М.В.

Ломоносов

В своей деятельности теоретика литературы

Ломоносов исходил из задачи развития
литературного творчества, без которого
государство лишается славы и блеска. Тезис о
значении литературы для славы государства для
Ломоносова — не только и даже не столько
констатация теоретического положения, сколько
программа, диктующая определенное отношение к
проблемам творчества современных русских
писателей и деятелей искусства вообще. Эта
программа отрицает интимное искусство, личные
«узкие» темы, исключает из круга ответственных
явлений литературы, например, любовную поэзию;
все это не имеет прямого отношения к
государственным задачам искусства. Эта же
программа требует тематики наставительной,
гражданской, общезначимой и, разумеется,
соответственного стиля. Она требует некоего
патетического утилитаризма от искусства.
Г.Гуковский
Огромное значение гениального труда Ломоносова во
всех почти областях культуры, влияние его
многосторонней деятельности на русскую литературу, на
все дальнейшее развитие русского образования, русской
поэзии, русского языка — давно уже по заслугам оценены
и нашей наукой, и нашим общественным мнением
вообще. Гений Ломоносова провел глубокую борозду в
самой русской жизни, и из зерен, посеянных им в
многочисленных сферах умственной деятельности,
вскоре возникли богатые всходы. Ломоносов создал
новую русскую науку, развернул огромную работу по
расширению и углублению русского просвещения, он
заложил основы современного русского литературного
языка, впоследствии завершенного Пушкиным.

Г. Гуковский
 «Стихотворство - моя утеха; физика - мои упражнения»

Неправо о вещах те думают, Шувалов,

Которые Стекло чтут ниже Минералов,
Приманчивым лучем блистающих в глаза:
Не меньше польза в нем, не меньше в нем краса.
Нередко я для той с Парнасских гор спускаюсь;
И ныне от нее на верх их возвращаюсь,
Пою перед тобой в восторге похвалу
Не камням дорогим, ни злату, но Стеклу.
И как я оное хваля воспоминаю,
Не ломкость лживого я счастья представляю.
Не должно тленности примером тое быть,
Чего и сильный огнь не может разрушить,
Других вещей земных конечный разделитель:
Стекло им рождено; огонь его родитель…
 «Предисловие о пользе книг церковных в российском
языке»
 «Российская грамматика»
 «Риторика»
 «О нынешнем состоянии словесных наук в России»
 «О должности журналистов»
 «Письмо о правилах российского стихотворства»
 «Краткое руководство к красноречию»
 «О качествах стихотворца рассуждение»
Ломоносов был полемистом, бойцом по
натуре, непримиримым по отношению к
своим идейным и литературным
противникам, беспощадным в научных и
поэтических схватках с ними. Ему была
свойственна тактика нападения, и ему,
без сомнения, хотелось со всей резкостью
обрушиться на неприемлемые для него
литературные явления современности в
критической открытой форме.

Г. Гуковский
В 1750-х годах началась полемика между тремя
главными создателями теоретической системы
русского классицизма о том, какой стиль
предпочтительно развивать в литературе.
Коалиции складывались неоднозначно.
Тредиаковский вместе с Ломоносовым был за
"высокий" стиль, но (справедливо) критиковал
Ломоносова за утверждение ямба в качестве
наиболее естественного размера для этого стиля.
Сумароков, придирчиво разбирая оды Ломоносова
и едко высмеивая критические замечания
Тредиаковского, указывал (в работе "Некоторые
строфы двух авторов"), что "словогромкая ода к
чести автора служить не может".
 Практически вся середина XVIII века для русской литературы
ознаменовалась серьёзной и чрезвычайно напряжённой литературной
борьбой, главное место в которой занял конфликт между
Тредиаковским и Сумароковым. Результаты этого конфликта
оказались чрезвычайно продуктивными, в ходе борьбы возникли
новые литературные жанры — первые русские комедии и пародии на
индивидуальный стиль, а также литературная критика как таковая.
Личный и творческий конфликт Тредиаковского и Сумарокова
вызревал исподволь с начала 1740-х годов

Первый поэтический спор Тредиаковского, Ломоносова и

Сумарокова прошёл в 1743—1744 годах, главным свидетельством чего
стала небольшая книжка «Три оды парафрастические псалма 143,
сочиненные чрез трех стихотворцев, из которых каждой одну сложил
особливо».
 Противостояние Сумарокова и Ломоносова было
многоплановым. В основе их литературного конфликта
лежало неприятие Сумароковым ломоносовской эстетики,
которая противоречила его рационалистической установке.
В статье «О разности между пылким и острым разумом»
Сумароков объявляет, что «острый разум состоит в
проницании». Этим он противостоял Ломоносову, который
остроумием называл способность быстро охватывать
воображением целые ряды представлений, вольный полёт
фантазии, дополненный «рассуждением». По Сумарокову
это не что иное, как «пылкий разум», при котором и без
«острого разума» поэт «набредит» и «бредом своим себе и
несмысленным читателям поругание сделает».
Поэтические споры прямо переходили в споры
филологические, поскольку в эпоху становления русского
литературного языка поэтические нормы были неотделимы
от грамматических.
Я долго размышлял и долго был в сомненье,
Что есть ли на землю от высоты смотренье;
Или по слепоте без ряду всё течет,
И промыслу с небес во всей вселенной нет.
Однако, посмотрев светил небесных стройность,
Земли, морей и рек доброту и пристойность,
Премену дней, ночей, явления луны,
Признал, что божеской мы силой созданы.
1761 г.
Г.Р. Державин

Ко второму поколению классицистов, создававших

свои критические труды в 1760-1790 годах,
относятся В. И. Лукин, М. М. Херасков, П. А.
Плавильщиков, Г. Р. Державин и другие. (…)
Трактат «Рассуждение о лирической поэзии или об
оде» Державин писал в течение ряда лет и печатал
в «Чтениях в Беседе любителей русского слова» в
1811-1815 годах. Конечно, если иметь в виду эти
даты, то мы забегаем вперед, рассматривая
Державина первым среди классицистов второго
поколения. Но основные идеи трактата
вынашивались Державиным в течение многих лет.
Он с первых строк «отталкивается» от мало
развернутых определений оды, данных
Тредиаковским. После практики Ломоносова и
Сумарокова можно было сказать новое об оде,
только опираясь на державинский этап в разработке
этого жанра. Правила переставали быть параграфом
риторики и делались второй натурой подлинных
мастеров.
В. Кулешов