1.

Каковы, на Ваш взгляд, границы научного и ненаучного в лингвистике/

литературоведении?

Проблема демаркации, т.е. разграничения научных теорий, которые

соответствуют критериям эмпирической науки, от ненаучных предположений
и утверждений – одна из основных для философии науки. Научная теория
должна отвечать принципам объективности, воспроизводимости,
системности, проблемности, фальсифицируемости, иметь практическое
значение. Этим критериям необходимо соответствовать теоретическим
исследованиям и в области языкознания.
Важным вопросом остается определение научных границ языкознания.
Предмет лингвистики – язык, с которым связаны самые многообразные
явления, и в ее истории были периоды сужения и расширения проблематики.
До появления структуруализма границы философии и лингвистики оставались
довольно размыты. Фердинанд де Сосюр разграничил язык и речь,
противопоставив собственно изучению языка изучение «внеязыковых
областей», однако при переходе от фонологии к более высоким уровням языка,
в частности, к семантике, возникла потребность в представлении адекватной
модели языка как совокупности тех знаний, которыми обладает человек
говорящий на соответствующем языке. Так, например, Н. Хомский вернул в
лингвистику проблему владения человека языком. В целом границы
языкознания стали расширятся, сближаясь с другими гуманитарными
науками, открылось широкое поле междисциплинарных исследований.
2. Каков план Вашего диссертационного исследования, каким образом избранная Вами
тема вписывается в контекст истории лингвистики/ литературоведения как науки?

Исследование на тему «Формирование христианской аскетической

терминологии как синтез библейской и античной лексики (на материале
Макарьевского корпуса)» затрагивает такие области и разделы лингвистики
как сравнительно-историческое языкознание, корпусная лингвистика,
семасиология, терминоведение, одновременно включая области смежных, но
не являющихся лингвистическими дисциплин, таких как палеография и
библеистика. В первой части из текста Макарьевского корпуса выделяются
характерные термины, во второй части проводится их семасеологический и
этимологическии анализ, выявляется значение этих терминов в библейской и
античной лексике.
3. В чем новизна Вашего исследования, какие перспективы междисциплинарных
исследований представляются Вам возможными и почему?

В исследованиях раннехристианской аскетической литературы ранее не

проводился специальный анализ терминологии с целью выявления ее
генеалогии при помощи лексикологического аппарата. Область исследования
лежит на стыке библеистики, филологии и лингвистики.
 4. Какими современными методами исследования Вы пользуетесь? Возможно ли
использование при работе над Вашей темой информационно-коммуникационных
технологий? Обоснуйте Ваш ответ.

Применение методов корпусной лингвистики в исследовании возможно

благодаря цифровой библиотеке греческой литературы - базе данных The
Thesaurus Linguae Graecae (http://stephanus.tlg.uci.edu). В исследовании
используются библиографические реферативные базы данных Scopus, Web of
Science, eLibrary.Ru, социальная исследовательская сеть Academia.edu,
электронные библиотечные каталоги и ресурсы-хранилища оцифрованных
рукописей и изданий, сервис для создания библиографических списков
Mendeley, сервис создания ментальных карт для исследователей Mindmeister.
5. Какими источниками и/или работами на современных иностранных языках Вы
пользуетесь при работе над темой Вашего исследования? Каким иностранным языком и в
какой мере Вы можете пользоваться в качестве средства общения с коллегами? Есть ли у
Вас опыт общения с коллегами-иностранцами и, если есть, то какой?

Более половины исследований, результаты которых учитываются в моей

работе, написаны на английском, немецком и французском языках. В качестве
средства общения с коллегами могу пользоваться английским (уровень B2),
немецким, французским и испанским языком. Опыт общения с иностранными
коллегами небольшой, и ограничен общением на международных
конференциях, а также перепиской с некоторыми авторами исследований по
теме моей работы.