Зороастризм

Содержание:

Дуализм учения Зороастра

Фраваши

Позднейшие новшества в зороастризме

Три главные идеи зороастризма

Боги природы в зороастризме

Бог Ахурамазда

Бог Митра в зороастризме

Боги стихий в зороастризме

Духи света и мрака

Амешаспенты

Зороастрийский календарь

Дэвы

Зло и добро в мире

Животные Ахримана

Животные Ахурамазды

Борьба Ормузда и Ахримана

Нравственность в зороастризме

Учение о чистоте в зороастризме

Отношение к умершим в зороастризме

Очищения в зороастризме

Жертвоприношения в зороастризме

История священных книг зороастризма

если вам нужны краткие сведения по этой теме, познакомьтесь с

материалом Зороастризм – кратко. Читайте также
 статьи Авеста и Зороастр (Заратустра)
Народная религия древних иранцев, бывшая поклонением природе и имевшая
коренной своей особенностью дуализм, была совершенно
преобразована Зороастром: он облагородил прежние верования, подчинив их
нравственному принципу. Зороастризм разделил вселенную на два царства, по
которым распределил все в природе: царство света, в котором
владычествует Ормузд (в Авесте – Ахурамазда) и к которому принадлежит все
доброе, чистое и святое, и царство тьмы, в котором властвует
«зложелатель», Ахриман (в Авесте – Ангра-Майнью) и к которому принадлежит все
вредное, порочное, нечистое. У каждого из этих двух главных зороастрийских богов
есть войско подвластных ему и подобных ему духов, разделяющихся на несколько
классов. Духи, служащие Ормузду, это:
шесть Амешаспентов (Амшаспандов), Фраваши (Ферверы) и Язаты (Изеды),
соответствующие иудейским и христианским архангелам и ангелам. Духи, служащие
Ахриману, называются Дэвами и Друджами; они тоже разделяются на классы по
степеням своей важности. И Ормузд и Ахриман существовали от вечности; но
Ормузд был могущественнее Ахримана. Он создал мир священным творческим
словом (Гоновером); в этом мире было только хорошее и чистое. Ахриман не мог
помешать творчеству Ормузда. Но когда Ормузд удалился в свое небесное жилище,
Ахриман, приняв вид змея, проник в мир и наполнил его злыми духами, нечистыми и
вредными животными, пороками и грехами.
 Пророк Заратустра (Зороастр) - основатель зороастризма

Дуализм учения Зороастра

По понятиям зороастризма Ормузд был творцом света, дня и жизни; Ахриман создал
тьму, ночь и смерть. Ормуздом были созданы бык, собака и петух; Ахриман создал
хищных зверей, змей, вредных насекомых. Ормузд солнечною теплотой и
плодотворящим дождем дает хороший рост хлебу нив, траве пастбищ, фруктовым
деревьям. Ахриман посылает бури, зимний холод, жгучий зной пустыни. По воле
Ормузда, духи-фраваши удерживают людей на пути добродетели, правдивости и
нравственной чистоты. По воле Ахримана дэвы, пользуясь часами отсутствия
фравашей, ищут случаи проникать в сердца людей, совращать их на путь порока,
лжи и нечистоты.
Так господствует в зороастрийской Вселенной дуализм. Так идёт в ней вечная,
непрерывная борьба между силами добра и силами зла за владычество над землею
и над людьми. Но в конце веков дуализм будет преодолён: принцип добра
восторжествует, царство света наполнит всю вселенную и наступит вечное
блаженство. Зороастрийские служители Ормузда, души которых после своей смерти
выдержат испытание на мосту Чинват и окажутся без пятен, получат тогда
просветленное тело, которое не будет отбрасывать тени. Они станут наслаждаться
вечным счастьем в небесной славе у престола бога света. Поэтому истинный
зороастриец, служитель, Ормузда обязан во время своей земной жизни всеми
силами бороться со злыми духами. Он не старается смягчать их вражду жертвами и
смирением, он преодолевает их силу в природе, уничтожая вредных животных,
усердно возделывая нивы, насаждая полезные травы и деревья, преодолевает их в
своем сердце соблюдением святого закона, служением огню и молитвой,
благочестивыми словами и хорошими поступками.

Зороастрийцы приносили свои жертвы только богам света. Они приносили эти
жертвы им без храмов, статуй и алтарей, на чистых высотах гор или у чистых вод:
возжигали чистый огонь, питаемый благовонным деревом, и совершали при пении
славословий и молитв возлияние священного напитка хаомы. В жертву богу солнцу
приносили иногда быков и лошадей. В позднейшие времена упоминается и о
приношении в жертву людей; но даже и эти жертвы приносились не злым духам, для
отвращения их вражды, а Ахурамазде, для снискания его милостей.

Греки знали, что вероучение зороастрийцев – дуализм, признающий принцип добра

более сильным, чем принцип зла, который некогда будет совершенно побежден
принципом добра. Плутарх, в трактате об Изиде, говорит: «Некоторые полагают, что
существуют два бога, находящиеся в борьбе между собой, что один из них – творец
добра, другой – зла. Но другие называют богом только того из них, который добр, а
злого называют духом («демоном»). Так это, например, у мага Зороастра, который
доброго бога называет Оромазом, а злого духа Ахриманом, и говорит, что из всего
видимого глазами наиболее подобен Оромазу свет, а Ахриману наиболее подобны
мрак и незнание, и что Ахриман будет побежден».

Итак, мы видим, что зороастризм представляет собою дуалистическое

преобразование древнего арийского поклонения природе, и в частности, свету, в
духовную религию с нравственными тенденциями. Иранцы поклонялись солнцу и
звездам, изливающим на землю оживляющий и радующий свет, без которого мир
подпал бы под власть живущих во мраке враждебных сил, и служили огню, земному
отблеску небесной животворящей силы. У Зороастра этот культ получил
символическое значение и нравственное содержание.
 Пророк Зороастр в зороастрийском религиозном искусстве

Фраваши

По учению зороастризма земля и воздух населены бесчисленными духами; но эти

духи – лишь аллегорические понятия о физических или нравственных силах, не
имеющие живого образа и личной истории. Поэтому верования в них не
представляли материалов для развития мифологии, скульптуры или
поэзии. Фраваши (Ферверы) – это в зороастризме оживляющие и охраняющие жизнь
духи.

Фраваши – дух, принадлежащей к бессмертным частям души. Он должен разделять

судьбу души до спасения, которое получит она на суде при конце существования
земного мира. Но фраваши существовал и до рождения человека, в душе которого
живет; он существовал с самого сотворения мира духов; и бессмертен, как
бессмертны и все духовные существа, созданные добрым духом-творцом. По
канонам зороастризма, фраваши нисходит в материальный мир лишь на время, по
добровольному самопожертвованию, для содействия миру достигнуть своего
предназначения. Кроме тех фраваши, которые живут теперь в материальном мире,
есть другие, гораздо более многочисленные, которые теперь пока живут еще на небе
и низойдут на землю в будущие времена. Третьи фраваши уже возвратились на
небо из земной жизни, в которой были душами благочестивых людей.

Фравашей у зороастрийцев очень много, они дают счастье благочестивым и

охраняют их от дэвов. Некоторые из фравашей – живые образы, как например
древние лучезарные боги-победители, Веретрагна и Сраоша, причисленные
вероучением Зороастра в Язатам, или как быстрокрылый Фервер, вестник
Ахурамазды. Но огромное большинство фравашей – лишь аллегорические
олицетворения добродетелей, как например Рашнераст (по-зендски: Разун-
Разиста) – бог справедливости; Арстат, дух истины; Матреспанд (Матра-Спента) –
святое слово и т. д. По учению Авесты, добрый дух человека – существо, отличное
от самого человека, которое принадлежит к числу небесных фравашей. Эта мысль,
как и подобная ей индийская мысль, возникла у зороастрийцев, кажется, от
поклонения духам предков.

Таким образом, поклоняясь фраваши, иранец поклонялся предкам своего семейства

и своего племени; с поклонением предкам зороастризм соединял тут и поклонение
героям. Фраваши заботятся о материальном благоденствии людей, но их
деятельность не ограничивается этим. Они ещё и охраняют вселенную в
продолжение времени от появления звезд на небе до полуночи. На четырех странах
мира поставлены звезды – хранительницы вселенной; каждой из этих звезд даны
сонмы фравашей, помогающих ей исполнять её обязанность. Главный праздник в
честь фравашей совершался зороастрийцами в дополнительные дни,
прибавлявшиеся в конце года. Фраваши нисходят в это время на землю и проводят
на ней десять ночей. Они хотят, чтобы в это время их чтили угодными им жертвами,
состоящими из мяса и одежды.

Борьба, которую ведут эти светлые небесные духи фраваши с дэвами, по мнению
зороастрийцев, имеет главной своей целью владычество над людьми. Человек
имеет свободную волю; но он слаб, потому неспособен понимать добро и поступать
хорошо; люди легко стали бы добычею злых духов, если бы Ормузд не открыл им
чрез Зороастра религию служения свету, показывающую им путь к спасению.
Точным исполнением «благого закона» человек избавляется от всех козней дэвов и
достигает вечного блаженства. Этот догмат давал зороастрийцам сильный мотив
держаться правил чистой нравственности – жить честно, поступать хорошо; но и
доставлял духовенству заманчивое удобство внести в вероучение множество
заповедей, которыми жрецы и действительно сковали жизнь иранцев. Иго
религиозной формалистики, наложенное на них зороастрийским вероучением, было
не менее обременительно, чем брахманское, и тоже делало народ покорным
духовенству.
 

Позднейшие новшества в зороастризме

Зороастризм был переработан в этом духе магами, когда распространился на запад

и принял там в себя много иноземных, семитских и греческих элементов, внесенных
в него влиянием народов западной Азии. Жертвоприношения и богослужение стали
совершаться в Западном Иране торжественнее, чем в Восточном, и получили в
вероучении зороастрийском важность, какой не имели прежде. По примеру
иноземцев, западные иранцы стали строить храмы и алтари, стали делать
священные изображения (сначала, впрочем, лишь эмблемы, а не статуи). Значение
духовенства возросло. Зороастрийские жрецы переделали многие обряды
сообразно изменившемуся характеру жизни, сношения с вавилонянами и греками,
стоявшими гораздо выше персов по умственному развитию и по научным знаниям,
внесли в религию Зороастра много новых понятий, придавших метафизический
смысл её догматам. Дуалистическое воззрение было подведено в позднейшем
зороастризме под понятие о единстве, принцип добра и принцип зла были
подчинены единому основному началу. Это начало – Зервана Акарана,
безначальное время и беспредельное пространство, «несозданная бесконечность».
Ормузд и Ахриман произошли из неё; как первые созданные существа. Некоторые
учёные полагают, что этот догмат заимствован из вавилонского учения о
боге Беле «Древнем», который был олицетворением судьбы, владычествующей над
вселенною. В зороастризме возникло верование, что созвездия зодиака – добрые
боги, дающие людям счастье, а планеты – служители Ангра-Майнью, вносящие в
мир зло вместе с этим развилось и астрологическое суеверие, составляющее
принадлежность поклонения звездам.

Учение о том, что царство света восторжествует над мраком и злом, было высказано
Зороастром лишь в общих, довольно неопределенных чертах; теперь ему была дана
определенность. В конце существования земного мира явится победитель мрака и
зла, Сосиош, и будет судить воскрешенных от смерти людей. Праведные тогда же
вознесутся на небо, в обитель блаженных, и будут наслаждаться там райскими
радостями, а неправедные будут сначала подвергнуты очищению в огненной реке,
пожирающей все нечистое, и только после этого станут соучастниками вечного
блаженства в царстве света. Люди будут облечены там просветленным телом, и
будут бессмертны, потому что будут пить сок дерева жизни. Тогда будет один
пастырь и одно стадо; блаженные будут петь хвалы святому Ахурамазде, и сам
Ангра-Майнью и его дэвы очистятся и войдут в царство света.
Это зороастрийское учение о конце мира и будущей жизни, учение о святом
творческом слове, которое само становится божеством, сказание о том, что Ангра-
Майнью принял на себя вид змея, сказание книги Бундехеша о грехопадении первых
людей (Мешии и Мешианы) имеют такое сходство с иудейскими и христианскими
идеями, что невозможно не признать: тут были взаимные соответствия. Но ученые
неодинаково думают о том, которой из двух религий первоначально принадлежали
эти мысли, и остается еще не решенным вопрос, принадлежит ли Зороастру учение
о грехопадения и об искуплении, или оно только в позднейшие времена было
заимствовано иранцами из Западной Азии.

Три главные идеи зороастризма

Итак, мы должны различать в зороастризме три главных группы идей.

1) Первою составною частью религии Зороастра были древние, общие восточным

иранцам и единоплеменным с ними арийцам на Инде представления о божествах
природы. Важнейшими из этих божеств были у восточных иранцев, как и
в ведической религии индийских арийцев, боги света, и в особенности бог-солнце и
бог-огонь. Но по различию природы и климата Восточного Ирана от Индии, у
иранцев рано прибрели очень большое могущество противники богов света, духи
мрака, и побеждать их было для иранских богов света гораздо труднее, чем для
индийских.

2) Владыки царства света и царства тьмы – Ормузд и Ахриман – были окружены

сонмами духов. Эти духи были большей частью олицетворения сил природы или
нравственных качеств.

3) Мир богов и мир человеческой жизни находились в тесной связи между собою:
зороастризм объяснял отношения людей к высшим силам и нравственное
предназначение человеческого рода.

Боги природы в зороастризме

Геродот говорит, что персы называли Зевсом (то есть, Ормуздом) все небо и
приносили ему жертвы на вершинах гор; что они приносили жертвы и солнцу, луне,
земле, огню, воде ветру. Эти известия, подтверждаемые Ксенофонтом, Эсхилом и
другими греческими писателями, неоспоримо показывают, что первобытное
восточноиранское поклонение природе сохранялось и в цветущие
времена персидского царства, и даже продолжало составлять важнейшую часть
зороастрийского богослужения.

Бог Ахурамазда

Зороастрийский Ормузд, бог которого Геродот называет Зевсом, это верховный бог
света. Ахурамазда или Ормузд, «святомыслящий» (Спента-Майнью) – творец мира,
податель всех благ. Его золотой престол стоит на вершине священной горы; его
лучезарная одежда усеяна звездами; он сотворил мир своим священным
«быстродействующим» словом (Гоновером) и своею высочайшей мудростью. Это
его творческое слово, призываемое в молитве, как божество, всегда оказывает
освящающее и укрепляющее действие. В зороастризме Ахурамазда – тот
всемогущий бог, о котором древнее славословие говорит: «Кто сотворил путь солнца
и звезд? Кто дает луне возрастание её и уменьшает ее? Кто держит землю и облака
над нею, кто воду на лугах и деревья? Кто дал ветрам и рекам быстроту? Кто
сотворил благие светила и затмения, кто сотворил утреннюю зорю, вечер и ночь?
Кто сотворил землю широкую, водообильную? Кто воздвигает сына отходящему
отцу, если не ты, о Ахурамазда! – Ты чистота, свято прославляемый превыше всех,
о всеобъемлющий дух, источник всякой жизни».

По сказанию, передаваемому в одном из позднейших памятников зороастризма,

Ахурамазда сотворил мир в шесть периодов, по числу шести времен, на которые
делили год иранцы. В память этих шести периодов сотворения мира установлены
были в глубочайшей древности царём Джемшидом шесть великих праздников года,
шесть гаханбаров. В первый период Ахурамазда сотворил усеянное звездами небо,
во второй – воду, в третий – землю, в четвертый – растения, в пятый – животных, в
шестой – человека. – В персидских клинописных надписях есть воззвания, молящие
Ахурамазду, верховного бога, чтобы светом своим озарял он персидскую страну и
персидский народ.

Бог Митра в зороастризме

Ахурамазда-Ормузд создал по образу своему Митру, чистого, непобедимого
зороастрийского бога солнца. Митра, божество, бывшее главным предметом
поклонения у иранских народов. Когда Митра на своей блестящей колеснице,
которую везут четыре быстрых белых коня, выезжает через восточную гору на небо,
и когда позлащаются прекрасные вершины хребтов, мрак и зимний холод исчезают,
растет хлеб на нивах, стада получают пищу и плодородие. Вендидад говорит:
«Солнце выезжает величественно, как победоносный герой, с вершины страшного
Альборджа и светит миру, и владычествует над миром с этой горы, которую
Ахурамазда создал как жилище себе».

Митра проникает повсюду своими лучами своими лучами, видит и знает все, поэтому
он – бог истины. Поэтому зороастрийцы так высоко ценили правдивость, считали
ложь омрачением чистого света солнца, грехом против Митры. Он – победоносный
воитель против мрака, холода и лжи – дел дэвов; потому он носит «вечную булаву».
Митра был царственный бог, ему был посвящен конь. Его именем клялись цари.
Перед царским войском ехала посвященная ему колесница, запряжённая шестью
белыми конями с нисейских полей. (Колесница была не у одного Митры, была и
Ормузда колесница – символ правления миром). Прокаженные считались, по словам
Геродота, согрешившими против Митры, бога чистоты.

Боги стихий в зороастризме

Небесные стихии: луна и звёзды. Божеством чистоты в зороастризме была и

представительница женского пола в кругу богов света – Луна (Ма). Божествами
чистоты были и сияющие звезды, которым персы тоже приносили жертвы и молитвы
на вершинах гор. Луна и звезды были божества, приносящие дождь, потому пути их
называются «водообильными стезями в воздухе». Принося дождь, они были
божествами, дающими плодородие. Из богов звезд особенно важен был «ярко
сияющий Тистар» имевший вид быка.

Воздух и ветры. Воздух и очищающие небо, быстрые ветры тоже были

божествами. В Авесте есть воззвания к ним, благотворящим человеку «духам
высоты»

Вода. Вода и земля в зороастрийской Авесте – одушевленные существа, дающие

рост хлебам и фруктовым деревьям на пищу людям, дающие рост траве пастбищ на
пищу коровам и лошадям. И вода облаков, падающая плодотворным дождем и
дающий освежительное питье источник, и плодотворящая река, порождающая
растительную жизнь, были священны и охранялись от осквернения нечистотами.
Воду ручьев и рек зороастрийцам разрешалось употреблять только для питья и для
орошения растений. Купаться в них было запрещено; было запрещено осквернять
воду мочой, плевать в воду. Чтобы люди и животные не оскверняли потоков,
переходя их вброд, иранцу было заповедано строить через них мосты.

По учению зороастризма, источники всех рек находятся на «Высокой Горе» (Гара

Березаити – Альбордж). Она – то место, откуда разносится реками плодородие по
земле. Она «могучий пуп воды», с которого, ниспущенные Ахурамаздой, «текут воды
быстрым бегом коня». На этой горе находится чистый источник Ардвисура, мать
всех рек земли, имеющая силу очищать от всякого осквернения. У великого озера, в
которое стекаются все воды, растут, по повелению Ахурамазды, прекраснейшие
деревья, первообразы других дерев.

Земля. Святы были в зороастризме воздух и вода; предметом благоговения была

для персов и земля: она дает «хлебный плод для человека и траву для
благосотворенной коровы», на ней стоит святая гора, на ней растут тенистые
деревья, увенчанные зеленью листьев, доставляющие благородные двора на
питание огню.

Огонь. Огонь для зороастрийцев был особенно свят. Землю иранец называл
«прекрасной дочерью Ахурамазды»; огонь, имеющий мужественную силу, казался
ему сыном верховного бога света. «Быстрейший из святых бессмертных», огонь был
бог, дающий вернейшую охрану от злых духов. По словам Страбона, зороастрийцы
при начале каждой жертвы и молитвы делали воззвание к огню. В позднейшие
времена, по всему персидскому царству были поставлены бесчисленные алтари, на
которых горел огонь. Священные книги зороастризма неутомимо восхваляют
«красносияющий огонь». – «Кто первый приносит умытыми руками дрова чистого
дерева огню, сыну Ахурамазды, – говорит Вендидад, – того благословит огонь,
довольный без неприязни и насыщенный. Да возрастет у тебя стадо скота и
множество людей; да совершается все по желанию мысли твоей, по желанию души
твоей. Возрастай, проживи всю долготу жизни. Это благословение огня тому, кто
приносит дрова, сухие, горючие, старые».
 Монета основателя Сасанидской династии Ардашира I с зороастрийским
символом огня

В огонь клали сухое благоухающее дерево, лили в него масло, клали сало. Было
грех раздувать его или гасить его дыханием; тем более было грех бросать в него
что-нибудь нечистое или мертвое. Зороастрийцам не позволялось и гасить огонь
водой; считалось осквернением ему употреблять его в низких работах, или слишком
много употреблять его на домашние надобности. Перед царем несли на очаге
священный огонь. В клинообразных надписях повелевается всем покоренным
племенам служить огню: это такая же обязанность для них, как уплата дани.
Древний убийца злых духов, Веретрагна, стал в зороастризме аллегорическим
существом, олицетворявшим блеск и победоносную силу огня, душой огня, чистым
огненным существом. Каждые три года приносились к его алтарю огни всех алтарей
общественного богослужения, чтоб он очистил их; а каждые три дня огни домашних
очагов приносились для очищения к городскому алтарю огня.

Духи света и мрака

Боги древней восточноиранской народной религии, бывшие олицетворениям

предметов и сил природы, сохранили свое божеское достоинство в вероучении
Зороастра и во все последующие времена продолжали оставаться на первом плане
в народных верованиях и в богослужении. Но зороастризм учил, что, кроме этих
богов, существуют духи, разделяющиеся по своим качествам и своей деятельности
на два больших полчища: одно составляют духи света, другое – духи мрака.

 
 Амешаспенты

Духи света: Язаты или Изеды, то есть «досточтимые», окружают лучезарного

Ахурамазду и подобно ему сидят на золотых престолах. Самый высший класс их
– Амешаспенты или Амшаспанды, «святые, бессмертные», «благие владыки». В
зороастризме их шесть. Первоначально они были олицетворениями сил природы,
как это видно по их именам. Затем они получили нравственное значение, но не
полностью утратили связь с материальными силами.

Вот имена шести Амешаспентов. Бахман (или, по зендской форме имени, Вохуман,

то есть «добросердечный») – дух доброжелательства и добродушия, живущий в
сиянии небесном, дающий человеку «добрые речи». Ардибехешт (по-зендски Аша-
Вахиста «светлая чистота»), дух-хранитель, дающий добродетель и чистоту сердца.
Амешаспент Шахривер (по-зендски: Хшатра-Ваирья, то есть: «превосходный царь»),
владыка блестящих металлов, дающий богатство и блеск. Сапандомад (по-зендски:
Спента-Армаита, «святая покорность»), дух земли, дающий земле плодородие,
сердцу – смирение. Амешаспент Хордад (Гаурватат, «создающий все») – доставляет
стадам, полям и деревьям плодотворную, производящую рост влагу. Амердад
(Амеретат, «дающий бессмертие») – бог бессмертия, дающий добрым счастье на
земле и вечную жизнь после смерти.

Амешаспенты и их глава Ахурамазда, «семь властителей», владычествуют в

зороастризме над семью кешварами, «поясами» земли (как индийские стражи
вселенной над восемью странами мира).

Кроме Амешаспентов, престол Ахурамазды на «Высокой Горе»

окружают Фраваши или Ферверы, о которых уже говорилось выше.

Зороастрийский календарь

Зороастрийские праздники шести времен года, Гаханбары, а также месяцы

зороастрийского календаря, дни месяцев, дополнительные дни, которых было пять,
и которые прибавлялись к 360 дням, входившим в счет месяцев, – словом, все
подразделения «безграничного» времени имели своих духов. Эти духи были особые,
самостоятельные существа, и иранцы молились им. Мы видим, что плодовитость в
изобретении духов у зороастрийцев была похожа на индийское фантазерство.

Названиями месяцев зороастрийского календаря служили имена семи высших богов

света, имена Митры, звезды Тистара, фраваши огня и фраваши воды. Эти названия
месяцев были восстановлены при Сасанидах и удержались даже под владычеством
магометан. Дни тоже имели своих духов-правителей. Дни окончаний шести периодов
творения мира, гаханбары, и пять дополнительных дней в конце года были
национальными религиозными праздниками. В эти праздники совершались
торжественные молебствия, каждый день по нескольку раз; делались приношения
богам, подарки духовенству. Дополнительные дни года были в зороастрийском
календаре праздниками в память усопших. В эти дни души усопших возвращались
на землю, посещали своих родных и делали благочестивые внушения им. Дни
рождения, в особенности дни рождения царей, тоже праздновались, потому что
Авеста принимала всякую жизнь под свое покровительство.

Дэвы

По учению зороастризма, Ормузд и его духи имеют своею обителью Высокую Гору
на востоке, в соседстве животворящего солнца и ярких звезд; дэвы и друджи, духи-
зложелатели Ахримана(Ангра-Майнью) живут в Туране, на холодном севере или на
западе, в тёмных расселинах под землёй, «на мрачном дне ада». Число и характеры
злых духов не определены в священных книгах иранцев с такой точностью, с какою
они говорят о добрых духах. Эти противоположные амешаспентам и фравашам
существа, помогающие виновнику всего зла в природе и в человеческой душе, были
созданы верованиями иранцев позже добрых духов. В Авесте дэвы имеют почти
исключительно характер символов, обозначающих силы материальной природы; но
деятельность их направлена большею частью во вред людям. Дэвы стараются
обольщать и губить людей; потому очень легко было придать им качества духовных
существ. Они сделались олицетворениями пороков и греховных дел,подобно тому,
как язаты были олицетворениями добродетелей. В Авесте важнейшие из дэвов –
гибельные человеку силы материального мира: Земака, демон зимы, дэв,
старающийся отнимать у людей ночью огонь и жизнь; Бушьянкта, дух долгого сна,
завлекающий людей в леность; Зареч, опустошитель, вызывающий голод. В
позднейшие времена на первый план выступают духи лжи, лицемерия, коварства и
дэв Насус, живущий в трупах и старающийся вредить тем, кто прикасается к ним.

Зло и добро в мире

По вероучению зороастризма, мир вначале был свободен от этих злых духов, хотя
Ахриман, подобно Ормузду, существовал от вечности. Он был бессилен, оставался
в бездействии и не мешал Ормузду при сотворении мира. Но он проник в мир,
приняв на себя вид змея, и стал стараться, при содействии созданных им злых
духов, разрушить созданное Ормуздом. Это ему не удалось: Ормузд и его небесное
воинство остались победителями, но не могли совершенно уничтожить зло. Оно
остается с той поры; виды его разнообразны: формы его на небе – кометы и
планеты; проявления его на земле – зимний холод и палящий зной, буря и засуха,
хищные звери и вредные насекомые, болезнь и неурожай. Проявления зла в
человеке – порок и грех, леность и ложь, пагубное сладострастие, сокращающее
жизнь, насаждающее семена смерти.

Крылатый Фаравахар - один из главных зороастрийских символов

 
Дэвы и друджи стараются овладеть всем, расширить повсюду свое царство зла; их
число растет с возрастанием человеческих пороков. С ними надо бороться
исполнением доброго закона Ахурамазды, служением огню и молитвой, святыми
словами и чистыми делами. Священнейшая обязанность приверженца зороастризма
– истреблять зло и в природе и в своей душе. Они должны помогать торжеству
добра, света и жизни, ослаблять силу зла, пустыни и холода, стараться быть чисты
телом и душою. Все зороастрийцы должны вести борьбу с Ангра-Майнью, «творцом
злых созданий», убивая во имя добра сотворенных им вредных животных: змей,
вредных насекомых, хищных зверей, нападающих на стада.

Животные Ахримана

Все, что живет в пещерах и норах, все животные, вредящие нивам: крысы и мыши,
муравьи и т. д., все пресмыкающиеся, черепахи, ящерицы, лягушки, все паразиты,
мухи, вши, блоха – создания зложелателя Ахримана. Убивать этих животных Ангра-
Майнью – одна из величайших для зороастрийца заслуг. Поэтому жрецы ходили с
заостренною палкою, которою иранцы убивали змей. Одним из церковных наказаний
за грехи было наложение на человека занятия убоем вредных животных. На
празднике конца года провозглашалась обязанность убивать их.

Животные Ахурамазды

Вредные животные созданы Ангра-Майнью, а домашние животные, полезные

человеку, важнейшими из которых считались в зороастризме бык, корова, лошадь,
собака и петух, сотворены Ахурамаздой. По священному зороастрийскому сказанию,
первым созданным существом был бык. Ангра-Майнью убил этого быка, но из его
тела произошли человек и священные растения: фруктовые деревья, хлебные злаки
и виноградная лоза. Потому он был «зародышем всего благого», и его душа живёт
на небе. Это предание символически изображалось на так называемых «камнях
Митры». Середину изображения на этих камнях занимают фигуры поваленного на
землю первосозданного быка и стоящего на коленях подле него Ангра-Майнью,
вонзающего в грудь ему смертоносный кинжал. Вокруг быка изображены животные
Ахурамазды и Ангра-Майнью, в числе которых обыкновенно находятся змея и
собака.
Собака пользовалась у зороастрийцев величайшим уважением. В Вендидаде
Ахурамазда говорит Заратустре: «Я сотворил собаку с природным одеянием и
природною обувью, с острым обонянием и острыми зубами; преданную человеку и
кусающую врага в охрану стадам. Когда она здорова и с хорошим голосом около
плетней, то не приближается к деревне ни вор, ни волк и не уносит ничего
незаметно. Собака не жадна, терпелива и довольствуется малым, как жрец. Она
идет впереди и ходит вокруг жилища, как воин; по своей бдительности, она всегда не
доспит, как земледелец; дом и пища дороже всего для неё, как для поселянина. И
при этом она приветлива, как прелестница, и ласкова, как ребенок. Воистину, не
стояли бы жилища прочно на земле Ахурамазды, если бы не было собак, надобных
для скота и для деревни». Потому зороастрийцу было строго заповедано быть
заботливым об освящённой Ахурамаздой собаке, хорошо кормить ее, лечить в
случае болезни, охранять от побоев. О беременных суках иранцы заботились, как о
беременных женщинах. С трупом собаки поступали так же почтительно, как с телом
умершего человека. Убить собаку или хотя бы только ударить её был такой грех,
загладить который можно было лишь тяжкими подвигами покаяния и долгим рядом
добрых и общеполезных дел. – «Кто убьет собаку, – говорится в зороастрийском
Вендидаде, – губить рост хлеба и травы, и хороший рост возвратится его ниве и его
пастбищу не раньше того, пока он принесет за благочестивую душу собаки в три
ночи три жертвы связками прутьев и возношением хаомы». Сострадательность к
собаке – добродетель, за которую даётся награда на небесах, жестокость к собаке –
грех, наказываемый богом. Перед умирающим человеком держали собаку, чтоб его
угасающий взор покоился на ней.

Чем была для зороастрийцев из числа млекопитающих собака, тем был, из числа
птиц, петух. Это пернатое Ахурамазды возвещает начало дня, удаление ночи. «Он, –
говорится в Вендидаде, – возвышает свой голос при каждой божественной утренней
зоре и кричит: вставайте, люди, прославьтеa name= прекраснейшую чистоту,
прогоните дэвов». – Прославляемая иранскими преданиями и поэтами птица Симург
(Синамру), – орел – была посвящена Ахурамазде. Поэтому птица Симург
изображалась на знамени Кира и всех Ахеменидов.

Борьба Ормузда и Ахримана

По рассказу Феопомпа Хиосского, современника Аристотеля, приводимому

Плутархом, зороастризм говорил, что вначале царствовал Ахурамазда, и его
правление продолжалось 3.000 лет; после того столько же времени царствовал
Ахриман; его владычеству был положен конец откровением, которое дал Ормузд
Зороастру. С того времени на земле идет борьба между Ормуздом и Ахриманом – и
тот и другой хочет снова стать один владыкой на земле и над людьми. Чем сильнее
и победоноснее становится (по действию благого зороастрийского закона на людей)
Ормузд, тем ожесточеннее ведет борьбу Ахриман.

Поэтому зороастризм считает, что окончательной победе Ормузда будут

предшествовать ужаснейшие бедствия для людей: наступят голод и мор, земля
будет дрожать, «как овца перед волком». Но наконец Ахриман и его дэвы будут
побеждены, и начнется время совершенной чистоты и блаженства. Мертвые
воскреснут, облеченные светлыми телами, которые не будут нуждаться в пище и не
будут отбрасывать тени. Земля будет свободна от всего нечистого и вредного, будет
ровной и вся одинаковой, – то есть, в ней не будет расселин и ям, не будет места
для нечистых животных и для дэвов. На всей земле будет одно царство и один язык,
и люди будут счастливы и будут все один народ. Греческие писатели, жившие после
Феопомпа, и в особенности сам Плутарх, прибавляют еще некоторые подробности.

Главный бог зороастрийцев, Ахурамазда (Ормузд), борется с демоном зла

Ахриманом

В позднейшем зороастрийском богословском сочинении, Бундехеште,

рассказывается о конце мира то же самое. Но в дошедших до нас отрывках Авесты
этого учения о конце мира нет. Быть может, оно излагалось в погибших книгах её. Но
вероятнее, что оно развилось у зороастрийцев только в позднейшие времена, в
западном Иране, под влиянием семитских или греческих идей. В нём есть черты,
которые имеют характер иудейских и христианских понятий: при конце мира
явится Сосиош (Мессия); он будет потомок Зороастра. Он победит Ахримана и будет
судить души умерших; нечестивые будут ввергнуты в огненную реку, которая
очистить их, пожрав все нечистое. Праведные получат вечное блаженство. Эти
черты, кажется, свидетельствуют, что учение Бундехешта о кончине мира имеет
иудейско-христианское происхождение подобно тому, как зороастрийское учение об
основном начале всего – Зерване Акаране, вечном и беспредельном пространстве,
напоминает греческую метафизику.

Нравственность в зороастризме

Учение о борьбе принципов добра и зла и об исходе её возлагает на приверженца

зороастризма обязанность принадлежать к светлому царству Ахурамазды и не
отдавать себя во власть злых духов. Индийцы совершенно разъединили тело и дух,
пришли к мысли, что существует только дух, а материальный мир лишь призрак,
обман чувств и сообразно тому единственным путем к истинной вечной жизни
представлялось им умерщвление плоти. Иранцы разделили природу на две части:
добрую, в которой владычествуют свет, жизнь и чистота, и злую, в которой
господствуют мрак, смерть и пагубные силы нечистоты.

Итак, по зороастрийскому нравственному воззрению, не весь материальный мир

дурен, дурна только часть его, и не от всего в своей природе должен отрекаться
человек, а лишь от дурного в ней. По понятиям зороастрийцев, человек должен
поддерживать хорошее в себе и во внешнем мире, наслаждаться хорошим.
Устраняться, обороняться он должен только от дурного. Самое благоугодное богу на
земле, говорит Авеста, – мудрый человек, приносящий жертвы. Второе благоугодное
ему – святое и благоустроенное домашнее хозяйство со всеми своими
принадлежностями; третье благоугодное ему – то место, «где возделывание земли
даёт самое большое количество хлеба, травы и фруктовых деревьев, где орошается
сухая земля и отводится вода с земли влажной».

Таким образом, сущность всех обязанностей человека, основание всей

нравственности, по учению зороастризма, состоит в том, что человек должен
бороться с Ахриманом, содействовать расширению царства света содействием
доброму, уничтожением дурного и во внешней природе и в собственной душе.
 

Учение о чистоте в зороастризме

Царство света – царство чистоты; потому чистота – корень всех добродетелей.

Зороастрийская Авеста неутомимо говорит о чистоте. Человек должен очищать
землю заботливым возделыванием, хорошим орошением, насаждением фруктовых
деревьев. «Кто возделывает плоды полей, говорится в третьем фаргарде
Вендидада, тот возделывает чистоту и служить благому закону. Земля не радостна,
когда лежит невозделанной. Земле приятно, когда святой человек строит на ней
себе жилище, снабженное огнем, женою и детьми и хорошими стадами; когда
взращивают на ней хлеб, траву и деревья, дающие пищу, когда орошают сухие
места и освобождают от воды слишком влажные».

Зороастриец должен держать в чистоте свое тело и свой дом, удаляя грязь и сор,
воздерживаясь от нечистой пищи, остерегаясь дотрагиваться до трупов и других
предметов, прикосновение к которым оскверняет его. Правила о соблюдении
чистоты и об очищениях получили в Иране такое же широкое развитие, как и в
Индии. Слюна, экскременты, остриженные волосы, ногти и т. д. – нечистые вещи; их
нужно зарывать в землю. Грязь на теле или в доме и нечистая пища предают
человека во власть дэвам. Потому у зороастрийцев было такое множество законов о
благоприличии, что греки дивились этому. Когда у женщины менструации, от неё
надо удаляться. После родов, женщина должна очищаться, омываясь водою и
коровьей мочой.

С такою же настойчивостью, как чистоту тела, заповедует зороастризм чистоту

души. Вечную жизнь в царстве Ахурамазды получает по смерти только тот, кто
хранит свою душу чистой от порока и греха, лжи и обмана, коварства и клеветы,
лености и разврата, в ком не могут найти жилища себе злые духи. Только та душа,
которая при испытании жизни её судьями мертвых на мосту Чинавате будет
признана непорочной, продолжает путь в светлые небесные высоты. Только тот, кто
чист мыслями,  словами и делами, благоугоден перед сияющим лицом Ахурамазды.
«Чистый мыслями, чистый словами, чистый делами, я молюсь тебе, – говорит
Зороастр в Ясне. – Открой чистоте сердца моего доступ к тебе, о Ахурамазда! дай
мне твердость в добре, чтобы достиг я святости дел, которые будут для меня
источником радостей и благости».

 
 Отношение к умершим в зороастризме

Когда умрет человек, то зороастрийцу прежде всего нужно прочесть заклинания

против демона Насуса, поселяющегося в трупах, чтоб он не осквернил живущих в
этом доме, чтоб он «отпал, как пущенная из лука стрела, как засохшая
прошлогодняя трава». После этого, нужно вынести из дома священные вещи: ступку,
чашу, связки прутьев, огонь, напиток хаому, – зимой, на десять дней, летом на
месяц. Зороастрийцы не сжигали и не погребали тело, чтобы не осквернить им огонь
или землю. Рыли углубление на сухом месте, где нет деревьев; наполняли его
каменьями, кирпичами и пылью. Двое мужчин приносили туда нагой труп на
носилках, покрытых камнями и пылью и клали труп на приготовленное для него ложе
так, чтобы он был лицом к востоку, и оставляли его там на съеденье собакам и
птицам. Ноги и волосы умершего зороастрийца прикрепляли к ложу, чтобы кости не
были занесены к деревьям или в воду. Жрецы и родные умершего читали
установленные молитвы; эти молитвы были длиннее или короче, смотря по степени
родства; они читались в особенности на празднике в память усопших.

То место, где было положено тело, выравнивалось зороастрийцами лишь после

того, как истлеют все остатки трупа, а до той поры там жили дэвы. Выравнивание
этих мест «дахм», уничтожение следов смерти, было, по учению Авесты, большой
заслугой перед богом. «Кто выровнял на дахмах хотя бы лишь столько места,
сколько занимает его тело, говорится в Вендидаде, тот отбыл покаяние и искупил
все грехи, какие совершил мыслью, словом или делом; и не будут две небесные
силы бороться между собою из-за этого человека при шествии его в рай». Если
собака и птицы быстро пожирали труп, это значило, что душа умершего обрела
блаженство. Но кажется, что не во всех иранских областях оставляли тела на
съедение собакам и птицам. В Вендидаде говорится, что в Арахозии и в Рагах по
наущению дэвов тела погребают в земле или сжигают. В Пасаргадах и в Персеполе
сохранились высеченные в скалах гробницы персидских царей. Поэтому надо
полагать, что в Западном Иране было такое же погребение умерших, как у семитских
народов. Но в Бактрии, Гиркании, и в других областях, строго исполнявших заповеди
зороастризма, действительно оставляли нагие тела на съедение собакам и птицам.
Об этом ясно говорят греческие и римские писатели, да и до сих пор остается этот
священный обычай у парсов в Индии.

Прикосновение к мертвому телу было, согласно учению зороастризма, самым

нечистым осквернением. Были установлены очень строгие правила очищения для
людей, которые несли носилки с трупом. Это были долгие обряды омовений водою и
бычачьей мочой и молений для отогнания злых духов. Даже земля, на которой
лежал труп человека или собаки, считалась у зороастрийцев нечистой; вспахать ее
или лить на нее воду позволялось лишь по прошествии года. Недорогая одежда и
другие недорогие вещи, оскверненные прикосновением к трупу, считались уже вовсе
непригодными к употреблению; серебряные и золотые вещи и дорогую одежду
можно было, по прошествии более или менее долгого срока, очистить совершением
предписанных для того обрядов, и после того они снова годились к употреблению.
Дорогу, по которой пронесли труп, надобно было освятить заклинаниями, обрядами,
молитвами; только после этого можно было опять ходить по ней. За нарушение этих
стеснительных правил в зороастризме были установлены тяжелые наказания: у
виновного брали в штраф известное количество скота, или били его палками.
Геродот говорит, что царь Дарий не хотел войти в Вавилон воротами, над которыми
стоял гроб царицы Никотриды (Семирамиды?). Из этого мы видим, что великая
персидская династия Ахеменидов не смела нарушать постановлений Авесты.
 Зороастрийская империя Ахеменидов. Карта

Источник изображения

 
 Очищения в зороастризме

Зороастр учил, что вернейшую охрану от дэвов даёт человеку чистота мыслей, слов
и дел; ставил обязанностями человека трудолюбивую жизнь, воздержание от
пороков, особенно от лжи, душевное благочестие, добродетель. О грехах он
говорил, что они должны искупаться раскаянием. Зороастрийские жрецы
истолковали понятие о чистоте в смысле внешней чистоты, и придумали множество
заповедей для её сохранения, множество обрядов для восстановления её, если она
чем-нибудь нарушена. Эти чрезвычайно точные и подробные правила очищения, и
такие же подробные правила относительно жертвоприношений, молитв,
богослужебных обрядов превратили религию служения свету в раболепное
исполнение мелочных постановлений, в подавляющую формалистику, исказили
нравственное учение Зороастра. Он хотел возбуждать к усердному возделыванию
земли, к заботе об укреплении нравственных сил, к энергичному труду и к развитию
душевного благородства. Зороастрийские жрецы заменили это казуистической
системой правил о том, какими делами покаяния и какими обрядами очищаются
разные прегрешения, состоящие главным образом в прикосновении к нечистым
предметам. Нечистым было в особенности все мертвое, потому что Ормуздом
создано живое, а не мертвое. Авеста дает подробнейшие правила
предосторожностей и очищений от осквернения, когда в доме кто-нибудь умер и
когда хоронят труп. Приверженцы зороастризма не погребали трупы в земле и не
сжигали. Их относили на особенные места, приготовленный для того, и оставляли
там на съедение собакам и птицам. Иранцы заботливо остерегались, подходить к
этим местам.

Если зороастриец осквернился, то чистоту свою он может восстановить только

раскаянием и перенесением наказания по уставу благого закона. «Благой закон, –
говорится в Вендидаде, – отъемлет все грехи, совершаемые человеком: обман,
убийство, погребение мертвых, непростительные дела, множество высоко
нагромоздившихся грехов; он отъемлет все дурные мысли, слова и дела чистого
человека, как сильный быстрый ветер с правой стороны очищает небо; благой закон
совершенно отсекает всякое наказание». Покаяние и очищение состоят у
приверженцев зороастризма главным образом в молитвах и заклинаниях,
произносимых по определенным временам дня с точным соблюдением
предписанных для этого обрядов, и в омовениях мочой коровы или быка и водой.
Самое могущественное очищение, снимающее с зороастрийца все скверны,
«девятиночное очищение», –чрезвычайно многосложный обряд, который может
совершаться только чистым, хорошо знающим закон человеком и имеет силу только
в том случае, если этот очиститель грешника получит такое вознаграждение, какого
сам хочет. Эти и другие такие же заповеди и обычаи наложили на жизнь
зороастрийцев цепи, отнимавшие у него всякую свободу движений, наполнявшие его
сердце тоскливым опасением оскверниться. Для каждой поры дня, для каждого
дела, каждого шага, для каждого житейского случая были установлены молитвы и
обряды, правила освящения. Вся жизнь была подведена под иго служения тягостной
зороастрийской формалистике.

Жертвоприношения в зороастризме

О жертвоприношениях у зороастрийцев Геродот рассказывает следующие

подробности (I, 131). «У персов нет обычая строить храмы и алтари; они даже
считают глупыми тех, кто делает это потому что не думают, как эллины, что боги
имеют человеческий вид. Когда они хотят принести жертву, то не воздвигают алтаря,
не зажигают огня и не возливают вина; нет у них при жертвоприношениях ни
свирелей, ни венков, ни поджаренного ячменя. Когда перс хочет принести жертву, он
ведет жертвенное животное на чистое место, молится богу, обыкновенно оплетает
тиару миртовыми ветвями. Приносящий жертву не может просить милости у бога
себе одному, он должен также молиться за всех персов и за царя. Разрезав
жертвенное животное на части и сварив мясо, он устилает землю самою нежною
травою обыкновенно клевером, и кладет на эту подстилку все мясо. Когда он сделал
это, подходит маг и начинает петь гимн о рождении богов, – так называется у них
заклинание. Без мага персы не могут совершать жертвоприношений. После того
принесший жертву берет мясо и поступает с ним, как хочет».

У Страбона находим следующие подробности о зороастрийских

жертвоприношениях: «У персов есть замечательные здания, называющаяся
пиретиями; посредине пиретия стоит алтарь, на котором много пепла, и маги
поддерживают на нем вечный огонь. Днём они входят в это здание и молятся с час
времени, держа перед огнем связку палок; на головах у них войлочные тиары,
спускающиеся по обеим щекам и закрывающие губы и подбородок. – Жертвы
приносят они на чистом месте, помолившись и положив венок на животное,
приносимое в жертву. Маг, совершив жертву, раздает мясо; каждый берет свой кусок
и уходит, не оставляя богам ничего, потому что богу нужна только душа жертвы; но
по словам некоторых, они бросают в огонь кусок сальниковой перепонки. Когда они
приносят жертву воде, они идут к пруду, реке или ручью, роют яму и режут жертву
над нею, принимая предосторожности, чтобы кровь не падала в воду и не
осквернила ее. Потом кладут куски мяса на миртовые или лавровые ветви, зажигают
костер тоненькими палочками и поют заклинания, возливая масло, смешанное с
молоком и медом, но не в огонь и не в воду, а на землю. Заклинания поют они
длинные, и при этом держат в руке пучок сухих миртовых палочек».
 

История священных книг зороастризма

До нас дошли следующие предания о судьбах священных книг зороастризма.

Денкард, зороастрийское сочинение, которое парсы считают написанным во
времена Сасанидов, говорит, что царь Висташпа повелел собрать все книги,
написанные на языке магов, чтобы вера поклонников Ахурамазды имела твердую
опору. Книга Арда-Вираф Наме, которая считается написанной тоже еще во времена
Сасанидов, говорит, что религия, полученная от бога благочестивым Зороастром,
сохранялась триста лет в чистоте. Но после того Ахриман возбудил Искандера Руми
(Александра Македонского), и он завоевал и опустошил Иран и убил иранского
царя. Он сжег Авесту, которая была написана на коровьих кожах золотыми буквами
и хранилась в Персеполе, убил многих зороастрийских жрецов и судей, бывших
опорами веры, внес в иранский народ раздор, вражду и смятение. Иранцы не имели
теперь ни царя, ни наставника и верховного жреца, знающего религию. Они
исполнились сомнений... и у них возникли разные религии. И были у них разные
веры, до того времени, когда родился святой Адербат Магресфант, на грудь
которого лили расплавленный металл.

Книга Денкард говорит, что уцелевшие отрывки Авесты были собраны еще при
парфянских Аршакидах. Затем сасанидский царь Артакшатр (Ардашир) призвал в
свою столицу гербада Тосара, принесшего священные книги зороастризма, которые
были прежде того рассеяны. Царь повелел, чтоб они были законом веры. Сын
его, Шапур I (238 – 269 по Р. X.) повелел собрать и снова присоединить к Авесте
медицинские, астрономические и другие книги, которые были рассеяны по
Хиндустану, Руму (Малой Азии) и другим странам. Наконец, при Шапуре II (308 –
380) Адербат Магресфант очистил от прибавок изречения Зороастра и
перенумеровал нашки (главы) священных книг.
 Зороастрийские боги Ахурамазда (справа) и Митра (слева) вручают знаки
царской власти сасанидскому шаху Шапуру II. Рельеф IV века по Р. Х. в Так-е-
Бостане

Автор фото - Philippe Chavin

Из этих легенд ясно, что:

1) Зороастр дал священный закон при царе Густаспе (Висташпе). Одно время
полагали, что этот Густасп – Гистасп, отец Дария I, и потому думали, что Зороастр
жил в середине VI века до Р. X.; это по-видимому подтверждалось другими
свидетельствами; а если так, то Зороастр был современником Будды. Кое-кто даже
полагал, что в буддизме находятся учения Зороастра. Но исследователи XIX
столетия (Шпигель и другие) пришли к выводу, что Висташпа Авесты не Гистасп,
отец Дария, а бактрийский царь, живший гораздо раньше, тот Густасп, которым
кончается первый цикл иранских преданий, пересказываемых в первых
отделах Шахнаме Фирдоуси, и поэтому Зороастр, подобно этому Густаспу или
Висташпе, должен быть относим к доисторическому времени. Но это вовсе не
значит, что книги, приписываемые ему, принадлежат времени, очень древнему. Они
– сборники, мало-помалу составленные зороастрийскими жрецами, одни раньше,
другие позже.

2) Предания говорят, что зороастрийские книги были сожжены Александром, что он

убивал верующих и подавлял религию. По другим рассказам, он велел перевести на
греческий язык книги об астрономии и медицине, а все другие сжечь, и потом эти
сожженные книги были восстановлены по памяти (как книги китайские). Эти сказания
неправдоподобны; во-первых, они совершенно противоречат политике Александра,
старавшегося приобретать расположение азиатов, а не оскорблять их; во-вторых,
известия греческих и римских писателей ясно показывают, что священные книги
персов продолжали существовать при Селевкидах и парфянах. Но военные бури,
разразившиеся над Персией после смерти Александра, и в продолжение многих
столетий разрушавшие все в Иране, были, по всей вероятности, очень вредны для
зороастризма и его священных книг. Еще гибельнее для этих верований и книг было
влияние греческой образованности, которую распространяли повсюду в Иране
основанные во всех его областях греческие города. Религия Зороастра была,
вероятно, вытеснена более высокой греческой культурой и некоторые из священных
книг её утратились в это время. Они тем легче могли погибнуть, что язык, на котором
они написаны, был уже непонятен народу. Вероятно, это и послужило поводом к
возникновению предания о том, что зороастрийские священные книги были сожжены
Александром.

3) Предания говорят, что зороастрийская религия была восстановлена и вновь

сделана господствующей в Иране при сасанидских царях Ардашире и Шапуре. Это
известие подтверждается историей. Основанием власти низвергшей парфян в III
веке нашей эры династии Сасанидов было восстановление староперсидских
учреждений и, в частности, национальной религии. В своей борьбе с греко-римским
миром, грозившим совершенно поглотить Иран, Сасаниды опирались на то, что они
– восстановители староперсидских законов, обычаев и верований. Они называли
себя именами староперсидских царей и божеств; восстановили старинное
устройство войска, созвали многочисленный собор зороастрийских магов, велели
разыскивать священные книги, которые уцелели где-нибудь, учредили сан великого
мага для заведывания духовенством, получившим иерархическое устройство.
 Главный зороастрийский бог Ахурамазда вручает знаки царской власти
основателю династии Сасанидов, Ардаширу I. Рельеф III века по Р. Х. в Нахш-е-
Рустаме

Автор фото - Ginolerhino 2002

Древний «зендский» язык был уже непонятен народу. Не знало его и большинство
жрецов; потому Сасаниды велели перевести священные книги на тогдашний
народный язык западного Ирана, пехлевийский или гузварешский, – тот язык, на
котором сделаны надписи первых времён Сасанидской династии. Этот пехлевийский
перевод зороастрийских книг скоро получил каноническое значение. В нем сделано
разделение текста на главы и стихи. Было написано множество богословско-
филологических комментариев к нему. Очень может, что прославляемые в
парсийских преданиях знатоки священного зороастрийского писания, Арда Вираф и
Адербат Магресфант участвовали в этом переводе. Но смысл текста священных
книг, по-видимому, подвергся в пехлевийском переводе множеству изменений,
отчасти, вероятно, потому, что некоторые места подлинника были не поняты
переводчиками, отчасти потому, что древний закон уже не охватывал всех
общественных отношений современной жизни, и приходилось дополнять его
переделками и вставками. Из богословских исследований того времени произошёл
трактат, излагающий результаты ученых изысканий о космогонии и других догматах
религии Зороастра – Бундехеш. Он написан на пехлевийском языке, и пользуется у
парсов большим уважением.

Цари и народ очень строго держались восстановленной зороастрийской религии,

цветущим периодом которой были времена первых Сасанидов. Христиане, не
хотевшие принять вероучение Зороастра, подверглись кровавому преследованию; и
евреи, хотя пользовались большею терпимостью, были много стесняемы в
исполнении правил своей веры. Пророк Мани, сделавший попытку соединить в
своём манихействе христианское учение с учением Зороастра, был предан
мучительной смерти. Войны византийцев с Сасанидами ухудшали положение
христиан в Персии, потому что персы предполагали в своих христианах сочувствие к
единоверцам; впоследствии, они по политическому расчету
покровительствовали несторианам и другим еретикам, отлученным от
православной византийской церкви.

Царство Сасанидов пало с гибелью в борьбе с арабами последнего шаха

династии, Йездегерда, и по Персии распространился ислам. Но пять столетий
прошло прежде, чем совершенно исчезло в ней поклонение огню. Зороастризм так
упорно боролся против мухаммеданского владычества, что еще и в X веке были
восстания с целью восстановить престол Сасанидов и снова сделать вероучение
Зороастра государственной религией. Когда древнее вероучение зороастризма
было совершенно побеждено, персидские жрецы и ученые сделались наставниками
своих победителей во всех науках; персидские понятия приобрели сильное влияние
на развитие мухаммеданской образованности. Небольшая парсийская община
держалась некоторое время в горах. Когда преследование достигло и до этого её
убежища, она переселилась в Индию и, испытав там много невзгод, нашла себе
наконец прочный приют на Гуджаратском полуострове. Там уцелела она доныне, и
остается верна древнему учению Зороастра, заповедям и обрядам Авесты.
Вендидад и некоторые другие части пехлевийского перевода Авесты, принесенные в
Индию этими переселенцами, были тут в XIV веке нашей эры переведены с пехлеви
на санскрит и на народное наречие.

Зороастр (Заратустра)

Содержание:

Жизнь Зороастра и его религиозная реформа

Судьбы учения Зороастра в Персии

Боги, ангелы и бесы зороастризма

Зороастризм о чистоте

Книга Авеста - краткое содержание

Литература о Зороастре

Читайте также статьи Авеста, Зороастризм и Зороастризм – кратко

Жизнь Зороастра и его религиозная реформа

Зороастр – греческое искажение древнеиранского имени «Заратустра», которое

носил в Иране в VII в. до Р. Х. основатель великой мировой религии, называемой по
своему пророку зороастризмом.

Другие названия зороастризма: маздеизм (так как главное божество этой религии
– Ахурамазда, Ормузд) или парсизм. Учение Зороастра является дуализмом:
всеблагое, светлое божество Ахурамазда ведёт в нём вечную борьбу со злым
духом Ангра-Майнью (Ахриманом).

Последователей веры Зороастра называют ещё магами (по сословному имени

жрецов), гебрами («неверными» – для мусульман), огнепоклонниками (потому что
главным символом этой религии является огонь).

До проповеди Заратустры древние иранцы (распадавшиеся тогда на племена мидян,

бактрийцев, персов, систанцев, согдов и др.) чтили множество богов и духов
природы. Эта их вера была близка к ведической религии древних индусов, вместе
с которым иранцы составляли две главные ветви древнеарийской нации.

Полулегендарный Заратустра, по преданию, реформировал старое арийское

многобожие иранцев в дуалистическом духе, подчинив всех древних светлых богов
их верховному владыке – Ахурамазде, а мрачных демонов соединив вокруг
величавого, могучего князя тьмы и зла, Ахримана.

Пророк Заратустра (Зороастр) - основатель зороастризма

 

Вопрос о том, когда проповедовал мудрый вероучитель Зороастр, еще не разъяснен

с достоверностью. Есть мнение, что он жил в середине VI века до нашей эры, то
есть был современником Кира Старшего и Будды. Главным поводом к этому
послужило предположение, что царь Густасп (Висташпа), называемый в священной
книге зороастрийцев, Авесте, распространителем благого закона – это Гистасп
(Hystaspes), отец великого царя Дария I. Это предположение существовало еще в
древности, но оно ошибочно. Зороастр принадлежит доисторическому, мифическому
времени староиранских царей, окончившемуся с
основанием мидийского и персидского царств. Из клинописи нам известно, что
около 500 г. до Р. Х. «святой закон» Зороастра уже господствовал на всём
пространстве персидского царства. Поэтому надо полагать, что основатель этого
закона жил по крайней мере двумя столетиями ранее. Авеста не упоминает ни об
одном из больших городов Мидии и Персии, ни о Пасаргадах, ни об Экбатанах, ни о
Персеполе.  Все иранские земли, кроме Бактрии, Согдианы и Маргианы она
называет страною злых духов, а мидийский город Рагу местом «дурного, безмерного
сомнения». Все это показывает, что она была написана раньше построения Экбатан,
раньше основания мидийско-персидского царства. Из этих и других подобных
фактов следует, что ещё около 800 года до Р. X. учение Зороастра не только уже
существовало, но и владычествовало в Восточном Иране, и было уже так сильно,
что проникло оттуда на запад, к близкородственным восточным иранцам мидянам и
персам.

Согласно легендам, Заратустра был маг (жрец), из северо-западной Мидии (теперь

– Азербайджан). На 30-м году жизни, испытав наитие свыше, он выступил как
горячий проповедник не только нравственно-религиозной, но и общественно-
экономической реформы, выступая за повсеместный переход от кочевого к
оседлому, земледельческому быту. Как об индийских мудрецах, о Зороастре
рассказывается, что он удалился размышлять о вере в уединении. Предание
говорит, что Зороастр провел на горах в размышлениях десять лет, а потом ходил
по стране, проповедуя и воздвигая повсюду алтари для служения огню.

Через 12 лет учение Зороастра принял вышеупомянутый Виштаспа (Гистасп,

Густасп) один из царей далекой Бактрии (на противоположном от Азербайджана,
северо-восточном краю Ирана). Не без насилия Виштаспа провел религиозную
реформу в своем владении. Говорят, что в память этого великого события Зороастр
посадил у Каспийского моря священный кипарис, вырезав на коре этого дерева
надпись о принятии его учения Виштаспой. Последователи Зороастра до самых
времен ислама чтили этот священный кипарис, много пилигримов ходило
поклоняться ему

Поэтическо-философское вероучение Зороастра сблизило божества с

человечеством, придав этим олицетворениям сил природы нравственные качества.
Зороастр внес определенность в понятия об отношениях между божествами,
подчинив их двум верховным богам. Главного бога добрых божеств он
назвал Ахурамаздой («ахура» – значит «владыка»; «мазда» – или «много
ведающий», мудрый, или «много дающий», благой). Главным богом злых божеств
поставил он Ангра-Майнью («зложелателя»). Впоследствии имя Ахурамазды
получило форму Ормузд, а имя Ангра-Майнью – форму Ахриман. Прежние боги
природы не были устранены реформой Зороастра, но были поставлены в
подчиненное отношение: добрые – к Ахурамазде, злые – к Ангра-Майнью, и
обратились добрых или злых духов.

Главный бог зороастрийцев, Ахурамазда (Ормузд), борется с демоном зла

Ахриманом

Не были устранены Зороастром и древние обряды жертвоприношений и молитв.

Но главное место в преобразованном культе заняли законы об очищениях и
заповеди о способах наиуспешнейшей  борьбы против сил зла. Центром народного
культа осталось служение тем богам природы, которым поклонялись арии, когда
пасли стада и возделывали нивы в долинах Амударьи и её притоков, ещё до своего
переселения в Иран. Народ по-прежнему приносил на озарённых солнцем высотах
гор жертвы и молитвы богу солнца Митре, возливал ему укрепляющий силу, дающий
бессмертие сок хаомы (у индусов – сома), для выжимания которого постоянно были
в каждом доме стебли этого священного растения, ступка и чаша. Народ по-
прежнему чтил огонь, чьё красное пламя заботливо подпитывалось в алтарях
чистым, сухим, благовонным деревом; по-прежнему благоговейно чтил землю
«терпеливую» и «покорную», и воду, текущую со священных гор в великое озеро,
плодотворящую поля и пастбища. И после реформы Зороастра оставались богами в
сознании народа и светлый Веретрагна (Бехрам), разгоняющий в сумерки вечера
враждебные силы, и вооруженный булавою Шраоша (Серош) – спутник-охранитель
начинающегося дня, прогоняющий привидения ночи.

Зороастр оставил народу его старые божества, представления о которых

коренились в физических особенностях иранской страны с её синим, безоблачным,
дивно сияющим небом, и в национальных преданиях, как
индийские брахманы оставили своему народу Индру. Но наибольшую важность в
своем вероучении Зороастр дал деятельной, нравственно чистой жизни. Вернейшие
средства устранять влияние неприязненных сил состоят, согласно его учению, в том,
чтобы сообщать земле плодородие заботливою обработкой, истреблять вредных
животных, делать все необходимое для ослабления вредных действий зимы,
пустыни, бурь, и при этом быть праведным и честным, охранять свою душу от греха,
приближать ее молитвой и очищениями к богам света. Учение Зороастра было, в
сущности, не провозглашением новой религии, а естественным развитием народных
понятий, влагавшим в них духовный смысл, направлявшим их к нравственным
целям.

Судьбы учения Зороастра в Персии

Из Бактрии зороастризм распространился по всему Ирану. Величайший персидский

царь династии Ахеменидов, Дарий I Гистасп (522 – 486 до Р. Х.) являлся ревностным
зороастрийцем. Несмотря на чувствительный удар, нанесенный ей завоеванием
Александра Македонского и владычеством его эллинистических преемников,
религия Зороастра вновь стала национальным и государственным исповеданием
Ирана в годы царствования парфянской династии Аршакидов (250 до Р. Х. – 224
по Р. Х.). Затем она пережила период ещё большего подъема и блеска под властью
основателей Новоперсидской монархии – прославленного царского
рода Сасанидов (224 – 650), вплоть до мусульманского завоевания VII века.
Зороастризм, таким образом, преобладал в Иране около полутора тысяч лет.

Главный зороастрийский бог Ахурамазда вручает знаки царской власти

основателю династии Сасанидов, Ардаширу I. Рельеф III века по Р. Х. в Нахш-е-
Рустаме

Автор фото - Ginolerhino 2002

Он далеко не сразу был вытеснен из Персии и после её покорения магометанами.

Даже ещё и в X веке каждое село Персии имело храм огня. Однако вследствие
жестоких мусульманских гонений зороастризм был мало-помалу уничтожен или
вытеснен на чужбину, в Индию, где его последователи обосновались по
преимуществу вокруг Бомбея.

Боги, ангелы и бесы зороастризма

Зороастр отрицал непротивление злу, пассивность и нирвану и требовал деятельной

борьбы со злом во имя добра, чтобы в конце веков светлый бог Ормузд победил
темного Ахримана.
Добрый бог Ахурамазда и злой Ангра-Майнью будут долго вести жестокую борьбу
друг с другом. В конце мира из семени пророка Заратустры чудесно родится
обетованный новый пророк, праведник-избавитель, мессия Саошьянт (Сосиош),
восторжествует Добро, а Зло будет уничтожено. Все мертвые воскреснут. Мессия
Саошьянт прогонит Ахримана и подвластных ему злых дэвов. Ахурамазда сразит
Ахримана. Старый грешный мир сгорит в потоке раскаленного металла, и начнется
новая блаженная жизнь.

Ахриман сильно напоминает христианского Сатану, но его роль в религии Зороастра

гораздо важнее. Она и является не монотеизмом и дуализмом именно потому, что
злое начало здесь почти равносильно доброму.

Зороастрийского бога Ахуразмазду окружает сонм ангелов («язатов»), среди которых

выделяются шесть архангелов («амешаспенты»). Вокруг бога зла Ахримана тоже
имеется сонм бесов («дэвов») с шестью архидьяволами.

Из бесов в религии Зороастра самый ужасный Аэшма-дэва (Асмодей), а среди

ангелов-язатов есть несколько более славных, в которых народ видит даже не
столько ангелов, сколько низших богов и богинь. Это божество огня (Атар), гении
воды (в том числе Анахита, небесный водный поток, источник плодородия, чей образ
близок к греческой Афродите), божество солнца (Хоршид) и впоследствии
слившееся с ним божество света и истины (Митра, близкий к Аполлону), божества
луны и звезд (Тир или Сириус – главный) и др.

Кроме того у пресветлого престола Ахурамазды витают души праведников

(«фраваши», «ферверы»), а в нечистой свите Ахримана состоят «друджи» (от
слова «ложь») – мелкие черти и чертовки, трупные упыри, ведьмы-пери и т.п. Души
грешников, согласно учению Зороастра, терзаются в преисподней до страшного суда
и до появления мессии-избавителя.

Нечистая ночная сила боится собаки и пения петуха-световозвестителя, так что

убивать собаку грех, а разводить кур – душеспасительное дело. Собаку и петух
Зороастр считает главными священными животными Ахурамазды.

Зороастризм о чистоте
Великое праведное дело – земледелие. Ещё одним священным животным
Ахурамазды является бык, созданный специально для пахоты.

Моча коровы, освященная надлежащим образом и разведенная в воде, часто служит

для обрядового зороастрийского очищения.

Зороастром предписывается строгая чистота – телесная и душевная. Ложь и обман,

оскверняют человека. К вместилищам внешней скверны относится мертвечина.
Зороастрийцы считают, что похороны осквернили бы святую землю. Поэтому
последователи этой веры оставляют трупы усопших на съедение хищным птицам
(обыкновенно часа через два все мясо на мертвеце бывает съедено стаей
коршунов).

В зороастрийском богослужении широко используется животворное, благодатное

питьё из сока растения «хаомы» (у индусов «сома»). Зороастр говорил, что одна
капля хаомы губит бесов.

Образец зороастрийского религиозного искусства

Книга Авеста – краткое содержание

Вероучение Зороастра изложено в его «Библии», которая называется «Авестой»
(«текст») или «Зенд-Авестой» («текст с толкованием»). Книга Авеста написана на
древнеиранском языке, а Зенд-Авеста – на среднеперсидском (пехлевийском) языке.
Древняя редакция Авесты, записанная ближайшими учениками Зороастра и
употреблявшаяся при Ахеменидах, была утеряна после македонского завоевания.
Не дошла до нас и редакция парфянских времен. Нынешний текст книги Авесты
создан в начале эпохи Сасанидов (III – IV вв. по Р. Х.). Но и сасанидский канон мы
имеем не полностью, а лишь примерно пятую его часть, связанную по преимуществу
с богослужением. О содержание утерянных отделов Авесты можно составить
представление лишь из средневековых пехлевийских сокращённых переводов.

Полная зороастрийская книга Авеста была богата повествованиями и научными

сведениями. Сохранившаяся Авеста распадается на пять частей:

1) «Ясна» («богослужение») – чин божественной литургии для освящения сока

хаомы. Древнейшую часть содержания Ясны составляют псалмы Зороастра
(«Гаты»).

2) «Висперед» («Все главы») – литийные моления, вставляемые то в ту, то в другую

ектению Ясны по годовым праздникам.

3) «Вендидад» («Видэвдад» – «закон отречения от дэвов») – часть Авесты, которая

содержит в себе прежде всего законы Зороастра о чистоте и правила очищений от
скверны

4) «Яшты» («Поклонения») – содержит славословия Ахурамазде, Амешаспентам и

язатам, преимущественно тем, которым посвящен тот или иной день месяца. У
персов-зороастрийцев не существовало недель, а было 30 разных дней в месяце, из
которых четыре (1-й, 8-й, 15-й, 23-й) посвящались Ахурамазде, а остальные –
главным язатам. Кроме славословий, в Яштах сообщаются и старинные сказания.
19-й яшт представляет собой своеобразное краткое изложение древнеиранского
эпоса с перечнем его героев

5) «Малая Авеста» («Хорде Авеста») – сборник повседневных молитв.

Обзор и пересказ утерянных сейчас частей Авесты есть в энциклопедических

зороастрийских сводах IX столетия по Р. Х. на пехлеви: «Денкард» и «Бундехеш».

Первый перевод Авесты на европейские языки сделал француз Анкетиль

Дюперрон (1771), который поступил простым солдатом на службу в Индию, чтобы
сблизится там с парсами и изучить их язык и священную книгу.
 Фаравахар - один из главных зороастрийских символов

Литература о Зороастре

Д. Менан. «Парсы. История зороастрийской общины Индии». Париж, 1898

А. Джексон. «Зороастр, пророк древнего Ирана». Нью-Йорк, 1899 (часть книги

переведена на русский язык А. Погодиным в 1903)

Л. Х. Миллз. «Зороастр и греки». Оксфорд, 1903-1904

Л. Х. Миллз. «Зороастр, Ахемениды и Израиль», 1905-1906

В. Миллер. «Зороастр и его учение». («Мир Божий», май 1892.)

А. Погодин. «Религия Зороастра». Спб., 1903

Авеста (Зенд-Авеста), книга

Содержание:

Жрецы Авесты

Персидские маги

Состав Авесты

Историческая судьба Авесты

Анкетиль Дюперрон и перевод Авесты на европейские языки

Вендидад, Ясна и Висперед

Авеста (или Зенд-Авеста) – священная книга последователей зороастризма –

великой древней религии, которую некогда исповедовал весь Иран (более тысячи
лет), а теперь – лишь небольшие общины парсов, по преимуществу на западе
Индии. Старинные персидские легенды и древнегреческие известия говорят, что
основатель этой веры, пророк Зороастр, написал двадцать одну книгу, которые в
совокупности и составляли Авесту. Полный состав этих книг не сохранился. В
середине XVIII века, благодаря самоотверженным поискам среди парсов
французского ученого, Анкетиля Дюперрона, Европа ознакомилась с переводом
двух из них, Вендидада и Ясны. Очень многие ученые сомневались в их
подлинности. Но за нее ручается, между прочим, и согласие их с тем, что
рассказывают об учении Зороастра греческие и римские писатели.

Правда, подлинность их надо понимать не в том смысле, что они в нынешнем своем
виде эти части Авесты действительно написаны самим Зороастром. Очень многое в
современной версии Авесты носит на себе очевидный отпечаток позднейшего
происхождения: они содержат точные правила богослужения на разные праздники,
на каждое время года, на каждую из нескольких частей дня; подробные
нравственные постановления относительно всех житейских дел; казуистическое
распределение грехов по разрядам, с назначением особых наказаний, очищений и
подвигов набожности за каждый грех, так что это напоминает
казуистику буддийской исповеди грехов. Культ той Авесты, что дошла до нас, уже
имеет строго установленные молитвы, церемонии, песнопения. Богослужение
совершается особыми жрецами, оно – длинный ряд предписанных молитв и
воззваний к богам, лишенных теплоты чувства, лишенных поэзии. Фигуры богов в
современных книгах Авесты бледны и неопределенны, вовсе не таковы, какими
бывают создания живого мифического творчества. Часто они уже только
аллегорические олицетворения нравственных качеств. Все это – черты,
принадлежащие системам развитых, имеющих уже долгую историю жреческих
религий.

Пророк Заратустра (Зороастр), считающийся автором Авесты

Эти и тому подобные следы жреческой обработки религиозных представлений,

попадающиеся в Зенд-Авесте на каждой странице, несомненно доказывают, что
священные книги парсов в нынешней своей сухой форме не могли быть ни
произведением проникнутого религиозным энтузиазмом мудреца Зороастра, ни
продуктом наивной народной веры, что они – компиляции, постепенно составленные
из результатов очень долгой деятельности многочисленного духовенства, и
принадлежащие таким временам, когда уже давно замолкло живое слово
основателя веры. Но основные черты догматики и морали в этих поздних
компиляциях Авесты, несомненно, принадлежат учению Зороастра и составляли
существенное содержание староперсидского поклонения свету и огню.

Итак, в дошедших до нас книгах Авесты мы имеем вероучение, основу которого

составляют очень древние понятия и обычаи, но которое подверглось в руках
жрецов переработке в духе понятий и надобностей позднейшего времени. Подобно
индийским законам Ману, Зенд-Авеста, регламентируя самыми точными правилами
религиозную жизнь и богослужебные обряды, подводит под свои постановления и
все житейские дела. Много веков Авеста была кодексом государственного,
общественного и семейного быта у народа, достигшего высокой культуры.

Жрецы Авесты

Степень образования народа, обрисованная в Авесте, была еще очень низкая; но в

то время, когда составлялись эти священные книги, уже должно было существовать
сословие жрецов («атрав») и надо, кажется, даже думать, что оно уже имело очень
выработанную организацию, приобрело влиятельное положение, что уже были в нем
и некоторые элементы испорченности. Религия Авесты, требующая заклинания злых
духов установленными формулами и молитвами, вменяющая в обязанность людям
определенные способы очищения и подвиги покаяния, вводящая определенные
формы богослужения и, следовательно, нуждающаяся для исполнения своих
обрядов в людях с особой теоретической и практической подготовкой, имеет
необходимость в жрецах, специальную профессию которых составляют религиозные
дела. А сведения, нужные для жреческой профессии, могли быть приобретаемы
только от жрецов. Это, естественно, должно было вести к возникновению особого
жреческого сословия и к основанию школ для подготовки к жреческому сану.

Из многих мест Зенд-Авесты ясно, что у восточноиранских племен с очень давних

времен существовали жрецы, «атравы», составлявшие особое сословие; что у
знаменитейших жреческих родов был обычай передавать религиозные знания и
богослужебное искусство по наследству сыновьям, или подготавливать учеников к
исполнению жреческих обязанностей; что жрецы Авесты имели особенности
одежды, которыми отличались от остального народа; что жреческие знания были
монополией жреческого сословия и сообщались одним только посвященным.

Но атравы не составляли замкнутого наследственного сословия, как

индийские брахманы, и не были ни так многочисленны, ни так могущественны, как
мидийско-персидские маги. Восточноиранское духовенство является в Авесте уже
имеющим иерархическое устройство. Атравы составляли группы, находившиеся под
управлением начальников, и делились на разряды по различию своих
богослужебных обязанностей. Одни совершали жертвоприношения, другие
руководили предписанными Авестой очищениями, третий класс их занимался
молитвословием и т. д. Они носили при себе жертвенную чашу, жезл для убивания
нечистых животных, и закрывали нижнюю часть лица платком, который
назывался паитиданой и служил для того, чтобы дыхание, сдерживаемое им, не
оскверняло своим прикосновением священный огонь.

Персидские маги

Наши сведения о политическом положении восточноиранских атрав не достаточно

определенны; таковы же наши сведения и о положении жрецов западного Ирана,
называвшихся магами, «магуш». Древнейшие упоминания о магах находятся в
надписях, высеченных на скалах царём Дарием. У мидян маги составляли особое
сословие. Едва ли можно сомневаться в том, что с глубокой древности были в числе
магов и персы. При персидской династии Ахеменидов сословие магов занимало
очень высокое положение: важнейшие дела народа были в их заведывании. Им
принадлежало исключительное право руководить обрядами жертвоприношений,
совершать богослужение, петь хвалебные гимны богам и духам Авесты. Персидские
маги находились при царе и толковали ему значение необыкновенных явлений
природы, значение его снов; влияли своими советами на его решения; определяли
место для его гробницы и проч.

Но ни атравы, ни маги не имели таких личных привилегий, которые принадлежали в

Индии брахманам. Стать обособившеюся от народа аристократией было
невозможно для них уже потому, что в Иране не было каст, население не состояло
из двух племен: господствующего, привилегированного, и подвластного, лишенного
всяких прав. Значение персидских магов в государстве было только нравственное:
они могли действовать только цитатами из Авесты и религиозными доводами на
сердце и совесть царя. Их положение не опиралось на иерархические учреждения.
Но подобно индийскому и подобно всякому другому жреческому сословию, атравы и
маги имели школы, в которых учили формулам заклинания, молитвам Авесты,
правилам очищения, заповедям религии; разъясняли древние верования
богословской ученостью, при этом и переделывали их соответственно современным
надобностям. Когда древний язык перестал быть понятен народу, они одни
понимали священные книги Авесты и хранили эту мудрость, как тайное знание.

 
 

Без сомнения, жреческие корпорации и школы придали учению Зороастра тот вид,
какой имеет оно в той части Авесты, которая называется Вендидад. Жрецы
постепенно превратили зороастризм в богослужебную формалистику, в систему
соблюдения правил наружного благочестия, в казуистическую классификацию
грехов, очищений от грехов и подвигов покаяния, в служение богу не сердцем, а
устами. Иранское царство и иранская религия подвергались потрясающим
катастрофам, поэтому Зенд-Авеста – сборник учений и богослужебных правил
иранской религии – состоит из материалов, принадлежащих разным векам и очень
разнохарактерных. Некоторые из них могут приурочиваться ко времени Зороастра,
другие сформировались, вероятно, только во времена новоперсидского царства
Сасанидов (III-VII века нашей эры).

Состав Авесты

См. также Книга Авеста – краткое содержание

По древнеперсидскому преданию, Авеста состояла из стольких книг, сколько слов

содержит в себе святая молитва Yatha ahu vairyo, то есть, из 21 книги. Все эти книги,
«нашки» приписывались Зороастру. По сохранившимся оглавлениям мы знаем, что
две из книг Авесты (1-я и 15-я) заключали в себе богослужебные молитвы и
славословия; в нескольких других, – вероятно, в шести книгах (по-видимому, во 2-й,
3-й, 4-й, 13-й, 16-й и 21-й) излагалось нравственное учение. В четырех книгах Авесты
(5-й, 10-й, 12-й и 20-й) излагались догматы веры. Ещё четыре (8-я, 9-я, 17-я и 19-я)
излагали законы государственного и частного права. В 7-й книге находился устав
богослужебных обрядов. В 6-й книге Авесты излагалась астрономия и астрология, в
14-й медицина; 18-я книга содержала в себе учение об амулетах, 11-я излагала
историю жизни Зороастра и принятия религии его царем Густаспом. 12-я книга
Авесты, по мнению некоторых учёных, содержала в себе общий очерк всего учения
Зороастра, – давала краткое описание вселенной, перечисляла обязанности
человека, которые проистекают из этого состояния вселенной и должны исполняться
последователями чистого вероучения. Этот очерк соединял в себе теологию,
космографию, догматику, мораль и политическую историю.

Итак, судя по оглавлению книг Авесты, она содержала в себе все знания, которые
были тогда у иранского народа. – По словам грека Гермиппа, эти книги Зороастра
имели два миллиона строк, – то есть, приблизительно в четыре раза больше числа
строк в сочинениях Аристотеля.
 

Историческая судьба Авесты

Древнейшие оригиналы книг Авесты были, видимо, утрачены после завоевания

Персии Александром Македонским, которое повлекло за собой длительный
период военных бурь и распространения более высокой эллинской культуры.
Исчезновение этой первоначальной редакции Авесты облегчилось тем, что её язык
был уже непонятен народу, и священное зороастрийское писание не имело
распространения в толще масс. Старую веру восстановила в качестве
государственного исповедания лишь захватившая власть в начале III века нашей
эры династия Сасанидов. Сасанидские цари велели перевести книги Авесты на
тогдашний народный язык западного Ирана – пехлеви. Но их текст, по-видимому,
подвергся в пехлевийском переводе множеству изменений – некоторые места
подлинника были не поняты переводчиками, да и к тому же древний закон уже не
вполне соответствовал отношениям изменившейся жизни, и его приходилось
модифицировать и дополнять.

Вслед за покорением Ирана мусульманами зороастрийскую религию

вытеснил ислам, хотя на это ему понадобилось несколько веков. Немногочисленные
остатки почитателей веры Авесты вначале искали убежища в горах, но когда их
стали преследовать и там, переселились в Индию, на полуостров Гуджарат. Их
сейчас и называют парсами. Во время всех этих событий была утрачена большая
часть и сасанидской Авесты. Однако кое-что всё же уцелело. Вендидад и некоторые
другие части пехлевийского перевода Авесты, принесенные парсами в Индию, были
там в XIV веке переведены на санскрит и на народное наречие.

Анкетиль Дюперрон и перевод Авесты на

европейские языки

В Оксфорде были с середины XVIII века рукописи, содержавшие в себе некоторые

части этого перевода Авесты, но никто не мог прочесть их. В 1754 году
француз Анкетиль Дюперрон,бывший тогда молодым человеком, случайно увидел
копии, снятые с нескольких листов одной из этих рукописей, и проникся решимостью
изучить эти книги и ознакомить ученый мир с их содержанием. Французское
правительство обещало дать Анкетилю средства ехать в Индию, но время шло,
обещание не исполнялось, а у самого Дюперрона денег на путешествие не было.
Поэтому он поступил простым солдатом в службу французской ост-индской
компании, чтобы этимспособом попасть в Индию. Преодолев все затруднения,
которых встречалось ему очень много, Дюперрон, наконец, нашёл возможность
заняться задуманным делом. Правительство стало давать поддержку ему. Он
выучился у одного из ученых парсийских жрецов их священному языку, при помощи
этого жреца перевел уцелевшие части Авесты на французский язык и приобрел
много рукописей.

Анкетиль Дюперрон издал своей перевод Авесты в 1771 году. Эта книга была
встречена многими с восторгом, а в других возбудила недоверие. Поднялся сильный
спор о её подлинности, и противники, и защитники её мало следовали правилам
здравой критики. Теперь все согласны в том, что нынешний вариант Авесты не был
написан самим Зороастром, что она – компиляция, составленная жрецами. Но точно
так же признано всеми, что в её дошедших до нас остатках действительно
излагается вероучение древней персидской религии. Подлинность этих книг Авесты
доказывается и тем, что их содержание согласно с известиями древних греческих и
римских писателей.

Вендидад, Ясна и Висперед

Перечислим уцелевшие и изданные Дюперроном остатки Авесты. Из двадцати

одной книги Авесты целиком сохранилась только одна,
двадцатая, Вендидад (зендская форма этого названия – Видэвадата, то есть
«Данное против дэвов»). Это очерк иранского вероучения и иранской мифологии.
Своим сохранением Вендидад обязан, вероятно, более всего тому, что в нем
излагаются правила очищения. Кроме Вендидада, до нас дошла Яснаили Яшна,
собрание молитв, воззваний и славословий богам. Они выбраны, быть может, из
первой и пятнадцатой книг Авесты. Собрание их сохранилось, вероятно, потому, что
было богослужебной книгой. Другое, небольшое по объему, собрание молитв
– Висперед,и несколько разрозненных отрывков, имеющих богослужебное
содержание.
 Зенд-Авеста. Вендидад. Берлинское издание 1858 года

Кроме этих остатков Авесты, в издании Дюперрона помещен и Бундехеш – учёный

богословский комментарий на зороастрийские догматы, созданный в эпоху
Сасанидов. Эта книга вся написана прозой. Слог её, за исключением немногих
возвышенных и поэтических мест, сухой, чуждый поэзии.

Вендидад и часть богослужебных отрывков Авесты написаны в разговорной форме.

Зороастр спрашивает верховного бога Ахурамазду, что надобно в том или ином
случае делать для того, чтобы победить злых духов, или чем заглаживается тот или
другой грех, чем очищается человек от того или другого осквернения. Ответ
Ахурамазды всегда очень точен. В Авесте точно определяется даже число ударов
конским бичом или палкой, какое надо дать согрешившему.

Манихейство – кратко

Секта манихеев, родственная гностикам и маркионитам, имела множество

последователей на Востоке, в Африке и в Италии, подвергаясь одинаково суровому
гонению от язычников и христиан. Основателем манихейства был Мани (216 – 273
или 276), маг, изгнанный при Сасанидах из Персии, человек очень даровитый,
ученый, много путешествовавший. Он задумал преобразовать все те религии, с
какими ознакомился, и соединить их в одну. Он говорил христианам, что он – тот
«Утешитель», Параклет, о котором говорил Христос. Отвергнутый христианами,
Мани вернулся в Персию, приобрел себе большое уважение у царя и народа.
Но зороастрийские жрецы (маги) отвергали его. Основатель манихейства вел с
ними борьбу (временами удачную) и наконец после торжественного диспута с ними
при шахе Бахраме I был объявлен лжеучителем и распят на кресте. С него содрали
кожу, набили ее соломой и повесили на воротах персидской столицы в
устрашающий пример его последователям. Манихейство было смесью персидской
религии с христианским гносисом и основной своей идеей имело представление о
двух противоположных началах, добром и злом, ведущих между собою борьбу в
природе и в душе человека.
 Казнь Мани. Миниатюра из рукописи «Шахнаме» Фирдоуси, XIV век

По учению манихеев, от вечности существуют два начала, независимые друг от

друга, враждебные одно другому: Бог в царстве света и Демон в царстве мрака. Но в
царстве мрака никогда не было спокойствия и согласия. Злые силы постоянно вели
между собою злобную борьбу и наконец в своих тревожных передвижениях
донеслись до границы своего царства и увидели царство света во всем блеске его.
Прекратив вражду между собою, они соединились на борьбу против царства света.
Для борьбы с ними, учит манихейство, Бог создал первого человека из вечного света
и дал ему пять чистых стихий: свет, огонь, воздух, воду, землю. Он был побежден, и
хотя сам спасся, но часть его света была увлечена силами зла в царство мрака. Для
того, чтоб этот свет избавился от плена, бог через посредство «Матери жизни»
создал видимую вселенную, в которой похищенный мраком свет составляет
жизненное начало, душу вселенной и ожидает избавления себе от плена.

Чтобы совершить это избавление, от бога произошли два новых светлых существа:
Христос и Святой Дух. Христос или Митра, по утверждению манихеев, живет на
солнце и на луне, а Святой Дух – в эфире, распространяющемся над вселенной. Они
привлекают к себе силы света, погруженные в материальном мире, и возводят их
обратно в царство вечного света. Чтобы удержать в материи заключенные в ней
силы света, демоны создали новое существо – нынешнего человека, по образу
первого. Согласно манихейскому учению в человеческом сердце повторяется
великая борьба между царством света и царством тьмы, так что в человеке
соединяются оба противоположных царства. Человеческая душа свободна и по
своему существу принадлежит царству света. Но соблазны материи и обольщения
Демона держат ее в оковах тьмы. Таким образом, в язычестве и в иудействе «сын
вечного света» был связан узами материи, был «Иисусом Страждущим».

Чтобы дело избавления совершилось быстрее, Христос, сидящий на престоле по

правую сторону светлого бога, покинул свой небесный престол и явился на земле,
облеченный призраком тела. Его страдания и смерть на кресте, говорит
манихейство, были только кажущимися. Это был символ того страдания, в котором
находится свет, разлитый по всей природе, связанный узами материи. Он разлит в
природе повсюду, но особенно в растительном царстве, и повсюду страдает.
Христос своим учением начал избавление света, привлекая его к себе, так что
спасение мира действительно исходит от креста, сияющего светом – в этом, по
мнению манихейства, христиане правы. Но апостолы поняли учение Христа в своем
иудейском смысле, и оно изложено ими неудовлетворительно. Поэтому для
довершения победы света явился Мани – обещанный самим Христом «Утешитель».
Чистая истина изложена только в манихейских книгах. В конце существования
видимой вселенной свет совершенно освободится из царства мрака, и тогда злые
силы снова будут враждовать между собой.

Приверженцы манихейства делилась на два класса людей: лишь «избранные» или

«совершенные» знали тайный смысл учения и были обязаны соблюдать
строжайшее воздержание: не вступали в брак, не ели мяса, не пили вина. Другой
класс составляли у манихеев «слушающие» (катехумены), продолжавшие вести
обыкновенный образ жизни и, по заступничеству «совершенных», получавшие
прощение за свои греховные материальные занятия и удовольствия. В
вознаграждение за молитвы «совершенных» они давали им приношения, главным
образом состоявшие из оливок; эти плоды, дающие масло, которое употребляется
на освещение, считались светлыми плодами и составляли главную пищу
манихейского духовенства. Материя, по учению манихеев, – вместилище зла;
поэтому они считали недостаточным, чтобы человек владычествовал над своим
телом, и считали нужным умерщвлять плоть. Важнейшими заповедями манихейской
морали были подвиги аскетизма. Они праздновали воскресный день постом. День
смерти Мани был главным их праздником и назывался праздником кафедры (Bema).

Учение о примирении, о победе света над мраком, добра над злом, составлявшее
сущность манихейства, привлекало к нему умы в продолжение двух столетий. С
одинаковой ненавистью преследуемое христианами и магами, собственно
манихейство погибло близ пределов христианской Византии в VI веке. Но вскоре оно
стало государственной религией могущественного Уйгурского каганата в
Центральной Азии. В Европе видоизменённые идеи манихейства
возродили богомилы, катары и другие крайние секты средних веков. Крайний
религиозный фанатизм, тяга разделять церковь на самовластную аристократию
«вождей» и бессловесное, покорное стадо верующих были двумя чертами, резко
отделявшими манихеев от христианства, и основательной причиной для неприязни
второго к первым.

Гностицизм – кратко

Именем гностиков в первые века христианства называли по преимуществу тех

религиозных философов, которые, по обычаю восточных религиозных мудрецов и
греческих философов (в особенности греческих язычников, посвященных
в таинства) различали веру от знания (Gnosis), обыкновенные верования,
излагаемые для всех, – от высшего познания религиозных тайн, доступного лишь
немногим посвященным или одаренным высокой силой ума. Гностицизм
делился на разные секты, смотря по тому, какие идеи преобладали у тех или иных
его учителей: восточные теософические или греческие философские. Большее
влияние в гностицизме имели восточные фантастические представления. Гносис,
«знание» высшей религиозной истины, имел во всех своих видах окраску
политеистической мифологии, родственной язычеству.

Ни одна из гностических сект не доходила до единобожия в точном смысле слова, до

понятия о едином боге, создавшем все по своей свободной воле и непосредственно,
неограниченно правящей вселенной. Бог гностиков существо сокровенное и,
собственно говоря, чуждое миру; до сознания о себе он достигает только
посредством возникновения множества существа, истекающих из него (его
эманаций). Эти существа делятся на множество степеней по градациям своего
участия в божественной природе. Видимый мир, по учению гностицизма, не создан
свободной волей этого бога; его создал из мертвой злой материи Демиург
(«Строитель мира»), божественное существо, подчиненное высочайшему богу.
Человек тоже создан Демиургом. Над ним властвует слепая судьба, на его жизнь
имеют влияние разные существа, владычествующие над пространством между
землею и небом. Согласно гностическим теориям, человек не имеет свободной воли,
потому он, собственно говоря, не грешит и не ответствен за свои поступки.
 «Евангелие Иуды». Памятник литературы гностиков на коптском
(древнеегипетском) языке. Рубеж III-IV веков

Материя у гностиков – источник зла; пока человек находится под влиянием материи,
он остается в узах зла, он не спасен. Спасение совершается тем, что существа
светлого царства (эоны) освобождают человека от материи, переносят его в
царство света. Одно из таких существ, по учению гностицизма, – Христос. Он один
из высших эонов, явившийся на земле для того, чтобы воспринять вселенную в
полноту божественной жизни и превратить великое распадение, владычествующее
во вселенной. Таким образом, Христос в гностицизме – существо мифическое и
аллегорическое. Его человеческая природа, его страдание и смерть утрачивали в
гностицизме то значение, какое имеют в христианстве.

Люди должны освобождаться от владычества тела аскетическим подвижничеством,

окончательное освобождение от него дает им смерть. Сделавшись после смерти
духовными существами, подобными ангелам, они входят с торжеством в царство
света. Гностицизм не придавал большого значения ни церковным таинствам, ни
священному писанию. На церковную веру он не нападал, находя, что она
необходима для массы народа, неспособной понять духовной истины, но свое
учение ставил гораздо выше этой веры.

Нравственное учение и образ жизни гностиков колебались между

противоположными крайностями. Некоторые секты возлагали на себя строгое
подвижничество, доходившее нередко до самоистязаний и добровольного предания
себя на мученичество. Другие секты учили, что человеку, дух которого освободился
от рабства материи, дозволительно все, освобождали себя от соблюдения всяких
законов нравственности, предавались всяким излишествам чувственных
наслаждений. Но при всех своих недостатках, главным из которых
было стремление поставить узкую группу «просветлённых» вождей над
тёмным «стадом» обычных верующих – гностицизм имел очень сильное
влияние на ход религиозной жизни тех времен. Он был попыткой сближения веры с
наукою; но это сближение он производил фантастически, часто прибегая к явному
обману, и, не имея реальных основ, пал.

Гностицизм, дробился на множество систем. В большей части из них коренной идеей

было персидское представление (см. зороастризм, манихейство) о царстве света и
царстве тьмы, в которых живут духовные существа, – в одной добрые, в другой –
злые, ведущие между собою борьбу за владычество над видимым миром и над
человеком. Так, например, в царствование Адриана гностик Сатурнин Антиохийский
учил, что духи семи планет создали видимый мир и человека из материи,
принадлежащей царству сатаны. Дух света из сострадания послал в видимый мир
искру божественной жизни, но она не могли одолеть злых сил, пока наконец не
явился Христос, облечённый призраком тела и не спас человечество, дав ему гносис
и закон. Закон повелевает воздерживаться от всего, чем человек подчиняется
материи. Поэтому сам Сатурнин воздерживался от брака, а многие из его
последователей и от употребления мяса в пищу.

О других знаменитых гностических системах читайте в статьях Учение

Василида, Учение Валентина, Карпократ, Ересь Маркиона, Офиты. Гностицизм
оказал сильнейшее влияние на манихейство и на средневековые секты павликиан,
богомилов, катаров, апостольских братьев. Близка к нему и иудейская
философия Филона Александрийского.
 Аполлоний Тианский – биография

читайте также статью Филострат «Жизнь Аполлония Тианского» –

краткое содержание
В первом веке нашей эры жил Аполлоний Тианский (ок. 1-98 гг.), мудрец и
чудотворец, который хотел реформировать учение пифагорейцев, передаваемое
священными легендами, в которых, разумеется, с каждым поколением
видоизменялись старинные предания, лежавшие в их основе. Жизнеописание
Аполлония, составленное в III веке Флавием Филостратом по поручению Юлии
Домны, жены императора Септимия Севера – не более, чем роман, написанный в
такое время, когда христианство и неоплатоническая философия заинтересовали
римлян, а мистицизм и вера в чудеса овладели всеми классами римского общества.
Александр Абонотихский маг и пророк, шарлатанство которого осмеял Лукиан,
вышел из школы Аполлония. Поэтому надо полагать, что и сам Аполлоний Тианский
был одним из тех чудотворцев и прорицателей, которых было тогда множество на
Востоке и которые добывали себе деньги и славу, обманывая легковерную толпу.
Вероятно, идеальная фигура боговдохновенного чудотворца, которую рисует
Филострат, давал ей имя Аполлония, вовсе не похожа на действительного
Аполлония – продукт религиозного и философского синкретизма II и III веков.

При составлении биографии Аполлония Тианского, довольно большого сочинения,

состоящего из восьми книг, Филострат пользовался письменными материалами, в
особенности дневником Дамида Ниневийского, который сопровождал Аполлония в
его путешествиях и оставил записки о его жизни, учении и чудесах. Сочинение
Филострата не было, кажется, прямо направлено против христианства, имело целью
только прославление пифагорейской философии в лице последнего великого её
проповедника и очищение падавшей официальной религии. Но Аполлоний был
изображен у Филострата чертами, напоминавшими об Иисусе Христе. Дамид и
другие писатели, из которых брал Филострат рассказы о нём, представлялись
похожими на евангелистов. Сходство казалось так велико, что в конце III века
Гиерокл, правитель Вифинии, отличавшийся свирепостью во время гонения на
христиан при Диоклетиане, написал под заглавием «Слова любви к истине»
рассуждение, в котором противопоставлял Иисусу Христу Аполлония Тианского,
божественною мудростью и силой совершившего великие чудеса, наставника и
благодетеля людей.
 Бродячий философ. Статуя конца II века н. э., найденная на Крите и, по
некоторым предположениям, изображающая жившего там Аполлония
Тианского

Автор фото - Christian Vandendorpe

Параллель между Аполлонием Филострата и Христом вообще так ясна, что издавна
поднимался вопрос, следует ли считать книгу Филострата результатом его
добросовестного убеждения в фактической истине рассказываемого им, или он
писал лишь для того, чтоб ослабить христианство изображением боговдохновенного
языческого чудотворца, человека чистой нравственной жизни, возвестившего людям
божественное откровение, и дать этим новую опору язычеству. Было много споров о
том, заключает ли в себе рассказ Филострата историческую истину, или он просто
тенденциозный роман, могло ли умиравшее язычество действительно дать
искреннего энтузиаста, подобного Аполлонию Филострата, или Филострат просто
перенес на фантастическое лицо, названное языческим мудрецом, рассказы
христиан о божественном основателе их веры.

Аполлоний Тианский у Филострата напоминает Иисуса Христа многими чертами. Он

сын Божий; он одарен предвидением будущего и силой совершать чудеса, изгоняет
демонов из бесноватых, воскрешает мертвых (он воскресил в Риме дочь
бывшего консула, которую несли хоронить). Он ходит по городам, окруженный
учениками; ученики его веруют, что он имеет власть над бурей и огнем. Аполлоний
совершает чудеса только для блага других, не для своей пользы. Его чудеса служат
опорой веры его учеников; они совершаются не силой натуралистической магии и не
чародейством, а исключительно божественной силой чудотворца. Подобно Иисусу
Христу, Аполлоний был предан одним из своих учеников (Эвфратом) и подвергнут
суду. В рассказе о взятии его под стражу и о допросе его на суде многие
подробности напоминают рассказы евангелистов (его допрашивал император;
одним из обвинений против него было то, что некоторые считают его за бога). Как
Иисус говорил о себе, что пришел не разрушать, а исполнить закон, так и Аполлоний
не разрушал прежнюю веру, а только преобразовывал ее на основании древней
философии, в частности, на основании систем Пифагора и Платона, чьи высокие
учения о Боге, устройстве вселенной, нравственных обязанностях человека он вновь
возвещал людям. Аполлоний Тианский, подобно Пифагору и Платону, требовал от
своих последователей чистой нравственности, добродетели, человеколюбия,
самопознания, повиновения голосу совести. Он был мужественным защитником
свободы, естественных прав против тирании, смело говорил против деспотизма
цезарей. Словом, он идеал мудреца. Глубочайшее знание человеческих и
божественных истин соединяется в Аполлонии с чистейшей нравственностью, страх
смерти бессилен перед ним. Он так сильно возвышается над людьми, что надо
считать его существом сверхъестественным, – богом, как и признали его индийские
мудрецы еще в его молодости. Это подтверждается и таинственным исчезновением
его.

Итак, Аполлоний Тианский у Филострата очень напоминает Христа; это сходство

можно объяснять двумя разными предположениями: фигуре Аполлония даны
Филостратом черты Иисуса Христа с намерением, враждебным христианству, или
фигура его образовывалась в представлениях язычников под влиянием
христианства и является продуктом религиозного синкретизма. Этого второго
мнения держится, в числе многих других ученых, Баур. В своем исследовании
«Apollonius von Tyana und Christus» он говорит: «Не подлежит сомнению, что
сочинение Филострата – рассказ совершенно идеализированный, имеющий очень
мало исторического основания. В нём очевидна тенденция собрать в похвалу
изображаемого лица все, что может придать изображению прелесть удивительности
и печать идеального совершенства». Но Баур полагает, что, идеализируя Аполлония
Тианского, Филострат не имел цели, враждебной христианству, о котором он и не
говорит ни одним словом: «Он хотел писать объективно, потому воздерживался от
всяких упоминаний о христианстве, хотя все изложение ведется у него с мыслью о
христианстве, в параллель рассказам христиан. Он только хотел из языческих
элементов создать идеальное лицо, подобное Иисусу Христу. Он понимал, что чем
объективнее будет изложение, тем вернее он достигнет своей цели». Баур
продолжает: религиозный синкретизм, который стал источником сочинения
Филострата и которого держались многие члены императорской фамилии
Северов, был не враждебен христианству – напротив, он уважал его наравне с
другими религиями. В домашней молельной комнате (lararium) Александра
Севера рядом с олимпийскими богами стояли статуи Христа и Аполлония
Тианского. Перенося на Аполлония черты, заимствованные из евангелий, Филострат
желал, быть может, внести христианские понятия в государственную римскую
религию; а быть может, его мысли были так наполнены христианскими понятиями,
что он почти бессознательно придает своему идеальному мудрецу черты Иисуса
Христа.

Другие ученые полагают, что дело было не так, что сочинение Филострата написано
с враждебной христианству целью, что он не по наивному синкретизму придавал
черты Христа лицу, которое вовсе не походит на действительного Аполлония
Тианского, лицу, приукрашенному, вымышленному, что он писал с намерением
остановить распространение христианства, грозившее гибелью язычеству, что план
этой работы, выполненной им, был составлен в кругу образованных людей, которых
собрала около себя императрица Юлия Домна, и что книга Филострата была
предназначена служить чтением не для обыкновенной римской довольно
малочисленной публики, а для массы народа. – В противоположность мнению, что
Аполлоний Филострата – идеализированное лицо тенденциозного романа,
принадлежащее почти исключительно вымыслу, некоторые ученые полагают, что
Филострат не хотел выдумывать, что чудеса Аполлония, о которых он рассказывает,
взяты им из преданий, созданы не его сознательным вымыслом, а простодушной
фантазией искренних почитателей Аполлония, или что сам Аполлоний позволял
себе чародейское шарлатанство, желая действовать на воображение людей,
пользоваться их легковерием.

Мы не имеем данных для точного решения вопроса о том, кем именно был в
действительности Аполлоний Тианский. Очевидно только, что люди его суеверного
времени считали его волхвом, астрологом, заклинателем духов, вызывателем
умерших, что особенно высока была его репутация чародея на Востоке, что он
производил сильное впечатление на умы своей величественной наружностью,
воздержным образом жизни, глубокой ученостью и приобрел себе много
приверженцев. Лукиан обрисовал нам фигуры подобных ему людей в рассказах об
Александре Абонотихском и Перегрине Протее, но Лукиан не идеализировал их, как
Филострат Аполлония, а безжалостно сорвал с них романическое покрывало своей
резкой сатирой. Надо, впрочем, полагать, что Аполлоний Тианский был человек
более почтенный, чем эти пошлые шарлатаны. Так следует думать потому, что он
два века, от Каракаллы, построившего ему первый храм, до Диоклетиана,
пользовался большим уважением в языческом мире. Ему строили жертвенники и
святилища, во многих храмах его статуя стояла рядом с изображениями прежних
богов. Только полная победа христианства отняла у него божественные почести.
Очень может быть, что Аполлоний хотел учредить религиозное общество, которое
стремилось бы облагородить язычество, реформируя его на основании учений
старинных философов, особенно Пифагора и Платона. Очень вероятно, что
народное суеверие рано облекло легендами и мифами деятельность этого мудреца,
как вообще бывает относительно подобных ему загадочных людей.
Жизнь Пифагора, служившего Аполлонию Тианскому образцом, была перенесена
народной фантазией в туманную область чудесных вымыслов; то же самое могло
быть и с ним. Очень вероятно, что он был действительно человек замечательных
способностей; он не приобрел такого сильного и прочного влияния на умы, как те
люди, которые были основателями религий или философских школ. Но из того не
следует, что Аполлоний был человек ничтожный. Когда он появился, язычество уже
умирало, было неспособно к возрождению. А он, кажется, был человек мягкого
характера, не имевший энергии, какая была бы нужна для приобретения
религиозного могущества, был более расположен к тихой, созерцательной жизни
мудреца, чем к практической деятельности.

Учение Василида

читайте также статью Гностицизм - кратко

Виднейший представитель гностицизма Василид (или Базилид), уроженец
Александрии, учивший в первой половине II в. н. э., в духе большинства гностиков
ставил основной идеей своей системы представление о царстве света и царстве
тьмы. Верховное существо в царстве света, по Василиду, – бог, совершенно
непостижимый и не имеющий имени. Он существует в вечности вне преемства
времени; в нем сокрыты все семена жизни. Из этого первобытного существа
развивается мир блаженных духов (эонов). Эти духи – олицетворения идей. В
гностическом учении Василида их насчитывается семь: Разум (Nus), Ум (Logos),
Мышление (Phronesis), Мудрость (Sophia), Сила (Dynamis), Справедливость
(Dikaiosyne), Мир (Eirene). Первобытное существо привлекает их к себе, они
возвышаются к нему и вместе с ним образуют первую священную восмерицу
(огдоаду) или первое небо. Этот первый мир духов окружен вторым миром духов,
образующим его отражение. Второй мир духов составляют в философии Василида
олицетворенные силы; им правит Святой Дух. Второй мир окружен третьим, третий
четвертым и т. д., так что число всех духовных миров, или небес 365.

Все эти миры – проистекли от бога, они – его отражение, и бог познает в них свое
существо. Все вместе они называются у Василида таинственным, часто
встречающемся в гностицизме словом Абраксас (Abraxas – буквы этого слова по
своему значению в греческой нумерации, образуют число 365). Слово Abraxas
имеет, по Василиду, магическую силу. Низший мир и человечество находятся под
управлением духа, называющегося Архонтом (правителем). Он – орудие высшего
божества, ведущее видимую вселенную к её цели – очищению. Он – тот иудейский
бог, чьё откровение дано через Моисея и который давал вдохновение пророкам.

Но Василид учит, что Архонт не имел такого могущества и такой мудрости, какие
были нужны для исполнения лежавшего на нем дела. Поэтому, когда пришло нужное
время, первый происшедший из верховного существа дух, Разум (Nus), соединился с
человеком Иисусом, чтобы дать людям полное божественное откровение. Это
соединение совершилось во время крещения Иисуса, и тогда Иисус, сын Иосифа и
Марии, сделался сыном божиим. Страдал и умер только человек Иисус, а не
соединившийся с ним Разум. Пострадать и умереть Иисусу было необходимо для
очищения от материи, от греха, потому что материя – источник греха. Таким
образом, по учению Василида, грех был и в Иисусе, но количество этой греховности
в нём было чрезвычайно мало.

Как Иисус очистился страданием, так и для всякого человека страдание имеет
очищающую силу. По примеру большинства гностиков Василид утверждает, что
страдания должны считаться благами, милостью божией; в особенности такова
мученическая смерть. Чем больше освобождается человек от материального мира,
от тьмы и страстей, присущих материи, тем ближе он к спасению, к вступлению в
блаженный мир духов.

Карпократ

читайте также статью Гностицизм - кратко

Гностик Карпократ, уроженец Александрии, и сын его Епифан переделали
христианское учение в языческую философию. Они считали Христа наставником
мудрости, подобным Платону и Пифагору, которые, припоминая свое прежнее
существование в мире блаженства, воссоединились с божественной единицей, к
воссоединению с которой стремится все конечные существа. Преданность этому
влечению к божественной единице – любовь и вера.

Место нравственности и религии занимает у Карпократа и Епифана сознание

человека о своем божественном достоинстве. Тот, кто имеет это сознание,
возвышается над всеми положительными законами и обязанностями. Из этой мысли
очень легко возникал так называемый антиномизм, систематическое пренебрежение
нравственными обязанностями, систематический разврат.

Учение Валентина (гностика)

читайте также статью Гностицизм - кратко

Одной из самых замысловатых гностических систем является учение Валентина,
уроженца Александрии, переселившегося в 140 году в Рим и прожившего там до 160
года. Валентин составил свое учение под влиянием идей Платона. Согласно
Валентину, из первобытного божественного существа, в котором самосознание
сохраняет покой, подобный бессознательности, произошел ряд других существ,
произведенных актом его любви. Эти существа исходят из него четами (парами); в
каждой чете одно существо – дух мужского пола, другое – женского пола. Первую
высочайшую чету образуют божественный Разум (Nus) и Истина. Из этого небесного
супружества (Сизигии) происходят Логос и Жизнь; из их супружества – Человек и
Церковь, Таким порядком, в учении Валентина, исходят одни из других тридцать
духовных существ, которых он называет эонами (важнейший гностический термин).
Все они – отражения божественного существа и прототипы явлений духовной жизни.
Духовный мир, в котором они существуют Валентин
называет Плеромой («Полнотой»). Это – полнота божественной жизни.

Валентин учит, что эоны проникнуты стремлением воссоединиться с первобытным

существом, из которого они произошли. Женское существо самой последней четы
этих духов, Мудрость (Sophia), так сильно стремится к воссоединению, что,
увлекаясь этой жаждой, ниспадает из Плеромы и бесприютно скитается в
бедственной тоске. В этом состоянии они рождает Демиурга, творца видимой
вселенной. Демиург, по учению Валентина, формирует вселенную из хаоса –
вещества, лишенного всякой формы и всяких определенных качеств.

Демиург создаёт вселенную по божественной идее, но созданию его недостает

совершенства. Чтобы восстановить гармонию, нарушенную несовершенствами
видимой вселенной, из первобытного божественного существа исходит новая чета
эонов: Христос и Святой Дух. Из их сочетания, согласно учению Валентина,
произошел человек Иисус, делающийся Спасителем (Soter). Он как человек,
родился от Марии; но, кроме земного тела, имел небесное, так что человеческий
образ был только его оболочкой. Люди, познающие его, то есть «истинные»
христиане (христиане, принявшие высшую гностическую истину), становятся
«духовными» существами. Люди же иудейской веры остаются только на степени
«душевных» (психических) людей, а язычники занимают низшую степень, оставаясь
«чувственными» людьми.

Валентин учит, что в конце существования видимой вселенной Спаситель,

окруженный духовными людьми, собранными к нему силой истины, возвратится в
Плерому. Демиург с душевными людьми останется у пределов Плеромы, а
материальный мир обратится в ничто.

Последователи системы Валентина составляли самую влиятельную из гностических

сект. Она делилась на две школы – восточную и италийскую – и еще продолжала
существовать в IV веке. Учение Валентина (в частности, образ Софии) оказало
некоторое влияние на знаменитого русского философа Владимира Соловьёва.

Ересь Маркиона

читайте также статью Гностицизм - кратко

Маркион, сын синопского епископа, поселился несколько ранее середины второго
века нашей эры в Риме и стал проповедовать там еретическое учение, состоявшее
из христианских идей, переделанных в гностическом духе, и находившееся в
резком противоречии с учением Ветхого Завета.

Согласно гностической ереси Маркиона, видимая вселенная и живущие в ней люди

созданы Демиургом, духовным существом, имеющим лишь ограниченную мудрость
и ограниченное могущество. Этого Демиурга иудейский народ чтил под именем
Иеговы. Бог, в бесконечной любви своей к человечеству, послал на землю к людям
Христа, облеченного телом, не состоявшим из земного вещества, но имевшим
способность действовать и страдать, подобно человеческому телу. Христос дал
людям откровение об истинном и благом боге; это откровение спасает людей.
Маркион утверждал, что верующие во Христа и по любви к Богу ведущие свитую
жизнь войдут в царство небесное. Войдут в него и люди, умершие до явления
Христа на земле, но уверовавшие в него при его сошествии в ад. А неверующие
останутся под владычеством Демиурга и, смотря по своим делам, получат или
некоторую степень менее высокого блаженства, или осуждение.

Апостол Иоанн и Маркион. Миниатюра из еретической рукописи XI века

Сторонники ереси Маркиона отвергали Ветхий Завет, но часть священных книг

Нового Завета признавали истинным откровением божиим. Это были Послания
Павла и особое евангелие, отличавшееся от евангелия Луки отсутствиемначала и
некоторыми другими пробелами. Среди членов своего еретического общества
Маркион проповедовал строгий аскетизм.

Офиты

Возникшее в Египте религиозное учение офитов по содержанию и духу близко

к философии гностиков. Офиты говорили, что Ялдаваоф (Ялдабаот), сын Хаоса,
создатель видимой вселенной – злое существо, старающееся расстраивать
намерения доброго бога. Духи планет, повинующиеся Ялдаваофу, создали, по его
повелению, человека, подобного им. Но враждебная Ялдаваофу Высшая Мудрость
вдохнула в созданного ими человека божественный дух.

Раздраженный этим, Ялдаваоф, по рассказам офитов, создал Офиоморфа,

«змееобразного духа» на пагубу людям. Чтобы человек не достиг познания Бога,
Офиоморф запретил ему вкушать от древа познания. Но Небесная Мудрость
сжалилась над несчастными людьми и, приняв вид змеи, убедила их нарушить эту
заповедь. Они вкусили запрещенного плода и познали божественность своей
природы.

Аньоло Бронзино. Бронзовый змей. Фреска в Палаццо Веккьо, Флоренция,

1543-1545

Таким образом, по системе офитов, библейское грехопадение через вкушение от

древа познания превращалось в обретение людьми нравственной свободы и
высшего знания. Ялдаваоф, прогневившись на людей, изгнал их из рая на землю,
самое низшее из небесных тел, подверг их соблазнам и страданиям плоти. Но
Небесная Мудрость не покинула их своей помощью. Ялдаваоф создал Мессию,
предназначенного возвратить иудейский народ к служению ему. Однако Небесная
Мудрость исполнила этого Мессию духом истины, так что он стал Христом.

Ялдаваоф предал Мессию смерти; но когда Мессия умер телом на кресте, Небесная
Мудрость вознесла божественную часть его на небо, где находится Ялдаваоф. В
борьбе с ним Христос мало-помалу отнимает владычество у Ялдаваофа, лишает его
света и жизни, так что тому в конце веков предстоит пасть в бездну небытия.

Таково учение секты офитов, перетолковывающее догматы христианства и

иудейства в ином, часто противоположном смысле. Общество офитов было
довольно влиятельным на Востоке. Возникнув почти в одно время с христианством,
оно имело приверженцев вплоть до VI века.

Катары (ересь)

Еретическое движение катаров (катары значит по-гречески чистые) охватило

Западную и Центральную Европу в XI в. Оно пришло, по-видимому, с Востока,
непосредственно из Болгарии, где предшественниками катаров были богомилы,
очень распространенные там в X веке. Но происхождение этих ересей более
древнее. Среди катаров было много разных толков. Папа Иннокентий
III насчитывал до 40 сект катаров. К тому же были и другие секты, которые во многих
основных положениях своего учения сходились с катарами: петробрузиане,
генрихиане, альбигойцы. Их обычно объединяют в группу гностически-
манихейских ересей. Дальше мы, чтобы излишне не усложнять картину, опишем
весь комплекс общих им представлений, не указывая каждый раз, в какой именно из
этих сект большую роль играли те или иные взгляды.

Основной мировоззрения всех разветвлений этого движения было признание

непримиримой противоположности материального мира, источника зла, – и мира
духовного, как сосредоточения блага. Так называемые дуалистические катары
видели причину в существовании двух богов – доброго и злого. Именно злой бог
создал материальный мир: землю и все, что на ней растет, небо, солнце и звезды, а
также человеческие тела. Добрый же бог – это создатель духовного мира, в котором
есть иное, духовное небо, иные звезды и солнце. Другие катары, называвшиеся
монархическими, верили в единого доброго Бога, творца мира, но предполагали, что
материальный мир создан отпавшим от Бога его старшим сыном – Сатаной или
Люцифером. Все течения сходились на том, что враждебность двух начал – материи
и духа – не допускает никакого их смешения. Поэтому они отрицали телесное
воплощение Христа (считая, что тело Его было духовным, лишь имевшим видимость
материальности) и воскресение мертвых во плоти. Отражение своего дуализма
еретики-катары видели в разделении Священного Писания на Ветхий и Новый
Завет. Бога Ветхого Завета, создателя материального мира, они отождествляли со
злым богом или с Люцифером. Новый Завет они признавали заповедями доброго
бога.

Катары полагали, что Бог создал мир не из ничего, что материя вечна и мир не будет
иметь конца. Что касается людей, то их тела они считали созданием злого начала.
Души же, по их представлениям, не имели единого источника. У большей части
человечества души, как и тела, были порождением зла – такие люди не имели
надежды на спасение и были обречены погибнуть, когда весь материальный мир
вернется в состояние первозданного хаоса. Но души некоторых людей были
сотворены благим богом – это ангелы, некогда соблазненные Люцифером и
заключенные в телесные темницы. В результате смены ряда тел (катары верили в
переселение душ) они должны попасть в их секту и там получить освобождение от
плена материи. Для всего человечества идеалом и окончательной целью в принципе
было всеобщее самоубийство. Оно мыслилось или самым непосредственным
образом (с осуществлением этого взгляда мы встретимся позже), или через
прекращение деторождения.

Эти взгляды определяли и отношение приверженцев этой ереси к греху и спасению.

Катары отрицали свободу воли. Обреченные на гибель дети зла никакими
средствами не могли избегнуть своей гибели. Те же, кто получал посвящение в
высший разряд секты катаров, уже не могли грешить. Ряд строгих правил, которым
они должны были подчиняться, объяснялся опасностью быть загрязненным
греховной материей. Их неисполнение показывало просто, что обряд посвящения
был недействительным: либо посвящаемый, либо посвящавший не обладал
ангельской душой. До посвящения полная свобода нравов вообще ничем не
ограничивалась, так как единственным реальным грехом было грехопадение
ангелов на небесах, а все остальное – неизбежное следствие этого. После
посвящения ни раскаяние в совершенных грехах, ни их искупление не считалось
нужным.

Отношение катаров к жизни вытекало из их представления о зле, разлитом в

материальном мире. Продолжение рода они считали делом Сатаны, верили, что
беременная женщина находится под влиянием демона, а каждого рождающегося
ребенка тоже сопровождает демон. Этим же объясняется их запрет мясной пищи –
всего, что произошло от соединения полов.

Та же тенденция приводила приверженцев ереси катаров к полному отходу от жизни

общества. Светские власти считались творением злого бога, им не должно было
подчиняться, идти в их суд, произносить клятву, брать в руки оружие. Убийцами
считались все, применяющие силу, – судьи, воины. Очевидно, что это делало
невозможным участие во многих областях жизни. Больше того, многие считали
запретным любое общение со стоящими вне секты, с «мирскими людьми», за
исключением попыток их обращения.

Еретиков всех толков объединяло резко враждебное отношение к католической

церкви. Они считали ее не церковью Иисуса Христа, но церковью грешников,
вавилонской блудницей. Папа, по мнению катаров, – источник всех заблуждений,
священники – книжники и фарисеи. Падение католической церкви, по их мнению,
произошло во времена Константина Великого и папы Сильвестра, когда церковь,
нарушив заветы Христа, посягнула на мирскую власть (согласно так называемому
«Дару Константина»). Еретиками отрицались таинства, в особенности – крещение
детей, так как дети еще не могут верить, – но также брака и причастия. Некоторые
ответвления движения катаров – котарелли, ротарии – систематически грабили и
оскверняли церкви. В 1225 г. катары сожгли католическую церковь в Брешии, в 1235
г. – убили епископа в Мантуе. Стоящий в 1143-1148 во главе манихейской секты
Эон де л'Этуаль объявил себя сыном Божиим, Господином всего сущего и по праву
владения призывал своих последователей к ограблению церквей.

Особенно был ненавистен катарам крест, который они считали символом злого бога.
Уже около 1000 г. некий Левтард проповедовавший близ Шалона, разбивал кресты и
иконы. В XII веке Петр из Брюи разводил костры из расколотых крестов, за что и был
в конце концов сам сожжен возмущенной толпой.

Сожжение еретиков-катаров. Средневековая миниатюра

Церкви катары считали кучами камней, а богослужения – языческими обрядами. Они

отрицали иконы, заступничество святых, молитвы за умерших. В книге инквизитора-
доминиканца Рейнера Саккони, автор которой сам 17 лет был еретиком,
утверждается, что катарам не запрещалось ограбление церквей.

Катары отрицали католическую иерархию и таинства, но имели собственную

иерархию и собственные таинства. Основой организационной структуры этой
еретической секты было ее разделение на две группы – «совершенных» (perfecti) и
«верящих» (credenti). Первых было немного (Рейнер насчитывает их всего 4000), но
они составляли узкую группу руководителей секты. Из «совершенных» составлялся
клир катаров: епископы, пресвитеры и дьяконы. Только «совершенным» сообщались
все учения секты – многие крайние, в особенности резко противоречащие
христианству, взгляды не были известны «верящим». Лишь «совершенные» катары
были обязаны соблюдать многочисленные запреты. Им было, в частности,
запрещено отрекаться от их учения при каких-либо условиях. В случае гонения они
должны принимать мученическую смерть, «верящие» же могли для вида посещать
церкви и в случае гонений отрекаться от своей веры.

Но зато положение, которое занимали «совершенные» в секте катаров, было

несравненно выше положения священника в католической церкви. В некотором
отношении это был сам Бог, и так ему поклонялись «верящие».

«Верящие» были обязаны содержать «совершенных». Одним из важных обрядов

секты было «поклонение», когда «верящие» трижды распростирались на земле
перед «совершенными».

«Совершенные» катары должны были расторгнуть брак, они не имели права

прикасаться (в буквальном смысле) к женщине. Они не могли иметь никакого
имущества и всю жизнь обязаны были посвятить служению секте. Им было
запрещено иметь постоянные жилища – они должны были находиться в постоянных
странствованиях или пребывать в особых тайных убежищах. Посвящение в
«совершенные» – «утешение» (consolamentum) и было центральным таинством
секты катаров. Его нельзя сравнить ни с одним из таинств католической церкви. Оно
соединяло в себе: крещение (или конфирмацию), посвящение в священнический
сан, покаяние и отпущение грехов, а иногда – и соборование умирающего. Лишь
принявшие его могли рассчитывать на избавление от телесного плена: их души
возвращались в свое небесное жилище.

Большинство катаров не надеялось исполнить строгие заповеди, обязательные для

«совершенных», и рассчитывало получить «утешение» на смертном одре,
называвшееся «добрым концом». Молитва о ниспослании «доброго конца» на руках
«добрых людей» («совершенных») читались наравне с «Отче наш».

Часто, когда больной еретик, принявший «утешение», потом выздоравливал, ему

советовали покончить жизнь самоубийством, которое называлось «эндура». Во
многих случаях эндура ставилась как условие «утешения». Нередко катары
подвергали ей стариков или детей, принявших «утешение» (конечно, при этом
самоубийство превращалось в убийство). Формы эндуры были разнообразны: чаще
всего голодная смерть (в особенности для детей, которых матери переставали
кормить грудью), но также кровопускания, горячие ванны, сменяющиеся резким
охлаждением, напиток с истолченным стеклом, удушение. И. Доллингер,
разбиравший сохранившиеся архивы инквизиции в Тулузе и Каркассоне, пишет:

«У того, кто внимательно изучит протоколы обоих вышеупомянутых

судов, не останется никаких сомнений в том, что от эндуры погибло
гораздо больше людей – частью добровольно, частью насильно, – чем в
результате приговоров инквизиции».
 

Из этих общих представлений вытекали социалистические учения,

распространенные среди катаров. Как элемент материального мира они отрицали
собственность. «Совершенным» была запрещена индивидуальная собственность,
но сообща они владели имуществом секты, часто значительным.

Еретики-катары пользовались влиянием в различных слоях общества, в том числе и

в самых высших. (Так, про графа Раймонда VI Тулузского писали, что в его свите
всегда присутствовали переодетые в обычное платье катары, чтобы в случае
внезапной близости смерти он мог получить их благословение). Однако в основном
проповедь катаров была обращена, по-видимому, к городским низам. Об этом
свидетельствуют, в частности, названия разных относящихся к катарам сект:
Populicani («народники») (некоторые исследователи видят здесь, впрочем,
испорченное название павликиан), Piphler (тоже от «плебс»), Texerantes (ткачи),
Бедняки, Патарены (от сборщиков тряпья, символа нищих). В своей проповеди они
говорили, что истинно христианская жизнь возможна лишь при общности имущества.

В 1023 году в Монтефорте катары были преданы суду по обвинению в пропаганде

безбрачия и общности имущества, а также в нападках на церковные обычаи.

По-видимому, призыв к общности имущества был довольно распространен среди

катаров, так как о нем упоминается в некоторых направленных против них
католических произведениях. Так, в одном из них катары обвиняются в том, что этот
принцип они провозглашают демагогически, сами же его не придерживаются: «У вас
не все общее, одни имеют больше, другие – меньше».

Безбрачие совершенных и общее осуждение брака встречается у всех катаров. Но в

ряде случаев греховным у еретиков считался только брак, но не блуд вне брака.
(Надо помнить, что «не прелюбосотвори» признавалось заповедью злого бога). Тем
самым эти запреты имели своей целью не столько обуздание плоти, сколько
уничтожение семьи. В сочинениях современников все время встречается обвинение
катаров в общности жен, «свободной» или «святой» любви.

Святой Бернард Клервоский в 1130-1150 гг. обвинял катаров в том, что они
проповедуют против брака, но находятся в свободном сожительстве с женщинами,
бросившими семью. В этом его поддерживает Рейнер. Такое же обвинение против
манихейской секты, распространившейся в Бретани около 1145 г., содержится в
летописи архиепископа Руанского Гуго из Амьена. В изданной в XII веке книге против
ересей Алан из Лилля приписывает катарам такие взгляды:

«брачные узы противоречат законам природы, так как эти законы требуют, чтобы все
было общим».
 

Ересь катаров распространилась в Европе с необычайной скоростью. В 1012 году

сообщается о сектантской группе в Майнце, в 1018 и 1028 – в Аквитании, в 1022 – в
Орлеане, в 1025 – в Аррасе, в 1028 – в Монтефорте близ Турина, в 1030 – в
Бургундии, в 1042 и 1048 – в епископстве Шалон на Марне, в 1051 – в Госларе и т. д.

Бонакурсус, бывший раньше епископом катаров, писал около 1190 г. о положении в

Италии:

«разве не переполнены этими лжепророками все местечки, города, замки?»

А епископ Миланский утверждал в 1166 г., что в его епархии больше еретиков, чем
правоверных.

В одном сочинении XIII века насчитывается 72 епископа катаров. Рейнер Саккони

говорит о 16 церквах катаров. Все они тесно связаны и, по-видимому, возглавлялись
папой, который находился в Болгарии. Созывались соборы, на которых
присутствовали представители из многих стран. Например, в 1167 г. в Ст. Феликс
близ Тулузы открыто происходил собор, созванный еретическим папой Никетом или
Никитой, на котором присутствовали массы еретиков, в том числе из Болгарии и
Константинополя.

Но особенно большой успех имела ересь катаров на юге Франции – в Лангедоке и

Провансе. Туда неоднократно посылались миссии для обращения еретиков. С такой
миссией был там и св. Бернард Клервоский, утверждавший, что церкви опустели,
никто не причащается и не крестит детей. Миссионеры, как и местное католическое
духовенство, избивались, подвергались угрозам и оскорблениям.

Дворянство южной Франции активно поддерживало секту, видя здесь шанс

поживиться церковными землями. Более 50 лет Лангедок был под властью катаров
и, казалось, окончательно потерян для Рима. Папский легат Петр из Кастельно был
убит напавшими на него еретиками. Несколько раз папа объявлял крестовые походы
против ереси в Провансе. Первые из них окончились неудачей благодаря
поддержке, которую оказывало катарам местное дворянство. Только в XIII веке
после более чем тридцатилетних «Альбигойских войн» ересь катаров была
побеждена. Однако влияние этих сект продолжало сказываться еще несколько
столетий.

При написании статьи использована книга И. Р. Шафаревича «Социализм как

явление мировой истории»
 

Иоахим Флорский и Вечное евангелие – кратко

Аббат Иоахим Флорский (дель Фиоре) при жизни считался пророком. Он родился
около 1130 или 1132 года, умер в 1202 году. Жизнь его вскоре сделалась предметом
легенд, разукрасивших ее множеством чудесных рассказов. Нищенствующие
монахи-францисканцы стали ссылаться на пророчества Иоахима Флорского и
переделывали текст их. По этому сильно переделанному тексту Иоахим
предсказывает гибель испортившейся церкви и возникновение новой чистой церкви,
основателями которой будут люди, отрекшиеся от всех земных благ.
Возникновением новой церкви начнется третья эпоха религии.

Иоахим Флорский. Гравюра XV века

Пророчества Иоахима Флорского написаны картинными выражениями,

составленными по образцу Апокалипсиса. Та часть францисканцев, которая стояла
за безусловное отречение от всякой собственности (спиритуалы), применяла
предсказания Иоахима Флорского к себе. Эти францисканцы говорили, что
святой Франциск Ассизский и верные последователи его – те люди, появление
которых предсказано «вечным евангелием» (пророчества Иоахима Флорского
назывались этим именем, заимствованным из Апокалипсиса: «И увидел я ангела,
который имел вечное евангелие» – Апокалипсис, XIV, 6). Прежняя церковь была
только подготовкой к возникновению новой, которую теперь основывают они,
францисканцы.

Нищенствующие ордена оказали большие услуги римскому престолу, но

впоследствии доставляли много затруднений и неприятностей папам – в
особенности францисканцы часто держали себя так, что папы принуждены были
бороться с ними. Их аскетизм, их нищета бывали иногда очень неудобны для
роскошной иерархии; их мистицизм переходил иногда в ересь. Францисканцы
и доминиканцы завидовали друг другу, соперничали, ссорились; папам
приходилось употреблять большие усилия для того, чтобы сдерживать их ссоры.
Пророчества Иоахима Флорского играли видную роль в ходе этого взаимного
противоборства.