщетно просил пана Голувко перебросить из Берлина в Стам­
бул и обеспечить их жизнь здесь в Стамбуле для политической работы вместе с
нами — все эти люди, наши товарищи, находятся теперь в тюрьмах и сам Муста­
фа Чокаев в последнем № своего журнала26 (№ 13) ссылается на обвинитель­
ную речь Голощекина27, утверждавшего, что арестованная киргизская интелли­
генция поддерживала связь с Зеки Валидовым.
Теперь я обращаюсь к Вам господин Голувко и Шецель от имени всей
этой многострадальной нашей интеллигенции, от имени всей нашей организации
помочь нам исправить наше заграничное представительство. Я никогда не от­
казывался от сотрудничества с Чокаевым. Я и мой товар.[иш] Абдулкадир и те­
перь готовы с ним сотрудничать. У нас только одно условие: всякое представи-
тельство Туркестана заграницей должно отражать федеративный характер поли­
тического объединения народностей этой страны. Туркестанское Национальное
Объединение осуществлено, главным образом, тремя народностями: узбеками.
киргизами и башкирами. Таковой характер объединения должен сохраняться как
в Стамбульском, так и в Парижском представительствах и в издательствах.
Паны Голувко и Шецель, теперь все зависит от Вашего решения.
Я уже в мае или октябре 1929 года мог бы здесь созвать съезд, мог бы ор­
ганизовать новый комитет, но противники сделали бы тоже самое и получился
бы раскол, что, несомненно, отразился бы в печати и это прежде всего отрази­
лось бы на наших отношениях с туре^ими кругами, не только правительственны­
ми, но и университетскими. Нам надо было обратиться к услугам времени. Те­
перь, я думаю, уже многие могут понять, что русский вопрос приближается к раз­
решению и нам стыдно будет туда являться /луг)д с разными "течениями". Из
прежнего состава комитета имеет значение только Осман-Ходжа, с которым мы
теперь в лучших отношениях. Если по какой-либо причине не сумеете удовлетво­
рить эту нашу просьбу, то прошу удовлетворить наши прежние просьбы о вклю­
чении представителя Башкирии в Прометей и обеспечить нам, башкирам, изда­
ние двухмесячного сборника статей, главным образом, культурно-экономического,
научно-популярного характера.

85
 Искренне прошу Вас принять это мое обращение всерьез. Положительное
или отрицательное к нему Ваше отношение будет, может быть, иметь решающее
значение для ближайшей будущности всего Туркестана. Поверьте моей искрен­
ности. Мне больно, что туркестанское дело заграницей вконец теряет свою идео­
логическую основу, ту единственную, чего действительно боялись до сих пор
большевики. Мне обидно, когда большевики (напр.[имер] Ашаруни28 в "Новом Вос­
токе" № 2529) издеваются надо мною, показывая на "кризис национальной идео­
логии Туркестана". Поверьте мне, что представляю самую идеалистическую и ак­
тивную часть восточно-тюркской интеллигенции. Мне и всем моим единомышлен­
никам жаль, что волжско-татарское национальное движение у Вас представлено
навыворот; это большое для нас несчастье. Из болезненного фанатизма журна­
ла "Милли Юл" и его редактора нельзя сделать вывод, что на юго-западном му­
сульманском востоке России царит ожесточенная национальная вражда. Наобо­
рот, татары, башкиры, киргизы и узбеки дружески сотрудничали во все время ре­
волюции, но ни башкиры и ни киргизы никогда не сделаются татарами, сколько бы
на это ни тратилось денег, наоборот, только в этой татаризаторской демагогии
всегда кроилось и кроится главное зло. Нашим и всех тех киргизских обществен­
ных деятелей, о печальной судьбе которых я только что упомянул, лозунгом бы­
ло: "никакое насилие в межнациональных отношениях мусульман Туркестана и
Поволжья". Только на основе взаимного уважения и взаимного признания нацио­
нальных особенностей мы сумели (в 1920 году) добиться формального и искрен-
но-братского объединения в одном политическом органе30. Так оно будет и в
дальнейшем. Большинство татарской интеллигенции как раз придерживалось
именно этого взгляда и от души сотрудничало с башкирами и киргизами как в ор­
ганизации национальных войсковых частей, так и в организации аппарата граж­
данского управления и лично само боролось с дезорганизующей пропагандой так
называемых "татаризаторов". Нам бы очень хотелось, чтобы Вы подумали и над
этим вопросом.
Однако нам прежде всего необходимо добиться Вашего содействия в уре­
гулировании деятельности туркестанского заграничного представительства. Те­
перь разрешение этого вопроса почти целиком зависит от Вас и в случае непри­
нятия необходимых мер всю ответственность за дальнейший развал и дезоргани­
зацию должны будете нести тоже именно Вы. Примите эти мои слова как ис­
креннее и дружеское предупреждение.
Преданный Вам проф. А-2. УаНсИ31

86
 Р.8. Настоящее письмо написано исключительно для Вас обоих
лично. Из его содержания, если найдете нужным, могли бы сообщить
г. Чокаеву только то, что подчеркнуто на стр. 5.32

Примечания:

1 Вряд ли это опечатка: возможно, неточная калька с французского слова 51атЬои1 (произ­
= носится как Стамбуль); совпадает с болгарским Стамбол. Скорее всего, Валидов намере­
вался написать, используя польское слово 31атЬи1, но допустил ошибку.
2"Яш Туркестан" ("Молодой Туркестан") (Берлин, декабрь 1929 г. - 1939 г. Редактор М.Чока-
ев). В октябре 1934 г. в Турции запрещено его распространение.
3 Раскольников Федор Федорович (1892-1939) — большевик с 1910 г., полномочный пред­
ставитель РСФСР в Афганистане в 1921-1923 гг.
4 Единственной публикацией Ф.Ф.Раскольникова об упоминаемых событиях является ста­
тья "Гражданская война в Афганистане", опубликованная в газете "Правда" 26 января
1929 г. Однако никакого упоминания или намека на ТНО здесь не содержится, как и ука­
занной цитаты. Этим подтверждается наблюдение Чокаева о научно некорректных при­
емах, используемых Валидовым.
5 Правильно: Дэйли Мейл. Речь идет о лондонской газете "ОаНу МшГ.
6 Те РеМ Рапзюп" (1876-1944) — парижская газета.
7 Виолли Андре (Ул-оШе АпсТгёе) — французская писательница, журналистка, корре­
спондентка газеты "1_е РеШ Рапзюп" (с 1922 г.), в 1929 г. в течение 10 дней, подвергаясь
опасности для жизни, находилась в Кабуле во время захвата власти Надир-ханом. Об этих
событиях написала на французском языке книгу "Буря над Афганистаном". Награждена ор­
деном Почетного легиона.
8 Возможно, согласно современному написанию, Ян Сяньчжэнь (1896-после 1959) — окон­
чил в 1920 г. коммерческое училище в Учане. В 20-30-х гг. участвовал в подпольной работе
Компартии Китая; позднее известный философ-марксист, педагог, преподаватель.
9 Нанкин — город в Китае. В 1927-1937 и 1946-1949 гг. местопребывание правительства
Китайской республики.
10Джелалутдин (Джеляледдин) Ван Цзиншань — окончил Стамбульский университет,
стал министром внутренних дел правительства Восточного Туркестана. Впоследствии пре­
подавал в Стамбульском университете.
11 Клейн Джулиус (К1ет ЗиНиз) — ученый, автор исследований по международной торгов­
ле; в то время директор Бюро внешней и внутренней торговли правительства США.
12 Современное написание: Мосул — город в Ираке.
13 Искендерун — порт на Средиземном море, на юго-восточном побережье Турции.

87
 14 Правильно: Такамацу Нобухито (1905-1987) — принц, один из младших братьев японско­
го императора Хирохито.
15 Гедин Свен Андерс (1865-1952) — шведский путешественник, в 1927-1933 гг. руководил
археологической экспедицией на территории Китая, Монголии, Западного Тибета и Восточ­
ного Туркестана.
Доббс Генри Роберт Конвэй (1871-1934) — дипломат, глава британской миссии в Кабуле
(декабрь 1920 г. - ноябрь 1921 г.). Попытки ее установить контроль над внешней политикой
Афганистана и сорвать заключение советско-афганского договора о дружбе (ратифици­
рован в августе 1921 г.) оказались безуспешными. В октябре 1921 г. Англия была вынуж­
дена пойти на подписание мирного договора с Афганистаном на основе признания его пол­
ной независимости.
17 Правильно: Дэйли. ТЬе РаНу Те1едгарЬ" (1855-1937) — ан-лийская газета.
18 Махмуд-бек Тарзи (1866-1935) — главный идеолог младоафганского движения, в 1919
г., после прихода младоафганцев к власти, министр иностранных дел в правительстве
эмира Аманнулы (до 1928 г.).
18 Гавронский сообщил 20 ноября 1929 г. Голувко, что 19 ноября вызвал к себе Валидова,
который жаловался, что Голувко, вопреки данному ему обещанию, сотрудничает с Чокае-
вым. Подводя итог своим впечатлениям о Валидове, Гавронский отметил: "Я должен очень
остерегаться его, потому что это страшный интриган. Меня поразило, что он меньше гово­
рит о башкирах, кажется, что он уже слез с этого пунктика, в частности, он мне показывал
свой отчет о его лекции в Будапеште, где он предлагает раздел Башкирии между Туркес­
таном и автономной татарской республикой. При этом он не мог упустить случая, чтобы не
сделать "приятное" Аязу Исхакову, где он пишет что весь Идель-Урал это фантазия, что ка­
занские татары должны иметь автономию от России, а Крым должен принадлежать Укра­
ине" (ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 136. Л. 4-5).
20 Вероятно, речь идет о книге Тю дедепи/агйде Ьаде бег МоЬаттебапег Пи$з1апб5п ("Со­
временное положение мусульман России") (Будапешт, 1930).
21 Файз Мухаммед-хан — помощник министра иностранных дел Афганистана Мухаммеда
Вали-хана, впоследствии министр просвещения, посол в Турции и Хиджазе.
22 Алихан Букеюанов (1868-1937) — казах, преподаватель, журналист, этнограф, депутат
I Думы, кадет. После Февральской революции член Туркестанского комитета Временного
правительства, кандидат в Учредительное собрание, один из лидеров казахского нацио­
нального движения. В 1919 г. перешел на сторону Советской власти. В декабре 1922 г. по
личной рекомендации Сталина принят на работу в Наркомнац. Репрессирован.
23Ахмет Байтурсунов (1873-1937) — казах, поэт, просветитель, один из лидеров казахского
национального движения; член РКП(б) с 1920 г. Репрессирован.
24 Мирякуб Дулатов (1885-1937) — казах, поэт, писатель, переводчик, уездный

88
мировой судья. После Февральской революции один из лидеров казахского движения;
член РКП(б) с 1919 г. Репрессирован.
25 Халел (Халиль) Аббасов (Габбасов) (1889-после 1930) — казах, окончил Московский уни­
верситет. После Февральской революции один из лидеров казахского движения; перешел
на сторону Советской власти. Репрессирован.
26 То есть "Яш Туркестан".
27 Голощёкин Филипп Исаевич (1876-1941) — большевик с 1903 г., партижый и государст­
венный деятель, в октябре 1919 г. - мае 1920 г. член Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР,
член ЦК ВКП(б) в 1927-34, член ВЦИК и ЦИК СССР.
28 Правильно: Аршаруни Аршалуйс Михайлович (1896-1985) — участник гражданской вой­
ны в Армении и на Северном Кавказе; в 1920 г. окончил историко-филологических факуль­
тет Варшавского университета (в Ростове-на-Дсну), в 1924 г. окончил Институт красной
профессуры.
29 Номер журнала указан неверно. См. нижеследующее письмо Чокаева.
30 Имеется в виду нелегальная организация, созданная в Москве весной 1920 г. мусуль­
манскими лидерами Байтурсуновым, Букейхановым, Валидовым, В.Ибраимовым и др.
31 А-З.Валиди.
32 ЦХИДК. Ф. 461. Ол. 2. Д. 139. Л. 15-21. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-ав­
тограф. Речь идет о фрагменте, который начинается словами: "Я никогда не отказ[ыв1ался
от сотрудничества с Чокаевым".

89
 Чокаев — Дабровскому
[Париж] 16/X/1931

Дорогой друг Густав1

Признаюсь Вам, что с большой неохотой пишу я настоящее письмо. Мне

неприятно писать о З.[аки] В.[алидове] потому, что, разойдясь с ним, не хотелось
бы впутывать его в наши отношения и затем вообще остерегаться от суждений о
нем. При тех отношениях, которые создались между нами — мною и З.[аки] В.
[алидовым] в частности /не говоря об отношениях между З.[аки] В.[алидовым] и
нашей организацией вообще/, было бы лучше, если бы я не касался его — З.[аки]
В.[алидова]. Но, к сожалению, его выступления в ряде писем, его "конфиденци­
альные сообщения" обо мне и о нашей организации разным лицам и среди них та­
ким, которым он сам раньше не доверял, затем его обширное письмо от 18 янва­
ря сего года, полное самомнений безграничного невежды, явной неправды и,
позвольте высказать открыто, заведомой клеветы и на меня лично и на нашу ор­
ганизацию, и, наконец, его последняя книга, где строкам, посвященным "оценке"
правительства "АВТОНОМНОГО ТУРКЕСТАНА", позавидовали бы самые отъяв­
ленные большевистские прохвосты, все это вынуждает меня выйти из состояния
молчания о З.В. и дать, как о том Вы просили меня, отзыв о его "деятельности" по
канве его же письма от 18 января.
Считаю нужным предварить, что о существовании письма З.[аки] В.[алидо-
ва] я знал уже через 3-4 недели после его передачи адресатам. Мне о нем сооб­
щили "со слов самого же З.[аки] В.[алидова]", который, по-видимому, хотел про­
извести "впечатление" на окружающих и на меня в том числе. Мне было известно
приблизительно и содержание этого письма. Если Вы помните, в марте месяце я
Вам говорил об этом. Сверив же переданные мне пункты письма с его точной ко­
пией Го сохранением орфографии"/, я убедился в правильности сообщенных мне
из Стамбула сведений.
Теперь к существу дела.
При чтении письма Валидова я не мог не вспомнить его же собственной
теории "политической морали". На страницах лево-эсеровского "ЗНАМЕНИ
БОРЬБЫ" /№9-10 за 1925 год/ Валидов писал текстуально следующее:
’Туркестанцы являются сыновьями тех отцов, которые раньше, когда
шли войной на Китай, не вторгались туда и возвращались обратно, если в Китае
в это время происходили междуусобные войны, считая нападение в такое время
противоречащим честности рыцаря. Когда они встречали спящего врага, они сна-

90
 чала будили его, чтобы последний садился на коня и вооружился для сражения.
События показали полную негодность такой философии. События оправдали вся­
кую ложь, коварство, лицемерие, провокацию и2 не только по отношению к вра­
гам..." /подчеркнуто мною/.
На письмо, состоящее исключи тельно /подчеркиваю нарочно и со­
знательно/ из лжи, коварства, лицемерия ипровокаци и, трудно
ответить, невозможно отвечать хладнокровно. Самый объективный ответ на
письмо Валидова покажется преувеличенной неправдой. Он солгал даже там,
где ссылается на большевистский журнал: и статья называется не так, как он
указывает, и не в том номере советского журнала она напечатана, и содержание
ее не такое, как передает в своем письме Валидов. К этой статье я вернусь поз­
же. Здесь же хотел лишь мимоходом заметить и обратить внимание на степень
лживости Валидова.
У Валидова болезнь — выдвигать самого себя, свою персону ставить в
центре событий. Отсюда необходимость "лжи, коварства, провокации и лицеме­
рия". Я очень прошу извинить меня за эти резкости. Спешу прибавить, что я бы
очень хотел, чтобы это мое письмо стало известно целиком — от начала до конца
— самому Валидову. Но, к сожалению, без Вашего на то согласия, я сам от себя
отправить копию письма Валидову не могу, не имею права.
Мне бы не хотелось полемизировать с отсутствующим в данном случае
Валидовым. Полемика с ним была бы вещь бесполезная и бесцельная, даже если
бы пришлось вести ее в его присутствии, лично с ним, ибо Валидов лишен необ­
ходимых для всякой дискуссии качеств — устойчивой логики и определенного
морально-политического уровня. Вышеприведенные фразы из его статьи в лево­
эсеровском органе тому яркое доказательство... Но тем не менее мне придется
останавливаться на некоторых местах валидовского письма не в целях полемики,
а лишь для необходимых разъяснений.
Оставлю в стороне менторский тон его письма. Так обычно поступают не­
вежды, поднявшиеся выше уровня своей родной неграмотной стихии. Эти невеж­
ды страдают грандоманией и почитают себя призванными учить весь мир. Они
любят пророчествовать. Обратите внимание на его предупреждение "ответствен­
ных руководителей восточной политики" Вашей страны на счет того, что, "при из­
вестной непредупредительности, оказываемая ими скромная материальная по­
мощь национальному движению народностей Туркестана и Поволжья" может
обернуться во "вред для всей будущности этих стран" /стр. 1 письма/.
Я дальше укажу, какие именно "предусмотрительные" меры рекомендует
Валидов, чтбы этого "вреда" не получилось.

91
 Не стану говорить долго относительно того, "является ли туркестанский
вопрос, более чем все другие окраинные вопросы, интернациональным", как это
пытается и пыжится утверждать Валидов. Само собою разумеется, туркестанский
вопрос — прежде всего вопрос н а ц и о н а л ь н ы й, т. е. для его успеха необхо­
димо, чтобы он нашел прочное организационное выражение внутри страны и вне
ее в среде туркестанских эмигрантов. Должен ли подчеркивать, что роль эмигра­
ции — лишь подсобная в отношении всего национального вопроса в целом. Но
эмиграция может и могла бы сыграть весьма важную роль и в постановке вопро­
са, если бы состав ее был более полновесен, если бы она была в обладании мате­
риальных сил и сил интеллектуально-технических в масштабе более значитель­
ном, чем теперь. При нынешних условиях роль эмиграции ограничена пределами
пропаганды идеи национальной независимости, агитации за нее, установлении
идейной связи и организационного единства в среде разбросанной по разным от­
деленным друг от друга на тысячи километров странам Востока эмигрантской
группировки. Само собою разумеется, на обязанности эмиграции лежит, так
сказать, проталкивать туркестанский вопрос в "интернациональную" /лучше бы­
ло бы сказать — международную/ среду.
"Интернациональным" туркестанский вопрос может стать не сам по себе,
не потому, что мы хотим этого, а в результате определенного отношения Европы
и всего остального мира — с Америкой в том числе — к общероссийской пробле­
ме. Туркестан не старая Польша. Он лежит вне Европы. Нам приходится весьма
часто испытывать на себе взгляды европейцев, как на народ и на страну, еще
нуждающиеся в чьей-то опеке... Европа ведь еще не отказалась от "колониально­
го взгляда" на восточные страны. В Европе, во Франции в частности, нередко
приходится встречаться с мнениями относительно желательности восстановле­
ния России, правда без Польши и Финляндии. В общественном мнении во Фран­
ции этого рода "арьергардный" взгляд еще имеет сторонников. Об Англии гово­
рить не приходится. Там господствует взгляд, я бы сказал, выражающий некото­
рое опасение, как бы-де национально-независимый Туркестан не послужил дур­
ным примером для бунтующей Индии. О Германии говорить не приходится. Она
вообще враждебна всякой "опасности" ослабления нынешней России. Есть, ко­
нечно, и во Франции, и в Англии симпатизирующие нам круги. Мы их знаем
хорошо. Знают о нас также и они...
Позвольте мне припомнить одну "историю" — попытку, так сказать, "ин­
тернационализации" туркестанского вопроса.
То было в "доброе старое время", когда Антанта находилась в состоянии
войны с Советской Россией. Туркестанская организация в феврале 1919 года об­
ратилась, через посредство представителей Антанты на Кавказе, с особым мемо-

92
 рандумом к державам Европы, в котором была изложена просьба, не больше и не
меньше, следующего свойства: занять войсками Антанты Туркестан и тем помочь
этой стране осуществить свое право на национальное самоуправление на основе
вильсоновских 14 пунктов3. Меморандум этот был передан и по радио4, а через
азербайджанского представителя в Лондоне — главе британского правительст­
ва. Войска Антанты стояли на Кавказе и, казалось бы, чего проще: отдать приказ
продвинуться немного дальше в Туркестан. Тем более на нашей территории, в
нынешнем Туркменистане, уже стояли отряды британских войск. Не надо забы­
вать самого важного — Европа находилась в состоянии войны с Советской Росси­
ей. И вот, однако, вышло не так. Туркестан не только не был занят войсками Ан­
танты, даже британские войска в Закаспии /нынешний Туркменистан/ оставили
свои позиции, передав не только фронт, но и вооружения и амуниции не нашим
туркменам, на плечах которых держался антисоветский фронт, а русской Добро­
вольческой армии...
С тех пор много произошло изменений. Европа заключила мир с больше­
виками. Нынешние социально-экономические условия Европы и всего мира дикту­
ют ей мир и покой. Ломать копья и впутываться за прекрасные глаза туркестан-
цев ли или кого другого, во имя отвлеченных "прав угнетенных", в войну с боль­
шевиками Европа не вступит. Изменилось, быть может, отношение Европы к Рос­
сии. Но изменилось ее отношение и к нам. Европа не считает нас способными к
самоосвобождению. И мы это показали и доказали. Скрывать это было бы глупо.
Ничего стыдного, позорного в этом нет. Против нас стсит почти стомиллионный
великорусский народ. Борьбу против его национальной гегемонии мы должны ве­
сти только в самом тесном контакте со всеми остальными "окраинами" — Кавка­
зом, Украиной и др. "Интернационализация" вот в этом смысле важна и безуслов­
но необходима. Она осуществима и организационно осуществляется нами...
Как раз в тот момент, когда туркестанская организация, преодолевая все
трудности, обращалась к Антанте с просьбой о международной помощи, Валидов,
считавшийся одним из заместителей председателя этой организации, предатель­
ски перебросился в сторону большевиков и нанес всей нашей акции непоправи­
мый моральный и политический удар. То было в феврале 1919 года. Мы остави­
ли Валидова в покое. Он даже не был официально исключен из организации...
Я чуть не забыл напомнить, что как раз в тот момент, когда туркестанская
организация, преодолевая все трудности, обращалась к Антанте с просьбой о
международной помощи, Валидов, считавшийся одним из заместителей предсе­
дателя этой организации, предательски перебросился в сторону большевиков и
нанес всей нашей акции непоправимый моральный и политический удар. То было

93
 в феврале 1919 года. Мы оставили Валидова в покое. Он даже не был официаль­
но исключен из организации...
Вот Валидов появился в Европе, но уже в роли антибольшевика и по-свое­
му, без нашего ведома и по своей собственной инициативе, решил поставить тур­
кестанский вопрос на "надлежащую интернациональную высоту". Плодом его по­
литического знахарства явилось его участие в декабре 1924 года на конферен­
ции левых эсеров в Берлине. Его доклад на этой конференции был напечатан в
журнале — "органе заграничной делегации партии левых социалистов-революци-
онеров и союза с.-р. максималистов" — "ЗНАМЯ БОРЬБЫ"/№ 9-10 за 1925/. Труд­
но вообще найти и придумать более политически неграмотный и по отношению к
туркестанской организации более предатель с ки й документ, чем этот
доклад "башкира Уфимской губернии, члена партии с.[оциалистов]-р.[еволюционе-
ров], военного комиссара и председателя ревкома и правительства Башкирской
советской республики и члена РКП /Российской Коммунистической Партии/О —
Валидова. Если добавить, что Валидов, почти накануне представления своего до­
клада на конференции у левых с[оциалистов]-[революционе]ров и максималистов,
приносил присягу на Коране в том, что ничего против единства идеологии турке­
станской организации он предпринимать не будет, то перед нами выступит совер­
шенно невероятный экземпляр предательства. Однако и на этот раз мы ограничи­
лись лишь товарищеским предупреждением, ибо мы не хотели в эмиграции со­
здавать группы — туркестанцев и башкир. Валидов сам знает отлично, что само­
стоятельной башкирской акции здесь в эмиграции быть не может. Башкирский
вопрос "глубоко внутренний" вопрос. Он — этот вопрос — пристегнут к общетур­
кестанскому в целях установления единства руководства национальным движе­
нием турецких5 племен по ту сторону Каспия. И только. Исключительно натянутые
отношения Валидова с татарами, оставайся Валидов вне туркестанского фронта,
создали бы для него положение "политического беспризорного". Его пребывание в
туркестанской организации обуславливалось прекращением его выходок, его та-
тарофобии.
Эти строки объяснений пребывания Валидова в туркестанской организа­
ции я счел нужным прибавить на всякий случай. Думаю, они нелишни.
Была со стороны Валидова вторая попытка поставить туркестанский во­
прос "на надлежащую интернациональную высоту". Во время своего руководства
"ПЕНИ ТУРКЕСТАНОМ" в Стамбуле Валидов решил повести политику "нападения
на капиталистические страны" /!!/. Он "поучал" нас грешных, что "только запугива­
нием и угрозой туркестанская организация может заставить считаться с собою
капиталистические страны". И он даже напечатал одну статью в "И.[ЕНИ] Т.[УР-
КЕСТАНЕ]", долженствующую открыть собою начало похода против... Англии!

94
 Это послужило поводом к нашему с ним мирному столкновению. Мы не за­
щищали Англию, а ругали Валидова за его глупость...
Теперь вот послушайте, что пишет Валидов, находясь вне туркестанской
организации. Пишет и советует действовать как раз обратно тому, что он проде­
лывал в бытность свою в организации. Это его обычный прием. Я ниже приведу
другие тому доказательства.
Валидов пишет /в развитие своей идеи об "интернационализации" туркес­
танского вопроса/: 'Туркестанский комитет мог бы с успехом добиваться назначе­
ния американских и японских консульств в пограничных с Туркестаном странах и
тем более в Восточном Китайском Туркестане, как это мне говорил прошлой осе­
нью один из участников прошлогодней экспедиции Свен-Гедина. Он мне сказал,
продолжает дальше Валидов, что эти страны, далекие от железных дорог, пока
интересуют только американских миссионеров, однако туземные общественные
деятели с успехом могли бы заинтересовать американское пр[авительст]-во в на­
значении консульств. Можно было бы также с успехом добиваться открытия аме­
риканских школ в Восточной Персии, Афганистане и в Восточном Туркестане,
при условии установления взаимопонимания с общественными кругами этих
стран" /см. конец 3 и начало 4 стр.[аницы] письма Валидова/.
Я нарочно привел длинную цитату, чтобы продемонстрировать политичес­
кую "премудрость" стамбульского профессора.
Нужно добавить, что к этому месту письма Валидова предшествует наи­
менование японского наследного принца Такаматцу, китайского профессора Ян-
Сен-Чена, американского министра торговли Клейна, а еще того раньше фигури­
руют лондонская газета "Дэйли Телеграф", парижская газета "Пти Паризьен". И
проч. Все эти имена и названия нужны Валидову для некоторого "эффекта". Сре­
ди башкир и наших туркестанских степняков и поселян одно подобное перечисле­
ние имен иностранных, да еще с прибавкой титулов в роде "принц", "профессор",
"министр", "посол", произвело бы ошеломляющее впечатление и создало бы во­
круг имени Валидова почти что культ поклонения. Одно знание этих имен и про­
звищ, по-видимому, привело и самого Валидова в состояние "самообольщения", и
потому он так щедр на них.
Возвращаюсь к приведенной выше цитате из его письма.
"Японские и американские консульства в соседних с Туркестаном восточ­
ных странах", "американские школы в Восточной Персии, Афганистане и в Восточ­
ном Туркестане" — все это написано самым серьезным образом. Больше того,
оказывается, "туркестанский комитет мог бы всего этого добиться с успехом", т. е.
это он, Туркестанский] Комитет], должен выступать инициатором учреждения и
японских, и американских консульств и учреждения американских школ в сосед-

95
 них странах — Персии, Афганистане и Восточном Китайском Туркестане. Основа­
нием к этому для Валидова служит слова "одного из участников прошлогодней
экспедиции Свен-Гедина", говорившего на эту тему, видите ли, с "туземными об­
щественными деятелями" Восточного Китайского Туркестана. Нет сомнения, уча­
стник или участники свен-гединовской экспедиции весьма даже хотели, чтобы по
всей Азии существовали американские консульства. Это облегчило бы их иссле­
довательскую работу, с научной точки зрения весьма ценную. Но чтобы Туркес­
танский] К[омитет] мог с успехом проводить учреждение американских и япон­
ских консульств, необходимо иметь "в своем собственном кармане" не только эти
восточные страны, как Персия, Афганистан и Восточный Китайский Туркестан, но
и таких "акул", как Японию и Америку. Валидов, очевидно, полагает, что учрежде­
ние консульств — это пустяковое дело. Сам же он пишет, что Восточный Туркес­
тан ныне находится под непосредственным влиянием и управлением Нанкина. А
ведь Нанкин ведет отчаянную борьбу против всяких американских и японских про­
никновений в Китай. Ведь Нанкин за упразднение излишних, не вызываемых не­
отложными потребностями нормальных международных сношений, американ­
ских и японских учреждений и, само собою разумеется, консульских в том чис­
ле... Ну вот американские школы в Восточной Персии, Афганистане и Восточном
Туркестане — это уже совсем, простите за грубость выражения, от глупости. О
Восточном Туркестане говорить не станем. Персия и Афганистан в смысле их от­
ношения к открытию американских школ, да еще на окраинах, отнесутся едва ли
иначе, чем современная Турция, которой эти страны во многих случаях пытаются
подражать и которую /Турцию/ Валидов, по-видимому, еще знает плохо. Что та­
кое вообще американские школы на Востоке? Это прежде всего учреждения ха­
рактера миссионерского. Затем они являются, несомненно, рассадником проаме­
риканской пропаганды. Часто школы эти находятся под покровительством УМСА
/Всемирного Христианского Союза/6, организации, далеко не пользующейся сим­
патиями на Востоке. Валидов об этом не имеет понятия...
Как бы низко я ни оценивал политический уровень Валидова, я все-таки не
могу допустить, чтобы эти разговоры о консульствах и американских школах, уч­
реждаемых или могущих быть учреждаемыми] по инициативе Туркестанского]
Комитета] в Персии, Афганистане и Китайском Туркестане, носили серьезный
"деловой" характер. Мне сдается, что он об этих вещах говорит... не для адреса­
тов своего письма от 18 января, а для тех, кому он позже, значительно позже, со­
бирается отдавать отчет в своих заграничных действиях: вот, дескать, какие про­
екты были у меня!
Валидов самым серьезным образом говорит об "общественных деятелях"
в Китайском Туркестане и об "общественных кругах" в Персии и Афганистане.

96
 I

При этом он полагает, что эти "общественные деятели" и "общественные круги" в

названных странах настолько влиятельны в своей стране и послушны советам
Туркестанского] Комитета], что стоит только "установить взаимопонимание" с ни­
ми, как сейчас же они надавят на свои правительства и вынудят их согласиться
на открытие и американских школ и японских и американских консульств.
Нужно ли убеждать кого бы то ни было в том, что таких "общественных
кругов" в этих странах не существует. Они в воображении Валидова. Персия и
Афганистан открыто, ни даже скрыто, поощрять акции Т(уркестанского) Комите­
та] не могут и не хотят. Правда, имеются симпатии к нам, но в реальности эти
симпатии выразиться не могут. Валидов в своем самообольщении и ослеплении
не обращает внимания на отношения этих стран с Советским правительством.
Персия, в частности, с трудом терпит наших беженцев...
Я очень долго остановился на валидовских японо-американских консульст­
вах и школах. Прошу извинить.
Валидов пишет еще: "Мне кажется, что активная политика всей Централь­
ной Азии против русской опасности, несомненно, будет иметь значение и для Ке-
малистской Турции" /стр. 5/. Да так должно бы быть. Но только без американских
консульств и американских школ. Нынешнее турецкое пр[авительст]-во душит ма­
лейшее проявление активности Т[уркестанского] Комитета] на территории Тур­
ции. С трудом, "с божьей помощью" длит свое существование наш единственный
журнал, скромный, не опасный для советско-турецкой дружбы. Того и гляди, что
прихлопнут за здорово живешь.
Валидов пишет о провале его проекта установления постоянной связи че­
рез Афганистан и Персию. Оказывается, вина за этот провал ложится на "изве­
стном скандале Чокаева"/стр. 21. Кстати, об этом самом "скандале". Он был сфаб­
рикован, по всем правилам чистейшей провокации, самим Валидовым. Те,
кто подозревают Валидова в тайных сношениях его с большевиками, в качестве
одного из доказательств его большевизма, указывают как раз на этот "скандал".
В самом деле, Валидов состряпал его в тот самый момент, когда акции Туркес­
танского] Комитета], его деятельность давала все основания надеяться на ус­
пешное развитие. Я лично далек от мысли заподозрить Валидова в сношениях
/тайных или открытых/ с большевиками. Его письма Сталину и др. свидетельству­
ют о его чрезвычайной... наивности и политической недозрелости. Но Валидов
страдает неизлечимой болезнью эгоцентризма, глупого и пошлого самомнения и
самообольщения, грандомании. Вот почему он не может работать нормально в
организациях с людьми, могущими как-то стоять на пути его "популярности". Он
начинает применять тот метод, который я приводил выше /см. выше 2-й абзац на
2 стр. настоящего письма/. Так, например, он в этом своем письме отзывается хо-

97
 рошо об 0[сман]-Х[одже]: "Из прежнего состава К[омите]-та имеет значение толь­
ко О[сман]-Х[оджа], с которым мы теперь в лучших отношениях" /см. стр. 6/. Об
этом самом 0[сман]-Х[одже] Валидов говорил и распространял самые гнусные ве­
щи /имеются валидовские письма/, в буквальном смысле слова вытеснил его из
организации, с председательского места и сам сел на его место. Теперь тот же
Валидов о том самом О[сман]-Х[одже) говорит в лестных выражениях. И это пото­
му, что Валидов ныне находится вне организации, и ему как-то необходимо со­
здать для себя "благоприятную атмосферу".
Валидов пишет: "Я никогда не отказывался от сотрудничества с Ч.[окае-
вым]. Я и мой товарищ Абдулкадыр и теперь готовы с ним сотрудничать" /стр. 5/.
Здесь чистейшая ложь. Уходя из организации, Валидов представил обширную за­
писку, в которой угрожал начать работу против организации в том случае, если
она подпадет под влияние М.[устафы] Ч.[окаева]. Больше того, имеется в делах
организации записка Валидова на имя 0[сман]-Х[оджи), в которой тот просит и
0[сман]-Х[оджу] взвалить всю вину за недоразумения в организации /за "скандал
Чокаева"/ на Ч[окае]-ва же, прибавляя, что он, Валидов, так именно объяснил та­
кому-то, "по некоторым личным соображениям". Я не стану останавливаться на
других более грубых и глупых его выходках, чтобы доказывать Вам лживость ва-
лидовских уверений о том, что он "никогда не отказывался сотрудничать с Ч[ока-
ев]-ым". Все это вранье.
Валидов пишет /стр. 6/: "Мне больно, что туркестанское дело заграницей
вконец теряет свою идеологическую основу"... И немногим ниже прибавляет: "По­
верьте мне, что я представляю самую идеалистическую и активную часть восточ­
но-тюркской интеллигенции"...
Об этом, об "идеологической основе" пишет Валидов, тот самый, который
в качестве идеала политической морали признает "всякую ложь, коварство, лице:
мерие и провокацию и не только по отношению к врагам"! По Валидову, "идеоло­
гическая основа" под туркестанское дело будет положено только в том случае,
если вернется он в качестве руководителя организации.
"Представляющий самую идеалистическую часть восточно-тюркской ин­
теллигенции" Валидов не подумал об этой интеллигенции, когда он обращался
письменно к Сталину, Луначарскому, Фрунзе, Крестинскому и Сурицу, называя их,
этих палачей нашего народа и убийц нашей действительно идеалистически наст­
роенной интеллигенции, "глубокоуважаемыми товарищами". Валидов не подумал
о "представляемой" /!!/ им "идеалистической интеллигенции", когда он предлагал
советскому пр[авительст]-ву за 1.500 р. купить у него /у Валидова/ рукопись7. Ва­
лидов говорит неправду, когда пишет, что он хлопотал за двух студентов /киргиза
и узбека/, за их устройство в Стамбуле. Неправда просто потому, что оба они уе-

98
 хали до того времени, когда Валидов мог вообще хлопотать за них перед кем бы
то ни было. Неправда потому, что один из них /узбек/ относился исключительно
нехорошо к Валидову, называя его человеком, незаслуживающим того доверия,
которое ему мы оказывали.
Валидов пишет неправду, когда ссылается на статью некоего "Ашаруни в
№ 25 большевистского журнала "НОВЫЙ ВОСТОК". "Мне обидно, пишет Вали­
дов /стр. 6/, когда большевики издеваются надо мною, показывая на "кризис на­
циональной идеологии Туркестана". Здесь, в этой ссылке Валидова нет ни слова
правды. В № 25 "НОВОГО ВОСТОКА" нет ни одной статьи или заметки, в кото­
рой упоминалась бы фамилия Валидова. Есть статья некоего А.Аршаруни под за­
главием "КРИЗИС ТЮРКСКОЙ ИДЕОЛОГИИ" в № 22 того же журнала. И в этой
статье нет никакого издевательства над Валидовым. Там говорится о "пан-тюрки-
стах" Валидове, Чокаеве, Расул-заде8, а также об Кожа-оглы Османе9. Цитируют­
ся статьи названных лиц. В частности Аршаруни цитирует действительно имев­
шую место статью Валидова о "Кризисе идеологии у турок" в стамбульском жур­
нале 'ТЮРК Юрды" за декабрь 1924 года10. Почему это Валидову "обидно", что о
нем пишут враги? Этого объяснить и он сам, конечно, не может.
Валидов ни на одну [минуту] не забывает, что он "профессор", но вот когда
идет дело о выдвижении своей персоны, то вместо профессора выступает другое
лицо, не стесняющееся откровенной неправды. Даже в цитатах он не может со­
хранять минимум объективности.
Чего же добивается Валидов? Самого простого: вхождения вновь в Тур­
кестанский] К[омитет], который он же сам разваливал и без которого он не мо­
жет обнаружить себя вовне в роли "политического деятеля". Для этой одной и
единственной цели он наговорил столько чепухи, написал столько неправды. По
Валидову, только его присутствие в Т[уркестанском] Комитете] даст этой органи­
зации "идеологическую основу". Только он может гарантировать туркестанскому
вопросу "надлежащую интернациональную высоту", при наличии которой только
можно и "нужно оказывать материальную помощь туркестанскому делу". "И не
жалея"...
Разрешите мне здесь напомнить лишний раз о том, о чем я говорил и пи­
сал не раз.
При всем моем глубоко отрицательном отношении к Валидову и совершен­
но непримиримой моей позиции к его нечистоплотным приемам работы даже в
нашей тесной семье, где нечего делить и не о чем спорить, я все-таки неодно­
кратно склонялся к возможности его сотрудничества в нашей организации в на­
ших изданиях. Однако в этом я встречал решительные отпоры со стороны това­
рищей по организации и по журналам. И они, конечно, правы. Я же, "смягчаясь",

99
 исходил из того, что лучше иметь такого типа, как Валидов, внутри организации
и таким образом надеть на него намордник, чем оставлять его на "свободе" с раз­
вязанными руками и, еще того хуже, с длинным языком. В своих предположениях
я шел очень далеко. Я предлагал такую комбинацию: Валидов входит в организа­
цию. Мне, конечно, абсолютно невозможно находиться в одной с ним компании.
Следовательно, я отойду в сторону. Польза от такого решения вопроса в том, что
тогда Валидов будет /надо надеяться, что он будет/ молчать и перестанет зани­
маться провокацией и прекратит свои переписки с большевиками. Я же ни при ка­
ких условиях работать против организации не буду. Не буду я вообще мешать по­
ложительной деятельности организации, а. наоборот, в пределах возможности
буду даже помогать ей. не неся никакой ответственной и неответственной функ­
ции. Так я делал во время моего пребывания вне организации в 1928 г.
Как я указывал выше, товарищи решительно против этого возражают.
Есть еще одно обстоятельство, делающее и сделавшее невозможным со­
трудничество Туркестанского] Комитета] с Валидовым. Это его позиция по отно­
шению к организации в целом. Он на каждом шагу, везде и всюду, всеми доступ­
ными ему мерами, старается уронить организацию в глазах посторонних. Он пы­
тается оторвать от организации ее орган — "И[ени] Туркестан]". Он пытался и
продолжает делать попытку перессорить отдельных членов организации между
собою. Он отлично знает, что у Ч[окае]-ва нет никаких средств, из которых он
/Ч.[окаев]/ мог бы "содержать, субсидировать двух бездельников" /см. стр. 5/.
Кстати, одним из тех "бездельников", который получает, кажется, некоторую суб­
сидию от организации, является как раз тот самый 0[сман]-Х[оджа], с которым
Валидов, по его собственным словам, "в лучших отношениях". Следовательно, Ва­
лидов говорит явную неправду, когда пишет, что за сношение с ним "лишают суб­
сидий" Кто другой получающий субсидию от организации, мне даже неизвест­
но11.
Валидов — не туркестанец ни по рождению, ни по душе. Ни "по бытию, ни
по сознанию". Об этом говорит почти каждая строка его письма. Он, конечно,
башкирин. Только не найдя никакой возможности работать в качестве руководи­
теля башкирской организации, он тычется в Туркестан. Будь он туркестанцем,
он, конечно, никогда не стал бы пытаться создавать какую-то "башкирскую орга­
низацию". Три с половиною года он морочит и себе, и своим товарищам головы о
создании башкирского к[омите]-та. Ничего не выходит /конечно, очень жаль, что
ничего не выходит/, и вот пытается как-нибудь взорвать Туркестанский] К[омите-
т] и на обломках его найти себе возможность "работать".

100
 Во всей деятельности Валидова нет "идеализма", как бы он ни хотел вы­
ставлять себя в роли "представителя самой идеалистической части восточно­
тюркской интеллигенции". В природе самого башкирского вопроса в постановке
его Валидовым много такого, над чем следовало бы призадуматься.
Позвольте мне сказать несколько слов на эту малоизвестную тему. Тем
более считал бы небесполезным высказаться по этому поводу, что часто прихо­
дится слышать о татаро-башкирских отношениях в том смысле, что будто отно­
шения эти основаны на татаро-башкирском разногласии, на от пр^оды данном
руссофильстве татар и на от природы данном самостийничестве башкир. Это
неверно по существу. Здесь много от личного момента, от личного самолюбия. Я
не отрицаю наличия так называемого башкирского вопроса вообще. Такой во­
прос, конечно, есть, и было бы, конечно, странно, если бы его не существовало в
момент пробуждения национального самосознания у всех народов и народностей.
Но постановка и "аллюры" башкирского вопроса — это совершенно другой во­
прос. Здесь личный момент, личное самолюбие и честолюбие у Валидова играет
первенствующую роль.
Немного истории. В начале революции /1917 г./ среди мусульманских
/тюркских/ национальных групп не было открыто сепаратистических течений. Мы
все маскировались12. Ненависть к старому режиму смягчалась в нас слепым до­
верием к русской революционной демократии. Многие ныне стали это скрывать,
как будто стыдясь своего прошлого. Полагаю, что это неправильно. В политиче­
ской работе требуется некоторая, позволил бы себе сказать, правдивость в отно­
шении прошлого этапа, ибо только правдивое освещение прошлого может дать
правильную ориентацию на будущее. Итак, говорю, что открыто сепаратистичес­
ких групп /или партий/у нас не было. Были, разумеется, отдельные лица, но пар­
тий и национальных групп, требовавших самостоятельности и национальной неза­
висимости, не было. Почему это произошло так, объяснить было бы весьма не­
трудно. Но это не относится к теме моего письма, поэтому останавливаться на
нем я не стану. Наиболее организованной и наиболее активной партийной груп­
пой среди всех мусульманских /тюркских/ групп была азербайджанская партия
"МУСАВАТ"13, лидером которой был /и до сих пор остается/ Мамед-Эмин-бей Ра-
сул-заде. И "МУСАВАТ" стоял на платформе федерации. Самое название этой
партии было 'ТЮРКСКАЯ ПАРТИЯ ФЕДЕРАЛИСТОВ-"МУСАВАТ". Наряду с Азер­
байджаном, но в форме менее отчеканенной /в смысле партийной организации/,
на федерализм ориентировались и заявляли себя федералистами Туркестан, ны­
нешний Казакстан14, Крым. На позиции унитаризма стояла часть /по-видимому,
большинство/ поволжских татар. Граница между федералистами и унитаристами
проходила по следующей линии: федералисты требовали организации России

101
 на началах равноправных и внутри себя самостоятельных штатов /государствен­
ная автономия/: унитаристы стояли за организацию "культурно-национальных
автономий". Если присмотреться к этнографической карте Поволжья, к экономи­
ческим условиям татар, то трудно будет, при охватившем всех нас доверии к рус­
ской революционной демократии, предъявлять обвинение к татарам за их "унита­
ризм".
"Федералисты" и "унитаристы" впервые открыто встретились на первом
Всемусульманском съезде в Москве /май 1917 г./. Победили федералисты. Но то,
что произошло после победы федералистов над унитаристами, сводит почти на
нет различие между этими двумя течениями. Когда, после съезда, приступили к
созданию центрального органа, долженствующего представлять собою органи­
зованное единство мусульманских /тюркских/ национальных групп, председате­
лем Центрального Исполнительного Комитета был избран лидер унитаристов, с-д.
меньшевик Ахмед-бек Цаликов<х)15. Случилось же так не потому, что у федерали­
стов не было подходящего на пост руководителя центрального органа лица. Нет.
Федералисты были достаточно богаты людьми. Произошло это так от того, что
многие тогда не придавали особенно большого значения различию между феде­
ралистами и унитаристами. Для многих федерализм и унитаризм были лишь от­
тенками... Это необходимо иметь в виду особенно в связи с утверждениями Вали-
дова, любящего подчеркивать, что татаро-башкирские разногласия имеют своим
происхождением унитаризм татар и федерализм башкир. Нет, дело, сущность во­
проса не в этом. Позвольте привести один разительный пример. Едва ли кто ста­
нет доказывать, что атаман оренбургского казачьего войска Дутов был хоть на
один момент своей жизни... федералистом. Атаман Дутов не скрывал /да зачем
скрывать ему — атаману крупного казачьего войска?/ своего монархизма, вели-
кодержавничества. Ну вот, однако, с ним — с открытым монархистом и велико-
державником Дутовым Валидов. так революционно отвергавший всякое сотруд­
ничество с татарами-унитаристами. сотрудничал самым тесным и преданным об­
разом. В чем тут дело, спросите Вы. И Валидов Вам объяснит:"Потому что Дутов
признавал Башкирию". У меня под руками имеется статья башкирского больше­
вика Салаха Атнагулова16 о "БАШКАМИ" /Москва, 1925 г./17. Присланный мне
текст носит на полях поправки, сделанные рукой ближайшего сотрудника, друга и
"стремянного" Валидова — Абдул-Кадыр-бея18. Следовательно, статью Атнагуло­
ва можно считать документом достоверным. Там имеется, между прочим, следу­
ющее место, оставленное весьма внимательным и строгим Абдул-Кадыр-беем
совершенно без замечаний /вроде, например, "неправда", "ложь", которыми испе­
щрена статья Атнагулова/:

102
 Вопрос Вали лову /'Согласны [ли] вы порвать с контрреволюционером Дуто­
вым, будете ли выступать против его банд, или, если он признает Башкирию, вы
будете действовать вместе с ним?"
Ответ Валидова: "Мы не только с Дутовым, но даже с более реакционным
монархистом пойдем вместе: нам необходимо добиться признания Башкирии"
/стр. 62/.
Едва ли на всей территории необъятной России, во всем подроссийском
тюркском мире найдется хоть один здравомыслящий человек, который бы мог
поверить "признанию" оренбургским атаманом Дутовым Башкирии. Дутову нужна
была Башкирия, разрывающая с татарами, разрывающая единство фронта тата-
ро-башкир /нынешний "ИДЕЛЬ-УРАЛ"/. Эту игру понимали и видели все. Не ве­
рил Дутову, конечно, и сам Валидов. Но он, Валидов, все-таки шел с Дутовым.
Почему? Ответ самый простой: потому что дутовское "признание" Башкирии в
данном случае означало "признание" самого Валидова. Валидову нужно было во
что бы то ни стало "выставить" себя, какой угодно ценою, но чтобы он "значился"
кем-то. Валидов отлично знал и знает, что монархист и великодержавник Дутов
расположен к башкирам несоизмеримо хуже, чем татары-унитаристы, о вражде
которых /татар/ к башкирам могут говорить только подлецы и прохвосты. Вали­
дов знал отлично эту "игру" Дутова, его "дутое" признание Башкирии, но он /Вали­
дов/ шел на это, чтобы только хоть такой ценой быть "признанным"...
Башкирия оказалась перед большевистской опасностью, и Валидов спе­
шит в большевистский стан. И он становится "военным комиссаром и председате­
лем революционного комитета и правительства Советской Башкирии"19...
Большевики — советское пр[авительст]-во — предлагали соблазнитель­
ные посты не одному только Валидову. В Туркестане были люди, которым боль­
шевики с самого начала октябрьской революции предлагали пост главы и членов
советского правительства. В Туркестане есть люди, которым большевики пред­
лагали перейти на службу по дипломатическому ведомству. Но эти люди, вер­
ные национальному идеалу и не желая в чем бы то ни было скомпрометировать
раз поднятое знамя национального освобождения, отказывались от всяких пере­
говоров с большевиками... Другое совсем Валидов. Он был ближайшим сотрудни­
ком Сталина и Троцкого, рекой проливавших кровь его родного народа и всех
тюркских народов. И все это только из-за того, чтобы именоваться "комиссаром"
Валидовым! Потом он ушел от них. Ушел не потому, что "разошелся" в понимании
сущности дела. Ибо надо было быть совершенно лишенным ума, чтобы хоть на
один момент допускать мысль о возможности национального сотруд
ничества с советской властью. Ушел от большевиков Валидов потому, что
он /Валидов/ увидел конец своей личной карьеры. Потом Валидов перебрасыва-

103
 ется к туркестанским "басмачам", которых он же предал большевикам. Только
слепой ненавистью басмачей к большевикам объясняется то, что Валидова, по­
сле его сотрудничества со Сталиным-Троцким-Дзержинским, приняли в свою
среду...
После опыта "политического конкубината20" с Дутовым-Сталиным-Троц-
ким Валидов понимает, что самостоятельное существование Башкирии и баш­
кирского вопроса — вещь невозможная. Башкирия должна примкнуть или к ВОЛ-
ГЕ-УРАЛУ ГИДЕЛЬ-УРАЛУ/, что естественней всего, или же притулиться к ТУР­
КЕСТАНУ, как общетурецкому21 центру. ВОЛГА-УРАЛ ему не пригож, ибо там он
должен будет фигурировать в обществе татаро-башкирского единства. Это ему
не улыбается. Он "выдвинуться" не может. Поэтому он перебрасывается в ТУР­
КЕСТАН. Здесь он может выступать, как лидер отдельной "федеративной" едини-
цы. Отсюда эта полуфантастическая программа Туркестано-Башкирии.
Если вы попросите объяснить его антитатаризм наших дней, то он начнет
рассказывать сказку о татарском унитаризме. Но он совершенно затушевывает
свой "конкубинат" и с Дутовым и со Сталиным...
Я старался в самых беглых чертах набросать причины наших расхожде­
ний с Валидовым. Получилось нечто вроде "аргументум ад хоминем" /агдитепЮт
а6 Ноттет/22, ибо в отношении людей, лишенных устойчивой логики и не стоя­
щих на уровне нормального понимания человеческой морали, трудно исходить из
обычной мерки суждений.
Валидов, конечно, не большевик. Но в работе совместной он хуже и вред­
нее большевика23.
Вот передо мною отпечатанные листы /стр.209-344/ его новой книги о
'ТУРКЕСТАНЕ". Я знаю историю происхождения этой книги. Знаю источники ма­
териальной поддержки, позволившей Валидову выпустить этот толстый том. И
должен откровенно сказать: книга эта послужит началом самой ожесточенной
борьбы между Валидовым и туркестаниами. Страницы этой книги, посвященные
описанию некоторых событий революционного периода в Туркестане, "списаны"
Валидовым по большевистским источникам и написаны по-большевистски "сло­
во в слово". Со стороны туркестанцев — и из Стамбула и из Берлина — имеются
уже протестующие письма. Нужно ли говорить о том, что центром всей револю­
ционной эпохи "восточно-тюркского мира" оказался сам Валидов, тогда, в ту пору
/период февральской революции/еле заметный на горизонте.
Несомненно, редакции "Я.[ш] Т.[уркестан]" придется выступить с разобла­
чениями большевистских приемов Валидова.
В письме на имя "глубокоуважаемого товарища Сталина" Валидов пи-
сал:"Можете полагаться, что я совершенно ясно отличаю науку от политики". Ста-

104
лин, конечно, посмеялся над подобной "глупостью" вроде "ясного отличия науки
от политики". Но мы видим одно: под видом науки, под покровом лженауки, Вали-
дов протащил самое откровенное большевистское истолкование, и не только ис­
толкование, а просто большевистское описание фактов. Он просто придумал, на­
клеветал на самые истоки туркестанского национального движения. Строкам, по­
священным Автономному Туркестану /Кокандское Правительство/, могут позави­
довать большевистские "историки". Для них валидовское описание, валидовское
свидетельство — сущий клад.
Знаете источник этой лжи и клеветы? Он в нынешних натянутых отноше­
ниях Валидова с туркестанцами, с Туркестанским Комитетом.
Это лучший комментарий валидовской клятвы, что он готов сотрудничать
с Ч[окаев]-ым /т.е. с Туркестанским] К(омитетом)/. Это лучший комментарий ва-
лидовского утверждения о том, что он "представляет собою самую идеалистичес­
кую часть восточно-тюркской интеллигенции". Это лучшее доказательство поли­
тической "честности" Валидова, не постеснявшегося злоупотребить доверием
людей, щедро отпускавших средства на его книгу в предположении, что он, Вали-
дов, сохранит беспристрастие в описании событий, свидетелем которых он был...
Я кончил. Прошу извинить за чрезвычайно затянувшееся письмо и за ше­
роховатости, ибо пришлось мне писать, так сказать, "за один присест" и в чрез­
вычайном возбуждении перед "ложью, коварством, лицемерием и провокацией"
стамбульского профессора.
Примите уверения в моем искреннем к Вам уважении
Вши М. Чокаев 24

Примечания:

1 В 1931-1933 гг. парижская резидентура экспозитуры №2 называлась "Густав Рол-

лин"("(3и51ау ВоШп").
2 Союз и отсутствует в источнике.
3 Речь идет об обращении 22 января 1919 г. президента США Т. В.Вильсона ко всем прави­
тельствам России с предложением о перемирии и созыве конференции.
4 В статье Чокаева "1_е тош/етеп1 пайопаНз^е аи Тигке$1ап", опубликованной в парижском
журнале "Опеп( е1 ОссйепГ (1923. \/о1.17. Р. 45-47), приводились отрывки этой радиодепе­
ши для Версальской конференции, отправленной им в качестве председателя Туркестан­
ского комитета 21 февраля 1919 г. через французского представителя в Баку (ЦХИДК. Ф.
461. Оп. 1. Д. 417. Л. 216).

105
 () Эти биографические сведения о себе Валидов поместил в "Знамени борьбы".
Прим. Чокаева.
5 Тюркских.
6 УМСА — Уоцпд Меп'з СЬпзИап Аззоаайоп (Христианская молодежная ассоциация) осно­
вана в 1844 г. в Лондоне. В 1855 г. образован МогИ АШапсе о! УМСА'з (Всемирный союз
Христианской молодежной ассоциации), центр которого находится в Женеве. В 1929 г. на­
считывалось свыше 9 тыс. отделов этой организации, разбросанных по всему м^у.
7 О чем идет речь, установить не удалось.
8 Мамед Эмин Расулзаде (1884-1955) — публицист, возглавлял партию "МусаваУ ("Равен­
ство"); один из инициаторов провозглашения Азербайджанской республики (28 мая 1918 г.)
и первый ее руководитель. После установления Советской власти в Азербайджане (весной
1920 г.) был арестован, но Сталин, который был его другом, во время своего пребывания в
Баку в октябре 1920 г. спас его от расстрела и увез с собой в Москву для работы в Нарко­
мате национальностей РСФСР. В 1921 г. Расулзаде бежал из России через Финляндию и в
начале 1922 г. прибыл в Стамбул и вскоре опубликовал открытое письмо к Сталину, в кото­
ром резко критиковал национальную политжу большевиков, в особенности в отношении
мусульманских народов. Основал в Стамбуле журнал "Ени Кафкасия" ("Новый Кавказ")
(1923-1927 гг.) (на азерб. яз.) и стал одним из лидеров мусульманской эмиграции. Затем,
как и другие мусульманские лидеры из российских эмигрантов, был вынужден уехать в Ев­
ропу.
9 Речь идет об Усмане Ходже (Ходжаеве) (Усманходже Пулатходжаеве).
10"Тюрк Юрду" ("Турецкая Отчизна") (Стамбул, 1911-1931) — журнал, основанный эмиг­
рантами из России; согласно библиографии работ Валидова, его статья называлась не­
сколько иначе — "Кризис культуры у тюрок" (или "Кризис тюркской культуры") и была опуб­
ликована в этом журнале в 1927 г.; у Аршаруни указана иная дата —1926 г., что также не­
точно.
11 По сведениям экслозитуры №2, речь идет о члене ТНО Сабире Ибрагим-оглы — уроже­
нец г. Ташкента, в числе туркестанской молодежи с разрешения советских властей в 1922
г. приехал на учебу в Германию, окончил Высшую техническую школу в Дармштадте, за­
тем жил в Париже, секретарь Чокаева; получал от экспозитуры 190 злотых ежемесячно.
12 В августе 1917 г. Чокаев вместе с Валидовым были среди делегатов от Туркестанского
Краевого мусульманского Совета на Государственном совещании в Москве. Несмотря на
разногласия, позиция почти всех представителей российских мусульман оказалась единой:
поддерживая нынешнее правительство, на Учредительном Собрании в интересах окраин
отстаивать федеративный принцип объединения государства. А пока мусульманам следует
добиваться национально-культурной автономии в соответствии с решениями 2-го Всерос­
сийского мусульманского съезда в Казани (21 июля - 2 августа 1917 г.) См.: Государствен­
ное совещание. М.-Л., 1930. С. 185,186-187,198, 327, 328.

106
 13 Партия "МусаваГ’ ("Равенство") основана в 1911 г. в Баку. После объединения с Тюрк­
ской партией федералистов" в июне 1917 г. называлась Тюркская демократическая пар­
тия "Мусават""; инициатор провозглашения Азербайджанской республики 28 мая 1918 г.
14 Казахстан.
(х) Ахмед-бек Цаликов — он же Цалы[к]каты — умер летом 1928 года под Варшавой в ту­
беркулезной лечебнице в Оствоце (Правильно: Отвоцк. — С.И.). С 1918 г. был ярым само­
стийником. Блестящий публицист, покожый много работал над проблемой независимости
Кавказа. Прим. Валидова.
15 Ахмед Цаликов (Салихов) (наст, фамилия Цалыккаты) (1882-1928) — осетин-мусульма­
нин, окончил юрфак Московского университета (1907 г.), во время учебы вступил в
РСДРП, подвергался неоднократному тюремному заключению и ссылке. Публицист, писа­
тель, сотрудничал в таких изданиях, как "Русское слово", "Утро России", "Вестник Европы"
и др. После Февральской революции избран главой Всероссийского мусульманского сове­
та. После роспуска этого органа большевиками весной 1918 г. уехал на Северный Кавказ.
После установления Советской власти в Грузии (в 1921 г.) уехал за рубеж.
16 Салах Атнагулов (1894-1943) — журналист, критик, член Башкирского центрального со­
вета (1917 г.), член Коллегии по осуществлению Урало-Волжского штата (республики)
(1917-1918 гг.) и Уфимского губернского татаро-баикирского комиссариата: большевик (с
1919 г.).
17 В действительности это отдельное издание (М.-Л.).
18 Речь идет об Абдулкад^е Инане.
19 Почти дословно цитируется текст из доклада Валидова, опубликованного в журнале
"Знамя борьбы". На самом деле Валидов во время сотрудничества с Советской властью
(февраль 1919 г. - июнь 1920 г.) не возглавлял правительство Советской Башкирии.
20 Допускавшееся древнеримским правом длительное внебрачное сожительство с неза­
мужней женщиной; незаконное сожительство (лат.).
21 Общетюркскому.
22 Довод, основанный не на объективных данных, а рассчитанный на чувства данного че­
ловека (лат.).
23 В письме М.Чокаева своим соратникам в марте 1929 г. он также отмечал, что "я все-та­
ки не решусь назвать его агентом большевиков", хотя "согласен, что результаты его дея­
тельности могут радовать" их, но не потому, что Валидов стал и продолжает быть больше­
виком, а оттого, что недостаточно разбирается в возможных последствиях своих поступ­
ков. Конечно, Валидов "не агент. Но, к несчастью, он не может осилить своего мелкого
тщеславия и неумного упрямства" (ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 133. Л. 16, 21).
24 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 139. Л. 45-65. Подлинник. Машинопись и рукопись. Подпись-ав­
тограф.

107
 Чокаев — Дабровскому
[Париж] [Конец октября - до 3 ноября 1931 г.]

Дорогой друг

<...> Разрешите воспользоваться случаем и высказать Вам несколько бег­

лых замечаний по поводу заканчивающейся /или уже закончившейся/печатани­
ем книги Валидова о Т[уркеста]-не. Мне прислали стр. 209-344 этой книги. Про­
честь всего я еще не имел времени, но пробежал страницы, относящиеся к опи­
санию событий периода 1917 года, в частности так называемой "Кокандской Ав­
тономии". Позвольте быть откровенным: Валидов написал так, как писали и пи­
шут об этом большевистские подлеиы. Я мог бы называть те большевистские ис­
точники, откуда Валидов списал эти места. Не стану говорить Вам, что вообще
все относящиеся к революционному периоду страницы написаны, выражаясь по-
большевистски, на основе выпячивания Валидовым своей собственной персоны.
Я участник многих организаций и съездов, о которых пишет Валидов. Помню от­
лично роли почти каждого из участников этих организаций и съездов. Но не по­
мню значительной роли Валидова в них. Бог с ним, скорее — чорт с ним. Пусть
Валидов изображает себя Богдыханом, Далай-Ламой или там ... "Фаллусом". изо­
бражение которого его предки, оказывается, носили на шее1. Дело, в конце кон­
цов, не в этом. Ну, велика беда в том, что Валидов ставит себя центром мирозда­
ния. Но совершенно другой вопрос, когда он по-большевистски слово в слово
описывает события, о которых он знает столько же, сколько свинья в апельсинах.
Единственный аргумент в пользу такого большевистского описания событий, со­
провождавших "Кокандское Правительство", это валидовский гнев на нас. Он та­
ким путем хочет выместить свою злобу.
Я знаю, что это уже поздно. Поздно изменить то, что уже напечатано. Но
хочу Вас предупредить заранее, что я лично вынужден выступить с разоблачени­
ем валидовского приема, валидовского большевизма в данном случае2. В своей
слепой злобе против нас — туркестанцев, Валидов изменил самое хронологию со­
бытий: туркестанцы-де на столько-то дней позже башкир и казак-киргизов про­
возгласили автономию3. Это нужно было ему для того, чтобы подчеркнуть — вот
какие-де мы — башкиры передовые, а вот туркестанцы отсталые. Разумеется, не
в этой плоскости я буду разоблачать его приемы...
Да, дорогой друг, вот когда приходится пожалеть о своем /моем/ отказе
от предложения нашего так безвременно погибшего друга Н.4 Покойный Н. про-

108
сил меня еще в то время, когда книга Валидова только что начала печататься,
просматривать корректурные листы. "Я опасаюсь, что как бы Валидов, по сооб­
ражениям личного порядка, не пустился на неудобные приемы в описаний собы­
тий", — говорил мне покойный Н. Я отказался, не желая ставить себя в положе­
ние цензора. Но, увы, Н. оказался дальновидным. Валидов написал гнусность,
подлость, по-большевистски передал истоки нашего национального движения.
Вы не представляете себе, какой это будет клад для большевиков, которые всеми
неправдами пытаются доказать не национально-туркестанский, а буржуазно-ка­
питалистический характер движения "АВТОНОМНОГО ТУРКЕСТАНА". Как и
большевистские историки, Валидов придумал несуществовавших на нашем гори­
зонте лиц, как и большевистские подлецы, Валидов приписал руководящую роль
в нашем антисоветском национальном движении не нашему народу, в лице его
избранных органов, а еврейской капиталистической буржуазии... Он называет
имена, которых на сцене не было; приписывает некоторым лицам роли, которых
те не играли и играть не могли. Все это, повторяю, из-за того только, что он зол
на нас, на нашу организацию.
Я не читал всей его книги. Не сомневаюсь, что татарофобии там разведе­
но много.
Так бесстыдно злоупотребил Валидов оказанным ему доверием, доверием
не на словах только, но и материальными средствами... <...>5

Примечания:

1 В своих мемуарах Валидов критиковал эту точку зрения, объясняя, что татарский историк
Ш.Марджани (1818-1889), дав ошибочную трактовку относящегося к шаманским идолам
слова "тёс" в книге арабского путешественника Ибн Фадлана (в 921-922 гг. совершившего
путешествие в Волжскую Булгарию), написал о наличии у башкир культа фаллоса в своем
сочинении "Мустафад аль-ахбар фи ах вал и Казань ва Булгар" ("Историки по истории Ка­
зани и Булгара") [Г. 1-2. Казань, 1885-1900; сокращенный вариант издан там же в 1989 г.]
2 См. приложение 1.
3 Провозглашение автономии Башкурдистана произошло 15 ноября, Туркестана — 27 ноя­
бря, Алаш-Орды — на 2-м общеказахском съезде, состоявшемся 5-13 декабря 1917 г.
4 О ком идет речь, установить не удалось.
5 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 1. Д. 420. Л. 3-5. Подлинник. Машинопись и рукопись.

109
 Чокаев — Дабровскому
[Париж] 26. V. 1932

Позвольте, друг, поделиться с Вами новостями из Стамбула. Мне оттуда

пишут, что турецкие власти весьма заинтересовались нашей работой. <...>
"Правда ли, что М.[устафа] Ч.[окаев] получает деньги от англичан за свою
работу?" <...> Этот вздор об "английских деньгах" приходится нам слышать не
первый раз. Еще в 1927 г. об этом заговорил было один из турок. К сожалению,
Валидов вместо того, чтобы опровергнуть тут же на месте, своим глупейшим от­
ветом дал тому основание подумать о правильности своей "информации". Я тогда
уже указал на недопустимость такого глупого отношения со стороны Валидова к
подобной клевете, но было уже поздно... Теперь эти разговорчики начинаются
снова. Не говорят только "англичане", а прибавляют и "французский капитал".
Откуда исходят эти слухи, кто их распространяет, я точно не знаю, не зна­
ют этого и наши стамбульцы. Но я догадываюсь об источнике их. <...>
Чокаев1

Примечания:

1 ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д 138. Л. 8-9. Подпись-автограф.

110
 Приложение 1.

Фрагменты рецензии Чокаева на книгу Валидова

"Ви^йпкй ТйгкЫап уе Уакт ТапЬГ1
(Каир, 1928 г.)
<...> Заки-бей написал большую книгу о Туркестане <...> В книге Заки-бея
совершается насилие над правдой о Кокандской Автономии. <...>
Заки-бей на стр. 340 своей книги пишет: "Единственной опорой у Коканд-
ского правительства был главарь басмачей Эргаш2. Полковник Чанышев присту­
пил было к созданию правильно организованной милиции, но было уже поздно...
Правительство находилось всецело под влиянием капиталистов. Министерство
финансов было не в руках его официального главы — больного адвоката Шах-
Ахмедова3, а в руках его помощника еврея Генриха Зигеля... У Кокандского пра­
вительства не было никакой определенной идеи и программы. Часть получившей
образование в русских школах интеллигенции вступила в это правительство
больше из-за неудовольствия большевиками и преданности к правительству Ке­
ренского, нежели из-за приверженности к идеи Автономии. Мустафа Чокай-оглы
в опубликованных своих воспоминаниях4 рассказывает, что до самого дня своего
избрания в правительство он не был сторонником идеи провозглашения Автоно­
мии, что и после падения правительства Керенского он пробовал было действо­
вать в качестве представителя этого правительства, но никто не слушал его жа­
лоб..."
Не много написал Заки-бей, но, как говорили наши предки, "на одно слово
лжеца — тысяча слов мудреца", ответить на него придется длинной статьей. Кни­
га Заки-бея претендует на научность и предназначена не для комсомольцев и
большевистских партийных агитаторов, а для серьезных читателей — турок, ма­
ло знакомых с нашей страной и с событиями, там происходящими. Поэтому недо­
статочно ограничиться одним только опровержением его выдумок, <...> а нужно
еще восстановить фактическую правду и обстановку той эпохи. Только тогда вы­
думки Заки-бея получат надлежащее освещение и достойную оценку. <...>
Ни "полковника Чанышева" или какого другого Чанышева в роли началь­
ника милиции или какой другой роли поблизости Кокандского правительства не
было. Говоря о "полковнике Чанышеве", Заки-бей слепо повторяет своих боль­
шевистских единомышленников по взгляду на Кокандскую Автономию — Гинсбур­
га5 и Алексеенкова6. Правильные сведения о Чанышеве (не "полковнике") дает
большевик Георгий Сафаров7, первый написавший историю большевистской ре-

111
 волюции в Туркестане8. На стр. 79 своей известной книги Сафаров пишет:"31 ян­
варя (1917 г.) [краевой] Совет воинов, рабочих и дехкан-мусульман постановил:
1) подвергнуть временное правительство аресту впредь до выяснения всех об­
стоятельств [краевым Советом]; 2) принять всю полноту власти на себя9; 3)... на­
значить начальником милиции Чанышева..." Сафаров прав: Чанышев10 стал иг­
рать роль только после падения Кокандского правительства, но ненадолго, ибо
вскоре же он был арестован Эргашем. Об этом также пишет Сафаров. Причина
ареста Чанышева? Кокандское правительство подозревало Чанышева в неглас­
ных сношениях с большевиками, а в дни столкновений правительства с большеви­
ками предательская роль Чанышева выяснилась с достаточной определеннос­
тью. Совет воинов, рабочих и дехкан, назначая Чанышева начальником милиции,
надеялся через его посредетво наладить отношения с ташкентскими большеви­
ками. Но когда начавшееся всенародное движение вышло из-под руководства
этого совета, Эргаш, став во главе повстанцев, арестовал Чанышева, как боль­
шевистского агента. Чанышев был убит в Новом Маргелане11 самими большеви­
ками, которые также со своей стороны считали его предателем.
Очень жаль, что выдумки Заки-бея относительно истории Кокандской ав­
тономии приходится исправлять ссылками на большевистский источник. Что же
поделать, если в описании Кокандской Автономии Заки-бей источниками своей
информации выбирает самых подлых большевистских лгунов. Исправлять же За­
ки-бея приходится ссылками на большевистский же источник потому, что с неко­
торых пор Заки-бей стал верить больше большевикам, чем нам.
Теперь о Зигеле. Во-первых, Зигель (ныне уже покойный) не еврей, а чис­
токровный австрийский немец. Затем, ни товарищем министра финансов, и ни­
кем другим в правительстве Кокандском Зигель не был, "правами члена прави­
тельства" он не пользовался и никакого "влияния в правительстве" не имел. Все
это чистейшая выдумка Заки-бея. И здесь источником его информации являются
большевики. Большевики Зигеля (так же, как и бухарских евреев-капиталистов
Вадьяева12, Потеляхова13 и Юс\фа Давыдова14) пристегивают к Кокандскому пра­
вительству с исключительной провокационной целью — поддержать свой лжи­
вый тезис о том, что будто Кокандское правительство вдохновлялось капиталис­
тами и находилось всецело под их влиянием. Эту же цель опорочения общенацио­
нального, внеклассового характера Кокандской Автономии преследует и Заки-бей,
ибо и он пишет, что "Кокандское правительство всецело находилось под влиянием
капиталистов".
Можно лишь поражаться и пожалеть, что между нашими национальными
врагами — большевиками и считающим себя нашим национальным другом про­
фессором Стамбульского университета Ахмед-Заки Валиди-беем существует та-

112
 кая психологическая и моральная близость в очернении Кокандской Автономии,
движения, как никак, столь же общенационального характера, как и Автономия
Башкирская. <...>
Противоречия истине полны и в описании событий 1916 года и всей рево­
люционной эпохи не только в старом Туркестане, но и в Казакстане, и в Татарста­
не. Совершенно ложно описание Заки-беем своей собственной роли вне Башки­
рии, и в отношении самой Башкирии самоописание Заки-бея нуждается в ис­
правлении по башкирскому большевику Салаху Атнагулову. <...>
"Главарь басмачей Эргаш" не был ни "единственной", ни вообще "опорой
Кокандского правительства". <...> В прошлом, далеко до революции 1917 года,
Эргаш действительно был главарем басмачей. После революции он вернулся в
Фергану и был избран Кокандским городским самоуправлением начальником ми­
лиции старого города и вел весьма успешно борьбу с орудовавшими в окрестнос­
тях Коканда басмачами. <...> В момент образования и существования Кокандского
правительства Эргаш не был "главарем басмачей". Эргаш выступил на сцену в
роли главаря "басмачей"-повстанцев сейчас же после падения Кокандского пра­
вительства. Весьма авторитетный для Заки-бея большевистский историк С.Гин-
сбург свидетельствует, что "начало ферганскому басмачеству положил разгром
Кокандской автономии"15.
О каком Эргаше — об Эргаше — главаре дореволюционных басмачей-раз-
бойников, или об Эргаше — главаре "басмачей-повстанцев (мужахидов16) говорит
Заки-бей, как об "единственной опоре Кокандского правительства"? Если об Эр­
гаше первого периода, то это просто клевета. Если же он говорит об Эргаше вто­
рого периода, то это историческая неправда. <...>
Заглядывая в тайники душ членов Кокандского правительства, Заки-бей
пишет:"Часть получившей образование в русских школах интеллигенции вступила
в это правительство больше из-за неудовольствия большевиками и преданности
к правительству Керенского, нежели из-за приверженности к идее Автономии". И
непосредственно вслед за этим, как бы в доказательство правоты своей выдум­
ки, он продолжает: "Мустафа Чокай-оглы в опубликованных своих воспоминаниях
рассказывает, что до самого дня своего избрания в правительство он не был
сторонником провозглашения Автономии, что и после падения правительства Ке­
ренского он пробовал было действовать в качестве представителя этого прави­
тельства, но никто не слушал его жалоб"...
Начну с этого "доказательства" Заки-бея. Вопрос: пусть Заки-бей укажет,
когда и где именно я писал, что я "до дня своего избрания в члены правительства
был противником провозглашения Автономии"? Это обычный прием Заки-бея из­
вращать чужие не только мысли, но и напечатанные слова. Действительно, я не

я ИЗ
 был сторонником провозглашения Автономии до выяснения общего положения в
Туркестана, а не "до дня своего избрания в правительство". Между этими двумя
понятиями — громадная разница. Заки-бей эту разницу отлично понимает, но,
верный своему методу лжи, нарочито извращает истину. Достаточно привести
несколько общеизвестных фактов, чтобы опровергнуть ложь Заки-бея. Если, на­
пример, я был противником провозглашения Автономии до самого дня моего из­
брания в правительство, то почему же меня избрали председателем Националь­
ного Конгресса17, провозгласившего Автономию? Если я был противником про­
возглашения Автономии до самого дня избрания меня в правительство, то как
мог я составить и огласить резолюцию о провозглашении Автономии?
Избрание правительства состоялось через два дня по окончании работ
конгресса. Значит, по Заки-бею выходит, что я и на конгрессе оставался против­
ником провозглашения Автономии. И эту чепуху Заки-бей хочет подтвердить сво­
ей выдумкой, выдавая ее за нигде и никогда мною не то, что ненаписанные, но да­
же непроизнесенные слова.
Каково было положение в Туркестане, из-за которого я (и не один я) не
был сторонником поспешного провозглашения Автономии? Заки-бей об этом зна­
ет хорошо. Туркестан в то время находился во власти голода. Железные дороги,
по которым доставлялся к нам хлеб, находился всецело в руках русской власти и
русских рабочих. <...> Не было единства среди самих туркестанцев по самому
кардинальному вопросу об отношении к большевистской власти в Ташкенте. <...>
Идти на немедленное провозглашение Автономии при таких вот условиях, т.е.
идти на открытое объявление войны советской власти — значило бы взять на се­
бя роль убийцы своего собственного народах...>
Необходимо было, прежде всего, объединить весь Туркестан вокруг одной
единой программы. До наступления же этого момента необходимо было нейтра­
лизовать часть русских солдат, русских рабочих и русских крестьян и удержать
их от перехода на сторону советской власти против нас. И этого можно было до­
биться лишь при условии сохранения преемственности власти свергнутого Вре­
менного правительства Керенского. Вот почему я и выступал, после захвата влас­
ти в Туркестане большевиками, от имени правительства Керенского, от которого
я состоял одним из комиссаров в Туркестане. Большевики отлично поняли эту на­
шу "политику" и поспешили вызвать меня по телеграфу в Ташкент и предложить
войти в состав совнаркома в качестве, не больше и не меньше, председателя
его...
Что при нашем непосредственном столкновении с большевиками даже
антибольшевистские настроенные русские солдаты, рабочие и крестьяне непре­
менно перешли бы на сторону большевиков, доказывается эпизодом с казачьими

114
частями, о котором рассказывает сам же Заки-бей (стр. 339 его книги). Эти каза­
чьи части ехали, начиная с Красноводска, всюду свергая советскую власть и от­
крыто заявляя свою симпатию Кокандскому правительству. В Коканде мы вели
переговоры с их представителями о скупке у них всего вооружения. И вот доста­
точно было им услышать из уст большевиков Колесова18, Успекжого19 и Тоболи-
на20, что в Коканде организовалось антирусское "панисламистское" (?) прави­
тельство, как они, забыв свою антисоветскую вражду и свои обещания нам, пе­
редали все свое вооружение большевикам...
Истекшее от октябрьского переворота до Кокандского съезда время мы
употребили на выяснение положения в Туркестане. Нам удалось уговорить "Джа-
миэти Улема"21. Свое согласие "Джамиэти Улема" обусловило предоставлением
ему места председателя Временного Народного Совета22. Мы согласились, и
представитель "Джамиэти Улема" Сер-Али Лапин23 был избран на этот пост. Со­
гласие туркмен пришло накануне открытия съезда. Нам удалось также привлечь
на сторону Автономии и часть организаций русских рабочих и даже русских крес­
тьян... Мы отлично знали, что эти руоские рабочие и русские крестьяне шли к нам
не из-за симпатии к нашему национальному делу, а из-за вражды к большевикам.
Но для нас в тот момент было важно и это, ибо оно давало нам возможность бо­
лее спокойно организоваться самим... <...>
Идя на провозглашение Автономии Башкирии, действовал ли сам Заки-бей
из-за "удовольствия" большевиками и "измены" правительству Керенского? Если
он был доволен большевиками, то почему же он создавал автономное движение
и действовал против них в союзе с оренбургским казачьим атаманом — русским
монархистом Дутовым? Если же он сам не был "предан" правительству Керенско­
го, то почему же он ждал падения этого правительства и не провозглашал Авто­
номии Башкирии при нем и против него? Я ставлю эти вопросы для того только,
чтобы подчеркнуть неосновательность обвинения стамбульского профессора по
нашему адресу.
Конечно, мы, туркестанцы, были "недовольны большевиками" и не только
"недовольны", а враждебны, ибо в них видели врагов нашего национального де-
ла.
Теперь о "преданности к правительству Керенского". Только из демагогии
Заки-бей бросает подобного рода "обвинение" по нашему адресу. Если бы Заки-
бей, писавший 24 декабря 1925 г. своему "глубокоуважаемому товарищу Стали­
ну": "Можете полагаться на меня24, что я совершенно ясно отличаю науку от по­
литики", на самом деле умел отличить науку от политики и был объективен и чес­
тен в отношении нас, то, конечно, он такой глупости не написал бы в своей "науч­
ной книге". Ибо должен же понимать этот "господин профессор", что провозгла-

115
 шение автономии и в Туркестане, и в Башкирии вовсе не означало и не могло оз­
начать ни "преданность", ни "измену" правительству Керенского. Автономия и
Туркестанская, и Башкирская больше, чем Туркестанская означала тогда нашу
верность идее Российской демократической федеративной республики, идее
Всероссийского Учредительного Собрания. Да, мы после сошли с этой позиции.
Мы ныне самостийники. Ни о Российской федерации, ни о Всероссийском
Учредительном собрании сейчас у нас нет речи. Но тогда — в 1917 и 1918 гг. мы
все и Заки Валиди-бей больше, чем все подроссийские тюркские деятели вместе
взятые, были и оставались верными и преданными идеи федерации. Правитель­
ство Керенского здесь совершенно ни при чем. На его месте могло быть другое
российское правительство с той же программой Учредительного Собрания, ибо
политический смысл "правительства Керенского" заключался не в личности его
возглавителя, а в его программе демократической республики и Учредительного
Собрания. И это Всероссийское Учредительное Собрание Заки-бей защищал вме­
сте с оренбургским атаманом Дутовым, и за эту идею отправлял на фронт своих
башкир и тысячи башкирских жизней уложены Заки-беем как раз за то, в чем он
теперь, в полном забвении своего недавнего прошлого, бессовестно демагогичес­
ки обвиняет нас — "часть получившей образование в русских школах интеллиген­
ции"^...>
Заки-бей <...> пишет, что "у Кокандского правительства не было никакой
определенной идеи и программы". Заки-бей ведь не отрицает, что в Коканде бы­
ла провозглашена Автономия и было образовано временное правительство для
проведения в жизнь этой самой автономии. Следовательно, у этого правительст­
ва была вполне определенная идея — Автономия. <...>
А вот насчет программы. Ведь Заки-бей сам пишет, что "Кокандское прави­
тельство находилось всецело под влиянием капиталистов". Следовательно, оно
должно было проводить в жизнь программу господ капиталистов. <...> Подойдем
к вопросу о программе по существу. <...> Программа Кокандского правительства
была намечена в общих чертах 1У чрезвычайным Национальным Конгрессом и
заключалась, прежде всего, в подготовке страны к созыву Туркестанского Учре­
дительного Собрания. Съезд же поручил правительству обсудить вопрос о Юго-
Восточном Союзе Казачьих Войск25, куда нас приглашал вступить политический
союзник Заки-бея — оренбургский атаман Дутов. Кокандское правительство,
сейчас же по своем сконструировании, выработало программу своей деятельнос­
ти и постановило приступить немедля: к организации вооруженных сил (народная
милиция), финансов, нового порядка налогового обложения, к организации авто­
номного управления. И др. <...>

116
 Что же успело сделать за время своего двухмесячного существования Ко-
кандское правительство? И мало и много. Мало — в соответствии с требованиями
исторического момента. Много, — если принять во внимание почти что по/ное от­
сутствие технически подготовленных, в соответствии с теми же требованиями
исторического момента, лиц из туркестанцев.
Правительство выработало и провело через Временный Народный Совет
закон о выборах в Туркестанское Учредительное собрание, срок созыва которого
был назначен на 20 марта 1918 г. По вопросу о Юго-Восточном Союзе правитель­
ство командировало меня в Оренбург. 25 декабря я представил правительству до­
клад, в результате которого было решено отказаться от вступления в Юго-Вос­
точный СоюзМ.
Чрезвычайные трудности встретились на пути организации вооруженной
силы. У нас не было ни одного офицера из коренных туркестанцев. Те 4-5 офице-
ров-туркестанцев, которые имелись в русской армии, не были с нами. С двумя мо­
лодыми и совершенно неопытными офицерами-татарами и двумя офицерами-по-
ляками, при начальнике штаба формирования офицере-поляке26, мы приступили
к организации военной силы. Нам приходилось за бешеные деньги покупать каж­
дую винтовку, каждый патрон. Денег у нас было очень мало, и, как свидетельст­
вует сам Заки-бей, капиталисты нам денежной поддержки не оказывали. И, не
надеясь на успех вооруженной борьбы с русской оккупационной красной армией,
мы искали других путей утверждения своего права на Автономию. <...> Коканд-
ское правительство добилось объединения всех туркестанцев вокруг знамени
Автономии — крестьян, рабочих и духовенство. Больше того, правительство до­
билось его признания и со стороны многих государственных учреждений. Так, на­
пример, вся Фергана была переведена на автономное управление, и даже суд со­
вершался "По Указу Временного Правительства автономного Туркестана". Такие
учреждения, как Контрольная Палата, Государственный Банк, Судебная Палата
в принципе приняли позицию и программу Автономии. Мы отлично сознавали, что
не все признавали Автономное правительство "по велению совести", а из расчета
на больший успех борьбы против большевиков. Но то, что вчера еще не призна­
вавшие за нами — туркестанцами никаких особых национальных прав русские го­
сударственные учреждения сегодня решили идти под знамя Автономии Туркес­
тана, свидетельствовало о сознании ими потери под ногами почвы прежнего рус­
ского великодержавия. Правда, на смену этому старому националистическому
великодержавию шло новое революционное русское великодержавие — то, кото­
рому Заки-бей "служил не под палкой, а по своему доброму желанию'И Но это
не меняло существа дела. Автономное правительство предотало центром дви­
жения и борьбы. Оно стало знаменем борьбы против красного российского импе-

117
риализма. В этом была сила идеи, которой руководилось Кокандское правитель­
ство.
Не меньшую трудность представляла для Кокандского правительства ор­
ганизация финансов. Правительство шло на крайние средства. Было постановле­
но произвести выемку денег из отделений государственного банка в Коканде. И
если это постановление не было приведено в действие, то только благодаря со­
противлению и настоящему "саботажу" одного из членов правительства, кото­
рый из-за этого вопроса, в конце концов, вышел из его состава27. По предложе­
нию члена правительства Шах-Ахмедова, правительство приступило к выпуску
краткосрочного займа на сумму в 30 миллионов рублей. Облигации займа, отпе­
чатанные на местной бумаге, выработанной в Коканде же, были пущены в обо­
рот, и подписка шла самым успешным образом. Все ферганские отделения госу­
дарственного банка и частные банки подписывались на огромные суммы. Подпи­
сывался и самаркандский государственный банк. <...> Подписка шла совершенно
добровольно.
Обнаружившийся успех займа крайне встревожил большевиков. Один из
них, по имени Кузьмин28, напечатал статью, где предупреждал о возрастающей
для советской власти в Туркестане опасности со стороны Кокандского прави­
тельства. Кузьмин предупреждал своих товарищей, что Кокандекая автономия —
это не шутка, что выпущенный Кокандским правительством заем обнаруживает
серьезность намерений Кокандского правительства и что это является опаснос­
тью не только для советской власти, но и для русского владычества в Туркестане
вообще. И призывал своих товарищей к решительной борьбе против Кокандского
правительства... <...>
Тревогу большевиков усилило еще то, что Кокандское правительство вело
переговоры с возвращавшимися с Кавказского фронта семиреченскими казака­
ми о покупке у них оружия. Если бы не поспешная неосторожность со стороны
большинства наших товарищей, неосторожность, давшая большевикам легкий и
весьма удобный повод для провокации, вполне возможно, что переговоры наши о
покупке оружия увенчались бы успехом. По крайней мере, все симптомы давали
надежду на успех...
Для выработки проекта закона о новых порядках налогового обложения
правительство созвало совещание податных инспекторов... Под руководством
министра народного просвещения Насыр-хана29 шла работа по организации на­
чальной школы и выработке закона о порядке использования вакуфных иму-
ществ... Министр продовольствия Абиджан30 был командирован на Северный
Кавказ для организации доставки хлебных продуктов. Министр земледелия Юр-

118
гули-Агаев31 готовил материалы для нового земельного закона, основа которого
была выработана, в общих чертах, в последних числах декабря.
Но мы — Кокандское правительство — потерпели поражение. Наши враги
— большевики признавали за Кокандским правительством наличие и определен­
ной идеи и определенной программы и против этой определенной идеи и програм­
мы они боролись. И русские штыки нас победили. <...>
Теперь Заки-бей после большевистской лжи о Кокандской автономии, на­
писанной им в своей книге, получил право на компенсацию от Сталина32.

Примечания:

1 "Современный Туркестан и его недавнее прошлое".

2 Эргаш (Иргаш) первым попытался объединить разрозненные отряды и выступил под на­
циональными лозунгами. В феврале 1919 г. под давлением красноармейских отрядов сдал­
ся, заявив о своем признании Советской власти.
3 Ислам (Шах-Ислам) Шагиахметов (Шах-Ахмедов) — помощник присяжного поверенного,
редактор-издатель газеты "Туркестанский край", член народно-социалистической партии, в
апреле 1917 г. избран в Туркестанский краевой совет, затем стал зам. председателя его,
член Всероссийского мусульманского совета, зам. премьер-министра первого состава пра­
вительства Туркестанской автономии, член Учредительного собрания. В феврале 1918 г.
был арестован большевиками в Коканде. После освобождения в мае 1918 г. заболел и ото­
шел от политической деятельности. В 1920 г. бежал в Индию, где снова оказался в больни­
це, затем был отправлен во Владивосток, к родным.
4 Речь идет о статьях Чокаева, опубликованных в 20-е годы. Позднее он подготовил специ­
альные "Отрывки воспоминаний о 1917 годе", которые были опубликованы в берлинском
журнале "Яш Туркестан" в 1936-1937 гг., а затем изданы отдельной книгой в Париже в
1937 г. и в Турции в 1988 г. на турецком языке.
5 Речь идет о публикациях: Гинцбург С. На басмаческих фронтах // Красная казарма. Жур­
нал Политуправления Туркфронта для младшего и среднего полит- и комсостава. 1923. №
6. С. 135-138; № 7. С. 142-144; № 8. С. 117-119; Гинсбург С. Басмачество в Фергане// Но­
вый Восток. 1925. № 10/11. С. 173-202; Гинзбург С. Басмачество в Фергане//Очерки рево­
люционного движения в Средней Азии. Сборник статей Ф.Ходжаева, Е.Федорова, Т.Рыс-
кулова, С.Гинзбурга. М., 1926. С. 123-152.
6 Речь идет о публикациях: Алексеенков П. Кокандская Автономия // Революция в Средней
Азии. Ташкент. Сб. 1. Ташкент, 1928. С. 21-40; сб. 2. Ташкент, 1929. С. 41-81. Отд. изд.:
Ташкент, 1931.

119
 7 Сафаров (наст. фам. Больдин) Георгий Иванович (1891-1942) — большевик с 1908 г., в
эмиграции в 1912-1917 гг. После Октябрьского переворота на партийной и советской рабо­
те. После гражданской войны написал ряд работ.
8 Речь идет о книге Г. Сафарова "Колониальная революция. (Опыт Туркестана)" (М., 1921).
9 В источнике — принять всю полноту власти краевому Совету воинов, рабочих и дехкан-
мусульман.
По сведениям Чокаева, в Ташкенте жил некий Махди Чанышев, чиновник министерства
земледелия, который затем перебрался в Коканд. Во время разгрома большевиками Ко-
кандского правительства он был там, затем примкнул к Иргашу. (Чокай-оглы М. Как пишут
большевики "историю”// Яш Туркестан. 1930. №3-4//ЦХИДК, Ф. 461. Оп. 1. Д. 415. Л. 13.).
11 Ныне — Фергана.
12 Вадьяев Я.Х. — один из богатейших фабрикантов в Туркестане.
13 Потеляхов Рафаил Шоломович (1868-?) — один из крупных фабрикантов в Туркестане,
участник Чрезвычайного краевого мусульманского съезда в Коканде (ноябрь 1917 г.).
14 Правильно: Давидов Юсуф — землевладелец, финансист, один из богатейших предпри­
нимателей в Туркестане.
15 Изложение следующего фрагмента из вышеупомянутой статьи С. Гинзбурга "Басмаче­
ство в Фергане" (Очерки революционного двюкения в Средней Азии... С. 134): "Развив­
шись непосредственно после разгрома "Кокандской автономии", басмачество вначале яви­
лось протестом всех слоев населения Ферганы..."
16 Современное написание — моджахеды.
17 Имеется в виду 4-й Чрезвычайный общемусульманский краевой съезд в Коканде, кото­
рый объявил в 12 часов ночи 27 ноября Туркестан территориально автономным в составе
федеративной демократической Российской республики.
18 Колесов Федор Иванович (1891-1940) — большевик с 1917 г., председатель СНК Туркес­
танского края (с ноября 1917 г.), председатель СНК Туркестанской АССР (апрель-ноябрь
1918 г.).
19 Успенский К.Я. — левый эсер, председатель Туркестанского Краевого Совета рабочих и
солдатских депутатов (1917 г.), затем зам. председателя СНК Туркестанского края Ф.И.
Колесова, большевик.
20 Тоболин Иван Осипович (1885-1941) — один из руководителей туркестанских большеви­
ков, в 1918 г. председатель ЦК Компартии Туркестана.
21 Джами’ат-и Улема (Совет Улемов). Улемы — знатоки богословия, историко-религиозно­
го предания и этико-правовых норм ислама. Организация была создана в Туркестане после
Февральской революции.

120
22 Речь идет о Туркестанском Временном Народном Совете, который был создан на 4-м
Чрезвычайном общемусульманском краевой съезде в Коканде, состоявшемся в конце ноя­
бря 1917 г.
23 Сер-Али (Шир-Али) Лапин (1870-?) — частный поверенный, востоковед, тюрколог, кан­
дидат в Учердительное собрание, глава Совета Улемов.
24"на меня" в приводимом выше документе отсутствует.
25 Полное название: “Юго-восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных на­
родов степей" — создан на Северном Кавказе в конце 1917 г.
М Большевики продолжают лгать, что будто Кокандское правительство вступило в Юго-
Восточный Союз. Прим. Чокаева.
28 Позднее Чокаев писал, что он был офицером Генерального штаба, имел чин полковника
русской армии, "прекрасный и исключительно преданный нашему делу офицер" (Чокай-ог-
лы М. Отрывки из воспоминаний о 1917 г. // Яш Туркестан. 1936. № 76 // ЦХИДК. Оп. 1. Д.
432. Л. 234).
(х) См. письмо Заки-бея на имя Полномочного Представительства СССР в Берлине от 12
апреля 1924 г. Этим своим заявлением Заки-бей в корне опровергает наше основанное на
его же словах предположение о том, что его переход на сторону большевиков был продик­
тован печальной необходимостью. <...> Прим. Чокаева.
2^ Имеется в виду упоминавшийся М.Тынышпаев.
28 О ком идет речь, установить не удалось.
29 Насыр-хан Тюряев — член Туркестанского Временного Народного Совета.
30Абиджан Махмудов — горнопромышленник, предприниматель, один из лидеров джади-
дов, зам. председателя Кокандской городской думы, член Туркестанского Временного На­
родного Совета.
31 Худаят-бек Юргули-Агаев — ученый-агроном, член Учредительного собрания, член Тур­
кестанского Временного Народного Совета, министр землеустройства и водопользования.
32 Чокай-оглы М. Против одной "научной" лжи (К 14-й годовщине Кокандской автономии)"
// Яш Туркестан. 1931. N0 25. Декабрь; 1932. № 26. Январь; № 27. Февраль // ЦХИДК. Ф.
461. Оп. 1. Д. 416. Л. 352-357; Д. 417. Л. 7-14, 45-51.

121
 Приложение 2.

Фрагменты рецензии Чокаева на книгу Валидова

"ОпуеФ китаЙ1зеНг1 ме Забп МакзиФ Веу"'
(Стамбул, 1934).
<...> В брошюре — 60 страниц, и "наука" в ней занимает всего 20 страниц,
6 страниц отведено под биографию и список написанных Закием книг, журналь­
ных и газетных статей. Остальные 34 страницы, то есть больше половины брошю­
ры, занято сведением личных счетов с Садри Максуди2и Аязом Исхаки и антита-
тарской пропагандой. <...>
Заки возвращает нас к первым временам революции 1917 г. Из того, что
тогда говорилось и делалось, он хочет вывести непреложный закон для всего бу­
дущего наших внутритюркских взаимоотношений... Заки выкапывает из-под "пес­
ков забвения" все "прегрешения" некоторых татарских деятелей в 1917 г. с боль­
шей тщательностью, чем это он делает с "17 засыпанными песком городами". В
начале революции 1917 г. мы все — и федералисты и унитаристы — были во
власти одной общей "болезни" — крепкого доверия в русскую революционную де­
мократию. И с этой позиции доверия к русской революционной демократии разни­
ца между федералистами и унитаристами может быть объяснена не враждебно­
стью первых и преданностью вторых идее российской государственности, а осо­
бенностями 1ШШ!ШгШ211^]2РШ10Ш1Ш!Ш21Ш11Ж^2ШШ_Л2Ш0Й_(тюркскоЙ) груп­
пы. Если бы мы в Туркестане выдвинули в первые же дни революции 1917 г. про­
грамму национальной независимости, то, я не сомневаюсь, что противников не на­
шлось бы в среде тюркского населения нашей страны (имею в виду бывший Тур­
кестанский край). Мы на этот путь не встали, во-первых, потому, что, как говорил
только что, были во власти доверия русской революционной демократии и, во-
вторых, потому, что не верили в свои собственные силы, не верили, что мы мо­
жем построить государство по лелеянному нами образцу. И мы выдвинули феде­
рализм, как особую форму внутреннего самоуправления нашей страны в составе
России. Национально-территориальное положение поволжских татар несравнимо
с нашим положением. Федерализм в их положении в то время мог привести к по­
тере татарами руководящей роли даже в области чисто национально-культур­
ных дел. И национально-культурная автономия была выдвинута большинством
татарских деятелей, как единственная реально возможная в то время форма со­
хранения татарского национализма хотя бы в его культурной форме...

122
 Заки очень распространенно говорит о первом всероссийском мусульман­
ском съезде в Москве. Заки представляет дело так, как будто на этом съезде
тюркско-мусульманский мир России разделился на два непримиримо враждебных
лагеря — на федералистов и унитаристов. Так ли это? Всероссийский мусульман­
ский съезд разошелся, избрав Исполнительный Комитет. И председателем этого
Исполнительного Комитета был избран не представитель победивших федерали­
стов, а лидер побежденных унитаристов покойный ныне Ахмед-бек Салихов. О
чем это говорит? Это говорит о том, что федералисты и унитаристы 1917 года
были не непримиримыми врагами, как пытается убедить кого-то Заки, а близки­
ми родственниками-братьями <...> Заки находится под каким-то неописуемым
страхом "татарского империализма". Он пугает этим "татарским империализмом"
и туркестанцев, и всех вообще тюрок, и весь мусульманский мир. <...> У Закия
опасная "татароболезнь". В 1924 г. обиженный Аязом в Берлине, Заки писал мне,
что "дал клятву больше никогда не говорить и не писать ни одного слова по-та­
тарски". <...>
Предательство офицера башкирских войск Али-Ахмеда Валиева3 <...> За­
ки объясняет тем, что Валиев этот — татарин. Ну, а чем объяснить предательство
предателя из предателей Шарифа Манатова, предавшего Аяза Исхаки в руки цар­
ской полиции (и, вероятно, не одного только его) и служившего тайным больше­
вистским агентом для разложения турецких войск в самый разгар анатолийской4
освободительной войны? Неужели тем, что Манатов башкир5? По методу "про­
фессора" Закия, так и следовало бы, но это было бы против человеческой совес­
ти и логики. К несчастью, ни один народ не избавлен от предателей. <...> Припи­
сывать предательство одного всему племени — для этого нужно иметь особую
"профессорскую методологию" а ля Заки.
Вот еще один "интересный" пункт. На стр. 13 своей брошюры Заки расска­
зывает о разногласиях между некоторыми татарами с одной стороны и Заки и не­
которыми туркестанцами — с другой — по вопросу о форме организации отдель­
ных войсковых единиц в тюркских частях РСФСР. Дело происходило в 1920 г. в
московском Кремле. Татары были сторонниками подчинения войсковых единиц
"Азиатскому Штабу" общего российского штаба, а Заки и др. стояли за обособле­
нив их, так сказать, за свои местные "автономные" штабы (то же, конечно, подчи­
ненные центральному штабу российской красной армии). Если бы на этом крем­
левском совещании участвовал я, пожалуй, тоже голосовал бы против Азиатско­
го отдела. Но какое политическое орудие можно извлечь отсюда сейчас и для бу­
дущих времен?

123
 Я не специалист по военным вопросам, но одно ясно для меня и для всех
других: с Азиатским отделом или без него тогда, в 1920 г., в Кремле шел разговор
о разных формах организации единой российской армии...
Сейчас мы все — и федералисты, и унитаристы — оказались на одном
фронте — в эмиграции. Бывшие унитаристы стали самостийниками так же, как
бывшие федералисты. И если мы, бывшие федералисты, будем проповедовать
недоверие к унитаристам (а книга Закия имеет в виду именно вот это), то позво­
лительно спросит: имеют ли право сами бывшие федералисты требовать доверия
к себе со стороны нынешней нашей национальной молодежи, не знавшей нашей
трагедии федерализма и унитаризма? В частности, имеют ли право на доверие к
себе те из наших деятелей, которые в трагические годы борьбы 1917-1918 годов
состояли членами русских партий, в том числе партии большевиков?
Наши взаимные споры о федерализме и унитаризме, за или против Азиат­
ского отдела Штаба и все другое похоронено на кладбище истории. О них можно
писать воспоминания, но пытаться делать из них орудие политической борьбы и
пропаганды за или против кого или чего-нибудь — это значит заниматься демаго­
гией или переливанием из пустого в порожнее.
У нас могут быть, к сожалению, личные разногласия, иногда даже весьма
серьезные. Но пытаться их превратить в разногласия "межнациональные" — это
уже преступление. Особенно преступным я считаю всякую попытку ввести в за­
блуждение турецкое общественное мнение о существе наших разногласий и спо­
ров. Турецкое общественное мнение нельзя делать стороной в наших разногласи­
ях между собою. Роль турецкого общественного мнения — это, если понадобит­
ся, стать беспристрастным арбитром.
К сожалению, Заки этого или не понимает, или не хочет.6

Примечания:

1 "17 засыпанных песком городов и Садри Максу ди-бей".

2 Садри Максуди (Максудов) (1879-1957) — адвокат, писатель, публицист, депутат И-Ш Дум
от Казанской губернии. После Февральской революции член Туркестанского комитета Вре­
менного правительства, член Всероссийского мусульманского совета, председатель Нацио­
нального управления мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири. После упразд­
нения большевиками весной 1918 г. этого правительства покинул Россию, жил в Европе,
затем в Турции. В учетной карточке экспозитуры, заведенной на него в декабре 1929 г.,
когда он был профессором юридического факультета Ангорского университета, имел
псевдоним "Оешзож", в графе "исполняемая функция" было написано "предусмотренная"

124
(ЦХИДК. Картотека эскпозитуры №2. Картона № 64). О смысле подобной задачи можно
только догадываться.
3 В мемуарах Валидов именует его Ахметгали (Тоган З.В. Воспоминания. С. 187.). В пре­
дыдущем номере журнала Чокаев писал, что Валидов, рассказывая о попытке свержения
атамана Дутова, утверждает, что за несколько часов до назначенного срока — 6 ноября
1918 г. тайна была выдана Дутову офицером-татарином А.-А. Валиевым, которому удалось
убежать. Чокаев отмечает, что Валидов исказил ход событий. Переворот против атамана
Дутова в Оренбурге предполагался не в ноябре, а, отмечал Чокаев, в начале декабря 1918
г., так как переворот этот мог быть задуман только после прихода к власти А.В.Колчака
18 ноября 1918 г. В подготовки акции принимали участие атаман Каргин, оренбургский ка­
зак полковник Ф.Е.Махин, эсер В.А. Чайкин, Валидов и Чокаев. Чокаев пишет, что он и Чай­
кин задумали план — объединиться с частью казаков и башкирскими войсками и освобо­
дить Туркестан от красных. С этим были согласны Каргин и Махин, которые согласились
на смещение Дутова. Каргин стал бы на место Дутова. В секретных совещаниях принима­
ли участие Валидов, Чайкин, Махин и Чокаев. Валидов всегда приходил в сопровождении
одного из своих адъютантов. Когда план был раскрыт, Махин оказался под арестом, Кар­
гин, Чайкин и Чокаев бежали, а Валидов остался в Оренбурге. После того, как дутовский
генерал И.Г.Акулинин опубликовал в эмиграции свои воспоминания, отметив, что тайна
был выдана офицером башкирских войск, Чокаев в январе 1933 г. написал ему письмо, ин­
тересуясь взаимоотношениями Валидова и Дутова. Из полученного ответа Акулинина сле­
довало, что и после этого случая башкирские войска продолжали получать из складов
оренбургского казачьего войска оружие и из казачьей казны деньги, как и раньше, а отно­
шения между ними оставались прежними. То есть действия офицера-татарина Валиева не
принесли никакого вреда ни башкирскому делу, ни лично самому Валидову. Если из прини­
мавших участие в подготовке переворота пятеро спаслись лишь бегством, то один только
Валидов продолжал сохранять отношения с Дутовым и даже продолжал получать деньги
из его казны. Через несколько месяцев Валидов сам во главе своих войск прешел на сто­
рону красных. Еще через какое-то время вступил в компартию. Послужив укреплению со­
ветской власти верой и правдой, перебросив башкирские части красным, он переходит к
туркестанским повстанцам (Чокай-оглы М. Неудавшаяся попытка переворота//ЯшТуркес­
тан. 1935. №62. Январь //ЦХИДК. Ф. 461. Оп. 2. Д. 142. Л. 16-19)
4 Имеется в виду национально-освободительная борьба турецкого народа под руководст­
вом М.Кемаля в Анатолии (1918-1923 гг.).
3 По мнению современных татарских историков, Ш.Манатов был татарином (См.: Тагиров
И.Р., Валеев Р.К. Общественно-политическая жизнь в первой четверти XX века // Матери­
алы по истории татарского народа. Казань, 1995. С. 392).
3 Чокай-оглы М. Недостойная попытка // Яш Туркестан. 1935. № 63. Февраль // ЦХИДК. Ф.
461. Оп. 2. Д. 142. Л. 34-37.

125
 ОГЛАВЛЕНИЕ

От Научного Совета РАН по истории социальных реформ,

движений и революций 3
Предисловие 5
1. Письмо А.-З.Валидова Н.Н.Крестинскому. 12 апреля 1924 г. 21
2. Письмо А.-З.Валидова И.В.Сталину. 24 декабря 1925 г. 23
3. Письмо А.-З.Валидова Т.Рюштю. 13 марта 1926 г. 28
4. Письмо А.-З.Валидова Я.Х.Сурицу. 3 июня 1926 г. 30
5. Письмо А.-З.Валидова Т.Шетцелю. 25 октября 1928 г. 31
6. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 23 ноября 1928 г. 32
7. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко.17 января 1929 г. 42
8. Письмо А.-З.Валидова Т.Шетцелю. 20 января 1929 г. 47
9. Письмо А.-З.Валидова Т.Шетцелю.Не ранее 20 января 1929 г. 54
10. Письмо А.-З.Валидова Т.Шетцелю. 21 марта 1929 г. 58
11. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 5 апреля 1929 г. 62
12. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 12 мая 1929 г. 69
13. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 26 мая 1929 г. 71
14. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 14 июня 1929 г 73
15. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 4 июля 1929 г 75
16. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 15 июля 1929 г. 76
17. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 9 августа 1929 г. 77

126
 18. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 18 сентября 1929 г. 79
19. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко. 30 сентября 1929 г. 81
20. Письмо А.-З.Валидова Т.Голувко и Т.Шетцелю. 18 января
1931 г. 81
г 90
21. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 16 октября 1931 г
г 22. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. Октябрь-ноября 1931 г. 108
23. Письмо М.Чокаева В.Дабровскому. 26 мая 1932 г 110
Приложение 1. Фрагменты рецензии М.Чокаева на книгу А.-З.Вали­
дова "Ви^йпкй Тйг&ыап уе Уакт ТапЫ" (Каир, 1928 г.) 111
Приложение 2. Фрагменты рецензии М.Чокаева на книгу А.-З. Вали-
дова "ОпуесИ китаМзеМ уе Забп МакзисК Веу" (Стамбул, 1934) 122

127
 Научное издание.

Из истории российской эмиграции:

письма А.-З. Валидоваи М. Чокаева
(1924-1932 гг.)

Художник Ш.Апанаев
1

Подписано в печать 3.03.99. Формат 60 х 84/16. Заказ № 16

Тираж 500 экз. 8 п.л. 8,9 уч.-изд. л.
Московская типография № 12,
Москва, ул. Мясницкая, 40.

128
 « 2»л«сс./ •Су &: /Ги.0^

у*у; Су -/»>-С| у]ц.1«*г4 Лсидг^

_<у —м-л. *• «к!-»—~я-^ у д-м ^ «*7^> ГЗ /Ч^

«/А -? >4/ Чя — Л* А* с~*-у^4 оЛ^уЬ «- С-ч

/ГМ^и^ О-*. $ М< АЛ. Н^(жд-м>^ /у, /мГ) С«ч-ччЧ1^ С-

//- к к ЬА> ^«. 1^ <* *-»~-^> * и~7&/'

^ -?.г 7‘л -'**«*^ - Ла^*ллй« ^а'**-»^»^- . Лн. < ./Гк.

ое^ш4< Сс&<1ч«| ?д~^ ^*иглу« *у с«с*/»1 /^ци^

' Г*^/
ц Свлу-._-^ ЖЛ. (? АчЛ*ч Г**~ц#ъ> сСя-Ау^ /А /Гел^ О*^.

«,у ^ . 2л А»*л‘ Ас скл~2^ ь*яу^{ л? *1А

«V3 ‘я лГ/-/. ^ ^*-'^‘г'»» *-*« -ГС_ *Я А*-/->-**• цуал «-«и .у^н-м^уеч

^ ж. е-^ъ, . С<7 »<4г «л>|Э«-У ^ »• СУ"
О- - в ^ **ус и х7^_~УС«гг~/ /5*и. /7 С*Л^ СЯ^/СЛ» О. *;вуС-г-0
/и Сли^ У А А* *\*ъЛ»
УЯ7-

А*«г у^> V/ 0<*~2К

Все
несчастье Валидова в той, что он хочет во что бы то ни стало
единолично и самодержавно /не сочтите это выраженге за пре­
увеличен! е/ руководить и безконтродьно властвовать.ин человек
в высокой степени... наивный.^азвЪ его письмо на имя"многоува-
жаемаго товарища Сталина"не говорит о крайней степени и его
г
наивности и неумЬнЛи разграничить нужное от ненужнаго.кго
страсть поинтриговать еще больше осложняет положенге.
С искей/Го МсДьС/ 4 /1*. се* л Ола~Ах4 &+&*** <24х
 т ^и
Ахмет-Заки Мустафа
Валидов Чокаев
(Валиди Тоган) (Чокай-оглы)
(1890-1970) (1890-1941)

родился в Уфимской гу­ родился в Сырдарьи некой

бернии. Историк, тюрко­ области. Юрист, журна­
лог. В 1917-1922 гг. один лист, литератор. В 1917-
из лидеров российских 1920 гг. один из лидеров
мусульман, затем эмиг­ российских мусульман, за­
рант, умер в Стамбуле. В тем эмигрант, умер в Бер­
Советской России был лине. В Советской России
объявлен "врагом наро­ был объявлен "врагом
да" после распада СССР народа", после распада
выдвинут на роль нацио­ СССР выдвинут на роль
нального символа в Баш­ национального символа
кортостане. в Казахстане.

!■;

ИГ'*
.: