ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. А. И. ГЕРЦЕНА

Институт иностранных языков

РЕФЕРАТ
по дисциплине «Философия»
на тему: «Тема культуры в трудах русских мыслителей ХХ века»

Выполнила:
Студентка группы 1 ЛИ
Бурова А. А.
Проверил:
Доктор философских наук
Кожурин А. Я.

Санкт-Петербург
2019
 СОДЕРЖАНИЕ

Введение….……………...…………………………….……3

1. Концепция культуры Н. А. Бердяева….………………..3

2. Понимание культуры в работах И. А. Ильина…………6

3. Философия культуры П. А. Флоренского………...……9

4. Духовная концепция культуры В. В. Розанова……….12

5. Теория культурных суперсистем П. А. Сорокина……14

Источники………………………………………………….18
 3

Введение
Начало ХХ века - время небывалого подъема в духовной, интеллектуальной и
художественной сферах русской культуры. Никогда Россия не выдвигала одновременно
столько высокоодаренных мыслителей. В то же время это эпоха небывалых противоречий.
Ожидания великих событий и предчувствия надвигающихся катастроф, возрождение
интереса к религии и воинственное безбожие, сопряжение в культуре крайнего
индивидуализма с невиданным универсализмом и космизмом, возвращение к духовным
вершинам XIX в. и принципиально неклассический подход к культуре - все эти тенденции
нашли отражение в философской рефлексии. Среди достаточно широкого спектра
проблем, поднимаемых мыслителями, одно из первых мест занимали вопросы философии
культуры. Философы стремились понять специфику развития русской культуры, решали
вопрос о сущности культуры.
Философия культуры – раздел философского знания, который связан с анализом
культуры, ее сущности и значения в жизни человека и общества. В истории философии
особую остроту проблемы культуры приобретали в эпохи социальных кризисов, крутых
исторических переломов, когда существенные изменения в самом бытии человека
начинали основательно тревожить сознание общества.
Целью данной работы является анализ взглядов представителей русской
философии Серебряного века на сущность и предназначение культуры.

1. Концепция культуры Н. А. Бердяева

На Западе и у нас в стране Николай Александрович Бердяев (1874 – 1948) известен,

прежде всего, благодаря таким работам, как «Истоки и смысл русского коммунизма»,
«Душа России», книге «Самопознание», «Философия неравенства», «Смысл творчества»,
«Новое Средневековье», где в основном изложена бердяевская концепция культуры,
которая с полным основанием может быть названа теологической, ибо, раскрывая свое
понятие культуры, выясняя связь культуры и цивилизации, Бердяев предстает перед нами
как религиозный мыслитель.
Культура, согласно воззрениям Бердяева, несет на себе отпечаток сакрального, ибо
вокруг храма зачалась она и в органический свой период была связана с жизнью
религиозной.
Корни и исток культуры, считает Бердяев, надо искать в культе. Недаром у этих
 4

слов один и тот же корень. Подтверждение этой мысли Бердяев видит в том, что культура
символична по своей природе, а символизм культура получает от культа, в котором
символ играет основополагающую роль.
Культура, по мнению Бердяева, относится к числу благородных феноменов не
только потому, что изначально связана с религией, но и потому, что ее основу составляют
культ предков, почитание могил и памятников, священные предания и легенды, которые
передаются от поколения к поколению. Культура обеспечивает связь времен, и чем она
древнее, тем она прекраснее, ибо аккумулирует в себе все самое лучшее, что было
выработано тем или иным народом, нацией на протяжении многих столетий.
«Культура, — пишет Бердяев, — всегда гордится древностью своего
происхождения, неразрывной связью с великим прошлым. И на культуре почиет особого
рода благодать священства. Культура, подобно Церкви, более всего дорожит своей
преемственностью. В ней нет хамизма, нет пренебрежительного отношения к могилам
отцов. Слишком новая, недавняя культура, не имеющая преданий, стесняется своего
положения» [Философия неравенства. Письмо тринадцатое. О культуре].
Культура, будучи аристократичной по своей природе, основана, как пишет Бердяев,
«на принципе качественного отбора». Творцы культуры всегда стремятся к совершенству,
к достижению высшего качества и в научном познании, и в искусстве. Она всегда связана
с процессом формирования душевного благородства и высших человеческих качеств. Для
культуры, считает Бердяев, высшими абсолютами являются истина, красота, правда,
любовь, добро, и только тот, кто принимает их как ценности собственного бытия, является
истинно культурным человеком. То, что создается культурой, подчеркивает Бердяев,
создается не для одного, а для многих поколений. Творения культуры вечны, в отличие от
тех подделок, которые создаются для того, чтобы сделать жизнь человека более удобной и
комфортной. Весьма показательна в этом отношении, считает Бердяев, культура Древнего
Египта, где идея вечного круговорота, неизменного воскрешения после смерти является
базисной не только для религии, но и мифологии, искусства, морали.
Исследуя природу культуры, Бердяев постулирует следующий тезис: в культуре
изначально борются два начала — консервативное, обращенное к прошлому, и
творческое, обращенное к будущему. Однако в культуре отсутствует революционное
начало. Революция и культура, с точки зрения Бердяева, «две вещи несовместные». Также,
по мысли Бердяева, неудача ожидает всех тех, кто стремится приобщить к культуре
широкие народные массы. Повышение их культурного уровня в принципе невозможно,
ибо для того, чтобы это свершилось, надо изменить установку необразованной части
населения, сформировать у масс отношение к овладению культурными ценностями как
 5

главному делу их жизни.

Раскрытие сущности культуры Бердяев производит через сопоставление ее с
цивилизацией. Однако логика его мысли не тождественна логике Шпенглера и других
исследователей, близких к нему по теоретическим позициям. Если для немецкого
культуролога цивилизация представляет собой итог культурного развития общества,
завершающую стадию генезиса культуры, после чего следует ее распад и гибель, то для
Бердяева культура и цивилизация существуют одновременно. В придании данным
понятиям «чисто хронологического смысла» Бердяев видел главную ошибку Шпенглера и
его последователей, не понявших простой истины, что цивилизация и культура не есть две
исторические эпохи, а два качественно различных состояния общества, существующих в
один и тот же момент времени.
Излагая свою культурологическую концепцию, Бердяев обстоятельно исследует
проблему генезиса культуры. Последняя для него не есть нечто ставшее, данное
изначально и на веки веков. Культура, считает он, проходит в своем развитии ряд стадий,
среди которых можно выделить стадии зарождения, цветения, или высшего подъема, и
упадка. Самым плодотворным периодом развития культуры является стадия увядания.
«Осень культуры, — пишет Бердяев, — самая прекрасная и утонченная пора.
Поздние цветы культуры — самые изысканные ее цветы. В это время в культуре
достигается наибольшая острота познания и наибольшая сложность. Раздвоение
упадочной культуры открывает многое, закрытое для более цветущих и здоровых
культурных эпох... В искусстве, в философской мысли, в мистической настроенности
открываются две полярные бездны. Приобретается острое знание и добра, и зла. Но воля к
жизни, к ее устроению и развитию не имеет прежней цельности. Появляется утонченная
усталость. Нет уже веры в прочность культуры в этом мире, в достижимость
совершенства и красоты цветущей культуры» [Философия неравенства. Письмо
тринадцатое. О культуре].
Завершение одной культурной эпохи и начало другой сопровождаются
катаклизмами, глубокими потрясениями, возникновением социального типа личности с
расщепленным сознанием, не способной совершить акт культурной идентификации. В
такие периоды у многих возникают апокалипсические настроения, ощущение
завершенности истории, затерянности в мире, который воспринимается чужим и
враждебным.
Кризис культуры, считает Бердяев, осознается далеко не всеми. Найти пути выхода
из него, предотвратить разрушение культуры могут только те, кто понимает суть
происходящего, кто осознает, что гибель культуры суть гибель человеческой
 6

цивилизации, ибо «не в политике, не в экономике, а в культуре осуществляются цели

общества. И высоким качественным уровнем культуры измеряется ценность и качество
общественности» [Философия неравенства. Письмо тринадцатое. О культуре].
Такова культурологическая концепция Н.А. Бердяева, которая может быть
классифицирована как цельная, достаточно стройная система взглядов на сущность
культуры, ее генезис, на причины культурного кризиса. В ее рамках культура
представлена как феномен, несущий на себе отпечаток сакрального, как сфера
подлинного, а не мнимого бытия человека, как нечто, противоположное цивилизации, как
результат деятельности аристократов духа, приобщенных к божественным истинам.

2. Понимание культуры в работах И. А. Ильина

Культура, как считает Иван Александрович Ильин (1883 – 1984), «есть явление
внутреннее и органическое. Она захватывает саму глубину человеческой души и слагается
на путях живой таинственной целесообразности» [Основы христианской культуры].
Источником культуры выступает дух, который, как пишет Ильин, «строит» ее. Таким
образом, культура духовна по своей природе и говорить о ней, не рассматривая
креативную функцию духа, значит совершать крупную ошибку. Только понимание того
факта, что культура и дух тесно связаны, позволяет проникнуть в ее сущность. Носителем
духовности выступает личность, поэтому есть все основания утверждать, что она же
является творцом культуры. То есть культура «многоличностна» по субъекту и
«сверхличностна» по своей ценности.
Истинная духовность присуща только верующему человеку, который способен в
своих исканиях высших ценностей, благодаря аскезе и молитве, подняться к вершинам
духовности. Ильин особо подчеркивает, что роль веры, божественного начала в культуре
исключительно высока. Он пишет:
«Без Бога вся культура человечества теряет свой смысл и значение. И если она не
сокрушается сразу и во всех отношениях, то только потому, что пассивное безверие
способно долгое время держаться сокровенным дыханием божественного начала,
вошедшим в человеческую душу и ведущим ее в порядке не культивируемой и часто
незамеченной, но по-прежнему живоносной традиции. Веры уже нет, но уклад души,
созданный, воспитанный и облагороженный христианскими тысячелетиями, живет и
делает свое дело» [Кризис безбожия].
Таким образом, по Ильину, вера и культура тесно связаны. Там, где нет веры, там
не может быть и культуры, точно так же там, где нет культуры, там нет и веры. Ильин не
 7

сомневается, что другие народы, исповедующие иные религии, тоже творят культуру, но
эта культура лишена того содержания, которое отличает культуру стран, являющихся
оплотом христианства. Особо он обращает, внимание на то, что разрушение религиозной
основы культуры любой христианской страны неизбежно ставит под сомнение ее
возможность создавать в дальнейшем культурные ценности.
Почему же именно христианство, а не какая-нибудь другая религия? Ильин
поясняет, что это связано, прежде всего, с духом христианства, который есть дух
«овнутрения». Согласно догматам христианства «царство Божие внутри вас есть»,
следовательно, все внешнее, материальное, чувственное не имеет безусловной ценности и
не может быть оправдано с точки зрения высших критериев.
Ильин подчеркивает, что нравственность ценится не по тому, какую пользу она
может принести, а по тому, какие изменения происходят в душе человека, совершающего
нравственный проступок, и в душах тех, кто становится свидетелем этого акта. Точно так
же, пишет Ильин, «произведение искусства художественно не тогда, когда «эффектна»
или «оригинальна» его эстетическая материя, но тогда, когда оно верно своему
сокровенному духовному предмету» [Основы христианской культуры].
Вторая причина, обусловливающая культуротворческую функцию христианства, с
точки зрения Ильина состоит в том, что дух христианства есть дух любви. Для
христианина любовь к Богу есть источник веры. Любовь придает смысл и культуре. От
произведений художников, музыкантов, поэтов христианин ждет не разрешения
социальных вопросов, а импульса, пробуждающего душу человека. Если этого нет, то
произведение искусства полностью теряет свою привлекательность в глазах христианина,
который ценит в любом создании человеческого ума и рук не форму, а его духовное
содержание.
Третья причина, того, что именно христианство, а не другая религия, внесло в
культуру высокую духовность, состоит в том, что дух христианства есть дух созерцания.
Ильин поясняет, что, согласно догматам христианства, Бог открывается тому, кто
способен видеть «оком сердца». Те, кто не обладают таким качеством, не способны к
истинной вере, следовательно, они никогда не смогут прикоснуться к божественной
истине. Поэтому только христианину открывается подлинный смысл произведений
культуры, который недоступен представителям других конфессий.
Четвертая причина заключается в том, что дух христианства – это дух живого
творческого содержания.
«Христианин, — пишет Ильин, — ищет не пустой формы, а наполненной; он ищет
не мертвого механизма, а органической жизни во всей ее таинственности, во всех ее
 8

таинствах; он жаждет формы, рожденной из глубокого, духовно насыщенного

содержания. Он ищет искренней формы. Он хочет быть, а не казаться. Ему заповедана
свобода, а не законничество, и потому законность вне духа, искренности и свободы не
трогает его сердца» [Основы христианской культуры].
Пятая причина, определяющая культуротворческую функцию христианства,
состоит в том, что дух христианства есть дух совершенствования. Ильин поясняет, что
христианин постоянно имеет перед своим внутренним взором образ Бога, который по
своей природе есть совершенное существо. По его мысли, христианин в принципе не
может выбрать несовершенное произведение искусства, литературы или музыки, ибо
перед его внутренним взором всегда присутствует высший образец совершенства.
Таким образом, только христианство создает предпосылки для творения
подлинного мира культуры. В секуляризированном обществе культура невозможна, как
невозможна подлинная духовность без глубокой религиозной веры во Христа. Человек
неверующий способен создавать только нечто плоское, пошлое, являющееся проекцией
его животных инстинктов. Та христианская страна, которая отказалась от своей культуры,
вряд ли создаст что-либо значимое на основе новых, секуляризированных ценностей.
Таков главный вывод Ильина.
Раскрывая свое понимание культуры, Ильин касается двух традиционных для
культурологии проблем: соотношения культуры и цивилизации и природы кризиса
культуры. С его точки зрения, культура принципиально отличается от цивилизации,
которая может усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полноты душевного
участия. Как считает Ильин, народ может иметь древнюю и утонченную духовную
культуру, но в вопросах внешней цивилизации являть картину отсталости и
первобытности. И обратно: народ может стоять на последней высоте техники и
цивилизации, а в вопросах духовной культуры переживать эпоху упадка.
Таким образом, культура и цивилизация суть понятия, обозначающие различные
феномены. Исследуя культуру, мы выясняем сущность той или иной системы; анализируя
цивилизации, мы рассматриваем ее внешние, не существенные характеристики. Это
несколько необычная постановка вопроса отличается от той, которая содержится в
работах Ницше, Шпенглера, Бердяева, где соотношение культуры и цивилизации
интерпретируется по-иному.
Нетрадиционно решает Ильин и проблему кризиса, культуры. Если для его
предшественников, также много и обстоятельно писавших о кризисе культуры, он
является не чем иным, как результатом перерождения культуры, то с точки зрения Ильина
кризис современной культуры связан в первую очередь с тем, что утрачена вера во
 9

Христа. В секуляризации общества он видит основную причину деградации

изобразительного искусства, музыки, литературы, где, по его мнению, с каждым
десятилетием все отчетливее проступает антигуманное начало.
«Широкие слои людей, — пишет Ильин, — утратили живую веру и отошли от
христианской церкви. Но отойдя от нее, многие не остались к ней безразличны: они
усвоили себе настроения отчужденности, осуждения и вражды» [Основы христианской
культуры].
Особенно ярко кризис культуры, по его мнению, проявляется в возникновении
агрессивного безрелигиозного и безбожного искусства, которое становится праздным
развлечением и нервирующим зрелищем. С точки зрения Ильина, современное искусство,
светски освободившее себя от религиозного чувства и чутья, идет навстречу потребностям
современной безбожной массы. В искусстве отпадает третье измерение —
художественности, священности, предметности; двумерная душа создает двумерное,
пошлое, безбожное искусство и сама становится его жертвой. Самым печальным
следствием происходящего в культуре Ильин считает утрату стремления к совершенству,
к гармонии, к единству формы и содержания, как это было в предыдущие исторические
эпохи.

3. Философия культуры П. А. Флоренского

Павел Александрович Флоренский (1882 — 1937) — последователь философии

всеединства Соловьева, крупнейший представитель русской религиозной философской
мысли, энциклопедически образованный человек, обладавший блестящими дарованиями и
работоспособностью, за что современники называли его «новым Леонардо да Винчи».
П. Флоренский был прежде всего религиозным философом и оставил большое
количество трудов по теологии, истории философии и культурологии. Главное
произведение П. Флоренского — «Столп и утверждение истины. Опыт православной
теодицеи». Главная идея этой книги состоит в обосновании мысли, что существенное
познание Истины есть реальное вхождение в недра Божественного Триединства. То, что
для субъекта знания есть истина, то для объекта его есть любовь к нему, а для
созерцающего познания (познание субъектом объекта), — красота.
«Истина, Добро и Красота» — эта метафизическая триада есть не три разных
начала, а одно. Это одна и та же духовная жизнь, но рассматриваемая под разными углами
зрения. Как отмечает П. Флоренский, «духовная жизнь как из “Я” исходящая, в “Я” свое
сосредоточие имеющее — есть Истина. Воспринимаемая как непосредственное действие
 10

другого — она есть Добро. Предметно же созерцаемая третьим, как вовне лучащаяся, —
Красота. Явленная истина есть Любовь. Самая любовь моя есть действие Бога во мне и
меня в Боге, ибо безусловная истинность Бога именно в любви раскрывает себя... Любовь
Божия переходит на нас, но знание и созерцательная радость — в Нем же пребывает»
[Столп и утверждение истины].
Для П. Флоренского характерно изложение религиозно-философских идей не от
своего имени, а как выражение церковной незыблемости истины. Истина для Флоренского
— не условная величина, не средство манипуляции сознанием, а абсолютная ценность,
связанная с религиозным сознанием. Абсолютная истина является продуктом веры,
которая опирается на церковный авторитет.
В постижении истины Флоренский особую роль отводит искусству, считая его
одной из совершенных форм человеческой деятельности, «ближайшим примером» более
высокой деятельности – теургии. Теургия – «искусство Богоделания» – это величайшая и
важнейшая задача человеческой жизни, путь, на котором сливаются искусство, познание,
само бытие человека. Высшим же проявлением культурной деятельности будет, по его
мнению, литургия – Богослужение – синтез искусств и человеческой деятельности как
таковой. Искусство в учении о. Павла представлено как способ индивидуального
восхождения к невидимому (божественному) миру, так и способ коллективного,
соборного восстановления утраченного богоподобия.
В художественном творчестве, когда душа возносится в мир горний и, наполненная
знанием непреходящих истин, возвращается назад, духовный опыт облекается в
символические образы и закрепляется в той или иной материализованной форме. «Образы
нисхождения» лежат, с точки зрения о. Павла, в основе истинного искусства.
Художественная деятельность «нисхождения» – подлинное высокое искусство или
искусство символическое, к которому относится прежде всего древняя византийская и
русская живопись, точнее – иконопись. Когда же художник фиксирует в своем творчестве
материальную реальность без попытки выйти к абсолютной истине, довольствуясь
отдельными истинами и принимая их за откровения, то в основе такого искусства лежит
процесс восхождения из дольнего в горнее, процесс художественного заблуждения.
Художественная деятельность по созданию «образов восхождения» способна создать
лишь пустое подобие повседневной жизни.
Цель же художества Флоренский видит в преобразовании чувственно
воспринимаемой действительности (организация пространства) с целью выявления ее
сущностных оснований (Бога). Культура представлялась Флоренскому деятельностью по
организации пространства, которая может осуществляться тремя способами: философия и
 11

наука имеют дело с мыслимым пространством; пространство наших жизненных

отношений организуется практическим способом, который Флоренский называет
техникой. Третьей формой организации пространства является искусство, которое, с
одной стороны, родственно в этом смысле философии и науке, так как не ставит
самоцелью реального преобразования пространства; с другой стороны, своей
наглядностью родственно технике. Все виды искусства имеют некоторые общие приемы
организации пространства типа ритма, композиции, звуковых и зрительных образов и т. д.
По принципам пространственности отдельные искусства тяготеют либо к науке и
философии (поэзия и музыка, например), либо к технике (архитектура, скульптура, театр).
Живопись и графика оказываются посередине между этими полюсами и могут быть
названы в полной мере художествами.
Центром религиозно-философской проблематики П. Флоренского является
концепция «метафизического всеединства» и «софиология». Его замысел — построить
«конкретную метафизику», основанную на собирании мирового религиозного и научного
опыта, т. е. цельную картину мира через узрение соответствий и взаимное просвечивание
разных слоев бытия: каждый слой находит себя в другом, узнает, выявляет родственные
основания. Эту задачу Флоренский пытается решить на базе «философско-
математического синтеза», цель которого он видел в выявлении и изучении некоторых
первичных символов, фундаментальных духовно-материальных структур, из которых
слагаются различные сферы реальности и в соответствии с которыми организуются
разные области культуры. Физический мир у Флоренского тоже двойственен. Космос —
это борьба двух принципов: Хаоса и Логоса. Логос — это не просто разум, но и культура,
как система ценностей, которая есть не что иное, как предмет веры. Ценности такого рода
имеют вневременной характер. Природа для Флоренского — не феномен, не система
явлений, а подлинная реальность, бытие с бесконечной мощью сил, действующих в ней
же, а не извне. Лишь в христианстве природа является не мнимым, не феноменальным
бытием, не «тенью» какого-то иного бытия, а живой реальностью.
Развивая идеи космизма, Флоренский углубляет тему борьбы космических сил
порядка (Логоса) и Хаоса. Высшим примером высокоорганизованной, усложняющейся
силы является Человек, который стоит в центре спасения мира. Этому способствует
культура как средство борьбы с Хаосом, но не вся, а лишь ориентированная на культ, т. е.
на абсолютные ценности. Грех — это хаотический момент души. Истоки космического, т.
е. закономерного и гармонического, коренятся в Логосе. Космическое начало Флоренский
отождествляет с божественным «Ладом и Строем», которые противостоят хаосу — лжи —
смерти — беспорядку — анархии — греху.
 12

Решая проблему «Логос побеждает Хаос», Флоренский отмечает «идеальное

сродство мира и человека», их пронизанность друг другом. «Трижды преступна
хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ждущая от
твари лишь своей корысти» [Столп и утверждение истины]. Итак, Хаосу способны
противостоять: «вера — ценность — культ — миропонимание — культура». В центре
данного процесса космизации стоит человек, находящийся на вершине и грани двух миров
и призывающий силы мира горнего, которые единственно способны стать двигательными
силами космизации.

4. Духовная концепция культуры В. В. Розанова

Являясь частью российской философско-религиозной мысли конца 19 – начала 20

в., философия Василия Васильевича Розанова (1856 – 1919) демонстрирует различные
возможные пути продолжения поиска источников оздоровления современного общества в
целом и его социальных институтов, в частности семьи, как главного института духовно-
нравственного и психофизического становления личности, ее социализации. Это особенно
требуется в условиях глобального системного кризиса, охватившего все сферы
современной жизни. Сегодня, когда реформирование общества по-прежнему сводится к
поиску спасения лишь в «земных сферах бытия»: экономических, социальных и
политических преобразованиях, - становится все более очевидной необходимость
глубокого научного анализа сложившейся ситуации с целью выявления этих
преобразующих общество факторов. Одним из таких факторов, как единственно
возможном радикальном пути преобразования общества, философ считает
принципиальное изменение духовной ситуации в стране с ориентацией на идеальные
основы жизни.
Метафизика личности Розанова - ярчайшая страница в истории русской (и
мировой) культуры. Все творчество Розанова охвачено субъективным духом, и через все
его полотно отмечено постоянством присутствия автобиографических мотивов. Апогеем
включения конкретной исторической авторской личности в творческие формы стали
«Уединенное», «Опавшие листья», «Сахарна», «Мимолетное», «Апокалипсис нашего
времени». Все эти книги названы «жизнью души».
Мыслитель призывал возвратиться к целостному мировоззрению, освещенному
светом истинной Религии, какой, по глубокому убеждению философа, является
христианство, а именно, Православие. В душе Розанова всегда жил христианский идеал.
Об этом свидетельствует и розановское представление о христианском браке, которое
 13

органично сливается с разумной точкой зрения о нем отцов православной Церкви,

предельно раскрывается самим Словом Божьим.
Розанов обращает внимание на антиномию российской действительности, пишет о
«двух Россиях»: «России видимостей» и «России существенностей» [Психология русского
раскола]. Выступая наследником славянофильской традиции, за феноменом зримой
России он ощущает ноумен – интуитивно постигаемую сущность, Россию как особый
духовный мир. Истоки парадоксального разрыва писатель исследует в исторической
ретроспективе, связывает с разломами национального культурно-исторического типа и
иноземным влиянием. Автор полагает, что культура любого народа географически
детерминирована, возникает и развивается подобно живому организму на определенной
территории. Также он утверждает, что у России собственная ««почва», из которой
произрастают «свои травы». Публицист, как и его старший современник Н.Я.
Данилевский, признает культурную многополярность мира, в котором бытие сопряжено с
местом. Почва – база национальной культуры, стержнем которой мыслитель считает
культ.
Истинная Русь, по версии Розанова, – аграрная страна, общество с чревным
чувством Родины, с сакрализацией земледелия и «земли-матушки». Известно, что
этимология термина «культура» восходит к латинскому «обработка земли». Философ
часто говорит о русской культуре именно в таком ключе, рассматривает уход за родной
землей и ее защиту как священные обязанности человека. Однако русские, по мысли
публициста, «мало сеяли». Отсюда и главная беда российского культурно-исторического
типа: «обрабатывали» русскую землю носители иных ментальных доминант. По
выражению автора, на Руси «сеял византиец-монах, сеял татарин-хан, сеяли немецкие
чиновники со времен Петра», а главное – «все посеянное – всходило» [Памяти Ф. М.
Достоевского]. Но не принадлежащие этим землям такие «травы» лишь изредка украшали
русские поля, многие из них для образа российской культуры стали вредными сорняками,
исказили ландшафт русской жизни.
Философ противопоставляет «Россию видимостей» «России существенностей»,
подчеркивая, что первая – лишь оболочка. «Все «казенное» только формально существует.
Не беда, что Россия в «фасадах»: а что фасады-то эти – пустые. И Россия – ряд пустот».
«Россия видимостей» создана искусственно, на русской почве она напоминает мыслителю
«старый дуб: корка, сучья – но внутри – пустоты и пустоты. И вот в эти пустоты
забираются инородцы» [Опавшие листья. Короб первый]. Пустоты русской жизни
заполняются элементами чуждых культур, чужое не дает развиться локальному,
прорастает в его формах. Эти рассуждения звучат в унисон с теорией немецкого философа
 14

О. Шпенглера, который описанному явлению несоответствия формы содержанию в

культурном типе присвоил наименование «псевдоморфозы» – «кристалла, чья внутренняя
структура противоречит внешнему строению». Это дефекты, связанные с возникновением
«щелей и трещин», пустот, в которые проникают инородные массы, заполняя уже
имеющиеся формы.
В своих произведениях Розанов поднял проблемы назначения церкви, неразрывно
связанные для него с существованием двух видов церковной практики: первым -
одухотворенным духовным деланием, олицетворяемым для него религиозной практикой
множества священников, от всего сердца выполняющих свой долг перед паствой. Он
всегда восхищался красотой православных культов, освящением в них земли, природы,
церковным бытом. Второй тип связан с существованием «казенной», «официальной»
церкви, из «самого теплого места на земле» переродившейся в чиновный иерархический
аппарат, против которого и направлена критика Розанова.

5. Теория культурных суперсистем П.А. Сорокина

 15

Питирим Александрович Сорокин (1889 — 1968) – основоположник русской и

американской социологических школ. Его теоретическое наследие настолько объемно и
многогранно, что можно очертить лишь основные контуры его взглядов на культурные
процессы. Наиболее полно культурологическая концепция изложена в многотомном
сочинении «Социальная и культурная динамика».
Исходной точкой рассуждений ученого является признание того, что среди
множества факторов, детерминирующих поведение отдельных индивидов и социальных
систем, наиболее важным является фактор культуры. Он, согласно воззрениям Сорокина,
объясняет данное состояние науки, философии, религии, этики, права, искусства,
политики, экономики. Это связано с тем, что культура по своей сути является ценностной
системой. Она задает точку отсчета, определяет направление осей координат при
принятии тех или иных решений, при выборе того или иного пути движения социального
организма. Любая ценность значима, т.е. имеет известное значение для какого-либо
общественного субъекта. Сорокин так определял культуру:
«Всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений,
сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство или
индивидуальность, все основные части которого пронизаны одним основополагающим
принципом и выражают одну, и главную, ценность. <…> Именно ценность служит
основой и фундаментом всякой культуры» [Социальная и культурная динамика].
Через ценности, по сути, проявляются, по мысли Сорокина, скрытые от прямого
наблюдения культурные качества феноменов. Следовательно, анализируя мир ценностей,
исследователь получает возможность составить представление о мире культуры того или
иного общества. Благодаря анализу ценностей, можно выявить и типы культур, которые
являлись доминирующими на каких-либо отрезках исторического пути, пройденного
человечеством, раскрыть динамику культуры, предсказать будущее цивилизации.
Согласно воззрениям Сорокина, в истории происходит чередование трех основных
типов культуры: идеациональной, идеалистической и чувственной. Под первым типом
культуры Сорокин понимает такую культуру, которая основана на принципе
сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности.
Подобная культура, считает Сорокин, отличалась несомненным достоинством —
целостностью, интегративностью, что позволяло гармонизировать бытие отдельного
индивида, избавленного от мучительной процедуры сравнения ценностных систем,
постоянного выбора ценностей как целей его жизнедеятельности. Однако данный тип
культуры был обречен на исчезновение. Разрушение идеациональной системы ценностей
привело к появлению культуры нового типа — идеалистической.
 16

В рамках данной культуры сосуществуют две системы ценностей, которые

взаимодополняют и, соответственно, взаимоограничивают друг друга. Культура
подобного типа была сориентирована одновременно на Бога и человека и всеми своими
средствами выражала идею синтеза, взаимодополняемости ценностей мира горнего
ценностями мира дольнего. Рассматривая идеалистическое искусство как квинтэссенцию
второго типа культуры, Сорокин подчеркивает:
«Идеалистическое искусство опирается на сверхчувственный мир, но все более и
более начинает отражать благородные и возвышенные ценности реального мира,
безразлично, относятся ли они к человеку, к гражданским институтам или к
идеализированной красоте. В своем стиле оно объединяет высочайшее техническое
мастерство художника чувственной культуры и чистое, благородное, идеалистическое»
[Человек. Цивилизация. Общество].
Такое искусство и, соответственно, такой тип культуры были свойственны периоду
раннего Возрождения, когда идеализация человека достигла своего апогея. Однако и
данный тип культуры сошел с исторической арены и его преемником стал чувственный
тип культуры, основополагающий принцип которого – объективная действительность и ее
смысл сенсорны.
Обращаясь снова к анализу искусства, Сорокин показывает, чем данный тип
культуры отличается предметно от иных типов культуры. Первой такой характерной
чертой он считает то, что чувственное искусство суть светское. Оно во всем стремится
отразить не духовную, а телесную красоту, доставить созерцающему его субъекту
чувственное наслаждение. Сорокин пишет:
«Как таковое, это искусство ради искусства, лишенное всяких моральных,
религиозных или гражданских ценностей. Его герои и персонажи типичные смертные, а
позднее ими становятся субсоциальные и патологические типы. <…> Как таковое, оно
создано для рынка как объект купли и продажи, зависящее в своем успехе от конкуренции
с другими товарами» [Человек. Цивилизация. Общество].
Вторая отличительная черта чувственного искусства — его реалистичность и даже
натуралистичность. Оно стремится передать окружающую действительность с
максимальной степенью приближения и правдоподобия. Оно не оперирует символами, а
ставит своей целью отражение природы и человека с той точностью, которая свойственна
фотографической пластинке. Однако изображая только то, что схватывается нашими
органами чувств, оно не проникает вглубь изображаемых предметов, не позволяет уяснить
скрытую за внешней оболочкой суть вещей.
 17

У Питирима Сорокина двойственное отношение к чувственной культуре. Стремясь

быть объективным, он подчеркивает определенные ее достижения. Так, например,
произведения искусства, созданные в рамках данной культуры, по его мнению, более
совершенны в техническом отношении, чем творения, предположим, мастеров античной
эпохи или раннего Средневековья. К достижениям данного типа культуры Сорокин
относит и то, что искусство описывает жизнь с невиданным до того размахом. Предметом
эстетического освоения здесь становится не только житие святых или героев, а бытие
обычных людей во всем его многообразии. Особо Сорокин отмечает, что искусство вошло
в жизнь и быт миллионов людей, и в этом Сорокин видит несомненное достоинство
чувственной культуры.
К позитивным моментам данного типа культуры он относит и бесконечное
многообразие продуктов культурно-творческой деятельности людей, являющихся
носителями и создателями современной чувственной культуры. Смешение стилей,
принадлежащих различным историческим эпохам, приводит к появлению произведений
искусства, которые могут удовлетворить самые разнообразные вкусы массового зрителя,
читателя, слушателя.
В то же время чувственная культура, согласно воззрениям Сорокина, несет в себе,
говоря образно, вирусы разложения и распада. Чем более она обретает законченные
формы, тем более становится ясно, что ее достоинства превращаются в ярко выраженные
недостатки. Так, например, стремление к постоянному совершенствованию техники ведет
к формализму, уходу от тем, волнующих миллионы, превращает искусство в нечто
самодовлеющее, доступное только узкому кругу посвященных, понимающих тот
закодированный язык, которым художник разговаривает со своим слушателем, зрителем,
читателем. Желание создать как можно более правдоподобное произведение искусства
оборачивается тем, что творения, выходящие из-под рук художника, все более становятся
поверхностными, обманчивыми, иллюзорными.
Однако главный порок чувственной культуры Сорокин видит в том, что ее
торжество неразрывно связано с превращением результатов произведений искусства
(более широко — культурно-творческой деятельности людей) в товар, предмет купли-
продажи.
 18

«Искусство, — пишет Сорокин, — обслуживает рынок, а потому не может

игнорировать его запросы, а поскольку большая часть этих запросов вульгарна, то
искусство само не может избежать вульгаризации. Вместо того чтобы поднимать массы до
собственного уровня, оно, напротив, опускается до уровня толпы... поэтому оно все более
и более отстраняется от культурных и моральных ценностей и постепенно превращается в
пустое искусство» [Человек. Цивилизация. Общество].
Коммерциализация искусства, превращение его в товар приводит к тому, что оно
утрачивает свои основные функции. Из средства облагораживания человеческого рода,
раскрытия смысла бытия, орудия познания искусство в рамках чувственной культуры
вырождается, как пишет Сорокин, «в приложение к рекламе кофе, лекарства, бензина,
жвачки и тому подобного» [Человек. Цивилизация. Общество].
Судьба чувственной культуры, по мнению Сорокина, печальна. Внутренне
переродившись, утратив гуманистический потенциал, она с неизбежностью должна
кануть в Лету. Но это обстоятельство отнюдь не огорчает его, наоборот, в этом он видит
положительный момент, ибо на смену чувственной культуре должен прийти новый,
прогрессивный тип культуры, который и позволит человеку в его родовом значении
подняться на более высокую ступень духовного совершенства.
Однако процесс смены типов культуры далеко не безболезнен. Он сопровождается
социальными потрясениями, выбросами неуправляемой социальной энергии, нарастанием
напряженности в обществе, утратой индивидами четких ориентиров бытия, распадом
одних и возникновением других общественных институтов. Все это воспринимается как
глубокий общественный кризис. Сорокин особо подчеркивает, что причина этого кризиса
скрыта не в несоответствии материального базиса идеологической надстройке, как об
этом говорят классики марксизма, не в исчерпанности резерва времени, отпущенного для
существования западной цивилизации, как считал Шпенглер и другие исследователи, а в
смене типов культуры.
Такова в самых общих чертах социологическая концепция культуры Питирима
Сорокина. Ее достоинство состоит, прежде всего, в том, что она базируется на
скрупулезном статическом и социологическом анализе исходного материала, на
рассмотрении явлений и процессов протекающих в сфере культуры. Питирим Сорокин
был по сути одним из первых, кто предпринял попытку количественного анализа
социокультурной реальности не только на теоретическом, но и на эмпирическом уровне.
 19

К числу несомненных достоинств концепции культуры Сорокина относится и то,

что, в отличие от своих предшественников, он совокупную культуру общества или ареала
рассматривает не как единое, интегрированное целое, а как конгломерат огромного
множества различных культурных систем, процесс взаимодействия которых весьма
сложен и противоречив. Тем самым он отходит от основополагающих принципов теории
«локальных цивилизаций», непоследовательность которой для Питирима Сорокина
очевидна и несомненна. Выдвинув и обосновав идею о культурных суперсистемах, он
сделал большой шаг вперед в изучении такого сложного социального феномена, как
культура.

ИСТОЧНИКИ:

1. Бердяев Н. А. «Философия неравенства. Письмо тринадцатое. О культуре» (1923)

2. Ильин И. А. «Основы христианской культуры» (1937)
3. Ильин И. А. «Кризис безбожия» (1935)
4. Кожурин А. Я. Философия культуры П. А. Флоренского, 2006
5. Красноярова Н. Г. Философия культуры П. А. Флоренского, 2016
6. Флоренский П. А. «Столп и утверждение истины» (1914)
7. Сучилина А. А. Псевдоморфизм Российской цивилизации в философии культуры
Розанова, 2012
8. Розанов В. В. Психология русского раскола (1896)
9. Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый (1914)
10. Розанов В. В. Памяти Ф. М. Достоевского (1906)
11. Сорокин П. А. «Социальная и культурная динамика» (1937-1941).
12. Сорокин П. А. «Человек. Цивилизация. Общество» (1957)