Бердичевский А., Пиперски А. - Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике

С Е Р И Я « Н А У Ч Н О - П О П УЛ Я Р Н Ы Е З А Д АЧ И »
Вот уже больше десяти лет каждую неделю на сайте

«Элементы» выходит новая задача — по физике, матема-
тике, лингвистике, биологии, химии или даже по астроно-
мии, экономике, археологии. В понедельник публикуется
условие, в среду — одна или несколько подсказок, в пят-
ницу — решение и научно-популярное послесловие. Эту
структуру мы оставили и в книге, прибегнув к небольшим
хитростям, чтобы подсказка и решение не попались вам
на глаза раньше времени.
Ради послесловия — рассказа о том, как затронутые

в задаче вопросы решаются в науке и в жизни, — и был
придуман этот жанр. Послесловие превращает задачу
в научно-популярную статью — и уже не так важно, уда-
лось ли вам ее решить, вы получите удовольствие в лю-
бом случае.
Серию открывают сборники задач по физике и лингви-

стике. Готовятся к выходу математика и биология.
А на elementy.ru / problems вас всегда ждет свежая за-
дача.
Увлекательного вам чтения!

Редакция «Элементов»
Три склянки
пополудни
и другие задачи
по лингвистике
Москва
2022
УДК 81
ББК 81
Т67
Редакторы-составители Александр Бердичевский, Александр Пиперски

Редактор Юлия Быстрова
Т67 Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике / Под ред.

А. Бердичевского, А. Пиперски. — М. : Альпина нон-фикшн, 2022. — 432 с. —
(Серия «Научно-популярные задачи»).
ISBN 978-5-00139-130-2
В этой книге собраны лингвистические задачи, посвященные самым

разным языкам мира. Для их решения не нужны специальные знания: боль-
шинство читателей, скорее всего, не знает шведского и грузинского и вряд ли
кто-то знает языки дирбал и стрейтс. Тем не менее к любой задаче можно по-
добрать ключ, поняв путем логических рассуждений, как устроен неизвест-
ный язык и чем он отличается от русского. Каждая задача сопровождается
подсказками, подробным решением и, самое главное, послесловием, в кото-
ром интересные языковые явления, представленные в задаче, обсуждаются
детальнее. Материалы сборника публиковались на научно-популярном сайте
«Элементы», но были значительно переработаны и дополнены для этой книги.
Сборник будет полезен как школьникам, которые участвуют в олимпиадах
по лингвистике, так и взрослым, которые интересуются языками и культурами
народов мира.
УДК 81
ББК 81
Задачи, вошедшие в сборник, были опубликованы на сайте «Элементы» (elementy.ru).

Издательство благодарит редакцию сайта за активное участие в подготовке сборника
к изданию и Фонд развития теоретической физики и математики «Базис» — за предостав-
ление прав на публикацию задач.
Фонд «Базис» основан в 2016 году. Миссия Фонда — системная поддержка и разви-
тие фундаментальной науки, прежде всего физики и математики, в России, поддержка
и повышение уровня образования в этих областях, содействие международному научному
сотрудничеству российских ученых, повышение интереса молодежи к науке.
Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме
и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети интернет и в корпоративных сетях, а также
запись в память ЭВМ для частного или публичного использования, без письменного разрешения владельца ав-
торских прав. По вопросу организации доступа к электронной библиотеке издательства обращайтесь по ад-
ресу mylib@alpina.ru
© Фонд развития теоретической физики и математики «БАЗИС», 2022

© Бердичевский А., 2022
© Пиперски А., 2022
ISBN 978-5-00139-130-2 © ООО «Альпина нон-фикшн», 2022
Содержание
От составителей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
I. ЗВУКИ И БУКВЫ
Предисловие. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
1. Влюбленная пара. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
2. Черная кошка, белый кот . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29
3. Солнце и луна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
4. Чиабатта и «Главпивмаг» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
5. Пятьдесят и семьдесят . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
6. Крик души . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
7. Ирландское ударение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70
8. Новый русский алфавит . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
9. Хинди и урду. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
10. Шрифт Брайля. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 94
11. Белорусская орфография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 105
12. Белорусское яканье . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113
13. Рунические надписи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
14. Шифры и грехи отцов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
II. МОРФОЛОГИЯ
Предисловие. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142
15. Карта мародеров . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 147
16. Настоящий разговор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154
17. Старый книжный магазин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 163
18. Венский вальс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172
19. Коленопреклоненный верблюд . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
20. Арабские числа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187
21. Имя розы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195
22. С ним и без него . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202
23. Черный замок . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209
24. Раз, два, много. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216
III. СИНТАКСИС
Предисловие. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228
25. Сербские энклитики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232
26. Я вижусь вором. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240
27. Австралийская вендетта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248
28. Тайны мадридского двора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 256
29. Мы с Тамарой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 262
30. Кошка на ковре . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 270
31. Lupus homini amicus est . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 276
32. Удивительные грузинские времена. . . . . . . . . . . . . . . 283
33. Кто раздражал продавца?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 296
34. Репка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 302
35. Из истории Латвии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 309
IV. ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

Предисловие. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 320
36. Магнитная аномалия. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 323
37. Странноведение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331
38. На семи ветрах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 340
39. Три склянки пополудни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 352
40. Славянские месяцы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 360
41. Холодные росы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 367
V. ОСОБЫЙ РАЗДЕЛ
Предисловие. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 376
42. Склеить пытаюсь два словца. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 377
43. Фома и Ерёма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 386
44. Заимствования в венгерском . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 391
Указатель терминов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 401
Указатель языков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 413
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 415
Сведения об авторах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 424
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 431
От составителей
Что такое лингвистические задачи

и для кого эта книга
Самая большая ошибка, которую может сделать человек, уви-
дев лингвистические задачи впервые в жизни, — это подумать:
«Какой ужас! Я не владею грузинским языком, никогда не слы-
шал про язык дирбал, не умею читать древнегерманские руны,
не знаю, как ориентируются в пространстве жители острова
Калимантан, как же я буду это решать? Для кого вообще эти
задания?», — а затем закрыть книгу и больше никогда к линг-
вистическим задачам не возвращаться.
Но для решения самодостаточных лингвистических задач
не надо знать язык, которому они посвящены, и лингвистику
тоже знать не надо: все необходимые данные есть в условии.
К ним надо прибавить только знание родного языка и логиче-
ское мышление. Каждая задача содержит любопытное явление
какого-нибудь языка; открыть это явление и значит решить
задачу.
Такой жанр лингвистических задач сложился в 1960-е гг.
Своим возникновением он обязан лингвистам А. А. Зализняку
и А. Н. Журинскому, а распространением — еще и математику
В. А. Успенскому. Зализняк сочинил первые задачи [Зализняк,
1963/2013], Журинский предложил создать олимпиаду для
школьников и использовать на ней этот новый жанр, а Успенс-
кий добился того, чтобы в 1965 г. такая олимпиада действи-
тельно была проведена в Москве. Сейчас ежегодные лингвисти-
ческие олимпиады проводятся не только в Москве и не только
в России, а по всему миру. Существует и международная олим-
пиада, в которой в 2021 г. участвовало 34 страны.
8 ТРИ СКЛЯНКИ ПОПОЛУДНИ И ДРУГИЕ ЗАДАЧИ ПО ЛИНГВИСТИКЕ

Благодаря олимпиадам вот уже много лет профессиональ-
ные лингвисты «озадачивают»1 любопытные явления интерес-
ных им языков, создавая для школьников возможность побыть
исследователями, самостоятельно открыть какие-нибудь языко-
вые закономерности. За более чем полвека истории жанра нако-
пилось множество задач, которые в сумме используют материал
сотен языков. Для многих задач жизнь, к счастью, не ограничи-
вается однократным использованием на олимпиаде: опублико-
вано несколько сборников лингвистических задач [Городецкий
и Раскин, 1972; Алпатов и др., 1983; Алексеев и др., 1991;
Журинский, 1993; Журинский, 1995; Беликов, Муравенко
и Алексеев, 2006; Radev, 2013a, 2013b].
Этот сборник отличается от предыдущих тем, что в нем
меньше задач, но зато у каждой задачи есть послесловие —
увлекательный рассказ о представленных явлениях или о чем-то,
связанном с ними. Таким образом, эта книга — сборник
не только задач, но и научно-популярных статей по лингвис-
тике (которые можно, в принципе, читать и не решая задачи).
Еще одна особенность сборника в том, что это — итог
нашего многолетнего сотрудничества с сайтом «Элементы», где
по любезному приглашению редакции каждый месяц, начиная
с января 2011 г., мы публиковали задачу с послесловием.
Из опубликованных за восемь лет задач мы отобрали наиболее
подходящие, переработали их и составили эту книгу.
Для кого же она?
Во-первых, для тех, кто подумывает, не выбрать ли своей
профессией лингвистику (например, для школьников старших
классов). Решение задач можно считать моделью исследова-
тельской работы, хотя и несколько идеализированной: у задач
всегда есть строгое и единственное решение, весь необходимый
1
На профессиональном жаргоне «озадачить явление» означает ‘соста-
вить задачу, посвященную этому явлению’. Это выражение активно ис-
пользуется, так как оно очень точно описывает смысл создания задач: ав-
торы хотят показать «решателям» (еще один удобный жаргонизм) красивые
и неочевидные явления разных языков.
ОТ С О С ТА В И Т Е Л Е Й 9
материал собран и отфильтрован автором (в реальности у линг-
вистов жизнь труднее). Тем не менее приблизительная модель —
лучше, чем ничего (ведь в школах лингвистику, как правило,
не преподают).
Во-вторых, для тех, кто профессиональным языковедом
быть не собирается, но лингвистикой и языками все равно инте-
ресуется: либо потому, что занимается смежными науками,
либо просто так, для тренировки интеллекта, для широты кру-
гозора и для души.
В-третьих, для преподавателей. Задачи можно использовать
в школе (например, на кружках и факультативах по лингви-
стике, по русскому языку, а иногда и по математике) и в уни-
верситете (на семинарах по соответствующей тематике).
В-четвертых, для исследователей-лингвистов. Многое из
того, что написано в книге, коллегам хорошо известно, но, учи-
тывая количество и разнообразие тем и языков, мы осмелива-
емся утверждать, что не все.
Как пользоваться книгой

Каждая задача состоит из четырех основных частей: условие,
подсказка или несколько подсказок, решение и послесловие.
Подсказки приводятся на отдельной странице в перевернутом
виде, чтобы читатель мог выбрать, когда в них заглянуть, если
решить не получается (и заглядывать ли вообще).
В некоторых задачах есть также дополнительный параграф
«Вопросы читателей». Он содержит вопросы, которые задавали
читатели «Элементов» (и которые, вероятно, могут возникнуть
и у читателей книги), и ответы, которые давали авторы задач
или редакторы.
Для каждой задачи указано, где она впервые использовалась
(в большинстве случаев это одна из олимпиад, но некоторые
задачи были составлены специально для «Элементов»). Многие
задачи живут бурной жизнью и используются многократно
(публикуются в сборниках, на посвященных задачам сайтах,

задаются на университетских курсах), но мы указываем только
«место рождения» задачи.
Книга снабжена двумя указателями: указателем языков (не
всех упомянутых языков, а только тех, которым посвящены
задачи) и указателем терминов. Он же выполняет функцию ука-
зателя представленных в задачах явлений, потому что термины,
которые являются для данной задачи ключевыми (то есть назы-
вают «озадаченное» явление), выделены полужирным. Это
может быть удобно для преподавателя, который хочет найти
все задачи, посвященные, скажем, заимствованиям.
Все термины, которые могут быть непонятны широкой
аудитории, поясняются в текстах. В тонкости терминологии,
интересные лишь специалистам (у терминов бывает несколько
значений; порой они употребляются по-разному в разных тра-
дициях), мы не вдаемся. Часто встречающиеся условные знаки
объясняются в разделе «Условные обозначения».
В сборнике представлены задачи 23 авторов с различными
областями интересов (см. «Сведения об авторах»). Мы как редак-
торы-составители разделяем ответственность авторов за возмож-
ные фактические ошибки, но не за их мнения и теоретические
взгляды, высказанные в текстах.
Как уже упоминалось, лингвистические задачи называются
самодостаточными, поскольку все необходимые данные содер-
жатся в условии. Это особенно важно для олимпиадных задач,
которые должны ставить участников в равное положение.
Поскольку эта книга предназначена не для конкурсов, а для
вдумчивого чтения, мы позволили себе в некоторых случаях
чуть-чуть ослабить требование самодостаточности.
Задачи различаются по сложности: некоторые можно мгно-
венно решить в уме, над некоторыми придется работать несколько
часов, делая записи и перебирая варианты. Мы, однако, решили
не ранжировать их по сложности: практика показывает, что вос-
приятие сложности чрезвычайно индивидуально.
Это первая книга из двух. В нее вошли разделы «Звуки
и буквы» (обо всем, что связано с тем, как мы говорим
и пишем: от фонетических явлений и необычных правил
орфографии до шифров и древних надписей); «Морфология»
(о формах слов и грамматических категориях, существующих
в разных языках); «Синтаксис» (о структуре словосочетаний
и предложений, о связях между словами и о порядке слов);
«Время и пространство» (об устройстве систем счета времени
и ориентации в пространстве); «Особый раздел» (в нем пря-
чутся задачи, которые пришлось убрать из их истинных разде-
лов, чтобы название раздела не давало слишком явной под-
сказки, на что именно надо смотреть). Многие задачи содержат
явления разных уровней и потому могут быть отнесены сразу
к нескольким разделам, так что классификация задач во мно-
гом условна. Каждый раздел предваряется предисловием, кото-
рое немного рассказывает о задачах раздела, а немного —
о соответствующей области лингвистики. О разделах второго
тома можно прочитать в Заключении.
Остается сказать лишь одну вещь. Выше были упомянуты
Андрей Анатольевич Зализняк и Владимир Андреевич Успен-
ский, без которых не было бы ни задач, ни олимпиад, а совре-
менная российская лингвистика была бы совершенно другой, да
и сами мы тоже были бы совершенно другими. Оба наших учи-
теля ушли из жизни совсем недавно (Андрей Анатольевич —
в декабре 2017 г., Владимир Андреевич — спустя полгода), их
памяти мы и посвящаем эту книгу.
Что еще почитать

В статье В. А. Успенского [Успенский, 2003] можно прочитать
подробный рассказ про первую олимпиаду по лингвистике,
а в брошюре И. Б. Иткина и М. Л. Рубинштейн [Иткин, Рубин-
штейн, 1999] — краткую историю 30 лет московских олимпиад.

Условные обозначения
* (звездочка)
Знак * ставится перед словом и используется в двух случаях:
1) когда надо отметить неправильную форму слова или
грамматически неправильное предложение, например:
«По-русски мы говорим покоев, соловьев, а не *покоей,
*соловьей»;
2) когда речь идет об истории языка и используется форма
слова, гипотетически существовавшая раньше, но при
этом в письменных памятниках не зафиксированная
(как правило, потому, что в то время, когда употребля-
лась эта форма, письменности еще не было). Например:
«В праславянском языке предлоги с, к и в выглядели
как *сън, *кън и *вън».
Можно сказать, что звездочка обозначает сомнение в сущест-

вовании формы: в первом случае форма неправильная, во вто-
ром — гипотетическая.
??
(двойной вопрос)
Знак ?? используется так же, как звездочка (в первом значении),
но показывает не невозможную, а сомнительную форму, напри-
мер: «Относительные прилагательные не имеют степеней срав-
нения (??стекляннее, ??самый стеклянный)».
‘’ (марровские кавычки)
В одиночные кавычки (которые в лингвистике обычно называ-
ются марровскими) заключаются значения слов и выражений,
например: «По-латышски зависимое существительное в роди-
тельном падеже обычно предшествует главному (ср. Amerikas
atklāšana ‘открытие Америки’)» или «на профессиональном
жаргоне “озадачить явление” означает ‘составить задачу, посвя-
щенную этому явлению’».
[ ] (квадратные скобки)
В квадратные скобки заключается фонетическая транскрипция
(произношение), например: «В слове сбыть приставка с- произ-
носится как [з], потому что она стоит перед парным звонким
согласным [б]».
В квадратные скобки также заключаются ссылки на источ-
ники и пояснения внутри цитат, например: «Такие [полные]
формы принято называть членными, или определенными [Хабур-
гаев, 1974: 229]».
О транскрипции и орфографии
В книге представлен материал из нескольких десятков языков,
поэтому в разных задачах одни и те же буквы и символы могут
обозначать разные звуки. В некоторых задачах слова приво-
дятся так, как они пишутся (лингвисты говорят «в орфогра-
фии»), а в некоторых — так, как произносятся («в транскрип-
ции»). В обоих случаях возможны варианты: орфография может
быть точной (как в языке, которому посвящена задача) или
упрощенной; транскрипция может быть универсальной (так
называемый Международный фонетический алфавит), традици-
онной (часто используемой для этого конкретного языка) или
даже разработанной автором специально для задачи. Бывает
и промежуточный вариант — «в транслитерации»: в этом слу-
чае письменные знаки языка преобразуются в более привычную
систему письменности (кириллицу или латиницу), что позво-
ляет одновременно дать представление и о написании, и о про-
изношении.
Во всех случаях в задачах приводится вся информация,
необходимая для решения (например, как читаются те или иные
символы).
I.
З'()*
* +()',
Предисловие
Автор предисловия: Александр Пиперски
Область лингвистики, которая изучает звуки, называется фоне-

тикой. Фонетический уровень языка теснее прочих связан
с физической реальностью. Говоря о формах слов или о синтак-
сических правилах, о которых пойдет речь в следующих разде-
лах, мы имеем дело с абстрактными идеализированными объек-
тами, придуманными лингвистами. Реальные аналоги этих
объектов, может быть, существуют у людей в головах, но доб-
раться до них с помощью измерительных приборов сложно
(хотя нейро- и психолингвисты активно пытаются этим зани-
маться). А вот с фонетикой все гораздо более осязаемо: говоря-
щий совершает движения речевого аппарата, создавая тем
самым звуковую волну, а адресат воспринимает эту волну
на слух. По крайней мере первые две стороны этого процесса
легко наблюдать и изучать: производство звуков исследует
артикуляционная фонетика, а свойствами звуковых волн
занимается акустическая фонетика. Восприятие звуков слу-
шающим — предмет перцептивной фонетики.
На рис. 1 пять звуков представлены с помощью двух визуа-
лизаций. Наверху — осциллограмма, которая показывает
амплитуду звуковой волны в целом (время отложено по оси x,
амплитуда — по оси y). Внизу — динамическая спектро-
грамма, которая отображает амплитуду на каждой конкретной
частоте в конкретный момент времени (фактически это трех-
мерный график: время отложено по оси x, частота — по оси y,
большей амплитуде соответствует более темный цвет). Легко
заметить, что здесь произнесено пять звуков — и все они раз-
ные.
16 I. ЗВУКИ И БУКВЫ
Да и вообще, любой произнесенный нами звук уникален.
Попробуйте три раза подряд сказать [э] и убедитесь в невоз-
можности сделать так, чтобы все три звука получились одина-
ковой длины, имели одинаковую интонацию, не различались
по тембру голоса и т. д. — это не говоря уже о том, что тот же
самый звук могут произносить другие люди, и у них он будет
получаться совсем иным. Первые три произнесения на рис. 1 —
это и есть три [э]; четвертый звук — это [æ] (как в английском
слове bat ‘летучая мышь’), а пятый — [а].
5000 Гц
0 Гц
Рис. 1. Звуки [э], [э], [э], [æ] и [а]
Выходит, что звуков, с одной стороны, пять, а с другой —

три, и это важнейшая особенность человеческого языка: все
многообразие звуков мы раскладываем в небольшое число
«корзин». В разных языках эти корзины устроены по-разному.
Носитель русского языка, которому будут предъявлены отде-
льно [э] и [æ], с большой вероятностью скажет, что это вариа-
ции одного и того же звука; носитель английского уверенно
положит эти звуки в разные корзины, поскольку в его языке
они могут различать слова: bet ‘ставка’ — это совсем не то же,
что bat ‘летучая мышь’. Тем, как говорящие на разных языках
люди классифицируют звуки и используют их для различения
смыслов, занимается фонология. О разных наборах звуков
и правилах их сочетаемости в языках мира говорится в задаче
ПРЕДИСЛОВИЕ 17
№ 1 «Влюбленная пара»: там показано, как японцам прихо-
дится приспосабливать слова других языков к своей фонологи-
ческой системе.
5000 Гц
0 Гц
Рис. 2. Фраза Мама мыла раму
Но и после того, как мы разложили звуки по корзинам, труд-

ности не закончились: мы ведь не говорим с паузами после каж-
дого звука, как на рис. 1, поскольку в этом случае каждая фраза
занимала бы уйму времени. Звуки идут сплошным потоком,
и разделить звуковую волну на части, соответствующие отдель-
ным звукам, совсем непросто. На рис. 2 изображено произнесе-
ние фразы Мама мыла раму. Разрезать его на 12 частей, соот-
ветствующих 12 звукам, невозможно; да и слова-то не очень
хорошо вычленяются. В таком сплошном потоке звуки разными
способами влияют друг на друга — этому посвящены задачи
№ 2 «Черная кошка, белый кот», № 3 «Солнце и луна», № 4 «Чиа-
батта и “Главпивмаг”», № 5 «Пятьдесят и семьдесят».
Некоторую помощь в том, чтобы поделить непрерывный
поток речи на слова и звуки, оказывает ударение — выделение
отдельных слогов. На осциллограмме на рис. 2 хорошо видно
усиление в начале фразы и усиление в конце: первое из них —
это ударение в слове ма́ма, второе — в слове ра́му (а мыла
произносится с более слабым ударением, которое остается
почти незаметным). Ударение в языках мира ставится очень
по-разному, примерами чему служат задачи № 6 «Крик души»
и № 7 «Ирландское ударение».
С фонетикой тесно сопряжена еще одна область лингви-
стики — графика, которая изучает то, как мы представляем
язык на письме. Известно несколько словесных систем письма,
где один знак обозначает одно слово, то есть связан в первую
очередь с его значением в целом, а не с тем, из каких слогов
и звуков слово состоит. В современном мире так пишут китайцы
и отчасти японцы; для такой системы фонетический состав
слова не очень важен. Однако большинство систем письма опи-
раются именно на звучание и являются слоговыми или бук-
венными: в них одному знаку соответствует один слог или
один звук. Звуки могут кодироваться в письменные знаки раз-
ными способами: об этом вы узнаете из задач № 8 «Новый рус-
ский алфавит», № 9 «Хинди и урду» и № 10 «Шрифт Брайля».
Но даже в ситуации, когда система определена, могут возни-
кать вопросы: например, стоит ли обозначать на письме те
самые изменения звуков в потоке речи, о которых шла речь
выше? Этой проблеме посвящены две задачи на близкородст-
венный русскому язык: № 11 «Белорусская орфография»
и № 12 «Белорусское яканье».
И, наконец, система записи не всегда разрабатывается так,
чтобы быть простой и понятной: наоборот, ее создатель может
стремиться сделать письменный текст доступным лишь для
небольшой группы посвященных. Поэтому с графикой тесно
связана и криптография: мы не вдаемся подробно в математи-
ческие аспекты этой науки, а только демонстрируем ее лингви-
стический аспект в задачах № 13 «Рунические надписи»
и № 14 «Шифры и грехи отцов».
1. Влюбленная пара
Автор: Анна Панина
Задача
Даны японские слова, заимствованные из европейских языков,
в записи русскими буквами. Для каждого слова указан источ-
ник заимствования в принятой орфографии и в упрощенной
русской транскрипции:
Источник Транскрипция Японское слово Перевод

заимствования
фр. ballade [балад] бараддо баллада

англ. talk [то:к] то:ку беседа
англ. bulldog [булдог] бурудоггу бульдог
англ. Hindoo [хинду:] хиндзу: индус
англ. Canberra [канбэра] камбэра Канберра
англ. map [мап] маппу карта
англ. Kathmandu [катманду] катомандзу Катманду
англ. recruit [рикру:т] рикуру:то трудоустройство
фр. octave [окта:в] окута:бу октава
нем. Puls [пулс] пурусу пульс
англ. vamp [вамп] бампу роковая женщина
англ. snob [сноб] суноббу сноб
нем. Tuberkulin [тубэркулин] цубэрукурин туберкулин
англ. ink [инк] инку чернила
фр. avec [авэк] ? влюбленная пара
Источник Транскрипция Японское слово Перевод
заимствования
фр. esprit [эспри] ? дух

англ. trumpet [трампэт] ? труба
рус. тундра [тундра] ? тундра
англ. elite [эли:т] ? элита
З3435*6 1
Заполните пропуски в таблице.
З3435*6 2
Переведите с японского: цу:рисуто, икура, бэкутору.
З3435*6 3
Как вы думаете, что может значить японское слово боруто?
Если вы считаете, что вариантов несколько, укажите их все.
Поясните ваше решение.
З3435*6 4
Основоположник жанра детективного романа в Японии Таро
Хираи писал под псевдонимом Эдогава Рампо. В честь какого
писателя он взял себе этот псевдоним?
Примечание: двоеточие обозначает долготу гласной, дз обоз-

начает особый согласный японского языка, произносящийся
примерно как звонкое ц. Канберра — столица Австралии, Кат-
манду — столица Непала, туберкулин — средство для диагно-
стики туберкулеза.
1 . В Л Ю Б Л Е Н Н А Я П А РА 21
Подсказка
Иностранные слова при заимствовании изменяются так, чтобы
укладываться в звуковую систему того языка, куда они пришли.
Видимо, некоторые звуки и звукосочетания в приведенных сло-
вах невозможны в японском языке. Определите, о каких звуках
и звукосочетаниях идет речь и на что они заменяются.
Обращайте внимание на долготу и краткость гласных и на
то, что иногда в японском слове добавляются гласные, которых
не было в слове-источнике.
Решение
Гласные звуки сохраняются, также сохраняется их долгота или
краткость.
С согласными происходят следующие изменения:
— в переходит в б, л переходит в р (бампу, пурусу);
— н переходит в м перед губными согласными б и п
(камбэра);
— т и д переходят в ц и дз перед у и сохраняются в осталь-
ных случаях (хиндзу:, цубэрукурин, но то:ку, бурудоггу).
Поскольку в японском языке запрещены группы согласных

(кроме сочетаний с н, м — см. ниже), а также согласные
на конце слова (кроме н), между согласными и в конце слова
появляется у после всех согласных, которые выдерживают
такое соседство. Не выдерживают его т и д (поскольку ту и ду
превратились бы в цу и дзу), так что после них вставляется
о (катомандзу, бараддо, рикуру:то).
Если исходное слово кончается на сочетание «краткий глас-
ный + одиночный согласный», то помимо вставки у или о удва-
ивается конечный согласный. Иначе говоря: конечный соглас-
ный не удваивается после долгих гласных или если он последний
в группе (маппу vs то:ку, пурусу, бампу).
Исключением из всех правил является н (и произошедшее
из него м): н никогда не удваивается и никогда не требует
ничего после себя вставлять (цубэрукурин, бампу).
О='6= 53 >3435*6 1
фр. avec [авэк] абэкку влюбленная пара
фр. esprit [эспри] эсупури дух
англ. trumpet [трампэт] торампэто труба
рус. тундра [тундра] цундора тундра
англ. elite [эли:т] эри:то элита
О='6= 53 >3435*6 2
цу:рисуто — турист, икура — икра, бэкутору — вектор.
О='6= 53 >3435*6 3
Для слова боруто можно предположить следующие варианты
соответствий: болт, борт, вольт. На самом деле в японском
языке у этого слова есть только значения ‘вольт’ и ‘болт’, но вари-
ант ‘борт’ тоже нужно предусмотреть на материале задачи.
О='6= 53 >3435*6 4
Эдога(в)а Рам-по: = эдога: аранпо: = Эдгар Аллан По.
Послесловие
Как любой язык, не отрезанный от внешнего мира, японский
содержит заимствованные слова. Самые старые из них проникли
в язык еще до того, как японцы освоили письменность,
и настолько прижились, что сейчас об их неяпонском происхо-
ждении знают только ученые. Таких слов мало, и в основном
они пришли из китайского — например, ума ‘лошадь’ от китай-
ского mǎ.
Настоящий шквал китайских слов обрушился на японский
язык начиная с VIII в., когда из Китая была заимствована пись-
менность. Для всего Дальневосточного региона роль китайского
языка можно сравнить с местом, которое в Европе занимала
латынь: это язык культуры, философии и религии, и подобно
тому, как в европейских языках латынь оставила мощный слой
слов и корней, из которых можно строить новые слова, япон-
ский практически удвоил свой словарный запас за счет китай-
ских элементов. Даже сейчас почти каждое понятие по-японски
можно выразить не только своим исконным словом, но и сло-
вом из корней китайского происхождения.
Китайский язык долго оставался главным источником заим-
ствованных слов. Затем в XVI в. в Японии начали действовать
португальские миссионеры и появились первые западные заим-
ствования, в основном из языка «южных варваров», то есть из
португальского. Эти слова обозначали заморские диковинки —
пан ‘хлеб’ от pão, сябон ‘мыло’ от sabão, табако ‘табак’ от
tabaco, — но некоторые так удачно влились в японскую куль-
туру, что сейчас выглядят традиционными для нее; например,
название блюда тэмпура, обычного в ресторанах японской
кухни, возводится к португальскому tempero ‘приправа’.
Однако в XVII в. Япония закрыла границы от европейцев,
и единственным окном в Европу остался порт Нагасаки, где
было разрешено торговать голландцам. За следующие 200 лет
из голландского языка пришли слова ко:хи: ‘кофе’ от koffie,
гарасу ‘стекло’ от glas, коппу ‘стакан’ от kop и др.; зарождаю-
щийся интерес к западным наукам в XVIII в. обогатил японский
язык такими терминами, как римпа ‘лимфа’, также заимство-
ванными через голландский.
Если торговля с Голландией шла через «окно», то амери-
канцы, появившись у берегов Японии в XIX в., вышибли дверь.
Период изоляции закончился, и воцарившийся в 1868 г. импера-
тор Мэйдзи поступил со страной, как Петр I с Россией, — в крат-
кие сроки модернизировал ее по западным образцам. Заимство-
ванные слова хлынули потоком, а главными их источниками
теперь стали английский, немецкий и французский языки.
Английские заимствования преобладали в технике (например,
эндзин ‘мотор’ от engine), немецкие — в медицине (например,
представленное в задаче слово цубэрукурин ‘туберкулин’), фран-
цузские и итальянские — в искусстве (например, аториэ ‘студия
художника’ от французского atelier и опэра ‘опера’ от итальян-
ского opera). Попало в японский и несколько слов из русского
языка, в частности катю:ся ‘ободок для волос’, получивший
название в честь Катюши, героини романа Л. Н. Толстого «Вос-
кресение», и представленная в задаче икура ‘красная икра’; чер-
ная икра называется кябиа от французского caviar.
Впрочем, для еще большего количества новых понятий
слова не заимствовались, а создавались, подобно тому как
в русском языке, столкнувшемся с европейской наукой и куль-
турой, в свое время возникли слова углерод или впечатление.
В японском языке в ход пошел запас китайских корней, кото-
рые к этому времени воспринимались как привычные, но более
солидные, чем исконно японские слова. Так появились тансо
‘углерод’ (букв. ‘угольный элемент’), инсё: ‘впечатление’ (букв.
‘отпечатанный образ’), кэмпо: ‘конституция’ (букв. ‘правило-
закон’), дэнва ‘телефон’ (букв. ‘электрический разговор’) и мно-
жество других слов, активно употребляемых до сих пор.
Что касается новейшего времени, в XX и XXI вв. японский,
как многие языки, испытывает главным образом влияние
английского. Особенно активно оттуда заимствуются слова для
всего высокотехнологичного, престижного и модного — напри-
мер, сума:тохон ‘смартфон’ от smartphone, минисука:то ‘мини-
юбка’ от miniskirt или бэсутосэра: ‘бестселлер’ от bestseller.
В результате по словарному составу японского языка можно
проследить историю контактов страны с внешним миром.
Например, такой известный с древности предмет, как географи-
ческая карта, обозначается заимствованием тидзу от китай-
ского dìtú, буквально ‘рисунок земли’. Игральные карты, воз-
никшие в XVI в. под впечатлением от европейских колод,
называются карута от португальского carta. Ко времени модер-
низации Японии относится слово карутэ ‘медицинская карта’
из немецкого Karte (а для европейских игральных карт, чтобы
не путать их с японскими, тогда же было заимствовано назва-
ние торампу от английского trump ‘козырь’). Наконец, относи-
тельно новое изобретение, ка:до ‘банковская карта’ — самое
недавнее заимствование и происходит от английского card.
Задача использовалась во II туре XXXVI Московской открытой

традиционной олимпиады по лингвистике и математике (2006).
Вопросы читателей
Angl:
С заимствованиями новых слов понятно, но откуда в японском
заимствования слов, известных с незапамятных времен, из англий-
ского за всего сотню лет? Цвета — пинку (pink), орэндзи (orange),
буракку (black); ‘кольцо’ — рингу (ring), ‘стол’ — тэ:буру (table),
‘лучший’ — бэсуто (best). Понятно, что для всего этого какие-то
древние аналоги были, но почему они были вытеснены? Почему
в русском языке настолько древние корни не вытесняются?
Александр Бердичевский:
Тоже вытесняются (взять хотя бы ваши примеры: оранжевый,
роза — заимствования; первое фиксируется с XVI в., второе —
с XV в.).
Что касается японского, то стол (по крайней мере, привыч-
ный нам высокий стол европейского вида) не является традици-
онной частью культуры, так что тэ:буру как раз неудивительно.
Про цвета см. главу 9 в книге Дж. Стэнло [Stanlaw, 2004].
Для некоторых цветов автор цитирует возможные объяснения:
пинку означает не совсем тот же цвет, что исходное слово,
а гурэ: (серый, gray) не имеет отрицательных коннотаций, кото-
рые есть у исконно японских обозначений этого цвета.
Вообще считается, что слова заимствуются или если новое
слово чем-то «лучше» старого (выражает значение, которого
не хватало; или имеет другой оттенок; или удобнее в употреб-
лении), или если язык-донор обладает высоким престижем (или
и то и другое вместе). Также принято считать, что есть перифе-
рийная лексика, которая заимствуется легко, и «ядерная», кото-
рая заимствуется с трудом (насколько я понимаю, ваш вопрос
как раз про то, почему заимствуются слова, которые кажутся
скорее ядерными, и это действительно интересно).
Эти объяснения в целом работают, но иногда попадаются слу-
чаи, которые трудно объяснить: и слово ядерное, и язык-донор
не слишком престижен, и исходное слово совершенно нормаль-
ное, а заимствование все равно происходит: например, шведское
tjej ‘девочка’, заимствованное из цыганского (точнее, сканди-
навско-цыганского), пока что в словарях считается разговорным,
но на деле уверенно теснит исконное flicka на всех уровнях.
Анна Панина:
Не всем перечисленным заимствованиям удалось потеснить
исконные слова. Победили разве что пинку ‘розовый’ и орэндзи
‘оранжевый’; обычно, если названия для таких периферийных
цветов не заимствованы, они образуются от названий предме-
тов (исконный японский розовый — ‘персиковый’, причем под-
разумеваются не плоды, а цветы).
Зато черный — базовый цвет, и его исконное название курой
не собирается сдавать позиции. Англицизм буракку употребляется
в основном в заимствованных терминах, таких как «черный
рынок» и «черный кофе», или в особых контекстах; он будет уме-
стен в интернет-магазине при выборе цвета пылесоса или туши
для ресниц, но в быту про эти вещи вряд ли так скажут.
Несмотря на то что колец японцы традиционно не носили,
исконное слово юбива ‘перстень’ более употребительно, чем
рингу. Другое значение англицизма — боксерский ринг, тер-
мин, не случайно заимствованный и в русском.
Тэ:буру ‘стол как предмет западной мебели’ — прежде всего
обеденный; письменный и по-английски называется иначе,
и по-японски обозначается исконным словом цукуэ.
Слово бэсуто ‘лучший вариант; максимальная отдача’ при-
жилось в основном благодаря престижу английского языка
(зачем в русском языке слово лидер, если уже есть вождь?)
и потому, что это одно слово, а самый хороший — два, но упот-
ребляется довольно ограниченно.
polymerphysicist:
Шведский язык тут не исключение. Английское слово pal (при-
ятель) тоже пришло из цыганского, причем в те времена (вторая
половина XVIII в.), когда цыгане имели низкий социальный статус.
2. Черная кошка,
белый кот
Автор задачи: Яков Тестелец
Автор решения и послесловия: Александр Пиперски
Задача
Даны словосочетания на португальском языке, записанные рус-
скими буквами, и их переводы:
1. а гата бранка даж визиньаж буниташ — белая кошка
красивых соседок;
2. уз алунуж да кузиньейра идоза — ученики пожилой
поварихи;
3. аш фильаз оузадаж дуз ишкравуш тимидуш — смелые
дочери робких рабов;
4. уж гатуж негруж нуш тильадуш — черные коты
на крышах;
5. на каза вельа ду миништру фамозу — в старом доме
знаменитого министра.
З3435*6 1
Переведите на русский язык:
6. у тильаду вельу да каза дуж визиньуш.
З3435*6 2
Переведите на португальский язык:
7. смелые кошки пожилых министров;
8. красивые сыновья черных рабынь;
9. в робких ученицах знаменитых поваров.
2 . Ч Е Р Н А Я К О Ш К А , Б Е Л Ы Й К ОТ 29
Подсказка
Обратите внимание, что вид окончания зависит не только от
рода и числа, но и от начала следующего слова.
Решение
Порядок слов: артикль — существительное — прилагательное.
Форма артикля (у, а, уш, уж, уз, аш, аж, аз) зависит от рода
и числа:
Род Число
у: мужской род — : единственное число

а: женский род ш / ж / з: множественное число
Выбор согласного во множественном числе зависит от пози-

ции: ш — перед глухим согласным и перед паузой (в конце слово-
сочетания), ж — перед звонким согласным, з — перед гласным.
Окончания существительных и прилагательных выглядят
так же, как артикли (гату ‘кот’, гата ‘кошка’, гатуш / гатуж /
гатуз ‘коты’, гаташ / гатаж / гатаз ‘кошки’).
Предлог д-, обозначающий принадлежность, и предлог н-,
имеющий значение ‘в’, сливаются с артиклями в одно слово:
да, нуж и т. д.
О='6= 53 >3435*6 1
6. у тильаду вельу да каза дуж визиньуш — старая крыша
дома соседей.
О='6= 53 >3435*6 2
7. смелые кошки пожилых министров — аж гатаз оуза-
даж дуж миништруз идозуш;
8. красивые сыновья черных рабынь — уш фильуж буни-
туж даз ишкраваж неграш;
9. в робких ученицах знаменитых поваров — наз алунаш
тимидаж душ кузиньейруш фамозуш.
2 . Ч Е Р Н А Я К О Ш К А , Б Е Л Ы Й К ОТ 31
У Пушкина есть строка: Что в имени тебе моем? Арсений Тар-
ковский отметил, что в ней слышится слово вымени. Так получа-
ется потому, что на письме мы разделяем слова пробелом,
но в речи не делаем паузу после каждого слова: словосочетания
и предложения произносятся единым потоком. Неудивительно,
что в этом потоке соседние слова влияют друг на друга.
Звуковые изменения на стыках слов в лингвистике называ-
ются сандхи. Это слово пришло из санскрита и означает
‘соединение, сочетание’. И так получилось не случайно: эти
изменения — визитная карточка санскрита. Например, слово
‘бог’ в конце фразы выглядит как devaḥ, но перед звонким
согласным превращается в devo (devo badhnāti ‘бог связывает’),
перед гласными i и u — в deva (deva uvāca ‘бог сказал’) и т. д.
Похожие явления есть и в других языках. Так, по-русски после
предлогов начальное [и] звучит как [ы]: игра — от [ы]гры. Кстати,
в пределах слова это явление даже обозначается на письме (мы
пишем играть, но отыграться). После предлога к обычно проис-
ходит то же самое (к Ире звучит как к[ы]ре), но некоторые носи-
тели языка, наоборот, изменяют не гласный, а согласный и произ-
носят здесь мягкое [к’] (к Ире у них звучит так же, как Кире).
Произношение со смягчением [к] характерно для юга России.
В английском языке перед словами, начинающимися на y,
переднеязычные согласные (в частности, t и s) часто превраща-
ются в шипящие (ch и sh). Такое произношение закрепляется
в некоторых устойчивых сочетаниях. Так, из got you ‘поймал
тебя’ получилось междометие gotcha ‘поймал! понял!’, а фраза
bless you ‘благослови тебя (бог)’, которую говорят чихнувшему
человеку, нередко звучит как blesh you. Ревнители чистоты
языка активно обсуждают, грамотно ли так говорить, но уже
само существование подобных обсуждений показывает, что
произношение blesh you очень распространено.
Сандхи и письменность — вот еще одна интересная про-
блема. Что лучше: писать фонетически, обозначая изменения
в потоке речи, или сохранять единый облик слова вне зависи-
мости от того, как оно реально произносится? Однозначного
ответа на этот вопрос нет, и разные письменности поступают
по-разному. Санскрит выбирает первый путь, а португальский,
русский и английский — второй. Португальский язык дан
в задаче в русской транскрипции именно потому, что его орфо-
графия не отражает изменений звуков на стыках: даш, даж,
даз — все это по-португальски пишется как das. Например,
фраза (3) условия, которая звучит как аш фильаз оузадаж дуз
ишкравуш тимидуш, пишется как as filhas ousadas dos escravos
tímidos: видно, что все шесть слов оканчиваются на букву s,
хотя произносится то ш, то ж, то з.
А если бы мы по-русски писали, как на санскрите, то фраза
Отец бы купил шоколад с изюмом выглядела бы примерно так:
Отедзбы купил шоколацызюмом. На первый взгляд непри-
вычно, но зато гораздо лучше отражает реальное звучание, чем
принятый способ записи.
Задача использовалась во II туре XXIII Традиционной

олимпиады по лингвистике и математике (1993).
3. Солнце и луна
Автор: Антон Сомин
Задача
Даны существительные арабского языка в двух формах: в неопре-
деленном и в определенном состоянии (то есть без определенного
артикля и с ним), — записанные в латинской транскрипции:
Неопределенное Определенное Перевод

состояние состояние
šams aššams солнце

qamar alqamar луна
naǯm annaǯm звезда
faǯr alfaǯr рассвет
yawm alyawm день
ð̣alām að̣ð̣alām темнота
samā’ assamā’ небо
ɣayma alɣayma облако
maṭar almaṭar дождь
ṭaqs aṭṭaqs погода
ǯafāf alǯafāf засуха
bard albard холод
taham attaham зной
Арабские языковеды делят буквы арабского алфавита

на солнечные и лунные. Известно, что t и š — это солнечные
буквы, а q и m — лунные.
З3435*6 1
Поставьте следующие слова в определенное состояние:
muðannab ‘комета’, barq ‘молния’, θalǯ ‘лед’, nār ‘огонь’,
ḍaw’ ‘свет’, layla ‘ночь’, ɣurūb ‘закат’, šitā’ ‘зима’, rabīʕ ‘весна’,
ṣayf ‘лето’, xarīf ‘осень’.
З3435*6 2
Определите, какие из букв b, ḍ, f, ɣ, n, r, θ, y и z арабские языко-
веды относят к солнечным, а какие — к лунным.
З3435*6 3
Историкам арабского языка известно, что звук, обозначаемый
одной из арабских букв, со временем заменился другим (в задаче
приведено современное произношение). Определите, о каком
современном звуке идет речь, и попробуйте предположить,
какой звук обозначала эта буква изначально.
Примечание: š читается как русское ш, ǯ — как мягкое дж,

y — как й, ð — как английское th в слове that, θ — как англий-
ское th в слове think, q — как русское к, произнесенное более
глубоко, ɣ — примерно как русское г в слове ага, x читается
примерно как русское х, ’ и ʕ обозначают особые звуки араб-
ского языка, точка под согласной обозначает особое (гортан-
ное) ее произношение, черта над гласной обозначает ее долготу.
3. СОЛНЦЕ И ЛУНА 35
Общая подсказка
Не обращайте внимания на значение слов.
Подсказка к заданию 3
Найдите звук, который ведет себя необычно.
Еще одна подсказка к заданию 3
Изначально искомая буква обозначала мягкий звук [г’].
Решение
Первое, что приходит в голову, — связать деление букв на сол-
нечные и лунные со значением слов, тем более что слово šams
‘солнце’ как раз начинается на солнечную букву š, а слово
qamar ‘луна’ — на лунную q; да и прочие слова подобраны
примерно на ту же тему. Однако тот факт, что в задании 2
нужно определить принадлежность к солнечным или лунным
таких букв, на которые не начинается ни одно слово, показы-
вает, что эта идея неверна.
Попробуем разобраться, как в арабском языке присоединя-
ется артикль к словам. Мы видим, что в одних случаях исполь-
зуется артикль al- (alqamar, alfaǯr, almaṭar), а в других после
a- удваивается первый согласный звук корня (aššams, annaǯm,
aṭṭaqs). Удобнее описывать второй случай, говоря, что там
артикль тоже изначально имеет форму al-, но затем l уподобля-
ется следующему согласному: то есть al- + šams → aššams;
более того, именно такое описание соответствует тому, как
устроено арабское письмо (см. Послесловие). По всей вероят-
ности, именно с различием в поведении артикля и связано
деление букв на солнечные и лунные; резонно предполагать,
что оно объясняется свойствами начальных согласных слова,
а не каких-либо звуков, дальше отстоящих от артикля.
Выпишем две группы начальных букв в две строки (точнее
было бы говорить не о буквах, а об обозначаемых ими звуках,
но в классическом арабском языковедении буквы и звуки, как
это нередко бывает, не различались; следуя этой традиции,
а также ради простоты, мы будем продолжать говорить о бук-
вах, имея в виду в том числе и звуки):
al-: перед согласными q, f, y, ɣ, m, ǯ, b;

удвоение: перед согласными š, n, ð̣, s, t, ṭ.
Среди букв первой группы мы видим q и m, про которые

известно, что они лунные, а во второй группе есть солнечные š
и t. Теперь становится понятно, что лунными буквами арабские
языковеды называют те, перед которыми остается артикль al-,
а солнечными — те буквы, которым уподобляется (или, как
говорят лингвисты, с которыми ассимилируется) конечный l
артикля al-.
Значит, уже можно выполнить часть второго задания: b, f, ɣ
и y — лунные буквы, а n — солнечная. Но как определить, как
будет вести себя артикль перед теми буквами, для которых
у нас нет примеров? Надо постараться найти общее в какой-
либо из групп.
Между лунными буквами, на первый взгляд, ничего общего
нет, зато можно найти основание для объединения солнечных
букв: все они являются так называемыми переднеязычными
согласными, то есть при их произнесении используется передняя
часть языка (как видно из примеров attaham и aṭṭaqs, буквы с точ-
ками, обозначающими гортанное произнесение обозначаемых
ими звуков, с этой точки зрения не отличаются от аналогичных
без точек). В случае ð̣ кончик языка находится между зубами,
при произнесении t и n он соприкасается с основанием передних
верхних зубов, а для произнесения щелевых s и š мы только при-
ближаем кончик языка к передним зубам. Все остальные соглас-
ные оказываются лунными.
Все, что нам осталось сделать для выполнения первого
и второго заданий, — это найти другие переднеязычные соглас-
ные. Таковыми являются θ, ḍ, r и z — все они солнечные
буквы.
Теперь можно выполнить и первое задание.
Слова с лунными буквами: almuðannab ‘комета’, albarq
‘молния’, alɣurūb ‘закат’, alxarīf ‘осень’.
Слова с солнечными буквами: aθθalǯ ‘лед’, annār ‘огонь’,
aḍḍaw’ ‘свет’, aššitā’ ‘зима’, arrabīʕ ‘весна’, aṣṣayf ‘лето’.
Слово layla ‘ночь’ теоретически можно отнести и к «сол-
нечной», и к «лунной» группе, но по месту образования l тоже
является переднеязычным, поэтому арабские языковеды отно-
сят его к солнечным буквам: allayla.
Чтобы выполнить третье задание, надо найти букву, кото-
рая ведет себя не по правилам. Таковой является ǯ. По месту
образования звук ǯ относится к переднеязычным, однако
артикль al- с ним не ассимилируется: не *aǯǯafāf, а alǯafāf. Из
этого можно сделать вывод, что во времена, когда в арабском
языке появилось правило ассимиляции артикля, эта буква обо-
значала другой звук. По аналогии с известными нам звуковыми
изменениями в других языках (например, русском, английском
или итальянском) можно предположить, что раньше эта буква
обозначала звук [г] или похожий на него (на самом деле — мяг-
кий звук [г’]): ср. нога — ножка; латинское magia [магиа] —
английское magic [мэджик], итальянское magia [маджи́я]
‘магия’; английское dialog [дайǝлог] ‘диалог’ — dialogic
[дайǝлоджик] ‘диалогический’.
Как уже упоминалось в решении, явление, представленное
в задаче (когда один звук уподобляется другому, то есть полно-
стью превращается в него или приобретает какие-то его при-
знаки), называется ассимиляцией. Ассимиляция рассматрива-
ется также в послесловии к задачам № 19 «Коленопреклоненный
верблюд» и «Всяческие вещи» (том 2); в нашем случае пред-
ставлена полная контактная ассимиляция (звук l в артикле
полностью превращается в соседний звук корня).
Примеры ассимиляции артикля мы можем видеть в неко-
торых арабских географических названиях и именах людей
(на чередования гласных не обращайте внимания: они
вызваны другими причинами). Так, если столица Кувейта
называется Эль-Кувейт без ассимиляции (к — лунная буква),
то столица Саудовской Аравии называется Эр-Рияд (р — сол-
нечная буква, поэтому мы видим тут ассимиляцию). Если
предпредпоследнего султана Османской империи звали Абдул-
Хамид (ʕabdu l-ḥamīd, дословно ‘раб Достохвального’), где
мы видим неассимилированный артикль (у)л-, то во втором
имени старика Хоттабыча — Гассан Абдуррахман — как раз
происходит ассимиляция артикля перед р (ʕabdu r-raḥmān,
дословно ‘раб Милостивого’).
Некоторые арабские слова также вошли в русский язык
с ассимилированным артиклем: например, слово азимут восхо-
дит к арабскому as-sumūt, что значит ‘пути’ (из al- + sumūt),
а арсенал, проделавший свой путь в Европу через итальянские
диалекты и английский язык, по мнению некоторых этимоло-
гов, происходит от dar aṣ-ṣināʕa ‘производственное здание,
фабрика’. Перед лунными буквами, естественно, ассимиляции
нет: алкоголь, алгебра, алхимия, эликсир — все это арабские
слова с артиклем.
При этом при записи слов арабской вязью ассимиляция
артикля на письме не отображается: каким бы ни был первый
звук корня, артикль всегда записывается как al- (‫( )ال‬но произ-
носится, разумеется, по правилам). Из-за этого при письменном,
а не устном заимствовании в заимствующем языке арабское
слово иногда оказывается с неассимилированным артиклем
перед солнечной буквой. Например, название известного еги-
петского курорта Шарм-эль-Шейх в арабском языке, разуме-
ется, произносится как Шарм-эш-Шейх (впрочем, этот вариант
становится все более и более популярным и в русском языке),
равно как и название петербургской сети ресторанов быстрого
питания Аль-Шарк (дословно ‘восток’). Примерно та же исто-
рия произошла и со звездой Альтаир, которая, как видно из
задачи, должна была бы звучать как Аттаир (дословно ‘летя-
щий’, изначально an-nasr aṭ-ṭā’ir ‘летящий орел’).
Что же касается буквы-исключения (она называется джим),
о которой шла речь в задании 3, то в разных диалектах араб-
ского языка этот звук (который, по-видимому, в древнеараб-
ском языке произносился как мягкий [г’]) дал разные рефлексы:
[дж’] в литературном арабском и в диалектах Саудовской Ара-
вии, мягкое [ж’] в Сирии, [й] в некоторых диалектах Персид-
ского залива, [г’] в Йемене, [г] в египетском диалекте. При этом
в Сирии из лунной буквы джим превратился в солнечную и стал
ассимилировать артикль: аль-джāми’а ‘университет’ в литера-
турном арабском, но аж-жāми’а в сирийском.
Любопытно, что в языках мира наблюдается тенденция
замены заднеязычных звуков более передними, но практически
никогда переднеязычные звуки не заменяются задними. На это
еще в конце XIX в. обратил внимание выдающийся русско-
польский лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, который отметил
сдвиг звуков вперед в ротовой полости как одну из черт посте-
пенного «человечения» языка [Baudouin de Courtenay, 1893].
Задача составлена специально для «Элементов»

по мотивам более простой версии, использованной в заданиях
10–11 классов конкурса «Русский медвежонок —
языкознание для всех» (2010).
4. Чиабатта
и «Главпивмаг»
Автор: Сергей Князев
Задача
При расшифровке аудиозаписей иногда какие-то их отрезки
оказываются поврежденными и отдельные звуки не получается
точно разобрать. В этом случае определить, какой именно звук
был произнесен, помогает знание того, как устроен язык. В при-
веденной ниже задаче мы предлагаем вам поработать экспер-
тами по расшифровке.
З3435*6 1
Слово чиабатта (возможно также написание чиабата) в сов-
ременном русском литературном языке может быть четырех-
или трехсложным в зависимости от того, какой звук произно-
сится в нем после [ч’] — гласный [и] или очень похожий
на него в безударном слоге согласный [j] ([й]).
Если аудиозапись повреждена в самом начале слова, как
можно понять, какой именно звук — [j] или [и] — был произ-
несен, уже после того, как он был произнесен (то есть
на основании того, что произнесено на отрезке после него)?
З3435*6 2
В некоторых словах русского языка (например, кинотеатр)
гласные, обозначенные двумя буквами, могут произноситься
в один слог или в два.
Дефект аудиозаписи не позволяет разобрать конец слова.
Как понять, сколько гласных — один или два — будет на месте
такого сочетания, еще до того, как оно будет произнесено (то
есть на основании того, что произнесено на отрезке до него)?
З3435*6 3
В Москве есть магазин напитков «Главпивмаг». Это название
может быть произнесено как с одним ударением, так и c тремя.
а) Как понять, было ли ударение на гласном [и] (ударный
и безударный [и] сами по себе очень похожи), уже после
того, как он был произнесен, если сам этот гласный
и все, что находится перед ним, оказалось на повреж-
денном участке записи?
б) Как понять, будет ли ударение на гласном [и], еще до
того, как он будет произнесен, если сам этот гласный
и все, что находится после него, оказалось на повреж-
денном участке записи?
4 . Ч И А Б АТ ТА И « ГЛ А В П И В М А Г» 43
Подсказка 1
Произношение звуков зависит от их позиции, а она определя-
ется соседними звуками и положением звука в слове.
В русском языке произношение гласных определяется их поло-
жением относительно ударения и левым контекстом (тем, что
находится перед ними), а произношение согласных — правым
контекстом (тем, что находится после них).
Для гласных важно, в каком слоге они находятся — в ударном,
первом предударном или в другом безударном, а также то, есть
ли согласный перед ними, а если есть, то какой — твердый или
мягкий.
Для согласных важно, находятся ли они на конце слова (то
есть как бы «перед паузой», «перед ничем»), а также какой звук
следует после — гласный или согласный, а если согласный,
то какой — сонорный или шумный (сонорные согласные — это
[р], [л], [м], [н], [в] и [j]/[й]).
Решение и послесловие
Р6F65*6 >3435*G 1
Ответ может быть найден по произношению следующего глас-
ного. Как отмечено в подсказке, в русском языке произношение
гласных определяется их положением относительно ударения
и левым контекстом (тем, что находится перед ними). Для гласных
важно, в каком слоге они находятся — в ударном, первом пред-
ударном или в другом безударном, а также то, есть ли согласный
перед ними, а если есть, то какой — твердый или мягкий.
О='6= 53 >3435*6 1
— Если бы в слове чиабат(т)а после [ч’] был произнесен
мягкий согласный ([j]), то после него в первом пред-
ударном слоге на месте а произносился бы гласный [и]
(ср. [п’итáк] пятак, [j’иj’цó] яйцо).
— Если бы в слове чиабат(т)а после [ч’] был произнесен
гласный ([и]), то после него в первом предударном слоге
на месте а будет произноситься гласный [а] (ср. [н’иагáра]
Ниагара, [п’иан’и́ст] пианист).
Р6F65*6 >3435*G 2
Ответ может быть найден по произношению предшествующего
гласного. Прежде чем начать говорить, мы создаем в голове спе-
циальную программу произнесения слова целиком. Это нужно
в первую очередь для того, чтобы приспособить друг к другу
движения произносительных органов — разные для разных зву-
ков. Фонетическая программа позволяет произносить звуки
быстро (мы можем произнести до 20 звуков в одну секунду!)
и слитно, плавно переходя от артикуляции одного звука к арти-
куляции другого. Следствием такой плавности является влияние
звуков — особенно соседних — друг на друга: иногда артикуля-
ция одного звука начинается еще до того, как закончилась арти-
куляция его соседа (например, от твердости / мягкости соглас-
ного зависит, какой гласный будет произноситься после
него — [и] или [ы], ср. дать Игорю // брат Игоря).
Как отмечено в подсказке, в русском литературном языке1 про-
изношение гласных определяется их положением относительно
ударения и левым контекстом (тем, что находится перед ними).
Специфика русского языка заключается в том, что под уда-
рением и в первом предударном слоге (то есть в слоге, который
находится непосредственно перед ударным) произносятся обыч-
ные («полные») гласные [э], [о], [у], [и], [ы], [а] (первые два —
только под ударением), а в других безударных слогах — крат-
кие («редуцированные»), в транскрипции они обычно
обозначаются знаками [ъ], [ь]. Такой ритмической структуры
нет больше ни в одном языке: обычно гласный первого пред-
ударного слога по своим физическим характеристикам (дли-
тельность, интенсивность и др.) больше похож на другие без-
ударные, чем на ударный.
Различие между полным и редуцированным гласным
на месте буквы а можно постараться услышать и осознать,
сравнив произношение слов травка или трава (где произно-
сится [a]) с произношением слова травяной (где произносится
редуцированный [ъ] во втором предударном слоге).
На основании знаний об устройстве фонетического слова
в русском языке можно дать ответ.
О='6= 53 >3435*6 2
— Если в слове кинотеатр подчеркнутые гласные будут
произнесены в один слог, то гласный после [н] окажется
в первом предударном слоге и будет произнесен как [а].
1
Точнее, в том его варианте, на котором говорят в Москве, Санкт-
Петербурге и на большей части европейской территории России.
— Если в слове кинотеатр эти гласные будут произнесены
в два слога, то после [н] во втором предударном слоге будет
произнесен редуцированный [ъ] (= не [а] // другой гласный).
Р6F65*6 >3435*G 3а
Ответ может быть найден по произношению следующего соглас-
ного — точнее, по тому, будет он глухим или звонким.
В русском языке произношение согласных определяется их
«правым контекстом» (тем, что находится после них).
Для согласных важно, находятся ли они на конце слова (то
есть как бы «перед паузой», «перед ничем»), а также то, какой
звук следует после — гласный или согласный, а если соглас-
ный, то какой — сонорный или шумный.
Внутри фонетического слова перед гласным и перед сонор-
ным согласным (а также перед [в], если за ним следует гласный
или сонорный согласный) могут произноситься и звонкие,
и глухие: код — год, слой — злой, сват — звать.
В конце фонетического слова (если это абсолютный конец
фразы или если следующее слово начинается с гласного, сонор-
ного или [в]) на месте звонких шумных произносятся глухие:
код = кот, код Маши = кот Маши, код Васи = кот Васи (в сло-
вах код и кот везде произносится [т]).
Фонетическое слово — часть высказывания, которая содер-
жит одно ударение. Слово Главпивмаг может содержать либо
одно ударение (Главпивмáг), либо три (Глáвпи́вмáг), поэтому
в нем может быть либо одно фонетическое слово, либо три.
О='6= 53 >3435*6 3а
— Если ударение одно (на и ударения нет), то Главпивмáг —
это одно фонетическое слово, сочетание вм находится
внутри слова и произносится как [вм] ([глъфп’ивмáк]).
— Если же ударений три (на и ударение есть), то
Глáвпи́вмáг — это три фонетических слова (Глáв, пи́в
и мáг), тогда сочетание вм находится на стыке слов,
в оказывается в конце фонетического слова и произно-
сится как [ф] ([глáф п’и́ф мáк]1).
Такие закономерности — различное произношение одних

и тех же единиц внутри слова и на его конце — часто позво-
ляют не только определить, где проходят границы между сло-
вами, но и правильно понять смысл высказывания. Например,
по тому, как произносится звук на месте буквы с, можно решить,
что именно было произнесено: 1) но с тигра или 2) нос тигра.
Догадались как? Верно: в первом случае произносится мягкий
[c’], он смягчается перед [т’], так как находится с ним в одном
фонетическом слове, а во втором случае смягчения нет,
поскольку они в разных фонетических словах.
Р6F65*6 >3435*G 3б
Ответ может быть найден по произношению предшествующего
гласного (как и в задании 2).
О='6= 53 >3435*6 3б
Слово Главпивмаг может содержать либо одно ударение
(Главпивмáг), либо три (Глáвпи́вмáг).
— Если в слове Главпивмаг есть ударение на и, то оно
будет и на первом гласном слова, и там будет произне-
сен звук [а].
— Если в слове Главпивмаг нет ударения на и, то первый
гласный слова оказывается во втором предударном
слоге и произносится как редуцированный [ъ] (= не [а] //
другой гласный).
Задача использовалась на заключительном этапе

Всероссийской олимпиады школьников по русскому языку (2015).
1
Следует, конечно, понимать, что пробел в транскрипции обозначает
именно границу между самостоятельными словами, но не паузу.
5. Пятьдесят
и семьдесят
Автор: Сергей Князев
Задача
В последнее время встречаются такие рекомендации по право-
писанию мягкого знака: «В числительных 5–19 мягкий знак
на конце пишется, а в числительных 50–80 не пишется». Свя-
заны они с тем, что в некоторых числительных на -десят конеч-
ный согласный может произноситься и твердо, и мягко (как это
и происходит на самом деле в числительных от 70 до 89, хотя
и не во всех одинаково часто), из-за чего на письме возникают
ошибки типа семьдесять.
З3435*6 1
С чем связано произношение семьдеся[т’] и восемьдеся[т’]?
Каков фонетический механизм этого явления?
З3435*6 2
Почему в числительных 50 и 60 произношения пятьдеся[т’]
и шестьдеся[т’] не наблюдается?
5. ПЯТЬДЕСЯТ И СЕМЬДЕСЯТ 49
Подсказка
Обычно эти числительные являются частью составных —
например, 77 или 89.
Решение
О='6= 53 >3435*6 1
Заударный гласный между согласными одного места образова-
ния в разговорной речи нередко не произносится, особенно
в частотных словах, как, например, последний гласный в числи-
тельных семьдесят и восемьдесят.
Поскольку эти числительные в подавляющем большинстве
случаев произносятся слитно со словом, начинающимся
с согласного (семьдесят два, семьдесят три, семьдесят четыре,
семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят
восемь, семьдесят девять), конечный согласный группы [с’т]
в их составе регулярно оказывается в положении между соглас-
ными (в большинстве случаев — в числительных 72, 73, 74, 76,
77, 79; 82, 83, 84, 86, 87, 89 — одного места образования); в этом
положении он в соответствии с нормами современного русского
языка реализуется нулем звука. Таким образом, наиболее частот-
ными звуковыми формами числительных 70 и 80 оказываются
сéме[с’] и вóсеме[с’] ([с’éм’ьс’ с’éм’] и т. п.).
В тех случаях, когда говорящий стремится «восстановить»
из этих привычных ему форм более полную с конечным соглас-
ным (например, перед числительным один), начинают работать
механизмы, в соответствии с которыми последний согласный
восстанавливается как мягкий ([с’éм’ьс’ с’éм’] > [с’éм’ьс’т’
ад’и́н], поскольку сочетания [c’т] в русском языке запрещены.
О='6= 53 >3435*6 2
Различие между формами семьдеся[т’] и восемьдеся[т’], с одной
стороны, и не встречающимися пятьдеся[т’] и шестьдеся[т’],
с другой, заключается в том, что в последних двух ударение
приходится на конечный слог, а ударный гласный не может
выпадать.
Любой носитель русского языка владеет двумя типами произне-
сения: 1) «полным», или кодифицированным, и 2) разговор-
ным, который называют еще неполным или аллегровым.
Первый тип используется редко: например, в разговоре
с иностранцем или лицом, занимающим высокое положение
в обществе, при чтении вслух документа, в котором важно точ-
ное прочтение каждого слова; второй тип произнесения исполь-
зуется в повседневной речи. Первый отличается от второго
наличием сознательного контроля говорящего над своей речью,
употреблением преимущественно полных, эталонных звуковых
форм слов (таких, в которых отсутствует выпадение сегментов).
Так, если при втором типе говорения не только допустимыми,
но и вполне нормальными являются формы типа здрасте, буит,
триц семь, Иван Иваныч, то при первом уместны только формы
здравствуйте, будит, тридцать семь, Иван Иванович и т. п.
Не все носители русского языка владеют двумя типами
говорения в равной степени; некоторые используют во всех
ситуациях только один тип — разговорный, так что именно он
является основным, базовым, а вовсе не первый, который тем
не менее остается главным объектом описания в лингвистике.
В настоящее время происходит активная «демократизация» уст-
ной речи: элементы разговорного произношения все больше
проникают в те сферы, где раньше господствовал полный тип
говорения, который называли «высоким» произносительным
стилем. То же самое происходит и в области лексики, синтак-
сиса1, морфологии и словообразования.
Разговорный язык (или разговорная речь, сокращенно РР)
стал специальным объектом исследования фонетистов сравни-
тельно недавно: первое достаточно полное и обстоятельное
1
Ср., например:
—
Кто последний?
—
В красной шапке тут стояла, отошла. (Вместо Тут стояла жен-
щина в красной шапке, но она отошла.)
описание его особенностей появилось в 1973 г. [Земская, 1973],
несколько позже была описана его ритмика и интонация [Зем-
ская, 1983]. РР характеризуется прежде всего широкой вариа-
тивностью, большой ролью интонации и внеязыкового контек-
ста, например жестов и мимики, что, впрочем, отнюдь
не означает хаоса и отсутствия правил. Так, в РР к полноудар-
ному слову могут примыкать не только служебные слова,
но и самостоятельные полнозначные слова, которые при этом
иногда сохраняют некоторые признаки своей фонетической
самостоятельности: например, тембр звуков [o] или [e], не свой-
ственный безударным гласным, — [п’от пáлыч’], [ч’ек п’áт’]
(Петр Павлович, человек пять). Полнозначное слово может
оказаться безударным, если оно попадает в «семантически сла-
бую» позицию — например, в ответной реплике, если в ней
повторяется слово, произнесенное в вопросе: Сколько там было
человек? — [дъ ч’ек п’áт’]. Еще одна важная особенность РР,
которая является следствием спонтанного порождения текста
(обдумывания его содержания, реакции на неожиданное сооб-
щение, подбора нужных слов), — это наличие так называемых
пауз хезитации, которые могут даже быть «звучащими», если
человек заполняет их гласным неопределенного тембра; в быту
это называют «мычанием».
Для РР характерно и выпадение звуков, называемое эллипси-
сом; причина его — в стремлении к упрощению артикуляции
по принципу «экономии усилий», особенно действенному, когда
какой-то фрагмент текста произносится в ускоренном темпе.
Эллипсис гласных чаще наблюдается в высокочастотных словах;
второе определяющее его обстоятельство — качество окружа-
ющих согласных. Особенно часто «пропадают» гласные между
одинаковыми или близкими по месту образования согласными,
например: фи[лл]огический, за[хх]отал, сли[вв]ый, тра[т’т’]
(тратить), то[ч’ч’]ный (точечный), вы[дд]ут (выдадут),
де[c’т’]ъ, произно[c’цъ], [нд]оел, хо[лд]но, пожа[лс]та; по[дд’]
еяльник, хва[т’т], ска[жш], отку[дт]о, а также если один из
согласных — сонорный или [в]: [cм]олет, [гв]орит, ко[мн]та,
пу[гв]ица, пе[р’в]озить, [кр]андаш. Выпадают, как правило,
краткие гласные — то есть безударные гласные не первого пред-
ударного слога и не в соседстве с паузой. Однако возможно
выпадение гласного и в первом предударном слоге, например:
универ[с’т’éт], [заш’ш’áл] (защищал), o[б’зá]тельно, я [ш’тáю]
(считаю). Сочетания гласных, которые в исконно русских словах
возникают на стыке приставки и корня и в сложных словах,
а также встречаются в корнях иноязычных заимствований, подвер-
гаются стяжению: [т’а]тр, и[н’ца]тива, спе[ца]льность, [ва]бще,
[нъ]барот, со[цъ]листический.
Результатом эллипсиса гласных может быть потеря слога,
а иногда и двух, появление слоговых согласных1, причем
не только сонорных, но и шумных: [зóл̥тъ] (золото), [д’éл̥лъ]
(делала), [лóг̥’къ] (логика), или же появление сочетаний, как
будто бы нарушающих закономерности уподобления согласных
по глухости / звонкости2, твердости / мягкости и месту образова-
ния, которые действуют в полном типе произнесения, например:
мо[жт’]е (можете), хва[т’т], [c’c]тра, ло[г’к]а, те[з’с]ы,
вы[сш]ить (высушить). Однако именно наличие таких сочетаний
и/или слоговость первого шумного согласного и является «зна-
ком» имевшего место эллипсиса — сравни ре[ж̥т’]е (режете)
и ре[шт’]e (режьте); бу[д’̥т’]е (будете) и бу[т’т’]e (будьте).
Изменения согласных в РР состоят в упрощении артикуляций
и ослаблении консонантных свойств звуков, в частности в выпа-
дении согласного в положении между гласными и в консонант-
ных сочетаниях. Легче всего утрачивается <j>: [знáьш], [тóьс’],
след[y]щий. Частым случаям выпадения <в> способствует сосед-
ство с огубленными гласными: [д’éу]шка, в сорок[аó]м году.
Достаточно регулярно утрачивается <д’> в глагольных формах
[бýьт] (будет), [хóьш] (ходишь). В РР особенно неустойчивы те
1
Согласные, которые самостоятельно (без участия гласных) образуют
слоги; в фонетической транскрипции они обозначаются кружочком под
буквой (или внизу рядом с ней): [л̥].
2
Например, перед звонким шумным может быть только звонкий шум-
ный, а перед глухим — только глухой.
сочетания согласных, куда входит <в>, при этом упрощаться
могут не только трехкомпонентные сочетания, но и группы из
двух согласных: (в)стряхивать, (в)ставать, (в)стретить,
(в)скипятить, (в)се (в)ремя; воз(в)ратиться, раз(в)е; чувст(в),
свойст(в). Регулярно выпадает <в> в конце группы согласных
перед [в] следующего слога: участ(в)овать, приветст(в)овать,
пер(в)ого (ср. с эталонным произношением: уча[ств]ую,
приве[цтв]ую). Часто утрачивается <т’> в конечном сочетании
-сть в словах и морфемах, которые высокочастотны в речи, типа
ес(ть), пус(ть), злос(ть), глупос(ть), вычес(ть), чес(ть). Сочета-
ние гласного с сонорным <л’> регулярно выпадает в суффиксе
-тельн-: обяза[т’н]о, учи[т’н’]ица. В прилагательных и наречиях
на -ствен- регулярно выпадает -ве- (-тве-): есте[с’н]o,
соб[cн]ый. Регулярно эллиптируются фрагменты отчеств с -ов-,
-ев-: Ива[нъч’], Алек[с’éьч’], Дмит[р’ьч’].
В истории языка имеется ряд случаев лексикализации
и кодификации явлений разговорной фонетики: так, частица
ишь обязана своим происхождением компрессии глагольной
формы видишь. Компрессия слова приводит также к выпадению
целых фрагментов слов и утрате более чем одного слога:
[ис’т’éс’нъ] естественно, [н’паср’éцнъ] непосредственно,
[с’oн’ ты пад’óш] сегодня ты пойдешь, [cършэ́н в’éрнъ] совер-
шенно верно, [ч’ьг двáц] человек двадцать, [п’éр рáс] первый
раз, [ктóн’т’] кто-нибудь.
Как же соотносятся понятия «литературный язык» и «разго-
ворная речь»? Конечно, разговорную речь нельзя не считать
литературной, поскольку она является основным и естествен-
ным средством общения литературно говорящих людей.
Насколько тогда применимы к РР понятия «нормы» и «кодифи-
кации», отличающие литературный язык от других его вариан-
тов? Ведь как бы ни было деформировано слово, оно произне-
сено «правильно», если воспринято слушающим без каких-либо
осложнений. При этом эллиптированные произнесения, кото-
рые не привлекают к себе внимания в процессе непринужден-
ного бытового общения, в большинстве случаев воспринима-
ются как ненормативные, если их «пересаживают» в другой
контекст, в сильную фразовую позицию (то есть в позицию, где
они как бы подчеркнуты), в которой действуют правила класси-
ческого литературного языка, тогда как в разговорном тексте
слова, произнесенные по нормам «полного» стиля, не вызывают
стилистического конфликта. Так, например, в РР вполне «нор-
мально» звучит [jа въш’ь-д забы́л] (Я вообще-то забыл),
но в позиции с акцентом [ваш’é] (вообще) звучит вульгарно-
иронически, как «языковая игра»: [ну ты ваш’:é]! В РР фор-
мальное обращение «нормально» звучит [тър’ьш’ нач’áл’н’ик]
(товарищ начальник), но в «пафосном» обращении [тавáр’иш’
в’éр’]! (Товарищ, верь!), где каждое слово ударно, замена
на [тър’ьш’] могла бы дать резкое снижение пафоса и комиче-
ский эффект, подобно известной фразе из репризы А. Райкина:
«Меняться бум?» Сравни также разговорное [вот ш’ь ад’éнус’
и пр’идý] (вот сейчас оденусь и приду) и вульгарно-ирониче-
ское [ш’:а]! в ответ на просьбу что-то сделать.
Впрочем, некоторые высокочастотные эллиптированные
слова регулярно употребляются в кодифицированном литера-
турном языке в сильной фразовой позиции, не нарушая стили-
стической цельности текста, то есть «образуют дополнитель-
ный словарь сокращенных высокочастотных морфем и слов»
[Кодзасов, 1973]; например, [ш’:ac], [ты́ш’:а] (сейчас, тысяча),
некоторые имена и отчества, как [м’ихáл с’ирг’éьч’], [ал’иксáн
ывáнъч’] (Михаил Сергеевич, Александр Иванович), и др.
Итак, РР — это реализация устной литературной речи1
в условиях непринужденного общения, когда ослаблен или
отсутствует контроль над произношением; она является основ-
ной в практике общения людей.
Задача использовалась на заключительном этапе Всероссийской

олимпиады школьников по русскому языку (2011).
1
Впрочем, сейчас этот тип говорения все чаще фиксируется и в пись-
менной речи (в мессенджерах, СМС и т. п.).
Николай Е.:
Никогда не слышал, чтобы семьдесят или восемьдесят произ-
носили с мягким знаком. Это какие-то очередные ма-а-асков-
ские отклонения.
chech:
Я с понедельника пытаюсь их так произносить — не получается :)
Видимо, наш суровый сибирский климат к этому не располагает.
P.S. А вот, кстати, пятьдесять и шестьдесять произнести
получается легко.
Сергей Князев:
Конечно, если специально пытаться так произносить, то ничего
и не должно получаться. Речь в задаче идет как раз о ситуации,
когда человек себя не контролирует. Лучше постараться при-
слушаться к тому, как разговаривают люди в неофициальной
непринужденной обстановке.
Дмитрий П.:
Вот аналогично. Впервые воспринимаю приведенную здесь
задачу не с интересом, а с недоумением.
И да, это лечится, если я всегда в речи стараюсь использовать
«полный» тип произнесения, а варианты слов типа здрасьте вместо
здравствуйте использую только для придания уничижительного
оттенка (здрасьте приехали)? Всегда казалось, что бормотать себе
под нос при разговоре (чек пять вместо человек пять) — дурной тон.
Сергей Князев:
Все же принято считать, что умение человека по-разному вести
себя (в том числе и в плане речевого общения) в различных
ситуациях можно оценить и положительно.
Бывают ситуации, в которых полное произнесение, напри-
мер, фразы Здравствуйте, Владимир Александрович или
в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году почти так же
естественно, как загорать на пляже в костюме и при галстуке.
6. Крик души
Автор: Алексей Пегушев
Задача
З3435*6 1
Дано несколько слов на крикском языке с проставленным уда-
рением: cokó ‘дом’, yanása ‘бизон’, iyanawá ‘его / ее щека’,
imahicíta ‘высматривать’, lafotaháya ‘дыня’, itiwanayipíta ‘свя-
зать друг друга’
Проставьте ударение в словах: ifa ‘собака’, ifoci ‘щенок’,
wanayita ‘вязать’, awanayita ‘привязать’.
З3435*6 2
Дано еще несколько слов на крикском языке с проставленным
ударением: sókca ‘мешок’, pocóswa ‘топор’, aktopá ‘мост’,
akkopánka ‘игра’, inkosapitá ‘упрашивать’, acahankatíta ‘считать
меня’, pokkoɬakkoakkopankacóko ‘баскетбольный зал’.
Проставьте ударение в словах: hoktaki ‘женщины’, isiskitoci
‘стаканчик’, ilitohtaɬita ‘скрещивать ноги’. Пришлось ли вам
пересмотреть найденные вами правила постановки ударения
в крикском языке, чтобы выполнить это задание?
З3435*6 3
Дано еще несколько слов на крикском языке с проставленным
ударением: cá:lo ‘форель’, wa:kocí ‘теленок’, famí:ca ‘тыква’,
hî:spákwa ‘странствующий дрозд’, aklowahí: ‘грязь’, tapassó:la
‘паук-сенокосец’, tokna:photí ‘кошелек’, co:kakiɬɬitá ‘учеба’,
cokpilâ:pilá ‘козодой’.
Проставьте ударение в словах: nâ:naki ‘вещи’, sâ:sakwa
‘гусь’, a:tamihoma ‘капот’, honanta:ki ‘мужчины’. Пришлось ли
вам пересмотреть найденные вами правила постановки ударе-
ния в крикском языке, чтобы выполнить это задание?
Примечание: крикский язык принадлежит к маскогской язы-

ковой семье. На нем говорят 5000 человек, преимущественно
в штате Оклахома, США. ɬ — особый согласный крикского
языка. Символ ˆ над гласным обозначает нисходящий тон.
Двоеточие после гласного обозначает его долготу.
6. КРИК ДУШИ 59
Попробуйте посчитать количество слогов в первой группе слов.
Основное правило постановки ударения неизменно, но вторая
и третья группы слов предоставляют данные, позволяющие его
уточнить.
Чтобы сформулировать это уточнение, посмотрите, в чем
заключается уникальность структуры слов каждой из групп.
Решение
Для начала рассмотрим только первую группу слов. Сразу
заметно, что ударение в крикских словах где-то в конце,
а именно на последнем или предпоследнем слоге. Нужно только
установить, какой именно из двух возможных слогов стано-
вится ударным. Для этого стоит взглянуть на общее количество
слогов в каждом слове (для удобства укажем его в скобках):
Ударение на последнем слоге Ударение на предпоследнем слоге
cokó (2) yanása (3)

iyanawá (4) imahicíta (5)
lafotaháya (5)
itiwanayipíta (7)
Видим, что слова с четным количеством слогов получают

ударение на последний слог, а слова с нечетным количеством
слогов — на предпоследний. Другими словами, в крикском
языке ударение падает на последний четный слог слова. Этого
достаточно, чтобы выполнить задание 1.
О='6= 53 >3435*6 1
ifá (2) ifóci (3)

wanayitá (4) awanayíta (5)
Взглянув на следующую группу слов, замечаем, что выве-

денное нами правило не работает. Например, в двусложном
слове sókca ударение на первый слог, а не на второй. Чтобы
не предполагать, что для разных групп слов действуют фунда-
ментально разные правила, попробуем модифицировать уже
имеющиеся. В пользу последней версии говорит и то, что
и в этой группе слов ударение тоже падает на один из двух
последних слогов.
Первый вопрос, который стоит задать: что принципиально
нового в структуре слов из второй группы? Слова первой группы
состоят исключительно из чередующихся гласных и согласных,
тогда как в словах второй группы встречаются последователь-
ности двух согласных, а следовательно, и закрытые слоги. Соста-
вим таблицу, аналогичную той, что приведена выше, и посмо-
трим, как закрытые слоги влияют на постановку ударения:
aktopá (3) sókca (2)

inkosapitá (5) pocóswa (3)
akkopánka (4)
acahankatíta (6)
pokkoɬakkoakkopankacóko (10)
Для начала отметим, что во всех трех случаях, где закры-

тый слог находится среди двух последних, он получает ударе-
ние вне зависимости от количества слогов в слове. Это подска-
зывает нам, как связать два фактора, влияющих на постановку
ударения: четность количества слогов и наличие закрытых сло-
гов. В словах в правой колонке, в отличие от слов в левой
колонке, количество слогов после последнего закрытого слога
нечетно (1 или 3). Получается, что правила постановки ударе-
ния, выявленные нами при изучении первой группы слов,
действуют с уточнением, что закрытые слоги обнуляют нуме-
рацию слогов. Другими словами, ударение падает на послед-
ний четный слог слова при условии, что закрытые слоги полу-
чают номер 0.
О='6= 53 >3435*6 2
hoktakí isiskitóci
ilitohtaɬíta
В третьей группе слов появляются слоги с долгим гласным:
wa:kocí cá:lo
aklowahí: famí:ca
tokna:photí hî:spákwa
co:kakiɬɬitá tapassó:la
cokpilâ:pilá
Последний шаг — заметить, что слоги с долгим гласным

(подчеркнуты) ведут себя так же, как и закрытые слоги (выде-
лены полужирным), то есть «обнуляют счетчик» слогов. Итак,
общее правило постановки ударения в крикском языке: ударение
стоит на последнем четном слоге при условии, что последний
закрытый слог или слог с долгим гласным считается нулевым.
О='6= 53 >3435*6 3
nâ:nakí sâ:sákwa
a:tamihomá honantá:ki
У читателей может возникнуть справедливый вопрос: почему
правила такие странные? Описанный алгоритм позволяет верно
предсказать ударение во всех крикских словах, но он действи-
тельно странен и непрактичен. Представим ребенка, перенимаю-
щего от родителей крикский язык: неужели для освоения правил
постановки ударения ему нужно: 1) дослушать слово до конца,
чтобы понять, где в слове последний слог нужной структуры
(закрытый или с долгим гласным), 2) по памяти от этого слога
(или от начала слова, если такого слога нет) посчитать количество
слогов, для чего, кстати, требуется умение считать до пяти (как
в слове inkosapita), а то и более, и 3) оценить четность получен-
ного результата? Непонятно, зачем языку так издеваться над сво-
ими носителями и как такая система может быть устойчивой.
Конечно же, все происходит не так. Правила становятся
намного естественнее, если учесть, что в языках мира слоги
естественным образом группируются в более крупные еди-
ницы — стопы, и на ударение бывает полезно посмотреть не как
на свойство слога, а свойство стопы.
Стопа как структурная единица (группа слогов, выделяемая
и объединенная ритмическим ударением) чаще упоминается
в контексте стихосложения. Стопы различаются по структуре
по двум основным параметрам: количеству слогов и положе-
нию ударного слога в стопе. В стихосложении структура
стопы — это то, что отличает друг от друга разные стихотвор-
ные размеры (ямб, хорей, дактиль, анапест и прочие, знакомые
многим по урокам литературы). Так, например, выглядит
амфибрахий, размер, основанный на трехсложных стопах со
вторым ударным слогом (скобки показывают границы стоп;
последняя стопа усеченная — на один слог короче):
(Ана́пест), (ана́пест), (ана́пест) —

(Вот та́к ам)(фибра́хий) (звучи́т).
Г. Кружков
Однако образование стоп не требует чьего-то художествен-
ного замысла — языкам мира присуща их собственная внутрен-
няя «поэзия». Правда, набор «стихотворных размеров» и, сле-
довательно, видов стоп, которым оперируют лингвисты,
ограничивается двусложными. Известный фонолог Брюс Хейз
в своем хрестоматийном труде «Метрическая теория ударения»
[Hayes, 1995] наблюдает в языках мира проявления лишь ямба
(безударный слог + ударный слог) и хорея (ударный + безудар-
ный). Зато в лингвистике у стоп есть подтипы и прочие инте-
ресные особенности, зависящие от конкретного языка.
В крикском языке слоги группируются в ямбические стопы
(безударный + ударный), а ударение падает на последнюю стопу
в слове. Например, слова wanayita и awanayita делятся на стопы
следующим образом (ударные слоги в стопе подчеркнуты, уда-
рение в слове выделено заглавными буквами):
(wa.na)-(yi.TA)
(a.wa)-(na.YI)-ta
В обоих словах две полные стопы, на вторую из которых

падает ударение. В слове (awa)(nayi)ta последнему слогу
не находится пара для образования стопы, поэтому он остается
без ударения. Таким образом четность количества слогов, фигу-
рировавшая в решении задачи, действительно связана с поло-
жением ударения (ударение на последнем слоге при четном
количестве слогов и на предпоследнем при нечетном), но лишь
как следствие того, что от четности количества слогов зависит
то, является ли последний слог частью полной стопы.
Главное отличие крикского ямба от (Мой дя́)(дя са́)(мых
че́ст)(ных пра́)вил состоит в том, что в крикском (как и во мно-
гих других языках) ямб чувствителен к так называемому весу
слогов. Это значит, что не все слоги равны: бывают слоги тяже-
лые и легкие. Тяжелые — это закрытые слоги и/или слоги с дол-
гим гласным, которые считаются за два легких (то есть за два
открытых слога с кратким гласным). Кстати, такая схожесть
поведения слогов с долгим гласным и закрытых слогов, хотя
и совсем не универсальна, широко распространена в языках
мира.
Так как тяжелый слог (традиционно обозначаемый буквой
H от английского heavy) считается за два легких (L от англий-
ского light), некоторые стопы могут состоять из одного слога.
Крикский язык допускает стопы типов LL, LH и H, но не HL,
так как H сам по себе составляет стопу, и поэтому любые два
слога в последовательности типа HL автоматически окажутся
в разных стопах.
(wa:)-(ko.CI)
(H) (LL)
(ak)-(lo.wa)-(HI:)
(H) (LL) (H)
Как следствие, H могут встречаться только на конце стопы.

Именно поэтому в решении задачи, в котором мы не прибегали
к понятию стопы, важную роль играл последний тяжелый слог,
ведь он обязательно предшествует началу новой стопы. После
последнего тяжелого слога по определению остаются только
легкие (или совсем ничего), поэтому они уже группируются
в стопы, неотличимые от простых (слоговых) ямбических.
(in)-(ko.sa)-(pi.TA)
(H) (LL) (LL)
Получается, что слоги нам все же считать не надо: они сами

объединяются в стопы из одного-двух слогов, и последняя стопа
получает ударение.
Тип стопы (ямб или хорей) и ее чувствительность к весу
слога — далеко не единственные параметры, которые могут
влиять на правила постановки ударения. Важно еще направле-
ние, в котором слоги объединяются в стопы. В крикском это
происходит слева направо, однако в других языках бывает
наоборот, что имеет ощутимые фонологические последствия.
Например, если бы в крикском объединение в стопы происхо-
дило справа налево, то, например, слово ifoci делилось бы не как
(i.FO)ci, а как i(fo.CI), в результате чего последний слог попал
бы в стопу и получил бы ударение.
Бывает еще такое интересное явление, как экстраметрич-
ность — наличие фиксированного элемента (например, слога,
морфемы или даже отдельного звука), который лежит вне рит-
мической структуры слова и никогда не является частью стопы.
В крикском экстраметричности нет, и в этом, как и почти
во всех вышеупомянутых параметрах, ему можно противопо-
ставить, например, латинский язык.
В латинском стопы хореические (ударный-безударный),
чувствительные к весу, и образуются справа налево, причем
последний слог в латинских словах экстраметрический, то есть
все правила применяются так, как будто бы его не существо-
вало. Ударение, как и в крикском, падает на последнюю стопу.
(an)-(TI.do)<ti:> ‘противоядия’
(H) (LL)
(i.ni)-(MI:)<cus> ‘враг’
(LL) (H)
Тогда как лингвисты выделяют всего два основных естест-

венных размера, разнообразие других параметров объединения
слогов в стопы придает разным языкам свой ритмический
почерк и массу материала для совершенствования теории фоно-
логии вместе с ним.
Стопа — это не просто аналитический конструкт, позво-
ляющий наиболее элегантно описать правила постановки уда-
рения в некоторых языках. Некоторые явления без понятия
стопы осмыслить совершенно невозможно. В частности,
таким явлением является вторичное ударение. Мы привыкли
к наличию ударного слога в слове, но, если вслушаться в то,
как мы произносим длинные слова, быстро становится
понятно, что некоторые из безударных слогов безударнее дру-
гих. Например, в английском слове Alabama третий слог явно
сильнее первого, который, в свою очередь, сильнее второго
и четвертого. Вторичное ударение нередко является прямым
следствием объединения слогов в стопы. Тогда как главное
ударение закрепляется за одной конкретной стопой, ударный
слог каждой стопы сохраняет некоторую локальную значи-
мость, которая и проявляется как вторичное ударение. Напри-
мер, в крикском слове (i.ti)-(wa.na)-(yi.PI)-ta каждый четный
слог действительно звучит сильнее каждого нечетного, тогда
как слог pi сильнее всех.
Структура стоп имеет значение не только для правил поста-
новки первичного или вторичного ударения, но и для ряда дру-
гих фонологических и даже морфологических процессов. Пред-
лагаем читателям еще одну мини-задачку.
М*5*->343M3
Даны существительные языка улва (мисумальпская семья язы-
ков, Никарагуа) в основной и притяжательной формах (то есть
пары типа ‘предмет’ — ‘его предмет’). Попробуйте как можно
проще сформулировать правило образования притяжательной
формы существительного и заполнить пропуск:
(без обладателя) ‘его’ значение
baskarna baskakarna ‘расческа’

siwanak siwakanak ‘корень’
ana:la:ka ana:kala:ka ‘подбородок’
sana sanaka ‘олень’
sapa: sapa:ka ‘лоб’
karasmak ? ‘колено’
su:lu su:kalu ‘собака’
Р6F65*6 N*5*->343M*
Несложно заметить, что притяжательная форма существитель-

ного образуется посредством вставки морфемы -ka- в середину
или конец слова, а точнее, после первого или второго слога.
Можно сформулировать правила постановки инфикса -ka- (так
лингвисты называют морфему, помещаемую внутрь основы,
по аналогии с терминами суффикс и префикс), используя поня-
тие веса слогов: если первый слог легкий (то есть открытый
с кратким гласным), то инфикс вставляется после второго слога,
а если тяжелый — то после первого. Однако понятие стопы
позволяет это сделать проще: инфикс следует сразу за первой
стопой (притом что в языке улва принцип образования стоп
такой же, как в крикском). Чтобы перевести на улва его колено,
выделяем первую стопу в слове karasmak — ka-ras (легкий +
тяжелый слог) и помещаем инфикс за ней: karaskamak.
Тот факт, что стопы дают о себе знать даже за пределами
фонологии, дает лингвистам основание считать стопу самостоя-
тельной, полноценной и универсальной языковой единицей.
Так что мы все можем похвастаться, что в каком-то смысле
умеем говорить стихами.
Задача (в более сложной версии) использовалась на XVI Международной

олимпиаде по лингвистике (Прага, Чехия, 2018).
.
7. Ирландское ударение
Автор: Антон Кухто
Задача
Даны трехсложные слова на одном из южных диалектов ирланд-
ского языка с указанием ударения и их переводы на русский
язык. Ударные гласные подчеркнуты; знак ́ над гласной (акут)
обозначает долготу.
agallamh ‘беседа’ minice ‘частота’
bábánta ‘детский’ mónadán ‘клюква’

bobarún ‘олуша’ órshúlach ‘сироп’
codlatán ‘любитель поспать’ sólású ‘утешение’
cúramach ‘осторожный’ úllóga ‘яблочные пироги’
íbisí ‘ибисы’
З3435*6
Определите место ударения в следующих словах: acadamh ‘ака-
демия’, amadán ‘глупец’, amárach ‘завтра’, grástúlacht ‘изяще-
ство’, lúnadán ‘гагара’, ochtódú ‘восьмидесятый’, ózónú ‘озони-
рование’, scáthanna ‘тени’.
Подсказка
Даны еще три слова: ullmhúchán ‘подготовка’, gramadach ‘грам-
матика’, údarás ‘власть’. Известно, что в одном из них ударение
проставлено неверно.
Решение
Ударение в анализируемом диалекте зависит от сочетания
типов слогов в слове — принято говорить о фонологическом
весе слогов, поэтому некоторые слоги считаются «тяжелыми»,
а некоторые «легкими». Представление о разных типах слогов
восходит к античному квантитативному (количественному)
стихосложению, в котором слоги были неравнозначны с точки
зрения того, сколько места они занимают в стихе: одну и ту же
позицию могли занимать как два «легких», «кратких» слога,
так и один «тяжелый», «долгий». В диалекте из условия задачи
тяжелым считается слог, где есть долгий гласный (в ирланд-
ской орфографии долгота обычно обозначается акутом) или
дифтонг (таких случаев в задаче нет). Стандартное правило
постановки ударения выглядит следующим образом: второй
слог ударный, если он тяжелый; третий слог ударный, если он
тяжелый, а первый и второй слоги легкие; в остальных слу-
чаях ударный первый слог.
Возможные схемы ударения в трехсложных словах можно

представить так:
LLL LLH LHL LHH

HHH HHL HLH HLL,
где L (от англ. light) — легкий слог, а H (от англ. heavy) —

тяжелый.
Схемы ударения, которые имеются в задании, проиллюст-

рированы в условии, за исключением двух.
Во-первых, нет схемы для слова ochtódú (LHH), где ударе-
ние следует восстановить на основе схем HHH и HHL (если
в слове второй слог тяжелый, то он всегда будет ударным),
а также того факта, что при наличии тяжелого слога ударение
никогда не падает на легкий. Выбрать из двух тяжелых слогов
помогает и подсказка: в слове ullmhúchán ‘подготовка’ есть
ошибка, а значит, правильное ударение ullmhúchán.
Во-вторых, в условии нет аналогов слова amárach (LHL),
ударение в котором можно восстановить исходя из того, что
во всех случаях, когда в слоге один тяжелый слог, именно он
является ударным.
О='6=
acadamh, amadán, amárach, grástúlacht, lúnadán, ochtódú, ózónú,
scáthanna.
В реальности на ударение в рассматриваемом диалекте

может влиять не только сочетание типов слогов, но и некото-
рые морфологические факторы, но в задаче таких случаев нет.
Диалект, о котором идет речь в задаче, называется по-ирландски
Gaeilge Chorca Dhuibhne (по-русски его можно назвать «корка-
гиньским» — или даже «коркагыньским» — диалектом ирланд-
ского языка). Он распространен на юго-западе Ирландии, на полу-
острове Дингл, а говорит на нем около 3000 человек. Этот
и соседние южные диалекты ирландского языка выделяются
на фоне всех прочих тем, что ударение в них зависит от набора
слогов в слове, в то время как в других диалектах оно фиксиро-
вано на первом слоге. Поэтому можно сказать, что диалекты
ирландского языка принадлежат к разным акцентным системам.
Определением ударения, законов его постановки и его
физического воплощения в речи, которую мы порождаем и вос-
принимаем, занимается акцентология — наука об ударении (от
лат. accentus). Словесное ударение — это усиление одного из
слогов в слове, которое позволяет выделить некоторую после-
довательность слогов из общего потока и обозначить ее гра-
7 . И РЛ А Н Д С К О Е У Д А Р Е Н И Е 73
ницы (ср. Седеет к октябрю сова и Се деют когти Брюсова),
а иногда даже и определить ее смысл (ср. за́мок и замо́к). Опре-
деление весьма расплывчатое, но способов разместить ударение
в слове и фонетических механизмов, которыми его можно
выразить в речи, очень много (в одних языках ударный слог
громче, в других длиннее и т. д.), поэтому строгую универсаль-
ную формулировку придумать непросто.
Большинство диалектов ирландского относятся к такому
типу языков, в которых ударение в любом полноударном слове
(служебные слова не в счет, многие из них вообще не имеют
собственного ударения) стоит на одном и том же месте относи-
тельно начала или конца слова. Языки, где ударение похожим
образом закреплено, достаточно распространены в мире
и составляют 56% выборки, на которую можно посмотреть
на карте из Всемирного атласа языковых структур (WALS,
http://wals.info) [Goedemans & van der Hulst, 2013а]. В разных
языках это разные позиции: предпоследний слог (наиболее рас-
пространенный в мире вариант, как в польском или суахили),
первый (как в ирландском языке, не считая южных диалектов),
последний (например, в берберских языках), а также второй,
третий и третий с конца слоги. В оставшихся 44% языков,
220 из 502 проанализированных, ударение нефиксированное,
как и в ирландском диалекте из нашей задачи. В качестве при-
мера приведем фрагмент карты, на котором показано, как рас-
пределены типы ударения в языках Австралии (рис. 3).
Возвращаясь к коркагиньскому ирландскому, отметим, что
этот диалект относится к типу, в котором место ударения зависит
от веса слогов, и типология таких языков тоже разработана, хотя
и далека от идеала. На другой карте из WALS [Goedemans & van
der Hulst, 2013b] можно увидеть, что в таких языках часто есть
«окна», внутри которых ударение может перемещаться в зависи-
мости от типа слогов. Эти языки своим устройством похожи
на классическую латынь, где ударным может быть третий с конца
или предпоследний слог — в зависимости от того, какое сочета-
ние легких и тяжелых слогов наблюдается внутри этого окна
АВСТРАЛИЯ
Брисбен
Перт
Сидней
Мельбурн
— нефиксированное ударение; — ударение на последнем слоге;

— ударение на первом слоге: — ударение на предпоследнем слоге;
— ударение на втором слоге; — ударение на третьем от конца слоге.
Рис. 3. Типы ударения в языках Австралии
в данном слове. Такое окно может располагаться с левого или,

чаще, с правого (как, например, в испанском языке или в той же
латыни) конца слова. Южные диалекты ирландского на этой
карте включены в тот класс, где ударение может быть на любом
слоге, лишь бы он был тяжелым, что не вполне верно, поскольку
ударение в них практически никогда не выходит за пределы пер-
вых трех слогов, а для подобных языков и диалектов есть свой —
и очень редкий — тип («Left-oriented: One of the first three» —
«Начальное: на одном из первых трех слогов»).
Русский язык авторы относят к тому же типу, что и южные
диалекты ирландского («Unbounded» — «На любом слоге»).
Это тоже представляется не самым удачным решением. Ударе-
ние в русском действительно потенциально может падать
на любой слог, но его позиция определяется свойствами мор-
7 . И РЛ А Н Д С К О Е У Д А Р Е Н И Е 75
фем, тогда как в большинстве рассматриваемых составителями
карты языков ударение зависит от собственно фонологических
свойств слогов. Такие языки, как русский или греческий, было
бы справедливо выделить на этой карте в отдельный тип.
Авторы, однако, считают ударение, закрепленное за морфемой,
еще одним подвидом слогового веса.
Если же говорить о собственно слоговом весе, то и здесь
языки различаются тем, какие слоги они хотят считать тяже-
лыми, а какие — легкими (впрочем, бывают не только бинарные
противопоставления — есть языки и с «супертяжелыми» или
«суперлегкими» слогами и т. п.), что, опять же, можно увидеть
на карте из WALS [Goedemans & van der Hulst, 2013c]. Южные
ирландские диалекты относятся к наиболее распространенному
типу, где вес слога определяется только наличием или отсутст-
вием в нем долгого гласного или дифтонга (такая же картина
в гавайском, эстонском и других языках). Есть языки, где тяже-
лые слоги всегда закрытые, то есть за гласным, который обра-
зует этот слог, должен следовать согласный (из тех, что отме-
чены на карте, это, например, ненецкий язык, распространенный
в Ямало-Ненецком и Ненецком автономных округах и в сосед-
них регионах России). Есть и такие, где тяжелые слоги содержат
или долгий гласный, или конечный согласный (как в классиче-
ской латыни, например). Есть и более изощренные противопо-
ставления, о которых тоже можно почитать в сопровождающей
эту карту главе Всемирного атласа языковых структур.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Ударение в русском языке — отдельная и сложная тема. Если вы
хотите узнать о нем больше, послушайте лекцию А. А. Зализняка
«История русского ударения» [Зализняк, 2009] или почитайте
расшифровку другой его лекции на похожую тему [Зализняк,
2014].
Задача использовалась в I туре XLVII Московской
традиционной олимпиады по лингвистике (2017).
8. Новый русский
алфавит
Авторы: Сергей Князев, Марина Краснова,
Елена Моисеева
Задача
Задача посвящена графической системе современного русского
литературного языка. Ключ к решению первой ее части —
в понимании того, как эта система устроена, а второй и тре-
тьей — в понимании того, как основной принцип этого уст-
ройства в ряде случаев нарушается.
З3435*6 1
Выдающийся русский лингвист Николай Феофанович Яковлев
с 1920 г. руководил экспедициями по изучению языков и куль-
тур Северного Кавказа и созданию алфавитов для бесписьмен-
ных языков. С этой целью он создал математическую формулу
построения наиболее экономного алфавита1:
А = (С + Г) — (± С′ ± Г′) + 1,
которую применительно к русскому материалу можно предста-
вить в следующем виде:
А = С + Г – С′+ Г′ + 1.
1
Содержащая эту формулу статья «Математическая формула постро-
ения алфавита» впервые была опубликована в 1928 г. в журнале «Культура
и письменность Востока» [Яковлев, 1928].
8. НОВЫЙ РУССКИЙ АЛФАВИТ 77

Подставив данные, относящиеся к русскому языку 1920-х гг.,
Яковлев получил:
А = 33 + 5 – 12 + 4 + 1 = 31.
1. Чему в математической формуле соответствуют числа

33, 5, 12, 4, 1?
2. Какое число нужно подставить в формулу сейчас вместо
числа 4? Почему?
3. В этой формуле для расчета А (числа букв в алфавите)
была возможна вариативность:
А = 33 + 5 – 12 + 4 + 1 = 31 или А = 36 + 5 – 15 + 4 + 1 = 31.
С чем связана вариативность 33/36 и 12/15?
З3435*6 2
Даны слова русского языка в буквенной записи и их тран-
скрипция. И то и другое зашифровано с помощью цифр, раз-
ным цифрам соответствуют разные буквы, апостроф обозна-
чает мягкость согласного. Восстановите слова и символы:
123 [1’23’], 181 [184], 324 [3’24], 5671 [5674], 36819 [56819].
Ниже для справки приведена транскрипция отрывков из стихо-

творений В. В. Маяковского и Н. А. Заболоцкого; [ъ] и [ь] обозна-
чают очень короткие гласные звуки, которые произносятся, напри-
мер, в первых слогах слов голова, пятачок; [j] — звук йот (й).
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной?
[паслýшъjт’ь // в’éт’ jécл’ь зв’óздъ зъжыгájyт / знáч’ьт э́тъ
камýн’ьбyт’ нýжнъ // знáч’ьт / э́тъ н’ьапхaд’и́мъ / штóбъ кáждъj
в’éч’ьр / наткры́шъм’ь зъгарáлъс’ хóт’ аднá зв’издá];
Я отправлюсь в путь-дорогу,
В эти дальние края,
К белоглавому чертогу
Отыщу дорогу я.
[já атпрáвл’ус’ фпýд’ даро́гу / вэ́т’ь дáл’н’ьь краjá //

гб’ьлаглáвъму ч’ирто́гу / атыш’:ý даро́гу já //].
З3435*6 3
Три слова, которые в современном русском литературном
языке могут произноситься (а одно из них и записываться) по-
разному, зашифрованы при помощи цифр и математических
знаков — сначала в орфографической записи, затем в фонети-
ческой транскрипции. Каждой цифре и знаку плюс (+) соот-
ветствует только одна определенная буква, каждой букве —
одна цифра или знак плюс. В транскрипции, которую нужно
расшифровать, ударение не проставлено, знак апостроф (’)
обозначает мягкость согласного, а гласные звуки обозначены
только символами а, о, у, и, е, ы.
9348430 [15’4’84’3’] или [13’4’84’3’],

713615 [713614] или [713615],
7262304+ [7’26’2551] или [7’26’2351]1.
1
Соответствия между буквами и знаками фонетической транскрипции
в заданиях 2 и 3 не идентичны.

К заданию 1. Очень часто в языке есть несколько пар звуков,
которые различаются одним и тем же качеством. Можно сэко-
номить буквы, если придумать, как эффективно обозначить это
различие.
К заданиям 2 и 3. Постарайтесь найти необычное соот-
ветствие между написанием и транскрипцией, нарушающее
основной для русского языка принцип.
К заданию 1. Например, в русском языке большинство соглас-
ных образуют пары по твердости / мягкости. Можно разные
в этом отношении согласные обозначить разными буквами
(например, ш и щ), а как еще?
К заданию 2. Найдите букву, которая обозначает мягкий
согласный без помощи других букв.
К заданию 3. Чему соответствует 0 в первом слове?
К заданию 2. Зашифрованному символу соответствует
то [3’], то [5].
К заданию 3. В чем необычность использования звука,
обозначенного как 0, в последнем слове?
Решение
Р6F65*6 >3435*G 1
1. Для определения числа букв в алфавите необходимо понять,
какие звуки должны быть обозначены отдельными буквами. Это
те звуки, при помощи которых различаются разные слова и кото-
рые в лингвистике называются фонемами. Например,
[т] и [д] в русском языке — разные фонемы, так как только они
различают слова там и дам, а [и] и [ы] — нет, поскольку
не могут самостоятельно различать слова (звук [ы] бывает только
после твердых согласных, а [и] — в остальных случаях). Таких
фонем (считая и гласные, и согласные) в русском языке более 40,
так как в нем есть твердые и мягкие согласные, при помощи
которых различаются слова ([брат] — [брат’], [нос] — [н’ос]),
и таких пар довольно много. Число букв в алфавите можно
сократить, если не обозначать каждую фонему отдельной буквой
(как, например, это принято в случае ш и щ), а использовать для
обозначения парных согласных соседние с ними буквы (то есть
в первую очередь гласные).
Сам Яковлев писал следующее:
«Количество букв в алфавите может быть уменьшено
на следующую величину: (С′ – Г′), где С′ — число парно-
различаемых согласных звуков (фонем или вариантов), находя-
щихся в данном языке в сочетаниях с соответствующими
парно-различаемыми гласными, а Г′ — число парно-различае-
мых гласных (вариантов или фонем) в сочетаниях с вышеука-
занными парно-различаемыми согласными. <...> Из всего ска-
занного ясно, что экономия букв в алфавите, в частности,
возможна в том случае, если в данном языке есть многочислен-
ная группа парно-различаемых согласных фонем и сравни-
тельно немного гласных фонем, варианты которых могут соче-
таться с вышеуказанными парными согласными. В этом случае
вместо того, чтобы вводить значительное количество отдель-
ных букв для согласных, можно изображать те же согласные
фонемы, введя меньшее число дополнительных букв для соот-

ветствующих парных оттенков гласных, другими словами —
можно звуковые особенности согласных выразить на письме
через дополнительные буквы для гласных» [Яковлев, 1928].
В случае русского языка такой звуковой особенностью
является признак твердости / мягкости.
Таким образом, для русского языка С (33) — это число
согласных фонем в языке; Г (5) — число гласных фонем,
С′ (12) — число парных по твердости / мягкости согласных
фонем, а Г′ (4) — число парных гласных букв в сочетании
с парными согласными фонемами, 1 — дополнительный знак
для обозначения мягкости согласных не перед гласной (перед
согласными и в конце слов). Современная графическая система
русского языка избыточна, поскольку при строгом следовании
принципу Яковлева некоторые буквы можно исключить (напри-
мер, ъ и даже щ).
2. Сейчас (для современного русского литературного
языка) вместо числа 4 в формулу нужно подставить число 5,
так как в позиции перед [э] теперь согласные различаются
по твердости / мягкости (ср.: постель — пастель, тесто —
теста ‘родительный падеж единственного числа слова тест’
и т. п.); в 1920-е гг. нормативным было произношение пар-
ного мягкого согласного во всех словах, в том числе заим-
ствованных.
3. Вариативность 33/36 и 12/15 связана с тем, считаются ли
самостоятельными согласными фонемами мягкие заднеязыч-
ные согласные [х’], [г’], [к’]. Поскольку в русских общеупотре-
бительных словах мягкие варианты не встречаются в тех же
позициях, что и твердые (не бывает, например, сочетаний хю
или гы), раньше их было принято считать вариантами фонем
[х], [г], [к]. В настоящее время (в связи со значительным уве-
личением числа иностранных слов, в которых эти согласные
возможны в позиции перед любым гласным, — кюри, ликёр,
маникюр и т. п.) мягкие заднеязычные считаются обычно само-
стоятельными фонемами.
Р6F65*6 >3435*G 2
1 и 3 — это согласные, так как они могут быть мягкими.
В первом слове последняя буква обозначает мягкий соглас-
ный, следовательно, это ч или щ, но не [j] или [й], мягкость кото-
рых обычно не обозначается. Это не может быть щ, так как
в этом случае в транскрипции использовался бы другой знак:
[ш’], следовательно, это ч.
Звук, обозначенный цифрой 1, может быть как твердым, так
и мягким, следовательно, 2 — это гласный, обозначенный йоти-
рованной буквой, а 8 — гласный, обозначенный нейотирован-
ной буквой. При этом 2 — это и или е, так как буквы я, ю, ё
были бы выражены в транскрипции другими символами. Теперь
первое и третье слова выглядят так: 1{и/е}ч, ч{и/е}4.
Буква, зашифрованная цифрой 1, обозначает звук 4 во втором
слове, и можно предположить, что 1 — парный звонкий соглас-
ный, который оглушается на конце слова. Таким образом, 1 —
парный мягкий, парный звонкий (его глухая пара — 4). Глухих
и звонких пар согласных, парных к тому же и по твердости / мяг-
кости, в русском языке всего пять: б – п, в – ф, д – т, з – с, г – к.
Нетрудно догадаться, что первое и третье слова — это бич и чип.
Тогда второе слово, с нейотированным гласным посре-
дине, — баб или боб (слов быб, буб, бэб нет в русском языке),
а в пятом слове третий звук — а или о.
Пятое слово теперь выглядит как ч6{а/о}б9, а на месте
буквы ч произносится иной, причем твердый, согласный: это
слово чтобы. Теперь понятно, что 8 = о, 6 = т, второе слово —
боб (а не баб), а четвертое слово — штаб.
О='6= 53 >3435*6 2
123 [1’23’] — бич
181 [184] — боб
324 [3’24] — чип
5671 [5674] — штаб
36819 [56819] — чтобы

Р6F65*6 >3435*G 3
Цифры 3, 4, 5, 6, 7 обозначают согласные (гласные не бывают

мягкими), следовательно, 8 — точно гласный (не может быть
пяти согласных подряд в слове 9348430), причем такой, кото-
рый обозначает мягкость предшествующего согласного,
но это не я, ё или ю — они не используются в транскрипции;
значит, это и или е.
2 — тоже гласный, который обозначает мягкость предшест-
вующего согласного, но дважды встречается в произношении
одного (последнего) слова, это и (звук [e] невозможен без уда-
рения). Тогда 8 — это е.
1 — тоже гласный (остальные звуки второго слова соглас-
ные), и это а: он не обозначает мягкости, встречается без ударе-
ния (= не о) и в начале слова (= не ы), может произноситься
на месте другого гласного без ударения (= не у).
Тогда 9 — это о, на месте которого произносится [а] в начале
первого слова.
Цифра 0 соответствует букве ь (обозначает на письме только
мягкость согласного).
В последнем слове «+» — это буква, на месте которой
в конце слова произносится [а], но эта буква не о, то есть я.
Обозначим любой согласный знаком С. В последнем
слове есть буквосочетание «иС1ьС2я», которое может произ-
носиться как [иC3C3а], в русском языке это возможно только
в неопределенной форме возвратного глагола, заканчива-
ющейся орфографически на –ться, фонетически на [цца].
Итак, 3 = т, 4 = с, 5 = ц.
О='6= 53 >3435*6 3
отсесть — [ац’с’éс’т’] или [ат’с’éс’т’]
матрас / матрац — [матрáс] или [матрáц]
мириться — [м’ир’и́цца] или [м’ир’и́тца]
Раздел науки о письме, который определяет набор алфавитных
знаков (букв и дополнительных значков) и характер соответ-
ствия между ними и звуками или фонемами, называется гра-
фикой. В идеале одна и та же фонема всегда должна обозна-
чаться одинаково, поэтому плохо, если в ряде случаев она
обозначается буквой, которая обычно служит для обозначения
другой фонемы. Именно этот принцип (единственное одно-
значное соответствие между фонемами и буквами) мы и назы-
ваем здесь «основным принципом русской графики» (с оговор-
кой, что соблюдается он не всегда). Выбор между графическими
нормативными возможностями закрепляется в своде орфогра-
фических правил (при этом в русском языке в редких случаях
орфографические правила узаконивают и написания, противо-
речащие графике данного языка, например написание послед-
него согласного в слове красного).
В графической системе русского языка более чем 40 фоне-
мам соответствуют 33 буквы.
Особенность русского алфавита в том, что в нем отсутствуют
специальные буквенные знаки для мягких парных согласных:
об их мягкости сигнализируют «смягчающие»1 буквы, располо-
женные за согласным и обычно (кроме ь) дублирующие основ-
ное звуковое значение «несмягчающих» букв: мал — мял, лук —
люк, пыл — пил, сэр — сер, нос — нёс, брат — брать. Вследствие
этого единицей русского письма (и чтения) оказывается не буква,
а графический слог — буквосочетание, обе части которого
пишутся и читаются с учетом соседних букв. Такое устройство
графики называется слоговым принципом.
Используемый для обозначения мягкости согласных слого-
вой принцип «экономит» алфавитные знаки: пять «смягчаю-
1
Следует иметь в виду, что в языке первично звучание, а не написа-
ние, так что «смягчающие» буквы на самом деле не вызывают смягчения
предшествующего согласного, а только обозначают его мягкость (а «не-
смягчающие» — твердость).

щих» букв гласных (плюс буква ь) замещают 15 букв, которые
понадобились бы для обозначения мягких согласных.
Действие слогового принципа можно усмотреть и в том,
что, следуя за «разделительными знаками» (буквами ь и ъ),
буквы я, ю, е, ё, и читаются как сочетание «[j] + гласный»: чья,
чью, лье, чьё, чьи, подъезд, отъявленный, объём. Так же чита-
ются эти буквы (кроме и) в начале слова и после гласного: яма,
юг, ель, ёж, моя, твоё, свою, поел.
В системе русского письма существует относительно
небольшое число написаний, графически неправильных, но уза-
коненных орфографией:
— написание г вместо в в сочетании ого в окончаниях при-
лагательных и местоимений и в слове сегодня;
— написание й перед гласным в некоторых иноязычных
словах в начале слова и после гласного: майор, район,
йод, фойе и др. В этом случае не нарушаются правила
чтения, но нарушаются принятые для русских слов пра-
вила обозначения, согласно которым следовало бы
писать маёр, раён, ёд, фое;
— написание о после ь в некоторых словах: почтальон,
медальон, бульон, павильон; здесь также по правилам
русской графики следовало бы писать бульён, медальён,
павильён, почтальён;
— написание чн в соответствии с произношением [шн]
в некоторых словах (скучно, конечно) и чт в соответст-
вии с устойчивым произношением [шт] в словах что,
чтобы;
— написание щн в слове помощник вопреки существую-
щему произношению [шн];
— написание ы после ц в корневых морфемах: цыган,
цыпленок, на цыпочках, цыц (и производных) и на стыке
морфем (огурцы, куцый, лисицын), нарушающее правила
употребления буквы и после непарных твердых соглас-
ных;
— написание ь после непарных по твердости / мягкости
согласных (ш, ж, ч) на конце слова (тушь, рожь, ночь,
знаешь, режь, настежь); это самое «массовое» наруше-
ние принципов графики, узаконенное орфографией
и отражающее то историческое состояние русского
языка, когда все шипящие были мягкими;
— написание ю после ш, ж в словах брошюра, парашют,
пшют, жюри и практически любые сочетания ш, ж, ц
со «смягчающими» гласными в иностранных именах
собственных типа Шяуляй, Цюрих, Цявловский, Жюрай-
тис и т. п.
Как и сообщалось в условии, ключ к решению заданий 2

и 3 — это понимание того факта, что основной принцип гра-
фики в современном русском языке в ряде случаев нарушается
(как, например, в слове чтобы), а соответствия между произно-
шением и написанием бывают весьма необычными (как, напри-
мер, в слове мириться).
Задания использовались на Всероссийской олимпиаде школьников

по русскому языку и на олимпиаде «Ломоносов» (2012–2014).
9. Хинди и урду
Автор: Иван Держанский
Задача
Министерство внутренних дел Великобритании публикует
ряд информационных материалов как на английском, так и на
языках наиболее многочисленных иммигрантских сообществ
страны. Вот заглавия нескольких разделов брошюры
«Боремся с преступностью вместе» (Crime: Together We’ll
Crack It) на языках хинди и урду, а также их переводы
на русский язык:
хинди урду
է֌֒֞։շ֫շ֐շ֒֊֞ ‫ﺟرم ﮐو ﮐم ﮐرﻧﺎ‬

Сократить преступность
֌֡ᱧ֙֏֛֑֚֠֞ֆ֞շ֚֒շֆ֧֛ᱹ ‫ﻣرد ﺑﮭﯽ ﻣدد ﮐر ﺳﮑﺗﮯ ﮨﯾں‬

Мужчины тоже могут помочь
է֌֊֧պ֒շᳱֈ֧ո֏֞֔շ֒֊֞ ‫اﭘﻧﮯ ﮔﮭر ﮐﯽ ﺣﻔﺎظت ﮐرﻧﺎ‬

Присматривать за своим домом
պ֒ᲂշᳱ֎ᱟֆ֚֠ռ֫ᳯ֑֒ᲂշᳱ ‫ﮔﮭروں ﮐﯽ ﺑﮩت ﺳﯽ ﭼورﯾوں‬

֒֫շև֞֐շᳱվ֚֞շֆ֛֠֨ ‫ﮐﯽ روﮐﺗﮭﺎم ﮐﯽ ﺟﺎ ﺳﮑﺗﯽ ﮨﮯ‬
Множество домашних краж можно предотвратить
᳇֞֒֌֒է֌ᳯ֒֟ռֆ ‫دروازے ﭘر اﺟﻧﺑﯽ‬

Незнакомец у двери
է֌֊֧֎Წᲂշ֚֫֡֒֟ᭃֆ֒ո֊֞ ‫اﭘﻧﮯ ﺑﭼوں ﮐو ﻣﺣﻔوظ رﮐﮭﻧﺎ‬

Защитить своих детей
З3435*6
В предложениях на хинди есть семь слов, заимствованных
из санскрита, которым в урду соответствуют слова арабского
или персидского происхождения. Найдите их.
Примечание: на хинди и на урду говорят соответственно

4 588 000 и 269 000 человек из 65-миллионного населения
Великобритании. В целях облегчения задачи текст на урду
написан шрифтом, отличным от наиболее часто используемых.
9 . Х И Н Д И И У РД У 89
Подсказка
Выравнивание предложений — на хинди слева, а на урду
справа — указывает на противоположные направления письма
в этих языках. Нетрудно установить, что в предложениях
на хинди и на урду одинаковое число слов, причем некоторые
слова встречаются два раза или более на одних и тех же мес-
тах (к примеру, совпадают второе слово в первом предложении
и третье слово в шестом). Это, как и сама постановка задачи,
говорит о большом сходстве между языками. Осталось срав-
нить длины соответствующих слов и повторяющиеся части
слов. Выяснить, из каких знаков составлены слова, до конца
не удается ни в хинди, ни в урду, но кое-какие наблюдения сде-
лать можно.
Решение
Слово की / ‫ ﮐﯽ‬встречается четыре раза; слова करना / ‫ﮐﺮﻧﺎ‬, को / ‫ﮐﻮ‬
и अपने / ‫ — اﭘﻨﮯ‬по два раза. Три из этих слов имеют схожие начала
(левые края в хинди и правые в урду), что означает, скорее всего,
что они начинаются на одну и ту же букву. То же самое относится
к словам सकते / ‫ﺳﮑﺘﮯ‬, सी / ‫ ﺳﯽ‬и सकती / ‫ﺳﮑﺘﯽ‬.
Есть также слова со схожими концами (правыми краями
в хинди и левыми в урду), например कर / ‫ﮐﺮ‬, घर / ‫ ﮔﮭﺮ‬и पर / ‫ﭘﺮ‬.
Букве ‫ ں‬урду в хинди соответствует точка над последней буквой.
Лучшими претендентами на неродственность являются
пары слов अपराध / ‫ﺟﺮم‬, पु ष / ‫ﻣﺮد‬, दे खभाल / ‫ ﺣﻔﺎظﺖ‬и ार / ‫دروازے‬,
у которых ни первые, ни последние буквы нигде больше
не соответствуют друг другу. Слова सहायता / ‫ ﻣﺪد‬слишком отли-
чаются по длине, поэтому наличие у них таких же первых букв,
что и в словах सुरि त / ‫ﻣﺤﻔﻮظ‬, скорее случайность, как и то,
что अप रिचत / ‫ اﺟﻨﺒﯽ‬начинаются на अ / ‫ا‬: в этом слове урду мы
не видим ни одной из букв слова पर / ‫ﭘﺮ‬.
Ниже предложения даны еще раз в традиционной пись-
менности (причем для урду на этот раз использован тот же
шрифт, что в брошюре, чтобы была понятна цель сделанного
в задаче упрощения), а также в латинской транскрипции, при-
нятой в индологии. Рамочками выделены семь различных слов
(в транскрипции слева от косой черты — слово хинди, справа —
слово урду):
хинди урду
է֌֒֞։շ֫շ֐շ֒֊֞
‫م‬
aprādh/jurm ko kam karnā
֌֡ᱧ֙֏֛֑֚֠֞ֆ֞շ֚֒շֆ֧֛ᱹ
‫د‬ ‫د‬
puruṣ/mard bhī sahāytā/madad kar sakte haĩ
է֌֊֧պ֒շᳱֈ֧ո֏֞֔շ֒֊֞
‫ا‬
apne ghar kī dekhbhāl/hafāzat karnā
9 . Х И Н Д И И У РД У 91
պ֒ᲂշᳱ֎ᱟֆ֚֠ռ֫ᳯ֑֒ᲂշᳱ֒֫շև֞֐
‫ر ں رو م‬ ‫وں‬
շᳱվ֚֞շֆ֛֠֨
gharõ kī bahut sī coriyõ kī rokthām kī jā saktī hai

᳇֞֒֌֒է֌ᳯ֒֟ռֆ
‫وازے ا‬
dvār/darwāze par aparicit/ajnabī
է֌֊֧֎Წᲂշ֚֫֡֒֟ᭃֆ֒ո֊֞
‫ظر‬ ‫ں‬ ‫ا‬
apne baccõ ko surakṣit/mahfūz rakhnā
В подсказке говорилось, что между языками хинди и урду
существует большое сходство. На самом деле это было пре-
уменьшением: у них общая фонетика, одинаковая грамматика,
совпадают большинство служебных и множество знаменатель-
ных слов, а различаются письменность (деванагари для хинди
и видоизмененный арабский алфавит для урду) и отчасти лек-
сика и фразеология.
По сути, хинди и урду — две формы одного языка. Этот
язык, известный под названием хиндустани, относится к ново-
индоарийской группе, то есть он потомок древнеиндийского
языка, классической литературной формой которого является
санскрит. Во времена Делийского султаната (1206–1526) и импе-
рии Великих Моголов (1526–1858) хиндустани подвергся силь-
ному влиянию арабского (священного языка ислама), персид-
ского (официального государственного языка), а также тюркских
языков. Во второй половине XIX в. разновидности хиндустани,
на которых говорили мусульмане и индуисты, пошли разными
путями: в одной стал преобладать арабско-персидский элемент,
а в другой он, наоборот, сокращался и заменялся словами и обо-
ротами, заимствованными из санскрита (священного языка
индуизма). Окончательное обособление хинди и урду про-
изошло после разделения Индии и Пакистана в 1947 г.
В результате, как видно из задачи, иногда целые предложе-
ния звучат одинаково на хинди и на урду (как наше четвертое),
а иногда у них общая структура, но разные знаменательные
слова. Это примерно так, как если бы на основе русского обра-
зовались два языка, на одном из которых пятый заголовок
(Незнакомец у двери) выглядел бы как Странник у врат, а на
другом — как Alien u porty.
Следует заметить, впрочем, что различия в лексике и фразео-
логии касаются в основном литературных норм хинди и урду, в то
время как их разговорные варианты различаются меньше. Так что
различие в системе письма на самом деле обманчиво: создается
впечатление, что перед нами абсолютно разные языки, хотя с соб-
ственно лингвистической точки зрения это не совсем так.
Задача использовалась при отборе команды Болгарии

на XIV Международную олимпиаду по лингвистике
(Майсур, Индия, 2016).
10. Шрифт Брайля
Автор: Александр Бердичевский
Задача
В 1821 г. француз Луи Брайль разработал шрифт, который
позволяет читать и писать слепым людям. Изначально шрифт
предназначался для французского языка, однако сейчас исполь-
зуется во многих языках мира.
На бумагу наносятся маленькие рельефные выпуклости,
после чего, ведя по бумаге рукой, можно их распознавать
на ощупь и тем самым «читать» текст.
Ниже даны английские фразы, набранные одной из разно-
видностей шрифта Брайля (кружочек обозначает выпуклость):
This fox is too quick! (Эта лиса слишком быстрая!)
⠠⠞⠓⠊⠎⠋⠕⠭⠊⠎⠞⠕⠕⠟⠥⠊⠉⠅⠖
How old are you, Jane? (Сколько тебе лет, Джейн?)
⠠⠓⠕⠺⠕⠇⠙⠁⠗⠑⠽⠕⠥⠂⠠⠚⠁⠝⠑⠦
She is 89 years old. (Ей 89 лет.)
⠠⠎⠓⠑⠊⠎⠼⠓⠊⠽⠑⠁⠗⠎⠕⠇⠙⠲
З3435*6
Запишите шрифтом Брайля:
Bring 40 pizzas and vermouth, Mark! (Марк, принеси

40 пицц и вермут!)
Примечание 1: во французском языке, в отличие от англий-

ского, буква w почти не используется.
Примечание 2: знание английского и французского языков для

решения задачи не требуется.
Примечание 3: разбиение предложений в задаче на строки для

решения несущественно.
1 0 . Ш Р И ФТ Б РА Й Л Я 95
Сначала установите, какая комбинация выпуклостей соответ-
ствует каждой букве и каждому знаку препинания. Две комби-
нации останутся без очевидных соответствий, но догадаться,
что они значат, легко. Чтобы понять, как пишутся буквы, кото-
рых нет в условии, найдите закономерность в шрифте Брайля.
Чтобы понять, где искать упомянутую выше закономерность,
сравните несколько первых и несколько последних букв анг-
лийского алфавита в шрифте Брайля.
Разбейте буквы английского алфавита на десятки (исключив w)
и сравните их запись в шрифте Брайля.
Решение
Каждый символ шрифта Брайля состоит из одной или несколь-
ких выпуклых точек, размещенных в прямоугольнике из двух
рядов и трех столбцов. Некоторые символы соответствуют бук-
вам латинского алфавита, некоторые — знакам препинания,
кроме того, есть два специальных символа, которые распола-
гают перед словами. Один ставится перед буквами, которые
в стандартной орфографии были бы заглавными. Другой пока-
зывает, что следующее слово — число, цифры которого опреде-
ляются как порядковые номера соответствующих букв
в английском алфавите (то есть HI становится 89):
далее заглав- далее запятая точка восклица- вопроситель-

ная буква число тельный знак ный знак
⠠ ⠼ ⠂ ⠲ ⠖ ⠦
Символы для некоторых букв отсутствуют, что побуждает

нас найти систему соответствий символов буквам. Можно уви-
деть, что буквы делятся на три десятка. Порядок символов в каж-
дом десятке не подчиняется очевидным закономерностям (хотя,
скорее всего, имеет свои причины — см. Послесловие), но сим-
волы разных десятков, занимающие одинаковое положение
в десятке, имеют сходное строение. У символов первого десятка
(соответствующих буквам от a до j) нижний ряд пустой; сим-
волы из второго (от k до t) образуются из символов первого
путем добавления точки в левую клетку нижнего ряда; символы
частично заполненного третьего — из символов второго путем
добавления точки в правую клетку нижнего ряда. Единственное
исключение (букву w) мы можем объяснить тем, что символ для
нее был добавлен позже, когда шрифт начал применяться
не только для французского языка.
Учитывая вышесказанное, мы можем заполнить пропуски
(выделены серым):
1 0 . Ш Р И ФТ Б РА Й Л Я 97
A B C D E F G H I J
⠁ ⠃ ⠉ ⠙ ⠑ ⠋ ⠛ ⠓ ⠊ ⠚
K L M N O P Q R S T
⠅ ⠇ ⠍ ⠝ ⠕ ⠏ ⠟ ⠗ ⠎ ⠞
U V X Y Z
⠥ ⠧ ⠭ ⠽ ⠵
W
⠺
Теперь, когда мы знаем символы для всех букв, осталось

понять, как записывается 0. Разумно предположить, что для
этого используется j, десятая буква алфавита.
О='6=
Bring 40 pizzas and vermouth, Mark! (Марк, принеси 40 пицц
и вермут!)
⠠⠃⠗⠊⠝⠛⠼⠙⠚⠏⠊⠵⠵⠁⠎⠁⠝⠙⠧⠑⠗⠍⠕⠥⠞⠓⠂⠠⠍⠁⠗⠅⠖
П\64F6]='655*)* Б\3^_G
Сейчас во всем мире слепые люди для чтения и письма исполь-
зуют почти исключительно шрифт Брайля. Тем не менее он
был не единственной и не первой попыткой создать способ
чтения и письма вслепую и своим возникновением непосред-
ственно обязан двум другим системам: выпуклому шрифту
Валентина Гаюи и системе ночного чтения капитана Шарля
Барбье де ла Серра.
Рис. 4. Валентин Гаюи (1745–1822) Рис. 5. Луи Брайль (1809–1852)
Французский королевский переводчик и выдающийся знаток

языков Валентин Гаюи в 1784 г. начал заниматься образованием
слепых детей. По легенде, первого своего ученика Франсуа
Лезюэра он нашел на паперти: нищий на ощупь определил номи-
нал поданной монеты и спросил, не ошибся ли месье, пожертво-
вав слишком крупную сумму. Гаюи научил Франсуа основам
грамотности, используя деревянные буквы. Вскоре ученик, ища
что-то на столе учителя, наткнулся на печатную страницу,
на которой некоторые буквы были случайно оттиснуты чересчур
сильно — настолько, что Франсуа смог их распознать, ощупав
пальцами выпуклости. Это навело Гаюи на мысль создать
выпуклый шрифт, который он и стал использовать в основанной
им вскоре школе для слепых.
Мокрая бумага накладывалась на специальные шаблоны,
затем она высыхала и получалась готовая страница с выпук-
лыми буквами. Изготовленные таким образом книги занимали
очень много места, а их изготовление было очень трудоемким.
К 1819 г., когда в школу поступил Луи Брайль, в ее библиотеке
имелось 14 книг.
В 1812 г. трехлетний сын ремесленника Луи Брайль пора-
нил глаз, играя с отцовскими инструментами. В рану попала
1 0 . Ш Р И ФТ Б РА Й Л Я 99
инфекция, которая впоследствии перекинулась на второй глаз
и привела к полной слепоте. Благодаря счастливому стечению
обстоятельств в десятилетнем возрасте Брайль получил место
в школе, основанной Гаюи. Брайль оказался блестящим учени-
ком и талантливым музыкантом.
Через несколько лет школу посетил капитан артиллерии
Шарль Барбье (1767–1841), разработавший систему письма,
которая должна была позволить солдатам обмениваться инфор-
мацией в темноте без звука. Барбье показал свою систему дирек-
тору школы, а тот сразу же продемонстрировал ее наиболее заин-
тересованным лицам — ученикам. Именно Барбье принадлежит
идея прокалывать бумагу острым инструментом и использовать
получившиеся выпуклости как носители информации.
Каждый символ в системе Барбье состоял из набора точек
(от двух до двенадцати) и кодировал некоторый звук (в таблице
звуки представлены буквами или сочетаниями букв). Таким
образом, систему Барбье можно считать упрощенной тран-
скрипцией. Символ состоял из двух колонок, в каждой от одной
точки до шести. Каждая колонка кодировала координату звуко-
вого значения символа в квадрате 6 × 6 (см. таблицу). Напри-
мер, символ для r содержал пять точек в левой колонке
и четыре — в правой.
1 2 3 4 5 6
1 a i o u é è
2 an in on un eu ou
3 b d g j v z
4 p t q ch f s
5 l m n r gn ll
6 oi oin ian ien ion ieu
Квадрат Барбье

Ученикам система Барбье понравилась. Чтение шрифта
Гаюи было делом медленным и нелегким. Кроме того, буквы
требовали очень много места. Наконец, он практически не давал
слепым возможности писать.
Шрифт Барбье, однако, тоже не был идеален. На подсчет
точек требовалось время и усилие: все 12 позиций нельзя было
нащупать одним касанием пальца. Кроме того, требовалось
производить дополнительное действие, чтобы перевести слова
из орфографической записи в квазитранскрипцию Барбье.
Брайль стал работать над усовершенствованием системы
Барбье — по легенде, используя то же шило, которым пора-
нился в детстве. В 1824 г., в возрасте 15 лет, он представил свой
шрифт соученикам и учителям.
Ш\*`= Б\3^_G
Брайль заменил 12 точек Барбье на шесть и уменьшил высоту
выпуклостей. Кроме того, символы теперь передавали непо-
средственно буквы. Строгих закономерностей в системе Брайля
не было, за исключением деле-
ния алфавита на десятки.
В решении задачи представ-
лены только две с половиной
строчки системы, содержащие
основные буквы. Вторая поло-
вина третьей строчки и первые
девять букв четвертой (она
отличается от третьей отсутст-
вием левой нижней точки)
содержат французские буквы
с диакритическими знаками,
а десятая буква четвертой
строки — это w, добавленная
позднее по предложению Рис. 6. Книга Луи Брайля,
англоязычного ученика Брайля набранная по системе Гаюи
1 0 . Ш Р И ФТ Б РА Й Л Я 101
(обратите внимание, что w действительно можно получить из t,
убрав нижнюю левую точку и добавив нижнюю правую). Как
можно видеть, соседние буквы часто похожи и разница между
количествами входящих в них точек никогда не превышает еди-
ницу.
Если соотношения между строчками очевидны, то порядок
символов в строке кажется произвольным. Есть, однако, версия,
что это не совсем так: вероятно, Брайль взял все возможные
сочетания точек для первых четырех позиций, расположил их
в довольно естественном порядке, а затем исключил те, кото-
рые были трудно различимы на ощупь [Lorimer, 1996].
Шрифт Брайля имел оглушительный успех у учеников. Он
оказался оптимален по всем параметрам: легкость чтения
и письма, скорость, размер, выучиваемость (в том числе и зря-
чими). В 1829 г. вышла книга Брайля, к тому времени уже
помощника учителя в школе, о записи букв и музыкальной
нотации с помощью шеститочечного шрифта. Сама книга была
набрана шрифтом Гаюи: Брайль продиктовал ее Александру
Франсуа-Рене Пинье, тогдашнему директору школы. Примеры
шеститочечным шрифтом Брайль выколол сам.
Д3_T56^F*6 ](4T+,
Официальное признание шрифта Брайля (сегодня его часто
называют просто «брайль») проходило не так гладко, но любовь
самих слепых к нему в конце концов победила все препоны.
Даже попытка нового директора, сменившего Пинье, запретить
ученикам им пользоваться под угрозой наказания ни к чему
не привела. В 1854 г. шрифт Брайля стал во Франции офици-
альной коммуникационной системой для слепых, а в последую-
щие десятилетия быстро распространился по миру, адаптиро-
вавшись к самым разным языкам и письменностям, в том числе
к письменностям Индии, к японскому и корейскому письму. Он
практически полностью вытеснил другие шрифты для слепых,
как более ранние, так и более поздние — например, письмо

Муна, которое было разработано в 1845 г. и с некоторым при-
ближением воспроизводит привычные формы букв1.
Шрифт продолжал совершенствоваться — как его струк-
тура, так и технические приспособления. Очень быстро поя-
вились печатные станки, а в XX в. — обновляемый брайлев-
ский дисплей.
Рис. 7. Брайлевский дисплей
Сейчас нередко применяется не шести-, а восьмиточечный

шрифт Брайля, в дополнительных двух точках кодируется,
в частности, регистр буквы. Так отчасти решается проблема
1
Существуют и другие задачи на системы письма для слабовидя-
щих, например задача Патрика Литтелла про японский брайль (Северо-
американская олимпиада по компьютерной лингвистике, 2009; https://
ioling.org/booklets/samples.en.pdf) и задача Бориса Иомдина про письмо
Муна (I тур XXXVII Московской открытой традиционной олимпиады
по лингвистике и математике, 2006; http://www.lingling.ru/olymp_37/
37-1-04.pdf).
1 0 . Ш Р И ФТ Б РА Й Л Я 103
линейности шрифта: если зрячий человек, во-первых, охваты-
вает взглядом всю страницу, а во-вторых, для любого символа
сразу определяет все его параметры, включая регистр, то сле-
пой при классическом брайле не может ни того ни другого, он
должен читать с самого начала. При восьмиточечном шрифте
вторая проблема снимается.
Во многих странах используется так называемый брайль
II степени: система, в которой многие слова, морфемы или просто
буквосочетания записываются сокращенно. Для английского
существует и брайль III степени — некоторый аналог скорописи.
Ни Гаюи, ни Барбье, ни Брайль не увидели окончательного
триумфа шеститочечного шрифта. Гаюи скончался еще в 1822 г.,
Барбье (его система так и не получила распространения
в армии) — в 1841-м. Брайль, чье здоровье, вероятно, было
подорвано плохими условиями в школе, особенно в первые
годы его обучения, умер в 1852 г. от туберкулеза. До самой
смерти он работал учителем в школе для слепых, улучшал свой
шрифт и писал учебники. В 1829 г., когда его должны были
забрать в армию, от службы его освободили, указав причиной
«не может читать и писать».
Задача использовалась на V Международной олимпиаде

по теоретической, математической и прикладной лингвистике
(Санкт-Петербург, 2007) и получила «приз решательских симпатий».
11. Белорусская
орфография
Задача
Даны белорусские слова, записанные по правилам орфографии,
действовавшим в 1933–1957 гг.:
аратар, большэвік, дыпламат, калонія, комуна, палітыка,
піонер, прафесар, пролетарый, рэволюцыя, эвалюцыя.
З3435*6
Для каждого из приведенных ниже белорусских слов опреде-
лите, какой вариант его написания соответствует правилам
1933–1957 гг.:
абсалютызм / абсолютызм,
арфаграфія / орфографія,
камсамол / комсамол,
манархія / монархія,
савецкі / совецкі,
сацыялізм / соцыялізм.
Примечание: буква і читается как русское и.
1 1 . Б Е Л О Р У С С К А Я О Р Ф О Г РА Ф И Я 105
Подсказка
Обратите внимание на значение слов и время действия указан-
ной орфографической нормы.
Решение
Проанализировав слова, данные в условии, мы можем заме-
тить, что в некоторых из них безударные гласные пишутся
«как слышатся», а в некоторых — как в русском языке.
Попытки объяснить эту разницу фонетическими и морфологи-
ческими особенностями слов (например, местом ударения,
открытостью/закрытостью слога, родом, наличием/отсут-
ствием суффиксов и т. п.) ни к чему не приводят — сравните,
к примеру, однотипные рэволюцыя и эвалюцыя. Поэтому оста-
ется обратиться к значению слов.
Выпишем в два столбца данные нам слова:
а («как слышится») о (не «как слышится»)
аратар большэвік
дыпламат комуна
калонія піонер
палітыка пролетарый
прафесар рэволюцыя
эвалюцыя
Сразу бросается в глаза, что слова, в которых пишется без-

ударное о, имеют то или иное отношение к СССР, социалисти-
ческому строю и связанным с ними понятиям. И если обратить
внимание на год принятия представленной в задаче орфогра-
фии — 1933-й, самый разгар борьбы с контрреволюционными
элементами и националистическими тенденциями, — то можно
предположить, что авторами реформы вполне могла быть выде-
лена группа особых «революционных» слов, «искажения»
которых действующим в белорусском языке принципом
фонетической орфографии (как слышится, так и пишется)
никак нельзя было допустить.
Приняв эту гипотезу, мы можем выполнить задание:
Обычные слова «Революционные» слова

а («как слышится») о (не «как слышится»)
абсалютызм комсамол
арфаграфія совецкі
манархія соцыялізм
В конце XIX в. при формировании современного литературного
белорусского языка в основу его орфографии был положен
фонетический принцип, которому подчиняется написание абсо-
лютного большинства гласных и некоторой части согласных.
В частности, на письме отображается аканье: малако ‘молоко’,
шырокага ‘широкого’. Однако аканье не всегда отображалось
последовательно — например, в начале XX в. безударные глас-
ные в заимствованных словах писались в соответствии с язы-
ком-источником: дэкоратыўны ‘декоративный’, шоколадны
‘шоколадный’. Вообще же, на протяжении всего столетия бело-
русская орфография оставалась предметом ожесточенной поле-
мики, причем не только лингвистов, но и политиков.
В конце 1920-х — начале 1930-х гг. «борьба с нацдемовщиной
в языке и литературе» в советской Белоруссии достигла своего
апогея. В мае 1933 г. была создана Политическая комиссия
по пересмотру русско-белорусского словаря и новых правил бело-
русского правописания, результатом деятельности которой стала
реформа белорусской орфографии 1933 г. Отметим, впрочем, что
вопреки названию реформа затрагивала не только орфографию,
но и некоторые вопросы морфологии и синтаксиса.
Приведем отрывок из постановления Совета народных
комиссаров БССР «Об изменениях и упрощении белорусского
правописания» от 26 августа 1933 г. (в переводе с белорусского

Рис. 8. Номер газеты «Звезда» от 28 августа 1933 г. с постановлением
Совета народных комиссаров БССР «Об изменениях и упрощении бело-
русского правописания». Источник: www.pravapis.info
языка), который хорошо иллюстрирует вмешательство поли-

тики в лингвистические дела того времени:
«Действующее белорусское правописание значительно засо-

рено указанными национал-демократическими течениями
и потому подлежит изменениям.
В целях решительного изгнания из белорусского правописания
национал-демократических влияний и искажений, облегчения
широким рабочим массам изучения белорусской письмен-
ности <...> и полного подчинения белорусского правописания
задачам воспитания рабочих масс в духе пролетарского интер-
национализма Совет Народных Комиссаров БССР постановляет
внести в действующее правописание следующие изменения».
Пункт постановления, который определял написание слов,

приведенных в задаче, выглядит так:
«9. Интернациональные революционные слова не подчинять

общему правилу об аканье. Писать: рэволюцыя, комунізм,
Комінтэрн, пролетарый. В остальных иноязычных словах
“о” писать через “а”, но сохранять “е” (“э”) (прафесар, мана-
лог, тэлеграф)».
Вот как комментировал этот пункт Андрей Александро́вич —

белорусский детский писатель и поэт, не занимавшийся линг-
вистикой, но попавший в состав Комиссии и ставший впослед-
ствии директором Института литературы, искусства и языка
Белорусской академии наук [Александровіч, 1934, цит. по:
Запрудскі, Кулеш, 2008: 183–184]. Степень разумности аргумен-
тации оставляем на суд читателей:
«Интернационально-революционные слова — слова, которые

рождены пролетарской революцией и которые во всех языках
мира распространились с произношением через “о”, и в нашем
новом правописании это революционное качество сохранено.
Слова “комуна” <...> пишутся и у нас через “о”, то есть сохра-
няется в корне их первоисточник, и этим язык поднимается
на новую наивысшую ступень развития по пути пролетар-
ского интернационализма».
Вмешательство политики в вопросы языка не такой уж ред-

кий социолингвистический феномен. Чаще всего политические
явления влияют на лексику: например, замена в 2002 г. назва-
ний месяцев в туркменском языке на новые, связанные с раз-
личными элементами государственной идеологии (январь —
Türkmenbaşy в честь президента Туркменистана Сапармурата
Ниязова, апрель — Gurbansoltan в честь матери президента,
и т. д.)1, или стремление нынешних властей Ирана изгнать из
персидского языка европейские заимствования, заменив их
на слова, образованные от исконных корней. На сайте Акаде-
мии персидского языка и литературы каждый желающий даже
может предложить свой эквивалент для заимствования.
1
Сапармурат Ниязов умер в 2006 г.; эти названия просуществовали
еще два года после его смерти, а затем были возвращены прежние назва-
ния месяцев, заимствованные из русского.

Политика может также проявляться в вопросах выбора сис-
темы письма: например, некоторые бывшие республики СССР
после обретения независимости отказались от кириллической
письменности своих государственных языков в пользу латинской
(так поступили Азербайджан, Туркменистан и другие страны).
Говоря о влиянии политики на орфографию, можно вспом-
нить, что во время Второй мировой войны и некоторое время после
нее в польском языке было принято писать слово niemcy ‘немцы’
с маленькой буквы (хотя по правилам польской орфографии
названия национальностей пишутся с большой буквы). Отметим,
однако, что это не было официальным требованием. Политико-
религиозными причинами объясняется единственно возможное
написание слова бог с маленькой буквы в текстах советского пери-
ода и, наоборот — то, что в арабском языке слово Аллах — единст-
венное, в котором обязательны для написания надстрочные знаки,
обозначающие удвоение согласной и долгое произношение вто-
рого гласного звука [a:]: ‫ﷲ‬, но не ‫( اﻟﻟﮫ‬даже компьютерные про-
граммы автоматически заменяют сочетание арабских букв, обозна-
чающих звуки а, л, л, х, на написание с надстрочными знаками).
Кстати, и сегодня политика по-прежнему влияет на орфо-
графию: вспомним набившие оскомину споры о написаниях
Таллин и Таллинн, Алма-Ата и Алматы и др. (см. задачу
№ 37 «Странноведение»).
Напоследок, возвращаясь к вопросу о взаимоотношениях
политики и белорусского правописания в середине прошлого века,
нельзя не упомянуть потрясающую абсурдом историю с лозунгом
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на белорусском языке.
Даже не касаясь пролетариев, которые за историю существо-
вания лозунга успели побывать и пралятарамі, и пролетарыямі
(после принятия описанной в задаче орфографии), и пралетары-
ямі (после ее отмены), интересно проследить судьбу глагола.
Почему и зачем глагол злучайцеся (‘соединяйтесь’, как и в рус-
ском варианте лозунга) превратился в конце 1930-х в яднайцеся
(‘объединяйтесь’), а затем и в противоречащее правилам еднай-
цеся? (Об этих правилах см. задачу № 12 «Белорусское яканье».)
Здесь тоже не обошлось без политики. Приведем отрывок из вос-
поминаний писателя и историка А. Калубовича (в переводе
с белорусского), где автор цитирует слова Надежды Грековой —
секретаря ЦК КП(б)Б [Калубовіч, 1993]:
«Грекова приказала внести в правописание две сделанные ею

“поправки” в лозунг “Пролетырыі ўсіх краёў, злучайцеся!” Во-
первых, слово “злучайцеся” заменить на “яднайцеся”, потому что
вот она как секретарь ЦК часто подписывает “директивы” колхо-
зам, что уже пора начинать “случную кампанию для скота”,
поэтому призыв “злучайцеся!” по отношению к пролетариату
“как-то нехорошо звучит”. Во-вторых, в слове “яднайцеся”
начальное “я”, хоть и стоит в первом слоге перед ударением,
должно писаться через “е”, так как могут быть случаи, когда это
слово при письме или печати надо будет переносить, и тогда при
его делении может выйти “яд-”. Для политического лозунга это
недопустимо. ЦК партии на это не может согласиться».
И только в 1957 г., с принятием очередной реформы бело-

русского языка, лозунг приобрел окончательный вид без на-
думанных исключений: «Пралетарыі ўсіх краін, яднайцеся!»
(но злучайцеся в лозунг так и не вернулось).
Рис. 9. Варианты написания лозунга «Пролетарии всех стран, соеди-

няйтесь!» на белорусском гербе
Задача использовалась на Олимпиаде XII Летней

лингвистической школы (Дубна, 2010).
12. Белорусское яканье
Автор: Александр Пиперски
Задача
Даны белорусские глаголы с отрицанием, записанные по прави-
лам орфографии, сформулированным белорусским ученым Бро-
ниславом Тарашкевичем в 1918 г. (в современном белорусском
языке эти правила не используются):
ня буду, ня выпісала, не выпускаю, не ганю, не дала, не кіпячу,
ня купіла, ня лью, ня мажу, не насіла, ня плыла, ня пішу, не пра-
даю, ня сею, ня ставіла, не хачу.
З3435*6
Переведите на белорусский язык и запишите в орфографии,
предложенной Тарашкевичем: не гну, не думала, не люблю,
не могу, не помилую, не плачу, не пускала, не пустовала. Если
в каком-то случае возможны несколько вариантов перевода,
приведите их все.
Примечание: буква і читается как русское и.
12. БЕЛОРУССКОЕ ЯКАНЬЕ 113

Подсказка
Обратите внимание на место ударения в глаголах.
Решение
Соответствия между белорусским и русским в глагольных фор-
мах тривиальны: на месте русского и в белорусском стоит і,
а на месте русского безударного о пишется а.
Отрицательная частица имеет варианты не и ня, распределе-
ние которых зависит от места ударения и первого гласного
в глаголе:
1) если отрицательная частица стоит в 1-м предударном
слоге (то есть в слоге непосредственно перед ударным;
иначе говоря, если в глаголе ударение падает на первый
слог), пишется ня: ня буду, ня выпісала, ня лью;
2) если отрицательная частица стоит в 3-м предударном
слоге (то есть если в глаголе ударение падает на третий
слог), пишется не: не выпускаю, не кіпячу;
3) если отрицательная частица стоит во 2-м предударном
слоге (то есть если в глаголе ударение падает на второй
слог), возможны два варианта:
— если первый гласный глагола а, пишется не: не дала,
не насіла;
— если первый гласный глагола не а, пишется ня: ня
купіла, ня плыла.
О='6=
ня гну, ня думала, ня люблю, не магу, не памілую, ня плачу ‘не
плáчу’ и не плачу ‘не плачý’, ня пускала, не пуставала.
Различие между и и і — чистая условность (в белорусском
буквы и нет вообще), а правописание безударных гласных
в соответствии с произношением — это характерная черта
белорусского языка (об этом говорится в задаче № 11 «Бело-
12. БЕЛОРУССКОЕ ЯКАНЬЕ 115

русская орфография»). Русское правописание стремится по мере
возможности сохранять единый облик корней, приставок, суф-
фиксов и окончаний, а в белорусском все иначе, по крайней
мере с гласными: они пишутся, как произносятся.
Правило распределения ня и не может показаться сложным,
но и оно призвано было отражать произношение. Дело в том, что
в белорусском языке есть яканье: после мягких согласных в 1-м
предударном слоге звучит не [и], как по-русски (несу [н’исý],
весна [в’иснá]), а [а]: [н’асý], [в’аснá]. Это отражается на письме:
белорусы пишут нясу, вясна, и это одна из самых характерных
примет белорусского языка, которая бросается в глаза тем, кто
привык к русской орфографии. Неудивительно, что и в отрица-
тельной частице Бронислав Тарашкевич в 1-м предударном слоге
во всех случаях предлагал писать ня (ня буду, ня лью).
В слогах, стоящих после ударения (заударных), и в слогах
перед 1-м предударным яканье в современном письме не отра-
жается (например, беларускі). Однако система Тарашкевича во
2-м предударном слоге отражает не просто яканье, а так назы-
ваемое диссимилятивное яканье: гласный 2-го предударного
слога должен отличаться от гласного 1-го предударного слога.
Если в 1-м предударном слоге звучит а, то во 2-м предударном
будет другой звук (не дала, не насіла); если же в 1-м предудар-
ном слоге не а, то во 2-м будет а после мягкого согласного,
на письме обозначаемое как я: ня купіла, ня плыла. В 3-м пред-
ударном слоге яканья нет.
Яканье свойственно не только белорусскому языку. Разные
его варианты представлены и в русских говорах. То, какие глас-
ные произносятся в предударных слогах, может зависеть от мно-
гих факторов: при диссимилятивном яканье, которое представ-
лено в задаче, гласные расподобляются, при ассимилятивном
яканье — наоборот, уподобляются: перед [а] в 1-м предударном
слоге произносят [а], а перед другими гласным — [и]: нису,
но вясна. Иногда бывает, что перед мягкими согласными в пред-
ударных слогах произносится [и], а перед твердыми — [а]: нясу,
но ниси. Такой тип называется умеренным яканьем. Произно-

шение гласных в безударных слогах в различных диалектах рус-
ского языка отражено на картах атласа [Букринская и др., 1994].
Все эти принципы могут комбинироваться самыми сложными
способами, и в результате оказывается, что в русских и белорус-
ских диалектах есть несколько десятков разных схем яканья. Одну
из таких схем и пытался зафиксировать в своей орфографии Бро-
нислав Тарашкевич. Но, видимо, учитывать такие тонкости произ-
ношения безударных гласных оказалось слишком трудно,
и поэтому от отражения диссимиляции быстро отказались. Это
правило отражает «Беларуская граматыка для школ» Тарашкевича
в первом издании в 1918 г. [Тарашкевiч, 1918], но в сильно перера-
ботанном издании 1929 г. [Тарашкевiч, 1929] диссимилятивного
яканья уже нет: там предлагается просто писать ня в 1-м пред-
ударном слоге и не в остальных случаях. Тем более не отражается
диссимилятивное яканье в так называемом официальном стан-
дарте белорусского языка, который был принят в 1933 г.
Реформа 1933 г. была неприязненно встречена за пределами
Советского Союза, и в результате белорусская орфография продол-
жает существовать в двух вариантах: «официальном», который
иногда называют «наркомовкой», и «классическом», который
иногда называют «тарашкевицей» (иногда говорят даже о двух
вариантах языка, но мы не станем здесь вдаваться в этот сложный
и политизированный спор). В официальном стандарте в частице
не яканье не отмечается на письме вовсе: пишут не ставіла, не буду,
не купіла, не насіла, хотя произносят ня. В классическом варианте
сохраняется различие между 1-м предударным и остальными сло-
гами: ня ставіла, ня буду, но не купіла, не насіла.
Однако диссимилятивное яканье живее, чем кажется, хотя
нормализаторы орфографии и пытаются это скрыть: если прислу-
шаться, его и сейчас можно услышать в речи многих белорусов,
даже когда они говорят по-русски, а не только по-белорусски.
Задача использовалась во II туре XLI Московской

13. Рунические надписи
Задача
Даны отрывки из двух рунических надписей, написанных алфа-
витом, носящим название «младший fuþąrk», а также трансли-
терация и перевод этих отрывков:
1. Швеция, XI в.
RæhNUælTR liT RicTæ RUNæR

rahnualtr lit rista runar ‘Рагнвальд заказал высечь руны’
2. Дания, X в.
cæ hæRælTR iæc caY UæN TæNªæURk

sa haraltr ias sąR uan tanmaurk ‘Тот Харальд, который
подчинил себе Данию’
Даны изображения еще двух надписей:
3. Дания, IX в.

4. Дания, XII в.
З3435*6 1
Руны делились на три группы, каждая из которых соотносилась
с именем одного из языческих богов: Freyr, Hagall и Týr соот-
ветственно. Объясните, какой принцип связывает имена этих
богов с группами рун.
З3435*6 2
Запишите в транслитерации приведенные ниже первые два
зашифрованных слова надписи XII в., найденной на Оркней-
ских островах (Великобритания).
Примечание: ą читается как носовой a; þ читается как th

в английском слове think; руна, транслитерируемая как R,
к эпохе создания этих надписей уже совпала в произношении
с руной r. Имена божеств в задании 1 приводятся в их древне-
исландской форме.
13. РУНИЧЕСКИЕ НАДПИСИ 119

Обратите внимание, что в надписях 3 и 4 каждая руна встреча-
ется ровно один раз, причем руны идут в одном и том же
порядке. Что представляют собой эти надписи?
Для чего нужны точки в надписи 4? Как связаны с ними ветви
у знаков в задании 2?
Решение
Между рунами и их транслитерацией в надписях 1 и 2 легко
установить взаимно однозначные соответствия. Сравнив между
собой надписи 3 и 4, можно понять, что это одни и те же руны,
хотя и с некоторыми различиями в форме. Подставив уже
известные из надписей 1 и 2 транслитерации, получаем такое
чтение надписей 3 и 4:
?u?ąrkhniast?mlR
Если сопоставить название алфавита с началом надписей

3 и 4, становится ясно, что эти надписи — не что иное, как алфа-
вит, название которого — это его шесть первых букв: примерно
так же, как слово алфавит состоит из названий двух первых букв
греческого алфавита (альфа и бета = вита), а, например, хор-
ватское abeceda — из названий первых четырех букв латиницы.
Тогда мы можем восстановить первую и третью буквы: f и þ.
Осталось понять, как же прочитать шифр в задании. Если
посчитать количество левых и правых ветвей у каждого сим-
вола, получаем такую запись:
3/3 2/3 2/5 2/4 3/5

3/5 3/2 2/2 2/4 3/5
(граница между словами, вероятно, проходит там, где левые

ветви начинают смотреть вниз).
Теперь обратимся к надписи 4. Слева от каждого знака
в ней стоит несколько точек. Кроме того, перед первым знаком
наверху расположены три точки, перед седьмым знаком — две
точки и перед 12-м знаком находится одна точка. Можно пред-
положить, что все руны разделены на три группы, пронумеро-
ванные по убыванию. Первая группа начинается с руны f, вто-
рая — с руны h, третья — с руны t. Это дает нам ответ
на задание 1: бог Freyr был приписан к группе рун fuþąrk,

Hagall — к группе hnias и Týr — к группе tbmlR из-за совпаде-
ния начальных букв имен с первыми буквами групп.
Каждая руна шифруется сочетанием номера группы (от 1
до 3) и своего номера внутри группы (от 1 до 6 или до 5), кото-
рый обозначен точками слева от руны в надписи 4. Используя
это, мы можем прочитать зашифрованную надпись и получить
ответ на задание 2: þisar runar.
Правильность такой дешифровки подтверждается тем, что
слово runar есть и в надписи 1. Хотя это словосочетание
и нельзя перевести, основываясь на материале задачи, на самом
деле оно означает ‘эти руны’.
Руническое письмо было в ходу у древних германцев начиная
со II в. н. э. Оно пришло к ним от североиталийских племен,
имевших похожие алфавиты. В свою очередь, сами эти алфа-
виты ведут свое происхождение от греческого. Поэтому кирил-
лица, латиница и руны родственны между собой — но только
пути развития этих алфавитов были разными, так что их сход-
ство заметно не с первого взгляда.
Древнейшей разновидностью рунического алфавита был

так называемый старший fuþark:
F u Q a R k g W
f u þ a r k g w
h n i j 4 p y ø
h n i j ï p z( ) s
t B e m l 5 d o
t b e m l ŋ d o

Он содержал в себе 24 руны, которые очень точно отражали
звуковую систему древнегерманских языков. Около 700 г. н. э.
старший fuþark вышел из употребления, сменившись двумя раз-
ными алфавитам: англосаксонским («fuþorc») и скандинавским
(«младший fuþąrk / fuþark»). В англосаксонском алфавите число
рун заметно возросло, чтобы передавать многочисленные звуки,
возникшие в древнеанглийском языке, а скандинавский руни-
ческий алфавит повел себя иначе и сохранил лишь 16 символов.
Ниже изображен вместе с транслитерацией один из вариантов
младшего рунического алфавита, представленный в задаче:
f u þ ą r k h n i a s t b m l
Многие звуки, различавшиеся в произношении, перестали

различаться на письме. Например, одной руной передавались
гласные e и i, а также парные по глухости / звонкости соглас-
ные p и b, t и d, k и g. Правда, довольно быстро появились
новые варианты букв — например, руна k с точкой обозна-
чала g, руна i с точкой — e и т. д., но употреблялись они
далеко не всегда:
k g i e
k g i e
Наличие необязательных рун с особыми дополнительными

знаками напоминает русский алфавит с его буквами е и ё,
а обозначение нескольких звуков одной руной не так уж кри-
тично: феть таше если по-русски не расличать клухие и сфон-
кие сокласные, фсё рафно почти фсё понятно.

Разнообразные варианты рунического письма были в упо-
треблении в Скандинавии вплоть до XV в., а в шведской про-
винции Даларна руны изредка использовались до начала XX в.
Представленный в задаче рунический шифр, суть которого
состоит в том, чтобы кодировать группу рун и номер руны
в группе, был широко известен в Средние века. Такие шифро-
ванные руны могли иметь самую причудливую форму —
например, известна норвежская надпись на деревянной палочке,
где изображены рыбы, у которых надо было считать щетинки
слева и справа:
Этот текст читается как kuþkiﬁ, или, в стандартизованной

записи, guð gefi ‘дай бог’ (ð — звонкая пара к þ).
Рунический шифр был не слишком надежен: во-первых,
многим он был известен, во-вторых, каждой руне алфавита
всегда соответствовала одна и та же картинка в шифре, а такие
шифры обычно легко взломать. Посмотрев на зашифрованную
надпись þisar runar ‘эти руны’, нельзя не задаться вопросом:
зачем зашифровывать совершенно не секретную информацию,
а если уж ее и зашифровывать, то почему это делается с помо-
щью ненадежного шифра? По-видимому, знание шифра все же
было не всеобщим достоянием, и если мастер демонстрировал,
что владеет им, то он тем самым показывал свое высокое искус-
ство. Неслучайно текст надписи из задания 2 после слов þisar
runar ‘эти руны...’, написанный уже обычными, а не тайными
рунами, продолжается так: ‘...вырезал человек, который лучше
всех знает руны к западу от моря’.
Напоследок надо сделать одно замечание: в наши дни руны
обычно ассоциируются с магией, а их использование в каче-
стве алфавита уходит на второй план. По-видимому, у древних

германцев дело обстояло не так: руны использовались в пер-
вую очередь для письма (хотя, конечно, с их помощью могли
записываться магические заклинания или что-то в этом роде).
То, что в Новое время стало популярно толковать руны как
магические знаки, во многом вызвано внешней необычностью
рун. Свою роль сыграло и то, что некоторые древние руниче-
ские надписи из-за своей краткости оказываются не очень
понятными, и самый простой способ их истолковать — припи-
сать им какое-то магическое значение, которого у них, может
быть, и не было. Наконец, важную роль играет и тип сохранив-
шихся текстов: большинство известных нам рунических текс-
тов вырезаны на камнях, и неудивительно, что они часто
посвящены культовой тематике. Вероятно, тексты бытового
содержания писались на недолговечных материалах и поэтому
до нас не дошли. Это подтвердилось в 1950-е гг., когда после
пожара в исторической части города Бергена (Норвегия) было
найдено более 600 рунических надписей на деревянных пред-
метах, сохранившихся благодаря особым химическим свойст-
вам почвы: среди них были и ярлычки для товаров, и деловые
письма, и любовные записки, и, наконец, те самые изображен-
ные выше рыбы с шифром.
Задача использовалась во II туре XL Московской

14. Шифры
и грехи отцов
Автор: Антон Кухто
Задача
Перед вами отрывок главы I части III романа Ярослава Гашека
«Похождения бравого солдата Швейка во время мировой
войны» в переводе П. Г. Богатырева (отрывок сокращен и адап-
тирован для нужд задачи; пропущенные абзацы в тексте специ-
ально не отмечаются):
«В штабном вагоне, где разместились офицеры маршевого

батальона, с начала поездки царила странная тишина. Боль-
шинство офицеров углубилось в чтение небольшой книжки
в полотняном переплете, озаглавленной “Грехи отцов”, роман
Людвига Гангофера. Все одновременно сосредоточенно
изучали страницу сто шестьдесят первую. Командир баталь-
она капитан Сагнер стоял у окна и держал в руке ту же книжку,
открытую на той же сто шестьдесят первой странице.
Внимательно прочитав эту страницу, офицеры ничего
не поняли. На сто шестьдесят первой странице какая-то Марта
подошла к письменному столу, взяла оттуда какую-то роль
и громогласно высказала мысль, что публика должна сочувст-
вовать страданиям героя пьесы; потом на той же странице
появился некий Альберт, который без устали острил. Но так
как остроты относились к предыдущим событиям, они каза-
лись такой ерундой, что поручик Лукаш со злости перекусил
мундштук.

Обдумав все как следует, капитан Сагнер отошел от окна.
Большим педагогическим талантом он не обладал, поэтому
у него много времени ушло на то, чтобы составить в голове
план лекции о значении страницы сто шестьдесят первой.
— Итак, господа! — И Сагнер принялся читать лекцию
о том, что вчера вечером он получил от полковника инструк-
цию касательно страницы сто шестьдесят первой в “Грехах
отцов” Людвига Гангофера.
— Я уже упоминал о новом способе шифровки полевых
донесений. Вам, вероятно, казалось непонятным, почему пол-
ковник рекомендует читать именно сто шестьдесят первую стра-
ницу романа Людвига Гангофера “Грехи отцов”. Это, господа,
ключ к новой шифровальной системе, введенной согласно
новому распоряжению штаба армейского корпуса, к которому
мы прикомандированы. Как вам известно, имеется много спосо-
бов шифровки важных сообщений в полевых условиях. Самый
новый метод, которым мы пользуемся, — это дополнительный
цифровой метод. Тем самым отпадают врученный вам на прош-
лой неделе штабом полка шифр и ключ к нему.
— Новая система необычайно проста, — разносился
по вагону голос капитана. — Я лично получил от господина
полковника второй том и ключ. Если нам, например, должны
будут передать приказ: “На высоте 228 направить пулеметный
огонь влево”, — то мы, господа, получим следующую депешу:
“вещь — с — нами — это — мы — посмотреть — в — эта —
обещали — эта — Марта — себя — это — боязливо —
тогда — мы — Марта — мы — этого — мы — благодар-
ность — блаженно — коллегия — конец — мы — обещали —
мы — улучшили — обещали — действительно — думаю —
идея — совершенно — господствует — голос — последние”».
Вполне реальный и написанный по-немецки роман Люд-

вига Гангофера «Грехи отцов» (Die Sünden der Vӓter) мы заме-
нили на такой вымышленный ключ:
1 4 . Ш И Ф Р Ы И Г Р Е Х И ОТ Ц О В 127
Британские учёные решили Аэрофотосъёмка ландшафта уже
установить, как события Первой выявила земли богачей и процве-
мировой войны повлияли на сель- тающих крестьян. «Винер-Нойш-
скохозяйственный ландшафт тадт — это прекрасный отправной
в Центральной и Восточной Ев- пункт для всей нашей экспеди-
ропе. Для этого в федеральную ции, — поделился своими впечат-
землю Нижняя Австрия была орга- лениями руководитель экспедиции
низована экспедиция при участии профессор Оксфордского универси-
двух докторов исторических наук, тета Джон Дж. Джонсон. — Нам во
специализирующихся на истории многом помогают коллеги из Воен-
этого региона начала двадцатого ной академии императрицы Марии
века, студентов-археологов из уни- Терезии, без них мы бы ходили
верситетов Великобритании и Ав- по фермерским полям с одними
стрии, а также волонтёров из числа лопатами и компасами. Да и мест-
местных жителей. В числе первых ные жители — очень приветливый
задач проекта исследователи видят и дружелюбный народ, а в таком не-
анализ современного ландшафта большом городе, конечно, все сразу
и его последующее сопоставление про нас узнали. Да и погода не под-
с данными австрийских карт того водит — словом, пока экспедиция
времени, а также данными совре- обещает быть весьма захватываю-
менных методов археологии, таких щей и продуктивной».
как аэрофотосъёмка.
Используя этот ключ, депешу «Огонь» мы могли бы зашиф-

ровать так: «установить — двадцатого — карт — и — совре-
менного».
З3435*6 1
Расшифруйте при помощи этого ключа такую депешу: «реги-
она — экспедиция — видят — современных — данными —
начала — войны — участии — этого — решили — двух —
числа — современного — мировой — региона — с — дан-
ными».
З3435*6 2
Сколько вариантов шифровки приказа «Огонь» можно соста-
вить для данного ключа?

Подсказка
«— Это исключительно просто, без всяких излишних комби-
наций. Из штаба по телефону в батальон, из батальона
по телефону в роту. Командир, получив эту шифрованную
депешу, расшифрует ее следующим способом: берем “Грехи
отцов”, открываем страницу сто шестьдесят первую и начи-
наем искать сверху на противоположной странице сто шести-
десятой слово “вещь”».
Решение
«— Пожалуйста, господа! В первый раз “вещь” встречается
на странице сто шестидесятой по порядку фраз пятьдесят вто-
рым словом, тогда на противоположной сто шестьдесят пер-
вой странице ищем пятьдесят вторую букву сверху. Заметьте
себе, что это “н”. Следующее слово в депеше — это “с”.
На странице сто шестидесятой это — седьмое слово, соответ-
ствующее седьмой букве на странице сто шестьдесят первой,
букве “а”. Потом идет “нами”, то есть, прошу следить за мной
внимательно, восемьдесят восьмое слово, соответствующее
восемьдесят восьмой букве на противоположной, сто шесть-
десят первой странице. Это буква “в”. <...> И так продолжаем,
пока не расшифруем приказа: “На высоте двести двадцать
восемь направить пулеметный огонь влево”. Очень остро-
умно, господа, просто, и нет никакой возможности расшифро-
вать без ключа сто шестьдесят первой страницы “Грехов
отцов” Людвига Гангофера».
Р6F65*6 >3435*G 1
Каждой букве правой страницы ключа присваивается номер,
которому соответствует слово левой страницы разворота. Сло-
вом для применения такого метода считается последователь-
ность символов алфавита, отделенная от других пробелами.
Следует отметить, что за одной буквой не закреплено един-
ственное слово, так же как одному слову не соответствует
единственная буква, поэтому, например, слово «и» может обо-
значать как букву «н», так и букву «а», а слово «данными» —
«р» или «д»:
а э р о ф о т о с
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Британские учёные решили установить как события Первой мировой войны

ъ ё м к а л а н
10 11 12 13 14 15 16 17
повлияли на сельскохозяйственный ландшафт в Центральной и Восточной
д ш а ф т а у ж е в
18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Европе Для этого в федеральную землю Нижняя Австрия была организована
ы я в и л а з е м
28 29 30 31 32 33 34 35 36
экспедиция при участии двух докторов исторических наук специализирующихся на
л и б о г а ч е
37 38 39 40 41 42 43 44
истории этого региона начала двадцатого века студентов-археологов из
й и п р о ц в е т
45 46 47 48 49 50 51 52 53
университетов Великобритании и Австрии а также волонтеров из числа
а ю щ и х к р е с т
54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
местных жителей В числе первых задач проекта исследователи видят анализ
ь я н в и н е р
64 65 66 67 68 69 70 71
современного ландшафта и его последующее сопоставление с данными
н о й ш т а д т э
72 73 74 75 76 77 78 79 80
австрийских карт того времени а также данными современных методов
т о п р
81 82 83 84
археологии таких как аэрофотосъёмка
О='6= 53 >3435*6 1
«Быстро сварить обед».
б ы с т р о
39 28 62 79 71 40
региона экспедиция видят современных данными начала
с в а р и т ь
9 30 20 3 31 53 64
войны участии этого решили двух числа Современного
о б е д
8 39 70 78
мировой региона с данными
Для того чтобы сократить ключ и сделать решение задачи

не таким утомительным, в его правой части мы использовали
панграмму — предложение, которое содержит в себе все буквы
алфавита того языка, на котором оно составлено («Аэрофото-
съёмка ландшафта уже выявила земли богачей и процветающих
крестьян»).

Р6F65*6 >3435*G 2
Поскольку между буквами правой страницы и словами левой нет
взаимно-однозначного соответствия, чтобы наиболее полно отве-
тить на вопрос задания 2, следует составить перечень всех слов
(их номеров), которые могут обозначать буквы слова «огонь»:
о (2 раза): 4 установить, 6 события, 8 мировой, 40 начала,
49 а, 73 карт, 82 таких
г: 41 двадцатого
н: 17 Восточной, 66 и, 69 сопоставление, 72 австрийских
ь: 64 современного
Соответственно, количество комбинаций и способов пред-
ставить слово «огонь» — 7×1×7×4×1 = 196. Естественно, чем
больше способов в шифре представить один и тот же символ,
тем сложнее такой шифр декодировать.
«Все молча посмотрели на злосчастные страницы и задума-
лись. На минуту воцарилась тишина, и вдруг кадет Биглер
озабоченно вскрикнул:
— Господин капитан, осмелюсь доложить... Иисус Мария!
Не получается!
И действительно, все было очень загадочно. Сколько
господа офицеры ни силились, сколько ни старались, никто,
кроме капитана Сагнера, не нашел на странице сто шестидеся-
той названных слов, а на противоположной, сто шестьдесят
первой странице, которой начинался ключ, соответствующих
этому ключу букв.
— Господа! — неловко замялся капитан Сагнер, убедив-
шись, что кадет Биглер прав. — В чем дело? В моих “Грехах
отцов” Гангофера все это есть, а в ваших нет?
— С вашего разрешения, капитан, — отозвался опять
кадет Биглер, — позволю себе обратить ваше внимание
на то, что роман Людвига Гангофера в двух томах. Соблаго-
волите убедиться: на первой странице написано “Роман в двух
томах”. У нас первый том, а у вас второй, — развил свою мысль
дотошный кадет. — Поэтому ясно как день, что наши сто
шестидесятая и сто шестьдесят первая страницы не совпадают
с вашими. У нас совершенно иной текст. Первое слово депеши
у вас должно бы получиться “на”, а у нас выходит “до”!
Теперь все обнаружили, что Биглер не так уж глуп».
Интересно, что сам Ярослав Гашек, по всей видимости,

запутался в страницах 160 и 161 первого и второго томов романа
«Грехи отцов». Марту, письменный стол и все прочее, что опи-
сано в «Похождениях...», действительно находим на с. 161 пер-
вого тома, который читают озадаченные офицеры. Однако
на том же развороте, то есть на с. 160 первого тома, седьмым
по счету идет немецкое mit, то есть ‘с’, а ведь это слово должно
было быть на с. 160 во втором томе, который держит в руках
капитан Сагнер. Кроме того, в депеше, которую в качестве при-
мера цитирует Сагнер, упомянута пресловутая Марта, однако
на с. 160–161 во втором томе, находящемся в руках у Сагнера,
никакой Марты нет и в помине. Впрочем, слова ‘вещь’ (Sache)
в нужном положении нет вообще ни на одном из разворотов
в доступных изданиях «Грехов...». Возможно, конечно, что
у Гашека было в распоряжении другое издание, но и тогда появ-
ление Марты во втором томе в депеше Сагнера объяснить с его
помощью сложно. Не исключено, однако, что Гашек преднаме-
ренно устроил такую путаницу, чтобы представить все положе-
ние еще более абсурдным.
Шифр, который безуспешно пытаются применить капитан
Сагнер и господа офицеры, принадлежит к классу книжных
шифров (он, в свою очередь, представляет собой частный слу-
чай шифра подстановки — таких систем засекречивания тек-
ста, в которых каждому элементу открытого текста при помощи
ключа ставится в соответствие элемент или указатель элемента
закрытого, шифрованного текста). В случае, который описы-
вает Гашек, открытый текст, то есть исходное незашифрован-

ное сообщение, — депеша «На высоте двести двадцать восемь
направить пулеметный огонь влево», а закрытый текст — пос-
ледовательность «вещь — с — нами...», которая передается
по каналам связи. Для того чтобы расшифровать передаваемый
текст, нужно иметь ключ, то есть роман Людвига Гангофера
«Грехи отцов» (точнее, второй его том), и знать правила,
позволяющие соотнести открытый и закрытый текст. Все
подобные шифры являются симметричными: для кодирования
и декодирования послания необходим один и тот же ключ,
в отличие от ассиметричного шифрования, при котором
используются два ключа — ключ кодирования и ключ декоди-
рования. Изучением способов шифрования, методов их взлома
и усовершенствования занимается наука криптология (от греч.
κρυπτός ‘скрытый’ и λόγος ‘слово’), которая включает в себя
криптографию — науку о создании шифров, и криптоана-
лиз — науку об их декодировании.
Очевидное преимущество книжного шифра — простота его
подготовки (нет необходимости создавать ключ). Однако, разу-
меется, такой шифр уязвим для классических методов крипто-
анализа. Простейший из них реализован при решении этой
задачи: имея доступ к ключу и одной паре открытого и закры-
того текста, можно восстановить алгоритм шифрования. Шифр
можно взломать и без доступа к конкретной книге, пользуясь,
к примеру, методами частотного (крипто)анализа, особенно
если при кодировании для обозначения одной и той же буквы
многократно используется один и тот же код: частотный
криптоанализ основывается на предположении, что частоты
букв и их сочетаний в текстах на том или ином языке, а значит,
и вероятности появления этих букв и сочетаний в зашифрован-
ном тексте подчиняются статистическим закономерностям,
и по частотам появления символов замены можно восстано-
вить исходные символы зашифрованного текста. Для шифрова-
ния книжным методом часто используются легко доступные
и распространенные книги: словари, Библия, в повести Артура
Конан Дойля «Долина ужаса» — альманах Уитакера (Whitaker’s
Almanack)1, а у Гашека — «Грехи отцов» (том второй, хотя
и по первому наверняка что-нибудь да получилось бы).
«— Я получил второй том в штабе бригады, — сказал капитан

Сагнер. — По-видимому, произошла ошибка. Полковник зака-
зал для вас первый том. Очевидно, — продолжал он таким
тоном, словно для него все было ясно и просто еще задолго до
начала лекции о чрезвычайно удобном способе шифровки, —
в штабе бригады перепутали. В полк не сообщили, что дело
касается второго тома, и вот результат.
Кадет Биглер обвел всех торжествующим взглядом.
— Странный случай, господа, — снова начал капитан
Сагнер, желая завязать разговор и рассеять удручающее мол-
чание. — В канцелярии бригады сидят ограниченные люди.
— Позволю себе подчеркнуть, — перебил его неутоми-
мый кадет Биглер, которому снова захотелось похвастаться
своим умом, — подобные вещи секретного, строго секретного
характера не должны были идти из дивизии через канцелярию
бригады. Дела армейского корпуса, являющиеся секретными,
сугубо секретными, должны передаваться сугубо секретным
циркуляром только командирам частей, дивизий и бригады.
Мне известны системы шифров, которыми пользовались во
время войн за Сардинию и Савойю, во время англо-француз-
ской осады Севастополя, во время боксерского восстания
в Китае и во время последней русско-японской войны. Сис-
темы эти передавались...»
По всей видимости, сцена, которую описывает Гашек,

не была совсем оторвана от реальности: известны случаи
использования книжных шифров во время Первой мировой
войны немецкими войсками: так, русскими войсками после
крушения немецкого военного крейсера «Магдебург» были
1
Ежегодный справочник, издающийся с 1868 г. и содержащий акту-
альную информацию о странах мира.

перехвачены сигнальные книги, позволившие дешифровать
немецкие радиограммы в Балтийском море.
Как сообщает А. В. Синельников в книге «Шифры и рево-
люционеры России», аналогичные шифры применялись рево-
люционными организациями, действовавшими на территории
Российской империи [Синельников, 2000]. Например, социал-
демократ В. Н. Катин-Ярцев вспоминал:
«Шифровали так: положим, ключом к шифру будет стихотво-

рение:
Птичка божия не знает

Ни заботы, ни труда,
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда.
Предстоит зашифровать фразу: “Пётр арестован”. Первая

буква первой строки — “П”, обозначаем 1/1, где числителем
будет строка, знаменателем — порядок букв в этой строке.
Для “Ё” мы можем взять, например, тринадцатую букву пер-
вой строки или двенадцатую третьей и т. д. Рекомендовалось
вносить побольше разнообразия, заимствуя букву из разных
мест ключа, чтобы затруднить для посторонних специалистов
расшифрование написанного».
По такой же схеме в начале XX в. переписывался со своими

корреспондентами В. И. Ульянов. Так, в переписке с петербург-
ским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса», кото-
рый одно время возглавлял Катин-Ярцев, в качестве ключа
было установлено стихотворение Некрасова «Маша». Однако
система стала довольно быстро известна полиции, а поскольку
выбор стихотворных ключей у революционеров не отличался
большим разнообразием и состоял преимущественно из произ-
ведений гимназической программы, то случаи расшифровки
перехваченных сообщений случались неоднократно.
«— Плевать нам на это, кадет Биглер, — с выражением пре-
зрения и неудовольствия прервал его капитан Сагнер. —
Несомненно одно: система, о которой шла речь и которую
я вам объяснил, является не только одной из лучших, но,
можно сказать, одной из самых непостигаемых. Все отделы
контрразведки вражеских штабов теперь могут заткнуться,
они скорее лопнут, чем разгадают наш шифр. Это нечто совер-
шенно новое. Подобных шифров еще никогда не бывало.
Дотошный кадет Биглер многозначительно кашлянул.
— Позволю себе обратить ваше внимание, господин капи-
тан, — сказал он, — на книгу Керкгоффса о военной шифровке.
Книгу эту каждый может заказать в издательстве Военного
научного словаря. Там подробно описывается, господин капи-
тан, метод, который вы нам только что объяснили. Изобретате-
лем этого метода является полковник Кирхнер, служивший при
Наполеоне Первом в саксонских войсках. Это, господин капи-
тан, метод Кирхнера, метод шифровки словами. Каждое слово
депеши расшифровывается на противоположной странице
ключа. Метод был усовершенствован поручиком Флейснером
в его книге “Руководство по военной тайнописи”, которую каж-
дый может купить в издательстве Военной академии в Винер-
Нойштадте. Пожалуйста, господин капитан.
Кадет Биглер полез в чемоданчик и вынул оттуда книжку,
о которой только что говорил.
— Пожалуйста. Извольте удостовериться. Флейснер при-
водит тот же самый пример. Тот же самый пример, который
мы все сейчас слышали».
Книга Огюста Керкгоффса «Военная криптография»

[Kerckhoffs, 1883] — реально существующий труд, написанный
в 1883 г. В ней можно найти обзор распространенных на тот
момент методов военной криптографии, криптоанализа и его
автоматизации при помощи механических шифраторов, а также
описание требований к шифровальным системам, одно из кото-
рых стало известно как принцип Керкгоффса: тайными должны

быть только ключи, но не алгоритм шифрования и при создании
системы надо исходить из того, что противнику известно о ней
все, кроме ключей. Настолько же реальна и книга «Руководство
по военной тайнописи» поручика Флейснера [Fleissner, 1881]
с той лишь поправкой, что этот пример там приводиться не мог,
по крайней мере в первом издании, поскольку «Руководство...»
было издано в 1881 г., а «Грехи отцов» — только в 1886 г., на пять
лет позже.
Правда, едва ли можно сказать, как утверждает кадет Биглер,
что описываемый в романе метод изобретен полковником Кирхне-
ром. Прообразом книжного шифра можно считать систему записи,
которую описывает греческий полководец IV в. до н. э. Эней Так-
тик в трактате «О перенесении осад» (перевод В. Ф. Беляева):
«Например, [одно] письмо было послано следующим образом.

В тюк или другую какую-то поклажу была вложена книга или
какая-то иная рукопись — безразлично, какого размера и сколь
давняя. В ней было написано письмо точками, поставленными
над буквами первой, второй или третьей строки, причем точ-
ками по возможности маленькими и неразличимыми ни для
кого, кроме того, кому письмо предназначено. Когда книга
приходила затем к кому следовало, он выписывал, ставя одну
возле другой, помеченные буквы из первой, второй и других
строчек и таким образом узнавал сообщаемое» (XXXI, 2).
Были известны грекам и другие системы шифрования,

например так называемый квадрат Полибия: весь алфавит впи-
сывается в таблицу 5 на 5, где каждой букве соответствует код
из двух цифр. Такую информацию уже можно было передавать
на расстояние, например при помощи факельных сигналов.
Разумеется, даже со времен Керкгоффса, не говоря уже
об Энее Тактике, криптология шагнула далеко вперед.
Об истории криптографии и областях ее применения можно
почитать, к примеру, классическую книгу Дэвида Кана (David
Kahn) «Взломщики кодов» [Kahn, 1996] или выдержавшую
уже семь переизданий работу Уильяма Столлингса «Крипто-
графия и сетевая безопасность: принципы и практика»
[Stallings, 2017].
«Пока все это выяснялось, поручик Лукаш старался побороть

необъяснимое душевное волнение. Он кусал себе губы, хотел
что-то возразить и, наконец, сказал, но совсем не то, что наме-
ревался сказать сначала.
— Не следует все это воспринимать трагически, — произ-
нес он в каком-то странном замешательстве. — За время
нашего пребывания в лагере у Брука-на-Лейте сменилось
несколько систем шифровки депеш. Пока мы приедем
на фронт, появятся новые системы, но думаю, что там вовсе
не останется времени на разгадывание подобной тайнописи.
Прежде чем кто-нибудь из нас успеет расшифровать нужный
пример, ни батальона, ни роты, ни бригады не будет
и в помине. Практического значения это не имеет!»
Задача впервые опубликована на сайте «Элементы».

II.
МQ\`Q_Qd*G
Автор предисловия: Александр Бердичевский
Выдающийся американский лингвист Эдвард Сепир расска-

зывает в своем эссе «Грамматист и его язык» [Sapir, 1924],
как носители разных языков описывают вертикальное пере-
мещение куска твердой горной породы по направлению
к земле. Носитель английского говорит the stone falls. Носи-
тели французского и немецкого произносят фразу, которая
устроена примерно так же, но только форма определенного
артикля выражает род слова камень, причем во французском
этот род — женский, а в немецком — мужской. В русском
языке тоже есть род, но, поскольку дело происходит в насто-
ящем времени, а согласованных со словом «камень» опреде-
лений нет, он никак не выражается. Зато носителю русского
непонятно, зачем нужно выражать определенность. Носите-
лям языка квакиутль, распространенного на западе Канады,
непонятно, как можно не указать, является ли камень види-
мым для говорящего в момент речи и к кому камень ближе
расположен: к говорящему, к слушающему или какому-то
третьему лицу. С другой стороны, на квакиутле не нужно
уточнять, сколько камней падает (один или несколько) и ука-
зывать время падения. Носителю китайского все эти тон-
кости, вероятно, покажутся излишними: достаточно ведь ска-
зать «камень падать». В языке нутка, родственном квакиутлю,
ситуация кардинально отлична от всех описанных: нужно
употребить одно слово, состоящее из двух главных элемен-
тов, первый из которых обозначает движение камня, а вто-
рой — направление, в котором оно происходит, нечто вроде
«камнит вниз».
142 II. МОРФОЛОГИЯ

Важно: языки отличаются не тем, что они способны выра-
зить. По-русски можно обозначить и определенность (этот
камень в противовес какой-то камень), и положение камня
в пространстве, и тех, кто его видит; на квакиутле можно
с помощью формы слова уточнить, один камень или много,
вчера он падал или сегодня. Этот короткий обзор показывает,
что языки отличаются значениями, которые они не могут
не выразить. Тот факт, что надо говорить la pierre, а не *le
pierre, потому что камень — слово женского рода, вряд ли
добавляет полезную информацию к фразе носителя француз-
ского, но сказать иначе будет ошибкой. Нам кажется невоз-
можным не обозначить, один камень или несколько, но обяза-
тельная категория числа — лишь грамматическая особенность
русского языка, ее нет, например, в квакиутле и устном фран-
цузском (форма множественного числа pierres произносится
так же, как и форма единственного pierre). В раннедревнерус-
ском форма слова зависела еще и от того, падает два камня
или больше, а в современном русском это противопоставле-
ние утрачено.
Противопоставления, которые в языке обязательны, называ-
ются грамматическими категориями, и ими занимается наука
морфология, которой посвящен этот раздел. Точнее, их изучает
одна из двух областей морфологии — грамматическая семан-
тика. Другая область — формальная морфология — иссле-
дует, как именно выглядят формы и части слов, несущие в себе
значения тех или иных понятий. Например, описать различие
в значениях между выражениями камень падал и камень
падает — задача грамматической семантики, а описать тот
факт, что в первом случае глагол выражает род и число подле-
жащего (и только их), а во втором — лицо и число (и только
их), — задача формальной морфологии. Хорошо бы еще и объ-
яснить, почему в данных случаях все сложилось именно так,
но это уже задача истории языка.
Обобщая, можно сказать, что морфология занимается сло-
вами, формами слов, частями слов и значениями, которые они
выражают (как часто бывает в лингвистике, морфологией
называют и науку, и те явления, которые она изучает). Это
огромная сложная область знания, и задачи, включенные
в этот раздел, очень разные. Некоторые из них посвящены
грамматической семантике (может быть, вам придется столк-
нуться с тем, что грамматическая категория выражается непри-
вычным для нас образом: например, откуда в языке ток-писин,
которому посвящена задача № 15 «Карта мародеров», столько
разных местоимений?), некоторые — формальной морфологии
(сможете ли вы объяснить, почему одно и то же значение
в разных случаях выражается похожим образом, но все же по-
разному?). Уточнять, с какими областями знаний связаны
остальные задачи, я не буду, потому что это может стать под-
сказкой. Более того, некоторые задачи включают в себя явле-
ния разных уровней языка, и вам придется побывать в шкуре
полевого лингвиста, раскладывая запутанный материал
на сложные, но стройные правила (помните, что задачи состав-
лены так, что это всегда можно сделать).
Здесь вам встретятся разные языки. Некоторые настолько
непохожи на русский (например, арабский из задач № 20 «Араб-
ские числа» и № 19 «Коленопреклоненный верблюд», турецкий
из задачи № 21 «Имя розы» или цоциль из задачи № 16 «Настоя-
щий разговор»), что трудно поверить в их существование. Неко-
торые (сербский из задачи № 18 «Венский вальс», литовский из
задачи № 23 «Черный замок», латышский из задачи № 17 «Ста-
рый книжный магазин») вроде похожи, да не совсем. Русский
вам тоже встретится (задача № 22 «С ним и без него»), но не факт,
что с ним будет проще справиться, чем с «экзотикой».
Все разделы языка и лингвистики граничат друг с другом,
но у морфологии смежных областей, пожалуй, больше, чем
у других. Многие явления формальной морфологии, например,
можно отнести и к фонетике / фонологии, потому что на форму
языковой единицы могут влиять не только выражаемые значе-
ния, но и соседние звуки. Строго говоря, такие случаи изучает
наука морфонология, но мы считаем ее частью морфологии

(подсказка: морфонологические явления встретятся вам в неко-
торых задачах этого раздела, иногда найти их будет достаточно
для решения). Грамматическая семантика, разумеется, граничит
с общей семантикой, а морфология нередко соприкасается с син-
таксисом, потому что, когда форма слова зависит от другого
слова в предложении (например, крупный камень, но крупная
галька) — это вроде как морфология, а вроде как и синтаксис
(можно догадаться, что лингвисты нередко говорят о морфосин-
таксисе). Наконец, многие морфологические явления, как уже
говорилось, невозможно объяснить без знания истории языка.
Такое положение «между» разделами привело к тому, что
в некоторых теориях языка морфология не рассматривалась
(иногда и сейчас не рассматривается) как самостоятельная дис-
циплина. Из «Справочника по морфологии» Эндрю Спенсера
и Арнольда Звики [Spencer & Zwicky, 1998] известно выраже-
ние: «Морфология — это Польша лингвистики». Смысл мета-
форы в том, что морфологию часто пытаются поделить (лишив
самостоятельности) крупные агрессивные «соседи», а именно
фонология и синтаксис. В самом деле, фонология необходима
для описания строительных блоков языка — звуков, синтаксис
служит для описания того, как блоки объединяются в более
крупные сочетания (в данном случае слово синтаксис понима-
ется шире, чем в этой книге). Что еще нужно? Зачем выделять
отдельную промежуточную область знания?
Этот вопрос звучит логично, но большинство современных
теорий все же сходится на том, что морфология (как уровень
языка) действительно существует, без морфологии как описа-
тельного инструмента работать невозможно и все богатство
словоизменения свести к другим разделам нельзя.
Это влечет за собой другой, уже не методологический,
а теоретический вопрос. Лингвистам нужна наука морфология,
потому что так устроен язык, а почему устроен язык именно
так, зачем языку морфология? Зачем говорить камень падает
или громоздить чудовищно сложные правила языка кайова из
задачи № 24 «Раз, два, много», если можно поступить как
китайцы или вьетнамцы и сказать камень падать? Почему одни
языки имеют очень изощренную морфологию, другие —
не очень, а третьи — практический никакой, неужели это слу-
чайно? Это один из тех вопросов, которыми занимается совре-
менная типология [Бердичевский, 2012]. Ответа на вопрос
в этом разделе мы не дадим, но надеемся показать вам, почему
разобраться в нем интересно.
15. Карта
мародеров
Автор задачи: Яков Тестелец
Автор решения и послесловия: Александр Пиперски
Задача
Ниже даны фрагменты из сказки Джоан Роулинг «Гарри Пот-
тер и философский камень»1, причем при некоторых личных
местоимениях указано, как они в соответствующих местах
переводятся на язык ток-писин. Некоторые переводы пропу-
щены. Для тех, кто незнаком с содержанием книги, даны все
необходимые пояснения. (Карта мародеров — особая карта,
которая показывает местоположение любого посетителя школы
Хогвартс.)
Эпизод 1. На лондонском вокзале по дороге в школу Гарри

Поттер впервые видит волшебницу миссис Уизли и ее пятерых
детей. Прощаясь с матерью, близнецы Фред и Джордж расска-
зывают, как только что с ним познакомились.
1. Послушай, мама, угадай, кого мы (mitupela) сейчас
встретили в поезде!.. Ты (yu) помнишь черноволосого
парня, который был с нами (yumipela) на вокзале?
Эпизод 2. Рон Уизли, брат Фреда и Джорджа, отвечает на воп-

рос Гарри, все ли в его семье — волшебники.
2. Кажется, у мамы есть какой-то троюродный брат-
бухгалтер, но мы (mipela) о нем никогда не говорим.
1
Русский текст дан в переводе автора задачи.
1 5 . К А Р ТА М А Р О Д Е Р О В 147
Эпизод 3. В купе поезда, где едут Гарри и Рон, является Драко
Малфой со своими приятелями Крэббом и Гойлом. Происхо-
дит ссора.
3.
— Вы (yutupela) собираетесь с нами (mitripela) драться,
да? — усмехнулся Малфой.
— Да, если вы (...) не уберетесь отсюда, — ответил Гарри,
и голос его прозвучал смелее, чем он на самом деле чув-
ствовал, потому что Крэбб и Гойл были намного круп-
нее его и Рона.
Эпизод 4. На банкете по случаю начала учебного года дирек-

тор школы Дамблдор обращается к ученикам:
4. Теперь, когда мы (yumipela) все поели и попили, я (...)
хочу сказать вам (...) еще несколько слов.
Эпизод 5. Ученикам строго запрещено ходить ночью по замку,

в котором располагается школа. В результате ночного путешествия,
затеянного Гарри и Роном, они оба и отправившиеся вместе с ними
Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом чуть не погибли.
5. (Гермиона обращается к Гарри и Рону): Надеюсь, вы
(yutupela) довольны собой. Нас (yumipela) всех могли
убить или, хуже того, — исключить из школы!
6. (Рон говорит Гарри): Можно подумать, мы (...) силой

ее потащили.
Эпизод 6. Гарри отправляется ночью к тому месту в замке, где

спрятан философский камень. Рон и Гермиона хотят идти
вместе с ним.
7. (Рон обращается к Гарри): Ты что думаешь, мы
(mitupela) отпустим тебя одного?
8. (Ответ Гарри): Но, если нас (yumitripela) поймают,

вас (...) тоже исключат.

Эпизод 7 (продолжение эпизода 6). Невилл пытается не допус-
тить нарушения школьных правил.
9. (Невилл обращается к Гарри, Гермионе и Рону): Вы
(yutripela) собираетесь снова выходить!
10. (Ответ Гермионы): Нет, мы (...) не собираемся.
Эпизод 8. Дамблдор объясняет Гарри, каким образом в карман

к тому попал философский камень.
11. Это была одна из моих лучших идей, и — между нами
(yumitupela)! — когда так говорю я, это кое-что значит.
З3435*6
Заполните пропуски.
Примечание: язык ток-писин — язык межнационального

общения в государстве Папуа — Новая Гвинея. Он образовался
на основе упрощенного варианта английского языка, которым
пользовались в конце XIX в. на некоторых островах Океании,
под влиянием местных языков.
1 5 . К А Р ТА М А Р О Д Е Р О В 149
Обратите внимание на количество людей, обозначаемых сло-
вами «мы» и «вы».
Обратите внимание на то, кого называют местоимения: только
говорящего, группу, в которую входят и говорящий, и адре-
саты, или только адресатов.
Решение
Выбор местоимения в языке ток-писин зависит от двух параме-
тров:
1)
— если речь идет о говорящем (и, возможно, еще каких-то
людях), но не об адресате, то местоимение начинается
на mi-;
— если об адресате (и, возможно, еще каких-то людях),
но не о говорящем, то местоимение начинается на yu-;
— если о говорящем и адресате (и, возможно, еще каких-то
людях), то местоимение начинается на yu-mi-.
2)
— если речь идет о двух людях, добавляется tu-pela;
— если о трех людях, добавляется tri-pela;
— если более чем о трех людях, добавляется pela;
— если об одном человеке, не добавляется ничего.
Итого получаем 11 местоимений:

— mi ‘я’, yu ‘ты;
— mitupela ‘мы двое (без тебя)’, mitripela ‘мы трое (без
тебя)’, mipela ‘мы многие (без тебя)’;
— yumitupela ‘мы двое (с тобой), я и ты’, yumitripela ‘мы трое
(с тобой / с вами)’, yumipela ‘мы многие (с тобой / с вами)’;
— yutupela ‘вы двое’, yutripela ‘вы трое’, yupela ‘вы многие’.
О='6=
3. вы — yutripela.
4. я — mi.
5. вам — yupela.
6. мы — yumitupela.
8. вас — yutupela.
10. мы — mitripela.
1 5 . К А Р ТА М А Р О Д Е Р О В 151
Эту задачу можно решить, даже не зная английского языка,
но для знающих английский она наверняка будет интереснее.
Поскольку ток-писин образовался на базе английского языка,
местоимения в нем состоят из легко опознаваемых частей
английского происхождения:
ток-писин mi — англ. me ‘меня’;
ток-писин yu — англ. you ‘тебя’;
ток-писин tu — англ. two ‘два’;
ток-писин tri — англ. three ‘три’.
Сложнее понять, что такое pela, но и у этого слова есть

английский источник: fellows ‘ребята, парни’. Это слово пре-
вратилось в показатель множественности. Получается, что yu-
mi-tu-pela — это буквально ‘ты-я-двое-ребята’, yu-pela — ‘ты-
ребята’ и т. д.
Носителя русского языка в местоимениях языка ток-пи-
син наверняка удивят две вещи: их изобилие и их регуляр-
ность. Четырем русским местоимениям (я, ты, мы, вы)
в этом языке соответствуют 11 слов. Это объясняется, во-
первых, тем, что в грамматике ток-писина в два раза больше
чисел, чем в русском: в русском есть единственное и множе-
ственное число, а в ток-писине — единственное, двой-
ственное, тройственное и множественное. Во-вторых, в ток-
писине есть два типа местоимений, соответствующих
русскому ‘мы’: так называемые инклюзивные (то есть вклю-
чающие адресата) и эксклюзивные (не включающие адре-
сата). Правильно употреблять эти местоимения очень важно:
например, миссионеров, работающих в Папуа — Новой Гви-
нее, приходится специально учить тому, что в выражении
«Иисус принял смерть за нас» надо употребить инклюзивное
местоимение, а не эксклюзивное: иначе получится, что речь
идет только о самих миссионерах [Laycock 1970: xviii, цит.
по: Mühlhäusler et al., 2003: 17].

Противопоставление инклюзивных и эксклюзивных местои-
мений встречается в разных языках мира. Такие местоимения есть
почти во всех австронезийских языках (на них говорят в Океании),
и, видимо, именно оттуда эта система и проникла в ток-писин.
В нем она была воссоздана на базе английского языка.
Еще одна характерная черта ток-писинских местоимений —
их регулярность. Нелегко вспомнить знакомый нам язык, в кото-
ром «вы» выражалось бы как «ты + множественное число»
и т. д.: обычно это бывают разные, непохожие друг на друга
слова. Объяснение этому факту лежит в истории языка ток-
писин: дело в том, что этот язык относится к числу креольских.
Это означает, что он не так давно возник в ходе языковых кон-
тактов и затем стал родным для определенной группы людей.
Многие современные лингвисты считают, что такие языки, как
правило, проще и регулярнее, чем обычные, непрерывно переда-
ющиеся из поколения в поколение (см., например, [McWhorter,
2001]).
Со временем сложность и нерегулярность в языках накапли-
ваются: так, даже в ток-писине местоимение ‘мы многие (с тобой /
с вами)’ сейчас часто получает вид yumi вместо yumipela, нару-
шая регулярность системы. Видимо, говорящим удобнее исполь-
зовать его, а не регулярное yumipela, потому что язык стремится
выражать частотные значения короткими словами. Может быть,
лет через сто yumi окончательно победит yumipela, и тогда соста-
вить лингвистическую задачу, посвященную стройной системе
местоимений языка ток-писин, уже не удастся.

16. Настоящий
разговор
Автор задачи и решения: Борис Иомдин
Автор послесловия: Александр Бердичевский
Задача
Даны фразы на языке цоциль (диалект Сан-Лоренсо-Синакан-
тан) и их переводы:
1. ‘Oy ‘ox ‘ixim ta ana nax. У тебя дома сегодня была

кукуруза.
2. Bu ‘oy ‘ox li Romin e ‘ok’ob? Где завтра будет Доминго?
3. Ch’abal ‘ox chenek’ ta jp’in po‘ot. В моем горшке скоро не будет
фасоли.
4. Mi ‘oy ‘ox k’in ta Jobel ‘ok’ob? Завтра в Сан-Кристобале будет
праздник?
5. ‘Oy chan-vun ta batz’i k’op ta В Сан-Кристобале есть школа
Jobel. языка цоциль.
6. Mi ‘oy sbatz’i chi’il li Xun e? У Хуана есть настоящий друг?
7. Muk’ bu li Xunka e. Хуаны нигде нет.
8. ‘Oy ‘ox jlekil na po‘ot. У меня скоро будет хороший дом.
9. Mi ‘oy ‘ox chan-vun ta Jobel В Сан-Кристобале была школа год
junabi? назад?
10. Mi ‘oy ‘ixim ta p’in lavie? Сегодня в горшке есть кукуруза?
11. Ch’abal schenek’ lavie. Сегодня у него нет фасоли.
12. ‘Oy ‘ox lekil vob ta k’in lavie. На празднике сегодня будет
хорошая музыка.

13. K’usi ‘oy ‘ox ta achan-vun volje? Что вчера было у тебя в школе?
14. Bu ‘oy ‘ox k’op nax? Где сегодня был разговор?
15. Ch’abal ‘ox schi’il li Romin e Год назад у Доминго не было
junabi. друга.
З3435*6 1
16. Ch’abal alekil ‘ixim.
17. Mi ‘oy ‘ox vob ta k’in?
18. K’usi ‘oy ‘ox ta Mexico lavie?
19. ‘Oy ‘ox k’op ta batz’i k’op ta jna volje.
Если вы считаете, что какие-то предложения имеют

несколько вариантов перевода, укажите это.
З3435*6 2
Переведите на язык цоциль:
20. Где сегодня праздник?
21. В горшке сегодня ничего не было.
22. У тебя есть настоящий дом.
23. Хуана завтра будет в Сан-Кристобале?
24. Скоро у него не будет горшка.
Примечание: язык цоциль относится к семье языков майя.

На нем говорят более 100 000 человек в Мексике. x — соглас-
ный звук, похожий на русское ш; j — согласный звук, похо-
жий на русское х; p’, t’, tz’, ch’, k’, ‘ — особые согласные звуки
языка цоциль.
1 6 . Н А С Т О Я Щ И Й РА З ГО В О Р 155
Подсказка
Для решения задачи нужно внимательно проанализировать все
фразы и их переводы, после этого значения и функции почти
всех цоцильских слов удастся понять без особого труда.
Самая сложная часть задачи — это, вероятно, глагольные вре-
мена. В языке цоциль нет привычного нам тройного противопо-
ставления «прошлое / настоящее / будущее». Можно сказать, что
в нем лишь два времени, причем одно из них никак специально
не обозначается.
Решение
Во всех утвердительных и вопросительных предложениях упо-
требляется слово ‘oy ‘быть, иметься’. Утвердительные предложе-
ния с него начинаются, а в вопросительных ему предшествует
вопросительное слово: в общих вопросах (тех, на которые можно
ответить да или нет) — mi, а в частных — bu ‘где’ или k’usi ‘что’.
В отрицательных предложениях ‘oy нет. Общеотрицательные
предложения предваряются словом ch’abal, а частное отрицание
строится с помощью словосочетаний muk’ bu ‘нигде’ или muk’
k’usi ‘ничего’, также ставящихся на первое место в предложении.
Настоящее время никак специально не обозначается. Про-
шедшее и будущее время обозначаются словом ‘ox, следующим
за ‘oy, ch’abal, muk’ bu или muk’ kusi. Таким образом, два вре-
мени, упомянутых в подсказке, — это настоящее (которое
не маркируется) и «не-настоящее».
Слово, называющее человека или объект, о (не)существовании
или местонахождении которого идет речь, ставится в предложении
после слов, описанных выше. При этом имена людей обрамляются
показателем li ... e (на самом деле это определенный артикль).
Место и время действия (должны следовать именно в этом
порядке) обозначаются словами или словосочетаниями, которые
располагают в конце предложения. Время действия обозначают
слова junabi ‘год назад’, volje ‘вчера’, nax ‘сегодня, до момента
речи’, lavie ‘сегодня, в момент речи или после него’, ‘ok’ob
‘завтра’, po‘ot ‘скоро’. Место действия обозначают словосочета-
ния с предлогом ta. Этот предлог выступает и в других функциях.
Принадлежность первому, второму и третьему лицу (в моем
горшке, у тебя дома, у Доминго) обозначается префиксами j-,
a- и s- соответственно. В случае, если принадлежность отно-
сится к чему-либо, названному словосочетанием прилагатель-
ного с существительным, эти префиксы присоединяются к пер-
вому слову (то есть к прилагательному).
Наконец, отметим, что язык цоциль называется batz’i k’op,
буквально ‘настоящий разговор’.
О='6= 53 >3435*6 1
16. Ch’abal alekil ‘ixim. — У тебя нет хорошей кукурузы.
17. Mi ‘oy ‘ox vob ta k’in? — Была ли / будет ли музыка
на празднике? (Во всех предложениях условия очевидно,
какое время — прошедшее или будущее — имеется
в виду, поскольку присутствуют обстоятельства времени.
В этом же предложении никакого указания на время нет.)
18. K’usi ‘oy ‘ox ta Mexico lavie? — Что будет сегодня в Мехико?
19. ‘Oy ‘ox k’op ta batz’i k’op ta jna volje. — У меня дома
вчера был разговор на языке цоциль.
О='6= 53 >3435*6 2
20. Где сегодня праздник? — Bu ‘oy k’in lavie?
21. В горшке сегодня ничего не было. — Muk’ k’usi ‘ox ta
p’in nax.
22. У тебя есть настоящий дом. — ‘Oy abatz’i na.
23. Хуана завтра будет в Сан-Кристобале? — Mi ‘oy ‘ox li
Xunka e ta Jobel ‘ok’ob?
24. Скоро у него не будет горшка. — Ch’abal ‘ox sp’in po‘ot.
Наверное, самая необычная черта языка цоциль для носителей
русского — это глагольные времена. Привычная система «про-
шедшее / настоящее / будущее» кажется нам естественной
и единственно возможной — и не без оснований: в большин-
стве языков она так или иначе присутствует. Однако, во-первых,
не всегда устроена так отчетливо, как в русском, во-вторых,
встречаются любопытные исключения. Кроме того, «внутри»
трех основных времен могут существовать дополнительные
различия: например, знакомые изучавшим английский длитель-
ное настоящее, давнопрошедшее, будущее в прошедшем,
а также более сложные и тонкие противопоставления. Мы, од-

нако, сосредоточимся на основном противопоставлении «про-
шедшее / настоящее / будущее».
Часто бывает, что прошедшее и настоящее различаются
и имеют грамматические показатели, а вот для будущего единого
обязательного грамматического показателя нет. По-норвежски,
например, нельзя сказать просто я буду читать. Будущее можно
обозначить четырьмя основными способами: сказать или jeg skal
lese ‘я должен читать’, или jeg vil lese ‘я хочу читать’, или jeg
kommer til å lese (что буквально значит нечто вроде ‘я иду читать’,
но по сути представляет собой конструкцию вроде английской
I am going to read ‘я собираюсь читать’), или просто использо-
вать настоящее время jeg leser ‘я читаю’. Выбор способа зависит
от контекста (например, если есть явное указание на время дей-
ствия, вроде завтра или 12 июля, то часто можно обойтись
настоящим) и оттенка значения (первый способ будет иметь
оттенок долженствования, второй и третий — намерения),
в некоторых случаях возможно несколько вариантов.
Похожая ситуация наблюдается и в других скандинавских язы-
ках, а раньше существовала и в английском, но глагол will ‘хотеть’
уверенно потеснил конкурентов, в том числе ближайшего сопер-
ника shall ‘быть должным’, и стал показателем будущего времени
(хотя некоторые лингвисты не согласны с таким описанием и счи-
тают, что в английском тоже нет грамматического будущего).
Подобным образом дело обстояло и в русском языке, и следы
этого сохраняются в грамматике по сей день. Есть лишь один
русский глагол, который имеет три разные морфологические
формы: прошедшее, настоящее и будущее (читателям предлага-
ется найти этот глагол самим). Глаголы совершенного вида
имеют лишь прошедшее и будущее (сделал, сделаю), а глаголы
несовершенного вида имеют все три времени, но будущее
не могут выразить самостоятельно, а используют для этого соче-
тания с глаголом быть (делал, делаю, буду делать). Это насле-
дие более ранних систем: в древнерусском не было будущего
времени (зато было, как и сейчас во многих европейских языках,
четыре прошедших: аорист, имперфект, перфект и плюсквам-
перфект, из которых лишь перфект выжил и, несколько преобра-
зившись, стал универсальным прошедшим). Будущее можно
было выразить, например, использовав глагол начать, хотеть
(ср. выше ситуацию в германских языках) и даже иметь — см.
следующий пример из «Повести временных лет»:
Просимъ мира в руси, яко крѣпко ся имуть бити с нами,

мы бо много зла створихомъ Руской земли
‘Попросим мира у русских, так как крепко они будут биться
с нами, ибо много зла причинили мы Русской земле’
Позже, однако, место вспомогательного глагола со значе-

нием будущего времени занял глагол быть, вытеснив осталь-
ные конструкции.
Таким образом, все три рассмотренных языка (русский,
английский, норвежский) изначально имели лишь прошедшее
и непрошедшее время, а отдельное от настоящего грамматическое
будущее не существовало. В русском и английском оно возникло
в процессе так называемой грамматикализации, причем можно
утверждать, что в английском языке этот процесс зашел не так
далеко, как в русском, и будущее время в нем не вполне «полно-
ценное». Норвежский же пока так и остался без обязательного
показателя будущего времени, но не исключено, что какой-нибудь
из кандидатов потеснит остальных и займет это место. Пока что
ближе всего к этому подошел глагол skal ‘быть должным’.
Есть языки, в которых нет даже такого «псевдобудущего»,
например финский. Обратная ситуация — в языке есть будущее
и небудущее, а прошедшее и настоящее грамматически не раз-
личаются — встречается гораздо реже. Она наблюдается,
например, в нивхском языке (на котором говорят несколько
сотен человек на Дальнем Востоке России) и в индейском языке
такелма в штате Орегон. Цоцильская же система еще более
экзотична: говорящему важно лишь, происходит ли событие
сейчас или не сейчас, а выражать, когда именно происходит «не
сейчас», в прошлом или в будущем, грамматика не требует.

С одной стороны, это кажется неудобным, а с другой — не надо
выучивать и привыкать правильно употреблять разные показа-
тели прошедшего и будущего, а о каком именно времени идет
речь, обычно понятно из контекста.
Напрашивается вопрос: можно ли на основании этих разли-
чий в том, как люди говорят, сделать какие-нибудь заключения
о том, как люди думают, в частности — как представляют себе
время? Некоторые ученые предполагают, что нет: носители всех
языков мыслят одинаково (а если какие-нибудь различия и есть,
то с грамматикой языка они никак не связаны). Другие считают,
что язык в значительной степени отражает когнитивные про-
цессы и, таким образом, причины различий в грамматике могут
лежать в различных представлениях об окружающем мире. Тре-
тьи же идут еще дальше и предполагают, что язык может влиять
на мышление и, таким образом, представление человека о вре-
мени может зависеть от того, на каком языке он говорит. Такие
гипотезы выглядят заманчиво, но не всегда выдерживают тща-
тельную проверку. Вот один из недавних примеров.
В 2013 г. известный экономист Кит Чен опубликовал статью
[Chen, 2013], где доказывал, что носителям языков, в которых нет
отдельного грамматического будущего (а есть лишь непрошедшее),
более свойственно заботиться о будущем (не грамматическом,
а реальном, своем будущем). В качестве основного аргумента Чен
приводил обнаруженную им статистическую закономерность:
носители таких языков в среднем больше откладывают денег, ухо-
дят на пенсию с бóльшим состоянием, меньше курят и практикуют
более безопасный секс, чем носители языков с грамматическим
будущим. Чен предложил несколько потенциальных механизмов
влияния языка на мышление. Так, например, возможно, что необхо-
димость обязательно отличать в речи будущее от настоящего,
используя для них разные формы, приводит к тому, что будущее
воспринимается как нечто далекое. Это, в свою очередь, понижает
желание заботиться о нем и откладывать деньги.
Новость широко разошлась по СМИ, лингвисты же подвергли
статью Чена суровой критике, на которую тот стал конструктивно
отвечать. Завязалась дискуссия, главным итогом которой явилась
вышедшая в 2015 г. статья за авторством лингвистов Шона
Робертса и Джеймса Винтерса совместно с самим Ченом [Roberts,
Winters & Chen, 2015]. Дело в том, что статистический анализ
Чена имел серьезный изъян: языки в нем рассматривались как
независимые наблюдения, то есть каждый язык — одна точка дан-
ных, независимая от остальных. Языки, однако (как и другие эле-
менты культуры), не могут считаться независимыми: некоторые
являются соседями и влияют друг на друга, некоторые происходят
от общего предка и наследуют одни и те же черты (в антрополо-
гии этот феномен известен как проблема Гальтона). Эту «не-неза-
висимость» следует учитывать при статистическом анализе, чего
Чен не делал. В статье 2015 г. соавторы применили несколько раз-
ных методов статистического анализа с поправкой на проблему
Гальтона, которые дали разные результаты: некоторые подтвер-
дили изначальные выводы Чена, некоторые их опровергли. Суще-
ственно, что метод, который соавторы сочли самым строгим
и надежным, никакой зависимости между обязательным выраже-
нием будущего времени и экономическим поведением носителей
языка не обнаружил. Таким образом, гипотеза Чена оказалась
поставлена под большое сомнение. К сожалению, в отличие от
первой статьи Чена, статья 2015 г. осталась почти незамеченной
и научной общественностью, и СМИ.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Обзор современных исследований о том, как разные языки
представляют время, можно найти в работе Леры Бородицки
[Boroditsky, 2011].
Задача использовалась на III Международной олимпиаде

по теоретической, математической и прикладной лингвистике
(Лейден, Нидерланды, 2005) и получила «приз решательских симпатий».
Случайно или нет, но один из призеров этой олимпиады, Игорь Виноградов,
стал специалистом по языкам майя, в частности по языку цоциль.
17. Старый книжный
магазин
Автор: Мария Рубинштейн
Задача
Даны словосочетания на латышском языке и их переводы на рус-
ский. Некоторые латышские и русские слова пропущены:
1. augsts ozols высокий дуб

2. vecs grāmatu veikals старый книжный магазин
3. veca meža старого леса
4. stikla galds стеклянный стол
5. bruņinieka cimds рыцарская перчатка
6. sudraba ābols серебряное яблоко
7. autora teksts авторский текст
8. operāciju galds операционный стол
9. pretīgu piena ēdienu отвратительных молочных блюд
10. labs institūts хороший институт
11. laba bērnu ārsta хорошего детского врача
12. grāmatu veikala ... ...
13. … kolektīvs авторский коллектив
14. … turnīrs рыцарский турнир
15. pretīgs … ... ребенок
16. balts ... белое серебро
1 7 . С ТА Р Ы Й К Н И Ж Н Ы Й М А ГА З И Н 163
17. ... zara дубовой ветки
18. ... ... дубовый лес
19. … ārstu институтских врачей
З3435*6
Заполните пропуски. Если в каких-то случаях вы считаете, что
это можно сделать несколькими способами, укажите их все.
Поясните ваше решение.
Примечание: буква c читается примерно как русская ц, ž —

как ж, ņ — как нь; черточка над гласной обозначает долготу.

Обратите внимание на прилагательные, качественные и относи-
тельные.
Чем относительные прилагательные отличаются от качест-
венных?
Решение
Выделим падежные окончания существительных: -s — имени-
тельный падеж, -a — родительный падеж единственного числа,
-u — родительный падеж множественного числа.
Некоторые прилагательные согласуются с существитель-
ными в числе и падеже: lab-s institūt-s — ‘хороший институт’,
vec-a mež-a — ‘старого леса’. Другие прилагательные не согла-
суются с существительными и оканчиваются то на -a, то на -u
вне зависимости от падежа существительного.
Определим вначале, какие прилагательные согласуются
с существительными. Это augsts ‘высокий’, vecs ‘старый’, labs
‘хороший’.
Не согласуются и оканчиваются на -a: stikla ‘стеклянный’,
autora ‘авторский’, bruņinieka ‘рыцарский’, sudraba ‘серебря-
ный’, piena ‘молочный’.
Не согласуются и оканчиваются на -u: grāmatu ‘книжный’,
operāciju ‘операционный’, bērnu ‘детский’.
Очевидно, что в первую группу попадают те прилагатель-
ные, которые в русском языке называются качественными, а во
вторую — относительными. Напомним традиционное опреде-
ление (см. также Послесловие): качественные прилагательные
обозначают свойство, присущее самому предмету (старый);
как правило, у них есть степени сравнения (старее), полная
и краткая формы (старый vs стар). Относительные прилага-
тельные называют признак через отношение к предмету или
к другому признаку (стеклянный ‘сделанный из стекла’),
не имеют степеней сравнения (??стекляннее, ??самый стеклян-
ный), у них не бывает краткой формы (??стеклянен).
Если мы приглядимся ко второй группе повнимательнее,
то увидим, что русские относительные прилагательные на латыш-
ский переводятся вовсе не прилагательными, а формами родитель-
ного падежа существительных: по-латышски говорят не ‘серебря-
ное яблоко’, а ‘серебра яблоко’. В зависимости от смысла
употребляется форма родительного падежа либо единственного,

либо множественного числа: операционный стол — это стол для
операций, а не для какой-то одной операции, поэтому по-латыш-
ски говорят ‘операций стол’. Детский врач лечит не ребенка,
а детей, и потому называется ‘детей врач’. Рыцарская перчатка
имеет только одного хозяина-рыцаря, а стеклянный стол сделан
из стекла, а не из стекол. Теперь можно выполнить задание.
О='6=
12. grāmatu veikala — ‘книг магазина’ — книжного мага-
зина;
13. autoru kolektīvs — ‘авторов коллектив’ — авторский кол-
лектив (в отличие от авторского текста, который принад-
лежит одному автору, коллектив состоит из нескольких
авторов, и потому слово авторский здесь переводится
на латышский формой множественного числа);
14. bruņinieku turnīrs — ‘рыцарей турнир’ — рыцарский
турнир;
15. pretīgs bērns — отвратительный ребенок (качественное
прилагательное);
16. balts sudrabs — белое серебро (качественное прилага-
тельное);
17. ozola zara — ‘дуба ветки’ — дубовой ветки;
18. ozolu mežs — ‘дубов лес’ — дубовый лес;
19. institūta ārstu или institūtu ārstu — ‘институтских вра-
чей’: первый вариант будет употреблен, если речь идет
о врачах одного института, а второй — если о врачах
нескольких институтов.
Итак, в латышском языке качественные прилагательные ведут
себя привычным для нас образом, то есть согласуются с существи-
тельным в роде, числе и падеже, а относительных прилагательных
просто нет. Вместо них употребляются формы соответствующих
существительных: ‘дубовая ветка’ и ‘ветка дуба’ — по-латышски
одно и то же. Кстати, свой язык латыши называют latviešu valoda —
букв. ‘латышей язык’ (latviešu — форма родительного падежа мно-
жественного числа от latvietis ‘латыш’).
Для нас такой порядок слов необычен, мы бы скорее ска-
зали язык латышей, но для латышского языка он нормален:
в подобных словосочетаниях зависимое существительное
в родительном падеже обычно предшествует главному (ср.
Amerikas atklāšana ‘открытие Америки’, māsas grāmata ‘книга
сестры’, bērnu audzināšana ‘воспитание детей’).
Латышский язык — близкий родственник русского: оба
относятся к балто-славянской ветви индоевропейской языковой
семьи. В русском языке качественные прилагательные имеют
краткую и полную форму.
Полные формы:
— нов-ая книга;
— хорош-ий стол;
— высок-ий дуб.
Краткие формы встречаются только в позиции сказуемого

и не склоняются.
— Книга интересн-а, но не нов-а.
— Этот стол хорош.
— Дуб был высок.
Латышские качественные прилагательные также имеют

полную и краткую форму. Но склоняются и встречаются в пози-
ции определения и та и другая:
— augst-s ozols — высокий дуб (краткая форма, именитель-
ный падеж);
— šis augst-ais ozols — этот высокий дуб (полная форма,
именительный падеж);
— vec-a veikala — старого магазина (краткая форма, роди-
тельный падеж);

— mana vec-ā veikala — моего старого магазина (полная
форма, родительный падеж);
— lab-s galds — хороший стол (краткая форма, именитель-
ный падеж);
— lab-ais galds — хороший стол (определенный, конкрет-
ный, известный говорящему и слушающему; полная
форма, именительный падеж).
В задаче приведены только краткие формы. Прилагатель-

ные в полной форме употребляются тогда, когда речь идет
о конкретном объекте. Ее принимают, например, прилагатель-
ные после местоимений ‘этот’ или ‘тот’, притяжательных
местоимений (‘мой’, ‘наш’ и т. д.), при именах собственных:
— liel-s ābols — большое яблоко;
— Kārl-is Liel-ais — Карл Великий (букв. ‘Карл Большой’).
В грамматике латышского языка краткую форму называют

неопределенной, а полную — определенной. И здесь нужно
снова вспомнить о родстве латышского языка с русским, а точ-
нее, с его предком — древнерусским. Это лишь в современном
русском языке краткие прилагательные оказались вытеснены
в позицию сказуемого и утратили склонение; на более ранних
стадиях развития языка они склонялись и могли находиться
в позиции определения. Смысловое различие между краткими
и полными формами прилагательных в древнерусском языке
описать сложно, но можно сделать вывод, что оно служило,
в частности, для выражения категории определенности (подроб-
нее см. параграф «Вопросы читателей»). В современном русском
языке это различие утрачено.
Задача использовалась во II туре XXIX Традиционной

chech:
Получается, что в древнерусском определенность показывалась
не только артиклем (ныне частицей) -то?
Александр Бердичевский:
Просто да или нет ответить невозможно, сначала нужно мно-
гое уточнить и пояснить.
Бывают языки, в которых есть грамматическая категория
определенности, и языки, в которых ее нет. К первым относится,
например, английский: про неопределенный стол обязательно
надо сказать a table, а про определенный — the table (это,
конечно, несколько упрощенное описание). Определенность
нельзя не выразить, даже если захочется. То же верно и для
латышского, однако только при наличии прилагательного.
В русском языке грамматической категории определенно-
сти нет и, по-видимому, никогда не было. Определен-
ность / неопределенность все равно можно выразить: сказать
этот человек либо один человек или использовать порядок
слов, но необязательно, при этом нет единого грамматикализо-
ванного способа сделать это.
Многие исследователи полагают, что в раннедревнерус-
ском, а скорее даже еще в праславянском языке противопостав-
ление тех форм прилагательных, которые мы сейчас знаем как
полные и краткие, приближалось к категории определенности,
то есть походило на ситуацию в современном латышском,
но не совсем. Потом и эта «недокатегория» разрушилась.
Звучит довольно расплывчато: что значит приближалось,
недокатегория? Проблема в том, что изучать тонкие семанти-
ческие различия в мертвом языке, от которого осталось ограни-
ченное число письменных памятников, очень сложно. Подроб-
ные описания функций прилагательных надо искать
в специальных исследованиях, при этом внятными и четкими
они вряд ли будут: не потому что исследования плохие, а потому

что материал такой. В качестве краткого описания можно про-
цитировать классический учебник Г. А. Хабургаева (который
пишет про старославянский, а не древнерусский, но в данном
случае это несущественно): «Такие [полные] формы принято
называть членными, или определенными, поскольку указатель-
ное местоимение, присоединенное к именной форме прилага-
тельного, первоначально выполняло функцию определенного
члена (артикля), вносившего дополнительные оттенки в значе-
ние прилагательного. Членные формы прилагательных указы-
вали первоначально на индивидуализированный признак,
то есть такой, который, по мнению говорящего (автора), уже
известен собеседнику (или читателю) как специфический для
определяемого предмета» [Хабургаев, 1974: 229].
Насчет постпозитивного показателя -то/-от в формах суще-
ствительных типа море-то или двор-от нет единства мнений
(впрочем, как и насчет прилагательных). Нередко утверждается,
что в некоторых диалектах он тоже был к близок к показателю
определенности (то есть походил на -то в современном болгар-
ском, где это истинный артикль: морето, дворът). Но такие
утверждения основаны на гораздо более поздних памятниках
(например, «Житие протопопа Аввакума» XVII в. [Иорданиди,
1978]).
Ответ на вопрос таков: «Да, категория определенности
выражалась в древнерусском языке не только частицей -то, но
другие показатели применялись в разные периоды с разной сте-
пенью распространенности и обозначали не грамматическую
категорию определенности, а нечто похожее на нее».
18. Венский
вальс
Задача
Даны сербские существительные мужского рода в формах име-
нительного и творительного падежа единственного числа:
Беч — Бечом ‘Вена’
бик — биком ‘бык’
бод — бодом ‘очко’
број — бројем ‘число’
валцер — валцером ‘вальс’
голуб — голубом ‘голубь’
добош — добошем ‘барабан’
играч — играчем ‘игрок’
израз — изразом ‘выражение’
јеж — јежом ‘еж’
кељ — кељом ‘сорт капусты’
кош — кошем ‘корзина’
ладолеж — ладолежом ‘вьюнок’
лемеш — лемешом ‘лемех (часть плуга)’
пањ — пањем ‘пень’
реп — репом ‘хвост’
сендвич — сендвичем ‘бутерброд, сэндвич’
траг — трагом ‘след’
ћуран — ћураном ‘индюк’

З3435*6
Образуйте творительный падеж единственного числа от следу-

ющих сербских слов:
веш ‘белье’
извештај ‘сообщение’
лосос ‘лосось’
муж ‘муж’
нож ‘нож’
пиштољ ‘пистолет’
Сењ ‘Сень (город в Хорватии)’
сусрет ‘встреча’
хокеј ‘хоккей’
Примечание: j читается примерно как русское й, љ — при-

мерно как русское ль, њ — примерно как русское нь; ч читается
несколько тверже, чем русское ч, ћ — несколько мягче, чем
русское ч.
18. ВЕНСКИЙ ВАЛЬС 173

Подсказка
Обратите внимание на конечный согласный слова и на предше-
ствующий ему гласный.
Решение
В сербском языке есть две формы окончания творительного
падежа единственного числа: -ом и -ем. Выбор окончания зави-
сит от последнего согласного и последнего гласного основы:
Последний согласный Последний гласный основы слова

основы слова
е иной
шипящий или мягкий -ом -ем

(лемешом, кељом) (добошем, пањем)
иной -ом
(голубом, репом)
Другими словами, после шипящих и мягких согласных
используется окончание -ем, а после остальных согласных —
-ом. Но если шипящему или мягкому согласному предшествует
е, то происходит расподобление (диссимиляция) и окончание
принимает вид -ом.
О='6=
Вешом, извештајем, лососом, мужем, ножем, пиштољем,
Сењом, сусретом, хокејом.
Окончания творительного падежа в сербском языке очень похожи
на русские: когда эти окончания безударные, мы в русском пишем
их почти по такому же правилу: -ом после твердых согласных
(домом, волком), -ем — после мягких (лебедем, медведем).
Интересно, что в сербском языке шипящие ведут себя как
мягкие. Это объясняется тем, что в праславянском языке все
шипящие согласные в свое время были мягкими. Постепенно
они отвердевали (в разных славянских языках — в разное
18. ВЕНСКИЙ ВАЛЬС 175

время), но найти следы их мягкости еще можно. Так, в русском
языке в родительном падеже множественного числа у слов
мужского рода мы используем окончание -ов после твердого
согласного (домов, волков, столов, врагов) и -ей после мягкого
согласного (лебедей, медведей, обручей, коней, гусей). Однако ш
и ж, хотя и звучат в современном русском языке твердо, тоже
присоединяют после себя -ей: детенышей, дожей, камышей,
ножей. Это объясняется тем, что правило распределения -ов
и -ей сформировалось еще в древнерусском языке, когда все
шипящие были мягкими, и дожило до наших дней несмотря
на то, что шипящие ш и ж давно отвердели. Да и в творитель-
ном падеже без ударения мы пишем -ем после ш и ж, как после
мягких: мужем, пилотажем, реваншем, гаденышем.
Возвращаясь к сербским формам творительного падежа,
обратим внимание на явление, которое есть в сербском,
но не в русском. Речь идет о правиле употребления е и о после
шипящих и мягких. Лингвисты говорят, что здесь происходит
диссимиляция, или расподобление: гласный для окончания
выбирается так, чтобы он отличался от последнего гласного
звука основы.
В русском словоизменении диссимиляцию тоже можно
отыскать. Мы уже обсуждали распределение окончаний роди-
тельного падежа множественного числа мужского рода: -ов
после твердых и -ей после мягких звуков. Но это правило
не работает не только для ш и ж: после й, хотя этот согласный
и мягкий, мы тоже находим -ев (ёв): покой — покоев, соловей —
соловьёв, а не *покоей, *соловьей. По всей видимости, это про-
явление диссимиляции: русский язык избегает появления
в слове двух й, разделенных только одним гласным.
Кроме диссимиляции (см. задачу № 12 «Белорусское яка-
нье»), бывает и такое явление, как ассимиляция — уподобление
звуков (см. задачи «Всяческие вещи» (том 2), № 3 «Солнце
и луна», № 19 «Коленопреклоненный верблюд»). Например,
в русском языке соседние согласные ассимилируются по глухо-
сти / звонкости: перед парным звонким согласным обычно зву-

чит парный звонкий, а перед парным глухим — парный глухой.
Так, в слове сбыть приставка с- произносится как [з], потому
что она стоит перед парным звонким согласным [б].
К сожалению, лингвисты не умеют объяснять, почему
в одних случаях происходит диссимиляция, а в других ассими-
ляция — скажем, почему в сербском творительном падеже
наблюдается диссимиляция (е расподобляется с предшествую-
щим е: пањем, но лемешом), а не ассимиляция (е уподобляется
предшествующему о: *добошом), непонятно. Это несколько
ослабляет объяснительную силу обоих понятий. Получается,
что, когда мы видим случай, который хорошо описывается дис-
симиляцией (или ассимиляцией), мы заявляем, что это дисси-
миляция (или ассимиляция), то есть предлагаем объяснение ad
hoc, не будучи в состоянии предсказать, какой процесс будет
происходить в каких условиях. Тем не менее представляется,
что ассимиляция и диссимиляция — явления реальные, хотя
и не до конца изученные.
Что интересно, диссимиляция после шипящих и мягких
в зависимости от предшествующего гласного — это один из при-
знаков, отличающих сербский язык от очень похожего на него
хорватского. По-хорватски после шипящих и мягких в оконча-
нии творительного падежа всегда будет -е- (lemešem, keljem).
Задача использовалась в I туре XLII Московской

19. Коленопреклоненный
верблюд
Задача
Даны арабские глаголы в форме второго лица единственного
числа настоящего времени мужского рода изъявительного
наклонения (‘ты вращаешься [мужской род]’) и в двух формах
второго лица единственного числа повелительного наклонения:
мужского рода (‘вращайся [м. р.]!’) и женского рода (‘вращайся
[ж. р.]!’), записанные в латинской транскрипции. Некоторые
формы пропущены:
Изъявительное на- Повелительное на- Повелительное Перевод

клонение, настоящее клонение, второе наклонение,
время, второе лицо, лицо, единствен- второе лицо, един-
единственное число, ное число, ственное число,
мужской род мужской род женский род
tadūru dur! dūrī! вращаться
taktubu ’uktub! ’uktubī! писáть
tamšī ’imši! ’imšī! идти
taqsimu ’iqsim! ’iqsimī! делить
tarğū ’urğu! ’urğī! надеяться
tasmaʕu ’ismaʕ! ’ismaʕī! слушать
tastabriku ’istabrik! ’istabrikī! заставлять

верблюда
встать
на колени

Изъявительное на- Повелительное на- Повелительное Перевод
клонение, настоящее клонение, второе наклонение,
время, второе лицо, лицо, единствен- второе лицо, един-
единственное число, ное число, ственное число,
мужской род мужской род женский род
tarīmu rim! ? покидать

tarmī ’irmi! ? бросать
tanāmu ? nāmī! спать
? fi! ? выполнять
tadʕū ? ? звать
З3435*6 1
Заполните пропуски. Поясните ваше решение.
З3435*6 2
Выполните то же задание для следующих глаголов:
Изъявительное наклонение, Повелительное Перевод

настоящее время, второе лицо, наклонение, второе лицо,
единственное число, единственное число,
мужской род мужской род
tafqišu ? разбивать
taktaritu ? заботиться
taḫruğu ? выходить
Примечание: черточка над гласной обозначает долготу; ğ, ḫ, q,

š, t, ’, ʕ — особые согласные арабского языка.
19. КОЛЕНОПРЕКЛОНЕННЫЙ ВЕРБЛЮД 179

Подсказка
Чтобы решить эту задачу, надо ответить на три главных
вопроса:
1. В каком случае глагол в повелительном наклонении
получает приставку?
2. От чего зависит, будет ли это приставка ’i- или ’u-?
3. Когда долгие гласные становятся краткими?
Решение
При образовании формы повелительного наклонения мужского
рода (средний столбец) от формы изъявительного наклонения
(левый столбец) происходят следующие процессы:
1) убирается приставка ta-;
2) если оставшаяся после удаления приставки часть глагола
начинается с двух согласных, то в повелительном накло-
нении появляется приставка: ’u- или ’i-. Если же она
начинается с одиночной согласной, приставка не нужна.
Выбор приставки зависит от гласного в корне слова (вклю-
чая конечные долгие гласные): если в корне гласный u, то выби-
рается приставка ’u-, если же в корне гласный a или i, то выби-
рается приставка ’i-;
3) если глагол заканчивался на краткий гласный -u, этот
гласный отпадает;
4) долгий гласный становится кратким: как в середине
слова (tadūru > dur!), так и в конце (tarğū > ’urğu!, tamšī
> ’imši!). Это не зависит от того, появляется у слова
приставка или нет.
Формы повелительного наклонения женского рода (правый
столбец) образуются от форм повелительного наклонения муж-
ского рода присоединением суффикса -ī: ’uktub! > ’uktubī!
При этом к корневому гласному, который был долгим
в форме изъявительного наклонения и сократился в мужском
роде, возвращается долгота: tadūru > dur! > dūrī!
Следует обратить внимание, что если глагол в форме изъ-
явительного наклонения заканчивается на долгий гласный (ū
или ī), который соответственно становится кратким в форме
повелительного наклонения мужского рода, то в форме повели-
тельного наклонения женского рода суффикс -ī заменяет собой
этот гласный: tarğū > ’urğu! > ’urğī!; tamšī > ’imši! > ’imšī!
Теперь можно заполнить пропуски.

О='6= 53 >3435*6 1
tarīmu rim! rīmī! покидать
tarmī ’irmi! ’irmī! бросать
tanāmu nam! nāmī! спать
tafī fi! fī! выполнять
tadʕū ’udʕu! ’udʕī! звать
О='6= 53 >3435*6 2
tafqišu ’ifqiš разбивать
taktaritu ’iktarit заботиться
taḫruğu ’uḫruğ выходить
Морфология классического арабского языка устроена необыкно-
венно стройно и логично: мало какой другой язык может похва-
статься тем, что в нем даже неправильные глаголы изменяются
по правилам — просто не таким, как у правильных.
Разберемся, как образуются формы повелительного накло-
нения, представленные в этой задаче.
— Приставка ta-, которую мы убираем, — это показатель
второго лица во всех наклонениях, кроме повелитель-
ного. Так, например, если taqsimu — это ты делишь,
то я делю будет ’aqsimu, а он делит — yaqsimu.
— Суффикс -u, который убирается в конце, — это,
несколько упрощенно, одновременно показатель един-
ственного числа и изъявительного наклонения. Соответ-
ственно, в изъявительном наклонении taqsimūna — это
вы де́лите, yaqsimūna — они делят. Если говорить про

другие наклонения, то, скажем, taqsima — это форма
сослагательного наклонения (например, в конструкциях
цели — чтобы ты поделил), а taqsim с нулевым оконча-
нием — форма так называемого усеченного наклонения,
используемого, в частности, в условных конструкциях
(если бы ты поделил).
После удаления приставки и суффикса остается «голая»

основа глагола: -qsim-, -ktub-, -smaʕ- и т. п. Правила арабской
фонотактики (то есть ограничения на сочетание звуков в слове)
не позволяют слогу начинаться со стечения согласных —
в отличие от русского языка, где подобных ограничений нет
(ср. вздрагивать или сплав). Поэтому подобные слова приобре-
тают протетический гласный, или протезу, — специальный
гласный, который появляется перед сочетанием согласных для
удобства произношения. В литературном русском протетиче-
ских гласных нет, однако они есть в русских диалектах и в неко-
торых других славянских языках, например в белорусском.
В нем существуют слова, начинающиеся сочетанием соглас-
ных, которые приобретают протезу і-, если предыдущее слово
заканчивается на согласный: хочам ільняную кашулю ‘хотим
льняную рубашку’, но хочаце льняную кашулю ‘хотите льняную
рубашку’; ён іржавы ‘он ржавый’, но яна ржавая ‘она ржавая’.
Протетические гласные есть во многих других языках:
ср., например, турецкое название Стамбула — İstanbul или про-
тезу e- в испанских словах на s, происходящих из латыни:
escuela < scola ‘школа’, estrella < stella ‘звезда’, escala < scala
‘лестница’.
Присоединение протезы, однако, само по себе тоже противо-
речит правилам арабской фонотактики: как и сочетание соглас-
ных, гласный не может находиться в начале слова (иными сло-
вами, арабское слово может начинаться только с одиночного
согласного и ни с чего иного). Поэтому протетический гласный,
в свою очередь, и сам получает «защиту» — протетический
согласный, а именно гортанную смычку (в транскрипции,

используемой в задаче, она обозначается апострофом). В рус-
ском языке гортанные смычки встречаются редко: например, это
придыхание, которое появляется между гласными в слове не-а,
однако есть языки, которые ведут себя так же, как арабский, —
например, немецкий. В нем перед словом, начинающимся с глас-
ного, появляется гортанная смычка, которая в германистике
называется кнаклаут. В истории же русского языка были иные
протетические согласные, например в в слове восемь (ср. осьми-
ног, в котором протеза в- не появилась) или начальный йот в сло-
вах я [йа] (древнерусское язъ) и ягненок — ср. со старославян-
скими азъ и агньць (агнец). В других восточнославянских
языках — белорусском и украинском — протетические соглас-
ные более распространены: например, в белорусском языке
в появляется перед многими начальными о и у: Вольга ‘Ольга’,
вока ‘глаз’ (ср. око), вуха ‘ухо’, вуліца ‘улица’; ср. также слова
Ганна ‘Анна’, гэты ‘этот’, ён [йон] ‘он’, іхні [йихн’и] ‘их’ (см.
задачу «Местоимение ину» (том 2)).
Выбор гласного в приставке — i- или u-, — обусловленный
гласным корня, называется ассимиляцией, или уподоблением
звуков. Подробно про ассимиляцию (правда, согласных) напи-
сано в послесловии к задаче «Всяческие вещи» (том 2); ассими-
ляции согласных в арабском языке посвящена задача
№ 3 «Солнце и луна». А наиболее яркие представители языков
с ассимиляцией гласных — это тюркские языки (турецкий,
азербайджанский, татарский и др.): в них качество гласных
в суффиксах определяется качеством гласного в корне (ср.
турецкое bağ ‘сад’ — bağlar ‘сады’, но kedi ‘кошка’ — kediler
‘кошки’). В нашей задаче стоит обратить внимание на то, что,
как уже было сказано в решении, и i, и a в корне дают только
приставку ’i-, но не ’a-: по-видимому, это происходит потому,
что приставка ’a- уже занята — она обозначает первое лицо
глагола (ср. выше ’aqsimu ‘я делю’).
Последнее, что осталось обсудить, — это то, откуда берутся
долгие гласные и почему они сокращаются в повелительном
наклонении мужского рода.

Корень нормального арабского глагола содержит в себе три
согласных: taQSiMu, taKTuBu, taSMaʕu; в глаголах типа
tastaBRiKu ‘ты заставляешь верблюда встать на колени’ -st-
является приставкой. Существуют, однако, неправильные гла-
голы: в них один из трех согласных является так называемым
слабым — w или y [й]. В современном арабском языке в боль-
шинстве позиций они превращаются в близкие им гласные:
w — в u, а y [й] — в i. Отсюда берутся глаголы типа tadūru
(исторически корень DWR), tarīmu (корень RYM) со слабым
согласным на втором месте — в арабистике такие глаголы
называются пустыми, и tarğū (корень RĞW), tamšī (корень MŠY)
со слабым согласным на третьем месте — такие глаголы назы-
ваются недостаточными.
И тут в дело снова вступает арабская фонотактика: долгий
гласный может быть только в открытом слоге. Поэтому, когда
в мужском роде повелительного наклонения после удаления
суффикса -u слог становится закрытым, долгий гласный внутри
корня сокращается (tadūru > dur); в женском же роде появля-
ется суффикс -i, слог снова становится открытым — и долгота
гласного возвращается (dur > dūrī). Сокращение же конечного
долгого гласного (tamšī > ’imši; tarğū > ’urğu) объясняется тем,
что в этих глаголах удалить суффикс -u невозможно за неиме-
нием оного, поэтому приходится просто сокращать долготу.
Таким образом, как видно, арабские неправильные гла-
голы вовсе не являются неправильными в привычном нам
европейском понимании. В отличие от европейских непра-
вильных глаголов, образующих при спряжении совершенно
уникальные формы, арабские неправильные глаголы образуют
вполне регулярные формы — только несколько отличающиеся
от стандартных. И если европейские неправильные глаголы
можно сравнить с инопланетянами или, скорее, с живыми
ископаемыми — как если бы среди нас жили австралопитеки,
то арабские неправильные глаголы больше напоминают людей
с генетическими отклонениями — скажем, трехпалых или
альбиносов.

Особого упоминания заслуживает замечательный глагол
с формой повелительного наклонения fi ‘выполни’. Это один из
нескольких «вдвойне неправильных» глаголов: в нем слабыми
являются и первый, и третий согласные корня — WFY. Первый
w после приставки ta- выпадает совсем, y превращается в ī —
отсюда мы получаем форму второго лица tafī ‘ты выполняешь’.
Есть и глаголы со слабыми вторым и третьим согласным, напри-
мер KWY ‘жечь, жалить’, и даже два «втройне неправильных»
глагола, где один из согласных представлен гортанной смыч-
кой, а оставшиеся два согласных слабые: ’WY ‘искать убежища,
щадить’ (с формами ta’wī — ’īwi — ’īwī) и совсем странный
W’Y ‘обещать, гарантировать’ (с формами ta’ī — ‘i — ‘ī).
Подробнее об арабском словообразовании можно прочитать
в послесловии к задаче № 20 «Арабские числа».
Задача использовалась во II туре XLVI Московской

20. Арабские числа
Задача
Даны арабские слова, записанные в латинской транскрипции,
и их переводы на русский язык в неправильном порядке:
ar-rābiʕu, as-sādisu, musaddasun, muθallaθun, rubʕun, sudsun,

tusāʕa, tusʕun, xāmisan, ximsan, θāliθan.
в-третьих, в-пятых, каждый пятый, одна девятая, одна чет-

вертая, одна шестая, по девять, треугольник, четвертый, шести-
угольник, шестой
З3435*6 1
Опишите правила образования арабских слов, приведенных в задаче.
З3435*6 2
muxammasun, θilθan, sādisan.
З3435*6 3
Переведите на арабский язык:
по пять, каждый четвертый, треть, в-четвертых, девятый.
Примечание: черта над гласной обозначает долготу; ʕ, θ —

особые согласные звуки арабского языка.
2 0 . А РА Б С К И Е Ч И С Л А 187
Подсказка
Обратите внимание на то, что при образовании новых слов
используются не только приставки и суффиксы, но и чередова-
ния внутри корней.
Решение
Среди слов, переведенных на русский, можно выделить шесть
типов:
1) порядковые числительные (шестой);
2) «распределительные» числительные (по девять);
3) дроби (одна четвертая);
4) «выделительные» числительные (каждый пятый);
5) наречия (в-пятых);
6) геометрические фигуры (шестиугольник).
Корней же всего пять: три, четыре, пять, шесть, девять.

Составим таблицу:
3 4 5 6 9
N-ный + +
по N +
одна N-ная + + +
каждый N-ный +
в-N-ных + +
N-угольник + +
Перейдем к арабским словам. Можно заметить, что в сло-

вах повторяются цепочки согласных, хотя гласные между этими
согласными различаются. Попробуем выписать повторяющиеся
цепочки: R-B-ʕ, S-D-S, θ-L-θ, T-S-ʕ и X-M-S. Их пять, а это зна-
чит, что именно эти цепочки являются корнями, передающими
числовое значение. Тогда словообразовательная модель обозна-
чается с помощью приставок, суффиксов и некоторых чередо-
ваний внутри корня. Составим таблицу, где в столбцах будут
указаны корни, а в строках — словообразовательные модели
(обозначим через C1, C2 и C3 соответственно первый, второй
и третий согласный корня).
2 0 . А РА Б С К И Е Ч И С Л А 189
R-B-ʕ S-D-S θ-L-θ T-S-ʕ X-M-S
aC1-C1āC2iC3-u + +
mu-C1aC2C2aC3-un + +
C1uC2C3-un + + +
C1uC2āC3-a +
C1āC2iC3-an + +
C1iC2C3-an +
В столбце S-D-S три плюса, столько же в столбце 6 в таб-

лице с русскими словами. Значит, S-D-S и обозначает 6. Теперь
посмотрим на строки. Лишь одна из трех моделей с корнем
S-D-S повторяется три раза; значит, C1uC2C3-un — это ‘одна
N-ная’, а sudsun — ‘одна шестая’. Тогда rubʕun может означать
либо ‘одна четвертая’, либо ‘одна девятая’. Однако корень
R-B-ʕ еще один раз используется в такой же модели, что
и корень S-D-S, а именно в модели aC1-C1āC2iC3-u. Из этого
следует, что R-B-ʕ — это 4, а aC1-C1āC2iC3-u — это ‘N-ный’.
Далее решение задачи напоминает летящий с горы снежный
ком. ar-rābiʕu — ‘четвертый’, as-sādisu — ‘шестой’, rubʕun —
‘одна четвертая’. Оставшееся слово с корнем 6, musaddasun,
значит ‘шестиугольник’, тогда muθallaθun обозначает ‘тре-
угольник’. θ-L-θ — 3, θāliθan — ‘в-третьих’, а образованное
по той же модели xāmisan — ‘в-пятых’. Наконец, X-M-S — 5,
ximsan — ‘каждый пятый’. И tusʕun — ‘одна девятая’,
а tusāʕa — ‘по девять’.
Важно понимать, что корни состоят из трех согласных,
то есть третий согласный относится к корню в той же мере, что
и первые два, поскольку выделение суффиксов типа -su для зна-
чения ‘N-ный’ не позволяет выполнить задание.
Итак, мы получили следующие переводы.

О='6= 53 >3435*6 1
ar-rābiʕu — четвертый
as-sādisu — шестой
musaddasun — шестиугольник
muθallaθun — треугольник
rubʕun — одна четвертая
sudsun — одна шестая
tusāʕa — по девять
tusʕun — одна девятая
xāmisan — в-пятых
ximsan — каждый пятый
θāliθan — в-третьих
О='6= 53 >3435*6 2
muxammasun — пятиугольник
θilθan — каждый третий
sādisan — в-шестых
О='6= 53 >3435*6 3
по пять — xumāsa
каждый четвертый — ribʕan
треть — θulθun
в-четвертых — rābiʕan
девятый — at-tāsiʕu
Арабский язык (вместе с мальтийским языком, ивритом и неко-
торыми другими) относится к семитской ветви афразийской
языковой семьи. Языки этой ветви обладают одной интересной
особенностью: абсолютное большинство корней их слов состоит
из трех согласных, а для словоизменения и словообразования
2 0 . А РА Б С К И Е Ч И С Л А 191
используются не только приставки и суффиксы, но и особые
морфемы, называемые трансфиксами, — своего рода «про-
слойка» из гласных внутри трехсогласного каркаса.
Комбинируя приставки и суффиксы с различными трансфик-
сами, арабский язык получает большое число моделей, по кото-
рым могут образовываться новые слова. Например, как видно
из задачи, если к корню, обозначающему число, добавить при-
ставку mu-, суффикс -un, трансфикс a-a, а среднюю гласную
корня удвоить, то мы получим значение ‘фигура с X углами’, где
X — числительное, обозначаемое корнем. Из-за своей удивитель-
ной морфологии арабский язык напоминает пирожки, где разные
корни — это тесто разных видов, а трансфиксы — всевозможные
начинки, которые могут сочетаться всевозможными способами.
Разумеется, такое происходит не только с числительными.
Вот начало словообразовательной цепочки от корня KTB со
значением ‘писáть’ (черта над гласной обозначает долготу;
-un/-u — суффикс именительного падежа в классическом лите-
ратурном арабском):
KaTaBa ‘он написал’, KuTiBa ‘он был написан’, ’aKTaBa ‘он
продиктовал’, yaKTuBu ‘он пишет’, maKTūB-un ‘написанный’,
KāTiB-un ‘пишущий’, ‘писатель’, KiTāB-un ‘книга’, KuTayB-un
‘книжечка’, ’iKtiTāB-un ‘подписка’ (здесь мы видим и инфикс -t-,
вставляемый внутрь корня), ’istiKTāB-un ‘диктант’, KiTāBat-un
‘писание’, ‘процесс письма’, maKTaB-un ‘письменный стол’,
‘офис’, maKTaBat-un ‘библиотека’, KiTBat-un ‘почерк’,
muKāTaBat-un ‘переписка’, miKTāB-un ‘пишущая машинка’.
Как видно, в некоторых случаях достаточно лишь транс-
фикса, чтобы образовать новое слово — никаких приставок
и суффиксов, только чередования гласных (максимум — удвое-
ние второго согласного). Так, например, образуется множествен-
ное число от многих существительных: KāTiB-un ‘писатель’ —
KuTTāB-un ‘писатели’, KiTāB-un ‘книга’ — KuTuB-un ‘книги’,
maKTaBat-un ‘библиотека’ — maKāTiB-u ‘библиотеки’. Инте-
ресно, что и некоторые заимствования из европейских языков
в арабском тоже образуют множественное число по модели

с чередованием гласных: от слова film-un ‘фильм’ множествен-
ное число будет ’aflām-un ‘фильмы’ (сравните: ṬiFL-un ‘ребе-
нок’ — ’aṬFāL-un ‘дети’), а от слова bank-un ‘банк’ — bunūk-un
‘банки’ (как и в DaRS-un ‘урок’ — DuRūS-un ‘уроки’).
В арабском языке существует много интересных словообра-

зовательных моделей. Рассмотрим некоторые из них.
— Модель имени, обозначающего постоянный род занятия
или профессию. Она образуется с помощью удвоения
второй корневой согласной и трансфикса a-ā: ḪLQ
‘брить’ > ḪaLLāQ-un ‘парикмахер’, FLḪ ‘пахать’ >
FaLLāḪ-un ‘крестьянин’ (отсюда происходит слово фел-
лах, которым иногда обозначают крестьян Ближнего
Востока), BQL ‘расти (о травах, овощах)’ > BaQL-un
‘зелень, овощи’ > BaQQāL-un ‘торговец зеленью, ово-
щами’ (откуда берет свое начало слово бакалея),
’KL ‘есть’ > ’aKKāL-un ‘обжора’.
— Модель имени инструмента, то есть того, с помощью
чего производится действие, которое обозначает или
с которым связан корень. Для образования одного из
типов этой модели используется приставка mi- и транс-
фикс Ø-ā (отсутствие гласного, обозначаемое знаком Ø,
также может быть элементом трансфикса): FTḪ ‘откры-
вать’ > miFTāḪ-un ‘ключ’, GLQ ‘закрывать’ > miGLāQ-un
‘замóк’, ṢBḪ ‘утро’ > miṢBāḪ-un ‘лампа’, ср. выше
miKTāB-un ‘пишущая машинка’.
— Модель имени места действия. Один из типов этой
модели образуется с помощью приставки ma- и транс-
фикса Ø-a: XZN ‘хранить’ > maXZaN-un ‘склад’ (инте-
ресно, что русское магазин происходит именно от этого
слова, причем от его формы множественного числа —
maXāZiN-u ‘склады’), QTL ‘убить’ — maQTaL-un ‘часть
тела, ранение которой смертельно’, SKN ‘проживать’ >
maSKaN-un ‘жилье’, ṬBX ‘готовить’ > maṬBaX-un ‘кухня’;
ср. выше maKTaB-un ‘письменный стол’, ‘офис’.
2 0 . А РА Б С К И Е Ч И С Л А 193
— Модель места изобилия, то есть места, где находится
большое количество объектов, обозначенных корнем.
Эта модель образуется приставкой mi-, трансфиксом
Ø-a и суффиксом -at-un: BṬX ‘арбуз’ > miBṬaXat-un
‘бахча’, ’SD ‘лев’ > mi’SaDat-un ‘место, где много
львов’, Qθ’ ‘огурец’ > miQθa’at-un ‘огород огурцов’.
Среди слов с корнем KTB ‘писáть’, приведенных выше,

встретились также модели активного и пассивного залога глаго-
лов в прошедшем времени, модель каузативного («заставитель-
ного») наклонения (’aKTaBa ‘он продиктовал’, то есть ‘заставил
писать’), модели активного и пассивного причастий, модель
предмета, связанного с действием (KiTāB-un ‘книга’), модель
образа действия (KiTBat-un ‘почерк’), модель имени уменьши-
тельности (KuTayB-un ‘книжечка’) и другие.
Задача использовалась в заключительном туре

XXV Турнира им. М. В. Ломоносова (2013).
21. Имя розы
Задача
Даны слова и словосочетания на турецком языке и их переводы
на русский язык:
ad имя
araba автомобиль
arkadaş друг
arkadaşımız наш друг
babamızın bilgisayarı компьютер нашего отца
babanın odası комната отца
babası его отец
bilgisayar компьютер
kadının arkadaşı друг женщины
odamız наша комната
odanın kapısı дверь комнаты
taş камень
yazarın arabası автомобиль писателя
З3435*6 1
Переведите на русский язык: arkadaşı, yazarımız.
21 . И М Я Р О З Ы 195
З3435*6 2
Переведите на турецкий язык: комната, наш автомобиль, камень
друга, имя нашего камня.
З3435*6 3
Можете ли вы перевести на турецкий язык слова ‘женщина’
и ‘дверь’, опираясь на данные задачи? Если да, сделайте это;
если нет, опишите проблему, с которой вы столкнулись.
Примечание: ş читается примерно как русское ш, ı — как рус-

ское ы.

Подсказка
Обратите внимание на то, что существительные, при которых
есть зависимое слово в родительном падеже, выглядят не так,
как в начальной форме.
Решение
Выделим в турецких словах корни и грамматические показатели:
Корни Грамматические показатели

ad имя (ı)mız наш
araba автомобиль (s)ı его
arkadaş друг (n)ın родительный падеж
baba отец
bilgisayar компьютер
oda комната
taş камень
yazar писатель
Обратим внимание, что наш и его выражаются не отдель-

ными словами, как в русском, а специальными суффиксами —
показателями принадлежности. Показатель принадлежности
ставится перед показателем падежа:
baba-mız-ın ‘нашего отца’ = ‘отец-наш-родительный падеж’.
Варианты грамматических показателей, начинающиеся
на гласный (-ımız, -ı, -ın), употребляются после основ на соглас-
ный, а варианты, начинающиеся на согласный (-mız, -sı, -nın), —
после основ на гласный:
— baba-mız ‘наш отец’, но arkadaş-ımız ‘наш друг’;
— baba-sı ‘его отец’, но bilgisayar-ı ‘его компьютер’;
— baba-nın ‘отец-родительный падеж’, но babamız-ın ‘наш
отец-родительный падеж’.
Зависимое слово в родительном падеже ставится перед
главным словом. К главному слову, у которого есть зависимое
слово в родительном падеже, прибавляется показатель принад-
лежности -(s)ı ‘его’:
baba-mız-ın bilgisayar-ı ‘компьютер нашего отца’ = ‘отец-
наш-родительный падеж компьютер-его’ (буквально — ‘нашего
отца, его компьютер’).

О='6= 53 >3435*6 1
arkadaş-ı ‘его друг’ = ‘друг-его’
yazar-ımız ‘наш писатель’ = ‘писатель-наш’
О='6= 53 >3435*6 2
комната — oda
наш автомобиль — arabamız
камень друга — arkadaşın taşı
имя нашего камня — taşımızın adı
О='6= 53 >3435*6 3
Форму родительного падежа kadının ‘женщины’ на материале
задачи можно разложить двумя способами: kadı-nın или kadın-ın.
Соответственно, мы не можем установить, как будет ‘жен-
щина’ — kadı или kadın.
Точно так же мы не можем однозначно разложить и притя-
жательную форму kapısı ‘его дверь’: получаем kapı-sı или
kapıs-ı. Значит, ‘дверь’ — kapı или kapıs.
На самом деле у одного из этих слов основа заканчивается
на согласный, а у другого — на гласный: ‘женщина’ — kadın,
а ‘дверь’ — kapı.
Тип конструкций с родительным падежом, который представлен
в задаче, — это характерная черта турецкого языка (и вообще
тюркских языков). Такие конструкции, в которых есть показа-
тель родительного падежа в зависимом слове и притяжательный
показатель в главном слове, в тюркологии принято называть иза-
фетными (термин заимствован из персидского языка).
Однако притяжательные конструкции в разных языках
устроены очень по-разному. Когда у нас есть главное слово
21 . И М Я Р О З Ы 199
и зависимое слово при нем, существует четыре теоретические
возможности обозначить связь между ними при помощи грам-
матических показателей:
1) присоединить показатель к зависимому слову — зави-
симостное маркирование;
2) присоединить показатель к главному слову (вершине) —
вершинное маркирование;
3) присоединить показатель к обоим словам — двойное
маркирование;
4) не присоединять показателей вообще, ограничившись
порядком слов, — нулевое маркирование.
Зависимостное маркирование — это то, к чему мы привыкли

благодаря русскому, а также английскому, немецкому и многим
другим «неэкзотическим» языкам, и нам даже трудно представить,
что язык может быть устроен по-другому. Оказывается, может.
Представим эти четыре возможности в виде таблицы, где
во всех клетках выражено одно и то же значение: ‘дом муж-
чины’. Примеры из венгерского, турецкого и языка харуаи
(Папуа — Новая Гвинея) взяты из статьи Бернарда Комри
«Different views of language typology» [Comrie, 2001]:
Нет показателя Есть показатель

в зависимом слове в зависимом слове
Нет показателя язык харуаи русский
в главном слове nöbö ram дом мужчин-ы
мужчина дом
Есть показатель венгерский турецкий
в главном слове az ember ház-a adam-ın ev-i
артикль мужчина мужчина-родительный
дом-его падеж дом-его
Таким образом, все четыре типа связи встречаются в языках

мира: в языке харуаи маркирование нулевое, в русском — зависи-
мостное, в венгерском — вершинное, а в турецком — двойное.

Пользуясь этой классификацией, можно определить основной
тип маркирования для каждого языка. Языки с вершинным марки-
рованием концентрируются в Америке и Папуа — Новой Гвинее,
а языки с зависимостным маркированием — в Евразии и Африке.
Русский — типичный язык с зависимостным маркирова-
нием: главное слово у нас обычно не меняет форму, если у него
появляется зависимое (слово дом без зависимого выглядит так
же, как в словосочетании дом отца).
В качестве курьеза, однако, приведем пример вершинного
маркирования и в русском языке, хоть и не в притяжательной
конструкции. Со школьных лет мы помним правило: слова типа
крашеный, жареный, вареный пишутся с одной н, если у них нет
зависимого слова, и с двумя н, если зависимое слово есть (жаре-
ная рыба, но жаренная на сковородке рыба). Если вдуматься
в это странное правило, становится ясно, что мы имеем дело
с вершинным маркированием: слово пишется по-разному при
наличии зависимых слов и в их отсутствие. Но к реальному рус-
скому языку это имеет мало отношения. Многие считают, что
язык — это в первую очередь письменность и официальные пра-
вила, но лингвистов больше интересует то, что возникает естест-
венно, а не создается искусственно, — главным образом устная
речь и те невидимые правила, которые живут у людей в головах.
Поскольку никто не произносит слова жареная и жаренная по-
разному (да и на письме различие соблюдается далеко не всегда),
два вида написания — всего лишь условность орфографии.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

О лингвистической типологии вообще и о типах маркирования
в частности можно подробнее почитать в работах Б. Комри
[Comrie, 1989; Comrie, 2001]. Карту, на которой изображены
типы маркирования в языках мира, можно найти во Всемирном
атласе языковых структур [Nichols & Bickel, 2013].

22. С ним и без него
Задача
Преподаватель русского языка сказал студентам-иностранцам:
«Если местоимения его, ему, им, ее, ей, ею, их, ими стоят после
предлога, то к ним в начале добавляется н-: у него, к ним, с нею
и т. п.». Соблюдая это правило, студенты стали иногда добав-
лять н- там, где не надо было.
В каких случаях это происходило? Как надо уточнить пра-

вило, чтобы студенты не делали таких ошибок?
Примечание: решая эту задачу, легко найти ответ, который

будет верным, но неполным. Практика показывает, что таких
ответов как минимум два. Оба они приведены в подсказках, так
что взгляните на подсказки, когда найдете решение: вдруг его
можно улучшить и дополнить?

Правило не действует после предлогов типа благодаря, вопреки,
вследствие, в течение (иначе говоря, некоторых производных
предлогов, то есть предлогов, образованных от слов других час-
тей речи или даже от сочетаний слов). Но это неполный ответ.
Правило не распространяется на притяжательные местоиме-
ния его, ее, их (ср. «Определите атмосферное давление на вер-
шине горы, если давление у ее подножия равно 740 мм»). Это,
однако, лишь частный случай более общего явления. Поста-
райтесь его найти.
Взгляните на следующие примеры:
(1) Климов прополз среди развалин по ему одному ведомым
тропинкам (Василий Гроссман. «Жизнь и судьба»);
(2) Он не купается, он ждет, усевшись на им примеченный,
размером с том великой книги, камень (Александр Или-
чевский. «Ослиная челюсть»).
Почему местоимения в них не получают начального н-?
Решение
Правило не выполняется, если местоимение стоит после пред-
лога, но не управляется им непосредственно. Сравним два
предложения:
(1) Без атомных ледоколов по нему просто невозможно

пройти (Митенков Ф. Судовая ядерная энергетика //
Вестник РАН. 2003. Вып. 73. № 6);
(2) Климов прополз среди развалин по ему одному ведо-
мым тропинкам.
Почему в предложении (1) местоимение нему стоит в датель-

ном падеже? Потому что предлог по требует дательного падежа
(лингвисты часто говорят: управляет дательным падежом):
по кому / чему? В предложении (2) дело обстоит иначе: ему (так
же как и одному) стоит в дательном падеже по другой причине:
этого требует управляющее им слово вéдомым (вéдомым кому?).
Предлог же здесь управляет словом тропинкам (которое полу-
чает дательный падеж и передает его согласованному определе-
нию вéдомым). Еще нагляднее то же явление можно проиллюс-
трировать следующей парой предложений:
(3) Морра оставляет за собой ледяной след и способна поту-

шить костер, усевшись на него, чтобы погреться («Вики-
педия», русский раздел, статья «Морра»);
(4) Он не купается, он ждет, усевшись на им примеченный,
размером с том великой книги, камень.
В предложении (3) предлог на непосредственно управляет

местоимением, которое соответственно получает винительный
падеж и начальное н-. В (4) же предлог управляет словом
камень, а местоимение, хотя и стоит сразу после предлога, под-
чиняется слову примеченный (примеченный кем?), получает
творительный падеж и обходится без начального н-.

Чаще всего так себя ведут (то есть стоят после предлога,
но не подчиняются ему) непосредственно притяжательные
местоимения его, ее, их; см. подсказку 2 или следующий пример:
(5) Черный мраморный обелиск стоит уныло над ее прахом

(Петр Шаликов. «Темная роща, или памятник нежно-
сти»).
Некоторые лингвисты не выделяют притяжательные место-

имения в отдельный класс (то есть рассматривают их как формы
личных местоимений), но для нас это несущественно: такие
контексты все равно лишь частный случай более общего явле-
ния, сформулированного выше: местоимение не подчиняется
непосредственно своему соседу-предлогу (ту же самую мысль
можно выразить многими способами: не зависит от своего
соседа-предлога; не управляется им; не имеет его вершиной;
не отвечает на вопрос, задаваемый от него).
Иными словами, чтобы правильно использовать припред-
ложное н-, надо полагаться не на линейную структуру предло-
жения (порядок, в котором стоят слова), а на синтаксическую
(связи между словами).
Еще одно исключение из правила, сформулированного
в условии, — это некоторые производные, или непервообраз-
ные, предлоги. Так называют предлоги, образованные от дру-
гих частей речи: наречий (вблизи, вдоль), глаголов (благодаря,
спустя), существительных (путем) или предложных сочетаний
(вследствие, ввиду). После многих (но не всех!) таких предло-
гов начального н- не требуется: благодаря ему, вопреки ему,
согласно ему, вне его, включая его.
2 2 . С Н И М И Б Е З Н Е ГО 205
Откуда берутся эти два исключения, а также само правило
о припредложном н-?
В праславянском языке предлоги с, к и в выглядели как
*сън, *кън и *вън (ъ — особый гласный звук, похожий на крат-
кое [о]). Впоследствии конечное н исчезло, а затем исчез и ъ
(его следы можно видеть в современных формах со мной, ко
всем, во вторник). В сочетаниях с местоимениями третьего
лица (см. их историю в задаче «Местоимение ину́» (том 2)),
однако, произошло так называемое переразложение: *кън ему
было переосмыслено как къ нему, то есть -н- перестало воспри-
ниматься как часть предлога и стало частью местоимения
[Хабургаев, 1974: 216]. Произошло это, в частности, потому,
что как раз в это время в языке начал действовать закон откры-
того слога, который требовал, чтобы слоги всегда оканчива-
лись на гласный; слогов, оканчивавшихся на согласный (и слов,
соответственно, тоже), в тот период быть не могло. Таким обра-
зом, *кън ему было невозможным сочетанием, тогда как къ
нему — нормальным. Такие сочетания оказались устойчивыми
(вероятно, в силу своей частотности), по аналогии с ними воз-
никло правило: после любого предлога местоимение третьего
лица нужно «прикрыть» начальным н-. Впоследствии, видимо,
правило превратилось в синтаксическое: не «после предлога»,
а «если местоимение подчиняется предлогу».
В старославянских и древнерусских рукописях правило
соблюдается менее строго, чем сейчас: с одной стороны, н-
иногда может не появляться, даже если местоимение стоит сразу
после предлога и подчиняется ему: быстъ же и пьрѣ вь ихъ
(Лк. 22:24; Мариинское евангелие) ‘был же и спор между ними’
(буквально: ‘была же и пря в них’). С другой стороны, н- может
появляться, если местоимение стоит после предлога, но не под-
чиняется ему: безъ него повелѣнiа («История иудейской войны
Иосифа Флавия»), — там, где мы сегодня ожидали бы без его
повеления. Если же местоимение синтаксически подчиняется

предлогу, но при этом линейно оторвано от него, н- обычно
не появляется: у всех их, тогда как для современного русского
языка более характерно у всех них (то есть связь с предлогом
обычно действует даже «на расстоянии»). Со временем правило
становится более строгим: в современном литературном рус-
ском в их (вместо в них) и без него повеления немыслимы, в диа-
лектах возможны варианты [Сичинава, 2010].
Действию правила подверглись в первую очередь обычные,
непроизводные предлоги: к, в, на, от, под, с, для, у, без и т. п.
Производные предлоги, как следует из самого этого термина,
изначально были другими частями речи (см. Решение), не под-
верженными действию этого правила. Со временем они полно-
стью или частично утратили свое исходное значение и свойства
и стали вести себя уже не как наречия, деепричастия или суще-
ствительные, а как предлоги. Так, например, в предложении (6)
благодаря является деепричастием от глагола благодарить,
но про предложение (7) этого сказать нельзя: благодаря здесь
не означает ‘говоря спасибо’; управляет дательным падежом,
а не винительным, как глагол благодарить; утратило оно
и некоторые другие свойства. Фактически оно ведет себя как
служебное слово, как предлог, связывающий слова возможны
и наличию.
(6) Старая женщина, обрядившись в теплый платок да ват-

ник, вышла провожать их, прощаясь и благодаря (Борис
Екимов. «Пиночет»);
(7) Астрономические наблюдения черных дыр возможны
благодаря наличию «ореолов» из рентгеновского излу-
чения, возникающих при несферической аккреции веще-
ства (Черепащук А. Поиски черных дыр // Вестник
РАН. 2004. Вып. 74. № 6).
Процесс превращения в предлог, однако, идет постепенно,

и не всегда понятно, следует ли считать этот процесс завершив-
шимся (поэтому списки предлогов в разных словарях, грамма-
2 2 . С Н И М И Б Е З Н Е ГО 207
тиках и корпусах почти никогда не совпадают). Влияние исход-
ной части речи сохраняется долго: интуитивно большинству
носителей языка, вероятно, ясно, что благодаря и вопреки —
не совсем такие же предлоги, как к и от.
Некоторые производные предлоги, однако, требуют после
себя н-: вместо него, между ними, ради него. Видимо, они стали
настолько похожи на предлоги, что правило распространяется
и на них. Некоторые исследователи считают, что необходи-
мость н- можно даже использовать для оценки того, насколько
далеко зашел процесс грамматикализации, то есть превращения
в предлог [Еськова, 2011].
В разговорной речи часто наблюдается вариативность:
можно услышать (и увидеть) и благодаря ему, и благодаря
нему.
Судя по всему, возникшее из переразложения сочетаний
типа *кън ему правило не только дожило до наших дней,
но и становится все сильнее: помимо новых производных пред-
логов оно распространяется и на сравнительные формы прила-
гательных и наречий: больше него, выше нее, решительнее него.
Нормативные источники такие сочетания обычно запрещают,
но они тем не менее широко распространены и в устной,
и в письменной речи [Еськова, 2011; Иткин, 2007: 268–269].
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Краткое описание истории и современного состояния припред-
ложного н- можно найти в статье М. Даниэля [Даниэль, 2015].

23. Черный замок
Автор: Светлана Бурлак
Задача
В литовском языке существительные бывают двух родов —
мужского и женского; прилагательные согласуются с сущест-
вительными в роде, числе и падеже. Даны литовские словосоче-
тания в именительном и родительном падежах с их русскими
переводами:
juoda duona черный хлеб balta galva белая голова
gero kuoro хорошей башни juodas taškas черная точка
juodos ausies черного уха geras dantis хороший зуб
balta duona белый хлеб balto taško белой точки
juodas žvėris черный зверь geros galvos хорошей головы
balto danties белого зуба balta ausis белое ухо
juodo debesies черного облака juodo žvėries черного зверя
juoda naktis черная ночь gera tvora хороший забор
23. ЧЕРНЫЙ ЗАМОК 209

З3435*6 1
Разбейте литовские существительные на две группы так, чтобы
в каждой были слова только одного рода. Не требуется указы-
вать, какой род мужской, а какой женский; их можно обозна-
чить просто I и II.
З3435*6 2
Переведите на литовский язык:
белое облако, черной ночи, хорошая башня, черного забора.
Примечание: š читается примерно как русское ш, ž — как рус-

ское ж, ė — как э, е — как я в слове пять.

Какие литовские слова существительные, а какие — прилага-
тельные?
Некоторые авторы произведений русской классической литера-
туры XIX в. употребляли слово рояль в женском роде. Как вы
думаете, по каким признакам об этом могут узнать современ-
ные читатели? А теперь примените это же рассуждение к литов-
ским словосочетаниям, данным в задаче.
Решение
В литовском словосочетании первое слово — прилагательное,
второе — существительное. Род — категория согласовательная,
он определяется не по окончаниям существительных (которые
могут относиться к разным склонениям), а по окончаниям при-
лагательных, которые согласуются с существительными
по роду, но не по типу склонения.
Соотношений между именительным и родительным паде-
жом у существительных, представленных в задаче, три (a — os,
as — o и is — ies), у прилагательных — два (a — os и as — o),
при этом существительные на -is/-ies могут сочетаться как
с прилагательными на -a/-os, так и с прилагательными на -as/-o,
то есть некоторые из существительных на -is/-ies относятся
к мужскому роду, а некоторые — к женскому.
О='6= 53 >3435*6 1
Выпишем те существительные, которые относятся к тому же
роду, что и слово duona ‘хлеб’: при них прилагательные прини-
мают окончание -a в именительном падеже и -os в родительном.
Это слова galva ‘голова’, ausis ‘ухо’, naktis ‘ночь’ и tvora ‘забор’.
Условимся считать, что эта группа относится к «роду I».
Тогда к роду II относятся существительные, при которых
прилагательное принимает окончание -as в именительном
падеже и -o в родительном: kuoras ‘башня’, taškas ‘точка’, dantis
‘зуб’, žvėris ‘зверь’ и debesis ‘облако’.
О='6= 53 >3435*6 2
‘Облако’ и ‘башня’ относятся к роду II (прил. на -as/-o), ‘ночь’
и ‘забор’ — к роду I (прил. на -a/-os). Зная это, получаем переводы:
белое облако — baltas debesis
черной ночи — juodos nakties
хорошая башня — geras kuoras
черного забора — juodos tvoros

В любом человеческом языке высказывание может содержать
много слов, а значит, между этими словами будут устанавли-
ваться какие-то связи — должен же слушающий понять,
к какому из существительных относится прилагательное, какие
роли играют существительные в ситуации, описываемой глаго-
лом. Разные языки добиваются этого разными способами.
Одни используют порядок слов. Например, так: то сущест-
вительное, которое перед глаголом, — подлежащее, то прилага-
тельное, которое сразу перед существительным, — его опреде-
ление. Но если язык допускает другой порядок слов,
то указывать, что к чему как относится, придется с помощью
самих слов (или в показателях, которые всегда стоят рядом
с этими словами и на которые «свободный порядок слов»
не распространяется). Можно поставить в существительном
специальный показатель — мол, слушающий, внимание: у этого
существительного есть определение (подробнее об этом —
в задаче № 21 «Имя розы»)! А можно, наоборот, приставить
специальный показатель к прилагательному — но тогда суще-
ствительные надо разделить на несколько групп, например
на мужской и женский род, как в литовском. Такие группы лин-
гвисты называют согласовательными классами.
Вообще говоря, согласовательных классов может быть
и больше — бывают языки с тремя родами, как русский,
бывают — с четырьмя (к разным родам могут, например, отно-
ситься мужчины, женщины, животные и неодушевленные пред-
меты) — такие языки есть на Кавказе, а бывают и с гораздо боль-
шим числом родов (правда, в этом случае уже говорят не род,
а именной класс) — такие языки есть в Африке, а в Папуа —
Новой Гвинее есть даже язык, где именных классов больше 40.
К какому классу относится то или иное существительное,
каждый язык решает по-своему (и иногда по-разному в разные
моменты времени, см. задачу «Удивительная тройка» (том 2).
Некоторые языки соблюдают хотя бы какую-то смысловую
23. ЧЕРНЫЙ ЗАМОК 213

прозрачность: например, все женщины относятся к женскому
роду. Но даже это не всегда бывает так. Например, в немецком
языке есть устаревшее (и разговорное) слово Weib ‘женщина’,
которое относится к среднему роду. А уж к какому роду ока-
жутся отнесены неодушевленные предметы — и вовсе непред-
сказуемо. Почему, например, по-русски слово борода относится
к женскому роду, а слово макияж — к мужскому? Так что
совершенно неудивительно, что у русских существительных
и их литовских переводов род может не совпадать: например,
в задаче литовские слова duona ‘хлеб’ и tvora ‘забор’ относятся
к женскому роду, а слова kuoras ‘башня’ и taškas ‘точка’ —
к мужскому. Не совпадает род и у слов ausis и ухо — просто
потому, что среднего рода в литовском языке нет.
О том, к какому классу относится существительное, мы
узнаем по показателям, которые принимают согласующиеся
с ним прилагательные, местоимения, глаголы и т. д. Известен
анекдот о том, как определить пол зайца. Надо его поймать,
отпустить и поглядеть, как побежит: если побежал — то заяц,
а если побежала — то зайчиха. Точно так же можно узнать,
к какому роду относили авторы XIX в. слово рояль. Например,
у Н. С. Лескова в романе «На ножах» упоминается рояль, зава-
ленная нотами, — раз заваленная, значит, женского рода, а у
Л. Н. Толстого в «Детстве» налево от дивана стоял старый
английский рояль — раз старый английский и стоял, значит,
мужского.
Хотя для решения задачи это и не требуется, можно пред-
положить, какой из родов на самом деле мужской, а какой —
женский, если знать, что литовский язык родствен русскому:
литовское слово žvėris, относящееся к роду II, родственно рус-
скому слову зверь (мужского рода), литовское galva, относя-
щееся к роду I, — русскому голова (женского рода) и литов-
ское naktis, также относящееся к роду I, — русскому ночь
(тоже женского рода). И действительно, в литовском слова
galva ‘голова’, ausis ‘ухо’, naktis ‘ночь’ и т. д. (род I) отно-
сятся к женскому роду, а слова žvėris ‘зверь’, debesis ‘облако’

и т. д. (род II) — к мужскому. В женском роде даже окончание
именительного падежа такое же — а.
А окончание -is — это этимологически то же самое оконча-
ние, что и у русских существительных третьего склонения
(рысь, кость). Раньше в русском языке, как и в литовском,
в этом склонении были слова не только женского, но и муж-
ского рода. Но теперь, в отличие от литовского, у нас по этому
типу склоняется лишь одно слово мужского рода — путь
(в школе его называют «разносклоняемым»).
Задача использовалась в отборочном туре

XLV Московской традиционной олимпиады по лингвистике (2015).
24. Раз, два, много
Автор: Алексей Пегушев
Задача
Даны формы единственного, двойственного и множественного
числа некоторых существительных языка кайова и их перевод
на русский язык. Не обращайте внимания на пустые клетки:
некоторые формы несущественны для решения задачи и потому
не приводятся:
Единственное Двойственное Множественное Значение

число число число
1. adɔ a a дерево
2. matʰɔnsjan matʰɔnsjan matʰɔnsjadɔ девочка
3. kʼɔ kʼɔ kʼɔgɔ нож
4. tʰotʼolagɔ tʰotʼola tʰotʼolagɔ апельсин
5. aufi aufigɔ рыба
6. pʰjaboadɔ pʰjaboa уличный
фонарь
7. matʰɔn matʰɔdɔ девушка
8. kʼɔnbohodɔ kʼɔnbohon шапка
9. tʼɔ tʼɔgɔ ложка
10. e хлеб
11. alɔsɔhjegɔ ? alɔsɔhjegɔ слива
12. ? tsegun tsegudɔ собака
13. alɔgukʼogɔ alɔgukʼo ? лимон
14. ? kʼapʰtʰɔ kʼapʰtʰɔgɔ старик

Единственное Двойственное Множественное Значение
число число число
15. kʰɔdɔ kʰɔ ? одеяло

16. kʼɔdɔ ? kʼɔdɔ помидор
17. ? alɔ ? яблоко
18. ? pʰɔ ? бизон
19. ? ? sadɔ ребенок
20. ɔlsun ? ? расческа
21. ? pitso ? вилка
22. ? tʰɔpʰpaa ? стул
З3435*6
Заполните клетки со знаками вопроса.
Примечание: язык кайова относится к кайова-таноанской

семье. Это вымирающий язык, на котором говорят лишь
несколько сотен человек в штате Оклахома, США.
Слова языка кайова даны в упрощенной транскрипции (не
указаны тоны и долгота гласных). k’, p’, t’, kʰ, pʰ, tʰ — согласные
звуки; ɔ — гласный звук.
24 . РА З , Д В А , М Н О ГО 217
Мы привыкли, что основной формой является форма един-
ственного числа (почти всегда множественное число образуется
добавлением окончания к более простой форме единственного
числа). В кайова это не всегда так.
Используйте все данные, даже строчки, содержащие две клетки
с вопросительными знаками.
Посмотрите на значения слов.
Возможно, вам будет легче сначала разобраться, в каких слу-
чаях к основе добавляется суффикс, и только потом уже попро-
бовать выяснить, какой именно.
Решение
Для начала заметим, что все существительные в задаче можно
поделить на три основные группы, каждая из которых имеет
свой тип склонения. Х обозначает, что к основе добавляется
суффикс, Ø — что не добавляется ничего:
Единственное число Двойственное число Множественное число
Ø Ø X
X Ø Ø
X Ø X
Рассмотрим для начала самый простой случай: XØX.
tʰotʼolagɔ tʰotʼola tʰotʼolagɔ апельсин

alɔsɔhjegɔ ? alɔsɔhjegɔ слива
kʼɔdɔ ? kʼɔdɔ помидор
Можно заметить, что все три слова обозначают плоды.

Случай посложнее: ØØX.
matʰɔnsjan matʰɔnsjan matʰɔnsjadɔ девочка

kʼɔ kʼɔ kʼɔgɔ нож
matʰɔn matʰɔdɔ девушка
tʼɔ tʼɔgɔ ложка
aufi aufigɔ рыба
? tsegun tsegudɔ собака
? kʼapʰtʰɔ kʼapʰtʰɔgɔ старик
ɔlsun ? ? расческа
24 . РА З , Д В А , М Н О ГО 219
Видно, что таким образом склоняются слова, обозначающие
людей и животных, а также инструменты.
По схеме XØØ склоняются все остальные слова.
Таким образом, мы выяснили, что в языке кайова есть сис-
тема так называемых именных классов (классов имен сущест-
вительных). Существует традиция обозначать эти классы номе-
рами: в класс 1 входят живые существа и инструменты,
в класс 3 — плоды, а в класс 2 — все остальные предметы.
Теперь, чтобы понять, какой именно суффикс добавляется

к основе, составим таблицу:
-gɔ -dɔ
Класс Значение Основная Форма Класс Значение Основная Форма

форма с суффик- форма (Ø) с суффиксом
(Ø) сом (X) (X)
1 (ØØX) нож kʼɔ kʼɔgɔ 2 (XØØ) дерево a adɔ

3 (XØX) апельсин tʰotʼola tʰotʼolagɔ 1 (ØØX) девочка matʰɔnsjan matʰɔnsjadɔ
1 (ØØX) ложка tʼɔ tʼɔgɔ 2 (XØØ) уличный pʰjaboa pʰjaboadɔ
фонарь
3 (XØX) лимон alɔgukʼo alɔgukʼogɔ 1 (ØØX) девушка matʰɔn matʰɔdɔ
1 (ØØX) старик kʼapʰtʰɔ kʼapʰtʰɔgɔ 2 (XØØ) шляпа kʼɔnbohon kʼɔnbohodɔ
1 (ØØX) собака tsegun tsegudɔ
2 (XØØ) одеяло kʰɔ kʰɔdɔ
Отсюда следует, что выбор суффикса зависит от двух фак-

торов:
1) если основа заканчивается на n, то n пропадает и добав-
ляется суффикс -dɔ;
2) все слова, склоняющиеся по схеме XØØ, получают суф-
фикс -dɔ (вне зависимости от последнего звука основы).
В остальных случаях добавляется -gɔ.
Этого достаточно, чтобы выполнить задание.

О='6=
11. alɔsɔhjegɔ alɔsɔhje alɔsɔhjegɔ слива

12. tsegun tsegun tsegudɔ собака
13. alɔgukʼogɔ alɔgukʼo alɔgukʼogɔ имон
14. kʼapʰtʰɔ kʼapʰtʰɔ kʼapʰtʰɔgɔ старик
15. kʰɔdɔ kʰɔ kʰɔ одеяло
16. kʼɔdɔ kʼɔn kʼɔdɔ помидор
17. alɔgɔ alɔ alɔgɔ яблоко
18. pʰɔ pʰɔ pʰɔgɔ бизон
19. san san sadɔ ребенок
20. ɔlsun ɔlsun ɔlsudɔ расческа
21. pitso pitso pitsogɔ вилка
22. tʰɔpʰpaadɔ tʰɔpʰpaa tʰɔpʰpaa стул
Стоит обратить внимание на пример 16. ‘Помидор’ в двой-

ственном числе именно kʼɔn, а не *kʼɔ, иначе форма с суффик-
сом должна была бы быть *kʼɔgɔ, а не kʼɔdɔ.
В задаче представлен ряд любопытных особенностей языка
кайова, главная из которых — так называемое инверсивное
маркирование числа. Морфема -gɔ/-dɔ не обозначает какое-
либо конкретное число, а меняет свое значение в зависимости
от существительного, к которому присоединяется. В языке кай-
ова, как видно из задачи, этих значений три: показатель един-
ственного числа (для существительных класса 2), множествен-
ного числа (класс 1) и не-двойственного числа (класс 3). Чтобы
это прочувствовать, достаточно представить, что в русском мы
24 . РА З , Д В А , М Н О ГО 221
бы говорили «один мальчик, два мальчик, три мальчики»
(класс 1), но «один фонари, два фонарь, три фонарь» (класс 2)
и «один апельсины, два апельсин, три апельсины» (класс 3).
Если перейти на уровень предложения, то становится еще
сложнее. В кайова, как и в остальных кайова-таноанских языках,
сказуемое согласуется по числу с подлежащим, но показатели
согласования зависят от того, в какой форме стоит подлежа-
щее — в маркированной или немаркированной (маркированной
в лингвистике называют форму, которая обладает каким-либо
признаком, в данном случае суффиксом, и противопоставлена
по смыслу форме, которая этим признаком не обладает и называ-
ется немаркированной, или основной). Если подлежащее в мар-
кированной форме, то глагол получает приставку e-, а если
в немаркированной, то тогда возможны три «классических»
варианта: gya- для множественного числа, ee- для двойственного
и Ø- (отсутствие приставки) для единственного. Таким образом,
у глагола, в отличие от существительного, бывает не два, а как
минимум четыре разных маркера числа. Например:
Класс 1 Ребенок болеет san khopdɔ

Дети (2) болеют san ee-khopdɔ
Дети (≥3) болеют sadɔ e-khopdɔ
Класс 2 Дерево стоит adɔ e-cel
Деревья (2) стоят a ee-cel
Деревья (≥3) стоят a gya-cel
Класс 3 Яблоко лежит alɔgɔ e-kʼɔ
Яблоки (2) лежат alɔ ee-kʼɔ
Яблоки (≥3) лежат alɔgɔ e-kʼɔ
Интересно, что разница между ‘ребенок’ и ‘дети (2)’,

не определимая по отдельно взятой форме существительного,
становится видна в форме глагола. Та же ситуация наблюда-

ется и для значений ‘деревья (2)’ и ‘деревья (≥3)’. Значения
‘яблоко’ и ‘яблоки (≥3)’ в языке вообще не различаются,
то есть вне контекста предложение alɔgɔ e-kʼɔ на русский
можно было бы перевести как ‘яблоко / яблоки (одно или
много, но не два) лежит/лежат на столе’ (то же верно и для
всех остальных слов класса 3).
Похожая система не встречается нигде за пределами
кайова-таноанской семьи. Инверсивное маркирование числа
есть еще в некоторых языках, например в языке дагааре
(нигеро-конголезская семья, Гана и Буркина-Фасо) и языке
нехан (австронезийская семья, Папуа — Новая Гвинея),
но в них система менее сложна. Кроме того, в отличие от кай-
ова-таноанских языков, в этих языках нет двойственного
числа. В своей же семье кайова уникален потому, что распре-
деление существительных по классам все еще имеет хорошо
прослеживаемую семантическую основу, тогда как в родст-
венных языках это верно лишь для класса 1 (живые существа
с некоторыми исключениями), а по классам 2 и 3 существи-
тельные разбросаны достаточно произвольно. К слову, все
языки данной семьи имеют также и четвертый класс, состоя-
щий из неисчисляемых и абстрактных существительных,
который не был включен в задачу.
Большой интерес у лингвистов вызывает вопрос, как такая
система могла образоваться. Попытки реконструкции системы
именных классов общего предка кайова-таноанских языков
начали проводиться в начале XXI в. Во всех языках этой семьи
присутствует инверсивное маркирование числа, но система раз-
личается от языка к языку. В частности, в некоторых языках
(това, тева и др.) двойственное число маркируется во всех
классах, в отличие от кайова, где оно не маркируется
ни в одном. В языке това тип склонения существительных
класса 3 вообще «зеркален» типу, который наблюдается в кай-
ова (ØХØ в това против ХØХ в кайова), язык северный тива
полностью потерял двойственное число и т. д. На основе этих
и других различий было реконструировано достаточно много
24 . РА З , Д В А , М Н О ГО 223
черт системы инверсивного маркирования в праязыке. В част-
ности, разных суффиксов у существительных скорее всего
когда-то тоже могло быть по меньшей мере четыре (как у гла-
гола в современном кайова), некоторые суффиксы в языках-
потомках стали отпадать или объединяться друг с другом.
Но как система инверсивного маркирования числа появилась,
пока не установлено.
Несмотря на то что до сих пор есть еще несколько живых
кайова-таноанских языков, которыми в разные периоды вре-
мени интересовались полевые лингвисты, данных для сравни-
тельного анализа не так много, как хотелось бы. Основных при-
чин этому две. Одна глобальная и достаточно банальная:
лингвисты не так уж давно начали активно исследовать языки
малых народов, а языки эти, как правило, бесписьменные. Если
же нет письменных источников, то почти нет данных, необхо-
димых для изучения истории языка. Вторая причина — этичес-
кая: многие исследования кайова-таноанских языков, проведен-
ные в 1930–1960-х гг., остались неопубликованными ввиду
нежелания носителей «делиться» своим языком с обществен-
ностью и были долгое время доступны только очень узкому
кругу специалистов.
Языку кайова в этом плане «повезло» больше остальных
«соседей»: полевые исследования проводились в разные пери-
оды времени разными учеными, и некоторые процессы доста-
точно хорошо прослеживаются, например исчезновение класса 3
(существительные, обозначающие плоды), менее частотные
слова из которого переходят в класс 2. Так, в 1954 г. Уильям
Уандерли и др. [Wonderly et al., 1954] приводят восемь слов,
относящихся к классу 3, в 1984 г. Лорел Уоткинс и Паркер Мак-
кензи, авторы первой опубликованной полноценной грамматики
языка кайова [Watkins & McKenzie, 1984], приводят только
четыре, а в словарях, составленных носителями языка в начале
2000-х в качестве пособия для молодых этнических индейцев
кайова, утративших свой язык, таких слов еще меньше: от одного
до трех.

В связи с классом 3 примечательны две вещи. Во-первых,
в родственных языках класс слов, обозначающих плоды,
по всей видимости, никогда не существовал, и похоже, что
это относительно недавнее образование. Во-вторых, помимо
наименований плодов, в класс 3 входит еще слово ɔl ‘волосы’.
Лингвист Дзюнити Такахаси [Takahashi, 1984] выступил
с предположением, что именно слово «волосы» было одним
из прототипов для класса 3, связывая это с тем, что индейцы
кайова традиционно носили две косы, отчего тип склонения
ХØХ (различение только между двойственным и не-двой-
ственным) кажется логичным. Впоследствии произошло
семантическое расширение класса до ‘объектов, произрастаю-
щих из главного тела’, что включает в себя и плоды. Когда
названий плодов в классе стало больше, чем не-плодов, дру-
гие слова стали из класса 3 исчезать, и таким образом начал
выкристаллизовываться класс собственно плодов. Впрочем,
эта гипотеза не единственная. Другой лингвист, Даниель Хар-
бор [Harbour, 2007], предложил расширить определение
класса 3, основываясь на другом общем признаке для волос
и плодов: и те и другие могут восприниматься и как единая
совокупность объектов (так как они растут в больших коли-
чествах тесно друг к другу), и как отдельные объекты (отдель-
ные волосинки или, например, ягоды все же различимы).
Однако обе гипотезы на данный момент находят лишь кос-
венные подтверждения.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Больше о грамматике языка кайова, системе инверсивного мар-
кирования числа в родственных ему языках и культурных барь-
ерах, с которыми лингвисты сталкивались при ее изучении,
можно узнать из статьи Логана Саттона [Sutton, 2010]. В статье
Скотта Гримма [Grimm, 2012] можно ознакомиться с похожей
системой маркирования числа в языке дагааре и причинами ее
возникновения. О значимости таких систем и прочих редких
24 . РА З , Д В А , М Н О ГО 225
явлений в языках мира для лингвистической теории можно
получить представление из нашумевшей статьи Николаса
Эванса и Стивена Левинсона [Evans & Levinson, 2009], кото-
рые приводят особенности грамматики кайова как аргумент
против существования универсальной грамматики.
Задача использовалась на XII Международной

олимпиаде по лингвистике (Пекин, 2014).
III.
С*5=3)]*]
Автор предисловия: Артур Семенюк
Языку присуща одна любопытная характеристика, которой мы

повсеместно пользуемся, — с его помощью мы можем пони-
мать и создавать предложения, которые никто никогда до этого
не слышал и не произносил. Эта данная нам языком возмож-
ность не только любопытна, но и чрезвычайно полезна: исполь-
зуя ее, при помощи звуков и букв (а также жестов в языках глу-
хих и прикосновений в языках слепоглухих) люди могут
обмениваться абсолютно новыми, ранее никогда никем
не думанными мыслями. К примеру, вряд ли вас когда-нибудь
посещала мысль, переданная следующим предложением: Семи-
ногий медведь неуклюже забрался на пальму. И вы уж точно
никогда не оказывались свидетелем ситуации, для которой это
предложение было бы подходящим описанием. Однако нет
сомнений, что вы его поняли, причем без особых трудностей
и не прилагая усилий, а то и представили, как это фантастиче-
ское существо совершает упомянутое действие. Все это хотя бы
капельку, но поражает, если задуматься даже на минуту: как
можно так легко понять что-то, с чем никто никогда раньше
не сталкивался? Но не считайте, что способность придумывать
новые предложения нужна только чтобы заставлять других
людей фантазировать: ведь без нее и человеческая культура,
и наука, и любое другое дело, где важна точная передача инфор-
мации, были бы немыслимы. К счастью для нас, мы никогда
не истощим набор новых фраз, которые мы способны друг
другу сказать, ведь у любого носителя любого языка мира есть
возможность понимать и говорить не просто большое, а беско-
нечное количество новых предложений.
228 I I I . С И Н ТА К С И С
Это умение, существующее за счет возможности склады-
вать слова вместе в более сложные конструкции, так же как
правила и принципы, объясняющие, почему этот процесс воз-
можен и как он функционирует, а заодно и раздел лингвистики,
изучающий их, называют синтаксисом. Именно его американ-
ский ученый Ноам Хомский, чьи работы существенно повлияли
на курс развития лингвистики в XX в., назвал единственной
творческой, созидательной частью языка [Chomsky, 1965: 136].
Некоторые наблюдения над тем, как люди используют язык
в повседневной жизни, могут заставить сомневаться в настолько
категоричных утверждениях (см., к примеру, [Levinson, 2013],
[Goodwin, 2010]). Однако на данный момент науке не известно
ни одно другое животное, которое имеет собственную систему
общения с синтаксисом, сопоставимым по сложности с челове-
ческим, и способную создавать настолько же неограниченное
количество осмысленных сигналов. Синтаксис же, в свою оче-
редь, дает нам эту возможность за счет рекурсивности — воз-
можности синтаксических элементов быть частью бóльших
синтаксических элементов того же типа: возможности предло-
жений быть частью других предложений (как [начался дождь]
в [Я знаю, что [начался дождь]]), словосочетаний — частью
бóльших словосочетаний (как [невероятной идеей] в [восхище-
ние [невероятной идеей]]) и т. п. Так как нет никаких ограниче-
ний на то, сколько предложений можно, как матрешки, вме-
стить друг в друга, получается, что мы никогда не составим
конечный список всех предложений любого человеческого
языка1. Интересно, что, соединив вместе конечное количество
слов и конечное количество правил, мы получаем неограничен-
ное количество возможных предложений.
Однако, как и слова, синтаксические правила в языках раз-
ные. К примеру, языки могут отличаться друг от друга тем, какой
1
Хотя некоторые ученые сомневаются в распространенности
рекурсивности во всех человеческих языках. В качестве контрпримера
обычно приводится язык пираха, распространенный в Амазонии [Everett,
2005; Futrell et al., 2016].
порядок членов предложения является самым типичным.
В английском обычный порядок: подлежащее — сказуемое —
прямое дополнение, а значит, если перевести предложение
[Собака][съела][еду], то получится [The dog] (= собака) [ate]
(= съела) [the food] (= еду). В ирландском же обычный порядок:
сказуемое — подлежащее — прямое дополнение, например, как
в [D’ith] (= съела) [an madra] (= собака) [an bia] (= еду). В рус-
ском обычный порядок такой же, как в английском, но члены
предложения обозначены еще и при помощи формы слов,
и потому их порядок можно менять: и Еду съела собака, и Съела
собака еду — допустимые и имеющие один и тот же смысл пред-
ложения русского языка. Если же поставить члены предложения
в таком же порядке по-английски, то в первом случае получится
предложение с другим смыслом (The food ate the dog, что значит
‘Еда съела собаку’), а во втором — просто бессвязный набор
слов, который ни один носитель английского грамотно состав-
ленным предложением не назовет.
Это далеко не единственный пример того, как языки отли-
чаются друг от друга тем, как они конструируют предложения.
Это вам и продемонстрируют задачи в данном разделе. Напри-
мер, сербский язык очень похож на русский, но задача
№ 25 «Сербские энклитики» демонстрирует, что за этим сход-
ством стоят существенные различия. Так как синтаксис помо-
гает нам выражать значения более сложные, чем те, что выра-
зимы при помощи отдельных слов, во время выполнения многих
заданий вы соприкоснетесь еще и с семантикой — наукой
о смысле, передаваемом языком. К примеру, положение слов
и групп слов относительно друг друга может говорить не только
об их роли в предложении, но и сообщать нечто большее об их
значении — как в задачах № 26 «Я вижусь вором»,
№ 27 «Австралийская вендетта» и № 28 «Тайны мадридского
двора». Также вы заметите, что от языка к языку различаются
аспекты передаваемого смысла, влияющие на то, какие слова
и в каком порядке должны стоять (или не стоять) в предложе-
нии; в этом плане показательны задачи № 29 «Мы с Тамарой»
и № 30 «Кошка на ковре». Помимо семантики синтаксис тесно
переплетен с морфологией: связи между словами часто обозна-
чаются одновременно и позицией слов относительно друг
друга, и их формой. Часто, решая задачи, вам придется разо-
браться не только с устройством частей предложения, но
и с устройством слов внутри этих предложений — в частности,
в задачах № 31 «Lupus homini amicus est», № 32 «Удивительные
грузинские времена», № 33 «Кто раздражал продавца?»
и № 34 «Репка». Наконец, история того, как язык менялся
и с какими другими языками сталкивался, нередко оставляет
следы в его структуре — решения и послесловия некоторых
задач (например, № 35 «Из истории Латвии») покажут вам
и это.
И хотя вы много раз увидите, как языки отличаются друг
от друга своим синтаксическим устройством, вы также часто
сможете заметить и сходства между ними. Более того, при-
стально приглядевшись к необычным явлениям, которые
на первый взгляд отсутствуют в русском, вы заметите, что
на самом деле это не так и похожие правила и принципы пред-
ставлены и в русском, но только в меньшей степени или в дру-
гих областях языка. Значит ли это, что существуют универсаль-
ные, глубоко пронизывающие структуру любого языка
принципы, которые проявляются в разных ее аспектах? Или
стоит считать, что сходства менее важны чем различия, кото-
рые показывают почти неограниченную способность структуры
языка меняться в зависимости от разных факторов (см. [Evans
& Levinson, 2009] и последующие ответы на статью)? Ответы
на эти вопросы лингвисты ищут уже долгие годы, и мы над-
еемся, что задачи этого раздела помогут вам оценить их слож-
ность и важность.
25. Сербские
энклитики
Задача
Даны предложения на сербском языке и их переводы на рус-
ский язык:
1. Ана му се представила. Анна представилась ему.

2. Дала ти га је. Она дала его тебе.
3. Дао сам му је. Я дал ее ему.
4. Поверио јој се. Он доверился ей.
5. Немања и Милица су ми га Неманя и Милица представили
представили. его мне.
6. Ана joj их је донела. Анна принесла их ей.
7. Милица и Цветана су ти их Милица и Цветана послали их
послале. тебе.
8. Послао си ми је. Ты послал ее мне.
9. Радивоје и Ивица су им се Радивое и Ивица доверились им.
поверили.
З3435*6 1
10. Сања и Ана су ми је дале.
11. Послао си јој их.
12. Поверила сам му га.
13. Донели су ти га.
14. Стевица и Сања су ти се представили.
15. Љубиша им га је дао.
З3435*6 2
Переведите на сербский язык. Если в каких-то случаях вы счи-
таете, что вариантов перевода два, укажите оба.
16. Они доверили ее тебе.
17. Я представился ему.
18. Он дал их мне.
19. Ивица представился им.
20. Радивое и Цветана доверились мне.
21. Ты послала их ему.
З3435*6 3
Установите, мужскими или женскими являются имена:
а) Љубиша; б) Сања; в) Стевица.
Примечание: ј читается примерно как русское й, љ — как ль

в слове соль, њ — как нь в слове конь. Ивица, Неманя и Ради-
вое — мужские имена, Анна, Милица и Цветана — женские
имена.
25. СЕРБСКИЕ ЭНКЛИТИКИ 233

Подсказка
Главное, на что следует обратить внимание, — это короткие
слова типа му, га, је. Попробуйте понять, что значит каждое из
них и в каком порядке они ставятся. Каким образом выражается
значение лица и числа подлежащего?
Решение
Составим список значений, которые выражаются короткими словами:
— косвенное дополнение (адресат, отвечает на вопрос
«кому?»): ми ‘мне’, ти ‘тебе’, му ‘ему’, јој ‘ей’, им ‘им’;
— прямое дополнение (объект, отвечает на вопрос «кого?»):
га ‘его’, је ‘ее’, их ‘их’;
— возвратное местоимение се ‘себя’;
— слово, выражающее лицо и число подлежащего (на самом
деле это глагол бытия, как, например, англ. to be — I am,
you are, he is и т. п.): сам — 1-е лицо ед. ч. (‘я’), си —
2-е лицо ед. ч. (‘ты’), је — 3-е лицо ед. ч. (‘он’, ‘она’),
су — 3-е л. мн. ч. (‘они’).
Порядок слов в предложениях с подлежащим-местоиме-

нием:
— смысловой глагол — глагол бытия (кроме 3-го лица ед. ч.) —
косвенное дополнение — прямое дополнение (личное
или возвратное местоимение) — глагол бытия (в форме
3-го лица ед. ч.).
Порядок слов в предложениях с подлежащим-существи-
тельным:
— подлежащее — глагол бытия (кроме 3-го лица ед. ч.) —
косвенное дополнение — прямое дополнение (личное
или возвратное местоимение) — глагол бытия (в форме
3 лица ед. ч.) — смысловой глагол.
При наличии в предложении возвратного местоимения глагол

бытия в 3-м лице ед. ч. опускается (ср. фразы 1 и 4 из условия).
Однородные члены соединяются союзом и. Смысловой гла-
гол изменяется в зависимости от рода и числа подлежащего:
ед. ч. мн. ч.
мужской род -о -ли
женский род -ла -ле

В отличие от русского языка в сербском различается род
и во множественном числе. При этом женский род множествен-
ного числа используется, когда говорится о группе, целиком
состоящей из женщин (напр., Милица и Цветана), а если гово-
рится о группе, состоящей только из мужчин или частично
из женщин, а частично из мужчин, то используется мужской
род (Радивоје и Ивица, Немања и Милица).
О='6= 53 >3435*6 1
10. Сања и Ана су ми је дале. — Саня и Анна дали мне ее.
11. Послао си јој их. — Ты послал ей их.
12. Поверила сам му га. — Я доверила его ему.
13. Донели су ти га. — Они (мужчины или смешанная
группа) принесли тебе его.
14. Стевица и Сања су ти се представили. — Стевица
и Саня представились тебе.
15. Љубиша им га је дао. — Любиша дал им его.
О='6= 53 >3435*6 2
16. Они доверили ее тебе. — Поверили (они — мужчины или
смешанная группа) / Повериле (они — женщины) су ти је.
17. Я представился ему. — Представио сам му се.
18 Он дал их мне. — Дао ми их је.
19. Ивица представился им. — Ивица им се представио.
20. Радивое и Цветана доверились мне. — Радивоје и Цве-
тана су ми се поверили.
21 Ты послала их ему. — Послала си му их.
О='6= 53 >3435*6 3
Из фразы Љубиша им га је дао ясно, что Любиша — мужское
имя. Из фразы Сања и Ана су ми је дале ясно, что Саня, равно
как и Анна, — женское имя. Зная это и видя, что во фразе Сте-
вица и Сања су ти се представили использован мужской род
множественного числа, а не женский, заключаем, что Стевица —
мужское имя.
Сербский язык — близкий родственник русского, и многие фразы
в задаче легко перевести, даже не зная сербского языка и не решая
задачу. Однако из решения видно, что в сербском языке есть
немало грамматических особенностей, не свойственных русскому
языку и заслуживающих того, чтобы поговорить о них подробнее.
По-русски и по-сербски по-разному образуется прошедшее
время. В сербском формы прошедшего времени двухчастны: они
состоят из вспомогательного глагола «быть» (сам, си, је, су) и смы-
слового глагола в форме на -л- (в конце слова это -л- превращается
в -о). В праславянском языке, предке сербского и русского, ситуа-
ция была такая же, как в сербском. Впоследствии в русском языке
вспомогательный глагол утратился, и осталась только форма на -л-.
Прошедшее время со вспомогательным глаголом (так называемый
перфект) еще знакомо нам из старых выражений. Например,
в самом начале «Повести временных лет» находим фразу откуду
есть пошла руская земля: слова есть пошла — это то самое про-
шедшее время со вспомогательным глаголом, а сейчас бы мы ска-
зали просто откуда пошла. Сама форма на -л- по происхождению
представляет собой причастие, и этим объясняется тот необычный
факт, что в прошедшем времени русский глагол изменяется не по
лицам и числам, а по родам и числам: старая форма означала что-то
вроде «есть пошедший», «есть принесший», и за согласование
по лицу отвечал утратившийся глагол, а причастие ожидаемо
согласовывалось с подлежащим именно по роду и числу.
Интерес представляют и сербские формы множественного
числа, различающие род. Мы привыкли к тому, что во множест-
венном числе род не различается: это так и в русском глаголе
(Женщины пришли = Мужчины пришли), и в прилагательном

(красивые женщины, красивые мужчины, красивые села),
и в местоимении (и мужчины, и женщины, и села заменяются
словом они). В глаголе и в прилагательном это различие по-рус-
ски утратилось рано. Но зато в 3-м лице личного местоимения
(он, она, оно) еще в литературном языке XIX в. можно встретить
форму они в мужском роде и оне в женском и среднем роде
(в конце второй формы писалась буква «ять»: онѣ). Например,
у Ф. И. Тютчева читаем: Пускай в душевной глубине / Встают
и заходят оне. Здесь старая форма множественного числа жен-
ского рода оне (местоимение отсылает к словам среднего
и женского рода чувства и мечты) сохраняется, хотя в совре-
менных изданиях ее обычно заменяют на они — но тут это слово
зарифмовано, и изменить его было бы нельзя.
Характерной особенностью сербского языка является и пове-
дение коротких слов — форм местоимений и вспомогательного
глагола. Эти слова не имеют собственного ударения и произно-
сятся слитно с предшествующим словом (в лингвистике для опи-
сания таких словечек используется термин энклитики). Основ-
ной принцип поведения энклитик в индоевропейских языках,
к числу которых относятся и русский, и сербский, был сформулиро-
ван швейцарским лингвистом Якобом Ваккернагелем (1853–1938)
и получил название «закон Ваккернагеля»: энклитики ставятся
непосредственно после первого ударного слова или тесно связан-
ной (например, союзом и) группы ударных слов в предложении.
Это правило четко соблюдается в приведенных сербских приме-
рах. Если на первом месте стоит подлежащее, а глагол идет после
него, то цепочка энклитик оказывается после подлежащего. Если
же подлежащее не выражено (дело в том, что личные местоиме-
ния в качестве подлежащего в сербском языке обычно не исполь-
зуются, поскольку лицо деятеля почти всегда очевидно из формы
глагола), то единственным сильноударным словом в предложении
оказывается смысловой глагол, и энклитики сразу же оказыва-
ются после него. Это правило соблюдается очень строго: предло-
жения типа *Ана представила му се и *Ти га је дала говорящие
по-сербски воспринимают как грубую ошибку. Кроме того,
в цепочке энклитик всегда соблюдается фиксированный порядок:
сказать *Дала га ти је вместо Дала ти га је тоже нельзя.
В русском языке есть энклитики, которые обычно ведут себя
так же: это, например, частицы ли и же. Они ставятся после пер-
вого ударного слова: Пришел ли Петя? Петя ли пришел? Петя же
пришел. Бывает же такое! Конечно, в русском языке энклитик
уже мало, а в древнерусском языке их было гораздо больше. Име-
лись и местоименные энклитики, соответствующие сербским:
например, ми ‘мне’, ти ‘тебе’, мя ‘меня’, тя ‘тебя’. Они строго
подчинялись тем же правилам, что и сербские: ставились на вто-
ром месте в предложении и шли в строго определенном порядке.
Лингвисты, правда, не обращали внимания на эти словечки до
работ Андрея Зализняка, который обратил на них внимание при
проверке подлинности «Слова о полку Игореве» [Зализняк,
2004/2008], а затем дал их подробное описание в книге «Древне-
русские энклитики» [Зализняк, 2008]. Кстати, из закона Ваккерна-
геля следует, что древнерусское предложение не может начинаться
со слова типа мя или тя, а если оно с этих слов все-таки начина-
ется, то мы сразу можем понять, что это современная стилизация.
Энклитикой было и возвратное местоимение ся, которое впо-
следствии срослось с глаголом — в отличие от сербского языка,
где се до сих пор подчиняется закону Ваккернагеля и может сто-
ять либо после глагола, либо до него, причем иногда даже на рас-
стоянии: Ана се данас купала ‘Анна сегодня купалась’.
Во всех описанных выше случаях мы говорили, что сербский
язык сохраняет древнее состояние, которое в русском утрачено.
Из этого вовсе не следует, что сербский язык во всем архаичнее
русского — просто так были подобраны явления для задачи. Есть
и много случаев, когда русский язык оказывается архаичнее серб-
ского: например, в сербском языке никогда не различаются датель-
ный, творительный и предложный падежи множественного числа
(женама от слова жена), а в русском они выглядят по-разному
(женам, женами, о женах).
Задача использовалась во II туре XXXV Московской открытой
26. Я вижусь вором
Автор: Петр Аркадьев
Задача
Даны предложения на языке стрейтс в латинской транскрипции
и их переводы на русский язык:
1. t’iləm-sxw Ты поёшь.
2. čey cə swiʔqoʔəɫ Юноша работает.
3. leŋt-sxw cə qen’qən’ Ты видишь вора.
4. leŋtŋ-sən ʔə cə qen’qən’ Вор видит меня.
5. ʔətat-sən Я сплю.
6. qen’qən’ cə ʔətat Тот, кто спит, — вор.
7. t’iləm cə swəy’qəʔ Мужчина поет.
8. χčətŋ-sxw ʔə cə čey Тот, кто работает, узнает тебя.
9. t’əm’t-sən cə ʔətat Я бью того, кто спит.
10. ɫəɫikw сə sɫeniy’ Женщина торопится.
З3435*6 1
11. qen’qən’-sxw
12. t’əm’tŋ-sən ʔə cə sɫeniy’
13. χčət-sxw cə t’iləm
З3435*6 2
Переведите на язык стрейтс:
14. Я мужчина.
15. Тот, кто торопится, спит.
16. Юноша видит тебя.
Примечание: язык стрейтс относится к центральной группе

сэлишской (салишской) семьи языков. На нем говорят около
20 человек на южной оконечности острова Ванкувер (Тихооке-
анское побережье Канады). ʔ, c, č, kw, ɫ, m’, n’, q, t’, w, x, xw, χ,
y, y’, ŋ — особые согласные звуки, ə — особый гласный звук
языка стрейтс.
26. Я ВИЖУСЬ ВОРОМ 241

Обратите внимание на порядок слов в языке стрейтс.
Как выглядят на языке стрейтс я и меня, ты и тебя?
Решение
Сопоставив предложения 1 и 7, 2 и 8, 5 и 6, можно заметить, что
в языке стрейтс порядок слов не такой, как в русском: на первом
месте стоит сказуемое, после него идет подлежащее или допол-
нение, причем если что-либо из них — местоимение 1-го или
2-го лица, то оно выражается не отдельным словом, а присоеди-
няется к сказуемому через дефис: 1-е лицо единственного числа
-sən, 2-е лицо единственного числа — -sxw. Если подлежащее или
дополнение не местоимение, перед ним обязательно стоит
частица («артикль») cə. Тем самым, например, в предложении 10
ɫəɫikw — ‘торопится’, а sɫeniy’ — ‘женщина’.
Сравнив предложения 3, 4 и 6, а также 5 и 6 и 2 и 8, можно
увидеть, что в языке стрейтс нет формального различия между
существительными и глаголами: любое знаменательное слово (то
есть полнозначное слово, а не предлог, артикль, частица и т. п.)
может быть как сказуемым, так и подлежащим или дополнением
без каких-либо дополнительных морфологических показателей.
Действительно, в предложении 5 слово ʔətat ‘спать’ является ска-
зуемым, стоит на первом месте и присоединяет местоименный
показатель -sən; напротив, в предложениях 6 и 9 то же слово стоит
на втором месте после частицы cə и является подлежащим
и дополнением соответственно. В тех случаях, когда знаменатель-
ное слово в позиции подлежащего или дополнения переводится
на русский язык глаголом, артикль cə переводится как «тот, кто».
Альтернативным переводом могло бы быть действительное при-
частие, что-то вроде «спящий — вор» или «я бью спящего».
Сравнив предложения 3 и 9 с предложениями 4 и 8 (а также
предложение 9 с предложением 12, а предложение 8 с предложе-
нием 13), можно увидеть, что в тех случаях, когда по-русски
местоимение является дополнением, а подлежащим — сущест-
вительное, на языке стрейтс местоимение по-прежнему присое-
диняется к глаголу точно так же, как когда оно переводится
на русский подлежащим (ср. leŋtŋ-sən ‘видит меня’ и t’əm’t-sən
‘я бью’), сказуемое получает суффикс -ŋ- (leŋtŋ-sən ‘видит меня’

vs leŋt-sxw ‘ты видишь’), а перед вторым членом предложения
на языке стрейтс, соответствующим русскому подлежащему,
стоит предлог ʔə. Иными словами, предложения, в которых по-
русски подлежащее 3-го лица, а дополнение — 1-го или 2-го
лица, на языке стрейтс строятся с помощью страдательного
залога: «логический объект» 1-го или 2-го лица становится под-
лежащим и выражается с помощью личных показателей сказуе-
мого, «логический субъект» 3-го лица выражается как предлож-
ное дополнение, а глагол получает специальный показатель
страдательного залога -ŋ-. Схематически структуру предложе-
ния в языке стрейтс можно представить так:
— непереходное сказуемое + личный показатель (субъект) (1, 5);
— непереходное сказуемое + cə + субъект (2, 6, 7, 10);
— переходное сказуемое + личный показатель (субъект) +
cə + объект (3, 9);
— переходное сказуемое + ŋ + личный показатель (объект) +
ʔə + cə + субъект (4, 8).
Теперь, когда мы разобрались с основами грамматики языка
стрейтс, можно выполнить задания.
О='6= 53 >3435*6 1
11. qen’qən’-sxw — Ты — вор (букв. ‘вор-ты’).
12. t’əm’tŋ-sən ʔə cə sɫeniy’ — Женщина бьет меня (букв.
‘бьюсь-я женщиной’).
13. χčət-sxw cə t’iləm — Ты узнаешь того, кто поет (букв.
‘узнаешь-ты поющего’).
О='6= 53 >3435*6 2
14. Я мужчина. — swəy’qəʔ-sən (букв. ‘мужчина-я’).
15. Тот, кто торопится, спит. — ʔətat cə ɫəɫikw (букв. ‘спит
торопящийся’).
16. Юноша видит тебя. — leŋtŋ-sxw ʔə cə swiʔqoʔəɫ (букв.
‘видишься-ты юношей’).
Будучи носителями русского языка и изучая в школе или в уни-
верситете европейские языки, мы привыкли к четкому разгра-
ничению основных частей речи: существительные обычно обо-
значают людей, животных и предметы окружающего мира,
а глаголы — действия и ситуации. Действительно, по-русски
слова петь и мужчина ведут себя совершенно по-разному
и морфологически (глагол изменяется по времени, наклонению,
лицу, роду, а существительное — по падежу), и синтаксически
(глагол выступает в предложении в роли сказуемого, а сущест-
вительное — в роли подлежащего или дополнения). Для того
чтобы поменять свою роль, слово должно измениться: напри-
мер, глагол принимает форму причастия или отглагольного
существительного.
Напротив, в языке стрейтс, как и вообще в языках сэлиш-
ской семьи и в некоторых других языках северо-западной части
Северной Америки, существительные и глаголы практически
ничем друг от друга не отличаются. Когда знаменательное
слово, вне зависимости от того, переводится оно на русский
язык глаголом или существительным, стоит на первом месте
в предложении, оно понимается как сказуемое и может присое-
динять показатели лица (в задаче это не показано, но сказуемое
в сэлишских языках может получать также показатели времени,
вида, наклонения и других категорий). Если же перед знамена-
тельным словом ставится один из обязательных в языке стрейтс
артиклей (в задаче показан лишь артикль cə), то, опять же, вне
зависимости от части речи в русском переводе это слово пони-
мается как существительное.
Важно заметить при этом, что в отличие от, например,
английского языка, где также очень многие слова могут быть
и глаголами, и существительными (ср. to work ‘работать’ ~ work
‘работа’ или book ‘книга’ ~ to book ‘резервировать’), смысловые
отношения между «глагольными» и «именными» употреблени-
ями знаменательных слов в сэлишских языках совершенно

регулярны: в позиции сказуемого слово значит ‘быть Х-ом’
(например, ‘быть вором’ или ‘быть спящим’, то есть ‘спать’),
а в позиции после артикля — ‘тот, кто / то, что является Х-ом’
(например, ‘тот, кто является вором’, то есть ‘вор’, или ‘тот, кто
спит’). Интересно, что практически так же устроена система
частей речи в адыгейском и кабардино-черкесском языках
на Северном Кавказе, никаких родственных связей с сэлиш-
скими языками, разумеется, не имеющих.
Порядок слов с начальным сказуемым также кажется чело-
веку, знакомому лишь с русским и основными западноевропей-
скими языками, «экзотическим» (в русском языке сфера его
применимости ограничена высказываниями типа Наступила
зима или Приходит как-то раз сын к отцу, а в английском он
встречается лишь в вопросах), но он совсем таковым не явля-
ется, встречаясь примерно в десятой части языков мира [Dryer,
2013], среди которых такие известные, как классический араб-
ский и ирландский. Однако наиболее распространен такой
порядок слов в трех регионах мира — это Америка, в первую
очередь Центральная и Тихоокеанское побережье США
и Канады (включая как раз сэлишские языки), Океания и область
Восточной Африки, захватывающая южную Эфиопию и Кению.
Напротив, в языках Евразии такой порядок слов, по крайней
мере в качестве основного, практически не встречается.
Наконец, мы привыкли к тому, что разными членами пред-
ложения, например подлежащим или дополнением, слова ста-
новятся в зависимости от смысла всего предложения, и в пер-
вую очередь сказуемого, а их собственное значение при этом
не играет роли. По-русски подлежащим переходного глагола
обычно является деятель, а дополнением — тот или то, на кого
или на что направлено действие, — сравните: Я вижу вора
и Вор видит меня. Напротив, в языке стрейтс местоимения 1-го
и 2-го лица получают роль подлежащего по умолчанию, незави-
симо от того, обозначают они деятеля или объект действия.
В последнем случае предложение перестраивается из действи-
тельного залога в страдательный, как если бы по-русски вместо
Вор видит меня можно было сказать только очень странное
Я вижусь вором. Такое «привилегированное» положение место-
имений 1-го и 2-го лица, обозначающих участников речевой
ситуации, встречается во многих языках мира, но проявляется
по-разному, чаще всего в том, что лишь 1-е и 2-е лица морфо-
логически отражаются в сказуемом. Обязательное употребле-
ние страдательного залога, как в языке стрейтс, — скорее экзо-
тика, причем даже в родственных ему языках это правило
действует не столь жестко.
Наконец, расскажем, как в языке стрейтс выражаются
не показанные в задаче ситуации вроде Я вижу тебя или Жен-
щина бьет вора. Для случаев первого рода имеются специаль-
ные суффиксы дополнения 1-го и 2-го лица, которые употре-
бляются лишь в сочетании с показателями подлежащего,
соответственно, 2-го и 1-го лица, ср. t’əm’t-onəs-sən ‘я бью
тебя’, букв. ‘бью-тебя-я’. Для случаев второго рода имеется
специальный суффикс подлежащего переходного глагола 3-го
лица -(ə)s, не сочетающийся с суффиксами дополнения 1-го
и 2-го лица, — сравните: t’əm’t-s ‘он(а) увидел(а) его/ее’. Что
же касается отдельно стоящих подлежащего и дополнения, то,
как правило, выражается лишь что-то одно из них, а остав-
шийся участник ситуации выясняется из контекста.
Примечание: материал для задачи и сведения о грамматике

языка стрейтс почерпнуты автором из работ выдающейся амери-
канской лингвистки Элоиз Джелинек (Eloise Jelinek, 1924–2007).
Задача использовалась во II туре XXXVIII Московской

27. Австралийская
вендетта
Автор: Артур Семенюк
Задача
Даны предложения на русском языке и их переводы на язык
дирбал в перепутанном порядке:
1. Вы пришли и побили нас. A. nana baniɲu ɲurra balgan
2. Вы побили нас, и мы пришли. B. nana ɲurrana balgan nana baniɲu
3. Мы побили вас и пришли. C. ɲurra baniɲu ɲurra nanana balgan
4. Мы пришли, и вы побили нас. D. ɲurra nanana balgan baniɲu
З3435*6 1
Установите правильные соответствия.
З3435*6 2
Переведите на русский: nana ɲurrana balgan baniɲu.
З3435*6 3
Переведите на язык дирбал:
5. Вы пришли, и мы побили вас.
6. Вы побили нас и пришли.
Примечание: язык дирбал принадлежит к языковой семье

пама-ньюнга. На нем говорит менее 30 человек на севере
Австралии. ɲ читается примерно как русское нь.
В русском языке в некоторых контекстах можно опускать
повторяющиеся члены предложений. К примеру, в предложе-
нии Я вышел на улицу, а потом я пошел в магазин можно опу-
стить второе подлежащее я и сказать Я вышел на улицу, а потом
пошел в магазин. Попробуйте восстановить местоимения в пред-
ложениях там, где они были опущены.
В русском можно опускать повторяющиеся подлежащие пере-
ходных и непереходных глаголов, если они относятся к одним
и тем же людям, животным или предметам, например: Вы при-
шли и __ побили нас или Вы побили нас и __ пришли. Нельзя,
однако, сказать Мы пришли, и вы побили __ в значении Мы при-
шли, и вы побили нас; также нельзя сказать Вы побили нас, и __
пришли, имея в виду Вы побили нас, и мы пришли. Иными сло-
вами, даже если прямое дополнение и подлежащее называют
одно и то же, нельзя опускать ни прямое дополнение после под-
лежащего, ни подлежащее после прямого дополнения. Воз-
можно, в дирбале члены предложения ведут себя по-другому
с этой точки зрения?
Решение
Во всех русских предложениях в задаче присутствуют два
глагола — ‘пришли’ и ‘побили’; каждый из них дважды встре-
чается в предложении первым и дважды — вторым. В дир-
бальских переводах тоже встречаются два слова с такими же
характеристиками — balgan и baniɲu, — так что логично
предположить, что они и являются глаголами. Хотя этого
не хватает для того, чтобы установить более точные соответ-
ствия между этими двумя парами слов, это наблюдение позво-
ляет предположить, что все остальные слова в дирбальских
предложениях — местоимения, а союз ‘и’ отсутствует: нет
ни одного слова, которое бы всегда стояло между balgan
и baniɲu. В последнем предложении, к примеру, эти слова
идут сразу друг за другом.
После этого можно заметить, что если balgan является пер-
вым глаголом в предложении, то перед ним всегда есть два мес-
тоимения, а перед baniɲu — всегда только одно. Это, вкупе
с тем, что все дирбальские предложения всегда заканчиваются
глаголом, позволяет предположить, что balgan значит ‘побили’,
baniɲu — ‘пришли’ и что в дирбале в задаче и подлежащее,
и прямое дополнение идет перед глаголом.
Затем обратимся к местоимениям. На основе того, что
встречаются пары слов ɲurra / ɲurrana и nana / nanana, предпо-
лагаем, что -na является суффиксом, выражающим какой-то
падеж, скорее всего винительный. Помимо этого, однако, дела
с местоимениями обстоят не так просто. И в русском, и в дир-
бале их по 10, но соответствия между языками найти не так
легко. К примеру, в дирбальских предложениях ɲurra встреча-
ется четыре раза, но ни одно русское местоимение не встреча-
ется больше трех раз. Что делать?
Обратим внимание, что к некоторым из русских предложе-
ний в задаче можно добавить местоимения, не изменив переда-
ваемый смысл, — повторяющиеся подлежащие в русском можно
опустить. К примеру, мысль предложения ‘Вы пришли и побили
нас’ можно выразить, сказав ‘Вы пришли, и вы побили нас’,
то есть добавив еще одно вы и сделав предложение сложносочи-
ненным. После таких добавлений мы имеем следующее:
1. Вы пришли, и (вы) побили нас.

2. Вы побили нас, и мы пришли.
3. Мы побили вас, и (мы) пришли.
4. Мы пришли, и вы побили нас.
Теперь можно предположить, что ɲurra значит вы, которое

теперь встречается четыре раза. Тогда ɲurra baniɲu ɲurra nanana
balgan должно значить ‘Вы пришли, и (вы) побили нас’ —
только в этом русском предложении вы встречается дважды.
Затем так же легко сопоставить nana ɲurrana balgan nana
baniɲuи ‘Мы побили вас, и (мы) пришли’.
На основе этого мы можем предположить, что ‘Вы побили
нас, и мы пришли’ соответствует ɲurra nanana balgan baniɲu,
а ‘Мы пришли, и вы побили нас’ — nana baniɲu ɲurra balgan.
Таким образом, мы выполнили задание 1:
1C, 2D, 3B, 4A.
Тем не менее остается еще несколько вопросов. Во-первых,

почему ‘Вы побили нас, и мы пришли’ переводится как ɲurra
nanana balgan baniɲu, а не ɲurra nanana balgan nana baniɲu?
Во-вторых, почему ‘Мы пришли, и вы побили нас’ — это nana
baniɲu ɲurra balgan, а не nana baniɲu ɲurra nanana balgan?
К этому моменту в решении стало понятно, что «подразумевае-
мые» местоимения в дирбале опускаются по иным правилам,
чем в русском, но что это за правила и почему именно эти два
местоимения опущены в дирбале?
Немного присмотревшись к русским переводам этих пред-
ложений, можно заметить, что в обоих из них в дирбале также
опускается местоимение, указывающее на кого-то, кто уже был
упомянут в предложении ранее. Так, в ‘Вы побили нас, и мы
2 7 . А В С Т РА Л И Й С К А Я В Е Н Д Е Т ТА 251
пришли’ в дирбале опускается ‘мы’, упомянутое раньше также
словом ‘нас’, а в ‘Мы пришли, и вы побили нас’ ситуация зер-
кально отражена — опускается ‘нас’, упомянутое раньше при
помощи ‘мы’. В обоих случаях на одних и тех же людей указы-
вает прямое дополнение в одной части предложения и подлежа-
щее непереходного глагола в другой, что отличает их от двух
других русских предложений, где на одних и тех же людей ука-
зывают подлежащие переходных и непереходных глаголов.
Видимо, в дирбале, в отличие от русского, одну и ту же синтак-
сическую функцию имеют прямое дополнение и подлежащее
непереходного глагола, а не подлежащее переходного глагола
и подлежащее непереходного глагола, как в русском.
Все это вместе дает нам возможность выполнить задание 2,
где в дирбальском предложении местоимение тоже опущено
так, как по-русски сделать нельзя:
nana ɲurrana balgan baniɲu = nana ɲurrana balgan (ɲurra)
baniɲu = Мы побили вас, и вы пришли.
О='6= 53 >3435*6 3
5. Вы пришли, и мы побили вас = ɲurra baniɲu nana
(ɲurrana) balgan = ɲurra baniɲu nana balgan
6. Вы побили нас и пришли = Вы побили нас, и (вы) при-
шли = ɲurra nanana balgan ɲurra baniɲu
Язык этой задачи, дирбал, был впервые подробно описан в грам-
матике Роберта Диксона, выпущенной в 1972 г. [Dixon, 1972].
Диксон ярко и убедительно показал, что не изученные прежде
языки могут одновременно соответствовать нашим ожиданиям
в некоторых своих аспектах и противоречить им в других. Дир-
бал часто упоминается в лингвистике из-за разных необычных
черт, хорошо описанных Диксоном и последующими исследова-
телями. Явление, показанное в задаче, — пожалуй, одна из глав-
ных причин, по которой дирбал пользуется известностью. Оно
называется синтаксической эргативностью.
Прежде чем говорить о ней, вначале полезно описать, что
такое эргативность в общем. Как упоминалось в решении, в рус-
ском языке в сложносочиненных предложениях подлежащие
переходных и непереходных глаголов во многом противо-
поставлены прямым дополнениям переходных глаголов. К при-
меру, как показывает задача, подлежащие обоих типов ведут
себя одинаково и противопоставлены дополнению с точки зре-
ния того, как и когда можно опускать подразумевающиеся
члены предложения. Также подлежащие обычно находятся
перед глаголом, а дополнения — после; подлежащие обычно
стоят в именительном падеже, в то время как дополнения —
в винительном. Можно привести и другие примеры одинако-
вого поведения двух типов подлежащих, но уже приведенных
примеров достаточно, чтобы понять общую суть идеи. Такой
тип поведения членов предложения в разных конструкциях
называют номинативным, в честь другого названия имени-
тельного падежа — «номинатив» (от лат. nominativus ‘имени-
тельный’, далее от nominare ‘называть, именовать’, далее от
nomen ‘имя, название’).
Однако не всегда языки ведут себя таким образом, и самой
распространенной из других стратегий является эргативная (от
др.-греч. ἐργάτης ‘деятельный, действующий’), где прямые
дополнения и подлежащие непереходных глаголов ведут себя
одинаково, а подлежащие переходных глаголов — иначе.
Помимо синтаксической эргативности, показанной в задаче,
существует (и намного больше распространена) морфологиче-
ская эргативность (см. задачу № 31 «Lupus homini amicus
est»), при которой прямые дополнения и подлежащие непере-
ходных глаголов противопоставлены подлежащим переходных
глаголов с точки зрения морфологии, а не синтаксиса. Задача
может заставить думать, что дирбал морфологически номина-
тивен, так как суффикс -na в задаче добавляется к местоиме-
2 7 . А В С Т РА Л И Й С К А Я В Е Н Д Е Т ТА 253
ниям только тогда, когда они используются как дополнения,
то есть является суффиксом, выражающим винительный падеж.
Однако это не так: хотя этот анклав номинативности в дирбале
присутствует, для местоимений третьего лица и существитель-
ных дирбал эргативен и морфологически. К примеру, посмо-
трите на следующие предложения и их дирбальские переводы:
Мужчина пришел yarra baniɲu

Отец побил мужчину ngumanggu yarra balgan
Мужчина побил отца yarranggu nguma balgan
Как видно, суффикс -nggu для существительных выражает

эргативный падеж, то есть падеж подлежащего переходного
глагола. В дирбале он противопоставлен абсолютиву — падежу
прямых дополнений и подлежащих непереходных глаголов,
который суффиксами не обозначается.
Сравнивая и изучая языки разных уголков мира, лингвисты
заметили, что дирбал не является исключением и что в большин-
стве языков мира, если не во всех, номинативные и эргативные
конструкции сосуществуют, а разнятся лишь области, где язык
использует номинативные или эргативные конструкции, и сте-
пени номинативности или эргативности языка в целом Так,
в английском многие глаголы можно использовать и как переход-
ные, и как непереходные. Обычно подлежащее в переходной кон-
струкции остается подлежащим в непереходной конструкции,
как в He won the championship и He won. Но некоторые глаголы
ведут себя иначе и требуют, чтобы в их непереходной форме под-
лежащим было то, что было бы дополнением в переходной кон-
струкции, как в He broke the vase и The vase broke. Однако в язы-
ках мира в целом номинативность распространена намного
больше эргативности. К примеру, на данный момент известно
лишь несколько синтаксически эргативных языков и ни одного,
в котором синтаксическая эргативность не сосуществовала бы
с морфологической. Объяснение этому учеными еще не найдено.
И в заключение: почему эргативность — это интересно?
Одним из самых важных вопросов в изучении языка в послед-
ние 50 лет стал вопрос о том, как дети способны правильно
выучить грамматику любого человеческого языка без особых
усилий, если их поместить в общество, говорящее на соответ-
ствующем языке. Действительно, как выходит так, что все
носители русского в подавляющем большинстве случаев одина-
ково понимают, как строить предложения и распознавать грам-
матические функции слов в них, как создавать новые слова
и менять грамматические формы у существующих (пусть даже
и незнакомых) слов? Многие гипотезы, которые пытаются это
объяснить, утверждают, что люди обладают врожденным зна-
нием, какие грамматические отношения, роли или функции
могут существовать в человеческих языках, а какие — нет. Так,
Марк Бейкер в своей статье 2003 г. предполагает, что подлежа-
щее является универсальной и, возможно, врожденной грамма-
тической категорией [Baker, 2003]. Данные из синтаксически
эргативных языков показывают, что, если врожденные грамма-
тические категории и существуют, они должны быть намного
более абстрактными.
Задача использовалась во II туре

Латвийской олимпиады по лингвистике (2015).
28. Тайны мадридского
двора
Автор: Мария Рубинштейн
Задача
Даны предложения на испанском языке и их переводы на рус-
ский язык:
1. La chica sube a la torre. Девочка поднимается на башню.
2. Nina conoce Madrid. Нина знает Мадрид.

3. La profesora ve la torre. Учительница видит башню.
4. La mujer protege a Clara. Женщина защищает Клару.
5. Nina bebe la cerveza. Нина пьет пиво.
6. Clara va a Madrid. Клара едет в Мадрид.
7. Clara dibuja a la mujer. Клара рисует женщину.
8. Nina ve la escuela. Нина видит школу.
9. La mujer retorna a la ciudad. Женщина возвращается в город.
З3435*6 1
10. Clara dibuja la torre. 11. La chica protege a la profesora.
З3435*6 2
Переведите на испанский язык:
12. Девочка рисует город. 13. Нина защищает башню.
14. Клара знает девочку. 15. Учительница едет в школу.
Обратите особое внимание на слово a.
Чем пиво, башня и школа отличаются от женщины, учитель-
ницы и Клары?
Решение
Порядок слов в испанских предложениях в задаче такой же, как
в русских переводах: подлежащее — глагол — дополнение.
Перед нарицательными существительными стоит словечко
la. Отметим, что это определенный артикль женского рода; впро-
чем, для решения задачи устанавливать этот факт не требуется.
Предлог a переводится русскими «направительными» пред-
логами в, на; однако в случае, если прямое дополнение в испан-
ском предложении выражено одушевленным существительным,
оно также требует предлога a.
О='6= 53 >3435*6 1
10. Clara dibuja la torre. — Клара рисует башню.
11. La chica protege a la profesora. — Девочка защищает
учительницу.
О='6= 53 >3435*6 2
12. Девочка рисует город. — La chica dibuja la ciudad.
13. Нина защищает башню. — Nina protege la torre.
14. Клара знает девочку. — Clara conoce a la chica.
15. Учительница едет в школу. — La profesora va a la escuela.
Решая задачу, читатель открывает для себя, что прямое дополнение
может иметь различную форму в зависимости от того, об объекте
с какими свойствами идет речь. В испанском языке, как мы видим,
важна одушевленность: если речь идет о человеке, то прямое
дополнение получает предлог а — то есть, можно сказать, как бы
не является прямым (ведь, по определению, прямое дополнение
подчиняется переходному глаголу и оформлено без предлога).
Между прочим, похожее явление мы можем обнаружить
и в русском языке. Сравните предложения:
В комнате стоит стол (им. п.).

Я вижу стол (вин. п.).
Я вижу мальчика (вин. п.).
Ко мне подошел папа мальчика (род. п.).
Еще из школьных уроков мы помним, что форма винитель-

ного падежа у неодушевленных существительных в единствен-
ном числе мужского рода и во множественном числе совпадает
с формой именительного, а у одушевленных — с формой роди-
тельного. Но ведь это можно описать теми же словами, что
и ситуацию в испанском языке: для выбора формы прямого
дополнения важна одушевленность / неодушевленность объ-
екта, по крайней мере в некоторых случаях.
Ко мне подошла девочка (им. п.).

Ко мне подошел папа девочки (род. п.).
Я вижу девочку (вин. п. — особая форма, отличная
и от им. п., и от род. п.).
Ко мне подошел папа девочек (род. п.).
Я вижу девочек (вин. п.).
На столе лежали ленточки (им. п.).
Я вижу ленточки (вин. п.).
Знатоки языка иврит сейчас наверняка вспомнили, что

и в этом языке прямое дополнение выражается либо без пред-
лога, либо с предлогом эт (ниже предложения на иврите даны
в записи русскими буквами):
Мири роа эт-Сара

Мири видит Сару
Мири роа иша
Мири видит (какую-то) женщину
2 8 . ТА Й Н Ы М А Д Р И Д С К О ГО Д В О РА 259
Мири роа эт-ха-иша ха-зот
Мири видит эту женщину
Сара корет эт-ха-итон
Сара читает (определенную) газету
Сара корет итон
Сара читает (какую-то) газету
Для выбора предлога эт не важна одушевленность прямого

дополнения, но важна его определенность. Если в роли прямого
дополнения стоит существительное с определенным артиклем
ха- или имя собственное, то прямое дополнение требует пред-
лога эт. Имя, хотя и употребляется без артикля, указывает
на определенного человека: Сара — это именно определенная,
конкретная Сара, ее не спутаешь с другими Сарами.
Вообще говоря, определенность важна для выбора формы
прямого дополнения и в испанском языке. В некоторых ситуа-
циях даже одушевленный объект может находиться в позиции
прямого дополнения без предлога a, если он неопределенный:
Clara busca a Nina

‘Клара ищет Нину’
Clara busca a la profesora
‘Клара ищет (определенную) учительницу’ (la — это опре-
деленный артикль женского рода; предложение может быть
сказано, например, в следующей ситуации: учительница про-
пала или похищена, и ее ищут)
Clara busca una profesora
‘Клара ищет (какую-нибудь) учительницу’ (una — это неопре-
деленный артикль женского рода; предложение может быть ска-
зано, например, в следующей ситуации: в школе нехватка кадров,
и Клара ищет какую-нибудь учительницу, которая согласится пре-
подавать; существует ли такая учительница, пока неизвестно)
Итак, мы увидели, что оформление прямого дополнения

может быть различным — например, оно может вводиться
с предлогом или без предлога, иметь то или другое падежное
окончание. В лингвистике такое явление называется Differential
Object Marking (DOM) — дифференцированное маркирова-
ние объекта (то есть вариативное оформление дополнения).
Исследуя это явление в различных языках, лингвисты обнару-
живают, что на выбор способа оформления прямого дополне-
ния могут влиять разные характеристики объекта: одушевлен-
ность, определенность, существование объекта в реальном мире
и т. д. Различное оформление прямого дополнения свойственно
множеству языков, в том числе и не родственным между собой:
помимо испанского, русского и иврита так себя ведут прямые
дополнения в некоторых финно-угорских, тюркских, тибето-
бирманских, банту, юто-ацтекских и других языках.
Задача использовалась в отборочном туре

XLV Московской традиционной олимпиады по лингвистике (2015).
29. Мы с Тамарой
Автор: Мария Коношенко
Задача
Даны предложения на русском языке и их переводы на язык
кпелле:
1. Я приготовил рис вместе с ним. Kwa yaa ɓe ɓa yili.
2. Ты пришел вместе со мной. Gwa yɛ ɓe pa.
3. Мы принесли еду вместе с тобой. Gwa kaani ɓe kɔnɔŋ heɣe.
4. Они купили барана вместе с нами. Kwa dieni ɓe ɓɛlaa ya.
5. Ты съел рыбу вместе с ними. Ka dieni ɓe hɔŋɔlee mii.
6. Мы купили рыбу вместе с вами. Gwa kaani ɓe hɔŋɔlee ya.
7. Хехе съел барана вместе с вами. Ka Heeheni ɓe ɓɛlaa mii.
8. Он купил рис вместе со мной. Kwa yaa ɓe ɓa ya.
З3435*6 1
Переведите на русский язык всеми возможными способами:
9. Gwa kaani ɓe hɔŋɔlee heɣe.
10. Kwa Heehe ɓe kɔnɔŋ ya.
З3435*6 2
Переведите на язык кпелле:
11. Они пришли вместе с вами.
12. Мы съели рис вместе с Хехе.
13. Я принес барана вместе с тобой.
14. Он приготовил рыбу вместе с тобой.
Примечание: язык кпелле относится к языковой семье мандé.

На нем, по последним оценкам, говорит около одного миллиона
человек в Гвинее и Либерии. ɛ, ɔ — особые гласные, ɓ, ŋ, ɣ —
особые согласные звуки языка кпелле: ɛ читается примерно как
русское э, ɔ — примерно как русское о; ɓ — примерно как рус-
ское б, ŋ — как английское ng в слове sing, ɣ — как украинское
г или русское г в слове ага. Хехе — мужское имя.
2 9 . М Ы С ТА М А Р О Й 263
Подсказка
На действующих лиц указывают два первых слова в предложе-
нии. Обратите внимание, что значение ‘X вместе с Y’ переда-
ется так же, как ‘Y вместе с X’ — ср. ‘я вместе с ним’ во
фразе (1) и ‘он вместе со мной’ во фразе (8).
Решение
1. Порядок слов.
Сказуемое стоит в конце предложения, дополнение — непо-
средственно перед ним.
2. Лексика.
Имена существительные: ɓa ‘рис’, ɓɛlaa ‘баран’, hɔŋɔlee
‘рыба’, kɔnɔŋ ‘еда’.
Глаголы: heɣe ‘приносить’, mii ‘есть’, pa ‘приходить’, ya
‘покупать’, yili ‘готовить (еду)’.
3. Во всех предложениях есть показатель ɓe, который ставится
либо перед непереходным глаголом — см. (2), либо перед прямым
дополнением при переходном глаголе — см. остальные примеры.
Другими словами, ɓe стоит в предложении на третьем месте.
4. Местоимения.
Значения ‘X вместе с Y’ и ‘Y вместе с X’ выражаются оди-
наково — см. предложения (1) и (8).
Участники ситуации обозначаются в соответствии
с довольно сложными и непривычными для нас правилами.
Первое слово содержит информацию о лице обоих участни-
ков: gwa — 1 + 2, kwa — 1 + 3, ka — 2 + 3.
Второе слово содержит информацию об общем числе участни-
ков (два или больше двух) и о лице одного из участников, а какого
именно — зависит и от его лица, и от лица его «напарника». В лин-
гвистике в таких случаях говорят, что существует иерархия:
1-е лицо > 2-е лицо > 3-е лицо.
Местоимение выражает лицо участника, стоящего ниже
по иерархии (это может быть либо 2-е, либо 3-е лицо).
Если участников два, 2-е лицо выражается словом yɛ,
3-е лицо — словом yaa. Таким образом, например, сочетание
gwa yɛ значит либо ‘я вместе с тобой’, либо ‘ты вместе со мной’.
Если участников больше двух, используются другие формы,
оканчивающиеся суффиксом -ni: 2-е лицо — kaani, 3-е лицо —
dieni. Тот же суффикс -ni присоединяется ко второму слову
и в том случае, если второй участник выражен существитель-
2 9 . М Ы С ТА М А Р О Й 265
ным — ср. (7) и предложение 2 задания 1. При этом по смыслу
множественное число может относиться только к первому
участнику — (3), (7), только ко второму — (5), либо к обоим —
(4), (6); ср. особенно предложения (3) и (6). Таким образом,
например, сочетание gwa kaani значит ‘я вместе с вами’, ‘мы
вместе с тобой’, ‘мы вместе с вами’, а также ‘вы вместе
со мной’, ‘ты вместе с нами’, ‘вы вместе с нами’.
Таблица местоимений (на ее основе достраивается необхо-
димое для задания 2 сочетание ka yaa):
Число участников
Лица 2 >2
1+2 gwa yɛ gwa kaani

1+3 kwa yaa kwa dieni
2+3 ? ka dieni
О='6= 53 >3435*6 1
9. Gwa kaani ɓe hɔŋɔlee heɣe. а) Я принес рыбу вместе с вами.
б) Вы принесли рыбу вместе со мной.
в) Мы принесли рыбу вместе с тобой.
г) Ты принес рыбу вместе с нами.
д) Мы принесли рыбу вместе с вами.
е) Вы принесли рыбу вместе с нами.
10. Kwa Heehe ɓe kɔnɔŋ ya. а) Я купил еду вместе с Хехе.
б) Хехе купил еду вместе со мной.
О='6= 53 >3435*6 2
11. Они пришли вместе с вами. — Ka dieni ɓe pa.
12. Мы съели рис вместе с Хехе. — Kwa Heeheni ɓe ɓa mii.
13. Я принес барана вместе с тобой. — Gwa yɛ ɓe ɓɛlaa heɣe.
14. Он приготовил рыбу вместе с тобой. — Ka yaa ɓe hɔŋɔlee
yili.
Когда лингвист говорит, что занимается африканскими язы-
ками, первая реакция окружающих бывает такой: «Вы, навер-
ное, изучаете суахили?» Суахили — это и правда самый извест-
ный африканский язык. Например, залихватская фраза Hakuna
matata, что значит ‘Нет проблем’, пришла к нам именно из суа-
хили. Однако не следует забывать, что Африка — очень бога-
тый в языковом отношении континент, там говорят на трети
всех языков мира, а это около двух тысяч! Иными словами,
на один «язык-звезду» типа суахили или зулу в Африке прихо-
дятся тысячи не менее интересных «языков-статистов», о кото-
рых за пределами Черного континента знают только ученые.
Героем нашей задачи стал язык кпелле, на котором,
по последним оценкам, говорит около одного миллиона человек
в Западной Африке (Либерия, Гвинея) — не так уж и мало, кстати.
Интересная особенность кпелле как этноса состоит в том, что им
удалось сохранить традиционные верования, в то время как боль-
шинство современных народов в Западной Африке исповедуют
ислам либо христианство. Правда, многие городские кпелле тоже
стали католиками, но вот в отдаленных деревнях люди до сих пор
вступают в тайные общества, делают замысловатые шрамы
на спинах и приносят жертвы духам Священного Леса.
Рассмотрим подробнее особенности грамматики кпелле, кото-
рые иллюстрирует задача. Явление, которому она посвящена, как
ни удивительно, перекликается с аналогичной чертой русского
языка. Это и отражено в названии «Мы с Тамарой». По-русски
такое словосочетание двусмысленно. Оно может употребляться,
когда действующих лиц больше двух — ‘мы (группа) +
Тамара’, но ничуть не реже, а возможно, даже чаще используется
для обозначения всего лишь двух участников — ‘я + Тамара’.
Именно так и устроена знаменитая строчка Агнии Барто Мы
с Тамарой ходим парой. В подобных случаях местоимение 1-го
лица множественного числа мы ведет себя «странно» и означает
‘я’. Точно так же в каждом предложении на кпелле первое слово
2 9 . М Ы С ТА М А Р О Й 267
(gwa, kwa и др.) — это местоимение множественного числа, кото-
рое может получать значение единственного или множественного
числа в зависимости от контекста — ср. значение ‘я + ты’ в (2),
а также ‘мы + ты’ в (3).
Между русскими словосочетаниями типа мы с Тамарой
и аналогичными группами типа kwa Heehe на кпелле есть,
однако, важные различия — не говоря уже о тривиальном
отсутствии предлога в кпелле.
Во-первых, в русском есть всего одно местоимение 1-го
лица множественного числа — мы, а в кпелле систематически
противопоставляются местоимения 1-го лица, включающие
адресата ‘мы с тобой’ и исключающие — ‘мы без тебя (но
с кем-то еще)’. В лингвистике местоимения первого типа назы-
ваются инклюзивными, а второго — эксклюзивными.
В кпелле местоимение gwa используется как инклюзивное,
то есть в значениях ‘я + ты’, ‘я + вы’, ‘мы + ты’, ‘мы + вы’,
а kwa — как эксклюзивное, в значениях ‘я + он/она’, ‘я + они’,
‘мы + он/она’, ‘мы + они’: ср. примеры (2), (3), (6) и (1), (4), (8).
Противопоставление местоимений по инклюзивности / эксклю-
зивности встречается часто, особенно в Австралии, Океании
и Америке, а в Европе его нет совсем [Cysouw, 2013]. Еще один
язык, в котором различаются инклюзивные и эксклюзивные
местоимения, — это ток-писин, о котором вы можете узнать из
задачи № 15 «Карта мародеров».
Во-вторых, если русское мы с Тамарой двусмысленно
по количеству участников (два или больше двух), то на кпелле
kwa Heehe значит только ‘я + Хехе’, то есть участников ровно
два и не больше. Когда вы хотите сказать, что участников
больше двух, то ко второму слову — в данном случае к Heehe —
нужно присоединить показатель множественного числа -ni: kwa
Heeheni — см. (7). Интересно, что если показатель -ni присо-
единяется к местоимению, то он обозначает множественность
группы в целом: это может быть множественность только пер-
вого участника, как в (3) и (7), только второго, как в (5), или
обоих — (6).
Намек на схожесть структур в русском и кпелле есть только
в названии задачи, а в самом условии мы не стали давать рус-
ские словосочетания типа «Мы с Хехе...», чтобы избежать дву-
смысленности русских конструкций и дать решателям возмож-
ность самим обнаружить этот параллелизм. Поэтому русские
фразы имеют вид «X ... вместе с Y» и всегда однозначны.
Правда, чтобы окончательно вас запутать, в русских предложе-
ниях участники даны в разном порядке — ср. ‘Ты ... вместе со
мной’ в (2), ‘Мы ... с тобой’ в (3), что никак не отражается
на порядке следования элементов в кпелле. Это объясняется
тем, что в кпелле существует иерархия лиц: 1 > 2 > 3. Тот участ-
ник, лицо которого левее на иерархии, должен идти первым
и выражаться при помощи местоимения множественного числа,
а участник с лицом более низкого ранга тогда выражается во
второй позиции при помощи обычного местоимения или имени
существительного; обратите внимание на похожую закономер-
ность в задаче № 26 «Я вижусь вором».
В заключение добавим, что русские аналоги всех предложе-
ний на кпелле в действительности не совсем точны и должны
были бы содержать усилительное слово именно: «Именно я при-
готовил рис вместе с ним» и т. д. Предложения без подобного
выделения в кпелле имеют более сложную морфологию —
вместо показателя ɓe появляются особые спрягаемые слова. Мы
позволили себе некоторую вольность и не стали усложнять
и без того непростую задачу, тем более что на поведение место-
именных сочетаний указанное обстоятельство не влияет.
Задача использовалась во II туре XLII Московской

30. Кошка на ковре
Автор: Елена Муравенко
Задача
Даны японские предложения (в русской транскрипции) с пере-
водом на русский язык:
1. сару-ва дзю:тан-но уэ-дэ асобу Обезьяна играет на ковре.

2. нэко-ва хако-но нака-дэ каку Кошка скребется в коробке.
3. гакусэй-ва кабан-но нака-кара Студент берет коробку из
хако-о тору портфеля.
4. гакусэй-ва цукуэ-но уэ-о фуку Студент вытирает верх стола.
5. дзю:тан-но уэ-но до:буцу-ва Животное на ковре — кошка.
нэко да
6. сару-ва цукуэ-но сита-ни гакусэй- Обезьяна кладет портфель
но кабан-о оку студента под стол.
7. сару-ва хако-но фута-но уэ-ни Обезьяна кладет книгу
хон-о оку на крышку коробки.
8. гакусэй-ва цукуэ-но сита-но Студент прячет учебник
кабан-но нака-ни кё:касё-о какусу в портфель под столом.
З3435*6 1
9. гакусэй-ва цукуэ-но сита-кара кабан-о тору
10. гакусэй-но кабан-но нака-но хон-ва кё:касё да
11. хако-но уэ-ва фута да
З3435*6 2
Переведите на японский язык:
12. Кошка играет под столом.
13. Обезьяна берет книгу со стола.
14. Студент кладет портфель на ковер.
15. Обезьяна прячет книгу в коробку на столе.
Примечание: двоеточие после гласной обозначает долготу.
30. КОШКА НА КОВРЕ 271

Подсказка
Обратите внимание на короткие слова уэ, сита и нака с раз-
ными окончаниями, написанными через дефис. Что могут обо-
значать эти слова?
Решение
Прежде всего устанавливаем порядок слов в японских предло-
жениях: подлежащее + распространитель с пространственным
значением (+ прямое дополнение) + сказуемое. Подлежащее
имеет окончание -ва1, прямое дополнение — -о. Существитель-
ное в роли определения с окончанием родительного падежа -но
помещается перед определяемым словом.
Для выражения пространственных отношений использу-
ются особые слова, в традиционной японистике называемые
именными послелогами, которые, по сути, являются сущест-
вительными со значением части пространства: уэ ‘верх’ (фразы
1, 4, 5, 7), нака ‘место внутри’ (2, 3, 8), сита ‘низ’ (6, 8).
Существительное, предшествующее именному послелогу, ста-
вится в родительном падеже. Сам послелог употребляется
с различными падежными показателями:
-дэ (значение места) — уэ-дэ (1), нака-дэ (2);
-ни (значение конечной точки движения) — сита-ни (6),
уэ-ни (7), нака-ни (8);
-кара (значение исходной точки движения) — нака-кара (3);
-но (род. падеж) — уэ-но (5), сита-но (8);
-о (вин. падеж) — уэ-о (4).
Таким образом, в целом сочетание «существительное +

именной послелог» выступает в роли различных членов пред-
ложения.
1
Можно подумать, что -ва — это окончание именительного падежа. Од-
нако это не так: -ва — показатель так называемой темы, то есть части пред-
ложения, в которой говорится о чем-то уже известном. Окончание имени-
тельного падежа — -га, оно в предложениях задачи не встречается (но его
можно увидеть, например, в задаче № 34 «Репка»). Темой в предложении
очень часто бывает именно стоящее на первом месте подлежащее, и показа-
тель -ва при подлежащем вытесняет окончание именительного падежа.
30. КОШКА НА КОВРЕ 273

О='6= 53 >3435*6 1
9. Студент берет портфель из-под стола.
10. Книга в портфеле студента — учебник.
11. Верх коробки — крышка.
О='6= 53 >3435*6 2
12. нэко-ва цукуэ-но сита-дэ асобу
13. сару-ва цукуэ-но уэ-кара хон-о тору
14. гакусэй-ва дзю:тан-но уэ-ни кабан-о ок
15. сару-ва цукуэ-но уэ-но хако-но нака-ни хон-о какусу
На первый взгляд кажется, что обозначение пространственных
отношений в японском языке не имеет ничего общего с тем, как
эти отношения представлены в русском. Но на самом деле ана-
логичные способы обозначения пространства можно найти
и в нашем языке.
Помимо первообразных пространственных предлогов в, на,
к, из, с и т. д. в русском языке есть и производные предлоги
типа внизу, наверх, изнутри, сбоку и т. п. Эти производные
предлоги устроены очень похоже на то, что мы видим в япон-
ском языке. Существительные со значением части пространства
верх, низ, бок и подобные — полные аналоги японских имен-
ных послелогов. Эти существительные могут сочетаться с пер-
вообразными предлогами, требующими определенного падежа,
и тогда мы можем получить предлоги: в + верх (вин. падеж) →
вверх, на + верх (вин. падеж) → наверх, в + верху (предл. падеж)
→ вверху, на + верху (предл. падеж) → наверху, с + верху (род.
падеж) → сверху. Обратите внимание, что при образовании
предлогов использовались формы второго предложного (или
местного) падежа (вверху и наверху как в саду, на мосту) и вто-
рого родительного (сверху как со страху).
Наличие в русском языке таких предлогов, как внутрь,
внутри, изнутри (а не *внутро, *внутре и *изнутра), впереди,
спереди (но вперед), сзади (но назад), позволяет нам предполо-
жить, что в прежние времена в русском языке использовались
существительные женского рода нутрь, передь и задь наряду
с существительными среднего рода нутро и мужского рода
перед и зад. И действительно, материал письменных памятни-
ков это подтверждает.
Так в чем же основное различие в обозначении простран-
ства в русском и японском? Во-первых, в русском языке мы
находим производные предлоги, аналогичные японской про-
странственной конструкции, но все-таки чаще используются
первообразные предлоги, тогда как в японском языке конструк-
ции с именными послелогами преобладают.
Во-вторых, в японском языке все служебные показатели,
в том числе и обозначающие пространство, всегда ставятся
после существительных, потому и используется термин после-
логи, тогда как в русском языке наряду с падежными окончани-
ями используются предлоги. Хотя, если хорошенько подумать,
то и в русском языке мы можем найти предлоги, которые могут
использоваться как послелоги: навстречу им (им навстречу),
вопреки рассудку (рассудку вопреки), спустя 20 лет (20 лет
спустя). А есть и «чистые» послелоги: 20 лет назад.
Задача использовалась во II туре XIX Традиционной

31. Lupus homini
amicus est
Автор: Владимир Беликов
Задача
Вот завязка короткой истории. Некий человек отправился
на прогулку по пересеченной местности, и вдруг неприятная
неожиданность:
Человек увидел волка. Волк спал.
Случай редкий: спящего волка увидеть не просто. И реакция

не вполне предсказуема. Ситуация может развиваться по-раз-
ному, но в духе времени правильно предположить, что для обоих
все закончилось хорошо. Но как именно? Простейший случай —
зверь даже не проснулся, однако угроза была реальной:
Волк напугал человека. Человек убежал.
А могло быть совсем иначе: человек что есть мочи начал

звать на помощь, волк же спросонья не разобрался, в чем дело:
Человек напугал волка. Волк убежал.
Во всех предложениях этой истории представлен наиболее

стандартный для русского языка порядок слов: подлежащее,
потом сказуемое, а в конце (если есть) дополнение. Но в рус-
ском языке порядок слов достаточно свободный, члены пред-
ложения можно менять местами: Человек убежал / Убежал
человек или Человек увидел волка / Человек волка увидел / Волка
увидел человек / Волка человек увидел / Увидел человек волка / Уви-
дел волка человек — все предложения правильны, хотя не во
всяком контексте все они будет выглядеть естественно. Рассказ,
начинающийся словами Некий человек отправился на прогулку,
волка увидел человек, выглядит как-то неуклюже.
В аналитических языках, где нет изменения по падежам, поря-
док слов жестко фиксирован. В английском предложении The
man (или A man) [1] ran away [2] нельзя переставить подлежащее
и сказуемое: непременно сначала ‘человек’ [1], потом ‘убежал’ [2];
по-гавайски — наоборот, ‘убежал’ [2] обязательно выражается
раньше, чем ‘человек’ [1]: Ua mahuka aku [2] ke kanaka [1].
Если в предложении есть прямое дополнение, его место
тоже определено в любом языке; в трех рассмотренных оно
оказывается в конце предложения (в русском — обычно,
а в английском и гавайском — обязательно). Ну а в тюркских
языках (татарском, казахском, турецком и др.) обычным будет
порядок: подлежащее — дополнение — сказуемое.
В языках мира представлены все шесть вариантов стандартного
взаимного расположения подлежащего, сказуемого и прямого допол-
нения, хотя некоторые последовательности встречаются редко.
З3435*6
Зная два варианта концовки истории про человека и волка,
но не зная точных соответствий грузинских предложений рус-
ским, определите, каков обычный порядок слов в грузинском
языке (для простоты воспользуемся русскими буквами, хотя они
передают грузинское произношение очень приблизительно):
Адамианма шеашина мгели. Мгели гаикца.

Мгелма шеашина адамиани. Адамиани гаикца.
Какие особенности структуры предложения и употребления

падежей в грузинском языке вы заметили?
31. LU P US H OM I N I A M I CUS EST 277

Подсказка
Для аккуратного решателя задача совсем легкая, но результат
может показаться столь странным, что заставит усомниться
в своей правильности.
В качестве подсказки приведу начало истории по-грузински:
Адамианма даинаха мгели — ‘Человек увидел волка’.
Мгели сдзинавда — ‘Волк спал’.
Решение
Адамианма шеашина мгели. Мгели гаикца.
Мгелма шеашина адамиани. Адамиани гаикца.
Совершенно очевидно, что шеашина — ‘напугал’,
а гаикца — ‘убежал’. Существительные представлены в двух
формах:
адамиан-и — мгел-и
адамиан-ма — мгел-ма.
Вероятно, -и и -ма — показатели падежей, а начальные эле-
менты — корни. (Довольно извращенная идея, что начальная
часть существительного — служебный префикс, а конечная —
корень, несущий лексическую информацию, не проходит: тогда
в двусловных предложениях получается одно и то же действу-
ющее лицо -и и совсем трудно проинтерпретировать «пре-
фиксы» в мгел-и гаикца и адамиан-и гаикца.)
В задаче спрашивается, в частности, о порядке слов. Мы
твердо знаем, что в каждой паре предложений подлежащие раз-
ные, а в двучленном предложении подлежащее предшествует
сказуемому. Можно думать, что порядок подлежащее / сказуе-
мое в двучленном и трехчленном предложениях различен,
но это противоречит сказанному в преамбуле к задаче.
Получается, что суффикс -ма маркирует подлежащее в трех-
членном предложении, а суффикс -и — дополнение в трехчлен-
ном предложении и подлежащее в двучленном, а порядок слов
в грузинских предложениях задачи такой же, как и в русских:
подлежащее — сказуемое (— дополнение). Так же как и в рус-
ском, это стандартный нейтральный порядок слов.
Подсказка позволяет выяснить точное значение каждого
слова, но полного удовлетворения не наступает. Мучают воп-
росы: почему подлежащее выражается то одним падежом,
то другим? Как можно одним и тем же падежом обозначать
то подлежащее, то дополнение? А носителю грузинского языка

такое использование падежей кажется абсолютно естествен-
ным, у него подобных вопросов не возникает.
Задача в некотором отношении жульническая: внешне она про
порядок слов, но на самом деле она немного про падежи, а более
всего — про суть понятия «члены предложения».
Всякий, кто хорошо учился в школе, знает: члены предло-
жения бывают главными и второстепенными; главные — это
подлежащее и сказуемое, причем подлежащее вроде бы глав-
нее; в русском языке оно выражается именительным падежом.
А прямое дополнение — один из второстепенных членов, кото-
рый выражается винительным падежом. Школьники довольно
быстро усваивают понятие подлежащего, а второстепенные
члены предложения долго путаются в голове.
Ясно, что именительный падеж главнее винительного: глав-
ный член предложения стоит в именительном, именно в этом
падеже существительные помещаются в словарь.
Грузинский падеж на -и, который маркирует подлежащее непе-
реходного глагола и прямое дополнение переходного, по-грузин-
ски называется сахелобити (от слова сахели ‘имя’, то есть имени-
тельный), лингвисты часто называют его абсолютивом. А падеж
на -ма, обозначающий подлежащее лишь при переходном глаголе,
называется мотхробити (от слова мотхроба ‘повесть’, то есть
повествовательный), лингвисты называют его эргативом.
Какой падеж главный? Вероятно, тот, в котором люди назы-
вают отдельные слова. На вопрос, как по-грузински будет волк,
грузин не задумываясь ответит: мгели; естественно, и в грузин-
ские словари существительные попадают в абсолютивном падеже.
Зная теперь про главные падежи в русском и грузинском, вер-
немся к главным и второстепенным членам предложения и поста-
вим себя на место грузинского школьника. Получаем такое «пра-
вило»: если сказуемое выражено переходным глаголом, другой
главный член предложения (подлежащее) выражается существи-
тельным в неглавном падеже, а один из второстепенных членов
(прямое дополнение) выражается существительным в главном
падеже. Понять это нельзя, надо запомнить.
«Разумных» объяснений возможно два.
1. Идея о двух главных членах предложения в общем слу-
чае сомнительна.
2. Грузинский язык устроен неправильно.
Вспомним, как обстояло дело с моделью мироздания. Копер-
ник понял, что птолемеевская модель мира ошибочна: не Солнце
вращается вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца. Опубликован-
ное в 1543 г. обоснование этого религиозные авторитеты оце-
нили двояко: заблуждение Коперника полезно для астрономиче-
ских вычислений, но ведь «всем очевидно», что Земля — центр
Вселенной. Судьба тех, кто сомневался в очевидном, была неза-
видна. Джордано Бруно сожгли на костре. Галилей формально
отрекся от «вредного» коперникианского учения и (по слухам)
лишь на смертном одре в 1642 г. сознался: «И все-таки она вер-
тится!» Но последние девять лет своей жизни ему пришлось
провести под домашним арестом.
Лингвистам не надо сдавать ЕГЭ, поэтому — в отличие от
школьников — они имеют право игнорировать учение о главных
и второстепенных членах предложения (осмысленное не для всех
языков) и считать центром предложения сказуемое, иначе — пре-
дикат. Предикаты бывают одновалентными (Волк спал, Волк убе-
жал), двухвалентными (Человек увидел волка, Человек напугал
волка), трехвалентными (Человек дал волку мясо). Способ оформ-
ления слов, занимающих при предикате разные валентности,
зависит от строя языка. В языках номинативного строя произво-
дитель действия маркируется именительным падежом (как в рус-
ском) или непременно предшествует предикату (как в англий-
ском). В языках эргативного строя способ маркирования
производителя действия зависит от числа валентностей преди-
ката: при одновалентных предикатах он выражен абсолютивом,
при поливалентных — эргативом.

Эргативных языков довольно много, просто среди привыч-
ных нам индоевропейских их почти нет. Почти все европейские
языки — номинативные; к эргативным относится баскский (на
юго-восточном побережье Бискайского залива, в Испании
и частично во Франции). В России к эргативным языкам отно-
сятся чукотско-корякские языки и большинство языков Север-
ного Кавказа.
У задачи есть и «поведенческий компонент», но он к лингви-
стике не имеет отношения. Что волк представляет для человека
известную опасность, знают все. А часто ли волк пугается чело-
века и убегает, знают только этологи. В волчьем поведении лучше
всех разбирается грузинский специалист Ясон Бадридзе, доктор
биологических наук, два года проживший с волками.
Чтобы изучать физиологию поведения волков в природе, он
отправился в Боржомское ущелье, где «подружился» с волчьей
семьей, охотился с ними. По сути, он стал членом волчьей
семьи: однажды волки защитили его от медведя, а когда
Бадридзе повредил ногу, они приносили ему мясо.
У каждой волчьей стаи своя пищевая специализация.
Те волки, к которым присоединился Бадридзе, охотились на оле-
ней. Позже он вырастил в неволе «своих» волчат, ушел с ними
в горы, сумел научить их охотиться на косуль, бояться человека
и совершенно игнорировать овец.
Его работы легко найти в интернете. А начать лучше всего
с телепередачи «Повелитель волков».
Задача сочинена по мотивам статьи «Чем занимаются лингвисты?»

(Лицейское и гимназическое образование:
научно-популярный публицистический журнал. 2002. № 5).
32. Удивительные
грузинские времена
Автор: Петр Аркадьев
Задача
Даны предложения на грузинском языке (в латинской трансли-
терации) и их переводы на русский язык:
1. am mṭerma moḳla lotebi Этот враг убил пьяниц.

2. is mxaṭvrebi daxaṭaven Те художники нарисуют этого
am mγvdels священника.
3. glexebma dac̣ves es godlebi Крестьяне сожгли эти башни.
4. im mxaṭvarma daxaṭa godoli Тот художник нарисовал башню.

5. loti damalavs am čočors Пьяница спрячет этого осленка.
6. is ucnobi naxavs mṭrebs Тот незнакомец увидит врагов.
7. am gušagma čaḳeṭa is ucnobebi Этот часовой запер тех незнакомцев.
8. im mṭredebma naxes es kalaki Те голуби увидели этот город.
9. rӡali moḳlavs im lotebs Невестка убьет тех пьяниц.
10. glexebi damalaven mṭreds Крестьяне спрячут голубя.
З3435*6 1
11. am rӡlebma damales is mṭredebi
12. glexma dac̣va es kalakebi
13. gušagi čaḳeṭavs im ucnobs
32. УДИВИТЕЛЬНЫЕ ГРУЗИНСКИЕ ВРЕМЕНА 283

З3435*6 2
Переведите на грузинский язык:
14. Этот художник нарисует священников.
15. Те священники запрут этих ослят.
16. Пьяница сожжет врага.
17. Эти часовые убили того голубя.
18. Этот незнакомец увидел невесток.
Примечание: x, š, č, ӡ, γ, ṭ, ḳ, c̣ — особые согласные звуки гру-

зинского языка.
Обратите внимание на время.
Обратите внимание на беглые гласные.
Решение
Сопоставив предложения в условии, легко убедиться в том, что
порядок слов в грузинском такой же, как в русском. Также нетрудно
заметить, что грузинские глаголы изменяются по временам и согла-
суются с подлежащим по числу (изменение по лицам, наклонениям
и прочим категориям в задаче не представлено, а оно в грузинском
языке устроено весьма сложно; напротив, согласования по роду
в грузинском, в отличие от русского, нет), а существительные
и указательные местоимения изменяются по числам и падежам.
Начнем с глаголов. Их формы можно свести в табличку:
единственное число множественное число
будущее время -av-s -av-en

прошедшее время -a -es
Теперь посмотрим на существительные. Во-первых, у них

выделяется суффикс множественного числа -eb, при присоеди-
нении которого может выпадать последний гласный основы. Это
происходит, если последний согласный основы — сонорный r
или l (ср.: godoli ‘башню’ ~ godlebi ‘башни’, mṭerma ‘враг’ ~
mṭrebs ‘врагов’, однако gušagma ‘часовой’, gušagebi ‘часовых’,
mṭreds ‘голубя’, mṭredebma ‘голуби’). Независимо от выражения
числа грузинские существительные изменяются по падежам.
При этом если в русских переводах представлено два падежа —
именительный у подлежащего и винительный у прямого допол-
нения, то в грузинских предложениях падежей, очевидно, три:
падеж на -i, падеж на -ma и падеж на -s. При этом соотношение
между членами предложения и падежами в грузинском совер-
шенно не такое, как в русском: один и тот же член предложения
может оформляться разными падежами (например, подлежа-
щее — падежом на -ma, как в предложениях 1, 3, 4, 7 и 8, и паде-
жом на -i, как в предложениях 2, 5, 6, 9 и 10), а один и тот же
падеж на -i может оформлять то подлежащее, то прямое допол-
нение. От чего же это зависит? Внимательно сопоставив две
группы предложений — 1, 3, 4, 7 и 8, с одной стороны, и 2, 5, 6, 9
и 10 — с другой, убеждаемся, что выбор падежей именных чле-
нов предложения зависит от времени глагола:
подлежащее дополнение
будущее время -i -s
прошедшее время -ma -i
Теперь осталось разобраться с указательными местоимениями.

В русских переводах представлены местоимения этот и тот
в форме единственного и множественного числа и именительного
и винительного падежа, а в грузинском мы видим всего четыре
формы — am и es для ‘этот’ и im и is для ‘тот’. Сравнив предложе-
ния 2 и 6, 4 и 8, 3 и 8, 6 и 7, легко увидеть, что грузинские место-
имения, во-первых, не согласуются по числу с определяемым сло-
вом и, во-вторых, различают всего две падежные формы — падеж
на -i (es, is) и остальные (am, im), см. следующую табличку:
подлежащее дополнение
будущее время is am, im

прошедшее время am, im es, is
(Форма местоимения ‘этот’ в роли определения подлежа-

щего при будущем времени глагола нам в условии не дана,
но нетрудно догадаться, что это будет es.)
Теперь можно выполнить задания.
О='6= 53 >3435*6 1
11. am rӡlebma damales is mṭredebi — Эти невестки спря-
тали тех голубей.

12. glexma dac̣va es kalakebi — Крестьянин сжег эти города.
13. gušagi čaḳeṭavs im ucnobs — Часовой запрёт того незна-
комца.
О='6= 53 >3435*6 2
Переведите на грузинский язык:
14. Этот художник нарисует священников. — es mxaṭvari
daxaṭavs mγvdlebs
15. Те священники запрут этих ослят. — is mγvdlebi čaḳeṭaven
am čočrebs
16. Пьяница сожжет врага. — loti dac̣vavs mṭers
17. Эти часовые убили того голубя. — am gušagebma moḳles
is mṭredi
18. Этот незнакомец увидел невесток. — am ucnobma naxa
rӡlebi
Задача в миниатюре представляет одно из центральных и наибо-
лее интересных явлений грузинской грамматики — зависимость
выбора падежа подлежащего и дополнения (в лингвистике их
принято называть актантами) от грамматической формы гла-
гола. Для лучшего его понимания необходимо выйти за пределы
материала задачи и рассмотреть систему грузинского глагола
более широко. Разумеется, нижеследующее изложение опускает
множество деталей и представляет картину весьма упрощенно.
Глагол в грузинском языке, как и вообще в языках карт-
вельской семьи, устроен чрезвычайно сложно. Это проявля-
ется и в количестве различных категорий, по которым он изме-
няется, и в том, как разнообразно образуются грамматические
формы, которые к тому же часто нерегулярны. Нас интересуют
лишь формы времен и наклонений (весьма многочисленные),
а также классы переходных и непереходных глаголов (несмотря
на то что в задаче даны лишь переходные глаголы, полную кар-
тину нельзя понять без рассмотрения непереходных). Ниже
приведена таблица основных времен и наклонений активного
залога глагола ‘рисовать’ в форме 3 л. ед. ч. подлежащего (гру-
зинский глагол согласуется по лицу и числу не только с подле-
жащим, но и с дополнением, но от этого мы здесь полностью
отвлекаемся; некоторые формы косвенных наклонений, а также
все формы так называемого перфекта опущены):
Настоящее xaṭ-av-s ‘он(а) рисует’

Прошедшее несовершенное xaṭ-av-da ‘он(а) рисовал(а)’
(имперфект)
Будущее da-xaṭ-av-s ‘он(а) нарисует’
Условное наклонение (кондиционал) da-xaṭ-av-da ‘он(а) бы
нарисовал(а)’
Прошедшее совершенное (аорист) da-xaṭ-a ‘он(а) нарисовал(а)’
Сослагательное наклонение da-xaṭ-os ‘(чтобы) он(а)
настоящего времени (оптатив) нарисовал(а)’
Как можно видеть, среди глагольных форм есть те, в кото-

рых нет приставки (настоящее и имперфект), и те, в которых
она есть (все остальные). Интересно, что, как и в русском, в гру-
зинском приставки, или превербы (у глагола ‘рисовать’ это
da-, но всего в грузинском языке их около десяти), служат для
образования совершенного вида; более того, будущее время,
как и в русском, получается сочетанием формы настоящего
с приставкой. На материале задачи превербы не выделяются,
так как в задаче представлены лишь формы совершенного вида.
С другой стороны, мы видим формы с суффиксом -av (настоя-
щее, имперфект, будущее и кондиционал, назовем их, следуя
традиции, I серией) и формы без него (аорист и оптатив, назо-
вем их II серией). Что означает этот суффикс, понять куда
сложнее, так как содержащие его формы не имеют общего для
них всех значения — они могут быть любого времени (настоя-

щего, прошедшего и будущего), любого вида (совершенного
и несовершенного), любого наклонения (изъявительного или
косвенного). Также и формы без суффикса (аорист и оптатив)
вроде бы не имеют ничего общего, кроме значения совершен-
ного вида, которое, однако, выражается приставкой и с суффик-
сом очевидным образом не связано. В традиции описания гру-
зинского языка и родственных ему языков суффикс -av, а заодно
еще целый ряд не представленных в задаче суффиксов с похо-
жими свойствами (-eb, -ob, -am и др.) называются тематиче-
скими элементами. Несмотря на отсутствие понятного значе-
ния тематические элементы играют важную роль в образовании
форм грузинского глагола: с их помощью образуются времена
и наклонения I серии, а в формах II серии их никогда не бывает;
в некоторых случаях формы настоящего времени и аориста
отличаются только наличием или отсутствием тематического
элемента. И именно с I и II сериями форм, а не с конкретными
грамматическими значениями вроде времени или вида связан
выбор падежей актантов.
Действительно, если добавить в данную выше таблицу
информацию о падежах, получится следующее:
Серия Форма Пример Падежи
I настоящее xaṭ-av-s подл.: -i, доп.: -s

имперфект xaṭ-av-da подл.: -i, доп.: -s
будущее da-xaṭ-av-s подл.: -i, доп.: -s
кондиционал da-xaṭ-av-da подл.: -i, доп.: -s
II аорист da-xaṭ-a подл.: -ma, доп.: -i
оптатив da-xaṭ-os подл.: -ma, доп.: -i
Именно такая картина наблюдается у всех переходных гла-

голов вне зависимости от того, как именно они образуют кон-
кретные формы времен и наклонений. Например, у данного
в задаче глагола ‘видеть’ формы несовершенного и совершен-
ного вида образуются от разных основ (настоящее xed-av-s
‘он(а) видит’, будущее nax-av-s ‘он(а) увидит’, аорист nax-a
‘он(а) увидел(а)’), но это не мешает формам I серии этого гла-
гола управлять падежами на -i и -s, а формам II серии — паде-
жами на -ma и -i. Наконец, глагол ‘писáть’ не имеет тематиче-
ского элемента в формах I серии активного залога (настоящее
c̣er-s, будущее da-c̣er-s, аорист da-c̣er-a), тем не менее его
актанты оформляются по тем же закономерностям:
mxaṭvari dac̣ers c̣erils — Художник напишет письмо.

mxaṭvarma dac̣era c̣erili — Художник написал письмо.
Обратимся теперь к непереходным глаголам с единствен-

ным актантом — подлежащим. Их в грузинском языке два типа,
которые с изрядной долей упрощения можно назвать «пассив-
ными» и «активными». В качестве примера «пассивного» рас-
смотрим глагол ‘умирать’:
I настоящее ḳvd-eb-a подл.: -i

имперфект ḳvd-eb-oda подл.: -i
будущее mo-ḳvd-eb-a подл.: -i

кондиционал mo-ḳvd-eb-oda подл.: -i
II аорист mo-ḳvd-a подл.: -i
оптатив mo-ḳvd-es подл.: -i
Сравнение этой таблицы с подобной для переходного гла-

гола показывает, что несмотря на явное сходство в способе обра-
зования форм (совершенный вид с приставкой mo-, все формы
I серии имеют тематический элемент, на этот раз -eb) непереход-
ный глагол во всех формах сохраняет одно и то же управление.
Если теперь свести данные об управлении переходных и непере-
ходных глаголов в одну таблицу, получится следующее:

I серия II серия
Переходные подл.: -i, доп.: -s подл.: -ma, доп.: -i

Непереходные пассивные подл.: -i подл.: -i
Способ оформления актантов, представленный в грузин-

ском при временах и наклонениях I серии, называется номина-
тивным (или аккузативным), а тот, что мы видим при време-
нах и наклонениях II серии, — эргативным (это явление
проиллюстрировано задачами № 27 «Австралийская вендетта»
и № 31 «Lupus homini amicus est»). Грузинская ситуация
необычна тем, что здесь выбор между номинативным и эрга-
тивным способами оформления актантов зависит от глагольной
формы. Вообще говоря, эта ситуация, которую принято назы-
вать расщепленной эргативностью (несколько неуклюжий
перевод английского термина split ergativity), вовсе не столь
«экзотическая», как может показаться на первый взгляд. Помимо
грузинского и родственного ему сванского, сходным образом
устроены многие иранские и индоарийские языки, например
пушту (афганский) и хинди.
Мы, однако, чуть не забыли об «активных» непереходных
глаголах, которые готовят нам некоторую неожиданность. Рас-
смотрим глагол ‘лаять’:
I настоящее qep-s подл.: -i

имперфект qep-da подл.: -i
будущее i-qep-eb-s подл.: -i
кондиционал i-qep-eb-da подл.: -i
II аорист i-qep-a подл.: -ma
оптатив i-qep-os подл.: -ma
Несмотря на то что по способу образования форм этот глагол
и вообще «активные» непереходные глаголы отличаются и от
«пассивных», и от переходных, мы видим, что в управлении они
следуют переходной модели: подлежащее стоит в падеже на -i
при временах и наклонениях I серии и в падеже на -ma при време-
нах и наклонениях II серии. Добавим эту информацию в таблицу:
I серия II серия
Переходные подл.: -i, доп.: -s подл.: -ma, доп.: -i

Непереходные пассивные подл.: -i подл.: -i
Непереходные активные подл.: -i подл.: -ma
Способ оформления актантов, когда непереходные глаголы

делятся на два класса, в одном из которых подлежащее полу-
чает падеж дополнения переходного глагола, а в другом —
падеж подлежащего переходного глагола, принято называть
активным. Тем самым грузинский язык характеризуется ско-
рее не расщепленной эргативностью, а, если угодно, «расщеп-
ленной активностью». Стоит заметить, правда, что как деление
грузинских глагольных форм на серии не связано напрямую
со значениями, которые эти формы выражают, так и разбиение
непереходных глаголов на «активные» и «пассивные» лишь
отчасти предсказуемо на основе их семантики.
Наконец, остался самый интригующий вопрос: как же так
получилось, что в I серии времен и наклонений грузинский язык
имеет номинативное управление, а во II серии — активное?
Ответить на этот вопрос весьма непросто, так как эта система
в более или менее неизменном виде представлена на всем протя-
жении насчитывающей полтора тысячелетия письменной исто-
рии грузинского языка и, кроме того, сходно устроена в сван-
ском языке, относящемся к грузинскому, примерно как русский
к литовскому. Другие родственные грузинскому языки эту сис-
тему модифицировали. Например, в мегрельском языке «пассив-
ные» глаголы подстроились под общую модель, что привело

к весьма экзотической «расщепленной номинативности»: любое
подлежащее во временах и наклонениях I серии оформляется
падежом на -i, а во II серии — особым падежом на -k.
Если вернуться к грузинскому, то свет на происхождение
различий в падежах актантов между I и II сериями глагольных
форм отчасти проливают, во-первых, те самые тематические эле-
менты и, во-вторых, падеж на -s. Начнем с последнего. Читатель
наверняка обратил внимание на то, что мы до сих пор всячески
избегали названий грузинских падежей. Это не случайно,
поскольку неясно, какие ярлыки применять к падежам с такими
непривычными наборами функций. Падеж на -ma принято назы-
вать эргативом (хотя с тем же успехом его можно было бы
назвать «активным» падежом), а падеж на -i — номинативом.
Несмотря на то что при глагольных формах II серии в номина-
тиве стоит дополнение переходного глагола, именно этот падеж
оформляет подлежащее в I серии и используется в качестве сло-
варной формы. Наконец, падеж на -s традиционно называют
дативом (дательным падежом); из материала задачи это никак
не следует, однако такое название оправдано тем, что в падеже
на -s стоит непрямое дополнение при глаголах типа ‘давать’
и вообще тот участник ситуации, который что-то получает
в результате действия:
mxaṭvarma misca glexs mṭredi — Художник (эрг.) дал кре-

стьянину (дат.) голубя (ном.).
Необычно, однако, то, что в I серии времен в дативе стоит

не только непрямое дополнение (кому?), но и прямое (что?):
mxaṭvari miscems glexs mṭreds — Художник (ном.) дает кре-

стьянину (дат.) голубя (дат.).
Такое необычное падежное оформление вкупе с большей

сложностью форм I серии (у большинства глаголов они содержат
дополнительный суффикс — тематический элемент) наводит
на мысль об их исторически вторичном характере. Возможно, что
исходно глагол в картвельских языках строился весь на основе
форм II серии с активным оформлением актантов, а формы I
серии, образованные от них с помощью различных тематических
элементов, изначально выражали не столько время и / или накло-
нение, сколько специальный залог, в котором подлежащее, как
у непереходных глаголов, стояло в номинативе, а дополнение
получало датив. Такой залог обычно называют антипассивом,
и в языках мира он весьма распространен; ближайшим аналогом
его в русском языке являются конструкции типа кидаться кам-
нями в противоположность переходному кидать камни. Гипоте-
тические антипассивные формы в пракартвельском, видимо, упо-
треблялись для обозначения незаконченного или повторяющегося
действия и затем легли в основу системы форм настоящего вре-
мени в противоположность формам аориста, обозначавшим
законченное действие, чаще всего в прошедшем времени. Такого
рода связь между формальной непереходностью и несовершен-
ным видом и/или непрошедшим временем широко представлена
в самых разных языках мира и заслуживает отдельного обсужде-
ния. Здесь стоит лишь добавить, что окончательное становление
современной грузинской системы времен произошло уже в эпоху
письменных памятников; в частности, в древнегрузинском гла-
гольные приставки-превербы еще не использовались для образо-
вания совершенного вида и будущего времени, так что в рекон-
струкции исходной системы они роли не играют.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Материал задачи и послесловие в большой степени опираются
на работы одного из крупнейших специалистов по языкам Кав-
каза, выдающейся американской лингвистки, профессора Мас-
сачусетского университета в Амхерсте Элис Харрис ([Harris,
1981], [Harris, 1985]).
Задача использовалась во II туре

XXXIII Традиционной олимпиады по лингвистике и математике (2002).
33. Кто раздражал
продавца?
Задача
Даны предложения на русском языке и их переводы на швед-
ский язык:
1. Что раздражало меня? Vad retade mig?

2. Что видел вор? Vad såg tjuven?
3. Кто читал книгу? Vem läste boken?
4. Кого она видела? Vem såg hon?
5. Какую книгу я читал? Vilken bok läste jag?
6. Я знаю, кто раздражал продавца. Jag vet vem som retade expediten.
7. Продавец знает, кого я радовал. Expediten vet vem jag gladde.
8. Она знает, чтó читал вор. Hon vet vad tjuven läste.
9. Я знаю, какого продавца она Jag vet vilken expedit hon såg.
видела.
10. Солдат знает, какой роман Soldaten vet vilken roman som
радовал ее. gladde henne.
З3435*6 1
Переведите на русский язык (если в каком-то случае вы счита-
ете, что вариантов перевода несколько, укажите их все):
11. Jag vet vilken soldat som såg tjuven.
12. Vem gladde expediten?
З3435*6 2
Переведите на шведский язык:
13. Вор знает, какой роман она читала.
14. Она знает, чтó меня раздражало.
15. Какой вор читал роман?
Примечание: буква å читается примерно как русское о, ä —

примерно как русское э.
3 3 . К ТО РА З Д РА Ж А Л П Р О Д А В Ц А? 297
Подсказка
Обратите внимание на слово som в придаточных предложениях.
В каких случаях оно появляется?
Решение
Порядок слов в утвердительном главном предложении: подле-
жащее — сказуемое.
Порядок слов в вопросительном предложении: вопроси-
тельное слово (или словосочетание, включающее в себя вопро-
сительное слово vilken ‘какой’) — сказуемое — (подлежа-
щее) — (дополнение).
Порядок слов в косвенном вопросе: вопросительное слово
(или словосочетание, включающее в себя вопросительное слово
vilken) — (подлежащее) — сказуемое — (дополнение).
Если вопросительное слово (или словосочетание, включаю-
щее в себя вопросительное слово vilken) является подлежащим
в косвенном вопросе, то после этого слова / словосочетания ста-
вится som.
Склонение личных местоимений:
В функции подлежащего В функции дополнения
‘я’ jag mig

‘она’ hon henne
После vilken существительное употребляется без конечного

-en (напр., tjuven ‘вор’, но vilken tjuv ‘какой вор’).
О='6= 53 >3435*6 1
11. Я знаю, какой солдат видел вора.
12. а) Кто радовал продавца?
б) Кого радовал продавец?
Поскольку ни существительные, ни вопросительные
местоимения не изменяются по падежам, в предложе-
ниях типа «Vem / vad + глагол + существительное?»
нельзя понять, задается ли вопрос к подлежащему или
к дополнению. Поэтому здесь два варианта перевода.
3 3 . К ТО РА З Д РА Ж А Л П Р О Д А В Ц А? 299
О='6= 53 >3435*6 2
13. Tjuven vet vilken roman hon läste.
14. Hon vet vad som retade mig.
15. Vilken tjuv läste romanen?
В этой задаче представлено несколько интересных особенностей
шведского языка, две из которых мы и обсудим. Во-первых, это
порядок слов и появление слова som в косвенном вопросе, а во-
вторых, артикль, стоящий после существительного.
Как и любой другой язык, шведский нуждается в том, чтобы
различать роли тех, кто упомянут в предложении: кто является
субъектом действия (подлежащим), а кто объектом действия
(дополнением). Разные языки используют для этого разные спо-
собы: например, в русском предложении Продавец видит сол-
дата мы понимаем, что субъект — это продавец, а объект —
солдат, благодаря тому, что в русском языке есть падежи,
которые и выражают различие ролей: субъект обозначается
именительным падежом, а объект — винительным. В английс-
ком языке существительные по падежам не изменяются, поэ-
тому там приходит на помощь другое средство — порядок слов:
подлежащее всегда ставится перед сказуемым, а дополнение —
после сказуемого. Во фразе The salesman sees the soldier подле-
жащее — the salesman ‘продавец’, а дополнение — the soldier
‘солдат’. В русском языке порядок слов тоже помогает выра-
жать роли действующих лиц. Обычно подлежащее идет раньше
дополнения, но это необязательно: можно сказать Солдата
видит продавец, и роли от этого не изменятся.
Шведский язык относится к германской группе языков и во
многом похож на английский: там тоже нет падежей у сущест-
вительного, а значит, для выражения ролей нужно использовать
порядок слов. Однако в вопросительных предложениях при-
нцип расположения подлежащего и дополнения, похожий
на английский, вступает в конфликт с двумя другими принци-
пами: во-первых, глагол в главном предложении должен зани-
мать второе место, во-вторых, в вопросительном предложении
на первом месте должно стоять вопросительное слово. В резуль-
тате эти два принципа побеждают, и в вопросительных предло-
жениях становится проблематичным различить подлежащее
и доолнение, потому что на третьем месте может оказаться либо
одно, либо другое — то, к чему не относится вопрос.
Получается, что шведскому языку важнее показать, что
перед нами вопрос, чем указать на роли участников предложе-
ния. Однако в косвенном вопросе роли участников не просто
обозначаются, а обозначаются дважды: один раз — порядком
слов (дополнение стоит после сказуемого, как в предложении
Я знаю, кто раздражал продавца, а подлежащее — перед ска-
зуемым, как в предложении Она знает, чтó читал вор), а вто-
рой раз — наличием или отсутствием som, которое ставится
после вопросительного слова-подлежащего.
Нельзя не упомянуть и о склонении шведских существитель-
ных. Из задачи следует, что они всегда оканчиваются на -en,
которое исчезает после vilken ‘какой’. На самом деле это, конечно,
не совсем так. -en — это просто определенный артикль. В евро-
пейских языках, к которым мы привыкли больше, артикли ста-
вятся перед существительным (англ. the thief ‘вор’, а не thief the),
но, в принципе, какая разница, с какой стороны будет прикре-
пляться артикль? Вот шведский и выбирает не ту из двух воз-
можностей, что английский. Так же, как в шведском, устроен
определенный артикль, например, в болгарском языке: водата
‘эта вода’, селото ‘это село’. Такой артикль, который ставится
после слова, в лингвистике называется постпозитивным (в отли-
чие от препозитивного артикля — такого, как в английском).
Задача использовалась в I туре

XXXIX Московской традиционной олимпиады по лингвистике (2008).
34. Репка
Автор: Елена Муравенко
Задача
Ниже на японском языке в русской транскрипции даны вопросы
о взаимном расположении участников сказки и исчерпывающие
ответы на эти вопросы. Все вопросы и некоторые ответы пере-
ведены на русский язык.
Рис. 10. Сказка про репку
1. кабура-но маэ-ни нани-га Что находится перед репкой?

аримас ка?
асоко-ни иэ-га аримас. <...>
2. нэко-но маэ-ни нани-га аримас Что находится перед кошкой?
ка?
асоко-ни иэ-то кабура-га аримас. <...>
3. маго-но маэ-ни дарэ-га имас ка? Кто находится перед внучкой?
асоко-ни дзидзи:-то оба:сан-га Там находятся дед и бабка.
имас.
4. маго-но усиро-ни нани-га имас Кто находится за внучкой?
ка?
асоко-ни дзутика-то нэко-то <...>
нэдзуми-га имас.
5. нэко-но усиро-ни нани-га имас Кто находится за кошкой?
ка?
асоко-ни нэдзуми-га имас. <...>
6. нэдзуми-но усиро-ни дарэ-га Кто находится за мышкой?
имас ка?
асоко-ни дарэ-мо имасэн. Там никого нет.
З3435*6 1
Переведите на русский язык все остальные ответы.
З3435*6 2
Переведите следующие вопросы на японский язык и дайте
на них исчерпывающие ответы на японском языке. Если воз-
можно, дайте несколько вариантов перевода и ответов.
7. Что находится за репкой?
8. Кто находится за репкой?
Примечание: двоеточие после гласной обозначает долготу.
34. РЕПКА 303

Попробуйте понять, как в японской грамматике выражается
значение одушевленности / неодушевленности и на какие
группы по этому параметру делятся существительные.
Как вы перевели на русский язык слово дзутика? Не напоми-
нает ли вам оно какое-нибудь русское слово?
Решение
Порядок слов в японском предложении (□ — обозначение
существительного):
Обстоятельство места Подлежащее Сказуемое
□-но маэ-ни (‘перед’) □-га имас (о живых

усиро-ни (‘за’) существах)
аримас (о предметах)
асоко-ни (‘там’)
В вопросительном предложении на месте подлежащего

стоит вопросительное местоимение (дарэ или нани), в конце
добавляется показатель ка.
В отрицательном предложении подлежащее выступает
с показателем -мо, к глаголу добавляется окончание -эн. Отри-
цательное местоимение выглядит так же, как и вопросительное,
но с показателем -мо.
Если в качестве подлежащего выступает группа однород-
ных членов, то только к последнему из них присоединяется
показатель -га, остальные имеют показатель -то.
Категория одушевленности / неодушевленности в японском
языке отражается в сочетаемости существительных с глаголами
бытия и местоимениями. Выбор вопросительных местоимений
и глаголов осуществляется согласно следующей таблице:
Вопросительное местоимение Глагол бытия
люди дарэ
имас
животные
нани
предметы аримас
Перевод существительных: иэ — ‘дом’, кабура — ‘репка’,

дзидзи: — ‘дед’, оба:сан — ‘бабка’, маго — ‘внучка’, дзутика —
34. РЕПКА 305

‘Жучка’ (общему решению задачи не мешает перевод ‘собака’,
однако более внимательный решающий поймет, что это заимст-
вованное имя собственное Жучка), нэко — ‘кошка’, нэдзуми —
‘мышка’.
О='6= 53 >3435*6 1
1. Там находится дом.
2. Там находятся дом и репка.
3. Там находятся Жучка, кошка и мышка.
4. Там находится мышка.
О='6= 53 >3435*6 2
7. кабура-но усиро-ни нани-га аримас ка?
асоко-ни нани-мо аримасэн.
8. а) кабура-но усиро-ни дарэ-га имас ка? ‘Кто (какие
люди) находятся за репкой?’
асоко-ни дзидзи:-то оба:сан-то маго-га имас. ‘Там
находятся дед, бабка и внучка’.
б) кабура-но усиро-ни нани-га имас ка? ‘Кто (какие
животные) находятся за репкой?’
асоко-ни дзутика-то нэко-то нэдзуми-га имас. ‘Там
находятся Жучка, кошка и мышка’.
Основная тема задачи — выражение категории одушевленно-
сти / неодушевленности в японском языке. Во многих языках,
как, например, немецком или хинди, по признаку одушевленно-
сти / неодушевленности слова делятся на два класса: одушевлен-
ным соответствует вопросительное местоимение ‘кто’, неоду-
шевленным — ‘что’. Одушевленность в вопросительных
местоимениях различают большинство языков мира, но не все:
так, в литовском и латышском языке местоимение kas означает
и ‘кто’, и ‘что’. В японском же используется не один параметр,
а два, поэтому получается больше двух разных классов, а именно
три: обозначения людей, животных и предметов.
В некоторых языках помимо местоимений ‘кто’ и ‘что’ для
обозначения одушевленности используются и личные местои-
мения. Так, в английском языке для неодушевленных сущест-
вительных используется местоимение it, а для одушевленных,
в зависимости от пола обозначаемого лица, he и she. Интересно,
что животные обычно попадают в класс неодушевленных,
но домашние любимцы попадают в тот же класс, что и люди.
И совсем необычно то, что к классу одушевленных существи-
тельных в английском относятся корабли. Им соответствует
местоимение женского рода she.
В русском и других славянских языках картина с одушев-
ленностью еще более сложная. Одушевленность / неодушевлен-
ность существительных определяется по форме винительного
падежа множественного числа: если эта форма совпадает с фор-
мой именительного падежа — существительное неодушевлен-
ное, если же совпадает с формой родительного падежа — суще-
ствительное одушевленное. Вижу конверты, открытки, письма
(вин. падеж), ср. лежат конверты, открытки, письма (им.
падеж) — здесь представлены неодушевленные существитель-
ные. Вижу мальчиков, девочек, животных (вин. падеж), ср.
здесь нет мальчиков, девочек, животных (род. падеж) — это
одушевленные существительные. У существительных мужского
рода 2-го склонения различие по одушевленности проявляется
и в единственном числе: вижу учебник, но вижу ученика.
Важно помнить, что категория одушевленности является
прежде всего грамматической. Конечно, в абсолютном боль-
шинстве случаев к одушевленным относятся обозначения
живых существ, но это не всегда так: к одушевленным попа-
дают и обозначения живших существ, изображений живых
существ, сказочных и мифологических персонажей, шахматных
фигур, игральных карт: вижу жареных уток, кукол, плюшевых
34. РЕПКА 307

зайцев, русалок и водяных; взять ферзя, валета. Категория оду-
шевленности в русском языке не является исконной, она фор-
мировалась постепенно и окончательно сформировалась лишь
в XVII в. В современном языке обнаруживаются следы былого
отсутствия этой категории. Например, прежнюю форму вини-
тельного падежа, совпадающего с именительным, мы видим
в наречии замуж (ср. беспокоиться за мужа). Выражение
на конь встречается и в ХХ в.: На конь, казаки, покуда не поздно!
[Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга третья (1928–1940)];
Сажай на конь по два! [Борис Васильев. Были и небыли.
Книга 2 (1988)]. Старая форма винительного падежа множест-
венного числа сохраняется в некоторых сочетаниях с предло-
гом в: избрать в депутаты, выйти в люди, пойти в летчики,
разжаловать в солдаты, произвести в генералы, взять в жены,
годиться в матери и т. д.
В русском языке, говоря об одушевленности, местоимения
кто и что к рассмотрению обычно не привлекают, а ведь соот-
ношение этих местоимений и одушевленных/неодушевленных
существительных не такое простое. Местоимение кто мы упот-
ребляем не только по отношению к обозначениям живых
существ, но и по отношению к группам, коллективам живых
существ: Кто сегодня идет в музей? — Наш класс, весь отдел,
кафедра русского языка и т. п. А по отношению ко многим оду-
шевленным существительным, не обозначающим живых
существ, мы используем местоимение что: Что ты ешь? —
Окуня. Видимо, поэтому при определении одушевленно-
сти / неодушевленности в русском языке у школьников и сту-
дентов весьма часты ошибки.
Задача использовалась во II туре XIX Традиционной

35. Из истории Латвии
Автор задачи: Татьяна Руссита
Автор решения и послесловия: Александр Бердичевский
Задача
Даны предложения и словосочетания на латышском языке:
1A. Man garšo kafija. 1B. Es mīlu kafiju.

2A. Karstuma dēļ iespējami 2B. Sakarā ar karstumu iespējami
ugunsgrēki. ugunsgrēki.
3A. Direktors maina sarakstu. 3B. Direktors ienes izmaiņas
sarakstā.
4А. Tieši šis dokuments man bija 4В. Man kā reiz šis dokuments bija
vajadzīgs! vajadzīgs!
5A. Kā man rīkoties? 5B. Kā man būt?
6A. Noziedznieks slēpjas ar citu 6B. Noziedznieks slēpjas zem cita
uzvārdu. uzvārda.
7A. Vakar runājām par vecomāti. 7B. Vakar runa gāja par vecomāti.
8A. izdalīt desmit ar divi 8B. izdalīt desmit uz divi
9A. pirms gada 9B. gadu atpakaļ
10A. Ziemassvētku vecītis 10B. Sala vectēvs
Даны также некоторые латышские слова (в словарной

форме) и их переводы на русский язык:
ar — с cits — другой, чужой
atpakaļ — назад dēļ — из-за
būt — быть (прош. вр., ед. ч., desmit — десять
3-е лицо — bija) direktors — директор
3 5 . И З И С ТО Р И И Л АТ В И И 309
divi — два reize — раз
dokuments — документ rīkoties — действовать
es — я (дат. п. — man) runa — речь
gads — год sakars — связь
garšot — (быть) по вкусу saraksts — список
ienest — внести slēpties — прятаться, скрываться
iespējams — возможный šis — этот
izdalīt — разделить tieši — точно, именно
izmaiņa — изменение ugunsgrēks — пожар
kafija — кофе uzvārds — фамилия
karstums — жара vairums — количество, боль-
kā — как шинство
mainīt — изменять vajadzīgs — необходимый
mīlēt — любить vakar — вчера
noziedznieks — преступник vecītis — старичок
par — о, об vecāmāte — бабушка
pirms — перед Ziemassvētki — Рождество
З3435*6 1
Переведите на русский язык подчеркнутые слова.
З3435*6 2
Переведите на русский язык пример 10B и укажите значение
слов sala и vectēvs.
З3435*6 3
Известно, что все примеры во втором столбце обладают некото-
рой особенностью, которой нет у примеров в первом. Объяс-
ните, в чем состоит эта особенность, и укажите возможную
причину ее возникновения.
Подсказка
Переведя, насколько возможно, все фразы, подумайте: фразы
из какого столбика звучат для вас более гладко? Почему так
может быть?
Решение
Попытаемся понять разницу между предложениями в левом
и правом столбцах. Для этого сделаем их подстрочные пере-
воды, пользуясь предоставленным словариком. В результате
получается примерно следующее:
1A. Мне по вкусу кофе. 1B. Я люблю кофе.

2A. Жары из-за возможны 2B. (В) связи с жарой возможны
пожары. пожары.
3A. Директор меняет список. 3B. Директор вносит изменения
(в) список.
4А. Именно этот документ мне 4В. Мне как раз этот документ
был необходим! был необходим!
5A. Как мне действовать? 5B. Как мне быть?
6A. Преступник скрывался 6B. Преступник скрывался ...
с чужой фамилией. чужой фамилией.
7A. Вчера говорили о бабушке. 7B. Вчера речь ... о бабушке.
8A. разделить десять с двумя 8B. разделить десять ... два
9A. перед годом 9B. год назад
10A. Рождества старичок 10B. ... ...
Внимательный анализ составленных переводов позволяет

сделать вывод, что решение заданий 1 и 2 напрямую зависит от
ответа на задание 3. Именно с него мы и начнем.
О='6= 53 >3435*6 3
Нетрудно заметить, что примеры из правого столбца выглядят
как буквальные переводы с русского языка. Видимо, с этим
и связана особенность, которую надо найти: не так уж часто
бывает, чтобы два языка (да еще не самых близкородственных)
были устроены так похоже.
В большинстве примеров из левого столбца, наоборот, грам-
матическая конструкция чем-нибудь отличается от той, которая
использовалась бы в русском: другой предлог, другой глагол,
другой порядок слов.
Мы можем предположить, что особенность заключается в сле-
дующем: использованные в примерах из правого столбца кон-
струкции возникли в латышском языке под влиянием русского.
Времени, чтобы повлиять на латышский, у русского языка было
предостаточно: Латвия входила в СССР, а до того была частью
Российской империи (подробнее см. в Послесловии). Левый стол-
бец содержит, видимо, исконные латышские выражения.
О='6= 53 >3435*6 1
В соответствии с наблюдением, сделанным выше, устанавли-
ваем переводы подчеркнутых слов: zem — ‘под’, gāja — ‘шла’,
uz — ‘на’.
О='6= 53 >3435*6 2
Пример 10 несколько отличается от остальных: речь здесь идет
не столько о синтаксической кальке, сколько о заимствовании
культурной реалии. «Рождественскому старичку» (очевидно,
латышскому аналогу Санта-Клауса) в русской культуре соот-
ветствует Дед Мороз. Сравнивая слово vectēvs со словами vecītis
‘старичок’ и vecāmāte ‘бабушка’, а также принимая во внима-
ние структуру выражения Ziemassvētku vecītis — буквально
‘Рождества старичок’, в котором определение стоит перед опре-
деляемым словом, предполагаем, что Sala vectēvs дословно зна-
чит ‘мороза дед’: sala — ‘мороз(а)’, vectēvs — ‘дед, дедушка’.
Фразы из правого столбца не выдуманы: это примеры того, как
специалисты-филологи не рекомендуют говорить по-латышски
[Paegle, Kušķis, 2002]. Очевидно, что если есть необходимость
в рекомендациях, то такие ошибки действительно встречаются
в речи. Утверждается, что их делают и те, для кого латышский
язык родной.
Как уже было сказано в решении, появление в латышском
таких конструкций — результат контакта с русским языком.
Самый известный пример влияния одного языка на другой —
это лексические заимствования (и они, разумеется, в латыш-
ском тоже существуют), однако, как можно видеть, языковой
контакт может приводить и к грамматическим изменениям.
Один возможный механизм таких изменений — это прямое
заимствование грамматических конструкций из языка А
в язык Б. Такое нередко наблюдается, когда в обществе
язык А доминирует над языком Б, в результате чего носители
языка Б вынуждены много говорить на языке А (лингвисты
в таких случаях называют язык А суперстратом). Существует
и другой механизм, который часто действует в обратной ситуа-
ции, когда язык А является субстратом, то есть доминирует
язык Б и носители языка А вынуждены на нем много говорить.
Если им приходится овладевать языком Б во взрослом возрасте,
то выучить его в совершенстве им трудно, и они с большой
вероятностью будут делать ошибки, в частности использовать
грамматические конструкции, свойственные своему родному
языку. Если таких носителей много, то окажется, что такие кон-
струкции звучат в языке Б довольно часто, и их могут начать
употреблять и те, для кого он родной. Лингвисты называют это
явление субстратным влиянием.
Строго говоря, такое может происходить и в том случае,
если язык А не является субстратом, а просто если многие ино-
язычные овладевают языком Б во взрослом возрасте. Тогда
можно говорить о последствиях неполного освоения.
Какой из механизмов сыграл бо́льшую роль в нашем слу-
чае, однозначно сказать трудно: история контакта русского
и латышского достаточно сложна. Носители русского языка
жили в Латвии (для простоты мы будем говорить Латвия,
подразумевая территорию современной Латвии, хотя незави-
Рис. 11. Надпись на транспаранте: «Мы просим сталинскую конститу-
цию». В слове «Сталин» не в ту сторону повернута буква N.
Источник: Музей оккупации Латвии
симое государство с таким названием существует только

с 1918 г.) начиная как минимум с XII в. Значительный рост
их количества начался с XVII в., после никонианского рас-
кола: спасаясь от преследований, многие старообрядцы
бежали в Латвию. В XVIII в. Латвия стала частью Российской
империи, и роль русского языка возросла, хотя процент
русскоязычного населения оставался сравнительно неболь-
шим. После Первой мировой войны Латвия обрела независи-
мость, государственным языком (и, соответственно, супер-
стратом) стал латышский.
Рис. 12. Заголовок статьи в латвийской газете «Сегодня» от 21 мая 1925 г.

Источник: коллекция периодики Латвийской национальной цифровой
библиотеки, www.periodika.lv
В 1940 г. Латвия была оккупирована Советским Союзом,
и суперстратом опять стал русский, причем количество русско-
язычных значительно возросло, особенно в городах и на востоке
страны. В итоге к периоду Второй республики (c 1991 г.) сложи-
лась следующая картина: единственным государственным язы-
ком является латышский, который считают родным 58% населе-
ния и которым владеют 78% (данные переписи 2000 г.). Русский
является родным для 37%, но владеет им 81%.
Можно предполагать, что в советский период активнее
действовал механизм прямого заимствования из русского языка
в латышский, а сейчас — последствия неполного освоения
латышского языка.
Теоретически, чем больше русскоязычных овладевает
латышским языком во взрослом возрасте, тем сильнее может
проявляться субстратное влияние, особенно если их речь слу-
жит моделью для детей. Такое возможно, например, в школах:
по закону значительная часть преподавания в государственных
средних школах для нацменьшинств должна вестись на латыш-
ском языке. В итоге возникают ситуации, когда русскоязычный
учитель общается с русскоязычными учениками на латышском
(подробнее о реализации этого закона на практике и о том, как
поступают учителя, плохо владеющие латышским, можно про-
честь в [Russita, 2010]).
Если отвлечься от латвийской (прилагательное латышский
означает ‘относящийся к языку или народу’; латвийский —
‘относящийся к государству’) ситуации и поговорить о более
общих тенденциях, то некоторые вещи, высказанные выше,
могут показаться удивительными: интуитивно очевидно, что
язык А меняется, если все его носители учат язык Б, но чтобы от
этого менялся язык Б? Ясно, что английский влияет на все языки
мира, но неужели английский и сам от этого меняется? В лин-
гвистике распространен взгляд, что дело обстоит именно так:
последствия неполного освоения могут приводить к граммати-
ческим изменениям, порой весьма существенным. Более того,
в последние годы обсуждается гипотеза, что эти изменения часто
имеют одно и то же направление: они приводят к упрощению
языка (см., например, [Trudgill, 2010]). Причины достаточно оче-
видны: что-то в чужом языке выучить легче, что-то труднее; то,
что труднее, будет хуже выучиваться и хуже сохраняться. Таким
образом, сторонники этой гипотезы отказываются от традицион-
ного взгляда, что все языки одинаково сложны, считая, что он
ничем не подтверждается. Некоторые попытки сравнить слож-
ность разных языков действительно показывают, что она разли-
чается, причем у языков с богатой историей контактов, особенно
таких контактов, при которых были возможны последствия
неполного освоения, сложность ниже.
Латышский, кстати, на подобных шкалах располагается
достаточно высоко: он имеет ряд черт (многие из этих черт —
сохранившиеся остатки древних явлений, утраченных боль-
шинством других индоевропейских языков), которые традици-
онно считаются сложными и которые действительно трудны
для освоения. Можно назвать сложную именную и глагольную
морфологию (не уступает русской); слоговую интонацию (диф-
тонги могут произноситься с разными тонами); пересказыва-
тельное наклонение; определенность, выражающуюся оконча-
нием прилагательного (похожим образом некогда обстояло дело
и в древнерусском языке; сейчас мы знаем бывшие определен-
ные прилагательные как полные, а неопределенные — как
краткие); наличие и предлогов, и послелогов (примером после-
лога может служить встречающееся в условии dēļ: оно стоит
после слова, к которому относится).
Разумеется, контакт сказывается не только на латышском
языке, но и на русском. Латвийский русский уже отличается от
российского (любопытно, что в нем, в частности, более после-
довательно выдерживается противопоставление прилагатель-
ных латвийский и латышский): в [Клочко, Лигута, 2004] приво-
дится краткий обзор изменений на различных уровнях,
а в [Berdicevskis, 2014] — подробный анализ лексических рас-
хождений, которые порой достаточно существенны,
но большинству говорящих практически неизвестны. Так,
например, россиянин, скорее всего, назовет предмет на рис. 13,
служащий для крепления занавесок, карнизом, чем, весьма
вероятно, поставит русскоязычного латвийца в тупик: послед-
ний высунется в окно и будет там искать внешний подоконник,
а посмотреть на штангу и не подумает.
Рис. 13. Это карниз или штанга?
Задача использовалась в I туре XXXVIII Московской

IV.
В\6NG
* S\Q]=\35]='Q
Автор предисловия: Антон Сомин
Большое влияние на лингвистику оказала статья американского

лингвиста Бенджамина Ли Уорфа «Отношение норм поведения
и мышления к языку» [Whorf, 1956; Уорф, 1960], в которой он
сравнивал язык индейцев хопи с европейскими языками. Уорф
пришел к выводу, что хопи и европейцы понимают время прин-
ципиально по-разному, а вот пространство — примерно одина-
ково, и на основании этого предположил, что понимание про-
странства, возможно, дается людям «через опыт, независимый
от языка». Однако последующие исследования показали, что
Уорф ошибся дважды. Разница в концептуализации времени
у носителей хопи и европейских языков на самом деле оказа-
лась не столь велика, как он предполагал, тогда как с про-
странством все вышло наоборот. Обнаружение австралийского
языка кууку-йимитирр, в котором практически полностью
отсутствуют понятия право, лево, спереди, сзади и другие, где
говорящий использует самого себя в качестве ориентира, опро-
вергло представление о том, что разные языки описывают про-
странство практически одинаково.
В этом небольшом разделе у вас будет возможность
самостоятельно разобраться, как носители некоторых языков
говорят о времени и пространстве. В отличие от предыдущих
разделов, посвященных конкретным областям лингвистики, этот
раздел к одной области отнести сложно. Можно сказать, что
представленные здесь задачи относятся к семантике — науке
о значениях и смыслах. В самом деле, в основном здесь нужно
будет понять, какими словами носители разных языков назы-
вают те или иные промежутки времени или пространственные
320 I V. В Р Е М Я И П Р О С Т РА Н С Т В О
объекты, то есть найти значения ряда слов определенной тема-
тики. Так, например, в задаче № 41 «Холодные росы», разобрав-
шись в устройстве корейской письменности, вы сможете узнать,
что значат названия периодов в старинном корейском сельскохо-
зяйственном календаре, а чтобы решить задачу № 38 «На семи
ветрах», вам придется восстановить исходные значения маль-
тийских слов, которыми сейчас называют стороны света.
С другой стороны, эти задачи связаны и с социолингвис-
тикой — наукой о взаимоотношении языка и общества: мно-
гие закономерности, которые вы здесь сможете найти, имеют
социальные основания. Их (а также и некоторые другие экс-
тралингвистические факторы) можно обнаружить как в изме-
рении времени в склянках в языке моряков (задача № 39 «Три
склянки пополудни»), так и в том, как хорваты и украинцы
называют месяцы (задача № 40 «Славянские месяцы»), а носи-
тели десяти других языков — страны друг друга (задача
№ 37 «Странноведение»).
Есть, однако, и третий взгляд: в первую очередь о про-
странстве и времени говорят ученые, занимающиеся лингвис-
тической антропологией, и Уорфа можно считать одним из ее
родоначальников. Правда, в отличие от фонетики, морфологии
и других областей лингвистики, объект которых понимается
более или менее одинаково в разных научных школах, о том,
что изучает лингвистическая антропология, существуют разные
мнения. Одной из ее целей можно назвать поиск ответа на воп-
рос о том, влияет ли язык на мышление, или, иначе говоря, про-
верку гипотезы лингвистической относительности (извест-
ной также как гипотеза Сепира — Уорфа). Говоря о разнице
в концептуализации времени в языке хопи и в европейских язы-
ках, Уорф предположил, что эти различия оказывают влияние
на мышление носителей этих языков и, следовательно, на их
социальные и культурные особенности, из чего следует, что
язык в принципе способен влиять на мышление.
Лингвисты долгое время относились к гипотезе Сепира —
Уорфа критически. Изучение концептуализации пространства
в языках коренных жителей обеих Америк, Австралии и Океа-
нии (например, в уже упоминавшемся кууку-йимитирр), однако,
несколько изменило это отношение. Узнав из задачи № 36 «Маг-
нитная аномалия», как описывает пространство язык мбало,
логично задаться вопросом: в самом деле, могут ли его носи-
тели думать и действовать так же, как и мы? С другими же объ-
ектами интереса лингвистической антропологии — названиями
цветов спектра, числительных или родственников — вы смо-
жете поближе познакомиться в задачах второго тома.
С момента посмертной публикации сборника основных
работ Уорфа его другом и младшим коллегой Джоном Кэррол-
лом, запустившей новый виток обсуждения гипотезы лингвисти-
ческой относительности, прошло более чем полвека. За это
время для ее проверки ученые привлекали самый разный мате-
риал из языков всего мира. О важнейших исследованиях в этой
области интересно и несложно написал Гай Дойчер в бестсел-
лере «Сквозь зеркало языка. Почему на других языках мир
выглядит иначе» [Deutscher, 2010; Дойчер, 2014], который, впро-
чем, стоит читать в паре с критикующей его ироничной книгой
Джона Макуортера “The language hoax: Why the world looks the
same in any language” [McWhorter, 2014].
36. Магнитная
аномалия
Автор: Ксения Гилярова
Задача
Один путешественник приехал в деревню Бенуа Мартинус

на реке Амбало (остров Калимантан, Индонезия), чтобы из-
учать язык мбало. Его поселили в доме самого вождя (см. карту,
рис. 14). В первый же день вождь вывел гостя на порог, пооче-
редно показал на север, на юг, на восток и на запад и сказал:
«Urait, kalaut, anait, suali». Путешественник занес в свой элек-
тронный словарик такие слова: urait ‘север’, kalaut ‘юг’, anait
‘восток’, suali ‘запад’.
Рисовая
Кокосовая плантация
плантация 
р. Амбало

Дом  Святилище
шамана С
 Бамбуковый
лес З В
Алмазный
рудник Школа
Дом вождя
Ю
Рис. 14. Карта деревни Бенуа Марти-

нус и ее окрестностей (остров Кали-
мантан, Индонезия)
36. МАГНИТНАЯ АНОМАЛИЯ 323

Вскоре путешественнику захотелось взглянуть на деревенское
святилище, где совершались все важные племенные обряды.
Он взял с собой свой словарь и компас, а карту забыл. Выйдя из
дома вождя, путешественник отправился на север, дошел до дома
шамана и спросил у него: «Как мне пройти к святилищу?» «Иди
все время urait», — ответил шаман. «Значит, на север», — подумал
путник, заглянув в свой словарь. Он пересек реку, но тут же заблу-
дился на рисовой плантации и решил вернуться к шаману. «К дому
шамана иди suali», — напутствовали его крестьяне. «То есть
на запад? Странно», — подумал путешественник, но пошел-таки
на запад. Однако реки не было видно, рисовые поля сменились
садами с кокосовыми пальмами, и незадачливый путник понял, что
совершенно запутался. «Ничего, — стали утешать его крестьяне,
работающие на кокосовой плантации, — иди kalaut, выйдешь
к школе, учитель все тебе растолкует». Сверившись со словариком,
путешественник двинулся на юг и действительно вышел к школе.
«Дом вождя anait?» — спросил он у учителя. «Нет, anait алмазный
рудник. А дом вождя suali», — ответил тот. Путешественник пос-
лушно повернул на запад, а обнаружив перед собой вместо реки
алмазный рудник, страшно рассердился: «Как мне наконец попасть
к дому вождя или хотя бы к школе?» «Дом вождя suali, — привет-
ливо отвечали рабочие рудника, — а вот школа andoor». Увы,
такого слова в словарике путешественника и вовсе не было.
З3435*6 1
Объясните, в чем состояла ошибка невезучего путешествен-
ника, и восстановите систему пространственной ориентации
жителей деревни Бенуа Мартинус.
З3435*6 2
Как на языке мбало объяснить дорогу:
а) от святилища к дому шамана;
б) от бамбукового леса к дому шамана;
в) от дома шамана к рисовой плантации?
Примечание: язык мбало принадлежит к австронезийской язы-
ковой семье. На нем говорит около 10 000 человек на острове
Калимантан в Индонезии.
Подсказка
Может быть, носители языка мбало ориентируются не по сто-
ронам света?
Решение
О='6= 53 >3435*6 1
Поскольку слова urait, kalaut, anait и suali во время прогулки
путешественника по деревне то и дело «меняют значения»,
очевидно, что они никак не соотносятся с привычными нам
сторонами света. Ориентация относительно человека
(направо — налево — вперед — назад) также не согласуется
с данными условия.
Рассмотрим слово suali. Относительно дома вождя оно обо-
значает направление на запад, относительно рисовой планта-
ции — на юг, относительно школы и алмазного рудника —
на восток. Во всех этих случаях местные жители указывают
путешественнику дорогу через реку. Проанализировав употре-
бления других слов, приходим к выводу, что основанием сис-
темы ориентации в языке мбало является река. Только этим
можно объяснить, почему путь от алмазного рудника к школе —
andoor, а к дому вождя — suali, хотя школа и дом вождя лежат
в одном направлении. Соответственно, urait означает ‘против
течения’, kalaut — ‘по течению’, anait — ‘от реки’ и suali —
‘через реку’. Отсутствующее в словарике путешественника
слово andoor означает ‘к реке’. Ошибка путешественника состо-
яла в том, что он пытался применить к незнакомому языку при-
вычную ему систему ориентации, не задумавшись о том,
насколько это правомерно.
О='6= 53 >3435*6 2
а) от святилища к дому шамана надо идти по течению —
kalaut;
б) от бамбукового леса к дому шамана — к реке — andoor;
в) от дома шамана к рисовой плантации — через реку —
suali.
Органы зрения, а значит, и восприятие пространства у всех
людей устроены одинаково. Но это не значит, что все люди
одинаково о пространстве говорят. Пространственная модель
языка мбало необычна для нас вдвойне. Во-первых, вместо при-
вычных сторон света в ней используется другой ориентир —
река. Во-вторых, о чем нашему путешественнику еще предстоит
узнать, в языке мбало нет понятий право, лево, впереди, позади.
Там, где путешественник сказал бы: «Вождь стоит слева от
меня, а учитель — справа», — жители деревни выразились бы
иначе: «Вождь стоит к реке <от путешественника>, а учи-
тель — от реки».
Про языки, в которых расположение объектов описывается
исключительно исходя из неподвижных ориентиров, говорят,
что они используют геоцентричную модель мира. В отличие
от эгоцентричной модели, при которой говорящий ориенти-
рует окружающие объекты относительно себя (справа, слева,
впереди, позади, рядом). Эгоцентричная система свойственна
большинству языков, в том числе всем индоевропейским. Гео-
центричная модель принята в ряде языков Австралии, Папуа —
Новой Гвинеи, Мексики, Индии, Непала и др. К удивлению
европейцев, носители этих языков за столом просят передать
соль, которая стоит «к югу» от слушающего, сгоняют муху
с «северной щеки» ребенка, а учась танцам, делают «шаг на вос-
ток, два шага на запад». Единственное исключение делается
для частей своего тела: правая и левая рука остаются правой
и левой независимо от расположения говорящего. Ясно, что для
того, чтобы свободно говорить, носителям языков с геоцент-
ричной системой надо всегда знать, где они находятся и с какой
стороны север и юг или их аналоги. Попадая в незнакомое
место, они поначалу испытывают речевые трудности, пока
не сориентируются в пространстве.
Йург Вассманн и Пьер Дазен, исследовавшие категориза-
цию пространства в балийском языке (остров Бали, Индонезия),

провели следующий эксперимент [Wassmann & Dasen, 1998].
Испытуемые садились за стол, и им демонстрировались кар-
тинки, на которых фигурки животных были выстроены в ряд
и смотрели то направо, то налево. Требовалось запомнить кар-
тинку и воспроизвести ее спустя 30 секунд за вторым столом,
повернутым на 180° относительно первого. Ученые предпола-
гали, что рисунки, сделанные участниками эксперимента, ока-
жутся симметричным отображением исходных картинок. Гипо-
теза полностью подтвердилась. Сходные результаты были
получены Стивеном Левинсоном и Пенелопой Браун [Brown &
Levinson, 1993] для языка цельталь (майя, Мексика). Те же
авторы для достоверности протестировали гипотезу на носите-
лях нидерландского языка, которые воспроизвели картинки
в исходном виде (в соответствии с эгоцентричным видением
пространства). Однако более сложные эксперименты показали,
что эгоцентричная модель мира успешно сосуществует у балий-
цев с геоцентричной. Они обучаются ей с возрастом, по мере
общения с жителями материка. Из записей рассказов по картин-
кам видно, что балийские дети 5–7 лет используют в речи
только неподвижные ориентиры, а прошедшие школу подро-
стки уже задействуют в описании также и право — лево и спе-
реди — сзади.
Ориентирами в геоцентричной модели могут быть как сто-
роны света в привычном для нас понимании, так и местные их
эквиваленты, как в случае языка мбало [Adelaar, 1997]. В деревне
на острове Калимантан вся жизнь организована вокруг реки —
неудивительно, что река занимает центральную позицию
и в системе координат мбало. На острове Бали подобным основ-
ным ориентиром служит горная гряда, тянущаяся с запада
на восток в центре острова. В балийском языке для указания
местоположения и направления используются четыре слова:
kaja (образовано от k(ə) ‘по направлению к’ и aja ‘гора’), kəlod
(<k(ə) + laut ‘море’), kangin и kauh. Этимология двух последних
терминов неизвестна, но обозначают они восток (место, где
восходит солнце) и запад. Kaja и kəlod обычно переводятся
на английский и индонезийский как север и юг. Такое понима-
ние соответствует системе координат южного Бали (рис. 15),
где проживает бóльшая часть населения и исследователи-антро-
пологи. Однако в диалекте, на котором говорят в городе Синга-
раджа в северной части острова, kaja, наоборот, соответствует
северу, а kəlod — югу. Ось kangin — kauh остается неподвиж-
ной. Система координат восточного Бали восстановлена не до
конца. Согласно некоторым данным, в горных деревнях на вос-
токе выбор между kaja, kəlod, kangin и kauh определяется тем,
в какой стороне находится ближайшая возвышенность и бли-
жайший выход к морю.
kəlod
о. БАЛИ kauh kangin

вулкан Кинтамани
Горячие источники
озеро Бератан Туламбен
озеро Батур
Национальный парк
Бали Барат Бедугул гора Агунг Амед
kaja
Храм Бесаких
Лес обезьян
Убуд
Храм Менгви Чандидаса

Порт Паданг Бей
kaja Храм
Танах Лот
Денпасар
о. Нуса Лембонган
kauh Санур
kangin Кута
Международный аэропорт о. Нуса Пенида
Танджунг Беноа
Джимбаран
kəlod Нуса Дуа

Улувату
Рис. 15. Карта острова Бали с принятыми на юге и на севере обозна-

чениями сторон света
На всем острове понятия kaja и kəlod не только служат для

описания пространства, но и имеют культурное и ритуальное
значение. Деревни вытянуты с севера на юг, с храмом со сто-
роны гор и кладбищем со стороны моря. В домах спальня главы
семьи и священный угол всегда находятся kaja, а кухня — kəlod.
А kəlod-kauh (то есть со стороны моря и там, где садится солнце)
держат животных и хранят мусор. С самого раннего детства

детей приучают спать головой к центру острова, а ногами —
к морю. Эти традиции имеют и сугубо практическое значение.
Благодаря им балийцы даже в закрытом помещении всегда
знают, в какой стороне kaja, kəlod, kangin и kauh. А знать это им
куда более необходимо, чем европейцам представлять, где
север, юг, восток и запад. Ведь в балийском названия четырех
основных направлений активно используются и в самых
повседневных ситуациях вместо право, лево, спереди и сзади.
Задача использовалась в I туре

XXXVI Московской открытой традиционной
37. Странноведение
Автор задачи и решения: Борис Иомдин
Автор послесловия: Александр Пиперски
Задача
В таблице даны названия десяти стран на государственных язы-
ках этих стран (некоторые — в упрощенной записи или латин-
ской транскрипции). Все названия языков, кроме первых двух,
опущены.
З3435*6 1
Восстановите названия языков. Поясните ваше решение.
З3435*6 2
Как вы думаете, на каком языке Австрия называется Rakousko —
на польском, на чешском, на испанском или на монгольском?
Обоснуйте свой ответ.
3 7 . С Т РА Н Н О В Е Д Е Н И Е 331
332
1. РУССКИЙ Китай Дания Эстония Япония Латвия Литва Польша Румыния Россия Швеция
2. ШВЕД- Kina Danmark Estland Japan Lettland Litauen Polen Rumänien Ryssland Sverige
СКИЙ
3. Zhongguo Danmаi Eishania Sheben Latuoweiya Litauwan Bolan Lwomania Eguo Shwejden
4. Ķīna Dānija Igaunija Japāna Latvija Lietuva Polija Rumānija Krievija Zviedrija
I V. В Р Е М Я И П Р О С Т РА Н С Т В О
5. Chiny Dania Estonia Japonia Lotwa Litwa Polska Rumunia Rosja Szwecja
6. Chugoku Denmaku Esutonia Nippon Ratovia Ritoania Porando Rumania Roshia Suweden
7. China Danemarca Estonia Japonia Letonia Lituania Polonia Romania Rusia Suedia
8. Kinija Danija Estija Japonija Latvija Lietuva Lenkija Rumunija Rusija Švedija
9. Hiina Taani Eesti Jaapan Läti Leedu Poola Romania Venemaa Rootsi
10. Kina Danmark Estland Japan Letland Litauen Polen Rumænien Rusland Sverige
Подсказка
Обратите внимание на то, что в каждом столбце большинство
названий похожи друг на друга, а выделяются из общего ряда
лишь несколько наименований — иногда одно, иногда два-три.
Например, Lenkija в столбце с названиями Польши, Sheben
и Nippon — в столбце с названиями Японии. Какой вывод вы из
этого можете сделать?
Решение
О='6= 53 >3435*6 1
При анализе таблицы бросается в глаза, что в большинстве слу-
чаев названия стран на разных языках очень похожи. Однако
при всем при том остаются названия стран, слишком непохо-
жие на названия на остальных языках, явно имеющие иное про-
исхождение. Выделим их в таблице полужирным и выпишем
отдельно их русские названия:
Язык № 1 (русский): Китай.
Язык № 3: Китай, Япония, Россия.
Язык № 4: Эстония, Россия (и, возможно, Швеция).
Язык № 6: Китай, Япония.
Язык № 8: Польша.
Язык № 9: Россия, Швеция.
Можно заметить, что такие «странные» названия в каждом
языке относятся к странам, географически расположенным
близко друг к другу. При этом «особые» названия восточных
стран есть в трех языках (№№ 1, 3 и 6), один из которых
(№ 1) — русский. Можно предположить, что на двух остав-
шихся языках (№№ 3 и 6) говорят как раз в тех двух странах,
которые сами расположены на востоке, то есть в Японии
и в Китае. Это подтверждается и общими знаниями о японском
и китайском языке (например, характерно отсутствие двух раз-
ных согласных на месте [р] и [л]). Заметим, что в обоих языках
собственная страна называется не так, как на всех прочих.
Какой же из языков №№ 3 и 6 японский, а какой — китай-
ский? Можно предположить, что «особыми» словами по каким-
то историческим причинам называются страны, с которыми
носители языка имеют более давние отношения, и тогда естест-
веннее ожидать, что особое название для России будет в китай-
ском языке. Тогда китайский язык — № 3, а японский — № 6.
Это еще легче понять тем, кто знает, что Nippon — это японское
название Японии.
1. РУССКИЙ Китай Дания Эстония Япония Латвия Литва Польша Румыния Россия Швеция
2. ШВЕД- Kina Danmark Estland Japan Lettland Litauen Polen Rumänien Ryssland Sverige
СКИЙ
3. Zhongguo Danmаi Eishania Sheben Latuoweiya Litauwan Bolan Lwomania Eguo Shwejden
4. Ķīna Dānija Igaunija Japāna Latvija Lietuva Polija Rumānija Krievija Zviedrija
5. Chiny Dania Estonia Japonia Lotwa Litwa Polska Rumunia Rosja Szwecja
6. Chugoku Denmaku Esutonia Nippon Ratovia Ritoania Porando Rumania Roshia Suweden
7. China Danemarca Estonia Japonia Letonia Lituania Polonia Romania Rusia Suedia
8. Kinija Danija Estija Japonija Latvija Lietuva Lenkija Rumunija Rusija Švedija
9. Hiina Taani Eesti Jaapan Läti Leedu Poola Romania Venemaa Rootsi
10. Kina Danmark Estland Japan Letland Litauen Polen Rumænien Rusland Sverige
3 7 . С Т РА Н Н О В Е Д Е Н И Е
335
В трех оставшихся языках с «особыми» названиями (№№ 4,
8, 9) эти названия относятся к странам Восточной Европы
(Эстония, Польша, Россия). Из представленных в задаче стран
к Восточной Европе относятся, кроме России, пять: Румыния,
Эстония, Польша, Латвия и Литва. При этом с Россией (не счи-
тая Калининградской области) из этих стран граничат две —
Латвия и Эстония, а с Польшей — только Литва. Если наше
предположение верно, получается, что две страны, имеющие
собственное название для России (№№ 4 и 9), — это Латвия
и Эстония, а единственная страна, имеющая собственное назва-
ние для Польши (№ 8), — это либо сама Польша, либо Литва.
Какой же из языков №№ 4 и 9 латышский, а какой — эстон-
ский? Обе эти страны не граничат со Швецией, хотя и располо-
жены к ней ближе всех остальных; к тому же определить, явля-
ется ли название Zviedrija в языке № 4 родственным остальным
названиям Швеции, сложно. Таким образом, вопрос остается
пока нерешенным: либо № 4 — эстонский язык и в нем для соб-
ственной страны есть особое название, как в Японии и Китае,
либо, наоборот, № 4 — латышский язык и в нем есть собствен-
ные названия для некоторых соседей (России и Эстонии).
Такая же ситуация с языком № 8: либо это польский язык,
в котором имеется собственное название для Польши, либо
литовский — язык единственной из представленных в задаче
стран, граничащих с Польшей.
Если сравнить «похожие» названия стран на языках №№ 4,
8 и 9, можно обнаружить, что №№ 4 и 8 похожи между собой
больше, чем №№ 4 и 9 либо №№ 8 и 9. Предположим, что это
близкородственные латышский и литовский языки. Это предпо-
ложение подтверждается и тем, что названия Латвии и Литвы
в этих языках просто совпадают. Тогда № 9 — эстонский язык,
и это подтверждается теми знаниями, которыми вы можете
о нем обладать: наличием долгих гласных и оглушением началь-
ных согласных (Taani).
Теперь остается определить языки №№ 5, 7 и 10, в которых
«непохожих» названий нет. Легко заметить, что названия в одном
из них (№ 10) очень похожи на шведские; предположим, что это
близкородственный ему датский. Что касается языков №№ 5 и 7,
то один из них является славянским, и можно ожидать, что в нем
больше названий, похожих на русские. Действительно, такие
названия есть в языке № 5 (Литва, Дания, Швеция); предполо-
жим, что это польский язык; тогда № 7 — румынский.
О='6= 53 >3435*6 2
Исходя из нашего предположения о том, что «непохожие» назва-
ния имеются в языках либо для собственной страны, либо для ее
соседей, выполняем задание 2: из четырех стран — Польши,
Чехии, Испании и Монголии — Австрия граничит только с Чехией.
Действительно, Rakousko — чешское название для Австрии.
Необычные названия для соседних стран — это не исключение,
а вещь довольно распространенная. Достаточно вспомнить,
например, что Германия по-немецки называется Deutschland,
но почти у всех соседей она носит другое имя: по-француз-
ски — Allemagne, по-английски — Germany, по-польски —
Niemcy, а по-фински — Saksa. Было бы даже точнее сказать, что
необычные названия характерны не для соседей, а для стран,
которые по тем или иным причинам оказались культурно и эко-
номически значимы для носителей языка — например, у Фин-
ляндии с Германией границы нет.
Такая закономерность объясняется тем, что названия значи-
мых стран появились в языке давно и либо с течением времени
подверглись таким изменениям, что перестали опознаваться,
либо просто изначально были образованы по-особому. Напри-
мер, понятно, откуда взялось польское обозначение Германии.
Это то же слово, что и русское немцы, то есть люди, не умеющие
говорить на понятном славянам языке и оказывающиеся из-за
3 7 . С Т РА Н Н О В Е Д Е Н И Е 337
этого как бы немыми. Теоретически это слово могло закрепиться
за иностранцами какой-нибудь другой национальности — ска-
жем, за аргентинцами или за австралийцами, но нисколько
не удивительно, что оно стало обозначать носителей того непо-
нятного языка, с которыми славяне чаще всего сталкивались.
Теснота контактов отражается не только в названиях стран,
но и, например, в названиях городов. Они иногда бывают совсем
особыми, а иногда просто разительно отличаются по звуковому
составу от того, как говорят сами жители этого города. Напри-
мер, Рим по-итальянски называется Roma. Если бы это название
было заимствовано совсем недавно, мы бы и называли этот город
Рома — но оно существует в русском языке уже по меньшей
мере тысячу лет и именно поэтому имеет особый облик, не похо-
жий на итальянский, хотя и узнаваемый. Таких примеров очень
много: здесь и Вена, не очень похожая на немецкое Wien (чита-
ется «Вин»), и французское название Лондона — Londres.
Существование особых названий порой приводит к казусам
при переводе: например, не всякий переводчик с немецкого
знает, что Lüttich (читается «Лютих») — это бельгийский Льеж,
и вероятность ошибки очень велика.
Однако в широком общественном мнении «особость» неко-
торых географических названий нередко осознается не как при-
знак культурной значимости, а как признак пренебрежения
и презрения к жителям соответствующей страны или города и к
их языку. Именно поэтому вскоре после распада СССР бывшие
советские республики стали настаивать на том, что надо так
или иначе видоизменить уже распространенные в русском языке
названия: говорить не Белоруссия, а Беларусь, не Кишинёв,
а Кишинэу, не Киргизия, а Кыргызстан, не Алма-Ата, а Алматы,
писать не Таллин, а Таллинн. Судьба у этих новшеств оказалась
разная: некоторые (например, Кишинэу) быстро забылись,
а некоторые (например, Беларусь) были признаны официальной
нормой и активно употребляются.
Чаще всего «особые», традиционные названия сами по себе
не имеют оскорбительных оттенков значения. Эти смысловые
обертоны появляются лишь тогда, когда возникает противопо-
ставление «старого», «неправильного», «неполиткорректного»
«новому», «правильному», «политкорректному». Пока сущест-
вовала только норма Таллин, написание с одним н не означало
ничего, а сейчас выбор любого из двух вариантов может пока-
заться политически окрашенным.
Чем выше культурная значимость объекта в чужом языке, тем
труднее подвергнуть его название незначительной правке. Напри-
мер, если английский Kiev пока не вполне удалось переименовать
в украинизированный Kyiv (соответствующая статья в «Википе-
дии», например, приводит Kyiv только вторым вариантом), то это
означает, что город Киев слишком хорошо знаком носителям
английского языка, чтобы мгновенно его переименовать. Однако,
например, китайским властям удалось добиться того, чтобы
Пекин по-английски превратился из Peking в Beijing, поскольку
второй вариант точнее отвечает китайскому произношению.
Изучением таких вопросов, касающихся функционирования
языка в обществе, занимается особый раздел лингвистики —
социолингвистика (социолингвистические вопросы затрагива-
ются, например, в задаче № 11 «Белорусская орфография»). Из
приведенных примеров видно, что в ведение этой науки нередко
попадают очень сложные и спорные вопросы, в которых бывает
нелегко сохранять спокойствие и научную корректность. Однако
ученый-лингвист должен пытаться не вставать на точку зрения
одной из сторон, а осмыслить и описать все точки зрения. Наде-
емся, что спокойный и рассудительный взгляд на вещи смогут
сохранить и читатели этого послесловия.
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Подробнее о проблемах, касающихся вариантов имен собственных,
можно прочитать в статье В. А. Успенского [Успенский, 2002].
Задача использовалась на Олимпиаде VII Летней

лингвистической школы (Ленино, 2005).
38. На семи ветрах
Задача
Даны названия сторон света на мальтийском языке в алфавит-
ном порядке:
Il-Grigal, Il-Lbiċ, Il-Lvant, Il-Majjistral, In-Nofsinhar, Il-Punent,
It-Tramuntana, Ix-Xlokk.
Семь из этих названий заимствованы из сицилийского диа-
лекта итальянского языка, в котором являлись обозначениями
ветров, а одно образовано из мальтийских корней.
Кроме того, дана карта Средиземного моря с окружающими его
странами, а также две фразы с переводами, которые мальтийские
дети учат в школе для того, чтобы запомнить расположение сторон
света, — одна на английском языке, другая на мальтийском:
(английский) Tony loves Nina Pace. — Тони любит Нину Паче.
(мальтийский) Gordon xtara libsa mqatta’. — Гордон купил
порванное платье.
МАКЕДОНИЯ
ИТАЛИЯ АЛБАНИЯ
о. Сардиния
(Италия)
ТУРЦИЯ
ГРЕЦИЯ
о. Сицилия
(Италия)
СИРИЯ
ТУНИС МАЛЬТА о. Крит

КИПР ЛИВАН
(Греция)
ИЗРАИЛЬ
ЛИВИЯ
ЕГИПЕТ
Рис. 16. Мальта на карте Средиземного моря
З3435*6 1
Два мальтийских названия сторон света этимологически свя-
заны с названиями стран. О каких странах и о каких мальтий-
ских словах идет речь?
З3435*6 2
Носителю русского языка на первый взгляд может показаться,
что с названием страны связано еще одно мальтийское название
стороны света, что было бы вполне логично. Более того, фонети-
чески оно гораздо ближе к русскому названию страны, чем упо-
мянутые в задании 1 слова. Однако это лишь совпадение: в дей-
ствительности это название стороны света происходит
от некоего французского причастия. Как это причастие перево-
дится на русский язык и о каком мальтийском слове идет речь?
З3435*6 3
У слова nofsinhar на самом деле есть два значения, и обозначение
стороны света — только второе из них. В основном же значении
у этого слова есть антоним nofsillejl. Переведите на русский язык
слова nofs, nhar и lejl, а также nofsinhar и nofsillejl, если каждому
из них соответствует однословный русский перевод.
З3435*6 4
Еще одно мальтийское название стороны света восходит к араб-
скому глаголу, обозначающему то же, что и французский гла-
гол, от которого образовано упомянутое в задании 2 причастие.
О каком мальтийском слове идет речь?
З3435*6 5
Еще одно мальтийское название стороны света происходит
от итальянского причастия, антонимичного упомянутому в зада-
3 8 . Н А С Е М И В Е Т РА Х 341
нии 2 французскому причастию. Как это итальянское причастие
переводится на русский язык и о каком мальтийском слове идет
речь?
З3435*6 6
Сопоставьте мальтийские названия сторон света с их русскими
переводами и опишите принцип, по которому составлены мне-
монические фразы.
Примечание: мальтийский язык — один из семитских языков,

официальный язык Республики Мальта. На нем говорят около
400 000 человек. ċ читается как русское ч, j — как русское
й, x — как русское ш, ’ не обозначает звука. Знание мальтий-
ского, французского, итальянского и арабского языков для
решения задачи не требуется.
Общая подсказка 1
Подумайте, почему для запоминания сторон света использу-
ются две мнемонические фразы по четыре слова, а не одна,
а также в каком порядке было бы логичнее всего перечислять
в них стороны света.
Общая подсказка 2
Возможно, будет проще, если задание 3 оставить на самый
конец, решив сперва все остальное.
Постарайтесь как можно скорее расшифровать мнемониче-
ские фразы: это поможет в решении заданий 1–5.
Вам могут помочь, например, английские названия стран.
Подсказка к заданиям 2 и 5
Сравните эти два задания. Нам нужно найти антонимичную
пару глаголов, каким-то образом связанных со сторонами света.
Какими действиями или событиями могут описываться две про-
тивоположные стороны света?
Сравните слова nofsinhar и nofsillejl. Очевидно, что это два
сложных слова, объединенных общей первой частью: что-то
вроде нечто икса и нечто игрека.
Решение
Обращает на себя внимание тот факт, что слов в мнемониче-
ских фразах восемь, а не четыре. По-видимому, в мальтийском
языке промежуточные стороны света типа северо-востока обо-
значаются отдельными словами и для них есть отдельная мне-
моническая фраза.
Также очевидно, что слова в мнемонических фразах начи-
наются с тех же букв, что и названия сторон света (как, напри-
мер, в мнемонической фразе Каждый охотник желает знать,
где сидит фазан) (это ответ на вторую часть задания 6).
Попытавшись найти стороны света, которые происходят
от названий стран, выбираем три варианта: Il-Grigal — Греция
(ср., например, английское Greek ‘греческий’), Il-Lbiċ — Ливия
(ср., например, английское Libia) и Il-Lvant — Ливан.
Сделать выбор помогает задание 2. Очевидно, что из этих
трех слов ближе всего к русскому названию страны слово Il-
Lvant. Значит, это и есть случайное фонетическое совпадение,
а Il-Grigal и Il-Lbiċ действительно происходят от Греции
и от Ливии соответственно (ответ на задание 1).
Мы можем также заметить, что Греция находится на северо-
востоке от Мальты, а с буквы G начинается вторая мнемоника.
Возможно, стороны света перечисляются по часовой стрелке,
и тогда вторая фраза обозначает северо-восток (G-), юго-восток
(X-), юго-запад (L-) и северо-запад (M-). Вероятно, и в первой
фразе стороны света закодированы начиная с «первого часа»:
север (T-), восток (L-), юг (N-), запад (P-). При этом Ливия нахо-
дится на юге, юго-востоке и юго-западе от Мальты; значит,
Il-Lbiċ не может быть L в первой фразе (где L — это первая
буква для востока). Тогда это L во второй мнемонической
фразе, то есть юго-запад. Дальше мы увидим подтверждение
этой гипотезы.
Как следует из заданий 1 и 2, Il-Lvant происходит от фран-
цузского причастия. Что бы могло оно значить, если, как нам
известно из задания 5, у него есть антоним, обозначающий дру-
гую сторону света? Чуть ли не единственная антонимическая
пара глаголов, которая может быть связана со сторонами
света, — это слова, описывающие движение солнца по небо-
своду: восход и закат. Как мы уже знаем, оставшееся свободное
L- в мнемонической фразе — это восток. Тогда очевидно, что
Il-Lvant — это восток, а производящее причастие — это восхо-
дящий (о солнце) (ответ на задание 2).
Антонимом восходящего будет заходящий, садящийся.
Из расшифрованной мнемонической фразы понятно, что запад
начинается на букву P-, то есть это Il-Punent. Кроме того, на тот
факт, что это тоже причастие, указывает суффикс -nt, совпада-
ющий с суффиксом слова Il-Lvant (ответ на задание 5).
В задании 4 надо найти глагол с тем же значением, что и гла-
гол в задании 2, то есть восходить. Очевидно, что речь должна
идти о названии стороны света с восточной стороны. Из трех вос-
точных сторон единственная свободная — это юго-восток, кото-
рый должен начинаться на букву X-. Значит, от арабского глагола
восходить происходит слово Ix-Xlokk (ответ на задание 4).
Наконец, выполним задание 3. Как мы знаем из мнемоничес-
кой фразы, In-Nofsinhar обозначает юг, но это не первое значение
этого слова. Кроме того, зная, что у него есть антоним nofsillejl,
понимаем, что это сложные слова, состоящие из общей части
nofs и двух разных вторых корней. Сопоставив имеющиеся у нас
данные, приходим к выводу, что в основном значении nofsinhar
значит ‘полдень’, nofsillejl — ‘полночь’ и, соответственно, nofs —
‘половина’, nhar — ‘день’, lejl — ‘ночь’ (ответ на задание 3).
И действительно, в Европе в полдень солнце находится на юге;
кроме того, решающему может быть известно выражение полу-
денные страны, обозначающее южные государства:
Ей снится певец синеокий,

Влюбленный в простор и туман,
Уплывший на север далекий
От зноя полуденных стран.
М. Лохвицкая
3 8 . Н А С Е М И В Е Т РА Х 345
Впрочем, и без этого знания придумать пару других антони-
мов, состоящих из двух корней и при этом давших происхожде-
ние сторонам света, едва ли возможно.
Тем самым мы решили задачу. Итак,
It-Tramuntana — север, Il-Lvant — восток, In-Nofsinhar —
юг, Il-Punent — запад;
Il-Grigal — северо-восток, Ix-Xlokk — юго-восток, Il-Lbiċ —
юго-запад, Il-Majjistral — северо-запад (ответ на первую часть
задания 6).
Для удобства перечислим ответы на задания по порядку:
1 Il-Grigal ‘Греция’и Il-Lbiċ ‘Ливия’;
2. Il-Lvant ‘восходящий (о солнце)’;
3. Nofs ‘половина’, nhar ‘день’, lejl ‘ночь’, nofsinhar ‘полдень’,
nofsillejl ‘полночь’;
4. Ix-Xlokk;
5. Il-Punent ‘заходящий, садящийся (о солнце)’;
6. It-Tramuntana — север, Il-Lvant — восток, In-Nofsinhar —
юг, Il-Punent — запад; Il-Grigal — северо-восток,
Ix-Xlokk — юго-восток, Il-Lbiċ — юго-запад, Il-Majjistral —
северо-запад.
Система названий сторон света, используемая в мальтийском
языке, имеет достаточно давнее происхождение. Эти назва-
ния — в качестве названий ветров — распространились среди
средиземноморских мореплавателей в XIII–XIV вв. (а появились
еще раньше). Между собой моряки говорили на языке, называв-
шемся лингва франка, дословно ‘франкский язык’, — вспомога-
тельном языке, который использовался в Средиземноморском
регионе представителями разных народностей для ведения тор-
говых и других дел. Основная часть лексики в нем была ита-
льянской, в первую очередь венецианской и сицилийской; также
в него входили слова провансальского, каталанского, греческого
и арабского происхождения. Названия восьми основных посто-
янных средиземноморских ветров на лингва франка появились
на морских компасах и картах и со временем стали обозначать
стороны света — те, откуда дует соответствующий ветер.
Этимология большей части этих ветров представлена
в задаче. Северо-восточный Greco (мальтийский Il-Grigal,
а в русской традиции — грегаль, грекаль, грего) и юго-запад-
ный Libeccio (мальт. Il-Lbiċ, рус. лебеччо, левече) связаны
с названиями стран — Греции и Ливии, находящихся относи-
тельно Средиземного моря в той стороне, откуда дует ветер.
Восточный Levante (мальт. Il-Lvant, рус. леван, леванте) связан
с идеей восхода (Левантом также называют — а в особенности
называли в Новое время — регион Ближнего Востока), запад-
ный Ponente (мальт. Il-Punent, рус. поненд, поненто) — с идеей
заката (вопреки мнению некоторых решателей этой задачи, со
словом пунический оно никак не связано).
В мальтийском названии юго-востока Ix-Xlokk [иш-шлокк]
с трудом угадывается соответствующий ветер Sirocco (рус.
сирокко). Это слово происходит от арабского корня ŠRQ (шрк),
который, как сказано в задаче, связан с восходом, а в современном
арабском в виде aš-šarq означает просто ‘восток’: недаром так,
хотя и с небольшой фонетической неточностью — «Аль-Шарк»
(о причинах неточности см. в задаче № 3 «Солнце и луна»), назы-
вается петербургская сеть закусочных с шавермой и другими блю-
дами восточной кухни. В мальтийском же языке, как и в некото-
рых арабских диалектах, произошла смена плавного r на l.
Неcколько легче увидеть в обозначающем северо-запад слове
Il-Majjistral сразу двух знакомых: его русский аналог — название
ветра мистраль и его происхождение — латинское слово
Magistralis (другое название ветра — Maestro) ‘мастерский’ (впро-
чем, почему этот ветер назван именно так, не вполне понятно;
по одной из версий, речь идет о более позднем значении ‘главный,
господствующий’, а название указывает на силу ветра).
У нас остается две стороны света и, соответственно, два
ветра. Мальтийское название севера It-Tramuntana восходит
3 8 . Н А С Е М И В Е Т РА Х 347
к ветру Tramontane (рус. трамонтан, трамонтана), что
дословно значит ‘через горы’: так называется холодный север-
ный ветер, дующий из-за Апеннинских гор. Наконец, как ска-
зано в задаче, последнее мальтийское название — название
юга — не является романским по происхождению. Слово In-
Nofsinhar дословно значит ‘середина дня’ и происходит из араб-
ского niṣf an-nahār с тем же значением, но с перестановкой
согласных в первом слове. Соответствующий же южный ветер
носит название Ostro (рус. острая, остриа, остро) и происхо-
дит из корня auster ‘южный’, который мы видим в таких сло-
вах, как Австралия, Австронезия и подобных.
Если же посмотреть на мальтийскую систему названий сто-
рон света в сравнении с аналогичными системами в других сов-
ременных языках, то обращает на себя внимание тот факт, что их
не четыре, а восемь. Подобных языков, где бы промежуточные
стороны назывались не комбинацией двух основных, а отде-
льными словами, очень мало. Таковы, например, финский,
эстонский и близкородственные им малые языки: например,
в эстонском kagu ‘юго-восток’, edel ‘юго-запад’ и lõuna ‘юг’
(последнее слово также значит ‘полдень’ и ‘обед’, ср. русское
полдник). Любопытно, что в финском родственные слова обме-
нялись значениями: etelä — это ‘юг’, а lounas — ‘юго-запад’.
Еще более интересна ситуация в японском, где четыре основных
направления обозначаются исконными словами, а четыре проме-
жуточных — словами, заимствованными из китайского языка.
В большинстве других языков различными словами называ-
ются лишь четыре основных направления. По типу происхож-
дения их обычно делят на четыре группы [Амбросиани, 2006].
1. Самая частая — прямая или косвенная связь с движением
солнца. Сюда относятся те названия сторон света, которые свя-
заны с восходом и закатом. Так, например, устроены восток
и запад практически во всех славянских языках: для обозначе-
ния востока используется слова с корнями -ход- и -ток- (то есть
идея течения) и приставками воз-, из- и вы-, а для обозначения
запада — слова с корнями -ход- и -пад- и приставкой за-, напри-
мер východ и západ в словацком или исток и запад в сербском.
Более того, во многих из них восход и восток и соответственно
заход (закат) и запад обозначаются одним и тем же словом:
например, так устроены белорусские усход и захад.
Кроме того, к этой группе логичным образом относятся
и названия сторон света, связанные со временем дня — полуднем
и полуночью для юга и севера или утром и вечером для востока и
запада. Так, например, в польском языке есть północ ‘север’
и południe ‘юг’, а коми-пермяцкие асыв, лун, рыт и ой одновре-
менно означают и стороны света, и утро, день, вечер и ночь.
Три из четырех привычных нам германских названий также
относятся к этой группе. Так, английское east восходит к индо-
европейскому слову со значением ‘рассвет’, от которого, кстати,
произошли и обсуждавшееся выше auster, аврора и славянское
утро с потерей -с- в корне. Слово west происходит от индоевро-
пейского слова со значением ‘вечер’ (собственно, само славян-
ское вечер — от того же корня). А в слове south, если взять его
прагерманскую форму *sunþraz, легко увидеть тот же корень,
что и в слове sun ‘солнце’.
2. Вторая сравнительно распространенная группа — системы
«главного направления». В таких системах названия сторон света
происходят от слов, означающих ‘правый’, ‘левый’, ‘передний’,
‘задний’ и т. п. В индоевропейских языках главным направлением
является восток: человек располагается лицом к восходу солнца,
и от этого направления отсчитываются остальные.
Так, например, в санскрите слово pūrva, обозначающее ‘вос-
ток’, имеет тот же корень, что и русское первый, юг и север назы-
ваются соответственно dakṣiṇa ‘правый’ и uttara ‘верхний, левый’,
а запад, paścima, первоначально значил ‘задний, последний’.
Сходным образом, четвертое германское слово, nord, по одной
из версий, исходно имеет значения ‘нижний’ и ‘левый’.
Более сложно устроены названия в казахском языке: слова
солтүстік ‘север’ и оңтүстік ‘юг’ имеют в себе общую часть
түстік ‘полдень, обед’ и буквально значат ‘левый полдень’
и ‘правый полдень’.
3 8 . Н А С Е М И В Е Т РА Х 349
Арабское šimāl- (шималь) ‘север’ также обозначает и левую
руку: от этого слова происходит разговорное название Сирии,
ˀaš-šām- (аш-шам) — в противоположность Йемену (yamīn- зна-
чит ‘правая рука’). Юг, ǯanūb- (джануб), в арабском, однако,
происходит не от обозначения правой руки, а от слова ǯanb-
(джанб) ‘бок, сторона’. Как интересную параллель можно при-
вести названия двух арабских ветров: qabūl- ‘восточный ветер’
от qubul- ‘перед’ и dabūr- ‘западный ветер’ от dubur- ‘зад’.
3. Третья и четвертая группа встречаются значительно
реже. К третьей группе относятся так называемые местно-гео-
графические системы, в которых названия сторон света восхо-
дят к словам, обозначающим метеорологические явления, вре-
мена года, направление к морю или течение рек и другие
важные объекты. Об одной из таких систем, используемой
в языке острова Бали, рассказывается в послесловии к задаче
№ 36 «Магнитная аномалия»: север там значит ‘к горе’,
а юг — ‘к морю’, хотя на северной стороне острова эти слова
меняют свое значение. В лезгинском языке юг называется кьи-
бле пад, дословно ‘сторона киблы’ (кибла — направление
в сторону мусульманской святыни Каабы в Мекке, к которой
надо обращаться лицом во время молитвы), север же звучит
как кефер пад — ‘сторона неверных’.
4. Наконец, в четвертой группе используется ориентация
по полюсам и звездам. Так, например, в некоторых романских
языках кроме германских заимствований используются искон-
ные слова, и тогда север обозначается словом, восходящим
к корню со значением ‘семь’: имеются в виду семь звезд Боль-
шой Медведицы: ит. settentrione, исп. septentrión и т. п.
В заключение отметим, что этимология славянских слов
север и юг во многом остается непонятной. Для севера разные
этимологи предлагают связь с обозначением плохой погоды
или дождя (лит. šiáurė, швед. skur, англ. shower и т. д.) —
группа 3, со значением ‘левый’ (ср. древнерусское шуйца ‘левая
рука’) — группа 2, или даже с черным цветом (связь сторон
света с определенными цветами характерна для многих языков
и культур) — и тогда оно родственно немецкому schwarz. Для
юга же наиболее убедительной гипотезой считается связь
с индоевропейским корнем *aug- ‘сиять’, хотя также обсужда-
лось происхождение от индоевропейского слова со значением
‘мягкий’ (то есть теплый ветер, группа 1) и даже греческого
названия созвездия Весов — Ζυγός (группа 4).
Примечание: автор благодарит Сандру Абела за информацию

о мальтийских мнемониках, Евгению Ренковскую и Анастасию
Крылову — за примеры из санскрита, Полину Оскольскую —
за примеры из эстонского и финского языков и Зарину Кери-
мову — за лезгинские примеры.
Задача использовалась в заключительном туре

XXXIX Турнира имени М. В. Ломоносова (2017).
39. Три склянки
пополудни
Задача
В старину на кораблях время измеряли с помощью песочных
часов, которые моряки называли склянками. Дано несколько
цитат из литературных произведений, в которых упоминается
эта морская система отсчета времени:
Обе шлюпки отчалили от «Испаньолы» около половины вто-

рого, или, выражаясь по-морскому, когда пробило три склянки.
Роберт Стивенсон. «Остров сокровищ»,
перевод Н. Чуковского
Когда пробили две склянки ночной вахты — или, если гово-

рить так, как говорят на суше, пробил час ночи, — на баке
загремела команда: «Все наверх! Убавить парусов!»
Джек Лондон. «Тайфун у берегов Японии»,
перевод А. Кривцовой и В. Житомирского
Утро, по обыкновению, было прелестное. Только что про-

било четыре склянки — десять часов.
Константин Станюкович. «Вокруг света на “Коршуне”»
В тот же день после обеда, когда в судовой колокол про-

били восемь склянок, на горизонте показался пароход, шедший
встречным курсом.
Алексей Новиков-Прибой. «Цусима»
Подъем флага в три склянки пополудни. Матросам являться
одетыми по форме.
Генри Мелвилл. «Белый бушлат», перевод И. Лихачева
Где-то на причале, вероятно на борту «Окрыленного», раз-

дался перезвон корабельных склянок, и соборные часы, словно
в ответ, пробили полночь.
Роберт Штильмарк. «Наследник из Калькутты»
З3435*6 1
Сколько склянок пробило на борту «Окрыленного»?
З3435*6 2
Определите, сколько длится вахта на морских судах. Поясните
ваше решение.
З3435*6 3
Дана еще одна цитата из романа «Остров сокровищ»:
— А почему ты не спрашиваешь, в какие часы меня можно
застать? Я принимаю с полудня до шести склянок.
До которого часу «принимает» посетителей один из персо-
нажей романа — бывший пират Бен Ганн? Почему он говорит
«с полудня», а не «со стольких-то склянок»?
З3435*6 4
Заполните одним словом пропуск в следующей цитате:
...служба пошла дальше, отмечая колокольным боем скля-
нок каждые уничтоженные ею и выкинутые за борт <про-
пуск> жизни тысячи двухсот людей.
Леонид Соболев. «Капитальный ремонт»
39. ТРИ СКЛЯНКИ ПОПОЛУДНИ 353

Общая подсказка
Используя данные в задаче соответствия (например, 01:00 —
две склянки), определите, сколько часов длится «скляночный
цикл» и чему равна одна склянка.
Слово жизни стоит в родительном падеже единственного числа.
Решение
Нам даны следующие соответствия:
01:00 — две склянки;
10:00 — четыре склянки;
01:30 или 13:30 (из цитаты не ясно, днем или ночью отча-
лили шлюпки от «Испаньолы») — три склянки.
Очевидно, скляночный цикл не совпадает ни с 24-часовыми
сутками, ни с 12-часовым циклом и, судя по всему, меньше их.
Пусть шлюпки отчалили ночью. Тогда склянка — это пол-
часа. Нам известны две точки отсчета: полночь (следует из пер-
вого соответствия) и восемь часов утра (следует из второго соот-
ветствия). Можно предположить, что скляночный цикл длится
восемь часов и в сутках их три: 00:00–08:00, 08:00–16:00, 16:00–
24:00. Но тогда что такое восемь склянок после обеда? Это либо
12:00, либо 20:00. И то и другое малоправдоподобно. Кроме
того, мы знаем, что еще бывают «три склянки пополудни».
Логично предположить, что и полдень является точкой отсчета,
то есть с него тоже начинается новый цикл. Тогда мы приходим
к гипотезе, что скляночный цикл длится четыре часа и что в сут-
ках их шесть: 00:00–04:00, 04:00–08:00, 08:00–12:00, 12:00–
16:00, 16:00–20:00, 20:00–24:00. Эта гипотеза хорошо объясняет
все данные. Никакая другая длина цикла этого сделать не позво-
лит (если только не предположить, что не все циклы одинаковой
длины, но для этого у нас нет оснований. Кроме того, такая гипо-
теза не даст нам выполнить задание 2).
Предположим теперь, что шлюпки отчалили днем (а так оно
и было). Склянка, опять же, оказывается равна получасу, и у
нас есть три точки отсчета: полдень, полночь, восемь утра.
Мы приходим к той же гипотезе.
О='6= 53 >3435*6 1
В полночь истекают последние (восьмые) полчаса цикла
20:00–24:00, значит, должно прозвучать восемь ударов колокола.

О='6= 53 >3435*6 2
Логично предположить, что скляночный цикл — это и есть
вахта, то есть длится она четыре часа.
О='6= 53 >3435*6 3
Шести склянкам может соответствовать одиннадцать часов
утра, три часа дня, семь часов вечера и т. д. — всего шесть
вариантов. Бен Ганн никак не указывает, о шести склянках
какой вахты он говорит, тем не менее он уверен, что собесед-
ник его поймет. Единственное логичное предположение, кото-
рое мы можем сделать, таково: речь идет о той же вахте, к кото-
рой относится первый временной ориентир — полдень. Тогда
шесть склянок — это три часа дня, и тогда понятно, почему
нельзя в таком контексте вместо «полдень» сказать «восемь
склянок»: будет неясно, о каких восьми и о каких шести склян-
ках идет речь. Кроме того, полдень на морских судах имел осо-
бый статус (см. Послесловие).
О='6= 53 >3435*6 4
Полчаса (то есть одну склянку).
Системы отсчета времени обычно опираются на какие-то есте-
ственные циклы: смену дня и ночи, фазы Луны, оборот Земли
вокруг Солнца. Для моряков, однако, чуть ли не самым важным
оказывается искусственный цикл — вахтенный. На морских
судах сутки разбиты на шесть четырехчасовых вахт, и матро-
сам и офицерам, находящимся на вахте, разумеется, удобно
знать, какая часть их дежурства уже прошла и когда им сме-
няться. В старину для этого использовались песочные часы —
склянки. В начале каждой вахты переворачивались четырехча-
совые склянки, но вдобавок каждые
полчаса переворачивались и получасо-
вые склянки. Когда истекали первые
полчаса, это отмечалось одним ударом
судового колокола, вторые — двумя,
третьи — тремя и так далее до восьми.
Таким образом, любой член экипажа
мог узнать, которая сейчас склянка.
Как видно из цитат, склянками
называют не только песочные часы,
но и удары колокола, а также и сами
получасовые промежутки времени. Это
называется метонимическим перено- Рис. 17. Получасовая
корабельная склянка
сом, или переносом значения по смеж-
ности. Утверждается, что на флоте существовало также выра-
жение «сдать под склянку», изначально — ‘отдать на хранение
часовому’, впоследствии — ‘отдать на надежное хранение’.
Полдень, как уже упоминалось, имел особый статус. В рос-
сийском флоте с XVII до начала XVIII в. именно с него начи-
нались новые сутки, и морское время опережало гражданское
на 12 часов. С XVIII в. в полдень вместо восьми склянок «били
рынду»: отбивали три троекратных удара. Считается, что слово
рында пришло в русский язык в составе выражения рынду бей,
которое, в свою очередь, является необычным заимствованием:
искаженной английской командой ring the bell! На английских
же и американских судах в полдень отбивались обычные
восемь склянок — но лишь после того, как капитан или вахтен-
ный офицер с помощью секстанта убеждался, что полдень дей-
ствительно наступил, то есть что экипаж нигде не сбился,
отмеряя время песочными часами (точность самих склянок
тоже периодически контролировалась); см. картину «Восемь
склянок».
Возвращаясь к Бену Ганну, отметим, что в оригинале он
говорит «примерно с полуденной обсервации [то есть регуляр-
ного определения координат судна] примерно до шести скля-

Рис. 18. Уинслоу Хомер. «Восемь склянок», 1887
нок» (from about noon observation to about six bells). Полуден-

ную обсервацию переводчик опустил, видимо, ради простоты,
а почему он решил убрать оба примерно, которые в устах живу-
щего на острове дикаря звучат естественно, не вполне ясно.
Вообще, следует помнить, что материал задачи отражает
не реальное употребление скляночной системы отсчета (и уж
тем более не современное), а ее изображение в художественной
литературе. Впрочем, есть основания считать, что авторы
и переводчики хорошо представляли себе, как разговаривали
моряки на самом деле.
В наше время моряки песочные часы, разумеется, не исполь-
зуют, а вот склянки бить продолжают, и корабельный устав
ВМФ России предписывает вахтенному офицеру контролиро-
вать правильность их отбития.
В заключение, говоря о склянках с лингвистической точки
зрения, стоит объяснить этимологию самого слова. Склянка,
ранее скляница, происходит из слова стькляница. Выделенный ь
обозначает особый гласный звук, существовавший в древнерус-
ском языке, — так называемый редуцированный. Редуцирован-
ных было два: [ь] — нечто вроде краткого [е] и [ъ] — нечто вроде
краткого [о]. К XIII в. они были утрачены: в некоторых позициях
исчезли (лингвисты говорят пали), в некоторых — превратились
(лингвисты говорят прояснились) в обычные [е] и [о].
В слове стькло редуцированный предшествует слогу
с обычным гласным и потому, согласно общему правилу (так
называемому закону Гавлика), должен был бы пасть, однако это
привело бы к появлению малопроизносимого сочетания сткло.
В таких случаях редуцированный нередко сохранялся, нарушая
основную тенденцию, но обеспечивая возможность нормально
произносить слово. Таким образом в литературном русском
языке возникло слово стекло. Однако часть русских диалектов
(а также украинский, белорусский, чешский, польский и сло-
вацкий языки, где происходил тот же самый процесс) решила
эту проблему другим образом: после падения редуцированного
неудобное сткло упростилось до скло. То же самое произошло
со словом стькляница, однако в этом случае процесс распро-
странился и на литературный язык.
Задача использовалась в I туре XL Московской

40. Славянские месяцы
Задача
Даны названия месяцев на украинском языке в календарном
порядке, начиная с января:
січень, лютий, березень, квітень, травень, червень, липень,
серпень, вересень, жовтень, листопад, грудень.
Даны 11 обозначений дат на другом славянском языке —

хорватском:
4. travnja, 30. studenog, 2. kolovoza, 3. veljače, 5. ožujka,
3. lipnja, 1. rujna, 31. listopada, 4. svibnja, 3. srpnja, 1. listopada.
Известно, что это записанные в случайном порядке даты

одного календарного года, причем каждые две соседние (по
календарю) даты отстоят друг от друга на 30 дней (как, напри-
мер, 1 и 31 января).
З3435*6
Переведите хорватские даты на русский язык.
Примечание: украинское и читается как русское ы, і — как

русское и; хорватские č и ž читаются примерно как русские ч
и ж, lj и nj — примерно как русские ль и нь соответственно.
Подсказка
Какой месяц по-хорватски называется listopad? Может ли это
быть ноябрь, как и по-украински?
Решение
Хорватский listopad содержит 31 день (ведь в списке есть
31. listopada), а значит, это не может быть ноябрь, как по-укра-
ински. Задумаемся о том, в какой 31-дневный месяц могут
падать листья в Хорватии.
Предположим, что это декабрь. Начнем отсчитывать
от 31 декабря по 30 дней назад: 31 декабря — 1 декабря —
1 ноября — 2 октября — 2 сентября. Это противоречит хорват-
скому списку, в котором 2-е число встречается только один раз.
(Вперед мы можем пройти только на один шаг — до 30 января,
поскольку в хорватском списке нет 29-го числа.)
Теперь предположим, что это октябрь. Тогда получаем спи-
сок дат, который точно накладывается на хорватские даты из
условия (год при этом получается не високосный):
3 февраля — 5 марта — 4 апреля — 4 мая — 3 июня —
3 июля — 2 августа — 1 сентября — 1 октября — 31 октября —
30 ноября.
Ради математической строгости можно проверить, что
будет, если listopad — это январь, март, май, июнь или июль,
но ни в одном из этих случаев подходящий список дат не полу-
чится, да и странно было бы думать, что листья у хорватов опа-
дают в такое необычное время.
Зная, что listopad — это октябрь, по числам мы уже можем
понять, что 5. ožujka — это 5 марта, 2. kolovoza — 2 августа,
1. rujna — 1 сентября, 1. listopada — 1 октября, 31. listopada —
31 октября, 30. studenog — 30 ноября. Но на какие месяцы при-
ходятся три 3-х и два 4-х числа, пока непонятно. Здесь нам
помогут украинские названия месяцев.
Создадим таблицу, в первой строчке которой напишем
даты из списка, во второй — названия соответствующих меся-
цев по-украински, а в третьей — хорватских кандидатов
на эти числа:
Дата Украинское название Возможные хорватские
месяца соответствия
3 февраля лютий 3. veljače

3. lipnja
3. srpnja
5 марта березень 5. ožujka
4 апреля квiтень 4. travnja

4. svibnja
4 мая травень 4. travnja

4. svibnja
3 июня червень 3. veljače

3. lipnja
3. srpnja
3 июля липень 3. veljače

3. lipnja
3. srpnja
2 августа серпень 2. kolovoza
1 сентября вересень 1. rujna
1 октября жовтень 1. listopada
30 ноября листопад 30. studenog
Видна закономерность: те хорватские названия месяцев,

которые совпадают с украинскими (travanj — травень, lipanj —
липень, srpanj — серпень, listopad — листопад), сдвинуты
на месяц назад. Эта закономерность и позволяет выбрать пра-
вильные варианты во всех случаях.
40. СЛАВЯНСКИЕ МЕСЯЦЫ 363

О='6=
Дата Украинское название Хорватское
месяца соответствие
3 февраля лютий 3. veljače
5 марта березень 5. ožujka
4 апреля квiтень 4. travnja
4 мая травень 4. svibnja
3 июня червень 3. lipnja
3 июля липень 3. srpnja
2 августа серпень 2. kolovoza
1 сентября вересень 1. rujna
30 ноября листопад 30. studenog
Слова-предки украинских и хорватских слов, встречающихся
в задаче, в большинстве случаев существовали уже в прасла-
вянском языке. Они называли определенные периоды года
по их характерным признакам, связанным с состоянием при-
роды или с сельскохозяйственной деятельностью. Славянский
год начинался с весны. Вот список хорватских названий меся-
цев с объяснением их исконного значения (для некоторых меся-
цев исконное значение установить затруднительно — таковы,
например, rujan, ožujak и veljača):
Именительный Родительный Месяц Исконное значение
падеж падеж
ožujak ožujka март ложный месяц (возможно,

ложное начало весны); слово
происходит из lžujak, а l перед
согласным переходит в o; ср.
серб., хорв. Beograd ‘Белград’
travanj travnja апрель месяц травы
svibanj svibnja май месяц цветения кизила (svib,

sviba ‘кизил’)
lipanj lipnja июнь месяц цветения липы
srpanj srpnja июль месяц серпа, месяц жатвы
kolovoz kolovoza август месяц сбора урожая с помо-

щью возов (kola ‘повозка’)
rujan rujna сентябрь месяц рева оленей (rujati

‘реветь’) или месяц красных
листьев (rujan ‘красный’)
listopad listopada октябрь месяц, когда падают листья
studeni studenog ноябрь холодный, студеный месяц
prosinac prosinca декабрь месяц, когда небо покрыто си-

ними (свинцовыми) тучами
siječanj siječnja январь месяц, когда рубят (секут)

деревья
veljača veljače февраль возможно, месяц, когда дни

увеличиваются (velji ‘боль-
ший’, veliki ‘большой’)
Приписывание этих древних славянских названий месяцам

заимствованного календаря (январь, февраль и т. д.) происходило
независимо в разных славянских языках, и поэтому родственные
слова в разных языках могут обозначать разные, но в любом слу-
чае близкие друг к другу месяцы. Различие между Украиной
40. СЛАВЯНСКИЕ МЕСЯЦЫ 365

и Хорватией в географическом положении и в климате привело
к тому, что большая часть явлений, к которым отсылают названия
месяцев, в Хорватии происходит раньше — вот так и возникло
несоответствие между украинскими и хорватскими названиями
месяцев. Из правила о сдвиге есть только одно исключение
(в задаче оно не представлено): январь называется словом сiчень
по-украински и словом siječanj по-хорватски. Кроме этого,
в задаче не встретилось хорватское слово prosinac ‘декабрь’;
однако оно не имеет соответствия среди украинских названий.
В некоторых славянских литературных языках (например,
в русском, сербском, словенском, болгарском, македонском,
словацком) исконные названия месяцев не сохранились: все
месяцы называются заимствованными словами (рус. январь,
февраль и т. д.; серб. јануар, фебруар и т. д.). В некоторых язы-
ках часть названий месяцев — заимствования, а часть — искон-
ные слова. Например, в польском языке десять названий меся-
цев исконны, однако март и май обозначаются как marzec и maj.
Белорусский язык тоже сохраняет славянские названия месяцев,
но май имеет два конкурирующих названия — май и травень.
Кроме украинского и хорватского, славянские обозначения
месяцев полностью сохраняет также чешский язык.
В других европейских языках тоже существуют или сущест-
вовали свои названия месяцев. Так, при Карле Великом (747/748–
814) во Франции были введены немецкие обозначения месяцев:
например, июль назывался месяцем сена (heuuimanoth),
а август — месяцем жатвы (aranmanoth). Впрочем, эти названия
были быстро вытеснены заимствованными. А финны до сих пор
пользуются своими обозначениями месяцев, многие из которых
весьма выразительны: например, февраль по-фински называется
helmikuu ‘месяц жемчуга’, а октябрь — lokakuu ‘месяц грязи’.
Задача использовалась на Зимнем

математическом турнире в Болгарии (2006).
41. Холодные росы
Автор: Людмила Федорова
Задача
Профессора Ли Санок (в корейском произношении [и санъ-ок])
и Ли Фуцин познакомили меня со старинным сельскохозяй-
ственным календарем, который используется в Китае и Корее
по сей день. В нем четыре времени года (весна, лето, осень,
зима), каждое из которых делится на шесть периодов (примерно
по 15 дней). У каждого периода свое название.
Вот некоторые корейские названия, записанные корейским
письмом, в русской транслитерации и с русским переводом
(названия периодов 5, 9, 15 и 18 для задачи несущественны,
и потому они в таблицу не включены):
Корейское Русская Русский перевод

письмо транслитерация
1. 립춘 ипчхун начало весны
2. 우수 усу дождевая вода
3. 경칩 кёнъчхип пробуждение лягушек
4. 춘분 чхунбун середина весны
6. 곡우 коку хлебный дождь
7. 립하 ипха начало лета
8. 소만 соман малое изобилие
41 . Х О Л О Д Н Ы Е Р О С Ы 367
Корейское Русская Русский перевод
письмо транслитерация
10. 하지 хачи середина лета
11. 소서 сосô малая жара
12. 대서 тэсô большая жара
13. 립추 ... начало осени
14. 처서 ... прекращение жары
16. 추분 ... ...
17. 한로 ханло холодные росы
19. 립동 иптонъ ...
20. 소설 сосôль малые снега
21. 대설 ... ...
22. 동지 ... ...
23. ... сохан ...
24. ... ... большие холода
З3435*6
Заполните пропуски, отмеченные многоточием, в пронумеро-
ванных строках. Когда начинается весна, согласно сельскохо-
зяйственному корейскому календарю?
Примечание 1: чх, нъ, ô обозначают особые звуки корей-

ского языка; данный в транслитерации слог -чи после гласной
и звонкой согласной читается как [ди] (хачи = [хади]); н перед
л ассимилируется (ханло = [халло]); -к- между гласными чита-
ется как [г].
Примечание 2: Ли Санок — известный корейский лингвист,
один из авторов монографии «Корейский язык» [Ли Иксоп, Ли
Санок и Чхэ Ван, 2005].
Ли Фуцин — китайский псевдоним выдающегося россий-
ского китаиста Б. Л. Рифтина.
41 . Х О Л О Д Н Ы Е Р О С Ы 369
Подсказка
Все корейские названия состоят из двух графических блоков.
Каждый блок соответствует значению одного слова. Обратите
внимание на повторяющиеся элементы в блоках и постарайтесь
понять, как они могут читаться.
Решение
1. Можно заметить, что корейские названия состоят из двух
графических блоков, транслитерируются в одно слово из двух
слогов и переводятся словосочетаниями из двух слов. По-види-
мому, каждый блок как-то соответствует значению одного
слова. Поскольку в блоках много повторяющихся элементов,
можно предположить, что эти элементы передают чтения слов,
их звуковой состав.
2. Сравнив транслитерацию и графику 1 ипчхун — ‘начало
весны’ и 4 чхунбун — ‘середина весны’, убедимся в том, что
‘весна’ — чхун 춘. Сравнив 1 ‘начало весны’ — ипчхун и 13 ‘начало
осени’, мы можем выделить в корейской записи общую первую
часть 립, которая и будет соответствовать слову ‘начало’ — ип.
Сопоставив 7 ‘начало лета’ — ипха 립하 и 10 ‘середина лета’ —
хачи 하지, выводим, что ха 하 — ‘лето’. Можно заметить, что для
слова ‘середина’ есть два разных варианта: бун и чи.
3. В 13 ‘начало осени’ требуется восстановить чтение второго
блока (‘осень’). Если сравнить вторые блоки в 1 и 13, 춘 и 추,
то можно заметить, что они имеют общий верхний компонент
(похожий на человечка) и различаются нижним. Однако нижний
в 13 выглядит простым, а в 1 — составным, самая нижняя часть
в 1 повторяется в первом и втором блоках в 4 춘분 — чхунбун;
возможно, она передает звук [н]. Без нее компонент в 1 похож
на соответствующий компонент в 13, только кажется более сжа-
тым. Можно предположить, что сжатие не влияет на звуковое зна-
чение и блок 추 в 13 соответствует чтению [чху]. При этом видно,
что он является составным. Сравнив его с 2 우수усу и 6 곡우коку,
можем убедиться, что нижняя часть, похожая на букву Т, соответ-
ствует [у]. Тогда верхний компонент передает [чх]. В результате
получаем чтение 13 립추 — ипчху и 16 추분 — чхубун, что из
сравнения с 4 означает ‘середина осени’.
4. Итак, в основном понятно, что каждый звук записывается
отдельным элементом блока, который соответствует одному
слогу = слову. В слоге может быть два или три звука. Напри-
41 . Х О Л О Д Н Ы Е Р О С Ы 371
мер, в слове хачи в каждом слоге по два звука, отсюда в блоке
지 вертикальная черта должна обозначать [и]. Но в слове 1
ипчхун первый слог 립 не начинается с этой черты, хотя и вклю-
чает ее. В начале стоит еще один знак, который, видимо,
не имеет звукового значения. Подтвердить эту догадку помо-
гает чтение имени в условии: Ли произносится как [и]. Можно
предположить, что первый элемент в ип 립 обозначает здесь
нечитаемое [л]. В самом деле, мы встречаем его в 17 한로 ханло
и в 18 소설 сосôль, где он читается в других позициях — в сере-
дине слова и на конце (в транслитерации — ль). Так мы убежда-
емся и в том, что [и] передается вертикальной чертой — этот
знак присутствует и в 3 경칩 кёнъчхип. Из 3 к тому же следует
подтверждение, что [п] и [б] обозначаются одинаково.
5. Из первого блока в 3 вычленяются элементы к, ё, нъ.
Фрагмент, соответствующий нъ (кружок), мы встречаем также
в 2 우수 и в 6 곡우, однако в их транслитерации нет [нъ]. Значит,
он обозначает «пустой» начальный согласный в слоге = слове,
открывающемся гласным. При этом 6 разбивается на слова: кок-
у. По-видимому, 우 [у] означает ‘дождь’.
6. Из 11 소서сосô получаем два знака для гласных [о] и [ô]
и замечаем, что начертания согласного приспосабливаются
к положению гласного — горизонтально или вертикально ори-
ентированного. Теперь можно прочесть 14 처서 чхôсô — ‘пре-
кращение жары’.
7. Из 12 и 20 прочитывается 21 대설 — тэсôль, что должно
значить ‘большие снега’.
8. Теперь надо перевести 19 립동 иптонъ; первый элемент —
‘начало’, по 19-й позиции можно догадаться, что это ‘начало
зимы’. Тогда 22 동지 — это тонъчи — ‘середина зимы’.
9. Осталось записать 23 и 24. Для 23 сохан из 8, 11 и 17 полу-
чаем 소한, что будет означать ‘малые холода’ (судя по 2 и 4, одно-
коренные прилагательные и существительные обозначаются одним
и тем же словом, важен лишь порядок: второе слово — определяе-
мое). Теперь можно записать 24 ‘большие холода’: 대한 тэхан.
Таким образом, мы заполнили все пропущенные места.
10. Последний вопрос задачи — когда начинается весна
по корейскому календарю — можно решить, если задуматься
о конкретных точках отсчета времени. Раньше мы отметили,
что середина весны и середина лета обозначаются по-разному:
бун и чи. Середина осени — тоже бун (16), а середина зимы —
чи (22). То есть середины весны и осени отмечены словом бун,
а лета и зимы — словом чи. Эти совпадения, очевидно, не слу-
чайны, и они могут отмечать календарные точки отсчета. По-
русски астрономически важные даты — весеннего и осеннего
равноденствия, летнего и зимнего солнцестояния — также обоз-
начаются параллельными конструкциями. По-видимому, и по-
корейски аналогично. Если теперь принять дату весеннего рав-
ноденствия за начало периода «середина весны», то начало
весны приходится раньше на три периода — то есть на 45 дней,
примерно на 4–6 февраля. Обычно в начале весны отмечают
и наступление Нового года, дата которого вычисляется по лун-
ному календарю (первое новолуние в созвездии Водолея).
Корейское письмо является буквенным, но слова записываются
блоками, обычно соответствующими двух- или трехбуквенным
слогам. Разделение на блоки зависит и от границ слова (ср.
‘хлебный дождь’). Запись блоками придает корейскому письму
сходство с китайским, однако, в отличие от китайского, каждый
знак имеет звуковое чтение. Притом что в современном корей-
ском алфавите всего 24 буквы, слоговых блоков более 2500.
Важно уметь увидеть состав блока — ориентация гласных
задает вариант согласного; каждый блок традиционно начина-
ется знаком согласного (даже если он отсутствует в произноше-
нии); конечный согласный приписывается снизу.
Еще одна особенность корейского письма состоит в том,
что начертания согласных передают способ их произнесения:
например, кружок отмечает горловые звуки (как бы горло в раз-
41 . Х О Л О Д Н Ы Е Р О С Ы 373
резе), квадрат — губные (сомкнутые губы), уголок вершиной
кверху — зубные (зуб сбоку). Таким образом, буквы передают
признаки звуков; поэтому некоторые лингвисты называют
корейское письмо признаковым и считают самым совершенным
и точным из существующих. Профессор Ли Санок считает, что
выучить корейский алфавит можно за одно утро; в детский сад
принимают детей со знанием корейского алфавита.
Этот алфавит (хангыль) был введен королем Сёджоном
Великим в 1446 г. и используется в обеих Кореях (в Южной
в сочетании с китайской иероглификой, которую называют
ханча). 9 октября, в день издания указа Сёджона Великого,
в Южной Корее отмечается День национального алфавита.
Слово хангыль (한글) на древнекорейском означает ‘великая
письменность’, а на современном корейском — ‘корейская
письменность’.
Сельскохозяйственный календарь отражает традиционную
для Дальнего Востока смену сезонов и тесно связан с сельско-
хозяйственной деятельностью корейских крестьян. До недав-
него времени был распространен также и лунный календарь.
Солнечный (григорианский) календарь официально принят
1 января 1895 г. Распространен и солнечно-лунный цикличе-
ский календарь, использующий 60-летний цикл.
Задача впервые опубликована в книге Л. Федоровой

«История и теория письма» [Федорова, 2015].
V.
О]Q+,^
\3>46_
Автор предисловия: Александр Бердичевский
В этом разделе «спрятаны» задачи, которые мы не смогли раз-

местить в соответствующих разделах, потому что это дало бы
читателям слишком большую подсказку.
В большинстве задач, опубликованных в книге, довольно
легко понять (а иногда и сразу очевидно), на что в первую оче-
редь надо обратить внимание в поисках решения: на звуки,
на формы слов, на порядок слов, на значения слов или на что-
нибудь еще. То, в какой раздел помещена задача, иногда может
стать подсказкой, но незначительной.
Изредка, однако, встречаются задачи, которые в олимпиад-
ной практике называют «задачами на озарение». Чтобы их
решить, необходима одна большая догадка. Как правило, пока
эта догадка не «случилась», непонятно, как к задаче вообще
подступиться, а после того, как она сделана, решение стано-
вится элементарным. Для таких задач название раздела сразу
подсказало бы, где искать озарение.
Название этого раздела ничего подсказать не может,
а в какие разделы должны были бы попасть помещенные в нем
задачи, вы поймете, когда на вас снизойдет озарение.
376 V. О С О Б Ы Й РА З Д Е Л
42. Склеить пытаюсь
два словца
Автор задачи и решения: Александр Бердичевский
Автор послесловия: Александр Пиперски
Задача
Даны фрагменты песен Михаила Щербакова, в которых исполь-
зован своеобразный поэтический прием:
Может быть, он моим сейчас голосом ахнет, вместо глаз

к небу поднявши два бельма: «Боже, какая тьма!»
Может, хотя бы он — не дым. Впрочем, тогда — что делать с ним?
Сжечь? Изваять? Убить? Забыть? Может быть, может быть.
(«Это не я»)
Не знаю, как там лет гам, как лет гам там, как там Гамлет,
схватился ль за кинжал иль до сих пор в сомненьях дремлет?
Не каждый внемлет призракам. Но кто уж точно внемлет,
так это наш знаток заморских слов, сомнений нет.
Сомнений нет, близки ему и замок Эльсинор, и остров Родос.
Он чует сдвиг эклиптик в должный час на должный градус.
В вещах он ценит атрибут, но также чтит и модус.
Сенатор-мавр и люмпен-скиф равно родня ему.
(«Не знаю, как там ландыш...»)
И даже твой силуэт на монетах

не означает, что ты божество.
В том важный может быть момент для собирателя монет,
но поглядел бы он, как много есть всего
4 2 . С К Л Е И Т Ь П Ы ТА Ю С Ь Д В А С Л О В Ц А 377
В моих ракетах!
Какой сезам для развитого нумизмата,
Сребро и злато,
Виват и браво! Если ж в рифму, то — браво!
(«Мои ракеты»)
Я все награды роздал, я все чины раздал.

Я сам всё это создал, я сам это всё создал.
(«Мое королевство — 2»)
З3435*6
Опишите этот прием.
В следующих фрагментах произведений других авторов тот же
прием использован в более явном виде.
А если вы споёте,
а может быть, залаете,
А может, замычите
(коровы ведь мычат),
То вам седло большое,
ковёр и телевизор
В подарок сразу вручат,
а может быть, вручат!
(Эдуард Успенский.
«А может быть, ворона...»)
Да, мы не растём, и в этом какой-то рок. Ну,
то есть я расту, у меня цейтнот, мой паспорт
полон цветных иноземных виз, цветами, шкафами,
книгами дом оброс.
Ты мог бы уйти, но все слова поперек, письмо на нот-
ной бумаге — все мимо нот, да, я продвигаюсь,
а ты навсегда завис, как уроборос или уроборос.
(Аля Кудряшева. «Поперек»)
Я про страуса,
про эму,
Написал бы вам
Поэму,
Но никак я не пойму:
Эму он
Или эму?!
(Борис Заходер. «Эму»)
Обратите внимание на ударение.
Решение
Чтобы решить задачу, нужно понять, как правильно читаются стихи.
Разумеется, если знать, как звучат песни, найти решение легче,
но свойства стихов можно восстановить даже в том случае, если
музыка и авторское исполнение неизвестны и даны только тексты.
В двух фрагментах есть слово, которое встречается дважды
в одной и той же форме, но с разным ударением: создал —
создал и браво — браво.
В других двух фрагментах таких слов нет, однако, если пра-
вильно определить размер, то видно, что похожим образом
ведут себя сочетания слов: может быть — может быть и лет
гам — лет гам. Можно сказать, что в этих парах два слова
по задумке автора фактически объединяются в одно фонетиче-
ское слово и имеют одно ударение на двоих.
Вкратце прием можно описать следующим образом: одно
и то же слово (точнее, фонетическое слово) встречается в стихо-
творении не менее двух раз, причем два вхождения имеют раз-
ное ударение. Такое явление иногда называют метатонией.
Русский язык имеет свободное подвижное ударение: это означает, что
ударение может ставиться на любом слоге слова (на первом, на вто-
ром, на третьем и т. д.), а также может падать на разные слоги в формах
одного и того же слова: гоню — гонишь, жена — жёны и т. п. Эта
лингвистическая особенность имеет важное значение для русского
стихосложения, которое в своем классическом варианте основывается
именно на чередовании ударных и безударных слогов в стихе (такую
систему стихосложения называют силлабо-тонической).
Многие считают, что поэты иногда произвольно смещают уда-
рение в словах: ведь когда мы читаем стихи, то порой находим
ударение не на тех слогах, на которых мы бы сами его поставили.
На самом деле обычно имеет место один из двух случаев:
1. Так на самом деле говорили во времена, когда создава-
лось произведение. Например, у А. С. Пушкина в стихотворе-
нии «Поэт и толпа» читаем:
Ты пользы, пользы в нем не зришь,
Но мрамор сей ведь бог!.. так что же?
Печной горшок тебе дороже,
Ты пищу в нем себе варишь.
Можно было бы подумать, что поэт для рифмы переставил

на второй слог ударение в слове варишь. Но на самом деле эта
форма в то время всеми произносилась как варишь, и лишь
позже ударение в ней передвинулось на первый слог. Точно так
же сейчас ударение передвигается на первый слог в похожем
глаголе звонишь, хотя норма изо всех сил этому противится.
Кстати, именно изменение ударения в глаголах второго спря-
жения и обыгрывает Эдуард Успенский в своих строках:
...То вам седло большое,
ковёр и телевизор
В подарок сразу вручат,
а может быть, вручат!
Иногда, конечно, бывает, что язык дает поэту не один вари-

тант ударения в слове, как было у Пушкина со словом варишь,
а два. Например, мы сейчас можем сказать создал, а можем —
создал. Михаил Щербаков обыгрывает эту возможность выбора,
используя оба варианта рядом:
Я все награды роздал, я все чины раздал.
Я сам все это создал, я сам это все создал.
2. Бывает, что поэт использует необычную форму потому,

что знает о ней из традиции, при том что сам так не говорит.
Например, Булат Окуджава пишет:
Молва за гробом чище серебра

И вслед звучит музыкою прекрасной...
Он делает это вовсе не потому, что в XX в. говорили музыка
(в других стихотворениях Окуджавы вполне встречается вари-
ант музыка: Солнышко сияет, музыка играет, / Отчего ж так
сердце замирает?), а потому, что такое произношение известно
из классической литературы и освящено традицией — напри-
мер, Музыка уж греметь устала («Евгений Онегин»). А вот
в начале XIX в. действительно говорили музыка, и лишь позже
ударение сдвинулось на слог назад.
Разумеется, поэт может пойти и против языка, и против тра-
диции, но это редкость, и характерно, что Щербаков не просто
так поставил ударение браво, а как бы извинился за это (Если ж
в рифму, то — браво!). Однако именно Щербаков известен
своей любовью к экспериментам с ударением, так что иногда
он все-таки нарушает правила русского языка. Например,
в песне «У дороги чибис»:
Тут же объявляется: по рублю, п[а] рублю, по рублю, по рублю...

А я этого не люблю, не люблю, не люблю, не люблю...
Впрочем, чтобы разобраться, на каком слоге стоит ударе-

ние в каждом случае, приходится тщательно вслушиваться:
Щербаков не акцентирует неправильные с точки языка ударе-
ния, чтобы не слишком противоречить языковому чутью слу-
шателя.
В примере Может быть, может быть все устроено сложнее.
Далеко не с первого взгляда удается определить стихотворный
размер отрывка. Но если приглядеться, то нечетные строки состоят
из двух рифмованных полустиший ТА-та-та-ТА-та-ТА-та-ТА:
Может быть, он моим сейчас / голосом ахнет, вместо глаз

Может, хотя бы он — не дым. / Впрочем, тогда — что делать с ним?
В четных строках первое полустишие такое же, а второе

усечено на два слога (ТА-та-та-ТА-та-ТА): к небу поднявши два
бельма: / «Боже, какая тьма!» Если уловить эту схему,
то заключительное полустишие читается так: Может быть,
может быть. Во втором случае ударение на быть сильнее,
чем на может, поскольку именно слово быть стоит в конце
строки в позиции рифмы. Таким образом, получается, что одно
и то же сочетание слов звучит по-разному: в первой строке
выделяется слово может, а во второй — слово быть.
В этом примере проявляется интересная особенность: одно-
сложное слово в стихе может быть прочитано как с ударением,
так и без него. В связи с этим внимания заслуживает пример
Не знаю, как там лет гам, как лет гам там, как там Гамлет,
написанный семистопным ямбом.
Долгое время считалось, что русский ямб — это стихотворный
размер, в котором четные слоги ударны, а нечетные безударны.
Правда, оказывалось, что многие строки в такое понимание
не укладываются: например, в строке Бой барабанный, крики, скре-
жет (А. С. Пушкин, «Полтава») первый слог ударный, а второй
безударный. В результате получается, что ямб — это такой размер,
в котором четные слоги ударны, а нечетные безударны, но иногда
встречаются безударные четные и ударные нечетные слоги.
Разумеется, такое определение неудовлетворительно, по-
скольку ему соответствует фактически любая последователь-
ность ударных и безударных слогов — просто где-то будет
больше нарушений идеальной схемы, а где-то меньше. Реше-
ние проблемы нашли в середине XX в. независимо друг от
друга несколько ученых, в том числе А. Н. Колмогоров
и К. Ф. Тарановский. Они показали, что для классического рус-
ского стиха значимо только ударение в словах, состоящих из
двух и более слогов. В ямбической строке ударения таких слов
должны приходиться только на четные слоги, а ударение одно-
сложных слов значения не имеет: они могут быть ударны или
безударны в зависимости от фразового ударения, которое
намного менее жестко задано, чем ударение внутри слова.
Поэтому строка Бой барабанный, крики, скрежет вполне нор-
мальна: в ней ударения длинных слов барабанный, крики и скре-
жет приходятся на четвертый, шестой и восьмой слог соответ-
ственно, а все остальное уже неважно. Точно так же и строка
Щербакова Не знаю, как там лет гам, как лет гам там, как там
Гамлет является ямбической именно потому что ударные слоги
в словах знаю и Гамлет приходятся на четные позиции (вторую
и 14-ю соответственно), а дальше в соответствии с метрическими
требованиями ямба при чтении стиха или при пении мы расстав-
ляем фразовые ударения на односложные слова, занимающие чет-
ные слоги, и получаем: Не знаю, как там лет гам, как лет гам
там, как там Гамлет. Другое дело, что без контекста мы могли
бы не опознать эту строчку как ямбическую, потому что два чет-
ных слога из семи, занятые ударениями двусложных слов, — это
очень мало. Но ямбичность не вызывает сомнения в контексте
песни, целиком написанной ямбом (например, в строке Не каж-
дый внемлет призракам. Но кто уж точно внемлет не два,
а целых пять ударений приходятся на четные слоги).
Порой поэты пользуются тем, что строку можно прочитать
и ямбом, и не ямбом. Так, А. Н. Колмогоров и А. В. Прохоров
в статье «К основам русской классической метрики» (1968)
цитируют стихотворение Степана Щипачева:
Не каждый стих зовет и греет,
не в каждой строчке свет зари.
Вам тесно в ямбах и хореях —
ломайте их, чёрт побери!
Колмогоров и Прохоров язвительно отмечают, что в пол-

ном противоречии со своим содержанием четвертая строка все-
таки написана ямбом: ведь ударения трехсложных слов ломайте
и побери приходятся на четные слоги — второй и восьмой. Но,
вероятно, дело не просто в том, что поэт плохо понимал, как
устроена русская метрика: он хотел сыграть на двойственности
этой строки. Конечно, при желании ее можно прочитать ямбом,
но можно увидеть здесь и другое расположение ударений,
свойственное амфибрахию: та-ТА-та-та-ТА-та-та-ТА (ломайте
их, чёрт побери!). Таким образом, интересный художественный
эффект создается благодаря тому, что два возможных прочте-
ния этой строки накладываются, с одной стороны, на ямбичес-
кий контекст, а с другой — на призыв отказаться от ямбов.
Порой подобные строчки встречаются и в текстах, не пре-
тендующих на разрушение ямба. Так, строку Преследуя свой
идеал можно прочитать и как амфибрахий (Преследуя свой
идеал), и как ямб (Преследуя свой идеал). Для того чтобы удос-
товериться в реальности первой возможности, известный сти-
ховед Александр Илюшин предложил тест: можно подставить
к этой строке написанную «стопроцентным» амфибрахием пер-
вую строку из известной песни на стихи Михаила Исаковского
«Летят перелетные птицы»:
Летят перелетные птицы,

Преследуя свой идеал.
А для того чтобы доказать, что это может быть и ямб, доста-
точно просто вспомнить контекст, из которого на самом деле
и взята эта строчка, — десятую главу «Евгения Онегина»:
Одну Россию в мире видя,

Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал...
Ч=Q 6R6 SQM*=3=T

Метрика Михаила Щербакова анализируется в статье Алексея
Тугарева; автор специально отмечает «поэтическое мастерство
Михаила Щербакова и удивительное разнообразие его версифи-
кационной техники» [Тугарев, 2006].
О филологических исследованиях А. Н. Колмогорова под-
робно рассказывает В. А. Успенский [Успенский, 1997].
Задача впервые использовалась на конкурсе

«Русский медвежонок для учителей – 2012».
43. Фома и Ерёма
Автор: Александра Архипова
Задача
Даны фрагменты из русских народных театральных представле-
ний, описывающих комические злоключения двух братьев:
Ерёма пошел в рынок, а Фома-то на базар.

Вот Ерёма зашел в церковь, а Фома-то в алтарь.
А Ерёма носит лапти, а Фома-то сапоги.
Как Ерёму-то поймали, а Фому-то сгребли.
З3435*6 1
Поняв, чем похожи и чем отличаются описания событий, про-
исходящих с Ерёмой и Фомой, составьте шесть фраз с таких
структурой:
Ерёма взял [...], а Фома-то [...], —
выбрав недостающие слова из следующего списка: полтину,

кадило, чесноку, свечу, полтора, шубу, невод, короб, кафтан,
неводок, сундук, луку.
З3435*6 2
Определите и сформулируйте, каким фактором обусловлено
замеченное вами различие.
Подсказка
Обратите внимание на произношение слов, которыми описыва-
ется происходящее с Фомой и с Ерёмой.
Решение
При описании событий, происходящих с Ерёмой, используются
слова с ударением на предпоследнем слоге, а с Фомой —
на последнем; слова берутся из одного смыслового ряда.
О='6= 53 >3435*6 1
Ерёма взял полтину, а Фома-то полтора.
Ерёма взял кадило, а Фома-то свечу.
Ерёма взял луку, а Фома-то чесноку.
Ерёма взял шубу, а Фома-то кафтан.
Ерёма взял невод, а Фома-то неводок.
Ерёма взял короб, а Фома-то сундук.
О='6= 53 >3435*6 2
Само имя Ерёма имеет ударение на предпоследнем слоге, а имя
Фома — на последнем.
Веселая комическая пара — популярный персонаж современных
мультфильмов и комиксов (любопытно, что английские имена Том
и Джерри этимологически эквивалентны русским Фоме и Ерёме,
но это, возможно, случайное совпадение) — возникла довольно
давно, по крайней мере среди персонажей так называемого народ-
ного театра, представления которого ставили еще в средневеко-
вых городах, на ярмарках, во время праздничных дней. Такие
представления часто для забавы почтеннейшей публики сопро-
вождались веселыми рассказами о приключениях Фомы, который
совершал глупые поступки, и Ерёмы, который поступал еще хуже.
С помощью простеньких фраз, которые даны в условии задачи,
устроители ярмарки зазывали людей к балаганам.
Такие зазывающие фразы произносили, не имея заранее
приготовленных текстов, то есть это выглядело как импровиза-
ция. Но, как мы понимаем, если бы эти тексты на самом деле
были спонтанными, они каждый раз были бы разными; до нас
же от народного театра дошел вполне устойчивый набор тек-
стов. А все потому, что ярмарочные исполнители прибегали
к хитрым поэтическим приемам, позволявшим запоминать
и очень быстро воспроизводить тексты.
В одних языках (например, монгольском, якутском,
древнеисландском) для этого используются рифмы или алли-
терация (повторение одинаковых звуков). В других (как
в нашей задаче) используется единая метрическая схема.
В данном случае употребляются одинаковые комбинации
ударных и безударных слогов в постоянных и переменных
элементах текста: постоянными элементами у нас будут
Ерёма и Фома, имена которых отличаются позицией ударе-
ния — на втором слоге от конца (Ерёма) и на последнем
слоге (Фома). К этому мы добавляем переменные, на которые
наложено два ограничения: во-первых, они или должны быть
контекстуальными синонимами, то есть значить почти одно
и то же в пределах одного текста (например, рынок — базар),
или входить в одну категорию (шуба — кафтан: и то и дру-
гое — одежда), а во-вторых, иметь такой же метрический
рисунок, как и имена наших героев. В результате мы полу-
чаем почти бесконечный набор вариантов: Ерёма пошел
в рынок, а Фома-то на базар. А вот современный вариант:
Ерёма пошел в школу, а Фома-то в спортзал.
Такие наборы слов, встречающиеся в одном тексте в одной
и той же метрической позиции, называются формулами. Бла-
годаря им существуют не только ярмарочные тексты о Фоме
и Ерёме, но и такие огромные эпосы, как индийская «Рама-
яна», греческие «Илиада» и «Одиссея», калмыцкий «Джан-
гар», бурятский «Гэсэр». Их длина составляет многие тысячи
строк, и они не могли бы существовать, если бы сказители
не передавали их из поколения в поколение с помощью сис-
43. ФОМА И ЕРЁМА 389

тем формул. Это явление было описано замечательными уче-
ными Милмэном Пэрри и Альбертом Лордом (на русском
языке издана книга Лорда «Сказитель» [Лорд, 1994]), а наблю-
дение о метрической системе в текстах о Фоме и Ерёме сде-
лано замечательным фольклористом и этнографом, соавтором
и другом Романа Якобсона, Петром Григорьевичем Богатыре-
вым [Богатырев, 1971].
Задача использовалась в I туре XXXI Традиционной

44. Заимствования
в венгерском
Автор задачи: задачная комиссия Традиционной олимпи-
ады по лингвистике и математике
Автор решения и послесловия: Антон Сомин
Венгрия расположена в центре Европы, в окружении многих

стран, большинство из которых — славянские (см. карту).
Поэтому неудивительно, что в венгерском языке много слов,
заимствованных из славянских и других языков (притом что вен-
герский даже не родствен языкам соседей: он относится
не к индоевропейской семье, а к финно-угорской группе ураль-
ской семьи).
УКРАИНА
СЛОВАКИЯ Мишкольц
АВСТРИЯ Эгер
Дунай Эстергом Ньиредьхаза
са
Ти
Шопрон Дьёр БУДАПЕШТ Дебрецен

Сомбатхей Сольнок
Балатонфюред
Кестхей Кечкемет
Балатон
СЛОВЕНИЯ
ВЕНГРИЯ Сегед
РУМЫНИЯ
Печ
ХОРВАТИЯ Шиклош
СЕРБИЯ
Рис. 19. Венгрия на карте Европы
44. ЗАИМСТВОВАНИЯ В ВЕНГЕРСКОМ 391

Задача
Даны несколько венгерских существительных:
szerda, hétfő, szombat, kedd, vasárnap, péntek, csütörtök.
З3435*6 1
Венгерское слово hétfő — не заимствование. Это сложное слово,
вторая часть которого, fő, имеет значение ‘голова’, а в перенос-
ном смысле — ‘начало, передняя часть чего-либо’. Переведите
на русский язык слово hét.
З3435*6 2
Венгерское слово kedd — не заимствование. Оно образовано
от слова két. Переведите слово két на русский язык.
З3435*6 3
Первая часть сложного слова vasárnap означает ‘базар’. Переве-
дите на русский язык слово nap.
З3435*6 4
Переведите на русский язык все слова, приведенные в усло-
вии задачи.
Примечание: h читается примерно как русское х, s — как ш,

sz — как с, cs — как ч, ö — как русское ё в слове тётя, ü — как
русское ю в слове тюль, á — долгое a, é — долгое e, ő — дол-
гое ö.
Попробуйте прочитать слова вслух, пользуясь правилами чте-
ния, указанными в примечании.
Обратите внимание на количество предложенных существи-
тельных.
Решение
Количество предложенных существительных — семь — в соче-
тании с фонетическим сходством некоторых слов с их русскими
аналогами (не забудьте обратить внимание на примечание,
которое поможет правильно прочитать венгерские слова)
не оставляет места для сомнений: задача посвящена венгерским
дням недели. Поняв это, несложно выполнить задания.
Если fő — это начало, то логично предположить, что hét —
это ‘неделя’ (задание 1). Логичен и перевод слова nap как день
в составе сложного слова vasárnap ‘базарный день’ (задание 3).
Теперь попробуем расположить дни недели в правильном
порядке.
Мы не знаем, начинается ли неделя в Венгрии с понедель-
ника, как у нас, или с воскресенья, как, например, у американ-
цев, поэтому неочевидно, каким из этих двух дней является
hétfő ‘начало недели’. Тут нам на помощь приходят славянские
заимствования (каковые составляют пятую часть всего венгер-
ского лексикона — столько же, сколько и слова собственно
финно-угорского происхождения): szerda, csütörtök и péntek —
соответственно среда, четверг и пятница. Не вызывает
сомнений и перевод слова szombat, восходящего изначально
к древнееврейскому слову шабат, — суббота.
Остались hétfő ‘начало недели’, vasárnap ‘базарный день’
и неизвестный kedd, которые могут соответствовать понедель-
нику, вторнику и воскресенью. По-видимому, слово két явля-
ется числительным, от которого образовано название kedd. Из
шести возможных комбинаций две кажутся совсем маловероят-
ными (когда неделя начинается со вторника), из остальных
четырех наиболее вероятным кажется вариант, когда неделя
начинается с понедельника (hétfő ‘начало недели’), базарным
днем (vasárnap) называют воскресенье, а kedd — это ‘вторник’,
и, соответственно, két значит два (задание 2).
Незаимствованные названия дней недели в венгерском языке
являются прекрасным примером трех из четырех основных спо-
собов наименования дней — по номеру дня (kedd — образова-
ние от слова két ‘два’), по отношению к другим дням или
неделе в целом (hétfő ‘голова, начало недели’) и по «функции»
дня (vasárnap ‘базарный день’) — и являют собой смешанную
систему. Такими же смешанными являются системы названий
дней недели в славянских языках. Они включают в себя:
«функциональные» названия дней: во всех славянских
языках, кроме русского, в названии воскресенья ясно видна
функция этого выходного дня — день, когда ничего не делают:
белор. нядзеля, польск. niedziela, серб. недеља;
«порядковые»: понедельник < день после недели (то есть
воскресенья), среда < середина (недели); и
«номерные»: вторник, четверг, пятница.
Естественный вопрос: почему средним днем назван третий
день семидневного цикла (между вторником и четвергом), а не
четвертый? В качестве одного из возможных ответов ученые
приводят толкование значения названий вторник, четверг и пят-
ница не как ‘второй (четвертый, пятый) день недели’, а ‘второй
(и т. п.) день после недели (то есть воскресенья)’, ср. понедель-
ник. Тогда первым днем недели получается воскресенье, а среда
становится действительно серединой семидневного цикла.
Как уже говорилось, русский язык с названием воскресенье
является исключением среди славянских. Религиозные мотивы
наименования дней недели как раз и являются четвертым основ-
ным источником названий для дней: именно так устроены мно-
гие романские и германские системы. Читатели, знакомые
с французским, а тем более с испанским или итальянским язы-
ком, при некотором усилии смогут увидеть в названиях дней
недели божественно-планетарное происхождение. Германские
племена, позаимствовав у римлян примерно в IV в. н. э. систему
называния дней недели в честь астрономических объектов и

соответственно богов, «пересчитали» римских богов в названиях
дней недели в богов своего пантеона по основной божественной
функции: эти имена в сильно измененном виде можно и сегодня
распознать в английских и некоторых немецких днях недели.
Однако мы лучше обратимся к древнеисландскому языку, где
звучание названий еще не успело сильно измениться, а их этимо-
логия, соответственно, прозрачнее (см. таблицу на с. 397).
Из приведенной таблицы видно, какие слова и мифологиче-
ские персонажи послужили источниками для названий дней
недели в большинстве современных романских и германских
систем (а кроме того — в кельтских, индийских и албанской).
Солнце (кроме романских) и Луна — для воскресенья
и понедельника.
Римскому Марсу, богу войны, соответствует германский
Тир (или Тюр) — бог воинской доблести: в их честь назван
вторник. Занятно, что в австрийских диалектах немецкого
языка встречается название Ergetag и его фонетические вари-
анты, восходящие, по-видимому, к греческому Аресу (*arjatag
‘день Ареса’), также богу войны.
Среда — день бога торговли Меркурия у римлян и Одина,
верховного бога, у германцев.
В случае четверга функция бога оказалась важнее места
в иерархической системе пантеона: Юпитеру, верховному богу
у римлян, в названии четверга соответствует не германский
Один, а его «коллега» по громовержению и метанию молний
Тор. Интересно, что у славянского народа полабов, жившего
на территории современной Германии и имевшего постоянные
контакты с носителями германских языков, четверг по анало-
гии назывался perĕndan — то есть день Перуна.
Римской Венере, богине любви, германцы нашли соответ-
ствие в виде Фригг (не путать с Фрейей!) — жены Одина, вер-
ховной богини, покровительницы любви и брака. В их честь
названа пятница.
Наконец, в английском языке и диалектах некоторых дру-
гих германских языков (а также в кельтских языках) сохрани-
Русский Французский Итальянский Испанский Английский Немецкий Древнеисландский
понедельник lundi lunedì lunes Monday Montag Mánadagr
вторник mardi martedì martes Tuesday Dienstag Týsdagr
среда mercredi mercoledì miércoles Wednesday Mittwoch Óðinsdagr
четверг jeudi giovedì jueves Thursday Donnerstag Þórsdagr
пятница vendredi venerdì viernes Friday Freitag Frjádagr
суббота samedi sabato sábado Saturday Samstag/ Laugardagr

Sonnabend
воскресенье dimanche domenica domingo Sunday Sonntag Sunnudagr
44. ЗАИМСТВОВАНИЯ В ВЕНГЕРСКОМ

397
лось изначальное римское название субботы — в честь бога
земледелия Сатурна, — исчезнувшее в романских языках.
Любопытно, что в романских языках воскресенье называ-
ется днем Господним, что восходит к латинскому dies Dominica
и мирно сосуществует с языческими названиями большинства
дней недели, которые сохранились до наших дней несмотря
на два тысячелетия христианства. Похожим образом обстоят
дела в кабардино-черкесском языке, где воскресенье называ-
ется тхьэумахуэ < тхьэ ‘бог’ и махуэ ‘день’, а пятница —
мэрем, что, по одной из версий, восходит к имени святой
Марии (ср. аналогичное осетинское майрæмбон). Почему вос-
кресенье названо именем Бога у мусульман-черкесов? Дело
в том, что ислам к черкесам пришел не так давно — лишь
начиная с XVI в., до того же времени основной их религией
было христианство, следы чего и сохранились в названиях
дней недели. Впрочем, по другой версии, мэрем восходит
к тюркскому байрам ‘праздник’.
Французские и итальянские названия, в отличие от испан-
ских, оканчиваются на -di (-dì) — это остаток латинского слова
dies ‘день’, заменившегося в этих языках на jour и giorno соот-
ветственно. При этом, так как в латыни dies могло распола-
гаться как после, так и до имени бога / планеты (Марса день
и день Марса), в некоторых романских языках и диалектах di-
закрепилось в начале слова, например dimarts ‘вторник’ (ката-
ланский язык), dimècres ‘среда’ (провансальский язык), divenres
‘пятница’ (лионский диалект французского языка).
В литературном немецком мы видим два названия для
субботы: Samstag (происходящее, как и славянские суббота,
sobota и пр. и романские samedi, sabato и пр., от древнеев-
рейского слова шабат ‘прекратить работу, покоиться’)
и Sonnabend ‘вечер накануне воскресенья’. Sonnabend пред-
ставляет собой пример уже встречавшегося нам «порядко-
вого» типа называния дня по его отношению к другим дням
или неделе в целом. Подобные примеры можно найти
и в других языках и диалектах:
блыпэ ‘понедельник’ < блы ‘семь’ и пэ ‘нос’, в переносном
смысле — ‘передняя часть, начало’ (адыгейский язык, близкород-
ственный кабардино-черкесскому, о котором речь шла выше);
Aftermontag ‘вторник’ < after ‘после’ и Montag ‘понедель-
ник’ (швабский диалект немецкого языка);
miðvikudagur ‘среда’ < miður ‘средний’, vika ‘неделя’ и dagur
‘день’ (исландский язык, ср. утратившееся древнеисландское
слово Óðinsdagr);
аналогичное mezzedima ‘среда’ < *mediaseptimana ‘середина
недели’ (тосканский диалект итальянского языка);
Wochenende ‘суббота’ < Woche ‘неделя’ и Ende ‘конец’
(некоторые австрийские диалекты немецкого языка);
Déardaoin ‘четверг’ < *etar da óin ‘(день) между двумя
постами’ (ирландский язык).
Последний оставшийся без объяснения день из таблицы —
это Laugardagr ‘суббота’ в древнеисландском. Это название,
сохранившееся во всех современных скандинавских языках,
исторически значит ‘день мытья’ и является примером «функ-
ционального» типа наименования. Можно привести примеры
и из других языков и диалектов, иногда в сочетании с религиоз-
ным мотивом:
lumerkátə ‘базар’ и ‘среда’ (диалект итальянского языка
провинции Абруццо; интересно, что в некоторых местах
Абруццо зафиксировано употребление этого слова для обозна-
чения вторника);
yaum al-ğum‘a ‘пятница’ < ‘день собрания’ (арабский
и видоизмененные заимствования из него в фарси, таджикский
и другие языки исламской культуры);
paṅguvāsara ‘суббота < ‘хромой день’ (санскрит; в древней
Индии суббота считалась несчастливым днем);
svētdiena ‘воскресенье’ < ‘святой день’ (латышский).
Ряд языков называет пятницу днем поста: исландское
föstudagur (fasta ‘пост’ и dagur ‘день’), ирландское Aoine <
*óin díden ‘(день) последнего поста’ (при этом среда —
Chéadaoin < cét-óin ‘(день) первого поста’). В других языках

пятница — это приготовление (к шаббату): греческое
Παρασκευή (paraskevi), армянское (urpat). Интересный
случай — адыгейский язык: здесь пятница называется бэр-
эскэшху ‘большое бэрэскэ’, а среда — бэрэскэжъый ‘малое
бэрэскэ’. Бэрэскэ, по всей видимости, — заимствованное грече-
ское Παρασκευή (ср. также малоизвестную русскую поговорку
среда — это маленькая пятница), сменившее свое исходное
значение на ‘пост’ (напомним, что при этом адыги — мусуль-
мане).
Наконец, преимущественно или только номерными назва-
ниями пользуются литовский язык (pirmadienis, antradienis,
trečiadienis, ketvirtadienis и т. д.), португальский (segunda-feira
‘понедельник’, terça-feira ‘вторник’, quarta-feira ‘среда’
и т. д. — это следы борьбы с язычеством в названиях дней
недели в VI в.), арабский (дни недели образованы от корней
числительных, но, в отличие от предыдущих языков, абсолютно
не совпадают с порядковыми числительными), вьетнамский,
казахский и многие другие.
Задача использовалась в I туре XXXVI Московской открытой

Указатель терминов
Задачи, для которых данные термины являются ключевыми (то
есть называют явления, которым посвящена задача), выделены
полужирным:
абсолютив, см. падеж абсолютивный

аканье 11. Белорусская орфография
актант 32. Удивительные грузинские
времена
акцентология 7. Ирландское ударение
аллитерация 43. Фома и Ерёма
алфавит 10. Шрифт Брайля;
13. Рунические надписи
амфибрахий 42. Склеить пытаюсь два словца
аналогия 22. С ним и без него
антоним 38. На семи ветрах
аорист 16. Настоящий разговор
артикль определенный 3. Солнце и луна; Предисловие
к разделу «Морфология»;
16. Настоящий разговор;
17. Старый книжный магазин;
33. Кто раздражал продавца?
артикль постпозитивный 33. Кто раздражал продавца?
артикль препозитивный 33. Кто раздражал продавца?
ассимиляция 3. Солнце и луна;
18. Венский вальс;
19. Коленопреклоненный верблюд
будущее в прошедшем 16. Настоящий разговор
Брайля шрифт 10. Шрифт Брайля
Ваккернагеля закон 25. Сербские энклитики
У К А З АТ Е Л Ь Т Е Р М И Н О В 401
вариативность 22. С ним и без него
вершина (синтаксическая) 22. С ним и без него
вид несовершенный 16. Настоящий разговор
вид совершенный 16. Настоящий разговор
вопрос косвенный 33. Кто раздражал продавца?
вопрос общий 16. Настоящий разговор
вопрос частный 16. Настоящий разговор
времена глагольные 16. Настоящий разговор;
32. Удивительные грузинские
времена
время 16. Настоящий разговор
глаголы активные 32. Удивительные грузинские
времена
глаголы недостаточные 19. Коленопреклоненный
верблюд
глаголы неправильные 19. Коленопреклоненный
верблюд
глаголы пассивные 32. Удивительные грузинские
времена
глаголы пустые 19. Коленопреклоненный
верблюд
гласного качество 19. Коленопреклоненный
верблюд
гласные 2. Черная кошка, белый кот;
4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
8. Новый русский алфавит
гласные безударные 5. Пятьдесят и семьдесят;
11. Белорусская орфография;
гласные вставные (эпентетические) 1. Влюбленная пара
гласные долгие 6. Крик души;
гласные протетические 19. Коленопреклоненный
верблюд
гласные редуцированные 39. Три склянки пополудни

гласный нулевой 20. Арабские числа
гласных редукция 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
грамматикализация 16. Настоящий разговор;
22. С ним и без него
давнопрошедшее 16. Настоящий разговор
диссимиляция 12. Белорусское яканье;
18. Венский вальс
долженствование 16. Настоящий разговор
зависимость синтаксическая 22. С ним и без него
заимствований освоение 1. Влюбленная пара
заимствования лексические 1. Влюбленная пара;
9. Хинди и урду;
20. Арабские числа;
35. Из истории Латвии;
38. На семи ветрах;
40. Славянские месяцы;
44. Заимствования в венгерском
заимствования грамматические 35. Из истории Латвии
закон Гавлика 39. Три склянки пополудни
закон открытого слога 22. С ним и без него
залог активный (действительный) 20. Арабские числа
залог антипассивный 32. Удивительные грузинские
времена
залог пассивный (страдательный) 20. Арабские числа;
звуков взаимовлияние 2. Черная кошка, белый кот
звуков выпадение 5. Пятьдесят и семьдесят
иерархия лиц 29. Мы с Тамарой
изафет 21. Имя розы
изменения звуковые 3. Солнце и луна
имперфект 16. Настоящий разговор
инклюзивность, см. местоимения ин-
клюзивные и эксклюзивные
интернационализмы 11. Белорусская орфография
инфикс 6. Крик души; 20. Арабские числа
категория грамматическая Предисловие к разделу «Морфо-
логия»
Керкгоффса принцип 14. Шифры и грехи отцов
класс именной 23. Черный замок;
кнаклаут 19. Коленопреклоненный
верблюд
контакт (языковой) 37. Странноведение
конструкция изафетная 21. Имя розы
конструкция притяжательная 21. Имя розы
координат система 36. Магнитная аномалия
корень трехсогласный 19. Коленопреклоненный верблюд;
криптоанализ 14. Шифры и грехи отцов
криптография Предисловие к разделу «Фонети-
ка и графика»;
14. Шифры и грехи отцов
криптология 14. Шифры и грехи отцов
лингва франка 38. На семи ветрах
лицо 19. Коленопреклоненный верблюд;
маркирование вершинное 21. Имя розы
маркирование двойное 21. Имя розы
маркирование зависимостное 21. Имя розы
маркирование нулевое 21. Имя розы
маркирование объекта дифференци- 28. Тайны мадридского двора
рованное
маркированность 24. Раз, два, много

местоимений формы припредложные 22. С ним и без него
местоимения инклюзивные и эксклю- 15. Карта мародеров;
зивные 29. Мы с Тамарой
местоимения личные 22. С ним и без него; 34. Репка
местоимения притяжательные 22. С ним и без него
местоимения эксклюзивные,
см. местоимения инклюзивные
и эксклюзивные
метатония 42. Склеить пытаюсь два
словца
мнемоника 38. На семи ветрах
модель мира геоцентричная 36. Магнитная аномалия
модель мира эгоцентричная 36. Магнитная аномалия
модель словообразовательная 20. Арабские числа
морфология формальная Предисловие к разделу
«Морфология»
морфонология Предисловие к разделу
мягкие, см. согласные мягкие
наклонение каузативное 20. Арабские числа
наклонение усеченное 19. Коленопреклоненный
верблюд
наклонение 19. Коленопреклоненный
верблюд
настоящее длительное 16. Настоящий разговор
номинативность 27. Австралийская вендетта;
времена
норма 42. Склеить пытаюсь два словца
одушевленность 28. Тайны мадридского двора;
34. Репка
определение 17. Старый книжный магазин
определение согласованное 22. С ним и без него
определенность 17. Старый книжный магазин;
23. Черный замок;
28. Тайны мадридского двора
ориентир пространственный 36. Магнитная аномалия
орфография 2. Черная кошка, белый кот;
8. Новый русский алфавит;
11. Белорусская орфография
освоение неполное 35. Из истории Латвии
осциллограмма Предисловие к разделу «Фонети-
ка и графика»
отрицание частное 16. Настоящий разговор
падеж 18. Венский вальс; 21. Имя розы;
22. С ним и без него; 23. Черный
замок; 32. Удивительные грузин-
ские времена; 33. Кто раздражал
продавца?; 34. Репка
падеж абсолютивный 31. Lupus homini amicus est
падеж дательный 32. Удивительные грузинские
времена
падеж эргативный 31. Lupus homini amicus est;
времена
панграмма 14. Шифры и грехи отцов
перенос метонимический 39. Три склянки пополудни
переразложение 22. С ним и без него
переходность 29. Мы с Тамарой
перфект 16. Настоящий разговор;
25. Сербские энклитики
письма направление 9. Хинди и урду
письмо буквенное Предисловие к разделу «Фонети-
письмо словесное Предисловие к разделу «Фонети-
письмо слоговое Предисловие к разделу «Фонети-
ка и графика»; 8. Новый русский
алфавит

плюсквамперфект 16. Настоящий разговор
подлежащее 27. Австралийская вендетта
подчинение (синтаксическое) 22. С ним и без него
порядок слов 25. Сербские энклитики;
26. Я вижусь вором; 31. Lupus
homini amicus est; 33. Кто раздра-
жал продавца?; 34. Репка
послелоги 30. Кошка на ковре
праязык 24. Раз, два, много
преверб 32. Удивительные грузинские
времена
предлоги непервообразные 22. С ним и без него
предлоги производные 22. С ним и без него;
30. Кошка на ковре
предложения общеотрицательные 16. Настоящий разговор
предложения вопросительные 16. Настоящий разговор
предложения отрицательные 16. Настоящий разговор
предложения утвердительные 16. Настоящий разговор
прилагательные качественные 17. Старый книжный магазин;
прилагательные относительные 17. Старый книжный магазин;
принадлежность 16. Настоящий разговор;
21. Имя розы
предикат 31. Lupus homini amicus est
принцип письма слоговой 8. Новый русский алфавит
принцип письма фонетический 11. Белорусская орфография
произношение кодифицированное 5. Пятьдесят и семьдесят
произношение разговорное 5. Пятьдесят и семьдесят
пространства категоризация 36. Магнитная аномалия
протеза 19. Коленопреклоненный
верблюд
прототип 24. Раз, два, много
размер стихотворный 6. Крик души;
42. Склеить пытаюсь два словца
расширение семантическое 24. Раз, два, много
реконструкция 24. Раз, два, много
рекурсивность Предисловие к разделу «Синтак-
сис»
речь разговорная 5. Пятьдесят и семьдесят
реформа орфографическая 11. Белорусская орфография
рифма 43. Фома и Ерёма
род, см. также класс именной 19. Коленопреклоненный вер-
блюд; 23. Черный замок;
руны 13. Рунические надписи
сандхи 2. Черная кошка, белый кот
семантика грамматическая Предисловие к разделу
синоним контекстуальный 43. Фома и Ерёма
система стихосложения силлабо- 42. Склеить пытаюсь два словца
тоническая
сказуемое 31. Lupus homini amicus est
слово вопросительное 16. Настоящий разговор
слово главное 21. Имя розы
слово зависимое 21. Имя розы
слово служебное 22. С ним и без него
слово управляющее 22. С ним и без него
слово фонетическое 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
слог безударный 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
42. Склеить пытаюсь два словца;
слог графический 8. Новый русский алфавит
слог закрытый 6. Крик души

слог легкий 6. Крик души;
слог предударный 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
слог тяжелый 6. Крик души;
слог ударный 42. Склеить пытаюсь два словца;
сложность языковая 35. Из истории Латвии
смычка гортанная 19. Коленопреклоненный
верблюд
согласные 8. Новый русский алфавит
согласные глухие 2. Черная кошка, белый кот;
4. Чиабатта и «Главпивмаг»
согласные горловые 41. Холодные росы
согласные губные 1. Влюбленная пара;
41. Холодные росы
согласные заднеязычные 8. Новый русский алфавит
согласные звонкие 2. Черная кошка, белый кот;
4. Чиабатта и «Главпивмаг»
согласные зубные 41. Холодные росы
согласные лунные 3. Солнце и луна
согласные мягкие 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
5. Пятьдесят и семьдесят;
18. Венский вальс
согласные переднеязычные 3. Солнце и луна
согласные протетические 19. Коленопреклоненный
верблюд
согласные слабые 19. Коленопреклоненный
верблюд
согласные солнечные 3. Солнце и луна
согласные сонорные 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
времена
согласные твердые 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
8. Новый русский алфавит
согласные шипящие 18. Венский вальс
согласные шумные 4. Чиабатта и «Главпивмаг»
согласных группы 1. Влюбленная пара;
5. Пятьдесят и семьдесят
согласных оглушение 37. Странноведение
согласование 23. Черный замок;
социолингвистика 37. Странноведение
спектрограмма Предисловие к разделу «Фонети-
спряжение глаголов второе 42. Склеить пытаюсь два словца
стопа 6. Крик души
стороны света 38. На семи ветрах
строй активный 32. Удивительные грузинские
времена
строй номинативный 27. Австралийская вендетта;
31. Lupus homini amicus est;
времена
строй эргативный 27. Австралийская вендетта;
времена
структура линейная 22. С ним и без него
структура синтаксическая 22. С ним и без него
субстрат 35. Из истории Латвии
суперстрат 35. Из истории Латвии
существительные разносклоняемые 23. Черный замок
схема метрическая 43. Фома и Ерёма
транскрипция 8. Новый русский алфавит
трансфикс 20. Арабские числа

ударение Предисловие к разделу «Фоне-
тика и графика»; 4. Чиабатта
и «Главпивмаг»; 5. Пятьдесят
и семьдесят; 6. Крик души;
12. Белорусское яканье;
ударение фразовое 42. Склеить пытаюсь два словца
ударности окно 7. Ирландское ударение
управление (синтаксическое) 22. С ним и без него
фонетика акустическая Предисловие к разделу «Фонети-
фонетика артикуляционная Предисловие к разделу «Фонети-
фонетика перцептивная Предисловие к разделу «Фонети-
фонология Предисловие к разделу «Фонети-
фонотактика 19. Коленопреклоненный
верблюд
форма основная 19. Коленопреклоненный
верблюд
формула 43. Фома и Ерёма
цифры 10. Шрифт Брайля
хангыль 41. Холодные росы
хорей 6. Крик души;
части речи 26. Я вижусь вором
частица постпозитивная 17. Старый книжный магазин
числа маркирование инверсивное 24. Раз, два, много
числительные порядковые 20. Арабские числа
числительные распределительные 20. Арабские числа
число двойственное 15. Карта мародеров; 24. Раз,
два, много; 29. Мы с Тамарой
число тройственное 15. Карта мародеров
член 17. Старый книжный магазин
члены предложения 27. Австралийская вендетта;
31. Lupus homini amicus est
шипящие, см. согласные шипящие
шифр 13. Рунические надписи;
14. Шифры и грехи отцов
шифр книжный 14. Шифры и грехи отцов
шифр подстановки 14. Шифры и грехи отцов
эксклюзивность, см. местоимения
инклюзивные и эксклюзивные
экстраметричность 6. Крик души
элемент тематический 32. Удивительные грузинские
времена
эллипсис (в фонетике) 5. Пятьдесят и семьдесят
энклитика 25. Сербские энклитики
эргативность морфологическая 27. Австралийская вендетта;
времена
эргативность расщепленная 32. Удивительные грузинские
времена
эргативность синтаксическая 27. Австралийская вендетта
этимология 36. Магнитная аномалия;
38. На семи ветрах
языки креольские 15. Карта мародеров
яканье ассимилятивное 12. Белорусское яканье
яканье диссимилятивное 12. Белорусское яканье
яканье умереное 12. Белорусское яканье
ямб 6. Крик души;
Указатель языков
В этот указатель включены не все языки, упомянутые в книге,
а только те, которым посвящены задачи:
Английский 10. Шрифт Брайля

Арабский 3. Солнце и луна;
19. Коленопреклоненный верблюд;
Белорусский 11. Белорусская орфография;
Венгерский 44. Заимствования в венгерском
Грузинский 31. Lupus homini amicus est;
32. Удивительные грузинские времена
Датский 37. Странноведение
Дирбал 27. Австралийская вендетта
Древнескандинавский 13. Рунические надписи
Ирландский 7. Ирландское ударение
Испанский 28. Тайны мадридского двора
Кайова 24. Раз, два, много
Китайский 37. Странноведение
Кпелле 29. Мы с Тамарой
Корейский 41. Холодные росы
Крикский 6. Крик души
Латышский 17. Старый книжный магазин;
Литовский 23. Черный замок;
Мальтийский 38. На семи ветрах
Мбало 36. Магнитная аномалия
Польский 37. Странноведение
У К А З АТ Е Л Ь Я З Ы К О В 413
Португальский 2. Черная кошка, белый кот
Румынский 37. Странноведение
Русский 4. Чиабатта и «Главпивмаг»;
14. Шифры и грехи отцов;
22. С ним и без него;
37. Странноведение;
39. Три склянки пополудни;
Сербский 18. Венский вальс;
Стрейтс 26. Я вижусь вором
Ток-писин 15. Карта мародеров
Турецкий 21. Имя розы
Украинский 40. Славянские месяцы
Улва 6. Крик души
Урду 9. Хинди и урду
Хинди 9. Хинди и урду
Хорватский 40. Славянские месяцы
Цоциль 16. Настоящий разговор
Шведский 33. Кто раздражал продавца?;
Эстонский 37. Странноведение
Японский 1. Влюбленная пара;
30. Кошка на ковре;
34. Репка;
Библиография
В'6465*6
Алексеев М. Е., Беликов В. И., Евграфова С. М., Журин-
ский А. Н., Муравенко Е. В. Задачи по лингвистике. Часть I. —
М.: РГГУ, 1991.
Алпатов В.М, Вентцель А. Д., Городецкий Б. Ю., Журин-
ский А. Н., Зализняк А. А., Кибрик А. Е., Поливанова А. К. (авт.-
сост.). Лингвистические задачи: книга для учащихся старших
классов. — М.: Просвещение, 1983.
Беликов В. И., Муравенко Е. В., Алексеев М. Е. (ред.-сост.).
Задачи лингвистических олимпиад. 1965–1975. — М.: МЦНМО,
2006. https://www.mccme.ru/llsh/books/olimp-1965-1975/lingv_
1965_1975.pdf
Городецкий Б. Ю., Раскин В. В. (сост.). 200 задач по языко-
ведению и математике: сборник задач I–VII традиционных
олимпиад по языковедению и математике. — М.: Изд-во Мос-
ковского университета, 1972.
Журинский А. Н. Слово, буква, число. Обсуждение самодо-
статочных лингвистических задач с разбором ста образцов
жанра. — М.: Наука, 1993.
Журинский А. Н. (сост. Муравенко Е. В. ). Лингвистика
в задачах. Условия, решения, комментарии. — М.: Индрик, 1995.
Зализняк А. А. Лингвистические задачи // Исследования
по структурной типологии. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. —
3-е изд., доп. (с предисловием В. А. Успенского и статьей
А. Ч. Пиперски). М.: МЦНМО, 2018. С. 137–159. https://www.
mccme.ru/free-books/aaz/aaz-2013-3.pdf
Иткин И. Б., Рубинштейн М. Л. Тридцать Олимпиад: Юби-
лейные заметки. — М., 1999.
Б И Б Л И О Г РА Ф И Я 415
Успенский В. А. Языковедение, математика и Первая тради-
ционная олимпиада // Труды по нематематике. Т. 2. — М.: ОГИ,
2002. С. 887–907.
Radev D. (ed.). Puzzles in logic, languages and computation:
The red book. Heidelberg: Springer, 2013a.
Radev D. (ed.). Puzzles in logic, languages and computation:
The green book. Heidelberg: Springer, 2013b.
З'()* * +()',
Александровіч А. Класавая барацьба на мовазнаўчым фронце і
рэформа правапіса беларускай мовы // Полымя рэвалюцыі.
1934. Кн. 1. С. 133–147.
Букринская И. А. и др. (1994) Различение и неразличение глас-
ных в 1-м предударном слоге после мягких согласных (иканье,
яканье) // Школьный диалектологический атлас «Язык русской
деревни». Карта № 13. http://gramota.ru/book/village/map13.html
Зализняк А. А. Контуры истории русского ударения. Лекция
на XI Летней лингвистической школе (8–18 июля 2009 г.,
г. Дубна). https://www.youtube.com/watch?v=DT2grBrX7u4
Зализняк А. А. (2014). Из русского ударения. http://elementy.
ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/432371/Iz_russkogo_udareniya
Запрудскі С. М., Кулеш Г. І. (аўт.-уклад.). Гісторыя белару-
скага мовазнаўства (1918–1941): хрэстаматыя для студэнтаў
філалагічнага факультэта. У 2 ч. Ч. 2. — Мінск: БДУ, 2008.
Земская Е. А. (отв. ред.). Русская разговорная речь. — М.:
Наука, 1973.
Земская Е. А. (отв. ред.). Русская разговорная речь. Фоне-
тика. Морфология. Лексика. Жест. — М.: Наука, 1983.
Калубовіч А. Якуб Колас і Янка Купала // Крокі гісторыі:
Дасьледаваньні, артыкулы, успаміны. — Беласток: ГаМакс;
Вільня: Наша Ніва; Менск: Маст. літ., 1993. С. 132–145.
Кодзасов С. В. Фонетический эллипсис в русской разговор-
ной речи // Звегинцев В. А. (ред.). Теоретические и эксперимен-

тальные исследования в области структурной и прикладной
лингвистики. — М.: ОСиПЛ, 1973. С. 109–133.
Синельников А. В. (2000). Шифры и революционеры Рос-
сии. http://www.hrono.ru/libris/lib_s/shifr00.html
Тарашкевіч Б. Беларуская граматыка для школ. — Вільня:
Друкарня М. Кухты, 1918.
Тарашкевіч Б. Беларуская граматыка для школ. Выданьне
5-е пераробленае и пашыранае. — Вільня: Беларуская друкарня
ім. Фр. Скарыны, 1929.
Яковлев Н. Ф. Математическая формула построения алфа-
вита (опыт практического приложения лингвистической тео-
рии) // Культура и письменность Востока. Кн. I. — М.: Книжная
фабрика Центриздата Народов СССР, 1928. С. 41–64.
Baudouin de Courtenay J. N. Vermenschlichung der Sprache.
Ein Aula-Vortrag, gehalten zu Dorpat am (19. Feb.) 2. März, 1892.
Sammlung gemeinverständlicher wissenschaftlicher Vorträge. NF 8.
Hamburg: T. F. Richter, 1893.
Fleissner von Wostrowiz E. Handbuch der Kryptographie. Wien:
L. W. Seidel & Sohn, 1881.
Goedemans R. & van der Hulst, H. Fixed stress locations. In
Dryer M. & Haspelmath M. (eds.). The World Atlas of Language
Structures Online. Leipzig: Max Planck Institute for Evolutionary
Anthropology, 2013a. http://wals.info/chapter/14
Goedemans R. & van der Hulst H. Weight-sensitive stress. In
Dryer M. & Haspelmath M. (eds.). The World Atlas of Language
Structures Online. Leipzig: Max Planck Institute for Evolutionary
Anthropology, 2013b. http://wals.info/chapter/15
Goedemans R. & van der Hulst H. Weight factors in weight-
sensitive stress systems. In Dryer M. & Haspelmath M. (eds.). The
World Atlas of Language Structures Online. Leipzig: Max Planck
Institute for Evolutionary Anthropology, 2013с. http://wals.info/
chapter/16
Hayes B. Metrical stress theory: Principles and case studies.
Chicago: University of Chicago Press, 1995.
Kahn D. The codebreakers: The comprehensive history of secret
communication from ancient times to the Internet. New York:
Macmillan, 1996.
Kerckhoffs A. La cryptographie militaire. Paris: Librairie
militaire de L. Baudoin, 1883.
Lorimer P. A critical evaluation of the historical development of
the tactile modes of reading and an analysis and evaluation of
researches carried out in endeavours to make the braille code easier to
read and write. Doctoral dissertation, University of Birmingham, 1996.
Stallings W. Cryptography and network security: Principles and
practice. Boston: Pearson Prentice Hall, 2017.
Stanlaw J. Japanese English: Language and culture contact.
Hong Kong: Hong Kong University Press, 2004.
МQ\`Q_Qd*G
Бердичевский А. Языковая сложность // Вопросы языкознания.
2012. № 5. С. 101–124.
Даниэль М. А. Грамматический статус чередования началь-
ного [н]/[j] в личных местоимениях третьего лица // Компью-
терная лингвистика и интеллектуальные технологии: По мате-
риалам ежегодной Международной конференции
«Диалог». — М.: Изд-во РГГУ, 2015. С. 95–104.
Еськова Н. А. Формальные особенности некоторых пред-
ложных сочетаний с местоименными словами // Еськова Н. А.
Избранные работы по русистике. — М.: Языки славянских
культур, 2011. С. 210–219.
Иорданиди С. И. Из наблюдений над употреблением постпо-
зитивного -т в русском языке XVII в.: на материале сочинений
Аввакума // Исследования по исторической морфологии рус-
ского языка. — М.: Наука, 1978. С. 168–184.
Иткин И. Б. Русская морфонология.— М.: Гнозис, 2007.
Сичинава Д. В. Местоимение. Материалы для проекта кор-
пусного описания русской грамматики (http://rusgram.ru). Руко-
пись, 2010.

Хабургаев Г. А. Старославянский язык. — М.: Просвеще-
ние, 1974.
Adger D., Harbour D. & Watkins L. Mirrors and microparameters:
Phrase structure beyond free word order. Cambridge: Cambridge
University Press, 2011.
Boroditsky L. How languages construct time. In Dehaene S. &
Brannon E. (eds.). Space, time and number in the brain (pp. 333–
341). Oxford: Oxford University Press, 2011. DOI: 10.1016/B978-
0-12-385948-8.00020-7
Chen K. The effect of language on economic behavior: Evidence
from savings rates, health behaviors, and retirement assets //
American Economic Review, 2013, vol. 103, no. 2, pp. 690–371.
DOI: 10.1257/aer.103.2.690
Comrie B. Language universals and linguistic typology: Syntax
and morphology. Chicago: Chicago University Press, 1989.
Comrie B. Different views of language typology. In
Haspelmath M. (ed.). Language typology and language universals:
An шnternational рandbook (Band 1, pp. 24–39). Berlin: de
Gruyter, 2001.
Evans N. & Levinson S. C. The myth of language universals:
Language diversity and its importance for cognitive science //
Behavioral and Brain Sciences, 2009, vol. 32, no. 5, pp. 429–448.
DOI: 10.1017/S0140525X0999094X.
Grimm S. Individuation and inverse number marking in Dagaare.
In Massam D. (ed.). Count and mass across languages (pp. 75–98).
Oxford: Oxford University Press, 2012. DOI: 10.1093/acprof:
oso/9780199654277.001.0001
Harbour D. Morphosemantic number: From Kiowa noun
classes to UG number features. Dordrecht: Springer Netherlands,
2007.
Laycock D. C. Materials in New Guinea Pidgin (Coastal and
Lowlands). Canberra: Australian National University, 1970.
McWhorter J. The world’s simplest grammars are creole
grammars // Linguistic Typology, 2001, vol. 5, pp. 125–166. DOI:
10.1515/lity.2001.001
Mühlhäusler P., Dutton T. & Romaine,S. (eds.). Tok Pisin texts:
From the beginning to the present. Amsterdam / Philadelphia: John
Benjamins, 2003.
Nichols J. & Bickel B. Locus of marking in possessive noun
phrases. In Dryer M. & Haspelmath M. (eds.). The World Atlas of
Language Structures Online. Leipzig: Max Planck Institute for
Evolutionary Anthropology, 2013. http://wals.info/chapter/24
Roberts S., Winters J. & Chen K. Future tense and economic
decisions: Controlling for cultural evolution // PLoS ONE, 2015,
vol. 10, no. 7, e0132145. DOI: 10.1371/journal.pone.0132145
Sapir E. The grammarian and his language // The American
Mercury, 1924, vol. 1, pp. 149–155.
Spencer A. & Zwicky A. (eds.). The handbook of morphology.
Oxford: Blackwell, 1998.
Sutton L. Noun class and number in Kiowa-Tanoan: Comparative-
historical research and respecting speakers’ rights in fieldwork. In
Berez A., Mulder J. & Rosenblum D. (eds.). Fieldwork and linguistic
analysis in indigenous languages of the Americas (pp. 57–89),
University of Hawai’i Press, 2010.
Takahashi J. Case marking in Kiowa: A study in the organization
of meaning. Ph. D. thesis, City University of New York, 1984.
Watkins L. & McKenzie P. A grammar of Kiowa. University of
Nebraska Press, 1984.
Wonderly W., Gibson L. & Kirk P. Number in Kiowa: Nouns,
demonstratives, and adjectives // International Journal of American
Linguistics, 1954, vol. 20, pp. 1–7. DOI: 10.1086/464244
С*5=3)]*]
Зализняк А. А. «Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста. —
М.: Языки славянской культуры, 2004. — 3-е изд., доп. — М.:
Рукописные памятники Древней Руси, 2008.
Зализняк А. А. Древнерусские энклитики. — М.: Языки сла-
вянских культур, 2008.

Клочко Н. Н., Лигута Т. В. Русский язык в Латвии: социо-
лингвистический профиль ситуации // Вопросы филологии.
2004. № 2 (17). С. 101–107.
Berdicevskis A. Predictors of pluricentricity: lexical divergences
between Latvian Russian and Russian Russian. In Ryazanova-Clarke L.
(ed.). The Russian language outside the nation: Speakers and identities
(pp. 225–245), Edinburgh: Edinburgh University Press, 2014.
Baker M. Linguistic differences and language design // Trends
in Cognitive Science, 2003, vol. 7, no. 8, pp. 349–353. DOI:
10.1016/S1364-6613(03)00157-8
Chomsky N. Aspects of the theory of syntax. Boston: MIT Press, 1965.
Cysouw M. Inclusive/exclusive distinction in independent
pronouns. In Dryer M. & Haspelmath M. (eds.). The World Atlas of
Language Structures Online. Leipzig: Max Planck Institute for
Evolutionary Anthropology, 2013. http://wals.info/chapter/39
Dixon R. M. W. The Dyirbal language of North Queensland.
Cambridge: Cambridge University Press, 1972.
Dryer M. Order of Subject, Object and Verb. In Dryer, M. &
Haspelmath, M. (eds.). The World Atlas of Language Structures
Online. Leipzig: Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology,
2013. http://wals.info/chapter/81
Evans N. & Levinson S. C. The myth of language universals:
Language diversity and its importance for cognitive science //
Behavioral and Brain Sciences, 2009, vol. 32, no. 5, pp. 429–448.
DOI: 10.1017/S0140525X0999094X.
Everett D. L. Cultural constraints on grammar and cognition in
Pirahã // Current Anthropology, 2005, vol. 46, no. 4, pp. 621–647.
DOI: 10.1086/431525
Futrell R., Stearns L., Everett D. L., Piantadosi S. T. & Gibson E.
A corpus investigation of syntactic embedding in Pirahã // PLoS One,
2016, vol. 11, no. 3, e0145289. DOI: 10.1371/journal.pone.0145289
Goodwin C. Constructing meaning through prosody in aphasia.
In Barth-Weingarten, D., Reber, E., & Selting, M. (eds.). Prosody in
interaction (pp. 373–394). Amsterdam: John Benjamins, 2010. DOI:
10.1075/sidag.23.29goo
Harris A. C. Georgian syntax. A study in Relational Grammar.
Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
Harris A. C. Diachronic syntax: The Kartvelian case. San Diego:
Academic Press, 1985.
Levinson S. C. Recursion in pragmatics // Language, 2013,
vol. 89, no. 1, pp. 149–162. DOI: 10.1353/lan.2013.0005
Paegle Dz., Kušķis J. Kā latvietis runā... [Как говорит латыш...].
Riga: Zvaigzne ABC, 2002.
Russita T. Bilingual lessons in schools of Latvian Republic de
facto and de jure. In Acta Historica Universitatis Klaipedensis XX
(Studia Anthropologica IV, pp. 99–111). Klaipėda: Klaipėda
University Press, 2010.
Trudgill P. Social structure, language contact and language
change. In Wodak R., Johnstone B. & Kerswill P. (eds.). The SAGE
handbook of sociolinguistics (pp. 236–248). London: Sage, 2010.
DOI: 10.4135/9781446200957.n18
В\6NG * S\Q]=\35]='Q
Амбросиани П. Названия стран света в славянских языках:
север и юг // Jako blagopesnivaja ptica: hyllningsskrift till Lars
Steensland (pp. 23–29). Stockholm: Stockholms universitet, 2006.
Дойчер Г. Сквозь зеркало языка. Почему на других языках
мир выглядит иначе / Пер. Н. Жукова. — М.: АСТ, 2016.
Успенский В. А. Невто́н — Ньюто́н — Нью́тон, или Сколько
сторон имеет языковой знак? // Гиппиус А. А., Николаева Т. М.
(отв. ред.). Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник
к 60-летию А. А. Зализняка. — М.: Индрик, 1996.
Ли Иксоп, Ли Санок, Чхэ Ван. Корейский язык / Пер.
с корейского В. Аткина. — М.: РОО «Первое Марта», 2005.
Уорф Б. Л. (пер. Л. Натан и Е. Туркова). Отношение норм
поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. —
М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. С. 135–168.
Федорова Л. Л. История и теория письма. — М.: Флинта;
Наука, 2015.

Adelaar K. A. An exploration of directional systems in West
India and Madagascar // Referring to space: Studies in Austronesian
and Papuan languages (pp. 53–81). Oxford: Clarendon Press,
1997.
Brown P., Levinson S. Linguistic and nonlinguistic coding of
spatial arrays: Explorations in Mayan cognition. Working paper
No. 24 // Nijmegen: Cognitive Anthropology Research Group, Max
Planck Institute for Psycholinguistics, 1993.
Deutscher G. Through the language glass: Why the world looks
different in other languages. New York: Metropolitan, 2014.
McWhorter J. H. The language hoax: Why the world looks the
same in any language. Oxford: Oxford University Press, 2014.
Wassmann J., Dasen P. Balinese spatial orientation: Some
empirical evidence for moderate linguistic relativity // The Journal
of the Royal Anthropological Institute, incorporating Man (N. S. ),
1998, vol. 4, pp. 689–711.
Whorf B. L. (edited by J. B. Carroll). The relation of habitual
thought and behavior to language (1939) // Language, thought, and
reality: Selected writings (pp. 134–159). Cambridge: MIT Press, 1956.
О]Q+,^ \3>46_
Богатырев П. Г. Импровизация и нормы художественных прие-
мов на материале повестей XVIII века, надписей на лубочных
картинках, сказок и песен о Ерёме и Фоме // Богатырев П. Г.
Вопросы теории народного искусства. — М.: Искусство,
1971. С. 401–421.
Лорд А. Б. Сказитель / Пер. Ю. Клейнер и Г. Левинтон. —
М.: Восточная литература, 1994.
Тугарев А. (2016). Метрический репертуар Михаила Щерба-
кова. http://blackalpinist.com/scherbakov/Praises/metrica.html
Успенский В. А. Предварение для читателей «Нового лите-
ратурного обозрения» к семиотическим посланиям Андрея
Николаевича Колмогорова // Новое литературное обозрение.
1997. № 24. С. 122–215.
Сведения об авторах
В биографиях использованы следующие сокращения:
МГУ — Московский государственный университет имени
М. В. Ломоносова
РГГУ — Российский государственный гуманитарный уни-
верситет
ВШЭ — Научно-исследовательский университет «Высшая
школа экономики» («Вышка»)
РАНХиГС — Российская академия народного хозяйства
и государственной службы при Президенте Российской Феде-
рации
МВШСЭН — Московская высшая школа социальных и эко-
номических наук («Шанинка»)
Редакторы-составители
Александр Бердичевский — PhD по лингвистике, научный
сотрудник Шведского языкового банка при Университете Гете-
борга. Окончил отделение теоретической и прикладной лин-
гвистики МГУ. Основные научные интересы: языковые измене-
ния и их причины, корпусная и компьютерная лингвистика,
количественные подходы к типологии. Занимался организацией
ряда лингвистических олимпиад, в первую очередь учрежде-
нием и проведением Международной олимпиады по лингви-
стике. В 2007–2009 гг. работал редактором отдела науки в изда-
ниях «Лента.ру» и «Русский Newsweek». С 2011 по 2018 г.
редактировал раздел «Лингвистические задачи» для проекта
«Элементы.ру».
Александр Пиперски — кандидат филологических наук,

доцент Института лингвистики РГГУ, научный сотрудник ВШЭ.

Окончил романо-германское отделение МГУ, а затем магистра-
туру Бременского и Палермитанского университетов. Основные
научные интересы: корпусная лингвистика, фонология, социо-
лингвистика, история германских языков. Член задачной комис-
сии и жюри Традиционной олимпиады по лингвистике и Между-
народной олимпиады по лингвистике. С 2011 по 2018 г.
редактировал раздел «Лингвистические задачи» для проекта
«Элементы.ру». Лауреат премии «Просветитель» за 2017 г.
Авторы
Петр Аркадьев — доктор филологических наук, старший
научный сотрудник Института славяноведения РАН и доцент
Института лингвистики РГГУ. Окончил Институт лингвистики
РГГУ. Основные научные интересы: лингвистическая типоло-
гия, ареальная лингвистика, теория грамматики, западнокав-
казские и балтийские языки. Член задачной комиссии и жюри
Традиционной олимпиады по лингвистике, автор более 50 лин-
гвистических задач.
Александра Архипова — кандидат филологических наук,

старший научный сотрудник Лаборатории теоретической
фольклористики РАНХиГС, старший научный сотрудник
МВШСЭН. Окончила историко-филологический факультет
РГГУ. Основные научные интересы: фольклористика и куль-
турная антропология.
Владимир Беликов — доктор филологических наук, профес-

сор кафедры теоретической и прикладной лингвистики МГУ.
Окончил отделение структурной и прикладной лингвистики
МГУ. Еще студентом включился в сочинение лингвистических
задач, участвовал в составлении задачных сборников. Доминан-
той научных интересов является языковая история, более соци-
альная, нежели структурная, отсюда регулярные экскурсы
в смежные с лингвистикой дисциплины. Центральное место
С В Е Д Е Н И Я О Б А В Т О РА Х 425
в проблематике работ последовательно занимали языки и куль-
туры Океании (в первую очередь Полинезии), языковые кон-
такты (в основном генезис и функционирование пиджинов
и креольских языков), история языковой политики и языковой
ситуации в России, общая и социальная русская лексикография
и создание корпуса, полезного социолингвисту (Генеральный
интернет-корпус русского языка).
Светлана Бурлак — доктор филологических наук, профессор

РАН, ведущий научный сотрудник Института востоковедения
РАН, старший научный сотрудник кафедры теоретической
и прикладной лингвистики МГУ. Окончила отделение теорети-
ческой и прикладной лингвистики МГУ. Основные научные
интересы: сравнительно-историческое языкознание, механизмы
языковых изменений, происхождение человеческого языка.
Член задачной комиссии и жюри Традиционной олимпиады
по лингвистике; несколько раз входила в жюри Международ-
ной олимпиады по лингвистике. Автор более 50 олимпиадных
задач.
Ксения Гилярова — кандидат филологических наук, доцент

Института лингвистики РГГУ, преподаватель французского
языка. Окончила отделение теоретической и прикладной лин-
гвистики МГУ. Основные научные интересы: семантическая
типология, когнитивная семантика, системы числительных
в языках мира. Член задачной комиссии и жюри Международ-
ной олимпиады по лингвистике.
Иван Держанский — PhD (кандидат наук), доцент Института

математики и информатики Болгарской академии наук. Сте-
пень бакалавра по информатике и лингвистике получил в Бран-
дейском университете (США), а PhD — в Эдинбургском уни-
верситете (Шотландия). Основные научные интересы:
семантика, типология, корпусная и компьютерная лингвистика,
вопросы перевода. С 1998 г. — председатель задачных комис-

сий и жюри всех соревнований и олимпиад по лингвистике
в Болгарии; член задачной комиссии и жюри Международной
олимпиады по лингвистике со времени ее основания. Автор
книги «Linguistic Magic and Mystery» и нескольких десятков
задач, автор и соавтор нескольких сборников задач и статей
о лингвистических задачах и турнирах.
Борис Иомдин — кандидат филологических наук, ведущий науч-

ный сотрудник и заведующий сектором теоретической семантики
Института русского языка им. В. В. Виноградова, доцент ВШЭ,
преподаватель Школы анализа данных Яндекса. Окончил отделе-
ние теоретической и прикладной лингвистики МГУ. Основные
научные интересы: лексикография, семантика, многозначность,
норма и узус. Председатель методической комиссии олимпиады
по русскому языку «Высшая проба», член задачных комиссий
и автор задач конкурса-игры «Русский медвежонок — языкозна-
ние для всех», Традиционной олимпиады по лингвистике и Меж-
дународной олимпиады по лингвистике, член жюри всех прошед-
ших Международных лингвистических олимпиад.
Сергей Князев — доктор филологических наук, профессор

филологических факультетов МГУ и ВШЭ. Окончил отделение
«Русский как иностранный» МГУ. Основные научные инте-
ресы: фонетика, фонология, диалектология. Член задачной
комиссии и жюри Всероссийской олимпиады школьников
по русскому языку.
Мария Коношенко — кандидат филологических наук, доцент

Института лингвистики РГГУ, старший научный сотрудник
Института языкознания РАН, старший преподаватель Москов-
ского педагогического государственного университета. Основ-
ные научные интересы: микротипология, африканские языки,
фонология, тоны, певческое произношение. Автор задач Тради-
ционной олимпиады по лингвистике и Международной олим-
пиады по лингвистике.
Марина Краснова — магистрантка филологического факуль-
тета МГУ.
Антон Кухто — редактор журнала «Вопросы языкознания»,

аспирант Массачусетского технологического института; окон-
чил отделение теоретической и прикладной лингвистики МГУ.
Основные лингвистические интересы: фонетика и фонология,
в особенности просодия. Участник Традиционной олимпиады
по лингвистике 2010 и 2011 гг. и Международной олимпиады
по лингвистике 2011 г.
Елена Моисеева — кандидат филологических наук, старший

преподаватель филологического факультета МГУ. Окончила
отделение русского языка и литературы МГУ. Основные науч-
ные интересы: фонетика, фонология.
Елена Муравенко — кандидат филологических наук, доцент.

Окончила отделение теоретической и прикладной лингвистики
МГУ. Основные научные интересы: семантика синтаксиса; теоре-
тическая грамматика русского языка; изменения в синтаксисе рус-
ского языка. С 2000 г. — научный руководитель и председатель
методической комиссии международного конкурса-игры «Рус-
ский медвежонок — языкознание для всех». Многие годы была
членом оргкомитета, жюри и задачной комиссии Московской тра-
диционной олимпиады по лингвистике. Занималась учреждением
и проведением Международной олимпиады по лингвистике.
Анна Панина — кандидат филологических наук, научный

сотрудник Института востоковедения РАН. Окончила Институт
лингвистики РГГУ. Основные научные интересы: японский
язык, лексикология. Член задачной комиссии Традиционной
олимпиады по лингвистике.
Алексей Пегушев окончил магистратуру Оксфордского уни-

верситета по специальности «Общая лингвистика и сравнитель-

ная филология». Основные научные интересы: фонология,
психолингивистика, циркумбалтийские языки. Соучредитель
и председатель задачной комиссии и жюри Латвийской олим-
пиады по лингвистике, член задачной комиссии и жюри Между-
народной олимпиады по лингвистике. Автор более 40 лин-
гвистических задач.
Мария Рубинштейн окончила факультет теоретической и при-

кладной лингвистики РГГУ, работает в сфере информационных
технологий. Член задачной комиссии и жюри Традиционной
олимпиады по лингвистике и Международной олимпиады
по лингвистике.
Татьяна Руссита — детский писатель и художник, кандидат

психологических наук.
Артур Семенюк — аспирант факультета когнитивной науки

Калифорнийского университета в Сан-Диего. Окончил бакалав-
риат факультета лингвистики Университета Эссекса. Основные
научные интересы: когнитивная лингвистика, социолингви-
стика, пределы вариативности структуры языка, взаимосвязь
языка и мышления. Член задачной комиссии и жюри Латвий-
ской и Международной олимпиад по лингвистике.
Антон Сомин — научный сотрудник и старший преподаватель

Школы филологии ВШЭ и Института лингвистики РГГУ,
выпускником которого и является. Основные научные инте-
ресы: социолингвистика, белорусистика, язык и коммуникация
в социальных медиа. Автор задач, член оргкомитета и жюри
Традиционной олимпиады по лингвистике, олимпиад по рус-
скому языку ВШЭ и РГГУ, конкурса-игры «Русский медвежо-
нок — языкознание для всех». В 2014–2018 гг. руководитель
команды России на Международной олимпиаде по лингви-
стике, инициатор создания Минской олимпиады по лингви-
стике.
Яков Тестелец — доктор филологических наук, профессор
Института лингвистики РГГУ, заведующий Отделом кавказ-
ских языков Института языкознания РАН. Окончил отделение
структурной и прикладной лингвистики МГУ. Основные науч-
ные интересы: типология и теория грамматики, синтаксис рус-
ского языка, кавказские языки. Член задачной комиссии Тради-
ционной олимпиады по лингвистике с 1976 г., автор
102 олимпиадных задач.
Людмила Федорова — кандидат филологических наук, про-

фессор Института лингвистики РГГУ, член этнолингвисти-
ческой комиссии при Международном комитете славистов.
Окончила отделение структурной и прикладной лингвистики
МГУ. Основные научные интересы: семиотика, история и тео-
рия письма, этнолингвистика, славянская фразеология, типоло-
гия словосложения, теория коммуникации. Участвовала в тече-
ние ряда лет в работе по подготовке и проведению
Международной олимпиады по лингвистике, член методиче-
ской комиссии международного конкурса-игры «Русский мед-
вежонок — языкознание для всех».
Заключение
К сожалению, на этом первый том заканчивается. К счастью,
готовится второй. В нем запланировано еще пять разделов:
«История языка» (задачи, посвященные изменениям языка
и древним языкам), «Семантика» (задачи о самом главном:
смыслах и значениях), «Числа» (задачи на числительные),
«Язык и компьютеры» (задачи о том, как компьютеры обраба-
тывают язык, или о том, как лингвисты используют компью-
теры) и еще один раздел под рабочим названием «Язык и не
только» (задачи, материал которых выходит за пределы языка
в узком смысле: про системы коммуникации животных, про
речь маленьких детей и про устройство мозга). До встречи!
431
ТРИ СКЛЯНКИ
ПОПОЛУДНИ
и другие задачи по лингвистике
Издатель П. Подкосов
Руководитель проекта И. Серёгина
Ассистент редакции М. Короченская
Корректоры М. Миловидова, О. Петрова
Компьютерная верстка А. Грених
Макет и дизайн обложки Ю. Буга
Подписано в печать 20.08.2021. Формат 60×90/16.

Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Объем 27 печ. л. Тираж 2500 экз. Заказ № .
ООО «Альпина нон-фикшн»

123007, г. Москва, ул. 4-я Магистральная, д. 5,
строение 1, офис 13
Тел. +7 (495) 980-5354
www.nonfiction.ru
Отпечатано с готовых файлов заказчика

в АО «Первая Образцовая типография»,
филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ»
432980, Россия, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
Знак информационной продукции

12+
(Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Бердичевский А., Пиперски А. - Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Бердичевский А., Пиперски А. - Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

С Е Р И Я « Н А У Ч Н О - П О П УЛ Я Р Н Ы Е З А Д АЧ И »

Вот уже больше десяти лет каждую неделю на сайте

Ради послесловия — рассказа о том, как затронутые

Серию открывают сборники задач по физике и лингви-

Увлекательного вам чтения!

Редакторы-составители Александр Бердичевский, Александр Пиперски

Т67 Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике / Под ред.

В этой книге собраны лингвистические задачи, посвященные самым

Задачи, вошедшие в сборник, были опубликованы на сайте «Элементы» (elementy.ru).

© Фонд развития теоретической физики и математики «БАЗИС», 2022

IV. ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

Что такое лингвистические задачи

8 ТРИ СКЛЯНКИ ПОПОЛУДНИ И ДРУГИЕ ЗАДАЧИ ПО ЛИНГВИСТИКЕ

Как пользоваться книгой

10 ТРИ СКЛЯНКИ ПОПОЛУДНИ И ДРУГИЕ ЗАДАЧИ ПО ЛИНГВИСТИКЕ

Что еще почитать

12 ТРИ СКЛЯНКИ ПОПОЛУДНИ И ДРУГИЕ ЗАДАЧИ ПО ЛИНГВИСТИКЕ

Можно сказать, что звездочка обозначает сомнение в сущест-

Область лингвистики, которая изучает звуки, называется фоне-

Выходит, что звуков, с одной стороны, пять, а с другой —

Рис. 2. Фраза Мама мыла раму

Но и после того, как мы разложили звуки по корзинам, труд-

Источник Транскрипция Японское слово Перевод

фр. ballade [балад] бараддо баллада

фр. esprit [эспри] ? дух

Примечание: двоеточие обозначает долготу гласной, дз обоз-

Поскольку в японском языке запрещены группы согласных

Задача использовалась во II туре XXXVI Московской открытой

у: мужской род — : единственное число

Выбор согласного во множественном числе зависит от пози-

Задача использовалась во II туре XXIII Традиционной

Неопределенное Определенное Перевод

šams aššams солнце

Арабские языковеды делят буквы арабского алфавита

Примечание: š читается как русское ш, ǯ — как мягкое дж,

al-: перед согласными q, f, y, ɣ, m, ǯ, b;

Среди букв первой группы мы видим q и m, про которые

Задача составлена специально для «Элементов»

Такие закономерности — различное произношение одних

Задача использовалась на заключительном этапе

Задача использовалась на заключительном этапе Всероссийской

Примечание: крикский язык принадлежит к маскогской язы-

Ударение на последнем слоге Ударение на предпоследнем слоге

cokó (2) yanása (3)

Видим, что слова с четным количеством слогов получают

ifá (2) ifóci (3)

Взглянув на следующую группу слов, замечаем, что выве-

Ударение на последнем слоге Ударение на предпоследнем слоге

aktopá (3) sókca (2)

Для начала отметим, что во всех трех случаях, где закры-

В третьей группе слов появляются слоги с долгим гласным:

Ударение на последнем слоге Ударение на предпоследнем слоге

Последний шаг — заметить, что слоги с долгим гласным

(Ана́пест), (ана́пест), (ана́пест) —

В обоих словах две полные стопы, на вторую из которых

Как следствие, H могут встречаться только на конце стопы.

Получается, что слоги нам все же считать не надо: они сами

Тогда как лингвисты выделяют всего два основных естест-

(без обладателя) ‘его’ значение

baskarna baskakarna ‘расческа’

Несложно заметить, что притяжательная форма существитель-

Задача (в более сложной версии) использовалась на XVI Международной

agallamh ‘беседа’ minice ‘частота’

bábánta ‘детский’ mónadán ‘клюква’