«Поэма экстаза»:

особенности образного строя,

музыкального языка и оркестровки.
Подготовил студент 3-го курса, Свинаренко Михаил, оркестрово-духового
отдела

А. Скрябин вошел в русскую музыку в конце 1890-х гг. и сразу заявил о себе как
исключительная, ярко одаренная личность. Смелый новатор, «гениальный искатель
новых путей», по словам Н. Мясковского, «при помощи совершенно нового,
небывалого языка он открывает пред нами такие необычайные... эмоциональные
перспективы, такие высоты духовного просветления, что вырастает в наших глазах до
явления всемирной значительности». Новаторство Скрябина проявило себя и в
области мелодики, гармонии, фактуры, оркестровки и в специфической трактовке
цикла, и в оригинальности замыслов и идей, смыкавшихся в значительной мере с
романтической эстетикой и поэтикой русского символизма.
Сочинение было завершено осенью 1907 года. Над партитурой Скрябин работал
очень тщательно, неоднократно переделывая готовые фрагменты, совершенствуя
детали оркестровки. В рамках импрессионизма симфоническая поэма распостранения
не получила, но программность а симфонической музыке присутствовала.
Эмоциональность и красочность оркестровки роднит скрябинскую «Поэму
экстаза» с творениями Дебюсси, однако трактовка программности ближе к традициям
Листа. Однако и в этом Скрябин идет своим путем. Симфонические поэмы Листа
имели прообразы в лице стихотворений, драм, исторических событий, произведений
изобразительного искусства, Скрябин же использует жанр симфонической поэмы для
воплощения философских идей, увлекавших его.
Содержание «Поэмы экстаза» - вечная игра «духа, мечтою все созидающего».
Скрябин обозначил образное содержание отдельных тем: «тема воли», «мотив
самоутверждения», «мотив ужаса», «ритмы тревожные». В построении формы поэмы
Скрябин использует основные контуры сонатной формы, однако трактуется она
весьма свободно.
Вступление открывается темой, которую композитор определил как «тема
томления». В мелодии, вращающейся вокруг центрального тона, подчеркивается
«вопросительная» интонация восходящей малой секунды. Вслед за развитием этой
зыбкой темы у трубы возникает интонационное ядро активной «темы воли».
Последующие темы – «тема мечтаний» и «тема полета» - развивают намеченное во
время вступлении образное соотношение. Первая из них интонационно родственна «
теме томления», однако в ней возникает активная квартовая интонация,
предвосхищающая будущую «тему самоутверждения». Ей контрастирует «тема
полета» - стремительная, построенная на восходящем движении, но и в ее
музыкальную ткань вплетаются элементы «темы томления». Новый контраст
возникает с появлением новой темы, которая может трактоватся как побочная партия
– нежной, украшенной хроматизмами, но в дальнейшем развитии она не играет
важной роли, хотя в контрапунктических голосах возникают ее отдельные элементы.
Новый образ складывается из трех последующих тем. Первая из них – «Ритмы
тревожные» - отмечена синкопированной пульсацией увеличенных трезвучий у
валторн. Далее следует «тема воли», проводимая трубой. Завершает экспозицию
самая яркая и активная «тема самоутверждения». Краткий эпизод, развивающий
неустойчивые интонации «томления», вводит в разработку. Далее «тема
самоутверждения» взаимодействует с «темой полета», утратившей легкость,
вторгаются и «ритмы тревожные». В кульминации появляется новый мотив –
декламационная «тема протеста», мрачно излогаемая тромбонами. В последнем
разделе разработки «ритмы тревожные» сопоставляются с «темой воли», после чего
появляется новое порождение побочной партии – «тема наслаждения». Перелом в
развитии отмечен торжественным изложением «темы самоутверждения». Реприза
динамизирована, но не очень интенсивно, кульминация приходится на коду: восемь
валторн грандиозно проводят «тему самоутверждения», ее сопровождает
контрапункт, посторенный на материале «темы воли».
«Поэма экстаза» впервые прозвучала в 1908 г. В Нью-Йорке, дирижировал
Модест Альтшулер. Первое исполнение в России состоялось в 1909 г. Под
управлением Гуго Варлиха.