І2.

С
 БЫЛИНЫ
и исторические песни
И З Ю Ж Н О Й С И Б И ( Ш

ЗАПИСИ С.Н.Гуляеел

Редакция, вступительная статья

и комментарии
М. К. АЗАДОВСКОГО

НОВОСИБИРСКОЕ ОБЛАСТНОЕ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
НОВОСИБИРСК — 1 9 3 9
 пттп .

^014029313
С. И. ГУЛЯЕВ
 ОТ РЕДАКТОРА
Пятьдесят лет тому назад і(в 1888 году) в Барнауле скончался за-
мечательный местный деятель-краевед Степан Иванович Гуляев 1 , автор
многочисленных трудов, затрагивающих самые разнообразные стороны
жизни и іприроды Алтая. Биограф его так зарисовывает облик исследо-
вателя на фоне местной жизни: «В то времія, как счастливая зівеізда заво-
дов (алтайских) начала закатываться, іслава о шумиой и іроскошіной жиз-
ни гарного мира гремела все больше и больше, распространяясь далеко
за пределы не только Сибири, но и іРооаии. О шумных пирах, богатых
обедах И роскошных костюмах горных дам путешественники говорили
далеко за пределами России, и Алтай в этом отношении считался ка-
ким-то сказочным уголком, где всегда можно было встретить дорогие
вина, роскошные костюмы, выписанные прямо из Парижа, Заставляя ед-
ва ли не всех шить не по средствам, эти блеск и роскошь, однако, не
коснулись дома С. И. Гуляева, ігде жизнь текла совершенно иначе, чем
ів остальном горном мире. Этот дом, находясь в одной из глухих улиц
Барнаула, чаще открывался для путешественников, ученых и местных
исследователей, даже чаще для простых рудовозов, из которых многие
состояли в постоянных сношениях с С. И. по собиранию для него есте-
ственно-исторических коллекций и сведений, чем для чиновного Баріна-
ула, с которым покойного 'Связывала только служба. Здесь перебывали
все путешественники после 1859 г., когда поселился в Барнауле С. И.
Гуляев. Его посетила французская экспедиция Минье, был Брам, Фіинтш
и Вальбург-Цейль, шведы Тегнер и Гаге, берлинский этнограф А д Якоб-
сан, американцы К е щ щ и Фроісш, англичане Дилык и Ныю-Ели. О рус-
ских и сибирских тгут^иественниках и говорить нечего: его дом для них
был отправным пунктом к изучению Алтая; раз побыівав у него, боль-
шинство навсегда завязывало с ним переписку и находилось в самых
дружеских сношениях. Для 'путешественников и ученых кабинет
С. И. іс его коллекциями, библиотекой, а главным образом, с самим хо-
зяином, который представлял из себя живую книгу всевозможных све-
дений об Алтае, являлся необходимым преддверием для изучения этой
страны». 2

1 (Родился С. И. Гуляев в 1805 г.

2 '«Алтай». Историко-статистический Сборник по вопросам экономи-
ческого (И гражданского развития алтайского горного 'округа. Под ред.
П. А. Голубева. Томск, 1890, стр. 428. «Краткий очерк деятельности
С. И. Гуляева», написанный П. А. Голубевым.
 С именем 'С. іИ. Гуляева связан и большой ряд статей и очерков крае-
ведческого характера и ряд изобретений и открытий, способствовавших
раавитию міѳстного хозяйства. По его инициативе был открыт первый в
Сибири небольшой сахароваренный завод; благодаря его усилиям, на
Алтае начало быстро распространяться разведение табака; по его инициа-
тиве приняло более широкие размеры распространение на Алтае тонко-
рунных овец; еміу обязаны своим устройством и іизвествостью Белокури-
хинские ключи (ньгне курорт «зБелокуриха»); оін изобрел специальную
черную краску для оівчин, создав там новую для Алтая промышленность
(черные шубы —- так называемые, «барнаулкм») и т. д. и гг. д. И среди
этих разнообразных занятий и интересов С. И. Гуляева видное место за-
нимал и фольклор местного населения.
Народной поэзией интересовался он с самых ранних лет, и первый
очерк о народной поэзии Алтая он дал еще в 1839 году, поместив в
«Отечественных Записках» статью «О сибирских круговых песнях», в
которой сообщил ценнейшие сведения о характере местной народно-
поэтической традиции и обратил внимание на сохранившиеся аз русском
населении памятники старинной былевой поэзии. Спустя несколько лет
он опубликовал большое собрание іпесен и этнографических наблюдений
под заглавием «Этнографические очерки южной Сибири» (в журнале «Би-
блиотека для чтения», 1848, №№ 9 и 17); среди них был и один былинный
отрывок, а в 1853-1854 гг. в «Известиях Академии Наук по отделению
Русского Языка и Словесности» поместил ряд записанных им былинных
текстов, а также и текстов, присланных ему его родными и земляками.
В конце 60-х годов он переселился из Петербурга, где очень долго
жил после окончания школы, в Барнаул, и в 60-х годах составил там
специальный сборник былин, записанных как им лично, так и его сотруд-
никами в разных местах Алтая. Почему-то этот сборник долго оставался
на руках у собирателя, и неизвестно, какие меры принимал он (и прини-
мал ли) к его публикации.
После смерти С. И. Гуляева рукопись хранилась долго в его семье,
но затем, по настоянию известного историка В. И. Сеэдеівеког.с^ сын по-
койного, Н. С. Гуляев, передал ее і(в начале 90-х годов) в распоряжение
Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропо-
логии и этнографии при Московском университете. К сожалению, Отдел
не выполнил того, іна что надеялись и чего ожидали от него и семья по-
койного собирателя и сибирская научная общественность. Сборник Гу-
ляева не был издан, как отдельное издание и как целостный сборник
алтайских былин, а был разбит на части, разобран по кусочкам, вошел в
чужие сборники и исследования и невольно как-то затерялся. Былины
были включены в состав изданного Обществом сборника «Русские были-
ны старой и новой записи», выпущенного под редакцией Н. С. Тихонра-
вова и 6 с . Ф. Миллера, что же касается исторических песен, то Отдел,
по свидетельству Вс. Ф. Миллера, имел первоначально в виду включить
их ів сборник исторических песен, издание которого было задумано еще
в 90-х годах. Недостаток средств помешал Отделу выполнить это наме-
рение, и предполагаемое издание так и не состоялось; только в 1904 го-
ду тот же Вс. Ф. Миллер издал их совместно с другими сибирскими
текстами (колымские записи В. Г. Богорава), включив все это в состав
своей статьи «Исторические песни из Сибири».
Наконец, в 1911 году Вс. Ф. Миллер обнаружил в бумагах рукопис-
ного отдела библиотеки Академии наук еще несколько записей С. И.
Гуляева, переданных им в свое время! (50-е годы) в редакцию «Известий
Академии наук», .но оставшимся почему-то ненапечатанными.. Эти записи
были опубликованы Вс. Ф. Миллером в «Живой старине», под заглавием
«Две 'сибирские былины из записей С. И. Гуляева».!
Таким образом, целостный фонд пуляевских записей распался,
вместе с там распался и составленный им сборник. Правда, в разрознен-
ном виде собранные С. (И. Гуляевым материалы так или иначе увидели
свет, но эти публикации по кусочкам как) бы окрыли их от более широ-
ких кругов читателей, и, в 'сущности, в сознании не только последних,
но даже и в сознании исследователей никогда не было представления о
цельном и едином гуляевюком сборнике. Это сыграло известную роль и
в распространении известного мнения об отсутствии традиции героиче-
ского эпоса в Сибири.
Настоящее издание имеет целью подобрать эти разбросанные куски
некогда единого целого и соединить их вместе. Однако, воссоздать гу-
ляевокий сборник в целом, т. е. в таком виде, как он был им составлен,
нет возможности. Рукописи сборника не сохранилось. По свидетельству
бывших секретарей Этнографического отдела Общества любителей есте-
ствознания, антропологии и этнографии Е. П. Елеовской и В. В. .Богда-
нова, ее давно уже не было в архиве Общества. В той части архива
Вс. Ф. Миллера, которая попала в фольклорный отдел Государственного
литературного музея в Москве, также не оказалось никаких следов бу-
маг Гуляева (сообщение проф. Ю. М. Соколова). Таким образом, нет
возможности восстановить и вступительную заметку собирателя (если
оиа была) и его примечания, сообщенные в обоих изданиях 'Вс. Миллера
только в кратких извлечениях. Остается неизвестным и точный состав
этого сборника: входили ліи ів него только ізаіпиои 60-х годов или были
повторены более ранние, печатавшиеся в «Известиях Академии наук» и
позже перепечатанные П. Бессоновым в издании «Песен, собранных П. В.
Киреевским».
В наше издание імы включили все известные нам тексты алтайских
былин, записанные как самим С. И. Гуляевым, так и его сотрудниками и
которые были опубликованы во всех названных выше изданиях. К это-
му удалось присоединить некоторые неопубликованные материалы из ар-
хива бывшего редактора «Известий Академии наук» И. И. Срезневского,
хранящегося ныне в архиве Академии наук. Наконец, .сюда же мы при-
соединили отрывок из его письма к акад. Л. Н. Майкову, который был
напечатан последним в «Известиях Русского географического общества»
за 1874 год. Чрезвычайно характерна эта дата—1874 тод. Годом ранынг
вышло знаменитое собрание «Онежских былин», записанных в 1871 году

1 И. Я. Сяюівіцов сообщает, что в 1860 .г. С. И. Гуляев отправил

И. И. Срезневскому статью о былинах (И. Я. Словцов. «С. И. Гуляев».
Ом. 1891, стр. 17). В бумагах И. И. Срезневского этой рукописи обна-
ружить не удалось.
А. Ф. Гишьфердингсш. Это издание составило ѳпоіху в изучении русско-
го эпоса. Впервые и русскую науку и 'русскую литературу, имеете с за-
мечательными текстами былин, івошли и образы сказителей былин. Чут-
кий и вдумчивей С. И. Гуляев сумел осознать все значение и сущность
нового 'слова, внесенного в науку собранием Гильфердинга, и поспешил
немедля же поделиться своими сведениями о том превоскодноім сибир1-
ÇKOM мастере-сказителе Л. Г. Тіупицьгне, со слов которого были им запи-
саны ранее былины. Это письмо С. И. Гуляева, известное, к сожалению,
только в отрывке, мы включаем в основной текст нашего сборника, пред-
посылая его теистам Тупицыеа.
Порядок и расположение былин в настоящем сборнике —< совершен-
но условные и, несомненно, не совпадающие с распределением самого
Гуляева. Вероятнее всего, что, по установкам того времени, сборник был
распределен по сюжетам, как это было, между прочим, сделано и в
•публикации Тиховравова-Миллера и в публикации, сделанной последним
в 1904 году; наше распределение сделано по районам с выделением в
отдельные группы текстов одного сказителя. Сохранившееся примеча-
ния іС. И. Гуляева частично включены в общий комментарий, частично
вынесены в «Словарь». Тексты ранних и поздних записей объединены.
Все тексты публикуются так, как они записаны Гуляевым и его сотруд-
никами, но с переводом на новую орфографию и с некоторой унифика-
цией знаков препинания. Печатные тексты проверены по рукописям в
тех, разумеется, случаях, когда это было возможно сделать. Чтобы пол-
нее представить алтайский репертуар, включены особым приложением
записи Г. Н. Потанина, сделанные им в конце 50-х годов в пределах
южного Алтая.
Комментарий, сопровождающий данную публикацию, преследует
очень скромные цели. В нем нет ни истории отдельных сюжетов,
ни истории изучения, ни историко-литературного их анализа, ни
тому подобных специфических элементов исследования, — внесе-
ние этих элементов повело бы, ио-первых, к невероятной пере-,
грузке комментария, а во-вторых, привело бы и к неизбежному
дублированию уже имеющихся и печатающихся работ по русскому бы-
левому зпоісу (А. М. Астаховой, Н. П. Андреева, Ю. М. Соколова), — в
данный комментарий включены только указания еа параллельные тексты
(ІВ некоторых случаях, только на главнейшие), с особым учетом1 сибир-
ских записей и в некоторых случаях кратко отмечены те особенности,
которые являются наиболее характерными для данного текста, особенно
же различные местные черты.
При работе над данной книгой большую дружескую помощь оказа-
ла мне А. М. Астахова, за что приношу ей сердечную благодарность.
Также благодарю Л. В. Брун, которой составлены все указатели к на-
стоящему сборнику.
 РУССКАЯ БЫЛЕВАЯ ТРАДИЦИЯ
В СИБИРИ И НА АЛТАЕ

Вопрос о существовании былин и эпической традиции в Сибири ни

8 моем случае не іявляется только отвлеченно®, узко академической про-
блемой, но имеет и большой общественный интерес. За этой частной
проблемой неизбежно возникает проблема более широкая, —• встает во-
прос о тех .культурін-о-іпоэтических ценностях, которыми владел и владе-
ет русский народ в Сибири, вопрос о его (художественных традициях и
о -связях русского населения в Сибири -со твоем русским -народом в це-
лом. Эти связи очень часто, особенно в писаниях областников, получа-
ли своеобразное освещение. Стремясь определить своеобразие «сибирско-
го областного типа», теоретики областничества искали его, главным об-
разом, в разрыве с -общерусской культурной традицией и отводили ог-
ромную роль влиянию местных туземных племен. Наиболее отчетливо и
решительно эти воззрения были формулированы А. П. Щапо-вым. Рус-
ские -сибиряки представлялись ему своеобразным ответвлением русской
народности, принявшей в Сибири «новые формы» и у-сво-ившей «новые
особенности жизни». Эта новая іветвь русако-го -народа оторвалась «от
общего корня исторической жизни», оторвалась от -«традиций великорус-
ского народа» и -в -новых -условиях стала формироваться в «са-мобытную
•своеобразную народность». «В новых условиях жизни оно (русское на-
селение. М. А.) больш'е искало новой жизни, чем думало- о -старой, и- во-
обще умственно и -нравственно приспособлялась больше к -новым -мест-
ным физико-географическим и этнографическим условиям, чем к старым
историк-о-традиционньш основам и -началам великорусской народной жиз-
ни». Сибиракий тип Щапо-в, — -как отмечает историк этнографических
изучений в Сибири, —• не считал «вполне установившимся», но он утвер-
ждал, что он уже Определенно обозначился, іи указывая «н-а определив-
шуюся тенденцию руоско-ісибиреко-го населения -вылиться в однородную
своеобразную областную народность под различными воздействиями», і

1 Г. Виноградов. «Краткий обзор этнографических изучений Во-сточ-

яо-Сибирского отдела гос. руеск. географич. о-ва». Иркутск, 1926,
стр. 14.
 Это своеобразие, по мысли Щапова; «казалось м в физическом типе си-
биряка, и в его нравственной характеристике, и в умственных способно-
стях, и, особенно, в ело іпоѳтичешо.м даровании. Сибирское население, по
утверждению Щапова, менее способно или склонно к эпическому твор-
честву, к идеалистической поэзии, чем великорусский народ. Оторвав-
шись от общего историко-традиционносо корня великорусского и мало1-
руоскопо .народного эпоса, старины, сказки, песни и былины, долго, по
выражению исторических актов Сибири, «поймал языки» азиатских на-
родов, прислушиваясь к их монотонным и скудным .по содержанию и
поэтическому творчеству песням и сказкам, наконец, всецело увлекаясь
корыстолюбивыми, эгоистически-приобретагельными стремлениями — си-
биряки, потидимо'му, мало-помалу утратили общерусскую способность
поэтического или эпического творчества. Они большею частью забыли
всю древнерусскую старину, все эпические сказания или былины вели-
корусского народа, даже большую часть великорусских народных веро-
ваний или суеверий, примет и обрядов увеселительных. Сибиряки расте-
ряли даже те старинные легенды и суеверия, которые принесли в Си-
бирь первые засельниш. Но это не означает, что сибиряки не стали
суеверными, — нет, они только порвали со старорусским суеверием, но
.взамен этого усвоили много примет и .суеверий от своих азиатских со-
седей и, «подобно бурятам, больше любят разговоры и рассказы о пред-
метах современной материальной жизни, чем о русской старине». «Едва
ли есть в Сибири сказители эпоса», «самая же песня..., какая занесена
была переселенцами, большею частью забыта или поется несколько
своеобразно». «Большая часть .русских песен в Сибири значительно ис-
кажена или передана іна свой лад, часто с неуместными вставками или
припевками». Искажен .и .мотив .пеюни; в ней нет, наконец, «того разно-
образного содержания, нет той живости, -силы, игривости и разнообра-
зия мотивов голоса, пет той задушевности и глубины чувства, коими
отличается песня в России». Песня .сибиряка скорее похожа на «песню
татар -или бурят в степи, либо на хриетарадную песнь арестантской пар-
тий». 1

Почти одновременно со Щаповым работал в Сибири видный этно-

граф-славист П. А. Ровинокий. Его таікж-е интересовали те судьбы, кото-
рые претерпело исконно-славянское .племя на новой лочве.2 И во многих
подробностях его замечания о свойствах руеско-еиГІ ;:рской народности
сходятся с тем, что говорил Щапов, но общий івывод был менее суров,

1 «Известия Сиб. Отд. РГО», 1876, т. Ill, стр. 263. Б. П. Козьмин в

предисловии к работе А. Турунова («Щапов в Иркутске», 1938) утверж-
дает, что Щапов относился отрицательно к .программе областников и
что, вообще, вопрос об отношении Щаіпова к сибирскому областниче-
ству нуждается в полном .пересмотре (сгр. IX), — но и он признает
полное совпадение их взглядов по вопросу о существовании в Сибири
особого этнографического областного типа, отличного от великорус-
ского (там же).
2 Впрочем, как теперь выяснено, основная цель поездки Ровияского.
в Сибирь была другая: установление связи с Чернышевским и выясне-
ние возможности его освобождения,. См. Л. Ф. П а н т е л е е в . Из
воспоминаний прошлого. Редакция и комментарий С. А. Рейссера. «Аса^
demia». 1.934.
и «в сибирском характере он находил черты, которым может предстоять
здоровое развитие при лучших условиях управления и при большем об-
разовании». 1 Как этнограф, іРовинский во /многом превосходил Щапова.
Его опыт был гораздо обширнее, он располагал большим материалом
для сличений и сопоставлений, и в «некоторых отношениях 'Сравнение с
обычным характерам 'великорусского народа выпадало в пользу сибиря-
ка»; 2 что іже касается тех неблагоприятных и несимпатичных свойств,
какие обычно приписываются сибирскому характеру, то Ровинский «на-
ходил, что они отчасти составляют свойство общечеловеческое или же
развиты не на месте, а принесены с родины, з Но по вопросу о поэтиче-
ском чутье сибиряка, о его способности к эстетическим переживаниям, о
степени сохранности у него старого народного предания іРовияекий, хо-
тя и на других основаниях, но вісе же вполне сходился со Щаповым,
подтверждая своим авторитетом его воззрения.
Рядом с Ровинским и Щаповым нужно поставить также и С. В. Мак-
симова, который из своего путешествия по востоку Сибири азынес те, же
заключения о характере сибирской песни и качестве песенной сибирской
традиции, і
Эти воззрения в основном разделяли в той . или иной степени и По-
танин и Яяринцев. Их, правда, смущала отрицательная оценка русско-
сибирского характера, которую давал Щапов, но и тому и другому бы-
ла близка и дорога мысль о 'своеобразии сибиряка и о существовании
особого областного типа, — поэтому, ,не возражая Щапову по суще-
ству, они только стремились смягчить крайность и резкость его сужде-
ний, придав им несколько иное освещение.
Потанин в статьях на эту тему в «Волжско-камской газете» заметил
только, что, быть может, еще слишком рано делаггь общие выводы. Си-
бирский характер еще только складывается, мы стоим не у імошшы,
чтоб могли ставить верную эпитафию, а у колыбели. У «сибирского на-
селения все еще впереди; эго — лист белой бумаги, на которой трудно'
сказать, что напишет жизнь». 5
О поэтических и музыкальных дарованиях сибиряков писал специ-
ально Ядринцез в особой статье «Судьба сибирской поэзии». Не пыта-
ясь даже и возражать против общепринятой уже тогда характеристики,
автор подыскивает только для нее несколько иное, довольно наивное,
объяснение. «Русский народ в Сибири, —• пишет он, — не музыкален, он
утратил эту музы'кальность, вероятно, вследствие своего звероловческого
быта. Эверолов угрюм .потому, что одинок и ведет суровую жизнь. Зве-
ролов не может нарушить тишину леса. Поэтоміу-то русский народ в Си-
бири забыл іпесни и, когда возвратился к ним, потерял мелодию. Сиби-
ряки... ревут песню. Может быть, бурный шум тайги и рев зверя грубо

1 А. Н. Пыпин. «История русской этнопрафии». IV, стр. 441М42.

2 А. Н. Пыпин. «Русская народность в Сибири». В. Евр. 1892, I,
стр. 285-286.
3 Там же.

* С. В. Максимов. «На Восток. Поездка на Амур в 1860-61 гг.». Спб.

1871; стр. 176, 281.
5 Авесов (Г. Н. Потанин). «Русская народность в Сибири», «Волжско-
камская газета». 1873, № 106.
воспитали их ухо». Свою статью автор заканчивает такими словами:
«Русская народная песни, перекаливая через Урал, разбилась и состави-
ла самый хаотический конгломерат в устах народа, — также разбилась
здесь вся старая Русь с ее преданиями». «Русские переселенцы не при-
несли в Сибирь светильника искусства., — огонь его потух от бушую-
щего таежного (ветра. Стало быть, в этой стране придется зажигать его
(ВНОВЬ». 1

Отголоски щаповших воззрений встречаем мы и аз знаменитой кни-

ге Ядринцева «Сибирь, как колония». Правда, во 2-ім издании, благодаря
новым работам (Аінучина, Пыпина, Э. Петри иі др.), он стремится найти
некоторую середину, примирить противоположные отзывы и смягчить
суровую характеристику, но все же, видимо, большая часть выводов
Щапова им вполне приемлется, характеристика же поэтического достоя-
ния сибиряка — прежняя, с некоторыми лишь незначительными оговор-
ками.
«Как бы ни были суровы приговоры туристов о населении, без изу-
чения условий, породивших зло, они весьма мало дадут для местной
этнографии, которая нуждается еще в наблюдениях и сборе материала.
(Но русское население на востоке, разбросанное на огромные расстоя-
ния, весьма мало изучено с бытовой стороны. Здесь мало собрано ска-
зок, поверий, пословиц, обрядов, песен и т. д. Обыкновенно замечают,
что традиционная обрядовая сторона слаба в Сибири. Старинные песни
и древний эпос утрачены. Сибиряки исказили песни и довольствуются
новыми, фабричными; но это едва ли (относится ко всем слоям крестьян-
ства, так как были свидетельства, что в Сибири уцелели многие ' весьма
древние варианты оказаний и песен. Отдаленность іи отчужденность Си-
бири заставили многое забыть. В Сибирь занесено много песен ссыль-
ными всех слоев 'Общества;-Цикл брод'яжеоюих и арестантских пасен иг-
рает в'идную роль среди местного населения. В поверьях и приметах
сказывается .влияние инородческой среды, — все это, однако, заставля-
ет тем внимательнее проследить эти влияния». 2
Эти воззрения о (характере .и силе поэтического чувства и поэтиче-
ского творчества у сибиряка, о полном 'Отсутствии у него поэтического
дарования, о забвении старинной песни и старого предания в Сибири, —
делались все более господствующими и наложили г л у б о к и й отпеча-
ток на дальнейшие изучения в этой области.
Под знаком этих воззрений появился и рад Других работ, косвенно
ааітрапивающих интересующую нас тему. Среди них особенно выделяет-
ся очерк известного и популярного в свое время писателя, народника
H. M. Аістьгрѳва, с характеристикой сибиряка, далеко оставляющей за
собой даіже отзывы Щапова. «Крайнее развитие грубого эгоизма, дохо-
дящее д о настоящей жестокости и потери обыкновенного человеческого
чувства, отсутствие ©сяких умственных интересов, потеря всяких преда-
ний и даже способности к поэтическому увлечению, — словом, утрата

1 «Литературный сборник». Приложение к газете «Восточное обозре-

ние». Спб, 1885.
2 H. М. Ядринцев. «Сибирь, как колония». Изд. 2-е, Спб. 1892,
стр. 131 и 132.
основных условий человеческого достоинств ц, личнопо и общественно-
го, —• таково заключение автора о сибирском народе» {пользуюсь резю-
ме Пыпина).
Впрочем, ів пределах занимающего «ас сейчас вопроса, Астыреэ не
высказал ничего нового — перед нами исе те же воззрения предшест-
венников, которые мы уже приводили выше, — местами сохранен даже
не только общий смысл, но и их 'буквальный текст. «Может
быть, где-нибудь и таятся произведения народного творчества, в виде
песен, легенд, сказаний, но ни мне, ни «оміу-либо из довольно длинной
вереницы івосточно-сибиромих 'этнографов и бытописателей не удалось
встретить ничего замечательного в этом роде. По отзыву всех, углубив-
шихся в исследование этих (вопросов, сибиряк — не поэт, іне музыкант
и не певец... Сибиряк забыл даіже свою историю, свое кровное родство
с Роосией; он не имеет никакого понятия об Ермаке; легенд и преда-,
ний нет никаких, если не считать тех отрывочных оказаний, преимуще-"
ственно демонического характера, которые он позаимствовал от своих
соседей — язычников-бурят. t да обрывков из священной истории^ услы-
шанных им от начетчиков или лиц духовного звания; русский, народный
эпос ему также не известен, и оін с удивлением и любопытством 'слуша-
ет изредка забредающего в его деревню .мастера говорить сказки, а та-
ким мастером является не кто иной, как ссыльно-поселенец из России.
Песен в Сибири также нет; вьгнѳсанные из Роосии забыты, новых не сло-
жилось почему-то, может быть, иод влиянием угрюмой, не располагаю-
щей к «злияніию чувств природы, или лее по примеру сибирского ино-
родца, который называет іпесней ряд негармонических звуков и набор
слов, относящихся к какому-нибудь предмету или явлению, интересую-
щему ів данное время певца. Сибиряк вообще мало и редко поет»
и т. д . 1
Также под углом явно предвзятых воззрений были и наблюдения
другого известного народника, позже земского деятеля, И. П. Белокон-
ского: «У сибиряка, — писал он, — нет ничего своего, оригинального:
все нанооно я, к несчастью, сюда занесено ссыльным элементам большей
частью худшее. Послушайте песню сибиряка. Вы услышите перевран-
ные романсы, изуродованные до неузнаваемости песни, м.алоруоание, ве-
ликорусские и «книжные», если можно так выразиться. Теміные леса,
реки широкие, степи необъятные не тронули души сибиряка, и он на бе-
регу Енисея «орет» «Вниз да по матушке по Волге». Говорим «орет» —
«потому что сибиряк и іпеть-то хорошо не умеет». 2
Наконец, к вопросу о сибирской пеоне вернулся в небольшой, но
весьма категорической статье С. В. Максимов, — статье, получившей
особое значение, как появившейся на страницах авторитетнейшего орга-
на этнографической мысли в России.
«Су.дя по первым впечатлениям, — писал он, — русская песня у

1 Н. М. Астыірев. «На таежных прогалинах». Очерки жизни и насе-

ления Восточной Сибири. М., 1892, стр. 65-67.

2 И. П. іБелоконский. «По тюрьмам и этапам». Орел, 1887, стр.
223—225.
 замкнутого, сосредоточенного в -себе, сытого сибиряка совсем не в по-
чете и, как -праздная безделка, в виду серьезных задач суіровой п-рироды
даже как будто бы в загоне. Сибирский ямщик, напр., не поет ни добро-
хотно, ни по заказу.і «Дальнейшие же пристальные (?) наблюдения
іпривод-ят к тому выів-оду, что главнейшим образом Сибирь довольствует-
ся -песнями, привезенными из России ста-ро-селами и при том в значи-
тельно -измененном и искаженном виде». Просмотрев ряд сборников, со-
ставленных, по его утверждению, в разных м-естак Сибири, он отмечает
их іпута-н-ность, порчу, в-ообще искаженность. Особенно нескладными по-
казались еіму казачьи пе-сяи. «Размер -стихов не признается за -важное
(дело -и замечательно часто нарушается, как бы -в видимое свидетельство
того, что сибирское ухо с ѳтой стороны -стало туго». 2 Наконец, в 1908 г.
к характеристике русского населения в Сибири вернулся Д. А. Клеменц,
чей авторитет Ь области этнографии и сибиреведения стоял в одном ря-
ду с именем Ядринцева. Клеменц относится уже ім-ного мягче к типу си-
биряка: он не разделяет преувеличений Щапова или Астырева, давае-
мая им характеристика осторожна и вдумчива, но вместе с тем и он
находит возможным повторять те же прежние утверждения об упад-
ке поэтического творчества и утрате старинной -песни и песенного ста-
ринного предания -среди русского населения Сибири. «Та исключитель-
ная и трудная борьба с прир-од-ой, которую вел русский человек в Си-
бири, —• -пишет он, — развив предприимчивость сибиряка, наложила
имеете с тем иа него отпечаток суровости и решительно не давала ему
д-осупа для у-мств-енной и эстетической культуры. У него были в памяти
несколько песен да юка-эок, из религии -своей он знал только о постра-
давшем Христе, знал только несколько молитв и обр-ядов. Это в лучшем
случае». 2
Правда, раздавались ів этнографической литературе и противополож-
ные мнения. Известная писательница Авдеева, -сестра Николая Полаз-ого,
коренная сибирячка, утверждала, что «быть может, нигде, кроме северной
России, н-е сохранилась так старая Русь, как в -Сибири».4 Также по ино-
му оценил судьб-у старого предания у русских переселенцев в Сибири и
такой -вдумчивый наблюдатель,, -как С. И. Гуля-ев,, к суждениям и -наблю-
дениям которого мы еще вернемся позже. «Отправляясь в новое отече-
! СТ1ВО, — -писал он, — переселенцы уносили с -собою, как заів-етное до-стоя-
ние предков, поверья, -скаізки и п-есни о былинах прежнего времени, ко-
торые, передаваясь из рода в род, сохраняются и поныне в народной
памяти с небольшими изменениями».2 Согласно -с Авдеевой, он предпо-

1 С. В. Максимов. «О -сибирских великорусских народных песнях»,

«Жив. Стар.». 1896, выи. 1, -стр. 76.
2 Там же.

2 Д. А. Клеменц. «Население Сибири». В -сборнике «Сибирь, ее со-

временное состояние и нужды». Под ред. И. Мельника. Спб., 1908,
•стр. 53.
*

« Сочинение Е. Авдеевой вышло в -свет под -следующим заглавием:

«Записки -и замечания о Сибири, -сочинение ...ы...ой», М., 1837.
2 С. И. Гуляев. «О сибирских -круговых -песнях». «От. Зап.», 1839,
-№ 5, май, отд. «Смесь», стр. 53.
лагал даже, что в Сибири сохранилось такого материала едва ли не бо-
лее, чем в других частях России.і
В противовес позднейшим суждениям областников, С. И. Гуляев всег-
да решительно подчеркивал сохранность (великорусского типа в Сибири.
В своих очерках об «алтайских каменщиках» он утверждал даже, что в
алтайских горах население сохранило все лучшие стороны русского ха-
рактера. «Облик каменщиков, — писал он, — (представляя северно-русский
тип, отличается оригинальностью, смелостью выражения физиономии. Все
поступки их показывают отвагу, проворство и удаль, которую так кстати
(Я некстати любит выказать русский народ». Там же С. И Гулиеів под-
черкивает и прекрасную сохранность у них старой русской народной поэ-
зии и обрядности. «Те же заунывные песни услышите там, как и в дру-
гих местах Руси, те же предания и верования, несколько измененные ха-
рактером местности». 2
Но эти голоса как-то затонули и затерялись рядом с противополож-
ными воззрениями, авторами которых к тому же являлись столь автори-
тетные имена, как Щапов или Ровинский. За ними был уже высокий ис-
следовательский стаж, их имена были окружены не только научным, но
и общественным ореолом, авторитет их был вполне заслуженным, и не-
удивительно, что ряд появившихся одна sa другой их работ не только
произвел колоссальное впечатление на сибирское общество, но и был
принят почти без проварки. Это был, так сказать, общий вывод старой
этнографии и старой фольклористики.

II
Решительный пересмотр этих общих ощеиок и суждений начинается
в начале XX века. С серьезными возражениями по этому поводу вы-
ступает в 1907 поду А. А. Макаренко, предпослав их своему богатому
сборнику «песенных .старин», записанных в Енисейской губернии.
По его наблюдениям, старожилое крестьянство Енисейской .губернии
имеет и «сильное тяготение к пению», и «интерес к песне», и определен-
но выраженную «любовь к тем или иным песням», и, что особенно ин-
тересно .(в .связи с утверждениями Астырава и Максимова), «охоту к пе-
ліию песен». Последнюю черту автсир считает характерной для (всего си-
бирского крестьянства.з и, останавливаясь на отмеченной выше заметке
Максимова, цитируя его замечания о імалом почете песни у сибиряка и

1 Любопытны, в связи с этим, воспоминания художника Сурикова,

уроженца Сибири. Он не раз говорил, что идеалы исторических типов
в (нем воспитала с детства Сибирь. Биограф его замечает по этому по-
воду: «Лучшей обстановки для воспитания способности понимания исто-
рии, чем сибирский быт 60-х годов прошлого столетия, трудно и приду-
мать. Этому 'способствовали сохранившиеся ів Сибири обычаи, обряды,
казачьи игры, семейные реликвии». «.Русские художники». В. Николь-
ский, «В. И. Суриков», 1909, стр. 31. О значении Сибири и старого си-
бирского быта в творчестве Сурикова см. также А. Н. Турунов и
М. Красноженова: «В. И. Суриков», Красноярск, 1937.
2 С И. Гуляев. «Алтайские каменщики». «Спб. Ведомости», 1845,
№ 29.
3 Назв. соч. «Жив. Стар.», 1907, 1, стр. ,5—6. ,
общей его нелюбви и неокоте к пению, А. А. Макаренко определенно
утверждал: «из ближайшего ознакомления с руоако-сибираквм населе-
нием, с его нравами, со веем его крестьянским строем жизни и общим
объемом его песенной поэзии, никак нельзя прийти к такому выводу. Но
г. Максимов допустил его и тем самым опрометчиво нарушил истину».!
Столь же отчетливо, но, к сожалению, очень кратко высказалась по
этому поводу Ан. В. Пруссак в коротенькой заметке, предпосланной опу-
бликованному ею небольшому собранию лирических песея Иркутской гу-
бернии: «Я беру на себя смелость утверждать, — 'писала она, — что па-
мять сибиряка, по крайней мере в Восточной Сибири,2 несмотря на безу-
словное падение песенной традиции, хранит весьма значительное количе-
ство преданий, старин и песен их дедов и прадедов».з
Категорический тон заявлений обоих исследователей имел за собой
сильные и серьезные .основания. Действительно прежние исследователи
утверждали полную «непоэтичность» сибиряка: «сибиряк не любит и не
умеет петь, песня забыта іи искажена^ она почти совсем исчезла из Ои-би-
іри» и т. д. А между тем, в разных местах Сійбирц, точно втихомолку,
велась незаметная, но огромная работа по собиранию, записыванию, во-
обще, учету песенного богатства .Сибири.
Нет возможности в кратком очерке перечислить хотя бы одни загла-
вия этих работ и назвать имена их авторов. Достаточно перелистать хо-
тя бы бегло страницы «Записок» и «Известий» сибирских отделов и под-
отделов Географического обществ-a, той же «Живой Старины», «Этногра-
фического обозрения» и других аналогичных изданий*, чтобы убедиться
в фактическом богатстве песенного материала в Сибири, богатстве, едва
ли уступающем Европейской 'России, •—• а .хотя бы самое поверхностное
и беглое знакомство с самим материалом должно быстро обнаружить и
ело богатство в качественном отношении. Этнографы и -наблюдатели не-
однократно писали об отсутствии в Сибири сказки и сказочников («Сиби-
ряк с -удивлением и любопытством слуніает изредка забредающего в его
деревню мастера говорить сказки» и т. д.), но у того же Макаренко
есть превосходные записи сказок из глуши Енисейской губернии с ма-
стерской характеристикой замечательного сказочника-сибиряка слепого
Чимы; о богатстве сказочной традиции свидетельствуют и специально по-
священные окааке сборники Красноярского подотдела Географического
общества.
Работы же советского .периода раскрыли перед нами совершенно изу-
мительную картину замечательного сказочного богатства в Сибири, не ис-
сякшего и в ваши дни. И в настоящее время в галлерее лучших масте-
ров-сказочников одно из первых мест, по праву, занимают -сибирские ска-

1 -Назв. соч. «Жив. Стар.», 1907, 1, стр. 7.

2 Щапов и особенно Асты-рев как раз также ссылаются -на Восточ-
ную Сибирь.
3 А. В. Пруссак. «Игральные, хороводные и плясовые песни Иркут-
ской губернии». «Изв. Ирк. отд. о-ва изуч. С.иб. и улучш. ее быта».
Т. 1, Ирк., 1917, стр. 19-32.
* См. М, Азадовский. «Сибирские темы в русском фольклоре». Ирк.,
1925. Издание, к сожалению, велось без авторской корректуры и изоби-
лует опечатками.
зочники, как H. О. Винокурова, Ф. И. Аксамеятов, Е. И. Чичаева, С. И-
Скобелин, Е. И. Сороковиков и др.і
Не будем останавливаться на других примерах. Достаточно и ска-
занного, чтобы убедиться, что уже только один общий и беглый, далеко«
не полный, обзор фактического материала опровергает одно за другим
целый ряд этих общих рассуждений, которые .мы неоднократно сегодня
цитировали и которые, казалось, так прочно обосновались в науке.
Все эти факты заставляют подвергнуть полному пересмотру и вопрос
об эпической традиции в Сибири в узком смысле, т. е. о -сохранности или,
утрате в Сибири старого эпического предания. В свое -время, когда в рас-
поряжении исследователей эпоса были только -сборники Кирши Данилова-
и Киреевского, на Сибирь во-злагались -большие надежды и, например,
Орест Миллер мечтал -найти ів ней огромные залежи богато-го и хорошо
сохранившегося былевого эпоса. Но честь -сделаться «Исландией русско-
го эп-о-са» выпала на долю не ей, a Олонец-коіму кра-ю -(-современной Каре-
лии). Богатые сбо-риики дали впоследствии: Беломо-рье, Печора, Архангель-
ская губ., Белозерский кра-й,—из Сибири же не -вышло после -сборника Кир-
ши Данилова ни одного цельного и значительного -сборника былин, и нако-
нец, взято было -под сомнение -сибирское происхождение самого сборника
Кир-ши Данилова. Значение -Сибири в истории русского -героического
эпоса стало признаваться -весьма малоценным -и незначительным. Так, ь
известном обзоре трудов по русскому эпосу, принадлежащем А. Лоб-оде;
мы читаем: «Сибирь ів -настоящее -время также достаточно известна, и, по
всем признакам, богатырский эпос не принадлежит к числу ее богатств». 2
Правда, Всеволод Миллер, оонавыіва-я-сь на сборнике -Кирши Дани-
лова, алтайских записях Гуляева и появ-ив-ших-оя позже текстах Богора-
за из Якутской области, полагал, -что в отдельных частях Сибири со-
хранилось еще к-ое-что «из былого запаса эпич-е-оких песен» и что этот
запас был довольно -солиден в -прошлом,2 но господствующим в науч-
иой литературе приходится считать ів-се же то мнение, кото-рое я при-
вел -выше и к-отор-ое отводило Сибири весьма скромную роль ів изуче-
нии эпического богатства Ро-осии.
И действительно, -с первого взгляда бе-глый обзор материала как
будто заставляет согласиться с традиционным суждением по этому по-
воду. Фактическая бедность былинных текстов, записанных в Сибири-
считается как будто уже п-рочню установленной. Но нужно вдумчивее
отнестись и к этому факту. До сих пор все, писавшие и говорившие об
этом, не давали себе труда задуматься -над причинами отсутствия бы-
линных записей (или их малого количества) в Сибири. Ч т о перед на-
ми: результат ли долгих и упорных -поисков или, как раз наоборот,
результат отсутствия таковых? В дайнам случае, мы имеем как ра-з
второе.

1 Срв. М. Азадовский. «Сказки Верхнелен-ского кра-я», Ирк., 1925,

2-е изд. іИрк. 1931. (-«Верхнеленские сказки»); «Сказки из разных мест

Сибири», под ред. М. Аза-довокого. Ирк., 1925. «Сказки -Красноярского-
края». Сб. М. В. Красноженавой. JI. 1937.
2 А. М. Лобода. «Русский богатырский эпос». К., 1-896, стр. 88.
2 Вс. Миллер. «Очерки русской народной словесности». Т. 1 М.,,
1897.
 А. Лобода по поводу неравномерного распределения записей былин
в центральной России совершенно правильно, указывал, что «большее
или меньшее распространение или даже отсутствие былин в различных
губерниях, быть может, есть результат простой случайности, присут-
ствия или отсутствия этнографов-собирателей. Так, например, не объяс-
няется ли преобладание былин в Симбирской и Нижегородской губер-
ниях деятельностью Языковых, Шейна, Фаворского, которые поспешили
во-времія снасти угасающие остатки былин»Д
Можіно сказать, что живой, хорюш-о сохранившийся эпос немедлен-
но бы вскрылся наружу, его было бы 'невозможно не заметить, но при-
мер 'известного собирателя былин на Печоре П. Ончукоіва служит до-
статочно ярким опровержением ітакоіго возражения. Его записи, как со-
общает ;он, были неожиданной новостью для печорской интеллигенции,
хотя среди нее были действительные члены Русского географическо-
го общества по отделению этнографии. «Никто из них и не подозревал
о существовании былин на Печоре». 2 Между прочим, до Ончукова по-
сетили тот же район хорошо известный нам С. В. Максимов и Ф. М.
Истомин, причем последний даже специально интересовался былинами
на Печоре.® Пример, доказывающий, что иной раз даже неуспех спе-
циальных поискав не может еще служить доказательством отсутствия
эпической традиции в той или иной местности. Так, собирательница Ли-
яева пришла к печальному выводу об отсутствии таковой в Белозер-
ском крае, —• однако позже братья Соколовы блестяще там ее уста-
новили.4
Вопрос об отсутствии былинной традиции в южных великорусских
.губерниях считался 'вполне решенным, — однако, А. Зачнняав 'подверг,
это суждение основательному пересмотру и заставил (в (достаточной сте-
пени усомниться в правильности прежнего решения вопроса.® Наконец,
имели ли бы мы такие богатые сокровища с берегов Белого моря, из
Архангельской губернии, если бы не было специальных и длительных
изучений А. іВ. Маркова или А. Д. Григорьева и современных исследо-
ваний А. М. Астаховой. До появления их сборников наши представле-
ния о той и другой области были 'совершенно И Н Ы І М И . Любопытно, что
Вс. Миллер і(е названной ранее статье) утверждал меньшую живучесть
эпической традиции в Архангельской туб.® Таким образом, выясняется
определенно важность и личной энергии, іи личного уменья собирателя,
и іапециально предпринимаемых поисков. Между тем, в Сибирь в досо-
ветский период ей разу не было снаряжено ни одной научной экспеди-
ции со специальными фольклористическими целями. Все, что мы имели

1 А. Лобода. «Рус. богатырский эпос». К. 1896. Стр. 90.

2 Оячуков. «Печорские былины». Спб. 1904, стр. XXVI.

3 Там же, стр. XXV.

4 Б. и Ю. Соколовы. «Песни и сказки Белозерского края». П. 1915.
® А. Зачиняев. «Об эпических преданиях Орловской, Курской и Во-
ронежской губерний». 1906.
® Вс. Миллер. Назв. соч. Стр. 74. О том же: Лобода. Назв. соч. Стр.
88. С такой же категоричностью, как и по поводу Сибири, автор писал
об Европейской России. Она «вполне исследована и более того, что уже
известно, дать не может».
 от того периода в области изучения русского фольклора, — в значи-
тельной части, результат работ «мимоходом», работ случайных и, вдо-
бавок, выполненных зачастую также случайными людьми и уже во вся-
ком случае імало подготовленными, как констатирует Пыпии.
Естественно, что при такой случайной работе, при поверхностном
знакомстве с населением, схватывается только то, что лежит наверху,
плавает, так сказать, иа поверхности —• лирические песни, 'Свадебные и
т. п. легко доступным материал, эпос же принадлежит к числу сокро-
вищ, таящихся глубоко, и для извлечения его нужны серьезные «подзем-
ные работы». Оттого-то так мало в Сибири собственно эпических запи-
сей при изобилии текстов лирической и обрядовой поэзии.
Но как только от случайного собирания и записывания переходили
к .длительным и систематическим поискам, — почти всегда натыкались и
на остатки эпоса, иногда весьма обильные. Пример —• работы Гуляева на
Алтае. Маікаренмо и Савельева — в Енисейском крае іи Приангарье, Бо-
гораза —- в Якутской области и др. Но таких систематических обследо-
ваний, повторяю, было крайне мало. Их было мало уже и потому, что
ях a priori считали обреченными на неудачу. Утверждения Щапова и
его последователей лежали тяжелым грузом на этнографіичааком изуче-
нии русской народности в Сибири.
Попытаемся все-таки подвести итоги тому, что так или иначе, но
сделано уже в этой области.

III

По подсчету, .сделанному в 1896 году Лободой, яа долю Сибири при-

ходилось .27 записей былинных текстов (не считая «Сборника Кирши Да-
нилова», который он относил к Приуралью). После выхода в свет рабо-
ты Лободы появился -еще ряд записей, составивших впоследствии сбор-
ник под редакцией Вс. Миллера «Былины новой и недавней записи».
Число сибирских текстов в этом сборнике достигало 16. Сборник Вс.
Мтіллера вышел в 1907 соду; в том же году в «Живой Старине» был
олубликоэан ряд записей, сделанных А. А. Макаренко в Енисейской гу-
бернии; в 1911 госту там же Вс. Миллероім было извлечено из архива
Академии наук несколько текстов, остававшихся не напечатанными, из
записей Гуляева; 1 в 1913 году появились интересные материалы, собран-
ные в Русском Устье, в том числе две былины.2 Наконец, уже в период
войны были напечатаны запиои ЧеканинонопоЗ (Из Енис. губ.), А. В.
Пруссак* (из Ир.кут. губ.). Одна былина целиком и несколько былинных
отрывков записаны мной в 1914 г. в Амурской области.з В советскую
эпоху опубликованы записи двух былин, сделанные еще в 900-х годах
А. Савельевыім в ЛриангарьеА Таким образом, перед нами свыше

1 Вс. Миллер. «Две сибирские былины из записей С. И. Гуляева».

«Жив. Ст.». 1911. III—IV; стр. 446-^4-52.
2 «Этн. Обозр.», 1913.
3 «Этн. Обозр.», 1916.
4 Приложение к «Живой старине», 1915, № 2.

s См. «Отчет отд. русск. іяз. и словесности Ак. наук» за ,1914 г.

6 А. Савельев. «Былинный эпос в Приангарском крае». «Изв.. Сред.-
Сиб. отд. РГО>, т. III, в. 3, (Краен., 1926,

Былины. 2. 17
60 текстов, записанных в Сибири, не считая материалов «Сборника
Кирши Данилова».
Необходимо выяснить, ч т о перед нами: случайно сохранившиеся об-
ломки или «лады чеіго-то более .прочного, некогда цельного и устойчи-
вого.
Остановимся .прежде всего на так называемом «.Сборнике Кирши Да-
нилова». .'Правда, .некоторые исследователи оспаривают его сибирское
происхождение, — есть исследователи, которые .выдвигают (правда, без
особо веских доводов) .гипотезу об уральском происхождении этого
сборника. Вс. Миллер .полагал, что районом «Сборника» можно считать
северо-восточные части (Пермской губернии, южную — Тобольской и,
Томской; П. Богословский ограничивает его Пермским краем.
Впрочем, в настоящем случаіе место составления сборника и его за-
писи не имеет большого значения. Сейчас же отметим только тот несом-
ненный факт, что, где бы «и был составлен и записан «Сборник», он все
же несомненно прояйел сибирскую среду. Веские аргументы для подоб-
ного утверждения .мы находим у редактора последнего издания «Сбор-
ника», весьма осторожно учитывающего все pro и contra сибирской
гипотезы. Даже оставляя .в стороне данные диалектологические (как мо-
гущие (при опоре между Уралом и Сибирью) быть опорными),1 мы в
самом тексте находим целый .ряд прямых указаний на ту среду, через
которую .прошел «Сборник» и в которой мог вращаться его материал.
«Предположение, что тексты сборника, — пишет редактор издания,—
записаны или ,в Сибири или ів другой местности, но от .певца, усвоивше-
го их в Сибири, подтверждают... и некоторые особенности этих текстов;
в трех местах мы встречаем ів сборнике характерную оговорку: «по на-
шему по .сибирскому»; для никоторых .песен указанием на то, что мы
имеем в .ник дело с сибирскими вариантами, служат признаки .местной,
окраски в подробностях: упоминаются тюменские бабы, в запевке читаем:
«Москва женилась, Казань понела; понизовые города в приданые ввела:
Иркуцка, Якуцка, Енисейской .городок»; среди разных народов упоми-
наются чукчи и олюторы. «Наконец, .нужно отметить, что .в сборнике на-
ходятся две песни о .сибирских событиях, неизвестные я других сборни-
ках», 2 именно, песни .о похождениях селемгиіноких и амурских казаков.
Оставим в .стороне песнь о покорении Сибири Ермаіком, которая, конеч-
но, -могла и -сложиться и держаться -на Уірале.
К этому -можно добавить, что как раз одна из песен о сибирских
событиях представляет собою задорную, насмешливую песенку: «а при-
будут казаки в іСеленденской острог, -по базарам казаки он-е .похажива-
ют, а и хвастают .казаки С-еленденскии, молодцы, а своими веть дырами
широкими».2 Конечно, только в среде, близкой затронутому событию,
-могла возникнуть и удержаться такого рода песня. И, само собой, ни-

1 іПо мнению П. Шеффе-ра, редактора последнего издания, и осо-

бенно проф. Е. .Будде («Журн. Мин, Нар. Проев.», 1902 іг.) диалектоло-
гические данные дают весьма много оснований для отнесения записей
к Сибири.
2 «Сборник Кирши Данилова». Изд. Пуб. Б-ки .под ред. П. Н. Шеф-

фе-ра. Спб., 1901, стр. ХХѴ-ХХѴІ.

3 Там же, стр. 127.
 где, кроме Сибири, не могла сложиться песнь —• насмешка над неудач-
ным походом селенгинских героев, — едва ли где-нибудь, кроме Сиби-
ри, или не в среде сибирских людей, могла сложиться и песнь о столк-
новении амурских казаков с богдойским князцем. Любопытно, что и
географические сибирские названия упоминаются преимущественно в
шутливых запевках, — не дает ли и это указания на среду, через кото-
рую прошел «Сборник». Его (.материал определенно говорит о долгом пре-
бывании в Сибири и, может быть, в весьма отдаленной ее части.
За связь текстов ««Сборника» с Сибирью, наконец, красноречиво го-
ворит и письмо Демидова к историку Миллеру ори присылке ему одной
из песен, (вошедших также в «Сборник».
« Приведем это письмо целикам: «Милостивый государь Федор Ивано-
вич в орисудствие (ваше у меня благоволил мне приказать прислать о се-
ле Романовіаке, а ныне называют с чево (Преображенским, а достал от
сибираких людей, понеже туды всех разумных дураков посылают, кото-
рый 'прошедшую историю поют на голооу, которую при сем к вашему
высокородию посылаю...» и т. д. 1
Это письмо не только крепко связывает «Сборник» с Сибирью, не
только дает возможность установить факт существования среди сибир-
ских людей знания былин, но позволяет я определить, откуда черпали
это знание «сибирские люди». Письмо определенно называет и их учи-
телей: это те ««разумные дураки», которых «туды», т. е. в Сибирь,
ссылали.
В выражении «раз'умные дураки» не нужно видеть какой-либо игры
слов, какого-либо бьющего на остроумие противопоставления. «Дурак»
здесь употреблено не в смысле оценки умственных качеств, но ів смыс-
ле профессии, занятия. Дурак — т. е. шут, потешник. «Разумные дура-
ки» могло означать тех іпотешяикав-профессианалав, в чей репертуар
(входило, помимо балагурства и шутовства, и знание серьезных быле-
вьих и исторических песен, т. е. пение «прошедшей истории:». Такими
«разумными дураками» несомненно с (полным правом могли называться
лихие молодцы, веселые скоморохи, «люди вежливые да очесливыг», —
их влиянием отмечены все известные до сих пор репертуары: олонецкий,
архангельский, печорский, — резко скоморошья струя чувствуется и в
«Сборнике іКирыіи Данилова». Пример — песня о госте Терентьище. И
уже -редактор «Сборника», — правда, :в очень осторожной форме, — по-
ставил (вопрос: не говорит ли авоеобразный по настроению и как будто
•подобранный материал {былина, песня и пародия на нее) «о репертуаре
спевшейся, сплоченной группы певцев, вероятно, скоморохов». 2
Но так или иначе, влияние и роль скоморохов в деле заноса эпиче-
ского предания в Сибирь несомненны. Скоморошья, невольная, как сви-
детельствует письмо Демидова, колонизация Сибири была одним из пу-
тей (перехода в Сибирь эпических песен и преданий и самого' песенного
искусства.
С Западной же Сибирью связаны и записи С. И. Гуляева, относя-

1 Там же, стр. 195.

3 .Сборник Кирши Данилова". Изд. Пуб Б-ки под ред. П. H Шеф-
фера. Спб., 1901, стр. 195.
щие-ся к -южному и северному Алтаю. Богатые следы эпоса отмечены
на Алтае очень давно, — на их существование обратил внимание С. И.
Гуляев еще в 1839 г. В цитированной уже статье «О сибирских круго-
вых песнях» он сообщил о существовании на Алтае сказок -и песен о
князе Владимире. Он называет ряд и-мен сказителей, из которых осо-
бенно выделяет Семена Ивановича Божина и Ивана Максимовича Кал-
листратова. «Сказки первого из них были различного содержания, — пи-
шет он, — и те из них, которые заключали ІВ себе богатырские подвиги
витязей русской земли, отличались особенно плавным рассказом.»і У
второго Гуляев слышал «поэмы». По его описанию, «они состояли из
белых стихов, совершенно такого же размера, как ів поэмах Кирши Да-
нилова. Сходны они с ними и по содержанию и по інапевіу». Позже
С. И. Гуляев познакомился .с рядом былинных сказителей, из которых
самым замечательным был барнаульский крестьянин Леонтий Туйицым.
Этот певец унаследовал свой репертуар от -отца, который в свою -оче-
редь перенял его от своего отца, т. е. деда Леонтия Туішщьша, Таким
обр-азом, в -семье Тупицы-ных хранились былины -в течение трех поко-
лений, переходя от отца к сыну.2 Яркий пример прочности традиции!
Из Енисейской -губернии мы имеем -ряд текстов, записанных разны-
ми собирателями в разные годы и в разных местах. Первые записи были
сдела-ны в 40-х годах Костроівым, -позже — © 50-х года-х — Кривошап-
киным, в 1916 -г. — Чеканин-ским. Между ними, в -промежутке, опубли-
кованы записи Александрова и Макаренко, в 1926 г. опубликованы запи-
си А. Савельева, относящиеся, как уже сказано, к началу 900-х годов.
Все это в достаточной степени свидетельствует о значительности бы-
линного достояния, хранившегося некогда в -пределах обширной Ени-
сейской губернии.
Несомненно -существование былой эпической традиции и в Якутской
области. Уже Худяшв записал -в 70-іх годах -несколько ска-зок у русско-
го населения, -в -т-о-м числе две-три эпические п-есяи. Иім же было запи-
сано несколько русских сказок у якуто-в, заимствовавших их у рус-оког-о
населения (Илья Муро-мец — -старец -пшшпр-им). При чем былины «были
зап-исакы Худякоівым от у-рожен-ца -еще' более -глухо-по, чем даже Верхо-
янск, поселка Русско-е Устье, лежащег-о близ віпаден-ия реки Индигирки
в Ледовитый океан. «Сильно объ-як-утившись, занимаясь -рыбной ловлей и
охотой, ведя одинаковый образ жизни е туземным якутским населением,
русские колонисты не только сбе-ре-гли -кое-что из запаса родных песен
и сказок, но -передали некоторые из них якутам на их родном языке».
Позже в том же Русском Устье, этом гиблом месте, являющемся «са-
мым крайним пунктам человеческого жилья на севере», были записаны
еще две былины.
Наконец, относительно Колымюког-о округа -ряд ценнейших материа-
лов сообщил в известной работе -своей В. Г. -Богрраз (Н. А. Тан), также
бывший подневольным- жителем края. Им записан ряд текстов истори-
ческих -песен и былины; но, к сожалению, -в то время, -когда записывал
В. Г. Богора-з, зн-а-ние былин уже почти совершенно утрачивалось и
там, — удалось записать только -некоторые, -не всегда складные, отрыв-

1 «Отеч. Зап.», 1839, т. III, отд. VIII, стр. 55.

2 Вс. Миллер. «Очерки», стр. 87.
ки. А -между тем, собиратель определенно констатирует, что «бьилины
о богатырях (старины), наряду со старинными песнями и сказками и
многими старинными словами <и оборотами речи, до последнего времени
сохранились в памяти русского населения на Колыме. Лет 30-40 тому
назад (т. е. в 60-х годах) еще быши живы люди, которые вдали много
старин от -слова до -слова; их (распевали дѳвки на ів-ечеріках, а парни —
на весенних -гулянках во время ярмарки».і Во время пребывания там- Бо-
гораза это уже вышло из моды.
Меньшим материалом імы располагаем из других частей Сибири.
Особенно -слабо представлена Иркутская губерния. Последняя вообще и
до сих пор слабее других изучена в этнографическом отношении. Но з
существовании былин в Иркутской губернии в прошлом -сомневаться не
приходится. Так, мы только что упоминали записи А. В. Пруссак. 2 Кро-
ме того, еще в 1827 году в «Московском Телеграфе» Н. Полевой, ирку-
тянин родом, напечатал быдииу об Илье Муромце на -Соколе-корабле.
В предисловии он -сообщил, что эта песнь напечатана им с хранившегося
у «его -списка, составленного в Сибири, где -прежде эта песнь была на-
родною. Причем он заявлял, что -предполагает опубликовать все
собранные им старинные русские песни. 2 Но почему-то намерения свое-
го он выполнить не смог, обещанного опубликования не -произошло,
и сборник, составленный Н. Полевым, видимо, где-то 'затерялся. Поло-
жительно, какой-то рок тяготел над изучением эпического богатства
Сибири.
Столь же скудно -обследована и Забайкальская область. Только в
1897 году Н. Мендельсон опубликовал найденную им в бумагах скончав-
шегося в том году в Нерчинске М. А. Зензинова былину о СтавреА
-Восточно-Сибирским отделом Географического общества в Забай-
кальскую область был специально командирован для -собирания -песенно-
го -материала Н. -Протасов. Ему не удало-сь записать ни одн-ого былин-
ного текста, но в -своем отчете он все же высказал твердую уверенность
в возможности найти былины -в Забайкалье. Для этого, утверждал он,
только нужно -предпринять более обширные -поиски и с большими сред-
ствами, чем были у него.»
Еще не та-к давно существовали знатоки былин на Амуре.б Следы
существования былинной поэзии и память об ее знатоках мне удалось
установить и во время м-оей этнографической поездки по реке Лене, з
пределах Верхоленского уезда. 7
Эти данные позволяют в полной м-ере поставить вопрос о существо-
вании в прошлом эпической традиции в -Сибири -и эти же материалы по-

1 В. Богораз. «Областной словарь колымского наречия». Сб. отд.

рус. яз. и слов. А. Н., т. 68; стр. 170—171.
2 «Живая Старина». 1915. Приложение № 2.
2 В. -Каллаш. «Одна из ранних записей былин». «Этн. Обозр.», 1900,
№ 1.
4 «Этн. Обозр.», 1897, № 4.
• 5 Н. Протасов. Назв. соч.
6 С-м. мой отчет о поездке по Амуру («Отчет отд. русск. яз. и слов.»,

1914 г.).
7 «Отчет отд. русск. яз. и слов.» за 1915 г.
зволяют установить и пути заноса в Сибирь старинной былеівой песни.
Об одном из них мы уже говорили выше. О другом свидетельствует
С. И. Гуляев. Он утверждал, «что первоначальное русское население Алтая
образовалось поеимущестівенно из жителей северных губеоний. Эти вы-
ходцы стали переселяться в южную Сибирь в начале XVIII века, при-
влеченные столько же выгодами жизни, сколько и возможностью от-
правлять по правилам разных раскольничьих сект религиозные обряды
в так называемых пустынях, устраиваемых в дремучих лесах... Пересе-
ляясь туда, они уносили с собою предания старины о Владимире и бо-
гатырях его, которые и .передавались из рода в рад, сохранившись
доныне (в 50-х годах) точно так же, как и многие забытые уже в дру-
гих местах обряды и обычаи.»
Третьим путем была казачья колонизация. Последняя івообще являет-
ся одним из самых значительных факторов ,в распространении и заносе
эпических сказаний. 1 Так, казаки занесли былины на берега Кубани и
Терека; факт казачьей колонизации объясняет нам находку былин среди
уральского казачества; с казаками же проникал эпос и в Сибирь. Казаки
не только сумели донести старую іпеснію до пределов Якутского края и
передать ее там соседним первобытным племенам, но они еще долго пы-
тались .сохранить эти традиционные формы, пользуясь имя для воспе-
вания или дружеского высмеивания своих похождений. Несомненно ка-
зачьего происхождения былина «Сборника» об Ермаке; есть вое основа-
ния предполагать казачье творчество и в (названных выше песнях о по-
ходе селѳнпиеских «аізаков и столкновении с богдойским князцем.
Факт существования казачьего предания ів прозаической и песенной
форме .засвидетельствован достаточно красноречиво и сибирскими лето-
писями. В состав второй редакции Строгановской летописи внесена бы-
лина о покорении (Сибири Ермаком, текст которой очень близок к записи
«Сборника Кирши».2 В летописи Саввы Есипова встречается определен^,
ное указание на рассказы старых казаков в качестве источников. Эти
последние свидетельства, — овидетельства тесной связи летописного рас-
сказа и народного предания, — для нас вдвойне драгоценны. Они не
только служат лишним доказательством существования в прошлом Си-
бири некоей эпической традиции, но, как это уже заметил акад. JI. Н.
Майков, проливают свет и на то значение, какое имела былина или
историческая песня, вообще народное предание в старинной народной
жизни,з в частности, стало быть и в Сибири*

1 См. у проф. М. Сперанского «Русская устная словесность», М.,

1917, особ. стр. 184. О том іж-е пишет нроф. Шамбинаго: «Сибирь, засе-
ленная казаками, была тем не менее вне влияний вечно мутящегося По-
волжья, — поэтому песни, записанные в ней, хотя и изменены, но не в
такой степени, как в казачьей Украине. Наличность же такого собра-
ния, как Кирша Данилов, показывает, что ів основе-то у казаков лежал
серьезный репертуар старой поэзии». («История русской народной сло-
весности», М., 1914, литопр.; стр. 113—114).
2 Л Н. Майков. «Отрывок былины в сибирской летописи». «Жиз.
Стар.», 1891, в. III, стр. 120-135.
3 Там же, стр. 132.
* В статье о «Древних Российских стихотворениях» В. Белинский
писал (в 1841 г.): «Очень вероятно, что в Сибири Кирша имел больше,
 Таким образом, мы имеем полное право утверждать, что народное
предание, народная песня, сказка « древний бы;т не были оставлены си-
бирским« засельвиками по ту сторону Урала, іно вместе с ними переза-
лили через «камень», сохранились там и остались бытовать в новых ус-
ловиях, цепко держа во власти своих образов население и проникая во
все стороны народной жизни. Исследователи русского эпоса неоднократ-
но подчеркивали свободолюбивый характер русского северянина и виде-
ли в этих свойствах характера северно-іруоского населения один из су-
щественнейших и могучих факторов, содействующих сохранности и попу-
лярности былин на севере. Северному крестьянству, не знавшему крепост-
ного права, была близка и дорога геро-ика былин, и потому-то последнее
не только тщательно сохраняло іу себя старое наследие, но .выдвинуло
из своей среды огромный ряд выдающихся мастеров, которые разраба-
тывали далее это наследие, внося ів него новые образы и новые краски,
В значительной степени эти наблюдения ирилюжимы и к изучению
сибирской эпической традиции. В условиях жизни сибирского крестьян-
ства было также немало элементов, содействовавших сохранности былин,
и особенно на Алтае. «Весь Заводский округ, — свидетельствует С. И.
Гуляев, — -называли прежде Беловодье, что означало «рай вольный,
обильный -всеми житейскими потребностями и удобный для по-селени-я в
каких угодно местах». Туда-то в начале XVIII столетия стремились мно-
гие жители северо-восточных областей России. «По следам промышлен-
ников» (звероловов) приходили туда целыми обществами: одни для ос-
вобождения от -своих обязанностей, иногда от наказания, а другие, и
более всего, для житья по ев-оей воле, для беспошлинной -мено-вой тор-
говли с инородцами и проч. Первоначальные поселения основываемы бы-
ли из боязни набегов татар -и -калмыков в непроходимых дремучих ле-
сах нынешнего {писано в 1846 г.) Кузнецкого -округа».1 -В этих лесах
хранились -и культивировались исконные русские -предания -и іпе-сни, ска-
зания, героические образы. Из среды этого населения -вышел -и -ряд вы-
дающихся ска-звтелей, т-ворчество которых, к -сожалению, -не было свое-
временно -изучено и -собрано.

Но все же, на основании всех имеющихся у нас, — хотя бы -и дале-

ко не полных, — -сведений, мож-но утверждать, что еще в середине
XIX века эпическая традиция в -Сибири, особенно в ее западной части,
была весьма значительна; записи же -конца XIX -и начала XX івеков по-
казывают, что она сохранялась, хотя уже и н-е в таких размерах, и мно-

чем где-нибудь, возможности собрать древние стихотворения (т. е. бы-

лины и исторические песни. М. -А.): обыкновенно колонисты с особен-
ною любовью и с особенным -старанием хранят памятники своей перво-
бытной родины. Вообще, в Сибири и теперь еще" сохранился во всей
чистоте первобытный духовный тип старой Руси». (Полное собрание со-
чинений В. Г. Белинского, под ред. С. А. Венгерова, т. VI, Сиб. 1903 г.
Стр. 382). Очень возможно, что эти строки написаны под влиянием
статьи С. -И. Гуляева 1839 -года, также напечатанной в «От. Зап.», где
тогда сотрудничал и Белинский.
1 С. И. Гуляев. «Алтайские каменщики». «С.-Петербургские Ведомо
сти», 1845, № 21.
го позже. Быть может, если бы ® эти годы производились систематиче-
ские фольклорные обследования на том же -Алтае, в районах, где были
обнаружены и записаны -былины в XIX веке, наши сведения о былевом
богатстве Сибири были бы иными.
Ценнейшими памятниками этой старой сибирской традиции являют-
ся «Сборник Кирши Данилова» и 'Сборник 'С. И. Гуляева. Оба они про-
исходят из Западной Сибири, и в их репертуаре много общего. Вместе
с тем, они еоіхравшци более, чем какие бы то ни было другие былин-
ные тексты, много черт глубокой древности, что ставит оба эти сборни-
ка на одно из первых мест в русской фольклористике. «Сборник Кирши
Данилова» относится к -середине XVIII века; тексты Леонт-ия Тупицы-на
записаіны С. И. Гуляевым ів 60 j x годах -прошлого века, но переняты эти
былины Тупицыным были много раньше. Он усвоил их от своего отца
и деда, которые также были замечательными знатоками былин и песен;
дед Иван Тупицын был, кроме того, выдающимся свадебным дружкой.
В 1878 году Леонтию Туіпицыну было более 60 лет, — стало-быть,
он родился в середине 10-х годов XIX века. Годы рождения отца и де-
да, к сожалению, неизвестны, но, если предположить, что и Леонтий и
его отец были в семье первенцами, то -и тогда год рождения деда дол-
жен относиться примерно к 70-м годам XVIII века, ни в коем случае не
позже, но вполне возможно, что « раньше. Таіким образом, репертуар
Тупицынской семьи восходит -к середине ХѴШ века, — и это объясняет
наличие в нем таких черт, которые уже не сохранили нам другие
записи.
Это относится, впрочем, не только к текстам Тупицына, но и ко
всей алтайской традиции в целом. Характерным -примером может слу-
жить образ Алеши Попович-а в алтайских былинах.
Образ Алеши Поповича в русском эпосе носит двойственный харак-
тер. іПо большей части он выступает в малопривлекательной роли «жен-
ского прелестника», «бабьего нераомешн-ика» и т. д. Таковы распростра-
ненные былины о неудачной женитьбе Алешіи («Алеша и Добрыня»), об
Алеше и сестре братьев Збродовичей (Петровичей) -и др.; в то же вре-
мя он — неизменный соучастник подвигав Ильи и Дабрыни и, вместе с
тем, стоит во -главе «заставы богатырской», оберегающей Ру-сь от вра-
гов, выделяясь среди других богатырей «смелостью», и «удалью», «на-
пуском». Он же является одним ив героев былины «О том, как переве-
лись богатыри на Руда», в основе которой лежат воспоминания о калк-
ек-ой -битве. Наконец, -сохранились былины, где он является победителем
змея Тугарина.
Исследователи давно уже установили причины этой двойственности.
Несомненно, в древнейшую пору героического эпоса, Алеша пред-
ставлялся одним из основных «удалых хороброе», отголоски славы ко-
торого -сохранили и летописные -сказания об Александре Поповиче.
Однако, в дальнейшем «на образе -Алеши оказалось отношение народа
к тому сословию, представителем которого явился Алеша в эпосе. На
богатыря-поповича были перенесены характерные для русского кре-
стьянства автшкшовсиие настроения. Это особенно ярко сказалось в
одном из вариантов былины о заставе (Киреевский, I, стр. 45), где Але-
ша характеризуется такими чертами:
 іГП

1 "
а

і
•is 1
II

J
щ.
• i! P
—j-d I

4
1ч
î

іед j ? о
 Алешенька роду поповского,
Поповские глаза завидущие,
Поповские руки загребущие,
Увидит Алеша на нахвальщике
Много золота, серебра, —
Злату Алеша позавидует,
Пагинет Алеша -по-напрасному.
Ѳто привело, с одной стороны, к тому, что к имени Алеши пристали та-
кие международные -сюжеты, как «неудачная .женитьба героя» (или, как
этот -сюжет озаглавливается иначе, «муж на -свадьбе своей жены»),,
«обольщенная -сест-ра ботаты-рей» и т. п., а с другой, — ряд героиче-
ских подвигов Алеши оказался перенесенным на других богатырей,
так, например, былина «Илья и Идолище» несомненно находится в тес-
нейшей генетической св-язи с былиной об Алеше и Тугарине и возник-
ла яа основе последней.
В -северных былинах героический облик Алеши уже -потускнел, в
них преобладают -поздние чеірты —- черты «бабьего -прелестника и пере-
смеш'ника» — тогда -как сибирские варианты: тексты Кирши, -верхоян-
ские записи Худякоіва, колымские —- Богораза, а также .и алтайские —
-все они дают в основном героический образ Алеши, отважного -победи-
теля Змея Тугарина. Наиболее -полно -ра-зр-аботан этот сюжет только в.
сибирских былинах. Таким образом, сибирские варианты играют огром-
ную іроль при анализе -судеб былевого обра-за Алеши Иѵ -вместе с тем,
свидетельствуют о боль-шей архаичности сибирского репертуара.!
Большое количество архаических черт сохранилось и в других бы-,
ликах и, о-собѳнно, в -исторических песнях. О глубокой древности алтай-
ских былин свидетельствует и их художественная сторона, —• особенно-
замечательны своей художественной силой тексты Тупицьша. Бпо были-
ны являются ярким іпримеро-м, так называемого, классического или
строго эпического стиля. Под таким -типо-м следует понимать, —• пишет
А. М. Астахова, — «тип сказителя, овладевшего всеми характерными
приемами э-пической поэзии и любовно -их культивирующего. Соблю-
дается вся эпическая обрядность, троичность эпизодов, прием нароста-
ния в повторениях, -приемы ретардации (замедления) и - п р о ч . » 2 Дей-
ствие у -таких сказителей развивается медленно, спокойно, и былевые
образы получают какую-то «торжественную величавость» з.
В этом отношении своеобразным шеде-вром Леонтия Тушицына яз-
ляетея былина о Василии Казимерском. Здесь особенно полно прояви-
лось его прекрасное владение эпической обрядностью: таково описание
пира («-и во іполуп-ир-у бо-яре нап-ивалиоя, и ів п-олукушаньях бояре на-
едалися»), обращение к бояра-м князя («по гриднице п-охаживат, белыми
руками -помахиват и могучими плечами поворачиват и -сам говорит та-

1 -См., напр., Киреевский, IV, стр. 18, 22; Гильфердинг — №№ 4, 22,.

48, 63; Ончуко-в — № 20; Марков — № 43; Григорьев, кн. 1, №№ 90,

112, 138; III, №№ 19, 45 и 51 и >мя. др. — данный перечень не -носит
исчерпывающего характера.
2 А. М. Астахова. «Былины Севера», т. I. И-зд. Фольклорной комис-
сии при институте этнографии Академии наук, Л., 1938, стр. 85.
3 Там же.
иовы слова» — это описание повторяется Тупицьшым и в других были-
нах), и, главным образом, описание дани.
Князь Владимир вызывает,
Кто 'бы съездил в землю дальную,
іВ землю дальную, Поленецкую,
К цаірю Батуру ко Батвесову?
Кто бы свез ему дани-пошлины
За те годы за прошлые,
И за те времена — за двенадцать лет?
Кто бы ювез сорок телег чиста серебра?
Кто бы свез сорок телег красна золота?
Кто бы свез -сорок телег окатна жемчуга?
Кто бы сівез сорок сороков ясных соколов?
Кто бы сіве-з сорок сороков черных соболей?
Кто бы свез -сорок сороков черных выжлыков?
Кто бы -свел сорок -сивых жеребцов?

В этом же плане можно указать и совершенно исключительную по

своей яркости и (художественной -силе картину хвастовства Став-ра.
Внешне эта картина как бы соткана из «общих -мест» э-поса, но в своей
-цельности ока дает необычай-но яркий -и увлекательный образ древне-
русского удальца. Позволю себе -привести этот пример целиком:
Из того из места из середнего
Выступал удалый, добрый -молодец
На те -на ноженьки на резвые,
На те сапожки зеле-н-сафьян,
На те каблучки на серебряны,
На те гвоздочки золочены,
По имени -Ста-в-ер сын Годенович:
«Я тебя, князя, не славнее,
Я тебя, князя, не вышее.
Только я тебя, князя, иобогачее:
У меня-то было ів Столе-гоіроде
Стоял д-оім-ишко не коры-синенькой,
Не корыстный домишко на версте стоит,
На той в-е-рсте пятисотныя;
Круг того дома железный тын,
На каждой тынинке по маковке,
По маковке да -позолоченной;
' По свечке горит да воску я-рово.
Во тем во ты-ну стоят три терема.
Три терема златоверх оваты:
Пол-середа одного -серебра,
Лаэицы, ібулавецы золотые,
Стены лиоица-міи убиваны,
И не здешними лисицами, —• заморскими.
Во -первом ггерему — золотая казна,
Во втором терему — платье цветное,
-Во третьем терему —• молодая жена,
 Молодая Василиса, дочь Никулишна.
У «ей белое лицо, ровно белый снег,
Ягодицы, ровно маковицы,
Черные брови черна соболя,
Ясные очи ясна сокола,
Ретивым она сердцем хитра-мудра».

Мотивы (молодецкой похвальбы вообще очень распространены в ал-

тайских записях, — очевидно, эти образы находили какой-то особенно
созвучный отклик в местном населении.
Выделяются своей художественностью и исторические иеони, запи-
санные на Алтае. Так, например, уже Вс. Миллер обратил внимание на
песню о Борисе Петровиче Шереметеве, содержащую «художественное
изображение поля битвы в чертах, знакомых иам из «Слова о полку
Игорѳве»:
Не сохами эта пашенка распахана,
Не боронами эта пашенка боронена,
Не шненою эта пашенка посеяна,
Не дождями эта пашенка поливана, —
Распахана была пашенка штыкам«,
Боронена солдатскими тесаками,
Насеяна молодецкими головам«,
Поливана человеческой алой кровью.

С. И. Гуляев рассказывает о несчастии, которое постигло Тушщына

-в 1863 году: он внезапно ослеп. Тяжелое бедствие не сломило, однако,
его энергии, но отразилось іна его (Внутреннем мире, усилив религиоз-
ные настроения. Это значительно сказалось и на содержании его бы-
лин, с частыми упоминаниями бога, ангелов, богородицы. Так, когда
Илья Муромец освободил город Кидош, то благодарить его выходят у
Туггицына «попы, отцы дьяконы», они выносят образа « иконы и слу-
жат «службу молебную», удивляясь: «То ли город наш бог защитил, т с
ли ангелы святые?» Одной из общих формул является у него обраще-
ние к богородице и т. д. Но эти церко.вяо-религиозные моменты явля-
ются чертами поздними, привнесенными, « мало гармонируют со всем
стилем былин Тупмцына, —- в основном его творчество отчетливо выра-
жает народные тенденции с презрительным отношением к боярам и
князьям, с апофеозом крестьянской силы (характерный пример: былина
о первой поездке Ильи в Киев) и молодецкой удали.
Наконец, порой выступают в алтайских (былинах и черты местного
быта и природы: так, встречаются упоминания о местных народах; в
былине о 'Ставре «грозный посол» требует для постоя «пятьдесят фа-
тер», .в былине о Заманьше (т. е. Сухмане) дан колоритный образ си-
бирской торной реки, т. е., вернее, чертами взбушевавшейся во время
половодья горной алтайской іреки изображен Днепр:
Теч'ет быстрый Днепр не по-старому,
Не «о-старому, не полірежнему,
ГІожират в себя круты бережки,
 Вымышат в -себя желты, скатны іпеаки,
По яодбережюу несет ветловой лес,
По струе несет креповой лес,
Посередь Днепра несет добрых коней
и т. д.
Эта картина является одним из самых замечательных проявлений
локального элемента в алтайских былинах Гуляевского сборника; что
же касается специальной сибирской тематики, то последняя выражена в
них очень слабо, — и с этой стороны наш сборник очень сильно отли-
чается от «Сборника Кирши Данилова», в котором имеются и пески об
Ермаке и о сибирских народах и сложившиеся уже в- восточной Сибири
песни о селенгинскик казаках и т. д. Алтайские былины в этом отно-
шении более связаны со старинным песенно-русским материалом, и в
этом их огромная историческая ценность. Они показывают, что населе-
ние Сибири бережно хранило общенациональное достояние русского
народа, и тем самым определяют место русских сибиряков в культур-
ной истории страны, решительно опровергая и отметая представления
о каком-то их отрыве от общерусских корней и общерусской культур-
ной традиции.

М. АЗАДОВСКИЙ
 Л. Г. ТУПИЦЫН
(Из письма С. И. Гуляева к Л. Н. Майкову)

«Деревушка Ересная, — небольшая и крайне бедная, — ос-

нована -прадедом Тупицы на при постройке Демидовым Барна-
ульского -за-в-ода. Тупицын жил с семьей ів маленькой кое-как
сколоченной из тонких бр-авешѳк избе, -без сеней, с дверью
прямо -на улицу. Когда мы вошли в избу, Т-уіпицын «топтал»
(-валял) оукн-о в -корыте, держась -рукаіми за жердь, укреп ленную-
іподле стены. С печи выглядывали ч-етвер-о мальчуганов ів -тип-
лык -шапках. Ж-е-на мыла горшки и чаш-ки. Обстановка была
самая -жалкая». -
По приезде в Барнаул, Тупицын, оставшись погостить, передал С. И.
Гуляеву следующий рассказ:
«Прадед мой, Ла-за-рь, — гов-ор-ил он, — в-ыішел откуда-то из
России, н-а р. Ишим, а й-о-том, -по основании А. Н. Демидовым
Барнаульского з-авода, поселился с другими -выходцами там,
-где теперь деревня. Сначала они жили в землянках, занима-
лись рыбною ловлей, перевозили на завод др-о-ва, руду и уг-олъ.
Дед Иван ум-ер с лишком -восьмидесяти лет. Отец Гавр-ило жил
более ісемидес-яти. О-ба знали много былин, песен и -преданий.
Кроме того, дед, как -свадебный дружка, славился еще и эна •
хар-ством и выкиды-вал іна свадьібаіх не-постижимы-е штуки, -против
недобрых знахарей и знахарок. Отец, занимаясь по -вечерам
какою-либо -работою, -постоянно напевал былины или расска-
зывал о стародавних -в-ременах. Во время исправления завод-
ского «попытка», когда -станут, бы-вал-о, «лагерем» на ночлег,
тогда ів-се, собравшись к огню, -садились около -старима и слу-
шали былины, которые любили также и господа и казаки, ох-
ранявшие -соляные озера (Я-мышевакое и Боров-ое), куда ста-
рик ездил -за солью, и всегда дозволяли ему з-а- -п-енье нагребать,
бесплатно -воза- -по три соли. Слушая -былины, я -напевал их
после один и удержал в памяти: но много и .позабыл».
«Туіпиіцын был неграмотный. В то время, к которому отно-
сится рассказ Леонтия Тупицына (умершего в 1878. г.), он
считал себе более шестидесяти лет. Овдов-ев перед этим лет
за двадцать -пять, женился в другой раз. -От первой жены оста-
лось у н-его три сына -и три дочери. От второй он имел четы-
:рех сыновей и двух дочерей. Сыновья от первого брака все
женаты, іа дочери замужем. Когда мы посетили Тупицына,
старшему сыну от второй жены было 17 лет. Занимаясь рыб-
ного ловлей, перевозкой руды и угля, умея делать лодки, те-
леги, дровни и равную посуду, вить веревки, прясть пеньку
для сетей и вязать их, он мил хорошо; но по смерти1 первой
жены, женитьбы сыновей и выдачи дочерей заімуж, когда
семья разрознилась, хозяйство стало расстраиваться, особен-
но поісме двух постигших его несчастий, которые довели его
до крайней бедности.
Пеірвое, случившееся ів 1855 или 56 иоду, состояло в том,
что однажды, когда оін іпоехал на дровнях за сеном, вонзилась
в икру леівой ноги сосновая «зелиіна» ((«зелье», от которого
готовят «заездки» для верш). Выдергивая занозу, он перело-
мил ее, ноіга :в колене согнулась, от чего и от боли он девять
лет ходил с большим трудом на костылях, но все-таки зани-
мался домашними работами. Рана не заживала, но на девятом
иоду на другой стороне ноги, против іраны образовался нарыв
и показался конец .занозы, которую он імало-помалу и вытащил,
после чего, рана закрылась, нюіга іже осталась согнутою, так
что он во время ходьбы ступал только на оконечности паль-
цев, не касаясь подошвою земли. Другое несчастье — внезап-
ная слепота, поразившая Тупицына в 1863 году. «.В мясопуст-
ное заговенье, — говорил он, — я был1 ів гостях у двоюродно-
го брата Ивана Тупицына. Возвращаясь Д О І М О Й часов в шесть
вечера, « шел по переулку, іпоігода была тихая, но вдруг пах
пул в лицо налетевший с косогора ветерок, от чего у меня за-
тряслись веки и ів Глазах потемнело, так что я добрался до из-
бы уже ощупью». На эту странную причину внезапной слепоты
я обратил внимание местных медиков, которые отозвались, что
подобные случаи (бывают.
Несмотря на потерю зрения, Туішцын постоянно занимался
какою-либо работою, прял пеньку и лен іна сделанной им са-
мим же до слепоты «нрядее» (самопрялке), вязал сети и другие
рыболовные снаряды, выдалбливал водопойные колоды и ко •
рыта, «оельНиіцы» (сеяльницы), «нагаовки» (лотки для «шанег»
и калачей), делал грабли, и вилы, косил траву, когда укажут
ему «поехать» (место, где станут косить), шил даже «азямы»
(армяки) из крестьянского сукна., скроенные женою, при чем
кто-либо нибудь из детей вдевал в иголку нитку. Незадолго
перед імоим знакомством с ним, Тупицыін нарубил 12 сажен
дров для 'одного из соседей. После, по моему заказу, сделал
две водопойные колоды, выдолбленные из сосновых бревен.
Однажды, приехавши ко .мне летом 1871 года, приготовил -па-
ру І Г О Л О В О К для (граблей, а из коіры, содранной с молодых де-
ревцев ветлы, свил веревку, употребляемую для «кошек» (яко •
рей из «каракуль» — сучковатых вершинок сосны, на подобие
мутовок). Многие, видя Тупицына, работающего подобно зря-
чему, не верили, что он слеп; но мнение это совершенно неос-
новательно: зрачки глаз у него (были тусклы, и падающие прямо
 на глаза солнечные лучи не (Производили на него никакого
впечатления. Он замечал, однако ж, солнечный сівет и огонь
овечки, «о из окружающих предметов ничего .различить не
мог.
Леонтий Гаврилович, — человек религиозно-нравственный,—
представлял замечательный тип даровитого великоросса, обла-
давшего обширною памятью и наблюдательностью. В простой
ясной речи он передавал обстоятельно все случившееся с ним
в жизни, виденное и слышанное от других. Убежденный в исти-
не того, о чем іпоется в былинах, он пел их с выражением на
лице чувства внутреннего удовольствия и увлекаясь, 'при поэти-
ческой его натуре,, в мир фантазий. Музыка и пение произво-
дили на него, очевидно, приятное впечатление, как можно бы-
ло судить по проявлявшейся на лице улыбке. Заслышав зна-
комый ему напев, он, при 'чутком музыкальном1 слухе, не мог
удержаться, чтобы не подтягивать про себя мелодии. Кроме
біыілмн, он знал довольно народных песен, обрядовых, круго-
вых, сказок и поверий. Хотя голос у него потерял уже полноту
и свежесть, однако ж былин его заслушивались все. Женская
прислуга наша, когда он, бывало, начнет петь, трогалась до
слез.
Вообще, насколько мы можем судить по личным наблюде-
ниям, жители южной Сибири весьма сочувственно относятся к
былинам и старинным былевым песням, сложенным народам, a
не сочинителями, подделывающимися под народный лад.
Знаменитый натуралист Брэім, іво время проезда в июне
1876 г. через Барнаул в Томск, со своими спутниками Финшем
и црафом Вальдбург-Цейлем, пожелал івидеть Тупицына, за ко-
торым я и послал ів Ересную. Тупицын пропел по нескольку
стихов .из былин и песен, выбранных іиз сборника по особен-
ному характеру мелодий.
Знаменитый путешественник, сидя против іпевца, не сводя
глаз с него, 'внимательно слушал пение...»
В заключение 'С. И. Гуляев замечает: «ни один из семи сы-
новей Леонтия Тупицына не имеет тех дарований и способно-
стей, какими Обладал отец, гаи один не пеіренял былин и песен
ему (Известных».

Б ы л и н ы . 3.
 Былины Л. Г. Тупицына

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
Первая поездка его в Киев 1

(Выводил И Л Ь Я Муромец добра коня

Из завозеньки из новыя,
Накладывал он -пютничкм -бумажные,
На потничии юеделыиіжо черкасское,
5 іКлал обет на палицу боевро
И іна саблю на острую,
[На копье мурзалецкое,
Чтобы не увязы-вать до города до Киева,
До солныішка -до Сеславьева.
10 И ставал в сЦременышко голшшеое,
И (садился в седелышіко черкасское.
Не ясен сокол ів перелет летал,
ІНе белый кречет перепархивал,
Туго ехал удалой добрый молодец,
15 Старый казак Ильи Муромец.
Он и едет ко городу ко Кидошу.
Над К И Д О Ш О І М градом по грехам учинилося:
(Подступала сила іпоганая.
Бил, топтал он силу поганую,
20 Бил, топтал трои -суточки,
[НЕ яйваючи, н-е едаючи,
Со добра коня не слезаючіи.
И во том во городе во Кишоде
Выходили поіпы, отцы дьяконы,
25 Выносили образа и иконы святы,
И служили они службу молебную:
1 Прежде -всего Тупицын рассказал известное предание о том, как
Илья Муромец -сиднем сидел тридцать лет и -потом получил силу бога-
тырскую, как -отец его купил ему жеребца у іпопа за 300 рублей и как
в (.первый раз отправился Илья Муромец -поленичать.
 «То ли город наш бог защитил,
То ли ангел святой,
И выбил, вытоптал силу поганую?»
30 И едет старый казак ко городу іКидошу,
И едет мимо той церкви соборныя,
И говорят іпапы, отцы дьяконы:
«Ой ты той еси, удалой добрый молодец!
Садись за стол хлеб соль ікушати,
35 Ты окажи нам свою отчину».
Проговорил удалой добрый молодец:
«Я по поездке Юриш-Мариш-Шишімаіретин,
По потехе Борис-Королевич млад,
Не изволю я хлеб-соль кушати,
40 А окажите мне дорожку прямоезжую
Ко стольному городу ко Киеву,
Ко лаако'ву князю Владимиру,
Ко солнышку ко-Сеславьеву».
И проговорят попы, отцы дьяконы:
45 «Ой ты ігой еси, удалой добрый молодец!
Больша де дорожка прямоезжая
Прямо шла во стольной Киев-град,
Дак залег Соловей разбойник,
Не проіпущает ни конного, ни пешего».
50 Проговорил удалой добрый молодец:
«Міне туда и дорога-путь».
И подъезжает он к батюшке Днепру-реке.
Не случилось ни мостов, ни переездичков:
И зачал удалой, добрый молодец дубье рвать,
55 Зачал он через Днепр-реку моет мостить,
Переезжать через Днепр-реку на ту сторону.
И заслышал Соловей, вор-разбойник,
И заслышал зіа пятнадцать верст,
И летит навстречу добру молодцу;
60 И садился он на сырой дуб кряковистой,
И приклонялся сырой дуб ко сырой земле.
Засвистал Соловей почсоловьиному,
Зашипел Соловей по-змеиному,
Заревел Соловей по-звериному.
65 Под Ильею конь пал накорач.
И выдергивал он шелыгу подорожную,
Стяігал коня по тучным бедрам,
Сам, молодец, приговаривал:
«Ах ты, волчья сыть, травяной мешок!
70 Не слыхал ты свисту богатырского,
Не слыхал ты шипу змеиного,
Не слыхал ты реіву звериного?»
Тут конь под Ильей раосаржается:
Он окакал выше лесу стоячего,
75 Ниже облака ходячего.
И 'брал старый свой тугой лук,
 И брал из колчана калину стрелу,
И клал он на тетивиу шелковую,
'Стрелял Соловья, вюраіразібюйника,
80 Попадал емгу ів правый іглаз.
И иадат Соловей на сыру землю, %
И іприковал. его ко стрем ену, » ç
Ведет его по чисту полю,
И ведет его ко высоку терему.
ѵ 85 У Соловья, вора-разбойника,

Дочь была сдогадливз;

Отворяла оіна воротички широкие,
На ворота клала сабельку острую,
Хотела срезать старому буйну голову:
90 «ІОЙ ты ігой еси, удалой добрый '.молодец!
Заезжай ко .мне ты на широкий двор!»
А старый казак был сдоігадливой,
Берет он ее на кинжалище острое,
Бросает ее на, сыру землю.
95 И едет добрый молодец чистым полем,
И видит он в поле девять мошДцрв,
Девять молодцов в кулачки бьются
И сами говорят таковы слова:
«Бон батюшка едет, .мужика ведет».
100 На отворот того- лрѵгй говорят:
«Нет, імужик-от ведет нашего батюшка».
И видит он в поле девять молодцов:
Они хочут похитить добра молодца.
Проговорит старый казак Илья Муромец :
105 «Закляни ты своих малых детей,
Не заклянешь — самого смерти предам».
Проговорит Солоівей, вор-разбойник:
«Не троньте вы удала-добра молодца;
У імеіня силушки не с вашу есть,
110 Да старый казак в ігорсти зажал,
Насыпайте вы тележки здатоковаяны,
Насыпайте золота, серебра,
Везите во стольный Киев-град,
И везите на царев кабак,
115 Пойте вы добра молодца и. чествуйте,
Чтобы он меня пустил в живности».
Едет Илья іМуромец чистым полем
И видит опять девять сынов
Соловья, вора-раабойниюаі,
120 В кулачки бьются.
Опять напирают іна Илью Муромца.
Соловей им тут опять отказал:
«Вы не троньте стара казака,
Стара казака, Илью Муромца1,
125 Вы не троньте, лучше кланяйтесь».
Едет он оіпить чистым полем,
 И заівидел опять девять -сынов в (кулачки бьются.
И те опять напирают на стара казака.
Проговори л Соловей, вор-разбойник :
130 «Не (троньте ЛВІЬГ молодца прямоезжего,
У меня ісилы не с ваше, да старый ві горсти зажал»
И немного у него сынов — только двадцать семь.
И едет старой ко городу ко Киеву,
Ко ласковому князю Владимиру;
135 И едет на улицу на широкую,
Ко тому ко терему высокому,
Ко тому -окошечку стекольчату.
Со добра коня старый соскакивал,
Ни к чему коня он не привязывал,
140 Никому коня он не приказывал.
Идет к воротичкам решетчатым,
И опросил он у ворот іприворотникав,
И опросил он у дверей придверніиіков,
Отворял он двери по-малешеньку.
145 И стуіпал он в палату іпо-тиіхошеньку,
Крест кладет по-иисаіному,
Поклон ведет по-ученому,
Кланялся на все стороны:
«Здраствуешь, ласковый Владимир-князь
150 И со душечкой со княгинею!». '
Князьям боярам — на-осоібицу.
Говорит ласковый Владимир-князь:
«Добро жаловать, удалой, добрый молодец!
Ты окаіжи нам, добрый молодец, свою отчину»
155 «Ой ты той еси, ласковый Владимир-князь!
Из того я города из Мурома,
(Старой казак Илья Муромец.
Ехал я мимо Днепра-реки,
Очистил вам дорожку .прямоезжую».
160 Злые бояре подмолчивые,
Говорят таковы слова:
«Мужик ты, імужіик, деревенщина,
Хвастаешь не быльей 'своей,
Чужим именем называешься:
165 Где тебе похитить Соловья, вора-разбойника!»
Тут старому ;за (беду стало,
За великую досаду іпоказалооя,
Говорит он таковы слова:
«Гой еси ты, ласковый Влаідимир-князь!
170 (Скрой ты оконенку стеклянную,
Посмотри на улицу на широку,
Стоит ли мой добрый конь?»
Послушал его ласковый Владимир (киязь,
Скрыл оконенку стеклянную,
175 Посмотрел на улицу на широку,
И увидел, что стоит добрый конь
 С Соловьем, вором-разбойником.
Тут стіаірому за беду стало,
За великую досаду показалоси,
,180 Надевал он черну шляпу, вон пошел.
Тут ласковый Владимир-князь
Наливает чару зелена вина
И бежит скоро на красно крыльцо!
«Ой ты ігой ее и, удалой добрый молодец,
.185 Хоть выіпей ты чару зелена вина!».
И проговорит старый казак Илья 'Муромец:
«Ах ты. гой еаи, батюшка Владимир-князь!
На приходе ты гостя не употчиваш,
Hai походе ты гостя не учестівіуеішь».
190 И зашел старый на царев кабак,
Пил-гулял трои суточки.
Проговорит ласковый Владимир-князь:
«Ой ты ігой еаи, мой верный клюшиинек,
Ты поди, позови Илью Муроміца
195 Ко лаокаву КНЯІЗЮ Владиміиру,
Позови ты его на іпочѳстный іпир,
Позови ты его честнешеныко,
И кланяйся ему низешеныко».
Тут іклюішиичек не ослушался,
200 Зовет стара казака Илью Муромца:
«Пожалуйте, старый казак Илья Муромец,
И пожалуйте, тебя князь зовет,
Кнмзь зовет на почестный іпир».
Тут старый не ослушался:
205 Надевает черну .шляпу, вон идет,
Идет он на улицу на ішироку,
Ко Тому ко терему высокому,
Отворят он двери по-малешеныку, 1

Запират он двери по-тикошеньку,

210 Крест кладет старый по-писаному,
Поклон ведет по-ученому,
Кланятся на віс.е стороны:
«Здраствуешь, ласковый Владимирікнязь,
€ о душечкою со княгинею!
215 Князья, боетры, на-особицу!».
Проговорит ласковый Владимирікнязь:
«Добро жаловать, удалой добрый молодец,
Ты старый казак, Илья Муромец!
Ты саідись-ко на лаво'Чку буланую,
220 За один стол хлеб-соль кушати».
Наливает князь чару зелена вина,
Не малу чару — ів полтора ведра,
Подает удаліу добру молодцу.
Принимает молодеД единой рукой,
225 Выпивает молодец единым духам.
Проговорит ласковый Владиміирчкнязь :
 «Той еси. ты, старой казак,
Ты, старой казак, Илья Муроімец!
Приведи ты Соловья, вора-разбойника,
230 Во мой іво высок терем,
В мою палату белсжаменну,
Заставь посвистать по-соловьему,
Заставь пошипеть почзмеиному,
Заставь пореветь по-звериному».
235 Тут старый казак встал на ноги,
Идет на улицу на широкую,
Ко своему коіню доброму,
Отияізіыіват Соловья, вора-разбойника,
От того страміеныішка гольяішвого,
240 Ведет в палату белокаменну,
Заставляет свистать в полсвиста,
Пошипеть по-міалешеньіку,
Пореветь по-тихошеньку.
Берет старый казак князя под пазуху,
245 Молошу княгиню под друпу руку.
Зачал Соловей свистать по-соловьему;
Тут богары оглушил ноя,
Падают они на кирпищат пол.
Стая1 унимать Соловья Ильи Муромец.
250 Тут Соловей прираосердилш,
Хотел оглушить Илью Муромца, —
Все окошечки повылетели,
Новая палата вскрылася.
Тут старому за беду стало,
255 Сохіватал он саблю острую
И ссек Соловью буйну голову.

2
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ЦАРЬ КАЛИН
Поднимался собака злой Кйлинцарь,
И с ним было силушки сорок царей юо царевичем
И сорок королей с королевичем
•У каждого царя силы по три тысячи,
5 И с самим царем1 силы несказанно.
И подступал он под стольный Киев-град, ^
 И еюаіл через батюшку Днетр-реіку,
Становился на лугй на зеленые,
Разоставливал белы шатры полотаяны,
.10 И стал! в шатрах опочив держать.
Не спится собаке, вдвое грезится.
(Выходил собака иіз бела. Шатра,
Говорил собака таковы олова:
«Той еси, мои слуги верные, сорок царей!
15 Несите іміне реміенчат стул,
Станемте мы думушку думати,
Кого імы пошлем в стольный Киевтрад?
А есть у нас татарин трех ісажен,
В толщину татарин шести аршин,
20 У него голова, как сена копна,
У него глаза, мак нивны ковши,
Проімеіжу глазіаіми калена стрела,
Промежу ушаіми туг-зеленый лук».
И тут татарин не ослушался,
25 Бежит- татарин в -столыный Киев-град
К ласкову князю Володи-миру,
Ко солнышку ко Сеславьеву;
Бежит на улицу на широку
(И входит в палату белокаменну.
30 Богу собака н-е молится
И даокюву КНЯІЗГО -не кланится,
И са-м говорит таковы слова:
«Стой еои ты, ласковый- Владимир-князь!
Сдавай ты1 нам стольный Киев-град
35 В-е-з бою, без драки и (без рубежа,
Без того кро-волитъ-я наіпрасноіва.;
Д-евок, баб ім-ы пленницами выловим,
Саімово князя в полон возьмем».
Тугто Вдадиміир-кеязь испужа-ется,
40 Его рѳзвіыіе ноги іп-одсекаютоя,
И белые руки опу-стилиоя,.
И буйна голо-ва зачем с плеч не катится.
Есть у батюшки у Днѳпра-р-еки,
Уіж как ездил там удалой добрый молодец,
-45 Под ним: добрый конь., как бы- лютый вверь,
И ісам наі коне, как сокол, сіиди.т.
По имени старый казак Илья Муромец;
И сам -оін говорит таковы слова:
«Что ты, батюшка наш, Днепр-река,
50 Не по-старому течешь, ты, н-е попрежн-ему.
Посередь тебя струичка кровавая?».
Будто- провещает батюшка Диепр-река
(Старому казаку Илье Мур-ом-пу:
«Ехал по- імін-е злой Калин-ц-а-рь,
55 Злой Калин-царь, сын Смор-одьевич,
Подступал он под стольный Киевтрад,
 Становился он на луга на зеленые,
И просит он у князя пюединщика».
И тут старому за беду стало-,
60 Поворачивал оін .своего добра коня,
Поворотил свое бело, лицо,
И бежит он в стольный Киев-град,
И ко лаюкову князю Владимиру,
Ко солнышку ко Сеславьеву.
65 И бежит он на улицу на широку,
И соскакивал старой со добра коня,
Не 'Спрашивал у (ворот приворотников,
(Не спрашивал у дверей иридверников,
(Отворил он двери почмалешеныку,
70 Запирал оін двери іпотихоішеньійу,
Восходил он во светлую во светлицу;
Крест 'кладет по-писаному,
Поклон ведет піо-уічвному:
«Здраствуѳшь, ласковый Владимир-князь,
75 И со душечкой со княгинею!».
Княізъ не імоіжет ему ответу дать.
«Что у те, князь, еа болван стоит,
Болван стоит да неотесаный?»
Взял поднял свою черну шляпу
80 И ударил татарина поганова,
И іпрошиб юн стену белокаменну,
И улетел, татарин, за три версты,
За три версты пятисотные.
И тут-то' князь возрадуется,
85 Наливает он чіару зелена вина,
Немалую чару — в полтора ведра,
Дает чару Илье Муромцу.
Принимает старый единой рукой,
Вышивает .старый единым духом.
90 Отошедши, старый поклоняется.
И говорит ласковый Владимир-князь.
Говорит таковы слова:
«'Стой еси ты, старый казак,
Старый казак Илья Муромец!
95 По!Служи ты мне верой-правдою,
Верой-пр авдою неизменною.
Сюгони тьг собаку, зла Калинанцаря,
С моего поля зеленова».
Говорит князю Илья Муромец:
100 «Послужу я тебе верой-правдою,
Верой-правдою неизменною,
Только дай ты мне благословеньицо».
И садился старый на добра коня,
И едет он в церковь соборную,
105 И 'ставит он свечу воска дрова
Перед матерью пресвятой богородицей,
 И сам ставал на колен очки,
И поднимал сівои руце ко варку:
«Мати боіжия, пречистая богородица,
110 Пособи ты мне согнали зла Калина-царя;
За твой я дом слою — церковь соборную,
И за тебя, мать пресвятая богородица!».
И встал и пошел из церкви соборныя.
И садился он на добра коня.
115 И едет он ко своей матери родимыя,
И мать его выходит на красно крыльцо,
И встречает она сына на радостях.
«Здраствуешь, моя матушка родимая!
Здорово ты живешь, здоровешенько?»
120 «Я, милый сын, здорова и здоровешенька;
Так у нас, у ласкова князя Воиодимира,
Не так здорово, не так радостно:
Подступал собака алой Калин-царь,
И просит он ноединщика».
125 — «Дак благословляй ты, матушка родимая
Мне съездить согнать царя Калина,
Сошать со чиста поля».
Ну и зачал он іпо силе поевжйвіагь,
И зачал татар поколачивать,
130 И -иуда едет — дешіаіт улицу,
И куда повернет •— переулочки.
И злые татары сдогадливые,
Копали они шанцы глубокие,
И становили в них сабли вострые;
135 Первый шанец конь перескочил.
Второй шіаінец бог перенес,
В третий шанец конь вскочил,
Сабли в шанце .равдвоіилиоя;
Тут татары задавили Илью Муромца,
140 И связали ему руки белыя,
-Сковали ему ножки резвый,
И ведут его к царю Калину,
И бьет его Калин-царь по белу, лицу.
И бегает его маленький Калинёночек,
145 Калинёночек, маленький цареночек:
«Не довлеть тебе молодца бить по белу лицу,
И тебе лучше бы молодца уговаривать».
Тут-то молодцу за беду стало,
Поднимат он кверіху руки белые:
150 «'Спас ли ты, боже милостивый,
За твой я дом стою, пресвятая богородица».
[Не попало старому казаку Илье Муромцу,
Не попало палицы боевыія,
Не попало ему сабли воегрыя,
155 Не попало копья імурзаілецікого;
Встряхнулоя, ничего не стало на нем,
42
 'Попал ему татарин трех сажен,
И сомватал он татарина за резвы нога,
И стал но силе похаживать,
160 И зачал татар поколачивать,
Поколачивать силу татарином,
И куда идет -— делат улицу,
Во сторону вернет — переулочки;
И согнал собаку оо чиста поля.

ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ
И О Т Е Ц Е Г О НИКИТА РОМАНОВИЧ
(Бой со змеем)

Доселев-а Рязань селом слыла,

А нынече Рязань слывет городом.
И жил в Рязани богатый гость,
Что но 'имени Никита, сын Романович;
5 Девяносто лет жил Никита, не старился,
Выводил из стойла добра коня,
Накладывал потнички бумажные,
|На іпотнички — ковры сорочинские,
На коврики — седелочки черкасские:
10 Подтягивал іподпруіпи шелковые,
Двенадцать подпруг шелковых,
Садился старой на добра коня.
Не ясен соікол в перелет летал,
Не белый кречет перепархивал, —
15 Тут ехал удалой, добрый молодец.
Под ним Добрый конь, как бы лютой зверь,
На коне-то сбруя под оправою,
Под оправою однозодотною;
Сам на коне, как сокол, аидит.
20 Едет он ко городу Киеву,
Едет он ко ласкову князю Владимиру,
Ко солнышку ко Сеславъеву;
Едет он ко высокому ко терему,
Выезжает на улицу на широку.
25 'Со добра коня- Нимитушка соскакивал,
Ни к чему он коня не привязывал,
Никому -он коня не приказывал.
Спрашивал он у во-рот привратников,
(Опрашивал у дверей лридверников,
30 Отворял Двери по-тіихоішеньку,
Запирал он двери іпо-іма лехоныку,
Крест кладет по-писаному,
Поклон ведет ио-ученому:
«Здраствуеішь, ласковый' Владимир-князь,
35 Со душечкой со княгинею!»
«Добро пожаловать, удалый, добрый молодец,
Ты Никитаі, сын Романович,
За один ты стол хлеба кушати».
Он кладет крепок и со панцыірем,
40 Кладет на дубовый стол.
Отошедши, Никита поклоняется:
«Ой ты гой еси, ласковый Владимир-князь,
Ты давай мне попа, отца духовнова,
Давай ты неумна іи пострижника,
45 Давай імонаха и учителя,
При старости мне лет душу спасти».
•И проговорит ласковый Владимир-князь:
«Гой еси ты, удалой добрый молодец,
Гой еси, Никита, сын Романович!
50 На кого ты оставлять стольный Киев-трад?
На кого оставлмшъ меня, князя Владимира?»
Проговорит Никита, сын Романович:
«Я надеюіся на чадо- свое милое,
На того ли на Добрыню на Никитича».
55 Проговорит лайковый Владимир-князь:
— «Гой еси, Никита, сын Романович!
Он малешенек ишшо и глупешенек,
Глупешенек, — то лыко- трех годов».
Он дает ему попа, отца духовнова,
60 Дает иігумна и пострижника',
Дает монаха и учителя.
Немного Никита пожил — переставился::
Остается у Никиты житье-бытье,
Остается у Никиты все богачество,
65. Остается у Никиты молодая жена,
(Молода Аімелъфа Тимофеевна,
Остается у Никиты чадо (милое, —
Молодой Добрыня Нйнитьевич,
Молодой Добрыня семи годов.
70 Стал Доб'рынюшка на возрасте,
Стал на возрасте, — пятнадцать лет;
'Стал по улице похаживать,
•Стал он палицей помахивать,
Зачал сабелькой пофыркивать,
 75 Стал он копыицом подпиратися.
У Доібрыни сердце ©оізъярилося,
Могучи плечи расходидиая:
•Не может уничтожить свое (ретиво сердце.
Идет он во светлую во светлицу,
80 Сам говорит таковы слова:
«Той еси. ты, .моя матушка родимая,
Молода Аімельфа Тимофеевна!
Сдавай ты мне коня богатырского».
И проговорит ему родима матуішка:
85 «Ах ты, іміое дитятко сердечное,
Ты імалеішенек еще и глупешенек.
Поживи-ко ты и.шшо малешенько,
Пок'опи-ко ты ишшо ума-разума,
Потерять тебе будет буйна голова».
90 «Ах ты, матушка моя родимая,
Не могу я уничтожить ретиво сердце,
Мне охота съездить далече,
Съездить далече во чисто поле,
Пострелять (мне гусей-лебедей
95 И пушистых, перелетных, серых уточек».
Не могла мать 'переставить таковы слова;
И выводит она ему добра коня,
Из тоя ив конюшни ив новыія,
И івыносит всю сбрую богатырскую.
100 И накладывал Добрыня потнички бумажные,
И на потнички — ковры еорочіияские,
И на ковричікм клал оеделочки черкасские.
Подтягивал двенадцать іпюдпруг шелковых,
Надевал на себя платье соотцовое;
105 іСоотцово нліатье ему узехонъко и коротохонько,
И ставал он в етременышко гольяшное,
И. садился он в седелышко черкасское.
И стоит его матушка у стремена,
Молода Амельфа Тимофеевна,
110 И плачет она, как река течет,
И сама говорит таковы слова:
«Ах ты, мое дитятко сердечное,
По-едешь ты далече во чисто поле,
Пострелять ты сколько гусей-лебедей
115 И пушистых, перистых малых уточек,
И приедешь ты ко батюшке Днепру-реке,
Захотись тебе будет покупатися,
Захотиоь тебе будет, Добрынюшиа, потешиться,
И 'Станешь ты, серый селезень, іпошіавати,
120 И, серый гоголь, поныривать.
Через первую ты струичку переплывешь,
Через втору струичку переплывешь,
Через третью струичку не плавай ты:
И тут струи имеете соходятся,
125 И унесет тебя к горам высоким,
Ко тому тебя ко люту змею;
Пожрет тебя злой ЗмеишшотГорынишшо».
Благословился он у своей родимой іматуигки
И поехал далече в чисто ноле.
130 И стрелял он сколько гусей-лебедей
И пушистых, перистых малых уточек.
И приехал он ко батюшку Днепру-реке,
И віздумал он покупаться,
И вздумал он, удалой, добрый молодец, потешиться.
135 И стал он, серый селезень, понлавати,
И стал оні, ярой гоголь, іпоныривать.
Через первую струичку он переплыл,
И через втору струичку он переплыл.
У Добрыни сердце воізъярилося,
140 И могучи іплечи раоходилися;
Переставил он матушкино благоеловеньицо.
И тут струи вместе шходилиоя,
Унесло его к горам, горам ко пещерам.
Услышал змеишшо за пятнадцать верст
145 Поплавку его богатырскую;
Вылетат из пещеры глубокия,
И летит на Добрыню Никитича,
И зычит, кричит зычным голосам:
«И святы отцы писали-прописалися,
150 Сказали: мне от Добрыни смерть будет;
Я теперь Добірынюшку'живьем сглону,
Живьем аглюіну и, хоботом убью,
И Добрыню искрой засыплю».
И тут Дббрыня іприужахнулся:
155 «Ах ты, ізімеишшо, злой Горынишшо!
Не честь твоя, хвала молодецкая, —
Наступаешь ты на тело нагое,
Тело нагое — то же мертвое.
Дай ты мне, змей, сроку на три дни,
160 На три дни и на три часа,
На три часа, на три минуточки».
И дает он ѳміу сроку на три дни,
И дает он ему сраму на три часа,
И дает он ему сроку на три минуты;
165 Улетат опять змей в пещеры глубокие.
И выходят Добрыне три дни, три часа,
И выходят Добрыне три минуты;
Все он плавіат на синем море,
И летит опять зімеишшо, злой Горынишшо
170 Из той пещеры глубокия.
И доплыват Добрыни до желта песка,
И доплыват Дабрыня до крута бережка;
іИ выскакивал Добрыая на желты пески.
По желтым пескам Добрыня стал носкакивать,
175 Зажимал Добрыня ком желта іпеска,
Бросал в змеишша, зла Горынишша,
Отшиб змеишшу тридцать хоботов;
И падал змеишшо на сыру землю,
И ібил его Добрыня о сыріу землю.
180 іИ тут зімеишшо Добрыіве взмолится:
«Я тебе, Добрыня, давал сроку три дня,
Я давал тебе сраку іи на три часа,
Я давал тебе сроку іна три іминуты».
Проговорит Добрыня Никитич млад:
185 '«Ты не будешь ли летать по городу,
И не будешь ли ты летать по Киеву,
И ко лаіскоіву князю Владимиру,
Не (будешь ли уносить княгиню Апраксин)?»
190 Проговорил Зімеишішо-Горыниішшо:
«Я не буду летать по городу,
И не буду летать по Киеву,
И ко ліаекову князю Владимиру,
И ве буду уносить княгиню Апраксин)».
195 Проговорит Добрыня Никитич млад:
— «Ты врешь, собака, неустойчивой!»
Говорит тут зімей Горынишшо:
«Ты будь-ко мне, Добрыня, больший брат,
А я тебе буду, змеиішшо, меньший брат.
200 Я дам тебе добра коня богатыріского,
Я дам тебе потнички не ц очены,
Я дам тебе коврички не держаны,
Я даім тебе сеіделышко черкасское
И со всею сбруей богатырскою».
205 Туто молодцы іпюбраталиіся:
Добрыня стал ббльший брат,
Змеишнго стал (меньший брат.
Отпустил змея Добрыня в живности,
И улетел змеишшо в пещеры глубокие,
210 И подделал себе крылья бумажные,
Полетел он в стольный Киев-град
Ко лааковіу князю ко Владимиру;
И ходила княгиня ів зеленом саду,
И ступала княгиня с камня на камень,
215 Со бела камня ступала на люта змея.
Вкруг ног ее змеишшо обвивается,
Садит ее на могучи плечи
И унес ее в пещеры свои, глубокие...
А там Добрыня приуправился
220 И идет он в стольный Киев-град,
Ко своей он матушке родимыя.
И (выходит его матушка на красно крыльцо,
И встречает она свое чадо милое —
Молодова Добрынкг Никитича
225 На великих своих радостях.
 И (проговорит Добрыня Никитич імлад:
«Здорово ты, матушка родимая,
Молодая Амельфа Тимофеевна!
И здорово ты живешь, здоровешенько?»
230 И проговорит родима матушка:
— «Ах ты, імое дитятко сердечное,
Я здорово) живіу, здоровешенько, .
А у ласкова князя Владимира
Случилооя несчастьицо великое:
235 Вечор было іпоздыім-поздёшеінько
И ходила кияіпиия в зеленом саду,
И ступала княгиня іс камня на камень,
Со (бела камня ступала на люта змея;
И обвивался Зміеишшо-Горывишішо,
240 Обвивался вкруг резвых ног;
И садил ее змеишшо на могучи іплечи
И унес ее в пещеры глубокие.
И тут Добрыне за беду стало,
За великую досаду іпоіказалосга:
245 «Ах ты, моя матуішка родимая!
Мне змеишшо — меньшой брат,
А я змею — болышой-де 'брат;
А іпоеду еміу скорую (смерть предам».
Повоірачиват Добрыня добра коня,
250 И свое поворачиват бело лицо;
Мать его стоит у стремена,
Сама говорит таковы слова:
«Ах ты, мое дитятко сердечное!
Он подделал крылья бумажные,
255 На крыльях змеишшо- — славной воин;
И ты поедешь к ЗмеишшунГорынишшу,
И станешь подъезжать ко горам ко высоким,
И ко тем ко пещерам ко глубоким,
И услышит змеишшо -за (пятнадцать верст,
260 И станет надлетать на тіебя, удала, добра молодца,
И станет кричать зычныім голосам;
И тут ты, Доібрыня, приужахнешься;
И зними ты свои руки кверху на небеса,
И проси ты: «спас ты, спас, боже милостив,
265 И магги пречистая, пресвятая богородица,
За ваш я дом стою, за церковь соборную,
-И создай ты, господи, дождичка».
И інеоткуль грозна туча накатится,
И сюорыімі-скоро крупен дождь пойдет,
.270 Подмочит его крылья бумажные;
И падет змеишшо на сыру землю,
Станете вы палицами битися,
По насадкам1 пдаицы будут разгоратиоя;
Вы тот бой бросайте о сыру землю.
275 Станете вы саблями рубиггися, —
 Сабельки у вас исщербіятся;
И тот бой 'бросайте о сыру землю.
Станете вы копьями колотися, —
По насадкам у вас копья излом'аютоя;
'280 И тот бой бросайте о сыру землю.
И вы друг дріуга чумбурами сподергайте,
Сохватаетесь вы, молодцы, ручным боемт
Распахивай ты свою полу правую,
И выдергивай ты шелыгу подорожную,
285 И стеігай ты вімеиншга іпо могучим плечам,
И стегай ты, приговаривай,
Что от конского поту змея пухла.
Застегать ты его до смерти,
Своей плетью шелковою».
290 Благословился' он у своей матери родимыя
И поехал далече в чисто поле.
И едет он к горам, горам ко высоким,
И ко тем пещерам ко глубоким.
Услышал Змеишшо-Горынишшо,
.295 Услышал за пятнадцать верст:
Едет-де Добрыня Никитич млад;
И летит к нему навстречу,
И зычит, кричит зычныім голосом:
«Что святы отцы писали-проіписалиюя,
300 Сказали: мне от Добрыни смерть будет,
Смерть будет — жіиву не быть, живу не слыть
Я теперь Добрыню живьем сглону,
Живьем оглону, хоботом убью,
Хоботом убью, дымом задушу,
305 Дымом задушу, накрой засыплю».
Тут Добрыня приужакнулся,
Зиимал свои руки на небо,
•Сам говорит таковы 'Слова:
«Спас ли, спас, боже милостивой,
310 Мати пречистая, пресвятая богородица!
Создай, господи, дождичка».
Неоткуль гроза-туча накатилася,
И скор'Ы'м-акоро крупен дождь іпашел;
Надмочило у змея крылья бумажные,
315 Падал змеишшо на сыру землю.
Они зачали палицами битися,
По насадкам у них палицы разгорались;
Они тот бой бросали о сыру землю.
Зачали саблями рубитися,
320 Сабельки их расщербилита;
И тот бой бросали о сыру землю.
Стали они копьями колотися,
Копья у них изломалися;
И тот бой бросали о сыру землю.
325 Они друг дружку чумбурами сподергали,
Б ы л н н ы . 4. 49
 Оохваталисъ імолодцы 'ручным боем.
Распахивал Добрыня полу правую,
Вытягивал шелыгу подорожную,
И стегал он змея по могучим плечам,
330 И стегал, сам приговаривал:
«От конского- поту змея пухла»'.
И застегал Добрыия змеишша до смерти
Изрубил змей-ниша в куски во мелкие.
И садился Добрыня на добра коня,
335 И поехал в пещеры глубокие,
И нашел он княгиню Апраксин).
Лежит княгиня на перине на перовыя,
На (подушечках на пуховыих;
Has правой руке у ней лежит емеинчишко,
340 И на левой руке змеинчишко.
Так она ему, Добрыіне, израідовалась,
Израдовалась, слезно заплакала:
«Ах тьг гон еси, удалой, доброй молодец!
Прилетит змеишшо, злой Горын-ишшо,
345 И пожрет обоих нас, добрый .молодец».
И проговорит удалой, добрый молодец:
«Великая ты княгиня Апраксин!
Победил я Змеишша-Горынишша,
Изрубил его на мелки -куски
350 -Своей сабелькой вострою».
Тут княгиня возрадовалась,
И стает она на резвы ноіги.
-Одного амеинчіиішіка он взял — разорвал
-И другого зімеинчиішка взіял •— растоптал;
355 И садился Добрыня на1 добра коня,
И садил княгиню Апраксин),
И повеіз ко князю ко Владимиру,
Ко -солнышку ко Сеславыичу.
И дорбіпой говорит таковы слова:
360 «Гой еси ты, молода княігіиня Апраксин!
іПокресгговаемоя -мы крестами однозолотными
И ты (будь (мне сестра кр-естоіваія,
А я тебе буду крестовой брат».
Тут! они крестами покрестовались.
365 И приехал Добрыня со княгинею
Во Киев-град на улицу на широку;
И идет он на улицу на широму;
И увидел ласковый Владимир-князь
Во то окошечко косящато-,
370 Во ту око-ненку стаколычату,
И бежит он скоро на красно крыльцо,
И радуется -ои уд-алу, добру молодцу
И своей княгине Апраксин,
И саім говорит таковы слова:
375 «Вой еси ты, Добрыня Никитич млад!
 Где ты взял княгиню Апраксин)?»
Отвечат Добрыня Никитич млад:
«А (взял я ее іу змея у Горынишша,
Во тех во пещерах во 'глубоких;
380 И похитил я Зімеишшіаі-Горыниішішіа,
Застегал его до смерти,
Изрубил змеишша на мелки куски».
И тут ласковый Владимир-князь возрадовался
И сбирал о« беседу-'Столованье,
385 Столованье-почестный пир;
И собирал он князьев, бояров,
И веселился оін, радовался.
Как говорит Владимир-князь:
«Гой еси ты, Добрыінія Никитич млад!
390 Доступна ты княгиню Апраксин?
От того от зміея Горынишша,
Дак благословляю тебе ее взять в замужество».
Проговорит Добрыня Никитич млад:
«Гой еси, ласковый Владимир-князь!
395 Мне нельзя ее взять за себя замуж:
Она будет мне, княгиня, сестра крестовая».

ВАСИЛИЙ КАЗИМЕРСКОЙ
У ласкова князя Владимира,
У солнышка у Сеславьича
Было іс.толоваінье-лочѳстный пир,
На многих князей, бояров
5 И на всю іподейиіцу на удалую,
И на в>ою дружину на храбрую.
Он всех поит и всех чествует,
Он всем, князь, поклоняется;
И ів полупиру бояре напивалися,
10 И в паліукушаіньяк яаедалися.
Князь по гриднице похаживал,
Белыми руками помахивал,
И могучими плечами поворачивал,
И сам говорит таковы слава:
15. «Ой вы той еои, мои князья и бояры,
Ой ты вся пюленица удалая,
И вся моя дружина храбрая!
Кто бы послужил імне князю веіройчправдою,
Верой-правдою неизменною ?
20. Кто бы съездил в землю дальную,
В зеімлю дальную, Поленецкую,
К царю Батуру ко Батвесову?
Кто бы свеіз ему дани-лошлины
За те годы за прошлые,
25. И за те времена —• за двенадцать лет?
Кто бы свез сорок телег чиста о'ребра?''
Кто бы свез сорок телег красна золота?
Кто бы свез сорок телег скатна жемчуга?
Кто бы свез сорок сороков ясных соколов?
30. Кто бы свез сорок сороков черных соболей?
Кто бы свез сорок сороков черных выжлыков?
Кто бы свел сорок сивых жеребцов?»
Тут (большой за імшьшего хоронится,
Ни от большого, ни от меньшего ответа нет;
35. Из того только' из места из среднего
И со той скамеечки белодубовой
Выступал удалой, добрый молодец
На свои на ноженьки на резвые,
|На те ли на сапожки зелен-сафьян,
40. На те ли каблучки на серебряны,
На те ли гвоздички золочены,
По имени Василий, сыін Казимерской.
Отошедши, Василий поклоняется,
Говорит он таіковы слова:
45. «Ой ты той еси, наш батюшко Владимир-князь!
Послужу я тебе верой-правдою,
Позаочи-в очи не изменою;
Я-Де съезжу в землю дальную,
В дальную землю Поленецкіую,
50. Ко тому царю Батуру ко Батвесову;
Я свезу твои дани-пошлины
За те поды, годы прошлые,
За те1 времена — за двенадцать лет,
Я свезіу твое золото и серебро,
55. Я свезу твой скатный жемчуг,
Свезу сорок сороков ясных соколов,
Свезу сорок сорюкоів черных соболей
Свезу сорок сороков черных выжлыков,
Я сведу сорок еивых жеребцов».
60. Тут Василий закручинился,
И повесил свою буйну голову,
И потупил Василий очи ясные
Во батюшко во кирпищат пол:
Надевал он черну шляпу, вон пошел
65. Из того из терема высокого.
Выходит он на улицу на ш л року,
Идет по улице по широкой;
Навстречу ему удалой, добрый молодец
По имени Доібрыня Никитич млад.
70. (Пухоівіу шляпу снимал, низко кланялся:
«Здраствуѳшь, удалой, добрый молодец,
По имени Василий, сын Казимерокой!
Что идешь ты с пиру невеселой?
Не дошло тебе от княвія место доброе?
75. Не дошла ли тебе чара зелена вина?
Или кто тебя, Василий, избеючествовал?
Или ты захвастался куда ехати?»
И тут Василий, ровно бык, прошел.
Забег,агг Добрынюпжа во второй раз;
80. Пухоіву шляпу снимал, низко кланялся:
«Здрасшуашь, удалой, добрый молодец,
Ты но имени Вааилий, сын Казиімерской !
Что идешь ты с пиру невеселой?
И не весел идешь ты, не радошен.
85. Не дошло ль те, Василий, место доброе?
Не дошла ль от князя чара зелена вина?
Али ты захвастался, Василий, «уда; ехати?»
И тут Василий, роівно бык, прошел.
Забегат Добрынюшка в третмй-де раз;
90. Пухову шляпу онимат, низко кланятоя:
«Здраствуешь, удалой, добрый молодец,
По имени, Василий, сын іКазнмерской!
Что ты идешь с пиру невеселой?
Невесел ты идешь с пиріу, не радошен?
95. Не дошло ль тебе, Василий, место доброе?
Не дошла ль тебе чара зелена вина?
Али кто тебя, Василий, избеочествовал?
Али, ты захвастался куда ехати?
Я не выдам тебя у дела ратного.
100. И у того часу скоро-смертного!»
И тут Василий возрадуется:
Сохіватал Добрыию он в берамячко,
Прижимав Добрынюшку к сердечушку,
И сам говорит таковы словя:
105. «Той еси, удалой, добрый молодец,
По имени Добрыня Никитич млад!
Ты, Добрыня, будь большой мне брат,
А я Василий буду меньшой 'брат.
Я у ласкова князя Владимира
110. На беседе ва ночестныя,
На ночестныя, на большом пиру
Я захвастался от князя съездити
Во ту во землю іво дальную,
•Ко царю Батуру ко Батвесову —
115. Свезти ему дани-выходы
За те годы — за двенадцать лет:
Свезти туда злато, céребро,
Свезти туда скатный жемчуг,
Свезти сорок сарокоів ясных соколов,
120. Свезти сорок сороков чернысх соболей,
Свезти сорок сороков черных выжлыков,
Свести сорок сивых жеребцов».
И проговорит Добрыня Никитич .млад:
«Не возьмем везти от мняэя от Владимира,
125. Не возьмем от него Дани-пошлины:
Мы поцросим от собаки Батуіра Батвесова,
Мы попросим 'От него дани-поішлины».
И тут імолодцы побратались,
Воротились назад ко князю Владимиру.
130. Идут они в палаты белокаменны,
Крест кладут по-писаному,
Поклон іведут по-ученому;
Поклоняются на все стороны:
«Здраствуешь, Владимир-князь,
135. И со дуішечкой со княгинею!»
Князыяім боярам — на-особицу,
И проговорит ласковый Владимир-князь:
«Добро жаловать, удалы, добры молодцы,
Ты, Василий, сын Кавимерской,
140. Со Добр'ынюшкой .со Никитичем
За один бы стол хлеб-соль кушати!».
Наливает князь чары зелена вина.
Не малы чары — в полтора ведра,
Подает удалым, добрым молодцам.
145. Принимают молодцы единой рукой,
Выпивают чары единым духом,
И садятся на скамеечки дубовые,
•Сами говорят таковы слова:
«Той еси, ласковый Владимир-князь!
150. Не желаем мы везти от1 тебя дани-пошлины;
Мы желаем взять от Батура от Батвесова,
Привезти от него дани-пошлины
Ласкову князю Владимиру..
И садись ты, ласковый Владимир-князь,
155. (Садись ты за дубовый стол,
И пиши ты ярлыки 'скоіроіииочаты:
Дай ты мне, собака, дани-пошлины
За те годы! за прошлые,
За те времена — за двенадцать лет,
160. И дай ты нам злата, серебра,
И дай тЬі нам скаітна жемчуга,
И дай ты нам ясных соколов,.
И дай ты нам черных соболей,
И дай ты1 нам черных выжлыков,
365. И дай ты нам сивых жеребцов».
Подает ласковый Владимир-князь
Удалым молодцам ярлыки скоронисчаты,
И берет Василий Кааиімерской
И кладет ярлычки во карманчики;
170. И встают молодцы на резвы ноги,
Сами говорят таковы слова:
«Благослови нас, ласковый Владимир-князь,
Нам съездить в землю Поленецмую».
И выходили молодцы на красно крыльцо.
175. Засвистали молодцы по-соловьиному,
Заревели молодцы шо-звериному.
Как из далеча, далеча, из чиста поля
Два коінн бегут, да два могучие
Со всею обруею богатырскою,
180. Брали молодцы коней да за шелков повбд
И ставали в стременышки гольяшные,
И садились в седелыпжи черкасские.
Только от князя и видели,
Как удалы молодцы садилися,
185. Не видали, куда уехали:
Первый скок наш,ли за три версты,
Другой скак нашли за двенадцать верст,
Третий скок не могли найти.
Подбегают они, в землю дальную,
190. В землю дальную, Поленецкую,
К тому царю Батуру ко Батвесову,
Ко тому ко терему высокому.
Становилися на улицу на ішироіку,
'Скоро осаживали со добрых коней;
195. Ни к чему коней не привязывали,
Никому коней не приказывали,
Не опрашивали они у ворот ириворотников,
Не спрашивали они у дверей иридверников
'Отворяли они двери на пяту,
200. Заходили в палату белокаменну,
Богу (молодцы не молятся,
Собаке Батуру не кланяются,
Сами говорят таковы слова:
«Здраствуешь, собака, царь Батур!
205. Привезли, мы тебе дани-пошлины
От ласкова князя Владимира»,
И выниімат Василий Казиіміерской,
Вынимат ярлыки сшропиочаты
Из того карману шелкового
210. И кладет на дубовый стол.
«Получай, собака, дани-пошлины
От ласкова князя Владимира».
Распечатывал собака Батур' Батвесов,
Распечатывал ярлыки скорой исчаты,
215. А сам сговорил таковьг слова:
«Гой еси, Василий, сын Казимерской,
Отісель тебе «е уехіати!»
Отвечат Василий, сын Казимерской:
«Я надеюсь на імати чудную, пресвятую богородицу,.
220. Надеюсь на родимого на брателка,
На того ли братца на названого,
На Добрыню ли на Никитича».
Говорит соібака Батур таковы слова:
«Поиграемте-ко, добры молодцы, костью, картами!»
225. Проговорит Василий, сын Казимерской:
«Таковой игры я у те не .знал здесь,
И таковых людей' из Киева не -брал я»,
И сгіал Батур играть костью, картами
•Со младым Добрынею Никитичем.
230. Первый раз собака не мог обыграть,
Обыграл Добрыня Никитич млад,
И второй раз собака не мог обыграть,
Обыграл его Добрыня Никитич млад,
И ів третий раз собака не імог обыграть,
235. Обыграл его Добрыня Никитич млад.
Тут собаке за бедѵ стало,
Говорит Батур, собака, таковы слова,
Что отсель тебе, Василий, не уехати!
Проговорит Василий, сын Казимерской:
240. «Я надеюсь на міати пресвятую богородицу
Да надеюсь на родимого на брателка,
На того на братца названого,
На того Добрыню Никитича!»
Говорит собака таковы слова:
245. «Ой ты гой еси, Василий, сын Казимерской
Станем мыі стрелять за три версты,
За три версты іпятіиоотнын
В тот сырой дуб кряковистый,
Попадать в колечко золоченое».
250. И проговорит Василий, сын Казимерской:
«Я такой стрельбы у тебя не шал,
И таковых людей не брал из Киева».
Выходил собака иа красно крыльцо,
Зычал, кричал зычньгм голосом:
255. «Гой еси вы, слуги мои верные!
•Несите мне-ка тугой лук
И несите каілѳну стрелу».
Его тугой лук несут девять татаринов,
Кале ну стрелу несут шесть татаринов.
260. Берет собака свой тугой лук
И берет калену стрелу;
Натягает собака свой тугой лук
И кладет его на тетивочку,
И стреляет он за три версты,
265. За три версты пятисотныя.
Первый раз стрелял — не дострелил,
Второй раз стрелил — перёстрелил,
Третий раз стрелил — не мог попасть.
И подает свой тугой лук Добрынюшке,
270. Добрынюшке Никитичу,
И подает калену стрелу.
Стал натягивать Добрыня тугой лук,
И заревел тугой лук, как лютые звери,
И переламывал Добрыня туігой лук надвое,
275. И бросил он тупой лук о сыру землю,
Направляя он калену стрелу вперед жалом,
И бросал он стрелу за Три версты,
За Три версты пятисотныя,
И поіпадал в сырой дуб кряковистый,
280. В то колечко зоілбчено;
Разлетался сырой одуб на драночки,
И тут собаке ізіа беду стало,
За великую досаду ноказалооя;
Говорит собака таковы іслсива:
285. «Ой ты пой еси, Василий, сын Казимарской,,
Что отсель тебе не уахати!»
Проговорит Василий, сын Казимерской:
«Я надеюсь на пречистую богородицу,
Да надеюсь на родимого на брателка,
290. Да на того братца названова,
На того Добрыіню Никитича».
Проговорит собака царь Батур:
«Да нельзя ли с вами, молодцы, побороться?»
Проговорит Василий, сын Казимерокой:
295. «Я такой борьбы, собака, не знавывал,
Таковых людей не брал из Киева».
И тут собаке за беду стало;
'Он кричал, зычал, собака, зычным голосом;
Набежало татар — и силы смет нет.
300. И выходил Добрыня на улицу на широку,,
И стал он но улочке покаживати.
Оохватились за Д обрыню три, татарина;
'Он первого татарина взял — ргізорвал,
Другого татарина взял — растоптал,
305. А третьего татарина взял за ноги,
Стал он по силе похаживать,
Зачал белыми руками помахивать,
Зачал татар поколачивать:
В одну сторону идет — делат улицу,
310- В бок вернет — переулочек.
Стоял Василий на красном крыльце,
Не поіпало Василию палицы боевыя,
Не попало Василию сабли вострыя,
Не попало ему копья мурзамецкого. —
315. Попала ему ось белодубова,
Ось белодубова семи сажень;
Сохватал он ось белодубовую,
Зачал он по силе похаживать
И зачал татар поколачивать.
320. Тут собака испужаетсія,
По подлавке наваляется;
Выібеігал собака на красно крыльцо,
Зычал, кричал зычныім голосом:
«Гой еси, удалы, добры молодцы!
325. Вы оставьте мне хоть на приплод татар,
Вы оставьте мне татар хоть на племена».
Тут его голосу молодцы не слушают.
Зычит, кричит собака зычныім голосом:
«Я отдам ласкоіву князю Владимиру,
330. Отдам ему дани и пошлины
За те за годы зіа прошлые,
За те времена — за двенадцать лет;
Отдам сорок телег красна золота,
Отдам сорок телеіг скатиа жемчуга,
335 Отдам сорок телег чиста серебра,
Отдам .сорок сороков ясных соколов,
.Отдам сорок сороков черных соболей,
Отдам сорок сороков черных выжлыков,
Отдаім сорок сивых жеребцов».
340. Тут его молодцы послушались,
Бросали худой бой о сыру іземлю.
Идут они ко івысоку, нову терему,
Выдает им собака дани-пошлины;
Насыпает тележки здатокованные,
345. Отправляет в стольной Киев-град
Ко ласковіу князю Владимиру,
И ко солнышку ко Сеславьеву.
Тут садились добры, молодцы на доібрых коней,
Ставали в стременыішки гольяшныл,
350. И садились в седельники черкасски я,
И поехали, молодцы в свою сторону,
Ко ласкову кияізю Владимиру.
Едут ко вы соку, нову терему,
'Становятся на улицу на іширому;
355. Воходят во палату белокаменну,
Крест кладут по-писаному,
Поклон ведут по-ученому;
«Здраствуешь, ласковый Владимир-князь!»
— «Добро- жаловать удалы, добры молодцы!»
360. Он садит их на скамейки на дубовые,
Наливает чары зелена вина,
Не малые чары — в .полтора ведра,
Подает удалыім, доібрым молодцам;
Принимают добры молодцы единой рукой,
365. Выпивают добры .молодцы единым дуіхом,
На резвы ноіги стают, низко кланяются;
«Ой ты гой еси, ласковый (Владимир-цшязь,
Привезли мы тебе дани-пошлины
От собаки Батура Батвесова!»
370 Кланяется им ласковый Владимир княйь,
Кланяется до сырой земли:
«•Спасибо іваім, удалы, доібры імолодцы,
Послужили вы імне верой-правдою,
Верой-правдою неизменною !»

С Т А В Е Р ГОДЕНОВИЧ
У ласксша князя Владимира
Было- столованье-,почестной іпир,
-На многих князьев и (бояров,
На всю ноленицу удалую,
5. На всю на дружіиеу храбрую.
Он всех поит, всех чествует,
'Сам по гридне похаживал,
Могучими плечами поворачивал;
'Сам- -говорит таковы слова:
10. «И кто меня, князя, есть славнее,
И кто меня, князя, есть выш-ее.
И кто меня, -князя, -есть боігачее?»
Больший за меньшего хоронится,
От большего, от меньшего ответу нет.
15. Из того из места іиз середаего
Выступал удалой, добрый молодец
На те на ноженьки на реэвіые,
На те сапожки эелен-сафвян,
На те каблучки на серебряны,
20. На те гвоздочки золочены,
По имени Стайер, -сын Годенович:
«Я тебя, князя, не славнее
Я тебя, князя, не вышее,
Только я тебя, -князя, лобогачее:
25.. У іменя-то было ів Столе-cop оде
Стоял домишко не корыстненькой,
Не корыстный домишко на версте стоит.
На той версте пятисотныя;
Круг того дома железный тын,
30. На каждой тынинке по -маковке,
іПо маковке да позолоченной;
По овечке горит да воску ярово.
Во тем во тыну стоят т(ри терема,
Три терема златоверховаты :
35. Пол-середа одного серебра,
Лавицы, булавицы золотые,
Стены лисицами убиваны,
И не здешними лисицами, — заморскими.
Во первом терему — золотая казна,
40. Во втором терему — платье цветное,
Во третьам-терему — молодая жена,
-Молодая Василиса, дочь Никулишна.
У н-ей белое лицо, ровно -белый снег,
Ягодицы, ровно маковицы,
45. Черные брови черна соболя,
Ясные очи ясна сокола,
Ретивым она сердцам хитра-мудра».
Злые бояры подмолчивые
Говорят таковы слова:
50. «Гюй ееи, батюшко Владимир-князь!
Хвастает Ставер да небыльей своей.
Небыльей своей да -молодой женой;
Нет ничего у «его!
За- то его посадили в шанцы глубокие,
55. Заслонили заслонами железными,
И заклали дерном черныім, -мумреным,
Уростили травами зеленьши.
И тут иосылат ласковый Владимир-князь
-Алешу Поіповича, Добрыню Никитича
60. Взять Василису, дочь Микулишну,
-И везти ее во стольный Киев-град
Ко ласкову князю Владимиру;
Дорогой над -ней насмеятися.
Узн-авала Василиса, дочь Микулишна,
65. Собирала она пятьдесят молодцо-в,
Собирала она пятьдесят лошадей,
Подстригала она се-бе русы волосы,
Назвала себя Василий, сын Васильевич;
Садились они на добрых коней,
70. И поехали они во стольной- Киев-град
Ко ласкову княізю Владимиру;
И дорогой ей -попадаются
Два удалые добра молодца —
Добрьшя Никитич да Алеша Попович млад..
75. И опрашивает Василий, сын Васильевич:
«Вы иуда, ребятушки, поехали?»
«Мы поехали от ласкова князя Владимира
Во Чернигов-град взять Василису, дочь Микулишну
Взять ее нечестно,
80. Да дорогой над ией наругатиси».
«Нет, вы, ребятушки, не ездите.
Едет от нее посол грозен
И едет Василий, сын Васильевич.
Поезжайте вы, ребятушки, во Киев-град
85 И скажите княвію Владимиру,
Чтобы ладил он пятьдесят фатер,
Я сам стану ко ласкову княізю Владимиру
В хоромы княженецкие».
Тут-то молодцы воротилиед,
90 Приезжают ко ласкову князю Владимиру,
Говорят они Солнышку 'Сеславьичу,
Говорят таковы слоівіа':
«Гой еси, ібатюішко Владимир-князь,
Едет от Василисы, дочь Микулишны,
95 Едет грозен посол.
И велел он очистить пятьдесят фатер,
А сам посол — ко ласкоіву князю Владимиру
В княженецкий дворец».
Приезжает Василий, сын Васильевич,
100 Заходит в палаты белокаменны,
Крест кладет по-писаному,
Поклон ведет по-ученому:
«Здріаютвуешъ, ласковый Владимир-князь,
Со душечкой со княгинею!»
105 —- «Добро жаловать, удалой, добрый молодец,
И Ты, Василий, сын Васильевич!
Поиграм-ко со мной костью, картами!»
•И пили, играли, проклажалися,
Костью, картами забавлялиоя.
110 И узнала его молодая княгиня Апраксин :
«Гой еси, ласковый Владимир-князь!
Это не Василий, сын Васильевич,
Это Ваюиліыааі, ровно, дочь Міикулишна;
Потоіму она' идет тихошеныко,
115 На лавку садится — коленцы жмет».
И проговорит ласковый Владимир-князь:
«Гой еси, мои слуги верные!
Истоіпите-ка банюшку-парушу,
Этого я посла изведаю.
120 Истопили банюшку-парушу.
«Пожалуйте, Василий, сын Васильевич,
Со ласковым князем Владимирам
Во банюшку-парушу!»
У нее уж (были венички измылены,
125 Мыльца были припасеные;
Докуль ласковый Владимир-князь
Ладился в банюшку-парушу,
Василий Васильевич выімылся, выпарился,
Идет навстречу князю Владимиру:
130 «Спасибо тебе, ласковый Владимир-князь,
Спасибо на банюшке-иаруше;
Я выпарился, вымылся».
И сходил ласковый Владимир-князь,
Сходил один в банюшку-парушу.
135 И зачали они опять ипрать костью, картами.
И проговорит ласковый Владимир-князь:
«Не умеешь ли ты, Василий, поборотися?»
— «(Пожалуй, могу сходить, поборотися».
И высылат он па Василия Алешіу Поповича.
140 И пошел Алеша Попович млад
С Василием Васильевичем боротиоя.
И поборол Василий Васильевич
Алешу Поповича, пнул под гузно.
И высылат ласковый Владимир-князь Добрыню Никитича...
145 И поборола она Добрынго, пнула іпод гузно.
И проговорит Василий Васильевич:
«Пой еси, ласковый Владимир-князь!
Не нашла я таких борцов-молодцов,
Супротив Ставра, сына Годеновича;
150 Выводите его из шанца глубокдго».
И вывели Ставра сына Годеновича
•Из того шанца глубокого.
И берет она его за белы руки,
За те за іперсши злаченые,
155 И целует его в уста сахарные.
«Гой еси, ласковый Владимир-князь!
Не нашла я супротив его (борцов молодцов:
Да у наго была сваечка серебряная,
У меня колечко золоченое;
160 Только он своей сваечкой обыгрывал
Меня ів колечко золоченое.
И прощай, ласковый Владимир-князь!»
Посадила Ставра на добра коня,
165 Повела во свою сторону во Чернигов-град.
Тут-то сказала княгиня Апраксин
Лаакоіву князю Владимиру:
«Не умел ты разведати:
Не Василий ведь это, сын Васильевич,
170 (Сама Василиса, дочь Микулишна:
Идет но полу —• потихоньку шагает,
И на лавку садится — коленцы жмет».
 ИВАН ГОДЕНОВИЧ
«Хочешь ли, Иванушка, женитися?»
«Я 'бы рад жениться, да мне негде взять:
Где я сватаюсь, Так тут мне не дают,
Где не сватаюсь, —- так две дают,
5 И две дают, да' мне не надобно.
А мне-ка охота съездить в Чернигов-град,
Ко тому ко Ми.трею купцу Митреевичу,
Мне пошататься Настасьи Митреевишны».
И собиралась свадьба богатырская.
10 Собиралося на свадьбу тридцать богатырей:
Старый казак Илья Міуромец был легкий друженька,
И ласковый Владймир'мншь был тысяцким,
Алеша Попович был подружьем,
Добрыня Никитич был боярином,
15 Василий Казимерской поезжанином,
Молода княгиня была овашеныка.
Седлали своих добрыіх коней.
Накладывали они потничюи бумажные,
И на потничии •—• ковры сорочинокие,
20 На коврички —• седелочки чермгцкие,
Подтягивали подпруги шелковые,
Садились молодцы на добрых коней —
Поехали молодцы в Чернигов-град.
И іподъеізіжаоют молодцы ко синю морю,
25 И стегают коней по тучным бедрам,
И скачут кони через быстрый Днепр;
И не далеко от моря отъехали,
Становились на луга на зелены,
Расставливали шатры иолотняны,
30 И стали, в шатрах опочив держать.
Не спится Ивану, не дремлется;
Ему вдвое, втрое грезится.
Выіходил (Иван из бела шатра,
Говорил Иван таковы слова:
35 «Ой ІВЫ той еси, мои князья-бояры,
Старый казак Илья Муромец
Со ласковым ікнязѳм Владимирам,
Со Алешенькой со Поповичем,
Со До'брьшюшкой со Никитичем,
40 Со Васильем, сыном Казцмероким.
Съездите вы во Черниігов-іград,
(Съездите на широкий двор
Ко тому купцу ко Митрею Митреевичу,
Посватайте Настасью Митреевишну!»
45 Туго молодцы не ослушались;
Поехали они скоро в Чернигов-град,
 Ко тому ко Митрею купцу М-итреевичу,
И едут они на улицу на широку,
И бегут они ко двору широкому;
50 -Со добрых коеей молодцы соскакивают,
Ни, к чему коней не . -привязывают,
Никому коней не -приказывают.
Воходили во светлую светлицу,
Во тое палату белокаменну;
55 И Крест кладут по-писаному,
(Поклон -ведут по-ученоіму;
И сами говорят таковы слова:
«Здраствуешь, Митрей, гость-купец!»
«Добро -жаловать, удалы, добрм молодцы,
60 Ты -старой ікав-ак Илья -Муромец
-Со ласко-въш книзѳм Владимир-ом,
•Со Алешенькой со (Поповичем,
jCo Добр-ынюшкой со Никитичам,
-Со Ва-силыам сыном Казимерским.
•65 За- один (бы стол со мной хлеба кушати!»
«Мы пришли к тебе не столы сто-лить,
Не столы столить, не пиры пирить,
А со добрым -слов-ом, -co сватаньем,
Молоду Настасью Митіреевишну
70 За того Ивана за Годенова».
Проговорит Митрей, гость-купец:
к<И ладн-о бы ладнешенъко,
Да вечор было поздным-по-зднешенько,
Прилетал Кошшеишшо Бессмертный;
75 Запро-сваталасъ Настасья за Кошшеишша,
Обручалась перстніяіми однозолотными».
И тут молодцам за беду стало,
Надевали -шляпы -черны, сами вон -пошли
Идут на улицу на шир-оку;
80 -Садились -молодцы на добрых коней
И бегут -во далыно во чисто поле
И ко теім- шатрам белым полотняным;
И встречает их Иванушко на радостях,
И сп-рашиват: «высватали ль вы
85 Мне Настасью Митреевишіну?»
«И наше несчастье великое:
И вечор было поздным-поздво,
Прилетал Кошшеишшо Бессмертный
И заіпро-сваталаісь Настасья за Кошшеишша,
90 О-бручалас-я іперстнями однозолотными».
Т-ут Ивану за беду -стало:
«Сгой еси, мои удалы, добры молодцы,
Возьмемте мы Настасью нечестно,
-Увеземте -мы Настасью во свою землю!»
'95 Туто молодцы не -о-слушались,
Поехали они во Чернигов-град,
 Ко тому ко Митрею купцу Митреевичу;
И едут они на широкий двор-;
И пили 'они туго, пуляли, забавлялися
100 Забавлялись трое суточки.
И брали 'Они Настасью за белы руки,
И за те перстни за злаченые,
И садили они за Ивана Годенова
И повезли во свою землю.
105 И едут они ко синю морю,
И стегают коней по тучныім бедрам,
И скачут кони через быстрый Днепр.
И тут Настасья испугалася,
Ее бельке ручки отрьквалися,
НО И падала она во быстрый Днепр;
Налету старый казак Настасью подхватывал
И садил за Ивана Годенова.
Не подалеку от моря отъехали,
Попал им звериный след, —
115 И прошел вепришшо-ікабанишшо;
И отсылали туда десять богатырей,
Не подалеку они опять отъехали,
(Попал им опять звериный след, —
Прошла-де лань златорогая;
120 Отсылали они опять десять богатырей
Опять завечали. на участь на Иванову;
Опять не подалеку отъехали,
Попал им опять звериный след, —
Прошла кобыла сероіпагая.
125 Опять отсылали они десять богатырей,
(Опять завечали на участь на Иванову;
Остался Иванушко с Настасьюшкой.
Не подалеку он отъехавши,
Подъезжал Иван ко сыру дубу,
130 Слезах Иван со добра коня,
И енимат Настасью Митреевишну;
И разоставил Иван бел шіатер
И стал с Настасьей опочив держать.
И не много поры время іминовалося,
135 Опочивал он с Настасьей три часа,
И прилетал Кошішеишшо Бессмертный,
И садился он на сырой дуб крековистый,
И зычал, кричал зычным голосом.
«Ах, іне честь твоя, хвіаіліа молодецкая,
140 Иван сын Годенович!
От жива ты мужіа жеіну берешь.
Не пора тебе лажать в белом шатре,
Пора тебе выходить го мной переведаться!»
Выскакивал Иван из бела шатра,
145 В одной тоненькой рубашке без пояса,
Во одних тоненьких порточках без чоботов.
Былины. 5. 65
 Сохватались дсхбры молодцы 'ручным боем:
У Ивана борьба не ученая,
Не ученая — роіженая:
150 Сохватал /Кошшеишша Бесамертного,
Он ударил его о сыру землю,
'Садился ему на черны груди,
'Сам говорил таковы слова:
«'Стой еси, Настасья Митреевишна,
155 Неси ты мне ноіжище-чинжалшце,
Распорю я у 'Кащея груди черные,
Посмотрю я сердце богатырское».
И тут Настасья не ослушалась,
Идет она из бела шатра,
.160 Несет иожишшо-чинжалиишго.
И (проговорит Коішшеишшо Бессмертный:
«За него ты выйдешь, •— 'будешь слыть доляницею;
За меня Ты выйдешь, — будешь слыть царицею,
И будут тебе поклоняться тридцать идолиншюв!»
165 Тут Настасье за беду стало,
За великую досаду показалося;
Сохіватала Ивана за черны кудри,
Сдергивала с Кошшея Бессмертнова.
И привязали Ивана ко сыру дубу,
170 И 'Стали с Кошшеем опочив держать,
Опочив держать в белом шатре.
Не много іпорььвірѳмя миновалося,
(Прилетели два голубя,
Прилетели два сцзые
175 И оадилися на сырой дуб крековистый.
Увидал их Коішшей из бела шатра,
Сам говорил таковы слова:
«Гой еси, Настасья Митреевишна:
Прилетели два голубя,
180 Прилетели два сизые».
И говорит Настасья Митреевишна:
«И не два голубя, не два сизые,
Это наша с тобой смертонька».
Выскакивал Кошшей из бела шатра,
1і85 Брал Кошшей свой тугой лук,
Накладывал калану стрелу
И стрелял он в двух голубей.
На лету Алешенька стрелу подхватывал
(И подает старому казаку Илье Муромцу.
190 Поворачивал старый казак калену стрелу
Востреем на (Кошшея 'Бессмертного
И бросил, ушиб Кошшея до смерти
И расшиб ему груди черные.
И улетели два голубя,
195 И выходила Настасья из (бела шатра,
И говорила Настасья таковы слова:
 «Что ты; Иванушко Годанювич,
Не будешь ли, меня бить, бранить?»
«Я тебя, Настасья, не 'буду бить, бранить,
200 А только буду, Настасья, на ум учить».
Тут Настасье за беду стало,
За великую досаду показ ало ся.
И берет она саблю вострую,
~ И берет она чуден крест.
205 «Вот тебе, Иван Годенович, чуден крест
И вот тебе сабля вострая».
И поднимает она саблю выше буйной главы,
И хочет ему ооечь буйну голову.
По кудрям его сабля покатилаея,
210 И обрезала все чембуры богатырские.
Иванушко встал тут на радостях,
Собирал свой бел шатер полотняный
И садился Иван на добра коня
И садил он Настасью Митреавиішну;
215 Везет ко колодцу глубокому.
«Слезай, Настасья, Митреенишна,
Слезай со добра коня:
Обмъшай свое тело грешное».
Взял он у ней уши обрезал:
220 «Эти мне уши ее надобны, —
Слушали речи іКошшеишшіа».
Взйл он у ней глаза выкопал:
«Прилешшались очи, глядючи на Кошшеишша».
Ноіги. ей взял! обсек:
225 «Оплетали оне Кошшея Бессмертного».
Руки, обрезал ей :
«Эти руки мне не надобны, —
Обнимали Кошшея Бессмертного».
Схоронил ее тело белое,
230 Поехал в свое отечество.

7
 5 Казаіры попа церкви соборный.
Под ним добрый конь — как бы лютый зверь:
На коне-то сбруя под оправою,
Под оправою одкоэо-лотною.
Сам на нем, как сокол, сидит.
10 (Вывозил он с собой триста стрел,
И каждая .стрела стоит по три тымы,
Что- по три тьмы, — по три тысячи.
Да не там те стрелки были дороги, —
Потому стрелки были дороги,
15 Кабы строганы стрелки из кипарис-древ а;
Кипарис-древо здес^ не водится,
Здесь не водится оно, не плодится;
Оно плодится за Ефрат-рекой.
Да не тем -стрелки были до-роги:
20 Да перо было тагулиное;
Тагула-птица здесь не водится,1
Здесь не водится, здесь не плодится,
Она плодится на Ефрат-реке.
Клеены- те стрелочки китом-рыбой, —
25 А кит-рыба здесь не водится,
Она (плодится на Ефрат-реке.
Да не тем те -стрелки были -дороги:
Он днем- стрелят, по- ночам- сбират;
Где -стрела -стоит, — тут свеча ігорит,
30 Свеча го-рит да воску ярова.
Бежит -Михайло чистым полем,
Во чистом -поле стоит -част іракитов куст,
На кусту сидит -пташка п-релестная,
35 Перелетна іпташка — млад черный ворон;
И -берет Михайло св-ой тугой лук,
Из колчана берет кал-ену стрелу,
Хочет он застрелить пташку вешшую.
Провещуіет пт-ашка ру-аыким» языком:
40 «Ой ты гой е-си, удалой, до-брый молодец!
-Не -стреляй ты імеея, пташку вешшую,
Пташку веш-шую, знать, перелегшую,
Я скажу тебе вестку ра-достну:
Как у батюшки да у синя моря,
45 У синя мори да у сыра дуіба
Стоит бел шатер да бел полотняный;
Во шатре сидят три татарина,
Три татарина,, три бусурманина,
Меж имя сидит девка руськая,
50 Девка руськая, полоняненка».
Тіут Михайло -черна ворона послушался.
Едет он ко синю морю

1 Что за птица тапула — сказитель не маг об'яснить: говорил толь-

ко, что заморская. С. Г.
 Ко синю морю да ко сыру дуібу,
Ко сыру дубу да ко белу шатру.
55 Подъезжает он к шатру да помалесенъку.
Да первый татарин проговорит:
«Ты не іплачь, не плачь, дѳвіка іруськая,
Девка руськая да полонян очка,
Увезу я тебя да во свою землю,
60 Отдам тебя замуж за мила сына».
Второй татарин проговорит:
«Ты не плачь, не плачь, девка руськая,
Увезу я тебя да во свою землю,
Отдам я тебя за племянника,
65 И будешь ты імне племявенка».
Третий татарин проговорил:
«Ты не плачь, не плачь, деівка руськая,
Девка руськая да полонян очка,
Увезу я тебя да во свою землю,
70 Возьму тебя е:а себя замуж,
Будешь ты (мне да мила жена».
Тут Михаилу за беду стало,
'Сдергивает с них он бел шатер,
И бел ішатер да полотняной.
75. Сохватались три татарина,
.Сохватались за Михайла Казарятина.
Он первого татарина взял разорвал,
Другого татарина взял рбстоптал,
Третъяго татарина взял за ноги,
80 Бросил его в батюшко в сине море;
И собирал он бел шатер полотняный
И завязывал в тородш во шелковые,
И садился добрый молодец на добра коня,
(Вставал он в стременьгшко вальяжное,
85. И садился в оеделышко черкасское, „
И садил за себя душу красну девицу,
И везет ее от синя моря,
От синя моря, от сыра дуба.
Сколько ехал удалой, добрый молоде|ц,
90 Сколько ехал по чисту полю,
Одержал своего добра коня ступиачата.
Слезал он, добрый імолодец, со добра коня
И снимат он красну девицу,
И ставит свой бел шатер полотняный.
95 И стал он с девицей опочив держать,
По белым грудям красну девицу утрепывйт.
И плачет красна девица, как река течет,
Сама говорит таковы слова:
«Ой ты гой еаи, удалой, добрый молодец.
100 Скажи ты імне наперед свою отчину:
Царь ли ты, царевич, король ли, королевич,
Али ты роду крестьянского,
69
 Али ты роду мещанского?»
Тут-де імолодец не слушает,
105 По белым грудям девицу утрепыват,
И плачет красна девица, как река течет,
И, воіэрыдаючіи, слоіво молвила:
«Ой ты гой еси, удалой, добрый молодец,
Окажи ты наперед свою отчину:
110 Царь ли ты, царевич, король ли ты, королевич.
Али роду ты крестьянского,
Али ты роду мещанского?»
И тут молодец ее не слушает,.
По белым грудям ее утрепывйт.
115 Тут девица плачет, как рака течет:
«Ой ты гой еси, удалой, добрый молодец,
Ты окажи мне наперед свою отчину».
И проговорит удалой, добрый молодец:
«Я ее царь да «е царевич, не король я, не королевич,
120 И я роду не крестьянского,
И я роду ее мещанского:
Я из того Волынца, крепка города,
Из той Корелы из богатый,
Молодой Михайло Казарятин,
125 Казары (сын?) попа церкви соборный».
И проговорит красна девица,
Сама плачет, как река течет:
«Ой ты гой еси, удалой, добрый молодец,
Я сама оТтуль, красна девица,
130 Из того Волынца, крепка города,
Из той Корелы иіз богатый,
Казары дочь попа церкви соборныя».
И тут-то добрый молодец возрадовался,
И скакал он скоро на резвы ноги,
135 Берет ее за белы руки,
И целует ее во уста сахарные:
«Здраствуй ты, моя сестрица родимая!
Молода Настасья, дочь Казаришна!»
(Собирал он бел шатер полотняный,
140 И завязывал в тороки во шелковые,
И садился добрый молодец на добра коня,
И ставал в стременышко гольяшное,
И садился во седелыішко черкасское,
Садил он за себя родву сестру.
145 И везет он ее в свою сторону,
Ко своему родимому батюшку,
Ко своей родимой матушке,
К тому Волынцу, крепку городу.
Ко Дой Корелы богатыя,
.150 И к Казары попу церкви ооборныя.
Едут они на улицу на широку
Ко тому ко терему высокому,
 И увидела их родимая матушка
Скрозь тое окошечко косящато,
155 -Скрозь тюе оконенку стеклянную.
И бежит она скоро на красно крыльцо,
Сама плачет, как река течет:
«Ой вы гой еси, мои дети милые,
Из которой свы сторонушки приехали, —
160 То ль с востоку, то ли с западу?»
Соскакивал удалой, добрый молодец со добра коня,
Подхватывал он матуішку под праву руку
И ведут они ее в светлую светлицу.

ЦАРЬ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ И СЫН

Когда воссияло солнце красное,
Тогда воцарился наш грозный царь,
Грозен царь Иван Васильевич.
Такого царя грознее не было.
5 И было у него столоваиье-почестный пир
На многих князей, (бояров
И на всю поясницу удалую,
И на всю дружину на храбрую.
Во іиолупиру бояры напивалися,
10 В іполукушанье наедалися.
Царь иго гриднице оохаживат,
Белыми руками помах ив ат,
Могучими плечами поворачиват,
Сам говорит таковы слова:
15 «Гой еси, мои князья, бояры,
'Славные, могучие богатыри!
Пьете вы, едите, проклажаетесь,
Ничем вы, бояры, не похвастаете.
Я вывел измену из трех городов:
20 Из іпервова города — изо Пскова,
Из второва города — Новгорода,
Из третьей-то матушки каменной Москвы.
Казанское царство под меч склонил,
Царя Константина в полон полонил?
25 И сидит тут его чадо милое
По имени Федор-царевич млад;
Сам говорит таковы! слова:
— «Гой еси, наш батюшко, царь-тосуідарь,
Хвастаешь ты, царыбатшшко, небылью:
30 Не мог ты вывести измены в каменной Москве
Измена у тебя за столом сидит». .
Тут-то царю за беду стало,
За великую досаду показалося;
Знимал он свою саблю вострую
35 Выше своей (буйной головы;
(Сам говорит таковы слова:
«Гой еси ты, Федор-царевич млад
Скажи мне изменника на имя,
Покажи мне изменника на очи.
40 (Скажешь ты мне изменника — скоро сказню
Не скажешь, — самово сказню,
И предам тебя казненью разному:
Язык тебе выну теменем,
Ясные очи косицами,
45 Ретиво сердце скрозь едно ребро».
И проговорит тут Федор-царевич млад:
«Ты гой еси, наш царыбатюшко,
Грозен царь Иван Васильевич!
Прости ты меня, детину іглупоіваі,
50 Не с (мудрости >я слово вымолвил.
Пьете, едите с однова блюда,
И цветно платье носите с одного плеча».
Тут царю за беду стало,
За великую оібидіу показалося,
55 Зынит о«,, кричит зычным голосом:
«Гой еси вы, імои слуги верные,
Злые палачи и немилостивы!
Берите-ка вы Федора-царевича
За те бы за ручки за белые,
60 За Не ли ва перстни злаченые,
И ведите его в дальне чисто поле
И во то раздолье Трепетово
И кладите на плаху белодубову,
И предайте ево казненью разному:
65 Язык вміу выньте теменем,
И ясные очи косицами,
Ретивое сердце скрозь едно ребро.
Отсеките ему буйму голову;
Окровените (мне саблю вострую».
70 И все налагай испужалися;
Один палач не устрашился.
Молодой Малюта1, вор Окурлатович;
И берет оін Федора-царевича
За те бы за ручки, за белые,
 75 За те ли за иеірстни за злаченые,
И ведет его во даільно чисто поле,
Во то раздолье Трепетово.
Скоро весточка перепахнула,
Во то во село -во Микитино,
80 Ко тому ко Миюите ко Романовичу.
Тут-то Мики та испужается,
На одну ногу саіпог надел,
На другую ногу не успел надеть;
На одно плечо кафтан надел,
85 На друго іплечо не успел надеіть;
И -бежит скоро на красно крыльцо,
Зычит, кричит зычным голосом:
«Гой еаи, мои любезные конюхи.
Хватайте -мне добр-аі -коня -ступиючата,
90 -Не науздывайте, не оседлывайте!»
-Ско-ро скакал на добра коня,
-Сам -говорит таковы слова: •
«Гой ecu, мои слуги верные!
Кто-де умрет за р-од-ы за царские?»
95 Из-обрался у него любезный кл-юшничок
Я-де умру за роды -царские.
Садит его за себя на добра коня
И -бежит он во дально чисто поле
И во то раздолье Трепетово,
100 Ко той ко плахе бе-лодуібовой,
Зычит, кричит -он зычным голосом:
«Гой е-сіи ты, во-р Малюта, сы-н Скурлатович,
Чтобы те-бе, собаке, этим кускам лодавитисяК
105 'Сд-е-ргив-ает он Федора-царевича
И «кладет он св-оево слугу вернова
На тое плаху белодубову;
-И дают ему казненье разное:
Язык ему -вынули теменем,
110 Яаны-е очи косицами,
(Ретиівое сердце скроізь едно ребро;
И отсек ему Малюта буйну голову,
И -окровенил ісв-ою -саібшю острую,
И пон-ес ее к царю Ивану Васильевичу.
115 И садит Микита Федоіра-царевича
На своево на до-бра коня,
Везет его во свое село,
И сделал он в своем селе радости:
Пылко и ярко в барабаны -бьют,
120 Заунывно сыпбвки возыігрывают,
И добро в ібольш-ой колокол благовестят.
У-слыішал наш батюшко царыгосударь.
Грозен царь Иван Васильевич:
«У меня несчастье великое,
125 А у Микиты радости великие».
 И садился он на своего добра коня,
Побежалі к Миките в село,
И берет с собой іконье вострое.
И увидел Микита своего цаіря
130 Во то окошечко стекольчато
И бежит он скоро на красно крылыцю,
И ©стречат царя Ивана Васильевича.
И царь проткнул ему копьем праву ногу,
Сам говорит таковы слоівп:
135 «Что у тебя, Микита, за радости?
Пылко у те, ярко в барабаны бьют,
Заунывно сипбвки возыгрывают,
И добро в. большой колокол благовестят?
А у меня несчастье великое:
140 Порешил я свое чадо милое».
«А те у меня радости великие, —
У іменя сидит небывалый гость».
Проговорит тут грозен царь,
Грозен царь Иван Васильевич:
145 « Окажи ты імне гостя на имя,
Покажи мне гостя на очи».
И проговорит Микита Романович:
«Да простишь ли свое чадо милое,
Молодца Федора Ивановича?»
150 «Я бы рад простить, да теперь негде взять.
Выводи же ты мне гостя на очи,
Скажи мне ево на имя».
Выводит тут Микита Романович
Молодова Федора Ивановича
155 Из той палаты белокаменной,
Сам говорит таковы слова:
«У меня де умер за роды царские
Любезный мой верный клюшкичек».
Тут-то царь на великих радостях
160 Стал суды судить, закон устанавливать:
Кто де хоть мужика убьет,
Да к Миките в село прибежит, —
Тому вина прощена будет.
 КНЯЗЬ МИХАЙЛО скопин
У ласкова кншн Владимира
Было столованье-почестный пир.
'Собирались к нему кніязьи, бояры
И пили, ігуляли, забавліяшіиш.
5 Во полупиру (бояры напивалися,
В полукушаіньи наедали ся,
Ласковый Владимир-князь
По горенке похаживает,
Сам говорит таковы слова:
10 «Что вы, мои князья, бояры,
Пьете, едите, потешаетесь,
Ничем, бояры, ее похвалитесь?»
И стали боярьг хвалитиоя:
Один боярин хвастал чистым серебром,
15 Другой боярин хвастал скатным жемчугом,
Третий (боярин хвастал красным золотом,
Четвертый боярин хвастал золотой казной,
Пятый похвастал молодой женой,
Шестой похв'астал своими детьми,
20 Седьмой похвастал добрым конем,
Восьмой (боярин похвастал высоким теремоС
Один только боярин не хвастает,
Михайло іСкопин, сын Васильевич;
Встает Михайло на резвы ноги,
25 Сам говорит таковы слова:
«Гой еси, батюшко Владимир-князь!
Брал я Малюту за черны кудри,
Бил я Малюту о сыру землю,
За тое за измену за великую».
30 На пиру тут сидела Малютина дочь;
Наливала она чару зелена вина,
Во чару клала зелья лютова,
Подносила она куіму крестовому:
«Выпей-ко чару, імюй крестовый кум,
35 Михайло Скопин, сын Васильевич!
Насилу дождалась от тебя слова ласкова»
Поднимает чару единой рукой,
Выпивает чару единым духом.
Схватило у Скапана сердце ретивое,
40 Надевал чѳрну шляпу и вон пошел.
Оадился Михайло на добра коня, —
Не может Михайло на коне сидеть;
Едет он к своему высоку терему,
Едет на улицу на широку.
45 Увидала его матушка родимая
Скрозь окошечко косящато,
 Скрозь оконенку стеклянную,
Бежит скоро на красно крылыцо
И встречает свое чіаідо милое:
50 «Ой ты ігой еси, (мое чадо милое,
Ты Михайло (Оконин, сын Васильевич,
•Почто ты эдак упиваешься?»
Проговорил Михайло, сын Васильевич:
«Ой ты гой еси, моя родима матушка,
55 Не сам я собою упиваюся,
Напоила меня Малютина дочь:
Наливала она чару зелена вина,
Во чару клала зелья лютова,
Подносила она куміу крестовому,
60 Саміа говорит таковы слова:
Выіпей-мо ты, мой крестовіый кум!
Я иримал чару единой рукой,
Выпивал единым духом
И охватило у меня сердце ретивое.
65 Тут Михайло не мог на пиру сидеть,
И надел я черну шляпу, сам вон пошел.
Вышел я на улицу широку,
И садился я на добра коня,
И не мор я, матушка, на нем сидеть-,,.

10

КНЯЗЬ ВОЛКОНСКИЙ
И ВАНЯ к л ю ч н и к

Как у нас было на святой Руси,

На святой Руси, да в каменной Москве, —
Стояли там палаты белокамеены;
Во этих во палатах жил Волконский-князь.
5 У Волконского князя Владимира,
У него де было два клгошника.
Клюшник на клюшника доказывал:
« О х ты гой еси, наш Воліконокий-князь,
Ваня ІКЛГОШНІИК живет да со княгинею,
10 Со душечкой, да с Аираксией».
За то он посадил клюшника во темницу:
 «Ты не врешь ли, клюшник, не хлопашь ли?»
Сам говорит таковы слова: *"* *«*—-—•
«Ой вы гой еси, імои слуіги верные,
15 Вы іподите, приведите Ваню клюшника!»
Тут слуіги не ослушались,
Идут они іпо Ванію клюшника,
Сами говорят таковы слова:
«Пойдам-ка, клюшник, тебя князь зовет,
20 «'Князь зовет, да імы не знам на что».
Надевіаілі он сапожки зелен-сафьян,
Надевал кафтанчик рудожелт-камка,
Подпоясывал опоясочкой шелковой,
Надевал перчаточки баретовые,
25 Надевал на себя шляпу черну-мумряку;
Во три ряда кудри завивалися,
По четвертый ряд по плечам лежат.
Он .брал с собой авончаты гусли;
Он идет по улице Устретенской
30 Ко Волконскому княізю на широкий двор,
Отворяет он двери по-тихошенвку,
Запирает двери по-малешеньку,
Крест 'кладет по-писаному,
Поклон ведет ио-ученому:
35 «Здравствуешь, батюшко Волконский-князь!»
«Добро жаловать, .младой клюшіничок!»
Проговорит младой клюшничок:
«Ой ты; гой еси, баігюшко' Волконский-князь,
Ты меня на что звіал, на что требовал?»
40 Проговорит тут Волконский князь: .
«Окажи ты мне, клюшник, правду-истину,
За то я тебя стану, клюшник, жаловать:
Давно ли ты живешь со княгинею,
Со душечкой, со Апраксией?
45 Отану я тебя жаловать двумя столбами дубовыми,
Третьей перекладиной тавалженой,
Четвертою — петлею шелковою».
'Проговорит Ваня клюшничок:
«Ой ты гой еси, баітюшко Волконский-князь!»
50 Прикажи імне на последи в .гусельцы сыграть».
«Ты взыграй, взыіпрай, младой клюшничок,
Кінягинин ты сп о любовнич ек ! »
Заиграл клюшник в звончаты гусли,
По гуслям его струны выговаривают:
55 «Упито, .братцы, было, угуляно,
Добро хорошо было ухожено,
Цветно платьице было уношено,
На добрых конях было уезжано,
И на .мягких постелях было усыпано,
60 По белыім грудям было утрепано,
В о сахарные уста уцеловано.
 И жил- я оо княгинею ровно три года,
На четвертый год князь доведался».
И проговорит Во,лионский'-князь:
65 «Ой вы гой еси, -мои слуги верные!
Берите-ка вы любезного клюшеика,
Ведите к столбам белодубовыім
И ко той перекладине тавалжеіной,
Кладите во петельіку шелковую».
70 Клюшниік во петле болтается,
Княгини во палате кончалася.
И прибегают к князю слуги верные:
«Гой еси, батюшко Волконский-князь !
У те клюшниік во петле болтается,
75 А княгиня во палате кончалася».
И проговорит Волконский-князь:
«Ах, сгубил я две головушки добрые,
И живите-ка они хоть бы век-от свой».
 EAjJHAWA
Н ЕЛПЖАПШПС
С С Л С Н П Я

g g g ^ » — •
 Записано ont разных лиц

11

ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА

Как из далеча, из чиста поля,
-Из равдольица из Широкова
Вы-езжает тут -старый казак,
-Стар-старый казак Илья М-уромец.
5 На своем он на добром коіне,
На л-ев-о-й бедре сабля острая,
Во травой руіке тупо копье.
Он тупым копьем подпирается,
-Своей храбростью похваляется:
10 «Что велит ли бог в Царе-граде быть?
Я -старых турко-в івсех повыруіблю,
Молодых турчат во полон -возьму».
Не-отмулъ взялся -богатырь Турок:
С -Ильей съехался, не здоровался;
15 Приразъехались, приударились.
Он и бьет Илью -острым концом,
Илья Муромец -бьет тупым- копьем;
Он сшиба-ет Турка с добра коня.
Уж как іпал Тіу-рок на сыру землю;
20 Он поддел- Турка на туп-о копье,
Он понес Турка во чисто іполе,
Во чисто іп-оле, ко синю мюрю,
Он бросал Турка -во -сине -море:
Как сине -море всколыбалося,
25 (На пески вода разливалаоя.
Б ы л и н ы . 6. 81
 ПРО КУЛИКА-ТРАВНИКА
Как из далеча было далеча,
Из поля было из Галичева,
Вылетает кулик-травник,
Вылетает ішйща сбойчивая
5 За собой она обой держит
И лукавство немаленькое,
И пронырство івеликонькое.
И садится на зеленой лужок
И на летнюю травоньку,
10 На шелкову імуравоіньку.
Увидал Потаня кулика,
Увидал кулика из окна,
И оставил Потаня кружок1,
Что на тот на зеленый лужок.
15 Попадает кулик во кружок,
Во ту петлю шелковую.
Схватил Потаня кулика,
Несет в нову горницу,
Опущает в палату белокаменну.
20 Он и бьется, лукавіитоя,
И вперед подвигается,
На носок спотыкаетоя,
За занавеску заглядывает,
Что на Марью Семеновну,
25 На Авдотью Вгупьевну;
И Семен кулика не взлюбил,
Ох и хлоп кулика по щеке,
Оберни — по другой стороне;
Изломал ему голову,
30 Хохол, нос кулику своротил.
И взяли кулика в Москву,
По рядам его вывощили
И кнутом его выстегали,
Посадили кулика в тюрьму.
35 Потюремщику пять рублей
A отівыіітцику (?) десять алтын, —
И едва кулик вырвался.
Улетел кулик далеко —
Что за поры за высокие,
40 Что за лесы, лесы темные.
Жила там сорочка богатенькая,
Богатенькая, тароватвнъкая;

1 Кружок—снаряд, которым ловят мелких птичек. Он состоит из обру-

ча, в котором укрепляются волосяные силки, ставится на расчищенном

месте („на току"); в средине кружка насыпают каких-либо зерен для при-
манки.
 Пивцо сварила, вина выкурила.
И тот С іборку, и друігой с борку,
45 И кулик с борку, клоп оно с с борку.
Говорит 'кулик таковы слова:
«Не тебе бы, сорока, пиво варить,
Не тебе бы, сорока, вино курить:
Знала б ты, сорока, но гумнам летать,
50 По гумнам летать, зерна обирать,
Тем бы те, сорока, сытой пребывать».
Она чашкой іхлоп, она ложкой хлоп,
Она зуя в лоб:
«Будет тебе, зуй, мати вешняя река
55 Унесет тебя, кулика,
По весенней реке, но летовозке».

13

СЫН СТЕПАНА РАЗИНА

Не от яламечка ковыль-трава загоралася,

Горела она, раэгоралася.
Подгорели у ненова сокола желты ноги,
Подпалило ело крылья быстрые,
5 Крылья быстрые — ізлаты перышки.
Не от ветричку белые палаты зашаталися,
Не от в их оря палаты отворялися, —
- Как идет-то во палатушки вор-изменник.
(Во іпалатах-то расставлены столы дубовые,
;10 На столах-то разостланы сукна дорогие,
На сукныішках стоят чернильницы золотые,
Во чернильницах-то перья лѳбедины.
За столом сидят три царя, три государя.
Стал-то белый царь добра молодца допрашивать:
15 «Ты откуда, добрый молодец, скажися:
Ты не с Дону ли казак, казачий сын,
Аліи ты из матушки каменной Москвы?»
«Я ие с Дону казак, не казачий сын,
Не из матушки я каменной Москвы;
20 Я, удалый, добрый молодец, с Волги-реки,
Атаманов я сын — Стеньки Разина.
Заутра-то будет сам батюшко,
Вы умейте его встретить, честь воздать»,.
Присудили цари его под суд отдать,
25 Под суд отдать, кнутом -отбить.

14

О САЛТЫКОВЕ

Как у :нас -было -во царстве,

В Московском государстве,
Перебор де -был боярам,
Переборы воеводам.
5 Выбирали воев-оду
Того роду не -простова,
Господина Салтыкова —
Петра, -сына Алексея.
Он садился, в-оевода,
10 Во ле-гоныкой во стружочек.
Потянули ветры буйны
С полуденной со сто-ронки;
Подносило воеводу
К тому месту, ко святому,
15 Ко игумену честному.
Он стрелял бы, воев-ода,
Во соборну божью церковь.
Уронил тут воевода
Богоматерь со -престола.
20 Вое тут -старцы испужались,
По стенам града іметались.
В едно -место собирались,
В едно слово говорили:
«Хоть мы головы положим,
25 А по-стаірому послужим,
Слуги верны богу будем,
С ним во царствие прибудем.
-Не вели, сударь, казнити,
Прикажи речь говорили, —
 30 Этих старцев не каізнити,
В сине море не метати!»
(Не глядя на них, воевода —
Всех тех старцев приказнил,
В сине море побросал.
35 Купцы-гости приезжали,
Бьют челом они государю:
«Прикажи,' царю, святых собрать,
Во сыру землю предать,
С честью-правдой схоронить».

15

КНЯЗЬ ГОЛИЦЫН

Не куличенько іпо болотнику куликает,

Что не сам-то кінязь Голицын
В зеленых лугах гуляет;
Размышляет он, как Москву проехать:
5 «Темным лесом-то мне ехать, —
Дороженька таміна;
Чистыім полем імне поехать, —
Дороженька пыльна;
Москвою., мне ехать 'будет стыдно.
10 Поеду ли я каменной Москвою,
Каменной Москвою, улицей Тверскою».
Подъезжает князь Голицын к Успенью собору.
Снимает князь Голицын шапочку соболью,
Заходит князь Голицын в церковь божью,
15 Молится князь Голицын Христу спасу,
Кланяется князю-то 'Ивану,
На все ли на четыре на сторожи.
Поздравляет князь Ивана со полками,
С любимыми .полками — с егерями.
20 Обращается князь. Голицын во чисто поле...
 БОРИС ПЕТРОВИЧ Ш Е Р Е М Е Т Е В
Во тысяча семьсот первом поду
Во (месяце было во июне, —
! Из того было московского государства
Не тучѳныка грозная поднималась, —•
б Поднимался князь Борис боярин Шереметев,
На île ли на луіга на зеленые;
И наехал на турецкую большу пашню.
: Не сохами эта пашенка распахана,
Не боронами эта пашенка боронена,
10 Не Пшеною эта пашенка посеяна,
Не дождями эта пашенка поливана, —
• Распахана была пашенка штыками,
Боронена солдатскими тесаками,
Насеяна молодецкими головами,
,15 Поливана человеческой алой кровью.
Тому Борис боярин устрашился,
На те дуібравы зеленый отшатился,
ІКруігоім лагерем становился.
Поехал на турецкого Влас-мурзу,
20 Заковал турецкого Влас-мурзу
В ручные и ножные немецкие железы,
И стал спрашивать турецкого (Влас-мурзу
«'Скажи імне, Влас-Мурза, сущую правду,
У вашего царя силы много ль?»
25 «Гой еси, князь Борис боярин!
У вашего царя силы много, —
У нашего царя втрое болей».
«Вы гой еси, солдаты, слуги верны,
Поднимите-ко Власімурзу на штыки остры!»

17

МОЛОДЕЦ
И КАЗНА МОНАСТЫРСКАЯ

Как у нас то было, братцы, на святой Руси,

На снятой Руси, в каменной Москве:
Тут я, (матушка, жил ©о семи клетях,
А в восьмую клеть сверху заглядывал.
86
 о Что в восьмой клети стоят образы,
Перед образами свечи теплятся,
Прелестная вдова богу молится,
Жалобу творит на свое чадо ім-илое:
«Тебе бог судья, тебе, милой сын,
10 На што ты брал золотую казну,
Золотую казну -монастырскую?»
— Воровали казну донсми казаки,
Увозили казну во сырой бор;
Делили казну -на девять паев,
15 Десятому, добру молодцу, не досталось.
Тут молодцу за -беду стало:
Выдергивал -сырой дуб и с кореньями,
-И разган'ивал он донских казаков,
Что :по батюшку по чисту нолю;
20 Доставалась вся ему золота казна.

18

полонянин
(Молодец в плену татарском)

Как из далеча, из чиста поля

Из того (было раздольица Широкова
-Шличпрошли собаки — злы татарове.
За собой -вели собаки много полону,
5 Много полону, много князей-бояр.
Назади ведут удала, добра молодца.
По имени зовут его Сироточкой,
Сироточкой, вдовьиным сыном.
Завязаны у молодца ручки белые
10 Во крепкие чумбуры во шелковые.
Закованы у молодца ножки -резвые
Во крепкие железы во немецкие
И завешены у молодца очи ясные.
Как проговорит удалый, добрый молодец:
15 «Ой в-ы гой еси, собаки, злы таггаровья!
 Развяжите авы мне, молодцу, ручки белые,
Вы раскуйте добру імшюдцу ножки резвые,
Вы развесьте добру молодцу очи ясные!
. Я юпокъде вам, собакам, песню вчерашнюю,
20 Мы которую песню пели на синем море,
Мы на батюшке на Соколе, черном корабле».

19

ДЕВИЦА, ДОСТАВШАЯСЯ С ДУВАНУ

МОЛОДЦУ
Как у нас было, братцы, за тихим Доном,
За тихим Доном, за Ивановичем, —-
На делу, братцы, дел делили,
Дел делили, дуван дуванили.
5 Доставалось молодцам1 по пятисот рублей,
Атаману с есауличком по тысяче.
Одного они добра молодца об дуванили:
Доставалася молодцу красна девица.
Уж как плачет молодец, возрыдашчи;
10 Говорит молодец таковы слова:
«На бою-Фо мы, на драке — люди первые,
На делу-то, на дуване мы — последние».
Говорила красна девица добру молодцу:
«У меня-то есть кунья шуба в пятьсот рублей,
15 На правой руке золот .перстень в семьсот рублей,
На1 буйной голове венец в тысячу,
Я сама-то, красна девица, в барышах пришла».
 ДЕВИЦА В Л О Д К Е АТАМАНА
Слобода ли ты, наша матушка,
Слобода ли ты слободлиеая,
Слободливая, спогулливая,
Спогулливая, прохладливая!
5 С краевыми девушками проклажаюея:
Уж вы, девушки да наши красные,
Проводите-ка нас на доливушку, —
При долинушке стоит дубровушка,
При дубравушке — зелена роща.
10 (Во зеленой роще — част ракитов куст,
В там кустике свито гнездышко,
Свито гнездышко соловьиное;
Что во там гнезде малы детушки.
Из-под кустика течет реченька,
15 Речка быстрая, струистая;
По той реченьке плывет лодочка,
Лодка легкая, ветловая.
Хорошо лодка изукрашена,
Рытым бархатам уколочена,
20 Крупным жемчугам вся унизана,
Веоельшжами изнавешена,
Что гребцами она ивнаоажена.
Во первом носу — атаман с ружьем,
Во втором носу — есаул с веслом,
25 По,среди лодки — золота казна,
На златой казне — красна девица,
Атаманова полюбовница,
Есауличку родна сестрица.
Плывучи, давка речь говорила:
30 «Помоги, бажіе, до Москвы дойти,
Атаманчику быть казненому,
Есауличку (быть повешену,
Гребцам-молодцам темна темница,
- А мне, девице, воля вечная!»
 МАРЬЮШКА ВДОВЬИНА ДОЧЬ
Жила была честная -вдова,
У вдовы было девять -сы-ноів,
Десятая — дочь Ма-рьюшка.
Два сыіна дома живут,
5 А семь -сыновей в р-азбой пошли
Дочку Маръю-шік-у замуж выдали,
Заімуж выдали -за м-о-рянина,
За -міор-янина, за хозяина.
Она -год живет и другой живет,
10 Родила она дитя милое.
Захотелося дочке Марьюшке,
Захотелося в -гости к -матушке:
«Ты -пусти, пусти, моря-НИИ, -меня,
Ты пусти меня в гости -к -матушке!»
15 -Как пошла-пошла дочка Марьюшка,
Как пошла она- в гости к матушке,
Как и шла она -путь-дорогою,
Что попались ей семь разбойников.
Дочку Марьюшку во полон -взяли,
20 Дитя милое в земь ударили;
Привели -ее к огоничку,
Что постлали они -по войлочку.
Спят-храпят все разбойники,
А один не спит, -все выспрашиват:
25 «Ты скажи, скажи, полоняночка,
Ты какого р-оду-племе-ни?».
Говорит ему дочка Марьюшка
Из какого она роду-племени.
Разбудил он тут разбойников;
30 «Вы вставайте-ка, братцы родные,
Мы K O - R O T O во полон -взяли!
J

Во -полон взяли сестру родную,

В земь ударили мы племянничка».
Тут вскочили все разбойники,
35 -И Заплакали о-ни жалостно,
И пошли вс-е -за племянничком;
Они -взяли его со сырой земли,
Поне-сли е-го ко морянину,
Они пали во резівы ноги:
40 «Ты прости, прости, морянин, нас!».
Поне-сли дитя во божью церковь,
Опустили ег-о в-о сыру землю.
 МОЛОДЕЦ В О З В Р А Щ А Е Т С Я К ЖЕНЕ
«Как женил-то меня батгошко неволею,
Родна матушка — неохотою;
Они брали бы из места :изі богатого,
Многим множество было приданого,
5 Много приданого, а человека с дела нет.
Мне-иа нечем при своей 'братье похвастати»
И вздумал добрый молодец гулять итти,
И ушел-іто добрый імолодѳц ко синю морю;
Он ходил, ігулял ровно девять лет.
10 Go 'синя моря туманы іподнималися,
Молодцу пала кручина ів ретиво сердце,
И вздумал молодец домой итти:
«Мне к батюшке итти — живым не застать;
К роду-племени итти — не узнать меня;
15 Я пойдунка, добрый молодец, к своей жене».
Он идет-то добрый молодец по улице,
Вдоль :по улице идет да по (широкой.
ТІут играли-іпоиграли два мальчика.
«Ах вы гой еси, двіа мальчика!
20 Кто э т а живет? чья изба стоит?»
«Тут живет-то наша матушка,
Цре честная вдова, благодатная».
«А где у вас родимый батюшка?»
«Наш батюшка ушел к сивю мррю».
25 Услыхала их матушка из терема,
Отворяла окоеѳнку 'Стеклянную,
И сама говорила таковы слова:
«Не (всходило красно солнышко три года,
Не всходило красно солнышко шесть годов,
30 Не всходило красно солнышко девять лет.
А сегодня красно солнышко высоко взошло!»
И бежит она на уліицу на широку
И сама говорит таковы слова:
«Ой (вы ігой еси, мои дети милые!
35 Пришел-то ваш родный батюшка;
Берите вы его за белы руки
И ведите его в нову горницу,
Садите за столы за дубовые,
За скатерти за браные,
40 За яствы за сахарные,
И пойте, кормите и кланяйтесь».
 23

СКИМЕН-ЗВЕРЬ
(Рождение богатыря)

Как та далеча, далеча, из чиста іполя,

Изо того было раздольца из Широкова,
Что не грозная бы туча накаталася,
Что не буйные бы ветры подымалися,
5 Выбегало бы там стадечко змеиное;
Не змеиное бы стадечко — звериное.
Наперед-то выбегает лютой Скимен-вверь.
Как на Окимене-то шерстечка буланая,
Не буланая-то шерстечка — (булатная,
10 Не булатна на нем шерстечка — серебряна,
Не серебряная шерстечка — золотая,
Что на каждой на шерстинке по жемчужинке.
Наперед-то его шерстечка спрокинулась,
У того у Скимена рыло, как востро копье,
15 У того у Скимена уши — калены стрелы,
А глаза у зверя Скимена, как ясны звезды.
Прибегает лютой Скимен ко Днепру-реке;
Становился он, собака, на задние лапы,
Зашипел он, вор-собака, по-змеиному,
20 Засвистал он, вор-ообака, іпо-соловьему,
Заревел он, вор-собака, по-зівериному.
От того было от шипу от змеинова
Зелена тр'ава в чистом поле повянула;
От того было QT свисту от Соловьева
25 Тѳміны лесы ко сырой земле клонилися;
От того было от рева от ізівериноіва
Быстрой Днепр-река еколыбалаоя,
С крутым берегом река Днепр порбвнялася,
 Желты мелкие пес очки осыпалися.
30 Со песком вода в Днепре возмутилаоя,
В зеленых лугах равлиівалася,
С крутых гор камни іпоівалилиоя,
Крупны каменья по дну катятся,
Мелки каменья по верку несет.
35 Как заслышал лютой Оюиімен да невзгодушку:
Уж как на небе родился -светел -м-есяц, —
(На земле-то народился могуч богатырь.

24

Как во стольном городе во Киеве

Состроена была -піалатушка белоікаменка;
Крыта пала-тушка жестью белою,
Изукрашена іпалаітушка медью красною.
§ Во той палатушіке — столы дубо-вые,
На -столиках •—• акатерточки шелковые,
На скатерточках — тарелочки золотые,
Во тарелочках — жво-чки сахарные.
Собирались там князь я-бояр ы.
10 Все-то кін-язья-бояры кушают,
Белую лебедь они рушают.
Все-то кеязья-бояры принакушались,
Принакушали.сь, порасх-вастались.
Кто-то хвастает добры-м коінем,
15 Кто-то хвастает удачей молодецкою,
Кто-то хвастает послугой княженецкою.
-Расхвастался Алеша Попович млад,
Расхвастался удачей -богатырскою:
Не боялся-де он в чистом поле недруга,
20 Недруга, ни -своего брата...
 ВАСИЛИЙ ПЬЯНИЦА
Плавятся, переплавляются ч-ерез сине море
Два тура однорогие, златорогие,
Златорогие, одношерстные ;
Встречает их родная матушка
5 Родная іматушка-туриця,
Однорогая, златорогая, одношерстная:
«іВздравствіуйте, детушки родимые!
Где вы, туры, жили и где пожили?»
«Были мы в Ахте-горюде и в Арахове,
10 Во стольном городе во Киеве,
У той -было у церкви у ісоборныя.
Выходила там душа красна-девица,
Выносила на руках мала выюныша,
Клала еіго на горюч камень,
15 Сама жалела, горько плакала».
«Глупые вы, туры, неразумные! ^
По лесу вы ходите — зверей не знаете,
По людям ходите — людей не знаете;
Не душа к вам красна-девица выходила,
20 Выходила к вам мать пресвятая богородица.
Выносила на руках книгу — евангелие,
Клала его на престол христов,
Сама бы жалела, слезно плакала:
О вы, детушки родимые,
25 Постойте за стольной Киев-град,
За .дом пресвятым богородицы,
За ту ли церковь соборную».
Как на батюшка стольный Киев-град
Наступает собака — Подольский царь.
.30 Со своей силой неверною,
Со неверною силой, буоурманскою.
У него силы много множество:
В меженный день черну ворону не облетати,
В осеннюю ночь серому волку не обрыскаш.
.35 Никого в Киеве в ту пору не годилося,
Ни князей, ни бояр, ни богатырей;
Володимир-князь закручинился,
Повесил буйну голову в кирпищат пол, —
Кручиной ему не откручиниться,
40 Печалью ему не отпечалиться.
Посылал он слуг верных по Васиньку,
По Васиньку — голь кабацкую.
Слупи верные не ослушались,
Не ослушались, тотчас пошли:
45 «іСтупай-ко, Васинька, тебя киязь ізоветЬ
На то Васинька не ослушался,
Приходит он ко князю ко Владимиру,
."Былины. 7. 97
 Говорит он таковы слова:
«Ты на что, княвь, звал, на что требовал ?»
50 «Сослркитко, Вааинькатолъ кабацкая,
Сослужи, Ваісинъка, службу великую:
Наступает собака-Подольский царь
Со своей силой со неверною, —
Силы у наго множество».
55 Берет Васинька узду тесъімяную,
Выходит Васинька-голь кабацкая,
Выходит ко князю на конюшиньку,
Выбират коня багатыірокого.
На которого коня руку накинет, —
60 Конь накорач надет;
И выбрал он но себе добра коня.
Надевал узду тесьмяную,
Накладывал коівры сорочинакие,
Седлал оеделыішком чеіркадкиим,
65 (Подтягивал двенадцать подпруг шелковых,
Не для красы, — ради крепости.
Берет налиіцу боевую в пятьдесят пудов,
іСтает во стременыпжо булатное,
Садится во седел ыішко черкацкое,
70 Выезжал он в чисто поле,
Забегал он в силу неверную;
Вперед бежит — делат улицу.
Повернется — делат переулочек;
Выбивает он силу бусурманскую.
75 Бусурманакий царь в побег пошел,
В догон погнался за ним Васинька.
Провещилая тут добрый конь
іМудрыім языком человеческим:
«Не бегай ты, Ваоинъка-голъ кабацкая,
80 Не бегай ты в землю бусурманакую,
Земля бусурманская хитра, імудра:
Не быть нам обоим живым!»
Обратился Васинька во Киев-град,
Встречает Васеньку Владимир-князь
85 Со в'еликою честью, с радостью;
Сам говорит таковы слова:
«Чем я тебя, Васинька, буду жаловать?
Возьми, ты порода с іпригородками,
Возьми тьг терема с притеремками!»
90 Отвечает Васинька-голь кабацкая:
«Не надо імне города с пригородками,
Не надо терема с притеремками,
Отдай ты іміне три погреба:
Первый погреб — ізслена вина,
95 Второй іпоігреб — пива пьянова,
Третий погреб — сыты медвяныя».
«За тем тебе, Васинька, слова нет!».
 ИВАН ГОСТИНЫЙ сын
Доброму, братцы, везде добро,
Хорошему, братцы, везде хорошо,
Удалому, доброму молодцу погибели нет!
Как во славном віо стольном городе Киеве,
5 Что у ласкового князя Володимира
Было мированье-почестной пир,
Было столованье великое.
Собирались вое князья и бояры,
Могучие, сильные богатыри,
10 Воя полеиица удалая.
День-то стоит со* полудня,
Стол-то стоит в полустолье,
Сладкие кушанья в полукушанье,
Белая лебедь в полурушанье.
15 Напиваются бояры во "полупитье,
Наедаются бояіры во поліуівыти.
Ласковый Владимир-кініязь
По ношу похаживал по кирпич а ту,
По светленькой приденьке;
20 Говорит-то князьям, боярам,
Русским могучим богатырям,
Всей полевице удалый:
«Кто ІИЗ віас, бояры, охоч -пиво пить?
Кто из віас охоч пить зелено вино?
25 Кто из вас охоч пить сладкой мед?
Кто охоч скакать на добром коне,
От Киева скакать до Чернигова
- Тридѳвиносто мерных верст, —
С моим-то ісо первым оинегривым жеребцом,
30 С моим-то со втоірым половогривым жеребцом,
С моим-то со третьим полоненным воронком,
Который полонен в хоіроброй Литве
У татарина Тугарина Измеевича?
Полонил ворожа Илья Муромец,
35 Воронком он князя жаловал.
Положимте, братцы, велик заклад,
Что велик заклад — во пятьсот рублей».
Большой за меньшего хоронится,
От меньшего ответу нет.
40 Не то было из места большего,
Не то было из середнепо,
Не то было из меньшего, —
Вставал тут с дубовой скамьи
Иванушко Гостиный сын,
45 Говорил Ванюшка таковы слова:
«Я был охоч пиво пьяно пить,
Был охоч нить зелено вино,
 Был -охоч сладки міеды -пить,
Был охоч на коне скакать
50 От Киева и до Черниго-ва,
Тридевять мерных верст,
На -своем бы: то буром жеребце, на косматоч-ке,
На бурачке, косматочке, троедеточке.
55 По-ло-жимте, братцы, велик заклад:
Дай мне, Владимир-князь, сроку на три дня».
Не досуг В-анюшіке во пиру сидеть:
Сходил с подво-рыица дворянского-,
Приходил ко своему подворьицу,
60 Заходил к к-оню на конюшеньку,
На ту ли. на конюшню белодубову,
Падал ко-ню в праву ноженьку:
«Гой еси, мой бурочко-юосматочко,
Ко см ато-чко, тр о елетючко !
65 Был я у князя Владимира
На том поче-стно-м пиру —
Пропил, заложил буй-ну голову:
Держал я велик заклад
Скакать из Киева до Чернигова,
70 Скакать тридевять мерных верст
С его-то первым синетіривым жеребцом.
С его вторым полювогривым жеребцом,
С его третьим полоненым воронком,
Который полонен -в хороброй Литве
75 У татарина Тугарина Змеѳв-ича.
Полонил -воронка старый казак,
Старый казак -Илья М-уромец;
Он во-р-онком кня-зя жаловал».
Провещил-ся конь мудрым языком,
80 Мудрым языком человеческим:
«Той е-си, Ванюшка Гостиный сын!
Корми-ко меня пшеном белояро-вым,
Пой-ко медовой -сладкой сытицой,
Выв'оди-ко -на луга на -зеленые,
85 Н-апой меня р-о-сой медвяною.
Сивегриів-ог жеребец — мне м-еньши-й -брат
Пологри-в-от жеребец — -сѳредний брат,
Полонен-от -воронк-о — в поле ровного бою,
За исто поеду, от него уеду».
90 Поил-то, кормил коня Ванюшка
Три дня, трое суточки.
Накидывал ковр-ички -на добра коіня,
Седлал -он седелышком ч-аркацкиим;
Седелышко ч-еркацкое о двенадцать подпруг.
95 О двенадцати подпруг шолковых,
Не для-р-ади красоты — -ради крепости;
Стает он в стременышко булатное,
Приезжает он ко князю ко Владимиру,
 Заезжает в княженецкий двор не воротами,
100 А окакает через стены белокаменны,
Кричит зычным голосом:
«Выходи-ко, ласковый Владимир-князь,
На широкую на улицу!»
Выходит ласковый Владимир-князь
105 На красное свое крылечушко,
Кладет сівои ручки на парилочіки,
Глядит он на бурочка на косматочка:
Отдает он денег пятьсот рублев, —
Видел, как этот молодец стоял,
110 Не видал, куды молодец убежал.

у
27

ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ
Со вечера пороха, со полуночи белой онег;
По этой по порохе, по белу снежку
Не зайко пробежал, не горносгайко проскакал, —
Пробежал то Чурилко, сын Пленкович.
5 Он тропил тропинку к Берметеву двору,
К задней избушке в поваренную,
В поваренную, в чслядишгую,
Ко этой Василисе Никулишне,
Ко той ко честной королавишне.
10 Он гость гостит во двенадцать лет, —
Никто про то не знает, не ведает.
Пошла девушка Чернавуішка по широку двору,
Увидела Чурила, сына Плѳнковича.
«Здраствуй, Чурила, сын Пленкович!»
15 «Благодарствую, девушка Чѳрнавушка!
Не знаешь про то дело, не ведаешь:
Я у вас в гостях гощу, дары подарю,
Подарю золотой перстень в пятьдесят рублей.
Еще я тебе подарю золотой крест,
20 Еще я тебе подарю светлы денежки,
Не сказывай Бермете Васильевичу».
Пошла девушка Чернавушка;
Встречу ей Барметя, сын Васильевич.
 «Здраствуй, девушка Чернавушка!»
25 «Благодарствуй Берметя, сын Васильевич,
На многие на летички!
Не знаешь про то, не ведаешь:
У нас гость гостит іпо двенадцать лет
Во задней избушке во поваренной,
30 Во поваренной, во челядиінініой,
У той Василисы Ниікулишны,
У той честной каролевиішны».
«Что, девушка, врешь или правду говоришь?
Отпущу я. тебя на свою ѳодю».
35 —• «А поди-ко ты в задню избушечку,
В задню поваренную, челвдинную;
На лавочке сермяжка лежит,
Оермяжечка хитра-мудра:
Покрою она немецюова,
40 Намету туірецкова,
Шитья ярославокова.
Шапочка, рукавички на лавке лежат:
Шапочка пуховенъкая,
Рукавички шелковенькие,
45 Чулочки бумажные,
Под лавочкой сапожки лежат,
Сапожки зелен-ісафьян:
Под носок —1 яйцо прокатить,
Под каблук — воробей пролетит».
50 Идет Берметя в заднюю избушечку,
Во поваренную, челядинную,
Кладет руку на скобу,
Отворяет дверь на ояту,
Стает середи пола,
55 Середи пола кирписчата.
«Здраствуй, Василиса Никулишіна!»
«Благодарствую, Берметя, сын Васильевич»
«Чья у тя на лавке сермяжка лежит,
Сермяжка хитра-мудрая:
60 Покрою-то немецкого.
Намету турецімова,
Шитья-то ярославского?
Чья-то шапочка пуховенъкая.
Рукавички шелковенькие,
65 Чулочки бумажные ?
Под лавочкой сапожки лежат
Сапожки зелен-сафьян?»
— «Это я у батюшка была,
Меня погода наняла;
70 Я сермяжку надела на себя;
Со младенюм я была.
На младена я сапожки надела».
Не глядит он на ее отговорочки,
 Берет ее за белые ручки,
75 За перстни злаченые,
Выводит на красное крыльцо,
Отсекает ей буйну голову.
Увидел он Чурилу Плѳнкювича:
«Пойди-ко, братец, возьми свое добро!
80 Тьг был, Чурило, званый гость».

28
ГРИШУТКА КЛЮЧНИК
Как во стольном во городе во Киеве,
У ласкова князя Володимира
Было иированье-почестный пир,
Было столованье великое.
5 Покорил ключник-ларечник:
«Живет-то княгиня с Гіришкой ключником».
Это слово князю за беду стало.
За досадушку велику п оказалоая:
«Слуги ли вы, слуги мои верные,
10 Пойдите-ка по Гришку ключника!»
На то слуги не ослушались,
Приходят по Гришку ключника:
«Ступай-ко, Гришутка, тебя князь зовет».
«На што зовет, на што требует?»
15 «Мы не знам про то дело, не ведаем^.
Одевается Гришутка, ве торопится;
Надевает сапожки на босу ногу,
Надевает кафтан на роспаішку,
Приходит он ко князю ко Владимиру,
20 К тому солнышку Сеславьеву.
«На што ты, князь, звал, на што требовал?»
«На то я тебя звал, на то требовал:
Чем я тебя, Гришутка, буду жаловать?
То ли вострым копьем, то ли строевым ружьем.
25 То ли реленкой высокою,
То ли петелькой шелковою?»
Гришутка в петельке болтается,
Княгиня в терему кончается.
.••.•ту; :
 Былины Епанешникова

29

ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ И БОРИСКЕ

Что по край было синя моря,
На богатырской на заставе,
Стояли тут пять богатырей:
Первбй — Илья Муромец,
5 Второй — Колыван сын Иванович,
Третий — Самсон Васильевич,
Четвертый — Добрыня Никитич млад,
А пятый —• Алеша Попович.
Не пропускали они ни конного,
10 Ни конного и ни пешего,
• Ни царского, ни боярского;
Ни зверя рыскучѳго,
Ни птицы летучей.
Млад ясен сокол летит —
15 Перо выронит;
Добрый молодец бежит —
Головой вершит.
На заре то было, заре утренней,
На раесветичке свету 'белого,
20 На восходе-то солнца ясного, —
От сна Илья иробужаетея.
Выходил Илья из бела шатра,
Пошел Илья на Днепр-реку,
На Днепр-реку умыватися;
25 А сам смотрел во чистб полё:
Завидел он добра мблодца;
Под молодцом конь — как бы лютой зверь,
На коне молодец, как ясен сокол;
 Хороша управа молодецкая,
30 Хороши доопехи богатырские.
По праву руку летит ясен сокол;
В руках держит молодец третра-перо,
Сквозь пера, не видно лица белого.
Не мог признать Илья добра молодца.
35 (Приходил Илья ко -белым -шатрам,
Выходил Илья середи круга,
Говорил -он таковы слова:
«Братцы вы мои, товарищи!
Кто из вас удалее всех?
40 У кого- конь поры-скучее, —
Бежать за удалым добрым- молодцом,
-Рассдро-сить его о дедине, отчине,
И чей такой добрый мблодец?
Царь или царевич,
45 Король или королевич.
Или русской могучий богатырь?
Если русской богат-ырь — то -побрататься,
А неверный — п ор а з-ве даться ».
От-вет держит Алеша Поп-ович :
50 «Я, братцы, иоудалее всех,
У -меня конь іпорыскучее».
Побежал Алеша за добрым молодцом:
Бежал он день до вечера,
Темную ночь до бела света.
55 Догоняет он доброго мблодца
На рассвете ав-ету белого,
На восходе солнца ясного;
Кричит Алеша зычным голосом:
«Ты постой, п-о-стой, добрый молодец!
60 Ты или русской богатырь, —
Или заселъщина-де-ревенщина ;
Ты или коня укр-ал, или мужика убил,
А сюда заехал — хвастаешь,
Чужим именем называешься?»
65 Тут-то Бориску за беду стало,
За великую досаду (показалося;
Поворачивал кон-я как люта зверя,
Навстречу к Алеше Поповичу;
Берет Алешу за белы руки,
70 Снимает его с добра ко-ня,
Вынимает шелепугѵ -подорожную;
Стегал он Алешу Поповича
И садил ег-о на добр^ коня.
Едет Алеша пьян, шатается,
75 Ко седельн-ой луке приклоняется.
Завидел Алешу Илья Муромец:
«Говорил я тебе, Алеша, наказывал, —
Не пей ты зелена вина,
108
 Не ешь сладки кушанья».
80 Отвечает Алеша Илье Муірамцу:
«Рад ібы я не таить зелена вина
И не есть сладки кушанья:
Напіоил-то меня добрый молодец до пьяна,
Накормил он меня дб сыта
85 Той шелепугой подорожною!».
Хватал тут Илья своего коня,
Побежал он за добрым молодцом;
Бежал он день до вечера;
Нагнал его на рассвете свету белого,
00 На восходе солнца ясного,
Ударились они палицами боевыми, —
Палицы их разгоіралися,
В руімах излома лися.
Скакали они со добрых коней,
95 Схватывались они за белы руки.
Тут-то Бориско — на носок востёр —
Сшибал Илью на сыру землю
И садился ему на белы грудй.
Говорил Илье таковы слова:
100 «Ты, базыга, базыга старая!
Зачем ты на малого отрока напущаешься?»
Берет его Илья на белы руки,
Стает на резвы ноги,
Метал его выше дерева стоячего,
105 Ниже облака ходячего,
Подхватывал его на руки.
Тут-то Бориско приужахнулся.
Говорил он таковы слова:
«Ты, охота, охота молодецкая,
110 Полетай-ко, охота, к моей матушке,
Спроси-ко у ней, как с Ильей переведаться?»
«Говорила я тебе, дитя, наказывала:
Где ты с Ильей съедешься, —
Только ты ему низко кланяйся:
115 По роду тебе он отец родной».
 ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА
(Жена Ильи)

Как было то к князю ко Володцмеру

Князья-ббяря собиралися,
Собирались, низко кланялись,
Становились в победный круг,
5 Речи слушали княженецкие.
Молвил слово Володимер-квязь:
«Князыягіббяря вы мои верные,
А и головы у вас разумные, —
Изберите вы молодца из-промеж себя,
10 А я дам ему рать мою сильную;
А кто с ним пойдет — тот с ним пойдет,
А кто с ним нейдет — тот останется
Берегли князя со княгинею».
' Князья-ббяря слово слушали:
15 Слово выслушав, поклонилися,
Стали думу думали крепкую.
Надумали, говорили таково слово:
—• «Гой еси ты, ласков Володимер-князь.
Мы вое с тобой, со княгинею,
20 За тебя мы положим наши головы,
А, рать поведет Илья Муромец:
Мы дадим ему наших детушек,
Коней спелыих, сабли острые,
Стрелы меткие со туга лука».
25 На том дело' и порешилося.
Слали гонца к Илье Муромцу:
«Спехом спеши, рать в поле веди
На того ли ворога на Загоірскава,
На Тугарина на Белевича». —
30 В те поры Ильи Муроіміца дома не случи лося-
Пол ев а л он далече во чисітом поле, —
Зверя лютово на копье ловил,
Соболей, куниц на низок низал.
Во дворе была токмо Оавишна,
35 Молода жена Ильи Муромца.
Слышит слово молода жена Савишна, —
Молодое сердце надорвалош:
Грозен наказ княженещкой-ат, —
«Добро, — молівит, — ты, гонец, назад беги.
40 А Илья за тобой не замешкает».
Проводила она гонца ласково,
Наказала кони седлать доброва,
Одевалась в платье богатырское,
Не забыла колчан каленых стрел..
45 Тугой лук, саблю острую;
 Как села в седло, только и видели.
И поехала ко городу Киеву,
К великому князю к Володимеру.
Как завидели князья-бояря богатырской скох,
5'0 Как заслышали князья-бояря богатырской свист, —
Не дивилися доліго скоку, посвисту,
Высылали спешно всю рать могучую.
Сами к ліаакову князю воротилися;
« Пошла-де рать с Ильей Муромцом,
55 А Тугарину-де с ним не сдббровать».
Далеко в чистом поле рати стретились.
У Тугарина рать — туча черная,
Княженецкая рать — молонья светлая.
Как оошлися, ее взвиделись.
60 А и Тугарин не взвидел бела дня.
Убежал он в свои улусы Загорские,
Ироклинаючи богатыря Илью Муромца.
А богатырь Илья Муромец
Знать не знал, ведать не ведал,
65 Кто за него бился с Тугарином.
(Служил службу царскую, шсударскую).

31

ОБ АЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ
Как издалече, из чиста поля
Выезжали два русские богатыря:
Один богатырь — Илья Муромец,
Другой-то — Алеша Попович-млад.
5 Приезжали они к синю морю
На тихие морские заводи.
Не случилось тут ни сера гуся,
Ни сера гуся, ни белого лебедя,
Ни малой пташки — серой уточки:
10 Не на чем им сердце приутешити,
Могучие плечи прирасправити.
Побежал тут Алеша через широку степь.
Середи той широкой степи
Стоял сырой дуб крекбвистый. ч
15 На> том дубу на крековиетом
m
 Тут сидела птица. вещая.
Птица вещая — черен воірон.
Он с крыла на крыло перелетывает.
С ноги на ногу ворон переступы-вает.
20 Тут Алёша удивляется,
Удивляется, рассержается,
Соскакивает со добра кона,
Снимает лук с могучих плеч,
Берет из колчана калену стрелу,
25 Кладет стрелу на тетивочку,
Хочет птицу вещую подстрелити,
Мотучие плечи порасправити,
Богатырское сердце приутешити.
Приговаривает птица черѳн-іворон:
30 «Ты гой еси, Алеша Попович млад!
Тебе на мне -сердце не утешити.
Могучие плечи ее расправити!
Побегай-ко, Алеша, через эту степь.
Через эту степь Саратовскую,
35 Что ко той речке ко Саратовке,
Ко тешу камню бел-горючему,
К тому кусту ко рзкитову:
Тут сидят-то-два татарина,
Два татарина некрещеные;
40 Полонили они красну девицу,
Красну девицу —душу русскую,
И один татарин уговариват:
Ты по-русскому — красна, девица,
А по-нашему будь голчаночка.
45 А другой молвит: «Увезем тебя,
Увезем тебя, красна де-вица,
Увезем тебя к себе в орду:
Отдадим тебя за татарина.
За татарина за дородного,
50 За хорошего — в косу -сажень,
Мы все ему поко-р-яем-ся.
Покоряемся и -поклоняемся».
Тут Алеша Попович млад
Надевал тугой лук на м-огучи плечи.
55 Клал стрелу во колчаночку,
Заскакивал Алеша на добра коня,
Бежал оін через широку степь,
Через широку степь Саратов-ску,
Ко той, было речке ко Саратовке,
€0 К тому ка-мню бел-горючему,
К тому кусту ко раікито-ву:
Одного татарина -конем стоптал.
Другого татарина мечом зарубил.
Соскакивал.Алеша со добра коня,
€5 Падал ко-ню в прав}' ногу:
 «Спасибо тебе, батюшко, добрый конь!
Получил я себе обручницу,
Обручниіцу, подвенечвицу».
Заскакивал Алеша на добра коня,
70 Садил девицу на тучны бедры.
Говорил тут девице Алеша Попович млад:
«Какого ты, девица, роду-племени?
Царского али боярского?
Княженецкого али купецкого?
75 Али последнего роду — крестьянского?»
Отвечала Алеше красна девица:
«Не царского я роду, не боярского,
Не княженецкого, не купецкого,
Не купецкого, не крестьянского,
'80 А того ли батюшка попа Ростовского».
Соскакивал Алеша с добра коня,
Падал коню во праву ногу:
«Спасибо тебе, батюшко, добрый конь!
Я думал получить себе обручницу,
«85 Обручницу, подвенечницу,
А выручил рбдну сестрицу».
Заскакивал: Алеша на добра коня.
Побежал он к своему батюшке,
Что к тому ли попу Ростовскому.

32

О ДУНАЕ ИВАНОВИЧЕ

У ласкова князя Володимира

Было пированье-почетный іпир,
Было столованье-почетный стол
На все князи и ббяре
S И сильные могучие бог йтыіри.
Будет день в половину дня —
Будет стол во полу столе;
Богатыри прирасхвастались
Молодецкою удалью:
10 Алешенька ГІопович — что бороться горазд,
A Добрыня Никитич — горазде его.
(Былины. 8. 113
 А Дунай сын Иванович — из лука стрелять
Ио той, было, мет очке — в зол 6 т перстень.
Что во ту, было, ставочку му-равлену.
15 Говорила тут Дуная жена,
Что по имени Дарья Б( одовишна:
«Ах ты гой еси, Дунай, сын Иванович!
А и я тебя не хуже стрелять
По той меточке — в золбт перстень,
20 В ту ставочку мур-авленую».
Тут-то Дунаю за беду Сіалб,
За великую досаду показ алося.
Говорил он своей молодой жене:
«Ты пой еси, Дарья- Бродовишна!
25 Пойдем-ко- мы на горыі въисоікие,
На те, было, шеломы окатщстые, —
Станем с тобой из туга лука стрелять,
По той меточке •—- в золот перстень.
В ту ставочку муравлену». —
30 Тут-то его молодая жена
Сдогадалася, спохватилася:
«Ах ты, Дунай, сын Иванович!
Ты прости меня, глупу женщину,
Что тебя при беседе избеечестила:
35 У меня есть в утробе чадо милое,
Чадо милое, любимое:
По колен у чада ноги в золоте,
По локоть у чада руки в серебре,
Во лбу у чадаі солнце красное.
40 На затылке светёл месяц,
По косицам часты звездь».
Тому-то Дунай не уверовал;
Брал он жену за белы рукй,
За белы руки за златы перстнй;
45 Повел ее на горы высокие,
На те, было, шеломы1 окатисты;
Становил Дунай- молоду жену;
Отскакивал на версту пятиоотную;
Стрелял Дунай из тугй лука:
50 Первый раіз стрелил —• не дострелил,
Второй' раз стрелил — перёстрелил,
В третий раз попал в молоду іжену.
Уігодил- по ретиву сердцу,
И убил Дунай молоду ж-ену.
55 Подскакивал к своей молодой жене.
Выдергивал чинжалищ-е булатное,
Спорол у ней белую грудь,
Посмотрел — в утробе чадо- милое:
По колен бы у чада иоги в золоте,
60 По локбть у чада руки в серебре,
Во; лбу у чада солнце красное.
 На затыже светел (месяц,
По косицам чисты звезды.
Тут ему за беду стало,
65 За великую досаду показалося:
Станоівил кинжал тупым концом,
Становил в сыру землю
И падал на кинжал ретивым сердцбм.
От той ли крови от горячия
70 Протекала матуішка Дунай-ірека.

33

ПРО ЧУРИЛА ПЛЁНКОВИЧА

Благословляй-ко, хозяин,
Благословляй, господин, —
Старину сказать старіодавную
Про молода Чурішла, сына Плшковича.
5 Он бодро по городу погуливал,
Под ним травка-імуранка не топчется,
Лазоревый цветочик ве ломится,
Зелен кафтан на нем не тряхнется.
Что с вечера пороша порошила,
10 С полуночи выпал белый снег,
Выпал белый снег во весь белый свет.
По той-то пороше два следочка лежат,
Малым-то малы, коротешеньки.
Стары старики собиралися,
15 Они тем следкам дивовалися:
«Чьи это следки малешеньки,
Малым-то малы, коротешеньки?
Это молода Чурила, сына Плёнковичіа.
Повадился Чурила ко Пермитьеву двору».
20 Выходили чіаюовы, выносили фонари;
Выходила госпожа Перімитыиха;
Берет она Чурилу за белые руки,
За белые руки, за златы перстни,
Ведет его в новую горницу,
25 Садит его за дубовый стол,
Поит его сладким медом, зеленым вином.
Тут-то сенной ее девушке за беду стало,
115
 За великую досаду показ алося;
Пошла она — боярину пожаловалась:
30 — «Ты гой еси, наш превысокой господин!
У нас в дому чудо чудится,
Чудо чудится, диво деется:
Твоя госпожа изменила тебе».
Окочил Пермитьѳв на резвы ноги,
35 Говорил он таковы слова:
«Налей ты імне чару зелена вина,
Зелена в ш а в полтора ведра!»
Берет Пармитъев чару единой рукой.
Выпивает чару на! единый дух;
40 Берет он ісо спички востру сабельку;
Пошел Пермитьев в нову горницу,
Он грозно по горенке -похаживат,
Чеботами в пол поколачиват.
Востру сабельку на ручке ооіпрэвливат,
45 На спички, под спички посм-атриват.
Увидел на юпи-чке золот колпак:
«Это что, мне ненадобно?»
Подходила госпожа Пермитьиха,
Говорила она таковы слова:
50 «Ты гой еси, превьюокой господин!
Я по городу ходила, по базару гуляла,
По базару гуляла, у батюшка была,
Міне батюшко пожіаловал, родимый подарил:
Хочу я тебя срядить лучше старого,
55 Лучше старого, лучше нового».
Он грозно по горенке похаживат,
Чеботами в пол поколачиват,
Востру сабельку на ручке поправливат,
На грядки, под грядки поглядыват.
60 Увидел на грядке перчатки шелковые:
«Это что, мне ненадобно?»
Подходила госпажа Пермитьиха,
Говорила она таковы слава:
«Ты гой еси, превысокой господин!
65 Я по городу ходила, по базару гуляла,
По базару гуляла, у матушки была,
Мне матушка дала, родна жаловала:
Хочу я тебя срядить лучше старого,
Лучше старого, лучше нового».
70 Он грозно по горенке похаживат,
Чеботами в пол поколачиват,
Востру сабельку на ручке поправливат.
На полки, под полки поглядыіват.
Увидел на -полке зелен кафтан:
75 «Это что, -мне ненадобно?»
Подходила госпожа Пеірм-итьиха,
Говорила она таковы слова:
116
 «Ты гой еси, превысокой господин!
Я іпіо городу ходила, по базару гуляла,
80 У братца была, мне братец пожаловал,
Братец пожаловал, родной; подарил:
Хочу я тебя срядить лучше старого.
Лучше старого, лучше нового».
Он грозно по горенке похаживат,
85 Чебоггами в пол поколачиват,
Востру сабельку на ручке понравливат,
На лавки, под лавки поглядыіват,
Увидел под лавкой сафьяны сапожки:
«Это что, мне ненадобно?»
90 Подходила госпожа Періміитъиха,
Говорила оніа таковы слова:
«Ты гой еси, превысокой господин!
Я по городу ходила, по базару гуляла,
По базару гуляла, у сестрицы была,
V 95 Мне сестрица подарила, родна жаловала:
Хочу я тебя срядить лучше старого,
Лучше старого, лучше нового».
Оп грозно по горенке похаживат,
Чеботами в пол поколачиіват,
100 Востру сабельку на ручке понравливат,
На печку, за печку поглядыват,
Увидел за- печкой две свечки горят;
То ясны очи глядят, то Чуриловы.
«Выходи-ко ты,, Чуірило, середи пола!
105 До тебя-то мне, Чурилю, делу нету-ка1,
Мы с тобой, Чуриию, побратуемся!
Ты гой еси, княгиня моя, превысока госпожа!
Выходи-ко ты, княгиня, на красно крыльцо,
На красно крыльцо, на перилъчато:
110 Женю я тебя, княгиня моя, на другом женихе,
На другом женихе — вострой сабельке».

34
 5 На многих князей, бояр,
На русских могучих богатырей,
На всю поленицу удалую.
Вполпьяна бояре напивалися,
Вполсыта бояре наедалися,
10 Стали бояре хваетати.
Кто хвастает животом своим,
Кто хвалится конем своим,
Кто хівалится молодой женой.
Говорит на то православный ціарь:
15 «Вы, друзья мои, братцы-товарищи.
Есть и міне чем по хваетати :
Вывел я измену из Шахова,
Вывел измену из Ляхова,
Вывел измену из Чернигова,
20 Вывел измену из Новгорода,
Вывел измену в каменной Москве;
Не будет измены век и по век».
Проговорил ѳго чадо милое
По имени Федор Иванович;
25 Говорит, как в трубу трубит:
«Гой еси, батюшко, православный царь
Всей России царь, Иван Васильевич!
Небылью ты хвастаешь,
Небылицей похваляешься :
30 Не вывел ты измены из Шахова,
Не вывел измены из Ляхова,
Не вывел измены из Чернигова,
Не вывел измены из Новгорода,
Не вывел измены в каменной Москве;
35 Будет измена век и по веки».
Скоро скакал православный царь,
Скоро скакал на резвы ноги.
Сам берет его за белы руки.
Сам скоро1 его спрашивает:
40 «Ты, гой еси, чадо милое,.
ГТо имени Федор Иванович!
Окажи ты измену скорее на имя,
На имя и іно из отчеству».
«Не могу я тебе измены сказать,
45 На имя и на изотчество:
Первая измена за стошоім сидит,
Вторая измена на стол сбират,
Третья измена тебе пить подает».
На это царь разгневался,
50 Разгневался и вымолвил;
«»Палачи вы немилостивы!
У кого на1 царский род руки поднимутся, -
Отсечь ему буйну голову?»
Все князья и бояре испугалися.
 55 Со пиру они разбегалиш;
Остался Васька Скурлатов, вор,
Говорит, как в трубу трубит:
«У меня на царский род руки поднимутся —
Отсечь ему буйну голову.
60 Наше дело пивеленое,
Слушіам слова говораные, —
Что прикажут, то и делаем».
Берет его за белы руки,
Ведет его на широкий двор,
65 Садит его в карету дубовую,
Везет его во чисто поле
К тому колку березову,
К тому болотичку Куликову,
К той плаке белодубовой —-
70 Отсечь ему буйну голову.
Не ласточка перелетывает.
Не косатая перепархивает,
Его матушка Афрооиныя Романовна
Бежала к братцу Никите Романовичу,
75 Что к Никите Романовичу:
«Ты, братец Никита Романович!
Ночесь-то мне мало- спалось.
Мало спалось, много виделось;
Привиделся сон-сновиденьицо :
80 Взошло бы красно солнышко и померкнуло,
Перед образом свеча потухінула,
Упала бы звезда подвосточная,
Не стало в царстве царевича,
По имени Федора Ивановича;
-85 Увезли его во- чисто поле,
К томіу ли колку березову,
К тому болотичку Куликову,
К той плахе белодубоівой —
Отсечь ему буйну голову».
•90 Скоро скакал Никита Романович,
Скакал скоро на резвы ноги;
Бежит он на конюшен двор,
Хватает коня доброго,
Седлат, подпруг не подтягиват.
95 Берет своего любимого клюшничка,
Везет его во чисто поле,
Ко той плахе белодубовой,
Кладет любимого клюшничка
И берет любимого племянничка,
100 Говорит таковы слова;
«Гой еси ты, Васька Скурлатов, вор!
Что другу налил — не выпей сам!»
Посадил своего любимого племянничка.
Посадил на добра коня,
105 Ведет коня под губу.
Привез племянничка к себе домой
И сделал веселый пир.і
(Здесь пропуск.)

«Гой еси ты, православный царь!

Ты находишься в кручине-тоске,
110 А твой шурин пьет, увеселяется,
Сам похваляется,
А с тобою дуімы не думает».
Призывает он своего шурина,
Проткнул ему ногу саблею,
115 Говорит таковы слова:
— «Какие тебе радости,
Что ты хвастаешь, похваляешься,
А со мной думы не думаешь?»
Возговюрит Никита Романович:
120 «Как мне теперь не радоваться, —
У меня гость в гостях».
«Какой у тебя гость в гостях?»
«А которого лучше в свете нет,
Мне такого постія ждать не дождатися».
125 Тому царь Иван Васильевич обрадовался,
Не устыдил своего лица белого,
Вынимал он белый плат,
Завертывал рану кровавую
И приказывал схватить Ваську Скурлатова,
130 Привязать ко хвосту конин ом у
И пустить коня во чисто поле.

35

(РОЖДЕНИЕ Б О Г А Т Ы Р Я )

Ходила княгиня но крутым горам,

Ходила она с горы на гору;
Ступала княгиня с камня на камень,
Ступала княгиня на люта змея,
5 На люта змея, на Горынича.
Вокруг ее ножки змей обвился
Вокруг (ее) башмачка сафьянова,
 Кругом ее чулочка ску р лат-сукна,
Хоботом бьет ее а белыя пруди,
10 В белый пруди человечески;
Целует во уста ее сахарныя,
От текло княгиня понос понесла,
Понос понесла, очреватела;
Носила во утробе чадо девять месяцев,
15 На десятой-то чадо проводилось,
Провещилось чадо, проговорилось:
«Уж ты гой еси, родная матушка!
Когда я буду на возрасте,
На возрасте в пятнадцать лет, —
20 Уж ты скуй мне палицу боевую,
Боевую іпалицу во сто пуд.
Мне палица легка покажется,
Уж ты скуй, матушка, в полтораста пуд.
Тогда-то я, матушка, буду я со змеем дратися;;
25 Я зайду-то к .нему в пещерички змсиныя,
Сниму ему буйну голову.
Подниму его головушку на острый кол,
Поднесу его головушку к твоему дворцу».
 Былины Половникова

36

ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА

И ЦАРЯ КАЛИНА
Что у ласкова князія Владимира
Заводился пир на веселе:
Собирались - князья, бояры,
Сильные могучие богатыри
5 И воя пол ен йц а удалая.
Заводился пир в полупир е,
Сахарные кушанья в полукушанье,
Пигья медвяные в полупитье.
Стали бонры наедаігиш,
10 Стали бояры напиватися.
Стали бояры призахвастыіваться:
Кто хвастает чистым серебром,
Кто хвастает красным золотом,
Кто хвастает скатным жемчугом,
15 Кто хвастает золотой казной...
Как воізігоюорит Владиіміир-князь:
«Полно вам, бояры, хвастати!
Стану я вас дарити, жаловать,
Кого буду дарить чистым серебром,
20 Кого буду дарить красным золотом,
Кого жаловать скатным жемчугом».
Тут стала бы княгиня говорить:
«Ты той еси, батюшка Владиміир-князь!
Всех ударил ты, всех ужалоівал;
25 Одного только удалого добра молодца
Не дарил ты, не ужаловал,
Что по имени-то Илья Муромца»,
«Глупая ты, княгиня, неразумная!
Подарю я удала добра- мюлодца
122
30 Теми дарами, которы мне пришли
От Татарина, от Бусурманова:
Подарю я его той шубой соболиного».
Берет Илыя Муромец шубу за один рукав
И бьет шубу о кирпищат иол,
35 А сам к шубе приговаривает:
«Велит-то мне бог шубу бить
О кирпищат пол:
Велит ли мне бог бивать
Татарина Бусурманова!»
40 Тут князья и бсияіры подмюлвились :
«Той. ееи, батюшко, Владимир-князь!
Всем-то нам твои дары по любви пришли,
Одному-то удалому молодцу
Дары те на по любви пришли,
45 Что по имени-то Илье Муромцу;
Берет он шубу за один рукав
И бьет ю кирпищат пол,
А сам к шубе приговаривает:
«Велел бог бивать шубу о кирпищат пол.
50. Велит ли биівать князя Владимира?»
Тут-то Владимир-князь
Закричал зычным голосом:
«Вы гой еси,- слуги верные, неизменные
Скурлаты мои, немилостивые!
55 Возьмите-ко удало-го добра молодца.
Что по имени-то Илью Муромца;
Поведите его на горы высокие,
Бросьте его во погреба глубокие,
Задерните решетками железными,
60 Завалите чащей, хрящом-камнем!»
Взяли тут удалова молодца
Скурлаты немилостивые,
Повели на горы на' высокие.
Бросили в погреба глубокие,
65 -Задернули решотками железными,
Завалили чащей, хрящом-камінем.
Княгиня была сд о гадлива:
Копала подкопы под те пбгребы,
Поила и кормила доброва молодца,
70 Что по имени Илью Муромца,
Поила; кормила ровно три годы,
Через три годы накатилась сила неверная,
Что того было Калины-царя,
Обстала престольный Киев-град
75 Вокруг на шестьдесят верст.
Тут-то Владимир-князь
Весьма закручинился, запечалился;
Повесил он буйну голову на праіву сторону.
Потупил очи ясные в кирпищат пол.
 80 Тут ему княгиня подмолвилась:
«Что ты, батюшко, Владимир-князь,
Закручинился, запечалился,
Повесил буйну голову на нраву сторону
Потупил очи ясные в мирпищат пол?»
85 «Ты гой еси, княгиня, неразумная!
Накатилась на нас сила неверная,
Того было царя Калины,
Обстала престольный Киев-град
Вокруг на шестьдесят верст;
90 А нет у нас стоятеля,
Нет у нас оберегателя —
Удалоиа, добра молодца Ильи Муромца!»
Говорит тут княгиня князю Владимиру;
«Ты гой еси, батюшко, Владимир-князь!
95 Ты вскричи сівоим верным слугам,
Скурлатам немилостивым,
Чтобы сходили они на горы на высокие,
Развалили чащи, хрящи-камни
И отворили решотки железные,
100 Посмотрели бы удалова добра молодца,
Что по имени-то Илью Муромца:
Не жив ли он?»
Отвечает ей Владимир-князь:
«Ах ты глупая, княгиня, неразумная!
105 Оними-ко ты буйную голову, —
Приростет ли она к плечам?
Так будет ли жив через три годы
Удалый, добрый молодец,
Что по имени Илья Муромец?»
110 Говорит княгиня князю Владимиру;
«Посылай только, он жив сидит».
Выходил князь Владимир на красно крыльцо,
Закричал он зычным голосом
Слугам верныим неизменныим:
115 «Вы| гой еси, сшуш верные!
Вы оощите-ко на горы на высокие,
Развалите чащи, хрящи,-каімни,
Раздерните решотки железные:
Посмотрите, жив аль нет Илья Муромец?»
120 Пошли слуги на горы на высокие,
Развалили чащи, хрящи-камни,
Отворили решотки железные,
Закричали зычным голосом:
«Ты гой еси, удалый, добрый молодец!
125 Что по имени Илья Муромец,
Жив ли ты, али нету-ка?»
Дал им голос Илья Муромец.
Спускали тут к нему лестницы,
В пюгреба-то глубокие;-
130 Выходит на божий свет Илья Муромец,
Повели его слуги к князю Владимиру.
Говорит тут ему Иліья Муромец:
«Ты гой еси, батюшко, великий князь!
Нет у меня коня доброго
135 И всей сбруи богатырския».
Тут Владимир-князь коінюхам приказывал
Привести коня богатырского,
Принести палицу боевую,
Саблю вострую, коіпье бурзюмецкое.
140 Седлал Илья Муромец коня доброва,
Надевал на себя вою обрую богатырскую.
Садился' в седелечкю черкасское;
Говорил князю Владимиру:
«Ты гой еси, батюшко, великий князь!
145 Подай-ко мне своих изменщиков!»
Привели к нему князей-бояр
И посек -он им буйны головы —•
Побежал он в силу неверную,
Бегал по силе день до вечера,
150 Темную ночь до бел а света;
Второй день бегал до вечера,
Вторую ночь до бела света;
Третий день бегал до вечера,
И третью ночь до бела света;
155 Порешил он тогда силу неверную.
Прибежал домой и спал трои сутки.

37

С У Х А Н Ь Ш А ЗАМАНТЬЕВ
Выезжал Суханьша, Замантьав сын.
За зайцами, за лисицами,
За теми волками рыскунами,
Случилось ему доехать до быстра Днепра.
5 Течет быстрой Днепр не іпо-старому,
Не по-старому, не попрежнему,
Пожіират в себя круты бережки,
Вырыват в себе желты, скатны пески,
 По подбережку несет ветловой лес,
10 По струе несет кремовой лес,
Посередь Днепра несет добрых коней
Со всей приправой молодецкою,
Со всей доспехрй богатырскою.
«Что ты, батюшка, быстрый Днепр,
15 Не по-старому течешь ты, не лопрежнему?»
«(Надо мной стоит сила неверная
Того Мамая безбожного:
Идет/ он на дом пресвяты я богородицы,
На славен батюшко на Киев-град.
20 Половина силы перенравилась,
Другая половина на другой стороне;
Черному ворону в ноічь силы не скаркати,
Серому волку в ночь не обрьюкати,
Доброму молодцу в день н-е объехати».
25 Тут Суханыши ретиво сердце возгорелося,
Могучи плечи) расходилиш;
Бежит в силу Мамаеву,
Во дне бежал, во втором часу,
И бился, дрался трои оуточки,
30 Не пивіаючи, не едаючи.
Куда бежит — тут улица,
Заворотится — переулочек.
Навалит трупов — коню до стремени,
Горячей крови — до подчереза.
35 В трупах конь ее может поскакивати,
Горячей крови іпрорыскивати.
Тут Суханьшу цриобранили,
Дали Суханьше тридцать ран;
Те раны были сносные,
40 А три раны — сердечные,
Сердечные раны, кровавые.
Побежит он из силы Мамаевой
На то болото зыбучее,
Ко той кочке болотинной.
45 Клал оеделышко черкасское
На ту кочку болотную,
Под облако поплавучее,
И клал ісвоЮ' буйну голову
На седелышко ніа черкасское.
50 Выезжает Владимир-князь
Во чисто поле погулять
И на Суханьшіу наехал Замантьева.
«Ты гой еси, добрый молодец!
Какой ты есть и откудова?
55 Бели верной силы — побратаемся,
А не верной силы — переведаемся».
Говорит тут Суханьша, Замаінтьев сын:
«Ты гой еси, батюшко, Володиімир-князь,
 Сеславьевич, солнышко красное!
60 Неужели ты не узнал Суханьшу Замантьева?»
Тут скоро князь соскакивал с добра коня
И вел его во Киев-град,
Во ту ли церковь соборную;
Тут Суханьша покаялся,
65 И тут Суханьша перестзвился.

38

ПРО КНЯЗЯ МИХАЙЛУ

Не порошица порошила,
Не белы снеги выпадали,
Завалило пути все дорожки,
Все приметочки молодецки.
5 Что не мать сына снаряжала,
Снаряжала она, провожала
В чужую дальну сторонку.
Жарко банюшку натопила,
Круты щелоки наварила,
10 Сер-торюч камень накалила.
Оноху в банюшку заманила,
На дубовой полок ее клала,
Очи ясные выжигала,
Белы груди ей распорола
15 Воістрым ножичком скшадѳш очком;
Из утробы дитя вынимала,
На серебряно блюдо, клала,
Ко синю морю подходила,
Во сине море его опустила.
20 Море аинее всколебалось,
В море кит-рыба встрепескалась;
У Михаилы-князя конь споткнулся,
Пуховая шляпа с головы спала,
Князь Михайла тут с догадался.
25 «Я вам, братцы мои, не товарищ,
У меня в доме есть несчастье:
Либо матушка нездорова,
Либо белая-то беляна,
 Молодая жена княгиня.
30 Подъезжает он к палате,
Выходит его матъ родная,
С добра моня снимает.
Князь Михайло ее вопрошает:
«Ой ты, матушка родима,
35 Где же моя белая беляіна,
Молодая жена княгиня?»
«А в особой-то во палате
Она моется да белится,
Хорошо хочет снарядиться».
40 Князь Михайло входит во палаты,
Нянек-мамушек вопрошает:
«Ой вы, нянюшки, ой вы, мамушки,
Вы скажите мне всю правду,
Где же моя белая беляна,
45 Молодая моя жена 'Княгиня?»
Отвечают ему няньки-мамки:
«Во особой она во палате
На столе лежит на дубовом
Под черною под тафтою,
50 Под белою бахромою».
«Ой ты, матушка моя родима,
Ты две души погубила,
Закон божий ты разлучила;
По роду ты мне мать родная,
55 По разлуке ты — змея люта!»
Он втыкал тут саблю востру
Тупым концом в сыру землю,
А вострым концом в ретиво сердце.

39

ПРО ЦАРЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА

• Ишшо сколько я, добрый іміолодец, не гуливал,
Что не гуливал я, добрый молодец, не хаживал,
Такова я чуда-дива не нахаживал,
Как нашел я чудо-диво в. граде Киеве:
5 Середи торгу -базару, середь площади,
У того было колодчика глубокова,
У того было ключа-тю подземельнова,
Что у той было ксшторушки Румянцовой,
128
 У тоіво было крылечка у пери льчага, —
10 Уж как бьют-то добра молодца на правеже,
Что на правеже ево бьют за напраслину,
Что нагова бьют, босова и без пояса,
В одних гарусных чулочках-то без чоботоів.
Правят с молодца казну да монастырскую.
15 Из-за гор-то, было, гор, из-за высоких,
Из-за лесу-то, было, лесочку,, лесу темінова,
Что не утренняя збрюшка знаменуется,
Что не праведное красно солнышко выкатается:
Выкаталась бы там карета красна золота,
20 Красна золота карета, государева;
Во каретушке сидел православный царь,
Православный царь Иван Васильевич,
Сліучилося ему ехать посередь торгу!
УІЖ как спрашивал надёжа православный царь,
25 Уж как 'спрашивал добрав а молодца на правеже:
«Тьг скажи, скажи, детина, правду-истину,
Ишшо с кем ты казну крал, с кем разбой держал?
Если правду ты мне скажешь, я пожалую,
Если ложно тыі мне скажешь, я скоро сказню.-
30 Я пожалую тя, молодец, в чистом поле,
Что двумя тебя столбами да дубовыми,
Уж как третьей •— перекладинкой кленового,
А четвертой тебя — петелькой шелковою».
Отвечал ему удалый, добрый молодец:
35 — «Я скажу тебе, надёжа православный царь,
Я скажу тебе всю правду и всю истину:
Что не я-то казну крал, не я разбой держал,
Уж как крали-воровали добры молодцы,
Добрые молодцы, донские казаки.
40 Случилось мне, молодцу, и л и чистым полем,
Я завидел в чистом поле — сырой дуб стоит,
Сырой дуб стоит в чистом поле, кремовистый;
Что пришел я, добрый молодец, к сыр у дубу,
Что под тем, было,"под дубом под крековистыд!,-
45 Что донские то казаки, они дел делят,
Они дел делили,! дуван дуванили;
Подошел я, добрый молодец, к сыру дубу,
Уж как брал-то я сырой дуб посередь его,
Я выдергивал из матушки сырой земли,
50 Как отряхивал коренья о .сыру землю:
Уж мак тут-то- добры молодцы иапугалися,
Со делу они, со дуваиу разбежалися,
Одному мне золота казна досталася,
Что не міюгоі и не мало, — сорок тысячей.
55 Я не в клад-то казну клал, животом не звал.
Уж я клал тое казну во іболыиой-от дом,
Во большой-от дом — во царев кабак.

Б ы л и н ы . 9.
 Записано от неизвестного
старика нищего

40

АЛЕША ПОПОВИЧ
И ЕКИМ ИВАНОВИЧ
Алеша Попович млад
Со Екимом, сыном Ивановичем,
Выезжали на разстани на широкие;
На разстанях лежит бел-горюч камень,
5 На камешке подписи подписаны,
Все пути-дороженьки рассказаны.
Тут-то Алеша, тучен человек.
Соскакивал с добра коня,
На камешке надписи рассматривал,
10 Все пути Екиму рассказывал.
«Оіушай-ка, Еким, сын Иванович;
Первая дорожка — в Чернигов-град,
Вторая дорожка — в Путерему (?),
Третья дорожка — в славен Киев-град.
15 Во Чернигове-городе не бывано,
И пива, вина меоло не пивано.
Калач бел-крупищат не рушиван,
И белая лебедушка не кушана;
Дома, кабаки были вольные,
20 Молодушки были приветливы.
Девушки красные прелестливы;
А мы с тобой, Екимушка, упьянчивы,
Зальемся, Екимушка, загуляемся,
Потерять-то нам будет слава добрая,
25 Вся., де, выслуга богатырская.
Тоже в Путереме не бывано,
И пива и вина много не пивано,
Калач бел-крупищат не рушиван,
1-30
 И белая лѳбедка не кушана;
30 Доміа, кабаки были вольные,
Молодушки были приветливы,
Красные девушки прел е-стл ивы;
А мы с тобой, Вкимушка, упьянчивы,
Зальемся, Екимушіка, загуляемся,
35 ГІотерять-то нам будет слава добрая,
Воя, де, выслуга богатырская.
Во- Киеве-городе было! бывано,
Много пи/ва, вина было пивано,
Калач бел-крупищат много рушиван,
40 Белая лебедка много кушана.
Завладел у князя Владимира'
Хорошую дочь иняжну-'королевишну
Змей Туг аре тин.
Туда побежим: на встречу».
45 Садились они на добрых коней,
Они били коней по тучным бедрам.
Тут, де, их кони лрирасоердились,
С горы на гору кони перескакивают,
Темны леса промеж ног пущают,
50 Реки, озера хвостом устилают.
Побежали ко городу ко Киеву,
Скакали через стену белокаменную
Ко тому ко столбу ко дубовому,
Ко тому колечку ко злаченому
55 Коней они не привязывают,
Никому держать не приказывают,
Отпирают гридню на пяту,
Запирают гридню па-плотно,
Приходят середи пола кирпищатого,
60 Молитву творят сами оусову (иисусову).
Крест кладут по-писаному,
Поклон ведут по-ученому,
Кланяются, покланяются,
На івюе четыре стороны,
65 Князю и княгине на особицу,
На особицу и особь стают,
«Милости просим, люди добрые,
Люди добрые, храбрые воины!
Садитесь вы в муть по лавміце».
70 «То, де, «место не по рядине».
«Второе место — в дуібову скамью».
«То, де, Нам место не по вотчине».
«Третье место — куда хочете».
«Ніееи-ко ты, Алешенька Попович млад,
75 То ковришко волокитное!»
Ковриш-ку Владимир-князь удйвился:
«Хорошо, де, ваше ковришко волокитное!»
Красным золотом оно было вышивано,
 В углах то было вшивано
80 ГТо дорогу- камню самоцветному;
От его то от пацыря (?), как луч стоит,
Как луч стоит ют красна солнышка.
«Стели-мо его ва лешной за стол!»
И садятся они с Екимом за пешной за стол.
85 Не от іветричку палаты зашаталися,
Не от вихря палаты вскюлыхалися:
Прилетел змеишко Тугаретин,
Отпиірат он гридну на пяту,
Запират он гридню не наплотно,
90 Господу богу не мошится,
Чудным образам не кліаніятся;
Садят его за столы за дубовые,
За скатерти садЯт за браные.
За ествы за сахарные.
95 Калач бел круіпищат за праву штоку бросает,
Белую лебедь за левую шитому.
Говорит Еким таковы слова:
«У иола было у Ростовского
Был кобелише цингалище (?),
100 Охоче по подполью ходить,
Костью подавился,
Оттого и пере ставился;
А тебе, змею, не миновать того».
«Что у те, князь, за пешиым столбом?
105 Что за сверчок пищит?»
Отвечает Владимир-князЬ :
«А маленьки ребятишки промеж себя говорят, —
Сами бабки делят».
Подают змею чару зелена вина,
110 Зелена вина в полтора ведра,
А весом чара в полтора пуда,
Принимает он чару единой рукой,
Выпивает он чару на единый дух,
Говорит Еким, сын Иванович,
115 Говорит он таковы слова:
«У нона; у Ростовского
Корова была бурая,
По поварням ходила,
Барды по чану выпивала, —« треснула,
120 А тебе, змею, не миновать того!»
Схватил змеишко Тугаретин
Ножишшо-чивжалишшо,
Бросил- за печной за столб.
Тут-то Алешенька подхів-атлив был,
125 Подхватывал ножишшо-чинжалишшо
Правою полою кафтанною;
Тут-то они возолияли:
«Сам ли- ты, Еким, бро-сишь,
132
 Или, Еким, мне велишь?»
Î30 «Сам я не брошу и тебе не велю;
Нечего, кровенить палату белокаменну,
Надо со змеем переведаться
На поле на Куликоівом,
На тіом елбане раскатистом».
135 Покатился змей Тугаретин
Из палаты белокаменной.
Надел он крылья бумажные
И полетел на поле на Куликово,
На те елбаны раскатисты.
140 Выходил Еким со Алешею
Ніа улицу на широкую,
Еким Алеше наказыіват;
«Ежли два часа не буду, беги «а выручку».
И сам садится на добра коіня,
145 Бежал на поле на Куликово,
На те елбаны раскатисты;
Втыкал копье мурзомецкое
И вбегал на тупой конец,
И смотрел во чисто поле.
150 Завидел змея Тугарина
Выше лесу ходячего,
Ниже облака иоплавучего.
Говорит змей Тугаретин:
«Что тебя, Еким, огнем сожечь,
155 Или живьем сплотить,
Или тебя дымом заглушить?»
Взмолился богу госиоду
Еким, сын Иванович,
Наипаче пресвятой богородице:
160 «Сошли, господи, крупчата дождя,
Помочи у змея крылья бумажные!»
И повалился змей на сыру землю.
Тут подхватывал его Еким
На копье мурзомецкое
165 И притыкал ко сырой земле,
И отсек буйну голову.
Тут-то миновалось два часа, —
Побежал Алеша на выручку;
Не видит он света белого,
170 Не видит он солнца красного.
Сбегался он со Еким ом на встречу
И бил его палицей боевой,
И сшиб оо добра коня,
Притыкал его в грудь белую
175 Копьем мурзомѳцким,
И угодил в крест чувственный.
Соскакивал Алеша со добра коня,
Брал его на руки белые,
 Садил в седло черкатское.
180 Поехал путем-дорожкою
Ко князю Владимеру;
И бросали голову змея Тугарина
- За стеніу белокаменную.
Выходил князь Владимир
185 Сеслаівич, красно солнышко,
На улицу на широкую:
«Милости просим, храбрые воины,
За единый стол хлеба кушати!»
Отвечали они кйязю Владимиру:
190 «На приезде гостя не участвовал,
На отъезде не учествовати».
 Записано от разных лиц

41

СКИМЕН-ЗВЕРЬ
Как из далеча, далеча,
Из чиста поля,
Из того было раздольица широкого
Широкого,
5 Что не грозная бы туча
Накаталаюя.
Что не буйные бы ветры
Подымалися:
Наперед то выбегает
10 Лютой Скимен-зверь;
Как на Скимене-то шерсточка
Булатная.
Наперед-то его шерсточка
Опрокинулась.
15 Добегает вор-собака
До быстрой реки;
Становился вор-собака
На заднй лапы;
Закричал он, вор-собака,
20 По-звериному;
Засвистал он, вор-собака,
По-солбвьеіму;
Зашипел он, вор-собака,
По-змеиному.
25 От его было от крику
От звериного,
Что быстрая река-мать
Взволновалася;
 От его было от свисту
30 От соловьего,
Что темны леса к сырой земле
Клонилися;
От его было шипенья
От змеиного —-
35 Зелена трава в чистом поле
Повянула.

42

ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА

Что не стук то стучит воі тереме,
Что не гром то гремит во высоком, —
Подымается чадо милое.
Чадо милое порожденое,
5 Свет Алешенька Чудородыч млад.
«Ах ты, мать моя, родна матушка,
Свет Амирфа Тимофеевна!
Дай ты мне благасловеньищо,
Благословеньицо позаочное,
10 Погулять мне по белу свету».
«Ах ты гой еси, чадо милое.
Чадо милое порожденое.
Порожденое, однокровное,
Свет Алешенька Чудородович!
15 Ты! не мажешь, Алеша, на коне сидеть,
Ты не можешь, Алеша, конем владеть.
Булатная сабелька тебе вотяжела,
Златая кольчуга тебе вбдолга».
«Ах ты гой еси, мать родимая,
20 Свет Амирфа Тимофеевна!
Я могу, Алаша, на коне сидеть,
Я могу, Алеша, конем владеть,
Могу, Алеша, коіпьем шурмовать,
Булатная сабелька мне волегка.
25 Златая кольчуга мне вбкоротка».
 ЕРМАК ТИМОФЕЕВИЧ
Что пониже было города Саратова,
А повыше было города Царицына,
На крутом на -красном бер-ежечке,
Собирались тут казаки, люди вольные,
5 Становил-ися казаки во единый круг,
Они думали бы думушку за-единую:
«Что кому из нас, бр-атцы, атаманом быть.
Атаманом быть, есаулом слыть?
Атаманом будет Ермак, сын Тимофеевич,
10 Сауліичіком Никита, сын Романович».
Поднимали они -сходеньки дубовые,
Распускали они паруса полотняны,
И no-плыли вверх по Волге по -реке.
 Былины Василия Худяиіевя

44

ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА

И АЛЕШУ ПОПОВИЧА
По морю, по морю по Хвалынско'му,
Тут то плавает Оокол-ікорабль,
Плавает он по< тридцать лет.
Ко крутым берегам не причаливал,
5 Рудожелтопо песку в глаза не видал,
На якоре Сокол не стаивал.
Хорошо этот кораблик изукрашен был;
Изукрашен корабль плиоом, бархатом,
Нос-от кораблика гі о -соколиному,
10 Корма у кораблика по-змеиному.
Носом владел Алешаі Попович млад,
Кормой владел Многолюд богатырь,
А всем кораблем — Илья-Муромец.
На Муроміце кафтан рудожелтой камки,
15 На кафтане пуговки вальяжные,
Что в каждой пуговке было по камешку,
Что в каждом камешке іпо люту льву.
Нападали на Сокол-корабль разбойники,
Что крымские татары с калмыками, —
20 Хотели корабль они в полон себе взять.
Илья Муоомец іпо кораблю похаживает.
Своей тросточкой по пуговкам поваживает:
Златы пуговки разгораются.
Лютые звери раасержаютая.
25 Крымские татары' испугалися,
Все во синее море побросалиея.
КОСТРЮК ИЗЕМЗЮРЬЕВИЧ
И ЦАРЬ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ

іСтаричкм-то были старенькие.

Старички старьдаві генькие,
Они люди: были вежливые,
У них бороды раечесаные,
5 А усы-то приразглаженные.
Вы послушайте рассказу моего,
Ишшо что я буду сказывати,
Ишшо что- нірирасска зыяати.
Разговоры разговаривали.
10 Как у нас было при сланном при царе,
При Иване при Васильевиче,
При бѵтажеиныя-то памяти его,
Собиралася; беседушіка свята,
Похотел он женити себя.
15 Он и брал жену в иной земле,
Молоду панью черкаішениіцу,
А свет Марью Земзюрьевеу.
Он' придана за ней много брал:
Что села-то со прясельниками,
20 Города с пригород очками;
Уж как триста татарничіков,
Полтретьяета бо-ярничков,
Да семьсот было донских казаков.
Что удалых, добрых молодцов.
25 Уж как все-то соезжалися,
Ишшо все поздоровалися.
Одного-то гостя нет как н-ет,
Дорогіого-то бы шурина
Костркжа Иземзюрьевича.
30 Он приехал попосле всех,
Он садился повыше всех,
Хлеба-соли он ее кушает,
4 Белой лебеди не рушает.

Зелеъа вина и в рот не берет.

35 Говорил он таковые словеса:
«Ах ты, зять ли мой, зятюшко,
Государь такой батюшко!
Ишшо чем ты: вздумал потчиівати?
Ты попотчивай борцами меня:
40 Ишшо штоі я земель изошел,
Ишшо што городов просчитал, —
По себе я борца не сыскал.
Покажи мне своих борцов;
Каковы есть у те борцы,
45 У тебя борцы-поединщики?»
 Как возговорит тут славной царь,
Что грозной Иван Васильевич,-
«Ах ты, шурин любезный мой,
Что Кострюк Иземзюрьевич!
50 У меня есть в, Москве борцы,
Удалы два брата молодцы,
По прозіванию Калашниковы:
Уж» как. Ванька-то м-аленький,
Да Данилко коротенький!»
55 Выходил царь во новые сени,
На красное крылечушко;
Он громкнул-то громкйм-громкб:
«Выходите-ка1, мои борцы,
Уж как Ваінъка-то' маленький,
60 Да Данилко коротенький!»
Они на ногу легошеньки,
На посылку скорёшеньки:
По двору уж похаживали,
Усы за уши закладывали,
65 Чулочки натягивали,
С апожки понаправлиівали.
На носок приговаривали;
«Под носок яйцо прокати,
Под каблук воробей пролети».
70 Ишшо тут Коістрюк бросился,
Он триста скамей повалил,
Полтретьяіста бояр подавил,
Кому руку, кому ногу изломал,
И койу-то буйку голову сорвал.
75 Выходили они на зеленый луг,
Побороться они схватывались.
Уж как брал тут Данилко Кострюка
Иземзюрьевича пониже себя,
Что бросал об сыру землю.
80 Его телицо-то лопнулоея,
Что фуфайка растегнулася,
А сапожки с ног слетелй;
Увидала тут се-стрица его,
Как свет Марья Земзюрьевна,
85 Закричала зьгчным голосом:
«Ах, Данилко ты коротенький!
Хоть у те бы и сила была,
Да ты бы эдакой беды не чинил:
Кострюка-то до смерти убил!»
90 Отвечат тут Данилко ей:
«Ах, свет Марья Земзюрьевна!
Не дорога борьба былаі его,
Дорога его похвала,
Похвала — невыхвала!» »
 Былина Черешнова
(Колыванский завод)

46

ПРО ДОБРЫНЮ И ЖЕНУ Е Г О

(Отрывок былины)

У того было приходу Воскресенского,

Что по той-то было улице Устретенской,
Тут стояли-то палаты белокаменны.
Не от ветричка палаты зашаталися,
5 Не от вихорю палаты отвор я лися :
Заходил туда Добрыня со товарищи,
Со князьями, со бояры, со богатыри.
В полпьяна они, (бояре, напивалися,
В полсыта они, бояре, наедалися,
10 Во хмелю-то все бояре приросхвастались:
Еще кто-то бы похвастал своей удалью,
Еще кто-то бы похвастал своей бодростью,
А Добрынюшка похвастал молодой женой!
Что над тем-то все бояре усмехнулися,
15 Друг на друга-то бояре огляну лися;
Со беседушки бояре разъезжалися,
Со Добрынею бояре распрощалися,
Над Добрынею бояре все сменяйся,
Меж собой они, бояре, разговор вели:
20 «Еще чем-то нам, Добрыня, сын Никитьевич,
Еще чем-то ты, Добрынюшка, нам хвастаешь!..»
 ПРИЛОЖЕНИЕ ПЕРВОЕ

Былины, записанные
Г. Н. Потаниным в Бухтарме

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И КАЛИН

Не пыль в поле пылится,
Не туман с моря подымается,
Не грозна туча накатается,
Не из той тучи маланья сверкает,
5 Подымалась силушка зла-неверная
Калина царя, Тугарина.
Семьдесят было царевичей,
У Калины царя по три тымы,
По три тьмы, по три тысячи.
10 Стоит ообака неподалеку, —
От (Киева за семь верст;
Разбивал лагерь ровно За сто верст,
Сам стаівал середи силы,
Середи силы, середь лагерю.
15 Он разбил шатер бел полотняный,
Он сбирал царей, всех царевичей,
Всех своих королевичей.
Он думает 'Думу крепкую,
Думу крепкую, заединую.
20 'Садился скоро на ремеячат стул,
Писал ярлык скорояисчатый,
Не пером писал, не чернилами,
А на бархате красным золотом.
Выбцрал собака посла грозного:
25 «Ты поди, посол, в стольный Киев-град,
Ты не спрашивай приворогничков,
У его дверей придверничков,
Ты скачи во град беадокладышно,
Станови коня середи дворца,
30 Входи (в полаты не моляся,
И Владимиру-князю не кланяйся;
А ты кидай ерлык на дубовый стол,
Проси силы сорок тысячей,
А не то проси стольный Киев-град,
35 А не то проси дочь любимую».
 Тут собака не ослушался,
Скакал собака в стольный Киев-град,
Не опрашивал -приво.ротничков,
У его дверей лридверничков,
40 Скакал в-о Киев бездо-кладышно,
Стаіновил коня середи дворца,
Входил в іполаты не імоляся,
А Владимиру-князю не кланялся,
Кидал ерлыік на дубовый -стол,
45 Просил силы сорок тысячей, .
А не то просил стольный Киев-град
А не то оросйл дочь любимую.
Тут-де Владимир закручинился,
Весьма-де Владимир опечалился,
•50 Повесил буйную .головушку,
Опустил очи в мать-сыру землю:
«Нет-то теперича помощничков,
іИ за Киев-.град нет іцристателей,
Нет сильных, могучих богатырей,
55 Ни Ильношаньки, ни Алешеньки,
Нет Добрынюшки, нет Никитича!»
Не успел Владимир думу думати,
Не ясен сокол лерелетывал,
Не белый кречет перепорхивал,
60 Приезжал добрый молодец,
Старой казак Илья Муромец;
Приезжал он -окорю на широк дворец,
Соскакивал с добра коня,
Привязал коня к дубовому столбу,
65 Ко тому ли колечку -злаченому,
И входит ів яолаты іпотихошеньку,
Отпирает двери -помалешенъку,
Чтит да крестит лицо белое,
Чудным образам, богу м-олится,
70 А Владимиру-князю низко кланятся:
«Ой е-си ты, батюшка, Владимир-князь,
А светлое солнце, наш киевский!
Что же ты весьма закручинился,
Что же ты весьма запечалился
75 И повесил с плеч -головушку?»
Ото сна ли Владимир пробуждается:
«А, старой казак, Иль-я Муромец,
Правая моя верна рученька!
Не знаешь нев-згодушюи над Киевом:
80 Нападает собака тут Калин-царь,
Он просит силы со-рок тысячей,
А не то отдать стольный Киев-град,
А не то отдать дочь любимую».
«А это что у те за гость сидит,
85 А это что у те за боліва« сидит.
Былины. Ю. 145
 А этот болван неотесаный,
Неотесаный да и неоокобленый?»
Нечего было собаке делати.
Выходил собака на красно крыльцо.
90 Окакал собака на добіра коня.
Убежал собака к Калину-царю.
И возговорил Илья Муромец:
«Ах ты, баткшіка наш, Владимир-князь,
Ты бери свои золоты ключи,
95 Отпирай свои золоты ларцы,
Нагребай мисы чиста серебра,
Нагребай мисы красного золота,
Напребай мисы скатного жемчуга,
Я ооеду к Калину-царю со подарками,
j00 Просить сроку нам на три дня».
А не дает собака — на три часа.
Тут Илье за беду стало, ,
За злую досаду показалося;
Забежал он в силу неверную,
Ю5 Где махнет — тут и площади.
Закричал собака Калин-царь:
«Все імои царевичи,
Все мои королевичи,
Капайте колодцы глубокие,
110 Хватайте добра молодца,
Старого казака Илью Муромца!»
Первый колодец его бог пронес,
Второй колодец его конь пронес,
А в третьем колодце спотыкается.
115 Нападала сила неверная,
Связали рученьки белые,
Сковали ноженьки резвые,
Привели к собаке Калину-царю.
Возговорил собака Калин-царь:
120 «Отведите на поле широкое,
Отрубите от плеч буйну головушку».
Ойдит при Калине любимый сын,
Говорит «му таковы слова:
«Государь ты (мой, батюшка!
125 Не пуби молодца понапраслину.
Не руби еміу буйной головушки,
А проси из чести, из милости:
Как служил царю белому,
Царю белому, .князю Владимиру,
130 Так бы и нам послужил».
Стал его просить Калин-царь:
«Послужи нам в ер ой-правдою,
Как служил князю Владимиру».
«А кабы была іпри мне сабля острая,
135 Послужил бы я на твоей толстой шее»..
 Тут царю за -беду стало,
За злуто досаду -показалося,
Соскакивал он иа ноги резвые.
Бил -Илью іпо -белу лицу,
140 Избивал лицо его до -кроши.
Т-ут Илыюшенька -возговорил:
«Ах, мать божья, богородица,
Что ты -на меня прогневалась!»
Разводил он рученьки белы>е,
145 Разорвал чумбуры шелковые,
Ра-зорвал железы немецкие,
Поймал татарина трех сажен,
Ходил с ним три -с-уточки;
И .вышел Илья на Алтай-гору,
150 Натягивал свой тугой лук,
Стрелял стрелки каленые,
Ко стрелкам он лригова-ривал:
«Полетайте, -стрелы, вьюокошенько,
Вы-сокошенько и далекошѳнько,
155 Не -падайте ни на в-оду, ни -на землю,
А падите Алеше во белый шатер,
Попадите Алеше -на белую грудь».
Взял Алешенька стрелочку,
И так Алешенька ів-оізговорил:
160 «Кто-то над нами шутку шутит,
Шутку шутит или насмѳха-ется».
Стал Алешенька повертывать,
Сквозь слезы поговаривать,
Добрыне Никитичу письмо писать:
165 «Наш-от брат; во ооиманьи,
Старой ка-зак Илья Муромец».
Не успел он выспаться, они сбежалися,
Били они силу неверную,
Только -оставили одного мальчика, —
170 Любимого -сына -Каліина-царя, —
И -приехали к кінязю Владимиру -со славою,
Была гульба, бо-рьба и кулач-ный бой,
Владим-ир-князь их -потчивал;
Три дня гуляли, веселил-ися.
Два отрывка былины о Добрыне
•а
2-3

ПЕСНЯ О СКИМОНЕ-ЗВЕРЕ
1
Издалече, далеча, из чиста -поля
Не пыль-то, братцы, -во -поле белеется, —
Бежит-то, выбегает стадо лютое;
-Наперед его бежит лютый Скимон-зверь.
На Ским-оне шерсточка буланая,
Не буланая его шерсточка, — булатная,
На каждой шерстинке по жемчужинке,
Наперед его шерсточка опрокинулась.
Выбегает вор-собака іна Днепру-реку,
Становится вор-собака на крутой берег,
Забродил ли вор-собака іпо колен в воду,
Становился івор-ообака « а задни лапы,
Закричал .ли вор-собака по-звериному,
Заавистал ліи вор-собака іпо-соловьиному,
Зашипел ли вор-собака по-змеиному.
От крику быстра реченька вомолыхалася,
Со желтыми со песками іпомешалася,
Со круть^ми бережками ткхмешалася.

2
Что не белая береза к земле клонится, —•
Перед матерью родной сын в ноги кланятся:
«Уж ты, родима матушка, Аімирфа Александровна,
Еще дай-,ка ты мне благословеньице!»
«Ты, дитя ли імое, чадо милое,
На кснго ты оставляешь малых детушек?»
«Малых детушек оставляю на твои руки».
«Ты, дитя мое, чадо милое,
На кого ты оставляешь молоду жену?»
«Молоду жену — на свою волюшку».

4
РАЗБОЙНИЧЕК
Не быть мне, молоденькой, за князем, за боярином,
Ни за князем, за боярином, - быть за плутом, за
разбойником.
С вечера разбойничек коня седлал,
Со полуночи разбойничек со двора съезжал,
Ко белу свету разбойничек на двор приезжал.
Выходила-то, встречала молода его жена.
«Не меня ты встречай, — встречай доброго коня;
Ты вывязывай из порок цветно платьице!».
Развернувши цветно платьице, слезно оплакала:
«Ты убил моего брата, своего шурина».

ПОЛОНЯНОЧКА
Не белая лебедка в перелет летит, —
Красная девушка из полону бежит;
Под ней добрый конь растягается,
Хвост и гриіва у коня расстилаются,
 На девушке кунья шуба раздувается,
На белой груди скат «же мчу г раскатается,
На белой руке злат-парстень, как жар, горит.
Выбегала красна девушка на Дарью-реку,
Становилась красна девушка на крутой бережок.
Закричала 'ома своим зычным голосом:
«Ох ты стой еси, матушка Дарья-река!
Еще есть ли ио тебе броды мелкие?
Еще есть ли по тебе калины мосты?
Еще есть ли по тебе рыболовщички,
Еще есть ли по тебе иереівощички?»
Неоткуль взялся ггеревощичек,
Она возговарила своим нежным голосом:
«Перевези-ка ты меня на ту сторону,
К отцу, к матери, к роду-племени,
К роду-племени, на святую Русь.
Я за то плачу тебе .пятьсот рублей,
А мало покажется —- восемьсот рублей,
А еще мало покажется — ровно тысячу.
Да еще плачу я добра коня,
Да еще плачу с іплеч кунью шубу,
Да еще плачу с груди скат-жемчуг,
Да еще плачу свой эолот-перстань,
Свой 'Золот-перетень о трех ставочках:
Первая ставочка во пятьсот рублей,
А вторая ставочка ів восемьсот рублей,
А третья ставочка ровно в тысячу,
Самому перстню ометы інету-ка».
«А пойдешь ли, красна девица, замуж за меня?»
«Сватались за меня князья и боярины.
Tax пойду ли я за тебя за мордовича?»
Бежали за девушкой два погоныцичка,
Два погоныцичка, два татарина.
Расстилала красна девица кунью шубу,
Кидалась красна девица ио Дарью-реку,
Тонула красна девица, словно ключ ко дну.

6
, ДЕВЯТЬ РАЗБОЙНИКОВ
Жила-была тут пречестна вдова,
У той вдовы было девять сынов,
Десятая ли дочерь милая.
Взросли братья; ио разбой ушли;
Без них вдова дочь замуж выдала —
По край моря, за моревича.
Мы год жили, мы другой жили,
На третий год мы стосковалися.
Поедем, моревич, к моей мамоньке,
Я к мамоньке, ты к тещеньке,
Я к родным братьям, ты к родным шурьям;
Мореночка повезем к баушке,
К баушке, к родным дядюшкам.
Мы день-от шли, мы другой-от шли,
На третий день -мы стано-види-ся,
Ставовилися, огоиь клали,
Огонь клали, кашу варили;
Набежало на -нас девять -разбойничков,
Моревича они зарезали,
Мореночка -в море брооил-и,
Моревишну во полон взяли,
Во полон -в-зяли, -сами -спать легли,
Один из них не опит, лежит,
Не -опит, лежит, думу думает:
«Еще чьего іже ты роду-племени,
Роду-племени, отца, матери?»
«Жила-была тут -пречестна вдова
У той вдо-вы было девять сынов,
(Повторяется -начало песни)
Мор-еноч-ка в море бросили,
Меня младу ів полон взяли».
«Уж івы, братцы ли, вы, товарищи,
Встаівайте-жа, что -мы наделали;
Родного зятя імы зарезали,
Родного племянника -в -море бросили.
Родн-у сестру во -полон в-з-яли».

КНЯЗЬ ВОЛКОНСКИЙ и ключник

По У-стретенск-ой большой улице
Строились палаты белокаменны, '
Что во этих во -палатах жил Волконский князь
У того ли было у князя собраньице -не малое,
Собиралиоя -к нему князья, бояре -в-се,
Уж как -сильные, могучие бо-гатыри.
Еще кто из -них хвалится -сіво-ей -силою.
Еще кто хвастает золотой казной.
А -как -нашему князю -нечем -похвалитися, -
Похвалился наш Волконский молодой женой,
Молодой -своей женой, душой княгинею.
Выходила тут, -выступала млада ключница.
Ключница на ключника с докладом -шла:
«Ох ты сгой еси, -наш батюшка, Волкон-ский-князь!
Пьешь ты, ешь, забавляешься,
Ни-чег-о же ты -не знаешь, не ведаешь,
Как живет твоя княгиня с младым ключником,
Не год она живет, не два живет
Как живет твоя княгиня ровно три годы».
Выходил наш (князь) Волконский на широкий двор,
Засвистел он, закричал своим зычным голосом:
«Ох вы огой еси, мои слуги верные!
Вы подите, -приведите ко імне млада ключника!»
У-ж как ключница к ключнику -с до-кладом шла:
«Ох ты сгой еси, ключник, тебя князь требовал,
Он министром тебя хочет жаловать,
Не министром, —• дуімшим сенатором».
Выходил наш ключ-ник на широкий двор,
Засвистел, закричал своим -нежным -голосом:
«Ох вы сгой еси, мои слуги верные!
Вы подите, приведите -мне добра коня,
Добра коня іввноходого,
Заседлайте мне его седлом черкасскиим».
Брал -себе ключничек плеть шелковую,
Выходил наш ключник на широкий двор,
Как садился ключник «а добра коня,
Его добрый конь стоит —- не тряхнется,
Что у ключника кудри не ворохнутся.
Отправлялся ключник на широкий двор:
«Вы -прощайте, мо-и слуги -верные,
Слуги верные мои, неизменные!»
Приезжал ли ключник на широкий двор,
Никому-то коня -взять -не приказы-вал,
Ни к столбу-то его не привязывал,
Ни к кольцу-то ви к злачено-му;
Заходил-то ключник іво -полатушки:
«Ох ты -сгой еси, батюшка, ты, Волконский-ынязь!
Ты на что меня к себе требовал?»
«Ты іпослушай-ка, -млад-ключник, хочу тебя жаловать—
Министеро-м тебя,. ду-мшим сенатором;
Промажу двумя столбами дубовыми
Перекладиной тебя кленового».
Повели млада ключника на виселицу,'
Княгиня во -палатах бесится;
Ключник во петельке качается, —
Княгиня -в-о лолатушках -кончается.

8
О КНЯЗЕ ГОЛИЦЫНЕ
На -гораньке было, на горе,
На высокой было, на крутой,
Тут строилась нова слобода,
По .прозваньицу іматушка-Мосюва.
Всем губеренкам Москва красота,
Серым камешкам Москва устлана,
Серым камешком, камнем ак-и-пером.
Раэмоековский был злой генерал,
Три ісуточіки запил, загулял, —•
Он зацродал матушку-Москву
За т.ри бочечки злата, серебра.
За четвертую — зелена вина.
Распечатали — мелкой желтой песок.
Сіподьгмался с полдён вихорёк,
Разносил он по полю желтой песок.

9—10

ДВЕ ПЕСНИ О КНЯЗЕ СУВОРОВЕ

1
Как на желтых песках .на рассыпчатых
Тут строилась церковь славная.
Церковь славная, семиглавная,
На семой главе — крест серебряный,
Крест серебряный, весь повызлачен;
На кресте сидит мала пташечка,
Мала пташечка — млад ясен сокол;
Высоко сидел сокол, далеко глядел,
Далеко глядел в степь саратовску,
В степь саратовску, ів землю шведскую.
В землю шведскую, в землю турецкую.
Fie степе вдут два полка казак,
Что перво-от полк весьма не радошен,
А второй-от полк (весьма радошен;
В барабаны быют, во трубы трубят,
Золотые знамена во чехлах несут.
Впереди-то вдет сам Суворов-князь,
Идет-то, идет, сам шатается,
Со всамя ли то людьми распрощается,
На все стороны поклоняется.
Шли они мимо городу, мимо Питеру,
Что помимо стенушки белокаменной;
Увидала-то его родима матушка,
Из того ли из нова терема,
Из косящата его окошечка,
Сквозь немецкое его стеклышко,
«Ты, дитя ли мое, чадо милое,
Ты почто так крепко ушиваешься,
С зелена вина забываешься?»
«Ты імолчи, моя родимая матушка!
Ничего ты не знаешь, не ведаешь,
Что не сам-то .я напиваюся, —
Напоил меня злой пруцкой король,
Напоил меня он свинцом-порохом,
Опохмелел он из медной пушечки».
Что Суворова ли князя на руках несут.
 Добра коня в -поводу ведут,
Са-моц-в-етно іплатьице в тороках везут;
Понесли его тело на к-руту гору,
Положили его тело межу трех дорог.

2
Что не грозная тученька подымалася, —
Сила-армия івелика-я поя-влилася,
Сила-армия великая царя белого,
Царя белого, Петра первого.
Первой-от полк весьма радошѳн,
Музыкантички иг-рэют по-весело-міу,
Золотые знамена -гарираспущены;
Второй-от полк весь не радошен,
Музыкантичк-и играют понп-ечалыному,
Золотые знамена во чехлах несут, —•
Что Суворова ли князя на -плащах несут,
Добра коня его -в поводу ведут.
Что промолвил -князь Суворо-в, во-зроворил:
«Не івспо-мните, ребятушки, моей гордости,
Возьмите мое тело на св-ои руки,
Понесите мое тело на сине море!
Вы обмойте мое тело моревой водой,
Отнесите мое тело -во божью церкву,
Причастите мое тело, исповедайте,
Вы заройте мое тело во сыру землю!»

11
БЫЛИНА ОБ АЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ
{В изложении Г. Н. Пота-ни-на)
Едут два богатыря — Алеша По-пович и Еким Иванович; кони под
ними такие-то, шапки такие-то, сапоги такие-тоД Подъезжают к расста-
ням: одна дорога ведет в Киев-град, друга-я в Путилов-град; Алеша По-
пович хочет ехать в Путилов, но Еким Иванович отговаривает: в Пути-
лове-граде только бабьей -воіни на-нюха-ешься, девичьей вони нанюхаешь-
ся, а в -Киеве ж-ив-ет Владимир-князь, есть могучие богатыри, есть с кем
поиграть и померяться. Едут дальше. Опять рас-стани: одна дорога в
Киев-град, другая в Чернигов-град. Алеша Попович хочет -ехать в Чер-
нигов, но Еким Иванович в тех же выражениях отго-варивает его. Едут
в Киев. Возле доро-ги де-рѳво, на -дерев-е черный -в-орон с ветки -на ветку
перелетьпвает, точно інад бо-гатырями Насмехается.
Это -показалось обидным Алеше Поповичу; он натягивает лук, чтоб
убить во-рона, но ворон говорит: «Не трать, Алеша, стрелу -по-напрасно-
му: -поезжай лучше в Киев, там ты найдешь дело почестнее: у князя
Владими-ра живет в гостях Тугарин Змеевич, не год живет, не два, а ров-
но три года, и сам князь уж не рад ему». Піриез-жают богатыри в Ки-
ев; Алеша По-пович не садится в -место богатырское, а -на печной столб;.
1 Этим песня, кажется, хотела сказать, что одежда на них была одинако-

ва, а это служило выражением единства их мыслей.

153
приказывает Екиму Ивановичу принести ковер и показывает его князю:
все удивляются ковру. Потом Алеша Попович приказывает Екиму Ива-
новичу принести ведро вина и потом спрашивает у Тугарина Змеевича,
пивал ли он по такой. Тугарин Змеевич взял ведро и ;выпил. «Была у
моего отца коірова, та тоже выпивала :по такому ведру гущи», — за-
метил Алеша. И то Тугарину Змеевичу за беду стало, за злую досаду
показалося. Алеша Попович приказывает Екиму Ивановичу принести ков-
ригу и спрашивает у Тугарина Змеевича, едал ли он по такой зараз.
Тугарин Змеевич кинул ковригу за щеку. Алеша Попович опять сказал
какую-то колкость. И то Тугарину Змеевичу за беду стало, за злую до-
саду показалося. Выходят они на поединок. Тугарин Змеевич поднялся
•на бумажных крылышках. Но Алеша Попович взмолился богородице:
«Матерь божья, создай тучу грозную, подмочи у Тугарина бумажные
крылышки!» И все сделалось ло-божецки. Сделалась гроза, бумажные
крылы-шіки подмокли, Тугарин Змеевич упал на землю; тут Алеша Попо-
вич набежал на него, сразу отрубил голову и стал звать к себе Екима
Ивановича; Еким Иванович разбежался, > не разглядел хорошенько и
схватил самого Алешу, повалил и начал бить; только когда тот начал
кричать, он увидел, что в запальчивости не понял в чем дело, и иззи-
нился перед Алешей. Возвращаются они вдвоем в Киев; Алеша говорит:
«Все богатыри будут рады .мне, только одна Апраксеевна упрекнет ме-
ня». Подъехав ко двору князя, Алеша бросил на середину двора голову
Тугарина Змеевича и сказал: «Вот вам, могучие богатыри, мячик поте-
шатися!» Апраксеевна вышла на крыльцо и сказала: «Стыдно доброму
молодцу смеяться над буйною головой доброго молодца».
 ПРИЛОЖЕНИЕ ВТОРОЕ

Варианты

К № 34
ОБ ИВАНЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ
Как во стольном было городе — Каменной Москве,
У царя было Ивана Васильевича,
Было пироваяье — почетный пир,
Было столованье княжнецкое,
На многих князей, бояр
На русских могучих богатырей,
На всю полевицу удалую.
Вполпьяна бояре напиваются,
Вполсыта бояре наедаются;
Стали бояре туто хвастати.
Кто-то хвастает животом своим,
Кто-то хвастает конем своим,
Кто-то хвастает молодой женой.
Говорит на эт.о православный царь,
Православный царь Иван Васильевич:
«Вы друзья мои, товарищи!
Есть и мне на что похвастати:
Вывел я измену из Шахова,
Вывел я измену из Ляхова,
Вывел я измену из Чернигова,
Вывел я измену из Новгорода,
Вывел измену из Каменной Москвы.»
Проговорил на то чадо милое его,
Что по 'имени Федор Иванович,
Говорит сам, как в трубу трубит:
«Гой еси ты, батюшко, православный царь,
Православный царь, Иван Васильевич:
Не былыо ты хвастаешь,
Небылицей .похваляешься.
Не вывел ты измены из Шахова,
Не вывел измены из Ляхова,
Не вывел измены из Чеірнигова,
Не вывел ты измены из Новгорода,
Не вывел ты измены из Каменной Москвы:
Будет измена век и повеки.»
 Скоро скакал православный царь на резвы ноги,
Сам берет его на белы руки,
Сам скорее его опрашивал:
«Чадо ты .мое милое,
По имени Федор Иванович!
Скажи-ко ты скорей измену на имя,
На имя, на изотчество.»
«Не могу я сказать — измены на имя,
На имя, на изотчество:
А первая измена за столоім сидит,
Вторая измена на стол сбират,
Третья измена тебе пить подает.»
На это царь разгневался,
Закричал он зьгчным голосам:
«Палачи вы «емилостиые,
У кого иа царские роды руки сдоймутся,
Отсечь ему 'буйную голову?»
Все князья, бояре иопугалися,
Со пиру они разбажалися,
Остался только Васька Скурлатов-вор,
Говорит, как в трубу трубит:
«У меня на царские роды руки сдоймутся,
Отсечь ему буйную голову;
Наше дело іповеленое,
Слушаем слова говореные;
Что приказывают, то и делаем.»
Берет он царевича за белы руки,
Ведет на широкий двор,
. Садит в карету дубовую,
Везет его во чисто поле,
К тому колку березову,
К тому болотнику Куликову,
К той .плахе белодубовой,
Отсечь ему буйну голову.
Что не ласточка перелетывает,
Не касаточка перепархивает,
Его матушка, Афросинья Роімановна
Бежала к 'братцу родимому,
Что Никите Романовичу:
«Ты братец мой родимый,
По имени Никита, сын Романович,
Ночесь-то мне мало спалось,
Мало спалося, много виделось,
Привиделся сон — сновиденьицо:
Взошло, бы красное солнышко и померкнуло'
Перед образом свеча иотухнула;
Упала бы звезда подвосточная;
Не стало в царстве царевича,
По имени Федора Ивановича,
Увезли его во чисто поле,
К тому колку березову,
К тому болотичку Куликову,
К той плахе белодубовой,
Отсечь ему 'буйну голову!»
Скоро скакал Никита Романович,
Скакал он на резвы ноги;
Бежит он яа конюшен двор,
Хватает своего добра коея;
Седлом седлат, подпруг не подтягиват,
Берет своего любимого ключника,
Везет его во чисто поле,
К той плахе белодубовой:
Кладет-то своего любимого ключника,
И берет своего любимого племянничка,
И говорит он Ваське Скурлатову:
«Гой еси ты Васька Окурлатов-вор,
Что другу налил, не выпей .сам!»
Посадил своего любимого племянника на добра коня.
Коня ведет под губу.
Привез к себе домой племянника,
Сделал пир навеселе.
Говорят тут царю Ивану Васильевичу:
«Гой еси ты, православный царь.
Ты находишься в кручине, печали,
А твой шурин пьет, увеселяется,
А сам .похваляется;
С тобою думы не думает.»
Призывает он своего шурина;
Проткнул ему ногу саблею •
И говорит: «Какие тебе радости,
Что ты хвастать, похваляешься,
А со мной дуімы не думаешь?»
Отвечает Никита .Романович:
«Как мне не радоваться,
У меня гость в гостях.»
«Какой у тебя гость в гостях?»
«А которого в свете лучше нет,
Мне такого гостя ждать не дождаться!»
Царь Иван Васильевич тут обрадовался,
Не устыдил своего бела лица,
Вынимал из карману плат,
Завертывал рану кровавую
И приказывал Ваську Скурлатова
Привязать к хвосту конииому
И отпустить во чисто поле.
 К № 45.

ПРО КОСТРЮКА ИЗЕМЗЮРЬЕВИЧА

И ЦАРЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА
Старички-то были старенькие,
Старички стародавненькие,
Они люди были чбсгливые,
У них бороды расчееа-ные,
5. А -усы то іприразглаженные.
іВы послушайте рассказу моего
Ишшо что я буду сказывати,
Ишшо что буду пірисказывати.
Разговоры разговаіривати.
10. Как у нас было при прежнощ при царе,
Ори Иване что Васильевиче.
При блажен.ныія-то -памяти его,
Собирала-ся беседушка свята.,
Похотел он -поженитися.
15. Он и брал-то в иной земле
Молоду іпанью черкашеницу,
А свет —- Марью Иземэюрьевну.
Он и много придана за -ней брал,
Он тарида-нова со ириданничхами,
20. Что села-то с присельничками,
Города с пригородочками,
Да триста татарничков,
Полтретьяста боярничков,
Да семьсот было донских казаков.
25. Что ни лучших добрых молодцов.
Уж как все то гости съехалися,
Да ишшо все поздоровалися,
Одного-то гостя нет как нет,
Кострюка Иземзюрьевича.
30. Он приехал -по-после всех,
Он садился повыше всех,
Хлеба соли он -не кушает,
Лебедь белую не рушает,
Зелена вина он в рот не берет.
35. Говорит он таковые словеса:
«Ах ты зять ли мой, зятюшко.
Государь тихой батюшко!
Ишшо -што я земель изошел,
Ишшо -Што я городов .просчитал,
40. По себе я борцов не сыскал».
Говорит тут -п-равославной царь,
Православной царь, Иван -Васильевич:
«Ах ты, шурин любезный мой,
Что Кострюк Иземзюрьевич!
45. У меня есть свои борцы,
Ишшо два брата Залоіж-никовы,
 По прозванию Калашниковы:
Уж как Ванька-то маленькой,
Да Данилко коротенькой!»
50. Они на ноги легошеньки,
На посылку скорешеньки:
По двору они -похаживали,
У-сы за уши закладывали,
Чулочки натягивали,
55. Сапожки понаправливали,
На носок -приговаривали:
«Под носок яйцо -прокати,
Под каблуік воробей пролети.»
Говорит Костркж Иземзю-рьевич:
60. «Ах ты зять ли, дю-безненькой!
Покажи-ко -своих -бо-рцов,
Каковы есть у те борцы,
У тебя борцы -поединщики?»
Выходил царь в новы сени,
65. На красное крылечушко свое,
Он громкнул-то громким громко:
«Выходите-ка, мои борцы,
Уж как Ванька-то маленькой,
Да Данилко коротенькой.»
70. Выходили они на зеленый луг.
Ишшо тут Костркж бросился,
Он триста скамей -повалил,
Полтретьяста князей подавил,
Кому-то руку, кому ногу изломал.
76. И комгу-то буйну голову сорвал.
Уж как брал тут его Данилко пониже себя,
Изнимал его повыше себя.
Что бросал он об сыру землю его.
Его телицото лопн-улося,
80. Е г о фуфаечка расстегн-улася.
Сапожки с ног слетели.
Увидала родна сестрица его,
Как свет Марья Изамзюрьевна,
Закричала зычным голосом:
85. ,«Ах ты, Ванька-то -маленькой,
Ах Данилко -коротенькой,
Хоть у те бы то и сила была
Да ты бы этакой беды не чинил:
Костркжа-то до -смерти -не убил!»
90. «Ах, свет-Марья Иземзюрьевна,
Не дорога была -борьба его,
Дорога его -похвала,
Его похвала — не выхвала.
 ПРИМЕЧАНИЯ

1. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
(П е р в -а я п о е з д к а его в Киев).

Напечатано у Тихонравова, № 1, стр. 1—5.

Вариант былины об Илье и Соловье-разбойнике, известный в много-
численных записях. Перечень их ом! у Астаховой, т. I, стр. 605. Из сибир-
ских записей нужно отметить: Кириіа Данилов, № XL, VI; Александров
(Енисейский окр.), «Жив. Стар». 1887, 1 (перепечатано «іБылины новой
записи», № 3), Савельев (стр. 79—ві), прозаический пересказ.
Данный текст отличается от других былин про Илью и Соловья
очень многими характерными подробностями; привычные исторические
черты в нем стерты и заменены другими. Так, вместо города Чернигова,
который обычен в былинах этого .типа, Илья Муромец освобождает, у
Тулицына, город Кидош. Оригинально изложен эпизод с дочерью Со-
ловья: она отворяет широкие ворота, на ворота кладет «сабельку ост-
рую» и таким образом пытается погубить Илью. Необычно также и
мнимое имя, которым называет себя Илья:
Я по поездке Ириш-Марищ-Шишмаретин,
По потехе Борис-королевич млад.
Наиболее же резкой особенностью данного текста является включение
в него мотива столкновения Ильи с Владимиром. Илья, обиженный
приемом князя Владимира, уходит: Владимир бежит за ним, уговаривая
выпить хоть «чару зелена вина», іно Илья отказывается от угощения,
уходит «на царев кабак», где и гуляет «трои суточки», и только после
специального приглашения через посланного (княгинею (возвращается
на пир.
В былинах об Илье и Соловье эпизод ссоры обычно отсутствует, и
последний внесен сюда Тупицынькм, несомненно, из другой былины, для
которой он является органическим: «Илья и Калин-царь». Последняя
также (входит в состав репертуара Тупицына (ом. № 2), но в его изло-
жении опущен как раз этот эпизод, что делает несомненным предпо-
ложение о смешении, певцом двух родственных сюжетов. Это смешение,
однако, не является результатом только забвения или простой путани-
цы. Как правильно подчеркнула А. М. Астахова, «основной замысел бы-
лины о бое с Соловьем-разбойником — дать образ мощного богатыря,
совершающего подвиги, нужные народу, и силою и храбростью затме-
вающего князя и его приближенных». (Астахова, т. I, стр. 606); некоторые
сказители очень заостряют социальные моменты в этой былине и раз-
ными способами подчеркивают значение крестьянского подвига Ильи
и его крестьянского происхождения. Так .построен и замечательный
(лучший из всех) текст знаменитого олонецкого сказителя —• Трофима
Григорьевича Рябинина; та же тенденция лежит и в основе замысла
Тупицына; он также стремится подчеркнуть апофеоз богатыря из кре-
стьянской среды и вводит эпизод, где князь Владимир получает долж-
ную отповедь и должен заглаживать свою ошибку.

2. И Л Ь Я М У Р О М Е Ц И ЦАРЬ КАЛИН

Напечатано у Тихонраівоша, № 9, стр. 30—34.

(Перечень вариантов дан Астаховой (I, стр. 596), сибирские записи:
Кирша Данилов, № XXIV, Потанин («Этн. Сб.» VI, см. в наст. сб. прило-
жение № 1).
.В основном, Тупицын дает довольно типичное изложение .сюжета,
но в то же время вносит ряд характерных особенностей. Так, совершен-
но необычайно упоминание о матери Ильи, к которой он едет перед
боем за благословением. Этот мотив перенесен сюда из был.ин о Доб-
рыне, былины же об Илье обычно не знают такого образа. Наличие
подчеркнутых религиозных черт также характерно для Тупицына. Не-
обычен для данной былины и мотив .помутнения ,реки («Что ты, (батюшка
наш, Днепр-река, не .по-старому течешь, не поцрежнѳму, .посередь тебя
струичха кровавая»). Этот момент заимствован, видимо, из былины о
Сухмаие.
Былины о Калине принадлежат к числу наиболее ярких по силе
изображения и по художественности былин; эти качества особенно от-
четливо выражены в картинах нашествия врага. Одно из первых мест
по силе изображения и скорбному пафосу занимает сибирский вариант
Кирши Данилова:
Зачем мать-сыра земля не погнется?
Зачем не расступится?
А от пару было от ікояиного
А и месяц, солнце померкнуло,
Не видит луча света белого;
А от духу татарского
Не можно крещеным нам живым быть.
У Тупицына эти моменты отсутствуют; что же касается общеэпиче-
ских черт, то, как всегда, они очень тщательно переданы Туяицыным:
-таковы, напр., описание татарина, богатырского поезда, описание боя
Я т. д.

3. Д О Б Р Ы Н Я НИКИТИЧ
И ОТЕЦ ЕГО НИКИТА РОМАНОВИЧ

Напечатано у Тихоиравова, № 21, стр. 68—77.

С. И. Гуляевым (или издателями) дан этой былине подзаголовок:
«Бой со змеем», что совершенно правильно, так как в сущности этот
эпизод и является основным содержанием данного текста. Отец До-
брыни упоминается и в других вариантах, но в данном случае на отца

( Б ы л и н ы . 11. 161
Добрыми перенесены черты Данилы Игнатьевича из былин о Михаиле
Даниловиче (см., напр., Киреевский, III, стр. 41). В них рассказывается
обычно, как престарелый богатырь, доживший до девяноста лет, про-
сит князя Владимира отпустить его в монастырь, а для обороны Киеву
оставляет свое «чадо малое» — сына Михайлушку. Также и в этой бы
лине Добрыня является, как чадо малое. Сопоставление данного вари-
анта с другими текстами сделано А. В. Марковым: «Из истории рус-
ского былевого эпоса», М. 1906, вып. 2, ст.р. 39 и след.
Другой особенностью является описание встречи Добрый« со змеем.
У змея Горынишша бумажные крылья, о чем предупреждает Добрыню
его мать, Добрыня молит дождя, который подмочил бы крылья бумаж-
ные, «Неогкуль накатывается гроза-туча, пошел «крупен дождь», у змея
подмочило крылья бумажные» и т. И., — -все это характерно не для
этой былины, а для былины о бое Алеши Поповича сю Змеем Тугари-
ным (см. Кирша Данилов, № XIX).
Э:то смешение очень знаменательно, оно лишний раз подчеркивает
былую популярность и распространенность в -Сибири былин об Алеше,
как храбром витязе. Наконец, явную путаницу, допустил Туп-ицьш с име-
нем и положением -героини. В этой былине змей ун-осит княгиню Апрак-
син), жену князя Владимира, тогда как обычно жертвой змея является
племянница -князя —• За-баіва (Запава) Путятишна. Несообразность этой
замены и явная путаница особенно отчетливы в конце, когда князь
предлагает Добрыне Апракс-ию в замужество, что однако было бы впол-
не закономерно и естественно, если б речь шла о Запаве. Несомненно,
певец так и знал этот сюжет, но совершенно механически подставил
привычное имя Апраксин вместо Запавы, что та-кже мажет быть объяс-
нено влиянием был-и-н об Алеше и Тугарине, -в некоторых вариантах
которой Т-угарин «насильничает» над княгиней («у княгини держит руки
в пазухе»).
Как .всегда, и в этой былине боігато представлены общеэпические
формулы и -положения: сеала-нье -кбн-я и поездка богатырская, приезд
богатыря ко двору, рост богатыр-я, наставление матери и т. д., тщатель-
но сохранены імо-менты трехчленности градации, например:

Дай ты мне, змей, сроку на три дня,

На три ча-са, на три минуточки...
Или: Я дам тебе добра коня богатырского,
Я да-м тебе потнички н-е почены,
Я дам тебе коврички не держаны,
Я дам тебе сеіделышко черкасок-о-е и т. д.
Перечень вариантов данной былины у Астаховой (I, стр. 570), си-
бирские записи: (Кирша Данилов, № XLV, Ко-стров -(из Енисейского
окр. — «Чтения...», 1677, Кн. Ш; перепечатано: Тихонравов, № 27); Бо-
го-раз, № 2 (-перепечатано: «Былины новой записи», № 24).

4. В А С И Л И Й КАЗИМЕРСКОЙ

Напечатано у Тихон,раів-ова, № 37, стр. 134—142.

Варианты: Киреевский II, стр. 83, 90; Рыбников 8; Гильфердинг 80;
Григорьев III, №№ 48, 54; Ончуков № 65, сибирских записей нет.
 Былина о Василии -Ка-зим-ерско-м является лучшей у Тупицына и луч-
шей изо 'всех вариантов этого ие очень распространенно го сюжета. Все-
го известно восемь вариантов. Наиболее полным является вариант Рыб-
никова, № 8 (или тоже — Г-ильфердинг, № 80), записанный у самого
замечательного, мастера-сказителя Трофима Григорьевича Рябинина. У
Рябинина текст этой былины (по Рыбниковіскому сборнику) содержит
925 стихов (у Гильфердин-га — 1020), у Туіпицына всего 375, но все
основные эпизоды у «его сохранены и эта сжатость придает особую
силу и поэтичность его варианту. Прекрасное владение былинной об-
рядностью, которое, как уже отмечалось выше, вообще характерно для
Тупицына, здесь выразилось особенно полно; описание пира, вызова
князя (князь іпо гриднице похаживает, белыми руками помахивает и
•могучими плечами поворачивает), градационное описание дани и т. п.
См. вступительную статью, стр. 25.
Чрезвычайно характерно для Тупицына изображение царя Батура;
ьму чужды страстные и патетические описания врага, какие імы встреча-
ем у некоторых лучших мастеров: его описание просто, реалистично, с
большой долей иронии:
Тут собака -ис-п-ужается,
По подлавке наваляется
(Срв. аналогичные описания в былине о царе Калине).
Необычно -изображен Тушщыны.м -мотив эотріечи Василия -Казимер-
ског-о -с Добрыней, которого он бе-рет в товарищи: Добры-ня три раза
забегает навстречу Василию. В такой форме этот момент нигде более не
•встречается, — -возможно, что зде-сь -сказалось влияние былин о герое
со сходным именем «Васьки-іпьяіницы».

5. СТАВЕР ГОДЕНОВИЧ
Напечатано у Тихонравов-а, № 56, стр. 193—196.
Обзор вариантов — Астахова, I, -стр. 637; сибирские записи: Кирша
Данилов, № XIV; Костров (перепечатано у Тихон-равова, № 57); Н. Мен-
дельсон «Эти. Обозр.», 1897, 4; перепечатано: «Былины новой записи»,
№ 87).
Вс. Миллер в «еболь-шо-м исследовании, -посвященном былинам о
Ставре («К былине о Став-ре Годино-виче» — «Этнограф. Обозрение»,
1893, кн. XVIII; перепечатано в «Очерках русской народной словесно-
сти», 1, стр. 263—282), устанавливает два типа или две груп-пы данных
былин: олонецкая и сибирская. Последняя представляется ему менее
сложной и более архаичной; это мнение разделял и акад. А. Н. Веселоіз-
ский, считавший вариант Кирпіи Данилова наиболее древним («Мелкие
заметки к былинам» — Журн. Мин. На-р. -Проев, 1890, III, стр. 52). Вари-
ант Тупицына очень близок Киршевсхому: Василиса является грозным
послом, -справляется с Алешею и Добрыней, н-о, -как отметил уже Вс.
Миллер, его вариант несколько скомкан: стрелянья и игры в шахматы
нет («Очерки», ,1, стр. 267); но в отличие от других сибирских вариан-
тов, в нем есть мотив испытания баней, очень распространенный в -ва-
риантах заонежски-х и вообще северных.
Текст Тупицына не окончен и несколько оком-кан в конце, -но это
не .мешает ему быть одним из самых художественных вариантов были-
ны о .Ставре. С большой поэтической силой и выразительностью изобра-
жена похвальба Ставра, делающая Тупицынокий вариант лучшим в этом
пункте из івсех остальных былин о Ставре (наиболее близок к ней си-
бирский же вариант, записанный в Енис. губ. Костровым. С,м. Тихонра-
вов, № 57) и лишний .раз свидетельствующая о богатом художественном
даровании сибирского сказителя. Ярко и сочно -изображены бояре-кле-
ветники
«Злые бояре подмосковные».
Совершенно оригинально и нигде более не встречается поручение,
даваемое князем Алеіше и Добрыіне: он поручает им привезти Ставрояу
жену в Киев и «дорогой над ней насмеятися». Это сгущение красок тем
сильнее оттеняет апофеоз Василисы Микулишны.

6. И В А Н ГОДЕНОВИЧ

Напечатана у Тихонравова, № 42, стр. 153—159. Перечень вариантов:

Астахова, I, стр. 585; сибирские варианты: Кирша Данилов, № XV; Бо-
гораз («Былины новой записи», № 74). В примечании С. И. Гуляев ука-
зал, что начала былины сказитель не мог .припомнить.
Как обычно у Тупицына, в основной сюжет добывания невесты,
ставшей потом неверной женой, вплетаются отдельные эпизоды и моти-
вы из других былин. Так, например, эпизод со сватаньем напоминает
соответственный эпизод ,в былинах о женитьбе Владимира, вплоть до
участия «в свадьбе богатырской» Василия Казимерского, обычно нико-
гда в данном сюжете не встречающегося; в былине, спетой Рябяниным
(Рыбников, I, № 10; Гильфердинг, № 83), упоминается товарищ Ива-
нушки Годиновича — Васильюішка Заморской, іпаробок любимой, у Он-
чукова і(№ 80) —• Васенька Окул-ов.ич. Самое описание «свадьбы бога-
тырской» с подробным перечислением свадебных чинов: «легкий дру
женька, тысяцкий, подружье, боярин, поезжанин» — более типично для
былин о неудачной женитьбе Алеши, чем для сюжета об Иване Гадено-
внче (Годиновяче).
Былина Тупицына очень близка к варианту Кирши Данилова, чго
дает возможность .говорить о сибирском типе этой былины. Только У
Кирши встречается та же формула заявления героя о женитьбе: «Рад
бы жениться, да негде взять» и т. д.
У Кирши Данилова:
.Рад бы, оеударь, жениться, да негде взять,
Где охота брать, — за меня не дают,
А где-то подают, —• ту я сам не беру.
Вариант Тупицына острее и изящнее: «где не сватаюсь, — так две
дают».
Особенно же характерен для обоих сибирских вариантов мотив зве-
риных следов. Этот мотив встречается вообще -очень .редко, — напр., у
Гильфердинга, № 179, — но там он носит чисто сказочные черты:
Не доедучи до города Киева,
Попало на лесу т р и следочка.
 * И первый след — лева зверя,
А другой след — лани белыя,
А третий след — гарной кун очки.

У Кирши Данилова — первый след гнедого тура, второй — лютогй

аверя, третий след — дикого вепіря. У Тупицына этот мотив разработай
особенно художественно и с некоторым внесением местных черт в ска-
зочную фантастику. Первый след: прошел вепришшо-кабанишшо, да-
лее —• лань златорогая и кобыла серопегая.
Недостающее у Тупіицына начало былины легко восстанавливается
по варианту Кирши Данилова: в Киеве у Владимира іпир; князь Влади-
мир спрашивает Иванушку Годиновича, почему он не женат, на что и
следует ответ, которым открывается былина Тупицына.

8. ЦАРЬ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ И СЫН

Напечатано іВс. Миллеро.м «Ист. песни....», стр. 2—7; см. также его
«Сборник», №№ 430—131; там же полный свод вариантов: №№ 98 —
140; сибирские записи: Кирша Данилов, № XLIH.
Вс. Миллером дан и обстоятельный комментарий к этому тексту:
^Среди многочисленных вариантов этой песни, одной из любимейших з
цикле .песен об Иване Грозном, — пишет исследователь, — нельзя най-
ти двух, которые совпадали бы между собой во всех деталях. Видно,
что фантазия отдельных сказителей в течение веков, прошедших со
времени сложения песни, с любовыю останавливалась на этом сюжете и
вводила ів рассказ о столкновении Ивана Грозного с сыном разнообраз-
ные подробности, из которых многие интересны и в психологическом и
в историческом отношении» (стр. 11). Тупіицынский вариант, іпо указа-
нию Вс. Миллера, отличается в этом ряду некоторыми характерными
особенностями: в первоначальной редакции, по ів.сей вероятности, было
два царевича, из которых один доносит на другого (Иван на Федора)
и подводит под гнев (срв. Гильфердинг, №№ 13, 25, 142, 175, 183, 209,
244; Киреевский VI, 55, и др.). Тупицын знает только одного царевича,
что очень редко встречается ö ідругих текстах. В ряде вариантов в роли
доносчика выступает или Малюта Скуратов или бояре: у Тупицына Фе-
дор упрекает царя в хвастовстве, заявляет, что изменник сидит рядом с
ним за столом, но отказывается назвать его имя, за что и подвергается
гневу отца, который передает его Малюте.

Вариант Тупицына во многих подробностях совпадает с вариантом

Кирши (№ XLIII), что дает возможность говорить о некоей определенной
сибирской традиции, но в нем имеется и одно существенное отличие,
отмеченное также Вс. Миллароім: «Грубая в нравственном отношении
подробность, входящая во многие варианты, — а именно, что Никита
Романович отдает Малюте каэніить своего любимого конюха вместо ца-
ревича», — в данном варианте смягчена, ибо Никита в нем вызывает
добровольца, «после чего и выискивается «любезный ключничек», гото-
вый пожертвовать своей жизнью за царевича» (стр. 14).
Мотив прошения копьем ноги шурина занесен очевидно из .сказа-
ний о Василии Шибанове и сохранился в ряде вариантов как сибир-
ских, так и нееибирских. ((См. Вс. Миллер, назв. соч., ст.р. 15).
 "'И' 9. К Н Я З Ь МИХАЙЛО ОКОПИН

'Напечатана Вс. Миллером («іИст. Песни...», стр. 27—09). Ом. также его
«Сборник» і№ 202; там же — полный свод вариантов: №№ (192—210; си-
бирские записи: Кирша Данилов № XXVII; Богораіз (см. «Сборник» Вс.
Миллера, № 203), Стражецкий (там же, № 204).
По характеристике исследователя, «Гуляшская запись и по числу
стихов и по .содержанию принадлежит к хорошим (вариантам), несмот-
ря на некоторые отступления от основной песни, ближе примыкавшей
к преданию об обстоятельствах смерти Михаила Скопина» (Вс. Миллер,
Ист. Песни... стр. 30). Отравление Скопина в песнях обычно приписы-
вается дочери Малюты 'Скуратова и по разному мотивировано. Наибо-
лее близок к исторической правде сибирский вариант Кирши Данилова
(№ XXVII), где Сксятин похваляется перед боярами, что он «очистил
царство московское и велико государство Российское», в других вари-
антах мотивы иные; наиболее распространен мотиів обиды со стороны
дочери Малюты за оскорбление ее рода, которое допустил Ско.пин. К
последним примыкает и Тупицынекий текст, но с другой и весьма ори-
гинальной мотивировкой.
Скопим в этой песне похваляется перед князем Владимиром, что он
«брал Малюту за черные кудри», и бил его о землю «за тое за изме;.
ну за великую». Таким образом, отравление является местью за отца.
«Так с полным пренебрежением к истории, — пишет Вс. Миллер, —
народная песня заставляет своего любимого героя расправляться с не-
навистным опричником Иваиа Грозного» (там же, стр. 31).
В Гуляавской записи действие происходит на пиру у князя Владими-
ра, — это, конечно, влияние обычных былинных зачинов и встречается
и в других вариантах, — перечисление последних дано в той же статье
Вс. Миллера (напр.; Киреевский VII, стр. 9); мотивы хвастовства принад-
лежат к числу любимых общих мест Тупицына и всегда у него очень
богато разработаны .(см. №№ б, 9 и ідр.).

10. ІКНЯЗЬ ВОЛКОНСКИЙ И В А Н Я ключник

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни », стр. 66—68) свод (не-
полный) вариантов — Соболевский, I, №№ 25—47; перечень вариантов—
Астахова, I, стр. 575.
Известная песня о князе Волконском и его ключнике, собственно,
не является исторической песнью, а принадлежит к числу народных бал-
лад (см. «Русская баллада», предисловие, редакция и примечания В. И.
Чернышева, «Библиотека іпоэта», Л. 1936; M s 36—41 іи примечания:
стр. 386—392); однако, ,в сознании певцов эта песня представляется в та-
кой же мере исторической, как песнь о Сікоіпине и др. Такой, .несомнен-
но, представлялась -она и Тупицьгну, который и в данном случае пере-
нес действие в привычную ему былинную обстановку: Князь Волкон-
ский у него именуется Владимиром, а жена его носит эпическое имя
жены князя Владимира — Апраксин. Такой перенос действия в былин-
ную .среду более нигде не встречается за исключением только другой
Гуляевской записи (см. в наст. об. № 28).
Песни данного типа очень распространены и известны в міногочис-
 ленных вариантах (см. Соболевский, I, №№ 25—47, В. И. Чернышев,
назв. раб.), но данный вариант, по -справедливому замечанию Вс. Милле-
ра, должен быть отнесен к числу лучших по -полноте содержания н
•стройности хода действия» ( В с . Миллер «Ист. /Песни...» стр. 68); особен-
но ярко « поэтически изображено издевательство ключника над князем
в его предсмертной песне.
Как былина, баллада входит также и в репертуар северных скази-
телей (см. Астахова, I, стр. 575).

И. ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА

Печатается по рукописи Арх АН (ф. 216, оп. 8, № 203). Впервые опу -

бликовано С. Гуляевым в «Библиот. для Чтения» (1848, Х-С, №№ 9 и
11, Отд. III, стр. 107—-108) и вновь повторено в «Изв. Ак. Наук»
(И, 1853, «Па-м. и обр.» XII, ст,р. 153); перепечатано у Киреевского, I,
стр. 93.
Записано от барнаульского -мещанина И. М. Калистіратова в с. Ка-
листратихе, Барнаул, окр. (37 в. от Барнаула п-о дороге -в Змеиногорок).
О нем -смотри лри-меч. к след. №. Замена обычных враго-в — татар —
туір-ка-ми встречается неоднократно в былинах, главным образом, в ка-
зачьих былинах. Та-ка-я замена встречается и в алтайских текстах, что,
несомненно, свидетельствует также о значении и роли ка-зачьей среды и
казачьего влияния в алтайской (и вообще в сибирской) былинной тра-
диции.

12. ПРО КУЛИКА-ТРАВНИКА

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни...», стр. 74—76). Записано

С. Гуляевым в Барнауле.
В рукописи -сборника было снабжено следующим примечанием со-
бирателя: «Это сатирическое' проиэведеіние мы слышали от двух лиц в
разных местах. По содержанию оно одинаково с песнею в «Древних
Российских Стихотворениях» (т. е. со сборником -Ки-рши Данилова,
М. А.); но ни к песня-м, ни -к -былинам его отнести нельзя. Оно поется
или, вернее, рассказывается речитативом, далеко не -похожим на тот
напев, который помещен в «Древних Российских Стихотворениях».
Об этой же -песне он упоминал и -в своей статье 1839 года («О си-
бирских к р у г о в ы х -песнях»), называя ее в числе -песен, слышанных им
от знахаря и свадебного дружки, лекаря и -скрипача Ивана Максимови-
ча Калистратова, барнаульского мещанина. Вероятно, от него записан и
данный текст; однако, остальные песни из его р-пертуара (Гуляев их
называет: «Гость Терентьище», «Как у спаса к обедне звонят», «Три го-
да Добрынюшка стольничал» и др.) в записях Гуляева отсутствуют.
Гуляевская запись имеет большое научное значение, так как являет-
ся единственным известным -вариантом к тексту Кирши Данилова; вне
Сибири этот сюжет до сих -пор неизвестен. Вс. Миллер, основываясь на
наличии в Гуляевском и Киршевском тексте имени «Потаия», считал,
что, быть может, эта песня зашла в Сибирь -из тех же імест, откуда
дошли до нас олонецкие и архангельские былины, там более, что в Кир-
шевоком варианте 'упоминаются еще «Старая Канаижа» 1 , — однако, по-
следующие .миогочисленные записи из этих районов не подтвердили
предположения Вс. Миллера. Имя «Потаня», к тому же, уже с давних
пор могло быть распространено и в Сибири, <срв. фамилию «Потанин».
Вс. іМиллер называет эту песню загадочной, происхождение и
смысл которой остается еще совершенно неясным (там же, стр. 79); по
всей вероятности, в мей следует видеть сатирическое описание похож-
дений какого-то «доброго молодца», — недарогм в сборнике Кирши Да-
нилова эта песня помещена рядом с песней об «Усах — удалых мо-
лодцах».

13. СЫН СТЕПАНА РАЗИНА

Первоначально напечатано Вс. Миллером («Ист. пеони...», стр. 37),

позже перепечатано ів «Сборнике» № 299, ом. также А. Н. Лозаноза
«Народные песни о Степане Разине», Саратов, 1928, № 28, и ее же
«Песни и сказания о Разине и Пугачеве»,. «Асабеміа», 1935, № 30. Один
вариант записан А. С. Пушкиным. Данный текст записан в Барнаульском
округе.
Варианты подобраны (в «Сборнике» Вс. Миллера (№№ 272—354) и з
двух названных выше работах А. Н. Лозановой. Сибирские тексты:
Александров, Корнилов, Бо.гораз, Макаренко —• см. «Сборник» Вс.
Миллера, №№ 300—306.
Песни о сыне Разина наиболее популярны и многочисленны среди
других песен Разинокого цикла. В образе сына Разина («сынка») отрази-
лись народные представления об эмиссарах Разина, которых он разо-
слал .по различным местам (см. «Русская революционная поэзия девят-
надцатого :века». Антология, составленная М. К. Азадовским и Н. И-
Мордовченко, Л. 1937, стр. 292). Подробный анализ Гуляевокого вариан-
та сделан Вс. Миллером (там же, стр. 40—44). Существенные черты
последней он определяет следующим образом: «гуляние незнакомого мо-
лодца по Астрахани, где он губернатору «челом не бьет», за что тот
велит его схватить и допрашивает — заменены в сибирской переделке
другими: в неизвестном городе какой-то «вор-изменник» заходит в
«полатушки», где его допрашивают сидящие за столом" «три царя, три
государя». Обстановка «иолатушек», где совершается допрос, — столы
дубовые, чернильницы золотые, іперья лебединые, — могла быть пере-
несена 'Сюда из какой-нибудь другой пеони» {стр. 40); «своеобразный
запев («Не от пламечка ковыль-трава загорелася»), также отличающий
Гіуляевский вариант от всех других, объясняется переносом из другой
песни, ігде он находится в логической связи с дальнейшим содержанием.
Эта песня, известная в том же Барнаульском округе, художественно со-
поставляет сокола с подпаленными крыльями с добрым молодцем, заса-
женным в тюрьіму» (там же, стр. 41).

1 Вс. Миллер сопоставляет название этого места с р. Кпнакшой в Карго-

польском районе б. Олонецкой губ. и Канакшанским погостом.

 14. О САЛТЫКОВЕ

Напечатана Вс. Миллером («Ист. песни...», стр. 44—45), позже пере-

печатано в его «Сборнике» (№ 259).
Записано С. И. Гуляевым ів Барнауле со слав крестьянки Фетиньи
Тарьшжиной, іпредми которой вышли из Архангельска!. Варианты этой
песни: см. у Маркова.
Вариант Тцрынжиной не ясен, так как певица забыла и оп-устила
многие подробности, и только из сопоставления с Марковскими вари-
антами можно установить, что в данной песне речь идет о «разгроме
соловецкого -монастыря». -В основе песни лежит -известный исторический
факт: соловецкий монастырь явился оплотом «старой -веры» и решитель-
но отказался принимать исправленные -книги. В 1667 г . началось, так
называемое, «соловецкое возмущение», повлекшее осаду монастыря,
длившуюся семь лет и кончившуюся полным разгромом -монастыря и
казнью -большинства восставших. Народная іпесня, как и в данном в а -
рианте, приписывает .разгром Салтыкову; -в действительности о-садой и
взятием -монастыря -руководил -воевода Мещерино-в.
Всего известно іво-семь вариантов этой песни (-ом. «Сборник» Вс.
Миллера, стр. 659—679).
Сохранность этой песни на Алтае вполне понятна, так как она очень
была популярна в -среде старообрядцев.

15. КНЯЗЬ ГОЛИЦЫН

Напечатаіно Вс. Миллером (-«Ист. -пасни,...», стр. 49).
В основе этой песни лежит факт возвращения -в Москву князя Ва-
силия Васильевича Голицына, лю-б-имца и -приближенного царевны Софь-и7
после его неудачного похода в -Крым. Но Гуляев-с-кий -вариант утратил ѵ
историческую основу: Петр спутан в ней с Иваном и -совершенно неяс-
но, почему князю Голицыну стыдно ехать Москвой -(см. Вс. Миллер, \г
«Ист. пе-сни....», стр. 50). Вс. Миллер полагает, что под -именем «-Иван»
может скрываться -брат -Петра —- Иван Алексеевич, разделявший одно
время с ним престол (Иоанн пятый). Если это действительно так, то в
данно-м случае -мы будем иметь лишнее доказательство значения сибир- \
ских -вариантов для -истории песенных текстов. Имя Ивана -потому еще
могло сохраниться здесь, что оно было связано со староверческой ере- \
дой и только в ней и могло иметь какую-то еще популярность; широ-
кими же народными -массами имя этого больного и бездарного царя
было совершенно забыто.

16. БОРИС ПЕТРОВИЧ ШЕРЕМЕТЕВ

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни », стр. 51-52); -записано

С. И. Гуляевым в с. Ордынском.
Данная песня, по указанию Вс. Миллера, представляет дов-ольно
своеобразный вариант к песням, помещенным в сборнике Киреевского
под заглавием: «Шереметев и Шлшшенбах» (Киреевский, VIII, стр.

1 Других сведений о певице не имеется.

169
125 — 135), но довольно отличный от них. В алтайском варианте истори-
ческие события несколько сггутаны, так как действие -перенесено с се-
вера на юг и в-место ішведов там выступают турки. Но данный вариант
интересен точной хронологической датой («В тысяча семьсот первом
году, іво месяце было во июне») и, кроіме того, он выделяется, как это
также подчеркнуто ©с. Миллером (назв. ст., стр. 52-53), своим художе-
ственным изображением поля битвы, напоминающим, по тонкому заме-
чанию исследОіВателя, соответственные образы «Слова о полку Игорев-и»
(см. вступит, статью, стр. 26-27).

17. МОЛОДЕЦ И КАЗНА МОНАСТЫРСКАЯ

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Пески...», стр. 72-73), см. его же

«Сборник» № 143. Записана С. Гуляевым в Барнаульском окр.
См. примеч. к № 39.

18. ПОЛОНЯНИН
Напечатано В с . Миллером («Ист. іПесни....», стр. 59). Записано С. Гу-
ляевым в Барнауле.
Варианты -песен о татарских или турецких -песенниках — у Соболев-
ского (VI, №№ 347-372 сибирские ва-рианты: № 364), перепечатка из
сборника Кирши Данилова (№ XXXVII -и 370 из «Эта. Об.», VI; см. наст,
сб. стр. 149), но все они значительно отличаются от Гуляевского текста.
По- мнению Вс. Миллера, «небольшая барнаульская пеоня о полонянине
представляет значительный интерес, как отголосок татарских (быть мо-
жет, крымских) набегов на -Русь» -(стр. 66). В дан-ной -песне лучше, чем
в каком-либо ином варианте -сохранились черты глубокой старины, и
в ней, как отметил тот же Вс. Милл-ер, «ч-увствуетоя влияние былинного
-пошиба», как в -отдельных выражениях и эпитетах, так и в упоминании
Сокола-корабля. Для сравнения приведем вариант Кирши Данилова:
А из Крыму ли, братцы, из Нагаю,
Из т-оя ли орды -бусур-ман-аюия, —-
А ехали два братцы -родимые.
Под большим-то братом конь уставает,
А меньшей за большого умирает:
«А и гой еси, мой -братец родимой!
А я тебя, братец, ло-оверстняе, —
А пеша ту дороженьку псивыду.»
Когда -было добру молодцу время, —
Народ, -господа его -почитали;
А -стало доброму -молодцу -безвременье, —
Никто, де, -молодца не почитает.
А сам се молодец размышляет:
«Сокол ли то -на сем свете не птица,
На его-то безвременьице бы-вает:
Он -пеш да по чисту полю гуляет,
Худая-то пти-чка-куличонко
И т а над соколом насмеялась:
Наперед-то его залетела.»
 19. ДЕВИЦА, ДОСТАВШАЯСЯ С ДУВАНУ МОЛОДЦУ

(Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песаи...», стр. 67-68), записана в

Барнаульском округе.
Данный текст являетоя вариантом старинной и очень популярной,
особенно в казачьей среде, пеани о девуішке, ставшей добычей разбой-
ников. Вариант —• у Соболевского (VI, №№ 373-378); ом. также: «Рус-
ская баллада» (№ 110). По мнению Вс. Миллера, Гуляевский вариант —
один -из лучших (там оке, стр. 58).

20. ДЕВИЦА В ЛОДКЕ АТАМАНА

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни...», стр. 54-55). Записано в

Барнаульском округе.
Принадлежит к числу, так называемых, «разбойничьих песен» (см.
Соболевский, VI, №-№ 403-408; «Русская баллада», №№ 103-105 и ком-
іментарий — -стр. 406-407; ІН. Аристов, «Об историческом значении рус-
ских разбойничьих песен», Ворон. 1875, стр. 140-451). Вс. Миллер в
своем комментарии обращает внимание на сильное влияние образов ли-
ричеакой песни: обращение к слободе ( в запеве), где молодец «прокла-
жается» с красной девушкой; дубравушка, роща, в доли-вушке ракитов
куст, в роще соловьиное гнездышко и т. д., — «все это образы, набран-
ные из других лирических песен» (Вс. Миллер, «Ист. Песни...», стр. 57),
и, вместе с тем, — -свидетельство прекрасной поэтической традиции у
р у с с ко-а лт ай ского населения.

21. МАРЬЮШКА ВДОВЬИНА ДОЧЬ

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни...», стр. 60-61). Записано С. Гу-

ляевым ів Барнаульском округе. В примечании собирателя было указа-
но, что поется только ів посты, -как духовные стихи.
Варианты этой песни очень многочисленны: см. Соболевский,
I, №№ 178-193; В, Чернышёв, «Русская баллада» №№ 31-32; а также
Гидьфердинг, № 176; Марков, №№ 27, 114; см. также Астахова, I,
стр. 553, где дан перечень текстов на этот сюжет. Один из вариантов
этой песни записан Пушкиным (см. «Рукою Пушкина», стр. 454-456).
Подробный анализ -сюжетной стороны Гуляевекого варианта сде-
лан Вс. Миллером («Ист. Песни...», стр. 62-66), он отмечает только одно
резкое отличие этого текста от других: он — единственный, в котором
«Морянин не сопровождает сам жену к теще, а отсылает ее одну с ре-
бенком. Таким образом, здесь убийства морянина нет, и разбойники го-
рюют только о том, что они «в земь ударили племянничка». В этом за-
метно уже значительное забвение основной песни» (там же, стр. 65-66).
В основной (песне исход — трагический, кончающийся убийством пле-
мянника, а ів более древних текстах и обесчещением сестры.
Указание (С. Гуляева на использование данной баллады в качестве
д у х о в н о г о стиха подтверждается новейшими наблюдениями А, М. Аста-
ховой. «На севере почти все баллады такого типа, —• свидетельствует
она, — называются стихами и поются на напевы, близкие ік духовным
стихам» (стр. 54).
Это включение сделано 'старообрядческой средой, которая подчерк-
нула в этих (песнях імотив «невинных жертв людской злобы». На Алтай
эта баллада была занесена, несомненно, в процессе старообрядческой
колонизации, что сказалось и на форме ее исполнения. Как отмечает
А. М. Астахова, «разбойничество в данной балладе-былине, подобно бы-
линам о Соловье-разбойничке и о встрече Ильи Муромца со станичника-
ми, трактуется, как бытовой грабеж, как общественное зло, от которо-
го страдает мирное трудовое население» (там же, стр. 554).

22. МОЛОДЕЦ В О З В Р А Щ А Е Т С Я К ЖЕНЕ

Напечатано Вс. Миллером («Ист. Песни...», стр. 70—72). Записано
С. Гуляевым в Барнаульском округе.
Варианты: у Соболевского (I, №№ 1, 2, 3, 5), Тиховравов II, № 60.
В комментарии к этой пеоне Вс. Миллер пишет: «Сибирская песня
о імолодце, возвращающемся после .многолетней отлучки домой к жене,
может быть отнесена к так называемым историческим разве только по-
тому, что в более полных ее вариантах, сохранившихся в Олонецкой
губ., молодец уходит на службу к королю в Литву, где вступает в связь
-с е,го дочерью, подвергается опасности быть казненным и благополучно
уходит домой к покинутой жене» (там же, стр. 72). Однако в алтайском
варианте вся историческая часть отсутствует, и он представляет собой
типичную балладную песню, вне какого бы то ни было исторического
приурочения. Возможно, что это приурочение к Литве, о котором гово-
рит Вс. Миллер, более позднего происхождения и что Гуляевский текст
и ів данном случае дает более архаическую редакцию.

23. 'СКИМЕН-ЗВЕРЬ (РОЖДЕНИЕ БОГАТЫРЯ)

Напечатано у Тях-он-рав-ова, № 18, стр. 65-66. Место записи точно не

указано. В примечании Вс. Миллера к данному тексту сказано, что «эта
былина записана в Барнауле и Чумышской волости». Не ясно, было ли
в распоряжении С. И. Гуляева два совершенно сходных варианта, из
которых он выбрал один, или же был сводный текст из двух вариантов.
Былина эта является одной из самых загадочных в -русском эпосе
и вопрос о ее происхождении, как и о 'Происхождении образа Скимена-
зверя, еще не п-олучил должного разрешения. Вероятнее всего, что это
было своеобразной запевкой к былинам о Добрыие; позже она оторва-
лась от основного текста и получила самостоятельный характер, как
это, -например, произошло, и с -за-пеівкой о турах (см. прим. к № 25).

24. АЛЕША ПОПОВИЧ

(Начало былины)

Напечатано у Тихонравова, № 30, стр. 101.

Записано Лазебниковьгм у одного из крестьян Чумышской волости.
Более точных обозначений нет.
Чрезвычайно интересный отрывок какой-то не дошедшей до нас бы-
лины из ц-икла героических песен об Алеше. Известные нам тексты ни-
каких соответствий не дают; можно высказать предположение, не яв-
ляется ли данный отрывок началом былины о том, как перевелись бога-
тыри на -Руси. В этой былине русские богатыри гибнут »следствие неу-
меренной похвальбы Алеши, который заявил:

Подавай нам х о т ь -силу нездешнюю —

Мы и с тою силою справимся.
Важно -отметить, что -классический -вариант -былины о гибели богатыр-
ской -происходит также из Сибири: записан поэтам Меем от сибирского
казака.

25. ВАСИЛИЙ ПЬЯНИЦА

Иа-пе-чатаво у Тихонравова, № 39, стр. 146-148. Записано в Чуімыш-

ской волости. Имя сказителя -не названо.
Одна из -популярнейших -былин о богатыре из народных низов, спа-
сающем родную землю от вражеского нашествия. Параллели к этому
сюжету довольно -многочисленны; перечень их у Астаховой, I, стр. 560.
Алтайский вариант имеет р-яд характерных особенностей, напр.,
предупреждение, которое делает -герою конь (ст. 79-82) и -не-к. др. Имя
врага в -Г-уляевском варианте — Иван Подольский іцарь; обычно эти
былины сохраняют имя одного из страшнейших врагов Ру-си — Батыя
(в былинах: Баты-га).
Открывается былина замечательной запев-кой о д в у х турах: такое
начало вполне традиционно и часто встречается; иногда эта запевка от-
рывается от основного текста и выступает, -как самостоятельная песнь.
«Арта и Арахоів», упом-инаемы-е б за-пев-ке и смежные по созвучию, —-
обычные имена -мифических -городов: -Шахо-в и Ляхов. В статье 17 ха-
рактерный сибир-изм:
Во лесу вы ходите — зверей не знаете.

26. ИВАН ГОСТИНЫЙ СЫН

Напечатано у Тихонрав-ова, № 55, стр. 190-192.

Былины об Иване-гостином сыне очень малочисленны и известны
только -в северных и сибирских записях; и-з других районо-в — только
один вариант, записанный в Сар а т. губ. («Былины новой записи», № 90).
Перечень вариантов -сделан Астаховой (т. I, стр. 588). Сибирские ва-
рианты: Кирша Данил-оів, № VII; Богораз -(«Изв. ОРЯС». 1900, I, стр.56;
«Былины новой записи», № 91); в варианте -последнего (из Колымской
обл.) герой назван Иваном Кулаковым. Кроме того, один текст, запи-
санный -на валике, хранится в Фонотрам-мар-хиве Фольклорной комиссии
при Институте ѳтно-графи-и Академии наук (в Ленинграде) — запись
М. К. Азадо-в-ского, -сделанная в ка-зачьих поселениях среднего Амура.
В новых и новейших сборниках этот -сюжет встречается также очень
редко. Напр., ів сбоірни-ке Маркова его нет; у Григорьева т. III — нет.
Из в с е х существующих вариантов — лучший текст да-ет «Сбор-ник Кир-
ши Данилова».-^
Преимущественная сохранность этого сюжета в Сибири вполне по-
-нятна, так как сюжет о конном состязании, конечно, был особенно по-
пулярен в казачьей среде. Известны записи, сделанные на Дону. А. М .
Астахова считает, что пафос этой былины «в посрамлении князя»
(стр. 588). Это особенно ярко выражено в сибирском варианте Кирши
Данилова, .где князь с княгиней и все бояре « люди купецкие пугают-
ся рева и шипа Иванова Бурка.

Окарачь они по явору наползалися,

А Владимирнкнязь со княгинею печален стал, —
По подполью наползалиая.

В алтайском варианте эти черты оказались несколько смягченными

и интерес сказителя, в основном, направлен на изображение состязания.

27. ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ

Напечатано у Тіихацравова, № 45, стр. 163-165.

Вариант одной из самых распространенных былин-новелл. Перечень
вариантов: Астахова, 1, стр. 641; Сибирские записи: Кирша Дани-
лов, № XVII я ів настоящем сборнике № 33; имеется большое количе-
ство песен « а тот ж-е -сюжет (ом. Соболевский, VII, №№ 174-182); В. И.
Чернышев «Русская баллада», стр. 385-386. Текст в записи С. И. Гуляева
не -содержит каких-нибудь резких -отличий от обычного изложения.

28. ГРИШУТКА-КЛЮЧНИК

Па-печатано Вс. Миллером («Ист. Пе-снй....», стр. 69-70), записано

А. И. Л аз е б них о-в ы м.
См. примеч. к № 10; данный вариант гораздо слабее Тупицынского
и -по развитию действия и по образам; имя Вани или Ваньки-ключника
заменено Гришкой-ключником, что вообще необычн-о. Былинное влияние,
отмеченное для Тупицынского вариа-нта, -в данном тексте, — как это от-
метил уже Вс. Миллер (там же, -ст. 69), — еще сильнее: в песню вве-
ден обычный былинный зачин с княжеским -столованьем и вместо князя
Волконского выступает э-пический Владимир Сеславьевич.

29. ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ И'БОРИСКЕ

В-первы-е опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (II, 1853: «Пам. и Обр.»,

XIV, -стр. 161-163); перепечатано у Киреевского, I, стр- 7.
Печатается по -рукописи Арх А.Н (ф. 216, on. 8, № 204).
В рукописном оригинале имеется следующее примечание С. И. Гу-
ляева: «Былина эта сообщена -мне учителем Сузуяской горной школы
Д. П. Соколовым. Она списана им со слов восьмидесятилетнего с лиш-
ком жителя Оузунского завода Епанешникова, который, передавая рас-
сказ, говорил, что подобные былины о князе Владимире и богатырях
пелись, как песни, но" что многие из них он уже позабыл, к -сожале-
нию, и настоящая былина передана Епаінешниковым с многими пропу-
ска-ми».
В печати («Изв. Ак. Наук») это примечание было заменено другим,
 более -пространным, являющимся, очевидно, выдержкой из письма С. И.
Гуляева к И. И. Срезневскому:
«Имею честь представить вам одну былину об Илье Муромце и Але-
ше (Поповиче, доставленную из Сузунского завода учителем тамошней
горной школы Д. П. Соколовым, и несколько песен, присланных из Лоік-
тевского завода братом моим В. И. Гуляевым. К сожалению1, былина,
-списанная ісо слов одного старика,, Епанешникова, заключает, как Вы из-
волите заметить сами, пропуски, пополнить которые г. Соколову было
невозможно за неимением в виду других лиц, знающих, подобно Ena-
нешшжову, богатырские былины. Равным образом нельзя было г. Соко-
лову сообщить и напева, потому что в Сузуінско-м заз-оде нет никого,
кто бы -мог написать ноты с голоса.
Сочтя нужным сделать это замечание, я дополню его теѵм еще, что
Локтевекий и Сузунский заводы находятся в обширном Алтайоко-м гор-
ном округе, занимающем самую большую часть Томской губернии. Пер-
воначально русское народонаселение тамошнего края образовалось, пре-
имущественно, из жителей Олонецкой, Вологодской, Новгородской, Ар-
хангельской -и Пермской губерний. Эти выходцы стали переселяться в
южную Сибирь в начале прошлого столетия, привлеченные сколько вы-
годами жизни, столько же -и возможностью отправлять по правилам
разных раскольничьих сект религиозные обряды в так называемых пу-
стынях, устраиваемых в дремучих лесах, где, для опасенья душ, нередко-
и оож-игались. (Переселяясь туда, они уносили с собою преданья стари-
ны о в. -к. Владимире и богатырях его, которые и передавались из рода
в род, сохранившись доныне точно так же, как и многие, забытые уже
(В других местах, обряды и обычаи, чему много способствовали прежде
и способствуют ів настоящее время отдаленность этого края, недостаток
торговых путей, совершенное (несуществование мануфактурной промыш-
ленности и крайняя неохота, кроме некоторых весьма ограниченных слу-
чаев, оставлять родину. Тамошние крестьяне, кроме исправления наряда
зав-одских работ, состоящих в рубке дров для приготовления угля на
действие плавильных заводов, перевозки его и руд в определенные ме-
ста, никуда не ходят на заработки; во всех городах, заводах и селениях,
нет ни одной харчевни, ни трактира, исключая постоялых дворов и то
только на дорогах из г. Колыівани в Томск и Барнаул, да питейных до-
мов. Таким образом, народонаселение Алтайского горного округа, со-
стоящее главнейшее ив крестьян (до 260.000 д. обоего пола), приписан-
ных к зав-одам, и мастеровых (до 50.000 д. обоего пола), из них же из-
бираемых, пользующееся разныіми местными угодьями, доставляющими
ему ів-се необходимое для жизни, не знает необходимости, побуждающей
крестьян российских губерний, оставлять родину и, возвращаясь домой,
приносить в свою семью но-вые понятия и обьгчаи. Чуждый этого алтай-
ский крестьянин, н-езнакомый с (разными, представляющимися для кресть-
ян российских губерний развлечениями в го-родах и странствованиях для
заработка, он живет -с теми же, как и предки его, поверьями. Даже
обычай, упоминаемый Нестором, похищать невест там существует и по-
ныне, -несмотря на принимаемые -против этого горным начальством, за-
ведываіющмм крестьянами, -мары. Такие свадьбы называются беглыми, зо-
ровским'и, почем-у и говорится: жениться убегом, украсть девку, Говор
народа есть тот же, что и в северо-восточных областях Европ. Россия,
грубый для непривыкшего к нему уха — іпо выбрасыванию из оконча-
тельного слога глаголов во втором и третьем лице единственного числа
и в первом -множественного настоящего івіремеии буквы е, напр. вместо:
зна-е-шь, зна-е-т, зна-е-ім — зна'шь, зна'т, зна'м; •— по букве о, везде
удерживающей присвоенный ей звук; — -наконец, по самой интонации,
похожей в оживленном іраэго-воре на речитатив. Употребление вместо
буквы о-а там называется -речью свысока. Говор свысока замечается
только в городе Кузнецке -и на Иртыше в округе Устькаменногорс-кач
между так называемыми поляками, потомками переведенных во время
императрицы Екатерины Великой из Вегковюкой пустыни раскольников;
в других (местах іредко. Говор жителей Кузнецка и поляков как-то зял и
протяжен, особенно в тех -словах, в которых находится буква а или за-
меняется ею о; между тем как говор івсего прочего народонаселения —
скорый я -отрывистый.
Представляемая былина, сколько можно судить по содержанию ее,
есть та же самая, которая напечатана в «.Древних Русских Стихотворе-
ниях» под заглавием: «Илья ездил -с Добрынею» -(стр. 360—366; № XII).
Бориско, о котором говорится в былине Епанашникова, есть Збут-Бо-
рис-ко-ролевич Кирши Данилова.»
Полный перечень (вариантов и обзор исследований былины о бое
Ильи с сыном — у А-стаховой, I, -стр. 609; Сибирские записи: Кир-
ша Данилов, № XLVII.
Текст Епаиешникова является несколько спутанным и неоконченным.
Обычно дело кончается смертным исходом: Илья убивает молодо-то «на
хвалыцика», оказавшегося ему родным сыном. Мотивы убийства варьи-
руются в -некоторых былинах: «нахвалыц-и-к» мстит за былой позор ма-
тери и -пытается убить -Илью, но сам -гибнет от его руки.
Имя сына Ильи также варьируется: Сокольник, Подсокольник, Жи-
довин, Збут-королевич и др. Сибирска-я традиция усвоила имя Бориса
или Бориски: в сборнике Киірши Данилова он именуется: Збут-Борист
королевич млад.
Мотив заставы богатырской, с которого начинается былина у Епа-
иешникова, органически связан с этим сюжетом; причем число бога-
тырей также различно; различен и их состав. Так, напр., в варианте
каргопольского сказителя Латышева (Рыбников, I. № 199) упоминаются
кроме Ильи и Добрыми, Михайло Потык, -семь братцев Гряловичей, Фо-
ма Долгополый, -мужики-залешане; у Киреевского (I, стр. 46) богатыри
на заставе имеют ярко выраженные сословные черты: Алеша Попович,
Гришка боярский сын, Васька Долгополый.
В рукописи былина озаглавлена: «Об Илье и Алеше».

30. ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА.

Впервые опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (т. III, 1854 «Пам. и Обр.»
XXV, -стр. 257-259); перепечатано: Киреевский, I, стр. 56.
Записаи-о Д. П. -Соколовым. В тексте указано: «Былины, записанные
в Сузунском заводе Д. П. Соколовым», но ів оглавлении -собиратель наз-
ван: Д. П. Соколов. Несомненно, в данном-случае опечатка, и собирателем
является то же лицо, кем произведены и предыдущие записи из Сузун-
 ск-ого завода; иа этом же основании можно предполагать, что и эта бы-
лина, так же, -как и -последующая, записана от Бпанешкмсоза.
Эта былина является совершенно уникальной среди всех известных
вариантов оказаний о!б Илье Муромце. Обычно Илья всегда предста-
вляется неженатым. Уже Ор. Миллер («Ор. Миллер. Сравнительно-
критические наблюдения над слоевым составом русского эпоса — Илья
Муромец и богатырство киевское. СПб., 1870) обратил внимание на про-
тиворечивость этого текста всем остальным изводам и считал, что «же-
на Савишна только замешалась в эту былину из былин про Данилу или
Ставра» (стр. 380, 756), с другой стороны и имя врага (Тугарин Беле-
вич), чуждое циклу былин об Илье, также свидетельствует, что перво-
начально эта ібьглина связывалась -с другими именами. Имя «Тугарин»,
конечно, связывает данный, вариант с именам Алеши и заставляет 'пред-
полагать, что быть может в древнейшем Алешином цикле были сказа-
ния и о его героической жене, позже совершенно изгладившиеся, вме-
сте -с изменением -самого образа Алеши, и особенно в связи с пристав-
шим к имени Алеши сюжетом о -неудачной женитьбе на чужой жене
(«Алеша и Добрыня»), В,месте с тем, -следует отм-етить, что в русской
былевой традиции -существует глухое указание и на женитьбу Ильи.
В одном варианте о неудачной женитьбе Алеши говорится, что «не
всякому женитьба уда-ется, удавалась она только Добрыне, Ставру да
Илье-Муромцу (Ор. Миллер, назв. соч., стр. 491). История данной бы
лины подлежит еще ' дальнейшему изучению, но так или иначе алтай-
ский вариант и в данном случае -сохранил нам отголосок какой-то
древнейшей версии, -совершенно забытой и северными и южновелико-
руоскими сказителями.

31. ОБ АЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ

-Печатается по рук-оіписи Арх АН (ф. 216, оя. 8, № 204); впервые
опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (т. II, 1853), -перепечатано у Киреев-
ского, II, стр. 80.
Записано Д. П. -Соколовым у Впан-ѳшникова.
Данная -былина —• вариант сюжета о Казарине или Казарятине.

32. О ДУНАЕ ИВАНОВИЧЕ

Печатается по рукописи Арх АН (ф. ,216, оп. 8, № 204).

Впервые опубликовано в «И-зів. А-к. Наук» (т. .II, 1853, «Пам. и О-бр.»
XIV, -стр. 166.-167); -перепечатано у Киреевского, III, стр. 56. Записано
Д. П. Соколовым у Епанешн-икоша (Сузунский завод).
Былина ,о Ду-нае -принадлежит к числу наиболее распространенных
былин. Число известных вариантов превышает 50; перечень их — У
Астаховой, I, -стр. 676; -сибирские записи: іКи-рша Данилов (№ X).
А. М. Астахова так характеризует данную -былину: «Одна -из -самых
сложных былин, с переплетением -героических и романтических сюже-
тов, искусно ко-нтаміинирующая д-в-а сю-жета на популярную -в фолькло-
ре тему добывания -невесты-» (там -же). Обычно -былина -раооказы-вает о
добывании Дунаем невесты князю Владимиру, потом о женитьбе самого

Былин . 12. 177

Дуная на богатырше и, наконец, о состязании в стрельбе и затем о іи-
бели обоих в -протекании из «горячей крови-» богатыря реки. Вариант
Еланешникова сохранил только п-осладнюю часть. Если сравнить его
ітекст с аналогичным текстом у Кирши Данилова, то оін -в-полне -соответ-
ствует последней ее части. У Кирши «хвастается» -не -сама жена Дуная,
а ее сестра — жена князя Владимира, после чего следует состязание
мужа -и -жены (что пропущено Епанешни-ковым) и убийство жены.
Характерной особенностью текста Епанешни-кова является формули-
ровка твро-сьбы жены о -прощения':
Ты прости меня, глуіпу женщину,
Что тебя -при беседе избесчестила.

Имя Дунаевой жены у Епа-нешникова также -необычайно: в большей

части -вариантов — Настасья, у него — Дарья Брод-овишна, т. е., как
предполагал и автор примечаний к песням, собранным Киреевским,
Збродови-чна, что, несомненно, перенесено из -былины об Алеше и сестре
Збродогаичей.

33. ПРО ЧУРИЛУ ПЛЕНКОВИЧА

Печатается по рукописи Арх АН (ф. 216, он. 8, № 219).

Впервые опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (т. III, 1854 «Пам. и Обр..
XXV, -стр. 259-262); перепечатано: -Киреевский, IV, .стр. 87.
Записано Д. П. Соколовым, опубликовано вместе с былиной об Илье
Муромце (-см. ори-м. к № 30); отнесена нами к репертуару Бпаяешникота
на тех же основаниях, что и № 30.
Ст. 33 в печатном тексте изменен.

34. ЦАРЬ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ И СЫН

Напечатано Вс. Миллером («-Ист. -Песни...», стр. 7-11); его же «Сбор-

ник» № 143. В Арх АН (ф. 216, оп. 8, № 204) имеется более ранняя за-
пись этой былины у того же -сказителя. См. приложение (стр. 155-157).
См. примечание; к № -8; по мнению Вс. Миллера, вариант Епанешни-
кова по своему художественному и историческому значению не уступает
Туп-ицы-вскому. Как всегда, Епанешников путает имена, поэтому у него
не Малюта Скурлатов (Скуратов), а «Васька Скурлатов-вор».

. 35. (РОЖДЕНИЕ БОГАТЫРЯ)

Первоначально было опубликовано в «Памятниках великорусского

наречия» и затем перепечатано П. А. Беосоноівы-м в первом томе «Песен,
собранных П. Н. Рыбниковым», М. 1861, стр. 12. Оригинал этой былины
находится в Арх АН; другой экземпляр той же былины находился в
доставленном Вс. Ф. Миллеру рукописном сборнике Гуляева (напечатано
«Жив. Стар.» 1911, -стр. 452); и рукопись архива и рукопись сборника
полнее печатного текста. В -настоящем сборнике воспроизводится текст
былины по рукописи Аріх. АН (ф. 216, о-п. 8, № 219. Ст. 10-13 и 24-25), в
печатном тексте отсутствуют.
Ст. 24—29 в «Жив. Старине» имеют такой вид;
 Тогда-то, родимая матушка,
Буду я со змеем дратися;
Зайду к нему в іпещерички змеиные,
Сойму с него буйну голову
Подниму ее на вострый кол,
Поднесу ее к твоему дворцу.
Отрывок этот представляется весьма неясным (Вс. Ф. Миллер назы-
вает его загадочным), так как лишен каких бы то ни было имен.. В ка-
честве близкого варианта можно указать начало былины о Вольте.
(Кир. Дан. № 6).
В рукописном оригинале архива Академии наук отрывок этот нахо-
дится среди былин, записанных Д. П. Соколовым от Епанешникова, по-
чему и включается нами в репертуар последнего.

36. ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА И ЦАРЯ КАЛИНА

Печатается по рукописи Арх АН (ф. 216, оп. 8, № 204).
Впервые опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (III. 1854, «Пам. и Обр.»,
XXXIV, -стр. 305-308); перепечатано: Киреевский (1, стр. 66). Ст. 50 в ру-
кописи зачеркнут редактором карандашом и был пропущен, очевидно,
•по цензурным -соображениям. В ст. 08 и 104 редактор вычеркнул слово
«глупая» и заменил: «Ты гой еси», в ст. 146 вм. «князей — бояр» напе-
чатано «изменщиков».
Место записи точно не обозначено; редактором «Известий» дано
только следующее заглавие публикации: «Былины из заводов Ло-ктев-
ског-о и Сузуиского. Доставлены С. И. Гуляевым». Более никаких ука-
заний в тексте не имеется. Однако, из примечания в рукописи к преды-
дущему тексту ясно, что данная былина записана от то-то же лица и,
стало быть, относится к сузунско-му репертуару.
Данная былина является вариантом былины об Илье и Калине со
включением эпизода ссоры Ильи с Владимирам, как это вообще -очень
часто .наблюдается, особенно в онежских вариантах.
По -сравнению с Туіпицын-оким вариантом, данный текст отчетливее
обрисовывает роль бояр и князей, -выступающих с оговоро-м Ильи.

37. СУХАНЫБА ЗАМАНТЬЕВ

Напечатано у Тихо-вравова -(№ 54, стр. 188—190).
Записано Д. П. Соколовым в Сузунском заводе от старика Полов-
ник о-ва.
Данный текст является вариантом былины о -Сухмане (Сухане) До-
мантьевиче (иначе: Сухімамтие Одих-мантьевиче).
Вариант -Половнико-ва значительно изменен: он дает и необычную
редакцию имени в типично -сибирской форме и необычный (явно иска-
женный) конец: Владимир ведет богатыря в церковь, где тот и «лере-
ставился» (т. е. скончался). Обычно: обиженный и оскорбленный Сух-
ман выдергивает «листочки маковые», которыми были покрыты его
«раны кровавые» и от его «крови от го-рючия», «от -горючия крови ог
яаирасныя» протекает Сухман-река (Рыбников, II, № 148), — но зато в
ней очень отчетливо вскрыта -сущность былины, как принадлежащей к
циклу былин о татарщине.
 С большей художественной силой дан образ реки Днепра, изменив-
шей свой облик в связи с нашествием врага. Обычно Днепр «течет не
иопрежнему», потому что его струи потускнели от пролитой в него
крови или же это потускнение имеет характер символический (Срв.
напр. Тупицынскую былину об Илье и Калине, № 2), 'Половников же
дал ярко реалистическую картину, причем Днепр принял характерные
очертания взбушевавшейся горной (алтайской) реки во время половодья:
Течет быстрой Днепр не по-старо-му,
Не по-старому, не попрежнему, —
Пожират в себя круты бережки,
Вырыват в себя желты, скатны пески,
По под-бережку несет ветловой лес,
По струе несет крекошой лес,
Посередь Днепра несет добрых коней
и т. д.
Эта картина является одним из самых замечательных проявлений ло-
кального элемента ,в алтайских былинах Гуляевокого сборника. Точно
также сиби-ризмом является -и имя Сухаінша вм. Сухман или более древ-
него: Сухан (Срв. сибирские формы: Ваньча, Петьча, Катьча); характер-
но, что Половников именует богатыря не «Сухманша», а «Сухакша», что
вновь свидетельствует о более древней традиции.

38. ПРО КНЯЗЯ МИХАИЛУ

Печатается впервые. Находится среди бумаг С. И. Гуляева в Архи-

ве Академии Наук (Арх АН. ф. 216, оп. 8, № 204). Пр имеющимся в руко-
писи указаниям записана в Сузунском заводе от Половникова. К тексту
приложена нотная запись, которая также воспроизводится в настоящем
издании.
Данная былина принадлежит к типу былин-баллад и известна в
многочисленных вариантах. Свод их: -Соболевский, 1, №№ 60—69; кро-
ме того имеется ряд текстов на тот же сюжет, но без имени Михаила
(Соболевский, I, №№ 70—74); дополнения: «Русская баллада», №№ 244—
245. Специальное исследование: «И. Н. Жданов. Русский былевой эпос»
1875, стр. 524—572.
Сибирских вариантов неизвестно; имеется только один вариант,
записанный в Петрозаводске от захожих пермяков с упоминанием
р. Иртыша (правда одновременно с Кивачем), но по содержанию он
несколько отличается от обычного типа — жена князя Михаилы сошла с
ума и утопилась.

0 ; на бросилась во сине море,

Во Кивач-реку быструю,
А Иртыш-река поперек бежит.
(Рыбников, II, № 222; Соболевский, I, № 69).

Вариант Половникова имеет ряд характерных отличий и особенно

выделяется своим песенным складом. Зачин былины: «Не порошица по-
рошила» и т. д. заимствован из былины о Чурил-с (см. №№ 27, 33).
 39. ПРО ЦАРЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА

Печатается по Арх АН (ф. 216, оп. 8, № 204).

Впервые опубликовано в «Изів. Ак. Наук» (т. III, 1854, «Пам. и Обр.»
X X X I V , -стр. 308-310); .перепечатало: Киреевский, VI, стр. 197.
О -месте записи см. примечание к предыдущему тексту.
Данный текст является вариантом песни -о правеже; д-ругое загла-
вие: «Молодец и казна монастырская». і(См. в настоящем сборнике
№ 17). Главнейшие варианты: Соболевский, VI, №№ 432-434; «Сборник»
Вс. Миллера №№ 142-145; см. также: Астахова, I, стр. 622.
Песни о -правеже существуют с приурочением то к Ивану Грозному
(как в данном варианте), то к Петру. В алтайских вариантах имя Петра
не встречается, что вп-олне понятно, учитывая старообрядческую среду
Алтая, -где имя -Петра, естественно, не пользовалось популярностью.
Данный вариант, как -в-се алтайские тексты, сильно -отражает былин-
ную стр-ую: действие в ней -перенесено :в Кие-в, в типично-былинных
очертаниях изображена -стычка молодца -с казаками. На эту стороіау
обращено внимание и Вс. Миллера: «Молодец разгоняет -их, — -пишет
он, — не дубиной, как -в других -вариантах, а т-ут же вырванным из
земли -сырым дубом» («Ист. Песни»..., -стр. 74).
-Кроме данного варианта, С. И. Гуляевым записан на Алтае еще
другой вариант, в котором, однако, нет имени ни Петра ни Ивана, а
ответ держ-ит молодец перед своей матерью (см. № 17).

40. АЛЕША ПОПОВИЧ И ЕКИМ ИВАНОВИЧ

Напечатано у Тихояравова, № 28, стр. 93-97; записано в Суэунском
заводе со -слов старика-нищего.
Как уже отмечено в о вступительной статье, -сибирские варианты
играют особо важную р-оль іпр.и анализе судеб былевого образа Алеши.
Все они дают, -по преимуществу, героический образ Алеши. Это являет-
ся вместе -с тем и лишним свидетельством большей архаичности -сибир-
ского репертуара и определяет -научное значение последнего.
Особенно характерными -и важными для анализа образа Алеши и его
истории являюгс-я тексты -сборника -Кирши Данилова -(№ XIX) и данный
текст, за-писаниый от какого-то неизвестного -сказителя. Последний текст
очень -интересен и трактовкой образа богатыря Еки-ма Ива-но-в-ича. Пос-
ледний рисуется не слугой, -как, напр., у Кирши Данилова, а равноправ-
ным богатырем, играющим даже первенствующую роль. Сузунский ва-
риант вообще очень сгроен и помогает восстановить -подлинный смысл
и порядок представляющейся -несколько спутанной былины -сборника
Кирши Данилова.
В нан-ном варианте бой с Тугарином происходит на «поле Куликов-
ском», — это, конечно, реминисценция -сказаний о куликовской битве,
где впервые после долгого гнета был нанесен сильный урон насильни-
кам. «Кулико-во поле» -встречается и -в других былинах алтайской пру-ппы.
Гла-внейшие -варианты былин об Алеше и Тугар-ине: Рыбников, I,
№ 27; Гильфердинг, № 99; Марков, № 47, Ончуков №№ 64, 85; Гри-
горьев, III, 30. Сибирские -за-писи былин об Алеше дов-ольно -многочис-
ленны: кроме приведенных в настоящем -сборнике, см. Кир-ша Данилов
(№ ХІХ); Худяков («Верхоянский сборник», стр. 303-307); Тихонравов
(Na 29), Богораз (№ 3); тот же текст ів несколько иной редакции в
«Очерках русской народной словесности» Вс. Миллера (т. I. стр. 429, то
же і«Бьглины новой записи», № 39).

41. СКИМЕН-ЗВЕРЬ

Впервые опубликовано в «Изв. Ак. Наук» (т. II, 1853; стр. 169—1/1).
Перепечатано у Киреевского, И, стр. 9. Записано на Локтевском заводе
В. И. Гуляевым (братом С. И. Гуляева).
См. прим. -к № 23.

42. ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА

Напечатано Вс. Миллером («Жив. Стаір.» 1911, стр. 446).

Записано С. И. Гуляевым на Локтевском заводе со слоя заводско-
го мастер-ового -инвалида Кузи-ваноза.
По характеристике Вс. Миллера, «былина представляет выдержан-
ную ів эпическом стиле картину -сборов молодого богатыря, отправляю-
щегося -на подвиги и -испрашивающего благословенье у матери». («Жив.
Ста-р.», 1911, стр. 447). Исследователь считает несомненным, что в дан-
ной -былине Алеша заменил Добры-ню Никитича. Имя матери, Амирфы
Тимофеевны, является легким искажением обычного в былинах имени
До-брыниной матери — Амельфа Тимофеевна. Такое смешение имен Вс.
Миллер объясняет тем, что оба эти богатыря являются змееборцами,
кроме того, — пишет Вс. Миллер, — оно может объясняться и тем, что
ів былинах, записанных .в Сибири, «Алеша Попович сохранил еще вполне
свой -старинный облик могучего богатыря» (там же, стр. 448). См. всту-
пит. статью, стр. 24—25, а также -примечания к N>№ 40.

43. ЕРМАК ТИМОФЕЕВИЧ

-Напечатано у Вс. Миллера («Ист. Песни...», стр. 25—26); его же:

«Сборник» № 160, там же; свод вариантов: №№ 157-191. Сибирские за-
писи — Кирша Данилов, № ХШ-ХІѴ («Сборник» Вс. Миллера, №, 158,
159); Александров (там -же, № 161).
Записано С. Гуляевым на Локтевском заводе; от кого -произведена
запись, не указано.
Данная песня является, по всей вероятности, только начальным от-
рывком песни о походе Ермака.

44. ПРО ИЛЬЮ МУРОМЦА И АЛЕШУ ПОПОВИЧА

Печатается по рукописи А-рх АН (ф. 216, оп. 4, № 244); аналогичный

вариант опубликован Вс. Миллером («Жив. Стар.», 1911, стр. 448).
Записано в Локтевском заводе от старого солдата Василия Хѵдя-
шова.
Вариант редкой былины о богатырях на Соколе-корабле, изве-
стной, главным образом, в Сибири -и у казаков. Сибирские варианты —
М. Кривошап-кйй, «Енисейский округ и его жизнь», Саб, 1865, I. стр.
 42—43 (перепечатано в «Былинах новой и недавней записи», -Be. Миллер,
ст.р. 31-33); Вс. Миллер «Новые записи былин в Якутской обл.», стр. 75
(перепечатано в «Былинах новой записи»). Уральский вариант: И. Желез-
нов «Уральцы», т. III, стр. 125, Н. Мякуш-ин, «Сборник уральских ка-
зачьих іпесеи», стр. 6-7. В Енисейском округе былина ю Соколе исполня-
лась в качестве величалыной обрядовой песни во віремя святочных
праздников. Пеівцы носили »с -собой укрепленную на длинн-ом шесте звез-
ду, на наружной стороне которой был изображен корабль. Нос этого
коіра-бля имел форму зме.я, на корме — Полкан-богатырь, на палубе —
Добрыня, Илья Муромец и Алеша, потом три церкви, солнце, месяц и
звезда, турецкий город и -море, где турки на катерах.
Особенностью алтайского варианта является наличие какого-то не-
известного по другим вариантам Многолюда-богатьгря, и, кроме того,
вместе -с крымскими татарами действуют калмыки, что должно быть от-
несено за счет местного колорита. Весьма характерна для сибирской
традиции -роль, отведенная в былиіне Алеше Поповичу, как одному из
центральных богатырей.
45. КОСТРЮК ИЗЕМЗЮРЬЕВИЧ И ЦАРЬ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ
-Напечатано В-с. Миллером («Ист. -Песни...», -стр. 16-19).
Записано со слов старика Василия Худяшова -в Локтевском заіводе;
по указанию С. Гуляева, пела-сь на мотив «Ко-маринской».
В Арх АН (ф. 216, оп. 4, № 244) имеется более ранняя запись этой
былины, сделанная у того же сказителя. Приводим ее в приложении
(стр. 158—159).
Песня о Кострюке принадлежит к числу популярнейших народных
песен, — -известно -около 50 ее вариантов (напр., Киреевский, VI, стр.
106, 109—-111, 116—185, двадцать два варианта, Гильфердинг, -№№ 24, 166,
193, 261, 310, 317 я т. ІД-). Сводка сделана в комментарии Вс. Милле-ра к
данной записи (там же, -стр. 20-25). В позднейших сборниках она имеет-
ся у Маркова: №№ 36, 85, 106; Ончукова: №№ 77, 91, 98; сибирские за-
писи: Кирша Данилов, ,№ XV.
По наблюдениям -Вс. Миллера, эта песня о русских удальцах из на-
рода, (поборовших и посрамивших иноземного нахзалыцика, первона-
чально была -сложена коротким стихом и -пела-сь на веселый лад живым
стихом (та-м же, стр. 20); позже, особенно на севере, она ирио-брела эпи-
ческий размер, усвоила многие былинные образы и івы-раіжания и пере-
шла в разряд былевых песен.
Вариант, записанный Гуляевы-м, -сохранил еще свою раннюю форму;
такова, інапр., начальная прибаутка ее, -сохранившаяся лишь -в очень
немногих вариантах, и сразу же намекающая, как /пишет Вс". Миллер, на
ее юмористический (вернее, -сатирический, М. А.) характер. Вс. Миллер
особенно подчеркивает в данной пеоне стихи 10-12.
Как у нас было при -сла-вном при царе,
При Ива-н-е при Васильевиче,
При блаженной-то памяти его...
Это выражение «блаженной памяти» исследователь считает очень древ-
ней чертой, указывающей на то, что «кончина Ивана -Васильевича —
событие не -столь уже давнее» (там же, стр. 23); наконец, черты стари-
ны, а вместе с тем скоморошьего влияния и скоморошьей обработки,
Гуляевский вариант сохранил и в описании костюма и приемов русских
удальцов (там же).
Чрезвычайно ценно для истории данного -сюжета и его дальнейших
отражений орозвищ-е бойцов:
Удалы два брата молодцы,
По прозванью (Калашниковы.

В других сходных вариантах борцы называются Кудашниковы (Ки-

реевский, VI, -стр. 176) или «калачн-и-чки» (Киреевский, VI, стр. 126). Со-
хранившееся в народной памяти сибиряков-алтайцев «прозвище»: Ка-
лашников — проливает -свет на праиох-ождение имени героя Лермонтов-
ской поэмы. П. В. Владимиров считал, что основным источником для
Лермонтова была в данном случае песнь о -Маетркже Темрюкоаиче из
«Сборника Кирши Данилова» (П. В. Владимиров. «Исторические и на-
родн-о-бытовые сюжеты в поэзии М. Ю. Лермонтова», «Чтения в ист.
об-ве Нестора Летописца», VI, Киев, 1-892). Гуляевский текст 'свиде-
тельствует о какой-то другой устной традиции, которая несомненно бы-
ла известна Лермонтову, видимо, уже не по печатным источникам, а
непосредственно из уст народа.

46. ПРО ДОБРЫНЮ И ЕГО ЖЕНУ

Печатается по Арх АН (ф. 216, оп. 4, № 244).

Опубликовано впервые в «Изв. Ак. Наук» (II, 1853; «Паи. и Обр.»
XII, стр. 152-463); перепечатано у Киреевского (II, стр. 60-61). Записа-
но С. Гуляевым от мастера Колыванско-й шлифовальной фабрики
Н. В. Черешнова.
Данный текст представляет, видимо, только начало какой-то были-
ны. В былинах -о Добрыне нет такого эпизода, имя Добрый и за-шло сюда
несомненно случайно, вероятнее всего, что оно заменило здесь Данилу
Л-овчанина (варианты: Киреевский, III, стр. 28-33; Марков, 238, и др.). В
классических сборниках Гильфердинга и Рыбникова этот -шожет отсут-
ствует, нет -его также и в «Сборнике Кирши Данилова». Настоящий
текст свидетельствует, что песня о Даниле была занесена в Сибирь,
однако, подверглась искажению, а потом и совсем забылась.

К ПРИЛОЖЕНИЮ

1. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И КАЛИИ

Впервые опубликовано: «Этнограф. Сб.», VI, стр. 99-102; перепечата-

но.- Тихонравов, № 12; -стр. 48-52. Записано в Бухтарме (на Иртыше).
См. примеч. к №№ 2 и 36; -из характерных особенностей былины
следует отметить роль в ней Алеши, что, несомненно, является реминис-
ценцией распространенных в 'Сибири -былин героического типа об Але-
ше; об этом же свидетельствует и соединение имен Калина и Тугари-
на. (-Калина царя Тугарина), т. е. в одном лице объединились имена бы-
линных противников обоих богатырей. Большой художественной силы
запевка: «Не -пыль в поле пылится» и т. д. Отметим также сибиризм:
Илья выходит на Алтай-гору.

2—3. ДВА ОТРЫВКА БЫЛИНЫ О ДОБРЫНЕ

Напечатано: «Этногр. Сб.», VI, стр. 96-97. Такое объединение дано-
нами. Сам Г. Н. Потанин считал их относящимися к разным былинам:
первый отрывок, озаглавленный им «Песня о С-кимоне-Звере», он -счи-
тал вариантом былины об Илье и Соловье-разбойнике, принимая изо-
бражение Скимона <за -Соловьятразбойника. Второй же отрывок сон по-
местил в примечании -к песне о Скимоне и рассматривал (конечно, со-
вершенно ошибочно) его, как часть былины о Василии Буслаеве. Одна-
ко, сам -же добавляет, что этот второй отрывок поется -на тот же голос,
что и песня о Скимоне и считается певцами за его продолжение. Сооб-
щение іпев-цов безусловно правильно и подтверждает лишний раз связь
зачина о Скимо-не -с былиной о Добрыне. Начальные строки второго от-
рывка очень типичны -для былины о Добрыне Никитиче.

4. РАЗБОЙНИЧЕК

Напечатано: «Этногр. Сб.», VI, стр. 92.

5. ПОЛОНЯНОЧКА

Напечатано: «Этногр. -Co.», VI, стр. 92-93.

К этой песне Г. Н. Потаниным сделано следующее -примечание.
«Записано в -ст. Бухтарме, от казака .Дьякова; она, впрочем, -известна по
всему Иртышу д о -Семипалатинска. Конец этой песни, как -говорят ка-
заки, забыт, и один -певец добавил от себя, что перевозчик бросился
спасать девицу, -вытащил мертвую и только тогда узнал, что это была
его родная сестра».

6. ДЕВЯТЬ РАЗБОЙНИКОВ

Напечатано: «Этногр. Сб.», VI, стр. 94—95.

7. КНЯЗЬ ВОЛКОНСКИЙ И КЛЮЧНИК

Напечатано: «Этмогр. Сб.», VI, стр. 9-5-96.

С-реди других вариантов этой пес»и отличается сильно -выраженным
влиянием былинны-х образов я положений, обычно -совсем не встречаю-
щихся '(или крайне редко) в данных песнях. Таковы: мотив похвальбы
князя Волконского женой, что, несомненно, заимствовано из былин о
Ставре или Даниле Ловчанине (в алтайских вариантах -встречается хва-
стовство Добрыни, см. № 46); донос ключ-ницы напоминает анало-
гичную -ситуацию в былинах о Чуриле -Пленковиче, где доносчицей
является девушка Чернавушка; наконец, сам -ключник в песне изобра-
жен богатырем-витязем: у него есть -слуги верные, они седлают ему ко-
ня «седлам черкасским», в ру-к-и он берет (как Добрыня) «плеть шелко-
зую» -и т. д. Особенно характерно описание его приезда ко двору кня-
зя Волконского, изображенное «общими местами» богатырской былины
{«Никому-то коня взять не приказывал, ни « столбу его не привязы-
вал» и т. ід.). См. -примеч. к №№ 10 и 28.

8. О КНЯЗЕ ГОЛИЦЫНЕ

Напечатано: «Этногр. Сб.», VI, стр. 104. См. примеч. к № 15.

Очень редкий вариант, сохранивший наиболее древние черты: в нем
сохранено 'упоминание о подозрении, павшем на Голицына, в приеме по-
дарков от крымского хаеа, в чем действительно, хотя и совершенно \ /
ложно, его .обвиняли -современники.

9—10. ДВЕ ПЕСНИ О КНЯЗЕ СУВОРОВЕ

Оба текста напечатаны: «Этногр. Сб.», VI, стр. 105-106 и 106-107.

11. БЫЛИНА ОБ АЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ (в изложении

Г. Н. Потанина)

-Напечатано: «Этногр. Сб.»,' VI, стр. 102-104.

Эту былину слышал Г. Н. Потанин у того же Дьякова, от которого
записана «былина об Илье Му-ромце» (см. -выше). По сообщению
Г. Н. Потанина, старик Дьяков знал много былин и спел собирателю,
хроме этих, еще о Чуриле Пленкови-че, о Ставросоне Гвидоновяче. К
сожалению, по -каким-то причинам Г. Н. Потанин не мог -их записать,
былину же об Алеше изложил в пересказе: она очень близка к Кир-
шев-скому варианту и алтайскому (см. прим. к № 40).
 СОКРАЩЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ
Арх АН — Архив Академии Наук -СССР -(в Ленинграде).
А с т а х о в а — А. М. Астахова. «Былины Севера», т. I. Изд.
Фольклорной комиссии при Институте Этнографии Академии Наук
ССС-Р, М.—Л., 1938.
Б о г - о р а з — В. Г. Багор аз. «Областной словарь колы-м-ского рус-
ского наречия». Спб., 1901 («Сб. Отд. рус. яз. и слов. Ак. Наук, т. LXVIII,
№ 4).
Б ы л и н ы н о і в о й з а п и с и — В. Ф. Миллер. «Былины новой я
недавней записи». М., 1908.
Г и л ь ф е р д и н г — А. Ф. Гильфердинг. «Онежские былины». Слб.
1873; изд. 2-е. (А-кад. Наук), т.т. 1-ИІ, Спб. 1-894—.1900; изд. 3-е і(в серии
«Памятники русского народного творчества» под рад. М. К. Азадозскз-
го;).; изд. Фольклорной комиссии при Институте этнографии Академии
Наук), т. ІНП, Л., 1938 (т. I — -печатается).
Г р и г о р ь е в —• А. Д. Григорьев. «Архангельские былины и исто-
рические пеани». Изд. Академии Наук, т. I, М„ 1904; т. III, M., 1903
(т. II не опубликован).
Изв. Академии Н а у к — «Известия Академии Наук по
отделению -русского языка и словесности», т. И-Ш, Спб. 1852-1854.
Известия Оряс —- «Известия Отделения русского языка и сло-
весности Академии Наук».
« И с т . п е с и и...» — Вс. Миллер. «Исторические песни из Сибири».
«Изв. Отд. рус-ск. яз. и -словесности», т. IX (1904) №
К и р ш а Д а н и л о ів — «Сборник Кирши Данилова». Изд. Публич-
ной Библиотеки иод р-еа. П. Н. Шеффера. СПб. 1901; «Древние россий-
ские стихотворения, собранные Киршой Даниловым». Изд. «Academia»,
под ред. -С. П. Шамби-наго. М., 1938 г.
- К и р е е в с к и й — «Песни, собранные П. -В. Киреевским», вып. 1-Х,
под ред. П. А. -Бессонова. М., 1861-1874.
М а р к о в — А. В. Марков. «Бело-морские былины». М., 1901.
О н ч у к ю в — H. Е. Ончуков. «Печорские былины». Спб. 1904
(«Зап. -Русского географического общества іпо отделению этнографии,
т. XXX).
«П а м. и О -б р.». «Памятники и образцы народного языка и сло-
весности». Прибавления к «Известиям Академии Наук по отделению рус-
ского языка и словесности».
Р у к о ю П у ш к и н а — М. А. Павловский, Л. Б. Модзалевский,
Т. Г. Зенге-р. «Рукою Пушкина». Несобранные и неопубликованные, тек-
сты (Труды Пушкинской .комиссии Института русской литературы (Пуш-
кинского Дома) Академии Наук СССР). Academia, 1935.
Рыбников — «Песни, собранные П. Н. Рыбниковым», 2-е изд.,
т. І-ІІІ, под ред. А. Е. Грузинского, М. 1910.
С а в е л ь е в — А. А. Савельев. «Былинный эпос в Приангарском
крае». («Известия Срадіне-Сибирского Отдела .Государственного русско-
го географического общества, т. III, в. 3, Красноярск, 1928).
С б о р н и к М и л л е р а — В. Ф. Миллер. «Исторические песни
русского народа XVI—XVII вв.» П., 1915. (Сб. Отд. рус. яз. и слов. Ак.
Наук, т. ХОШ).
С о б о л е в с к и й —А. И. Соболевский. «Великорусские народные
песни», т. 1-ѴИ, 1895-1902.
Т и X о н р а в о в — Н. С. Тихонравов и В. Ф. Миллер. «Русские
былины старой и новой записи». М., 1894.
Чернышев. Русская баллада — «Русская баллада». Пре-
дисловие, редакция и примечания В. И. Чернышева. Вступительная статья
Н. П. Андреева. «Библиотека поэта» Изд. «Сов. Писатель», Л., 1936.
Ч т е н и я — «Чтения в Обществе -истории и древностей российских
при Московском университете».
 СЛОВАРЬ МЕСТНЫХ СЛОВ1
б а з ы г а (ты базыга, базыга старая) — хрыч, глуздарь (Г.)
б е ж й т ь (бегут во дально во чисто поле) — ехать
б у р з а м ё ц к и й — см. мурзамецкий
в а л ь я ж н ы й (стремёнушко вальяжное) — резной, точеный,
прочный, крепкий; иногда употребляется в обобщенном зна-
чении: красивый, пригожий, удобный, покойный
в е р ш и т ь — кончать; г о л о в о й в е р ш и т ь — жизнь по-
кончить, сломать голову (Г.)
в б д о л г и й (златая кольчуга тебе вбдолга) — долговатый,
длинноватый (Г.)
в б к о р о т к и й (златая кольчуга мне вбкоротка) — корот-
коватый, короткий (Г.)
в б л е г к и й (булатная сабелька мне вблегка)—• легонький,
легковатый (Г.)
в б т я ж е л ы й (булатная сабелька тебе вбтяжела) — тяже-
ловатый (Г.)
в ы ж л ы к (кто бы свез сорок сороков черных выжлыков)—
гончая собака
г л у з д ы р ь , г л у з д ы р ь — у м н и к (в насмешливом смысле)
г о л ь я ш н ы й — с м . вальяжный
г у б а — см. под губу
е л б й н (елбан раскатистый) —холм
ж в б ч к а (во тарелочках — жвочки сахарные) — яства, ку-
шанье
з а в е ч а т ь (завечали на участь на Иванову) — загады-
вать (Г.)
и з о б р а т ь с я (изобрйлся у него любимый клюшничек) —
вызваться
и с к о п ы т ь (ископыть богатырская) — след лошадиных
копыт; также — пыль, искры, вылетающие из-под лошадиных
копыт
и с т б ( з а истб поеду — от него уеду) — истинное, настоя-
щее, вправду, по-настоящему
к о л о к — березовая роща в поле
к о с а я с а ж е н ь — мера от носка отставленной правой
ноги до конца среднего пальца протянутой по одной линии
с ногою левой руки или наоборот (Г.)
к о с й ц а — висок
к р е к о вый, крековистый (сырой дуб крековистый, кре-
ковый лес) — кряжистый
к р е п о к , (он кладет крепбк и со панцырем) — нагрудник (Г.)
м е ж е н н ы й (в меженный день чорну ворону не обле-
т е т ь ) — летний
м л а д е н (со младёном я была) — ребенок, младенец
м о р я н и н — плавающий по морю, хозяин мореходного суд-
на (Г.)
1 Буква Г в скобках обозначает, что данное слово объяснено самим
Гуляевым.
 м у м р е н ы й . (заклали дерном черным мумреным) — крепко
заделанный, укатанный, закупоренный
м у р з а л ё ц к и й , м у р з а м é ц к и й (копье мурзаледкое) —
татарский, восточный (от слова „мурза")
н а м ё т (покрою она турецкова, намёту немецкова) — убор,
шитье
на н о с о к в о с т ё р — ловкий, смелый, хитрый, себе на
уме. По объяснению С. И. Гуляева „поговорка эта происхо-
дит от борьбы с носка, в которой поединщики берут друг
друга правою рукою за ворот зипуна или армяка, а носком
левой ноги стараются подхватить выставленную вперед пра-
вую ногу противника или наоборот: носком правой ноги ле-
вую. Нам случалось видеть, что при этом х и т р ы й на но- ч
с о к борец перекидывает через себя своего поедишцика".
н а п я т у (отворил дверь на пяту) см. пята
н а с а д к а (по насадкам у вас копья изломаются; по насад-
кам у них палицы распоролися) — наконечник (Г.)
о к ё т и с т ы й — см. шелом
о п о ч и в д е р ж а т ь — почивать, спать, отдыхать
п о д г у б у (ведет коня под губу) — под уздцы (Г.)
п о д м б л ч и в ы й (злые бояре подмблчивые)— сплетник
п о х й т и т ь (они хочут похитить добра молодца) — украсть,
отбить.
п 6 ч е н ы й (потнички не пбчены) — пропитанный потом (Г.)
п я т а —шип в гнезде, на котором ходит дверь, на п я -
т у — настежь
с а ж е н ь к о с а я — см. косая сажень
с б о й ч и в ы й (Еылетает птица сбойчивая) — буйный, наг-
лый (Г.)
с д ы м а т ь — поднять; сдбймутся (на царские роды руки
сдоймутся) — поднимутся (Г.)
с и п о в к а , с ы п о в к а (заунывно сыповки возыгрывают) —
свирель, тростниковая дудка
с к у р л а т (скурлаты немилостные) — палач; образовано от
собственного имени — Малюты Скуратова (Скурлатова)
со о т цо в (сботцово платье)—отцовский, с отцовского плеча
с т у п й с ч а т ы й (конь сту пйсчатый) — шагистый, т. е. иду-
щий плавным скорым шагом, с т у п н о г о — легкого ино-
ходью (Г.)
т р е т р а — перо — опахало (Г.)
у п р а в а (хороша управа молодецкая) — посадка (Г.)
х л о п а т ь (ты не врешь ли, клюшник, не хлопашьли?) —
лгать, врать, пустобаять, распускать вздорные слухи (Г.)
ч ё с т л и в ы й (они люди были честливые) — вежливый,
обходительный
ш а н е ц (копали они шанцы глубокие) — окоп, канава
ш е л е п у г а (той ли шелепугой подорожною) — широкий,
толстый ремень, употребляемый вместо плети (Г.)
ш е л б м (шеломы окатистые)—холм, пригорок; ш е л о м ы
о к а т и с т ы е — пологие, необрывистые, куполообразные (Г.)
 УКАЗАТЕЛЬ СОБСТВЕННЫХ ИМЕН
(в
Авдотья Егу.пьевна 82
Алеша Попович 60, 62—64, 66, 96,
j 07, 108, 111—113," 130—134, 140,
145, 147, 153, 154, (сестра Але-
ши) 113, отец Алеши) 113, 154.
Алеша Чудородович 138
Амельфа Тимофеевна 44, 45, 48,
см. Амирфа Тимофеевна
Амирфа Тимофеевна 138, 148
Апраксеевка 154
Апраксин — княгиня 47, 50—52,
61—62, (жена князя Волконско-
го) 76
Афросинья Романовна 156
Батур Батв-есов-(ич) 52—58
Берметія Васильевич 101—103 см.
Пермятя, Пер.митьев
Бориско 107—109
Ванька маленький (Калашников)
142, 159
Ваня ключник 76—78
Василий (Васильевич — см. Васили-
са Ни кулич на
Василий Казимерск-ой 51—59, 63—
64
Василий пьяница 97—99
Василиса Никулична (жена Став-
ра) 60—62, (жена Бермяты) 101—
103
Васька -Скурлатов 119—120
Владимир —• князь 35, 37, 38, 40—
44, 51—54, 68—64, 75, 98—101,
103, 110, ИЗ, 122—126, 131—134,
145—147, 154, (дочь Владимира)
131, 145—147.
Влас-Мурза 86
Волконский князь 76—78, 150—152,
Голицын князь 85, 152
Горыныч змей 120—121, см. Горы-
нишшо
Горынишшо 46—51
Гришутка-ключник 103
Данилко коротенький (Калашни-
ков) 142, 159
текстах)
Дарья Бродовична 114—115
Добрыня Никитич 43—51, 53—64»
107, 113, 143, .145, 147
Дунай Иванович 113—.115
Еким Иванович 130—134, 153—154
Ермак Тимофеевич 139
Загорский 110
Змей Горыныч, змеишшо Горы-
нишшо — см. Горыяич
Иван Васильевич 71—74, 117—120.,
128—129, 141—142, 155—159
Иван Годенович 63—67,
Иван Гостиный сын 99—101
Иван —- князь (брат Петра I) 85
Илья Муромец 34—39, 40—42, 63—
66, 81, 99, 100, 107—109, 110—
111, 122—125, 140, 144—147.
Казара-поп 70
Казарятин 67—70
Калашниковы 142, 159
Калин-царь 39—42, 022—125, (Ка-
лин Тугарин) 144—147
Калиненочек 42
Ключник 150—152,
Колыван Иванович 107
Константин-царь 71
Костркж Иземзюрьевич (Земзюрь-
евич) 141—142, 158—159
Кошшеишшо бессмертный 64—67
Кулик-травник 82—83
Малюта, Малюта Скурлатович 72—
74, 75, (дочь Малюты) 75, 76
Мамай 126
Мариш 35
Марьюшка, вдовина дочь 90
Марья Земзюрьевна (Иземзюрьев-
,на) 141—142, 158—159
Марья Семеновна 82
Митрей Митреевич, куіпец 63—65
Михаил Казарятин 67—70
Михайло-князь 127—428
Михайло Скопин см. Скопин
Мнсголюд-богатырь 140
Моревич 150
Морянин 90
Настасья Митреевична 63—67
Никита Романович (отец Добры-
ни) 43, (есаул Ермака) 139; (шу-
рин царя Ивана Васильевича) 44,
73—74, 119—120, 156—157.
Перімитьев боярин 116—117
Лермитьиха 115—117
Петр первый 153
Подольский царь 97, 98
Потаня 82
Прусский король 153
Разин Степан 83—84, (сын Разина)
83—84
Саввишна (жена Ильи) 110—111
Салтыков Петр Алексеевич 84, 85
Самсон Васильевич 107
Сироточка 87
Скимен-зверь 95, 96, 137, 138, 148
Скопин 75—76
Скуратов, Скурлатов см. Малюта
Скурлатов іВаська 119—120
Соловей-разбойник 35—37, 39.
Смородьевич (отчество Калина) 41
Ставер Годенович 59—62
Суворов 152—153
Суханша Замантьев 125—127
Тугарин, Тугаретин, Тугарин Беле,
вич, Тугарин Змеевич (Измеевич)
99—10Ô, 110—111, 131—134, 144—
157,
Турок 81
Федор Иванович, Федор царевич
71—74, 119—120, 156—157
Чернавушка 101—103, (сенная де-
вушка) 115—117
Чурило Пленкович 101—103, 115—
117
Шереметев Борис Петрович 86
Шишмаретин 35
Юриш 35
 УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
(в текстах).

Алтай-гора 147 Питер-город 152

Ар ахов город 97 Поленецкая земля 52, 55
Ахта город 97 Псков 71
Волга 84, 139 Путерема(?) город 130
Волынец город 67,70 Путилов-град 153—154
Галичево поле 82 Румянцева контора 128
Дарья-река 149 Русь 149
Днепр 35, 37, 40, 45, 95, 96, 107, Рязань 43
125—127, 148 Саратов 139
Дон 83, 86, 88, 129 Саратовка-река 112
Дунай 115 Саратовская степь 112, 159
Евфрат-река 68 Сеславьев (город) 39
Загорские улусы 111 Сретенка er. Устретенская
Кидош (город) 35, 39, 40 Стол-город 60
Киев 34—39, 40—41, 43—44, 47, Тверская улица 85
50—51, 57, 60, 96—100, 103, 123— Трепетово раздолье 72—73
125, 127—128, 130-134, 144—147, Турецкая земля 152
153—154. Успенский собор 85
Корела 67, 70 Устретенская улица 77, 150—151
Куликово поле 156, 157 Хвальшское іморе 140
Литва 99—100 Цар-еград 81
Ляхов (город) 118, 155 Царицын 139
Москва 71, 83, 85, 86, 89, 117—120, Черников 62—64, 99—100, 118. 130,
152, 155—157 154—155
Муром 37 Шахов 118, 155
Новгород 71, 118, 155. Шведская земля 152
 ОГЛАВЛЕНИЕ
От редактора » 3
M. А з а д о в с к и й. Русская былевая традиция в Сибири и на Алтае 7
I. Деревня Ересная
Л. Г. Тупицын (из письма (С. И. Гуляева к . Л. Н. Майкову) . . .31
Б ы л и н ы Л. Г. Т у п и ц ы н а
1. Илья Муромец (первая поездка его в Киев) . . . . 34
2. Илья Муромец и царь Калин • .39
3. Добрыня Никитич и отец его Никита Романович 43
4. Василий Казимерскбй 51
0. Ставер Годенович . " • • .59
6. Иван Годенович .03
7. Михаил іКаза-рятин 67
8. Царь Иван Васильевич и сын . 71
9. Князь Михайло Скопин . . . 75
10. Князь Волконский и Ваня ключник . . . • • .76

II. Барнаул и ближайшие селения

Записано от разных лиц
11. Про Илыо Муіромца 31
12. Про (юулика-травника . .82
13. Сын Степана Разина . . . . : . . .83
14. О Салтыкове . . . .84
15. Князь Голицын . . . .- • 85 4
16. Борис Петрович Шереметев ... 8 5 *
17. Молодец и казна монастырская . 86
18. Полонянин
19. Девица, доставшаяся с дувану молодцу . 8
20. Девица в лодке атамана . .so
21. Марьюшка вдовьиаа дочь . . . .90
22. Молодец возвращается к жене . . . • . . Г

III. Чумышская волость

Записано от разных лиц
23. (Скимен-зверь ((рождение богатыря) . 95
24. Алеша Попович (начало былины) . . . . . . .96
25. Василий -Пьяница .97
26. Иван гостиный сын .99
27. Чурйл-о Пленкович .101
28. іПришут-ка-кліЮчник . . . . . . . . . . 103

IV. Сузунский завод

Б ы л ивы Е п а « е ш н ик о в а
29. Об Илье Міуроше и Бориоке . 107
30 Про Илью Муром-ца (жена Ильи) -. .110
 31. Об Алеше Поповиче .111
32. О Дунае Ивановиче ИЗ
33. Про Чурилу Пленковича . . . . 115
34. Царь Иван Васильевич и сын . . . . . . . . 117
35. (Рождение богатыря) 129
Былины Половникова
36. Про Илью Муромца и царя Калина 122
37. Суханыда Замантъев 12S
38. Про князя Михаилу 127
39. Про царя Ивана Васильевича 123

Записано от неизвестного старика нищего

40. Алеша Попович и Еким Иванович 130

V. Локтевский завод

Записано от разных лиц

41. Скимен-зверь 137
42. Про Алешу Поповича 138
43. Ермак Тимофеевич 139

Былины Василия X уд яшев а

44. Про Илью Муромца и Алешу Поповича 140
45. Косгрюк Иземзюрьевич и царь Иван Васильевич . . . . 141

VI. Колыванский завод

Былина Черешнова

46. Про Добрьгню и жену его • . .143

Приложения

1. Б ы л и н ы , з д.пи.е э н н ы е Г. Н. П о т а н и н ы м в Б у х т а р ме
1. Илья Муроміеіц и Калии . 144
2—3. Два отрывка былины о Добрыне 143
4. Разбойничек 148
5. Полоняночка 149
6. Девять разбойников 150
7. Князь Волконский и ключник 160
•8. О князе Голицыне 152 ѵ
9—10. Две тесни о юнязе Суворове 152
11. іБыдина об Алеше Поповиче (в изложении Г. Н. Потанина) . 153
II. В а р и а н т ы:
1. Об Иване Васильевиче (к № 34) 155
2. Про іКострюка Иземзюрь-евича и царя Ивана Васильевича
(к № 45) 158
Примечания 160
Сокращения, принятые в -примечаниях . . . . . 127 1
Словарь • 189
Указатель собственных имен . . . . . . 191
Указатель географических названий . . . . . 193
Былины и исторические песни из Южной:
Сибири. Новосибирское областное государ-
ственное издательство. 1939 г. Индекс
Х-1-В. Изд. № 24.
* *
±

Редактор С. Е. Кожеаников. ' Технический

редактор В. И Лазарев. Корректор В. К.
Герсони. Художник В. А. Прожогин.
* *
±
Сдано в набор 9/VIII-38 г. Подписано
к печати 14/IX-39 г. Формат 60 X 92/ 1в .
Объем: 6,125 бум. л., 12,25 печати, л.,
16,5 уч.-изд. л. Тираж 1Û000..
**
а
Уполномоченный Обллита № Б-5196.
*$
А
Типография № 1 Облисполкома. Новоси-
бирск, Красный пр-кт, № 20. Заказ № 3059.
* «
А
Цена книги 4 р. 95 к. Переплет 1 р. 50 к..