ИСТОРИЯ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

Д-р филос. наук Н. И. Сидоренко

ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ НАУКИ В ТРУДАХ

ЕВАГРИЯ ПОНТИЙСКОГО

В статье рассматривается вклад крупного представителя пат-

ристики Евагрия Понтийского (345–399) в разработку философ-
ских оснований науки. Обосновывается мысль о том, что заслуга
Евагрия Понтийского состоит в соединении теории познания
того времени с христианской этикой познавательной деятельно-
сти. Это соединение стало важной вехой в развитии философ-
ских оснований науки и стимулом для сохранения, распростране-
ния и приращения научных сведений.

Ключевые слова и словосочетания: философские основания нау-

ки, теория познания, познавательная деятельность, духовное де-
лание, моральная деятельность, этика духовной деятельности.

Одной из важнейших проблем, вставших перед христианскими интел-

лектуалами первых веков новой эры, стали отношения к достижениям пред-
шествующей христианству достаточно высокоразвитой языческой культуры и
философии. Передовые христианские мыслители осознавали, что пренебре-
жительное отношение к этим достижениям может причинить вред склады-
вающейся христианской цивилизации. Поэтому они стремились освоить цен-
ности предшествующей культуры, с тем чтобы на основе их переосмысления
обогатить ценности христианства. В рамках реализации этого стремления по-
требовалось решить проблему синтеза философских оснований научной дея-
тельности прошлого с христианскими философскими представлениями, вы-
ступающими в роли этих оснований.
Значительную роль в создании новых философских оснований науки
сыграл крупный представитель Александрийской христианской религиозно-
философской школы Евагрий Понтийский. Его участие в создании новых фи-
лософских оснований науки выразилось в укреплении связи теории познания с
этикой духовной деятельности.
Евагрий Понтийский родился около 345 г. в небольшом понтийском го-
родке Ивора. В его духовном становлении большую роль сыграло общение с
Василием Великим. Евагрий был рукоположен Василием в чтецы и не расста-
вался со святителем вплоть до его внезапной кончины в 379 г. После смерти
Василия его ученик оказался в близком окружении Григория Богослова, кото-
рый, по свидетельству церковного историка Созомена, оказал сильное влия-
ние на духовное возрастание Евагрия и рукоположил его в диаконы. Обстоя-
тельства жизни сложились таким образом, что ему пришлось бежать в Пале-
стину и принять монашеский постриг.
Последние 14 лет своей жизни Евагрий провел среди нитрийских мона-
хов в Египте. При этом, как отмечает исследователь творчества отца христи-
анской церкви А. И. Сидоров, «…строгая аскетическая жизнь, величайшее
Сидоренко Н. И. Философские основания науки в трудах Евагрия Понтийского 47

смирение и доброта, опытное знание высот духовной жизни и путей стяжания

добродетелей – все это… принесло Евагрию широкую известность, и к концу
своей жизни он стал истинным старцем, духовного назидания и утешения ко-
торого жаждали многие верующие, приезжавшие к нему даже из далеких
стран»1. Умер Евагрий Понтийский в 399 г.
Специалисты считают, что влияние Евагрия на христианскую мысль
было огромным. Философское и этическое содержание его сочинений послу-
жило важной составляющей развития представлений об основаниях познава-
тельной и моральной деятельности. Его идеи были восприняты многими хри-
стианскими писателями, как современниками, так и теми, которые жили после
него, и оказали влияние на дальнейшее развитие христианской этической и
философской мысли. Об этом свидетельствуют работы многих западных и
отечественных исследователей творчества Евагрия Понтийского. Среди них
выделяются труды М. Кмоско, В. Франкенберга, Н. И. Сагарды, И. Хаушера,
Х. У. Балтазара, А. Гийомона, А. И. Сидорова, Г. Бунге, Ю. Константинов-
ской, К. Корригана, В. Я. Саврея и др. В трудах названных и других ученых
рассматриваются разные стороны творчества отца церкви. Однако его ориги-
нальная теория познания, способная служить основанием философии науки,
остается слабо изученной в нашей стране. Между тем она чрезвычайно инте-
ресна для исследователей философских оснований науки, так как ее принципы
соединены с этикой духовного делания. Этизированная теория познания Еваг-
рия, обладая значительной силой воздействия, не могла не оказать положи-
тельного влияния на знакомых с его трудами христиан, занимавшихся духов-
но-просветительской и научной деятельностью.
Современному исследователю творчества Евагрия на предмет выявле-
ния его вклада в философию науки доступны не только старые переводы его
произведений на русский язык в первом томе «Добротолюбия», переизданного
Свято-Троицкой Сергиевой лаврой (1993), но и издание 1994 г. аскетических и
богословских творений отца церкви в переводе А. И. Сидорова. Среди них
следующие произведения: «Слово о молитве», «Слово о духовном делании,
или Монах», «Умозритель, или К тому, кто удостоился ведения», «Умозри-
тельные главы», «Мысли», «Зерцало иноков и инокинь» и «Послание о вере»,
а также новый перевод трактата вероучителя «О помыслах» (2002), сделанный
А. И. Сидоровым.
Теория познания и соединенная с ней этика духовной деятельности
Евагрия основываются на учении о душе, согласно которому «...душа есть
субстанция живая, простая, бестелесная, невидимая для телесного зрения,
также бессмертная и одаренная умом и разумом. Что око в теле, то ум в ду-
ше»2. По его мнению, разумная душа трехчастна и имеет разумное, желатель-
ное и яростное начало. Раскрывая их состав, он писал: «Находясь в разумной
части души, добродетель называется благоразумием, разумением и мудро-

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – М. : Мартис, 1994. – С. 12.
2
Евагрия монаха наставления о подвижничестве // Добротолюбие : в 5 т. – Т. 1. – Свято-
Троицкая Сергиева лавра, 1993. – С. 607.
48 Вестник РЭУ ● 2013 ● № 3

стью; в желательной части – целомудрием, любовью и воздержанием; в ярост-

ной части – мужеством и терпением; во всей же душе – праведностью. Дело
благоразумия – вести войну против супротивных сил, защищать добродетель,
противостоять порокам и распоряжаться вещами средними, сообразуясь с об-
стоятельствами; дело разумения – надлежащим образом управлять всем тем,
что способствует нам в достижении [высшей] цели; дело мудрости – созерцать
логосы телесных и нетелесных [вещей]; дело целомудрия – бесстрастно со-
зерцать вещи, возбуждающие в нас неразумные мечтания. Дело любви – пред-
ставлять себя каждому образу Божиему почти так же, как и Первообразу, даже
если бесы и стараются осквернить эти образы; дело воздержания – с радостью
отвергать всякое наслаждение, приносимое вкушением пищи; дело терпения и
мужества – не бояться врагов, ревностно и стойко противостоять опасностям;
дело праведности – добиваться созвучия и гармонии частей души»1. Разумное
начало, по его мнению, является наиболее ценной из всех частей души, каче-
ственно определяющееся мудростью, выступающей наипервейшей добродете-
лью. Именно оно, по мнению религиозного философа, должно вести познаю-
щего мир по пути добродетели и обращать знания на пользу людям. Но вы-
полнить свое назначение разумное начало в состоянии лишь тогда, когда оно
сочетается с нравственным началом.
Евагрий предлагал не забывать, что у человека «...тело сохраняет образ
дома души, а чувства подобны окнам, выглядывая в которые ум зрит чувст-
венные [вещи]»2. По его мнению, «...ум, пребывающий в теле, есть созерца-
тель всех веков»3. Но таковым у Евагрия может быть лишь чистый ум. При-
чем, с его точки зрения, «...нечистый ум есть ум, который достойная порица-
ния страсть задерживает в созерцании чувственных вещей» 4. Он посчитал
уместным подчеркнуть, что чувства меняются, постигая различные качества, и
точно так же изменяется ум в процессе восприятия множества различных со-
зерцаний.
Освещая проблему восприятия мыслей умом, Евагрий утверждал: «Есть
четыре способа, посредством которых ум воспринимает мысли. Первый – по-
средством очей, второй – через слух, третий – посредством памяти, а четвер-
тый – через телесный темперамент. И когда ум воспринимает мысли посред-
ством очей, он им только придает форму; когда через слух – то он придает и
не придает им эту форму, поскольку слово обозначает чувственные и доступ-
ные созерцанию вещи; память же и темперамент следуют за слухом, ибо и они
формируют ум, и не формируют то, что представил им слух» 5.
При этом, по мнению Евагрия Понтийского, «...если ум не видит места
Божия внутри себя, то он не окажется превыше мыслей, связанных с вещами;
а если он не окажется превыше их, то не сбросит с себя [узы] страстей, сковы-

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 110.
2
Там же. – С. 121.
3
Там же. – С. 124.
4
Там же.
5
Там же. – С. 123.
Сидоренко Н. И. Философские основания науки в трудах Евагрия Понтийского 49

вающие его посредством мыслей о чувственных вещах. Страсти же он сможет

снять с себя с помощью добродетелей, а простые помыслы – с помощью ду-
ховного созерцания, а это созерцание [становится доступным] тогда, когда ум
озаряется [божественным светом]... Таким образом, «местом Божиим» являет-
ся разумная душа, а «жилищем» – светоподобный ум, отвергший мирские по-
хоти и научившийся взирать на логосы земли»1.
Чувственное познание, по-видимому, Евагрий ценил не высоко и пола-
гал, что для этой формы познания недоступны логосы вещей. Лишь очистив-
шись и освободившись от влияния страстей и возвысившись над чувственным
познанием, по Евагрию, ум открывает логосы вещей. Такой «...ум, – по его
мнению, – есть храм Святой Троицы»2. Он подчеркивал: «Подобно тому, как
ныне мы постигаем чувственные вещи посредством чувств, так впоследствии,
очистившись, мы познаем логосы их. Как прежде мы зрили сами вещи, так,
став чистыми, мы сподобимся созерцания этих логосов, вслед за которым,
возможно, достигнем и ведения Святой Троицы»3. Далее он отмечал: «[Что
касается] вещей, каковы они по природе своей, то их либо зрит чистый ум,
либо ясно представляет духовное слово. Лишенный же чистого ума и духов-
ного слова [обычно] порицает писателя»4. Ведь, по его мнению, «...мудрый
муж взыщет логосы Божии, а [муж] немудрый подвергнет их осмеянию» 5. И
все же, хотя «...логосы Промысла покрыты мраком, и созерцания Суда трудны
для постижения, но муж [преуспевающий в духовном] делании, познает их» 6.
При этом, по мнению отца церкви, «невозможно постигнуть ведение множе-
ства вещей тому, кто не радеет о [вещах] уже познанных [боится], что, совер-
шив много прегрешений, он будет ответственен за еще большее количество
грехов. И [наоборот], блажен тот, кто служит ведению, ибо подлинную опас-
ность [для него] представляет неисполнение того, что оно предписывает, тогда
как исполнение всего того, чему оно научает, доставляет блаженство. Ибо ум,
будучи страстным, кружится и становится неудержимым [в своем кружении],
когда рассматривает вещества, производящие [различного вида] наслаждения.
Он перестает блуждать, только став бесстрастным и встретившись с нетелес-
ными [сущностями], которые исполняют его духовные желания. Но ведение
нельзя стяжать, если не отречься первым, вторым и третьим отречением. Пер-
вое отречение есть добровольное оставление мирских вещей ради Боговеде-
ния. Второе отречение есть отвержение порока, происходящее по благодати
Спасителя нашего Христа и благодаря усердию [самого] человека. Третье от-
речение есть удаление от неведения тех [духовных вещей], которые являются
людям соразмерно [их внутреннему] состоянию»7.

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 124.
2
Там же.
3
Там же. – С. 121.
4
Там же. – С. 122.
5
Там же. – С. 135.
6
Там же. – С. 137.
7
Авва Евагрий Понтийский. О помыслах // У истоков культуры святости. – М. : Паломник, Си-
бирская звонница, 2002. – С. 446–447.
50 Вестник РЭУ ● 2013 ● № 3

Евагрий исходил из того, что наиболее эффективным средством спасе-

ния человека является движение к знанию и его распространение. Он полагал,
что знание приобретается и реализуется в ходе духовного делания, которое
связано с естественным созерцанием деятельного ума. При этом, по его мне-
нию, «...делание есть духовный метод, очищающий страстную часть души» 1.
Писатель подчеркивал: «Целью духовного делания является очищение ума и
приведение его в состояние бесстрастия; целью естественного созерцания –
раскрытие истины, сокрытой во всех сущих; но отстранение ума от матери-
альных вещей и обращение его к Первой Причине является даром богосло-
вия»2.
Евагрий считал, что «...ум не может отправиться в свое прекрасное пу-
тешествие и достичь области нетелесных [сущностей], если он не навел поря-
док внутри [себя]»3. Он полагал, что наведение порядка внутри ума приводит
его к бесстрастию. С точки зрения Евагрия, «...бесстрастие есть спокойное
состояние разумной души, образующееся из кротости и целомудрия» 4. Он
утверждал: «[Бесстрастное] состояние ума есть умопостигаемая вершина,
[сияние которой] подобно небесному свету»5. При этом «...признаком бес-
страстия является то, что ум начинает зрить собственное сияние» 6, освобо-
дившись от влияния неразумной части души. Он писал: «Ум, с помощью Бо-
жией успешно осуществляющий [духовное] делание и приблизившийся к ве-
дению, мало или вовсе не чувствует того, что относится к неразумной части
души, ибо ведение восхищает и возносит его горе, отделяя от всего чувствен-
ного»7.
Победа ума, по Евагрию, означает победу разумного начала души над
желательным и яростным началом. Он считал, что «...яростное начало [души],
приведенное в смятение, ослепляет зрящего, а желательное, когда оно нера-
зумно движется, скрывает зримые вещи»8. Достижение умом бесстрастия и
обретение человеком добродетелей открывает, согласно Евагрию, в уме запе-
чатленный внутри него умопостигаемый мир, ибо «...добродетель есть наи-
лучший навык разумной души, благодаря которому она становится несклон-
ной к пороку»9. Он полагал, что «...ум тогда воспринимает умопостигаемые
вещи, когда он уже качественно не определяется помыслами, исходящими из
страстной части души»10.
Славу ума, с точки зрения Евагрия, составляет ведение, причем
«...предающиеся духовному деланию постигают умом логосы этого делания, а

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 108.
2
Там же. – С. 119.
3
Там же. – С. 107.
4
Там же. – С. 123.
5
Там же.
6
Там же. – С. 107.
7
Там же.
8
Там же. – С. 121.
9
Там же. – С. 122.
10
Там же.
Сидоренко Н. И. Философские основания науки в трудах Евагрия Понтийского 51

умозрители [своим духовным оком] зрят то, что относится к ведению» 1. Эти
логосы запечатлеваются в умоопределениях, которые делятся Евагрием на
запечатленные и незапечатленные. Он полагал, что к незапечатленным отно-
сятся умопредставления о Боге. Из запечатленных умоопределений у него
«одни обозначают сущность нетелесных [вещей], а другие – их помыслы»2.
Евагрий выделял два вида ведения. Характеризуя их, он отмечал: «Ве-
дение, привходящее к нам извне, пытается представить материальные [вещи]
посредством логосов [их]; ведение же, рождаемое благодатью Божией, пред-
ставляет вещи непосредственному узрению мысли, и ум, взирая на них, вос-
принимает и логосы их. Первому [ведению] противостоит заблуждение, а вто-
рому – гнев, ярость и то, что следует за ними»3.
По его мнению, умозрителями могут стать лишь добродетельные люди,
владеющие обширными знаниями, отличающиеся твердостью, совестливо-
стью, негневливостью, милостивостью, доброжелательностью, общительно-
стью, отсутствием памятозлобия, печали, сребролюбия, умеющие передавать
знания другим людям, способные противостоять отвлекающим от умозрения
помыслам. Он писал: «Из помыслов одни случаются с нами, как с [просто]
живыми существами, другие – как с людьми. Случающиеся как с [просто] жи-
выми существами суть помыслы, [происходящие] от желательного и яростно-
го [начал души]; случающиеся же как с людьми, суть помыслы, [проистекаю-
щие] от печали, тщеславия и высокомерия. А помыслы, [возникающие] из
уныния, суть смешанные: [они случаются с нами] и как с [просто] живыми
существами и как с людьми»4.
Среди помыслов, отвлекающих от умозрения и «заключающих в оковы
ум», писатель также выделял идущие от черевоугодия, блуда и сребролюбия.
По его мнению, человек, предающийся таким помыслам, не является вполне
разумным, и ему не свойственно ведение. Евагрий подчеркивал: «Любящий
серебро не узрит ведения, и собирающий его покроется тьмой» 5. Отражая
свою позицию, он утверждал: «Лучше бедность вкупе с ведением, чем богат-
ство вкупе с неведением»6.
Вместе с тем церковный писатель не советовал обольщаться тем, кто
живет долго и, как им кажется, праведно, что к ним ведение придет само со-
бой. Для этого, по его мнению, необходимо духовное напряжение на путях
познания. И только тогда, когда, с точки зрения Евагрия, мы старательно тру-
димся на ниве познания, Святой Дух, сочувствуя нашей немощи, посещает нас
и нисходит на наш ум, для того чтобы расчистить нам путь к истине от обсту-
пающих нас помыслов, препятствующих познанию.

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 113.
2
Авва Евагрий Понтийский. О помыслах // У истоков культуры святости. – С. 475.
3
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 113.
4
Там же. – С. 124.
5
Там же. – С. 130.
6
Там же.
52 Вестник РЭУ ● 2013 ● № 3

Для Евагрия умозритель является работником, предающимся духовному

деланию, благочестиво и праведно проводящим свою жизнь в мысленном ми-
ре, т. е. предающийся созерцательной жизни. С его точки зрения, такой чело-
век «созидает чувственный мир в [своей] мысли только ради ведения» 1. Имен-
но такой человек, по Евагрию, правильно пользуется дарованными ему от Бо-
га способностями. Отец церкви был против механического накопления знаний
без стремления отыскать истину. Он утверждал: «Бесплодна разумная душа,
всегда научаемая, но никогда не желающая прийти к познанию истины»2.
Анализ теории познания Евагрия Понтийского показывает, что в его
теоретико-познавательных построениях выражена глубоко осознанная необ-
ходимость соединения знания и морали. Теория познания, представленная как
органон познавательной деятельности, тесно увязывается с христианской эти-
кой. При этом моральные установки, рекомендуемые Евагрием, ориентируют
на динамичную работу, направленную на выработку нового знания и на безза-
ветное служение в сфере его распространения.
Как видим, вклад Евагрия Понтийского в философские основания науки
заключается в том, что он виртуозно соединил теорию познания с этикой хри-
стианства. Положения религиозно-философской теории познания, изложенной
научным языком его времени, обрели большую привлекательность для хри-
стианских ученых тем, что они предстали связанными с принципами христи-
анской морали. Это придало теории познания значительный импульс дейст-
венности.
Таким образом, ценность построений Евагрия Понтийского, относящих-
ся к философским основаниям науки, состоит в том, что, будучи восприняты-
ми образованными людьми, они становились базой для активной исследова-
тельской и духовно-просветительской деятельности, освещенной идеалами
христианской морали.

Список литературы

1. Авва Евагрий Понтийский. О помыслах // У истоков культуры свято-

сти. – М. : Паломник, Сибирская звонница, 2002.
2. Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер.,
вступ. статья и комм. А. И. Сидорова. – М. : Мартис, 1994.
3. Евагрия монаха наставления о подвижничестве // Добротолюбие : в
5 т. – Т. 1. – Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993.
4. Коциянчич Г. Введение в христианскую философию. Опосредования /
пер. со словенского П. Рака при участии М. Кузнецовой, П. Кузнецова. –
СПб. : Алетейя; ТО «Ступени», 2009.

1
Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. статья и комм.
А. И. Сидорова. – С. 125.
2
Там же. – С. 122.