OSROW II - Encyclopaedia Iranica

21.11.
2023, 21:02 ḴOSROW II – Encyclopaedia Iranica
Search Iranica РАСШИРЕННЫЙ ПОИСК
О НАС ПОДДЕРЖКА И ПОЖЕРТВОВАНИЯ ПЕЧАТНЫЕ ТОМА КОНТАКТЫ
Ab Ac Am
ḴОСРОВ II
Как B C
D E F
ХОСРОВ II, последний великий царь династии Сасанидов (590-628; Рисунок
G H Я
1, таблица 1).
J K L
Ḵ ОС РОВ I I
Хосров II (Khosrow II) был последним великим царем династии Сасанидов.
M N O
Это гигантская фигура, которая возвышалась над Ближним Востоком в 0 КОММЕНТАРИЕВ
P Q R последние несколько десятилетий перед приходом ислама. Основная
дошедшая до нас история этого периода, написанная в Армении в начале
S T U
1950-х годов, была соответствующим образом озаглавлена История Хосрова 5 Теги
V W X (Ps.-Себеос, стр. 72; ср. Говард-Джонстон 2002, стр. 43-44). Хосров был
Y Z признан лично ответственным за разрушение старого мирового порядка. Он
РАЗДЕ ЛЫ В ЭТО Й СТ АТЬ Е
потерял свой трон, затем вернул его с помощью Рима, а десятилетие спустя
продолжил подражать подвигам Ахеменидов, завоевывая богатые римские
провинции Ближнего Востока, включая Египет, прежде чем внезапно, в самом
ИЗО БРАЖЕНИЯ / ТАБЛИЦ Ы
апогее своей карьеры, совершить головокружительное падение. Ему по праву
отведено много места в Шах-наме Фирдоуси, более чем в шесть раз больше,
чем Ардаширу I, основателю династии Сасанидов, и ненамного меньше, чем
Т ЕГИ
великому правителю-реформатору VI века Хосрову I Аноширавану (531-79).
Оба Ps.-Себеос и Фирдоуси используют материалы из традиции Хвадай-

намаг, в которых подробно рассказывается о высокой политике в начале и
конце правления Хосрова: его бегстве на римскую территорию, его
реставрации, восстании его дяди Бестама (см. БЕСТАМ О БЕНДОЙ),
последнем суровом периоде его правления, его низложении и казни.
Аналогичный материал был почерпнут из многих версий традиции, имевших
хождение к десятому веку (в переводе на арабский язык, а также пехлеви)
рядом выдающихся мусульманских историков, включая Динавари, Эбн Котай-
ба, Якуби, Табари и Масуди (все они написаны на арабском языке), а также
Балами, который ввел дополнительные материалы Хвадай-намага в свою
персидскую версию Анналов Табари (Рубин 2009). Утверждалось, что
коренная персидская историческая традиция практически обошла молчанием
римскую войну (Rubin 2005), но это кажется маловероятным, учитывая
переплетение иностранных и внутренних источников, очевидное в
немусульманских источниках, которые также опирались на эту традицию (Ps.-
Себеос, западносирийская историческая традиция, восходящая к Феофилу
Эдесскому [ум.785], Анналам Евтихия, хронике Сирта и История Кавказской
Албании Мовсеса Дасхуранци), и требование, чтобы что-то объясняло
перемены (подчеркнутые в мусульманских версиях) в поведении и судьбе
Хосрова к концу его правления.
Широкий спектр немусульманских текстов, житий святых, а также

исторических хроник VII-X веков, написанных на греческом, армянском,
сирийском, латыни и арабском языках, предоставляют более подробную
информацию о военных операциях и дипломатических отношениях, а также
помогают конкретизировать внутреннюю историю (Howard-Johnston 2010).
От папирусов Пехлеви, происходящих из Египта времен правления Сасанидов
(619-29), можно было бы ожидать многого, но скоропись настолько сложна,
что об оккупационных силах и администрации можно получить лишь
дразнящее представление (Хансен, 1937; Периханян, 1961; Вебер, 1992).
Ранние годы. Хосров II Парвез был внуком Хосрова I Аноширавана и сыном

Хормозда IV (579-89), чье жесткое чувство справедливости и автократический
образ жизни вскоре оттолкнули его ведущих подданных. Его бабушка по
отцовской линии, Кайен (Кагин), была дочерью кагана (ḵāqān) эфталитов, чье
https://iranicaonline.org/articles/khosrow-ii 1/20
21.11.2023, 21:02 ḴOSROW II – Encyclopaedia Iranica
царство было разрушено в 557 году Хосровом I в союзе с новой великой
державой Центральной Азии, турецким каганатом. Его мать принадлежала к
одной из великих аристократических семей, аспабах (см. АСПБЕД) из
Парфии. Ее братьям, Бендою и Бестаму, суждено было сыграть заметную роль
в его ранней жизни (Ps.-Себеос, стр. 72-3, 75). Его рождение следует относить
самое раннее к 570 году, поскольку он неоднократно описывается как мальчик
или очень молодой мужчина (манук) в 590-1 году у Ps.- Себеоса (стр. 75, 76, 81,
82). Это делает его почти точным современником пророка Мухаммеда.
Впервые Хосров появился в Пяртау, столице алуанков (кавказских албанцев)

во времена правления его отца Хормозда. Значительный успех приписывают
его губернаторству. Когда Бакур, царь Иберии (Грузии), умер, оставив
несовершеннолетних детей, юрисдикция Хосрова была расширена и
включила в себя два иберийских округа, Ран и Мовакан, которые
соседствовали с Албанией. С этого плацдарма он начал переговоры с
иберийской знатью, эристави, и, предлагая стимулы и гарантируя их
наследственные права, добился официального подчинения (выраженного в
выплате дани) всей Иберии, за исключением двух высокогорных областей,
принадлежащих двум ветвям королевской семьи. Через несколько лет, когда
Иран был охвачен кризисом, сражаясь на два фронта против римлян на
западе и турок на северо-востоке, он был отозван из Албании на сторону
своего отца. После этого иберийские эристави присягнули римлянам и
предложили им назначить правителя-клиента по их выбору (Грузинские
хроники, стр. 217-18). Если губернаторство Хосрова не было номинальным, эти
события следует датировать второй половиной 580-х годов (contra Toumanoff
1963, стр. 381-86, который относит смерть Бакура к 580 году).
К концу 588 года военный кризис был преодолен. Римляне были остановлены
(мятеж остановил все наступательные операции в 588 году).
Главнокомандующий на востоке Бахрам Чобин (см. BAHRĀM. vii. Бахрам VI
Чобин), представитель другой знатной аристократической семьи (Мехран),
разгромил турок и восстановил власть Сасанидов до реки Окс и города Балх в
Бактрии. Но разразился новый, еще более серьезный кризис, когда
взбунтовался Бахрам, разгневанный небрежным признанием Хормоздом его
достижений. Ему не составило труда заручиться поддержкой своих войск,
которых, как он утверждал, Хормозд намеревался лишить всех победных
трофеев (Ps.-Себеос, стр. 73-4; Грузинские хроники, стр. 220; Табари, стр. 992-
93; ср. Симокатта 3.6.9-8.14).
Восшествие на престол и бегство. Хотя о ранней жизни Хосрова известно

мало, информации об обстоятельствах его восшествия на престол
относительно много. Три основных источника, армянский (Ps.-Себеос, стр. 74-
76), римский (Симокатта 4.1.1-12.7) и персидский (Хвадайнамаг, переданный
Табари, стр. 993-99), в значительной степени независимы друг от друга и
относительно доступны. Однако точная роль Хосрова в событиях, связанных с
низложением, ослеплением и последующей казнью его отца, остается
неопределенной. От сасанидских источников, датируемых его правлением,
нельзя было ожидать откровенности в столь щекотливом вопросе. Симокатта,
писавший в разгар своей последующей войны против римлян, был далек от
объективности.
Бахрам прошел маршем через Иран, предположительно вдоль северного края

плато, отразил спонсируемую римлянами атаку иберов и других народов на
Азербайджан (Адурбадаган, Атропатена; см. АЗЕРБАЙДЖАН. iii) и потерпел
незначительное поражение от римской армии, действовавшей в Закавказье
(Грузинские хроники, стр. 219-20; Симокатта 3.6.6-7.19). Затем он повернул на
юг, в сторону Мидии, где сасанидские цари обычно проводили летние месяцы.
Когда Хормозд ускользнул на юг, он продолжил свой поход, направляясь на
запад к Великому Забу, где он мог перерезать коммуникации между
Ктесифоном и персидскими войсками на римской границе. В это время
войска, стоявшие лагерем у Нисибиса, главного персидского города в
северной Месопотамии, взбунтовались и объединились с Бахрамом. Силы
лоялистов, посланные против них на север, подверглись бомбардировке
пропагандой повстанцев. Положение Хормозда стало шатким, когда они
взбунтовались, убили своего командира и рассеялись. Он решил пересечь Тигр
и укрыться в Хире, столице королевства-клиента Лахмидов (Пс.-Себеос, стр.
74; Симокатта 4.1.1-3.3). Но через три дня после его прибытия в Ктесифон он
был свергнут в результате, по-видимому, бескровного дворцового переворота.
Лидерами были его шурины Бендой, который был освобожден из тюрьмы, и
Бестам. На официальном заседании суда Бендой предъявил обвинительный
акт Хормозду, а затем, отстранив его от трона и лишив короны, приказал
заключить его под стражу. В этот момент или очень скоро после этого
Хормозд был ослеплен. Официальная версия этих событий, переданная
"Хвадайнамагом", помещает Хосрова во время переворота в Азербайджане,
таким образом дистанцируя его от причинения увечий его отцу. По
сообщениям, он попал под подозрение, когда Бахрам заявил, что должен
заменить Хормозда, возможно, зайдя так далеко, что выпустил монеты от его
имени на монетном дворе в Рее. Альтернативный рассказ, подхваченный
источником Симокатты, Иоанном Епифанским, также заставляет его бежать в
Азербайджан, но из страха перед тем, что могут сделать заговорщики, и он
соглашается вернуться только тогда, когда Бендой гарантирует его
безопасность. Вернувшись в Ктесифон, Хосров был возведен на трон и
коронован в присутствии придворных (Ps.-Себеос, стр. 75; Табари, стр. 993,
995-96; Симокатта 4.3.4-6.5, 7.1-4; Хроника Сирта, стр. 465-66).
Вскоре после этого — согласно Ps. - Себеос—Бахрам двинулся на юг к каналу

Нахраван на левом берегу Тигра. Краткий этап дипломатии закончился тем,
что он безоговорочно отклонил предложение ḴOsrow занять пост верховного
главнокомандующего армией. Достигнув канала, он начал прощупывать
оборону. Войска Хосрова, без сомнения, были значительно превосходящими
по численности, но сумели выстоять в серии небольших столкновений.
Королевская пропаганда придавала большое значение участию Хосрова в
боевых действиях и приписывала ему доблестные подвиги. Но моральный дух
начал падать. В какой-то момент возникли подозрения в предательстве.
Становилось все более очевидным, что его дело проиграно, что в конечном
итоге штурм увенчается успехом. Было принято решение, что он должен
уехать и искать убежища в Римской империи. История его бегства в
сопровождении тридцати человек свиты, его жен и двух дядей по материнской
линии впоследствии была преобразована в "Хвадайнамаге" в драматическую
погоню, в которой Бендой вызвался выступить в качестве приманки, чтобы
задержать преследователей. Хосров и остальные члены его отряда бежали и
направились вверх по Евфрату в Цирцезий на границе. Римский комендант
радушно принял его и разрешил написать императору Маврикию (582-602) с
просьбой о помощи (Ps.-Себеос, стр. 75-76; Табари, стр. 993-94, 996-99;
Симокатта 4.7.5-10.8, 12.1-2).
На этом этапе был только один законный претендент на трон. Хормозд был
казнен после ослепления, по крайней мере, с молчаливого согласия Хосрова
(Табари, стр. 998). Бахрама, который в конечном итоге должен был
короноваться в Ктесифоне, можно было с полным основанием считать
узурпатором, каким он был в письме Хосрова Маврикию. Хосров, возможно,
был не более чем марионеткой в руках своих дядей, но его сасанидское
происхождение давало ему неоспоримые права на правление (Ps.-Себеос, стр.
75; Табари, стр. 998, 999; Симокатта 4.7.2-3, 12.3-7).
Трудно установить хронологию сложных политических, дипломатических и

военных событий до и после бегства Хосрова из Ктесифона. Существует только
одно твердое основание: правление Хосрова длилось тридцать восемь лет, и
он был коронован после начала персидского гражданского нового года 27
июня 590 года, поскольку первые драхмы, официально выпущенные на его
имя, датируются 590-1 годом (Тайлер-Смит 2004, стр. 43-44). Из этого следует,
что Бахрам медленно и методично наращивал свою власть, прежде чем
претендовать на трон. Вероятно, большую часть 589 года он провел, укрепляя
свои позиции на восточных рубежах империи и распространяя свою власть на
иранское нагорье. Он также мог заручиться поддержкой турок, если в его
окружении действительно было три родственника кагана (Табари, стр. 994,
997, 998). Вторая (военная) фаза восстания, должно быть, была отложена до
590 года. Он двинулся на запад, отразил вторжения иберийцев и римлян на
крайнем северо-западе, вынудил Хормозда отступить на юг к Ктесифону,
когда тот приблизился к Мидии, пересек Загрос и утвердился на Великом
Забе. Низложение Хормозда после провала его последней военной операции и
воцарение Хосрова состоялись самое раннее в середине лета. Однако в
утешительном письме, отправленном Хосровом Бахраму перед началом
боевых действий на канале Нахраван, есть красноречивая ссылка на
наступление осени (“в настоящее время деревья сбросили свои одежды”,
Симокатта 4.8.7). Таким образом, вполне возможно, что Бахрам оставался на
востоке до начала лета 590 года и достиг Великого Заба только в конце сезона
военных действий. Противостояние на канале Нахраван, похоже, длилось
недолго — оно представлено как вопрос дней, а не недель (Ps.-Себеос, стр. 75;
Симокатта 4.9; Табари, стр. 993-94, 996-98). Коронация Бахрама была
отложена на несколько месяцев, пока он добивался политической поддержки
официального провозглашения царя, не являющегося сасанидским, до
празднования Навруза в начале религиозного нового года 9 марта 591 года
(Симокатта 4.12.3-6; Хиггинс, стр. 8-10 [с исправлением на 591 год]).
Реставрация. Хосров обратился к Маврикию за помощью, во-первых, как к

собрату-правителю, который, естественно, был бы встревожен видом
мятежника, разрушающего установленный порядок в соседней империи, и,
во-вторых, на том основании, что римлянам нужны были персы для
управления своим сектором внешнего мира, чтобы "свирепые, злобные
племена" не могли захватить контроль над Персией и "таким образом со
временем обрести непреодолимую мощь, что не обойдется без большого
ущерба и для ваших народов-данников". Это письмо (воспроизведено
Симокаттой 4.11) было отправлено в столицу Коментиолом, старшим римским
военачальником в регионе, вместе с его собственным отчетом. Хосрова
пригласили приехать в Иераполис, где находилась штаб-квартира
Коментиола. Именно из Иераполиса он направил делегацию, чтобы изложить
свое дело императору и сенату. Он предложил щедрые условия в обмен на
политическую и военную поддержку Рима: назвавшись сыном Маврикия, он
уже признал определенную степень политического подчинения Римской
империи; он согласился вернуть персидские завоевания в северной
Месопотамии, но его основные территориальные уступки касались Закавказья
— традиционный баланс сил в пользу персов был бы восстановлен, Маврикию
была предложена примерно равная доля Армении и Иберии, но при этом он
сохранил лицо, сохранив столицы провинций, Двин и Тифлис (Ps.- Себеос,
стр. 76, 84; Симокатта 4.11.11, 13.24).
Хосров переехал в Констанцию, одну из двух главных военных баз в римской

Месопотамии, когда получил благоприятный ответ императора, и приступил к
подрыву режима Бахрама. Его дяди Бестам и Бендой, последнему из которых
удалось сбежать из тюрьмы, заручились поддержкой в Азербайджане под
бдительным присмотром Иоанна Мистакона, регионального римского
командующего, который занимался мобилизацией войск в Армении. Вскоре
гарнизон Нисибиса перешел на другую сторону, и Мартирополис сдался, что
серьезно ослабило оборону северной части персидской Месопотамии. К
началу весны войска сосредоточились против Бахрама к северу и югу от
армянского Тавра. Стратегическое руководство операциями было поручено
Нарсесу, который по настоянию Хосрова сменил Коментиола на посту
регионального римского командующего на юге. Хосров был номинальным
командующим. Нарсес медленно продвигался к Тигру, захватив по пути
контроль над Мардином и Дарой, остановился, затем пересек реку и
медленным и обдуманным шагом продвигался на юго-восток до Малого Заба.
Это был маневр большого масштаба, целью которого было задержать Бахрама
в Месопотамии до того момента, когда римская армия сможет нанести удар на
северо-восток и достичь Азербайджана раньше него. Это также отвлекло
внимание от подхода небольшого быстро продвигающегося персидского
отряда, отправленного Хосровом из Дары мимо Сингары и вниз по Евфрату,
который захватил столичный регион, как только Бахрам поспешил на север.
Северной армии под совместным командованием Джона Мистакона и Бендоя
едва удалось ускользнуть из Бахрама у озера Урмия, прежде чем
присоединиться к основной армии. Бахрам, чьи войска теперь были в
меньшинстве, был вынужден отступить на юго-восток, вглубь Азербайджана.
После того, как ему не удалось привлечь на свою сторону лидеров армянских
войск обещанием увеличения власти и территории для восстановленной
армянской монархии, он участвовал в битве близ Ганзака. Сражение было
ожесточенным и продолжалось весь день, закончившись решительной
победой римлян и близким преследованием разбитых остатков армии
Бахрама. Число погибших было велико. Было взято много пленных, а также
богатая добыча и все слоны, уцелевшие в битве. Сам Бахрам бежал на восток,
в Балх, где позже был убит по приказу Хосрова.
Официальное восстановление Хосрова к власти — после победы при Ганзаке

— датируется первыми месяцами его второго года правления, судя по выпуску
монет. Драхмы, корону которых теперь венчали два больших крыла,
символизирующих Веретрагну, бога войны и победы, выпускались в больших
количествах тридцатью двумя монетными дворами (Тайлер-Смит 2004, стр.
45). Его прибытие на римскую территорию не может быть точно датировано,
но последовало за вооруженным столкновением с Бахрамом, которое, как мы
видели, датируется осенью 590 года. Таким образом, остается около шести
месяцев для переговоров, военных приготовлений и свержения режима
Бахрама. Контрмеры Бахрама, направленные на укрепление его позиций в
северной Месопотамии, можно датировать самым началом 591 года,
поскольку Хосров знал о них, когда обратился к святому Сергию за помощью 7
января 591 года. Это записано в надписи на кресте, который он освятил в
храме святого Сергия за пределами Сергиополиса (Симокатта 5.13.4-5). В той
же надписи говорится, что голова одного из двух доверенных офицеров,
отправленных Бахрамом на север, была доставлена в Хосров 9 февраля
(Симокатта 5.13.6). К этой дате этап переговоров был завершен и шла
подготовка к войне, поскольку Хосров уже перебрался в Констанцию
(Симокатта 4.14.5, 5.2.1). Наступление от Констанции к Мардину, которое
открыло кампанию, датируется, что неудивительно, началом весны
(Симокатта 5.3.1). Из этого следует, что Симокатта допустил ошибку, когда он
также указывает начало весны как время начала второй фазы детальных
переговоров (4.13.3). В таблице 1 кратко изложена установленная хронология.
Консолидация власти (592-602). Хосров оставался в хороших отношениях с

римлянами в течение первых одиннадцати лет своего правления. Христианка
из Хузестана (ḴUzestān) Ширин (Shirin) была представлена на публике как
самая влиятельная из его жен. Именно она была главным каналом, по
которому царская милость распространялась на христиан Месопотамии. Она
отвечала за строительство церкви и связанного с ней монастыря рядом с
дворцом в Ктесифоне и за выделение казной средств на жалованье
духовенству и их облачение. Сам Хосров признал помощь святого Сергия не
только в гражданской войне, но и в том, что он позволил Ширин
забеременеть, совершив публичное посвящение в его храме в Сергиополе.
Языческие цари-Лахмиды, которые управляли арабскими племенами,
окружавшими Месопотамию, из своей столицы в Хире, смогли принять
несторианское христианство без возражений со стороны сасанидского двора.
Далеко на севере было найдено изящное решение проблемы
межконфессиональных разногласий в Армении: Хосров выступил
защитником католикоса-монофизита в Двине в персидском секторе, в то
время как римляне установили конкурирующего католикоса-халкидонянина в
Феодосиополе в своем секторе. Этими различными способами Хосров не
только успокоил римлян, но и показал, что он помнит как о своих подданных-
несторианцах, очень влиятельной группе интересов в Месопотамии, так и о
монофизитах, которые укрепились в Закавказье и увеличивали влияние и
численность в Месопотамии. Он даже смог отклонить просьбу Рима о выдаче
мощей пророка Даниила (см. ДАНИАЛ-И-НАБИ) из Суз, сославшись на
сильные чувства своих христианских подданных и явное неудовольствие
самого пророка (Ps.-Себеос, стр. 85-6, 91; Симокатта 5.13-14; Хроника Серта,
стр. 466-67, 468-69, 478-81).
Добрые отношения между шаханшахом и его благодетелем Морисом были

наиболее очевидны в их решении деликатного вопроса Армении. Призрак
независимости Армении был поднят Бахрамом Чобином. Существовала также
постоянная проблема, связанная с трансграничным перемещением. В 590-х
годах в основном знатные люди и их последователи из римского сектора
просили убежища у персов, когда римляне пытались призвать их на службу в
ходе своей трудной балканской войны. Учитывая открытый характер границы,
не могло быть никаких препятствий для того, чтобы Хосров принимал
знатных мигрантов и предоставлял им привилегии, но, когда они проявляли
признаки того, что берут в руки оружие и обращаются за иностранной
помощью, как это было в Азербайджане в 595 году, персидские власти
искренне и эффективно сотрудничали со своими римскими коллегами, чтобы
подавить опасность. Столкнувшись с единым фронтом, у армян не было иного
выбора, кроме как подчиниться той или иной из великих держав. Затем
Хосров позаботился о том, чтобы ослабить тех, кто рвался на персидскую
службу, увезя знать в Ктесифон и расквартировав их сторонников в Исфахане.
Шестьдесят лет спустя Ps.-Себеос мог предположить, что два правителя
вынашивали макиавеллиевский заговор с целью уничтожения Армении,
забирая всех трудоспособных мужчин для службы на дальних фронтах (Ps.-
Себеос, стр. 86-88, 94).
Однако для Хосрова самой неотложной задачей было вырваться из
политических объятий своих дядей по материнской линии, Бендоя и Бестама.
Они сыграли жизненно важную роль в пресечении амбиций Бахрама Чобина
и обеспечении ему трона. Они, несомненно, были главными людьми в его
новом режиме: Бендой возглавил правительство в центре, а Бестам был
назначен самым важным командующим армией, как спахбед Хорасана. Но
Хосров, каким бы молодым он ни был, не подходил на роль номинального
руководителя. Он выжидал своего часа, но затем, пять лет спустя, устроил то,
что по сути было переворотом в его собственную пользу. Были отданы
приказы об аресте и казни обоих его дядей, а также других дворян,
причастных к убийству его отца. От Бендоя в Ктесифоне было легко
избавиться, но Бестаму удалось бежать в Гилан, после того как он пронюхал о
том, что его ожидает, когда он направлялся в столицу по царскому вызову. Это
было началом опасного восстания, которое быстро набирало обороты и
должно было продлиться восемь лет (595-602).
Бестам собрал сторонников со всей империи Сасанидов и в 596 году

отправился в открытую местность вокруг Рея, совершая набеги на юг через
Мидию. Можно предположить, что он надеялся спровоцировать всеобщее
восстание на северо-западе Ирана. Быстрые действия Хосрова сорвали этот
план. Опасаясь, что армянская знать, которую он, по сути, интернировал,
может поддаться искушению присоединиться к ним, он организовал их
ликвидацию, причем их смерть в большинстве случаев объяснялась
естественными причинами. Он мобилизовал большую армию, в том числе
оставшиеся без руководства армянские части, дислоцированные в Исфахане, и
римский контингент, двинулся на север и нанес сокрушительное поражение
войскам Бестама близ Рея, вынудив самого Бестама вернуться в свою горную
крепость в Гилане. В настоящее время Бестам проводит более осторожную
политику и постепенно наращивает поддержку в течение следующих четырех
лет. Он одержал победу над войсками, дислоцированными в его родном
регионе Комиш (ар. Кумес, лат. Комисен; см. ДАМАН) далеко на востоке, на
северном краю плато, и там к нему присоединились армяне Исфахана.
Наконец, в 600 году ему удалось поднять на восстание четыре провинции на
окраинах гор Альборз - Роян и Залекхан к югу от Гилана, Амул и Табарестан
на берегах Каспия за горами от Кумеша. В ответ Хосров назначил
выдающегося армянского генерала Смбата Багратуни (см. БАГРАТИДЫ)
марзбаном Горгана с инструкциями разобраться с мятежными провинциями.
Он сделал это, снова загнав Бестама обратно в Альборз. Теперь Бестам
обратился за помощью к Турану. Два правителя с востока, из земель, некогда
управляемых кушанами (1 век до н.э.—середина 3 века н.э.), были вынуждены
присоединиться к его силам в смелом наступлении вглубь Ирана с восточных
рубежей в 601 году, но опасность была предотвращена, когда один из
"кушанских" правителей был подкуплен Хосровом и приказал убить Бестама.
При этом армия Бестама была разбита, гилянский контингент немедленно
отступил к ‘опорным пунктам своей собственной земли’, армяне - к Кумешу,
где они разгромили преследовавшие их силы. Итак, в 602 году Смбату
пришлось справиться с последним приступом восстания. Мобилизовав свои
собственные силы в Горгане, он двинулся в Табарестан и разгромил
оставшиеся силы повстанцев, которые объединились, чтобы дать последний
отпор (Ps.-Себеос, стр. 94-99 с историческим примечанием 18; Хроника
Хузистана, стр. 8-9; Хроника Сирта, стр. 481-82).
Римская война, фаза I (603-615). Когда в 602 году лето сменилось осенью,
Хосров, наконец, стал бесспорным хозяином своей империи, спустя
одиннадцать лет после своего восстановления. Но прежде чем он смог
подвести итоги и определить общее направление политики внутри страны и за
рубежом, разразился новый кризис. На этот раз он возник в Римской
империи. Мятеж римской армии на Дунае быстро перерос в полномасштабное
восстание, кульминацией которого стал захват власти Фокой, армейским
офицером среднего ранга, 23 ноября и казнь императора Маврикия и пяти из
шести его сыновей 27-го. Феодосию, его старшему сыну и назначенному
наследнику, который был коронован соправителем в 590 году, удалось бежать.
Это стало ясно, несмотря на официальные опровержения нового режима,
благодаря ужасающей галерее отрубленных голов, выставленных перед
населением Константинополя, из которой отсутствовала голова Феодосия
(Chronicon Paschale, стр. 694; Феофан, стр. 290-91). В конце концов он
добрался до двора Хосрова, где его тепло приняли, и, повторяя события осени
590 года, Хосров пообещал ему помощь. Его статус римского императора был
официально признан Хосровом на церемонии коронации, организованной в
Ктесифоне (Хроника Хузистана, стр. 15-16). Римская пропаганда,
естественно, изображала его самозванцем. Однако маловероятно, что и те, кто
видел его в Эдессе в 603 году, и делегация знати из Феодосиополя, вышедшая
ему навстречу в 608 году, были обмануты самозванцем (Ps.-Себеос, стр. 107,
111).
Персидские войска были мобилизованы к северу и югу от Тавра, готовые к

боевым действиям в начале сезона кампании 603 года. Сам Хосров принял
командование операциями на юге, который был гораздо более
перспективным театром. Региональный военачальник Нарсес, которого он
хорошо знал по их совместной кампании в 591 году и который все еще
занимал свой пост, взбунтовался, услышав весть о перевороте Фоки. Хосров
осадил Дару, внешний оплот римской оборонительной системы, и двинулся
дальше с частью своей армии на помощь Нарсесу, который подвергся
нападению в Эдессе со стороны войск, верных Фоке. Одержав решающую
победу под Эдессой, он вступил в город, где в ходе тщательно подготовленной
церемонии Нарсес официально передал Феодосия под свое покровительство.
Несмотря на беспорядки, вызванные восстанием Нарсеса, римские войска
добились значительных успехов как в Армении, где они отразили нападение
персов и нанесли им тяжелые потери (603), так и на северо-месопотамском
фронте, где Дара продержалась полтора года, а Нарсес был пойман в ловушку
и убит в Иераполисе (604/5) после того, как его вытеснили из Эдессы.
Преданность Хосрова Феодосии подверглась испытанию в ходе этих тяжелых
боев, но были достигнуты значительные успехи. Дара пала в 604 году, а на
севере римляне были отброшены к старой границе, существовавшей до 591
года, на водоразделе Аракс-Евфрат в 604 и 605 годах. Ḵ Затем Осров
приостановил крупномасштабные операции, чтобы провести вербовочную
кампанию в 606 году и добиться явного численного превосходства на обоих
фронтах (Ps.-Себеос, стр. 107-10 с историческими примечаниями, 27-29;
Феофан, стр. 291-93).
В течение следующих девяти лет (607-15) темпы персидского наступления

постепенно ускорялись. Ключевыми завоеваниями были Феодосиополь,
который капитулировал, как только Феодосий был признан законным
претендентом в 608 году, и Эдесса, которая была захвачена в 609 году.
Воспользовавшись политическими разногласиями на стороне Рима, которые
достигли кульминации во время узурпации власти Ираклием в начале
октября 610 года, персидские войска прорвали самую внутреннюю линию
обороны римлян на Евфрате, захватив и удерживая Кесарию Каппадокийскую
на севере (611), захватив Антиохию и продвинувшись к побережью
Средиземного моря на юге (612). Возможно, они были вытеснены из
Каппадокии (в 612 г.), но на юге они разбили полевую армию, которой лично
командовал Ираклий в 613 г., оккупировали Сирию и северную Палестину,
вторглись в Иерусалим, чтобы остановить погром (614 г.), и смогли в 615 г.
продвинуться по Малой Азии и появиться на азиатском берегу Босфора в
пределах видимости Константинополя (Ps.-Себеос, стр. 110-16, 122-23 с
историческими примечаниями, 30-34, 37; Хроника Пасхалии , стр. 706).
Нет никаких оснований подозревать какие-либо колебания в приверженности

Хосрова Феодосию в ходе этой долгой войны на истощение. Можно
предположить, что он настаивал на существенной уступке территории в
качестве услуги за quo за предлагаемую им помощь, так что война, к которой
он приступил, сулила перспективу крупных завоеваний, а также выплаты
долга великому благодетелю. Его решимость ни в коем случае не подвергалась
сомнению на этом первом этапе войны. Также ясно, что вскоре он стал уверен
в исходе. Ибо в дату, которую нельзя установить более точно, чем в первом
десятилетии VII века, он упразднил монархию Лахмидов, посредством
которой сменявшие друг друга шаханшахи управляли своими арабскими
клиентами с III века. Это был экстраординарный государственный акт,
совершенно необъяснимый, если не считать подготовки к возможному
распространению власти Сасанидов на новый сегмент Плодородного
Полумесяца. Традиционную однополярную систему управления клиентами
пришлось бы реконфигурировать, чтобы справляться с новыми арабскими
клиентами, которые традиционно принадлежали к римской сфере влияния.
Когда Хосров предпринял этот радикальный шаг, он, очевидно, был уверен в
достижении военного прорыва, а также в том, что Феодосий выполнит свою
часть соглашения, как он сам сделал в 591 году. Ухудшение личных
отношений между Хосровом и царем Лахмидов Ноамманом, о котором много
говорится в источниках, следует рассматривать как следствие, а не причину
этого изменения политики, подобно предсказуемым межплеменным
беспорядкам, в ходе которых силы, лояльные сасанидам, потерпели
поражение при Ду-Каре (Seert Chronicle, стр. 539-40; Табари, стр. 1015-37). Не
было и речи о признании Хосровом режима Ираклия, когда прибыло
посольство, вероятно, в начале 611 года, чтобы вручить верительные грамоты
нового императора. Ираклий мог избавиться от Фоки, отомстив таким
образом за убийство Маврикия, но он также узурпировал трон, который по
праву принадлежал Феодосию. Хосров очень ясно дал понять, что у него не
будет проблем с выскочкой, простым способом казнив трех послов из
Константинополя (Ps.-Себеос, стр. 113). Это был второй экстраординарный
акт, противоречащий устоявшейся конвенции, который, устраняя любую
возможность переговоров, был направлен на то, чтобы помешать дипломатии
когда-либо заменить грубую силу в его отношениях с Ираклием.
Римская война, второй этап (615-26). Тем не менее, через несколько лет, в
615 году, вторая римская делегация отправилась к персидскому двору. На этот
раз послы, два старших министра и представитель патриарха, действовали от
имени Сената, единственного органа власти, который ḴOsrow признал бы
уполномоченным выступать от имени римского государства. Появление
персидской армии в пределах видимости Константинополя побудило римлян
просить мира без предварительных условий. Ираклий начал переговоры,
лично переправившись через Босфор и напрямую связавшись с персидским
военачальником Шахеном (Shahin) с корабля, находившегося в море, после
отправки припасов и пожертвований. Он ясно дал понять, что готов отступить
в обмен на мир и что римляне примут любого, кого Хосров выберет своим
правителем. Затем Шахен согласился помочь передать то, что, по сути, было
выражением римского почтения Хосрову. Послы были отобраны для
выполнения, без сомнения, опасной миссии, и было составлено официальное
письмо, написанное в униженном тоне, в котором не упоминалась неприятная
судьба предыдущего посольства, а просто содержалась просьба о достойном
обращении с теми, кто прибывает сейчас. Предложение Ираклия приняло
форму заявления о готовности Сената принять клиента-правителя,
выбранного Хосровом, при этом всадник выдвинул имя Ираклия как
достойного кандидата, в качестве мстителя за Маврикия. Поскольку это была
первоначальная позиция на переговорах, сенат явно был готов пойти на
значительные территориальные уступки и принять статус данника. Очевидно,
они примирились с тем, что заплатят почти любую цену за мир (Ps.-Себеос,
стр. 122-23; Хроника Пасхалии, стр. 706-9).
Хосров добился гораздо большего, чем мог мечтать, когда напал в 603 году.
Он низвел Римскую империю до статуса жалкого просителя. Сенат открыл
путь для формального восстановления Феодосия. Таким образом, он достиг
своей главной объявленной цели войны, и там было еще много чего, что
можно было взять. Но в конце концов он проигнорировал предложение сената
и приказал интернировать послов. По-видимому, произошли значительные
дебаты, прежде чем было согласовано изменение политики, поскольку оно
повлекло за собой свержение Феодосия (о котором больше никто никогда не
слышал) и затягивание войны с целью расчленения Римской империи. Ни
один из дошедших до нас источников не дает представления о рассуждениях
Хосрова, даже те, которые опирались на утерянный Хвадай-намаг. Но,
вероятно, именно угрожающее присутствие великой державы на севере и
востоке сформировало его мышление. Небольшое римское государство само
по себе не могло представлять серьезной опасности, но оно продолжало бы
отвлекать внимание империи Сасанидов, противостоящей своему степному
сопернику. Оседлые народы западной Евразии должны были бы быть
объединены под единой политической властью, если бы они хотели выстоять
в противостоянии со степной империей тюрков. Напоминание о военном
потенциале Турции пришло в 615 году, когда ‘кушанские’ правители в землях,
граничащих с Хорасаном, обратились за помощью к турецкому кагану, и
турецкие войска нанесли поражение армии под командованием престарелого
Смбата Багратуни, который был отозван из отставки, и вслед за своей победой
совершили набег глубоко вглубь Ирана, дойдя на запад до Рея и Исфахана
(Ps.-Sebeos, стр. 100-2).
Просто можно увидеть очертания великой стратегии Хосрова на этом втором

этапе его западной войны, когда его конечной целью было разрушение
Римской империи. Он в полной мере использовал преимущество внутренних
линий, полученное в 612 году, когда его войска взяли под контроль северную
Сирию и коридор к морю за Антиохией, перерезав тем самым сухопутные
пути, соединяющие Малую Азию с южной Сирией, Палестиной и Египтом. В
течение десятилетия 615-624 гг. направление персидских наступательных
ударов колебалось между северо-западом и югом. Палестина заменила Малую
Азию в качестве цели в 616 году, прямое правление было установлено над всем
регионом, включая его пустынный фронт, практически без боевых действий
(Flusin, стр. 177-80). Основные операции года происходили далеко на востоке,
в Бактрии, где Смбат Багратуни разгромил главного кушанского правителя
(по-видимому, эфталита), который призвал турок в 615 году (Ps.-Себеос, стр.
102-3). Малая Азия снова подверглась нападению в 617 году, когда две армии
вторглись в Писидию и встретились в ней (Ps.-Себеос, стр. 113) — кампания,
вероятно, имевшая целью создать впечатление, что Хосров придавал более
высокий приоритет завоеванию Малой Азии, чем Египта. В 618 году
наступила пауза, поскольку персидские сухопутные войска были
передислоцированы и сосредоточены в южной Палестине для массированного
нападения на Египет. Оба ведущих военачальника Хосрова, Шахрвараз и
Шахен, принимали участие в кампании 619 года, в ходе которой была взята
Александрия (Хроника до 724 года, стр. 17-8). К концу 620 года весь Египет
находился под твердым персидским контролем, и Хосров смог снова
переключить свое внимание на Малую Азию (Altheim-Stiehl 1992).
Не было никакой возможности скрыть направление его следующей мощной

атаки, но можно было что-то сделать, чтобы отвлечь внимание римлян. Точно
так же, как Хосрову приходилось заботиться о своей северо-восточной степной
границе, ведя военные действия на западе, так и римлянам нужно было быть
уверенными в безопасности на Балканах, если они собирались направить
большую часть своих сил на защиту Малой Азии. Это означало, что они
должны были поддерживать хорошие отношения с кочевниками-аварами,
великой державой центральной и восточной Европы, которые были
постепенно оттеснены к Дунаю после того, как римские войска были
выведены с востока осенью 591 года. Фока остановил долгую, тяжелую
балканскую войну Маврикия, которая оказалась столь непопулярной как в
Армении, так и в полевой армии, и примерно через год после своего прихода к
власти, очевидно, преуспел в заключении официального мира с аварами,
поскольку он смог перебросить значительные силы на восточный фронт в 604
году (Майкл Уитби, стр. 80-191). Атакованные в своем сердце, в Карпатском
бассейне, и изгнавшие подвластные им славянские племена к югу от Дуная,
авары не предпринимали попыток нарушить мир до 622 года, когда они
атаковали силой и осадили Фессалоники — если только они не приложили
руку к подстрекательству славянских племен, которые напали на город двумя
годами ранее (Miracula S. Demetrii, 2.1-2). Наступательные действия аваров в
622 году были настолько своевременными с персидской точки зрения, что
возникает соблазн приписать их, по крайней мере частично, персидской
инициативе. Авары, безусловно, находились в пределах дипломатического
горизонта персов, поскольку четыре года спустя они присоединились к
тщательно скоординированному нападению на Константинополь. Не могло
быть никаких идеологических возражений против поиска союзника-
кочевника против римлян, поскольку римляне сделали это примерно
пятьдесят лет назад, подвергнув Иран большой опасности, когда они напали
совместно с турками.
Таким образом, представляется более вероятным, чем нет, что важная роль
аваров на заключительном этапе захватнической войны Хосрова на западе
была сознательно отведена им Хосровом и его стратегами. Если это так, то
собственный план действий Хосрова можно увидеть в новом свете,
направленный на то, чтобы оттянуть римлян сначала на восток (в 622 году),
затем на запад (622-3), прежде чем последний удар молота должен был быть
нанесен на востоке в 624 году. Его войска вторглись в Малую Азию в 622 году.
В то время как передовые подразделения следили за римскими военными
учениями, которые Ираклий проводил в Вифинии, и охраняли перевалы,
ведущие на плато, основная армия выполняла трудоемкую задачу по
установлению персидской власти, населенный пункт за населенным пунктом
на северо-востоке Малой Азии. Оборонительные операции, начатые
Ираклием по завершении учений, достигли некоторого успеха, но в августе
сошли на нет, когда он поспешил вернуться в Константинополь, чтобы
разобраться с новым кризисом на западе. В 623 году, пока Ираклий был занят
аварской проблемой (временно решенной обещанием крупных выплат дани,
но только после долгих, напряженных переговоров, в ходе которых он едва не
был схвачен, а пригороды Константинополя подверглись набегам), войска
Хосрова добились значительных успехов как по суше, продвигаясь на запад
через север Малой Азии до Анкиры, которую они захватили, так и по морю,
взяв Родос, который контролировал юго-восточные подходы к Эгейскому
морю, и ряд других островов. Хосров сам планировал руководить операциями
в 624 году, приняв командование большой резервной армией, которая должна
была быть мобилизована в относительной безопасности в Азербайджане.
План, очевидно, состоял в том, чтобы сокрушить те силы, которые римляне
могли выставить, и завершить завоевание Малой Азии, тем самым лишив
Ираклия и Сенат их главной ресурсной базы.
План провалился почти с самого начала. Прежде чем мобилизация была

завершена, небольшой, быстро передвигающийся римский экспедиционный
корпус под командованием Ираклия появился на расстоянии удара от
персидской армии, к ужасу высшего командования. Ожидалась контратака,
как только Ираклий получил возможность вернуться в Малую Азию, но выбор
римлянами Кесарии в качестве пункта сбора указывал на то, что цель лежала
за Тавром и Антитавром на юго-востоке, в Киликии или северной Сирии.
Застигнутая врасплох великая армия Хосрова рассеялась, а сам Хосров бежал
в Загрос и направился на юг, в безопасное место. Временно захватив
стратегическую инициативу в свои руки, Ираклий нанес обширные
разрушения, проходя маршем по персидской территории. Разграбление
великого храма огня Адура Гушнаспа в Таат-и-Солайман и загрязнение его
священного бассейна были особенно разрушительными ударами. Худшее
было впереди, когда турецкий каганат согласился прийти на помощь
римлянам в ответ на посольство, отправленное Ираклием из его зимних
квартир недалеко от Пяртау в Албании. Ираклий и его войска оказались
неуловимыми и опасными в следующем году (625), когда три персидские
армии были развернуты против них в Закавказье. Но, несмотря на два
поражения, персидским генералам в конце концов удалось ограничить его
передвижения, вынудив его сначала на север, обратно в Албанию (где лаз и
абасгийские контингенты отправились домой), а затем на юго-запад, в район
озера Ван, где зимовали и преследователи, и преследуемая. Внезапное ночное
нападение в середине зимы на штаб старшего персидского генерала
Шахрвараза вызвало замешательство, принесло богатую добычу, но не
помешало подготовке к кампании следующего года.
Грандиозное наступление, отложенное с 624 года, планировалось провести в

626 году. Потери, понесенные за два прошедших года, были более чем
восполнены. Была сформирована новая армия, которой командовал второй из
великих полководцев Хосрова, Шахен. В игру также должны были быть
вовлечены авары, персидские дипломаты убедили их разорвать договор,
который они заключили с римлянами в 623 году, предложив заманчивое
предложение: как только римское сопротивление будет преодолено, остатки
Римской империи будут разделены; авары займут балканские провинции,
включая Константинополь, в то время как персы захватят Малую Азию,
великий западный бастион, подобный Египту, из которого они смогут
проецировать свою власть на запад через Средиземное море (Howard-Johnston
1999).
Как только зима ослабла, в марте 626 года Шахрвараз оттеснил Ираклия от
озера Ван, сначала на юг через Армянский Тавр, затем на запад через
северную Сирию и Киликию и, наконец, на север через Тавр на Анатолийское
плато. Затем он двинулся к Константинополю (которого достиг в середине
июля), проигнорировав Ираклия, когда тот свернул с главной диагональной
дороги через Малую Азию и повернул на север, к Себастии. Шахен, тем
временем, вел новую армию, усиленную войсками, откомандированными из
командования Шахрвараза, через Закавказье. Исход войны был решен двумя
сражениями, произошедшими тем летом. В первой, битве близ Амасии на
северной окраине Анатолийского плато, римская армия (предположительно
под командованием Ираклия, который вернулся в Константинополь только в
конце лета или начале осени) перехватила и уничтожила армию Шахена.
Хосров приказал забальзамировать тело Шахена (он умер после битвы) и
доставить ему для посмертного наказания. Второе сражение приняло форму
ожесточенной десятидневной осады Константинополя огромным войском
авар (численностью около 80 000 человек), в ходе которой против города
были развернуты двенадцать осадных башен и китайская рычажная
артиллерия. Также существовала постоянная опасность, что Шахрваразу
удастся переправить войска на помощь нападавшим. Если бы
Константинополь пал, Хосров, несомненно, достиг бы своей второй,
амбициозной военной цели. Однако город был хорошо подготовлен, как
материально, так и психологически, и моральный дух был поднят накануне
осады прибытием отряда закаленных солдат, посланных Ираклием. Флотилия
быстроходных катеров также доказала свою состоятельность, сначала
затруднив связь между персами и аварами, а затем перехватив и уничтожив
персидский отряд, переправлявшийся через Босфор. Кульминацией осадных
операций стал общий штурм, который начался 6 августа, продолжался всю
следующую ночь и был расширен 7-го, включив в себя десантную атаку через
Золотой Рог. Неудача этого грандиозного усилия привела к беспокойству
осаждающего войска и его поспешному отступлению. Оказавшись бессильным
на азиатском берегу Босфора, Шахрвараз ничего не мог поделать, кроме как
вскоре последовать его примеру (Howard-Johnston 1995).
Режим Хосрова так и не оправился от этих двух серьезных поражений. Они

вырвали у него победу, которая компенсировала бы многие годы упорной
борьбы, тяжелые потери, огромные расходы. Третий удар был нанесен на
севере, когда турецкая армия под командованием шада, племянника кагана,
выступила в поддержку римлян, пересекла Кавказ и беспрепятственно
разгуливала по Албании и Азербайджану, в то время как полевые армии
Хосрова были заняты на западе. Хосров высокомерно ответил на ультиматум,
который он получил от кагана, но тон высокомерного презрения, с которым к
нему обратился "царь севера, владыка всего мира, ваш царь и царь царей", и
резкое требование эвакуации римской территории и освобождения римских
военнопленных (а также фрагментов Истинного Креста, которые были
вывезены из Иерусалима в 614 году), несомненно, повергли его и его
советников в уныние. Теперь война, вероятно, затянется на неопределенный
срок, и не было никакой гарантии окончательного успеха (Мовсес Даскуранци,
стр. 81-82, 87-88).
Внутренние дела (602-26). Как и величайший из ранних сасанидских царей,

Хосров был прежде всего военным лидером. Правление для него состояло
главным образом в руководстве вооруженными силами, сначала против
внутренних врагов, затем против давнего имперского соперника Ирана на
западе. После двадцати четырех лет конфликта с римлянами напряжение
начало сказываться. Различные заинтересованные группы начали
высказывать жалобы: для семей военных, в состав которых входила большая
часть мелкопоместного дворянства, причиной были понесенные потери и
долгие годы службы на дальних фронтах; для высокопоставленных
чиновников и аристократии причиной было все более автократическое
поведение короны; для торговых классов это были растущие препятствия
свободному перемещению товаров; для всех это было увеличение налогов
(Movsēs Daskhurants'i, стр. 89-90). Однако это не тот образ Хосрова, который
представлен в Шах-наме, безусловно, самой влиятельной версии Хвадай-
намага, которая была передана потомкам. После того, как Фирдоуси защитит
свой трон, несмотря на вызов Бахрама Чобина, и избавится от своих дядей,
Хосров Фирдоуси воцарится в мире. Иран процветает, его территория
защищена четырьмя пограничными армиями.
Соседние правители отправляют почтительные посольства. Они присылают

дань, рабов и драгоценные камни. Римский император обращается к Хосрову
как к "владыке мира" и, в дополнение к "дани своей страны", дарит сорок
золотых столов с коралловыми ножками, инкрустированные драгоценными
камнями золотые и серебряные статуэтки диких животных, шелковую парчу и
меха. Хосров милостиво отвечает, ставя его выше правителей Китая, Индии и
степей, но не удовлетворяет его просьбу о возвращении Истинного Креста. Не
дается никакого объяснения присутствию в Иране этой самой почитаемой
христианской реликвии. Власть и богатство Хосрова непревзойденны. Его
семь сокровищниц полны. Его двор великолепен, как и связанные с ним
конюшни и королевский зверинец с хищными птицами и экзотическими
животными. Он справедливый правитель, который настаивает на том, чтобы
великие уважали своих подчиненных, и подает пример своей щедрости к
бедным.
Умолчание о западной завоевательной войне Хосрова, несомненно, было
преднамеренным. Ибо она фигурировала в источнике Фирдоуси,
расширенной версии Хвадай-намага, хотя и с охватом, ограниченным
начальными наступательными кампаниями и заключительной фазой, когда
судьба резко изменилась и Ираклий повел свою армию вглубь Ирана. Кроме
краткой ссылки на обретение Хосровом Истинного Креста и случайного
появления римских войск под командованием императора, в своем
повествовании о падении Хосрова Фирдоуси ничего не говорит об этой
главной проблеме правления Хосрова. Его сын уже является хозяином мира.
Таким образом, он придерживается модели жизни в мирное время. Вместо
сражений, долгих маршей и напряженных переговоров он рассказывает о
воссоединении Хосрова со своей великой любовью Ширин после многих лет
разлуки, об успешной интриге Ширин против другой своей жены, римлянки
Марии (ложно выданной за дочь Мориса), и о том, как она оттеснила сына
Марии, Гобада Широя, на второй план, о его первой встрече с Барб музыкант,
о большом троне, который он восстановил, и о дворце, который он заказал по
конкурсу у римского архитектора. Потребовалась тщательная операция, чтобы
отделить рассказ о падении Хосрова от римских военных действий, которые
его ускорили. Вместо этого он полностью приписывает это махинациям двух
недовольных магнатов, могущественного министра при дворе и генерала,
командующего римской границей. Упоминается атака римского императора,
но он действует только после просьбы генерала, и его обманом заставляют
отступить до того, как он пересечет границу.
Фирдоуси, таким образом, приложил немало усилий, чтобы скрыть все

упоминания о последней и величайшей из персидско-римских войн, дополнив
свой рассказ о правлении занимательным материалом, взятым из Романа о
Хосрове и Ширине (см. "ХОСРОВ о ШИРИНЕ И ЕГО ПОДРАЖАНИЯ"),
который был включен в его версию "Хвадай-намага". Что касается его
мотивов, то, возможно, можно предположить, что он старался не оскорблять
чувства своего покровителя, Мамуда из Газны, доминирующего правителя
восточной части исламского мира, распространяясь о славных военных
достижениях Рима в прошлом, когда растущей державой в западных пределах
современного Ближнего Востока было римское государство-преемник
Византии, и его вооруженных сил многие боялись.
В одном отношении Фирдоуси не вводил своих читателей в заблуждение.

Ширин была самой влиятельной из жен Хосрова. Ей удалось отстранить
Кобада Широя от двора и добиться обещания наследования для своего сына
Марданшаха. Действуя заодно с кликой придворных христианских врачей,
она также продвигала реформированное несторианство (более близкое к
компромиссным формулам Халкидонского собора), отстаиваемое Хенаной из
Адиабены, главой теологической школы в Нисибисе. С ее помощью, когда в
605 году католикосат стал вакантным, им удалось заменить Григория
Пратского предпочтительным кандидатом Хосрова, Григорием митрополитом
Нисибиса, который был главным оппонентом Хенаны. Когда в 609 году умер
Григорий Пратский, они попытались выдвинуть другого кандидата по своему
выбору, но на этот раз им помешали ортодоксальные несториане. После
провала попытки выйти из тупика в 612 году пост католикоса оставался
вакантным до конца правления Хосрова (Флусин, стр. 102-4, 106-10).
Похоже, что Хосров был меньше озабочен восстановлением гармонии среди

несториан, чем установлением хороших отношений с монофизитами, которые
составляли большинство в римском Леванте и Египте, а также ростом своего
значения на территории Сасанидов. Во время пребывания на посту
католикоса (то есть до смерти Григория Пратского в 609 году) он организовал
конференцию, на которой присутствовали делегаты от трех монотеистических
конфессий со значительным числом последователей среди его подданных:
евреев, несториан и монофизитов. Его совместно возглавляли два
высокопоставленных христианина-мирянина, монофизит (Смбат Багратуни) и
реформист-несторианин (главный придворный врач Гавриил Сингарский).
Как это представлено в более позднем, далеко не бескорыстном армянском
отчете, конференция, с которой еврейские делегаты были изгнаны на ранней
стадии, стала местом проведения доктринальных дебатов между
несторианами, которые традиционно пользовались королевской
благосклонностью, и подающими надежды монофизитами, результатом
которых стала явная победа монофизитов (Ps.-Себеос, стр. 148-61- ср. Thomson
1998 и Garsoïan, стр. 355-84). На самом деле, это, вероятно, было упражнением
в связях с общественностью, поскольку Хосров стремился привлечь к себе
внимание христиан, готовясь санкционировать назначение монофизитов
епископами на аннексированной римской территории и передать новым
епископам церкви, которые в настоящее время находятся в руках Халкидонии.
Помимо улучшения перспективы его завоевания поддержки римских
монофизитов, конференция также предоставила ему независимое
обоснование новой политики беспристрастного отношения к двум ведущим
христианским конфессиям в пределах его владений (Flusin, стр. 111-18).
Ни на каком этапе, несмотря на значительные провокации со стороны

римлян, ḴОсров не отказывался от давно установившейся политики
религиозной терпимости (при условии, что христиане воздерживались от
обращения в свою веру). Пропаганда, распространявшаяся из
Константинополя, которая была переработана и поднята на высокий
литературный уровень в публичном стихотворении Георгия Писидийского,
стремилась превратить войну в космическое столкновение между добром и
злом, между христианской империей, должным образом санкционированной
Богом, и кровожадным режимом нечестивых людей, поклоняющихся
сотворенным вещам (Мэри Уитби 1994). Каким бы ни было ее влияние на
римлян (в частности, на войска, служившие с Ираклием, которым
предлагался мученический венец, если они будут убиты в кампании [Феофан,
стр. 307, 310-11]), эта пропаганда, похоже, не вызвала эмоций у христианских
подданных Хосрова. Это не смогло запятнать его имидж великодушного
правителя, который заботился о них. Его присвоение Истинного Креста,
который был торжественно принесен в Ктесифон в 614 году, было хорошо
продуманным ответным ходом (Flusin, стр. 170-72).
До самого конца войны он не предпринимал особых усилий для обеспечения

соблюдения закона, запрещающего обращение зороастрийцев.
Зафиксировано только три случая. Два вовлеченных члена элиты: первый,
Мехр Мах Гошнасп, член аристократической семьи, который после своего
крещения (на почтительном расстоянии от Ктесифона в Хире) в 595/6 году
много лет жил в безвестности в монастыре в Тур-Абдине (по ту сторону
римской границы), но был признан и осужден, когда прибыл ко двору с
делегацией епископов и монахов, чтобы лоббировать против назначения
генанийского католикоса в 612 году; и второй, Маханош, сын судья в
Адиабене, который не скрывал своей смены веры и был донесен властям
около 605 года. Михр Мах Гошнасп, принявший христианское имя Георгий,
был казнен только после того, как его упрямство стало очевидным, несмотря
на письменное заявление о его христианской вере, через четырнадцать
месяцев после его первоначального ареста. Маханошу было предоставлено
много возможностей отречься. Он был освобожден после первого, короткого
периода содержания под стражей. Затем, когда его снова арестовали, его
продержали под стражей на свободе в течение пятнадцати лет, в течение
которых ему разрешалось принимать много посетителей и предлагалось
отречься от христианства во время периодических выступлений перед
различными местными судьями. Только в 621/2 году, после провала этих
усилий, дело было передано в царский трибунал в Ктесифоне, и он был
приговорен к смертной казни (Flusin, стр. 118-27). Третий случай был самым
впечатляющим в том смысле, что он был подхвачен и широко транслировался
христианскими пропагандистами. Речь шла о кавалеристе более скромного
происхождения из Рея, который дезертировал после Халкидонской кампании
615 года и несколько лет спустя добрался до Иерусалима, где принял
крещение и постриг, взяв имя Анастасий. Вдохновленный прочитанным,
чтобы подражать подвигам ранних христианских мучеников, он отправился в
Кесарию в 627 году и выставил напоказ свое отступничество, не оставив
персидским властям иного выбора, кроме как арестовать его. Непреклонным
отказом идти на компромисс он вынудил их репатриировать его и в конечном
итоге приговорить к смертной казни, которая была приведена в исполнение
22 декабря 627 года недалеко от дворца Хосрова в Дастгерде (Флусин, стр. 221-
63, который датирует его казнь месяцем позже).
В рамках общей политики терпимости, проявляемой по отношению к

христианам всех конфессий и евреям, ḴОсров внес некоторые незначительные
изменения в баланс сил. Они должны были соблюдать осторожность, чтобы не
спровоцировать общественное противодействие со стороны влиятельных,
давно укоренившихся еврейских и несторианских христианских группировок
у себя дома. Первоначальный крен в пользу евреев, давший им право селиться
в Иерусалиме после захвата города в 614 году, пришлось отменить в течение
двух лет из-за растущей христианской оппозиции в Палестине (Ps.-Себеос, стр.
116-18, с историческим примечанием 35). Официальная благосклонность
проявлялась, как мы видели, к монофизитам в оккупированных римских
провинциях, но она не распространялась на территорию Сасанидов. Нет
никаких свидетельств какого-либо ужесточения политики даже в конце
правления. Двадцать четыре года спустя, когда война приблизилась к своей
кульминации, Сасанидская Персия оставалась полиэтническим,
плюралистическим обществом, несмотря на напряжение, вызванное
политикой и экономикой.
Расходы неизбежно росли - о чем свидетельствует документально

подтвержденное увеличение объема выпущенных драхм. Даже с учетом
перебоев в денежной системе и меньшего оттока денег в течение двух
десятилетий после смерти Хосрова, что позволило сохранить в обращении
более высокий, чем обычно, процент более поздних выпусков Хосрова,
накопленные данные показывают, что в 25-й год правления Хосрова (614/5),
накануне окончательного решения о ликвидации Римской империи,
произошел внезапный скачок совокупного выпуска монетного двора, и
дальнейший рост до более высокого уровня сохранялся в течение 33-37 лет
правления (622/3-626/7), когда последний год правления было начато
наступление на Малую Азию (Гизелен, 1990). Доходы, однако, также росли,
поскольку все больше и больше римских провинций, приносящих налоги,
переходили под контроль Сасанидов и от них требовалось, среди прочего,
поставлять большое количество серебряных слитков, тем самым частично
освобождая персидских налогоплательщиков от возросшего бремени. Сам
Хосров оставался уверен в исходе войны, стремясь к окончательной победе.
Эта уверенность была проявлена ранее, в специальных выпусках драхм,
датируемых 23 (612/3) и 26-8 (615/6-617/8) годами правления, на которых
дважды появлялся бюст Хосрова в короне и анфас (в отличие от обычного
правого профиля) на аверсе, а также анфас на реверсе, но с непокрытой
головой и в окружении пылающего нимба. Эти монеты почти наверняка были
посвящены победам или предполагаемым победам на западе, как ясно из их
триумфальной легенды (‘Хосров, царь царей, увеличил королевскую славу,
увеличил Эран, [он] имеет хорошие предзнаменования / хорошей религии’).
Доверие все еще сохранялось в 625/6 и 626/7 годах (36 и 37 годы), когда были
выпущены драхмы того же типа и с идентичной надписью (Göbl, стр. 20, 53-
54; Gyselen 2004, стр. 64-65, 86-87, 126-27).
Хосров также готовился к публичному празднованию своей предстоящей

победы в монументальном масштабе. Среди выбранных мест были Бисотун в
южной Мидии и Накш-и-Ростам в Фарсе, главные места празднования
достижений ахеменидских и ранних сасанидских царей. В обоих случаях он
заказал рельефы, которые затмили бы уже существующие. В случае, если бы
ни один из них не был закончен. Панель, подготовленная в Бисотуне, была
огромной (почти 200 метров в поперечнике). Он должен был стать центром
королевского комплекса, включающего массивную смотровую площадку,
дворец внизу, мост через реку непосредственно на востоке и, на дальнем
берегу, новую подъездную дорогу. Большая панель, однако, осталась пустой,
ее поверхность все еще находилась в процессе выдалбливания и придания
гладкости. Работа над несколько меньшей панелью в Накш-э-Рустаме
продвинулась дальше. Поверхность была выровнена, но на сформированном
таким образом экране не было рельефов. Аналогичные свидетельства
внезапного отказа от проектов имеются в двух других местах, оба недалеко от
Бисотуна. В Харсине был построен небольшой королевский комплекс (дворец
и рядом с ним высеченная в скале панель с узкой террасой и искусственным
бассейном), но и там на подготовленной поверхности нет следов резьбы.
Только в Так-э Бостане, где в скале был вырублен айван и были закончены
три из четырех запланированных рельефов, можно получить некоторое
представление об иконографии, которая могла бы быть использована для
передачи зрителю величия шаханшаха. Доминирующая фигура - Хосров в
центре сцены посвящения, вырезанной глубоким рельефом в верхнем
регистре на задней стене айвана. Над неподвижно стоящим в нижнем
регистре всадником в тяжелой броне и шлеме, который, вероятно,
представляет фраваши Хосрова (дух-покровитель, см. ФАРР [АХ]), нависает
дух военной угрозы. Эти центральные изображения величия и мощи Хосрова
обрамлены сценами охоты. Слева, в хорошо спланированной и искусно
вырезанной сцене, действие разворачивается в болотистых местностях
нижней Месопотамии, где добычей является дикий кабан. Хосров
(увеличенный по сравнению с другими фигурами) стоит в лодке и натягивает
лук. Справа изображена охота на оленя, происходящая в королевском парке
под пристальным взглядом Хосрова, но рельеф далек от завершения — люди,
животные и снаряжение тщательно очерчены, но собственно скульптурная
работа по приданию формы и детализации поверхности еще не началась.
Здесь тоже работа, должно быть, внезапно прекратилась, когда переломился
ход войны и режим Хосрова рухнул (Howard-Johnston 2004, стр. 94-96).
Низложение и смерть. В конце 626 года общие перспективы были мрачными,

но еще не безнадежными. Ḵ Можно было ожидать, что Ираклий перейдет в
наступление в 627 году. Учитывая предъявленный ими ультиматум,
нападение турок с большей силой, чем в 626 году, было практически
неизбежным. Скорее всего, их целью было Закавказье, но нельзя было
исключать и Хорасан. После потерь в 626 году силы Сасанидов были сильно
растянуты, им приходилось поддерживать контроль над оккупированными
римскими провинциями, а также защищать внешние регионы от нападений.
Их позиция должна была быть оборонительной. Таким образом, города и
крепости, имеющие стратегическое значение, были укреплены и
подготовлены к длительным осадам. В Закавказье опорными пунктами,
которым отводилась ключевая оборонительная роль, были Дарбанд, главная
военная база на длинной стене, блокирующей Каспийские ворота, и Пяртау,
столица Албании. Была также развернута полевая армия, чтобы затруднить
передвижение противника и предложить некоторую перспективу облегчения
положения осажденным гарнизонам. В этом случае главнокомандующий
Рахзах не мог играть значительной роли в операциях до самого конца 627
года, предположительно из-за численного превосходства его войск.
Кампания 627 года была катастрофической с точки зрения Хосрова. Большая

турецкая армия была мобилизована со всей западной Евразии, и сам ябгу-
каган принял командование. Шок от появления турок и яростность их
нападения были таковы, что Дарбанд был быстро взят штурмом, а Пяртау
сдался без боя, оставив всю Албанию беззащитной перед нападениями.
Ничего не сообщается о действиях римлян в первой половине сезона
кампании, но из их более поздних передвижений можно сделать вывод, что
они тоже находились в Закавказье или вблизи него (вероятно, стремясь
ослабить хватку персов в Лазике). Затем обе армии сошлись у Тифлиса,
столицы Иберии, оставив мало времени для усиления гарнизона (в последний
момент туда была переброшена тысяча солдат). За пределами Тифлиса
состоялась встреча на высшем уровне между римским императором и ябху
каганом, церемониальное проявление дружбы, которое должно было быть
скреплено брачным союзом между двумя правящими семьями. Затем две
армии приступили к осаде, которая, по-видимому, была задумана не столько
для взятия города, сколько для маскировки широкомасштабных рейдерских
операций в Иберии. Был нанесен большой ущерб, не в последнюю очередь
престижу Хосрова, но с приближением осени опасность уменьшилась. Две
армии сняли осаду и разделились, турки отступили на восток, а затем на север
через Кавказ, в то время как Ираклий отправился на юг, очевидно,
намереваясь опустошить доселе нетронутые районы Азербайджана, прежде
чем повернуть на запад и направиться домой. Той зимой Хосров мог
рассчитывать на передышку, за которую можно было бы реорганизовать и
усилить обороноспособность своей империи (Мовсес Дасхуранци, стр. 82-86;
Грузинские хроники, стр. 223-24; Феофан, стр. 316; Никифор, глава 12).
Эти надежды рухнули слишком рано. Ираклий продолжил свой поход на юг,
мимо озера Урмия, и, после недельного отдыха на северной окраине Загроса,
16 октября двинулся в путь и двинулся дальше через горы, опустошая по пути
нагорные котловины в сердце нынешнего Курдистана. Примерно месяц
спустя он достиг открытой местности Адиабены между Малым Забом и
Великим Забом. В Ктесифоне ощущалось явное напряжение. Еще один
плодородный регион был открыт для грабежей, а столица находилась в
пределах досягаемости нападения. Хосров отправил срочное сообщение
Рахзаху, который последовал за Ираклием на юг по полосе разрушений,
оставленной его войсками. Ему было приказано выступить против Ираклия и
привести его к битве, как только из столицы прибудет подкрепление в 3000
гвардейцев. Как единственный доступный полевой командир, он должен был
выполнить жизненно важную задачу - изгнать римскую армию из
неспокойных внутренних районов империи Сасанидов или, если Ираклий
решит атаковать, перекрыть путь на юг, к Ктесифону. Планы Ираклия
прояснились, когда 1 декабря он пересек Великий Заб и двинулся на север. Все
выглядело так, как будто он выбрал благоразумный курс отступления на
территорию, удерживаемую римлянами. Но затем он остановился и разбил
лагерь недалеко от Ниневии. Раз продолжал следовать за ним. Обещанное
подкрепление не прибыло. Поэтому он наблюдал за римской армией с
безопасного расстояния. Когда Ираклий возобновил свой поход на север, он
отправился в погоню, только чтобы обнаружить, что Ираклий выбрал
местность для сражения и что его войска наступают из утреннего тумана в
боевом порядке.
Битва при Ниневии, состоявшаяся 12 декабря, была решающим сражением.

Не то чтобы Ираклию, победителю, удалось уничтожить своего противника.
Персы упорно сражались и понесли тяжелые потери. Рахзах и многие из его
старших офицеров были убиты. Но их боевые порядки не распались, и они не
покидали поле боя до рассвета следующей ночи, когда заняли
оборонительные позиции у подножия близлежащего горного хребта. Путь на
юг, однако, теперь был открыт. Ираклий мог, если бы захотел, двинуться на
столичный регион. Однако на данный момент он оставался на месте,
очевидно, ожидая подкрепления, которое присоединится к потрепанным
остаткам армии Рахзаха. Как только они сделали это 21 декабря, он быстро
двинулся к Большому Забу и послал вперед отряд для захвата четырех мостов
через следующую реку на юге, Малый Заб. Затем он двинулся дальше по
направлению к столичному региону. Получив известие о том, что он пересек
Малый Заб (23 декабря), Хосров, находившийся в Дастгерде, своем любимом
дворце в Месопотамии, поспешно приготовился к отъезду, очевидно, мало
веря в его грозную оборону. Все сокровища там были погружены на слонов,
верблюдов и ослов, готовых к транспортировке в столицу под вооруженным
конвоем. Он приказал остаткам армии Рахзаха (несколько усиленной
гвардейскими войсками из Ктесифона) быстро продвигаться на юг. Он должен
был сделать все возможное, чтобы опередить римлян. В тот же день (23-го) он
и его ближайшие родственники выскользнули через секретный туннель.
Когда они были в пяти милях от Дастгерда, был отдан приказ начать
эвакуацию. Три дня спустя он достиг столицы (Феофан, стр. 317-20, 322-23;
Ps.-Себеос, стр. 126 с историческим примечанием 42; Мовсес Даскуранци, стр.
89).
Крупная полевая армия с севера сумела обогнать римлян, когда они

остановились на три дня, чтобы отдохнуть и отпраздновать Рождество. Но она
была не в состоянии сражаться, что стало слишком очевидно, когда она
бросила удерживаемый ею мост через реку Дияла при приближении римлян.
Ее единственный успех был достигнут обманом. Ираклий приказал сделать
дневной привал 1 января, будучи убежден ложными разведданными, что
крупные силы удерживают линию Рузского канала к северу от Дастгерда.
Когда он возобновил марш на следующий день, он двигался осторожно и
размеренным шагом, прерываемым паузой в несколько дней, когда он достиг
Дастгерда. Это медленное, но безжалостное наступление, вероятно, было
направлено на усиление напряженности в правящих кругах Сасанидов, в то
время как последнее предложение (сделанное Дастгерд) провести переговоры
о прекращении войны ‘прежде, чем огонь поглотит все’ (быстро отклоненное)
было рассчитано на обострение разногласий. Оппозиция Хосрову набирала
силу и готовилась к активным действиям. Ключевой фигурой был отставной
генерал высокого ранга (по-гречески Гурданаспа), имевший тесные связи с
Кобадом Широем (в одной из версий Хвадайнамага он называется его
наставником). Он инициировал заговор, который оформился в декабре и
январе, сформировав два отдельных очага. Гурданаспа создал военную
группировку, сосредоточенную при дворе в Ктесифоне и проникшую в
офицерский корпус. Аристократический кружок молодых людей из
магнатских семей собрался вокруг Гобада Широя, который, как нам сказали,
жил за пределами столицы. Впоследствии его изображали как главную
движущую силу заговора, решившего предотвратить назначение младшего
сводного брата, Марданшаха, сына Ширин, преемником Хосрова. Две стороны
поддерживали связь через посредника, который описывается как молочный
брат Кобада (Хроника Пасхалии, стр. 728; Феофан, стр. 320-22, 324-26; Мовсес
Даскуранци, стр. 90).
Тем временем Хосров делал все, что мог, чтобы укрепить оборону столицы.
Истощенная полевая армия прибыла с запасом в несколько дней и была
развернута вместе с двумя сотнями слонов вдоль канала Нахраван.
Дополнительная рабочая сила, необходимая для столь длительного
удержания оборонительного периметра, была получена частично путем
прочесывания домов правящей элиты, а также двора в поисках
трудоспособных мужчин, которых можно было бы призвать на службу, но в
основном, можно предположить, из местного городского ополчения. При
приближении римлян был отдан приказ перерезать мосты. Эти меры
оказались эффективными. Ираклий, появившийся поздно вечером 9 января,
был удержан от любых попыток пересечь канал. Но военное и политическое
давление не ослабевало. Плодородная долина Дияла, хлебная корзина
столицы, была беззащитна и являлась главным кандидатом на
систематическую деградацию в результате военных действий. К началу
февраля, когда римская армия сосредоточила свое внимание на опустошении
обширной горной котловины Шахразур на главной дороге на север, ведущей в
Азербайджан, провал амбициозной внешней политики Хосрова был слишком
очевиден. Армия, покорившая римский Ближний Восток, была слишком
далеко, чтобы вмешаться. Чувство беспомощности усилилось, когда начала
распространяться история (вероятно, сфабрикованная римлянами) о том, что
Шахрвараз, главнокомандующий на западе, пришел к соглашению с
Ираклием (Феофан, стр. 323-24; Хроника Серта, стр. 540-41; Табари, стр. 327-
30). Теперь заговор против Хосрова достиг апогея. На этом этапе были
задействованы двадцать два старших офицера (Феофан называет их графами),
а также два сына Шахрвараза и сын высокопоставленного, недавно умершего
христианского министра финансов. Заговорщики были готовы устроить
государственный переворот, но сначала им нужно было убедиться, что
Ираклий не отвергнет мирные предложения. В Шахразур была направлена
небольшая делегация из четырех армейских офицеров и двух гражданских
чиновников. Они проинформировали Ираклия о происходящем, включая
дату, выбранную для переворота. Получив гарантии, которых они добивались,
а также некоторые советы, они вернулись, оставив своего лидера, хазарбеда
по имени Гусданаспа, в качестве точки соприкосновения с Ираклием.
Ираклий, со своей стороны, оставался в Шахразуре до запланированной даты
переворота, предположительно, чтобы отвлечь внимание.
В ночь с 23 на 24 февраля заговорщики начали действовать. Кобад Широй

покинул дворец, в котором он был заключен, и с наступлением темноты
прибыл в Вех-Ардашир. Войска, посвященные в заговор, затем захватили
Ардаширский конец моста через Тигр, изолировав таким образом Хосров в
Ктесифоне. Глашатай провозгласил Кобада Широя королем. Ворота главной
тюрьмы были открыты, и заключенные, в том числе римские военнопленные,
были освобождены. Из царских конюшен в Ктесифоне были похищены
лошади, на которых сидели некоторые заключенные. Они передавали новости
о перевороте, скакали галопом по всему Вех-Ардаширу и размахивали своими
порванными цепями. Многие из дворцовой стражи Ктесифона проскользнули
по мосту и присоединились к мятежникам. ḴОсров, встревоженный криками
и звуками труб, с опозданием обнаружил, что происходит переворот. Все, что
он мог сделать, это выскользнуть из дворца в соседний сад, где попытался
спрятаться. Его вскоре нашли, когда повстанцы окружили дворец и обыскали
территорию. Он не оказал сопротивления при аресте. Действительно,
заговорщики, похоже, ни на каком этапе не сталкивались с сопротивлением.
Похоже, никто не был готов сражаться за столь дискредитированного
шаханшаха (Хроника Пасхалии, стр. 728, 731; Феофан, стр. 325-26; Ps.-Себеос,
стр. 127; Мовсес Дашхуранци, стр. 90-92; Хроника Хузистана, стр. 29).
Хосрова под вооруженной охраной отвели в близлежащий городской дом,

откуда его перевели в новое, укрепленное здание казначейства, которое он сам
построил. Там его продержали четыре дня, кормили хлебом и водой.
Высокопоставленным министрам было разрешено наносить визиты, в ходе
которых они оправдывали переворот, повторяя обвинения оппозиции
(которые Хосров подробно опроверг, согласно Хвадайнамагу). Кобад Широй
был официально коронован и провозглашен шаханшахом 25 февраля. На
публике он представлял себя миролюбивым королем, который был полон
решимости облегчить бремя, возложенное Хосровом на своих подданных. В
частной жизни он был безжалостен. Он приказал казнить всех своих братьев и
сводных братьев, начиная с любимого сына и предпочтительного преемника
Хосрова, Марданшаха. Его отвезли в тюрьму Хосрова, чтобы Хосров мог
увидеть казнь. 28 февраля настала очередь Хосрова. Хвадайнамаг содержит
краткое описание этой сцены (Хроника Пасхалии; Феофан, стр. 326-27; Ps.-
Себеос, стр. 127; Мовсес Даскуранци, стр. 92; Табари, стр. 1045-60).
Смерть Хосрова открыла путь для мирных переговоров с Ираклием, которому

удалось добраться до Ганзака в Азербайджане как раз перед тем, как сильные
снегопады перекрыли перевалы Загрос в начале марта. Переговоры
затянулись на два года. Положение сасанидов на переговорах улучшилось,
когда турки неожиданно по собственному желанию ушли из Закавказья в 629
году, но это было более чем перевешено внутренней политической
нестабильностью. От всех военных завоеваний Хосрова пришлось отказаться,
прежде чем в 630 году был подписан окончательный мирный договор. К этой
дате правление Кобада Широя и его младшего сына Ардашира III
закончилось, Шахрвараз устроил государственный переворот только для того,
чтобы быть убитым через сорок дней после официального прихода к власти, и
на троне была Боран, одна из дочерей Хосрова. Последовали еще два года
политической турбулентности, прежде чем внук, Яздгерд III, прочно захватил
власть. Йездгерд оказался грозным противником растущей мощи ислама,
умело использовав грозные боевые силы, которые так близки были к
завоеванию восточной Римской империи.
Библиография:
Первоисточники.
Мохаммад б. Джарир Табари, Кетаб тахрим аль-росол валь-молук, т.н.

История аль-Табари, Общее изд. Эхсан Яр-Шатер, V, Сасаниды, византийцы,
Лакмиды и Йемен, т.Н. C. E. Bosworth, Олбани, Нью-Йорк, 1999.
Хроника до 724 года: Т. Р. А. Палмер, в книге А. Палмера, С. П. Брока и Р. Г.

Хойланда "Седьмой век на западе -сирийские хроники", Переведенные тексты
для историков 15, Ливерпуль, 1993. Хроника Пасхалии: Хроника Пасхалии
284-628 гг. н.э., т.р. Майкл Уитби и Мэри Уитби, Переведенные тексты для
историков 7, Ливерпуль, 1989.
Eutychius, Annals, ed. and tr. M. Breydy, as Das Annalenwerk des Eutychios von
Alexandrien: Ausgewählte Geschichten und Legenden kompiliert von Sa‘id ibn
Batrīq um 935 A.D., CSCO 471-2, Scriptores Arabici 44-5, Louvain, 1985.
Грузинские хроники: переписывание истории Кавказа: Средневековая

армянская адаптация грузинских хроник: оригинальные грузинские тексты
и армянская адаптация, тр. и комм. Роберт У. Томсон, Оксфорд, 1996.
O. Hansen, Die mittelpersischen Papyri der Papyrussammlung der Staatlichen

Museen zu Berlin, Abhandlungen der Preuss. Ak. Wiss., 1937, Nr.9, Berlin, 1938.
Khuzistan Chronicle: tr. Th. Nöldeke, ‘Die von Guidi herausgegebene syrische
Chronik übersetzt und commentiert’, Sitzungsberichte der kais. Ak. Wiss., Phil.-
История. Classe 128.9, Vienna, 1893.
Miracula S. Demetrii: Les plus anciens recueils des miracles de Saint Démétrius, I,
Text II, Commentary, ed. P. Lemerle, Paris, 1979-1981.
Мовсес Даскуранци: История кавказских албанцев Мовсеса Даскуранчи, т.р.

C. J. F. Dowsett, Лондон, 1961.
А.Г. Периханян, "Пехлевийские папирусы-копии ГМИИ имени А.С.

Пушкина", Вестник древней истории, 77, 1961, стр. 78-93.
Ps.-Себеос: Армянская история, приписываемая Себеосу I, Перевод и

примечания, II Исторический комментарий, т. Р. У. Томсон и Дж. Говард-
Джонстон, совместно с Т. Гринвудом, Переведенные тексты для историков 31,
Ливерпуль, 1999.
Seert Chronicle: Histoire nestorienne (Chronique de Séert), Seconde partie, ed. and
tr. A. Scher, P.O. 13.4, Paris, 1919.
Симокатта: История Феофилакта Симокатты, т.р. Майкл Уитби и Мэри

Уитби, Оксфорд, 1986.
Феофан: Хроника Феофана Исповедника: Византийская и ближневосточная
история 284-813 гг. н.э., т. Р. Манго и Р. Скотт, Оксфорд, 1997.
D. Weber, Ostraca, Papyri und Pergamente, Corpus inscriptionum Iranicarum,

III.4-5, London, 1992.
Вторичные источники.
Р. Альтхайм-Штиль, “Сасаниды в Египте — некоторые свидетельства

исторического интереса”, Бюллетень археологического общества Копте 31,
1992, стр. 87-96.
С. П. Брок, “Христиане в империи Сасанидов: случай разделенной

лояльности”, Исследования по истории церкви 18, 1982, стр. 1-19.
А. Кристенсен, "Иран Сассанидес", Копенгаген, 1944.
Э. де ла Везьер, Согдийские торговцы: история, Лейден, 2005.
B. Flusin, Saint Anastase le Perse et l’histoire de la Palestine au début du VIIe

siècle, I, Texts textes, II, Commentary, Paris, 1992.
С. Фукаи, К. Хориучи, К. Танабэ, М. Домио, Так-и Бустан, IV, Токио, 1984, стр.
41-142.
H. von Gall, “Entwicklung und Gestalt des Thrones im vorislamischen Iran,”

Archäologische Mitteilungen aus Iran 4, 1971, pp. 207-35.
N. Garsoïan, L’église arménienne et le grand schisme d’orient, CSCO 574, Subsidia

100, Louvain, 1999.
Р. Гебл, Сасанидская нумизматика, Брансуик, 1971.
Г. Грейтрекс, “Хусро II и христиане его империи”, Журнал Канадского

общества сирийских исследований 3, 2003, стр. 78-88.
R. Gyselen, “Un trésor de monnaies sassanides tardives,” Revue Numismatique,

sér.6, 32, 1990, pp. 212-31.
Там же, “Новые свидетельства о сасанидской нумизматике: коллекция Ахмада

Саиди”, в R. Gyselen, ред., Материалы по истории и географии империи
Сасанидов, Res Orientales 16, Bures-sur-Yvette, 2004, стр. 49-140.
М. Дж. Хиггинс, Персидская война императора Маврикия (582-602) I:

Хронология с краткой историей персидского календаря, Вашингтон, округ
Колумбия, 1939.
Дж. Говард-Джонстон, “Осада Константинополя в 626 году”, в издании К.

Манго и Г. Дагрона, Константинополь и его внутренние районы, Олдершот,
Великобритания, 1995, стр. 131-42, переиздание. в Ховард-Джонстоне,
Восточный Рим, VII.
Там же, “Персидские кампании Ираклия и возрождение Восточной Римской

империи, 622-630”, Война в истории 6, 1999, стр. 1-44, переиздание. в Ховард-
Джонстоне, Восточный Рим, VIII.
Там же, “Армянские историки Ираклия: изучение целей, источников и

методов работы Себеоса и Мовсеса Дасхуранци”, в Г. Я. Рейнинке и Б. Х.
Столте, ред., Правление Ираклия (610-641): кризис и конфронтация, Левен,
2002, стр. 41-62, переиздание. в Ховард-Джонстоне, Восточный Рим, V в.
Там же, “Гордость и падение: Хусро II и его режим, 626-628”, в La Persia e

Bisanzio, Atti dei convegni lincei 201, Рим, 2004, стр. 93-113, переиздание. в
Ховард-Джонстоне, Восточный Рим, IX.
Там же, Восточный Рим, Сасанидская Персия и конец античности:

историографические исследования, Олдершот, Великобритания, 2006.
Там же, Свидетели мирового кризиса: историки и истории Ближнего
Востока в Седьмом веке, Оксфорд, 2010.
D. Huff, “Harsin,” Archäologische Mitteilungen aus Iran 18, 1985, pp. 15-44.
У. Э. Каэги, Ираклий, император Византии, Кембридж, 2003.
H. Luschey, “Bisutun: Geschichte und Forschungsgeschichte,” Archäologischer

Anzeiger 89 1974/75, pp. 114-49.
А. Панаино, “Женщины и царствование: некоторые замечания о возведении

на престол королевы Бораны и ее сестры Азармидукст”, в издании J.
Wiesehöfer and P. Huyse, ред., Эран уд Анеран: Studien zu den Beziehungen
zwischen dem Sasanidenreich und der Mittelmeerwelt, Мюнхен, 2006, стр. 221-
40.
З. Рубин, “Ибн аль-Мукаффа и изложение истории Сасанидов в Арабском

кодексе Шпренгер 30”, Иерусалимские исследования по арабскому языку и
исламу 30, 2005, стр. 52-93.
Там же, “Муса ибн Иса аль-Кисрави и другие авторы по истории Сасанидов,
известные Хамзе аль-Исфахани”, Jerusalem Studies in Arabic and Islam 34,
2009.
W. Salzmann, “Die 'Felsarbeitung und Terrasse des Farhad' in Bisutun: Ein

spätsasanidisches Monument,” Archäologischer Anzeiger 91, 1976, pp. 110-34.
Ф. Сарре и Э. Херцфельд, Археологический музей Евфрата и Тигра-Гебиета,

II, Берлин, 1920. Р. У. Томсон, “Защита армянского православия в Себеосе”, в
книге И. Шевченко и И. Хаттера, ред., ЭТОС: исследования в честь Кирилла
Манго, Штутгарт и Лейпциг, 1998, стр. 329-41.
К. Туманов, Исследования по христианской истории Кавказа, Джорджтаун,

1963.
С. Тайлер-Смит, “Календари и коронации: Литературные и нумизматические

свидетельства восшествия на престол Хосрова II”, Византийские и
новогреческие исследования 28, 2004, стр. 33-65.
Там же, Клад 12-го года правления Хусру, Orientalisches Münzkabinett Jena 2,
Висбаден, готовится к печати.
Мэри Уитби, “Новый образ для новой эпохи: Георгий Писидийский об

императоре Ираклии”, в книге Э. Домброва, изд., Римская и византийская
армия на Востоке, Краков, 1994, стр. 197-225.
Майкл Уитби, Император Морис и его историк, Оксфорд, 1988.
C. Zuckerman, “La petite Augusta et le Turc: Epiphania-Eudocie sur les monnaies

d’Héraclius,” Revue Numismatique 150, 1995, pp. 113-26.
(Джеймс Говард-Джонстон)
Дата публикации: 1 января 2000 года
Последнее обновление: 15 марта 2010 г.
©2023 ФОНД ИРАНСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ, INC. ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ. ISSN 2330-4804

OSROW II - Encyclopaedia Iranica

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

OSROW II - Encyclopaedia Iranica

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

21.11.

2023, 21:02 ḴOSROW II – Encyclopaedia Iranica

Search Iranica РАСШИРЕННЫЙ ПОИСК

О НАС ПОДДЕРЖКА И ПОЖЕРТВОВАНИЯ ПЕЧАТНЫЕ ТОМА КОНТАКТЫ

Оба Ps.-Себеос и Фирдоуси используют материалы из традиции Хвадай-

Широкий спектр немусульманских текстов, житий святых, а также

Ранние годы. Хосров II Парвез был внуком Хосрова I Аноширавана и сыном

Впервые Хосров появился в Пяртау, столице алуанков (кавказских албанцев)

Восшествие на престол и бегство. Хотя о ранней жизни Хосрова известно

Бахрам прошел маршем через Иран, предположительно вдоль северного края

Вскоре после этого — согласно Ps. - Себеос—Бахрам двинулся на юг к каналу

Трудно установить хронологию сложных политических, дипломатических и

Реставрация. Хосров обратился к Маврикию за помощью, во-первых, как к

Хосров переехал в Констанцию, одну из двух главных военных баз в римской

Официальное восстановление Хосрова к власти — после победы при Ганзаке

Консолидация власти (592-602). Хосров оставался в хороших отношениях с

Добрые отношения между шаханшахом и его благодетелем Морисом были

Бестам собрал сторонников со всей империи Сасанидов и в 596 году

Персидские войска были мобилизованы к северу и югу от Тавра, готовые к

В течение следующих девяти лет (607-15) темпы персидского наступления

Нет никаких оснований подозревать какие-либо колебания в приверженности

Просто можно увидеть очертания великой стратегии Хосрова на этом втором

Не было никакой возможности скрыть направление его следующей мощной

План провалился почти с самого начала. Прежде чем мобилизация была

Грандиозное наступление, отложенное с 624 года, планировалось провести в

Режим Хосрова так и не оправился от этих двух серьезных поражений. Они

Внутренние дела (602-26). Как и величайший из ранних сасанидских царей,

Соседние правители отправляют почтительные посольства. Они присылают

Фирдоуси, таким образом, приложил немало усилий, чтобы скрыть все

В одном отношении Фирдоуси не вводил своих читателей в заблуждение.

Похоже, что Хосров был меньше озабочен восстановлением гармонии среди

Ни на каком этапе, несмотря на значительные провокации со стороны

До самого конца войны он не предпринимал особых усилий для обеспечения

В рамках общей политики терпимости, проявляемой по отношению к

Расходы неизбежно росли - о чем свидетельствует документально

Хосров также готовился к публичному празднованию своей предстоящей

Низложение и смерть. В конце 626 года общие перспективы были мрачными,

Кампания 627 года была катастрофической с точки зрения Хосрова. Большая

Битва при Ниневии, состоявшаяся 12 декабря, была решающим сражением.

Крупная полевая армия с севера сумела обогнать римлян, когда они

В ночь с 23 на 24 февраля заговорщики начали действовать. Кобад Широй

Хосрова под вооруженной охраной отвели в близлежащий городской дом,

Смерть Хосрова открыла путь для мирных переговоров с Ираклием, которому

Мохаммад б. Джарир Табари, Кетаб тахрим аль-росол валь-молук, т.н.

Хроника до 724 года: Т. Р. А. Палмер, в книге А. Палмера, С. П. Брока и Р. Г.

Грузинские хроники: переписывание истории Кавказа: Средневековая

O. Hansen, Die mittelpersischen Papyri der Papyrussammlung der Staatlichen

Мовсес Даскуранци: История кавказских албанцев Мовсеса Даскуранчи, т.р.

А.Г. Периханян, "Пехлевийские папирусы-копии ГМИИ имени А.С.

Ps.-Себеос: Армянская история, приписываемая Себеосу I, Перевод и

Симокатта: История Феофилакта Симокатты, т.р. Майкл Уитби и Мэри

D. Weber, Ostraca, Papyri und Pergamente, Corpus inscriptionum Iranicarum,

Р. Альтхайм-Штиль, “Сасаниды в Египте — некоторые свидетельства

С. П. Брок, “Христиане в империи Сасанидов: случай разделенной

А. Кристенсен, "Иран Сассанидес", Копенгаген, 1944.

Э. де ла Везьер, Согдийские торговцы: история, Лейден, 2005.

B. Flusin, Saint Anastase le Perse et l’histoire de la Palestine au début du VIIe

H. von Gall, “Entwicklung und Gestalt des Thrones im vorislamischen Iran,”

N. Garsoïan, L’église arménienne et le grand schisme d’orient, CSCO 574, Subsidia

Р. Гебл, Сасанидская нумизматика, Брансуик, 1971.

Г. Грейтрекс, “Хусро II и христиане его империи”, Журнал Канадского

R. Gyselen, “Un trésor de monnaies sassanides tardives,” Revue Numismatique,

Там же, “Новые свидетельства о сасанидской нумизматике: коллекция Ахмада