ДРАМЫ

И ТРАГЕДИИ
ДРЕВНИХ ИНКОВ

Составитель сборника,
автор предисловия,
переюдоБ и примечаний
Ю.А.Зубрицк111[

Издательский Дом
“Муравей-Гайд”
Москва • 1999
 Драмы и трагедии древних инков {пер. с кечуа). Сост. и
пер. Ю .А . Зубрицкий. М.: ИД “М уравей-Гайд”. 1999. 184 с.
В книге-антологии, составленной ученым с мировым именем про­
фессором Ю.А.Зубрицким, впервые в отечественной и зарубежной из­
дательской практике собраны тексты драматических произведений,
созданных древними инками.
Переводы текстов индейских драм выполнены непосредственно с
языка оригинала, что позволило в максимальной степени передать
оригинальность и своеобразие жанра.
Эмоциональная насыщенность инкских драм, яркость характе­
ров действующих лиц доставят читателю глубокое эстетическое удов­
летворение.

Издательский Дом “МуравейТайд”

Тел./факс: (095) 265-2835
123363, Москва, а/я 81
E-mail; imuravei@com2com.m
Наша страница: www.muravei.iaas.msu.ru

ISBN 5-89737-037-0

© Ю. А. Зубрицкий, 1999
© Издательскиий Дом “Муравей-Гайд”, 1999
 Содержание

ПРВД1СЛОБ1 4

лпу-ольаотлй. . 39

y tk x a-п л б к л р ............................ т

СУРИМЛМ................................... 161

ИСПАНСКОЕ йЛБОЕБЛПИЕ . . 167

 РЕДИСтЮБИЕ

1555 г., т.е. 22 года спустя после пленения ис­

Б панскими конкистадорами, а затем и казни Атау-

альпы, последнего верховного правителя инкской
империи, в “имперском селении” Потоси (ставшем по­
зднее одним из крупнейших боливийских городов) в ис­
полнении индейских артистов, на языке кечуа, было дано
восемь театральных представлений. Хронист Николас де
Мартинес Арсанс и Вела довольно обстоятельно повествует
об их содержании: четыре первые пьесы вызвали
полное одобрение благородных индейцев”.
Одна из постановок рассказывала о происхождении
первых Монархов-Инков*; в ней Господа и Мудрейшие
города Куско посадили счастливейшего Манко-Капака
Первого на царский трон, и как он был провозглашен
Инкой (что означает Великий и Могущественный монарх)
о том как он подчинил десять провинций и о великолеп­
ном празднике, который он устроил в честь Солнца в
знак благодарности за победы.
Вторая повествовала о победах Уайна-Капака, один­
надцатого Инки Перу, который подчинил три народа:
____________ >
*Инка (мн.ч. —инки) - термин полисемантичный. Написанный с
зги:'лавной буквы (“Инка”) он в нашем издании равнозначен поняти­
ям “царь”, “верховный правитель”. В соседстве с личным именем
(через дефис) сам становится его частью. Например, “Инка-Рока”.
Словосочетание “Единственный Инка” - главный титул верховного
правителя, царя.
Начертанный с прописной буквы (“инка”) означает принадлеж­
ность к высшему господствующему слою, т.н. “инков по крови”. З д есь
и дальше примечания сделаны автором предисловия.

Х> 4 (К
чанков, чунчей и горцев, а также правителя народа коль-
яс, которому камень, выпущенный рукой Инки из пра­
щи, пробил живот и лишил его короны, царства и ж и з­
ни. Это было сраж ение двух правителей, причем Инка
Уайна-Капак находился на золотых носилках и оттуда
пустил камень из пращи.
В третьей было рассказано о трагической судьбе Коси-
Уаскара, двенадцатого Инки страны Перу. Показаны были
празднества в честь его коронации, Великая золотая цепь,
изготовление которой как раз закончилось в это время и
в честь которой монарх выбрал для себя имя, потому что
Коси-Уаскар означает Канат Радостного; мятеж Атауаль-
пы, его сводного брата; незабываемое сражение м еж ду
двумя братьями при Кипайпане, в котором с обеих сто­
рон погибло 150 тысяч человек; пленение и ж естокое
обращение с несчастным Уаскаром; тирания узурпаторов
в Куско, где были убиты 43 брата и, наконец, убийство
Уаскара в его темнице.
В четвертой представлена гибель Инкской империи,
вторжение испанцев в Перу, беззаконное пленение Ата-
уальпы, тринадцатого Инки этого царства; знамения и
удивительные знаки, которые он увидел в Небе и В озду­
хе прежде, чем его казнили; тирания и бедствия, кото­
рые испанцы обрушили на индейцев; горы золота и се­
ребра, которые Атауальпа отдал испанцам, чтобы у него
не отнимали жизнь, и, наконец, смертная казнь, которой
его подвергли в Кахамарке.*
Мы решили привести в самом начале предисловия столь
пространную цитату, руководствуясь несколькими сооб­
ражениями.
Во-первых, она содержит совершенно неоспоримую
информацию о наличии у инков театрального искусства.
Причем в отличие от иных, весьма лапидарных, выска­
занных как бы мимоходом, свидетельств этого феномена,
она является довольно полным и целенаправленным рас­
крытием вопроса или во всяком случае первым серьез­
ным шагом в этом направлении.
__________•
*Цит. по Lara.J. La literatura de los Quechuas. La Paz-Bolivia,
1969, p.98.

X> 5 o<
 Во-вторых, хотя и в сжатой форме, эта информация
позволяет читателю ощутить далекую историческую рет­
роспективу, характер и масштабы событий, имевших
судьбоносное значение для инкского общества, происхо­
дивших как до вторжения испанцев в Тауантинсуйо*,
так и во время его.
И, наконец, в-третьих, очень важна избирательность
данной информации, в результате чего из восьми спек­
таклей раскрыто содержание лишь четырех. Понятно,
что хронист отбирал их, руководствуясь какими-то ха­
рактеристиками. Какими именно? Скорее всего жанро­
выми. Значит, остальные четыре принадлежат иному
жанру. Это обстоятельство стимулирует усилия литера­
туроведов и театроведов, стремящихся уточнить, какие
именно жанры были известны инкским драматургам.
Разумеется, театроведческие европейские традиции и
принципы, идущие от Эсхила, Еврипида и Софокла или от
Аристофана и Плавта, не могут быть применимы к анали­
зу инкского театра, зародившемуся и развивавшемуся в
совершенно иной обстановке, и общественно-формацион­
ной, и цивилизационной, и этнической, и конфессиональ­
ной, и геополитической, и даже экологической.
Наиболее аргументированное мнение об инкских теат­
ральных жанрах было сформулировано выдающимся бо­
ливийским писателем и литературоведом Хесусом Ларей.
Он различает два основных жанра: уанка и аранвай.
Первый применялся к спектаклям, имевших то или
иное отношение к историческим событиям, в частности,
к ж изни и подвигам верховных правителей, великих
вождей, полководцев. Подразумевалось при этом, что
герои, протагонисты уж е покинули этот мир. Запреща­
лось представлять на сцене лиц, продолжающих свое
существование. Эти странные правила несомненно свя­
заны с какими-то религиозными представлениями и обы­
чаями. В частности, нельзя обойти стороной обряды, ве­
рования и обычаи, имевшие отношение к м у м и ф и ц и р о в а ­
нию. Инки пользовались какой-то особой, известной только
____________ •
*Тауантинсуйо (четыре, соединенные между собой, страны света)
—официальное наименование империи инков на языке кечуа.

>0 6 0<
им, техникой, которая обеспечивала долговременную со­
хранность и прочность мумий. Их свободно перемещали
из одного места в другое. Так, при отражении вражеских
набегов мумии Единственных Инков выносились из Храма
Солнца и перемещались в первые ряды инкских воинов.
Подразумевалось, что мумии - это существа, продолжаю ­
щие жить и в данном случае участвующие в отражении
противника.
Мумии ходили друг к другу в гости (разумеется, их
переносили, специально выделенные для этого, жрецы-
служки или янакуны-рабы), они беседовали друг с дру­
гом, обменивались новостями (опять-таки за них говори­
ли низшие жреческие чины). Эти мумии-куклы как бы
исполняли роли усопших, были своеобразными актерами
своеобразных мистерий. Позволить живым актерам (на­
ряженным, а потому тоже куклам) играть роль ещё ж и ­
вого лица, понималось либо как оттеснение последнего в
число уж е не существующих в этом мире, либо как со­
здание нелепого положения, когда один и тот ж е человек
одновременно существует в двух лицах.
Связь рассматриваемого театрального жанра с религи­
озно-жреческими установлениями и критериями ощути­
мо проявляется и в том, что его наименование “уанка”
означает также священные песнопения ряженных слу­
жителей храмов.*
Некоторые литературоведы соотносят “уанку” с евро­
пейской трагедией. Если такое допущение и делать, то
весьма осторожно и условно.
Столь ж е зыбкими и мало оправданными следует счи­
тать попытки отождествить второй жанр (“аранвай”) с
европейской комедией. От уанки этот жанр отличается
более широкой тематикой, выходом ее за пределы пред­
ставления исторических событий, нередко - обращением
к эпизодам из народной жизни и повседневного быта.
Не ясно, по какой причине, то ли в силу более древне­
го происхождения, то ли вследствие более широкой рас­
пространенности, популярности, но аксиологический
__________ •
*Ldra,J.A. Diccionario kkechuwa-espanol. Tucuman - Argentina, 1944,
P.1095.

X> 7 0<
уровень аранвая был выше, нежели другого жанра. Это в
частности выражается в том, что в несколько модифици­
рованном виде (“аранва”) название жанра применялось
для обозначения того места (обычно это площадка округ­
ленной формы), на которой развертывались действия
спектакля. Кулис и занавеса в современном понимании
не было. Зрители располагались вокруг площадки. Дей­
ствие вершилось лишь в её центре (малки), куда актеры
выходили из-за небольшой искусственной рощицы, лес­
ка. Лишь позднее стали появляться такие атрибуты сце­
ны как занавес, кулисы, декорации.
Одна из существенных черт инкских драматических
произведений - это яркость и образность языка их пер­
сонажей, в результате чего перевод текстов на русский
язык требует дополнительных усилий. Сам по себе кечуа
или руна-сими («язык человека») очень сложен, совме­
щает в себе признаки как агглютинации, так и полисин­
тетики, а это порождает такое богатство оттенков словес­
ных значений, которое недоступно для индоевропейских
языков, как аналитических, так и синтетических. На­
пример, словосочетание «полюби меня» может быть вы­
ражено на кечуа в восьми формах: с оттенками просьбы,
требования, нежности, обращения, мягкости, настойчи­
вости, мольбы и точности, не допускающей двоякого тол­
кования. Эти свойства, отражающие своеобразие самого
образа мышления кечуанцев и одновременно стимулиру­
ющие его, часто затрудняют поиски русского эквивален­
та. Затрудняется перевод также из-за наличия (и даже
преобладания) аффиксов двухсложного состава, сильно
увеличивающих длину слова по сравнению с тем, что
можно наблюдать во многих других агглютинативных
языках, например, в тюркских или монгольских. При
этом ударение по мере наращивания числа аффиксов сво­
бодно перемещается внутри корня или основы с одного
слога на другой, а затем на второй аффикс и т. д. П ричем
помимо главного ударения и м е ю т с я и в т ор остеп ен н ы е,
также свободно перемещгиющиеся по слову. Все это при­

Х> 8 (X
д ает кечуанским словам своеобразную окраску, оттенки,
м ож но сказать, тембр, а кроме того делает их более емки­
ми и одновременно конкретизированными. Для передачи
смысла кечуанского слова на русском языке часто требу­
ется словосочетание, а иногда и целая фраза. Примеры:
Kestiykachakuy - делать что-либо с напускным неудо­
вольствием; K ’ipanatajm i - «Это зерно, оставшееся на
поле после уборки урожая, должно быть подобрано бед­
няками».
Возможность существования в одном агглютинирован­
ном слове главного и второстепенного ударения способ­
ствует восприятию дольника в качестве не только силла­
бического, но и тонического стиха. Судя по текстам двух
первых драм, излюбленным размером у инков был хоре­
ический восьмидольник; тот самый, который неведомы­
ми и пока что неисследованными путями настойчиво су­
мел проникнуть в народное словесное творчество сербов,
финнов, казахов (если верить переводчикам), литовцев.
Впрочем, местами, что особенно четко выражено в пер­
вой драме, в «Апу-Ольянтае», при изменении душевного
состояния персонажа, восьмидольник как бы ломается,
уступая место не вполне определенному размеру. В ряде
случаев, иногда по понятным мотивам, иногда нет, меня­
ется структура строфы, там, где она (как в том ж е «Апу-
Ольянтае» или «Уткха-Павкаре») существует.
Дискуссионен вопрос о наличии рифмы в кечуанской
поэзии вообще, и в драматургии - в частности. Много­
летнее изучение этого вопроса показало, что, как и в
других агглютинативных языках, рифма возникает ес­
тественным путем в силу повтора грамматических конст­
рукций с одинаково звучащими аффиксами. Это явление
аналогично возникновению в русском стихосложении гла­
гольных рифм. Но в агглютинативных языках может
существовать, и она часто фиксируется в стихах кечуа,
рифмовка аффиксных окончаний с неаффиксной частью
слова. При анализе «Апу-Ольянтая» и второго произве­

>0 9 <х
дения «Уткха-Павкар» соверш енно очевидно, что их ав­
торы сознательно использовали и тот и другой способ
рифмовки, с той лишь разницей, что в рифмованном тек­
сте «Апу-Ольянтая» временами возникаю т лакуны, и
автор переходит на белый стих; а во втором произведе­
нии, доминирующ ий в тексте белый стих порой дополня­
ется рифмованными строками.
При переводе на русский язык мы стремились точно
передавать все особенности инкского стихосложения с
их вариациями. Насколько это удалось - судить не пере­
водчику, а читателям, в частности, литературоведам и
лингвистам.
Перейдем к знакомству с конкретными произведения­
ми.

***

Народная драма на языке кечуа «Апу-Ольянтай»* по

праву считается одним из самых выдающихся памятни­
ков литературного творчества американских индейцев.
Стройная и ясная композиция, органическое сочетание
личного и общественного момента, утверждение высоко
гуманных идей, ярко очерченные, полные естественных
человеческих достоинств и недостатков характеры, яр­
кая образность, богатая рифма сливаются в «Ольянтае»
воедино, позволяя поставить этот памятник в один ряд с
гомеровским эпосом, «Песнью о Роланде», «Словом о полку
Игореве», русскими былинами и другими выдающимися
произведениями мировой литературы.
Частое обращение к образу исторических лиц, к судь­
боносным для инкской империи историческим событи­
ям, их органическая связь с судьбами человека - все это
дает основание отнести драму к жанру уанка.
____________ •
* Наряду с названием «Апу-Ольянтай» можно встретить н а и м е н о в а ­
ние «Ольянтай» без слова «Апу», что на кечуа означает « го с п о д и н ,
сановник». Мы употребляем оба варианта.

>« 10 о<
 Действие уанки развертывающиеся в правление Един­
Инков Пачакутека и Тупак-Юпанки, охватыва­
ств ен н ы х
ет значительный отрезок времени. Ольянтай - централь­
ная фигура драмы - неустрашимый воин, вождь-прави­
тель Антисуйо, одной из областей империи. Однако, зани­
мая столь высокое положение, он не принадлежит к пле­
мени собственно инков, «детей Солнца», не является «ни­
кой по крови», а лишь «инкой по привилегии»*.
Первые достоверные сведения о драме «Ольянтай» вос­
ходят к третьей четверти XVIII столетия. Драма стави­
лась в кругу единомышленников Хосе Габриэля Кондор-
канки, будущего вождя грандиозного индейского восста­
ния, который известен также под именем Тупак Амару
П. Напоминая о былом величии инков, о времени незави­
симого Тауантинсуйо, она внесла существенный вклад в
идеологическую подготовку восстания. Не удивительно,
что после подавления восстания испанскими властями
был издан специальный указ, запрещающий под угрозой
жестокого наказания постановку народных драм кечуа.
Списки этих произведений подлежали безоговорочному
изъятию и уничтожению. Лишь в отдельных частных
собраниях и библиотеках списки «Ольянтая» избегли
печальной участи. Рукопись драмы сохранилась также в
библиотеке монастыря Санто-Доминго (перестроенного из
древнего инкского дворцово-храмового комплекса Кори-
канча) в городе Куско. Этот список сохранялся по мень­
шей мере до середины XIX столетия. По сведению ряда
исследователей, состояние рукописи было весьма неза­
видное: она сильно отсырела, и читать ее было почти
невозможно. Список, который находится в монастыре
Санто-Доминго в наши дни, несомненно является копи­
ей первого и сделан в более поздние времена. Драма долго
-
* Титул, присваемый в Тауантинсуйо лицам, оказавшим большие
услуги властям, проявившим себя в сражениях или принадлежащим
к высшей родовой знати нэ инкских племен, перешедших на сторону
инков, сынов Солнца.

» 11 <Х
пребывала в забвении, пока в 1837 г. перуанский журнал
«Мусео Эрудите» не опубликовал краткого изложения
предания об Ольянтае. В 1853 г. Иоган Якоб фон Чуди
издал в Вене свою работу «Die Kechua Sprache». Во вто­
рой части ее, озаглавленной «Sprachproben», начиная с
71-й страницы, был помещен текст драмы на кечуа без
перевода. Как сообщает автор в предисловии, он исполь­
зовал в качестве источника копию с рукописи из монас­
тыря Санто-Доминго, сделанную одним из монахов и пре­
доставленную в распоряжение Чуди немецким худож ни­
ком Ругендасом.
У Чуди не было сомнений в древнем происхождении
драмы. Более того, он считал ее одним из доказательств
существования драматургии у инков. Впоследствии (в
1875 г.) Чуди вновь вернулся к «Ольянтаю», использо­
вав для новой публикации уж е не только копию, данную
ему Ругендасом, но также работы других авторов и, кро­
ме того, новый список, датированный 18 июня 1735 г. В
1876 г. работа Чуди была переиздана, и в нее был вклю­
чен перевод драмы на немецкий язык, выполненный Аль­
брехтом Графом Викенбургом.
Из других многочисленных публикаций и исследова­
ний «Ольянтая» укажем лишь на наиболее важные.
В год первой публикации Чуди другой крупный евро­
пейский американист, англичанин Клеменс Маркхам,
совершил научную поездку в Перу. Там ему посчастли­
вилось познакомиться сразу с двумя списками драмы. В
1871 г. Маркхам опубликовал в Лондоне работу, содер­
жащую кечуанский текст «Ольянтая» и его перевод на
английский язык.
Выдающийся перуанский кечуолог Габино Пачеко Се-
гарррв 1871 г. издал в Париже книгу, содержащую наз^-
ный анализ драмы, ее текст на кечуа, перевод на француз­
ский язык, изложение предания об «Ольянтае», опублико­
ванное в 1837 г. в «Мусео Эрудито», и краткий кечуанско-
французский словарь. Следует особо упомянзтть также мяо-

>0 12 (X
гочисленные, глубокие и разнообразные примечания к тек­
сту драмы. Для своей публикации Сегарра использовал ру­
копись, найденную в архиве своего деда Педро Сегарра.
В 1879 г. появляется в Лейпциге новое издание «Оль-
янтая» на кечуа и на немецком, подготовленное крупным
немецким кечуологом Е. В. Миддендорфом, который пользо­
вался публикациями Маркхама и Пачеко Сегарра.
В 1891 г. был опубликован в Турине итальянский пе­
ревод драмы. Переводчик Г. Рагуса-Молети поместил текст
«Ольянтая» в сборнике. В 1897 г. этот перевод был пере­
издан в Неаполе. Взяв за основу текст М иддендорфа,
чешский филолог Отокар Янота в 1917 г. опубликовал в
Праге перевод «Ольянтая» на чешский язык. Упомянем
также перевод драмы на латинский язык, появившийся
в Перу в двух частях в 1937 и 1938 гг.
В 1877 г. была сделана первая попытка перевода дра­
мы на русский язык. Ф. Миллер опубликовал полный
перевод и небольшую вступительную статью к нему в
журнале «Русский вестник». К сожалению, перевод не
отличался высоким художественным уровнем и был сде­
лан не с кечуа, а с немецкого языка. Подверглись иска­
жению имена действуюш[их лиц, а также были обеднены
художественные достоинства драмы. Как можно судить
по краткому предисловию к тексту перевода, Ф. Миллер
имел далеко не полное представление об исторических
судьбах индейцев кечуа. Не удивительно, что драма в
переводе Ф. Миллера не нашла пути ни к сердцу русско­
го читателя, ни на сцену русского театра. Эти отрица­
тельные моменты, однако, не умаляют большой заслуги
Ф. Миллера, познакомившего русскую общественность
последней четверти прошлого века с этим замечательным
памятником литературы.
Переводы «Апу-Ольянтая» в странах испанского язы­
ка довольно многочисленны и основываются на тех же
источниках, что и работы перечисленных выше авторов.
Среди них имеются издания, содержащие текст только

>0 13 о<
на языке кечуа, либо только на испанском, либо и на том
и другом. Первый полный перевод на испанский язык
опубликовал в Лиме перуанский кечуолог Х осе Себасть­
ян Барранка.
Центральным, основным вопросом, возникающим при
рассмотрении «Апу-Ольянтая», является проблема опре­
деления его автора и времени создания. При отсутствии
источников, даю щ их непосредственные и достоверные
сведения по этому вопросу, он приобрел особую слож­
ность и до наших дней не может считаться решенным.
Более чем столетняя история публикаций «Апу-Оль-
янтая» одновременно отражает длительную и порой оже­
сточенную полемику между двумя основными направле­
ниями. Одна сторона упорно пытается доказать, что дра­
ма была создана в колониальный период испанцем, в луч­
шем случае метисом, владеющим кечуанским языком.
Среди сторонников этой точки зрения фигурируют столь
авторитетные исследователи, как испанский филолог и
искусствовед Франсиско-и-Маргали, выдающийся эква­
дорский литературовед, лингвист, поэт и общественный
деятель Луис Кордеро, крупный аргентинский ученый и
общественный деятель Бартоломе Митре, польский уче­
ный Р. Г. Ноцонь и другие. Характерно, что все эти
исследователи за исключением Луиса Кордеро, не знали
языка кечуа. Не ставя перед собой задачи анализа всех
многочисленных точек зрения сторонников теории по­
зднего происхождения драмы, мы считаем необходимым
остановиться на одной из них, встречающейся наиболее
часто и наиболее аргументированной. Согласно этой кон­
цепции «Апу-Ольянтай» был создан лишь в XVIII в. (при
этом подразумевается обычно последняя четверть века),
и автором его был Антонио Вальдес —священник из Си-
куани.
Аргументы, используемые для доказательства этого по­
ложения, представляют интерес. Впервые имя священ­
ника упоминается в «Мусео Эрудито», где в 1837 г. наря­

X) 14 (К
ду с преданием об Ольянтае, была помещена заметка,
основанная на сообщении Нарсисо Куентаса, племянни­
ка и наследника Вальдеса. В этой заметке прямо и кате­
горично утверждалось авторство священника. Нельзя
пройти мимо других аргументов. Именно священник
Антонио Вальдес осуществил постановку драмы в окру­
жении лиц близких к Тупак-Амару II. Одним из текстов
драмы (использованный Маркхамом) принадлежал при­
ходскому священнику. Этот священник получил драму
от своего отца, который в свое время снял копию с руко­
писи, находившейся у Вальдеса. Наконец, на последней
странице «Кодекса Санто-Доминго» (т. е. списка, храня­
щегося в монастыре г. Куско) имеются следующие сло­
ва: «Автор Антонио Вальдес, священник из Янаока.»
Однако при всей кажущейся убедительности приве­
денных аргументов и при относительно широком распро­
странении их они подвергаются еще более серьезной и,
на наш взгляд, более обоснованной критике. Авторство
было приписано Вальдесу его племянником лишь после
смерти первого. Нет абсолютно никаких сведений о том,
что сам Вальдес претендовал на авторство. Наследникам
священника достался довольно обширный архив, но в
нем не было обнаружено ни одной пьесы, ни одного сти­
хотворения или какого-либо другого литературного про­
изведения, принадлежащего перу Антонио Вальдеса.
Нет никакого другого известия, что он занимался лите­
ратурным трудом. Далее, в «Боливийском кодексе» (спи­
сок драмы, использованный Чуди) в конце текста стояла
приписка: «Во имя святой девы, покровительницы Ла Паса,
сегодня 18 июня 1735 года». Трудно предположить, что
Вальдес, умерший в 1816 г. мог бы написать драму раньше
1735 г. И, наконец, еще несколько слов о «Кодексе Санто-
Доминго». Имеется авторитетное свидетельство Маркха­
ма, видевшего его, а также косвенное свидетельство Чуди
о таком плачевном состоянии списка, что его почти невоз­
можно было читать. Ни Маркхам, ни Чуди ничего не гово­

X) 15 «К
рят о приписке, свидетельствующей об авторстве Вальде­
са. Примерно в середине прошлого века «Кодекс» исчез и
вновь был найден лишь в 1910 г., вне монастыря.
Однако на этот раз и бумага, и сам текст драмы не
оставляют желать лучшего. Текст прекрасно виден и хо­
рошо читается. Кроме того, приписка, на которую так
любят ссылаться сторонники авторства Вальдеса, напи­
сано почерком и чернилами, резко отличающимися от
чернил и почерка, которыми написан весь текст «Кодек­
са Санто-Доминго».
Что касается остальных вариантов теории позднего про­
исхождения драмы, то они еще менее состоятельны и
основываются на таких чисто формальных признаках,
как размер драмы и наличие в ней рифмованного стиха.
Не вдаваясь в детальный анализ и систематизацию раз­
личных точек зрения на время создания «Апу-Ольян-
тая», что может явиться темой специального исследова­
ния, мы считаем необходимым подчеркнуть, что не яв­
ляемся сторонниками утверждения о создании драмы в
XVIII в. Полагаем, что дату появления на свет этого про­
изведения следует искать в значительно более раннем
периоде.
Что ж е касается самой устной традиции о жизни и
подвигах Ольянтая, то ее существование то ли в виде
сказов, легенд и преданий, то ли в виде отдельных дра­
матизированных сцен, то ли в форме целостного вариан­
та драмы, можно отнести к доиспанской эпохе. Материал
Мануэля Паласиоса, изложенный им в «Мусео Эрудите»
в 1837 г. и воспроизведенный затем в «Ольянтае» Габино
Пачеко Сегарра, дает на этот счет неоспоримое доказа­
тельство. Можно утверждать, что без такой с и л ь н о й и
богатой традиции создание драмы ни в инкскую эпоху,
ни после ее было бы невозможно. При этом правильной
была бы постановка вопроса не об авторстве и зв ест н о го
нам варианта, а об авторе его записи, т р а н ск р и б и р о в а ­
ния, своеобразной транслитерации.

16 (X
 Скорее всего, относить рождение упомянутого варианта
(или точнее вариантов, восходящих в конечном итоге к
общему источнику), можно примерно к тому ж е отрезку
времени, в течение которого рождался другой замечатель­
ный памятник литературы и источник по изучению инкс­
кого общества, а именно «Королевские комментарии ин­
ков» Гарейласо де ла Вега эль Инка. Это был полный тра­
гизма период, когда один за другим рушились древние
институты инкского общества, уступая место принесенным
извне феодальным институтам, призванным превратить Та-
уантинсуйо в испанскую колонию «Вице-королевство Перу».
Можно было бы прибегнуть к различным методам доказа­
тельства столь раннего происхождения «Ольянтая», напри­
мер, к лингвистическому анализу текста или к детальному
изучению «темных» мест драмы, т. е. тех частей ее текста,
которые будучи понятны в далеком прошлом, непонятны в
наши дни. Интересующий нас вопрос мог бы быть прояс­
нен при уточнении соответствия или несоответствия пред­
метов обихода, упоминаемых в драме, обстановке XVIII в.
Несомненный интерес в этом отношении представляет и
наличие различных списков «Апу-Ольянтая».
Однако к проблеме датировки памятника можно по­
дойти и с другой стороны.
Логично поставить вопрос: насколько полно и широко
освещена в драме жизнь древнего инкского общества, на­
сколько хорошо был знаком с ней автор дошедшего до нас
варианта. Знакомство с текстом «Апу-Ольянтая» показы­
вает, что он является своего рода энциклопедией эпохи
Тауантинсуйо. Точнее говоря, нет ни одной существенной
черты той эпохи, не нашедшей своего отражения в драме.
Социолог мог бы заметить, что автор хорошо знаком с
социальной структурой, в частности, с социальной иерар­
хией империи инков. Он часто и вполне обоснованно опе­
рирует такими понятиями, как айлью (община), ауки
(начальник, вождь), ваминка (великий вождь, правитель
области).

>0 17 (X
 правовед нашел бы в драме материал для изучения
норм права (государственного, международного, обычно­
го), господствовавших в империи инков.
Песни «Туйя», «Два голубя», «Ушла голубка» откры-
вают широкое поле деятельности для фольклориста и
музыковеда.
Необычайно богатые и в своем роде уникальные сведе­
ния драма дает для исследования такого важного и свое­
образного института древних инков, как «акла» - дома
избранных, монастыря-дворца, в котором находились
жрицы Солнца.
Специалист военного искусства, привлекая данные
«Ольянтая», мог бы написать работу о стратегии и такти­
ке инков.
Для историка религии драма дает обильный материал об
основах верований инков, о роли и значении жречества, о
религиозных празднествах, о жертвоприношениях.
Уже этот далеко не полный перечень различных ас­
пектов древнего инкского государства, отраженных в дра­
ме, показывают, что «Ольянтай» своей энциклопедично-
стью может поспорить с королевскими комментариями
Инки Гарей ласы.
Откуда такая осведомленность, может мы не случайно
упомянули «Королевские комментарии»? Может быть,
именно к ним или к какой-либо другой хронике прибег
неведомый автор транскрибирования «Ольянтая»? Попро­
буем сравнить оба произведения.
Прежде всего укажем на тот факт, что имена ряда дей­
ствующих лиц драмы (Инки Пачакутека, Инки Тупак-
Юпанки) мы находим и в труде Инки Гарей л асы. Пача-
кутек в обоих источниках предстает полновластным са­
модержцем, обладателем решительного характера, пол­
ностью оправдывающим свое имя «реформатора земли»-
Инке Тупак-Юпанки свойственны иные качества. Инка
Гарсиласо писал: «Так умер великий Тупак-Инка-Юп^®'
ки, оставив среди своих соплеменников вечную пам ять о

>0 18 «к
св о ейдоброте, о своих милостях и мягкости характера и
о тех благодеяниях, которые он оказал своей империи,
из-за чего, помимо других имен, которые давались обыч­
но всем королям, его называли Тупак-Яя, что означает
«Отец, излучающий сияние»*. Добрым и милостивым
предстает этот Инка и в «Ольянтае». Он прощает Ольян-
тая и его сподвижников, совершивших с точки зрения
инков тягчайшее преступление. Именно к Тупак-Юпан-
ке устремляется Има-Сумах просить о милости и проще­
нии для своей матери и устремляется не зр я... Тупак-
Юпанки немедленно приказывает освободить Коси-Кой-
люр от тяжкого наказания.
Третий упомянутый нами персонаж Вайлью-Анко так­
же наделен чертами, которые фигурируют и в драме и в
«комментариях». Это гордый и смелый вождь. По дан­
ным и одного и другого источника Вайлью-Анко покида­
ет Инку, несмотря на почести и ласку, и уходит в страну
Анти**, хотя и не принадлежит к народу Ольянтая-анти.
Большое сходство между памятниками наблюдается и
в другом. Оба они сходно рассказывают об администра­
тивном устройстве государства инков. Вся империя раз­
делена на отдельные области-суйо, во главе со своими
великими вождями, которые живут в Куско, при дворе
Единственного Инки.
Традиционная манера ведения войны инками также
изображается в обоих произведениях весьма сходно. В
своих «Комментариях» Инка Гарсиласо не устает пове­
ствовать о том, как перед началом военных действий инки
всегда предлагали противнику подчиниться доброволь­
но, избегнув кровопролитья. При этом, по версии хрони­
ста, инки на протяжении любой войны старались про­
лить как можно меньше крови врагов, особенно заботясь
о том, чтобы не пострадали невинные - женщины и дети.
— ___________•
* Garcilaso de la Vega ei Inca. Los comentarios reales de los Incas. t. III,
Lima, 1943, p. 37.
** Garcilaso de... Op. cit., t. II, p. 92-94.

X) 19 0<
 в драме Инка говорит, общ аясь к великим вождям:

Не хочу сейчас спеш ить я,

Вскоре, м ож ет быть, реш атся
Нам враги без боя сдаться,
И збеж ав кровопролитья.

М ожно ли, подметив сходство м еж ду «Королевскими

комментариями» и «Апу-Ольянтаем», сделать вывод о
том, что первое произведение послужило основой для на­
писания второго? Если учитывать только это сходство, то
можно; и в этом случае «Ольянтай» мог появиться в любое
время после выхода в свет «Комментариев». Однако мы
отвергаем подобный вывод, поскольку сходство между
двумя источниками скорее внешнее. М ежду ними более
суп 1;ественны различия, и они свидетельствуют о том,
что Гарсиласо опирался на инкскую историческую тра­
дицию, отличную от той, которая прослеживается в «Оль-
янтае». Основное различие - это отношение к личности
Единственного Инки, в частности, трактовка личности
Инки Пачакутека.
Для Гарсиласо этот инка - воплощение многих досто­
инств, мудрый правитель. Он лично объезжает страну,
контролируя деятельность местных вождей, дабы устра­
нить жестокость и несправедливость. Благодаря его госу­
дарственной и военной мудрости значительно расширя­
ются границы государства. Согласно заповедям Пачаку­
тека, гнев и поспешность в решении важных дел д о ст о й ­
ны всяческого осуждения. Заповеди Пачакутека, изло­
женные Гарсиласо, требуют от правителей проявлять
милость и великодушие к подданным.
В «Ольянтае» Пачакутек —обычный смертный, обла­
дающий серьезными недостатками, которыми может быть
наделен рядовой человек. Инка проявляет явное недо­
мыслие. В припадке гнева он оскорбляет Великого вояс-
дя Ольянтая, что приводит к расколу государства и отпа­

Xi 20 <Х
дению от империи огромной области Антисуйо. Действуя
с поспеш ностью , он высылает против восставшего О л ья н -
тая войска Руми-Ньяви, не подкрепив их дополнитель­
ными силами, в результате чего тысячи воинов Ханан-
суйо гибнут в засадах, подготовленных Ольянтаем и под­
ч и н ен н ы м и ему вождями. Пачакутек мстителен, жесток
и л и ц е м е р е н . Видя печаль Ольянтая, Инка, дабы уте­
ш ить крупного военачальника, предлагает ему трон и
корону. Но узнав тайну великого вождя, он мстит не
только ему, но и своей собственной дочери, которую при­
ковывают цепями к стене темницы на долгие годы.
Но, пожалуй, еш;е существеннее следующее обстоятель­
ство: Инкой, согласно концепции, содержащейся в дра­
ме, может быть любой достойный человек. Совсем не
обязательно, чтобы он был инкой по происхождению,
потомком «сына Солнца», чтобы в его жилах текла свя­
щенная «солнечная кровь». Данная концепция особенно
ярко проявляется в сцене провозглашения Ольянтая
Единственным Инкой.
Весьма показательно отношение двух источников к
войнам, ведущимся инками для подчинения других пле­
мен. Гарейласо целиком оправдывает их. По его мне­
нию, такое подчинение является высшим благом для
первых. Разумеется, Гарсиласо (сам сын инкской прин­
цессы) ни слова не говорит о неисчислимых жертвах и
страданиях, достающимся на долю инкских войск, ос­
новную массу которых составляли не сами инки, а под­
чиненные народы. Совсем иную оценку этих войн мы
находим в драме. Обращаясь к своим подданным, Оль-
янтай заявляет:

Я заметил Инки как-то.

Что нельзя сражаться годы.
Антисуйо нужен отдых,
Анти превратился в кактус.
Он горит огнем объятый.

X) 21 (X
 К ож а треснула от ж ара.
Почему такая кара?
В чем, несчастный, виноват он?

Подобные ж е мысли высказывает и Горный Вождь -

Орку-Варанка.
Нет необходимости комментировать процитированный
отрывок, чтобы понять насколько глубоко он противоре­
чит букве и духу «Комментариев».
Существенное различие м ежду двумя памятниками на­
блюдается и в вопросе о роли и месте Верховного жреца.
По-разному трактуется в «Ольянтае» и в «Коммента­
риях» такой важный институт древнего государства ин­
ков, как «дома избранниц». При чтении драмы вырисо­
вывается совсем не та, полная идиллии и мирного спо­
койствия картина, которую мы наблюдаем на страницах
«Комментариев». Читатель или зритель «Ольянтая» ви­
дит в «доме избранниц» мрачную потайную темницу, в
которой человека могут держать закованным в течение
десятилетий, до самой смерти. Глава дома - Мама-Каха -
бессердечная жестокая старуха, вызывающая отв р ащ е­
ние. Лицемерие подвижничества «избранниц» вскры ва­
ет Има-Сумах:

Мрачен вид старух-весталок,

Нет страшнее этой доли,
В аклья жить по доброй воле
Ни одна б из них не стала

Понятно, что Има-Сумах отнюдь не стремится п о п а ст ь

в число избранниц и посвятить всю свою жизнь с л у ж е ­
нию Солнцу.
Имеется и ряд других расхождений и п р о т и в о р е ч и й
между двумя памятниками.
Если по драме Тупак-Юпанки - сын И н к и -П а ч а к у т е к а и
его прямой наследник, то согласно «Комментариям»»

X) 22 (К
внук Пачакутека и наследник Капак-Юпанки. В первом
источнике Вайлью-Анко живет и действует во времена Па­
чакутека, во втором - в годы правления Инки-Уиракочи.
Энциклопедичность «Ольянтая», а также противоре­
чия между ним и другими источниками по истории и
этнографии Тауантинсуйо, весьма красноречивы. Они
свидетельствуют о том, что труды хронистов, в частности
«Комментарии», не могли служить источником ни для
древнего автора драмы, ни для человека, блистательно
выполнившего нелегкий труд ее транскрибирования, по­
требовавшего от него и значительного времени, и недю­
жинного поэтического таланта, и своего собственного
понимания событий. Он предстает в образе не простого
переписчика драмы, а ее талантливого интерпретатора,
опиравшегося не на какие-то письменные источники, а
на саму жизнь и еще свежую устную традицию.
Видимо, его судьба в определенной степени сходна с
судьбой Инки Гарсиласо. Именно степень сходства судеб
и одновременно различие между ними отразились в сход­
стве и различиях между двумя произведениями, вышед­
шими из-под их пера.
Скорее всего, как и Гарсиласо, он происходил по одной
или двум линиям (а если по одной, то наверняка по мате­
ринской) из знатного индейского рода. Почти с увереннос­
тью можно сказать, судя по содержанию драмы, что он не
был инкой по крови. Вероятно, инка по привилегии, он
был родом из Антисуйо и считал себя потомком Ольянтая
(реального лица или мифического, в данном случае не име­
ет значения). Подобно тому, как Гарсиласо считал своей
свяш;енной обязанностью оставить память о своих славных
предках и их деяниях, так и он видел свой долг в том,
чтобы увековечить деяния своих предков. Как и автор «Ком­
ментариев», он мог получить блестяпцее по перуанским ус­
ловиям того времени образование в одной из школ, создава­
емых испанцами для воспитания детей знатных индейцев.
Обучаясь в такой школе, он должен был в совершенстве

>0 23 СХ
овладеть испанским языком. Будущий автор транскрипции
драмы близко познакомился с образцами испанской драма­
тургии, что оставило свои следы в произведении.
Не исключена возможность, что на последнем этапе
своей ж изни, подобно Гарсиласо, он стал духовным ли­
цом. Тот факт, что основной список драмы был найден в
монастыре, подтверждает это предположение.

В отличие от «Апу-Ольянтая», известного не только в

странах Андского субрегиона, но и далеко за их предела­
ми, в том числе и в Европе, вторая драма, публикуемая в
данном сборнике, «Уткха-Павкар», не получила столь
широкого распространения. Ее списки сохранились в не­
которых индейских селениях, где иногда осуществляют­
ся ее постановки.
Впервые сведения о ней были опубликованы X. Ларой,
причем сам он получил их в 1948 г. из уст индейского
лидера Серапио Кондори, участника восстания боливийс­
ких индейцев в 1947 г. Кроме того X. Лара имел возмож­
ность познакомиться с текстом драмы по рукописи Эдгара
Эрнальстеена «Этнология Андского высокогорья»*.
В «Уткха-Павкар», как и в «Ольянтае», дан широкий
общественно-исторический фон, среди ее персонажей есть
вполне реальное историческое лицо, Единственный Инка
Тупак-Юпанки, четко вырисовывается иерархическая
властная структура, но все это носит как бы второстепен­
ный характер, уступая первенство силе и накалу челове­
ческих страстей. Именно поэтому и вполне обоснованно
X. Лара определяет жанр произведения как аранвай.
Выдвинутый X. Ларой тезис о принадлежности драмы
к древнекечуанскому искусству никем не оспаривается,
и вопрос о ее авторстве не вызвал такой горячей дискус-
^ ______________ »
* Lara, J. Ор. cit., р. 90.

>0 24 (X
сии, как «Апу-Ольянтай», хотя это не делает его менее
значительным. Важно отметить, что и в данном случае,
видимо, существовала устойчивая древняя устная тради­
ция, породившая драматическое произведение.
Действие «Уткха-Павкар» развертывается в высокогор­
ном крае народа кольяс (аймара), в Кольясуйо, которое,
как и родина Ольянтая (Антисуйо), была одной из четы­
рех составных частей империи инков. Это позволяет ду­
мать, что и сама драма родилась там ж е, т-. е. вдали от
города Куско и крепости Ольянтай-Тамбо, где действуют
персонажи предыдущего произведения. И тем не менее
при сравнении текстов двух драм, принадлежащих к тому
же к разным жанрам, выявляется ряд общих черт, не­
ких канонов, свойственных древнеинкской драматургии
в целом. Общие черты (или каноны) заметны прежде все­
го в сфере стихосложения. В обеих драмах доминирую­
щим (хотя и не единственным) размером является вось­
ми дольник. Иногда почти текстуально совпадают некото­
рые тропы и образы.

Сравним:

В «Апу-Ольянтае»:

Сорняку взойти позволя,

Ты увидеть вскоре сможешь,
Как стремительно размножась.
Он в твое вступает поле.

Пачакутек (/с дочери):

О, душа моя! О, чадо!..

Ты очей моих зеница,
От твоих девичьих взглядов,
Как от Солнца свет струится.

X» 25 X
 в «Уткха-Павкар»:

Злые умыслы подобны

Сорняку. Его не вырвешь,
Значит, вскоре сам увидишь.
Как сорняк вступает в поле.

Руми-Маки (к дочери):

О, душ а моя! О, чадо!

Твой приход для нас отрада,
Ты своим лучистым взглядом
Озаряешь всю округу!

Обраш;ает на себя внимание и совпадение некоторых

имен персонажей двух памятников. И если иногда оно
обусловлено тем, что они относятся к реальным истори­
ческим личностям (например, Тупак-Юпанки, Единствен­
ный Инка), то в других случаях, видимо, можно гово­
рить о наделении персонажей разных произведений од ­
ним и тем ж е именем (например, Има-Сумах) как о ре­
зультатах появления в инкской драматургии феномена
типизированного амплуа.
Наличие отмеченных и некоторых других элементов,
общих для разных образцов древнекечуанской драматур­
гии, было одним из проявлений процесса становления
единой этнической культуры на огромной территории
Тауантинсуйо, превышающей по своим размерам Фран­
цию и Германию, вместе взятые.
В то же время сопоставление двух произведений выяв­
ляет достоинства первого, которых лишено в т о р о е . Автор
аранвая «Уткха-Павкар» и человек, тр а н ск р и б и р о в а в ш и й
его, не столь последовательно, как в уанке «А п у-О льян-
тай», прибегают к рифме, что несколько о б е д н я е т эм оц и ­
ональность, выразительность и звучность р е ч и пер сон а­
жей. Беднее в нем представлен вокал; в аранвае исполь-

>0 26 <к
няется всего одна арави, в то время как в уанке их три.
Если в первом произведении монолог, который произно­
сит в отчаянии Руми-Ньяви, потерпев жестокое пораже­
ние в схватке с Ольянтаем, а также подробное устное
донесение часки (скорохода) Единственному Инке о ходе
военных действий против отпавшего от империи народа
анти усиливают динамизм драмы и призваны возвышать
чувства и мысли зрителя, то во втором произведении
никакие батальные темы не раскрываются, за исключе­
нием слабого намека лишь на возможность столкновений,
до и то в пределах внутриклановых отношений.
Несколько скомканной, как бы произнесенной скоро­
говоркой выглядит в аранвае заключительная сцена.
Все это, однако, не дает основания для отрицания или
забвения высоких художественных достоинств «Уткха-
Павкара», его системы ярких и убедительных тропов, а
также его ценности как исторического источника.
Не существует никаких данных, указываюш;их на имя
автора «Уткха-Павкара» хотя бы в дискуссионном плане.
Тем не менее тот факт, что действие аранвая развертывает­
ся вдали от столицы, а также обнаружение ее списков на
территории Боливии, позволяет с большей долей достовер­
ности предположить, что автор был жителем Кольясуйо,
скорее всего он принадлежал к семье высокопоставленного
чиновника (а возможно и сам был таковым), на что указы­
вает его прекрасное знание кечуа, в то время как языком
рядовых жителей Кольясуйо был аймара. Об этом же сви­
детельствует его знакомство с деталями инкской придвор­
ной жизни, с тонкостями официальных религиозных кон­
цепций и обрядности, а также неоднократные, порой из­
лишние, панегирики в адрес Единственного Инки.
Размышления об авторстве «Уткха-Павкара» заставля­
ют вспомнить об одном очень важном институте инкского
общества, о митимае, сложной системе переселения части
(иногда полностью) племен, только что покоренной мест­
ности, в отдаленные от нее районы, с целью ослабления

>0 27 сх
потенциала сопротивления инкскому господству. В то же
время в завоеванные или мирно присоединенные местнос­
ти инки направляли часть кечуанских племен, уже давно
вошедших в состав Тауантинсуйо и отличавшихся предан­
ностью «детям Солнца». Не исключено, что именно к этой
группе населения и принадлежал автор.

***

Если в «Ольянтае» лирическая линия органически пе­

реплетается с крупными событиями политического пла­
на и как бы подчинена им, а в «Уткха-Павкаре» по мень­
шей мере вплетена в канву социальных отношений, то в
третьей драме, именуемой «Суримана», она подчеркнута
настолько энергично, что основным фоном действия ста­
новится сфера морали, а тема любви затмевает все ос­
тальные. Конфликт возникает и развивается не на осно­
ве политических или социальных отношений, а свойств
человеческого характера. Тот факт, что протагонисты при­
надлежат к разным социальным группам, в «Суримане»
как бы затушевывается разделенностью обш;ества на лю­
дей с «добрым сердцем» и людей с «каменным сердцем».
К сожалению драма не была транскрибирована вовре­
мя, т. е. в период, когда испанские конкистадоры еш;е не
успели разрушить многие культурные ценности кечуан-
ского народа.
Позднее же, в периоды испанской контреформации и
глубокого политического кризиса в американских коло­
ниях Испании начала 80-х годов XVIII в., на индейскую
культуру в целом, на драматическое искусство в частно­
сти обрушились такие гонения, что если бы и сохранился
устный вариант «Суриманы», его транскрибирование ста­
ло практически уже невозможным.
В результате о девушке Суримане остались лишь кое-
какие легенды и предания, из лона которых когда-то
вышел аранвай и в лоно которых он возвратился. В сце­

X) 28 о<
нической (диалогической) форме был перенесен на бума­
гу лишь сравнительно небольшой фрагмент (41 строка).
Какие-либо иные фрагменты или списки драмы лите­
ратуроведам и фольклористам Андского края не извест­
ны. Впрочем это не дает повода для отказа от надежды
обнаружить их. Напомним, что многие литературные
памятники индейских народов целые века пылились в
архивах, бережно (не дай бог, чтобы не узнали белые)
хранились в домах общинников, в приходских и монас­
тырских библиотеках, в хранилиш;ах вполне пристой­
ных библиотек и музеев, и увидели свет сравнительно
недавно. Так, замечательный памятник майя-киче «По-
поль Вух» был покрыт пеленой забвения без малого три с
половиной века и предстал перед современным цивилизо­
ванным миром лишь в 1861 г. благодаря усилиям фран­
цузского исследователя Ш. Э. Брассера де Бурбур.
Несколько на иной манер складывалась судьба другого
памятника культуры того же народа, драмы-балета «Раби-
наль-Ачи». Сложенный где-то во второй половине XV в,,
он бытовал в устной форме вплоть до 1850 г., когда был
записан по памяти индейцем Бартоло Сисом. И лишь в 1862
г. вышел его перевод на французский язык. Три века дли­
лось молчание бесценной рукописи кечуанского хрониста и
художника Уамана Помы де Аяла. И, наконец, строками
выше в этом обзоре уже говорилось о том, что «Уткха-
Павкар» был представлен цивилизованному миру Хесусом
Ларой только каких-нибудь сорок лет назад.
Но и зафиксированный фрагмент «Суриманы», несмот­
ря на скромные размеры, дает пищу для некоторых раз­
думий и выводов. Система и характер образов, эпитетов,
метафор и других тропов, а также перечень действую­
щих лиц, известный не только по фрагменту, но и по
легендам, безошибочно указывают место «Суриманы»
среди драматических произведений доиспанской эпохи.
Привлекает внимание строфика фрагмента. Это пяти­
стишие, которое можно встретить и в «Ольянтае» (диалог

X) 29
Вильях-Умы и Ольянтая). Но если там строки ритмичес­
ки организованы порой при этом слабо, и нарушается
принцип силабизма, то в «Суримане» ритмика и силла-
бизм соблюдаются строго, причем последняя строка все­
гда содержит меньше слогов, н еж ели начальные. Этим
достигается оригинальный эффект: зритель или слуша­
тель невольно после усеченной строки ставит логическую
точку и как бы подтверждает заверш енность и неоспори­
мость, выраженных в строфе мыслей и чувств.
Художественные достоинства и содерж ание фрагмен­
та, а также суш;ествование образа Суриманы в современ­
ном фольклоре, стимулировали появление публикаций,
излагаюш;их легенды, и даж е попытку полностью восста­
новить текст драмы. Предпринял ее в 50-х гг. нашего
столетия крупный боливийский ученый и писатель Эн­
рике Облитас Поблете*. Однако, вышедшее из-под его
пера произведение, несмотря на все его достоинства, вряд
ли может рассматриваться в качестве проявления инкс­
кого драматического искусства. Логичнее его характери­
зовать как плод современного стилизованного индивиду­
ального авторского творчества, возрождаюш[его древние
традиции и вносящего серьезный вклад в развитие со­
временной культуры народов Андского края.

* * *

«Апу-Ольянтай», «Уткха-Павкар» и «Суримана» роди­

лись в местностях, которые еще в доинкские времена со­
ставляли ареалы цивилизаций и культур, взаимодейству­
ющих между собой. Затем длительное время они входили
в империю инков. Все это в той или иной степени соединя­
ло их в единый культурно-исторический комплекс.
Но Царство Киту**, обладавшее самобытной к ультур ой »
е^гаадцать лет сопротивлялось инкскому нашествию. Й
*^1^апа. Nos. 5 у 6, 1954; Nos. 25 у 26, 1957. La Paz - B olivia.
Ныне территория бывшего Царства Киту занимает часть Эквадора-

х> 50 (X
лишь после смерти Качи, последнего Верховного правителя
Киту, его дочь, принцесса Пакча, выйдя замуж за Един­
ственного Инку Уайна-Капака, принесла ему в приданное
свое царство. Произошло это в 1488 г. От этого брака родил­
ся сын Атауальпа, который по законам и традициям как
империи инков, так и царства Киту обладал правами на
престол всей Инкской империи. Но точно такими ж е права­
ми был наделен его сводный брат Уаскар, и даже больши­
ми, поскольку он был сыном не чужестранной царицы, а
женщины, принадлежавшей к инкскому правящему роду.
Дабы избегнуть вражды между сводными братьями,
Уайна-Капак пошел на весьма рискованный и чреватый
непредсказуемыми последствиями шаг: он разделил Им­
перию на две части, объявив наследником северных тер­
риторий (включая бывшее Царство Киту) Атауальпу, а
южных - Уаскара.
Но это только усилило неприязнь между братьями-на-
следниками, а после смерти Уайна-Капака она вылилась
в откровенную вражду, а затем и войну.
Гражданские войны всегда жестоки. Жестокой война
была и в Тауантинсуйо. Она шла с переменным успехом,
опустошая страну и неся с собой бесконечные жертвы,
пока не произошло решающее сражение, в котором с обе­
их сторон погибло 150 тысяч человек. Армия Уаскара
была разгромлена; сам он оказался в плену у брата и был
заточен в темницу.
Трудно представить всю тяжесть удара, нанесенного
этими событиями по психологии и сознанию миллионов
подданных Империи, привыкших с детства видеть в Един­
ственных Инках сыновей Солнца, абсолютно непогреши­
мых ни в чем, неспособных, подобно каким-нибудь мел­
ким вождям-куракам, на споры, а тем более - на вражду
из-за земли, богатства или власти, не говоря уже о массо­
вом убийстве побежденных «инков по крови», на что по­
шел Атауальпа, хотя они и приходились ему братьями,
кузенами, племянниками и дядьями по отцовской линии.

X) 31
 и в этот момент в обескровленную и духовно опусто­
шенную страну, высадясь с огромных лодок, вторгаются
странные бородатые существа, ездящ ие на больших оле­
нях, вооруженные металлическими палками, изрыгаю­
щими смертоносный огонь. Испанцы. Посланцы бога
Уиракочи, как они утверждают. Да и сами они, дескать,
боги-уиракочи. Продвигаясь вглубь страны, испанцы д о ­
стигают Кахамарки, города, неподалеку от которого рас­
положился лагерь Атауальпы. Обманом они заманили в
засаду Единственного Инку, захватили его в плен. За
свое освобождение Атауальпа пообещал испанцам огром­
ный выкуп, какого не знала история человечества. И
Атауальпа сдержал свое обещание. Испанцы тоже: они
объявили об освобождении Инки, и тут ж е устроили су­
дилище над ним, выдвинув совершенно нелепые обвине­
ния, и задушили Атауальпу. Но еще до своей казни он
отдал тайный приказ умертвить Уаскара. Впрочем, воз­
можно, что Уаскара убили испанцы, возложив вину на
Атауальпу.
Смерть Атауальпы, который уж е успел стать богом на
земле и действительно Единственным Инкой, означавшая
гибель индейской империи, ввергла инкское общество в
шоковое состояние*. Особенно тяжело переживали смерть
Сына Солнца и Чинчасуйо, одной из четырех стран импе­
рии. И не удивительно, ведь большую часть ее составляли
земли бывшего Царства Киту, всего лишь каких-нибудь
четыре десятка лет назад вошедшего в Тауантинсуйо,
притом не столько в результате побед инкских войск, сколь­
ко вследствие династического брака. В общественном со­
знании населения этой области Атауальпа был в п ервую
очередь сыном Пакчи, а не ее супруга Уайна-Капака, даря
Тауантинсуйо. Поэтому именно здесь (и это д о ст о в ер н о
известно) слагается знаменитая, вошедшая в х р е с т о м а ­
тийные издания, элегия на смерть Атауальпы, и и м ен но
-£3L_------------------- -
Шоковое состояние длилось недолго. Вскоре вспыхивают индейскй®
восстания, и начинается эпоха испанско-кечуанских войн.

32 (К
здесь, очевидно, была создана уанка, до наших дней быту­
ющая на этнической территории народа кечуа, наследни­
ка великой инкской цивилизации.
И чем больше в сознании народа забывались враждеб­
ные действия Атауальпы в отношении Уаскара, его се­
мьи и всех его родственников, тем больше образ Правите­
ля из Киту приобретал черты «отца» всех индейцев-ке-
чуа, тем больше он оплакивался и тем сильнее в кечуан-
ской мифологии выкристаллизовывались надежды на его
воскрешение, на возрождение Тауантинсуйо и счастли­
вой ж изни народа.
Такова, вкратце, канва исторических событий, очер­
тивших широкое полотно театрального действия.
Заключительная часть нашего обозрения и посвящена
этому полотну, этой уанке, которую можно считать лебе­
диной песней инкской драматургии и первым словом те­
атрального искусства новой народности кечуа, предпри­
нимавшей титанические усилия для сохранения и разви­
тия своей самобытности в крайне неблагоприятных по­
литических и социальных условиях.
Если все три предшествующих драмы созданы в сти­
хотворной форме, то четвертая являет собой образец древ­
ней кечуанской прозы. Впрочем, известна попытка (и не
безуспешная) передать содержание драмы в стихах. Но
это, скорее, не стихи, а ритмизированная проза. В то ж е
время образность «человеческого языка» (т. е. кечуа),
его речитативность, обилие рефренов и междометий при­
ближают кечуанскую прозу к поэзии.
Драма известна под разными наименованиями: «Смерть
Атауальпы», «Испанское завоевание», «Трагедия гибели
Атауальпы», «Битва инков».
Возникает вопрос: насколько правомерно относить эту
уанку к инкской драматургии, если уж е из названия
вытекает, что она создана после вторжения испанцев, в
обстановке разрушения и подавления инкского общества?
Рассматривая эту проблему профессор Государственного

>0 33 «X
университета г. Тукумана (Аргентина) Ена Дарган счи­
тает драму реликвией древнего кечуанского театра со сво­
ей, свойственной только ем у, структурой, совершенно
чуждой испанской драме, а также театральным европей­
ским традициям в целом. Мнение аргентинского ученого
разделяют его коллеги из Боливии и Перу*.
Первые сведения о драме восходят к «Анналам импер­
ского селения Потоси», изданным в 1705 г. Их автор
утверждает (как уж е говорилось в начале предисловия),
что еще в 1555 г. предметом одной из театральных поста­
новок была трагическая гибель Атауальпы, последнего
Единственного Инки, коронованного до начала испанс­
кой агрессии.
Вторая информация датируется 1826 годом, когда выш­
ло в свет сочинение англичанина У. Стивенсона. Будучи
на территории вице-королевства Перу он присутствовал
на представлении драмы в 1806 г.
Последующие находки вариантов драмы и их публика­
ции были сделаны в «республиканский период», т. е.
после обретения независимости Андскими странами (в
годах 1871, 1889, 1937, 1942, 1943, 1955, 1960, 1976).
Наиболее полным из них можно считать вариант, име­
нуемый «Кодекс Чаянты». По своим размерам он вполне
может соперничать с «Апу-Ольянтаем», однако для дан­
ной антологии был избран не он, а тот, который ежегодно
разыгрывается в боливийском городе Оруро в период кар­
навальных празднеств, т. е. вариант, укоренившийся в
народной памяти.
У человека, знакомого хотя бы в общих чертах с исто­
рией и культурой Андского края, некоторые м е с т а тек­
ста уанки могут вызвать недоумение.
В самом деле, вопреки научно установленным фактам
расправа с инкской знатью в Куско приписывается Уас-
кару, тогда как это было делом рук Атауальпы и его
-- ш
*Beltran Heredia, В. А ., Б1 carnaval de Oruro. O ruro-Bolivia, 1956, P-
95; Meneses, T. L. Teatro quechua colonial. Lima, 1983, p. 521-522-

34 (X
приспешников. А дальше Уаскар вдруг появляется в роли
союзника Атауальпы, хотя на самом деле он был умерщ­
влен по приказу последнего. В числе союзников Короля
Инки (т. е. Атауальпы) оказываются и юный Манко II (в
трагедии он назван именем первого Инки - Манко Капа-
ка), который на первых порах был действительно союз­
ником..., но испанцев, а не «узурпатора из Киту». В по-
мош;ь к Королю Инке принцессы призывают Единствен­
ного Инку Уайна-Капака, которого уж е давно не было в
живых, и даже какого-то еще Атауальпу. Король Инка,
т. е. Атауальпа, вопреки неоспоримым историческим сви­
детельствам, предстает прекраснодушным и кротким су­
ществом.
Принцессы (ньюсты - жрицы Солнца) молятся Деве
Марии.
Что это? По каким причинам в уанке наличествуют все
эти анахронизмы и алогизмы, искаженное освещение
исторических событий, наивный синкретизм, тенденци­
озная обрисовка характера персонажей?
Первое, что приходит на ум, - это недостаточная ком­
петентность автора уанки, что вполне вероятно. Кроме
того, драма, существующая не столько в списках, сколь­
ко в народной памяти, переходя из века век, из одной
области в другую вполне могла, с одной стороны, обрасти
новыми толкованиями и подробностями событий, а с дру­
гой стороны, утратить память о некоторых из них.
Но более убедительным и серьезным представляется
другое соображение: автор жертвовал исторической дос­
товерностью сознательно, усиливая тенденцию показа
Атауальпы как представителя и выразителя всего инкс­
кого и даже всего Андского мира, а его казни - как
величайшего преступления против этого мира, как акта
вопиющей несправедливости, с трагическими последстви­
ями которой необходимо бороться. Эта тенденция сохра­
няется и даже усиливается в народной культуре и в наши
дни, причем понимание несправедливости с факта и мо­

х> 35 «к
мента казни Единственного Инки и гибели Империи пе­
реносится на многие стороны современного бытия.
Автору данного предисловия удалось в 1976 г. наблю­
дать любопытную трансформацию трагедии. Ее текст со­
ставил первый акт большого праздничного представле­
ния. Во втором акте были разыграны сцены, повествую­
щие о тяжелом положении индейцев в колониальный
период, а в третьем - речь шла о современной борьбе
индейцев за сохранение своей самобытности, за развитие
своей культуры и за свои социальные права.
Факт рождения драмы на территории бывшего Цар­
ства Киту сказался не только на концептуальной стороне
ее содержания, но и на тематической и на сценической.
Так, на сцене имеется специальное центральное место,
куда по очереди выходят участники диалога или хора (в
данном случае - принцесс*), в то время как другие арти­
сты либо скрыты за «кулисами» (искусственной рощей),
либо просто стоят в отдалении. Этот весьма древний спо­
соб организации сцены (лишь частично имеющийся в
самом раннем списке «Ольянтая» и не зафиксированный
в списке «Уткха-Павкара») возможно связан с феноме­
ном более широкого плана, а именно - с весьма прочной
традиционностью культуры района Киту, менее свойствен­
ной другим частям империи.
Заслуживает внимания вопрос о языке данного варианта
драмы. По существу ее текст двуязычен, индейские персо­
нажи (Король Инка, жрецы и жрицы, военачальники) го­
ворят на кечуа, испанцы же (король, конкистадоры) - на
испанском. При внимательном чтении текста и его сопос­
тавлении с другими вариантами создается впечатление, что
^£2------ ----------------,
* Так, несколько условно мы переводим кечуанское слово «ныоста»-
Этот термин применялся к девушкам царской крови и аристократи­
ческих кругов, статус которых был сходен с положением д р ев н ер и м с­
ких жриц-весталок. Ньюсты жили в специальных «домах избрав-
ных» и считались Невестами Солнца или Е^цинственного Инки. Иногда
в число ньюст попадали девушки других социальных групп.

36 о<
вкрэлления на испанском были сделаны не в момент созда­
ния драмы, а значительно позже. Возможно это связано с
тем, что содержащиеся в драме неточности и противоречия
в освещении событий времени конкисты настолько были
очевидны для последующих переписчиков (грамотных ин­
дейцев или метисов, или даже креолов и испанцев, напри­
мер священнослужителей), что они вставляли специальные
«речи» на испанском, с целью донести до зрителя или чи­
тателя правильное (как им казалось), адекватное, представ­
ление о конкисте и гибели правителя империи. Такая ин­
терполяция была бы вполне оправданной и уместной, если
бы она сама не содержала явно ошибочные утверждения,
излишне загружая при этом драму и нарушая ее динамику.
Поэтому некоторые вкрапления на испанском языке были
при переводе драмы либо опущены, либо сокращены.
В остальном же переводчик стремился точно воспроиз­
вести специфику речи персонажей, структуру и компо­
зицию произведения, а также ремарки, если они имеют­
ся в тексте.

Трагична судьба творений, созданных древними инкс­

кими драматургами. Многие уанки и аранваи исчезли
бесследно, от других остались лишь воспоминания, от
третьих - фрагменты. Но и то немногое, что дошло до
наших дней, позволяет оценивать драмы и трагедии древ­
них инков как существенный вклад в сокровищницу ми­
ровой культуры.

Ю. А. Зубрицкий

37 X
лпу-ольантлй
 ЛШСТВУЮШИС TlHliA:

ОЛЬЯНТАЙ - Вождь Великий, правитель Антисуйо

(страны народа Анти), составной части Империи
Инков - Тауантинсуйо.
ПИКИ - ЧАКИ (Легконогий) - телохранитель, слуга и
наперстник Ольянтая.
ПАЧАКУТЕК - «Единственный Инка», царь Тауантин­
суйо.
АНАУАРКИ, МАМА-КОЙЯ (мать-царица) - его жена.
КОСИ-КОЙЛЮР («Смеющаяся звезда») - принцесса, дочь
Пачакутека.
ТУПАК-ЮПАНКИ - «Единственный Инка», сын и пре­
емник Пачакутека.
ИМА-СУМАХ («Какая красота!») - незаконнорожденная
дочь Ольянтая и Коси-Койлюр.
РУМИ-НЬЯВИ («Каменный глаз. Каменноглазый) -
Вождь Великой, правитель страны Ханансуйо, вхо­
дящей в Империю Инков. Равен по рангу Ольянтаю.
ОРКУ-ВАРАНКА («Тысяча гор») - вождь племени гор­
цев, в свое время покоренных инками.
ВАЙЛЬЮ-АНКО - вождь воинственного племени чан-
ков, покоренных инками.
ВИЛЬЯХ-УМА - Верховный жрец, амавта (мудрец).
ПИТУ-САЛЬЯ - прислужница «Дома избранниц (т. е.
жриц Солнца)».
МАМА-КАХА - мамакона, т. е. управительница «Дома
избранниц».
ЧАСКИ (т. е. гонец, скороход)
ТАНЦОРЫ
ПЕВЦЫ
ВОИНЫ
ЖИТЕЛИ ИМПЕРИИ ИНКОВ

>0 41 (К
 илстъ I
Время правления Инки Пачакутека

АКТ I

СШ Л I
Площадь в столице инков городе Куско,
неподалеку от Храма Солнца. Ольянтай и Пики Чаки.

ОЛьянтай

Пики-Чаки - Легконогий!
Коси-Койлюр ты не видел?

Пики-Чаки

Пусть от помыслов подобных

Солнце-бог меня спасает!
Но тебя - дочь Инки видеть -
Неужели не пугает?

Ольянтай

Я беречься не умею
От любви к голубке нежной
И ягненком безмятежным
Следовать готов за нею.

>« 42 о<
 Пики-Чаки

Нет, злой дух в тебе ярится,

Разум мы теряешь ясный.
Мало ль девушек прекрасных?
Можно и в других влюбиться!
Если только разгадает
Инка замысел твой смелый,
Он тебя казнит и тело
Бросить в пламя пожелает.*

Ольянтай

Если даже с думой злою

Сам утес могучий горный
В сговоре со смертью черной
На меня пойдет войною,
Выйду в бой я с этой силой
И без страха драться стану,
Чтоб живым иль бездыханным
Пасть к ногам голубки милой.

Пики-Чаки

А злой дух тебя пугает?

Ольянтай

Землю грызть его заставлю!

Пики-Чаки

Нос один его увидя

Ты б уже кричал потише.

* Согласно древним инкским поверьям сожжение трупа лишало умер­

шего возможности воскрешения.

>0 43 0<
 Ольянтай

Прекрати-ка споры эти,

Лучше дай ответ мне ясный:
Разве Койлюр не прекрасней
Всех цветов на белом свете?

Пики-Чаки

Как-то раз однажды было,

Свет я видел до рассвета
Да не понял: Койлюр это
Или Солнце восходило*

Ольянтай

Это Койлюр! Нет сомненья!

Красота звезды лучистой!
Мой привет ей, теплый, чистый,
Отнеси без промедленья.

Пики-Чаки

Во дворец идти мне надо?

Но ведь днем я столько встречу
Женщин в дорогих нарядах.
Что ее и не примечу!

Ольянтай

Ты сказал, что видел Койлюр?!

■Игра слов: Койлюр, кроме имени принцессы означает «зв езда» -

>0 44 (К
 Пики-Чаки

Это шутка... что ты хочешь?

Койлюр - звездочка. А звезды
Узнаю я только ночью.

Ольянтай

Прочь пошел, колдун бесславный!

Коси-Койлюр нету равных!
Даже Солнце потускнеет,
Если встанет рядом с нею!

Пики-Чаки

Вон старик... А впрочем это

Не старик - старуха в юбке.
Пусть она твои приветы
Отнесет твоей голубке.
Если мне за это взяться,
Я тогда, несчастный малый,
Буду сводником считаться.

{Приближается Вилъях-Ума, Верховный Жрец, амавта

(мудрец). Одет в длинные одежды, почему Пики-Чаки и
спутал его с женщиной. В руках у жреца жертвенный нож)

Вильях-Ума
(простирая руки к небу)

Солнце вечное! Тебе я

Шлю восторги, изумленье.
За твоим следя движеньем.
Лежа ниц и встать не смея.
Белых лам большое стадо
Будет в праздник твой убито,

>0 45 <х
Их пожрет костер сердито
В честь тебя! Тебе в отраду!

Ольянтай

Ты ошибся, легконогий!
То амавта - Вильях-Ума.
Старый - он хитер как пума,
Иш ь,... колдует по дороге!
Он коль рот открыть захочет,
Так предсказывает злое.
Я предвижу: напророчит
Мне он что-то роковое.

Пики-Чаки

Тише! Я уверен, знает

Всемогущ;ий Вильях-Ума
Все твои слова и думы.
Он что хочешь отгадает!

Ольянтай

Он меня заметил верно,

Я начну беседу первым.

{обращается к жрецу)

Благородный! Пред тобою

Преклоняю я колени.
Знаешь ты небес веленья.
Говоришь с любой звездою!
Благостью небес нетленных
Пусть твой разум просветится,
От твоей пускай зеницы
Небо все прогонит тени!

х> 46 <х
 Вильях-Ума

Ольянтай! О жребий счастья!

Да владей страною целой,
Пусть твоей деснице смелой
Будет мир земной подвластен!

Ольянтай

О старец! Твой облик пугает,

Твой путь усеян костями.
Надмогильными цветами
И средь них алмаз сияет.*
Твой облик ужас вселяет!
Что все это может значить?
Призван Инкой, не иначе,
Ты пришел. Но цель прихода?
Горе предсказать народу
Или дни большой удачи?

Почему приходишь ты прежде,

Чем Райми - праздник погожий?
Инка заболел быть может?
Или шел ты увидеть в надежде
Кровь на телах и одежде?

Праздновать Инти-Ватана**,
Чествовать свет лунный - рано:
Месяц еле виден ночью.
Торжества в честь Хатун-Кочи***
Тоже долго не настанут.

* Значение этой фразы неясно. Это одно из т. н. «темных мест»,

свидетельствующих о древнем происхождении драмы.
** Праздник солнцестояния.
*** Великая Вода.

Х> 47
 В и л ь я х - У ма

Что за речи, за укоры?

Не слуга, не раб тебе я.
Я предвидеть все умею.
Ты узнаеш ь это скоро.

Ольянтай

Я не ждал тебя увидеть,

Сердцу страшно и тревожно.
Ты сюда пришел, возможно,
Чтоб меня потом обидеть.

Вильях-Ума

Зря ты встреч со мной боишься.

Я пришел к тебе с любовью,
Как листок, который с болью
Ветер с дерева срывает.
Сердце у тебя скрывает
Чувства адские. Признайся!
Не давай им в мозг проникнуть!
Я пожертвовал эти мгновенья,
Чтобы выбрал ты без промедленья
Радость или смерть! Решайся!

Ольянтай

Я, бесхитростный воитель.
Мудрых слов не понимаю.
Кипу* спутанного нити
Мне они напоминают.

-гЯ.
■Кипу - «узелковое письмо» древних инков.

х> 48 о<
 Вильях-Ума

Ну так слушай: вот уж годы

Мой всесильный разум вещий
Позволяет видеть вещи
Недоступные народу.

Ты великий вождь. Но это

Знак моей любви и силы.
Чтоб к тебе придти сегодня
С детских лет тебя растил я.

Весь народ тобой гордится,

Правишь андской ты страною,
И короной поделиться
Инка сам готов с тобою.

Инка, взором всех окинув.

На тебе остановился,
Ты возрос и закалился
Возмужал под этим взором,
И тогда лишь враг с позором
Пред тобою преклонился.

И не смеешь ты ни мало
Сердце Инки ранить болью.
Ты же хочешь, чтобы Койлюр
Страстью адскою пылала
И у ног твоих лежала.

Стыдно доблестным и смелым

Заниматься подлым делом!

Если у твоей любимой

Сердце страстью негасимой

X) 49 0<
Заж ж ено, то разве нужно
Поступать в ответ коварно?!

Ты колеблешься с тоскою,
Помни! Пропасть пред тобою!

Знай, что Инка наш державный

На подобный брак неравный
Никогда не согласится.
Он, я знаю, возмутится!
Из-за глупой, дерзкой мысли
Ты рискуешь с ясной выси
В пропасть черную свалиться!

Ольянтай

К сердцу моему незримо

Ты какой прошел дорогой?
Ведь об этой тайне строгой
Знала только мать любимой.

В и л ь я х - У ма

На Луне я вижу знаки,

Письмена в них различаю.
Судьбы скрытые во мраке
Я легко по ним читаю.

Ольянтай

Ты мне в сердце взгляд вонзаешь.

Жаждою томим безмерной.
А напившись ты, наверно,
Чаши тут же разбиваешь.

х> 50 (К
 Вильях-Ума

Часто чаша золотая

Яд содержит, боль, страданье.
Из упрямого желанья
Часто горе вырастает.

Ольянтай

Пусть твой нож мне горло вспорет!

Сердце вырви, но не мучай!,..
Я с тобой не в силах спорить,
Я у ног твоих, могучий!

Вильях-Ума
(к Пики-Чаки)

Пики! Дай вон тот цветок мне...

{снова к Олъянтаю)

Он увял, поник листвою.

Я сожму его рукою -
Он от слез своих намокнет!

Ольянтай

Легче слез у скал добиться,

У пустыни нелюдимой,
Чем с моей звездой любимой
Мне навеки разлучиться,
С Койлюр милою проститься!

В и л ь я х - У ма

Сорняку взойти позволя

Ты увидеть вскоре сможешь.

51
Как стремительно размножась
Он в твое вступает поле.
И запомни: чем в тебе я
В иж у больше преступленья,
Тем ты кажеш ься слабее!

Ольянтай

Слушай, О Великий Отче!

Я готов придти с повинной...
Я петлей опутан длинной
И томлюсь в ней дни и ночи...

Я умру в ней - нет сомненья.

Но умру без сожаленья:
Золотом петля сверкает.
Пусть она собой венчает
Золотое преступленье!

Брак наш тайно состоялся,

Это знает мать-царица.
В Койлюр кровь моя струится,
Я поэтому поднялся,
В благородстве с ней сравнялся.

Я откроюсь властелину
А тебя прошу: как сыну
Помоги умом и силой
Мне моей добиться милой.

Я пред Инкой страх откину,

Пусть он волю даст презренью
Лишь за то, что вождь я только,
А не Инка по рожденью.

X» 52 о<
Но ужели не смягчится
Инка, коль прочесть случится
На моем оружье строки:
Тысячи врагов жестоких
Я заставил покориться!

В и л ь я х - У ма

Вождь! Ты слишком многословен,

Своей судьбы ты спутал нити
И порвал. Соединить их
И распутать сам пытайся.

Сам беседуй с Инкой. Помни,

Кара ждет тебя большая.
Слов поменьше расточая
Будь почтительным и скромным.

На земле, на небе - всюду

Я тебя не позабуду!

{уходит)

Ольянтай
{сам с собой)

Стыдно Ольянтай тебе-то

Перед страхом прятать очи.
Койлюр! Звездочка! Средь ночи
Ты свети мне ярким светом!

{пауза)

Легконогий! Пики! Где ты?

х> 53 «к
 Пики-Чаки

Я слегка вздремнул. Во сне мне

Вещи мрачные приснились...

Ольянтай

Ну-ка расскажи скорее...

Пики-Чаки

Так... лиса с петлей на шее...

Ольянтай

Ты лисою был, конечно.

Пики-Чаки

Правда! Нос мой чует лучше

И длиннее стали уши...

Ольянтай

Ну-ка, собирайся живо.

Сходим, Койлюр повидаем.

Пики-Чаки

Звезды днем ведь не сияют!

х> 54 «к
 СЦЕНА II
Ж енская половина царского дворца.
Коси-Койлюр и мать-царица (Мама-Койя) Анауарки.

Мама-Койя
(к Коси-Койлор)

Отчего ты вся в печали,

О, Звезда! О, Солнца око?!
То какой беды жестокой
Смех и рабость убежали?

Не могу я видеть боле,

Как струятся бесконечно
Эти слезы - дождь сердечный,
Я сама умру от боли.

Тайно ты нашла супруга

Он умен и смел к тому же.
Разве, став женой и мужем,
Вы не любите друг друга?

Вытри слезы, чтоб печали

Ясный лик не омрачали.

Коси-Койлюр

Койя! Мать моя! Царица!

Как же мне сдержать рыданья,
Если даже на свиданье
Муж со мною не стремится.

Если он способен скрыться.

Пропадая дни и ночи.

X) 55 0<
 Он со мною встреч не хочет!
Ольянтай забыл, наверно,
А своей супруге верной!..

О Царица! Мама! Койя!

О, супруг мой! Раз с тобой я
Не слилась в порыве счастья,
Солнце вестником ненастья
Для меня отныне стало,
По утрам заря пропала,
Небеса свой цвет теряют,
Серым пеплом зарастают.
Звезды мне, рыдая, вторят,
И глазам моим от горя
Д ождь, пролившийся на травы.
Ливнем кажется кровавым!!!
О, царица! Мама! Койя!
Нет супруга - нет покоя!

Мама-Койя

Вытри слезы поскорее,

Улыбайся веселее,
Солнца Сын, а твой родитель
Входит в царскую обитель!

{Входит И н ка П ачакут ек в сопровождении свиты)

Инка Пачакутек

О, душа моя! О, чадо!

Блеск бесценного металла!
Ты нежней, чем цвет коралла,
Лучший мой цветок из сада!

X» 56
о, Звезда!О, символ счастья!
Ты приди к отцу в объятья!
И тебе позволю снять я
Для игры повязку власти.

Ты мне лучшая отрада,

Ты очей моих зеница,
От твоих веселых взглядов
Как от солнца свет струится.

Всем живущим в мире любы

Эти солнечные взоры.
Ты долины, реки, горы
Лишь едва раскроешь губы
Наполняешь ароматом.
Без тебя, без кроткой птицы
Я не мог бы насладиться
Ни восходом, ни закатом!

Коси-Койлюр
{падая к ногам отца)

Сотни раз твои колени

Обнимаю, повелитель!
Лишь вошел ко мне родитель
Исчезают страхи, тени...

Инка Пачакутек

Ты?.. Простершись предо мною?

Я совсем не ждал такого,
Это вещий знак дурного,
Я боюсь беды, не скрою!
И ты плачешь?..

X) 57 0<
 Коси-Койлюр

Звезды в зависти рыдают,

Видя Солнце на рассвете.
Но рыдая, звезды эти
Всю печаль слезой смывают.

Инка Пачакутек

Встань с колен. Моей голубке

Место на моих коленях.

Слуга

Государь! Явились люди,

Чтобы развлечь тебя.

Инка Пачакутек

Впустить их!

{Входят юноши и девушки.

Танцуют и поют песню о голубке)

На принцессином поле
(Голубка!)
Ты не смей появляться
(Голубка!)
И маисом на воле
(Голубка!)
Там не вздумай питаться!
(Голубка!)
Как нежны зерна эти!
(Голубка!)
Сок их сладкий и чистый!
(Голубка!)

х> 58 (X
 с ними шепчется ветер,
(Голубка!)
Набегая на листья.
(Голубка!)
Вот приманка; под нею
(Голубка!)
Много налито клею,
(Голубка!)
Ногти среж у себе я,
(Голубка!)
Чтоб тебя взять нежнее.
(Голубка!)
Пригвожденного рядом,
(Голубка!)
Ты пискака* спросила б,
(Голубка!)
Где он сердце запрятал,
(Голубка!)
Перья где свои скрыл он?
(Голубка!)
Здесь он был четвертован
(Голубка!)
Рукой быстрой ловкой!
(Голубка!)
Тот удел уготован
(Голубка!)
Каждой птице воровке!
(Голубка!)

Инка Пачакутек
(к дочери)

Я тебя оставлю, Койлюр,

Вместе с матерью-царицей
Между слуг повеселиться.

{уходит)

из семейства куриных.

>0 59 <Х
 Коси-Койлюр

В тех словах, что прозвучали,

Ненависть и злоба дышит,
Я хотела бы услышать
Песню грусти и печали.

{Юноши уходят . Д евуш ки остаются. Одна из них поет)

Песня девушки

Сокрушается, рыдает
Голубь со своей подругой;
Их в дупло загнало вьюгой,
Жесткий снег их засыпает.
Вот, оставшись одиноким.
Голубь жалуется горько.
Он всегда был с милой только,
Разлучил их рок жестокий.

Весь в слезах он сел на кустик -

Видно нет в живых любимой -
И в тоске неодолимой
Он слагает песню грусти:

«Милая подруга, где ты?

Сердце, где источник ласки?
Где сверкающие глазки?
Где твой нежный зов привета?»

Голубь мечется с тоскою.

От скалы к скале блуждая.
Ничего не замечая.
На шипы садясь порою.

х> 60 о<
Он о милой вопрошает
Всех, кто встретится в дороге.
Но уж е не держ ат ноги,
Он, споткнувш ись, ум ирает...

Коси-Койлюр

Прекратите песнопенья,
В них тоска и боль теснятся!
Я хочу одна остаться!

(все уходят )

Слезы, лейтесь без стесненья!

X) 61 (X
 СЦЕНА III
Внутреннее помещение дворца Инки.
Инка Пачакутек, Ольянтай, Руми-Ньяви - «Каменноглазый»

Инка Пачакутек

Я созвал Вождей Великих,

Чтоб к весеннему походу
Дать оружие народу
И под радостные клики
Наступать на земли диких!

Часть моих отрядов смелых

Пусть в Чаянту выступает;
Этот край войны желает
Там толпа бойцов умелых
Точит лезвия и стрелы.

Ольянтай

Если Инка молвил: «Встаньте!»

Гибель ждет врагов трусливых!
Встанет Куско горделивый,
Встанут и пойдут к Чаянте
Восемьдесят тысяч анти!

Блещут копья из металла,

Анти ждут не уставая,
Чтобы кэна* боевая
Вдруг призывно заиграла.
Возвестив борьбы начало!

* Духовой музыкальный инструмент: разновидность флейты.

X» 62 о<
 Инка Пачакутек

Все же не хочу спешить я.

Вскоре может быть решатся
Нам враги без боя сдаться,
Избежав кровопролитья.

Руми-Ньяви

Юнки вышли на подмогу

К тем, кто злобой к нам пылает.
Враг коварно разрушает
За дорогою дорогу.

Их бойцы одели шкуры,

Страх упрятав, злость умножив!
Ждут они, что бездорожье
Нас погубит в дебрях хмурых.

Но припасы нагрузили
Мы на сотни лам отборных.
Мы пойдем по кручам горным,
Там, где пумы не ходили.
Не ш;адя своих усилий!

Инка Пачакутек

Хочешь ты без промедленья

Раздавить клубок змеиный?
Но помысли, чтоб невинный
Зря не умер бы в мученьях!

Мы должны миролюбиво
Говорить с врагом сначала.
Чтоб рука не покарала
Всех подряд несправедливо!

>0 63 (X
 Ольянтай

Я готов идти в сраженья!

Только пусть Великий знает:
Тайна сердце мне сжимает
И приносит мне мученья!

Инка Пачакутек

Говори, мой храбрый воин,

Ты всего желать достоин.
Хочешь, я сниму корону,
Дав тебе дорогу к трону?

Ольянтай

Пусть нас будет только двое...

Инка Пачакутек
(к Руми-Нъяви)

Вождь Хананский! Скинь скорее

Всех трудов и мыслей бремя.
Отдыхай! Наступит время.
Сообщу тотчас тебе я.

Руми-Ньяви

Я почтительно склоняюсь
Перед этим приказаньем.

(Уходит)

Ольянтай

Я тебе, о , п ов ел и тел ь ,
С д етств а верен всей д у ш о ю .

х> 64 о<
Ты открыл передо мною
Путь к Познанью, мой учитель.

В Ольянтае умножались
Силы от твоей науки,
Хоть лицо мое и руки
Часто потом покрывались.

Я врагов твоих караю,

Как неутомимый мститель.
Храбрых анти предводитель -
Страх повсюду я вселяю.

Бил врагов везде, всегда я.

Лил их кровь всегда, везде я.
Всех их, как петля на шее.
Душит имя Ольянтая!

Ты моими взял руками

Грозный край хананский горный,
Диких юнков непокорных
Я привел к тебе рабами.

Я обрезал крылья чанкам,

Села их предав пожарам!
Не сдержал моих ударов
Даже гордый Вайлью-Анко.

В битвах место Ольянтая

Впереди перед отрядом.
Я иду со смертью рядом,
Всех врагов с пути сметая.

Так, хитря с врагом порою

И всегда сражаясь смело,

Х> 63 (X
я тебя владыкой сделал
Над бескрайнею страною.

Ты мне дал награды, Инка,

Дал высокие отличья,
Я обрел в тебе величье.
Но как прежде - я пылинка,
Я ничто перед тобою,
Я твой раб, как было прежде,
Хоть хож у в твоей одежде
И с повязкой золотою!

Правда, Инка Ольянтаю

Отдал Анды в управленье.
Но горя одним стремленьем
Я сегодня повергаю
Пред тобою, Сын Светила,
Храмы, лам, посевы, всходы,
Сами Анды, их народы,
Всю их мощь и все их силы!

Дай шагнуть ступенью выше!

Дай! Прошу, Солнцерожденный,
Дай, прошу, мне Койлюр в жены!.

{пауза)

Инка! Умоляю! Слышишь?!

Сильный милостью твоею.

Озаренный светом звездным
За тебя в сраженьях грозных
Жизни я не пожалею!

х> 66 о<
 Инка Пачакутек

Предначертано судьбою,
Что должно с тобою статься!
Ты решил со мной сравняться?!
Ты рожден на свет слугою!!!

Qл ь я н т а й

Вырви сердце!

Инка Пачакутек

Ты диктуешь
Мне готовое решенье?
Я один - источник права,
Я один - добро и слава...
Прочь, безумное творенье!!!

>0 67 (К
 СЕЕН Л IV

Лесистый горный склон в окрестностях города Куско. Вдали видны позо­

лоченные вершины храмов и дворцов инкской столицы. Ольянтай один.

Ольянтай

Эх, Ольянтай, эх, несчастный!

Целого края правитель,
Воин бесстрашный и верный,
Ты был униж ен безмерно.
Койлюр! Голубка родная!
Мы навсегда разлучились,
В сердце мученья вселились...
Где ты. Звезда Золотая?!

Куско! Сияющий город!

Ныне ты враг Ольянтаю!
Видишь, я меч подымаю
Будешь ты мною расколот!
Я твое сердце достану.
Брошу орлам на съеденье!
Гибель несу я тирану
Мстя за свое униженье!

Анти отборные рати

Неудержимо и рьяно
На Саксайваман* нагрянут,
Как миллионы проклятий!

Яркого Солнца столица!

Город богатства и славы!
Знай же: на ложе кровавом
Инкское счастье затмится!

* Инкская крепость, прикрывавшая Куско.

>« 68 о<
 Куско! Ты мною сож ж енны й,
Небо затмиш ь голубое!
В лож е страданий с тобою
Свалится И нка сраженный!

Он у ж не скажет: «С тобою
Я не ж елаю родниться:
Койлюр дано быть царицей,
А не бесправной рабою ...»

В ж изни я больше не буду

Милости ждать на коленях,
В новых великих сраженьях
Славу и трон я добуду!

Ну, а пока - осторожность!

{Появляется П ики-Чаки - Легконогий)

Пики! Время не теряй

Коси-Койлюр передай.
Чтоб ждала меня сегодня!

Пики-Чаки

Я там ночью был. Поверишь,

Там живой души не сьщешь.
Даже кошки нет в жилище,
И закрыты плотно двери.

Может быть, беда какая.

Только, кто мне мог ответить?
Я ведь даже стража встретить
Не сумел, всю ночь блуждая.

X) 69 0<
 Ольянтай

А служанки?

Пики-Чаки

Даже мыши покидают

Дом, где больше нету крошек.
А на крыше, вместо кошек.
Совы песни распевают.

Ольянтай

Инка спрятал дочь, быть может?

Пики-Чаки

Д а... ее удел не весел...

Видно, он ее повесил.
Мать ее исчезла тоже.

Ольянтай

А меня в столице ищут?

Пики-Чаки

К твоему вчера жилищу

Сотни воинов явились
И найти тебя грозились.

Ольянтай

С этой шайкой негодяев,

Я один готов сразиться!
Острый меч в моей деснице
Страх на трусов нагоняет!

>« 7 0 (X
 Пики-Чаки

Я бы с ним пинком простился,

Да с оружьем он явился...

Ольянтай

Ты о ком?!

Пики-Чаки

Горный вождь... Орко-Варанка.

Он пожаловал всех раньше.

Ольянтай

Горец был подослан Инкой,

Инка гнев мой возбуждает!

Пики-Чаки

Ну причем здесь Инка, если

О тебе справлялся горец?

Ольянтай

Горец тайною тропою

В лес вошел, он здесь блуждает,
Мне о том сова вещает.
В путь пора и нам с тобою.

Пики-Чаки

Мы покинем Коси-Койлюр?

X) 71 0<
 Ольянтай

Но ведь нет в живых любимой...

О, Звезда! О, Коси-Койлюр!

Пики-Чаки

Слушай! Неподалеку
Кто-то поет арави.

{незнакомы й голос
поет груст ную лирическую песню - арави)

Незнакомый голос

Ушла, голубка, ушла, родная.

Голубка, где ты?
Тебя зову я, не уставая.
Но нет ответа.

Звезда - моей неверной имя.

На небе нашем
Ее не спутаешь с другими;
Она всех краше!

Луна и солнце друг с другом спорят,

Хотят светила
Сиять в горящем веселом взоре
Голубки милой!

Коса чернеет на белой шее

Моей подруги.
Бровей изгибы еще стройнее,
Чем радуг дуги!

Найти слова для взглядов милой

Не в силах разум!

X 72 (К
Как будто утром взошли над миром
Два солнца разом!

Ресницы милой разят как стрелы,

В них яд, в них чары.
Чье сердце встать бы не захотело
Под их удары?

А щеки милой на белом лике

Горят, играют...
Так в снежном поле цветы гвоздики
Вдруг расцветают.

Не зубы - жемчуг во рту искрится!

С ее дыханьем,
С ее улыбкой вокруг родится
Благоуханье.

Когда раскрывшись бутоны хлопка

Как снег сияют.
То груди милой они лишь робко
Напоминают...

У милой пальцы как сталактиты...

В одно мгновенье
Огонь увидишь в своей груди ты
От их движенья...

Ольянтай

О, Коси-Койлюр!
Как певец творит арави
Тебя не зная?!..
Куско должен я оставить
Печаль скрывая.
Я принес тебе погибель
И сам жду смерти.

Х> 73
 Пики-Чаки

Что-то небо помрачнело,

В идно, смерть звезду настигла.

Ольянтай

Я покину Куско. Мне-то

Только боль дала столица.
Н а тирана ополчится
Весь мой край, узнав про это.

Пики-Чаки

Ты любим своим народом!

Всех ты любишь, одаряешь...
Обо мне лишь год за годом
Ты упорно забываешь.

Ольянтай

А зачем тебя любить мне?

Пики-Чаки

Как зачем? Чтоб Легконогий

В платье знатных по дороге
Шел красивый и беспечный
Нагоняя страх на встречных.

Ольянтай

Разозлись! Тебя немедля

Станут встречные бояться!

XI 74 (К
 Пики-Чаки

Нет! Мои глаза и губы

С детства радость источали!
Нет ни зла в них, ни печали:
Мне одни улыбки любы!

(Раздается протяжный зв у к пут ут у, м узы кального

инструмента, сделанного из морской раковины )

Погоди!.. Путуту плачет!..

Где-то близко люди значит!

Ольянтай

Это гонятся за мною!...

Я исчезаю!...

Пики-Чаки

Путь один у нас с тобою -

Я - опора Ольянтаю.

{Оба скрываются в зарослях леса)

X) 75 <К
 ЛКТ II

СЦЕНЛ 1
Обстановка III сцены 1-го акта.
Инка П ачакутек, Руми-Ньяви - Каменноглазый, позднее гонец.

Инка Пачакутек

Несмотря на повеленье
Ольянтай не появился.
Видно страх в него вселился.
Гнев мой пал, пришло презренье.

{пауза)

Ну, а ты его не видел?

Руми-Ньяви

Он тобой напуган очень...

Инка Пачакутек

Взяв с собой отряд хананцев,

Ты отыщешь Ольянтая.

Руми-Ньяви

Он тропою незнакомой
Убежал, столицу бросив.
Он - мне воины доносят -
Трое суток не был дома.

х> 76 о<
 {Появляется гонец)

Гонец

Я пришел из Урупампы
С кипу, высланным с восходом.
Видно, Солнце пожелало,
Чтобы стал я скороходом!

Инка Пачакутек

И о чем гласит посланье?

Гонец

Кипу все тебе расскажет!

Инка Пачакутек
{к Руми-Нъяви)

Прочитай его скорее!

Руми-Ньяви
(перебирая кипу)

Ветка ярко красной нитью

Перевязана вначале...
Рядом каменные зерна...
Воедино их связали...

И н к а П а ч а к у тек
(к гонцу)

Ну, а что тебе известно?

X) 77 0<
 Гонец

Были радостью объяты

А нти, встретив Ольянтая.
Ны не льавту золотая*
Красит лоб его проклятый!

Инка Пачакутек

Я дрож у от возмущенья!
Руми! Вождь Каменноглазый!
Я сейчас отдам приказы
О наборе ополченья.
А пока веди скорее
В бой хананские отряды!
Бей коварных без пощады!
Нападай на них смелее!

Руми-Ньяви

Все войска мои в походах.

Я верну их! И с зарею
Мы пойдем победным строем
Против андского народа!

Мы минуем все ущелья,

Принеся врагу мученья!
Смертью и позором плена
Обернется их измена!

Инка! В Куско отдыхая,

Вей петлю для Ольянтая!!!

.^d3L
* Золотая льавту - (в виде повязки на лбу) символ ц ар ск ой власти

Х> 78 (К
 СЦЕНЛ II

К репость и поселение Ольянтай-Тамбо, родовое владение Ольянтая. Оль-

янтай, Орку-Варанка - Вождь горцев, Вайлью-Анко и другие вожди.

Орку-Варанка
(к Олъянтаю)

Ты пришел в страну родную,

Все м уж и тебя встречают.
Но послушай, как рыдают
Ж ены анти, как тоскуют!

Говорят они: «К Чаянте

Поведут мужей и братьев.
Кровь польется, и проклятьем
Смерть опять падет на анти».

Будет ли конец сраженьям?

Ты подумай сам Ваминка:
Льется кровь врагов и инков,
Всюду стоны и мученья...

Нас в походах ждут невзгоды,

Мы живем одной лишь кокой*.
От судьбы такой жестокой
Утомились все народы.

Ламы мрут у нас в дороге,

Люди мрут - страшны их лики!
Острия растений диких
Больно ранят наши ноги.

Мы несем на спинах воду.

Каплей жажду утоляя.
------
Кока - сильно тонизирующее средство.

X) 79 <К
Мы устали, ожидая
Смерть - подругу всех походов.

Ольянтай

Пусть сердца вождей раскроет

Эта речь о горькой доле.
Думы о народной боли
Не дают и мне покоя.

Я заметил Инке как-то,

Что нельзя сражаться годы.
Антисуйо нужен отдых,
Анти превратился в кактус;

Он горит огнем объятый,

Кожа треснула о жара...
Почему такая кара?
В чем несчастный виноват он?

Там, в безжизненной пустыне,

Вдалеке от Антисуйо
Сколько павших анти стынет?!

Обо всем сказав открыто,

Я ушел от Инки вскоре.
Чтобы анти жил без горя.
Пусть навеки позабыты
Будут смерть, мученья, раны!
Мирно дома отдыхайте!
Вас хранит, не забывайте.
Друг народа, враг тирана!

В се

Вечно здравствуй, повелитель.

Ярким Солнцем озаренный!

>0 8 0 о<
Пусть К О Л Ы Ш Е Т С Я з н а м е н а ,
Пусть горит твоя корона!

Новый Инка появился!

Новый Инка народился!
Инка! Инка! Инка! Инка!

Орку-Варанка

Выполняя волю края,

Трон тебе мы дарим сами.
Вильканота - за горами.
Мы не можем, дни теряя.
Ждать прихода Вильях-Умы.

В се

Ольянтай отныне Инка!

Ольянтай отныне Инка!

Ольянтай

Горный Вождь, Орку-Варанка,

Правь отныне в Антисуйо.
Шлем тебе свой подарю я
Вместе с титулом «Ваминка».

В се

Славься, Горный Вождь - Варанка!!!

Ольянтай

Мудрый старец Вайлью-Анко,

Украшенье для запястья
Укрепи как символ власти

X» 81 <х
 На руке Орку-Варанка.
Ты в родстве ж е с Вильях-Ума.

Вайлью-Анко

Принимая дар от Инки,

Помни о народе, воин.
Будь правдив и будь достоин
Званья Горца и Ваминки.

Орку-Варанка

Ольянтай! Великий Инка!

Славлю я твои деянья!

Вайлью-Анко
{к Орку-Варанка)

Беззаветным будь, бесстрашным,

Как положено мужчине.
Весь ты должен стать отныне
И щитом и чампи* нашим.

К нашим нивам приближаться

Не давай врагу вовеки.
Позабудь, что в человеке
Может страх порой рождаться.

Орку-Варанка

Анти! Мы провозгласили
Нашим Инкой Ольянтая.
Край родной оберегая,
Собирайте ваши силы.

* Чампи - боевое оружие, напоминающее топор.

Х> 82 о<
 Пачакутёк мыслит злое!
Он вождей опутал лестью,
Он грозит нам страшной местью,
Вынув чампи золотое!

Куско шлет свои отряды

К нашим тамбо* и селеньям,
Чтобы нас предать мученьям.
Напоив смертельным ядом.

Мысль о страхе изгоняя

Подымайтесь все на кручи,
Собирайте камни в кучи,
Ни мгновенья не теряя.

Встаньте плотною стеною!

Лишь полоской длинной, узкой
Вход оставьте людям Куско
Меж скалою и скалою.

Яд варите и проверьте
Наконечники на стрелах,
Чтобы с ними смерть летела
К тем, кто нам желает смерти!

Ольянтай
(к Орку-Варанка)

Отбери вождей, которым

Предстоит свои отряды
Спрятать в тайные засады.
Ведь враги прибудут скоро.

склад продовольствия или одежды.

>0 83 <Х
 Если здесь, на горных высях,
Мы в бою не дрогнем сами -
Враг согнется перед нами
Как под ветром ствол маиса!

Орку-Варанка
(к Олъянтаю)

Тридцать тысяч пред тобою

Анти, сильных и здоровых.
Анти смелых и готовых
К наступающему бою.

Войско Радостной Долины

Во главе с Марути, рано
Встанет скрыто средь тумана
В Тинки-Керу на вершины.

А напротив ауки* Чара

Спрячет воинов на скалах.
Оба будут ждать сигнала
Для внезапного удара.

И еще вождей не мало

И еще отрядов много
И в лесах, и на дорогах,
И в ущельях, и на скалах.

Мы войти позволим инкам.

Пусть шагают без тревоги
По оставленной дороге.
По не занятым тропинкам.

А потом... путуту стая

Заревет, терзая душу!

' Ауки - воинское звание в империи инков.

>« 84 «><
Скалы свой наряд обрушат
Глыбы камня низвергая!
И от каменного града
Затрещат людские кости,
Побегут в испуге гости,
Как от пумы ламье стадо.
Но не скроется ватага.

Супостатов оробелых.
Их настигнут наши стрелы.
Наша ярость и отвага.

В се

Так и будет! Так и будет!

>0 85 (К
 СЦЕНА III

(Безлюдная горная местность. Появляется Руми-Ньяви - Каменног­

лазый, в изодранной одежде, шатаясь от усталости.
В голосе и на лице - полное отчаяние).

Руми-Ньяви
{сам с собой)

Ты глупец, не вождь могучий!.

Ты проклятый Камень-руми...
Ты сейчас едва не умер
От камней, летящих тучей.

Глаз-из-Камня!... О безумный!.,
Ты, наверно, глаз лишился!
В диких скалах затаился
Ольянтай змеей бесшумной.

Ольянтай хитер и ловок.

Мы вошли, как рыба в сети...
Как посмел я не заметить
Этих гибельных уловок?!...

Я ль не знал его уменья

В скалах скрыться, затаиться,
А потом грозой явиться
И разить врага в сраженьи.

Я глупец й не пытался
Разглядеть его засады...
Где теперь мои отряды!?..
- Я один в живых остался!..

86 «><
Мне хотелось в поединке
Уничтожить Ольянтая,
Труп Антийца попирая
Возвеличить славу Инки.

Мы не встретили отпора -
- Я решил, что враг в испуге
Удалился из округи
И велел подняться в горы.

Было тихо все сначала,

Не качнулось ни былинки.
А потом... леса и скалы
Стали вдруг врагами Инки!...

Камни ринулись лавиной,

Сея гибель, стоны, ужас.
К благородным, славным мужам
Смерть пришла вблизи долины.

Стала кровь в долину литься

Затопив кусты и травы.
В этом озере кровавом
В кем я... с кем я мог сразиться?!

Всюду только камни были,

И за каменною тучей
Был невидим враг могучий:
Ольянтая Анды скрыли!

Как же я теперь предстану

Перед Инкой Солнцеликим?
Может, скрыться в дебрях диких?
Скрыться в дальних чуждых странах?

X) 87 (К
 Как я дальше жить посмею?
Камень - в камень я застыну!..
Я сейчас пращу накину
Как петлю себе на шею.

{П а у за . О т чаяние в голосе Р ум и-Н ъяви исчезает)

Нет! Мой меч петлю разрубит!

Будь надежда мне сестрою!
День придет; своей рукою
Ольянтай себя погубит!!!

(конец II акта и I части)

>0 88 (X
 Ц Л С Т Ъ II
Между событиями I и II части прошло около десяти лет.

АКТ III
СИЕНЛ I
Внутреннее помещение «Дома избранниц» (т. е. «жриц Солнца»).

П и т у - С а л ья

Има Сумах! Не гляди ты

Из дверей на незнакомых:
Управительница дома
Недовольна и сердита.

Знай, любимая сестрица,

Ты поистине прекрасна,
Но в своей судьбе не властна
И должна ей покориться.

Знай, ты здесь навек осталась!

Так решили ньюсты-жрицы.
А сквозь эти стены скрыться
Никому не удавалось.

Но зато тебе наградой

Будут лакомые блюда,
Золотых изделий груда
И священные наряды.

Х> S9 <Х
Даже ньюсты инкской крови
О тебе не забывают,
Словно дочь, тебя ласкают,
Их заботы - в каждом слове.

Эти ньюсты непрестанно

О тебе пекутся, Сумах.
В их словах и добрых думах
Нет притворства и обмана!

Что еще для счастья надо?

Ты пойми, решили боги:
Нет тебе иной дороги,
Ласка Ньюст - твоя отрада.

Их любовь - большая сила!

Здесь твое навеки место,
Здесь ты будешь жить невестой
Солнца - Бога и Светила!

И пройдут неслышно годы

В благородном услуженьи.
Ты заслужишь уваженье
Инки, принцев и народа.

Има-Сумах

Питу-Салья! Бесконечно
Ты твердишь одно и то же.
Но меня прельстить не может
Жизнь в затворничестве вечном.

Этот дом я проклинаю!

Эту клетку ненавижу!
И хотя я всюду вижу
Радость - радости не знаю.

>0 90 е><
 Неживые вижу лица,
В них, не знающих волненья,
Лишь надменность и презренье.
Никуда от них не скрыться.

Мрачен вид старух-весталок.

Нет печальней этой доли.
В аклья* жить по доброй воле
Ни одна б из них не стала.

Вон проходят люди мимо,

Как они стройны и гибки!
На устах у них улыбки
Светят счастьем негасимым.

Как завидна жизнь такая!

Почему ж должна себе я
Вить гнездо, мечтать не смея?
Потому, что сирота я?

{пауза)

И к тому же, в доме - тайна.

Сон вчера не шел мне в очи,
Не спалось мне, и средь ночи
Я зашла в подвал случайно.

Там бродила я в печали,

Было грустно-грустно очень...
Вдруг среди безмолвной ночи
Плач и стоны прозвучали.

Я от страха задрожала.
Призывая в помощь небо.

Акльяуаси, или аклья - «Дом избранниц».

X) 91 0<
«Покажись мне! Кто б ты не был!>
Сил набравшись я вскричала.

Но в ответ шептал чуть слышно

Кто-то все одно и то же
«Помоги мне, Солнце-боже,
Помоги мне, о Всевышний!»

Вновь зову я наудачу

Жду, что кто-нибудь ответит.
Тишина! Лишь воет ветер,
И сама я в страхе плачу.

Стоит вспомнить мне об этом,

На кусочки сердце рвется.
Страшно мне, что ночь вернется -
Все окрасив черным цветом.

Видишь, Питу. В этом зданьи

Правят страшные законы.
Здесь гнездятся только стоны,
Только горе и страданье.

Салья, милая, не надо.

Убедить меня пытаться
В аклья жить навек остаться -
Это боль, а не награда.

Питу-Салья

Вон идет походкой лисьей

Наша главная хозяйка.
Има Сумах! Изчезай-ка
И смотри не попадись ей.

>« 92 «к
 Има-Сумах

Опостыла эта клетка!

Опостыл мне дом огромный!

{Входит М ама-К аха, ст аруха в белом одеянии,

с непокрытой, совершенно седой головой)

Мама-Каха

Ты девчонке рассказала
О моем решеньи твердом?

Питу-Салья

Рассказала все подробно.

Мама-Каха

И какой ответ был даден?

Питу-Салья

А в ответ она рыдает,

Слезы льет и отвергает
Одеяние избранниц!

Мама-Каха

Что?! Не хочет?!

Питу-Салья

Я ее от мыслей вредных
Постепенно отвратила,

>0 93 <Х
я ей долго говорила,
Что капризы - не для бедных,

Что не став невестой бога

Будет слыть она колдуньей.
Будет загнанной викуньей
Содержаться в клетке строго.

Мама-Каха

Не пристало быть строптивой

Ей, растущей сиротою.
Я ей правду всю раскрою.
Этой бабочке игривой.

Пусть возьмет одежды жрицы,

А не то - удел рабыни.
Я низвергну дух гордыни!
Кто мне здесь не покорится?

В этом доме управляют

Снежный цвет и вместе с ним я.
Цвет любой, любое имя
В цвете снега исчезает.

{уходит)

Питу-Салья

Ах, не прячься, Има Сумах,

Ни в подвале, ни в жилище.
Всюду бедную разыщет
Эта жаба, эта пума.

>0 94 о<
 СЕЕН Л II
изменившаяся обстановка I сцены I акта. Руми-Ньяви и Пики-
Н есколько
Чаки. Последний осторожно озирается, внимательно разглядывает все
вокруг и почти натыкается на неподвижно стояп^его Руми-Ньяви.

Руми-Ньяви

Пики-Чаки?! Ты в столице?
Может, стала жизнь немилой,
И немерен ты могилой
С Ольянтаем поделиться?

Пики-Чаки

Но ведь я столичный житель.

Вдалеке, в глухом ущелье.
Жизнь - не жизнь, одно мученье.
Я пришел в мою обитель.

Руми-Ньяви

Как дела у Ольянтая?

Пики-Чаки

Кипу новое мотает.

Руми-Ньяви

Что мотает?

Пики-Чаки

Расскажу о всем, согласен.

Только, что мне дашь в награду?

Х> 95 <Х
 Руми-Ньяви

Д ля такой, как ты, особы,

Пять шестов не пожалею:
О твою сломаю шею
Д ва... А три - повесить чтобы!

Пики-Чаки

Нет! Меня не испугаешь!

Руми-Ньяви

Говори же! Говори же!

Пики-Чаки

Ольянтай?... Он строит стены...

Из камней таких, толстенных...
А ещ е... из двух пигмеев
Одного гиганта клеит.

Только сам хочу узнать я.

Что с тобой могло случиться?
Ты - как вымокшая птица,
И зачем ты в черном платье?

Руми-Ньяви

Как? Ты даже не заметил,

Что скорбит весь Центр Вселенной*?
Пачакутек несравненный
Кончил путь на этом свете,
Плачут взрослые и дети,
Плачут Солнце, звезды, ветер.

* Центр Вселенной - смысл названия города Куско в эпоху инков-

>0 96 о<
 Пики-Чаки

Что я знаю? Я - пылинка,

Ну, а кто ж е новый Инка?

Руми-Ньяви

Новый Царь - Ту пак Юпанки.

Пики-Чаки

Инка двух детей оставил.

Почему не избран старший,
По законам древним нашим?
Почему так?.. Против правил?

Руми-Ньяви

Пачакутека решенье
С волей Куско совпадает.
Новый Инка поднимает
Меч, который был в забвеньи.

{П ауза. К Пики-Чаки)

Ты сейчас пойдешь со мною.

Пики-Чаки

Да?! Зайду лишь за постелью.

{Убегает)

X) 97 (К
 СЦ ЕН А III
Руми-Ньяви, Вильях-Ума, их приближенные, инки по крови, слуги.
Ньюсты поют гамны в честь нового Е^цинственного Инки, прерываемые
радостными восклицаниями толпы. Входит Тупак Юпанки со свитой.

Тупак-Юпанки

Всем привет, кто Солнца внуки!

Славлю вас - вож дей великих.
Как приятны эти клики,
Как прекрасны гимнов звуки!

Люди - в праздничных нарядах

С пожеланьями одними:
Чтобы я стоял над ними,
Чтобы вы - со мною рядом.

В и л ь я х - У ма

Я гадал - взойдя на скалы.

Дым поднялся прямо к небу.
Ясно: недовольным не был
Вездесущий Пачакамак.

Хочешь знать, что дальше вышло?

Двух орлиц поднес к костру я.
Пламя, словно торжествуя,
На груди их перья выжгло.

Вырвал я, иод солнцем стоя.

Их сердца в одно мгновенье,
И увидел в изумленьи,
Что одно из них —пустое.

>0 98 о<
Эта птица - Антисуйо!
Пусть ж е сердце этой птицы
Вновь наполнит власть столицы!
Вот какую весть несу я.

Тупак-Юпанки

Эта птица к небу взмыла

По желанью Ольянтая.
И его ж е воля злая
Войско целое сгубила.

Руми-Ньяви

Слышать это - боль и муки!...

Инка! Твой родитель ведал:
По моей вине победа
Не далась тогда нам в руки.

Камень я ... Каменноглазый...

Против каменной громады
Я послал свои отряды.
И за это был н£1казан.

Если Инка мне позволит.

В Антисуйо я отправлюсь,
И с врагом один расправлюсь.
Пусть он вкусит хлеб неволи.

Тупак-Юпанки

Чтоб мое возвысить имя

Должен ты беду поправить.
А не то - не будешь править.
Больше землями моими.

>0 99 (X
 Вильях-Ума

В кипу с длинными ш нурками

Я прочел, что край антийца
Инкам снова покорится.
В путь ж е, в путь, Глазастый Камень!

> « 1 0 0 о<
 С Ц Ш Л IV
Ольянтай-тамбо. Это горное гнездо, окутанное туманами.
к р еп о с т ь
Появляется Руми-Ньяви. Он изранен и обезображен.

Руми-Ньяви

Н еуж ели не осталось

Никого под этим небом,
Кто приветлив был ко мне бы,
У кого б я вызвал жалость?

Страж

Эй! Ты кто? Тебя зовут как?

П одож ди... Твой облик странен.
Весь избит и весь изранен...
На тебя и глянуть жутко.

Руми-Ньяви

Доложи с почтеньем Инке,

Что его хочу я видеть.

Страж

Как тебя зовут?

Руми-Ньяви

Об этом сам скажу я Ольянтаю.

Страж

Подожди здесь...
{Уходит и вскоре возвращается в сопровождении Олъянтая)

X) 101 (К
 Руми-Ньяви

До земли склонясь, целуя,

След твоей ступни стократно.
П окорясь судьбе превратной,
От тебя пощады ж д у я.

Ольянтай

Кто ты ... Кто тебя измучил?

Кто тебя так страшно ранил?
М ожет быть, ты с поля брани?
Может быть, сорвался с кручи?

Руми-Ньяви

Я - летящий в пропасть камень.

Этот камень ты затопчешь,
Или ввысь поднять захочешь
Благородными руками?

Ольянтай

Ты ли это, Глаз-из-Камня?
Ты ли это, вождь Хананский?

Руми-Ньяви

Д а... тот самый старый кремень.

Что так больно ранил в битвах.

Ольянтай

Встань с колен! Ты как добрался

К нам в таком густом тумане?...

>0 102 о<

Где ты все ж е был изранен?.,.
Как ты только ж ив остался?!

{к слуге)

Принеси ему одеж ду.

(Вновь к Руми-Нъяви)

Как нашел ты Ольянтая?

Ты ж е мог, один блуждая,
Смерть найти, а не надежду.

Руми-Ньяви

Новый Инка управляет,

Только чувству злобы внемля.
Что не так - и он немедля
Реки крови проливает.

Он гордится страшной славой.

Сердце смертью утешая.
Люди плачут, засыпая:
Ведь их ждет рассвет кровавый.

Я - Хананский вождь великий.

Послушаньем Инкам связан.
Выполнять без слов обязан.
Все, что скажет Солнцеликий.

Но не мог я все же вечно

Быть ножом в руках тирана.
Вот откуда эти раны -
Я наказан был увечьем.

X) 103 (X
 ольянтай

Не сдавайся, Тверный Камень.

Здесь найдешь ты излеченье,
А потом свершишь отмщенье
Ты гранитными руками.

Скоро день Солнцестоянья.

Ж изнетворное светило
Встретим чичи возлияньем,
Пляской, гимнами и пиром
И всеобщим ликованьем.

Руми-Ньяви

Праздник пусть три дня продлится,

Это даст мне утешенье.
Впрочем, ясно, что решенье
Лишь в тебе должно родиться.

Ольянтай

Хорошо... Три дня, три ночи

Крепость будет на запоре.
Разольется чичи море.
Каждый будет пьян, кто хочет.

Руми-Ньяви

Пусть и стражи веселяться.

В эту крепость даже птица
Не сумела бы пробиться,
Вам ли инкских войск бояться?

>0 104 <х

 ЛКТ IV
С11ЕНЛ I

Обстановка I сцены Ш-го акта.

Има-Сумах

От меня секреты пряча,

Ты мне сердце разрываешь.
Почему ж е так упорно
От меня ты все скрываешь?

Я - голодная орлица,
Тайна - для меня добыча.
Так открой мне; в заточенье
Кто страдает и томится?

Расскажи; кого же прячет

Тот подвал холодный, темный?
Кто в его тиши укромной
Там вздыхает, стонет, плачет?

Средь садов таких прекрасных

Кто пытает эту жертву?
Кто она? Вина какая?
Это все узнать должна я.

Питу-Салья

Ты на все найдешь ответы.

Все скажу тебе сама я.
Только ты молчать об этом
Будешь, как скала немая.

Х> 105 (X
Н о когда пройти сумееш ь
К тайне, скрытой в этих стенах,
Ты раскаеш ься безмерно,
Безгранично пож алееш ь.

Има-Сумах

Слова людям не скаж у я,

Что б в подвале не узнала,
Что бы там не увидала.

Питу-Салья

Ж рицы скоро, Има-Сумах,

Лягут спать. Тогда пройди ты
Незаметно и без шума
В сад, где двери из гранита.

>« 106 о<

 С Ц Ш А II

Сад, прилегающий к Акльяуаси. На камне сидит Има-Сумах.

Има-Сумах

П редвещая боль и беды

Сердце бьется, в страхе тонет.
Мне бы лишь одно проведать:
Кто в стене так тяж ко стонет.

{Поя£)ляется Питу-Салъя, зажигает маленький свет иль­

ник, передает его Име-Сумах, сама держит чаш у с водой.)

Питу-Салья

Встань... Идем со мной... Святильник

Заслони скорей ладонью.

{Открывает, замаскированную дверь, окрашенную под цвет

стены. Открывается вид маленького подземного помеш,е-
кия, внутри которого на циновке сидит Коси-Койлюр, при­
кованная цепями к двум противиположным стенам.)

Эту ньюсту ты искала.

Что? Теперь спокойно сердце?

Има-Сумах

Ах, сестрица? Что же это?..

Труп иссохший ты скрывала!
Вижу труп в мерцаньи света...
Страшный труп без покрывала...

{Падает в обморок.)

>0 107 сК
 Питу-Салья

Что я сделала, дурная!

И теперь самой мне ж утк о.
А х , очнись, моя родная!
А х , приди в себя, голубка!

{П ры скает в лицо И м ы -С ум ах водой.

Та приходит в себя, подним ает ся, озирает ся
и в ст рахе прячет ся за Питу-Салъю.)

Н ет, сестричка, ты не бойся,

Эта мученица - ньюста,
А не труп... Ты успокойся!

Има-Сумах

Как? Она еще живая?

Питу-Салья

Ты ли можешь мне не верить?

Дай скорей кувшин с водою,
Он остался за стеною.
И прикрой плотнее двери.

{Прыскает водой в лицо Коси-Койлюр, та приходит в себя.)

Койлюр! Дочь царицы славной!

Подкрепись слегка едою
И запей ее водою.
Я пришла совсем недавно.

Има-Сумах

О, голубка золотая,
Кто ты и за что страдаешь?

>0 108 о<

 Коси-Койлюр

В Нижнем Мире*, в центре ада,

После стольких лет страданья,
Видеть юное созданье -
Большей радости не надо!

Има-Сумах

Словно груда изумруда

Лик твой светится прекрасный.
Почему, зачем, откуда
Твой удел такой ужасный?

Чья жестокая причуда

За какой твой шаг опасный
Страшно так тебя карает.
Тенью смерти покрывает?

Коси-Койлюр

Я - цветок больной и слабый.

Прежде ярко расцветая,
Я любила Ольянтая.
Я и думать не могла бы,
Что меня он позабудет.
Что судьба меня осудит,
И так много горя будет.

Ведь о нашем браке тайном,

О моем влеченьи страстном
Мой отец не знал сначала,
А когда узнал случайно.
То меня с темницей страшной
Воля Инки повенчала.

^Нижний мир» - у инков название ада.

>0 109 С><

в этом мрачном помещеньи,
Словно в вечном сновиденьи,
Я ж иву, людей не зная,
Лучших дней не ожидая.

Цепи каждое мгновенье

Боль творят, меня терзая;
И одно лишь утешенье
Мне дарит судьба такая:
Вскоре, всеми позабыта,
Я умру, тоской убита.

О, дитя с душою кроткой,

О, жемчужина морская.
Расскажи, кто ты такая?
Ты случайно не сиротка?

Има-Сумах

Наши судьбы так похожи,

Я твоей предстала тенью.
Жизнь моя проходит тоже
В горьких мыслях и мученьях.
Я родителей не знаю.
Сирота - цветок несчастный,
Средь избранниц вырастаю.

Коси-Койлюр

Луч звезды одной и той же

Нас возможно при рожденьи
Освещал, неся мученья.
Хоть ты в мир явилась позже.
Сколько лет тебе, голубка?

>« 110 <х

 Има-Су мах

Много лет прошло, как стала,

Понимать, что в этом доме
Никого не встречу, кроме
Мамакон и ньюст-весталок.

Питу-Салья

Я недавно подсчитала,
Десять лет ей миновало.

Коси-Койлюр

Как зовут тебя, голубка?

Има-Сумах

«Как прекрасна» - Има Сумах!

Все зовут меня с рожденья.
Только это заблужденье -
Обо мне так лестно думать.

Коси-Койлюр

О, дитя! Моя отрада!

Обними меня, родная!
Вновь я счастлива и рада
Снова в жизни не одна я!

Вот за муки мне награда!

Имя «Сумах» подарила
Я моей дочурке милой...

{Падает в обморок.)

>0 111 «к
 Има-Сумах

Мама! Мама! Что с тобою?

Лиш ь наш ла тебя едва я,
Как ты вновь уш ла, р одн ая...
Н у, к о м у ... кому открою

Я теперь мои печали?

Мама встань, очнись скорее.
Чтоб мы радость вновь узнали.

Питу-Салья

Замолчи! Страшны законы...

Замолчи! Молю - ни звука!
Мы погибнем в страшных муках,
Коль проснутся мамаконы.

Има-Сумах
(к Коси-Койлюр)

Ты не будешь жить, страдая!

Мало дней мне надо, чтобы
Из пещеры вечной злобы
Увести тебя, родная!

Боль на сердце станет силой,

Я вернусь за мамой милой.

Х> 112 (К
 СЦЕНЛ II

Дворец Единственного Инки. Входит Вильях Ума.

Тупак-Юпанки

Рад всегда я. Вильях Уме!

Есть известия от Руми?

Вильях-Ума

Я, взлетев на горы птицей,

Разглядел в рессвете хмуром,
Как вдали брели понуро
Тольпы связанных антийцев.

Пламя мести пожирает

Землю кактусов с шипами.
Дым стоит над их полями;
Пепел горы покрывает.

Тупак-Юпанки

Ольянтай захвачен тоже?

Или он избегнул кары?

В и л ь я х - У ма

Ольянтай - в кольце пожара,

Никуда бежать не сможет.

Тупак-Юпанки

Солнце, предок мой, с лучами

Силы Инкам посылает.

>0 113 о<

 Враг согнется перед нами.
Анти горе ож идает.

{Входит скороход-часки. В р у к а х он держит кипу

которое прот ягивает И нке.)

Часки

Руми-Ньяви кипу это

Для тебя послал с рассветом.

Тупак-Юпанки
(к жрецу)

Что ж е в нем? Прочти скорее!

В и л ь я х - У ма

В кипу уголь - символ мести:

Вражья крепость вся сгорела,
Свершено благое дело!
Только с главной нитью вместе

Пять еще - как знак десницы.

Значит, Атисуйю пало
И опять под власть попало
Солнца, Инки и столицы.

Тупак-Юпанки
(к часки)

Ну, а ты в то время там был?

Что ты сам увидел в Тамбо?

х> 114 о<

 Часки

Ты мятеж ников отныне

Попирать ногою можеш ь,
Ш лемы шить из вражьей к ож и,
Кровью и х поить пустыни.

Ту п а к -Ю п а н к и

Я, в чьих ж илах кровь светила,

Не хочу, чтоб кровь людская.
По земле текла без края!
В милосердьи наша сила!
Я такие дал приказы.

Часки

Мы твои приказы знали.

Кровь мятежников не лили.
Мы их ночью захватили.
По рукам-ногам связали.

Тупак-Юпанки

Расскажи о всем подробно!

Часки

Вместе с нашим ополченьем

Я дошел до Тинки-Керу.
Утомились мы без меры,
Не дорога, а мученье.

Все уш;елье Янауары

Поросло давно кустами.
Там укрылись мы с войсками
Под листвой деревьев старых.

Х> 115 о<

Мы три дня термели муки:
Ж аж д а, голод нас терзали,
Сна три ночи мы не знали,
Х олод сковывал нам руки.

Н аконец Каменноглазый
Темной ночью появился,
Обо всем распорядился
И уш ел обратно сразу.

«В Тамбо праздник. В опьяненьи

Каждый там на землю никнет.
Ровно в полночь пусть проникнет
В Тамбо наше ополченье» -

Так сказал нам Руми-Ньяви,

Мы ж е стали ждать ухода
Бога-Солнца с небосвода,
Ждать, что ночь нам лик свой явит.

Ольянтай ж е веселился
Между тем с людьми своими.
Не осталось между ними
Никого, кто б не напился.

В Тинки-Керу мы вернулись,
Шли без звука мы, без шума,
Тихо-тихо, словно пума.
Чтобы в Тамбо не проснулись.

Мы шагали вереницей
По дороге незнакомой.
Словно молния без грома.
Ворвались в гнездо антийцев.
Опьяненных сладкой чичей,
Всех антийцев мы связали.

>0 116 (X
 Просыпались со слезами
Анти. Мы - с победным кличем.

Самого ж е Ольяптая
В плен забрал бесстрашный Руми.
Солнце, Пачакамак, Туми -
Все пришли к нам, помогая.

Был пленен и Вайлью-Анко

Вместе с ним Орку-Варанка.
Все мы пели спозаранку
Наш победный громкий хайльи*.

И теперь, Отец Вселенной,

Усладить твой взор мечтая,
Привели мы Ольянтая,
Вайлью-Анко, прочих пленных.

Их примерно тысяч десять.

Тех, кто пленниками стали.
Вслед идут в слезах, в печали
Жены их и даже дети.

{Под звуки барабанов, пут ут у и флейты входит

Руми-Нъяви. Обращается к Инке, падая к его ногам.)

Руми-Ньяви

След твоей стопы священной

Десять тысяч раз целую.
Видя Инку, я ликую,
Возрождаюсь вдохновенный.

Хайльи - жанр гимнического песнопения древних инков.

X) 117 с><
 Тупак-Юпанки

П однимись, великий воин,

И прими мои объятья.
Рад узреть тебя опять я,
М ногих ты наград достоин.

Руми-Ньяви

Враг когда-то без раздумий

Рать мою побил камнями.
Ныне глыбою с углами
Стал для анти Камень-Руми,
Вниз катясь отрогом горным,
С ног сбивал я непокорных.

Тупак-Юпанки

И ты пролил кровь людскую?

Руми-Ньяви

Разве я какой ослушник,

Чтоб тебе не подчиниться?
Я лишь связывал антийцев,
Жег леса и горы рушил.

Тупак-Юпанки

Где все эти негодяи?

Руми-Ньяви

Казни лютой, справедливой.

Там, снаружи, ожидая.
Стонут люди Ольянтая.
Вид их жалкий и тоскливый.

X) 118 е><
 А ещ е они страшаться,
Что и х жены овдовеют,
Дети и х осиротеют,
Будут нищ ими скитаться.

Пусть ж е Инка их осудит

Всех на смерть и в одночасье,
И тогда в стране не будет
Ни сирот, ни вдов несчастных.

Тупак-Юпанки

Да! Детей жалеть не стоит,

Это семя негодяев.
Пусть их всех в костры кидают.
Это Куско успокоит.

{Троим из пленников снимают с глаз повязки

и повергают к ногам Инки.)

Ольянтай! И Орку-горец?
Где вы столько лет скрывались?
Черным делом занимались
Десять лет вы всем на горе!

{Вводят Пики-Чаки. Снимают с его глаз повязку.

Пики-Чаки строит уморительные гримасы.)

Это что еще такое?

Пики-Чаки

Блохи стали здесь водиться.

Кипяток от них спасенье.
Инка! Пусть и мне мз^ченьем
Будет теплая водица.

X) 119 <Х
 Тупак-Юпанки

Вайлью -А нко! И з столицы

У беж ав, чего достиг ты?
Был ли счастлив хоть на миг ты?
Ольянтай! ответь, ответь мне!

Мой отец, Великий Инка,

Н е вознес тебя высоко?
Н е дарил ли Пачакутек
В се, чего тебе хотелось?

То, что ты ж елал и думал

Становилось волей Инки!
И чем большего желал ты.
Тем щедрей ты награждался!

Ведь иной не смел и мыслить

То иметь, что получил ты...
Говорите, не молчите.
Вы, предатели-злодеи!

Ольянтай

Нету слов для оправданья.

Ж ду любого наказанья.

Тупак-Юпанки

Выбирай себе род казни!

{К Вильях Уме.)

А твое решенье. Мудрый?

Х> 120 (X
 Вильях-Ума

Солнце строго приказало,

Чтоб я к людям шел с любовью.
Так зачем людскою кровью
Орошать поля и скалы?

Тупак-Юпанки
{к Руми-Ньяви)

Ну, а ты какого мненья?

Р у м и -Н ья ви

За позор и преступленья
Смерть антийцам платой будет.
Навсегда запомнят люди
Эту казнь-предупрежденье.

Если Сын Светил захочет.

То вождей мы так накажем:
Всех троих мы крепко свяжем.
Чернь живьем их в землю втопчет.

А простых антийцев тоже

Пусть настигнут боль и мука -
Расстреляем всех из лука!..
Да прости нас, Солнце-Боже!

Пики-Чаки

Значит всех антийцев надо

Истребить? Мол, все злодеи.
Чтоб водились только змеи
В Антисуйо вам на радость?

>0 121 (X
 Руми-Ньяви

Замолчи, несчастный! Слышиль?!

Пики-Чаки

Камни я гранить умею.

Сам же сердцем каменею.

Тупак-Юпанки

Справедливо и сурово
Осудили мы злодеев.
Уведите их скорее!
Все для казни ли готово?

Руми-Ньяви
(к воинам, указы вая на Олъянтая, Орку-Варанка,
Вайлъю-Анко)

Всех троих связать сначала!

По земле их волоките,
Чтобы видел каждый житель,
Что кончина их настала.

{Стража связывает пленников)

Тупак-Юпанки
(к воинам после паузы)

Развяжите этих анти.

(к Ольянтаю)

Предо мной немедля встань ты!

От погибели позорной

X» 122 0<
Ты спасен, Воитель Горный.

(к присутствующим)

Пусть же снова мир узнает,

Что извечно сердце Инки
И гиганту и былинке
Только ласку источает.

(снова к Олъянтаю)

Мне доподлинно известно:

Ты страною Анти правил
С соблюденьем древних правил
Милосердно, строго, честно.

Снова, если пожелаешь.

Правь великим Антисуйо.
Вновь ваминку вознесу я.
Вновь ты гордо воссияешь!

(к Вилъях-Уме)

Вот убор из перьев птичьих.

Лук, Секира золотая.
Вновь вручи ты Ольянтаю
Эти символы величья.

Вильях-Ума

Ольянтай! Ты будь отныне

Верным Инке и столице.
Наградят тебя сторицей,
Милость Инки не остынет.
Знак победы —эти стрелы.
Твой высокий сан отметит

>0 123
Эта цепь. А с чампи этим
Инка сам сражался смело.

Ольянтай
(к Инке)

Несравненный! Солнцеликий!
Чампи я слезой омою.
Твой слуга, я разве стою
Этих милостей великих!?

Свей из сердца Ольянтая

Петли для сандалий, Инка.
На твоих ногах пылинка
С этих пор и навсегда я.

Тупак-Юпанки
{к Орку-Варанка)

А теперь... Варанка-Горец!
Ты заминкой Ольянтая
Долго был, всегда мечтая
Причинить нам только горе.

Но однако же намерен
Я и впредь тебя оставить
Славным Антисуйо править,
Если мне ты будешь верен.

Ты получишь знаки власти.

Предстоит тебе добиться
Замиренья всех антийцев,
Изгоняя злые страсти.
Смерть на милость заменилась,
Я дарю тебе прощенье.

Х> 124 0<

Так сумей же с восхищеньем
Ты мою прославить милость.

Орку-Варанка

Солнцеликий! Многократно
Я следы твои целую.
Убежавший в полночь злую,
К Солнцу я иду обратно!

В и л ь я х - У ма
{к Орку-Варанка)

Широка твоя дорога.

Снова быть тебе ваминкой.
Если ты назначен Инкой,
Значит ты назначен богом!

Руми-Ньяви

Что?.. У этих анти диких

Будет два вождя великих?

Т у па к - Юп а н к и

Сразу два... Нет, не годится...

Это истина простая...

{Останавливается в раздумъи)

Там не будет Ольянтая,

От останется в столице.

Новый сан я учреждаю

«Вместо Инки», «Инка-Ранти».
Всю страну, не только Анти,
Я вручаю Ольянтаю!

>0 125 <К

 ольянтай

До таких высот взлететь я

Никогда не думал раньше.
Инка! Ради славы нашей
Ты живи тысячелетья!

(Встает перед Инкой на колени)

Тупак-Юпанки

Жезл и чампи золотое

Ольянтаю принесите!
Рядом знамя разверните
С золоченной бахромою.

(к Вилъях-Уме)

И пускай весь мир узнает:

Ольянтай - мой заместитель.
Пусть в столице как правитель
Он на троне восседает.

Сам же я отправлюсь скоро

В неспокойный край аймара.
Ожидает гнев и кара
Тех, кто сеет там раздоры.

Трон и Куско покидая,

Верю в мудрость Ольянтая.

Ольянтай
(к Тупак-Юпанки)

Я с тобой хочу быть рядом

В дни торжеств и развлечений.

Х> 126 (К
 А в часы больших сражений -
Впереди твоих отрядов.

Не по мне житье в столице.

Сквозь ветра, снега, туманы
В край любой, хоть к Тукуману*,
Мой мятежный дух стремится.

Тупак-Юпанки

Ты женись! И в сердце боги

Вложат новые мечтанья.
И уйдет любовь в скитаньям,
И не будут звать дороги.

Ольянтай

Я - твой раб - тебе признаюсь:

Я уж е давно женился.

Тупак-Юпанки

Как же я не знал об этом?

Прячешь, что ли, ты супругу?
Позови свою подругу.
Пусть одарит нас приветом.

Ольянтай

Я жены моей лишился -

Отняла ее столица.
Облик милой только снится,
Я от муки истомился.
{Плачет)

* Тукуман - юго-восточная оконечность Тауантинсуйо (ныне одна из

Провинций Аргентины). На кечуа означает «К концу всего сущего».

X) 127 <Х
я не знаю, что ж е стало
С нежной горлицей моею.
Ей петля сдавила шею?
В когти коршуна попала?

Тупак-Юпанки
(к Олъянтаю)

Ни к чему такие думы!

Будь, что будет; ты обязан
Выполнять мои приказы.

(П ауза)

Начинай ж е, Вильях-Ума,
Объяви мое решенье!

Вильях-Ума

Да узнайте, все народы:

Ольянтай - наместник Инки!

Восклицания толпы

Ольянтай - наместник Инки!

Вместо Инки!.. Инка-Ранти!..

Тупак-Юпанки

Славьте вечно Ольянтая!

Руми-Ньяви
(к Олъянтаю)

Рад я этим переменам,

Рад, что станешь Инкой-Ранти.

128 е><
 Пусть возрадуются анти
И домой идут из плена.

{Слуги вносят сидение, являющееся точной копией

трона Тупак-Ю панки. Тупак-Ю панки и Вилъях-Ума
усаживают в него Олъянтая. Снаружи доносится
какой-то шум и голоса слуг и стражи.)

Один из слуг

Не пускать ее! Ловите!

Не пускайте! Задержите!

Има-Сумах
(Из-за двери)

Где ж е царь Тауантинсуйо!?

Хоть вяжите, хоть ловите,
Буду с Инкой говорить я!
А не то себя убью я.

Тупак-Юпанки

Что такое? Что случилось?

Страж

Там какая-то девчонка

Говорить с тобою хочет.

Тупак-Юпанки

Пропусти ее немедля!

(Входит заплаканная Има-Сумах.

Обводит всех взглядом.)

Х> 1 2 9 «К
 Има-Су мах

Где ж е Инка? Покажите,

Чтоб к ногам его склониться.

Вильях-Ума

Здесь!

(Указы вает на Тупак-Ю панки)

Но что с тобой творится?

Кто ты? Где твоя обитель?

Има-Сумах
(к И нке)

Наш отец! О, Сын Светила!

Защити меня, сиротку!
Помоги викунье кроткой
Ты, кто Мудрость, Милость, Сила!

Мать мою вот-вот настигнет

Гибель. В каменной темнице
Десять лет она томится.
Как цветок засохший никнет.

Тупак-Юпанки

Кто ж ее палач-мучитель?
Ольянтай! Узнай немедля!

Има-Сумах
(к Ольянтаю)

Нет! Ведь я не знаю, кто ты...

X» 130 ОС
 (к Тупак-Юпанки)

Инка! Лишь твои решенья

Облегчают нам лишенья,
Боль снимают и заботы.

(ко всем присутствующим)

Умоляю на коленях...
Инка! Жрец! Вожди! Поверьте:
Мать моя на грани смерти,
Не теряйте ни мгновенья!

Вильях-Ума

Инка! Ты ниспослан богом

Всем помочь, кто терпит муку.
Протяни несчастной руку,
Накажи злодея строго!

Наделенный звездной властью,

Выразитель божьей воли,
Ты кривые тропы боли
Выпрямляешь в путь для счастья.

Ольянтай
(к Има-Сумах)

Мама где твоя, голубка?

Има-Сумах

Здесь... Совсем неподалеку...

Тупак-Юпанки

Нашу радость вдруг развеяв

X) 131 <х
 Сердце мне какой-то силой
Эта девочка разбила...
Так идемте вслед за нею!

{Има-Сутах ведет Тупак-Юпанки за руку к потайной

двери. Остальные следуют за ними.)

Има-Сумах

Здесь, сюда... Но только мама,

Может быть, уже погибла...

Ольянтай

Да ведь это Дом Избранниц!

Ты случайно не ошиблась?

Има-Сумах

Десять лет она страдает

Здесь. Ты можешь сам проверить.

Ольянтай
{Стучит в дверь)

Отворить немедля двери!

Инка в Дом Невест вступает!

Има-Сумах
(Через дверь)

Питу, милая сестрица!

Ты ответь, жива ли мама?
Инка! Пред тобою прямо
Вход в ужасную темницу.

Х> 132 е><

 (Тупак-Юпанки подходит к двери
и заглядывает в нее)

Тупак-Юпанки

Что за мрачная пеп^ера!?

Что за женщина томится,
Словно пойманная птица?
Гнев какого изувера
На нее навлек мученья?
Где правительница Каха?

(^Появляется Мама-Каха)

Ты была хозяйкой страха

В этом мрачном помещеньи?

Мама-Каха

Инка! Бог! Твои колени

Я обнять всю жизнь мечтала!..
Я ведь только выполняла
Твоего отца веленья.

Тупак-Юпанки
(Указывая на М аму-Каху)

Эту глыбу ледяную

С глаз моих убрать навечно!
Подлым, злым и бессердечным
Места нет в Тауантинсуйо!

{Маму-Каху уводят. Коси-Койлюр выносят в сад.

Дают ей водыю. Коси-Койлюр приходит в себя.)

>0 133 о<

 Коси-Койлюр
(к Има-Сумах)

Дочка, помоги подняться.

{Осматривается)

Где я? Что теперь со мною?.

Почему вокруг толпою
Люди знатные теснятся?

Има-Сумах

Ты открой пошире очи,

Сам Тупак-Юпанки это.
Царь и повелитель света.
Сын светил и Виракочи.

Он сейчас протянет руки,

И забудешь ты про муки.

Вильях-Ума

Солнце-бог, творя законы.

Мне, амавте, повелело
Совершить благое дело:
Я сниму с нее оковы.

{Снимает)

Ольянтай
(к Дма-Сумах)

Имя матери скажи нам...

У> 134 <к

 Има-Сумах

«Звезд Улыбка» - Коси-Койлюр.

Ей такое имя дали.
Но лучи звезды пропали,
Заменившись тяжкой болью.

Ольянтай

Инка! Вновь нашел жену я,

Коси-Койлюр дорогую!..

Тупак-Юпанки

Может, сплю, того не зная,

И во сне вернулось детство?

{к свите)

Эта женщина - принцесса

И моя сестра родная.

{к Коси-Койлюр)

Койлюр! Милая сетрица!

Ты приди в мои объятья.
Здесь твои другие братья.
Луч твой звездный возродится!

{Обнимает сестру и усаживает ее

рядом с собой на трон)

Коси-Койлюр

Тупак-Инка! Братец милый!

Годы шли средь слез и боли,

>0 135 о<

я теряла ж изнь и силы.
Но теперь меня на волю
Ты выводишь из могилы.

Тупак-Юпанки

Кто мою сестрицу спрятал

В этом мрачном подземелье?
За какое преступленье
Приковал со смертью рядом?

Сердце хоть одно найдется,

Чтоб смотреть на эти муки?
На ее взгляните руки -
Кровь из ран и трещин льется.

Сколько длилась боль?! Не век ли?

Нет былых ресниц-излучин,
Взор обрел оттенки тучи,
Щеки впали и поблекли.

Ольянтай

Койлюр! Где ж е наше счастье?

Где твой смех и взгляд лучистый?
Иль навек твой облик чистый
Омрачила темь ненастья?

Койлюр! Много лет минуло

С той поры, когда нежданно
Разлучил нас гнев тирана...
Но надежда не уснула,

Я искал тебя повсюду.

Так пойми же: если ныне

» 136 <х
 Сердце вдруг твое остынет,
Я несчастным «вайчу*» буду.

Коси-Койлюр

Ольянтай! Десятилетье
Миновало с тех мгновений
Наших ласк, любви, волнений,
И сегодня в целом свете
Нет счастливей нас с тобою.
Так давай же Инку славить:
Нашу жизнь он смог направить
Светлой радостной тропою.

Вильях-Ума

Принесите одеянья.
Чтоб одеть достойно ньюсту!

(Коси-Койлюр облачают в царские одеяния,

приводят в порядок прическу, омывают лицо и руки.
Она вновь предстает прекрасной и радостной.)

Тупак-Юпанки

Ольянтай! Теперь с тобою

Дочь и прежняя супруга.
Одаряйте ж е друг друга
Лаской, миром, добротою.

Пусть Смеющейся Звездою

Коси-Койлюр снова станет.
Има-Сумах, вырастая,
Мир одарит красотою.
___________•
Птица, символ одиночества.

X) 137 (К
 Ольянтай

Н ет прекрасней инкской власти

В целом свете, в мирозданье!
{К т у п а к -Ю п а н к и )

Ты кладешь конец страданьям,

Всем творишь добро и счастье!

Тупак-Юпанки

Да забудем все невзгоды!

Ольянтай! Ты вновь с семьею.
Пусть грядут к нам чередою
Свет и радостные годы*!

КОНЕЦ

* Последние две строчки повторяют хором все действующие лица-

7ТКХЛ ПЛБКЛР
 Д Ш С Т Б У Ю Щ И Е ^И Ц Л :

ТУПАК-ЮПАНКИ - Сапа-Инка («Единственный И нка»),

царь Тауантинсуйо (Империи инков).
ВИЛЬЯХ-УМА - Верховный ж рец Тауантинсуйо.
РУМИ-МАКИ - К урака (вождь, правитель) области, в
которой развертывается действие.
ИМА-СУМАХ (Какая красота) - его дочь.
УТКХА-ПАВКАР - ваминка (военачальник).
УТКХА-МАЙТА - его брат.
ПУМА-КАВАК (Взгляд пумы) - тукурикук («всевидя­
щий»), ревизор, инспектор, действующий от им е­
ни Единственного Инки. Наделен также полномо­
чиями судьи.
КИСПЕ-СОНКО (кристальное сердце) - наперстник, слу­
га кураки.
ВИСА-САПА (толстобрюхий) - слуга Пума-Кавака «Все­
видящего».
ЯЧАЙ-УМА (Мудрая голова) - жрец области, в которой
развертывается главное действие.
КОРИ-УМА (Золотая голова) - амавта (мудрец, философ),
главный наставник в Доме Знания.
 ПЕРВОЕ ДЕЙСТБИЕ
Сад, примыкающий к дому Кзфаки. Руми-Маки и Пума-Кавак.

Пу ма - Ка в а к

Год прошел с того мгновенья,

Как я в этот край явился
По приказу Сапа-Инки,*
Я обязан был проверить.
Нет ли голода в общинах.
Не пустуют ли амбары
Солнца, Инки и народа;**
Не чинятся ли обиды
Вдовам, старцам, детям сирым,
Чтут ли здесь благоговейно
Пачакамака*** и Солнце,
Соблюдаются ли строго
Их заветы: Ама суа!****
Ама люлья! Ама келья!
Очень скоро я увидел.
Что в краю твоем порядок.
Нет ни бедных, ни голодных.
Что правитель ты достойный.

--------------------•
* Сапа-Инка - «Единственный Инка», титул верховного инкского
правителя.
* * Обрабатываемая земля в государстве инков делилась на три час­
ти, урожай с которых шел Инке (т. е. в закрома государства), Сол­
нцу (т. е. жречеству) и непосредственным производителям.
* * * Пачакамак (творец мироздания и времени) - одна из и п о с т а с е й
верховного бога.
* * * * Не будь ленивым, не лги, не воруй - основные о б щ е с т в е н н о ­
моральные принципы в государстве инков. Выражение и с п о л ь з о в а ­
лось также как приветствие.

» 142 <Х
 Руми-Маки

Ты во многом схож с айрампу:*

В кожу плотную одетый
И усеянный шипами,
Ты внезапно ярким цветом
Всем на радость расцветаешь.

{Вбегает запыхавшийся часки)

Часки

Тукурикук и курака!
Ама суа! Ама люлья!
Ама келья! С этим кипу
Я пришёл из Центра мира**

Пума-Кавак

Дай сюда!

{Перебирает шнуры с узелками. Затем к Пуми-М аки)

Наш Солнцеликий,
Солнца сын и Дня Даритель,
Наш отец Тупак-Юпанки
Мне велит идти в столицу.

Руми-Маки

Что ж ... Устроим качарпари,***

{К Киспе-Сонко)
- ___________________________ ш

*Айрампу - разновидность кактуса. Цветет ярким красным цветом.

Опоэтизирован индейцами кечуа и аймара.
** «Центр мира» - одно из наименований инкской столицы, города
Куско.
*** Древний праздничный обычай прощания.

X) 143 <Х
 Пусть приносят янакуны*
Чичу, моте, чуньо, чарки.**
Сам ж е обойди селенье:
Пусть придут на качарпари
Ж рец из Солнечного Храма,
Уткха Павкар вместе с братом
И мудрец из Дома Знанья.
Но сначала поскорее
Позови мне Иму-Сумах.

Киспе-Сонко

Все немедленно исполню.

(Уходит. Слышится его голос за сценой)

Поспешайте, янакуны!
Вы не ламами шагапте,
А бегите, как викуньи!

(Через мгновенье вбегают янакуны

и приносят явст ва и напитки.
Затем входит Има-Сумах.)

Руми-Маки

О, душа моя! О, чадо!

Твой приход для нас отрада.
Ты своим лучистым взглядом
Всю округу озаряешь.
Знай, что завтра Пума-Кавак
Покидает нашу область,

*Янакуны - слуги, домашние рабы.

** Название блюд и наиитков.

Х> 144
 и поэтому сегодня
Я устроил качарпари.

(Пока курака беседует с дочерью,

один за другим появляются приглашенные.)

Видишь, собрались на праздник

Сыновья и внуки Солнца.
Спой для нас арави, дочка,
Обласкай нас всех сердечно.

Има-Сумах
{поет)

Как-то горлица нежно

Песню радости пела.
Голубиная стая
Вдруг над ней пролетела.
И два голубя юных
Рядом с ней опустились.
Оба в горлицу сразу
Не на шутку влюбились.

Друг на друга недобро

Смотрят голуби-братья,
Посылают друг другу
Гнев, упреки, проклятья

Что ж е горлице делать.

Одинокой и слабой?
Каждый голубь прекрасен.
Каждый - сила и слава.

Что же делать? Быть может,

В чаще скрыться дремучей?

Х> 145 <Х

 Иль в реке утопиться?
И ли броситься с кручи?

{И м а-С ум ах за м о л к а е т и п лач ет )

Руми-Маки

П очем у ты плачеш ь, дочка?

Ж изнь у нас течет спокойно
Средь достатка и обилья...
Нет для горести причины!

Пума-Кавак

Что поделаешь? Капризы

Часто к девушкам приходят...
Да еще мечты о чем-то
Нам, мужчинам, непонятном.

Кори-Ум а

Не всегда в девичьях песнях

Лишь капризы и мечтанья.

Ячай-Ума

В сердце чистом, непорочном

Могут быть и предсказанья.
И, быть может, —птица вака*
В нем гнездо неслышно свила.
Я боюсь, что в песне Имы
Есть пророческая сила.

* Волшебная или свщценная птица, обладающая даром предсказа-

ния

X» 146
(Гости пост епенно расходят ся. Н есколько от далив­
шись от ост альны х ст оят Киспе-Сонко и Виса-Сапа.
П оследний гры зет к ук ур узн ы й початок.)

Виса-Сапа
{к Киспе-Сонко)

От чего рыдала Сумах?

М ожет как-то нос ушибла?

Киспе-Сонко

Н ет... жалея толстых дурней,

Пролила слезу бедняжка.

>0 147 (X
 Б Т О Р О Е ДЕЙСТВИЕ
Инкская столица Куско. Часть Кориканчи («Золотой ограды», т.
е. сада, наполненного золотыми, серебрянными и платиновыми
изделиями и украпхениями), примыкающая к дворцу-храму. Ран­
нее утро. Единственный Инка Тупак-Юпанки, сановники, жре­
цы, военачальники молятся, обратясь к восходящему Солнцу.

Тупак-Юпанки

О, принявший образ Солнца

Вездесущ ий Виракоча,
Всемогущий Пачакамак,
Текси - сущего основа,
Кон - даритель ж изни мира!
Мы одним названьем можешь
Создавать мужчин и женщин.
Где твой трон, ты нам поведай:
В Верхнем Мире? В Нижнем Мире?
Или где-то рядом с миром?*
Где б ты ни был, отзовись нам
Из глубин морей небесных.
Хоть одним коротким словом.
Пусть живут спокойно люди.
Сотворенные тобою.
Пусть твои любовь и милость,
Словно радуга на небе.
Нам сияют многоцветно.
К твоему чертогу-трону
С упованьем и надеждой

* Согласно инкским религиозным представлениям Вселенная с о с т о и т

из трех миров - Верхнего, Среднего и Нижнего. Верхний и Н и ж н и й
напоминают христианские ад и рай. Средний Мир или Пачамама
(Мать Земля) - земной мир.

Х> 148 ©<

 Мы, рабы твои, возносим
Затуманенны е взоры.

Вильях-Ума

Дай нам знак, Благое Солнце,

Что молитва Сапа-Инки
Твоего достигла слуха,
Твоего коснулась сердца.

(Делает едва зам ет ны й жест в ст орону, и т от час же

из отверстия в ст ене пробивается яркий л уч и падает
точно на нагрудное золотое украш ение Т упак-Ю п анки.)

Вот он знак, Великий Инка!

Твой небесный прородитель
Шлет тебе отвагу, силу.
Мудрость и великодушье!

В се с о б р а в ш и е с я

Хайли Солнце! Хайли звезды!

Хайли Боги! Хайли Инка!*

Тупак-Юпанки

А теперь пора заняться

Нам заботами земными.
На рассвете скороходы
Как всегда в Столицу Мира
Принесли посланья - кипу
С четырех концов Вселенной.
В них правители-ваминки
Сообщают о победах,
^ ______________ »
* Кечуанское слово «Хайли» может быть переведено как «Слава!*,
«Да здравствует! * , «Победа!».

>0 149
 о щ едротах Пачамамы,
О народах, добровольно
Ставших подданны ми К уско.
В Кольясуйо, в А нтисуйо,
В Ч инчасуйо, в К унтисуйо
Люди радостно встречают
Весть о смене унравленья
И готовы подчиняться
Нашим просьбам и веленьям.

В се

Вечно правь, Тупак-Юпанки,

Основатель новой власти!*
Хайли Солнце! Хайли звезды!
Хайли Боги! Хайли Инка!

Тупак-Юпанки

Но в одном из этих кипу.

Что пришло из Кольясуйо,
Я увидел знак тревоги:
К нити цвета голубого
Красно-бурый шнур подвязан
С раздвоенными концами.
Вильях-Ума, ты всеведущ,
Что ты думаешь об этом?
Что случилось в Кольясуйо?

Вильях-Ума

Я вчера смотрел на небо:

Два орла, два кровных брата,
--32--------------------------•
* Намек на основание этим Е д и н с т в е н н ы м Инкой новой д и н а с т и и и
на некоторые ослабления при нем жестких принципов и правил дес­
потизма.

>0 150 о<

Плавно, мирно там парили.
Но внезапно пролетела
Белоснежная голубка;
Оба кондора за нею
Устремились. В это время
Небеса и даж е Солнце
Туча черная закрыла,
Мрак нежданно все окутал.

Тупак-Юпанки
(к П ума-К аваку)

Может быть, ты мрак развеешь,

Пума-Кавак? Ведь недавно
Ты из той страны вернулся.

Пума-Кавак

Год почти что в Кольясуйо

Наблюдал я за народом.
Все трудились там спокойно,
Вознося хвгшу в честь Солнца
И тебе, о, Солнцеликий!

Тупак-Юпанки

Вновь готовься в путь далекий,

В Кольясуйо. Ведь недаром
Ты Всевидящим зовешься.
Ты же, мудрый Вильях Ума,
Предаваясь наблюденьям,
Продолжай свои гаданья
Таковы мои приказы.
Пусть несут нам озаренье
И Всеведуш;его разум,
И Всевидящего зренья!

X) 151 0<
 ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
Обстановка первого действия.

Киспе-Сонко
(кричит в дверной проем)

Виса-Сапа! Толстобрюхий
Ты опять передо мною!
Так войди скорей в жилищ е.

(Входит Виса-Сапа. В р у к а х у него кукурузны й

початок, который он не перестает обгрызать.)

Ты один?

Виса-Сапа

Нет, с Пума-Кавак.
В тамбо* он остановился.
Ну, а мне узнать велел он.
Дома или нет курака.

Киспе-Сонко

Нет его, но будет скоро.

А пока ты расскажи мне.
Почему твой Пума-Кавак
Вновь явился в наши земли?
-------------------
* Особые, находившиеся в распоряжении властей, пункты,
нявшие функции постоялых домов, а также складов продовольств»
одежды и оружия

152 о<
 Виса-Сапа

Кто и х зн ает... М ожет, чича

Здесь покрепче да послащ е...
Или чарки повкуснее...
Впрочем, что я разболтался?!
Ты ж е видишь, как я занят
Вот когда доем початок,
Да сж ую немного чарки.
Мой язык свободней станет.
А пока ты сам поведай,
Что у Вас тут приключилось?

Киспе-Сонко

Н у, так слушай. Помнишь песню,

Что пропела Има-Сумах
На прощальном качарпари?
Вот теперь всем ясно стало:
Не о горлице та песня,
О самой о ней арави.
Ну, а голуби той песни
Это братья: Уткха-Майта
И воитель Уткха-Павкар.

Виса-Сапа

Нет, не все я понимаю,

Растолкуй-ка мне попроще.

Киспе-Сонко

Вскоре после качарпари

Оба брата, оба Уткха,
Зачастили в дом кураки.
День за днем, почти пол год а,

>0 153 <К

 У молял кураку каж ды й
Дочь свою отдать в супруги.
Рум и-М аки - твердый камень,
Только он забыл про твердость
И не знал на что реш иться.
Н аконец сказал курака:
«Дочь мою отдам в супруги
Я тому, кто выйдет первым
И з большого состязанья;
Кто быстрей канал пророет
От реки в май сад при доме,
Тот и станет м ужем Имы».

Виса-Сапа
{дожевав последний кусок чарки)

А ты плавал в этой речке?

Киспе-Сонко

Я в ней каждый год купаюсь.

Виса-Сапа

А какая рыба в речке?

Киспе-Сонко
(кидает собеседнику новый початок кукурузы)

Хватит глупеньких расспросов!

Жуй маис и слушай молча!

(Виса-Сапа принимается за очередной початок)

Ну, так вот. Курака вынес

Очень мудрое решенье.
Не всегда, однако, мудрость

>0 154 <Х

 Означает справедливость:
Павкар - он военачальник,
Но прорытие канала
Он пять тысяч синчи* бросил.

Виса-Сапа

Значит, будет Уткха-Павкар

Победителем счастливым.
Ведь никто не согласиться
Помогать бедняге Майте.
Разве он какой правитель
Или жрец, посланник Солнца?

Киспе-Сонко

Потолстеть немного нужно

Твоему уразуменью.
В мире есть законы дружбы,
А не только подчиненья.
И пойми, не только силой
Добрые дела вершатся.
Но и разумом и сердцем.
И пришли на помощь к Майке
Сто друзей с горяш;им сердцем.
День и ночь они трудились,
Ни на миг не прерываясь.
И когда отрядам синчи
Оставалось день работы,
Зажурчал в саду кураки
Ручеек, канал заполнив.
Вырытый друзьями Майты.

* Синчи - воины, из которых формировались особые отборные отря­

ды.

Х> 155 0<

 Виса-Сапа

Н у, а Павкар?

Киспе-Сонко

Гнев безумья
Охватил тогда ваминку.
К олдуном назвал он Майту
И пош ел войной на брата.
С горсткою друзей отважных
Средь вершин укрылся Майта.

{П оявляет ся Рум и-М аки)

Руми-Маки
(к Виса-Сапе)

Ты откуда и зачем здесь?

Виса-Сапа

О, курака! Ама суа,

Ама люлья, ама келья!
Тукурикук Пума-Кавак
Приказал, чтоб ты немедля
Шел на встречу к храму Солнца.

Х> 156 <К

 ЧЕТВЕРТОЕ ДЕЙСТВИЕ
возле Храма Солнца. Недалеко от украшенного золотом
П лощ адь
портала стоят Руми-Маки, Пума-Кавак, Ячай-Ума и Кори-Ума.
Напротив них, примерно в пяти шагах, стоит Уткха-Павкар.

Пума-Кавак

Сыновья и внуки Солнца!

Мы сошлись сейчас у Храма
Чтоб обдумать то, что раньше
Не случалось в вашем крае
И во всем Тауантинсуйо:
Брат пошел войной на брата.
Можно ли творить такое,
Не сойдя с дороги чести.
Древних правил и законов?

Я ч а й - У ма

В древних кельках, в древних кипу,

В памяти амавт премудрых
Есть рассказ о братьях Аяр,
О кончине - Аяр-Качи
По вине трех младших братьев.
Но, однако, Аяр-Качи,
Превратившись в Чудо-Птицу,
Не пошел войной на братьев,
А простил их и помог им
Отыскать долину Куско.
С этих пор в Тауантинсуйо
Свято чтятся узы братства.

X» 157 «
 Кори-Ума

В иж у в небе знак опасный,

В нем - погибель нашей эры*
Лик и волосы Венеры
Обрели оттенок красный.

Уткха-Павкар! Ты ж е знаешь,
Все мы служим Солнцу-Богу.
Искривив свою дорогу,
Путь Вселенной искривляешь.
Люди все - одна община.
Мир земной - Великий Айлью.**
Никаким кровопролитьем
Не добыть любви и счастья

Руми-Маки

Злые умыслы подобны

Сорняку. Его не вырвешь,
Значит, вскоре сам увидишь.
Как сорняк заполнит поле,
Заглушив маис и мильо.
Это поле - наша область.

(к Павкару)

Злые мысли вырви с корнем.

Укроти свой пылкий норов.

*Согласно мировоззрению инков-кечуа, история Андского края под­

разделялась на отдельные эры («возрасты»), заканчивавшиеся Все­
ленским катаклизмом («переворотом земли и времени»).
** Клан, община, селение, основанные на кровно-родственных отно-

X» 158 о<
 И ли хочеш ь чтобы снова
В озвратился век раздоров?*

У т к Xа - П а в к а р

Если есть такая сила,

Чтобы злобу убивала,
Чтобы разум просветляла,
То она передо мною.
Это вы! Которым мудрость.
Доблесть, благостное сердце
Дал наш Инка Солнцеликий.
Вы мое раскрыли сердце.
Зло изгнав, добро посеяв.
И теперь пусть Уткха-Майта
Станет мужем Имы-Сумах.

Руми-Маки

Что тобой владело, Павкар?

* Согласно инкским историко-мифологическим традициям большие

эпохи человеческой истории завершались «пачакутеком» («переворо­
том времени и мироздания»). В это «смутное время», вплоть до на­
ступления новой эпохи («возраста»), люди впадали в состояние ди­
кости, жестокости и раздоров. Именно в таком состоянии пребывали
племена Центральных Анд, когда Отец-Солнце, послал на землю сво­
их детей, первых инков, научивших людей ремеслам, искусству, на­
укам, добрым обычаям и вере в истинного многоликого Бога, олицет­
воренного в образе Солнца.
Возможно, в основ этих легендарных толкований истории отрази­
лись реальные события, последовавшие после падения цивилизации
и централизованного общества Тиауанаку, на смену которому при­
шли цивилизация инков и государство Тауантинсуйо.

X) 159 о<
 у тк X а -П авк ар

Я с к а ж у : н е сто л ьк о ч у в ств о ,
С к ольк о ж а ж д а о б л а д а н ь я .

П у м а -К авак

Ч то ж ! Р а ск а я в ш и сь сер деч н о ,
Ты и зб егн у л н ак азан ь я .

Руми-Маки

И теперь десяток часки

Я пош лю в л еса и горы.
П усть отыш;ут У ткха-М айту,
П усть вернется в наш у м арку*
И по праву насладиться
Д олгой ж изнью с И ма-С умах.
А теперь воскликнем хором:
Х айли Солнце! Х айли звезды!
Х айли Боги! Х айли Инка!

(Все хором повт оряю т последние два ст и х а)

КОНЕЦ

Административная единица в Империи Инков, у н а с л е д о в а н н а я

эпохи Т и а у н а к у
СУРИМЛНЛ
 Утрата (и, п охож е, невосполнимая) текста драмы, за
исключением одного фрагмента, в какой-то мере компен­
сируется легендами и преданиями, существующими до
наших дней в Боливии.
Согласно им, в округе, входящем в Кольясуйо, состав­
ную часть Империи инков, у подножия заснеженной гор­
ной вершины А кхамани, ж ил могучий и грозный вождь-
правитель по имени М алку-Румисонко («Кондор с камен­
ным сердцем»).
Принцесса и ж рица Солнца, его дочь Суримана, своей
красотой затмевала всех женщ ин области. Многие могу­
чие и богатые вожди мечтали увидеть ее в своем доме в
роли любимой жены, но безрезультатно. Об этом ж е меч­
тал юноша по имени Уалайчу, проживавший в небольшом
горном селении. Круглый сирота, не обладавший ни бо­
гатством, ни какими-нибудь громкими титулами, каза­
лось, никак не мог претендовать на руку девушки коро­
левской крови. Но именно его, ловкого, красивого и об­
ладателя доброго сердца Суримана сочла достойным сво­
ей любви. Разумеется, свои чувства влюбленные вынуж­
дены были скрывать от окружающих. Однако, слухи о
любовной связи Уалайчу и Суриманы вскоре дошли до ее
отца. Грозный вождь без колебаний решил покончить с
позорящей его связью и приказал своим воинам тайно
похитить Уалайчу, что и было немедленно исполнено.
Суримана отправляется на поиски любимого и, чтобы
выразить охватившую ее тоску, поет «арави грусти».
Находящийся в темнице Уалайчу слышит голос своей
возлюбленной и отвечает ей также песней, исполненной
безумной страсти и тоски. Свидание возлюбленных, пол­
ное возвышенных и искренних признаний, длилось не­
сколько часов, пока не настпил заход солнца, а вместе с
ним и момент казни Уалайчу по приказу жестокого и
неумолимого правителя. Не желая оказаться в руках па­
лачей, юноша решает сам покончить с собой. Он прощает­
ся с Суриманой, откусывает собственный язык и умира­

X) 163 <х
ет от потери крови. Воины , прибы вш ие к месту встречи
возлю бленны х, застаю т п р и нц ессу, обним аю щ ую труп
У алайчу. Они приводят ее во дворец, и она умоляет отца
отдать распоряж ение похоронить тело погибш его на при-
надлежаш;ем ей участке зем ли, на котором был посажен
картофель. К аж дую ночь С уримана приходит к месту
захоронения лю бимого, чтобы поведать ем у о своей веч­
ной любви. В конце концов, душ евные силы оставляют
принцессу, она бросается с обрыва в надеж де вновь со­
единиться с любимым в новой ж и зн и .*
Ч ерез некоторое время Рум исонко, неустанно оплаки­
вающ ий свою безвременно уш едш ую из ж и зн и дочь, при­
казывает собрать урож ай картофеля с участка, принадле­
ж авш его Суримане.
Каково ж е было удивление правителя, когда на поле
обнаружили кусты картофеля того вида, который здесь
никогда раньше не выращивали. Румисонко, целует эти
кусты, обливая их слезами. «Пачамама (мать земля)**, -
говорит Румисонко, - посылает этот новый вид картофе­
ля, чтобы напоминать мне о моей жестокости и чтобы
моя дочь до ее полного воскрешения воплотилась бы в
этом благородном растении». Новый сорт картофеля он
называет именем дочери.
Начиная с этого момента у Румисонко меняется харак­
тер: доброта и забота о бедных и сирых наполняют его
сердце и руководит всеми его действиями и поступками.
Ниже публикуется текст фрагмента драмы, воспроиз­
водящий момент поисков Суриманой своего возлюблен­
ного, находящегося в заточении.

* Древние инки-кечуа верили в воскрешение не только души, но и

тела.
** Одно из важнейших божеств инкского пантеона.

Х> 164 (X
 у алайчу

С приходом ночи вся она сияет.

Не буду плакаты я ее увиж у
И долго буду вместе с нею,
Пока на небе не взойдет Венера,
Сестра рассвета.

Суримана

О, юный сирота У ал айчу!

Нет у тебя ни на кого надежды!
Мать у тебя - Луна, родитель - Солнце,
Твои единственные братья -
Созвездья в небесах.
Где ты сейчас, любимый мой Уалайчу?
Ты, радость глаз, цветок души и сердца.
Сейчас ты, может быть, в плену у Малку?
Откуда черное несчастье
Ворвалось в душу?

Уалайчу

Кто это там поет так сладкозвучно?

Ты Суримана? Ты царица сердца?
Ты, чьи глаза сияют словно звезды?
Я слышу, ты ко мне подходишь,
К моей темнице.

Суримана

Услышал ты меня? Я Суримана!

Моя любовь к тебе меня послала,
Соединиться мы должны навеки,
Пусть навсегда сольются наши души.
Тогда и смерть сама не сможет

Х> 165 о<

Разъединить нас.
Ты помниш ь путь, усеянны й цветами?
Ты мне дарил и ж и зн ь и вдохновенье.
Ты говорил: «Любовь м оя б езм ер н а .»
У ж ель за это м ука смерти
Д ол ж н а тебя настигнуть.
Я знаю , в страш ном мрачном заточеньи
Ты слыш иш ь, как я по тебе тоскую .
Тоска и боль меня теперь пленили.
И без тебя ж ить в этом мире
Нет у меня желанья.
Цриди ко мне, любимый мой Уалайчу,
И оживи сгорающее сердце.
Умчи с собой на ласточкиных крыльях
В иную ж изнь и время,
Где нет ни слез, ни болей.
ИСПАНСКО и

ёЛБОЕБАНИЕ
 Д Е Й С Т Ь /Ю Щ И Е ЛИЦЛ:

КОРОЛЬ И Н К А
ВАЙЛЬЯ-УИСА - Ж рец
ИНКА-БРАТ (М анко-Капак) - Брат К ороля И нки
АПУ-УАСКАР-ИНКА - Брат Короля И нки
ПРИНЦЕССЫ - Ньюсты-жрицы Солнца
ИСПАНСКИЙ КОРОЛЬ
ИСПАНСКИЕ КОНКИСТАДОРЫ:
Франсиско Писарро
Диего Альмагро
Эрнандо Луке

Х> 169 (К
 К ороль И н к о в и прин цессы - ж рицы Солнца.

К о р о л ь И н к а . Раньш е всех др у ги х властелинов был

Король И нка, м огучий М анко К апак - Сын Солнца,
другие дети Солнца - М алку, правители пятнадцати
народов. К огда они поднялись на гору Карангалья,
на морском побереж ье показалось множ ество борода­
ты х враж ески х воинов. Уаскар, повелитель повели­
тел ей , уби л ты сячи детей А тауальпы *. Сегодня я
приш ел, объятый гневом, собрав десять тысяч вои­
нов. Этих бородатых врагов я дол ж ен встретить и,
обруш ив град камней, изгнать и х, развеять, как ве­
тер развевает пыль.

В ы двигает ся хор принцесс.

П е р в а я п р и н ц е с с а . Для Святой троицы Мария из­

брана как Богородица. Сейчас, в этот твой день, ты,
М ария, будешь светить подобно Солнцу.
В т о р а я п р и н ц е с с а . Дева Мария - как сладкий рас­
свет, как нежный ирис. Царица Небес и Земли -
Мария, кротость облегчение боли.
Т р е т ь я п р и н ц е с с а : Сегодня, сладкая госпожа, об­
рати к нам милостивые и прекрасные очи полные
сострадания.
Ч е т в е р т а я п р и н ц е с с а : Мы прибегаем к тебе лю­
бимая Богоматерь, чтобы почтить тебя. Как мать со­
страдай нашим болям, Мария.

Н а сцене появляются испанцы.

И с п а н с к и й К о р о л ь . Генерал Писарро!
П и с а р р о . Приказывайте, Ваше Величество.

На самом деле Атауальпа, сводный брат Уаскара, борясь с ним за

обладанием престолом, расправился с десятками близких и дальних
родственников Уаскара.

X) 170 <Х
И с п а н с к и й К о р о л ь . Кто этот человек, идущ ий так
величественно?
П и с а р р о. Это один из Королей Ю жной Америки.
И с п а н с к и й К о р о л ь . Тогда, Писарро, отправляйтес
послом. (Д ает ем у в р у к и письмо.) Не наносите ему
никакого ущ ерба. Я хочу познакомиться с этим мо­
нархом.
П и с а р р о . Будет исполнено, Ваше Величество. Пустын­
ный остров Гальо был местом моих страданий, и там
ж е я был утеш ен. Итак, богоматерь, окажи нам свое
благорасположение и дай нам смелость, чтобы общать­
ся с этим благороднейшим Монархом. Б ож е, помоги
христианам!

П оявляет ся верховный жрец Вайлъя-Уиса.

В а й л ь я - У и с а . О, могучий любимый Король Инка, наш

отец! Где ж е ты? Куда ж е ты скрылся, не вспоминая
обо мне? Я тебя ищу.
К о р о л ь И н к а . Вот я.
В а й л ь я - У и с а . Этой ночью я плохо видел тебя во сне.
Ты был слабым и страдающим.
К о р о л ь И н к а . Могучий любимый мой пророк Вай-
лья-Уиса, какую плачевную весть ты принес? Какое
страдание мне принес? Какие блюда я должен есть?
Какие напитки пить? А х, любимый мой пророк Вай­
лья-Уиса. Не бойся и не сдавайся! Для этого я здесь,
Король Инка, ваш отец.
В а й л ь я - У и с а . Не буду знать страха и слабости,

Писаро и Алъмагро.

П и с а р р о . Дон Диего Альмагро!

А л ь м а г р о . Приказывайте, мой генерал!
П и с а р р о . Отправляйтесь в путь с этим посланием ( дает
ему письмо.) по приказу моего сиятельного господи­
на к господину Инке, Королю индейцев.

>0 171 (X
А л ь м а г р о . Я немедленно выполню королевский при­
каз, мой генерал, ( к с о л д а т а м ) М оя охрана, к ору­
ж ию , за мною шагом марш . Слушай приказы: смир...!
...м арш ! на плечо! о р у ж ...! ш агом ...! вп еред...! солда­
ты ...! стой ...! равняйсь...!

Король И н к а подзы вает Вайлъю-Уису.

К о р о л ь И н к а . О, могучий любимый предсказатель

Вайлья-Уиса, подойди поближ е.
В а й л ь я - У и с а . Сделаю все, что прикажешь!
К о р о л ь И н к а . О, могучий любимый предсказатель
Вайлья-Уиса! Иди, возвращайся, взлетай, снова иди,
хитри, одень маску собаки. Проверь, правда ли, что
приближаются эти бородатые воины-враги. Лети туда,
как птица.
В а й л ь я - У и с а . О, могучий глубоколюбимый Король
Инка! Я пойду, возвращусь, взлечу, снова пойду, схит­
рю, одену маску собаки. Я сквозь маску собаки буду
смотреть туда и сюда, чтобы обнаружить войско боро­
датых. (Водружает на себя голову-маску собаки.)
А х, моя любимая собака, смотри и наблюдай за этим
войском бородатых. Откуда они идут? Но никого нет.
Может быть, они подходят с другой стороны... Но и
там их не видно. А теперь я засну не на долго и,
возможно, увижу их во сне.

Вайлья-Уиса засыпает.
Входят Инка-Брат и принцессы.

К о р о л ь И н к а . О, могучий любимый предсказатель

Вайлья-Уиса, ты должен увидеть прекрасный сон. А
теперь мой двоюродный брат, разбуди его, поднии
его,

Инка-Врат будит жреца.

>0 172 о<

 о , любимый предсказатель Вайлья-Уиса, что принес
ты из этого сна? П робуж дайся скорей и рассказы­
вай.
В а й л ь я - У и с а . Что я увидел? Приближаю тся эти бо­
родатые враги, прибыв от кромки красного моря*,
собрав множ ество кораблей. Три больш их копья, как
рога у оленя, выпирают из этих кораблей. У борода­
тых вытянутые лица цвета белого маиса. И х бороды
свисают по челюстям как у козлов. У них в руках
ж елезо вместо праш;и, а из конца этого ж елеза выб­
расывают, как из пращи, огненную звезду. И на но­
гах у них ж елезо, напоминающее звезду и сверкаю­
щее подобно ей. Я вновь засну на мгновенье; мож ет,
что-то увиж у еще.

П оявляю т ся Уаскар-И нка и Уайна-Капак.

У аскар будит Вайлья-Уису.

В а й л ь я - У и с а . Что такое? Что я вижу? В эти водово­

роты я пройду; во все подземелья войду, глотая пыль;
под этой скалой я укроюсь. Я хочу говорить, а мой
язык что-то удерживает. Я пытаюсь идти, а все мое
прекрасное тело хрустит; хочу шагать, и что-то свя­
зывает мои ноги. Но Королю Инке, нашему отцу, я
принесу сообщение, взлетев как птица. (Обращ ает­
ся к Королю И н ке) О, могучий любимый отец мой,
Король Инка! Что нам делать теперь? В эти водоворо­
ты мы должны войти; в подземелья уйдем, укроемся
под скалой. Действительно от берега красного моря
со многих кораблей высадившись, идут все эти боро­
датые враги. У бородатых вытянутые лица, как по­
чатки маиса. Их бороды свисают как у козлов, У них
в руках железо вместо пращи, а из конца этого ж еле­
за выбрасывают, как из пращи, огненную звезду, и
-йза___________ •
* Имеется в виду не Красное море Старого света, а Тихий океан.

>0 173 (К
 на ногах у н их ж ел езо, напоминаю щ ее звезду и свер­
кающ ее подобно ей.

К ороль И н к а огорчен.

К о р о л ь И н к а . О, любимый предсказатель Вайлья-

Уиса. Н е переживай и не огорчайся. Что бы не слу­
чилось, мы долж ны победить.

** *

П е р в а я п р и н ц е с с а . Пойдем и воспоем И нку. При­

близимся к нашей святой повелительнице.
В т о р а я п р и н ц е с с а . Эти твои прекрасные волосы,
Инка, схож и с золотыми нитями.
Т р е т ь я п р и н ц е с с а . Эти твои прекрасны е губы,
Инка, сходи с расцветшим бутоном розы.
Ч е т в е р т а я п р и н ц е с с а . Эти твои прекрасные очи,
Инка, излучают полуденный свет.
П я т а я п р и н ц е с с а . Эти твои прекрасные зубы, Инка,
схож и с белыми жемчугами.
Ш е с т а я п р и н ц е с с а . Этот твой прекрасный стан,
Инка, затянут чудесным поясом.
С е д ь м а я п р и н ц е с с а . Эти твои прекрасные ноги,
Инка, обошли все окрестности.

Появляет ся Алъмагро, несущий послание.

Р е ч ь А л ь м а г р о . Бесстрашный генуэзец Христофор

Колумб открыл Америку в 1492 году. После этого
толпы испанцев ринулись на завоевание недавно от­
крытых стран. Среди испанцев, проживавших в Па­
наме, выделялись Франсиско Писарро, Диего де Аль­
магро и священник Эрнандо Луке. Они образовали
компанию для завоевания Инкской Империи. В 1524
году Писарро и Альмагро отплыли из Панамы в юж-

Х> 174 «
 ном направлении, но получив отпор со стороны ту­
земцев, возвратились и в 1526 году предприняли но­
вую экспедицию . Они смогли высадиться на побере-
жьи Кито и достигли Тумбеса, где были поражены
великолепием и величием Инкской империи и полу­
чили сведения о ее Короле по имени Уайна Канак. (К
солдат ам ) Солдаты, на плечо!... Ш агом... П рям о...
Стой... Справа и слева по одному, марш ... (К Вайлье-
Уиса) Слышишь меня, варвар.
В а й л ь я - У и с а . Я тебя не понимаю.
А л ь м а г р о . Где сейчас ваш Король Инка?
В а й л ь я - У и с а . Здесь ты можешь встретиться с ним.
К о р о л ь И н к а . Н у, бородатый солдат с длинной шеей,
какой дорогой идя, ты заблудился? Каким вихрем тебя
сюда занесло? Ты не понял, что перед тобой я. Король
Инка, обладатель безграничной власти? Я тот, кто
приказывает Солнцу и Луне. Ты не осознаешь, что я
тот, у кого золотое чампи? Прежде, чем обернется земля
среди звезд, озаренных моим чампи, возвращайся к
своему очагу и к тому, кто тебя послал.
А л ь м а г р о . Я пришел с приказом, который мне был
отдан моим блистательным Королем Испании. Тот,
кто ему не подчиняется, теряет голову или корону.
Храни Вас бог. Ваше Высочество!
К о р о л ь И н к а . Убирайся!
А л ь м а г р о . Но у меня же приказ моего блистательного
Короля Испании.
К о р о л ь И н к а . Ладно, давай. Я приму его. (Берет
послание) Ай! Но что это за сухой маисовый лист
белого цвета?! А на нем как-будто след от ползучей
змеи. А другие знаки, если присмотреться, напоми­
нают круглые глазки моей принцессы, а кое-где они
так прерывисты, что похожи на нетвердые шаги мо­
его Вайлья-Уисы. Что это за глупость такая, что я не
могу разобраться. (Зовет Вайлью-Уису.)
В а й л ь я - У и с а . Я здесь.

X) 175 о<
К о р о л ь И н к а . О, лю бимы й м огучий предсказатель!
Отнеси И нке-Б рату этот белый сухой маисовый лист
и ск аж и ему: «Король И нка, лю бимый передал мне
этот лист, надеясь, что ты, великий человек, смо­
ж еш ь разобраться в нем, см ож еш ь распознать знаки.
Бородатые враги у ж е здесь. И ди туда, где наш отец
Король И н к а » .
В а й л ь я - У и с а . Вот сухой белый маисовый лист. (П е­
ред а ет И н к е-Б р а т у.) О, Инка-Брат, любимый Ко­
роль И нка передает тебе этот лист, надеясь что ты
как великий человек сможеш ь распознать знаки. Бо­
родатые враги у ж е здесь. И ди туда, где наш отец
Король Инка.
И н к а - Б р а т . О, могучий любимый предсказатель Вай­
лья-Уиса! Что за лист ты принес мне? Я его у тебя
возьму.
В а й л ь я - У и с а . Бери!
И н к а - Б р а т . Что за лист, что за лист? Если Король
Инка с его могуществом не смог в нем разобраться,
то как ж е я смогу его распознать? Что ж е делать?
Если смотреть с этой стороны, то видишь след пти­
цы. А с другой стороны, как круглая сумка Вайльи-
Уисы. А здесь как-будто рой черных муравьев. Не
пойму, какой черной водой был этот лист обрызган.
О, могучий любимый предсказатель Вайлья-Уиса, от­
правляйся к нашему любимому Уаскару и скажи ему:
«Наш любимый Инка-Брат послал со мной этот лист,
надеясь, что ты поймешь эти знаки».
В а й л ь я - У и с а ^ ' л : У аскару). Наш любимый Инка-Брат
посылает со мной этот лист любимому Инке-Уаскару,
надеясь, что поймешь эти знаки.
И н к а - У а с к а р . О, могучий любимый п р е д с к а за т е л ь ,
что за лист ты доставил ко мне? Дай его сюда. Нет, я
не могу его разгадать, ничего не могу понять в нем.
С этой стороны - как будто изображение двух деру­
щихся птичек. Похоже также, что лист обрызган

X) 176 <Х
 черной водой. Нет, я не могу разобраться в знаках
этого листа. О, могучий любимый предсказатель Вай-
лья-Уиса! Быстро возвращайся к наш ему Королю
Инке. Никто из наш их амавт не сможет понять этот
лист. Забери его, забери его.
Король Инка, Вайлъя-Уисе). Подойди ж е.
В а й л ь я - У и с а ( передавая послание Королю И н к е ). В
наших краях никто не сможет в этом разобраться.
К о р о л ь И н к а . О, любимый предсказатель Вайля-Уиса,
посмотри, может, ты сам сумеешь разобраться в этом
послании, поскольку ты предсказатель. Но если и ты
не сможешь понять его, приташ;ите ко мне за бороду
или за уши этого бородатого воина. Мы заставим его
объяснить значение знаков. А если не объяснит, не
расшифрует, из твоей пращи пусть вылетит это по­
слание. Скажи ему об этом. (В ст орону) Не будь
Королем, я бы плакал. Мои колдуны мне говорят,
что приходит конец моей империи.

Вайлъя-Уиса возвращает письмо Альмагро.

А л ь м а г р о . О, варвар! Ты что, не понял, что это важ­

ный приказ моего блистательного испанского коро­
ля? За это мы всех вас, варваров будем судить.
А п у - И н к а - У а с к а р (к толпе). О, глубоколюбимый
собравшийся здесь народ! Поднимите и возложите на
плечи ваши отполированные дубины. Извергают огонь
против Инки и против нас железные трубки при­
шельцев, стремясь всех нас уничтожить. Враги хо­
тят завоевать Куско, поработить наших людей, зах­
ватить наших жен и имущество. Я сейчас вознесу
молитвы Солнцу-Повелителю, чтобы он умножил наши
силы. Впереди себя мы понесем на золотых носил­
ках нашего Верховного Вождя. Сегодня мы пока­
жем, кто мы. Иначе бородатые обрекут нас на тяже­
лый труд, обогощаясь. На битву! Лишим их жизни!

X) 177 е><
 Начнем ж е, люди Куско, начнем сейчас ж е.

А льм агро спасает ся бегством.

•к -к "к

А л ь м а г р о . Солдаты, стройся! Оружие на пле,. шагом...

Руж ья на изготовку! ( к П исарро) Мой генерал Пи-
сарро! Эти варвары не хотят подчиняться. Слушая
своих вождей, ж естоких зверей, индейцы идут ог­
ромной толпой и заполняют все поле. Хорошо же!
Они встретятся со мной.
Р е ч ь П и с а р р о . Покорив мексиканскую империю,
многие мои товариш;и возвратились в Кастилию. Дон
Эрнандо Луке, главный капелан Панамы! Давайте
продолжим завоевание индейцев Южной Америки.
Э р н а н д о Л у к е : Во имя Святой Троицы: отца, сына
и Святого Духа, Триединого Бога, начинаем откры­
тие и завоевание Перу. Я, дон Эрнандо де Луке,
клирик и викарий церкви Святой Матери в Пана­
ме, Сеньор дон Франсиско Писарро и дон Диего
Альмагро, с позволения Его Величества подготови­
ли эти экспедиции, чтобы открыть и завоевать про­
винции Перу, руководствуясь географическими на­
блюдениями касательно залива в Атлантике, для
чего получили пять тысячь зотолых песо и четыре­
ста пятьдесят мараведисов, которые были исполь­
зованы для покупки различного снаряжения, вер­
бовки людей и для других приобретений, необхо­
димых для осуществления открытия и завоевания
при тщательном... регулируются мирно, но, по-брат­
ск и... народы, которые мы обнаружим... во имя
нашего Короля... столица Инков. Господь, чье зна­
мя мы поднимем...

Вайлья-Уиса предстает перед Королем Инков.

X) 178 «><
К о р о л ь И н к а . Любимый предсказатель Вайлья-Уиса,
подойди поближе.
В а й л ь я - У и с а . Я здесь.
К о р о л ь И н к а . Глубоколюбимый предсказатель Вай­
лья-Уиса, отправляйся вновь к Инке-Брату и скажи
ему: «Король Инка, наш отец, меня послал сказать,
чтобы ты немедленно шел к нему».
И н к а - Б р а т (к И нке Королю). Я выполню все твои
приказы.
К о р о л ь И н к а . Быстро готовься в дорогу. Я посылаю
с тобой это золотое чампи и этих сделанных из золота
змей, чтобы встретить этих бородатых воинов.

И нка-Брат уходит.

И н к а - Б р а т . О, отец Святое Солнце, сегодня какое ты

доброе дело вершишь? На твоем огненном троне, ка­
кую звезду ты озаряешь? Сегодня, в сотворенный
тобой день, нам, потомкам первого Инки, обожаю-
ш;им тебя, пошли свое благославление и милость, чтобы
встретиться с этими рыжебородыми. (К солдатам
Писарро) О, длинноволосый и рыжебородый солдат!
Я пришел, чтобы познакомиться с тобой, а ты явил­
ся, чтобы познакомиться со мной. Так вот я - Инка-
Брат-Манко-Капак.
П и с а р р о (сердито). Что ты говоришь, варвар?
И н к а - Б р а т . О, господин мой! Не гневайся.
П и с а р р о . Прямо наказание говорить с варварами, ко­
торых не понимаешь ты и которые не понимают тебя.
И н к а - Б р а т . О, господин мой, о чем ты мне говоришь.
Я не могу тебя понять?
П и с а р р о . Отправляйся к тем людям, которые не уме­
ют говорить на испанском.
И н к а - Б р а т . Пойду расскажу о всем отцу нашему Ко­
ролю Инке. (К Королю И нке) Могучий и любимый
наш отец Король Инка! Очень разгневан рыжеборо­

>0 179 (X
 дый. Что делать? П одходят эти бородатые солдаты,
полные злобы, соединив свои корабли.
К о р о л ь И н к а . О, могучий и любимый Инка-Брат, не
огорчайся, не страдай. Что бы ни случилось, мы под­
чиним своей власти этих бородатых солдат.
И н к а - Б р а т . Посмотрим, что еще прикажет их предво­
дитель. Что он захочет сделать со мной и с моим
имуществом.
П и с а р р о . Солдаты и мои товарищи! Да здравствует
непобедим ы й Карл П яты й. Уаскар говорил мне:
«ничто не долж но измениться из-за послания или
вы вызовете у нас ненависть». Объявим ж е индей­
цам войну, уничтожим их и сотрем в пыть. Я кля-
нуть Иисусом Христом, что не покину ваши ряды и
буду сражаться рядом с вами. Испания победит, и
потоки золота хлыну в нее из Перу. Нам очень вы­
годно, что эти презренные рабы разрознены между
собой. Испанцы, интересы монархии диктуют нам
начало войны. Идемте, дети Испании, мы победим.
Лезвие моей шпаги укажет вам путь. Смелей! (К
Королю И н ке) Да хранит Господь Ваше Высочество.
{К солдатам) Будьте очень осторожны с этим чело­
веком.
К о р о л ь Инка^' к: Писарро). Бородатый солдат с чер­
ным воротником! Шествуя по какой дороге, ты заб­
лудился? Какой вихрь тебя к нам занес? Иди, воз­
вращайся к твоим владениям и к твоему имуще­
ству,
П и с а р р о . Идите-ка Вы на небо, которым станет Ваше
узилище.
К о р о л ь И н к а. О, господин, не гневайся так сильно.
Я твой слуга. Ты, видимо, устал с дороги? Вот мой
золотой трон, садись, а вот и мое дерево из золота,
дающее тень.
П и с а р р о . Сейчас Вы услышите мое слово. Я поражу
моей шпагой этих животных. (Обнажает шпагу)

>0 180 о<

К о р о л ь И н к а . О, мой господин, все что есть ценного
в моем доме, все золото и серебро я отдам тебе. Не
отнимай у меня ж изнь.
В о с ь м а я п р и н ц е с с а . Бородатый солдат, ставший
господином Инкой, не убивай моего Господина.
Д е в я т а я п р и н ц е с с а . Из золота и серебра я слож у
целые хиж ины и холмы, подобные земляным.
П и с а р р о . Мне безразличны богатства.
К о р о л ь И н к а . Теперь, Господин мой, я твой плен­
ник, ты можеш ь отправить меня куда хочешь.
П и с а р р о . Слушайте: я не могу переносить слова этого
бунтовш;ика.
К о р о л ь И н к а . Я здесь, при тебе.
П и с а р р о . Слушайте меня, бунтовш;ик. Сегодня при­
шел конец твоим обычаям. Вы будете расстреляны
перед строем испанского войска.
К о р о л ь И н к а . Тогда подожди немного. Я только раз
еш;е раскручу мою пращу, а после можешь отправить
меня куда хочешь и сделать со мной все, что угодно.
О, любимые мои принцессы. Сегодня точно борода­
тые солдаты заставят меня покинуть мой дом. (Обра­
щаясь к жене-Королеве) Что я оставлю тебе? Это зо­
лотое чампи; когда что-нибудь случится, ты вспом­
нишь о нем, и он сможет помочь. ( К первой принцес­
се) О, моя единственная жрица, сегодня отнимут
жизнь у меня эти бородатые солдаты. (Ко второй
принцессе) Теперь говорю с тобой. Что я тебе остав­
лю? Эту твою маму. И когда что-нибудь случится,
проси у нее совета и она сможет помочь. (К Инке-
Брат у) О, многолюбивый Инка-Брат! Сегодня боро­
датые солдаты отнимут жизнь у меня. Что я тебе
оставлю? Эти мои две змеи из золота. Когда что-ни­
будь произойдет, они смогут помощь. (К Уаскару-
Инке, который входит в сопровождении Вайлъи-
Уисы) Любимый Уаскар-Инка, подойди поближе.
В а й л ь я - У и с а . А я остаюсь на месте.

X) 181 (X
К о р о л ь И н к а . О, многолю бимы й Вайлья-Уиса, и ты
подойди поближ е.
В а й л ь я - У и с а . Я здесь.
К о р о л ь И н к а . М ноголюбимый предсказатель Вайлья-
Уиса, бородатые солдаты меня лиш ат ж и зн и . Что ж е
я тебе оставлю? Солнце и Л уну. И когда что-нибудь
произойдет, они такж е принесут тебе предсказания.
В а й л ь я - У и с а . Д а, я приду к ним.
К о р о л ь И н к а ( к со л д а т а м ) Солдаты с бородой и
длинной ш еей. Кто этот господин, который команду­
ет вами? Я хочу познакомиться с ним, и пусть он
познакомится со мной. Ведь я - Король Инка, и пусть
он узнает о моем могуществе.

П ринцессы поют.

Д е с я т а я п р и н ц е с с а . И нка-Брат, Уайна-Капак-
Инка, подойдите сейчас ко мне, помогите мне пла­
кать.
О д и н н а д ц а т а я п р и н ц е с с а . Уаскар-Инка, Уайна-
Капак-Инка! Подойдите ко мне, помогите плакать.
Д в е н а д ц а т а я п р и н ц е с с а . Атауальпа, Уайна-Ка-
пак-Инка, помогите мне плакать.
Т р и н а д ц а т а я п р и н ц е с с а . Вайлья-Уиса, Уайна-
Капак-Инка, помогите мне плакать.

Входит Инка-Брат.

И н к а - Б р а т . Что это? Что ж е это? Вот сейчас борода­

тые солдаты готовы лишить жизни нашего отца Ко­
роля Инку. О, солдаты с бородой и длинной шеей,
начиная с этого дня вы будете жить за свой счет: все
золото и все серебро будут спрятаны в сердце скалы,
недосягаемом для человека. А кто попытается взять
его, превратится в пыть.
П и с а р р о. Дон Диего Альмагро!

Х> 182 (X
А л ь м а г р о . Слуш аю , мой генерал.
П и с а р р о . Р асстреляйте этого бунтовщ ика!
А л ь м а г р о . П риказ будет исполнен. Д ва стрелка, вы й­
ти и з строя! О руж ие готовь! Целься! Пли! ( К П и са р ­
ро ) М ой генерал. Ваш приказ исполнен.
П и с а р р о . Х орош о. И дите отдохните.
А л ь м а г р о . Солдаты, по м естам ...

П ринцессы поют.

Ч е т ы р н а д ц а т а я п р и н ц е с с а . О, вечны й Госпо­
дин Солнце. П риди на помощь к ю ном у И нке, вос­
креси его.
П я т н а д ц а т а я п р и н ц е с а : Что это? Где я? Солда­
ты-варвары отняли ж изнь у наш его отца, К ороля
Инки. О, солдаты-варвары, начиная с этого дня бу­
дете добывать на ж изнь только своим трудом, своим
потом. Все серебро спрятано в сердце скалы, недо­
ступном для людей. Все сокровища превратятся в
землю и камень.
А п у - И н к а - У а е к а р : Что ж е это? Что? Знайте, сол­
даты: все золото и серебро, все, что необходимо для
ж изни, спрятано будет в месте, недоступном для вас,
или в пыль превратиться.
П и с а р р о . Ваше Величество, Ваши приказы выполне­
ны. Вот отрезанная голова и корона индейского Ко­
роля Инки.
И с п а н с к и й К о р о л ь . О, генерал Писарро! О чем ты
говоришь? Я не приказывал отнимать жизнь у Вели­
кого Индейского Короля, может быть даж е более
могучего, чем Я. Сядьте, Вы, вероятно, устали, уби­
вая Великого Правителя Нового света.

КОНЕЦ
 Юрий Александрович Зубриикий

Драмы и трагедии
древних инков

Обложка М.Н.Грицук
Верстка М.В .Вишневский
Корректор О. К. Мельник

Иллюстрации:
Н а облож ке — “Единственный Инка” Пачакутек, Верховный прави­
тель Туантинсуйо (T.S.G arsia, ffisto ria del Peru, 1959).
Н а с. 39 — И нка в полном облачении (T.S.G arsia, ffistoria del Peru,
1 9 5 9 ).
Н а с. 139 — Тукурикук (всевидящий), проведя тайное инспектирова­
ние, неож иданно для окружающ их объявляет о своем сане и пол­
ном очиях (T.S.Garsia, H istoria del Peru, 1959).
Н а с. 161 — уборка урожая (T.S.Garsia, ffistoria del Peru, 1959).
Н а с. 167. — расчленение тела Инки Атаутальпы испанцами после
казни (из книги индейского хрониста Уаман Пома).

Издательский Лом “Муравей” - ЛР № 064599 от 22.05.96 г.

Сдано в набор 01.06.98. Подписано в печать 28.12.98.
Формат 70x100 Vje- Бумага офсетная.
Уел. печ. л. 11,5. Тираж 1000 экз. Заказ №48з

Отпечатано с оригинал-макета
в ППП “Типография «Наука»”
1 2 1 0 0 9 , Москва, Шубинскийпер., 6

'37-037

370375
Издательство приносит извинения за допущенные опечатки

Напечатано Следует читать

с. 20, 1-я строка сверху.
С. 21, 5-я строка снизу.
С. 113, 10-я строка сверху.
С. 116, 1-я строка сверху.
С. 133, 1-я строка снизу.
С. 148, 13-я строка сверху.
С. 154, 11-я строка сверху.
С. 155, 3-я строка сверху.
С. 159, сноска, 4-я строка снизу.
С. 184, 9-я, 10-я, 14-я, 15-я
строки сверху.
В драме Инка говорит, В драме Инка говорит,
общаясь... обращаясь...
Я заметил Инки... Я заметил Инке...
Тольпы... Толпы...
Мы три дня термели... Мы три дня терпели...
Дают ей водыю. Дают ей воды.
Мы одним названьем... Ты одним названьем...
От реки в май сад... От реки в мой сад...
Но прорытие канала На прорытие канала
Возможно, в основ... Возможно, в основе...
T.S.Garsia T.S.Garcia