Лекция 7

Былины как жанр фольклора.

К лучшим произведениям русского фольклора принадлежат былины (в

народе они называются старинами) - эпические песни о богатырях.
Передаваясь сказителями из поколения в поколение, они за свою
многовековую историю постоянно подвергались изменениям. Но и сейчас
нас восхищают их высокие художественные достоинства: монументальные
образы богатырей, цельность характеров всех их персонажей, искусная
композиция, своеобразная поэтика, мастерски воссозданные картины русской
жизни, патриотический пафос и оптимизм героического эпоса.
Былины дошли до нашего времени в живом бытовании. Они поются
сказителями, как отдельные, не связанные в поэмы песни на
самостоятельные сюжеты, и только часть из них известна в прозаических
пересказах по рукописным памятникам XVII—XVIII вв.
Изучение былин. Хотя русские былины изучаются фольклористами на
протяжении полутора столетий, исследователи пока еще не пришли к
единому взгляду на их происхождение. Большой вклад в изучение былин
внесли революционные демократы В. Г. Белинский и Н. А. Добролюбов,
сделавшие ценные наблюдения над русским фольклором, и в частности над
былевым эпосом. В. Г. Белинскому принадлежат высказывания, которые
нужно положить в основу изучения былин: «...всякое отдельное народное
произведение было обязано своим началом одному лицу, которое... вдруг
запело его; но... песня, переходя из уст в уста, претерпевала много
изменений». Очень важно другое его высказывание: «...известно несколько
сказок (т. е. былин. — А. Я.), в которых упоминается о великом князе
Владимире Красном солнышке, о его знаменитых богатырях — Добрыне,
Илье Муромце, Алеше Поповиче и пр., но эти сказки явно сложены в гораздо
позднейшее время, после татарского владычества: в них нет ни малейшего
признака язычества».
Громадное количество записанных вариантов былин в немалой степени
затруднило изучение отдельных сюжетов. Поэтому многие ученые,
отказываясь от методики сопоставления вариантов и текстологического
анализа, сосредоточивали внимание на раскрытии идейного богатства былин.
Не разрабатывалась ими и методика исследования былин. Изучение велось
главным образом путем сопоставления сюжетных схем с историческими
данными, без проверки полученных результатов иными путями. В итоге
время создания былин датируется каждым исследователем по-своему: одни
полагают, что сложение былин восходит к XI — XVI вв. (В. И. Чичеров, П.
Д. Ухов и др.), другие относят их происхождение к IX—XIII вв. (Б. А.
Рыбаков), третьи называют XV— XVI вв. (С. К. Шамбинаго, А. В. Позднеев),
четвертые высказывают мысль, что в XVI в. происходили более поздние
переработки былин (В. Ф. Миллер).
Немного достигнуто и в изучении поэтики русского героического
эпоса. Так, Д. С. Лихачев считает, что былины Киевского периода
отличаются от былевого эпоса XVII— XIX вв., но не указывает, в чем
заключается это отличие, и какими были былины в древнейшую пору.
Содержащиеся в самих былинах описания пения былевых песен
богатырями и скоморохами позволяют считать, что раньше былины
исполнялись и, вероятно, создавались профессиональными певцами—
гуслярами и гудошниками. Одновременно играть на гуслях и петь былины,
произведения высокой патриотической идеи объемом в 300 и более стихов,
отличающиеся своеобразной сложной поэтикой, очень трудно для
непрофессионала, не прошедшего определенной школы. В.Ф. Миллер
объяснял бытование былин в XVIII— XIX вв. преимущественно па севере
правительственными гонениями на скоморохов в середине XVII в., спасаясь
от которых они бежали из центра и оседали на окраинах.
Сопоставляя ранние и поздние записи, мы можем проследить
эволюцию былин и поставить вопрос о законах их изменения.
По наблюдениям В. И. Чичерова, в Прионежье существовали
своеобразные школы сказителей, у каждой из которых была своя особая
традиция. Во главе одной из таких школ стоял Илья Елустафьев, большой
мастер и талантливый учитель Трофима Рябинина. Сравнение односюжетных
былин разных сказителей позволяет сделать «вывод, что их тексты
представляют варианты одного сюжета при сохранении общей схемы
содержания. Таким образом, бытование отдельных былин на протяжении
веков — результат как традиции, так и высокой эстетической ценности этих
былин. Однако следует иметь в виду, что к традиции сказители относились
творчески, а поскольку идея, сюжет и образы былин взаимосвязаны, в
каждом отдельном случае логика развития сюжета обусловлена общим
замыслом былины и ее идейной направленностью.
В былине об Илье Муромце и Соловье Разбойнике — князь Владимир
персонаж положительный: он противопоставляется боярам и местным
богатырям, которые насмехаются над Ильей Муромцем, а в варианте
Трофима Рябинина князь Владимир — персонаж отрицательный: он не
верит, что Илья Муромец победил Соловья Разбойника, и уже сам поносит
Илью и насмехается над ним. Но в том эпизоде, где Соловей Разбойник
просит вина, которое князь по повелению Ильи Муромца ему приносит
собственноручно, Владимир показан униженным и обрисован иронически.
Только в трех былинах сборника Кирши Данилова князь Владимир
называется «ласковым, красным солнышком». Судя же по указателям имен к
сборникам П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга, такие эпитеты в былинах
давались ему чуть ли не в единичных случаях, тогда как фольклористы
считают их - постоянными. Таким образом, встает вопрос, каким же был
былинный образ князя Владимира изначально? Можно предположить, что
первоначально он носил отрицательный характер.
Первыми исследователями былинный князь Владимир отождествлялся
с князем Владимиром Святославичем, крестителем Руси, святым, чем и
объясняется стремление к идеализации этого образа. II в былинах Владимир
изображен как князь всея Руси, чему способствовали и бытовавшие в народе
царистские тенденции. Вот почему К. Ф. Калайдович, первый комментатор
сборника Кирши Данилова, не усомнился в правильности такого
отождествления. Позже эту идеализированную трактовку образа Владимира
восприняли и распространили через учебники славянофилы и мифологи,
почему она и укоренилась в науке, продолжая держаться до настоящего
времени. Однако уже Добролюбов увидел в князе Владимире византийского
владыку или вообще восточного правителя, далекого и недоступного для
народа. О.Ф.Миллер, мифолог, тоже подчеркивал во Владимире его
самодурство, праздность, женолюбие. Поэтому можно прийти к заключению,
что первоначально образ Владимира в былинах был отрицательным. В этой
связи становится очевидна также и роль сказителей при изустной передаче
былин в их переосмыслении, идеализации их персонажей и изменении
былинного текста(ср. с высказанной В. Г. Белинским мыслью о том, что при
передаче произведений фольклора из уст в уста в одних случаях происходит
их улучшение, а в других—искажение).
Принципы группировки былин в сборниках.
В первых печатных изданиях сборника Кирши Данилова былины были
размещены в последовательности, соответствующей расположению
материала в рукописи, т. е. вперемежку с историческими и лирическими
песнями. В собраниях П. В. Киреевского и П. П. Рыбникова (первое издание
под ред. П. А. Бессонова) былины распределены по богатырям: сначала— об
Илье Муромце, потом — о Добрыне, затем — об Алеше Поповиче и других
богатырях. А. Ф. Гильфердинг впервые сгруппировал материал по
репертуарам сказителей и географическим районам Прионежья. Этот
порядок теперь принят всюду.
В канонических сборниках былин насчитывается 40 былинных
сюжетов: каждый посвящен отдельному богатырю, но о некоторых
богатырях поется в нескольких разносюжетных былинах: об Илье Муромце
— в шести, Добрыне Никитиче — в четырех, Алеше Поповиче, Василии
Буслаевиче и Садко — в двух. По одному былинному сюжету имеется о
богатырях Михаиле Потоке, Ставре Годиновиче, Василии Игнатьевиче и
других1. Кроме того, ученые уже вне связи с образами богатырей разделяют
былины на две группы: героического характера и социально-бытовые. Об
Илье Муромце есть четыре героических и две новеллистических былины и т.
д. Недавно В. Я. Пропп разделил былины (в соответствии со временем их
возникновения) на четыре группы:
а) периода разложения первобытнообщинного строя,
б) эпохи развития феодальных отношений,
в) времени борьбы с татарами
г) периода образования централизованного Московского государства.
Однако подобный хронологический принцип нельзя считать
удовлетворительным, поскольку в ряде случаев материал сгруппирован
искусственно. Например, исследователь выделяет былины о борьбе с
чудовищами, хотя упоминание о том, что Тугарин летает на бумажных
крыльях, есть лишь в некоторых вариантах; Соловей Разбойник в одних
вариантах сидит на одном дубе, в других — на девяти или на сорока, что, с
одной стороны, является результатом гиперболизации, а с другой —
отражением бытового явления.
Персонажи былин. Былина «Илья Муромец и Соловей Разбойник»
считается одной из лучших. Кем же был Илья Муромец?
В трудах фольклористов Илья Муромец чаще всего называется
крестьянином, а в былинах он то крестьянин, то старый казак. Не стал ли он
крестьянином в более поздних вариантах, когда былины перешли от
профессиональных певцов к крестьянам? Крестьянское происхождение Ильи
Муромца обычно обосновывается тем, что богатырь участвует в полевых
работах и корчует пни в помощь родителям, тогда как В. Ф. Миллером уже
доказано, что эти эпизоды в былине, а равно и рассказ про чудесное
исцеление Ильи Муромца и получение им богатырской силы — поздние
наслоения XIX в. В поздних вариантах былины есть и ряд несообразностей.
Так, например, Илья Муромец выезжает из города Мурома, из села
Карачарова . Однако в ряде ранних вариантой он называется не Муромец, а
Муравец или Муравлении, что правильнее объяснить его выездом с
Муравского шляха, где он стоял на заставе. Подтверждением этого
предположения может служить вестовая отписка оршанского старосты,
поляка Филона Кмиты Чернобыльского (1574 г.) — самое раннее
документальное упоминание об Илье Муромце, — в которой Кмита пишет,
что на пограничной заставе он стоит на стороже подобно тому, как стояли
старые богатыри Илья Муромец и Соловей Будимировнч. Следовательно,
Илья Муромец ехал не из дома, а с заставы на Муравском шляхе. Далее, судя
по вариантам былины, Илья Муромец едет из Мурома в Чернигов, потом
возвращается за триста верст в Брынские (Брянские) леса и оттуда попадает в
Киев. Маршрут, по меньшей мере странный. Более того: от Мурома до Киева
около тысячи верст, тогда как Илья Муромец собирается проделать этот путь
от вечерни (вечерней церковной службы) до поздней обедни (совершаемой
поздним утром), т. е. за 17—18 часов, а за это время верхом можно проехать
не более трехсот пятидесяти — четырехсот верст.
Несообразности поздних вариантов былины свидетельствуют об
изменении первоначального ее содержания в процессе бытования, хотя при
этом ее патриотический пафос, а также образ Ильи Муромца, защитника
родины и бесстрашного воителя, сохранились.
В образе Алеши Поповича из былины «Алеша Попович и Тугарин» мы
находим как героические черты защитника родины, так и черты
отрицательные. Однако в других былинах, где выступает Алеша Попович,
это— образ отрицательный: в былине «Добрыня и Алеша» он — лжец, так
как сообщает матери Добрыни заведомую неправду о смерти ее сына; в
былине «Сорок калик со каликою» он, по поручению княгини Апраксеевны,
выступает в роли шантажиста, чтобы обвинить атамана калик Касьяна в
краже чаши. Не имеем ли мы дело с типовым именем, которое вносилось в
новые сюжеты благодаря популярности старых былин? Во всяком случае,
образ Алеши не является единообразным для всех сюжетов.
 Вызывает сомнение и истолкование имени Тугарина: почему нужно
видеть в нем отголоски имени половецкого хана Тугоркана, если на Руси (в
XV—XVI вв.) широко бытовало имя Тугарина?
Эпосу многих народов присущ процесс циклизации, т. с. собирания
эпических песен вокруг одного центра (либо вокруг города, либо вокруг
образа героя). Центром притяжения французской эпики был Карл Великий,
правивший в Лахене; сербского Марко Кралевич. Для русских былин такими
центрами притяжения стали город Киев и князь Владимир. По процесс
циклизации былин длился долго и еще не закончился к середине XIX в.
Отсюда - возникает необходимость, во-первых, установить, какие былины
связаны с Киевом и князем Владимиром, и, во-вторых, выяснить на
основании ряда сюжетов, каков же былинный образ князя Владимира.
1. В былине «Царь Калин» князь Владимир заточил Илью Муромца
в погреб (тюрьму). О нем заботится дочь Владимира. На Киев наступают
татары и требуют сдачи города. Князь напоминает об Илье Муромце, узнает,
что он жив, и просит богатыря выручить Киев, спасти вдов и сирот. Илья
Муромец соглашается. Здесь Владимир показан как самодур, раскаявшийся
после того, как он попал в беду.
2. В былине «Данила Ловчанин» князю Владимиру приглянулась
Василиса, жена стрельца Данилы Ловчанина. По совету своих помощников
князь накладывает на него трудную службу, и Данила погибает, выполняя
поручение. Тогда князь приглашает Василису во дворец. Она просит
позволенья проститься с убитым мужем и закалывается на его могиле. Князь
остается ни с чем и «жалует» своему советчику «смолы котел». Здесь князь
Владимир — властолюбец.
В былине «Алеша Попович и Тугарин» богатырь приезжает со слугой к
князю Владимиру, и тот сажает его на место, не соответствующее его
достоинству (отражение местничества). Приехавшего же на пир Тугарина
князь чествует, усаживая его между собой и княгиней Апраксеевной. На пиру
Тугарин откровенно ухаживает за Апраксеевной, на что князь смотрит сквозь
пальцы. В былине князь Владимир показан находящимся под башмаком
своей жены.
1. В былине «Добрыня в отъезде и неудавшаяся женитьба Алеши»
(муж на свадьбе своей жены) Добрыня уезжает воевать и долго не
возвращается. К Настасье, его жене, сватается Алеша Попович, который лжет
ей, что видел Добрынюубитым в поле. В роли свата выступает Владимир. Во
время свадебного пира возвращается переодетый скоморохом Добрыня. Он
стыдит князя за то, что при его пособничестве жена при живом муже чуть не
вышла замуж за крестового брата. Здесь Владимир пособник лжеца Алеши
Поповича.
2. В былине «Соловей Будимнровнч» богатырь с дружиной
прибывает на корабле к князю Владимиру, подносит ему и его жене подарки,
а князь отдаривает его участком земли рядом со своим теремом. Соловей за
ночь строит терема, а утром к нему приходит племянница князя Забава
Путятишна. Здесь князь бесцветен и его характер никак не проявляется.
 3. В былине «Ставр Годинович» князь заключает богатыря в
погреб, но Ставра Годиновича спасает его жена, которая приезжает к князю,
переодевшись татарским послом. Князь не догадывается, что перед ним
женщина, и освобождает по ее требованию Ставра. В былине князь
Владимир показан недалеким человеком.
Сопоставление четырех былин («Царь Калин», «Данила Ловчанин»,
«Добрыня в отъезде» и «Ставр Годинович») позволяет заключить, что в
образе князя Владимира отображено одно и то же лицо, но в каждой былине
в этом образе подчеркнута какая- нибудь основная ведущая черта (самодур,
сластолюбец, пособник лжеца, недалекий человек). Д. С. Лихачев установил,
что такое одноплаповое изображение человека присуще древней русской
литературе XIV- XVI вв. Персонажи
С разносторонним противоречивым характером появляются в древней
русской литературе лишь начиная с 17 в.
В ряде былин, главным образом героических, князь Владимир показан
как единственный властитель Руси. Имеются также былины о богатырях, не
связанные с Киевом и князем Владимиром, например, былины о Вольге,
Волхе Всеславьиче, Королевичах из Крякова, Соломоне и Василии
Окульевиче, царе Сауле Леванидовиче. В третьей группе былин образ князя
Владимира тоже отсутствует, поскольку он не нужен по ходу развития
сюжета (былины «Илья Муромец и Сокольник», «Добрыня и Маринка»,
«Чурило и Катерина», «Святогор и Илья Муромец» и др.).
Наконец, несколько былин нужно считать циклизовавшимися около
образа князя Владимира, хотя князь в них упоминается лишь вначале и далее
по ходу действия не появляется. Имя Владимира и Киев, очевидно,
привнесены в них из других былин.
В. Ф. Миллер считал, что некоторые былины сложились в Галицком
княжестве и прикрепились к Киеву позже.
Все это подтверждает, что образ князя Владимира носит обобщенный,
«свободный» характер и его имя заместило, как предполагал С. К.
Шамбинаго, имена других правителей. Поэтому ни в одном сюжете образ
князя Владимира нельзя отождествлять, с историческим Владимиром
Святославичем, княжившим в Киеве в начале XI в., к которому возводили
свой род московские цари. Былинный Владимир — образ поздний, о чем
свидетельствует и его отношение к богатырям: ими он распоряжается как
своими слугами, жалуя и наказывая их.
Поэтика и жанровые формы былин.
Для былин характерна тоническая система стихосложения, основанная
на учете ударяемых слогов в стихе, число которых одинаково при различном
общем количестве слогов в стихе (от 7 до 16).
В сборнике Кирши Данилова у большинства былин и исторических
песен по четыре ударяемых слога в стихе.
Композиция былин в записях 19 века такова: запев (необязательный),
зачин, изложение событий и исход (концовка). Запев носит характер
описательный («Высота ль, высота поднебесная») или сатирический.
 Изложение событий разбивается на несколько частей. Так, былина
«Илья Муромец и Соловей Разбойник» делится на две части: а) описание
поездки Ильи Муромца в Киев и стычки его с Соловьем Разбойником и б)
пребывание его у князя Владимира. Былина «Добрыня в отъезде» (или
«Добрыня и Алеша») распадается на три части: а) отъезд Добры ни и наказ
его жене, б) сватовство Алеши Поповича за жену Добрыни Настасью и
в) описание свадебного пира, появление на пиру Добрыни,
переодетого скоморохом, и узнавание его. Действие в былине развертывается
однолинейно и последовательно: Добрыня уезжает, и далее о нем ничего не
говорится; этот пробел восполняется рассказом о том, что происходит в
Киеве в его отсутствие.
Исход былины составляет либо восхваление богатыря или иного
персонажа («Тут Соловью и славу поют»), либо констатация события («то
старима, то и деянье»), либо сентенция («Здравствуй — женимши, да не с
кем спать!»).
В былине об Илье Муромце и Идолище три части: а) запрещение князя
Владимира выезжать из Киева богатырям, б) самовольный отъезд богатырей
в Царь-град и их победа над Идолищем и татарами, в) их возвращение в Киев
и слава богатырям (победителей не судят). К сожалению, композиция былин
изучалась мало.
Один из излюбленных приемов в былинах — повторение. Повторение
бывает двух видов: «целого места» или отдельного слова. Повторение
«целого места»—это двукратное или многократное описание одними и теми
же словами понравившегося эпизода внутри одной былины (например,
приказание, его выполнение и доклад об его выполнении). Подобное
повторение ведет к замедлению действия, затягиванию рассказа (прием
ретардации). Например, в варианте былины об Илье Муромце и Соловье
Разбойнике Трофима Рябинина повторяется описание непроезжей дорожки в
стихах 10-13, 33-34, 183186.
В былинах встречаются также и разные виды повторений отдельных
слов: повторение предлога, повторение одного и того же слова, повторение
через отрицание («3а великую досаду, за немалую»), этимологическое
повторение («черным - черно»), синонимическое или тавтологическое
(«Хлебы кушати да пообедати»), повторение через соединение рода и
вида(щука-рыба, ковыль -трава), повторение числа («Повыправьте дани за
двенадцать лет, да за тринадцать лет, за тринадцать лет с половиною»).
Особенностью поэтики является наличие в них постоянных эпитетов -
повторяющегося соединения существительного с одним и тем же
прилагательным-определением («море синее, поле чистое, кони добрые).
Используются сравнения, гиперболы, анафоры, метафоры, олицетворения.