поможет не только узнать специфику ведения бизнеса, делового общения, но также

поможет, как мы считаем, и в преодолении языкового и культурного барьера, по-

скольку в процессе коммуникации мы сталкиваемся с национально-специфическими
особенностями в поведении коммуникантов. Носители разных языков являются
и носителями определенных ментальностей, поскольку видят мир по-разному. В
национальном языке любого народа отражается когнитивная база данного народа.
Получая знания языковой системы, но не владея когнитивной базой народа, человек
обречен на коммуникативную неудачу.
Для успешного совершения деловой сделки, ведения переговоров необходимо
учитывать особенности ведения бизнеса других стран, в частности, стран-участников
(партнеров).
Соприкасаясь с культурой другого народа, мы сталкиваемся с его морально-
этической и нравственной системами, имеющими важное значение при бизнес-
общении.
Знания об изучаемой культуре, ее нормах, моделях поведения, ценностях и яв-
ляются залогом понимания другой культуры. Невозможно сформировать отношение
к культуре, не имея знания об этой культуре. Однако только «знания» о ней мало,
необходимо формировать «вчувствование» в культуру как способность постигать
мир других, ощущать личностные смыслы иностранца как бы изнутри, как он их
сам ощущает.
Именно такая психологическая установка приводит к достижению поставленной
цели в диалоге языков и культур, к общему устойчивому положительному взаимо-
приемлемому к ним отношению.

Литература.
1. Воробьев В.В. Культурологическая парадигма русского языка. Теория описания языка
и культуры во взаимодействии. Научно-теоретический реферат. – М., 1994. – 76 с.
2. Кабакчи В.В. Англоязычная межкультурная коммуникация и ксенонимия //
Международное сотрудничество в образовании в контексте диалога двух культур –
СПб, 1998. – 124 с.
3. Прошина З.Г. Перекресток: Англо-русский контактологический словарь восточно­
азиатской культуры. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. – 580с.
4. Тарасов Е.Ф. Диалог культур в зеркале языка. Встречи этнических культур в зеркале
языка: (в сопоставительном лингвокультурном аспекте) / Науч. совет по истории
мировой культуры. – М.: Наука, 2002. – 478 с.
5. Ann-Marie Imbornoni/ Asian Loan words in English // http:// wwwinfoplease. com/
spot/asian words 1/html.
6. A survey of business in China.// The Economist, March 20th, 2004. P. 14.
7. Sinclair K., Wong Po-yee I. Culture Shock: China. A guide to Customs and Etiquette. –
Portland, Oregon: Graphic Arts Center Publishing Co., 1998. – 303 p.

ОСОБЕННОСТИ ДЕЛОВОГО РЕЧЕВОГО ЭТИКЕТА И НОРМЫ

МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ в японИИ
А.А. Фисенко*4
* Фисенко Анастасия Андреевна – студентка Восточного института Дальневосточного государствен-
ного университета.
115
 Главная черта речевого этикета японцев – повышенное внимание и чуткость к
собеседнику, что объясняется особенностями жизни японцев (поколение за поко-
лением живших весьма замкнутыми группами при тесном контакте друг с другом),
их общественной системой и верой в то, что улучшение речевого общения – важное
средство совершенствования и развития общества.
Японская культура речи и диалога существенно отличается от западной. Один
японский киновед по этому поводу говорит: «Ваши диалоги начинаются с решитель-
ного «нет». У вас даже муж с женой в кадре разговаривают на повышенных тонах.
Мы не понимаем, когда вы воинственно, напором, а не разумом пытаетесь утвердить
истину. Мы, японцы, когда разговариваем, даже в глаза друг другу не смотрим, чтобы
не оскорбить какой-то тенью во взгляде. Научитесь слушать. Вы же не слушаете – вы
утверждаете, причем утверждаете криком».
Диалог начинает старший по должности или старший в отношении возраста.
Вместе с этим, для него будет неприемлема наступательная манера общения по от-
ношению к младшему. Это хорошо видно и в обыденной речи, и на деловых пере-
говорах. Даже соблюдая деловую субординацию, начальник не допустит унижения
сотрудника, выражаясь неприлично, но будет использовать специальные слова,
определяющие его статус. Так, например, слово «давать» подчиненный произнесет
«агэмас», а начальник – «яримас». Слова неразличимы по смыслу, но расставляют
собеседников в соответствии с их положением.
Обыденная речь японцев отличается от официально-деловой. Их диалог, как
важнейшая часть языка, также достаточно специфичен. Кроме того, приходится
сталкиваться с понятиями, подчас трудно уловимыми, не имеющими точных эк-
вивалентов в русском языке. Требуется перефразировка, которая практически не
способствует пониманию и часто приводит к недоразу­мениям.
Рассматривая практику деловых переговоров, можно отметить, что партнеры
немногословны. Это не недоверие к партнеру – издавна японцы учились доверять
друг другу, – это объясняется тем, что японец отвечает за каждое свое слово, и не
может позволить себе пустословия. Также много и непрерывно говорить неприлично
из-за уважения к мнению собеседника. Партнеры не позволяют себе свободных
высказываний, но стоит бизнесмену прийти домой или оказаться в узком кругу
«своих», он становится более словоохотливым.
Для «чужестранца» («гайдзина») в Японии понимание процесса принятия окон-
чательных решений очень сложен, чаще всего «напрямую» недоступен. Это делает
его неуверенным, излишне суетливым, а подчас и весьма нетерпеливым, особенно
когда речь идёт о европейском, евро-азиатском или североамериканском менталитете
и технологии принятия управленческих решений.
Принятие решения осуществляется в Японии, как правило, снизу вверх. Правда,
так называемый «внешний толчок» (часто статусный, «сверху») следует сверху, однако
окончательное решение принимается только после убедительных аргументов снизу.
На первый взгляд, подобная система кажется несколько запутанной, тяжеловесной и
нерациональной. Но на самом деле это далеко не так. Такая система хорошо вписыва-
ется в общепринятую систему норм поведения еще и потому, что, с одной стороны, не
тормозит принятия решений, а с другой – побуждает каждого к активным действиям.
Отсюда – ориентация отдельного лица не на собственное «я», а на определённую
группу, с которой он себя отождествляет и к которой принадлежит.
Речевое поведение японцев всецело подчинено задаче оказания максимально-
го внимания собеседнику, проявления учтивости к нему, создания у него хорошего
расположения духа. Система этикетных форм в речи японцев отличается особой
116
сложностью и отражает социальную структуру японского общества, в котором до
сих пор присутствуют пережитки бытовавших некогда феодально-патриархальных
отношений. Сложность всего этого усугубляется тем, что социальные отношения
между членами общества передаются не только лексически, но и грамматически.
Более того, это находит отражение и в структуре конструируемого предложения.
При разговоре с несколькими собеседниками американец, например, будет об-
ращаться ко всем одинаково. В Японии же до сих пор человек оценивается не как
индивидуальность, а лишь с точки зрения его общественного положения. Принад-
лежность к фирме при обращении важнее, чем профессия и даже имя или фамилия.
Японцы чаще именуют друг друга по должности или системе родства и редко по
имени. Японскому речевому этикету в целом присущ лаконизм, традиционное на-
чало разговора, однако приветствия довольно церемонны и пространны. Например,
совершенно необычно с точки зрения европейского этикета наблюдать за тем, как
японец, встретившись со знакомым, прежде всего начинает благодарить его за услуги
и одолжения, пусть даже самы мелкие, которые были им оказаны в прошлом, причем
иногда по прошествии довольно большого времени. Иногда японцы благодарят за
то, что было 2-3 года назад, хотя это были сущие мелочи.
Каждый язык тесно связан с культурой. Например, для культуры японцев ха-
рактерны склонность недоговаривать, опираясь на коннотации, искать смысл вы-
сказывания за пределами слова. Все это обязательно нужно учитывать при изучении
типов речевых действий.
Японцам, в отличие от европейцев, не хватает чувства юмора. Они плохо пони-
мают чужой юмор. Обычно японцы не показывают и своих чувств. Но они готовы
принять то, что имеет для них практическую ценность. В разговоре стараются во всем
соглашаться с собеседником. Если японец в чем-то не согласен с собеседником или
у него иная точка зрения, он все равно будет поддакивать и говорить «хай-хай» («да,
да»), а свое мнение будет стараться придержать. Если собеседник будет достаточно
упорным и требовать чего-то конкретного, японец постарается повернуть разговор
в другое русло, вставляя такие вводные слова, как «токи-ни» («бывает и так, что...»,
«иногда»), или «токородэ» («кстати»). При всех прочих обстоятельствах японец будет
стараться не сказать собеседнику «нет» или не отказать ему прямо. С точки зрения
японского речевого этикета все делается так, чтобы не испортить настроение со-
беседнику.
Характерной национальной особенностью поведения японцев является нежела-
ние чем-то выделиться или быть исключением. Поэтому в речи японца нередко можно
услышать «cacуга-ни» («как и ожидалось»), этим подчеркивается, что говорящий ду-
мает как все и не хочет ничем выделяться. Вместе с тем нельзя сказать, что японцам
не присущи человеческие слабости, которые имеют абсолютно все люди, независимо
от национальности. Японец прекрасно понимает, что хвастаться неэтично и поэтому
он старается избегать этого. Но иногда во что бы то ни стало хочется, чтобы люди
что-то узнали, увидели, услышали. Тогда он должен свое высказывание предварить
таким стандартным выражением, как «коо иу-то дзиман-о суру ё-ни наримас га...»
(«если так сказать, то можно подумать, что я хвастаюсь, но...»).
Японцы всегда и за все извиняются первыми, если даже они ни в чем не вино-
ваты. Притом они спешат извиниться, чтобы их не опередили. Везде, где существуют
двухсторонние отношения («продавец – покупатель», «обслуживающий персонал
– клиент» и другие отношения, которых мы коснемся ниже), что бы ни случилось,
даже если ему наступили на ногу, японец должен извиниться в первую очередь, сказав
117
«гомэннасай» («извините»). По япон­скому образу мышления обычно это толкуется
следующим образом: я человек невнимательный и из-за меня получилась оплошность
(например, стоял не так, как надо, не подвинулся, что-то не заметил и т.д.). Таким
образом, всегда находится новый повод попросить прощения, не дожидаясь, пока
это сделают другие. В русском этикете есть нечто схожее, когда вежливый человек в
некой ситуации скажет: «Если было что-то не так, простите, пожалуйста!».
Общеизвестно поведение японца и в автомобиле, когда каждый из водителей
пытается уступить дорогу другому. Тот водитель, который оказался пропущенным
вперед, кивает головой в знак благодарности, говоря «сумимасэн» («извините»), имея
в виду, что ему была оказана любезность со стороны другого водителя. При нарушении
правил движения транспорта японец также всегда спешит извиниться. Когда японец
разговаривает, он всегда думает о собеседнике. Японцы говорят комплименты, но
не так много. В основном они благодарят и извиняются. Для них также характерна
умеренность во всем, в том числе и в речевом поведении.
Японский язык очень удобен для того, чтобы скрывать свои мысли, не говорить
четко. С этой целью в речи японцы нередко стараются опустить связующие зве-
нья, превращая речь в своего рода полунамек, где связь обозначается лишь легким
штрихом или подразумевается. Японская речь в этом отношении сродни японскому
искусству, которое, по удачному выражению известного журналиста и востоковеда
В.В. Овчинникова, «взяло на себя задачу быть красноречивым на языке недомолвок».
Выражать свои мысли расплывчато – это особенность, присущая японцам. Они опа-
саются четких форм выражения. Японец боится быть категоричным. Он чувствует
себя очень связанным словом и поэтому боится сказать что-то определенное. Отсюда
в речи японцев чрезвычайно высока частотность таких выражений, как: «соноути»
(«как-нибудь»), «тэкитони» («надлежащим образом»), «тасё» («сколько-нибудь»),
«тётто» («чуточку», «чуть-чуть»), «нанто-наку» («как-то необъяснимо») и т.д.
При разговоре считается невежливым хранить молчание, но вместе с этим японцы
очень редко перебивают говорящего. Для того чтобы показать свою заинтересован-
ность в словах собеседника, часто говорят «со: дес ка» или «со: дес нэ:». Перевод
этих выражений варьируется, и никакой смысловой нагрузки не несет, но выражает
одобрение слов говорящего. Японцы не произносят длинных тирад, ограничиваясь
несколькими словами, которые могут точно выразить мысль.
В японском языке очень много некатегоричных форм высказывания, использо-
вание которых диктуется стремлением ни в коем случае не навязать своего мнения
собеседнику, дав ему возможность почувствовать подтекст высказывания и сделать
свои выводы. Если японец захочет как-то выразить свое мнение собеседнику, то он
для снятия категоричности использует, например, следующие обороты речи: «...дэва
най дэсё ка» («не будет ли это так, что...»); «...дэва най ка то омоимас кэдо» («думаю,
что не обстоит ли дело так, что...»); «...то иэсона ки-га симас га» («такое впечатление,
что можно сказать, что...»); «...то иэнаку мо нан но дэва най ка то омоимас га» («пред-
ставляется, что нет ли такого положения, когда нельзя не сказать, что...») и др.
Еще одна особенность японского диалога заключается в том, что разговор, на
первый взгляд, ведется «вокруг да около», острые и ключевые моменты обходятся
стороной, и кульминация достигается только в конце диалога. Представителям за-
падной культуры свойственно вести диалог «с места в карьер­», сразу же переходя к
главной проблеме, но японцы не приемлют такую прямолинейную манеру. Еще со
времен самурайского правления принята традиция принимать решение только после

118
того, как будут представлены все точки зрения. Постепенно суть диалога сужается до
конкретного вопроса, и тогда уже выясняется положение дел. Японцы ценят высокий
стиль языка и правильную речь, поэтому они нередко вставляют в свои монологи
поговорки, подчеркивая свою преемственность с прошлым.
Для японского языка не характерны прямые выражения и обороты. Японцы
склонны использовать в речи косвенные обороты. В речевой этике японцев недо-
зволенно начинать разговор с «наступления» или, как говорят, «брать быка за рога».
Например, при разговоре по телефону надо мягко сказать: «Котира-ва Ишида дэс
кэрэдомо...» («с вашего позволения у телефона Ишида...»). Далее подразумевается
подтекст: «Чем бы я могла быть вам полезна?»
Японцы любят соглашаться с собеседником. Притом, согласно этикету, просто
слушать собеседника без какой-либо реакции считается не совсем приемлемым. Надо
своим видом показывать, что вы согласны с ним или одобряете то, что он говорит.
При этом уместно рассказ или высказывание собеседника сопровождать оценочны-
ми выражениями типа: «хай» («да»), «э» («да»), «со дэс ка» («да что вы говорите»),
«со дaмман дэс ка» («неужели так было»), «тайхэн дэсита нэ» («да, вам здорово до-
сталось»), «сорэ ва ёкатта дэс нэ» («это здорово, что вам так повезло»), «хонто дэс
ка» («неужели это правда»), «ёку вакаримас» («хорошо понимаю»), «маа» («как же
так»), «оя» («неужели?!»). Чаще всего в разговоре употребляется конечная частица,
«нэ», которая показывает, что вы согласны с собеседником или собеседник хотел бы,
чтобы вы разделили его мнение или согласились с ним. Наречие «наруходо» тоже
подчеркивает, что вы полностью согласны с собеседником; наречие «яхари» имеет
значение «тоже», «также», «как и ожидалось», «все же» и настраивает собеседников
на согласие в отношениях. Таких частиц и наречий в японском языке достаточно
много. Для того чтобы понимать все нюансы их речевого этикета, необходимо знать
указанные языковые явления.
Из множества грамматических явлений, присущих японскому языку, не все
используются с одинаковой частотностью. Приведем некоторые из них. Так, для
разговорной речи особенно важны явления направленности действий в отноше-
нии различных лиц. Это вспомогательные глаголы, выражающие направленность
действия в интересах того или иного лица. Например, предложение, на первый
взгляд, правильное с точки зрения грамматики: «Сэнсю сэнсэй-га осиэмасита кара
вакаримасита» («Понял так, как преподаватель объяснил на прошлой неделе») с
точки зрения речевого этикета является неправильным. Его правильный вариант
с тем же значением будет звучать следующим образом: «Сэнсю сэнсэй-ни осиэтэ-
итадакимасита кара вакаримасита»). Речь идет о необходимости использования
глагола направленности «итадаку». Среди глаголов направленности действия, по-
мимо указанных (направленных на личность), существуют глаголы «куру» и «ику»,
которые при присоединении к «тэ»-форме десемантизируются и выражают длитель-
ность действия, направленного в настоящее (глагол «куру») или в будущее (глагол
«ику»). Например: «копи-о ситэкимас» («сделаю копию»), или «асита коно хон-о
ойтэ-икимас» («завтра оставлю эту книгу»).
Для японской вежливой речи характерным является использование непереходных
глаголов в форме страдательного залога. Непереходные глаголы в форме страдатель-
ного залога в собственно страдательной функции употребляются и в тех случаях, когда
действие является для подлежащего неожиданным, неприятным, досадным и т.д.
Например: «Окяку сан-ни корарэмасита» («Неожиданно пришли гости») (подтекст
119
предполагает, что их совсем не ждали, т.е. они пришли совершенно некстати). Или:
«Русубан-о таномо то омотта-нони хаха-ни дэкакэрарэмасита» («Хотел попросить
маму побыть дома, а она некстати ушла») (в подтексте – большая неудача, досада,
что разрушились какие-то свои, ранее намеченные планы).
Следует иметь в виду, что такие традиционно известные глаголы, как «суру»,
«иру», «ару», «оку», «симау» используются в речи как вспомогательные глаголы, а
в сочетании в основном с «тэ»-формой передают различные оттенки смысла. Так,
глагол «оку» передает результативную завершенность действия (например, «кайтэ-
оку» – «записать»), «симау» – абсолютную завершенность действия («окурэтэ-симау»
– «опоздать»).
Известный японский лингвист Киндайити Харусукэ считает, что японцы в речи
не любят употреблять отрицательные конструкции и обороты. В этом случае, на-
пример, используются следующие выражения: «камо сирэнай» («возможно, что...»),
«накэрэбанаранай» («должно быть, что...»), «сика» («только») (в отрицательном пред-
ложении). Вместе с тем у японцев четкое «нет» уместно лишь в кругу родственников
и близких знакомых. Русскому «нет» в японском языке соответствует «ийэ», и японцы
стараются обходить это слово. Вместо «ийэ» применяются различные обороты речи.
Обычно они стараются сказать так, чтобы не было понятно «да» или «нет».
Японцы вводят в речь «мягкие» обороты-отрицания. Молчание также может
быть истолковано как «нет». Вместо отрицательного ответа или, чтобы не сказать
«нет», нередко говорят «кангаэтэ окимас» – «надо подумать» и т.п. Могут задать и
так называемый «зеркальный вопрос» – переспросить, и, по мнению японцев, далее
настаивать на просьбе неприлично. Необходимо также учитывать, с представителем
какой возрастной группы иностранец разговаривает. Молодежь часто воспринимает
«надо подумать» в буквальном смысле. При этом очень часто отрицание выражается
молчанием.
В диалоге японцы ценят доброжелательность и открытое отношение к собесед-
нику, поэтому они не всегда будут возражать, даже если их точка зрения не совпадает
с воззрениями партнера. Для этого будут использоваться самые разные выражения,
которые не будут столь категоричными, как «да» или «нет», но иностранец должен
понимать, что они могут означать отказ. Расплывчатый отказ и всяческое нежелание
сказать «нет» собеседнику открывает одну из самых уникальных и самобытных черт
японского народа. Дух нации отражается в языке, и, на наш взгляд, в диалоге японцы
следуют одному из древнейших принципов своей философии и мироощущения –
принципу «ва о тамоцу» – «сохранения гармонии». При произнесении слова «нет»,
по мнению японцев, гармония между собеседниками нарушается, и это вряд ли мо-
жет привести к положительному результату. Поэтому в японском языке множество
слов и оборотов, позволяющих замаскировать явное отрицание. Расплывчатость
японской речи скрывает сложный социальный подтекст, и часто собеседнику при-
ходится читать «между строк», чтобы понять смысл сказанного. Но это не относится
к диалогам между близкими людьми, а также в молодежной среде. Следует отметить,
что последние стремятся к упрощенным формам языка, иногда нарушая общепри-
нятые формы вежливости.
Приведем несколько примеров, в которых в русском языке не будет отрицаний, а
в японском они будут присутствовать. В частности: «амэ-га фуру камосирэнай» («воз-
можно пойдет дождь»), или «Аната-ва каса-о моттэ иканакэрэба икэмасэн») («Вам
надо взять с собой зонтик»). Аналогичны по смыслу и выражения «ватакуси-ва корэ
идзё-но кото-ва сиранай» («это все, что я об этом знаю») и «ёдзи-ни наранакэрэба
120
каэттэ-кимасэн» («придет домой только в четыре часа»).
Говоря о языковых особенностях японского языкового этикета, нельзя не упо-
мянуть, что для японского языка характерно богатство и разнообразие гонорифиче-
ских (вежливых) форм, которые располагают большим количеством грамматических
средств и богатейшей специальной лексикой. Так, например, в японском языке
необычайно развита система личных местоимений. Сегодня существует около 50
форм обращений, более 50 форм приветствий, более 40 форм выражений благодар-
ности, свыше 20 форм извинений. Еще полвека назад в японском языке употребляли
16 слов для обозначения местоимений «вы» и «ты».
Субординацию тщательно соблюдают при беседе с иностранцами. Но общаясь
с представителями других культур, японцы часто испытывают робость и смущение,
поэтому всем иностранцам, а особенно европейцам и американцам кажется, что
они неуверенны в себе. Но они лишь сдержанны в резкой оценке и критике – сдер-
жанность считается нормой поведения в Японии. Иностранец ставится выше по
положению, чем японец, и последний употребляет вежливую форму языка – к гла-
голам прибавляется окончание «масу», к некоторым словам прибавляется «префикс
вежливости» «о».
Следует обратить внимание и на тот факт, что японский язык сохранил в себе
языковые различия между мужской и женской речью, это явно проявляется в диа-
логе. Обычно тему, темп и стиль задает мужчина, а женщина лишь соглашается или
создает соответствующий эмоциональный фон ничего не значащими фразами. Такая
форма общения характерна для делового общения, а в семейном кругу мужчины и
женщины общаются на равных.
При беседе с японцем следует отметить, что для этого народа характерна эмо-
циональная выразительность и тональная экспрессивность речи; эти черты особенно
проявляются в женской речи. Часто произносятся звуки, помогающие заполнить
паузы или слова, например:
«Ии ва е» – «хорошо!»
«Ано:» – звук внимания, употребляют тогда, когда хотят что-нибудь сказать.
«Э:то» – «мм» – употребляется тогда, когда собеседник собирается с мысля-
ми.
«А, со:» – «вот как»
«Со:, со:» – «да, да», «понятно, понятно».
Эмоциональность придают междометия и специальные экспрессивные слова.
Для того чтобы достичь атмосферы сотрудничества или взаимопонимания, японцы
часто используют слова ободрения, одобрения, уступки. Например, в деловой встрече
партнер, настаивающий на своем, может услышать в свой адрес фразу вроде: «При-
ятно иметь дело с таким целеустремленным человеком».
Необходимо отметить, что в Японии существует часть норм поведения, когда
авторитет основывается не на личных достижениях или личном влиянии (во вся-
ком случае, не это главное), а, как правило, на принципе сеньоритета. Правда, в
современных условиях этот принцип выдерживается менее строго, чем прежде. Воз-
можно, поэтому японское общество представляет сегодня собой не нечто закоснелое
и неподвижное, а динамично развивающуюся, жизнеспособную и эффективную
социально-экономическую систему. В английском же языке слово «сеньор» вызывает
совершенно иные ассоциации, чем слово «сэмпай» в японском («сэмпай» – «стар-
ший», «мастер», но здесь, как раз, и начинаются трудности с переводом). Антоним

121
«сэмпай» – «кохай» («юниор»), т.е. преемник сеньора. Вместе с тем, сэмпай никогда
не обратится к своему кохай, назвав его этим словом. Он произносит его имя, добав-
ляя чаще всего – для юноши – «-кун», а для девушки – «-сан» или «-тян». Причем,
что «-кун», или – «-сан» – это как бы обозначения вежливости. Как подчеркивается
в вышедшей в Токио в середине прошлого века книге «Хито-ни сэссуру хо» («Как
вести себя с другими людьми»), тому, кого называют сеньором, следует оказывать
почтительность, но последний, в свою очередь, не только должен ее принимать, но и
обязан покровительствовать во всех жизненных ситуациях тому, кто ее проявляет.
Очень важным в системе взаимоотношений между японцами является поня-
тие «сэнсэй» – человек, у которого чему-нибудь учатся. Слово «сэнсэй» означает
«ранее родившийся». Таким образом, «сэнсэй» – это старший, стоящий над другим
человеком, и которого необходимо почитать. При этом «старший» необязательно
должен быть старше по возрасту, но он обязательно должен принадлежать к вы-
шестоящей в социальном отношении группе. «Сэнсэй» – это уважаемый человек, и
он остается для ученика таким на всю жизнь, даже если ученик займет положение,
равное положению «сэнсэя», или превзойдет его по служебной карьере. Он всегда
остается по отношению к своему «сэнсэю» морально зависимым, по крайней мере,
в глазах самого «сэнсэя». Иногда это приводит к драматическим внутренним кон-
фликтам и коллизиям. Это распространяется на все сферы жизни японцев – на
работу, образование, политическую деятельность, науку и т.д. Получение высоких
наград, почетных статусов, квалификаций, степеней, званий и т.п. не служит, на-
пример, в японских университетах обязательной предпосылкой для назначения на
должность, поэтому обращение к кому-нибудь по званию чаще всего отсутствует
как в общественной, так и в частной жизни. Обращение «сэнсэй» в сочетании с
именем или без него в любом случае бывает достаточным.
Если кого-то повысили до должности «оябуна» – начальника, шефа или босса,
то от него не требуется каких-то особых, специальных знаний. Он должен лишь (но
это совсем не просто!) уметь устанавливать и поддерживать тесные личные контакты
со своими «кобун» (подчиненными), сохранять с ними духовную близость. «Оя» в
японском языке означает «родители», а в более узком смысле – «отец», «ко» – «ре-
бенок» или «сын», «бун» – «доля». Иными словами, «оябун» толкуется как «доля
родителей», или «доля отца», а «кобун» – «доля ребенка» или «доля сына». В Японии
подобные отношения являются нормой, без которой существующая в стране система,
по-видимому, вообще не могла бы существовать.
С этой точки зрения вся система отношений в Японии, в т.ч. «сэмпай» – «кохай»;
«сеньор – юниор» («учитель» – «ученик»); «оябун» – «кобун» («руководитель» – «под-
чиненный» («опекаемый»); «отец» – «сын» – показывает, что японское общество в
большей степени организовано по вертикали, чем по горизонтали. В этой иерархии
каждый занимает свое определенное место, поэтому ему не приходится задаваться
вопросом, кто над ним стоит. Человек включен в жесткую систему норм и правил
поведения, обучиться которым ему не составляет большого труда, ибо с первого
дня своей жизни он постоянно видит перед своими глазами пример взрослых. Так,
например, в Японии нет просто «брата» или «сестры». Эти слова в японском языке
(в общепринятом понимании) вообще отсутствуют. Зато есть «ани» – «старший
брат», «отото» – «младший брат», «анэ» – «старшая сестра» или «имото» – «младшая
сестра». С самого начала ясно, кто кого должен почитать. Младшие не называют
своих старших братьев и сестер по имени. К старшему брату, например, обращаются
со словами «о-ни-сан», а к старшей сестре – «о-нэ-сан». Дословно это звучит так:
122
«господин достойный уважения старший брат» и «госпожа достойная уважения
старшая сестра».
Сказанное выше, конечно, не исключает стремления достигнуть высоких резуль-
татов в работе, общественной жизни или учебе. Особенно это относится к детям и
молодежи. Их дальнейшая жизнь зависит от успеваемости в учебе, а также от степени
престижности детского сада, начальной, неполной средней и средней школы и, на-
конец, университета, который они окончат. Как и все в Японии, учебные заведения
подчинены системе рангов. Несмотря на то, что такая система представляется не-
сколько архаичной и иерархичной, в Японии действуют социальные (и иные – на-
пример, экономические, законодательные) механизмы, когда на определенном
этапе служебной карьеры японца возраст становится приоритетом по сравнению с
личными достижениями, для которых начинает действовать специфическая система
ограничений. Безусловно, полностью личные достижения не игнорируются, но право
голоса, как в политике, так и в экономике (науке, культуре и др. сферах обществен-
ной жизни) имеют, прежде всего, старшие по возрасту, которые, правда, не наделены
абсолютной властью в полном смысле этого слова.
Помимо социальных отношений по рангам существуют и другие взаимоотно-
шения между людьми, основанные на моральных, этических, родственных и прочих
критериях. Основные среди них следующие.
1. «Онкэй канкэй» («отношения, связанные с благодеянием, любезностью, ми-
лостью»). Это означает, что человек должен быть особо вежливым по отношению к
тем, кому обязан чем-то, кто сделал ему доброе, хорошее дело, оказав любезность,
помог в чем-то.
2. «Сэнко канкэй» («отношения между «сэмпаями» (стар-
ший) и «кохаями»­ (младший)». Например: «Карэ-ва ватакуси-но ни-
нэн сэмпай дэс» («Он по курсу на два года старше меня»). Или: «Карэ-ва
ватакуси-но нинэн кохай дэс» («Он по курсу на два года младше меня»).
Отношения «сэмпай-кохай» распространяются на возраст, окончание учебного за-
ведения, служебные отношения (старый служащий и вновь поступивший служащий),
членство в какой-то организации, клубе и т.д.
3. «Ригай канкэй» («отношения взаимной заинтересованности»). Это отно-
шения людей, чаще всего складывающиеся на деловой основе, например, в сфере
обслуживания. Сюда входят и различного рода партнерские отношения, а также
отношения на паритетных началах. Эти отношения отличаются высокой степенью
вежливости. Например, в российском самолете стюардесса, как правило, спросит
Вас: «Кофе? Чай?». Стюардесса же японской авиакомпании спросит иначе: «Кохи-
ни насаимас ка, котя-ни насаимас ка. Нихонтя-мо годзаимас га» («Соизволите кофе
или чай? Кстати, есть и японский чай»). Стюардесса произносит эти предложения
в самом высоком стиле вежливости. Однако следует отметить, что по сравнению с
двумя предыдущими типами отношений, эти отношения можно характеризовать как
формально вежливые.
4. «Дзегэ канкэй» («отношения между вышестоящими и нижестоящими»). Япон-
цы всегда стремятся узнать, кто есть собеседник. Поэтому по правилам японского
этикета при деловых отношениях полагается обмениваться визитными карточками,
где четко обозначен общественный статус того или иного лица. Без этого японец
затрудняется начать общение. Если случайно человек был причислен к другой ие-
рархии (группе), то следует как-то исправить оплошность. В собственной «группе»,
когда известно, с кем имеешь дело, схема действует безотказно и автоматически, но
123
если приходится иметь дело с членами другой «группы», часто возникают неудобные
ситуации и «недоразумения». Человек не знает как себя вести, ибо не ясно, какие
слова употреблять, так как это зависит от положения того или иного человека в
«группе». Поэтому в Японии в общественной и особенно в деловой жизни важны
две вещи – рекомендательное письмо (желательно от общего знакомого) и обмен
визитными карточками. И если на визитной карточке кроме имени, адреса, теле-
фона (факса) и др. «контактной» информации владельца указаны все занимаемые
им должности, полученные звания и виды деятельности, то это отнюдь не означает,
что он излишне тщеславен или полон самомнения. Это, скорее всего, дань вежли-
вости – другой должен знать, с кем он имеет дело. Такое положение вряд ли можно
объяснить и только необходимостью доведения до иного лица всей необходимой
информации, так как отношения, о которых идет речь, сложились в Японии еще в
период феодализма (особенно во времена сегуната Токугава), или даже (возможно)
на более ранних ступенях общественного уклада жизни японцев.
Представляется, что жизнестойкость таких отношений основывается, как на
действии социально-исторических особенностей развития японской экономики в
XIX–начале XX вв., так и сознательном включении традиционных черт патриархаль-
ных (в большей степени – феодальных) социальных отношений в процесс экономи-
ческой модернизации и научно-технического прорыва Японии в ХХ в.
5. «Синсо канкэй» («близкие и отдаленные отношения»), точнее, «простые и
формальные отношения». Примером простых отношений могут служить отношения
со школьным товарищем, о котором все знаешь с детства. В этом случае мало кто
думает о вежливости. Отношения же с соседями по подъезду формальные. Обще-
ние, как правило, ограничено приветствиями и поклонами. В этом типе общений
присутствует вежливость.
В общении с японцами очень важны поклоны, виды которых (с достаточной
степенью условности) можно разделить на следующие:
1) «одзиги» (поклоны как приветствие, когда просят извинить за что-то, или
при получении подарка и др.);
2) «унадзуки» – кивок согласия, или кивок, подтверждающий, что собеседник
вас внимательно слушает;
3) «айдзути» («поддакивание»). Уместно слушать собеседника и поддакивать
ему, произнося: «хай» («да»), «ээ» («да»), «со: дэс ка?» («неужели так?», «я-то
об этом не знал», «впервые слышу»), «хонто дэс ка!» («правда?!»), «нарухо-
до» («конечно», «вы правы»), «екатта дэс нэ!» («как здорово!»). Желательно
с собеседником не спорить, не поправлять его, даже если он сказал что-то
неточно.
При общении людей в Японии большое значение имеет то, как люди называют
себя и как называют других. В японском языке в такой роли могут выступать личные
местоимения и термины родства. Что касается личных местоимений, то в японском
языке сфера их использования сводится к минимуму. В речевом этикете в семье по
большей части используются термины родства, а на работе люди называют друг друга
по должности или фамилии с суффиксом «сан» («господин» или «госпожа»).
Рассмотрим некоторые особенности личных местоимений, других обращений и
терминов родства, используемых японцами в речевом обращении.
При разговоре в деловой обстановке не принято говорить «аната» («вы») в отноше-
нии к вышестоящему лицу. Нельзя говорить «аната» преподавателю или начальнику.
Более того, этот запрет распространяется на все, что имеет к ним отношение. Напри-
124
мер, если Вы обращаетесь, например, к преподавателю, надо сказать: «Сэнсэй-но
окусан-ва огэнки дэс ка» («Ваша супруга здорова?»). Нельзя сказать преподавателю
«аната-но окусан». В свою очередь начальник может подчиненному сказать: «Кими-но
окусан-ва еку натта ка» («Твоя жена уже выздоровела?») (здесь использовано грубое
личное местоимение «кими» («ты») в притяжательной функции.)
Преподавателей, начальников и других вышестоящих лиц никогда не называют
по имени. В обращении их можно называть только по должности. Например: «кедзю»
(«профессор»), «буте» («начальник отдела»), или с добавлением фамилии к должно-
сти – «Такеши кедзю» («профессор Такеши»), или «Ироити буте» («начальник отдела
Ироити»). Преподаватель не может обращаться к ученикам со словом «сэйто», что
значит «учащиеся», в высшем учебном заведении он должен обратиться к ним, сказав
«минасан» («господа» или «коллеги»).
В речевом общении японец при обращении выражает свою социальную по-
зицию по отношению к собеседнику: либо подчинение, либо превосходство.
Это делается с помощью специальных префиксов, суффиксов, определенных
слов. Одна группа существительных, местоимений, глаголов употребляется
только по отношению к нижестоящему, другая – к вышестоящему, третья –
к равному.
Если один человек в Японии оказывает другому какую-нибудь услугу, последний
обязан ответить тем же. «Он» («благодеяние») и «онгаэси» («ответное благодеяние»)
– понятия нерасторжимые и играют в жизни как отдельного человека, так и всего
общества огромную роль. Это соответствует принятой системе социальных норм
поведения, этическим правилам, церемониалу, предписывающим следовать не-
писанным законам «гири» («чувство долга и выполнение обязанностей»). Жизнь в
Японии пронизана «гири», а само «гири» – это поведение человека в соответствии с
его положением внутри группы и в обществе в целом. Лояльность и почтительность
к тому, кто стоит над индивидом, требуется во имя «гири». Во имя «гири» ожидается
и благодарность. Кто нарушает «гири», лишается социальной репутации и «теряет
своё лицо». В рамках этики, ориентированной больше на чувство стыда, чем на со-
весть, в обществе, в котором жизнь протекает в «группах», а не в безликой массе,
и в котором любой проступок члена группы может бросить тень на авторитет всей
группы, это имеет большое значение.
Японские нормы межличностных отношений не сообразуются с мыслью о все-
общем равенстве, так как основываются на модели множественной пирамидальной
иерархии. Поэтому для японцев лояльность и подчинение авторитету – величайшие
добродетели, а неравенство само по себе воспринимается как закон природы, а не как
действие каких-то неведомых сил. Наряду с этим существует глубоко укоренившееся
представление о равных способностях людей – все зависит от того, как развить эти
способности, и как их использовать. Отсюда – впечатление, что только от самого
человека зависит развитие этих способностей в том или ином возрасте, и каждый
в состоянии справиться с любым делом, стоит ему только попытаться. Как награ-
да – соответствующее положение в обществе, которое человек займет в результате
самореализации. Таким образом, нормы человеческого существования в том виде,
в котором они в течение веков развивались в традиционной японской сельской об-
щине, в современном японском обществе сочетаются с рационализмом, который в
XVI–XVII вв. был порожден японским купеческим сословием.
Иностранцу, «постороннему», понять до конца эту сложную систему межлич-
ностных и общественных отношений и норм поведения, по-видимому, не удастся
125
никогда, ибо здесь господствуют неписанные законы. Можно, конечно, изучить
специальную и художественную литературу, обычаи и традиции, историю и культуру
и, в конце концов, возможно, приблизиться к пониманию того или иного явления
или факта. Однако эмоционально, внутренне, ментально (не поступаясь собственным
«я») для иностранного исследователя вряд ли возможно приблизиться к этому хотя
бы на несколько шагов, так как всегда на этом пути будет возникать что-то такое,
которое будет препятствием, не позволяющим «чужестранцу» понять и японцев и
Японию (своеобразный «пятнадцатый камень сада Реандзи»). Но от него («чуже-
странца» – «гайдзина») ничего сверх того, что от него ожидают и не требуют (в от-
личие, например, от японцев, которые живут в соответствии с принципами «гири»).
Он – «есомоно» – «человек извне»», а не «ути-но моно» – «человек изнутри». И
даже лучше, если он так и останется снаружи, тогда гармония почти не нарушается.
За этим, правда, не кроется всеобщая «враждебность к чужим», так как «есомоно»
может быть и не обязательно иностранцем. Поведение, ориентированное на группу
и регламентированное ею, диктует и обособление отдельных групп, и их изоляцию
друг от друга. Порожденные соответствующим поведением в группах слова «кафу»
и «сяфу» представляют собой понятия достаточно точно передающими его суть. Но
для переводчика всегда возникает проблема поиска соответствующего европейского
эквивалента для того, чтобы наиболее точно передать их смысл. «Семейный обычай»
(«кафу») и «обычай фирмы» («сяфу») – это как яблоко за стеклом – яблоко видно,
но аромата его не чувствуешь. Иными словами, значение этих слов для японцев
значительно шире и глубже. Они призваны обозначать «особенность», «специфику»,
свойственную исключительно данной семье или фирме (группе), то, что следует
неукоснительно и сознательно культивировать, крепя тем самым сплоченность и
силу той или иной группы. Тут также вступает в силу упомянутый выше принцип «ва
о тамоцу»– «сохранения гармонии».
Тем не менее, даже строжайшее воспитание в духе самоограничения и под-
чинения собственных желаний и воли требованиям группы, не могло полностью
исключить внутренние духовные конфликты, которые и сегодня являются наиболее
яркими проявлениями противоречий между общественной нормой, не признающей
собственного «я» («гири»), и отдельной личностью, ее субъективными чувствами и
мыслями («ниндзе»).
В заключении хотелось бы отметить, что приведенные выше основные особен-
ности японского делового этикета и нормы межличностных отношений характерны
для «среднестатистического японца», и существует весьма широкий диапазон вари-
антов их использования. Однако в целом, говоря о национальном сознании нации,
по-видимому, можно утверждать, что их специфика в бытовом и деловом японском
языке соответствует действительности.

Литература
1. Берндт Ю. Лики Японии/ Пер. с нем. – М.: Наука,1988. – 293 с.
2. Бычкова Т.А. Культура традиционных обществ Китая и Японии. Культура Японии. Контекстуальное
мышление японцев// www.humanities.edu.ru/db/.
3. Васина Н.И. Японский речевой этикет. – М.: Муравей,2003. – 164 с.
4. Овчинников В.В. Сакура и дуб: Ветка сакуры; Корни дуба. – М.: Дрофа,2005. – 509 с.
5. Пронников В.А.,Ладанов И.Д. Японцы. Этнографические очерки. – М.: Наука,1983. – 273 с.
6. Фролова О.П. Японский речевой этикет (лингвистический аспект). – Новосибирск,1997. – 44 с.
7. Цветов В.Я. Пятнадцатый камень сада Реандзи. – М.: Политиздат, 1987. – 366 с.

126
8. Яновский А. Особенности деловых отношений в Японии // Маркетинг. -1999. – № 3. –
С. 90-92.
9. http://forum.orientalica.com.
10. http://komi.com/japanese.
11. http://polusharie.com/index.php?topic=41321.0.
12. http://revolution.allbest.ru/culture/00008793_0.html.
13. http://wk1.ru/books.

127