ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011.

№ 5

Е.А. Кузьминова
ПРИНЦИП АНТИСТИХА В СЛАВЯНСКОЙ
ГРАММАТИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

Принцип антистиха базируется на графико-орфографической дифференциа-

ции омонимичных форм в церковнославянском языке. В статье рассматривается
концептуальное обоснование этого принципа в трактате Константина Косте-
нечского «Сказание изъявленно о писменех», анализируются особенности его
реализации в орфографических и грамматических руководствах, созданных в
Московской и Юго-Западной Руси в XVI–XVII вв. Особое внимание уделяется
системе разграничения грамматических омонимов, представленной в первом
издании грамматики Мелетия Смотрицкого (1619) и скорректированной в ее
втором московском издании (1648), которая была положена в основу современ-
ной церковнославянской орфографии.
Ключевые слова: славянская грамматическая традиция, орфографическая
и грамматические норма, антистих, омонимы.
The principle of anti-verse is based on the graphical-orthographic differentia-
tion of homonymous forms in Old Church Slavonic. The article considers conceptual
substantiation of this principle in Constantine Kostenechsky’s treatise ‘A Tale Proving
about Writings’, and analyzes peculiarities of its realization in manuals on orthog-
raphy and grammar created in Moscow and south-western Russia in the XVI and
XVII centuries. Particular attention is paid to the system of distinguishing between
grammatical homonyms exposed in the first edition of Melety Smotritsky’s grammar
(1619) and revised in its second Moscow edition (1648) which became the basis of
modern Church Slavonic orthography.
Key words: the Slavic grammatical tradition, orthographic and grammatical
norms, anti-verse, homonyms.

1. Принцип антистиха (от греч. ἀντίστοιχον ‘противостояние’) —

это принцип графико-орфографической дифференциации омони-
мичных форм в церковнославянском языке. Его возникновение в
славянской книжности было обусловлено ориентацией на греческую
(византийскую) грамматическую традицию.
Греческая орфография византийской эпохи строилась по эти-
мологическому принципу, сохраняя те этимологические различия,
которые давно потеряли фонетическую значимость, с тех пор как
в первые века нашей эры фонетика греческого языка претерпела
глубокие изменения. В условиях — подчас драматического — не-
соответствия фонем и графем, когда, например, один и тот же звук
[i] можно было передать шестью различными способами: ι, η, ει,
36
υ, υι, οι (итацизм), была широко распространена омофония и как
следствие орфографические ошибки. Византийское школьное обу-
чение уделяло особое внимание правильному написанию одинаково
звучащих слов, с этой целью составлялись списки таких словесных
пар — антистихов, которые заучивались при помощи специальной
мнемонической техники. Виртуозно подобранный антистойхический
ряд слов, которые произносились или могли быть произнесены со-
временниками одинаковокак [erímin], принадлежит, в частности, из-
вестному филологу эпохи Палеологов Максиму Плануду († ок. 1305):
ἐρήμην ‘пустынную’,ἐροίμην ‘я спросил бы’, αἱρεῖ μιν ‘он хватает
сие’, αἱροίμην ‘меня схватили бы’, ἐρεῖ μιν ‘он скажет сие’, ἐρρίμμην
‘меня сбросили’, αἰροίμην ‘меня подняли бы’, ἐρρύμμην ‘меня очисти-
ли’, ἐρρύμην ‘я расточился’ В соответствии с принципом антистиха
строились и лексиконы. Так, в крупнейшем словаре Х в. «Суда» (число
глосс около 30 000) слова расположены не в алфавитном порядке (κατὰ
στοιχεῖον), а в антистойхическом (κατ’ ἀντιστοιχίαν): αι следует за ε,
после ζ идут ει, η, ι, вслед за o приводится ω, наконец, οι стоит непо-
средственно перед υ, причем это относится и к начальным буквам, и
к буквам внутри слов [Treu, 1896; Hunger, 1978; 1989; Гаврилов, 1985].
В греческой орфографии, таким образом, принцип антистиха — это
принцип этимологического написания, когда орфографическая норма
фиксирует более раннее произношение.
Об актуальности принципа антистиха для византийской письмен-
ности и школьного образования свидетельствуют и слова Максима
Грека, который, указывая на многочисленные ошибки, основанные
на смешении омофоничных форм (ὑψηλός ‘высокий’ и ψιλός ‘лысый’,
ἐκκλησία ‘церковь’ и ἐκκλεῖσαι ‘исключить’, οὐ γὰρ εἶδον ‘ведь я не
увидел’ и οὐ γὰρ ᾖδον ‘ведь я не пел’), наставлял книжников: «ïîñëî-
âèöüú ó íàñû òàêîæäå èíüú äâý ïîäîáíý ê/ ñåáý ïî ãëàñó6 à ïî
ïèñìåíè è ðàçóìó ìíîãî çýëî ðàç/ëèêóþùå» [цит. по: Ковтун, 1975:
56]. Предупреждая появление подобного рода ошибок, на первом (!)
листе переписанной им греческой Псалтыри (1540 г.) (ГПБ, Соф.,
ед. хр. 78) Максим Грек помещает ряды антистихов, сопровождая
их переводом на славянский язык: ἄλλοις èíüúìû, ἄλλας èíüúõ, ἀλλ̉
οἷς íî2 èìæå, ἅλις äîâî0ëíî, ἀλλ̉ εἷς íî2 åäè0íû, ἄλλης å5äè0íüúà6 ἀλλ̉ οἶς
íî2 îâ÷ÿ2, ἅλλας ñîëü, ἀλλᾶς êè0øêè, ἄλλ̉ ἃς íî2 èõæå6 ἄλις ðýêà 9º íà
âûñòî0öý, ᾶλλ̉ ὗς íî ñâèí1à27
2. При усвоении славянскими книжниками принцип антистиха
подвергается существенной трансформации. При фонологическом
в своей основе характере церковнославянской орфографии он при-
обретает иной, нежели в греческом языке, функциональный смысл:
орфография в церковнославянском языке должна отражать семантику
(а не этимологию, как в греческом); для каждого семантического
37
различия должно быть найдено искусственное графико-орфографи-
ческое выражение.
В славянской книжности принцип антистиха впервые получа-
ет обоснование в трактате Константина Костенечского «Ñêàçà0íúå
è5çüß5âëq0ííî Ý5 ïè0ñìåíåõ777» (ок. 1424–1426 гг.). Необходимость со-
блюдения этого принципа Константин аргументирует необходимо-
стью построения церковнославянского языка по модели греческого:
«Íü4 è5 å¨ùå Ý5 à5íäè0ñòèõü0úèõ ñûìîòðè2 ïî ãðü0÷üñêü0úèõ ðàçäýëå0íèõ»;
«ìü0úæ î¨áðàçü äà0åìü î5 à5íòè0ñòèõü0úèõ6 è5 à5ùå íåâýð/íî ìíè0ò/ òè ñå6
ñâýšåÄòåëß ïðèâî0æÄó òè ì0ò8ðü òâîþ2 ãðü0÷üñêü0úå ãë8üú è5 ïè0ñìåíà»
[цит. по: Ягич, 1885–1895: 413–414].
Антистихи определяются Константином как противопостав-
ленные элементы кода церковнославянского письма — буквы,
надстрочные знаки, знаки препинания, каждый из которых имеет
смыслоразличительное значение: «Òà0êîæÄå ïàêü2ú è5 Ý5 à5íòè0ñòèõü0úõ
ïðîòè0âíî çî0âîìüúõ7 ïðîòè0âíà áî2 ñóšòü å5äè0íà äðóšãüúèì»; «ðàçëè÷ú0à
âåùå0ì ñîÓ0òü ìíÝ0ãà6 òî0ãî ðàÄè2 à5íäè0ñòèõüú ïè0øîÓòü ñè0õ» [цит. по:
Ягич, 1885–1895: 408, 470]. Знаки письма в трактовке Константина
служат для противопоставления языковых единиц, наделенных раз-
личной семантикой.
Так, лексические омонимы дифференцируются в «Ñêàçà0í1è777»
путем распределения: 1) омофоничных букв: è — ¹ ì¹ð/íî (от ì¹ðî
‘священное масло’) и ìè0ð/íî (от ìèðû ‘мир, покой’); 9 — q 95çü0úêü
(‘народ’, греч. ἔϑνος) и q5çü0úêü (‘часть тела, речь’, греч. γλῶσσα);
2) надстрочных знаков 0 (оксия) — 4 (облеченное ударение) îÓ¨æå
(‘веревка’) и î5Ó4æå (‘ужé’).
Формы с разной грамматической семантикой, и в том числе
грамматические омонимы, также противопоставляются посредством
оппозиционных графем и надстрочных знаков. В паре î — Ý за î
Константин закрепляет значение единственного числа, за Ý — мно-
жественного: âîäà2 — âÝ0äüú6 ìî0ðå — ìÝðà26 î¨áëàêü — ݨáëàöè17
Для тернарного числового противопоставлении форм единственного,
двойственного и множественного слова îêî в «Ñêàçà0í1è777» исполь-
зованы особые графемы, передающие наряду с грамматической и
собственно лексическую семантику — о-очное p и графема в виде
двух соединенных букв @: p¨êî — @5÷è ìî0è — ݨ÷è7 Аллографы
î — Ý участвуют и в дифференциации по роду, î приписывается
значение женского рода, Ý — мужского: +åîÄð0à — +åÝÄð0ü6 î5íà2 —
1
Данная семантическая специализация î — Ý сложилась под влиянием семанти-
ки греческих названий аллографов î и Ý (ὂ μικρόν ‘о малое’ и ὦ μέγα ‘о большое’),
а также отчасти под влиянием участия ο и ω в противопоставлении именных форм
единственного и множественного числа в греческом языке, где в именах второго и
третьего склонения в окончании род.п. ед.ч. пишется ο — ος, а в окончании род.п.
мн.ч. пишется ω — ων [Успенский, 2002: 327].
38
ݨíü6 î¨í/ñèöà — ݨí/ñèöà7 Пару à — ß Константин предлагает ис-
пользовать для отличения формы И ед.ч. ж.р. å5äè0íàà от формы И
дв.ч. м.р. å5äè0íàß7
С помощью надстрочных знаков — «сил» 2и 0 различаются
сербская форма возвратного местоимения и форма И=В ед.ч. с.р.
указательного местоимения ñå2 — ñå0 (ßâèñå2 ‘явился’ — ßâèñå0 ‘явил
се’): «ïè0ñìåíüú å5äè0íî6 íî4 ñè0ëà ðà0çäýëè7 íàÄ ñå0 “ß5âè ñå0” ñè0ðýš x á8ü
/ î ñå0 âûçâýùà0åòü ïðY8ðê0ü6 ãë8å7
ã8ü6 è5 “ß5âèñå2 íà0ìü”6 ïîíå0æ îÓ5äèâëå0íí
á8ü ã8ü ñîÓ0ùü6 è5 ïàêü2ú íà0ìü ß5âèñå2» [цит. по: Ягич, 1885–1895: 462].
Принцип антистиха реализуется в «Ñêàçà0í1è777» не только в на-
писании отдельных лексем и грамматических форм, но и на уровне
целого текста. Текст при его цитировании должен быть маркирован
как сакральный или, напротив, профанный. В качестве маркеров
выступают знаки препинания, вводящие данный текст как цитату,
т.е. кавычки. Одинарные кавычки являются показателем «святости»
цитируемого источника, двойные предназначены для включения ци-
тат апокрифических и еретических: «Ñåæ ïàêü2ú Ý5áðýšòîõÝì Ú òýšõ
äè0âíüúèõ ìîÓæú0è6 âû ìýšñòî ñå0 ’ ß5âëß5þùå0å ïðY8ð÷ü0ñêüúq ðýš÷è6
è5ëè2 å53”ë/ñêüúèõ6 Ú ñûïèñà0òåëß ñëî0âó è5 ïðî0÷1èõ6 ß5âëß0þùå ñå0 ”
å¨ðåòè÷üñêüúq ã8ëüú» [цит. по: Ягич, 1885–1895: 429]. В Буковинском
списке «Ñêàçà0í1ÿ777», выполненном, по всей вероятности, одним из
учеников Константина в Сербии в конце XV в., данное правило про-
иллюстрировано многочисленными примерами: «Ñå0 æå ïàêüú 95äè0íî’6
è5äåæå ïî ÷û0òîìüúõ êíú0ãàõû âûçü0úìà*òü ñûïèñà0òåë1å ñâýòÄåë/ñòâî
Ú áüúò1à è5ëè2 Ú ïðjð÷üñòâ1à6 ߨêîæå ÷ò4î ãë8ÿ$ ñå0 äâ8àà âû ÷ðýšâý
ïð1èìåòü6 è5ëè2 âû å53”ë1è ðåx ã8ü ãâ8è ìîå5ìîÓ6 è5ëè2 è5äå0æå ïðÿ0 ñû
95ð90òèêüú6 ñå0 Úß5âëýšåòü ïðàâîñëà0âíüúõ ðý÷è6 è5äå0æå ãë8ÿòü âýšðó*
âû 95äè0íîãî á8à6 è5ëè2 è5ñïîâýäà0*òü è¨ñòèíí*ÿ áö8*6 è5ëè2 ïîêëîíå0í1å
ñò8üúõ è5 ÷òºíüúõ è5êÝ0íü7 ñ1à2 âûñý› ïðà0âîñëàâíüúõ ñ*0ò/7 è5 çðè0 áýëýãü
ñüú0 95äè0íü ’ 7 à¿ è5äå0æå 95ðåòè0÷üñêüúÿ õîÓëüú è5 áëÿäîñëî0â1à6 è5äå0æå
ãë8ÿòü áö8* íå ãë8àòè6 è5ëè2 95äè0íîñ*0ùíà ñí8à [5ö8îÓ íå ïð1å5ìëÿòü6
è5ëè2 Ú [¨öà8 è5 ñí8à äõ8ü è5ñõîäèòü ãë8ÿòü6 è5 çðè0 áåëýãüú 95ðåòè0÷üñêüúÿ
ñè0 äâà0 ”7 äà à5ùå ñè0õ îÓïè0øåøè6 è5äå0æå ñ*0òü ïðàâîñëà0âíüúõü ãë8üú6
âè0äèøè ëè âû êîëèê* ïðîïàñòü íèçâî0äèøè ñå0áå6 [5êàà0ííå» [цит.
по: Ягич, 1885–1895: 547].
Таким образом, Константин распространяет принцип антистиха
на славянский языковой материал, настаивая на его обязательном
соблюдении с тем, чтобы избежать сомнительных в отношении дог-
матической чистоты искажений смысла церковнославянских текстов,
возникающих в результате смешения знаков письма.
Пришедший в русскую книжность через южнославянское посред-
ство принцип антистиха получает дальнейшее развитие и становится
39
основным принципом кодификации церковнославянского языка.
В эпоху «строительства грамматики» устранение омонимии явля-
ется важнейшей проблемой языковой рефлексии и филологической
практики как в Московской, так и в Юго-Западной Руси. Создаются
орфографические руководства, посвященные омонимичным фор-
мам и внедряющие в практику книжного письма орфографические
средства их дифференциации. Так, например, автор рукописного
трактата начала XVII в. «Êíú0ãà ãë8åìàß áóšêâûú ãðàììîòè0÷íàãî
îÓ5÷åí1ÿ» (РГБ, ф. 299, ед. хр. 336, лл. 23 об.–58) видит свою задачу в
том, чтобы выявить «ðà0çíüñòâî» между теми языковыми единицами,
которые «ìíî0çýì ìíÿ0òñÿ åäèíî áü0úòè6 ਠíå ìîãóšùèì ðàçñóäèòè6
ߨêî òüúÿ âå0ë1å ðàçòîÿ¨í1å ìåæÄó ñîáî0þ è¨ìóò» (л. 24).
При этом для русских книжников орфографический способ
преодоления омонимии был актуален прежде всего по отношению к
грамматическим омонимам единственного // двойственного и мно-
жественного числа. Основное предписание большинства орфогра-
фических руководств гласит: «Úäýšëÿè åä1íñ/òâî Ú ìíÝæñòâåíàãî»
(«Ñè0ëà ñîÓ0ùåñòâó êíè0æíàãî ïèñìà2» [цит. по: Ягич, 1885–1895:
709])2.
Наиболее полный репертуар орфографических оппозиций, ис-
пользуемых для различения омонимичных форм единственного,
двойственного и множественного числа, представлен в сочинении
«Î ìíÝ0æåñòâý ú˜ î5 å5äú0íñòâý»: «ìíÝ0æåñòâî æå ïèøè âî âñåì ñ
òðÝ0åðÝ0æíüúì ݨíîìû6 äà å¨ðû äà å5ðü2ú ïèøåòñÿ ìíÝ0æåñòâåíî æå7
âíèìà0é Ý5 ñå0ìû ðàçóìíî6 äà íå âîò/ùå2 áóšäåòû òðóäû íà0øû7 à5
å5äú0íñòâåíîå ïèøè2 îí4 êðóšãëîè äà è¨æå äà å¨ðü âî âñýõû ðýš÷åõ777
ìíÝ0æå2ñòâî ÿ6 à å5äú0íüñòâî à7 ìíÝ0æåñòâî îÓ¿6 à5 å5äú0íüñòâî ó»
[цит. по: Ягич, 1885–1895: 719]. Таким образом, автор этой статьи
противопоставляет буквы î6 ü6 è/16 à6 ó, которые пишутся в формах
единственного числа, буквам Ý6 û6 üú6 ÿ6 îÓ, которые пишутся в
формах множественного числа: Т ед.ч. // Д мн.ч. àãã8ëîìü — àãã8ëÝìû6
И ед.ч. // Р мн.ч. à¨çáó÷íèêü — à¨çáó÷íèêû6 Р ед.ч. // И=В мн.ч.
à¨çáóêè — à5çáóêûú6 И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. à5ã8ãëüñêàà —
à5ã8ãëüñêàÿ6 Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. à5ã8ãëüñê1à — à5ã8ãëüñêüúÿ6
Т ед.ч. // Д мн.ч. à5ã8ãëüñê1ìü — à5ã8ãëüñêüúìû. В одном из вариантов
статьи «Î ìíÝ0æåñòâý ú˜ î5 å5äú0íñòâý», входящем в состав грам-
матического трактата «Буковница» (РГБ, ф. 173.1, ед. хр. 35, лл.
130–235), набор орфографических оппозиций дополнен буквами É
2
Ср. аналогичные правила в сочинениях «Î ìíÝ0æåñòâý ú˜ î5 å5äú0íñòâý»: «è5
ñåãî2 ðà0äè6 ãîñïîäè0íå6 ñîâýšòû äàå0ìû òåáý› î5 õðòἀý ї ìÝ0ëèìû ëþáîâü òâîþ2
ãäàC ðà0äè6 íå ñìýøà0é6 ߨêîæå ðýõû6 íåñìýšñíàÿ777 ú˜ å5äú0íüñòâî è5 äâÝ0èñòâåíîå
è5 ìíÝ0æåñòâåíîå âî âñå0ìû ðàçäýëÿ0é6 Éåëî2 áî4 â ñè0õû ìíÝ0ãî ðà0çíè» [цит. по:
Ягич, 1885–1895: 722], «Буковница» (РГБ, ф. 173.1, ед. хр. 35, лл. 130–235): «çíà0è
áðà0òå ñ1ÿ26 å5äú0í/ñòâî Ú ìíÝ0æñòâà Éýëî2 ìíÝ0ãÝ ðàçíüñòâóåòû» (л. 133).
40
и ç: Т ед.ч. // Д мн.ч. æèÉíîäà0òåëåìü — æüúçíÝäà0òåëåìû6 æèÉ-
íîäà0òåë/í1ìü — æüúçíÝäà0òåëíüúìû6 И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р.
æèÉíîäà0òåë/íàà — æüúçíÝäà0òåëíàÿ6 Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.
æèÉíîäà0òåëí1à — æüúçíÝäà0òåëíüúÿ [цит. по: Живов, 1995: 292].
Аналогичная кодификация орфографических различий в формах
единственного и множественного числа, хотя с меньшим количеством
аллографов, участвующих в выражении числовых значений, наблю-
дается и в других грамматических сочинениях — «Ñè0ëà ñîÓ0ùåñòâó
êíè0æíàãî ïèñìà2» (î — Ý6 à — ÿ), «Ñèëà ñóùåñòâó êíèæíàãî
ïèñàíèÿ» (î — Ý6 à — ÿ6 è — üú6 ó — îÓ), «Ñêàçà0í1å î5 êíèæíîé
ïðåìðÄîñòè» (î — Ý6 à — ÿ6 è — üú6 ü — û) [Ягич, 1885–1895:
716–718, 729, 1015; Кузьминова, 2001].
3. Дифференциация омонимичных форм является определяющим
принципом орфографической нормализации в первых грамматиках
славянского языка «Ãðàììàòúêà Ñëîâåíñêà Ñûâåð¸øå0í¸íà” è5ñêóšñòâà
î5ñìè4 ÷à0ñò1é ñëî0âà6 è5 è¨íûúõ íóšæäíûúõ» Лаврентия Зизания (Вильна
1596) и «Ãðàììàòúêè Ñëàâå0íñêèÿ ïðà0âèëíîå Ñ30íòà´ґìà» Мелетия
Смотрицкого (Евье 1619) [ Кузьминова, Ремнёва, 2000].
Устранение грамматической омонимии рассматривается Лаврен-
тием Зизанием как одна из главных задач орфографии: «Îð=îãðà0ôúÿ
9¨ñòû ïå0ð4âàÿ ÷à0ñòü ãðàììàòú0êè6 êîòî0ðàÿ íຠîÓ5÷èò à5áüºúìî êà0æ-
äîå ïèñìî2 íà2 å5ãî2 ìýšñöè ïèñà0ëè7 (ߨêî6 áüú4øà7 äà2 íå âûïè4øåìû
âûìý™ñòî 95ðüú46 è6 è5 áó™äåòû è¨íî6 áè4øà7 è5 áî0ãîìû7 äà2 íå âîïè4øåìû
òà0êîæÄå âûìý™ñòî î6 Ý7 è¨áî è¨íî 9¨ñòû áî0ãîì6 è¨íîæå áîãÝì [имеется
в виду противопоставление Т ед.ч. // Д мн.ч.])» (л. 2).
При помощи пар дублетных букв à — ÿ и î — Ý Л. Зизаний
предлагает различать совпадающие формы единственного и множе-
ственного числа. Так, в единственном числе должны писаться à и î
(äø8à ìîà26 áîãîìû), во множественном — ÿ и Ý (þ5íî0øÿ6 äâ8öÿ6
÷ëê8Ýìû6 áîãÝ4ìû).
à — ÿ: «Åäèí4ñòâå0í4íÝ à çíà÷è0òû7 ߨêî <…> âûçæàäà2 òåáå2
äø8à ìîà27 ìè4ëîñòü òâîà2 ãî0ñïîäè è5 ïðî„ÿ07» (л. 85) — «ÿ6 <…>
ñâî»ñòâå0í¸íî æå å5ìó™ ìíîæåñòâå0í¸íîå ÷èñëî2 çíà÷èò7 <…> âû è5ìåíè0
æå ïîëàãà0åòñÿ âû ìíîæñòâå0íí ¸ îì ÷èñëý›7 ß5êî ìíÝ0ãè ÷ÿ4äà6 þ5íî0øÿ6
è5 äâ8öÿ» (л. 87 об. — 88).
î — Ý: «Âû ñðå0äý æå Ý ïîëàãà0åòñÿ òî0êìÝ âû ìíî0æåñòâåí4íîì
÷èñëý›6 è5 âû è¨æå ìíÝæåñòâî2 çíà÷à0ùèõ7 è¨íäåæå6 î7 ß5êî6 ÷ë8êÝì6
áîãÝ4ìû6 ïðà0âåÄíèêÝì6 ãðýšøíèêÝì6 è5 ïðî0÷àÿ» (л. 86 об.).
Дублеты î и Ý используются также для противопоставления
наречий и кратких прилагательных среднего рода (äîñòîéíî — äî-
ñòîéíÝ6 ïðàâåäíî — ïðàâåäíÝ6 ëþáåçíî — ëþáåçíÝ): «Íà êîí¸öè0
æå ïè0øåòñÿ6 î îÓ¨áî âû è5ìåíè46 Ý5áà0÷å æå âû ñðåÄíåì6 Ý æå6 âû

41
íàðýš÷1è7 ß5êî6 äîñòî0éíî6 äîñòî0éíÝ7 ïðà0âåÄíî6 ïðà0âåÄíÝ7 ëþáå0 ç íî6
ëþáå0çíÝ7 è5‚ðÿÄíî6 èçðÿÄíÝ6 è5 ïðî0÷àÿ» (л. 86 об.)
Посредством пары è — 1 различаются род. и дат.п. ед. ч. íî0ùè —
íî0ù16 êî0ñòè — êî0ñò1: «Âû êîíöè4 æå 1 ïè0øåòñÿ6 âñý™õû è5ìå0íû
âòî0ðàãî ñêëîíå0í1ÿ âû äà0òåëíîì ïàäå0æè7 âû è¨íüúõ æå ïàäå0æåõ6 è7
ß5êî6 ðîÄ7 íî0ùè6 ä7 íî0ùú7 ðîÄ7 êî0ñòè6 äàò7 êî0ñòè[!]3» (л. 86).
Идея орфографической дифференциации грамматических форм
получит свою наиболее последовательную и полную реализацию в
грамматике М. Смотрицкого, где по сравнению с грамматикой Лав-
рентия Зизания увеличено как число графических средств, так и число
грамматических позиций, вовлеченных в противопоставление.
Так, пара î — Ý служит для различения И ед.ч. // Р мн.ч.
þ¨ðîäû — þ¨ðÝäû (л. 44 об. — 45), Т ед.ч. м. и с. р. // Д мн.ч. ñüúíî-
ìû — ñüúíÝìû (л. 50–50 об.)6 И=В ед.ч. с.р. прилагательных //
наречий áë8ãî — ñëà0âíÝ (л. 77, 189), Р ед.ч. м. и с.р. // В ед.ч. м.р.
прилагательных, местоимений, причастий Ñò8à0ãÝ — Ñò8à0ãî (л. 74
об.)6 òîãÝ0 — òîãî0 (л. 104 об.), á1þ0ùàãÝ — á1þ0ùàãî (л. 183 об.);
à — ÿ% И=В=З дв.ч. м.р. // Р ед.ч., В мн.ч. âðà0÷à — âðà0÷ÿ (л.
72–72 об.), И=В=З дв.ч. с.р // Р ед.ч., И=В=З мн.ч. çíà0ìåí1à — çíà0-
ìåí1ÿ (л. 70), И=В дв.ч. м. и с. р. // В мн.ч. м. р., И=В мн.ч. ж. р.:
÷ú0à // ÷1ÿ2 (л. 111 об.–112), íà0øà // íà0øÿ (л. 112 об.–113), âà0øà //
âà0øÿ (л. 113 об.–114 об.). Р ед.ч. м.р., И=В=З дв.ч. м.р. причастий //
В мн.ч. м.р. áè0âøà — áè0âøÿ, á1þ0ùà — á1þ0ùÿ (л. 183 об., 185–185
об.), 3 л. мн.ч. простых претеритов м. и с.р. // ж.р. ÷òî0øà — ÷òî0øÿ
(л. 125 об.);
å — 9% И ед.ч. // Р мн.ч. î5òå0öû — î5ò90öû (л. 48), Т ед.ч. м. и
с.р. // Д мн.ч. î5òöå0ìû — î5òö90ìû6 ñå0ðäöåìû — ñå0ðäö9ìû (л. 48,
49–49 об.), И ед.ч. м.р. притяжательных прилагательных // Р мн.ч.
существительных æåðöå0âû — æåðö90âû (л. 51);
ó — þ% Д ед.ч. м. и с.р. причастий // В ед.ч. ж.р. áè0âøó — áè0â-
øþ, á1þ0ùó — á1þ0ùþ (л. 183 об.–184, 185–185 об.);
ûü% И ед.ч. м.р. прилагательных // Р мн.ч. м., ж. и с. р. íè0ùû —
íè4ùü6 áë8ãû — áëà4ãü (л. 76–76 об., 78);
è — üú% И=З мн.ч. // В мн.ч. ï1ÿ0íèöè — ï1ÿ0íèöüú6 î5òöè2 —
î5òöüú26 Ý5áðÿ0ùè — Ý5áðÿ0ùüú (л. 37 об.–38 об., 48)6 Т ед.ч. м. и с.р.
причастий // Д мн.ч. á1þ0ùèìû — á1þ0ùüúìû6 áè0âøèìû — áè0âøüúìû
(л. 183 об., 185–185 об.);
è — 1% Р ед.ч. ж.р. прилагательных // И мн.ч. ж.р., В мн.ч. м. и
ж.р. áë8ãè0ÿ — áë8ãú0ÿ (л. 76 об.–77);
1 — üú% И мн.ч. ж.р. прилагательных // Р ед.ч. ж.р., В мн.ч. м.р.
ñò8ú0ÿ — ñò8üú0ÿ (л. 74 об.–75 об.);

3
Опечатка. В парадигме äàò7 êî0ñò17 (л. 28 об.).
42
 è — 1 — üú% Р ед.ч. ж.р. прилагательных и причастий // И=З
мн.ч. ж.р. // В мн.ч. м.р. íè0ùèÿ — íè0ù1ÿ — íè0ùüúÿ6 á1þ0ùèÿ — á1þ0-
ù1ÿ — á1þ0ùüúÿ (л. 78–78 об., 183 об.–184).
Аналогичным образом в грамматике М. Смотрицкого было се-
мантизировано и противопоставление знаков ударения оксии (или
варии) и каморы: И ед.ч. м.р. // Р мн.ч. существительных и прилага-
тельных äî0ìû — äî4ìû6 íè0ùû — íè4ùü6 Ïà0âëü — Ïà4âëü (л. 57
об.– 58, 78, 86 об.); И ед.ч. м.р. // И мн.ч. м.р. местоимения è¨æå — è¾æå,
И ед.ч. ж.р. // И мн.ч. ж. и с.р. ߨæå — ß¾æå (л. 116–116 об.).4
По тем же принципам проводится и дифференциация лексических
омонимов. М. Смотрицкий регламентирует использование дублетов
î — Ý и акцентных знаков оксии — каморы для разграничения: а) на-
речия «îÓ5ïîäîáëå0í1ÿ» ߨêÝ и междометия «îÓ5äèâëå0í1ÿ» ß¾êî: «F;êÝ%
Íàðýš÷1å ÎÓ5ïîäîáëå0í1ÿ% çíàìåíóšþùåå/ ߨêû6 è¨æû6 à5áî0âýì¸6 ґäüú0æû%
÷ðåç/ Ý6 ïè0øåìî áüú0òè è¨ìàòü6 è5 è5‚îñòðè0ìî7 ß¾êî% Ìåæäîìå0ò1å
ÎÓ5äèâëå0í1ÿ% çíàìåíóšþùåå/ ߨêû áà0ð‚î% ÷ðåç/ î6 ïè0øåìî áü0úòè
è¨ìàòü/ è5 Ý5áëà÷è0ìî» (л. 191); б) союза «è5ñïîëíè0òåëíàãÝ» îÓ¨áÝ
и союза «íàíîñè0òåëíàãÝ» îÓ¾áî: «ÎÓ¨áÝ% Ñîóš‚à Șñïîëíè0òåë4íàãÝ6
çíàìåíóšþùåå/ áî0âýìû% òü% ÷ðåç/ Ý6 ïè0øåìî áüú0òè è¨ìàòü/ è5
è5‚îñòðè0ìî7 ÎÓ¾áî% Ñîóš‚à Íàíîñè0òåëíàãÝ6 çíàìåíóšþùåå/ ïðå0òî%
òå0äüú% ÷ðåç/ î6 ïè0øåìî áüú0òè è¨ìàòü/ è5 Ý5áëà÷è0ìî» (л. 193 об.).
4. О чрезвычайной актуальности принципа антистиха для
книжников того времени свидетельствует тот факт, что конкретные
способы его реализации становятся предметом развернувшейся поле-
мики. Автор рукописного грамматического трактата первой четверти
XVII в. «Êíú0ãà ãë8ìàß ãðììà/òú0êà ïî ß5çü0úêó ñëîâå0í¸ñêó» (РГБ, ф.
299, ед. хр. 336, лл. 1–23) полемизирует с Лаврентием Зизанием, од-
нако его претензии могут быть адресованы и всей предшествующей
традиции [ Кузьминова, 1997; 1999].
4
В рукописных орфографических руководствах использование знаков акцен-
туации для различения омонимов носило окказиональный характер. Правила,
семантизирующие употребление варии и каморы, удалось обнаружить лишь в двух
сочинениях. В статье «Ñè0ëà ñîÓ0ùåñòâó êíè0æíàãî ïèñìà2» посредством знаков
ударения предписывается противопоставлять формы указательного местоимения
И — В с.р. ед.ч. «ñå2 ìîðå» и указательной частицы, эквивалента ‘вот’ «ñå4 ìüú6 ñå4
÷åëîâýêû» [цит. по: Ягич, 1885–1895: 714]. Противоположное предписание содер-
жится в трактате «Êíú0ãà ãë8ìàß ãðììà/òú0êà ïî ß5çü0úêó ñëîâå0í¸ñêó» (РГБ, ф. 299, ед.
хр. 336, лл. 1–23), где указательное местоимение маркировано каморой: «ñå4 ñëüú0øó»,
а частица — варией: «ñå2 à¨çû 1äýšòè6 â/ìýšñòî âî0òî à¨çû è5äýšòè». В этом сочинения
оппозиция знаков ударения экстраполирована также на слова òî и ÷òî, которые,
как и ñå6 «ïî0 äâà ðà0çóìà bìóòü». Указательное местоимение òî требуется писать
с каморой: «òî4 òâîðþ4», союз òî — с варией: «à¨ùå ëþ0áèøè ìÿ46 òî2 ñëóšøàé ìÿ4»;
вопросительное местоимение ÷òî — с каморой: «÷òî4 òÿ4 íàðå÷åì$ ðà0é ëè6 ?ëè2 íá8î»,
÷òî в значении ‘почему’ — с варией: «À;ùå õî0ùåøè ÷òî2 íåïðî0ñèøè7 â/ìýšñòî7
â/ñêóšþ6 ?ëè2 äëÿ2 ÷åãî2 íåïðî0ñèøè» (л. 12 об.).
43
 Сама идея использования орфографических средств для раз-
граничения грамматических омонимов принимается книжником и
признается им весьма плодотворной. Ссылаясь на процитированное
выше òîëêîâà0í1å орфографии, он пишет: «Ëàâðå0íüò1è çèÉà0í1è â/ íà-
÷à0ëý ñâîå5ÿ2 ãðàììàòè0öý â/êðàòöý î5áüß5âè2 ðàçëè0÷1å ìí\0æåñòâåíûúõ
? å5äèí4ñòâåíûúõ ïè0ñìåí6 \½íîì êðó0ãëûúì è5 òðîåðî0ãèì7 ß½êî äà íå
ïè0øåì \½íà òðîtðî0ãàãî êî å5äèíñòâåíî77 ðý0÷ý7 Òà0êî æå ? êðó0ãëàãî
äà íå ïè0øåì êî ìíî0æåñòâåíîé ðý0÷ý7 è5 òî2 \½íû äî0áðý ðåx» (л.
3–3 об.). Однако конкретная реализация принципа антистиха, пред-
ставленная не только в грамматике Л. Зизания, но и в авторитетных
орфографических руководствах, вызывает у него существенные
возражения.
Во-первых, автор трактата выступает против использования в ка-
честве «числовых» показателей помимо пар дублетных букв (î — Ý),
лишенных фонологического значения, пар, связанных с обозначением
твердости-мягкости согласных (как, например, à — ÿ), поскольку
в ряде случаев употребление этих букв противоречит реальному
произношению: «α5 å½æå ëàâðå0í¸ò1è çèÉà0í1è âî ñâît½è ãðàììîòè0öý
ïîâåëýâà0åò 5 û íàì â/ìý0ñòî6 ÿ27 êû å5äú0íüñòâåíûúì ðý÷αì6 à½çû ïèñàò777
Êî ì/íî0æåñòâåííûúì æå6 â/ìý0ñòî à½çà6 ÿ26 ïèñà0òè$ â/ ñè0öåâûúõ6 ìîà2
äø8à7 ? ïà0êè íà0øα ñðÄöÿ26 ? íà0øÿ äø8ÿ$5 ? â/ òîì î½íû ïîãðýøè0ës6
ïå0ð¸âóþ ðý0÷ü6 äåáå0ëó ? íý0ìó ñîòâîðè0â7 Äðóãó0þ5 æå ìîëîäÿ0âó â/âåÄ$
î½áý ðý0÷ý ñó0ùàãî èõ ñâî0éñòâà î5áíàæè0âû» (л. 21–21 об.).
Во-вторых, возражения книжника вызывает употребление
буквенных показателей числового значения не в абсолютном конце
слова: «!: ïà0êè òî0é æå Ëàâðå0íò1è ìíÝ0æåñòâåíûúè6 ? å5äè0íñ/ òâåííûúé
ðàçóìû â ðý0÷ýõ ïîâåëý2 ? ïðåÄ÷è0íí / ûúì ïèñìîì6 ? ñëî0ãîì ïîñðýäîðý0÷-
íûú ? ïðåÄêîíå0÷íûú è5 êîíå0÷íûúì î5áüß5âëÿ0òè$ â/ ñè0öåâûúõ$ áÝãÝ0ì6
ì ì

ñûúíÝâÝ0ìs6 Ý5òðÝêÝ0ì76 ? â/ òîì î½íû òà0êîæ ïîãðýøèë4$ çàáûúâ ß½êî

âñÿ0êàãî bìåíå ? ðý0÷ý ïàäå0æà è5 ñêëîíå0í1ÿ6 íå ïðåä÷è0í/íûúì ïèñìîì6
íè2 ïîñðåÄñòâåííûúì ñëî0ãîì6 íî2 ïîñëý0äíèìû ïèñìî0ìû î5áüß5âë/ ÿ0åò
5 ñÿ»
(л. 21). Такие написания противоречат, по мнению книжника, данно-
му в «грамматическом каноне» православия — статье «Î: Ý5ñìè0õû
÷à0ñòýõû ñëî0âà» — определению ïàäå0í1ÿ (падежа) как последней
5
Ср. аналогичные кодифицированные в грамматике Л. Зизания формы в «Ñêà-
çà0í1è777» Константина Костенечского: å5äè0íàà — å5äè0íàß, в статье «Î ìíÝ0æåñòâý
ú˜ î5 å5äú0íñòâý»: à5ã8ãëüñêàà — à5ã8ãëüñêàÿ6 в грамматике М. Смотрицкого: çíà0ìå-
í1à — çíà0ìåí1ÿ.
6
Ср. аналогичное использование дифференцирующих дублетных букв в середине
слова в «Ñêàçà0í1è777» Константина Костенечского: âîäà2 — âÝ0äüú6 ìî0ðå — ìÝðà2,
в статье «Î ìíÝ0æåñòâý ú˜ î5 å5äú0íñòâý»: àãã8ëîìü — àãã8ëÝìû, в «Буковнице»:
ïðîïîâýšäí1êîìü — ïðÝïÝâýšäíèêÝìû6 ïî0ñòí1êü — ïÝ0ñòíèêû6 в грамматике
М. Смотрицкого: ñüúíîìû — ñüúíÝìû.
44
буквы словоформы7: «Âñÿ0êîÿ áî4 ðýš÷ý ? è¨ìåíå ïàäå0í1å777 ïîñëýšäíåå
ïèñìî2 íàðè0÷åòñÿ» (л. 3 об.–4).
Чтобы устранить два указанных недостатка орфографического
способа дифференциации омонимичных грамматических форм, ко-
дифицированного как в грамматике Л. Зизания, так и в авторитетных
орфографических руководствах, автор трактата предлагает реформи-
ровать славянскую орфографию по модели греческого алфавита, где
строчные и прописные буквы пишутся по-разному (ср. Α — α, Η — η),
и ввести «двообразное» начертание всех гласных букв à — α6 å — 96
è — È6 ? — j56 î — \ — Ý6 ó — îÓ6 û — s6 ûú — s!6 ü —
M, ÿ — f: «Î:ñòàâëüøåæ òà2 âñÿ46 ðå÷å0ìs ß½êî íàì ñëî0âÿíîì íå
òî0ê/ìî î½íû ðàpëè0÷åí ëèöåì ïîòðå0áåí6 íî2 ? âñÿ2 àú86 ãëà0ñíûúõ ïè0ñìåíα
äâî\5áðà0çíà òðå0áý ïðèòÿæà0òè7 î5áß5âëå0í1ÿ ðàä77 t5äèíñòâåíàãî ?
ìíî0æñòâåíàãî ðà0çóìà âî ?ìåíîõ æå ? ð0ý÷åõ7 äà êî0å5æ/äî è½õs â/
ïîäî0áíîì å5ìó ìý0ñòå ñòà0â47 bìÿ ? ðý0÷ü Ú íýìîãëà0ñ1ÿ ? ìîëîäÿ0âà
âýùà0í1ÿ ? äåáå0ëà6 ç/äðà0âó áûú0òè îÓ:ñòðî0?òû7 !:õ/æå äâî\5áðà0ç/íàÿ
ëè0öà ñå å½ñòü7 འα½7 å½ 9½7 è½ È;7 ? j57 î \ Ý57 ó; îÓ;6 û s6 ûú s!6 ü
M, ÿ f7 Òà0êî áî ? âî t½ëüëèíîõ ãëºíàf ïè0ñìåíα âñÿ4 äâî\5áðà0çíà
ñó0òü» (л. 4–4 об.). Первый вариант написания кодифицируется в
позиции абсолютного конца слова в формах единственного числа,
второй — в формах двойственного и множественного: Р ед.ч. // И=В
дв.ч. àã8ãåëà 9ä1íàãî — àã8ãåëα äâα6 ÷ë8êà åäèíàãî — ÷ë8êα äâα;
И ед.ч. // И мн.ч ñâîè — ñâîÈ; В ед.ч. // Р=М дв.ч. ðóêó ñâîþ —
ðóêîÓ òâîåþ; Р ед.ч. // И=В мн.ч. æåíûú 9äèíîÿ — æåís! ìíîãÈ;
И ед.ч. // И=В мн.ч. ñ1ÿ æåíà — ñ1f æåís!; Р ед.ч. // В мн.ч. öð8ÿ
ìîåãî // öàðf ìíîãè и т.д. (л. 4 об.).
Вводя «двообразное» написание всех гласных букв, книжник
предлагает универсальный способ реализации принципа антистиха:
таким образом могут быть противопоставлены все без исключения
омонимичные формы. Существенно при этом, что свою графико-
орфографическую инновацию он обосновывает необходимостью
следовать традиции и освященной этой традицией источникам:
греческому языку и «осмочастию».
Разработанную систему оппозиционных графем для различения
грамматических омонимов книжник последовательно применяет в
7
В состав сборника РГБ, ф. 299, ед. хр. 336, содержащего этот трактат, входит три
редакции статьи «Î: Ý5ñìè0õû ÷à0ñòýõû ñëî0âà» — основная (л. 62–71 об.), вопросно-
ответная (л. 76 об.–81) и краткая (л. 115 об. –116). Интерпретация падежной флексии
как последней буквы словоформы в основной редакции: «Ðà0çí ¸ üñòâóþò æå ïàäå0í1ÿ
è5ìå0í/íà êît0æäî äðó0ãû ê/ äðó0ãó è5 ê/ ïðà0âó è½õs6 ïî êîíå0÷íåì ïè0ñìåíå» (л. 70); ср.
аналогичное определение падежа в вопросно-ответной редакции: «â ×òî2 tº ïàäå0æè
Ý Ïàäå0æè íàðè0÷þòñÿ ïîñëýäíåÿ ïèñìα2 âñÿêàãÝ ?ìåíå27 F;êîæå ñå26 ÷ë8êû$ æåíà26
t5ñòåñòâî27 È: ñå t½ñòü ß½êî tæ ÷ë8êó Ïîñëýäíåt ï1ñìî7 û7 À: æåíα ïîñëýäíåt ï1ñìî2
bìàòü à½çû7 α½ t5ñòåñòâî26 è½ìàòü ïîñëýäíåt ïèñìî2 bìàòü \½íû7 !: òà ïîñëýäíÿÿ
?ìåíû ïè0ìºåíα íàðè0÷þòñÿ ïàäåæè6 è½ìåíîÌ» (л. 79).
45
«приложении» к своему сочинению — своеобразном грамматиче-
ском словаре «Êíú0ãà ãë8åìàß áóšêâüú ãðàììîòè0÷íàãî îÓ5÷å0í1ÿ» (л. 23
об.–58) [Кузьминова, 2002]. В алфавитном порядке автор перечис-
ляет встречающиеся в известных ему библейских и богослужебных
текстах формы, которые «ìíî0çýì ìíÿ0òñÿ åäèíî áü0úòè» (л. 24),
разграниченные посредством «двообразного» написания конечной
гласной:
à — α: Р ед.ч. // И=В мн.ч. òà1íñòâà — òà1íñòâα (л. 50), Р
ед.ч. м.р. // И=В дв.ч. м.р. ùàäÿ0ùà — ùàäÿ0ùα (л. 55);
è — È: Р ед.ч. // И=В мн.ч. áðà0íè — áðà0íÈ (л. 30), íîãè —
íîãÈ (л. 41 об.);
ó — îÓ: Д ед.ч. // Р=М дв.ч. ïðñ8òëó — ïðñ8òëîÓ (л. 44 об.), В
ед.ч. // Р=М дв.ч. ðîÓêó — ðóêîÓ (л. 47 об.);
û — s: И ед.ч. //Р мн.ч. âðàãû — âðàãs (л. 32), Т ед.ч. м. и
с.р. // Д мн.ч. è¨ìû — è¨ìs (л. 38), И ед.ч. м.р. прич. // 1 л. мн. ч.
наст. вр. «Çðè4ìû êòî4 Ú bíýõs7 çðè4ìs ì4s!» (л. 36 об.);
ü — M: И ед.ч. // Р мн.ч. ãóáèòåëü — ãóáèòåëM (л.32 об.),
ëîâèòåëü — ëîâèòåëM (л. 39 об.);
ûú — s!: Р ед.ч. // И=В мн.ч. âî?íûú2 — âî0è5ís! (л. 31 об.),
çâýçäûú2 — çâýšçäs! (л. 36 об.);
ÿ — f: Р ед.ч. // И=В мн.ч. ß5äå0í1ÿ — ß5äå0í1f (л. 56 об.), И ед.ч.
ж.р. //И=В мн.ч. ж.р., В мн. м.р. ëþáÿùàÿ — ëþáÿùàf (л. 40).
В словаре также предпринимается попытка экстраполировать
данный принцип на лексические омонимы и омоформы: «Äî0ë/ãû6
çàè5ìîâàí1å; ! ïà0êè äî0ë/ãs ìýšðîþ» (л. 34); «Têðü0úëû ñîêðî0âèùå7
? ïàêè ãë8åòñÿ6 Ú êðü0úës ï¸òè0÷1è5õs» (л. 53 об.); «Øè0ëû ñàïîãè27
Øè0ës ïîøÄèâà0ë¸íüúõ6 ?ëè2 òà÷à0ë¸íüúõ êóçíå0öû» (л. 55 об.).
При всей своей универсальности способ различения омони-
мичных форм посредством «двообразных» графем не получает
дальнейшего развития и распространения в книжности. Причина,
по-видимому, кроется в том, что в качестве второго «образа» гласных
букв в ряде случаев были кодифицированы их скорописные начер-
тания. Два «образа» графем, представленных в сочинении «Êíú0ãà
ãë8ìàß ãðììà/òú0êà ïî ß5çü0úêó ñëîâå0í¸ñêó», аналогичны двум типам
славянских букв, которые приводит в своем букваре чешский иезуит
Георгий Давид “Ехеmplar characteris Moscovito — Ruthenici Duplicis
Biblici et usualis. Cum eicentia Superorum” (Nissae, typus Christophori
Lertz, civitatis Typographi, 1690). При этом первый «образ» соот-
ветствует «библейским» буквам (“Character Biblicus”) букваря, т.е.
уставным/полууставным, второй же — «обычным» (“Character usualis,
profanus et communis”), т.е. скорописным. А поскольку сама скоропись
была семантизирована, отчетливо соотносясь со сферой некнижного
46
языка [Успенский, 2002: 295–301], внедрение ее элементов в практику
книжного письма могло восприниматься негативно.
5. Объектом критического переосмысления и коррекции стано-
вится и система разграничения омонимичных форм, разработанная
М. Смотрицким. При подготовке издания грамматики М. Смотриц-
кого в Москве в 1648 г. ведущие справщики Московского Печатного
двора Михаил Рогов и Иван Наседка подвергают ее исправлениям,
которые затрагивают реализацию принципа антистиха. Внесенные
исправления демонстрируют избирательное отношение московских
книжников к предложенным М. Смотрицким орфографическим
средствам снятия омонимии [Кузьминова, 2007: 580–592].
В ряде случаев редакторы отвергают предписанное М. Смотриц-
ким разграничение омонимичных форм.
Как и автор трактата «Êíú0ãà ãë8ìàß ãðììà/òú0êà ïî ß5çü0úêó ñëî-
âå0í¸ñêó», они признают неприемлемым использование букв а — ÿ в
поствокальной позиции для дифференциации омонимов. М. Смо-
трицкий регламентирует это средство для противопоставления форм
И=В=З дв.ч. // Р ед.ч., И=В=З мн.ч. существительного çíà0ìåí1å:
çíà0ìåí1à // çíà0ìåí1ÿ (л. 70) и И=В дв.ч. м. и с. р. // В мн.ч. м. р.,
И=В мн.ч. ж. р. местоимения ÷ú0é: ÷ú0à // ÷1ÿ2 (л. 111 об.–112). Мо-
сковские книжники данное разграничение не реализуют, внося со-
ответствующую правку à → ÿ: çíà0ìåí1à → çíà0ìåí1ÿ (л. 130), ÷ú0à
→ ÷ú0ÿ (л. 174 об.).
С помощью графем è и 1 М. Смотрицкий противопоставляет
формы Р ед.ч. ж.р. // И=В=З мн.ч. ж.р. и В мн.ч. м.р. (прилагатель-
ных с исходом основы на ê, ã) или И=З мн.ч. ж.р. (прилагательных
с исходом основы на шипящий и причастий)8: áë8ãè0ÿ // áë8ãú0ÿ
(л. 76 об.–77), íè0ùèÿ // íè0ù1ÿ (л. 78–78 об.), á1þ0ùèÿ // á1þ0ù1ÿ
(л. 184), áè0âøèÿ // áè0âø1ÿ (л. 185 об.–186). При этом написание è
во флексии Р ед.ч. ж. р. является отступлением от основного правила
распределения è и 1, согласно которому в позиции перед гласными
употребляется 1, а не è. Это исключение особо оговаривается М. Смо-
трицким в соответствующем правиле орфографического раздела
грамматики: «Èçÿ0òó ðîäè0òåë4íîìó å5äè0íñòâåí4íîìó ïðèëàãà0òåë4íüúõ
æå0íñêèõ6 ⸠ðàçëè0÷1å ïðî0÷1èõ ïàäå0æåé íà è6 ïèøå0ìó% ߨêÝ áë8ãè0ÿ6
êðýšïêèÿ6 è5 ïðî„» (л. 10).
Московские редакторы отказываются от написаний с è перед
гласными, исправляя в парадигмах прилагательных и причастий в
формах Р ед.ч. ж.р. è на 1: Áî0æèÿ → áæ81ÿ (82 об., 142 об.), áè0âøèÿ
→ áè0âø1ÿ (185 об., 266 об.), ÷å0òøèÿ → ÷å0òø1ÿ (132, 198 об.),
÷èòà0þùèÿ → ÷èòà0þù1ÿ (132, 199), ÷èòà0âøèÿñÿ → ÷èòà0âø1ÿñÿ
8
В парадигмах прилагательных с исходом основы на шипящий и причастий фор-
мы В мн. м. и ж. р. противопоставлены формам Р ед.ч. и И=З мн.ч. ж. р. посредством
графемы üú: íè0ùüúÿ (78–78 об.), áè0âøüúÿ (185 об.–186) и т.д.
47
(140 об., 209 об.). Аналогичная правка проводится и в метаязыке:
ìýšñòî òÿ0æêèÿ → òÿ0æê1ÿ (15 об., 61 об.), âñÿ0êèÿ äîáðîäýšòåëè
→ âñÿ0ê1ÿ (200, 287), Âÿ0ùøèÿ å5íå0ðґ1ÿ → Âÿ0ùø1ÿ 95íå0ðã1è (204,
291), à¨ë÷óùèÿ → à¨ë÷óù1ÿ (212 об., 301 об.), Áæ8èÿ Ìà0òåðå →
áæ81ÿ ìò8ðå (223 об., 313).
Внося изменения в адъективные флексии Р ед.ч. ж. р., иосифов-
ские справщики следуют основному правилу, предполагающему
написание 1 в позиции перед гласными. Вместе с тем эти изменения
могли быть поддержаны ориентацией московских редакторов на
другой, отличный от предложенного М. Смотрицким, принцип рас-
пределения оппозиционных графем è и 1 (а также üú), который был
реализован в авторитетных орфографических трактатах XVI–XVII вв.
В соответствии с этим принципом графема 1 была закреплена за фор-
мами единственного числа (а не множественного, как у М. Смотриц-
кого), è или üú — за формами множественного. Ср. примеры из статьи
«Î ìíÝ0æåñòâý ? î5 å5äú0íñòâý»: «95äú0íüñòâåíî777 ù1à6 ߨ¨êî áë8æà0ù1à777
ìíÝ0æüñòâåíàãî æå ðà0çóìà ðý÷ü ñú0öå777 ùüúÿ6 ߨêî áë8æÿùüúÿ»
[цит. по: Ягич, 1896: 432–433] и из «Буковницы» Герасима Ворбозом-
ского: Т ед.ч. ïðîïîâýšäí1êîìü — Д мн.ч. ïðÝïÝâýšäíèêÝìû, И ед.ч.
ïî0ñòí1êü — Р мн.ч. ïÝ0ñòíèêû (л. 138) [цит. по: Живов, 1995: 293].
Отвергают редакторы и использование оппозиции акцентных
знаков оксия — камора ( 0— ˆ) для снятия омонимии форм един-
ственного и множественного числа местоимения è¨æå (в московском
издании è¨æå определяется как различие): И ед.ч. м. р. è¨æå // И мн.ч.
м. р. è¾æå, И ед.ч. ж. р. ߨæå // И=В мн.ч. ж. р. и с. р., В мн.ч. м. р. ß¾æå
(л. 116–116 об.). Московские издатели данные формы на орфографи-
ческом уровне не разграничивают и заменяют во множественном чис-
ле облеченное ударение на острое: è¾æå → è¨æå6 ß¾æå → ߨæå (116–116
об., 270 об.–271), при этом из раздела «Ý5 ïðîñÝ0ä1è» исключается и
соответствующее акцентуационное правило М. Смотрицкого, пред-
писывающее облеченное ударение «ß¾æå è5 è¾æå ìíîæåñòâåí4íüúì»
(л. 15 об.). Аналогичная правка камора → оксия в указанных формах
осуществляется и в метаязыке: è¾æå → è¨æå [ãëàãî0ëè è5çîáèëóšþù1è]
(160 об., 234 об.), è¾æå → è¨æå [òâîðÿ0ù1è] (207, 295), è¾æå → è¨æå
[ïðåÄëî0ãè] (250 об., 345 об.); ß¾æå → ߨæå [ïðè÷à0ñò1ÿ] (182, 262), ß¾æå
→ ߨæå [è5ìåíà2] (203, 290), ß¾æå → ߨæå [ìëòºè] (205, 292 об.).
В других случаях, напротив, орфографическое противопостав-
ление грамматических омонимов Михаил Рогов и Иван Наседка
реализуют более регулярно, чем М. Смотрицкий, который нарушает
кодифицированную им самим норму в метаязыке своей грамматики.
В частности, для орфографического различения наречий от «усе-
ченных» прилагательных среднего рода М. Смотрицкий использует
î и Ý: И ед.ч. с.р. áë8ãî (л. 77) // наречия êðýšïêÝ6 ñëà0âíÝ (л. 189),
48
ïðÿ0ìÝ6 ïðà0âÝ6 ìà0ëÝ (л. 190) и т.д. Однако в метаязыке это противо-
поставление он проводит непоследовательно, допуская написание
наречий с î. В московском издании î в наречиях исправлено на Ý:
äîñòî0éíî → äîñòî0éíÝ (197 об., 283 об.), ïî0ëå‚íî → ïîëå0çíÝ (237,
328), îÓ5òýšøíî → îÓ5òýšøíÝ (236 об., 328), ïðèêëàÄíî → ïðèêëà0äíÝ
(11 об., 55 об.), âýšñòíî → âýšñòíÝ (99 об., 162 об.).
М. Смотрицкий рекомендует различать формы причастий Т ед.ч.
м. и с. р. // Д мн. м., с., ж. р. посредством пары è — üú: «Òâîðè0òåë46
95äè0íñòâåí46 íà6 è7 äà0òåëíüúè6 ìíî0æåñòâåíüúè6 íà6 üú» (ГС л. 185, ГМ
л. 265 об.): á1þ0ùèìû // á1þ0ùüúìû (183 об.). В описательной части
грамматики эта норма не всегда выдерживается: è употребляется
М. Смотрицким и во флексиях плюральных форм. Московские редак-
торы не только исправляют ошибочные написания è → üú: ñîñòàâ-
ëÿ0þùèì → ñîñòàâëÿ0þùüúìû (173 об., 251), ñóšùèìû → ñîÓ0ùüúìû
(207 об., 295 об.), ëóêàâíóšþùèì → ëóêà0âíóþùüúìû (213, 302),
çðÿ0ùèì → çðÿ0ùüúìû (213 об., 302 об.), ãë8þùèì → ãë8þùüúì (221,
310), ìíÿ0ùèìû → ìíÿ0ùüúìû (226 об., 316 об.), но и дополняют
орфографическое правило М. Смотрицкого, посвященное букве üú,
новым предписанием, в котором специально оговаривается норматив-
ность üú во флексиях Д мн.ч. причастий: «Ñå2 û <…> ñâŒ0éñòâåíî
æå || 95ìîÓ2 õðàíè0òè âû ïðè÷à0ñò1è6 âû ÷åòâå0ðòîé ÷à0ñòè ìîÓ0æåñêà
ðŒ0äà6 ⌠ìíÝ0æåñòâåíîìû ÷èñëý›6 âû äà0òåëíîìû ïàäå0æè6 è5
âèíŒ0âíîìû$ ߨêÝ6 òû0ìû á1þ0ùûìû7 òû0ÿ á1þ0ùûÿ$ <…> òà0êîæå
è5 âû æå0íñêîìû âû äà0òåëíîìû» (л. 56–56 об.).
Наблюдается в московском издании и экстраполяция орфогра-
фических показателей множественности (96 Ý и каморы) на плю-
ральные формы, не вовлеченные М. Смотрицким в сферу действия
принципа антистиха.
С целью преодоления омонимии форм И ед.ч. // Р мн.ч. в пара-
дигмах существительных мужского рода М. Смотрицкий применяет
оппозиционные графемы å и 9 и акцентные знаки оксию — камору
( 0—ˆ): ß5ðå0ìû // ß5ð90ìû (л. 43 об.), î5òå0öû // î5ò90öû (л. 48), äðóšãû //
äðó™ãû (л. 46–46 об.), ãðýšõû // ãðý™õû (л. 47–47 об.). Московские
редакторы распространяют написание 9 и каморы в грамматиче-
ской позиции Р мн.ч. на имена женского и среднего рода: ìðå0æû
→ ìð90æû (36 об., 98 об.), äðå0âû → äð90âû (45 об., 108), è5ìå0íû →
è5ì90íû (51, 115 об.), ñëîâå0ñû → ñëîâ90ñû (53, 116); Äýšâû → äý™âû
(33, 94 об.), ÂîåâÝ0äû → âîåâÝ4äû (33 об., 95), ðóšêû → ðîÓ4êû (35 об.,
97), ñåðäå0öû → ñåðä94öû (49, 112 об.). В соответствии с изменениями
в парадигмах осуществляется правка и в метаязыке: æå0íû → æ94íû
(26 об., 85), âðå0ìåíû → âðåì90íû (12 об., 58), ñëîâå0ñû → ñëîâ90ñû
(5 об., 45 об.), ðýšêû → ðý™êû (27, 86), ëè0öû → ëè4öû (179 об., 259),
äýšë¸ → äý™ëû (212 об., 301) и др.
49
4 ВМУ, филология, № 5
 Пара графем å — 9 служит в грамматике М. Смотрицкого и для
отличия форм Т ед.ч. // Д мн.ч. существительных мужского и среднего
рода: î5òöå0ìû // î5òö90ìû (48), è¨ìåíåìû // è5ìå0í9ìû (52), ïà0ñòüú-
ðåìû // ïà0ñòüúð9ì (63 об.). Иосифовские справщики кодифицируют
написание 9 во флексии Д мн.ч. -9ìû в парадигмах существитель-
ных женского рода третьего склонения: çà0ïîâýäåìû → çà0ïîâýä9ìû
(60, 120 об.), ìà0òåðåìû → ìàòåð90ìû (61, 121 об.) и следуют этой
же норме в описательной части грамматики: ÷àñòå0ìû → ÷àñò90ìû
(191 об., 276), ñòðàñòå0ì → ñòðàñò90ìû (249 об., 344).
Графема 9 также регламентируется ими в флексиях Р мн.ч.
-9é и М мн.ч -9õû: ëîä90é (102), ñóä90é (103), çàïîâýä90é (120 об.),
ìàòåð90é (121 об.); êëåâðå0òåõû → êëåâðå0ò9õû (43, 105 об.), ñå0ðäöåõ
→ ñåðäö90õû (49 об., 112 об.), è¨ìåíåõû → è¨ìåí9õû (52 об., 115 об.),
áðà0ò1åõû → áðà0ò19õû (58, 119), çà0ïîâýäåõû → çà0ïîâýä9õû (60,
121), ñâèäè0òåëåõû → ñâèäýšòåë9õû (64 об., 125) и др.
Графический показатель множественности Ý вводится в мо-
сковском издании во флексию 1 л. мн.ч. прошедшего времени (ми-
мошедшего и прешедшего): áüú0õîìû → áüú0õÝìû (134 об., 202),
òâîðÿ0õîì¸ñÿ → òâîðÿ0õÝìñÿ (151 об., 222 об.), ß5äÿ0õîìû → ß5äÿ0õÝì
(167, 243 об.). Аналогичные исправления î → Ý последовательно
осуществляются и в метаязыковом комментарии: ðåêî0õîì → ðåêî0-
õÝìû (13 об., 59), áè0õîìû → áè0õÝìû (122 об., 187), âýšäýõîìû
→ âýšäýõÝìû (172 об., 249 об.), ߨõîìû → ߨõÝìû (232, 322 об.),
òâîðè0õîìû → òâîðè0õÝìû (243 об., 337).
Таким образом, в московском издании принцип орфографической
дифференциации, предложенный М. Смотрицким, был трансфор-
мирован. М. Смотрицкий применяет оппозионные графемы (å — 96
î — Ý6 à — ÿ6 1 — è и др.) и надстрочные знаки (оксия — камора)
в случае омонимичных форм, преодолевая при помощи орфографиче-
ских средств грамматическую (и лексическую) омонимию. Основной
функцией орфографических оппозиций в первом издании грамматики
является дифференцирующая.
Михаил Рогов и Иван Наседка кодифицируют показатели множе-
ственности и в тех плюральных формах, которые не являются омо-
нимичными (как, например, Р мн.ч. ìð90æû, äð90âû, ðîÓ4êû, ñåðä94öû,
ìàòåð90é, Д мн.ч. çà0ïîâýä9ìû, М мн.ч. ïðîðî0ö9õû6 è¨ìåí9õû, 1 л.
мн.ч. áüú0õÝìû, òâîðÿ0õÝìñÿ), закрепляя графемы 9, Ý и камору за
формами множественного числа вообще. Орфографические сред-
ства используются здесь не для противопоставления омонимичных
форм, а для обозначения, маркирования форм, наделенных опреде-
ленной грамматической семантикой (в данном случае — единствен-

50
ного // множественного числа). В московском издании орфографи-
ческие оппозиции наряду с дифференцирующими выполняют еще
и маркирующую функцию.
6. Система различения грамматических омонимов, представ-
ленная в первом издании грамматики М. Смотрицкого и скорректи-
рованная в ее втором издании, легла в основу современной церков-
нославянской орфографии, сформировавшейся во второй половине
XVII — начала XVIII в. Из области теоретических построений эта
система перешла в орфографическую практику в процессе грекоори-
ентированной книжной справы при патриархах Никоне (1652–1658) и
Иоакиме (1674–1690). При этом репертуар графико-орфографических
средств реализации принципа антистиха, предложенный в граммати-
ке, в книгах церковной печати ограничивается: в противопоставлении
форм не участвуют пары ó — þ6 û — ü6 1 — üú.
В качестве средств дифференциации грамматических омонимов в
синодальном (или новоцерковнославянском) языке выступают: 1) оп-
позиционные графемы î — Ý и å — 96 лишенные фонологического
значения; è — üú и à — ÿ, — употребляющиеся только в позиции
после согласных, не противопоставленных по твердости-мягкости,
т.е. после шипящих; 2) знаки ударения оксия ( 0), вария ( 2), камора
(ˆ). Основной областью применения антистиха является последова-
тельное различение форм единственного и неединственного числа,
т.е. если форма множественного или двойственного числа совпадает
с формой единственного числа, она должна быть маркирована: î, å6
è6 à, оксия и вария пишутся в единственном числе, Ý, 96 üú, ÿ и
камора — в омонимичных формах двойственного и множественного
[Алипий, 1991; Ремнёва и др., 1999; Плетнева, Кравецкий, 2001].
Таким образом осуществляется противопоставление следующих
форм:
ðà0áû ðà4áû
И ед.ч. // Р мн.ч. м.р.
?åðå0é ?åð90é
î¨òðîêà î¨òðÝêà
Р ед.ч. // И=В=З дв.ч. м.р. ?åðå0à ?åð90à
ðàáà2 ðàáà4
Имена
существи- Р ед.ч. // И=В=З мн.ч. с.р.
÷à0äà ÷à4äà
тельные çíà0ìåí1ÿ çíà0ì9í1ÿ
î¨òðîêó î¨òðÝêó
1-е склонение
Д ед.ч. // Р=П дв.ч. м., с.р. ?åðå0þ ?åð90þ
÷àäó› ÷à4äó
ðàáî0ìû ðàáÝ0ìû
Т ед.ч. // Д мн.ч. м., с.р.
ïî0ëåìû ïî0ë9ìû
П ед.ч. // В=Т мн.ч. м.р. ?åðå0è ?åð90è
П ед.ч. // Т мн.ч. с.р. ïî0ëè ïÝ0ëè

51
 âîåâî0äüú âîåâÝ0äüú
Р ед.ч. // И=В=З мн.ч. æåíü2ú æ9íü2ú
ñóä1è2 ñóä1è4
2-е склонение âîåâî0äý âîåâÝ0äý
Д=П ед.ч. // И=В=З дв.ч. æåíý› æ9íý›
ñóä1è2 ñóä1è4
âîåâî0äó âîåâÝ0äó
В ед.ч. // Р=П дв.ч. æåíó› æ9íó›
ñóä1þ2 ñóä1þ4
Р=Д=П ед.ч. //
çà0ïîâýäè çà0ïÝâýäè
И=В=З дв., мн.ч. ж.р.
Р=Д=П ед.ч. //
3-е склонение И=В=З дв.ч. м.р.
ïóòè2 ïóòè4
Т ед.ч. // Р=П дв.ч. ж.р. çà0ïîâýä1þ çà0ïÝâýä1þ
Т ед.ч. // Д мн.ч. м.р. ïóòå0ìû ïóò90ìû
î5òðî÷à0òè î5òðÝ÷à0òè
Д=П ед.ч. //
è¨ìåíè è¨ì9íè
И=В=З дв.ч. с.р.
ñëîâåñè2 ñëîâåñè4
äíè2 äíè4
Д=П ед.ч. //
4-е склонение И=В=З дв., мн.ч. м., ж.р.
ñâåêðî0âè ñâåêðÝ0âè
ìà0òåðè ìà0ò9ðè
î5òðî÷à0òåìû î5òðî÷à0ò9ìû
Т ед.ч. // Д мн.ч. м., с.р. è¨ìåíåìû è¨ìåí9ìû
äíå0ìû äí90ìû
ñâåêðî0â1þ ñâåêðÝ0â1þ
Т ед.ч. // Р=П дв.ч. ж.р.
ìà0òåð1þ ìà0ò9ð1þ
И ед.ч. ж.р. // äî0áðàÿ äÝ0áðàÿ
И=В дв.ч. м.р., И=В мн.ч. с.р. ñè0íÿÿ ñè4íÿÿ
Р ед.ч. ж.р. // äî0áðüúÿ äÝ0áðüúÿ
В мн.ч. м.р., ñè0í1ÿ ñè4í1ÿ
Имена прила- И=В мн.ч. ж.р. òî0ù1ÿ òî0ùüúÿ
гательные В ед.ч. ж.р. // äî0áðóþ äÝ0áðóþ
Р=П дв.ч. м., с., ж.р. ñè0íþþ ñè4íþþ
äî0áðüúìû äÝ0áðüúìû
Т ед.ч. м., с.р. //
ñè0íèìû ñè4íèìû
Д мн.ч. м., с., ж.р.
òî0ùèìû òî0ùüúìû
И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. òà0ÿ (òà2) òà4ÿ (òà4)
И ед.ч. ж.р. //
êà0ÿ êà4ÿ
И=В дв.ч. м.р., И=В мн.ч. с.р.
И ед.ч. ж.р. //
ìîÿ2 ìîÿ4
И=В дв.ч., В мн.ч. м.р.,
Местоиме- âñÿ2 âñÿ4
И=В мн.ч. с., ж.р.
ния
Т ед.ч. ж.р. // íà0øåþ íà0ø9þ
Р=П дв.ч. м., с., ж.р. ìîå0þ ìî90þ
òýšìû òý™ìû
Т ед.ч. м., с.р. //
ìîè0ìû ìîè4ìû
Д мн.ч. м., с., ж.р.
íà0øèìû íà0øüúìû

52
 Существуют и отступления от этого общего правила. В формах
местоимения è¨æå снятие омонимии осуществляется посредством
распределения знаков ударения оксия — вария, а не оксия — ка-
мора, поскольку в позиции абсолютного начала слово «камора» не
употребляется:
И ед.ч. м.р. // И мн.ч. м.р. è¨æå è¿æå
И ед.ч. ж.р. // И=В дв.ч.,
ߨæå ß¿æå
В мн.ч. м.р., И=В мн.ч. с., ж.р.
Т ед.ч. м., с.р. // Д мн.ч. м., с., ж.р. è¨ìæå è¿ìæå
В парадигмах с исходом основы на шипящий с помощью ком-
бинации разных графико-орфографических средств достигается
тернарное противопоставление: формы единственного числа проти-
вопоставляются формам неединственного, которые в свою очередь
отличаются друг от друга:
П ед.ч. // И=З мн.ч. // В=Т мн.ч.
ìóšæè ìó™æè ìóšæüú
сущ. м.р. 1-го скл.
Р=Д=П ед.ч. // И=З мн.ч. // В мн.ч.
þ¨íîøè þ¨íÝøè þ¨íÝøüú
сущ. м., ж.р. 2-го скл.
Р=Д=П ж.р., П м., с.р. ед.ч. //
И=З м., ж.р. мн.ч. // В=Т м.р., В ж.р. òî0ùè òÝ0ùè òî0ùüú
мн.ч. краткие прил.
Р ед. м., с.р. // И=В мн.ч. с.р. //
ìóäðýšéøà ìóäðý™éøà ìóäðýšéøÿ
И=В мн.ч. ж.р., В мн.ч. м.р. òâîðÿ0ùà òâîðÿ4ùà òâîðÿ0ùÿ
сравнит. степень прил. íå0ñøà íå4ñøà íå0ñøÿ
краткие действ. прич.
И ед.ч. ж.р. //
íà0øà íà4øà íà0øÿ
И=В мн.ч. с.р. // И=В мн.ч. ж.р. âà0øà âà4øà âà0øÿ
местоим. íà0øû, âà0øû
Тем не менее устранение омонимии внутри одного числа явля-
ется скорее исключением, чем правилом. Такое разграничение форм
представлено в следующих грамматических позициях:9
В // Р ед.ч. м., с.р. äî0áðàãî äî0áðàãÝ
прилагательных, òîãî2 òîãÝ2
местоимений 95ãî0æå 95ãÝ0æå
Р // В мн.ч.
è¨õæå è¿õæå
местоимения è¨æå
Р // В ед.ч. ìåí92 ìåíå2
личных и возвратного òåá92 òåáå2
местоимений9 ñåá92 ñåáå2

9
Соблюдается не во всех изданиях.
53
 В сферу действия принципа антистиха входят также формы
кратких прилагательных среднего рода и наречий. Только в этом
случае наряду с регулярной парой î — Ý используется оппозиция
å — ý: î и å пишутся в формах прилагательных, Ý и ý — наречий:
äîñòî0éíî — äîñòî0éíÝ6 êðà0éíå — êðà0éíý.
В синодальном церковнославянском языке показатели множе-
ственности Ý и 9 употребляются не только в дифференцирующей,
но и в маркирующей функции: во флексиях -Ýâû и -9âû в Р мн.ч.
существительных первого склонения: êðà09âû6 âî âýšêè âýêÝ0âû, во
флексии -9 И мн.ч. существительных первого склонения с исходом
основы на -åé : ôàðèñå096 ú˜åðå097
Последовательная реализация принципа антистиха в церковносла-
вянском языке приводит к тому, что, с одной стороны, различающиеся
по значению формы получают разное орфографическое оформление, с
другой же стороны, вариантным средствам выражения приписываются
разные значения. Таким образом, принцип антистиха отражает общую
специфику церковнославянского языка как особой системы — «иконы
православия» — состоящую в стремлении к однозначному соответ-
ствию между планом выражения и планом содержания.

Список литературы
Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка. М., 1991
(репринт изд.: Jordanville, 1964).
Гаврилов А.К. Языкознание византийцев // История лингвистических учений.
Средневековая Европа. Л., 1985.
Живов В.М. Буковница 1592 г. и ее место в истории русской грамматической
мысли // The Language and Verse of Russia / In Honor of Dean S. Worth. M.,
1995 (UCLA Slavic Studies. New Series. Vol. II).
Ковтун Л.С. Лексикография в Московской Руси XVI — начала XVII в. Л.,
1975.
Кузьминова Е.А. Типы бытования грамматики Лаврентия Зизания в Мос-
ковской Руси в первой половине XVII века // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9.
Филология. 1997. № 4.
Кузьминова Е.А. Адаптация авторитетной юго-западнорусской грамматики
в Московской Руси // Эволюция грамматической мысли славян XIV–
XVIII вв. М., 1999.
Кузьминова Е.А., Ремнёва М.Л. Предисловие // Грамматики Лаврентия Зи-
зания и Мелетия Смотрицкого. М., 2000.
Кузьминова Е.А. Антистих // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001.
Кузьминова Е.А. Грамматический сборник 1620-х гг. / Издание и исследо-
вание Е.А.Кузьминовой. AION-SLAVISTICA. Annali dell'Instituto Univesi-
tario Orientale di Napoli. Dipartimento di studi dell'Europa orientale. Sezione
SLAVISTICA. Quaderno. 2002. № 1.
Кузьминова Е.А. Научный комментарий // Грамматика 1648 г. Предисл.,
науч. коммент., подг. текста и сост. указателей Е.А. Кузьминовой. М.,
2007.
54
Плетнёва А.А., Кравецкий А.Г. Церковнославянский язык. М., 2001.
Ремнёва М.Л., Савельев В.С., Филичев И.И. Церковнославянский язык:
Грамматика с текстами и словарем. М., 1999.
Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI–XVII вв.).
3-е изд. М, 2002.
Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церков-
нославянском языке // Исследования по русскому языку. Т. I. СПб.,
1885–1895.
Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. Bd. 1.
München, 1978.
Hunger H. Schreiben und Lesen in Byzanz. Die byzantinische Buchkultur.
München, 1989.
Treu M. Antistoichien // Byzantische Zeitschrift. Bd. 5. 1896.
Сведения об авторе: Кузьминова Елена Александровна, канд. филол. наук, до-
цент кафедры русского языка для иностранных учащихся филол. ф-та МГУ имени
М.В. Ломоносова. E-mail: elenk2002@mail.ru

55