Machine Translated by Google

Дискурс и общество

В предыдущей главе обсуждалась социальная ситуация дискурса; то есть устный и письменный

дискурс происходит в определенных социальных и культурных условиях и используется и
понимается по-разному в разных социальных и культурных условиях. В этой главе будут более
подробно обсуждаться важные аспекты социальных и культурных условий устного и
письменного дискурса. Оно начнется с обсуждения понятия дискурсивных сообществ. Затем

будут обсуждаться различные способы выражения нашей социальной идентичности посредством дискурса.
Одна из идентичностей, которые мы выражаем, — это наша гендерная идентичность.
Это тема, которая обсуждалась очень подробно (и по-разному) в области дискурс-анализа
и обсуждается в этой главе наряду с дискурсом и идентичностью. Проблема идеологии
, Еще одна важная тема в области дискурс-анализа также обсуждается в
и дискурса
эта глава.

2.1 Дискурсивные сообщества

Ключевым понятием в области дискурс-анализа является концепция дискурсивного сообщества

(определение см. в рамке на следующей странице). Свейлс (1990) предлагает набор характеристик
для идентификации группы людей как членов определенного дискурсивного сообщества. Группа
должна иметь некий набор общих целей, некоторые механизмы коммуникации и некоторый
способ обеспечения обмена информацией между ее членами. Сообщество должно иметь свои
особые жанры, свой набор специализированной терминологии и словаря, а также высокий
уровень знаний в своей конкретной области. Эти цели могут быть формально согласованы (как в
случае с клубами и ассоциациями) «или они могут быть более молчаливыми» (24). Способы,
которыми люди общаются друг с другом и обмениваются информацией, различаются в зависимости от группы.
Это могут быть встречи, информационные бюллетени, случайные беседы или ряд других
видов письменного и/или устного общения. То есть у дискурсивного сообщества будут
определенные способы общения друг с другом и способы достижения цели, которые
сложились с течением времени. Также будет установлен пороговый уровень знаний в
использовании жанров, которые дискурсивное сообщество использует для своих
коммуникаций, чтобы кто-то мог считаться членом этого сообщества.
Machine Translated by Google

16 Анализ дискурса

Дискурсивное сообщество — это группа людей, которые разделяют какой-то вид деятельности. Члены
дискурсивного сообщества имеют особые способы общения друг с другом. Обычно они имеют общие цели
и могут иметь общие ценности и убеждения. Человек часто является членом более чем одного
дискурсивного сообщества. Например, кто-то может быть студентом университета, членом общественной
волонтерской организации или членом церковной группы. Способы общения в каждой из этих групп, а
также ценности и убеждения, наиболее распространенные в каждой из этих групп, могут различаться.
Внутри дискурсивных сообществ также могут существовать дискурсивные сообщества. Академические
факультеты, например, могут различаться по способам работы, убеждениям и ценностям, которых они
придерживаются, как и другие подразделения университета.

Телефонный колл-центр является примером дискурсивного сообщества. Исследование Кэмерона (2000)

телефонных центров обработки вызовов в Соединенном Королевстве позволяет предположить,
какими могут быть некоторые характеристики такого рода дискурсивного сообщества. Она обнаружила,
например, что телефонные операторы в исследованных ею колл-центрах были обучены общаться с
клиентами по телефону весьма специфическими способами. Их учили отвечать на телефонные звонки
«с улыбкой в голосе». Их попросили обратить внимание на высоту своего голоса, чтобы передать
чувство уверенности и искренности в том, что они говорят. От них требовалось говорить не слишком
громко и не слишком тихо. Их учили не затягивать то, что они говорили, и не ускорять то, что они
говорили. От них также требовалось предоставлять достаточную обратную связь звонившим, чтобы
звонившие знали, что их поняли.
У работников колл-центра также есть общие цели: предоставление услуг или осуществление
продаж, для которых создан центр, общие способы обмена информацией между телефонными
работниками, свои собственные жанры сервисных вызовов, а также собственная терминология и
словарный запас для продукта или сервис, с которым они имеют дело. Успешным работникам колл-
центра также требуется определенный уровень знаний, как в знании продукта или услуги, так и в том,
как работники колл-центра общаются со своими абонентами. Новые работники могут быть наняты на
испытательный срок, например, до тех пор, пока не станет ясно, что они достигли порогового уровня
производительности, необходимого для того, чтобы быть членами конкретного дискурсивного
сообщества колл-центра. Если они не соответствуют этому пороговому уровню, их должность в компании может быть прекращена.
Однако люди имеют разную степень членства в дискурсивных сообществах, и порой границы
между ними не всегда могут быть четко очерчены. То есть дискурсивные сообщества могут состоять
из сплоченных сетей членов, таких как писатели стихов и их читатели, или из разрозненных групп
участников, таких как производители рекламы, потребители и участники онлайн-форумов.
Дискурсивные сообщества также могут состоять из нескольких пересекающихся групп людей. Более
того, люди могут быть (и обычно являются) членами более чем одного дискурсивного сообщества.
Таким образом, человек может быть оператором колл-центра, членом поэтической группы, членом
школьной группы родителей и учителей и участником онлайн-доски обсуждений. Человеку, возможно,
также придется выступать в нескольких разных ролях в одном и том же дискурсивном сообществе.
Например, человек может работать
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 17

получить докторскую степень в одной части университета, а в другой части университета быть новым
(или даже давним) членом академического персонала. «Способы принадлежности» могут быть
совершенно разными в каждой из этих частей дискурсивного сообщества, равно как и жанры, которые
используют люди, и социальные отношения внутри разных частей дискурсивного сообщества (см. Ohashi,
Ohashi and Paltridge 2008). пример этого). Дискурсивные сообщества также взаимодействуют с более
широкими речевыми сообществами. Например, академическое дискурсивное сообщество студентов и
ученых также взаимодействует с более широким речевым сообществом города, в котором расположено
академическое учреждение (Swales 1993). Именно по этим причинам некоторые люди предпочитают

термин «сообщества практиков» (Лаве и Венгер, 1991, Венгер, 1998, Мейерхофф, 2002, Девитт , 2006 год;

(2004: 42–4) , Эккерт и МакКоннелл-Жине, 2007) к термину «дискурсивное сообщество».

дополняет это обсуждение, предлагая три типа групп локальных коллективов и сетей. Сообщества –
пользователи guage: , это 'группы людей, которые

сообщества проводят значительное количество времени вместе, занимаясь общими делами, например,
группа людей, которые все работают в одном офисе. Коллективы - это группы людей, которые
«формируются вокруг одного повторяющегося интереса, без частоты или интенсивности контактов, как
в сообществе», например, люди, являющиеся членами группы пчеловодов, или добровольные члены
общественной консультационной службы по телефону. Сети — это группы людей, которые не так тесно
связаны, как речевые сообщества, где связи устанавливаются одним человеком, «который знает другого
человека, который знает другого человека», например, связи, которые устанавливаются через сообщения
электронной почты, отправленные и полученные людьми, которые, возможно, никогда встретились (и,
возможно, никогда не встретимся), но участвуют в общем дискурсе.

2.2 Язык как социальная и местная практика

Таким образом, говорящие часто обладают репертуаром социальных идентичностей и членства в

дискурсивном сообществе. У них также может быть языковой репертуар, который они используют для
своего языкового взаимодействия. То есть у них может быть несколько языков или языковых
разновидностей, которые они используют для взаимодействия внутри своих конкретных сообществ.
Подобная ситуация распространена во многих частях мира. Выбор языка или языковой разновидности
может определяться областью, в которой используется язык, например, в семье, среди друзей, а также в
религиозных, образовательных и трудовых ситуациях. Социальные факторы, такие как то, с кем мы
разговариваем, социальный контекст взаимодействия, тема, функция и цель взаимодействия,
социальная дистанция между говорящими, формальность обстановки или типа взаимодействия и статус
каждого из говорящих. также важны для учета выбора языка, который человек делает в подобных
ситуациях (Holmes 2008).
Американская юридическая драма «Хорошая жена» (CBS, 2011) представляет собой пример
использования языка одним и тем же говорящим в различных социальных, профессиональных и личных
ситуациях. Главная героиня сериала Алисия Флоррик возвращается в юридическую профессию после
многих лет работы домохозяйкой, когда ее муж попадает в тюрьму после сексуального и коррупционного скандала.
Machine Translated by Google

18 Анализ дискурса

В сериале она юрист, мать, жена опального бывшего прокурора штата и имеет романтические
отношения с коллегой по юридической фирме, в которой она работает. Она ведет себя и
использует язык по-разному, когда находится в каждой из этих разных ситуаций, в зависимости
от того, находится ли она в своем офисе, в суде или дома, в своей квартире. То, как она говорит,
также зависит от роли, которая наиболее заметна в данный момент, от того, с кем она
разговаривает, и от цели взаимодействия, в котором она участвует.
Еще один пример связи между языковыми вариациями и членством в группе (2008 г.) на
В своей (2005) статье «Китайский яппи в , языке государственных менеджеров.
Пекине» она выявляет ряд особенностей произношения в использовании языка менеджерами
иностранных компаний. Она утверждает, что владение этой разновидностью дает говорящим
языковой капитал, который, в свою очередь, приносит им пользу. им как материальное, так и
символическое вознаграждение в их конкретной обстановке.

Чжан (2012) далее обсуждает возникающие разновидности китайского языка в своем исследовании

использования языка ведущими ток-шоу китайского телевидения. Она показывает, как благодаря

использованию инновационных фонологических, лексических и синтаксических особенностей, а также

смешению английского и китайского языков, применяется новый космополитический стиль китайского языка.

Этот особый стиль отражает крутой, модный и космополитичный характер двух ведущих. Это ключевая часть

символического репертуара людей, которые являются частью нового космополитического китайского образа жизни.

Каждый из этих примеров подчеркивает точку зрения Литоссолети (2006), Эккерта (2008) и
Пенникука (2010) о том, что язык — это одновременно социальная (Литоссолети и Эккерт) и
локальная (Пенникук) практика, а также значения, которые создаются посредством его
использования. языка основаны на идеологиях, действиях и убеждениях о том, что значит
находиться в определенном месте, в определенное время и в определенной обстановке. По словам Эккерта:

люди формируют свою манеру речи, меняя свой стиль так или иначе, перемещая свою
личность через ситуации от момента к моменту, изо дня в день и на протяжении всего
жизненного пути. (2008: 463)

В этом процессе, утверждает она, «люди не просто используют социальное значение – они одновременно производят

и воспроизводят его» (там же).

2.3 Дискурс и гендер

Ранние работы по анализу гендера и дискурса рассматривали связь между использованием

языка и биологической категорией пола. Теперь мы перешли к изучению способов использования
языка по отношению к социальной категории или, скорее, к социально сконструированному
категория»,
гендеру. Таким образом, с того момента, как рождается девочка и кто-то говорит: «Это
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 19

девочка!' этот ребенок учится тому, как вести себя как девочка в определенном обществе и культуре, от того,
как она разговаривает, до того, как она ходит, улыбается, одевается и причесывается (Батлер, 1993, Ливия и ,
Холл, 1997).

Таким образом, гендер — это не просто естественное и неизбежное следствие биологического пола
(Weatherall, 2002). Скорее, это «часть рутинной, постоянной работы повседневного, обыденного социального
взаимодействия»; то есть «продукт социальной практики» (Экерт и МакКоннелл-Жине 2003: 5). Гендер,
кроме того, как отметил Суонн (2002: 47):

стал рассматриваться как весьма изменчивый или менее четко определенный, чем это когда-то казалось. В соответствии

с гендерной теорией в более общем плане, исследователи, интересующиеся языком и гендером, все больше внимания

уделяют множественности и разнообразию среди женщин и мужчин, говорящих на языке, а также гендеру как

перформативности – чему-то, что «делается» в контексте, а не как фиксированный атрибут.

Симона де Бовуар сказала знаменитую фразу: «Женщиной не рождаются, а становятся». Перформативность основана на

представлении о том, что, говоря что-то, мы делаем это или «становимся» этим. Например, человек учится тому, как действовать

и, в свою очередь, «демонстрировать» свою женственность в определенной социальной среде, в определенном социальном классе.

Люди проявляют особую идентичность посредством использования языка и других способов самовыражения во
взаимодействии друг с другом. В основном это делается бессознательно, поскольку мы «повторяем действия», такие
как жесты, движения и способы использования языка, которые обозначают или индексируют определенную
идентичность. Однако эти действия не являются естественными и не являются частью существенных качеств человека.
Они являются частью того, что люди приобретают в ходе взаимодействия друг с другом.

Многие разговоры в телешоу «Секс в большом городе» являются примерами того, как главные герои
посредством использования языка определяют гендер. В следующем отрывке Миранда спрашивает Кэрри,
почему она приняла предложение руки и сердца своего парня. В своем ответе Кэрри одновременно
разыгрывает и подтверждает посредством использования языка свою гендерную идентичность, идентичность
женщины, которая, поскольку она любит своего парня, должна принять его предложение руки и сердца:

Миранда: Сейчас я задам тебе неприятный вопрос. Почему ты вообще сказал «да»?
Кэрри: Потому что я люблю его. . . Мужчина, которого ты любишь, становится на колени на улице и предлагает тебе кольцо.

Вы говорите да. Это то, что вы делаете. (Король, 2002 г.)

Обсуждение того, как говорят мужчины и женщины и что они делают, когда говорят, также распространилось
на то, как люди говорят о мужчинах и женщинах. Холмс (2004), например, сравнил использование терминов

«женщина» и «леди» и обнаружил, что социальная значимость этих терминов изменилась за последние
, как невежливое и
30 лет. Например, она обнаружила, что слово «женщина» перестало быть отмеченным
превратилось в ситуацию, когда это уже не так (хотя слово «женщина» чаще используется в письменном
британском английском, чем в разговорном британском английском). Она также обнаружила, что, хотя в
наши дни леди/дамы могут использоваться как маркер вежливости в формальной обстановке, в
неформальной обстановке они также используются для упрощения
Machine Translated by Google

20 Анализ дискурса

и покровительствовать (см. , Миллс и Маллани, 2011 г., для дальнейшего обсуждения сексизма.

формулировку Mills 2008). Как утверждает Холмс (2004: 156), выбор языка часто является следствием того,
кто главный и «чьи ценности будут преобладать».
Идентичность в равной степени передается как через письмо, так и через речь. Примером этого
является исследование Ричардсона (2000) использования пренебрежительной лексики и сексуально
унизительных формулировок мужчинами-членами крикетного клуба в своих информационных бюллетенях
для разговоров о женщинах. Ричардсон обнаружила, что мужчины в ее исследовании использовали свой
язык и традиционный «женский» дискурс сплетен, чтобы создать групповую солидарность и построить
свою гетеросексуальную мужественность, как это сделала Кэмерон (1999) в своем исследовании разговоров
между членами братства. в Соединенных Штатах. Студенты, пишущие для информационного бюллетеня
крикетного клуба Ричардсона, использовали язык, который они называли «дросс», как способ создания
внутригрупповой идентичности членов клуба. Один из членов, у которого она взяла интервью, сказал: «Это
единственное, что действительно отличает [Клуб] от других клубов» (60). Участники также сплетничали о
женщинах, сексе и алкоголе в информационном бюллетене как способ создания солидарности между собой.
Часто это делалось с использованием шаблонного языка, такого как, по слухам, . . . чтобы указать, что то,
что собирались сказать, было сплетней и не обязательно могло быть правдой. Ричардсон утверждает, что
личности участников, представленные в информационном бюллетене, формируются посредством дифференциации.
То есть члены крикетного клуба определяли себя «тем, чем они не являются» (65). По их словам, они
писали иначе, чем члены других крикетных клубов.
Они также описали клуб как зону, предназначенную только для гетеросексуалов, используя такие термины,
как «пуфтер» и «пуфы» (уничижительные термины для геев) в качестве стратегий именования чужих
групп, усиливая ожидание того, что члены клуба будут гетеросексуальными и что личность гомосексуального
мужчины не подходит для членства в клубе. Об этом свидетельствует следующая выдержка из
информационного бюллетеня:

Вечер презентации [Крикетного клуба] 97/98 пройдет на MCG [крикетный стадион] 3 апреля.
Приглашаются игроки, партнеры, родители, патриархи, ведущие, пуфы (извините, не пифы).
(Ричардсон 2000: 70)

Исследование Холла (1995) использования языка секс-работниками по телефону в США представляет собой
еще один пример того, как говорящие создают гендерную идентичность посредством использования языка.
Не все секс-работники, участвовавшие в исследовании Холла, были гетеросексуальными, хотя именно эту
личность они и проецировали; и не все они были женщинами. Одним из них был американец мексиканского
происхождения, который гордился своей способностью «копировать» образы азиатов, латиноамериканцев
и чернокожих женщин, используя акцент, интонацию, качество голоса и выбор словарного запаса. Таким
образом, рабочие использовали «гендерные стили для создания сексуального смысла» (Cameron and Kulick
2003: 59).

Гендер, таким образом, — это «не то, что человек «имеет», а то, что человек делает» (Cameron 2005a:
49). Гендер (и, в свою очередь, другие идентичности) — это не результат того, чем люди (уже) являются, а
результат, среди прочего, того, как они говорят и что делают.
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 21

Как утверждают Эккерт и МакКоннелл-Жине (2003: 4):

Гендер не просто существует, но постоянно производится, воспроизводится и действительно изменяется посредством совершения

людьми гендерных действий, поскольку они проецируют свою собственную заявленную гендерную идентичность, подтверждают

или бросают вызов чужой идентичности и различными способами поддерживают или бросают вызов системам гендерных

отношений. ции и привилегии.

«Секс в большом городе» дает множество примеров того, как главные герои проявляют гендерную идентичность

определенного типа (среди прочего, независимые успешные профессиональные женщины из Нью-Йорка

определенного возраста и определенного социального класса) не только в том, как они говорят, но и в манере

поведения. как они одеваются и как ведут себя, разговаривая друг с другом, со своими возлюбленными и друзьями.

Таким образом, то, что некоторым людям может показаться естественным в их взаимодействиях, является

результатом того, что Батлер (1990: 33) называет «набором повторяющихся действий» и «повторяющейся стилизацией тела».

Эти гендерные идентичности затем «подтверждаются и публично демонстрируются посредством неоднократного

совершения определенных действий» (Cameron 1999: 444) в соответствии с исторически и социально

сконструированными культурными нормами, которые определяют (этот конкретный взгляд на) женственность.

Гендерная идентичность в таком случае представляет собой сложную конструкцию. В гендерном процессе

задействованы все уровни языка и дискурса, а также аспекты невербального и других видов поведения (Батлер,

2004). Кроме того, гендер взаимодействует с другими факторами, такими как социальный класс и этническая
принадлежность (Eckert 2011). Как отмечает Холмс:

пол — это лишь одна часть социальной идентичности человека, и это аспект, который будет более или менее заметен в разных

контекстах. Например, в некоторых контекстах может быть важнее подчеркнуть свой профессиональный опыт, свою этническую

принадлежность или возраст, чем свой пол. (1997: 9)

Как утверждают Кэмерон и Кулик (2003: 57), «отношения между языком и полом почти всегда косвенные,

опосредованные чем-то другим». То, как люди говорят, в первую очередь связано с определенными ролями,

видами деятельности и личностными качествами, такими как материнство, сплетничество и скромность (Cameron

and Kulick 2003). Степень, в которой эти роли, виды деятельности и личностные черты ассоциируются в конкретной

культуре с гендерной принадлежностью, приводят к тому, что эти способы речи указывают или индексируют (Ochs

Bucholtz 2009) определенный пол точно так же, как могут указывать определенные способы речи. или индексировать
1992 год , Бухольц и Холл, 2005 г. , социальный класс или этническую идентичность человека (Litosseliti 2006).

Это один уровень, такой как определенное качество гласных, выбор словарного элемента, грамматическая
, Бейкер 2008). Особенности использования языка, которые способствуют этому, не
структура или разнообразие

языка. время.

Использование языка может быть частично преднамеренным, а частично — привычным. Более того, идентичность

не является чем-то заранее заданным в фиксированных социальных категориях. Скорее, это нечто, возникающее

на практике посредством использования дискурса (Bucholtz 1999 Hall 2005). , Бухольц и

Machine Translated by Google

22 Анализ дискурса

В некоторых случаях разные личности человека может быть трудно разделить. Как отмечают
Кэмерон и Кулик (2003: 58):

Фактический баланс между ними не определяется заранее каким-то общим принципом, а должен быть
согласован в конкретных ситуациях, поскольку значение заключается не только в самом языке, но и в
контексте, в котором язык используется конкретными носителями для определенных целей.

Таким образом, у человека будет множество идентичностей или личностей (Экерт 2002), которые могут

действовать одновременно на разных уровнях известности. Не все они могут быть одинаково выражены в
конкретный момент (Sunderland and Litosseliti 2002). Скорее, одна или несколько из этих идентичностей могут

быть выдвинуты на передний план в разные моменты времени и по разным (сознательным или

бессознательным) причинам. Кроме того, различные аспекты идентичности могут быть неотделимы друг от

друга (Bucholtz 2011). Примером этого является исследование Кэмерона (2000) использования языка в

телефонных центрах обработки вызовов в Соединенном Королевстве. Здесь наблюдается сочетание как

профессиональной, так и гендерной идентичности, причем обе эти идентичности заметны одновременно.

Кэмерон говорит о процессе формирования стиля работника, в ходе которого работники мужского и женского

пола обучаются использовать то, что обычно называют женским стилем общения и выразительной

интонацией, чтобы создавать взаимопонимание и устанавливать сочувствие к звонящим. Руководители,

менеджеры и «тайные внешние звонящие» в некоторых случаях используют контрольные списки,

прослушивая звонки работников, чтобы убедиться, что полученное ими обучение способствует формированию определенного гендерно-ген
Тогда дело здесь в том, что:

ни один способ речи не имеет только одного потенциального значения: значения, которые он передает в одном

контексте, не обязательно совпадают с теми, которые он передает в другом, и со временем он также может
приобретать новые значения. (Кэмерон и Кулик 2003: 57)

'
Более того, люди по-разному демонстрируют гендерные различия в разных контекстах и иногда
ведут себя так, как мы обычно ассоциируем с «другим» полом» (Cameron 1999: 445), как, например,
в случае с работниками колл-центра Кэмерона и телефонными разговорами. секс-работники в
исследовании Холла (1995).
Отношения между языком и сексуальностью еще больше усложняют тему пола и дискурса,
добавляя к обсуждению понятие желания. Хотя гендер является чем-то социально
сконструированным, сексуальность имеет гораздо более бессознательную основу, основанную на
понятии желания; то есть интимное желание человека установить связь с другими, выходящее за
пределы его сознательного контроля (Камерон и Кулик, 2003). Разговоры главных героев о
мужчинах в «Сексе в большом городе», например, руководствуются их сексуальным желанием
точно так же, как личная реклама на гей-сайте руководствуется желанием гея установить интимную
связь с другим мужчиной. Таким образом, хотя разговоры Кэрри и ее друзей указывают на их пол,
именно их бессознательное желание мотивирует их стремление к интимным связям с мужчинами

и гетеросексуальными мужчинами в целом, идентичность, которую они выражают через свой язык.
Таким образом, идентичности формируются шаг за шагом в социальном и языковом взаимодействии (Bucholtz 2011).
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 23

Однако в разговоре человек может проявлять определенную идентичность, как это делают Кэрри и ее

друзья в «Сексе в большом городе», хотя на самом деле это может быть не так. Рок Хадсон, например,

прославился этим во многих своих ролях в кино (и в исполнении своего публичного образа), где он «играл

натурала», демонстрируя и поддерживая мужскую гетеросексуальность в своих высказываниях, хотя на самом

деле он был геем (Кислинг 2002). Джуд Лоу демонстрирует похожую гендерную симуляцию в фильме «Ближе»,

когда занимается онлайн-сексом с будущим парнем Джулии Робертс. Маскируясь гетеросексуальной женщиной,

Джуд Лоу имитирует (свой взгляд) женщину, занимающуюся киберсексом в интернет-чате. Персонаж на другом

конце линии, которого играет Клайв Оуэн, верит игре Джуда Лоу до такой степени, что назначает свидание,

чтобы встретиться со своим сексуальным онлайн-объектом на следующий день, с целью пойти в отель и

заняться сексом с ее'.

Таким образом, дискуссии о языке и сексуальности выводят нас за рамки дискуссий о языке и сексуальности.

гендера и в мир языка и желаний. Эти желания, кроме того:

Это не просто частные, внутренние явления, они производятся и выражаются – или не выражаются – в

социальном взаимодействии с использованием общих и конвенционализированных языковых ресурсов.

(Кэмерон и Кулик 2003: 125)

Кэрри и ее друзья делают именно это в «Сексе в большом городе». Значения, которые они выражают, являются

не просто результатом их намерений, но формируются силами, которые они «не осознают, не говоря уже о

волевом контроле» (там же). Таким образом, в то время как гендерные идентичности могут быть социально

обусловлены (и способны моделироваться или даже подделываться, как мы видели выше), сексуальные желания

— нет, даже несмотря на то, что эти желания и связанные с ними идентичности могут проявляться в

лингвистически узнаваемых (и регулярно повторяемых) формах. способами (Кэмерон и Кулик, 2003).

Саунстон и Кирацис (2007) обсуждают, как люди используют язык для построения сексуальной идентичности

и отношений, как это варьируется в зависимости от культуры и как люди выражают любовь и желание

посредством языка. Морриш и Лип (2007) обсуждают «ориентированные на желания» подходы к изучению

языка и сексуальности, как в работе Кэмерона и Кулика (2003), и «ориентированные на идентичность» подходы

к изучению языка и сексуальности, как в работы Бухольца и Холла (2004) и Морриша и Соунстона (2007). Морриш
и Саунстон (2007) и другие авторы книги «Новые перспективы языка и сексуальной идентичности» представляют

данные, которые иллюстрируют взаимосвязь между языком, полом и сексуальностью, утверждая, что и гендер,

и сексуальность неразделимы. Делая утверждения об одном, в том числе о том, как оно реализуется и

конструируется посредством дискурса, мы также делаем утверждения и о другом. Бухольц и Холл (2004)

утверждают, что в некоторых исследованиях попытка заменить идентичность желанием в исследованиях языка

и сексуальности «основана на слишком узком и ограничивающем видении того, что такое сексуальность, и

упускает из виду, как сексуальность обсуждается за пределами индивида». психики в социальном, культурном

и политическом мире» (507) (см. Wilkinson and McConnell-Ginet 2011 для дальнейшего обсуждения взаимосвязи

между

Китцингер, 2007, ,

гендер, сексуальность и дискурс).

Machine Translated by Google

24 Анализ дискурса

2.4 Дискурс и идентичность

У человека может быть несколько идентичностей, каждая из которых более важна в разные моменты времени.
Например, они могут иметь идентичность женщины, идентичность матери, идентичность чьего-то партнера и идентичность
офисного работника. Способы, которыми люди демонстрируют свою идентичность, включают в себя то, как они используют
язык и то, как они взаимодействуют с людьми. Однако идентичности не являются естественными. Они создаются в
значительной степени посредством использования дискурса. Кроме того, идентичность не является чем-то фиксированным
и остается неизменным на протяжении всей жизни человека. Это нечто, что постоянно конструируется и реконструируется
по мере взаимодействия людей друг с другом. Частью определенной идентичности является то, что ее признают другие
люди. Таким образом, идентичность представляет собой двустороннюю конструкцию.

Самые ранние исследования взаимосвязи между языком и идентичностью были основаны на вариационной
перспективе; то есть они рассматривали отношения между социальными переменными, такими как
социальный класс, с точки зрения вариаций в использовании лингвистических переменных, таких как
определенные особенности произношения или использование нестандартной грамматики. Однако в более
поздних работах рассматривается постструктуральный взгляд на язык и идентичность, рассматривая
идентичность «как нечто, находящееся в постоянном процессе» (Swann et al. 2004: 140–1), утверждая, что
именно через язык или, скорее, через дискурс, эта идентичность в основном подделывается.
Информация, которую человек «выдает» о себе и, в свою очередь, о своей личности, во многом зависит
от контекста, повода и цели дискурса. Это также зависит от «пространства» и «места» взаимодействия
(Бломмарт 2005). Кэмерон (1999) приводит пример этого в своем обсуждении того, как группа американских
студентов-мужчин конструирует гетеросексуальную мужественность посредством разговоров, которые они
ведут во время просмотра телевизора в общежитии своего колледжа.
Ричардсон (2000) демонстрирует нечто подобное в своем анализе языка, который мужчины-члены крикетного клуба

используют, чтобы говорить о женщинах в информационном бюллетене крикетного клуба, в котором они пишут. В

обоих этих исследованиях вовлеченные мужчины демонстрируют и разыгрывают определенные гендерные (и

сексуальные) идентичности, которые на данный момент времени являются для них социально значимыми.

Однако они создаются не только посредством проявления идентичностей. Еще и тем, что они признаются
другими участниками взаимодействия. По словам Бломмарта (2005: 205), «многое из того, что происходит в
области идентичности, делается другими, а не вами самим». В некоторых случаях эта идентичность может
быть лишь временной. В равной степени «не каждая идентичность будет иметь одинаковый диапазон или
область применения» (211) и не будет одинаковой во времени и физическом пространстве. Как говорит
Бломмарт, люди говорят как внутри, так и вне места. Место, утверждает он, «определяет людей как в их
глазах, так и в глазах других» (223), а также приписывает определенные ценности их взаимодействиям.
Люди могут (и делают), утверждает он, меняться местами «часто и деликатно, и каждый раз очень
минимальными способами выражать разные идентичности» (224). Кроме того, ни один аспект идентичности
(например, пол, раса и этническая принадлежность) не является независимым от других аспектов
идентичности (таких как социальный класс, род занятий и сексуальность). Идентичность, скорее, является социальным достижением, кото
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 25

«действует как репертуар стилей или способов ведения дел, которые связаны с признанными в культуре

социальными типами» (Bucholtz 2010: 2).

Томас (2007) исследовал вопросы языка и идентичности в среде онлайн-чатов, в очень специфическом месте

и пространстве. Сосредоточив внимание на «кибердевушках»-подростках, она исследует, как девочки

используют слова и изображения для создания онлайн-идентичности, отражающей как их фантазии, так и их

желания в данной конкретной ситуации. Она анализирует как слова, так и образы, которые они используют для

создания своей личности. В своей онлайн-среде кибердевушки взаимодействовали со словами, символами за

словами, а также с различными другими символами, такими как смайлики и «аватары» (визуальные символы,

выражающие определенную идентичность), чтобы установить свою онлайн-идентичность. Одна из ее участниц,

Виолетта, рассказала о том, как она писала в Интернете, чтобы передать ту или иную личность:

Виолетта: У меня были бы целые стили набора текста для людей. например, если бы я пытался обмануть кого-
то, кого я знал, заставив его думать, что я кто-то другой, я бы печатал совсем не так, как обычно.
Стиль набора текста человека может выдать его, как и его голос. (114)

Томас обнаружил, что «девочки, которые получают власть и осуществляют ее в своем онлайн-мире, — это те, кто

знает, как использовать и манипулировать словами, изображениями и технологиями» (Thomas 2004: 359).

Она обнаружила, что часть того, что они делали в Интернете, отражала тот тип «обученных социальных

достижений», о котором говорили исследователи в области языка и гендера. Однако кое-что из того, что они

делали, отражало их фантазии о себе и желаемых личностях, а онлайн-среда предоставляла им безопасное и

приватное место для установления этих фантазий о личности.

Таким образом, идентичности, которые люди устанавливают в Интернете, представляют собой интересный

пример того, как люди создают идентичности посредством использования языка (и других визуальных устройств),

которые в некоторых случаях могут быть отделены и отличаться от их офлайн-идентичности. Каждая из этих

идентичностей является частью продолжающегося процесса установления того, кто мы есть и кем мы хотим (по

крайней мере, в определенное время) быть. Именно по этой причине такие авторы, как Терлоу, Ленгель и Томич

(2004), предпочитают говорить об идентичности в Интернете, а не об идентичности в Интернете. Некоторые

люди, общающиеся в Интернете, действительно могут изменить важные характеристики себя (такие как возраст,

этническая принадлежность, раса или внешний вид), чтобы представить в Интернете свою идентичность,

которая будет более привлекательной для аудитории, с которой они хотят общаться. Тайваньский пользователь

онлайн-чатов в исследовании Цанга (2000), например, обнаружил, что он добился большего успеха в

привлечении людей к общению с ним, если бы он сказал, что он европеоид, а не китаец (см. Liu 2010a 2010b; ,

Varis, Wang и Du 2011 для обсуждения онлайн-идентификации в Китае).

Личность и случайный разговор

Многие взаимодействия в сериале «Секс в большом городе» являются примерами использования дискурса для

создания, выражения и установления социальной (и других) идентичностей. Распространенный способ, которым

Machine Translated by Google

26 Анализ дискурса

персонажи сериала делают это, используя жанр непринужденной беседы. Как утверждают Эггинс и Слэйд (1997: 6):

Несмотря на свой порой бесцельный вид и, казалось бы, тривиальное содержание, непринужденная беседа на самом деле

представляет собой высокоструктурированную, функционально мотивированную смысловую деятельность. Мотивируемый

межличностными потребностями в постоянном установлении того, кто мы, как мы относимся к другим и что мы думаем о том,

как устроен мир, непринужденный разговор является важной языковой площадкой для обсуждения таких важных аспектов

нашей социальной идентичности, как пол, принадлежность к поколению. , сексуальность, принадлежность к социальному

классу, этническая принадлежность, субкультурная и групповая принадлежность.

Эггинс и Слэйд утверждают, что люди участвуют в случайных беседах не только для того, чтобы «убить время», а

скорее для того, чтобы обсудить социальную идентичность, а также договориться, прояснить и расширить

межличностные отношения. Как они выразились:

За кажущейся тривиальностью случайного разговора скрывается значительная межличностная работа, которую он обеспечивает, когда

взаимодействующие лица разыгрывают и подтверждают социальные идентичности и отношения. (16)

Они описывают это как главный парадокс случайного разговора. По их мнению, непринужденная беседа — это тип

разговора, в котором люди чувствуют себя наиболее расслабленными, наиболее спонтанными и наиболее

самостоятельными, «однако случайная беседа является критически важным местом для социального конструирования реальности».

Случайные разговоры совершают ряд вещей, которые имеют решающее значение для обсуждения языка и

идентичности. Они устанавливают солидарность «через подтверждение сходства» и утверждают автономию «путем

исследования различий» (там же).

То, как язык используется в повседневной беседе, как и во всех речевых взаимодействиях, зависит от отношений

между говорящими людьми, частоты, с которой они вступают в контакт друг с другом, степени их взаимодействия друг

с другом и их чувств. принадлежности друг другу. В случае с «Сексом в большом городе» каждая из четырёх женских

героинь знает друг друга очень хорошо. Хотя они лучшие друзья, каждый из них совершенно разный и имеет

совершенно разное происхождение. Встречаясь вместе, они делятся своим опытом и обсуждают свое понимание

(помимо прочего) жизни, любви, мужчин и секса. Разговаривая Кэрри и ее друзья, они конструируют себя таким

образом, который выражает (их взгляд) на желанных западных женщин определенного социального класса в

определенном физическом и социальном окружении посредством использования жанра непринужденной беседы.

Понимание социального и культурного контекста разговоров о «Сексе в большом городе» имеет решающее

значение для понимания идентичностей, которые выражаются и обсуждаются во многих разговорах. То, что некоторым

людям может показаться естественным в их взаимодействии, является результатом «наборов повторяющихся

действий» Батлера (2004) и «повторяющихся стилизаций тела»; то есть действия, которые они неоднократно

совершают, которые подтверждают и публично демонстрируют их взгляды на самих себя и, в свою очередь, на их

социальную идентичность как, среди прочего, независимых успешных профессиональных женщин из Нью-Йорка

определенного возраста и определенного социального класса (см. Палтридж , Thomas и Liu 2011 для дальнейшего
обсуждения этого вопроса; также Richardson 2010, Piazza, Rossi и Bednarek 2011 для дальнейшего
обсуждения

телевизионных драматических диалогов).

Machine Translated by Google

Дискурс и общество 27

Когда мы говорим (или пишем), мы рассказываем другим людям «что-то о себе» (Камерон 2001: 170) и

относимся к людям определенным образом. Таким образом, идентичность — это совместное, двустороннее

производство. Идентичность, кроме того, — это не просто вопрос использования языка таким образом, чтобы

отразить конкретную идентичность. Это скорее социально сконструированное «я», которое люди постоянно

конструируют и реконструируют в своих взаимодействиях друг с другом. Это приводит к разным способам

проявления идентичности с разными людьми в разных ситуациях. Личность человека тогда:

это не что-то фиксированное, стабильное и единое, что они приобретают в раннем возрасте и
навсегда владеют потом. Скорее, идентичность изменчива и множественна, что люди постоянно
конструируют и реконструируют в своих встречах друг с другом в мире. (там же.)

Идентичность — это «согласованный опыт», в котором мы «определяем, кто мы есть, по тому, как мы

воспринимаем самих себя». . . а также тем, как мы и другие овеществляем себя» (Wenger 1998: 149).

Идентичности не фиксированы, а постоянно реконструируются и обсуждаются посредством того, как мы делаем

что-то и как принадлежим (или не принадлежим) к группе (Casanave 2002). Наша идентичность развивается

дальше по мере того, как мы увеличиваем наше участие в конкретных сообществах практиков.

Эти идентичности, кроме того, основаны на общих наборах ценностей, согласованных культурных

представлениях и идеологиях, которые лежат в основе нашего использования устного и письменного дискурса.

Эти сообщества практиков, кроме того, могут быть воображаемыми (Андерсон, 1991) или виртуальными

(Медоуз и Во, 2010). Павленко и Нортон (2007) обсуждают понятие воображаемых сообществ применительно к

изучающим английский язык, утверждая, что желаемое членство учащихся в воображаемых сообществах влияет

на их мотивацию к обучению и инвестиции, которые они вкладывают в свое обучение. Медоуз (2009) использует

понятие воображаемых национальных сообществ практиков при обсуждении того, как студенты могут

инвестировать в это понятие как способ сохранить свое положение и привилегии в своем более местном (и

реальном) сообществе. Томас (2007) «Молодежь в Интернете» приводит множество примеров того, как люди в

онлайн-мирах создают и устанавливают идентичности, которые порой могут сильно отличаться от их

«настоящих» идентичностей в оффлайне.

Идентичность и письменный академический дискурс

Идентичность является такой же проблемой как в письменном дискурсе, так и в устном. Особенно это касается

студенческих академических работ. Хайланд (2002c) обсуждает мнение, которое часто высказывают студентам, о

том, что академическое письмо — это безликий, безличный дискурс. Студентам, по его словам, советуют

«оставлять свою личность за дверью», когда они пишут, и не использовать личные местоимения, такие как

«я», которые показывают, что сказанное является точкой зрения или места ученика в вещах.

Как утверждает Хайланд (2002 c: 352), «почти все, что мы пишем, что-то говорит о нас и о том типе отношений,

которые мы хотим установить с нашими читателями». Действительно, один из способов, которым опытные

академические писатели делают это, по крайней мере, в некоторых академических дисциплинах, — это

использование местоимения «я».

Machine Translated by Google

28 Анализ дискурса

Однако определение писательской идентичности часто является трудной задачей для писателей,
говорящих на втором языке. Это часто осложняется тем, что студенты привносят другой писательский
«голос» из своего первого языка в ситуацию письма на втором языке (Fox 1994). Студенты могут быть
выходцами из среды, где они имеют значительный авторитет в своей области обучения, и им трудно сказать,
что им нужно взять на себя голос начинающего академического писателя и скрыть свою точку зрения,
поскольку они пишут на своем втором языке. Хирвела и Белчер (2001) утверждают, что учителям необходимо
знать больше о том, как учащиеся представляют себя при письме на своем родном языке, а также об их
родной языковой и культурной идентичности, чтобы они могли помочь учащимся справиться с проблемой
идентичности при письме на втором языке.
Как утверждает Казанаве (2002: 23) в своей книге «Письменные игры», обучение вхождению в сообщество
практиков может потребовать времени и больших усилий. Оно может быть наполнено напряженностью и
конфликтами. Как она отмечает:

Новички неизбежно ощущают чужеродность незнакомых практик, громоздкость новых

форм и инструментов коммуникации, а отношения с более опытными практиками не
обязательно гармоничны.

Работа в области академической грамотности (Леа и Стрит, 2006 г.) , Лиллис и Скотт, 2007 г. , Бломмарт,
Стрит и Тернер 2008 , некоторые , Wingate и Tribble 2011) представляет собой взгляд Street 2010 на
из этих проблем. С точки зрения академической грамотности на академическое письмо обучение письму в
академических условиях рассматривается как обучение освоению репертуара языковых практик, основанных
на сложных наборах дискурсов, идентичностей и ценностей. Здесь студенты учатся переключать практики

между одним окружением и другим, учатся по ходу дела понимать, почему они это делают и что подразумевает
каждая позиция. Это означает понимание того, что требуется от писателей на том или ином уровне обучения
в плане отношения к знаниям и как это раскрывается через язык. Это также включает в себя то, как писатель
на определенном уровне демонстрирует свое владение предметом и свою способность критически
размышлять над ним. То есть учащимся необходимо продемонстрировать как свою авторскую идентичность,
так и авторитет через текст, который они пишут, таким образом, чтобы их читатель узнал это и отреагировал
на это (см. Paltridge and Starfield 2007, Paltridge et al. 2009, где это обсуждается далее). .

Иванич (1998) обсуждает понятие саморепрезентации в академической литературе и, в частности,

концепцию дискурсивного «я». Как она отмечает, всегда существует ряд альтернатив, из которых писатели
могут выбирать, чтобы представить себя в тексте, свои отношения с читателями и свое отношение к знаниям,

которые они обсуждают. Это могут быть, я думаю), изгороди (на самом деле, возможно, возможно) и маркеры
за счет использования таких особенностей позиции, как самоупоминание , мы отношения, такие как «к

(I усиливает (определенно,сожалению» и «удивительно», которые выражают их отношение к предложению

(Hyland 2005b). Писатели также используют такие стратегии взаимодействия, как читательские местоимения,
личные замечания, обращения к общим знаниям, директивы и вопросы. Примеры каждой из этих стратегий
показаны в Таблице 2.1.
Используя эти стратегии, писатели одновременно признают и признают наличие
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 29

Таблица 2.1. Примеры позиций и стратегий взаимодействия в академических текстах (на основе Hyland 2005c)

Стратегия Примеры

позиция

Живая изгородь Наши результаты показывают, что быстрые скорости замораживания и оттаивания во время искусственных экспериментов в

лаборатории может вызвать искусственное формирование эмболии.

Бустеры За некоторыми интересными исключениями, мы, очевидно, не считаем статичное изображение движущимся.

Это кажется весьма сомнительным.

Маркеры отношения Первый намек на это появился, когда мы заметили совершенно необычный результат.
Самоупоминания Этот опыт содержит идеи, почерпнутые из прочитанного мною.

Обручение
Читательские местоимения Хотя нам не хватает знаний об определенной биологической функции . . .

Личные замечания И – как я полагаю, многие профессионалы TESOL с готовностью признают – критическое мышление сейчас

начал оставлять свой след.

Обращение к Конечно, мы знаем, что сегодняшние коренные общины были реорганизованы

общим знаниям католическая церковь . . .

Директивы Важно отметить, что эти результаты действительно подтверждают мнение о том, что . . .

Вопросы Действительно ли необходимо выбирать между природой и воспитанием?

своих читателей в то же время, когда они позиционируют себя по отношению к результатам своих исследований (Hyland 1998a). Как

указывает Хайланд (2009a, 2012), для того, , 1998б , 2002а , 2005с , 2009а , 2009б , 2010 год , 2011).

чтобы добиться успеха, студенты должны представлять себя так, чтобы это ценилось их читателями. Это включает в себя

«переговоры о себе, которые являются последовательными и значимыми как для человека, так и для группы» (Hyland 2011a: 11).

Кроме того, эта идентичность успешна только в той степени, в которой она признается дисциплиной и группой (Hyland 2010).

Студентам, таким образом, необходимо выбирать способы самовыражения, которые найдут отклик у членов группы, чтобы их

претензии на принадлежность к их числу считались заслуживающими доверия и обоснованными (Hyland 2011a). Таким образом, этот

вид письма занимает важное место (Barton, Hamilton and Ivanic 2000) и требует глубокого преуменьшения ценностей и идеологий

дисциплины, в которой работает студент, что является предметом следующего раздела этой главы ( дальнейшее обсуждение

идентичности и академического письма см. в Hyland 2012).

2.5 Дискурс и идеология

Ценности и идеологии, лежащие в основе текстов, имеют тенденцию быть «скрытыми», а не заявленными открыто.

Как отмечает Тредголд (1989), тексты никогда не бывают свободны от идеологии и не объективны. Они также не могут быть отделены

от социальных реалий и процессов, которым они способствуют поддержанию. Для Тредголда устные и письменные жанры — это не

просто лингвистические категории, но «среди тех самых процессов, посредством которых доминирующие идеологии воспроизводятся,

передаются и потенциально изменяются» (107). По ее мнению, устный или письменный жанр — это никогда не просто

переформулировка языковой модели, а всегда проявление политически и исторически значимого процесса.

Machine Translated by Google

30 Анализ дискурса

Существует несколько способов раскрытия идеологии в тексте. Анализ может начаться с рассмотрения текстовых

особенностей текста, а затем перейти к объяснению и интерпретации анализа. Это может включать в себя

отслеживание основных идеологий на основе лингвистических особенностей текста, раскрытие конкретных

предубеждений и идеологических предпосылок, лежащих в основе текста, и соотнесение текста с другими текстами,

а также с собственным опытом и убеждениями читателей и говорящих (Clark 1995).

Одним из аспектов, который можно учитывать при таком анализе, является структура (Gee 2004, Blommaert 2005)

текста; то есть, как представлено содержание текста, а также какой угол или перспективу принимает писатель или

оратор. С кадрированием тесно связано понятие переднего плана; то есть, какие концепции и проблемы

подчеркиваются, а также какие концепции или проблемы преуменьшаются или отодвигаются на задний план (Хаккин
, примером этого. Кэрри только что
1997 2010) в тексте. Следующая сцена из «Секса в большом городе» является

обнаружила обручальное кольцо в сумке своего парня Эйдена. Затем она пошла на кухню, и ее вырвало.

Она рассказывает своим друзьям об этом происшествии:

Шарлотта: Ты обручаешься!
Кэрри: Меня вырвало. Я увидел кольцо, и меня вырвало. Это не нормально.

Саманта: Это моя реакция на брак.

Миранда: Как ты думаешь, что ты можешь сделать, если он спросит?
Кэрри: Я не знаю.

Шарлотта: Просто скажи дааа!!!

Кэрри: Ну, прошло недостаточно времени, не так ли?

Шарлотта: Мы с Треем обручились всего через месяц.

Саманта: Как давно вы расстались?
Шарлотта: Теперь мы вместе, и это главное. Когда это правильно, ты просто знаешь.
Саманта: Кэрри не знает.
Кэрри: Кэрри вырвало.

Саманта: Так что это может быть неправильно. . .

(Король, 2001 г.)

В этом разговоре на передний план выходит ключевая культурная ценность: если мужчина предлагает женщине

выйти за него замуж, она должна «Просто сказать да» (также название серии). Другие ценности отложены или,

скорее, опущены, такие как взгляды Кэрри на профессию Эйдена, этническое происхождение и социальный класс,

возможно, потому, что аудитория шоу уже знает это (а не потому, что в данном случае они не имеют значения).

Не менее важно и то, какие взгляды, точки зрения и ценности предполагает текст. В этом разговоре присутствует

предпосылка, что Эйден официально сделает Кэрри предложение (что он позже и делает). Еще одна предпосылка

состоит в том, что Эйден спросит ее об этом напрямую, и она должна дать прямой ответ. Это во многом (английское)

предположение, основанное на культуре. Савиль-Тройк (2003), например, обсуждает предложения руки и сердца на

японском языке, показывая, что на японском языке предложение руки и сердца не всегда прямо говорится, а если и

есть, то не всегда.
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 31

прямо ответил. Примером этого может служить случай, когда японский наследный принц Нарухито сделал
предложение своей будущей невесте Масако (во время охоты). Масако не сразу приняла предложение, но
на ответ потребовалось почти три месяца. Когда она это сделала, она спросила: «Я действительно сделаю
это?» и «Если я смогу вам чем-нибудь помочь, я смиренно приму». Наследный принц ответил: «Я буду
защищать вас всю вашу жизнь» (газета Асахи, 1993).
Еще одним примером пресуппозиции является точка зрения, выраженная в сцене «Секса в большом
городе», о том, что брак основан (помимо прочего) на романтической любви и желании. Это также очень
специфичный для культуры взгляд на брак. Фаррер (2002) описывает, что это лишь недавнее явление,
например, в Китае, где брак до недавнего времени был семейным бизнесом, организованным родителями
в соответствии с социальной иерархией, как Чжан в своей книге (1986) «Любовь не должна быть забыта».
говорит: «часть мировоззрения, унаследованного еще с феодальных времен». Браки по расчету (в отличие
от «браков по любви») до сих пор на удивление популярны в Японии. Раньше в Японии, как и в Китае, брак
был вопросом, ориентированным на сообщество, а не на человека. Даже сегодня в Японии существует
Ассоциация браков по расчету, которая пропагандирует преимущества такого рода браков (Дэвис и Икено,
2002).
Однако совсем недавно в Китае произошла романтическая революция (Farrer 2002), когда молодые
городские жители теперь надеются, что смогут сами выбирать себе партнеров по браку и вступать в брак
по любви. Например, отмеченный наградами фильм китайского режиссера Чжана Имоу «Дом летающих
кинжалов» (2005) прославляет романтическую любовь и желание, рассказывая историю трех людей,
которые жертвуют всем ради любви. Основная тема этого фильма предполагает изменение социальной
семиотики желания в современном китайском обществе, по словам Экерта (2002: 109), «самой мощной силы
в поддержании гендерного порядка».

Еще одной предпосылкой, лежащей в основе разговора о «Сексе в большом городе», является вопрос
о том, кто кому сделает предложение; то есть действие действия, обсуждаемого в разговоре. Здесь явно
предполагается, что мужчина сделает женщине предложение, а не наоборот.
Какими бы независимыми ни были Кэрри и ее друзья, маловероятно, что они сделают мужчине предложение
(или откажут ему, если он попросит). Несмотря на то, что главные герои сериала играют активную роль в
стремлении к сексу и многим другим вещам, которых они хотят от жизни, именно мужчина инициирует
действие и обладает наибольшей властью в ситуации.
Кэрри ждет, пока Эйден сделает предложение, а не наоборот.
Это, конечно, всего лишь одно прочтение «Секса в большом городе». Люди из других культур и с
разными социальными, культурными и политическими точками зрения, конечно, будут читать «Секс в
большом городе» совсем не так, как я прочитал его здесь. Для некоторых людей такое шоу, как «Секс в
большом городе», отражает их социальную идентичность и идеологию. Однако для других это бросает
вызов социальной идентичности и идеологиям. То, что может показаться естественным и неудивительным
некоторым людям при просмотре такого шоу, как «Секс в большом городе», ни в коем случае не является
«естественным» и для многих людей может быть далеко не неожиданным. Также важно отметить, что, как
предполагает Негра (2004), некоторые из обсуждаемых в ней проблем «будут совершенно неузнаваемы для
целых групп американских женщин» и других. Тем не менее, «Секс в большом городе» представляет собой превосходную
Machine Translated by Google

32 Анализ дискурса

пример того, как его главные герои проявляют гендерную (и многие другие идентичности), когда они
договариваются, проясняют и расширяют свою множественную гендерную идентичность в своих разговорах
о жизни в определенном месте и пространстве города.
Таким образом, критическое оформление текстов может помочь нам раскрыть некоторые предположения,
лежащие в основе использования языка и то, что текст стремится сделать, если мы отступим и посмотрим на
них в связи с их социальными и культурными ценностями. Это также помогает нам напомнить о важности

рассмотрения социальных и политических основ устного и письменного дискурса, а также помогает нам
раскрыть идеологическую направленность, казалось бы, обычных, повседневных жанров (Johns 2006).
Письменные тексты, конечно, столь же идеологически загружены, как и устные. Областью исследований,
в которой этому особенно уделялось внимание, является изучение медиадискурса. ХосравиНик (2005),

например, обсуждает дискурсы беженцев, просителей убежища и иммигрантов в британской прессе. Он

показывает, как в то время как The Times воздерживается от явного воспроизведения стереотипов при
обсуждении этих групп, Daily Mail приуменьшает существующие стереотипы, тем самым , в общем, за
воспроизводя негативное отношение среди своих читателей. По мнению ХосравиНика, в то время как Daily
Mail отражает существующие предрассудки, The Times создает и представляет новые версии предрассудков.

Монтгомери (2011) фокусируется на различных репрезентациях «войны с террором», показывая, как в

британских газетах выражение «война с террором» часто цитируется в кавычках, предполагая, что газеты
рассматривают этот термин как несколько проблематичный, приписывая этот термин ведущим политики, а
не воспринимать это как часть своего собственного дискурса. Кандил и Белчер (2011) изучают сообщения об
израильско-палестинском конфликте на новостных страницах CNN, BBC и Аль-Джазиры. Они обнаружили, что

на веб-страницах часто встречается термин «терроризм». Они заметили, что «Аль-Джазира» часто
проблематизировала этот термин, предваряя его словами «так называемые». BBC, как и газеты в исследовании
Монтгомери (2011), заключила этот термин в кавычки, в то время как CNN не дистанцировался от этого
термина ни в одном из этих способов, предполагая большую поддержку этого понятия, чем два других
источника, и тем самым поощряя их читатели тоже воспримут это таким образом.

Ван (2009) исследует гендерные стереотипы в колонках сплетен тайваньских таблоидов, показывая, что
артистки-женщины обычно представляются озабоченными своей внешностью и социальным давлением в
отношении брака и сексуальности, тогда как изображения артистов-мужчин в тайваньских таблоидах часто
фокусируются на их ( очень много) любовных связей. Ван провел опрос, чтобы выяснить, в какой степени эти
ценности отражают взгляды, которых придерживается более широкое сообщество. Он обнаружил, что многие
из стереотипов, которые он выявил в своем анализе, отражают широко распространенные взгляды в
обществе, подчеркивая то, что он называет «интенсивной связью между сенсационностью и культурой
тайваньских таблоидов» (768) и связью между предоставлением читателям того, что они хотят. читать и
увеличивать аудиторию и долю рынка газеты.

Таким образом, анализ такого рода выводит нас за пределы уровня описания к более глубокому
пониманию текстов и обеспечивает, насколько это возможно, своего рода объяснение того, почему текст
может быть таким, какой он есть, и к чему он стремится. делать. Они смотрят на отношения между
Machine Translated by Google

Дискурс и общество 33

язык, социальные нормы и ценности и стремятся описать, интерпретировать и объяснить эти отношения. При

этом они стремятся предоставить возможность исследовать и, возможно, бросить вызов некоторым скрытым и

«вне поля зрения» социальным, культурным и политическим ценностям, которые лежат в основе использования

устного и письменного дискурса.

2.6 Резюме

В этой главе анализ дискурса рассматривается с ряда социальных и других точек зрения. Он ввел несколько

понятий, которые важны для обсуждения языка с точки зрения дискурса. Целью также было показать, как

некоторые из этих понятий изменились с момента их первого появления (например, язык, пол, язык и

идентичность) и как эти понятия в настоящее время рассматриваются в дискуссиях об использовании устного

и письменного дискурса. В следующей главе дискурс рассматривается с точки зрения прагматики и подробно

рассказывается о том, как язык делает то, что он делает, и означает больше, чем говорит, в контексте нашего

повседневного общения.

2.7 Вопросы для обсуждения

(1) Членом каких дискурсивных сообществ вы являетесь? Пересекаются ли какие-либо из этих сообществ?
Насколько похоже или различается ваше использование языка в каждом из этих сообществ? Заполняйте
приведенную ниже таблицу по ходу обсуждения.

Дискурсивное сообщество Использование языка

(2) Какие факторы влияют на то, как вы используете язык во время разговора? Например, влияет ли на
использование вами языка ваша этническая принадлежность, уровень (или тип) образования, возраст,
пол или род занятий? Как, по вашему мнению, ваше использование языка отражает такого рода
категории? Заполняйте приведенную ниже таблицу по ходу обсуждения.

Фактор Использование языка

Этническая принадлежность

Образование

Возраст

Пол

Занятие

Другая личность