Меликян: Современный русский язык, синтаксис

Ростовский государственный педагогический
университет
Лингвистический институт
В.Ю. МЕЛИКЯН
СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ
ЯЗЫК
СИНТАКСИС НЕЧЛЕНИМОГО
ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Научный редактор:
доктор филологических наук, профессор В.П. Малащенко
Допущено Учебно-методическим объединением по специальностям

педагогического образования в качестве учебного пособия
для студентов высших учебных заведений, обучающихся
по специальности 032300 – русский язык и литература
Издательство Ростовского государственного

педагогического университета
Ростов-на-Дону
2004
2
Печатается по решению редакционно-издательского совета
Ростовского государственного педагогического университета
ББК 81.2 Рус-2

УДК 482-56
ISBN 5-8480-0348-3
М47 Меликян В.Ю. Современный русский язык. Синтаксис

нечленимого предложения: Учебное пособие. Ростов н/Д: Изд-во
РГПУ, 2004. 288 с.
Учебное пособие составлено в соответствии с учебным планом и

рабочей программой по современному русскому языку. Оно включает в
себя изложение основных проблем по теории нечленимого предложения
(синтаксической фразеологии), алгоритм для определения типов
нечленимых предложений (синтаксических фразеологизмов),
классификационную таблицу нечленимых предложений, задания и
упражнения, схемы и образцы разбора, темы рефератов, список
нечленимых предложений и список литературы.
Предназначено для студентов III-V курсов филологического
факультета, изучающих синтаксис современного русского языка.
ISBN 5-8480-0348-3
ББК 81.2 Рус-2
УДК 482-56
Рецензенты:
доктор филологических наук, профессор О.Б. Сиротинина
доктор филологических наук, профессор А.Л. Факторович
© Меликян В.Ю., 2004
3
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6
Глава I. ОСНОВЫ ТЕОРИИ ОБЩЕЙ ФРАЗЕОЛОГИИ

1.1. История теории общей фразеологии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
1.2. Классификация объектов теории общей фразеологии . . . . . . . . . . 31
1.3. Основные категориальные признаки ФЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
1.4. Место фразеологии в системе языка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43
1.5. Теория общей фразеологии как лингвистическая дисциплина . . . 50
Глава II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ

СИНТАКСИЧЕСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
2.1. Понятие нечленимого предложения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
2.2. Причины и условия появления нечленимых предложений . . . . . 53
2.3. Типология нечленимых предложений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59
Глава III. НЕЧЛЕНИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С

НЕНОМИНАТИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ (КОММУНИКЕМЫ)
3.1. Проблема изучения коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61
3.2. Понятие коммуникемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
3.3. Фразеосинтаксические сращения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
3.4. Фразеосинтаксические единства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74
3.5. Смысловое наполнение коммуникем и их семантическая
классификация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 76
3.6. Структурно-семантическая мотивированность и производ-
ность коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82
3.7. Модели построения коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
3.8. Лексическая членимость и вариантность коммуникем . . . . . . . . . 99
3.9. Грамматическая членимость коммуникем и их парадигма-
тические свойства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107
3.10. Проблема предикативности коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
4
3.11. Сочетаемость коммуникем с другими высказываниями
в тексте . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
3.12. Коммуникема в составе другого высказывания . . . . . . . . . . . . . 125
3.13. Семантическая сочетаемость (аппликация) коммуникем . . . . . 132
3.14. Экспрессивные и дифференцирующие функции знаков
препинания при сочетании коммуникем с другими
высказываниями в тексте . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135
3.15. Источники эстетической и стилистической ценности
коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 140
Выводы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
Глава IV. НЕЧЛЕНИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С

НОМИНАТИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ (ФРАЗЕОСХЕМЫ)
4.1. Понятие фразеосинтаксической схемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 153
4.2. Классификация фразеосинтаксических схем . . . . . . . . . . . . . . . . 156
4.2.1. Фразеосхемы-сращения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158
4.2.2. Фразеосхемы-единства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
4.2.3. Фразеосхемы, строящиеся по живым
синтаксическим моделям . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 174
Выводы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180
Глава V. ПЕРИФЕРИЙНЫЕ ЯВЛЕНИЯ В СФЕРЕ

НЕЧЛЕНИМЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
5.1. Проблема переходности языковых единиц в сфере
нечленимых предложений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
5.2. Устойчивые модели . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184
5.3. Крылатые выражения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
5.3.1. «Крылатизмы» в национально-культурной системе
общества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
5
5.3.2. Понятие «крылатизмов». Крылатые выражения, их
типология и особенности функционирования в речи . . . . . . . . . 190
5.3.3. Классификация крылатых выражений . . . . . . . . . . . . . . . . 196
5.3.4. Функционирование крылатых выражений в речи . . . . . . 199
ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203
ЛИТЕРАТУРА
А) Основная . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 207
Б) Дополнительная . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 211
В) Словари . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 218
ПРИЛОЖЕНИЕ №1.
ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ ЛИНГВО-ДИДАКТИЧЕСКИЙ
МАТЕРИАЛ
1. Алгоритм определения типов нечленимого предложения . . . . . 221
2. Классификационная таблица нечленимых предложений . . . . . . 222
3. Схема разбора нечленимых предложений . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225
4. Образцы разбора нечленимых предложений . . . . . . . . . . . . . . . . 227
5. Контрольные задания и упражнения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232
6. Темы рефератов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240
7. Вопросы для экзамена . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242
8. Программа курса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244
9. Список сокращений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248
ПРИЛОЖЕНИЕ №2.
СПИСОК НЕЧЛЕНИМЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 249
1. Список коммуникем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 251
2. Список фразеосинтаксических схем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283
6
ВВЕДЕНИЕ
В последнее время значительно возрос интерес лингвистов к

функционально-коммуникативному аспекту языка, предполагающему
исследование особенностей реализации и функционирования языковых
единиц в речи, а также к прагматическим, социальным и
психологическим факторам речевого поведения личности.1 В связи с
этим разноаспектное изучение одного из наиболее многочисленных
классов единиц, составляющих ресурс живой разговорной речи, –
нечленимых предложений – приобретает особую значимость.
В теории общей фразеологии до сих пор слабо изученными
остаются так называемые синтаксические ФЕ (или нечленимые
предложения). Данный материал еще недостаточно исследован с
фразеологической точки зрения: не определено его место в системе
типов ФЕ, не установлены его связи с другими видами ФЕ и т.п.
Разноаспектное описание этого раздела фразеологии могло бы
способствовать окончательному становлению теории общей
фразеологии.
Нечленимое предложение (далее – НП) представляет собой одну из
структурно-семантических разновидностей простого и сложного
предложений. Признак членимости/нечленимости является ведущим
при классификации данных типов синтаксических единиц.
НП многочисленны. Особенно широко они распространены в
разговорной речи, которая занимает в коммуникативной деятельности
любого человека ведущее место. Поэтому обучение владению устной
разговорной речью, активному, осознанному и ситуативно адекватному
использованию НП, пониманию их природы, сущности,
функциональных и стилистических особенностей представляется
весьма значимым в рамках вузовской и школьной программы по
синтаксису русского языка, на занятиях по развитию речи, риторике,
стилистике и литературе. Несмотря на это, в школьном курсе русского
языка отсутствует раздел, посвящённый изучению НП. Более того,
отмечаемые в учебнике русского языка для 8-го класса признаки
предложения (“В отличие от словосочетания предложение имеет
грамматическую основу, состоящую из главных членов (подлежащего и
сказуемого) или одного из них”2) выводят НП за рамки темы и понятия
“предложение”, а также за пределы языковой системы в целом, оставляя
1
См.: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С.24-25; Тураева З.Я.
Лингвистика текста и категории модальности // Вопр. языкознания. 1994. №3. С.107;
Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского
языка. М., 1998. С.389.
7
в стороне одну из основных строевых единиц разговорной речи.
Признак членимости/нечленимости применительно к предложению в
школьном курсе русского языка вообще отсутствует. Причина этого
кроется, вероятно, в вузовской традиции анализа этого материала:
данная тема слабо представлена (либо вообще никак не отражена) в
вузовских учебниках и учебных пособиях по русскому языку. В
результате многие учителя при столкновении с нечленимыми
синтаксическими построениями стремятся обойти их либо применить к
ним методику анализа членимых конструкций.
В этой связи хотим предложить своё видение темы «Нечленимое
предложение» в вузовском курсе: рассмотрим понятие НП, его
основные разновидности, структурно-семантические типы (простое и
сложное предложение), формальные и содержательные особенности,
различные критерии классификации, а также возможные варианты
упражнений, направленных на овладение этой темой. Данный материал
можно использовать в качестве самостоятельного курса (или спецкурса)
по теории нечленимого предложения или шире – синтаксической
фразеологии современного русского языка.
Конечным результатом изучения курса должно быть понимание
студентами того, что подобные предложения, как правило, не
подвергаются разбору по членам предложения и что к ним применима
другая схема анализа, отличная от схемы разбора простого и сложного
членимого предложения.
Обучение определению типа НП опирается на многоаспектный его
анализ (структурный, семантический, грамматический и
этимологический), а также на методы трансформации и эксперимента,
позволяющие сравнить его с членимым предложением и построить
производящую основу НП, которое чаще всего формируется на базе
членимого. Таким образом, данное синтаксическое явление
рассматривается не изолированно, а в ряду соотносительных единиц,
что позволяет установить характер их взаимоотношений, а также
структурно-семантическую специфику самого НП.
Реализовать подобный подход можно лишь после изучения теории
членимого предложения (простого и сложного), вооружив студентов
достаточным объёмом знаний и адекватным инструментарием анализа
единиц синтаксического уровня языка.
Материал данного учебного пособия может быть использован и
при изучении темы «Нечленимое предложение» в школьном курсе
русского языка после соответствующей переработки и адаптации.
2
Бархударов С.Г., Крючков С.Е., Максимов Л.Ю., Чешко Л.А. Русский язык: Учебник для
8-го класса общеобразовательных учебных заведений. М., 1993. С.36.
8
9
Глава I. ОСНОВЫ ТЕОРИИ ОБЩЕЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
1.1. История теории общей фразеологии
Фразеология (от греч. phrasis – “оборот речи”, logos – “учение”)

представляет собой раздел языка, изучающий особый пласт значимых
единиц, которые характеризуются признаками устойчивости,
воспроизводимости, целостности и т.д.
Термин фразеология был введен выдающимся немецким
филологом Михаэлем Неандером в 1558 году для обозначения собрания
оборотов речи и выражений древнегреческого оратора Исократа (436-
338 гг. до н.э.).3
Разнообразные устойчивые обороты речи издавна привлекали
внимание лингвистов всего мира. Они изучались лексикологами,
синтаксистами, лексикографами, грамматистами, специалистами по
стилистике и т.п., в связи с чем получали самые различные
наименования: фразеологическая единица или фраза4, фразеологический
оборот, фразеологический шаблон, (тесная) фразеологическая группа,
графический фразеологизм, речевой фразеологизм, стереотипная фраза
диалогической речи5, стационарная фраза диалогической речи6,
стационарное неполное предложение7, оборот речи, слитное слово или
слитное речение8, неразложимое словосочетание9, неделимое
словосочетание, устойчивое сочетание слов10, лексическое
11
словосочетание , составное название, выражение, фразема и устойчивая
фраза12, фразес или идиоматизм13, грамматический идиоматизм14,
3
Солодуб Ю.П., Альбрехт Ф.Б. Современный русский язык. Лексика и фразеология
(сопоставительный аспект). М., 2002.
4
Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947.
5
Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.
6
Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Основы теории
устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. Ростов н/Д, 1964. С.76.
7
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. С.399.
8
Фортунатов Ф.Ф. Сравнительное языковедение. Общий курс // Академик Ф.Ф.
Фортунатов. Избранные труды. Т.1. М., 1956.
9
Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941.
10
Абакумов С.И. Устойчивые сочетания слов // Русский язык в школе. 1936. №1.
11
Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. М.-Л., 1945.
12
Бернштейн С.И. Основные понятия фонологии // Вопросы языкознания. 1962. №5. С.80.
13
Ломоносов М.В. Словарь Академии Российской. 1789-1794.
10
фразеологема, фразеолоид, идиома15, идиотизм16, клише, крылатые
слова и выражения, афоризм, литературная цитата и т.п.
Современная теория фразеологии характеризуется использованием
двойной системы терминов: фразеология и фразеологизм, идиоматика и
идиома. Данная особенность сопровождает фразеологию с момента ее
зарождения. Так, например, М.В. Ломоносов в своих работах
использовал термины обеих групп. Он называл ФЕ “фразесами” и
“идиоматизмами” (а также “российскими пословиями”). Такая традиция
сохранилась до сих пор. При этом термины идиома и идиоматика в
большей степени свойственны зарубежной лингвистической традиции.
Их применению в русистике иногда пытаются придать логический
характер, отмечая в качестве категориального признака ФЕ свойство
идиоматичности (узкое понимание фразеологии).
Наиболее распространенным и удачным является термин
фразеологическая единица, т.к. указывает на отношение ФЕ к системе
языка. По мнению В.Л. Архангельского, с учетом сложившейся в языке
терминологии (фонетика – фонема, морфология – морфема,
лексикология – лексема) следовало бы включить в оборот и термин
фразема, который соотносился бы с термином фразеология.
Объединяющим для всех объектов фразеологии, по утверждению
В.Л. Архангельского, может стать термин “фразеологический состав
языка”, который “…удачно соответствует термину «словарный состав
языка»”17 и помогает систематизировать различные по своим признакам
ФЕ.
Разнообразие терминов свидетельствует, с одной стороны, о
существовании различных типов ФЕ, с другой – о различных подходах
к изучению объекта фразеологии как научной дисциплины.
История исследования данных единиц языка насчитывает не одно
столетие, однако до сих пор теория общей фразеологии разработана
недостаточно: отсутствует полное представление о фразеологической
системе языка, её структуре, объеме и границах. Среди ученых нет
единодушного мнения о том, что считать ФЕ, каковы ее категориальные
свойства и т.п. Особенностью изучения фразеологии является
неравномерность описания отдельных ее частей (в большей степени
14
Москальская О.И. Грамматический идиоматизм и синтагматика // Иностранные языки в
высшей школе. Вып.1. М.. 1962. С.5.
15
Булаховский Л.А. Введение в языкознание. М., 1954.
16
Вульфиус И.М. К вопросу о классификации идиомов // Русский язык в советской школе.
1929. №6.
17
11
описана лексическая фразеология, в меньшей – морфологическая и
синтаксическая), а также отсутствие четкой структурированности
теории общей фразеологии как лингвистической дисциплины.
Языковые единицы, относящиеся к фразеологической системе
языка, неоднородны по своему составу, т.к. фразеологизации могут
подвергаться единицы практически любого языкового уровня (за
исключением фонетического).
ФЕ различных языковых уровней обладают общими и
специфическими чертами. Закономерности их происхождения,
устройства и функционирования носят в целом универсальный
характер. Именно поэтому представляется целесообразным их
объединение в рамках одной языковой подсистемы, а также особой
лингвистической дисциплины – теории общей фразеологии.
Проблемы русской фразеологии интересовали еще М.В.
Ломоносова, который пытался осмыслить их природу и найти им место
в словаре русского литературного языка (Словарь Академии
Российской, 1789-1794). В дальнейшем лексикографическая практика
уделяла достаточно серьезное внимание описанию данного языкового
материала. ФЕ описывались В.И. Далем (Толковый словарь живого
великорусского языка, 1863-1866; сборник Пословицы русского народа,
1862), Я.К. Гротом (Словарь русского языка, 1895), А.А. Шахматовым
(Словарь русского языка), Д.Н. Ушаковым (Толковый словарь русского
языка) и практически во всех современных толковых и
фразеологических словарях. Однако в целом делается это бессистемно:
описывается различный набор категориальных признаков ФЕ,
предлагается их различная типология, а также не разграничиваются
отдельные разряды ФЕ. Это происходит в силу отсутствия единых
подходов к изучению фразеологической подсистемы языка и общего
понимания фразеологии как лингвистической дисциплины.
Лексикографическая практика является отражением состояния
современной теории языка. На протяжении всей ее истории остается
весьма актуальным целый блок вопросов, относящихся к фразеологии
как лингвистической дисциплине: толкование ее объема и границ, набор
интегральных и дифференциальных признаков ФЕ как единиц языка, в
том числе отграничение ФЕ различных языковых уровней –
морфологического, лексического и синтаксического – и т.п. Последняя
проблема представляется наиболее важной, т.к. она определяет
методологию проводимых исследований.
Активно теория фразеологии начинает изучаться с 60-х годов XIX
в. Так, И.И. Срезневский понимал фразеологию в широком плане,
относя к ней слова, сочетания слов (в том числе сочетание
12
полнознаменательного слова со служебным) и предложения. При этом
уже тогда он отметил ограниченные парадигматические свойства ФЕ:
“многие выражения употребляются в речи всегда без всякой перемены,
как, например: не могу знать, не весть что, куда ни шло… и пр.; многие
другие изменяются по надобности, как, например: поминать и
помянуть лихом, не помяните лихом, кто лихом помянет, тому глаз
вон… и пр.”18.
И.А. Бодуэн де Куртенэ, развивая идеи И.И. Срезневского,
выделяет синтаксически неделимые постоянные выражения со
структурой словосочетания и синтаксически неделимые постоянные
выражения со структурой предложения: “При автоматическом
повторении, при отсутствии в данный момент творческой работы,
вообще при отсутствии языкового творчества, даже целые предложения
могут принимать характер синтаксической неделимости. Таковы
пословицы, поговорки, заученные стихи”19.
Ф.Ф. Фортунатов20 (а за ним и его ученик А.А. Шахматов 21) в
системе языка различал “слитные слова” (н-р: неприятель, так как,
Москва-река), “слитные речения” (н-р: железная дорога),
“незаконченные словосочетания” (т.е. ЛФЕ) и “законченные
словосочетания” (т.е. СФЕ). А.А. Шахматовым также была выдвинута
мысль о необходимости разграничения устойчивых словосочетаний и
устойчивых предложений. Под законченным словосочетанием он
понимал законченное предложение, выражающее законченную мысль и
обладающее интонацией, под незаконченным словосочетанием –
собственно словосочетание, которое этих признаков не имеет. Однако
ему удалось более или менее подробно описать лишь последние.
Данный уровень теоретического осмысления фразеологии позволил
поставить перед исследователями задачу отграничения единиц
фразеологии от лексического и грамматического материала.
Основоположником теории фразеологии традиционно считается
швейцарский лингвист Шарль Балли22, который в начале XX века в
книге «Краткий очерк стилистики» (1905) попытался
расклассифицировать различные сочетания слов французского языка,
опираясь на степень устойчивости семантических связей между их
18
Срезневский И.И. Замечания об образовании слов из выражений // Записки
Императорской Академии Наук. Т.XXII. Кн.II. СПб, 1873. С.16.
19
Бодуэн де Куртенэ И.А. Лекции по введению в языковедение. Пг., 1917. С.52-53.
20
21
Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941.
22
Bally Ch. Precis de stylistique. Genéve, 1905; Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.
13
компонентами (т.е. семантическую слитность). Однако он не считал
целесообразным выделять фразеологию в качестве самостоятельной
лингвистической дисциплины, включал ее в состав лексикологии и
изучал ФЕ преимущественно в стилистическом аспекте. Данная
традиция сохраняется в зарубежном языкознании до сих пор.
В начале ХХ века были созданы предпосылки для оформления
фразеологии в качестве самостоятельной лингвистической дисциплины.
Важную роль в этом сыграли работы И.И. Срезневского, Бодуэна де
Куртенэ, А.М. Пешковского, Е.Д. Поливанова, Л.В. Щербы, А.А.
Шахматова, Ш. Балли, Ф. Де Соссюра, К. Бругманна, Г. Пауля, О.
Есперсена и др.
В России идея о необходимости выделения фразеологии в
самостоятельную лингвистическую науку была выдвинута ещё в 20-е
годы XX века. Однако возникновение фразеологии как лингвистической
дисциплины в отечественном языкознании относится к 40-м годам XX
века и связано с именем В.В. Виноградова. Опираясь на идеи Л.В.
Щербы о целесообразности изучения фразеологии в языковом аспекте, а
не в плане речевой деятельности, В.В. Виноградов23 сформулировал
объект, предмет и структуру фразеологии как лингвистической
дисциплины, а также попытался систематизировать метаязык
фразеологической науки, предложив взамен существующим
многочисленным терминам использовать для обозначения
сверхсловных устойчивых оборотов термин “фразеологическая
единица”.
Учение А.А. Шахматова о неразложимости законченных и
незаконченных словосочетаний, а также Ш. Балли о различной степени
семантической спаянности компонентов отдельных сочетаний слов
позволили В.В. Виноградову разработать классификацию ФЕ с точки
зрения семантической слитности компонентов, которая легла в основу
всех последующих классификаций лексических и грамматических
(морфологических и синтаксических) ФЕ. Данная классификация
явилась во многом творческой переработкой типологии ФЕ,
предложенной Ш. Балли.
Однако нечеткость разделения некоторых классов ФЕ по
отдельным типам заставляет исследователей продолжать поиск
соответствующих решений. По мнению самого В.В. Виноградова,
наиболее размытым по составу и категориальным признакам оказался
разряд фразеологических единств: “вообще состав этой
фразеологической категории очень сложен и разнороден. К области
фразеологических единств относятся и многие фразовые штампы,
23
Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.. 1977. С.119.
14
клише, типичные для разных литературных стилей, и литературные
цитаты, и крылатые выражения, и народные пословицы, и поговорки”24.
Таким образом, стянутыми в один класс ФЕ оказались единицы,
неоднородные в коммуникативном и грамматическом отношении:
единицы со структурой словосочетания (лить крокодиловы слезы и др.)
и предложения (была не была! и др.).
В пределах фразеологических сращений В.В. Виноградов также
объединяет единицы разных уровней языка: манна небесная и вот так
так!. Однако в дальнейшем он формулирует задачу изучения
идиоматических предложений в синтаксическом строе.25
Несмотря на активный поиск в области устойчивых единиц языка
на протяжении достаточно длительного времени место фразеологии в
системе других языковедческих дисциплин все же четко не
определяется: “вообще положение фразеологии (или фразеоматики, как
некоторые предлагают называть эту область лингвистического знания) в
кругу других лингвистических дисциплин остается крайне
неопределенным. Поэтому четко указать объем и проблематику тех
разделов фразеологии, которые чаще отдаются стилистике, в высшей
степени затруднительно”26. Это было обусловлено недостаточной
разработанностью многих вопросов теории общей фразеологии, в
частности, не было до конца сформулировано понятие ФЕ. В результате
этого различные по структуре, семантике и функции языковые единицы
(составные термины, фразеологические выражения, крылатые слова и
выражения, пословицы, поговорки, цитаты) были стянуты в одну
категорию ЛФЕ.
Целый ряд исследователей пытались систематизировать
разнообразный фразеологический материал. Так, например, Л.П.
Якубинский27, изучая ФЕ различных типов, выделил СФЕ в
самостоятельную группу, назвав их “сложными синтаксическими
шаблонами” и “целыми шаблонными фразами”. В своем учении он
противопоставил их свободным синтаксическим конструкциям, что,
безусловно, способствовало более четкому определению объема и
границ фразеологического уровня языка.
24
Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической
дисциплины. Тр. юбилейной наук. Сессии ЛГУ. Секция филол. наук. Л., 1946. С.61.
25
Грамматика русского языка. Т.II. Ч.1. М., 1954. С.58-62.
26
Виноградов В.В. Итоги обсуждения вопросов стилистики // Вопр. языкознания. 1955.
№1. С.64.
27
Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь / Под ред. Л.В. Щербы. Л., 1923.
Вып.1 или Избранные работы. Язык и его функционирование. М., 1986.
15
Исследуя различные типы неполных предложений, А.М.
Пешковский28 особо оговаривал статус стационарных неполных
предложений (н-р: Доброго здоровья!, С приездом! и др.) и предлагал
изучать их скорее во фразеологии, чем в синтаксисе.
И.А. Попова также обратила внимание на формулы речевого
общения (лексически установившиеся устойчивые фразеологические
сочетания, устойчивые фразы междометного характера, стационарные
фразы диалогического характера, поговорки и другие “установившиеся
в языке смысловые и структурные единства”29), т.е. предложения типа
формул приветствия (Доброй ночи!, Счастливого пути! и др.) и формул
приказания (Стоять!, На месте! и др.)30.
Однозначно высказывался по поводу фразеологического статуса
устойчивых предложений и необходимости их выделения в
самостоятельную группу ФЕ также А.И. Смирницкий31.
Междометные фразеологизмы предлагал выделять Л.П. Карпов.32
С.И. Абакумов33 и Л.А. Булаховский34, основываясь на степени
утраты самостоятельного значения словами в составе ФЕ, различали
явления идиоматики и явления фразеологии. Однако уровневого
разграничения языковых единиц, относящихся к фразеологии, не
производили. Отсюда к фразеологизмам они относили и устойчивые
словосочетания (н-р: сесть в лужу) и устойчивые предложения (н-р:
ученье – свет, а неученье – тьма).
Чуть ранее С.И. Абакумов35 предпринял одну из первых в
отечественном языкознании попыток расклассифицировать ФЕ (наряду
с классификацией И.М. Вульфиус36). С точки зрения этимологического
состава он указал на наличие в русском языке ФЕ иноязычных и
калькированных, а с точки зрения семантической слитности
компонентов выделял идиомы (н-р: водить за нос, ни зги и др.) и
28
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. С.399.
29
Попова И.А. Неполные предложения в современном русском языке. Тр. Ин-та
языкознания. Т.II. М, 1953. С.123-124.
30
языкознания. Т.II. М, 1953. С.80.
31
Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956. С.12-47, 228-230.
32
Карпов Л.П. Междометия русского языка и их синтаксические функции. Автореф на
соиск. учен. степени канд. филол. наук. Ростов н/Д, 1971.
33
Абакумов С.И. Современный русский язык. М.-Л., 1946.
34
Булаховский Л.А. Введение в языкознание. Ч.II. М., 1954.
35
Абакумов С.И. Устойчивые сочетания слов // Русский язык в школе. 1936. №1.
36
Вульфиус И.М. К вопросу о классификации идиомов // Русский язык в советской школе.
1929. №6.
16
названия терминологического характера (н-р: железная дорога, Белое
море и др.).
Задачу разграничения лексических и синтаксических ФЕ ставит в
своих работах Б.А. Ларин37. Однако при анализе конкретного языкового
материала оказывается не всегда последовательным, квалифицируя, к
примеру, выражение не до жиру – быть бы живу! в качестве
метафорического словосочетания. Он также четко не определяет свои
позиции в отношении правомерности отнесения устойчивых
предложений к ведению фразеологии.
Д.Н. Шмелев признает, что “в составе современного русского
языка находятся такие ряды близких по строению фразеологизмов,
которые являются результатом не преобразований какого-то
определенного фразеологического словосочетания, а скорее
результатом своеобразной лексикализации отдельных синтаксических
конструкций, имеющих (именно как конструкции, а не сочетания каких-
то конкретных слов) фразеологический характер”38. Он определяет
синтаксическую фразеологию как “связанный синтаксис”39 и вводит для
СФЕ термин “синтаксически связанные конструкции-фразеосхемы”40.
Разноаспектное исследование вопросов теории общей фразеологии
делает возможным появление работ обобщающего характера, в которых
авторы, с одной стороны, пытаются осмыслить фразеологию как
лингвистическую дисциплину, с другой – дать последовательное и
цельное представление об устройстве и структуре данной подсистемы
языка. К ним можно отнести работы В.Л. Архангельского, Н.М.
Шанского, В.И. Кодухова, Н. Янко-Триницкой, В.П. Жукова и некот.
др.
Интересны идеи В.Л. Архангельского по этому поводу, который
отводил СФЕ особое место в фразеологической системе:
“Представляется неоправданной попытка В.В. Виноградова включить
во фразеологическую категорию единств крылатые афоризмы,
общеупотребительные литературные цитаты и народные пословицы, и
поговорки, т.е. ФЕ, соотносительные по ряду признаков не с
словосочетаниями, а с предложениями”; “…афоризмы, литературные
цитаты, пословицы и поговорки представляют собой особую
фразеологическую категорию, отличную от фразеологического
37
Ларин Б.А. Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике. Л., 1956.
38
Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977. С.327.
39
Шмелев Д.Н. О «связанных» синтаксических конструкциях в русском языке // Вопр.
языкознания. 1960. №5. С.47.
40
Шмелев Д.Н. Синтаксически связанные конструкции-фразеосхемы // Синтаксическая
членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.
17
единства”41. Подобные СФЕ он предложил называть “устойчивыми
фразами”, а все ФЕ “разделить на устойчивые словосочетания,
соотносительные по значению со словом, а по форме – со
словосочетанием, и устойчивые фразы, соотносительные с
предложением. Например, лес рубят – щепки летят, из песни слова не
выкинешь – устойчивые фразы; железная дорога, вставлять палки в
колеса – устойчивые словосочетания, соотносительные по значению со
словом и по форме со словосочетанием”42. В другом случае он
предлагает уточнение данной терминологии: “ФЕ, эквивалентные
свободным словосочетаниям, будем называть фраземами; ФЕ,
эквивалентные свободным предложениям, – устойчивыми фразами”.
“Под устойчивыми фразами понимаются известные в русском языке и
воспроизводимые в речи устойчивые образования, эквивалентные по
грамматической форме свободным предложениям и способные
функционировать в речи как самостоятельные предложения или как
части сложных предложений. (Например: нашла коса на камень; из
песни слова не выкинешь; вот так так! всех благ! вот то-то оно и
есть! еще бы! не в обиду будь сказано и т.п.).”43.
Однако здесь же при анализе устойчивых фраз (т.е. СФЕ) у него
обнаруживаются ЛФЕ типа кот наплакал, куры не клюют и др. С
другой стороны, он пытается распределить имеющийся арсенал СФЕ,
представляющих собой предложения различной структурно-
семантической организации, по разрядам фразеологических сращений и
единств. Все это свидетельствует о расхождении между заявленной
автором концепцией и ее практической реализацией, а также о
непродуктивности чисто грамматического критерия классификации ФЕ.
Глубокое изучение СФЕ как самостоятельного разряда языковых
единиц позволяет В.Л. Архангельскому сделать ценные выводы по
поводу целесообразности их дальнейшей дифференциации и
классификации в связи с неоднородность их состава: “в крылатых
афоризмах, народных пословицах и поговорках разных семантических
типов обнаруживается разный характер фразеологической абстракции, и
включать их в одну фразеологическую категорию единств едва ли
целесообразно”44.
41
42
43
18
По характеру коммуникативной значимости В.Л. Архангельский45
выделяет следующие типы устойчивых фраз (т.е. СФЕ):
1. Пословицы: правда глаза колет; ум хорошо, а два лучше.
2. Поговорки: дела – как сажа бела; соловья баснями не кормят.
3. Стационарные фразы диалогической речи экспрессивного и
эллиптического характера: хоть бы и так; что и говорить.
4. Междометные устойчивые фразы: добро пожаловать!; всех
благ!.
5. Модальные устойчивые фразы: само собой разумеется; не в
обиду будь сказано.
6. Устойчивые фразы, оторвавшиеся от языка художественной
литературы и публицистики (крылатые афоризмы и общенациональные
литературные цитаты): а ларчик просто открывался; счастливые часов
не наблюдают.
7. а) Ходячие библейские изречения: довлеет дневи злоба его; еже
писах, писах;
б) Фразеологические кальки устойчивых фраз других языков мира:
вот где собака зарыта.
8. Фразеологические шаблоны разных стилей литературной речи:
честь имею кланяться!; чего изволите?.
Данная классификация СФЕ является одной из первых в истории
лингвистической науки и представляла собой серьезный шаг на пути
разработки теории общей фразеологии. Однако современное развитие
данной отрасли языкознания позволяет отметить существенные
недостатки этой типологии ФЕ. Во-первых, пословицы и поговорки
целесообразно рассматривать как один класс СФЕ в силу сходства их
общелингвистических и фразеологических признаков. Во-вторых,
стационарные, междометные и модальные устойчивые фразы относятся
также к одному разряду СФЕ. Их объединяет (в отличие от других
видов СФЕ) наличие непонятийной семантики и полная деактуализация
компонентов. В-третьих, седьмая группа СФЕ представляет собой
объединение разнородных по структуре, семантике и функциям ФЕ:
крылатых выражений, пословиц, поговорок, ЛФЕ и т.д. В-четвертых,
причиной асистемности, нелогичности и непоследовательности данной
классификации является то, что в ее основание положены
разнохарактерные критерии: структурный, семантический,
44
45
устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. Ростов н/Д, 1964. С.154-155.
19
функциональный, этимологический и стилистический, что признается и
самим автором.
В целом В.Л. Архангельский понимал фразеологию широко: “…
тот раздел языкознания, который изучает связанные, или устойчивые,
синтагмы в форме словосочетания и предложения, можно назвать
фразеологией в широком смысле слова”46. К ней он относил единицы
различных уровней языка: “К объектам русской фразеологии относятся
не только образования, эквивалентные по значению слову, а по форме –
свободным словосочетаниям и сочетаниям слов, но и единицы,
эквивалентные свободным предложениям и предикативным сочетаниям
слов”47.
Существенный вклад в развитие теории общей фразеологии внес
Н.М. Шанский. С точки зрения структуры он предложил разделить все
ФЕ русского языка “на два больших разряда: 1) фразеологические
обороты, структурно равнозначные предложению (ср: Куры не клюют;
Раз, два и обчелся…); 2) фразеологические обороты, по своему
строению представляющие собой то или иное сочетание слов (старший
лейтенант, встречаться глазами, подруга жизни…)”48. В первом
случае выделяются две группы ФЕ: коммуникативно самостоятельные
единицы, передающие целое сообщение (голод не тетка, счастливые
часов не наблюдают и др.); номинативные единицы, называющие то
или иное явление действительности (кот наплакал – “мало”, руки не
доходят – “некогда” и др.). Коммуникативные ФЕ, в свою очередь,
делятся на: а) коммуникативные обороты афористического характера
(крылатые слова и пословицы) и б) коммуникативные обороты,
представляющие собой разнообразные разговорно-бытовые штампы
(Глаза разбегаются, Аллах ведает, Все там будем, Воля ваша и т.д.).
По степени семантической слитности компонентов Н.М. Шанским
был предложен четвертый тип ФЕ – фразеологические выражения,
который развивает известную типологию ФЕ В.В. Виноградова.
Структурная классификация ФЕ Н.М. Шанского представляется
цельной, логически выстроенной и законченной. Однако, не все типы
ФЕ попали в поле его зрения (н-р: фразеосхемы типа Чем не подарок!,
устойчивые модели типа Поможет он тебе! Как же!, а также СП-
фразеологизмы типа Где-где, а уж в лесу я себя чувствую хорошо.). При
классификации же ФЕ с точки зрения “соотношения, существующего
46
47
48
Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М., 1963. С.58.
20
между общим значением фразеологизма и «частной» семантикой
образующих его частей”49 он не разграничил ФЕ различных уровней
языка, тем самым сопоставив языковые факты различной структурно-
семантической и функциональной организации – лексические и
грамматические ФЕ. Степень семантической слитности компонентов у
ФЕ различных уровней языка будет различной. Кроме того, она будет
различаться и в рамках каждого из этих уровней.
Интересными являются наблюдения Н.М. Шанского по поводу
сходства структуры ФЕ и слова. По его мнению, между значимыми
частями ФЕ и значимыми частями слова много общего. “«Морфемный»
характер слов в фразеологическом обороте особенно ярко виден при
сопоставлении фразеологических оборотов и синонимичных им слов:
одни морфемы и даже целые слова выполняют роль формообразующих
аффиксов, другие слова и их части являются выражением
вещественного значения фразеологического оборота, т.е. выполняют
роль основы слова. Так, во фразеологизмах подняла бокал, хранить
молчание, подруга жизни, соответственно равнозначных “выпила”,
“молчать”, “жена”, вещественное значение выражается частями подн-,
бокал, молчание и подруг-, жизни, а грамматические значения – частями
-я-л-а (ср. поднимала, поднял и т.д.), хранить и -а (ср. подругу,
подругами и т.д.) по своему существу также, как в их словных
синонимах (ср. вы-пи-л-а рядом с выпивала, выпил и т.д., молч-а(ть),
жен-а и т.п.).
Различное проявление слов как значимых частей
фразеологического оборота зависит и от морфологического характера, и
от семантической слитности фразеологического оборота.”50
Действительно, у ФЕ и слов в этом плане много общего. Дело в
том, что и значение ФЕ и значение слова создается семантическим
взаимодействием всех компонентов – лексем и морфем соответственно.
Роль каждого из таких компонентов определяется его языковыми
свойствами. Основную семантическую нагрузку в слове несет на себе
корневая морфема, а остальные морфемы привносят в него
словообразовательное и грамматическое значение. Роль лексических
компонентов в ФЕ определяется их лексико-грамматическими
характеристиками, а также степенью семантических преобразований и
деактуализации их смыслового наполнения в составе ФЕ.
Данные наблюдения наталкивает на мысль о необходимости
применения к слову методов и принципов исследования ФЕ (с точки
зрения соотнесения лексико-грамматического значения слова и
49
50
21
значения его отдельных компонентов, т.е. морфем) и, возможно,
причисления данных языковых фактов к объектам общей фразеологии.
Таким образом, несмотря на то что Н.М. Шанский четко не
определяет структуру фразеологической системы, в поле его зрения в
той или иной степени попадают многие ее составляющие.
В.И. Кодухов поддерживает идею своих предшественников о
существовании наряду с лексическим также и грамматического уровня
фразеологии: “…наряду с лексической фразеологизацией
(лексикализацией), можно выделить фразеологизацию и
грамматическую: вкус – в+кус (ср.: куса-ть, в-ход)51, буду читать (ср.:
буду дома)52”53. Собственно синтаксическая фразеологизация, по
мнению В.И. Кодухова, заключается “…в утрате обычной
синтаксической мотивированности и членимости, в лексической и
морфологической скованности синтаксической модели, в приобретении
формой слова и синтаксической конструкцией вторичной
синтаксической функции”54. При этом результатом синтаксической
фразеологизации могут быть различные виды СФЕ: “Фразеологизация
может порождать и опрощенные синтаксические единицы. Сочетание
быть не может не образует синтаксической модели; сочетание быть
дождю образует синтаксическую модель, которая может относительно
свободно заполняться лексическим материалом (конструктивно
постоянным является инфинитив быть)”55. Автор указывает также на
универсальность принципов устройства и закономерностей
функционирования ФЕ лексического и синтаксического уровней, что
представляется важным при разработке теории общей фразеологии: “В
том и другом случае компоненты изучаемых единиц хотя и сохраняют
соотнесенность со свободным сочетанием лексем и построением
синтаксических моделей, все же утрачивают семантическую и
синтагматическую полноценность и свободу, претерпевают
деформацию, превращающую их во вторичные связные единицы языка.
Как лексические, так и синтаксические фразеологизмы обладают
51
Мельчук И.А. Обобщение понятия фразеологизма (морфологические
“фразеологизмы”) // Мат-лы конференции «Актуальные вопросы современного
языкознания и лингвистическое наследство Е.Д. Поливанова». Т.I. Самарканд, 1964.
52
Гухман М.М. Глагольные аналитические конструкции как особый тип сочетаний
частичного и полного слова // Вопросы грамматического строя. М., 1955.
53
Кодухов В.И. Синтаксическая фразеологизация // Проблемы фразеологии и задачи ее
изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С.124.
54
55
22
вторичной формой и вторичным содержанием. Поэтому при изучении
фразеологизации важно иметь в виду понимание первичной и
вторичной функции”56. В то же самое время лексические и
синтаксические ФЕ обладают различительными свойствами,
обусловленными особенностями устройства единиц соответствующих
языковых уровней. Важным также является замечание о том, что
“синтаксическая фразеологизация охватывает как простое, так и
сложное предложения”57, что подчеркивает системность организации
данного фразеологического уровня. Таким образом, специфика
фразеологической системы языка заключается в том, что она
располагается не по горизонтали, а по вертикали в системе языка.
Заметный вклад в определение контуров фразеологической
подсистемы языка, а также ее места в языковой системе внесла Н. Янко-
Триницкая, которая в своих работах попыталась осмыслить вопрос об
объекте и предмете общей фразеологии. Она дает следующее
определение фразеологии и ФЕ: “Фразеология – это общее название для
всех отступлений от правил интеграции значимых единиц в одну более
сложную. Фразеологическая единица, или фразеологизм – это такая
структурная единица, строение которой не соответствует правилам
интеграции значимых единиц того или иного уровня; иначе говоря, она
является немоделируемым образованием”58. Уже в самом определении
говорится о том, что нарушения правил интеграции могут иметь место
на различных уровнях языка, что противоречит традиционному
пониманию фразеологии как подуровня исключительно лексической
системы языка: “фразеологические единицы обнаруживаются на всех
структурных уровнях языка, например: 1. На уровне слова: коз’-ол. 2.
На уровне номинативной единицы: вверх тормашками. 3. На уровне
предикативной единицы: (Если мы опоздаем, то) плакали наши
денежки. 4. На уровне предложения. Из одной предикативной единицы:
дело в шляпе. Из двух предикативных единиц: Не до жиру, быть бы
живу”59.
Таким образом, “отступления от правил интеграции компонентов
могут носить самый разнообразный характер: морфологический,
56
57
58
Янко-Триницкая Н. Фразеологичность языковых единиц разных уровней языка. Изв. АН
СССР. Сер. лит. и яз. Т. XXVIII. Вып.5. 1969. С.431.
59
Янко-Триницкая Н. Фразеологичность языковых единиц разных уровней языка. Изв.
АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. XXVIII. Вып.5. 1969. С.433.
23
морфонологический, словоформный, лексический, семантический,
акцентологический и др.”. “В наивысшей степени фразеологичность
присуща слову; большинство слов в той или иной степени
фразеологично, поскольку словообразовательное значение слова, как
правило, много шире лексического значения.”60
Выделение признака “нарушение правил интеграции”, иначе
говоря, “своеобразие отношений, устанавливаемых между
компонентами, входящими в структуру ФЕ”, в качестве
категориального позволяет некоторым исследователям (н-р, Ф.Ф.
Фортунатову61, Я.Г. Тестелец62 и др.) характеризовать их как
аграмматичные единицы языка. Данный подход вполне оправданно
критикуется И.Ф. Вардулем: “Если обнаруживаются предложения, не
поддающиеся истолкованию как грамматические (т.е. необъяснимые в
рамках теории), это должно рассматриваться как свидетельство
неадекватности теории. Такая теория не удовлетворяет требованию
объяснительности”63.
Вполне обоснованным представляется вывод Н. Янко-Триницкой
по поводу места фразеологии в системе языка: “фразеология не
представляет особого уровня в иерархии структуры языка, поскольку
фразеологизмы есть на всех структурных уровнях”64. Системная
организация ФЕ имеет свою специфику. Они не должны соотноситься с
единицами какого-либо одного уровня. При этом делается сравнение с
единицами стилистической системы, в которую входят единицы разных
уровней языка, находящиеся в особых отношениях между собой. Автор
отмечает, что ФЕ должны классифицироваться по особым
фразеологическим признакам. Таким критерием для классификации
должна выступить степень фразеологичности, т.е. степень отступления
от правил интеграции языковых единиц. В этой связи она предлагает
делить ФЕ по степени фразеологичности на две основные группы: 1.
“Значение структурной единицы не мотивируется суммой значений
компонентов, не выводится из значения компонентов. […] 2. Значение
структурной единицы мотивируется значением компонентов, выводится
60
61
62
Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М., 2001.
63
Вардуль И.Ф. Основы описательной лингвистики: Синтаксис и супрасинтаксис. М.,
1977. С.316.
64
24
из значения компонентов, но самый выбор того или иного
синонимического компонента зачастую немотивирован”65.
История изучения ФЕ указывает на односторонность данного
подхода, т.к., во-первых, единицы различных уровней языка обладают
своей особой спецификой, определяющей характер их
фразеологичности, а также особенности нарушения правил интеграции
компонентов, что не позволяет рассматривать совместно
“разноуровневые” ФЕ, и, во-вторых, само понятие “степени
фразеологичности”, используемое Н. Янко-Триницкой, предполагает
наличие признака градуированности, которая, как правило, не
ограничивается только двумя точками на соответствующей шкале, а
представляет собой более сложную систему. Отсюда само выделение
лишь двух типов ФЕ не может дать адекватного представления об
устройстве фразеологической системы языка.
Не лишена недостатков и “уровневая” типология ФЕ. Во-первых,
первый уровень – “уровень слова” – на самом деле представляет собой
уровень морфемы (морфологическую фразеологию), т.к. речь идет об
особом сочетании морфем. Во-вторых, второй уровень – “уровень
номинативной единицы” – является лексическим уровнем
(“нетрадиционно” сочетаются лексемы). В-третьих, противопоставление
“слова” и “номинативной единицы” противоречит традиционному
толкованию данных терминов, которые применимы к одной и той же
языковой единице – лексеме, но характеризуют ее с разных сторон. В-
четвертых, при выделении третьего и четвертого типов ФЕ нарушается
принцип непротивопоставления друг другу в “поуровневой”
классификации ФЕ одного уровня: “предикативная единица”
противопоставляется “предложению”, состоящему из одной или двух
предикативных единиц. Данный критерий типологического описания
ФЕ в целом релевантен, однако на последующих этапах построения
соответствующей типологии, т.е. при более детальном рассмотрении
ФЕ синтаксического уровня языка.
Параллельно с этими рассуждениями Н. Янко-Триницкая наглядно,
в виде схемы дает представление о месте фразеологии в системе языка:
П р е д л о ж е н и е
Предикатив Ф р а- ные единицы
Номинативн ные единицы

з е о л о-
ые
65
гия
АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. XXVIII. Вып.5. 1969. С.435-436.
25
Сло ва
По мнению Н. Янко-Триницкой, “начиная со слова от уровня к

уровню фразеологичность единиц убывает, т.е. от уровня к уровню
уменьшается количество фразеологических единиц не только по
отношению к общему количеству единиц данного уровня, но и
абсолютно”66, т.е. по отношению к единицам всех уровней языковой
системы, что хорошо видно на схеме. Однако достоверность данного
тезиса на современном уровне развития теории общей фразеологии
проверить невозможно.
Автор делает также ценные выводы относительно проблемы
системной организации единиц языка в целом и ФЕ, в частности:
“Обратной стороной этого явления можно считать изменение
системности единиц разных структурных уровней. Системность как
основной признак отношений единиц одного уровня возрастает от
уровня к уровню, т.е. уменьшается относительно количество образцов
или правил интеграции единиц и расширяется количественное
наполнение каждого образца или количество случаев применения
каждого правила”67.
Данная схема наглядно отражает специфику фразеологической
подсистемы языка. С одной стороны, ее единицы обращены к
определенному уровню языка (лексическому, синтаксическому и т.п.), с
другой – тесно связаны с ФЕ других уровней.
Многоуровневость фразеологической системы отмечается и В.Н.
Телия (при определении понятия идиоматичности): “Идиоматичность –
свойство единиц языка (слов, сочетаний слов, предложений), состоящее
в неразложимости их значений на значения единиц, вычленяемых в их
формальном строении, и соответственно в несводимости значения
целого к значениям частей в данной их структурно-семантической
связи”68. Исследователь предлагает делить ФЕ на фразеологизмы-
идиомы, характеризующиеся слитным значением (независимо от
характера синтаксической структуры) и выполняющие (как и слово)
синтетическую знаковую функцию, и фразеосхемы, представляющие
66
67
68
Телия В.Н. Идиоматичность // Русский язык: Энциклопедия / Гл. Ред. Ю.Н. Караулов.
М., 1997. С.145.
26
собой синтаксические идиомы с аналитической знаковой функцией.
Особое место отводится фразеологизмам-предложениям, к числу
которых относятся пословицы и крылатые выражения.
Существует и функциональный подход к классификации данного
языкового материала, в соответствии с которым все ФЕ делятся на
номинативные и коммуникативные. Подобные исследования были
выполнены А.В. Куниным69 на материале английского языка и А.Г.
Назаряном70 на материале французского языка. При этом
устанавливается корреляция между номинативными ФЕ и словом или
словосочетанием, с одной стороны, коммуникативными ФЕ и
предложением – с другой. Коммуникативные ФЕ, в свою очередь,
подразделяются на ФЕ непословичного типа и ФЕ пословичного типа.
Особое место отводится междометным ФЕ, которые функционально
примыкают к коммуникативным единицам.
Подобный подход представляется весьма интересным, т.к.
позволяет более или менее полно систематизировать весь пласт ФЕ.
Однако за рамками классификации и терминологии остаются так
называемые МФЕ, которые не обладают самостоятельной
номинативной функцией, а также некоторые разряды СФЕ.
В целом вопрос об объеме и границах фразеологии решался по
пути обоснования узкого и широкого подходов. Причем здесь
наметилось два направления. В первом случае узкое и широкое
понимание фразеологии применяется исключительно к ЛФЕ. При узком
понимании к ФЕ относят единицы, обладающие признаком
идиоматичности (фразеологические сращения и фразеологические
единства) или предполагающие наличие хотя бы одного
переосмысленного компонента в составе ФЕ (фразеологические
сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания).
Другая концепция, определяющая “узкое” понимание фразеологии,
основывается на наличии у ФЕ признака семантической слитности
компонентов и называется семантической. На этих позициях стояли
В.В. Виноградов, В.П. Жуков, В.М. Мокиенко, А.В. Назарян, В.Н. Телия
и др. Данная концепция является универсальной, т.к. применима к ФЕ
различных языковых уровней (в отличие, например, от
функциональной). При широком подходе к фразеологии относят и
четвертый тип ФЕ – фразеологические выражения. “Широкой”, к
примеру, является концепция воспроизводимости. Ее представители
(Н.М. Шанский, И.И. Чернышева, А.В. Кунин, Р.Н. Попов и др.)
рассматривают в качестве ФЕ любое устойчивое и воспроизводимое в
69
Кунин А.В. Английская фразеология. М., 1970.
70
Назарян А.Г. История развития фразеологии. М., 1981.
27
речи как единое целое сочетание слов: “… фразеологизмы предстают
перед нами как устойчивые сочетания, воспроизводимые и, значит,
готовые единицы языка, существующие в виде целостных по своему
значению и устойчивых в своем составе и структуре образований”71.
Во втором случае узкое и широкое понимание фразеологии
применяется к единицам разных уровней языка: узкое – по отношению
к номинативным единицам (ЛФЕ), широкое – охватывает
номинативные и коммуникативные единицы языка (ЛФЕ, СФЕ и даже
МФЕ).
Иллюстрацией второго случая является попытка С.И. Ожегова
решить этот вопрос, который предложил различать фразеологию в
узком смысле, куда входят “устойчивые словесные сочетания,
фразеологические единицы языка”, являющиеся, “наряду с отдельными
словами, средствами построения предложений или элементами
предложений”, и фразеологию в широком смысле, куда входят
различные “творческие произведения”: пословицы, поговорки,
“крылатые слова” и тому подобные выражения.
Этой точки зрения в отечественном языкознании придерживались
также В.В. Виноградов72, В.Л. Архангельский, А.И. Смирницкий, А.В.
Кунин, Я.И. Рецкер и др. В зарубежной лингвистике данный подход
также преобладал. К его представителям относятся Ш. Балли, Ф.
Зейлер, Л. П. Смит73, Х. Касарес74, В. Дорошевский, А.В. Исаченко и др.,
н-р: “К фразеологии в более широком смысле слова теснейшим образом
примыкает изучение таких неразделимых сочетаний, которые являются
эквивалентами целых предложений. Сюда можно отнести разные
идиоматические обороты, встречающиеся в диалогической речи и
выступающие в качестве законченных реплик, например, еще бы!, …
то-то и оно-то!, … как бы не так!, … и т.п.”75. А.В. Исаченко назвал их
репликами-клише. “Они наделены значительной экспрессивностью и
приближаются по своей функции к междометиям. По своему значению
они охватывают богатую шкалу между «да» и «нет».”76 При этом он
71
Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1972. С.173.
72
В.В. Виноградов, однако, относил ФЕ к словарному составу языка. Он определял
фразеологию как особый раздел лексикологии, а не как самостоятельную
лингвистическую дисциплину.
73
Логан П. Смит. Фразеология английского языка (перевод с английского). М., 1959.
74
Х. Касарес. Введение в современную лексикографию. М., 1958; Г.В. Степанов. Рецензия
на книгу Х. Касареса // Вопр. языкозн. 1953. №3.
75
Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким.
Ч.1. Братислава, 1954. С.54-57.
76
Ч.1. Братислава, 1954. С.54-57.
28
попытался дифференцировать различные типы СФЕ: “Особым отделом
фразеологии в широком смысле слова являются всякого рода
поговорки, пословицы, цитаты и сентенции, формально совпадающие с
законченными предложениями, но не организуемые в процессе речи, а
попадающие в нее в готовом виде…”77.
Проблема определения объема фразеологии остается актуальной
до сих пор. Так, например, Н.М. Шанский78, И.И. Чернышева79, А.В.
Кунин80 и др. относят пословицы и поговорки к фразеологии, другие
(М.Т. Тагиев81, А.М. Бабкин82, М.М. Копыленко83 и некот. др.) – нет.
Промежуточную позицию занимает В.П. Жуков: “Лишь немногие
пословицы, имеющие только переносное значение, семантически и
синтаксически не членимы. В составе этих пословиц слова в такой же
мере семантически преобразуются, как и в составе фразеологизмов, ибо
поглощаются общим смыслом выражения. Сюда могут быть отнесены
пословицы типа Бабушка надвое сказала; Быть бычку на веревочке;
Перемелется, мука будет; Завьем горе веревочкой; Игра не стоит
свеч; Нашла коса на камень; Старого воробья на мякине не проведешь
и др.”84
Подобные споры ведутся и в отношении других языковых фактов,
относимых к фразеологической системе языка.
Наибольший интерес в рамках широкого понимания фразеологии,
на наш взгляд, представляет грамматическая классификация ФЕ,
предложенная В.Л. Архангельским: “ФЕ могут обладать
грамматической структурой сочетаний слов, словосочетаний, так
называемых предикативных сочетаний слов и предложений разных
типов”85. Таким образом, с синтаксической точки зрения он различал
следующие типы ФЕ:
I. Сочетания служебных слов (составные союзы, частицы и
предлоги)86: потому что, так как, несмотря на то что, подобно тому
77
Ч.1. Братислава, 1954. С.54-57.
78
Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М., 1963.
79
Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. М., 1970.
80
Кунин А.В. Английская фразеология. М., 1970.
81
Тагиев М.Т. Глагольная фразеология современного русского языка. Баку, 1966.
82
Бабкин А.М. Русская фразеология, ее развитие и источники. Л., 1970.
83
Копыленко М.М. Сочетаемость лексем в русском языке. М., 1973.
84
Жуков В.П. Русская фразеология. М., 1986. С.19.
85
86
Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947. С.716.
29
как, в силу того что; что за, чуть ли не; по линии, невзирая на и т.п.
Они лишены лексического значения, тем более образности. Они
выражают только грамматическое значение, как и простые союзы,
частицы и предлоги, и близки к слову.
II. Сочетания служебного слова с полнознаменательным:
1) сочетание частицы с полнознаменательным словом: не пара, не
чета, ни ногой;
2) сочетание подчинительного союза с полнознаменательным
словом: как часы, как угорелый, как следует; хоть зарежь, хоть
тресни, хоть куда; что твой; чем свет;
3) предложно-именные сочетания87: без памяти, без ног, в дым, в
упор; для блезиру; до костей, до упаду; за глаза; из милости; из-под
полы; к лицу; на мази, на чай, на ножах; от души; по плечу, по нутру,
по рукам; под гребенку, под руку, под рукой; сквозь зубы; с носом, с
головы; через край, через силу;
4) отрицательные предложно-именные сочетания с частицами не и
ни: не в счет, не за горами, не к добру, не на шутку, не по годам, не по
зубам, не по карману, не с руки; ни с места, ни на волос;
5) предложно-именные сочетания с союзами: а) сравнительные с
союзом как: как без рук, как на подбор, как на грех, как по маслу, как по
нотам, б) уступительные с союзом-частицей хоть: хоть в воду, хоть в
огонь.
III. Сочинительные сочетания двух полнознаменательных
слов:
1) бессоюзные: грусть-тоска, буря-ненастье, гуси-лебеди;
тавтологические: жить-поживать, гулять-погуливать, кричать-
покрикивать; черным-черно;
2) союзные: смех и горе, царь и бог; ни сучка ни задоринки, ни свет
ни заря, ни рыба ни мясо; и стар и млад; тут и там; целиком и
полностью, сплошь да рядом; судить да рядить.
IV. Подчинительные словосочетания: знамение времени, бить
баклуши, вставлять палки в колеса.
V. Предикативные сочетания слов: аллах ведает, веревка
плачет, глаза разбегаются, руки коротки, уши вянут, терпенье
лопнуло.
VI. Открытые ФЕ, построенные по моделям двусоставных
предложений: искры из глаз посыпались, волосы дыбом встали, кровь
леденеет в жилах, кровь ударила в голову, еле ноги носят.
87
Чередниченко И.Г. Нариси з украiнськоi фразеологii (З росiйсько-украiнськими
параллелями). Частина перша. Прийменниковi конструкцii. Киiв, 1952.
30
VII. Незамкнутые ФЕ, построенные по моделям односоставных
предложений: вынь да положь, хлебом не корми, хоть караул кричи,
калачом не заманишь, в голове шумит.
VIII. Замкнутые ФЕ, построенные по моделям двусоставных
или односоставных ПП или по разным моделям СП (пословицы и
поговорки): бабушка надвое сказала; в чужой монастырь со своим
уставом не ходят; глаза страшат, а руки делают.
IX. ФЕ, генетически представляющие собой части СП (разные
модели придаточных предложений): в чем мать родила, куда ветер
дует, где раки зимуют, если на то пошло, насколько хватает глаз.
X. Стационарные фразы диалогической речи, представляющие
собой слова-предложения, в том числе модального, междометного и
модально-междометного характера:
а) модальные: к слову сказать, шутка сказать, шутки в сторону;
б) междометные с формами “звательного падежа”: боже мой!,
господи помилуй!;
в) эллиптические междометные с формами род. пад.: счастливого
пути!, доброго здоровья!, покойной ночи!;
г) междометные, восходящие к заклинаниям: типун тебе на язык!,
чтоб тебе пусто было!, лопни мои глаза!;
д) стационарные реплики диалогической речи: так и быть, так и
надо, что за невидаль, а то нет?, за чем дело стало?.
К преимуществам данной классификации можно отнести широкий
охват фразеологических объектов. Однако критерий, положенный в
основу этой типологии (грамматический, а точнее – синтаксический), не
позволяет дать системного представления о фразеологической
подсистеме языка. Просчет заключается в односторонности,
ограниченности подхода к решению данной проблемы. Автором не
была учтена специфика ФЕ как языковых единиц, которые существенно
отличаются от других единиц языка, прежде всего, своей
двуплановостью, что требует использования целого набора критериев
для их классификации. Таким образом, узость критерия анализа не дает
широты представления исследуемого материала. В результате этого
соотнесенными по характеру грамматической структуры оказываются
ЛФЕ и СФЕ (пословицы), которые должны разграничиваться (прежде
всего, по признакам идиоматичности, структурно-семантической
слитности компонентов, характеру выполняемой функции и т.п.), с
другой стороны, противопоставляются замкнутые и незамкнутые ФЕ,
организованные по моделям односоставных и двусоставных
предложений, которые представляют собой не отдельные типы ФЕ, а
варианты одной их разновидности, и т.д.
31
Кроме того, следует отметить, что в сфере ФЕ, которые устойчивы,
воспроизводимы и создаются обычно с нарушением правил интеграции
компонентов, а также элементы которых и отношения между которыми,
как правило, деактуализированы, десемантизированы, опустошены,
данный критерий их анализа – с точки зрения нормативных правил
интеграции составляющих их компонентов, т.е. в плане их
грамматического устройства – не может быть принят в качестве
адекватного и объективного. Этот критерий, который представляет
собой инструментарий исследования языковых единиц, организованных
по свободным моделям словосочетаний, предложений и т.п., может
быть применен к ФЕ лишь в этимологическом плане при установлении
их внутренней формы. Лишь в одном случае В.Л. Архангельский
указывает на этот аспект их связи (при этом здесь же, во второй части
своего определения, отступает от данного тезиса): “ФЕ, генетически
представляющие собою части сложных предложений, организованные
по разным моделям придаточных предложений…”88. Дело в том, что ФЕ
не могут образовываться по моделям придаточных предложений,
словосочетаний, ПП, СП и т.п. Они могут быть лишь генетически,
этимологически с ними связаны.
Как показала история изучения ФЕ и формирования фразеологии
как лингвистической дисциплины, весьма сложной и в то же время
важной является проблема определения категориальных признаков ФЕ.
Решение данного вопроса позволит более четко обозначить объем и
границы фразеологической подсистемы языка.
В качестве ведущего признака ФЕ выдвигались самые
разнообразные их свойства: идиоматичность (А.И. Смирницкий),
целостность номинации (О.С. Ахманова) или семантическая
целостность (И.С. Торопцев), воспроизводимость (Н.М. Шанский, С.Г.
Гаврин, Л.И. Ройзензон), образность (А.И. Ефимов, В.Ф. Рудов, Ю.Р.
Гепнер), лексическая неделимость (Е.А. Иванникова),
внутрикомпонентные связи (В.Л. Архангельский), способность ФЕ
замещаться словом-идентификатором (Ш. Балли), непереводимость на
другие языки (Л.А. Булаховский, А.А. Реформатский), сочетаемость
лексем и семем (М.М. Копыленко), характер отношения к
действительности (Е.Н. Толикина) и т.д.
В связи с двойственной природой ФЕ и проявлением ими ряда
асистемных свойств следует признать, что одного признака для
определения их статуса, объема и границ недостаточно. При
квалификации ФЕ как языковой единицы целесообразно применять
88
32
целый комплекс признаков. Так, например, А.М. Бабкин89 относит к
категориальным свойствам ФЕ смысловую целостность, устойчивость
сочетания слов, переносное значение, экспрессивно-эмоциональную
выразительность, а А.И. Молотков90 – лексическое значение,
компонентный состав и грамматическое значение.
В целом основные свойства ФЕ можно разделить на пять групп:
семантические, формальные, функциональные, стилистические и
гносеологические. Так, идиоматичность и семантическая целостность
относятся к семантическим признакам ФЕ, устойчивость,
воспроизводимость и цельнооформленность – к структурным,
экспрессивно-эмоциональная выразительность – к функциональным,
вопросы ортологии и стилистики – к стилистическим, познавательная
ценность – к гносеологическим. Все пять категорий признаков являются
релевантными при исследовании ФЕ. Они по-разному проявляют себя
на различных уровнях языковой системы, однако сохраняют при этом
свою категориальную сущность. Так, например, категория
идиоматичности (несводимость значения ФЕ к сумме значений ее
компонентов), с одной стороны, имеет универсальные, интегральные
свойства, с другой – на каждом уровне языка проявляет свою
специфику. Это связано с различным механизмом формирования
фразеологического значения: на лексическом уровне оно образуется
путем переосмысления исходной языковой единицы, на уровне
синтаксиса – посредством абстрагирования семантики производящего
построения до самых общих категориальных сем.
Не менее важной проблемой фразеологии как лингвистической
дисциплины является вопрос о методах исследования ФЕ. Разработкой
данного раздела теории общей фразеологии занимались такие ученые,
как Н.Н. Амосова, М.Т. Тагиев, В.Л. Архангельский, И.С. Торопцев,
Р.Н. Попов, А.В. Кунин, В.П. Жуков и др.
При исследовании ФЕ используются различные методы и приемы:
контекстологический (семантические связи и отношения ФЕ), анализ по
окружению (конструктивные связи ФЕ), трансформационный
(структурное преобразование ФЕ), дистрибутивный, вариационный
(внутрикомпонентные лексические, семантические, морфологические и
синтаксические отношения), аппликации (структурно-семантическое
“наложение” ФЕ на производящее построение), идентификационный
(или синонимического сопоставления: подбор лексико-семантического
эквивалента ФЕ), внутриязыкового и межъязыкового перевода,
компонентный анализ семантической структуры, словарных
89
Бабкин А.М. Лексикографическая разработка русской фразеологии. М.-Л., 1964.
90
Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л., 1977.
33
дефиниций, моделирования и т.д. Каждый из них имеет определенную
сферу применения.
1.2. Классификация объектов теории общей фразеологии
Отсутствие типологии, адекватно отражающей объем и границы

фразеологии, побуждает предложить новый вариант такой
классификации. При этом данная классификация будет носить
многоступенчатый характер, что обусловлено разноуровневой
организацией фразеологической системы языка, а также наличием на
каждом таком уровне своей особой подсистемы ФЕ.
Такие свойства языка, как иерархичность организации его уровней,
универсальность их устройства, системность в представлении языковых
единиц на каждом из этих ярусов, а также специфика свойств самих
единиц различных языковых уровней вынуждают в качестве первого
критерия классификации ФЕ избрать свойство их принадлежности к
определенному уровню языка.
По этому признаку фразеологические объекты делятся на
морфологические, лексические и синтаксические. Отсюда следует
говорить соответственно о морфологических ФЕ, лексических ФЕ и
синтаксических ФЕ.
Второй критерий – структурно-семантический. Применение
данной характеристики предполагает противопоставление друг другу
ФЕ одного и того же языкового уровня. Это обусловлено
существованием различий в правилах интеграции единиц отдельных
уровней языка, а также наличием специфических свойств у языковых
единиц, располагающихся на этих уровнях. Данные две причины
делают невозможным соотнесение абсолютно всех ФЕ в рамках этого
критерия без их дифференциации по различным уровням языка. При
этом структурного критерия оказывается недостаточно для
классификации ФЕ. Так, например, при разграничении, с одной
стороны, СФЕ и, с другой – ЛФЕ типа песок сыплется, мурашки
бегают по спине, вилами по воде писано и т.п. следует учитывать
характер их семантического наполнения. Несмотря на то что последние
формально представляют собой предложения, их объединяет с ЛФЕ
наличие метафорического значения, образности и номинативной
функции.
Классификация морфологических ФЕ не разработана в той мере,
чтобы о ней можно было серьезно говорить. К морфологической
фразеологии можно отнести ранее названные примеры: вкус – в+кус
34
(ср.: куса-ть, в-ход), коз’-ол и т.п. Основанием для выделения МФЕ
является характер отношений между частями слова – морфемами. Они
напоминают отношения в составе ЛФЕ. Слово обладает цельным
значением благодаря идиоматичности отношений между его частями.
Отношения между частями ЛФЕ в большей степени похожи на
отношения между компонентами сложного слова, т.к. в таких ФЕ
выделяются компоненты примерно одинаковой семантической
значимости. Однако “…сложное слово в силу своей грамматической
цельнооформленности отличается значительно большей, чем
фразеологическая единица, семантической цельностью”91. Кроме того,
так же как и слово ЛФЕ “грамматически изменяется лишь в одном
своем компоненте, хотя грамматически оформленными
(раздельнооформленными) оказываются оба компонента
фразеологической единицы”92.
Существование МФЕ, которые по форме совпадают с ЛЕ, наряду с
НП с непонятийной семантикой (коммуникемами), подтверждает тезис
о переменности признака раздельнооформленности единиц
фразеологического уровня языка. Он составляет специфику лишь ЛФЕ.
Языковые единицы лексического и синтаксического уровней, на
основе которых строятся соответствующие ФЕ, чрезвычайно
разнообразны. В этой связи классификация лексических и
синтаксических ФЕ требует серьезного уточнения и переработки уже
существующих типологий.
К лексической фразеологии относятся следующие сочетания слов:
I. Сочетания служебных слов (составные союзы, частицы и
предлоги): то есть, так как, потому что, чуть ли не; по линии,
несмотря на и т.п.
II. Сочетания служебного слова с полнознаменательным:
1) сочетание частицы с полнознаменательным словом: не пара, ни
гроша;
2) сочетание союза с полнознаменательным словом: как угорелый,
как дома; хоть убей; что полоумный;
3) предложно-именные сочетания: от фонаря, без ног, в контрах,
до умопомрачения, на чай, по плечу, под руку, сквозь сон, с носа, через
край;
4) отрицательные предложно-именные сочетания с частицами не и
ни: не по погоде, не по нутру; ни на йоту;
91
Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956. С.210.
92
Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956. С.203-204.
35
5) предложно-именные сочетания с союзами: а) сравнительные с
союзом как: как на зло, как по маслу, как по нотам, б) уступительные с
союзом-частицей хоть: хоть в петлю.
III. Сочинительные сочетания двух полнознаменательных
слов:
1) бессоюзные: молодо-зелено, грусть-тоска, жить-поживать,
белым-бело;
2) союзные: смех и горе, царь и бог, ни много ни мало, и стар и
млад, там и тут, вкривь и вкось, сплошь да рядом, судить да рядить.
IV. Подчинительные словосочетания:
а) собственно ФЕ: манна небесная, сесть в лужу, брать быка за
рога;
б) крылатые слова: отец русской авиации, солнце русской поэзии,
Василий Алибабаевич, Остап Бендер, тарелочка с голубой каемочкой,
сын лейтенанта Шмидта, дорога к Храму, с корабля на бал, разбитое
корыто.
V. ФЕ-предложения:
1) построенные по модели двусоставного предложения:
а) бинарные: Господь ведает, голова кружится, душа не лежит,
мир тесен, руки опускаются;
б) многочленные: нашла коса на камень, молоко на губах не
обсохло, мороз по коже дерет;
2) построенные по модели односоставного предложения: взяло за
живое, досталось на орехи;
3) построенные по модели придаточного предложения: пока суд да
дело, что есть мочи, во что бы то ни стало, как ни в чем не бывало.
Традиционно в научной литературе лишь последние два типа ФЕ
относятся к лексической фразеологии. Их объединяет наличие значения,
равного значению слова.
Спорным является вопрос о выделении в качестве ЛФЕ сочетаний
служебных слов (составных союзов, частиц и предлогов) типа потому
что, так как, то есть, по линии, несмотря на и т.п. Так, например, В.В.
Виноградов и В.Л. Архангельский включали их в состав фразеологии.
Им возражал Н.М. Шанский, который характеризует обороты так как,
стало быть и им подобные как слова, потому что они “…не только
представляют собой неразложимое семантическое целое, но и имеют
одно основное ударение как одиночное самостоятельное слово: никакой
разницы в этом отношении между словами сегодня, тотчас и так как,
стало быть нет. Разница носит чисто орфографический характер”93.
Однако чуть позже Н.М. Шанский, противопоставляя ряд слов (в том
93
36
числе сегодня) некоторым другим устойчивым оборотам, отмечает, что
“…такие фразеологизмы отличаются от слов, возникших в результате
лексико-синтаксического способа словообразования, лишь
акцентологически (ср.: за здорово живешь – заблагорассудится, в один
голос – втридорога, собаку съел – сумасшедший, задним числом –
сегодня и т.д.)”94. Таким образом, по мнению самого Н.М. Шанского,
орфографические и акцентологические различия не мешают
отграничивать ЛФЕ и сходные с ними по составу слова. Признак
семантической цельности не противоречит устройству ЛФЕ, более того,
является их категориальным свойством. Отсюда, подобная критика
оказывается несостоятельной.
Особняком в системе лексической фразеологии стоят
немногочисленные так называемые модальные слова и выражения
(“модальные фразеологические единицы”95 или “модальные
фраземы”96), выполняющие в предложении функцию вводных слов и
вводных сочетаний слов.97 Они представляют собой сочетание
различных частей речи (преимущественно полнознаменательных),
поэтому не могут быть по структурному признаку включены в общую
типологию ЛФЕ. Их выделение осуществляется на основе
функционально-семантического критерия, т.е. с опорой на значение и
роль в предложении.
Впервые выделил модальные слова в особую языковую категорию
В.В. Виноградов. Однако, во-первых, он подвел их под категорию
определенной части речи – модальные слова, преувеличив их
грамматические характеристики. На самом деле функциональные
свойства данных языковых единиц являются ведущими.
Синтаксическая обособленность модальных слов не позволяет
квалифицировать их в качестве определенного лексико-
грамматического разряда слов. Кроме того, признак
неоднокомпонентности, дискретности многих модальных слов ставит
под сомнение их собственно лексический статус. Во-вторых,
функционально-семантические потенции подобных языковых единиц
намного шире их модального значения. И, в-третьих, грамматическое
значение компонентов так называемых модальных сочетаний слов, а
также отношения между ними деактуализированы, что не позволяет им
94
95
Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947. С.735.
96
97
Историю вопроса см.: Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык. В 3-х
частях. Ч.2. Словообразование. Морфология. М., 1987. С.233.
37
грамматически сочетаться на синтагматической оси с другими
элементами текста.
Все это побуждает отнести их к сфере лексической фразеологии,
т.е. к ЛФЕ. Общим, объединяющим признаком данной группы ЛФЕ
является наличие у них непонятийного значения, однако характер этого
значения различен. Специфику их смыслового наполнения составляет
совмещение семантического и функционального аспектов. Таким
образом, по характеру функционально-семантического содержания
данную группу ЛФЕ можно разделить на следующие типы:
VI. Модальные:
1. Со значением объективной модальности (слова и
словосочетания, выражающие отношение высказывания или его части к
действительности, иначе говоря, оценивающие степень достоверности
сообщения):
а) реальной (со значением “утверждения”): конечно, безусловно; в
самом деле, вне всякого сомнения;
б) гипотетической (со значением “предположительности”):
вероятно, по-видимому; может быть, по всей видимости.
2. Со значением субъективной модальности (слова и
словосочетания, выражающие отношение говорящего к содержанию
высказывания, т.е. его эмоционально-оценочную реакцию на
сообщаемое): к сожалению, не в обиду будь сказано.
VII. Метатекстовые:
1. Текстообразующие (слова и обороты, организующие текст):
итак; в общем и целом, между прочим, кроме того, к тому же.
2. Вспомогательные:
а) слова и обороты, указывающие на источник сообщения: с точки
зрения, как известно, по мнению …, по выражению …;
б) слова и обороты, содержащие оценку стиля и способа
выражения мысли: буквально; одним словом, короче говоря, кроме
шуток, так сказать.
Выделение метатекстовых ЛФЕ базируется на следующих
оснвоаниях. По характеру отношения к предмету речи все языковые
единицы делятся на те, которые имеют прямое отношение к выражению
основного смысла текста, и те, которые имеют косвенное отношение к
его содержанию. Единицы второго типа выполняют вспомогательную,
справочную функцию в тексте: а) указывают на начало, продолжение
или окончание текста, вводят новую тему, определяют порядок
следования частей текста и т.п., б) указывают на источник сообщения,
в) оценивают способ организации мысли. Такие единицы языка
называются языком “второго порядка”, языком описания естественного,
38
основного языка или метаязыком. Отсюда и предлагается для данной
группы единиц термин “метатекстовые ЛФЕ”.
Для определения типа ЛФЕ, выделяемых на основе их
функционально-семантической специфики, предлагается следующий
алгоритм:
1) Относится ли ЛФЕ напрямую к предмету речи?
______________↓______________
↓ ↓
Да: Нет:
Модальные ЛФЕ Метатекстовые ЛФЕ
2) Участвует ли ЛФЕ в организации текста?
____________↓____________
↓ ↓
Да: Нет:
Текстообразующие ЛФЕ Вспомогательные ЛФЕ
По характеру грамматической структуры В.Л. Архангельский98

предложил различать следующие виды модальных и метатекстовых
ЛФЕ:
1. Глагольные:
а) деепричастные: собственно говоря, говоря по совести;
б) инфинитивные: так сказать, признаться сказать;
в) лично-глагольные: бог даст;
г) безлично-глагольные: стало быть, как говорится.
2. Именные:
а) сочетание имени существительного в дат. пад. с прилагательным
или местоимением: по крайней мере, по всей видимости;
б) именные сочетания без предлогов и с предлогами: одним
словом, другими словами; в самом деле, в конечном счете.
Модальные и метатекстовые ЛФЕ обладают цельным
мотивированным или немотивированным значением, синтаксически не
членимы и обособлены. Главным их отличием от других типов ЛФЕ
является отсутствие номинативного значения. Таким образом, по
логическому основанию все ЛФЕ можно разделить на две группы: ЛФЕ
с понятийным значением и ЛФЕ с непонятийным значением. Значению
первых на уровне логики соответствует такая единица, как понятие,
значению вторых – нет.
На уровне синтаксической фразеологии также имеются ФЕ с
непонятийным значением. Деление ЛФЕ и СФЕ на единицы с
98
39
непонятийной и понятийной семантикой свидетельствует об
универсальности устройства двух фразеологических уровней языка:
лексического и синтаксического.
Синтаксические ФЕ делятся на:
I. ФЕ-ПП:
1. Нечленимые предложения с непонятийной семантикой
(коммуникемы): Вот еще!, Вот так номер!, Алло!, Вперед!,
Послушайте!.
2. Фразеосинтаксические схемы: Что за погода!, Как не любить
театр!, Вот так подарок!, Где уж ему угнаться за нами!.
3. Устойчивые модели: Разве так поступают с друзьями!,
Хороший друг!, Нужен ты мне!, Мог ты промолчать!.
4. Устойчивые обороты:
а) пословицы и поговорки: Семь раз отмерь, один – отрежь;
Семеро одного не ждут; У семи нянек дитя без глазу;
б) крылатые выражения: Лед тронулся, господа присяжные
заседатели. /И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев/;
в) клише: Я вас приветствую!, Мое почтение и самые наилучшие
пожелания, Чем могу быть полезен?, Что прикажете?.
II. ФЕ-СП:
1. ССП: Весна весной, а учиться нужно всегда хорошо.; Взрослый,
а обзывается.
2. СПП: Не проходило ни одной встречи, чтобы вы не поругались.;
Он слишком ее любит, чтобы позволить себе обидеть ее.
3. БСП: Выйди мы на минуту раньше, не опоздали бы на поезд.;
Зови не зови, никто не поможет.
Третий критерий классификации ФЕ – это степень их
фразеологичности, которая складывается из целого набора языковых
признаков: структурно-семантическая слитность компонентов,
идиоматичность, устойчивость, воспроизводимость,
цельнооформленность и т.п. Применению данного критерия
предшествует противопоставление друг другу ФЕ, во-первых,
различных языковых уровней и, во-вторых, – различных классов в
рамках одного уровня. Это обусловлено спецификой структурно-
семантической и функциональной организации ФЕ различных уровней,
классов и разрядов, что не позволяет анализировать их совместно. По
этому критерию целесообразно различать разряды ФЕ: ФЕ-сращения,
ФЕ-единства и т.п. Данные термины имеют не уровневую
характеристику, а категориальную, поэтому могут применяться не
только к ФЕ лексического уровня, но и к ФЕ всех остальных уровней.
Таким образом, деление ФЕ на сращения, единства и т.п. – это
40
универсальная методика анализа ФЕ, позволяющая установить степень
фразеологичности ФЕ, входящих в состав отдельного класса. Она
базируется на тезисе о том, что, во-первых, свойство фразеологичности
ФЕ имеет градуальный характер и, во-вторых, степень
фразеологичности ФЕ определенного уровня (ЛФЕ, СФЕ и т.п.) и
определенного класса (коммуникем, фразеосхем и т.п.) различна,
поэтому на всех уровнях фразеологической подсистемы можно
выделить ФЕ-сращения, ФЕ-единства и т.д.
Свойство различной степени фразеологичности ФЕ отдельного
уровня и отдельного класса имеет характер языковой универсалии.
Таким образом, данный критерий классификации ФЕ применяется
после распределения ФЕ по языковым уровням (т.е. после деления на
МФЕ, ЛФЕ и СФЕ), а также установления типологии ФЕ
применительно к каждому уровню фразеологической подсистемы.
Отсюда, различной степенью фразеолоигчности будут обладать,
например, на уровне синтаксической фразеологии отдельные группы
коммуникем, фразеосхем, устойчивых моделей и т.п. В связи с этим
нужно говорить о коммуникемах-сращениях, коммуникемах-единствах и
т.п., фразеосхемах-сращениях, фразеосхемах-единствах и т.п.,
фразеологизированных СП-сращениях, фразеологизированных СП-
единствах и т.п. и т.д. Отсюда, ФЕ-сращение, ФЕ-единство и т.п. – это
разряды ФЕ. В рамках одного уровня фразеологической подсистемы
языка выделяются классы ФЕ (н-р, на синтаксическом уровне:
коммуникемы, фразеосхемы, устойчивые модели и устойчивые
обороты).
Допускается объединение одинаковых разрядов ФЕ, относящихся к
различным классам, в рамках одного фразеологического уровня (н-р:
коммуникем-сращений фразеосхем-сращений, устойчивых моделей-
сращений и т.п.), что приводит к формированию гиперразрядов ФЕ
конкретного уровня. Гиперразряды выделяются на всех уровнях языка.
В связи с этим можно говорить о МФЕ-сращениях, МФЕ-единствах и
т.п., ЛФЕ-сращениях, ЛФЕ-единствах и т.п., СФЕ-сращениях, СФЕ-
единствах и т.п. Объединение МФЕ-сращений, ЛФЕ-сращений, СФЕ-
сращений и т.п. в одну группу приводит к образованию суперразрядов
ФЕ: ФЕ-сращений, ФЕ-единств и т.п.
Объединение ФЕ в гиперразряды на определенных уровнях языка
(н-р, на уровне синтаксиса: СФЕ-сращения, СФЕ-единства и т.п.), а
также в суперразряды в масштабах всей фразеологической подсистемы
языка (ФЕ-сращения, ФЕ-единства и т.п.) теоретически возможно и
проводится с целью выяснения интегральных и дифференциальных
41
свойств ФЕ различных уровней и классов, а также общих и
специфичных механизмов фразеологизации ФЕ.
Отсюда можно сделать вывод, что объединение ФЕ в
фразеологические разряды сращений, единств и т.п. имеет не только
горизонтальную (уровневую), но и вертикальную (межуровневую)
организацию: по горизонтали они объединяются в гиперразряды, а по
вертикали – в суперразряды.
Попытки построения универсальной, разноаспектной и
разнонаправленной (горизонтальной и вертикальной) классификации
ФЕ неоднократно предпринимались такими учеными, как В.В.
Виноградов, Н.М. Шанский, В.Л. Архангельский и некоторыми другими
(н-р, классификация всех ФЕ “по виду внутренней зависимости между
членами”99 и др.).
Все предыдущие попытки объединить ФЕ в разряды сращений,
единств и т.п. были неудачны именно по той причине, что анализу и
классификации подвергались одновременно единицы разных языковых
уровней. Такой анализ можно делать только в рамках одного уровня и,
более того, в границах одного класса ФЕ соответствующего уровня.
Объединение же разноуровневых ФЕ-сращений и ФЕ-единств
теоретически возможно лишь на последующих этапах классификации
ФЕ.
1.3. Основные категориальные признаки ФЕ
Рассмотрим универсальные категориальные признаки ФЕ, т.е.

свойства, присущие единицам различных уровней языка.
Воспроизводимость – это регулярная повторяемость языковых
единиц в речи в их постоянном, готовом составе. По мнению Н.М.
Шанского, который опирается на концепцию В.В. Виноградова,
основным свойством ФЕ считается не целостность или устойчивость, а
именно воспроизводимость, т.е. способность воспроизводиться из
памяти в готовом виде. Воспроизводимость – это форма проявления
устойчивости.
Идиоматичность – это смысловая неразложимость фразеологизма
на отдельные компоненты, соответствующие его отдельным
структурным элементам100. Иначе говоря, идиоматичность – это
99
100
Ср.: Телия В.Н. Идиоматичность // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.
Караулов. М., 1997. С.145.
42
невыводимость смысла фразеологизма из значений его отдельных
структурных и лексических компонентов. Идиоматичность связана с
изменением способа обозначения (номинации) факта действительности
по сравнению со «стандартным» способом, при котором используются
слова, свободные сочетания слов или синтаксические конструкции со
свободным словопорядком. Идиоматичность возникает в результате
утраты реальных смысловых и грамматических отношений между
компонентами ФЕ, что приводит к их десемантизации и образованию
слитного (целостного) значения единицы.101 Идиоматичность может
быть полной или частичной.
Идиоматичность распространяется не только на содержание, но и
на форму языковых единиц и присуща различным их типам, в том числе
и членимым. Так, например Л.В. Щерба отмечал, что даже при
сочетании слов со свободным значением возникает не простая сумма
смыслов, а “новые смыслы”102 (Ср.: “Предложение – это целое, не
сводящееся к сумме его частей; присущий этому целому смысл
распространяется на всю совокупность компонентов. Слово –
компонент предложения, в нём проявляется часть смысла всего
предложения. Но слово не обязательно выступает в предложении в том
же самом смысле, который оно имеет как самостоятельная единица”103;
“Формы слов, составляющие форму предложения, вступают в
синтагматические отношения и образуют качественно новую
лингвистическую единицу, свойства которой не равны сумме свойств
форм слов”104).
С идиоматичностью тесно связано другое свойство ФЕ –
устойчивость. Под устойчивостью понимается “относительно
стабильное употребление сочетания слов”105. Признак устойчивости
выражается в наличии константных элементов в структуре ФЕ.
Устойчивость – это не абсолютная неизменяемость ФЕ, а ограничение
разнообразия трансформаций.106
Устойчивость – это мера идиоматичности или степень
структурно-семантической слитности, неразложимости компонентов
101
См., н-р: Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. В 2ч. / Под
ред. Дибровой Е.И. М., 2001.
102
Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании //
Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С.24.
103
Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С.133.
104
Чепасова А.М. Семантико-грамматические классы русских фразеологизмов.
Челябинск, 1974. С.71.
105
Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М., 1980.
106
См. работы Телия В.Н.
43
ФЕ. Степень устойчивости, а отсюда и идиоматичности определяется
степенью несоответствия, расхождения между целостным значением
ФЕ и семантикой его отдельных компонентов.
Идиоматичность, или невыводимость общего значения ФЕ из
значений составляющих ее компонентов формирует внутреннее
смысловое единство ФЕ, которое получило название семантической
целостности. Значение присуще фразеологизму в целом и не зависит (в
значительной степени) от лексического варьирования его состава.
Под структурной целостностью ФЕ понимается невозможность
сколько-нибудь существенной трансформации ее структурной
организации без ущерба для общего содержания. Подобные
формальные преобразования, как правило, ведут к разрушению ФЕ: в
лучшем случае – к трансформации в построение со свободными
синтаксическими отношениями (словосочетание или предложение), в
худшем – к полному разрушению как языковой единицы.
Структурно-семантическая целостность ФЕ достигается в
результате полной или частичной деактуализации лексического
значения составляющих ее компонентов, а также живых синтаксических
связей и отношений между ними в составе словосочетания или
предложения. Чем выше степень такой деактуализации, тем целостнее
значение ФЕ.
Наличие осознанной смысловой и структурной связи между ФЕ и
ее производящей основой (словосочетанием или свободной
синтаксической конструкцией) называется внутренней формой
(внутренним образом) фразеологизма. Внутреннюю форму ФЕ ещё
называют этимологическим значением. Внутренняя форма постоянно
сопровождает языковую единицу в качестве фона и оказывает заметное
влияние на ее реализацию в речи.
Такие ФЕ называются мотивированными в отличие от единиц,
которые производящей основой не обладают, а потому являются
первообразными и немотивированными. Мотивационными в сфере
синтаксической фразеологии следует рассматривать системные
отношения между близкими по форме, содержанию и коммуникативной
направленности членимыми и нечленимыми предложениями.
Мотивированность как свойство ФЕ противоположно идиоматичности,
которая предполагает отсутствие подобных мотивационных связей и
отношений. По справедливому утверждению Т.Л. Павленко,
“мотивированность и идиоматичность единиц не исключают друг друга,
но связаны отношениями обратной зависимости: чем более сильной
44
оказывается мотивированность ФЕ, тем ниже их идиоматичность”107.
Статус мотивированности и идиоматичности как языковых свойств ФЕ
не равнозначен: идиоматичность – это обязательный, категориальный
признак ФЕ108, а мотивированность присуща лишь отдельным их типам.
Степень идиоматичности отдельных видов НП различна. Так,
можно говорить по крайней мере о четырёх степенях идиоматичности
синтаксических фразеологизмов. Наивысшей степенью идиоматичности
обладают коммуникемы (единицы немотивированные или частично
мотивированные в этимологическом аспекте). На следующей ступени
располагаются фразеосинтаксические схемы, которые строятся, как
правило, по вполне современным синтаксическим моделям, однако
синтаксические отношения между их компонентами в значительной
степени деактуализированы. Степень идиоматичности самих
фразеосхем также различна (по этому признаку они делятся на три
группы). Употребление обязательных опорных компонентов в таких
построения отличается уникальным характером. Ещё менее
идиоматичны устойчивые модели, представляющие собой свободные
синтаксические построения. Их формальное и содержательное значение
максимально мотивировано прямыми значениями структурных и
лексических компонентов, однако не все элементы коммуникативного
смысла выводятся из значений составляющих их лексических,
морфологических и синтаксических компонентов. Последнюю группу
составляют так называемые устойчивые обороты, к которым можно
отнести пословицы, поговорки, крылатые выражения и клише.
Несмотря на различия в степени проявления идиоматичности ФЕ,
Т.Л. Павленко вполне справедливо отмечает общие показатели наличия
этого свойства: “стабильность лексического состава, узость
сочетаемости, которая часто носит алогичный характер и приводит к
отступлениям от принципа регулярности”109.
1.4. Место фразеологии в системе языка
107
Павленко Т.Л. Мотивированность и идиоматичность фразеологизмов // Известия
Ростовского государственного педагогического университета. Филология. Вып.2. Ростов
н/Д, 2000. С.69.
108
Ларин Б.А. О народной фразеологии // Ларин Б.А. История русского языка и общее
языкознание. М., 1977. С.153; Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Идиоматичность и
идиомы // Вопр. языкознания. 1996. №5. С.59.
109
Павленко Т.Л. Мотивированность и идиоматичность фразеологизмов // Известия
Ростовского государственного педагогического университета. Филология. Вып.2. Ростов
н/Д, 2000. С.73-74.
45
Положение фразеологии в системе языка до сих пор точно не
определено. Одни ученые (В.Л. Архангельский, А.В. Кунин, И.И.
Чернышева и др.) выделяют фразеологический уровень (ярус, пласт или
фразеологическую подсистему) языка: “Фразеологический состав
русского языка, находящийся в связи с другими частными системами в
общей языковой системе, называется фразеологическим уровнем”110.
Такой подход объясняется тем, что ФЕ существенно отличаются от
других языковых единиц структурно, семантически, функционально,
стилистически и т.д. Другие ученые вообще отказывают ФЕ в “праве на
существование”, считая, что они “…не представляют собой системного
материала языка и являются языковыми излишками”111. Ученые,
занимающие “умеренную” точку зрения (В.И. Кодухов, В.П. Жуков,
А.И. Смирницкий и др.), определяют фразеологию в качестве
промежуточного уровня языка, что обусловлено двойственной
природой ФЕ: “…фразеологические единицы двойственны: с одной
стороны, возникая из сочетания слов, они образуют своеобразное
устойчивое сочетание, а с другой стороны, они обладают единым
значением, функционируя как и обычные номинативные единицы –
лексемы”112.
Для определения места фразеологии в языковой системе
необходимо установить круг признаков, детерминирующих статус ФЕ
как языковой единицы.
Во-первых. Состав ФЕ насчитывает десятки тысяч единиц на
разных уровнях организации языковой системы, поэтому их нельзя
назвать “излишком” языка. Любая функциональная система, имеющая
такие “излишки” или “аппендиксы”, будет неспособна эффективно
выполнять свое предназначение. Отсюда, объект фразеологии
“заслуживает” того, чтобы его выделяли особо и изучали отдельно от
других языковых единиц, но в тесной связи с ними.
Во-вторых. Все ФЕ обладают набором общих признаков:
устойчивостью, цельнооформленностью, воспроизводимостью и
многими другими. Отсюда, ФЕ нужно не только выделять особо, но и
объединять в рамках одной группировки языковых единиц.
В-третьих. ФЕ отличаются от членимых единиц языка, в первую
очередь, своими категориальными свойствами и многими другими.
Отсюда, данная группировка языковых единиц должна быть
обособленной, самостоятельной в системе языка.
110
111
Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопр. языкознания. 1979. №1.
112
Кодухов В.И. Общее языкознание. М., 1974.
46
В-четвертых. ФЕ обладают двойственной природой, лишены
признака иерархичности, а также не способны к полноценной
реализации парадигматических и синтагматических свойств.
1. Многие ФЕ характеризуются двойственностью, т.к. обращены
одновременно к определенному языковому уровню, их “породившему”,
и к фразеологической подсистеме. Так, например, ЛФЕ по форме
представляют собой сочетание слов (синтаксический уровень), а по
значению – слово, выполняя номинативную функцию (лексический
уровень). Даже некоторые типы ЛФЕ, имеющие форму предикативных
сочетаний, простых или придаточных предложений (синтаксический
уровень), функционируют как номинативные единицы, выражая
лексическое значение (лексический уровень). Эта двойственность
проявляется не только при соотнесении плана выражения и плана
содержания ФЕ, но и при анализе ее формальных характеристик в
этимологическом аспекте: ЛФЕ формально строятся из лексем
(лексический уровень), образуя при этом единицы, генетически
связанные с единицами более высокого уровня: сочетания слов,
словосочетания, предикативные сочетания и т.п. (синтаксический
уровень).
МФЕ строятся из морфем (морфологический уровень), формируя
при этом лексемы (лексический уровень). СФЕ, в частности НП с
непонятийной семантикой (коммуникемы), имеют форму высказывания
(синтаксический уровень), а значение, сходное со значением
междометий и частиц (лексический уровень). И т.д.
Эти факты свидетельствуют о двойственном, переходном,
промежуточном характере ФЕ в системе языка. Однако, с одной
стороны, это свойство носит не абсолютный, категориальный характер,
т.к. присуще не всем ФЕ (н-р, синтаксическим ФЕ: фразеосхемам,
устойчивым моделям и устойчивым оборотам, т.е. пословицам,
поговоркам и крылатым выражениям); с другой – таких промежуточных
уровней пришлось бы выделять несколько: между морфологическим и
лексическим ярусами (МФЕ), между лексическим и синтаксическим
ярусами (ЛФЕ и некоторые СФЕ, например, НП с непонятийной
семантикой).
2. ФЕ различных классов одного уровня языка вступают в
парадигматические отношения не только между собой внутри одного
класса, но также вовлекая в эти отношения и единицы со “свободной”
организацией (т.е. членимые) соответствующего уровня, что
подчеркивает их связь с определенным уровнем “основной” подсистемы
языка: ЛФЕ – со словами, СФЕ – с членимыми предложениями и т.д.
47
3. По правилам организации отношений между единицами одного
уровня ФЕ должны вступать в синтагматические отношения только с
себе подобными единицами. Однако они практически не сочетаются
друг с другом, а вступают во взаимодействие на синтагматической оси с
членимыми единицами соответствующего уровня, что усиливает их
зависимость от этого уровня языка: ЛФЕ – со словами, СФЕ – с
членимыми предложениями и т.д.
4. Принцип иерархической организации языковой системы
предполагает членение ФЕ на единицы более низкого уровня. С
формальной точки зрения ФЕ действительно расчленяемы на
компоненты. Однако если расчленить ЛФЕ и СФЕ на слова и
установить их лексическое значение, то окажется, что сумма их
значений не будет равна значению ФЕ. Дело в том, что слова в составе
ФЕ зачастую деактуализированы, десемантизированы, т.е. семантически
преобразованы. Грамматическая форма производящего построения
(словосочетания, предложения и т.п.) также утрачивает первоначальные
формальные качества. Поэтому деление ФЕ на лексемы не актуально.
Конкретные лексемы, входящие в ФЕ, приобретают соответствующее
значение только в составе данной ФЕ. Вне ее данные лексемы этим
значением обладать не могут. Отсюда весьма спорно утверждение о
“семемной сочетаемости”113 компонентов ФЕ. Во всяком случае в
отношении ядра фразеологии – ФЕ-сращений и ФЕ-единств – данный
признак не релевантен. Таким образом, ФЕ не обладают свойством
иерархичности.
5. Этот же признак иерархичности предполагает способность ФЕ
определенного уровня порождать единицы более высокого уровня
путем комбинирования собственных языковых ресурсов. Анализ ФЕ
показывает, что иерархические отношения у них отсутствуют как
“вниз”, так и “вверх” в рамках фразеологической подсистемы языка. ФЕ
не способны к производству единиц более высокого порядка путем
последовательного сложения своих собственных элементов: “над
фразеологическим уровнем и его единицами нет других уровней и
единиц, по отношению к которым как единицам высшего порядка
инварианты единиц фразеологического уровня являлись бы единицами
низшего порядка”114. Подобные построения теоретически возможны,
однако носят экспериментальный характер и, как правило, направлены
на достижение юмористического эффекта, н-р: Эту белую ворону
113
Копыленко М.М. Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии: Проблемы, методы,
опыты. Воронеж, 1978.
114
устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. Ростов н/Д, 1964. С.98-99.
48
хлебом не корми, только дай перемыть косточки вавилонской блуднице
или подложить свинью прекрасному полу.
6. Подавляющее большинство ФЕ обладает целостным значением
и дискретной (расчлененной) структурой. “Эта глубинная
противоречивость проецируется на многие свойства фразеологизма и
создает особый, присущий ему внутренний динамизм.”115
Отношение членимых языковых единиц к этому признаку более
последовательное и дифференцированное. Так, морфемы обладают
только недискретными формой и содержанием, ЛЕ – недискретной
формой и дискретным содержанием, синтаксические единицы –
дискретными формой и содержанием. В рамках же фразеологической
подсистемы языка эти признаки четко не дифференцируются по
уровням.
7. Все ФЕ характеризуются наличием свойства асимметрии формы
и содержания: значение ФЕ, как правило, не выводится или не
полностью выводится из значений составляющих ее компонентов,
которые зачастую являются формально и семантически
преобразованными.
Признак асимметрии на уровне ФЕ имеет еще одно проявление.
Известно, что при “рождении” ФЕ происходит переосмысление
исходной формы и исходного значения того построения, которое
выступает в качестве ее производящей основы. При этом данный
процесс характеризуется асимметричностью: преобразования на уровне
содержания оказываются масштабнее, чем на уровне формы. Причина
этого кроется в характере лексической и грамматической семантики:
первая является конкретной, вторая – абстрактной, формализованной.
Таким образом, и с точки зрения знаковой теории языка ФЕ и ее
производящая единица – это разные факты языка.
Двойственность уровневой организации большинства ФЕ,
асимметрия формы и содержания, целостность значения и дискретность
формы ФЕ не позволяют жестко “приписать” их к определенному
уровню языковой системы и, вероятно, свидетельствуют о том, что
данная группировка ФЕ лишена свойства системности.
В-пятых. ФЕ тесно связаны с определенным уровнем языка,
производными от которого они являются. Кроме того, они отличаются
друг от друга по сложности структурно-семантической организации и
функциональной специфике. Поэтому некоторую логику в их
поуровневом расположении все же можно установить, приняв во
внимание факт их расположения от более простого типа ФЕ (МФЕ) к
115
Мокиенко В.М. Фразообразование и семантика фразеологизмов // Словообразование и
фразообразование. М., 1979. С.149.
49
более сложному (ЛФЕ и далее – СФЕ). Отсюда, некоторые черты
системной организации группировке ФЕ все же присущи, поэтому
можно говорить о существовании фразеологической подсистемы языка.
Итак, данную совокупность языковых единиц целесообразно
представить в виде системы, располагающейся вертикально (ср., н-р, со
стилистической системой и др.). Такое расположение
фразеологического материала позволяет подчеркнуть двойственность
их природы: обращенность к конкретному уровню языка, с одной
стороны, и наличие общих фразеологических признаков – с другой.
Таким образом, фразеологию можно определить как
фразеологическую систему, в которой формально сохраняется
поуровневое распределение языкового материала, или как подсистему
по отношению ко всей языковой системе в целом. При рассмотрении
ФЕ с точки зрения их связи с определенными уровнями языковой
системы (т.е. по горизонтали) их соответствующие группировки можно
назвать фразеологическими подуровнями: подуровень МФЕ,
подуровень ЛФЕ и подуровень СФЕ. Анализ же ФЕ, предполагающий
противопоставление единиц различных подуровней, т.е. в рамках
фразеологической подсистемы, позволяет называть их уровнями
фразеологической системы языка.
С учетом вышеизложенного языковую систему и отношения между
ее составляющими (подсистемами и уровнями) можно представить
следующим образом:
Синтаксис → Синтаксическая фразеология

↕
Лексика → Лексическая фразеология
↕
Морфология → Морфологическая фразеология
Отношения между языковыми ярусами “основной” подсистемы

языка (морфологическим, лексическим и синтаксическим), как уже
было отмечено, являются отношениями двусторонними, носят
иерархический (вертикальный) характер и соответствуют отношениям
взаимной детерминации (или взаимной внутренней зависимости,
интердепенденции; градуальные отношения): один языковой уровень
предполагает наличие другого, и наоборот. Отношения между
отдельным языковым уровнем и его фразеологическим подуровнем,
например, между лексикой и лексической фразеологией, являются
отношениями односторонними, имеют характер детерминации (или
односторонней внутренней зависимости; привативные отношения) и
50
располагаются на оси координат по горизонтали: определенный
языковой уровень предполагает существование соответствующего
фразеологического подуровня, но не наоборот. Отношения между
фразеологическими подуровнями (морфологическим, лексическим и
синтаксическим) квалифицируются как отношения индетерминации
(или совмещения, констелляции; эквиполентные отношения): все
фразеологические подуровни языка совмещаются друг с другом как
логически равноправные и ни один из них не предполагает
существования другого. Такие отношения имеют неопределенный
характер, т.к. в них направление зависимости не выражено и они
включают в себя отношения как конъюнкции («и – и»), так и
дизъюнкции («или – или»). Каждый из фразеологических подуровней
может существовать как самостоятельно, изолированно, так и в
сочетании с другими подуровнями фразеологии.
Таким образом, языковую систему в лице ее основных ярусов
(уровней) характеризуют наиболее тесные, двусторонние связи и
отношения. Эти связи и отношения между основным уровнем и его
подуровнем оказываются односторонними, а потому менее тесными.
Отношения же между соответствующими фразеологическими
подуровнями оказываются наиболее свободными, что составляет
специфику данной подсистемы языка, которая, как показал ее анализ,
имеет как горизонтальное (в первую очередь, т.к. каждый подуровень
детерминирован прежде всего соответствующим уровнем языка), так и
вертикальное членение. Эта двойственность фразеологической системы
языка (обращенность, с одной стороны, к определенному уровню языка,
с другой – ко всем остальным фразеологическим подуровням
одновременно), судя по всему, ослабляет ее системные характеристики
и лишает свойства иерархичности. Кроме того, слабая
структурированность, некоторая “аморфность” фразеологической
подсистемы языка объясняется спецификой самих ФЕ, категориальным
признаком которых является слабость влияния грамматического
(морфологического и синтаксического) аспекта в плане организации ФЕ
как языковой единицы.
Итак, возможен двойной подход к изучению феномена языковой
фразеологии: как к целостному объекту, объединяющему аспекты
морфологической, лексической и синтаксической фразеологии, и как к
явлению частному, связанному с конкретным языковым уровнем (или
подуровнем).
Данный уровень обобщения сведений о языковой системе
позволяет сделать следующие выводы. Языковая система имеет
универсальное устройство, которое проявляется в действии однотипных
51
законов во всех ее частях. Так, в языковой системе имеются единицы,
строящиеся по двум основным моделям: с соблюдением правил
интеграции единиц одного уровня и с нарушением этих правил. Данный
критерий, положенный в основу классификации языковых единиц,
позволяет говорить о наличии двух типов единиц в системе языка –
“нормативных” (“правильных”, со свободной организацией элементов,
т.е. членимых) и “ненормативных” (“неправильных”, “аномальных”, с
несвободной организацией элементов, нечленимых, т.е. ФЕ), а также о
существовании двух параллельных “уровневых” подсистемах языка –
“основной” (фонетика, морфология и т.д.) и “дополнительной”, т.е.
фразеологической (морфологическая фразеология, лексическая
фразеология, синтаксическая фразеология).
Обе подсистемы характеризуются общими принципами
построения: наличием единиц с понятийной и непонятийной
семантикой, организацией по принципу “от более простой языковой
единицы – к более сложной” и многими другими.
Общими законами устройства отличаются и уровни
фразеологической подсистемы языка, н-р: значение ФЕ, как правило, не
равно сумме значений составляющих ее компонентов; все ФЕ обладают
различной степенью фразеологизации, а также (по этой причине)
предполагают деление на универсальные разряды сращений, единств и
т.д. и многое другое.
С другой стороны, каждая из этих языковых подсистем имеет свою
специфику и свое особое назначение в общей системе языка. Во-
первых, ФЕ представляют собой единицы более информативные. Они
выражают не только логизированное, рациональное, сигнификативное
или диктумное содержание, но также в обязательном порядке
иррациональное, коннотативное или модусное, субъективно-модальное,
эмоционально-оценочное, экспрессивное значение, которое для единиц
“основной” подсистемы языка является дополнительным,
факультативным, переменным. Таким образом, ФЕ, как правило,
совмещают предметное и эмоциональное значение. Во-вторых, ФЕ как
единицы нечленимые являются более экономными по сравнению с
членимыми. В-третьих, фразеологической подсистеме не свойствен
признак иерархичности ее построения. И многое другое.
Своеобразием отличаются и отдельные уровни фразеологической
подсистемы языка. Они различаются: количеством ФЕ, их структурно-
семантической организацией, моделями построения, механизмом
фразеологизации, степенью фразеологичности и т.д. Это обусловлено,
прежде всего, спецификой устройства “основных” уровней языка,
которые их детерминируют по всем аспектам: с точки зрения знаковой
52
теории языка, проблемы соотношения языка и мышления, языка и речи
и т.п. Так, например, с точки зрения знаковой теории языка различаются
морфема, с одной стороны, и лексема и предложение – с другой.
Неавтономность номинативной функции морфем не позволяет им
создавать ФЕ, которые бы представляли собой параллельную систему
языковых средств, как это имеет место на лексическом и
синтаксическом уровнях. Специфичны и механизмы фразеологизации
значения ФЕ: у ЛФЕ он обусловлен переосмыслением значения
производящего построения, а на уровне СФЕ – является результатом
обобщения, генерализации конкретного семантического наполнения
мотивирующей синтаксической конструкции. И многое другое.
Все это еще раз подтверждает тезис об универсальности
устройства языковой системы в целом и ее отдельных частей, о
целесообразности выделения фразеологии в качестве самостоятельной
подсистемы языка, о необходимости различения в составе
фразеологической подсистемы отдельных уровней, а также о праве
существования теории общей фразеологии как самостоятельной
лингвистической дисциплины.
1.5. Теория общей фразеологии как лингвистическая дисциплина
Фразеология как языковая подсистема включает в свой состав

следующие уровни: морфологическую фразеологию, лексическую
фразеологию и синтаксическую фразеологию. Следовательно, можно
говорить о существовании соответственно МФЕ, ЛФЕ и СФЕ.
Отсюда, фразеология как лингвистическая дисциплина имеет три
раздела: общую фразеологию, частную фразеологию и методы
исследования фразеологических единиц. Каждый из разделов
характеризуется наличием своих особых объекта, предмета, цели, задач
и методов изучения ФЕ.
Общая фразеология дает определение ФЕ, устанавливает ее
категориальные свойства, определяет объем и границы
фразеологического материала, отграничивает объект фразеологии от
единиц смежных языковых уровней, формулирует предмет, цель, задачи
и методы изучения фразеологии.
Частная фразеология занимается реализацией всех параметров,
устанавливаемых общей фразеологией, применительно к ФЕ
конкретных уровней фразеологической подсистемы языка или
относительно конкретных свойств ФЕ в пределах всей
фразеологической подсистемы в целом. В связи с этим в рамках
частной фразеологии целесообразно различать морфологическую
53
фразеологию, лексическую фразеологию, синтаксическую фразеологию,
стилистическую фразеологию и т.д.
Раздел методы исследования фразеологических единиц формирует
набор адекватного инструментария, призванный обеспечить
эффективное изучение ФЕ.
54
Глава II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ
СИНТАКСИЧЕСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
2.1. Понятие нечленимого предложения
В синтаксисе, как и на лексическом уровне языка, имеется

некоторое количество единиц, которые отличаются от основного их
пласта тем, что проявляют значительную структурную и семантическую
слитность образующих их компонентов (Как бы не так!, А ещё
товарищ!, А то он сам не знает! и др.): “В составе современного
русского языка находятся такие ряды близких по строению
фразеологизмов, которые являются результатом не преобразований
какого-то определённого фразеологического словосочетания, а скорее
результатом своеобразной лексикализации отдельных синтаксических
конструкций, имеющих (именно как конструкции, а не сочетания каких-
то конкретных слов) фразеологический характер.”116 Это согласуется и с
мнением А.И. Смирницкого, который утверждал, что в составе
различных, вероятно, даже всех языков, имеется некоторое число
языковых единиц, являющихся непосредственным выражением чувств,
волевых побуждений, реакций на какое-либо явление, в частности − на
высказывание собеседника, на его предложение или вопрос.117
Такие построения свойственны преимущественно разговорной
речи, которая чаще всего прибегает к клишированным, иногда
усеченным сокращениям и деграмматикализованным формам, которые
всплывают в языковом сознании как готовые реакции на типовые
ситуации.118
Таким образом, можно говорить не только о лексической, но и о
синтаксической фразеологии как подразделе синтаксиса и
соответственно о синтаксических фразеологизированных единицах
(СФЕ), синтаксических фразеологизмах (СФ) или
фразеологизированных предложениях119 (ФП).
Последние два термина используются Грамматикой-80, однако в
современной лингвистической науке пока отсутствуют
фундаментальные работы, посвященные изучению синтаксической
фразеологии как раздела теории общей фразеологии. Результатом этого
116
Шмелёв Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977. С.327.
117
Смирницкий А.И. Значение слова // Вопр. языкознания. 1955. №2. С.89.
118
Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. М., 1998. С.71.
119
Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1974.
С.151.
55
является фрагментарное описание синтаксических фразеологизмов в
Грамматиках и учебниках, которое дается лишь в связи с
рассмотрением различных структурно-семантических типов членимых
синтаксических конструкций. Отсюда, синтаксические фразеологизмы,
к примеру, в Грамматике-80 даются в разделе не только “Простое
предложение”, но и в разделе “Субъективно-модальные значения”.
Называются они в этих разделах также по-разному: “предложения
фразеологизированной структуры” и “синтаксические фразеологизмы”
соответственно. При этом отсутствует дифференциация синтаксических
фразеологизмов по степени структурно-семантической слитности
компонентов (ведущий критерий), а также по характеру синтаксической
структуры предложения (сложная или простая). Таким образом,
подсистеме синтаксической фразеологии (или подуровню синтаксиса)
еще предстоит пережить свое рождение.
Синтаксическая фразеология представлена различными типами
синтаксических фразеологизмов или нечленимых предложений. Под НП
Грамматика-80 понимает построения “с индивидуальными
отношениями компонентов и с индивидуальной семантикой. В этих
предложениях словоформы связываются друг с другом идиоматически,
не по действующем синтаксическим правилам функционируют
служебные и местоимённые слова, частицы и междометия”120. Такие
единицы “...строятся не по живым действующим в языке правилам, а
представляют собою изолированные структуры – следы когда-то
свободных и легко расчленяемых построений”121. Подобные построения,
по мнению Л.П. Якубинского, “... становятся как бы окаменелыми,
превращаются в своего рода сложные синтаксические шаблоны;
членение фразы в значительной мере стирается и говорящий почти не
разлагает её на элементы. Воспроизведение, мобилизация такой фразы
есть воспроизведение привычного шаблона или «речения»...”122.
В.В. Виноградов справедливо отмечает коммуникативно-
синтаксический статус НП: “...нельзя сомневаться в том, что этим
выражениям или высказываниям присуща интонация сообщения.”123
В настоящем пособии под нечленимыми предложениями
понимаются синтаксические единицы, обладающие устойчивостью,
воспроизводимостью, целостностью, идиоматичностью, специфическим
120
Русская грамматика. / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. Т.2. М, 1980. С.383.
121
Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960. С.269.
122
Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь / Под ред. Л.В. Щербы. Л.,
1923. Вып.1 С.175.
123
Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения //
Вопр. языкознания. 1954. №1. С.13.
56
характером отношений между компонентами, а также выполняющие в
языке коммуникативную и эстетическую функции.
В современном языке наблюдается тенденция к увеличению
количества НП, что свидетельствует о стремлении языка к
конвенциализации, устойчивости, системности, регулярности и
объясняется такими наиболее характерными свойствами нечленимых
синтаксических построений, как экономность, эмоциональность и
высокой степени экспрессивность. НП выступают в качестве одного из
наиболее ярких средств эмоционально-экспрессивной экспликации
коммуникативного смысла.
НП представляют собой пласт языковых единиц, широко
употребляемых в разговорной речи: “...разговорной речи в наибольшей
по сравнению с другими стилями степени свойственна
фразеологичность, понимая под последней “живописный способ
выражаться”, реализованный в устойчивых языковых единицах и их
речевых вариантах”124.
Особенности их списка (как в количественном, так и в
качественном отношении), лексического и морфологического
наполнения, моделей построения, условий употребления и т.п.
составляют самобытность любого языка: они отражают специфику
языка, языкового мышления коммуникантов, стратегии общения между
людьми, а также уровень эмоциональности носителей того или иного
языка. По мнению В.Г. Белинского, фразеологический фонд или
фразеологический состав языка – это “неисчерпаемое богатство
идиомов”, которые составляют “народную физиономию языка, его
оригинальные средства и самобытное, самородное богатство”125.
Нечленимость как категориальное свойство НП может быть
разноаспектной (синтаксической, морфологической, лексической и
семантической) и присуща им в различной степени, что определяется
спецификой каждого из них и является основанием для создания
типологии НП.
2.2. Причины и условия появления нечленимых

предложений
Как известно, язык трансформируется вместе с развитием

общества. За последние полтора десятка лет значительно изменился
облик нашего государства в сторону демократизации всех сторон его
124
Васильева А.Н. Курс лекций по стилистике русского языка. М., 1976. С.180.
125
Белинский В.Г. Басни Ивана Крылова. Полн. собр. соч. Т.IV. М., 1954. С.151.
57
жизни. В языке также наблюдаются подобные процессы, в связи с чем
более интенсивно и свободно стали употребляться формы,
позволяющие говорящему смело выражать свое мнение, свою
индивидуальность и независимость. Как результат, в языке получили
широкое распространение единицы эмоционально-оценочного и
экспрессивно-иронического характера, к которым относятся и НП, н-р:
– Слушай, спроси у него: почему это красные нас должны побить? – К
черту! – буркнул поручик. – Нет, ты спроси. – К черту! Пошел к
черту! – Спрашивай, тебе говорят! /М. Шолохов. Тихий Дон/; – А ты
посоветуйся с ним. – Ага, посоветуйся! Жди! Даст он тебе совету! /И.
Гончаров. Обыкновенная история/.
Вместе с трансформацией ПП как одной из основных
синтаксических единиц происходят изменения и на других уровнях
синтаксиса − ССЦ, контекста, текста. Среди них также отмечаются
новые образования. Наиболее активно они дают о себе знать в XIX и
особенно в XX веке. К этому времени, как отмечает М.В. Панов,
“некоторые грамматические формы оказались перегружены
значениями. Естественно, что в языке были использованы способы их
разгрузки от чрезмерного полисемантизма... Возможным оказалось
перераспределение значений, такое их размежевание по разным
грамматическим формам, которое уменьшает семантическую
перегруженность отдельных форм..; особенно если одна из
перегруженных форм имела значения, свойственные другой форме”126.
Это одна из многих причин возникновения новых синтаксических
явлений и, в частности НП.
Другая причина обусловлена избытком информации, стремлением
передать максимальное количество информации, использовав для этого
минимум языковых средств. Как утверждает Т.М. Николаева127,
развитие языка, действительно, происходит по пути увеличения
количества передаваемой информации в единицу времени.
Синтаксические конструкции формально упрощаются, одновременно
усложняясь содержательно. “Требование краткости побуждает искать
слова, которые могли бы заменить целые словосочетания...
...Структурные схемы предложений, утвердившиеся в языке,
подвергаются изменениям до такой степени, что одно слово может
выполнять функцию предложения”.128 Широко используются
126
Панов М.В. Глава 1. Вступление // Морфология и синтаксис современного русского
литературного языка. М., 1968. С.15.
127
Николаева Т. М. Лингвистика начала XXI века: итоги и перспективы. Тезисы
международной конференции Т. 2. М., 1995. С.379-382
128
Савченко А.Н. Лингвистика речи // Вопр. языкознания. 1986. №3. С.64.
58
построения с расчленённой подачей информации, т.е.
сегментированные конструкции, а также присоединительные,
прерванные, парцеллированные, нечленимые синтаксические структуры
и т.д., н-р: − Подойти к ним?.. Ни за что! − сверкнуло у меня в
голове /И. Тургенев. Ася/; Ср.: − Я не подойду к ним ни за что на
свете!.
Появление особых коммуникативных единиц языка происходит в
условиях устной речи благодаря действию некоторых универсальных
принципов организации устного высказывания. При этом результаты
функционирования этих принципов могут оказаться неодинаковыми.
Так, действие принципа отсутствия предварительного обдумывания
влечёт за собой на синтаксическом уровне диаметрально
противоположные результаты. Оно обусловливает продуцирование в
речи построений, с одной стороны, с немотивированной, неясной
синтаксической организацией, слабооформленных, с другой −
устойчивых, автоматически воспроизводимых в речи в виде готовых
форм (к последним относятся и НП).
Вторая тенденция является ведущей, т.к. речевая деятельность
человека строится преимущественно на использовании готовых
коммуникативных единиц. “Формируя высказывание, мы обязательно
прибегаем к схемам, шаблонам, клише. А без овладения жанрово-
ролевыми стереотипами общения, в которых языковые единицы
достаточно прочно увязаны с типическими ситуациями, взаимодействие
языковых личностей было бы затруднено.”129
“Наше повседневное общение широко использует клишированные,
стереотипные речевые блоки, которые обслуживают часто
повторяющиеся коммуникативные ситуации. Встречаясь с другом,
подругой, мы произносим: «Привет!», «Как дела!», «Как жизнь
молодая?». В ответ слышим: «Привет!», «Все нормально!», «Жизнь бьет
ключом!» и т.п. Подобные формулы, разумеется, не предполагают
сложных перекодировок во внутренней речи с УПК (универсально-
предметный код) на вербальный код. Они всплывают в сознании
говорящего по принципу «стимул – реакция». По ассоциативному
принципу развивается и разговорный диалог между хорошо знакомыми
между собой собеседниками. Его движение обычно протекает путем
«соскальзывания» с одной темы на другую. Участники общения здесь
понимают обращенные к ним высказывания с полуслова, широко
опираясь на общую ситуацию речи. В подобном типе коммуникации нет
129
Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. М., 1998.
С.157.
59
необходимости использования развернутых, грамматически правильных
конструкций. Такая разновидность речи близка к речи внутренней.”130
Таким образом, НП − это речения, обязанные своим
возникновением, с одной стороны, принципу автоматизма речи131, когда
они появляются в речевом потоке в условиях высокочастотных
повторяющихся ситуаций (ситуативный сигнал, вызывающий их, также
стандартен). В свою очередь, автоматизм речевого поведения человека
(как и других видов поведения) обусловлен социальным фактором,
связанным с боязнью человека остаться “в изоляции”.132 С другой
стороны − принципу экономии, когда высказывания различной
протяжённости (как свободные, так и фразеологизированные)
сворачиваются (кодируются) до формул минимального размера,
выражающих их категориальное значение. Принцип “экономии
языковой работы” является ведущим фактором при организации устно-
разговорной формы речи. Он выступает причиной стандартизации речи,
которая предполагает “ограничение разнообразия”.133 Принцип
языковой экономии был установлен И.А. Бодуэном де Куртенэ134 и
разработан Е.Д. Поливановым135.
Принцип экономии действует не только при формировании НП, но
и при их дальнейшем функционировании. Это проявляется в линейном
сокращении некоторых устойчивых выражений, н-р: До скорого
<свидания>!; Иди ты <к черту>!; Что ты <говоришь>! и т.п.
Существенное влияние на действие принципа экономии оказывают
факторы, которые лежат вне сферы языка. Это, во-первых, особенности
самого субъекта речи, который стремится к максимальной
эффективности речи, характеризующейся не только свойством
точности, но и её производительностью, которая возможна при
максимальном темпе, имеющем, однако, свои пределы, либо при
кодировании членимых высказываний в более экономные, нечленимые
единицы, являющиеся “заместителями” первых. Во-вторых,
значительная часть информации, относящейся к содержанию
130
Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. М., 1998.
С.70.
131
Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. М., 1976. С.124.
132
Педагогика высшей школы. Ростов н/Д, 1972. С.121.
133
Матевосян Л.Б. Прагматический эффект нестандартного употребления стандартных
высказываний // Филол. науки. 1997. №4. С.96.
134
Бодуэн де Куртенэ И.А. Языкознание, или лингвистика, XIX века // Избранные труды
по общему языкознанию. Т.2. М., 1963.
135
Поливанов Е.Д. Где лежат принципы языковой эволюции? // За марксистское
языкознание. М., 1931.
60
конкретного речевого акта, как правило, уже выражена в конситуации,
что позволяет избегать её вербализации и тем самым экономить время и
“речевые усилия”. В-третьих, другая не менее внушительная часть
информации имплицитно (неявно) присутствует в контексте речевого
акта в форме различного рода пресуппозиций (общего фонда знаний о
реальной действительности). Всё это даёт возможность существенно
сократить расходование языковых средств в процессе коммуникации и
время на их репрезентацию.
Таким образом, именно противоречие между потребностями
человека в эффективных средствах коммуникации и его
ограниченными, неадекватными возможностями в сфере языка
стимулирует появление более экономных средств и единиц выражения
человеческой мысли, к которым относятся и НП. По справедливому
утверждению Р.А. Будагова, противоречие между потребностями
говорящих на данном языке и ресурсами языка, которое возникает в
каждую историческую эпоху, вообще является основной причиной
языкового развития.136 Направление разрешения подобных
противоречий детерминировано характером самой языковой системы,
позволяющей осуществлять подобные трансформации.
В результате действия принципа экономии план выражения более
экономной языковой единицы оказывается осложнённым за счёт
невербализованной части соотносимой с ней развернутой
синтаксической конструкции. Новое синтаксическое построение
становится информативно более напряжённым, что создаёт
дополнительную специфику таких единиц и позволяет им приобретать
новые свойства, обусловленные нестандартным для них соотношением
формы и содержания.
Действие линейно-динамического принципа, согласно которому
информативные центры высказывания доносятся до слушателя
раздельно, последовательно во времени, а наиболее информативно
значимый центр высказывания стремится занять инициальное
положение, в сфере специфических построений устно-разговорного
синтаксиса оказывает влияние как на словорасположение, так и на
сферу структурно-грамматическую, также обусловливая возникновение
специфических нечленимых синтаксических моделей.
На появление и функционирование предложений, формально и
семантически нечленимых, влияет и принцип превалирования в
разговорной речи семантического плана высказывания над
формальным, который проявляется в построении подобных единиц
синтаксиса по особым моделям языка, являющимся результатом
136
Будагов Р.А. Приемы развития языка. М.-Л., 1965. С.31-33, 36 и др.
61
распространения принципа актуального членения, семантического по
своей сути, на всю область словорасположения.
В дополнение к общим причинам, детерминирующим появление
различных типов НП, необходимо отметить также специфические
факторы, которые обусловливают рождение отдельных их разрядов.
Так, появление нечленимых неноминативных предложений
обусловлено прежде всего той формой мысли, которую они выражают −
цельной, нерасчленяемой на отдельные понятия, но имплицитно
(неявно) их предполагающей. Вообще наличие в языке синтаксических
построений, различных по своему характеру, связано с особенностями
выражаемой такими речениями мысли, а отсюда и значения.
По мнению психологов, наше мышление оперирует как минимум
двумя формами мысли: 1) конкретной, чётко структурированной, с
определёнными границами и объемом содержания и 2) обобщённой,
структурно нерасчлененной, с размытыми границами и
неопределенным до конца объёмом. Для выражения первой в языке
существуют соответствующие синтаксические средства − членимые
предложения. Вполне закономерным является стремление
коммуникантов подобрать единицы языка, пригодные для выражения и
нерасчленённой мысли, т.к. речь должна быть формально адекватной ее
содержанию.
Единицами, адекватными нечленимой мысли, являются НП, в
частности нечленимые неноминативные предложения. Такие структуры
приобретают особое значение для русского языка и для его носителей,
потому что, как справедливо утверждает А. Вежбицкая, русскому языку
и культуре свойственна “иррациональность” (или “нерациональность”)
− в противоположность так называемому научному мнению..;
подчеркивание ограниченности логического мышления, человеческого
знания и понимания, непостижимости и непредсказуемости жизни”137.
Русскому человеку в большей степени свойственно образное мышление,
тесно связанное с высокой степенью эмоционального накала
разговорной речи особенно в устном её варианте. Этими внеязыковыми
фактами может в какой-то степени быть объяснено широкое
распространение в русском языке НП.
Причин появления нерасчлененной мысли две: экономия
(сокращение времени мыслительных операций, а также
интеллектуальных усилий) и непонимание (поверхностное
проникновение в предмет мысли либо из-за отсутствия времени, либо
из-за недостатка требуемой для этого информации). Таким образом, как
137
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. С.34.
62
нерасчлененная мысль базируется на расчлененной, логически из нее
вытекает, так и НП основываются в конечном итоге на членимых.
К собственно языковой причине появления нечленимых
неноминативных предложений относится то, что они часто образуются
из слов и семантически эквивалентных им фразеологизмов, не имеющих
понятийного значения вообще и потому не способных функционировать
в качестве членов предложения, или из слов, утрачивающих
номинативность при переосмыслении в речи в результате их
употребления в качестве самостоятельного высказывания.
Ещё одна причина определяется характером семантики
нечленимых неноминативных предложений, которая представляет
собой модусную пропозицию. “Общеизвестно, что модусные единицы
сильно подвержены редукции. В каждый данный момент в любом языке
представлены стандартные формулы выражения модуса, находящиеся
на разных ступенях редукции”.138
К причинам социально-психологического характера, кроме
стереотипности ситуаций общения, относится еще целый набор
факторов. Так, “…люди, используя язык в своей общественной
практике, по-разному относятся к языку, к одним и тем же языковым
явлениям и, предпочитая одни, отвергают другие”139. Предпочтение, в
свою очередь, порождает частотность, которая приводит к появлению
речевого стереотипа. С другой стороны, частотность заметно
усиливается благодаря наличию в языке готовых речевых
произведений.
Коммуникативная направленность языка вызывает потребность в
стандарте, который является одним из принципов построения
организованных социальных систем.140 В целом можно отметить, что на
современном этапе развития языка в условиях массовой коммуникации
тенденция к стандарту активизировалась.141 Это объясняется
повышением эффективности коммуникации в стереотипных условиях
взаимодействия между говорящими. Стандартность условий общения
устраняет случаи непонимания друг друга.
138
Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения.
Новосибирск, 1987. С.35.
139
Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. М., 1978. С.11.
140
Соковнин В.М. О природе человеческого общения (Опыт философского анализа)
Фрунзе, 1974. С.105; Левкович В.П. Обычай и ритуал как способы социальной регуляции
поведения. М., 1976. С.212.
141
Протченко И.Ф., Черемисина Н.В. Лексикология и стилистика в преподавании
русского языка как иностранного (динамика, экспрессия, экономия). М., 1986; Матевосян
Л.Б. Стационарные предложения в современном русском языке. Ереван, 1992.
63
Формулы речевого общения (или стандарты), по мнению И.А.
Поповой, вырабатываются на основе широкого коллективного
народного опыта, накопленного в процессе общественно-речевой
практики.142
Все это, в свою очередь, свидетельствует о расширении сферы и
границ языковой фразеологии, а также о прочных позициях
синтаксических ФЕ в системе средств повседневного общения.
2.3. Типология нечленимых предложений
НП допускают классификацию по различным основаниям, что

позволяет более или менее чётко дифференцировать поле
синтаксической фразеологии.
По характеру структурно-семантической организации НП,
генетически восходящие к простому предложению, можно разделить на
четыре основные группы: коммуникемы143, фразеосинтаксические
схемы144, устойчивые модели и устойчивые обороты (пословицы,
поговорки, крылатые выражения и клише): 1) − Ревнуешь? − А то нет!
(“утверждение...”) /Н. Погодин. Янтарное ожерелье/; 2) − А их, таких
деревень-то, по России − ое-ей сколько!.. Где же всем поможешь!
Завязнешь к чертям... (“не поможешь всем...”) /В. Шукшин.
Непротивленец Макар Жеребцов/; 3) – Не знаешь ли, тётушка, чьи там
могилки? – Знаю! Как же! Всегда интересовалась…, ну не дурак! (“не
знаю...”) /Н. Помяловский. Мещанское счастье/; 4) Это вообще
неслыханно, ребят: доктор отказывается пить за здоровье. /Из к/ф
“Ирония судьбы или с легким паром”/.
Первые три вида НП характеризуются наличием пяти
категориальных фразеологических признаков: устойчивости,
воспроизводимости, цельнооформленности, идиоматичности и
экспрессивности. Четвертый – обнаруживает, как правило, только
четыре из них: устойчивость, воспроизводимость,
цельнооформленность и экспрессивность.
К ядру синтаксической фразеологии относятся коммуникемы и
фразеосинтаксические схемы. Степень идиоматичности устойчивых
142
языкознания. Т. II. М, 1953. С.80.
143
Меликян В.Ю. Проблема статуса и функционирования коммуникем: язык и речь:
Монография. Ростов н/Д, 1999.
144
Шмелев Д.Н. Синтаксически связанные конструкции-фразеосхемы // Синтаксическая
членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.
64
моделей слишком мала для включения их в эту группу, поэтому они
вместе с устойчивыми оборотами располагаются на периферии поля
синтаксической фразеологии. В связи с делением НП на ядро и
периферию можно говорить об узком и широком понимании
синтаксической фразеологии. Граница между данными подходами
обозначается признаком идиоматичности. В соответствии с узким
пониманием к синтаксической фразеологии относятся идиоматичные
(ядерные) фразеологизмы, при широком толковании – и идиоматичные
и неидиоматичные (периферийные).
65
Глава III. НЕЧЛЕНИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С
НЕНОМИНАТИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ (КОММУНИКЕМЫ)
3.1. Проблема изучения коммуникем
Статус коммуникемы (далее – K) как языковой единицы до сих пор

однозначно не определён, что затрудняет анализ текста, содержащего
подобные выражения. Почти всеми лингвистами они рассматриваются
как самостоятельный тип языковых единиц. Но в лингвистической
литературе их состав и объём квалифицируется по-разному, что связано
с неоднородностью оснований, по которым они выделяются, а также
сложностью самого предмета.
Проблема K уже давно интересует лингвистов. Впервые в
отечественной лингвистике она была поставлена ещё Ф.И. Буслаевым,
который обратил внимание только на предложения типа Да, Нет,
выражающие значение “утверждения” и “отрицания”. А.А.
Шахматовым были рассмотрены междометные предложения
императивного характера Цыц!, Брысь!, Стоп!. А.М. Пешковский
считал, что однокомпонентные высказывания, образованные из частиц
и междометий, нельзя квалифицировать в качестве предложений, т.к.
они лишены номинативности, выражают непредметное (по его словам)
значение “подтверждения” или “отрицания”. В то же время подобные
построения Р.И. Аванесов и В.Н. Сидоров145 характеризуют как
высказывания, обладающие смысловой законченностью, как слова-
предложения.
В Грамматике-60 K называются “слова-предложения”,
рассматриваются как самостоятельная функционально-структурно-
семантическая разновидность ПП и даются в разделе односоставных
предложений. Однако, часть K представлена одновременно и в разделе
“Морфология” в качестве соответствующих частиц и междометий, где
говорится, что междометия могут выступать “в качестве целого
самостоятельного предложения”146, а частицы “могут образовать
целостное высказывание”147. В результате этого данным единицам языка
приписывается двойной статус (наряду с синтаксическим и
лексический) и нарушается системность в их толковании. Грамматика-
70 определяет K как “высказывания, не воспроизводящие структурных
145
Аванесов Р.И., Сидоров В.Н. Очерк грамматики русского литературного языка. М.-Л.,
1945.
146
Грамматика русского языка. Т.1. М., 1960. С.672.
147
Грамматика русского языка. Т.1. М., 1960. С.637.
66
схем предложения и не являющиеся их регулярными реализациями”148.
Грамматика-80 квалифицирует K в разделе “Морфология” в качестве
частиц и междометий, способных выступать в роли “реплик” (или
“эквивалентов предложения”) различного характера: утвердительных,
отрицательных, эмоциональных и т.п. Лингвистический
энциклопедический словарь стоит на тех же позициях, утверждая, что
“к выполнению функции эквивалента предложения способны все
междометия”149.
Коммуникативная грамматика подобные построения определяет
как “...нечленимые, междометные предложения..., а также
многообразные устойчивые фразеологизированные обороты (Как же
так? Ну и ну! Ещё бы! Как бы не так! Вот ещё! Вот так так! Надо
же! Ну что вы! Да что вы! Да вы что!? Куда там! Где ему! и т.п.),
выступающие как самостоятельные ответные реплики или
сопровождаемые дальнейшими высказываниями”150. Там же к данному
языковому явлению применяется ещё несколько терминов −
“междометия” и “словечки”: “Если дополнить способы реакций,
приведённые выше, ещё одной группой междометий и словечек,
лишённых оценочности, но функционирующих для подтверждения,
поддержания речевого контакта (Да-да, Угу, Ага, Так-так, Ну?,
просторечное Не говори!), все эти речевые средства объединяются
контактоустанавливающими, контактоподдерживающими, реактивно-
оценочными функциями и получают достаточно обоснованное место в
ряду коммуникативных регистров”151. При этом за рамки данного
языкового материала сразу же выводятся K-волеизъявления, что
необоснованно ограничивает состав и объём K как языкового факта:
“естественно, за исключением побудительных Тпру! Нно-о! На! Тсс!
Эй! Айда! и некоторых подобных”152.
148
Грамматика современного русского литературного языка. / Под ред. Н.Ю. Шведовой.
М., 1970. С.574.
149
Кручинина И.Н. Междометия // Лингвистический энциклопедический словарь. М.,
1990. С.290.
150
языка. М., 1998. С.399.
151
языка. М., 1998. С.399.
152
языка. М., 1998. С.399.
K были выделены ещё в конце прошлого века (Добиаш, 1897). С тех
пор они получали самую разнообразную интерпретацию и
квалификацию. И только в последнее время стали предметом
углубленного изучения. Грамматическая традиция (См. работы В.В.
Виноградова, Н.Ю. Шведовой, Д.С. Светлышева, Р.П. Рогожниковой,
Е.А. Стародумовой, К.Э. Штайн, А. Бартошевич и др.) долгое время
сближала их с различными частями речи (наречиями, союзами и т.п.),
что обусловлено рядом вполне объективных причин. В работах же
последних лет (М.В. Ляпон, В.В. Бабайцева, П.А. Лекант, А.М. Ломов,
И.О. Степанян и др.) чаще они рассматриваются в качестве
коммуникативно самостоятельных единиц синтаксиса и исследуются с
позиций теории лингвистической прагматики (См. работы Т.М.
Николаевой, Р. Ратмайер, Ж. Вейранка и др.): внимание акцентируется
на прагматических условиях употребления высказываний, прежде всего
в аспекте передачи коммуникативных (прагматических) смыслов,
соотнесенных с конкретным речевым актом, т.е. на том, “как люди
используют язык”153.
Как известно, предложение − это коммуникативно-синтаксическая
единица языка, но не единственная. Традиционно выделяются
различные типы предложений, классификации которых базируются на
различных основаниях. При этом речь, как правило, идёт только о
членимых единицах синтаксиса. Но кроме предложений, обладающих
определенной моделью (схемой), существуют и нечленимые речения,
составляющие отдельный класс коммуникативных единиц,
характеризующихся своими особыми семантикой, функциями, формой,
лексикой и т.п.: − Ваня, − сказал он осторожно, − а вам, я вижу, картина
не очень?.. − Ну что ты! − сказал Жилин. − Просто я уже видел ее, да
и староват я для всех этих болот, Юрик. (“отрицание, несогласие...”)
/Стругацкие. Стажёры/.
K относятся к классу ПП, но представляют собой особый
структурный тип и не могут быть отнесены ни к двусоставным, ни к
односоставным предложениям.154 Поэтому при анализе темы “Простое
предложение” в учебных пособиях следует не только разграничивать
эти два типа ПП (членимое и нечленимое), отличающихся друг от друга
по разным аспектам, но и начинать рассмотрение данной темы с
указания на них.
Между тем в опытах создания типологии ПП не всегда учитывается
существование этой разновидности предложений. Так, Академическая
153
Никитин М.В. Предел семиотики // Вопр. языкознания. 1997. № 1. С.7.
154
См., н-р: Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке:
Учеб. пособие. М., 1986. С.164.
68
грамматика-52 относит их в разряд односоставных предложений, а В.В.
Бабайцева155 включает их в ряд “двусоставное предложение −
односоставное предложение − нечленимое предложение”.
Не всегда последовательно и адекватно используется и
терминология, призванная определить статус таких построений, н-р:
“употребляемое в некоторых работах название “слова-предложения”
(Грамматика-52), состоящие только из одного слова или неразложимого
словосочетания, не вытекает из их семантико-синтаксической природы,
а является весьма условным обозначением, в основе которого лежит
чисто количественное определение − “предложения из одного слова”156.
Некоторые лингвисты, например Е.А. Земская157, В.Ф. Киприянов158
и др., отождествляют подобные построения с лексемой и приравнивают
их к определённому классу слов, пусть даже и особому:
“Коммуникативы − это лексико-грамматический класс слов,
категориальная совокупность признаков которых явно отграничивает их
от всех других лексико-грамматических классов слов (ЧР) и в то же
время ставит их в один ряд с ними в рамках единой системы ЧР”159.
Данная позиция имеет ряд недостатков. Во-первых, если какая-
либо группа слов используется в определённой специфической
функции, это ещё не является основанием для выделения её в особый
класс слов. Во-вторых, какой-либо класс слов не может
характеризоваться выполнением лишь одной функции, не свойственной
остальным классам слов, т.к. его морфология и функциональная
самостоятельность, обособленность ставит его вне системы языка, где
лексемы, входящие в этот класс слов, не могут пересекаться с другими
сло�

Язык

Меликян: Современный русский язык, синтаксис

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Меликян: Современный русский язык, синтаксис

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Ростовский государственный педагогический

Допущено Учебно-методическим объединением по специальностям

Издательство Ростовского государственного

ББК 81.2 Рус-2

М47 Меликян В.Ю. Современный русский язык. Синтаксис

Учебное пособие составлено в соответствии с учебным планом и

© Меликян В.Ю., 2004

Глава I. ОСНОВЫ ТЕОРИИ ОБЩЕЙ ФРАЗЕОЛОГИИ

Глава II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ

Глава III. НЕЧЛЕНИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С

Глава IV. НЕЧЛЕНИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С

Глава V. ПЕРИФЕРИЙНЫЕ ЯВЛЕНИЯ В СФЕРЕ

В последнее время значительно возрос интерес лингвистов к

1.1. История теории общей фразеологии

Фразеология (от греч. phrasis – “оборот речи”, logos – “учение”)

Предикатив Ф р а- ные единицы

Номинативн ные единицы

По мнению Н. Янко-Триницкой, “начиная со слова от уровня к

1.2. Классификация объектов теории общей фразеологии

Отсутствие типологии, адекватно отражающей объем и границы

По характеру грамматической структуры В.Л. Архангельский98

1.3. Основные категориальные признаки ФЕ

Рассмотрим универсальные категориальные признаки ФЕ, т.е.

Синтаксис → Синтаксическая фразеология

Отношения между языковыми ярусами “основной” подсистемы

1.5. Теория общей фразеологии как лингвистическая дисциплина

Фразеология как языковая подсистема включает в свой состав

2.1. Понятие нечленимого предложения

В синтаксисе, как и на лексическом уровне языка, имеется

2.2. Причины и условия появления нечленимых

Как известно, язык трансформируется вместе с развитием

2.3. Типология нечленимых предложений

НП допускают классификацию по различным основаниям, что

3.1. Проблема изучения коммуникем

Статус коммуникемы (далее – K) как языковой единицы до сих пор