1. Понятие практического разума. Моральный закон как категорический императив.

2. Что такое свобода по Канту? Как свобода связана с моралью. Постулаты практического
разума.

«чистым» Кант называл разум, не смешанный с элементами частного опыта, а значит, именно
беспримесный разум способен действовать самостоятельно, априори.

Цель практического разума решительно иная: показать волю в действии, направленном на контакт с
реальностью.

Выходить за пределы собственно эмпирического опыта — задача практического разума; в то время

как функция теоретического разума — оставаться в собственных пределах, чтобы понять объект.
Разум практичен, когда он не ограничен.

Априорный синтез, не основанный ни на чувственной интуиции, ни на опыте, становится

моральным императивом ноуменального типа,

существует чисто практический разум, настолько самодостаточный (свободный от инстинктов,

чувственных импульсов), чтобы направлять волю. Только в этом случае могут существовать
моральные принципы, имеющие силу для всех без изъятия в качестве универсальной ценности.
«Практическими принципами» Кант называет общие детерминации воли, в подчинении которых
есть множество частных практических правил.

«Максима есть субъективный принцип воления», относящийся к отдельным индивидам, а не ко

всем вместе.
Императивы, напротив, — объективные практические принципы, значимые для всех:
«Представление об объективном принципе, поскольку он принудителен для воли, называется
велением разума, а формула воления называется императивом». Эти веления, или
долженствования суть правила, выражающие объективную необходимость действия.

Императив гипотетический, если он определяет волю при условии наличия определенных целей.
Эти императивы имеют объективную силу для всех, кто заинтересован именно в этих целях.

Категорический императив, напротив, детерминирует просто волю как таковую независимо от

эффектов. «должен просто потому, что должен». Только категорические императивы безусловны
как практический закон для существа. Чистая воля к действию по правилу, признанному в
качестве закона.

моральные законы могут и не реализоваться, ибо человеческая воля подчинена не только разуму,
но и чувственным капризам, когда воля отклоняется, поэтому моральные законы императивны,
выражают долженствование.

Моральный закон не может предписывать чего-то определенного, ибо от содержания не зависит.

То, что зависит от содержания, Кант называет «материальным законом» - эмпиризм.

в законе, предшествующем любой материи (эмпирическим условиям), как предмете воли не

остается больше ничего, кроме простой формы всеобщего упорядочивания. => Субъективные
максимы не могут быть универсальными законами.

Благая воля — суть евангельской морали; у Канта это соответствие воли форме закона.
«Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать принципом всеобщего
законодательства», то есть чтобы твоя субъективная максима стала объективным законом.
«Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого
так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

закон есть не что иное, как плод нашей рациональности, следовательно, зависит от нас: каковы
люди, таковы законы. Мы своим разумом и волей предписываем себе законы для немедленного
исполнения. Отсюда автономия морального закона.

Свобода
Практический разум сам по себе практичен именно потому, что детерминирует волю автономно,
вне игры посторонних факторов (для воли достаточно чистой формы закона, чтобы быть
стабильной).

Разум и моральный закон устанавливаются одновременно.

Сознанию долга ничто не предшествует, а свободе предшествует долг. Императив, повелевая
желать в соответствии с чистой формой закона, по существу призывает к свободе. Сказать Я
должен то же самое, что Я свободен (иначе долженствование бессмысленно). Это и есть
метафизическая сущность свободы.

Свобода — это независимость воли от природного феноменального закона; то, что вне каузального
механизма. Свобода — качество воли самоопределяться посредством только чистой формой
закона, не спрашивая о его содержании. Свобода ничего не объясняет в мире феноменов, зато
объясняет все в сфере морали, открывая путь автономии.

Если определять свободу как независимость воли от природных законов и от содержания

морального закона, то мы получим ее негативный смысл. Если к этому добавим свойство воли
самоопределяться, то получим специфически позитивный ее смысл. Автономия в том и состоит, что
воля сама предписывает себе закон.

моральный закон не выражает ничего другого, кроме автономии и чистоты практического

разума. Материя никогда не может быть мотивом или определяющим условием волевого действия.

Понятие благого и порочного нельзя определить раньше морального закона, а только после него.

Нужно опосредовать сверхчувственное (каковы закон и моральное благо) и чувственно

воспринимаемое действие.
Если мы сочтем себя удовлетворенными жизнью в таком воображаемом мире, где наша максима
станет всеобщим законом, то он соответствует долженствованию. Возьми свои поступки в оптике
универсума, и мера их моральности станет очевидна. Так комплекс рафинированных кантианских
идей приводит нас к евангельской заповеди: «не сотвори другому того, чего себе не желаешь».

Долг характеризует личность в ее свободе и независимости от природного механизма, способность

подчиняться практическим законам, давая им обоснование.

предназначение жить в мире интеллигибельном, законы которого он принимает как свои, относясь
к ним с максимальным уважением.

Постулаты практического разума

Предпосылки. Свобода, бессмертие души и Бога.

1. Свобода – условие императива. Человек как феномен признает свою подчиненность

механической каузальности, как существо мыслящее он свободен, благодаря моральному
закону.
 2. Существование Бога. Добродетель и счастье не факт что связаны в физическом мире с его
законами. Это парадокс, так быть не должно. Поиски добродетельной жизни облагораживают
того, кто ищет, а быть достойным счастья и вместо этого быть несчастным абсурдно.
Из абсурда и рождается постулат интеллигибельного мира и всесильного Бога, воздающего
всем по заслугам.
Значит есть Бог и иной мир, где реализуется все разумное, невозможное в этом мире.

3. Бессмертие души. Идея блага требует подчинить волю моральному закону. Это категорическое
требование, которого никто из нас, грешных, не может выполнить. Это «бесконечное
требование»: нужны бесконечные усилия. Оно выполняется если есть бесконечный прогресс и
совершенствование разумной личности. А для этого и требуется вечная душа.
Развитие = практический разум, исполнив требования чистого разума, придав им моральную и
реальную ценность, поднялся выше.

Нагель. Добро и зло.

1. Охарактеризуйте дилеммы, о которых пишет автор (библиотека, зонт). Что такое
убеждение?
2. Являются ли добро и зло одинаковыми для всех? Как можно рассуждать на эту тему? Три
подхода.

Идеи правильного и неправильного отличаются от идеи о том, что делается по правилам или против правил.
Иначе их нельзя было бы использовать для оценки как самих правил, так и поступков.

соображения так или иначе связаны с возможными последствиями данного поступка для других людей.
Оценка какого-то поступка как неправильного зависит от его последствий не столько для того человека,
который его совершил, сколько для других людей.

некоторые убеждены, что даже если вы можете безнаказанно совершить тяжкое преступление, избежав
наказания как со стороны закона, так и окружающих, то все равно подобные деяния запрещены Богом,
который и воздаст вам посмертную кару.

вы должны всячески избегать подобных поступков потому, что они несут беду их жертвам, а не только
потому, что вы страшитесь последствий для себя лично или же не хотите оскорбить Творца.

можно сказать, что вы должны с уважением относиться к окружающим, если хотите, чтобы и они так же
относились к вам. Возможно, это хороший совет, но он имеет вес только в случае, если вы исходите из того,
что отношение к вам окружающих определяется вашим поведением. Но это не довод в пользу благого
поступка, если другие о нем ничего не будут знать, и не довод против дурного, если вы можете избежать
огласки и наказания.

Ничто не может заменить прямого участия и заботы о ближнем в качестве основания морали. Но
требования морали должны распространяться на всех.

Один общего характера аргумент, почему нельзя причинять вред ближним, все же существует. «А вам бы
хотелось, чтобы и с вами так же поступили?». Предполагают, что вы задумаетесь обо всех тех чувствах,
которые охватили бы вас.

Когда наши интересы страдают от неучтивого, бестактного поведения других людей, большинство из нас с
легкостью готовы согласиться, что есть все основания, почему их поведение должно быть более
осмотрительным и деликатным.

Если вы согласны, что вас возмутит, если кто-то другой поступит с вами так же, как вы теперь поступаете с
ним, то вы должны согласиться и с тем, что существуют основания, почему этот другой не должен так
поступать по отношению к вам. А если вы с этим согласны, то следует рассмотреть, что это за основания.
Каким бы ни было искомое основание, оно таково, что запрещает причинение вреда кому бы то ни было—
вам, а, равным образом, кому-либо другому. Оно также таково, что в сходной ситуации запрещает любому
человеку причинять вред как вам, так и всякому другому.

Но если это основание таково, что никто не должен вредить никому, то оно касается и вас — вы тоже не
должны причинять вред кому бы то ни было (поскольку никто означает каждый). Следовательно, это и есть
основание, почему нельзя здесь и теперь украсть чужой зонтик.

Основание

В основе морали лежит убеждение, что благо и вред для отдельных конкретных людей (или животных) суть
благо и вред не только с их точки зрения, но и с точки зрения более общей, которая доступна пониманию
любого мыслящего человека. Это означает, что у каждого человека есть основания принимать во внимание
не только собственные интересы, когда он решает, как ему поступить, но и интересы других людей.

Одинаковое ли добро и зло для всех?

Три подхода.

1. добро и зло все-таки суть одни и те же для всех, но не всякий видит смысл делать добро и избегать зла:
только люди с правильной «моральной» мотивацией — в особенности с участием относящиеся к другим
людям — видят хоть какие-то основания творить добро ради него самого. Это придает морали
универсальную всеобщность, но ценой снижения ее действенности.

2. У каждого человека есть основания творить добро и избегать зла, но эти основания не зависят от
действительных мотивов, движущих людьми. Скорее, это основания к тому, чтобы изменить наши мотивы,
если они в чем-то неправильны. Такой подход связывает мораль с основаниями поступков, но оставляет
неясным, что это за всеобщие основания, которые не зависят от мотивов, реально присущих всем нам.

3. Мораль не носит всеобщего характера и что моральные требования к поступкам человека могут
предъявляться лишь в меру качества оснований этих поступков; при этом качество этих оснований
определяется тем, насколько вообще данный человек учитывает интересы других людей. Если ему присуща
сильная моральная мотивация, то она обеспечивает устойчивые основания и отвечает строгим моральным
требованиям. Если же его моральная мотивация слаба или вовсе отсутствует, то и моральные требования к
нему должны быть невысокими или вообще не должны предъявляться.

Одни и те же моральные принципы требуют разных поступков в разных обстоятельствах.

Пример Канта про убегающего от убийцы человека, прячущегося в чужом доме.