Конституция и доктрины России современным взглядом (PDFDrive)

Центр проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования при Отделении общественных наук РАН
Конституция
и доктрины России
современным взглядом
Материалы Всероссийской научной конференции

(Москва, 17 марта 2009 г.)
Москва
Научный эксперт
2009
УДК 342.4:321.01(470+571)
ББК 67.400.1+66.3(2 Рос)0
П 65
Редакционно-издательская группа:
С.С. Сулакшин (руководитель), В.Э. Багдасарян
Ю.А. Зачесова, Ю.Е. Мешков
П 65 Конституция и доктрины России современным взглядом / Ма-

териалы Всероссийской научной конференции (Москва, 17 марта
2009 г.) — М.: Научный эксперт, 2009. — 496 с.
ISBN 978-5-91290-063-1
Всероссийская научная конференция «Конституция и доктрины

России современным взглядом» была посвящена актуальным меж-
дисциплинарным проблемам. На пленарном заседании, в секционных
докладах конференции была предпринята попытка оценить с науч-
ной точки зрения пройденный 15-летний путь действующей Консти-
туции РФ, посмотреть на актуальное проблемное поле, представить
новые теоретические, методологические и практические правовые и
государственно-управленческие задачи в этой области.
Работа конференции, помимо пленарного заседания, велась в трех
секциях — «Доктринальные документы в государственном управле-
нии», «Практическое состояние доктрин в российском законодатель-
стве», «Доктрина и государственная политика».
Все доклады, вошедшие в книгу и приложение к ней (на компакт-
диске), поименованы в общем содержании сборника.
Материалы публикуются в авторской редакции.
Издание предназначено для политиков, руководителей государ-
ственных структур, представителей органов законодательной власти,
ученых, преподавателей и студентов вузов.
УДК 342.4:321.01(470+571)
ББК 67.400.1+66.3(2 Рос)0
© Центр проблемного анализа и государственно-
управленческого проектирования
при Отделении общественных наук РАН, 2009
ISBN 978-5-91290-0630-1 © Научный эксперт, 2009
Информационное письмо
Отделение общественных наук РАН,

Институт научной информации по общественным наукам РАН,
Институт государства и права РАН,
Центр проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования при ООН РАН
проводят
Всероссийскую научную конференцию
«Конституция и доктрины России

современным взглядом»
(Москва, 17 марта 2009 г., новое здание Президиума РАН)
Председатель конференции — Якунин В.И., доктор политических наук,

научный руководитель Центра проблемного анализа и государственно-уп-
равленческого проектирования при Отделении общественных наук РАН
Председатель программного комитета конференции — Лисицын-

Светланов А.Г. — чл.-корр. РАН, директор Института государства и права
РАН
Председатель оргкомитета конференции — Сулакшин С.С., доктор

политических наук, доктор физико-математических наук, генеральный ди-
ректор Центра проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования при ООН РАН
3
На конференцию выносятся следующие вопросы:
I. Доктринальные документы в государственном управлении России:

− Конституция России: уроки периода;
− теория доктринальных документов в государственном управлении;
− система и структура доктринальных документов;
− правовая и управленческая природа доктринальных документов
− процедуры разработки и принятия доктринальных документов в Рос-
сии;
− ревизия и систематизация российского законодательства.
II. Практическое состояние доктрин в российском законодательстве:

− российские доктринальные документы: современное состояние и на-
правления развития;
− иерархия правовых актов в системе российского законодательства;
− послание Президента России, доктрина, стратегия, концепция, основы
политики, национальные проекты, программы: есть ли система?
− действующие российские доктрины: действующие ли?
− доктринальные документы в зарубежном праве.
III. Доктрина и государственная политика:

− политическая природа доктрины;
− доктрина и государственная идеология;
− доктрина и государственная политика как управленческая прак-
тика;
− институты, возможности и ограничения участия гражданского
общества и бизнеса в процедурах подготовки, принятия и реали-
зации доктринальных документов;
− взаимодействие федерального Центра и регионов при определе-
нии приоритетов развития и реализации доктринальных доку-
ментов.
4
Учреждения и организации,
принявшие участие в конференции
Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации
Академия труда и социальных отношений
Академия экономической безопасности МВД России
Аналитическое управление Аппарата Совета Федерации
Ассоциация военных политологов
Верховный Суд Российской Федерации
Волгоградской областной административной комиссии
Воронежский государственный университет
Государственная академия инноваций
Гродненский государственный университет им. Я. Купалы
Гуманитарный университет
Евразийский центр управления проектами
Законодательное Собрание Красноярского края
ЗАО «ТРИН»
Институт общественного мнения «Квалитас»
Институт проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН
Институт проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН
Институт регионального законодательства
Институт социологии РАН
Институт экономики переходного периода
Институт экономики РАН
Института права Башкирского государственного университета
Института социально-политических исследований РАН
ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова
Казанский государственный технологический университет
Компания «Росюрконсалтинг»
Краснодарский университет Министерства внутренних дел Российской Феде-
рации
Кубанский государственный университет
Курский государственный университет
Московская финансово-юридическая академия
Московский государственный областной университет
Московский институт юриспруденции
Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет
ООО «ИннИТ»
5
Пензенский государственный университет
Российская Академия государственной службы при Президенте РФ
Российская академия Правосудия
Российский государственный институт интеллектуальной собственности
Российский государственный социальный университет
Российский государственный технологический университет им. К.Э. Циолков-
ского
Рязанский государственный радиотехнический университет
Санкт-Петербургский государственный университет
Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского
Сибирская академия государственной службы
Сибирский государственный университет путей сообщения
Ставропольский государственный университет
Уральский государственный технический университет
Финансовая академия при Правительстве Российской Федерации
Фонд ИНДЕМ
Центр законотворчества Правительства Москвы
Южно-Уральский государственный университет
Южный научный центр РАН
6
Вступительное слово
от оргкомитета конференции
С.С. Сулакшин
Уважаемые коллеги, cегодня, продолжая наши традиции научных кон-

ференций междисциплинарного плана, но всегда в тематическом коридоре
проблем государственного управления, Отделение общественных наук РАН,
Институт научной информации по общественным наукам РАН, Институт
государства и права РАН, Центр проблемного анализа и государственно-
управленческого проектирования проводят Всероссийскую научную кон-
ференцию «Конституция и доктрины РФ современным взглядом».
Это междисциплинарная тема. Недавно исполнилось 15 лет со дня при-
нятия действующей Конституции России. Общественность это событие
по-своему отметила; целесообразно, чтобы и научное сообщество тоже оце-
нило пройденный путь, с научной точки зрения посмотрело на актуальное
проблемное поле, поделилось своими результатами и, возможно, сформули-
ровала новые теоретические, методологические и практические правовые и
государственно-управленческие задачи в этой области.
Конференция научная, поэтому оргкомитет, ее устроители ожидают, что
состоится плодотворный обмен скорее не мнениями и вкусовыми оценками
и предпочтениями, а научными результатами, научными постановками.
Труды конференции, как всегда, будут изданы и распространены по ши-
рокому кругу государственно-управленческих и научных адресов.
Перед тем как передать бразды правления председателю конференции
В.И. Якунину, я хотел бы от имени оргкомитета пожелать творческих успехов
конференции, интересных результатов, плодотворных научных обменов.
7
Пленарное заседание
Крупные корпоративные инициативы

как вклад в доктринальное государственное
управление
Якунин В.И. (Москва)*
Доктрина как инструмент экономического развития

В настоящее время в России в полной мере преимущественно осущест-
вляется только краткосрочное и среднесрочное прогнозирование и про-
граммирование развития. Долгосрочного доктринального государственно-
го управления до недавнего времени практически не было.
Правовой основой современного доктринального государственного
управления является Федеральный закон от 20.07.1995 г. № 115-ФЗ «О го-
сударственном прогнозировании и программах социально-экономического
развития Российской Федерации»1, а также Бюджетный кодекс Российской
Федерации.
Но закон о прогнозировании не закрепляет достаточным образом пра-
вовой статус долгосрочного планирования. Нормы закона, в отличие от
остальных его положений о среднесрочных и краткосрочных программах,
не закрепляют ни порядок разработки, ни содержание программ, а лишь
дают отсылку к подзаконным актам уровня постановлений Правительства.
Такое понижение уровня нормативных актов, регулирующих долгосрочное
развитие, было одним из ключевых препятствий для формирования и реа-
лизации данного направления государственной политики.
Потребность же формирования и легитимизации доктринального государ-
ственного управления в российской управленческой практике как имплемен-
тации долгосрочных документов государственного планирования и прогно-
зирования — доктрин — в законодательное и государственно-управленческое
пространство России обусловлена целым рядом обстоятельств.
* Более подробную информацию об авторах см. «Сведения об авторах».
1
СЗ РФ. 1995. № 30. Ст. 2871.
8
В государственном управлении необходимы упорядочение, управленче-

ская организация, обеспечение обоснованности и согласованности с фор-
мулируемыми политическим руководством страны целями исполнительных
действий государственных властей по управлению развитием государства.
Необходимо определение и нормативно-правовое закрепление самих
целей как согласованных в обществе и в государстве ценностей развития,
в их связи с общими конституционными императивами, общим государ-
ственным строительством и иными государственными политиками как бо-
лее высокого уровня, так и иными частными политиками.
Необходимо создание системы или публичного механизма управления
экономическим развитием страны, отличающегося прозрачностью и устой-
чивостью в условиях изменчивости политической конъюнктуры.
Доктрина должна устанавливать цели, задачи, принципы, ресурсные ис-
точники, основные механизмы и мероприятия, определяющие и влияющие
на экономическое развитие страны, их временные рамки, единый понятий-
ный и терминологический аппарат в области экономического развития,
должна указывать систему (структуру) органов и организаций, их статус и
ответственность в сфере управления экономическим развитием Российской
Федерации.
В случае правового закрепления обязывающих норм и их реализации,
доктрина может утверждаться федеральным законом или указом Президен-
та Российской Федерации. В таком случае она будет являться нормативным
правовым актом и станет актом, обязательным к исполнению для всех ор-
ганов государственной власти и местного самоуправления, юридических и
физических лиц (рис. 1).
Рис. 1. Место доктрин в системе механизмов и документов российского

законодательства и политической нормативистики
9
Конституция и доктрины России современным взглядом
О роли крупных корпораций
В разработке такого рода долгосрочных планирующих документов, на

многие годы вперед определяющих ключевые приоритеты развития, долж-
ны принимать участие не только государственные органы и научные орга-
низации, но и представители крупных частных и государственных корпо-
раций.
В России, как правило, корпорациям (даже если это корпорации, создан-
ные государством) отведено решение только тактических задач. Вопросы
же стратегического долгосрочного развития конкретных отраслей остаются
на усмотрении государства. Но есть довольно заметный зарубежный опыт
создания и функционирования государственных корпораций и других
крупных хозяйствующих субъектов, который говорит о возможности уча-
стия частных структур в процессах разработки, определения и реализации
стратегии развития государства.
Во многих зарубежных странах такие крупные государственные кор-
порации создаются (упраздняются) решениями органов законодательной
или исполнительной власти с соблюдением всех положенных для принятия
нормативного акта процедур. Бюджет и отчеты о результатах деятельности
нередко утверждается такой корпорацией не самостоятельно, а тем государ-
ственным органом, который данную корпорацию учредил. Руководство кор-
порации также назначается актом законодательного органа, президента или
премьер-министра. Корпорации не находятся в прямом подчинении какого
либо органа и организационно самостоятельны, их статус во многом сходен
со статусом частных компаний, но при этом включает и элементы статуса
публичных субъектов: полномочия по досудебному урегулированию неко-
торых споров, полномочия по изданию нормативных правовых актов и др.
Таким образом, зарубежные государственные корпорации сочетают пу-
бличные, государственные и частные интересы в своей деятельности.
Отношение в России к крупным хозяйствующим субъектам как к из-
начально тактическому, а не стратегическому элементу решения стоящих
перед государством задач очевидно. Например, при создании государствен-
ных корпораций о них декларировалось, как о временном явлении практи-
чески во всех сферах. То есть, это попросту временный инструмент для ре-
шения текущих задач. Более того, можно говорить о том, что это временное
«сбрасывание» государством решения задач в отдельных отраслях на «пле-
чи» другого, частного, хоть формально и находящегося в госсобственности,
субъекта, вместо предложения действительно работающего долгосрочного
решения. При определенных стоящих перед крупными хозяйствующими
субъектами публичных задачах (развитие отрасли, социальное партнер-
ство, прикладные и фундаментальные научные исследования и разработки)
их суть сохраняют чисто коммерческой — получить максимальную при-
10
быль. Неслучайно наделение ряда госкорпораций бюджетными средства-

ми на целевые задачи на деле сводится в настоящее время к банковскому
прокручиванию этих средств. Может быть, сняты указанные при создании
госкорпораций целевые задачи? Но об этом ничего не сказано. Значит, сред-
ства планировались не на эти целевые, а на какие-то другие конъюнктурные
надобности.
Участие же крупных хозяйствующих субъектов в формировании и
реализации стратегий развития своей положительной стороной могло бы
иметь и такие моменты, как установление более четких критериев эффек-
тивности (результативности) — денежные и другие ресурсы в пределах
одной, даже крупной, компании не так распылены, а также — прозрачность
и более открытая публичная отчетность при реализации государственной
программы.
Бюрократизированность процедур в государственном аппарате замедля-
ет процесс подготовки и принятия решений, организационные структуры
коммерческих субъектов позволяют придать данному процессу большую
гибкость и оперативность реагирования на изменения внешних условий
(кризис, техногенные и экологические катастрофы, землетрясения и др.).
В то же время, обширный и специализированный аппарат крупной компа-
нии позволяет принимать согласованные и сбалансированные решения до-
вольно быстро.
Стратегия 2030
В июне 2008 г. Правительством была утверждена Стратегия развития
железнодорожного транспорта до 2030 года2, разработанная по инициативе
РЖД и ставшая одним из первых долгосрочных документов по планиро-
ванию в стране. Отличительной особенностью Стратегии стало одновре-
менное утверждение и плана мероприятий по реализации первого этапа
Стратегии до 2015 г. Долгосрочный характер планирования в сфере разви-
тия железных дорог обусловлен масштабностью стоящих задач по модер-
низации самой отрасли и смежных отраслей (машиностроения, металлур-
гической промышленности, придорожной инфраструктуры), значительной
продолжительностью периода проектирования и строительства железных
дорог. Необходимость опережающего развития сети железных дорог вызва-
на подготовкой основ для долгосрочного развития отраслей экономики и
регионов страны. В таких условиях текущее, краткосрочное планирование
становится неоправданным, близоруким.
На региональном уровне ОАО «РЖД» также участвует в развитии тер-
риторий. Например, заключено и уже реализуется Генеральное соглашение
2
Распоряжение Правительства РФ от 17 июня 2008 г. № 877-р «Об утверждении Стратегии
развития железнодорожного транспорта в РФ до 2030 года».
11
с Правительством Москвы о социально-экономическом сотрудничестве3.

В рамках этого и других соглашений с правительством города идет даль-
нейшее планирование развития транспортного комплекса Москвы: как соб-
ственно железнодорожной инфраструктуры в Москве и Московской обла-
сти, так и интеграции с инфраструктурой городского транспорта в единую
комплексную систему, участия в социальных программах города. В 2008 г.
утверждена совместно разработанная Генеральная схема развития Москов-
ского железнодорожного узла4, реализация которой должна стать важной
составной частью выполнения одобренной Правительством Российской
Федерации Стратегии развития железнодорожного транспорта Российской
Федерации до 2030 года. Инициативы РЖД по развитию территорий, при-
легающих к вокзалам, других объектов инфраструктуры железнодорожного
транспорта в черте города и по участию в решении проблемы пробок и по-
вышения комфортности пассажироперевозок в столице были положитель-
но восприняты и приняты в разработку.
В современных условиях кризиса инвестиции в инфраструктурные про-
екты должны стать одной из мер по поддержке экономики. Подъем транс-
портной инфраструктуры позволит поддержать не только непосредственно
железные дороги — они являются инструментом преодоления кризиса и
позволяют продолжить рост ВВП, создать новые рабочие места и основу
для дальнейшего развития экономики в посткризисную эпоху. Эти инвести-
ции позволили бы сохранить заказы для отечественной тяжелой промыш-
ленности, в частности, на закупки локомотивов, пассажирских вагонов. И,
по оценке, сохранить более 130 тыс. рабочих мест в смежных с железнодо-
рожным транспортом отраслях. Во время кризиса начала 30-х гг. прошлого
века именно инфраструктурные проекты стали стимулятором экономики,
помогли производству не остановиться. Проекты тех лет создали развет-
вленную сеть автомобильных и железных дорог, связавших подавляющее
большинство населенных пунктов, а не только крупные города.
В этом смысле Стратегия развития железнодорожного транспорта Рос-
сийской Федерации до 2030 года имеет еще и антикризисное значение. В за-
рубежной практике частная инициатива в государственном управлении
реализуется не только в инфраструктурных, но и в иных сферах.
В качестве одного из самых известных примеров функционирования ор-
ганизаций частного бизнеса в системе государственного управления можно
упомянуть Федеральную резервную систему США, выполняющую функции
3
Постановление Правительства Москвы от 20 мая 2008 г. № 421-ПП «О реализации Ге-
нерального соглашения с ОАО "РЖД" и соглашений о социально-экономическом сотруд-
ничестве с Московской и Октябрьской железными дорогами — филиалами ОАО "РЖД" в
2006–2007 гг. и задачах на 2008–2009 гг.».
4
Постановление Правительства Москвы от 18 ноября 2008 г. № 1070-ПП «О Генеральной
схеме развития Московского железнодорожного узла».
12
Центрального банка. ФРС США состоит из 12 региональных резервных

банков, принадлежащих коммерческим банкам, которые являются их соб-
ственниками (учредителями). ФРС США независима в своей оперативной
деятельности, но в долгосрочном развитии границы этой независимости
ограничены. Деятельность Совета управляющих ФРС США постоянно кон-
тролируется Конгрессом США, председатель Совета управляющих или его
представители еженедельно встречаются с представителями Казначейства,
Экономического Совета, Бюджетного комитета и др. Другие члены Сове-
та управляющих и их помощники проводят регулярные совещания с пра-
вительством страны. В контакте с Казначейством региональные резервные
банки проводят операции на валютных рынках, принимают меры по поддер-
жанию и стабилизации курса доллара. ФРС США также несет ответствен-
ность за защиту национальной банковской и платежной систем, процент-
ные ставки, эмиссионную политику, обеспечение максимальной занятости
населения5. Это классический пример участия в государственных функциях
негосударственных институтов. Правда, он же показывает, насколько опас-
ным может быть смешивание государственных полномочий и корпоратив-
ных интересов. Речь идет, конечно, о мировом финансовом кризисе, на-
чавшемся на американской финансовой территории. Поэтому государство
никогда не может стать вторичным по отношению к бизнесу. Оптимальным
является образ авиационной спарки, состоящей из ведущего и ведомого, в
которой, тем не менее, важны именно оба элемента.
Примером участия в региональном планировании может являться го-
сударственное агентство без права акционирования капитала — Админи-
страция долины реки Теннесси. Данный регион в начале ХХ в. был одним
из наиболее экономически отсталых. Федеральный акт о создании Адми-
нистрации был принят в 1933 г. и в его преамбуле были установлены сле-
дующие цели: интересы национальной безопасности, сельского хозяйства и
индустриального развития, улучшения условий навигации и контроля за на-
воднениями. Возглавлял Администрацию совет, состоящий из трех членов,
назначаемых президентом. Совет находился под контролем Сената США.
Актом были определены источники финансирования (преимущественно
облигации), установлены координационные связи Администрации и феде-
ральных органов — Сената и Конгресса США, Казначейства, Федеральной
энергетической комиссии и других агентств. По сути, речь шла о программе
создания многоцелевых гидротехнических сооружений водосборного бас-
сейна в целом, за счет чего осуществлялось бы и социальное развитие ре-
гиона. По мере развития проекта Администрация брала на себя все более
диверсифицированные полномочия, в которые стали входить — рыбное хо-
зяйство, городское планирование, поддержка сельских кооперативов, стро-
ительство дорог, инфраструктура здравоохранения и другие задачи. Таким
5
Акт Конгресса о Федеральной резервной системе, 1913 г. (FEDERAL RESERVE ACT).
13
образом, создание Администрации из решения локальной задачи привело к

возникновению и развитию субъекта, ответственного за комплексное раз-
витие региона.
В сфере высоких технологий и инструментов государственного управ-
ления также есть аналогичные примеры. Текущие разработки корпорации
Microsoft направлены, в том числе, и на автоматизацию электронных госу-
дарственных служб (развитие концепции e-Government — «электронного
правительства»). Пакет разработок включает три стратегические инициа-
тивы: концепция автоматизации государственных служб; портал государ-
ственных служб; электронные сообщества. Программные продукты корпо-
рация ориентирует на специфику процедур государственного управления и
преодоление закрытости и бюрократизированности управления.
Похожие инициативы имеют место и в европейских странах. Так, напри-
мер, во Франции действует практика заключения отраслевых соглашений
между государством и группой частных компаний, предусматривающих
взаимные обязательства двух сторон. К примеру, государство обязуется
формировать и поддерживать для бизнеса благоприятный налоговый, тамо-
женный режим, предоставлять госзаказ. В то время как частные компании
обязуются достигнуть определенных объемов производства в установлен-
ный срок, провести модернизацию производств, направить необходимую
сумму инвестиций в научно-исследовательские разработки, поддерживать
качество продукции и услуг на высоком уровне.
Отраслевые ассоциации и союзы за рубежом активно участвуют и в про-
граммах профессионального образования и обучения. При возникновении
новых потребностей в профессиональном обучении крупные компании са-
мостоятельно или совместно с правительством принимают непосредствен-
ное участие в планировании, реализации, контроле, а нередко и в финанси-
ровании новых видов профессионального образования.
В России только зарождаются протоформы соучастия крупных корпора-
ций в доктринальном нормативно-правовом строительстве. Можно назвать
РСПП как инструмент коммуникаций по линии бизнес — власть. Совет по
конкурентоспособности и предпринимательству при Правительстве РФ в
принципе также находится в подобной нише. Однако сказать, что опыт по
созданию Стратегии развития железнодорожного транспорта Российской
Федерации до 2030 года ОАО «РЖД» отражает системно работающий ме-
ханизм — нельзя. Проблему расширения ряда документов стратегического
планирования экономического развития можно и нужно решать с исполь-
зованием возможностей, ресурсов и заинтересованности крупных корпо-
раций.
Именно так мы расцениваем выводы из опыта ОАО «РЖД» по разработ-
ке и принятию Стратегии развития железнодорожного транспорта Россий-
ской Федерации до 2030 года.
14
Доктрина судебной власти в современной России:
проблемы теории и практики реализации
Анишина В.И. (Москва)
Доктрина как теоретическое образование в системе юридической нау-

ки, как известно, основным своим назначением имеет утверждение, рас-
пространение и продвижение идей, составляющих ее содержание. Учение
о конституционно-правовом статусе судебной власти в системе науки кон-
ституционного права концентрирует в себе множество идей, касающихся
всех сторон деятельности российских судов в системе современного госу-
дарства.
Формирование доктрины предполагает выявление и формулирование
сущностных идей, продвижение их по пути официального признания, а
при необходимости и нормативного закрепления. Для нас исходным мо-
ментом является наличествующее официальное провозглашение идеи са-
мостоятельности судебной власти в ст. 10 Конституции Российской Федера-
ции. Дальнейшее развитие этого постулата происходит как в других нормах
Конституции, различных законодательных актах, так и в решениях органов
судебной власти и реализуется в государственно-правовой практике.
Попытаемся выделить наиболее значимые из элементов, направлений,
составляющих содержание правового явления самостоятельности судебной
власти, а соответственно, и проследить, в каких общественных отношениях
названная доктрина будет проявлять себя и влиять на их развитие и содер-
жание.
В характеристике «самостоятельность», относимой к судебной власти,
первой и основной составляющей необходимо указать ее автономное су-
ществование, отделение от других ветвей власти. В данном признаке имеет-
ся несколько взаимосвязанных элементов: обособленная система органов,
собственные конституционные функции, отличные от функций других ин-
ститутов власти, производные от функций государства в целом и реализуе-
мые посредством осуществления собственных конституционно-правовых
полномочий, ресурсный потенциал.
Система органов. Обособленность судебной власти предполагает нали-
чие собственной системы органов, структурно организованных в единый
механизм и наделенных полномочиями осуществлять функции государ-
ственной власти от имени Российской Федерации.
Первый объективный признак самостоятельности судебной власти —
учреждение конституционными положениями и, на их основе, нормами
федеральных конституционных законов системы органов судебной вла-
сти. Действующая Конституция РФ, учреждая судебную власть, определила
15
основные параметры системы ее органов, призванных осуществлять право-

судие. В частности, она содержит:
а) положения о порядке установления судебной системы (ч. 3. ст. 118 —
«Судебная система Российской Федерации устанавливается Конститу-
цией Российской Федерации и федеральным конституционным зако-
ном»);
б) нормы об учреждении высших судов России (ст. 125, учреждающая
Конституционный Суд Российской Федерации и устанавливающая
основы его статуса и полномочий; ст. 126 об учреждении Верховного
Суда Российской Федерации в качестве высшего судебного органа по
гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсуд-
ным судам общей юрисдикции; ст. 127, устанавливающая что Высший
Арбитражный Суд Российской Федерации является высшим судебным
органом по разрешению экономических споров).
Структура как судебной системы в целом, так и строение отдельных ее
элементов и подсистем устанавливается федеральным конституционным за-
конодательством, принятым в развитие указанных конституционных норм.
Это законы — «О судебной системе Российской Федерации»6, «О Конститу-
ционном Суде Российской Федерации»7, «Об арбитражных судах Россий-
ской Федерации»8, «О военных судах Российской Федерации»9, «О мировых
судьях Российской Федерации»10. Однако правовое регулирование органи-
зации системы органов, осуществляющих судебную власть, на сегодняшний
день не завершено. До сих пор отсутствуют необходимые законы о полномо-
чиях судов общей юрисдикции, О Верховном Суде Российской Федерации,
нет единого модельного федерального акта об основах правового статуса
конституционных (уставных) судов Российской Федерации11.
Представляется необходимым еще раз подчеркнуть идею конституцион-
ного определения системы судов в Российской Федерации, поскольку она за-
6
О судебной системе Российской Федерации: ФКЗ РФ от 23 октября 1996 г. // СЗ РФ.
1997. № 1. Ст. 1.
7
О Конституционном Суде Российской Федерации: ФКЗ РФ от 21.07.1994 г. // СЗ РФ. 1994.
№ 13. Ст. 1447.
8
Об арбитражных судах Российской Федерации: ФКЗ РФ от 28 апреля 1995 г. // СЗ РФ.
1995. № 18. Ст. 1589.
9
О военных судах Российской Федерации: ФКЗ РФ от 23 июня 1999 г. // СЗ РФ. 1999. № 26.
Ст. 3170.
10
О мировых судьях в Российской Федерации: ФЗ РФ от 17.12.1998 г. // СЗ РФ. 1998.
№ 51. Ст. 6270.
11
Построение системы судебных органов, виды судов и их процессуальные полномочия
при осуществлении правосудия довольно подробно описаны в юридической литературе;
не дублируя эти исследования, назовем некоторые из них: Абросимова Е.Б. Судебная власть
в Российской Федерации: система и принципы. М., 2002. С. 36–48; Ермошин Г.Т. Статус су-
дьи Российской Федерации. Учебно-практическое пособие. М.: РАП. 2004. С. 31–37; Савиц-
кий В.М. Организация судебной власти в РФ. М., 1996 и др.
16
нимает важнейшее место в доктрине судебной власти. Реализация этой идеи

в аспекте ее структурной составляющей требует не только обязательного
конституционного и нормативного оформления системы органов судебной
власти, но и создания этих органов на практике. До настоящего времени ак-
тивно обсуждается, но практически не решается проблема создания орга-
нов конституционной юстиции в субъектах. Как известно, функционирует в
настоящее время только 14 конституционных (уставных) судов субъектов12.
При этом в конституциях еще 38 субъектов Российской Федерации имеют-
ся действующие нормы о конституционном (уставном) суде, из них в семи
субъектах приняты законы о конституционном (уставном) суде13. Однако
сами суды не сформированы. Так же серьезная проблема в структурном
формировании судебной системы связана с созданием специализированных
судов. Широко обсуждается проблема формирования административных
судов, которая в законодательном порядке была обсуждена и не получила
одобрения14. Кроме того, ведутся дискуссии о создании трудовых судов15,
ювенальных, пенитенциарных, социальных, торговых, патентных16 и других
специализированных судебных учреждениях в системе российских судов.
Судебная власть для реализации своих полномочий должна иметь си-
стему органов, обеспечивающую эффективное, профессиональное, спра-
ведливое и своевременное рассмотрение дел. Конечно же, некоторые на-
учные дискуссии в названном направлении имеют небольшой шанс быть
реализованными, систему и количество специализированных судов должен
определить конституционный законодатель, исходя из позиции по данному
вопросу самой судебной власти, потребностей правовой системы, общества
и государства в целом. Конституционная норма об учреждении суда должна
беспрекословно исполняться законодателем, и парламент обязан принимать
12
Конституционные и уставные суды субъектов Российской Федерации. М. 1999. С. 16.
13
Законы приняты — в Республике Ингушетия, городе Москве, Красноярском крае, Ир-
кутской, Курганской, Тюменской областях, Ханты-Мансийском автономном округе.
14
См: например, Салищева Н.Г., Абросимова Е.Б. Федеральный конституционный закон
«Об административном судопроизводстве. Общая часть». Инициативный проект. М., 2001;
Зеленцов А.Б., Радченко В.И. Административная юстиция в России. М.: РАП. 2002.; Студе-
никина М.С. Административная юстиция нуждается в четком правовом регулировании //
Журнал российского права. № 6. 1997. С. 11–20; Бойцова В. Нужна ли нам административ-
ная юстиция? // Советская юстиция. 1993. № 7. С. 12–13 и др.
15
Костян И.А., Пискарев И.К., Шеломов Б.А. О специализированных судах по трудовым
делам и Трудовом процессуальном кодексе РФ // Хозяйство и право. 2003. № 8; Нуртдино-
ва А.Ф. Концептуальные проблемы формирования специализированной трудовой юсти-
ции // Проблемы защиты трудовых прав граждан: Материалы научно-практической кон-
ференции. М.: МОТ. 2004. С. 119–125; Анишина В.И. Проблемы реформирования трудовой
юстиции в Российской Федерации как инструмент реформирования трудового права (тру-
довой суд) — там же. С. 187–196.
16
Юсуфов А. Будет ли создан в России патентный суд? // Промышленная собственность
(ИС). 2005. № 5. С. 2–8; и др.
17
соответствующие законодательные акты без промедления и десятилетних

задержек.
Признание конституционно-правовой доктрины самостоятельности
судебной власти в ее институциональном аспекте означает наличие опре-
деленных обязательств у государства. Прежде всего, государство обязано
учреждать систему судебных органов отдельно от других органов власти,
вне системного подчинения — например, прокуратуре или Министерству
юстиции, а, кроме того, — и это в настоящее время основная проблема в
данном спектре для Российского государства — на нем лежит обязанность
создания автономной системы органов судебной власти определенного ка-
чества.
Названная доктрина, как представляется, содержит идею о том, что обя-
занность государства — обеспечить условия, при которых создаваемые в
государстве системы судов, во-первых, охватывали бы всю территорию17;
во-вторых, были адекватны общественно-правовым потребностям (были
территориально доступны, имели достаточное число штатных единиц судей
и судебного персонала)18; в-третьих, включали органы, полномочные рас-
сматривать все категории правовых споров (общие и специальные суды);
в-четвертых, были организованы так, чтобы могли это делать компетентно
и профессионально19. Таким образом, названная доктрина обязывает госу-
дарство к созданию отделенной от иных властных институтов системы ор-
ганов судебной власти, необходимой и достаточной для разрешения всех
подведомственных судам дел — как в количественном, так и качественном
измерении.
Функции. Следующей основополагающей составляющей доктрины само-
стоятельности судебной власти необходимо назвать собственные конститу-
ционные функции в системе государственной власти, посредством которых
выражается функциональная обособленность этой ветви власти. Функции
судебной власти не только напрямую производны от функций государства,
но и в своем содержании базируются на функциях права.
17
Например, территории военных, межнациональных конфликтов, территории антитер-
рористических операций (функционирование судов на территории Чечни в 1994–2000 гг.)
и т. п.
18
Проблема перегруженности российских судов делами исключительно остро стояла по-
следние несколько лет и была частично снята введением мировой юстиции и увеличением
численности судей различного уровня, общее число судей общей и арбитражной юрисдик-
ции с 2000 г. (18252 чел.) до 2004 г. (22068 чел.) увеличилось на 3816 чел. или более чем на
20%. // Судья. Ноябрь 2004. Спецвыпуск. С. 17. Однако, как отмечается, штат судей увели-
чен на 20%, а количество дел возросло более чем в два раза.
19
Например, автор данной работы считает, что в сфере контроля в отношении нормативно-
правовых актов различного уровня необходима целостная система конституционных
(уставных судов), необходимы специальные судебные органы для проверки подзаконных
актов (актов администрации) и т. п.
18
В правовой науке под функциями государства понимают такие направ-

ления его деятельности, в которых непосредственно выражается его сущ-
ность как социального явления20. В функциях государственных органов
раскрывается конкретная деятельность каждого отдельного звена в меха-
низме государства. Кроме того, функции государства носят эволюцион-
ный характер, изменяются по мере развития общественных отношений и
государственно-правовой системы21.
В современных исследованиях к числу функций Российского государ-
ства авторы относят самые разнообразные направления его деятельности22,
однако основной и общеопределяющей представляется функция государ-
ства организовать определенные социумы в их развитии, и использовать
при этом право как инструмент, без которого невозможно регулирование23.
Доктрина разделения властей предполагает распределение функций го-
сударства между его ветвями, поскольку деятельность каждой из них имеет
специфический характер, обусловленный направлением деятельности дан-
ной власти в системе управления обществом.
Каждая из ветвей власти занимает в этом функциональном механизме
свое место. Законодатель создает регулирующий инструмент для поведе-
ния социума, исполнительная власть проводит его в жизнь. Основная же
нагрузка по «отлаживанию» механизма, разработанного двумя названными
ветвями власти, ложится на судебную власть. В сложных условиях рефор-
мирования российской государственности она обеспечивает такое направ-
ление в механизме государства, как разрешение социального и правового
конфликта, т. е. основная функциональная нагрузка по достижению соци-
ального мира выполняется судом. В самой сущности правосудия как основ-
ной функции судебной власти заложена идея разрешения общественных
противоречий, достижения социального компромисса на основе права.
Как известно, в юридической науке регулятивная функция права в самом
общем виде определяется существованием позитивных норм, указывающих,
20
Милль Дж.С. Утилитарианизм. О свободе. СПб. 1882. С. 169.
21
Такого мнения придерживаются, например: Сорокин В.В. Государство переходного пе-
риода: теоретические вопросы. Барнаул, 2000; Владимиров В.А. Основные функции пост-
коммунистического государства в области внутренней политики. Учебное пособие. Тверь.
1992.
22
Подробнее см: Морозова Л.А. Функциональная характеристика российской государ-
ственности // Актуальные проблемы юридической науки. Курск. 1998. С. 19–54; Буренче-
ва Т.В. Функции Российского государства: Понятие, содержание, классификация. // Во-
просы теории права и государства. М., 1998. Вып. 1. С. 22–29; Бернацкий В.О. К вопросу о
сущности и функциях государства. // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных
наук. Омск. 1997. № 2. С. 32–40. Лившиц Р.З. Государство и право в современном обще-
стве. // Теория права: новые идеи. М., 1991. Вып. 1. С. 13.; Бабаев В.К., Бабаев С.В. Функции
современного Российского государства. Н. Новгород, 2001; Сырых В.М. Теория государства
и права. М., 2002. С. 34; и др.
23
Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 40.
19
что должны делать субъекты права при определенных ситуациях, какие сле-
дует выбирать варианты поведения и какие при этом возникают права и
обязанности. Тенденции развития правотворчества судов свидетельствуют
об участии судов в осуществлении данной функции государства. Охрани-
тельная функция в социальном аспекте — вытеснение правовыми сред-
ствами отношений, противоречащих интересам общества. С учетом связи
с регулятивной функцией, охранительная характеризуется как функция,
направленная на охрану, защиту отношений, являющихся правомерными,
установившимися на основе регулятивных правовых норм. Судебная власть
выполняет функции именно такого характера, осуществляя правосудие по
уголовным, административным, гражданским и иным категориям дел.
Конституция или законодательство не указывают прямо на перечень
функций судебной власти. Однако функция правосудия и конституцион-
ного судебного контроля прямо закреплены в ст. 118 и ст. 125 Конституции
Российской Федерации. Это исключительные функции судебной власти, ни-
какая другая власть или ее отдельные органы или общественные институты
не вправе их осуществлять. Конституционно также закреплены некоторые
из важнейших форм реализации функции судебного контроля, которые
также принадлежат исключительно суду. Ст. 22, к примеру, устанавливает,
что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются
только по судебному решению.
Судебная власть выполняет и другие функции в системе государственно-
сти. К примеру, М.Р. Чарыев относит к ним правосудие, судебный контроль,
конституционный контроль, толкование Конституции РФ (основные) и су-
дебный надзор, воспитательную функцию, функцию предупреждения пра-
вонарушений, выступление с законодательной инициативой, обобщение су-
дебной практики и анализ судебной статистики и др. (вспомогательные)24.
Компетенция. Компетенционный элемент в содержании доктрины судеб-
ной власти — один из самых важных и мало изученных в российской правовой
науке. Закрепленные в Конституции полномочия и возможности судебной
власти выявлены и определены далеко не в полном объеме, хотя представля-
ют собой значимый и мощный блок средств в системе правовых механизмов
развития государственности и управления общественными процессами.
Основным критерием системы разделения властей и различных систем
государственных органов и органов власти по специализации (например,
судов в РФ) является признак собственной компетенции и наличия опреде-
ленного комплекса полномочий, посредством которых данная система вы-
полняет свои функции.
Конституция Российской Федерации детально регламентирует полно-
мочия органов законодательной и исполнительной власти; полномочия су-
24
Чарыев М.Р. Функции судебной власти. // Правосудие в Российской Федерации. 2002.
№ 3. С. 7–11.
20
дебной власти не выделены в отдельный перечень и их конституционное

регулирование зачастую представляет собой не уполномочивающую нор-
му, как статьи 83, 84, 102, 103,114, устанавливающие правомочия других ор-
ганов власти в Российской Федерации, а складываются из общей картины
правовых гарантий различных институтов конституционного права. Эта
специфика юридической техники приводит к отсутствию единообразного
понимания и определения круга полномочий судов, входящих в компетен-
цию судебной власти.
Полномочия судов закрепляются в действующей Конституции РФ, к
примеру, и через гарантированность прав и свобод.
Первыми по важности и значимости для становления принципа само-
стоятельности суда, в том числе в компетенционной ее составляющей, необ-
ходимо указать полномочия судебного конституционного контроля. Ст. 125
Конституции учреждает специальный судебный орган — Конституцион-
ный Суд Российской Федерации и устанавливает основы его компетенции
по реализации этих полномочий.
Данные полномочия представляют собой комплекс средств реализации
контрольной функции судебной власти, в них реализуется основной потен-
циал суда как сдерживающего и контрольного механизма в системе разде-
ления властей. Конституционная норма ст. 125 непосредственно содержит
перечень полномочий Конституционного Суда РФ как одного из высших
органов судебной власти по осуществлению функции судебного конститу-
ционного контроля. Многие исследователи отмечают, что именно с приоб-
ретением этих полномочий судебная власть становится самостоятельной
силой, имеющей влияние не только на граждан, но и на само государство,
его регулятивный и управленческий потенциал.
Базовым блоком полномочий наделяет судебную власть ст. 118 Консти-
туции РФ, которая определяет, что осуществление правосудия по консти-
туционным, гражданским, административным и уголовным делам являет-
ся исключительной прерогативой суда. Совершенно очевидно, что из этой
нормы следуют правовые возможности судов по рассмотрению всех катего-
рий дел, возникающих из социальных коллизий и подлежащих судебному
разрешению.
Это положение, рассматриваемое в системе с положениями ст. 46 Кон-
ституции о гарантированности судебной защиты прав и свобод каждого,
позволяет прийти к выводу о том, что именно судебная власть наделяется
Конституцией правомочиями по разрешению всех правовых споров и не
может отказать в судебной защите (рассмотрении дела) даже при обстоя-
тельствах, когда, к примеру, законодатель не устанавливает порядка рассмо-
трения таких дел. По характеру эти полномочия могут быть оценены как
общие, поскольку Конституция дает общий перечень видов полномочий и
распределить их между судами должен законодатель. Это обстоятельство,
21
как нам представляется, в полной мере не согласуется с доктриной само-

стоятельности судебной власти.
Действующий механизм конституционного определения полномочий су-
дебной власти (ст. 118) посредством провозглашения правосудия исключи-
тельной прерогативой суда и приведения перечня видов судопроизводства,
недостаточно обеспечивает полноту и целостность системы компетенции и
полномочий судов в различных сферах социальных и правовых конфлик-
тов. Именно в сфере полномочий суда чаще всего возникает пробельность
процессуального закона по вопросам подведомственности и подсудности
судебных дел.
Исходя из смысла принципа самостоятельности судебной власти, данные
прерогативы законодателя должны дополняться двоякими гарантиями. Во-
первых, в гл. 7 Конституции РФ должен содержаться максимально широкий
перечень полномочий судов, и он должен носить открытый характер. Во-
вторых, суды должны быть официально наделены полномочиями по рас-
ширительному толкованию этого конституционного перечня и иметь право
и обязанность самостоятельно принимать к своему производству судебные
споры в ситуации пробела закона. Из сложившейся практики известно, что
судьи именно так и поступают, толкуя положения ст. 46 Конституции РФ о
праве каждого на судебную защиту. Однако в данной ситуации право суда
решать вопросы о наличии судебной подведомственности у тех или иных
категорий дел, не отнесенных к его полномочиям специальными нормами,
не является легитимным, четко определенным и может повлечь отказ в при-
нятии обращения.
Полагаем, что это право судов (принимать и рассматривать дела в случае
отсутствия законодательно установленных процедур) должно быть закре-
плено конституционно. Известно, что до настоящего времени, к примеру,
не определены законодательно полномочия судов в сфере нормоконтроля
в отношении законов субъектов РФ, принятых по предметам их ведения,
некоторых видов подзаконных актов, таких как постановления и распоря-
жения министерств и федеральных агентств, и т. п.
Предлагаемый порядок реализации дискреционных полномочий судов,
представляющий собой право и обязанность судов в решении вопросов су-
дебной подведомственности дел, будет являться дополнительной гарантией
права каждого на судебную защиту, причем судебную защиту тем судом,
рассмотрению которого оно подлежит. Поскольку генеральная подведом-
ственность судебных дел, общая норма о легитимности такого права (и обя-
занности) суда будет определена Конституцией РФ, и будет иметь прямое
действие в случае отсутствия нормы специального закона.
Исходя из принципа высшей ценности человека, его прав и свобод,
Конституция РФ устанавливает особые гарантии в виде судебного поряд-
ка рассмотрения дел об ограничении прав и свобод в процессе уголовного
22
преследования человека от имени государства. Так, статьи 22 и 23 Консти-

туции, декларирующие право на свободу и личную неприкосновенность,
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту
своей чести и доброго имени, устанавливают в виде гарантий этих прав су-
дебный порядок их ограничения государством. Каждому из перечисленных
прав (ст. 22, 23, ч. 2 ст. 46) должна коррелировать конституционная обязан-
ность государства в виде правомочий органов судебной власти разрешать
конкретные виды дел (об аресте, задержании, возможности прослушивания
личных переговоров и перлюстрации переписки и т. п.). Полномочия эти
должны быть определены конституционно, поскольку касаются вопросов:
а) ограничения конституционных прав и
б) полномочий органа государственной власти, осуществляющего свою
деятельность именем государства.
В сфере конституционных полномочий судебной власти можно выде-
лить еще так называемые «скрытые», подразумеваемые полномочия, ко-
торые вытекают из самого существа судебной власти, ее назначения, места
и роли в государственно-правовой системе25. Это дискреционные полно-
мочия судов, правотворческие, интерпретационные и иные прерогативы,
осуществляемые как в процессе рассмотрения конкретных дел, так и само-
стоятельно. Г.А. Гаджиев рассматривает некоторые из таких полномочий в
качестве объективных критериев самостоятельности судебной власти. К их
числу он относит дискреционные полномочия судов, применение конститу-
ционных правовых принципов в судебной деятельности, прямое примене-
ние Конституции, толкование Конституции и закона, а также оценку при-
меняемого закона судом.
Полагаю, можно выделить и другие признаки этого же порядка — при-
менение международных норм и решений международных судебных орга-
нов, правотворческие функции судов и формирование судебных источни-
ков права, разработка основ судебной политики и некоторые другие. Это
важнейшие полномочия, отражающие в большей мере сущность судебной
деятельности, проведение в правоприменительной практике идей права,
проявление судейского усмотрения26.
Такие полномочия используются судами при разрешении так называе-
мых «трудных» дел, когда норма закона непонятна, противоречива либо во-
все отсутствует. Такие полномочия играют особую роль в системе право-
вого регулирования, поскольку они корректируют, исправляют, толкуют
нормативное регулирование, и таким образом осуществляется правовое
воздействие судебной власти в системе разделения властей.
25
О таких полномочиях говорит профессор Гаджиев Г.А. в книге «Самостоятельность и
независимость судебной власти в Российской Федерации». М., 2006.
26
О сущности судейского усмотрения и его роли в правовой системе — см.: Барак А. Су-
дейское усмотрение. М.,1999; Дворкин Р. О правах всерьез. М., 2004.
23
Выводы суда, формирование правовых позиций по различным вопро-

сам разрешения конкретных жизненных ситуаций при осуществлении
правосудия формируют судебную практику, используются судами в анало-
гичных случаях, а зачастую и законодателем — при восполнении пробела.
Это полномочия правотворческого характера, и они представляют собой
важнейший элемент в системе взаимодействия суда и законодателя по соз-
данию права, утверждают новое качество судебной деятельности, отражают
судебное видение праворегулирования.
Правотворческие полномочия представляются нам особо значимыми
для утверждения доктрины судебной власти, поскольку выражают сущ-
ность и смысл этой доктрины — достижение равенства суда с другими вет-
вями власти в потенциале регулятивного воздействия на сферу правовых
отношений в обществе, на деятельность самого государства по установле-
нию нормативных предписаний. Это служит основной идее правового го-
сударства — ограничение государства правом, в данном случае — посред-
ством судебного решения.
Ресурсы. Последним из признаков наличия действительного властного
потенциала наряду с системой органов, собственными функциями и полно-
мочиями, необходимо назвать ресурсную базу суда как ветви государствен-
ной власти. Это многогранная проблема, включающая в себя, прежде всего,
ресурсы человеческого и материально-технического характера.
Ресурсы — это необходимое условие поступательного развития и форми-
рования состояния самодостаточности судебной власти. Конституция уста-
навливает основные параметры данной составляющей в целях обеспечения
возможности функционирования судебной системы как комплекса органов
и сообщества носителей власти автономно, без обращения к другим ветвям
власти. Однако и в этом вопросе, как нам представляется, необходимы меры
законодательного плана.
Важность проблемы определяется, прежде всего, тем, что ресурсы при-
званы не к тому, чтобы удовлетворить потребности конкретных лиц, вы-
полняющих судебные полномочия, а обеспечить эффективное и самостоя-
тельное функционирование судебной власти в конституционно означенных
целях. Реальность такова, что множественные правовые и процессуальные
нормы могут оставаться мертвой буквой, если нет самого здания суда, нет
специалистов, которые могли быть назначенными на должность судьи,
секретаря судебного заседания и т. п. Первая ресурсная составляющая —
кадры судебной системы. Основы кадрового ресурса регулируют Закон
«О статусе судей в Российской Федерации» от 26 июня 1992 г.27, Закон «Об
органах судейского сообщества в Российской Федерации» от 14 марта 2002 г.
и другие акты.
27
СЗ РФ. 1995. № 26. Ст. 2399.
24
Доктрина самостоятельности судебной власти в ресурсном аспекте под-

разумевает возможность неангажированного, свободного подбора кадров,
без допуска возможностей для определенных политических сил назначать
«своих» судей. Обязательно закрепление не только системы гарантий не-
зависимости, несменяемости и неприкосновенности судьи, но и выработ-
ка паритетного подхода, определение равных начал в установлении статуса
всех носителей власти (законодательной, исполнительно и судебной) и их
роль в решении кадровых вопросов в том числе. Судебная власть должна
иметь максимально широкие полномочия в решении кадровых вопросов
собственной системы. К примеру, выборы председателей и заместителей
председателей судов всех уровней коллективами данных судов.
Однако нельзя перейти и в другую крайность — закрытость, келейность
решения кадровых назначений, поскольку это может привести к проблемам
необновляемости, застоя в составе судейского корпуса, что также недопу-
стимо. Необходимо изменение законодательства и практики первичного
подбора кандидатов на должности судей, привлечения к этому процессу
широких слоев юридической общественности, прежде всего, из сферы юри-
дического образования и научных кругов.
Органической составляющей ресурсного элемента доктрины самостоя-
тельности является проблема материального и материально-технического
обеспечения судебной власти. Ст. 124 Конституции РФ предусматривает, что
«финансирование судов производится только из федерального бюджета и
должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления
правосудия в соответствии с федеральным законом». По всей видимости,
под словом «полного» (осуществления правосудия) в этой статье консти-
туционный законодатель имел ввиду осуществление правосудия, обеспечи-
вающего потребности общества и государственно-правовой системы, каче-
ственного и эффективного, а независимого, т. е. не нуждающегося в том,
чтобы обращаться к другим государственным и общественным структурам
по вопросам финансового обеспечения. То есть, по сути, намерения кон-
ституционного законодателя явно направлены на учреждение такой систе-
мы финансирования судов, которая должна обеспечить самостоятельность
суда как ветви государственной власти.
Однако конструкция конституционной нормы такова, что предоставляет
право другой ветви власти — законодателю определять параметры «доста-
точности» материально-технического обеспечения судебной власти. Такой
подход, как нам представляется, не согласуется с доктриной самостоятель-
ности судебной власти. Конституция должна отнести этот вопрос так же
к числу основополагающих начал, которые должны решаться на основе их
равного конституционного статуса.
В конституционных положениях необходимо отразить требования од-
ноуровнего материального обеспечения всех ветвей власти, т. е. каждый
25
уровень органов всех ветвей власти (высшие федеральные, высшие ор-

ганы на уровне субъекта, местные органы) должен получать из бюджета
материально-технические средства, транспортные, технологические, связь
в одинаковом стандарте (например, на единицу носителей власти). Такой
конституционный подход может обеспечить ресурсное равенство всех вет-
вей власти в целях эффективизации и действенности системы разделения
властей. Финансовая самостоятельность судебной власти прошла весьма
сложные этапы своего становления, когда исполнительная власть предпри-
нимала попытки частично приостановить финансирование судов, и Кон-
ституционный Суд РФ подтвердил, что нормы Конституции не допускают
таких действий как нарушающих принцип самостоятельности судебной
власти.
В результате, эти конституционные нормы получили свое развитие в
Законе «О финансировании судов Российской Федерации» от 10 февраля
1999 г. Процессы формирования конституционного стандарта взаимоотно-
шений и взаимодействия властей в российской государственно-правовой
системе, определения механизмов укрепления каждой из них, диктуют но-
вые алгоритмы решения ресурсных проблем обеспечения деятельности
каждой из них.
Принцип паритетности, равноуровневости в этом вопросе должен стать
вторым шагом после упомянутого решения Конституционного Суда РФ,
утвердившего недопустимость произвольного отказа в финансировании
судебной власти исполнительной. Нам представляется данная идея весьма
важной составляющей в утверждении доктрины самостоятельности судеб-
ной власти.
Таким образом, в содержании доктрины самостоятельности судебной
власти органически сочетаются элементы институционального, структур-
ного, функционального, компетенционного и ресурсного обеспечения. При
этом идея самостоятельности носит характер системообразующей, целевой,
на достижение которой должны быть направлены все конституционные
и правовые средства данной сферы; она устанавливает основные начала
в регулировании правового положения судебной власти посредством как
общих, так и специальных норм различных институтов конституционного
права.
Для наиболее эффективной и конституционно адекватной реализации
данного принципа нам представляется необходимым существенно изме-
нить и дополнить содержание гл. 7 Конституции Российской Федерации.
Представляется необходимым предложить специальную норму о полно-
мочиях судебной власти Российской Федерации как самостоятельной вет-
ви власти. Включить в данную норму возможно более полный, но при этом
обязательно открытый перечень полномочий. Закрепить в качестве тако-
вых: осуществление правосудия по гражданским, уголовным, администра-
26
тивным и иным делам; судебный конституционный контроль; судебный

контроль в отношении органов государственной власти, органов местного
самоуправления, общественных объединений и должностных лиц в уста-
новленных законом процессуальных формах; толкование Конституции РФ
и казуальное толкование норм права; полномочия специального характе-
ра в уголовном судопроизводстве (санкционирование ареста, задержания,
обыска, выемки и др.). Так же в качестве специальной нормы установить
паритетное начало в вопросах ресурсного обеспечения судебной власти
(кадры, материально-технические средства, финансирование, информаци-
онные технологии и др.). На основании данной нормы сформировать пол-
ный комплект необходимых нормативных актов о полномочиях, структуре,
ресурсном обеспечении судебной власти, отметив при этом, что судебная
власть наделяется правом законодательной инициативы по этим вопросам
как вопросам ее ведения.
Данная доктрина концентрирует в себе множество идей, в числе кото-
рых важнейшее место занимают исследованные в этой части основопола-
гающие начала институциональной, функциональной, компетенционной,
ресурсной самостоятельности судебной власти. Важно и то, что это двусто-
ронний процесс, и названная доктрина воздействует и на формирование
конституционно-правового содержания отмеченных элементов статуса су-
дебной власти.
Все названные элементы тесно связаны между собой, и в системе идей
доктрины самостоятельности характеризуют две стороны данного право-
вого явления — внешнюю и внутреннюю. Внешний и внутренние аспек-
ты самостоятельности судебной власти состоят: первый — в отделении от
других институтов власти, а второй — в наличии собственных внутренних
ресурсов для осуществления властных полномочий. В каждом из анализи-
руемых элементов принципа самостоятельности четко прослеживаются эти
характеристики, именно их комплекс необходим для обеспечения реализа-
ции идей доктрины.
На основании изложенного полагаем что, конституционно-правовое со-
держание принципа самостоятельности судебной власти заключается в уста-
новлении норм, обеспечивающих возможность эффективной организации и
деятельности судебной власти в Российской Федерации; его современное со-
стояние позволяет говорить о его доктринальном значении и формировании
на его основе конституционно-правовой доктрины. Этот принцип включает
полный комплекс правовых, политических, социальных, ресурсных (кадро-
вых, финансовых, материально-технических, информационных, коммуника-
ционных) средств для организации и осуществления деятельности судебной
власти, а доктрина формирует основное идеологическое начало в развитии
конституционно-правового механизма формирования и реализации таких
средств в российской государственно-правовой практике.
27
Самостоятельность судебной власти — не самоцель, это необходимое

средство для решения конституционных задач прогрессивного развития
государства и общества, утверждения в Российской Федерации правово-
го государства, эффективной реализации функций и назначения судебной
власти в государственно-правовой системе. Назначение же судебной власти
состоит в том, чтобы всемерно способствовать утверждению демократиче-
ских принципов государственного строя, его стабилизации, укреплению
господства права и раскрытию его богатого потенциала. Судебная власть
в правовом государстве призвана утверждать в обществе идеи справедли-
вости и гуманизма, нести в широкие массы населения высокую правовую
культуру28.
Конституция как ценностно-мировоззренческий

феномен
Багдасарян В.Э. (Москва)
В знаменитой сенатской речи против рабства видный сподвижник Авра-

ама Линкольна, будущий госсекретарь США Уильям Сьюард заявлял: «Есть
Закон и выше Конституции»29. Сенатор имел в виду Закон Божий. Указы-
валось на очевидный диссонанс между христианскими ценностями и уза-
коненным американской Конституцией институтом рабства. Как известно,
в результате событий Гражданской войны эта конституционная норма была
отметена, и ценностный диссонанс, таким образом, ликвидирован.
Задача, которая стояла в данном случае перед нами, заключалась в ана-
лизе ценностного содержания и ценностных диссонансов в Конституции
Российской Федерации. В качестве ключевого исследовательского метода
использовался контент-анализ, применяемый в широком страновом срав-
нении конституционных текстов.
Историко-аксиологическая эволюция Основного закона

На настоящее время Конституция оценивается в качестве эквивалент-
ного понятия по отношению к дефиниции «Основной закон». Однако при
рассмотрении проблемы в мегаисторической проекции обнаруживается их
категориальное разграничение. Исторически смысловое значение Основно-
28
Топорнин Б.Н. Развитие судебной власти в России: Общие подходы. // Судебная рефор-
ма: Проблемы и перспективы / Отв. ред. Б.Н. Топорнин, И.Л. Петрухин. М., 2001. С. 3.
29
Клюкина Т.П., Клюкина-Витюк М.Е., Ланчиков В.К. Политика и крылатика: Высказыва-
ния деятелей Великобритании, Ирландии, США и Канады. М., 2004. С. 183.
28
го закона подвергалось кардинальным трансформациям (рис. 1). Первона-

чально под ним понимался комплекс религиозных заповедей. По существу,
во всех религиях откровения под законом, в сакральном смысле слова, по-
нимался именно закон Божественный. В другом случае он попросту не был
бы легитимен. Ведическая религия сама определялась индусами как закон
Ариев. Для евреев Израиля Основной закон по сей день — это Тора. По этой
причине израильтяне по сей день упорно воздерживаются от принятия Кон-
ституции30.
Закон Закон Сфера
религиозный религиозный духовных
ценностей
рия н»
Тео исти
ух
«дв
ценности
духовные
ценности
Закон светский Закон светский
естественные
ценности Конституция
Рис. 1. Историческая трансформация аксиологии Основного закона
В правосознании населения средневековой Руси обнаруживается четкое

разграничение: одно дело Судебник, а совсем другое — Закон Божий. От-
меченное разграничение сохранялось и в период Российской империи. За-
кон Божий по-прежнему четко различался по уровневой приоритетности
со Сводом гражданских законов. Закон Божий в традиционных системах
права ценностно окормлял собой светское законодательство31.
Начало расщепления единой аксиологической системы правосознания
происходит под влиянием распространения теории двух истин. Оконча-
тельно наступление этого раскола контекстуализируется в идейном отно-
шении с эпохой Просвещения. Именно в атмосфере просветительства кон-
ца XVIII — начала XIX вв. возникают первые конституции, формируется
направление конституционализма. В основе конституционного феномена,
в диссонанс с прежним пониманием Основного закона, лежала секулярная
идея. Другое дело, что остались, конечно, мировоззренческие компоненты,
в большей или меньшей степени инкорпорированные в конституционные
статьи.
30
Госратян С.М. Религиозные партии государства Израиль. М., 1996.
31
Памятники права периода образования Русского централизованного государства. XIV–
XV вв. М., 1955; Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996.
29
Известно, что разработчиками первых конституций — и американской,

и французской, и польской, и латиноамериканских (в т.ч. российских кон-
ституционных проектов эпохи Александра I)32 — являлись лица, принадле-
жавшие к ложам вольных каменщиков. Фиксируются буквально текстовые
совпадения уставов масонских братств с первыми конституциями (осо-
бенно в части преамбулы)33. Еще более очевидно такого рода компоненты
обнаруживаются в Декларации прав человека и гражданина и в первых де-
кларациях независимости. Так, Декларация прав гражданина и человека от-
крывается с апелляции к некой теологической фигуре — Верховному суще-
ству. Характерно, что не к Христу. Далее в ней проводится связь Верховного
существа (традиционное масонское наименование Демиурга) с выдвигае-
мым концептом естественных прав человека. Сообразно с пантеистическим
миропониманием, Бог растворяется в Природе, и человек, будучи частицей
божественно-природной субстанции, уже в силу своего рождения наделен
естественными правами. Отсюда выстраивалось все дальнейшее развитие
идеологии прав человека34.
Показательна также в этом отношении Декларация независимости США.
Она открывается положением о том, что права человека устанавливаются по
законам природы и ее Творца35. Дальше — все люди наделены их Творцом
неотчуждаемыми правами. Христианская мысль, как известно, ничего о не-
отчуждаемых правах, а тем более, о естественном праве человека не гово-
рит. Напротив, в ней получила развитие прямо противоположная идея — о
первородном грехе. Право, согласно с христианской традицией, дается не в
силу рождения, а на основании Божественного завета: Ветхого — для евре-
ев, Нового — для христиан.
В итоге двухистинного расщепления духовные ценности оказываются
вытесненными в сферу религии и культуры. Светское же законодательство
фокусировалось в основном на естественном интересе, будучи связаннным
с благосостоянием и гражданскими правами человека. Но, вместе с тем,
проведенный нами анализ позволяет утверждать, что нет ни одной кон-
ституции, в которой не был бы представлен и духовно-мировоззренческий
компонент правосознания. Весь вопрос в пропорциях представительства.
Именно духовные ценности конституций определяют их национальное сво-
32
Касаткин В.П. Попытка становления конституционализма в России в период правления
Александра I / В.П. Касаткин // Проблемы правоведения. Вып. 1. Белгород: Белгородский
государственный университет, 2003. С. 25–30.
33
Захаров В.Ю. Основные этапы развития масонства в России, его соотношение с кон-
ституционализмом // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2008. № 6.
История.
34
Французская Республика: Конституция и законодательные акты. М., 1989. С. 26–29.
35
Конституции и законодательные акты буржуазных государств XVII–XIX вв. М., 1957;
Фурсенк А.А. Американская буржуазная революция XVIII в. М.; Л., 1960; Аптекер Г. Исто-
рия американского народа. Американская революция 1763–1783. М., 1962. Т. 2.
30
еобразие. Наша задача состоит, в данном случае, в выявлении пропорций их

представительства в Конституции РФ.
Конституционный ценностный классификатор

Классификация ценностных ориентиров, которые присутствуют в кон-
ституциях разных стран, позволяет выделить следующие типы аксиологи-
ческих идеологем:
1) Бог, религиозные и этические ценности;
2) историческая традиция государственности, апелляция к предкам;
3) государственное единство;
4) идеологический проект, апелляция к будущему;
5) национальное освобождение, суверенность;
6) международное позиционирование, характер взаимоотношений с дру-
гими государствами;
7) специфика национального жизненного уклада, особенности нацио-
нального бытия;
8) права и благосостояние человека.
Данные установки представлены в конституционных текстах в разных
соотношениях и иерархиях (рис. 2).
БОГ,
религиозные
ценности
Историческая Идеологический
традиция проект
государствен-
ности
Права
Государствен- и благо-
ное единство состояние
человека
Международ-
Национальное ная интеграция,
освобождение международное
позициониро-
Специфика вание
национального
жизненного
уклада
Рис. 2. Доминация ценностных ориентиров в конституциях стран мира
Посмотрим, как эти перечисленные ценностные ориентиры находят от-

ражение в современной российской Конституции. Ее преамбула содержит
апелляцию к шести из восьми аксиологических принципов. Однако их фор-
мулировка в российской Конституции минимально решает те задачи, ко-
31
торые этими ценностными ориентирами определяются (рис. 3). Сравним

характер их выражения с конституционными текстами иных государств.
«соединенные общей судьбой НЕТ «стремясь обеспечить
на своей земле», «чтя память благополучие и процветание
предков, передавших нам России», «исходя из
любовь и уважение к Отечеству, ответственности за свою
веру в добро и справедливость» Родину перед нынешним
и будущими поколениями»
«сохраняя исторически «утверждая права и свободы
сложившееся человека, гражданский мир
государственное единство» и согласие»
«возрождая суверенную
государственность «сознавая себя
России и утверждая частью мирового
незыблемость ее сообщества»
демократической основ», НЕТ
«исходя из общих принципов
равноправия
и самоопределения
народов»
Рис. 3. Ценностные номинации в преамбуле Конституции РФ
1-й параметр: Бог, религиозные и этические ценности

В Конституции РФ данный ценностный ориентир вовсе отсутствует.
Противопоставить этому вакууму можно далеко не только законодатель-
ство полутеократического Ирана, но и конституционные тексты традицион-
но позиционирующихся в качестве светских либерально-демократических
государств. Для примера возьмем Конституцию Швейцарии, демократизм
которой вряд ли кто поставит под сомнение. Открывается она следующим
обращением: «Во имя всемогущего Бога, швейцарский народ и кантоны,
чувствуя ответственность перед Творением…»36.
2-й параметр: Историческая традиция государственности, апелляция
к предкам
Конституция РФ: «соединенные общей судьбой на своей земле». Что
утверждает данная фраза? Она не так безобидна, как может показаться на
первый взгляд. Проводится мысль, что народы России объединились, создав
государственность не на основе какой-либо осознанной идеи, сознательного
выбора, а в силу действия некой судьбы, фатума, сведшего их на одной терри-
тории. Для сравнения, обратимся к тексту Конституции Словакии: «В смыс-
ле духовного наследия Кирилла и Мефодия и исторического завета Великой
Моравии…». Согласитесь, совершенно другая постановка вопроса.
3-й параметр: Государственное единство
Конституция РФ: «сохраняя исторически сложившееся государственное
единство…». К данной формулировке может быть адресован тот же упрек,
36
Здесь и далее тексты конституций см.: <http://constitution.garant.ru/DOC_4000.htm>.
32
что и в предыдущем рассмотренном примере. Государственное единство

России, указывает приводимый конституционный фрагмент, сложилось
именно таким образом исторически, без объяснения причин и оснований
этого единения. В общем, так случилось. Почему же народы России долж-
ны стремиться сохранить данный исторический конструкт — разъяснений
не следует. Совершенно иная формулировка предложена в тексте договора
о Европейском союзе: «Полные решимости перейти на новый этап в евро-
пейской интеграции, заложенные образованием европейских сообществ;
сознавая историческое значение прекращения деления европейского кон-
тинента и необходимость образования прочных основ для строительства
будущей Европы».
4-й параметр: Идеологический проект, апелляции к будущему
В российской Конституции данный ценностный ориентир представлен в
минимально конкретизированном, с точки зрения номинации целей, виде:
«обеспечить благополучие и процветание России». Возможно ли в совре-
менном деидеологизированном мире нечто иное? Чтобы убедиться в такой
возможности, достаточно обратиться к преамбуле турецкой Конституции:
«В соответствии с концепцией национализма, а также формами и принци-
пами, провозглашенными основателем Республики Турция бессмертным
лидером и непревзойденным героем Ататюрком, настоящая Конституция,
которая утверждает вечное существование Турецкой нации и Родины, а
также неделимое единство турецкого государства…». Турция — это госу-
дарство — член Североатлантического альянса, для вхождения в который
идеологически аккумулятивная Конституция не стала препятствием.
5-й параметр: Национальное освобождение, суверенность
Номинированный ценностный ориентир представлен в Конституции РФ
двумя смысловыми утверждениями: «возрождая суверенную государствен-
ность» и «исходя из общих принципов самоопределения народов». Заявляя
о возрождении суверенной государственности, демонстрируется отрица-
ние советского опыта государственного строительства. Подразумевается,
что суверенности в рамках СССР не было. Данное положение противоречит
идее политического преемства Российской Федерации от Советского Сою-
за и непрерывности потока национальной истории. С изгнанием в 1612 г.
поляков из Москвы, Россия более не утрачивала государственного сувере-
нитета. Менялись лишь ее официальные названия. Суверенность России
сохранялась и в прославленном многими выдающимися достижениями со-
ветском периоде ее истории. С этой точки зрения корректнее говорить не
о возрождении суверенной государственности России, а об установлении
нового формата российской государственности — Российской Федерации.
Апелляция к «общим принципам самоопределения народов» имеет в
специфических российских условиях многоэтничности и вовсе дезинтегра-
ционное значение. Используемая как обоснование государственного един-
33
ства России, данная фраза может быть применена и в прямо противопо-

ложном смысле.
Иной тип формулировки идей национального освобождения и суверен-
ности представляет литовская Конституция: «Веками решительно защищав-
ший свою свободу и независимость, сохранивший свой дух, родной язык,
письменность и обычаи, воплощая естественное право человека и каждого
народа свободно жить и творить на земле своих отцов и предков — в неза-
висимом Литовском государстве».
6-й параметр: Международное позиционирование, характер взаимоот-
ношений с другими государствами
Определение места России в мире исчерпывается в Конституции РФ
следующим утверждением: «Сознавая себя частью мирового сообщества».
Претензии на какую-либо особую роль отсутствуют. Нет даже указания на
национальные интересы. Главный обозначенный ориентир — международ-
ная интеграция. Для сравнения, Конституция КНР расставляет приоритеты
внешней политики совершенно иначе: «Китайский народ должен будет ве-
сти борьбу против внутренних и внешних вражеских сил и элементов, ко-
торые подрывают наш социалистический строй. Тайвань является частью
священной территории Китайской Народной Республики. Завершение ве-
ликого дела воссоединения Родины — священный долг всего китайского на-
рода, в том числе и наших соотечественников на Тайване».
7-й параметр: Специфика национального жизненного уклада, особенно-
сти национального бытия
Данный ценностный ориентир в Конституции РФ совершенно не от-
ражен. Тематика цивилизационной специфичности и национальной само-
бытности России оказалась чужда конституционным законотворцам. Для
сравнения, обратимся к Конституции Ирландии. Первая (что само по себе
показательно) статья Основного закона республики звучит следующим
образом: «Ирландский народ настоящим утверждает неотъемлемое, неот-
чуждаемое и суверенное право избирать собственную форму правления,
определять свои отношения с другими народами и развивать свою полити-
ческую, экономическую и культурную жизнь в соответствии с его собствен-
ными склонностями и традициями». Ирландские законодатели посчитали,
таким образом, необходимым продекларировать, что политика, экономика
и культура страны имеет собственные национальные традиции формиро-
вания и определяется в своем развитии в соответствии с ними.
8-й параметр: Права и благосостояние человека
Указанный ценностный ориентир не только номинирован в преамбуле,
но и проходит через весь текст российской Конституции. Вторая статья дает
перечень высших государственных ценностей — «человек, его права и сво-
боды». И все! В этом ценностном ряду не нашлось места даже для самой
России. Идеологический перекос в российской Конституции в направлении
34
неолиберального ценностного подхода представляется, таким образом, оче-

видным.
Аксиология конституций через призму количественного анализа

Методика применяемого количественного анализа базировалась на
сравнении частоты употребления ценностно-аккумулятивных понятий в
конституционных текстах различных государств мира. Всего с этой целью
было проанализировано 60 конституций. Для предупреждения возможного
упрека в экзотике законодательства государств геополитической перифе-
рии, использовались, главным образом, конституции западных стран.
Текстовые объемы конституций, как известно, различны. При большем
объеме частота употребления искомых понятий так же потенциально воз-
растает. Российский показатель в диапазоне сравниваемых текстов — сред-
ний, что говорит о корректности проводимых нами сравнений именно в
отношении к России. Особое внимание в данном сравнительном анализе
обращалось на конституции: СССР (с точки зрения изменения ценностного
насыщения Основного закона — увеличения/снижения), Китая (как одно-
го из наиболее интенсивно развивающихся государств современного мира)
и Белоруссии (как одного из наиболее интенсивно развивающихся госу-
дарств на постсоветском пространстве). Все указанные конституционные
тексты по словарному объему несколько меньше российского аналога при
большем, как выяснится ниже, ценностном насыщении. Совокупность вы-
сказанных соображений позволяет говорить о корректности примененной
нами исследовательской методики (рис. 4). Мы не ставили перед собой за-
дачу построения ценностного рейтинга конституций стран мира, а решали
проблему аксиологической оценки российского Основного закона в контек-
сте мирового конституционного законодательства.
Сама категория «ценности» — насколько она приемлема для традиций
российского законотворчества? Данные контента показывают, что ника-
кого отторжения данного понятия на уровне конституционного законода-
тельства не существует. Напротив, частота употребления слова «ценности»
в Конституции России выше, чем в основных законах других государств
(рис. 5). Другое дело, что за номинируемым термином обнаруживается за-
частую содержательная пустота.
Частота употребления в конституциях слова «Бог» и идущих от него
лингвистических производных.
В конституционном тексте Российской Федерации данный понятийный
ряд отсутствует. Это объясняется светским характером Российского госу-
дарства. Однако, к примеру, в Конституции Германии понятие «Бог» употре-
бляется 4 раза, Нидерландов — 7 раз, Ирландии — 9 раз. Все эти государства
также, казалось бы, позиционируется в качестве светских. Но светскость
35
Рис. 4. Количество слов в конституциях стран мира

я
я
я
ия
я
ия
я
ан
и
ни
ни
и
ди
и
нд
ец
ан
ал
сс
Ир
па
ба
Ин
Ро
ла
Ит
Гр
рм
Ис
Ал
Ир
Ге
Рис. 5. Частота употребления слова «ценности» в конституциях стран мира
36
не явилась для них основанием отвергать ценностное значение религии и

религиозного мировоззрения. Речь уже не идет о теократическом Иране, в
Конституции которого имя Бога упоминается 24 раза (рис. 6).
я
Ук ейн
йц я
Че я
Ли Ту я
ен ия
Гр на
Ал ия
Ш ия
рв я
рм я
Ин я
Ни По я
рл а
ла ы
ия
ан
де льш
Бр сси
Но ци
Ге еги
и
ди
ве л и
и
хи
Ир нд
и
Ир
х т рц
ец
ан
ар
нд
т
Ш зи
ра
ба
ве
а
Ро
ш
а
Рис. 6. Частота употребления слова «Бог» в конституциях стран мира
С апелляции к Божеству открываются преамбулы многих конституци-

онных текстов. Германская Конституция: «Сознавая свою ответственность
перед Богом и людьми…». Греческая Конституция: «Во имя Святой, Едино-
сущной Неразделимой Троицы…». Ирландская Конституция: «Во имя пре-
святой Троицы, от которой исходят все власти и к которой как нашей послед-
ней надежде должны быть направлены все действия человека и государства,
Мы народ Эйре, смиренно признавая все наши обязанности перед нашим
священным Господином Иисусом Христом, который поддерживал наших
отцов в столетних испытаниях…». Все перечисленные государства призна-
ются и светскими, и демократическими. Они представляют три различных
направления в христианской культуре — соответственно, протестантизм,
православие и католицизм. Очевидно, что российская Конституция явля-
ется на этом фоне производной от гипертрофированного понимания сущ-
ности светского государства.
Сакральные ориентиры в конституционных текстах задаются не толь-
ко апелляцией к Богу. Другим индикатором сакрализации является частота
употребления слов «святой», «священный». В Конституции РФ и они отсут-
ствуют. Даже священный долг защиты Родины, о котором говорилось в со-
ветском конституционном тексте, в Основном законе РФ более не номини-
37
руется. Для сравнения: в Конституции Франции соответствующие термины

употребляются 4 раза, КНР — 4 раза, конфессионально близкой России пра-
вославной Греции — 24 раза (рис. 7).
ия
г.)
ия
ия
ия
ия
ия
ан
я
ци
ци
та
Ир
7
сс
ег
рц
нд
ал
нц
Ки
97
ве
е
Ро
рв
Ит
Гр
ла
ра
Ту
(1
Но
Ир
Ф
СР
СС
Рис. 7. Частота употребления слов «святой», «священный» в конституциях стран мира
Насколько текст Конституции РФ определяет российскую националь-

ную идентичность? Кто мы такие? — на этот вопрос Основной закон России
не дает какого бы то ни было ответа. Нет в ней ни наименования «русские»,
ни даже «россияне». Современная российская Конституция оказалась пара-
доксальным образом лишенной субъекта государственной идентичности.
Между тем, в конституционных текстах большинства других государств, в
том числе этнически неоднородных, такая идентификация содержится. На-
циональная принадлежность фиксируется в соответствующих конституци-
ях со следующей частотой: идентификатор «китайцы» употребляется 6 раз,
«немцы» — 8 раз, «швейцарцы» — 9 раз, «греки» — 15 раз, «бразильцы» —
23 раза. «Советский народ», как новая идентификационная общность, фигу-
рировал в тексте Конституции СССР 14 раз (рис. 8).
Наряду с национальными, в конституционных текстах применяются ре-
лигиозные идентификаторы. В целом они используются значительно реже.
Однако и данный тип идентичности нашел свое отражение в конституци-
онном законодательстве зарубежных государств. Религиозные идентифика-
торы присутствуют, в частности, в конституциях Италии, Норвегии, Дании,
Швеции, политическая система которых традиционно позиционируется в
качестве выражения принципов либеральной демократии. В российском
Основном законе ничего подобного не содержится (рис. 9).
38
количество слов
ья е
По ц ы
рв ки
ов ы
Хо аки
ов ы
Ин цы
нц ы
Р у у зы
та ы
ы
уг ки
Ш Не ы
Со ксе ца ы
тс ур ы
д
и
ил ы
й цы
ы
ал ян
ро
си ек
Сл ват
С л жц
ра ус
Ки ын
йц
ьц
й ц
ве мб рц
аз нц
ьц
Но ля
рт Тур
ен
Лю ве м
ки ж
н
ек Гр
Ит сси
Ф д
на
ал
Бр к а
е
м
р
о
,р
ие
По
М
к
сс
Ру
Рис. 8. Национальные идентификаторы в конституциях стран мира (количество слов)

количество слов
ия
ия
ия
ия
ия
ия
ьт
ин
ш
ни
ни
ци
сс
ег
нд
уз
ал
ец
ль
ал
нт
па
Да
ве
Ро
рв
Гр
Ит
Гр
ля
По
М
ге
Ш
Ис
Но
ин
Ар
Рис. 9. Религиозные идентификаторы в конституциях стран мира (количество слов)
В ряде исследований Центра проблемного анализа и государственно-

управленческого проектирования было доказано основополагающее зна-
чение для жизнеустойчивости государства фактора идейно-духовного со-
стояния общества. Одной из важнейших скреп государственности является
идеология. Ее эквивалентом выступает национальная идея. В современной
Конституции РФ слово «идеология» используется дважды, и оба раза в не-
гативном значении. Широко употребляемое слово «идея» и вовсе отсутству-
39
ет. Парадоксальным образом Конституция России оказалась Конституци-

ей без идей. Для сравнения, в конституционных текстах иных государств
указанные термины нашли свое отражение, получив при этом позитивное
звучание: СССР — 5 раз, Китая — 5 раз, Турции — 9 раз (рис. 10).
Ав я
ка
ия
ан
ия
ия
сь
ия
СР
я
и
ри
ди
ни
ци
та
та
ру
си
Ир
ан
сс
он
нц
ил
СС
хс
Ки
па
Ин
р
ст
Ро
ло
ек
рм
аз
Яп
ра
Ту
за
Ис
М
Бе
Бр
Ф
Ка
Ге
Рис. 10. Частота употребления терминов «идеология», «идея»

в конституциях стран мира
Показательно выглядит также частота употребления самих идеологем.

Они определялись в данном случае на основе подсчета «измененных сло-
вообразований. В Конституции РФ, на удивление, нет ни одного понятия
такого рода. Для сравнения, в конституционном тексте КНР они присут-
ствуют 30 раз, СССР — 38 раз. Из констатации этой диспропорции следу-
ет прямой вывод об искусственном вычищении из Конституции РФ 1993 г.
всех терминов, каким-либо образом уподобляемых идеологии (рис. 11).
Может быть, фиксируемое выхолащивание идеологем есть не более чем
реакция на доминирующую в советский период схоластику марксистско-
ленинской теории? Для проверки этого предположения целесообразно об-
ратиться ко второй составляющей идейно-духовного фактора, просчитав
частоту употребления терминов «дух», «духовность». Удивительное дело: в
Конституции РФ они также полностью отсутствуют. Основной закон Рос-
сийской Федерации оказался вычищенным не только по отношению к иде-
ологии, но и духовности. Показательно, что в американской Конституции
частота употребления духовной терминологии также находится на нулевой
отметке. Не здесь ли обнаруживается матрица абсолютизированного се-
куляризма? В конституциях других стран частота употребления терминов
«дух», «духовность» иная: Греция — 3 раза, КНР — 4 раза, Белоруссия —
4 раза, СССР — 5 раз, Турция — 12 раз (рис. 12).
40
Бе я
ка
ан
ия
ия
ия
ия
ия
СР
ги
и
ди
ци
ни
та
си
Ир
сс
он
ец
ан
рц
ал
ил
СС
ль
Ки
па
Ин
ве
Ро
ек
уг
рм
Гр
аз
Яп
Ту
Ш
Ис
М
рт
Бр
Ге
По
Рис. 11. Частота употребления «измененных» словообразований в конституциях стран
мира
ия
рв А
рв ия
рм ия
лг я
М рия
Ир а
Ш ан
Ч я
По ве я
уг я
Ит ия
Уз Ин я
ки я
м н
Гр я
Ш Ки я
йц й
СС ло я
(1 сь
рц )
ия
Ту 7 г.
к
Бо ани
ци
о и
рт ни
бе ди
ни
и
и
Бе ари
Ру ста
ве та
Хо СШ
СР ру
си
Но ат
Ге ег
сс
Сл ех
ал
ец
ал
97
ы
ве
а
Ро
ек
Рис. 12. Частота употребления слов «дух», «духовность» в конституциях стран мира
Другой вопрос, насколько этически ориентирована российская Консти-

туция. Этот показатель измеряется в данном случае по частоте употребле-
ния терминов «мораль» и «нравственность». В российской Конституции
данный показатель имеет опять-таки минимальное значение — одно упо-
минание. Для сравнения: в конституционном тексте СССР — 4 раза, КНР —
5 раз, Италии — 5 раз, Греции — 6 раз, Белоруссии — 8 раз (рис. 13).
41
Яп я
рм я
ия
К а дия
М ан
Ис ка
ия
СР
ан
Ит й
рт ия
ия
аз я
Бе ия
сь
и
ни
Бр ци
та
ру
си
т
Ир
ан
сс
он
рц
СС
По ал
ал
ил
хс
Ки
па
Ин
е
Ро
ла
ек
уг
Гр
Ту
за
Ге
Рис. 13. Частота употребления терминов «нравственность», «мораль» в конституциях

стран мира
Традиционным средством достижения этических императивов высту-

пает воспитание. Целесообразно, соответственно, проверить это в сравни-
тельном анализе конституционных текстов. В Конституции РФ в спектре
рассматриваемых государств он имеет среднее значение — четыре упоми-
нания. Но это заметно меньше, чем в акцентированно сравниваемых кон-
ституционных текстах: СССР — 7 раз, КНР — 9 раз. Более высокая частота
употребления данного текста обнаруживается, к примеру, в конституциях
Литвы и Польши (рис. 14).
ия
Но ия
ия
рм я
ия
ия
ия
г.)
ия
ия
ш
тв
хи
ни
та
7
ат
ег
ар
ан
сс
рц
ал
ал
ил
ль
Ли
Ки
Че
97
па
Ро
рв
рв
Ит
уг
йц
аз
Ту
По
(1
Ис
рт
Хо
Бр
ве
Ге
СР
По
Ш
СС
Рис. 14. Частота употребления слова «воспитание» в конституциях стран мира

42
Определенный смысловой аккумулятор гуманитарной сферы — поня-

тие «культура». Оно довольно часто употребляется в конституционных тек-
стах, отражая частоту присутствия в целом в общественной коммуникации.
В Конституции России указанное понятие встречается, естественно, чаще,
чем иные, ценностно-аккумулятивные термины — 11 раз. Но на мировом
фоне этот показатель выглядит крайне незначительно. Так, в Конституции
Украины он употребляется 25 раз, Китая — 26 раз, СССР — 27 раз, Португа-
лии — 49 раз (рис. 15).
ия
ия
ан
ия
ия
ия
сь
СР
ия
ия
ш
ин
ди
ни
та
ру
Ир
ат
сс
ар
рц
СС
л
ал
ил
ль
Ки
га
ра
па
Ин
Ро
ла
рв
Ит
йц
аз
Ту
По
у
Ис
Ук
рт
Бе
Хо
Бр
ве
По
Ш
Рис. 15. Частота употребления термина «культура» в конституциях стран мира
Слова «патриот», «патриотизм» в целом не имеют в конституционных

текстах широкого употребления. Нет этих терминов и в современной рос-
сийской Конституции. Однако данное обстоятельство не означает их пол-
ное отсутствие в мировом конституционном законодательстве. Они обна-
руживаются, в частности, в конституциях Казахстана, Греции, СССР, Китая
(в конституционном тексте КНР — четырежды) (рис. 16).
Рис. 16. Частота употребления терминов «патриот», «патриотизм» в конституциях стран

мира
43
Аккумулятивным выражением патриотического отношения к своей

стране традиционно рассматривается понятие «Родина». В Конституции
РФ данный термин встречается лишь в единственном случае. На мировом
конституционном фоне Россия и здесь занимает позицию аутсайдера. В от-
личие от россиян, финны посчитали целесообразным использовать термин
«Родина» в своей Конституции — 3 раза, греки — 5 раз, китайцы — 6 раз,
турки — 8 раз (рис. 17).
м я
Ис ния
лг я
Че я
ов я
Ит ия
Ш лия
Ф рв а я
ля ия
у я
да я
Ве вия
ек я
ов к а
ер Гре я
йд я
Ки н
Ту й
ия
Ру сси
Бо ни
и
и
рт ди
ол и
М гри
и
ба ци
а
та
Сл си
ж
ин т
ар
Сл х
ен
Хо ц
М гал
ак
рц
а
ы
па
ве
По н
Ро
Аз
Рис. 17. Частота употребления термина «Родина» в конституциях стран мира
Сегодня с высот государственной власти формулируются задачи активи-

зации демографической политики. А насколько адаптирован к ним Основ-
ной закон Российской Федерации? Об этом дает представление показатель
частоты употребления термина «семья». Без соответствующего семейного
фундамента демографическая политика нереализуема. И опять-таки, по ис-
комому показателю Конституция РФ оказывается при страновом сравне-
нии в нижних рядах — 3 упоминания. Для сравнения, в конституционном
тексте СССР — 5 раз, КНР — 7 раз, Мексики — 9 раз, Португалии — 15 раз,
Бразилии — 19 раз (рис. 18).
Другой ценностный индикатор — отношение к прошлому. Одним из его
измерителей может выступать частота употребления термина «история».
В данном случае российская Конституция имеет среднее для мирового
уровня значение. Тем не менее, ее показатель ниже, чем в конституционных
текстах Украины, Китая, Турции (рис. 19).
А каково практическое значение обращения к истории? Ценностное зна-
чение прошлого выражается в словах «традиция», «наследие». По частоте
употребления данных терминов Конституция России снова находится в поло-
жении аутсайдера. Таким образом, история оказывается в конституционном
тексте понятием, не несущим значительную смысловую нагрузку (рис. 20).
44
Ка Ге
за рм
Ро хс ан
та
сс н ия
ия Ш
Че Ли ве
Ге хи тв ци
рм я а я
Ар Ро
ан м сс
Бо ия ен ия
лг ия
а Ир
Сл ри Ин
ов я ан
ен ди
ия Бе я Ит
ал
Ки ло ия
та ру Гр
й сь ец
Аз Гр ия
ер у з Ро Ир
ба ия сс ла
йд По ия нд
рт ия
Ки жан уг
рг ал СС
Сл изи ия СР
ов я Ис
ак па
Бе ия Аз СС ни
ла ер СР я
Ту ру ба Ту
рк сь йд рц
м ж ия
ен ан По
Ал ия Ук ль
ба р аи Бе ша
н на ла
Ук ия ру
ра
ин Ки сь
По а та Ки
По ль Хо й та
рт ша рв М й
уг ат ек
ал ия си
Ис ия Бр ка
па Ту аз
рц
Бр ни ия По или
аз я Бр рт я
ил аз уг
ия ил ал
ия ия
Рис. 18. Частота употребления термина «семья» в конституциях стран мира
Рис. 19. Частота употребления термина «история» в конституциях стран мира
Рис. 20. Частота употребления слов «традиция», «наследие» в конституциях стран мира
45
Но, может быть, российская Конституция обращена не к прошлому, а

к будущему? Проверить это также легко по частоте употребления соответ-
ствующего термина. Категория «будущее» только один раз употребляется
в российском Основном законе — в его преамбуле. Для сравнения, в Кон-
ституции Германии данное понятие фиксируется 5 раз. Конституционное
законодательство закладывает в подсознание немецких граждан установку
развития (рис. 21).
ия
ия
ия
ия
Ал ия
Яп а
Ру ия
По я
рм а
ия
ин
к
ни
ни
Ар зи
ни
та
си
сс
ен
нд
ец
он
ан
ль
Ки
нт
Да
ы
ба
Ин
Ро
ек
Гр
ов
Гр
ла
м
ге
М
Сл
Ир
Ге
Рис. 21. Частота употребления термина «будущее» в конституциях стран мира
А насколько в Конституции РФ заложена идея развития? Развитие — до-

вольно распространенный в речевой коммуникации термин. Следовало бы,
соответственно, ожидать его широкую представленность в конституцион-
ном тексте. Однако в Конституции РФ он встречается минимально — 7 раз.
При сравнении с конституционным законодательством интенсивно разви-
вающихся государств современного мира Россия явно проигрывает: Бело-
руссия — 14 раз, Индия — 32 раза, Китай — 34 раза, Бразилия — 46 раз,
СССР — 55 раз. Не является ли текст Конституции, с соответствующей цен-
ностной ориентированностью, одним из весомых факторов высокой дина-
мики развития? (рис. 22).
За счет чего предполагается в конституции обеспечивать линию разви-
тия страны? Традиционным измерителем инновационной ориентирован-
ности является понятие «наука». Конституция РФ по частоте употребления
этого, казалось бы, очевидного для третьего тысячелетия понятия также
имеет крайне низкий показатель — 5 упоминаний. При этом в конститу-
ционном тексте Индии слово «наука» используется 10 раз, Китая — 15 раз,
Турции — 15 раз, СССР — 16 раз. Деградация по отношению к советскому
времени очевидна (рис. 23).
46
ия
рл н
ды
М ия
Ро а
ра я
Ге ция
Ит я
йц я
Бе ия
Гр ь
я
я
Бр тай
ия
рт СР
ия
к
и
ни
ди
и
с
а
ру
си
Ир
ан
нд
сс
ар
ец
ил
По СС
ал
ал
ан
Ки
Че
па
н
Ин
ла
ек
уг
рм
аз
ля
Ис
ин
ве
де
Ш
Ф
Ни
Рис. 22. Частота употребления термина «развитие» в конституциях стран мира
а
Гр ь
ка
ия
я
ия
ия
Бе тва
я
рм я
ия
ия
Ук я
Ту й
Хо ран
Бр СР
ин
с
ни
и
ди
та
ру
си
ан
ат
ил
сс
ец
ал
рц
СС
Ли
ра
Ки
па
Ин
И
ла
ек
Ро
рв
уг
аз
Ис
М
рт
Ге
По
Рис. 23. Частота употребления термина «наука» в конституциях стран мира
При минимизации одних ценностей на первый план выходят другие. Что

это за ценности применительно к Конституции РФ? Традиционно базовым
понятием для либерального категориального аппарата выступает «свобо-
да». Частота употребления данного термина в тексте российских основных
законов исторически парадоксальна — 69 раз. Конституция России оказы-
вается одной из самых свободолюбивых в мире. Впереди нее, по рассматри-
ваемому показателю, — только Конституция Германии (рис. 24).
Показательно также соотношение в конституциях разных стран катего-
рий «права» и «обязанности». Слово «право» во всех без исключения кон-
ституционных текстах употребляется чаще. Различия заключаются в вели-
чине пропорций. В Конституции РФ термин «право» употребляется в 6,1
47
раз чаще, нежели «обязанности». Это четвертый показатель среди всех кон-
ституций. Для сравнения, в США «права» по частоте упоминаний только в
1,8 раз превосходят «обязанности» (рис. 25).
Бе ия
я
ан
Ни Д й
рл я
Ав ды
М ия
ка
СР
Ф лия
Гр я
ия
ля я
Ис дия
Бе ия
йц ь
Ро я
рм я
ия
ги
де ни
ин ди
ве ус
и
та
си
Ир
р
он
СС
нц
ец
ан
ар
сс
ан
Ш ар
ль
Ки
а
а
па
Ф Ин
н
ст
ек
Ит
Яп
ра
Ге
Рис. 24. Частота употребления термина «свобода» в конституциях стран мира
аз ь
ия
ия
Ни Ро я
ия
я
рт ия
Бе лия
Ис ия
рл я
ля А
ия
Гр а
Но дия
рм ы
Яп я
ек н
Ит й
СР
Бр ус
ни
Ф ди
де си
к
и
ин Ш
а
та
д
ец
ал
он
си
По а н ц
ил
ег
ан
Ир
р
СС
ан
С
с
Ки
па
а
Ин
н
ла
рв
уг
р
М
Ге
Ф
Рис. 25. Соотношение употребления слов «права» и «обязанности» в конституциях

стран мира
Таким образом, ценностный диссонанс в Конституции РФ налицо. Соот-

ветственно, актуализируется задача пересмотра Основного закона Россий-
ской Федерации в сторону ее духовно-ценностного насыщения. «Реформы
нравов, — провозглашал в свое время К. Гельвеций, — следует начинать с
48
реформы законов»37. Очевидно, что начинать при такой постановке вопроса

следует с конституции.
Конституционные циклы и перспективы ценностной инверсии

российского Основного закона
Главное, предупреждают приверженцы либеральной теории понимания
права, ни в коем случае нельзя изменять конституцию. Такого рода изме-
нения подрывают, с их точки зрения, основы правосознания, выстраиваю-
щиеся на безоговорочном признании авторитета высшего закона. Но кон-
ституция — это не религиозный сакрализованный текст Божественного
откровения. В отличие от последнего, конституционное законодательство
выступает не целью, а средством, инструментарием реализации соответ-
ствующих ценностных установок. Поэтому догматизация текста консти-
туции снижает ее действенные потенциалы. Несоответствие вызовам и за-
просам современности делает закон юридически бессмысленным. Ссылка
здесь на историческую устойчивость американской Конституции является
на мировом фоне исключением из правил. Как правило же, конституцион-
ное законодательство довольно часто модернизируется. Из существующих
на сегодняшний день конституций значительная часть была принята поз-
же принятия российского Основного закона. Из всех существующих в мире
конституций 37,7% были приняты или существенно модернизированы уже
после того, как 12 декабря 1993 г. референдум в РФ утвердил новое консти-
туционное законодательство.
Возрастное распределение конституций позволяет заметить, что в России,
на общем мировом фоне, она не выглядит в достаточной степени «молодой»38.
Распределение в данном случае проводилось в 5-летнем временном интервале
от даты установления конституционного закона. Российский Основной закон
принадлежит к самой распространенной по численности возрастной группе
конституций — 15–20 лет. Особое диспропорциональное выделение данной
группы указывает, что именно относимые к ней государства должны быть
объективно подвержены конституционному реформированию (рис. 26).
За 15–20 лет происходит смена поколений в человеческом смысле. Соот-
ветственно, происходит определенная ценностная модификация. Должно ли
конституционное законодательство реагировать на эти аксиологические ин-
версии? С одной стороны, базовые национальные ценности, составляющие
фундаментальную основу цивилизационного бытия, не могут пересматри-
ваться при каждом новом поколении граждан. Но с другой, не должно быть
и конституционной законсервированности, препятствующей историческо-
му развитию народа, в том числе его ценностной рефлексии. Это задача на
37
Антология философской мысли. М., 1989. Т. 3. С. 152.
38
Саидов А.Х. Национальные парламенты мира. М.,, 2005. С. 666–672.
49
оптимизацию, примирение на уровне конституционного законодательства

традиционного и модернизационного компонентов национальной жизни.
40
35
30
Количество стран
25
20
15
10
0
–6 ет
–7 ет
5– лет
–3 ет
–7 ет
–8 ет
10 –90 т
13 105 т
22 95 т
22 т
т
–2 ет
–3 ет
–4 ет
–5 ет
–5 т
–8 т
–1 ет
19 14 ет
–2 ет
–6 т
40 0 ле
е
0– ле
1 е
0– ле
ле
50 0 ле
80 0 ле
60 0 ле
55 5 л
65 5 л
25 5 л
70 0 л
75 5 л
85 5 л
0– 0 л
20 0 л
30 0 л
35 5 л
45 45 л
10 л
5– л
15 5 л
5
5
10
до
Рис. 26. Возрастная динамика конституций стран мира
В девяностые годы записные либеральные публицисты нередко иллю-

стрировали советский правовой нигилизм частым пересмотром Основного
закона — «ленинская Конституция», «сталинская Конституция», «брежнев-
ская Конституция». Едва не состоялась еще и «хрущевская Конституция».
Но достаточно обратиться к мировому опыту, включая опыт западных го-
сударств, чтобы убедиться, что конституционное реформирование являет-
ся событием тривиальным. Никто ведь не будет говорить о правовом ни-
гилизме испанцев на том основании, что Конституция Испании менялась
11 раз, не считая вносимых в каждую из них поправок. Для Франции ныне
действующая Конституция и вовсе 15-я по счету. И что с того? Осуществляя
законодательную модернизацию, государства решают через нее возникшие
управленческие задачи, вырабатывают адаптивную модель соотнесения
основных законов с новой изменившейся исторической реальностью. На
нижеприводимом рисунке отражена общая для Европы высокая динамика
конституционных реорганизаций. Для стран «третьего мира» замены кон-
ституций осуществляются в целом с той же ритмической периодичностью39.
Таким образом, если замена существующей Конституции РФ диагностиру-
ется как назревшая необходимость, доводы о противопоказанности такого
шага, не будучи в достаточной степени аргументированными, не должны
послужить весомым препятствием в принятии соответствующего полити-
ческого решения.
39
Саидов А.Х. Национальные парламенты мира. М.,, 2005. С. 666–672.
50
Количество стран
Количество принятых конституций в истории страны
Рис. 27. Частота принятия (замены) конституций по странам Европы

Примечание: На рис. столбцы означают: в шести странах конституция принималась по
одному разу (1-й столбец); в семи странах — по два раза (2-й столбец) и т. д.
Идея пересмотра основных законов актуализируется в российском по-

литическом дискурсе с устойчивой периодичностью. Исследователи говорят
об особых исторически проявляемых конституционных циклах России40.
В данном случае мы прослеживаем их ритмическую динамику, начиная с
кондиций, предъявленных в 1730 г. Анне Иоанновне. Диапазон конститу-
ционного цикла в России составляет временной интервал от 13 до 26 лет.
Соответственно, усредненное значение циклически повторяемой конститу-
ционной активности будет соответствовать 19-ти годам. Имея в распоряже-
нии данную величину, можно прогнозировать, что в 2012 г. россияне увидят
новую Конституцию (рис. 28).
Конституцион-
ный проект
Н.С. Хрущева
Рис. 28. Конституционные циклы в истории России

40
Медушевский А.Н. Теория конституционных циклов. М., 2005.
51
Но конституция — это не предмет вольного проектирования. Основной

закон должен выражать базовые принципы цивилизационного бытия на-
рода, его высшие ценностные ориентиры. Пока же конституционные про-
екты соотносятся в большей степени описанию М.Е. Салтыкова-Щедрина:
«Чего-то хотелось, не-то конституции, не то севрюжины с хреном, не то
кого-нибудь ободрать».
Конституция и доктрины
как управленческие категории
Сулакшин С.С. (Москва)
Конституция и доктрины — это настолько привычные для слуха слова,

что иногда мы утрачиваем их коренное содержание. Для чего нужна кон-
ституция? Выделяется две функции (рис. 1). Первая, о которой уже сегодня
говорилось: номинирование принципов, ценностей, конфигураций и свя-
зей в функционировании и развитии государств и социальных общежитий.
Номинирование принципов и ценностей.
Статика
Рис. 1. Для чего нужна конституция?
Но, естественно, есть и вторая функция — это превращение ценностей

в результат, в факты нашей жизни. И между этими двумя позициями лежит
52
довольно длинная дорога. Преобразование ценностей, принципов и номи-

наций в результат — это, конечно, область государственного управления и
управления как такового. Цепочка весьма длинна. Я ее обозначу: принцип,
ценность, цель, проблема, задача, решение, нормативно-правовые акты и
оперативно-управленческие распоряжения, программа действий, механиз-
мы контроля исполнения, механизмы коррекции. Вся эта профессиональная,
обремененная управленческими атрибутами дорога очень непроста. Я хочу
показать, что в государственном строительстве существует ряд проблем, за-
дач нормативно-правового плана, организационно-управленческого плана,
которые необходимо поставить и решить, чтобы от ценности до результата
связь была бы неразорванной. Но, к сожалению, в российской практике в
большинстве важных случаев эта связь разорвана.
Но сначала о самих принципах и ценностях российской Конституции
в версии 1993 г. (рис. 2). В докладе профессора Багдасаряна эта тема уже
обсуждалась достаточно подробно, но обращу внимание, что не только
ценностные системно-образующие категории выглядят неупорядоченно и
противоречиво. А еще и целая часть ценностно-целевых полаганий, непо-
средственно выводящих на упомянутую цепочку, также выглядят достаточ-
но критично.
Рис. 2. Как обстоят дела с конвертацией принципов в управление?
Обращу внимание на такие противоречия, как объявление «многона-

ционального народа», но чуть ниже разговор во множественном числе, о
53
«народах». Это не безобидное противоречие. Небезобидно и то, что ряд

конституционных императивов, в смысле их реализуемости, беспомощен
(рис. 3). Обращаю внимание на выделенные римскими цифрами обозначе-
ния, указывающие только на некоторые примеры ценностных установле-
ний Конституции, которые мы желали бы видеть в виде результатов нашей
жизни. Это достойная жизнь и свободное развитие человека. Это идеоло-
гия, которая запрещена Конституцией, или идея, или национальная идея.
Принцип разделения властей на законодательную, исполнительную, судеб-
ную. Это равноправие субъектов Федерации. И это ответственность за эко-
номическое развитие страны.
Рис. 3. Как обстоят дела с конвертацией принципов в управление?
Ценности увидели. Каков же результат их объявления? Какова практи-

ческая оценка той управленческой цепочки, в чувствительном звене кото-
рой мы и полагаем и предлагаем усилить роль доктрины?
Итак.
Социальное государство (рис. 4). Если взять интегральные показатели
развития страны за последние годы, то можно увидеть, что все больше сы-
рья продается за рубеж, все больше валютной выручки вкладывается не в
развитие страны, а выводится за рубеж, и, в том числе, проигрывается в
казино под названием «обанкротившиеся ипотечные американские компа-
нии». А демографический суммарный тренд, который включает и рождае-
мость, и смертность, и продолжительность жизни, и миграцию, продолжает
системно ухудшаться.
54
Рис. 4. Так как обстоят дела с конвертацией принципов в государственную политику,

т. е. управление и результат?
Достойная жизнь на практике означает, что 7% населения не могут ку-

пить себе еду. Для 36% недоступна одежда. Для 75% — бытовая техника. Для
91% — машина. Для 95% — жилье. И лишь 1% может позволить себе эти
блага (рис. 5).
Независимые исследования показывают, что в области распределения по
доходам рабочего населения область недоступности благ приходится тоже
на 95% населения страны (рис. 6).
Но при этом удивительно, что управленческие решения приводят к сни-
жению так называемой зарплатоемкости ВВП страны (рис. 7).
Объяснение заниженной в 2-2,5 раза оплаты труда в стране якобы бо-
лее низкой, чем в других странах, производительностью труда не проходит
(рис. 8). Потому что, если сравнивать по показателям производительности
труда и зарплатоемкости ВВП по странам мира, то в сравнении с США наш
труд недооценен в 2-2,5 раза.
Свободное развитие каждого. И финансирование образования, которое
среди всех стран всего мира за редким исключением самое низкое (рис. 9).
Финансирование науки также выглядит среди стран мира аномальным.
Цитирую текст Конституции: «Цензура запрещена». И цитирую выс-
шее политическое публичное установление, недавно прозвучавшее из уст
первого лица страны: «свобода лучше, чем несвобода». Что это означает в
55
Рис. 5. «Достойная жизнь» — покупательная способность населения
Недоступность благ
%
100
90
80
70
60
50
40
30
20 жилье
10 машина, отдых за
дача границей доход, руб./мес.
0
0 10000 20000 30000 40000 50000 60000 70000 80000
I II III IV
Рис. 6. «Достойная жизнь»: оплата труда и доступность благ
56
отн. ед.
тыс. руб. в месяц
годы
Рис. 7. «Достойная жизнь…» и оплата труда. Указана средняя зарплата
я
ре
Ко
ж.
Ю
Разрыв производительности труда по отношению к США – в 3,6 раза

Разрыв оплаты труда по отношению к США – в 9,6 раза
Ресурс повышения оплаты труда – 2,6 раза
Рис. 8. «Достойная жизнь» и эксплуатация труда
57
Рис. 9. «Свободное развитие каждого…» и реалии образования и науки
реальности? Это порнография, психопатия, растление, матершина, грязь,

убожество, которые потоками льются на нас, наших детей, на молодежь, на
население в целом из СМИ (рис. 10). Или может быть свобода для педофила
лучше, чем несвобода? Свобода для всей этой грязи, как оказывается, луч-
ше, чем несвобода для нее.
Рис. 10. «Цензура запрещена», а высшая идея — это «свобода лучше, чем несвобода…»
58
«Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государ-

ственной или обязательной». Если вдумываться в управленческое содер-
жание этого тезиса, то он означает, что в стране запрещена национальная
идеология, национальная идея, но никакой человек, особенно российский,
никакой живой организм — такой как страна, не жизнеспособен, если нет
смысла жизни, идеи, которая мотивирует его в разных сферах проявления
его жизнедеятельности. И выясняются удивительные обстоятельства, когда
это формулируется, в том числе с помощью довольно строгих, неэмоцио-
нальных математических методов. Если мы посмотрим на идейно-духовный
уровень российского общества по XX–XXI вв., то увидим как коррелирует
этот показатель с так называемым коэффициентом жизнеспособности го-
сударства, который у нас в Центре предложено вычислять (рис. 11). Оче-
виден тренд этого показателя. Он позволяет предположить, что живой
организм — российская страна — при экстраполяции жизнеспособности
страны до 2030 г. может достичь нуля. И судьба Советского Союза в этом
смысле не является для России совсем уж фантастической.
1,2
Отн. ед.
0,8
0,6
0,4
0,2
год
0 год
1900 1920 1940 1960 1980 2000
Рис. 11. «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или

обязательной»
Система разделения властей. Это поразительно, когда видишь свидетель-
ства того, как именно они на практике «разделены» (рис. 12). Можно видеть
объем законодательных инициатив, исходящих от органов законодательной
власти, федеральных и субъектов Федерации, и, с другой стороны, резуль-
тативность этих инициатив. Она очень низка. Можно видеть минимальные
объемы законодательных инициатив исполнительной власти и максималь-
ную результативность этих инициатив. Законодательная власть внутри са-
59
мой себя неспособна реализовать свои собственные инициативы. Это, как

очевидно, является не разделением властей, а монополизацией власти.
Рис. 12. «Государственная власть осуществляется на основе разделения

на законодательную, исполнительную и судебную»
Равноправие субъектов Российской Федерации (рис. 13). Удивительно
построена вертикаль власти в «суверенной демократии», как еще именуют
нашу Россию на рубеже 2000-х гг. Математическая оценка помогает видеть
уровень скоординированности, осмысленности региональной политики
федерального Центра. С рубежа 2000-х гг. видно, что эта осмысленность и
скоординированность исчезли и не восстанавливаются. Но, в результате, в
это же время вразнос, по экспоненте начинают расти разбросы развитости
субъектов Российской Федерации, которые раздирают территориальную
целостность страны.
РФ, ответственная за экономическое и социальное развитие России
(рис. 14).
Нет более актуальной темы сегодня, чем финансово-экономический кри-
зис. Если мы обратим внимание на важнейшие макроэкономические пока-
затели финансовой и экономической системы страны, то можно видеть, что
конституционные нормы ответственности федеральной власти за экономи-
ческое развитие выглядят как результат полной безответственности этой са-
мой власти за экономическое развитие. Фантастические, экономически не-
объяснимые, прямо противоположные задачам антикризисного управления,
60
А.О.) Бурятский А.О.)
год
Бурятский А.О.)
раз
раз
год год
год населения
Рис. 13. «Во взаимоотношениях с федеральными органами власти все субъекты РФ

между собой равноправны»
Рис. 14. Ведение РФ
устойчивого экономического роста и развития страны решения тотально

принимаются в экономической, государственно-управленческой практике
(рис. 15).
61
Доля сырья Вторая сырьевая

в экспорте, % «горка»
70 Первая сырьевая
«горка»
60
500 млрд долл.

50
Сброс
млрд рублей
цен 2
40
Внешний
СССР РФ корпоративный
30 Сброс долг
цен 1
20 Внешний
госдолг
10 Крах СССР
? год
год год
0
19 65 1 970 197 5 1 980 1 985 1 990 199 5 2 00 0 2 005 201 0
Государственный внешний долг Частный внешний долг
Коэффициент покрытия
импорта экспортом, %
300 Включение
механизма
переэкспортизации
250
200
150
год год
100
*
81
95
91
11
98
30
02
08
85
01
03
00
66
05
01
06
04
07
19
19
19
19
19
18
20
20
19
20
20
20
18
20
19
20
20
20
Рис. 15. Причины тяжести финансово-экономического кризиса — результат

собственной экономической политики России
Первое: сырьевой характер экономики страны. Экспорт превышает им-

порт уже более чем в два раза, а разница не используется для развития, для
социальных потребностей, а вывозится за рубеж, на депозиты зарубежных
банков. До двух триллионов долларов финансов финансово-экономический
блок Правительства изъял из оборота страны. Надо цифру осмыслить. Два
триллиона долларов изъято из финансового оборота страны. Финансовый
кризис в России подготовлен и осуществляется своими собственными рука-
ми. Российский бизнес выдавлен за границу и вынужден был кредитоваться
там, подпадая под механизмы политической манипуляции схемами пере-
кредитования, которые были выключены с сентября прошлого года. Роль
государства в управлении экономикой должна исчисляться не как доля го-
сударственной собственности, а как доля перераспределения в националь-
ном хозяйстве. А именно как доля государственных расходов в ВВП.
В отличие от двухвековой истории показателей для ведущих стран мира,
в России — процесс обратный, аномальный. Экономического объяснения
этому нет, равно как нет экономического объяснения заниженной оплате
труда в России.
Эти примеры, которых на самом деле гораздо больше, почти без исклю-
чения подтверждают очень важную мысль: от принципов и ценностей, даже
от тех, которые, казалось бы, в конституции заложены, до результатов в
практической жизни можно и не дойти (рис. 16). Вопрос: почему? Потому
62
что преобразование принципов в управление, к сожалению, отягощено и

некомпетентностью, и коррупционностью, и странными кадровыми обсто-
ятельствами. Примеры достаточно хорошо известны.
Рис. 16. …от принципа и ценности до результата можно и не дойти…
Как можно преодолеть этот очень тяжелый участок государственной «до-

роги» от принципа, ценности к результату? Здесь мы видим теоретическое и
методологическое обоснование новой нормативной и управленческой роли
доктрин в системе российского законодательства (рис. 17).
Рис. 17. Что могут доктрины при управленческом подходе к ним
63
Очевидно, что государственная политика как управленческая практика

формируется в двух пространствах: нормативно-правовом и нормативно-
политическом. Это выглядит в виде двух своеобразных пирамид. Это
нормативно-правовая законодательная пирамида страны — от Конститу-
ции до местных и локальных нормативно-правовых актов — и политико-
нормативистская пирамида: послания Президента, призывы, декларации,
нравоучения, угрозы и т. д. (рис. 18). Они, действуя в совокупности, форми-
руют государственные политики, которые рождаются либо на основе произ-
вола конкретных фигур и особенностей их профессиональной, моральной,
политической и т. д. подготовки и состояния, либо на основе федеральных
законов, которые нужно выполнять. Существуют надзорные инстанции,
механизмы наказания за неисполнение.
Рис. 18. Что могут доктрины при управленческом подходе к ним
Так вот, если доктрина приобретает статус федерального закона и управ-

ленческую атрибутику, то, на наш взгляд, это может позволить отчасти ком-
пенсировать вышеотмеченные затруднения. Доктрина в традиционном по-
нимании — это система взглядов или принципов, основ, и в этом смысле
управленческой атрибутики не содержит (рис. 19).
Но доктрина может выступать и как нормативно-правовой, высшего
специализированного государственно-управленческого уровня документ,
который может задавать порядок формирования и содержания управленче-
ской практики, программ ее реализации, формировать и приводить в дей-
ствие механизм ее исполнения.
64
Рис. 19. Что есть доктрина в управленческом подходе
Доктрина сегодняшняя в системе законодательства и управления в Рос-

сии неотличима даже терминологически (рис. 20). Нет правового обозна-
чения этой категории. Доктрина неразличима от концепций, стратегий,
программ — их десятки и сотни, если взять во внимание ведомственные до-
кументы, они дублируют друг друга, они не скоординированы. Самое нехо-
рошее, что они не отягощены управленческой атрибутикой. На самом деле,
парадоксально, но эти документы не предназначены для исполнения, а по-
тому они и не исполняются.
Рис. 20. Как дела с доктринами в России?

65
Но модель доктрины как нормативно-правового документа, федераль-

ного закона может включать в свою внутреннюю распорядительную мани-
фестацию всю управленческую атрибутику, не только ценность, которая
проистекает из конституции, но и цели развития, управления, структуру
управления (рис. 21). Необходимо управленчески отражать специфику мо-
мента и цивилизационных накоплений страны и т. д. Как видно, если все эти
обстоятельства заложены в федеральном законе, то любой исполнительной
команде, любому лидеру, приходящему на правление в России, даны уже
достаточно обязательные атрибуты реального управления. Значит, шанс на
то, что результаты управления будут совпадать с ценностно-целевыми по-
лаганиями возрастает.
Рис. 21. Модель доктрины как управленческого документа
Можно проследить на примере Экономической доктрины РФ, которая

по этому типу разработана в Центре проблемного анализа, что это действи-
тельно федеральный закон, со всем управленческим содержанием, которое
было обозначено (рис. 22). Это содержание исчисляется очень большим ко-
личеством управленческих постановок и решений. Таким образом, если в
этом виде доктрины будут имплементированы в цепочке, начинающейся от
высших ценностей, обозначенных в рамках российской Конституции, в за-
зоре до управления и получения результатов, то шансы на последователь-
ность, открытость, прозрачность, результативность управления, на наш
взгляд, возрастут.
66
Рис. 22. Управленческий подход на примере Экономической доктрины РФ
Конечно, совершенно ясно, что действующая Конституция при всем том

организующем и позитивном вкладе за 15 лет новейшей российской исто-
рии, который был произведен, содержит в себе очень серьезные мины за-
медленного действия, заложенные под российскую государственность. На
рис. 11 уже показывался тренд снижения жизнеспособности страны, и это
не шутки. Мины заложены в Конституции образца 1993 г., как образно мож-
но выразиться, потому, что эта Конституция «в переводе с английского».
Итак, Центр проблемного анализа предлагает новый взгляд на теорию,
методологию и практику создания российских доктрин как инструмента-
рия государственного управления. Разработаны несколько доктрин пред-
ложенного типа (рис. 23).
Рис. 23. Работы Центра проблемного анализа и государственно-управленческого

проектирования
67
Ведется работа над доктриной национальной безопасности страны, над

доктринальным документом «Национальная идея России», основной смысл
которого заключается в том, чтобы, понимая факторы жизнеспособности
страны, гарантировать ей эту жизнеспособность сегодня и в будущем. И,
наконец, имея в виду прозвучавшую конструктивную критику в отношении
«мин», заложенных в Конституцию, конечно, речь должна идти о новой ре-
дакции Конституции Российской Федерации.
Доктрина прав человека.

Критическое прочтение
Мартыненко В.В. (Москва)
Через 45 лет после принятия «Всеобщей декларации прав человека»,

ставшей первым международным официальным признанием равенства
прав и свобод всех людей по праву рождения, основные положения данной
доктрины были закреплены в Конституции РФ (как и обязанность государ-
ства гарантировать права и свободы человека согласно общепризнанным
принципам и нормам международного права). Однако не секрет, что 15-
летний период, прошедший с момента принятия российской Конституции,
предоставил многочисленные примеры несоблюдения или неадекватного
исполнения государственной властью своих конституционных обязанно-
стей. Действия Правительства, органов правопорядка и судов по вопросам,
касающимся соблюдения и защиты провозглашенных в Конституции прав
и свобод граждан, заслуживают многочисленных критических замечаний.
Но такая критика оказывается малопродуктивной, если не учитывать и не
стремиться исправить присущие самой доктрине прав человека изъяны, ко-
торые создают трудности для воплощения заложенных в ней принципов и
положений на практике.
Проблема прав человека является составной частью общей философ-
ской концепции естественных законов и прав, появившейся, можно сказать,
в глубокой древности и получившей относительно полное оформление в
теории государства как общественного договора. В настоящее время теория
договорной природы государства фактически забыта, но многие ее базовые
положения и противоречия продолжают свое существование в различных
конституционных нормах и воспроизводятся, хотя и в несколько изменен-
ной форме, в современной доктрине прав человека, которая, с нашей точки
зрения, нуждаются в переосмыслении и корректировке.
68
Принято считать, что естественно-правовая доктрина получила развитие

на почве идей индивидуализма и либерализма, где стремление установить
границы государственной власти выливалось в требования соблюдения
прав отдельных лиц. Во главу угла ставилась задача обеспечения свободы
человека в его стремлении к самореализации и удовлетворению своих по-
требностей. Эта свобода определялась в качестве естественного права, ко-
торое формально признавалось ограниченным свободой и правами других
людей. Но границы указанной свободы оказывались размытыми. В резуль-
тате, задача раскрытия потенциала и способностей человека на практике
сводилась к вопросу о возможностях самореализации отдельных индиви-
дов или о свободе для избранных. Иными словами, происходил закамуфли-
рованный процесс преобразования понятия естественного права. Защита
прав человека превращалась в идеологическое обоснование права сильно-
го. В качестве конечного пункта, логически завершающего подобное обо-
снование, неизбежно проявлялась высшая и наиболее извращенная форма
индивидуализма в виде авторитарной власти, основанной на полицейских
методах хозяйствования и на подавляющих всякую инициативу корыстных
интересах бюрократии.
Кроме того, естественные права и свободы человека определялись как
данные свыше, а не получающие свое признание в процессе взаимодействия
людей. И эти данные свыше права отделялись от признания необходимого
наличия соответствующих данным правам обязанностей. Примером такого
подхода может служить широко разрекламированное в свое время изрече-
ние Ж.-Ж. Руссо: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах»41.
Если естественные права признавались за человеком от рождения или от
Бога42, то установление обязанностей человека относилось и относится к
прерогативе общества и государства. Но в таком случае неизбежно оказы-
вается, что государственной власти приписываются если не божественные,
41
Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, или Принципы политического Права. Кн. 1.
Гл. I.
42
Заметим, что даже в контексте взаимоотношений человека и Бога более логичным
представляется вопрос не о наличии или получении каждым человеком еще до рождения
естественных прав, а о возложении Богом естественных обязанностей, связанных с сотво-
рением человека и его земным существованием. Кстати, и «первородный грех» можно ин-
терпретировать в этой плоскости. При этом история человечества показывает, что общей
его задачей или обязанностью можно считать все более полное раскрытие заложенных в
человеке способностей и возможностей. Заметим, что средства для реализации этой задачи
человечества в той или иной форме могут быть обнаружены в «Священном писании»: пло-
диться и размножаться; трудиться в поте лица; относиться к другому как к себе; делиться
результатами своего труда и помогать друг другу, любить и ближнего, и врага своего и т. д.
А в качестве инструмента выполнения возложенных на человека обязанностей (раскрытие
своих способностей и возможностей), но не цели человеческой жизни, можно рассматри-
вать обладание людьми стремлением к счастью, к получению удовлетворения от матери-
альных, духовных и душевных благ.
69
то сверхъестественные мифические полномочия. Неслучайно концепция

естественных прав и законов использовалась как в целях сакрализации го-
сударства и обоснования божественной природы власти вообще, так и в ка-
честве антитезы позитивного права.
Наряду с этим появлялись претензии на знание природы, смысла и цели
человеческой жизни. Такой целью называлось, например, стремление к
счастью или благу, пусть и по-разному понимаемому. При этом проблема
обеспечения человеческого счастья и блага вменялась в задачи государства,
что приводило к постоянному созданию таких «идеальных» конструкций
государственного и общественного устройства, воплощение которых на
практике оказывается несовместимым с принципами свободной деятель-
ности человека. Как известно, все теоретические построения, заявлявшие
о благе целого, разрушались, вступая в противоречие с естественным за-
коном человеческого развития. Кроме того, они неизменно служили идео-
логической основой для появления различных форм тоталитарной власти,
которая, реализуя себя в форме неправомерного насилия, разрушающего,
кстати, естественные основы своего сохранения, препятствовала созданию
условий, необходимых для самореализации индивидов в процессе их со-
вместной деятельности.
И сегодня отрытым остается вопрос о возникновении и изменении пра-
ва, об устройстве правовых отношений как средства осуществления спра-
ведливости, а не способа сохранения привилегией тех, кто имеет власть
устанавливать положительное право в обществе. Во многом нераспознан-
ными оказываются социальные основы права, которые далеко не ограни-
чиваются темой положительного или позитивного права. Невыясненными
предстают и природа власти, условия ее появления и сохранения.
Конечно, все, кто признает, что человеческая жизнь — это не произволь-
ный набор различных состояний, согласны с положением, что жизнь людей
развивается в соответствии с объективными или «естественными» закона-
ми. Но не всегда учитывается, что основным проявлением естественных за-
конов является раскрытие разнообразных физических, интеллектуальных и
умственных возможностей, заложенных в человеке.
Под человеком в данном случае понимается не отдельная личность, а
некий совокупный индивид, представленный человеческим сообществом
в целом. Ведь раскрытие человеческих способностей оказывается возмож-
ным только при наличии и посредством взаимодействия людей, при расши-
рении и углублении разделения труда между ними. Этот процесс — эмпи-
рически познаваемая реальность, которая в ходе человеческой истории все
более отчетливо себя проявляет.
Вместе с тем, даже в научном сообществе далеко не всегда осознается
тот факт, что этот процесс оказался бы невозможным без готовности одних
членов общества вносить больший вклад в создание материальных и духов-
70
ных благ, чем они получают или могут получить в тот или иной конкретный
период времени от других его членов. Иными словами, социальное развитие
возможно только при наличии и расширении различных форм кредитных
отношений в обществе. Самым простым примером может служить забота о
детях и их воспитании, что, правда, характерно и для всего живого на Зем-
ле. Особенность человеческого рода (в отличие от животного мира) заклю-
чается в том, что такие взаимоотношения постепенно стали проявляться в
процессе взаимодействия людей, которые не были связаны родственными
узами. От того, насколько в обществе созданы условия для сознательного
принятия индивидами такой социальной позиции, сформировано понима-
ние кредитных отношений как естественной нормы социальной жизнедея-
тельности, во многом зависели и зависят условия развития того или иного
общества.
Важно в этой связи уточнить и само понятие общественного развития.
С нашей точки зрения, это понятие приобретает смысл только в случае, если
оно отражает и выявляет точки приращения социальных связей. Указан-
ное приращение оказывается возможным в результате постоянного поиска,
нахождения и воспроизводства адекватной системы прав и обязанностей
в обществе. Адекватной эта система оказывается тогда и до тех пор, пока
она способствует естественному расширению кредитных отношений. Толь-
ко в этом случае обеспечиваются условия для раскрытия возможностей и
способностей индивидов, что проявляется в расширении свободы их твор-
чества, углублении разделения труда и одновременно в укреплении соци-
альной интеграции, уровня социальной взаимозависимости и социального
партнерства.
В различных религиозных и философских системах можно обнаружить
много положений, направленных на стимулирование людей вносить боль-
ший вклад в «общее дело» и так называемое общественное благо. Это на-
зывалось добродетельность или благотворительность. Однако при этом за-
тушевывалось то обстоятельство, что люди с такой установкой и образом
жизни всегда оказывались кредиторами общества.
В данном случае термин «кредитор» понимается в широком, а не узко
экономическом смысле. Хотя сегодня и чисто экономический аспект рас-
смотрения указанной проблемы более чем актуален: мировой финансовый
кризис в очередной раз демонстрирует, что злоупотребления в денежно-
кредитной сфере приводят к нарушению прав человека в глобальном мас-
штабе. Но для меня важно обратить внимание и подчеркнуть следующую
мысль. Если исходить из понимания объективных законов социального раз-
вития, то именно за кредиторами общества естественным образом должны
были закрепляться определенные права и привилегии. Появление указан-
ных прав одновременно означало принятие на себя должниками соответ-
ствующих обязательств. Еще раз отмечу, что социальное развитие стало
71
возможным по причине того, что одни люди, обладая более высокими спо-
собностями и реализуя их на практике, по собственной инициативе стали
делиться результатами своей деятельности (включая знания и опыт) с дру-
гими, удовлетворяя их потребности. Взамен они могли получать лишь обя-
зательства в виде признания их прав как кредиторов. Вполне естественная
норма социальной жизни заключается в том, что только за тем человеком
может признаваться право требовать удовлетворения своих потребностей
за счет других людей, кто принимает на себя в ответ соответствующие обя-
зательства или предварительно обеспечивает результатами своей деятель-
ности удовлетворение чужих потребностей.
Таким образом, понятие «кредитор» предполагает признание его вкла-
да другими членами общества в виде наделения определенными правами,
форма фиксации которых может быть различной. Один из механизмов
фиксации данных прав связан с возникновением института вождей племен,
старейшин и жрецов, в последующем трансформировавшегося в государ-
ство. Логично считать, что именно больший по сравнению с другими людь-
ми вклад в жизнеобеспечение и существование племени или рода позволил
выделиться соответствующей группе вождей и старейшин. Естественное
признание прав данных людей, оказавшихся кредиторами общества, и про-
исходило в виде наделения их определенными атрибутами и символами
власти. Другим способом фиксации и реализации прав кредиторов стал ин-
ститут денег, предоставивший их держателям право на получение тех или
иных товаров или услуг. Появление денег, в свою очередь, способствовало
расширению кредитных отношений, росту производства товаров и услуг, а
также формированию механизмов и условий дальнейшей интеграции со-
циума по горизонтали.
Бесспорно, то или иное лицо, совершающее добродетельный поступок
(и оказываясь в роли кредитора общества), может в качестве своего рода
оплаты испытывать удовлетворение от самого факта собственных действий
или даже от самопожертвования. Но для развития общества необходимо,
чтобы подобное отношение к делу и подобные действия приобрели постоян-
ный и массовый характер. А для этого требуется соответствующее призна-
ние со стороны тех, кому «благотворительность» оказывается. Более того, и
любая добродетель также нуждается в определенных формах признания и
вознаграждения, поскольку в противном случае она может вырождаться в
маниакальные действия различного рода фанатиков.
«Обещания» вознаграждения за добродетель в эсхатологической пер-
спективе, конечно, можно рассматривать как способ закрепления в со-
знании людей необходимости таких кредитных отношений, которые не
трансформировались бы в ростовщические; которые способствовали бы
развитию человеческой личности, а не превращались в фактор ее закаба-
ления. Однако обратная сторона такого подход связана с тем, что мы пере-
72
стаем замечать или забываем о кредитной природе социальных прав. Его

негативная сторона заключается еще и в том, что он помогает представите-
лям государства обосновывать свои претензии на власть вне обязательного
условия исполнения самой властью возложенных на нее обязанностей и ее
ответственности перед обществом.
Неслучайно сегодня мы постоянно сталкиваемся с ситуацией, когда со
стороны различных государственных структур выдвигаются лишь требо-
вания к гражданам относительно соблюдения ими обязательств, установ-
ленных властью. Одновременно, применяя различные формы насилия, они
пытаются закрепить за собой и определенными социальными группами
монопольные привилегии.
В частности, налогообложение рассматривается государством как его
неотъемлемое право, а уплата гражданами налогов — как одна из их глав-
ных обязанностей. Любое уклонение от этой обязанности жестоко карается.
Однако рациональное использование полученных за счет налогов средств
на общественно значимые цели не рассматривается государством как обя-
занность, невыполнение которой делает ничтожным и его право на сбор
налогов. Забывается, что на самом деле налогообложение следует рассма-
тривать как форму социального страхования и кредитных отношений. От-
данные гражданами налоги должны возвращаться к ним в форме социально
необходимых благ и услуг, организация которых возлагается на государство.
В противном случае, право государства на сбор налогов в социальном плане
превращается в насилие над обществом.
Давно известно, что несоответствие между объемами прав и обязанно-
стей в конечном счете приводит к тому, что само право перестает существо-
вать. Но мы по-прежнему наступаем, и, похоже, будем и дальше наступать
на одни и те же грабли, если не осознаем необходимости рассмотрения госу-
дарственной власти и права как производных от естественно возникающих
в обществе кредитных отношений между людьми.
Сказанное в полной мере относится и к такому социально-правовому
институту, как деньги43. К сожалению, кредитная природа денег и необхо-
димость рассмотрения их в качестве инструмента обеспечения социальных
прав кредиторов так же до сих пор не осознается. Хотя всем очевидно, что
деньги предоставляют своим держателям вполне определенные права, тем
не менее, сохраняется представление о них как о неком, пусть и особом или
даже условном, товаре, обладающим абстрактным качеством всеобщего эк-
вивалента.
Поясним, что абстрактное понятие «всеобщего эквивалента» вынужденно
возникает в теоретических конструкциях, если исходить из представлений о
возникновении денег из товарообмена, а не в результате развития кредитных
43
Подробнее см.: Мартыненко В.В. Социальная философия денег // Вопросы философии,
2008. № 11. С. 143–154.
73
отношений как инструмента фиксации прав кредиторов. Понятно, что в рам-

ках товарообмена невозможно говорить о появлении у контрагентов прав или
обязанностей. Обмен является лишь механизмом реализации уже имевшихся
у них прав, в частности, на те или иные товары или услуги. Таким образом,
«потребность» наградить деньги определением всеобщего эквивалента поя-
вилась в результате недостаточного понимания основ формирования соци-
альных прав и обязанностей, происходящих из кредитных отношений44. От
внимания философов и экономистов ускользнул тот факт, что именно благо-
даря своей кредитной основе деньги стали активно использоваться в качестве
инструмента обмена. Путем формирования и использования общей формы
кредитных инструментов и инструментов обмена происходило признание
(не всегда осознанное) различными членами общества своей потребности и
зависимости от результатов деятельности друг друга, а, следовательно, взаим-
ное признание прав и обязанностей, включая право частной собственности.
Адам Смит (1723–1790), чье «Исследование о природе и причинах бо-
гатства народов» считается предтечей как современного либерализма, так и
марксизма, признавал, что если один человек обладал большим количеством
определенного продукта, чем сам нуждался в нем, а другой испытывал в нем
44
Из-за такого непонимания проистекает рассмотрение института денег не как формы
фиксации социальных прав, признаваемых за кредиторами, а как представления о появ-
лении денег из товаров, пользовавшихся повышенным спросом. Приверженцы указанных
представлений, выделяя в качестве основополагающей функции денег их функцию как
средства обмена, упускают из виду целый ряд факторов. В частности, то обстоятельство,
что потребности производителей товаров, пользовавшихся повышенным спросом, по
определению, должны были полностью удовлетворяться в результате обмена их продукции
на все остальные товары (которые могли быть произведены их контрагентами при данном
уровне развития товарного производства). Тот факт, что эти товары свободно обменива-
лись на все другие, не означает что они выполняли функции денег. Для того чтобы стать
деньгами, необходим был относительный избыток этих товаров, поскольку они должны
были использоваться их потребителями не по назначению (не в соответствии с их потре-
бительной стоимостью). Но в случае появления избытка таких товаров они уже не пользо-
вались бы повышенным спросом, а, следовательно, и не могли бы, согласно утверждениям
самих сторонников выведения денег из товарообмена, претендовать на денежный статус.
Вместе с тем, если рассмотреть ситуацию с драгоценными металлами, которые действи-
тельно стали одной из первых форм денег, то в рамках простого товарообмена в принципе
невозможно убедительно объяснить появление повышенного спроса на них как на товар.
В частности, почему у кого-то из наших давних предков вообще появилась идея поменять
свой пригодный для индивидуального употребления товар, например, на такой практиче-
ски бесполезный в то время для человеческой жизнедеятельности металл, каким являлось
то же золото? Как этот металл вообще мог оказаться товаром, не говоря уже о том, чтобы
стать таким товаром, который начал бы активно использоваться различными товаропро-
изводителями в обмен на результаты своей деятельности? В существующих сегодня трак-
товках роли и функции денег этот вопрос не раскрывается. И не раскрывается он потому,
что в большинстве экономических теорий практически полностью игнорируется социаль-
ная природа денег, а в социальных теориях недооценивается роль кредитных отношений.
В результате, кредитная природа и сущность денег так и остаются нераспознанными.
74
недостаток, но в данный момент не имел ничего такого, в чем нуждался пер-

вый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена. Но вместо того,
чтобы предположить естественную необходимость возникновения между
людьми кредитных отношений, формой фиксации которых могли оказать-
ся определенные предметы (скорее всего, им первоначально придавалось и
сакральное значение), которые в последующем стали использоваться также
в качестве средства обмена, Смит пошел по другому пути. Не заметив, что
общество развивается на острие готовности части своих членов, обладаю-
щих большими творческими способностями (как умственными, так и фи-
зическими) к прагматическому альтруизму, проявляющемуся в различных
формах кредитно-правовых отношений, Смит предпочел остаться в грани-
цах товарообмена и голого эгоизма. Согласно его логике, для развития това-
рообмена «каждый разумный человек… должен был стараться так устроить
свои дела, чтобы постоянно наряду с особыми продуктами своего собствен-
ного промысла иметь некоторое количество такого товара, который, по его
мнению, никто не откажется взять в обмен на продукты своего промысла»45.
Но в таком случае получается, что каждый разумный человек должен был
сначала полностью потерять разум. Он должен был обменивать результаты
своего труда на ненужные ему для жизни предметы и надеяться на то, что
появятся столь же неразумные люди, которые начнут поступать аналогич-
ным образом, и выбор ненужных предметов у них совпадет. Эти ненужные
предметы станут тогда «всеобщим орудием торговли», приобретая неизвест-
ным образом способность быть всеобщим эквивалентом. Абсурдность та-
кого предположения очевидна. Поэтому все философы и экономисты (до А.
Смита и после него), занимавшиеся проблемой денег, фактически подменяли
вопрос об их появлении темой необходимости денег для товарообмена.
Заметим также, что во всех существующих теориях денег их появление
обосновывается при таком уровне развития процесса разделения труда и
товарного производства, достижение которого могло состояться только
после появления денег. При этом сами деньги, независимо от того, рас-
сматриваются ли они как знаки стоимости или их бытие приравнивается
к определенной материальной оболочке, анализируются главным образом
как средство обращения и смешиваются с их исторически изменчивой фор-
мой46, что сегодня порождает неадекватное отношение к денежной эмиссии,
инфляции и банковской системе.
45
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. С. 83.
46
Первоначально деньги выступали — вернее, имели видимость — как определенная то-
варная форма. Но и в такой форме деньги неправомерно смешивать с каким-либо това-
ром, а также вести их происхождение из простого товарообмена, чего, к сожалению, до сих
пор не удается в полной мере осознать как российским, так и зарубежным исследователям.
Если бы между людьми существовал только обмен товарами и услугами, то никакого рас-
ширенного их воспроизводства, никакого социально-экономического развития не проис-
ходило бы, и потребности в деньгах не возникло.
75
Широкое распространение, которое, благодаря одному из родоначаль-

ников теории договорного происхождения государства — английскому
философу Томасу Гоббсу (1588–1679), получило сравнение денег с кровью
государства или социального организма, конечно, может увлекать вообра-
жение, но не проясняет вопрос о происхождении денег и изменении денеж-
ных форм. Более того, такая аналогия приучает смотреть на деньги (как и на
власть и право) как на нечто данное свыше.
Если отбросить предположение, что всех людей когда-то вдруг внезапно
осенила божественная (или дьявольская) идея использовать какой-либо то-
вар в качестве денег (а не как товар), то следует признать, что потребность
в деньгах не могла появиться в условиях простого товарообмена47. Соци-
альная необходимость появления денег заключалась не просто в обеспе-
чении товарного обмена, она была вызвана потребностью формирования
47
Функции денег не мог начать выполнять ни один товар, обладавший вполне конкрет-
ной потребительной ценностью (стоимостью) и пользовавшийся повышенным спросом.
Деньги могли появиться только в процессе организации кредитных отношений, благодаря
возможности получить кредит у производителей, чьи товары пользовались повышенным
спросом. Формой фиксации этих кредитных отношений, скорее всего, первоначально вы-
ступали определенные материальные атрибуты, которые уже использовались в качестве
сакральных символов власти, указывавших на особые социальные права вождей племен,
старейшин и т. п. При этом сам факт возникновения кредитных отношений (когда про-
изводители товаров повышенного спроса вместо непосредственного обмена их на другие
товары стали предоставлять их в кредит) способствовал росту цепочки этих отношений,
а вместе с ними — развитию процесса разделения труда в обществе, следовательно, рас-
ширению масштабов и структуры товарного производства. Ведь тот, кто получал в кредит
нужный ему товар (а не вынужден был менять его на собственную продукцию), сам теперь
оказывался в состоянии предоставить кредит потребителям своего товара. Это обеспечи-
вало возможность и вызывало потребность в росте кредитных инструментов, превращая
производство бывших «сакральных атрибутов» в самостоятельную сферу деятельности.
Среди них особую роль приобрели драгоценные металлы, которые, обладая такими свой-
ствами как однородность, делимость без потери качества, сохранность, оказались наиболее
пригодными для фиксации ставших количественно разнообразными прав различных кре-
диторов (в традиционной трактовке — для выполнения функции меры стоимости), а также
для их обмена. Таким образом, сакральные атрибуты, первоначально отражавшие обще-
ственное признание естественного права конкретных кредиторов, окончательно обрели
денежную форму после того, как масштабы кредитных отношений в обществе существен-
но увеличились. Произошедший в итоге рост производства и появление новых товаров
способствовали ускоренной реализации прав кредиторов. Это и проявилось в расширен-
ном использовании кредитных инструментов в качестве инструментов товарообмена, чем
можно объяснить теоретическое «выведение» денег из простого товарообмена. За блеском
золота кредитная природа денег, конечно, стала трудно различима. И, тем не менее, любую
форму денег, включая их золотую оболочку, правильно рассматривать не как товар, а как
кредитный инструмент. Это стало достаточно очевидным с появлением современных форм
так называемых банковских денег. Но и сегодня многие не отдают себе отчета в том, что
характерной особенностью денег является то, что их обладатели (если не учитывать по-
лучение денег в качестве подарка, наследства или в результате воровства) до момента их
использования всегда выступают в роли кредиторов других членов общества.
76
кредитных отношений между относительно независимыми и свободными

экономическими субъектами, возрастающее число которых характеризует
каждую новую стадию исторического развития человечества. Можно так-
же сказать, что деньги оказались нужны прежде всего для того, чтобы рас-
крыть и расширить социальные горизонты человеческой свободы, реали-
зовать творческое, разумное содержание индивидуальности, воплотить в
жизнь основу социального развития. Появление денег знаменовало собой
начало функционирования социального механизма организации и реали-
зации кредитных отношений, определяющих систему естественных прав и
обязанностей членов общества.
Важно только учитывать, что характер прав и обязанностей не может
оставаться постоянным. Он с неизбежностью должен меняться по мере
расширения человеческого общества, изменения социальной роли и места
отдельных членов и социальных групп. Появление естественного права у
кредиторов — в частности, в виде признания их права на власть, на соб-
ственность и т. д. — не могло само по себе сохраняться в течение неогра-
ниченного времени. Это право в своем естественном (или справедливом)
значении ограничено периодом, в течение которого результаты их деятель-
ности и руководства способствовали реализации человеческого потенциала,
включая потенциал той или иной формы организации социума. Величина
потенциала того или иного общества проявляется в предельно возможном
уровне разделения труда и развитии способностей людей при данной форме
организации своего общежития и поддерживаемой системе установленных
(но уже не естественных) прав и обязанностей. Несоответствие между по-
ложительными законами и естественно признаваемыми правами и обязан-
ностями на деле проявляется в распространении представлений о том, что
сложившаяся в обществе система прав и обязанностей не является справед-
ливой.
В свою очередь, распространение подобных представлений можно рас-
сматривать как социальный индикатор того, что наступило время, когда
долг общества перед его первоначальными кредиторами оказывался пога-
шенным. Однако бывшие кредиторы могут злоупотреблять своими ранее
вполне естественными правами, требуя закрепления за собой власти и име-
ющихся привилегий. Эти претензии перестают иметь под собой естествен-
ные основания. Удержание бывшими кредиторами власти превращается в
форму нелегитимного (в значении «не признаваемого справедливым») наси-
лия. Вместе с тем, сохранение власти с помощью указанных мер за бывшими
кредиторами, превратившимися на деле в должников общества, формирует
основы для естественного распада или разрушения властной вертикали и
социальной структуры данного общества.
Всегда существовало и существует стремление сохранить права без уче-
та обязанностей, что на деле приводило и приводит к нарушению баланса, к
77
деформации соответствия между естественными правами и обязанностями

членов общества и социальных групп. На различных временных интервалах
человеческой жизни такая деформация выражалась и выражается в фактах
эксплуатации, в социально-политических конфликтах и распадах социаль-
ных и политических образований. Причем стремление к эксплуатации мо-
жет проявляться в требованиях «социальной справедливости», если за эти-
ми требованиями скрывается лицемерное желание получать больше, чем
отдавать, а получая — не принимать на себя взамен никаких обязательств.
Иными словами, идея «естественных прав» как основы социальной спра-
ведливости может трансформироваться в неправомерные требования «со-
циального равенства», которые используются в качестве ширмы для всех,
кто стремится к получению для себя или сохранению за собой больших
прав, но пытается уклониться от выполнения своих обязательств.
Поддержанию подобного рода стремлений в обществе способствовало
то обстоятельство, что по мере роста общественного организма изменялась
и форма фиксации прав кредиторов, становясь все больше обезличенной
(в виде знаков отличия, государственных регалий, а также денежных ин-
струментов). В частности, произошло обезличивание власти в том смысле,
что не власть стала атрибутом конкретного человека как кредитора обще-
ства, а человек стал находиться при власти; не человек стал «красить место»,
а «место — человека». При этом не государство оказывалось кредитором
общества, а общество — кредитором государства, ожидая, правда, от пред-
ставителей власти исполнения определенных общественно полезных обя-
занностей. Среди части членов общества распространились и раболепные
поверхностные представления о том, что распределение основных форм
вознаграждения зависит от произвольного усмотрения и решения власть
имущих, что только властвующие и вышестоящие лица могут им что-то
предоставить, дать что-то необходимое. Вспомним некрасовское: «Вот при-
едет барин — барин нас рассудит, / Барин сам увидит, что плоха избушка,
/ И велит дать лесу, — думает старушка». При таком подходе, как прави-
ло, не учитывается, что государство что-либо кому-либо дает только после
того, как оно отнимет это у кого-то другого. Правда, как свидетельствует
исторический опыт, раболепное отношение в обществе к представителям
государства будет сохраняться лишь до тех пор, пока они окончательно не
потеряют кредит доверия социума. Тем самым кредитная природа социаль-
ного права на власть, хотя в полной мере и не осознается, но постоянно дает
о себе знать.
Что касается денег, то с ними происходила похожая метаморфоза. Поя-
вившись как кредитный инструмент, они в процессе все более широкого ис-
пользования в расчетах за товары и услуги приобрели анонимный (обезли-
ченный) по отношению к конкретному кредитору характер. Превращаясь в
важнейший элемент формируемой естественной системы прав и обязанно-
78
стей между людьми, деньги стали объединять не только партнеров по кон-

кретным экономическим трансакциям, но и так называемых «социальных
анонимов», выступавших на самом деле в роли анонимных кредиторов. По-
следние со временем переставали иметь непосредственные прямые контрак-
ты со своими должниками и могли уже не обладать конкретным представле-
нием друг о друге. Косвенным образом все товаропроизводители являлись
связанными между собой посредством уходящих вглубь кредитных цепочек,
которые проявлялись на поверхности в виде единых инструментов, использу-
емых при реализации и приобретении товаров и услуг. Но процесс превраще-
ния денег в анонимный инструмент реализации прав на получение товаров
и услуг привел к тому, что у различных членов общества появилось стремле-
ние, став обладателями денег, получить права и привилегии, не прикладывая
при этом особых усилий, не становясь кредиторами общества и не исполняя
необходимых обязанностей. Но если подобные стремления и злоупотребле-
ния в государстве и обществе приобретают значительный размах, это ведет к
обесценению денег. Иными словами, и здесь кредитная природа социального
права неизменно напоминает о себе.
Вместе с тем, возможность реализации указанного стремления на прак-
тике и его негативные социальные проявления привели к тому, что в раз-
личных политико-философских трактатах вину за неправомерные действия
людей и социальных групп часто стали возлагать на деньги, доходя в сво-
их крайних проявлениях до «обоснований» и требований их уничтожения.
При этом часто не осознавался тот факт, что тем самым, по существу, пыта-
лись обосновывать необходимость уничтожения социального права (вместо
того, чтобы стремиться ограничить возможные злоупотребления правом).
Неслучайно подобные попытки, предполагавшие уничтожение социально
неуничтожимого, на практике всегда воплощались в установлении и рас-
ширении различных форм рабовладельческих отношений. Любые нерацио-
нальные ограничения, а также монополизация денежно-кредитной сферы,
тормозя процесс социального развития, сопровождались грубым ущемле-
нием прав и свобод человека.
Ведь отличительное внутреннее свойство денег заключается в том, что
они могут эффективно функционировать только в обществе, где действуют
относительно свободные субъекты, которые добровольно (а не по принуж-
дению власти или насилия) вступают друг с другом в кредитные отноше-
ния, согласовывают свои интересы, права и обязанности. При возникнове-
нии принудительного производства и обмена результатами человеческой
деятельности, осуществляемого под эгидой власти и посредством насилия,
деньги обесцениваются и перестают функционировать. Поэтому деньги,
как основной механизм горизонтальной взаимосвязи членов гражданского
общества, и государство, как политическая организация со своей властной
вертикалью, в определенном смысле являются и должны быть антагони-
79
стами. В то же время, их самостоятельное существование (одновременно и

взаимодополняющее, и ограничивающее возможные злоупотребления друг
друга) можно считать залогом социально-экономического развития и обще-
ственной стабильности.
Проблема в том, что представители государства, обладая монопольным
правом на насилие — т. е. на организацию отношений, которые никак нель-
зя отнести к сфере добровольных и равноправных, — склонны пренебрегать
своей ответственностью перед обществом и злоупотреблять своими права-
ми. В этом случае власть старается монополизировать денежную эмиссию
и подчинить себе сферу денежно-кредитных отношений как основу суще-
ствования независимых от власти прав и свобод граждан. Аналогичным
образом и те, кто добился своих прав, зафиксированных с помощью денег,
в процессе конкурентной борьбы в рамках рыночных отношений могут ока-
заться заинтересованными в сохранении своих позиций за счет устранения
этих рыночных отношений с помощью насилия, в получении монопольных
прав и привилегий. Если и те, и другие заходят в этом своем порыве слиш-
ком далеко, то уничтожается сама основа для функционирования денег —
добровольные кредитные отношения между независимыми социальными
субъектами, как и относительная свобода человека в реализации своих воз-
можностей и способностей в обществе.
Хотя государству, бесспорно, может и должна принадлежать весомая роль
в обеспечении нормальных условий функционирования денежно-кредитных
отношений, но ни само государство, ни какой-либо орган государственной
власти не могут рассматриваться в качестве действительного источника де-
нег48. Важно осознать всю пагубность постоянно предпринимаемых властью
48
В существенной коррекции нуждается ст. 75 Конституции РФ, согласно которой за Бан-
ком России закрепляется монопольное право на денежную эмиссию. Дело в том, что «эмис-
сия денег» неправомерно приравнивается к понятию «эмиссия банкнот Банка России»,
деноминированных в рублях. Подобное отождествление несет в себе крайне негативные
социально-политические последствия и не соответствует действительности. В настоящее
время основную часть денежной массы составляют обязательства (денежные средства,
учитываемые на счетах) коммерческих банков, которые представляют собой институцио-
нальную основу существования и функционирования современной формы денег. При этом
необходимо осознать, что основная задача коммерческих банков заключается в формиро-
вании полноценной денежной массы и денежной эмиссии, осуществляемой в процессе кре-
дитной деятельности (а не в перераспределении временно свободных денежных средств).
Участие Центрального банка (как банка банков) в денежной эмиссии должно ограничи-
ваться рамками механизма рефинансирования (кредитования) коммерческих банков. Ра-
бота данного механизма должна быть нацелена на обеспечение условий бесперебойного
выполнения банками своих обязательств перед реальным сектором экономики. Активную
роль Банк России должен играть в процессе не денежной эмиссии, а при осуществлении
контроля над качеством кредитной политики банков, своевременно принимая меры, на-
правленные на финансовое оздоровление проблемных банков. При этом банкротство и
ликвидация коммерческого банка как юридического лица (созданного учредителями для
извлечения прибыли) должны сопровождаться мерами, направленными на сохранение
80
попыток установить и утвердить государственную монополию на денежную

эмиссию, подчинив себе сферу денежно-кредитных отношений и ликвиди-
ровав тем самым основу формирования независимой от властной вертикали
системы прав и обязанностей в гражданском обществе.
Когда денежная власть оказывается в тех же руках, что и политиче-
ская, она перестает служить противовесом различным злоупотреблениям
правом. Результатом является задавленное гражданское общество, полное
игнорирование проблемы обеспечения провозглашенных прав граждан,
возникновение тоталитарного государства. Последнее, правда, в конечном
счете начинает противоречить интересам социальных структур и социаль-
ных субъектов, его образующих, что ведет к его распаду, также сопрово-
ждающемуся исключительно болезненными для общества явлениями.
Из сказанного вытекает, что в контексте решения проблемы обеспечения
и соблюдения прав человека адекватность и правомерность государствен-
ной деятельности необходимо оценивать с позиции создания государствен-
ной властью условий для поддержания естественно возникающих в обще-
стве полноценных кредитных отношений, при жестком противодействии
любым формам монополизации и злоупотребления правом.
В заключение подчеркну, что понимание кредитной природы социаль-
ных прав в государстве и обществе позволяет не только откорректировать
доктрину прав человека и более обоснованно подойти к решению пробле-
мы их защиты, но и демифологизировать представления о возможностях
рынка и государственного регулирования. При этом в ином свете предста-
ет вопрос, связанный с определением положительных и негативных сторон
функционирования института частной и государственной собственности.
Кроме того, возникает осознание необходимости переформулировать цели
и функции финансовых структур и банковской системы, а, следовательно,
выработать разумные принципы проведения денежной политики, включая
действенные меры по борьбе с инфляцией. Иными словами — сформиро-
вать необходимые механизмы для решения значительной части экономиче-
ских и социально-политических проблем современной России.
банка как социально значимого института, обеспечивающего условия существования и

функционирования денег для предприятий реального сектора экономики и граждан. В на-
стоящее время, когда под деньгами понимаются лишь банкноты Банка России, этого не
происходит, что, в частности, приводит к усилению и углублению негативных социально-
экономических последствий современного финансового кризиса.
81
Мобилизационный и агитационный характер
реализации доктрин современной России
в качестве основы государственного управления
Чернышов А.Г. (Москва)
Зачастую, используя в своих материалах понятие «доктрина» или же

слыша данную трактовку от других, мы вольно или невольно представля-
ем нечто важное и объемное по своему смыслу и звучанию. И действитель-
но, доктрина (лат. — doktrina) — учение, научная или философская теория,
система, руководящий теоретический или политический принцип49. Таким
образом, доктрина, а точнее сказать — доктрины, существующие в качестве
основополагающих и руководящих принципов («Делай так, и не иначе») на
высоком теоретическом, философском и, что очень важно, одновременно
и практическом уровне — развивают положения Основного закона стра-
ны и готовят (если это требуется в силу реальных изменений жизненных
обстоятельств) дополнения определенных положений в Конституцию стра-
ны, в тот основной свод правил и юридических норм, по которому живет
(должно жить) в данное время общество. Иными словами, фактически не
политическая целесообразность и не сиюминутная экономическая ситуа-
ция влияют (или должны влиять) на изменение статей Основного закона
страны. Изменение Конституции должно быть логично подготовлено всем
процессом развития, выстрадано, осознано властью и обществом, соотне-
сено с реалиями. И доктрины, в этом смысле, шаг за шагом готовят (долж-
ны готовить) этот объективный процесс. Но это когда желаемое, пусть и по
прошествии определенного времени, но становится действительным. У нас
же, как правило, это вещи несопоставимые. О желаемом мы все время гово-
рим как о насущной потребности для достижения определенных перемен и
качественных характеристик. О действительном же все время думаем, как о
якобы свершившемся факте, а на самом деле пребываем в иллюзиях.
Доктрины, пусть они и не назывались так в прошлом, имели место на
протяжении длительного существования российского общества. При этом
они несли в себе ряд сущностных моментов, определявших как специфику
развития общества и государства именно в данный период, так и опреде-
ленные, качественные характеристики общего порядка, имеющие длитель-
ный, «вековой» характер и проросшие на ментальном уровне, в системе
ценностей. Так, например, процесс (доктрина) собирания русских земель в
единое государство в исторической плоскости всегда имел сугубо практиче-
ское значение. Особенно это было ощутимо тогда, когда раздробленность,
49
<http://ru.wikipedia.org/wiki>.
82
постоянная вражда княжеств между собой и жажда власти отдельных пред-

ставительств высших слоев общества обескровливали Русь, разрывали ее
на отдельные части и ставили ее грань выживания. С другой стороны, со-
бирание земель было характерной доктринальной установкой на всем про-
тяжении российской истории. И «Русская Правда» или Правда Ярослава50
как правовой кодекс Руси тоже имела в этом смысле вполне объективные
причины появления на свет. «Русская Правда», основанная на устном за-
коне Руси, на уже устоявшихся традициях и нормах поведения, фактически
вводила в оборот законы писаные, формировала свод правил поведения,
вырастающих из объективных жизненных ситуаций. Таким образом, док-
трины, как руководящий теоретический принцип, постепенно получали за-
крепление в правовой сфере в качестве общепринятых правил и норм. Но,
еще раз подчеркнем это особо, юридические закрепления носили характер
объективный, а не субъективный. Изменения основных правовых докумен-
тов, несмотря на то, что и подготавливались, скажем так, технически и идео-
логически конкретными людьми, тем не менее, несли в себе важные объек-
тивные основания.
Обратимся еще раз к российской истории, чтобы продолжить логику рас-
суждений. Оценивая объективно исторические эпохи, мы увидим, к приме-
ру, что интересы собирания и защиты земель имели значительный перевес
над интересами мирной культуры, торгового, умственного и художествен-
ного обмена. Для россиянина, обладателя огромных пространств земли,
вступал в силу, на первый взгляд, такой парадоксальный, но объективный и
естественный по своей сути феномен осажденной крепости51. А раз так, то
фактически на всем протяжении российской истории выстраиваемые и
действующие доктрины имели сугубо мобилизационный характер. Будь
то эпоха Петра I с его попыткой вестернизации страны и многочисленными
военными походами, или более близкий к нам ХХ в., с коллективизацией,
индустриализацией либо периодом «холодной войны».
И сегодня, уже в ХХI в., разрабатывая различные доктрины, нельзя обой-
тись без общепринятого для нас, выстраданного и, по сути дела, логического
в силу целого ряда объективных обстоятельств мобилизационного принци-
па развития. И нет ничего крамольного в том, что современные российские
доктрины будут учитывать и, более того, основываться и произрастать из
мобилизационных правил организации нашего социума. Однако есть одно
«НО!» Безусловно, что учитывая новые реалии, пытаясь адекватно ответить
на глобальные вызовы современности, мы будем (и должны) пытаться най-
ти ответы в нашей истории. Но мир принципиально изменился, а значит, и
50
Большинство современных исследователей связывают Древнейшую Правду с именем
киевского князя династии «рюриковичей» — Ярослава Мудрого.
51
Подробнее см.: Чернышов А.Г. Диктатура в России: историко-психологические аспек-
ты // Империя фарисеев. Социология и психология диктатуры. Саратов, 1994. С. 109–165.
83
мы все должны суметь соответствовать этим изменениям. А раз так, то при-

меняя сегодня мобилизационный принцип для скрепления нашего жизнеу-
стройства, нужно видеть и его ограниченность, и его возможные перспек-
тивы. Приоритет должна получить другая парадигма, а именно — опора на
самоорганизацию общества. Не мобилизация «сверху», а самоорганизация
«снизу», подкрепленная усилиями элиты по мобилизации граждан на вы-
полнение стоящих задач. При одновременном понимании, какое разделе-
ние полномочий нам надо произвести. Выстраивая и разграничивая пра-
ва и обязанности между федеральным Центром и субъектами Федерации,
между государственными и муниципальными органами власти, надо не за-
быть провести главные разделения между государством, конкретным граж-
данином и теми сообществами, в которые он вступает, чтобы апеллировать
к верховной власти. Только после этого выстраивать новую парадигму раз-
вития. И понимать при этом, что сегодня, в условиях, когда управленческая
элита занята решением собственных узкогрупповых и корпоративных за-
дач, общество представляет собой атомизированное, разорванное на клоч-
ки «покрывало». Никто особо и не выстраивает цельную (пусть в чем-то и
мобилизационную по сути своей) доктрину, при которой члены общества
были бы сподвигнуты на ратные подвиги и на трудовые свершения. В этом
смысле, в чем-то антиподом для мобилизационных доктрин (а где-то — па-
раллельным образом) сегодня в России в качестве основы государственно-
го управления действует в чистом виде агитационный характер доктрин.
Управленческая элита улавливает «снизу» (за счет своих многочисленных
экспертных групп) сигналы и посылы, подхватывает их и активно на этом
пиарится. Обратно посылаются сигналы благодарности «за мудрые советы»,
что они приняты и будут внедряться в жизнь как потребность всего обще-
ства. На самом же деле, реально мало что в этом смысле происходит. Озву-
ченные самой же элитой с высоких трибун идеи, вроде бы как взращенные и
услышанные от самых массовых слоев общества, тут же «умирают». В этом
смысле можно говорить о модели «пиарной демократии», которая бурным
процессом расцвела в современной России. А, как все знают, благими наме-
рениями дорога зачастую мостится отнюдь не в сторону храма, а в противо-
положном направлении…
Нельзя, конечно, сказать, что все доктрины, разработанные в прежние
годы и формирующиеся сегодня, несут в себе элементы лишь «голой» аги-
тации. На официальном и общественном уровне действуют разного рода
доктринальные разработки: военная, демографическая, промышленная,
экологическая, антикоррупционная и другие.
Вот, например, «Промышленная доктрина России»52, разработанная в
2004 г. группой ученых и практиков, входящих в «Движение развития». В их
программном документе, выставленном на широкое обозрение и обсужде-
52
<http://www.d-razvitija.ru>.
84
ние в интернете, значится, что «доктрина предполагает проект локомотив-

ных индустрий, которые могли бы стать основанием новой национальной
промышленной системы и основой для целевого вложения избыточных
средств Стабфонда и других государственных и частных средств. Реализация
этих проектов даст реальный, а не «пиаровский» толчок развитию экономи-
ки и всей страны в целом». И далее. «Промышленное развитие организует-
ся на основе единой системы государственного планирования на федераль-
ном, региональном и местном уровнях». При этом авторы данной доктрины
приводили слова Д.И. Менделеева, который говорил о том, что «в развитии
промышленности главное влияние неизбежно должно принадлежать строю
правительства». Иными словами, организация промышленного роста и
развития должна являться приоритетом для деятельности Правительства
Российской Федерации в реальном масштабе дел, а не базироваться исклю-
чительно на агитационно-пропагандистском варианте. К тому же, мало уже
сказать, что необходимо активно развивать промышленную политику. Да
еще чрезвычайно важно для современных условий, чтобы при этом она не-
сла в себе не ресурсную, а именно инновационную составляющую, имела
четкое высокотехнологическое, энергосберегающее направление и экологи-
ческую основу.
К сожалению, даже та часть доктрин, которые получили изначально су-
щественную поддержку на официальном уровне и были подкреплены уси-
лиями известных ученых и экспертов, тем не менее, в ходе своей реализации
зачастую скатывались на рекламно-агитационный уровень. В результате, от
самой доктрины оставалась лишь оболочка, а сущностные моменты не до-
ходили до своей реализации в силу оторванности от жизни. Одна из глав-
ных причин того, что многие доктрины приобрели «рекламно-митинговый»
характер (и в этом смысле мобилизационный и агитационный принцип
внедрения доктрин совпадал в своем основном векторе) состоит в том, что
официальная доктрина, создаваемая на национальном уровне, изначально
имеет декларативный характер, не несет в себе четкую постановку задач для
исполнения и поэтому порой диаметральным образом расходится с доктри-
ной научной, создаваемой в университетах или иных научных и экспертных
сообществах. В агитационной мишуре теряются сущностные элементы кон-
струкции. И важное, с технической точки зрения, информационное сопро-
вождение реформ превращается порой в доминирующую и единственно
возможную силу, имеющую при этом вполне самодостаточный характер.
Финансовый кризис еще более обнажил глубину этого разрыва и пока-
зал воочию, что многие предыдущие доктрины, в том числе и созданные
недавно, больше не работают. Образовалось серьезное расхождение между
созданными доктринальными установками и политико-экономическими
реальностями. И поэтому нужны новые социальные, экономические, по-
литические, управленческие доктрины, которые могли бы учитывать со-
85
временные реалии и иметь на два порядка больше внутренней прочности,

нежели нынешние лингвистически выверенные тексты, но беззубые с точ-
ки зрения жизненных ситуаций. По сути дела, старые законы (возможно,
и Конституция страны) не учитывают или слабо учитывают современную
реальность. А новых «живых» доктрин, запущенных для предметной и
поэтапной реализации, практически нет. Зачем сегодня вообще существу-
ет Конституция и действуют многочисленные законы? Чтобы ограничить
деятельность гражданина и создать на его пути многочисленные барьеры
(о снижении и даже ликвидации чиновничьих барьеров, к примеру, мы уже
говорим не один год), или же для того, чтобы создать каждому члену обще-
ства благоприятные условия развития и раскрытия своих способностей?
Максимальная свобода действий, приносящая плоды для всех, или же ими-
тация свободы, в том числе, так четко закрепленная и в Основном законе
страны, где, в отличие от текстов советских вариантов Конституции, тер-
мин «свобода» является доминирующим?
Два года известные экономисты страны пытались сделать прогноз раз-
вития страны до 2020 г., была создана так называемая Концепция–2020. Но
сегодня глобальный кризис сделал этот монументальный труд целого кол-
лектива авторов просто теорией и превратил в прах. В 2000 г. Центр страте-
гических разработок тоже занимался долгосрочной программой развития
страны, но и эта работа пошла насмарку. Данная организация, несмотря на
серьезную политическую и финансовую поддержку, так и не смогла стать
«фабрикой идей» для исполнительной вертикали. Конечно, скажете вы, не-
что подобное было и в ХХ в. Вначале, по предложенным «сверху» планам
и стратегиям, которые должны были реализоваться в СССР, его граждане
должны были уже к 1980 г. жить при коммунизме. Потом, по другим при-
нятым общенациональным планам и доктринальным установкам, к 2000 г.
каждая советская семья должна была получить по отдельной благоустроен-
ной квартире и при этом вкусить «райское наслаждение» от успехов нового
общества благоденствия. Не получилось в очередной раз.
Видимо, пора уже предметно очертить те доктринальные основания, на
которых мы должны строить сегодняшний и завтрашний день — и с точ-
ки зрения государственного управления, и с точки зрения развития обще-
ства, — и соединить эти стратегические наработки с правовыми нормами
вновь принимаемых федеральных законов и корреляцией с Основным за-
коном страны.
И ответить на банальный вроде бы вопрос: а какова сегодня общенацио-
нальная доктрина для России? Раньше мы жили под лозунгами «Догнать и
перегнать Америку», первыми выйти в открытый космос и т. д. А сегодня?
Одна часть населения, еще помнящая лихолетья не понаслышке, отвечает:
«Лишь бы не было войны». Другая часть в очередной раз борется за вы-
живание (и это в условиях мирного времени и в собственной стране, при
86
отсутствии агрессора извне). А элита тем временем наслаждается жизнью и

проматывает свои огромные состояния в казино.
Выходит что с трибун провозглашается одна доктрина, ее обосновывают
и сопровождают многочисленные экспертные группы, т. е. имеется мощное
интеллектуальное и информационное сопровождение, а на деле реализу-
ется, как мы уже и отмечали, совершенно иное. Этот принцип фиксирует
удержание ситуации любой ценой, создание элементов лояльности (лояль-
ность покупается любой ценой) и зависимости групп влияния от Центра
и сохранение «статус-кво» на неограниченный период времени. И оказы-
вается, что спускаемые «сверху» вроде бы благие начинания вообще слабо
учитывают состояние и потребности не только самых «низов», а, что еще
более важно, — «среднего класса». В итоге получается, что и экспертное со-
общество оказывается лишь в роли обслуживающего, вспомогательного,
а не равноправного элемента для власти, и «средний класс» не становится
цементирующим элементом конструкции такой модели государственного
устройства, т. к. не может окрепнуть и проявить себя в полную силу.
В итоге, формируется доктрина с тотальными установками из Центра и
малозависимая от реальных потребностей граждан страны. Самоорганиза-
ция граждан как главный элемент созидательного объединения общества
практически не учитывается и не развивается. Навязываются определенный
стиль поведения, ценностные ориентации и принципы жизнедеятельности.
Если же большинство несогласно с такими подходами, происходит жесткое
подавление инициатив. Таким образом, «удачно» погашенный конфликт
вынуждает граждан «уйти в себя», превращает общество в аморфное, апа-
тичное состояние. При этом возникает, а точнее сказать, обостряется труд-
нопреодолимый разрыв между теоретическими официальными догмами и
их реальным воплощением.
Нам сегодня нужны реальные, а не «кукольные» доктрины. Необходи-
мы доктрины прорыва, доктрины созидания, доктрины инновационного
мышления, доктрины конструирования новой социальной реальности. Но
пока мы не очистимся от нынешних доктрин, которые активно продолжают
действовать в современном российском обществе (доктрина казнокрадства,
доктрина имитации бурной деятельности, доктрина личной безответствен-
ности и бездеятельности и т. д.), которые вольно или невольно захватили
весь ореол обитания нашего социума, все этажи его управленческой и об-
щественной пирамиды — выйти на путь позитивного эволюционного раз-
вития нам будет невозможно. И в этом смысле мы сегодня или сформулиру-
ем Доктрину Возрождения или окончательно и бесповоротно погрязнем в
Доктрине деградации и развала. Иного, как говорится, не дано.
87
Доктрина как правовой инструмент решения
проблем гуманитарного развития
Колесник И.Ю. (Москва)
В настоящее время серьезные проблемы в области охраны природы,

здравоохранения, образования, обеспечения доступности для населения
жилья и в других отраслях гуманитарного развития требуют безотлагатель-
ного решения, что уже осознается на самом высоком уровне.
В связи с этим органы государственной власти и управления предприни-
мают попытки систематизировать документы, определяющие направления
развития социальной политики. К сожалению, эти попытки не основаны на
строго научном и системном подходе и малорезультативны.
Так, в настоящее время распоряжением Правительства РФ от 17 ноя-
бря 2008 г. № 1662-р утверждена Концепция долгосрочного социально-
экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года.
Указанная Концепция не предусматривает конкретного плана действий
для органов государственного управления, и этим серьезно обесценивается
ее содержание.
Распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября
2008 г. № 1663-р утверждены Основные направления деятельности Прави-
тельства Российской Федерации на период до 2012 года. Указанные Основ-
ные направления содержат, в отличие от концепции, Перечень проектов по
реализации Основных направлений деятельности Правительства Россий-
ской Федерации на период до 2012 года, где называется ответственный за
проект орган государственного управления, основные мероприятия про-
екта, федеральные программы и даже целевые индикаторы проекта. Но
правовое значение понятия «проект» для юриста невелико, поскольку нигде
не упоминается обязательность реализации проекта для органов государ-
ственного управления и ответственность за недостижение индикаторов, а
также общественный контроль за ходом исполнения.
Сам уровень актов (Концепции и Основных направлений деятельности)
по своей юридической силе и по степени конкретизации не позволяет ком-
плексно, на основе научного анализа, с обеспечением высокой степени эф-
фективности и результативности решать задачи повышения благосостоя-
ния населения.
Достаточно привести только один пример.
Распоряжением Правительства РФ от 19 января 2006 г. № 38-р была
утверждена Программа социально-экономического развития Российской
Федерации на среднесрочную перспективу (2006–2008 годы).
88
Положения Программы социально-экономического развития Россий-

ской Федерации на среднесрочную перспективу (2006–2008 годы), посвя-
щенные вопросам модернизации образования, содержат ссылку только
на один документ — Концепцию модернизации российского образования
на период до 2010 года, утвержденную приказом Минобразования РФ от
11 февраля 2002 г. № 393. Вместе с тем, за последнее время в сфере образо-
вания принят целый ряд документов, мало согласованных как между собой,
так и с упомянутой программой.
Так, существуют Программа модернизации педагогического образо-
вания, утвержденная приказом Минобразования РФ от 1 апреля 2003 г.
№ 1313, Концепция национальной образовательной политики Российской
Федерации, одобренная приказом Министерства образования и науки РФ
от 3 августа 2006 г. № 201, и ряд других.
Такая нормативно-правовая «разноголосица» вносит путаницу в управ-
ление, тормозит процессы развития, поощряет коррупцию.
Что же предлагает юридическая наука в помощь государственному
управлению?
В настоящее время существуют предложения по изменению ситуации в
сфере формирования и реализации социальной политики.
Сегодня в Центре проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования завершается масштабное исследование, посвященное соз-
данию нормативного правового акта под названием «Социальная доктрина
Российской Федерации».
В Центре создана универсальная методология разработки интегриро-
ванных управленческих решений в виде нормативных правовых актов, ко-
торая была применена при разработке Социальной доктрины Российской
Федерации.
Подготовка документов такого рода осуществляется путем использова-
ния строгих научных методов: системности; статистического портретиро-
вания, в результате которого и в статике, и во временной динамике анали-
зируются тренды развития многочисленных количественных показателей;
постановка задач на оптимизацию с заранее четко сформулированными
целями; причинно-следственный математический анализ; сравнительный
страновый и исторический анализ и многих других.
К сожалению, как уже указано выше, социальная политика и ее право-
вое строительство в настоящее время осуществляется достаточно бес-
системно. Причина этого заключается, прежде всего, в отсутствии нор-
мативных правовых документов общего плана, длительного действия и
комплексного наполнения, обоснованного по механизму согласования
интересов, обеспеченного механизмами реализации, привлечения к от-
ветственности должностных лиц, а также ресурсами, т. е. актов доктри-
нального уровня.
89
Под социальной доктриной (в управленческом смысле) понимается

основной (исходный) государственно-управленческий политический и
нормативный правовой документ, задающий формирование и содержание
государственной социальной политики, программ ее реализации, форми-
рующий и приводящий в действие механизм ее исполнения.
В рамках исследования Центра социальное развитие страны рассматри-
вается в контексте ценностных целевых полаганий, с позиций реалистич-
ности программируемых управленческих действий, на глубину трехпериод-
ного планирования свыше 25 лет.
Правовая форма Социальной доктрины — федеральный закон. Этим до-
кумент принципиально отличается от принятых на сегодня в Российской
Федерации доктрин и концепций, основная проблема которых заключается
в том, что они являются лишь «системой взглядов», но не подлежат обяза-
тельной реализации на практике, потому что соответствующего управлен-
ческого механизма просто не существует.
Предлагаемый проект Социальной доктрины утверждается федераль-
ным законом «О Социальной доктрине», в силу чего сама Доктрина также
приобретает статус федерального закона. Подобная форма уже была ис-
пользована в российской правовой практике: речь идет о Федеральном за-
коне от 10 апреля 2000 г. № 51-ФЗ «Об утверждении Федеральной програм-
мы развития образования».
Необходимость выбранной правовой формы принятия Доктрины феде-
ральным законом объясняется следующим.
1. Законодательная форма предполагает широкие возможности публич-
ного обсуждения, достижения общественного консенсуса по основ-
ным положениям Доктрины, по привлечению к дискуссии научной и
экспертной общественности, бизнеса, а также всех ветвей и уровней
государственной власти.
2. Юридическая сила Доктрины как федерального закона такая же, как и
федерального закона о бюджете, что существенно повышает вероят-
ность ее реализации, дает гарантии ресурсного обеспечения Доктрины.
3. Федеральный закон обязателен для исполнительной власти, а четкие
программные положения позволяют приступить к исполнению Док-
трины без промедления.
4. Утверждение Доктрины федеральным законом обеспечивает прозрач-
ность ее исполнения, дает возможность контролировать ее исполнение
различными ветвями власти (Государственной Думой Федерального
Собрания РФ, Президентом РФ).
5. Федеральный закон обладает большей устойчивостью от воздействий
политической конъюнктуры, системностью и гибкостью.
Основные отличительные содержательные черты Доктрины заключают-
ся в следующем.
90
1. Системность построения документа в полной управленческой цепочке:

интересы — ценности и цели — проблемы — задачи — управленческие
решения — государственно-управленческие документы — программа
действий.
2. Ценностное формирование целеполаганий.
3. Строгость и унификация терминологии и формулировок.
4. Прозрачность системы формирования социальной политики.
5. Механизмы обязательности исполнения, привлечения к ответственно-
сти за неисполнение или ненадлежащее исполнение.
6. Обеспечение устойчивости социальной политики в долгосрочной пер-
спективе, закрепление механизма ее обновления.
Структура предлагаемой Доктрины следующая.
1. Федеральный закон «О Социальной доктрине Российской Федерации»,
который легитимизирует, определяет статус и механизм реализации
Доктрины.
2. Социальная доктрина Российской Федерации, которая обладает стату-
сом федерального закона и состоит из следующих глав:
Глава 1 «Общие положения» — содержит описание статуса Доктрины,
терминологии, в ней используемой, методологии ее формирования и реали-
зации, в том числе ценностного подхода, положенного в ее основу.
Глава 2 «Текущее и целевое состояние социальной сферы и социальной
политики России. Стратегия перехода» — содержит критическую оценку
текущего состояния и задает принципы переходного процесса и целевые
ориентиры социально-экономического развития России в долгосрочной
перспективе.
Глава 3 «Состояние социальной сферы и социальной политики и их
управленческие решения» — содержит описание основных социально-
экономических проблем и предлагаемых для них решений в различных
сферах социально-экономического управления — т. н. направлениях. Опи-
сание проблем и их решений увязано друг с другом и детализировано, ука-
заны правовые формы решений (закон, подзаконный акт), что позволяет
органам исполнительной власти приступить к их принятию и реализации
без промедления. Структура главы обеспечивает прозрачный механизм
формирования государственной социальной политики, последователь-
но демонстрируя переход от поставленных целей к решаемым проблемам
и управленческим решениям и соответствующие причинно-следственные
связи.
Глава 4 «Механизм реализации Социальной доктрины Российской Фе-
дерации» — содержит описание принципов и системы построения органов
государственного управления социальным развитием, основных принципов
реализации государственных функций прогнозирования, планирования,
мониторинга и контроля социально-экономического развития, основных
91
требуемых преобразований в государственном управлении социально-

экономическим развитием.
Глава 5 «Программа правового обеспечения реализации Социальной
доктрины Российской Федерации» — содержит структурированную по
субполитикам Программу реализации предписаний Доктрины с указанием
ориентировочного срока принятия тех или иных решений, а также органа,
ответственного за их разработку.
Ценности, положенные в основу формирования Доктрины, имеют сле-
дующий вид.
1. Социальный гуманизм.
2. Обеспечение социального благополучия, а именно — материального
уровня жизни, одухотворенности, физического и нравственного здо-
ровья граждан.
3. Социальная защищенность населения.
Заданные в Доктрине высшие ценностные цели преломляются в основ-
ные ценности и цели, реализуемые в каждой отдельном направлении (гл. 3
Доктрины), а также являются критерием для выявления проблем социально-
экономического развития и выбора вариантов их решения в конкретной
социально-экономической сфере. Таким образом, вся Доктрина системно
подчинена реализации ценностных целей, а сформированные в итоге ре-
шения направлены на их практическую реализацию в кратко-, средне — и
долгосрочной перспективе.
Механизмы реализации Доктрины, а также государственного управле-
ния социально-экономическим развитием изложены в главе 4 Доктрины,
а также в проекте федерального закона «О Социальной доктрине Россий-
ской Федерации». Их основные положения заключаются в следующем.
1. Приоритет Доктрины для всех решений в сфере социально-
экономического управления на территории России (федеральном, ре-
гиональном и местном уровнях). Это предполагает, прежде всего, прио-
ритет ценностного выбора и принципов построения государственного
управления в социально-экономической сфере.
2. Устойчивость Доктрины при смене политических циклов (выборы
Президента и Государственной Думы) за счет усложненного порядка
внесения изменений, формирование посланий Президента РФ с уче-
том Доктрины.
3. Принятие на основе Доктрины программ социально-экономического
развития России на средне — и долгосрочную перспективу, ежегодный
контроль их реализации, политическая ответственность Правитель-
ства РФ за их реализацию в форме отставки, процедура которой может
инициироваться Федеральным Собранием РФ при неудовлетвори-
тельных отчетных данных о ходе реализации программ социально-
экономического развития.
92
4. Введение обязательного прогнозирования, планирования и монито-

ринга социально-экономического развития в соответствии с перечнем
параметров, установленных в Доктрине.
5. Структурные изменения в системе федеральной исполнительной вла-
сти: выделение трех «министерств развития» (Минэкономразвития,
Минтрудсоцразвития, Минрегионразвития) в особую группу мини-
стерств, ответственных за формирование, соответственно, общеэко-
номического, социального и регионального компонентов программ
социально-экономического развития России.
Успешное социальное развитие России означает в обозримом будущем
политику развития образования, здравоохранения, поддержку семей с деть-
ми, молодежи, пенсионеров, инвалидов и иных лиц, нуждающихся в помо-
щи государства.
Основные направления социальной политики сгруппированы в 15 на-
правлений — сходных видов деятельности, которые позволяют применить
похожие приемы и способы управления:
1 Доходы и оплата труда.
2. Пенсионное обеспечение.
3. Образование.
4. ЖКХ и жилье.
5. Демография.
6. Здравоохранение.
7. Занятость.
8. Культура.
9. Семья.
10. Гендерное направление.
11. Молодежь.
12. Экология.
13. Социальная защита граждан.
14. Благотворительность.
15. Социальное партнерство.
В рамках каждого направления для выявленных проблем предлагаются
концепты и конкретные управленческие решения (гл. 3 Доктрины). Степень
проработки решений достаточно высока, а использование системного под-
хода позволяет установить взаимосвязи между решениями в рамках раз-
личных направлениий и в итоге сформировать интегральную программу
правового обеспечения реализации Доктрины (гл. 5 Доктрины). Програм-
ма содержит перечень решений (проектов нормативных правовых актов),
указание на ориентировочный срок принятия этих решений и орган, ответ-
ственный за их разработку.
Принимая во внимание, что основное содержание перечисленных в про-
грамме решений изложено в гл. 3 Доктрины, организация их разработки и
93
контроль за ее ходом после принятия Доктрины значительно облегчаются, и

это составляет одно из основных практических преимуществ Доктрины по
сравнению с имеющимися в настоящее время в России доктринальными и
концептуальными документами.
Реализация Доктрины, планирование и реализация решений, из нее вы-
текающих, осуществляются в трех периодах:
− текущий (краткосрочный) — (1–3) года;
− среднесрочный — (3–5) лет;
− долгосрочный (стратегический) — (5–25) лет.
Это позволяет на практике реализовать принцип так называемого трех-
периодного управления, дающий возможность связанным образом про-
гнозировать и задавать вектор долгосрочной перспективы социально-
экономического развития при государственном управлении в текущем и
среднесрочном периодах.
Таким образом, сформированный по научно-обоснованной методологии
нормативно-правовой документ новой формации может значительно повы-
сить качество государственного управления и серьезно упорядочить и улуч-
шить нормативно-правовое обеспечение социальной политики в России.
Доктрина как технология

государственного управления
Вилисов М.В. (Москва)
Прежде всего, необходимо уточнить понятийный аппарат. В докладе ис-

пользованы следующие термины в следующих значениях:
− решение, принимаемое в рамках государственного управления, —
это объединенный процесс целеполагания и реализации меро-
приятий по достижению цели, включающий механизмы обратной
связи;
− политическое решение — постановка цели субъектом, наделенным
политической властью, и реализация выбранного варианта ее до-
стижения;
− государственно-управленческое решение — это реализация осознанно
сделанного субъектом государственного управления выбора варианта
достижения управленческой цели, легитимно оформленного соответ-
ствующим властным актом;
− доктрина — это политическое решение, содержащее долгосрочные
цели развития общества и государства в конкретной сфере (управле-
94
ния), определяющие цели иных решений, принимаемых в рамках госу-

дарственного управления.
1. Ценностно-целевой подход к разработке

государственных управленческих решений
Разработка государственного управленческого решения с применением
ценностно-целевого подхода с неизбежностью ставит вопрос о ценностях
и целях. Как показала практика и исследования Центра, даже определения
ценности и цели многие из практикующих управленцев дать затрудняются.
Ключевыми категориями для применения ценностно-целевого подхода яв-
ляются «ценность», «цель», «проблема» и «задача». Данные категории деталь-
но в теоретическом плане описаны во многих работах Центра проблемного
анализа. Остановимся подробнее на практических аспектах их применения.
Ценность, говоря простым языком, это то, что для вас как для субъекта
управления является наиболее важным в данном предмете деятельности;
то, ради чего эта конкретная деятельность осуществляется; ради чего это
управленческое решение должно быть принято. Наиболее общее определе-
ние ценности может быть таким: это критически важное состояние пред-
мета деятельности для субъекта деятельности. Под целью в самом общем
управленческом смысле мы понимаем желаемое значение того или иного
показателя объекта управления.
Определять ценности при каждой разработке (государственно-
управленческого решения (ГУР) сложно. Упростить этот процесс может оче-
видный общественный консенсус, достигнутый ранее по данному вопросу.
Можно игнорировать постановку этого вопроса, если у лица, принимающе-
го решения (ЛПР), есть желание и возможность пренебречь консенсусом
и волевым образом номинировать субъективные ценности (причем такое
поведение не всегда плохо и иногда даже оправданно, только оно должно
подкрепляться готовностью нести ответственность).
Упростить определение ценностей может их фиксация определенным
легитимным образом — например, на уровне определенных политических
решений.
Точно также обстоят дела с постановкой управленческих целей. Учиты-
вая иерархичный характер государственного управления, идеальной яв-
ляется ситуация, когда управленческие цели нормативно предписываются
сверху. В том случае, если само ГУР достаточно высокого уровня, то цель
должна формироваться самостоятельно, либо при наличии неких специаль-
ных механизмов. Такими механизмами на практике являются политические
решения.
Таким образом, политические решения важны как для формирования
ценностей, так и для постановки целей при разработке и принятии кон-
95
кретного государственно-управленческого решения с использованием

ценностно-целевого подхода. Рассмотрим, каким образом на практике мо-
жет действовать механизм этой взаимосвязи.
2. Соотношение политических и управленческих решений

Любые управленческие решения в целом весьма сходны и обладают
рядом объединяющих их свойств. Говоря о различиях между полити-
ческим и государственно-управленческим решением, необходимо пом-
нить, что и объект, и субъект управленческого воздействия у них весьма
сходны. Субъектом управленческого воздействия в обоих случаях яв-
ляется субъект, наделенный государственной властью. Объектом, соот-
ветственно, являются все возможные отношения и их участники, на ко-
торые может распространяться государственная юрисдикция. Конечно,
при детальном рассмотрении возможно установить, что в случае с по-
литической сферой властный субъект не обязательно тождественен го-
сударству или конкретным государственным органам — политической
властью могут обладать субъекты и институты, не являющиеся государ-
ственными. Однако реализация их власти будет происходить через ме-
ханизмы государственного управления. С другой стороны, рассматри-
вая сферу государственного управления, можно увидеть значительно
большую строгость и конкретность в определении властного субъек-
та — это всегда конкретный государственный орган, наделенный строго
определенными полномочиями и вытекающими из них возможностями,
определяющими, в том числе, и объект возможного управленческого
воздействия. Выход за установленные ограничения при принятии реше-
ний в рамках государственного управления может приводить к утрате
легитимности, т. е. к утрате государственно-властного ресурса.
Таким образом, представляется возможным установить неко-
торые критерии различий между политическим и государственно-
управленческим решениями.
1. Субъектом принятия политических решений является субъект, на-
деленный политической властью. При этом под политической властью
понимается возможность реального осознанного и волевого воздей-
ствия на общественные процессы на уровне конкретного государства,
т. е. возможность сознательно и по собственной воле воздействовать на
объект государственного управления. Таким образом, субъектом при-
нятия политических решений могут являться и государственный орган,
и политическая партия, и организованная группа граждан (сход граж-
дан, все население страны, участвующее в референдуме, и т. д.), в том
числе и группа, насильно захватившая и успешно удержавшая власть, и
даже внешние по отношению к данной стране силы.
96
Субъектом принятия государственно-управленческих решений всегда

являются только органы государственной власти, имеющие строго уста-
новленную форму, определенную компетенцию и четкие функции, опре-
деленные правом. Выход за эти рамки для субъекта будет означать потерю
возможностей на использование государственно-властного ресурса.
2. Объектом воздействия политического решения являются значимые
для государства общественные отношения. Как уже было отмечено, го-
сударственная власть — высшая форма власти, которая самостоятельно
определяет сферу своих интересов и внимания. При этом пределы госу-
дарственного воздействия на общественные отношения, как правило,
устанавливаются законодательно, и после их установления государство
обязано действовать в установленных рамках. Однако сами эти рамки,
как правило, определяются в процессе политической борьбы за власть:
победа либералов, например, позволяет эти рамки сузить; установление
тоталитарного режима позволяет их практически неограниченно расши-
рить. В каждом из этих случаев объект воздействия политического реше-
ния будет различаться, но всегда он будет отражать значимые для власт-
ной элиты общественные отношения, которые в результате реализации
политической власти закрепляются как государственно-значимые.
Объектом воздействия государственно-управленческого решения
также являются значимые для государства отношения, однако они при-
обретают достаточно четкую форму и рамки, установленные законода-
тельно. Объект воздействия государственно-управленческого решения,
как правило, четко идентифицирован и легко поддается классификации.
Кроме того, политическое и государственно-управленческое ре-
шения могут различаться по форме принятия. Если для политических
решений строго установленных форм не существует и все определя-
ют целевые установки политических акторов, то для государственно-
управленческих решений важнейшее значение имеют форма их приня-
тия и механизм реализации. На практике, зачастую, излишнее внимание
к форме принятия государственно-управленческого решения может
приводить к утрате связи с поставленными целями.
Таким образом, обобщая, можно сделать вывод, что политические
решения принимаются политическими акторами в процессе борьбы
за получение и удержание политической (государственной) власти.
Государственно-управленческие решения принимаются органами госу-
дарственной власти в процессе государственного управления как про-
цесса реализации государственной власти. Конечно, полностью раз-
граничить политические и государственно-управленческие решения
невозможно. Более того, последние часто могут являться формой реали-
зации или обеспечения реализации первых. Именно этот аспект являет-
ся важным в рамках настоящего исследования.
97
Рассматривая соотношение политических и государственно-управ-

ленческих решений на практике, можно сделать однозначный вывод, что
политические решения являются источниками для принятия управлен-
ческих решений, при этом управленческие решения «встроены» в цикл
жизни политического решения. Под циклом жизни управленческого
решения (будь то политического или государственно-управленческого)
предлагается понимать совокупность последовательных стадий, отража-
ющую степень осознания и достижения поставленных властным субъектом
целей при принятии решения в сфере государственного управления. Таким
образом, цикл жизни решения начинается с осознания властным субъектом
определенной цели53, а заканчивается — осознанием достижения или недо-
стижения этой цели, что, в свою очередь, ведет к корректировке существу-
ющих и возникновению новых целей и т. п. Так как выше мы определили
субъект принятия политических решений намного более широко, чем субъ-
ект принятия ГУР, то и спектр целей этого субъекта, а также их масштаб (во
времени, в пространстве, в ресурсном измерении) может быть значительно
больше, чем масштаб целей ГУР. Поэтому и цикл жизни политического ре-
шения может вмещать в себя несколько или даже множество циклов жизни
конкретных ГУР — это будет определяться масштабом целей, их взаимо-
зависимостью, причинно-следственной связью, приоритетом, временными
параметрами.
Так, например, политическое решение об удвоении ВВП54 имеет глобаль-
ный объект управленческого воздействия — экономику страны, которая
характеризуется показателем ВВП, а также значительный срок достижения
этой цели — 10 лет. Для достижения этой цели в течение 10 лет должно быть
принято и реализовано множество управленческих решений, достигнуто
множество управленческих целей. Все это время такое политическое ре-
шение должно реализовываться, итоги конечного этапа цикла жизни этого
решения будут подведены в 2013 г., когда будет понятно, достигнута ли по-
ставленная цель или нет.
Возникает вопрос о том, как обеспечить исполнение этого решения и
достижение поставленной цели в таком длинном временном промежутке,
в течение которого будут меняться руководители Правительства, составы
Государственной Думы, глава государства; да и сам политический субъект,
принявший такое решение, может существенно изменить свой статус, в том
числе и вообще сойти с политической арены.
Таким образом, очевидно, что именно политические решения определя-
ют характер принятия ГУР, являются их первоисточником. При этом понят-
но, что далеко не все политические решения имеют долгосрочный характер.
53
Осознание цели, в свою очередь, базируется на ценностном выборе и интересах власт-
ного субъекта и действующих на него групп.
54
См.: <http://www.putin2004.ru/programm/vvp>.
98
Кроме того, далеко не все политические решения имеют большой масштаб

в части объекта управленческого воздействия. В связи с этим закономерно
возникает вопрос об особом типе политических решений — о доктринах.
3. Понятие доктрины. Доктрина как технология

государственного управления
Исходя из описанного выше, предлагается следующее определение док-
трины с точки зрения его политического содержания: «Доктрина — это по-
литическое решение, задающее долгосрочные цели развития общества и го-
сударства в конкретной сфере (управления)».
Рассмотрим подробнее признаки доктрины, вытекающие из этого опре-
деления:
Доктрина — это политическое решение, т. е.:
1) результат политического выбора и баланса политических интересов,
содержит определенный ценностный выбор;
2) содержит властный компонент, т. е. может императивно определять
деятельность государства;
3) должно иметь объективную форму существования.
Доктрина определяет долгосрочные цели. Ключевым моментом здесь яв-
ляются цели как желаемые ориентиры, к которым стремится политический
(управленческий) субъект. Долгосрочность — вторична и относительна, она
определяется не сроком, а устойчивостью цели — переменчивые во времени
цели не должны входить в предмет доктрины.
Доктрина действует в определенной сфере (управления). Сфера может
быть и очень широкой — зависит от политического выбора и потенциаль-
ного интереса государства. Сфера действия доктрины в большинстве случа-
ев совпадает со сферой управления.
В связи с изложенным возможно выделить следующие функции доктри-
ны в государственном управлении:
Доктрина дает ценностный выбор (в ходе политического процесса), что
делает ненужным дискуссии относительно ценностного выбора при разра-
ботке каждого конкретного управленческого решения.
Доктрина фиксирует ценностный выбор — делает его доступным и по-
нятным для широкого круга «пользователей» в рамках государственного
управления, которые обращаются к нему для того, чтобы лучше уяснить,
зачем нужно то или иное управленческое решение и какие в нем должны
быть приоритеты.
Доктрина определяет долгосрочные цели развития, что является чисто
управленческим компонентом. Определение долгосрочных целей позволяет
создать так называемый «стратегический телескоп», задающий целеполага-
ние в краткосрочном и среднесрочном периодах, исходя из долгосрочных
99
целей. Определение в доктрине долгосрочных целей вкупе с определением

и фиксацией ценностного выбора задает строго определенный «коридор»,
направление развития, устойчивый к электоральным изменениям в поли-
тической системе.
Доктрина определяет приоритеты целей, которые должны соблюдаться
при формировании и реализации государственных управленческих реше-
ний в сфере ее действия.
Доктрина может выполнять мобилизующую функцию, повышать уро-
вень пассионарности, морально-духовный тонус общества.
Исходя из перечисленных функций, можно сделать вывод о том, что док-
трина в государственном управлении может выполнять чисто технологиче-
скую функцию, заключающуюся в обеспечении устойчивости в достижении
системы долгосрочных управленческих целей в той или иной сфере.
Политологическая характеристика доктрины, исходя из приведенных
определений, позволяет сделать вывод о возможности их существования в
различных формах: в письменной и устной, в тайной (секретной) или явной,
в виде одного документа или системы документов — форма в данном слу-
чае является лишь инструментом, призванным обеспечить эффективность
реализации доктрины, которая, в свою очередь, определяется результатив-
ностью достижения поставленной цели (системы целей).
Показав, что доктрина может выполнять на чисто технологическом
уровне совершенно конкретные цели в государственном управлении, мы
подходим к самому важному с точки зрения управления вопросу: т. к. ова
же наиболее эффективная форма существования самой доктрины? Однако
перед этим необходимо ответить еще на один вопрос: а может ли не быть
доктрин в государственном управлении?
При первом взгляде ответ очевиден: конечно, нет! В качестве примера
приводят существующие в российской правовой системе документы с на-
званием «доктрина»: Доктрина информационной безопасности (Указ Пре-
зидента РФ от 09.09.2000 г. № Пр–1895), Морская доктрина на период до
2020 года (утверждена Президентом РФ 27.06.2001), Военная доктрина (Указ
Президента РФ от 21.04.2000 г. № 706), Военная доктрина (Указ Президента
РФ от 02.11.1993 г. № 1833 — утратил силу), Доктрина развития российской
науки (Указ Президента РФ от 13.06.1996 г. № 884), Национальная доктри-
на образования (Постановление Правительства РФ от 04.10.2000 г. № 751),
Экологическая доктрина (Распоряжение Правительства РФ от 31.08.2002 г.
№ 1225-р), Доктрина среднего медицинского и фармацевтического образова-
ния в Российской Федерации (решение коллегии Минздрава от 28.12.1999 г.
протокол № 20).
Однако подробный анализ этих документов показывает, что далеко не
все из них отвечают выделенным нами признакам. Соответственно, мож-
но сделать вывод о том, что эти документы доктринами не являются и не
100
выполняют соответствующие функции. Означает ли это, что российское

государственное управление осуществляется без доктрин? И да, и нет. Дей-
ствительно, большинство документов, которые в российской управленче-
ской практике и правовой системе носят название «доктрина» (а также —
«стратегия, «концепция») доктринами в рассматриваемом выше понимании
не являются. Однако это означает лишь то, что в российском управлении
нет явных доктрин, существующих в письменной форме. Как было пока-
зано выше, доктрины могут быть скрыты от широкой общественности, а
могут даже и не иметь письменной формы — и все равно выполнять свои
функции. Реконструировать содержание таких доктрин, их конечную цель
возможно при анализе последовательно принимаемых и реализуемых
государственно-управленческих решений в тех или иных сферах. Подобные
исследования не являются предметом настоящего доклада, хочется лишь
отметить, что в работах Центра проблемного анализа такие реконструкции
были сделаны, в частности, в отношении финансовой и денежно-кредитной
политики российских финансовых властей55. Некоторые исследования по-
зволяют предположить, что подобные реконструкции также могут дать ана-
логичные результаты, особенно в экономической сфере56.
Так какая же форма доктрин более предпочтительна для России: явная,
дающая системные ценностные и целевые основания широкому кругу субъек-
тов, принимающих решения в государственном управлении, и всему населе-
нию, или тайная, доступная лишь небольшим элитным группам и подвержен-
ная теневому воздействию? В подавляющем большинстве случаев результаты
анализа свидетельствуют о предпочтительности первого варианта.
В связи с этим возникают совершенно конкретные практические вопро-
сы о том, каков должен быть облик современных российских доктрин. Оче-
видно, что для открытого и легитимного исполнения своих функций они
должны быть встроены в систему нормативно-правового регулирования,
что будет обеспечивать реальный приоритет поставленных в них целей над
иными целями в данной сфере управления, обеспечивать определенную
устойчивость к изменениям, обеспечивать механизмы реализации.
Исходя из этого, в правовом понимании доктрину необходимо рассма-
тривать как нормативный правовой акт. В работах Центра проблемного
анализа предлагается следующее определение доктрины: «Доктринальный
правовой акт — специальный нормативный правовой акт, направленный
на регулирование целей, направлений, приоритетов, содержания и спосо-
бов реализации государственной политики Российской Федерации, поли-
тики субъектов Российской Федерации или муниципальных образований
на долгосрочную, среднесрочную или краткосрочную перспективы».
55
См., например: Сулакшин С.С. Инфляция «не по Кудрину». М.: Научный эксперт, 2009.
56
См., например: Довгель Е.С. Экономические проблемы в странах СНГ и пути их решения
// <http://dovgel.com/htm/konz/k-r.htm>.
101
Однако это не означает, что доктрины могут приниматься только в виде

отдельных самостоятельных нормативных правовых актов. Основные док-
тринальные положения должны закладываться уже в Конституции Россий-
ской Федерации, ценностное и целеполагающее содержание которой должно
быть существенно усилено. С точки зрения государственного управления,
нормотворчества и правоприменения это даст существенные позитивные
результаты, приводящие к повышению ценностного единства общества и
аппарата управления: ведь как при разработке и принятии новых норматив-
ных правовых актов и иных управленческих решений, так и при примене-
нии уже действующих, в том числе судами, будут приниматься во внимание
основные ценностные и целевые установки, закрепленные на уровне норм-
принципов в Конституции.
Следующий уровень доктринальных документов — это федеральные
законы. На этом уровне уже предпочтительнее говорить о доктрине как о
самостоятельном правовом акте, определяющем систему ценностей, прин-
ципов, целей и механизм их реализации, содержащем нормы, обеспечиваю-
щие принятие государственных управленческих решений в соответствии с
доктриной.
На иных уровнях нормативно-правового регулирования также могут со-
держаться доктринальные положения, которые должны быть строго увяза-
ны по степени приоритета с содержанием доктрин более высокого уровня.
Появление в правовой системе полноценных документов доктринально-
го уровня сможет сделать процесс государственного управления намного
более эффективным применительно ко всему циклу жизни государствен-
ных управленческих решений по следующим причинам:
1) на этапе планирования деятельности по разработке решений в сфере
государственного управления основным источником станут целевые
установки доктринальных документов;
2) на этапе разработки проекта решений в сфере государственного
управления существенно упростится вопрос ценностного выбора и
постановки цели — соответствующие положения будут закреплены в
доктринах на законодательном уровне; это сократит затраты на поста-
новку и уяснение задачи, составление технических заданий внешним
исполнителям — разработчикам проектов управленческих решений и
приемку их работ;
3) на этапе согласования проектов решений разногласия по концепту-
альным вопросам будут решаться путем обращения к нормам доктри-
нальных документов;
4) на этапе исполнения контроль эффективности будет осуществляться
как с позиции достижения целей конкретного решения, так и с пози-
ции достижения целей, поставленных в доктринальном документе.
102
Секция I
Доктринальные документы
в государственном управлении России
Доктрина, интерпретационный процесс

и конституционное право
Капицын В.М. (Москва)
Вопросы доктринальности в деятельности высших органов государ-

ственной власти чрезвычайно актуальны, что отражалось в современной
юридической литературе (Авакьян С.А., Богданова Н.А., Давид Р., Шуль-
женко Ю.Л., Хабриева Т.Я., Пряхина Т.М., Марченко М.Н., Бошно С.В. и др.).
За последние годы наблюдается концентрация внимания на проблеме док-
трин. Это связано с тенденцией стабилизации политической обстановки,
сближением в последние годы юридической и политической составляющих
Конституции РФ, поправками к ней, совершенствованием интерпретаци-
онного процесса.
Период постсоветского развития принес ценный опыт интерпретации в
деятельности Конституционного суда РФ, работе над доктринами, концеп-
циями, стратегиями, программами, Посланиями Президента РФ, осмысле-
нии решений Европейского суда по правам человека относительно жалоб
граждан России. Сформировалась конституционная доктрина, что дает
основания для последующей правовой интерпретации, а в целом толчок
развитию конституционного права и государственного управления. Вме-
сте с тем, в российском законодательстве по-прежнему отсутствуют зако-
ны «О Президенте РФ», «О государственном и общественном контроле и
системе государственных контрольных органов», «О нормативно-правовых
актах», «Об органах исполнительной власти», «О разграничении полномо-
чий судов в РФ», «О Верховном суде РФ», «О судах общей юрисдикции РФ»,
«О статусе юридического лица публичного права». Не институционализи-
рованы отношения общественности и государства, осуществляющих офи-
циальную и неофициальную интерпретацию; в процессе интерпретации
выпадают отдельные звенья.
103
Практика показывает, что в доктринальном подходе нуждается регули-

рование процессов в сферах общественной жизни, деятельности государ-
ственных и муниципальных органов. Но до сих пор не определено место
доктрин в ряду других документов, их статус, источниковый характер, поря-
док подготовки, иерархия доктринальных документов. В обществе высокую
оценку получила разработка Государственной экономической доктрины
России ЦПА и ГУП при ООН РАН. Проект доктрины регионального разви-
тия, представленный этим центром, показал «разрыв» таких компонентов
как территория, население, культура и труд, а также пути преодоления этого
разрыва. Последний углубляется глобальными процессами; пространство
мест (территорий) все больше расходится с пространством потоков (капи-
талов финансовых и человеческих)1.
Все это затрагивает проблемы совершенствования интерпретационно-
го процесса в конституционном праве. Метод, который необходимо при-
менить к исследованию данного объекта и выявлению соответствующего
предмета, должен объединять в себе свойства системного, ценностного,
институционального, идентификационного, юридико-антропологического,
формально-юридического, синергетического, лингвистического подходов.
Настолько сложен предмет доктринальности в свете интерпретационного
процесса. Цель исследования — показать особенности доктрин в сравнении
с другими актами, выявить возможности интерпретации и институциона-
лизации доктрин. Нуждается в дополнительной проработке их способность
принимать характер источника права, приобретать юридическую силу.
Вопросов здесь очень много. Какие документы можно относить к док-
тринам? Кто их творит и оформляет как официальные документы, имею-
щие отношение к государственному управлению? Какая управляющая воля
выражается в доктринах? Насколько доктрины способны стать управлен-
ческими документами? Необходима классификация доктрин, поскольку к
такому разряду могут относиться весьма разнородные документы; необхо-
димо упорядочить сам процесс отнесения к доктринам различных интер-
претационных актов.
Интерпретационный процесс показывает, что доктрины могут обретать
силу источника права. В мире известны даже системы доктринального пра-
ва, в частности мусульманское право, в котором интерпретация религиоз-
ных догм, приводит к существованию интерпретационных школ («толков»)
правоведов и богословов, позволяющих формировать жизнеспособную пра-
вовую систему и решать повседневные вопросы правового регулирования.
Чертами подобной доктринальности обладала советская правовая система,
где догмы марксистско-ленинской идеологии, Моральный кодекс строителя
коммунизма использовались для направления развития государства и пра-
1
Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ,
2000. С. 392, 398.
104
Доктринальные документы в государственном управлении России 1 секция
ва. В Англии общее право основывалось помимо прецедентов на доктрине,

исходящей из положения известного юриста Кока «разум — жизнь права»2.
Есть системы судебной официальной доктринальной интерпретации, при
которой на основе судебной или квазисудебной интерпретации оформля-
ются решения высшей юридической силы (постановления конституцион-
ных судов), акты конституционных советов. Есть и другие формы.
В какой же форме возможна институционализация и легитимация док-
трин в России? Как отмечено в Государственной экономической доктрине,
а также пояснительной записке к Проекту Доктрины регионального раз-
вития ЦПА и ГУП при ООН РАН, необходима легализационная институ-
ционализация доктрин (закрепление в форме федерального закона)3. По-
нятно стремление упорядочить отношения в обществе с помощью закона,
добиться очень важной для государственного управления упорядоченно-
сти подобного рода документов, встраивания последних в иерархию источ-
ников и процедур легитимации. В идеале необходимо к этому стремиться.
Но на данный момент вопросы остаются; возникают и новые. Какие док-
трины, все или некоторые из них, закреплять в виде законов? Возможны ли
другие, более адекватные формы придания юридической силы доктринам.
Например, с помощью Указов Президента РФ, Постановлений Правитель-
ства РФ, Постановлений Конституционного Суда РФ, административных
договоров? А, возможно, требуется юридизация Посланий Президента РФ
и (или) придания мобилизационно-обязательного характера его распоря-
жениям4?
Сравним доктрину с другими политико-правовыми явлениями и акта-
ми. Что отличает доктрину от правового нормативного акта? Во-первых, ее
природа и функции. Это — концептуализированный документ; он включает
совокупность руководящих принципов. Как появляется доктрина? Она —
результат интерпретации определенных ценностей и нормативных актов
в контексте наличной социальной среды. Социальная среда характеризует
общество в плане его насыщенности нормативностью (ценностями и пра-
вилами), эффективности влияния последней на стабилизацию и регулиру-
емость отношений в сообществах и сферах жизни. Доктрина «считывает»
требования социальной среды. Поэтому должна обладать чертами концеп-
ции, т. е. иметь:
2
См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.:
Международные отношения, 1999. С. 190.
3
См.: Государственная экономическая политика — Экономическая доктрина России.
К умной и нравственной экономике. В 5 томах / Автор. совет: Якунин В.И., Сулакшин С.С.,
Богдасарян В.Э. и др. — М.: Научный эксперт, 2008. Т. IV. C. 2835; Доктрина регионального
развития Российской Федерации. Проект.
4
Как это было с Приоритетными национальными проектами в 2005 г. Оказалось доста-
точно распоряжений Президента РФ от 5 сентября 2005 г., чтобы доктринальные подходы
обратились в проекты и нормативные документы управленческого характера.
105
1) теоретическую основу — постулаты, общие закономерности, описание

идеализированного объекта;
2) эмпирическую основу, включающую множество фиксируемых фактов,
требующих теоретических объяснений;
3) логическую основу — допустимые правила логического вывода и до-
казательства5;
4) аргументационную основу — выведенные утверждения и рассуждения
с доказательствами, (как отмечает А.Ф. Черданцев, в доктринальном
толковании достоинством является сопровождение выводов развер-
нутой аргументацией и рассуждениями6);
5) образ, идеальную модель требуемого регулирования;
6) основу для классификации интерпретационных схем, моделей, док-
трин.
Включая в себя руководящий принцип (или совокупность принципов)
доктрина уже может приобретать характер политико-правового источни-
ка и основания интерпретации пространства между фактом и ценностью.
При наращивании объяснительного, критического, оценочного ресурса,
доктрина усиливает свою интерпретационную силу, сама служит основой
последующей интерпретации правовых документов. Значит, она должна со-
держать в себе критерии качества, как для самореференции (оценивания
самой себя), так и для интерпретации других документов. Ей необходимо
обладать функциональностью: объяснительной, синтезирующей, предска-
зательной, оценочно-методической, мобилизационной.
Обеспечение интерпретационной основательности доктрины зависит от
характеристик:
1) системности, т. е. возможностей ее интерпретации в системе с другими
актами;
2) проектности доктрины — обеспеченности ее потенциала, ориентиро-
ванного на социальные изменения, стратегиями, программами, техно-
логиями;
3) субъектности доктрины, т. е. потенциала легитимных и дискрецион-
ных полномочий субъекта, интерпретирующего и представляющего
доктрину как проект;
4) контекстности доктрины, включенности ее в культурный и норматив-
ный контекст.
Доктрина обладает гибкостью процессуального и дискурсного характе-
ра; процесс и дискурс в доктрине усиливают континуальность, т. е. нераз-
рывное единство с предыдущими и последующими актами интерпретации.
5
См.: Игнатенко В.В. Концептуальные основы теории правового качества закона // Ака-
демический юридический журнал. Иркутск. 2000. № 1;
6
Черданцев А.Ф. Толкование права // Общая теория государства и права. В 3-х т. Т. 2. / Под
ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало. С. 492.
106
В отличие от нормативных актов, она скорее формирует среду для их при-

нятия, применения, интерпретации. Доктрина улавливает выдвижение, ар-
тикуляцию проблемы, отмечает рост значения ее для общественности, по
сравнению с конкурирующими проблемами, а в определенной степени и
конструирует проблему.
Но, чтобы она становилась основой управления, еще необходима спо-
собность направлять волю ответственных за это управление, мобилизовать
управленцев, а также граждан, на реализацию проектов. Значит, она должна
обладать мобилизационной и, по возможности, юридической силой. В усло-
виях глобализации, модернизации общества, распространения сетевых
структур особенно важна реконцептуализация понятия власти, ее измере-
ний с учетом того, что переплетение различных властных и управленческих
воль достигло серьезных масштабов. В политической науке отмечено, что
понимание власти отошло от связи ее преимущественно с элитными учреж-
дениями и перешло на включение субъектов, отношений и учреждений по-
вседневной жизни. Без этого не может быть, например, выработки доктрин
федерализма, демографии, политической системы, дискреционных (скры-
тых) полномочий главы государства. Не случайно, мы наблюдали ренессанс
идей гегемонии и перевода с языка идей на язык повседневности А. Грамши,
концепций governmentality (управляемости) М. Фуко, глобального проекти-
рования и др.
Так, в частности, ряд Посланий Президента РФ Федеральному Собра-
нию в 2000 гг. принимал доктринальный характер, включая в себя конку-
рентоспособные по своему содержанию и доминантной интерпретации
руководящие политико-правовые принципы. В Послании Президента РФ
В.В. Путина 2007 г. руководящим принципом был представлен принцип со-
хранения преемственности власти. В последнем Послании Президента РФ
А.Д. Медведева Федеральному Собранию от 5 ноября 2008 г. доктриналь-
ность проявляется в руководящем принципе сохранения управляемости и
консолидации общества в условиях мирового финансового кризиса. В осно-
ве распоряжений Президента РФ о Приоритетных национальных проектах
содержалось доктринальное толкование состояния общества и государ-
ственного управления в ситуации, когда накапливались богатства, а управ-
ленческая машина не могла реализовать их на пользу обществу.
В понимании природы и механизма доктринальной интерпретации, ее
мобилизационности, важно уяснить, как происходит научная, социальная и
политическая проблематизация? Есть некая универсальная линия, начиная
с научной работы студента и кончая принятием международных конвенций.
Научная или социальная проблема выступают как предполагаемое необхо-
димое условие развития. На представление такого условия «наклеивают яр-
лык» проблемы. При этом необходим перевод на язык убеждаемого сообще-
ства, для чего используют определенные каналы убеждения и объяснения.
107
Другими словами, используются арены публичного дискурса и действия,

чтобы успешно конкурировать в борьбе за дефицитный ресурс обществен-
ного внимания7. Деятельность ЦПА и ГУП при ООН РАН по формированию
социальных представлений о доктрине как нормативном акте происходит в
русле такой проблематизации. Социальные доктрины ярко демонстрируют
необходимость завоевания дефицитного общественного внимания, которое
может соединиться с легитимными полномочиями и возможностями поли-
тической дискреции института (субъекта), представляющего доктрину.
Поэтому, представляется назревшей задача — своевременно, по мере не-
обходимости, используя нынешний, преимущественно политический и дис-
курсивный характер доктрин, придавать им научный политико-правовой
характер и продвигать в правовое пространство. Объективно в этом на-
правлении работают академический политико-правовой дискурс в ИГиП
РАН, Институте законодательства и сравнительного правоведения при
Правительстве РФ, деятельность Конституционного Суда РФ, Послания
Президента РФ, законодательный процесс, интерпретационная деятель-
ность Общественной палаты РФ. В научной литературе складываются соот-
ветствующие исследовательские позиции8.
Доктрины собственно не могут разрабатываться без интерпретацион-
ного процесса в рамках конституционного права. Они не обладают всеми
признаками процессуальной рационализации, т. к. очень содержательны,
трудно формализуются. Они относятся к виду продуктов интерпретации,
которые называют «насыщенным описанием»9. «Насыщенное описания» в
качестве научного требования означает не просто эмпирическую фиксацию
фактов, а аналитическую процедуру, доведенную до определенного уров-
ня интенсивности, погруженности в исследуемые социальные отношения.
Расширяется круг объектов, заслуживающих интерпретации. Специалисты
оперируют понятием «конституционная герменевтика»10.
Как классифицировать доктрины? Представляется необходимым здесь
отталкиваться от направленности интерпретации на ценностные коды. Ин-
тенции (цели) и позиции субъектов интерпретационного процесса предпо-
лагают поиск в текстах ценностного кода. Так воля законодателя исходит
из того, что «всякое установленное право по понятию своему есть попытка
7
Hilgartner S., Bosk Ch.L. The rise and fall of social problems: a public arenas model // American
journal of sociology. 1988. Vol. 94 (№ 1). P. 53–78.
8
См., например: Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность.
М., 1997; Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М., 2001; Пряхина Т.М.
Конституционная доктрина Российской Федерации. М., 2008; Конституция Российской Фе-
дерации. Доктринальный комментарий / Под ред. А.И. Дмитриева. М., 2009.
9
Термин, введенный антропологом К. Гиртцем, применим к доктринальной интерпре-
тации.
10
Кравец И.А. О правовой природе конституционной герменевтики // Право и политика.
2003. № 1. С. 15.
108
быть справедливым правом…попыткой принуждения к справедливому»11.

В этом суть правового кодирования, чтобы вкладываемое в текст легитими-
рующее значение (воля), благодаря коду, могли бы понять и принять субъ-
екты интерпретации, в том числе и граждане.
Коды поддерживают связь закона (решения судьи, политического ре-
шения) и властного субъекта с социальным контекстом, жизненными сфе-
рами. Коды характеризуют систему ожиданий, основанных на ценностях,
что расширяет возможности интерпретации. Логико-лингвистическая
и формально-логическая интерпретация в сочетании с ценностной и
юридико-антропологической могут обозначить переход от ценностей жиз-
ненных сфер (человека и жизни как высшей ценности), обозначающих их
принципов, норм-целей, норм-программ, к более конкретным формам, ко-
торые должны редуцировать ценностное значение кода до уровня консти-
туционных норм и далее рабочих (управленческих) норм. Здесь важно не
потерять ценностное содержание, на что указывает доктрина.
Законодатель распространяет формы права на содержательную систему
(факты реальных отношений), которую, особенно в конституционном пра-
ве, очень трудно формализовать. Ценностные коды (справедливости, гума-
низма, солидарности, соразмерности и т. д.) выражают открытую языковую
и социально-гуманитарную систему. Интерпретация показывает, удается
ли, формулируя нормы, сохранять содержательность естественного языка,
добиваться «обоснованности, формальной определенности, ясности, точ-
ности, с тем, чтобы не допускалась возможность их неоднозначного толко-
вания, и, следовательно, произвольного применения»12. Для нас в данном
аналитическом случае (анализе доктринальности) важно в такой редукции
видеть основания для классификации доктрин, в частности, разделения их
на базовые и производные (управленческие).
Для классификации доктрин важное значение приобретает также ие-
рархии сценариев при отборе «корректной» интерпретации и легитимации
вывода, переходящего в норму или правовую позицию. Это вопрос поис-
ка легитимной «верховной» интерпретации). Серьезность этого вопроса в
гносеологическом плане отмечал «отец» герменевтики Г.-Г. Гадамер, приво-
дя знаменитый тезис И. Канта «нет правила, из которого можно было бы
выводить разумное применение правил»13. Интерпретационная практика
оценивает влияние разных интерпретаторов: профессионального дискурса,
вывода законодателя (судьи), авторитета субъекта политической дискреции
11
Штаммлер Р. Сущность и задачи права и правоведения. М., 1908. С. 78.
12
См: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке
конституционности положений статьи 113 Налогового кодекса РФ в связи с жалобой граж-
данки Г.А. Поляковой и запросом Федерального арбитражного суда Московской области.
14 июля 2005 года // Российская газета. 2005. 22 июля.
13
Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 8.
109
и др., при этом обозначает возможное подключение ситуационного ана-

лиза. Важно различать подходы к обоснованию легитимной «верховной»
интерпретации. Ею в зависимости от межсубъектного взаимодействия и
методологического подхода могут выступать итоги референдума (субстан-
ционализм), волю законодателя (позитивизм), толкование судей (интерпре-
тивизм, реализм), дискрецию суверена (верховный децизионизм), решения
отраслевого характера (технократизм). Интерпретация оценивает «зазор
между действиями на основе ясного и недвусмысленного приказа и дей-
ствиями, совершение которых требует, так сказать подключения разума,
позволяющего провести важные различения»14.
Вопрос о «верховной» интерпретации подчеркивает субъектность док-
трины, волю, репрезентированную в том или ином решении, учении, посла-
нии. Здесь также затрагивается вопрос основания классификации доктрин.
Легитимная «верховная» интерпретация должна обеспечить соответствие
ценностного кода и раскодированных смыслов15. Поэтому в ряде моментов,
особенно, когда обостряется политическая борьба, предпочтительнее, что-
бы Конституционный Суд РФ выступал субъектом легитимной «верхов-
ной» интерпретации. Это доказывала ситуация 1992–1993 гг. в России, затя-
нувшийся опыт Украины 2004–2009 гг. Но бывают ситуации, когда на место
такого субъекта выдвигается глава государства (Франция 1958 года, Россия
в начале 2000 годов).
Логическая интерпретация в сочетании с философско-правовой, социо-
логической, системной, институциональной помогает учитывать особенно-
сти объектов интерпретации: конституционно-правовых или управленче-
ских отношений. Это важно для объяснения не только гносеологических,
но и онтологических основ интерпретации. Прежде всего, необходимо учи-
тывать фундаментальность отношений жизненных сфер, что должно быть
прописано в основах конституционного строя. При разработке нашей Кон-
ституция, в пылу острой политической борьбы, доминирующие силы ори-
ентировались на важные классические ценности, но не учли новых рисков
на пороге XXI в. Демократия, разделение властей, федерализм, республика,
местное самоуправление, права человека важны, но базовыми для совре-
менных конституционных доктрин являются, прежде всего, конституцион-
14
А.Ф. Филиппов, характеризует ситуацию интерпретации, анализируя подход К. Шмитта
к гоббсовскому «Левиафану»: «…Вот эти обстоятельства, говорит разум, относятся к раз-
ряду тех, что одинаковы всегда и для всех и всеми рассматриваются одинаково; вот эти — к
разряду тех, что не прописаны в виде инструкций, но мне и таким как я, совершенно ясно,
что здесь делать в соответствии с разумом и справедливостью; ну, а вот здесь ясно говорит
писанный закон, если же мне потребуется авторитетное суждение, я обращусь к интерпре-
тациям, которые дает суверен и уполномоченные им лица …» (Филиппов А.Ф. Критика Ле-
виафана // Карл Шмитт. Левифан в учении о государстве Томаса Гоббса. СПб, 2006, С. 67)
15
См.: Петрова С.Н. Семантика декодирования: новые подходы // Знаковые системы в со-
циальных и когнитивных процессах. М., 1990.
110
ные ценности жизненных сфер. Их необходимо закреплять в перечне основ

конституционного строя, чтобы они превалировали по своей юридической
силе перед остальными институтами конституционного права.
Такова особенность современности. В России возникли реальные угрозы
жизненным сферам, а соответственно, территориальности, телесности, куль-
туре, труду россиян как экзистенциям, ставшим ценностями выживания.
Отталкиваясь от них, выстраивается субстанциональный баланс жизнедея-
тельности, доходя до самоуправления, демократии, разделения властей. Регу-
лирование отношений в основных жизненных сферах порождает ожидания
правопорядка и предпосылки ценностно-ориентационного единства обще-
ства. Эти экзистенциальные ценности фундируются в основных жизненных
сферах: территориальной (место, территориальная определенность, транс-
портная мобильность, окружающая среда), естественно-антропологической
(быт, жилище, семья, забота, здоровье), духовно-культурной (смысл жизни,
культ, свобода совести, образование, культура), агентно-профессиональной
(труд, его охрана, трудовые отношения, экономические свободы, собствен-
ность). Фундаментальность обусловливает предсказуемость и определен-
ность действий граждан, их консолидированость. Конституционное пра-
во обобщает ценностные ориентации, фиксируя идентичный для многих
смысл в различных ситуациях на перспективу.
В соответствии с ценностями названных фундаментальных жизненных
сфер необходимо разрабатывать фундаментальные доктрины:
а) пространственно-территориального (регионального) развития, эколо-
гическую, транспортную; б) демографическую, здравоохранения;
в) культурную, образовательную;
г) экономическую, промышленную, профессиональную. ЦПА и ГУП ста-
новится пионером в разработке таких доктрин.
Возможно, базовые доктрины необходимо закреплять федеральным за-
коном.
Фундаментальность обусловливает ценности консоциальности, и в
свою очередь поддерживается последними. Консоциальность выражается в
конституционно-правовых отношениях, выражает необходимость сочета-
ния частных (приватных), групповых (организационных, корпоративных,
национально-этнических), региональных и национально-государственных,
а также глобальных стремлений. Она предполагает сбалансированность
субъектности разных акторов и сообществ, формирование соответствую-
щих полномочий в механизмах управления, а в идеале − конструирование
многоуровневой субъектно-ресурсной сети, обеспечивающей безопасное
и продуктивное социальное взаимодействие, сотрудничество и разреше-
ние конфликтов. Нормы конституционного права, отражая ценности жиз-
ненных сфер, конструируют индивидуальные (частные), корпоративные,
общественно-государственные, а частично и международные механизмы
111
субъектности (представительства интересов, компетенции, охраны и защи-

ты законных интересов и прав).
Наряду с фундаментальными доктринами необходимо разрабатывать
управленческие, которые поддерживают консоциальность, могут непосред-
ственно влиять на балансированость субъектностей, консолидацию обще-
ства. Среди управленческих также можно провести разделение на базовые
и производные. Как базовая управленческая может выступать Социальная
доктрина, рассматриваемая не как распределительная, а как активизирую-
щая субъектность и усиливающая защищенность всех жителей России. Про-
изводные управленческие доктрины посвящаются отдельным отраслям про-
изводства, государственного и корпоративного управления могут в целях
оперативности могут утверждаться нормативными Указами Президента.
Вопрос поддержания сбалансированной субъектности, баланса публич-
ных и частных интересов как конституционно защищаемых ценностей раз-
работывался, в частности, в концепциях солидаризма (Л. Дюги) и социологии
интересов (Ф. Хек). Л. Дюги считал, что существует конституционное орга-
ническое право для всякого частного или публичного коллективного лица; и
в этом плане конституционное право проявляется и как «конституционное
корпоративное право»16. Консоциальность поддерживает и скрепляет все
жизненные сферы; конституционные принципы и нормы должны учиты-
вать специфику разных территорий, этносов, социально-демографических
слоев (детей, пенсионеров, мигрантов и т. д.), культур, социальных страт.
Например, консоциальность в агентно-профессиональной сфере предпо-
лагает поддержание социального партнерства работников и работодателей,
регулирование минимума размера оплаты труда, трудовой пенсии, помощь
безработным. Сочетание фундаментальности и консоциальности помогает
интерпретатору учитывать специфику местных субкультур, общества и го-
сударства в целом17.
Игнорирование этого сочетания фундаментальности и консоциально-
сти приводило к серьезным дефектам. Например, в России, как до, так и по-
сле принятия Федерального закона «Об общественных объединениях» (от
19 мая 1995), создавались общественно-политические движения и полити-
ческие партии на конфессиональной, этно-национальной и профессиональ-
ной основе. Это в условиях многонациональной и поликонфессиональной
страны, попавшей к тому же в сильную зависимость от миграционного при-
тока, разбалансировало субъектность, усиливало социальную напряжен-
16
Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства // Антология мировой по-
литической мысли. В 5-ти томах. Т. III. М., 1999. С. 590.
17
См.: Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности
положения части второй статьи 170 и части второй статьи 235 КЗоТ РФ и пункта 3 статьи
25 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельно-
сти» в связи с запросом Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрально-
го районного суда г. Кемерово. 24 января 2002 года.
112
ность. И только много позднее был принят закон «О политических партиях»

от 11 июля 2001 г., признавший невозможным государственную регистра-
цию подобных политических партий. Конституционный Суд РФ в своих ре-
шениях признал этот запрет соответствующим аутентичному смыслу ста-
тей 13 и 14 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 19 (части 1 и 2),
28 и 29, поскольку он в условиях России учитывает требование социальной
консолидации18.
Несоответствие норм ряда законов требованиям фундаментальности и
консоциальности приводило к дефектам, облегчавшим действия различных
групп с контр-солидарными корпоративными и индивидуальными интере-
сами. Такие группы, обладая влиянием на государственную или муници-
пальную власть, не считались с онтологией конституционного права. Так в
1990-х годах в России практически вошла в обычай частная доктрина опти-
мизации налогооблагаемой базы хозяйствующих субъектов (по существу,
уход от налогов). И только после 2000 г. суды начали интерпретировать само
понятие «оптимизация налогов» как обозначение правонарушения, нанося-
щего вред консоциальности, что было подтверждено и в решении Консти-
туционного Суда РФ.
Возобладавшая доктрина земельных отношений (вопреки оценке боль-
шинства законодательных собраний субъектов РФ), привела к серьезной
деградации жизненных сфер и разбалансированию субъектностей. Только
в 2007 г. Генпрокуратура РФ серьезно занялась расследованием рейдерских
захватов земель сельхозназначения, хотя на карту поставлены экзистенци-
альные фундаментальные ценности: основы существования сельских жи-
телей России. Цивилистский романтизм в условиях неразграниченности
прав собственности на землю, трудности межевания и кадастровой оценки
земель сыграли на руку контр-солидарным группам, усугубив незащищен-
ность жизненных сфер.
Это тем более актуально, т. к. в современных условиях возрастает влия-
ние социальных рисков как угрозы жизненным сферам. Часть людей (в Рос-
сии около 40%) не обладает серьезными ресурсами для нейтрализации
возрастающих рисков, что приводит к еще большему ограничению их субъ-
ектности. А возвышение успешных групп (10–15%) определяется часто их
адаптацией к теневым отношениям, криминалу, концентрацией в их руках
не принадлежащих им лично ресурсов жизненных сфер (земельных, эко-
логических, культурных и коммуникационных, трудовых и производствен-
ных), финансов, должностей. Предотвратить разрушения предпосылок
18
В частности, см.: Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке консти-
туционности пункта 3 статьи 9 Федерального закона «О политических партиях» в связи с
запросом Коптевского районного суда г. Москвы, жалобами общероссийской обществен-
ной политической организации «Православная партия России» и граждан И.В. Артемова и
Д.А. Савина. 18 декабря 2004 года.
113
фундаментальности и консоциальности может формирование многоуров-

невой субъектно-ресурсной сети, объединяющей механизмы представи-
тельства, самоорганизации, легитимной реализации, соблюдения, охраны
и защиты прав и интересов всех законопослушных людей во всех жизнен-
ных сферах. Субъекты индивидуального, группового (корпоративного),
общественно-государственного, государственного, международного ха-
рактера, поддерживая такую «сеть» обеспечивают взаимодействие также
ресурсов интерпретации общественности, законодательной, судебной и ис-
полнительной власти.
Конституционная интерпретация в ее широком понимании осуществля-
ется в цикличном обмене мнениями по поводу идей, концепций, проектов
правовых актов, действующих законов и правоприменения, имеет многие
уровни, интегрирована на официальном и неофициальном уровнях во взаи-
модействие должностных лиц, экспертов, исследователей, а также и граждан
по поводу конституционных ценностей, принципов, методов разработки,
применения, оценки и изменения правовых актов. Общество включено в ци-
клы: восприятие идей, разработка и принятие законов, их применение, уста-
новление и устранение дефектов и т. д., направленные на преодоление неопре-
деленности в правовом регулировании, а потому пронизанные перманентной
интерпретацией. Она обеспечивает общественный и профессиональный дис-
курс, эволюцию доктрин, правовой культуры, законодательства.
Конституционное право нуждается в широком интерпретационном
процессе, в чем убеждает тематика и содержание референдумов, выборов,
партийных дебатов, парламентских слушаний, научных конференций. Все
это служит культурным контекстом для другого уровня интерпретации: По-
сланий Президента, законодательного процесса, конституционных судов,
Верховного Суда РФ, Европейского суда по правам человека. Здесь как раз
применима концепция гегемонии и перевода А. Грамши19, а соответствен-
но, интерпретации. Чем ближе к современности, тем важнее эти проблемы.
Глобализация, рост неопределенности, сетевые взаимодействия расширяют
плюрализацию социальных практик, усложняют коммуникацию. Особен-
ность современного конституционного права в том, что интерпретацион-
ный процесс все больше принимает дискурсный политико-правовой харак-
тер, широко включает политических акторов, усиливает конкуренцию на
публичных аренах.
19
Заостренно проблема перевода поставлена у социологов Б. Латура и М. Каллона, кото-
рые выходят его за рамки систем и функций, как слишком ригидных понятий, говорят о
«цепочках перевода», выстраивающихся в результате различной деятельности «соперни-
чающих стратегий, пробных столкновений сил, работы по мобилизации и вербовке, вы-
работке механизмов участия в прибылях и вынужденных точек соприкосновения с тем,
чтобы между акторами были установлены альянсы и ассоциации, чтобы мог появиться
идейный лидер этих ассоциаций» (см.: Коркюф Ф. Новые социологии. М.: 2002, С. 101).
114
Усложнение интерпретационного характера доктрин связано, например,

с экспансией проблем безопасности20, зависимости конструирования соци-
альной реальности от доминирующего дискурса, от процесса коллективно-
го определения значимых проблем21, что все больше актуализирует требова-
ния познания и нейтрализации источников и факторов трудности перевода
и интерпретации. Такой процесс, выявляя конституционно-правовую при-
роду общественных отношений, выходит на коммуникативные и логиче-
ские аспекты: субъектов (законодателя, судов, кругов профессионального
дискурса), гносеологию, телеологию, конфликтологию, ресурсы интерпре-
тации, легитимную «верховную» интерпретацию и др.
Кто же субъекты такого интерпретационного процесса? Узким представ-
ляется отнесение лишь конституционных судов к таковым субъектам. Ин-
ституциональный подход не дает полного представления. Тот же парламент
можно представить не только как институт, но и как живое сознание людей
(депутатов и аппарата), как совокупность знаний, привычек, поведенческих
стереотипов, действующих в парламенте, неформальные социокультурные
факторы. «Внутренняя среда»: общение в комиссиях, комитетах, на сессиях,
в кулуарах влияет на интерпретацию и функционирование его, как органи-
зации самым существенным образом22. Сторонники юридического интер-
претивизма отмечают влияние профессионального дискурса23. В интерпре-
тационном процессе участвует парламент, обсуждая и принимая законы.
Представители палат парламента выступают как сторона в каждом засе-
дании Конституционного Суда РФ. Как и представители Президента РФ,
Правительства РФ. Окончательное решение принимают конституционные
судьи, тем не менее, участники процесса, так или иначе, воздействуют на ле-
гитимную «верховную» интерпретацию. Возможно влияние политической
дискреции Президента РФ, особенно при интерпретации законопроектов,
утверждении и отклонении законов. Но «прелести» отклонений в интерпре-
тации испытывают на себе также суды, граждане, организации, поэтому не-
редко выступают заявителями в конституционные суды, Европейский суд
20
Агамбен Дж. Homo Sacer. Суверенная власть и голая жизнь. М., 1995.
21
См.: Боск Ч.Л., Хилгартнер С. Рост и упадок социальных проблем // Социальная реаль-
ность. 2008. № 2.
22
См.: Бирюков Н.И, Сергеев В.М. Становление института представительной власти в со-
временной России. — М.: Издательский сервис, 2004. С. 14. («строительство» текста, новые
идеи, дебаты, аргументы — вот тот материала, с которым, по необходимости должен иметь
дело исследователь парламентской деятельности»).
23
«Открытый профессиональный конституционалистский дискурс, в том числe
акадeмичeский (а значит, и унивeрситeтский), … и eсть тот фактор, с которым должны
считаться дажe конституционныe суды». (Курис Э. О стабильности конституции, источ-
никах конституционного права и мнимом всeмогущeствe конституционных судов // Кон-
ференция органов конституционного контроля стран молодых демократий. Ереван. 2004.
№ 4 (26).
115
по правам человека, другие суды, тем самым, стимулируя коммуникацию и

интерпретационный процесс.
Концепция взаимодействия иерархических структур знания предполага-
ет, что конституционно-правовое значение норм кодируется и раскодирует-
ся под воздействием «сценариев» иерархической соотнесенности понятий и
действий, что важно для классификации доктрин. О значении субинститута
иерархий в праве писали, в частности, Н. Луман24. Ранее Г. Кельзен обосно-
вывал необходимость «высшей (основной) нормы» как основания норма-
тивного порядка, универсального логического предположения (и оправда-
ния) значимости позитивного права.
Общая классификация доктрин предполагает учет характера интерпре-
тации. Можно выделить, исходя из основания, степени и характера интер-
претации, следующие типы:
1) доктрины как политические и правовые учения (позитивизим, юсна-
турализм, социологическая школа, юридическая антропология, исто-
рические школы);
2) научные доктрины как догмы конституционного права25;
3) судебные конституционные доктрины26;
4) судебные доктрины в пределах отраслевого толкования;
5) доктрины административного права (с точки зрения представителей
социологической школы права);
6) так называемые доктрины профессоров, учебники, лекционные курсы
(Франция) и доктрины комментаторов (Германия)27;
7) нормативно закрепленные доктрины, например, о правотворческой
компетенции судебной практике (doctrina legal в Испании, нечто по-
добное в Мексике). Видимо, необходимо выделять и тип управленче-
ских доктрин, которые, несмотря на их производность, серьезно влия-
ют на поддержание консоциальности и обеспечение фундаментальных
жизненных сфер.
Для конституционно-правовых и управленческих отношений разра-
ботка доктрин имеет последствия, сказывающиеся на положении регио-
нов, большинства населения, правах человека, этносов, целостности го-
сударства. Актуальным становится обмен опытом юристов, социологов,
логиков, лингвистов в создании доктрин, систем мониторинга как элемен-
та субъектно-ресурсной сети, предполагающей повышение уровня интер-
претационного процесса. Причем элементами такой «сети» могут стать не
24
Luhman N. Rechtsystem und Rechtsdogmatik. Stuttgart — Berlin — Koln — Mainz, 1974;
Луман Н. Власть. М., 2001.
25
См.: Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М., 2001.
26
Тарибо Е.В. Судебные доктрины и практика конституционного суда российской федера-
ции // Право и политика, 2005, № 2.
27
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Между-
народные отношения, 1999. С. 107.
116
только государственные и муниципальные органы, партии и общественные

объединения, но и академические, вузовские интерпретационные центры,
научно-практические конференции, семинары, центры общественной экс-
пертизы, правового просвещения населения, общественные палаты.
Политическая доктрина в нормативном

регулировании современной России
Денисов С.А. (Екатеринбург)
Господство в современной юридической науке методологии идеали-

стического позитивизма приводит к тому, что юристы видят нормы пра-
ва только тогда, когда они оформлены в писаных нормативных актах. Это
позволяет позитивистам уходить от изучения реальной правовой системы
страны и не реагировать на актуальные проблем общественного развития
(прятаться от них в тиши кабинетов со сборниками нормативных доку-
ментов). Социологический подход к изучению правовой системы требует
выделения в ней двух групп норм. Во-первых, это нормы официального
позитивного права, которые содержатся в писаных нормативных актах и
выполняют функции фасада правовой системы. Вторая группа включает
нормы реального позитивного права. Это нормы, фактически осущест-
вляющие правовое регулирование общественных отношений в стране.
Естественно, нормы официального и реального позитивного права могут
частично совпадать по своему содержанию. Но некоторые из них могут
вступать в конфликт между собой. Исследователи развивающихся стран
отмечают, что в этих странах обычно существует глубокая пропасть между
нормами реального и официального позитивного права28. Такое положение
характерно и для России начиная с ХХ в. в связи с тем, что государство,
наряду с прямым подавлением общества, активно стало применять метод
хитрости и обмана.
Нормы официального права, имеющие рекламный характер для страны,
удобно размещать в писаных законах, в том числе в конституции. Реальные
нормы содержатся в писаных и не писаных актах. Их можно найти в обыча-
ях, прецедентах, доктринах, сформулированных правителем.
Предметом исследования в данной статье является реальное позитивное
право.
28
Riggs Fred W. Administration in Developing Countries. The Thеory of Prismatic Sociеty.
Boston, 1964. Р. 59–60.
117
Конституция РФ 1993 г. утверждает, что она имеет высшую юридиче-

скую силу в стране (ч. 1 ст. 15). Как и другие нормы Конституции, декла-
рирующие основы конституционного строя, это положение лишь идеал, к
которому можно стремиться, но далеко не реализуемое на деле требование.
Конституция и писаные законы не могут занять в России господствующее
положение по нескольким причинам.
Во-первых, конституция и закон, принятый парламентом приобретают
высшее значение только в гражданском обществе. Здесь элиты гражданско-
го общества стремятся поставить под свой контроль огромный бюрокра-
тический аппарат государства. Они оформляют свои интересы в виде норм
права и закрепляют эти нормы через своих политиков в парламенте в виде
законов. Через суд, политические структуры в правительстве эти законы
навязываются государственной бюрократической машине. Верховенство
законов здесь не просто красивая доктрина, а инструмент для реализации
интересов сильного гражданского общества.
Российское общество не является гражданским. Оно относится к обще-
ствам административного типа, где масса населения не способна на само-
управление. Она не может сформулировать свои правовые идеи, не может
выдвинуть из своей среды конкурирующих политиков, способных поста-
вить через парламент под контроль общества класс бюрократии. Админи-
стративное общество нуждается в опеке со стороны государственной бю-
рократии. Последняя вырабатывает правовую идеологию и навязывает ее
населению. Бюрократические элиты формулируют нормы права, которые
являются инструментом управления обществом. Эти нормы могут поме-
щаться где угодно: в подзаконных актах, обычаях и т. д. Закон и конститу-
ция здесь не играет решающей роли. Чаще всего в них помещаются нормы,
выполняющие идеологические функции и не осуществляющие реальное
правовое регулирование. Не устраивающие бюрократию нормы легко ней-
трализуются с помощью специального механизма их нейтрализации или
блокирования29.
Во-вторых, Россия, начиная с XVIII в. пытается показать, что она отно-
сится к группе развитых европейских стран. С этой целью она имитирует
институты этих стран. Важнейшим инструментом имитации становятся
принимаемые законы. Нормы этих законов ни кто не собирается испол-
нять. Часто нет даже субъектов, заинтересованных в их реализации. Это
явление стало типичным для многих азиатских стран в ХХ в. Описывая
правовую систему стран Дальнего Востока, Р. Давид отмечает, что «струк-
тура и институты западного типа, введенные в этих странах, в большинстве
случаев остаются простым фасадом, за которым регламентация обществен-
29
Денисов С.А. Механизм нейтрализации норм права // Новая правовая мысль. Волгоград.
2008. № 5. С. 2–7.
118
ных отношений строится, как правило, в соответствие с традиционными

моделями»30.
В-третьих, Россия относится к категории стран, где институты не име-
ют доминирующего значения в жизни общества. Более важную роль в ней
играют конкретные лица, управляющие страной. Для населения в 1930-е гг.
и сейчас не важно, какую официальную должность занимает Правитель, и
какие полномочия связывает закон с этой должностью. Люди делегируют
конкретному Правителю суверенитет, в том числе право принимать важ-
нейшие нормативные решения, которые стоят выше норм всякого писаного
права. Кроме того, Правитель обладает реальной властью в стране. В его ру-
ках экономические инструменты и аппарат принуждения. Сила норматив-
ных решений Правителя определяется его авторитетом и наличием инстру-
ментов для воплощения их в жизнь.
Правитель может избрать разные способы формализации своих нор-
мативных решений в жизнь. Он может провести свои решения через Кон-
ституцию и законы, может облечь их в подзаконные акты (указы, поста-
новления), а может изложить в виде политических доктрин. Преимущество
доктринальной формы в том, что в ней можно обосновать необходимость
той или иной нормы права. Кто бы мог подумать, например, что увеличение
срока пребывания одного человека на должности Президента РФ до 12 лет
(после того, как он до этого занимал эту должность 8 лет) направлено на
обеспечение свободы и демократии в стране. Послание Президента РФ Фе-
деральному Собранию хорошо обосновывает необходимость этих измене-
ний в Конституции РФ31.
Норма доктрины, в отличие от сухого нормативного акта, может быть
изложена доступным, населению образным и ярким языком. Так, Д.А. Мед-
ведев указал, что только Президент РФ имеет право вносить изменения в
Конституцию РФ. Попытки других субъектов сделать это он назвал «рефор-
маторским зудом», который абсолютно неуместен32. В доктринальном доку-
менте легче сделать то, что американские специалисты по законотворчеству
называют «протащить всадника с конем» или спрятать главную норму за
фасадом цветастых фраз. Так, Послание Д.А. Медведева Федеральному Со-
бранию останется в истории России документом, в котором сделан шаг к
закреплению пожизненной власти В.В. Путина. Грамотным людям ясно, что
масса хороших слов о свободе, демократии и справедливости, которые со-
держатся в Послании, являются лишь прикрытием этой важной для судьбы
страны нормы.
30
Давид Р., Жозеф-Спиноза К. Основные правовые системы современности. М.: Междуна-
родные отношения, 1999. С. 355.
31
Послание Президента РФ Федеральному Собранию // Российская газета. 2008. 6 ноября.
С. 4.
32
Там же.
119
Политическая доктрина стала традиционным источником реального по-

зитивного права в России. Она была положена в основу советской правовой
системы. Конституция СССР изучалась только юристами, а принципы, на
которых должна была строиться вся общественная жизнь, содержащиеся в
трудах В.И. Ленина, вождей коммунистической партии, изучались во всех
вузах страны в рамках так называемых общественных наук. Принятие за-
конов СССР не привлекало такого внимания, как изложение речи Генераль-
ного секретаря ЦК КПСС на очередном съезде КПСС. Во время чтения этих
речей в 1970-е гг. почти все предприятия страны прекращали работу. Рабо-
чих собирали у телевизора для просмотра выступления вождя на партий-
ном форуме. Любое общественное действие должно было найти опору не в
Конституции СССР, а в той или иной доктрине, высказанной вождем. Отчет
любой организации заключался не в том, чтобы сверить ее деятельность с
законами страны, а в доказательстве, что она работала в соответствие с за-
ветами вождя. Конечно, современная правовая система уже не столь идео-
логизирована, как советская. Поэтому значение политической доктрины в
ней сильно уменьшилось. В 1990-е гг. вместе с падением доверия к Прези-
денту РФ, его высказывания вовсе перестали иметь нормативное значение
для населения. С начала ХХI в. роль политической доктрины в форме вы-
сказываний Правителя стала расти вместе с его авторитетом. Рост значения
политических доктрин, исходящих от государственного аппарата, связан
с усилением государственной пропагандистской машины и ограничением
свободы средств массовой информации.
Гражданское общество развитых стран мира не исключает правовую
доктрину из системы источников права. Но там она исходит не от бюро-
кратических элит, включая Правителя, а от авторитетных ученых (напри-
мер, научная доктрина в Великобритании) или от авторитетных публичных
политиков. Здесь необходимо обратить внимание, что административное
общество, в отличие от гражданского, как правило, не выделяет из своего
состава публичных политиков. Часто, политик административного обще-
ства — это бюрократ, дослужившийся до высшего положения в государ-
ственном аппарате. Он строит свою карьеру, опирается не на поддержку
масс, а умело играя в аппаратных играх. Так построили свои карьеры все
Правители России, начиная со Сталина. Авторитет этим политикам и их
доктринам придают государственные органы пропаганды. Действенность
таких доктрин зависит не от того, насколько они отражают общественные
потребности, а от эффективности используемых пропагандистских инстру-
ментом и от системы подавления общественной мысли, свободы средств
массовой информации. Из этого исходит сущностное отличие доктрин в
разных типах общества. В гражданском обществе они выражают интересы
каких-то групп общества, в первую очередь, экономически доминирующих.
Доктрины административного общества, естественно, отражают интересы
120
класса управленцев, заключающиеся в стремлении пожизненно сохранить

власть в своих руках и не допустить развития гражданского общества.
Государства административного типа, к которым относится современ-
ная Россия, имеют монократическую форму правления. Начиная с ХХ в.
они часто пытаются выглядеть республиками. Верховная власть в них при-
надлежит Правителю, который и декларирует важнейшие нормативные
политико-правовые доктрины. С одной стороны население признает суве-
ренитет Правителя, и высказанные им идеи приобретают наибольший вес.
С другой стороны, Правитель должен постоянно показывать населению
насколько он мудр, и излагать перед ним идеи, которые могли бы служить
ориентиром в жизни общества. Естественно, сами доктрины могут созда-
ваться в тиши кабинетов, аппаратными работниками или нанятыми учены-
ми (служилой интеллигенцией). Правитель обычно излагает нормативные
доктрины в своих выступлениях перед населением или на каких-либо фор-
мах. Пропагандистская машина не только доводит эти доктрины до населе-
ния, но и обеспечивает их привлекательность. Если ценность доктрины не
очевидна, то она исходит не от Правителя, а от его окружения. В этом случае
Правитель может дистанцироваться от выдвинутой нормативной идеи, не
давая ясного знака, поддерживает он ее или нет. Так, например, произошло
с идеей «суверенной демократии».
Одной из форм выражения политической доктрины в современной Рос-
сии стали послания Президента РФ Федеральному Собранию РФ. Офи-
циальное позитивное право не придает им нормативного значения, но в
окружении Правителя дают понять, что они имеют большее социальное
значение, чем Конституция РФ.
Конечно, в основном политическая доктрина содержит в себе не кон-
кретные нормы права, а принципы, указания на основные направления по-
ведения и мысли подданных.
Документ, излагающий нормативные политико-правовые доктрины
надо уметь читать. Такие документы обычно содержат не только реальные
требования, но и массу лозунгов имеющих идеологическое значение. Они
используются в качестве обмана непосвященных в тайны бюрократического
языка. Так, в речах советских вождей постоянно присутствовали призывы
расширять и углублять демократию в стране. Сегодня модны декларации о
защите прав и свобод человека и гражданина. В данном случае политиче-
скую доктрину надо толковать ограничительно.
Декларация принципов, которые не будут реализованы государством,
тем не менее, имеет реальное нормативное значение. Она показывает, ка-
кими лозунгами должен пользоваться аппарат государства для прикрытия
своей деятельности. Идеологическая пропаганда должна быть слаженной.
Если после октября 1917 г. вся деятельность государства прикрывалась ло-
зунгом защиты революции, то сегодня, в выступлениях лидеров страны
121
ясно указано, что высшей ценностью является порядок и стабильность в

стране33.
Нормативная доктрина нуждается в толковании с помощью системного
метода. Так Президент РФ в Послании Федеральному Собранию перечис-
ление критических замечаний в сторону демократической оппозиции за-
кончил тем, что потребовал от законодателей ужесточить ответственность
за экстремистские действия34. Из истории авторитарных режимов известно,
что они понимают под экстремизмом всякую деятельность, направленную
против власти правящей группы. Так, в СССР можно было получить лише-
ние свободы за критическое письмо в адрес органов власти. Современная
Россия только подбирается к этому уровню авторитаризма. По требованию
Президента РФ законодатели постепенно готовят нормативную базу для
того, чтобы всякую оппозицию можно было обвинить в экстремизме35 и без
суда присяжных отправить в места лишения свободы36. Когда Д.А. Медве-
дев говорит о готовности правящей группы и впредь обеспечивать всеми
«законными средствами» «конституционный порядок» сразу вспоминаются
дубинки ОМОНа, направленные против мирных демонстрантов в Санкт-
Петербурге и в Москве в 2007 г., во Владивостоке в 2008 г.
Нормативную ясность доктрине могут придавать факты деятельности
правящей группы. В.В. Путин последние два года до начала кризиса прямо по-
казывал обществу, что страны Запада являются врагом той России, которую
он строит. Он обвинял их в колониальной политике в отношении России, в
подрыве ее суверенитета37. Какие страны являются образцом для него, пока-
зывали его внешнеполитические связи с Кубой, Ираном, Ливией, Сирией.
Доктрина становится ясной соединяясь с прецедентами, с реальной прак-
тикой. Так, указание на то, какие СМИ нужны руководству страны, Д.А. Мед-
ведев дал, назвав российское телевидение одним из лучших в мире38. В своем
Послании Федеральному Собранию в 2008 г. он сначала сказал, что в России
властвует бюрократия39, а затем он объявил, что с его точки зрения это и на-
33
Послание Федеральному Собранию Российской Федерации Президента России Влади-
мира Путина // Российская газета. 2007. 27 апреля. С. 3.
34
35
ФЗ «О внесении изменений в статьи 1 и 15 Федерального закона «О противодействии
экстремистской деятельности» // СЗ РФ. 2006. № 31. Ст. 3447; Хамраев В. Госдума превзош-
ла ФСБ в борьбе с экстремизмом // Коммерсантъ. 2007. 21 июня. С. 2.
36
ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации
по вопросам противодействия терроризму» от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ // Российская
газета. 2008. 31 декабря. С. 8.
37
38
Быков Д. Сдать власть // Компания. 2008. № 18. С. 10.
39
С. 3.
122
зывается «положительный опыт создания демократического государства».

Назвав Россию свободной страной, он дал этой бюрократии сигнал, что она
и дальше может подавлять гражданское общество и оппозицию40.
Историческое толкование изложенной в Послание Президента РФ Фе-
деральному Собранию 2007 г. доктрины позволяет понять, что глава госу-
дарства потребовал от чиновничества страны поддержать класс служилой
интеллигенции, поскольку она выполняет полезные для государства вос-
питательные функции в обществе и ее можно использовать для борьбы с
западной демократической и гуманистической идеологией. «Настоящее
искусство, — сказал глава государства, — несет в себе серьезный воспита-
тельный заряд, формирует начала патриотизма…»41. Опять же не следует
забывать, что слово патриотизм в устах современной бюрократии означает
призыв сохранить старую Россию, со всеми ее традициями административ-
ного общества.
После Октябрьской революции 1917 г. большевики активно использова-
ли в своей пропагандистской деятельности создаваемую сеть библиотек и
изб-читален. В 2007 г. Президент РФ вспомнил об этом инструменте совет-
ской пропаганды, указал на его большое значение и потребовал от чинов-
ников поддержать создание информационно-библиотечной сети, включая
создание сети президентских библиотек в стране. Всем ясно, какой направ-
ленности книги будут предлагаться в этих библиотеках. Начальство знает,
что полезно читать населению, а каким книгам не место в президентской
библиотеке. Конечно, все эти меры не имеют ни чего общего с реализацией
права граждан России на доступ к мировым культурным ценностям (ч. 2
ст. 44 Конституции РФ).
Доктрины, исходящие от высших должных лиц могут содержать в себе
дефинитивные нормы. Они дают новое толкование терминов и словосоче-
таний. Например, в советский период в докладах вождей под социализмом
понималось не то, к чему стремились социалистические партии Европы, а
административное общество с господством коммунистической бюрократии.
Сегодня лексика управленческой элиты изменилась. Так, «разграничение
полномочий между центром и регионами», о котором говорилось в Послание
Президента Федеральному Собранию 2001 г., означает переход к централи-
зации управления страной. Население, послушно подчинявшееся партокра-
тии, в СССР назвалось сознательным. Сегодня, общество, поддерживающее
правящую группу, называют «зрелым гражданским обществом»42.
40
С. 8.
41
42
С. 2.
123
Фундаментальным институтом демократии в России является, конечно,

Президент43 (еще недавно им являлась КПСС). Отсюда не трудно догадать-
ся, что чем больше полномочий у Президента, тем больше в стране демо-
кратии. Изменения в Конституции РФ, направленные на увеличение срок
занятия должности Президента одним человеком до 12 лет (все знают этого
человека), обеспечивающие ему пожизненное правление называются сегод-
ня «созданием более устойчивой правовой модели» и «укреплением власти»
(ясно кого)44. И это справедливо. Монархия действительно является наибо-
лее устойчивой и консервативной моделью формы правления.
Нормы политико-правовых доктрин административного государства,
осуществляющие реальное воздействие на поведение людей постоянно
вступают в конфликт с нормами конституции. Это неизбежно в силу того,
что конституция направлена на ограничение власти государственного ап-
парата, что совершенно не устраивает управленческие элиты. Конституция
декларирует демократию, а политическая доктрина административного го-
сударства должна доказать необходимость сохранения власти в стране в ру-
ках правителя и назначенных им людей.
Конституционный принцип может не отрицаться политической доктри-
ной прямо, но вытесняться конкурирующим принципом, который предла-
гается в замен декларируемого. Так, российская либеральная Конституция
1993 г. недвусмысленно требует от государства соблюдения прав и свобод
гражданина (ст. 2). Но административное государство не может позволить
гражданам использовать свое право для выдвижения оппозиции и смены
правящей группы. Поэтому вместо демократических свобод доминирую-
щая в последние годы доктрина предлагала населению патерналистскую за-
боту государства о своих подданных и поднятие величия России на между-
народном уровне. До сих пор большинство населения соглашалось на этот
обмен.
Политико-правовая доктрина имеет эффективное действие, если согла-
суется с характером развития общества. В административных обществах
человек никогда не являлся высшей ценностью. Поэтому, как отмечалось
выше, идея подъема и укрепления России, декларируемая в последние годы
как национальная идея45 легко вытеснила из общественной жизни главный
принцип Конституции РФ 1993 г. о высшей ценности человека, его прав
и свобод (ст. 2). Либеральная идея о том, что люди сами определяют свою
судьбу, а государство должно создавать условия для реализации их планов
43
С. 4.
44
Фаризова С. Президент пригрозил губернаторам частными лицами // Коммерсантъ.
2008. 19 ноября. С. 3.
45
Кузьмин В. «Мне выступать с политическими завещаниями преждевременно» // Россий-
ская газета. 2007. 27 апреля. С. 1.
124
в стране не прижилась. Как в советские времена Правитель определяет де-

тальный план развития общества, а подданные должны внести свой вклад
в его исполнение. Такой план наметил Президент РФ в своем Послании Фе-
деральному Собранию РФ 2007 г. Выполнение этого плана «потребует со-
зидательной работы всего общества, потребует огромных усилий и огром-
ных финансовых средств» — предупредил Президент46. Каждый гражданин
должен внести свой вклад в реализацию этого плана, — поясняет слова
Президента журналист47. Улучшение своей жизни допускается только че-
рез преумножение трудом богатства своей Родины48. Теория «великого му-
равейника», где все должны работать на общую цель вновь восторжество-
вала. К 2007 г. консолидированная вокруг главы государства бюрократия
вновь почувствовала себя единственным полноправным хозяином страны.
Обращаясь к ней в своем Послании Президент России говорил: «мы обяза-
ны сделать все для того, чтобы выработать план практических конкретных
действий. Мы должны сделать все, чтобы убедить в эффективности этого
плана подавляющее большинство граждан страны и сделать их реальными
соучастниками общего созидательного процесса» (выделено мною)49. Как в
великие 1930-е гг. перед населением поставлена масштабная национальная
задача возрождения страны, которая требует мобилизации всех на ее вы-
полнение (единства страны)50. Конечно, население сегодня не столь наивно,
чтобы жертвовать собой ради великих целей. Провозглашенная доктри-
на навряд ли будет реализована в жизнь. Программа развития страны до
2020 г., которую, не смотря на начавшийся экономический кризис, по инер-
ции пропагандировал Д. Медведев в своем Послании Федеральному Собра-
нию51 очень похожа на планы Н.С. Хрущева догнать и перегнать Америку и
построить к 1980 г. коммунизм в СССР. Но если бы цены на нефть не упали
и план великих преобразований, намеченных вождем удалось бы реализо-
вать, то это стало бы хорошей основой для его культа личности.
Конституция РФ провозглашает суверенитет народа и выборы в органы
власти, как средство его реализации (ст. 3). Она закрепляет децентрализо-
ванное управление страной посредством федеративного устройства (ст. 1)
и местного самоуправления (ст. 3 и 12). Эти принципы мешают сплочению
класса бюрократии в целях удержания власти над обществом. Поэтому
управленческие элиты противопоставили им принцип «вертикали власти».
46
Кузьмин В. «Мне выступать с политическими завещаниями преждевременно» // Россий-
ская газета. 2007. 27 апреля. С. 2.
47
Там же.
48
Там же.
49
50
Там же. С. 3, 5.
51
С. 3.
125
Глава региона рассматривается Президентом РФ как менеджер52, назначен-

ный главой государства и только перед ним ответственный за управление
населением региона.
Идее многопартийности и идеологического плюрализма монократия
обычно противопоставляет идею сплоченности общества и духовного един-
ства народа. Требование сплочения общества для выполнения трудных задач,
например, прозвучало в Послании Президента РФ Федеральному Собранию
в 2007 г.53 и давно уже реализуется на деле путем подавления оппозиции и на-
вязывание единомыслия населению страны. Всем ясно, что сплотиться надо
вокруг Правителя, который знает дорогу на трудном пути «к подлинному воз-
рождению страны». Здесь легко усмотреть намек на то, что оппозиция, высту-
пающая против Правителя, является врагом общества и через требование де-
мократии и политических свобод мешает стране идти по правильному пути.
Всякий грамотный человек понимает, что современная Россия не реа-
лизовала конституционных идеалов демократии, республики, федерализма
и правового государства (ст. 1 Конституции РФ). Более того, для того что-
бы воплотить их в жизнь страна должна отказаться от прежних традиций,
порвать со своим прошлым. Тысячелетия Россия была авторитарным или
тоталитарным государством с монархической или диктаторской формой
правления, имперским государственным устройством. Веками в ней правил
не закон, а произвольная воля правителя и его чиновников. Идеалы рос-
сийской Конституции воплощены в большей степени в развитых странах
Запада. В этих условиях вполне ясны становятся требования Президент РФ
хранить самобытные культурные ценности, уважать своих предков и каж-
дую страницу нашей отечественной истории. Действительно, эти ценности
являются основой монократии, которая прикрывается словом «единство
страны» и политики изоляции от развитых стран Запада, которая прикры-
вается словом «суверенитет»54. Прозападная демократическая оппозиция в
Послании Президента РФ названа псевдодемократической и обвинена в том,
что она стремится вернуть страну в трудные 1990-е гг., разворовать обще-
национальное богатство, ограбить людей и государство «лишить нашу стра-
ну экономической и политической самостоятельности»55. Это ясный сигнал
чиновничеству страны, как нужно вести себя с демократами. Результатом
является то, что в стране ликвидированы почти все демократические пар-
тии. Реальная сила осталась только у левой оппозиции, которой демократия
нужна лишь для прихода к власти. Как показывает советский опыт, после
52
Граник И. Дмитрий Медведев сориентировался моментально // Коммерсантъ. 2009.
21 февраля. С. 2.
53
54
Там же.
55
Там же.
126
захвата власти левые партии тут же забывают о каких-либо политических

правах оппонентов.
Декларируемые сегодня политические доктрины не могут откровенно
выступать против демократических норм Конституции. Но когда Прези-
дент РФ гневно требует прекратить финансирование Западом работы не-
правительственных некоммерческих организаций, направленной на разви-
тие гражданского общества и демократии в стране56, всем становится ясно,
какое общество намерено строить правящая группа. Как бы не разъясняли
идею «суверенной демократии» государственные пропагандисты, всем по-
нятно, что при этой демократии общество не должно, как на Западе иметь
свободы слова, не должно иметь права выбора между борющимися за власть
элитами. Авторитарные режимы ХХ в. в СССР, в Африке и Азии часто вы-
двигали идеи своей особой демократии, не похожей на западную.
Весь дух российской Конституции направлен на обеспечение свободно-
го развития общества. Но административное патерналистское государство
не может этого допустить. Поэтому Президент РФ обращается к чиновни-
честву, собравшемуся в зале Кремля, с требование сформировать «дееспо-
собное гражданское общество»57. Всем понятно, какое общество могут по-
строить чиновники. Свободное общество неизбежно лишит бюрократию
власти, превратит ее в инструмент в руках общества. Класс управленцев не
глуп и не склонен к суициду и, естественно, будет строить послушное своей
воле общество, которое не сможет стать сильным и гражданским. Названная
идея Президента РФ обозначила конец периода, в котором государствен-
ная бюрократия жила своей жизнью, а общество своей. Они друг другу не
мешали. Призыв к бюрократии строить гражданское общество можно рас-
сматривать как начало возврата к тоталитаризму, при котором государство
управляло всеми сферами жизни общества. Призыв Президента был услы-
шан чиновниками. Давление на независимые от государства общественные
организации усилилось (часть из них была ликвидирована)58. Президент РФ
в 2007 г. прямо указал бюрократии пути имитации формирования граждан-
ского общества через общественные палаты, созданные под контролем на-
чальства, через финансирование деятельности послушных воле начальства
квазиобщественных объединений59. Фактически предлагается восстановить
советскую систему общественных организаций. С идеями о том, как создать
гражданское общество, которое позволит правящей сегодня группе пожиз-
56
57
Там же.
58
Охлопков А. Тюменское «За права человека» лишили прав // Коммерсантъ. 2008. 10 сен-
тября. С. 12.
59
127
ненно «продолжать демократические преобразования», выступил в своем

Послании к Федеральному Собранию РФ Д.А. Медведев в 2008 г.60.
Административное государство по своей сути не может допустить дей-
ствия ст. 13 Конституции РФ, декларирующей принцип идеологического
плюрализма, ст. 29 Конституции РФ, закрепляющей свободу мысли и слова,
свободу средств массовой информации. В докладах Генерального секретаря
ЦК КПСС съезду КПСС всегда был раздел о направлениях идеологической
пропаганды. Известно, что раб безразлично относится к средствам произ-
водства, принадлежащим хозяину. Для того, чтобы рабочие лучше работали
на государство, в последние годы Советской власти от пропагандистской ма-
шины требовалось, чтобы она внедряло в сознание советского народа чув-
ство хозяина на производстве. В Послании Президента РФ к Федеральному
собранию в 2007 г. улавливаются отголоски старой советской доктрины. Об-
ращаясь к собравшейся бюрократической элите страны, он говорит: «мы с
вами только тогда сможем сохранить нашу государственность и суверени-
тет, если наши граждане будут видеть, будут чувствовать, будут уверены в
том, что все усилия государства направлены на защиту их кровных интере-
сов — на улучшение их жизни, на повышение их благосостояния и их безо-
пасность. И если они смогут гордиться своей страной» (выделено мною)61.
Указания направлений деятельности огромной пропагандистской машины
легко просматриваются в Послании Президента Д.А. Медведева Федерально-
му Собранию 2008 г. Любому понятно, что этим направлением по-прежнему
является антиамериканизм, убеждение населения в величии России62.
Идеи великодержавия, развиваемые правящей группой страны последнее
время привели к изоляции России, конфликту ее с развитыми странами мира.
Это в свою очередь мешает реализовать в полную силу требования Конститу-
ции о свободе предпринимательства (ст. 8 и 34). Руководство страны выдели-
ло привилегированную группу предпринимателей, которых иногда называет
«социально ответственными» за то, что те участвуют в редистрибутивных
бюрократических схемах. Остальные предприниматели отнесены ко второ-
му сорту и не пользуется привилегиями, не получают поддержки во время
экономического кризиса. Страна закрылась от иностранных инвестиций в
перспективные сферы экономики, которые получили название стратегиче-
ских63. Из других сфер иностранный инвестор ушел сам. Колоссальные госу-
дарственные средства тратятся на то, чтобы не допустить попадания акций
60
С. 4.
61
62
С. 2.
63
Указ Президента РФ «Об утверждении перечня стратегических предприятий и страте-
гических акционерных обществ» // СЗ РФ. 2004. № 32. Ст. 3313 с дополнениями.
128
российских компаний в руки иностранных собственников. В условиях суро-

вого климата для предпринимательства, страна возвращается к командно-
административной модели экономики. Это особенно хорошо видно на при-
мере создания государственных корпораций и вхождения государства в
капитал частных банков и компаний в условиях экономического кризиса.
Как известно, приоритетные национальные проекты в 2007 г. исполь-
зовались как элемент избирательной кампании Д.А. Медведева. Видимо в
целях поднятия авторитета будущего Президента РФ В.В. Путин в 2007 г.
дал рекламу доктрины эффективного «ручного управления»64, которое
фактически прямо противоположно принципу правового государства, за-
крепленному в ст. 1 Конституции РФ. Очевидно, что поддерживать силу
административного государства трудно без культа личности вождя, без
превознесения его заслуг перед населением.
Любое монократическое государство основано на доктрине «хорошего
царя и плохих бояр». Эта доктрина носит традиционный характер, но долж-
на всячески поддерживаться Правителем. Современная Россия достигла не-
виданной за последние годы централизации управления. Это создает опас-
ность того, что население будет винить Правителя во всех своих неурядицах.
Чтобы избежать этого, Президент В.В. Путин в своих выступлениях дока-
зывал, что региональные и местные власти обладают широкими полномо-
чиями в решении проблем в регионах и на местах, что именно они должны
нести ответственность за нерешенные проблемы65. Население всегда долж-
но видеть перед собой «козла отпущения» и на нем срывать свое недоволь-
ство. Роль заботливого «царя» активно разыгрывает Д.А. Медведев. Он не
берет на себя ответственность решать возникшие в связи с экономическим
кризисом проблемы, а только требует чего-то от министров, региональных
чиновников. В своем Послании Федеральному Собранию он четко отделил
себя от бюрократии и свалил на нее всю вину за преследование бизнеса, по-
давление свободы слова в России, организации управляемых выборов66. Для
того, чтобы показать, что он строгий «отец» в феврале 2009 г. были сняты с
должностей четыре губернатора67.
Политико-правовая доктрина может толковать нормы конституции в
выгодном для класса управленцев духе. Так, под социальным государством,
декларированным в ст. 7 Конституции РФ, у нас понимают патерналистское
государство, которое заботится о всей жизни подданных: об их трудоу-
стройстве, заработной плате, обеспечении квартирами, социальном обслу-
64
65
Там же.
66
С. 4.
67
Силаев Н. Резерв распечатан // Эксперт. 2009. № 7. С. 63–64.
129
живании, об их образовании и воспитании. Государство, опекающее своих

подданных, подается так же как демократическое государство. Поддержка
доктрины патерналистского государства явно просматривается в Послании
Президента Федеральному Собранию РФ 2007 г. и во всей практике пода-
вления предпринимательства с помощью налогов, монополий, вытеснения
зарубежных инвесторов из страны. Людям мешают самим, без помощи го-
сударства создавать для себя богатства. Не следует забывать, что экономи-
ческое господство бюрократии в административном обществе основано на
редистрибуции. Названное Послание Президента РФ очень походит на от-
чет Генерального секретаря ЦК КПСС на очередном съезде партии о том,
что она сделала для бедного населения и что еще сделает («планов грома-
дье»). При этом очень важно, чтобы население оставалось бедным и нуж-
далось в опеке со стороны государства. Справедливости ради, надо сказать,
что доктрина патерналистского государства естественным путем рождается
в экономике основанной на получении природной ренты. Такая экономи-
ка неизбежно становится редистрибутивной, а государство превращает-
ся в коллективного феодала, раздающего бенефиции между подданными.
В последние годы принцип демократии, декларированной Конституцией
РФ (ст. 1) подменяется в России принципом управляемой демократии. Так,
Президент Д.А. Медведев призывает бюрократию страны «…принять меры по
дальнейшему повышению уровня и качества народного представительства во
власти»68. Сразу вспоминаются выборы в СССР, в ходе которых партаппарат
строго следил за тем, что в депутаты попало определенное заранее количество
женщин, национальных меньшинств, молодежи и т. д.
Иногда кажется, что ряд нормативных доктрин, излагаемых главой
государства, воплощаются в жизнь. Так для реализации требований
Президента РФ о помощи малому и среднему бизнесу приняты хорошие
законы, выделены финансовые средства. Но в административном
государстве бюрократия не может жить на одну зарплату. Она налагает
на не защищенных малых и средних предпринимателей коррупционные
«налоги» и нейтрализует все принимаемые меры по поддержке бизнеса.
Опять же поддерживается миф о «добром царе и зловредных боярах».
То же самое происходит с требованием бороться с коррупцией. В стране
действительно принимаются меры, приводящие к росту количества
чиновников, привлеченных к ответственности. Но это сравнимо лишь с
увеличением жертвоприношений, которые производили первобытные люди
своим богам, чтобы они позволили им жить, т. к. они живут. Коррупция
является неотъемлемым признаком административного общества, где все
зависит от произвола чиновника. Сколько бы чиновников не приносилось
в жертву «богу борьбы с коррупцией», она от этого не уменьшится. Но
68
С. 4.
130
глава государства может заработать на антикоррупционной риторике и

чиновниках, принесенных в жертву, какие-то дивиденды.
Правитель в своих выступлениях может дать обязательное для всех
подданных толкование норм законов. Так, Президент РФ четко и ясно указал,
что переход к пропорциональным выборам депутатов Государственной
Думы является серьезным шагом по демократизации избирательной
системы. Может ли после этого Конституционный Суд РФ признать, что
этот переход не делает страну более демократической и федеративной?
Президент страны может в своих посланиях Федеральному Собранию
использовать намеки, смысл которых понимают только те, кто хорошо знает
историю страны и положение в ней. Например, Д.А. Медведев обратился с
угрозой применения санкций к неким силам, которые могут использовать
административные ресурсы для «недобросовестной конкуренции» в
период экономического кризиса. Видимо он вспомнил 1990-е гг., когда класс
бюрократии раскололся на конкурирующие группировки и своими руками
подорвал основы административного государства. В ноябре 2008 г. ему
уже приходилось выносить предупреждение губернаторам, ставящим под
сомнение необходимость их назначения Президентом РФ69. «…мы просто
обязаны консолидироваться вокруг наших национальных приоритетов» —
сказал Д.А. Медведев, обращаясь к высшей бюрократии, собравшейся в
Кремле70. Каждый, кто знает историю России, понимает, что ее национальным
приоритетом всегда было сохранение мощного административного
государства, подавляющего всякую самостоятельность общества.
Ученым России в условиях авторитарного и тоталитарного режима всегда
было трудно изучать свойства бюрократического государства, формы его
нормативного регулирования общественных отношений. Но этим когда-то
надо начинать заниматься.
Доктрина регионального развития РФ как фактор

эффективной региональной политики
Малчинов А.С. (Москва)
Центром проблемного анализа и государственно-управленческого про-

ектирования за последние два года были проведены значительные иссле-
дования в сфере регионального развития, большая часть из которых апро-
69
Фаризова С. Президент пригрозил губернаторам частными лицами // Коммерсантъ.
2008. 19 ноября. С. 3.
70
С. 3.
131
бирована в экспертно-научных кругах и на площадках ряда общественных

институтов.
В результате недостаточной эффективности действующей политики го-
сударства в сфере регионального развития в настоящее время сложились
диспропорции практически по всем макроэкономическим показателям,
характеризующим состояние социально-экономического развития регио-
нов России. Неблагоприятная ситуация в сфере социально-экономического
развития регионов России требует нового комплексного управленческого
подхода, который позволил бы эффективно решать накопившиеся пробле-
мы. Такой подход видится в принятии доктринального документа особого
типа как Доктрина регионального развития Российской Федерации.
Возникает вопрос. Что есть доктрина? С общенаучной точки зрения под
доктриной понимают систему взглядов в какой-либо сфере. Но вполне оче-
видно, что для государственного управления одной только системы взгля-
дов недостаточно. Поэтому для поставленных целей в рамках предложенно-
го подхода Доктрина получила иное, управленческое содержание.
Сегодня, несмотря на огромное количество действующих программных
и доктринальных документов (всего около 700), в России так и не принят
нормативный правовой акт, который бы регулировал виды, иерархию, сфе-
ру действия этих документов. Сложность заключается и в том, что непоня-
тен статус этих документов, под вопросом обязательность их исполнения,
отсутствует соответствующий механизм соотношения их между собой и не-
обходимое управленческое наполнение. Поэтому ожидать какого-то вклада
этих документов в повышение эффективности государственного управле-
ния не приходится. К сожалению программные и доктринальные докумен-
ты носят характер скорее не правовых, а политических документов, завися-
щих от воли конкретных высших лиц государства.
Такая ситуация складывается и в сфере региональной политики. Разра-
ботанная и размещенная на официальном сайте Министерства региональ-
ного развития Российской Федерации стратегия социально-экономического
развития регионов России вообще не имеет статуса ни политического, ни
нормативно-правового документа. Что касается Стратегии социально-
экономического развития РФ до 2030 года, то и в ней региональная состав-
ляющая представлена крайне слабо.
Очевидно, что эффективность реализации этих документов напрямую
зависит от правовой формы утверждения. Лишь те программные и доктри-
нальные документы, которые имеют определенный нормативно-правовой
статус и встроены в систему нормативно-правового регулирования, имеют
хоть какой-то шанс быть реализованными на практике.
Итак, под Доктриной и в частности, под Доктриной регионального раз-
вития мы понимаем нормативный правовой акт, определяющий содержание
государственной региональной политики Российской Федерации, включая
132
ее основные ценностные ориентиры, цели, направления и приоритеты, фор-

мирующий и приводящий в действие механизм ее исполнения на краткос-
рочную, среднесрочную и долгосрочную перспективы.
Доктрину регионального развития предлагается утвердить на уровне фе-
дерального закона, в силу чего сама Доктрина также приобретает статус фе-
дерального закона со всеми вытекающими из этого последствиями. Подоб-
ная форма уже использовалась в российской правовой практике: речь идет,
например, о Федеральном законе от 10 апреля 2000 г. № 51-ФЗ «Об утверж-
дении Федеральной программы развития образования».
Почему федеральный закон? Дело в том, что законодательная форма
предполагает широкие возможности публичного обсуждения, привлечения
к дискуссии научной и экспертной общественности, бизнеса, а также всех
ветвей и уровней государственной власти. Федеральный закон обязателен
для исполнительной власти, поднадзорен, обеспечиваются прозрачность
исполнения Доктрины, возможность контролировать ее исполнение раз-
личными ветвями власти и это существенно повышает вероятность реали-
зации Доктрины и гарантии ее ресурсного обеспечения.
Разработанная Доктрина регионального развития состоит из пяти глав и
имеет следующую структуру.
Глава 1 «Общие положения» содержит описание статуса Доктрины, ме-
тодологии ее формировании и реализации, в том числе ценностного подхо-
да, положенного в ее основу, и используемую в ней терминологию.
К ценностям, положенным в основу формирования Доктрины относятся:
− достойный уровень жизни каждого во всех субъектах Российской Фе-
дерации;
− стабильность численности населения и сбалансированная заселен-
ность территории Российской Федерации;
− экономическая и национальная безопасность, территориальная це-
лостность Российской Федерации.
Именно эти ценности региональной политики определяют дальнейшую
систему целей и задач, приоритеты и механизмы государственного управле-
ния, заложенные в Доктрине.
Глава 2 «Текущее и целевое состояние регионального развития и ре-
гиональной политики России. Стратегия перехода» содержит оценку те-
кущего состояния и задает принципы переходного процесса и целевые ори-
ентиры регионального развития России в долгосрочной перспективе. Для
предметного мониторинга и контроля их реализации в Доктрине вводится
перечень параметров регионального развития, которые являются целевыми
количественными ориентирами. К ним в частности, относятся:
− объем ВРП на душу населения в субъектах Российской Федерации;
− темп роста ВРП на душу населения в субъектах Российской Федера-
ции;
133
− объем инвестиций бюджетных средств в основной капитал на душу

населения в субъектах Российской Федерации;
− объем инвестиций собственных средств предприятий в основной ка-
питал на душу населения в субъектах Российской Федерации;
− количество субъектов Российской Федерации — доноров и реципиен-
тов;
− доходы на душу населения в субъектах Российской Федерации;
− номинальная начисленная заработная плата на душу населения в субъ-
ектах Российской Федерации;
− динамика долга субъектов Российской Федерации — государственного
и корпоративного — и расходов на его обслуживание;
− динамика внутреннего долга субъектов Российской Федерации и рас-
ходов на его обслуживание;
− динамика долей налоговых и неналоговых доходов бюджетов субъек-
тов Российской Федерации;
− уровень безработицы в субъектах Российской Федерации;
− уровень смертности в субъектах Российской Федерации;
− уровень рождаемости в субъектах Российской Федерации;
− другие, всего около 30 параметров.
Глава 3 «Направления региональной политики и регионального раз-
вития. Основные проблемы и решения» содержит описание основных
проблем в сфере регионального развития и предлагаемых решений в раз-
личных сферах управления.
Например, в рамках такого направления региональной политики как
«Бюджеты и налоги в региональной политике» предложено свыше 15 управ-
ленческих решения, которые могут быть воплощены либо в организационно-
управленческие решения, либо в нормативные правовые акты. Описание
проблем и решений увязано друг с другом и детализировано, обозначены
правовые формы реализации идей (закон, подзаконный акт), что позволяет
органам государственной власти приступить к их принятию и реализации.
Всего приведено 14 направлений региональной политики:
− федеративное устройство Российской Федерации;
− пространственное развитие Российской Федерации;
− бюджеты и налоги в региональной политике;
− инвестиции в региональной политике;
− социальное развитие регионов Российской Федерации;
− административные центры субъектов Российской Федерации в реше-
нии задач региональной политики;
− местное самоуправление и межмуниципальное сотрудничество;
− развитие территорий с особым статусом: особые экономические зоны,
закрытые административно-территориальные образования, наукогра-
ды, монопрофильные города;
134
− развитие проблемных регионов России: Дальний Восток, северные

территории, депрессивные регионы;
− миграционные вопросы в региональной политике. Обеспечение сба-
лансированной структуры расселения;
− внешнеэкономическое сотрудничество субъектов Российской Федера-
ции;
− развитие инфраструктурных объектов;
− государственное управление региональным развитием;
− формирование и реализация федеральных, межрегиональных и регио-
нальных целевых программ.
Глава 4 «Механизм реализации Доктрины регионального развития
Российской Федерации» содержит описание принципов и системы по-
строения органов государственного управления региональным развитием,
основных принципов реализации государственных функций прогнозиро-
вания, планирования, мониторинга и контроля регионального развития, со-
держит описание основных требуемых преобразований в государственном
управлении региональным развитием. Основные положения механизмов
реализации Доктрины, а также государственного управления региональ-
ным развитием заключаются в следующем.
1. Приоритет Доктрины для всех решений в сфере управления регио-
нальным развитием. Соответственно все иные нормативные правовые
акты федерального, регионального и муниципального уровней долж-
ны соответствовать положениям Доктрины.
2. Относительная устойчивость Доктрины при смене политических ци-
клов (выборы Президента и Государственной Думы).
3. Принятие на основе Доктрины программ в сфере регионального раз-
вития России на среднесрочную и долгосрочную перспективу, ежегод-
ный контроль их реализации.
4. Введение обязательного прогнозирования, планирования и монито-
ринга регионального развития в соответствии с перечнем параметров,
установленных в Доктрине.
5. Структурные изменения в системе федеральной исполнительной вла-
сти: усиление роли Министерства регионального развития России в
формировании и реализации государственной региональной полити-
ки, введение института региональных министров (федеральных ми-
нистров по делам федеральных округов), ответственных за эффектив-
ность и результативность государственной региональной политики в
конкретных регионах России.
Глава 5 «Программа нормативно-правового обеспечения реализации
Доктрины регионального развития Российской Федерации» содержит
структурированную по направлениям региональной политики программу
реализации предписаний Доктрины с указанием ориентировочного срока
135
принятия тех или иных решений, а также органа, ответственного за их раз-

работку. Программа содержит перечень решений (проектов нормативных
правовых актов), указание на ориентировочный срок принятия этих реше-
ний и орган, ответственный за их разработку. Это позволяет на практике ре-
ализовать принцип так называемого трехпериодного управления, дающий
возможность связанным образом прогнозировать и задавать ориентиры
долгосрочной перспективы регионального развития, учитывая, что в Про-
грамме реализации Доктрины регионального развития около 90 организа-
ционно-управленческих решений и нормативных правовых актов.
Ключевые решения, предложенные в проекте Доктрины регионального
развития прошли верификацию, а по ряду из них просчитан экономический
эффект от их реализации. Например, так называемое, градиентное управле-
ние инвестициями и налоговыми ставками приводят к значительному уве-
личению ВРП.
На рис. 1 представлены результаты расчетов по одному из 12 сценари-
ев — Модель снижения ставок основных налогов (на 30% от их начального
уровня) и удвоение инвестиций для Сибирского, Приволжского, Южного
ФО. Этот сценарий предусматривает использование обоих механизмов для
всех трех «проблемных» федеральных округов. В результате: прирост ВРП
Сибирского ФО за 8 лет составил 90,20%; Приволжского ФО 56,46%; Юж-
ного 56,56%. ВВП России за тот же период вырос на 23,8% по сравнению с
базовым вариантов развития экономики.
100
80
60
2015
40
2014
2013
2012
20
2011
2010
0
2009
2008
Рис. 1. Прирост в сопоставимых ценах ВРП федеральных округов и ВВП России

относительно базового варианта развития экономики, в % к 2007 году
136
Следует также отметить, что различные предлагаемые механизмы сгла-

живания межрегиональной дифференциации дают разные результаты.
Показано, что дополнительное инвестирование средств непосредственно
в основные фонды предприятий и организаций дают более ощутимый эф-
фект по сравнению с налоговыми преференциями.
Проведенные эксперименты показали, что выравнивание регионального
развития — процесс долгосрочный, но при применении предлагаемых мер
уверенный и результативный.
Таким образом, необходимость принятия Доктрины регионального раз-
вития Российской Федерации диктуется бессистемностью, нестратегич-
ностью и непоследовательностью действующей региональной политики.
Доктрина — безусловный шаг к формированию и реализации эффективной
государственной региональной политики.
По результатам разработки проект Доктрины регионального развития
был направлен около 300 адресатам для рецензирования в различные ре-
гионы России и страны СНГ. Разработчиком получено около 30 рецензий.
В целом рецензенты отмечают высокий уровень проработки документа.
Предполагается, что в течение 2009 года будет подготовлен полный пакет
сопроводительных документов к проекту Доктрины, включая финансово-
экономическое обоснование, который будет направлен заинтересованным
субъектам законодательной инициативы.
Национальная идея и идеология

в Конституции России
Богатырев К.А. (Москва)
Одной из основных проблем современной России является отсутствие

четко сформулированной государственной идеологической доктрины. Как
показывает мировая практика, идеология является одним из наиболее важ-
ных факторов, которые обеспечивают целостность государства. Именно она
определяет направление большинства процессов протекающих в обществе.
В основе идеологии всегда лежит национальная идея. При этом диалектика
государственной идеологии является своеобразным отражением этой идеи
в реальной национальной истории. Идеологическая доктрина государства
обязана находиться в основе национально-государственной идентичности,
обеспечивая тем самым преемственность национально-исторического об-
раза жизни. Конечно, отдельные положения могут видоизменяться, и кор-
137
ректироваться, что является закономерным следствием процесса развития.

Однако главным является то, чтобы корректировка идеологии происходила
плавно, в соответствии с реальным темпом эволюции общества. Именно со-
хранение преемственности идеологии при смене власти является важней-
шим фактором стабильности общества71.
Относительно такого государства как Россия определения «нация» и
«национальная идея» не могут употребляться том значении, которое они
имеют в классической мировой политологии. Россия представляет собой
единую цивилизацию, объединяющую в себе множество различных наций
этносов и народностей. Поэтому в данном случае определение «националь-
ный» является синонимом определения «цивилизационный».
Идеологический кризис ставший одной из основных причин распада
СССР и явное пренебрежение, проявленное к данному вопросу со стороны
новых властей, привели к тому, что в 1990-е гг. в России образовался своео-
бразный вакуум в этой области. Кампания деидеологизации, начатая в сере-
дине 1980-х гг., имела сугубо практический характер и определенную цель,
которой являлось разрушение коммунистической идеологии, и, поэтому
играла роль чисто разрушительного фактора. Однако вместе с чисто ком-
мунистической идеологией отвергались и идейные ценности евразийской,
российской цивилизации, многие из которых по объективным причинам
не только сохранялись в советский период, но и получили свое дальнейшее
развитие.
В постсоветской России государственная идеология находилась в пол-
ном беспорядке. Список общественно-политических сил и течений был
слишком велик и разнообразен. Этот идеологический разнобой серьезным
образом дезориентировал общественное сознание. Все политические пар-
тии и движения, формировавшиеся в постсоветский период, так и не сумели
пока еще предложить обществу целостную, новую, принадлежащую имен-
но России идеологию. Основная причина заключается в том что каждая из
партийных программ всегда исходит из конкретности современной обста-
новки и видит выход из кризиса лишь в сумме определенных мер, которые
носят в большинстве своем не идеологический, а политический характер.
Естественное стремление общества к гражданской самоорганизации при-
обрело распыленный характер. Все попытки навести порядок в сфере го-
сударственной идеологии, в большинстве своем носили эпизодический и
кратковременный характер.
В рассматриваемом периоде обнаруживается четыре этапа, которые от-
ражают процесс изменения позиции официальных российских властей к
необходимости обеспечения своей власти соответствующей идеологиче-
ской базой.
71
См. подробнее: Богатырев К.А. Приоритетные национальные проекты: первые итоги и
перспективы реализации. Сборник научных работ. — М. 2007.
138
Первый из названных этапов проходил под лозунгом деидеологизации

общества и государства, унаследованным либеральными реформаторами от
демократического движения времен перестройки. Однако реформаторы из
так называемой «команды Гайдара» руководствовались в своих действиях
вполне определенной идеологической доктриной либерализма, фактически,
навязывая обществу свою групповую идеологию в качестве единственно
возможной стратегии реформирования России. Помимо положений «клас-
сического либерализма», их взглядам был присущ крайний антиэтатизм,
принимающий особенную форму по отношению к историческому русско-
му государству практически означавший его полное отрицание по причи-
не принципиального нереформирования, связанного с принадлежностью
к «азиатскому способу производства», государству «восточного типа», а
также ярко выраженный европоцентризм, признающий именно западную
цивилизацию наиболее эффективной, жизнеспособной и, в конечном сче-
те, что по сути дела не оставляло альтернатив для дальнейшего развития
России. Как лично заявил Е.Т. Гайдар, российскому государству необходимо
«сменить свою социальную, экономическую, в конечном счете, историче-
скую ориентацию, стать республикой «западного» типа»72.
В 1994–1995 гг., несмотря на закрепленное в 13 статье новой Конституции
РФ положение о том, что в России «никакая идеология не может устанавли-
ваться в качестве государственной или обязательной»73, была предпринята
попытка создания новой идеологической доктрины, которая получила на-
звание — «демократический патриотизм». Эта идея вошла в качестве основ-
ных положений в Послание президента, Федеральному собранию получив
название «Об укреплении Российского государства». Составными элемен-
тами новой идеологии стали: концепция формирования новой политиче-
ской нации «россиян», общепатриотическая риторика, включавшая в себя
идею России как великого государства, заявления о необходимости реинте-
грации постсоветского пространства, с ведущей ролью России, а также воз-
рождение формулировки — «единая и неделимая Россия». В политической
практике особое развитие получила теория новой российской нации.
После непростой победы на президентских выборах в 1996 г., еще более
обостривших идейную поляризацию российского общества, Б.Н. Ельцин
сам инициировал процесс разработки новой единой национальной доктри-
ны. Выступая на встрече со своими доверенными лицами 12 июля 1996 г.,
Б.Н. Ельцин сделал заявление о необходимости выработки новой нацио-
нальной идеи. При этом он особо подчеркнул, что «она может понадобиться
уже в 2000 году, на следующих президентских выборах», а позднее заявил и
о важности «обеспечения исторической преемственности» президентской
власти. Однако ослабление реальной власти президента как основного эле-
72
Гайдар Е.Т. Сочинения. В 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 166.
73
Конституция Российской Федерации. М., 1993.
139
мента существовавшей политической системы практически аннулировало

весь положительный потенциал данного проекта. Начиналось постепенное
разложение верховной власти и всех ее институтов, активизировалось об-
разование противоборствующих внутриэлитных кланов, была поставлена
под сомнение основа власти — суперпрезидентская Конституция. Кризис
17 августа 1998 г. стал закономерным итогом курса проводившегося с 1992 г.
в социально-экономической, политической и идеологической областях.
Следующий этап (сентябрь 1998 — конец 1999) стал временем поиска
альтернатив прежнему курсу, в ходе чего во властных структурах произо-
шло формирование группы консерваторов. Президент и его окружение
были озабочены, прежде всего, проблемой преемника, способного гаран-
тировать им безопасность после передачи власти. Выход из кризиса был
возможен только за счет укрепления государства. Из этих факторов и сло-
жилась необходимость выдвижения новой — консервативной — доктрины.
Е.М. Примаков олицетворял собой консерватизм советского государствен-
ного руководителя.
Предложенная им стратегия укрепления государства с построением
социально ориентированного рынка с государственным участием отве-
чала ожиданиям общества. Однако такой самостоятельный человек как
Е.М. Примаков не вполне подходил на роль преемника. Преемником в ито-
ге стал В.В. Путин. Жесткость и целеустремленность в решении чеченского
вопроса, подкрепленные имиджем убежденного государственника, позво-
лили новому премьеру занять уже давно актуализированную идеологиче-
скую нишу так называемого просвещенного консерватизма. Эта тенденция
получила свое подтверждение сначала в ряде программных политических
документов, содержавших, в том числе, положение о необходимости нацио-
нальной идеи, понимаемой как патриотизм, державность, государственни-
чество и социальная солидарность, а в дальнейшем и в политической прак-
тике В.В. Путина выступавшего уже в качестве главы государства.
В принципе многие россияне за последнее время вновь обрели и про-
должают обретать простые ориентиры в жизни, утраченные в 90е гг. XX в.
вместе с работой, стабильным социальным статусом и моральной цензу-
рой. Однако вопрос о единой государственной идеологии остается чрезвы-
чайно актуальным и сегодня в период начала национального возрождения
России.
Кроме России на Земле существует множество государств, большая
часть которых блокируются в группы, которые могут быть названы «циви-
лизациями». Эти группы стран имеют свои идеологии и свои цели, которые
могут не просто не совпадать с идеологией и целями нашего общества, на-
шей русской цивилизации, но и прямо конфликтовать с ними.
Выше было упомянуто о том, какое большое значение для общества
имеет то, насколько в идеологии сохраняется историческая преемствен-
140
ность. Именно поэтому вопрос о преемственности исторического развития

России сегодня становится весьма важным и значимым, принципиальным
вопросом, особенно когда речь заходит о формировании государственной
идеологии. Если сохраняются и развиваются те ценностные ориентации, ко-
торые являются сутью российской цивилизации и обеспечивают единство
всего процесса исторического развития страны и народа. Важно выявить
в историческом развитии России именно те элементы, которые обеспечи-
вали бы преемственность и непрерывность ее развития как самобытного
государственного образования, как условие преодоления любых, даже са-
мых трагических испытаний, как фактора формирования народом России
духовной сферы своего существования и уникальной цивилизации, вошед-
шей в историю человечества как российская, евразийская цивилизация.
В современной России постепенно усиливается движение духовного со-
противления, целью которого являются поиски своей национальной иде-
ологии, способной не только противостоять внешнему воздействию, но и
обеспечить дальнейшее развитие российской цивилизации. На сегодняш-
ний день многие представители интеллигенции часто указывают на отсут-
ствие некой духовной составляющей, которая объединила бы всех граждан
России навсегда, и при этом данное объединение не выглядело бы столь же
искусственным, как «единый советский народ» или «дорогие россияне».
Естественно, в наибольшей степени настойчивы в предложении своих
программ и проектов для реализации их во всероссийском масштабе отече-
ственные политики из всего партийного спектра. Многие из них сходятся в
том, что России и сейчас нужна государственная идеология. Не такая, конеч-
но, какой был догматический марксизм, а гибкая, мобильная, современная
и своевременная. При этом гибкость идеологии ни в коем случае не должна
означать отход от ее базовых принципов.
Очевидно, что для того чтобы перейти к практической разработке идео-
логической доктрины на государственном уровне необходимо провести
инвентаризацию законодательства. Самым главным российский законом
является Конституция РФ. Поэтому логично в данном случае будет начать
в первую очередь именно с нее. Основным препятствием для введения еди-
ной государственной идеологии являются две совершенно потерявшие свой
смысл статьи: об идеологическом многообразии (ст. 13, п. 1) и о том, что не
может быть никакой государственной или обязательной идеологии (ст. 13,
п. 2). Эти статьи были введены для закрепления безыдейного состояния об-
щества, возникшего после крушения коммунистической идеологии. Однако
хаос в сознании долго продолжаться не может, иначе он способен разрушить
само государство как это и случилось с СССР после краха коммунистиче-
ской идеологии. Конституция как основной закон государства является
производным от идеологии и целей общества, а никак не наоборот. Закон
может лишь регламентировать поведение субъектов права, причем в рам-
141
ках доминирующего мировоззрения и господствующей идеологии. Сама же

идеология гораздо шире любого числа законодательных актов. Идеология
включает в себя нравственные принципы, мировоззренческие тенденции,
формировавшиеся в обществе на протяжении всей истории его развития
и т. п. В то время как законы лишь конкретизируют частные случаи, воз-
никающие в идеологическом пространстве. Их господство над идеологией в
целом приводит к тому, что частное начинает определять общее, а это часто
приводит к совершенно непредсказуемым последствия. Так что идеология
в обществе может и должна присутствовать всегда, тем более, она вполне
может быть и государственной.
Сразу следует отметить, что в данном случае речь идет лишь о внесении
поправок в действующую Конституцию, а не о безапелляционной замене ее
новой. Внесение таких поправок может свидетельствовать лишь о способ-
ности государственного законодательства к позитивным изменениям, на-
правленным на улучшение жизни граждан.
С 2001 г. в Российской Федерации началась разработка и реализация
Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного
сознания и профилактика экстремизма в российском обществе»74. Однако,
и не в последнюю очередь благодаря закрепленному в конституции положе-
нию об идеологическом многообразии, идея толерантности как веротерпи-
мости сразу же стала объектом для попыток представителей всевозможных
идеологических течений, навязать под прикрытием лозунгов толерантности
свою идеологию. Толерантного к себе отношения стали требовать различ-
ные радикальные политические группировки. Изначальный смысл толе-
рантности постепенно стал вытесняться, а сама толерантность стала пре-
вращаться в идеологию вседозволенности.
Толерантность представляет собой искренне осознанную уважительную
способность относиться снисходительно к кому-либо, или к чему-либо. Вме-
сте с тем, толерантность не должна представлять из себя терпимость или тре-
бование обязательной терпимости вообще ко всему. Превратное понимание
толерантности превращает ее в требование терпимости к самым крайним
проявлениям цинизма, терпимости, а вернее попустительства к самым край-
ним формам проявления безнравственности и приводит, таким образом, не
только к их оправданию, но даже способствует их прославлению.
Идеология толерантности представляет собой нечто безграничное и
хаотичное, не имеющее в себе различий между добром и злом, но эта хао-
тичность лишь видимая, т. к. вся эта идеология упорядоченно враждебна
по отношению к традиционным исторически сложившимся духовным цен-
ностям.
74
Постановление Правительства Российской Федерации от 25 августа 2001 года № 629 «О
федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и про-
филактика экстремизма в российском обществе (2001–2005 гг.)».
142
В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

Если толерантность превращается в требование относиться с потворством
к любым проявлениям безнравственности, то она предстает как агрессив-
ная идеология, прямо противоречащая российской конституции. Гаран-
тии прав граждан на защиту от дискриминации по религиозному или на-
циональному признаку содержатся в Конституции Российской Федерации
(часть 5 статьи 13, часть 2 статьи 19, часть 2 статьи 29), в Уголовном кодексе
РФ (статьи 136, 282, 2821, 2822), иных нормативно-правовых актах. Превра-
щать и так присущее российскому обществу терпимое отношение к иным
вероисповеданиям и национальностям в специфическую форму идеологии
нет никакой необходимости. Особо следует обратить внимание на то, что
сторонники новой идеологии называют ее привилегией сильных и умных,
не сомневающихся в своих способностях продвигаться на пути к истине че-
рез диалог и разнообразие мнений и позиций»75. Отсюда налицо выделение
особой группы лиц, которые присваивают себе особые привилегии и права
исходя из своего превосходства над всеми остальными членами общества.
Такие тенденции неминуемо ведут к разрушению целостности российского
общества к резкому обострению противоречий существующих внутри него
а, в конечном счете, к анархии и гражданской войне.
Толерантность как идеология представляет собой секулярную квазире-
лигиозную идеологию. Если рассматривать ее содержательный аспект, то
это, по сути, навязанная принудительная индифферентность к одним яв-
лениям общественной жизни и ценностным ориентирам и принуждение
к неприятию других взглядов и суждений, часто — просто отличающихся
чем-либо от тех, что пропагандируются в рамках данной секулярной рели-
гии. Толерантность, трансформированная в идеологию, есть не что иное,
как секулярная религия, основанная на искажении понятий, как толерант-
ности, так и терпимости. Претендуя на общеобязательность и статус госу-
дарственной идеологии, а также на роль принципа правоотношений и на
универсальность в удовлетворении духовных потребностей, она характери-
зуется явно выраженными двойными стандартами оценки действительно-
сти. Для такой идеологии характерны нетерпимость к любому отличному от
нее мировоззрению или убеждению и, одновременно, жесткий диктат идео-
логической позиции основанной на принудительной индифферентности к
проявлениям безнравственности и разрушению исторически сложившихся
духовно-нравственных ценностей и религиозно-культурных традиций.
Большую опасность для современной России представляют собой по-
пытки распространения в стране идеологии «культуры мира». Основные
принципы, которой явно не соответствуют исторически сложившимся в
России культурно-поведенческим стандартам, а иногда прямо противоре-
чат им. Так, например, в ноябре 2002 г. Правительство Москвы утвердило
75
Толерантное сознание // <http://www. peace.ru/tolerance/what_is_tolerance. htm>.
143
Среднесрочную городскую целевую программу «Москва на пути к культуре

мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экс-
тремизма, воспитание культуры мира (2002–2004 годы)»76.
Анализ Программы позволяет выявить, что она явно не отвечала требо-
ваниям, предъявляемым к такого рода документам, и подготовлена некор-
ректно, с правовой точки зрения. В программе также имеется значительное
количество утверждений сомнительного характера. Нигде в программе не
приведено определения понятий «толерантность», «культура мира», ни-
где не дано более или менее четких разъяснений, что означает поведение
«в духе культуры мира», и вообще в каком значении используется слово
«дух». Неопределенность основных понятий Программы, использование в
ее тексте неясных формулировок и понятий заставляет сомневаться в ис-
кренности ее разработчиков и отсутствии их стремлений навязывать в ка-
честве общеобязательной какую-то свою идеологию, скрытую под патети-
кой «антиэкстремистской борьбы» и «толерантности». А также позволяет
идентифицировать «толерантность в духе культуры мира» как секулярную
квазирелигиозную идеологию, т. к. одним из ее признаков является манипу-
лирование известными терминами и подмена их смысла.
Следует особо отметить ярко выраженный чисто агрессивный характер
идеологии «толерантность в духе культуры мира». Под навязывание этой
идеологии подводятся обоснования, имеющие явно манипулятивный ха-
рактер: «Именно образование позволяет человеку либо быть открытым и
толерантным окружающему миру, проявлять живой и доброжелательный
интерес к судьбам других людей и народов, сокровищам мировой культу-
ры, либо вести ущербное, ограниченное, изолированное существование
лишенного созидания и творчества маленького человека», который неиз-
бежно становится потенциальной жертвой экстремизма и радикализма».
Безусловно, нельзя не согласиться с тем, что культурный и образованный
человек должен знать и понимать мировую культуру. Однако альтернатива,
сформулированная на основе противопоставления: принятие — неприятие
обязательной для себя идеологии «культуры мира», скорее всего, является
ошибочной. К тому же употребление таких определений в отношение тех,
кто не принял данную идеологию как «маленький человечек», влачащий
«лишенное созидания и творчества существование», да еще и потенциаль-
ная жертва террористов может быть квалифицировано как умышленная
попытка нанесения морального ущерба.
Во всемирной истории имеется множество примеров, когда такие «ма-
ленькие люди» вносили огромный вклад в культуру своих социальных и
76
Среднесрочная городская целевая программа «Москва на пути к культуре мира: форми-
рование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма; воспитание куль-
туры мира (2002–2004 годы)». Утверждена Постановлением Правительства Москвы от 19
ноября 2002 г. № 955 — ПП.
144
государственных образований, обогащая тем самым мировую культуру в

целом одновременно становясь на пути каких-либо проявлений насилия.
И наоборот многие образованные лицемеры, принимая на словах идеологию
культуры мира и толерантности, становились и продолжают становиться
виновниками трагедий мирового масштаба, всегда находя этим действиям
надежное оправдание.
Очевидно, что конечной целью подобных мероприятий, на каком бы
уровне они не проводились, является навязывание россиянам определен-
ной ценностно-мировоззренческой ориентации. При этом довольно слож-
но выявить базовые принципы, на которых основываются подобные дей-
ствия. Так, например один из разработчиков программы внедрения новой
идеологии в России В.А. Тишков, разъясняет их следующим образом: «Тер-
пимость и уважением к другой культуре выражаются не в отсутствии к ней
негативного отношения, а в стремлении ее познать и заимствовать все цен-
ное и полезное»77. Таким образом, из этого можно сделать вывод, что если
человек отказываясь от навязываемых ему чужих ценностных ориентаций,
с большим уважением он ни относится к чужой культуре, то он автомати-
чески получает определение — «ксенофоб». Прежде всего, это относится к
неприятию секулярной квазирелигии «культура мира».
Однако с такой точкой зрения категорически не согласны представи-
тели всех крупнейших религиозных организаций России. Так, по мнению
председателя Конгресса еврейских религиозных организаций и объедине-
ний в России, раввина З.Л. Когана, навязывание еврейским детям чуждых
им религиозных вероучений, принуждение их к участию в чуждых для них
религиозных действах является скрытой формой их духовно-культурного
геноцида и проявлением антисемитизма78.
Демократия является, прежде всего, не навязыванием идеологии, а свобода
выбора. Но именно в этой свободе выбора людям как раз и отказывают сторон-
ники толерантизма. По существу, под лозунгами борьбы с национальной и ре-
лигиозной нетерпимостью пропагандируется нетерпимость к национальной и
религиозной самобытности, т. к. самобытность проявляется в стремлении со-
хранить себя без существенных изменений, насильственно привнесенных или
навязанных извне. В данном случае бесспорную самоценность национальной
и религиозной культуры, присущей народам России, просто игнорируется.
Именно эти принципы и лежат в основе вполне определенной целостной
позиции практически всех сторонников внедрения новой идеологии. Инте-
ресным фактом является то, что для более убедительной аргументации своих
принципов они пытаются использовать высказывания известных российских
77
Тишков В.А. Культура толерантности в России // Этничность и толерантность в сред-
ствах массовой информации. М.: 2002. С. 16.
78
Письмо председателя КЕРООР, раввина З.Л. Когана от 21 октября 2002 г. председателю
Департамента образования г. Москвы Л.П. Кезиной.
145
представителей культуры мирового масштаба. Так, например, довольно часто

приводится высказывание академика Д. Лихачева: «Великий народ, народ со
своей большой культурой, со своими национальными традициями, обязан
быть добрым, особенно если с ним соединена судьба малого народа. Великий
народ должен помогать, малому народу сохранить себя, свой язык, и свою
культуру». При этом ценность русской культуры, как правило, просто игно-
рируется, о ней предпочитают не вспоминать, т. к. ценность культуры «малого
народа» сторонниками толерантизма определяется как неизмеримо более вы-
сокая. В данном случае игнорируется и конституционная норма о равенстве
прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, языка,
отношения к религии, убеждений (часть 2 статьи 19 Конституции РФ).
Следующим шагом навязывания идеологии культуры мира является
подмена образования, основанного на традиционных для России духовно-
нравственных ценностях, неким искусственным поликультурным» образо-
ванием. При этом основополагающим принципом является переход от этно-
культурного к поликультурному образованию. Однако, учитывая имеющуюся
тенденцию минимизации и исключения возможности изучения русскими
детьми своей национальной культуры, это может привести к культурному
геноциду русских и, как следствие к активизации ксенофобных настроений в
российском обществе. В соответствии с общемировой практикой, образова-
ние в российских школах должно быть построено на основе доминирующей
в государстве культуры. В России же в этой роли выступает православная
культура на основе, которой и сформировалась многонациональная россий-
ская цивилизация. В мировой практике существует множество примеров,
когда в странах, где проживает множество национальностей и этнических
групп, вводится обязательное изучение в школе культуры доминирующей в
государстве национальности, что одновременно не исключает изучения ими
своей традиционной культуры. Особо следует отметить, что такая практика
получает все большее распространение именно в тех странах, которые при-
нято считать образцами так называемой «просвещенной демократии» —
Франция Великобритания и другие европейские государства. Понимание же
поликультурного образования как образования, в основу которого заложена
квазирелигия под названием «культура мира», прямо нарушает Конститу-
цию Российской Федерации, а именно статью 28, устанавливающую право на
свободу совести, часть 3 статьи 29, закрепляющую право граждан на свободу
убеждений, часть 2 статьи 30, запрещающую принуждение к вступлению в
какое-либо объединение или пребыванию в нем, и часть 2 статьи 44, устанав-
ливающую право каждого на доступ к культурным ценностям.
В своем Послании Федеральному Собранию 5 ноября 2008 г. Президент
РФ Д.А. Медведев отозвался о россиянах как о народе с тысячелетней исто-
рией, создавшем неповторимую культуру действующем на прочной основе
выработанных, выстраданных, выверенных за века ценностей и идеалов.
146
Наш народ отметил президент духовно и нравственно богат. Говоря о

конкретных ценностях, он в первую очередь упомянул такие из них как
справедливость, понимаемая как политическое равноправие, а также лич-
ная, индивидуальная свобода.
Свобода слова, вероисповедания, выбора места жительства и рода заня-
тий. И свобода общая, национальная. Самостоятельность и независимость
Российского государства. Жизнь человека, его благосостояние и достоин-
ство. Межнациональный мир. Единство разнообразных культур. Защита
малых народов.
Вместе с этим Д.А. Медведев особо выделил семейные традиции заботу о
старших и патриотизм. Таковы сказал он наши ценности, устои нашего обще-
ства, и нравственные ориентиры. Таковы очевидные, всем понятные вещи,
общее представление о которых и делает нас единым народом, Россией. Наши
ценности формируют и наше представление о будущем. Мы стремимся к спра-
ведливому обществу свободных людей. Основу российской политики должна
составить именно идеология, в центре которой — человек. Как личность и
как гражданин, которому от рождения гарантированы равные возможности.
А жизненный успех, которого зависит от его личной инициативы и самостоя-
тельности. От его способности к новаторству и творческому труду.
В качестве одного из основных факторов, способных серьезно упрочить
российское государство была определена поддержка национальных тра-
диций и культур народов России. Считаю, сказал президент это не только
условием укрепления федеративных основ, но и условием согласия в нашем
обществе, единства российской нации — как залога стабильного, цивилизо-
ванного развития всей страны. Межнациональный мир — это одна из глав-
ных наших ценностей. У нас исторически сложился уникальный и богатей-
ший опыт толерантности и взаимного уважения.
Программно-доктринальные документы
и управленческая практика в сфере
социально-экономического развития
Погорелко М.Ю. (Москва)
Настоящий доклад содержит отдельные результаты исследования по

теме «Государственная экономическая политика и Экономическая доктрина
России», проведенного НП «Центр проблемного анализа и государственно-
управленческого проектирования» в 2007–2008 годах. Исследование по-
священо анализу проблем, снижающих эффективность государственно-
147
го управления, и решению выявленных актуальных проблем в области

социально-экономического планирования и прогнозирования.
Речь идет об упорядочении механизма формирования государствен-
ной политики в конкретной, например, экономической или любой другой
области. На примере конструирования Экономической доктрины Россий-
ской Федерации, как государственно-управленческого документа высокого
уровня нового типа, предлагается системный ряд действий, который позво-
ляет в известной степени решить выявленные проблемы. Однако, заявляя
в качестве результата исследования новый тип доктринального документа,
необходимо представить себе в какое реальное пространство российских
государственных программных и доктринальных документов предлагается
новация и в каком собственно состоянии это пространство сегодня нахо-
дится. Как в нем в сегодняшней реальной практике задаются цели и сред-
ства для их достижений.
В СССР еще в первые годы его существования был создан планирую-
щий и координирующий орган — Всесоюзный Совет Народного Хозяйства
(ВСНХ). И одним из первых принятых в реализацию научно обоснованным
комплексным планом реорганизации и развития экономики в масштабах
страны стал план по электрификации (ГОЭЛРО), рассчитанный на длитель-
ную перспективу. В дальнейшем в СССР утвердилась практика принятия
пятилетних планов развития с установкой на их досрочную реализацию.
Анализируя советский опыт планирования и прогнозирования можно от-
метить ряд не только несомненных преимуществ, позволявших в короткие
сроки мобилизовать экономику и переориентировать на выполнение сроч-
ных задач, но и недостатков жесткой плановой системы.
В зарубежных странах особый интерес к планированию и прогнозирова-
нию экономических процессов стал проявляться в начале 1930-х гг. под воз-
действием мирового экономического кризиса. Первые примеры планирова-
ния затрагивали в основном финансово-бюджетную и денежно-кредитную
сферы. Новый импульс система планирования получила в послевоенные
годы в комплексе мер по демилитаризации экономик и восстановлению на-
родного хозяйства.
Так, Франция уже в 1946 г. начинает разработку общегосударственных
планов. В Японии в 1956 году был принят общегосударственный пятилет-
ний план самообеспечения. В 1961 г. был принят уже десятилетний план
удвоения национального дохода. В начале 1960-х гг. в Южной Корее была
составлена долгосрочная программа развития (на двадцатилетний период),
делившаяся на четыре пятилетних периода-плана.
В настоящее время экономически развитые страны имеют и соответ-
ствующие службы, занимающиеся вопросами планирования на уровне го-
сударства. Во Франции это Генеральный комиссариат по планированию, в
Канаде — Экономический совет, в Японии — Экономический совет, в Ни-
148
дерландах — Центральное плановое бюро. В США и Великобритании это

специализированные совещательные органы при президенте и правитель-
стве соответственно.
Заявленная функция по планированию и прогнозированию социально-
экономического развития должна включать в себя соответствующие право-
мочия уполномоченных органов, законодательно установленную систему
норм, регулирующую функционирование и развитие экономики в целом
и отдельные ее параметры. Такие параметры должны определять направ-
ления развития экономики, целевые характеристики ее структурных изме-
нений, пропорции развитости как межотраслевые так и межрегиональные.
Сложность управленческой материи и обусловливает необходимость госу-
дарственного характера планирования, целенаправленного воздействия на
пространственно-протяженную территорию, координацию деятельности
хозяйствующих субъектов.
Таким образом, представляется сомнительным, что российский орган
социально-экономического развития — Министерство экономического
развития Российской Федерации в состоянии, наряду с большим количе-
ством выполняемых иных государственных функций по непосредственно-
му текущему регулированию экономических отношений, заниматься такой
масштабной задачей. И, по сути, сейчас этим занимается лишь один из де-
партаментов Министерства, что говорит о том низком значении которое
придается данной государственной функции.
Одной из ключевых проблем создания целостного пространства
социально-экономического управленческого проектирования в России яв-
ляется неурегулированность системы таких источников и оснований госу-
дарственной политики — планирующих экономическое развитие страны
документов. Под источниками государственной политики имеется в виду
документарное воплощение содержания государственной политики, раз-
личные виды политических и правовых документов, отличающиеся по спо-
собу выработки содержания и уровню принятия.
Нормативное обеспечение государственной политики на концептуаль-
ном уровне строится посредством издания документов программного ха-
рактера (различных посланий, концепций, доктрин, стратегий и т. п.), ко-
торые принимаются Президентом Российской Федерации, Правительством
Российской Федерации и другими органами власти. Однако какого-либо
установленного порядка и системы принятия подобных документов, норма-
тивных конструкций, в виде которых должны находить воплощение такие
документы, в действующем российском законодательстве не закреплено.
Данная группа актов напрямую адресована только исполнительным ор-
ганам власти на федеральном и отчасти региональном и муниципальном
уровне. Иные органы власти формально ими не связаны, несмотря на то,
что последние иногда прямо касаются их деятельности. Органы законода-
149
тельной власти практически исключены из числа субъектов, принимающих

программные документы. Однако этого нельзя сказать о субъектах Россий-
ской Федерации, где наиболее важные документы и программы принимают-
ся чаще всего именно в форме законов субъектов Российской Федерации.
В Конституции России упоминаются три программных и доктринальных
документа: Послания Президента Федеральному Собранию (п. «е» ст. 84),
Военная доктрина (п. «з» ст. 83), федеральные программы (п. «е» ст. 71). При
этом Конституция лишь упоминает документы, не определяя их статус,
дальнейшего правового регулирования и управленческого конституирова-
ния они не получили.
С другой стороны, в последнее время принятие различных программ-
ных документов приняло массовый характер, практически все сферы об-
щественных отношений охвачены ими и почти все наиболее актуальные
проблемы пытаются решать с их помощью. Но каково их управленческое
качество?
Несмотря на значительное количество существующих программных до-
кументов в России так и не принят нормативный правовой акт, который бы
регулировал виды, иерархию, сферу действия этих документов. Но главная
сложность заключается в том, что неясен сам статус программных докумен-
тов, обязательность для исполнения, механизм их исполнения, соотношение
между собой, управленческое содержание отсутствует. В этой сфере царит
бессистемность, доходящая до хаоса.
В целом, с начала 1990-х годов, было принято более 700 внутригосудар-
ственных различных программных и доктринальных документов (без уче-
та ведомственных целевых программ). Однако все они неоднородны как по
форме, так и по содержанию (табл. 1). Можно выделить несколько основных
видов: доктрины, программы, концепции, стратегии, основы политики и
ряд других. Складывается ситуация, при которой программные документы
носят характер скорее не проектирующих, а политических документов (рас-
считанных более на пиар), не обусловленных естественной и согласованной
в обществе необходимостью государственного строительства и обществен-
ного развития.
В сфере социально-экономического развития основными управленче-
скими документами являются программы социально-экономического раз-
вития на среднесрочную перспективу и федеральный бюджет. Не так давно
утверждена Концепция долгосрочного социально-экономического развития
на период до 2020 года, хотя задача ее разработки ставилась еще в 1990-х го-
дах. Программы социально-экономического развития на среднесрочную
перспективу разрабатываются на три года, бюджет — на один и три года.
Причем в условиях финансового кризиса на среднесрочное планирование
введен временный мораторий и пока управленческое планирование верну-
лось к краткосрочному периоду управления, а свежепринятая концепция
150
Таблица 1
Уровень принятия российских доктринальных документов за период
с 1992 г. по декабрь 2008 г.
Форма принятия
Правительства РФ
Правительства РФ
Акты Федерально-
го Собрания РФ
Акт Президента
Ведомственный
Постановление
Распоряжение
Федеральный
закон
Вид документа Всего
акт
РФ
Доктрина 8 — 5 2 — 1 —
Программа 388 4 26 295 32 31 —
Концепция 242 — 17 46 72 107 —
Стратегия 25 — 3 4 8 10 —
Основные
77 — — 5 8 56 9
направления
Политика 22 1 21 — — — —
развития до 2020 года, по всей видимости, так и останется на бумаге. Тем

более что в отличие от федерального закона о бюджете это не просто под-
законный акт, но еще и акт ненормативный, т. е. — не общеобязательный,
т. к. Концепция утверждена распоряжением Правительства Российской Фе-
дерации.
Обращаясь к опыту субъектов Российской Федерации, следует отметить
что здесь ситуация в определенном смысле обстоит лучше чем на федераль-
ном уровне.
Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах
организации законодательных (представительных) и исполнительных орга-
нов государственной власти субъектов Российской Федерации» в статьях 5
и 21 указывает, что программы социально-экономического развития субъ-
екта Российской Федерации представляются высшим должностным лицом
субъекта Российской Федерации (руководителем высшего исполнительного
органа государственной власти субъекта Российской Федерации) и утверж-
даются законом субъекта Российской Федерации. В статье 21 также устанав-
ливается обязанность высшего исполнительного органа государственной
власти субъекта Российской Федерации по подготовке отчета о выполнении
программ социально-экономического развития субъекта Российской Феде-
рации и представление его в законодательный (представительный) орган
государственной власти субъекта Российской Федерации.
151
Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принци-

пах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в ста-
тье 34 относит принятие планов и программ развития муниципального об-
разования, утверждение отчетов об их исполнении также к компетенции
представительного органа.
Многие субъекты Российской Федерации и муниципальные образо-
вания реализовали данные положения федерального законодательства в
своей управленческой практике, но и здесь сохраняются свои проблемы —
региональные и муниципальные программы социально-экономического
планирования не имеют общего вектора развития и не согласованы не толь-
ко между собой, но и с федеральными актами.
Так мы подходим к необходимости подготовки документа, задающего со-
держание государственного управления. Основной интегративной пробле-
мой государственной политики в России, и не только в сфере управления
социально-экономическим развитием, является отсутствие прозрачного и
признанного механизма их формирования и отчетливой формы выражения.
Распределение полномочий между институтами исполнительной власти
способствует «расщеплению» единой целенаправленной государственной
политики на отдельные фрагменты, что делает возможным «растворение»
полномочий и ответственности за принятые решения.
Программные документы должны провозглашаться явно и открыто, со-
держать однозначно трактуемые любым человеком ценностные ориентиры,
стратегические цели и принципы их достижения. Конкретизированное со-
держание государственных политик должно по возможности пронизывать
всю управленческую деятельность, служить основой для разрешения управ-
ленческих коллизий и противоречий, а в некоторых случаях — основой для
управленческих инициатив. Документы самого общего плана, самого дли-
тельного действия, самого комплексного наполнения, самого обоснованно-
го по механизму согласования интересов. Это и есть доктрины. Доктрина
должна задавать содержание государственного управления.
Виды и иерархию программных документов и их соотношение с иными
нормативными и ненормативными правовыми актами предлагается уста-
новить в федеральном законе «О правовых актах в Российской Федерации»,
проект которого в настоящее время разрабатывается Центром проблемного
анализа и государственно-управленческого проектирования. Данный закон
призван повысить эффективность законодательного регулирования обще-
ственных отношений, обеспечить единство и непротиворечивость право-
вой системы, закрепить научно-обоснованные стандарты, определяющие
содержание и форму правовых актов.
Одним из путей решения поставленной задачи по развитию системы
социально-экономического планирования и прогнозирования могут служить
доктрины. Если их наполнить управленческим содержанием, они могут играть
152
роль закрепленных в форме закона источников и оснований управленческой

практики государства, делая ее системной, легитимной и понятной. Конечно,
исполнительно-распорядительные действия органов государственной власти,
составляющие содержание политики, определяются личным опытом руково-
дителей, воздействием различных групп интересов, в том числе и нелояль-
ных государству. Но, с другой стороны, они могут проистекать из устойчивых
документов, которые легитимны, непреложны, продолжительны (действуют
дольше электорального цикла), согласованы обществом и политическими ин-
ститутами. Именно эту роль могут исполнять доктрины.
Доктрина должна иметь нормативно-правовой статус. Для современ-
ной практики на федеральном уровне это во многом является новеллой,
поскольку даже статус послания Президента Федеральному Собранию до
конца не определен.
Соответственно такому управленческому пониманию государствен-
ной политики, Экономическая доктрина — это основной государственно-
управленческий, политический и нормативно-правовой документ, задаю-
щий формирование и содержание государственно-экономической политики
или другой политики, программ ее реализации, формирующий и приводя-
щий в действие механизм ее исполнения.
Ставя целью превратить доктрину экономической политики в долго-
срочный источник конкретной управленческой практики государства, не-
обходимо решить ряд проблем. Их решение выводит нас на структурный
макет универсальной доктрины как управленческого государственного до-
кумента нового типа. Ее структура должна включать следующие разделы:
− нормативно-правовой статус;
− уровень федерального закона;
− четкий понятийный аппарат;
− ценностный выбор;
− ценностный генератор целей развития;
− структура формируемой государственной политики;
− российская специфика;
− ключевые критериальные показатели развития в данной сфере;
− периоды планирования;
− стартовое и целевое состояние;
− текущая и среднесрочная временная глубина;
− стратегическая временная глубина;
− система государственного управления (органы, функции, порядок вза-
имодействия);
− программа действий;
− механизм реализации доктрины.
Утверждение Экономической доктрины федеральным законом, а не ука-
зом Президента Российской Федерации, имеет преимущества не только пото-
153
му, что данная форма будет придавать положениям доктрины более высокую
юридическую силу, но и потому, что сама процедура принятия федерально-
го закона предполагает достижение согласованности позиций гораздо бо-
лее широко круга субъектов, чем подзаконный акт, каковым является указ
Президента РФ. В случае принятия федерального закона в правотворческом
процессе будут принимать участие, в первую очередь, представительный и
законодательный орган Российской Федерации — Федеральное Собрание
Российской Федерации, высшие судебные органы Российской Федерации
(в пределах своей компетенции), иные органы государственной власти в
пределах своей компетенции (свои предложения могут представлять Цен-
тральный банк, прокуратура России), а также не только федеральные органы
власти, но и органы власти субъектов Российской Федерации.
Следующей неоспоримой и на удивление новой вещью является пони-
мание, что любое государственно-управленческое проектирование, начи-
нающееся с доктрины, должно отталкиваться от ценностей, от ценностного
выбора политической власти, общества, государства. Однако, если взять в
руки программы социально-экономического развития, подготовленные в
Минэкономразвития России, другие программные документы развития, то
видно, что этим принципом в них пренебрегают. Говорится, как во времена
1990-х гг., о проценте приватизации, проценте демонополизации, говорится
о чем угодно, но только не об устойчивости развития, ценности человече-
ской жизни, демографических показателях, безопасности страны. Однако,
именно эти краеугольные ценностные вещи нужны для человека и для груп-
пы, для общества в целом и для государства. Именно они выстраиваются в
системном виде, их не так много, они должны закладываться как исходная
точка в конструировании всей государственной политики, в частности, эко-
номической. Важно понимать, что только после формирования ценностей и
целей можно сформулировать проблемное поле управления, ибо оно реф-
лексивно именно к ценностному выбору.
Что касается конкретного проекта Экономической доктрины Россий-
ской Федерации, то в него закладывается следующая система ценностей.
Устойчивый экономический рост и пропорции экономической развитости в
долгосрочной перспективе, на основе воспроизводимых ресурсов, первич-
ным из которых является интеллект, человеческий капитал. Социальный
гуманизм и национальная безопасность страны, качество экономическо-
го развития. Ценностная структура, как видим, пирамидально ветвится и
апеллирует к совершенно понятным и естественным ценностным категори-
ям. Подчеркнем особенно, что государство является неотъемлемым адреса-
том ценностного целевого указания государственной политики.
Очевидно, что при формировании содержания государственного управ-
ления необходим учет российской специфики и особенностей — климати-
ческих и пространственных, накопленных в виде структур производства,
154
структур поселения, культуры потребительского поведения, цивилизаци-

онных накоплений (традиций, устоев, обычаев). Если этим пренебрегать, то
эффективность экономического механизма максимизирована не будет.
Из анализа факторов, влияющих на социально-экономическое развитие,
вытекает дальнейшее строительство адекватной государственной полити-
ки. И, наоборот, без точного представления о реальных факторах государ-
ственная политика не гарантирует своей результативности.
Невозможно строить управление без определения ключевых, критери-
альных показателей развития, причем в количественном измерении, чтобы
можно было давать задания чиновникам и спрашивать за их исполнение
или неисполнение. Важен принцип трехпериодного, взаимоувязанного пла-
нирования развития. Понятно также, что документ не может быть неизмен-
ным вечно, он должен содержать в себе механизм корректировки по мере
хода времени.
Несколько слов о системе вызовов и проблем в экономической политике.
Их оказалось, при отталкивании от ценностного выбора и его структуры,
более 550! Главные из них — это, конечно же, либеральная ловушка, в кото-
рую попали государственное управление и экономические стратегии. Моне-
таристская финансовая политика. Сырьевая ловушка. Перелиберализация
государственного управления с дефицитностью институтов, функций, пол-
номочий государственного управления. Это накопившиеся диспропорция
развитости: отраслевые, региональные, социальные, структурно-размерные,
которые исчисляются не процентами и даже не десятками, а иногда сотнями
и тысячами процентов.
Из экономической политики, нацеленной на заявленные ценностные
цели, вытекает много следствий. Это и в финансах, и в структурах, и в соци-
альных вопросах, промышленной политике, проблемах декриминализации,
политиках поселенческих, связанных не только с социальным гуманизмом,
но и с агропромышленным комплексом. Заметим, что в традиционных под-
ходах формирования программных и доктринальных документов о такой
степени определенности речи не идет.
Но тогда возникает вопрос — а кто же и на каком этапе эти детали в
государственном управлении определяет? Беда в том, что зачастую никто и
ни на каком. Детали вообще не конкретизируются и в практике управления
не достигаются. В этом один из ключей низкой эффективности российского
госуправления.
Следуя указанной методологии получено, что ключевых решений в рам-
ках управления экономическим развитием страны на сегодня более 160. И эти
решения отличаются от традиционного — «хорошо бы, чтобы было хоро-
шо». Это решения, которые оформляются нормативными правовыми акта-
ми, по большей части, и нормативными организационно-управленческими
решениями. Решения — это конкретные документы, с конкретными ис-
155
полнителями, с конкретными сроками исполнения, мандатом полномочий

и санкциями за неисполнение. Система ключевых решений в данном про-
екте экономической доктрины включает в себя все перечисленное. Причем
эти решения согласованы между собой и более подробно разворачиваются
в программе действий и принимаемых в соответствии с ней нормативных
правовых актах.
Ключевыми интегративными решениями являются следующие:
− восстановление роли и системы государственного управления эконо-
мическим развитием;
− значимое увеличение оплаты труда и пенсий;
− доведение уровня монетизации до рабочего состояния (по европейско-
му «стандарту» до 100%, по китайскому — до 200%);
− увеличение инвестиций в основные фонды не менее чем в два раза;
− сокращение степени открытости экономики;
− преодоление «переэкспортизации» российской экономики;
− рост доли государственных расходов в ВВП страны;
− рефлексия к ценностям-целям и состоянию объекта управления;
− настройка налоговой системы;
− стимулирование конкуренции;
− поддержка инноваций.
По части доли государственных расходов в ВВП феноменология россий-
ской экономики говорит о том, что эту долю надо повышать. Соответствен-
но, ключевым решением, возвращающим финансы в оборот, предоставляю-
щим дополнительный инвестиционный ресурс, позволяющим управлять
региональной развитостью, ее выравниванием является предлагаемый но-
вый финансовый институт развития — Государственный внебюджетный
инвестиционно-кредитный фонд. Он связан, как видно, с проблемами на
уровне Центрального банка Российской Федерации, который по каким-то
причинам, в отличие от мирового опыта, лишен функции ответственности
за ликвидность банковской системы, функции ответственности за общее
экономическое развитие страны. Такие позиции, в отличие от российского
случая, записаны в большинстве законов о центральных банках большин-
ства успешных стран.
В современных условиях формирование и реализация государственных
социально-экономических программ является одним из перспективнейших
направлений по выходу экономики из кризиса, завершения текущего этапа
ее модернизации и дальнейшего устойчивого развития.
Предлагаемая Экономическая доктрина России позволяет обеспечить:
− единство используемых в управлении показателей и индикаторов раз-
вития, с учетом их взаимосвязанности и взаимообусловленности;
− недискретность процесса планирования. Краткосрочный период пла-
нирования плавно перетекает в реализацию задач среднесрочного и
156
долгосрочного периодов планирования, не делая пауз между отчетны-

ми сроками на принятие новых краткосрочных планов;
− гибкость документа. Необходимый минимум жестких показателей
формирует поле ориентиров-целей документа, а непрерывная обратная
связь и заложенные в документ процедуры корректировки позволяют
реагировать на изменение внешних обстоятельств и адаптироваться к
ним;
− научную обоснованность. Подготовка документа такого формата,
определяющего направления развития экономической и социальной
сферы страны на долгосрочный период требует предельно возмож-
ной точности в оценках действующей ситуации и в выборе решений
существующих проблем. Обоснованность доктрины, конкретность по-
ставленных задач и путей решений, ресурсная обеспеченность в долго-
срочном периоде является одним из сложнейших вопросов управле-
ния, требующих разработанной научно-методологической базы для
принятия решений;
− консенсус. Разработка документа, воздействующего не только на госу-
дарственные органы власти, но и на муниципальный уровень управле-
ния и на хозяйствующих субъектов, требует включения всех заинтере-
сованных субъектов в законотворческий процесс (процесс принятия
решений). Такая организация процедур подготовки документа позво-
лит задействовать обратную связь на первых же этапах «работы» до-
кумента.
Доктрина государственной конкурентной

политики — эффективный инструмент развития
конкуренции
Ахметзянова И.Р. (Москва)
Главным недостатком современной государственной конкурентной по-

литики в России (если исходить из того, что такая политика вообще суще-
ствует), является ее бессистемность и оторванность от контекста ценностей
и целей общей экономической политики государства. Кроме того, нет яс-
ности относительно правовых оснований, границ и инструментов осущест-
вления такой государственной политики.
За последние полтора десятка лет единый подход к формированию госу-
дарственной конкурентной политики так и не был выработан. Отдельные
элементы, которые должны составлять конкурентную политику, относят к
157
различным видам политик: антимонопольной, промышленной, тарифной,

таможенной и т. п. В отсутствие единой цели и линии проведения этих по-
литик возникает их рассогласованность, недостаток единства в формиро-
вании стратегии развития рынков, повышения конкурентоспособности хо-
зяйствующих субъектов.
Причем на практике часто подменяются не только терминология, но и
содержание политики. В результате современная конкурентная политика
сводится в основном к мерам по борьбе с монополизмом, поэтому не слу-
чайно в законодательстве о конкуренции превалирует термин «антимоно-
польная политика».
Вполне очевидно, что современные проблемы развития конкуренции,
конкурентной среды требуют решений на высшем уровне, программно-
целевого планирования такой деятельности, ресурсного обеспечения, ши-
рочайшей пиаровской кампании.
Однако сегодня складывается ситуация, при которой программные и док-
тринальные документы носят характер скорее не правовых (управленческих,
рассчитанных на реализацию), а политических документов (рассчитанных
более на пиар), зависящих от воли конкретных высших лиц государства, а не
обусловленных естественной и согласованной в обществе необходимостью
государственного строительства и общественного развития79.
В первом томе монографии «Государственная конкурентная политика и
стимулирование конкуренции в РФ»80 в качестве основного документа, за-
кладывающего основы для государственной конкурентной политики, автор-
ским коллективом нашего Центра предлагалась Концепция государствен-
ной конкурентной политики, утверждаемая указом Президента РФ. Однако
в ходе подготовки второго тома монографии авторы пришли к выводу о не-
обходимости конструирования документа нового типа и решили отказаться
от первоначального варианта — концепции, утверждаемой указом Прези-
дента РФ, находящегося в русле традиционной российской управленческой
практики, в пользу Доктрины государственной конкурентной политики,
утверждаемой федеральным законом. Принципиальные отличия разра-
ботанного документа от имеющихся российских аналогов доктринальных
актов состоит в его статусе и содержании. Форма федерального закона, в
отличие от указа Президента РФ, предполагает широкие возможности пу-
бличного обсуждения, достижения общественного консенсуса по основным
положениям доктрины, по привлечению к дискуссии научной и экспертной
общественности, бизнеса, а также всех ветвей и уровней государственной
79
Экономическая доктрина Российской Федерации (макет-проект). Монография. Под ред.
С.С. Сулакшина. М.: Научный эксперт, 2008. С. 17.
80
Якунин В.И., Сулакшин С.С., Фонарева Н.Е., Тотьев К.Ю. и др. Государственная конку-
рентная политика и стимулирование конкуренции в Российской Федерации. Монография.
В 2-х т. Т. 1. М.: Научный эксперт, 2008.
158
власти. Юридическая сила доктрины в этом случае существенно повыша-

ет вероятность реализации доктрины и гарантии ее ресурсного обеспече-
ния. Федеральный закон обязателен для исполнительной власти, поднадзо-
рен, а четкие положения позволяют приступить к исполнению доктрины
без промедления. Обеспечивается прозрачность исполнения доктрины,
возможность контролировать ее исполнение различными ветвями власти
(Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации,
Президентом Российской Федерации). Достигается большая устойчивость
от воздействий политической конъюнктуры, системность и гибкость.
Анализ показывает, что лишь те программные и доктринальные доку-
менты, которые имеют определенный нормативно-правовой статус, встрое-
ны в систему и иерархию нормативно-правового регулирования, имеют
шанс быть реализованными на практике. В то же время даже встроенные в
систему имеющиеся документы подобного рода не выполняют своей основ-
ной функции: функции системного целеполагания, ценностного ориенти-
рования, формирования основ государственной политики в том или ином
направлении. В результате реализация управленческих действий становит-
ся бессистемной, неорганизованной, непрогнозируемой и в итоге — неу-
правляемой.
Во избежание подобных ошибок Доктрина государственной конкурент-
ной политики основывается на принципе ценностного подхода к государ-
ственному управлению, который предполагает подчинение государствен-
ной политики ценностному выбору, основанному на традиционных для
российского общества и государства цивилизационно и морально обуслов-
ленных высших ценностях, признаваемых как общественное благо. В ка-
честве таких ценностных целей государственной конкурентной политики
нами были выбраны:
• развитая конкурентная среда;
• высокая конкурентоспособность российского бизнеса на внутреннем
и международном рынках;
• положительный внешний имидж России и ее высокий инвестицион-
ный рейтинг, выравнивание условий конкуренции;
• прогресс российского рынка (увеличение числа хозяйствующих субъ-
ектов, повышение качества предоставляемых ими товаров работ и
услуг);
• рост валового национального продукта;
• сглаживание отраслевых, региональных, структурных диспропорций;
• ориентация государственной конкурентной политики не только на
защиту, но и на развитие конкурентных отношений, конкурентной
среды.
Общие ценностные установки являются критерием для идентифика-
ции проблем, препятствующих их реализации. В результате исследования
159
было выявлено 153 проблемы развития конкуренции, конкурентной среды.

К основным проблемам относятся:
• отраслевые и региональные диспропорции развития конкуренции,
конкурентной среды;
• неспособность существующей кредитной системы стимулировать раз-
витие малого и среднего бизнеса;
• несовершенство системы налогообложения малого и среднего бизнеса;
• отсутствие четкой государственной политики в области регулирова-
ния деятельности монополий;
• низкая комфортность ведения бизнеса в России;
• монополистическая деятельность хозяйствующих субъектов;
• неэффективность государственного контроля за соглашениями и со-
гласованными действиями хозяйствующих субъектов;
• несовершенство норм об ответственности за нарушения конкурентно-
го законодательства.
В виду указанных причин состояние конкурентной среды выглядит сле-
дующим образом:
• Россия в мировом рейтинге экономической свободы в 2009 г. занимает
146 место из 179 позиций (российская экономика свободна лишь на
50,8%), отставая по этому показателю от таких стран как Эфиопия, Бо-
ливия, Доминиканская Республика. В 2008 г. место России в рейтинге
было 134-м из 157 позиций, а в 2007 г. — 120-м из 157 позиций81;
• отмечается низкая степень предпринимательской свободы (свобода
открытия (закрытия) бизнеса и свобода получения различных лицен-
зий и разрешений) и свободы от коррупции, которые тесно связаны с
уровнем входных барьеров на рынке;
• по уровню благоприятности среды для ведения бизнеса (отчет
DoingBusiness2007 Мирового банка и International Finance Corporation)
Россия занимает 96 место, что на одну позицию лучше в сравнении с
2006 годом из 175 стран82;
• отмечаются существенные региональные диспропорции в территори-
альной структуре хозяйства с доминированием Центрального эконо-
мического района (из 13 таких районов страны на Центральный район
приходится пятая часть населения, численности занятых, стоимости
основных производственных фондов; четверть промышленного про-
изводства и розничного товарооборота, более ⅔ объема финансовых
потоков), что обуславливает неравные условия конкуренции между
регионами страны;
• доминирование производства продукции с малой добавленной стои-
мостью, приводящее к проигрышу в конкуренции цен с экономиками,
81
<http://www.heritage.org/index/Ranking.aspx>.
82
<http://www.doingbusiness.org/Documents/Overviews_07/DB07OverviewinRussian.pdf>.
160
в которых доминирует производство товаров и услуг с высокой добав-

ленной стоимостью — прежде всего нематериальных активов (знаний,
информации);
• доля малого и среднего бизнеса России в ВВП не превышает 17%83;
• малый бизнес кредитуется не более чем на 12–15% от потребности84;
• вытеснение государственными органами с рынка частных компаний,
работающих в портах Российской Федерации, и монополизация рын-
ков подведомственными государственными предприятиями;
• устойчива тенденция к монополизации рынка обязательного стра-
хования гражданской ответственности владельцев транспортных
средств;
• результаты незаметны демонополизации рынка услуг международной
и междугородней связи;
• высока степень монополизации энергетического рынка и транспорт-
ного машиностроения;
• розничный рынок нефтепродуктов монополизирован;
• оборот всей поддельной продукции, включая товары народного потре-
бления — 80–100 млрд руб. в год, в результате чего экономика не до-
считывает 1,5 млн рабочих мест, а государственный бюджет — 30 млрд
руб85.
Идентификация проблем с последующей их декомпозицией позволя-
ет точно определить цели управления, сформировать конкретные реше-
ния (управленческие действия), придать им правовую форму и обеспечить
реализацию. Именно по такому алгоритму была сформирована Доктрина
государственной конкурентной политики: определение ценностей — выяв-
ление проблем — выработка решений (в ходе исследования было найдено
47 управленческих решений) — создание правовой формы решений — фор-
мирование программы действий.
Целевая концепция государственной конкурентной политики характе-
ризуется следующими признаками:
Эффективная система обеспечения государственного контроля за со-
блюдением антимонопольного законодательства федеральными органами
исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Рос-
сийской Федерации, органами местного самоуправления, иными осущест-
вляющими функции указанных органов органами или организациями,
а также государственными внебюджетными фондами, хозяйствующими
субъектами, физическими лицами.
Активная стимулирующая конкурентная политика государства.
83
<http://www.rosbalt.ru/2008/02/22/459208.html>.
84
В условиях экономического кризиса условия кредитования малого и среднего бизнеса
еще больше ухудшились.
85
Российская газета. Федеральный выпуск № 3673 от 14 января 2005 г.
161
Демонополизация и либерализация рынков электроэнергетики, желез-

нодорожного и водного транспорта, гражданской авиации и связи.
Создание эффективного правового судебно-административного меха-
низма охраны и защиты конкуренции.
Допустимость исключений (кроме состава недобросовестной конкурен-
ции) из запретов антиконкурентного поведения, с целью:
− совершенствования производства, реализации товаров или стимули-
рования технического, экономического прогресса, повышения конку-
рентоспособности товаров российского производства на мировом то-
варном рынке;
− получения покупателями преимуществ (выгод), соразмерных преи-
муществам (выгодам), полученным хозяйствующими субъектами в
результате действий (бездействия), соглашений и согласованных дей-
ствий, сделок.
Выравнивание отраслевых и региональных диспропорций развития
конкурентной среды.
Исключение подмены реального контроля деятельности хозяйствующих
субъектов различными разрешительными, регистрирующими процедурами.
Межотраслевой баланс и управляемый профиль распределения рента-
бельностей по отраслям.
Установление перечня видов деятельности, относимых к сфере локаль-
ной естественной монополии и разграничение компетенции федеральных
органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъек-
тов РФ и органов местного самоуправления по регулированию и контролю
субъектов локальной естественной монополии.
Увеличение доли кредитов, предоставляемым субъектам малого и сред-
него предпринимательства.
Создание выгодных условий для внедрения объектов интеллектуальной
собственности.
Доктрина государственной конкурентной политики устанавливает по-
мимо целей задачи, принципы, ресурсные источники, основные механизмы
и мероприятия, определяющие и влияющие на развитие конкурентных от-
ношений и среды, их временные рамки, единый понятийный и терминоло-
гический аппарат в этой области, определяет систему (структуру органов и
организаций и их полномочия) управления состоянием конкурентных от-
ношений и среды в стране.
В основе Доктрины государственной конкурентной политики заложены
следующие принципы:
− ориентация на создание эффективно функционирующего конкурентного
экономического пространства, защиту прав и интересов потребителей;
− комплексность и системность решения общих и частных экономиче-
ских задач;
162
− дифференцированный подход к различным товарным и финансовым

рынкам (в объективно необходимых случаях с учетом целей регулиро-
вания);
− взаимозависимость и взаимосвязанность решения проблем разви-
тия конкуренции на федеральном, отраслевом и региональном уров-
нях;
− учет факторов интеграции российской экономики в мировую систему
хозяйства, открытости товарных и финансовых рынков для междуна-
родной конкуренции в сочетании с мерами по защите отечественных
хозяйствующих субъектов;
− мониторинг изменения структур товарных и финансовых рынков и со-
ответствия программно — реализационного механизма развития кон-
куренции структурам этих рынков;
− возможность реализации содержащихся в Доктрине государственной
конкурентной политики мер с помощью правовых норм проекта Кон-
курентного кодекса Российской Федерации.
К базовым понятиям в системе формирования и реализации государ-
ственной конкурентной политики относятся:
Конкуренция — состязательность хозяйствующих субъектов, при кото-
рой их самостоятельные действия ограничивают возможность каждого из
них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения
товаров на соответствующем товарном рынке;
Стимулирование конкуренции — активное формирование государством
условий для создания, развития и поддержания конкуренции.
Конкурентные интересы участников рынка — заинтересованность в не-
дискриминационных условиях хозяйствования.
Доктрина государственной конкурентной политики в РФ — основной
государственно-управленческий документ, утверждаемый федеральный
законом, определяющий содержание государственной политики в области
создания, развития, поддержания и защиты конкуренции, программу ее
реализации и формирующий и приводящий в действие механизм ее испол-
нения.
Конкурентный кодекс Российской Федерации — федеральный закон, объ-
единяющий и систематизирующий материальные и процессуальные право-
вые нормы, регулирующие поддержание и защиту конкуренции на рынках
в Российской Федерации.
Государственная конкурентная политика — система ценностей и целей,
а также государственно-управленческих мер, решений и действий, направ-
ленных на обеспечение и реализацию мер по стимулированию и защите
конкуренции в Российской Федерации.
Государственная политика стимулирования конкуренции — часть госу-
дарственной конкурентной политики, состоящая из мер, обеспечивающих
163
развитие конкурентной среды посредством содействия созданию условий

справедливой конкуренции; условий хозяйствования, обеспечивающих
экономическую эффективность хозяйствующих субъектов; условий, стиму-
лирующих повышение качества продукции; увеличения количества хозяй-
ствующих субъектов; производства инновационных товаров, выполнения
работ и оказания услуг.
Государственная политика защиты конкуренции — часть государствен-
ной конкурентной политики, состоящая из мер, обеспечивающих пресе-
чение монополистической деятельности, недобросовестной конкуренции,
соблюдение положений Конкурентного кодекса Российской Федерации фе-
деральными органами исполнительной власти, органами исполнительной
власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправ-
ления, иными осуществляющими функции указанных органов организа-
циями или органами, а также государственными внебюджетными фонда-
ми, Центральным банком Российской Федерации, контроль экономической
концентрации.
Защита конкурентных интересов участников рынка — комплекс мер по
предотвращению вреда конкурентным интересам участников рынка, а так-
же восстановительных (компенсационных) мер.
Конкурентное законодательство — комплекс нормативных правовых
актов, регулирующих отношения, связанные с созданием, развитием, под-
держанием и защитой конкуренции в целях достижения общественного
благосостояния, повышения конкурентоспособности российского бизнеса,
баланса интересов хозяйствующих субъектов и потребителей.
Антимонопольное законодательство — часть конкурентного законода-
тельства, устанавливающая составы правонарушений в области конкурен-
ции, санкции за подобные нарушения, а также регулирующая иные меры по
защите конкуренции.
Конкурентоспособность — способность хозяйствующего субъекта про-
извести и прибыльно реализовать товар, услугу.
Исключительный санкционный характер российского антимонопольного
права — акцентированность законодательства на правовое регулирование
постфактум, в основном, путем наказания нарушителей антимонопольно-
го законодательства, в должной мере не отражающая возможности и необ-
ходимости защиты и компенсации интересов хозяйствующих субъектов и
иных лиц, терпящих ущерб от указанных нарушений, и предотвращения их
префактум.
В результате исследования было выделено семь ключевых направлений
реализации Доктрины государственной конкурентной политики: стимули-
рование конкуренции; обеспечение свободы предпринимательской деятель-
ности, преодоление административных барьеров; предупреждение и пресе-
чение монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции;
164
государственное регулирование деятельности субъектов естественной

монополии (ценовое регулирование; специальные обременения субъектов
естественных монополий в интересах малого и среднего бизнеса; согла-
сование инвестиционных программ субъектов естественных монополий;
контроль и надзор за субъектами естественных монополий; особенности
государственного регулирования естественных монополий на локальном
(региональном) уровне); государственный контроль экономической кон-
центрации на товарных и финансовых рынках; конкурсное распределение
дефицитных ресурсов; государственная и муниципальная помощь; охрана
интеллектуальной собственности.
Все вместе они позволяют увязать между собой стимулирующие, защит-
ные и обеспечительные меры государственного воздействия на экономику,
гарантировать достижение общественно значимых результатов в сфере раз-
вития конкуренции и одновременно предотвратить негативные побочные
эффекты от чрезмерного государственного регулирования конкуренции.
Реализация Доктрины государственной конкурентной политики осу-
ществляется путем исполнения закрепленных в ней норм в форме при-
нятия нормативных правовых и индивидуальных актов, обращений Пре-
зидента Российской Федерации с посланиями к Федеральному Собранию
Российской Федерации и в иных формах, предусмотренных Доктриной го-
сударственной конкурентной политики и законодательством Российской
Федерации.
Основные нормативные правовые акты, подлежащие принятию для реа-
лизации Доктрины государственной конкурентной политики, формируют
Программу реализации Доктрины государственной конкурентной полити-
ки, которая является ее неотъемлемой частью и обязательна для исполне-
ния федеральными органами исполнительной власти.
Программа реализации Доктрины государственной конкурентной по-
литики содержит указание на органы, ответственные за разработку со-
ответствующих проектов нормативных правовых актов, и сроки и при-
нятия.
Доктрина государственной конкурентной политики полностью соответ-
ствует нормативным правовым актам, действующим в Российской Федера-
ции, обладает необходимой нормативно-правовой природой и обязывает
к государственно-управленческой деятельности по обеспечению развития
добросовестной конкуренции.
165
Доктрина информационной безопасности России
и национальная система информационного
управления и противоборства
Цыганов В.В. (Москва)
1. Информационная война против России

События грузино-осетинского конфликта вновь и со всей очевидностью
показали, что против России ведется информационная война с использо-
ванием ведущих мировых СМИ. Действия России по обеспечению мира и
безопасности на Кавказе были представлены как неоправданные и чрезмер-
ные, а истинный агрессор — как жертва. Медийные корпорации государств-
членов НАТО фактически лишили общественность своих стран возмож-
ности объективно оценить трагедию. После событий в Южной Осетии в
мировые СМИ вернулись штампы «имперские замашки России» и «back in
USSR». Такой имидж вредит России во внешней политике и бизнесе. Нас
привыкают видеть агрессорами и «нечистыми на руку» партнерами. С нами
боятся идти на диалог и договариваться.
Россия, защитив Южную Осетию и Абхазию и признав их независимость,
поступила по справедливости. Однако, в результате информационной вой-
ны, мировое сообщество отказалось признать эти новые государства и осу-
дило действия РФ. К сожалению, даже наши ближайшие партнеры, такие
как Шанхайская организация сотрудничества и Белоруссия, не высказались
однозначно в отношении статуса Южной Осетии и Абхазии. Тем не менее,
народы этих стран, как и подавляющее большинство россиян, поддержали
решения Дмитрия Медведева. В этой ситуации Президенту и Правительству
РФ как никогда необходима поддержка и понимание международной обще-
ственности. Передача правды, формирование нового облика нашей Родины
и наших ценностей за рубежом должны стать государственной программой
(в этом отношении можно взять пример с США).
Проблема имиджа России в мировом сообществе назрела давно. Об
этом неоднократно говорили, в том числе, и западные эксперты. Грузино-
осетинский конфликт стал лакмусовой бумажкой, показав истинное отно-
шение мирового сообщества к России. И мы оказались практически инфор-
мационно беззащитны.
В будущем, в связи с обострением борьбы за мировые ресурсы, нарастает
вероятность вооруженных конфликтов, в которые напрямую или косвенно
может быть вовлечена РФ. При этом обычные войны (с применением воору-
женных сил) будут неизбежно сопровождаться информационными война-
166
ми. Результаты последних будут во многом определять исход вооруженных

конфликтов. К настоящему времени диапазон и интенсивность применения
информационного оружия стали настолько велики, что имеются прецеден-
ты достижения победы в конфликтах только за счет его использования, без
применения традиционных средств вооруженной борьбы.
2. Доктрины информационной безопасности

Доктрина информационной безопасности — это целостная совокуп-
ность принципов, используемых в качестве основы программы действий.
В октябре 1998 года Министерство обороны США приняло «Объединен-
ную доктрину информационных операций»86. Примечательно, что первона-
чально она называлась «Объединенная доктрина информационной войны».
Как указывают американские военные эксперты, информационная война
состоит из действий, предпринимаемых с целью достижения информаци-
онного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии, пу-
тем воздействия на информацию и информационные системы противника,
с одновременным укреплением и защитой собственной информации, ин-
формационных систем и инфраструктуры. Информационное противобор-
ство осуществляется путем проведения мероприятий, направленных про-
тив систем управления и принятия решений (C2W — Command & Control
Warfare), а также против компьютерных и информационных сетей и систем
(CNA — Computer Network Attack).
В 1990-х годах в России практически не существовало ясной государ-
ственной позиции по этой проблеме. Только в сентябре 2000 года Президен-
том РФ была подписана Доктрина информационной безопасности России,
ставшая основой формирования государственной политики в этой области.
В отличие от подхода, обозначенного США, в российской Доктрине на пер-
вое место ставится обеспечение информационной безопасности индивиду-
ального, группового и общественного сознания.
Задача опережающего управления информационными потоками со
стороны России, применения перспективных отечественных разработок в
данной области, а также проблема рационального использования инфор-
мационных ресурсов диктуют необходимость освоения и использования
новых инструментов государственной политики. Исходя из вышесказан-
ного, можно констатировать, что Россия нуждается в скорейшем создании
национальной системы информационного управления и противоборства.
В работе рассмотрены вопросы ее формирования, проведен обзор зако-
нодательной базы, существующих структур и доктрин информационного
управления и противоборства.
86
Цыганов В.В. Информационный менеджмент и национальная система информационно-
го управления и противоборства. М., ИПУ РАН, 2008.
167
3. Законодательная база национальной системы информационного

Создание российской системы информационного управления и проти-
воборства регламентировано следующими нормативными документами:
− «Доктрина информационной безопасности РФ» (от 09.09.2000);
− «Стратегия развития информационного общества в Российской Феде-
рации» (от 07.02.2008, Пр–212);
− Закон РФ от 27.12.1991 № 2124–1 (ред. от 24.07.2007) «О средствах мас-
совой информации»;
− Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, инфор-
мационных технологиях и о защите информации»;
− Указ Президента РФ от 12.05.2004 № 611 (ред. от 03.03.2006) «О мерах
по обеспечению информационной безопасности Российской Федера-
ции в сфере международного информационного обмена»;
− Федеральный Закон от 13.01.1995 № 7-ФЗ (ред. от 16.10.2006) «О поряд-
ке освещения деятельности органов государственной власти в государ-
ственных средствах массовой информации»;
− Постановление Верховного Совета РФ от 17.07.1992 № 3335–1 «Об эко-
номической поддержке и правовом обеспечении деятельности средств
массовой информации»;
− Федеральная целевая программа «Электронная Россия (2002–
2010 годы)».
4. Имеющиеся подсистемы информационного управления

и противоборства
В органах государственной власти, отвечающих за обеспечение инфор-
мационной безопасности России, контроль и координацию СМИ, имеются
следующие подсистемы информационного управления и противоборства:
− в Совете Безопасности РФ: Управление информационной безопасности;
− в правительстве: Министерство связи и массовых коммуникаций Рос-
сийской Федерации, Федеральное агентство по печати и массовым
коммуникациям, Роспечать, Росинформтехнологии, Россвязь, Росс-
вязькомнадзор;
− в Федеральном Собрании: Комитет Государственной Думы по инфор-
мационной политике, информационным технологиям и связи; Коми-
тет Государственной Думы по международным делам; Комитет Совета
Федерации по международным делам; Комиссия Совета Федерации по
информационной политике;
− в Администрации Президента Российской Федерации: Служба опера-
тивной информации, Пресс-служба, Информационно-аналитический
центр, Аналитический центр по социально-экономической политике.
168
В сложившихся условиях назрела необходимость системной координа-

ции функционирования указанных подсистем информационного управле-
ния и противоборства, а также формирования на их основе отечественного
информационно-политического сообщества. Подобные прецеденты из-
вестны в развитых странах. К примеру, разведывательное сообщество США
объединяет 16 организаций, осуществляющих разведку внутри страны и за
рубежом.
5. Информационный менеджмент в условиях перемен

Информационная борьба, операции и войны известны с незапамятных
времен. Но системный их анализ возник в процессе эволюции информаци-
онного общества, направленной на овладение капиталом и властью87. Что-
бы управлять эволюцией информационного общества в условиях ускоре-
ния изменений, нужен менеджмент, учитывающий его реалии — кратко,
информационный менеджмент (ИМ)88. Предмет ИМ — управление инфор-
мационным воздействием и борьбой в социально-экономических системах
(включая информационные операции и войны). Цель ИМ — овладение
капиталом и властью Объекта информационного воздействия (кратко —
Объекта). Для достижения этой цели субъект ИМ оказывает влияние на за-
интересованных лиц (персонал, партнеров, конкурентов и др.).
ИМ порожден информационным обществом и становится его пробле-
мой. Например, общество и его члены могут оказаться не в состоянии бло-
кировать управляемые узким кругом лиц информационные войны89. В этих
условиях выигрывают те, кто овладел теорией и практикой ИМ, основанно-
го на обучении и использовании потенциала быстрых перемен90.
ИМ — управленческая деятельность, в основе которой лежат инфор-
мационные технологии воздействия на Объект (личность, группу, органи-
зацию, общество). Соответственно, в зависимости от Объекта, различают
индивидуальный, групповой, организационный и социальный ИМ. В инди-
видуальном и групповом ИМ особенно важна агитация, в организацион-
ном и социальном — пропаганда. Индивидуальный, групповой и организа-
ционный ИМ делает упор на использование формальных и неформальных
структур. Социальный ИМ часто осуществляется с помощью партий, и тог-
87
Цыганов В.В., Бородин В.А., Шишкин Г.Б. Интеллектуальное предприятие: Механизмы
овладения капиталом и властью (теория и практика управления эволюцией организации).
М.: Университетская книга, 2004.
88
Цыганов В.В., Бухарин С.Н. Информационный менеджмент: механизмы управления и
борьбы в бизнесе и политике. Словарь-справочник. М.: Академический Проект, 2009.
89
Цыганов В.В., Бухарин С.Н. Информационные войны в бизнесе и политике. Теория и
методология. М.: Академический проект. 2007.
90
Бухарин С.Н., Цыганов В.В. Методы и технологии информационных войн. М.: Академи-
ческий проект. 2007.
169
да его называют партийным ИМ. Исторический социальный ИМ использу-

ет те или иные трактовки исторических событий для обучения общества и
управления его эволюцией.
В зависимости от сферы деятельности, ИМ может быть политическим
или экономическим. Политический ИМ использует партии и другие поли-
тические силы для борьбы за власть. Идеологический менеджмент — это
политический ИМ, построенный на определенной идеологии. Экономиче-
ский ИМ направлен на овладение капиталом. Важный его тип — рекламный
менеджмент, позволяющий управлять поведением потребителей. Корпора-
тивный ИМ включает общественные связи (public relation — PR). Глобаль-
ный ИМ направлен на решение проблем глобализации, формирование но-
вого мирового порядка.
ИМ позволяет предсказать поведение членов информационного обще-
ства, определить, что они делают и чего от них можно ожидать, вести процесс
обучения. Он быстро распространяется в условиях глобализации, интерна-
ционализации производства и маркетинга, слияний и поглощений корпора-
ций и др. Механизмы ИМ меняются, если не удовлетворяют потребностям.
По мере накопления опыта информационного воздействия, корректируются
взаимные ожидания, формируется механизмы их влияния на участников.
Следует признать, что ускорение изменений требует разработки языка,
теории, методологии, методов и алгоритмов ИМ. На рубеже тысячелетий
возник кризис, обусловленный превышением необходимых скоростей при-
нятия решений в реальных, жизненно важных социально-экономических
системах к предельно возможной для человека скорости обучения и реа-
гирования. Превышение этих скоростей над скоростью мысли превращает
человека в послушного ученика, лишает его самостоятельного мышления.
В качестве примера можно привести ИМ на мировых финансовых рынках,
ведомых к кризису финансовыми «гуру» (наподобие А. Гринспена). По-
скольку возможности познания безграничны, не вызывает сомнения, что
количество критических областей, в которых будет наблюдаться указанное
превышение, будет неуклонно возрастать. С ними будут расти разруши-
тельные возможности информационных войн. Наиболее ловкие научились
вести их так, чтобы управлять эволюцией, овладевая капиталом и властью.
Одна из причин сложившегося положения — в том, что обществоведение не
смогло снабдить членов общества необходимыми знаниями об ИМ. Другая
причина состоит в том, что обладатели этих знаний приобретают капитал и
власть, и потому стремятся использовать их монопольно.
6. Информационные операции и войны

Технологии ИМ, как и ядерные технологии, имеют двойное назначе-
ние — они могут применяться во зло и на благо, быть наступательными и
170
оборонительными. Например, подавляющие механизмы информационных

войн приводят к упадку и разрухе. Развивающие механизмы ИМ могут стать
надежной опорой личного и общественного развития, повысить сопротив-
ляемость, иммунитет граждан, организаций и общества к информационной
агрессии.
Разработкой языка, теории, методологии, методов и технологий инфор-
мационных операций и войн занимаются многие исследователи и практи-
ки. Но на Западе их результаты традиционно не публикуются в открытой
печати, поскольку являются «секретным оружием» в борьбе за капитал и
власть2. В первую очередь, речь идет о системах управления, механизмах и
процедурах информационных войн.
Для того, чтобы сделать их достоянием российской общественности,
с 2007 г. Российская академия наук совместно с Академией военных наук
издает журнал «Информационные войны»91. В нем рассматриваются меха-
низмы ИМ, в результате которых идеи превращаются в действия, а также
управленческие, стратегические, экономические, социальные и политиче-
ские аспекты ИМ. Разрабатывается стандартный набор базовых моделей,
представляющих ИМ как управленческую деятельность, основанную на
формальных и неформальных процессах. Рассматриваются экономические
и социальные аспекты, которые лица, принимающие решения в процессе
ИМ, могут использовать для убедительности и побуждения исполнителей
и заинтересованных лиц к выполнению планов и установок. Комбинации
базовых механизмов используются для анализа и проектирования ком-
плексных систем ИМ разного уровня и масштаба. На основе российской и
мировой практики, разработана концепция интеллектуальных механизмов
информационных операций и войн. Описаны методики и процедуры ИМ,
рекомендации по их государственному регулированию, методы самоорга-
низации и адаптации в информационных операциях и войнах.
Опыт показывает, что ИМ почти одинаков на корпоративном и государ-
ственном уровнях. Одни и те же ошибки могут совершать везде, поэтому
уроки одного сектора могут быть полезны другому. Эффективный ИМ ис-
пользует одни и те же элементы: неудовлетворенность ситуацией, генериро-
вание идеи, самоорганизацию, обучение, адаптацию и триумф. В этом отно-
шении нет принципиального отличия ИМ в корпорации и государственном
учреждении. Например, общее у президента США и американских менед-
жеров транснациональных корпораций — все они хотят сохранить или
91
Информационные войны / Научно-практический междисциплинарный журнал (Тео-
рия войн, философия, психология, социология, политика, экономика, история, прикладная
математика). Свидет. о регистр. ПИ № ФС77–28172 от 29.04.2007. ISSN 1996–4544, Издате-
ли: Центр исследований проблем безопасности Российской Академии наук, Центр проблем
стратегических ядерных сил Академии военных наук. ISSN 1996–4544. Международный ре-
гистрационный номер 9 771996 454504. <www.cpsias.ru>.
171
сделать из управляемых ими организаций центры капитала. Для этого они

используют схожие механизмы ИМ — совокупности правил и процедур
прогнозирования, планирования, выделения ресурсов и стимулирования,
направленных на достижение определенной цели путем информацион-
ных воздействий. Для их исследования и разработки используются модели
теории систем управления организационной эволюцией, формализующие
принципы построения правил ИМ. В их основе лежат дальновидность, са-
моорганизация, обучение и адаптация заинтересованных лиц.
В работе92 описаны принципы и тенденции информационных опе-
раций и войн в глобальной политике и экономике. Разумеется, строить
прогнозы развития внешнеполитической и макроэкономической ситуа-
ции — дело неблагодарное. Изменения происходят буквально на глазах.
Однако есть и нечто такое, что остается относительно стабильным, не-
изменным. В первую очередь это касается базовых механизмов и проце-
дур ведения информационных операций и войн. Как не парадоксально, за
века их сущность мало изменилась. В работе93 описаны методы их теоре-
тического анализа.
Главная цель экономического ИМ — овладение капиталом. Например,
предприятие должно привлекать капитал для выживания и успешного раз-
вития. В условиях рынка, для этого нужно удовлетворять потребности за-
казчиков, экономики, общества и государства. Поэтому надо отслеживать
приоритеты потребителей, улавливать главные тенденции их поведения, бо-
роться за них с конкурентами. Особенно сложно это делать, если потреби-
тели образуют цепочку, осуществляя, например, разные переделы (как в ме-
таллургии), или выполняют сложный наукоемкий проект (как в оборонной
промышленности). В этом случае информационные войны особенно опас-
ны. Об этом свидетельствует негативный опыт развала научно-технических
цепочек, созданных в СССР2. Таким образом, для развития, накопления ка-
питала предприятие должно не только противодействовать информацион-
ным войнам, влияющим на поведение заказчиков и потребителей, но и быть
готово их вести, учитывая макроэкономические тенденции, политэкономи-
ческую ситуацию в обществе и мире.
Заметим, что в России цепочка потребителей во многих случаях замы-
кается на государство. Ведь оно является держателем сырьевой ренты, даю-
щей большую часть доходов в казну. Поэтому государство часто выступает
в роли заказчика (потребителя) в конце цепочки. Следовательно, для того
чтобы сохранить капитал в России, нужно бороться с информационной
агрессией против ее государства.
92
Бухарин С.Н., Глушков А.Г. Информационное противоборство. Книга 1. Основные прин-
ципы. М.: Полиори, 2004.
93
Бухарин С.Н., Глушков А.Г., Ермолаев И.Д. Информационное противоборство. Книга 2.
Основы теории. М.: Полиори, 2004.
172
В условиях глобализации, влияние мировой политики и экономики на

государство стремительно нарастает. Поэтому надо создавать эффективные
механизмы противодействия антироссийским информационным войнам,
закреплять их законодательно. Тогда самоорганизация общества шаг за ша-
гом защитит его от информационной агрессии извне и изнутри.
Однако в условиях нарастающей волны информационных войн, обуслов-
ленных ускорением изменений, лишь малая их часть может регулироваться
через законодательные институты, созданные обществом. Решения об ин-
формационных операциях в большинстве случаев принимаются узким кру-
гом профессионалов — агентов перемен. В корпорациях — это специалисты
по стратегическому планированию и управлению, в государстве — это по-
литические аналитики и политтехнологи.
Впрочем, так было и раньше. Но в условиях медленных изменений обще-
ство и его институты имели достаточно времени, чтобы ознакомиться с этими
решениями и отвергнуть неприемлемые. Ныне ситуация коренным образом
изменилась. Высокие темпы перемен приводят к необходимости оперативно-
го принятия решений в условиях все возрастающей неопределенности. Ре-
альный путь снижения риска — использование знаний и опыта экспертов.
К сожалению, однако, способность человека к принятию решений огра-
ничена его физиологическими возможностями. Человек приближается к
границе своей некомпетентности, когда созданные им системы становятся
настолько сложными, что прогнозирование последствий принимаемых ре-
шений — безнадежное дело. А в некоторых критически важных областях
деятельности, например на мировых финансовых рынках, человек уже до-
стиг некомпетентности, когда даже при высокой квалификации игроков
случайные помехи вызывают финансовые кризисы.
Поэтому количество решений, принимаемых узким кругом лиц в поли-
тике, экономике и других сферах нарастает. Многие из них носят стратеги-
ческий характер, и их результаты будут известны только в будущем. Сегодня
же эффективность (или неэффективность) альтернатив определяет узкий
круг экспертов-профессионалов. Они могут быть вовлечены в политиче-
ские коалиции, например, выражать интересы или даже быть агентами тре-
тьей стороны, заинтересованной в информационных войнах, ослабляющих
общество или государство. О широком распространении такой практики
красноречиво свидетельствует содержание, да и само название нашумев-
шей книги «Агенты перемен — профессионалы в развивающихся странах»,
изданной под редакцией американских «архитекторов реформ» Д. Ильчма-
на и Г. Бенвенисте. Бурный рост слияний и поглощений корпораций, в со-
четании с многочисленными скандалами, свидетельствует о деятельности
«агентов перемен» и на экономическом поприще.
Таким образом, по объективным и субъективным причинам общество
все в большей степени утрачивает способность к самоорганизации. Кон-
173
троль над ним концентрируется в руках узкого круга лиц. Некоторые из них
(например, эксперты-технократы) не несут ответственности перед обще-
ством за принимаемые судьбоносные решения. Инициирование и ведение
информационных войн становится уделом малоизвестных политтехноло-
гов. Результатом «эффективного», с их точки зрения, ИМ является «адапта-
ция» российского общества к новым условиям, выгодным им или их зару-
бежным заказчикам. Изменение общественного сознания осуществляется с
помощью СМИ и разнообразных сетей.
Однако общество должно реагировать на будущие вызовы и опасно-
сти, такие как угроза холода, голода, продовольственного и энергетиче-
ского кризиса, расчленения России. Во имя своего выживания и развития
оно должно восстановить самоорганизацию. Для этого нужно понять и
освоить механизмы ИМ, основанные на адаптации и обучении. В инте-
ресах страны, ИМ должны использовать основные ветви власти — зако-
нодательная, судебная и исполнительная, не говоря уже о «четвертой вла-
сти» — СМИ.
7. О доктрине информационного противоборства И.Н. Панарина

В октябре 2008 года в еженедельнике «Военно-промышленный курьер»
была опубликована «Доктрина информационного противоборства»94. Ее ав-
тор — Игорь Николаевич Панарин, профессор, доктор политических наук,
декан факультета «Международные отношения» Дипломатической акаде-
мии МИД России. В сложившихся условиях появление доктрины информа-
ционного противоборства можно было бы только приветствовать. Однако,
к сожалению, при ознакомлении с предложением Игоря Николаевича ста-
новится ясно, что его доктрина нереализуема95.
Главная причина — для того, чтобы претворить ее в жизнь, потребуются
средства, соизмеримые с бюджетом РФ. Дело в том, что информационная
война подразумевает взаимный обмен «информационными ударами» кон-
фликтующих сторон. При этом каждая из этих сторон имеет собственную
целевую аудиторию. В соответствии с теорией, для победы в информаци-
онном противоборстве необходимо обеспечить охват целевой аудитории и
достаточное число информационных контактов с ее элементами. Известны
методики, позволяющие оценить бюджет информационной операции. Так
вот, для того чтобы выполнить вышеуказанные требования для целевой ау-
дитории, обозначенной И.Н. Панариным в его доктрине, необходимы фи-
нансовые ресурсы, которыми Россия просто не располагает.
94
Панарин И.Н. Доктрина информационного противоборства // Еженедельник «Военно-
промышленный курьер», 14.10.2008.
95
Цыганов В.В., Бухарин С.Н., Завьялов О.Ю., Лукьянова К.А. Национальная система ин-
формационного управления и противоборства // Информационные войны, № 2 (10), 2009.
174
Например, для того чтобы обеспечить необходимое число информаци-

онных контактов с целевыми аудиториями развитых стран, необходимо
контролировать глобальные СМИ. Так что же, придется купить бизнес у Ру-
перта Мердока, контрольные пакеты акций CNN, ВВC и пр.? Или создавать
подобные медиа-гиганты через третьих лиц? Но как это сделать, если нам
противостоит опытный и изощренный противник, к тому же более бога-
тый?
Альтернатива — размещать по рыночным ценам информационные об-
ращения в зарубежных СМИ на правах рекламы, с соответственной платой
за эфирное время и печатные полосы. Можно, конечно, создать на терри-
тории России коммуникационные мощности для вещания на геополитиче-
ских конкурентов. Но какие альтернативные конкурентноспособные идеи
может для этого предложить Россия? И вообще, вещая с нашей территории,
невозможно обеспечить охват целевой аудитории развитых стран.
Доктрина Панарина предполагает, в частности, создание по всему миру,
начиная с США, стран Евросоюза и СНГ, неправительственных обществен-
ных организаций (НПО). Но сколько это будет стоить? Так, например, се-
годня США тратят около $100 млн из своего бюджета на «поддержку демо-
кратии» в России. Намного больше средств идет на поддержку НПО через
неправительственные фонды США. Кроме того, США берут на себя бремя
подготовки тысяч агентов влияния для НПО в России. За свой счет их вы-
возят (нередко семьями) в США, где обучают «противодействию тоталита-
ризму» в России.
Таким образом, на создание и поддержку функционирования НПО в
России США тратят сотни миллионов долларов. А И.Н. Панарин предла-
гает России действовать таким образом во всем мире. Не будем при этом
говорить о том, что сделать агентом американского влияния российского
диссидента проще и дешевле, чем американского или европейского. Поэто-
му угрозы исходят совсем не оттуда, куда указывает И.Н. Панарин. Да и не
хватит у России ресурсов, чтобы «отстаивать свои цели и интересы в ми-
ровом информационном пространстве» по И.Н. Панарину, хоть всю нефть
заложи.
И совсем несерьезно после всего сказанного звучит заявление: «Сегодня
финансирование программ информационного противоборства более важ-
но, чем финансирование программ ядерного сдерживания. Информацион-
ное оружие более опасно для России, чем оружие ядерное. И это необходи-
мо признать политической элите России»9. А несерьезно потому, что хоть
весь бюджет РФ положи на реализацию доктрины Панарина, результата не
будет.
Кроме того, доктрина Панарина не учитывает многочисленные требо-
вания к содержанию и качеству информационных обращений. Например,
главная сила СССР в период его расцвета заключалась не в стратегических
175
ядерных силах, а в привлекательности идеологии. Сейчас, когда мы приняли

идеологию наших геополитических конкурентов, а по финансовым ресур-
сам им значительно уступаем, у России нет шансов в информационном про-
тивоборстве, если оно будет осуществляться в рамках данной доктрины.
Критику доктрины Панарина можно продолжить. Так, например, «Тре-
бования к специалисту информационной войны» не содержат главного —
требований к объему и содержанию его знаний. Раздел «Система информа-
ционного противоборства» никакой системы не описывает. Раздел «Теория
информационного противоборства: основные понятия» не содержит ни
теории, ни определений основных понятий. «Ключевые компоненты систе-
мы» никак не обоснованы и т. д. А ведь под свою доктрину автор требует
колоссальное финансирование.
8. Интеллектуальные механизмы и технологии информационного

Главные недостатки доктрины Панарина проистекают из попытки решить
безусловно актуальную проблему, используя технологии стратегического ин-
формационного противоборства второго поколения, и копируя при этом не
самый удачный опыт наших геополитических конкурентов. Дело в том, что
стратегическое информационное противоборство, операции и войны вто-
рого поколения протекают в стационарной обстановке (к ним, в частности,
относятся «цветные революции» в странах СНГ). В таких войнах обычно по-
беждает сторона, обладающая перевесом в финансовых ресурсах.
Стратегическое информационное противоборство третьего поколения
связано с использованием интеллектуальных механизмов в условиях стре-
мительно меняющейся обстановки. Теоретической основой для его ведения
является теория овладения капиталом и властью в условиях быстрых из-
менений. При этом перевес в финансовых ресурсах уже не гарантирует по-
беды. Знание и умелое применение интеллектуальных механизмов и техно-
логий дает возможность не проиграть в таких информационных войнах.
Как было показано в п. 5, 6, к настоящему времени разработаны теория,
методология, методы и технологии информационного менеджмента, управ-
ления и противоборства в условиях быстрых изменений. В их основе лежит
теория и методология овладения капиталом и властью. Накоплен богатый
и успешный опыт практического их использования в информационных
войнах в бизнесе и политике. Иногда победы в таких войнах достигались
при стократном превосходстве главного геополитического противника в
финансовых ресурсах.
Такую эффективность обеспечивают интеллектуальные информацион-
ные технологии, которыми пока не располагают геополитические конку-
ренты России. Имеется опыт практического применения теории овладения
176
капиталом и властью за счет использования интеллектуальных механизмов

ИМ в экологии, образовании, национальной безопасности и др. Примеры
реализации вышеуказанной теории, методологии, методов и алгоритмов
приведены в монографиях, изданных в серии «Социально-политические
технологии». С опытом практического применения теории информацион-
ного управления и противоборства можно познакомиться на страницах
журнала «Информационные войны».
9. Внешне-информационная корпорация
В сложившейся ситуации выглядит логичным создание государственной
корпорации, координирующей работы по продвижению бренда «Россия» за
рубежом (рабочее название — Внешне-информационная корпорация, со-
кращенно — ВИК)96. ВИК консолидировала бы усилия российских СМИ,
вещающих на зарубежную аудиторию. Она могла бы иметь отдельные СМИ
за рубежом, покупать площади иностранных печатных СМИ и время на
телевидении.
Первоочередным объектом информационного воздействия могла бы
стать молодежь других стран. Важное место в работе ВИК должно занимать
образование и пропаганда русского языка. Нормативно-методическая, ор-
ганизационная и теоретическая основа деятельности ВИК описана в п. 2–6.
ВИК может быть создана, например, на базе РИА Новости. Ее структура
может быть подобна Агенству печати Новости (АПН), ликвидированному
в 1990-х годах.
Особо отметим, что бюджет ВИК может быть небольшим, поскольку
предполагается использовать имеющиеся ресурсы и структуры. При этом
мы исходим из того, что все необходимое для успешного противодействия
информационной агрессии в России есть. Так, основные СМИ в России
находятся под контролем государства. Имеется необходимая нормативно-
правовая база (п. 3), организационные и финансовые ресурсы (п. 4), совре-
менная теория и методология (п. 5, 6), интеллектуальные методы и техноло-
гии информационного управления и противоборства (п. 8).
Наши предложения в сфере финансирования ВИК определяются опла-
той труда полутора десятков специалистов высшей квалификации. Их легко
идентифицировать по научным публикациям и опыту практической работы
в сфере информационного менеджмента, операций и войн. Для них харак-
терен богатый опыт, доказанная на практике эффективность методической
базы в различных областях информационного управления и противобор-
ства, информационных войнах в экологии, образовании и др. Эта группа
96
Цыганов В.В., Завьялов О.Ю. Информационная государственная корпорация и инфор-
мационное противоборство // Тр. XVI-й междунар. конф. «Проблемы управления безопас-
ностью сложных систем». М.: РГГУ, 2008. С. 125–128.
177
может готовить варианты управленческих решений для лиц, принимаю-

щих решения. Под эгидой ВИК возможна консолидация информационно-
политического сообщества России, например, путем создания Ассоциации
информационного управления, Академии информационного противобор-
ства и др. По сути, для создания национальной системы информационного
управления и противоборства и решения проблемы ее координации с по-
мощью ВИК, достаточно политической воли.
10. Государственная информационная корпорация

В случае успеха, ВИК может стать базой создания государственной ин-
формационной корпорации (ГИК), предложенного еще в рамках Доктрины
информационной безопасности РФ от 9 сентября 2000 г. Создание ГИК по-
зволит реализовать государственную политику в сфере контроля и управле-
ния информационными потоками. Возможные цели ГИК:
− координация и фильтрация информации, распространяемой в России
и за рубежом, в соответствии с государственной политикой;
− развитие инфраструктуры информационного обеспечения;
− создание перспективных технологий информационного воздействия;
− обеспечение достоверности информационных сообщений в России и
за рубежом;
− поддержание престижа государства в мире.
− Исходя из поставленных целей, определяются основные задачи ГИК:
− формирование международной информационной сети, создающей
условия для масштабного информационного взаимодействия;
− взаимодействие с иностранными СМИ;
− создание информационных центров в приоритетных регионах и странах;
− отслеживание и координация распространения информации в Интер-
нете;
− разработка и реализация проектов внедрения перспективных техноло-
гий информационного взаимодействия;
− анализ и выработка предложений по обеспечению информацией при-
оритетных регионов и стран.
ГИК и ВИК призваны обеспечить информационную открытость россий-
ского государства и общества. Проводимые ими культурные мероприятия,
создание или покупка отдельных иностранных СМИ, развитие туризма в
Россию помогут улучшить общественное мнение о нашей стране. Создание
ВИК и ГИК — это долгосрочные инвестиции, которые не только помогут
взаимопониманию России и Запада, но и привлекут иностранные вложения
в нашу экономику.
Одной из первых акций ВИК могла бы стать организация на центральных
российских телеканалах серии телемостов с гражданами России, проживаю-
178
щими за рубежом, в том числе в США, странах ЕС и СНГ. Международный

телемарафон стал бы акцией поддержки курса российского правительства,
а мнение наших соотечественников — еще одним доказательством правиль-
ности решения Президента Медведева. Это покажет, что признание Южной
Осетии и Абхазии — не только и не столько политическая воля правящих
элит, а страстное желание самих народов жить отдельно от Грузии и идти
одним курсом со своим историческим партнером и защитником — Россией.
И что за словами наших политиков и дипломатов — великая сила убежден-
ности целых народов в праве самим выбирать свой курс развития.
Международный телемарафон мог бы стать эффективным инструмен-
том в противодействии размещению американских ракет в Польше, планам
вступления Грузии и Украины в НАТО и др. Мы должны дать возможность
высказаться нашим гражданам, независимо от места их проживания, по
этим жизненно важным вопросам.
ВИК могла бы привлекать внимание широкой общественности к про-
блематике информационного управления и противоборства, активизации
и мобилизации общества на борьбу с информационной агрессией из-за ру-
бежа. Часто эта агрессия усугубляется внутренними проблемами России.
К ним относятся, в частности, коррупция, парализующая административ-
ный ресурс противодействия такой агрессии. Ведь даже если противник
имеет превосходство в финансовых ресурсах, использование администра-
тивного ресурса позволяет победить в информационной войне.
11. Заключение
Мы живем в эпоху стремительных перемен. Их ускорение формирует
информационное общество, для которого характерен дефицит информа-
ции, нужной для принятия решений. Это лишает человека самостоятель-
ного мышления, превращая его в послушного ученика экспертов, которые
часто оказываются агентами влияния заинтересованных лиц. Возникают
невиданные ранее возможности овладения капиталом и властью путем ин-
формационныых операций и войн. Информационная война заменяет «го-
рячую» войну, делая все более актуальным лозунг: «Хочешь мира — веди
информационную войну!».
Доктрина информационной безопасности России на первое место
ставит обеспечение информационной безопасности индивидуального,
группового и общественного сознания. События последнего времени убе-
дительно доказывают необходимость формирования новой ее компонен-
ты — национальной системы информационного управления и противо-
борства. При ее создании следует исходить из того, что все необходимое
для успешного противодействия информационной агрессии из-за рубежа
в России есть.
179
Так, основные СМИ в России находятся под контролем государства.

Имеется необходимая нормативно-правовая база, организационные и
финансовые ресурсы, научно-технический задел и интеллектуальные ин-
формационные технологии. Поэтому бюджет внешне-информационной
корпорации, координирующей систему информационного управления и
противоборства за рубежом, может быть небольшим. По сути, для созда-
ния и координации национальной системы информационного управления
и противоборства достаточно политической воли.
Эта система позволит консолидировать информационно-политическое
сообщество России. Традиционное обществознание не смогло снабдить
членов общества знаниями об управлении информационной борьбой. Те
же, кто овладел этими знаниями, приобретают кажущуюся извне маги-
ческой способность использовать любые изменения в свою пользу, овла-
девая капиталом и властью. Понятно их стремление пользоваться этими
знаниями монопольно. Проблема научного обеспечения новой компонен-
ты Доктрины информационной безопасности России состоит в создании
специальной дисциплины — теории информационного менеджмента, на-
правленного на овладение капиталом и властью. Находясь на стыке таких
отраслей, как политология, социология, теория управления, экономика,
эта теория должна стать фундаментом для разработки методологии, ме-
тодов и технологий управления информационными операциями эпохи
перемен.
Типология Конституции Российской Федерации

1993 г.
Завьялов В.Т. (Москва)
Конституция РФ стала олицетворением итогов противоборства двух

ветвей власти по проблемам форм правления и модели реформирования
общества. Каждая сторона желала коренных изменений в обществе, однако
вкладывала в модель преобразований различное понимание.
Законодательная власть выступала в защиту социально ориентирован-
ного развития экономики, против резкого падения уровня жизни населения
и грабительской приватизации государственной собственности, за сохра-
нение вкладов в сберегательных кассах и др. Неудивительно, что парламент
обсуждал вопрос о корректировке курса либерализации, которая должна
сохранять социальные механизмы защиты населения. Президентская ко-
манда защищала «шокотерапию», означающая через отпуск цен и привати-
180
зацию резкий бросок страны в рыночную экономику при сохранении обни-

щания населения и падения производства.
Политическим срезом начала противостояния двух ветвей власти ста-
ли события 23 февраля 1992 г. в Москве, когда исполнительная власть (мо-
сковская) впервые применила против 100 тыс. собравшихся демонстрантов
на Манежной площади дубинки и насилие со стороны ОМОНа. Пролилась
первая кровь — символ отхода исполнительной власти от демократических
идеалов. Возобладал силовой подход97 в решении политических конфликтов,
завершившийся танковым расстрелом парламента в Белом доме 4 октября
1993 г.98 Итоги референдума по Конституции РФ показывают, что она не была
одобрена абсолютным большинством населения. А если учесть приписки и
то, что бюллетени голосования избирателей были вскоре сожжены, то можно
иметь в виду спорность легитимного характера принятия Конституции РФ99.
§ 1. Конституция РФ 1993 г. — образец мнимого конституционализ-
ма. С насильственным уничтожением парламента в октябре 1993 г. в Москве
был открыт путь для утверждения сильной президентской власти, которая
стала контролировать процесс подготовки нужной для нее Конституции РФ
и выборов Государственной думы в декабре 1993 г. и формирования Совета
Федерации — второй палаты Федерального Собрания.
Сложившаяся тогда политическая система власти распределялась между
Президентом РФ, Правительством РФ, Государственной Думой, Советом
Федерации и судебной властью. Каждый субъект сохранял относительную
самостоятельность в проводимой политике и вселялась надежда на создание
полупрезидентского политического режима. Но вскоре ситуация измени-
лась — возникает обновленная вертикаль российской власти во главе с Пре-
зидентом РФ и его Администрацией, ставшим центром российской поли-
тики. Центр оказался не подконтрольным ни Федеральному Собранию, ни
обществу. Конституционный Суд РФ также перестал быть самостоятельной
ветвью власти. Тем самым институт разделения властей в России не сложил-
ся в классическом, демократическом, виде и стал функционировать не на
основе «сдержек и противовесов», а на основе указов и решений Президен-
та РФ и его Администрации. Российский парламент стал подконтрольным
главе государства, и становление парламентаризма сопровождалось осла-
97
Стало достоянием гласности решение Б.Н. Ельцина о применении в случае оглашения
ему импичмента 28 марта 1993 г. силового разгона депутатов VIII съезда посредством при-
менением «окуривания» с использованием химических средств. См.: Коржаков А. Борис
Ельцин: От рассвета до заката. М., Изд. «Интербукс», 1997. С. 158–161.
98
Подробнее см.: Москва. Осень 93. Хроника противостояния. М., Республика. 2-е изд.,
исп. и доп. 1995; Березовский В., Червяков В. Осенний политический кризис. Сентябрьская
и октябрьская фазы 27 сентября — 5 октября 1993 года //Свободная мысль, 1993, № 15.
99
Так «согласно ряду российских и зарубежных исследований на деле конституция была
«принята» 43% голосовавших». См.: Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Россия под властью плу-
тократии. М: Алгоритм. 2003. С. 83.
181
блением его роли в политической жизни общества. Возникает, естествен-

но, вопрос о типологии российской конституции 1993 г. и перспективе ее
обновления. Данный вопрос, на наш взгляд, целесообразно исследовать во
взаимосвязи развития типа политического режима и конституционализма
современной России.
Типологию президентской власти можно исследовать в свете теории
конституционализма, в которой рассматриваются вопросы рационализа-
ции устройства государства и самоуправления общества. В узком значении
слова конституционализм означает ограничение власти конституцией и
установление принципов государственного управления. В широком значе-
нии конституционализм характеризует становление и функционирование
политической системы общества и обеспечения политических свобод и
прав в обществе посредством системы ограничений политической власти.
В конституционализме главное-исследование сущности конституции, вы-
явление в ней процессов согласования интересов групп населения, которое
на выборах выражает свободное волеизъявление по организации государ-
ственной власти, подчиняющейся гражданскому обществу.
Конституционализм многообразен, и он подразделяется на мнимый, но-
минальный и демократический (реальный). Характерными чертами мнимо-
го конституционализма являются:
− господство и бесконтрольность политического режима в обществе;
− противоречивость между провозглашенными в конституции страны
демократическими идеалами и практикой управления обществом;
− управление тремя ветвями власти из одного центра;
− приоритет исполнительной власти в лице монарха, президента или
диктатора над законодательной и судебной властями;
− сращивание (сговор) верхушек исполнительной и законодательной
властей при сохранении формального их разделения;
− влияние исполнительной власти на законодательную власть через пар-
ламентские комиссии, назначение депутатов на административные
должности;
− кулуарный диалог между руководством ветвей власти;
− отсутствие реального влияния партий и общественных организаций в
политической жизни общества;
− непрозрачность принятия политических решений, без выполнения за-
конодательных процедур и с подменой политической дискуссии заку-
лисными интригами;
− нерациональное формирование правящей элиты и бюрократии, бес-
принципность взаимоотношений с коррумпированностью в структу-
рах власти;
Обозначенные черты мнимого конституционализма позволяют главе го-
сударства превращаться в решающий политический фактор, влияющий на
182
развитие политического режима100. В российской истории формой проявле-

ния мнимого конституционализма был период монархизма в 1905–1917 гг.
Затем в советской России в 1918 г. после разгона большевиками Учреди-
тельного собрания наступает период номинального конституционализма,
характерными чертами которого являются:
− огосударствление общественной жизни;
− монополия одной партии на власть и отсутствие системы сдержек и
противовесов между исполнительной и законодательной властями;
− несоблюдение конституционных гарантий по обеспечению прав и сво-
бод личности;
− отсутствие правовой нормы регулирования взаимоотношений между
государством и обществом;
− идеологизация всей общественной жизни и отсутствие политического
плюрализма;
− непрофессионализм депутатов парламента.
С прекращением существования СССР в декабре 1991 г. номинальный
конституционализм превратился в мнимый конституционализм. Этот про-
цесс был обусловлен возникновением авторитарного президентского режи-
ма, главным отличием которого стало «усиление личной власти, когда все
принципиальные решения замыкаются не на отработанные нормативные
акты и процедуры, а на индивидуальные особенности главы государства…
С усилением или ослаблением президентской власти связаны ставки в серьез-
ной политической игре, результатом которой может быть создание демокра-
тического парламентского государства или новый авторитарный режим»101.
Развитие авторитарного политического режима в современной России
характеризуется усилением централизации в структуре власти и отсут-
ствием возможности контроля общества за деятельностью исполнительной
власти. Процесс централизации характеризуется образованием различных
советов при Президенте РФ и активностью силовых структур, не предусмо-
тренных и неинституциональных по Конституции РФ. Назовем некоторые
из них:
− Совет Безопасности;
− Администрация Президента РФ;
− Президентский Совет;
− представители Президента РФ в Федеральных округах с их подразде-
лениями;
− Главное управление охраны и служба безопасности Президента РФ;
− все силовые структуры и их вооруженные формирования, подчинен-
ные Президенту РФ;
100
См.: Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в
сравнительной перспективе. М.: РОССПЭН, 1998. С. 205–206.
101
Медушевский А.Н. Там же. С. 577–578.
183
− право Президента РФ реорганизовывать Совет Федерации;

− организация пропрезидентской правящей партии в различных назва-
ниях;
− функционирование пропрезидентских СМИ и каналов телевидении;
− Общественная палата при Президенте РФ, контролирующая исполне-
ние законов в обществе.
Некоторые структуры выполняют не только свои обязанности, но и не-
редко занимаются политической и сыскной деятельностью102, что вызывает
возмущение развивающегося гражданского общества.
§ 2. Особенности парламентаризма в контексте типологии россий-
ской конституции. Вместо шанса создать демократический парламента-
ризм после 1993 г., в России сформировался авторитарный парламентаризм
с урезанными или ослабленными функциями. Становление мнимого кон-
ституционализма происходило в условиях политического кризиса и от-
сутствия национального согласия по выбранным моделям экономического
и политического преобразования России. Оно определялось также ходом
завоевания и удержания политической власти, процессом приватизации и
усилением разрыва в доходах между преуспевающими и беднеющими слоя-
ми общества, процессом длительности усвоения новых либеральных цен-
ностей. Исследования общественного мнения в тот период говорят о том,
что большинство российского общества не приняло еще либеральных цен-
ностей. Были сильны представления о социалистическом государстве, ко-
торое, развивая общественные фонды потребления, проявляло заботу о со-
циальной защищенности людей.
На возникновение мнимого конституционализма большое влияние оказал
процесс рассогласования интересов среди социальных групп общества. Ана-
лиз социально — экономического положения различных слоев населения по-
казывает, что их интересы не вписываются в логику монетаризма, что опять
наступает период, когда исполнительная власть «навязывает» обществу все-
общее счастье, т. е. образ жизни не совпадающий с традициями и политиче-
ской культурой большинства населения. Опять, как при большевизме, про-
исходит насильственное насаждение образцов экономического поведения, не
свойственного предшествующему советскому периоду развития российского
общества. С этой стороны, правовые нормы, закрепленные в новой конститу-
ции, обеспечивают поддержку интересов не всего населения, а отдельных его
групп. Тем самым продолжает сохраняться разрыв в понимании разными сло-
ями общества целей и результатов либерализации общественных отношений.
В настоящее время, как нам представляется, за 20-летний период либе-
рализации еще не созданы предпосылки для достижения национального со-
102
Примером тому является принятие в декабре 2005 г. Государственной Думой проекта
закона о регистрации некоммерческих общественных организаций и контроле над ними,
подготовленный Минюстом РФ и одобренный Администрацией Президента РФ.
184
гласия. Нужно прожить многим поколениям людей, чтобы эволюционным

путем и без насилия обеспечить экономический рост в обществе и повыше-
ние жизненного уровня населения, и заключить национальное согласие по
одобренной модели экономического и политического развития общества.
Мнимый конституционализм закрепил преимущества власти перед
гражданами России. Как и раньше, не только сохраняется, но и обновляет-
ся в последнее время традиционная вертикаль российской власти, не кон-
тролируемой каким-либо институтом общества. Это в чем-то напоминает
нам модель монархической власти, не знающей предела своего господства
в обществе. Неудивительно, что после 1993 г. Ельцин Б.Н. постоянно искал
наследников на должность президента. И только в 1998 г. он остановился на
кандидатуре В.В. Путина, что не соответствует принципам реального, демо-
кратического конституционализма, когда главу государства выбирают пу-
тем состязательности на выборах кандидатов от политических партий без
наследования этой должности за кем-либо.
Что касается институционализации демократии, то надо отметить, что
сохраняющаяся вертикаль власти не устраняет полностью преград на пути
реализации системы «сдержек и противовесов» между ветвями власти. Ведь
в конституции не прописаны их механизмы, а только в асимметричной по-
следовательности определены полномочия двух палат Федерального Собра-
ния. В то же время «особенности российской системы разделения властей
проявляются также и в том, что власть Президента освобождена от всяких
сдержек и противовесов…, что приводит к тому, что сами правовые осно-
вы властных структур провоцируют на противоречия и конфликты между
ветвями власти»103.
Еще одна особенность. По Конституции Президент РФ сохраняет право
издавать указы, имеющие силу федеральных законов без их рассмотрения
палатами Федерального Собрания. Это говорит о том, что в конституции
отсутствует четкое разграничение законотворческой инициативы ветвей
власти на федеральном уровне. В итоге это упущение может быть исполь-
зовано в ущерб развитию реального конституционализма в современных
условиях.
Анализ сущности российской конституции позволяет заключить, что
она является инструментальным подходом в политике президентской вла-
сти. И при сохраняющейся вертикали власти, развивающееся гражданское
общество в России не имеет гарантии на самоорганизацию и защиту своих
интересов. Примером тому является незащищенность мелкого и среднего
бизнеса от произвола чиновников, отдельных силовых структур, занимаю-
щихся государственным рэкетом. Если исходить из идеала демократическо-
го парламентаризма, то можно отметить, что его в России еще нет. На деле
103
Пак Сан Нам. Президентская власть в современной России. М.: МАКС Пресс, 2001.
С. 57.
185
сложилась система мнимого конституционализма, при которой сохраняется

выборность и назначение в органы власти в условиях невозможного контро-
ля общества над нею.
Еще не возникли условия становления демократического парламента-
ризма, основными функциями которого, наряду с законодательной, явля-
ются:
1. Обсуждение альтернативных программ развития общества и принятие
одной из них, ориентированной на национальные интересы.
2. Функция политического контроля и привлечения к ответственности
носителей исполнительной и судебной власти, выражение недоверия
правительству, объявление импичмента президенту.
3. Функция обеспечения политической гласности и контроль над испол-
нением принятых законов.
4. Функция легитимации парламента и ее распространение на всю поли-
тическую систему общества.
5. Трансформация партийных программ фракций парламента в законот-
ворческий процесс.
6. Легитимация политического режима.
В деятельности российского парламента не проявляются в полном объ-
еме функции обсуждения альтернативных программ развития общества,
контроля над исполнительной и судебной властями, обеспечения полити-
ческой гласности и привлечения к ответственности представителей испол-
нительной власти. Они не получили своего развития по той причине, что
политический режим стал разновидностью политического корпоратизма,
защищающий вертикаль российской власти и выбранную модель управ-
ления обществом. И это обстоятельство не стыкуется с задачами развития
функций российского парламентаризма. Корпоративный характер полити-
ческого режима подкрепляется деятельностью фракции «Единая Россия», в
которой состоит 308 депутатов.
Политический режим, став центром принятия политических решений, и
опираясь на закон о политических партиях (2001) и поправки к нему (2004),
закрепил право монопольного контроля над формированием партийной
системы в соответствии с той моделью, которая отвечает его интересам.
В данной модели первенствующая роль за развитием партийной системы
отводится «партии власти», а не структурам развивающегося гражданского
общества. Сохраняющаяся вертикаль власти не устраняет барьеры на пути
согласования интересов различных групп, при ней мы видим отсутствие ци-
вилизованной конкурентной борьбы разных партий за демократизацию по-
литического режима и формирование состязательной партийной системы.
Первостепенное внимание «партия власти» уделяет избирательному про-
цессу, а также отбору кандидатов на назначаемую должность губернатора
и главы администрации, а затем, для видимости, процессу демократизации
186
политического режима и парламента, сохраняя принятую модель управле-

ния обществом, в которой отсутствуют механизмы развития политического
участия различных слоев населения по их ценностным ориентациям.
«Партия власти» не допускает конкуренции за власть других полити-
ческих партий, контролирует все, что связано с несменяемостью власти и
отстраняет элементы развивающегося гражданского общества от контро-
ля над процессами принятия и реализации управленческих решений. По-
ведение «партии власти» однозначно — ее преобладающее влияние и ру-
ководство абсолютным большинством комитетов в парламенте, даже при
деятельности других политических партий, а также бесконтрольное исполь-
зование административных ресурсов и превращение партии в гибрид типа
«партия — государство». Сложившаяся партийная система, как правило,
исключает чередование разных партий во власти, развитие политического
участия населения и политическую самоорганизацию общества.
Под влиянием «партии власти» в России возник авторитарный тип
партийной системы с инклюзивной правящей партией, ослабляющей кон-
курентную борьбу за власть других политических партий. В сложившемся
типе партийной системы мы видим нарушение «партией власти» законов
о СМИ, о свободе информации, о запрещении представителям власти со-
вмещать занимаемую должность с работой в руководстве партией, о дота-
циях государства печатным изданиям разной ориентации и др. Ее отход от
демократических принципов стал причиной оппозиционности ей некомму-
нистических партий, в частности, СПС, «Яблоко», «Родины», Либеральной
партии.
В настоящее время внутри «партии власти» вызревает раскол, вызванный
неоднозначностью оценок результатов монетизации льгот, начатой 1 янва-
ря 2005 г. Так, 9 февраля 2005 г. в Государственной Думе при голосовании
по вопросу о недоверии Правительству РФ из-за провала всех социальных
и экономических проектов, реализуемых Правительством РФ при огром-
ных финансовых потоках нефтедолларов, фракция «Единая Россия» пода-
вляющим числом депутатов демонстративно не участвовала в голосовании.
Это характеризует не самостоятельность ее поведения в парламенте, а ее
зависимость от негласных установок политического режима. В настоящее
время при существующей однопартийной системе «партия власти» в соот-
ветствии с законами, подписанными Президентом РФ В.В. Путиным 11 де-
кабря 2004 г. и 4 апреля 2005 г., по которым соответственно высшие долж-
ностные лица субъектов Российской Федерации» губернаторы областей и
краев, президенты национальных республик назначаются Президентом РФ,
и создается «Общественная палата» при Президенте РФ с контрольными
функциями над реализацией законов РФ, ослабляет парламентаризм совре-
менной России в центре и в регионах в части обсуждения альтернативных
программ развития общества и регионов, согласования интересов различ-
187
ных социальных слоев общества в законотворческом процессе и гарантии

на деятельность независимой конструктивной оппозиции в парламенте РФ
и местных законодательных собраниях. Политический режим и парламен-
таризм раскалывает политическую оппозицию и после парламентских вы-
боров 2007 г. можно сказать, что в обществе нет политических сил, способ-
ных противостоять монопольной поступи «партии власти».
§ 3.Современный конституционализм — источник конфликтов в
России. Россия идет противоречивым путем к демократии. Разные партии
пытаются оказывать влияние на власть в целях корректировки модели про-
водимых преобразований. Но этого недостаточно. По самой сути, назад
дороги уже нет, а дальнейшее продвижение вперед невозможно на осно-
ве мнимого конституционализма. Рыночная, социально ориентированная
экономика и развивающееся гражданское общество нуждаются в защите со
стороны правового государства, которое возможно в условиях реального
конституционализма. Поэтому разные политические партии не снимают
требования по обновлению отдельных статей Конституции в целях созда-
ния механизмов «сдержек и противовесов» между ветвями власти и их от-
ветственности перед обществом за проводимую политику.
Многие политологи отмечают, что нынешняя конституция России на-
поминает скорее энциклопедию конституционной мысли Запада, нежели
работающий на благо общества основной закон. Конституция стала юри-
дическим оформлением новой президентской власти и модели политиче-
ской системы общества. Исследователи отмечают в тексте конституции
«архитектурные излишества»: «Конституционализм, привитый в России,
деградирует в чужеродной ему культурной среде до уровня политическо-
го инструмента. Такая конституция в чистом виде продукт политической
власти, ее атрибут… Но как продукт власти она вне власти не имеет ника-
кого самостоятельного значения, значит, не способна укрепить и защитить
слабеющее государство…Российская конституция неподвижна, «статична».
Источник ее устойчивости — не в обществе, а в государстве, потому и кри-
зис этой конституции есть лишь одна из форм кризиса российской государ-
ственной власти»104.
Не потому ли российское государство в настоящее время сильно осла-
блено и не в полной мере выполняет возложенные на него функции управ-
ления, что таит угрозу кризиса государственной власти. Выход из создав-
шегося положения можно искать и по пути развития духа Конституции
1993 г. — развития демократических механизмов взаимоотношения между
104
Пастухов В.Б. Россия — 2000: Цивилизационный выбор и конституционный шанс //
Полис, 1998, № 6. С. 17; Он же. Власть и общество на поле выборов, или игры с нулевой
суммой //Полис, 1999, № 5. Так же. Мартышин О.В. Конституция Российской Федерации
1993 г. как памятник эпохи //Государство и право, 2004, № 4, С. 13–16; Чиркин В.Е. Консти-
туционные проблемы власти народа //Государство и право. 2004, № 9. С. 5–19.
188
обществом и властью. Раньше в печати отмечали, что ее обновление же-

лательно начинать после выборов в Государственную думу в 1999 г. и пре-
зидентских выборов в 2000 г. А до того важно сохранять относительную
неустойчивую стабильность политической системы и не допускать кон-
фронтации между властью и оппозицией. Тогда власть с недоверием от-
неслась к этим достаточно аргументированным предложениям оппозиции,
видя здесь форму борьбы за власть. Любая политическая партия борется за
власть — это аксиома. Главное — власть не должна пренебрегать возмож-
ностью защиты своей легитимности посредством диалога с оппозицией, за-
ключения с ней различных соглашений по актуальным проблемам развития
России. В противном случае может случиться так, что власть будет опирать-
ся исключительно на силовые структуры. Такой выбор общество вряд ли
одобрит. Однако в России обозначился такой поворот развития105.
Консолидация политических сил не исключает поиск компромиссов, на-
хождение опорных точек для совместного решения общественных проблем.
Такой точкой могла бы стать проблемы экономической и национальной
безопасности нашей страны в условиях неоднозначных результатов глоба-
лизации, сближающая интересы власти и оппозиции.
Можно найти общее решение и по выводу России из глубокого обще-
ственного кризиса. На этом пути важно преодолеть стереотипы поведения
по отношению друг к другу, снять образ «врага» и проявить терпимость к
инакомыслию, сделав первый шаг навстречу друг другу с отправной точки
диалога или соглашения. Важно также исключить заигрывание друг с дру-
гом в целях ничегонеделания. И власть, и оппозиция выступают от имени
народа, значит, им и отвечать за свой выбор в политике диалога и соглаше-
ний перед народом. Соглашение между властью и оппозицией открывает
дорогу к согласию между властью и большинством народа. Оно не должно
носить верхушечный характер (по примеру сговора). Важно иметь в вицу
поддержку власти со стороны общества, поддержку той политики, которая
не расходится с интересами большинства населения.
Проблема соглашения власти с оппозицией не нова. Можно сослаться
на известного русского мыслителя И.А. Ильина, который в работе «О сущ-
ности правосознания» (1956 г.) отмечал, что государственная власть должна
осуществлять те политические программы, которые преследуют общий ин-
терес. Он писал, что «только служение общему интересу превращает госу-
дарственную власть в действительный, авторитетный орган политического
единения». Политическая программа не должна быть узкоклассовой. Она
должна быть общегосударственной: «Партия, лишенная государственной
программы, поддерживающая один классовый интерес, есть противого-
сударственная партия; она политически недееспособна; если она захватит
105
См.: Шевцова Л.Ф. Как Россия не справилась с демократией: Логика политического от-
ката // Pro et Contra, 2004. Т. 8. № 3. С. 48–51.
189
власть, то она поведет нелепую и гибельную политику и погубит государ-

ство раньше, чем сила вещей заставит ее наскоро придумать политические
добавления к ее противополитической программе».
Главное — обеспечить государственность партийных программ. Тогда
«борьба партий является уже не конкурсом классовых претензий, но спором
политических пониманий». Борьба за власть должна учитывать совпадение
воль граждан и партий. Только при этом условии «политическая борьба не
разъединяет народ».
Политические программы власти должны быть нацелены на реформи-
рование общества и соответствовать имеющемуся уровню правосознания
народа. При этом условии реформы будут осуществляться. В противном
случае власть проявит политический максимализм, который может вызвать
разложение государства.
Суждения И.А. Ильина актуальны и применительно к современной рос-
сийской действительности. Проводимая экономическая реформа не укре-
пляет общественное согласие, а скорее раскалывает общество на две проти-
воположные стороны: сверхбогатых и обнищавших.
Неудивительно, что с разных сторон высказывается мнение о необхо-
димости корректировки проводимой политики, об усилении регулирующей
роли российского государства в становлении рыночной экономики, как в
США и Западной Европе. Рынок сам по себе не может самоорганизоваться
без активной регулирующей роли государства, которое обеспечивает ста-
бильность и устойчивость политического развития. Поэтому недопустимо
ослаблять регулирующие функции государства в процессе становления ры-
ночной экономики. Это общеизвестно. А на деле произошло так, что «либе-
ралы» и «антикоммунисты» «пытаются ввести капитализм в России чисто
марксистскими методами, наивно полагая, что экономика сама все нала-
дит и изменит общественные отношения. Как отмечают политологи, «для
объяснения и оправдания такого подхода эти «антимарксисты» явно или
неявно использовали марксистскую теорию первоначального накопления
капитала»106.
Процесс согласования интересов власти и оппозиции во многом опреде-
ляется особенностями политической культуры российского общества. Она
еще не стала демократической и гуманистической. В условиях этой культуры
различные политические силы апробируют актуальные идеи и ценности со-
временной демократии, которые способствуют росту политического участия
народа. Развитие демократической и гуманистической политической куль-
туры невозможно одновременно в рамках всей страны. Не везде произошел
демократический перелом в политическом сознании и поведении населения.
Мировой опыт говорит, что в тех странах, где сосуществуют различные суб-
культуры, отсутствуют условия для повсеместного развития демократиче-
106
См.: Независимая газета. 1999. 10 марта. С. 9.
190
ской и гуманистической политической культуры. Она формируется, прежде

всего, в промышленных центрах и крупных городах. А в целом продолжает-
ся взаимодействие различных субкультур и их ценностных установок.
В этом вопросе нельзя не считаться с мировой практикой. В настоящее
время власть сверху навязывает большинству населения новую шкалу цен-
ностей в условиях глубокого общественного кризиса, не учитывая россий-
ской духовной жизни и повседневного уклада большинства россиян, их
традиций. Не вызовет ли это обратный эффект, когда традиции россиян
окажутся сильнее? И именно они в дальнейшем могут стать главным пре-
пятствием на пути реформирования российского общества.
Важной проблемой является также проблема формирования демократи-
ческого сознания у различных групп населения, в том числе и у представи-
телей политической элиты. В составе элиты встречаются не только «новые»
демократы, но и выдвиженцы из различных регионов страны, которые по-
рой не освоили демократические и гуманистические ценности. С их сторо-
ны нередко проявляется генетическая неприязнь иной шкалы ценностей,
нежелание идти на компромиссы. Подобные штрихи характеризуют поли-
тическую культуру части политической элиты. Очевидно, именно эта часть
элиты отталкивает многих россиян от политического участия и уводит их в
сферу семьи, повседневного уклада жизни. Часть политической элиты своим
поведением не способствует гуманистической активизации политического
участия различных групп общества. Невысокий уровень политического
участия россиян объясняется также тем, что они по-прежнему ориентиру-
ются на помощь государства в решении своих жизненных проблем. На го-
сударство они порой смотрят как на орган социальной защиты и наведения
строгого порядка в обществе.
Создается впечатление, что в ходе политических конфликтов участники
борются не за коренные, а за сиюминутные интересы, используя при этом
игровые приемы. В целом сохраняется желание многих граждан отождест-
влять свои социальные права с политическими и социальными гарантиями
государства. А это далеко не одно и тоже. До сих пор многие россияне не
могут понять, что политические права и свободы должны исходить из их
побуждений и интересов, а не дароваться государством.
Сказанное выше означает, что общество недостаточно продвинулось по
пути реформирования экономической и политической систем. Гуманизм и
демократия не могут быть достигнуты разом при жизни одного поколения
людей, а потому будет сохраняться устойчивая тенденция аполитического
поведения многих россиян, их нежелание идентифицировать себя с совре-
менными политическими силами, утверждающими демократическую поли-
тическую культуру.
Проблема идентификации россиян с этими силами может быть решена
при условии сохранения преемственности между опытом старшего и средне-
191
го поколений людей и опытом молодых. Политическое развитие не бывает

чистым, односторонним, оно многофакторное. Нельзя исключать из сферы
внимания также стремление разных групп общества к самоорганизации при
любом политическом режиме. При советской власти существовали различ-
ные формы самоорганизации людей, особенно по месту жительства. Сейчас
это опыт вновь начинает учитываться в политике региональных властей.
Главное в современных условиях — найти такие формы самоорганиза-
ции людей, которые помогали бы им как можно быстрее усваивать новые
демократические ценности, что отвечает особенностям российской циви-
лизации, проявляющиеся в солидарности, совестливости, критическом от-
ношении к власти, в осуждении ее за отчужденность от общества.
Формирование гуманистической и демократической политической
культуры в современной России должно происходить не только сверху, со
стороны реформаторов, но и снизу, через различные элементы самооргани-
зации россиян. На этой основе, возможно, и возникнет в будущем та форма
демократии и реального конституционализма, которая станет приемлемой
для российской цивилизации.
Личность главы государства оказывает значительное влияние на раз-
витие конституционализма. Так, в период президентства Б.Н. Ельцина по-
литический режим стал выразителем разнообразных черт демократизма,
авторитаризма в жесткой форме, олигархизма и абсолютизма. Комбинация
этих черт позволяла главе государства проводить гибкую политику в раско-
лотом обществе, вплоть до признания необходимости проведения «круглых
столов» с думской оппозицией.
Однако сохраняется раскол российского общества на сторонников раз-
вития рыночной экономики без контроля со стороны государства и ее про-
тивников. В этих условиях возрастает значение президентской власти в деле
обеспечения устойчивого и стабильного развития политической системы.
Политическая реформа Президента РФ В.В. Путина, начатая в 2000 г., на-
целена в том числе и на восстановление функциональности ветвей власти
и их согласованность в принятии политических решений при их прозрач-
ности. Сохраняется также необходимость совершенствования механизма
«сдержек и противовесов» между ветвями власти.
Политическая реформа после обновления Конституции РФ послужит
дополнительным импульсом в решении проблем экономического развития
страны. Она также является фактором поддержания и развития стабильно-
сти в российском обществе. Если политический режим предпримет усилия
по дальнейшей демократизации политической жизни общества и усилит
эффективность управления, то будет сохраняться легитимность данного
режима.
Конституционализм и парламентаризм в современной России поро-
дил ряд конфликтов между властью и обществом, между олигархическими
192
группами и ветвями власти, а также конфликты внутри самой власти. К ним

относятся:
− конфликт между законодательной и исполнительной властью, крайней
формой проявления которого стали неоднократные попытки Государ-
ственной Думы объявить импичмент главе государства и недоверие
премьер-министрам;
− конфликты между центром и регионами страны, вызванные попытка-
ми многих регионов выйти из-под контроля центра;
− конфликты между различными звеньями управленческого аппарата,
связанные с функциональной раздробленностью министерств и ве-
домств;
− конфликты между органами власти и населением, вызванные недо-
статками в борьбе правоохранительных органов с коррупцией, ростом
организованной преступности и «теневой» экономики.
Конфликты являются, несомненно, факторами, препятствующими форми-
рованию социально-политической стабильности в стране. На их фоне в обще-
стве нередко возникают политические кризисы в виде правительственного и
конституционного. Правительственный кризис сопровождается, на первый
взгляд, беспричинной отставкой премьер-министра и сменой правительства.
Но наиболее актуальной является задача преодоления конституционно-
го кризиса в современной России. Суть его заключается в ослаблении рос-
сийской государственности, в попытках подрыва его безопасности и терри-
ториальной целостности, в ослаблении роли центра во взаимоотношениях
с регионами страны. Нельзя не согласиться с утверждением, что Россия
переживает очередной кризис своей государственности, обострению ко-
торого способствовала война в Чечне. Борьба ведется между организован-
ными кланами и группами, представляющими определенные финансово-
промышленные интересы при переделе собственности и политической
власти, что может дать какой-то из этих групп политический и экономиче-
ский контроль над страной107.
Ослабление контроля над исполнением законов и соблюдением право-
порядка в обществе заставляет большинство политических партий и дви-
жений сблизить свои позиции по части совершенствования некоторых ста-
тей Конституции РФ. Однако власть считает ненужным в ближайшее время
изменения в конституции.
На пути к консолидации общества важно обеспечить развитие судебной
власти и прокурорского надзора за соблюдением законности в обществе.
Главное здесь — создание условий для уважения законов всеми членами об-
щества. Возвращение законности в русло демократического прогрессивно-
го политического процесса на макроуровне создаст нормальные правовые
107
См.: Конфликты в современной России. Под ред. Е.И. Степанова. М.: Электориал УРСС,
1999. С. 145.
193
отношения между «группами интересов» гражданского общества и обнов-

ление действующей конституции РФ.
Доктрина современной российской конституции:

уроки прошлого и образы будущего
(институциональные и организационно-правовые
аспекты совершенствования конституционно-
правовых институтов)
Кондрашев А.А. (Красноярск)
Не будет преувеличением утверждать, что за последние годы ни одна на-

учная конференция или семинар, не говоря уже о политических форумах, не
обходились без предложений о внесении конституционных поправок или
пересмотре Конституции РФ. Уже с конца 1990-х гг. высказывались мнения
и о том, что «окончательная» реализация целого ряда конституционных
норм не сулит стране ничего хорошего. Более того, именно то обстоятель-
ство, что некоторые положения Конституции пока не воплощены в полном
объеме, заставляет настаивать на ее скорейшем пересмотре.
Но при этом как политическая элита, так и многие представители научно-
го сообщества резко высказывались об отсутствии необходимости править,
а тем более говорить о пересмотре действующей Конституции. Нынешний
премьер-министр России В. Путин в бытность свою главой государства не-
однократно заявлял о незыблемости Конституции и отсутствии предпосы-
лок и причин к ее корректировке108. В науке распространена позиция, со-
гласно которой необходимо преобразование Конституции посредством ее
«доформирования», раскрытия скрытых и подразумеваемых полномочий
парламента и главы государства, толкования (интерпретации) ее норм Кон-
ституционным Судом109.
108
«Пересмотр фундаментальных положений Конституции равносилен пересмотру основ
государственного строя страны, а ревизия ее норм, продиктованная политической конъ-
юнктурой, — прямой путь к кризису власти и к расшатыванию органов власти, к опасным
государственным конфликтам» (речь В.В. Путина 12 декабря 2001 года на торжественном
приеме в честь Дня Конституции). Аналогично бывший Президент говорил и 2003 году:
«Мы должны бережно относиться к Конституции нашей страны. Не позволять ее менять
по вкусу тех людей, которые в данный момент оказались у власти. К ней надо бережно от-
носиться. Я категорически против ее изменения» (на встрече со студентами 5 июня 2003
года) // <www.boards. auto.ru/politics/780827.html>.
109
Митюков М.А. Преобразование — оптимальный вариант развития Конституции Рос-
сийской Федерации // Консттуция как символ эпохи: В 2 т. / Под ред. проф. С.А. Авакьяна.
Т. 1. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 27–28.
194
Как представляется, в течение многих лет российская власть убеждала

общество в том, Конституция, принятая в декабре 1993 г., является соци-
альной и юридической ценностью, средоточием высших образцов юриди-
ческой мысли, основой социальной стабильности и политического кон-
сенсуса. А впоследствии за три дня разработала текст поправок и за три
месяца сумела их принять через процедуры, ранее казавшиеся практически
непроходимыми. О чем это говорит? Видимо о том, что реальная ценность
конституционной доктрины властью оценивается с позиции соответствия
политическим практикам, культивируемым в угоду интересам правящей
элиты, а отнюдь не с позиции учета мнения различных общественных ин-
ститутов, политических сил.
В тоже время нельзя не согласиться с тем фактом, Конституция 1993 г.
является законом, вобравшим в себя достижения различных правовых
школ, опыт мировой конституционной доктрины, и определенные новации,
внесенные отечественными юристами.
Не подлежит оспариванию и одновременно является гордостью высочай-
ший стандарт политико-правовых установлений, содержащихся в российском
Основном законе: государство, основываясь на принципе народовластия, объ-
является социальным и правовым, основная цель которого — обеспечение
интересов, прав и свобод человека и гражданина; развитие рыночных эконо-
мических отношений и гарантии осуществления предпринимательской дея-
тельности в стране; новое понимание федерализма; признание международно-
правовых стандартов и норм международного права; многопартийная система
и идеологическое многообразие; демократические принципы организации и
функционирования публичной власти; судебная защита прав и свобод чело-
века и гражданина, выделение новой формы публичной власти — местного
самоуправления, формирование независимой судебной власти. Однако, по
справедливому утверждению С.А. Авакьяна, нельзя «мифологизировать» до-
стижения действующей Конституции РФ как якобы Основного закона, в ко-
тором наконец-то все самое демократичное и ценное установлено впервые.
С.А. Авакьян сравнивает конституционно-правовые положения Конститу-
ции РФ 1993 г. и нормы законов, внесших изменения в Конституцию РСФСР
1978 г. в период 1990–1992 гг. в области основ конституционного строя, статуса
личности, системы власти, и приходит к выводу, что «большинство конструк-
тивных положений, отраженных в этой Конституции, фактически появились
в ходе реформ предшествующей Конституции РСФСР 1978 г.»110.
В рамках настоящего доклада, вряд ли возможно охватить все институ-
циональные проблемы, заложенные в «ткань» Конституции при ее создании.
110
Авакьян С.А. Конституция как символ эпохи // Конституция как символ эпохи: В 2 т. /
Под ред. проф. С.А. Авакьяна. Т. 1. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 14; Старилов Ю.Н. Будущее
Конституции Российской Федерации: «Реализация без изменений», «преобразование» или
«неизбежность пересмотра»? // Право и политика, 2005, № 1, 2.
195
Но возможно, в значительной мере, условно классифицировать имеющие-

ся недостатки в несколько групп, с целью произвести обзор самых важных
ошибок, допущенных авторами «декабрьской» Конституции.
1. Концептуальные упущения когда целые правовые институты не

нашли своего конституционного закрепления
− В Конституции вообще нет упоминания о гражданском обществе как
о целой сети общественных институтов и практик, ограничивающих
всевластие государственного аппарата и конкретных должностных
лиц, вводящих в правовое поле механизм общественного контроля
за государством. Появление таких «бутафорских» замен в виде Обще-
ственной Палаты, множества прикормленных властью общественных
организаций, регулярно получающих гранты, не может стать полно-
ценной заменой конституционным формам регламентации институ-
тов гражданского общества;
− в тексте Конституции отсутствуют концептуальные положения о ме-
ханизме взаимодействия государства и гражданского общества. Так не
регламентировано правовое положение политических партий (за по-
следние несколько лет только требования к численности партий меня-
ли несколько раз), права политической оппозиции, иных институтов,
выражающих волю отдельных социальных групп);
− институт избирательного права (за исключением двух принципов) во-
обще не урегулирован в Конституции, что позволяет властным элитам
менять правила игры, руководствуясь при этом политической выгодой;
− по сравнению с Конституцией России конституции зарубежных стран
не содержат существенных отличий в отношении индивидуальных по-
литических прав. В то же время Конституция РФ практически не регу-
лирует коллективные права. Так, в классификации политических прав
может быть выделена особая группа национальных прав. Субъектом
таких прав выступает не только индивид, но и коллектив (народ, на-
ция, этническая общность, национальность). Например, через индиви-
дуальные национальные права реализуется этническая свобода лично-
сти. Посредством коллективных национальных прав обеспечиваются
специфические интересы народов (этнических общностей)111.
2. Коллизии, вызванные особенностями истории принятия Консти-

туции и попытками синтеза во многом несовместимых нормативных по-
ложений
Убежден, что невозможно идеально и непротиворечиво обеспечить
правовое регулирование общественных отношений в принципе не соот-
111
Хабриева Т.Я. Теория современного Основного закона и российская Конституция //
Журнал российского права. 2008, № 12. С. 17.
196
ветствующих Конституции. Конституция 1993 г. изначально коллизионна,

что объясняется сложной историей ее разработки и принятия. Меня можно
упрекнуть в том, что под коллизией часто понимают более узкое явление.
Но полагаю, что на самом деле определение юридической коллизии гораз-
до шире, нежели конкретная несопоставимость положений разных норма-
тивных актов или норм внутри одного отдельно взятого акта. Юридическая
коллизия — это противоречие не только между существующими право-
выми актами и институтами, но и между правопорядком, притязаниями
и действиями по их изменению, признанию и отторжению. Классическое
противостояние между «сущим» и «должным» здесь приобретает классиче-
ские правовые признаки112.
Самые существенные противоречия связаны с особенностями нашей
Конституции как документа политического компромисса, они содержат
источник постоянного двоякого, а иногда и троякого понимания, разноо-
бразных интерпретаций, причем в зависимости от политической целесоо-
бразности (показателен пример с решением Конституционного Суда, при-
знавшего конституционным отмену выборности губернаторов, в отличие
от своего решения, вынесенного в 1996 году)113.
Одно из наиболее серьезных — это противоречие между принципом
равноправия субъектов и разной конституционно-правовой природой
субъектов Федерации с вытекающими отсюда различиями в правовом ста-
тусе составных частей России114.
Республики (в особенности, такие крупные и экономически развитые
как Татарстан и Башкортостан), угрожая федеральному центру отделени-
ем, добились закрепления за ними тексте Конституции, статуса государств
(ст. 5), а также ряда менее значимых привилегий (своя Конституция (ст. 5),
государственный язык (ст. 68). Все это свидетельствует о сущностном про-
тиворечии, заложенном в одной из основ конституционного строя — фе-
деративном устройстве, причем даже в рамках одной статьи — говоря о
равноправии, создатели Конституции запрограммировали исключение из
этого принципа для одного из видов субъектов.
Конституция также в ст. 66 ограничивается лишь указанием, что статус
субъекта Федерации определяется Конституцией РФ и соответственно кон-
ституцией или уставом субъекта Федерации. Если считать, что статусы субъ-
ектов РФ одинаковы, то в таком случае становится непонятным смысл ч. 5
ст. 66 Конституции РФ, позволяющей с помощью Федерального конститу-
ционного закона, по взаимному согласию Российской Федерации и субъекта
112
См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 42.
113
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2005 г. № 13-П//СЗ РФ. 2006.
№ 3. Ст. 336.
114
Шульженко Ю.Л. О понятии «правовая охрана конституции» // Государство и право.
2002. № 7. С. 7.
197
РФ изменять его статус. В связи с этим М. Баглай задает вопрос: «Зачем

изменять, если все статусы равны?», и сам же признает, что, «закрепив рав-
ноправие всех субъектов РФ, Конституция РФ все же предполагает разли-
чие их статусов, хотя это различие в Конституции РФ ясно не выражено»115.
На наш взгляд, ясность в этом вопросе все же существует, и ценность та-
кого рода конституционных установлений девальвирована уже изначально.
Очевидно, что эта противоречивость Конституции связана с национально-
этнической составляющей российского федерализма, переживающего се-
рьезные трудности из-за существующих национальных проблем.
Хотя даже если субъектов Федерации и станет меньше, то среди них
должны быть, по смыслу ч. 1 ст. 5 Конституции РФ, республики, края, об-
ласти, города федерального значения, автономная область и автономные
округа. Это связано с тем, что ст. 5 относится к главе 1 «Основы Консти-
туционного строя», положения которой не могут быть пересмотрены Фе-
деральным Собранием. Для подобных изменений необходимо принятие
новой Конституции. Следует признать, что составители Основного Закона
сами себя загнали в угол, зафиксировав такую супержесткую процедуру из-
менения Конституции.
Другой пример такой коллизии — это ст. 66 Конституция, в ч. 5 закре-
пляющая состояние вхождения автономного округа в состав края (области).
И если в рамках советского федерализма, основанного на неравноправии
субъектов и их административной подчиненности, нахождение автономно-
го округа в составе другого субъекта имело конкретные правовые основа-
ния, то российская федеративная модель не имеет юридических объяснений
такому состоянию.
3. Антидемократичность модели организации формы правления —

установление «суперпрезидентской модели» при сохранении декоратив-
ных элементов системы сдержек и противовесов (выражение недове-
рия правительству, импичмент президента, согласование кандидатуры
премьер-министра)
Безусловно, несостоятельным и явно недемократичным является про-
возглашенный Конституцией в статье 10 принцип разделения властей. Это
напрямую следует из положений Конституции о разграничении полномо-
чий между государственными органами, поскольку разделение властей не
затрагивает одного его самого мощного носителя — Президента. Он, по
меткому замечанию Е.А. Лукьяновой, — «как некое божество, витает над
всеми ветвями власти и не относится ни к одной из них. В то же время
он наделен огромными полномочиями и в законодательном процессе, и в
сфере исполнительной власти. Помимо этого Президент единолично на-
115
Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Норма, 1999. С. 322.
198
значает 16 тысяч российских судей и таким образом влияет на судебную

власть»116.
С.А. Авакьян, рассуждая о проблемах модели организации публичной
власти в Российской Федерации, критикует отдельные положения уста-
новленного принципа разделения властей, «суперпрезидентскую власть» и
«ослабленный парламент», отсутствие организации государственной власти
в субъектах РФ, модель местного самоуправления117.
Н.А. Боброва, оценивая российскую форму правления как «неосупер-
президентскую», пишет о том, что российская модель президентской власти
построена таким образом, что «из классической модели в нее вошло все то,
что делает президента сильным», а из «парламентской формы правления ис-
ключено все то, что делает парламент сильным, и заимствовано все то, что
делает парламент слабым»118.
Оценивая структуру и содержание Конституции РФ 1993 г. Можно сде-
лать вывод, что она является результатом комплексной имплементации кон-
ституционных норм развитых демократических государств с президентской
формой правления, но с включением элементов парламентаризма. В резуль-
тате этого по форме правления в соответствии с конституционными по-
ложениями Россия является президентско-парламентарной республикой119.
По мнению представителей официальной власти, Россия по Конституции
является президентской республикой120.
Нет сомнений в том, что российская форма правления не имеет аналогов
среди демократических государств. При сохранении декоративных элемен-
тов принципа разделения властей, она основана на исключительных полно-
мочиях главы государства, чья деятельность не подконтрольна ни одному
из государственных органов, и которого невозможно подвергнуть проце-
дуре конституционно-правовой ответственности. Ведь даже процедура им-
пичмента президента является самой сложной в мире, и спрограммирована
таким образом, чтобы никогда не быть реализованной на практике. А пол-
номочия Президента по роспуску Государственной Думы и в отношении
116
Лукьянова Е.А. Некоторые проблемы Конституции Российской Федерации // Конститу-
ционное и муниципальное право. 2007. № 15. С. 5.
117
Авакьян С.А. Конституция как символ эпохи // Конституция как символ эпохи. С. 15–16.
118
Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России: Монография.
М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. С. 199.
119
Журнал российского права. 2008. № 12. С. 21.
120
В ряде выступлений Президента РФ Д.А. Медведева содержится тезис о Россий-
ской Федерации как президентской республики (см., например: Интервью Д.А. Медве-
дева итальянскому телеканалу РАИ (г. Сочи, 2 сентября 2008) // <http://www. kremlin.ru/
appears/2008/09/02/2155_type63379_206080.shtml>; Встреча Д.А. Медведева с представите-
лями региональных средств массовой информации (г. Ижевск, 18 ноября 2008) // <http://
www. kremlin.ru/appears/2008/11/18/2222_type63376type63380_209396.shtm)>.
199
Правительства, участие в законодательном процессе, «скрытые полно-

мочия» (изобретенные практикой толкования Конституции Конституцион-
ного Суда), формирование судейского корпуса, участие назначении почти
всех высших государственных органов (Генерального прокурора, аудиторов
Счетной Палаты, Председателя Центрального банка, Центральной избира-
тельной комиссии), полномочия, закрепленные текущим законодательством
(участие в процедура «наделения полномочий губернаторов, роспуск зако-
нодательных органов власти субъектов) свидетельствуют о закреплении в
нашей стране авторитарного режима «суперпрезидентской власти», харак-
терного для стран Латинской Америки первой половины прошлого века.
4. Декларативность конституционных установлений, ослабленная

почти полным отсутствием организационных и правовых гарантий реа-
лизации норм Основного закона
Как отмечает Т.Я. Хабриева, «в качестве основных принципов социаль-
ного государства можно назвать социальную справедливость, социальное
равенство, обеспечение социальных гарантий. Но социальное государство
не ставит перед собой задачу достижения абсолютной социальной справед-
ливости, оно призвано лишь обеспечить такую социальную компенсацию,
которая позволила бы исключить возникновение социальных конфликтов
вследствие неравномерного распределения ресурсов, не допуская правовой,
социальной и культурной изоляции определенных социальных групп. Пер-
воочередная задача социального государства — не достижение всеобщего
равенства, а обеспечение социальных гарантий»121.
При этом Конституция не содержит необходимых организационно-
правовых условий реализации этого принципа, например, требование со-
ответствия минимальной заработной платы или пенсионных выплат про-
житочному минимуму, устанавливаемому законодательно. В стране почти
пятнадцать лет уровень заработной платны и пенсий был ниже прожиточ-
ного минимума — и это социальное государство?!
Аналогичные замечания следует предъявить и закрепленному в Консти-
туции принципу правового государства. В течение десяти и более лет в Рос-
сии не принимались правовые нормы, обеспечивающие реализацию важ-
нейших личных прав — судебные санкции на арест и обыск, реализацию
права на альтернативную гражданскую службу, право на суд присяжных —
что само по себе говорит о декларативности конституционных основ. Все
это снижает не только регулятивную функцию конституционных норм, но и
приводит к обесцениванию Конституции в сознании граждан России. Цен-
ность нормативных положений, и особенно ключевых основ Основного за-
кона, не подкрепляется гарантиями их реализации со стороны государства,
что в конечном итоге, и девальвирует значение самой Конституции и явля-
121
Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 19.
200
ется одним из факторов, формирующих правовой нигилизм в российском

обществе.
5. Дефективность и пробельность норм Конституции

Целый ряд отношений и процедур, которые могут и должны регулиро-
ваться Конституцией, в ней либо не урегулированы вообще, либо урегули-
рованы таким образом, что без дополнительных разъяснений и уточнений
эти положения не могут быть реализованы122. Подобных изъянов в Консти-
туции немало. В итоге Конституционный Суд Российской Федерации 12 раз
был вынужден устранять неопределенности, разъяснять положения, а по-
рой даже выяснять смысл конституционных норм и давать им собствен-
ную интерпретацию. При этом в подавляющем большинстве случаев Суд
шел намного дальше простой интерпретации. Фактически он формировал
новую конституционно-правовую доктрину и предлагал свое, зачастую су-
щественно отличавшееся от изначального, понимание тех или иных поло-
жений Основного Закона123, выполняя несвойственную ему правотворче-
скую функцию. В числе таких пробелов и дефектов следует назвать ст. 92,
регламентирующую порядок досрочного прекращения полномочий гла-
вы государства, ст. 66, устанавливающую возможность изменения статуса
субъекта федерации, ст. 111, устанавливающую порядок согласования кан-
дидатуры Председателя Правительства Государственной Думой и многие
другие. К числу таковых относится, например, по мнению В.А. Сиринько,
противоречивость положений ст. 19 Конституции РФ о равенстве прав и
свобод граждан и ст. 91, 98 Конституции РФ, устанавливающих неприкос-
новенность членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы,
«что нарушает принципы юридической ответственности»124.
Фактически каждая глава Основного закона содержит такие дефекты и
пробелы, что свидетельствует об изначальной порочности ее нормативных
предписаний.
6. Конституция конфликтна и способна разрушить баланс властей

Помимо всего, Конституция конфликтна. Многие ее положения, вме-
сто того чтобы являться стабилизирующим фактором и регулировать наи-
более значимые, типичные и устойчивые отношения в обществе, на деле
сами по себе порождают правовые, политические, национальные и иные
конфликт.
122
См.: Пробелы в российской Конституции и возможности ее совершенствования. М.,
1998.
123
См. подробнее: Лукьянова Е.А. Конституция в судебном переплете // Законодательство.
2000. № 12. С. 47–58
124
Сиринько В.А. Эффективность правоприменительной деятельности органов исполни-
тельной власти и дефекты права. Воронеж: Истоки, 2004. С. 134.
201
Так, один лишь умышленно некорректно употребленный термин «фор-

мирование Совета Федерации» в ч. 2 ст. 95 вызвал к жизни непростой
политико-правовой конфликт между Президентом и Государственной
Думой. Ведь общеизвестно, что формирование государственных органов
производится двумя способами — путем назначения и путем избрания.
В результате при подготовке Закона о порядке формирования Совета Феде-
рации парламент и Президент понимали этот термин каждый по-своему, и
им довольно долго пришлось вести жесткий переговорный процесс для до-
стижения компромиссного решения. Конфликт этот до сих пор до конца не
разрешен, а способ формирования Совета Федерации (уже третий по сче-
ту, с постоянно меняющимися дополнительными условиями) не является
оптимальным, не приводит к эффективной работе палаты и подвергается
жесткой критике.
Определенный в ч. 2 ст. 5 Конституции статус республики в составе Рос-
сии как государства породил огромное количество политико-правовых вну-
трифедеративных конфликтов. Именно этим было изначально обусловлено
наличие в конституциях большинства республик положений, несовмести-
мых с государственно-правовой природой субъектов Федерации125. Часть 3
ст. 11, упомянувшая наряду с Федеративным договором некие «иные» дого-
воры, стала причиной появления дезыинтегрирующих федеративную при-
роду России внутрифедеративных договоров о разграничении полномочий
и предметов ведения между Федерацией и ее субъектами, многократно про-
тиворечащим Конституции, попытки заключения которых продолжаются
и по сей день (и один такой договор с Татарстаном уже заключен, что не
может не вызывать обоснованной критики в двойственности и непоследо-
вательности политики федерального центра по отношению к субъектам фе-
дерации).
****
Конституция РФ, бесспорно, была принята в спешке, в условиях прак-
тически возможного начала гражданской войны и распада государствен-
ности, противоборства политических сил, приведшего к кровопролитию, в
ситуации, когда общество отказалось от прошлого, но еще не вступило в
будущее. В ней есть неудачные формулировки, конструкции, в том числе по
принципиальным вопросам, в связи с чем при всех усилиях Конституцион-
ного Суда РФ не всегда удается найти удачное решение.
Современная конституция — это доктринальная модель, планка ко-
торой как конституционного идеала весьма высока, а ее достижение обу-
словлено временными и другими существенными факторами. Тем не менее
программным целям и задачам, указанным в Основном Законе, должна под-
125
202
чиняться вся деятельность государственного аппарата, всех ветвей власти,

они выступают правовым ориентиром, своего рода каркасом для создания
и развития новых институтов в обществе126.
Как известно, Конституционный Суд интенсифицирует практику интер-
претации конституционных норм, более того, рассматривая ее как реализа-
цию потенциала Конституции.
«Такой подход, по мнению одного из авторов парламентского проек-
та Основного закона, О.Г. Румянцева, — нельзя не приветствовать, ибо в
настоящее время становится все более заметной проблема определенного
разрыва между идеями, доктринальной, скажем так, частью Конституции и
практикой ее использования в качестве средства «ручного управления». Дух
Конституции может быть существенно ослаблен, на мой взгляд, дисбалан-
сом механизмов и властных прерогатив»127.
Конституционный Суд действительно во многих случаях принимает
вполне конструктивные решения, что само по себе хорошо. Но следует со-
гласиться с С.А. Авакьяном, то «Конституционный Суд может совершен-
ствовать Конституцию длительный период времени, однако когда-то насту-
пает момент, когда необходимо все его решения взять, проанализировать и
с их учетом обновить Конституцию. Ведь невозможно жить, грубо говоря,
100 лет с одной нормой и несколькими ее толкованиями. Рано или поздно
это толкование нужно сделать нормой Конституции»128.
В декабре 1998 г. на международной конференции, посвященной 5-летию
принятия Конституции, ныне покойный академик О.Е. Кутафин оценил про-
шедший период действия Основного Закона страны следующим образом:
«У меня иногда складывается мнение, что Конституция была принята толь-
ко для того, чтобы создать видимость наличия в стране новой Конституции.
Получается следующее: Конституция действует, но регионы приводят свое
законодательство в соответствие с ней как бы под дулом пистолета… Феде-
ральные власти, т. е. власти, которые больше других заинтересованы в реа-
лизации Конституции, тоже не очень последовательно ее исполняют и даже
не всегда понимают содержащиеся в ней нормы и положения»129. Эти слова
не потеряли актуальности и в настоящее время, правда за это время, именно
федерация фактически отбирает у регионов элементы их самостоятельности,
превращая их де-факто в административно-территориальные единицы.
126
Журнал российского права. 2008. № 12. С. 22–23.
127
Румянцев О.Г. Конституция: курс на пересмотр // Экономика и жизнь-юрист. 2008.
№ 45. С. 3.
128
Авакьян С.А. Стране нужна новая Конституция//Экономика и жинь-юрист. 2007. № 50.
С. 4.
129
Кутафин О.Е. Конституция и проблемы ее реализации // В сб.: Российский консти-
туционализм: проблемы и решения (материалы международной конференции). М., 1999.
С. 201.
203
Сегодня можно говорить и о появлении конституционного нигилизма,

который фактически вызывается деятельностью высших органов государ-
ственной власти. Как пишет Е.А. Лукьянова, «отсюда и «живая конститу-
ция», и создание неконституционных институтов и правовых инструментов
(Госсовет, федеральные округа, Общественная палата, наделение Президен-
та правом роспуска парламентов субъектов и многое другое). Все это только
усугубляет ситуацию — обостряет конституционные проблемы и по прин-
ципу цепной реакции ведет к еще большему конституционному нигилизму,
граничащему с конституционным цинизмом, разрушительным для государ-
ства, права и общества. Каким должно быть неуважение и пренебрежение
к Конституции, чтобы недрогнувшей рукой вопреки закрытому перечню
ограничений активного избирательного права, установленному Основным
Законом (ч. 3 ст. 32), подписать изменения в избирательное законодатель-
ство, расширяющее эти ограничения на время после отбытия уголовного
наказания и на административные взыскания?!»130
В специальной литературе можно встретить фактически два главных
подхода к вопросу о современном состоянии и будущем российской Кон-
ституции:
1) менять Конституцию и вносить в нее поправки не нужно, т. к. она еще
далеко не исчерпала свой потенциал131;
2) пересмотр Конституции неизбежен.
Между этими двумя точками зрения встречаются «половинчатые» рас-
суждения о том, что сегодня не стоит спешить с внесением в Конституцию
поправок. Однако со временем «замена Конституции 1993 г. неизбежна»132,
и к этому нужно основательно готовиться, изучать разнообразные пути ре-
шения конституционных проблем, совершенствовать отраслевое законо-
дательство, вносить изменения в действующие законы, совершенствовать
модельные характеристики конституционных положений, создавать новей-
шие концепции конституционного реформирования, изучать зарубежный
опыт как конституционно-правового регулирования, так и проведения кон-
ституционных реформ.
Представляется, что если говорить о том, что Конституция должна отра-
жать именно баланс интересов обществ и государства, выступать инструмен-
130
131
Можно привести здесь мнение председателя Конституционного Суда В.Д. Зорькина,
который резко выступал против конституционной реформы. «Хочется сказать тем, у кого
не проходит реформаторский зуд в отношении Конституции: меняйте кодексы, федераль-
ные законы, подзаконные акты, создавайте эффективные организационные структуры,
внедряйте новые информационные технологии, находите новые формы контроля, но не
покушайтесь на Конституцию» // Об угрозах конституционному строю в XXI веке и необ-
ходимости проведения правовой реформы в России. Журнал рос. права. 2004. № 6. С. 17.
132
Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. М.: Юристъ, 2004. С. 156.
204
том согласованного компромисса, в условиях отсутствия очевидного давле-

ния одного из субъектов власти, то реформа Конституции 1993 г. назрела уже
давно. И первый шаг в этом направлении сделала сама власть, инициировав
внесение поправок консервирующих нахождение в власти конкретных лиц.
Конституция по решению самой власти перестала быть «священной коро-
вой», что весьма показательно. Конституционная реформа необходима, ибо
иначе мы будем только кроить Основной закон в интересах правящей эли-
ты, либо заниматься интерпретациями, которые затем опять будет необхо-
димо приспосабливать к изменяющимся политико-экономическим реалиям.
И именно научное сообщество, на мой взгляд, способно консолидированно
выступить одним из инициаторов процесса пересмотра Конституции, под-
готовив ее проект. Этот проект можно вынести на обсуждение, организовав
общественные дискуссии, даже в условиях неприятия этого предложения со
стороны официальной власти. Конечно, сложно оценить шансы на скорый
пересмотр Конституции, особенно в условиях отсутствия федерального кон-
ституционного закона «О Конституционном Собрании», но даже попытка
выразить свое отношение к конституционной реформе будет являться по-
казателем зрелости и независимости научно-экспертного сообщества в со-
временных реалиях российской политической системы.
Социальная доктрина Российской Федерации

в контексте противоречий процесса глобализации
Раттур М.В. (Москва)
Осознание необходимости консолидации российского общества, более

полного и последовательного учета многообразия интересов различных со-
циальных групп, их связи с общенациональными интересами оказало влия-
ние на разработку основ Социальной доктрины Российской Федерации133.
Доктрина опирается и развивает ценности, традиционно присущие рос-
сийскому обществу, российской ментальности. Среди них:
− консолидация российского общества, преодоление его тотальной ато-
мизации. Более полный и последовательный учет многообразия инте-
ресов различных социальных групп, их связь с общенациональными
интересами. Общность национальной цели, обеспечивающей единство
действий;
133
Жуков В.И. Россия в глобальном мире: Философия и социология преобразований. Изд.
2-е, перераб. и доп. В 3 т. Т. 2. Социология глобальных процессов. М.: Изд-во РГСУ, 2007.
С. 89.
205
− социальная справедливость, отражающая отношение социального го-

сударства к человеку как высшей ценности; уважение и охрану досто-
инства каждой личности, независимо от ее социального положения и
статуса; права каждого человека на достойную жизнь, свободное раз-
витие и реализацию своих способностей; материальное благополучие
в зависимости от реального, легитимного вклада в материальное и ду-
ховное развитие общества;
− социальное партнерство, представляющее собой такой характер взаи-
моотношений между государством, институтами гражданского обще-
ства, предпринимательством, различными социальными группами,
когда при различных социально-экономических интересах достигается
приемлемый их баланс на основе компромисса взаимовыгодных целей
и согласованных действий;
− социальная солидарность, гарантирующая консенсус по отношению к
принципиально важным проблемам на основе общих норм и принципов;
− социальная ответственность человека, предпринимательских корпора-
ций, государства, институтов гражданского общества. Осознание этими
структурами и их лидерами ответственности перед индивидом, коллек-
тивом, обществом за свои действия и их социальные последствия134.
В условиях противоречивости процесса глобализации решение пробле-
мы консолидации российского общества становится социальным приори-
тетом процесса модернизации. Комплекс социально-экономических фак-
торов принято считать основополагающим в этой области. Прежде всего
речь идет о показателях социально-экономической стабильности, начиная
от макроэкономических и заканчивая показателями социального самочув-
ствия. Позитивные тренды в социально-экономической сфере, несомненно,
служат укреплению потенциала социальной консолидации общества.
В связи с вышеизложенным вызывает тревогу социально-экономическая
неоднородность российских регионов. Об этом свидетельствует разброс
значений индекса развития человеческого потенциала в субъектах Россий-
ской Федерации, что сказывается на социальной интеграции нашей страны
и степени консолидации граждан. При этом следует учесть, что в Социаль-
ной доктрине ИРЧП выступает как один из показателей для мониторинга
результативности ее реализации135. В условиях кризиса особую актуаль-
ность обретает динамика социально-экономических процессов в контексте
консолидации российского общества.
Показателями процесса консолидации общества (и одновременно его
стабильности) являются оценка гражданами отношений между людьми раз-
личных национальностей, вероисповеданий, между коренными жителями и
134
Жуков В.И. Социальная доктрина Российской Федерации // Уровень жизни населения
регионов России. 2005. № 8–9. С. 38.
135
Социальная доктрина. М.: Изд-во РГСУ, 2005. С. 44–45.
206
приезжими, людьми различных политических взглядов, предпринимателя-

ми и населением, соблюдения равноправия людей различных националь-
ностей.
Рассмотрение ценностных предпочтений и межэтнических установок
целесообразно провести на конкретном примере. Анализ ценностей пред-
ставителей народов Сибири, проведенный сотрудниками сектора этносо-
циальных исследований Института философии и права СО РАН в 2002–
2003 году, показал, что западные либеральные ценности в настоящее время
имеют определенное распространение среди народов регионов Сибири.
Среди русских они представлены в несколько большей степени, чем среди
титульных этносов. Молодежь сориентирована на эти ценности в целом
сильнее, чем старшее поколение. Они также более популярны в среде город-
ского населения, чем сельского.
В то же время нельзя не отметить противоречивость ценностных ори-
ентаций как отражение определенного ценностного хаоса, порожденного
кризисной ситуацией. Она проявляется, например, в том, что среди при-
знающих частную собственность в качестве условия успешного развития
своего народа немало тех, кто негативно относится к предпринимательству
и бизнесу в его нынешнем варианте, выступает за регулируемый рынок или
даже возврат к плановой экономике, а также за государственный патерна-
лизм в решении вопросов трудоустройства и создания для людей достой-
ных условий жизни. Эта противоречивость в большей степени характерна
для молодежи.
Кроме того, исследователи пришли к выводу, что западные ценности ни
для одного из обследуемых этносов не являются преобладающими. Боль-
шинство населения отмечают преимущества коллективистских начал жиз-
ни над индивидуалистическими, высказывая предпочтения коллективной
собственности перед частной, чувству коллективизма и взаимопомощи как
фактора развития своего этноса перед индивидуализмом, личной деловито-
стью, обеспечению общего порядка — перед расширением личных свобод
граждан.
Представители всех обследуемых народов социальную заботу государ-
ства предпочитают личной предприимчивости, постоянство и устойчи-
вость — переменам и новизне, регулируемый рынок — свободной конку-
ренции и плановой экономике, а нынешние предпринимательство и бизнес
большинство из них оценили как фактор разъединения своих этносов. Все
перечисленные преобладающие ориентации характеризуют типично вос-
точные ценности. Как показывает анализ, последовательных сторонников
либерально-рыночных ценностей еще меньше, чем при ответе на отдельные
прямые вопросы.
Заметные расхождения касаются мнений о представительстве этносов
в органах власти. Русские во всех обследованных республиках высказыва-
207
ются более индифферентно: 70–76% из них считают, что национальность

людей в органах власти не имеет особого значения.
Значительная часть хакасов, тувинцев и алтайцев (соответственно 60%,
41% и 43%) придерживаются иного мнения, полагая, что в органах власти
должно быть представлено большей людей их национальности, т. к. они,
на их взгляд, могут лучше позаботиться о своем народе. Впрочем, 24–29%
русских, предпочитающих видеть в органах власти представителей именно
своей национальности, можно рассматривать как относительно высокий
уровень, свидетельствующий об определенной неудовлетворенности их
своим положением в национальных республиках Сибири. Еще несколько
лет назад исследования фиксировали гораздо меньший процент русских,
думающих подобным образом. Данный факт свидетельствует о том, что
в отношениях между представителями так называемых титульных и не-
титульных этносов по рассматриваемому вопросу, возможно, ситуация
осложняется136.
Социальная консолидация российского общества является профилакти-
кой активизации сепаратистских тенденций. Вместе с тем прецедент Косова
и цветные революции говорят об актуальности угрозы этнонационального
и регионального сепаратизма. Сложные и взрывоопасные проблемы этно-
национальной политики не находят сегодня адекватных управленческих
решений ни на федеральном, ни на региональном уровнях. Однако для кон-
солидации современного российского общества очень важно определить
стратегию национальной политики. При этом следует учитывать, что субъ-
ективная обусловленность такого социального института как образование
позволяет при прочих равных условиях конструктивно и эффективно вли-
ять на формирование ценностных установок и идентичности молодежи, так
и вводить ограничения на развитие этих процессов, а в худшем случае ока-
зывать деструктивное воздействие.
Так, например, в связи с тем, что российские школьные учебники исто-
рии на сегодняшний день могут быть федеральными, региональными и
местными, возникает потенциальная угроза развития дезинтеграционных
тенденций в образовании.
Скворцова Е.Е. отмечает, что сегодня формируется региональная иден-
тичность на уровнях субъектов федерации, крупных географических терри-
торий, района и города. Проведенный ею анализ выявил наличие различных
подходов к трактовке региональной истории, в том числе двух полярных —
этноцентрического и объединительного137.
136
Попков Ю.В., Костюк В.Г., Тюгашев Е.А. Народы Сибири в социокультурном простран-
стве Евразии: Ценностные предпочтения и межэтнические установки // Социс. 2007. № 5.
137
Скворцова Е.Е. Формирование общероссийской идентичности школьников на уро-
ках истории // Россия: Предпосылки преодоления системного кризиса. Социальная и
социально-политическая ситуация в России в 2006 году. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2007. С. 492.
208
Первый подход провозглашает этнокультурную самодостаточность, гла-

венство титульного этноса, ограничивает территорию местами проживания
титульного этноса. В качестве примеров реализации такого подхода можно
привести учебники Республики Коми, Татарстана, Адыгеи.
Объединительный подход демонстрирует региональную историю в не-
разрывной связи с историей России, в качестве субъекта выступает все насе-
ление региона, территорией является исторически сложившаяся поликуль-
турная зона. Примером могут служить учебники Урала, Дальнего Востока,
Башкортостана.
На основе анализа значительного массива эмпирических данных Сквор-
цова Е. отмечает, что учебники, авторы которых используют объедини-
тельный подход к региональной истории, в сочетании с федеральным ком-
понентом исторического образования, формируют такую региональную
идентичность, которая не доминирует над общероссийской, а способствует
ее становлению и укреплению. В то время как учебники, где содержанию
региональной истории придают автономность, затрудняют формирование
общероссийской идентичности138.
Еще одним аргументов в этом вопросе служит тот факт, что исследо-
вателями выявлена локализация политических противоречий и смеще-
ние их остроты с федерального уровня на местный. Это значимый фактор
консолидации людей, тем более среди территориальных идентичностей на
первом месте в ранговом ряде находилась именно общность с людьми, про-
живающими с респондентом в одном городе, районе, т. е. «местная» иден-
тичность. Социальные последствия укрепления консолидации на местном
уровне скорее положительные, т. к. это будет стимулировать самооргани-
зацию граждан, активизирует становление местного самоуправления. Но
когда «виновник» повседневных бед из Центра смещается на местный уро-
вень, это может привести к обострению ситуации, т. к., во-первых, внешний
«враг» ушел и негативные эмоции, установки людей не получают привычно-
го канала для транслирования; во-вторых, местные социальные отношения
самые сложные — ведь они в буквальном смысле реально, непосредственно
касаются прямого взаимодействия людей139.
Это подтверждают результаты исследования, проведенного Институтом
социологии РАН в 2007 году (табл. 1)140.
Социологи справедливо отмечают, что анализ самоидентификаций рос-
сиян дает основание отметить тот факт, что каждый россиянин внутренне
включен в систему очень сложных социальных ролей и связей, важность
138
Там же. С. 499.
139
Локосов В.В., Шульц В.Л. Основания консолидации российского общества (социологи-
ческие аспекты). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2008.
140
Российская идентичность в социологическом измерении. М.: Институт социологии
РАН. 2008.
209
Таблица 1
С кем и в какой степени россияне испытывают чувство общности
%
№ Наименование
часто иногда никогда
1 С товарищами по работе, учебе 55 38 7
2 С людьми своего поколения 57 38 5
3 С людьми той же национальности 54 38 8
4 С людьми той же профессии, рода занятий 59 35 6
С людьми, разделяющими взгляды респондента на
5 62 33 5
жизнь
6 С людьми, живущими в том же городе или поселке 39 50 11
7 С россиянами 35 50 15
8 С людьми того же материального достатка 46 45 9
9 С гражданами СНГ 11 51 38
10 Со всеми людьми на планете 8 36 56
11 С общностью «советский народ» 15 42 43
С людьми, близкими по политическим взглядам, по-
12 27 50 23
зициям
13 С теми, кто не интересуется политикой 22 53 25
14 С европейцами 6 33 61
которых для разных людей далеко не одинакова. Для большинства из них

сейчас не очень важны макротерриториальные общности. Зато очень важ-
ны общности, отражающие духовную близость людей во всем ее многооб-
разии.
Следует отметить, что общероссийская идентичность россиян значи-
тельно уступает их самоидентификации относительно людей «одного кру-
га» по возрастному, профессиональному, материальному, эмоционально-
духовному, национальному критериям.
При анализе динамики данных, полученных в результате социологи-
ческого исследования, наблюдается снижение уровня общероссийской
идентичности в 1998 и 2004 годах, причем пиковое значение приходится
на 1998 год. Таким образом, ухудшение уровня благосостояния населения
существенно отразилось на числовом значении общероссийской идентич-
ности граждан.
Значительную роль в консолидации играет выбор курса, на историче-
скую преемственность российского государства, на восстановление «нити
времен» в российской истории. Однако исследователи отмечают, что деле-
ние нашего общества на западников и славянофилов, «красных» и «белых»,
демократов и «красно-коричневых» продолжается, оно активно поддержи-
210
вается радикальными политическими силами, отчасти СМИ, которым лег-

че «продавать» конфликтные сюжеты141.
Согласно итогам социологического исследования «Национальное един-
ство и российские СМИ: ценности современной России», проведенного в
2006 году Московским государственным университетом им. М.В. Ломоно-
сова и Научно-исследовательским центром «Церковь в информационном
обществе», ценностные приоритеты населения современной России выгля-
дят следующим образом:
Таблица 2
Структура системы ценностей россиян
№ Наименование %
1 Семья 76,2
2 Здоровье 74,8
3 Друзья 59,9
4 Хорошая работа 56,3
5 Жизнь 42,2
6 Справедливость 38,0
7 Жизненная цель 37,0
8 Деньги 36,3
9 Свобода 34,8
10 Карьерный рост 31,4
11 Образование 28,4
12 Вера в Бога 27,9
13 Любовь к ближнему 25,5
14 Любовь к Родине 14,6
15 Единство российской нации 12,3
16 Плотская любовь (секс) 10,5
17 Демократия 8,1
18 Еда 4,7
19 Власть 4,5
Помимо определения приоритетных ценностей исследование интерес-

но тем, что позволяет сравнить ценностные установки россиян с теми, ко-
торые, по мнению респондентов, находят отражение в СМИ. Наглядно эти
сведения представлены в табл. 3.
Анализ представленных данных позволяет сделать вывод о существен-
ном дисбалансе между приоритетами в ценностях россиян и степенью их
отражения в СМИ. Кроме того, судя по значениям в последнем столбце та-
блицы, «пропасть» пролегла именно между самыми главными для россиян
ценностями (см. первые строки в табл. 3).
141
Локосов В.В., Шульц В.Л. Указ. соч.
211
Таблица 3
Система ценностей россиян и СМИ
%
№ Наименование Разница
Россияне СМИ
значений
1 Семья 76,2 3,9 72,3
2 Здоровье 74,8 14,0 60,8
3 Друзья 59,9 1,4 58,5
4 Хорошая работа 56,3 6,3 50,0
5 Жизнь 42,2 4,4 37,8
6 Справедливость 38,0 1,6 36,4
7 Жизненная цель 37,0 3,3 33,7
8 Деньги 36,3 65,0 28,7
9 Свобода 34,8 8,1 26,7
10 Карьерный рост 31,4 20,2 11,2
11 Образование 28,4 4,6 23,8
12 Вера в Бога 27,9 5,2 22,7
13 Любовь к ближнему 25,5 10,5 15,0
14 Любовь к Родине 14,6 2,8 11,8
15 Единство российской нации 12,3 3,6 8,7
16 Плотская любовь (секс) 10,5 56,3 45,8
17 Демократия 8,1 12,1 4,0
18 Еда 4,7 31,5 26,8
19 Власть 4,5 49,5 45,0
Следует отметить, что в таблице отражены только те приоритетные цен-

ности, которые были обозначены в ответах на предыдущий вопрос (резуль-
таты представлены в табл. 2). Вместе с тем, среди приоритетов СМИ респон-
денты отмечали насилие (67,8%), жестокость (64,1%), безразличие (34,7%).
В контексте изучения вопроса формирования общероссийской идентич-
ности особое внимание следует обратить 15 строку табл. 3: единство рос-
сийской нации. Эта позиция не является приоритетной ни в системе цен-
ностей россиян, а также, по мнению респондентов, не является значимой
для СМИ.
Дать оценку актуальности для населения задачи объединения нации по-
зволяют следующие сведения: для 60% респондентов единство нации — не
такая важная задача и лучше на нее не тратить время; 36% опрошенных от-
мечают, что единство нации — первостепенная задача, без решения которой
у России нет будущего; 4% считают, что единство нации — важная, требую-
щая внимания, но не первостепенная задача.
212
Выявить возможные основания для объединения российской нации по-

зволяют сведения, представленные в табл. 4.
Таблица 4
Основания для объединения нации
№ Наименование %
1 Духовно-нравственные ценности 66,3
2 Равенство всех граждан перед законом 53,0
Инициативы властей (борьба с бедностью, повышение рождаемости,
3 38,7
удвоение ВВП и т. д.)
4 Историческое прошлое 37,6
5 Борьба с терроризмом 22,8
6 Поддержка Президента РФ 17,0
7 Борьба с захватнической политикой других стран 15,9
Общественные организации, контролирующие работу государственных
8 15,6
органов
9 Другое 4,3
Таким образом, подавляющее большинство опрошенных считает, что

основание для объединения нации являются духовно-нравственные цен-
ности. Учитывая этот факт, практически диаметральная противополож-
ность в приоритетных ценностях россиян и степени их отражения в СМИ
(см. табл. 3), позволяет сделать вывод о том, что такой дисбаланс не только
не способствует формированию общероссийской идентичности, но крайне
негативно влияет на этот процесс.
Следует отметить, что результаты социологического исследования, ана-
лиз которых представлен выше, репрезентативны только для проживающих
в городах экономически активных граждан России. При этом возрастные
характеристики не учитывались. Однако представляется, что результаты
исследования достаточно точно позволяют охарактеризовать ситуацию
в отношении условий формирования общероссийской идентичности для
консолидации российского общества.
Внешнеполитический фактор также оказывает существенное влияние
на консолидацию российского общества. Например, агрессивное отноше-
ние к нашей стране так называемых западных стран, членов НАТО. Дан-
ный фактор специалисты относят не к позитивной, а негативной консоли-
дации общества, но скорее конструктивного типа. Эмпирические данные
показывают, что Запад привлекает россиян, прежде всего, уровнем жизни,
высокими технологиями, но самобытный путь развития России, необходи-
мость сохранять свои нравственные, культурные традиции не ставится аб-
солютным большинством граждан под сомнение. Впервые за долгие годы
213
светло мифический образ Запада померк в массовом сознании россиян.

Привлекательные когда-то политические клише о западном обществе рав-
ных возможностей и другие сходные постулаты перестали восприниматься
всерьез. Не случайно политику США часто называют политикой «Вашинг-
тонского обкома», настолько она внешне напоминает деятельность КПСС
времен «империи зла». Политика двойных стандартов, открыто гегемо-
нистские установки наших западных партнеров развеяли иллюзии многих
россиян об этих странах и стимулировали на этом основании консолида-
цию общества142.
Козырев Г.И. отмечает, что социум, как известно, самоидентифициру-
ясь и в целях своей безопасности, прежде всего определяет внешнего врага,
что в свою очередь, корреспондируется с внешнеполитическим курсом со-
общества. Наметившейся в последние годы рост экономического и поли-
тического влияния России воспринимается мировым сообществом весьма
неоднозначно. Наряду с доброжелательными партнерскими отношениями
возникают и весьма враждебные. Так, США якобы в интересах «стратеги-
ческого партнерства», отстаивают, прежде всего, свои тактические и стра-
тегические интересы; кольцо военного блока НАТО все теснее сжимается
вокруг нашей страны. Выбирая концепцию многополярного мира, которая
объективно направлена против американской гегемонии, Россия должна
балансировать между различными полюсами (европейским, исламским,
китайским), поскольку «именно в этом балансе она получает возможность
выбирать свой собственный «большой проект»143.
В последние годы и в самой России вновь актуализируется поиск вну-
тренних и внешних врагов. Так, если в 1989 году, в ходе общенациональных
исследований общественного мнения, проводимых ВЦИОМ, на вопрос:
«Как Вы думаете, есть ли сегодня у нашей страны враги?» положительно
ответили только 13% опрошенных, а 47% опрошенных выбрали вариант от-
вета: «Зачем искать врагов, если все беды заключаются в нас самих?», то в
2003 году на вопрос: «Как Вы считаете, есть ли у сегодняшней России вра-
ги?» — «да» ответили 77%, «нет» — 9% опрошенных144. Такие значительные
изменения в общественном сознании должны иметь серьезные основания.
Необходимо учитывать, что менталитет народа не может радикально
измениться в сравнительно небольшой период времени, даже если целе-
направленно актуализировать проблему «врага». Очевидно, российский
народ имеет значительный исторический опыт преимущественно нега-
тивной (традиционной) мобилизации и самоидентификации. При этом на
традиционные стереотипы накладываются реальные риски настоящего и
будущего.
142
143
Дугин А. Оси дружбы и оси вражды // Вестник аналитики. 2006. № 2. С. 170.
144
Гудков Л. Идеологема «врага» / Негативная идентичность. М., 2004. С. 557.
214
По мнению Козырева Г.И., проблема актуализации «врага» в массовом

сознании в России имеет следующие причины.
¾ Условия жизни в стране и в мире стали более опасными; люди стали
менее толерантными.
¾ Несмотря на определенные положительные сдвиги в экономике и
уровне жизни в последние годы, в целом надежды и ожидания значи-
тельной части россиян не оправдались; большинство людей испытали
глубокое разочарование и у них возникает естественный вопрос: кто
виноват (кто «враг»)?
¾ Бесконтрольная внутренняя и внешняя миграция обострила межэтни-
ческие отношения в стране. Так, по данным социологического опроса,
проведенного Левада-Центром после известных событий в Кондопоге
(сентябрь 2006), поддерживающих лозунг «Россия для русских» — 54%,
согласных с тем, что «во многих бедах России виноваты люди нерус-
ских национальностей» — 34%, предлагают ограничить проживание на
территории страны выходцев с Кавказа — 42%, китайцев –41%, жите-
лей среднеазиатских республик — 23% опрошенных145.
¾ Нет «общенациональной идеи», способной объединить страну и сни-
зить социальную напряженность в обществе; разрыв в доходах и уров-
не жизни между бедными и богатыми слоями населения продолжает
расти, одновременно наблюдается и рост взаимной враждебности.
¾ Внешние вызовы также оказывают стимулирующее воздействие на ак-
туализацию образа врага в российском обществе. Лишь 4,5% россиян
верят, что страны Запада искренне хотели бы помочь России, считают,
что они решают за счет нас свои проблемы — свыше 45%, а 37,5% опро-
шенных видят, например, в НАТО активного противника146.
¾ Повышению уровня враждебности способствует и целенаправленное фор-
мирование «образа врага» недоброжелателями России. Так, газета «Уолл-
стрит джорнэл» пишет: «Россия — враг… Главное — внешняя политика
России открыто враждебна США… Настало время, когда мы должны на-
чать считать Россию Владимира Путина врагом Соединенных Штатов»147.
¾ Необходимо учитывать также целенаправленную (во многом безоснова-
тельную) актуализацию образа внутреннего и внешнего «врага» в россий-
ском обществе. Некоторые теоретики и политики считают, что традици-
онный для России способ негативной мобилизации, путем актуализации
образа «врага» является, чуть ли не единственным способом консолида-
ции общества перед лицом внешней угрозы и внутренней дезорганизации.
145
Цепляев В. Станет ли Россия одной большой Кондопогой? // Аргументы и факты, 2006.
№ 38.
146
Граждане новой России: кем себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить? (1998–
2004). Аналитический доклад. М.: АИРО-ХХ, 2005. С. 137–141.
147
Фролов В. «Неосдерживание» России // Московские новости, 2006. 22–28 декабря.
215
Однако, такая «консолидация» представляет собой угрозу возникнове-

ния традиционного для России авторитаризма с его жесткой дихотомией
«друг — враг», и конфронтацией с окружающей международной средой.
Все перечисленные причины «пали» на благодатную почву традиционно-
го российского менталитета: в общественном сознании возгорается страсть
поиска врага148.
Рост глобальных угроз в свою очередь также влияет на консолидации
современного российского общества. Сюда относятся угрозы, связанные не
только с изменением климата, перенаселением планеты, истощением при-
родных ресурсов, но фантастические картины приближающегося «конца
света». Это тоже фактор негативной консолидации российского общества,
правда, как утверждают социологи, пока не ясно — конструктивного или
деструктивного типа. В любом случае, Россия на фоне голодных, затоплен-
ных стран и даже континентов, выглядит с ее ресурсами и территорией при-
влекательно, но эти ресурсы и территорию в глобальной схватке надо защи-
щать, а это стимул для консолидации149.
Важным фактором консолидации выступает возрастная идентичность.
Учитывая тот факт, что исторические события формируют смысловую
основу национальной и гражданской идентичности, обратимся к анализу
образов истории в сознании молодежи и старшего поколения150.
Таблица 5
Периоды в истории страны, вызывающие чувство гордости у россиян
Старшее поколение Молодежь
№ Наименование периода
1997 г. (%) 2007 г. (%) 1997 г. (%) 2007 г. (%)
1 Эпоха Петра I 36 33 48 40
2 Эпоха Екатерины II 11 12 14 14
3 Реформы Александра II 7 6 6 7
Революционные годы и период
4 5 3 2 2
установления Советской власти
5 Эпоха И.В. Сталина 6 6 4 8
6 Период Н.С. Хрущева 5 6 2 2
7 Период Л.И. Брежнева 16 30 6 4
8 Период М.С. Горбачева 3 3 3 3
9 Период Б.Н. Ельцина 4 1 5 2
10 Другой период 5 8 0 9
11 Никакой период 10 8 8 12
12 Затрудняюсь ответить 14 18 14 25
148
Козырев Г.И. «Враг» и «образ врага» в общественных и политических отношениях //
Социс. 2008. № 1.
149
150
Молодежь новой России: Образ жизни и ценностные приоритеты. М.: Институт со-
циологии РАН, 2007.
216
Предпочтение эпохе Петра I как старшего поколения, так и молодежи

демонстрирует межпоколенческое единодушие в оценке российского импе-
ратора. Однако следует отметить, что снижение на 8% оценки Петра моло-
дежью связано не с увеличением доли молодых респондентов, выбравших
другой период по сравнению с 1997 годом (только позитивная оценка эпохи
И.В. Сталина удвоилась), а с ростом числа молодежи, затруднившейся от-
ветить на вопрос или выбравшей ответ «никакой период».
Затруднения с ответом или отказ от гордости за Отечество на всех этапах
не может не вызывать тревогу. Сложно вычленить все причины, которые
обусловили такой результат, но на одной из них хотелось бы остановиться
подробнее. Как преподаватель отечественной истории в высшей школе хочу
отметить, что изучение Отечественной истории в вузе является «последним
шансом» для будущих обладателей высшего образования освоить азы исто-
рии родной страны.
Проведенный анализ содержания государственного образовательного
стандарта в части дисциплины Отечественная история, показывает, что ко-
личество и содержательное наполнение дидактических единиц вступают в
противоречие с количеством учебного времени, выделяемого на их изуче-
ние. За катастрофически малое время преподавателю необходимо осветить
как теоретико-методологические вопросы, так и фактический материал по
истории России от проблемы этногенеза восточных славян до современной
геополитической ситуации. Это порождает проблему результативности
преподавания не только теоретико-методологического раздела истории, но
и трудности освоения фактологического материала151.
Другой важной проблемой является уровень школьной подготовки по
истории. Студенты, изучающие курс Отечественной истории в ВУЗе, уже
имеют багаж школьных знаний по этой дисциплине. Это открывает про-
стор для освоения теоретико-методологических основ исторической нау-
ки, с опорой на уже имеющиеся знания фактического материала. Однако,
обратная сторона медали демонстрирует нам как недостаточный уровень
школьных знаний у студентов в целом, так и наличие разнообразных, под-
час противоречащих друг другу подходов в оценке исторических событий в
частности, которые обусловлены разнообразием учебников, методик пре-
подавания дисциплины в каждой конкретной школе и т. д.
Помимо вышеизложенного следует отметить и изменение подходов к
аттестации обучаемых, как школьников, так и студентов. Введение Еди-
ного государственного экзамена в школе, Интернет-экзамена в сфере про-
фессионального образования позволяет говорить об усилении тенденции
использования тестовых материалов для проверки уровня знаний. Если об
151
Раттур М.В. Проблемы преподавания методологии истории в высшей школе // Сбор-
ник научных статей VII годичных чтений гуманитарного факультета РГСУ. М.: Изд-во
РГСУ, 2008. С. 114–124.
217
опасности такого одностороннего подхода в точных науках говорит ректор

Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, акаде-
мик РАН В.А. Садовничий152, то какие слова можно подобрать в отношении
отечественной истории — дисциплины, призванной формировать миро-
воззрение учащихся. Очевидно, что опасность заучивания фактологическо-
го материала и теоретико-методологических определений без установления
причинно-следственных связей возрастает, а это в свою очередь сказывает-
ся на уровне и качестве знаний.
Различия в оценках исторического прошлого и современности разными
поколениями отражаются и во взглядах на перспективы развития России.
Таблица 6
Какой, по мнению представителей различных поколений,
станет в перспективе Россия
При жизни моего по-
В ближайшие В ближайшие
коления это вряд ли
Варианты 5–10 лет, % 10–20 лет, %
№ произойдет, %
ответа
Старшее Старшее Старшее
Молодежь Молодежь Молодежь
поколение поколение поколение
1 Экономически
процветающей 21 11 47 32 31 55
страной
2 Демократиче-
ски развитым 22 10 45 31 32 57
государством
3 Мощной
державой,
пользующей-
23 13 41 37 35 48
ся высоким
авторитетом в
мире
4 Страной, раз-
дробленной
на ряд частей
(Дальний Вос- 8 8 18 19 73 71
ток, Сибирь,
европейская
часть и др.)
5 Сохранится как
крупное госу-
дарство, но из
ее состава вый- 18 13 27 28 54 57
дут некоторые
национальные
республики
152
Садовничий В.А. Отечественная система образования требует защиты // Образование в
России: Федеральный справочник. М.: Центр стратегического партнерства, 2008. С. 167–174.
218
Продолжение таблицы 6
При жизни моего по-
В ближайшие В ближайшие
коления это вряд ли
Варианты 5–10 лет, % 10–20 лет, %
№ произойдет, %
ответа
Старшее Старшее Старшее
Молодежь Молодежь Молодежь
поколение поколение поколение
6 Объединится
со странами
СНГ в новый 10 6 25 21 64 69
союз госу-
дарств
Данные таблицы свидетельствуют о единодушии молодежи и старшего

поколения в отношении перспективы раздробленности страны на ряд ча-
стей, что позволяет сделать вывод о возможности межпоколенческой пре-
емственности в вопросе общенациональной идентичности.
В связи с этим стратегически необходимым становится выявление пред-
ставлений о том, что для россиян является самым важным в воспитании
ребенка.
Таблица 7
Мнение представителей различных возрастных групп о том,
что является совершенно необходимым в воспитании детей
№ Наименование качеств Родители, % Молодежь, %
1 Воспитать честность, доброту, отзывчивость 67 53
2 Дать хорошее образование 53 50
3 Привить любовь к семье, дому, близким 58 47
Сформировать целеустремленность, деловые спо-
4 29 35
собности, «хватку»
Привить организованность, самодисциплину, от-
5 26 28
ветственность
Воспитать терпимость, гибкость, умение адапти-
6 15 16
роваться к ситуации
Сформировать гражданскую позицию, убежде-
7 13 12
ния, любовь к Родине
8 Обеспечить достойный круг общения, знакомств 4 12
9 Воспитать веру в Бога 6 6
10 Затруднились ответить 4 8
Как свидетельствуют данные таблицы, формирование гражданской по-

зиции не является приоритетом ни для поколения родителей, ни для молоде-
жи. Еще более тревожно выглядят результаты в последней строке таблицы.
Среди молодежи в два раза больше тех, кто затруднился ответить на вопрос.
219
Невозможность ответить на вопрос говорит о том, что существуют трудно-

сти с определением приоритетов для себя, следствием чего являются трудно-
сти при выборе приоритетов для воспитания ребенка. Особая тревога за ре-
зультаты исследования возникает в связи с тем, что идентичность личности
не является данностью, процесс ее становления и развития детерминирован,
прежде всего, системой связей и отношений, в которые она включена.
Рассмотрение вопроса об идентичности возрастных групп актуализи-
рует вопрос о последствиях роста социальной активности населения. Ис-
следователи отмечают их противоречивость. С одной стороны, пример
молодежи показал, что высокий уровень социальной активности может
сочетаться с высоким уровнем политической лояльности. Кроме того, без
социальной активности не может формироваться гражданское общество, а
оно в свою очередь, является одним из главных критериев консолидации
общества. С другой стороны, социальная активность может стимулировать
деструктивную консолидацию, распространение радикальных взглядов.
Проблемное поле, связанное с ростом социальной активности населения,
лежит в двух областях, выраженных в следующих вопросах: Как организо-
вать властный контроль над ростом социальной энергии, избегая ошибок
использования ложной мобилизационной идеологии, способной привести
к консолидации общества в краткосрочной перспективе, но придать потен-
циалу консолидации девиантные формы и иметь разрушительные стратеги-
ческие последствия; и одновременно — избегая чрезмерного контроля или
подавления роста социальной активности? Как направить растущую соци-
альную энергию населения в конструктивное русло, блокировать ее исполь-
зование антисоциальным силам?153
Каждый из рассмотренных факторов способен оказывать как позитив-
ное, так и негативное воздействие на процесс консолидации российского
общества в условиях глобализации. Не случайно в Социальной доктрине
как политическом документе, концептуально раскрывающем принципы
Конституции РФ о России — социальном государстве, важнейшим прин-
ципом в концептуальной доминанте обозначена консолидация российско-
го общества. Ведь доктрина призвана определить социальную политико-
экономическую доминанту развития страны в условиях нового этапа
глобализации и постиндустриального, информационного развития, цели,
принципы и векторы стратегии модернизации российского общества, ме-
ханизм обеспечения социально-политической стабильности общества и
социальной безопасности. Она отражает новые подходы и решения в со-
циальной жизнедеятельности общества, социальные приоритеты процес-
са модернизации, способствующие возрождению России как великой ми-
ровой державы, раскрытию потенциальных возможностей национальной
духовно-нравственной культуры России.
153
220
Концепт нации и Конституция РФ: где доктрина
государственной этнополитики?
Савинов Л.В. (Новосибирск)
Под этнополитикой в широком смысле принято понимать определен-

ную сферу политической жизни общества, в которой так или иначе за-
трагиваются интересы и чувства этнических групп (общностей) и других
акторов, включенных в этнополитические отношения. В узком смысле
этнополитика — это конкретная деятельность органов государственной
власти и местного самоуправления, а также иных институтов гражданско-
го общества направленная на регулирование межэтнических отношений.
В силу последнего мы можем говорить о государственной или, к примеру,
муниципальной этнополитике. При этом этнополитика находится в фо-
кусе многих обществоведческих наук: этносоциологии, этнополитологии,
права и т. д.
Целью нашего исследования является теоретико-методологический ана-
лиз конституционно-правовых возможностей и ограничений конструиро-
вания российской гражданской нации в рамках доктрины государственной
этнополитики.
Для успешного достижения указанной цели необходимо ответить как
минимум на три вопроса:
1) какие методологические основания лежат в основе действующей док-
трины этнополитики (национальной политики в официально приня-
той терминологии);
2) каково состояние конституционно-правового обеспечения современ-
ной государственной этнополитики;
3) как корреспондируют Конституция РФ и концепт нации в современ-
ной России.
***
В современных обществах полиэтничность и мультикультурализм
становятся скорее характерной чертой, нежели особенностью и специфи-
кой. При этом разнообразие и усложнение этнической мозаики напря-
мую связано с ускорением атропопотоков и кросскультурных миксаций.
На этом фоне глобальные процессы перемещения рас, этносов, культур
и конфессий — это и формирование новых идентичностей, их смыслов и
содержаний.
Другая характерная черта современного мира определяется либо кри-
зисом «старых», как в случае с Западной Европой, либо проблемами роста
221
«молодых» наций-государств (nation-state), как в случае с постсоветским

пространством154.
На этом фоне Российскую Федерацию мы с уверенностью можем отнести
к примеру становления полиэтнической нации со всеми вытекающими от-
сюда последствиями: сложностью процесса национальной самоидентифи-
кации, угрозами потери цивилизационной (социокультурной) специфики,
вызовами новых этнонационализмов и, наконец, острой необходимостью
поиска национальной идеи. Именно поэтому российская формула граждан-
ской нации должна стать предметом дискуссии не только в научном сооб-
ществе, но и в других аудиториях.
Однако как показывает практика адекватного ответа на вопрос «Что
есть и как возможна российская нация?» все еще не сформулировано. При
этом в сознании большинства россиян закрепилось ошибочное суждение
об исконной предопределенности межэтнических эксцессов и конфликтов,
противостояния между этническим партикуляризмом и гражданским уни-
версализмом, подкрепляемое академическими, учебными и публицистиче-
скими дискурсами и текстами155.
Сложность ситуации и в том, что отечественное научное сообщество
не преодолело острого методологического противостояния относитель-
но сущности и содержания феноменов этноса и нации, этнического и на-
ционального, культурного и гражданского156. К сожалению, мифы крайнего
эссенциализма советской школы этнологии157 все еще формируют реаль-
ную политику, политические практики и политические смыслы, институа-
лизированные и закрепленные не только в массовом сознании, но даже в
конституционно-правовых документах. Так в Конституции РФ, которая,
154
В качестве альтернативы nation-state в условиях многосоставного общества ряд запад-
ных исследователей предлагают форму полиэтнической демократии, основанной на равен-
стве различных общностей. См., например: Лейпхарт А. Демократия в многосоставных
обществах. Сравнительное исследование. М.: Аспект-пресс, 1997; Multinational Democra-
cies. N.Y.: Cambridge University Press, 2001.
155
См. подробнее: Фадеичева М.А. Университетская этнополитология AD MARGINEM //
Полис. 2007. № 6.
156
В рамках западной научной традиции эта проблема решается в рамках этнополитики
(ethnic politics) как специального направления в политической науке, названного у нас этно-
политологией. См.: Rothschild J. Ethnopolitics. A Conceptual Framework. N.Y., 1981; Birch A.H.
Reflections on Ethnic Politics // Cairns A., Courtney J., MacKinnon P., Smith D. (eds.) Citizen-
ship, Diversity and Pluralism. Canadian and Comparative Perspectives. McGill-Queen’s Univer-
sity Press, 1999; Bowers R. Ethnic Politics in Eastern Europe. L.: Research Institute for the Study
of Conflicts and Terrorism, 1992; Broun D. Contemporary Nationalism: Civil Ethnocultural and
Multicultural Politics. L.; N.Y.: Routledge, 2000; Suny R.G., Martin T. (eds.) A State of Nation. Em-
pire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin. L.: Oxford University Press. 2001; Ethnicity
and State. New Brunswick; N.Y.: Transaer Publisher, 1993.
157
См.: Рыбаков С.Е. О методологии исследования этнических феноменов // Этнографиче-
ское обозрение. 2000. № 5; Рыбаков С.Е. Судьбы теории этноса. 2001. № 1; Абдулатипов Р.Г.
Этнополитология. М.: Питер, 2004.
222
кстати, во многом этнодетерминирована, нет упоминания российской об-

щегражданской нации158. К сожалению и интеллектуальный ответ со сто-
роны представителей крайнего конструктивизма с их идеей «о реквиеме по
этносу» не решает проблемы159. В этих условиях недостаточны усилия от-
дельных ученых, предлагающих выход в разработке интегральных теорий160
или полипарадигмального подхода161.
Признавая исследовательский потенциал каждой из двух обозначенных
концепций, мы все же исходим из ценности именно полипарадигмальности
в исследовании этносоциальных и этнополитических явлений и процессов,
основанной на учете возможностей и ограничений разных, в том числе и
конкурирующих, теоретико-методологических позиций162.
В силу вышеизложенного предлагаем три наиболее значимых для наше-
го анализа предварительных тезиса-позиции.
Первый тезис. Необходима четкая демаркация этнического и нацио-
нального как культурного и гражданского не только в научном, но и в
политико-правовом пространстве. Крайне актуальны и специальные уси-
лия по закреплению такого понимания в общественном сознании.
Второй тезис. Антиномия этнического партикуляризма и гражданско-
го универсализма как базовый смысл любой этнополитики не является фа-
тальной и неразрешимой. Этническое и национальное, являясь базовыми
социально-политическими категориями, в условиях этнического ренессан-
са существуют и определяют себя во взаимодействии и не обязательно кон-
фликтны163.
Третий тезис. В России проблема гражданской нации — это главным
образом проблема совпадения кодов национальной (универсальной) и эт-
158
Конституция РФ. М.: Юрист, 2008.
159
Тишков В.А. Реквием по этносу. М.: Наука, 2003.
160
Мнацаканян М.О. Интегрализм и национальная общность: новая этносоциологическая
теория. М.: Анкил, 2001; Он же. Нации и национализм. Социология и психология нацио-
нальной жизни. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004; Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология.
Анализ и менеджмент. М.: Дело, 2005; Kellas J.G. The Politics of Nationalism and Ethnicity. N.Y.:
St. Martin’s Press, 1998.
161
Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской
России. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003.
162
Традиция полипарадигмального подхода восходит к научному творчеству П. Сороки-
на. См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: [пер. с англ.]. М.: Астрель, 2006.
163
Негативные оценки этнического фактора в политике можно обнаружить и в зарубеж-
ных источниках. В качестве такого примера можно привести теорию этнической пропасти.
См.: Нейрн Т. Интернационализм и второе пришествие // Нации и национализм / Б. Андер-
сон, О. Бауэр, М. Хрох и др.; пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гне-
довского. М.: Праксис, 2002. С. 347. Близкой к такому представлению этничности в поли-
тике является позиция Р. Брубейкера и Ф. Купера: «проблема современной политической
теории состоит в том, что она построена на спорной социологии, а именно на той ее ветви,
которая настаивает на группоцентричной картине социального мира». См.: Брубейкер Р.,
Купер Ф. За пределами «Идентичности» // Ab Imperio. 2002. № 3. С. 109.
223
нических (уникальных) идентичностей с русской цивилизационной (социо-

культурной и исторической) матрицей164.
Таким образом, содержание сопряженности этничности и смыслов
гражданской нации в современной России представляет собой прямое и
обратное отражение этнических и национальных интересов, ценностей и
идеологий прошлого, настоящего и будущего, онтологически определяемых
историческими и социокультурными особенностями нашего общества.
Политизация этничности и конструкт нации

Под этничностью (ethnicity) — принято понимать широко используемую в
науке категорию, обозначающую существование культурно-отличительных
групп и идентичностей165.
Для нашего анализа наиболее адекватной из множества других166 пред-
ставляется определение Т. Парсонса, согласно которому, «этничность — это
главный центр групповой общности, организация людей в различные эт-
нические группы на принципах солидарности и лояльности по отношению
друг к другу»167.
Отметим, что ни эссенциалистские, ни конструктивистские подходы
не предлагают исчерпывающих ответов на вопрос о природе этничности
и ее сущности168. Конструктивисты не в состоянии дать четкого ответа на
вопросы о том, что лежит в основе способности индивидов и социальных
групп самоидентифицироваться в форме культурных, языковых, менталь-
ных и иных различий, какова глубинная природа данного явления, каковы
его исторические корни и т. д. Примордиалисты в свою очередь не нашли
ответы на вопросы о тех социальных вызовах, которые продуцируют этнич-
164
См. подробнее: Савинов Л.В. Общество и этнополитика: специфика этнополитических
процессов в Сибирском федеральном округе: монография. Новосибирск: СибАГС, 2005.
С. 53–70.
165
Термин «ethnicity» встречается в западной литературе с 40-х годов ХХ века и первона-
чально означал «других», т. е. отличные социальные группы (маргинальная этничность).
Впервые научное определение этничности, которое принадлежит американскому социологу
Д. Рисману, появилось в 1972 г. в Оксфордском словаре английского языка. Одним из первых,
кто указал на бинарность термина в англоязычной литературе, где он выступает то как «харак-
тер или качество этнической группы», то как «этническая единица», был академик Ю. Бром-
лей. См.: Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 16.
166
См.: Кузнецов А. М. Этническое и национальное в политологическом дискурсе // Полис.
2007. № 6. С. 9–23.
167
Цит. по: Ethnicity: Theory and Experience / Ed. N. Glazer and D. Moynihan. Cambr. (Mass.),
1975. P. 53.
168
Согласно авторитетному американскому философу и теоретику геополитики Р. Кол-
линзу: «Аналитическое осмысление этничности составляет одно из самых слабых мест со-
циальных наук». См.: Коллинз Р. «Балканизация» или «американизация»: геополитическая
теория этнических изменений // Логос. 2005. № 1. С. 19.
224
ность: почему этничность ситуативна и пластична, каким образом этнич-

ность влияет на социальную реальность, каковы механизмы этносоциали-
зации и т. д. И если эссенциалисты не могут адекватно объяснить колебания
этничности во времени и различную интенсивность ее проявления, то кон-
структивисты, наоборот, не в состоянии интерпретировать устойчивость
этничности169.
Согласно нашему видению, этничность — это внутренне выбранное и/
или предписанное извне представление о принадлежности к определен-
ной этнической группе, основанное на солидарности и лояльности, и при-
знаваемое в качестве инструментальной ценности и ресурса для достиже-
ния не только социокультурных целей. Поэтому ее следует рассматривать
более как «форму социальной организации культурных отличий»170, нежели
как выражение определенного культурного комплекса.
Исходя из представленного понимания этничности, в качестве основ-
ных ее функций можно выделить регулятивную, защитную, компенсатор-
ную, мотивационную, консолидационную, а также инструментальную (мо-
билизационную).
Мобилизационная функция является ключевой в силу того, что при
определенных условиях происходит мобилизация и политизация этнично-
сти, использование ее в качестве мотивационной силы и средства достиже-
ния политических целей. При этом этнополитическая мобилизация пред-
ставляет собой процесс вовлечения широкой этнической общественности в
различные формы политической активности.
Этническая идентичность становится политизированной тогда, когда
члены группы осознают значимость политики для сохранения и развития их
этнокультурных ценностей, когда озабоченность этой связью интегрирует
их в самоосознанную этническую общность, разворачивающую политиче-
скую деятельность на основе группового сознания и идентичности. Смысл
участия этнофора и/или этногруппы в политике состоит преимущественно
в том, чтобы добиться доступа к власти либо на локальном уровне в преде-
лах территории проживания данного народа, либо в масштабах страны с
целью обеспечения оптимальных условий для своего существования.
Побудительным мотивом для политизации этничности является в пер-
вую очередь озабоченность сохранением специфических черт этноса и
стремлением мобилизовать всех носителей этих черт в самоосознаваемую
группу. Для такой мобилизации необходимо, как наличие этнической элиты,
169
Американский этнополитолог Дж. Комарофф считает, что сегодня наука пока не в со-
стоянии понять природу этничности в ее реальной сложности. См.: Комарофф Дж. Нацио-
нальность, этничность, современность: политика самосознания в конце ХХ века // Этнич-
ность и власть в полиэтнических государствах. М., 1994. С. 36.
170
См.: Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных
различий. Сборник статей / Под ред. Ф. Барта. Пер. с англ. И. Пильщикова. М.: Новое из-
дательство, 2006.
225
заинтересованной по социокультурным или иным мотивам в объединении

носителей этих черт, так и присутствие соперничества из-за сравнительно
ограниченных и потому ценных внутренних и внешних ресурсов полиэт-
ничного общества.
Однако этничность является политической, как справедливо фиксирует
американский этнополитолог К. Энлое, не только потому, что она служит
основой для мобилизации группы по интересу, но и потому, что выступает в
качестве решающего фактора в создании, сохранении и развитии наиболее
важного политического института — государства171. Добавим, что этнич-
ность является политической и в силу ее включенности в процессы форми-
рования гражданской идентичности и конструирования нации в условиях
многосоставных обществ.
Таким образом, этничность — это гибкая, пластичная, ситуативная и мно-
гозначная категория, которая легко политизируется в определенных истори-
ческих, социально-экономических, культурных и иных обстоятельствах.
Отметим, что в ситуациях социального транзита и модернизации этни-
ческий аспект становится одним из инструментов как политической социа-
лизации, рекрутирования, коммуникации, так и массового политического
участия. При этом ключевую роль в политизации этничности играет по-
литика этнического предпринимательства, т. е. мобилизации этнической
группы со стороны ее лидеров, которые преследуют политические цели, а
не выражают культурную идеологию группы или «волю народа».
В этих условиях национализм как форма политической мобилизации
национальной и этнической идентичностей становится одним из важней-
ших факторов и ресурсов, определяющих направленность, характер и со-
держание конструирования гражданской нации172. В силу этого необходимо
согласиться с В. Малаховым, который определяет национализм «как по-
литическую идеологию, в которой «нация», понятая в качестве культурно
гомогенного сообщества, выступает единственным источником суверени-
тета, преимущественным объектом лояльности и предельным основанием
легитимности власти»173.
Необходимо учитывать и тот факт, что идея национального государства
уже не всеми и не во всех случаях воспринимается как оптимальный и един-
ственно возможный в современном мире вариант политического оформле-
ния крупных социальных сообществ, — об этом свидетельствуют, например,
дискуссии вокруг идей «конституционного патриотизма» (Ю. Хабермас),
171
Enloe C. Police, military and Ethnicity: Foundations of State Power. L., 1980. P. 5, 10.
172
При этом национализм будь то гражданским или культурным является не только объ-
ективной реальностью, но и продуктом социального конструирования и инженерии. О ме-
ханизмах социального конструирования см.: Бергер П. Социальное конструирование ре-
альности / П. Бергер, Т. Лукман. М., 1995.
173
Малахов В.С. Национализм как политическая идеология: Учебное пособие. М.: КДУ,
2005. С. 314.
226
«постнациональной идентичности» (Ж.-М. Ферри) или «постсуверенной

нации» (П. Тибо)174.
Все это требует не только парадигмального сдвига на уровне политико-
идеологических концепций этнополитики, но и включения самой этнополи-
тики в процессы нациестроительства (nation building): базисом новой этно-
политики должны стать идеология и практика либерального гражданского
национализма — «концептуальной конструкции и политической модели фор-
мирования российской гражданской нации как гражданского сообщества на
полиэтничной основе в условиях толерантности; деполитизации и привати-
зации этничности; лояльного отношения этнического индивида и этнических
групп к государству; формирования гражданских качеств индивида»175.
Как правило, в современном мире формы государственной и этнической
идентичности не совпадают в силу того, что этнических групп количествен-
но значительно больше числа существующих стран. При наличии на совре-
менной политической карте около 200 государств в мире насчитывается бо-
лее 7 тысяч этносов, а значит, подавляющее большинство из них не обладает
собственной государственностью. Значительная часть народов относится к
категории «потенциальных наций» (Э. Смит), т. е. таких общностей, кото-
рые стремятся получить статус полноценных национальных образований
по преимуществу за счет государственной символики, суверенитета и неза-
висимости.
Однако полное совпадение политического и этнического пространств
практически невозможно, и такое несовпадение не всегда ведет к этнопо-
литическим конфликтам и кризисам. Отношения «этническое — политиче-
ское», а также «этническое — экономическое», «этническое — социальное»,
«этническое — культурное» приобретают конфликтогенный характер лишь
как следствие использования несовпадения этих единиц в борьбе за огра-
ниченные ресурсы власти, престижа, экономические и социальные блага,
социокультурные ценности и т. д.
При этом базовой политической ценностью любого государства явля-
ется национальное единство как солидарность и лояльность в политике и
гражданстве, т. е. ценность нации. Именно поэтому государства-демократии
всегда стремятся любыми средствами приобрести лояльность нации, экс-
плуатируя старые и формируя ее новые смыслы176.
Само концептуальное решение проблемы национализма видится нам
только в рамках гражданского понимания нации и либеральной трактовки
решения «национального вопроса». Лишь долгий и трудный путь по прео-
174
См.: Каспэ С. И. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М.,
2001. С. 4.
175
Фадеичева М. А. Человек в этнополитике: концепция этнонационального бытия. Екате-
ринбург, 2003. С. 179.
176
Эта формула, как правило, не относится к тоталитарным режимам.
227
долению советской традиции этнизации социального пространства позво-

лит найти гармоничное соотношение между национальным и этническим.
Старые и новые смыслы гражданской нации

Спектр ответов на вопрос «Что есть нация?» включает ряд операциона-
лизаций от «нации как этноса» до «нации как согражданства». При этом
серьезной научной проблемой остается вопрос о содержании феномена:
«нация есть одно из тех многих явлений, которые мы знаем пока нас о них
не спрашивают: на поставленный же вопрос мы не в состоянии дать точ-
ного и ясного ответа»177, «… нации в антропологическом духе — это во-
ображаемая политическая общность…»178, «нация — это дань моде, т. е.
симулякр»179 etc. И в силу этого появляются экзотические догадки о том, что
«никакой научной дефиниции нации быть не может»180 или предлагается
«забыть о нации»181.
В этих условиях представляется значимой позиция К. Вердери, которая
считает, что «нация — это аспект политического и символического / идеоло-
гического порядка, а также мира социального взаимодействия и чувства»182.
Не менее продуктивна для нашего анализа и точка зрения С.Е. Рыбакова, в
понимании которого концепт нации — это «в первую очередь идея, но идея,
материализующаяся по мере того, как она из достояния интеллектуальной
элиты превращается в идеологию масс»183. Таким образом, мы подходим к
проблеме конструирования нации как политического проекта.
Специфика российской ситуации состоит и в том, что субъекты на-
циестроительства отстаивают не только несовпадающие интересы, но и
несовпадающие ценности. Так, по мнению А.С. Панарина, в политике не
только все активнее заявляет о себе «разумный эгоизм» посттрадиционных
личностей, преследующих свои индивидуальные интересы, но и ощущается
реванш «коллективных сущностей», таких, как национальный интерес, на-
177
Цитата Беджгота по: Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия // Нации и
национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой,
М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 52.
178
Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении
национализма. М.: Канон-пресс-К, Кучково поле, 2001. С 30–31. («Воображаемые сообще-
ства» не совсем корректный перевод с английского, «Воображенные сообщества» — Л.С.)
См.: Anderson B. Imagined Communities. L.; N.Y.: Verso, 1999.
179
Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. С. 124.
180
Pool R. Nation and Identity. L.; N.Y.: Routledge. P. 16.
181
Тишков В. А. Забыть о нации. (Постнационалистическое понимание национализма) //
Этнографическое обозрение. 1998. № 5. С. 24.
182
Вердери К. Куда идут нация и национализм // Нации и национализм / Б. Андерсон,
О. Бауэр, М. Хрох и др. / Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедов-
ского. М.: Праксис, 2002. С. 297.
183
Рыбаков С.Е. Национализм и нация // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С. 8.
228
циональные цели и приоритеты (в смысле этнические — Л.С.), цивилиза-

ционная, социокультурная, конфессиональная идентичность. Эти ценности
раскалывают единое гражданское общество на субкультурные и региональ-
ные группы, противопоставляющие свою культурную или региональную
идентичность политической гражданственности184.
Какие же ответы в этих условиях допустимы на вопрос «Что есть и как
возможна российская нация?».
Конечно, смыслы и содержание этничностей и российской гражданской
нации были и остаются регионально дифференцированными и произво-
дными от множества факторов в условиях конкретного места и времени.
К примеру, специфики исторического и социокультурного контекста, осо-
бенностей национальной и региональных политических культур, степени
и условий модернизации, этнокультурной и религиозной фрагментации,
качества жизни и социально-экономических параметров, групповых стату-
сов, уровня развития институтов гражданского общества, доверия к власти
и т. д.
Однако фундаментальными во все времена были и остаются таковыми
ценности единства нации: происхождения и судьбы (историческая память
и будущее), территории проживания (исконность и границы), языка и пись-
менности (этнического и государственного), которые во многом определя-
ют характер групповой консолидации и лояльности (культурной и полити-
ческой).
Обращаясь к базовым смыслам нации, нельзя не отметить особую роль
территории нашей страны как колоссального пространства российского го-
сударства. И в силу этого значимыми становятся его регионы: географи-
ческие символы Центральной России, Кавказа, Урала, Сибири, Алтая, При-
байкалья, Дальнего Востока и других регионов185. Особое место в этом ряду
принадлежит Москве и Санкт-Петербургу — политической и культурной
столицам, а также тем городам, роль которых в политике, экономике, исто-
рии и культуре неоценимы.
Немаловажным является и идеологическое оформление национальных
консолидаций и лояльностей, которые могут быть представлены мифоло-
гическими, религиозными, философскими и политическими концептами.
К примеру, такими суперидеологемами, как «Москва — третий Рим», «Народ-
ность — православие — самодержавие» и «Вся власть — Советам!»186 Сегодня
184
См.: Панарин А.С. Политология. М., 1997. С. 37, 175–177.
185
Попытки некоторых западных политиков представить наши регионы в негативном
плане являются не только элементом геополитических претензий, но и способом идеоло-
гического (символьного) подрыва национальной консолидации. К примеру, попытка пред-
ставить Сибирь как terra nullius — ничейной землей. См.: Hill F., Gaddy С. The Siberian Curse:
How Communist Planners Left Russia Out in the Cold. Wash. (D.C.), 2003.
186
В год столетия знаменитой книги «Вехи» необходимо вспомнить и идеал «веховцев» —
Россия как монолитный сплав самодержавия («тела») и православия («духа»).
229
же мы можем выделить лишь слабую попытку оформления подобного рода

системы идей на примере концепта «суверенной демократии», ставшей идео-
логической доктриной современного российского политического класса187.
При этом споры о российской национальной идее будут злободневными
до тех пор, пока наше Отечество не обретет тот путь, который поддержит
большинство его граждан и который объединит их188. Как не вспомнить в
этом случае слова русского мыслителя В. Соловьева о том, что «… идея на-
ции есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает
о ней в вечности»189.
Когда идет речь о новых смыслах российской гражданской нации, мы
должны учитывать и фактор исторической преемственности, хотя и изме-
нился господствующий политический дискурс (культурная гегемония, по
А. Грамши).
Советская пропаганда целенаправленно формировала «новую историче-
скую общность людей — советский народ» как общегражданскую идентич-
ность. Основными идеями-смыслами советской нации были: патриотизм («За
Родину!»), внешний и внутренний интернационализм («Пролетарии всех стран,
соединяйтесь» и «Все народы — братья»), вождизм («За Ленина! За Сталина!»,
партизм («Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи»), а также достижения
в экономике («БАМ»), науке и технологиях («Космос»), искусстве («Балет»),
спорте («Хоккей»). В качестве базовых идей-символов советского национально-
го проекта необходимо отнести культурные атрибуты государства: герб, флаг,
гимн (слова и музыка), государственные праздники и награды.
В проект «советский народ» были включены все сколько-нибудь значимые
социальные институты: семья, образование, армия, СМИ, искусство, кино
и т. д. Глобальной и всеобъемлющей была и агитационно-пропагандистская
система, которая охватывала весь жизненный путь советского гражданина
через детские (Всесоюзная пионерская организация имени В.И. Ленина) и
молодежные (ВЛКСМ) организации, профсоюзы (ВЦСПС) и саму Комму-
нистическую партию Советского Союза (КПСС).
Историческую преемственность смыслов российской нации возможно
рассматривать и в более широком методологическом поле как частный слу-
чай идеи о взаимодействии в реальном хронологическом времени систем,
относящихся к разным уровням хронологической темпоральности, отража-
ющим реальный ход эволюции политических систем и их морфологической
187
Стенограмма выступления заместителя Руководителя Администрации Президен-
та — помощника Президента РФ Владислава Суркова перед слушателями Центра партий-
ной учебы и подготовки кадров ВПП «Единая Россия» 7 февраля 2006 года // <http://www.
edinros.ru/news. html?id=111148>.
188
Некоторые авторы склонны национальную идею понимать как русскую идею. См.: Ду-
денков В.Н. Русская идея и космизм // <http://sufism.ru/barzah/cosm04.htm#l1>.
189
Русская идея // Сб.: Русская идея. М.: Республика, 1992. С. 187.
230
и структурно-функциональной организации, выдвинутой М.В. Ильиным190.

Внимательный анализ позволяет предположить, что данная теория приме-
нима к описанию и объяснению конструктов нации как исторических фе-
номенов.
Так, эон (особая темпоральность, «век») этноса как «замкнутая система,
основанная на речевой коммуникации и прямом самодостаточном обще-
нии, характерная для доисторической стадии» и эон нации как «квазиза-
крытая политическая система, сочетающая черты открытости и закрыто-
сти, а также сохраняющая прошлое хронополитическое наследие» вместе
обуславливают содержание формулы гражданской нации в конкретном
историческом времени.
Именно поэтому, сегодня в условиях совершенно новой социальной ре-
альности набор смысловой и символической формулы гражданской нации
это как «старое вино в новых мехах». Так произошло, к примеру, с гимном
России. Мы лишь меняем форму смыслов и символов нации, интуитивно
подстраивая ее под русскую социокультурную матрицу.
Однако здесь существуют опасности попадания в ловушки таких силь-
ных этнокультурных аттракторов как православие. В условиях, когда Рус-
ская православная церковь все более и более вторгается в политическое
пространство и пытается приватизировать духовную легитимацию власти,
обозначенные вызовы и угрозы вполне реальны191. Тогда мы получаем День
народного единства не как национальный (светский) праздник, а нечто
среднее между чествованием Иконы Казанской Богоматери и народными
гуляниями.
Конечно, новые смыслы нации формируются, в том числе, и через дис-
курсы и риторику, через нарративы истории. И в этом смысле дискуссии
о содержании Дня народного единства полезны. Однако здесь принципи-
ально новых смыслов гражданской нации мы не формируем: нет «нового
вина».
190
Результатом подобного взаимодействия, как показал Ильин, как раз и являются по-
литические симулякры и псевдоморфозы. См.: Ильин М. В. Ритмы и масштабы перемен
(о понятиях «процесс», «измерение» и «развитие» в политологии) // Полис. 1993. № 2;
Ильин М. В. Очерки хронологической типологии. Проблемы и возможности типологиче-
ского анализа эволюционных форм политических систем. Ч. I. Основания хронополитики.
Ч. II. Хронополитическая перспектива. Ч. III. Отечественная хронополитика. М.: МГИМО,
1995; Ильин М. В. Хронополитическое измерение политики: за пределами повседневности
и истории // Полис. 1997. № 1.
191
Показательна рассадка приглашенных на церемонию представления ежегодного посла-
ния Президента Федеральному Собранию. 5 ноября 2008 года в очередной раз в Кремль
были приглашены и иерархи ведущих церквей. Как и в прошлые годы, в первом ряду рядом
с Председателями Совета Федерации и Государственной Думы С. Мироновым и Б. Грызло-
вым, а также Председателем Правительства В. Путиным был посажен Патриарх Алексий II.
Руководители других религий — ислама, буддизма, иудаизма и т. д. — заняли места даже не
рядом, а в последующих рядах.
231
При этом актуальные и потенциальные смыслы гражданской нации воз-

можны в трех временных локусах:
− как смыслы и символы прошлого: то, что объединяет нас в истории и
социальной памяти;
− как смыслы и символы настоящего: то, что формирует лояльности к
ценностям нации;
− как смыслы и символы будущего: то, что ожидает нас в содержании и
реализации национальной идеи.
Наконец, желательно, чтобы предлагаемые ориентиры носили универ-
сальный характер. Иначе говоря, одинаково легко воспринимались всеми
этнокультурными группами и общностями, формирующими гражданскую
нацию. Как уже отмечалось, такими ориентирами могут стать наши куль-
турные достижения. Как отмечает С. Анхольт, «брэндовая Россия — кладезь
позитивных культурных ассоциаций, связанных с литературой, симфони-
ческой музыкой, архитектурой, оперой, балетом и общим богатым культур-
ным наследием»192.
И если концепт нации формируется в большей степени элитами как
политико-идеологический проект, то смыслы нации как «материал» для
реализации проекта, конструируются при помощи представлений о долж-
ном и сущном нации, которые есть способ интерпретации и осмысления
повседневной реальности. Именно такое понимание проблемы проистека-
ет из теории социальных представлений, когда их познавательная функция
тесно переплетается с коммуникативной: «группа обнажает свои контуры
и обнаруживает свою идентичность посредством системы смыслов, прида-
ваемых представлениям»193.
Таким образом социокультурные (цивилизационные) ценности граж-
данской нации наряду с ценностями прошлого и будущего (ретроспектив-
ными и перспективными) определяют идейные основы существования на-
ции, участвуя в выработке ее фундаментальных мифологем и смыслов194.
***
Итак, этническая идентичность как культурный феномен находится в
диалектической взаимозависимости с национальной идентичностью как
политическим явлением. Отсюда следуют две другие взаимозависимости:
между этничностью и смыслами российской нации, с одной стороны, и
192
Анхольт С. СССР мешает // Московские новости. 2005. 10 июня. С. 8.
193
Цит. По: Соловьев Э Г., Смирнов А. Н. Международный имидж современной России:
дефицит привлекательности или дефицит идей? // Полис. 2008. № 5. С. 23.
194
Слово «миф» в описании ментальных структур не является синонимом ложного или
искажающего знания о мире. Миф, или точнее, «коллективный миф» — это, в первую оче-
редь, особый способ постижения действительности, основанный преимущественно на
вере. Он формируется в результате преломления реальности массовым сознанием и функ-
ционирует как сложная система стереотипов.
232
между смыслами гражданской нации и содержанием формулы российской

нации, с другой.
Именно поэтому, нация должна стать рамочной идентичностью, связу-
ющей этнокультурное многое в единый политический организм. И только
идентичность гражданская, идентичность политической нации, которая
основывается на общем опыте, общих ценностях и общих смыслах, способ-
на противостоять вызовам и угрозам многосоставного общества. И потому
первоочередная задача проекта «Российская гражданская нация» — это за-
крепление в массовом сознании смыслов и символов нации. Ведь, согласно
теореме Томаса, «если люди определяют некоторые ситуации как реальные,
эти ситуации реальны в своих последствиях»195.
При этом формула российской гражданской нации может быть опреде-
лена как «этничность — русская цивилизационная идентичность — граж-
данственность».
Заключение
Как мы уже отмечали всякая политика и этнополитика в том числе ин-
ституализируется главным образом через нормативно-правовые акты: кон-
ституцию и законы.
В современной России этнополитика — это в первую очередь соотно-
шение индивидуальных и групповых прав. И если строго придерживаться
правила о том, что государство как социальный институт составляют рав-
ноправные граждане, а не равноправные этнические общности, то теряет
всякий смысл спор о приоритетах или даже паритетах между личными и
групповыми правами. Однозначно, что никаких приоритетов и паритетов
групповых этнических прав над индивидуальными быть не может. Именно
поэтому титульные этнические общности национальных субъектов РФ по
определению не могут претендовать на территорию этих административно-
территориальных образований. Конечно, могут быть исключения, кото-
рые связаны с необходимостью защиты интересов самого существования
каких-то этнических групп, находящихся в экстремальных условиях. При
этом преференции должны получать не этносы как этнические группы, а
общины, где живут эти группы. При этом эти общины могут быть как моно-
этничными, так и полиэтничными.
Отметим, что нормы о правах и свободах человека и гражданина, закре-
пленные в Конституции РФ, соответствуют общей декларации прав чело-
века, Международному пакту о гражданских и политических правах, Меж-
дународному пакту об экономических, социальных и культурных правах,
Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на
195
Thomas E., Znanietski F. The Polish Peasant in Europe and America: Vol. 1–5. Chicago, 1918–
1920.
233
основе религии и убеждений, Декларации о правах лиц, принадлежащих к

национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам и
другим международно-правовым актам196.
В Конституции и законах РФ имеется значительное разнообразие в тер-
минологии, обозначающем социальные общности, в том числе и этнические.
При этом в тексте Основного закона нет упоминания российской нации.
Здесь мы встречаем «народ», «многонациональный народ Российской Феде-
рации», «народы», населяющие соответствующие территории, «националь-
ные меньшинства», «коренные малочисленные народы», «малочисленные
этнические общности», а также признает расовую и национальную принад-
лежность индивидов (преамбула, ст. 3, 9, 19, 26, 68, 69, 71, 72, 82). В зако-
нах РФ можно встретить «этнические группы», малочисленные этнические
общности», малочисленные народы», «коренные малочисленные народы»,
«малочисленные коренные (аборигенные) народы» и т. д. Все эти термины
имеют в основном символическое, а не практическое значение и во многом
исходят из этнонационалистических допущений197.
Все эти термины, так или иначе, связаны с этническим меньшинством,
понятийный статус которого до сих пор является дискуссионным и не за-
креплено в международно-правовых актах. Его нет и в Рамочной конвенции
о защите прав национальных меньшинств.
В Конституции РФ нечетко разграничены предметы ведения РФ и ее
субъектов относительно защиты прав этнических меньшинств. Так, Консти-
туция устанавливает, что в ведении РФ находятся «регулирование и защи-
та прав национальных меньшинств» (п. «в» ст. 71), а в совместном ведении
РФ и ее субъектов — «защита прав национальных меньшинств» и «защита
исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных
этнических общностей» (п. «б» и «м» ч. 1 ст. 72).
Текущее нормативное регулирование прав этнических меньшинств и эт-
нополитики как таковой в РФ осуществляется на трех уровнях:
− на федеральном уровне (в федеральных законах и подзаконных актах);
− на уровне субъектов РФ (в законах субъектов РФ, в подзаконных актах,
издаваемых органами государственной власти субъектов РФ);
− на уровне местного самоуправления (в нормативных актах органов мест-
ного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления).
Вместе с тем обозначенная система нормативного регулирования этно-
политики в соврменной России имеет ряд пробелов на каждом уровне. Нет
и единой концепции развития такой системы.
196
См.: Пешперова И.Ю. Права национальных меньшинств и их защита в рамках Органи-
зации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) / И.Ю. Пешперова. СПб.: Изда-
тельский дом «Летний сад», 2001.
197
Малахов В.С. Категория «Этническое меньшинство» в российском публичном и зако-
нодательном дискурсах / В.С. Малахов, А.Г. Осипов // Мир России. 2008. 33. С. 67–91.
234
Представляется, что наиболее адекватной специфике РФ является суб-

сидиарная модель этнополитики, основанная на принципах мультикульту-
рализма.
Таким образом, мы предлагаем внесение изменений в конституционно-
правовые акты РФ по двум направлением. Во-первых, трансформировать
язык законов — речь идет о терминологической правке. Во-вторых, не-
обходимы серьезные дополнения в нормативно-правовую базу, регули-
рующую этнополитику. В последнем случае речь главным образом идет о
Концепции этнополитики в РФ, которая должна заменить морально уста-
ревшую Концепцию национальной политики в РФ, и Федеральном законе
«О национально-культурной автономии».
Необходимо ускорить и принятие основополагающего Федерального
закона «Об основах государственной этнополитики», который в сегод-
няшнем варианте называется «Об основах государственной политики в
сфере межэтнических отношений в Российской Федерации» и, по сути,
может привести к выхолащиванию содержательной стороны этнополи-
тики, сведением всего спектра этнического развития и взаимодействия
к узкой нише собственно межэтнических отношений и этнокультурного
развития.
Система доктринальных документов

в сфере обороны: подходы России и Германии
Белозеров В.К. (Москва)
Оборона и безопасность — важнейшие функции государства, вытека-

ющие из его обязательств перед своими гражданами. По большому счету,
государство — оперируя положениями теории общественного договора —
и существует потому и для того, чтобы создать необходимые условия для
благополучия граждан и развития общества. Вполне правомерно, что соот-
ветствующие положения фиксируются в доктринальных документах мно-
гих государств, складывающихся в ряде случаев в упорядоченную систему.
Разумеется, процесс формирования этих документов не может происходить
по единым лекалам. Думается, что в силу ряда причин небезынтересным,
достаточно поучительным и побуждающим к дальнейшему размышлению,
будет сравнение систем доктринальных документов в сфере обороны и без-
опасности в России и в Германии.
235
Организация обороны России и ее целевые установки
В России официальные установки относительно обороны страны изло-

жены в Конституции страны и в других документах, прежде всего в Концеп-
ции национальной безопасности и в Военной доктрине.
Следует отметить, что в Конституции Российской Федерации, принятой
в 1993 году, вопросам обороны страны уделено не так много внимания. Так,
Конституция определяет, что защита Отечества является долгом и обязан-
ностью гражданина Российской Федерации, который несет военную службу
в соответствии с федеральным законодательством (ст. 59). При разграниче-
нии полномочий органов власти центра и субъектов федерации оборона и
безопасность отнесены к исключительному ведению Российской Федерации
(ст. 71). При изложении полномочий Президента страны отмечено, что он
утверждает военную доктрину (ст. 83) и является Верховным Главнокоман-
дующим Вооруженными Силами (ст. 87). К ведению Совета Федерации от-
несено решение вопроса о возможности использования Вооруженных Сил
за пределами территории России (ст. 102). Обращает на себя внимание тот
факт, что в прямой постановке предназначение Вооруженных Сил, созда-
ваемых прежде всего для национальной обороны, в главном юридическом
документе страны отсутствует.
В настоящее время разрабатываются новые тексты доктринальных до-
кументов в сфере обороны и безопасности. В действующих же официаль-
ных документах конкретные, выраженные в концентрированном виде, по-
нятные для граждан, ответы на вопросы о том, какие задачи и почему будет
решать Российская армия в обозримом будущем, вычленить непросто. В за-
явлениях различных должностных лиц, как правило, можно услышать лишь
наиболее общие рассуждения о том, что России нужна армия современная,
подготовленная, хорошо оснащенная, профессиональная, мобильная, ком-
пактная, инновационная и т. д. Вместе с тем такие характеристики все же не
дают ответа на вопрос, какие конкретно задачи предстоит решать армии в
обозримом будущем и привлечения каких ресурсов это потребует.
Сама ситуация с доктринальными документами сложилась достаточно
своеобразная. Так, о начале интенсивной работы над новой Военной док-
триной было объявлено на конференции, проводившейся Академией воен-
ных наук (АВН) в январе 2007 года. К ведению академии, в соответствии
с указом президента России, отнесена разработка научных основ военной
доктрины страны. Президент АВН генерал армии М.А. Гареев сослался на
то, что доктрина устарела, а впоследствии предположил, что основы новой
доктрины могут быть разработаны до наступления 2008 года. Определение
более конкретных сроков президент АВН почему-то поставил в зависи-
мость от итогов парламентских выборов (которые, как известно, состоялись
в декабре 2008 года), т. е. по сути — от обстоятельств сугубо внутриполи-
236
тической природы, а не от констант, отталкивающихся от ситуации в сфере

обороны и безопасности.
Стоит между тем напомнить, что впервые вопрос о переработке действу-
ющих доктринальных документов в сфере безопасности и обороны встал в
2002 году. Тогда, после теракта в Москве, в театральном центре на Дубров-
ке, В. Путин поставил задачу ряду должностных лиц внести изменения в
Концепцию национальной безопасности, Военную доктрину, План приме-
нения Вооруженных Сил. Стоит отметить, что к тому моменту концепция
и доктрина — в новой редакции — действовали немногим более двух лет.
Видимо, у главы государства имелись весомые основания, чтобы поставить
вопрос о корректировке доктринальных документов. Приходится констати-
ровать, что указание президента до сих пор не выполнено, о причинах чего
можно только догадываться.
Думается, если необходимость и потребность в наличии новой Военной
доктрины действительно существует, то импульс, требование по переработ-
ке существующего документа должно исходить в первую очередь от госу-
дарственной власти, уполномоченной на это гражданами. Примечательно
также, что руководители Министерства обороны России, как С. Иванов, так
и А. Сердюков, все же воздержались от каких-либо суждений относительно
новой доктрины.
Когда утверждают, что документы, по которым безопасность и оборона
России организуется вот уже более девяти лет, действительно устарели, то
нужно внятно объяснить обществу, что же случилось. А то, может быть, по-
лучается так, что россияне продолжают беззаботно жить, счастливые в сво-
ем неведении. Следует пояснить, чем стране поможет новая доктрина и во
что обойдется реализация ее установок. К тому же известно, что доктрина
не является самостоятельным и автономным документом, поскольку в ней
конкретизируются положения Концепции национальной безопасности, ко-
торая также еще не переработана. Иначе говоря, происходит то, для чего в
русском языке используется выражение «ставить телегу впереди лошади».
Генерал Махмут Гареев справедливо утверждает, что «военная доктри-
на — это, по существу, декларация о политике государства в области обо-
роны, объявляемая своему народу и всему миру», поэтому в ней не долж-
но быть закрытых разделов. Верно также и то, что доктрина затрагивает
интересы всех государственных структур, всего общества и всех граждан,
следовательно, не оправдывает себя практика, когда Военную доктрину пы-
талась разработать определенная группа лиц в отрыве от общественности
и военно-научных кругов198. Между тем приходится констатировать, что
широкого обсуждения доктрины не состоялось. Де-факто АВН и некоторые
военные структуры монополизировали дискуссию вокруг военной доктри-
198
См.: Гареев М.А. Структура и основное содержание новой Военной доктрины // Военно-
промышленный курьер. 2007. № 3.
237
ны. По крайней мере, об альтернативном видении проблемы представите-

лями экспертного сообщества, учете различных точек зрения информации
нет. Опыт обсуждения в 1999–2000 гг. проекта действующей доктрины по-
казывает, что опубликованный текст не отличался от окончательного вари-
анта. Иначе говоря, все предложения были отклонены или попросту про-
игнорированы.
Для обсуждения содержания новой доктрины, последовавшего на стра-
ницах печати после собрания АВН в январе 2007 года, характерно стрем-
ление перегрузить документ деталями, действительно важными для кон-
кретного вида или рода войск, того или иного военного руководителя, но
не позволяющими охватить картину обороны страны целиком. Не находит
ли тем самым подтверждение вывод отечественного военного мыслителя
Александра Свечина, сделанный им еще в 1920 году, о том, что «в области
военного мышления в России царит интеллектуальная анархия»199? Не ра-
ционально ли сосредоточиться на политических вопросах, важных для на-
ции в целом, вместо того, чтобы стремиться втиснуть в доктрину как можно
больше всего? Кому нужны доктринальные документы: гражданам и власти
или самим военным?
Как представляется, наличие ответа на последний вопрос позволит все
поставить на свои места. Думается, что доктринальные документы важны
в первую очередь для граждан и власти. Если же есть необходимость регла-
ментировать частные вопросы деятельности Вооруженных Сил, то для это-
го существуют уставы, наставления, руководства и другие внутриармейские
документы.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что развернувшаяся
было дискуссия о новых доктринальных документах в сфере обороны и на-
циональной безопасности и их содержании внезапно закончилась. В прессу
просочилась информация о разработанной в закрытом режиме «Концеп-
ции строительства Вооруженных Сил Российской Федерации до 2030 года»,
которую практически никто и не видел, а в октябре 2008 года руководство
военного ведомства заявило о масштабных преобразованиях в армии, фор-
мировании т. н. «нового облика» Вооруженных Сил. Логичен вопрос, на
основании каких доктринальных установок осуществляется трансформа-
ция армии, к какому результату стремится этот процесс?
Даже депутаты Государственной Думы не имеют достаточной инфор-
мации о ходе разработки важных для всей страны документов. Такое по-
ложение может быть оправданным только в том случае, если согласиться
с утверждением, что наш парламент — не место для дискуссий. Но тогда и
Россия — не демократическое государство. Пока же от некоторых депутатов
исходит неподтвержденная информация о том, что Военную доктрину Ми-
199
Свечин А.А. Основы военной доктрины. В кн.: Постижение военного искусства. Идей-
ное наследие А. Свечина. М.: Военный университет, «Русский путь», 1999. С. 200.
238
нобороны России представит в сентябре 2009 года200. Можно утверждать,

работа по формированию доктринальных установок, если она и ведется,
организована в закрытом режиме. Как правило, скрытность авторов свиде-
тельствует о слабости их позиций, неготовности отстаивать свою правоту.
Следует отметить, что чем яснее сформулирован политический заказ к
Вооруженным Силам, тем яснее и понятнее для самих военных становится
их собственная деятельность. И наоборот: чем более обтекаемы и расплыв-
чаты политические формулировки в военно-доктринальных документах,
тем больше вероятности, что военные руководители всех уровней будут де-
зориентированы, поскольку им трудно будет понять, чего от армии хочет
верховная власть государства.
Внушает определенный оптимизм, что сегодня выраженное требова-
ние по переработке документов, определяющих конечную цель и содержа-
ние строительства Вооруженных Сил, исходят от государственной власти.
Руководство страны неоднократно озвучивало требование организовать
гражданский контроль в сфере обороны и безопасности201. Очевидно, что
такой контроль не может быть связан вульгарными с «комиссарскими» и
надзорными полномочиями, с некомпетентным вмешательством. Думается,
речь должна идти о разделении в том или ином виде представителями экс-
пертного сообщества ответственности в процессе совместного с военными
специалистами начертания идеального образа армии будущего, к достиже-
нию которого надо стремиться.
Кстати, слово «контроль», пришедшее из английского языка, по своей эти-
ологии в действительности выражает именно идею разделения ответственно-
сти, прямого вмешательства, руководства, а вовсе не простую проверку. Если
проверка — это пассивная позиция стороннего наблюдателя, вмешательство
и руководство предполагают разделение и ответственности за состояние дел.
В действительности гражданский контроль представляет собой:
а) реализацию принципа примата политики над военной сферой;
б) доминирование гражданских политических институтов, на законных
основаниях представляющих волю избирателей, в процессе принятия
решений в сфере обороны.
В процессе такого руководства осуществляется, в частности:
− определение сфер, нуждающихся в вооруженной защите;
− определение условий и порядка применения военной силы;
− определение цели и приоритетов военного строительства;
200
См.: Поросков Н. Бой без приказа // Время новостей. 2009. 12 февраля.
201
Например, В.В. Путин, выступая 26 мая 2004 г. с президентским Посланием Федераль-
ному Собранию, отметил: «Прошу иметь в виду Министерство обороны и правительство
в целом: объемы затрачиваемых средств, интересы обороноспособности страны, а также
важные социальные параметры реформы делают обязательным наличие гражданского
контроля за эффективностью идущих в армии преобразований».
239
− интеграция армии в политическую систему и обеспечение взаимодей-

ствия с гражданским обществом;
− обеспечение лояльности личного состава армии (посредством реше-
ния социальных проблем военных, политического образования лич-
ного состава армии и флота и др.);
− координация действий всех компонентов военной организации.
Видимо, основной акцент в военно-доктринальных документах дол-
жен быть сделан на изложении способов, условий, допустимых пределов
использования военной силы в процессе реализации национальных ин-
тересов средствами вооруженного насилия. Декларативный же тон не со-
ответствует характеру и духу доктрины, призванной быть руководством к
действию. Чтобы Военная доктрина действительно стала таковой, следует
пересмотреть целесообразность включения в нее тех теоретических поло-
жений, которые являются чрезмерно отвлеченными и практически не ин-
струментальными, носят преимущественно морально-этический характер,
а потому никого и ни к чему не обязывают202.
В качестве примера могут быть приведено изложение в действующей
доктрине рассуждений о справедливых и несправедливых войнах. Чтобы
оценить уместность для доктрины подобных положений, достаточно попы-
таться убедить одну из сторон многочисленных конфликтов современно-
сти, что ее действия несправедливы. Ведя войну, оппоненты везде и всегда
обвиняли друг друга и оправдывали справедливость своих действий. На-
падая на Цхинвал, режим Саакашвили немедленно принялся убеждать всех
в справедливости своих действий и, кстати, нашел поддержку. Поэтому це-
лесообразнее четко сформулировать национальные интересы, которые мы
будем отстаивать, в том числе посредством применения военной силы.
Политика безопасности и обороны Германии:

с винтовкой, но без компаса?
Разумеется, Россия — не единственная страна, интенсивно формирую-
щая систему доктринальных документов в сфере обороны и безопасности.
Думается, довольно поучителен опыт Германии, где, взгляды на цели, усло-
вия, допустимые пределы, формы и последствия применения военной силы
претерпевают существенные изменения.
В ФРГ официальные взгляды на возможные войны и конфликты, а так-
же способы обеспечения безопасности страны в систематизированном виде
изложены в ряде документов, которые в совокупности образуют иерархи-
зированную структуру. К таким документам следует отнести прежде всего
202
Согласимся с мнением Свечина, который считал, что «доктрина почтения, прощения,
соболезнования не способна выковать дух солдата; доктрина должна быть хищной и суро-
вой, безжалостной к поражению и побежденным» (Свечин А.А. Указ. соч. С. 201).
240
периодически издаваемые «Белые книги» по вопросам безопасности и обо-

роны, директивы по оборонной политике, а также Концепцию бундесвера.
Базовые, исходные положения для разработки доктринальных докумен-
тов содержатся в Основном законе ФРГ, который накладывает на государ-
ство обязанность обеспечить безопасность граждан и определяет консти-
туционное предназначение бундесвера. В соответствии с его установками
применение бундесвера предусмотрено в следующих случаях:
− для обороны Германии и ее союзников;
− в рамках системы коллективной безопасности;
− в условиях внутреннего чрезвычайного положения;
− для оказания ведомственной, служебной помощи (например, если это
необходимо полиции или федеральной пограничной охране);
− для борьбы с катастрофами и стихийными бедствиями.
Следует отметить, что в стремлении закрепить в Основном законе пред-
назначение вооруженных сил Германия не одинока. Например, согласно
Конституции Испании вооруженные силы страны «призваны гарантиро-
вать суверенитет и независимость Испании, защищать ее территориальную
целостность и конституционный порядок»203.
Ныне действующая «Белая книга безопасности Федеративной Республики
Германии и перспектив развития бундесвера» была представлена обществен-
ности осенью 2006 года. В силу различных причин она не переиздавалась с
1994 года, несмотря на неоднократные заявления о необходимости и наме-
рениях сделать это и обозначение конкретных сроков ее выхода. Нетрудно
заметить, что период с 1994 года по 2006 год оказался весьма динамичным,
ситуация в сфере обороны и безопасности Германии претерпела существен-
ные изменения. В эти годы завершился вывод Западной группы войск с тер-
ритории ФРГ, на первый план для страны вышли новые риски и угрозы, ин-
тенсивно формировались подходы к единой европейской политике в сфере
безопасности и обороны, началась глобальная борьба с терроризмом. Судя
по затянувшемуся выходу основного доктринального документа Германии,
можно сделать вывод, что анализ ситуации в сфере безопасности и обороны,
определение стратегии действий отставали от развития событий.
Необходимо отметить и то, что если документ 1994 года именовался «Бе-
лая книга безопасности Федеративной Республики Германии и состояния и
перспектив развития бундесвера», то документ 2006 года получил название
«Белая книга безопасности Федеративной Республики Германии и перспек-
тив развития бундесвера»204. Представляется, что исчезновение из названия
слова «состояние» не было случайным. Такой подход свидетельствует о на-
мерении осуществлять трансформацию бундесвера постоянно, исходя из
203
Конституции зарубежных государств. М.: Издательство БЕК. С. 298–299.
204
См.: Weiβbuch 2006 zur Sicherheit der Bundesrepublik Deutschland und zur Zukunft der
Bundeswehr. Berlin: Bundesministerium der Verteidigung, 2006.
241
необходимости ориентироваться на будущее, адаптируясь к динамичной

ситуации в сфере обороны и безопасности. В этом случае состояние немец-
кой армии выступает как временная, преходящая величина, действительная
лишь в короткий промежуток времени. В результате оценочные суждения,
характеризующие состояние современной германской армии, в «Белой кни-
ге» весьма ограничены, и основное внимание сосредоточено на требовани-
ях, которым должен удовлетворять «бундесвер будущего».
Директива по оборонной политике (в сфере компетенции федерального
министра обороны) вышла в ФРГ в мае 2003 года205. Выход директивы нару-
шил сложившийся порядок, поскольку она появилась раньше «Белой книги».
Однако сделано это было вполне сознательно, чтобы заполнить теоретиче-
ский и нормативный вакуум, образовавшийся из-за затянувшегося выхода
«Белой книги». Документом вносятся существенные изменения в предна-
значение бундесвера, актуализируются его задачи и даются установки от-
носительно тех способностей, которыми, как предполагается, вооруженные
силы Германии должны будут обладать уже в ближайшем будущем.
Директива издается не впервые, став доступной для граждан лишь в
1992 году. До этого она выходила в 1972 и 1979 годах и была закрытым до-
кументом. Подписывает директиву министр обороны, который согласно
Основному закону ФРГ в мирное время обладает «правом командования
вооруженными силами». Следует отметить, что в этой связи в Германии
звучало немало острых критических замечаний, суть которых сводилась к
аргументу, что военное ведомство не наделено правом определять оборон-
ную политику страны.
Новая Концепция бундесвера утверждена министром обороны ФРГ
П. Штруком 9 августа 2004 г.206 Это ключевой документ общей концепции
военной обороны ФРГ, разработанный на основе Директивы по оборонной
политике, в котором содержатся основные указания относительно выпол-
нения предназначения бундесвера и дано видение перспектив его развития.
В августе 2004 г. министерство обороны ФРГ опубликовало Основные поло-
жения Концепции бундесвера.
Концепция является основой для разработки Плана применения бундес-
вера, в ней установлены приоритеты, сфера ответственности и задачи видов
вооруженных сил ФРГ, изложена позиция Германии для действий в рамках
НАТО. Документ провозглашает начало трансформации бундесвера, кото-
рая «определит мышление, концепции, подготовку, организацию и оснаще-
ние, создавая нечто принципиально новое» и повысит эффективность при-
менения вооруженных сил ФРГ.
205
См.: Verteidigungspolitische Richtlinien für den Geschäftsbereich des Bundesministers
der Verteidigung. Berlin: Bundesministerium der Verteidigung, 2003. 32 S.
206
См.: Grundzüge der Konzeption der Bundeswehr. Berlin: Bundesministerium der Verteidi-
gung, 2004. 52 S.
242
Ознакомление с содержанием охарактеризованных документов по-

казывает, что в ФРГ утверждаются взгляды на самое широкое понимание
безопасности и обороны. Методологически важным является также содер-
жащееся в документах положение о стирании границ между внутренней и
внешней безопасностью. Анализ доктринальных документов ФРГ показы-
вает также, что понятия «оборона» и «безопасность» используются практи-
чески как тождественные. Такой подход обусловил и расширение спектра
задач, к решению которых может быть привлечен бундесвер. Показателен в
этой связи тезис, содержащийся в Директиве по оборонной политике ФРГ:
«Применение бундесвера в будущем с учетом широкого подхода политики
безопасности и обороны… не может быть ограничено ни по интенсивно-
сти, ни по географическим критериям. Политическая цель определяет цель,
место, длительность и способ применения бундесвера»207.
Официально Основной закон ФРГ не допускает боевое применение бун-
десвера за пределами страны. Вместе с тем сегодня в Германии в качестве
исходной посылки для обоснования необходимости изменения предна-
значения бундесвера нередко используется справедливое и обоснованное
утверждение, что одной из главных обязанностей государства является обе-
спечение безопасности своих граждан. Для достижения этой цели преду-
сматривается и активное использование бундесвера.
Обращает на себя внимание, что, если в России для придания легитим-
ности и правового обоснования применения Вооруженных Сил внутри
страны было выбрано внесение соответствующих положений в Военную
доктрину, то в Германии пошли по иному пути: усилия сосредоточены на
толковании положений Основного закона страны и объяснении необходи-
мости выполнить обязанности государства перед гражданами.
В официальном определении оборонной политики подчеркнута роль
вооруженных сил в ее реализации: «оборонная политика Германии — это
деятельность, направленная на обеспечение безопасности в рамках внеш-
ней политики и политики безопасности страны. Вооруженные силы — это
существенная часть внешней политики и политики безопасности, направ-
ленной на избегание и ликвидацию кризисов и конфликтов».
Еще после терактов 11 сентября 2001 г. на обеспечение «внутренней без-
опасности» страны из бюджета ФРГ было выделено дополнительно 1,5 млрд
евро, и половину этой суммы получил бундесвер. Данное обстоятельство
207
«Der politische Zweck bestimmt Ziel, Ort, Dauer und Art eines Einsatzes» (см.: Verteidigung-
spolitische Richtlinien für den Geschäftsbereich des Bundesministers der Verteidigung. Berlin:
Bundesministerium der Verteidigung, 2003. S. 25). В этих словах нетрудно разглядеть факти-
чески и цитирование Клаузевица (выделявшего политическую цель и цель военных дей-
ствий), и присутствие духа немецкого философа войны с учетом приложения его идей к
современным условиям. В отечественных изданиях главного труда Клаузевица Ziel звучит
как военная цель, а Zweck — как политический объект войны.
243
свидетельствует о постепенном стирании грани между внутренней и внеш-

ней составляющими оборонной политики страны.
Сегодня же в основу определения предназначения и задач бундесве-
ра положено самое широкое видение обороны. Германские специалисты
вполне резонно утверждают, что современная оборона не может быть
сведена лишь к отпору армии агрессора по периметру границ страны или
блока НАТО. Более того, сосредоточение усилий на подготовке к такой
обороне характеризуется фактически как анахронизм. В соответствии с
Директивой по оборонной политике, «оборона включает в себя предот-
вращение конфликтов и кризисов, преодоление кризисов совместными
международными усилиями». Анализ современной обстановки в сфере
политики безопасности, согласно директиве, свидетельствует о наличии
асимметричных — в том числе и террористических угроз, — которые
могут возникнуть в любое время, в любой точке мира и могут быть на-
правлены против любого человека. Вывод в связи с этим сделан весьма
категоричный: безопасность Германии должна обеспечиваться и защи-
щаться в любой точке планеты, в том числе и посредством применения
бундесвера. Последовавшие уже после выхода директивы характерные
заявления главы военного ведомства ФРГ о том, что «зона действий не-
мецкой армии — весь мир», подтверждают верность провозглашенному
курсу.
Вместе с тем руководство Германии своими конкретными действиями
дает немало оснований для острой критики со стороны экспертного со-
общества. В частности, весьма непросто убедить общественность в том,
что обеспечение безопасности и обороны Германии осуществляется в Аф-
ганистане, на Гиндукуше (о чем так любил повторять бывший министр
обороны ФРГ Петер Штрук)208. Ведь обстановка в стране, где находятся
около 3 тыс. военнослужащих бундесвера, по-прежнему далека от ста-
бильной. В этих условиях для Германии пребывание войск в стране теряет
смысл. Следовательно, признавая в целом обоснованность закрепленного
в военно-доктринальных документах Германии тезиса о том, что в совре-
менных условиях с угрозами необходимо бороться там, где они возникают,
нельзя не заметить, что предпринимаемые в отношении Афганистана меры
военного характера явно не способствуют достижению заявленной поли-
тической установки. Возможен и другой вариант: официальные заявления
выступают не более чем прикрытием для реализации иных, недекларируе-
мых интересов.
208
«Опасностям нужно противостоять там, где они возникают», — заявил П. Штрук в
августе 2004 г. в предисловии к Основным положениям Концепции бундесвера. «Спектр
применения бундесвера охватывает все мыслимые формы его использования: начиная от
патрулирования в районе Африканского Рога и гражданско-военных проектов до наблюда-
тельной миссии в Грузии», — отметил Штрук.
244
Поэтому неудивительно, что редактор по вопросам политики автори-

тетного в ФРГ еженедельника «Die Zeit» Констанция Штельценмюллер в
своем докладе, озвученном на коллоквиуме Общества Клаузевица в Берли-
не в марте 2005 г., в довольно резкой форме потребовала от правительства
страны дать четкую ориентировку национальной политике безопасности и
использовать военную силу в соответствии с ее однозначными установка-
ми. «Наша политика безопасности, — заявила Штельценмюллер, — вот уже
несколько лет разрывается между претензиями (самыми высокопарными)
на статус гражданской державы и проецированием силы (совсем жалким),
между моральной и реальной политикой, отсутствием ориентировки и оп-
портунизмом. Таков новый парадокс германской политики безопасности.
Это политика с винтовкой, но без компаса»209.
Более того, руководство Германии предпринимает сегодня усилия, что-
бы, используя потенциал действующего законодательства, снять или обойти
ряд препятствий, которые каким-либо образом ограничивают использова-
ние вооруженных сил для достижения целей политики. В итоге толкования
действующих правовых актов у федерального канцлера и правительства
Германии должна появиться большая свобода действий в вопросах опера-
тивного принятия решения на применение военной силы вследствие ча-
стичного исключения законодательной власти из указанного процесса.
По всей видимости, ссылки на Основной закон и международное право,
другие подобные аргументы должны подчеркнуть, что предназначение бун-
десвера напрямую вытекает из главного правового документа страны и не
должно абсолютно зависеть от воли депутатов бундестага.
Возможно также, что еще одной, недекларируемой, латентной причиной
тщательного обоснования будущего применения бундесвера для достиже-
ния целей политики государства является не только традиционно присущая
Германии педантичность, но и своеобразный рецидив «синдрома побежден-
ной нации». Нельзя исключить, что столь подробная аргументация в какой-
то мере выступает и как обоснование претензии на обладание правом ши-
рокого применения бундесвера по всему миру, как стремление напомнить
другим державам о праве более решительно применять военную силу для
обеспечения собственной безопасности в новых условиях.
Чем же обосновывается возможность появления бундесвера в любой
точке планеты? Согласно официальной позиции, риски и угрозы современ-
ной Германии имеют все более комплексный характер. К ним в ФРГ относят
209
Тема доклада была следующей: «Политика безопасности Германии в начале XXI века:
оценка состояния и критика». Жесткость тона выступления была вызвана также и тем, что,
по мнению докладчика, «вызовы германской политике безопасности велики как никогда,
и в то же время круг гражданских и военных экспертов, которые что-то в этом понимают,
узок как никогда» (См.: Baach W. 50 Jahre Bundeswehr — 60 Jahre Vereinte Nationen // Eu-
ropäische Sicherheit. 2005. № 7. S. 74–75).
245
международный терроризм, распространение оружия массового уничтоже-

ния и средств его доставки (пролиферацию), наличие очагов кризисов и
конфликтов в Европе и за ее пределами, а также информационную войну в
самых различных ее формах.
Принципами политики безопасности Германии провозглашены:
− принцип совместного обеспечения безопасности, требующий коорди-
нировать и согласовывать действия по обеспечению собственной без-
опасности с союзниками и партнерами ФРГ;
− принцип превентивности, предполагающий раннее выявление кризи-
сов и конфликтов и их заблаговременное предотвращение;
− принцип широкой безопасности, охватывающей весь комплекс поли-
тических, экономических, экологических, социальных и культурных
слагаемых безопасности.
С учетом анализа угроз и рисков, принципов политики безопасности и
обороны Германии определены ключевые интересы Германии в сфере безо-
пасности. Среди них присутствуют ставшие уже традиционными ссылки
на необходимость поддержания трансатлантического партнерства и укре-
пления связей с США, выделена важность активного участия страны в ра-
боте ООН и ОБСЕ. Вместе с тем подчеркнута заинтересованность Германии
в усилении возможностей политики безопасности и обороны Европейского
Союза для укрепления пространства стабильности на континенте.
Ситуация в сфере политики безопасности, интересы Германии обуслов-
ливают формирование состава, структуры и необходимых способностей
бундесвера. В этой связи представляют интерес положения доктринальных
документов ФРГ, излагающие обстоятельства, которые учитываются при
принятии решения о применения бундесвера.
В частности, подчеркивается, что боевое применение бундесвера, за
исключением операций, проводимых для эвакуации и спасения людей,
может осуществляться только совместно с союзниками и партнерами под
эгидой ООН, НАТО и ЕС. Отмечено также, что применение бундесвера
не может быть ограничено ни по интенсивности, ни по географическим
критериям. Действительно, в современных условиях количество, интен-
сивность, объем и длительность операций с участием бундесвера посто-
янно возрастают. В настоящее время за рубежом находится порядка 8 тыс.
немецких военных, в основном, в Афганистане и на территории бывшей
Югославии.
Важно отметить, что грани между видами применения бундесвера (на-
пример, между миротворческими и боевыми операциями) стали весьма
зыбкими. При этом заявлено и о готовности Германии использовать воору-
женные силы для урегулирования внутригосударственных конфликтов в
других странах. Несмотря на оговоренные условия такого вмешательства,
нельзя не увидеть потенциальную опасность подобных действий.
246
Предназначение бундесвера как инструмента политики безопасности и

обороны Германии заключается в обеспечении внешнеполитической дееспо-
собности; в поддержании стабильности в Европе и в мире; в гарантирова-
нии национальной безопасности и обороны, а также обороны союзников; в
содействии многонациональному сотрудничеству и интеграции («…пред-
назначение бундесвера лежит в рамках обязанности государства обеспечить
безопасность граждан… и нашей системы ценностей»).
Для реализации бундесвером своего предназначения предусмотрено ре-
шение ряда задач, к которым отнесены: предотвращение международных
конфликтов и преодоление кризисов; поддержка партнеров по НАТО; за-
щита Германии и ее граждан; спасение и эвакуация граждан; партнерство и
кооперация; ведомственная помощь.
Выдвинутая на первое место задача по предотвращению и преодолению
кризисов и конфликтов включает в себя и борьбу с международным тер-
роризмом. Эта задача обозначена в качестве определяющей для «профиля
способностей», системы управления, оснащения и вооружения бундесвера.
В условиях отхода от традиционного понимания обороны страны отпадает
необходимость в значительных запасах материальных средств, войсковых
частях сокращенного состава и кадра, мобилизационных мероприятиях и
т. д. (как образно сказано в пояснении к Директиве по оборонной политике,
«прошли … времена угрозы от танковых армий с Востока»). Оборона требу-
ет и постоянного контроля воздушного и морского пространства Германии,
а также оказания бундесвером так называемой ведомственной помощи (на-
пример, полиции или пограничной службе страны).
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в спектре задач бун-
десвера фактически не предусмотрено использования вооруженных сил по
прямому классическому предназначению, для непосредственного военного
насилия. Анализ официальных установок ФРГ показывает, что вооружен-
ные силы предполагается применять преимущественно для решения иных
задач. В свою очередь, такой подход не может не вызывать закономерных
вопросов, связанных с необходимостью объяснить тот факт, почему же для
решения самых различных задач, в основном не свойственных армии, руко-
водство Германии предпочитает все же использовать бундесвер.
При анализе задач бундесвера возникает закономерное опасение, что их
реализация означает снятие любых ограничений для какого-либо приме-
нения военной силы. В этой связи роль вооруженных сил как важнейшего
инструмента государственной политики ФРГ проявляется еще более отчет-
ливо. С целью превращения вооруженных сил Германии в «армию примене-
ния» определены следующие ориентиры относительно численности, струк-
туры и способностей «бундесвера будущего»:
1. Нацеленность не на развитие возможностей отдельных компонентов, а
на укрепление потенциала бундесвера как единого целого.
247
2. К ключевым способностям отнесены система управления; получение

информации (в том числе за счет наращивания возможностей по полу-
чению сведений геоинформационного характера) и разведка; мобиль-
ность; высокая действенность применения бундесвера; обеспечение и
поддержание длительности применения; обеспечение живучести и за-
щиты личного состава.
На практике это отражается в приобретении бундесвером средств «стра-
тегической передислокации», «глобальной разведки», а также «мощных и
интероперабельных систем и средств управления», в развитии противора-
кетной обороны, повышении защищенности войск, противодействии сред-
ствам информационной войны.
Обращает на себя внимание тот факт, что в современных доктриналь-
ных документах ФРГ, несмотря на подробное изложение предназначения и
задач бундесвера, не используется термин «военная политика». Данное об-
стоятельство следует, по всей видимости, объяснить строгим следованием
принципу примата политики, подчинении военной политики — политике
безопасности и обороны, военной стратегии — политике государства. Тем
самым подтверждается и оценка бундесвера, военной силы как составной
части инструментария, имеющегося в распоряжении современной Герма-
нии, при помощи которого реализуется политика безопасности и обороны
страны. Кроме того, широкий подход к обороне указывает и на то, что обо-
рона — задача не только вооруженных сил, но и всего общества. «Будучи
гарантом национальной безопасности, бундесвер защищает и обороняет
Германию от любой угрозы ее населению и территории и способствует обо-
роне ее союзников». По сути, в этом постулате Директивы по оборонной
политике и изложены в концентрированном виде утверждающиеся в совре-
менной Германии взгляды на применение ее вооруженных сил.
Завершая сравнение сложившихся в России и Германии подходов на
формирование доктринальных документов в сфере обороны и безопасно-
сти и делая выводы для нашей страны, можно отметить следующее.
Очевидно, что любой социально-политический организм должен разви-
ваться на основе целесообразности, способности приходить к определенно-
му запрограммированному результату. Поэтому в военно-доктринальных
документах России должен быть четко сформулирован тот образ — резуль-
тат, в направлении которого движутся Вооруженные Силы страны. Для это-
го предстоит серьезная интеллектуальная работа. Внушает оптимизм, что
сегодня имеется воля руководства государства обеспечить поступательное
развитие страны и достичь нового качественного состояния обороны и
Вооруженных Сил. Необходимый же интеллектуальный потенциал в обще-
стве имеется, вопрос состоит лишь в том, как его мобилизовать.
Доктринальные документы в сфере обороны должны задать четкие ори-
ентиры для военного строительства. Предстоит разобраться относительно
248
того, в чем состоит отличие — по содержанию и по статусу — таких докумен-

тов как концепция, доктрина, стратегия, как они соотносятся между собой и
чем отличаются от других (законов, указов, посланий и др.). Возможно, для
того, чтобы Концепция национальной безопасности и Военная доктрина
России по-настоящему стали руководством к действию, следует ввести их
федеральным законом, обязательным к исполнению. По крайней мере, при
определении статуса доктринальных документов необходимо исключить
возможность повторения казуса, подобного происшедшему в 1995 году. Тог-
да Конституционный Суд пришел к заключению о том, что Основные по-
ложения военной доктрины Российской Федерации и текст указа, которым
они были утверждены, «не содержат нормативных предписаний». Видимо,
нужно сформировать целостную систему доктринальных документов, по-
строенную по иерархическому принципу, когда ключевые положения кон-
цептуальных документов конкретизируются и раскрываются в следующих
за ними.В корректировке нуждается организация деятельности Миноборо-
ны, которое все-таки должно стать связующим звеном между обществом и
Вооруженными Силами и которое де-факто вот уже в течение ряда лет воз-
главляет гражданское лицо.
Идеология versus наука: к вопросу

о гносеологическом статусе современной
правовой доктрины
Соломко З.В. (Москва)
Одной из очевидных и самых общих проблем современного российско-

го правопорядка является отчуждение (отстранение) позитивного права от
реальности. Существует два видимых аспекта этого отчуждения: наличие
множества правовых норм, которые неадекватно отражают саму картину
российской действительности (конституционные определения современ-
ной России в качестве «правового», «демократического», «федеративного»,
«социального» государства, в котором «права и свободы человека являют-
ся высшей ценностью», а народ «единственным источником» и «верховным
носителем» власти — апофеоз такого искажения), и обусловленная этой
неадекватностью нереализуемость соответствующих норм, зачастую до-
стигающая масштабов беспредела. Другими словами, наблюдается феномен
тотального отчуждения права от реальности, радикального разрыва между
сферами должного и сущего.
249
Вплоть до конца 1990-х годов это противоречие между де-юре и де-факто

хотя и вызывало озабоченность ученых-юристов, общества и — на уровне
видимости — правящей политической элиты, но все же рассматривалось
как вполне закономерное для переходного периода. Однако сегодня оно все
с большим трудом вписывается в картину политической стабилизации и
становится все более неудобным для власти. Все более очевидным стано-
вится то обстоятельство, что отчуждение права — феномен устойчивый и
не поддающийся терапевтическому лечению: все действия власти по реор-
ганизации правоохранительной системы, поднятию «общественной мора-
ли» и сплочению «народного духа» посредством патриотического воспита-
ния, идеологического воздействия СМИ и церкви не дают сколько-нибудь
заметных позитивных результатов.
Кроме того, можно констатировать, что бессильной перед этим феноме-
ном оказалась в целом и современная российская юриспруденция. Научное
осмысление прогрессирующего отчуждения права от реальности в россий-
ской юридической науке в большинстве случаев ограничивается описанием
его внешних форм, советами проводить «комплексное лечение» симптомов
«болезни» и сетованиями на низкий уровень общественного правосознания
и безнравственность власти, которые, главным образом, и препятствуют
решению проблемы. Такое положение дел, ставящее под сомнение онтоло-
гический и гносеологический статус современной российской юриспруден-
ции, само по себе является теоретической проблемой и нуждается в науч-
ном осмыслении. Однако в российской юридической теории эта проблема
обсуждается крайне редко.
С одной стороны, это связано с общей формально-догматической ориен-
тацией нашей юриспруденции, которая традиционно исключает из своего
предметного поля вопрос о соотношении «теории» и «практики». С другой
стороны, причина может быть найдена в действии механизма психологи-
ческого «вытеснения» данной проблематики на уровне профессионального
юридического сознания в силу ее травмирующего содержания. Речь идет о
том, что исполнение нами некоторой социальной роли — юриста-теоретика
в данном случае — оказывается возможным и приносит наибольшее удо-
влетворение при условии, что в процессе осуществления определенной
деятельности мы исходим из своеобразной «презумпции собственной со-
стоятельности», некоторого представления о том, что сама эта деятельность
заключает в себе безусловную социальную ценность, является обществен-
но полезной. Чем больше сомнений в истинности этой установки, тем чаще
вступают в действие сознательные и бессознательные механизмы, препят-
ствующие рефлексии сознания.
Тезис, обоснованию которого посвящен мой доклад, идет вразрез с
оптимизмом официального теоретического правового сознания: подавляю-
щее большинство российских правоведов не только не способны адекватно
250
осмыслить правовой кризис, но и активно участвуют в его воспроизводстве.

Это обусловлено рядом причин. Остановлюсь лишь на одном аспекте дан-
ной проблемы — на самом общем анализе традиционной формы юридиче-
ского мышления — господствующей в современной российской правовой
науке позитивистской парадигмы. Замечу, что многие идеи доклада отнюдь
не являются оригинальными, тем не менее необходимость в повторении
некоторых «старых» тезисов вызвана тем, что официальный российский
юридический дискурс обходится с ними не по правилам существования
научного поля: не опровергая соответствующих критических аргументов и
не соглашаясь с ними, он делает вид, будто эти идеи просто-напросто не
существуют.
Чем объясняется скептицизм в оценке возможностей современной юри-
спруденции?
Социальная реальность — не совокупность разрозненных, независимых
друг от друга сфер, а целостная система. Если какая-то из составляющих
этой целостности приходит в противоречие с ней, «отчуждается», то устра-
нение этого несоответствия с необходимостью требует анализа всех (в иде-
але) или, по крайней мере, существенных причинно-следственных связей,
его вызвавших. Другими словами, в этом случае следует «рассмотреть са-
мую вещь во всех ее «опосредованиях», связях и отношениях и притом —
в развитии, причинно обусловленном со стороны всего породившего эту
вещь мира явлений»210. Или как точно выразил эту мысль Б. Олман, «ре-
альность, являющаяся цельной и находящаяся в постоянном движении, не
может быть понята по частям и обрывкам»211.
Поскольку позитивное право является частью социальной системы, то
необходимым условием недопущения или преодоления его отчуждения яв-
ляется анализ системы права и правовой системы в контексте социальной
реальности как целостности. А это возможно лишь с привлечением знаний,
по меньшей мере, всех гуманитарных наук. Целостный характер общества
требует «целосообразного» анализа, т. е. анализа, сообразного с целым.
Только в ходе такого анализа, производимого через призму «тотальности»,
«конкретно-исторической всеобщности», анализа, выявляющего «единство
в многообразии», могут быть вскрыты причины расхождения между «пра-
вом в книгах» и «правом в жизни».
Но в том-то и дело, что традиционный способ мышления, формируемый
современным юридическим образованием в России (и не только в ней) и
господствующий в юридической науке, исключает исследование позитив-
ного права с точки зрения соотнесения его с социальной целостностью.
210
Ильенков Э.В. Школа должна учить мыслить! // Э.В. Ильенков Школа должна учить
мыслить. — М.: Изд-во МПСИ; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2002. С. 38.
211
Ollman B. Alienation. Marx's Conception of Man in Capitalist Society. — Cambridge: Univer-
sity Press, 1971. Р. 234.
251
С позиции формально-догматической юриспруденции, господствующей

в современном российском правоведении, основной целью теоретическо-
го исследования является формально-логический анализ понятий, содер-
жащихся в нормативно-правовых актах: социальный генезис понятий, их
действительный онтологический статус и гносеологическая адекватность
рассматриваются как предметы второстепенной важности и поэтому чаще
всего ускользают вовсе из сферы внимания ученого-правоведа.
На эту интерналистскую направленность юридического «способа пред-
ставления» и обусловленные ею заблуждения обращали внимание многие
авторы. К. Маркс и Ф. Энгельс весьма резко определили ее как кретинизм212,
а выдающийся российский правовед первой половины XX века Н.Н. Алек-
сеев писал о том, что «материальные определения основных юридических
понятий требуют гораздо большего, чем ссылку на простую условность, а
юридическая догматика как раз этим «большим» и не обладает, поэтому в ее
пределах многие основные вопросы материально и неразрешимы»213.
Но многими юристами абстрактный, ограниченный характер юридиче-
ского мышления либо вовсе не осознается в качестве такового, либо оце-
нивается в позитивных терминах. Показательно в этом отношении содер-
жание большинства учебников и учебных пособий по различным отраслям
права и дисциплинам теоретико- и историко-правового цикла, равно как и
огромного количества монографий и диссертаций по праву. В первых раз-
делах таких работ, посвященных вопросам методологии, в качестве одного
из основных называется диалектический метод мышления, восхождение от
абстрактного к конкретному. Содержание же большинства из этих текстов
свидетельствует о том, что диалектика в них отсутствует, а действительной
основой исследования оказывается метафизика.
«Юрист вас спросит, — замечал в связи с подобными фактами П.И. Стуч-
ка, — в ответ на ваш общий вопрос, каким, собственно, правом вы инте-
ресуетесь: гражданским, уголовным или иным? И, как доктор по рецепту,
вам, может быть, отпустит вашу долю правды и справедливости, хотя и без
всякого ручательства. Но как и доктор вам не объяснит содержания своего
рецепта, так и юрист вам не даст общего пояснения права»214.
На мой взгляд, одно из самых глубоких и диалектически тонких рассу-
ждений о специфике научного познания идеальных явлений и тех трудно-
стях, которые связаны с этим процессом, содержится в работе Э.В. Ильенко-
ва «Материалистическое понимание мышления как предмета логики». Это
рассуждение дает ключ к пониманию всякого феномена отчуждения теоре-
212
См., например: Маркс К. Конституция Французской республики, принятая 4 ноября
1848 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 7. — М.: Политиздат, 1956. С. 529.
213
Алексеев Н.Н. Основы философии права. — Прага: Пламя, 1924. С. 4.
214
Стучка П.И. Революционная роль права и государства. Общее учение о праве. — М.:
Издание Соцакадемии, 1923. С. 12.
252
тического знания, в том числе — явления отчуждения в сфере юридической

науки.
«Когда человек действует с символом или со знаком, а не с предметом,
опираясь на символ и знак,– пишет Э. Ильенков, — он действует не в иде-
альном, а лишь в словесном плане. Очень часто случается, что вместо того,
чтобы с помощью термина раскрыть действительную суть вещи, индивид
видит только сам термин с его традиционным значением, видит только
символ, его чувственно воспринимаемое тело. В таком случае языковая
символика из могучего орудия реального действия с вещами превраща-
ется в фетиш, загораживающий своим телом ту реальность, которую она
представляет. И тогда вместо того, чтобы понимать и сознательно изме-
нять внешний мир сообразно его всеобщим законам, выраженным в виде
идеального образа, человек начинает видеть и изменять лишь словесно-
терминологическое выражение и думает при этом, что он изменяет сам
мир»215.
Фетишизация словесных репрезентаций и тех общественных отноше-
ний, которые в этих репрезентациях представлены, по мысли Э. Ильенкова,
обусловлена непониманием того, что идеальное всегда существует лишь в
неразрывной связи с предметно-практической деятельностью человека, в
ней возникает и ею воспроизводится216. Если такое понимание отсутствует,
то «данное, налично сложившееся состояние общественных отношений, с
одной стороны, наличное выражение их в языке, терминологии и синтак-
сических структурах — с другой, начинают казаться такими же «святыми»,
как идолы для дикаря, как крест для христианина, т. е. единственно возмож-
ными воплощениями идеального, его подлинным, хотя и несколько иска-
женным земными условиями, обликом»217.
Формальное усвоение идеального образа, не опосредствованное осозна-
нием его социально-исторической обусловленности, приводит к тому, что
человек оказывается не способным к критическому анализу этого образа, и,
как следствие, — к творческому его изменению. В этом случае «не индивид
действует с идеальным образом, а, скорее, догматизированный образ дей-
ствует в индивиде и посредством его. Здесь не идеальный образ оказывается
деятельной функцией индивида, а, наоборот, индивид — функцией образа,
господствующего над его сознанием и волей как извне заданная формаль-
ная схема, как отчужденный образ, как фетиш, как система непререкаемых
правил, неизвестно откуда взятых»218. Именно такого рода процессы обна-
руживаются в догматическом юридическом мышлении.
215
Ильенков Э.В. Материалистическое понимание мышления как предмета логики //
Э.В. Ильенков Философия и культура. — М.: Политиздат, 1991. С. 222–223.
216
См.: Ильенков Э.В. Указ. соч. С. 223.
217
Там же.
218
253
Формально-догматическая юриспруденция ставит во главу угла анализ

дефиниций нормативно-правовых актов с помощью правил формальной
логики, т. е. — анализ «буквы» закона. Сторонники этого метода полагают,
что таким способом можно получить ответ на любой вопрос, охватываемый
сферой позитивно-правового регулирования, разрешить любую проблем-
ную ситуацию. Приоритетной здесь оказывается исследование не права как
реально существующей формы общественной воли, а его объективаций
в слове, быть может, уже давно утративших связь с реальностью. То есть,
помимо прочего, такой анализ изначально игнорирует то, что, как писал
Г. Гегель, «положенность составляет ту сторону наличного бытия, в кото-
рой может появляться также и случайно порождаемое своеволием и другой
особенностью; поэтому то, чтó есть закон, все же еще может отличаться от
того, чтó есть право в себе»219.
Таким образом, формально-догматическая методология, дающая крайне
абстрактное знание о своем предмете (т. е. знание о формально-логической
стороне позитивно-правовых установлений), рискует тем, что в любой
момент может оказаться, используя терминологию Н.Н. Алексеева, лишь
«наукой о «юридическом словоупотреблении», наукой, следовательно, но-
минальной, словесной»220, знанием, которое «не дает никакого ручательства
в истине»221.
Чисто внутреннее прочтение права приводит к тому, что зафиксирован-
ные в законе понятия, являющиеся продуктом предшествующего состояния
мира, идеологической формой или же следствием «саморазвития» той или
иной политико-правовой теории, рассматриваются как адекватное отраже-
ние современной юристу реальности, как форма мышления, фиксирующая
ее существенные признаки: заблуждение — относительное или абсолют-
ное — рассматривается как действительность, сама же действительность,
поскольку она находится в несоответствии с юридическим представлени-
ем, оказывается за гранью официального теоретико-правового сознания.
«Истинно-сущее» (термин В.И. Ленина) становится в сознании правоведа
иллюзией, а юридическая иллюзия приобретает статус «истинно-сущего».
Поэтому в юридической среде так часто можно встретить людей, которые,
например, совершенно искренне считают, что современный мир движется
по направлению к правовому, социальному и демократическому государ-
ству, что существуют естественные и неотчуждаемые права человека, а
классы не существуют, что демократия — это выборы, что она (демократия)
невозможна без рыночной экономики, что частная собственность — это
всегда «хорошо», а кража — это всегда «плохо».
219
Гегель Г. Философия права // Гегель Г. Сочинения. В 14 т. Т. 7. / Пер. с нем. Б. Столпне-
ра. — М-Л.: Соцэкгиз, 1934. С. 233.
220
Алексеев Н.Н. Указ. соч. С. 5.
221
Там же. С. 5.
254
Может ли преступление не быть общественно опасным? C точки зрения

формально-догматической юриспруденции, на этот вопрос существует толь-
ко один ответ и этот ответ (априорное и категоричное «нет»), многократно
воспроизведенный на лекциях, семинарах, в учебниках, монографиях и ста-
тьях, прочно объективируется в сознании студента-юриста и определяет ло-
гику его поступков в правовом поле. В педагогической деятельности посто-
янно приходится сталкиваться с этим, по терминологии И.А. Покровского,
«рефлексом объективной нормы»222. Сама постановка приведенного выше
вопроса зачастую приводит студента в растерянное состояние, а допущение
положительного ответа у многих вызывает протест. И это объяснимо: ведь
большинство людей, получивших юридическое образование, знают, что в
процессе изучения уголовного права возможность другого ответа никогда
не обсуждается, т. к. понятие преступления, вопреки всем нормам эписте-
мологии, берется из уголовного кодекса, а не из теоретической рефлексии
над ним и анализа самой реальности.
Точно так же, впадая в «правовой кретинизм», в советский период право-
веды, ссылаясь на конституцию, нередко ставили знак равенства между го-
сударственной и общественной собственностью и утверждали, что в СССР
отсутствовала частная собственность. Как следствие, возникло негативное
отношение не только к государственной, но и к общественной собственно-
сти, к самому обобществлению собственности, и позитивное − к собствен-
ности частной (которую отождествляют с личной собственностью). Многие
не понимают того, что государственная собственность в обществе с поли-
тическим отчуждением − это всего лишь одна из разновидностей частной
собственности, т. е. собственности не всего общества, а только той его ча-
сти, которая имеет реальную возможность владеть, пользоваться и распо-
ряжаться ею223.
Как в России, так и во всем мире найдется несколько сотен теоретиков,
которые увлеченно и добросовестно разрабатывают, к примеру, понятие и
признаки правового и социального государства, опираясь в своей деятель-
ности исключительно на сравнительный анализ позитивного права и пола-
гая, что их труд не является формой иллюзорной практики.
Приверженность правовым догмам приводит к тому, что теоретик утра-
чивает способность относиться к правовой системе критически: классовая
природа права, его конкретно-историческая роль остаются для такого ис-
следователя загадкой. Он воспринимает право не как продукт общественно-
исторической деятельности человека, а как явление, имеющее основания в
чем-то отличном от этой деятельности — в Идее Права, в Боге, в Конститу-
ции, в некоторой абстрактной Справедливости и Целесообразности. «Dura
222
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М.: Cтатут, 1998. C. 122.
223
См. об этом: Семенов Ю.И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные
проблемы и концепции. С. 245, 280–281.
255
lex sed lex» — таково «правильное» мышление юриста, которое обрекает его
на роль подпорки status quo, незаметного придатка системы, движимого ло-
гикой этой системы, но не способного понять ее и овладеть ею.
С точки зрения современной теории познания, на научный статус мо-
жет претендовать только такая мыслительная деятельность, которая не
ограничивается описанием своего предмета, но и объясняет его, открывает
закон его происхождения и функционирования. Используя язык Э. Касси-
рера, можно сказать, что современная наука, изучая явление, которое всегда
представляет собою некоторое целое, показывает не только то, «чтó есть
это целое, но и почему оно есть»224. Другими словами, в то время как прави-
лом античной и средневековой науки можно было считать главным образом
описательное определение понятия (определение через ближайший род и
видовое различие), требованием науки Нового и Новейшего времени (на-
чиная с XVII века) стала дефиниция генетическая или каузальная, которая
«должна быть средством для построения, конструирования понятийных со-
держаний и их обоснования в этой конструктивной деятельности и благо-
даря ей»225.
Основным критерием адекватности дефиниции сегодня считается нали-
чие или отсутствие возможности на основе и с помощью этой дефиниции
воспроизвести (в самом материальном мире или в мышлении) тот объект,
который эта дефиниция отражает. Если определение понятия дает алгоритм
решения этой задачи, значит — оно адекватно своему предмету и является
определением конкретным, если же такой алгоритм отсутствует, то данное
определение следует считать абстрактным и неадекватным226.
Оценка с этих позиций любой правовой дефиниции, которая предлага-
ется последовательными приверженцами интерналистского подхода к пра-
ву и которая в рамках формально-догматической юриспруденции считается
приемлемой или даже общепризнанной, как правило, приводит к выводу о
том, что эта дефиниция в действительности не отвечает требованиям со-
временной теории научного познания, т. к. — в лучшем случае — является
абстрактным определением через ближайший род и видовое различие, не
дающим понимания генезиса и сущности изучаемого явления. На это свой-
ство позитивистской теории права обращал внимание Г. Гегель. В «Фило-
софии права» он отмечал, что дефиниции, которые юристы именуют право-
выми понятиями, на самом деле зачастую представляют собою всего лишь
«абстрактные рассудочные определения»227. Поэтому, по мнению Гегеля, по-
ложительную науку о праве «не должно абсолютно удивлять, что … задают
224
Кассирер Э. Философия Просвещения / Пер. с нем. — М.: РОССПЕН, 2004. С. 279.
225
Там же.
226
См. также: Ильенков Э.В. Материалистическое понимание мышления как предмета ло-
гики. С. 217–218.
227
См.: Гегель Г. Указ. соч. — С. 23; См. об этом также: Там же. С. 27.
256
вопрос, разумно ли то или другое определение права, хотя бы она и смотрела

на такой вопрос как на очень неприятный для ее дела»228.
На наш взгляд, к числу подобных «абстрактных рассудочных определе-
ний» следует отнести многие предлагаемые нашими юристами-теоретиками
дефиниции, в том числе — определения таких «священных коров» совре-
менного отечественного правоведения, как правовое и социальное государ-
ство, демократия, законность, правопорядок. В текстах по теории государ-
ства и права эти понятия определяются именно абстрактно.
Правовое государство — «организация политической власти, создающая
условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека и граж-
данина, а также для наиболее последовательного связывания с помощью
права государственной власти в целях недопущения злоупотреблений»229.
Законность — «строгое и неуклонное соблюдение всеми субъектами
права существующих в стране законов и основанных на них подзаконных
нормативных актов»230.
Правопорядок — объективно обусловленное состояние, свойство со-
циальной жизни, «которое характеризуется внутренней согласованностью
и урегулированностью системы правовых отношений и связей, основан-
ных на реализации демократических, гуманистических принципов и нор-
мативных основ права и законности; прав, свобод и обязанностей всех
субъектов»231.
Приведенные выше дефиниции являются не каузальными, а описатель-
ными, т. к. они всего лишь фиксируют внешние признаки соответствующих
явлений, но никоим образом не открывают потенциальной возможности
для воссоздания этих явлений в реальной действительности. Понимание
генезиса и сущности правового государства, законности и правопорядка в
данных определениях отсутствует. Они не отвечают ни на вопрос «что есть
их предмет», ни на вопрос «почему он есть».
Таким образом, авторы этих дефиниций отбрасывают современный
юридический дискурс за тот методологический порог, который был преодо-
лен политико-правовой наукой несколько веков назад благодаря усилиям
Н. Макиавелли, Б. Спинозы, Т. Гоббса и Г. Гегеля. Но современный студент-
юрист, незнакомый или весьма поверхностно знакомый с эпистемологией,
зачастую оказывается не в состоянии правильно определить гносеологиче-
ский статус соответствующих концептов, принимает «вещи логики» за «ло-
гику вещей» и попадает в идеологический плен.
228
229
Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. — М.: Юрист, 2001.
С. 132.
230
231
Общая теория государства и права. Академический курс в 3-х т. / Отв. ред. проф.
М.Н. Марченко. Т. 3. — М.: Зерцало-М, 2002. С. 187.
257
Описательный, абстрактный характер юридических дефиниций, сле-

довательно, — основная причина тех претензий, которые не может не вы-
двинуть против формально-догматической юриспруденции современная
теория научного познания. Однако проблема состоит в том, что этот суще-
ственный ее недостаток, как уже отмечалось выше, самой юридической нау-
кой, как правило, не осознается: приверженцы юриспруденции понятий ис-
кренне верят в то, что продуктом их теоретических усилий являются формы
мышления, отражающие сущности вещей, а не «абстрактные рассудочные
определения», как полагал Г. Гегель. Поясним это на примере основопола-
гающей юридической дисциплины — теории государства и права.
Согласно широко распространенному мнению, предметом данной нау-
ки являются наиболее общие закономерности возникновения, развития
и функционирования государственно-правовых явлений, а продуктом —
основополагающие правовые понятия232. На поверку же оказывается, что
аспект реальности, который в действительности изучает теория государ-
ства и права, — это то, что в диалектической традиции именуется «раз-
литым всеобщим»233, т. е. — некоторые наиболее общие признаки, прису-
щие некоторому классу явлений. Это «разлитое всеобщее», отражающее
лишь «абстрактное сходство ряда единичных вещей, явлений или обра-
зов сознания»234, является, говоря словами М. Лифшица, более или менее
безразличным «к частному существованию тех предметов, в которых оно
присутствует»235, — оно не указывает на причину вещи и поэтому не приво-
дит к образованию понятия.
Очевидно, что все основные «понятия» теории государства и права фик-
сируют лишь таким образом понимаемое всеобщее, а то, что сегодня при-
нято рассматривать в качестве классического содержания этой науки, пред-
ставляет собой совокупность «теорий классов»236 — теорий, отражающих
абстрактно-общие признаки государственно-правовых явлений: престу-
плений и наказаний, форм и норм права, правовых отношений и юриди-
ческих фактов, форм государства и государственных органов и т. д. Такой
схоластической, метафизической интерпретации всеобщего в теории на-
учного познания противостоит диалектическое понимание всеобщего как
«закономерной связи материальных явлений, в смысле закона их сцепления
в составе некоторого целого, в составе саморазвивающейся тотальности,
все компоненты которой «родственны» по существу дела не в силу того, что
232
См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 12–13.
233
См.: Лифшиц М.А. Диалог с Эвальдом Ильенковым. (Проблема идеального). — М.:
Прогресс-Традиция, 2003. C. 177.
234
Ильенков Э.В. Понимание абстрактного и конкретного в диалектике и формальной
логике // Э.В. Ильенков Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом
мышлении. — М.: РОССПЭН, 1997. С. 396.
235
Лифшиц М.А. Указ. соч. С. 177.
236
Там же.
258
все они обладают одним и тем же одинаковым признаком, а в силу единства

генезиса, в силу того, что все они имеют одного и того же общего предка,
или, выражаясь точнее, возникли в качестве многообразных модификаций
одной и той же субстанции, имеющей вполне материальный (т. е. независи-
мый от мысли и слова) характер»237. C этой точки зрения, предметом тео-
рии государства и права должно являться не столько абстрактно-общее в
правовых явлениях, сколько, с одной стороны, та причина, которая вызы-
вает их к существованию и выступает в качестве основания их бытия, а с
другой — вся «многослойность» причинно-следственных связей, опосред-
ствующих их место в системе социальной реальности, связывающих их со
всеми неправовыми явлениями и определяющих их социальные функции и
механизм функционирования.
Таким образом, широкое распространение в российском правоведении
метафизической (интерналистской) методологии является причиной того,
что научный статус юридической теории становится все более сомнитель-
ным: предлагаемые ею понятия не отвечают требованиям современной тео-
рии познания, а сама теория оставляет без должного внимания самую суще-
ственную часть своего предмета и даже не отдает себе в этом отчета.
В связи с этим замечу, что научная несостоятельность выводов, сделан-
ных с позиций формально-догматической юриспруденции, не вызывает со-
мнений не только с точки зрения диалектического материализма — на это
указывали представители всех оппозиционных по отношению к «юриспру-
денции понятий» направлений правопонимания. В частности, это обстоя-
тельство было очевидным для всех виднейших представителей российской
политико-правовой мысли конца XIX — начала XX вв., в том числе и для
такого выдающегося позитивиста, как Г.Ф. Шершеневич238. Ни советские,
ни современные российские приверженцы формально-догматической юри-
спруденции не опровергли с научных позиций аргументы своих противни-
ков — они просто стараются их не замечать, обходить, а в безвыходных си-
туациях ссылаются на доводы прагматического характера.
Та или иная наука развивается прогрессивно, если ее достижения могут
быть использованы в целях преобразования мира в соответствии с пред-
ставлениями общества о том, каким он должен быть. Очевидно, что край-
не абстрактные, чисто описательные, противоречивые, а зачастую, и про-
сто умозрительные официальные правовые понятия и теории (законности,
правопорядка, правомерного поведения, правонарушения, правового, со-
циального и демократического государства) в деле преобразования реаль-
ности практически никак не участвуют. Принципы и методы, лежащие в
237
Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1974.
С. 256.
238
См., в частности: Шершеневич Г.Ф. Философия права. Т. 1. Общая теория права.
Вып. 1 — М.: Башмаковы, 1911. C. 45–47.
259
основе современной российской политики, скорее базируются на некото-

рых рекомендациях Н. Макиавелли, чем на нормах первой и второй главы
Конституции РФ или основных постулатах официальной юридической тео-
рии, которая построена на пересказе и апологии этих глав.
Вообще, в современной российской юридической науке сложилась па-
радоксальная ситуация: в абстрактном плане многие теоретики делают раз-
личные «реверансы» в адрес естественно-правовой школы, социологической
и так называемой «интегративной» юриспруденции, но в ситуациях, когда
необходимо продемонстрировать на деле свою теоретическую позицию,
т. е. теоретически решить конкретные проблемы (например, в дискуссиях
о понятиях правонарушения и преступления, об основаниях уголовной от-
ветственности, о возможности действий contra legem и т. п.), оказывается
что приверженность многих современных российских авторов соответству-
ющим теориям является только формальной, что за антипозитивистским
словесным фасадом скрывается чисто позитивистское содержание. В тео-
ретическом плане это можно оценить как правовой эпифеномен того раз-
двоения общественного бытия позднекапиталистического общества на мир
виртуальных и мир сущностных действий, на которое обращали внимание
как основоположники марксизма, так и современные философы239.
Вывод, который следует из этого сделать, заключается, помимо проче-
го, в том, что перед человеком, который попадает в юридическое поле и не
хочет стать «жертвой» отчужденного юридического мышления, неизбежно
встает сложнейшая из задач: «разграничить мир коллективно исповедуе-
мых представлений, т. е. весь эмоционально организованный мир духовной
культуры, со всеми его устойчивыми и вещественно зафиксированными
всеобщими схемами его структуры, его организации, и реальный — матери-
альный — мир, каким он существует вне и помимо его выражения в этих со-
циально узаконенных формах «опыта», в объективных формах «духа»«240.
С этой проблемой сталкивается каждый человек, преследующий цель
научного анализа социума. Однако, в отличие от ученых, представляющих
поля многих других гуманитарных наук, юрист оказывается в менее благо-
приятном положении, поскольку господствующая интерналистская пара-
дигма практически не предоставляет средств для решения этой задачи, а
напротив, всячески способствует тому, чтобы субъект мышления воспри-
нимал продукты реификации как вечную и непреходящую реальность. Вот
и получается, что самые хорошие юристы оказываются одновременно самы-
ми неразумными (в гегелевском смысле) социальными субъектами, порабо-
239
См. например: Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. — М.: Алгоритм, 2003.
С. 195–196, 210; Левада Ю.А. Стабильность в нестабильности // Общественные науки и со-
временность. 2003. № 5. С. 6.
240
Ильенков Э.В. Диалектика идеального // Э.В. Ильенков Философия и культура. — М.:
Политиздат, 1991. С. 252.
260
щенными результатами своей же собственной деятельности, совершают ту

самую ошибку, от которой предостерегает диалектическая философия, —
принимают «то, что с вещами сделали и делают они сами, — за собственные
формы вещей…»241.
Таким образом, в основе скептицизма относительно возможностей со-
временной юриспруденции лежит осознание того обстоятельства, что
специфическое «юридическое мышление», которым так гордятся лица, при-
числяющие себя к этому сословию, объективно не способно выработать ис-
тинное представление о правовом кризисе и наметить реальные, а не ил-
люзорные пути его преодоления. Однако, как заметил в «Процессе» Франц
Кафка, нельзя упускать «из виду, что заблуждение привратника самому ему
никак не вредит, а просителю наносит непоправимый вред»242, — т. е. благо-
даря классовой позиции юриста результаты его отчужденной и отчуждаю-
щей деятельности обращаются против него самого гораздо реже, чем про-
тив угнетенных классов.
Основополагающая докса юридического сознания становится в совре-
менном мире доксой обыденного сознания, которое, по мере упадка других
универсальных идеологий, все больше заражается юридическими предрас-
судками (причем, заражается как стихийно, так и целенаправленно) и воз-
лагает необоснованные надежды на идеалы «верховенства права», «право-
вого государства» и «правовой политики».
Враг народа, террорист, преступник, демократия, частная собствен-
ность, государство, социализм — эти юридические представления воспри-
нимаются «удачно социализированными» и «здравомыслящими» людьми
как объективные факты, и потому любое сомнение в их материальности
расценивается общественным сознанием как помешательство — алиенация
в обыденном смысле.
Граждане России на референдуме принимают Конституцию, в которой
содержатся нормы о непосредственной демократии, народном суверените-
те, правовом и социальном характере государства, свободе конкуренции и
экономической деятельности, равенстве всех перед законом и судом, свобо-
де передвижения и выбора места пребывания и жительства, принимают, не
осознавая того, что все эти права с большими поправками реальны только
в государствах ортокапитализма, а не в зависимых государствах с устойчи-
выми пережитками иных формаций в экономике, политике и праве, к числу
которых относится и Россия.
Но и сегодня, когда, казалось бы, несостоятельность Конституции стала
очевидной, власть и юристы продолжают оберегать ее от любой рефлексии.
Не потому ли, что в «расколдованном» мире система позитивного права и
241
242
Кафка Ф. Процесс // Ф. Кафка Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Процесс: Роман. Из днев-
ников. — М.: ППП; СПб.: Северо-Запад, 1995. C. 172–173.
261
отражающая ее юридическая догма то и дело оказывается той единственной

сферой, где еще возможно иллюзорное примирение множащихся социаль-
ных антагонизмов, где общество «чистогана» еще может представить себя в
виде единого и непротиворечивого целого и таким образом найти себе хоть
какое-то оправдание?
Конституция и реальная жизнь: уроки периода
Лубнин Д.А. (Москва)
С самого начала принятия новой Конституции в 1993 году велись разго-

воры о необходимости внесения поправок и исправлений. Основного зако-
на оказалось недостаточно, чтобы скрепить то, что осталось после распада
Советского Союза. До фактического внесения изменений в Конституцию
дело не дошло, но всю недолгую историю государственного строительства
посткоммунистической России можно представить как процесс создания
не предусмотренных Конституцией институтов, которые можно назвать
параконституционными, которые в итоге сформировали комплекс «не-
писанных», не противоречащих, но и не закрепленных в основном законе
фактических поправок. В Конституции провозглашен принцип разделения
властей, а параконституционное устройство, напротив, базируется на прин-
ципе нераздельности власти, назначаемости всех чиновников и прямом
подчинении первому лицу государства, т. е. на принципе самодержавной
власти.
Таблица 1
Конституция и параконституция
Конституция Параконституция
(разделение властей) (автократия)
Президент Глава государства
Исполнительная власть
Правительство Совет безопасности
Представительная (законо- Совет Федерации Государственный Совет
дательная) власть Государственная Дума Общественная палата
Полномочные представите-
Административно- Губернаторы
ли президента
территориальное деление Субъекты Федерации
Федеральные округа
Посмотрим на социально-политическую структуру современной Рос-

сии. В соответствии с Конституцией (ст. 1) Российская Федерация есть демо-
262
кратическое государство. Его демократизм находит выражение прежде всего

в народовластии; разделении властей на законодательную, исполнительную
и судебную; политическом многообразии; местном самоуправлении.
По данным Фонда Общественное мнение, на вопрос: «Как вы считаете,
Конституция помогает или не помогает рядовым гражданам, таким лю-
дям, как вы, защищать свои права?», были получены ответы: не помогает —
44%; помогает — 36%; затрудняюсь ответить — 20%243.
В Конституции Российской Федерации указывается (ст. 3), что носителем
суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации
является ее многонациональный народ. Это означает, что Россия провозгла-
шается государством народовластия, или, иначе говоря, демократическим
государством.
С юридической точки зрения понятие «народ» отождествляется с поня-
тием «граждане» и определяется как принадлежность данной, ассоцииро-
ванной в рамках единого государства совокупности людей к соответствую-
щему государству. Народ образует физический субстрат государства.
По данным опроса «Левада-центр» на вопрос: «Каковы отношения вла-
сти и народа в России?» были получены следующие ответы: власть и народ
едины в своих целях и стремлениях — 11%, у власти и народа разные ин-
тересы, но в трудные минуты власть и народ едины — 42%, власть живет
отдельной от народа жизнью — 28%, власть и народ противостоят друг дру-
гу — 8%, затрудняюсь ответить — 11%244.
Признание народа верховным носителем всей власти является выраже-
нием народного суверенитета. Народный суверенитет означает, что народ,
ни с кем не деля свою власть, осуществляет ее самостоятельно и независимо
от каких бы то ни было социальных сил, использует исключительно в сво-
их собственных интересах. Народный суверенитет неделим, имеет и может
иметь только одного субъекта — народ.
Конституция Российской Федерации закрепляет прерогативу много-
национального народа России на всю власть, его полновластие. «Никто
не может присваивать власть в Российской Федерации, — указывается в
ст. 3. — Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются
по федеральному закону».
В зависимости от формы волеизъявления народа различаются предста-
вительная и непосредственная демократия.
Широкими полномочиями обладает президент Российской Федерации.
Как глава государства (ст. 80) Президент является гарантом Конституции,
прав и свобод человека и гражданина. Представляет Россию внутри страны
и в международных отношениях. Он назначает выборы государственной
Думы в соответствии с Конституцией, распускает Государственную Думу,
243
Россия в цифрах // Власть — 2007–24 декабря.
244
Россия в цифрах // Власть — 2008–24 марта.
263
обладает правом отлагательного вето. Президент вносит законопроекты в

Государственную Думу.
По данным «Левада-центр», на вопрос: «Одобряли ли Вы деятельность
Владимира Путина на посту президента РФ?» сказали «да»: в 2000 г — 60%;
в 2002 г — 83%; в 2004 г — 67%; в 2006 г — 79%; на март 2008 г — 85%245.
По словам Владимира Путина на последней пресс-конференции в февра-
ле 2008 года, у нас осталось много проблем: проблема коррупции, сращивание
коммерческих структур с госаппаратом, не увенчавшаяся победой борьба с
бедностью — низкие пенсии и зарплаты в бюджетной сфере, недопустимо
высокий 15-кратный разрыв в уровне доходов самых богатых и самых бедных
граждан. Инфляция, которая достигла 11, 9%246. Социологи «Левада-центра
в марте 2008 года провели опрос об итогах правления Владимира Путина.
Из областей, где у Путина не получилось достигнуть успехов, чаще всего
упоминают борьбу с коррупцией и взяточничеством (32%), ограничение вли-
яния олигархов (18%), и борьбу с преступностью (17%). Несмотря на это,
политика Путина в области повышения уровня жизни населения устраива-
ет 70% опрошенных, а 55% хотели бы, чтобы он снова выдвигался на пост
президента247.
Парламент состоит из двух палат — Совета Федерации и Государствен-
ной Думы.
По данным ВЦИОМ, на вопрос: «Как бы вы оценили прошедшую (2007)
избирательную кампанию по выборам в Госдуму?» были получены следую-
щие ответы: выборы прошли в открытой, демократичной и честной поли-
тической борьбе — 53%; эти выборы нельзя назвать подлинно свободными
и демократичными — 19%; затрудняюсь ответить — 28%248.
Российская Федерация, провозглашенная Конституцией правовым го-
сударством, на деле таким государством пока не является. В стране все еще
не обеспечено верховенство закона. Наоборот, делаются попытки объявить
«полноценной правовой базой для возникновения, прекращения и измене-
ния…общественных отношений» указы Президента Российской Федера-
ции, «абсолютно подзаконный характер» которых «не очевиден»249.
По данным Фонда Общественное мнение, на вопрос: «Может ли обыч-
ный человек самостоятельно разобраться в российских законах?», были по-
лучены следующие ответы: не может — 56%; может — 27%; в каких-то мо-
жет, а в каких-то — нет — 9%; затрудняюсь ответить — 8%250.
245
968 дел за 321 день // Власть — 2008–24 марта.
246
Владимиров А.А. Места в строю // Итоги–2008–18 февраля.
247
Иванова Е.А. Коррупция, но стабильность // Ведомости–2008, 24 марта.
248
Россия в цифрах // Власть — 2007, 24 декабря.
249
См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию «О дей-
ственности государственной власти в России». М., 1995.
250
Россия в цифрах // Власть — 2008, 24 марта.
264
Конституция (ст. 8) исходит из того, что экономической системе РФ при-

суща собственность в ее различных формах — частной, государственной,
муниципальной и др.
В настоящее время в соответствии с Указом Президента Российской Фе-
дерации от 27 октября 1993 г. «О регулировании земельных отношений и
развитии аграрной реформы в России»251 граждане и юридические лица —
собственники земельных участков имеют право продавать, передавать по
наследству, дарить, сдавать в залог, аренду, обменивать земельный участок.
Российская Федерация является социальным государством252. Никакая
идеология — предусмотрено в Конституции (ст. 13) — не может устанавли-
ваться в качестве государственной или обязательной.
Как светское государство Российская Федерация характеризуется тем,
что в ней религиозные объединения отделены от государства и никакая ре-
лигия (ст. 14) «не может устанавливаться в качестве государственной или
обязательной». Принципы правового статуса человека и гражданина.
Принципы правового статуса личности есть те признаваемые и охраняемые
правом, государством начала, исходя из которых осуществляется использо-
вание прав и свобод человека и гражданина, выполнение его обязанностей253.
В системе личных прав и свобод значительное место занимают права на
неприкосновенность личности, жилища, частной жизни, тайну переписки,
телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 22–
25 Конституции). Важное место в системе личных прав и свобод занимают
свобода совести, свобода вероисповедания. Основополагающей гарантией
указанных свобод является светский характер государства (ст. 14 Консти-
туции). Важной сферой также являются свобода мысли и слова, право свобод-
но искать, получать, передавать, производить и распространять инфор-
мацию любым законным способом (ст. 29 Конституции). Мысли, убеждения,
мнения человека относятся к сфере его внутренней жизни, в которую без
его согласия никто не может вторгаться.
В сфере политических прав и свобод наиболее общим является право
участвовать в управлении делами государства (ст. 32 Конституции). Важ-
ным правом, связанным с участием граждан в управлении делами государ-
ства, является закрепляемое за каждым право на объединение, включая пра-
во создавать профсоюзы для защиты своих интересов (ст. 30 Конституции).
По данным опросов, проведенных в 2005 г., на вопрос «Какая партия наи-
более полно выражает Ваши интересы?», ответили, что такой партии нет:
рабочие–44%, служащие — 51%, интеллигенция–49%.
251
См.: Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. № 44
ст. 4191.
252
Конституция Российской Федерации 1993 г. ст. 7.
253
Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. Учебник. Изд.2-е. М.:
Юрист, 2001. С. 196.
265
25 мая 1992 г. принят Указ Президента РФ «О порядке организации и про-

ведения митингов, уличных шествий, демонстраций и пикитирования».
Особую группу основных прав и свобод человека и гражданина состав-
ляют социально-экономические права и свободы. К ним относятся: свобода
предпринимательской деятельности, право частной собственности, в том
числе и на землю, свобода труда и право на труд в надлежащих условиях,
право на отдых, охрана семьи, право социального обеспечения, право на
жилище, право на охрану здоровья, на благоприятную окружающую среду,
право на образование, свобода литературного, художественного, научного,
технического и других видов творчества, преподавания, право пользования
учреждениями культуры (ст. 34–44). Но эти права и их осуществление натал-
киваются на проблему коррупции и бюрократизма в российском обществе.
Особенность сегодняшней России — слабость политических партий, их
малая вовлеченность в процесс консолидации и неспособность самим со-
средоточиться и упрочится.
Разочарования, связанные со сложностями преобразований в России,
способствовали распространению представлений о том, что либеральная
демократия «неприемлема» для нашей страны в силу особенностей ее циви-
лизации. Иногда сомнение относительно либеральной демократии как ори-
ентира в демократических транзитах мотивируют тем, что такая демократия
эффективна только в стабильной экономической и социальной ситуации.
Неконсолидированному обществу, раздираемому противоречиями и
конфликтами, утверждает например Г.Л. Тульчинский, либеральная демо-
кратия просто противопоказана: «Игнорирование общих ценностей, па-
триотизма ведет к тому, что либерализм в своем стремлении поддержать
достоинство и автономию личности подрывает социальные связи»254.
В пользу отказа от ориентации на демократию западного образца приво-
дятся доводы о кризисе последней, о ее пороках и деградации.
Демократия испытывает жестокий кризис. Ее внутреннее устройство в
целом перестало соответствовать объективным требованиям глобализации
и уже не способно «автоматически» решать порождаемые ею проблемы255.
Напомню основные принципы либеральной демократии: это конститу-
ционный либерализм, т. е. законодательно оформленные и соблюдаемые со-
циальные, политические, экономические и религиозные свободы граждан;
разделение властей, обеспеченное эффективной системой сдержек и про-
тивовесов; ограниченность компетенции исполнительной власти и ее по-
дотчетность, которая обеспечивается парламентом, независимой судебной
властью; свободные, регулярные, конкурентные выборы, результат которых
254
См.:Тульчинский Г.Л. Проблема либерализма и эффективная социальная технология //
Вопросы философии, 2002. № 7.
255
Делягин М.Г. Ценностный кризис: почему формальная демократия не работает // По-
лис, 2008. № 1.
266
не предопределен заранее; защита прав культурных, этнических, конфесси-

ональных и других меньшинств; наличие постоянных каналов выражения
и представительства интересов и ценностей граждан в виде партий, ассо-
циаций, независимых СМИ; власть закона, которая ограждает граждан от
произвольного ареста, изгнания, террора и пыток, от неоправданного вме-
шательства в их личную жизнь.
Разве все эти принципы являются мифическими, утопическими? Имен-
но либеральные ценности способствовали превращению граждан в актив-
ных субъектов политики, защищенных от государственного и обществен-
ного произвола.
Страны либеральной демократии, безусловно, не идеальны. Идеал, как
известно, — это мысленный образец совершенства, норма, к которой стре-
мятся, но которою невозможно достичь, ибо предела совершенству нет. Та-
ким образом, очень важно различать либеральную демократию как идеаль-
ный тип общественных отношений, с одной стороны, и ее воплощение в
человеческой практике — с другой. Заслуга западных политиков заключает-
ся в том, что они теоретически обозначили социально-политический идеал
современной цивилизации и создали рациональную систему его постепен-
ной реализации256.
Несмотря на продолжавшуюся уже более двадцати лет новую попытку
демократизации, сегодняшняя Россия весьма далека от либеральной демо-
кратии. Постсоветский опыт нашей страны подтверждает тезис о том, что
в обществе, где либерализация не предшествовала демократизации, а по-
следняя осуществлялась спонтанно, либерально-демократическая консти-
туционная система имеет мало шансов на закрепление. Это не означает,
что обществам, утратившим стабильность в результате слишком быстрой
демократизации нужно посоветовать отказаться от всех демократических
завоеваний, забыть о свободных выборах, установить авторитарную дикта-
туру или восстановить колониальный режим.
Перспективы демократии в России, безусловно, зависят от процесса
усвоения обществом либерально-демократических ценностей. Многие фак-
ты свидетельствуют о том, что российские граждане одобряют курс на демо-
кратизацию. При этом они отчетливо осознают разницу между демократией
в том виде, в каком она существует в нашей стране, и идеалом демократиче-
ского устройства. Так, согласно опросу, проведенному в 2001 г. большинство
россиян позитивно относились к демократии, давая ей в среднем 7 баллов
по 10 балльной шкале. 60% были уверены в том, что демократия как форма
правления подходит России. К концу 2007 г. итоги опроса «Левада-центра»
выглядят следующим образом: отвечая на вопрос «Нужна ли России демо-
256
Лебедева Т.П. Либеральная демократия как ориентир для посттоталитарных преобра-
зований // Полис, 2004. № 2.
267
кратия?», «да» сказали 67% в (конец 2007 г.), против 56% в 2006 г., а число
сторонников западной демократии возросло с 18 до 22%257.
В этих условиях либеральные демократы оказываются перед дилеммой:
использовать демократические или авторитарные методы проведения ли-
беральных реформ и установления демократии. События октября 1993 г.
остро обозначили эту проблему.
Еще одна проблема российской демократии — это легитимность. Копи-
рование в России законодательной (правовой) базы западных демократий
само по себе не способно гарантировать политическую стабильность. При-
мером может быть разделение властей. В посткоммунистической России
различные ветви власти (исполнительная, законодательная и судебная) ока-
зались не разделенными, а противостоящими. Вспомним события октября
1993 г.
Правовое государство, верховенство закона основываются на легально-
сти, т. е. на рациональной ориентации людей на определенные правила дей-
ствий. Поэтому проблема правовой базы российской демократии состоит не
только в наличии соответствующих законов, но и в их легитимности. Закон
тогда становится действующим, когда на него ориентируют свои действия.
Принимая во внимание субъективный смысл этих действий, можно вы-
делить еще одну проблему российской политики: политическая деятель-
ность часто имеет неполитические мотивы. Люди нередко идут в политику,
чтобы достичь чисто экономических целей. В нынешней России политика
может приносить доходы легальные (причем не только денежные, но и не-
денежные: служебная квартира, дача, автомобиль и т. д.), превышающие до-
ходы от занятий медициной, наукой и даже бизнесом. Политический статус
позволяет его обладателю получать «ренту», поэтому в России политики так
редко и так тяжело расстаются со своими должностями.
Развитие политической ситуации в России — не только внутренняя про-
блема. В случае прихода к власти авторитарных сил может кардинально из-
мениться международная обстановка258.
Обобщая сказанное, можно утверждать, что перспективы установления
в России стабильного и прочного либерально-демократического порядка
(подобно существующему в странах Запада) зависят от изменений в цен-
ностях и действиях политических субъектов (как на уровне лидеров и орга-
низаций, так и на уровне масс) в сторону рационализации и либерализации.
Пока этого не происходит. В настоящее время в российском обществе силь-
на ориентация на авторитаризм под влиянием националистических и ком-
мунистических идей, и в то же время слаба легитимность, в первую очередь
легальность демократических законов.
257
Камышев Д.А. Год удвоения Президента // Власть, 2007. 24 декабря.
258
Качановский. Будущее либеральной демократии в России // Общественные науки и со-
временность. 1995. № 2.
268
«На протяжении второй половины 1990-х гг. в обществе шел процесс

смены подходов, ценностей и ориентиров, в ходе которого менялся образ
самой России и эмоциональное восприятие других стран и народов. Особен-
но резко и быстро охлаждение претерпело к Западу. В массовом сознании
утверждается мнение, что западный путь развития нам не подходит», — за-
ключает заместитель директора института социологии РАН, доктор социо-
логических наук Н.А.Тихонова259.
В целом же кризис «демократии участия» в условиях современной Рос-
сии — это отнюдь не следствие низкого уровня политической культуры
в том смысле, что люди в большинстве своем что-то понимают не так в
окружающей их действительности или не понимают вовсе. Скорее, наобо-
рот, это следствие достаточно отчетливого понимания того, как устроена
российская политическая жизнь. А вот чего действительно не хватает рос-
сиянам — это таких важных слагаемых политической культуры, как граж-
данская ответственность, самоорганизация, способность бороться за свои
права и интересы.
Характерны в этом отношении ответы на вопрос: что нужно, чтобы в
России утвердилась демократия и сформировалось гражданское общество?
Почти треть респондентов отметили важность того, чтобы власть считалась
с интересами граждан, шире привлекала их к решению важных обществен-
ных проблем. Еще большее количество россиян (44%) заявили, что решить
эту задачу будет невозможно, пока люди не будут избавлены от материаль-
ной нужды.
Одновременно с этим лишь 19% опрошенных считают, что продвижение
по пути демократии напрямую связано с ростом общественной и политиче-
ской активности, умением и желанием самих граждан бороться за свои пра-
ва. Еще меньше (17%) — считают важным гражданскую сопричастность ко
всему тому, что происходит в стране. И уже совсем немного, 8% и 5%, отме-
чают необходимость функционирования институтов гражданского обще-
ства и высокого уровня политической культуры самих граждан. Складыва-
ется своеобразный замкнутый круг — граждане России уверены, что власть
не считается с интересами и мнениями людей, но не делают ничего (в рам-
ках легитимных возможностей), чтобы как-то изменить эту ситуацию.
Что, на Ваш взгляд, нужно, чтобы в России утвердилась демократия и
формировалось гражданское общество (табл. 2)260?
Не случайно поэтому, адекватно, на первый взгляд, реагируя на сигналы
внешней среды, многие россияне оказались в очень сложном положении,
поскольку «политическая демобилизация» и формирование своеобразной
культуры неучастия оставили многих из них один на один с государством,
259
Тихонова Н.А. Ментальность народа // Российская Федерация. 2008. № 1.
260
ВЦИОМ: Как мы думали в 2004 году: Россия на перепутье. М.: Изд-во Алгоритм, 2005.
С. 49.
269
Таблица 2
Демократия и гражданское общество, в %
Нужно, чтобы сами граждане активнее принимали участие в общественной и
19
политической жизни, боролись за свои права.
Нужно, чтобы власть считалась с интересами граждан, шире привлекала их к
30
решению важных общественных проблем
Нужно, чтобы люди были избавлены от материальной нужды 44
Нужно, чтобы люди чувствовали свою причастность и ответственность за то,
17
что происходит в стране
Нужно, чтобы в России эффективно действовали институты гражданского об-
8
щества (партии, профсоюзы, общественные организации и др.)
Нужно, чтобы россияне имели высокий уровень политической культуры 5
В современной России нет никаких условий для утверждения подлинной демо-
9
кратии и гражданского общества
Затрудняюсь ответить 9
с одной стороны, и с многообразием проблем, с которыми люди повсед-

невно сталкиваются, — с другой. Впрочем, многие исследователи на Западе
также бьют тревогу по поводу снижения интереса людей к совместным об-
щим делам, результатом чего, как отмечает Э. Бауман в своей книге «Ин-
дивидуализированное общество», «оказывается расширяющаяся пропасть
между «общественным» и «частным», постепенный, но неуклонный упадок
искусства перевода частных проблем на язык общественных, и, наоборот,
искусства поддерживать диалог, вдыхающую жизненную силу в любую
политику»261.
На этом фоне отнюдь не случаен дрейф массовых установок, начавший-
ся еще в ельцинские времена, в сторону сильного государства, справедливо-
сти, порядка и т. д. Некоторые наблюдатели оценивают это как рост автори-
тарных настроений в массовом сознании, выражающийся в беспрецедентно
высоком уровне поддержки. Однако и здесь не все так просто. С одной сто-
роны, налицо рост конформистских настроений по принципу «мы Медве-
деву доверяем, пусть он и несет ответственность за все, что происходит в
стране». С другой стороны, высокий уровень поддержки и доверия ныне
действующему президенту отнюдь не распространяется на всю российскую
власть, включая правительство, парламент, местные власти и т. п. Любопыт-
но в этом отношении, что уровень доверия, а точнее недоверия к Государ-
ственной Думе практически остается одинаковым, несмотря на перемены в
названиях политических партий.
В целом же в массовом сознании достаточно отчетливо просматривается
присущее россиянам двойственное восприятие роли государства. С одной
261
Бауман Э. Индивидуализированное общество. М.: Наука, 2002. С. 14.
270
стороны, есть вполне естественная потребность в некой силе (в данном слу-

чае президенте), которая могла бы защитить от усиливающегося давления
со стороны бюрократии и олигархата и ограничить экспансионистскую при-
роду рынка с его стремлением подчинить себе все сферы жизни, а с другой
стороны, — присущее им недоверие к какому бы то ни было администриро-
ванию и контролю.
Что же касается идеи наведения порядка, то это вовсе не запрос на «по-
лицейщину». Как показывают опросы, в массовом сознании эта идея высту-
пает альтернативой вовсе не демократии, а неопределенности социально-
го бытия, неконтролируемости многих социальных процессов, появления
новых угроз и т. д., от которых многие россияне пытаются отгородиться в
рамках своего «приватного» пространства.
Думается, однако, что отчуждение граждан от власти, «автомизация» со-
циального бытия — явление преходящее. Российский индивидуализм — это
индивидуализм людей, столкнувшихся с тяжелыми проблемами выживания,
поэтому он и не дает пока импульсов к различным формам гражданской
и профессиональной консолидации и солидаризма. Однако наблюдения за
последними тенденциями в сфере массовых установок свидетельствуют не
только о том, что период первичной адаптации, когда все внимание граждан
было сконцентрировано на решении проблем элементарного выживания,
похоже, пройден, но и о накоплении значительного потенциала граждан-
ственности и соучастия. Пока он проявляется, в основном, на локальном
уровне (города, поселка, своего коллектива и т. п.), но также отчетливо вид-
на потребность многих граждан страны видеть Россию не только «страной
проживания», но и богатой, свободной, пользующейся уважением в мире
державой. Что же касается отношения к демократическим ценностям и
институтам, то в обществе есть отчетливое понимание, что при всем несо-
вершенстве этих институтов в России они выступают противовесом окон-
чательной узурпации власти олигархами и бюрократией. Кроме того, исто-
рическая память народа сохраняет стойкое неприятие (что бы там по этому
поводу ни говорили некие высоколобые аналитики) к любой чрезвычайщи-
не и диктатуре, через которые страна прошла в XX веке.
Всероссийский опрос ВЦИОМ предлагал выразить свое отношение к
понятиям и терминам, представляющим собой ценностную палитру совре-
менной российской жизни.
При выборе из 36 позиций, предложенных респондентам, понятия «ре-
форма», «индивидуализм», «либерализм», «капитализм» вызвали положи-
тельные ассоциации лишь у 1–3% респондентов. Далеко не лидирующие
позиции в этой своеобразной иерархии занимают «демократия» (19%) и
«рынок» (13%), хотя уже из этих данных отчетливо видно, что россияне не
ассоциируют, скажем, демократию и рынок с либерализмом и капитализ-
мом. Кстати сказать, они «разводят» и некоторые другие, казалось бы, близ-
271
кие по смыслу понятия: «справедливость» (53%) и «равенство» (15%); «госу-

дарство» (27%) и «власть» (9%); «достаток» (30%) и «богатство» (11%).
Не имея ничего против институтов рынка и демократии, что показы-
вают все исследования, их категорически не устраивали и не устраивают
идеология, а главное, практика «построения капитализма» в России. Впро-
чем, прохладное отношение многие россияне демонстрируют и к знакомым
понятиям «левой идеи». Так, «социализм» вызвал положительные эмоции
лишь у 12%, «СССР» — у 10%, «коммунизм» — у 8%, «революция» — у 1%
опрошенных, что свидетельствует о том, что и опыт «построения социализ-
ма» в России видится отнюдь не в ностальгических тонах.
Обратимся к табл. 3 «Какие из перечисленных ниже понятий вызывают
у Вас скорее положительные чувства?»
Таблица 3
Понятия, вызывающие положительные чувства
Слова-символы % Слова-символы %
Порядок 61 Рынок 13
Справедливость 53 Социализм 12
Свобода 43 Прогресс 12
Патриотизм 40 Богатство 11
Стабильность 40 СССР 10
Русские 34 Власть 9
Труд 33 Собственность 8
Достаток 30 Коммунизм 8
Права человека 29 Бизнес 7
Успех 28 Коллективизм 5
Государство 27 запад 4
Россия 23 Реформа 3
Нация 21 Оппозиция 2
Традиция 20 Индивидуализм 1
Демократия 19 Революция 1
Мораль 17 Либерализм 1
Равенство 15 Капитализм 1
Церковь 14
Было бы, однако, неправильным считать, что, отторгая указанные

понятия-символы, общество отвергает всю совокупность смыслов, лежа-
щих в основе как либеральной, так и левой идеи. Характерно в этом отно-
шении, что в числе первых трех понятий, наиболее позитивно оцениваемых
россиянами, наряду с «порядком» (61%), присутствуют «справедливость»
(53%) и «свобода» (43%). Россияне рассматривают их, в отличие от многих
аналитиков, не как конфликтующие оппозиции, а как ценности, в равной
272
степени важные и необходимые для нормальной жизни не только страны в

целом, но и отдельно взятого человека.
Итак, из всего вышесказанного можно заключить: необходим доста-
точно длительный период времени для того, чтобы преодолеть существую-
щие негативные явления и перейти к цивилизованному, демократическому
обществу, правовому государству, гражданскому обществу. Современно-
му политическому режиму необходимо учесть уроки периода построения
демократии в стране, учитывать исторические традиции государственной
власти, менталитет народа, культурные традиции, этническую психологию,
геополитическую ситуацию, процессы глобализации.
273
Секция II
Практическое состояние доктрин
в российском законодательстве
Послание Президента РФ и его место

в системе права России
Побережная И.А (Москва)
В соответствии со ст. 84 (п. «е») Конституции РФ предусмотрено пол-

номочие Президента Российской Федерации обращаться к Федеральному
Собранию с ежегодными посланиями о положении в стране, об основных
направлениях внутренней и внешней политики государства (далее — еже-
годные послания).
В первую очередь необходимо определить правовую природу полномо-
чия Президента РФ по направлению ежегодных и бюджетных посланий. Как
было выше сказано, ст. 84, п. «е» установлено, что «Президент Российской
Федерации обращается к Федеральному Собранию с ежегодными послани-
ями о положении в стране, об основных направлениях внутренней и внеш-
ней политики государства». А ст. 170 БК РФ закрепляется, что «бюджетное
послание Президента Российской Федерации направляется Федеральному
Собранию Российской Федерации не позднее марта года, предшествующего
очередному финансовому году».
Таким образом, направление посланий относится к компетенции Прези-
дента РФ и является его полномочием. Вместе с тем, возникает неоднознач-
ность в толковании указанного полномочия или как права, или как обязан-
ности Президента РФ.
Субъективное право по своей сути представляет собой возможность
конкретного лица по своему выбору совершить определенные действия
либо воздержаться от их совершения. Юридическая обязанность выступает
как мера должного поведения, т. е. лицо обязано совершить определенные
действия или воздержаться от них.
С одной стороны, направление посланий Президентом РФ является его
правом, как он определяет сроки направления, содержание послания. Реа-
лизация данного права ограничена определенными пределами, так напри-
274
Практическое состояние доктрин в российском законодательстве 2 секция
мер, послание должно направляться не реже одного раза в год (ежегодно),

а также в содержании послания должны быть отражены вопросы, касаю-
щиеся положения в стране и основных направлений внутренней и внешней
политики государства или бюджетной политики Российской Федерации на
очередной финансовый год и плановый период.
С другой стороны, необходимо учитывать, что данные полномочия уста-
новлены нормами конституционного и бюджетного отраслей права, относя-
щихся к публично-правовым отраслям и имеющими императивную природу
правового регулирования. Императивный (директивный, авторитарный) ме-
тод правового регулирования используется в публичном праве для регулиро-
вания так называемых вертикальных отношений, отношения власти и под-
чинения. Императивность также означает отсутствие свободы усмотрения
субъекта правоотношения при осуществлении своего права и обязанности
действовать именно таким образом, как это предусматривает норма права.
Кроме того, необходимо учитывать, что одним их характерных призна-
ков организации и деятельности органов государственной власти является
то, что они действуют только так, в такой форме и в таком порядке, как им
предписывают нормы закона.
Таким образом, по нашему мнению направление посланий Президентом
РФ необходимо рассматривать и как его право и как обязанность.
С точки зрения сущностной характеристики указанных полномочий сле-
дует, что направление ежегодного послания Президентом РФ Федеральному
Собранию Российской Федерации вытекает из статуса Президента РФ как гла-
вы государства. Поскольку, исходя из положений ст. 80 Конституции РФ Пре-
зидент РФ является главой государства; гарантом Конституции Российской
Федерации, прав и свобод человека и гражданина. В установленном Конститу-
цией Российской Федерации порядке он принимает меры по охране суверени-
тета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности,
обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов
государственной власти. Президент Российской Федерации в соответствии с
Конституцией Российской Федерации и федеральными законами определяет
основные направления внутренней и внешней политики государства.
В части, касающейся направления бюджетного послания, с одной сторо-
ны, бюджетную политику следует рассматривать как одну из составляющих
внутренней политики государства и соответственно исполнения полномо-
чия Президента РФ как главы государства, определяющего основные на-
правления внутренней политики. С другой стороны, исходя из комплексно-
го толкования норм ст. 110 и 114 Конституции РФ и ст. 14 и 15 Федерального
конституционного закона от 17.12.1997 № 2-ФКЗ «О Правительстве Россий-
ской Федерации»1, следует что данное полномочие относится в большей сте-
1
СЗ РФ. 22.12.1997. № 51. Ст. 5712. В данной редакции документ не был опубликован, см.:
СПС «КонсультантПлюс».
275
пени к компетенции исполнительной власти и осуществляется Президентом

РФ как высшим органом исполнительной власти. Ст. 110 и 114 Конституции
РФ, определяют, что исполнительную власть Российской Федерации осу-
ществляет Правительство Российской Федерации, которое разрабатывает и
представляет Государственной Думе федеральный бюджет и обеспечивает
его исполнение; представляет Государственной Думе отчет об исполнении
федерального бюджета; представляет Государственной Думе ежегодные от-
четы о результатах своей деятельности, в том числе по вопросам, поставлен-
ным Государственной Думой. Ст. 14 и 15 Федерального конституционного
закона от 17.12.1997 № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации»2,
предусматривается, что Правительство РФ осуществляет регулирование
экономических процессов, а также обеспечивает проведение единой фи-
нансовой, кредитной и денежной политики; разрабатывает и представляет
Государственной Думе федеральный бюджет и обеспечивает его исполне-
ние; представляет Государственной Думе отчет об исполнении федерально-
го бюджета; разрабатывает и реализует налоговую политику; обеспечивает
совершенствование бюджетной системы и др.
В современной науке доктрина понимается в двух смысловых категори-
ях. Во-первых, под доктриной (лат. — doctrina) понимается учение, научная
или философская теория, система, руководящий теоретический или поли-
тический принцип. Исходя из этого, выделяют доктрины (признанные уче-
ния о праве) в качестве источника права в англо-саксонской правовой семье.
Доктрина делится на официальную (на национальном или международном
уровне) и научную (формируемую общепризнанными учеными-юристами).
Ссылки на труды выдающихся юристов встречаются, в том числе и в судеб-
ных решениях. Роль правовой доктрины проявляется в создании конструк-
ций, понятий, определений, которыми пользуется правотворческие органы,
судьи, государственные служащие при вынесении решения.
Во-вторых, под доктриной (в государственно-правовом смысле) понима-
ется стратегия развития государства в целом или в отдельных общественно-
политических сферах. Такая доктрина содержит комплексную оценку со-
стояния всех сфер общественно-политической жизни (или отдельных ее
составляющих) в государстве и стратегического прогноза их развития,
научно обоснованное определение текущих и перспективных задач, объ-
ективных потребностей и реальных возможностей обеспечения развития
государства, а также системный анализ имеющихся проблем и механизмов
их разрешения, включая зарубежный опыт, международной обстановки и
ее влияния на внутригосударственное развитие.
Послания Президента РФ содержат общую оценку состояния дел в стра-
не, определяют общественно-политические проблемы и проблемы правово-
2
СЗ РФ. 22.12.1997. № 51. Ст. 5712. В данной редакции документ не был опубликован, см.:
СПС «КонсультантПлюс».
276
го регулирования, направления развития внутренней и внешней политики,

цели и задачи органов государственной власти.
Начиная с 1994 года Президентом РФ направлено 15 посланий Феде-
ральному Собранию Российской Федерации, отражающих общую оценку
состояния развития всех сфер общественных отношений в России и на-
правлений формирования внутренней и внешней политики государства3.
Анализ направленных Федеральному Собранию Российской Федерации
посланий Президента РФ свидетельствует, что практически все послания
до 2002 года включительно (исключение составляет послания 1996 и 2000
года) носили четко направленный характер. При этом направленность по-
слания отражалась в его названии (послания Президента РФ Федеральному
Собранию от 24.02.1994 «Об укреплении российского государства (основ-
ные направления внутренней и внешней политики)»4, от 16.02.1995 «О дей-
ственности государственной власти в России»5, от 06.03.19976 «Порядок во
власти — порядок в стране (о положении в стране и основных направлени-
ях политики Российской Федерации)», от 17.02.1998 «Общими силами — к
подъему России (о положении в стране и основных направлениях политики
Российской Федерации)»7, от 30.03.1999 «Россия на рубеже эпох (о положе-
нии в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)»8,
«Не будет ни революций, ни контрреволюций»9, «России надо быть сильной
и конкурентоспособной»10).
Послание 1996 года и все послания с 2003 года не имеют четкой направ-
ленности, отраженной в заголовке (например, послание Президента РФ Фе-
деральному Собранию от 23.02.199611).
Ежегодные послания 1994–1999 года имели внутреннюю рубрикацию на
разделы и параграфы, с 2000 года — рубрикация не предусмотрена, но, тем
не менее, текст разделен по направлениям внутренней и внешней полити-
ки. Следует отметить, что направленные ежегодные послания Президента
РФ в большинстве случаев затрагивали все сферы жизни и деятельности
общества и государства, но вместе с тем, во всех посланиях особое внима-
ние уделялось таким направлениям внутренней политики, как экономиче-
ское развитие, социальные и гуманитарные проблемы, защита прав и сво-
бод, государственное устройство и управление, становление гражданского
общества, безопасность, правовая система, институты демократии, феде-
3
Данные приводятся на основе СПС «КонсультантПлюс».
4
Российская газета. № 38. 25.02.1994.
5
6
7
8
9
10
11
277
ративное устройство и местное самоуправления. Отдельно выделялись во-

просы внешней политики: международное сотрудничество, участие России
в международных организациях (например, СНГ), внешнеэкономическое
сотрудничество, а также вооруженные силы и военная политика.
Если до 1999 года ежегодные послания носили в большинстве случаев
общий характер, то с 2000 года в них появляются необходимые для при-
нятия меры в четких направлениях развития государства, например, ЖКХ,
транспортная система, миграционная политика, демографическая полити-
ка, жилищная политика, развитие здравоохранения, образования и науки,
проблемы детства, либерализация предпринимательства, проблемы борьбы
с коррупцией и терроризмом, развитие инновационной науки, охрана при-
родных ресурсов, реформа электроэнергетики, пенсионная реформа, инве-
стиционная политика, законотворческий процесс, технологические новации
в СМИ, доступность информации о деятельности судов, судебная реформа
и другие. С точки зрения внешней политики: международная безопасность,
международная законность, вхождение России в ВТО и т. д.
Таким образом, ежегодные послания носят программно-целевой ха-
рактер и формально содержат краткосрочный план развития государства,
поскольку рассчитаны на год12. Вместе с тем, следует отметить, что боль-
шинство программно-целевых направлений развития, определяемых в еже-
годных посланиях, рассчитаны на более длительный период. В развитие
посланий Президента РФ органами государственной власти России осу-
ществляется текущее планирование (принимаются планы и программы по
реализации посланий Президента РФ) по разработке и принятию соответ-
ствующих актов по направлениям, предусмотренным в послании, выработ-
ке механизмов управления, принятию соответствующих мер.
Послания имеют правовую природу. Они исходят от органа государ-
ственной власти — Президента РФ, публично им оглашаются перед де-
путатами Государственной Думы, членами Совета Федерации и народом.
И таким образом, обязательны для исполнения всеми субъектами затраги-
ваемых в них правоотношений.
Все ежегодные послания Президента РФ направлялись в публично-
правовой форме. С одной стороны, были оглашены Президентом Россий-
ской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации публич-
но (сопровождается прямой трансляцией по теле — и радиоканалам на всю
Россию), с другой стороны, опубликованы в «Российской газете», являю-
щейся официальным источником опубликования нормативных правовых
актов.
«Традиция ежегодных Посланий Федеральному Собранию, а фактиче-
ски — прямых обращений к народу России — была заложена в Конституции
12
Следует отметить, что в науке четкого определения по срокам на долгосрочные (5 и бо-
лее), среднесрочные (3-15 лет) и краткосрочные (1-3 года) планы нет.
278
1993 года. Конституции — принятой по инициативе президента Ельцина. Он

считал исключительно важным прямой, открытый диалог с людьми. Считал
необходимым выносить на публичное обсуждение и проблемы, и приори-
теты государственной политики. И видел в этом один из значимых инстру-
ментов объединения общества, инструментов реальной демократии»13.
По сложившейся практике, ежегодные послания Федеральному Собра-
нию Российской Федерации направлялись в феврале-мае и рассчитаны были
на текущий год. Исключение составили послание Федеральному Собранию
Российской Федерации 2000 года, в связи с проведением выборов оно было
направлено в июле и послание 2008 года, которое было направлено Федераль-
ному Собранию Российской Федерации в ноябре и рассчитано на 2009 год.
По нашему мнению, наиболее обоснованным с точки зрения эффектив-
ности государственного управления, является направление посланий в конце
текущего года с перспективой на следующий год. Поскольку это позволяет в
целом оценить проведенные реформы и выполненные мероприятия на весь
год, а также учесть уели и программные направления данного документа при
текущем планировании государственными органами на следующий год.
В соответствии со ст. 170 Бюджетного кодекса Российской Федерации14
Президент Российской Федерации направляет Федеральному Собранию
Российской Федерации не позднее марта года, предшествующего очередно-
му финансовому году, бюджетное послание, в котором определяется бюд-
жетная политика Российской Федерации на очередной финансовый год и
плановый период. Однако в отличие от ежегодных посланий бюджетные по-
слания не направляются в публичной форме и официально не публикуются.
Исключением стали бюджетные послания на 2000, 2001, 2002 и 2006 годы,
которые были опубликованы в «Российской газете» и «Парламентской газе-
те», а также бюджетные послания на 2007, 2008–2010 и 2009–2011 гг., кото-
рые были частично опубликованы в неофициальных СМИ15.
Все послания, как уже говорилось, оформлены в виде официально пу-
бликуемого документа, имеют реквизиты: название (заголовок не предусмо-
трен в посланиях с 2003 года и в послании 1996) и дату (за исключением
посланий 2000–2003 гг.).
Исходя из изложенного выше, ежегодные послания являются общео-
бязательными, формально определенными, неперсонифицированными,
предусматривают неоднократность применения, предусматривают цели и
стратегию развития государства в целом или в отдельных общественно-
политических сферах.
13
Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию РФ от 26.04.2007 //
14
Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 № 145-ФЗ//СЗ РФ. 03.08.1998.
№ 31. Ст. 3823.
15
Данные приводятся на основе СПС «КонсультантПлюс».
279
Таким образом, послания Президента РФ являются доктринальным

правовым актом. Но хотя они и обязательны для органов государственной
власти и иных субъектов правоотношений, не носят нормативного характе-
ра, поскольку не содержат норм права.
Доктрины, стратегии и концепции

в сфере государственной молодежной политики
Кочетков А.В. (Рязань)
Нетрудно заметить, что в последние три года повышенное внимание со сто-

роны органов власти стало уделяться государственной молодежной политике
(ГМП). Осенью 2007 года был восстановлен Государственный комитет РФ по
делам молодежи16. При формировании Президентом РФ Д.А. Медведевым в мае
2008 г. новой системы федеральных органов исполнительной власти были соз-
даны Министерство спорта, туризма и молодежной политики Российской Фе-
дерации и Федеральное агентство по делам молодежи17. Принято и реализуется
решение о проведении в 2009 году в Российской Федерации Года молодежи18.
В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Рос-
сийской Федерации на период до 2020 года, утвержденной Правительством
РФ в ноябре 2008 года, введен подраздел «Молодежная политика»19. Данный
факт особенно обнадеживает, поскольку свидетельствует о начале рассмо-
трения ГМП с точки зрения стратегического подхода к ее формированию и
реализации.
В таком документе, как «Основные направления деятельности Прави-
тельства Российской Федерации на период до 2012 года» также предусмо-
трен специальный подраздел 8 «Молодежная политика». В нем определено,
что «важнейшим фактором устойчивого развития страны и общества, ро-
ста благосостояния ее граждан и совершенствования общественных отно-
шений является эффективная государственная молодежная политика»20.
16
Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти: Указ Президента РФ
от 24 сентября 2007 г. № 1274 // Собрание законодательства РФ. 2007. № 40. Ст. 4717.
17
Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти: Указ Пре-
зидента РФ от 12 мая 2008 г. № 724 // Собрание законодательства РФ. 2008. № 20. Ст. 2290.
18
О проведении в Российской Федерации Года молодежи: Указ Президента РФ от 18 сентя-
бря 2008 г. № 1383 // Собрание законодательства РФ. 2008. № 38. Ст. 4281.
19
О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федера-
ции на период до 2020 года: Распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р //
Собрание законодательства РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
20
Об утверждении Основных направлений деятельности Правительства РФ на период
до 2012 года и перечня проектов по их реализации: Распоряжение Правительства РФ от
17 ноября 2008 г № 1663-р // Собрание законодательства РФ. 2008. № 48. Ст. 5639.
280
В настоящее время актуализируется в очередной раз вопрос о принятии

базового федерального закона в сфере государственной молодежной поли-
тики. В феврале 2009 года в Государственной Думе Федерального Собра-
ния прошли парламентские слушания «Нормативно-правовое обеспечение
государственной молодежной политики в Российской Федерации», в ходе
которых был представлен проект Федерального закона «Об основах госу-
дарственной молодежной политики в Российской Федерации», правда, со-
держащий многие спорные положения и требующий серьезной доработки.
Обсуждается вопрос о формировании и развитии действенной системы за-
конодательства РФ о государственной молодежной политике.
Но следует осознавать, что принятие законов — это только один из спо-
собов реализации государственной молодежной политики, причем не глав-
ный. Стратегические ее ориентиры должны задаваться в первую очередь в
научно обоснованных доктринах, стратегиях и концепциях, а не в действу-
ющих законах. Нельзя развивать законодательство РФ о ГМП, не опираясь
на стратегически продуманные и разработанные на основе достижений на-
уки доктринальные документы.
В нашей юридической и иной специальной литературе редко ведется
речь о доктринальных документах в сфере государственной молодежной
политики21. Это объясняется во многом тем, что ГМП как конституционно-
правовой институт до сих пор находится на стадии становления.
Вместе с тем если рассмотреть историю вопроса, то можно легко убе-
диться в том, что проблема подготовки доктринальных документов в сфере
ГМП не нова. Опыт их разработки и принятия или утверждения имел место
как в советский, так и постсоветский периоды.
Попытки подготовки концепции ГМП делались еще во время разработки
Закона СССР «Об общих началах государственной молодежной политики в
СССР»22. В частности, Комитетом Верховного Совета СССР по делам мо-
лодежи вносилась для обсуждения Концепция государственной молодежной
политики в СССР23. Она предусматривала такие составные элементы, как
«Постановка проблемы», «Цели государственной молодежной политики»,
«Этапы осуществления государственной молодежной политики», «Уров-
ни осуществления государственной молодежной политики», «Социально-
21
Существует несколько трактовок слова «доктрина», но чаще всего оно расшифровыва-
ется как совокупность признанных научных взглядов на цели, задачи, принципы, основные
направления обеспечения чего-либо.
22
Об общих началах государственной молодежной политики в СССР: Закон СССР от
16 апреля 1991 г. № 2114–1 // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного
Совета СССР. 1991. № 19. Ст. 533.
23
Концепция государственной молодежной политики в СССР: Вносится Комитетом Вер-
ховного Совета СССР по делам молодежи, группой народных депутатов СССР от ВЛКСМ,
ЦК ВЛКСМ. М., 1989. 40 с.
281
правовой механизм государственной молодежной политики», «Организа-

ционный механизм государственной молодежной политики».
Непосредственно в РСФСР также делались попытки выработки докумен-
тов доктринального и стратегического характера. При этом в 90-е годы ХХ века
вся работа свелась к одобрению Верховным Советом РФ в июне 1993 года
«Основных направлений государственной молодежной политики в Российской
Федерации»24. Эти направления можно в определенной мере отнести к док-
тринальным документам в рассматриваемой сфере, т. к. они содержат кон-
цептуальные положения, на основе которых формируется и осуществляется
государственная молодежная политика в Российской Федерации. Структура
«Основных направлений» состоит из преамбулы и трех разделов:
1) Общие положения;
2) Направления реализации государственной молодежной политики;
3) Меры по реализации государственной молодежной политики.
Казалось, что «Основные направления» вполне могли бы претендовать
на роль ключевого стратегического документа в рассматриваемой сфере,
но содержащиеся в них положения нередко игнорируются органами власти
всех уровней, которые воспринимают их порой как документ, носящий ис-
ключительно рекомендательный характер.
В 2001 году НИИ Московской гуманитарно-социальной академии
(ныне — Московский гуманитарный университет) был подготовлен проект
Концепции государственной молодежной политики Российской Федерации25.
Она включала в себя следующие элементы:
Введение;
1) Положение молодежи в Российской Федерации: тенденции и перспек-
тивы;
2) Состояние разработки и реализации государственной молодежной по-
литики;
3) Обоснование необходимости принятия концепции государственной
молодежной политики;
4) Цели и задачи государственной молодежной политики;
5) Принципы реализации государственной молодежной политики;
6) Основные направления и приоритеты государственной молодежной
политики;
7) Субъекты государственной молодежной политики. Управление госу-
дарственной молодежной политикой;
24
Об Основных направлениях государственной молодежной политики в Российской Фе-
дерации: Постановление Верховного Совета РФ от 3 июня 1993 г. № 5090–1 // Ведомости
Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 25. Ст. 903.
25
Концепция государственной молодежной политики Российской Федерации: Проект,
подготовленный Департаментом по молодежной политике Министерства образования РФ
и НИИ Московской гуманитарно-социальной академии. М., 2001.
282
8) Научное и информационное обеспечение государственной молодеж-

ной политики;
9) Механизмы и технологии реализации государственной молодежной
политики.
Настоящая Концепция представляла собой целостный документ, в ко-
тором предлагалась система идей, определяющая важнейшие цели, задачи,
приоритеты и меры государственной политики, направленной на обеспече-
ние стратегии государства в формировании условий социального, интеллек-
туального, культурного и экономического потенциала молодого поколения.
Но этот документ был неоднозначно воспринят во властных структурах и,
как следствие, не нашел у них необходимой поддержки.
В декабре 2001 года Правительственной комиссией по делам молодежи
была одобрена Концепция государственной молодежной политики в Россий-
ской Федерации26. Но она вряд ли может рассматриваться как стратегически
выдержанный документ, хотя его структура заслуживает внимания. Она
включает в себя преамбулу и 5 разделов:
2) Основные принципы государственной молодежной политики в Рос-
сийской Федерации;
3) Цели и задачи государственной молодежной политики в Российской
Федерации;
4) Приоритетные направления и основные механизмы реализации госу-
дарственной молодежной политики в Российской Федерации;
5) Управление в сфере государственной молодежной политики в Россий-
ской Федерации.
Содержание этих разделов слишком размыто, и в связи с этим не слу-
чайно сразу же после одобрения указанной Концепции она вызывала много
нареканий. Непонятным выглядит и ее статус. Если на нее должны ориен-
тироваться органы государственной власти, то почему она тогда не введена
Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ или
Правительства РФ? Сегодня о Концепции государственной молодежной
политики в Российской Федерации практически не вспоминают. Тем более,
что одобрившая ее Правительственная комиссия по делам молодежи в на-
стоящее время упразднена.
В 2002 году В.В. Путин, будучи Президентом РФ, принял мудрое решение
о подготовке специальной Доктрины государственной молодежной полити-
ки Российской Федерации, в которой четко определялись бы приоритеты го-
сударства в сфере работы с молодежью. Был подготовлен соответствующий
проект специально созданной при Президиуме Госсовета РФ рабочей груп-
26
Концепция государственной молодежной политики в Российской Федерации: Одобрена
протоколом заседания Правительственной комиссии по делам молодежи, 5 декабря 2001 г.
№ 4. М., 2002.
283
пой по вопросам государственной молодежной политики27. Данный проект

состоял из введения, 4 разделов («Развитие государства и общества и но-
вые требования к формированию государственной молодежной политики
в Российской Федерации», «Общие положения Доктрины, основы, цели, за-
дачи и этапы реализации государственной молодежной политики», «Основ-
ные направления реализации государственной молодежной политики на
период до 2013 года», «Комплексные меры по реализации государственной
молодежной политики в Российской Федерации») и заключения. Однако его
обсуждение слишком затянулось и не привело к необходимому консенсусу
между авторами и федеральными органами исполнительной власти, осо-
бенно в части их взглядов на управление в данной сфере.
К сожалению, нашлись силы, которые убедили Президента РФ отложить
рассмотрение проекта Доктрины, и его судьба долгое время оставалась не-
известной. Достаточно, сказать, что еще в 2005 году на вопрос о том, будет
ли он рассмотрен когда-нибудь на заседании Госсовета РФ, Администрация
Президента РФ в ответ на письмо Председателя Совета Федерации С.М. Ми-
ронова сообщила о том, что Государственный Совет РФ может рассмотреть
вопрос о молодежной политике в стране, но дата заседания не установлена,
сроки могут быть определены осенью 2005 года28.
Однако тенденции поиска новых подходов к ГМП после замедления про-
цесса принятия вышеуказанной Доктрины продолжались. Причем имели
место и попытки отразить вопросы ГМП не только в «молодежных» док-
тринах, стратегиях и концепциях.
В частности, следует обратить внимание на положения, содержащиеся
в разработанной в 2002–2004 гг. ведущими учеными страны Концепции со-
циального государства Российской Федерации, которыми определялось, что:
«Неотъемлемой функцией социального государства является проведение
в жизнь эффективной молодежной политики, направленной на создание
стартовых условий для учебы, получения работы и жилья, предоставление
государством гарантий по обеспечению занятости молодых граждан, вос-
питание молодежи в лучших традициях российского общества и на основе
общечеловеческих ценностей, приобщение молодежи к подлинной культу-
ре, развитие их гражданской и трудовой активности, создание условий для
широкого вовлечения молодежи в занятия физической культурой, спортом
и туризмом. Государственная молодежная политика должна быть направ-
27
Доктрина государственной молодежной политики Российской Федерации: Проект. М.,
2002.
28
В связи с обращением Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ
С.М. Миронова из администрации Президента РФ был дан ответ о том, что вопрос вклю-
чения выработки государственной молодежной политики в план работы Президиума Госу-
дарственного Совета Российской Федерации нового состава будет рассмотрен осенью 2005
года при обсуждении основных направлении его работы (Письмо Администрации Прези-
дента Российской Федерации от 15 августа 2005 г. № А4–14189Пс).
284
лена на социализацию молодежи, ее социальное становление посредством

включения в процесс реализации социальной политики. Необходимо обе-
спечить участие молодежи в государственном управлении»29. Данные фор-
мулировки, по сути дела, вобрали в себя все, что должна включать молодеж-
ная политика государства, претендующего на роль социального. Хотелось
бы, чтобы данная Концепция была взята за основу органами государствен-
ной власти Российской Федерации. Тем более, что указанные формулировки,
касающиеся ГМП, в полном объеме присутствуют в таком международном
документе СНГ, как Концепция формирования правовых основ и механизмов
реализации социального государства в странах Содружества30.
Возвращаясь к вышеуказанной Доктрине, следует сказать, что, в конеч-
ном счете, фактически вместо нее распоряжением Правительства РФ была
утверждена Стратегия государственной молодежной политики в Россий-
ской Федерации31. Стратегия разработана на период до 2016 года и опреде-
ляет совокупность приоритетных направлений, ориентированных на моло-
дежь, включающих задачи, связанные с участием молодежи в реализации
приоритетных национальных проектов. Ее структура содержит такие раз-
делы, как:
1) Основные положения и цель Стратегии;
2) Предпосылки принятия Стратегии;
3) Цель и принципы реализации Стратегии;
4) Приоритетные направления государственной молодежной политики;
5) Механизм реализации Стратегии;
6) Условия, необходимые для реализации Стратегии;
7) Результаты реализации государственной молодежной политики и
оценка ее эффективности;
8) Заключительные положения.
29
Концепция социального государства Российской Федерации: Разработана Временным
творческим коллективом; обсуждена и одобрена на заседании круглого стола в Академии
труда и социальных отношений 19 ноября 2002 г.; рассмотрена и одобрена на заседании
«круглого стола» в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации
10 ноября 2003 г. с учетом предложений министерств, ведомств и государственных внебюд-
жетных фондов; одобрена участниками научно-практической конференции в Академии
труда и социальных отношений 20 января 2004 г. // Социальное государство Российской
Федерации: состояние и правовое развитие. Аналитический вестник Совета Федерации
Федерального Собрания РФ. М., 2004. С. 64.
30
Концепция формирования правовых основ и механизмов реализации социального
государства в странах Содружества: Принята в г. Санкт-Петербурге 31 мая 2007 г. Поста-
новлением 28–6 на 28-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-
участников СНГ // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-
участников Содружества Независимых Государств. 2007. № 40. С. 153–193.
31
Об утверждении Стратегии государственной молодежной политики в Российской
Федерации: Распоряжение Правительства РФ от 18 декабря 2006 г. № 1760-р (ред. от
12.03.2008 г.).
285
Введенная в действие Стратегия содержит немало идей, которые могут

быть отражены в такого рода документах, но в научном плане она уступает
фактически всем концепциям и доктринам ГМП, подготовленным по заказу
органов власти за период с 1991 года, и носит противоречивый характер во
многих отношениях, прежде всего с юридической точки зрения. Из текста
Стратегии непонятно, какие нормативные правовые акты использовались
его авторами, и каков видится механизм управления в сфере ГМП. Не про-
сматривается единая концепция предложенных молодежных проектов, и
неоднозначной выглядит логика их выбора. Расплывчатый характер носят
названия проектов, которые больше похожи на заголовки из программ педа-
гогического характера, чем на формулировки политических и юридических
документов: «Новый взгляд», «Доброволец России», «Карьера», «Молодая
семья России», «Команда», «Успех в твоих руках», «Шаг навстречу». В рас-
шифровке и серьезной правовой корректировке нуждается используемый в
Стратегии категориальный аппарат.
Стратегия не упразднила стратегическую ошибку (в определенной мере
даже угрозу) недавнего времени, заключающуюся в том, что молодежная по-
литика может стать «социальным придатком» сферы образования32. Как
не парадоксально звучит, но на протяжении многих лет нормальному ходу
формирования и реализации ГМП мешает позиция, которая опирается на
тезис о том, что «лучшая образовательная политика — это и есть лучшая
молодежная политика». По нашему мнению, с определенной долей вероят-
ности еще можно как-то согласиться с тем, что «лучшая образовательная
политика — это и есть лучшая детская политика (политика в отношении
граждан, не достигших 18 лет)», хотя и здесь есть спорные моменты. Но ста-
вить знак равенства между образовательной политикой и молодежной по-
литикой в XXI веке как с точки зрения социологических, так и правовых
концепций не логично и «застойно».
Те, кто пытается трактовать соотношение понятий «молодежная полити-
ка» и «образовательная политика» как тождественное, либо глубоко оши-
баются, либо сознательно стараются сферу образования «поставить» над
сферой ГМП. Ведь значительное количество проблем молодежи и их пути
решения лежат вне системы образования. Сегодня проблемы государствен-
ной молодежной политики — это не только проблемы образования молодых
людей и их научной деятельности, но и проблемы участия молодежи в управ-
лении, организации ее досуга, развития молодежных общественных объеди-
нений, решения жилищных проблем молодых граждан, их трудоустройства и
социальной защиты, поддержки молодежного предпринимательства и т. д.
32
Принятие решения сначала о создании Государственного комитета РФ по делам моло-
дежи, а затем Министерства спорта, туризма и молодежной политики РФ и Федерального
агентства по делам молодежи пока не сняло до конца проблему «сведения» ГМП к статусу
некого «приложения» политики в сфере образования.
286
Понимание молодежной политики как «приложения» к образованию

следует считать неверным. Лучшая образовательная политика — это еще
далеко не лучшая молодежная политика, как это некоторые пытаются пред-
ставить. Лучшая молодежная политика — это реализация в комплексе всех
конституционных прав и свобод молодого человека и гражданина в полити-
ческой, социальной, духовной и экономической сферах.
Поэтому, на наш взгляд, вполне оправданным является то, что в настоя-
щее время заметно актуализировался вопрос о создании новой системы ра-
боты с молодежью в нашей стране, не замкнутой на систему образования.
Российское общество начало осознавать, что разрушенные после 1991 года
государственные и общественные институты работы с молодежью не были
восполнены деятельностью образовательных учреждений, общественных
объединений и других негосударственных организаций.
Хотелось бы обратить внимание на то, что после введения в действие
Стратегии государственной молодежной политики в Российской Федера-
ции процесс разработки доктринальных документов в сфере ГМП не пре-
кратился. Это еще раз подтверждает неоднозначное отношение к данной
Стратегии.
В 2006–2007 гг. в рамках Общественной палаты Российской Федерации
проходило обсуждение проекта Концепции молодежной работы в Российской
Федерации, который был подготовлен Межкомиссионной рабочей группой
по вопросам развития молодежного движения при участии Российского Со-
юза Молодежи (РСМ) и представителей других молодежных общественных
организаций33. Структура Концепции состояла из следующих элементов:
Введение;
1) Развитие общества и состояние молодежной работы в Российской Фе-
дерации
1.1. Роль молодежи в развитии страны, обеспечении ее национальной
безопасности и суверенного развития;
1.2. Современное положение молодежи в Российской Федерации;
1.3. Современное состояние институтов социализации молодежи;
1.4. Опыт и проблемы молодежной работы в Российской Федерации);
2) Цели, задачи и принципы молодежной работы;
3) Современные требования и необходимые условия молодежной работы;
Заключение.
Заслуживает внимания проект Доктрины «Молодое поколение России»,
который был подготовлен большим коллективом авторов и экспертов по
инициативе Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС) специально к
XII ВРНС — Собору детей и молодежи «Будущие поколения — националь-
33
Концепция размещена на сайте Общественной палаты Российской Федерации — Ма-
териалы Межкомиссионной рабочей группы по вопросам развития молодежного движе-
ния // <http://www. oprf.ru/structure/workgroups2006/34/materials/1009>.
287
ное достояние России»34. В документе изложен фундаментальный подход

и перспективный взгляд на создание в России масштабной системы нрав-
ственного воспитания, гармоничной социализации, приобщения молодых
поколений к базисным национальным ценностям. В Доктрине также пред-
ложен стратегический взгляд — Программа-максимум, направленная на
обеспечение деятельного участия молодежи в созидании своей страны.
Сегодня на международных и всероссийских научно-практических кон-
ференциях много говорится о проблемах молодежи и необходимости кар-
динальных изменений в работе с ней. В подтверждение этого часто при-
водятся данные социологических исследований и статистики. Постепенно
начинает называться главная причина этим проблем. Она состоит в том, что
в России нет четкого доктринального документа, в котором были бы сфор-
мулированы и «расшифрованы» стратегические ориентиры работы государ-
ства с молодежью, концептуальный подход к законодательному, кадровому,
финансовому и иному обеспечению государственной молодежной политики.
Это означает, что сегодня в стране отсутствует или «размыт» набор клю-
чевых принципов и инициатив, который позволяет добиваться создания
оптимальных условий для социального развития молодежи и формирова-
ния преемственности поколений. По-видимому, именно это подразумева-
ют ученые Центра проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования, когда утверждают, что: «В настоящее время можно кон-
статировать практически полное отсутствие в Российской Федерации мо-
лодежной политики»35.
Вероятно, понимая это, государство предложило новый подход к моло-
дежной политике, который был отражен в таком ключевом документе, как
Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской
Федерации на период до 2020 года. Данный подход представлен в разделе 3
«Развитие человеческого потенциала» данной Концепции, а, точнее говоря,
в специальном подразделе 3.9 «Молодежная политика»36. Структура подраз-
дела включает в себя определение цели государственной молодежной поли-
тики, ее сущности и трех основных задач, а также средств их реализации.
Нетрудно заметить, что в Концепции просматривается инновационная
целевая направленность государственной молодежной политики. Согласно
34
Молодое поколение России: Проект Доктрины. М., 2008.
35
Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э., Нетесова М.С. Образование как фактор
экономического развития. Монография. М., 2008. С. 66–67.
36
Данный подраздел включен в раздел 3 Концепции наряду с другими 10 подразделами:
«Демографическая политика и политика народосбережения» (3.1); «Развитие здравоохра-
нения» (3.2); «Развитие физической культуры и спорта» (3.3); «Развитие образования» (3.4);
«Развитие культуры и средств массовой информации» (3.5); «Развитие рынка труда» (3.6);
«Повышение доступности жилья» (3.7); «Развитие социальных институтов и социальная
политика» (3.8); «Развитие пенсионной системы» (3.10); «Экологизация экономики и эко-
логия человека» (3.11).
288
Концепции целью государственной молодежной политики является созда-

ние условий для успешной социализации и эффективной самореализации
молодежи, качественное развитие потенциала молодежи и его использо-
вание в интересах инновационного развития страны. Констатируется, что
практика последних десятилетий убедительно доказывает, что в быстро
изменяющемся мире стратегические преимущества будут у тех государств,
которые смогут эффективно развивать и продуктивно использовать инно-
вационный потенциал развития, основным носителем которого является
молодежь.
Концепция фактически провозглашает молодежную политику само-
стоятельным направлением деятельности государства. В частности, со-
держится следующее положение: «Государственную молодежную полити-
ку следует рассматривать как самостоятельное направление деятельности
государства, предусматривающее формирование необходимых социаль-
ных условий инновационного развития страны, реализуемое на основе
партнерства и активного взаимодействия с институтами гражданского
общества, общественными объединениями и молодежными организа-
циями».
Концепция формулирует следующие три основные задачи государствен-
ной молодежной политики на период до 2020 года, раскрывая при этом спо-
собы их реализации:
1) вовлечение молодежи в социальную практику и ее информирование о
потенциальных возможностях саморазвития, обеспечение поддержки
научной, творческой и предпринимательской активности молодежи;
2) формирование целостной системы поддержки обладающей лидерски-
ми навыками, инициативной и талантливой молодежи, для инноваци-
онного развития России;
3) гражданское образование и патриотическое воспитание молодежи, со-
действие формированию правовых, культурных и нравственных цен-
ностей среди молодежи.
Вероятно, идеи Концепции должны найти продолжение в доктринальном
документе о молодежи и молодежной политике, соответствующем стратеги-
ческим ориентирам России до 2020 года. Действующая Стратегия государ-
ственной молодежной политики в Российской Федерации не удовлетворяет
им в должной степени. Возникает необходимость ее существенной коррек-
тировки или разработки, обсуждения и утверждения нового доктринально-
го документа.
Таким документом, по нашему мнению, должна стать Молодежная док-
трина Российской Федерации. Она сегодня, как никогда, нужна российско-
му обществу. Что это за доктрина? Новый кодекс строителей коммунизма?
План создания «идущего вместе» или «нашего»? Проект унификации рос-
сийской молодежи? Нет, речь идет несколько о другом.
289
Необходимость утверждения Молодежной доктрины РФ обусловлена

тем, что молодежную политику нельзя оценивать результатами только се-
годняшнего дня. Это долгосрочная стратегия действий государства. Поэтому
нужен документ, рассчитанный на долгосрочную перспективу и представ-
ляющий собой систему научно обоснованных и официально признанных
взглядов на молодежь как социальную группу, требующую особого внима-
ния со стороны институтов государства и гражданского общества, осущест-
вления ими специфических мер по созданию условий для ее социального
развития.
Нам представляется, что наличие Молодежной доктрины РФ позволит
более глубоко проникнуть в правовую природу и социальную сущность
соответствующих государственных и негосударственных институтов, дея-
тельность которых направлена на создание условий для успешной социа-
лизации и эффективной самореализации молодых граждан России, каче-
ственное развитие потенциала молодежи и его использование в интересах
инновационного развития страны. Данная доктрина должна определять
цели, принципы и основные направления ГМП как особого социально-
правового явления в российском обществе. Она призвана также провести
границы между общественной, государственной (федеральной и регио-
нальной) и муниципальной молодежной политикой, обеспечив вместе с тем
их определенное единство.
Молодежная доктрина РФ должна быть утверждена Указом Президен-
та РФ после широкого обсуждения, прежде всего в молодежной среде. К ее
разработке следует привлечь наиболее авторитетных ученых и специали-
стов, занимающихся исследованием проблем ГМП. При подготовке ука-
занной доктрины важно осуществить синтез идей в данной сфере, которые
получили свое практическое воплощение в субъектах РФ, а также учесть
позитивный советский и зарубежный опыт, международные документы по
вопросам формирования и реализации ГМП.
Хотелось бы подчеркнуть, что основополагающий «молодежный» доку-
мент должен называться именно «Молодежная доктрина Российской Федера-
ции», а не «Доктрина государственной молодежной политики в Российской
Федерации». Слово «молодежная» здесь не случайно стоит на первом месте.
Это означает, что Молодежная доктрина РФ должна быть разработана с
обязательным участием молодежи и широко обсуждена в молодежной сре-
де. В доктрине должна быть четко прописана роль молодежи как субъекта
государственной молодежной политики, а не только как ее объекта.
По нашему мнению, государство сначала вместе с общественными
структурами должно заявить о том, каким оно видит будущее поколение, и
оценить современное положение российской молодежи, а потом на основе
этого определить, куда оно намерено двигаться в сфере ГМП. В молодеж-
ной доктрине должны быть затронуты вопросы как общественной, так и
290
государственной молодежной политики. Хотя, безусловно, основное место

должно быть отведено ГМП.
Молодежная доктрина РФ — это своеобразная общественная формула,
выражающая основную установку деятельности государственных и него-
сударственных институтов по отношению к нынешнему молодому и буду-
щим поколениям нашей страны. Для разработки Молодежной доктрины
РФ необходимо иметь объективную характеристику основных молодежных
проблем в России и определить все структуры, которые сегодня работают с
молодежью, а также предварительно проанализировать имеющиеся на раз-
личных уровнях подходы органов власти к осуществлению ГМП, выявив в
них основные тенденции и сравнив с соответствующим зарубежным опы-
том и нормами международного права.
Молодежная доктрина РФ, как и любая доктрина в России, призвана вы-
полнять в процессе правоприменения вспомогательную роль, поскольку в
юридическом плане основная роль отводится законам в сфере ГМП. Однако,
сам факт наличия этой доктрины в российском государстве позволит обо-
значить серьезное внимание к проблемам молодых граждан в нашей стране.
Молодежная доктрина РФ будет выступать как ориентир для работы с
молодежью как государственных и муниципальных органов, так и органи-
заций, которые не относятся к властным структурам. Она призвана ориен-
тировать деятельность всех субъектов работы с молодежью в нашей стране
на общую социально значимую цель. Молодежная доктрина РФ должна от-
разить то, к чему нужно стремиться государству вместе с общественными
структурами в деятельности по созданию условий для социального разви-
тия молодежи.
Могут быть предложены различные варианты структуры Молодежной
доктрины РФ в зависимости от подходов ее основных разработчиков. Но
данный вопрос, на наш взгляд, представляет собой предмет отдельного раз-
говора и научных дискуссий. По мнению автора, можно предложить в каче-
стве одного из приемлемых вариантов следующую структуру Молодежной
доктрины Российской Федерации:
Преамбула;
2) Российская молодежь как особая социальная группа;
3) Молодежная политика и национальная безопасность;
4) Конституционно-правовые основы молодежной политики;
5) Общественная, государственная и муниципальная молодежная поли-
тика;
6) Приоритеты Российской Федерации в решении молодежных проблем;
7) Обеспечение эффективности государственной молодежной политики
в Российской Федерации;
8) Заключительные положения.
291
Трудность выработки оптимальной Молодежной доктрины Российской

Федерации состоит в том, что сегодня в рамках государства еще не сформи-
ровался единый подход к работе с молодежью. Нет ответа на вопрос о том,
какая молодежная политика нужна российскому обществу, государству,
его национальной безопасности — либеральная, консервативная, социал-
демократическая, патерналистская. По поводу невозможности последней
в России вроде бы определились. А, что следует выбрать между другими
тремя? Либеральная, похоже, тоже не для нашей страны. Как бы кто не на-
вязывал нам, «американизации» государственной молодежной политики в
России вряд ли суждено «прижиться». Слишком разные традиции в работе
с молодежью в РФ и США. Тогда какую же выбрать молодежную полити-
ку — консервативную или социал-демократическую, или их некий симбиоз?
Но это уже вопрос не столько юридический, сколько политический.
Ясно одно: в Молодежной доктрине РФ должны развиваться основные
положения Конституции России и конкретизироваться применительно к
сфере государственной молодежной политики. Структура и содержание док-
трины должны опираться на комплексную оценку положения российской
молодежи, анализ состояния механизма разработки и реализации государ-
ственной молодежной политики и стратегический прогноз его развития, на-
учно обоснованное определение текущих и перспективных задач в данной
сфере, объективных потребностей и реальных возможностей обеспечения
законных интересов молодых граждан, а также на системный анализ содер-
жания и характера современных молодежных проблем, отечественного и
зарубежного опыта работы с молодежью.
Утверждение Молодежной доктрины РФ целесообразно совместить с
введением в действие закона, о котором в России говорят уже около 40 лет,
но он так до сих пор и не принят на уровне федерального центра. Речь идет
о федеральном законе, устанавливающем правовые основы ГМП в нашей
стране. Сегодня из-за его отсутствия в Российской Федерации законода-
тельство в данной сфере имеет многочисленные внутренние несогласован-
ности и противоречия, в том числе принципиального характера.
Следует заметить, что стратегии и концепции ГМП разрабатываются
и утверждаются и на региональном уровне. Например, стратегии государ-
ственной молодежной политики есть в Самарской и Томской областях37. Со-
ответствующий опыт разработки, принятия и реализации концепций ГМП
имеется в республиках Калмыкия и Саха (Якутия), Красноярском крае, Во-
37
О Стратегии государственной молодежной политики в Самарской области на 2006–
2015 годы: Постановление Правительства Самарской области от 21.12.2005 г. № 155 //
Волжская коммуна. 2005. 27 декабря; О Стратегии государственной молодежной политики
в Томской области: Постановление Государственной Думы Томской области от 31.01.2008 г.
№ 921 // Официальные ведомости Государственной Думы Томской области (сборник нор-
мативных правовых актов). 2008. № 12 (134).
292
логодской, Ивановской, Иркутской, Курганской, Ленинградской, Омской,

Челябинской областях и некоторых других регионах38.
На муниципальном уровне также распространен подход, когда разрабаты-
ваются и утверждаются документы, содержащие концептуальные основы ра-
боты с молодежью. В них, как правило, определяются стратегия такой работы
на территории соответствующего муниципального образования, направления
муниципальной молодежной политики, ее субъекты и формы обеспечения.
Причем следует обратить внимание на то, что утверждаются как концепции39,
так и стратегии молодежной политики в муниципальном образовании40.
Надо заметить, что доктрины, стратегии и концепции в сфере ГМП есть
не только в России, но и в других странах СНГ. Так, например, в Республике
Казахстан одобрена республиканская Концепция государственной молодеж-
ной политики, призванная определить основные цели, принципы и прио-
ритеты данной политики41. В Республике Молдова утверждена специальная
Стратегия для молодежи, основывающаяся на обязательстве рассматривать
38
О Концепции государственной молодежной политики Вологодской области: Постанов-
ление Правительства Вологодской области от 13.01.2006 г. № 26 // Законодательство Воло-
годской области. 2006. № 1. Ст. 177; О Концепции государственной молодежной политики
в Курганской области на период до 2015 года: Распоряжение Администрации (Правитель-
ства) Курганской области от 27.11.2006 г. № 514-р // Новый мир — Документы, выпуск № 42.
2006. 21 декабря; О Концепции государственной молодежной политики Республики Саха
(Якутия): Указ Президента Саха (Якутия) от 12.01.2004 г. № 1402 // Якутские ведомости.
2004. 5 февраля; О Концепции молодежной политики в Омской области на 2006–2010 годы:
Указ Губернатора Омской области от 28.11.2005 г. № 143 // Сборник правовых актов органов
исполнительной власти Омской области, часть 1. 2006. № 6. Ст. 8; Об утверждении Концеп-
ции молодежной политики Республики Калмыкия (2005–2020 гг.): Указ Главы Республики
Калмыкия от 14.11.2005 г. № 53 // Хальмг Унн. 2005. 17 ноября; и др.
39
См.: О Концепции молодежной политики города-курорта Кисловодска на 2006–2010 годы:
Решение совета города-курорта Кисловодска Ставропольского края от 25.10.2006 г. № 76–
36 // Кисловодская газета. 2006. 8 ноября; Об утверждении Концепции молодежной полити-
ки г. Бийска на 2009–2010 годы: Постановление Администрации города Бийска Алтайского
края от 26.08.2008 г. № 1632 // Муниципальный вестник. 2008. 17 сентября; Об утверждении
Концепции молодежной политики муниципального образования «Город Калуга» на 2007–
2010 годы: Постановление Городской Думы городского округа «Г. Калуга» от 23.05.2007 г.
№ 69 // Калужская неделя. 2007. 13 июня; и др.
40
Напр.: О комплексной программе «Стратегия молодежной политики в городском округе
Звенигород на 2007–2011 годы «Поколение»: Решение Совета депутатов городского округа
Звенигород Московской области от 28.11.2006 г. № 49/4 // Звенигородские ведомости. 2007.
14 апреля; Об утверждении Стратегии молодежной политики в муниципальном образова-
нии — Клепиковский муниципальный район: Решение Совета депутатов муниципального
образования — Клепиковский муниципальный район Рязанской области от 23.04.2008 г.
№ 20 // Информационный бюллетень муниципального образования — Клепиковский му-
ниципальный район. 2008. № 29.
41
Концепция государственной молодежной политики Республики Казахстан: Одобрена Рас-
поряжением Президента Республики Казахстан от 28 августа 1999 г. № 73 // Собр. актов Пре-
зидента Республики Казахстан и Правительства Республики Казахстан. 1999. № 43. С. 49–59.
293
молодежь в качестве основного ресурса общества и предоставлять ей возмож-

ность стать свободными, активными и ответственными гражданами, а также
устанавливающая единый межсекторальный подход к проблемам молодежи42.
Как показывает анализ, на протяжении последних 20 лет попыток выра-
ботки и введения в действие доктрин, стратегий и концепций в сфере госу-
дарственной молодежной политики предпринималось немало. Данный про-
цесс имеет свои традиции и постепенно начинает занимать важное место в
ее формировании на всех уровнях: федеральном, региональном, местном.
Но вместе с тем в рассматриваемой сфере до сих пор научно обоснованного
и логически выверенного доктринального или стратегического в истинном
понимании этого слова документа нет.
Вместо корректировки и повышения статуса Концепции государствен-
ной молодежной политики в Российской Федерации, одобренной Прави-
тельственной комиссией по делам молодежи, или завершения обсуждения
проекта Доктрины государственной молодежной политики в Российской
Федерации, подготовленного рабочей группой Государственного Совета РФ
по поручению Президента РФ, Правительством РФ в 2006 году была разра-
ботана и утверждена противоречивая в правовом, научном и практическом
отношениях Стратегия государственной молодежной политики в Россий-
ской Федерации. Несмотря на то, что она является важным и значимым до-
кументом, после ее введения в действие так и остаются нерешенными мно-
гие стратегические проблемы организации работы с молодежью в нашей
стране. В связи с вступлением в силу этой Стратегии «непонятным» стал
статус одобренных в 1993 году «Основных направлений государственной
молодежной политики в Российской Федерации».
В указанной Стратегии фактически не нашли отражение вопросы форми-
рования системы законодательства РФ о государственной молодежной поли-
тике. Она фактически игнорирует позитивный региональный опыт подготов-
ки такого рода документов, причем уже принятых и успешно реализующихся
в субъектах РФ. Странным выглядит то, что в этой Стратегии не упоминается
о таком важном нормативном правовом акте, как базовый федеральный закон
в сфере ГМП. Удивительно, но приходилось слышать от авторов Стратегии,
что вопрос о нем не является сегодня главным. По-видимому, они глубоко
ошибаются или просто выполняют чью-то «установку» о том, что рассуждать
о введении в действие федерального закона, регулирующего правовые основы
ГМП в нашей стране, время пока не пришло. И это, несмотря на то, что около
85% субъектов РФ имеют базовые региональные законы в сфере государствен-
ной молодежной политики, и на непрекращающиеся требования о его приня-
тии со стороны молодежи и ее объединений, широкой общественности.
42
Об утверждении Стратегии для молодежи: Постановление Правительства Республики
Молдова от 22 декабря 2003 г. № 1541 // Официальный монитор Республики Молдова. 2004.
№ 6–12. С. 108–145.
294
В настоящее время требуется новый подход в решении проблем инте-

грации молодых людей в общество, к вопросам социализации молодежи и
организации работы с ней. Государственные органы должны создать опти-
мальные условия для развития личностного потенциала молодых людей,
предоставлять широкие возможности для их самореализации, вовлечения
в процесс управления делами государства, обеспечения участия молодых
граждан и их объединений в осуществлении программ и мероприятий, ка-
сающихся молодежи и российского общества в целом.
Некоторые контуры указанного подхода обозначены в Концепции дол-
госрочного социально-экономического развития Российской Федерации
на период до 2020 года, утвержденной Правительством РФ в 2008 году. Как
уже отмечалось, по нашему мнению, их необходимо развить и дополнить
в таком документе, как Молодежная доктрина Российской Федерации. Его
подготовка, обсуждение и утверждение позволят продолжить намеченные
Президентом России Д.А. Медведевым изменения в молодежной политике го-
сударства, современные приоритеты которой обозначены в его вышеупомя-
нутом Указе «О проведении в Российской Федерации Года молодежи»:
− активное привлечение молодежи к проведению социально-
экономических преобразований в стране;
− развитие творческого, научного и профессионального потенциала мо-
лодежи;
− воспитание чувства патриотизма и гражданской ответственности у
молодых людей.
Сегодня в очередной раз поднимается вопрос о формировании новой
системы работы с молодежью в нашей стране. При этом с каждым годом
все очевиднее становится то, что для создания такой системы необходимо
надежное доктринальное сопровождение государственной молодежной по-
литики. В связи с этим необходимо, чтобы органы власти представили и
начали воплощать в жизнь Молодежную доктрину Российской Федерации
как систему научно обоснованных положений о молодежи и молодежной
политике, официально закрепленных на уровне государства.
Государство не может рассчитывать на успех в будущем, если оно не бу-
дет иметь четкой стратегии работы с молодежью, если его органы не выра-
ботают и законодательно не закрепят основы молодежной политики. В со-
временных условиях она должна стать одним из главных вопросов стратегии
и тактики органов государственной власти как на федеральном, так и на
региональном уровнях. Нынешняя ситуация такова, что обновляющемуся
российскому социуму должна соответствовать новая стратегия работы с
молодежью в нашей стране, опирающаяся на Молодежную доктрину Россий-
ской Федерации и сформированное на ее основе эффективное законодатель-
ство о государственной молодежной политике.
295
Особенности Послания Президента Федеральному
Собранию–2008
Попова О.В. (Санкт-Петербург)
Цель данной небольшой статьи заключается в поиске ответа на вопрос

о наличии в Послании–2008 содержательных (не формальных) признаков,
позволяющих отнести его к разряду документов, определяющих доктрину
развития современного российского государства. В этом контексте Посла-
ние интересно прежде всего как политический текст, содержащий несколько
смысловых рядов. На наш взгляд, рассмотрение Послания с этой стороны —
отнюдь не частная проблема, поскольку его анализ позволяет ответить на
ряд значимых политических вопросов: в какой степени подобные стратеги-
ческие политические тексты определяют внутреннюю и внешнюю политику
страны, насколько Д. А. Медведев готов продолжать линию политического
управления, сформировавшуюся в предшествующие 8 лет и т. д.
Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию
относится к весьма специфическому жанру политических текстов. Фактиче-
ски это выступление обращено не только к высшему «политическому клас-
су» страны, но и к рядовым гражданам. Отчасти она является «сигналом» для
всех политических игроков как в самой Российской Федерации, так и за ее
пределами. Считается, что именно Послание ФС позволяет президенту мак-
симально комплексно и ясно изложить вúдение экономической, социальной
и политической ситуации в стране. Если, например, инаугурационная речь
президента содержит значительный элемент формально-торжественной
ритуальности и декларирует самые общие принципы, которыми будет ру-
ководствоваться президент в период действия его полномочий, то данный
документ должен акцентировать как задачи, стоящие перед государством,
так и пути их решения. Послание Федеральному Собранию в принципе
должно сочетать два элемента — отчет главы высшей исполнительной вла-
сти о состоянии дел в стране (и личной работе) и определение стратегии
развития страны в краткосрочной перспективе. Однако на практике из года
в год в Послании все больше значение приобретает второй компонент, до-
полнительно акцентируя тот факт, что выстраиваемая с начала 2000-х годов
«вертикаль власти» не только регламентирует отношения федеральных, ре-
гиональных и местных органов управления, но и резко повышает в нашем
государстве статус исполнительной власти.
Особенности подготовки данного Послания СФ РФ43 определялись ря-
дом обстоятельств. Между инаугурацией Президента РФ Д. А. Медведева и
43
Послание Президента Совету Федерации РФ // <http://www. kremlin.ru/appears/2008/11/05/
1349_type63372type63374type63381type82634_208749.shtml>.
296
оглашением данного обращения прошло полгода, т. е. вполне достаточный

срок, чтобы действующий политик мог освоиться с новым местом работы,
сформулировать программу развития страны и быть в состоянии обозна-
чить собственную политическую линию, что позволило бы оценить его как
абсолютно самостоятельную фигуру, политического агента, действительно
занимающего центральную позицию в «поле политики»44. За период с мая
по октябрь 2008 г. произошли резкие перемены как в межгосударственных
отношениях и экономической обстановке в мире и внутри страны. Следует
отметить, что если к началу ноября 2008 г. острота отношений с некоторы-
ми из сопредельных с Россией стран ощущалась в полной мере (нового пре-
зидента уже попытались «проверить на прочность»), то некоторые иллюзии
по поводу надежности «подушки безопасности» российской экономики в
виде накопленных в Стабилизационном фонде средств и золотовалютных
резервов страны, а также ожидания, что меры по «перекачке» этих сумм в
банковскую систему позволят «переждать» мировой экономический кризис,
у политической элиты России в этот период сохранялись. При освещении
подготовки Послания ФС РФ в СМИ активно подчеркивалось, что Прези-
дент РФ Д. А. Медведев «лично работает над текстом». Однако следует при-
знать, что в действительности, как и в прошлые годы, этот документ стал
плодом коллективной работы (см. видеоблог Д. А. Медведева от 10.200845).
Интересны в этой ситуации только два обстоятельства — почти не изме-
нившаяся «команда творцов» и подчеркнуто торжественная обстановка
оглашения Послания в Кремле. Наряду с Дж. Поллыевой и Вяч. Сурковым в
этой группе оказался А.В. Дворкович46, который попал в команду ныне дей-
ствующего президента из команды предыдущего. Фактически подготовка
последовавших в начале 2009 г. значительных перестановок во власти на-
чалась еще в первые полгода президентства Д.А. Медведева. В целом текст
Послания следует рассматривать как результирующую влияния политиче-
ских сил, т. е. баланса элитных групп в высших эшелонах власти. Антураж,
торжественность обстановки оглашения Послания отражают, скорее, не
значимость именно данного политического текста, но в большей степени
проявление постепенно возрождающегося «имперского стиля», акценти-
рование персоны и роли президента в современных российских условиях.
Превращение рабочего мероприятия в торжественную политическую ак-
цию весьма показательно. В данном случае подчеркивался не только «моно-
44
В данном случае термины «политический агент» и «поле политики» мы используем в
трактовке, предложенной П. Бурдье и другими постструктуралистами.
45
<http://blog. kremlin.ru/post/3>.
46
Следует отметить, что хотя А.В. Дворкович (1972 г. р.) занимал высокие посты уже в
течение восьми лет — в 2001–2004 гг. как заместитель министра экономического развития
и торговли РФ, а в 2004–2008 гг. как начальник экспертного управления президента РФ В.
Путина, — действительно «тяжеловесом» в большой политике он становится с мая 2008 г.,
перейдя на должность помощника президента РФ Д.А. Медведева.
297
логичный» характер мероприятия, он представлял собой почти театральное

действие. Совершенно очевидно, что подобная обстановка призвана была
призвана обеспечить дополнительный эффект легитимации политического
события47. Таким образом, данное Послание нельзя рассматривать только
как рабочий документ.
Обращают на себя внимание некоторые содержательные и стилистиче-
ские особенности Послания. Объяснить их, например, только тем, что текст
готовился как публичная речь, которая имеет ряд существенных отличий
от письменной, или тем, что основу Послания готовила своего рода группа-
микст из опытных спичрайтеров и новичков в этом деле, нельзя.
Среди наиболее значимых содержательных и стилистических особенно-
стей выделим следующие.
Во-первых, Послание–2008 содержит оценки и задачи. В анализируемом
тексте, хотя Д.А. Медведев последние несколько лет проработал в прави-
тельстве РФ, отчет о состоянии дел в стране как таковой отсутствует.
Во-вторых, следует отметить фрагментарность, некоторую «лоскутность
текста» — в нем обозначено очень много тем (своеобразный рекорд —
26 тем!!!), особенно с учетом того, что в предыдущие восемь лет в Послани-
ях Президента ФС РФ в качестве ключевых обозначались два-три вопроса.
В выступлении Д.А. Медведева последовательно обозначены следующие
темы: основной виновник проблем многих стран, ценности российского об-
щества, цели государства, социальная ответственность государства перед
гражданами, социальный характер российского государства, защита эконо-
мики от внешних рисков, вливания средств из накопленного Стабфонда и
золотовалютных резервов страны в финансовую систему как единственный
для нас способ выхода из мирового экономического кризиса, приоритетные
принципы в экономике, обозначение «внутренних врагов» страны, юбилей
Конституции РФ, всесилие бюрократии, изменение выборного законода-
тельства, что потребовало в итоге «легкой корректировки» Основного за-
кона РФ, проблемы местного самоуправления и российского федерализма,
федеративное устройство РФ, вопрос о ротации партийного руководства,
межнациональный мир в стране, миграционная политика, российское об-
разование, прежде всего школьное, здоровый образ жизни, медицинское
страхование, пенсионная система и пенсионная реформа, августовские со-
бытия в Южной Осетии, изменение геополитической ситуации, проблемы
47
В этом случае под легитимацией понимается не традиционная трактовка легитимно-
сти М. Вебера, когда фактически отождествляется легитимность и легальность, поскольку
оглашение Послания Президента СФ РФ по определению есть легитимное действие. Речь
идет о так называемой демократической теории легитимности, согласно которой любое по-
литическое действие представителей властных институтов, даже законно избранных и не
нарушающих действующих в стране законов, является легитимным только в том случае,
если оно одобряется большей частью общества или хотя бы не вызывает у него серьезных
возражений.
298
международной безопасности, касающиеся не только военной сферы, но и

производства, финансирования и т. д.
Объяснение этой множественности обозначенных аспектов развития
страны тем, что в 2008 г. Россия столкнулась с исключительно сложным
комплексом разнообразных проблем, не представляется в достаточной сте-
пени обоснованным, поскольку в уходящем десятилетии только, пожалуй,
период 2004–2007 гг. был менее сложным как для государства в целом, так и
для его граждан.
В-третьих, необходимо отметить «телеграфный стиль» в двух темах в
Послании — при описании характеристик народа и обозначении его основ-
ных ценностей, а также при указании задач, стоящих перед властью.
Например, Д.А. Медведев указывает на «заявленную концепцию четырех
“И”», добавляя к ним пятую: «институты, инвестиции, инфраструктура,
инновации, интеллект». Этот хорошо известный дидактический прием для
запоминания, используемый как в средней, так и в высшей школе, одновре-
менно блестяще «работает» и в пропаганде — легко запоминается и не по-
зволяет пуститься в глубокие раздумья, поскольку подобный список содер-
жит либо перечень объектов, либо перечень их свойств, но не предполагает
выстраивания логических зависимостей суждений, обоснованность кото-
рых можно было бы проверить, а после этого принять или опровергнуть.
В отношении ценностей российского народа речь идет о таких нормах,
как «политическое равноправие, честность судов, ответственность руко-
водителей». И дальше в тексте: «Это свобода — личная, индивидуальная сво-
бода. Свобода предпринимательства, слова, вероисповедания, выбора места
жительства и рода занятий … Семейные традиции. Любовь и верность.
Заботы о младших и старших. Патриотизм». Подобный стиль обычно ис-
пользуют, когда до слушателей следует донести нечто значимое, убедить их
в чем-то. Более уместен (и эффективен) подобный стиль, когда представи-
тель власти называет цели, к которым следует стремиться, и задачи, кото-
рые следует решить. Получается, что в данном Послании власть стремится
внушить рядовым гражданам позитивные представления о них самих. По-
мимо этого, что в тексте содержится подмена понятий — не только дóлжное
выдается за сущее, но и нормы организации политической жизни государ-
ства описываются как характеристики социума.
В-четвертых, в указанном наборе норм наряду со смысложизненными
ценностями, формирующими систему отношений в социуме, присутству-
ют либеральные политические ценности (например, «его [человека. — О.П.]
благосостояние и достоинство. Межнациональный мир. Единство разноо-
бразных культур. Защита малых народов»), которые регламентируют взаи-
моотношения государства с гражданами страны и не только должны быть
законодательно зафиксированы, но за реализацию которых властные инсти-
туты должны нести прямую ответственность перед населением. Подобное
299
«смешение» и «смещение» фактически означает передачу некоторой части

ответственности за установление политических правил политическим ис-
теблишментом народу (именно ответственности, но не права, поскольку на
практике большинство рычагов власти остается у политического класса).
Важно в этом Послании то, что президент фактически прямо обозначил
свое политическое кредо — либеральные ценности: «Политические свобо-
ды граждан и их частная собственность неприкосновенны». Поскольку для
либерала основная роль государства в отношении граждан связана преиму-
щественно с законотворческой деятельностью и контролем за соблюдением
законов48 (государство — «ночной сторож»), то подобное смещение акцен-
тов в отношении «ценностей народа» вполне объяснимо. То же самое под-
тверждается в характеристике человека как «личности и как гражданина».
В-пятых, в Послании сделан акцент на законодательство как на основной
инструмент государственной политики. С учетом того, что у нас в стране
за прошедшие после распада СССР годы накопилось огромное количество
противоречий даже в Федеральных законах, этот тезис представляется ис-
ключительно важным.
В-шестых, были внесены предложения, которые нельзя легкомыслен-
но рассматривать только как «легкую корректировку» норм Конституции,
хотя об этом заявлялось многократно в СМИ. С одной стороны, следует
признать, что сами по себе внесенные изменения (6-летний срок президент-
ства, 5-летний срок избрания в ГД, отмена «ценза оседлости» при избрании
в СФ, выделение 1–2 мест в ГД партиям, набравшим от 5 до 7% голосов, от-
мена денежного залога и т. д.) не являются «судьбоносными», поскольку они
не могут повысить уровень конкурентоспособности политических игроков
в РФ, большинство партий останется «Кремлевскими проектами» (важно,
что их реорганизация осуществляется и будет осуществляться не «снизу», а
«сверху»), а высший политический класс будет рассматривать кандидатуры
на пост Президента РФ в той же самой «парадигме преемничества». Но, с
другой стороны, «легкими корректировками» при недоброй воле, без выне-
сения вопросов об изменении отдельных пунктов конституции на референ-
дум, можно изменить Основной закон страны полностью. В данном случае
важен прецедент.
В-седьмых, в любой политической речи, в любом политическом тексте дол-
жен присутствовать «Другой», тот политический субъект, который в лучшем
случае принципиальной отличается от «нас», а в худшем — «нам» противо-
стоит. В анализируемом Послании есть и внешний, и внутренний «Другой».
США в этом Послании традиционно обозначены в качестве вечного «аль-
тер эго» — именно благодаря их безответственным действиям произошел
48
Президент об этом говорит прямо: «Следовательно, ущемление гражданских свобод и
действия, ухудшающие материальное положение людей, — они не только аморальны, они
еще и незаконны».
300
кризис в мировой экономике, именно они стояли «за кулисами» разыграв-

шейся на Кавказе драмы ради ввода кораблей НАТО в Черное море. Но при
этом сама Россия позиционируется как «командный игрок» в международ-
ном пространстве, способный эффективно взаимодействовать с другими
странами: «Россия готова вместе с другими странами противостоять…»,
«Урок ошибок 2008 года доказал всем ответственным нациям, что пора
действовать. И нужно радикально реформировать политическую и эконо-
мическую системы», т. е. в этом тексте внешний «Другой» — это США, а
«мы» — цивилизованные европейские державы, отношения которых долж-
ны строиться на «доверии и сотрудничестве». Важно отметить, что в Посла-
нии Президента РФ нет ни единой «приписанной» характеристики США,
все суждения максимально корректны и касаются только их действий. Та-
ким образом, Президент РФ сознательно стремится избежать субъективиз-
ма в оценках этого государства.
В отношении внутреннего «Другого» — уже врагов — в Послании гово-
рится предельно четко: это «коррупция» и те, кто «хотел бы нажить … “лег-
кий” политический капитал …настроился на политическую болтовню …
хотел бы дестабилизировать общество … надеется спровоцировать обо-
стрение политической обстановки». В отношении коррупционеров среди
государственных и муниципальных служащих, как и управленцев в него-
сударственных организациях, предлагается введение «жестких законода-
тельных норм» и «мер упреждения». Есть некоторое беспокойство в отно-
шении последнего пункта: не воспримут ли излишне ретивые сотрудники
некоторых силовых органов этот пункт Послания как прямое указание гла-
вы государства на возможность организовывать провокации в отношении
неугодных лиц?
В-восьмых, Д.А. Медведев, заявив в этом Послании, что «основу нашей
политики должна составлять идеология, в центре которой — человек»,
фактически завершена легитимация термина «идеология государства» (или
«государственная идеология»), негласный запрет на упоминание которого
существовал с начала 1990-х годов, а в качестве синонима использовалось
нейтральное «национальная идея».
В-девятых, отметим грамотно использованный «пассаж долженствова-
ния», который появляется в тексте всякий раз, когда есть проблемы обо-
снования задачи или прогноза. Например, в отношении выхода из кризиса в
Послании отмечено, что «в сложившихся условиях как никогда надо действо-
вать на опережение. Именно сейчас нам нужно создавать основы националь-
ной конкурентоспособности там, где мы можем получить будущие выгоды и
преимущества. Надо быстрее осваивать высвобождаемые в мировой эконо-
мике ниши. Создавать эффективные предприятия. Внедрять самые передо-
вые технологии. Такой подход — это и есть одно из лучших антикризисных
“лекарств”».
301
Если избавиться от «магии» этих «надо» и безличной формы глаголов,

которые звучат как не просто как приказ сверху, но как некая безусловная
истина, то необходимо задать вопрос о причинно-следственных связях
в этих фразах. «Нам нужно» — это кому? Государству? Государственным
корпорациям-монополиям? Частным фирмам? Сейчас, в ситуации кризиса?
Но ведь даже абсолютно несведущему в области экономики человеку понят-
но, что «внедрение новых технологий» требует, как минимум, их разработки
или закупки патентов. Много ли найдется частных фирм, которые в ситуа-
ции жесточайшей финансовой экономии будут тратить средства на фунда-
ментальные научные разработки, лишь в отдаленной перспективе обещаю-
щие результат и денежную выгоду? Означает ли это, что государство берет
ответственность в данном вопросе на себя? Ответа в Послании нет.
В-десятых, очень важно, что в Послании прозвучала проблема доверия.
Д.А. Медведев заявил: «Возможно и просто необходимо повышать уровень
доверия в обществе». В текущем десятилетии из всех институтов власти
устойчивый высокий показатель доверия граждан получал только прези-
дент, доверие граждан при этом не распространялось на правительство и
парламент. Но этот показатель исключительно важен для демократического
государства, в котором наряду с высоким уровнем межличностного дове-
рия простых граждан, легитимность действий властей базируется не только
на безусловном соответствии нормам законов всех их решений, но и на вы-
соком рейтинге доверия властных институтов.
Из контекста выступления президента следует, к сожалению, что под
«доверием» понимается только вера людей в себя, вера в собственный успех,
что, впрочем, само по себе неплохо. Хуже другое: в такой трактовке чело-
век снова оказывается объектом внешнего воздействия (которому указы-
вают путь), хотя в демократическом обществе власть к личности иначе как
к субъекту со свободной волей и правом на выбор действия относиться
не должна. Кроме того, как проблема обозначается недоверие бюрократии
«к свободному человеку». Но значимость межличностного доверия людей,
доверия властным институтам этих самых «свободных людей» как задача,
то, что составляет основу отношений в демократическом государстве, в По-
слании вообще не стоит.
На наш взгляд, Послание–2008 следует рассматривать как аналог пред-
выборной президентской программы. Список указанных в нем задач — не
на год, комплексная реализация заявленных целей потребует, как минимум,
четырехлетнего срока. Но подобное заявление об аналоге программы спра-
ведливо с одной весьма существенной оговоркой: в этом Послании нет по-
пулистских обещаний, там есть задачи. Этот текст целиком ориентирован на
элитные группы, которым предстоит решать проблемы, а население России
в данном случае всего лишь информируют о том, что будет происходить,
как эти процессы повлияют на их жизнь.
302
Социальный блок «Концепции долгосрочного
социально-экономического развития Российской
Федерации» Минэкономразвития России:
противоречия и перспективы реализации
Соболева И.В. (Москва)
Одним из наиболее амбициозных правительственных документов, раз-

работанных на излете периода восстановительного роста, стала «Концеп-
ции долгосрочного социально-экономического развития Российской Фе-
дерации». В ней в качестве стратегической цели определено «достижение
уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу
России как ведущей мировой державы XXI века, с привлекательным обра-
зом жизни, занимающей передовые позиции в глобальной экономической
конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность
и реализацию конституционных прав граждан. В 2015–2020 годах Россия
должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП».
В такой постановке упор сделан на количественный рост и укрепление
на этой основе экономической мощи страны. Следует сразу же подчеркнуть,
что в современных условиях значение имеют, прежде всего, не темпы, а каче-
ство, источники роста. Мировой экономический кризис сразу же высветил
уязвимость России, на протяжении почти целого десятилетия демонстри-
ровавшей динамичный рост стандартных количественных показателей,
подпитывающийся благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой.
Не менее важно и то, что рост мощи и конкурентоспособности постепен-
но начинают восприниматься передовой частью мирового сообщества, к
которой стремится причислить себя наша страна, не как самоцель, а лишь
как одно из условий обеспечения нормального качества жизни населения и
устойчивого развития, открывающего благоприятные перспективы для бу-
дущих поколений.
Одним из ключевых вызовов, стоящих перед страной, авторы докумен-
та справедливо считают возрастание роли человеческого потенциала как
основного фактора экономического развития. «Уровень конкурентоспо-
собности современной инновационной экономики в значительной степени
определяется качеством профессиональных кадров, уровнем их социализа-
ции и кооперационности. Россия не сможет поддерживать конкурентные
позиции в мировой экономике за счет дешевизны рабочей силы и экономии
на развитии образования и здравоохранения. Для России ответ на этот вы-
зов предполагает преодоление имеющихся негативных тенденций в разви-
тии человеческого потенциала».
303
На протяжении первого десятилетия реформ качество человеческого

потенциала страны и условия его воспроизводства претерпели столь се-
рьезные деформации, что их в большинстве случаев не удалось преодолеть
в ходе восстановительного экономического роста. Тем более, что в этот пе-
риод государство упустило возможность использовать приток финансовых
ресурсов в бюджетную систему для массированных инвестиций в укрепле-
ние социальных отраслей общественного сектора. Лишь во второй половине
2000-х гг. в рамках приоритетных национальных проектов были предприня-
ты точечные инвестиции в отрасли, непосредственно связанные с сохране-
нием и развитием человеческого потенциала, ориентированные в большей
мере на демонстрационный эффект, чем на последовательное устранение
причин неблагоприятных тенденций. Даже в благополучные годы общая
сумма ассигнований на них составляла лишь десятую часть от профицита
бюджета. По меткому выражению С. Глазьева, «позитивное влияние нацио-
нальных проектов на социально-экономическое развитие на порядок мень-
ше негативного влияния бюджетной политики в целом»49.
Тем не менее, в Концепции Минэкономразвития дана на удивление опти-
мистичная общая оценка результатов социально-экономической транс-
формации, маскирующая ряд серьезных социальных проблем, на решение
которых как раз и должен быть нацелен выбранный в качестве программы
действий инновационный сценарий развития. В числе проблем, сопряжен-
ных с развитием человеческого потенциала нации, артикулируются прежде
всего неблагоприятные демографические тенденции, ограничивающие ко-
личественный рост доступных трудовых ресурсов, дефицит квалифициро-
ванных кадров на рынке труда, а также снижение качества и уровня доступ-
ности социальных услуг в сфере здравоохранения и образования.
Представляется, однако, что круг проблем, которые требуют решения не
только в стратегической перспективе, но во многих случаях в самое бли-
жайшее время, значительно шире. На наш взгляд, следовало бы более четко
и концентрировано охарактеризовать болевые точки, характеризующие со-
стояние национального человеческого потенциала.
Прежде всего, по меньшей мере спорным представляется тезис о преодо-
лении (уже сегодня!) тенденций социальной конфронтации в обществе, в то
время как наиболее очевидный круг проблем связан как раз с устойчивым
воспроизводством и нарастанием доходного и имущественного расслоения
населения. На протяжении второго десятилетия реформ, включая 2007 г.,
несмотря на экономический рост, значительный прирост доходов бюджета
и, следовательно, растущие возможности проведения активной социально-
экономической политики, господствует тенденция к усилению дифферен-
циации доходов. Хотя наблюдаемая с 1998 г. позитивная динамика ВВП
49
Глазьев С.Ю. Развитие российской экономики в условиях глобальных технологических
сдвигов / Научный доклад. М.: НИР, 2007. С. 45.
304
сопровождается постепенным увеличением средних доходов населения,

разрыв в уровне доходов различных категорий населения не снижается.
Согласно официальным данным Росстата, ключевой показатель, от-
ражающий дифференциацию доходов населения — коэффициент фондов
вплоть до 2002 г. удерживался в пределах 14 раз. Однако, начиная с 2002 г.
начинается рост коэффициента фондов. Такую же повышательную динами-
ку демонстрирует и коэффициент Джини.
При том, что реальные доходы большинства социальных групп вплоть
до последнего времени увеличивались, а уровень бедности, определяемый
как доля населения с доходами ниже величины прожиточного минимума,
сократился с 29% в 2000 г. до менее 13% в 2008 г., государство пока что не
разработало действенных механизмов преодоления малообеспеченности
значительной части семей с детьми, бюджетников, пенсионеров, инвалидов.
В частности уровень детской бедности на пике экономического благополу-
чия (2007–2008 гг.) составлял около 20%, т. е. был почти вдвое выше, чем по
населению в целом.
Значительная часть населения имеет доходы, лишь немногим превыша-
ющие величину прожиточного минимума. С учетом того, что устанавливае-
мый сегодня прожиточный минимум не предусматривает удовлетворение
на должном уровне важнейших социальных потребностей, прежде всего в
получении качественного образования и медицинского обслуживания, до-
стигнутые результаты могут внушать лишь очень умеренный оптимизм.
При этом имевшая место в период подъема тенденция постепенного под-
тягивания минимального уровня оплаты труда до социально-приемлемой
величины в значительной мере перекрывалась негативным эффектом стре-
мительной коммерциализации социальной сферы и роста дифференциации
доходов. Обострение кризисных явлений в экономике ударило, в первую
очередь, по низкодоходным и уязвимым группам.
На таком фоне утверждение о преодолении социальной конфронтации в
обществе представляется несколько поспешным.
Удивление вызывает и утверждение о консолидации населения по отно-
шению к целям и принципам социально-экономической политики государ-
ства». Во-первых, эти цели и принципы пока что не были четко сформу-
лированы в том числе и в рамках данной Концепции. Во-вторых, о какой
«консолидации» можно говорить, если социологические опросы устойчиво
демонстрируют недоверие людей к государственным институтам?
Результаты эмпирических исследований выявляют существенный пере-
пад доверия в российском обществе: относительно высокие показатели до-
верия к окружающим людям сосуществуют с катастрофически низкими
показателями доверия к государству и его институтам, т. е. налицо кризис
институционального доверия. Такого перепада доверия не зафиксировано
ни в одной из развитых стран.
305
Недоверие к власти сосуществует с неверием людей в собственные воз-

можности повлиять на сложившуюся ситуацию, заставить государство счи-
таться с их интересами. В этих условиях по меньшей мере преждевременно
говорить об активном развитии институтов гражданского общества. Вос-
становление доверия к государству и консолидация населения — это сегод-
ня к сожалению не реальность, а насущные задачи, требующие продолжи-
тельных специальных усилий.
В концепции есть завуалированная попытка разделить вложения в че-
ловеческий потенциал на инвестиции и затраты. Отмечается, что «развитие
человеческого потенциала включает в себя системные преобразования двух
типов:
а) направленные на развитие конкурентоспособности человеческого ка-
питала, рабочей силы и социальных секторов экономики;
б) улучшающие качество социальной среды и условий жизни людей».
На самом деле оба направления вложений дают в конечном итоге эко-
номический эффект. Различие лишь в сроках окупаемости и относительной
сложности/простоте подсчета этого эффекта. Более того, в условиях нарас-
тания кризисных явлений, затрагивающих ключевую сферу воспроизвод-
ства человеческого потенциала — сферу занятости, меры, направленные на
преодоление безработицы, традиционно относимые к социальной полити-
ке, становятся важнейшим стратегическим направлением государственной
экономической политики, противодействующим деградации человеческо-
го потенциала. К их числу относятся активные программы на рынке труда,
программы повышения квалификации и переподготовки, создание новых
рабочих мест.
Сегодня все ключевые факторы конкурентоспособности и экономиче-
ского прогресса в конечном итоге замыкаются на способностях и возмож-
ностях человека, на качестве человеческого потенциала. Поэтому развитие
человека выступает одновременно как цель и средство, а усилия, направ-
ленные на усиление социально-экономической защищенности населения и
повышение качества жизни по существу выступают как вклад в националь-
ную конкурентоспособность.
Наряду с относительно недавно обострившимися проблемами в сфере
труда, на протяжении периода реформ формировался блок кризисных зон,
непосредственно связанный с коммерциализацией социальной сферы и
требующий не только увеличения инвестиций в отрасли нематериального
производства, но и коренного пересмотра концептуальных подходов к их
развитию. Наиболее опасные тенденции изменения характеристик нацио-
нального человеческого потенциала состоят в следующем.
1. Существенное ухудшение состояния здоровья населения. При оценке
демографических вызовов в Концепции акцент делается на количественное
сокращение населения России, нарастающий дефицит трудовых ресурсов и
306
рост иждивенческой нагрузки на трудоспособное население. Соответствен-

но и стратегические ориентиры сфокусированы на задаче преодоления ко-
личественного дефицита и количественных диспропорций50. Между тем,
не менее острой проблемой является ухудшение субъективных (по данным
опросов населения) и объективных (по данным медицинской статистики)
показателей здоровья населения, прежде всего, младших возрастных ко-
горт — детей и молодежи, что представляет очевидную базовую угрозу для
обеспечения устойчивого развития.
2. Снижение качественных параметров образовательного потенциала
населения. Это также касается, прежде всего, младших возрастных групп,
получавших образования в период реформ. В количественном аспекте ситу-
ация начала выправляться уже с середины 1990-х годов, когда после шоково-
го сокращения охвата высшим образованием спрос на него стал резко расти
и оперативно удовлетворяться развивающейся сферой платных образова-
тельных услуг. В то же время сегодня по экспертным оценкам (система мо-
ниторинга качества профессионального образования в России отсутствует)
лишь около 10% российских вузов выпускают специалистов, отвечающих
глобальным параметрам конкурентоспособности. Некоммерческий сектор
профессионального образования устойчиво сокращается. На всех ступенях
системы образования от дошкольного до высшего все более отчетливо про-
является раскол на элитарный и массовый сектор.
3. Рост неравенства возможностей, открытых для представителей раз-
личных слоев и групп населения. В концепции акцент сделан на результа-
те — аномально высоком уровне доходного и имущественного неравенства.
Но не менее важно то, что доступ к нематериальным благам здравоохране-
ния, образования, культуры, к хорошим рабочим местам с достойным за-
работком и перспективами профессионального роста занятости в растущей
степени детерминируется уровнем благосостояния семьи и местом прожи-
вания. Такое положение создает «ловушки» бедности и социальной депри-
вации, ограничивает социальную мобильность.
Приоритеты и инвестиции
На наш взгляд достижение главной цели — высокого уровня качества
жизни и стабильности социально-экономического положения населения
предполагает концентрацию усилий на решении следующих задач:
− увеличение продолжительности здоровой и активной жизни;
− обеспечение широкого доступа к благам образования и культуры на
протяжение всей жизни (накопление человеческого капитала в узком
смысле);
50
Немалые надежды в этой связи возлагаются на оптимизацию миграционной политики,
хотя уже первые шаги кризиса наглядно показали, насколько опасна стратегия опоры на
мигрантов при преодолении дефицитов на рынке труда.
307
− укрепление и равномерное распределение социальной защищенности

населения;
− выравнивание возможностей достойной занятости с равным упором
на два аспекта: возможности самореализации, сохранения и развития
профессионально-квалификационного потенциала в сфере труда и до-
статочный трудовой доход.
Концепция рисует идиллическую картину открывающихся перед страной
перспектив: «В России сформируется общество, основанное на доверии и от-
ветственности, включая доверие населения к государственным и частным эко-
номическим институтам. Значительно снизится социальная поляризация. Это
будет достигнуто за счет обеспечения равных возможностей для социальной
мобильности талантливых представителей всех слоев общества, реализации
социальной политики по поддержке уязвимых слоев населения и проведения
политики, направленной на интеграцию мигрантов». Однако, задачи, которые
предполагается решить, слишком обширны, а потому расплывчаты — проис-
ходит размывание приоритетов. К тому же, как будет показано далее, финан-
совое обеспечение поставленных задач более чем скромное, а потому сохраня-
ется риск финансовой необеспеченности декларируемых обязательств.
В документе присутствует важнейший тезис о том, что простого увеличе-
ния объема социальных инвестиций для достижения запланированных ре-
зультатов недостаточно. Требуются институциональные сдвиги, разработка
и запуск эффективных механизмов развития социальной сферы. Однако
предлагаемые механизмы обрисованы очень схематично и предполагают,
насколько можно судить по имеющимся «контурным» описанием преиму-
щественно дальнейшую либерализацию социально-трудовой сферы — курс
уже подтвердивший на практике свою несостоятельность.
Подробное описание институциональных реформ отраслей социальной
сферы в последних вариантах текста вынесено из основного документа в
прогноз, а также в более поздний документ — «Основные направления дея-
тельности Правительства Российской Федерации на период до 2012 года».
В этих документах содержится ряд конструктивных предложений, связан-
ных с развитием образовательных технологий, введением профилирова-
ния в старших классах средней школы и др. В то же время основная идея
институциональных реформ состоит, по-прежнему, в переориентации со-
циальной сферы на рыночные рычаги регулирования. Предполагается, что
они должны быть дополнены некоторым усилением государственной под-
держки наиболее уязвимых групп и расширением доступности страховых и
кредитных механизмов для представителей среднего класса.
В применении к ключевым отраслям нематериального производства
стратегия их развития выглядит следующим образом.
Здравоохранение. Концепция предполагает, что расходы государства на
здравоохранение к 2020 г. увеличатся до 5% ВВП (3,7% ВВП в 2007 г.), част-
308
ные расходы — до 1,2% ВВП. Фактически это означает, что их уровень будет
устойчиво отставать от параметров развитых стран. Уже сегодня государ-
ственные расходы на здравоохранение составляют в Германии 8,6% ВВП, в
Великобритании — 6,4% ВВП, во Франции — 7,7% ВВП, в США — 6,6% ВВП,
а в среднем по развитым странам — около 7,0% ВВП.
Специалистам по экономике здравоохранения хорошо известно, что в
современных условиях 5% ВВП — это минимально допустимый (пороговый)
уровень государственных расходов для обеспечения полноценных услуг
здравоохранения. В России с учетом крайне высокого уровня смертности от
сердечно-сосудистых и других относительно легко контролируемых забо-
леваний уровень государственных усилий, направленных на оздоровление
населения, должен быть по крайней мере не ниже, чем в обладающих доста-
точно здоровым (по российским меркам) населением европейских странах.
Вместо этого акцент сделан на то, чтобы «внедрить систему финансовых
и страховых стимулов: для граждан — к сохранению здоровья, для рабо-
тодателей — к повышению ответственности за здоровье работников», т. е.
на либерально-рыночные механизмы регулирования здравоохранения.
Кроме того до 2020 г. намечается преобразование по крайней мере 20% му-
ниципальных и государственных учреждений здравоохранения, обеспечи-
вающих граждан бесплатной медицинской помощью (в рамках Программы
государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бес-
платной медицинской помощи) в так называемые автономные учреждения
и ускоренное развитие рыночного сектора здравоохранения.
Для улучшения качества медицинских услуг предлагается «расширить
возможности граждан влиять на деятельность организаций здравоохране-
ния, ввести практику оценки пациентом качества оказанной медицинской
помощи».
На практике выбранный курс означает снижение доступности каче-
ственной бесплатной медицинской помощи, что недопустимо в условиях
сохранения относительно высокого расслоения населения по доходам и со-
хранения обширных категорий малообеспеченных граждан, обладающих по
объективным причинам высоким риском потери здоровья и, соответствен-
но, относительно более высокой потребностью в услугах здравоохранения.
Образование. Предлагаемый в Концепции вариант модернизации об-
разования по существу предполагает его дальнейшую коммерциализацию
на фоне весьма скромного роста централизованных инвестиций. Планируе-
мое финансовое обеспечение сферы образования катастрофически отстает
от потребностей социально-ориентированной инновационной экономики
(хотя предлагаемая схема финансирования вполне вписывается в пропи-
санную в концепции коммерческую модель). Реализация инновационного
варианта развития экономики предполагает увеличение общих расходов на
образование с 4,8% ВВП (в 2007–2008 годах) до 6,7% в 2020 г., в том числе
309
увеличение расходов бюджетной системы — с 4,1%та до 5,3% ВВП. Таким

образом, запланировано снижение доли государственного участия в финан-
сировании образования с 85,5% до 79,1%. И это при том, что уже сегодня
государственные инвестиции в образование составляют в Германии — 4,8%
ВВП, Великобритании — 5,3% ВВП, Франции — 5,6% ВВП, США — 5,6%
ВВП, а в среднем по странам G8 (без учета Российской Федерации) — 5,0%
ВВП. Понятно, что никакого «прорыва» в сфере образования при подобной
стратегии инвестирования достичь невозможно.
Однако не менее тревожно другое. Проблема по-прежнему ставится не
в плоскости формирования образовательного потенциала нации, обеспече-
ния достаточного уровня и сбалансированной структуры инвестиций и по-
вышения их народнохозяйственной эффективности, а в аспекте предостав-
ления образовательных услуг. Авторы Концепции декларируют в качестве
целевого ориентира в сфере образования развитие конкурентной среды.
Мотив развития конкуренции как ведущего фактора роста качества образо-
вания красной нитью проходит через весь текст документа от дошкольного
образования до высшего.
Выбранный вариант реформирования предполагает, что количество
бесплатных мест в вузах может быть радикально сокращено, а высвободив-
шиеся ресурсы направлены на покрытие разницы в процентных ставках и
гарантии по кредитам. По мнению авторов Концепции, «будут выработаны
эффективные механизмы государственной поддержки образовательного
кредитования студентов, обеспечивающие доступность как образователь-
ных кредитов для студентов, получающих платное образование, так и кре-
дитов для всех нуждающихся в них студентов на сопутствующие обучению
расходы. Внедрение образовательного кредита будет содействовать обеспе-
чению доступности высшего профессионального образования и развитию
конкуренции между высшими учебными заведениями».
Таким образом в экономическом механизме развития системы образова-
ния государству по существу отводится роль дополнительного равноправ-
ного рыночного игрока, обладающего возможностями (к тому же довольно
ограниченными) влиять на пропорции между различными уровнями си-
стемы и направлениями подготовки специалистов с помощью рыночных
рычагов. Проблему стимулирования притока молодежи в учреждения сред-
него специального и начального профессионального образования авторы
концепции рассчитывают решить методом «смены вывески». Предлагается
перевод значительной доли программ среднего профессионального образо-
вания в статус прикладного бакалавриата с возможным наделением укруп-
ненных колледжей вузовским статусом или с включением соответствующих
учреждений в состав вузов.
Дополнительным инструментом, который предполагается применить в
целях повышения качества образования, является перевод всех учрежде-
310
ний общего образования и не менее 50% учреждений профессионального

образования на нормативное подушевое финансирование.
Таким образом, налицо очередная попытка решить проблемы улучшения
структуры и качества образования посредством стимулирования рыночной
конкуренции между учебными заведениями. Об опасности такой стратегии
лежащих в ее основе постулатов давно и настойчиво предупреждают специ-
алисты, неоднократно приводившие теоретические и эмпирические дока-
зательства того, что опора на рынок в сфере образования неминуемо ведет
к усилению дифференциации учебных заведений при снижении среднего
качества образования51.
Концепция развития образования должна исходить из того, что улуч-
шение структурных и качественных характеристик национальной системы
образования является стратегическим приоритетом, и государство должно
в полной мере использовать весь доступный ему инструментарий регулиро-
вания и поддержки этой сферы, а не ограничиваться ролью стандартного,
хотя и довольно крупного игрока на рынке образовательных услуг.
Решение вопросов модернизации сферы образования и ее адаптации к
новым экономическим реалиям невозможно без активного вмешательства
государства. С учетом стратегической важности задачи и факта огромного
регионального неравенства основными направлениями государственного со-
действия развитию системы профессионального образования должны стать:
− увеличение бюджетного финансирования отрасли до уровня, превы-
шающие средний уровень развитых европейских стран при его макси-
мальной консолидации на федеральном уровне;
− укрепление среднего звена системы — общеобразовательной школы
и среднего профессионального образования, выравнивание уровня
материально-технического, информационного и кадрового обеспече-
ния школ;
− разработка и внедрение и последовательное выдерживание государ-
ственных стандартов и независимой экспертизы качества образова-
ния;
− разработка прогноза перспективной потребности в работниках раз-
личного профиля, информирование населения о возможностях систе-
мы образования и потребностях рынка труда;
− налаживание государственно-частного партнерства для продвижения
модели непрерывного образования.
Для преодоления деформаций национального человеческого потенциа-
ла, накопленных за годы реформ, необходимы массированные инвестиции,
51
Болдов О.Н., Иванов В.Н., Суворов А.В., Широкова Т.К. Динамика и структура сферы
образования в России в 90-е годы // Проблемы прогнозирования. 2002. № 4; Тамбовцев В.
Реформы российского образования и экономическая теория // Вопросы экономики. 2005.
№ 3.
311
превышающие средний уровень развитых европейских стран, где ситуация

благополучна и стабильна. В Концепции заложено устойчивое отставание
не только по абсолютному размеру, но и по относительной доле инвестиций
в ключевые социальные отрасли. Никакого «прорыва» в развитии челове-
ческого потенциала при подобной стратегии инвестирования достичь не-
возможно.
Разразившийся экономический кризис ставит под сомнение достиже-
ние даже тех весьма и весьма скромных инвестиционных планов, которые
предусматривает правительственный сценарий. Лежащие в его основе рас-
четы отталкиваются от мировых цен на нефть на уровне около 100 долларов
США за баррель, в то время как они уже сегодня более чем в два раза ниже
этой точки отсчета. К тому же центр тяжести социальной политики госу-
дарства неизбежно перемещен на актуальные меры, направленные, прежде
всего, на смягчение последствий кризисного сокращения спроса на труд и
соответствующего роста безработицы. Как уже отмечалось, этот комплекс
мер имеет не только узко социальную, но и экономическую актуальность.
Относительно новой опасностью, серьезно заявившей о себе с началом
системного экономического кризиса, может стать вторая волна деградации
накопленного населением профессионально-квалификационного потен-
циала в связи с сокращением производства и спроса на труд в реальном
секторе экономики. При этом под удар неизбежно попадут вступающая на
рынок труда когорта рабочей силы, не успевшая отшлифовать и закрепить
полученные в сфере образования компетенции в процессе трудовой дея-
тельности.
Перед лицом этой опасности оказалась сегодня не только Россия. С ней
столкнулись все страны, обладающие сколько-нибудь существенными за-
пасами человеческого капитала. В связи с этим весьма красноречива ин-
новационная направленность антикризисных мер в США. Для поддержки
национальной промышленности там создается специальный фонд финанси-
рования инноваций, планируется удвоение расходов федерального бюдже-
та на НИОКР и частичное финансирование создания 5 млн новых рабочих
мест в высокотехнологичных отраслях. Иными словами кризис в очередной
раз будет использован как трамплин для перехода на новый более высокий
уровень развития экономики и общества.
Возможности использовать системный кризис для социально-
экономического обновления имеет и Россия. При этом они связаны не только
и не столько с механическим избавлением от неэффективных производств,
сколько с реальным сегодня пересмотром индивидуальных и общественных
приоритетов и конкретных поведенческих практик. Уже сегодня массовое из-
бавление работодателей от так называемого офисного планктона в сочетании
с их стремлением любой ценой сохранить квалифицированных работников
реального сектора влияет на пересмотр установок в отношении желаемого
312
профессионального образования и повысит индивидуальные требования к

его качеству. Продолжение линии на укрепление позиций работников, за-
нятых в ключевых социальных отраслях и в науке, укрепит престиж обще-
ственного сектора и будет способствовать укреплению его конкурентоспо-
собности на рынке труда в борьбе за квалифицированные кадры.
В заключение следует подчеркнуть, что отвечающее параметрам гло-
бальной конкурентоспособности качество человеческого потенциала не
может быть достигнуто за счет автономного совершенствования комплекса
социальных отраслей: необходимо, чтобы результаты были востребованы
экономикой, предъявляющей спрос на сформированные с помощью этого
комплекса характеристики. Поэтому важнейшим условиям успеха прини-
маемой стратегии является сопряженность задач укрепления ответственных
за развитие человека отраслей нематериального производства, активной
промышленной политики и стимулирования инновационного развития.
Соответствуют ли Конституции РФ
законодательство, доктрины и практика их
применения в области национальной
безопасности?52
Цымбал В.И. (Москва)
На первый взгляд, постановка вопроса, вынесенного в заглавие, кажет-

ся надуманной. Действительно, любая законодательная инициатива, несо-
мненно должна исходить из конституционных положений. И далее, при
прохождении любого законопроекта через такие инстанции как палаты
Федерального Собрания, Администрация Президента, Правительство РФ
именно соответствие каждого нового закона Конституции РФ должно быть
основным критерием его всесторонней оценки. Особенно в тех случаях,
когда речь идет о национальной безопасности России. В этой сфере есть
концепция, есть доктрины, правда, устаревшие с 2000 года, но есть. И тем не
менее… Рассмотрим несколько примеров.
Первый пример касается действующего закона «Об обороне».
Вопрос: Что является высшей ценностью, которую согласно духу и букве
Конституции должно беречь наше «демократическое федеративное право-
52
В публикации использованы методические результаты исследований, которые финан-
сируются по проекту РГНФ № 08–02–0003а «Совершенствование методологии оценки
социально-экономической значимости и рациональности перевода российской армии на
новый способ комплектования».
313
вое государство с республиканской формой правления»? Текст статьи 2 дает

четкий и однозначный ответ на этот вопрос: «Человек, его права и свободы
являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и сво-
бод человека и гражданина — обязанность государства».
А кто или что считается главным защищаемым субъектом применитель-
но к так часто упоминаемой нашими военачальниками и политиками необ-
ходимости защищать суверенитет России?
Ответ дает следующая, 3-я статья: «Носителем суверенитета и един-
ственным источником власти в Российской Федерации является ее много-
национальный народ». Значит, для защиты суверенитета надо защищать его
носителя, т. е. народ. И далее 4-я статья Конституции двумя предложениями
распространяет содержание предыдущих статей на задачи обеспечения тер-
риториальной целостности и неприкосновенности российской территории:
«Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее терри-
торию. Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновен-
ность своей территории».
Все это — положения Конституции РФ.
А теперь обратимся к понятию «оборона», сформулированному в законе
«Об обороне», сопоставляя его (см. табл. 1) с вышеперечисленными установ-
ками Конституции РФ и с понятиями, принятыми в других государствах.
Таблица 1
Законодательное определение понятия «оборона»
Прежний закон РФ
Действующий закон № 61-ФЗ
№ 3531–1 от 21.09.1992 г. (уточнявший-
от 31.05.1996г. с изменениями, которые
ся указом Президента РФ № 2288 от
вносились 15 раз, вплоть до 23.07.2008 г.
24.12.1993 г.)
В настоящем законе под обороной понимается система политических, экономических, во-
енных, социальных, правовых и иных мер
по обеспечению готовности государства к по подготовке к вооруженной защите
защите от вооруженного нападения,
а также собственно защиты населения, тер- и вооруженная защита Российской Федера-
ритории и суверенитета Российской Федера- ции, целостности и неприкосновенности ее
ции. территории
Как следует из сопоставления формулировок, принципиальным являет-

ся тот факт, что в 1996 году из нашего закона «Об обороне» было исключе-
но упоминание населения как главного объекта защиты, осуществляемой
Вооруженными Силами РФ. И защита суверенитета тоже «выпала». А в ре-
зультате получилось, что «носителя суверенитета и единственный источник
власти» в РФ — ее «многонациональный народ», являющийся также еще и
поставщиком бюджетных средств и людских ресурсов, если следовать букве
закона, не обязано защищать государство.
314
Для справки приведем еще цитату из понятийного словаря53: «Оборона

(как функция государства) — система политических, военных, социаль-
ных, правовых и иных мер государства по недопущению безнаказанного на
него нападения со стороны любого агрессора, по обеспечению готовности
государства к защите от вооруженного нападения, а также по отраже-
нию агрессии, ведению войны, защите населения и территории». А для
международного сравнения можно привести, например, такие форму-
лировки. В Великобритании основная цель деятельности министерства
обороны сформулирована так: «Обеспечить безопасность для народа
Соединенного Королевства и Заморских территорий, защищая его, в том
числе и от терроризма, и действовать как сила на благо добра, укрепляя
мир во всем мире и безопасность»54. Аналогично этому в Финляндии
«оборона означает обеспечение как независимости и территориальной
целостности страны, так и жизни населения военными и гражданскими
средствами»55.
Конечно же, дело не в словах, не в терминологии. Корректировка поня-
тия «оборона» произошла в 1996 году, напомним, после ряда исключитель-
ных событий: использования ВС РФ на территории РФ для решения поли-
тических и внутригосударственных проблем в октябре 1993 г. в Москве, а
затем, начиная с декабря 1994 г. — в Чечне. Такое, произошедшее тогда, ис-
ключительное применение сил, предназначенных для защиты от внешней
вооруженной агрессии, объяснялось особой целесообразностью. Но право-
мочно ли было эту особенность возводить в ранг постоянно действующего
закона и сохранять на будущее, вступая в противоречие с Конституцией РФ
и с более общим законом РФ «О безопасности»? Ведь в этом законе после-
довательность субъектов безопасности в РФ не случайно перечислена так:
личности, общества и только потом государства.
Действующий закон «Об обороне» фактически свел дело к военной безо-
пасности только государства, что и повлияло на всю совокупность работ по
модернизации армии56. Как оценивать деятельность ВС РФ, чем оснащать,
на что ориентировать их боевую службу (боевое дежурство) и боевую под-
готовку в мирное время? Ответ на эти вопросы естественно зависит от фор-
мулировки миссии, целей и задач деятельности ВС. И Военная доктрина РФ,
принятая в 2000 году, тоже ничего не прояснила.
53
Международная безопасность и обороноспособность государств. (Понятия, определе-
ния, термины): Учебно-справочное пособие / Под ред. О.К. Рогозина. — М.: ТОО «Интер-
стамо», 1998.
54
Delivering Security in a Changing World. Supporting Essays: Cm 6041-II. — December 2003.
P. 4.
55
Facts about the Finnish Defence Forces 2004–2005. — Helsinki: Public Information Division
of the Defence Staff, 2004. P. 7.
56
Цымбал В.И. Особенности модернизации военной организации России, обусловленные
военной реформой // Вооружение. Политика. Конверсия. 2005. № 4. С. 30–35.
315
Напомним, что в результате «первой чеченской кампании» миссия Ми-

нобороны в смысле нынешнего закона об обороне РФ — обеспечения «це-
лостности и неприкосновенности ее территории» — была выполнена. А то,
что при осуществленном тогда выполнении этой миссии были неоправданно
загублены жизни многих военнослужащих РФ, а еще больше — гражданских
лиц, разрушены города и села, нанесен огромный материальный ущерб на-
селению — это трактовалось только как издержки при выполнении главной
задачи. Поэтому применялись средства, которые разрабатывались для вой-
ны с внешним агрессором. Никакого акцента на применении специальных,
нелетальных или высокоточных средств поражения не было. И до сих пор
из информации о рассмотрении программ вооружения и об их выполнении
особого внимания к этим средствам не видно. Задача воздушно-космической
обороны страны тоже выглядит второстепенной при действующей формули-
ровке понятия обороны. Не случайны и заявления некоторых должностных
лиц о необходимости усилить защиту от воздушного нападения военных,
промышленных и государственных объектов, а не населения57.
И вот грянули военные действия в Южной Осетии. Наши войска дей-
ствовали, осуществляя защиту несобственной территории, а именно миро-
творцев и мирных граждан РФ, проживавших в Южной Осетии, отнюдь не
в целях защиты территориальной целостности.
Так что же делать с проблемой, рассмотренной в качестве первого при-
мера несоответствия закона и Конституции? Ответ очевиден: надо срочно
менять формулировку понятия «оборона» в законе «Об обороне».
Обоснования этой необходимости сообщались различным властным
структурам, доводились до общественности, в частности, излагались в ме-
сячном обзоре ИЭПП, написанном до августовских военных действий58.
Эти действия подтвердили актуальность нашего предложения. Но что тол-
ку? Корректировки закона не было, нет и не предвидится.
Не на должном уровне находится также и забота о повышении статуса
и правовой защиты граждан в погонах, о безопасности военной службы в
мирное время, которая должна быть выражена в законах «О статусе воен-
нослужащего», «О воинской обязанности и военной службе», в обновленной
Концепции (или Стратегии) национальной безопасности, в новой редакции
Военной доктрины, а также в многочисленных подзаконных актах. Модер-
низация армии начата и идет без корректировки законодательной базы.
Второй пример связан с законодательным обеспечением прав граждан
при выполнении ими конституционного долга по защите Отечества и при
несении военной службы в качестве военнослужащих.
57
Гаврилов Ю. В кольце зениток // Российская газета. 2008. 30 апреля (№ 94).
58
Цымбал В. Необходимость совершенствования концепций и системы управления во-
енной безопасностью России // Экономико-политическая ситуация в России. 2008. Май.
С. 65–70.
316
Начнем с того, что явно выраженных конституционных обязанностей у

граждан РФ не так уж и много. Они представлены в табл. 2.
Таблица 2
Обязанности граждан РФ, предусмотренные Конституцией
№ пункта в статье Конституции. Обязанности граждан РФ,
№ статьи
накладываемые на них при любых обстоятельствах
44 3. Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного на-
следия, беречь памятники истории культуры.
57 Каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы
58 Каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относить-
ся к природным богатствам
59 1. Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина РФ.
2. Гражданин РФ несет военную службу в соответствии с федеральным за-
коном.
3. Гражданин РФ в случае, если его убеждениям или вероисповеданию проти-
воречит несение военной службы, а также в иных установленных федераль-
ным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской
службой
Очевидно, что наиболее сложные обязанности граждан РФ связаны с за-

щитой Отечества. А характер военной службы (принудительно по призыву
или добровольно по контракту) в Конституции не оговорен. Точно так же
не оговорен характер несения всех видов гражданской службы. В таком слу-
чае принудительность альтернативной гражданской службы, которая про-
тивопоставлена принудительной военной службе по призыву, превращает
ее фактически в «наказание», причем в мирное время. Почему?
Заметим еще, что п. 3 статьи 59 Конституции РФ не освобождает граждан
от обязанностей защищать Отечество в случае войны. Как это понимать?
Предоставление гражданину права на замену военной службы альтерна-
тивной гражданской службой в мирное время следовало бы трактовать в
этом случае как своеобразную подготовку к участию в защите Отечества,
если понадобится. Но не с оружием в руках (этому научат тех, кто прошел
военную службу или подготовку на военной кафедре в вузе), а путем оказа-
ния невоенной помощи вооруженным защитникам Отечества.
Некоторые дополнительные обязанности возникают у граждан при вве-
дении чрезвычайного (ЧП) или военного положения (ВП).
Не исключено, что серьезность этих обязанностей, особенно связанная с
передачей имущества, служит тормозом, когда решается вопрос о введении
ВП. Что касается прав, перечисленных в Конституции, то они многочислен-
ны и имеют различную строгость формулировки. Кроме того, согласно ста-
тье 60, и права и обязанности в полном объеме гражданин РФ может само-
стоятельно осуществлять только с 18 лет.
317
Таблица 3
Обязанности граждан РФ, предусмотренные законами о ЧП и ВП,
введение которых предусмотрено Конституцией РФ
Поло- Обязанности граждан РФ, накладываемые на них в исключительных
жения обстоятельствах
ЧП Организации, должностные лица и граждане, находящиеся на территории, на
которой введено ЧП, обязаны
— оказывать всемерную поддержку органам особого управления территори-
ей, на которой введено ЧП, и
— выполнять приказы и распоряжения по вопросам обеспечения режима
ЧП
ВП Граждане, находящиеся на территории, на которой введено ВП, обязаны
— выполнять требования всех органов, обеспечивающих режим ВП, и оказы-
вать содействие;
— являться по вызову в федеральные органы исполнительной власти …, а
также в военные комиссариаты;
— участвовать в выполнении работ для нужд обороны, …вступать в специ-
альные формирования;
— предоставлять необходимое для нужд обороны имущество, находящееся в
их собственности
Рассматривая права граждан с точки зрения национальной безопасно-

сти, заметим, что некоторые из этих прав не подлежат ограничению ни в
коем случае, некоторые могут быть «временно ограничены» при объявле-
нии чрезвычайного (ЧП) или военного положения (ВП) в порядке, огово-
ренном соответствующими федеральными законами. Но это экстремаль-
ные ситуации.
А вот для граждан мужского пола, вступающих в призывной возраст, и
для военнослужащих значительная часть прав ограничивается в обычное,
мирное время. Это происходит при комплектовании военной организации
РФ и затем при прохождении военной службы, особенно по призыву. Ис-
ходя из п. 3 статьи 55, «права и свободы человека и гражданина могут быть
ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходи-
мо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здо-
ровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны
и безопасности государства». Но все ли ограничения, испытываемые воен-
нослужащими, особенно те, которые зачастую ведут к «дедовщине» и дру-
гим правонарушениям, объясняются такой необходимостью?
Если ограничиться анализом законодательно утвержденных ограниче-
ний, то более всего нарушается принцип равноправия. Он в нашей Консти-
туции закреплен статьей 19, гарантирующей всеобщее равенство граждан в
смысле их прав и свобод. Конкретизируя этот принцип, п. 4 статьи 32 декла-
рирует, что граждане РФ имеют равный доступ к государственной службе.
318
Одна из важнейших разновидностей этой службы — военная служба. Какой

она должна быть, Конституция умалчивает. Ее устанавливают федеральные
законы.
И что следует из анализа законоположений о воинской обязанности и
военной службе, а также о статусе военнослужащего? Только то, что равен-
ства у граждан РФ нет не только по половому признаку, но и среди мужчин,
в частности, призывного возраста и военнослужащих.
На наших глазах с 1992 года произошло и продолжается нарушение рав-
ноправия граждан в вопросе о добровольности и социально-экономической
целесообразности военной службы в мирное время, сопровождаемой столь
большим количеством ограничений. То, как выглядит наше «равноправие»
по частному вопросу предоставления освобождений и отсрочек от призыва,
необходимых для получения высшего и среднего специального образова-
ния, известно не только гражданам, правозащитникам, но и коррупционе-
рам, паразитирующем на этом, а также прокуратуре и правозащитникам.
И что же следует сделать с нашим законодательством? Тем более сейчас,
когда новый Президент РФ заявил о придании армии «нового облика». Наи-
более важным для общества представляется совершенствование законода-
тельства, на котором базируется военно-кадровая политика, в частности,
комплектование и оплата ратного труда.
О бедах принудительного призыва известно давно. Однако в период
завершения федеральной целевой программы (ФЦП) по переводу на кон-
тракт воинских частей постоянной готовности появилась новая беда. Это
принуждение военнослужащих, проходящих службу по призыву, к «добро-
вольному» подписанию контракта и распространение на военнослужащих
рядового и младшего командного состава (РМКС), заключивших контракт,
почти всего перечня нарушений прав военнослужащих, проходящих служ-
бу по призыву. На семинаре, проведенном в конце 2008 года в ИЭПП по
инициативе правозащитников, был высказан ряд законодательных предло-
жений, которые носят правозащитный характер, а поэтому были направле-
ны Уполномоченному по правам человека в РФ.
Прежде всего, было предложено внести изменения в базовый федераль-
ный закон «О воинской обязанности и военной службе», исключающие
возможность принуждения к заключению контракта военнослужащих во
время службы по призыву. В большинстве случаев раньше это относилось
к юношам, которые проходили службу в армии, не намереваясь поступать
в вуз вообще, либо после неудачной первой попытки поступления. Пред-
ложение пока не нашло своего развития. Зато на законодательном поле РФ
произошло другое, на первый взгляд, незначительное изменение законо-
положений, определяющих возможность заключения контракта военнос-
лужащим, проходящим военную службу по призыву. Изменение ситуации
еще не всеми осознано. Ниже в таблице приведены фрагменты некоторых
319
формулировок, сохранившихся в базовом тексте ФЗ «О воинской обязан-

ности и военной службе», и измененных формулировок.
Таблица 4
Формулировки законоположений о заключении контракта
Статья 34. Заключение контракта о прохождении военной службы
1. Контракт о прохождении военной службы вправе заключать:
… военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, прослужившие не менее
6 месяцев;
граждане, пребывающие в запасе;
граждане мужского пола, не пребывающие в запасе, окончившие государственные, муни-
ципальные или имеющие государственную аккредитацию по соответствующим направ-
лениям подготовки (специальностям) негосударственные образовательные учреждения
высшего профессионального образования; …
Было до 09.02.09 Стало после 09.02.09
Ст. 38. п. 3. Первый контракт о прохож- Ст. 38. п. 3. Первый контракт о прохождении во-
дении военной службы заключается: енной службы заключается:
а) с гражданином, поступающим на во- а) с военнослужащим, проходящим военную
енную службу на воинскую должность, службу по призыву, или иным гражданином,
для которой штатом предусмотрено во- поступающим на военную службу на воинскую
инское звание солдата, матроса, сержан- должность, для которой штатом предусмотре-
та, старшины, — на три года; но воинское звание солдата, матроса, сержанта,
в) с гражданином, поступающим на во- старшины, — на три года;
енную службу на воинскую должность, в) с военнослужащим, проходящим военную
для которой штатом предусмотрено во- службу по призыву, или иным гражданином,
инское звание прапорщика, мичмана поступающим на военную службу на воинскую
или офицера, — на пять лет; должность, для которой штатом предусмотре-
но воинское звание прапорщика, мичмана или
офицера, за исключением граждан, указанных
в подпункте «д» настоящего пункта, — на пять
лет;
Ст. 38. п. 3. …д) с гражданином, прошедшим обучение по программе военной подготовки
в учебном военном центре при федеральном государственном образовательном учреж-
дении высшего профессионального образования и получившим воинское звание офице-
ра, — на три года
Произошедшее изменение формулировки связано с ориентацией во-

еначальников на пополнение рядов ВС РФ и других войск выпускниками
учебных заведений. Конечно, часть выпускников наших «элитных» вузов
выведена из сферы подобных поползновений. Там сохранены военные ка-
федры, но их выпускники, получившие воинское звание офицеров запаса,
призываться не будут. Заметим, что количество таких вузов, отнесенных к
группе «элитных», год от года растет. Растет и коррупция, связанная с по-
ступлением в них.
А вот для лиц, получающих образование в вузах, где нет военной ка-
федры, их общение с системой призыва в армию сохранено. Оно и раньше
320
начиналось тотчас после завершения учебы и получения высшего образо-

вания. Но начиналось с призыва. Теперь же это общение стало более разно-
образным. Изменения показаны в табл. 4. Суть такова.
Все лица мужского пола, которым на время учебы предоставлялась
«учебная» отсрочка (при отсутствии других прав на отсрочку или освобож-
дение) будут приглашаться (призываться) на военную службу, имея следую-
щие возможности выбора:
1) подписания контракта о прохождении военной службы в звании сол-
дата, матроса, сержанта, старшины — на 3 года, либо прапорщика,
мичмана, офицера — на 5 лет (естественно, при наличии у выпускника
специальности, нужной военному ведомству);
2) прохождения службы по призыву в звании солдата, матроса — на один
год (при любой другой специальности, полученной в учебном заведе-
нии).
Такой выбор выпускник вуза должен будет сделать в военкомате, нахо-
дясь еще вне армии. Но на этом процесс его привлечения к военной службе
не закончится.
Если же он выберет для себя вариант службы по призыву, то ему через
6 месяцев (уже при нахождении в казарме) может быть предложено продол-
жить службу одним из трех способов:
− по контракту в звании солдата, матроса, сержанта, старшины — не ме-
нее чем на 2,5 года;
− по контракту в звании прапорщика, мичмана, офицера — на 5 лет;
− третий, рутинный способ — служба по призыву оставшиеся пол года.
Интересы военачальников в такой системе понятны. Армия, судя по за-
мыслам придания ей «нового облика», в ближайшие годы будет заинтере-
сована в ускоренном комплектовании по контракту, особенно должностей
сержантов. Их надо откуда-то набрать, причем хотелось бы из числа лиц,
имеющих хорошее базовое образование.
Интересы производственных (народно-хозяйственных и оборонно-
промышленных) отраслей тоже понятны. Им нужны специалисты высокой
квалификации для подъема экономики на инновационной основе. И чем
быстрее они войдут в производственную сферу, тем лучше. Поэтому руко-
водство предприятий ВПК и раньше стремилось «забронировать» специа-
листов, и теперь ставит этот вопрос.
Казалось бы, в таком конфликтном случае решение проблемы должно
быть перенесено на микроэкономический уровень домохозяйств, граждан.
Пусть сами решают. Но для этого надо создать такую систему подготовки
граждан к выполнению конституционного долга по защите Отечества (на
случай войны) и, главное, такую систему материальных и иных привлека-
тельных стимулов, чтобы гражданин РФ сам добровольно решил, как ему
выгоднее поступить в мирное время.
321
Но есть еще и третьи (по перечислению, но не по силе воздействия) ин-

тересы — тех, кто пользуется несовершенством системы комплектования
и страхом граждан перед армией с «крепостническими» порядками нахож-
дения в ней и крайне низким уровнем материального вознаграждения за
ратный труд. Это коррупционеры, вымогатели и т. п.
Они-то и «лоббируют» такое законодательство, которое с помощью ряда
законоположений и подзаконных актов сохраняет коррупциогенность по-
всеместно: и в системе образования (при поступлении в «элитный» вуз), и в
системе призыва в армию, и при заключении военнослужащим контракта с
военной организацией государства.
К сожалению, скрытное влияние противоправных сил велико. Об этом и
свидетельствует принятие проанализированных выше поправок к закону.
Так что проблема принуждения к заключению контракта теперь может
усугубиться, распространившись на выпускников вузов, которым уже не
один раз, а дважды придется решать вопрос о своем отношении к службе
в армии. При этом многое будет зависеть от того, насколько добровольным
(на самом деле) будет для военнослужащих, проходящих службу по призы-
ву, выбор того варианта дальнейшей службы, который интересует конкрет-
но каждого из них. Но при нахождении в казарме, когда военнослужащий
естественно ограничен в своих правах и возможных действиях, отследить
соблюдение права на добровольность крайне затруднительно.
Охарактеризованная выше проблема имеет два решения.
Первое реализуется посредством выдвинутого правозащитниками пред-
ложения изменить формулировку п. 1 статьи 34 ФЗ «О воинской обязанно-
сти и военной службе» (она приведена в верхней части таблицы), исключив
из нее слова о возможности заключения контракта с «военнослужащими,
проходящими военную службу по призыву», после «не менее 6 месяцев»
службы. Это законоположение вводилось, когда продолжительность служ-
бы по призыву составляла 2 года, и ожидание ее завершения желающими
подписать контракт казалось нецелесообразным. Однако выяснилось, что
законоположение, не подкрепленное ростом привлекательности военной
службы, отнюдь не ускорило выполнение ФЦП, направленной на комплек-
тование воинских частей постоянной готовности. Более того, оно привело к
правонарушениям при принудительном заключении контракта, к поборам
и даже бегству контрактников из ВС РФ. Показателен и другой пример —
старшего сержанта Сергея Мыльникова. После полутора лет образцовой
службы по призыву его уговорили (по версии СМИ59, это произошло перед
самым началом военных действий) подписать контракт. И в Южной Осетии
он участвовал в боевых действиях уже как контрактник. Отличился в бою.
Из рук Президента РФ получил Золотую звезду Героя России. И после это-
го, несмотря на самые заманчивые предложения начальников продолжить
59
Хроленко А. Путеводная звезда. Военно-промышленный курьер. № 8 от 4–10. 03.2009.
322
службу или поступить в военную академию, досрочно прервал контракт,

уволился в запас и поступил учиться в родном Екатеринбурге в универси-
тет. Этот пример, с одной стороны, наглядно демонстрирует недостаточно
высокую привлекательность нынешней военной службы по контракту, а с
другой — многообразие интересов наших граждан, способных и на подвиг
и на труд. Их надо уважать.
Заметим еще, что предложенная правозащитниками корректировка за-
кона не требует никаких дополнительных расходов.
Второй способ решения проблемы связан с возвратом к вопросу о пред-
назначении службы по призыву. Следовало бы оставить ее только для под-
готовки юношей к службе по контракту и/или к пребыванию в составе мо-
билизационного ресурса. Такое предназначение службы по призыву было
записано в «Основах государственной политики РФ по военному строитель-
ству на период до 2010 года», утвержденных В. Путиным в августе 2002 г. Для
реализации этого предназначения — тем, кто не стал поступать в вуз или
не прошел по конкурсу, — достаточен 6-месячный срок службы-обучения в
учебных воинских частях. А для ставших студентами достаточно обучения
на военной кафедре и краткосрочного прохождения лагерных сборов. В лю-
бом случае, молодые люди должны сдать зачеты по военно-учетной специ-
альности и, что немаловажно, принять присягу.
А в регулярных войсках принявшие присягу граждане должны служить
исключительно по контракту, добровольно и, конечно же, не менее 3 лет.
Для военной организации лучше всего, чтобы служба в среднем продолжа-
лась около 6 лет. Тогда и на боеспособности войск это скажется благотворно,
и количество военных пенсионеров не будет расти беспредельно. По опыту
других государств, для этого нужно разумное сочетание стимулов.
Реализация такого предложения, обоснованного в 2001 году, не связа-
на со значительными расходами бюджетных средств. А главное, она ведет к
росту боеспособности войск, одобрительно воспринята гражданами и безу-
словно посодействует искоренению коррупции в России.
Юридически способ реализации этого предложения сводится к замене
числа «12» на число «6» в подпункте «д» пункта 1 статьи 38, который уста-
навливает в упомянутом выше законе продолжительность службы по при-
зыву — количеством месяцев.
Но для осуществления этого предложения нужна политическая воля.
О ее наличии вроде бы свидетельствует утверждение новой федеральной
программы «Реформирование и развитие системы государственной служ-
бы РФ (2009–2013 годы)»60. В ней говорится также и о реформировании во-
енной службы. Вот только сроки настораживают. Есть ли у нас такой запас
времени? Ведь уже в этом году в 18-летний возраст вступают юноши, родив-
60
Федеральная программа утверждена указом Президента РФ от 10.03.2009 № 261 и опу-
бликована в Российской газете от 13.03.2009.
323
шиеся в год развала нашего прежнего государства. Тогда-то и начался дву-

кратный спад рождаемости. А затягивать реформы наши чиновники умеют,
о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что концепция этой программы
была утверждена Президентом еще в 2001 г.
Казалось бы, двух примеров уже достаточно, чтобы показать необходи-
мость пересмотра нашего законодательства в рамках антикоррупционной
кампании. Но есть еще один пример, способствующий проявлению всех
других.
Третий пример — противоправно избыточное засекречивание сведений
о военной организации государства, ведущее к правонарушениям в ней, не-
прозрачность нашего бюджета, особенно военных расходов, что способ-
ствует хищениям и нецелевому использованию бюджетных средств. У нас
есть закон о государственной тайне. Если в него внимательно вчитаться,
то можно увидеть, что о засекречивании бюджетных сведений там сказано
только в связи с расходами на ведение «разведывательной, контрразведыва-
тельной и оперативно-розыскной деятельности». А что на практике? Указом
Президента РФ утвержден Перечень сведений, составляющих военную тай-
ну, в соответствии с которым чиновники могут засекречивать практически
все, что им угодно.
Налицо противоречие между законом РФ и указом Президента. Но оно
одновременно является и более глубоким противоречием, поскольку обу-
словлено невыполнением требований Конституции. Ведь в п. 3 статьи 90
сказано следующее: «Указы и распоряжения Президента Российской Федера-
ции не должны противоречить Конституции Российской Федерации и феде-
ральным законам». Иными словами: если указ противоречит закону, то он
противоправен, его надо менять.
Конечно же, Президент, утверждая упомянутый Перечень, в силу своей
занятости ситуацию не мог отследить. Значит лица, готовящие его указы,
воспользовавшись этим в угоду коррупционерам и в ущерб обществу, «под-
сунули» указ с прилагаемым Перечнем на подпись. Это ли не сигнал бед-
ствия в сфере государственного управления?
Представляется, что приведенных примеров достаточно. Законы РФ
надо приводить в соответствие с Конституцией (ее духом и смыслом, или
даже «буквой»), а указы и подзаконные акты — в соответствие с законами.
Резюме:
1. На отмеченные в докладе, как и на другие факты несоответствия ряда
положений действующих законов РФ требованиям Конституции, сле-
дует обратить внимание не только законодательной и исполнительной
власти, но и Конституционного Суда РФ.
2. Специально созданные общественные органы типа Общественной
палаты с этой задачей пока, как свидетельствуют результаты их дея-
324
тельности, не справляются. Правозащитники тоже не делают этого,

поскольку основной алгоритм их работы связан с правонарушениями
отдельных граждан, а не общества в целом.
Значит, нужны иные общественные силы и движения, в частности, фор-
мируемые организаторами данной конференции на основе научно обосно-
ванных рекомендаций.
Конституция, безусловно, — документ высшей степени стабильности.
Но и не догма. Но пока в нее не внесены какие-либо уточнения, отношение
к законам РФ и разнообразным доктринам (концепциям, стратегиям), если
смотреть современным взглядом, должно быть как к жизненно важным и
работающим, регулярно уточняемым документам. Однако малейшее на-
рушение действующей Конституции РФ должно рассматриваться и устра-
няться по первому же сигналу со стороны гражданина или общественной
организации.
Концептуально-доктринальное
и законодательное обеспечение
национальной безопасности России:
ревизия и систематизация
Белов П.Г. (Москва)
На основе проблемно-ориентированного анализа политико-правового

обеспечения национальной безопасности (НБР) и нынешнего положения
дел в этой сфере государственной деятельности, обосновывается необхо-
димость ее совершенствования. При подготовке соответствующих предло-
жений автор использовал дедуктивно-аксиоматический метод, а в качестве
исходных постулатов применял утверждения, не противоречащие природе
вещей и объективно существующим закономерностям жизнедеятельности
людей.
Исходные предпосылки и понятия

Для внесения ясности в последующие рассуждения, вначале уместно
определиться с базовыми постулатами и используемыми ниже терминами.
Естественно также начать с безопасности, оперирование которой предпола-
гает, что имеется в виду система, состоящая, как минимум, из двух частей.
Одна из них угрожает, являясь источником какой-то опасности, а другая —
ее возможной жертвой, т. е. тем, что может пострадать каким-либо образом.
325
Что касается жертвы, то в данном случае речь идет о сообществах людей

под названием народ и нация. Если точнее — то об их способности длитель-
но сохранять жизнестойкость благодаря живучести, стабильности и устой-
чивости к воздействию различных неблагоприятных факторов. Чтобы разо-
браться как это происходит, желательно иметь четкое представление о тех
потребностях, ценностях и интересах, которые необходимы для нормальной
жизнедеятельности человека и созданных им сообществ. Говоря же о небла-
гоприятных факторах, следует иметь в виду различные опасности, угрозы и
вызовы, способные причинить ущерб, т. е. сделать людей менее пригодными
к сколь-нибудь длительному существованию.
Перечисленные термины сгруппированы в четыре триады и размещены
на гранях ромба, изображенного в средней части рис. 1. Связанные с ними
прямоугольники содержат существенные или отличительные признаки со-
ответствующих понятий. В целом же, все имеющиеся там сведения состав-
ляют основу, минимально необходимую для уяснения сущности НБР.
При уточнении сущности включенных в ромб понятий исходили из того,
что запредельная опасность для людей чревата прекращением жизнедея-
тельности. Поэтому человека и образуемые им сообщества в последующих
рассуждениях можно считать существами не только и не столько политиче-
ским (как у Аристотеля) либо социальным, сколько — биологическими, а их
деятельность — увязывать с удовлетворением потребностей, необходимых,
по меньшей мере, для самосохранения и самовоспроизводства народа или
нации.
Рис. 1. Понятийный базис национальной безопасности
Под потребностями здесь подразумевается все необходимое для продол-

жительного существования людей как открытых систем, т. е. потоки энергии,
вещества и информации с эволюционно апробированными параметрами,
326
а под ценностями — соответствующие источники или аккумуляторы, объ-

ективно пригодные для формирования таких потоков. При этом нематери-
альные ценности будем делить на общезначимые (универсальные — права
и свободы… и кардинальные — истина, справедливость…), да этосные или
партикулярные (обычаи, традиции, верования, святыни)61. Последние спо-
собствуют самоидентификации и самоопределению каждого народа и нации,
являясь критерием различения «своих» от «чужих» и формируя неповтори-
мый уклад духовной и общественной жизни конкретного сообщества, тогда
как подмена или уничтожение этосных ценностей чревата его деградацией и
покорением другими.
Субъективно же осознанные представления людей о том, что ценно
(в смысле удовлетворения конкретной потребности) логично называть ин-
тересами. В сравнении с ценностями и потребностями интересы более под-
вижны и сугубо индивидуальны. А вот ценности более объективны, т. к.
базируются на совокупности четко определенных потребностей (служат их
инвариантными носителями), поэтому ценности (впрочем, как и цели) ино-
гда определяют как «предельные, рациональные, нормативные основания
актов сознания и поведения» человека и рассматриваемых здесь его сооб-
ществ.
Природу же объективно существующих опасностей целесообразно
увязывать с энергоэнтропийной концепцией62, объясняющей их появле-
ние не только неудовлетворением жизненно важных потребностей лю-
дей, но также наличием в соответствующих системах информационной,
статистической или термодинамической неравновесности и попытками
ее непрерывного сохранения либо усугубления. Подобное происхождение
опасностей подтверждается практикой и не противоречит тенденции к са-
мопроизвольному росту энтропии в ее информационной (по К. Шеннону)
статистической (по Л. Больцману) и термодинамической (по Р. Клаузису)
интерпретациях.
Кроме того, данная концепция позволяет классифицировать все объек-
тивно существующие опасности, угрозы и вызовы. Так, исходя из их генези-
са, т. е. неадекватных для кого-либо потоков движущейся материи, логично
выделить три базовых класса:
1) антропогенно-социальные опасности, обусловленные искажением или
умышленным сокрытием людьми информации с целью выигрыша в по-
стоянном противоборстве;
2) природно-экологические — вызванные нарушением естественных ци-
клов миграции вещества, в том числе и по причине различных при-
родных катаклизмов;
61
Розов Н.С. Ценности в проблемном мире. Новосибирск: Изд-во НГУ. 1998.
62
Белов П.Г. Теоретические основы системной инженерии безопасности. М.: ГНТП «Безо-
пасность». 1996; Киев: Изд-во КМУ ГА. 1997.
327
3) техногенно-производственные — связанные с возможностью нежела-

тельных выбросов энергии, накопленной в созданных человеком техно-
логических объектах.
Наконец, говоря об устойчивости, стабильности, живучести и безопасно-
сти в целом, заметим, что эти способности людей реализуются благодаря
инстинктам самосохранения и размножения, с помощью органов чувств и
многочисленных естественных либо искусственно созданных защитных ме-
ханизмов. При этом последняя может быть обеспечена лишь в следующих
случаях:
а) если потенциальная жертва обладает гарантированной стойкостью к
неблагоприятным воздействиям;
б) в период временной неагрессивности их источника;
в) когда опасности, угрозы и вызовы вообще отсутствуют.
А сейчас оценим, соблюдаются ли ныне в России три последних условия.
Насколько актуальны вопросы обеспечения НБР

Руководствуясь известным положением о невозможности вывода всех
истинных теорем, оставаясь в рамках рассматриваемой здесь страны (систе-
мы), проведем беспристрастный анализ происходящего в последнее время
во всем мире. При этом обратим особое внимание на серьезнейший за всю
историю ресурсно-демографический вызов международной стабильности.
Причины ему — ужесточение борьбы государств за иссякающие не возоб-
новляемые природные ресурсы Земли, вызванное нежеланием одних наций
сократить потребление, а других — рождаемость.
Нетрудно понять, что продолжение слишком интенсивного прироста
народонаселения планеты и столь же стремительного снижения ее ресурсов
(рис. 2) превратит наступивший век в борьбу всех против всех, вследствие
чего можно говорить лишь о спектре соответствующих кривых, показанном
в правой части этого рисунка. Столь же очевиден грядущий передел мира,
на острие которого окажется Россия с ее Сибирью — кладезью природных
ресурсов и кормилицей планеты после повышения температуры приземно-
го воздуха.
В самом деле, графики данного рисунка свидетельствуют о буквально
взрывном приросте количества людей (в последнее столетие нас стало вчет-
веро больше) и катастрофическом уменьшении запаса природных ресур-
сов — почти в тридцать раз в сравнении с имеющейся до этого величиной.
А обрамленный текст уточняет одного из основных обладателей ресурсов
(Россию), их главного потребителя (США) и сроки63 исчерпания экономиче-
ски рентабельной доли некоторых минералов планеты. При этом заметим,
63
Катаева Е.Г. Устойчивое развитие России. Энергетическая и ресурсная составляющие.
М.: РИЦ ИСПИ РАН. 2006.
328
что некоторых важных природных ресурсов осталось на одно — два деся-

тилетия.
Количество народонаселения Земли, млрд чел.
Рис. 2. Динамика численности населения планеты и ее ресурсов
Свидетельством неотвратимости очередной схватки за природные ресур-

сы служит заблаговременная подготовки к ней тех же США, которые сегодня
расходуют на свои вооруженные силы более полутриллиона долларов, что
превышает соответствующие суммарные затраты десяти стран, идущих за
ними в порядке убывания военных расходов. А мотивируется это тем, что64:
− глобальной угрозой американцы считают переход человечеством пре-
дела несущей емкости планеты, подразумевая под ним избыточную
численность остального населения Земли и непозволительно большое
потребление им не возобновляемых и частично возобновляемых при-
родных ресурсов;
− основным методом ликвидации этой угрозы США сочли регламента-
цию антропогенной нагрузки на биосферу, а главными способами ее
регулирования — снижение, а затем и прекращение темпов роста на-
родонаселения остальной части планеты и объема потребляемых им
природных ресурсов;
− выбор объектов и приоритетов, а также реализацию соответствующих
мер, американцы возложили на себя; в качестве благовидного прикры-
тия подобной деятельности они выбрали Концепцию (собственного)
64
Писарев В.Д. Экологическая безопасность как компонент национальной безопасности.
США: Экономика, политика, культура. 1997, № 6. С. 5 –16.
329
устойчивого развития, а необходимого условия — абсолютное военное

превосходство.
Что же касается конкретных мер по достижению этого условия, то в по-
следние два десятилетия США предприняли следующие акции по всемерно-
му усилению собственного оружия массового поражения и обеспечению га-
рантированной защиты от нашего, в случае возможности его применения:
а) в июне 1992 г. они добились от России заключения вначале рамочного
соглашения, а через полгода — и Договора о взаимном ограничении и
сокращении стратегических наступательных вооружений, из-за кото-
рых мы вскоре лишимся многозарядных шахтных ракет, единственно
способных преодолеть разрабатываемую в США систему противора-
кетной обороны (ПРО);
б) параллельно с этим они приостановили подземные ядерные испыта-
ния и присоединились к Договору об их всеобъемлющем запрещении,
сохраняя свой полигон и решая его функции моделированием на су-
перкомпьютерах, в отличие от нашей страны, которая, не имея такой
возможности, уже потеряла почти 20 лет и практически — оба испыта-
тельных полигона;
в) одновременно с мерами по ослаблению наших стратегических воору-
жений, США проводили исследования по созданию «антиядерного
зонтика», убедившись же в такой возможности, сначала вышли из за-
прещающего договора и приступили к созданию национальной систе-
мы (ПРО). Показатели ее потенциала по парированию наших ракет
вместе с их числом и забрасываемым ими весом, показаны на рис. 3
соответствующими графиками.
Межконтинентальные
баллистические ракеты (новые)
Забрасываемый вес,
суммарный
Баллистические ракеты
подводных лодок (старые)
Баллистические ракеты
подводных лодок (новые?)
Межконтинентальные
баллистические ракеты (старые)
Потенциал перехвата ЯБП

системы ПРО США, штук
Рис. 3. Динамика потенциалов ракет России и средств их перехвата США
330
Сопоставление ожидаемого в 2015 году общего числа российских ракет

(примерно 200 штук, в лучшем случае) с возможностью их парировать тог-
да американцами, свидетельствует о губительности решений, реализуемых
нами в последние десять лет. Как это подтверждается правой частью рис. 3,
к тому времени суммарный забрасываемый вес всех российских ракет сни-
зится более чем в 10 раз в сравнении с 2000 годом, а потенциал США по их
перехвату может превысить их число в полтора раза. Ведь темпы ввода но-
вых ракет явно недостаточны, как — и их малый забрасываемый вес.
Приведенные выше данные подтверждают наличие серьезных внешних
угроз НБР. Не менее опасны и внутренние вызовы: государствообразующий
народ вымирает, территория и национальное достояние страны сокраща-
ются, а ее традиционный уклад интенсивно разрушается. Все это свидетель-
ствует не только об утрате нашими народами инстинкта самосохранения,
но и о необходимости их мобилизации к действиям по самосохранению,
прежде всего, — соответствующим концепциями, доктринами и федераль-
ными законами.
Анализ современного политико-правового обеспечения НБР

Смею утверждать, что сегодня у нас нет системы нормативных докумен-
тов, четко регламентирующих основы государственной политики в области
обеспечения и совершенствования нашей национальной безопасности, т. к.
существующие ныне политико-правовые нормативные акты касаются лишь
отдельных аспектов, а по своему содержанию — не выдерживают никакой
критики. Обосную столь категоричное утверждение анализом документов,
имеющих непосредственное отношение к обеспечению НБР.
Вот лишь некоторые несуразности базисных руководящих документов —
− население РФ вопреки международному праву определено ее консти-
туцией как «многонациональный народ»: ведь при доле государствоо-
бразующего народа, превышающей две трети от общей численности,
его следует считать полиэтничной нацией и называть именем государ-
ствообразующего народа;
− в рамочном законе «О безопасности» 1992 года и новых федеральных
законах, подготовленных с учетом международных требований, даны
разные определения термину безопасность: «состояние защищенности
жизненно важных интересов личности, общества и государства» и «от-
сутствие недопустимого риска, связанного с возможностью нанесения
ущерба»;
− в упомянутом законе, Конституции РФ и Концепции НБР не раскры-
то содержание терминов «защищенность» и «жизненно важные инте-
ресы», а при их перечислении имеет место путаница с ценностями и
потребностями. Например, «права и свободы личности» определены
331
ст. 93 Конституции как «высшая ценность», а ст. 1 рамочного Закона и

разделом 2 Концепции — «жизненно важные интересы»?!
Заметим также, что отсутствующие в Конституции РФ определения
объекта, предмета и сущности НБР не были введены ни изданной поз-
же Концепцией НБР, ни Доктриной информационной безопасности, ко-
торые к тому же имеют ряд серьезных смысловых недомолвок, подмен
и противоречий. В нынешней Концепции это подтверждается, например,
как странным определением типа: «национальная безопасность — это
безопасность многонационального народа», так и отсутствием либо не-
верным ответом, допустим, на следующие традиционные для подобных
документов вопросы:
1. Насколько актуальна сейчас рассматриваемая проблема?
2. В чем состоят особенности и тенденции современной эпохи?
3. Что представляет собой Россия, и к чему она стремиться?
4. Какова траектория достижения ею желаемого положения?
5. Как мы намерены действовать для следования по ней?
Последовательно продемонстрирую обоснованность столь серьезного
упрека:
1. В преамбуле этого официального документа отсутствуют какие-либо
утверждения о необходимости его корректировки и обнародования.
Хотя доказать это в 2000 году было не только необходимо, но и совсем
нетрудно: например, — перечислением таких катастрофических тен-
денций, как а) сокращение численности народов России, б) разруше-
ние их традиционного уклада духовной и общественной жизни,) раз-
базаривание не возобновляемых природных ресурсов,) возможная,
еще большая утрата исторически принадлежащей нам территории. Из
этих вызовов самосохранению нации, логично следовал бы вывод и об
актуальности корректировки связанной с этим официальной точки
зрения руководства страны, и о необходимости публикации соответ-
ствующего документа именно в данное время. Ведь дальнейшее затяги-
вание с уточнением Концепции НБР могло быть расценено — либо как
еще одно подтверждение утраты нашими народами инстинкта самосо-
хранения, либо как чей-то злонамеренный умысел.
2. Нельзя согласиться со сделанной в первом разделе Концепции оцен-
кой сущности периода, переживаемого всем миром и Россией в том
числе. Речь здесь должна идти не только и не столько о «двух взаимои-
сключающих тенденциях» — формировании одно — и многополярно-
го мира, да о возможной в перспективе «более широкой интеграции
России в мировую экономику». Более уместен был бы там проблемно-
ориентированный анализ ситуации. В нем следовало бы а) акцентиро-
вать внимание на основном противоречии современной эпохи — не-
соответствии между потребностями человечества и возможностями
332
природы по их удовлетворению; б) сделать вывод, логично вытекающий

из такой оценки глобальной ситуации, — о неизбежном начале беском-
промиссной борьбы государств за ресурсы с целью самосохранения.
3. Удивляет столь убогая и скромная самоидентификации России во вто-
ром разделе анализируемой Концепции: «одна из крупнейших стран
мира с многовековой историей и богатыми культурными традиция-
ми,… которая продолжает играть важную роль в мировых процес-
сах». Столь же неуместна здесь демонстрация Россией пассивности и
конформизма, вплоть до готовности к отказу от своей общецивилиза-
ционной миссии, т. е. от сопричастности к ответственности за судьбу
всего человечества. А вот подобной национальной идеи, выражающей
высокую миссию наших народов, здесь не найти.
4. В третьем разделе Концепции вместо «притязаний на территорию
РФ», следовало бы говорить о вполне возможной широкомасштабной
агрессии, аргументируя это ссылкой на все обостряющийся ресурсно-
демографический вызов и реально наблюдаемое потепление Сибири,
делающее ее все более привлекательной. Это позволило бы открыто и
смело объявить о необходимости укрепления обороноспособности,
быть может, — с некоторым снижением темпов экономического раз-
вития. Сославшись же на неконкурентоспособность большинства про-
изводимой продукции, вследствие холодного климата и труднодоступ-
ности сырья65, было бы разумно упомянуть затем и о вынужденном в
ближайшей перспективе ограничении экспортно-импортных отноше-
ний с мировой экономикой.
5. Наконец, в четвертом, самом объемном разделе обсуждаемого докумен-
та не обнаруживаются идеи, так необходимые сейчас для пробуждения,
примирения и консолидации наших народов перед угрозой возможной
агрессии. Нет здесь и упоминания о необходимости скорейшего едине-
ния России с Белоруссией, а в перспективе — и с братской Украиной.
Не помешало бы здесь перечисление других важных мер по укреплению
НБР, включая основные положения Стратегии развития страны (нацио-
нальные цели и приоритетные задачи), а также наиболее общих показа-
телей и критериев оценки результативности системы обеспечения НБР.
Что касается упомянутой выше Доктрины информационной безопас-
ности РФ, то и в ней имеются серьезные недочеты, а выявить их легче, если
руководствоваться не имеющимся там определением данного термина (не-
конструктивная тавтология), а — более адекватным толкованием того, что
уместнее называть «информационным обеспечением национальной безопас-
ности». Продемонстрируем это, имея в виду под таким обеспечением — сво-
евременное получение и эффективное (с учетом рефлексии) использование
тех достоверных сведений, которые необходимы для стратегического плани-
65
Паршев А.П. Почему Россия не Америка. М.: Форум. 2001.
333
рования и оперативного управления процессом обеспечения НБР. А вот «ин-

формационную безопасность РФ» можно интерпретировать как соответству-
ющую способность и деятельность руководства (правящих элит) страны.
Столь же логично утверждать и о том, что цель соответствующей работы
должна заключаться не столько в обеспечении «защищенности» чьих-то ин-
тересов (субъективных представлений) в информационной сфере, сколько
в заблаговременном предупреждении руководства страны о возможности
вхождения государства и нации в целом, в зону опасных для них состояний.
Тогда как достижение подобной цели возможно в случае решения следую-
щих четырех основных задач информационного обеспечения НБР66:
1) опережающее информационно-психологическое отражение послед-
ствий стратегических решений, разрабатываемых для руководства
России или уже принятых им ранее;
2) упреждающее и целенаправленное противодействие разного рода
дезинформации, т. е. умышленному искажению или сокрытию суще-
ственных для наших народов сведений;
3) создание и непрерывное совершенствование собственных информа-
ционно-психологических технологий и технических средств;
4) исключение несанкционированного доступа и использования инфор-
мационных ресурсов нашего государства.
Если же сопоставить содержание рассматриваемого здесь документа с
тем, что он должен содержать как информационная доктрина, то оказыва-
ется, что из заявленных в нем функций и основных направлений соответ-
ствующей деятельности, главное внимание уделено лишь двум задачам, свя-
занным с совершенствованием защиты информационных ресурсов, средств
и технологий. Об этом можно судить даже по тексту, относящемуся к пояс-
нению актуальности и рассмотрению способов их решения: он составляет
более 80% от объема всей Доктрины.
Что касается недооценки важности задач 1 и 2, то это можно подтвердить
крайне редким использованием в обсуждаемом тексте даже соответствую-
щих слов, не говоря уже об отсутствии специальных подразделов. В самом
деле, термин «рефлексия» там совсем не используется; слово «прогнозиро-
вание» упоминается только один раз, да и то — в заключительном разделе, а
термин «дезинформация» — всего два. Столь же мало говорится в Доктрине
о недопустимости целенаправленного манипулирования сознанием наро-
дов России с помощью PR-компаний и о вытекающей из этого необходимо-
сти в активной контрпропаганде.
Наконец, в четвертом разделе данного нормативного акта, хотя и введено
понятие «система обеспечения информационной безопасности», но не рас-
крыты ее структура и цель. Отсутствуют там показатели и критерии оценки
качества функционирования этой системы. Совсем не говорится о необхо-
66
Лазарев И.А. Информация и безопасность. М.: Изд-во МГЦ НТИ. 1997.
334
димости объединения усилий в деле укрепления соответствующего сотруд-

ничества с Белоруссией и лишь один раз — с СНГ, а слово «русский» упоми-
нается в данной доктрине один раз — как прилагательное к термину «язык».
Можно было бы провести анализ других концепций, доктрин и федераль-
ных законов, например, — касающихся таких аспектов НБР, как демогра-
фический, внешнеполитический и военный. Однако и приведенного выше
материала достаточно для осознания причин неэффективности ее соответ-
ствующего обеспечения. Все они связаны с содержательным и структурным
несовершенством ныне действующих нормативных актов, что привело не
только к подмене целеполагания всего процесса исследования и совершен-
ствования НБР, но и сделало эти документы неработающими.
В самом деле, рассмотренные для примера Концепция и Доктрина как бы
уводят процесс обеспечения НБР в ложном направлении. Вместо концентра-
ции усилий на сохранение и приумножение всех наших народов и их базовых
ценностей, в первой говорится о защищенности жизненно важных представ-
лений какой-то абстрактной личности (ее прав и свобод), столь же гипоте-
тичного для России общества (упрочнении демократии) и государства (незы-
блемости его конституционного строя). Вторая же сосредоточилась лишь на
сокрытии информации, забыв о необходимости защиты от нее самой.
Заметим, что в иностранных документах по обеспечению национальной
безопасности нет ничего подобного. В преамбуле соответствующей Стра-
тегии тех же США, например, говорится о таких национальных ценностях,
как сами американцы, их территория и институты. А вот их интересы уже
поделены на три типа:
а) интересы выживания — сохранение только что перечисленных цен-
ностей;
б) критически важные — все, влияющее на их жизнестойкость и/или це-
лостность;
в) существенные — развитие экономики, борьба с терроризмом и неза-
конной иммиграцией.
При этом всякие там «ведомственные безопасности», американцами во-
обще не упоминаются.
Подытоживая в целом все изложенное выше, можно утверждать о не-
обходимости разработки и внедрения неотложных мер по совершенствова-
нию концептуально-доктринального и законодательного обеспечения НБР.
Соответствующие предложения излагаются в завершающей части доклада.
Модернизация и систематизация политико-правового обеспечения НБР

Только что заявленная модернизация будет касаться уточнения кате-
горий, критериев, методов НБР и опираться на принятые выше исходные
утверждения. При этом довольно легко показать, что НБР следует считать
335
не «состоянием защищенности жизненно важных интересов личности, об-

щества и государства», а — способностью всех наших народов удовлетво-
рять потребности, необходимые для самосохранения, самовоспроизводства
и самосовершенствования с минимальным риском базовым ценностям бу-
дущих поколений; под такими ценностями понимать территорию страны и
уклад жизни ее народов, а под риском — меру опасности, характеризующую
и возможность причинения ущерба, и его ожидаемую величину.
Отсюда следует, что объектом НБР должна быть система «территория Рос-
сии — ее народы — уклад их жизни». Этот выбор аргументирован тем, что этно-
геоэтосистема67 включает не только нацию (наши народы), но и все необходимое
для поддержания их жизнестойкости. Ведь если сохранение жизнестойкости
нации — цель, то принадлежащая ей территория с ресурсами — средство, а
уклад духовной и общественной жизни — исторически апробированный спо-
соб удовлетворения всех необходимых для этого потребностей.
Предложенные автором и официально объявленные определения НБР,
вместе с моделями их объектов и аргументами в пользу предпочтительно-
сти одних и непригодности других, проиллюстрированы на рис. 4. Что каса-
ется сущности НБР, то в ее определениях подчеркнуты самые существенные
признаки, что облегчает понять как ложность официальной трактовки этой
категории — «состояние интересов», так и истинность альтернативной —
«способность самосохранения».
Рис. 4. Сопоставление основных категорий национальной безопасности
67
Термин образован автором с помощью греческих слов: ethnos — народ, gε — земля и
ethos — традиционные для них обычаи, нравы и моральные ценности людей.
336
Логично также утверждать, что предметом профессиональной деятель-

ности в сфере НБР нужно считать объективные закономерности появления
и снижения ущерба, обусловленного теми угрозами и вызовами, которые
сопутствуют функционированию соответствующей этногеоэтосистемы.
При этом задача соответствующих научно-педагогических работников —
выявлять такие закономерности и доводить их до всей нации, а всех граж-
дан страны — руководствоваться ими в повседневной практической дея-
тельности.
В качестве интегральных показателей НБР разумно68 принять средние
для исторического периода значения:
а) потенциала развития нации (объем национального времени — резуль-
тат перемножения численности на продолжительность жизни граждан,
и объем национального достояния, как реализованного в продукции,
так и законсервированного в природных ресурсах страны);
б) качества жизни ее граждан (уровни удовлетворения материально-
духовных потребностей и поддержания социальной справедливости);
в) защищенности нации (величина суммарных издержек от всех чрезвы-
чайных ситуаций — затрат на предупреждение и ущерба от их появле-
ния в это время).
Выбор метода обеспечения НБР обусловлен длительностью существова-
ния этногеоэтосистемы, да многообразием потребностей, ценностей, инте-
ресов наших граждан с одной стороны, и опасностей, угроз и вызовов — с
другой. Отсюда — необходимость в программно-целевом планировании и
управлении деятельностью по поддержанию жизнестойкости народов Рос-
сии. Реализация данного метода предполагает решение следующих четырех
задач: а) обоснование оптимальных интегральных показателей НБР и их до-
пустимых отклонений; б) обеспечение заданных значений этих показателей
разработкой и выполнением совокупности целевых программ;) контроль
соответствия текущих значений интегральных показателей допустимому
диапазону;) поддержание реальных интегральных характеристик жизне-
стойкости этногеоэтосистемы в области приемлемых значений.
Решение этих задач требует создания системы обеспечения НБР (рис. 5),
которая будет функционировать в режиме стратегического планирования и
оперативного управления НБР с применением выбранных выше интеграль-
ных показателей и основанных на них критериев оценки эффективности.
Обратим внимание на логическую стройность изображенной выше
структуры, что стало возможным благодаря новому толкованию НБР. Равно
как и на то, что среди перечисленных на рис. 5 задач официально предписан-
ная «защита» занимает последнее место, являясь как бы «запаздывающим
реагированием» на уже возникшие угрозы и вызовы. Отметим также невоз-
68
Белов П.Г. Методологические основы национальной безопасности России. В 2-х томах.
Санкт-Петербург: Изд-во СПб ГПУ. 2004. — 578 с.
337
можность создания подобной системы, если оперировать «защищенностью

интересов», ведь эти два понятия не поддаются ни четкому определению69,
ни количественному измерению объективными методами.
Рис. 5. Целеполагание и инструментарий системы обеспечения НБР
Что касается систематизации политико-правового обеспечения НБР,

то приступить к этому логично с создания двух подсистем, оформленных и
доведенных до всеобщего сведения в виде совокупностей:
а) нормативных концепций, доктрин и/или стратегий главы государства;
б) законодательных актов Федерального Собрания РФ. Предназначение
первых — консолидировать работу разных ветвей власти и способ-
ствовать ее поддержке населением, а вторых — установить те грани в
деятельности по обеспечению НБР, переход за которые нашими граж-
данами должен пресекаться и караться.
Подобные доработки рассматриваемой здесь совокупности документов
могут сделать ее цельной подсистемой (рис. 6) и одновременно — одним из
наиболее важных компонентов всей системы обеспечения НБР.
Как представляется автору, предложенная им систематизация
концептуально-доктринального и законодательного обеспечения НБР, а
также конкретизация предназначения и места в ней каждого нормативного
акта окажутся достаточно конструктивными по следующим основным при-
чинам:
69
По крайней мере, — так предписано формальной логикой и уже рекомендовано между-
народным стандартом ИСО 704–2000. Терминологическая работа. Принципы и методы.
338
Рис. 6. Структура системного политико-правового обеспечения НБР
Во-первых, их внедрение не только избавит одни нормативные докумен-

ты от излишней абстрактности, а другие — от узко ведомственной направ-
ленности, но и многократно увеличит их совокупную результативность.
Причина тому — известный эффект эмерджентности, свойственный цель-
ной системе и отсутствующий у ее отдельных и ныне разрозненных частей.
Во-вторых, вследствие неизбежной синергетичности объединение
нормативно-правовой и нормативно-политической подсистем в единую
политико-правовую систему неизмеримо повысит ее результирующий
вклад в обеспечение НБР, т. к. —
− жизнестойкость этногеоэтосистемы в целом есть предмет ведения
Концепции и Закона о национальной безопасности России, а также —
общенациональных Доктрины и Стратегии НБР;
− порядок обеспечения жизнеспособности основных компонентов этой
системы и парирования каждого класса объективно существующих
опасностей регламентируется уже частными доктринами, кодексами и
основами законодательства;
− поддержание же жизнестойкости критичных элементов этногеоэтоси-
стемы и парирование наиболее серьезных угроз для них обеспечивает-
ся целевыми программами и обычными законами прямого действия.
В-третьих, только что отмеченная гармония между частями этногеоэто-
системы и обеспечивающими их жизнестойкость политико-правовыми ак-
339
тами будет способствовать большей координации усилий исполнительной

и законодательной власти по обеспечению НБР.
***
Завершая доклад, хотелось бы еще раз указать на ту исключительно важную
роль, которая принадлежит надлежащему концептуально-доктринальному и
законодательному обеспечению национальной безопасности. Ведь благодаря
теоретико-пропагандисткому приобщению и законодательному принужде-
нию, именно оно способно примирить и объединить наши народы вокруг
русского в их деятельности по укреплению страны и предупреждению воз-
можной внешней агрессии.
Системность законотворческих решений,

регулирующих закупочную деятельность,
в контексте Экономической доктрины России
Погибельная Н.Я. (Москва)
Необходимость эффективной, результативной, прозрачной государ-

ственной политики в стране, как никогда, в условиях мирового финансово-
го кризиса является актуальной. Должна быть определена концепция раз-
вития экономики, задан вектор действий органов государственной власти,
отвечающих за экономику в целом. Концепция должна быть воплощена в
Экономическую доктрину, которая является «источником и основанием
управленческой практики государства»70, исходит из «заранее заданных
принципов, положений»71, устанавливает основные направления разви-
тия экономики на долгосрочный период. Доктрина, являясь основательно
проработанным документом, должна носить правовой статус. Например,
Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации,
определяющее основные направления экономической, социальной поли-
тики не имеет статус нормативного документа, но при этом его берут за
основу разработок различных государственных программ. Это что-то вроде
руководства к действию. Но необходимо заметить, что это «руководство к
действию» гораздо эффективнее, чем некоторые законодательные акты. Не-
возможность исполнить многие нормативные документы зачастую вызвана
бессистемностью принимаемых решений по тому или иному вопросу.
70
Сулакшин С.С. Научные подходы к формированию Экономической доктрины РФ // Тру-
ды Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. Вы-
пуск № 10. М.: Научный эксперт, 2008.
71
Экономика: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.С. Булатова. М.: Юристъ, 2002.
340
Например, в Федеральном законе от 21.07.2005 г. № 94-ФЗ «О размеще-

нии заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для го-
сударственных и муниципальных нужд» поставлены цели, сформулирова-
ны принципы, а законотворческие решения, результатом которых являются
вносимые в этот нормативный акт изменения — бессистемны. С момента
своей новой интерпретации (июль 2005 года) в законодательство о разме-
щении заказов внесено 9 изменений. И это не предел за 4-й год его реализа-
ции. «…какой акт замечательной пьесы мы видим: начало, середину, конец,
или все мы на бесконечной карусели»72 предугадать сложно. Это множество
поправок означает, что ни изначально, ни с каждым последующим внесени-
ем изменений это законодательство не прорабатывается основательно, «…
разработчики не просто исправляют ошибки, они делают новые ошибки»73.
При этом многие нормативные акты в области, регламентирующей закупоч-
ную деятельность противоречат друг другу. «… выявилась такая самостоя-
тельная проблема, как несистемность … механизма построения законода-
тельной пирамиды … в Российском государстве»74.
На ряде поправок, внесенных в нормативную базу о размещении заказов
можно проследить бессистемность решений, принимаемых законодателями.
Первый этап существенных изменений (Федеральный закон о внесении
изменений в Федеральный Закон «О размещении заказов на поставки това-
ров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципаль-
ных нужд» и отдельные законодательные акты Российской Федерации от
20 апреля 2007 года № 53-ФЗ).
Только через 1,5 года действия закона была введена такая норма как
твердая цена контракта, которая не может изменяться в ходе его исполне-
ния (за исключением случаев, изменения потребности в объеме поставки
не более десяти процентов, а также в случае долгосрочного контракта, за-
ключенного на срок не менее чем три года, при определенной стоимостной
границе вследствие существенного возрастания стоимости подлежащих
выполнению работ, такая цена может быть изменена на основании решения
Правительства Российской Федерации), внесена поправка об обязательном
включении условия о порядке осуществления заказчиком приемки про-
дукции на соответствие ее количеству, комплектности, объему и качеству,
требованиям, установленным в таком контракте — а ведь это основопола-
гающие постулаты.
72
Кузнецова И.В. Где он, этот день?! Карусель… // Госзаказ: управление, размещение, обе-
спечение. 2007. № 10. С. 2
73
Нестерович Н.В. С нашим атаманом не приходится… Положительные тенденции в раз-
витии законодательства о закупках//Госзаказ: управление, размещение, обеспечение. 2007.
№ 10. С. 34
74
Якунин В.И. Актуальная теория и методология формирования российской экономиче-
ской политики // Труды Центра проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования. Выпуск № 11. М.: Научный эксперт, 2008.
341
Норма, в соответствии с которой регламентировалось право на изменение

объема продукции в связи с выявлением потребности в продукции, на по-
ставку которой заключен контракт, или при выявлении потребности в допол-
нительном объеме продукции, не предусмотренной контрактом, но связан-
ной с продукцией, предусмотренной контрактом, заказчик по согласованию с
поставщиком, в ходе исполнения контракта мог изменить предусмотренные
контрактом количество продукции, претерпела ряд изменений: сначала из-
менять объем продукции можно было не более чем на пять процентов, потом
стало на десять, а теперь и вовсе отменили (это право осталось только для
приобретаемых товаров и некоторых видов работ). Получается, что при вы-
явлении скрытых дефектов в процессе выполнения работ по ремонту снова
придется проводить процедуру по определению подрядчика, а кто будет от-
вечать за результат в целом, непонятно. Где системность, логика?
Дано определение понятию одноименной продукции, под которой по-
нимается продукция, относящаяся к одной подгруппе (впоследствии сло-
во «подгруппа» заменили на слово «группа») продукции в соответствии с
номенклатурой товаров, работ, услуг для государственных нужд, утверж-
даемой федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим
нормативно-правовое регулирование в сфере размещения заказов, которая
до сих пор, к сожалению, не утверждена.
Появление нормы о том, что не допускается включать в конкурсную до-
кументацию (в том числе и в форме требований к качеству, техническим
характеристикам продукции, требований к ее функциональным характе-
ристикам (потребительским свойствам)) требования к участнику размеще-
ния заказа (в том числе требования к квалификации участника размещения
заказа, включая наличие у участника размещения заказа опыта работы), а
также требования к его деловой репутации, требования о наличии у участ-
ника размещения заказа производственных мощностей, технологического
оборудования, трудовых, финансовых и других ресурсов, необходимых для
производства продукции, поставка которой является предметом контракта,
у большинства специалистов вызывает возмущение.
В то же время, 10 лет назад Указом Президента Российской Федерации
«О первоочередных мерах по предотвращению коррупции и сокращению
бюджетных расходов при организации закупки продукции для государ-
ственных нужд» от 8 апреля 1997 года № 305 уже устанавливалась норма
об удовлетворении квалификационным требованиям юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей, участвующих в процедуре по разме-
щению заказов на закупку продукции для государственных нужд. В соот-
ветствии с этой нормой поставщик должен был иметь необходимые профес-
сиональные знания и квалификацию, финансовые средства, оборудование
и другие материальные возможности, опыт и положительную репутацию,
быть надежным, обладать необходимыми трудовыми ресурсами для выпол-
342
нения государственного контракта, исполнять обязательства по уплате на-

логов в бюджеты всех уровней и обязательных платежей в государственные
внебюджетные фонды, быть платежеспособным, не находиться в процессе
ликвидации (для юридического лица), не быть признанным несостоятель-
ным (банкротом), а также поставщиком не могла являться организация, на
имущество которой был наложен арест и экономическая деятельность ко-
торой была приостановлена.
Второй этап существенных изменений (Федеральный закон о внесении
изменений в Федеральный Закон «О размещении заказов на поставки това-
ных нужд» и отдельные законодательные акты Российской Федерации от 24
июля 2007 года № 218-ФЗ).
Через два года действия закона описан порядок изменения в соответ-
ствии с законодательством Российской Федерации регулируемых государ-
ством цен (тарифов) на продукцию субъектов естественных монополий, цен
и тарифов в области газоснабжения, тарифов на продукцию организаций
коммунального комплекса. Заказчик при исполнении контракта, обязан из-
менять цену такого контракта соответственно размеру изменения тарифов
на соответствующую продукцию организаций коммунального комплекса,
цен и тарифов в области газоснабжения, цен (тарифов) на продукцию субъ-
ектов естественных монополий.
Появляется возможность оценивать в конкурсных процедурах качество
работ, услуг, квалификацию участника конкурса.
Вносится целая глава об особенностях размещения заказа путем про-
ведения конкурса на право заключить контракт на создание произведения
литературы или искусства, исполнения, на финансирование проката или
показа национального фильма
И следующая поправка: в случае проведения аукциона на право заклю-
чить контракт на поставку печатных изданий документация об аукционе
может содержать указание на наименование печатного издания, автора (при
его наличии), при этом слова «или эквивалент» не используются. Видимо,
потому что произведению М.Ю. Лермонтова не нашлось эквивалента.
Норма, о которой говорилось выше и которая отменила две предыдущие
поправки: до 1 января 2009 года в случае, если это предусмотрено докумен-
тацией, заказчик по согласованию с поставщиком в ходе исполнения кон-
тракта на выполнение работ по строительству, реконструкции, капиталь-
ному ремонту объектов капитального строительства вправе изменить не
более чем на десять процентов предусмотренный контрактом объем работ
при изменении потребности в работах, на выполнение которых заключен
контракт, или при выявлении потребности в дополнительном объеме работ,
не предусмотренных контрактом, но связанных с работами, предусмотрен-
ными контрактом.
343
В этот же период времени вносится значительная часть поправок в Ко-

декс Российской Федерации об административных правонарушениях, уже
устанавливается «серьезная административная ответственность»75 за несо-
блюдение законодательства о закупках.
Третий этап существенных изменений (Федеральный Закон о внесении
изменений в Федеральный закон «О размещении заказов на поставки това-
ных нужд» и отдельные законодательные акты Российской Федерации) от
30 декабря 2008 года № 308-ФЗ.
Поправка о нормативном регулировании Минэкономразвития РФ усло-
вий допуска товаров, происходящих из иностранного государства или груп-
пы иностранных государств, работ, услуг, выполняемых, оказываемых ино-
странными лицами, для целей размещения заказов на поставку продукции
для государственных нужд в одном из следующих случаев:
а) если иностранным государством или группой иностранных государств
в отношении продукции российского происхождения не установлен
режим, аналогичный режиму, устанавливаемому для национальной
продукции на равных условиях с продукцией российского происхо-
ждения, если иное не установлено международными нормативными
актами
б) если при размещении заказов на поставку продукции для государ-
ственных нужд продукция российского происхождения имеет прио-
ритет по отношению к продукции, происходящей из иностранного го-
сударства.
Многократно вносим изменения в то, что на практике вообще не реали-
зуется.
И следующее существенное изменение о том, что конкурсная комиссия
при оценке и сопоставлении заявок на участие в конкурсе вправе оценивать
деловую репутацию участника конкурса, наличие у участника конкурса
опыта выполнения работ, оказания услуг, наличие у него производственных
мощностей, технологического оборудования, трудовых, финансовых ресур-
сов и иные показатели, необходимые для выполнения работ, оказания услуг,
являющихся предметом контракта, в том числе квалификацию работников
участника конкурса. Почти двенадцать лет спустя постепенно возвращается
понимание того, что без квалификации — «никуда», хоть норма и возврати-
лась не в качестве требований, а пока только в качестве критерия оценки!
Наконец-то доработали норму, в соответствии с которой при заключе-
нии контракта на техническое обслуживание, ремонт техники, оборудования
цена каждой запасной части к технике, к оборудованию, предусмотренной
в перечне запасных частей, содержащемся в документации и цена единицы
75
Погибельная Н.Я. Через тернии к звездам: реалии и пути совершенствования закупоч-
ной деятельности//Госзаказ: управление, размещение, обеспечение. 2008. № 14. С. 30.
344
услуги, работы по техническому обслуживанию, ремонту техники, оборудо-

вания определяются путем снижения начальной цены каждой запасной части
и начальной цены единицы услуги, работы по техническому обслуживанию,
ремонту техники, оборудования пропорционально снижению общей на-
чальной цены запасных частей к технике, к оборудованию и начальной цены
единицы услуги, работы по техническому обслуживанию, ремонту техники,
оборудования. До этого норма давала право победителям аукциона самостоя-
тельно, не пропорционально снижать цену каждой запасной части к технике,
к оборудованию, предусмотренной в перечне запасных частей к технике, к
оборудованию, содержащемся в документации об аукционе, что противоре-
чило логике, и не всегда позволяло идти по принципу эффективности.
Значительно был дополнен перечень случаев заключения контракта с
единственным поставщиком:
− если театром, учреждением, осуществляющим концертную деятель-
ность, в том числе концертным коллективом (танцевальным коллек-
тивом, хоровым коллективом, оркестром, ансамблем), телерадиове-
щательным учреждением, цирком, музеем, домом культуры, дворцом
культуры, клубом осуществляется размещение заказа на создание
произведений литературы или искусства у конкретного физического
лица или конкретных физических лиц — автора сценария, артиста-
исполнителя, балетмейстера, ведущего теле — или радиопрограммы,
дизайнера, дирижера, драматурга, дрессировщика, инженера цирко-
вых номеров, композитора, концертмейстера, либреттиста, оператора
кино-, видео-, звукозаписи, писателя, поэта, режиссера, репетитора,
скульптора, хореографа, хормейстера, художника либо на исполнения;
− если осуществляется размещение заказа на оказание услуг по автор-
скому контролю за разработкой проектной документации объектов
капитального строительства, авторскому надзору за строительством,
реконструкцией, капитальным ремонтом объектов капитального стро-
ительства соответствующими авторами;
− если осуществляется размещение заказа на проведение технического
и авторского надзора за проведением работ по сохранению объекта
культурного наследия (памятника истории и культуры) народов Рос-
сийской Федерации авторами проекта;
− если осуществляется размещение заказа на оказание услуг, связанных
с направлением работника в служебную командировку (проезд к месту
служебной командировки и обратно, наем жилого помещения, транс-
портное обслуживание, обеспечение питания);
− если осуществляется размещение заказа на оказание услуг, связанных с
обеспечением визитов глав иностранных государств, глав правительств
иностранных государств, руководителей международных организаций,
парламентских делегаций, правительственных делегаций, делегаций
345
иностранных государств (гостиничное, транспортное обслуживание,

эксплуатация компьютерного оборудования, обеспечение питания);
− если осуществляется размещение заказа на оказание услуг, связанных
с обеспечением выездных мероприятий, проводимых палатами Феде-
рального Собрания Российской Федерации, Правительством Россий-
ской Федерации (гостиничное, транспортное обслуживание, эксплуа-
тация компьютерного оборудования, обеспечение питания);
− если осуществляется размещение заказа по управлению многоквартир-
ным домом на основании выбора собственниками помещений в много-
квартирном доме или органом местного самоуправления в соответствии
с жилищным законодательством управляющей организации, если по-
мещения в многоквартирном доме находятся в частной собственности
и государственной собственности или муниципальной собственности;
− если осуществляется размещение заказа на оказание услуг по техни-
ческому содержанию, охране и обслуживанию одного или нескольких
нежилых помещений, переданных в безвозмездное пользование госу-
дарственному заказчику, в случае, если данные услуги оказываются
другому лицу или лицам, пользующимся нежилыми помещениями, на-
ходящимися в здании, в котором, расположены помещения, передан-
ные в безвозмездное пользование государственному заказчику;
− если осуществляется размещение заказа на поставку спортивного инвен-
таря и оборудования, спортивной экипировки, необходимых для подго-
товки спортивных сборных команд Российской Федерации по олимпий-
ским и паралимпийским видам спорта, а также для участия спортивных
сборных команд Российской Федерации в Олимпийских играх и Пара-
лимпийских играх. И этот перечень еще можно дополнять.
Большое количество поправок, вносимых в законодательство, как подчер-
кивает профессор В.И. Смирнов, «увеличивают непроизводительные расходы
законодательной системы»76 России, и считает, что с момента принятия зако-
нодательства о закупках вся система общественных закупок «стала сплош-
ной ошибкой». Доводы, приводимые в его статье не безосновательны. Кон-
цепция Федерального закона от 21.07.2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов
на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государствен-
ных и муниципальных нужд» основана на том, что закон регламентирует не
всю сферу государственных закупок, а лишь ее часть — размещение заказов.
Другое законодательство регламентирует другую часть процесса управления
закупками — планирование. Основываясь на этих нормативных актах в их
взаимодействии, достичь целей эффективности, открытости, прозрачности
не всегда возможно. Например, в последнем квартале финансового года, заку-
пается продукции больше, чем за другие кварталы — в результате чего — рост
76
Смирнов В.И. Нужен новый закон об общественных закупках // Госзаказ: Управление,
размещение, обеспечение. 2008. № 14. С. 96.
346
цен и инфляция. Все дело в том, что государственные заказчики стремятся

потратить бюджетные средства до конца года — и тут уже никакая экономия
им не интересна. Дабы дать государственным заказчикам возможность израс-
ходовать запланированные средства в полном объеме введена норма о воз-
можности изменения объема закупаемых товаров на разницу между ценой
контракта, предложенной таким участником, и начальной ценой контракта.
Откуда взяться эффективности и как получить экономию?!
Из краткого обзора поправок, вносимых в законодательство о размеще-
нии заказов можно говорить о том, насколько бессистемно принимаются
нормативные акты, регулирующие закупочную деятельность.
Единственный выход из ситуации противоречий — четкая и слаженная
государственная политика, единые цели и принципы развития экономики,
основательная проработка решений и рациональное определение управ-
ленческих ресурсов, отвечающих за принимаемые законотворческие реше-
ния, учет мнений сообществ, практически осуществляющих деятельность в
области закупок, все это должно воплотиться в единую концепцию разви-
тия — Экономическую доктрину.
О систематизации российского
законодательства на примере правового
обеспечения государственно-территориального
устройства страны
Глигич-Золотарева М.В. (Москва)
Мониторинг текущего состояния законодательства, сделанный на основа-

нии докладов Совета Федерации о состоянии законодательства77, показывает,
что массив законодательства Российской Федерации в целом сформирован,
однако при этом обременен значительными диспропорциями, основной из
77
Данные мониторинга содержатся в подготовленных Советом Федерации докладах
«О состоянии законодательства в Российской Федерации» за 2004, 2005, 2006, 2007 и 2008
(проект) годы. Электронные версии докладов доступны на официальном сайте Совета
Федерации <www.council.gov.ru> А также см.: Доклад Совета Федерации Федерального Со-
брания Российской Федерации 2004 г. «О состоянии законодательства в Российской Феде-
рации» (в составе авторского коллектива) / Под общ. ред. С.М. Миронова, Г.Э. Бурбулиса.
М.: Норма, 2007; Доклад Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федера-
ции 2005 г. «О состоянии законодательства в Российской Федерации» (в составе авторского
коллектива) / Под общ. ред. С.М. Миронова, Г.Э. Бурбулиса. М.: Норма, 2007; Доклад Совета
Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2006 г. «О состоянии законо-
дательства в Российской Федерации» (в составе авторского коллектива) / Под общ. ред.
С.М. Миронова, Г.Э. Бурбулиса. М.: Совет Федерации, 2007.
347
которых является его нестабильность, неустойчивость. Элементы федераль-

ной правовой системы, а именно — правовые нормы и институты, нечетки
и быстро меняются, устойчивых взаимосвязей между ними не складывается,
полноценные подсистемы и иные промежуточные формы организации дан-
ных элементов также формируются крайне медленно, что свидетельствует
о прохождении правовой системой России этапа неустойчивого развития,
чреватого флуктуациями. Перманентно корректируемое федеральное зако-
нодательство к настоящему времени превратилось в одно из основных пре-
пятствий на пути модернизации всей государственной системы. Принятие
новых актов и совершенствование действующих уже не в состоянии обеспе-
чить поступательное развитие федерального законодательства.
Правоприменительная практика показывает, что многие законодатель-
ные акты плохо взаимосвязаны и часто нарушают логику государственно-
территориального строительства. Так, например, в сфере федеративного
устройства регионы сперва лишаются значительной части полномочий и
обеспечивающих их финансовых ресурсов, вводятся жесткие санкции для
руководства регионов за несоблюдение финансовой дисциплины, однако
впоследствии учреждается институт фактически назначаемых губернато-
ров, в связи с чем вновь появляется необходимость в наделении регионов
дополнительными полномочиями и ресурсами, однако этого не происходит,
а взамен регионы наделяются т. н. «добровольными» полномочиями.
Данные выводы в полной мере подтверждаются в том числе мониторингом
состояния законодательной базы государственно-территориального устрой-
ства страны по основным параметрам оценки эффективности важнейших, т. н.
«базовых» федеральных законов из данной области, среди которых: реальная
сущность законодательных новелл, последствия для правоприменителей, учет
диалектики государственно-территориального строительства, выявленные
недостатки, решение вопроса об ответственности, прогноз эффективности
закона, наличие отсылочных норм и др. Мониторинг законодательной базы
федеративных отношений позволяет сделать следующие выводы.
Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных
(представительных) и исполнительных органов государственной власти
субъектов Российской Федерации» № 184-ФЗ78. Поправки, внесенные в него
Федеральным законом № 95-ФЗ в 2003 году79, стали ключевым звеном фе-
деративной реформы, на их основе и в их развитие было принято немало
других законов. Одной из основных претензий к рассматриваемому закону
стало несоответствие его названия содержанию, что имеет в своей основе
наметившееся противоречие отдельных положений закона Конституции
78
Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ // СЗ РФ. 18 октября 1999 г. № 42.
Ст. 5005.
79
Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ // СЗ РФ. 7 июля 2003 г. № 27 (ч. 2).
Ст. 2709.
348
(содержащееся в законе детальное правовое регулирование вопросов орга-

низации власти в субъектах РФ вряд ли можно подвести под предусмотрен-
ные Конституцией «общие принципы»). Слишком велика степень детализа-
ции правового регулирования рассматриваемого закона.
Другим существенным недостатком закона является тот факт, что пере-
чень т. н. собственных полномочий субъектов РФ может с легкостью быть
проигнорирован федеральным законодателем при принятии любого нового
закона. Сегодня сделать это еще проще ввиду появления новой разновид-
ности полномочий, т. н. «добровольных» полномочий. Данный перечень
по природе своей — это предмет правового регулирования как минимум
конституционного законодательства, а еще лучше — самой Конституции.
Отдельной строкой стоят нарекания к закону в связи с введенным им в рос-
сийскую законодательную практику достаточно «сырого», непроработанно-
го института временной финансовой администрации.
Федеральный закон № 184-ФЗ является своеобразной «конституцией» фе-
деративных отношений. При этом закон неоднократно становился объектом
внесения поправок, коренным образом меняющих его содержание и пред-
мет правового регулирования80. Процесс коррекции закона не завершен и в
настоящее время. Данный закон является одним из наиболее сложных для
практического применения, его внедрение идет уже более 5 лет, последствия
этого — достаточно противоречивы. Учет диалектики федерализма харак-
терен для закона в неполной мере. Выявлены следующие недостатки закона:
несоответствие норм закона Конституции РФ и решениям Конституционно-
го Суда РФ, их внутренняя противоречивость и нечеткость, несоответствие
формы правового регулирования содержанию. В законе оговорена только от-
ветственность органов власти субъектов РФ, причем в формах, на практике
не применяющихся. Степень эффективности закона на практике оказалась
невысокой. Закон содержит значительный процент отсылочных норм.
Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоу-
правления в Российской Федерации»81. В случае с данным законом сложилась
аналогичная ситуация: закон вступил в силу, однако перспективы практи-
ческой реализации его ключевых положений остаются по-прежнему туман-
ными. Характеристики, выявленные в результате мониторинга, аналогичны
указанным в предыдущем пункте.
Бюджетный кодекс Российской Федерации82. Полномочия, в том числе за-
фиксированные в двух предыдущих законах, должны иметь четко опреде-
80
В закон правки вносились 45 раз, из них — двумя постановлениями Конституционного
Суда РФ.
81
См.: Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организа-
ции местного самоуправления в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 40. Ст. 3822.
82
Бюджетный кодекс РФ от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ // СЗ РФ 1998. № 31. Ст. 3923 в ред.
Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 184-ФЗ // СЗ РФ. 2003. № 52 (ч. 1). Ст. 5036.
Данный кодекс также систематически подвергается внесению поправок.
349
ленные источники финансирования — этот тезис был заявлен в качестве

одной из основных задач федеративной реформы83. Любая модель разме-
жевания предметов ведения и полномочий должна быть подкреплена соот-
ветствующей финансовой базой — без этого невозможно устойчивое раз-
витие государственной системы. Однако Бюджетный кодекс по-прежнему
не содержит четко определенной и сбалансированной модели бюджетно-
го федерализма. Практически бесполезным оказался институт временной
финансовой администрации, нормы о которой были развиты кодексом.
На практике реализация положений кодекса вызывает немало трудностей.
Учет диалектики федерализма характерен для кодекса в невысокой мере —
по сути, он закрепил межбюджетные отношения, характерные для унитар-
ного централизованного государства.
Налоговый кодекс Российской Федерации84. Изменения в Кодекс внесе-
ны более чем ста федеральными законами, в результате чего образовалось
слишком большое число редакций кодекса (также более 100). Столь активное
«совершенствование» правового акта сложно объяснить необходимостью
упорядочения налоговых правоотношений. С содержательной точки зрения
ситуация с Налоговым кодексом близка к той, что была описана в случае
с Бюджетным кодексом: отсутствие адекватного налогового подкрепления
проводимой государством политики разграничения предметов ведения
и полномочий между разными уровнями публичной власти отрицатель-
ным образом сказывается на динамике государственно-территориального
устройства. На нижестоящие «этажи» власти возлагается все больший объ-
ем полномочий и ответственности, в то время как финансовые и иные ре-
сурсы концентрируются на уровне федерального центра. Характеристики,
выявленные в результате мониторинга кодекса, в целом аналогичны указан-
ным в предыдущем пункте.
Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в законодатель-
ные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона
«О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принци-
пах организации законодательных (представительных) и исполнительных
83
Как подчеркнул в одном из своих выступлений экс-президент страны В.В. Путин, «го-
сударство должно взять на себя только те обязательства, которые оно реально может ис-
полнить и которые финансово обеспечены… Нужно прекратить заниматься пустыми
обещаниями, демагогией. А если что пообещали — нужно исполнять… Без тесной увязки
полномочий с межбюджетными отношениями предпринимаемая реформа будет абсолют-
но неэффективной… Надо разграничить полномочия и прекратить обманывать население.
Сказать, кто за что отвечает и какими источниками должен наполнять свой бюджет для
того, чтобы исполнять эти обязательства». См.: Стенограмма заседания Совета законодате-
лей, состоявшегося в г. Москве 18 февраля 2003 г. С. 5, 6, 34.
84
Налоговый кодекс РФ (часть 1) от 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3824
с изменениями и дополнениями. В окончательной редакции официально не публиковался.
Налоговый кодекс РФ (часть 2) от 5 августа 2000 г. № 117-ФЗ // СЗ РФ. 2000. № 32. Ст. 3340.
В окончательной редакции официально не публиковался.
350
органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и новой

редакции Федерального закона «Об общих принципах организации местного
самоуправления в Российской Федерации» от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ85.
Данный закон можно считать беспрецедентным как по объему, так и по ко-
личеству скорректированных правовых актов (он внес изменения в 153 фе-
деральных закона, полностью или частично отменил еще 111 правовых ак-
тов, т. е. скорректировал 264 законодательных акта).
Некоторые положения закона действительно посвящены, как следует
из его названия, разграничению полномочий, однако он содержит также
нормы, регулирующие совершенно иные вопросы — социальной защиты,
размеров социальной помощи и механизмов ее доведения до граждан (т. н.
монетизация льгот), а также нормы, регулирующие отдельные предметы
ведения Российской Федерации. Указанный закон затрагивает практически
все отрасли права. В силу своего объема и сложности он чрезвычайно тру-
ден для понимания, что отчасти стало причиной неудачного претворения в
жизнь его положений.
Закон представляет собой типичный пример корреляции количествен-
ных и качественных характеристик: слишком большой объем законодатель-
ных новелл препятствует единообразному пониманию норм закона в про-
цессе правоприменительной деятельности. Примечательно, что указанный
закон подвергся правке вскоре после его вступления в силу. Характеристи-
ки, выявленные в результате мониторинга закона, аналогичны характери-
стикам Федерального закона № 184-ФЗ, поскольку сам закон принимался в
развитие положений Федерального закона № 95-ФЗ.
Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «Об об-
щих принципах организации законодательных (представительных) и испол-
нительных органов государственной власти субъектов Российской Федера-
ции» и в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и
права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 3 дека-
бря 2004 года № 159-ФЗ86. Закон, в частности, содержит положения о порядке
85
Федеральный закон от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ «О внесении изменений и допол-
нений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального
закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принци-
пах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов госу-
дарственной власти субъектов Российской Федерации» и новой редакции Федерального
закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Феде-
рации» // СЗ РФ. 2004. № 35. Ст. 3607. За время своего существования данный закон был
изменен 42 раза.
86
Федеральный закон от 3 декабря 2004 г. № 159-ФЗ «О внесении изменений в Федераль-
ный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и в
Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в ре-
ферендуме граждан Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. № 50. Ст. 4950.
351
наделения граждан РФ полномочиями высших должностных лиц субъектов

РФ. По сути, данным законом осуществляется окончательный перевод рос-
сийского федерализма на «унитарные рельсы», т. к. введенный им порядок
формирования губернаторского корпуса (фактически путем назначения
глав субъектов РФ) характерен в большой мере для унитарных государств.
Для указанного закона не характерен учет диалектики федерализма. Выяв-
лены следующие недостатки закона: несоответствие норм закона Конститу-
ции РФ87, их нечеткость и пробельность.
Федеральный закон «О внесении изменений в законодательные акты
Российской Федерации в связи с расширением полномочий органов государ-
ственной власти субъектов Российской Федерации по предметам совмест-
ного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а
также расширением перечня вопросов местного значения муниципальных
образований» от 29 декабря 2004 г. № 199-ФЗ88 продолжил процесс плано-
вого изменения федерального законодательства в связи с разграничением
полномочий между уровнями публичной власти. Для него характерны не-
достатки, отмеченные применительно к федеральным законам № 95-ФЗ и
№ 122-ФЗ.
Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные
акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения
полномочий» от 31 декабря 2005 г. № 199-ФЗ89. Данный закон стал знаковым
для всей федеративной реформы. Принятый с целью устранения мелких
недоработок в законодательной базе федеративных отношений, он практи-
чески вернул ее в дореформенное состояние путем введения т. н. «добро-
вольных» полномочий. Для данного закона в полной мере характерны все
перечисленные выше недостатки.
Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. № 258-ФЗ90 перенес администра-
тивную реформу на уровень субъектов РФ, поместив органы исполнитель-
ной власти субъектов РФ в двойное подчинение (главам субъектов РФ и
87
Несмотря на то, что Конституционный Суд РФ признаков несоответствия закона Кон-
ституции не обнаружил.
88
Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 199-ФЗ «О внесении изменений в законо-
дательные акты Российской Федерации в связи с расширением полномочий органов госу-
дарственной власти субъектов Российской Федерации по предметам совместного ведения
Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а также расширением перечня
вопросов местного значения муниципальных образований» // СЗ РФ. 2005. № 1 (ч. 1). Ст. 25.
89
Федеральный закон от 31 декабря 2005 г. № 199-ФЗ «О внесении изменений в отдель-
ные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разгра-
ничения полномочий» // Российская газета. 31 декабря 2005 г. № 297. Обращает на себя
внимание номер данного закона — № 199-ФЗ, — совпадающий с номером другого широко
известного федерального закона, посвященного вопросам разграничения полномочий.
90
Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. № 258-ФЗ (ред. от 18.10.2007) // СЗ РФ. № 1
(1 ч.). Ст. 21.
352
федеральным органам исполнительной власти), чем фактически завершил

нынешний этап федеративной реформы.
Федеральный закон № 230-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законо-
дательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием раз-
граничения полномочий»91 лишь продолжил процесс хаотичного перерас-
пределения полномочий между уровнями публичной власти, что снизило
вероятность достижения в перспективе сбалансированного распределения
компетенции. Законом по сложившейся уже «традиции» внесены измене-
ния и дополнения сразу более чем в 36 федеральных законов, среди которых
такие, как федеральные законы № 184-ФЗ, № 131-ФЗ, № 122-ФЗ, № 258-ФЗ,
№ 63-ФЗ92, № 199-ФЗ от 29 декабря 2004 г. и др., вносящие, в свою очередь, из-
менения и дополнения в сотни других федеральных законов. Этим, по сути,
было продолжено создание сверхсложной системы перекрестных поправок,
препятствующей пониманию смысла огромного блока правовых норм. По
своей логической структуре данный закон аналогичен Федеральному зако-
ну № 122-ФЗ — каждому законодательному акту, в который вносятся изме-
нения, в законе посвящена отдельная статья, вследствие чего нормы закона
логической связи между собой не имеют.
Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодатель-
ные акты Российской Федерации»93, вступивший в силу в 2009 г., ввел в
отечественную законодательную практику еще одно новшество — т. н. суб-
делегированные полномочия. Закон предусмотрел расширение возможно-
стей органов государственной власти субъектов РФ по наделению законами
субъектов РФ органов местного самоуправления полномочиями, передан-
ными федеральными законами органам государственной власти субъектов
РФ в различных сферах общественных отношений — социальная защита
граждан отдельных категорий граждан, образование, здравоохранение (т. н.
субделегирование полномочий). Однако рассматриваемый закон характе-
ризуется целым рядом концептуальных недоработок, которые еще более
хаотизируют компетенционную сферу.
Основным результатом законотворчества последних лет стала т. н.
эрозия законодательных стандартов94, под которой понимается экспансия
91
Федеральный закон от 18 октября 2007 г. № 230-ФЗ // СЗ РФ. № 43. Ст. 5084.
92
Федеральный закон от 26 апреля 2007 г. № 63-ФЗ «О внесении изменений в Бюджетный
кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении
в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законо-
дательных актов Российской Федерации» // СЗ РФ. № 18. Ст. 2117.
93
Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 281-ФЗ // СЗ РФ. 29 декабря 2008 г. № 52
(ч. 1). Ст. 6236.
94
Данный термин принадлежит известному американскому правоведу Винсенту Острому
и описывает законотворческие реалии США второй половины ХХ века. См.: Остром В.
Смысл американского федерализма. Что такое самоуправляющееся общество: Пер. с англ.
М.: Арена, 1993.
353
федеральной законодательной власти во всех сферах общественных отно-

шений, сопровождающаяся падением качества самого законодательства и
фактической передачей нормотворчества исполнительной власти. Эрозия
законодательных стандартов в нашей стране стала закономерным резуль-
татом многолетней практики ситуативного нормотворчества, при которой
многочисленные законы и иные нормативные правовые акты принимались
в спешке и бессистемно, без должной проработки, в условиях фактическо-
го отсутствия обратной связи между законодателем и правоприменителем,
а также недостаточности информации об эффективности принимаемых
законов.
Приметой времени стал акцент на поправочном законодательстве. Так,
например, количество принимаемых целостных редакций новых федераль-
ных законов составляет в среднем лишь 1/10 часть от всего массива при-
нятых законов95, причем уже в течение ряда лет эта ситуация не претерпела
изменений к лучшему. Законы о внесении изменений и дополнений весьма
неоднородны по своему содержанию: здесь и мелкие, незначительные акты
(например, исправляющие наименования органов исполнительной вла-
сти96), и законы, радикально изменяющие нормативно-правовое регулиро-
вание целых сфер общественных отношений (таковы, к примеру, федераль-
ные законы № 95-ФЗ и № 122-ФЗ).
Сами по себе законы «о внесении изменений и дополнений» мало свя-
заны с «материнскими» законами: официально они и принимаются, и пу-
бликуются сепаратно, что затрудняет восприятие правоприменителем
истинного смысла правовых норм, особенно если поправки вносятся в
действующие законы неоднократно и в большом объеме. Распространена
также практика внесения изменений в федеральные законы другими за-
конами, не относящимися к категории законов «о внесении изменений и
дополнений»97. Один из «рекордсменов» по числу внесенных поправок —
это уже упомянутый Налоговый кодекс. Существует уже более ста его ре-
дакций.
95
Так, в 2004 г. было принято 75 новых федеральных законов (33,2% от всех принятых за-
конов), в том числе 39 ратификационных (17,3%) и 8 бюджетных (3,5%), а также 151 закон
о внесении изменений (66,8% принятых законов).
96
Несмотря на то что практика включения в текст законов наименований органов ис-
полнительной власти уже давно была признана несостоятельной (наименования данных
органов меняются чаще, чем можно позволить себе менять тексты федеральных законов),
нормы, запрещающей это делать, пока не существует. Единственный документ, где содер-
жатся подобные требования к текстам законопроектов, — это Методические рекоменда-
ции по юридико-техническому оформлению законопроектов, действующие в рамках Го-
сударственной Думы (рекомендации доступны на официальном сайте Государственной
Думы <www.duma.gov.ru>). Аналогичные рекомендации существуют и в Администрации
Президента РФ. Но это внутренние документы, имеющие рекомендательный характер.
97
Так, поправки в Налоговый кодекс, к примеру, вносились Таможенным кодексом.
354
Процветает практика принятия законов «под условием»: Правитель-

ство зачастую вносит в Государственную Думу плохо проработанный за-
конопроект и буквально «проталкивает» его в кратчайшие сроки, мотиви-
руя это крайней необходимостью принятия данного закона для общества
и государства. Закон принимается, и тут же возникает необходимость в
его коррекции, причем часто в ближайшую парламентскую сессию. В ре-
зультате в законы вносятся целыми томами все новые и новые поправки, а
нормативно-правовое регулирование общественных отношений так и оста-
ется перманентно незавершенным.
К числу «рекордсменов» относится и упомянутый Федеральный закон
от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ. По количеству введенных в правовую
практику норм он превзошел все остальные законы, принятые в 2004 году.
Каждому законодательному акту, в который вносятся изменения, в законе
посвящена отдельная статья, имеющая форму закона о внесении измене-
ний, что привело к отсутствию внутренней, содержательной связи между
статьями закона. Объединение в одном акте столь разнородного правово-
го материала было некорректно, что отчасти и стало причиной неудачного
претворения в жизнь его положений.
Обращает на себя внимание срочность принятия данного закона. Его
проект был внесен Правительством в Государственную Думу 31 мая 2004 г.,
2 июля закон был принят в первом чтении, 5 августа — во втором и тре-
тьем чтениях, а уже 8 августа он был одобрен Советом Федерации. Учиты-
вая гигантский объем работы (требовали анализа около 250 актов), чрезвы-
чайную сложность законопроекта, этого оказались явно недостаточно для
получения качественного результата. Кроме того, Правительство вносило в
законопроект поправки на всех этапах его рассмотрения в Государственной
Думе98.
Законодательное обеспечение государственно-территориального
устройства на современном этапе характеризуется следующими негативны-
ми тенденциями:
− отсутствие системности принимаемого законодательства, разрознен-
ность законодательных актов, отсутствие их взаимосвязи не только
между собой, но и с Конституцией РФ, противоречия между нормами
разных законов;
− единство стратегических программно-целевых установок государствен-
ной политики при принятии законов соседствует с бессистемностью
среднесрочных и текущих задач, отсутствуют проработанные концеп-
98
363 поправки были внесены Правительством в течение последних трех дней приема по-
правок, причем в последний день им были внесены поправки, расширившие список пред-
лагаемых к частичной или полной отмене законодательных актов с 41 до 111. Всего же пред-
ложено было внести в законопроект около 3400 поправок (по материалам доклада Совета
Федерации «О состоянии законодательства в Российской Федерации за 2004 г.»).
355
туальные документы, обеспечивающие полноту и внутреннюю непро-

тиворечивость целевых установок законотворческой деятельности;
− акцент на «поправочном» законотворчестве, практика внесения из-
менений в совокупность разрозненных законодательных актов одним
законом; внесение изменений в федеральные законы об изменениях в
другие федеральные законы99; как следствие — узость тематики боль-
шинства законов, недостаточное количество кодифицированных ак-
тов и новых редакций законов, загромождение массива действующего
законодательства избыточным количеством новых актов;
− значительное количество отсылочных норм и подзаконных актов, под-
меняющих собой законы в процессе регулирования правоотношений;
− недостаточная подготовка условий для введения законов в действие,
отсутствие должного учета того массива нормативных актов, которые
следует принять либо скорректировать в связи с принятием того или
иного закона, запаздывание финансово-бюджетного регулирования,
отсутствие правовых, финансовых и организационных ресурсов, обе-
спечивающих реализацию законов;
− необоснованное введение в тексты законов новых терминов и искус-
ственных правовых конструкций, неудачные наименования, а также
во многом несовершенный порядок официальной публикации феде-
ральных законов100;
− запаздывание законодательного регулирования, что ведет к его низкой
эффективности и необходимости постоянной коррекции законов в
связи с изменением обстановки; практика неодновременного вступле-
ния в силу разных норм (находящихся как в разных, так и в одной и
той же статье) законодательных актов и несвоевременного признания
их утратившими силу;
− непредоставление Правительством во время рассмотрения проектов
федеральных законов в Государственной Думе проектов норматив-
ных правовых актов, необходимых для реализации принимаемых фе-
деральных законов, — подготовка указанных актов начинается, как
правило, уже после вступления в силу соответствующих федеральных
законов;
99
Некоторые законы образуют настоящие хаотические «скопления». Так, в Федеральный
закон № 122-ФЗ изменения и дополнения вносились 40 законами, среди которых федераль-
ные законы № 199 от 29 декабря 2004 г. и № 199-ФЗ от 31 декабря 2005 г., при этом Феде-
ральным законом № 199-ФЗ от 31 декабря 2005 г. также вносятся поправки в Федеральный
закон № 199-ФЗ от 29 декабря 2004 г. Аналогичная ситуация сложилась с федеральными
законами № 131-ФЗ и № 184-ФЗ (изменения в последний внесены 43 законами; к актам,
вносящим в него изменения относятся также оба уже упомянутых 199-х закона, а также
фактически еще два постановления Конституционного Суда РФ).
100
Как известно, первоначальный текст закона и поправки к нему с точки зрения обнаро-
дования никак не связаны между собой и официально даже публикуются отдельно.
356
− нарушение сроков рассмотрения и принятия законов, принятие зако-

нов сразу в трех чтениях; отсутствие эффективных механизмов учета
мнения субъектов РФ в законодательном процессе; отсутствие надле-
жащего парламентского контроля за деятельностью исполнительных
органов власти по подготовке к реализации законов, а также эффек-
тивного мониторинга применения законов и др.
Анализ итогов законодательной деятельности выявил низкую эффектив-
ность законотворческого процесса. Однако несмотря на выявление данных
проблем, они уже успели приобрести хронический характер. Законодатель
устойчиво не реагирует на очевидные сигналы о необходимости совершен-
ствования сложившейся модели законотворчества101.
В этой связи представляется, что структурное реформирование систе-
мы правового обеспечения государственно-территориального устройства
должно быть направлено на восстановление утраченных системных связей,
что подразумевает структурные изменения всего «правового поля». Модер-
низация не может ограничиваться принятием тех или иных федеральных
законов, даже содержащих столь значительный объем значимых правовых
норм, как федеральные законы «О порядке принятия федеральных консти-
туционных и федеральных законов» и «О нормативных правовых актах в
Российской Федерации», поскольку задачи системного реформирования
гораздо шире и не исчерпываются задачами, которые решаются данными
законами. Указанное реформирование должно затронуть всю правовую си-
стему страны, а не один из ее структурных компонентов.
В связи с изложенным представляется, что необходимо руководствовать-
ся системными взглядами на право. Его следует воспринимать как единую
систему, которую нельзя искусственно расчленять на мало связанные друг
с другом элементы и подсистемы и так же искусственно корректировать их
вне их связи друг с другом и со всей правовой системой. Это свидетельству-
ет в пользу создания современного, отвечающего реалиям быстро изменяю-
щейся жизни Свода законов — единого акта, основанного на Конституции
РФ и представляющего собой систему структурированных правовых норм
и институтов, регулирующих общественные отношения в Российской Фе-
дерации.
Такой документ по форме будет напоминать электронные правовые
базы, однако при этом он будет представлять собой не механическое
объединение правовых актов и правовых норм, а внутренне упорядоченное,
системное образование, обладающее жесткой структурой, каждый элемент
(правовая норма) либо подсистема (раздел, подраздел, акт, статья) которого
101
Меры по разрешению назревших законотворческих проблем были намечены по резуль-
татам неудачного опыта реализации Федерального закона № 122-ФЗ, однако этот опыт был
повторен неоднократно (например, при принятии федеральных законов № 199-ФЗ от 31
декабря 2005 г. и № 258-ФЗ от 29 декабря 2006 г. и др.).
357
будут являться органической частью целого и составляться по единым

правилам юридической техники. Системное структурирование правовой
материи позволит сформировать между ее элементами и подсистемами
устойчивые связи соподчинения, что усилит механизмы адаптации системы
к изменяющимся условиям среды. Правовая подсистема государственно-
территориального устройства в таком случае будет характеризоваться
общесистемными признаками, ее упорядоченность резко возрастет по
сравнению с настоящим временем102.
Антикризисная политика в системе функций

государства в социальной сфере
Арская Л.П. (Москва).
Кризис в мировой экономике, начавшийся в конце 2008 года, явствен-

но показал, что общественное сознание и сами органы государственного
управления в различных странах, воспринимают антикризисную деятель-
ность государства, как неотъемлемую часть его основных функций. Уже не
возникает сомнений в том, что антикризисная политика с такими ее обяза-
тельными социальными слагаемыми как защита населения от безработицы,
от резкого падения уровня жизни может быть поставлена в один ряд со все-
ми иными функциями государства по защите населения от тяжелых испы-
таний. Наша страна, где стремление к созданию социального государства,
было определено в качестве постулата государственной политики, никак не
стала исключением.
В антикризисной программе социальная политика представляет собой и
подтекст общеэкономических решений и является непосредственной осно-
вой бока мер, прежде всего относящихся к сфере занятости. Стремительный
рос числа безработных — менее, чем за полгода произошло его удвоение —
стал едва ли не самым впечатляющим и наиболее тревожным проявлением
кризиса. Такая динамика, когда в абсолютных цифрах число потерявших ра-
боту выразилось почти в 1 млн человек не оставляет места для дискуссии,
кризис это или нет, хотя каждая страна руководствует своими параметрами
в отношении того, что такое нормальный, социально допустимый уровень
безработицы, а что — опасное его превышение. В одних странах со старой
рыночной экономикой допустимым уровнем безработицы считалась доля
безработных по отношению к экономически активному населению в 1–1,5%,
102
Аналогичные идеи присутствуют и в других научных работах, появившихся в последне
время. См., например: Сивицкий В.А. Проблемы систематизации правовых норм в Россий-
ской Федерации. М.: «Формула права», 2007.
358
в других принимали за привычные гораздо более высокие показали. Общая

тенденция в мире и в этих странах состояла все-таки в их повышении. Что
же касается России, то нынешний рост безработицы отбросил положение в
области занятости к уровню первой половины 2000-х годов и прервал тен-
денцию к его улучшению. Это тем более тревожный факт, что даже в усло-
виях роста абсорбционная в отношении рабочей силы способность нашей
экономики оказалась не слишком велика. Так, к 2004 году численность за-
нятых в целом в российской экономике выросла до 66,4 млн человек, далеко
не сравнявшись, однако, с уровнем 1990 года. («Государственная экономи-
ческая политика и экономическая доктрина России». М., 2008. Т. 3. С. 2141).
В то же время, хотя численность населения страны сократилась, масштабы
предложения на рынке труда почти не изменились.
У нас представления о «рабочем» уровне безработицы сформировать-
ся, по сути, не могли, поскольку в условиях рыночной экономики страна
не имела еще сколько-нибудь длительной полосы со стабильным, благопри-
ятным положением дел в экономике, которая дала бы и фактический мате-
риал для суждений по поводу нормального, не вызывающего социальных
опасений уровня вынужденной незанятости. Просто принять за такой уро-
вень тот, что фактически сложился за последние 3–5 лет стабилизации и
роста, предшествовавшего кризису, было бы неоправданным. По оценкам
западных аналитиков положение на рынке труда во всех европейских стра-
нах с переходной экономикой еще несло на себе отпечаток ранее пережи-
тых трудностей, он не приобрел достаточной эластичности, сохранялись не
рассасывавшиеся излишки рабочей силы, которые действовали на заработ-
ную плату в направлении сдерживания ее роста. («Экономический вестник
о вопросах переходной экономики “Beyond Transition”». № 13. 2007. С. 8).
От подобного наследия не была избавлена и наша страна к началу кризиса
2008 года и предкризисный уровень безработицы в 1,2 млн человек вряд ли
можно квалифицировать как нормальный, не говоря уже о том, что уровень
безработицы на уровня ряда регионов длительно оставался высоким и ни-
как не мог быть признан как социально допустимый.
Наследие трудностей 1990-х годов будет сказываться не только на общих
цифрах безработицы, но в реакции населения. Некоторые такие проявле-
ния уже обнаруживают себя, и о них речь будет идти и в дальнейшем.
Что касается выявления действительной картины незанятости на базе
официальной статистики, то здесь в нашей стране существует своя специ-
фика. Есть целый ряд причин, в силу которых статистика, не дает исчерпы-
вающих и точных сведений. Так, например, определенная часть лиц, которые
числятся не имеющими работы, на деле располагают источниками доходов
в неформальном секторе. Еще один пример: в разделе «увольнения по соб-
ственному желанию», как это достаточно хорошо известно, оказываются и
сведения о тех, кто действительно избирал для увольнения этот мотив, и о
359
тех, кто лишь использовал его, чтобы не указывать действительные причи-

ны незанятости. (Высказывающаяся сейчас идея предоставить и той части
работников, официальным мотивов для увольнения которых было расто-
ржение трудовых отношений по «собственному желанию» представляется
справедливой и отвечающей принципам социальной защиты).
Среди примеров может быть и такой. Молодежь нередко осуществляет
трудоустройство методом проб и ошибок. (Это в принципе не только рос-
сийское явление). Начавшие работать после завершения профессионального
образования молодые люди покидали обретенное место в том же году. Есть
немало причин, провоцирующих это явление, в том числе не всегда добро-
совестная информация работодателей о рабочих местах и уровне оплаты,
особенно с такими выражениями, как «от…» и «до…». Внутренние ориен-
тации на смену рабочего места у молодых людей на деле еще выше, чем это
можно судить по фактическим увольнениям. В основательном исследовании
«Трудовые стратегии молодежи» с опорой на массовые обследования рабо-
тающей молодежи говорилось о том, что «более 50% хотели бы сменить ра-
боту, причем треть из них искали работу через службу занятости». (Дьяконо-
ва М.В., Морозова Т.В. Трудовые стратегии молодежи России. // «Молодежь и
будущая Россия» М., 2008. С. 168). Но в то же время немалая часть (до одной
трети) молодых людей, не имеющих работу, как оказалось, зарегистрировав-
шись в службах занятости, на деле не имела твердого намерения искать ра-
боту. Так что частые посещения молодыми людьми сайтов службы занятости
еще нельзя воспринимать, как декларацию о намерениях.
Еще одна деталь, характеризующая состояние рынка труда, как весьма
непростого и не получающего полного отражения в статистических данных,
это — предпочтения в инструментах поиска работы. За службами занято-
сти — и так произошло не только в нашей стране — закрепилась репутация
хорошего помощника в поиске вакансий для рабочих, для представителей
массовых профессий. В качестве их черты, фигурирующей в массовом со-
знании, считается способность предоставить места с невысокой оплатой.
Это — не до конца верно, тем не менее нельзя сбросить со счетов такое ре-
альное обстоятельство: свыше 20% имеющихся на их учете вакансий пред-
полагают оплату в размере до 5 тысяч рублей, что близко к минимальному
размеру оплаты труда и к максимальному размеру пособия по безработи-
це. («Российская газета». 26.03.2009. С. 7). Трудно предположить, чтобы на
таких местах перспективная молодежь долго задерживалась. Как и во всем
мире, значительная часть ищущих работу обращается за помощью к род-
ственникам и знакомым. Это — далеко не худший вариант, поскольку он
включает элемент морального обязательства за рекомендацию и перед бу-
дущим работником и перед нанимателем. Сокращение доверия к случай-
ным объявлениям, к объявлениям в специальных газетах стоит считать в
общем положительным результатом, которые дал опыт 1990-х годов, когда
360
на их страницах можно было столкнуться с недостоверным, а иной раз и

противоречащим трудовому праву и международным нормам содержанием
размещаемых предложений.
Опыт тех лет можно ощутить и в такой реакции населения, как поиск
мест для приработки. Она оправдана, если принять во внимание, что рас-
тет число случаев перевода на занятость с неполным рабочим временем, но
нельзя исключить того, что этот поиск носит упреждающий характер, т. е.
продиктован желанием получить такую работу до того, как ее поиск еще
больше осложнится.
Эти примеры говорят о том, что рынок труда представляет собой лишь
отчасти некий упорядоченный, расчерченный механизм, а во многом носит
характер броуновского движения людей и вакансий, которые лишь на веро-
ятностном уровне могут соответствовать друг другу.
Точно так же, как оттенок национальной специфики носит оценка уровня
допустимой безработицы, по-разному определяются в различных странах
целесообразные расходы государства на поддержание занятости и создание
новых рабочих мест. В группе стран с развитой рыночной экономикой вари-
анты колеблются в широком диапазоне от 0,5% до 5% с модальной цифрой
в 2–3%. В свою очередь они по-разному распределяются между различными
видами государственного содействия, хотя основные его варианты известны
и их использование отмечено в антикризисной программе. Это — создание
временных рабочих мест, (ориентировочно это даст трудовое пристанище
примерно миллиону человек) в том числе с использованием общественных
работ, обучение и переобучение (173 тыс.), некоторая часть населения смо-
жет попробовать себя при государственной поддержке в частном предпри-
нимательстве. Все эти методы не закрепились бы в мировом арсенале анти-
кризисных мер, если бы не доказали свою эффективность. Но коль скоро
для нашей страны — это еще достаточно новые инструменты, то представ-
ляется целесообразным обратить особое внимание на то, какие же подво-
дные камни обнаружились при их применении в других странах.
Ориентация на создание собственного мелкого бизнеса, как показал
опыт стран, где этот вариант старались максимально использовать, дает по-
зитивный результат в случае организации специального обучения претен-
дентов, включая овладение нормативными актами, инструктирования, как
предварительного, так и последующего по вопросам сбыта, анализа рынка
и т. п. Что касается прямой финансовой поддержки, то необходимой оказы-
валась и она, но в одних странах ее оказывали в форме кредитования для
создания первоначальных средств, в других — после того, как лицам, ока-
завшимся без работы, удавалось завести частный бизнес на личные сбере-
жения. Оценки, которые давали результатам практики стимулирования к
переходу на стезю частного предпринимательства представители госслужб,
бывали в большей степени положительными, чем оценки тех, кто сам по-
361
пытался испробовать этот путь. Для тех, кто лично испытал этот вариант
была характерной концентрация внимания на рисках, на возможности в
случае неудачи оказаться более бедным, чем до такого эксперимента. По их
мнению, и вполне мотивированному, вариант с организацией собственного
бизнеса выходом в большей степени отвечает идее преодоления безработи-
цы в некризисных, чем в экстремальных экономических обстоятельствах.
Кроме того, испытывать его стоит тем, у кого есть родственники, члены се-
мьи со стабильными доходами.
Одним из рациональных вариантов подготовки населения к переходу от
идеи наемного труда к частному предпринимательству можно считать пред-
ложения по включению в учебные программы для студентов определение
вариантов действия в условиях трудоизбыточного рынка, т. е. при недоста-
точных шансах найти отвечающую профессии работу по найму.
Варианты с самозанятостью и с переходом к частному предприниматель-
ству воспринимаются под углом зрения их действительной общественной
полезностью, с определенными опасениями того, не станет ли их использо-
вание вариантом ухода в неформальный сектор экономики.
Использование в антикризисных целях профессионального обучения
и переобучения представляется особенно оправданным на фоне опыта
1990-х годов. Оно обладает таким существенным достоинством, как способ-
ность противостоять свойственной кризисам понижающей мобильности,
когда людям с высокими профессиональными данными приходится зани-
маться неквалифицированным трудом, теряя статус, а, в конце концов, и
знания. Тем не менее, стоит иметь в виду, что и этот вариант тоже не ве-
дет к гарантированным результатам. Главная трудность заключается в том,
чтобы учебный процесс оказался в соответствии с прогнозируемой на пе-
риод выхода из кризиса профессионально-квалификационной структурой
спроса на рынке труда. К такому выводу подводил, в частности, германский
опыт, когда молодые люди обнаруживали, что рынок труда не принимает их
уже с новыми знаниями, а это вызывало их деморализацию. Более успешно
использовалась профессиональная учеба в Японии, где сложилась развитая
система учебных центров крупных корпораций. Близость к производству
позволяла лучше скоординировать учебный процесс с будущими потреб-
ностями, что, однако, тоже не давало исчерпывающих гарантий востребо-
ванности тех, кто прошел курсы переобучения. Пока трудно судить о том,
насколько смогут осуществить подобный маневр наши крупные компании.
Известно, что в условиях долгого выхода на рубежи экономического роста
даже в благополучных отраслях, сферах экономики предпочитали полагать-
ся на государственную подготовку, а не развивать свою.
Переподготовка фактически включает в себя два варианта смены зна-
ний. В одном случае — это их модернизация. В другом — овладение но-
выми профессиями, что называется, по воле рынка труда, на котором не
362
обнаруживается вакансий по имеющейся профессии. Психологическая под-

готовка к тому, что после окончания образования придется действовать не
в избранной сфере, маневрировать с определением своих профессиональ-
ных возможностей, особенно важна для российской молодежи, поскольку
она особенно привержена своей профессии и именно выбор специально-
сти играет большую роль в ее предпочтениях в сфере образования. Опро-
сы, проведенные под эгидой Высшей школы экономики, показали что около
70% студентов вузов, учащихся учреждений среднего и начального образо-
вания мотивировали свой выбор при поступлении тем, что им важно было
получить именно данную специальность или тем, что они стремились ее
получить именно в данном учебном заведении. («Мониторинг экономики
образования», 2008, № 1, С. 9.) Представление, согласно которому диплом
нужен просто для жизненного старта, распространено в России в меньшей
степени, чем на Западе. Твердое намерение работать именно по полученной
специальности выражает примерно половина студентов вузов.
Продление сроков профессионального обучения представляет собой
один из наиболее перспективных вариантов, если учесть, что ориентации
современной российской молодежи на получение высокого уровня образо-
вания велики. Но и здесь существуют свои пределы, поскольку определен-
ная часть молодых людей не хочет откладывать обретение самостоятельных
заработков, вступление в брак и т. п. Не приходится забывать о том, что
даже бесплатному образованию сопутствуют финансовые нагрузки уча-
щихся и их семей.
Быстрый выход на рынок труда имеет большое значение для молодых
людей из неполных и малообеспеченных семей, поскольку в их сознании
четко выражен учет финансового фактора при выборе образования — бес-
платность его получения и будущие заработки. Рост возможностей получе-
ния бесплатного или доступного по уровню оплаты образования расширит
ряды той молодежи из недостаточно обеспеченных семей, которая не об-
ратится сразу к поиску работу. В условиях же кризиса можно ожидать, что
доля таких семей возрастет.
Самой надежной по результатам из ряда антикризисных мер в области
занятости принято считать общественные работы. Обычно в качестве впе-
чатляющего примера приводят их широкое использование в условиях «вели-
кой депрессии» 30-х годов, причем полагая, что именно в эти годы началась
их история. На деле у них опыта гораздо более длительная история. Вопро-
сы, связанные с общественными работами, как со средством противостоя-
ния безработице, обсуждались еще в переписке Т.Р. Мальтуса с Ж.Б. Сэем и
Д. Рикардо в ту пору, когда Европа долго и трудно преодолевала экономиче-
ский кризис, последовавший за окончанием наполеоновских войн. На про-
тяжении многих лет на основе использования этого способа антикризисной
политики создавались исключительные по своей общественной значимости
363
объекты — мосты, дамбы, проводились масштабные землеустроительные

работы, шло жилищное строительство.
Точно определить результаты общественных работ не представляется
возможным, поскольку западные авторы чаще всего объединяли обще-
ственные и массовые работы. Общность состояла в том, что те и другие про-
водили за счет государственных средств. Была и определенная разница: при
массовых работах на первом месте стояла экономическая или общественная
цель, т. е. создать определенный объект, произвести тот или иной полезный
эффект. Обеспечение же занятости было на втором месте, выступало не как
основная, а как сопутствующая задача. При антикризисных общественных
работах главенствующей целью является занятость, но это не значит, что к
ним не применяется критерий эффективности. Он в наибольшей степени
относится и к масштабным, осуществляемым на государственном уровне
проектам, но по-своему применим и к малым, организуемым на местном
уровне. Принято считать, что местные общественные работы в большей
степени соответствуют преодолению того избытка предложения рабочих
рук над спросом, который может возникать и в некризисных ситуациях,
масштабные же проекты в наибольшей мере отвечают решению проблем
массовой безработицы.
Далеко не последний вопрос при организации общественных работ —
это вопрос о средствах. В основном их источником бывал госбюджет, хотя в
отдельных случаях его пополняли за счет местных средств. В этих условиях
возникает вопрос о том, как государству профинансировать масштабные
проекты, если при общем сокращении производства, поступления в бюд-
жет могут оказаться ограниченными. И еще один закономерный вопрос
насколько с точки зрения увеличения спроса на труд использовать обще-
ственные по сравнению с поддержанием трудоемких отраслей.
И упоминавшиеся выше видные ученые начала 19-го века, уже в ту пору
пытались решить вопрос о том, в чем преимущества варианта с обществен-
ными работами, ради которых государство станет тратить средства, получа-
емые за счет налогов, по сравнению с таким вариантом, как предоставление
налоговых льгот избранному кругу производств. Ответ, данный ими тогда,
по существу остается весьма значимым и сегодня — продукт, создаваемый
за счет общественных работ, не нуждается в рынке сбыта, положение на ко-
тором всегда оказывается подверженным значительному влиянию кризи-
са. Только государство, которое может осуществлять свою экономическую
деятельность без прямого возврата затраченных средств, а черпать новые
средства за счет новых налогов, в сущности, и способно проводить обще-
ственные работы ради преимущественно социальной цели, т. е. занятости.
В наши дни, правда, уже не настолько очевидно и бесспорно, что если
государство ради этой цели пойдет на увеличение налоговых изъятий, то
баланс «плюсов» и «минусов» от широкого использования общественных
364
работ обязательно склонится в их пользу. Время и здесь вносит свои коррек-

тивы. В выборе их конкретных вариантов приоритет отдается, как и прежде
трудоемким видам. Однако степень, в которой в затратах на их организа-
цию господствуют расходы на оплату работников, отличается от прежней.
И в таких традиционных для общественных работ сферах, как дорожное
строительство или строительство жилья, росла и усложнялась материаль-
ная база, особенно возрастает стоимость необходимых материалов.
Еще одним существенным принципом в определении программ для об-
щественных работ было то, что они давали занятость массам людей, незави-
симо от их знаний и квалификации, практически любой мог найти там себе
применение. Этот принцип в основном остается в силе, хотя он и не настоль-
ко универсален, как прежде. Среди современных российских безработных
каждый третий не имеет профессионально-квалификационной подготовки,
ее не проходил и каждый шестой среди молодых людей, впервые ищущих
работу. Так что ресурс для занятости на них существует, но одновременно
на соответствующих объектах должны быть должны быть специалисты.
И к ресурсу для проведения общественных работ надо с некоторыми
оговорками. За долгую историю их стали ассоциировать не только с неква-
лифицированным, но и с достаточно тяжелым физическим трудом. Факти-
ческое состояние здоровья населения и его субъективная оценка могут вы-
ступить здесь в роли препятствия для замещения соответствующих мест.
Тенденция в росту ВВП, прокладывавшая себе путь в последние 5 лет, со-
ставила предпосылку улучшения здоровья населения, тем не менее, среди
трудно трудоустраиваемых контингентов населения велика доля тех, кто не
считает свое здоровье удовлетворительным. Еще одно соображение, касаю-
щееся соответствия между этими работами и лицами, заинтересованными
в получении рабочих мест. Это — состав трудно трудоустраиваемых кон-
тингентов по возрасту и полу. Известно, что длительность трудоустройства
увеличивается с возрастом, а доля работников старших возрастов в составе
занятых в нашей стране неумолимо растет, они труднее переобучаются, ме-
нее склонны к территориальным перемещениям.
В последнее время справедливо обращено внимание на трудоустройство
лиц, освобождающихся из мест заключения. По данным на 2007 год в местах
заключения находились 870 тыс. человек, причем около 300 тыс. человек стра-
дали социально-значимыми заболеваниями. (Погудин О. Профессиональналь-
ное обучение осужденных и их трудовая адаптация после освобождения.//
«Человек и труд». 2009. № 2. С. 39). Тем более важны усилия, направленные на
то, чтобы дать им профессиональные знания, поскольку в условиях кризиса
их трудности с трудоустройством могут еще больше возрасти.
Что касается проведения ряда общественных работ, то существует и та-
кая немаловажная деталь, как влияние сезонности. Это относится и к таким
старым их видам, как строительство, и к особо актуальным, как работы в
365
сфере экологии. Наилучшие для них условия — летние месяцы, в то время,

как традиционный пик в уровне предложения труда приходится на октябрь.
Соображения по поводу возможных границ для использования извест-
ного набора антикризисных мер в области занятости свидетельствуют не
в пользу того, что их не надо развивать, не придавать им серьезного значе-
ния. Они нужны на фоне и при использовании рычагов для поддержания
производства. А такое поддержание в немалой степени зависит от психо-
логической стабильности населения. Климат уверенности, сохранения по-
зитивных жизненных ожиданий важен для стабилизации рынка, для того,
чтобы население разжало уже зажатые кошельки. Согласно опросу ВЦИОМ
по поводу того, какие антикризисные меры проводят россияне на уровне
семей, респонденты предпочти такие ответы: отказ от покупки дорогих то-
варов и услуг — 32%, поиск возможности подработать — 23%, меньше от-
кладывают и больше тратят на еду и товары повседневного спроса, требуют
повышения заработной платы — 7%, больше тратят на приобретение това-
ров длительного пользования — 5%. («Российская газета». 26.03.2009. С. 3).
Если попытаться прокомментировать эти данные с точки зрения именно
антикризисной экономики, то значительная часть россиян (вынужденно),
но выбирают такие варианты действия, которые преодолению кризисных
явлений не способствуют.
Наличие антикризисной программы, уже, как моральный факт, содер-
жит в себе определенное препятствие развитию девиантного поведения по-
страдавшей от кризиса части населения, сохранению людьми и обществом в
целом твердой уверенности во временном характере трудностей и возмож-
ностях их преодолеть.
О системности Конституции РФ и доктрин
Румянцева Н.Л.
Множество разработанных к настоящему времени и разрабатываемых

сейчас доктрин должны иметь некоторые общие основания, чтобы их мож-
но было рассматривать как систему, в которой некая исходная цель развер-
тывается в подцели, а система — в подсистемы. Только в этом случае можно
добиться того, чтобы их цели не противоречили друг другу. Тематика на-
стоящей конференции предполагает, что такие общие основания могут чер-
паться из Конституции страны.
В Конституции РФ [1] предлагаются в качестве оснований следующие
ценности и цели: «Человек, его права и свободы являются высшей ценно-
366
стью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражда-

нина — обязанность государства» (ст. 2). «Российская Федерация — соци-
альное государство, политика которого направлена на создание условий,
обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (ст. 7).
Эти цели и ценности не могу быть оспорены. Но могут и должны быть уточ-
нены.
Где границы той свободы людей в обществе (ст. 2), которые могут сде-
лать возможным их совместное существование? В Конституции есть ответ
на этот вопрос: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не
должно нарушать права и свободы других лиц» (ст. 17) и «Права и свободы
человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом толь-
ко в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституцион-
ного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других
лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст. 55). Но
каков приоритет этих противоположных ценностей? Можно вывести ответ
на этот вопрос из самого порядка развертывания ценностей — ст. 2 и ст. 17,
55. Но при приоритете «прав человека» перед правами «других» сохранение
этих прав «других» становится зыбким. Например, если (ст. 27) «каждый,
кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право
свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства», а бо-
гатые города, такие, как Москва, особенно привлекательны для богатых и
инициативных людей, то скопление людей в одном таком городе со време-
нем превышает порог «общественного порядка и общего благосостояния»,
радикально меняет жизнь коренных, особенно не богатых жителей этого
города, вытесняемых в итоге из него и тем самым нарушая их «права и за-
конные интересы» (если полагать, как и следует из Конституции, что права
не определяются размером кошелька).
Другой подход к правам и свободам в Конституции СССР [2], где в пре-
амбуле речь идет не о «правах и свободах», а о «сочетание реальных прав и
свобод граждан с их обязанностями и ответственностью перед обществом».
С точки зрения системного подхода выбор приоритетной цели необходим,
потому различие этих подходов требует обсуждения.
Далее. Что имеется в виду под «достойной жизнью» в ст. 7? В Постатей-
ном комментарии к Конституции Российской Федерации, подготовленном
Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Прави-
тельстве Российской Федерации, это понятие трактуется как «необходимый
жизненный уровень». Это толкование прямо выводится из ст. 25 Всеобщей
декларации прав человека: “Каждый человек имеет право на такой жизнен-
ный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необ-
ходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания
здоровья и благосостояния его самого и его семьи…». Но для поддержания
здоровья нужно, как правило, очень немного: главное, собственное жела-
367
ние и воля, а все остальное умещалось в рюкзаке во времена, когда его, т. е.

здоровье, помогали поддерживать турпоходы. Термин же «благосостояние»
вследствие своей неопределенности вносит неопределенность в исходное
понятие «необходимый жизненный уровень». Однако ясно, что основное
его содержание и, соответственно, содержание понятия «достойная жизнь»
характеризует материальное благополучие, материальные условия жизни.
Как можно видеть, понятие достоинства в России со времени приня-
тия новой Конституции в корне изменилось. Оно приходит в каждый дом с
экрана телевизора с рекламой («ведь я этого достойна!»). Стало унизительно
быть небогатым (т. е. в современной России почти любым работником госу-
дарственного сектора науки (особенно фундаментальной), культуры, обра-
зования, здравоохранения, просто пенсионером), но не унизительно стать
миллионером (миллиардером), присвоив себе незаработанные богатства,
(т. к. законы запаздывают, а «разрешено все, что не запрещено законом»),
скрывая их от налогов (через вполне законные «схемы») и т. д. Готово ли сле-
довать этим новым этическим понятиям русские люди, т. е. люди, вросшие в
русскую культуру? В ней, и не только в ней, а и в забытой культуре Западной
Европы достойная жизнь понималась по-другому. Достойную жизнь про-
жил, как он понимал этот термин, Сократ.
Безусловно, обеспечение материального благополучия своих граждан —
первостепенная цель государства. Однако и иной смысл достойной жизни
нельзя исключать и их соотношение требует обсуждения.
Следующий вопрос. Что имеется в виду под «свободным развитием че-
ловека» (ст. 7)? В Комментариях не уточняется значение этого термина, но
дается толкование термина «развитие» исходя из принятой Генеральной Ас-
самблеей ООН в декабре 1968 г. Декларации о праве на развитие, где раз-
витие трактуется как «процесс, направленный на постоянное повышение
благосостояния всего населения и всех лиц на основе их активного, свобод-
ного и конструктивного участия в создании и справедливом распределении
благ». Здесь понятие развитие, как и достойная жизнь, определяется через
«повышение благосостояние».
Что понимается под «свободным развитием человека» в современной
педагогике?
Идея свободного развития личности в педагогике сменила идеи духов-
ного развития личности. Идеи духовного развития личности в процессе
образования имеют длинную историю становления, начинающуюся еще от
античных философов, считавших главной целью образования — формиро-
вание «добродетели», нравственное совершенствование человека (Сократ,
Платон, Аристотель). Совершенствование себя и окружающего мира —
основная идея педагогического воззрения в средние века (Августин, Фома
Аквинский), духовно и физически развитая личность — идеал лучших
педагогов-воспитателей эпохи Возрождения, Просвещения. Продолжались
368
поиски в этом направлении и в философской антропологии и этике Канта,

в теориях Я.А. Коменского, Ж.-Ж. Руссо, И.Г. Песталоцци, Д. Ушинского, в
которых предавалось особое значения в образовательном процессе воспи-
танию таких качеств, как уважение к человеческой личности, патриотизм,
духовное совершенствование человека и общества.
Однако XX век и постиндустриальное общество утверждало новые цен-
ности, что привело и к изменению духовного вектора образовательной па-
радигмы на «гуманистическую» или «личностно-ориентированную» пара-
дигму — развитие вообще способностей, заложенных в человеке; здесь цель
образовательного процесса — свободное без принуждения развитие лич-
ности, где во главу угла ставится самобытность ребенка, его самоценность,
субъективность процесса учения; в ней обучение является стремлением по-
мочь человеку обнаружить и развить то, что в нем изначально заложено.
В этой образовательной парадигме присутствует духовная составляющая,
но не она является определяющей. И вопрос о соотношении свободного и
духовного развития тоже требует исследования.
Отсюда ясно, что функцию общего основания Конституция РФ в настоя-
щем виде не может корректно выполнять. Цель настоящего исследования —
выявить такое общее основание, исследовав соотношение рассмотренных
понятий.
Такое основание можно искать в человеческой истории и культуре. Бу-
дем подходить к истории Запада (западной цивилизации, включая сюда и
США) и России, вооружившись представлениями и категориями системно-
диалектического подхода.
Системный подход утверждает, что любая система деятельности за-
дается целями, иерархически развернутыми из некоторой исходной цели.
В иерархии целей любого общества можно выделить по крайней мере три
основных уровня: целей: собственно общество (государство или их объеди-
нение), верхний (мир или человечество в целом) и нижний (человек). В той
теории общества, которую мы строим, есть исходные постулаты и логически
выведенные из них следствия, т. е. есть место дедуктивному методу. Однако
этот метод работает на небольшом историческом участке времени, где из-
менения (развитие) системы незначительны. На длительном же участке, где
есть развитие системы, работающим методом становится диалектика. Отли-
чие системно-диалектического подхода к построению теории от формаль-
но — логического обусловлено непостоянством исследуемого объекта, его
развитием, т. е. общества в его целостности как системы и, соответственно,
в изменении, развитии описывающих его характеристик, в том числе, при-
нимаемых за постулаты, в их превращении в ходе развития в свою противо-
положность, а затем в «снятии» ее «отрицанием отрицания».
В качестве постулата примем следующее утверждение: каждое живое
сообщество стремится выжить. (Этот постулат лежит в основе витально-
369
го — в противовес механистическому — подхода к пониманию жизни). Это

относится и к человеческому обществу.
И Запад, и Россия многие века устраивали и переустраивали свою жизнь,
стремясь выжить. Была одна и та же цель, сформированная в противостоя-
нии стихийной природе и агрессивным соседям, но со временем сложились
разные средства (из-за разных географических, исторических, климатиче-
ских и др. условий существования) ее достижения, эти средства и закре-
пились в культуре как основные ценности. Ценности формировались не
сразу, а в некоторой последовательности. Выживание человеческого обще-
ства на этапе биологической эволюции, (как и выживание других живых
сообществ), обеспечивалось той же природой, давшей особям этих обществ
(популяций) инстинкт самосохранения. Можно выделить как элементы три
его вида: собственно самосохранения, инстинкт размножения, обеспечи-
вающий потомство и т. н. «инстинкт общественности» (Кропоткин), или
инстинкт коллективности, обеспечивающий сохранение общества (попу-
ляции) в целом. Наибольшее значение для сохранения вида на этом этапе
имели инстинкт собственно самосохранения и размножения, обеспечи-
вавший избыточность при воспроизводстве и соответственно главным ин-
струментом эволюции было выживание сильнейших, более приспособлен-
ных к условиям жизни. На стадии социальной эволюции у человеческого
общества появилось отличие от животных популяций. Это различие в том,
что у человека появились сначала новые средства выживания — традиции и
сознательная трудовая деятельность, а затем и другие потребности (побуж-
дения), определяющие его поведение, а «инстинкт общественности», обе-
спечивавший выживание популяции (вида), стал постепенно «забываться»
(К. Юнг), вытесняться сознательной деятельностью и сложившимися тра-
дициями, выполняющими ту же функцию. Позднее эту функцию стала вы-
полнять культура народов, складывавшаяся на основе традиций и религий,
через сознание неся идеи коллективизма, гуманизма. При этом снижалась
и роль инстинкта размножения, уменьшая избыточность воспроизводства,
что компенсировалось созданием института воспитания и поддержки по-
томства — института семьи. Закон животной эволюции — выживает силь-
нейший — дополнялся (а в мирное время и сменялся) законом культурной
эволюции — выживает народ, воплощающий в жизнь ценность единения,
коллективизма. И пока общество воспитывалось этой культурой семьи,
культурой с ценностью коллективизма, в т.ч. религией, оно выживало. В За-
падной Европе эту культуру гуманизма, «любви к ближнему» несла и фило-
софия, и многие века несло христианство.
Можно выделить эпоху в истории Запада, когда противостояние сти-
хийной природе и агрессивным соседям перестало быть первостепенно ак-
туальным вследствие развития собственных инструментов цивилизации.
Произошла смена ценностей (эпоха Модерна — зарождение капитализма)
370
и основной ценностью был объявлен индивид («атом»), что было диалек-

тически логично после эпохи религиозного средневековья, подавлявшего,
подчас жестоко, эгоистичную индивидуальность. И вокруг этого индивида
(с его индивидуализмом) начали разворачиваться другие ценности и пред-
ставления.
Первое из них таково: «если хорошо каждому, то хорошо всем» — это
отношение, связывающее элементы в систему.
Первое, что изменилось в идеологии общества при этом — это отказ от
приоритета цели выживания общества. В этой формуле мы видим отказ от
понятия выживания. Действительно, формула «если выживает каждый, то
выживают общество в целом» неверна, т. к. очевидно, что человек рано или
поздно умирает, а свойство выживания общества не от этого зависит.
Второе, что можно отметить в этой формуле — перевод цели индивида
на более высокую, как казалось, ступень, определяемую развитием цивили-
зации: от выживания к благу. Как развивалось при этом общество мы ниже
рассмотрим.
Третье, что важно отметить: при этом утрачена временная характери-
стика существования общества, которая содержалась в понятии выжива-
ния общества.
Именно отмеченные особенности делают несводимыми свойство выжи-
ваемости системы (общества) к свойствам (выживанию, благам) ее элемен-
тов (индивидов). И системный подход позволяет это предвидеть, т. к. глав-
ное свойство системы — целостность, означающее, что свойства системы
не выводимы из свойств элементов, подсистем. И главное свойство живой
системы — способность к выживанию — действительно из «хорошо каж-
дому», как свидетельствуют факты, не выводится. Однако в эпоху Модерна,
когда складывались эти представления, еще не возник системный подход, и
вместо него был принят редукционизм, сводящий свойства системы (в ме-
ханистической картине мира) к сумме свойств ее частей. И в физике этот
принцип работал.
Следующее представление обозначило очередную ценность. Это был от-
вет на вопрос: что означает «хорошо каждому», что «хорошо» для индиви-
да, что есть благо индивида? И ответ этот, давно известный человеку, четко
определил зарождающийся капитализм: собственность, богатство. Но для
реализации этого блага необходимое условие: свобода индивида в его дея-
тельности. Свобода индивида в обществе не может быть абсолютной. И опыт
организации социальной жизни (еще со времен древнего Рима) обозначил
следующую ценность, без которой никак не могла работать вышеназванная
формула: эта ценность — закон, право. Благодаря его развитию фактически
эта формула была заменена на такую: «если хорошо каждому, то с помощью
права можно добиться того, чтобы (здесь и сейчас) было хорошо всем». Та-
кой анализ вывел совокупность ценностей Запада последних веков.
371
Цель индивида связана с целью общества. В западном обществе эта связь

такова: цель общества вытекает из цели индивида. Первична цель индивида
и из его цели — «быть богатым» вытекает как следствие цель общества —
создание необходимого жизненного уровня индивида. Эта цель сменила
(как пройденный этап) исходную цель — выживание общества.
В русской цивилизации, в ее истории до последних двух десятилетий,
наоборот, первична цель общества, а цель индивида вытекает из цели об-
щества. Эта цель общества может быть выведена из анализа истории этого
общества: сохранение своего народа с его языком и культурой, в которой
закреплены его ценности. Из цели общества выводится цель индивида, в
советское время это было: всестороннее развитие человека, человек соци-
ализированный, т. е. добросовестный труженик и патриот своей социа-
листической Родины. Средством сохранения общности является ценность
коллективизма, товарищества как отношения между индивидами (в со-
ветское время — «человек человеку — друг, товарищ и брат») и скромный
материальный достаток. Эти ценности утверждались в русской культуре
и до революции 1917г. как в светской ее ветви (приоритет духовных цен-
ностей над материальными, коллективизма над индивидуализмом), так и в
православии (нестяжательство и любовь к ближнему).
Сравним эти ценности.
1. Индивидуализм — коллективизм.
Западная цивилизация, как показано выше, с некоторого исторического
момента стала строиться на ценности индивидуализма. Иные, пока не забы-
тые культурно-исторические корни россиянина. О них так пишет В.Н. Ильин
в «Манифесте русской цивилизации»: «Совесть по-русски совмещает оба
смысла — это социальный моральный долг отдельного человека перед дру-
гими людьми и обществом в целом, восчувствованный и осознаваемый им
посредством русского мироощущения и миропонимания как личный, вну-
тренний нравственный долг перед самим собой. Главная черта русской сове-
сти — ее соборный характер, учет в ней общих интересов, рассматриваемых
как главная часть личного интереса» [3]. Это свойство индивида, которое
можно сформулировать так: «индивиду лично хорошо тогда, когда хорошо
другим» и называется коллективизмом. Поддерживая Ильина в его понима-
нии русского человека, (не любого, но связанного со своей землей, ее куль-
турой и традициями) думаю, однако, что в россиянине это свойство более
раскрыто (в силу особых исторических, географических, климатических
причин), но оно заложено в природе человека как его родовая сущность [4]
и открывается и в людях других сообществ, в т.ч. западного, однако, вступая
в противоречие, с рассматриваемыми здесь ценностями этого общества. Вот
как пишет об этом американка Бетти Шайн: «Я испытываю сильную злость
из-за той нечеловеческой несправедливости, которая царит сейчас в нашем
мире, из-за того, как люди обращаются друг с другом. Доброта, часто прини-
372
маемая за слабость, и те, кто рожден для любви и самопожертвования, часто

унижены и оскорблены. Я много раз видела, как люди с природным даром
любить подвергаются унижению из-за своего дара. Постепенно они ожесто-
чаются, пытаясь изменить свою сущность, чтобы стать более жестокими» [5].
Иначе говоря, ценностная ориентация западного общества отвергает людей,
преодолевших индивидуализм-эгоизм и поднявшихся к высоким идеалам
духа, именно тех людей, которые способны сделать и свою, и общественную
жизнь гармоничной и человечной, способствуя тем самым ее сохранению.
2. Богатство — скромный материальный достаток.
Исходная цель «выживание» западного общества как следствие выжи-
вания отдельных индивидов с развитием капитализма сменилась как буд-
то более прогрессивной целью «экономическое процветание» общества как
следствие цели индивида «быть богатым». Эту смену стимулировал и про-
тестантизм. Цель приумножения богатства активизировала развитие ка-
питализма с его рыночной экономикой, направленной на удовлетворение
материальных потребностей людей. «Витальные» потребности людей посте-
пенно удовлетворялись и можно отметить исторический момент (прошлый
век), когда основные жизненные потребности (еда, одежда, жилье, транс-
порт) были удовлетворены. И удовлетворение этих потребностей человека,
бывшее исходно необходимым условием успешного бизнеса, потеряло свое
значение, его сменило новое условие обогащения: удовлетворение искус-
ственно (и искусно) формируемых постоянно растущих его материальных
потребностей. Человек-потребитель превратился в средство достижения
цели обогащения производителя. Для достижения этой цели стал нужен
определенный тип человека-потребителя (точнее, определенный уровень
развития человека), и на взращивание такого типа перестраивалась по при-
чине своей зависимости от бизнеса вся система образования, просвещения,
культуры западного общества. На Западе (а теперь и в России) начался этап
развития, лишающий человека естественных и необходимых ему физиче-
ских нагрузок, здоровой пищи и среды обитания и т. д. и, в конце концов,
свободного для здорового образа жизни, развития, общения времени. По-
требительство стало превращаться в губительное и для природы, и для че-
ловека. Пороки и слабости человека, превратившиеся в главный источник
получения дохода развивающимися отраслями экономики в условиях «сво-
боды личности» и утраты духовных ценностей привели к свободе потребле-
ния наркотиков, свободе однополых браков, свободе сексуальных связей и
т. д. — свободе наслаждения сегодня и смерти завтра. Утрата человечеством
инстинкта коллективизма при переходе с биологического на социальную
ступень эволюции, теперь дополнилась и постепенной утратой инстинкта
сохранения своего рода, к распаду института семьи. Существовавшее ранее
«расширенное воспроизводство», не ставившее вопроса о вымирании чело-
вечества (напротив, еще век назад Мальтус бил тревогу из-за угрозы «пере-
373
производства»), сменилось отсутствием воспроизводства в рассматривае-

мых странах. Теперь уже цель «выживание общества» не обеспечивалась
сменившей ее целью «экономическое процветание» (как следствие эконо-
мического процветания или богатства его членов). У этого этапа развития
западной цивилизации появились свои видимые отличительные признаки
экономики, главные среди которых: рост затрат на реализацию товара, так
что их доля в стоимости товара доходит до 90% и навязчивая, господствую-
щая в обществе реклама.
Общество при этом все дальше удалялось от собственных культурных
традиций, в т.ч. духовно-нравственных оснований христианства с совсем
иными ценностями. В итоге «процветание» при вышеназванных ценностях
оказалось губительно, пришло к отрицанию исходной цели «выживание».
Итак, главный вывод по западной цивилизации: если считать, что
основная цель человеческого общества — его выживание, то она не обеспе-
чивается. Народ вымирает — это говорит статистика ООН: «Для всех Евро-
пейских стран, кроме мусульманской Албании, характерно падение уровня
рождаемости ниже уровня воспроизводства… При сохранении текущего
уровня рождаемости к 2100 году население Европы будет составлять менее
1/3 от нынешнего» [5]. Распадается институт семьи, обеспечивавший вос-
производство и воспитание потомства. Культура, исходно являвшаяся сред-
ством сохранения общества, вырождается в средство гедонизма, т. е. в свою
противоположность. При этом оказались забытыми лучшие образцы этой
культуры, многие века дававшие миру другие ценности. Отсюда нравствен-
ное разложение и физическое вымирание… Но может ли не только избе-
жать кризиса, но выжить общество, построенное на цели — благо индивида
и ценности индивидуализма? Статистика ООН говорит о том, что из вы-
живания индивида не следует выживание общества индивидов. И причина
этого вымирания — в том, что в иерархии целей современного западного
общества на верхнем уровне — права человека или благо индивида, а не со-
хранение народа. Т.е. причина вымирания передовой цивилизации не в том,
что цель выживания не достигается из-за неэффективной работы «коорди-
натора» [3], а в том, что она и не может достигаться при той иерархии целей,
которая выстроена в западном обществе.
Таким образом, чтобы выживать оказалось, что не нужно быть бога-
тым — нужно иметь достаток; ценность богатства, не знающая меры («денег
много не бывает»), поддерживаемая частной собственностью и рыночным
регулированием, вместе с другими рассмотренными здесь ценностями за-
падной цивилизации с неизбежностью ведет к вымиранию общества, к гло-
бальным экологическим проблемам, к угрозе жизни на Земле.
3. Закон, право — нравственность.
Западная цивилизация упразднила понятие нравственности, заменив
ее «правовым сознанием». Это «правовое сознание», которого, «не хвата-
374
ет» русскому народу на нравственный вопрос: «что позволено?» отвечает:

«разрешено все, что не запрещено законом», именно закон устанавливает
«правила игры». Можно и воровать, важно не быть пойманным, т. к. вор
не тот, кто ворует, а тот, кто не пойман. Но тогда «на рынке, основанном
на сделках, мораль может стать обузой» [6]. Вот пример. Международный
стандарт ИСО 9001 был разработан Техническим комитетом ИСО /ТК 176
Менеджмент качества и обеспечение качества, Подкомитет ПК 2 Системы
качества. В 2000г. было предпринято третье издание этого стандарта ИСО
9001–:2000. В третьем издании2000–12–15 СИСТЕМЫ МЕНЕДЖМЕНТА
КАЧЕСТВА. ТРЕБОВАНИЯ, понятие «обеспечение качества» было изъято.
Этот стандарт «ставит своей целью повышение удовлетворенности потре-
бителей посредством эффективного применения системы, включая процес-
сы постоянного улучшения системы и обеспечение соответствия требова-
ниям потребителей и обязательным требованиям».
Таким образом, данный стандарт заменил «обеспечение качества» «си-
стемой менеджмента качества», отдавая потребителю функцию оценки ка-
чества. Но как может не профессиональный, например, в пищевой промыш-
ленности потребитель оценивать качество пищевой продукции? На вкус?
Конечно, можно с помощью различных пищевых добавок добиться качества
продукта, которое потребитель оценит даже выше на вкус, чем качество со-
ответствующего натурального продукта (например, сметаны, творога, мяса,
рыбной икры, фруктового сока, чесночного сухарика и т. д.). Но означает ли
это признание потребителя действительное качество, если оно разрушитель-
но для его здоровья? И разумный потребитель, если бы он знал об этом вре-
де, далеко не всегда бы предпочитал такой продукт натуральному. Если поль-
зоваться критериями гедонизма, что и означает передача функции оценки
качества продукта непросвещенному потребителю, вместо того, чтобы ему
помогать с помощью просвещения и государственной системы контроля ка-
чества, то естественным следствием этого критерия будет в конечном итоге
рост заболеваемости населения. Глобальная монополизация рынка, удержа-
ние полуразвитым потребителя (и вообще человека общества потребления)
и манипуляции с помощью рекламы и других средств позволяют наращи-
вать потребление продукта вредного для здоровья, но приносящего высокие
прибыли производителю и отнюдь не без ущерба окружающему миру.
Экономические интересы, о которых речь шла выше, поставленные во
главу угла таких стран, входят в противоречие с целью сохранить народ,
однако осуществляются посредством «развития» понятия нравственности.
«Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того,
что все, что экономически неэффективно — безнравственно, и наоборот,
что эффективно — то нравственно» (Шмелев Н.) [7].
Что именно нравственно, мы можем сегодня наблюдать и в России, куда
пришли «передовые технологии». Нравственно кормить население далеко
375
не естественными продуктами, но скрывать это под разными прикрытия-

ми: можно дать ему, например, название «крабовые палочки», можно на-
рисовать на обложке деревенский пейзаж, можно добавить ароматизатор
с запахом сливок или эмульгатор для более натуральной консистенции,
можно написать «100% натуральный сок» и т. д. В продукты, которые бы-
стро портятся, можно добавить консерванты и удлинить их сроки хране-
ния на недели, вместо каждодневной их поставки в торговую сеть, как это
еще недавно было у нас в стране. Для того, чтобы выращиваемая в агро-
фермах птица была доходна — можно добавлять ей в корм антибиотики и
гормоны, которые затем вместе с ее мясом оседают в организме человека,
принося ему непоправимый вред. Даже вместо не столь уж дорогого са-
хара можно использовать опасные для здоровья сахарозаменители и т. д.
[8]. И при всем том с помощью столь же нравственной рекламы помогать
людям, получающим удовольствие от потребления всей этой продукции,
не связывать с этим питанием его (обычно отдаленные) онкологические
последствия.
Правовое сознание, ориентированное на ценность «блага индивида»,
разрешает увешивать все многолюдные места заманчивой для еще скром-
ной и стеснительной молодежи рекламой водки — средства, «снимающе-
го барьер общения». В итоге «хорошо» и производителю, и потребителю
(действительно снимает), и рекламному агенту, «хорошо» и не уличенно-
му продавцу наркотика, и наркоману, «хорошо» и предпринимателю, раз-
рабатывающему одновременно вирусы и антивирусные программы и т. д.
Собираются и более длинные такие цепочки, например: разработчики (хи-
мики, биологи) искусственных «эквивалентов» натуральных продуктов —
использующие их производители вкусной, но (не афишируется) вредной
пищи — ее малоосведомленные, но доверяющие рекламе потребители —
врачи, лечащие (или поддерживающие) неизлечимо больных пациентов. Но
ведь длительность жизни в Западной Европе за последний век существен-
но возросла — возразит мне оппонент. Да, медицина научилась бороться с
эпидемиями и др. болезнями и вообще в настоящее время является вместе
с фармакологией одной из самых доходных сфер бизнеса. И хотя врачи,
работающие в этом бизнесе, и заинтересованы в продлении жизни своих
немолодых и не очень здоровых пациентов, но, однако, совсем не заинтере-
сованы в здоровом народе своей страны. Медицинская, фармацевтическая
отрасли экономики и, по их заказу, научные исследования и разработки в
области биотехнологий развиваются почти без риска, они стали ведущими
в этих странах; здесь всегда налицо высокий спрос и у бизнеса нет никаких
причин его снижать.
Среди болезней, создающих этот высокий спрос, на первом месте —
рак. По прогнозам ВОЗ заболеваемость онкологическими заболеваниями
и смертность от них во всем мире возрастет в 2 раза за период с 1999 года
376
по 2020 год. Лидер здесь — США. В США после 60 лет раком больны 1 из
3 мужчин и 1 из 4 женщин. Рост заболеваемости раком и смертности от этой
причины в США продолжается, хотя и меньшими темпами (как за счет про-
филактики, в первую очередь борьбы с курением, так и за счет улучшения
ранней диагностики и лечения). Понятно, что вследствие глобализации,
распространяющей вышеназванные «передовые технологии» во всем мире,
основной прирост придется на развивающиеся страны, к которым сегодня
следует отнести и Россию [9].
В отличие от Запада в России право всегда было вторично по отношению
к нравственным нормам, суть которых и сводилась к приоритету коллек-
тивных интересов (начиная с семьи и кончая народом страны) перед инди-
видуальными. Эти нравственные нормы подчас вступали в противоречие
с интересами антагонистических классов, это противоречие пытался раз-
решить социализм. Однако и при нем не все люди поднимались, развиваясь,
до уровня приоритета «мы» над «я» — для них действовали законы, а иногда
и фактическая власть.
При социализме полагалось, что коллективный интерес представлен в
цели общества — построении коммунизма как справедливого общества, а
выразителем этого коллективного интереса провозглашалась Коммунисти-
ческая партия. При этом нравственный императив «цель не оправдывает
средства» был отброшен как «метафизическая односторонность» и заменен
следующим: «нравственно то средство, которое необходимо и достаточно
для достижения нравственной цели, которое не противоречит более высо-
кой и высшей цели, не изменяет ее морального характера» [10]. Такое опре-
деление нравственного средства допускало по существу любые средства, не-
смотря на то, что предполагало высокие нравственные качества партийного
руководства страны. Однако лозунг «партия — ум, честь и совесть нашей
эпохи» превратился со временем в предмет для шуток и сменился другим:
«рыба гниет с головы». Новая партийная (и комсомольская) номенклатура
все больше удалялась от провозглашаемых ею целей и ценностей и от на-
рода, носителя русской культуры и носителя описанных выше ценностей.
Известно, чем закончился этот этап истории России.
4. Свобода.
Западная идеология провозглашает ценность свободы человека. О какой
свободе идет здесь речь? Можно выделить два ее аспекта. Первый аспект сво-
боды (экономической, политической, личной жизни) человека — свобода вы-
бора — характеризует степень совпадения собственной воли (волю опреде-
лим как желания, рожденные потребностями) и предоставляемой обществом
возможностью ее осуществления. Второй аспект (свобода воли) — характе-
ризует внутренне состояние человека и определяется уровнем его развития.
Свобода выбора закреплена в законах страны, она отражена во «Всеоб-
щей декларации прав человека» [11]. Она дает человеку возможность само-
377
му, по своей воле организовывать свою жизнь и участвовать в организации

жизни общества. В странах западной цивилизации за последние 5 веков эта
свобода стала основой построения гражданского общества. В восточных
странах гражданскому обществу противопоставлено т. н. «традиционное»
общество с гораздо более низким уровнем свободы выбора. К этому типу
общества относилась до последних лет и Россия
Свобода воли, как было выше сказано, прямо связана с уровнем раз-
вития, достигнутым человеком, а этот уровень, в свою очередь, зависит от
идеологии общества, в котором человек живет. В любом случае человек
на первом этапе своего развития (биологическом) обладает хотя и очень
примитивной, но свободной волей. Все его поведение определяется ин-
стинктом собственно самосохранения («я-концепцией»). Но развиваясь,
человек может восходить к раскрытию заложенного в нем как задаток пол-
ного инстинкта самосохранения («мы-концепции»), т. е. сохранения рода
(семьи), сохранения коллективов разного уровня от коллектива друзей
до всего народа страны и далее, выходя за рамки страны — сохранения
вида Homo sapiens, вообще жизни. Это восхождение может поддерживать-
ся идеологией общества (с ценностью коллективизма) или не поддержи-
ваться (общество с ценностью индивидуализма). Это движение проходит
через этап «внешней несвободы» воли («экзистенциальный»), т. е. через
необходимость исполнять писаные (законы, нормы, правила поведения) и
неписаные требования общества, чтобы возможна была совместная жизнь
и деятельность людей. Противоречие между стремлением воли к свободе и
этой необходимостью по-разному разрешается в обществах с разной идео-
логией. По сути, речь идет о разных понятиях «социализации» в этих об-
ществах. В обществе, построенном на индивидуализме, выполнение требо-
ваний общества, т. е. социализация предлагает человеку с «я-концепцией»
раздвоиться на «я внутреннее» и «я внешнее», т. е. научиться исполнять
требуемые роли. Именно такая «свобода воли» предлагается ему западны-
ми психологами. «От шекспировского сравнения мира с театром до созда-
ния психологической теории ролей прошло не одно столетие, но точностью
этого сравнения психологи не устают восхищаться» [12]. Теория ролей,
созданная западными психологами, сейчас общепризнанна и понятие «со-
циальные роли» входит уже и в отечественные нормативные документы и
учебники.
Иначе разрешается на этом экзистенциальном уровне противоречие
между стремлением воли к свободе и внешними требованиями в обществе
с идеологией коллективизма. Не подчиняясь этим требованиям и получая
вместо любви, уважения, признания, отрицательную реакцию окружающе-
го мира при невыполнении этих норм и требований, переживая ее, человек
тоже может «раздвоиться» и научиться исполнять роли. Но общество сти-
мулирует иную социализацию — через рефлексию и переход на следующую
378
(рефлексивную) ступень, где эти требования «обще-жития» становятся его

внутренними установками, принятыми и поддержанными, не просто под-
держанными, а открытыми как собственные его разумом. Это новое состоя-
ние, снимающее необходимость исполнять роли, чтобы не конфликтовать с
окружающими, есть состояние поведения, диктуемого собственным разу-
мом, состояние, в котором снята внешняя несвобода.
Однако упования на разумность человека не оправдались. Природная,
инстинктивная воля на этом (рефлексивном) уровне развития несвободна,
но уже внутренне, не свободна от насилия собственного разума. Именно
эта несвободная от насилия разума воля отправила Раскольникова на пре-
ступление, а не инстинктивная воля, сопротивлявшаяся этому действию и
в итоге проявившая себя именно в акте признания, в акте свободной воли
раскрытой природы человека на новом, духовном уровне развития. Однако
эта уже воля не того эгоистичного инстинкта собственно самосохранения, с
каким человек родится и вступает в жизнь (а иногда и проживает всю жизнь
в обществе, где он поддержан), а раскрытый «полный» инстинкт самосохра-
нения, в котором есть место сохранению не только себя, но и окружающих,
своей страны, человека как вида. Именно этот (духовный) уровень разви-
тия человека, когда раскрыт весь комплекс инстинктов сохранения себя в
«целом», сохранения этого целого, и есть этап, когда человек достигает сво-
боды воли, воли как проявления раскрытой инстинктивной природы чело-
века, новой природы.
Итак, если воля — это желания, рожденные потребностями, а потреб-
ности порождаются, в частности, инстинктами, то эта воля при развитии
задатков инстинктов сохранения общности, «целого», совпадает с требова-
ниями общества как целого, если оно стремится к самосохранению, сама и
выступает как чувство товарищества, коллективизма. Эта воля оказывается
свободной в развитом до духовного уровня человеке [4], а само это развитие
стимулируется обществом с идеологией коллективизма.
Таким образом, именно общество с идеологией коллективизма стимули-
рует развитие человека до духовного уровня, где и достигается та свобода
воли, которая способствует сохранению общества и гармонии человека в
нем. Свобода же неразвитого человека (экзистенциальный уровень) либо
исполнителя ролей, либо нарушающего требования коллективизма (даже в
рамках права, но за пределами нравственности), провозглашаемая основной
ценностью общества с идеологией индивидуализма, не может предохранить
ни человека от «экзистенциального вакуума», утраты смысла жизни, ни об-
щество от вымирания. Именно таков итог свободы «гей-парадов» или «ко-
нопляных маршей», свободы сексуальных связей, завоеванной сексуальной
революцией и т. д.
Однако в СССР идеология коллективизма имела границу — ту версию
«марксизма-ленинизма», носителем которой была КПСС и которая реали-
379
зовывалась ее руководителями разных уровней. Эта версия не развивалась,

в ней были недостатки и противоречия, которые не разрешались и приве-
ли со временем к краху. Эта граница была и границей свободы творческо-
го человека, в т.ч. и человека-патриота (например, Солженицына) или даже
патриота-диалектика-марксиста (Ильенкова). Не хватало и других свобод,
необходимых для сохранения и развития общества. Следствием указанных
несвобод явились многие человеческие трагедии. Неразвивающаяся си-
стема, управляемая духовно неразвитыми людьми, неизбежно приходит к
стагнации.
5. Уверенность в себе — самокритичность.
Общество с идеологией индивидуализма культивирует в человеке чув-
ство собственного достоинства, уверенность в себе — черты, блокирующие
рефлексию и возможный вследствие ее переход на рефлексивный уровень
развития. Напротив, в России всегда культивировалась в человеке самокри-
тичность, (в православии — исповедь и покаяние), самоуверенность про-
возглашалась недостатком, а не достоинством.
Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы
В преамбуле Конституции РФ называются шесть основополагающих це-
лей государства. Это: — утверждение прав и свобод человека;
− утверждение гражданского мира и согласия в Российской Федерации;
− сохранение исторически сложившегося государственного единства;
− возрождение суверенной государственности России;
− утверждение незыблемости демократических основ России;
− обеспечение благополучия и процветания России.
Однако системный подход к построению общества обеспечивается со-
гласованностью (иерархией) целей. Определение приоритетной цели оста-
ется главной задачей законодателей России. В качестве отсутствующей в
современном виде Конституции высшей цели государства предлагается
принять «сохранение народа страны с его языком и культурой» и остальные
цели подчинить этой.
История показывает, что цель «материальное благополучие» имеет гра-
ницу, переход которой приводит к отрицанию цели «выживание обще-
ства».
Проведенный анализ позволяет сделать такое заключение о развитии
мирового сообщества: одной из основных причин его кризиса является ле-
жащая в основе идеологии его «передовых» стран ценность индивидуализ-
ма, которая утвердилась и в мировом масштабе в условиях глобализма. Но
и ценность коллективизма без человека развивающегося, ее реализующего,
ведет общество к краху. Поэтому сохранение общества возможно только
человеком, развивающимся от индивидуализма (Я-концепции) к коллекти-
визму (Мы-концепции) и высшая цель государства по отношению к лично-
сти — обеспечить возможность именно такого развития.
380
Литература
1. Конституция РФ 2008//www. constitution.ru
2. Конституция СССР 1997//www. hist. msu.ru
3. Ильин В.Н. Манифест русской цивилизации. М.: URSS, 2008.
4. Румянцева Н.Л. Человек развивающийся. Путь к единой культуре.
Системно-диалектический подход. — М.: Книжный дом «ЛИБРО-
КОМ», 2009.
5. Бетти Шайн. Моя жизнь медиума. — М., 2003.
6. Семенов В.П. Доллар как фактор мировой экологии. //Экономика при-
родопользования, № 5, 2001.
7. Кара-Мурза С. Идеология и мать ее — наука. — М, 2002.
8. Ефремов М. Осторожно! Вредные продукты. — С-Пб, 2003.
9. Рак (онкологические заболевания, злокачественные опухоли): заболе-
ваемость общие сведения // <http://humbio.ru/humbio/default. htm>.
10. Марксистская этика. Под ред. Татаренко А.И. — М.: Политиздат, 1980.
11. Всеобщая декларация прав человека // <http://www.un. org/russian/
documen/centre/ded-con. htn>.
12. Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. Учебное пособие. —
М.,1997.
Соотношение иерархии и качества нормативных

правовых актов в системе российского
законодательства
Азми Д.М., Филиппова С.Ю. (Москва)
В настоящее время нормативный правовой акт принято рассматривать

в качестве ведущего юридического источника права российской правовой
системы. Сетования на недостаточность нормативного правового регули-
рования отдельных общественных отношений раздаются их уст различ-
ных представителей отечественной юриспруденции — как в области науч-
ной, так и в области практической деятельности. Причем высказываются
потребности в актах самого различного уровня — от кодифицированных
федеральных законов, до ведомственных инструкций. Уполномоченные
нормотворческие органы, пытаясь оперативно удовлетворить эти потреб-
ности, погрязли в разработке и принятии широкого спектра позитивной
правовой документации, результатом чего является множество рассогласо-
ванных норм права. Подобное положение дел, не способствует качественно-
му юридическому воздействию на общественные отношения; существенно
381
затрудняет механизм правового регулирования; приводит к юридическим

коллизиям различного уровня; создает эффект пробельности правовой ре-
гламентации; предопределяет стремление правоприменителя избежать раз-
решения казуса в отсутствие специальной статьи нормативного правового
акта. Последнее в свою очередь, вновь выступает посылом принятия юри-
дически значимых правил поведения… Указанная «цепная реакция» и обу-
словила интерес авторов настоящей работы к исследованию соотношения
иерархии и качества нормативных правовых актов в системе российского
законодательства.
Вопрос о роли нормативного правового акта в регулировании обществен-
ных отношений имеет существенное теоретико-практическое значение.
Расхождение между идеей, сущностным предназначением, и фактическим
содержанием нормативного правового акта приводит к многочисленным
негативным последствиям, главная среди которых — нарушение личност-
ных прав. В связи с этим в современной науке даже появилась позиция, со-
гласно которой нормативные правовые акты, принятые с нарушением фор-
мы, или имеющие содержательные дефекты (например, противоречащие
актам вышестоящего иерархического уровня) предлагается обозначать как
незаконные. Ее сторонники поясняют, что поскольку незаконные норма-
тивные правовые акты, пусть даже лишь до момента утраты силы, имеют
юридическое воздействие, то их надлежит воспринимать в качестве само-
стоятельного регулятора общественных отношений. Нам же представля-
ется, что нормативные правовые акты, имеющие дефекты формы и (или)
содержания не могут рассматриваться в качестве отдельного юридического
источника (подисточника) права.
По нашему мнению, в качестве форм выражения права, могут рассма-
триваться только отображающие принципы права юридические предпи-
сания. Подобное понимание не опровергается и сторонниками выделения
незаконных нормативных правовых актов в качестве самостоятельного
регулятора общественных отношений, о чем свидетельствуют выводимые
ими по данному предмету критерии законности акта — «мера отражения…
конституционных принципов; соответствие принципам и нормам между-
народного права; степень правовой регламентации базовых общественных
отношений; адекватность отражения ценностей, потребностей и интересов;
соответствие решаемым задачам экономического, социального, полити-
ческого развития; уровень качества текстов законов; отсутствие противо-
речий с другими законодательными актами; соответствующим местом… в
системе законодательства»103.
Таким образом, фактическое действие незаконных актов обусловлено
лишь дефектами правового регулирования. Одновременно никто не опро-
103
Зуев О.М. Незаконные нормативно-правовые акты в Российской правовой системе. Ав-
тореф. дисс… канд. юрид. наук. Казань. 2007. С. 7.
382
вергал и не отменял «золотого» правила разрешения иерархической юри-

дической коллизии — при противоречии актов с меньшей правовой силой
актам, с большей, следует руководствоваться положениями акта выше-
стоящего по иерархии. Акты противоречащие «духу права» действительно
могут оказывать темпоральное воздействие на социальную сферу, но при
этом их следует рассматривать не в качестве самостоятельных регулято-
ров общественного взаимодействия, а как порочные явления юридической
среды. При этом, безусловно, нужно стремиться к повышению качествен-
ного уровня нормативного правового материала — погрешности юриди-
ческой техники способны «свести на нет» все самые востребованные идеи
нормотворца. Весьма ярко демонстрирует указанное положение приведен-
ный О.М. Зуевым пример: «В соответствии с п. 3. ст. 15 Конституции РФ…
Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные право-
вые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и граж-
данина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для
всеобщего сведения… Такая формулировка реализации неопубликованных
актов связана лишь с применением, т. е. властной деятельностью субъектов.
Иными словами, неопубликованные акты применять нельзя, а реализовать
(соблюдать, исполнять, использовать) можно?»104.
Указанный пример, с одной стороны, весьма примечателен с позиции
демонстрации погрешностей законодательной техники, с другой стороны,
он лишь подтверждает идею о том, что совершенно исключить расхожде-
ния между «духом» и «буквой» закона на сегодняшний день невозможно,
в связи с чем, исходным фактором правового регулирования должны быть
правовые принципы, правовое сознание. Более того, даже идеальный, с по-
зиций технического исполнения, но оторванный от теоретического и прак-
тического идейного наполнения права текст нормативного правового акта,
будет оставаться не более чем совокупностью статей, не находящих адек-
ватного социального воплощения.
Еще раз отметим — стремление к точному соответствию «духа» и «бук-
вы» закона, конечно же, понятно и обоснованно, но, в целом, недостижи-
мо. Именно поэтому наличествуют в юридической среде такие явления как
толкование правовых норм, правила разрешения юридических коллизий и
преодоления пробелов. Мечта об «идеальном законе» исчерпывающим об-
разом регламентирующем общественные отношения является не меньшей
утопией, чем отсутствующий остров Т. Мора105.
По уже устоявшейся в отечественном правоведении печальной традиции
следует обратить внимание и на вопрос о дефиниции нормативного право-
вого акта, ибо, несмотря на многократные разъяснения, в нем по-прежнему,
104
Зуев О.М. Указ. соч. С. 19.
105
Утопия (греч.) — место, которого нет. См.: Мор Т. «Золотая книга, столь же полезная, как
и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии». М. 1978 г.
383
наблюдается некая путаница. Нормативный правовой акт состоит из обще-

обязательных, формально-определенных, исходящих от государства и обе-
спечиваемых его принудительной силой (в случае необходимости) правил
поведения. Уже из самого наименования рассматриваемого нами юридиче-
ского документа следует, что он объединяет в себе две составляющие: нор-
мативную и юридическую (последнюю, в силу устоявшейся терминологи-
ческой традиции, принято называть правовой), а ключевым термином его
определения является понятие «норма права». Сравнивая нормативный
правовой и нормативный акт, следует отметить, что последний состоит из
норм, не обладающих рядом юридико-правовых признаков. Наиболее зна-
чительным является то, что положения нормативного акта, даже если они
носят социальный характер и регламентируют общественные отношения,
не обладают свойством общеобязательности. В свою очередь, признание
правила поведения правовым осуществляется не по критерию схожести,
а на основании наличия в нем всех специфических признаков нормы пра-
ва, каковых положения нормативных актов не содержат. Указанное можно
иллюстрировать до бесконечности и на самых различных примерах. Допу-
стим, в каком-либо вузе существует инструкция, содержащая нормы об ор-
ганизации образовательного процесса, и, следовательно, регулирующая его.
Но, есть ли у подобной инструкции позитивно-правовой характер… Нет,
ибо сфера ее реализации настолько ограничена, что назвать данный доку-
мент общеобязательным, т. е. распространяющимся, или на все население
государства (на всех субъектов международного правопорядка), или на его
численно-неопределенную, обладающую специальным правовым статусом
категорию, просто невозможно. Кроме того, наличие указанной инструк-
ции возможно лишь благодаря тому, что субъект ни законодательной, ни
подзаконной нормативной правовой деятельности не осуществил регули-
рования соответствующих общественных отношений. Таким образом, на-
званная инструкция не обладает признаками общеобязательности, а ее дей-
ствие представляет собой долженствование только в строго определенных
предметных, пространственных и субъектных пределах.
В указанном контексте крайнее недоумение вызывает трактовка при-
знаков нормативности и общеобязательности ряда специалистов в области
общей теории права, например, С.В. Бошно, рассуждая о локальных актах
в сфере трудовых, корпоративных и муниципальных отношений отмеча-
ет, что они не могут быть признаны формой права, но, по весьма специ-
фичной, по нашему мнению, причине — «ввиду отсутствия у них свойства
нормативности»106. Получается, что данные нормы обладают признаком
общеобязательности, но просто не являются «модельными» правилами по-
ведения… Данная позиция представляется нам не ясной, особенно с уче-
106
Бошно С.В. Форма права: теоретико-правовое исследование. Дисс. … докт. юрид. наук.
М., 2005. С. 75–95.
384
том того, что, по словам самой же С.В. Бошно, нормативность предполагает

типичность. Допустим, просто для упрощения ситуации, что, говоря об от-
сутствии нормативности, С.В. Бошно имеет ввиду, недостаточный уровень
модельности содержащихся в локальных актах правил поведения, что они,
ввиду своей малой распространенности, не составляют «типажа» социаль-
ного взаимодействия (хотя типичность правила не предполагает его рас-
пространения именно на всех субъектов права). Подобное воззрение хотя и
оспоримо, но, по крайней мере, объяснимо, чего нельзя сказать о молчали-
вом признании С.В. Бошно общеобязательного (в специально-юридическом
смысле) характера локальных актов. Еще раз отметим, что правовыми по-
добные нормативные акты не являются ввиду отсутствия у них признака
общеобязательности. При этом, такие признаки правовых норм (а значит
и объединяющих их актов) как нормативность и общеобязательность,
как правило, весьма четко раскрываются в литературе, посвященной об-
щей теории права. Например, В.В. Лазарев и С.В. Липень выделяют шесть
признаков нормы права, первым из которых выступает нормативность, а
четвертым — общеобязательность. Указывается, что под нормативностью
понимается общий характер нормы права, а под общеобязательностью —
обязательность для всех субъектов права. Можно лишь предположить, что
искаженное понимание признака нормативности обусловлено его смешени-
ем с понятием нормативного права как такового, хотя они вовсе и не явля-
ются синонимичными.
Интересная ситуация наблюдается и в отношении трактовки форм пра-
ва, регулирующих корпоративные отношения. В России, как и в большин-
стве государств континентальной правовой семьи107, Конституция является
актом наибольшей юридической силы. Вместе с тем, некоторые авторы не
относят ее к числу юридизированных источниковых форм гражданско-
го108 права109. Полагаем, что это крайне неверно, т. к. «любая отрасль пра-
ва, законодательства, развивается под воздействием и в соответствии с
конституцией»110, ее положения составляют основу правового режима всех
юридических субъектов и именно в данном ключе следует говорить о регу-
лировании корпоративных отношений Основным законом государства.
Непосредственно корпоративные отношения нашей Конституцией дей-
ствительно не регулируются. В этом акте устанавливаются основы правово-
107
А именно к ней отечественная правовая система причисляется большинством иссле-
дователей.
108
Понятие «гражданское право» употребляется авторами настоящей работы с позиций
широкого подхода к его трактовке.
109
См. напр.: Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М. 1963.
С. 135, 161.
110
Османов О.А. Принципы и судебные прецеденты как источники российского граждан-
ского права и их конституционная основа: Дисс… канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону. 2005.
С. 48.
385
го положения личности, под которой понимается человек (физическое лицо,

индивид), но не корпорация (как хоть и существующий реально, однако же,
вторичный, производный субъект права, созданный по воле юридического
(их) участника (ов) индивидуального толка). Вместе с тем именно нормы
Основного закона определяют направления юридического воздействия на
общественные отношения для всех сфер позитивного права.
Возможно, идея о том, что Конституция Российской Федерации не регу-
лирует цивильные общественные отношения, порождена тем, что множе-
ство норм Основного закона «перенесены» в статьи Гражданского кодекса.
Фактически, все содержание статей 1, 18, 150 данного систематизирован-
ного акта, так или иначе, «повторяет» содержание отдельных положений
головного закона. Таковы содержащиеся в Гражданском кодексе правила о:
неприкосновенности собственности; судебной защите прав субъектов; пра-
ве заниматься любой не запрещенной законом деятельностью и избирать
место жительства; праве на жизнь и здоровье, на достоинство и деловую
репутацию, на личную и семейную тайну, на неприкосновенность; праве
частной собственности; праве наследования; праве на создание произведе-
ний и пр. В целом все эти специально-юридические возможности не нуж-
дались в специальном кодифицированном закреплении. Перенос норм из
Конституции в федеральный закон, т. е. из вышестоящего иерархического
акта в нижестоящий, не может свидетельствовать о понижении их юриди-
ческой силы, т. к. генезис и сущность таких норм остаются неизменными.
Подобное дублирование является одним из примеров излишней правовой
регламентации.
Возвращаясь к оценке нормативного правового акта как юридического
источника права, следует отметить, что в восприятии современного россий-
ского среднестатистического юриста нормативный правовой акт выступает
самой совершенной формой правового регулирования. Это связывается с
«простотой»: толкования (этот документ всегда имеет письменную форму и
четко структурирован по «стандартизированной» схеме); определения юри-
дической силы (достаточно выучить простейшую иерархию нормативных
правовых актов); разрешения коллизий (согласно традиционным правилам,
излагаемым в учебном курсе общей теории права). На этот акт удобно ссы-
латься в суде — достаточно указать официальные реквизиты и номер ста-
тьи. Не возникает проблем и с тем, чтобы доказать уполномоченному органу
(должностному лицу) необходимость учета положений нормативного пра-
вового акта в правоприменительном процессе. Поэтому возникает иллюзия,
что именно нормативный правовой акт является «наилучшей» формой вы-
ражения права. Причем ей подвержены не только обыватели, но и специали-
сты, в том числе правоприменители, законодатели и многие исследователи.
Вместе с тем, указанная форма юридико-источникового выражения пра-
ва в настоящее время переживает в отечественной правовой системе своео-
386
бразный кризис. Одной из причин этого является то, что далеко не всегда
эффективно и верно избираются вид нормативного правового акта и его
предметный объем. Например, по своему числовому и «листовому» составу
чрезмерным представляется количество действующих «кодексов». Как вер-
но отметила В.В. Долинская, «ошибки в выборе предметов и формы право-
вого регулирования, противоборство властей и политических сил приводят
к изданию закона вместо указа, постановления вместо закона и т. п. Отсут-
ствие четких представлений о формах законов приводит к увлечению их
федеральными кодексами»111. Так, принятый 4 июля 2007 года Федеральный
закон «О российской корпорации нанотехнологий» по своему фактическо-
му содержанию является просто уставом. Ни нормативности, ни общеобя-
зательности правосистемного уровня у этого акта нет — свое действие он
распространяет исключительно на одну государственную организацию и не
более.
Иерархическая «непоследовательность» стимулирует и такое свойство
правовой системы как нестабильность. Продемонстрируем это следующим
примером: за период с декабря 2008 по январь 2009 года утратили силу пять
федеральных нормативных правовых актов. Причем все они были приняты
в 2008 году. То есть действие их ограничилось менее чем годичным сроком,
а, например, постановление Правительства Российской Федерации от 5 дека-
бря 2008 года № 910 не просуществовало и месяца, поскольку было отменено
уже 31 декабря 2008 года112. Полагаем, что по причине короткого периода су-
ществования данного акта судить о качестве его действия крайне сложно.
Если проблема избыточного регулирования существует уже на уров-
не федеральных законов, то при переходе на более низкую ступень она
только увеличивается. Субъектами правотворческой деятельности яв-
ляются различные органы, специалистам которых в процессе разработки
документально-юридических актов надлежит изучать огромный массив уже
имеющегося законодательного и подзаконного материала, анализировать
содержащиеся в нем положения на предмет соответствия другим нормам,
и, в рамках сложившегося правового пространства, конструировать новые
правила поведения. Фактически же каждый орган при принятии норматив-
ного правового акта пытается разрешить остро стоящую перед ним в дан-
ный момент времени проблемную задачу. Поэтому подлинное исследование
массива правовых актов ограничивается лишь изучением отдельных феде-
ральных законов, или даже простым ознакомлением с ними.
В условиях политики «тотального» регламентирования общественных
отношений законодательство113 буквально захламляется различными де-
111
Долинская В.В. Акционерное право. М., 2006. С. 127.
112
Здесь и далее — по данным справочной правовой системы КонсультантПлюс, версия
Проф.
113
В широком значении данного термина.
387
тализирующими юридическими положениями. Это приводит к некаче-

ственности нормативного правового акта как формально-юридического
источника права. Для примера можно обратиться к Федеральному закону
от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», в котором
детально прописана процедура подготовки и проведения общего собрания
акционеров, причем в подавляющем большинстве случаев используются им-
перативный метод изложения материала. Видимо, избирая такое регулиро-
вание, законодатель стремился побудить субъектов права неукоснительно
соблюдать нормативный правовой акт. Но при детальном изучении закона
оказывается, что санкции за нарушение соответствующих правил поведе-
ния отсутствуют, т. е. несоблюдение предусмотренного актом порядка под-
готовки общего собрания акционеров вполне может и не повлечь за собой
никаких неблагоприятных для правонарушителя юридических последствий.
Более того — при рассмотрении иска участника общества об обжаловании
решения общего собрания акционеров, принятого с нарушениями закона,
суд вправе оставить обжалуемое решение в силе. В частности, если нару-
шения закона были несущественными (пункт 6 статьи 49). Иными словами,
закон позволяет «немного нарушать» закрепленные в нем императивные
предписания и степень, до которой простирается возможное нарушение,
определяется по усмотрению суда. К сожалению, на данный факт при ис-
следовании акционерных обществ внимания, как правило, не обращают. На
наш же взгляд случай это уникальный, ибо закрепляет он некое «правомер-
ное правонарушение» — нечто явно тавтологичное и аномальное. По всей
видимости, здесь неверно избрана форма правой регламентации. Достаточ-
но было бы в федеральном законе закрепить действительно существенные
требования к организации и проведению общего собрания (то есть те, при
несоблюдении которых любое решение становится априори недействи-
тельным), а иные процедурные вопросы регламентировать в актах мень-
шего ранга (например, в правительственных постановлениях, или вовсе в
ведомственных актах, скажем в постановлениях Федеральной службы по
финансовым рынкам России) и не во властно-указательной форме. В идеале
требования, несоблюдение которых, по мнению государства не может влечь
недействительности, например, решений общего собрания, вовсе не стоит
закреплять в правовых нормах. Если цель таких норм чисто просветитель-
ская — разъяснить субъектам права наиболее эффективный порядок под-
готовки и проведения собрания, — то не нужно и придавать им характер
общеобязательных предписаний. Именно существование в юридическом
поле таких «псевдонорм» нивелирует ценность права в восприятии обще-
ства. В данном аспекте авторы настоящей работы высказывают категориче-
ское несогласие с позицией И.С. Шиткиной о том, что совершенствование
корпоративного законодательства должно «идти» по направлению расши-
рения регламентируемой федеральным законодательством сферы корпора-
388
тивных отношений, и, соответственно, уменьшения области подзаконного

нормотворчества.
Оценивая значение и эффективность нормативного правового акта, сле-
дует еще раз обратить внимание на то, что в настоящее время, так же как
и в годы советского периода, его часто называют основной, ведущей, глав-
ной, превалирующей и даже наиболее совершенной формой позитивного
права многих правопорядков. Принято указывать такие преимущества акта
как: документальность; полнота отображения социальных потребностей
в урегулировании общественных отношений; гибкость, т. е. способность
оперативного учета и отображения динамики общественных отношений;
стабильность и эффективность правового воздействия; способность четко
отобразить правовую норму, а, следовательно, легкость толкования и приме-
нения, простоту систематизации. Авторы настоящей работы согласны лишь
с одним из перечисленных достоинств нормативного правового акта — с
его способностью к законодательной систематизации.
Остальные характеристики не являются столь однозначными. В част-
ности, документальность нормативного правового акта является одновре-
менно и его достоинством и недостатком. Достоинство состоит в том, что
любой заинтересованный субъект имеет возможность ознакомления с со-
держанием нормы права посредством ее прочтения, т. е. через текстовую
форму. Вместе с тем, именно письменность определяет оторванность поло-
жений акта от конкретной жизненной ситуации, от изменчивости социаль-
ной среды.
Относительно такого преимущества как возможность полного урегу-
лирования нормативными правовыми актами общественных отношений
следует возразить, что подобная детальная регламентация не представ-
ляется ни возможной (ввиду объема и изменчивости социальной сре-
ды), ни необходимой (ввиду того, что положительное право не является
единственным гуманитарным регулятором). Стремление к «всеобъемлю-
щему» урегулированию неизбежно порождает в позитивном праве лишь
противоречия, а отсутствие юридической регламентации какого либо из
элементов общественных отношений воспринимается как «почти непре-
одолимая» ситуация.
Рассуждая о гибкости нормативного правового акта, т. е. о его способ-
ности оперативно отображать динамику общественных отношений, сле-
дует отметить, что реальные жизненные факты данной характеристики не
подтверждают. Например, юридическая общественность неоднократно от-
мечала необходимость принятия и закона о нормативных правовых актов
и конституционно-процессуального и административно-процессуального
законодательных актов. Однако до настоящего момента они не приняты.
Более десяти лет ожидалось принятие Жилищного и не так давно вступив-
шей в силу четвертой части Гражданского кодексов. Об оперативности зако-
389
нодательного реагирования в данном контексте рассуждать не приходится.

Вместе с тем, во все эти временные периоды общественные отношения все
же определенным образом упорядочивались, в том числе посредством юри-
дического действия иных форм выражения права.
Далее. За последние пять лет в часть первую Гражданского кодекса из-
менения вносились более тридцати раз, в его вторую часть и Уголовный
кодекс — более двадцати, в часть первую Налогового кодекса — более ста.
Зачастую вносимые изменения затрагивают сразу несколько статей норма-
тивного правового акта. Например, двадцатью пятью изменениями, вне-
сенными в Федеральный закон от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об ак-
ционерных обществах», были затронуты практически все статьи данного
документа.
Указанные факты опровергают тезис о стабильности нормативного пра-
вового акта и эффективности его юридического воздействия.
Небезызвестны и случаи технических погрешностей при отображении
норм права в статьях нормативных правовых актов114. Что же касается де-
кларируемых легкости толкования и применения115, то они опровергаются
и многочисленными научными дискуссиями, и расхождениями между за-
конодательством и правоприменительной практикой, самими правоприме-
нительными коллизиями116.
114
См., например, ст. 145 Уголовного кодекса Российской Федерации; ст. 233 Гражданского
кодекса Российской Федерации (часть первая). См.: «Уголовный кодекс российской Феде-
рации» от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (редакция от 22 июля 2008 года) // «Собрание за-
конодательства РФ». 17 июня 1996 года. № 25. Ст. 2954; «Гражданский кодекс Российской
Федерации (часть первая)» от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ (редакция от 30 декабря 2008
года) // «Российская газета». № 238–239. 8 декабря 1994 года.
115
Можно вспомнить, что до внесения изменения в Федеральный закон от 26 декабря
1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» там, скорее всего, была норма, преду-
сматривавшая возврат акционеру денег и иного имущества, переданного в оплату акций.
Точно сказать, была ли такая норма в законе, к сожалению, невозможно, поскольку пункт 4
его 34-ой статьи был по-разному сформулирован в Российской газете № 248 от 29 декабря
1995 года и Собрании законодательства Российской Федерации № 1 от 1 января 1996 года.
В варианте, опубликованном Собранием законодательства Российской Федерации, деньги
и иное имущество, переданное в оплату акций, участнику общества не возвращались. В ва-
рианте, опубликованном Российской газетой, не возвращалось лишь имущество, внесен-
ное по истечении срока оплаты. В любом случае, сейчас эта статья изложена в новой редак-
ции. Видимо, раз законодательный орган счел необходимым изменить текст этой статьи, то
существовавшее в ней правило поведения его не устраивало (ибо он наверняка знал, какая
именно там содержится норма, ибо являлся субъектом ее творения).
116
Стоит обратить внимание на то, что только за последние пять лет Конституционным
судом вынесено семьдесят постановлений и более 1000 определений. Это свидетельствует
об отсутствии «простоты» интерпретационного процесса. Трудности правоприменитель-
ного характера можно проследить на примерах актов высших судов. Так, за указанный
выше временной период, пленумы и Верховного и Высшего Арбитражного судов Россий-
ской Федерации приняли более двухсот постановлений.
390
Таким образом, заявления о том, что рост темпов социального развития

и возросшая политизация участников правового общения свидетельствуют
о повышении роли нормативных актов в системе юридических источников
права, не представляются нам обоснованными.
Можно отметить избыточность нормативных правовых актов. Их коли-
чество явно превышает то, которое необходимо для отражения писанных
правил поведения. В качестве примера возьмем законодательство о защите
прав потребителей. Поскольку договор розничной купли-продажи относит-
ся к числу публичных, то, в соответствии со ст. 426 Гражданского кодекса,
Правительство Российской Федерации может издавать правила, обязатель-
ные для сторон при его заключении и исполнении. Фактически, правовое
упорядочение отношений по розничной торговле в настоящее время осу-
ществляется по следующей схеме. Параграф 2 главы 30 Гражданского ко-
декса, названный «Розничная купля-продажа», в п. 3 ст. 492 отсылает к За-
кону Российской Федерации от 7 февраля 1992 № 2300–1 «О защите прав
потребителей», который должен применяться к отношениям, не урегулиро-
ванным кодексом. П. 5 ст. 454 Гражданского кодекса, при этом указывает,
что общие положения о купле-продаже применяются к ее розничной раз-
новидности, если иное не предусмотрено правилами самого органическо-
го закона. Возникает вопрос о том, каково соотношения общих положений
о договоре купли-продажи Кодекса и Закона. Возможны два варианта его
решения — после специального параграфа Кодекса подлежат реализации
его общие положения, а лишь затем — нормы закон о защите прав потре-
бителей. По другому варианту можно расценить нормы закона о защите
прав потребителей приоритетными, на основании правила преимущества
специальных правовых положений перед общими. Далее возникает вопрос
о том, какова необходимость принятия Правил высшим отечественным ор-
ганом исполнительной власти. Проанализировав текст Правил продажи от-
дельных видов товаров (утверждены Постановлением Правительства Рос-
сийской Федерации от 19 января 1998 года), мы обнаружим очень большое
количество норм, дублирующих положения закона о защите прав потреби-
телей. В свою очередь, нормы Закона дублируют нормы Кодекса. Например,
согласно статье 502 последнего покупатель вправе в течение четырнадцати
дней с момента передачи непродовольственного товара, обменять его на
аналогичный, с соблюдением установленных в законе условий. Эта же нор-
ма содержится и в статьи 25 Закона о защите прав потребителей. В допол-
нение к положениям статьи 502 Гражданского кодекса, в Закон включено
указание на необязательность предъявления контрольного чека. Однако это
же указание имеется и в статье 493 того же акта. Как вывод — статья 25 За-
кона не содержит в сравнении с кодексом никаких новых положений. Пункт
26 Правил продажи отдельных видов товаров еще раз дает указание на все
тоже субъективное право покупателя. Таким образом, мы имеем тройное
391
повторение одного юридического предписания в трех различных норматив-

ных правовых актах, что является ярким примером избыточного регулиро-
вания отношения.
Несмотря на подобное «множественное» регламентирование в настоя-
щее время существует достаточно предложений о дальнейшем увеличении
числа юридических предписаний, о принятии новых нормативных право-
вых актов. Работа В.В. Тонияна специально посвящена этому вопросу. В ней
указываются конкретные статьи и пункты действующего законодательства
и лучшие, на взгляд автора, их формулировки. Например, автор отмечает,
что «Процедура изготовления печати [юридического лица]… федеральным
законодательством не урегулирована,… и нуждается в детальной правовой
регламентации»117. Нам видится, что идея подготовки закона об изготов-
лении печатей не является обоснованной, т. к. «лишние» акты уменьшают
аксиологию действительно необходимых нормативных юридических доку-
ментов. Зачастую, предложения по совершенствованию законодательства
касаются включения в текст статьи положений, которые очевидно и без того
входили в норму права, выявлялись из нее посредством толкования. На-
пример, А.Е. Молотников находит острую необходимость изменить пункт 6
статьи 71 Закона об акционерных обществах, четко перечислив (поименно)
всех субъектов, которых можно привлечь к ответственности, и формулируя
тем самым текст на три абзаца118. Подобные «разжевывания» представля-
ются не соответствующими иерархическому положению законодательных
актов.
Положение о чрезмерности нормативного правового регулирования все
же получило определенное распространение в юридической литературе119.
Например, по верному замечанию Н.М. Марченко: «…вопреки расхожему
мнению, которое, судя по многим признакам, включая восторженные ре-
ляции по поводу принятия за тот или иной весьма короткий период време-
ни весьма большого количества законов, ныне господствует в среде отече-
ственных «парламентариев» и «сенаторов», большое количество принятых
законов отнюдь не всегда соотносится с качеством правовой системы. Это
как раз тот случай, когда не столько количество, сколько качество квалифи-
цированно подготовленных и принятых правовых актов играет решающую
роль»120. Актуальность вопроса о соотношении иерархии и качества россий-
ских нормативных правовых актов действительно обусловлена как раз таки
117
См.: Тониян В.В. Проблемы совершенствования законодательства о создании коммер-
ческих организаций. М. 2006.
118
См.: Молотников А.Е. Ответственность в акционерных обществах. М. 2006. С. 195–196.
119
Различные предостережения от преувеличения достоинств нормативных правовых ак-
тов как формы выражения права звучали в правовой науке уже много лет назад. См., напр.,
Geny F. Methode d`Interpretation. Paris. 1899; Тriepel H. Vom Stil des Rechts. Heidelberg. 1947;
Jahrreiss H. Grosse und Not der Gesetzgebung. Bremen. 1952.
120
См., например, Марченко М.Н. Источники права. М. 2007. С. 127.
392
тем, что в системе нормативного юридического материала, из-за необосно-

ванности его разрастания, наблюдаются внутренние противоречия, приво-
дящие к деструкции элементных и функциональных свойств.
В свою очередь отметим, что предназначение права, а значит и форм его
юридического выражения, заключается в именно в урегулировании, а не в
детальной регламентации общественных отношений. Это предопределено
самим сущностным предназначением объективного права — быть мерой
юридического воздействия на общественные отношения.
В настоящее время в Российской Федерации существует более пятиде-
сяти тысяч нормативных правовых актов федерального уровня. При таком
количестве крайне трудно, а точнее говоря, фактически невозможно, при-
вести их к единству, согласованности, непротиворечивости121. Поэтому, на
сегодняшний день весьма актуальной является унификация юридических
понятий и категорий, вопросы обеспечения содержательного (в том числе
терминологического), единства уже имеющегося нормативного правового
материала и сокращения его общего количества (в том числе за счет повто-
ряющихся, дублирующихся норм)122.
Нормативные правовые акты действительно могут выступать в качестве
весьма эффективной формы выражения права и для этого нет необходимо-
сти ни в их значительном количестве, ни в сугубо властно-повелительном
содержании123. Представляется, что превалирование в нормативных право-
вых актах императивных, запрещающих норм, свидетельствует о значи-
тельном расхождении между интересами государства и иных субъектов
права124.
Представляется, что качество нормативных правовых актов не может
быть надлежащим без соответствия их формы и содержания, без учета
сущностно-иерархического статуса составляющих их предписаний. Однако
в правовой литературе имеются иные суждения по данному поводу: «чаще
всего на практике качественным считают тот закон, который применяется.
Наоборот, тот закон, который не воплощается в правоприменительных дей-
ствиях, принято относить к неработающим. Такое мнение достаточно рас-
пространено и в юридической теории…. Приведенные суждения отчасти
справедливы. Ведь основная сфера бытия закона — практические действия
121
Отметим, что подобная тенденция отмечается не только в отечественной, но и в зару-
бежных правовых системах. См., например, Ebel W. Geschichte der Gesetzgebung in Deutsch-
land. Hannover. 1956. S. 5.
122
Отметим, что за период с 1 ноября 2008 по 1 февраля 2009 года в Российской Федера-
ции было принято более 1300 нормативных правовых актов федерального уровня, из них
федеральных законов — 154.
123
Преобладание императивности оправдано только в отношении уголовного законода-
тельства.
124
См., например, Haney G. Grundlagen ger Theorie des Sozialistischen Staates und Rechts. Teil
II Leipzig. 1967. S. 218–221.
393
его адресатов»125. Порок данного вывода заключается в сведении реализа-

ции акта лишь к его применению, принудительному воплощению. Здесь не
учтены такие формы реализации права как соблюдение, использование и
исполнение. Ведь к применению обращаются лишь в том случае, если дру-
гие формы остались невоплощенными (или ненадлежащее воплощенны-
ми), т. е. при наличии дефектов правового общения. Качественным следует
признать лишь тот нормативный правовой акт, который востребован са-
мим обществом, тот, чье юридическое воздействие органично вплетается в
социальные отношения и, не нарушая их хода в целом, упорядочивает пра-
вила совместно-субъектного бытия.
В завершение работы еще раз подчеркнем, что потенциал нормативных
правовых актов не может быть реализован без взаимодействия с иными
формами выражения права, что законы должны отражать лишь фундамен-
тальные положения правового воздействия на общественные отношения,
определять принципы и логику социального регулирования. Возможно,
детальное регламентирование должно сохраниться в сфере действия уго-
ловных правоположений. Во всех же остальных случаях отражение в иерар-
хических актах принципов и концепций регулирования социальных вопро-
сов будет вполне достаточным. Норма закона, по объективным причинам,
рассчитана на неопределенное количество самых разнообразных случаев,
но все же не может учесть каждого из них. Именно поэтому, в процессе ре-
ализации нормы права решающая роль должна принадлежать правовому
сознанию, и что весьма важно, сознанию правоприменителя. С этих пози-
ций нормативных правовой акт, особенно законодательной разновидности,
должен выступать лишь концептуальным ориентиром казусного урегули-
рования.
Итак, акты объективного права станут действенными регуляторами об-
щественных отношений лишь при условии отображения в них «народного
характера»126, при условии соответствия «представлениям о справедливом
праве, правосознанию или, пользуясь терминологией исторической школы
права, народному убеждению»127. При этом, совершенно очевидно, что «дух
народа» не может быть выражен посредством одного лишь государства128,
пусть даже самого демократического. Он воплощается различными спосо-
бами. Следовательно, нормативный правовой акт станет «живым» регулято-
ром общественных отношений лишь при условии взаимодействия с ними.
125
Гойман В.И. Действие права (методологический анализ). М. 1992. С. 128, 129.
126
См. Girrke. O. Der Entwurf BGB ist das deutsche Recht. 1889. S. 28.
127
Бошно С.В. Форма права: теоретико-правовое исследование. Автореф. дисс. … докт.
юрид. наук. М., 2005. С. 147–170. С. 22.
128
А именно от него, так или иначе, исходит нормативный правовой акт.
394
Секция III
Доктрина и государственная политика
Доктрина развития местного самоуправления

в Российской Федерации как механизм
оптимизации законодательной
и правоприменительной деятельности
Акмалова А.А. (Москва)
Понятия доктрины (от лат. doctrina — учение, научная или философская

теория, политическая система, руководящий теоретический или политиче-
ский принцип) и соответственно доктринальное (вытекающее из доктрины)
сравнительно недавно стали активно использоваться в специальной литера-
туре для характеристики наиболее важных документов в системе государ-
ственного и муниципального управления. Как известно, изменившиеся в
современных условиях требования к формированию и реализации государ-
ственной политики потребовали новых подходов, в том числе и в теорети-
ческом, доктринальном обосновании ее основных направлений. Одним из
первых попытку выявить понятие и сущность современной доктрины госу-
дарственного развития и управления предпринял Центр проблемного ана-
лиза и государственно-управленческого проектирования при ООН РАН.
Размышляя по поводу того, «как же создать более прочные нормативно-
правовые, юридические основания механизма принятия государственных
решений, как упорядочить действия административных структур, придать
им большую ответственность перед государством и обществом», руководи-
тель данного Центра В.И. Якунин важное значение придает такому механиз-
му, как доктрина, справедливо отмечая, что хотя понятие доктрины является
конституционным, однако в теории и практике, в том числе и, как показыва-
ют решения Конституционного Суда РФ, сохраняет неопределенность1.
1
См.: Якунин В.И. Формирование государственной политики в современной России:
проблемы теории и практики. М.: РОССПЭН, 2006. С. 246–251. Вместе с тем, в теории
и правоприменении данное понятие имеет устоявшееся значение: 1) доктрина как
стратегический политико-правовой документ; по ст. 83 Конституции Президент РФ
утверждает военную доктрину Российской Федерации; 2) доктринальное толкование —
исходящее от юристов-теоретиков или судей разъяснение законов, отдельных норм права.
395
Попытки преодоления данной неопределенности предпринимались не-

однократно. Особый интерес в этом плане представляет проект Доктри-
ны регионального развития в Российской Федерации, авторы которого
достаточно последовательно проанализировали конкретные обществен-
ные отношения, связанные с выработкой государственной политики на
уровне субъектов РФ, попытались ответить на ряд существенных вопро-
сов о понятии доктрины, ее сущностных признаках, алгоритме разработ-
ки подобных документов и др. Такая попытка не только доказывает акту-
альность разработки проблемы доктрины, определения ее места в системе
конституционно-правового регулирования сфер общества и государства,
но и конкретизирует эту разработку применительно к реальным задачам
законодательной и правоприменительной деятельности. Одним из таких
вопросов является развитие местного самоуправления в России, состояние
которого в современных условиях заставляет разрабатывать и реализовы-
вать новые подходы и технологии.
Почему именно доктринальная форма политико-правового документа
позволит искать подходы к преодолению трудностей и противоречий раз-
вития местного самоуправления?
Доктрина — это особая форма, необходимая для того, чтобы, прежде все-
го, определиться с сущностью и основными направлениями государственной
политики в области местного самоуправления. Как известно, за непродолжи-
тельный период действия Конституции РФ было принято уже два федераль-
ных закона, конкретизировавших конституционно-правовой статус мест-
ного самоуправления и регулирующих общие принципы его организации2.
Во втором — Федеральном законе от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих
принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»
(далее — Федеральном законе № 131-ФЗ) с момента его принятия и до всту-
пления в силу в полном объеме, т. е. с 2003 до 2009 года в результате принятия
40 федеральных законов более 260 правовых положений3 подверглись измене-
ниям либо носили характер новелл. Такая активность федерального законо-
дателя объясняется не только необходимостью приведения законодательства
в соответствие с потребностями изменившейся политико-правовой ситуации
2000-х годов, хотя данный фактор действительно активизировал законотвор-
ческую деятельность. Необходимо признать, что в данном случае низкий уро-
вень законодательства обусловлен во многом тем, что в России отсутствует по-
следовательная государственная политика в сфере местного самоуправления.
2
Федеральный закон от 28 августа 1995 года № 154-ФЗ «Об общих принципах организации
местного самоуправления в Российской Федерации» (не действует); Федеральный закон от
6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления
в Российской Федерации».
3
Напомним, что Федеральный закон № 131-ФЗ включает 86 статей, включая и переходные
положения.
396
Доктрина и государственная политика 3 секция
Государственная политика развития и поддержки местного самоуправ-

ления осуществляется в условиях централизации властных отношений и
унификации законодательства. В условиях нарастания кризисных явлений
в социально-экономической сфере необходимость усиления тенденций
централизации и унификации объективно будет только возрастать. Од-
нако, местное самоуправление — такая форма публичной власти, которой
в силу ее социальной и правовой природы противоречат централизация
власти и унификация законодательства. Более того, хотя разработка Фе-
дерального закона № 131-ФЗ осуществлялась в рамках административной
реформы, ее направленность должна была резко усилить возможности
для реализации особенностей развития каждой отдельной локальной тер-
ритории.
Очередная муниципальная реформа начиналась под лозунгом при-
ближения органов местного самоуправления к населению. Уже в 2004–
2005 годы была проведена радикальная территориальная реформа и
формирование органов местного самоуправления вновь образованных
муниципальных образований. Общее количество муниципальных об-
разований удвоилось, из более чем 24 тыс. муниципальных образова-
ний 82,2% составили сельские поселения. Формирование поселенческого
уровня организации местного самоуправления обусловило перераспре-
деление полномочий, закрепление за поселениями значительной части
вопросов местного значения. Именно на уровне городских и особенно
сельских поселений создаются наиболее благоприятные возможности для
осуществления преимуществ местного самоуправления — его реализации
с учетом исторических и иных местных традиций, наиболее полного учета
интересов и потребностей населения, реальной подотчетности избирае-
мых органов и должностных лиц, гибкости и мобильности в использова-
нии управленческих технологий, возможности привлечения населения к
реализации наиболее значимых социальных проектов, большей ориенти-
рованности управления и распоряжения муниципальным имуществом и
бюджетирования на результат и др.
Таким образом, очевидно обострение противоречия между формулиру-
емыми целями государственной политики в области местного самоуправ-
ления и их реализацией; декларируемых государством ценностей в области
местного самоуправления и принимаемых решений. В частности, по мнению
многих исследователей и практиков, Федеральный закон № 131-ФЗ резко
ослабил возможности регулирования местного самоуправления со стороны
субъектов РФ и муниципальных образований, что вопреки его концепции
усилило унифицирующую роль закона и поставило большинство регионов
в сложное положение.
Среди таких регионов российский Север, в том числе территории прожи-
вания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочислен-
397
ных народов4. А Север и приравненные к нему местности — это 2/3 террито-

рии России, к которым относятся территории 16 субъектов РФ полностью,
а частично территории еще 11 регионов. Из 45 коренных малочисленных
народов, составляющих, по итогам переписи 2002 года, около 244 тыс. че-
ловек и компактно проживающих более чем в 30 субъектах Федерации, к
северным народам относятся 40 этносов (менее 2% от общей численности
населения Севера).
Коренные малочисленные народы Севера традиционно являются ко-
чевыми, полукочевыми и сельскими жителями (75% этого населения про-
живает в сельской местности). Их объединяют формы традиционного
природопользования, адаптированные к суровым условиям Севера, малая
численность (17 из этих народов насчитывают менее 1500 человек), расселе-
ние на землях предков. Так, в Архангельской области и Ненецком АО (НАО)
проживает более 8 тыс. представителей таких народов. В большинстве своем
они сосредоточены в Ненецком автономном округе. Они составляют 0,6%
состава населения бывшей области (когда она включала НАО и, возможно,
будет включать после объединения) и более 18% населения НАО.
Территории проживания и традиционной хозяйственной деятельности
данных народов отличаются значительными расстояниями, суровыми кли-
матическими условиями и низкой плотностью населения. Недостаточность
финансового обеспечения, дефицит подготовленных кадров, нарастающее
обветшание жилищного фонда и коммунального хозяйства в целом, не-
однородность поселений и значительные различия между ними по уровню
развития, тяжелая демографическая ситуация, запущенная социальная сфе-
ра — все эти проблемы, общие для многих муниципальных образований,
приобрели особую остроту на территориях проживания многих коренных
малочисленных народов. В результате налоговой реформы и реформы фе-
деративных и межбюджетных отношений консолидированные бюджеты
территорий потеряли значительную долю своих доходов за счет перерас-
пределения финансовых потоков в пользу федерального бюджета и отмены
ряда налогов и сборов. Так, в 2006 г. объем дотаций Архангельской области
составил 76% к предыдущему году, а в 2007 г. уже 98%. Демографические
и миграционные процессы и так называемое «обезлюживание» отдельных
российских территорий приводит с учетом возрастающих угроз глобализа-
ции и к серьезным геополитическим размышлениям.
Конституция РФ в статье 69 предусматривает гарантии прав коренных
малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и
нормами международного права и международными договорами РФ. Регули-
4
В соответствии с законодательством, это народы, проживающие в районах Севера, Си-
бири и Дальнего Востока на территориях традиционного расселения своих предков, сохра-
няющие традиционные образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие менее
50 тыс. человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями.
398
рование и защита прав национальных меньшинств — это конституционная

обязанность государства (статья 71 Конституции РФ). В рамках реализации
данного конституционного полномочия были разработаны и приняты Фе-
деральные законы от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ «О гарантиях прав коренных
малочисленных народов Российской Федерации» (далее — ФЗ о гарантиях
прав коренных малочисленных народов), от 20 июля 2000 г. № 104-ФЗ «Об
общих принципах организации общин коренных малочисленных народов
Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (далее — ФЗ об
общих принципах организации общин коренных малочисленных народов),
от 7 мая 2001 г. № 49-ФЗ «О территориях традиционного природопользова-
ния коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока
Российской Федерации».
Если федеральные законы, гарантируя права данных народов на сохра-
нение традиционных институтов, определили правовые основы общинной
формы самоуправления, то законами субъектов Федерации с учетом осо-
бенностей жизнедеятельности коренных малочисленных народов регули-
ровался порядок организации и деятельности общинного самоуправления.
Было принято около 600 региональных законов о коренных малочисленных
народах.
Однако принятие Федерального закона № 131-ФЗ и других федеральных
законов в его развитие привело к тому, что целый ряд положений законо-
дательства о коренных малочисленных народах, определяющих особенно-
сти его развития, утратил юридическую силу. Так, например, это касается
статьи 4 ФЗ о гарантиях прав коренных малочисленных народов, которая,
регулируя обеспечение прав таких народов на социально-экономическое
и культурное развитие, устанавливала право на самобытное развитие.
Определенной ревизии подвергся и ФЗ об общих принципах организации
общин коренных малочисленных народов. И когда сегодня отдельные ав-
торы предлагают внести в гражданское законодательство, Федеральный
закон «О некоммерческих организациях» положение об общине как одной
из организационно-правовых форм некоммерческих организаций, данное
предложение выглядит достаточно логичным. Ибо в действующем законо-
дательстве родовая община преимущественно рассматривается как форма
организации традиционной хозяйственной деятельности, хозяйствующий
субъект.
Был признан утратившим юридическую силу и п. 1 ст. 7 ФЗ о гаранти-
ях прав коренных малочисленных народов, который предусматривал право
органов местного самоуправления в местах компактного проживания мало-
численных народов по предложению их общин, союзов (ассоциаций) общин
коренных малочисленных народов наделять их отдельными полномочиями
органов местного самоуправления. Не отрицая значения родовой общины
как хозяйствующего субъекта, тем не менее, следует подчеркнуть, что авто-
399
ры ФЗ об общих принципах организации общин коренных малочисленных

народов закладывали троякий смысл в понятие родовой общины. Они пони-
мали под родовой общиной и форму самоуправления, что нашло свое разви-
тие в законодательстве субъектов, предусматривавшем передачу отдельных
полномочий органов местного самоуправления родовым общинам.
Данное понимание родовой общины как формы территориальной са-
моорганизации коренных малочисленных народов для решения вопросов
собственной жизнедеятельности было близко к международной практике,
которая рассматривает родовые общины как институт традиционного са-
моуправления аборигенов. Вслед за федеральным законодателем законода-
тельные органы субъектов РФ, на территории которых компактно прожи-
вают коренные малочисленные народа Севера, Сибири и Дальнего Востока,
приводя свое законодательство в соответствие с его требованиями, были
вынуждены не только резко уменьшить данное правовое поле своей дея-
тельности, но и фактически отказаться от регулирования традиционных
институтов самоуправления.
Аналогичные тенденции в той или иной степени оказались характерны
и для законодательства, устанавливающего правовые условия реализации
особенностей организации и осуществления местного самоуправления в
закрытых административно-территориальных образованиях и наукоградах,
территориях казачьего самоуправления и во многих малых городах России,
которые после территориальной реформы не смогли приобрести статуса
городского округа, а остались городскими поселениями в составе муници-
пальных образований5.
Обобщая сказанное, сформулируем следующие характеристики доктри-
ны как официального документа. Это должен быть, с одной стороны, по-
литический документ: как таковой он может определить содержание госу-
дарственной политики и определить (по возможности) долгосрочные цели
такой политики и механизмы ее реализации. С другой стороны, такой доку-
мент должен обладать общеобязательной правовой силой (особенно с уче-
том распространения правового нигилизма), которая может быть придана
доктрине при утверждении Указом Президента РФ. Именно как политико-
правовой документ доктрина может стать правовой основой стабилизации
законодательной деятельности, приобретет определенные ориентиры.
Далее, доктрина — это концептуальный документ. Особый порядок его
разработки и принятия, большая свобода в структурировании, роль и зна-
чение в законодательном процессе — все это позволит в продолжающихся
5
Более подробно см. об этом: Акмалова А.А. Соглашения муниципальных образований о
перераспределении полномочий как механизм оптимизации местных бюджетов // Местное
самоуправление в Российской Федерации. 2008. № 1; Актуальные вопросы развития му-
ниципальных образований / Под общ. ред. проф. И.Н. Барцица, проф. В.В. Бакушева. М.:
Изд-во РАГС, 2008.
400
дискуссиях о развитии местного самоуправления в России сформули-

ровать ряд базовых позиций. Не отрицая многообразия теоретико-
методологических подходов к регулированию местного самоуправления,
нельзя не признать, что необходимо прийти к согласию по поводу, как ми-
нимум, наиболее фундаментальных положений. К таковым следует отне-
сти, прежде всего, трактовку конституционно-правового статуса местного
самоуправления, его правовой природы и понимание того, где находятся
пределы общих принципов организации местного самоуправления, право
на регулирование которых принадлежит Российской Федерации и субъек-
там РФ, и начинается правовое пространство для реализации конкретных
интересов конкретного муниципального образования.
Выявление природы местного самоуправления остается одной из доста-
точно сложных и дискуссионных проблем. Это связано не только с уясне-
нием сущности сравнительно нового политико-правового феномена (воз-
рожденного после роспуска последних органов местного самоуправления в
1918–1920 годы), но и определением принципов, методов и средств взаимо-
действия органов государственной власти и системы местного самоуправ-
ления. Разработка и реализация государственной политики, формирование
соответствующей государственной доктрины не может избежать вопроса
об оптимальном формате таких взаимоотношений. Формат же таких отно-
шений, как показывает исторический опыт и нашей страны, и зарубежных
государств, во многом определялся в зависимости от того, как разрешался
вопрос о природе местного самоуправления. Выработанные в конце XIX —
начале XX концептуальные подходы можно свести к следующим:
− подход государственной школы: определение такой природы как госу-
дарственной; местное самоуправление трактовалось как часть системы
государственной власти; данная теория стало обобщением реальной
практики развития местного самоуправления в таких государствах,
как Франция;
− подход общественной теории: местное самоуправление, представляет
собой неполитическое явление, может развиваться как феномен вне
рамок государственной власти; на опыте стран, реализовавших данный
подход, сформировалась англосаксонская муниципальная система;
− подход теории дуализма: примирение двух противоположных подходов.
Конечно, названными концепциями к началу XX века не исчерпыва-
лось содержание всех подходов, сформированных в муниципальной науке.
Однако при выработке основных подходов к формированию и развитию
местного самоуправления в отдельных странах, как правило, выбор наци-
ональной модели определялся в основном противоборством сторонников
данных теорий. В России земская 1864 г. и городская 1870 г. реформы были
во многом предопределены доминированием приверженцев общественной
теории в ближнем окружении Александра II. Но дальнейшее развитие мест-
401
ного самоуправления в России во многом было обусловлено влиянием сто-

ронников государственной школы и теории дуализма.
Возрождение местного самоуправления в 1990-е годы вызвало очевид-
ный интерес к изучению российского дореволюционного опыта местного
самоуправления, его теоретических предпосылок. Острота дискуссий изна-
чально показала, что достаточно значимые политико-правовые реформы6
не имели концептуального воплощения, необходимого и адекватного осу-
ществляемым преобразованиям. Это стало особенно очевидно после того,
как началась очередная муниципальная реформа с принятием Федерально-
го закона № 131-ФЗ.
Современная практика российского местного самоуправления во мно-
гом стала продолжением прерванной в начале прошлого века традиции.
Вынужденное преодоление историко-правового разрыва, осуществленное
в сжатые сроки, приобрело отчасти характер возрождения уже на новом
уровне прошлого опыта. В поле зрения исследователей оказались класси-
ческие труды по местному самоуправлению, многие из которых были на-
писаны в XIX в., что оказало влияние на характер и содержание научного
процесса.
Но правомерно ли в начале XXI века анализировать феномен местного
самоуправления, используя понятия прошлых веков, когда формировались
соответствующие муниципальные системы и оформлялись известные кон-
цепции? Однозначный ответ здесь неуместен.
Очевидно, что представления об англосаксонской и французской муни-
ципальных системах, сформировавшиеся благодаря дискуссиям сторонни-
ков разных точек зрения на местное самоуправление, отражали реальную
муниципальную практику конкретной эпохи и определенных стран. На
уровне теоретического обобщения понятия «англосаксонская» и «фран-
цузская» муниципальные системы стали представлять собой идеальные
(чистые) типы, не воспроизводимые в практике, но позволяющие выявить
сущностные признаки явления: характер взаимоотношений органов госу-
дарственной власти и органов местного самоуправления, наиболее ярко
проявляющийся в зависимости от административной опеки, а также компе-
тенционная характеристика.
В свое время немецкий социолог (юрист по образованию) М. Вебер, раз-
рабатывая теорию «идеальных типов» и соответствующий метод исследова-
ния, писал об опасной ошибке, дезориентирующей ученого, когда содержа-
ние теории некритически отождествляется с самой реальностью и выдается
6
В частности, принятие таких законов, как Закон СССР от 9 апреля 1990 г. № 1417-I «Об
общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР», Закон РСФСР
от 6 июля 1992 года № 1550-I «О местном самоуправлении в Российской Федерации», Фе-
деральный закон от 28 августа 1995 года № 154-ФЗ «Об общих принципах организации
местного самоуправления в Российской Федерации» и др.
402
за отражение ее глубинной сущности. Называя каждый «идеальный тип»

продуктом «научно дисциплинированной фантазии», критерием научности
той или иной концепции он считал ее исследовательскую продуктивность7.
С этой точки зрения, дискуссии сторонников и оппонентов общественной
теории местного самоуправления оказались весьма продуктивными. Они
способствовали уточнению позиции и аргументации каждой из сторон и
привели к взаимообогащению теоретических построений, отдельных кон-
цептуальных положений.
Вполне логично, что в последующие годы, в том числе и под влиянием
государственных реформ в ряде европейских государств, стали формиро-
ваться новые теории местного самоуправления, а большинство реформ
местного самоуправления отражали процессы довольно активного изуче-
ния, обобщения и заимствования положительного опыта каждой из сло-
жившихся муниципальных систем. Показателен здесь пример и России,
приступившей к разработке и реализации земской (1864 г.) и городской
(1870 г.) реформ на основе освоения не только собственного исторического
опыта, но и зарубежного8.
Однако политико-правовые процессы XX века, в том числе становле-
ние международных организаций и международного права, глобализация,
интеграция, привели к обозначению общепризнанных конституционных
ценностей, к определенной унификации национальных правовых институ-
тов. Об этом более чем наглядно свидетельствует содержание Европейской
Хартии местного самоуправления, странами-подписантами которой стали
Великобритания и Франция, Бельгия и ФРГ, а также наряду с другими евро-
пейскими государствами сегодня и Россия. Государства — члены Совета Ев-
ропы, подписав данную Хартию и обобщив в ней опыт развития различных
муниципальных систем, достигли компромисса по поводу наиболее фунда-
ментальным принципам организации местного самоуправления. Одновре-
менно с этим они сохранили многообразие национальных моделей местно-
го самоуправления.
Ограниченность классических теорий местного самоуправления для
уяснения правовой природы его современных моделей, необходимость в
связи с этим поиска новой парадигмы актуализируется также тем, что про-
изошли существенные изменения в сущности современных государств, их
конституционно-правовом регулировании. Так, в прошлом становление
местного самоуправления, ознаменовавшее формирование классических
теорий, каждый раз было связано с попытками разрешения на практике и в
теории противоречия между государственной властью, которая была весь-
ма далека от идеалов народовластия, и местным самоуправлением — на-
7
Новейший философский словарь. Минск, 1999. С. 110–112.
8
См., например: Васильчиков А. О самоуправлении. Сравнительный обзор русских и ино-
странных земских и общественных учреждений. Изд. 3. Т. 1. СПб., 1872.
403
чальным опытом такой демократии. Обоснование права на самостоятельное

решение вопросов своей жизнедеятельности в этих условиях было связано,
как полагали наиболее решительные сторонники местного самоуправления,
с неизбежным противопоставлением местного сообщества и государства.
Для сторонников менее радикального варианта реформирования государ-
ственной власти, ее децентрализации, было очевидно, что местное самоу-
правление в условиях сохранения мощной государственной машины может
возникнуть только как ее составная часть.
Другими словами, в условиях развития классических буржуазных госу-
дарств, когда еще не сложились традиции парламентаризма и партийные си-
стемы, только начиналось формирование институтов правового государства
и гражданского общества, пределы политической системы ограничивались
рамками государства, системой его органов. Политическое и государствен-
ное можно было рассматривать почти как синонимы, а властеотношения в
качестве своего единственного субъекта включали органы государственной
власти (должностных лиц, носителей государственной власти). Местное
самоуправление можно было развивать либо как феномен исключительно
общественный, либо как составную часть государственной власти.
Становление и развитие демократических правовых государств, одну из
конституционных основ которых составляет местное самоуправление, не
только существенно изменило их правовое регулирование, но, видимо, вы-
нуждает иначе взглянуть и на содержание взаимоотношений органов госу-
дарственной власти и органов местного самоуправления. Провозглашение в
Конституции народовластия и народа как единственного источника власти
в Российской Федерации привело к расширению понятий властеотноше-
ний, субъектов власти и политической системы в целом. Это не могло не
найти своего отражения в решениях Конституционного Суда РФ, который,
формулируя свои правовые позиции, неоднократно определял сущность
местного самоуправления как разновидности публичной власти9, выявляя
соотношение власти муниципальной и власти государственной10. Пози-
ция «местное самоуправление составляет одну из основ конституционного
строя Российской Федерации и наряду с государственной властью является
составляющей публичной власти»11 нашла применение в практике других
9
Постановление Конституционного Суда РФ от 15 января 1998 года по делу о проверке
конституционности ст. 80, 92, 93 и 94 Конституции Республики Коми и ст. 31 Закона Ре-
спублики Коми от 31 октября 1994 года «Об органах исполнительной власти в Республике
Коми».
10
Постановление Конституционного Суда РФ от 10 июня 1998 года по делу о проверке
конституционности положений пункта 6 статьи 4, подпункта «а» пункта 3 и пункта 4 ста-
тьи 13, пункта 3 статьи 19 и пункта 2 статьи 58 Федерального закона от 19 сентября 1997
года «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граж-
дан Российской Федерации».
11
Решение Верховного Суда РФ от 4 февраля 1999 года № ГКПИ 98–801.
404
органов власти, в том числе судебных. В основе многих сформулированных

правовых позиций судебных органов лежали достижения отечественных и
зарубежных исследователей12.
Если с учетом сказанного обратиться к анализу правовой природы мест-
ного самоуправления в том виде, в котором эта природа закреплена в Кон-
ституции РФ, то, как представляется, важно, прежде всего, выявить соот-
ношение понятий местного самоуправления и публично-правовой власти.
Для этого необходимо уточнить понятийный аппарат с учетом конституци-
онных положений о народовластии, осуществляемом непосредственно и че-
рез органы власти, а также конституционно-правовое содержание местного
самоуправления, более жестко разграничить понятия «местное самоуправ-
ление» и «муниципальное управление». Это позволит выявить и общее, что
объединяет понятия местного самоуправления, публично-правовой власти
(одновременно уточнив, каким образом соотносится с ними и понятие му-
ниципальной власти), и специфику местного самоуправления в той части,
в которой оно представляет собой институт прямой демократии, самостоя-
тельное решение населением вопросов местного значения. Разнообразные
варианты могут возникнуть и в связи с решением вопроса о совпадении
(несовпадении) субъекта и объекта управления.
Такой подход позволяет раскрыть двойственность местного самоуправ-
ления, наличие двух несводимых друг к другу начал, трансформация эле-
ментов которых составляет в композиции содержание понятия «местное
самоуправление». Двойственность вытекает из сущности местного самоу-
правления как формы народовластия, публично-правовой власти. Власте-
отношения предполагают политическое начало; самоуправленческий ком-
понент (самоорганизация населения) — социальное, общественное начало.
И политическое (несводимое полностью к государственному), и социальное
проявляются в территориальной организации местного самоуправления,
его компетенционной характеристике, организационной и экономической
основе, сущности юридической ответственности органов местного самоу-
правления и их должностных лиц.
Изучение соотношения политического и социального имеет не только
важное теоретическое, но и практическое значение. Достижение оптималь-
ности, например, будет зависеть от того, «заработает» ли поселенческий
уровень местного самоуправления, усилив потенциал социального, или аб-
солютно доминирующие позиции займет районный уровень местного са-
моуправления, что с учетом новелл Федерального закона № 131-ФЗ резко
усилит его политическую сущность. Для судьбы местного самоуправления
в России опасно чрезмерное усиление, как политического, так и социально-
го. Вытеснение администрированием местной автономии неизбежно при-
12
См.: Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М.: РЮИД,
1997, Тихомиров Ю.А. Публичное право. М.: Изд-во БЕК, 1995 и др.
405
ведет к огосударствлению местного самоуправления. Но судьба местного

самоуправления может быть печальна при отрицании в нем политического,
властеотношений, публичной власти, т. к. это приведет к его снижению до
исключительно социального (общественного) феномена (территориальное
общественное самоуправление). При всей полезности и даже эффективно-
сти последнего в реализации определенных задач, очевидно, что оно не спо-
собно объять собой местное самоуправление.
В целом, разработка и принятие Доктрины развития местного самоу-
правления в России может позволить не только значительно оптимизи-
ровать государственную политику в области местного самоуправления.
Уточнение концептуальных вопросов помогает обеспечить принятие более
подготовленных решений по его реформированию. Как показывает анализ
современного состояния правоприменительной практики, наряду с приня-
тием решений в бюджетной и налоговой сферах, усилением ответственно-
сти за реализацию законодательства о местном самоуправлении, неизбеж-
ными представляются также отдельные решения, связанные с уточнением
территориальных, компетенционных, организационных основ местного са-
моуправления.
Доктрина — это особая форма политико-правового документа, которая
позволяет выявить и сформулировать наиболее важные позиции о сущ-
ности, роли, месте и перспективах развития местного самоуправления в
России. В содержательном плане Доктрина развития местного самоуправ-
ления в Российской Федерации — это политико-правовой и концептуаль-
ный документ. Серьезное значение имеет также особый порядок разработ-
ки и принятия доктринальных документов. Для оптимизации местного
самоуправления процедура их принятия (утверждения) имеет особый вес
в связи с разграничением полномочий по разным уровням. В отличие от
порядка подготовки и принятия (издания) законов процедура разработки и
принятия доктрины предполагает более серьезный учет мнения населения,
жителей муниципальных образований, широкое участие общественности
на подготовительных этапах, обобщение такого материала общественной
организацией, объединяющей представителей местного самоуправления с
подключением депутатов Государственной Думы и членов Совета Федера-
ции, тем более, что среди них должно увеличиться число тех, кто работал в
органах местного самоуправления.
406
Конституция РФ и варианты трансформации
современного российского общества
Воржецов А.Г. (Казань)
В начале XXI века научный и политический интерес представляет анализ

постперестроечной трансформации российского общества. Существуют
различные оценки ученых и политических деятелей этого периода истории
нашей страны13. Причем среди ученых до сих пор нет общепринятой точ-
ки зрения по проблеме выбора пути общественно-политического развития
страны. Нет ответа на вопрос: куда идет Россия: к демократии или автори-
таризму?
На наш взгляд, это связано с тем, что отечественные исследователи ред-
ко используют транзитологическую теорию для оценки современного этапа
общественно-политического развития Российской Федерации. Это — во-
первых. Во-вторых, многие исследователи недостаточное внимание уделяют
выяснению роли Конституции в определении политического выбора России.
Классификацию переходов от авторитарных режимов к демократиче-
ским предложили американские ученые-транзитологи Т. Карл и Ф. Шмит-
тер. Рассматривая варианты переходов от авторитарных режимов к демо-
кратическим в странах Латинской Америки, Южной и Восточной Европы,
авторы выделили в качестве оснований для классификации:
− преобладающий тип акторов (элиты или массы);
− основные стратегии, к которым прибегают (силовые или компромисс-
ные).
В зависимости от сочетания акторов и стратегий Т. Карл и Ф. Шмит-
тер выделили четыре модели (варианта) трансформации: пакт, реформу,
революцию и «навязанный» переход14. Эти модели следует ранжировать
по уровню возникающей в итоге неопределенности. Она минимальна при
пактовом и реформистском вариантах и максимальна при революционном
и «навязанном» переходах. Речь идет о двух стратегиях элит — силовой
(революция и «навязанный» переход) и компромиссной (пакт и реформа).
Только пактовый и реформистский варианты могут привести к консолида-
ции демократии, т. е. когда продвижение к демократическому государству
примет необратимый характер. Анализируя социальную практику стран
Восточной Европы и СНГ можно сделать вывод о том, что можно свести че-
13
См.: Воржецов А.Г. Политико-правовые аспекты трансформации современного рос-
сийского общества. Казань: Изд-во «Фэн» Академии науки Республики Татарстан, 2005.
С. 4–5.
14
СМ.: Karl T., Schmitter P. Models of Transition in Latin America, Southern and Eastern Eu-
rope. “International Social Science Journal”, 1991, № 128. Р. 269–270.
407
тыре варианта транзита к двум: реформистский (пактово-реформистский)

и «навязанный» переход («реформы сверху»). Элементы революционного
варианта могут присутствовать как при переходе к «реформам сверху», так
и при переходе от «навязанного» варианта к пактово-реформистскому.
Правящей элитой России был избран «навязанный» вариант полити-
ческой трансформации. В стране установился режим «делегатимной» (ча-
стичной) демократии. Были созданы основные демократические институ-
ты. Выборы в федеральные и региональные органы государственной власти
проводятся на альтернативной основе с соблюдением основных демократи-
ческих норм. Однако отсутствует реальное разделение и равновесие орга-
нов государственной власти в Российской Федерации. Существует перекос
полномочий в сторону исполнительной (президентской) власти. По мнению
В.М. Межуева, «Конституция 1993 года, наделившая Президента фактиче-
ски неограниченными полномочиями», по существу «блокирует политиче-
скую инициативу главного политического института демократии — парла-
мента, например, его право на формирование правительства или хотя бы на
контроль за его деятельностью». И «даже парламентское законотворчество
ограничено здесь указным правом Президента, позволяющим ему … вно-
сить отрицательный вердикт по поводу принятых законов»15. М.А. Краснов
считает, что «конкурентную политическую среду способен… инициировать
такой конституционный механизм, который связывает воедино политиче-
ские итоги выборов (президентских и парламентских), с формированием
Кабинета» (*Правительства Российской Федерации). И «распространено
мнение (и автор долго придерживался его), что наша Конституция не ме-
шает этому». А «на самом деле это не совсем так»16. Дело в том, что «в ней
есть положения, которые препятствуют созданию системы «качающегося
маятника» (оппозиционная сила становится правящей и наоборот, но при
этом не меняется политический режим)». К чему таких положений относят-
ся: «ничем не обусловленное право Президента отправлять Правительство
(Премьера) в отставку; определение главой государства основных направ-
лений внутренней и внешней политики; возможность отмены им постанов-
лений и распоряжений Правительства в случае их противоречия указам
главы государства и т. д.»17.
Партии в России не пользуются массовой поддержкой. Многие из них не-
отличимы друг от друга, что затрудняет самоидентификацию граждан с пар-
тиями. Это связано прежде всего с тем, что «главными субъектами российской
политики являются не партии, а корпоративно-отраслевые и региональ-
15
Межуев В.М. Традиция самовластия в современной России // Куда идет Россия?. Власть,
общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. — М.: МВШСЭН, 2000. С. 88.
16
Краснов М.А. Россия как полупрезидентская республика: проблемы баланса полномо-
чий // Государство и право. 2–3. № 10. С. 22.
17
Там же. С. 22–23.
408
ные элиты, лоббирующие свои интересы во власти, минуя политические

партии». И «происходит вытеснение политики из публичной сферы в меж-
и внутриклановую»18. А реальная политика осуществляется «не через пар-
тии, а через другие схемы и институты»19.
Следует отметить, что «отрешение Думы от формирования правитель-
ства, попавшего в полную зависимость от президентской воли, во многом
обессмыслило для избирателей борьбу партий за места в Думе. Какая раз-
ница, кто победит, если это никак не влияет на состав правительства и его
политику? Поэтому «многопартийность стала пустой формальностью, зна-
чимой разве только для руководителей этих партий». А «их программные
заявления и лозунги для большинства населения — ничего не говорящие
слова». И «логическим следствием такой многопартийности стало возник-
новение партии поистине нового типа — «партии власти», созданной не под
ту или иную часть общества, а под саму власть»20.
«Партией власти» является политическая партия «Единая Россия». До на-
стоящего времени в программе этой партии не указана ее идеология. Лишь
отмечено, что «центризм, которым руководствуется «Единая Россия», —
это не идеология в привычном смысле слова». Поэтому «мы не призываем
к абстрактному «светлому будущему», которое привлекает левых и правых
романтиков». А «центризм — это прагматизм, способность решать реаль-
ные проблемы реальных людей»21. Во-первых, существуют два основных
типа центристских партий — левоцентристские (социал-демократические)
и правоцентристские (консервативные). Во-вторых, центристские партии
включают в свои программы ориентиры и ценности демократического со-
циального государства. Однако в программе «Единой России» об этом даже
не заявлено. Нет и упоминания о типе центристской партии.
Одним из результатов «навязанного» варианта трансформации россий-
ского общества является недоверие граждан к органам власти. Больше того
люди боятся произвола со стороны государства, особенно со стороны пра-
воохранительных органов. Бывший Президент РФ В.В. Путин назвал нетер-
пимым такое положение, когда «наши граждане боятся выйти на улицу».
И «непонятно кого они больше боятся: то ли правоохранительных органов,
то ли преступников»22. Это связано, по его мнению, с тем, что «государство
в целом и правоохранительные органы, к сожалению, у нас страдают и от
18
Патрушев С.В. Власть и народ в России: проблема легитимации институциональных из-
менений // Политичес-кая наука в современной России: время поиска и контуры эволюции:
Ежегодник 2004. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. С. 305.
19
Рыжков В.А. Партии в четвертой республике. М.: МШПИ, 2000. С. 190.
20
Межуев В.М. Традиция самовластия в современной России // Куда идет Россия?. Власть,
общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000. С. 88.
21
Предвыборная Программа Политической партии «Единая Россия» // Российская газета.
2003. 13 ноября.
22
Цит. по: Российская газета. 2004. 19 ноября.
409
коррупции, и от низкой эффективности своей деятельности»23. В. Лукин

считает, что коррупция связана с отсутствием контроля над исполнитель-
ной властью и правоохранительными органами. По его мнению, «в Консти-
туции РФ недостаточно четко прописан контроль парламента над испол-
нительной властью». А «что касается контроля над правоохранительными
органами — этого у нас нет совсем»24.
Т. Ворожейкина считает, что «приватизация в России настолько связана
с государственной коррупцией, причем не только в качестве «первородного
греха», но и функционально, что любая реальная, а не показательная по-
пытка отделения власти от собственности будет нести смертельную угро-
зу существующему режиму»25. Этот процесс способствовал появлению не-
гативных тенденций в трансформации российского общества. И одной из
таких является «тенденция, разрушающая формальные политические ин-
ституты в России, это сращивание экономической и политической властей
на личном уровне, персонализация единства власти и собственности как на
федеральном, так и на региональном уровне»26.
Процесс изменения базовых институтов российского общества начал-
ся с провозглашения властями новых экономических и политических прав.
Внедрение новых прав осуществлялось чаще всего в неправовом социаль-
ном пространстве, которое настолько расширилось, что для большинства
населения стало более реальным, чем правовое. Важным источником не-
правовых практик в нашей стране является воспроизводство в новых усло-
виях «административно-командных» правил игры27.
Поэтому неслучайно, по мнению Т.И. Заславской, что «в результате
глубокие сдвиги, происходящие в базовых институтах, регулирующих от-
ношения власти, собственности, прав и свобод человека, часто ведут не к
формированию правового государства и правового общества, а в прямо
противоположную сторону». Причем «во многих сферах общественной
жизни неправовые практики расширяются, становятся более многооб-
разными, закрепляются в массовом опыте»28. Такие практики становятся
23
Там же.
24
Цит. по: Комсомольская правда. 2–3. 17 ноября.
25
Ворожейкина Т.Е. Государство и общество: исчерпание государственно-центричной ма-
трицы развития // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под
общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. С. 41.
26
27
См.: Шабанова М.А. Институциональные изменения и неправовые практики // Кто и
куда стремится вести Россию?. Акторы макро-, мезо и микроуровней современного транс-
формационного процесса России / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2001.
С. 325.
28
Заславская Т.И. О социальных факторах расхождения формально-правовых норм и ре-
альных практик // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под
общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. С. 14.
410
частью новых общественных институтов, которые обусловливают их «му-

тацию» и перерождение по сравнению с зарубежными демократическими
образцами. И «в политической сфере подобные тенденции проявляются в
попытках государственной монополизации СМИ, неискренности и закры-
тости власти по отношению к обществу…». А «в экономике — в появлении
институтов «крыши», приватизации сферы организованного насилия, воз-
никновении устойчивых механизмов неправового взаимодействия чинов-
ников с бизнесменами». И, наконец, «в юридической сфере — в полной за-
висимости органов правосудия от исполнительной власти, избирательном
применении закона, ненаказуемости крупной экономической и уголовной
преступности, общим падении авторитета закона»29. И естественно, что
«реальный политический итог минувшего пятнадцатилетия, прошедшего
под лозунгом «рыночно-демократического» обновления страны, выглядит
по-иному: нынешняя Россия весьма далека от формирования гражданского
общества и его политико-институционального оформления — правового
государства»30. Дело в том, что «все российские, советские и постсоветские
реформы шли сверху». И «поэтому система не может реформировать себя
сама…»31. По мнению С. Шахрая, «наша история неоднократно показывала,
что реформы, которые шли «сверху”, рано или поздно «выдыхались»32.
Следует отметить, что Конституция РФ оказалась внутренне противо-
речивой: с одной стороны, конституция «закрепляла достаточно автори-
тарную модель президентской власти…»33. Это привело к тому, что Россия
избрала путь «реформ сверху» или «навязанный» вариант трансформации
с функционированием частично демократического государства. А с дру-
гой стороны, в Конституции были сформулированы стратегические цели
российского государства, реализация которых может привести к смене ва-
рианта трансформации российского общества. В ст. 1 записано, что «Рос-
сийская Федерация — Россия есть демократическое … правовое государ-
ство…», а в ст. 7 провозглашено, что «Российская Федерация — социальное
государство…»34. В Послании Президента РФ Федеральному Собранию
Д.А. Медведев подтвердил эти стратегические цели. Он подчеркнул, что
«согласно статье 7 Конституции, Российская Федерация — это социальное
государство, которое обеспечивает достойную жизнь и свободное развитие
29
30
Патрушев С.В. Власть и народ в России: проблема легитимации институциональных из-
менений // Политичес-кая наука в современной России: время поиска и контуры эволюции:
Ежегодник 2004. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. С. 287.
31
Цит. по: Известия. 2004. 16 марта.
32
Цит. по: Аргументы и факты. 2003. № 50.
33
Медушевский А. Пределы гибкости Конституции 1993 г. И способы ее модификации //
Конституционное развитие России: задачи институционального проектирования. М.: Изд-
во «ТЕИС», 2007. С. 85.
34
Конституция Российской Федерации. М.: Норма, 2008. С. 2, 4.
411
человека»35. Д.А. Медведев подтвердил, что «Россия будет процветающей,

демократической страной»36.
Поэтому в целях реализации стратегических целей российского госу-
дарства необходимо разработать два стратегических национальных проек-
та: российский демократический проект и российский социальный проект.
Причем оба эти проекта должны быть взаимосвязаны между собой. Это —
во-первых. Во-вторых, начинать следует с разработки демократического
проекта, целью которого является определение основных этапов в форми-
ровании демократического государства в России. Как известно из социаль-
ной практики только демократические государства превращались в право-
вые и социальные государства.
Прежде чем определить контуры демократического проекта в РФ следует
дать характеристику современного российского государства, выявить опре-
деляющие принципы демократического государства и раскрыть механизм
их реализации. На наш взгляд, российское государство можно определить
как частично демократическое государство. После принятия Конституции
1993 года в РФ были созданы основные демократические институты. Выборы
в федеральные и региональные органы государственной власти проводятся
на альтернативной основе с соблюдением основных демократических норм.
Однако в Российской Федерации отсутствует реальное разделение и
равновесие органов государственной власти. Конституция РФ оказалась
внутренне противоречивой: с одной стороны, в ст. 1 и ст. 7 были сформу-
лированы стратегические цели российского государства (демократическое
и социальное государство), провозглашены демократические права и сво-
боды человека и гражданина, а, с другой стороны, конституция «закрепляла
достаточную авторитарную модель президентской власти…»37. По мнению
Ю.А. Красина, «Конституция РФ узаконила «перекос» государственной
структуры в сторону президентской власти». А «парламент фактически ока-
зался лишен реальных рычагов власти и контрольных функций». И «поли-
тические партии не получили официальных каналов влияния ни на состав
правительства, ни на процесс принятия решений»38.
Президент РФ имеет право вносить кандидатуру на пост Председателя
Правительства независимо от результатов парламентских выборов. Прези-
дент РФ принимает решение об отставке Правительства РФ, о назначении
и освобождении от должностей Заместителей Председателя Правитель-
35
Медведев Д.А. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию //
Российская газета. 2008. 6 ноября.
36
Там же.
37
Медушевский А. Пределы гибкости Конституции 1993 г. и способы ее модификации //
Конституционное развитие России: задачи институционального проектирования. М.: Изд-
во «ТЕИС», 2007. С. 85.
38
Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблемы выбора // Полис. 2003.
№ 1. С. 126–127.
412
ства, федеральных министров, включая министров силовых ведомств, ми-

нистров иностранных дел и юстиции без их утверждения Государственной
Думой РФ или Советом Федерации. А Государственная Дума имеет лишь
одну функцию — законодательную. Отсутствуют такие функции как кон-
трольная и формирование Правительства РФ. Также «пострадала и судеб-
ная власть, которая так и не стала независимой и самостоятельной ветвью
власти». А «Конституция лишила Конституционный суд права по собствен-
ной инициативе рассматривать вопросы о конституционности законов и
иных нормативных актов…»39.
Поэтому существует необходимость внесения поправок в Конституцию
РФ, направленных на трансформацию частично демократического государ-
ства в демократическое. Если в отношении принципов демократического
государства (евростандартов демократии) особых разногласий среди рос-
сийских ученых не существует, то по проблеме выявления определяющих
принципов, без реализации которых невозможно осуществить другие прин-
ципы, картина совсем другая. Большинство авторов монографий и учебни-
ков, как правило, просто перечисляют набор принципов демократического
государства. Другие выделяют такой принцип как «политический плюрализм
во всех его проявлениях»40. Часть ученых считают, что определяющим прин-
ципом демократического государства является верховенство права. Имеются
и сторонники принципа приоритета прав и свобод человека. Значительная
часть российских ученых — обществоведов недооценивают значение прин-
ципа разделения и равновесия ветвей государственной власти как определя-
ющего принципа демократического государства. Об этом, в частности, сви-
детельствуют и результаты экспертного опроса преподавателей политологии
вузов Казани41. На вопрос: «Какой принцип демократического государства
является определяющим по отношению к другим?» 42,5% опрошенных вы-
делили приоритет прав и свобод человека, 32,5% — реальное разделение и
равновесие ветвей государственной власти, 25% — верховенство закона.
Даже в Уставе Совета Европы (статья 3) отмечены два принципа, которые
должны признавать члены Совета Европы: «Каждый член Совета Европы
должен признавать принципы верховенства права и принцип, в соответствие
с которым все лица, находящиеся под его юрисдикцией, должны пользовать-
39
Шейнис В. Конституция и граждане: построение новой легитимности через востребо-
ванность // Конституции-онное развитие России: задачи институционального проектиро-
вания. М.: Изд-во «ТЕИС», 2007. С. 349.
40
Демократия: развитие российской модели / Под общей редакцией проф. И.Ю. Юргенса.
М.: Институт современного развития, 2008. С. 16 // <http://www. insor-russia.ru/files/Low-
ResDemocracy_Books_final. pdf>.
41
В декабре 2007 года по линии Центра социального и политического прогнозирования
при кафедре государст-венного, муниципального управления и социологии Казанского
государственного технологического университета (руководитель — проф. Воржецов А.Г.)
был проведен опрос 40 преподавателей — политологов КГУ, КГТУ, КГТУ им. Туполева.
413
ся правами человека и основными свободами…»42. Однако реализацию этих

двух важных принципов демократического государства осуществить невоз-
можно, если не будет реализован в полном объеме определяющий принцип —
разделение ветвей государственной власти. В Уставе Совета Европы этот
определяющий принцип отсутствует. Объяснить это можно, на наш взгляд,
лишь тем, что Устав Совета Европы был принят 5 мая 1949 года. И в состав
Совета Европы тогда входили 10 демократических государств (Бельгия, Да-
ния, Великобритания, Франция, Италия, Голландия, Норвегия, Ирландия,
Люксембург, Швеция), в которых давно был осуществлен принцип реально-
го разделения ветвей государственной власти. Поэтому западноевропейские
юристы и политики успели «забыть» этот важнейший принцип по причине
его давней реализации на практике. В Российской Федерации в отличие от
стран Запада реального разделения и равновесия ветвей государственной
власти не было никогда. Это относится также и к другим государствам (быв-
шим союзным республикам СССР). Поэтому такие новые члены Совета Ев-
ропы, как Россия, Украина, не смогут реализовать положения статьи 3 Устава
Совета Европы, связанные с осуществлением принципов верховенства пра-
ва и соблюдения и защиты прав человека и гражданина. Поэтому есть необ-
ходимость дополнить статью 3 Устава Совета Европы. После слов «Каждый
Член Совета Европы должен» добавить новый текст «осуществить на прак-
тике принцип реального разделения и равновесия ветвей государственной
власти» и далее по тексту «признавать принцип верховенства права и прин-
цип, в соответствии с которым все лица, находящиеся под его юрисдикцией,
должны пользоваться правами человека и основными свободами…».
Это может позитивно отразиться на процессе трансформации государств
переходного типа в таких странах, как Россия и Украина. Тем более что, на-
пример, в Конституции РФ провозглашены основные принципы демокра-
тического государства — принцип разделения государственной власти (ст.
10), принцип соблюдения и защиты прав человека и гражданина (ст. 2, 17),
принцип верховенства закона (ст. 4, 19).
Однако, как отмечалось ранее, принцип разделения государственной
власти в РФ не был реализован в статьях глав 4, 5, 6, в которых сформулиро-
ваны основные полномочия Президента Российской Федерации, Федераль-
ного Собрания, Правительства Российской Федерации. Как свидетельству-
ет опыт демократических государств, этот принцип возможно воплотить в
реальность лишь при осуществлении в комплексе с ним принципа форми-
рования правительства на партийной основе.
На наш взгляд, в изменении нуждается ст. 83 пункт «а» Конституции РФ.
Новая редакция этого пункта может быть такой: «Президент Российской Фе-
дерации поручает лидеру партии, набравшей наибольшее количество голосов
42
Устав Совета Европы // Европейские конвенции в Российской Федерации. Казань: Из-
дание Государственно-го Совета Республики Татарстан, 2000. С. 4.
414
избирателей на выборах в Государственную Думу, сформировать Правитель-

ство Российской Федерации». Возможное внесение такой поправки потребует
изменений и в отдельные статьи 4, 5, 6 глав Конституции РФ в соответствии с
реализацией принципа разделения ветвей государственной власти (ст. 10).
Можно выделить три подхода к внесению поправок в Конституцию РФ.
Первый подход связан с конституционной реформой, с разработкой новой
Конституции РФ. Второй подход сводится к внесениям конституционных
изменений, направленных на дальнейшее укрепление вертикали власти
(увеличение срока президентства до 6–7 лет). Третий подход ориентирован
на внесение конституционных изменений, связанных с реализацией прин-
ципа разделения ветвей государственной власти.
Со вторым подходом связано предложение Президента РФ Д.А. Медве-
дева об увеличении сроков «конституционных полномочий Президента РФ
и Государственной Думы до 6 и 5 лет соответственно»43.
Другое предложение Президента РФ находится в русле третьего подхо-
да. Д.А. Медведев предложил «расширить конституционные права Феде-
рального Собрания, отнести к предметам ведения Государственной Думы
(статья 103) контрольные функции в отношении исполнительной власти,
установив конституционную норму, обязывающую Правительство России
ежегодно отчитываться в Государственной Думе по итогам деятельности и
по вопросам, поставленным непосредственно парламентом»44. Эти поправ-
ки уже внесены в Конституцию Российской Федерации 30 декабря 2008 года
(ФКЗ–6 и ФКЗ–7)45.
Таким образом, конституционные изменения по предложению Прези-
дента РФ направлены, во-первых, на укрепление вертикали власти (увеличе-
ние срока конституционных полномочий Президента); во-вторых, на повы-
шение роли парламента (увеличение срока конституционных полномочий
Государственной Думы и расширение ее контрольных функций в отноше-
нии Правительства РФ). Кроме этого Президент РФ предложил повысить
роль партий в выдвижении кандидатур на пост губернаторов. Необходимо,
чтобы эти предложения по кандидатурам будущих руководителей исполни-
тельной власти субъектов РФ представлялись Президенту только партиями,
набравшими наибольшее число голосов на региональных выборах»46.
На наш взгляд, представляется вполне логичным сделать еще один шаг
на пути внесения конституционных изменений. Почему бы ни предоста-
вить Государственной Думе полномочия формирования Правительства РФ
на партийной основе и восстановить в полном объеме контрольную функ-
43
44
Там же.
45
Конституция Российской Федерации // Российская газета. 2009. 21 января.
46
415
цию? И почему бы ни перераспределить некоторые полномочия между Пре-

зидентом РФ, Правительством РФ и Государственной Думой РФ?
Конституционные изменения, направленные на реализацию принципа
разделения государственной власти и на формирование Правительства РФ
на партийной основе могут составить определяющее место в российском
стратегическом демократическом проекте.
Другими составными частями стратегического демократического про-
екта могут стать:
− проведение комплексной судебно-правовой реформы, включая рефор-
мирование всех правоохранительных органов с целью создания неза-
висимой судебной системы;
− проведение реформы органов исполнительной власти;
− превращение средств массовой пропаганды в «четвертую власть», не-
зависимую от трех ветвей государственной власти;
− разработка комплекса законов, направленных на развитие равноправ-
ных отношений между властью и бизнесом, на создание благоприят-
ных условий для развития предпринимательства в нашей стране;
− формирование крупных центристских политических партий — кон-
сервативной (правоцентристской) и социал-демократической (лево-
центристской).
Причем центристским политическим партиям должна принадлежать
ведущая роль как в разработке стратегического демократического про-
екта, так и в его реализации. Это относится также и к разработке стра-
тегического социального проекта и его осуществлению. Дело в том, что
социал-демократические и консервативные партии в странах Западной
Европы осуществили переход к демократическим и социальным государ-
ствам. В странах Восточной Европы такие процессы приняли уже необра-
тимый процесс. А в Российской Федерации ситуация сложилась другая по
сравнению с восточноевропейскими странами.
До сих пор в стране не существует крупных центристских политических
партий определенной доктринальной направленности. Две российские
партии смогут в перспективе стать таковыми при определенных условиях
(«Единая Россия» и «Справедливая Россия»).
Во-первых, они должны в своих программах более четко заявить о
том, какой идеологии они придерживаются — консервативной и социал-
демократической.
Во-вторых, в программах этих партий должны быть закреплены стра-
тегические цели российского государства (демократическое и социальное
государство).
В-третьих, представители этих партий совместно с российскими учены-
ми должны принять непосредственное участие в разработке стратегических
российских проектов (демократического и социального).
416
Целью стратегического социального проекта является, как отмечалось

ранее, формирование в России социального государства, политика кото-
рого будет направлена на создание условий, обеспечивающих достойную
жизнь и свободное развитие человека.
Однако только демократическое государство может обеспечить свобод-
ное развитие человека. Поэтому социальным может стать демократическое
государство. Это — во-первых. Во-вторых, социальным может стать такое
государство, в котором функционирует социальная рыночная экономика.
Практика функционирования социальных государств подтверждает эти
утверждения.
Важнейшей составной частью стратегического социального проекта яв-
ляется реализация демократического проекта и функционирование демо-
кратического государства в РФ.
Другая основополагающая часть проекта — формирование социальной
рыночной экономики (как альтернативы свободной рыночной экономики
и полурыночной, полутеневой экономики). Характерной чертой такой эко-
номики является государственное регулирование рыночной экономики че-
рез систему эффективной налоговой политики. Все это составляет контуры
стратегического социального проекта в широком смысле слова.
В узком смысле слова стратегический социальный проект включает в
себя три основных компонента. Определяющей частью социального проек-
та является такое положение, как перераспределение валового националь-
ного дохода в пользу увеличения удельного веса расходов на социальное
обеспечение, науку, образование, здравоохранение и культуру (не менее
50% государственного бюджета РФ). Национальные проекты в области об-
разования, здравоохранения должны стать составными частями стратеги-
ческого социального проекта.
Другим важным компонентом социального проекта станет ориентация
на создание многочисленного среднего класса. В социальных государствах
удельный вес среднего класса составляет 65%–80%. По мнению Председа-
теля Правительства РФ В.В. Путина, «минимальной планкой доли среднего
класса в общей структуре населения к 2020 году должен быть для нас уро-
вень не менее 60%, а может быть, и 70%»47.
Не менее важной составляющей стратегического социального проекта
является достижение высоких стандартов качества жизни. И как первые
шаги в этом направлении следует увеличить среднюю зарплату россиян до
2700 долларов в месяц в течение ближайших 10–15 лет. Пенcия должна со-
ставлять не менее 40% от зарплаты работника.
Таковы контуры стратегических национальных проектов (демократиче-
ского и социального).
47
Путин В.В. О стратегии развития России до 2020 года // Россия 2020. Главные задачи
развития страны. М.: Изд-во «Европа», 2008. С. 17.
417
Реализация этих проектов может привести к формированию демокра-

тического и социального государства в Российской Федерации, к измене-
нию варианта трансформации российского общества (с «навязанного» на
пактово-реформистский).
Общенациональная идея в многонациональном

и многоконфессиональном обществе
Лобазова О.Ф. (Москва)
В настоящее время в России чрезвычайную актуальность приобрела

проблема формирования (или восстановления) общенациональной идеи.
Страна, внезапно лишившаяся своей идентичности и связанной с ней си-
стемой самозащиты, оказалась бессильной перед натиском чуждых идей.
Несомненно, единство и целостность государства с многонациональным
и многоконфессиональным составом населения в значительной степени
обеспечивается целенаправленным созданием и внедрением в обществен-
ное сознание общих символов и ценностей, которые собственно и должны
гарантировать стабильность этому социальному организму. Задача эта не-
обходимая, но чрезвычайно трудная, поскольку в многонациональном го-
сударстве общегосударственная и конкретно-национальная история по со-
бытийному и оценочному ряду не совпадают, и этноисторическое сознание
русского, татарина или осетина отличаются друг от друга, а события госу-
дарственной истории не только по-разному оцениваются представителями
разных народов России, но и вызывают зачастую совершенно противопо-
ложные чувства.
Несмотря на естественный и объективный процесс интеграции этносов
в суперэтнические сообщества, каждый народ подсознательно стремит-
ся сохранить свою самобытность вопреки ее насильственному или нена-
сильственному размыванию. Конкретные концепции объединяющей идеи,
предлагаемые сегодня, таковы: панславизм, евразийство, «русская идея»,
концепция вхождения страны в «мировую цивилизацию», платформа «го-
сударственного просвещенного либерализма».
На основе идеи панславизма отдельные авторы и лидеры политических
организаций предлагают создать вместо такого слабо функционирующего
образования, как СНГ, Славянский Союз. По мысли авторов этой идеи, все
славянские народы связывают общность культурных и исторических судеб,
генетическая общность, общие интересы и геополитические цели, нередко
общая угроза. Следовательно, необходимо вначале добиться объединения
418
«православных» славянских народов и государств постсоветского про-

странства, а затем других славянских государств. Реальные перспективы
такого союза выглядят слабо вероятными, что видно на примере раскола
православной церкви в Украине. Но главное — идея Славянского Союза
неосуществима в силу стремления ее сторонников замкнуться в рамках
одного — славянского — суперэтноса и тем самым противопоставить себя
другим народам.
Гораздо больше сторонников в России имеет доктрина евразийства и
базирующийся на этой доктрине проект Евразийского Союза. Как извест-
но, идею евразийства наиболее плодотворно развивала группа русских ин-
теллектуалов, оказавшихся после 1917 г. в эмиграции48. Идеи евразийства
нашли продолжение в работах Н.К. Рериха и Л.Н. Гумилева. Стержень ев-
разийства — географические и геополитические воззрения его основателей
на самый большой материк Земли Евразию; при этом Россия понимается
не как синтез Европы и Азии, а именно как особый мир, наподобие Запад-
ной Европы или Восточной Азии. Л.Н. Гумилев, говоря о Евразии, имеет
в виду не только континент, но также и суперэтнос с тем же названием49.
По мнению приверженцев концепции евразийства, на всю историю наро-
дов Евразии воздействует ее географическое положение, обусловливающее
этнические и психологические особенности евразийского типа мышления.
Общность судеб населяющих Евразию народов обусловила такую степень
взаимопонимания и такие формы братского сожительства, которые труд-
но достижимы для других этносов Европы и Азии. Согласно Л.Н. Гумиле-
ву, основой евразийского суперэтноса является мирное сосуществование и
сотрудничество славянских, финно-угорских и тюркских народов, которое
достигается на базе их взаимной комплиментарности (симпатии). В 1994 г.
впервые была инициирована попытка воплощения евразийской идеи в
жизнь — Президент Казахстана Н.А. Назарбаев предложил проект нового
союза постсоветских государств, а именно Евразийского Союза.
«Русская идея», по-разному воспроизведенная в русской философии
XIX — первой трети XX вв., сегодня выступает и в светской, и в религиозной
версиях. Большинство идеологов «русской идеи» пытается обосновать не-
обходимость православного варианта «русской идеи», основные положения
которой они стремятся развивать применительно к решению современных
социально-экономических и духовно-культурных проблем русской нации.
В более конкретном виде (в рамках программных документов политических
партий) новая «русская идея» формируется как попытка создания русской
доктрины социального христианства. Отправной точкой и одновременно
48
Это — культуролог и лингвист Н.С. Трубецкой, географ Т.Н. Савицкий, правоведы
В.Н. Ильин и Н.Н. Алексеев, историк М.М. Шахматов, философы и богословы П.А. Фло-
ренский, Л.П. Карсавин и др.
49
См.: Гумилев Л.Н. От Руси к России. С. 112.
419
историческим основанием для многих концепций российской националь-

ной идеи является положение о самобытности России, русских и россиян в
целом. Сторонники «русской идеи», «всеславянской идеи», «евразийской»,
«соборной» и других, каждая из которых претендует на то, чтобы называть-
ся «общенациональной идеей России», обращаются к учению Н.Я. Дани-
левского и Н.А. Бердяева, которые считали Россию особой цивилизацией,
особым миром со своими особыми интересами и собственной логикой раз-
вития.
Согласно Н.Я. Данилевскому, общечеловеческой культуры и цивилиза-
ции никогда не было и не может быть в будущем. Всякие попытки нарушить
своеобразие жизни народа, принадлежащего к определенному культурно-
историческому типу, бесплодны и вредны; народы определенного культурно-
исторического типа, согласно теории Данилевского, должны жить своей
идеей, поскольку всякий тип формируется независимо от желания людей
конкретной географической средой и конкретным неповторимым этногене-
зом. Как утверждал Данилевский, с общей культурно-исторической точки
зрения Россия не может считаться составной частью Европы, а потому у
нее имеются лишь две возможности: или вместе с другими славянами об-
разовать особую, самостоятельную культурно-историческую общность или
лишиться всякого культурно-исторического значения — быть ничем50. Тем
более, что Европа принципиально враждебна России, подобно тому, как
Россия враждебна Западу51.
Данилевский выражал взгляды, присущие особому идейному и фило-
софскому течению, которое в истории известно как славянофильство. Глав-
ная задача славянофильства — понять идентичность России и ее призвание
не на языке малой народной традиции, а на языке восточного христианства.
Для главных носителей славянофильской установки русский народ — толь-
ко одно из телесных воплощений православной идеи. Обоснование само-
бытности России и ее исторического пути, а также тезис о принципиальной
несовместимости «европейской» и «славянорусской» цивилизаций нахо-
дят свое отражение, как в православной концепции «русской идеи», так и в
творчестве наших современников.
Понятие «русская идея» всегда было сложным и неоднозначным, оно,
по сути, отражает многовариантность исторического пути России. Наря-
ду с «религиозной русской идеей» существовали и существуют и «социа-
листическая русская идея», и «революционная русская идея» и т. д. Наи-
более распространенной интерпретацией «русской идеи» была, прежде
всего, религиозная ее интерпретация. В истолковании таких сторонников
религиозно-детерминистской версии «русской идеи», как Г.В. Флоровский,
В.В. Зеньковский и др., она представала исключительно как православная.
50
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 127.
51
Там же. С. 51–52.
420
Как философское понятие «русская идея» вошло в русскую культуру во

второй половине XIX в. — его обосновал В.С. Соловьев в работах «Россия
и вселенская церковь» и «История и будущность теократии». Понятие рус-
ской идеи было использовано Соловьевым для всесторонней характеристи-
ки русского самосознания, государственности и культуры. Никакого наци-
онального самолюбования, эгоцентризма или «официальной народности» в
работах Соловьева не было. Однако, «русская идея» была сформулирована
Соловьевым, однозначно, как идея религиозная, которая мыслилась, пре-
жде всего, как воплощение религиозно обусловленного характера русского
народа, народа православного. Другой представитель русской философской
мысли — Г.П. Федотов, в сочинении «О национальном покаянии» писал:
«Восстановление России, мыслимой как национальное и культурное един-
ство, невозможно без восстановления в ней христианства, без возвраще-
ния ее к христианству как основе ее душевно-духовного мира. При всякой
иной — даже христианской, но не православной — религии это будет уже не
Россия. Без религии это не нация, а человеческое месиво, глина, из которой
можно лепить все что угодно…»52.
В историческом прошлом стержнем «русской идеи» выступало пред-
ставление о богоизбраннической миссии русского народа и связанный с
этим представлением тезис, что только русский народ — носитель подлинно
христианских ценностей. В крайних своих проявлениях эта идея трансфор-
мировалась в изоляционистскую позицию; согласно ей, «русский мир» дол-
жен отгородиться от всего нерусского окружения. Именно наличие изоля-
ционистских позиций в истолковании «русской идеи» вызывают опасения
в том, что попытки выработки и принятия единой для всех граждан России
общенациональной идеи на мононациональной основе, равно как и попыт-
ки формирования этой идеи на моноконфессиональной (православной)
основе будут чрезвычайно опасны. Некоторым исследователям и политиче-
ским деятелям представляется, что идея русского национал-патриотизма в
союзе с православием не только не будет способствовать интеграции росси-
ян, но, напротив, расколет общество по национальному и вероисповедному
признакам и будет способствовать разжиганию национально-религиозных
конфликтов.
В действительности руководство РПЦ и проправославно ориентирован-
ные публицисты в большинстве своем не выступают сегодня сторонниками
радикальных мононациональных программ. В центре их внимания нахо-
дится категория «соборность», выступающая, с одной стороны, как методо-
логический принцип все той же «русской идеи», с другой — как сама уни-
версальная общенациональная идея.
Предлагаемая русским православием соборность в социальном плане
означает возможность решать социально значимые проблемы на коллек-
52
Федотов Г.П. О национальном покаянии. М., 1990. С. 14.
421
тивистских началах. В истории России соборный принцип находил кон-

кретное воплощение в деятельности таких социальных и политических ин-
ститутов, как городское вече, сельский сход, казачий круг и даже Советы.
В богословском плане под соборностью понимается интеграция земного и
небесного, единение христиан ради достижения согласия в земных делах,
а также глобальный комплекс взаимосвязей и отношений: человек — при-
рода, человек — нация, человек — личное «Я». По убеждению идеологов
православия, соборность вошла в образ жизни русского народа, стала суще-
ственным компонентом национальной цивилизации и воплотилась в тради-
цию. По убеждению сторонников соборности, именно демократизм общин-
ного уклада Руси определил психологию нашего народа. Хотя социализм во
многом извратил соборные начала и психологические черты россиян, т. к.
был западным материалистическим учением и строился безбожниками, од-
нако соборность и в этих условиях получила свое выражение в ряде хорошо
организованных предприятий, в бесплатном образовании и медицинской
помощи и т. д. Поскольку же кардинальные принципы русской соборно-
сти — взаимная духовная любовь, единство свободных людей, свободных
национальных культур — не были соблюдены, а напротив, официально по-
давлялись, коммунистический строй в конечном итоге рухнул.
Православная соборность в современной интерпретации предстает как
кардинальная социально-политическая ценность, способная обеспечить
консолидацию российского общества. Реализация принципов соборности
в социальной сфере, по мнению сторонников этой идеи, может способ-
ствовать межэтническому согласию, диалогу культур различных народов.
Признавая общность таких ценностей, как единство страны, а также ряд
традиций, обеспечивающих целостность русского народа и других этносов
России, соборность допускает и множественность, т. е. разнообразие куль-
турных, семейно-бытовых и прочих традиций народов, составляющих это
единство. Следовательно, соборность противостоит как тоталитаризму, ни-
велирующему национальные традиции, так и национализму, стремящемуся
обособить этносы России, противопоставить их друг другу.
Многие светские религиоведы и богословы указывают на то, что ценно-
сти, заложенные в идее православной соборности, созвучны многим идеям
ислама — второй по численности верующих религии в России. Для исламско-
го мира также всегда был важен своеобразный религиозный коллективизм,
принадлежность к умме — сообществу правоверных. Как в православии, так
и в исламе четко проводится мысль о приоритете духовных ценностей над
материальными. Обе религии одинаково не приемлют индивидуализм, неиз-
бежно вырождающийся в эгоизм. Указанные точки соприкосновения, а так-
же тот факт, что Россия исторически развивалась как симбиоз, прежде всего,
православных славян и тюркоязычных мусульман, объективно превращают
принцип соборности в фактор межнационального диалога и согласия.
422
Следует отметить, однако, что у идеи православной соборности имеет-

ся и довольно мощная оппозиция. Признавая, что заложенные в соборном
принципе идеи гармонии и терпимости на протяжении всей истории России
способствовали смягчению нравов и межличностных отношений, ряд рели-
гиоведов, философов и политологов в то же время отмечает, что названные
характеристики относятся лишь к высшим проявлениям национального духа
и самосознания. По их мнению, соборность как духовно-нравственный прин-
цип вовсе не имманентен национальному сознанию и национальному бытию
современных россиян. На уровне повседневного бытия то, что многие богос-
ловы и светские авторы принимают за проявления соборности, в действитель-
ности есть лишенный духовных оснований инфантилистский коллективизм.
Сторонники соборности видят в ней мощный потенциал, способный
вывести нашу страну даже из экономического кризиса. Речь идет о так на-
зываемой «соборной экономике», которая, по мнению своих сторонников,
предполагает: плодотворное взаимодействие различных экономический
укладов, государственного и частного секторов хозяйства, возрождение
артели, казачьего уклада и других, традиционных для нашей страны форм
хозяйствования, а в конечном итоге — восстановление экономической не-
зависимости России и единого общероссийского рынка.
Представляется, что в своем целостном виде — религиозном и одновре-
менно социально-политическом — православная соборность может слу-
жить основной возрождения России, однако даже и отдельные элементы
соборности (прежде всего ее духовно-нравственные ценности) могут спо-
собствовать гармонизации общественной жизни. Думается, что в современ-
ной России прагматическое стремление к более совершенному социальному
порядку должно быть дополнено соборным согласием относительно основ-
ных ценностных ориентаций национального бытия.
В истории страны светские власти всегда стремились использовать об-
щественный авторитет РПЦ, вовлекая ее в те или иные политические про-
цессы. С другой стороны, сама церковь нередко боролась за приоритет над
светской властью, используя свое духовное влияние на массы. Своеобра-
зие отношений Российского государства и православной церкви в истории
страны, так или иначе, и сегодня сказывается на политической и этнополи-
тической культуре наших граждан. В свою очередь, РПЦ, основываясь на
том, что на протяжении веков православие было господствующей религией
России, что культура страны формировалась в тесной связи с ним, постоян-
но высказывает мысль об особой роли данной конфессии в жизни общества,
а также на необходимости проведения со стороны руководства Российской
Федерации протекционистской политики в отношении Русской православ-
ной церкви.
Тезис о возможности православия преодолеть социальные и межнацио-
нальные распри в стране имеет соответствующую теоретическую базу: во-
423
первых, церковь может это сделать потому, что она всегда смотрит дальше
и выше сиюминутных интересов; во-вторых, русское православие имеет
огромный опыт деятельности на евразийском пространстве, оно оказало
огромное влияние на этническое самосознание всех населяющих страну на-
родов, в силу чего оно и сегодня может обеспечить идеологическую основу
политической интеграции, а также целостность и монолитность Российской
Федерации.
Несмотря на стремление быть вне политики, РПЦ сегодня активно вовле-
чена в политику. Большинство современных проповедей священнослужите-
лей этой церкви актуализированы, пастыри обращаются к политической и
этнополитической ситуации в стране. Актуальность проповеднической и
иной деятельности церкви, являющейся ответом на вызовы времени, по-
зволяет некоторым авторам говорить, что в настоящий период у некоторых
священнослужителей (как высших иерархов, так и приходских) якобы на-
блюдается тенденция перерастания идей о своеобразии русского народа
в идеи крайне националистические. Однако на самом деле опасность про-
поведи националистических идеалов прекрасно осознается православной
церковью, т. к. эти идеалы резонируют в межконфессиональные отношения
и, наоборот, напряженность межконфессиональных отношений оказывает
влияние на межнациональные отношения.
Вопрос «что есть Россия?» задается многими за рубежом и в самой стра-
не. Русские националисты отказываются признать новую геополитическую
реальность и хотят восстановить Советский Союз или Российскую импе-
рию. Нерусские националисты, придерживающиеся сепаратистского сцена-
рия, внедряют идеологию и политические лозунги типа «Татарстан — это не
Россия».
Представляется, что главным препятствием для России стать стабиль-
ным государством является не сама реальность ее этнической мозаичности,
а подлинный «пожар в умах», насаждаемый социальными инженерами в
менталитет и язык по проблемам этничности и межэтнических отношений.
Государства определяются, прежде всего, территориями и граждан-
ством, а также конституционно-правовой системой. Только широко раз-
деляемые ценности, символы и принимаемый общественный порядок
могут обеспечить низовую (базовую) легитимацию и делают государство
жизнеспособным. Верхушечные договоренности, декларации властей и
даже международное признание не являются достаточными для создания
государства-нации. Все постсоветские государства находятся сейчас на
пути этого нациестроительства с различной степенью успеха, и Российская
Федерация не среди первых в этом историческом соревновании. Для этого
есть ряд причин.
Во-первых, Россия наследовала почти все противоречия нациестрои-
тельства от прошлых эпох. Процесс внедрения формулы гражданского на-
424
ционализма в общественное сознание в виде идеи «отечества» или «народа»

начался в XVIII веке при двух монархах — Петре I и Екатерине II. Мно-
гие выдающиеся деятели культуры, как историк Н.М. Карамзин, ученый
М.В. Ломоносов, поэт А.С. Пушкин, были среди первых интеллектуалов,
пытавшихся внедрить в обществе понятие российского народа, т. е. нации
в ее западном смысле. Эти элитарные усилия в конечном итоге вылились в
либеральные дебаты конца XIX — начала ХХ веков о российской или рус-
ской нации, рассматриваемой большинством влиятельных мыслителей (на-
пример, Петр Струве или ранний Бердяев) как «все, кто участвует в русской
культуре». Два слова «русская» и «российская» чаще использовались как си-
нонимы и не заключали в себе отчетливого этнического содержания.
Интеллектуальные дебаты о русской/российской нации остались слит-
ным проектом, и нет достаточных свидетельств, что эта форма самосозна-
ния обрела доминирующий характер на уровне той или иной этнокультур-
ной общности, что позволяло бы определять эту общность как нацию, а не
как реально существующий, но все же «молчаливый» культурный комплекс.
Эти дискуссии о нации имели огромное значение, ибо именно с них начина-
ется процесс конструирования наций, охватывая затем с распространением
массового образования, печати и утверждением светских государств рядо-
вых членов общности или же вызывая к жизни саму эту общность.
Процесс конструирования гражданской нации в России к началу ХХ века
остался незавершенным, как он не был к тому времени завершен и в осталь-
ной части мира. Важно отметить, что у этих усилий уже тогда были мощные
оппоненты и альтернативные проекты. Само орфографическое смешение
«русская» — «российская» нация отражало доминирующий статус русского
языка и культуры, даже если элита (правящий нобилитет и интеллектуалы)
были далеко не всегда этническими русскими. Эта имплицитная проекция
на все российское население русского этнического компонента встреча-
ла сопротивление со стороны растущих элит нерусских национальностей
(финны, поляки, татары, грузины и другие), среди которых формулируются
собственные проекты нациестроительства. Иногда даже монархия стиму-
лировала эти усилия, как это было в случае с Финляндией, когда политиче-
ски было важно нейтрализовать притязания Швеции на эту территорию.
Радикальные демократы нашего времени в Центре и этнонационалисты
периферии решительно отвергли доктрину «советского народа» как часть
коммунистического наследия. Однако сейчас становится все более очевид-
ным, что Советская власть во многом преуспела в создании такого фено-
мена, как «новая общность» с ее определенной «господствующей идеей».
После распада СССР эта общность демонстрирует себя не только в тесно
связанных экономиках и еще охраняемых внешних границах, но также и в
мощных культурных символах и ценностях, в глубоких человеческих и про-
фессиональных связях на индивидуальном и коллективном уровнях, даже
425
в поведенческих нормах и в восприятиях внешнего мира. Это общее содер-

жание прошлого социального пространства отражается и в системе ком-
муникации элит, сохраняющих в нем глубокие интересы, а также во всем
огромном культурном капитале, который крайне трудно разделить или эли-
минировать. Поэтому потребуется определенное историческое время, что-
бы этот капитал обесценился или, возможно, трансформировался и даже
был частично сохранен, как, например, в случае с таким мощным средством
модернизации и коммуникации, как русский язык.
Но имперское и советское наследия не могут отменяться декретами:
они должны быть заменены новыми лояльностями, новыми разделяемыми
символами и ценностями. Эти чувства и институты представляют собою
неотъемлемую часть современных сообществ и служат важным элементом
легитимности власти, если последнюю понимать более широко — как спо-
собность определять социальное пространство других.
Манифестные проявления этнического фактора в постсоветском
общественно-политическом пространстве представляют собою не просто
реакцию на репрессии и дискриминацию в отношении недоминирующих
этнических групп. Это также и результат целенаправленных усилий со сто-
роны Советского государства по созданию престижных институтов вну-
тренних национально-государственных образований и их этнических элит.
Начиная с политики «коренизации» 1920-х — начала 1930-х годов, и осо-
бенно в 1960–1980-е гг., нерусские национальности совершили разительный
прорыв в области образования и социальной мобильности. К моменту по-
следней советской переписи населения (1989 г.) доля лиц с высшим образо-
ванием, особенно с учеными степенями, среди титульных народов союзных
и многих автономных республик была выше среднесоюзного уровня и за-
метно выше по сравнению с русскими, проживавшими в этих республиках.
Так, например, в Якутии на 1000 человек в возрасте 15 лет и старше среди
якутов приходилось 140 человек с высшим и незаконченным высшим обра-
зованием, среди русских — 128 человек. В Бурятии и Калмыкии эти показа-
тели еще больше в пользу титульных национальностей. Примерно такая же
ситуация и по республикам Поволжья53.
В условиях унитарного государства и централизованного неэффектив-
ного хозяйствования, когда инициаторами и исполнителями политической
и экономической воли выступали от имени Центра преимущественно пред-
ставители русской и украинской национальностей, для многих образован-
ных нерусских сложилась ситуация завышенных социальных ожиданий и
неудовлетворенности положением «своих» народов в «собственных» ре-
спубликах. Политическая либерализация и надежды на ослабление Центра
53
См.: Тишков В.А. Доклад на межрегиональной научно-практической конференции
«Укрепление взаимосвязей народов Урала и Поволжья и проблемы национальной регио-
нальной политики». Оренбург, 1999. С. 29.
426
позволили им начать борьбу за доступ к ресурсам и к власти, успешно мо-

билизовав массовое сознание и осуществив политическую организацию.
В настоящий момент почти во всех республиках, кроме Карелии, Коми, Ха-
кассии и, возможно, Удмуртии, политическая власть уверенно контролиру-
ется местными этническими элитами, даже если титульная национальность
не составляет в них большинства населения. Так, в той же Якутии якуты,
составляя 34% населения, имеют 69% должностей в правительственных
структурах. Даже в Адыгее, где адыгейцев меньше 30% населения, они пол-
ностью контролируют правящие структуры. В рамках советской доктрины
национальной государственности эта ситуация представляется некой нор-
мой, но она крайне уязвима перед лицом развивающегося рынка полити-
ческой демократии и противоречит провозглашенному принципу равен-
ства всех прав граждан независимо от их национальности. Национализм
титульных национальностей проявляется не только в стремлении узурпи-
ровать власть в пользу «своей» группы, но и в эмоциональной агитации
за «национальное возрождение». Под которым подразумевается обычно
возврат к некой утраченной норме, будь это «историческая территория»,
«справедливые границы», «гармония с природой», «душа и память народа»,
«вековые традиции», «народная религия» и сочиненные археологами, исто-
риками, этнографами, писателями и журналистами мифы. Национализм
склонен идеализировать прошлое собственного народа как цепь славных
деяний и великих культурных достижений, а также страданий и неспра-
ведливостей, совершенных по отношению к нему другими народами. Про-
исходившие и происходящие повсеместно в мире процессы колонизации
территорий, экспансии государств, войны, культурные взаимодействия, в
том числе в форме ассимиляции или интеграции культур, трактуются эт-
ническими предпринимателями как злонамеренные действия одного наро-
да («захватчика», «колонизатора») по отношению к другим. В России таким
народом представляются русские, хотя в колонизации ее территорий и в
культурной ассимиляции активно участвовали представители многих, осо-
бенно многочисленных народов (украинцы, татары, якуты). Этнический
национализм конструирует культурные, социальные и другие различия и
противоречия между группами там и тогда, где и когда их не было, особен-
но на уровне массовых контактов.
В целом этническая ситуация в Российской Федерации остается доста-
точно сложной. Болезненные реальности в виде этнических политических
коалиций и раскола населения по этнонациональному признаку — это уже
присутствует в стране. Следует упомянуть, что среди части западных по-
литиков и экспертов продолжает сохраняться инерция холодной войны.
В разной форме они поставляют аргументы и поддержку в пользу идеи, что,
возможно, Россия остается слишком великой и имперской в контексте ми-
ровой геополитики и частных этнических интересов.
427
Все сказанное приводит нас к некоторым выводам. Попытки создания

«общенациональной идеи» как системы официально признанных идеоло-
гических постулатов, определяющих принципы государственной политики,
не приведут к позитивному результату, если будут основаны на монокон-
фессиональной или мононациональной основе. Официально провозгла-
шенный перевес одной из наций, религий, или одного из типов мировоз-
зрений, следует признать чреватым расколом общества по национальному
и вероисповедному признакам. В связи с этим термин «национальная идея»
для обозначения идеи единения народов Российской Федерации является
неприменимым для ситуации России, поскольку на ее пространстве нет
единственной, только одной нации. Речь должна идти о государственной
идее.
Основная идея («государственная идея», «державная идея»), которая
объективно может лежать в основе современного государственного стро-
ительства России, должна быть светской. Именно в таком виде она в на-
стоящий момент формализуется в текстах президентских выступлений,
комментирующих основные этапы развития страны. Основные параметры
задач ближайших этапов государственного строительства оглашаются Пре-
зидентом Российской Федерации в ежегодных посланиях Законодательно-
му Собранию РФ, которые и носят характер официальной государственной
программы, в том числе в области идеологии. Реализуемые Правительством
РФ национальные проекты конкретизируют направления воплощения
основных государственных идей.
Однако, национальная идея как форма выражения самосознания основ-
ного, державного, государство образующего, русского народа, имеет пол-
ное право на существование. Формализованное ее подтверждение в текстах
может произойти и без участия официальных властных структур, силами
других общественных институтов. И здесь велика роль Русской православ-
ной церкви, поскольку она обладает самым мощным потенциалом и обще-
ственным авторитетом для выполнения этой задачи. Национальная русская
идея, основанная на православном мироотношении, изначально не содер-
жит в себе ограничительных, изоляционистских моментов, устремлена к
единению всех народов на основе признания равных прав и возможностей
на пути к духовному совершенствованию. Сверхзадачей русского народа и
всех его православных братьев, согласно русской идее, является достиже-
ние такого состояния общественного устройства, когда будут исключены
все пороки и недостатки прежнего социального и экономического развития
в рамках пространства, близких к мировым. Православный принцип собор-
ности уже сейчас может стать основой межконфессионального и межэтни-
ческого диалога.
428
Государственная идеология как доктрина
Перуанский С.С. (Москва)
В политике не может быть честной

и полезной практической деятельности
без ясно определенной теории
и руководящей цели.
М. Бакунин
Согласно БСЭ, «идеология — система взглядов и идей, в которых осозна-

ются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу,
социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели (программы)
социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение
(развитие) данных общественных отношений». Главным недостатком этого
определения является то, что система описывается через перечисление ее
элементов, а не через указание системообразующего принципа, который и
делает систему системой. Другой недостаток (с точки зрения нашей задачи)
состоит в том, что здесь определяется идеология вообще (класса, партии и
т. д.), а не государственная идеология.
Предложенное определение роднит идеологию с мировоззрением, что
и подтверждает БСЭ: «Понятие «мировоззрение» соотносится с понятием
«идеология», но они не совпадают. По своему содержанию мировоззрение
шире идеологии. Идеология охватывает лишь ту часть мировоззрения, ко-
торая ориентирована на социальные явления и классовые отношения». Од-
нако понятия «государственное мировоззрение» не существует. Поэтому
понятие «государственная идеология» требует конкретизации, которая от-
граничила бы идеологию от мировоззрения.
Для установления системообразующего принципа идеологии сравним
между собой две идеологии, широко обсуждавшиеся в недавнем прошлом:
буржуазную и социалистическую. Их коренное отличие состоит в том, что
они базируются на разных формах собственности. В основе систем взглядов
и идей, составляющих разные идеологии, лежат разные формы собственно-
сти. Поэтому государственная идеология — это принцип управления соб-
ственностью, принятый в данном государстве. Может показаться, что
это определение неоправданно сужает понятие идеологии и не охватывает
ее традиционное понимание как системы взглядов и идей. Но государствен-
ная идеология — понятие многослойное. Принцип управления собствен-
ностью пронизывает все сферы общественной жизни и бытует не только в
правовых нормах, но и в газетных статьях, теле — и радиопередачах и т. д.
429
Газетные полосы, минуты эфирного времени, страницы журналов и книг —

это тоже собственность, и государство прямо или косвенно управляет ей
с не меньшей заботливостью, чем лицензированием предпринимательской
деятельности.
Доктрина, по БСЭ, это «учение, научная или философская теория, поли-
тическая система, (например, военная доктрина) или нормативная форму-
ла». Очевидно, что оформление государственной идеологии как доктрины
должно содержать формулировку принципа управления собственностью в
виде нормативной формулы. Однако доктрина и в смысле «учения, научной
или философской теории» имеет прямое отношение к государственной иде-
ологии как ее теоретическая основа. Таким образом, при научном подходе
к управлению обществом, государственная идеология должна быть доктри-
ной во всех смыслах этого слова.
Но все концепции государственной идеологии будут схоластическими
рассуждениями, если не различать официально провозглашаемую идеоло-
гическую доктрину и реальную государственную идеологию. Смысл идео-
логической доктрины царизма можно передать словами: «за веру, царя и
отечество», а его реальную идеологию народ выразил в пословице «кто у
власти, тот и у сласти». Заметим: народная мудрость сформулировала реаль-
ную государственную идеологию в виде принципа управления собственно-
стью. Реальная государственная идеология представляет собой объективно
обусловленное политико-экономическое движение. Это движение выража-
ет, во-первых, эволюцию самого идеологического принципа, диктуемую его
внутренней логикой. Во-вторых, это развитие общественных отношений,
которое объективно, независимо от воли людей обусловлено фактическим
принципом управления собственностью. История показала, что принцип
управления собственностью, которым фактически руководствовался ца-
ризм, имеет тенденцию к возрастанию заложенного в нем неравенства, при-
чем происходит обнищание народных масс и ослабление власти. Н. Бердяев
писал: «Разложение императорской России началось давно. Ко времени ре-
волюции старый режим совершено разложился, исчерпался и выдохся54».
Таким образом, реальная государственная идеология складывалась в госу-
дарствах в ходе исторического процесса стихийно, а не как сознательно во-
площаемая доктрина; идеология как доктрина представляет собой офици-
ально провозглашаемую идеологию.
Общеизвестно, что в СССР официальная идеология называлась
марксистко-ленинской и ориентировала людей на построение светло-
го будущего. Идеология внушала: если настоящее не очень светлое, то это
надо пережить ради будущего. Соответственно при планировании эконо-
мической деятельности приоритет отдавался производству средств про-
изводства, а жилищное строительство, медицина, образование, культура
54
Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1997. С. 362.
430
финансировались по пресловутому остаточному принципу. Тем самым

нарушалось известное положение Маркса, что главная производительная
сила — сам человек55, и, следовательно, реальная государственная идеоло-
гия была немарксистской. К тому же добавим, что есть только один способ
построения светлого будущего: строить светлое настоящее. А иначе наши
потомки могли бы сказать: как вы, не сумевшие построить себе светлое на-
стоящее, будете строить нам светлое будущее, вы ничего не знающие о свет-
лом образе жизни и о том, какими плодами науки и техники в отличие от
вас будем располагать мы? Таким образом, официальная государственная
идеология СССР была густо замешена на демагогии и, следовательно, не со-
впадала с реальной. Реальной же идеологией оставался все тот же принцип
«кто у власти тот и у сласти», хотя осуществлялся он иначе и в иных пропор-
циях, чем до революции. Осуществилось то, о чем писал Н. Бердяев: «Воля к
власти станет самодовлеющей, и за нее будут бороться, как за цель, а не как
за средство56».
В современной России в плане государственной идеологии сложилась
уникальная ситуация. Тринадцатая статья Конституции РФ гласит: «Ника-
кая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или
обязательной». Это двойное недоразумение. Если сопоставить приведен-
ную выше дефиницию идеологии и содержание Конституции, то нетрудно
увидеть, что именно конституция является доктринальным воплощением
государственной идеологии. Поэтому утверждение, что у государства нет
идеологии, равносильно утверждению, что у государства нет конституции.
Во-вторых, идеология отличается от мировоззрения тем, что государство
целенаправленно добивается, чтобы идеологические нормы стали не про-
сто знаниями граждан, а их убеждениями. Государство использует систе-
му образования, культуру, весь колоссальный пропагандистский аппарат,
вооруженный средствами массовой информации, чтобы убедить граждан
в том, что они живут в демократическом социальном государстве, денно и
нощно пекущемся о них и т. д. Официальная идеология — система убежде-
ний, которые государство стремится привить своим гражданам. Поэтому
утверждение об отсутствии в России государственной идеологии заставля-
ет вспомнить тургеневского героя, который заявил, что никаких убеждений
не существует вовсе. На вопрос, убежден ли он в этом, он ответил утвер-
дительно. «Ну, вот вам и первое убеждение для начала», — возразили ему.
У России нет государственной идеологии? Вот вам ее первая формулировка
для начала.
Положение об отсутствии государственной идеологии снимает вся-
кие нравственные ориентиры и развязывает властям руки для политико-
экономического произвола. Когда у государства нет идеологических ориен-
55
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. Т. 46. Ч. I. С. 403.
56
Бердяев Н.А. Указ. соч. С. 357.
431
тиров, можно месяцами не платить зарплату и при этом трубить о торжестве

демократии. Можно стирать с лица земли города и села в собственной стра-
не и называть это наведением конституционного порядка. Официальная
государственная идеология, если даже она отличается от реальной, явля-
ется важным инвариантом, влияющим на текущую политику. Идеология,
объявлявшая СССР лидером мирового пролетариата, ориентировала на
индустриализацию страны. И напротив, отсутствие официальной государ-
ственной идеологии было на руку временщикам, которых не беспокоило
превращение России в сырьевой придаток промышленно развитых стран.
Таким образом, официальная идеология, формулируемая как отсутствие
государственной идеологии, — это идеологическая доктрина плутократии.
Если при нормальном положении вещей политика является концентриро-
ванным выражением экономики, то отсутствие идеологии превратило эко-
номику в заложницу политики, направленной на сохранение власти в руках
узкого круга лиц. Принцип «кто у власти, тот и усласти» углубился до фан-
тастического обогащения упомянутого круга лиц, и массового обнищания
народа. Если при коммунистической идеологии Л. Брежнев постеснялся за-
нять квартиру, отделанную как царские палаты, то в идеологическом вакуу-
ме стесняться нечего.
В последнее время все чаще звучат пожелания обрести внятно сформу-
лированную государственную идеологию. Интересно, что В. Путин в пер-
вые годы своего президентства неоднократно высказывал озабоченность
отсутствием у России идеологии, отмечал, что от этого в первую очередь
страдает воспитание детей. Всего год назад в качестве недостатка партии
«Единая Россия» он назвал отсутствие у нее определенной идеологии. Од-
нако никаких результатов не последовало, из чего можно заключить, что
вопрос о формулировании государственной идеологии сколь важен, столь
и сложен. В самом деле, в формулах официальной государственной идеоло-
гии возможен любой произвол (в том числе отрицание всякой идеологии),
но предложить идеологию, привлекательную для народных масс и в то же
время отвечающую историческим реалиям политико-экономического про-
цесса не так просто.
Здесь главный вопрос в методологическом подходе к ее формулирова-
нию. Писатель-философ А. Зиновьев утверждал в книге с многообещаю-
щим названием «Идеология партии будущего», что идеология — продукт
изобретения профессионалов-идеологов. Но автор и сам не изобрел ника-
кой идеологии, и не сказал, какое патентное бюро должно рассматривать
заявки на изобретенные утопии, ибо изобретательство в части управления
собственностью может увенчаться только утопиями. Исторически пер-
спективную реальную идеологию («руководящую цель») по определению
можно вывести только из анализа хода истории, из «ясно определенной
теории».
432
Для установления такой идеологии начнем с рассмотрения сообществ,

с предельно простыми общественными отношениями. Ясно, что таковыми
были сообщества, осуществившими «первый исторический акт» — акт, ко-
торый провел границу между антропоидами и человеком. В чем он состоял?
В книге «Государственная идеология России XXI века57» обосновывается ги-
потеза, что первым историческим актом стал мирный дележ добычи между
членами стаи антропоидов. Человек по своему определению мог произой-
ти только из акта человечности, а дележ человечен, гуманен, т. к. устраняет
принципы звериной стаи — биологическую иерархию или драку за пищу,
которые не позволяют выжить слабым индивидам. Дележ — простейшая
форма общественных отношений, т. к. он требует подавления животных
инстинктов и осуществляется по некоторому принципу, установленному
прижизненно, а не полученному от рождения генетическим путем. Для об-
суждаемой проблемы идеологии важно то, что принцип дележа (другими
словами, принцип распределения предметов потребностей между членами
сообщества — распределительный принцип, а позднее — принцип управле-
ния собственностью) в каждом сообществе устанавливался стихийно под
воздействием многих факторов: обычаев, верований, личности вождя и т. д.
Неудивительно, что в эпоху первого исторического акта вся идеология сво-
дилась к вопросу, по какому принципу делить предметы потребностей. Уди-
вительно, что первый исторический акт по существу оказался и последним,
поскольку вся история представляет собой бесконечное повторение этого
акта, но только всякий раз с новыми действующими лицами и в новых усло-
виях. Проблемы нравственности и морали, понятия о справедливости и
праве, добре и зле, равенстве и свободе — все эти духовные искания уходят
своими корнями в вопросы о разновидностях распределительного прин-
ципа. Войны и революции, восстания и мятежи, заговоры и перевороты —
все потрясения, составляющие содержание всемирной истории, это не что
иное, как борьба людей за изменение принципа распределения жизненных
благ. Таким образом, во все времена политическая борьба вращается вокруг
распределительного принципа — принципа управления собственностью.
Распределение предметов потребностей всегда происходит в условиях
их дефицита. Поэтому принцип распределения — это, в сущности, принцип
дискриминации членов сообщества при распределении предметов потребно-
стей. Формируясь стихийно, распределительный принцип в одних сообще-
ствах был более гуманным и позволял выживать даже слабым индивидам, в
других гарантировал предметы потребностей только приближенным вождя,
жрецам, знатным воинам и т. д. В каком направлении эволюционировали
распределительные принципы? Направление эволюции определяла посто-
янная борьба между сообществами. В этой борьбе победу чаще одерживали
57
Перуанский С.С. Государственная идеология России XXI века (Манифест Гуманистиче-
ской партии). М., 2001.
433
сообщества с более гуманными принципами дележа, т. к. применение ору-

дий изменило сами понятия силы и слабости (вспомним Давида и Голиафа).
Кроме того, издревле изобретатели новых орудий чаще рождались среди
слабых индивидов. Гуманность распределительного принципа (идеологии)
оборачивалась экономической выгодой, военной мощью. Таким образом,
диалектика гуманизации общества состояла в том, что общество гумани-
зировалось через войну сообществ. На смену естественному отбору, свой-
ственному биосфере, в социосфере пришел социально-естественный отбор.
Социальный — потому что вместо борьбы между отдельными особями ве-
лась борьба между сообществами, а признаки, передаваемые по наследству
(уровень развития орудийных действий и распределительный принцип), а
также механизм передачи (прижизненное обучение) возникли в результате
общественных, отношений. Естественный — поскольку передать по наслед-
ству свои признаки удавалось сообществам-победителям.
Возникает вопрос о законе социально-естественного отбора. В постоян-
ной борьбе между сообществами побеждают те из них, чей распределитель-
ный принцип, обеспечивает сообществу наибольшую боеспособность или,
другими словами, наибольшую отдачу от деятельности членов сообщества:
хлеборобов, оружейников, воинов и т. д. Если сообщество установит, на-
пример, принцип полного равенства, тогда дискриминации подвергнутся
талантливые и трудолюбивые работники в сравнении с посредственными
и ленивыми. Ясно, что этот распределительный принцип не даст полного
простора для реализации способностей членов сообщества, и оно будет
рано или поздно побеждено сообществами, практикующими боле продук-
тивный распределительный принцип. Очевидно, что максимального разви-
тия производительных сил достигнет то сообщество, которое сумеет вопло-
тить принцип управления собственностью «каждому по его способностям
создавать для сообщества средства и предметы потребностей» (большому
кораблю — большое плавание). Поэтому закон социально-естественного
отбора (или закон гуманизации общества) можно сформулировать так: в
ходе социально-естественного отбора побеждают те сообщества, чей
распределительный принцип наиболее близок к оптимальному вариан-
ту «каждому по его способностям создавать для сообщества средства и
предметы потребностей58».
Этот принцип требует, во-первых, оптимально расставить специалистов,
по рабочим местам и должностям, во-вторых, создать жизненные условия,
при которых специалисты могли бы сосредоточиться на своей деятельно-
58
Может показаться, что этот принцип не охватывает стариков и детей. Ведь одни уже, а
другие еще не производят никакой продукции. Но счастливая жизнь ребенка — предмет
потребности для родителей, а жизнь стариков — для детей и внуков. Если государство не
создаст благоприятных условий ухода за детьми и престарелыми людьми, тогда трудоспо-
собное население будет вынуждено тратить на это дополнительные усилия, что негативно
отразится на развитии производительных сил.
434
сти, а не были бы скованы заботой о хлебе насущном. Важнейшим доказа-

тельством правильности указанного закона со стороны практики является
тот факт, что рыночный механизм распределения предстает здесь как част-
ный случай общего механизма социально-естественного отбора. В услови-
ях рынка принцип «каждому по его способностям создавать для общества
средства и предметы потребностей» реализуется наиболее наглядно: сколь-
ко товаров и услуг произвел, столько за них и получил.
Подтверждением закона социально-естественного отбора со стороны
теории является то, что он согласуется с положением марксизма, извест-
ным как «материалистическое понимание истории». Это важнейшее от-
крытие Маркса было воспринято неадекватно его смыслу. Так, В. Соловьев,
как и многие другие философы, приписывал Марксу понимание человека
как «только экономического деятеля». Причина массового непонимания,
очевидно, в отсутствии детальной разработки положения о том, что «про-
изводство и воспроизводство действительной жизни» является определя-
ющим моментом лишь в конечном счете. Что значит, «в конечном счете»?
Кто и кому предъявляет этот счет? Кто и как платит по нему? Концепция
социально-естественного отбора помогает ответить на эти вопросы.
В онтогенетическом развитии (развитии в ходе жизни данного поко-
ления) экономику формируют потребности людей через политику, нравы,
идеологические доктрины и т. д. Во всех сообществах социальный онтоге-
нез — это сфера людских страстей, что очевидно каждому (а, следовательно,
было очевидно и Марксу). Но в постоянной борьбе сообществ, в конечном
счете, победят те сообщества, в которых борьба страстей содействовала
или, по крайней мере, не препятствовала развитию производительных сил и
производству. Таким образом, лишь в конечном итоге многолетней борьбы
сообществ производство произносит свое решающее слово, причем лишь
обо всей организации жизни сообщества в целом, а не об отдельных ее мо-
ментах. Но его слово — это приговор, по которому с исторической сцены
уходят те сообщества, чья социальная реальность тормозила экономическое
развитие. Маркс открыл базисную роль производительных сил и производ-
ства59 в филогенетическом развитии общества (развитии на протяжении
многих поколений), тогда как его ниспровергатели безнадежно застряли в
наивном понимании истории на уровне онтогенеза, где жизнедеятельность
общества, действительно, определяется страстями, борьбой идей и т. д. Та-
ким образом, концепция социально-естественного отбора показывает, что
материалистическое и идеалистическое понимания истории нельзя абсолю-
тизировать и представлять как исключающие друг друга. Развитие сообще-
59
Сосредоточив внимание на классовой борьбе, Маркс не использовал при анализе
исторического процесса категорию «сообщество» и не применял концепцию социально-
естественного отбора. Поэтому в марксизме в качестве оптимального распределительного
принципа называется малопродуктивное положение «каждый по способностям, каждому
по потребностям».
435
ства в социальном онтогенезе определяется «идеальными» факторами, и

только исторический филогенез (социально-естественный отбор) «экзаме-
нует» его по критерию развитости производительных сил и производства.
Итак, принцип управления собственностью «каждому по его способно-
стям создавать для сообщества средства и предметы потребностей» — это
не чье-то изобретение, а продукт стихийного коллективного творчества со-
обществ, апробированный всем историческим процессом. Преимущество
этого принципа управления собственностью перед любым другим состоит
в том, что он обеспечивает сообществу максимальное развитие произво-
дительных сил, а следовательно, создает наилучшие возможности в конку-
рентной борьбе сообществ, будь то вооруженная или торговая борьба. Раз-
умеется, ни в одном государстве этот принцип не был реализован в полном
объеме в виду борьбы разнонаправленных страстей вокруг должностей и
вознаграждений за труд, тем более что ни одно государство не использо-
вало его как сознательно воплощаемую доктрину государственной идеоло-
гии. Но в силу стихийно сложившихся исторических условий в одних го-
сударствах реальная идеология оказывается дальше от этого принципа, в
других — ближе к нему. Эти последние чаще становятся победителями, в
чем и проявлялся закона социально-естественного отбора. Именно эти со-
общества творят историю, гуманизируя человечество.
Указанному принципу управления собственностью можно дать другую
формулировку. Договоримся о значениях двух понятий: гуманное и разу-
мное. Будем называть гуманными действия, способствующие оптимально-
му удовлетворению здоровых потребностей людей (нездоровые потребно-
сти — алкоголизм, наркомания, маниакальные склонности и т. п.). Назовем
разумными действия, которые экономически целесообразны (действия,
увеличивающие производство или оптимизирующие распределение средств
и предметов потребностей). Из этих определений следует, что любая гуман-
ная акция, способствуя удовлетворению потребностей людей, тем самым,
помогает им полнее реализовать свои производительные способности. Т. е.
все гуманное — разумно (экономически целесообразно). Любая экономи-
чески целесообразная (т. е. разумная) акция способствует удовлетворению
потребностей людей; следовательно, все разумное — гуманно. Все гуман-
ное — разумно, все разумное — гуманно — такова еще одна формулировка
оптимального принципа управления собственностью.
Две формулировки оптимального принципа управления собственно-
стью звучат совершенно по-разному, и может показаться, что между ними
нет ничего общего. Но если должности и вознаграждение за труд распре-
делены по способностям, то это и гуманно (т. к. позволяет людям наибо-
лее полно удовлетворить потребность в реализации своих способностей),
и разумно, т. к. дает наибольшую производительность труда. Поэтому по
своей сущности эти формулировки тождественны, однако, у каждой из них
436
своя сфера применения. Если первая формулировка в большей степени ори-

ентирована на кадровую политику, то вторая очерчивает идеологический
подход к самому широкому спектру политико-экономических проблем.
Указанную идеологию можно назвать социал-гуманистической, подчер-
кивая словом «социал», что речь идет о гуманности, заложенной в самой
природе общества и преумножаемой социально-естественным отбором, а
не провозглашенной в качестве доктрины тем или иным мыслителем. Про-
иллюстрируем объективную гуманность социально-естественного отбо-
ра примером из истории. Древнейшие сообщества-победители приносили
пленных в жертву богам. Со временем пленных начали обращать в рабов.
Это стали делать не потому, что люди обрели более гуманное мировоззре-
ние, а потому, что это было экономически целесообразно (разумно). Но это
было и более гуманно, т. к. участь раба все же лучше участи жертвенного
животного (все разумное — гуманно). Аналогично этому, рабовладельче-
ский строй был сокрушен не пропагандой гуманистических доктрин, а де-
градацией производительных сил Римской империи, проистекавшей из эко-
номической неэффективности рабского труда. И, наконец, более близкий
пример: почему вместо абсолютного обнищания пролетариата происходил
постепенный рост качества жизни рабочих? Совсем не потому, что у капи-
талистов сформировались гуманистические воззрения. В период машини-
зации ручного труда, когда от рабочих требовались простейшие движения,
доступные даже детям, рабочих можно было содержать на уровне физиоло-
гического выживания, что и происходило в эпоху создания марксизма. Но
по завершении этого этапа конкуренция потребовала более сложного про-
изводства, и соответственно возрос уровень способностей, которые надо
было задействовать для его организации. А чем выше уровень эксплуатиру-
емых способностей, тем более высокое качество жизни надо создавать для
работников. Поэтому капиталисты были вынуждены значительно больше
вкладывать в развитие того главного средства производства, каковым, по
определению Маркса, является сам человек. Значит, и здесь проявил себя
закон «все разумное — гуманно».
Приведенные примеры показывают, что о социал-гуманизме можно ска-
зать словами Маркса, сказанными им о коммунизме: социал-гуманизм —
«не доктрина, а движение». Это гуманизм не мировоззренческий, а чисто
объективный, вытекающий из логики развития общества. Вот о таком объ-
ективном гуманизме говорится в законе развития общества. «Мудрость»
социально-естественного отбора состоит в том, что он гуманизирует сооб-
щества независимо от наличия в них собственно гуманистических воззре-
ний. Будучи оформленным как доктрина, социал-гуманизм представляет со-
бой теорию развития общества, описывающую механизм его гуманизации.
Закон гуманизации общества указывает ту государственную идеологию,
которая является для государств «путевкой в жизнь», которую «выдает»
437
социально-естественный отбор. Те сообщества, чья идеология объектив-

но гуманнее, в конечном итоге устраняют с исторической арены менее гу-
манные сообщества — такова неумолимая диалектика истории, так через
беспощадную борьбу сообществ очеловечивается (гуманизируется) челове-
чество. Воля людей может лишь ускорить или затормозить этот закономер-
ный процесс, но не может отменить его.
Оценивая шансы России на получение указанной «путевки», можно кон-
статировать, что они невелики, ибо слишком далеки российские политико-
экономические реалии от норм социал-гуманизма. Это полбеды, что Россия
отстала от Запада по уровню компьютерных технологий, автомобильной
промышленности, по качеству дорог и т. д. Беда в том, что Россия катастро-
фически отстала по уровню реализации способностей своих граждан. Мно-
гонациональный русский народ трудолюбив и талантлив, но его огромный
талан пропадает втуне. О какой реализации способностей можно говорить,
если около половины населения живет за чертой бедности и значительная
часть — за чертой нищеты. Чем больше энергии людей уходит на удовлетво-
рение неотложных потребностей (в пище и т. д.), тем меньше ее остается для
реализации производительных способностей. Тем меньше производится
предметов потребностей, тем труднее удовлетворять потребности и т. д. Так
закручивается спираль социальной деградации. И наоборот, чем проще лю-
дям удовлетворить неотложные потребности, тем больше энергии остается
для реализации способностей, тем больше производится предметов потреб-
ностей, и т. д. Так раскручивается спираль социального прогресса. Поэтому
наиболее актуальна для России программа ликвидации бедности и нищеты,
благоустройства жилищ и т. д. Национальные проекты соответствуют это-
му направлению, но сам факт выделения четырех проектов (почему не трех,
не пяти?) говорит об отсутствии продуманной системы. К тому же наша из-
вечная реальная государственная идеология вызвала к жизни пятый «на-
циональный проект», который отодвинет на задний план первые четыре, а
именно: создание зимнего курорта мирового класса.
Между тем, вопрос об осуществлении в России социал-гуманистической
идеологии равнозначен вопросу «быть или не быть». История человече-
ства — это вечная борьба сообществ и другого хода истории не будет. Оста-
нется ли Россия субъектом всемирной истории или распадется подобно
СССР, это всецело зависит от того, встанет ли она на путь развития, дик-
туемый социально-естественным отбором. Закон социально-естественного
отбора неумолим, как все объективные законы. Исторический опыт пока-
зал, что мировыми лидерами становятся не те сообщества, которые по воле
судьбы оказались в благодатных географических условиях, а сообщества,
члены которых наиболее полно реализуют свои способности (лучший при-
мер — Япония). А в то время как Россия еле сводит концы с концами за счет
растраты невосполнимых природных ресурсов, ее народ деградирует от
438
алкоголизма, наркомании, необычайно высокого процента заболеваемости

школьников, детской беспризорности и т. д. Сколько десятилетий отмерено
России на то, чтобы она встала на путь преумножения и реализации неис-
тощимого таланта народа, сказать невозможно, т. к. развитие человечества
происходит с большим ускорением. Поэтому тот факт, что Россия со своей
противоестественной идеологией «кто у власти, тот и у сласти» просуще-
ствовала многие века, еще не означает, что ей отведен хотя бы век. И чем
дольше будет сохраняться самоубийственная идеология отсутствия всякой
идеологии, тем больше вероятность, что «Богом хранимая» Россия не сохра-
нится как субъект всемирной истории.
А ведь если Россия первой из великих держав примет социал-
гуманистическую доктрину государственной идеологии, это уже будет исто-
рическим достижением хотя бы потому, что политика России станет идео-
логически выигрышной и понятной для мирового сообщества, ибо после
распада СССР весь мир ломает голову над вопросом “What is Russia?”. И чем
скорее в Конституции Российской Федерации будет записана доктрина го-
сударственной идеологии, обеспечивающая максимальное развитие про-
изводительных сил, тем больше шансов у России быть в числе сообществ-
победителей поистине великой державой.
К вопросу о государственной идеологии примыкает старый вопрос о
русской национальной идее. Здесь, прежде всего, надо выяснить, почему у
России может или должна быть особая идея. До революции правящие кру-
ги России отличались низкопоклонством перед Западом и отнюдь не стре-
мились сделать страну ведущей державой. Поэтому мысль о русской идее
не могла придти «сверху». Эта мысль возникла в кругу славянофилов. БСЭ
разъясняет, что «самобытность России славянофилы видели в отсутствии,
как им казалось, в ее истории классовой борьбы, в русской поземельной об-
щине и артелях, в православии, которое славянофилы представляли себе
как единственное истинное христианство. То, что служило опорой для сла-
вянофилов, ушло в прошлое. Правда, православие, как и прежде, может пре-
тендовать на статус истинного христианства. До сих пор при обсуждении
идеологических проблем высказываются предложения связать православие
не только с русской идеей, но даже и с государственной идеологией, что по-
буждает подробно обсудить эти предложения.
Православная идеология — не новость, ибо до революции идеология
была по существу православной (за веру, царя и отечество). Она безраз-
дельно господствовала на Руси целое тысячелетие. И что же? Именно во-
церковленные русские помещики превратили крепостное право в истинное
рабство, вызывавшее кровавые бунты, которые в свою очередь топились в
народной крови. Историю православной России описал в немногих словах
поэт М. Волошин: «Сотни лет тупых и зверских пыток, и еще не весь раз-
вернут свиток…». Эру православной идеологии венчают две революции,
439
последовавшие с интервалом в двенадцать лет. Характерно, что православ-

ная церковь прекрасно уживалась с массовой неграмотностью своей паствы
(а является ли жизнь неграмотного человека полноценной человеческой
жизнью?). И только безбожники-большевики совершили культурную рево-
люцию, создав в СССР систему образования, считавшуюся лучшей в мире.
Возможно, защитники православной идеологии скажут, что церковь делала
все возможное, но не могла преодолеть противодействия светских властей
(царизма). Призовем в свидетели еще одного поэта С. Надсона:
Христос! Где ты, Христос, сияющий лучами
Бессмертной истины, свободы и любви?
Взгляни, — твой храм опять поруган торгашами;
И меч, что ты принес, запятнан весь руками;
Повинными в страдальческой крови!
Практика — критерий истины. И если тысячелетнее господство право-
славной идеологии стало ярким свидетельством ее полного банкротства в
деле гуманизации российского общества, то что же предлагают новоявлен-
ные православные идеологи, ждать от нее плодов еще тысячу лет? Или, быть
может, их надежды подкреплены переменами в русском православии? Но
нет обновлений; даже счет дней до сих пор ведется по старому стилю. По-
прежнему отлучен от церкви великий гуманист Лев Толстой. Правда, к лику
святых причислен Николай II — император, которого, согласно старому
анекдоту, следовало бы посмертно наградить Орденом Октябрьской рево-
люции за создание революционной ситуации в стране. И это сразу вызывает
вопрос: почему же тогда не канонизированы великомученик Павел I и уби-
енный террористами Александр II? Видимо, потому, что их канонизация не
принесла бы никаких политических дивидендов в борьбе с коммунистами, а
теперь на них падает тень наследников гонителей святого великомученика.
Таким образом, нынешняя церковь не избавилась от политиканства, в кото-
ром ее обличали и поэты, и философы.
Коронный аргумент в защиту клерикализма известен: религия учит до-
бру. Учит, но не научает. История показала, что безнравственные действия
вполне уживаются с верой в Бога, и это не случайно. В силу неумолимого
закона природы служение Богу является одной из форм служения своим
потребностям. Гуманные личности с высокими духовными потребностями
вдохновляются благословением возвышенного и гуманного Бога. Преступ-
ные натуры создают себе бога «по образу и духу своему» и превращают ре-
лигию в удобный инструмент успокоения больной совести. «Блажен, кому
отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты!» (Пс. 31, 1). «Но я открыл Тебе
грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу пре-
ступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего». (Пс. 31, 5). Не перед
людьми кается царь Давид, а перед Богом, которому и так все известно. Т. е.
440
сам себе покаялся, сам себя простил, чтобы и дальше с легкой душой чинить
беззакония. Так было в библейские времена и так было на всем протяжении
истории. С кличем «С нами Бог!» православные изуверы в России чинили
еврейские погромы.
Почему же все-таки муссируется вопрос о православной идеологии, не-
смотря на полную теоретическую и практическую несостоятельность этой
идеи? Ученые, видимо, выполняют заказ политиков, а последних, очевид-
но, привлекает готовый набор пропагандистских демагогических штампов:
«Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога»
(Рим. 13, 1). «Бога бойтесь, царя чтите… Ибо то угодно (Богу), если кто, по-
мышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо» (1Пет. 2, 17; 19).
Или классическое: Бог терпел и нам велел. И т. д., и т. п. Это для подданных.
А для сильных мира сего иная мораль: им отпущение беззаконий и покры-
тие грехов. Не идеология, а мечта демагога!
Итак, многовековое господство православной идеологии не вселя-
ет оптимизма в связи с намерением реанимировать ее. Но это намерение
пагубно и для православной веры. Первым, кто выдвинул идею отделения
церкви от государства, был… Иисус Христос! «Итак отдавайте кесарево ке-
сарю, а Божие Богу» (Мат. 22, 21). «Царство Мое не от мира сего» (Иоан. 18,
36). Но наше земное «царство» как раз от мира сего, и нам нужна мирская
идеология, тогда как пафос христианской религии не в решении земных
проблем, а в приготовлении душ человеческих к вечной жизни. «Никто не
может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого
любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете
служить Богу и мамоне» (Мат. 6, 24). Поэтому проникновение православия
в государственную идеологию приведет к еще большему обмирщению церк-
ви, к разгулу церковно-политического лицемерия и фарисейства. И сбудет-
ся сказанное о фарисеях: «Они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет
слепого, то оба упадут в яму» (Мат. 15, 14).
Наконец, сопоставим православную идеологию (точнее, идею о пра-
вославной идеологии, ибо никем не разъяснено, в чем эта идеология со-
стоит) с идеологией, вытекающей из закона развития общества — закона
социально-естественного отбора. Вопрос стоит однозначно: обеспечит ли
православная идеология преимущество в конкурентной борьбе с другими
сообществами? Отрицательный ответ несомненен, поскольку, во-первых,
закон социально-естественного отбора начал свое действие задолго до воз-
никновения христианской религии, во-вторых, в числе высокоразвитых
стран мы видим страны, исповедующие самые разные религии, тогда как
православная Россия пребывала до Великой русской революции на задвор-
ках цивилизованного мира. В-третьих, превращение православия в госу-
дарственную идеологию не только не укрепит Россию, но будет разрушать
ее. Дело в том, что Россия — страна многоконфессиональная. Придание
441
православию статуса государственной религии поставит служителей куль-

та и рядовых граждан иной веры в неравные условия. Любое неравноправие
воспринимается болезненно и тем острее, чем напряженнее социальная си-
туация. Следовательно, установление православной идеологии негуманно.
Но все негуманное — неразумно с политико-экономической точки зрения.
В самом деле, неравноправие религий это дополнительный козырь в руках
националистов — разрушителей России.
Национальные элиты чувствительны к любой дискриминации на нацио-
нальной почве. Источником центробежных сил, разрушивших СССР, был
диктат союзного центра, в силу которого элиты союзных республик ощущали
свою приниженность в решении республиканских проблем. Аналогичный эф-
фект вызовет православная идеология в национальных республиках, входящих
в состав Российской Федерации. При этом она будет угнетающе действовать
на неправославное население всех областей и краев. Тем самым православная
идеология станет миной замедленного действия, заложенной собственными
руками. Вопрос: с чьей подачи? Или точнее: кому это выгодно?
Понятие «русская национальная идея» не столь определенно как «го-
сударственная идеология», но все то, что сказано выше о государственной
идеологии относится и к ней, ибо русский народ — это многонациональный
народ. Таким образом, вопрос, на каком основании возникло представле-
ние об особой русской идее требует дополнительного рассмотрения.
Носителем особой национальной идеи может быть только великий на-
род. Чем велик русский народ? Он велик, прежде всего, страданиями, вы-
павшими на его долю. «Сотни лет тупых и зверских пыток» — это только
со стороны своих правителей. А сколько претерпел он от многочисленных
иностранных завоевателей! Русский народ оказался в стороне от социал-
гуманистического пути, по которому человечество идет к все большей оче-
ловеченности. Русский народ обычно принимал в чужом пиру похмелье.
Вот почему русской идеей должна стать историческая задача, вырваться из
проклятой колеи, в которой уже сколько веков, выбиваясь из сил, вязнет
русская птица-тройка, и встать на путь, по которому мимо нее мчаться ко-
лесницы государств-победителей.
Россия обладает сказочными богатствами. Она щедро обогащает ими
своих конкурентов, которые все наглее диктуют ей свои «правила игры».
Многонациональный русский народ талантлив и трудолюбив, но при всех
своих богатствах и таланте он живет много хуже своих менее богатых со-
седей. Не спроста в русских сказках появилась поговорка «по усам текло, а
в рот не попало». Повернуть ход истории так, чтобы наконец-то русскому
народу в «рот попадало», обрести Землю Обетованную в своей собственной
стране — это ли ни великая национальная идея! Нет страны, где воплотить
социал-гуманистическую идеологию в качестве государственной было бы
труднее, чем в России, в виду отсутствия гуманистических традиций в ее
442
внутренней политике и сложнейшей мировоззренческой путаницы, царя-

щей в умах ее граждан. Но и нет страны, где торжество гуманизма принесет
наилучшие плоды для ее народа и для всего человечества. И если суждено
России сыграть особую историческую роль, предрекаемую русофилами всех
поколений, то не состоит ли она в инициировании создания Всемирного
Социал-гуманистического Интернационала?
Гражданское и экспертное участие в подготовке,

принятии и реализации доктринальных
документов
Римский В.Л. (Москва)
Понимание понятия «докрина»

В настоящий период ситуации отсутствует общепринятое понимание
доктрины. Тем не менее, это понятие довольно активно используется по-
литиками и государственными деятелями в публичных выступлениях, в
экспертном сообществе периодически обсуждаются возможности и харак-
теристики тех или иных доктрин. Использование доктрин в общественно-
политическом дискурсе, несмотря на некоторую неопределенность соот-
ветствующего научного понятия, позволяет анализировать проблемы их
внедрения в практику государственного управления и решений важнейших
стратегических проблем.
В дальнейшем изложении доктрина понимается в социально-поли-
тическом аспекте как изложение важнейших, приоритетных, руководящих
принципов развития государства, общества, экономики или крупных ее от-
раслей, как система взглядов на цели, приоритеты и характер деятельности
в тех или иных сферах, а также на способы ведения этой деятельности и
ее обеспечение. В этом аспекте понятие доктрины сближается с понятием
стратегии, потому что определяет важнейшие направления развития тех
или иных сфер деятельности, влияет на ценности и интересы большинства
граждан, а также функционирование систем государственного управления.
Поэтому разработка и реализация доктрин не могут быть обеспечены толь-
ко соблюдением норм законодательства, а существенно зависят от распро-
страненных среди элиты и граждан взглядов на общество и государство.
Доктрина должна содержать научно обоснованные положения и нормы,
но не все научные концепции могут становиться положениями доктрин.
Достижения науки должны быть скорее источниками доктрин, а сами док-
443
трины должны излагать общепринятые в науке концепции, результаты дея-

тельности научных школ, а не отдельных личностей. Положения и нормы
доктрин должны быть признаны большинством специалистов и экспертов,
а также граждан. Такое общественное признание необходимо для реализа-
ции доктрин на основе мотивов, сформированных в процессе обсуждения
доктрин у различных категорий граждан, специалистов, государственных
служащих, руководителей органов власти и частного бизнеса. В таких слу-
чаях доктрины могут реализовываться во многом без активного принужде-
ния со стороны органов государственной власти.
Доктринальные вопросы в той или иной форме включаются в различные
нормативно-правовые документы: Конституцию РФ, концепции, стратегии,
законы и другие. В нашей стране, как известно, существуют и нормативно-
правовые документы, прямо называющиеся доктринами, например, «Во-
енная доктрина» и «Доктрина информационной безопасности». В других
странах примерно аналогичные по содержанию нормативно-правовые до-
кументы могут называться иначе. В частности, в Белоруссии и Казахстане,
как и в России, приняты «Военные доктрины», в США — несколько более
широкий по содержанию документ «Стратегия национальной безопасно-
сти», в НАТО — «Стратегическая концепция», а в Китае — «Оборонная
доктрина».
Социальные проблемы реализации доктрин

В России доктрины, как правило, являются такими нормативно-
правовыми актами, которые не содержат юридических норм, обязательных
к непосредственному исполнению ни государством, ни гражданами, ни ор-
ганизациями. Поэтому российские доктрины чаще всего являются деклара-
циями о целях, задачах, принципах и основных направлениях деятельности
в соответствующих областях, а также развития их законодательного обе-
спечения. Декларативный характер доктрин в большинстве случаев создает
проблемы применения их норм в формировании и совершенствовании го-
сударственной политики в соответствующих областях, поскольку остаются
неопределенными методы реализации норм доктрин в практической дея-
тельности. Методы контроля исполнения этих норм в большинстве случаев
являются оценочными, а сами оценки существенно зависят от того, какие
эксперты их выставляют.
Разработка и реализация доктрин в нашей стране усложнена и некото-
рыми особенностями российского государственного управления. В насто-
ящий период российское государственное управление ориентировано на
решение краткосрочных тактических, а не стратегических задач. Поэтому
государственное управление осуществляется реагированием на поток со-
бытий, который определяется чужими стратегиями. В результате россий-
444
ское государственное управление не формирует потоки событий, выгодные

для нашего общества и государства, способные содействовать выбору и
реализации эффективных стратегий их развития.
В качестве примера можно привести действия российского правитель-
ства в ситуации мирового финансового кризиса с конца лета 2008 года до
настоящего периода. Этот мировой кризис был инициирован действиями
правительства США, в течение нескольких последних лет стремившего ис-
кусственно стимулировать платежеспособный спрос в собственной эконо-
мике. Последствия такой политики можно было предвидеть и заранее вы-
строить собственную российскую стратегию противодействия негативным
последствиям весьма вероятного финансового кризиса в США и в мире для
российской экономики и финансов. Доходы российского бюджета и круп-
нейших субъектов российского частного бизнеса во многом определяются
продажей за рубеж энергоресурсов, падение спроса на которые даже в си-
туации мирового кризиса не очень велико, что позволяло обеспечить доста-
точно эффективную стратегию противодействия последствиям возможного
мирового финансового кризиса.
Российское правительство, тем не менее, в течение последних лет такую
реальную стратегию не разрабатывало, а зависимость экономики России от
краткосрочного финансирования из-за рубежа все более усиливалась. По-
следствия финансового кризиса вынудили зарубежных инвесторов распла-
чиваться по своим обязательствам, и для этих целей они вывели из нашей
страны свои краткосрочные инвестиции, прежде всего, с фондового и кре-
дитного рынков. И только после того, как это случилось, российское пра-
вительство стало искать способы исправить ситуацию в нашей экономике,
т. е. среагировало на чужой поток событий. Пока иностранным инвесторам
были выгодны вложения финансов в российскую экономику, они их осу-
ществляли, когда им это стало невыгодно, они прекратили инвестировать в
российскую экономику. Эти действия иностранных инвесторов осуществи-
лись в очень короткий период и как раз тогда, когда даже краткосрочные
инвестиции были необходимы российской экономике для противодействия
негативным последствиям мирового финансового кризиса. Российское пра-
вительство в этой ситуации, не имея реальной стратегии, не смогло эффек-
тивно противодействовать последствиям финансового кризиса для нашей
страны.
Одной из стратегий развития российской экономики и противодействия
возможному мировому финансовому кризису, о котором предупреждали
некоторые иностранные и отечественные экономисты за несколько лет до
его начала, могла бы быть стратегия импортозамещения на внутренних рос-
сийских рынках. Такая стратегия могла стимулировать направление доходов
и государства, и частного бизнеса от экспорта сырья в развитие отечествен-
ного производства товаров и услуг, а также на формирование современной
445
инфраструктуры рынков. При реализации такой стратегии можно было бы

не снижать курс доллара США к рублю, как это происходило с начала 2003
года, а постепенно повышать его. Тогда финансовая политика государства
содействовала бы развитию отечественного производства, что повышало
бы скорость оборота российских рублей внутри страны, снижало бы уро-
вень инфляции в стране и необходимость в краткосрочных зарубежных ин-
вестициях.
Снижение курса рубля к доллару США Центральный банк РФ и россий-
ское правительство провели в конце 2008 и начале 2009 года, но уже в ситуа-
ции кризиса российской экономики с существенно меньшим эффектом для
ее развития. Если бы эти же меры в комплексе с другими по импортозаме-
щению на внутренних российских рынках были осуществлены за несколько
лет до начала мирового финансового кризиса, его негативные последствия
для российской экономики были бы существенно меньшими, чем в настоя-
щий период.
Изменение реализуемой российским правительством стратегии разви-
тия страны могло бы начаться с разработки и утверждения доктрины эко-
номического развития России, но такая задача в системе государственного
управления в последние 10–15 лет не решалась, и не решается в настоящий
период. В практике этих лет в российском государственном управлении
декларативно планируются отдельные показатели, которые не подтверж-
даются разработками долгосрочных прогнозов: доходы бюджета, уровень
инфляции, уровень средних реальных доходов в стране, цена на нефть и т. п.
При этом не производится прогнозирования системных изменений в обще-
стве, экономике и государстве, что существенно снижает эффективность
государственного управления. В частности, рост средних реальных доходов
российских граждан в последние годы не препятствовал росту дифферен-
циации российского общества по расходам, что большинством российских
граждан воспринималось как нарушение социальной справедливости. По-
этому планирование социальных показателей не решало важнейших соци-
альных проблем, при этом реализовывалась не декларативная социальная
стратегия, а складывавшаяся во многом случайно в результате последова-
тельного решения отдельных тактических задач органов власти.
В тех сравнительно редких случаях, когда российское государственное
управление разрабатывало доктрины, концепции и стратегии развития, оно
оказывалось неспособным к сотрудничеству с субъектами исполнения этих
доктрин, концепций и стратегий в разработке вариантов решений проблем,
принятии и исполнении этих решений. Доктрины, концепции и стратегии
развития по традиции в нашей стране разрабатываются в закрытом режи-
ме, на публичные обсуждения выносятся только уже разработанные тексты
этих документов, по результатам таких обсуждений допускаются только не-
значительные изменения сущности этих доктрин, концепций и стратегий.
446
Государственное управление чаще всего вынуждает субъектов различных

областей деятельности выполнять эти доктрины, концепции и стратегии
развития, причем в ситуации, когда эти субъекты не убеждены в оптималь-
ности предлагаемых в этих документах решениях проблем. В результате не
обеспечивается общественное согласие по нормам доктрин, концепций и
стратегий развития, в стратегиях и доктринах плохо учитываются возмож-
ности структурирования человеческих взаимодействий в ходе их исполне-
ния. В результате при исполнении норм этих документов взаимодействия
различных субъектов очень часто структурируются в коррупционные, что
существенно снижает эффективность реализации доктрин, концепций и
стратегий развития.
Российское государственное управление по этим и некоторым другим
причинам в настоящий период не готово к разработке и реализации док-
трин, концепций и стратегий развития. Изменение сложившейся ситуации
возможно, но для этого необходимо осуществить изменения в государ-
ственном управлении. Его необходимо направить на решение стратегиче-
ских долгосрочных задач, а решения тактических и краткосрочных задач по
возможности делегировать субъектам соответствующих сфер деятельности
при осуществлении государственного контроля соответствия их деятельно-
сти нормам утвержденных доктрин, концепций и стратегий развития.
К разработке и реализации доктрин, концепций и стратегий развития
не готовы и российские эксперты. Эксперты — это специалисты, профес-
сионалы в тех областях деятельности, в которых необходимо принимать
решения в системе государственного управления. Задачей эксперта всегда
является составление заключения по вопросам, поставленным заказчиком,
которым в доктринальных и стратегических вопросах на практике почти
всегда является тот или иной орган власти, либо организация крупного
частного бизнеса, тесно связанная с теми или иными органами власти. Ра-
бота экспертов по таким заказам приводит к усвоению ими логики и прак-
тики современного государственного управления, в частности, его ориен-
тации на решение краткосрочных тактических, а не стратегических задач.
Эксперты почти никогда не предлагают изменять эту логику и практику
российского государственного управления, чтобы не потерять заказы на
проведение экспертиз. Поэтому большинство российских экспертов оказы-
ваются неспособными разработать и реализовать доктрины, концепции и
стратегии развития, которые могут быть эффективно реализованы в нашей
стране. Низкой эффективности разработки и реализации этих документов
способствует также высокий уровень фрагментации российского эксперт-
ного сообщества: отдельные небольшие группы экспертов, работая на своих
заказчиков, не вступают в коммуникацию с другими группами экспертов,
работающих на других заказчиков. Поэтому при попытках разработать док-
трины, концепции и стратегии развития в нашей стране чаще всего полу-
447
чаются документы, лоббирующие частные интересы крупного бизнеса или

отдельных органов власти, но не представляющих интересы общества и го-
сударства в целом.
В настоящий период в нашей стране в российском обществе не сфор-
мирован и не является значимым для ведения практической деятельности
запрос на разработку доктрин, концепций и стратегий решений обществен-
ных и государственных проблем. Подавляющее большинство российских
граждан потеряли понимание общественных проблем. В обществе крайне
низка общественная активность, очень редки случаи коллективных реше-
ний социальных проблем. Граждане заняты решениями своих личных или
семейных проблем, нередко коррупционными методами. Органы власти,
частный бизнес и граждане все меньше понимают друг друга в силу разли-
чий языков коммуникации, которые они используют для обсуждений соци-
альных и других проблем в своих сообществах. В результате крупные соци-
альные группы в нашей стране по-разному понимают проблемы общества
и государства, что не позволяет разрабатывать и реализовывать эффектив-
ные стратегии их решений в силу крайней затрудненности выработки в от-
ношении них общественного согласия.
Большинство граждан понимает, что необходимо решать общественные
и государственные проблемы и хотело бы их решений. Но это же большин-
ство граждан ждет решений этих проблем от органов власти, оставаясь пас-
сивными. Для большинства граждан такое поведение вполне рационально,
ведь иначе им пришлось бы тратить свои ресурсы для пользы всех, даже
неактивных, что не признается ими справедливым. Поэтому большинство
граждан логично подождать, когда важные проблемы будут решены без их
личного участия, а потом использовать эти решения в своих собственных
целях. Но общественные и государственные проблемы так решать невоз-
можно. Для их решений необходимы не только действия органов власти,
но также инициатива, мотивация на коллективные действия и гражданскую
активность широких социальных групп.
Как добиться создания доктрин, которые могут быть реализованы

В ситуации системной неготовности органов государственной власти,
крупного бизнеса и общества к разработке доктрин, которые могут быть ре-
ализованы, можно предложить только направления действий, которые мог-
ли бы эту ситуацию изменить. После того, как те или иные действия в этом
направлении будут осуществлены, можно будет ставить задачу повышения
их эффективности, разработки доктрин, концепций и стратегий развития,
поддерживаемых общественным мнением.
Доктрина, которая может быть реализована, должна разрабатываться и
выполняться максимально публично, с предоставлением всей информации
448
о ней всем желающим. Общим подходом к разработке доктрин должен стать

принцип — вся несекретная информация доступна любым гражданам. Се-
кретной может быть только государственная или военная тайна. Публич-
ность замедлит разработку доктрин, но сделает их более реализуемыми,
поскольку позволит всем заинтересованным гражданам и организациям
давать свои предложения и убеждаться в обоснованности предлагаемых ре-
шений общественных и государственных проблем.
Для обеспечения публичности, в частности, необходимо включать граж-
дан и экспертов в разработку и реализацию доктрин, концепций и страте-
гий, начиная с появления их идей и замыслов. В качестве одной из форм
такого включения можно проводить гражданские экспертизы доктрин, кон-
цепций и стратегий развития.
В настоящий период нет общепринятого понимания того, что такое граж-
данская экспертиза. Наиболее адекватным ее пониманием, по-видимому, яв-
ляется такое: гражданская экспертиза — это профессиональная экспертиза,
проводимая высококвалифицированными экспертами по заказам органи-
заций гражданского общества, некоммерческих и общественных организа-
ций. Вопросы финансирования таких экспертиз должны решаться органа-
ми власти, спонсорами и благотворителями. Финансы могут выделяться по
грантам, конкурсам или с помощью иных публичных процедур.
В разработках доктрин, концепций и стратегий развития, когда граж-
данские экспертизы не проводятся, оказываются представленными интере-
сы и приоритеты только наиболее влиятельных лоббистов, которыми в на-
шей стране являются органы власти и близкие к ним организации крупного
бизнеса. Интересы и приоритеты крупных социальных групп учитываются
слабо, их представители не мотивируются на выполнение норм доктрин,
концепций и стратегий развития. А при систематическом проведении граж-
данских экспертиз, напротив, представители организаций гражданского об-
щества, некоммерческих и общественных организаций могли бы проверять
с помощью экспертного знания и опыта значимость и реализуемость своих
интересов и приоритетов, убеждаться, что включаемые в доктрины, кон-
цепции и стратегии развития нормы являются оптимальными для решений
соответствующих проблем. При этом значимость результатов гражданских
экспертиз для формирования норм доктрин, концепций и стратегий раз-
вития не всегда будет высокой, но их проведение расширит возможности
выбора стратегий решений проблем, и обеспечит общественное согласие по
содержанию будущих норм этих документов.
Систематическое проведение гражданских экспертиз способствовало
бы достижению общественного согласия в нашей стране по наиболее зна-
чимым направлениям развития, методам решений стратегических проблем,
представлениям о желаемом и достижимом будущем. В результате удалось
бы расширить коммуникацию между различными социальными группами
449
по выбору приоритетов развития страны и решениям стратегических про-

блем ее развития, что, в свою очередь, существенно способствовало бы раз-
работке и эффективной реализации доктрин, концепций и стратегий раз-
вития.
Доктрины, концепции и стратегии развития должны разрабатываться
специалистами, владеющими научными методами анализа соответствую-
щих областей деятельности и имеющими большой опыт решений возника-
ющих в них проблем. Поэтому такие документы не должны разрабатывать
органы власти, они должны быть только заказчиками таких разработок, а
технические задания на разработку доктрин, концепций и стратегий разви-
тия должны формироваться совместно заказчиками и исполнителями. Для
снижения зависимости доктрин, концепций и стратегий развития от част-
ных интересов и приоритетов они должны разрабатываться в конкуренции
нескольких коллективов специалистов и экспертов, а методики таких раз-
работок должны публично обсуждаться, и быть основанными на научных
концепциях и результатах объективных исследований. Иначе в доктринах,
концепциях и стратегиях развития будут представлены почти исключи-
тельно интересы и приоритеты органов власти, общественного согласия на
реализацию таких документов добиться будет практически невозможно.
Средства массовой информации могли бы существенно иначе, чем в
настоящий период использоваться для разработки и реализации доктрин,
концепций и стратегий развития. С помощью средств массовой информа-
ции можно было бы вовлекать граждан в обсуждения важнейших проблем
и стратегий их решений. Начинать можно было бы с обсуждений проблем
поселений, городов, районов, регионов, но не исключать и обсуждения про-
блем федерального уровня. На периодических встречах представителей
граждан, бизнеса и органов власти желательно обсуждать видение буду-
щего, реальные стратегии его достижения, а результаты таких обсуждений
публиковать в средствах массовой информации. Обсуждения будущего в
среде специалистов, опубликованные в средствах массовой информации,
тоже привлекли бы внимание граждан, способствовали бы изменению их
отношения к разработкам доктрин, концепций и стратегий развития.
В современном медианагруженном мире средства массовой информации
стали самым распространенным средством коммуникации между гражда-
нами и органами власти. Для поддержания этой коммуникации желательно
в средствах массовой информации по возможности объективно и своевре-
менно информировать органы власти об исполнении их решений, публи-
ковать аналитику и результаты объективных исследований. В средствах
массовой информации было бы желательно обсуждать повестки дня пред-
стоящих выборов всех уровней, превращать их в обсуждения стратегий ре-
шений проблем, снижать значимость продвижений имиджей политиков и
чиновников в ходе проведения избирательных кампаний.
450
Деятельность средств массовой информации в этих направлениях, поддер-

жанная органами власти, могла бы способствовать формированию и поддер-
жанию в общественном сознании ценностей коллективных решений проблем.
При этом в коммуникации через средства массовой информации, сеть Интер-
нет или в личных контактах по поводу доктрин, концепций и стратегий раз-
вития приоритетной целью должно быть понимание позиций чужих социаль-
ных групп, а не переубеждение друг друга. Эти позиции должны становиться
ограничениями в принятии решений по разработкам доктрин, концепций и
стратегий. И тогда можно надеяться, что доктрины, концепции и стратегии
развития будут в нашей стране востребованы, понятны и реализуемы.
Органам власти и коллективам специалистов, разрабатывающих док-
трины, концепции и стратегии развития, желательно поощрять и поддержи-
вать обратную связь с гражданами по вопросам их реализации. Желательно,
чтобы нормой стал не только государственный контроль и мониторинг вы-
полнения доктрин, концепций и стратегий развития, но их контроль и мо-
ниторинг со стороны некоммерческих и общественных организаций. Реали-
зация таких принципов обратной связи с гражданами будет способствовать
формированию общественного признания полезности доктрин, концепций
и стратегий для развития нашей страны, а потому и расширению их эффек-
тивного использования в системе государственного управления.
Доктрина как дискурсивное проявление

политичеcкой активности субъектов:
хронополитический и инновационный аспекты
Лукина Ю.А., Поддубнова Е.И., Хвощев В.Е. (Челябинск)
Человеческая жизнь во многом определяется активностью взаимодей-

ствующих индивидов и их сообществ, а рефлексирующее мышление всегда
пыталось спроецировать эту данность в виде целостной и динамичной ми-
ровоззренческой конструкции.
Отдельный человек легко выстраивает более или менее систематизиро-
ванную картину мира, пригодную для организации своего повседневного
быта. Однако индивидуальные представления о действительности, персо-
нальные дискурсы оказываются специфичными, поскольку отражают несо-
впадающие интересы и потребности конкретных субъектов. По этой причине
создание универсального для всего общества миропонимания, пригодного
для совместной деятельности людей, становится задачей насколько важной,
настолько и сложной, если даже принципиально решаемой.
451
Современному обществу свойственен широкий спектр взглядов, мне-

ний, суждений, позиций по многим вопросам социального бытия. Куль-
тивируемая терпимость к подобного рода дискурсам становится непри-
емлемой при осуществлении практической деятельности, которая требует
единства прилагаемых сил. В этих условиях возникает необходимость в
диктате крупных направлений политики, дающих основание для разработ-
ки их юридического сопровождения. Фактически, речь идет о конструи-
ровании определенных публичных дискурсов, исходящих от авторитетных
официальных источников, и утверждении этих дискурсов в качестве до-
минирующих в социально-политической коммуникации и практике. Фраг-
ментарная декларация политических намерений в подобных случаях при-
нимает форму доктрин.
Одной из главных функций строительства доктрин является преодоле-
ние методологических, теоретических, идеологических противоречий в по-
нимании общественного развития и корректировка на этой почве практи-
ческих усилий индивидов.
Как любое институциональное дискурсивное образование, доктри-
на имеет ряд компонентов, по которым возможно проводить ее научный
анализ. Дискурсологи традиционно выделяют восемь таких компонентов:
участники дискурса, хронотоп, цели, ценности, стратегии, тематика, раз-
новидности и жанры, дискурсивные формулы60. Рассматривая доктрину в
качестве абстрактного теоретико-практического понятия, имеет смысл под-
робнее остановиться на хронотопическом измерении как общем для всех
доктринальных политических дискурсов. Хронотопическая характеристи-
ка институту доктрины может быть дана по двум «осям» — ось временная
(хроно-ось), и ось топическая (топо-ось).
Как внесистемное образование, доктрина имеет ограниченные во време-
ни рамки существования. Объективная потребность общества в доктрине
или отказ от доктрины, утратившей значение, зависят от множества поли-
тических условий и обстоятельств. Это означает, что доктрина может быть
составной частью хронополитики, а ее сущность стать предметом хронопо-
литологии.
Исследование второго, топического аспекта не менее важно для уяснения
сути и особенностей доктринального строительства. Понятие «топос» здесь
используется не только для географической локализации действия доктри-
ны, но и в более широком смысле, как среда, пространство, в котором созда-
ются и реализуются доктрины. «Топос» нашей жизни изменяется на глазах,
общественные, технические, природные трансформации настолько глубоки
и стремительны, что данный аспект исследования доктрин становится все
более актуальным.
60
Пескова Е.Н. Политический дискурс: проблема институционализации // Вестник ЮУр-
ГУ. № 7 (47). 2005. Серия «Социально-гуманитарные науки». Вып. 4. С. 186.
452
В условиях качественного изменения социополитических практик и

условий общественной жизни на первый план выходят проблемы иннова-
ционности вновь создаваемых доктрин и эффективного трансформирова-
ния прежних. Поэтому в данной статье акцент будет сделан не столько на
фиксацию топических характеристик современных доктрин, сколько на те
инновационные аспекты, которые следует учитывать при строительстве и
реализации доктринальных образований.
Хронополитический аспект доктринального дискурса

Понятие хронополитики в России пока не получило единого для всех ис-
следователей толкования, несмотря на то, что уже давно уверенно вошло в
мировой политологический дискурс. К сожалению, хронополитика в России
начала развиваться относительно недавно, и проблемы, которые разрабаты-
вают современные отечественные исследователи в ее рамках, носят обще-
теоретический характер, происходит разработка понятийного аппарата,
исследователи определяются концептуально с понятием и свойствами по-
литического времени, особенностями соотношения политического времени
и политического пространства и т. д. В связи с этим, широкий круг вопро-
сов, которые можно было бы детально исследовать в рамках хронополитики,
оказывается нетронутым. К числу этих вопросов, несомненно, относится об-
ширный пласт проблем, связанных с феноменом политических доктрин.
Доктрина придает устойчивость современной системе отношений, соеди-
няя ее с прошлым и проецируя в будущее. Современные институты работа-
ют все больше на добровольной кооперации граждан, и доктрина позволяет
индивидуальные цели людей связывать воедино и, связывая, направляет на
кооперацию с этими самыми институтами.
Взаимодействие доктрины со временем может рассматриваться в не-
скольких плоскостях.
Во-первых, доктрина, с одной стороны, закрепляет сложившиеся к мо-
менту ее появления политические институты и политические отношения, и
таким образом формализует время. С другой стороны, доктрина своим по-
явлением стимулирует возникновение новых политических отношений.
Во-вторых, существует во времени — меняется и адаптируется, однако
при этом сохраняет иллюзию неизменности. Это выражается в том, что ис-
ходя из основной функции доктрины, она должна быть неизменна, т. к. ее
неизменность подтверждает ее истинность — она обозначает некие транс-
формации, они воплощаются во внешней или внутренней политике. Но,
тем не менее, объективно доктрина меняется, т. к. со временем изменяются
социальные доминанты. То есть, доктрина определенным образом подстра-
ивается под объективную реальность, одновременно ее изменяя, и в этом
заключается ее двойственность.
453
С другой стороны, имея способность определять понятия и категории,

доктрина оказывает влияние не только на объективную реальность, но и на
восприятие последней людьми.
Кроме того, доктрина активно использует время — определяет его, делит
на составляющие (то есть определяет, где кончается прошлое и начинается
настоящее), а также, обычно декларирует свою независимость от времени.
Новая доктрина, являясь важным связующим звеном между прошлым,
настоящим и будущим, зачастую становится преемницей доктрины пред-
ыдущей, оставляя себе одни ее элементы, и частично (или кардинально)
трансформируя другие. Эта темпоральная изменчивость также является
важной особенностью политических доктрин.
Кроме того, само появление доктрины связано с особенностями протека-
ния политического времени на данном этапе развития общества, множество
факторов оказывают влияние на общество, на политическую элиту, поэтому
для появления политической доктрины необходимо, чтобы возникла острая
в ней потребность, как то консолидация общества, внешняя угроза и т. д.
Таким образом, политические доктрины могут рассматриваться как
предмет изучения хронополитики, потому что представляют собой инсти-
тут, имеющий достаточно сложные взаимоотношения со временем.
Инновационный аспект доктринального дискурса

Если в области создания и реализации военных, экономических, про-
довольственных и прочих доктрин человечество накопило значительный
опыт, то процессы глобализации и стремительное развитие науки и техники
ставит общество перед необходимостью выработки основных принципов
существования в новых, неизвестных доселе условиях. В частности, совре-
менные государства вынуждены формировать официальную позицию по
направлениям развития информационного, постиндустриального обще-
ства. Возникает новый «топос», обладающий уникальными характеристи-
ками, и конструирование доктринальных дискурсов, соответственно, так-
же приобретает уникальные по сравнению с прежними дискурсами черты.
В виду инновационности подобных доктринальных разработок, остановим-
ся на них подробнее.
Все многообразие взаимодействий, возникающих в процессе реализации
активности социальных субъектов, невозможно регламентировать право-
выми нормами. В настоящее время Интернет-пространство является одной
из самых динамично развивающихся сфер социально-политического взаи-
модействия, при этом отношения внутри нее остаются наименее упорядо-
ченными. Ни в одной стране мира не существует полноценного, кодифи-
цированного законодательства по Интернету. Различные правовые отрасли
(законодательство о средствах массовой информации, о предприниматель-
454
ской деятельности, о выборах и т. д.) регулируют только отдельные вирту-

альные интеракции. В этой связи, при фактическом отсутствии формаль-
ного правового регулирования, особенно возрастает роль доктринальных
документов как определяющих общие правила поведения и служащих осно-
вой для последующей разработки информационного законодательства.
Подобные доктринальные документы, с одной стороны, должны учиты-
вать и отражать внутреннюю логику развития Интернет-пространства, и,
с другой стороны, обеспечивать неразрывную взаимосвязь виртуального
и реального социополитических миров. Трудности такого доктринального
строительства обусловлены имманентными характеристиками Интернета
как поля активного взаимодействия социальных субъектов.
Во-первых, это поле не имеет четкой географической локализации, про-
цесс интеракции не ограничивается участием граждан одного государства,
что изначально предопределяет низкую эффективность национального за-
конодательства. Следовательно, доктринальные документы должны носить
наиболее общий, универсальный характер, исходить из общегуманистиче-
ских, а не национальных, представлений.
Во-вторых, статус государства как основного политического института
в Интернет-пространстве намного ниже, нежели в «реальном» политико-
правовом пространстве. Если в вопросах стратегического планирования во-
енной сферы государство проявляет волю монополиста, в вопросах экономи-
ческого развития — волю одного из крупнейших хозяйствующих субъектов,
то в сфере производства и обмена информацией, коммуникации государство
лишается доминирующего положения. Интернет генетически плюралисти-
чен и предрасположен к сетевым взаимодействиям, и государству еще толь-
ко предстоит стать активным субъектом на этом поле, чтобы определяющим
образом влиять на поведение других акторов. Речь здесь идет, естественно, не
о прямом вмешательстве государства в деятельность субъектов, а о возмож-
ности определять это поведение через дискурсивные практики, в том числе
посредством доктрин. Чем выше активность актора в конкретной сфере дея-
тельности, тем более значимым становится его дискурс для других акторов.
Таким образом, и эффективность доктринального регулирования Интернет-
пространства будет тем выше, чем более интерактивным, инициативным и
открытым будет государство в виртуальной коммуникации.
Еще одна особенность доктринального строительства в России, ко-
торая таит в себе потенциальные неудачи в регулировании Интернет-
пространства, — это тенденция отечественных доктрин «замыкаться» на
верховную государственную власть. Хотя классическая доктрина «…пред-
ставляет собой не результат практической деятельности органов государ-
ства или определенных человеческих сообществ, выраженный соответ-
ственно в нормативно-правовых актах, договорах, судебных решениях и
обычаях, а обоснованные и разработанные учеными-юристами положения,
455
конструкции, идеи, принципы и суждения…»61, исторически сложилось так,

что доктринальные документы и заявления исходят именно от представите-
лей государственных органов. Авторами доктрин в России становятся не ав-
торитетные эксперты, а безличные чиновники; легитимируются же данные
документы посредством одобрения Президента РФ (что непосредственно
указывается при публикации доктринального текста в официальных ис-
точниках). Интернет-сообщество, в меньшей степени ориентированное на
национальное правительство и не склонное беспрекословно признавать
авторитет государственных чиновников в вопросе организации «вирту-
альной» жизни, нуждается в доктринах классического толка. В этой связи
для выработки эффективной доктрины, реально способной организовать и
направить развитие сферы Интернет, требуется привлечение гражданских
экспертов, имеющих авторитет в Интернет-сообществе.
Примером такого способа разработки и принятия доктрин являет-
ся Доктрина информациологического развития человечества в XXI веке62,
которая стала результатом Всемирного информациологического форума
(ВИФ), прошедшего в Москве в 2000 г. К работе форума были привлечены
лауреаты Нобелевской, международных, государственных премий, прези-
денты и премьер-министры государств, губернаторы, сенаторы, депутаты,
мэры, представители конфессий, ученые, специалисты, бизнесмены, пре-
подаватели, врачи, деятели культуры, служащие, руководители организа-
ций и предприятий. Сам форум проходил в Государственном Кремлевском
дворце. Таким образом, информациологический дискурс, выраженный в
доктрине, исходит не только от государства или какой-либо гражданской
организации, это результат коллективного осмысления проблем широким
представительством международного сообщества. Такой подход к выработ-
ке доктрин обеспечивает, во-первых, качественное содержание документа,
во-вторых, должную легитимность. В совокупности эти два условия дают
основания рассчитывать на эффективность и действенность доктрины.
Бесспорно, при выработке национальных доктрин формат междуна-
родного форума неуместен. Однако, учитывая интернациональность и уни-
версальность пространства Интернет, именно этот формат представляется
наиболее продуктивным. Он позволяет понять и принять во внимание мак-
симально возможное количество существующих по данной проблеме дис-
курсов, особенностей виртуальных взаимодействий, учесть характеристи-
ки интерактивности как сущностного содержания Интернета.
Выработка органичных, эффективных доктрин может и должна про-
исходить изнутри самого виртуального пространства, складываться по-
61
Юридические доктрины в системе источников информационного права // Законодательство
и практика масс-медиа. Вып. 9, 2005 // <http://www. medialaw.ru/publications/zip/133/5.htm>.
62
Доктрина информациологического развития человечества в XXI веке. Москва — Нью-
Йорк: Междунар. изд-во «Информациология», 2001.
456
степенно. Формат форума в Интернете реализовать гораздо проще и ме-

нее затратно, чем в «реальной» жизни. Такой общей площадкой может
стать институт электронного правительства — системы активного, до-
бровольного взаимодействия государства, местного самоуправления и
гражданского общества. Механизмом разработки доктрин электронное
правительство способно стать только при готовности общества актив-
но и творчески участвовать в этом процессе, а государства — реально,
на равных принимать во внимание суждения и принципы представите-
лей гражданских институтов. В этом случае доктрины будут восприняты
Интернет-сообществом как коллективно созданные, добровольно приня-
тые на себя правила поведения, а не как ограничительные рамки, навязы-
ваемые извне государством. В противном случае электронное правитель-
ство превращается в инструмент манипуляций обществом, внедрения в
массовое сознание односторонне выработанного государством доктри-
нального дискурса.
Легитимация доктрин — один из наиболее важных моментов, т. к.
основным механизмом их реализации является добровольное подчинение
зафиксированным принципам. Если прямое вовлечение широких масс в
законотворческую деятельность крайне затруднительно и порой вредно и
неконструктивно, то доктринальное творчество — это как раз тот случай,
когда гражданская активность на пользу и обществу, и государству. Как
известно, большая часть российского населения аполитична и пассивна в
реальной жизни. Однако, те вопросы, которые касаются урегулирования
отношений в пространстве Интернет, традиционно вызывают интерес у
пользователей всемирной сети. Привлекая их к выработке наиболее общих
правил поведения и принципов общежития, государство автоматически по-
вышает доверие и интерес граждан к иным доктринальным документам, не
касающихся Интернета, а также к нормативно-правовым актам, разрабо-
танным на основе легитимных доктрин.
Помимо того, стимулирование дискурсивной политической активности
граждан с большой вероятностью снижает проявление деструктивных форм
активности. Даже в том случае, когда отдельные дискурсы носят протестный
характер, вербальное выражение их в процессе политико-доктринального
творчества является конструктивным, направленным на поиск общих пу-
тей развития (в противовес «площадной, уличной» протестной активности,
которая является во многих случаях деструктивной).
Как показывает даже самый поверхностный хронотопический анализ,
современные доктрины, претендующие на эффективность и легитимность,
должны отвечать следующим минимальным требованиям:
− иметь своими источниками как можно больше общественно значимых
дискурсов, быть результатом активности многих социальных субъек-
тов, не только государственных, но и гражданских;
457
− ориентируясь на национальные интересы и приоритеты развития,

тем не менее, апеллировать к универсальным, общегуманистическим
принципам и ценностям;
− проявлять гибкость и быть легко приспосабливаемыми к динамично
изменяющемуся социально-политическому пространству (иметь ди-
намичные топические характеристики), одновременно с этим сохра-
няя незыблемость основных принципов как залог истинности и объ-
ективности доктрины.
Таким образом, доктрина как дискурсивное проявление политической
активности социальных субъектов во многом является хронотопическим
феноменом. Пространственный и временной факторы, взятые в единстве,
существенным образом определяют и содержание, и форму доктрины.
Только своевременный анализ динамики изменения этих двух факторов во
взаимосвязи способен обеспечить нахождение наиболее эффективных пу-
тей формирования и механизмов реализации доктринальных дискурсов в
современном обществе.
Отношение к конституции как следствие

отношения населения к власти
Романович Н.А. (Воронеж)
Отношение к Конституции в России имеет свою специфику — она не

является для населения «священной коровой». Вот что пишут исследова-
тели на эту тему: «При всей своей внешней легитимности и незыблемости
нынешний конституционный строй России в принципе покоится на весьма
шатком основании…. Россияне воспринимают Конституцию не как «свою»,
а скорее как предложенную в чрезвычайных обстоятельствах Ельциным и
пассивно принятую определенной частью населения. Поэтому обществен-
ное сознание открыто для воздействия аргументов относительно временно-
сти Конституции 1993 г. и допустимости ее изменения или даже принятия
новой»63.
Отношение к Конституции в России связано с отношением населения
к власти. В российской социокультурной модели имеет место персонифи-
кация власти. Персонификация власти предполагает восприятие власти
не как политического института, а как конкретной личности, в которой эта
власть воплощается. Личным качествам представителя власти придается
большее значение, чем законотворчеству, устройству и функционированию
63
Алюшин А.Л. Разрывы правовой преемственности в истории России ХХ в. С. 89, С. 91
458
госаппарата. Смена того или иного представителя власти может означать

кардинальную перестройку системы управления.
Ценности персонифицированного общества призвана воплощать фигу-
ра правителя, поэтому отблеск сакраментальности лежит непосредственно
на личности главы государства. Отношение к законам здесь прагматичное:
если выгодно, то закон можно нарушить; если есть возможность избежать
наказания, то закон можно нарушить; если можно нарушить закон без нега-
тивных для себя последствий, то это является предметом особой гордости,
а вовсе не внутренней дисгармонии. То есть закон является относительной
ценностью, а не абсолютной. Персонификация власти, являясь одной из ха-
рактеристик образа власти, простирает свою логику вплоть до локальных
социальных взаимодействий, какими являются «коррупция», использова-
ние личных связей (на простонародном языке — «блат»), поиски доступа
«к телу» в случае проблем, а не изучение законов и проч.
С тем, что власть в России воспринимается народом персонифицирова-
но, согласны многие современные исследователи. Это стало общим местом,
поэтому, например, Ю.С. Пивоваров утверждает это в аксиоматичной фор-
ме: «Русская власть предполагает режим персонификации»64.
Народ принимает изменения, которые происходят каждый раз с прихо-
дом к власти нового человека и даже ожидает этих изменений: «новая скрип-
ка по-новому играет». То есть происходит своеобразная легализация того
факта, что специфика управления, а подчас и его форма может определять-
ся характером конкретного представителя власти. Законы в России всегда
будут отступать в тень представителя власти, т. е. персонифицироваться в
соответствии с его личностью. Если представитель власти заслужит дове-
рие народа, его законы будут более уважаемы, чем в противном случае.
Режимом «персонификации власти обуславливаются следующие аспек-
ты в отношении к законам:
− отношение к законам зависит от популярности или непопулярности
высшей власти, причастной к изданию этих законов;
− после смены высшей власти население традиционно ожидает смену за-
конов;
− обезличенные константы в сфере законодательства не являются цен-
ностью в России.
Поскольку Конституция предлагается как обезличенная константа, не
подкрепленная ничьим авторитетом, ее неприкосновенность проблематич-
на для населения. Это подтверждают результаты исследований, проведен-
ных в городе Воронеже Институтом общественного мнения «Квалитас»,
опросы населения проводятся ежемесячно методом личного интервью, на-
чиная с 1998 года, выборка (от 600 до 1000 чел.) репрезентативна для населе-
ния города Воронежа от 18 лет и старше (www. qualitas.ru).
64
Пивоваров Ю.С. Русская власть и публичная политика. // ПОЛИС. 2006. № 1. С. 26.
459
Основной закон страны — действующую ныне Конституцию РФ — при-

нимали во времена правления первого Президента России Б.Н. Ельцина.
Уже в октябре 1999 года, при ответе на вопрос: «Как Вы голосовали на ре-
ферендуме 1993 г. о принятии нынешней Конституции России?» — 34% ре-
спондентов не смогли вспомнить, как они тогда голосовали. Вспомнили, что
голосовали «за» принятие Конституции 31% опрошенных, а 7% — «против»
(остальные не принимали участие в референдуме — 28%). Ясно, что подоб-
ная «забывчивость» почти половины участников референдума вовсе не яв-
ляется свидетельством трепетного отношения к Основному закону страны.
Тем проще населению решиться на изменения Конституции РФ, которая
вовсе не представляется людям неприкосновенным документом, о чем сви-
детельствовали ответы на вопрос: «Насколько сегодня необходимо вносить
поправки в Конституцию страны?»
− Изменения крайне необходимы и не терпят отлагательства — 52%
− Изменения необходимы, но сегодня надо решать более насущные про-
блемы — 26%
− Вносить изменения в Конституцию нет необходимости — 3%
− Внесение изменений в Конституцию опасно и вредно — 1%;
− Затрудняюсь ответить — 18%.
Только 4% опрошенных в целом высказались против внесения изменений
в Конституцию РФ, а подавляющее большинство воронежцев выступили за
необходимость внесения поправок в нее поправок (78%). При этом 52% соч-
ли тогда, что сделать это надо немедленно. Это мнение всех слоев населения
независимо от возраста, образования и материального достатка. Даже среди
тех воронежцев, кто отчетливо помнит, что в 1993 году голосовал за при-
нятие Конституции РФ, 62% настаивали на внесении в нее поправок и изме-
нений. Поэтому правка Конституции, если вдруг власть на нее решится, бу-
дет воспринята населением как норма. Население не готово встать горой на
защиту неприкосновенности Конституции РФ. Персонификация этой при-
нятой Конституции с непопулярным в то время Президентом Ельциным не
прибавила веса и значимости Основному закону страны в глазах населения.
Система российской власти, на взгляд А.Ф. Иванова и С.В. Устименко
является «параконституционной». В отличие от конституционного государ-
ственного устройства, которое основывается на принципе разделения властей
и выборной системе представительства, «параконституционное» основано на
принципе неразделенности власти, назначаемости на должности и прямом
подчинении первому лицу государства — что в совокупности можно назвать
самодержавной властью. Еще при создании Советской республики, по мне-
нию авторов, Я. Свердловым в 1918 году был провозглашен отказ от принци-
па разделения властей (а значит, следование самодержавной традиции)65.
65
Иванов А.Ф., Устименко С.В. Самодержавная демократия: дуалистический характер
российского государственного устройства // ПОЛИС. 2007. № 5. С. 58.
460
Дело в том, что само появление Конституции таит в себе некий знак, яв-
ляется следствием определенного состояния сознания. Например, Ю.С. Пи-
воваров пишет, что конституции рождаются там и тогда, где и когда рели-
гиозное оказывается относительным в социальном смысле. По его мнению,
конституционное государство — это примета мировоззренчески релятивист-
кого мира. Более того, оно невозможно (по сути, а не как прикрытие чего-то
иного) в социумах теоцентричных и атеистических66. С этой точки зрения,
Конституция невозможна в государстве, которое носило имя «Святой Руси».
Поэтому совершенно логичным в этом контексте выглядит такой по-
ступок власти как роспуск первого парламента. Эта логика отражена в
словах Высочайшего манифеста от 3 июня 1907 г. о роспуске Государствен-
ной Думы: «К прискорбию нашему, значительная часть состава второй Го-
сударственной Думы не оправдала ожиданий наших»67. Подчеркнуто, что
главное — это не безличный закон, а личные ожидания царя от своих «со-
ветников» — именно так, а не иначе воспринимает царь членов ГосДумы,
поскольку своим велением освобождает их от этой роли.
Конституционные потуги боярства шли вразрез не только с характером
верховной власти, но и с устремлениями народа. Вообще, как считают со-
временные политологи, «русская политическая культура, скорее, антиари-
стократична, нежели антидемократична (в западном смысле слова) — ей
чуждо аристократическое начало»68.
В конституционном государстве правят законы, а не люди. Для природы
понимания конституционного государства важно осознать принципиаль-
ную безличность современной государственной власти. Уже стало общим
местом положение о том, что государство тем совершеннее, чем более оно
отделено от конкретных носителей власти. «Конституция есть формула и
форма безличной власти. Возникновение абстрактно-безличной власти —
обязательная предпосылка конституции»69. Но в России никогда не было
даже предпосылок для обезличивания власти, для ее ограничения или раз-
деления в отличие от западной модели власти. «Осуществление принципа
разделения властей указывает на то, что идея свободы получила организа-
ционные гарантии против возможных злоупотреблений властью со сторо-
ны государства. И под свободой в конституции подразумевается, прежде
всего, обеспеченная законом свобода индивида от государства. Но от како-
го государства предлагается дать свободу индивиду? От «государства прав-
ды», образ которого был начерчен на знаменах Святой Руси»70.
66
Пивоваров Ю.С. Между казачеством и кнутом. К столетию русской конституции и рус-
ского парламента. Политические исследования. 2006. № 2. С. 10.
67
Алюшин А.Л. Разрывы правовой преемственности в истории России ХХ в. С. 87
68
Глебова И.И. Политическая культура современной России: облики новой русской власти
и социальные расколы // Полис 2006 № 1. С. 36.
69
Пивоваров Ю.С. Указ соч. С. 13
70
461
В идеале «государство правды» есть подчинение государства «началу

вечности» и цель «государства правды» — спасение душ подданных, защита
чистоты православия. Свобода индивида от «государства правды» не толь-
ко сомнительна с точки зрения этических норм, она попросту невозможна,
поскольку «государство правды» не является только лишь внешним инсти-
тутом, ибо он «внутри нас есть». Поэтому ни идея свободы индивида от
«государства правды», ни идея ограничения его полномочий посредством
формальных схем разделения властей не органична российской традиции.
Восприятие власти предопределяло направление основных идеологиче-
ских течений. Как показывает Ю.С. Пивоваров, идентичность привержен-
цев той или иной идеологии (славянофильство, официальная народность,
западничество, шестидесятничество, почвенничество, либерализм, народ-
ничество и т. д.) строилась на особом, лишь им присущем восприятии вла-
сти. «Но при всей особости их отношение к власти можно разделить на две
группы. Те, что принадлежали к первой, принимали лишь один (для нас сей-
час неважно какой) «компонент» двусложного петербургского самодержа-
вия, хотели его совершенствовать, а другой отменить. Входившие во вторую
вообще отрицали подобный тип государственности. Результатом всего это-
го — и специфической природы власти, и типов ее осмысления, и многого
другого — явилась весьма своеобразная Конституция 1906 года. Она была
компромиссом разных групп элиты по поводу именно власти»71.
Ю.С. Пивоваров показывает, что эта первая Конституция была основана
на схеме, предложенной ранее М. М. Сперанским, который разработал ее
по заданию Александра I. 5 апреля 1797 года Павел I издал Акт о престоло-
наследии. Тем самым Россия превратилась из наследственной монархии по
завещанию в наследственную монархию по закону72. А во все последующие
времена схема действующей власти так или иначе напоминала идеи Сперан-
ского. Н.Н. Алексеев в работе «На путях к будущей России (советский строй
и его политические возможности)», написанной в середине 1920-х годов,
утверждал: «В самых общих формах при снятии монархического принципа
из системы Сперанского и выходит то, что действует ныне в России в виде
системы Советов»73. В 1993 году, проведя антикоммунистическую и анти-
советскую революцию, Россия вновь избрала себе нечто подобное схемы
Сперанского, с оговоркой на реалии конца XX столетия. «Власть президен-
та огромна, он не «вписан» в разделение властей, а располагается над ними
(в этом смысле римейк царской власти); правительство ответственно перед
президентом (хотя Дума утверждает премьера, реально воздействовать на
состав правительства, включая его главу, она не может). Госсовет преобра-
71
72
73
Цит. по: Пивоваров Ю.С. Между казачеством и кнутом. К столетию русской конститу-
ции и русского парламента. Политические исследования. 2006. № 2. С. 19
462
зился в Совет Федераций, который вместе с Думой (ограниченной, как и ра-

нее, в реальном влиянии на политический процесс) составляют двухпалат-
ный парламент. … И трансляция власти в нашей стране все больше напоми-
нает не демократическую, а монархическую практику…»74 Это, заключает
Пивоваров, дает возможность признать некую конституционную констан-
ту, присущую российской системе власти. Из этого следует, что корневые
традиции, социально-властные архитипы действуют в истории исподволь,
а точнее, не зависимо от чьей бы то ни было персонифицированной воли, а
лишь следуя базовой природе восприятия населением власти.
Как справедливо отмечал В. Гельман, «нынешние главы исполнительной
власти мало чем отличаются от первых секретарей обкомов КПСС совет-
ского периода»75. Ю.С. Пивоваров уверен в том, что Власть и есть главный
субъект Конституции. Она ее порождает, она ее дарует обществу, она с ее
помощью корректирует самое себя. Конституционный план Сперанского
органически вписался во властецентричность и стал ее правовым оформ-
лением. А русская действительность приспособила под себя идеи Сперан-
ского. При этом Ю.С. Пивоваров не может оставить без внимания тот факт,
что «наша полития, русский политический организм, как и в прошлые вре-
мена, видимо, не очень-то и нуждается во всех этих конституциях и парла-
ментах… Персонифицированная русская власть сохранилась и, как встарь,
функционирует, опираясь на привластные органы. Ими и являются все эти
парламенты и другие конституционные заморочки»76.
Персонифицированное отношение к власти в России (и соответствую-
щее отношение к законам) не является чем-то временным и легко преодо-
лимым, поскольку уходит своими корнями в древнюю историю противо-
стояния персоналистской и деперсоналистской парадигм, восходящую к
Платону и Аристотелю. Платон отводил основную роль разуму правителя,
не полагаясь на законы: по его мнению, истинный правитель не должен
походить на законодателя, постоянно корректирующего правовые акты
в надежде положить конец повседневным злоупотреблениям, а на самом
деле приумножающим их, тем самым уподобляясь человеку, рассекающего
гидру. О законах незачем особенно хлопотать, ибо они либо бесполезны,
или «кое-что из них установит всякий, кто бы он ни был, в остальном же
они сами собой вытекают из уже ранее имевшихся навыков»77. Для Аристо-
теля «предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо из среды
граждан»78.
74
Пивоваров Ю.С. Указ. соч. С. 18.
75
Гельман В. Возвращение Левиафана? (Политика рецентрализации в современной Рос-
сии) — ПОЛИС № 2, С. 102
76
Пивоваров Ю.С. Указ. соч. С. 25
77
Платон. Государство. — Платон. Сочинения в 4-х томах. Т. 3, 1994, М., С. 197
78
Аристотель. Политика. — Аристотель. Политика. Афинская полития. М. 1997, С. 125–126
463
В дальнейшем философия латинского мира приняла позицию Аристоте-

ля, а философия восточной церкви — позицию Платона. На это обращает
внимание И.В. Киреевский: «…Почти то же отношение, какое мы замечаем
между философами древности (Аристотелем и Платоном) существовало и
между философией латинского мира, как она вырабатывалась в схоласти-
ке, и тою духовною философией, которую находим в писателях церкви вос-
точной, особенно ясно выраженную в св. отцах, живших после римского
отпадения»79.
Русской жизни чужда холодно-рассудочная законность. Например,
И.В. Киреевский несомненно одобрительно отмечает, что в древнерус-
ском праве «внутренняя справедливость брала… перевес над внешнею
формальностию»80. Напротив, в знаменитых римских законах «стройность
внешней формальности» доведена до … изумительного логического совер-
шенства при изумительном тоже отсутствии внутренней справедливости»81.
Ставит под сомнение силу закона И.Л. Солоневич: «Совесть есть то, на чем
строится государство. Без совести не помогут никакие законы и никакие
уставы»82. М.А. Волошин воплотил эту мысль в поэтическую форму: «Зако-
на нет — есть только принуждение./ Все преступления создает закон»83.
П.Я. Чаадаев вообще отрицает как идею законности, так и идею права
в мировоззренческом арсенале русского народа: «…Идея законности, идея
права для русского народа бессмыслица», он, народ, «признает лишь право
дарованное и отметает всякую мысль о праве естественном»84. И.А. Ильин
не склонен отрицать наличие естественного правосознания у русского на-
рода: «Естественное правосознание, подобно совести, присуще в большей
или меньшей степени каждому человеку «от природы»… Оно дает и от-
крывает… — иногда смутное, иногда очень отчетливое — представление о
лучшем праве, о духовно верном и справедливом распределении прав среди
людей; и, главное, о той объективной цели, которой служат право, государ-
ство и суд»85.
Исторически сложившееся отношение к закону в России, по мнению
современных исследователей (в частности А.Н. Фатенкова), дает повод со-
мневаться в том, что высокие ожидания, возлагаемые на формальную юрис-
79
Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению
России // И.В. Киреевский. Критика и эстетика. М. 1998, С. 29.
80
81
82
Солоневич И.Л. За тенью Распутина // И.Л. Солоневич. Наша страна. XX век. 2001, М.,
С. 35.
83
Волошин М.А. Бунтовщик // М.А.Волошин. Стихотворения. Статьи. Воспоминания со-
временников. 1991, М. С. 221
84
Чаадаев П.Я. Отрывки и афоризмы // П.Я. Чаадаев. Сочинения. 1989, М. С. 200.
85
Ильин И.А. Путь духовного обновления // И.А. Ильин. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. М.,
1994, С. 253.
464
пунденцию сегодня оправданы. «В лучшем случае они покоятся на недо-

разумении, на недопонимании близкой и Платону, и Аристотелю идеи, что
с влиянием на общественную жизнь отдельных личностей и личностно по-
добных общностей могут тягаться только нормы-традиции, но не нормы-
конвенции»86.
Именно нормы-традиции зачастую определяют, а иной раз и диктуют,
как поступать в той или другой ситуации. В России, в отличие от других
стран, нормы традиции имеют особую силу. Российские граждане зачастую
живут не по закону, а «по понятиям». Когда человек стоит на перепутье,
решаясь на поступок, он не заглядываем в свод законов, а вспоминает, как
поступил сосед в такой же ситуации, или представляет, что скажут ему дру-
зья, родные или коллеги, когда узнают о его поступке. Именно их мнение
(осуждение или одобрение) для него является решающим фактором для
претворения в жизнь задуманного им. Неформальные нормы-традиции со-
циального взаимодействия зачастую имеют более жесткое символическое
значение, чем формальные рамки закона. Именно они создают свод правил
реальной общественной жизни. Этот свод правил имеет больше власти, чем
гражданский закон, т. к. с законом можно не согласиться, от него, наконец,
можно укрыться, а от общественного мнения, живя в обществе укрыться
невозможно. Нарушитель закона может лишиться гражданской свободы, но
даже преступнику необходимо сочувствие и понимание. Если его лишить
и этой минимальной общественной поддержки хотя бы среди ближайшего
окружения, то для него это будет психологически более тяжким наказани-
ем, чем даже тюремные решетки. Интуитивно опасаясь оказаться изгоем,
человек подстраивается под те неформальные установки, по которым жи-
вет общество. Если закон что-то запрещает, а общество к этому относится
снисходительно, российский гражданин, скорее всего, проигнорирует за-
кон, а поступит так, как ему советуют друзья.
А.Н. Фатенков обвиняет номократическое мировоззрение в том, что оно
«не напрягает нерв экзистенции», поэтому «стимулирует аберрацию чело-
веческой нравственности», «освобождение» индивидуума от неустанной и
непрерывной работы над собой87. А в хваленом «правовом государстве» —
одном из атрибутов западного мира, «кичащегося своей эффективностью
(берущейся зачастую вне контекста справедливости)», — указывает на давно
уже обнаруженное «двойное дно». Многие законы «правового государства»,
по свидетельству Г. Дебора, «составляются для того, чтобы их могли обойти
те, у кого есть все средства»88. Это дает Фатенкову основание утверждать,
86
Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личности? Апология
экзистенциальной автократии // Полис 2005. № 2. С. 161.
87
Фатенков А.Н. Указ. соч. С. 161.
88
Цит. по: Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личности?
Апология экзистенциальной автократии. // Полис 2005. № 2. С. 162.
465
что везде и повсюду, в т.ч. и на Западе, реально властвуют не законы, а имею-

щие их в виду люди. При этом, если в России они, апеллируя к историче-
ской памяти и мировоззренческому архетипу, могут править открыто, то
на Западе — завуалировано, прикрываясь сенью закона. А.Н. Фатенков не
сомневается, что в России и должны править люди — чувствующие и осо-
знающие свое родство с отечественной культурной традицией, интенсивно
рефлектирующие над ней, не давая тем самым традиции закостенеть. Таким
образом, выбирая между идеями персонального права и права закона, рус-
ский человек скорее предпочтет персональную справедливость, идущую в
разрез с законом, а не склонит голову перед номинальной несправедливо-
стью закона.
Нынешнее правосознание россиян Н.К. Гаврюшин трактует как правовой
нигилизм, который видится ему «прямым наследием» подлинного «христи-
анского религиозного сознания… Непреложно ставя Благодать выше Зако-
на… это сознание будет всегда рассматривать закон как условность, санкци-
онируя его обход… неизбежно поддерживая анархистские потенции…»89.
В Византии действовало положение римского права: princens legibus
solutus est — император свободен от всех законов государства. Это поло-
жение было закреплено в «Василиках», законодательном сборнике IX века.
Сложившаяся система отношений между василевссом и законом была за-
креплена в 105 новелле Кодекса Юстиниана, где говорилось ($4), что Бог
подчинил царю законы, и что царь сам есть живой закон»90.
Русь переняла это представление у Византии вместе с православной
верой. И само отношение к закону зиждилось на этой вере. Юридические
документы, находившееся в обращении на Руси, свидетельствуют об этом.
В деле 1667 года прапорщик Осип Собольков в ответ на непристойные сло-
ва Федьки Юринова о государе изумленно спрашивает: «В ково де ты, му-
жик, веруешь, что великого государя указа не слушаешь?»91. Этим вопросом
прапорщик свидетельствует не только о том, что вера в Бога неотделима от
веры в государя, но и в целом об отношении к закону. Выполнять волю го-
сударя следует, потому что это воля Божья. Мотивация исполнения закона
государственного не есть человеческое договорное право, а следствие веры
в Бога. Основание послушания царю — вера в Бога.
Соборное решение, состоявшееся в присутствии царя, считалось окон-
чательным и неизменным, не допускающим апелляции и нового решения,
потому что «царское осуждение суду не предлежит и не пресуждается».
Таким образом, решение царя — признавалось окончательным. Каптерев
89
Гаврюшин Н.К. Русская философия и религиозное сознание // Вопросы философии.
1994, № 1. С. 67.
90
Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916. С. 54.
91
Лукин П.В. Народные представления о государственной власти в России в XVII в. М.,
2000. С. 36.
466
Н.Ф.: «Единственным источником всякого закона, как государственного,

так и церковного, был у нас царь»92.
Нынешнее отношение к закону в России обусловлено идеологическими
и историческими факторами. Персонификация власти, восходящая к пла-
тоновской традиции, ставит личные качества правителя выше закона. Эта
традиция получила свою поддержку и развитие в православной идеологии,
которая непреложно ставит: «благодать выше закона», «милосердие выше
закона», «любовь выше закона». Православные христиане воспринимали
мирской закон как временный, внешний по отношению к Закону Божьему.
Но сакрализация высшей власти освящала и мирской закон, и пока место
Бога не было в России вакантным, мирской закон соблюдался не столько из
страха перед властью земной, сколько из страха перед всевидящим Боже-
ственным оком. Мотивы исполнения государственных законов зиждились
не на договорном праве, а на вере в Бога. Это отметил в свое время Достоев-
ский: «Бога нет — значит, все дозволено!». Десакрализации высшей власти
(а также потеря авторитета безбожной власти в глазах верующих) измени-
ла отношение к мирскому закону. Общество как бы дало санкции на обман
«неправильной власти», на обход созданных ею законов. Традиционное
российское персонифицированное восприятие власти, а также отчуждение
от формальной «холодно-рассудочной законности» в пользу «внутренней
справедливости» усугубило пренебрежительное отношение к закону. Закон
рассматривается как условность, общественное мнение санкционирует его
обход. Правосознание россиян трактуется как правовой нигилизм.
Результаты исследований ИОМ «Квалитас» свидетельствуют, что для на-
селения закон сегодня не является непреложным атрибутом, который тре-
бует уважения и непременного исполнения. Скорее, наоборот, закон можно
нарушить всегда, когда это удобно или выгодно — так считают соотече-
ственники. Более того, сложилось представление, нарушение закона — дело
обыденное и даже, что нельзя жить в России, не нарушая закона.
Характерны ответы воронежцев на вопрос: «Можно ли жить сейчас в
России, не нарушая закона?» — 31% ответили «да», 64% — нет, 4% затрудни-
лись ответить (опрос проходил в августе 2007 года).
В некоторых странах сам подобный вопрос, возможно, вызвал бы нема-
лое изумление. А в России ответы на него вполне предсказуемы, поскольку
отношение наших сограждан к закону стало уже «притчей во языцех». Об
отношении россиян к законам свидетельствуют расхожие изречения типа:
«законы создают, чтобы их обходить», «закон, что дышло: куда повернешь,
туда и вышло», «суровость российских законов смягчается тем, что их ни-
кто не исполняет» и т. д. Законы для российского обывателя вовсе не имеют
такого непреложного значения и авторитета, какими они предстают перед
92
Каптерев Н.Ф Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. В 2 т. Сергиев Посад, 1912.
Т. 2. С. 104
467
жителями, например, США. Поэтому 64% респондентов, нимало не сомне-

ваясь, заявляют, что в России нельзя жить, не нарушая закон. Чаще всего это
люди с хорошим материальным положением. Напрашивается вывод — на-
рушителям закона в стране живется хорошо. Среди воронежских предпри-
нимателей их насчитывается 81%.
Полагают, что в России можно жить, не нарушая закон (очевидно, убе-
дившись на собственном опыте), 31% респондентов. Чаще всего материаль-
ное положение этих людей оставляет желать лучшего, это представители
бюджетной сферы (образование, наука). Люди, уважающие закон в России,
по обыкновению, бедны.
Такая позиция характерна не только для воронежцев, она является об-
щей для населения страны в целом. Большинство жителей России (54%)
также отрицают саму возможность законопослушной жизни в нашей стра-
не (всероссийский опрос проведен Левада-Центром в июле 2007 года, вы-
борка — 1600 человек).
Вывод
Восприятие власти в России включает в себя аспект персонификации
власти, поэтому личные качества представителя власти в глазах народа
выглядят более значимыми, чем принимаемые законы. Население воспри-
нимает как должное, если со сменой представителя власти меняются и су-
ществующие в обществе законы. Отношение к законам сопряжено с отно-
шением к персональным представителям власти: отсутствие популярности
правителя способствует нивелированию законов. Конституция, принятая в
России во время правления непопулярного Президента, не воспринимается
населением как юридическая константа, не подлежащая реформированию.
В отличие от западного мировоззрения, созвучного с взглядами Ари-
стотеля, российское мировоззрение ориентировано на платоновскую тра-
дицию. Следствием этого является отчуждение от формальной «холодно-
рассудочной законности» в пользу «внутренней справедливости», что
предопределяет традиционное для россиян отношение к праву и закону
(«правовой нигилизм» и восприятие закона как условности).
468
Сравнительный анализ европейской
стратегической мысли и древних китайских
стратагем с позиции исследования методологии
создания системы политико-правовых
доктринальных документов в России
и их последующей трансформации в право
Зражевская Т.Д., Маланыч И.Н. (Воронеж)
Введение
Высшие должностные лица и органы государственной власти Россий-
ской Федерации активно формулируют стратегические цели, достижение
которых в ближайшем десятилетии (до 2020 г.) требуется в полном объ-
еме93. Первоочередное значение имеют «укрепление российской государ-
ственности, устойчивый экономический рост, дальнейшие политические
и экономические преобразования, решение социальных проблем, преодоление
ресурсно-сырьевой ориентации экономики и ее перевод на инновационный
путь развития, улучшение демографической ситуации»94.
Для законодателей и правоприменителей федерального и регионального
уровней важнейшей задачей становится разработка технологии и методо-
логии интерпретации и трансформации провозглашаемых стратегических
целей и задач в действующее законодательство, т. к. их реализация невоз-
можна без сообразного перевода в правовые нормы и институты. Одно-
временно, требуется правовое регулирование требований к структуре, со-
держанию, форме и технологии создания политико-правовых программных
(доктринальных) документов. Иначе, невозможно гарантировать достиже-
ние конечного результата стратегических преобразований принудительной
силой государства и ответственностью должностных лиц.
Создание технологии (методологии) интерпретации и трансформации
политической стратегии в правовые нормы и институты является сложной
задачей системного характера, решение которой разбивается на несколько
этапов прикладных и теоретических исследований. Применение дедуктив-
93
См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 05.11.2008 // Российская газета,
2008, 06 ноя.
94
См.: Концепция внешней политики Российской Федерации (утв. Президентом РФ 12.07.2008
№ Пр–1440) // Официальный сайт Президента России, URL: http://www. kremlin.ru/text/
docs/2008/07/204108.shtml.
469
ного подхода вкупе с известными результатами исследований95 показывает,

что целесообразна разработка методологии оценки и управления конфлик-
тами в конституционных и иных социально-правовых явлениях. Данное на-
правление актуально ввиду органически присущей законодательной и пра-
воприменительной деятельности целевой функции согласования интересов
личности, общества и государства (баланс интересов диалектически связан
со своим антиподом — конфликтом).
Первые работы в направлении оценки степени баланса интересов (кон-
фликтности) между различными субъектами правоотношений выявили,
что отработанных в методическом плане количественных методов для
этого в конституционном праве не существует. Попытки предварительно
оценить величину степени баланса интересов между государством, обще-
ством и личностью показали несоизмеримость этих понятий и отсутствие
методик приведения их к единой размерности96. Выяснилось, что не толь-
ко «государство», «общество» и «личность» как абстрактные категории не
имеют своего законодательного понятийного оформления, но и категория
«интересы общества» является типичной ошибкой обыденного мышления,
связанного с реификацией97 (наделением идеального материальными чер-
тами).
В настоящее время в конституционно праве отсутствуют подходы и
методы интегрированной оценки интересов различных слоев (категорий)
общества и выяснения для этой цели реальной структуры большинства
народа98, хотя в других сферах гуманитарного знания соответствующая
методология начинает зарождаться. Близкая по цели постановка задачи,
направленная на выявление и устранение конфликтов интересов субъек-
тов экономической деятельности, присутствует в экономической науке,
где сделана попытка выделить специфические интересы государства, об-
95
См.: Юридическая конфликтология / Отв. ред. акад. В.Н. Кудрявцев. — М.: Институт государ-
ства и права РАН, 1995; Пряхина Т.М. Конституционные конфликты // Государство и право. 2004.
№ 11. С. 19–25.
96
См.: Соломатина Н.Н. Конституционные основы частной собственности и сбережений в
Российской Федерации: Дис…. канд. юрид. наук. Воронеж, 2003. 200 С.; Новикова И.В. Эффек-
тивность судебной защиты в системе гарантий местного самоуправления. Дис…. канд. юрид.
наук. Воронеж, 2003.
97
Реификация — приписывание какому-либо идеальному явлению или процессу материально-
го существования. Оно отражает процесс «отделения» от людей их межличностных отношений,
восприятие их как вещественных отношений, в значительной мере не поддающихся контролю
(см.: Российская социологическая энциклопедия / Под ред. Г.В. Осипова. М.: Издательская груп-
па НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 444; Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социо-
логия. В 15 т. Т. 1. Теория и методология. М.: ИНФРА-М, 2003. С. 36).
98
Подробнее см.: Зражевская Т.Д. Теоретические и методологические основы проведения на-
учных (диссертационных) исследований в конституционно-правовой науке / Личность. Уче-
ный. Учитель: памяти профессора Виктора Степановича Основина / Под ред. Т.Д. Зражевской.
Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2008. С. 225–226.
470
щества, бизнеса, работодателя и работника в сфере рыночных отноше-

ний99.
В интересах устранения выявленных пробелов методологии анализа и
разрешения юридических конфликтов, автономным учреждением Воронеж-
ской области «Институт регионального законодательства», разрабатывает-
ся направление научных исследований по построению методологии оценки
и управления конституционно-правовыми конфликтами100.
Главными инструментами входящих в нее методик являются количе-
ственный анализ предметной сферы правового регулирования (с привле-
чением аппарата формальной логики и математики), прогнозирование и
рефлексия, базирующиеся на декомпозиции и синтезе конституционно-
правового механизма. На примере субъекта РФ (Воронежская область) про-
изведена апробация разработанных методик; ряд выявленных конфлик-
тов в конституционно-правовых явлениях исследован не только исходя из
принадлежности их элементной структуре правоотношений (в том числе,
межсубъектным отношениям различных категорий (слоев) общества) но и
как закономерное явление, присущее юридическим средствам законотвор-
ческой и правоприменительной практики.
Полученные методологические результаты предполагается далее исполь-
зовать для разработки рекомендаций и предложений по совершенствова-
нию конституционно-правового механизма трансляции и регламентации
политико-правовых доктрин101, концепций, стратегий, программ в стра-
тегические нормы конституционного права и обратной конституционно-
правовой регуляции форм, методов формирования и изложения политико-
правовых документов102.
Междисциплинарный подход, обусловленный спецификой поставленной
исследовательской задачи, выявил необходимость проведения сравнитель-
99
См.: Государственная экономическая политика и Экономическая доктрина России. К умной
и нравственной экономике. / Под общей редакцией С.С. Сулакшина. В 5 т. Т. 1. М.: Научный экс-
перт, 2008. С. 765–770.
100
См.: Методики оценки, анализа и управления конфликтами в конституционных и иных
социальных и экономических явлениях: сущность, порядок применения и результаты (на ма-
териалах Хохольского муниципального района Воронежской области). Научно-юридический
отчет № 5 (ответств. исполнит. Маланыч И.Н.). Воронеж, Институт регионального законода-
тельства, 2007; Зражевская Т.Д., Маланыч И.Н. Математические методы в юридической науке //
Современные методы исследования в правоведении / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько.
Саратов: СЮИ МВД России, 2007. С. 256–293.
101
См., например: Семигин Г.Ю. Российские политико-правовые доктрины / Отв. ред. Н.М. Зо-
лотухина, И.А. Исаев. М.: Мысль, 2005–925 С.; Маланыч И.Н. Сравнительный анализ понятия
конституционной доктрины в теории и законодательстве // Вестник Воронежского государ-
ственного университета. Серия Право № 1 (1). 2006. С. 20–25.
102
См., например: Маланыч И.Н. Конституционно-правовые инструменты формирования
государственной стратегии в субъектах Федерации // Трибуна молодых ученых: Сб. науч. трудов.
Вып. 13: Правовой порядок в Российской Федерации: Формирование, виды, эффективность /
Под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2009. С. 217–228.
471
ного и ретроспективного анализа сущности стратегической деятельности,

как особого искусства103, имеющего свои принципы и закономерности, а так-
же наработанные вековым опытом методы и алгоритмы осуществления.
Анализ и обобщение наиболее существенных общеизвестных достижений
стратегической мысли интересен как для юристов-практиков, так и для го-
сударственных служащих и должностных лиц, ответственных за разработку
политико-правовых (доктринальных) документов стратегического характера.
Понимание идей, подходов и методов, которые тысячелетиями оттачива-
лись в стратегическом искусстве, позволит юридической науке объективнее и
проще сформулировать требования и принципы, которые она должна пред-
ложить в методологию формирования политико-правовых документов для
облегчения их последующей трансформации в стратегические нормы права.
С другой стороны, обобщенная и сжатая демонстрация квинтэссенции зако-
номерностей, которые лежат в основе стратегического управления, позволит
лицам и органам, ответственным за его осуществление, оптимально гармони-
зировать его форму и содержание с законодательной и правоприменительной
практикой уже на этапе постановки стратегических целей и задач.
Европейская политическая и военная стратегическая мысль.
Огромный пласт управленческой мудрости представляют труды евро-
пейской политической и военной стратегической мысли, основополож-
ником которой является Александр Македонский104. До нашего времени
сохранились авторские труды римского императора Гая Юлия Цезаря105, ви-
зантийского Маврикия106, военачальника Секста Юлия Фронтина107.
После античных, римских и византийских стратегов-практиков, наи-
более выдающимися мыслителями этого направления являются Никколо
Макиавелли108 и Карл фон Клаузевиц109. Их сочинения, несмотря на полити-
ческую и военную направленность, с позиций современного научного ана-
лиза, представляют собой глубоко проработанные основы теории управле-
ния конфликтами, применимые в политике, бизнесе и праве.
Политическая и военная деятельность пронизана системными конфлик-
тами различного масштаба, определяемыми объектами и субъектами кон-
фликтного взаимодействия, целями, задействованными механизмами. Вой-
103
См.: Социологическая энциклопедия. В 2 т. // Национальный общественно-научный фонд /
Руководитель научного проекта Г.Ю. Семигин; Главный редактор В.Н. Иванов. М.: Мысль, 2003.
Том 1. С. 601.
104
См.: Боуз Парта. Стратегическое искусство Александра Македонского. Вне времени: Уроки
строителя величайшей империи / Пер. с англ. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2005.
105
См.: Цезарь, Гай Юлий. Записки. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008.
106
См.: Стратегикон Маврикия / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2004.
107
См.: Секст, Юлий Фронтин. Стратегемы. Военные хитрости / Перев. с лат. А.Б. Раповича.
М.: Белые альвы, 2003.
108
См.: Никколо Макиавелли. Государь. М.: Изд-во «Эксмо», 2006 г.; Макиавелли Н. Государь.
Искусство стратегии / Пер. с итал. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008.
109
См.: Клаузевиц Карл, фон. О войне. М.: Изд-во «Эксмо»; СПб: Мидгард, 2007.
472
на сама по себе — уже форма конфликта (это ни что иное, как расширенная
форма единоборства). Политика — это тоже борьба (конфликтное стол-
кновение) за государственную власть с целью последующего ее удержания
(в конфликтной среде), достигаемого стремлением к оптимальной органи-
зации публичной власти, обеспечением общественной стабильности, выбо-
ром способа правления и ответственных исполнителей, т. е., управлением.
Труды Н. Макиавелли, в частности, его знаменитый «Государь» (в неко-
торых переводах «Князь») до сих пор не оценены с точки зрения конфлик-
тологии, а анализируются преимущественно с точки зрения политологии,
истории, психологии, что сужает возможности понимания заложенного в
них смысла. Главный результат из его наследия состоит в том, что искусство
управления заключается в гибком подходе к использованию различных
средств, исходя из существующих условий и поставленной цели.
Основные положения тракта «Государь», анализ которых важен с точки
зрения управления конфликтами, содержат: средства достижения цели, спо-
собы удержания достигнутого состояния управления, методы оценки сил и
ресурсов, способы привлечения сторонних сил и обстоятельств, перечень
крайностей в управлении, психологические аспекты конфликтов110.
Карл ф. Клаузевиц был прусским дворянином и военачальником. В 1812–
1814 гг. находился на службе у русского императора Александра I и участво-
вал в Бородинской битве. Основным вкладом этого военного ученого в ми-
ровое политическое, военное и стратегическое наследие является созданная
им «общая теория войны» (по его собственному мнению, она «представляет
собой попытку создания такой теории, которой прежде не было»). П сло-
вам Клаузевица, «война есть не что иное, как продолжение политических
отношений при вмешательстве иных средств» Он категорически не рас-
сматривал ее вне политики, а только как вид и специфическое продолжение
политических отношений специфическими (насильственными) средствами.
Следовательно, война — это инструмент управления.
С позиций совершенствования методологии управления конфликтами
наиболее актуальны часть 3 «Общие вопросы стратегии» и часть 8 «План
войны» трактата «О войне». Понятие стратегии Клаузевиц дал чрезвычайно
емкое: «это использование боя в целях войны». На языке методологии управ-
ления конфликтами это определение можно перефразировать как использо-
вание отдельных частных конфликтов в интересах управления некоторой
большой системой конфликтных общественных отношений. Эта деятель-
ность осуществляется в условиях неопределенности. Основными ее метода-
ми являются планирование и прогнозирование, а также рефлексия (управле-
ние поведением противной стороны в конфликте).
Основные теоретические положения, разработанные К. фон Клаузевицем,
содержат: элементы стратегии, условия эффективности стратегии (матери-
110
См.: Никколо Макиавелли. Государь. М.: Изд-во «Эксмо», 2006 г.
473
альные и нематериальные), методы осуществления стратегии («хитрость»,

использование параметров пространства и времени, резервов), способы ва-
рьирования степенью интенсивности использования элементов стратегии
(в зависимости от условий и задач), учет меры случайностей, которые воз-
никают в процессе реализации стратегических планов и замыслов.
Сегодня знание и владение достижениями стратегической мысли, по-
могает избегать войны в том ее виде, который является крайним способом
управления конфликтами111. Умению завоевывать головокружительные
вершины в управлении властью уделяется значительное внимание112.
Для конституционно-правовой науки ценность творческого восприятия
достижений европейской военно-политической мудрости состоит в прин-
ципиальном признании и использовании в своих целях (формирование и
реализация стратегических норм) динамической природы методологии
стратегического управления конфликтами. Восприятие и использование
этого в принципах, методах и механизмах правового регулирования не-
избежно для решения задачи разработки технологии создания политико-
правовых (доктринальных) документов и трансформации их в нормы
действующего законодательства. Российское право, будучи членом романо-
германской правовой семьи, тяготеет к «незыблемости», статичности норм,
в том числе и стратегических. Современность показывает, что даже нормы
Конституции Федерации целесообразно изменить в интересах реализации
долгосрочной государственно-правовой стратегии, которой присущи реф-
лексия и динамический выбор средств, целесообразных для достижения
поставленных целей. Методология, закрепляя принципы формирования
политико-правовых документов, должна предусмотреть такие возможности
в технологии создания и реализации собственных стратегических норм.
Стратагемное мышление
Понятие стратагемности ассоциируется с древним китайским ис-
кусством военной, политической и дипломатической стратегии, а также
управления государством. Начала его были положены в середине I тыся-
челетия до н. э. Сунь Цзы, автором трактата «О военном искусстве»113, ко-
111
См.: Стратегия управления по Клаузевицу / Под ред. Тиа фон Гикзи, Болко фон Отингера,
Кристофераc Бассфорда. М.: Альпина Паблишер, 2002.
112
См., например, Грин, Роберт. 33 стратегии войны / Пер. с англ. Е.Я. Мигуновой. М.: РИПОЛ
классик, 2007; Он же. Искусство обретения и удержания власти для тех, кто хочет власти: 48 за-
конов власти / Пер. с англ. Е.Я. Мигуновой. М.: РИПОЛ классик, 2005; Халипов В.Ф. Наука о
власти. Кратология: Учебное пособие. М.: Ось–89, 2002.
113
См.: Сунь Цзы. Искусство стратегии. Древнекитайские трактаты, ставшие основой це-
лого ряда управленческих теорий / Пер. с кит., предисловие и комментарии акад. Н.И. Кон-
рада. М.: Изд-во «Эксмо»; СПб: Мидгард, 2006; Сунь Цзы. Искусство войны. Стратегия и
тактика победителя. М.: Эксмо, 2003.
474
торый требовал облекать предварительные расчеты в форму стратагем114.

Активное развитие это искусство получило во втором столетии нашей эры
в деятельности полководца и государственного деятеля Чжугэ Ляна115.
Термин стратагема (в некоторых источниках стратегема) — европей-
ский и происходит от древнегреческого stratagema, что означает военное
дело вообще и, в частности, военную хитрость116. В китайской военной и
политической мысли понятие стратагема (по-китайски чжимоу) это стра-
тегический план, заключающий в себе какую-либо ловушку для противника
или хитрость. Иероглиф «чжимоу» одновременно символизирует сообра-
зительность, изобретательность и находчивость.
Присущее стратагемному мышлению понятие хитрости в китайской
военной традиции отлично от обычно принимаемой в современном евро-
пейском мышлении узкой ее трактовки как лжи и обмана117. Существует
широкое понимание хитрости — это ловкое средство, с помощью которого
пытаются достичь того, чего нельзя достичь обычным путем. При таком
толковании отсутствует составляющая обмана118.
В китайской традиции, необычное (ци) служит отличительной чертой
стратагемности. Сама суть хитрости заключается в «производстве необыч-
ного» и проистекает от мудрости. «Необычное (ци) производят из обычно-
го (чжэн), но не будь обычного, нельзя было бы произвести необычное»…
«Подобия недостаточно для того, чтобы одержать победу. Поэтому, сохра-
няя свои отличия от противника, применяй необычный маневр»119.
Широкое понимание хитрости не чуждо и европейскому мышлению.
Одним из проводников стратегической хитрости в государственном управ-
лении был Никколо Макиавелли120. Иисус Христос также предупреждал
двенадцать своих учеников о необходимости баланса между простодушием
и хитростью: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте му-
дры как змии, и просты, как голуби»121.
114
См.: Фу Чек Тек. Воспоминания древнего стратега. Мышление Сунь-Цзы / Пер. с англ.
М.:HIPPO, 2004.
115
См.: Чжугэ Лян, Лю Цзи. Китайское искусство войны. Постижение стратегии. М.: Евра-
зия, 2000.
116
См.: Секст, Юлий Фронтин. Стратегемы. Военные хитрости / Перев. с лат. А.Б. Раповича
М.: Белые альвы, 2003.
117
См., например: Щербатых Ю.В. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. М.: Изд-
во «Эксмо».
118
См.: Зенгер Харро, фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Том. 2. М.:
Изд-во «Эксмо». 2004. С. 37 (со ссылкой на толковый словарь немецкого языка Duden: Deutches
Universalworterbuch).
119
См.: Китайская военная стратегия. Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002. С. 362.
120
См.: Макиавелли Н. Государь. М.: Изд-во «Эксмо», 2006 г.; Он же. Избранные сочинения. М.:
Худ. Лит., 1972; Он же. Искусство побеждать противника. Изречения и афоризмы. М.: Изд-во
«Центрполиграф», 2006.
121
См.: Новый завет. От Матфея святое благовествование. М., 1991. С. 11.
475
В современной дипломатии понятие стратагемности раскрывается как

сумма целенаправленных дипломатических и военных мероприятий, рас-
считанных на реализацию долговременного стратегического плана, обеспе-
чивающего решение кардинальных задач внешней политики государства122.
Наиболее емко сущность стратагем характеризуют как неортодоксаль-
ные пути к достижению военных, гражданских, политических, экономи-
ческих и личных целей в состоянии конфликтных взаимодействий123. Они
представляют собой краткие смысловые формулы, описывающие образец
поведения и одновременно способ восприятия действительности, например
(«сманить тигра с горы на равнину» или «в покое ожидать утомленного
врага» и др.). Это древнейший вид метода принятия решения и одновре-
менно — алгоритм организации действий.
С точки зрения современной конституционной науки, стратагемность
представляет ценность как образец рефлексивного подхода, а именно — спо-
соба рефлексивного управления и совокупности приемов планирования и
инициации логической и психологической мотивации субъектов конфликт-
ных правоотношений, вкупе с контролем за развитием конфликтной ситуа-
ции в правовом регулировании и противодействием ее переходу в деструк-
тивное состояние.
Рефлексивные отношения, присущие стратагемности, возникают в тот
момент, когда субъект, ответственный за принятие политических и право-
вых решений осознает наличие предконфликтных либо конфликтных пра-
воотношений и пытается моделировать управляющие средства (правовые
нормы), предотвращающие нежелательные последствия. Владея стратагем-
ным мышлением, при фокусировании своих ресурсов внимания в этом на-
правлении, он не только получает информацию о наиболее вероятных на-
правлениях развития конфликтной ситуации, но и приобретает в качестве
усиления своей рефлексивной позиции целый комплекс новых правовых
способов и средств (конституционно-правовой механизм124).
Для правового регулирования, как основного средства трансформации
политико-правовых (доктринальных) документов в стратегические нормы,
самая эффективная стратагемная позиция — предвидеть и упреждающим
образом урегулировать еще не сформировавшуюся, но потенциально уже су-
ществующую систему конфликтных правоотношений.
Китайские стратагемы классифицированы и сведены в каталог. Насчи-
тывается 36 канонических стратагем (в сочинении Сунь Цзы, датированном
122
См.: Мясников В.С. Антология хитроумных планов // Вступительная статья к монографии
Харро фон Зенгера «Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. М.: Изд-во Эксмо,
2004. С. 5–27.
123
См.: Зенгер Харро, фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Том. 1. М.:
Изд-во Эксмо. 2004. С. 28.
124
См.: Шундиков К.В. Правовые механизмы: основы теории // Государство и право, 2006. № 12.
С. 12–21.
476
серединой первого тысячелетия до н. э., содержится каталог из 12 уловок,

Трактат 36 стратагем (Сокровенная книга о военном искусстве) написа-
на около 500 лет назад). Китайцы считают, что список из 36 стратагем —
исчерпывающий, поскольку все остальные модели стратагемного пове-
дения могут быть построены исходя из комбинации уже имеющихся. Тем
не менее, предпринимаются попытки составления новых стратагем и даже
«антистратагем»125. В Китае издается много литературы, посвященной обоб-
щению и анализу стратагемного наследия, а также синтеза новых приложе-
ний стратагемного поведения в экономике, политике, личной жизни126.
На Западе стратагемный анализ (китайское искусство жить и выживать)
долгое время в научных кругах был неизвестен. В 1988 году вышла в свет
фундаментальная монография Харро фон Зенгера, переведенная затем на
русский язык127. В России фундаментальные китайские источники исследо-
вались отечественными учеными Н.И. Конрадом и В.С. Мясниковым, а так-
же доктором исторических наук В.В. Малявиным, который перевел древний
китайский «Трактат 36 стратагем» на русский язык128.
Рефлексивно-методологическое содержание 36-ти китайских страта-
гем содержит большой перечень методов (способов и средств), актуаль-
ных для разработки методологии управления конфликтами и методоло-
гии трансформации политико-правовых (доктринальных) документов в
стратегические нормы конституционного и межотраслевого законодатель-
ства. В других областях общественной практики существуют различные
разработки, в которых предпринимаются попытки переложить этот опыт
военно-стратегического планирования на экономические и социальные от-
ношения129. Правовая наука не должна отказываться от столь значительного
арсенала методов, которые с успехом адаптируются другими общественны-
ми науками и практическими дисциплинами.
125
См., например: Воеводин А.И. Стратагемы. Стратегии войны, бизнеса, манипуляции, обма-
на. М.: «Эт Сетера Паблишинг», 2004.
126
См., например: Саньшилю Цзи (Ча ту бань). Цзюань 1–12 // 36 стратагем. Иллюстрирован-
ное издание в 12 томах. Сост. Ци Хунчжи, Лун Фэн. — Чанчунь: Изд-во «Шидай вэньи чубань-
шэ», 2001; Саньшилю Цзи // 36 стратагем. Сост. Ван Цзянминь. Т. 1–4. Пекин: Изд-во «Чжунго
вэньши чубаньшэ», 2002.
127
См.: См.: Зенгер Харро, фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Т. 1–2.
М.: Изд-во Эксмо. 2004.
128
См.: Тридцать шесть стратагем. Китайские секреты успеха. Пер. с кит. В.В. Малявина. М.:
Белые альвы, 1998.
129
См., например: Воеводин А. Стратагемы. Стратегии войны, бизнеса, манипуляции, обма-
на. М.: «Эт Сетера Паблишинг», 2004; Криппендорф, Кайхан. 36 стратегий для победы в эпоху
конкуренции. СПб.: Питер, 2005; Кауфман, Стефен. Сунь Цзы. Искусство войны. Современное
толкование древнего трактата. М.: Изд-во «ФАИР ПРЕСС», 2004; Тридцать шесть стратагем.
Китайские секреты успеха / Пер. с кит. В.В. Малявина. М.: Белые альвы, 2000; Нишигбаев Ю.
Восточные стратагемы: Библия стратега. М.: Амрита-Русь, 2007; Ярославцев В. Военные методы
в бизнесе. Тактика. СПб.: Издательство «Крылов», 2003.
477
С результатами анализа каждой из 36-ти китайских стратагем, про-

веденного применительно к их возможному использованию для управле-
ния конфликтами в конституционном правовом регулировании, можно
ознакомиться в научно-юридическом отчете № 5 автономного учрежде-
ния Воронежской области «Институт регионального законодательства»130,
а также в сети «Интернет» по адресам: http://www. virz. org и http://www.
stratagema.su. Особый акцент делался на выявление рефлексивной сущ-
ности стратагемы и используемые в ней методы достижения желаемого
конечного результата. Для каждой древнекитайской стратагемы предло-
жена краткая ее интерпретация в современных понятиях и методах, ис-
пользуемых или возможных для использования в современной россий-
ской политико-правовой практике для опережающего законодательного
регулирования возможных конституционно-правовых конфликтов. Ведь
функция создания новых правоотношений (прогностическая) у конститу-
ционного (государственного) права была выявлена еще В.С. Основиным131.
Сам факт, что стратагемные закономерности не являются правовыми по
своей природе, есть преимущество с позиций расширения междисципли-
нарной базы методов конституционно-правовой науки. В литературе не
раз высказывалась позиция, согласно которой юриспруденция включает в
свой состав понятия, отличающиеся от органических как по генезису, так
и по содержанию132.
Конечно же, стратагему в чистом виде нельзя закрепить в правовом
акте. Но ее логическая смысловая схема может быть положена в основу идеи
политико-правового доктринального документа (или системы таких доку-
ментов), а потом уже интерпретирована в стратегические нормы конституци-
онного или межотраслевого законодательства. В правотворческой практике
целесообразно использовать то, что называется «производством необыч-
ного» («ци»). Правовая «хитрость» состоит в достижении упреждающего
контроля над социально-правовыми конфликтами с позиций системной
увязки интересов государства, общества и личности. Для этого часто тре-
буется своевременное принятие нестандартного, нетрадиционного, нео-
ртодоксального законодательного решения, вводящего отличную от суще-
ствующей правовую модель поведения. Действующее законодательство в
130
См.: Методики оценки, анализа и управления конфликтами в конституционных и
иных социальных и экономических явлениях: сущность, порядок применения и результа-
ты (на материалах Хохольского муниципального района Воронежской области). Научно-
юридический отчет № 5 (ответств. исполнит. Маланыч И.Н.). Воронеж, Институт регио-
нального законодательства, 2007.
131
См.: Основин В.С. Советские государственноправовые отношения. М.: Юрид. Лит., 1965.
С. 9–10.
132
См., например: Зражевская Т.Д., Маланыч И.Н. Математические методы в юридической нау-
ке // Современные методы исследования в правоведении / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Маль-
ко. Саратов: СЮИ МВД России, 2007. С. 256–293.
478
стратегическом смысле может быть порочно, если при его реализации воз-
никли и развиваются конфликтные правоотношения.
3. Анализ существующих политико-правовых стратегий в сфере
социально-экономического развития (на примере реализации националь-
ных проектов) с позиций известных знаний о методологии управления
конфликтными ситуациями и разбора их стратагемного содержания.
Понятие стратегии в применении к сфере экономического управления
получила свое признание несколько иным образом, нежели чем в древнеки-
тайских стратагемах. История развития экономической теории, как показа-
но в работе Центра проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования133, позволяет зафиксировать (за вторую половину XX века)
следующую периодическую смену доминирующих на уровне программных
рецептур экономических стратигем (стратегических платформ), последо-
вательно и циклично сменяющих друг друга:
1) идея экономической экспансии;
2) доктрина диверсификации и слияния (импортозамещающая модель
развития; моноотраслевая экспортная специализация);
3) императив экономии (средство победы в глобальной конкурентной
борьбе заключается в минимизации издержек: «экономика должна
быть экономной»).
4) деконцентрация (успех экономики — в ее специализации);
5) выборочный рост (выделение нескольких приоритетных прорывных
сфер; выдвижение экономически концентрированных задач нацио-
нальных проектов);
6) идея инвестирования в новые перспективные технологии и рынки
роста («инновационное развитие»134; «экономика знаний»; переход от
133
См.: Государственная экономическая политика и Экономическая доктрина России. К умной
и нравственной экономике. / Под общей редакцией С.С. Сулакшина. В 5 т. Т. 1. М.: Научный экс-
перт, 2008. С. 97–99.
134
Автономным учреждением Воронежской области «Институт регионального законодатель-
ства» в соответствии с государственным контрактом № 122/08 от 20 октября 2008 г. (заклю-
ченным с Советом Федерации Федерального Собрания РФ) разработан проект Федерального
закона «Об инновационной деятельности в Российской Федерации», а также, в интересах его
успешной подготовки, ряд научно-методических материалов по важнейшим направлениям
(аспектам) инновационной деятельности (Методика проведения экспертизы инноваций (от-
ветств. исполнит. Зражевская Т.Д.). — Воронеж: Институт регионального законодательства,
2008; Научно-юридический отчет «Инновационная деятельность как показатель эффектив-
ности реализации конституционной свободы творчества в Российской Федерации» (от-
ветств. исполнит. Максименко Е.В.). — Воронеж, Институт регионального законодательства,
2008; Отчеты: «Результаты анализа динамики изменения показателей, характеризующих де-
мографическое и социально-экономическое положение в Воронежской области, с позиции
выявления направлений задействования потенциальных способностей человека (за период
1990–2006 гг.)», в таблицах и графиках; «О результатах исследования в области привлечения
средне — и долгосрочных инвестиций (конституционно-правовые механизмы свободного ис-
пользования способностей и имущества для экономической деятельности» (ответств. испол-
нит. Кутенко М.Б.). — Воронеж: Институт регионального законодательства, 2008.
479
акцентировки на материальной ресурсной базе к интеллектуальным

возобновляемым ресурсам).
Актуальна задача формулировки стратигемы долгосрочного применения.
Например, на основе Концепции (или стратегии) долгосрочного устойчи-
вого экономического развития России, базирующейся на принципах устой-
чивости, нравственности и государственного ценностного целеполагания.
Целесообразно преодолеть кризисное состояние в методологии экономиче-
ского познания путем выхода ее за традиционные дисциплинарные рамки
экономики (взгляда на экономику извне экономики, в том числе, с позиции
конституционного права135) и объединения с совокупностью гуманитарных
знаний.
Однако проведенная правовая оценка проекта Федерального закона
«О принципах федеративных экономических отношений в РФ» показа-
ла, что единые принципы, определяющие публично-правовые отношения
между Российской Федерацией, ее субъектами Федерации, бизнесом, пред-
принимателями, отечественными товаропроизводителями и гражданами
страны и ориентирующие на реализацию эффективной экономической
стратегии в России, пока еще не сформированы. Поэтому предпринятая по-
пытка (в рамках проекта программы Тасис БИСТРО) по разработке этого
Федерального закона, оказалась безуспешной136.
В отличие от экономической теории, в конституционно-правовой тео-
рии и практике, авторам не известны работы, в которых предпринимались
бы попытки анализа современной российской государственной правовой и
политической стратегии с позиций стратагемного мышления. Между тем,
такое исследование представляет несомненный интерес не только с позиций
гармонизации усилий экономической и правовой наук для формулировки
долгосрочной стратигемы социально-экономического развития России,
но и для решения методологических задач, таких как создание технологии
трансформации политико-правовых (доктринальных) документов в страте-
гические нормы права.
135
Например: Экономико-математические и экономико-правовые методы в области «Кон-
ституционной экономики», являющиеся формой взаимодействия конституционного права
и экономики и отражения экономического содержания Конституции и ее основных прин-
ципов и разделов (разделения и интеграции власти, федеративного устройства, правоот-
ношения в сфере федеративных экономических отношений, налогообложения, правового
регулирования и накопления собственности и т. д.) и развивающейся в направлениях: а)
конституционно-правового анализа экономики; б) экономического анализа конституцион-
ного права; в) рационального сочетания экономической целесообразности с достигнутым
уровнем конституционного развития, отраженным в нормах конституционного права, ре-
гламентирующих экономическую, социальную и политическую деятельность в государстве.
136
См.: Заключение от 19 июля 2002 г. на проект Федерального закона «О принципах феде-
ративных экономических отношений в РФ» (ответств. исполнит. Зражевская Т.Д.) // вышеу-
казанный отчет «Результаты анализа динамики изменения показателей…» (ответсв. исполнит.
Кутенко М.Б.). С. 164–238.
480
Лейтмотивом нынешней внутриполитической стратегии в Российской

Федерации является реализация Стратегии развития России до 2020 г., об-
народованной Путиным В.В. на заседании Госсовета 8 февраля 2008 г. и при-
нятой на ее базе Концепции социально-экономического развития России
до 2020 г.137 В результате анализа этих документов выявляются следующие
стратегические задачи:
1) рационально использовать накопленный политический и экономиче-
ский капитал, достигнутый в период стабилизации;
2) не допустить неэффективного «разбазаривания» финансовых резервов;
3) обеспечить переход на инновационный путь развития и реальное
улучшение уровня и качества жизни населения страны;
4) создать «задел на будущее» так, чтобы достигнутые результаты само-
стоятельно «работали на будущее» (этот «задел» обеспечивает после-
дующий результат за счет кумулятивного эффекта);
5) гарантировать преемственность политического и экономического кур-
са независимо от смены персоналий власти.
Решение поставленного комплекса задач относится к категории реали-
зации управления в условиях конфликтной ситуации, которая обусловли-
вается кризисом в указанных сферах общественных отношений, несовер-
шенством законодательства, ограниченностью материальных, моральных
и интеллектуальных ресурсов. Реальная стратегия имеет двойственную
природу: она призвана одновременно изменить положение вещей и под-
твердить преемственность в переменах138. В качестве противоборствующих
факторов в данной конфликтной ситуации выступает ряд негативных яв-
лений и противоречий, препятствующих достижению сформулированных
стратегических целей:
1) инертность представителей крупного и среднего бизнеса, не желающих
участвовать в социально-значимых проектах (кроме как под давлением
(принуждением) и под гарантии государства). Например, отсутствие
нацеленности на развитие отечественного производства в России у хо-
зяйствующих субъектов (предпринимателей), усиленно занимающих-
ся только «импортом продукции»;
2) чиновничья бюрократия, коррупция и казнокрадство;
3) преобладающая бедность и недоверие населения.
В этих условиях идея Стратегии развития России до 2020 года, предло-
женная Президентом Путиным В.В., может быть сформулирована следую-
137
См.: распоряжение Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р «О Концепции долгосрочного
социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» (вместе с
«Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на
период до 2020 года») / Собрание законодательства РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
138
См.: Искусство управления / Сост., пер., вступ. ст. и комм. В.В. Малявина. М.: «Издатель-
ство Астрель»: «Издательство АСТ», 2004. С. 224. (Китайская классика: новые переводы, новый
взгляд).
481
щим возможным образом: использовать отдельные частные преимущества

для достижения глобального конечного результата в целом. Цель достигает-
ся за счет того, что малый процесс раскручивает большой. Нечто сегодняш-
нее малое в масштабах общей исторической судьбы государства (деньги, по-
литическую организацию, благоприятную экономическую энергетическую
конъюнктуру) обратить в будущее значительное и, впоследствии, само-
воспроизводящееся, устойчивое к конфликтным воздействиям даже значи-
тельной силы: государственная мощь, богатство, вера в собственные силы
и уверенность, благополучие и свободное развитие человека — подлинную
стабильность, силу и величие страны.
Суть стратагемной идеи в том, что хотя сегодняшние возможности еще
небольшие, их задействование послужит толчком и раскрутит те потенци-
альные силы, которые дремлют и существуют в обществе. Они могут быть
возрождены благодаря имеющемуся потенциалу Российской Федерации —
материальному капиталу экономики, природы и территории, моральному
и интеллектуальному потенциалу граждан, правовым и политическим воз-
можностям государственного правового и политического механизма.
Образно предлагаемая стратагема обозначается следующей возможной
словесной формулой: «пальцем сдвинуть гору». Сложный громадный ме-
ханизм запускается небольшим (слабым по сравнению с масштабами всей
машины) рычагом, но благодаря взаимодействию внутренних частей, энер-
гия первоначального усилия необратимо возрастает и на выходе получается
мощный по своей интенсивности толчок, сдвигающий всю махину в нужном
направлении. Скрытые преимущества, заложенные внутри и невидимые на
первом этапе, в итоге обращаются в явные. Стратагемная хитрость здесь за-
ключается в том, что нечто малое, но позитивное закручивает большой во-
доворот, который извлекает наверх ценные достоинства, законсервирован-
ные и недоступные до сих пор. Краткие сущность и методология возможной
стратагемы Президента Российской Федерации представлены в табл. 1.
4. Необходимость разработки технологии (методологии) создания пер-
спективных политико-правовых (доктринальных) документов в России,
эффективно трансформируемых затем в стратегические нормы конститу-
ционного и межотраслевого законодательства.
Действие в Российской Федерации большого количества неупорядочен-
ных политико-правовых (доктринальных) документов (табл. 2)139 сегодня
139
Помимо доктрин, стратегий, концепций в законодательстве РФ предусматриваются сле-
дующие политико-правовые документы: 1) ежегодные послания Президента РФ к Федераль-
ному Собранию РФ о положении в стране, об основных направлениях внутренней и внешней
политики государства (ст. 84 Конституции РФ); 2) послания Конституционного Суда Россий-
ской Федерации Федеральному Собранию РФ (ст. 100 Конституции РФ); 3). Ежегодный доклад
Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, направляемый Президенту РФ
и высшим органам государственной власти РФ (ст. 33 Федерального конституционного закона
«Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»); 4) Доклад Совета Фе-
482
Таблица 1
Возможная стратагема Президента Российской Федерации:
«пальцем сдвинуть гору» (продуманный толчок)
Краткая сущность Используемый метод
Из малого творить большое («камертон»). Реализовать взаимную системную связь ме-
Технология кристаллизации алмаза: в пи- ханизма государства, экономической систе-
тательный раствор помещается зародыш мы, человеческого фактора для того, чтобы
будущего кристалла, который постепен- запустить процесс самоорганизации, извле-
но извлекает полезные свойства, растет и чения и усиления полезных свойств, стимула
приобретает связную системную форму и и подтверждения (морального и материаль-
структуру. ного) развития полезных качеств государства
Воспользоваться отдельными частными и общества, которые в нем присутствуют.
преимуществами сегодняшнего социально- При реализации данной стратагемы исполь-
экономического положения и политико- зуется комбинация методов уже известных
правовой системы страны для достижения древнекитайских стратагем № 2, 7, 8, 12,14,17,
всеобъемлющей стабильности и развития 18, 19,23,27,28, 35 («цепи уловок»).
в глобальной стратегической перспективе.
соответствует даже не сущности, а только смысловой формуле древнеки-

тайской стратагемы мистификации («извлечь нечто из ничего»).
Результаты логического анализа содержания действующих политико-
правовых документов140, проведенная правовая оценка141 «Доктрины разви-
тия Воронежской области (версия 2)», а также опыт разработки ряда проек-
тов политико-правовых документов (Концепций142, Программ143) на уровне
дерации «О состоянии законодательства в Российской Федерации», ежегодно утверждаемый
верхней палатой российского парламента (Регламент Совета Федерации).
140
См.: Маланыч И.Н. Институт государственной стратегии в конституционном праве // Кон-
ституционное и муниципальное право, 2007. № 13. С. 8–12.
141
См.: Заключение на проект «Доктрины развития Воронежской области (версия 2)». Научно-
юридические отчеты (тома 1–5) / Под ред. Т.Д. Зражевской. Воронеж: ГУ «Институт региональ-
ного законодательства», 2003.
142
См.: • Проект «Концепции устойчивого социально-экономического развития Воронежской
области в 1995–2000 гг.» (в схемах для 3-х временных срезов: «было», «есть», «предлагается»),
исх. № 51 от 11.04.96 г. Института регионального законодательства, разосланный для рассмо-
трения 103 адресатам (руководителям структурных подразделений администрации, органи-
заций и учреждений на территории Воронежской области); Проект «Концепции социально-
экономического развития Хохольского муниципального района Воронежской области на
2006–2009 гг.» (текстовый вариант; в схемах и таблицах) // Научно-юридический отчет № 5
«Методики оценки, анализа и управления конфликтами в конституционных и иных социаль-
ных и экономических явлениях: сущность, порядок применения и результаты (на материалах
Хохольского муниципального района Воронежской области)». (Ответств. исполнит. И.Н. Ма-
ланыч). Воронеж, Институт регионального законодательства, 2007. С. 482–552.
143
См.: Проект «Программы экономико-правового эксперимента по реализации Концепции
правовой реформы в субъекте РФ (на территории Воронежской области) в 1997–2000 гг.». Во-
ронеж: Институт регионального законодательства (совместный исх. № 01–292 от 26.05.97 г.
483
Таблица 2
Количество действующих (по состоянию на 1 марта 2009 г.) в РФ
политико-правовых документов, принятых нормативно-правовыми
актами
Наименование Кем и в какой правовой (или не правовой)
и количество форме утверждено (принято)
Доктрины, 6 шт. 2 — приняты указом Президента РФ;
2 — утверждены Президентом РФ;
1 — принята распоряжением Правительства РФ;
1 — принята постановлением Правительства РФ,
Стратегии, 3 — приняты указами Президента РФ;
31 шт. 3 — приняты постановлениями Правительства РФ;
5 — приняты распоряжениями Правительства РФ;
4 — приняты заявлениями Правительства РФ;
1– принята постановлением Совета Федерации ФС РФ;
1 — принята постановлением Государственной Думы ФС РФ;
14 — утверждены приказами, письмами или решениями коллегий феде-
ральных органов исполнительной власти.
Концепции, 7 — утверждены указами Президента РФ;
178 шт. 20 — постановлениями Правительства РФ;
69 — приняты распоряжениями Правительства РФ;
2 — приняты постановлениями Центризбиркома РФ;
30 — утверждены приказами федеральных органов исполнительной
власти;
10 — утверждены письмами федеральных органов исполнительной вла-
сти;
40 — утверждены в форме «решений» или «одобрений» коллегиальных
или исполнительных органов.
субъекта Российской Федерации (Воронежской области) показывают, что

в России и ее субъектах Федерации еще не создана многоуровневая иерар-
хически взаимоувязанная и эффективно действующая система политико-
правовых (доктринальных) документов:
1. По своему содержанию, структуре и форме изложения эти докумен-
ты значительно отличаются друг от друга: по природе объекта регулиро-
вания; степени агрегированности изложения материалов; по воздействию
Воронежской областной Думы и исх. № 01–65–772 от 26.05.97 г. администрации Воронежской
области, разосланный для обсуждения 218 адресатам на территории Воронежской области);
Проект федеральной целевой Программы «Комплексное обеспечение здоровья, повышение
качества и увеличение продолжительности жизни населения в субъекте РФ (на примере Воро-
нежской области)». — Воронеж: Институт регионального законодательства (исх. № П–45–7824
от 12.03.2008 г. зам. директора Департамента приоритетных национальных проектов Прави-
тельства РФ, отправленный для рассмотрения в Минздравсоцразвития России, Минэконом-
развития России, Минфин России).
484
на общественные отношения (в динамике времени, в пространстве уровней

регулируемых явлений, в разрешении конфликтных ситуаций в различных
социально-экономических сферах). Поэтому актуальной задачей является
формирование для них единого понятийно-категориального аппарата, учи-
тывающего соотношение и взаимосвязь между этими документами.
2. Сегодня отсутствуют нормативно-правовые акты, определяющие
принципы и порядок разработки (формирования) доктринальных доку-
ментов. Вследствие этого, все они (Послания Президента РФ, стратагема
Президента, доктрины, стратегии, концепции, декларации, основы полити-
ки, национальные проекты, программы) не имеют четко установленных и
упорядоченных (в законодательном порядке) структуры, формы и содержа-
ния своего изложения, соотносимых к каждой группе этих документов, и
порядка юридической ответственности за их невыполнение.
3. В конституционном праве существует особый стратегический класс
норм-целей, норм-принципов, норм-задач, которые, как правило, закрепля-
ют стратегические цели, задачи и функции развития государства и обще-
ства. Данным нормам присуща определенная иерархия (высшие, главные,
основные) и они имеют различную степень универсальности. Одни выпол-
няют общегосударственную регулятивную функцию, другие служат базой
для разработки отдельных конституционных и межотраслевых институтов
(права и свободы личности, экономическая политика, демография, соци-
альное развитие и др.) 144.
Однако сегодня связь между политико-правовыми документами и стра-
тегическими нормами конституционного и межотраслевого законодатель-
ства не урегулирована из-за отсутствия технологии адекватной трансфор-
мации:
а) требований, выдвигаемых со стороны конституционно-правовой нау-
ки разработчикам политико-правовых документов, о том, в какой фор-
ме нужно формировать эти документы, чтобы в последующем на их
основе могли бы строиться нормы-цели, нормы-принципы, нормы за-
дачи конституционного законодательства и формулироваться нормы
об ответственности должностных лиц за невыполнение принятых док-
тринальных документов;
б) выходных материалов политико-правовых стратегических идей, вхо-
дящих в доктринальные документы и сформированных в соответствии
с вышеизложенными требованиями от правовой науки, передаваемых
144
См., например: Основин В.С. Нормы советского государственного права. — М.: Гос. изд-во
юрид. лит., 1963. — 112 С.; Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистиче-
ском государстве. — М.: Изд-во «Юрид. лит-ра», 1966. — С. 29–154.; Алексеев С.С. Проблемы
теории права. Курс лекций в 2-х томах. Т. 1. — Свердловск: СЮИ, 1972. — С. 153–169; Лучин
В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. — М.: ЮНИТИ — ДАНА,
2002. — С. 37–38.
485
в законодательные органы в интересах учета их содержания (стратеги-

ческих целей, задач, принципов) в нормативных правовых актах.
Без организации такой трансформации и интерпретации (сообразного
перевода в правовые нормы), доктринальные документы не могут эффек-
тивно выполнять свою инициирующую роль в сфере законотворчества и в
правоприменительной практике.
486
Сведения об авторах
Азми Д.М., кандидат юридических наук, советник Центра законотворче-

ства Правительства Москвы, доцент Московской финансово-юридической
академии
Акмалова А.А., доктор юридических наук, профессор кафедры государ-
ственного управления, правового обеспечения государственной и муници-
пальной службы РАГС при Президенте РФ
Анишина В.И., доктор юридических наук, доцент, судья Верховного Суда
Российской Федерации
Арская Л.П., кандидат экономических наук, ведущий научный сотруд-
ник Института социологии РАН
Афанасьев А.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и
истории государства и права Курского государственного университета
Ахметзянова И.Р., юрист-эксперт Центра проблемного анализа и
государственно-управленческого проектирования
Багдасарян В.Э., доктор исторических наук, руководитель проектов Цен-
тра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования
Белов П.Г., доктор технических наук, профессор, Российский государ-
ственный технологический университет им. К.Э. Циолковского
Белозеров В.К., кандидат политических наук, Ассоциация военных по-
литологов
Бердникова Т.Б., кандидат экономических наук, доцент директор ЗАО
«ТРИН»
Богатырев К.А., кандидат исторических наук
Борисов А.М., кандидат исторических наук, старший преподаватель ка-
федры теории и истории государства и права Курского государственного
университета
Верстов В.В., кандидат юридических наук, Краснодарский университет
Министерства внутренних дел Российской Федерации
Вилисов М.В., кандидат политических наук, заместитель генерального
директора Центра проблемного анализа и государственно-управленческого
проектирования
Воржецов А.Г., доктор философских наук, профессор кафедры государ-
ственного, муниципального управления и социологии Казанского государ-
ственного технологического университета
Герасимов И.А., кандидат политических наук, Кубанский государствен-
ный университет
Глигич-Золотарева М.В., кандидат юридических наук, ведущий совет-
ник Аналитического управления Аппарата Совета Федерации
487
Денисов С.А., кандидат юридических наук, доцент кафедры публичного
права юридического факультета Гуманитарного университета
Донцова М.В., кандидат социологических наук, Южный научный центр
РАН
Ефремов А.А., кандидат юридических наук, преподаватель Воронежско-
го государственного университета, доцент Центрального филиала Россий-
ской академии правосудия
Завьялов В.Т., кандидат философских наук, доцент кафедры истории и по-
литологии Финансовой академии при Правительстве Российской Федерации
Згонник Л.В., кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафе-
дрой Государственного и муниципального управления Московского инсти-
тута юриспруденции
Зражевская Т.Д., доктор юридических наук, профессор, заведующий ка-
федрой конституционного права России и зарубежных стран Воронежского
государственного университета
Капицын В.М., доктор политических наук, профессор, ИППК МГУ им.
М.В. Ломоносова
Кареев О.В., курсант IV курса юридического факультета Академии эко-
номической безопасности МВД России
Карлинская Е.В., генеральный директор ООО «ИннИТ»
Карнишина Н.Г., доктор исторических наук, профессор, заведующий ка-
федрой государственно-правовых дисциплин Пензенского государственно-
го университета
Козюк М.Н., кандидат юридических наук, доцент, председатель Волго-
градской областной административной комиссии
Колесник И.Ю., юрист-эксперт Центра проблемного анализа и
Кондрашев А.А., кандидат юридических наук, советник председателя
Законодательного Собрания Красноярского края, исполнительный дирек-
тор НИИ регионального законодательства и правовой политики Сибирско-
го федерального университета
Корнева Л.С., кандидат философских наук, доцент Нижегородского го-
сударственного архитектурно-строительного университета
Котельников С.А., Москва
Кочетков А.В., кандидат социологических наук, декан гуманитарного
факультета, заведующий кафедрой социального управления, права и поли-
тологии Рязанского государственного радиотехнического университета
Лобазова О.Ф., доцент кафедры социальной философии Российского го-
сударственного социального университета
Лубнин Д.А., Московский государственный областной университет
Лукина Ю.А., преподаватель кафедры политологии Южно-Уральского
488
Маланыч И.Н., научный сотрудник Института регионального законо-
дательства
Малиновский Л.Г., доктор технических наук, Институт проблем переда-
чи информации им. А.А. Харкевича РАН
Малчинов А.С., кандидат юридических наук, старший юрист-эксперт
Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проекти-
рования
Мартыненко В.В., доктор политических наук, профессор, заместитель
директора Института социально-политических исследований РАН
Палагин В.С., кандидат военных наук, генеральный директор Евразий-
ского центра управления проектами
Перуанский С.С., кандидат физико-математических наук, доцент
Побережная И.А., кандидат юридических наук, доцент, ведущий науч-
ный сотрудник отдела прокурорского надзора за законностью в сфере го-
сударственного строительства, государственной и муниципальной службы
и борьбы с коррупцией, Академия Генеральной прокуратуры Российской
Федерации
Погибельная Н.Я., начальник службы планирования и организации за-
купок, Российский государственный социальный университет
Погорелко М.Ю., юрист-эксперт Центра проблемного анализа и
Поддубнова Е.И., преподаватель кафедры политологии Южно-
Уральского государственного университета
Попова О.В., доктор политических наук, профессор Санкт-Петербургского
Поярков С.Ю., кандидат педагогических наук, Ставропольский государ-
ственный университет
Раттур М.В., кандидат исторических наук, доцент кафедры истории
Отечества Российского государственного социального университета
Римский В.Л., Фонд ИНДЕМ, заведующий отделом социологии
Романович Н.А., кандидат социологических наук, директор Института
общественного мнения «Квалитас»
Румянцева Н.Л., кандидат технических наук, доцент Российского госу-
дарственного института интеллектуальной собственности
Савинов Л.В., кандидат политических наук, доцент кафедры социологии
и социальной политики Сибирской академии государственной службы
Свитнев К.Н., генеральный директор компании «Росюрконсалтинг»
Соболева И.В., доктор экономических наук, заведующая сектором Ин-
ститута экономики РАН
Соломко З.В., кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и
истории государства и права Российского государственного социального
университета
489
Стрельников К.А., кандидат юридических наук, начальник отделения
научно-исследовательского отдела Академии экономической безопасности
МВД России
Сулакшин С.С., генеральный директор Центра проблемного анализа и
Устинова Н.В., кандидат политических наук, доцент кафедры социо-
логии и социальных технологий управления Уральского государственного
технического университета
Филиппова С.Ю., доцент Российской академии Правосудия
Хвощев В.Е., кандидат философских наук, заведующий кафедрой поли-
тологии Южно-Уральского государственного университета
Хилюта В.В., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного
процесса и криминалистики Гродненского государственного университета
им. Я.Купалы
Цыганов В.В., доктор технических наук, профессор, ведущий научный
сотрудник Института проблем управления им. В.А.Трапезникова РАН
Цымбал В.И., доктор технических наук, профессор, заведующий лабо-
раторией Института экономики переходного периода
Чернышов А.Г., доктор политических наук, профессор, ректор Государ-
ственной академии инноваций
Шайхуллин М.С., кандидат юридических наук, доцент кафедры государ-
ственного права Института права Башкирского государственного универ-
ситета
Шарнина Л.А., кандидат юридических наук, доцент кафедры теории,
истории государства и права и конституционного права Академии труда и
социальных отношений
Шматков М.Н., кандидат физико-математических наук, доцент кафе-
дры уголовно-правовых дисциплин Сибирского государственного универ-
ситета путей сообщения
Шматков Р.Н., кандидат физико-математических наук, доцент кафедры
экономической теории и антикризисного управления Сибирского государ-
ственного университета путей сообщения
Шошин С.В., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного,
уголовно-исполнительного права и криминологии Саратовского государ-
ственного университета им. Н.Г.Чернышевского
Юрченко И.В., кандидат исторических наук, доцент, Южный научный
центр РАН
Якунин В.И., доктор политических наук, научный руководитель Центра
проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования
490
Содержание
Информационное письмо .....................................................................................................3
Учреждения и организации, принявшие участие в конференции .........................5
Сулакшин С.С. Вступительное слово от оргкомитета конференции......................7
Якунин В.И. Крупные корпоративные инициативы
как вклад в доктринальное государственное управление .......................................8
Анишина В.И. Доктрина судебной власти в современной России:
проблемы теории и практики реализации ................................................................15
Багдасарян В.Э. Конституция как ценностно-мировоззренческий феномен ........28
Сулакшин С.С. Конституция и доктрины как управленческие категории ............52
Мартыненко В.В. Доктрина прав человека. Критическое прочтение ......................68
Чернышов А.Г. Мобилизационный и агитационный характер
реализации доктрин современной России в качестве
основы государственного управления........................................................................82
Колесник И.Ю. Доктрина как правовой инструмент
решения проблем гуманитарного развития ..............................................................88
Вилисов М.В. Доктрина как технология государственного управления .................94
Секция I
Доктринальные документы в государственном
управлении России
Капицын В.М. Доктрина, интерпретационный процесс
и конституционное право ............................................................................................103
Денисов С.А. Политическая доктрина в нормативном
регулировании современной России.........................................................................117
Малчинов А.С. Доктрина регионального развития РФ
как фактор эффективной региональной политики ...............................................131
Богатырев К.А. Национальная идея и идеология в Конституции России ............137
Погорелко М.Ю. Программно-доктринальные документы и управленческая
практика в сфере социально-экономического развития .....................................147
491
Ахметзянова И.Р. Доктрина государственной конкурентной
политики — эффективный инструмент развития конкуренции.......................157
Цыганов В.В. Доктрина информационной безопасности
России и национальная система информационного
управления и противоборства....................................................................................166
Завьялов В.Т. Типология Конституции Российской Федерации 1993 г..................180
Кондрашев А.А. Доктрина современной российской конституции:
уроки прошлого и образы будущего (институциональные
и организационно-правовые аспекты совершенствования
конституционно-правовых институтов) .................................................................194
Раттур М.В. Социальная доктрина Российской Федерации
в контексте противоречий процесса глобализации ..............................................205
Савинов Л.В. Концепт нации и Конституция РФ:
где доктрина государственной этнополитики?.......................................................221
Белозеров В.К. Система доктринальных документов
в сфере обороны: подходы России и Германии ......................................................235
Соломко З.В. Идеология versus наука: к вопросу
о гносеологическом статусе современной
правовой доктрины .......................................................................................................249
Лубнин Д.А. Конституция и реальная жизнь: уроки периода ..................................262
Секция II
Побережная И.А Послание Президента РФ и его место
в системе права России .................................................................................................274
Кочетков А.В. Доктрины, стратегии и концепции
в сфере государственной молодежной политики ..................................................280
Попова О.В. Особенности Послания Президента
Федеральному Собранию–2008 ..................................................................................296
Соболева И.В. Социальный блок «Концепции долгосрочного социально-
экономического развития Российской
Федерации» Минэкономразвития России: противоречия
и перспективы реализации ..........................................................................................303
Цымбал В.И. Соответствуют ли Конституции РФ
законодательство, доктрины и практика их применения
в области национальной безопасности? ...................................................................313
492
Белов П.Г. Концептуально-доктринальное и законодательное обеспечение
национальной безопасности России: ревизия и систематизация......................325
Погибельная Н.Я. Системность законотворческих решений, регулирующих
закупочную деятельность, в контексте Экономической доктрины России ....340
Глигич-Золотарева М.В. О систематизации российского законодательства
на примере правового обеспечения государственно-территориального
устройства страны .........................................................................................................347
Арская Л.П. Антикризисная политика в системе функций
государства в социальной сфере ................................................................................358
Румянцева Н.Л. О системности Конституции РФ и доктрин ..................................366
Азми Д.М., Филиппова С.Ю. Соотношение иерархии и качества
нормативных правовых актов в системе российского законодательства ........381
Секция III
Акмалова А.А. Доктрина развития местного самоуправления
в Российской Федерации как механизм оптимизации
законодательной и правоприменительной деятельности ....................................395
Воржецов А.Г. Конституция РФ и варианты трансформации
современного российского общества........................................................................407
Лобазова О.Ф. Общенациональная идея в многонациональном
и многоконфессиональном обществе .......................................................................418
Перуанский С.С. Государственная идеология как доктрина ....................................429
Римский В.Л. Гражданское и экспертное участие в подготовке, принятии
и реализации доктринальных документов ..............................................................443
Лукина Ю.А., Поддубнова Е.И., Хвощев В.Е. Доктрина
как дискурсивное проявление политичеcкой активности
субъектов: хронополитический и инновационный аспекты ..............................451
Романович Н.А. Отношение к конституции как следствие
отношения населения к власти ...................................................................................458
Зражевская Т.Д., Маланыч И.Н. Сравнительный анализ европейской
стратегической мысли и древних китайских стратагем с позиции
исследования методологии создания системы политико-правовых
доктринальных документов в России и их последующей трансформации
в право...............................................................................................................................469
Сведения об авторах ...........................................................................................................487

493
Содержание
электронной части
Секция I
Доктринальные документы в государственном
управлении России
Бердникова Т.Б. Идеализм и реализм моделей взаимодействия
центра и регионов в процессе разработке и реализации
национальной доктрины развития фондового рынка ..........................................497
Борисов А.М. О содержании, форме и механизме реализации
правовой доктрины .......................................................................................................518
Ефремов А.А. Конституционные принципы и стратегии развития
финансового рынка в России ......................................................................................523
Козюк М.Н. Теория права и история советского государства
и права: доктрина и идеология ...................................................................................543
Корнева Л.С. О перспективах федерализма в национальной
доктрине России .............................................................................................................563
Палагин В.С. Инструментализация конституции и доктрин
России в национальном проектном менеджменте ................................................582
Шошин С.В. Уроки современного периода конституционного
строительства в России.................................................................................................595
Секция II
Афанасьев А.Н. Российская Национальная Доктрина прав
человека и гражданского общества — есть или нет?
(муниципальный контекст) .........................................................................................615
Згонник Л.В. Национальная доктрина воспроизводства
человеческого капитала ................................................................................................622
Кареев О.В. Доктрина информационной безопасности
на современном этапе развития России ...................................................................640
Котельников С.А. Цели, ценности и задачи самосознания и психосинтеза
и задачи документов Конституции и Доктрин России на пути
становления Социального Государства ............................................................ 649
494
Свитнев К.Н. Право на рождение как составляющая
конституционного права на жизнь............................................................................670
Стрельников К.А. Государственно-правовая стратегия
как категория современной юридической науки ...................................................701
Устинова Н.В. Современные российские доктрины:
реальность или утопии? ...............................................................................................707
Шарнина Л.А. Отражение доктрины естественных прав
человека в Конституции Российской Федерации ..................................................712
Секция III
Верстов В.В. Некоторые акты Президента Российской
Федерации как доктринальные документы в российском
законодательстве ............................................................................................................727
Карлинска Е.В. Инновационные вызовы современности
и российские доктринальные документы об инновациях:
теория, практика и анализ выполнимости
в условиях кризиса .........................................................................................................733
Карнишина Н.Г. Центр и регионы России: проблемы взаимодействия
при реализации доктринальных документов .........................................................742
Малиновский Л.Г. Доктрина России как элемент системы
Мирового нравственного устройства .......................................................................752
Поярков С.Ю. Конституционализм как идеология российской
государственности .........................................................................................................771
Хилюта В.В. Доктрина преступлений против собственности
на современном этапе: проблемы и перспективы..................................................781
Шайхуллин М.С. Государственная доктрина местного самоуправления
в условиях мирового финансового кризиса в России ...........................................792
Шматков М.Н. Возможности развития юридической доктрины
на основе междисциплинарного подхода с применением
усовершенствованного аналитического аппарата .................................................812
Шматков Р.Н. Государственная политика в сфере отечественного высшего
юридического образования: социально-философский аспект...........................831
Юрченко И.В., Донцова М.В., Герасимов И.А. Роль доктрины
информационной безопасности в стратегии противодействия угрозам
и рискам социокультурного характера в условиях информационного
общества ...........................................................................................................................851
495
Научное издание
Конституция и доктрины России
современным взглядом
Материалы Всероссийской научной конференции
(Москва, 17 марта 2009 г.)
Редактор Ю.Е. Мешков

Технический редактор О.А. Середкина
Художник С.Г. Абелин
Компьютерная верстка О.П. Максимовой
Центр проблемного анализа

и государственно-управленческого проектирования
при Отделении общественных наук РАН
107078, Россия, Москва, ул. Каланчевская, д. 15.
Тел./факс: (495) 981-57-03, 981-57-04, 981-57-09.
www.rusrand.ru
E-mail: info@rusrand.ru; frpc@cea.ru
Сдано в набор 04.05.2009 г. Подписано в печать 29.05.2009 г.

Формат 70×100 1/16. Бумага офсетная № 1.
Гарнитура Minion. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 31. Тираж 500 экз. Заказ №
Отпечатано в полном соответствии с качеством

предоставленного электронного оригинал-макета
в типографии ОАО ПИК «Идел-Пресс».
420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2.
E-mail: idelpress@mail.ru

Конституция и доктрины России современным взглядом (PDFDrive)

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Конституция и доктрины России современным взглядом (PDFDrive)

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Центр проблемного анализа и государственно-управленческого

проектирования при Отделении общественных наук РАН

Материалы Всероссийской научной конференции

П 65 Конституция и доктрины России современным взглядом / Ма-

Всероссийская научная конференция «Конституция и доктрины

Отделение общественных наук РАН,

Всероссийскую научную конференцию

«Конституция и доктрины России

Председатель конференции — Якунин В.И., доктор политических наук,

Председатель программного комитета конференции — Лисицын-

Председатель оргкомитета конференции — Сулакшин С.С., доктор

I. Доктринальные документы в государственном управлении России:

II. Практическое состояние доктрин в российском законодательстве:

III. Доктрина и государственная политика:

Уважаемые коллеги, cегодня, продолжая наши традиции научных кон-

Крупные корпоративные инициативы

Якунин В.И. (Москва)*

Доктрина как инструмент экономического развития

В государственном управлении необходимы упорядочение, управленче-

Рис. 1. Место доктрин в системе механизмов и документов российского

О роли крупных корпораций

В разработке такого рода долгосрочных планирующих документов, на

быль. Неслучайно наделение ряда госкорпораций бюджетными средства-

с Правительством Москвы о социально-экономическом сотрудничестве3.

Центрального банка. ФРС США состоит из 12 региональных резервных

образом, создание Администрации из решения локальной задачи привело к

Доктрина как теоретическое образование в системе юридической нау-

основные параметры системы ее органов, призванных осуществлять право-

нимает важнейшее место в доктрине судебной власти. Реализация этой идеи

соответствующие законодательные акты без промедления и десятилетних

В правовой науке под функциями государства понимают такие направ-

дебной власти не выделены в отдельный перечень и их конституционное

как нам представляется, в полной мере не согласуется с доктриной само-

преследования человека от имени государства. Так, статьи 22 и 23 Консти-

Выводы суда, формирование правовых позиций по различным вопро-

Доктрина самостоятельности судебной власти в ресурсном аспекте под-

уровень органов всех ветвей власти (высшие федеральные, высшие ор-

тивным и иным делам; судебный конституционный контроль; судебный

Самостоятельность судебной власти — не самоцель, это необходимое

Конституция как ценностно-мировоззренческий

В знаменитой сенатской речи против рабства видный сподвижник Авра-

Историко-аксиологическая эволюция Основного закона

го закона подвергалось кардинальным трансформациям (рис. 1). Первона-

В правосознании населения средневековой Руси обнаруживается четкое

Известно, что разработчиками первых конституций — и американской,

еобразие. Наша задача состоит, в данном случае, в выявлении пропорций их

Конституционный ценностный классификатор

Посмотрим, как эти перечисленные ценностные ориентиры находят от-

торые этими ценностными ориентирами определяются (рис. 3). Сравним

Рис. 3. Ценностные номинации в преамбуле Конституции РФ

1-й параметр: Бог, религиозные и этические ценности

что и в предыдущем рассмотренном примере. Государственное единство

ства России, данная фраза может быть применена и в прямо противопо-

неолиберального ценностного подхода представляется, таким образом, оче-

Аксиология конституций через призму количественного анализа

Рис. 4. Количество слов в конституциях стран мира

Рис. 5. Частота употребления слова «ценности» в конституциях стран мира

не явилась для них основанием отвергать ценностное значение религии и

Рис. 6. Частота употребления слова «Бог» в конституциях стран мира

С апелляции к Божеству открываются преамбулы многих конституци-

руется. Для сравнения: в Конституции Франции соответствующие термины

Рис. 7. Частота употребления слов «святой», «священный» в конституциях стран мира

Насколько текст Конституции РФ определяет российскую националь-