ИЗБРАННЫЕ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОСВЕЩ ЕНИЕ»

Москва 1968
 С О С Т А В Л Е Н И Е , О Б Щ А Я Р Е Д А К Ц И Я ,-
В С ТУ П И 'ГЕЛЬ Н Ы Е С ГА Т Ь И , К О М М Е Н Т А Р И И ,
БИБЛИОГРАФИЯ Е. Л. ВАСИЛЕВСКОЙ

Селиицев А. М.
29 Избранные труды. М., „Просвещение*, .
640 с. 1 л. портр.
В к н и г е в ы д а ю щ е г о с я р у с с к о г о с л а в и с т а А. Л1,. С е л и щ е в а „ И з б р а н н ы е т р у д ы “
в п е р в ы е с о б р а н ы р а б о т ы р а зн ы х л е т и р а з л и ч н о г о х а р а к т е р а , о п у б л и к о в а н н ы е
п о д ча с в т р у д н о д о с т у п н ы х в н а с т о я щ е е в р е м я и зд а н и я х . Э ти статьи п п с с л е д о в ниш
п о св я щ ен ы и с т о р и и р у с с к о г о я зы ка, р у с с к о й д и а л е к т о л о г и и , ср а в н и тел ь н ой г р а м ­
м атике с л а в я н с к и х я з ы к о в , о н о м а с т и к е , т о п о н и м и к е .
'Грудам А. М . С е л и щ е в а п р е д п о с л а н ы б и о г р а ф и ч е с к и й о ч е р к у ч е н о г о н статья
„А . М . С е л ш ц е в как с л а в и с т “, н а п и с а н н ы е с о с т а в и т е л е м н а с т о я щ е г о и зд а н и я
É. А. В а с и л е в с к о й .

7—1—2
Е>3 ,М> í59 1967 № 27 4 С л а.
С лавянское
языкознание
 ВВЕДЕНИЕ В СРАВНИТЕЛЬНУЮ ГРАММАТИКУ
СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКОВ 1

Предметом научного языкознания является человеческий язык

в его истории. Язык каждого народа, каждой общественной группы;
каждого индивидуума не остается в течение времени неизмененным,
он подвергается постоянным, хотя и постепенным видоизменениям;
каждый язык в известный период своего существования представ­
ляет собою результат тех изменений, которые были пережиты им
в предшествующий период. Это постоянное видоизменение языка
заключается в том, что он переживает постепенные изменения и
в области звуков, и в формах слов и предложений, и в реальных и
формальных значениях; он утрачивает некоторые из этих фактов
и приобретает новые, неизвестные ему раньше. Например, в настоя­
щее время в русском языке мы слышим зуп(б), гус' (гусь), между
тем в раннюю эпоху жизни русского языка вместо у в этих словах
звучал носовой гласный о (ж), затем ą (носовое у ), т. е. гласные
о — и, произносившиеся при опущенной нёбной занавеске, откры­
вающей вход в носовую полость. При открытом входе в полость носа
произносился и гласный е (ę ), звучавший некогда в таких словах,
как мясо, жатва, свят(ъ), пят ' (пядь), пят' (пять) и др. Носовые
гласные были известны русскому языку до X в. Тогда же и несколько
позднее, приблизительно до половины XII в., в конце слов зуп(б),
свят, пят' (пять), пят' (пядь) и т. п. слышался еще очень краткий
гласный, короче обыкновенного краткого гласного, редуцирован­
ный гласный ъ (зубъ), или ь (пядь, пять)] перед ь в слове зубъ
было не п, а б\ в слове пят' (пишется пядь) перед ь не га', а д ',
т. е. звонкие согласные, сохранявшиеся некоторое время и по

1 Работа «Введение в сравнительную грамматику славянских языков»

предназначалась, как указывал сам А. М. Селищев в кратком предисловии,
«в качестве учебного пособия по пропедевтическому курсу славянского языко­
знания». В связи с этим в работе после каждого большого раздела был помещен
список пособий, рекомендуемых для самостоятельного изучения студентам.
Многие из этих пособий в настоящее время устарели. Учитывая, что наша основ­
ная задача — публикация о р и г и н а л ь н о й работы А. М. Селищева, в на­
стоящем издании списки этих пособий о п у щ е н ы . (Составитель.)

489
утрате© (ь), сохраненные некоторыми говорами, преимущественно
украинскими, и до настоящего времени. Таким образом, в одну из
эпох русским языком была пережита утрата носового произноше­
ния некоторых гласных и замена прежних носовых гласных нено­
совыми, чистыми (о — Ц —* и, ę —»ę a — ą —* ’а), т. е. произошло
изменение в условиях образования этих звуков. В другую эпоху
русским языком были утрачены редуцированные гласные ъ, ь;
они или совсем исчезли из произношения (например, в конце слова),
или заменились гласными полного образования: о (вместо ъ), е
(вместо ь): сънъ —»сон, дьнь—>ден\ В дальнейшую эпоху звонкие
согласные в конце слов утрачивали свою звонкость и становились
глухими, т. е. при их произношении голосовые связки небыли в на­
пряженном положении и при прохождении воздуха в полость рта
они не приходили в дрожание: зубъ —>зуб —>зуп. Но это изменение
конечных звонких согласных было пережито н е в с е м и русскими
говорами: украинские говоры и некоторые великорусские и до сих
пор знают в конце слова д, б, ж и другие звонкие согласные.
Далее, в жизни русского языка была такая эпоха, когда е w ъ
сильное, не подлежавшее выпадению, находясь перед твердыми
слогами, испытывали изменение по направлению к гласному о;
в результате этого изменения в эпоху более позднюю развился
гласный о (одна из стадий этого процесса — гласный о, лабиализо­
ванное е)\ вёсны (в'осны), с'остры, дён (д'он), л'он и т. п. Номы
слышим купец, конец и др. с гласными е , а не ’о (ё). Но в данных
случаях надо иметь в виду следующее: когда е и ъ сильное изменя­
лись по направлению к о в положениях перед твердыми слогами,
в т о в р е м я ц было согласным м я г к и м , и перед ним, есте­
ственно, не было указанного изменения е и ь (сильного). Отверде­
ние ц — я в л е н и е п о з д н е й ш е е , н е о х в а т и в ш е е
всех р у с с к и х г о в о р о в ; ^ остается и до настоящего
времени мягким согласным в северновеликорусских и украинских
говорах. И вообще изучение физиологической стороны звуков языка
оказывает существенную помощь при объяснении явлений языка,
определяя часто самый характер изменения, самый процесс его и
последовательность. Так, в отмеченном выше явлении е —* о такой
переход совершился не сразу, а через стадию ö (гласный переднего
ряда, лабиализованное £). Таким образом, необходимо иметь в виду
ту э п о X у, когда происходило то или иное изменение в языке.
Затем, мы слышим плет’от’е, нес'от"е и т. п. Присутствие о
в данных случаях (перед м я г к и м согласным) объясняется влия­
нием таких форм, как плет'ом, нес'ом, гдее закономерно, фонети­
чески перешло в о. Итак, наряду с фонетическими изменениями
в языке происходят изменения и нефонетические (нес'от'е), объяс­
няемые действием а н а л о г и и , когда звук речи или ряд звуков
заменяется в известном слове другим звуком или рядом звуков под
влиянием других слов, связанных с данным словом по закону пси­
хической ассоциации.
490
 Из указанных примеров мы видим, что в языке или его наречии
в известную эпоху при известных условиях происходит последова­
тельное изменение в звуковом составе. Если нами определено это
изменение, условия и эпоха его в данном языке (или наречии),
то нами найден « з в у к о в о й и л и ф о н е т и ч е с к и й з а -
к о н». Затем мы видели, что звуковые, фонетические законы нару­
шаются иногда действием психической ассоциации (плет’от 'е).
Факторы последнего рода стоят также в связи с некоторыми усло­
виями; влияние аналогии, психической ассоциации протекает
также по некоторым законам; но вполне определить последние пока
не удается.
Стремление к изменению тех или иных фактов языка — стрем­
ление бессознательное — проявляется сначала у отдельных лиц,
преимущественно лиц молодого поколения. С течением времени это
изменение может распространиться и на других лиц того же поко­
ления или следующих за ним; при этом данное изменение воспри­
нимается или всей общественной группой, или только частью ее.
В первом случае возникает новое явление, свойственное в с е м
говорящим одним языком; во втором случае это новое явление свой­
ственно только одной ч а с т и говорящих; в последнем случае воз­
никают диалектические различия в одном и том же языке одной
и той же общественной группы. Такие частные распространения
языковых новшеств могут с течением времени обособить ряд диалек­
тических групп: возникают наречия, поднаречия, говоры. Этому
диалектическому дроблению способствует в сильной степени и
территориальное дробление, когда прерываются тесные непосредст­
венные сношения между отдельными группами. В таких случаях
явление, возникшее в языке той или иной общественной груп­
пы, не распространяется непосредственно на другую отдаленную
группу.
Итак, язык в течение времени изменяется. Языковые изменения
происходят постепенно и закономерно; они распространяются или на
всех говорящих, или только на одну из групп их.
Исследователь языка в своем изучении должен охватить весь
язык в его эволюции (эволюции, понимаемой, конечно, не в биоло­
гическом смысле), каждую эпоху связать с эпохами предшествую­
щими и последующими; представить стадии, последовательно
пройденные данным языком, установить строго историческую пер­
спективу в развитии исследуемого языка. Дальнейшей задачей
лингвиста являются попытки открытия законов, действовавших
не только в данном языке, — но законов, нормирующих жизнь
языка вообще. Таким образом, мы видим, что метод науки о языке
сравнительный и исторический.
Каковы и с т о ч н и к и для исследования языка? В ранних
работах по истории языка источниками служили преимущественно
и часто исключительно п а м я т н и к и письменности
на этом языке. Но может ли дать письменный памятник исчерпы­
491
вающий и достоверный материал для исследования языка в извест­
ный период его жизни? Мы должны ответить отрицательно.
1) Ни в древнее, ни в наше время графика не передает всего
богатства звукового состава данного языка.
2) Почти всегда письменный памятник связан в большей или
меньшей степени с орфографической традицией и далеко не служит
верным отражением говора писца.
3) В частности, по отношению к славянской письменности надо
принять во внимание и условия возникновения ее. Р у с с к а я
письменность развилась на основе б о л г а р с к о й . Правда, тот
или иной списатель XI, XII и последующих веков невольно давал
выражение и своему родному говору; но все же он старался дер­
жаться тех оригиналов, по которым он учился писать. Так же об­
стояло дело и в письменности с е р б с к о х о р в а т е к ой.
Лишь б о л г а р с к и й язык во второй половине IX в. послужил
живым органом возникавшей тогда славянской письменности.
В 862—863 гг. Константин (Кирилл) «г/ложи пислщил» и «илметк
песТдоу пиелти юклигвльскоу» — на языке славян б о л г а р ­
с к и х . Но надо принять во внимание, что во второй половине
IX в. болгарский язык не представлял уже полного единства;
в основу языка письменности был положен Кириллом и Мефодием
один из его диалектов — южномакедонский. К тому же в последую­
щие столетия на болгарских памятниках письменности отразилось
влияние языка других славян: сербов и русских. Что касается
западных славян, то письменность на их языках возникает поздно:
у чехов первые памятники письменности относятся к X III, у по­
ляков — к XIV в. При этом латинская графика, которой пользова­
лись западные славяне, была не приспособлена к выражению чисто
славянских звуков и весьма запутанно передавала последние.
4) Далее, письменность у каждого народа возникает сравнительно
поздно. До введения того или иного языка в письменность, он успел
уже в течение столетий пережить ряд изменений. Если же в пись­
менных памятниках видеть исключительный материал для исследо­
вания языка, пришлось бы начинать изложение его истории с того
периода, от которого, благодаря некоторым обстоятельствам, дошли
до нас письменные памятники. А между тем нельзя в действитель­
ности полагать исходным пунктом, например для польского языка,
XIV столетие. Наоборот, нам чрезвычайно интересно и необходимо
заглянуть в прошлое польского языка д о XIV в., ибо к этому вре­
мени закончились уже некоторые крупные процессы в жизни этого
языка.
И вот, чтобы воспользоваться надлежащим образом письменными
памятниками как материалом для исследования языка, чтобы вы­
делить в них следы живого говора писца, чтобы дополнить этот
материал, нам идут на помощь с о в р е м е н н ы е , ж и в ы е
г о в о р ы данного языка. Тщательное сравнительное изучение
этих говоров в полном их составе познакомит исследователя не
492
только с современным их состоянием, но и вскроет их прошлое, —
вскроет гораздо полнее, чем это можно наблюдать по свидетельствам
памятников письменности. Но при изучении языка нельзя игнори­
ровать и памятники письменности, нельзя отрицать того ценного
значения, которое они представляют для истории языка: они помо­
гают определить хронологически то или иное изменение, пережитое
языком; они, кроме того, дополняют в некоторых случаях и данные,
извлекаемые из показаний современных говоров. Благотворны
результаты будут тогда, когда сравнительно-историческое изучение
живых говоров будет поставлено в связь с исследованием соответ­
ствующих памятников письменности.
Изучая наречия и говоры современного русского языка, иссле­
дователь отметит в них ряд общих черт в звуковом составе, в об­
ласти форм, в синтаксисе и словаре. Эти общие черты ясно укажут,
что украинский, русский и белорусский языки по своему происхо­
ждению — единый древнерусский1 язык. Определив те явления,
которые некогда, до распадения на отдельные диалекты, переживал
древнерусский язык во всем своем составе, исследователь укажет и
те явления, те новшества, которые не распространялись на в с е х
говоривших русским языком, захватывали только ту или иную
группу, — отметит ту эпоху, когда рушилось единство древнерусско­
го языка; применяя правильно сравнительно-исторический метод, он
воссоздаст и с т о р и ю древнерусского языка и его диалектов.
Далее, изучение древнерусского языка в связи с другими славян­
скими языками — болгарским, сербскохорватским, словинским, чеш­
ским, польским и другими — откроет перед исследователем то
далекое прошлое, когда все славянские языки составляли один
общий язык — п р а с л а в я н с к и й язык (точнее, последний
период в жизни этого языка; см. ниже). Праславянский язык имел
ряд черт, роднивших его с языками литовским, иранским, индий­
ским, греческим, германскими и некоторыми другими. Все эти языки
вместе образуют так называемую и н д о е в р о п е й с к у ю , или
а р и о е в р о п е й с к у ю, семью языков. Путем сравнительно-
исторического изучения всех языков этой семьи лингвист восстанав­
ливает, хотя далеко не во всех деталях, тот язык, который был об­
щим для всей этой семьи языков — и н д о е в р о п е й с к и й
п р а я з ы к . По распадению о б щ е г о индоевропей­
с к о г о я з ы к а выделились следующие группы языков: индий­
ская, иранская, армянская, албанская, греческая, италийская,
кельтская, германская, или немецкая, балтийская, или литовская,
и славянская.
В состав с л а в я н с к о й языковой семьи входят следующие
языки: древнерусский с его наречиями — украинским, русским и
белорусским,— болгарский, сербскохорватский, словинский, чеш­
ский со словацким, лужицкий (верхний и нижний), польский с кашуб­
1 Здесь и ниже употребляем термин «древнерусский» в значении восточ­
нославянский; у А. М. Селищева здесь слово «русский» (Составитель. )■

493
ским. Все славянские языки можно объединить в 3 крупные группы:
1) в о с т о ч н у ю : русский, украинский, белорусский языки;
2) ю ж н у ю: языки болгарский, сербскохорватский и словинский;
3) з а п а д н у ю : языки чешский со словацким, лужицкий, поль­
ский с кашубским; к этой группе относились и говоры вымерших
славян полабских (поэльбских).

ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКАЯ ГРУППА

Русский язык

Русский народ, самая многочисленная славянская ветвь, зани­

мает в настоящее время обширные области в восточной Европе и
северной Азии. Нарова, Чудское озеро, Западная Двина, верхний
Неман, некоторые притоки Вислы (Нарев, Буг, Сан), Карпаты,
Прут, Черное, Азовское, Каспийское моря, Северный Ледовитый
океан, Великий, или Тихий океан — вот самые общие пределы по­
селений русского народа... .Занимая огромные пространства, русский
народ приходит в соприкосновение с другими народами, славян­
скими и неславянскими: на западе он соседит с литовцами, латышами,
поляками, на юго-западе со словаками, мадьярами, румынами,
отчасти и с болгарами, на востоке и севере — с финскими, тюрк­
скими и с некоторыми другими народами.
В отношении языка среди русских нет полного единообразия:
каждая губерния, каждый уезд имеет своеобразные черты говора.
Но всем русским говорам известны и общие явления, объединяющие
их в одну языковую группу — в о с т о ч н о с л а в я н с к у ю .
1) Ранние праславянские группы — согласный губной (га, ь,
р, v) в сочетании с согласным j (из /) перед гласным — изменились
так, что на месте согласного J развивался плавный мягкий / (/’):
p ru ję -> плюю, где сочетание рГ вместо p j (pi)-. ср. литов, spiáuju.
Такое /, — неточно называемое / epentheticum, — русский язык знает и
в начальных и в конечных слогах: люблю, земля; ср. литов, země
(из *žemle).
2) Русскому языку неизвестны ранние праславянские сочетания
d l— d t ( ł — твердое, велярное), tl~ r-ił\ они утратили взрывной
согласный t , d\ вместо *оес11ъ в русск. вел(ъ), вместо * vedli в русск.
вели, вместо *р1еНъ — плел(ъ), молитва.
3) Праславянские сочетания ku, gu (и, вероятно, chu\ и — и
неслоговое) в положении перед ě (tb) и i, восходящими к общим
индоевропейским дифтонгам oi, ai, заменены были в русском языке
сочетаниями цв (из ku), зв (из gu\ и, вероятно, ев из chu): цвгът(ъ),
звгьзда.
4) Вместо ранних праславянских групп t j (из ti) и d j (из di)
в русском языке развились согласный слитный, аффриката ч (t'š ’)
494
вместо t j и согласный ж вместо d j : *chotję 1 -> хочу, *světja
свгьча\ *vidję -> вижу, *med ja -> межа. Аффриката в русском
языке слышится и на месте раннего праславянского сочетания kt',
т. е. такого #/, которое находилось перед гласными передне­
го ряда č, &, w: *noktb —> ноч(ь). Что именно в этом слове
было некогда kt , ср. литов, nakťis, лат. noctis — род. п. (им. п.
пох).
5) Праславянские носовые гласные о и ^ заменены в русском
языке неносовыми: о - + у , ę 'а ( а — после мягкого согласного):
*r ę k a рука, *zębb -> зуб (п ), *m ęta-+ M ’ama (мята) , *petь
п'ать, *pędb -> п'адь.
6) Праславянскому языку были известны сочетания гласных о
и е с плавными г и I: or, e r , ol, el. В тех случаях, когда эти сочета­
ния находились перед гласными, они без особых изменений пере­
ходили в русский язык: позор(ъ), позора, беру, воля, велгьть. Но
в тех положениях, когда указанные сочетания были перед соглас­
ными, их судьба в славянских языках была различна. При этом
надо иметь в виду, что о г (/), er (/) могли быть в начале слова перед
согласным, что условно принято передавать посредством формул
ort, olt, ert, eit (/-какой-нибудь согласный); или же они нахо­
дились в середине слова, между согласными: tort, tert, tolt, telí.
На месте ранних праславянских групп ort, olt в русском языке
известны сочетания ра, ла и ро, л о : ратай, лакомый, робшпь,
рост(ъ), локоть, лодка. На месте *tort, *tert , *tolt, *telt в рус­
ском языке развилось так называемое полногласие: корова, колос(ъ),
полон(ъ), береза, железа, желоб(ъ), жеребенок(ъ).
7) Праславянские гласные неполного образования, редуциро­
ванные гласные или так называемые глухие ъ, Ь в русском языке
утрачены или заменены гласными полного образования. Глухие ъ, ъ
заменены гласными полного образования, именно гласными о
(вместо ъ) и е (вместо ь) в тех случаях, когда за ними следовал слог
с ъ или ь, или они были ударенными (в начальном слоге). По боль­
шей части первое и второе условие совпадают. При указанных
условиях ъ и 6 были, как говорят, в с и л ь н о м п о л о ж е н и и
и заменялись с течением времени гласными полного образования.
В других случаях ь, ь были в с л а б о м п о л о ж е н и и, все
более и более сокращались и в XII в. были совсем утрачены в рус­
ском языке: день -> ден', сънъ -> сон, мъхъ —> мох, молодьць ->
молодец (ц ), молоды{а — молодца.
8) Особое внимание надо обратить на сочетания глухих ъ, ь
с плавными г, I между согласными; при этом глухой ъ (ь) находился
или перед плавным, или после него. Передадим эти случаи соче­
таний глухих с плавными формулами: I) tbrt, tbłt (из *tbłt и из
*tblt), tbrt\ 2) trbt, trbt, tłbt, tlbt.

1 Восстановляемые праязыковые звуковые сочетания принято при графи­

ческой передаче отмечать значком * перед ними.

495
 1. Гърло из *§ъг(11о (ср. литов, gurklys, где гласный и , соответ­
ствующий славянскому ъ, находится п е р е д плавным), вълкъ —
оъШъ из *оь1къ (ср. литов, vilkas с ~ над V — знаком восходящего
тона при ударении), чьрвь— сыоь (ср. литов, kirmis, где i, соот­
ветствующий славянскому ь , находится перед плавным).. В таких
случаях гласные ъ, ь русским языком не были утрачены и перешли
в гласные полного образования: горло, волк(ъ), червь, зерно.
2. Плъти (ср. латыш, pluta, где и, соответствующий славян­
скому ъ, находится з а плавным), блъха (ср. литов, blusä), кръви
(ср. литов, kruvlnas), сльза — сльзъ, дръжь, крътъ. При положе­
нии ъ, ь за плавными судьба глухих в русском языке была различна
в зависимости от того, следовал ли за этими сочетаниями слог с ь,ь
или с гласным полного образования. В первом случае вместо р ъ , лъ
во всем русском языке развивались ро, ло, вместо р ь , л ь — ре,
ле\ к р ъ т ъ к р о т , блъхъ -+блох, крьстъ -окрест, сльзъ -> слёз.
Во втором случае, т. е. когда за ръ, лъ, рь, ль следовал слог
с гласным полного образования, ъ, ь имели неодинаковую судьбу
в русских говорах: в говоре предков великорусов ъ, ь в таких
положениях переходили в о, е, а в говоре предков украинцев и
белорусов в ы, и: великорусск. блоха, белор. блыха, великорусск.
глотать, укр. глитати, великорусск. кровавой (кровавый), укр.
кривавий, великорусск. слеза, укр. слиза.
Такова же судьба была и тех ъ, ь, которые находились переду
в таких формах, как им. п. прилагательных муж. р. ед. ч.: вели­
корусск. слгъпой (из *'shbpbjb), укр. слйгий, великорусск. третей,
укр. третий-, или великорусск. мою, укр. мию (мыю) вместо м ъ jy.
9) В русском языке на месте начального j e (ie) праславянского
языка имеется о: один(ъ), озеро (из jezero) и др. Это о развилось
в тех начальных слогах, за которыми следовал слог с гласным a (i)
или е. Поэтому в таких словах, как jego (его), jel' (ель) и т. п.,
нет изменения j e в о.
Наречия русского языка
Выше мы отметили те явления, которые известны русскому языку
в целом его составе. Одни из этих явлений восходят к глубокой древ­
ности — к тому времени, когда восточные славяне находились
в непосредственном соседстве с предками славян, живущих теперь
в значительной своей части на Балканском полуострове и Приду-
навье — болгар, сербов, и хорватов, и словинцев. Это-—/ ’ после губ­
ных в конечных слогах (земля), cv из *ka, z v из* gu перед гъ (из
*oi), ł — I вместо t ł — tl, d ł — dl.
Другие явления (кроме утраты слабых ъ, ь и замены сильных ъ, ь
гласными о, е) относятся к эпохе более поздней — эпохе обще­
русского единства, к той эпохе, когда все восточные славяне жили
общею языковою жизнью, когда новшества языковые распростра­
нялись на всех говоривших этим языком. Надо полагать, что эпоха
496
древнерусского единства продолжалась до XII в. Но полного еди­
нообразия в отношении языка говорящие не представляли и в это
время: некоторые новые явления имели ограниченный круг своего
распространения; одни явления возникали в северной части терри­
тории восточных славян, другие — в южной: возникали диалекти­
ческие особенности среди явлений, свойственных языку всех восточ­
ных славян. С течением времени эти диалектические черты умно­
жались и усиливались, общие языковые переживания становились
слабее, в особенности с того времени, когда восточные славяне
двинулись из своей исконной территории, из северного и среднего
Приднепровья,— двинулись к востоку, северу и западу. В истори­
ческое время восточнославянская семья (русская) находится и у Чер­
ного моря, и на Дону, и у озера Ильмень, и на Западной Двине. Па­
мятники древнерусской письменности XI в. свидетельствуют уже,
что диалектические особенности в это время выражались резко в рус­
ском языке. Например, в новгородских минеях 1095— 1097 гг.
наблюдается смешение ч и ц , т. е. черта, свойственная северно-
русскому диалекту: Бллд'ыцичб, гчри, щгккТ, пецлли и др. Но окон­
чательная связь между диалектическими группами восточных сла­
вян еще не порывалась: и в X и в XI столетиях некоторые измене­
ния захватывали все русские говоры. Лишь в XII в. порывается
связь между диалектическими русскими группами. К этому вре­
мени относится утрата с л а б ы х глухих Ъ и ь и замена си л ь -
н ы X Ъ, ь гласными полного образования. Хотя указанное изме­
нение в области глухих известно всем говорам русского языка,
тем не менее оно не относится к эпохе общерусского единства, а
возникло по распадении общерусского языка на отдельные' диа­
лекты: восточный (в области Оки и Дона), северный (в озерной
области и в Верхнем Поволжье) и южный (в Приднепровье). Те
изменения, которые стояли в самой тесной связи с утратой слабых
глухих, протекали неодинаково по говорам русского языка. Так,
в южнорусской группе о и е изменялись в дифтонгические сочета­
ния у о и ie , если непосредственно за ними следовал слог, в кото­
ром утрачивался ъ или ь : снопъ -> снуоп, конь-^куон' , печь п1еч,
шесть -> miecm'.
Подобного изменения о и е в указанных положениях не знают
говоры русского языка, т. е. падение слабых глухих и связанные
с этим падением изменения предшествовавших гласных (главным
образом о и е) происходили т о г д а , когда южнорусское наречие
жило отдельной языковой жизнью от других наречий русского
языка.
Каждая из диалектических групп русского языка в отдельной
своей жизни испытала ряд дальнейших изменений; то или иное
изменение захватывало всю данную группу или только часть ее.
В последнем случае намечалось, а затем выделялось несколько
более мелких диалектических групп: языки распадались на наре­
чия, а эти последние на говоры. Вследствие колонизационных дви­
497
жений русских славян одни говоры встречались с другими, отда­
ленными, возникали смешанные говоры. В результате длинного и
сложного процесса диалектической дифференциации образовались
современные три восточнославянских языка с их наречиями и
многочисленными говорами. В настоящее время выделяются 3 языка;
русский, у к р а и н с к и й и белорусский.

Наречия русского языка

Все говоры, входящие в состав русского языка, объединяются

следующими общими чертами:
1) Вместо ъ, ъ, находившихся переду, а также после плавных г, I
перед открытым слогом слышатся о и е: мою (Mojy из мъ(у), шея
(из шь/а), слепой, третей (из треть/ь), глотать, дрова (из дръва),
блоха (из блъха), слеза (из сльза).
2) Вытеснение, благодаря действию аналогии, из форм склоне­
ния и спряжения звуков ц, з и с и замена их согласными к , г, jc:
вместо праславянских и общерусских форм raci, гасгъ — гис/ь,
bodzi — bozi, dusi говорят — раки, руки, богщ духи под влиянием
таких форм, как рак, рака, рука, рукам, богом и т. и.
3) Широкое распространение форм им. п. мн. ч. на -á в словах
с подвижным ударением: дома, лпса, города.
4) Сохранение формы двойственного числа на -а в словах муж. р.
при числительных два, три, четыре: два воза, три стола, четыре
брата.
Русский язык подразделяется на две большие группы говоров:
северновеликорусскую и южновеликорусскую.
С е в е р н о в е л и к о р у с с к и е г о в о р ы слышатся в гу­
берниях — Новгородской, С.-Петербургской, Олонецкой, Архан­
гельской, Вологодской, Костромской, Ярославской, Владимир­
ской, Вятской, Пермской, в некоторых уездах Псковской, Твер­
ской губерний, в некоторых местностях Среднего и Нижнего
Поволжья, Приуралья и Сибири.
Главными особенностями северновеликорусских говоров яв­
ляются следующие черты:
1) Сохранение предударенного о (из о п из е перед следующим
твердым согласным): домой, один(ъ), в'осло, (весло), с'остра,
пл'оту (плету), жона (жена). Гласный о (в неударенном и ударен­
ном положениях) произносится по говорам или как о, или близко
к_у, иногда как дифтонгическое сочетание у о. В некоторых говорах о
совпадает с у.
2) Сохранение в з р ы в н о г о задненёбного звонкого г, кото­
рый в других русских говорах перешел в д л и т е л ь н ы й .
3) Праславянское дифтонгическое сочетание ie (ё — гъ) зву­
чит в некоторых местах как и, в других — как узкое (высокое)
е (еи) или как е : писня, хлиб, но и пе"сня, хле”б, песня, хлеб.
498
 4) Отвердение конечного т в 3-ем лице ед. и мн. ч.: любит, уз­
нают.
5) Окончание -во в сложном склонении: доброво.
6) Многим северновеликорусским говорам свойственно ч о к а ­
н и е и ц о к а н и е , т. е. произношение ч вместо ц (царь) и,
обратно, ц вместо ч (ноц, молоцка).
7) Распространено стяжение ае (из aié) в аа — а: думает —
душ ат — думат.
8) По говорам форма твор. п. мн. ч. оканчивается на -м, -мы,
-ыма , -ама: с рукам, людямы, конима, огородыма.
9) Сравнительная степень прилагательных обычно оканчивается
на -яе или -яё: добряе.
10) Распространено употребление постпозитивного члена при
именах существительных, когда говорится о предмете уже упомя­
нутом и вообще известном. При именах муж. р. в качестве пост­
позитивного члена употребляется w (-от): мужик-от\ при им. п.
жен. р. —та, ту : баба-та, бабу-ту: во мн. ч. — та, тгъ: бабы-ти;
при им. п. ср. р. — то: поле-то. Ой, ты баженая\ Какой у тебя
стаметникот(ъ) зроблен(ъ)\ повяжи погаленкштъ, не то цорвакъ
заскользнёт(ъ). Мы куричуту згонобили дав (ъ) горшокот(ъ) вта­
щить не мори.
Ю жн. о в е л и к о р у с с к и е говоры слышатся в губерниях
Калужской, Тульской, Рязанской (в южной части), в Тамбовской,
Орловской, Курской, в северных уездах Воронежской, в области
Войска Донского. Черты южновеликорусских говоров находятся
также в языке русского населения в Среднем Поволжье, в губер­
ниях Пензенской, Саратовской и соседних с ними восточных губер­
ниях. Но здесь южновеликорусские особенности слышатся наряду
с чертами северновеликорусских говоров.
Главные особенности южновеликорусских говоров составляют
следующие черты:
1) А к а н ь е — явление, состоящее в том, что неударенные
гласные а, о, е (из е и гъ) заменяются различными гласными —
ы , й ( й ) , а , а , п р е д у д а р н ы е о, е — часто гласным а. Такая
замена является обычной в тех случаях, когда под ударением
находятся гласные^, и, ы .вада, выда, вад/ъ, вади, сястра (с астра),
систра, с'астры, с'ало, б'ада, бида, б’аду, бырада, весила, н'аси,
б ’ари, с пиряпугу, сыпох — сапох, бирёш, лясу, лиса. В одних
говорах аканье сильнее, в других слабее.
2) Вместо исконного гъ (ie) в южновеликорусских говорах -е:
кал ’ена (колгьно).
3) Замена в з р ы в н о г о задненёбного согласного звонкого г
д л и т е л ь н ы м (фрикативным) звонким у (ему соответствует
г л у х о й х): ~\apá на бирящу (= на берегу), берях (здесь х глу­
хой длительный вместо звонкого у в конце слова), кругом — крух
(.X вместо у в конце слова; в северновеликорусских говорах — кру­
499
гом, крук: к — взрывной г л у х о й , соответствующий взрывному
звонкому).
4) Распространенное употребление и — у (очень краткий не­
слоговой гласный у , близкий к губно-губному v) вместо в в поло­
жении перед согласными и в конце слов: удава (= вдова); у лясу,
здорову — zdorow, в некоторых местностях вместо и перед началь­
ными согласными произносится гласный у: удава, у сялд.
5) Формы 3-го л. ед. и мн. ч. настоящего и будущего времени
оканчиваются на т мягкое (m ’): -\ыварит\ уыварят\ нясут \
нис’ет \ В некоторых говорах т в этих формах вовсе отсутствует
(иногда при определенных условиях): нисе, уываря.
6) Форма род. п. местоименного и сложного склонения прила­
гательных в мужском и среднем роде оканчивается на -уо, -уа :
тауо (= того), усяуб, дббрььуа. Но в некоторых южновеликорус­
ских говорах распространено окончание -во, -ва: таво, усявд (и
усяво), добрыва.
7) Отвердение ц: и/ ц\ купец , цыря (при царя).
8) Распространено произношение форм местоимений: мене, тебе,
себе вместо меня, тебя, себя: пъхаронют’ мине кой-как... На штб
радила мине мат’?
Между северновеликорусскими и южновеликорусскими гово­
рами находится широкая полоса переходных говоров, в которых
наряду с особенностями северновеликорусскими можно слышать и
черты южновеликорусские. Таковы говоры части Псковской губер­
нии, части Новгородской, значительной части Тверской, северные
уезды Рязанской, некоторые местности Владимирской, в Поволжье.
К таким смешанным, переходным говорам принадлежит и говор
московский: здесь произносится взрывной согласный г, в 3-ем л. гла­
голов настоящего времени окончание т (твердое), но известно и
аканье.
Мы указали лишь некоторые явления русских говоров. Но и
из сообщенных фактов видно, что ряд крупных особенностей отли­
чает северновеликорусские говоры от южновеликорусских, и неко­
торые из этих особенностей восходят к глубокой древности, к эпохе
общерусской х, представляют д и а л е к т и ч е с к о е явление
общерусского языка (например, смешение ц и ч)\ другие особен­
ности возникли позднее, после распадения общерусского единства,
но в различные периоды жизни отдельных диалектов. Например,
а к а н ь е , надо полагать, возникло вскоре после распадения рус­
ского языка. В основе говоров северновеликорусских лежит говор
севернорусов, занимавших на заре своей исторической жизни
озерную область и Верхнее Поволжье и уже в XI в. имевших в своей
речи особенности, отличавшие их от речи других русских славян
(например, смешение ц и ч\ см. новгородские минеи 1095—1097 гг.).1

1 А. М. Селищев в настоящей работе под термином «общерусский язык»

подразумевает древнерусский язык, общий для всех восточных славян (Сост.).

500
В основе же говоров южновеликорусских лежит говор тех русских
славян, которые сидели в X—XI вв. по верхнему и среднему тече­
нию Оки и по Дону. Говор этих славян — восточнорусов (по
занимаемой ими восточной части территории русских славян) — пере­
живал также некоторые явления, отличавшие его от говора северно-
русов. В таком случае имеем ли мы основание говорить о едином
великорусском наречии? Имеем. Восточнорусы под давлением
неблагоприятных обстоятельств — нашествия тюркских орд (поло­
вецких, татарских) — двинулись обратно на северо-запад, в Верх­
нее Приднепровье; еще же сильнее переселенческая волна восточно­
русов отозвалась на северо-востоке: они захватывают всю Приокскую
область и оседают здесь густыми поселениями. Здесь они сталки­
ваются с севернорусами, закладывают с ними прочную государ­
ственность, развивают усиленную колонизацию финских областей;
вместе с этим происходит объединение в отношении языка: две
диалектические группы, севернорусская и восточнорусская, объе­
диняются в одну —- в е л и к о р у с с к у ю , переживающую ряд
общих явлений. Эти явления, общие языку всех великорусов,
отмечены выше. Необходимо обратить внимание и на переходные
говоры, образовавшиеся между исконными севернорусскими и
восточнорусскими. Вследствие центрального положения этих пере­
ходных говоров некоторые из языковых явлений их распростра­
няются и по окраинам, в северновеликорусских и южновеликорус­
ских говорах, и объединяют их в одну группу — великорусскую.

Украинский язык

У к р а и н с к и й я з ы к занимает области Южной России,

в бассейне среднего и нижнего Днепра и отчасти Дона, к юго-западу
от областей южновеликорусских говоров; на севере, в бассейне
Пр ипяти, украинский язык встречается с белорусским. Украин­
ский язык слышится в южной части Гродненской, в части Седлец-
кой и Люблинской губерний, в Киевской, Волынской, Подольской,'
Херсонской, Полтавской, Харьковской, Екатеринославской и в ча­
сти Бессарабской, в части области Войска Донского, в частях губер­
ний Черниговской (в южной половине), Курской (на юге), Воро­
нежской (на юге) и в Кубанской области на Кавказе. Украинский
язык распространен и за пределами России: в Галиции, Буковине
и Прикарпатье.
Главными чертами всех украинских говоров, объединяющими
их в один язык, являются следующие явления:
1) Вместо северновеликорусского в з р ы в н о г о задненёбного г
в украинском языке д л и т е л ь н ы й у, откуда дальше h\ noha,
epahy.
2) ъ, Ь, находившиеся п е р е д /,а также за плавными г, / перед
слогом с гласным полного образования, в украинском языке заме-
501
йены были гласными ы и и. Позднее гласные ы и и во многих укра­
инских говорах совпали в одном гласном и, что представляет также
характерную особенность этих говоров. Драва из более раннего
дръва\ ср. великорусск. дрова-, блиха из более раннего блъха\ ср.
великорусск. блоха-, слиза (вместо сльза), ишя вместо прежнего
шь]'а\ ср. великорусск. шея; зелений вместо *ге1епъ]Ь', ср. велико­
русск. слгъпой\ третий (из *trete;ь; ср. великорусск. третей — сам
третей ).
3) Развитие придыхательного приступа перед гласными (а, о,
и, /) в начале слов. Этот придыхательный фрикативный элемент
заменился с течением времени в отдельных украинских говорах
согласными h (у), j и неслоговым и (у): гулица, гухо, вухо — ucho,
uozero, на юлищ, jacnuga, huckpa.
4) Вместо северновеликорусского в перед согласным и в конце
слова находится у (и): прауда, нроу, удова и удова, у ночи и у ночи,
у мене.
5) Вместо / (твердого, велярного /), находившегося после глас­
ного и вместе с тем в конце слога, в украинских говорах слышится
« (Увоук (из прежнего в ъ л к — ьъИгъ), воуна, дау (= далъ),
ходиу.
Но / сохраняется в таких формах им. п., как vol (затем vil —
в1л), stol (затем cmU), в формах род. п. strni (позднее стри) и в не­
которых других случаях. В этих формах / удержалось под влия­
нием родственных слов с la, lu, 1у, где не было изменения плав­
ного /: stol — stola — stolu и т. п., strni, střihla и др.
6) Гласные о, е, о (из е перед твердым согласным), за которыми
следовал в общерусскую эпоху слог со слабым ъ или ь , в украин­
ском языке испытывали следующие изменения: по утрате слабых ъ, ь
предшествовавшие им о, е, ö удлинялись; о, е, о переходили затем
в дифтонгические сочетания: ио, ie, äö: muost, pieč, müöd\ даль­
нейшая судьба этих сочетаний была неодинакова в украинских
говорах: в северноукраинских говорах эти дифтонги с некоторыми
изменениями сохранены и до настоящего времени; в южноукраин­
ской же области вместо ио развился гласный i, вместо йо — /,
смягчающее предшествующий зубной согласный: Mieni, nic (= носъ),
hi c — нЧс (= нёсъ); вместо ie также i: тч, tuicm' (= шесть);
i — i — после мягкого согласного.
7) Общерусское ě (гь) в украинских говорах имеет те же замены,
как и е (в указанных выше положениях): ie, /; в укр. лйс, dno,
хлХб, eipa, ceimAo, вйпрьс, в северноукраинских говорах сохранены
еще следы дифтонгического сочетания ie.
8) Перед гласными переднего ряда (i, е, а) согласные произ­
носятся твердо: тихо (не т ’ихо), береза (бэрэза), лихо.
9) В украинских говорах смягченный губной согласный в соче­
тании с гласным заднего ряда заменен губным j : гласный:
m'aso -> mjaso\ p 'a ť -*■ p ja ť (— пять).

502
 10) Сочетание согласного с у заменено в украинском языке
одним усилившимся (двойным) согласным: весел’л ’е, суд^д'а.
11) Ослабление начальных неударенных i и и и переход их
в i и и после гласных: ja, idu, ja uže.
12) Во многих говорах гласные i и у ( ы ) совпали в одном глас­
ном i, среднем между / и у ( ы ) и передаваемом посредством и: бита
(вместо быта и бита).
13) В области форм украинские говоры представляют следую­
щие особенности:
a) форма родительного падежа в сложном склонении имен при­
лагательных и в склонении местоименном оканчивается в мужском
и среднем роде на -у о : доброго-,
b) сочетание дж вместо ж в 1-мл. ед. ч. настоящего времени:
ходжу,
c) утрата t в 3-ем л. ед. ч. в глаголах с основой н а-č: несе, плете\
d) образование будущего времени при помощи глагольной формы
-му (иму), -меш (имешь), м ем о\ носитиму, мемо носити и т. д.

Белорусский язык

Белорусский я з ы к занимает области к северу от

Припяти, к западу от Десны, по верхнему и среднему течению Не­
мана и Западной Двины. Оно слышится в части Сувалской губер­
нии, в Гродненской, Виленской, Минской, Могилевской, в части
Черниговской, в небольшой части Калужской, в некоторых уездах
Смоленской и Тверской, в южных окраинах Псковской. На северо-
западе белорусы соседят с латышами, литовцами и поляками, на
северо-востоке с великорусами, на юго-востоке и юге с украин­
цами.
Главные черты белорусских говоров заключаются в следующем:
1) Вместо в з р ы в н о г о г (g) в белорусском языке д л и ­
т е л ь н ы й у; распространено и произношение h.
2) В конце слога и в начале слова перед согласным у (й) вместо
северновеликорусского в: прауда, удава.
3) / в конце слога заменяются у: быу, доужна, поутара.
4) Вместо ъ, ь, находившихся переду, а также за плавными г, I
перед слогом с гласным полного образования, в белорусском языке
развилось ы и /: крива, быбы крышуць капусту, блыха, слива, рыю',
мыю, сляпый, дурный, на шыа.
5) Неударенные гласные и и у , находясь в начале слова, ослаб­
ляются, а в середине слова после гласного становятся неслоговыми:
щолка, Сшюу, ледва, йду, ня умаю.
6) Вместо сочетания согласный-)-У в белорусских говорах раз­
вился смягченный двойной, усиленный (долгий) согласный: вясел’л ’я,
503
сват'т'я, божжия матерь, мядвгъжжича. Плавный р и губные
согласные такого перехода не испытали.
7) Перед начальным гласным (а, о, у , и) в белорусских гово­
рах развился придыхательный приступ, перешедший в течение
времени в согласные в, у , h, j : вокошко, вум, вулица и I’гулица,
ковры, ю мужа.
8) Мягкие согласные д' и т ’ заменились в белорусском языке
смягченными аффрикатами д 'з ’ ( d 'z ') и m 'с' — ц ’ — ць (ć): дзи-
кий, дзень, на скрипку йграць, йдзеце дзевачки.
9) В белорусском языке вместо р мягкого произносится р твер­
дое: вместо мор'а (= моря) — мора, три, румка.
10) А к а н ь е — сильное и умеренное.
11) Вместо ě (гь) во многих белорусских говорах е.
12) В некоторых белорусских областях в ударенных слогах
вместо о, е, Ö, за которыми следовал некогда слог со слабым ъ, ь,
а также вместо ударенного гь слышатся дифтонгические сочетания:
3eięp', дуом (= дом), течь, нюосъ, лябюодка.
13) Из форм отметим дж вместо ж в 1-ом л. ед. ч. настоящего
времени: хаджу, виджу, саджу.
1, 2, 3, 4, 5, 6t 7, 12, 13 черты белорусских говоров находятся
и в украинском языке; 10, 11 — в южновеликорусском [наречии],
а д ’з ’ и т 'с ’ близки к польским d ź и Ć.
Мы видим, что длинный ряд языковых явлений указывает на
ближайшее отношение белорусских говоров к украинским. Акаде­
мик А. А. Шахматов в лекциях по истории русского языка, читан­
ных им в С.-Петербургском университете в 1909/10 учебном году,
полагает, что в основе белорусского языка лежат северо-западные
говоры старой южнорусской (современной украинской) группы;
эти говоры ассимилировали себе несколько говоров славян ляш­
ских (польских), поселившихся в области между Неманом и При­
пятью, но и сами испытали влияние со стороны ляхов — влияние,
отразившееся в изменении ť и d ' в ť s' и d ' z ' , а также в замене
мягкого г твердым: в польском языке мягкое г рано стало заме­
няться г , откуда затем Ž. В конце XI— в XII в. в северное Прид­
непровье и к Западной Двине устремляются под давлением наше­
ствия тюркских орд русские племена, сидевшие по Дону, — восточ­
норусы, предки позднейших южновеликорусов. В северном Прид­
непровье они поселяются среди северо-западной части южнорус­
ского поселения, отрывают ее от остальных южнорусов, сообщают
ей некоторые из особенностей своего говора (начало а к а н ь я ,
изменение гь), но и сами воспринимают черты говора этих северо-
западных южнорусов, объединяются с ними в одну диалектическую
группу — б е л о р у с с к у ю — и переживают затем некоторые
общие изменения в языке.

504
 [Русский] литературный язык. Графика

В первооснове русского литературного языка лежит язык древ

нецерковнославянский, древнеболгарский — язык тех славянских
письменных памятников,, которые приходили из Болгарии на Русь
по принятии последнею христианства. Хотя древнецерковнославян­
ский язык и в области звуков, и в области форм был близок к языку
русскому, все же последний имел и свои особенности. Русские
черты рано уже начинают проникать в письменные памятники,
возникавшие на Руси. В числе этих особенностей были явления
общерусские и областные, принадлежавшие говору той русской
этнографической группы, где было средоточие духовно-просветитель­
ной деятельности того времени, — говору киевской области, вхо­
дившему в состав южнорусского (украинского) диалекта. После
татарского погрома центр церковной и просветительной жизни
переносится на северо-восток. С XIV в. Москва становится видным
политическим центром и средоточием церковной и просветительной
жизни. Вместе с тем и в жизни русского книжного церковнославян­
ского языка наступает новый период: живая струя народного го­
вора — г о в о р а М о с к в ы — находит широкий доступ в язык
письменности, в особенности в язык светских произведений и дело­
вых актов: договоров, грамот и т. п. Вследствие господствующего
положения Москвы создававшийся здесь книжный язык распро­
страняется и за пределы ее. Но в XV, XVI, XVII вв. различие
между языком письменности и живым, разговорным не было еще
устранено: искусственность, архаичность книжного языка по срав­
нению с живыми говорами выражалась резко. Только с конца
XVIII в. и главным образом в XIX в. происходит слияние языка
письменности, литературы с живою речью. В настоящее время
язык литературы является вместе с тем и разговорным языком
образованных классов. По своим звуковым и некоторым формаль­
ным чертам он относится к великорусскому наречию, в частности
к говору московскому. Но и в с о в р е м е н н о м русском лите­
ратурном языке ясно заметны следы его первоосновы — следы
языка древнецерковнославянского, древнеболгарского. Так, напри­
мер, наряду с обычными русскими полногласными сочетаниями оро,
е р е , оло, е л е слышны в некоторых словах и р а , р е (гь), ла, л е (гь),
свойственные древнеболгарскому языку: враг (русск. ворог, воро­
жить), вражеский, вред (русск. веред), вредный, повреждать, время
(др.-русск. веремя), глава, главный (русск. голова), увлекать (русск.
волок, волочить). Кромере (из *dj) и ч (из *tj), в русском литера­
турном языке находятся и многочисленные примеры с ж д и tą
из ш т \ эти жож д и ш т составляли характерную особенность языка
древнецерковнославянского, древнеболгарского: жажда (др.-русск.
жажа), невежда (русск. невежа), между (др.-русск. межю, соврем,
русск. межа), нужда (русск. нужа), ограждать, угождать, охла­
ждать и др.; помощь (русск. помочь), общество, запрещу, сообщу,
505
формы причастия на -щий, -щая, -щее\ горящий (ср. горячий),
висящий (ср. висячий) и т. п. К церковнославянской основе отно­
сится ударенное е вместо ’о перед следующим твердым согласным:
небо, щедр, пещера — и многие другие элементы.
В основе русской азбуки-гражданки лежат буквы кириллицы;
некоторые из них приближены вовремя Петра Великого к латинке.
В русском п р а в о п и с а н и и соблюдается принцип э т и ­
м о л о г и ч е с к и й , хотя нередки и уклонения от него.

ЮЖНОСЛАВЯНСКАЯ ГРУППА
Славяне болгарские, сербскохорватские и словинские, занимаю­
щие южную часть территории славянского племени, объединяются
в науке в одну группу — ю ж н о с л а в я н с к у ю . Основанием
для такого объединения является не только их географическое
положение, но, что главное, и данные языков этих славян. Прежде
чем указать эти данные, отметим главные черты каждого южно-
славянского языка.

Болгарский язык
Славяне болгарские живут в восточной части Балканского по­
луострова, занимая области между Дунаем, Черным и Эгейским
морями. Указать точные границы болгарской языковой области
в настоящее время невозможно, так как на востоке, на юге и западе
болгарские поселения перемешаны с поселениями других народов:
на востоке — с турецкими, на юге — с турецкими и греческими,
на западе — с греческими, албанскими и сербскими. А точные
границы поселений каждого из этих народов не определены. Отме­
тим лишь в самых общих чертах границы болгарской территории.
На севере — Дунай от Тимока до Черного моря, на востоке —
Черное море, на юге — очень извилистая линия от окрестностей
Константинополя к Чорлу, к Узуну-Кюпрю, к нижнему течению
Марицы, к Драме, Сересу, Солуню. В некоторых местах эта линия
спускается к морю. От Солуня она идет по северным берегам Солун-
ского залива, направляется к западу, к области Костора, оттуда
поднимается к северо-западу, к Охридскому озеру, к Дебру. В се­
верной Македонии начинаются спорные области между болгарами
и сербами; спорные области продолжаются и дальше к северу,
к Приштине, к Вранье, к Лесковацу, Пироту, Зайечару, Видину.
Беспристрастное исследование имеющихся диалектологических
данных свидетельствует о том, что северная часть Македонии
(округа Тетовский, Скопьский, Кратовский) по своим говорам
должна быть отнесена к языковой области б о л г а р с к о й .
Последней же принадлежат и говоры на востоке от линии
Вранье — Пирот — Белградчик — нижнее течение Тимока до
506
Дуная. Вот в общих чертах границы болгарской территории.
Многочисленные горы и горные цепи, перемежающиеся с до­
линами, вдоль и поперек изрезали эти области. Такой характер
поверхности затруднял непосредственное общение отдельных
групп болгарского народа, живших при таких природных
условиях страны. А территориальное разъединение усиливало
и обособление диалектическое, так как явления, возникавшие
в одной области, могли не переходить в другие части болгар­
ской территории вследствие отсутствия непосредственного обще­
ния между жителями. Кроме того, различные передвижения
болгарского народа, в особенности в эпоху турецкого ига, немало
содействовали, с другой стороны, диалектическому дроблению. Но
среди диалектического разнообразия можно отметить и ряд таких
особенностей, которые свойственны всем болгарским говорам.
Укажем некоторые из этих явлений:
1) Праславянские сочетания *tl, *dl утратили i и ď. плел(ъ)
вместо *р1ейъ, гърло вместо *gъrdlo, молиш(ъ), молитва вместо
*mođlitva.
2) Праславянские группы ku, gu, chu перед гь (ě) и i (из oi)
заменены сочетаниями си, dzv -> zv, s v : цвгьт(ъ), цв/ъте, зв/ьзда
(в некоторых говорах и дзв/ъзда), староболг. бдь^бх — миски.
3) Вместо праславянских групп tort, tert, tolt, telt в болгар­
ском языке имеются сочетания trat, trtbt, tlat, tlrbt : град, бргъг,
бргьза, глава, млгъко.
ра, ла слышатся в болгарском языке и как начальные слоги
перед согласными, т. е. вместо праславянских *ort, *olt: ратай
(= ратай), равен(ъ), лакът (ъ) ( = локоть).
4) Двух видов праславянские сочетания глухих ъ, ь с плав­
ными г, I между согласными, т. е.: a) tbrt, tbrt, tblt, tblt и 6) trbt,
trbt, tlbt, tlbt, в болгарском языке в конце XI — в XII в. заме­
нились слогообразующими плавными г, I (слоговые плавные при­
нято передавать посредством г, /): а) срдце, влк(ъ), б) крст —
крста, слза. В дальнейшей жизни болгарского языка эти р, л
развили при себе глухой гласный ъ и передали ему слоговое каче­
ство. Положение глухого в некоторых восточных говорах зависит
от положения в слове: ъ перед плавным (ър, ъ л) слышится в тех
случаях, когда за плавным идет один согласный: зърно, мът иш (ъ)\
если же за плавным следует более одного согласного, то ъ нахо­
дится позади р, л \ зрънце (уменьшительно от зерно), връбница
(вербное воскресенье); такие же группы р ъ , л ъ произносятся. и
перед одним согласным, если за ним следует пауза: пръв(ъ), но
първи. В некоторых западных говорах положение глухого яв­
ляется постоянным независимо от положения в слове: или перед
плавным (например, в охридском говоре), или за плавным (напри­
мер, в Горной Джумае).
5) Вместо ранних праславянских сочетаний *tj (*ti ) и d j (di)
в большей части болгарских говоров имеются группы ш т (щ)
507
(вместо tj) и жд (вместо dj): свггщь, вращамъ — връщамъ (= воз­
вращаю), межда, хождам(ъ) ( — хожу). Ту же замену, как *tj,
имеет и *k ť : нощь — нощица (= ночка). Но в некоторых говорах
Македонии слышится шч (вместо шт), ждж (вместо жд). В говорах
Македонии наблюдаются и другие замены праславянских tj и dj:
k' вместо t j и г ’ вместо dj. Подобные же замены слышны и к се­
веру от македонских говоров. В северо-западной полосе бол­
гарских говоров, соседящих с сербскими, вместо tj — ч, вместо
d j — дж.
6) Судьба редуцированных, глухих гласных ъ, Ь в болгарском
языке была такова: слабые ъ, ь утрачены; сильные (когда нахо­
дились под ударением в начальном слоге или перед слогом со сла­
бым ъ или ь) не утрачивались: ъ или в общем сохранен и до
настоящего времени (преимущественно восточными говорами), или
же заменился гласными о, а, оа (открытым, широким о); ъ в неко­
торых положениях совпал с глухим ъ\ обычно же он заменяется
гласным е: тьмен(ъ) (из тьмьнъ), ден(ь).
7) Вместо праславянского носового гласного ę болгарские говоры
имеют е: месо, теле, вргъме. Лишь в некоторых говорах в зависи­
мости от определенных условий наблюдаются другие гласные
(например, в Родопах).
По отношению к носовому гласному о болгарские говоры в на­
стоящее время не представляют единообразия: на востоке и юго-
востоке вместо о находятся ъ или его позднейшие замены — о, а,
оа\ на западе вместо о — ъ, о и у.
8) ы и и в болгарском языке совпали в одном гласном и.
9) Староболгарскому языку был известен мягкий плавный л
после губных согласных перед гласным, т. е. вместо праславян­
ского сочетания губной согласный Ą-j (из /) 4- гласный: плюгк,
блюдо (ср. гот. biuds), зелдлы, люблгсх. В конце XI — в XII в. было
утрачено л ’ такого происхождения (I epentheticum) не в начальных
слогах: зедш, ко^деь и т. п.
10) Характерную особенность всех болгарских говоров состав­
ляет употребление члена при именах существительных, местоиме­
ниях, прилагательных и числительных. Он употребляется в том
же значении, как член определенный в немецком (der, die, das,
die) или во французском языке (le, la, les). Но место положения
члена в болгарском языке не перед определенным словом, а за
ним. В качестве постпозитивного члена служат формы преимуще­
ственно указательного местоимения: т (ъ) для слов муж. р., та
для жен., то для ср.; пнъ для муж. и жен. р. мн. ч. и та для ср. р.
мн. ч.; градът(ъ), бабата, селото, градоветгъ, бабитгъ, селата\
добър(ъ), в член, форме — добрият(ъ) или добрая-, добра — доб­
рота, добро — доброто\ наш (ъ ), в член, форме — наилият(ъ) или
нашия; наша — нашата, наше — нашето\ три — в член, форме
тритгь или тритгъх(ъ). — В( ъ) онова вргъме, кого ходил(ъ) дгъдо
508
Господь по земята, научил(ъ) човгька да направи на вода воденица.
Човпк(ъ) я направил(ъ) , воденицата се завъртгъла: насипалъ и
жито, замл/ъла, но житото не можло да пада само от(ъ) скореца
в(ъ) гърлото на камъка.
11) Одно из главных явлений, пережитых болгарским языком,
состояло в утрате падежных форм. В настоящее время болгарскому
языку неизвестно то богатство падежных окончаний, какое было
свойственно языку староболгарскому в IX —XI вв. Теперь для
выражения падежных отношений употребляются следующие формы:
а) форма именительного падежа; б) форма винительного падежа;
в) форма дательного падежа, состоящая из предлога на + форма
винительного; на служит здесь простой частицей, а форма вини­
тельного падежа является формой, употребляемой с известными
предлогами для выражения и других падежных отношений: съсь
майка (ж), къмъ майка (ж), при вода (ж), на вода (ж). Иногда
форма винительного падежа (в жен. р.) заменяет и форму имени­
тельного падежа. Форма винительного падежа — это форма общего
падежа (casus generalis); г) форма звательного падежа (в некото­
рых основах).
Кое-где по говорам сохранились остатки и от других падежных
форм; наиболее часто встречается форма дат. п. муж. и ср. р. ед. ч.
Кроме того, в народных говорах остатки падежных форм сохрани­
лись в некоторых определенных выражениях и в виде н а р е ч и й;
то же можно наблюдать и в литературном языке: родом(ъ) — той е
родомъ отъ Лозенъ градъ\ пжтйомъ (= по пути, дорогою), мигом.,
до небесъ; Богъ да го прости при живгь\ лгьтгъ ( — летомъ), зимгъ
(= зимою, в зиму).
12) Из других явлений в области морфологии надо указать
на утрату формы неопределенного наклонения, на замену ее посред­
ством союза да + форма изъявительного наклонения изменяемого
глагола: той не може да плати; азъ зная, какъ да постъпя ( я
знаю, как поступить). Но остатки формы неопределенного накло­
нения имеются и в литературном языке, и в народных говорах (пре­
имущественно на северо-востоке).
13) Отметим, наконец, те формы, которые употребляются в
болгарском языке для выражения будущего времени. Еще в эпоху
языка праславянского была утрачена особая, старая индоевропей­
ская форма будущего времени и заменилась формой настоящего
времени от глаголов совершенного вида (*prineso, *съгьто) или
же форма будущего времени выражалась соединением неопределен­
ного наклонения с формой настоящего времени глаголов: *będę,
*imanib, *chotjQ, *nacenę. В настоящее время в болгарском языке
будущее время выражается сочетанием глагола хощж (из прасл.
*chotję) с данным глаголом. При этом хощж или заменяется вместе
с другим глаголом, или остается неизменным в форме ще\ хо утра­
чено и в первом виде; щж (а), щем(ъ), ще, щем(ъ), щете, щжт (ъ) —
щатъ; ща несж(а), щете несете и т. д. Самый глагол, который
509
требуется употребить в будущем времени, или изменяется (ще
неса, ще несемъ.., ща неса, щешъ несешь...), или остается неизмен­
ным: писаща, писащешъ, писащемъ..., где писа представляет собою
остаток формы неопределенного наклонения: писа(ти).
Некоторые из указанных явлений восходят к глубокой старине,
к той эпохе, когда предки болгарских славян жили еще в области
славянской прародины, в северном Закарпатье, в непосредственном
соседстве с восточными славянами, с предками русских. Эти явле­
ния: — cv, z v ( d z v ) , sv вместо ku, gu, chu; I вместо tl, dl, V при
губных согласных перед гласным в начальных и неначальных
слогах; изменения в группах tj, dj. Те же явления известны и рус­
скому языку; характер изменения ранних прасл. t j и d j в языке
предков восточных славян и предков болгарских славян был в об­
щем одинаков (см. ниже). Изменение *tort, *tert восходит также
к глубокой старине, к диалектическим явлениям праславянской
эпохи. Другие явления были пережиты славянами-предками нынеш­
них болгар уже по отдалении от восточнославянской группы.
И в этих явлениях необходимо иметь в виду различные эпохи их
возникновения.
Движение славян из Закарпатья к Дунаю и далее на Балкан­
ский полуостров относится к первым векам новой эры. Н ов I—III вв.
эти движения имели характер только частичных переселений.
Массовое же движение славян в область Придунавья и на Балкан­
ский полуостров происходило в конце V—VI вв. В V II—VIII сто­
летиях славяне уже заняли области по Драве и Муре и почти весь
Балканский полуостров. Это были славяне — предки нынешних
болгар, сербскохорватов и словинцев. Раскинувшись на огромном
пространстве Придунавья и Балканского полуострова, эти сла­
вяне в то время, в V II—VIII вв., уже не жили одной языковой
жизнью; возникшие языковые изменения не захватывали уже всех
этих славян. Языковые новшества, диалектические особенности
разъединили эту группу на т р и я з ы к о в ы е о б л а с т и :
восточную (болгарскую), среднюю (сербскохорватскую) и северо-
западную (словинскую).
Что касается названия восточной части южных славян б о л ­
г а р а м и — б о л г а р с к и м и , то оно раньше принадлежало
народу неславянскому, б о л г а р а м — народу происхождения
тюркского (по другому мнению — финского), который подчинил
себе в VII в. славянское поселение в северо-восточной части Бал­
канского полуострова и вместе с тем объединил это население в одно
государственное целое. Но скоро эти т ю р к с к и е б о л г а р ы
слились с подчиненными славянскими племенами и исчезли в них,
оставив только свое имя, перешедшее на объединенные болгарами
славянские племена. В отдельной жизни юго-восточной группой
(славяно-болгарским языком) был пережит ряд явлений, как общих,
так и диалектических. К ранней поре болгарского языка, к эпохе
общеболгарской, надо отнести изменение праславянского сочетания
510
ie (ě) в id -> ’ä с мягкостью (’) предшествовавшего согласного, но
с мягкостью с р е д н е ю . Во второй половине IX в. болгарский
язык, или, точнее, один из намечавшихся его диалектов — южно-
македонский, был запечатлен в письменности. Именно славянские
апостолы Константин (Кирилл) и Мефодий в своих переводах с гре­
ческого языка на славянский пользовались языком славян бол­
гарских, живших в Солу ни и в окрестностях его. Главные осо­
бенности языка кирилло-мефодиевских переводов находятся и до
сих пор в языке болгарском: шт, дж (вместо *tj, *dj), s — dz
(из g перед гъ и i известного происхождения и в некоторых суф­
фиксах), звуковое качество tb как 'ä (с средней мягкостью пред­
шествовавшего согласного), некоторые лексические особенности;
таково, например, слово с^котд, перешедшее в кирилло-мефодиев-
ские переводы не из книжного греческого языка, где оно звучало
aaßßocxav, а из народного — aajjbßaxav; в болгарско-македонских
говорах и доныне это слово слышится как съмбота\ и во второй
половине IX в. здесь это слово имело после с не гласный о (или а),
а носовой о, развившийся в соответствии народногреческому сщ
между согласными.
Далее, если мы, руководясь показаниями современных бол­
гарских говоров и памятников письменности, выделим изменения,
пережитые болгарским языком с IX —X вв. до настоящего вре­
мени, то в основе получится тот тип языка, какой представлен
языком кирилло-мефодиевских переводов. Именно тому и дру­
гому языку были известны носовые гласные о и ę ( а , ж ) , реду­
цированные, глухие гласные ъ и ь, I epentheticum в неначальных
слогах, известный запас форм склонения и спряжения. Кроме
того, исторические свидетельства о деятельности Кирилла и Мефо-
дия также указывают на язык славян болгарских, в частности
болгар, живших около Солуня. В 862—863 гг. к византийскому
императору Михаилу III пришли послы от моравского князя Рости­
слава с просьбой послать таких учителей, которые наставили бы
моравских славян в христианской вере на их родном языке. Выбор
императора пал на Константина (Кирилла) и Мефодия: «ш го
песта cg доу намин а* да седоусые кьт чисто сдок'кньскы кегк-
доуютх», — говорит император Михаил, обращаясь к ним%(сви­
детельство жития Мефодия). Перед отходом в Моравию Констан­
тин «составил азбуку» и «наметь гщгкдоу пнсати юкангедьскоу*
иш^ька fili едоке» (свидетельство жития Константина). На каком
же славянском языке он начал писать евангельские чтения? На
том, какой ему и его брату, уроженцам Солуня, хорошо был изве­
стен, — на языке славян болгарских.
Памятников письменности от эпохи кирилло-мефодиевской до
нас не дошло. Старейшие древнецерковнославянские памятники,
сохранившиеся до нашего времени, относятся к концу X и боль­
шею частью к XI в. Все эти памятники (за исключением Киев­

511
ских листков) возникли в болгарской области. В языке этих памят­
ников отразились и те изменения, которые происходили тогда
в говорах их списателей — болгар. К этому времени, к концу XI в.,
болгарские говоры представляли т р и г р у п п ы по и з м е ­
н е н и ю с и л ь н ы х ъ, ь. В одной группе сильный ъ заме­
нялся гласным о: сонх, а ь гласным е\ день; в другой вместо ь
произносилось е, а ъ сохранялся; в третьей удерживались еще
оба сильных глухих. Итак:
Ъ О 9 *5 Ъ Ъ Ъ
1)
ь е ’ ь е 1ъ ь
С л а б ы е ъ, ь в это время были утрачены.
В это же время стало утрачиваться I epentheticum не в началь­
ных слогах: корлкь, земьж и др.
С XII в. идет другая эпоха в жизни болгарского языка — э п о х а
с р е д н е б о л г а р с к а я , подготовившая те изменения, кото­
рые мы наблюдаем в современных болгарских говорах.
В эту эпоху произошла замена носовых гласных чистыми: ę-> e,
о -> ъ — о; ъ сохранялся или с течением времени заменялся глас­
ными о, а , оа. Лишь в немногих говорах некоторые слова имеют
вместо чистых гласных группу гласный + носовой согласный:
рънка, менсо.
Развиваются сочетания глухого ъ с плавным р или л вместо
ранних слоговых р, л (г, I ).
Происходит полная утрата / epentheticum не в начальных
слогах (земя).
Вместо гь (' ä) развивается е или е й а.
Утрачиваются некоторые из падежных форм.
Получает более широкое употребление постпозитивный член.
Наблюдается и ряд других явлений, с которыми мы знакомимся
по отражению в среднеболгарских рукописях (X II—XVI вв.) и
современных говорах.
Все современные говоры можно объединить в д в е г р у п п ы :
западноболгарскую и восточноболгарскую.
Начинаясь около устья р. Вида (у Дуная), извилистая погранич­
ная линия идет в юго-западном направлении к Солуню. Подробно
эта граница определена софийским проф. Л. Милетичем в его диа­
лектологическом труде «Das Ostbulgarische». Главным основанием
для такой группировки является судьба общеболгарского *а(гъ):
в западноболгарской группе гь произносится всегда как е\ в восточ­
ной — только при известных условиях: е вместо гь слышится в сре­
динных восточных говорах (и в литературном языке) перед сле­
дующим мягким согласным; гь заменяется на востоке и гласным ’ä
и гласным 'а\ последний под ударением перед следующим твердым
согласным: х л ’аб.
Кроме того, восточные говоры характеризуются и другими осо­
бенностями, неизвестными западной группе или, по крайней мере,
мало распространенными в ней. Например, в восточной группе
512
неударенные гласные сильно отличаются от ударенных не только
силой голоса, но и качеством звука: неударенное а изменяется по
направлению к ъ или совпадает с ним, неударенное о -у у или
заменяется им, неударенное е -> и или совпадает с ним.
Все говоры обширной восточной группы распределяются между
двумя диалектическими областями, со своеобразными явлениями
в каждой: с е в е р о - в о с т о ч н ы й и ю г о - в о с т о ч н ы й
диалекты. Основным признаком является окончание членной формы
общего падежа имен мужского рода единственного числа: в северо-
восточной области эта форма оканчивается на -о: мостб (вместо
мостътъ)\ в юго-восточной указанная форма оканчивается на
-ъ т (ъ )\ мостът(ъ) (классификация проф. Люб. Милетича).

Литературный язык. Графика

В основе болгарского литературного языка лежат говоры восточ­

ной Болгарии. Многие из деятелей болгарского Возрождения и
возрождавшейся болгарской письменности (во второй половине
XIX в.) происходили из восточной Болгарии. Вследствие этого
в качестве языка письменности, литературного, утвердилось наре­
чие восточное. Но какая диалектическая область лежит в основе
этого языка, указать нельзя: в современном болгарском литератур­
ном языке находятся элементы и северо-восточных говоров, и
центральных, и юго-восточных. Кроме того, в нем можно наблю­
дать некоторые особенности и западных болгарских говоров. Вслед­
ствие тесных связей Болгарии с Россией русский литературный
язык оказал сильное влияние на литературный болгарский: в по­
следнем можно указать длинный ряд русизмов и в области звуков,
и форм, и лексики.
Г р а ф и к а у болгар — русская гражданка. Выброшено лишь
несколько знаков как лишних: i, ы , э, в. Оставлено щ (читается
шт). Введен знак
Б о л г а р с к о е п р а в о п и с а н и е в основе этимологиче­
ское. Пишут, например, ъ в конце таких слов, как царь, радость,
хотя ъ не имеет теперь никакого звукового значения; в конце слов
он не выражает и мягкости согласных: царь произносится как цар,
радость — как радост или радос и т. п. На основании указаний
истории языка различается в письме употребление ж и ъ, хотя
в литературном произношении тот и другой знак выражают в сре­
дине слова одинаковый гласный, произносящийся следующим обра­
зом: уклад губ как при е\ положение языка как при о, с небольшой
оттяжкой назад; пжть (читается път), джбъ (читается дъп), ржка
(ръка), но сънъ, лъжа, мъгла. В конце слова в литературном языке
принято произносить а — а (вместо ж). В графике также теперь
употребляют в конце не ж, а а и я после мягких согласных: неса
(1-е л., вместо несж), моля (1-е л., вместо мол'ж) и т. п.
17 А. М. С е л я щ е е 513
 С ербскохорватский язы к

К западу от болгарской территории идут поселения другого

южнославянского народа — сербов и хорватов, или сербо-хорва­
тов С В конце V — в VI веке н. э. предки нынешних сербо-хорватов
вместе с предками нынешних болгар и словинцев двинулись из
области славянской прародины, из северного Закарпатья, перешли
Карпаты и направились к Дунаю и за Дунай, к Драве и Саве и
Балканам. Заняв области между Дунаем, Савой и на северо-западе
Балкан, сербо-хорваты не оставили своего поступательного дви­
жения. В X в. их поселения простираются на обширную террито­
рию до Истрии, Адриатики и Македонии. Различные передвижения
сербо-хорватов продолжались и в последующие столетия, в осо­
бенности после турецкого завоевания в конце XIV в. Турецкое
иго заставляло сербов и хорватов удаляться из старых мест житель­
ства в новые, более безопасные. Переселенческая волна направля­
лась к северу и северо-западу. Так, из южных областей, Старой
Сербии и Косова Поля, сербы направлялись в Боснию и Герцего­
вину, а затем под давлением того же турецкого насилия устремля­
лись дальше к северу, к Дунаю и за него. В 1690 г. под начальст­
вом патриарха Печского Арсения III Черноевича переселилось
около 80 000 человек в австро-венгерские области Срем и Бачку.
Происходили многочисленные передвижения сербо-хорватов и в дру­
гих направлениях. Такие переселенческие передвижения отрази­
лись в сильной степени на внутренней дифференциации сербско­
хорватского народа: разъединялись общественные группы насе­
ления, находившиеся до того в непосредственном соседстве и пред­
ставлявшие одно этнографическое целое, и поселялись среди дру­
гих более отдаленных групп, хотя и родственных в этнографиче­
ском отношении, но развивших к этому времени ряд своих особен­
ностей. Происходило скрещивание особенностей тех и других,
возникали смешанные или переходные этнографические области.1

1 С е р б о - х о р в а т ы — название, принятое в научной терминологии;

сами же представители этого народа называют себя или сербами или хорватами.
Сербо-хорваты, единый по языку южнославянский народ, в силу условий геогра­
фических, исторических и культурных издавна разделены на две группы; хор­
ватов и сербов. Хорваты, заняв при самом поселении в Придунавьеи на Балка­
нах удобные северо-западные области, рано развили самостоятельную полити­
ческую жизнь и примкнули к западному, романо-германскому, миру и в отно­
шении вероисповедном (римско-католическом), и в государственном устройстве,
и в просвещении. Другая часть сербскохорватского народа поселилась в гор­
ных юго-восточных местностях и с течением времени объединилась под именем
сербов — под именем, раньше принадлежавшим одному из племен, сидевшему
по рекам Таре, Лиму и Ибру и в восточной Боснии. Сербы позднее, чем хорваты,
создали самостоятельную государственную организацию. Различными сторо­
нами своей культурной жизни они стали ближе к Византии, чем к миру романо­
германскому. Эта близость была и в отношении вероисповедном (восточно-пра­
вославном), и в отношении политической организации, и в отношении просвеще­
ния. С турецким завоеванием часть этих славян перешла в мусульманство.

514
Аналогичные изменения происходили и в сербо-хорватских гово­
рах: порывалась связь между ближайшими говорами, возникали
говоры смешанные, переходные между более отдаленными.
Хорваты входят в состав Австро-Венгрии и занимают часть
Истрии, Приморья, большую часть Далмации, всю Хорватию и
Славонию (кроме Срема), западную часть Боснии и некоторые
местности западной Венгрии. Сербы живут в большей части Бос­
нии и Герцеговины, в самостоятельных королевствах Сербском и
Черногорском и в округе Скутарийском (отчисленном к народив­
шемуся государству албанскому), в Среме, в Бачке и Банате.
На юго-западе и юге граница идет по Адриатическому побережью
от Ровинья, Поля (в Истрии) к реке Бояне (вытекающей из Ска­
дарского, или Скутарийского, озера). Кварнерские и далматин­
ские острова заселены также сербскохорватским народом. На севере
границей служат в общем Мура (нижнее течение), Драва и отчасти
только Дунай: многочисленные сербо-хорватские поселения нахо­
дятся и за Дунаем. На востоке сербо-хорваты граничат с болга­
рами, на западе — с словинцами. Определить точно границы этих
областей в настоящее время невозможно по отсутствию тщатель­
ных и беспристрастных изучений пограничных, переходных говоров
между сербо-хорватами и словинцами, с одной стороны, и, глав­
ное, болгарами — с другой. Приблизительное направление погра­
ничной линии на востоке нами указано при обзоре болгарской
территории. На западе же граница идет от Бузета, Подграда (в Ист­
рии) к Крайнской границе, направляется вдоль ее и Штирийской
границы до Рац-Каиижи.
В качестве о б щ и х явлений для всех сербскохорватских гово­
ров надо отметить следующее:
3) В сербскохорватском языке гласные могут быть или краткими
или долгими: глас, крал', дуб, пас, карей, вода, жена.
Под ударением гласные отличаются и со стороны тонической:
они произносятся или при восходящем тоне или при нисходящем
(см. ниже).
2) Праславянские группы ti, dl заменены плавным /: плели,
вели, грло.
3) Вместо ранних праславянских ku, gą (и cha) перед*? (гь)
и i известного происхождения — cv, z v (и s v ): цвгът, звгъзда.
4) Присутствие Г вместо *j (из /') после губных согласных и
перед гласным. Это Г (/ epentheticum) известно сербскохорватскому
языку как в начальных, так и неначальных слогах: плунак или
плунка ( л — л '; слюна), блудо, землиште.
5) Вместо ранних праславянских сочетаний to rt, te ri, tolt,
te il у сербо-хорватов tra t, tr íb t, Hat, íltbť. град, крива, брил, злато,
млгько.
Те же ра, л а в сербскохорватском языке и вместо прасла­
вянских ort, olt: рабити, ранга) или ратар, лакоми, лакат
(локоть).
17* 515
 6) Ранее праславянское сочетание tj (из //), а также k ť заме­
нились слитным согласным мягким Н — с, т. е. ť š \ свгъНа, враНапш,
fiy (хочу), noh. Что касается сочетания *dj (из di), то его судьба
была неодинакова в сербскохорватских говорах: во многих говорах
оно заменилось слитным согласным звонким, соответствующим
глухому Т\, т. е. аффрикатой d*£ (д' ж'): ме/ja, гра^анин\
в некоторых же сербскохорватских местностях слышится вместо
*dj согласный j : Meja, eocnoja.
7) Обоих видов праславянские звуковые группы — ъ или ь с
плавным г или I между согласными — отразились одинаково:
вместо I) *tbrt, *tbrt, *tblt, *tblt, 2) *trbt, *trbt... у сербо-хорва-
тов развились слогообразующие плавные г и / (/* и /); причем/*, I
могут быть или краткими или долгими: трг = ťrg (вместо *1ъгуъ),
врх = vf с/г (вместо *оьгс/гъ), кртица = kftica (ср. */ггъ1ъ), крв,
крст; влк = vlk (вместо *vblkb), плн (вместо *рь1пъ), slza (вместо
*slbza) и др.
Но / удержалось до настоящего времени в очень немногих ме­
стах. Обыкновенно же слышится дальнейшая замена / — и (у):
вук, пун , dyz (долгий, длинный), dys (долг), жут, суза, буха — ■
буа (вместо *Ь1ъс/га).
8) Носовое произношение гласных (*о, *ę) сербскохорватским
языком утрачено: вместо *q имеется у, вместо *ę — е и отчасти а
(при известных условиях, в некоторых говорах): рука, дуб, воду
(вин. п. ед. ч.), месо, везати, племе.
9) Общий характер процесса в изменении праславянских глас­
ных редуцированных ъ, Ь был одинаков в сербскохорватских гово­
рах: с л а б ы е ? » , ь утрачены, а с и л ь н ы е совпали в одном
гласном. Но звуковая сторона этого гласного была различна по
говорам; в большей части языковой сербскохорватской области
этот гласный имел широкое, открытое произношение, откуда раз­
вился затем гласный а: сан, лаж, дан (род. п. дана, где а под влия­
нием дан), данас, отац.
Лишь в некоторых говорах на западе и юго-западе имеются
другие замены ъ, ь: е, о. В Черной Горе слышатся вместо ъ, ь глас­
ные глухие, близкие к а или е.
10) Языку праславянскому было известно трех видов /: твер­
дое / перед гласными заднего ряда: *seło, *chvala, *ро1ъ\ м ягкое/'
перед j: *pol jo *pol je -> *роГе, *vol ja — среднее, сред­
ней мягкости I перед гласными переднего ряда— i, ě, е , ę, ь : *pietę,
*1ьпъ, *telę. В сербскохорватском языке / и / совпали в одном плав­
ном — с р е д н е м : село (selo вместо *selo), лаж (laz вместо *Hzb),
плетет, лан, теле, ли.пац. V (передается как /ь или lj) сохранено:
земуьа (zemlja), луба, поле, вола.
11) Праславянский плавный г ' (мягкий и полумягкий) в сербско­
хорватском языке утратил мягкость: море (вместо *morje -> тог'е),
мора (вместо *тог ja -> тог'а), бура, буру, цар.
516
 12) В сербскохорватском языке гласный ы заменился гласным
и (i): рыба (вместо рыба), бита (бить и быть), ти (ты).
13) Сочетание že после гласных иногда заменяется сочета­
нием re: jyp (i у ж — (уже-, уж е).
14) В склонениях местоименном и сложном форма родительного
падежа муж. и ср. р. единственного числа оканчивается на -га:
самога, тога, кога, нашего, ььега или га (его), свега (род. п. ед. ч.
от сав, вследствие перестановки из вьсь), доброга, вруНега. Вместо
га иногда только г: доброг, тог.
15) Форма 1-го лица множественного числа настоящего времени
оканчивается на -мо: jecMo, дамо, несемо, носимо, пиш емо, купу)ем о,
чувамо. В единственном числе 1-е лицо оканчивается во многих
говорах на -м: несем, пиш ем , носим-, но в некоторых говорах сохра­
нено и окончание -у (из *о).
16) Одна из форм для выражения будущего времени состоит
из форм настоящего времени глагола хтгъти (хотеть) и неопре­
деленного наклонения данного глагола; обыкновенно формы настоя­
щего времени от хпьъгпи употребляются в сокращенном виде: Ну
(вместо хору — *chotję), Реш, Ре, Ремо, Рете, Ре\ Ру Реш находятся
перед неопределенным наклонением или за ним. В последних слу­
чаях форма неопределенного наклонения утрачивает окончание -ти:
носиРгу, лубиРеш.
Ja hy отиЬ(и) футра у Косово,
И заклаЬу турског цар — Мурата,
И стаИу му йогом под гроце 1.

Некоторые из отмеченных явлений известны также языкам

болгарскому и русскому: 2, 3, 4. Их возникновение относится
к глубокой древности— к тому времени, когда предки сербо­
хорватов жили в непосредственном соседстве с предками славян
болгарских и русских и переживали такие языковые новшества,
которые могли распространяться на в с ю эту группу, т. е. на
предков русских, болгар и сербо-хорватов. Другие же из указан­
ных выше явлений (га, 1а, ггъ, 1гъ, г , /, ę е, у -> i) были пере­
житы не только сербскохорватским языком, но и болгарским. Воз­
никли же эти явления в разные эпохи. Так, га, 1а, ггъ, Uh (из ран­
них праславянских to rt, tolt, tert, telt) восходят еще к эпохе
праславянской, к диалектическим особенностям языка прасла-
вянского: ранние праславянские сочетания гласных о, е с плав­
ными г, I между согласными: tort, tolt, tert, te lt не оставались
неизменными в языке праславянском; но они изменялись неоди­
наково по всей праславянской языковой области: у предков бол­
гар, сербохорватов, словинцев (у которых также га, 1а, пъ, 1гъ),
т. е. у предков позднейших южных славян, развивались такие
изменения, в результате которых получились сочетания га, 1а,

р — передача слогового р (г) перед гласным.

517
rtb, ltb\ та же судьба указанных ранних праславянских звуковых
групп была и у предков чехов и словаков, соседивших в области
прародины с предками южных славян. Другие общие болгарские,
сербскохорватские и словенские явления (г, I, ę —у е, у (ы )-+ 1 )
были пережиты гораздо позднее — после поселения на Балканском
полуострове, пережиты тогда, когда не было и южнославянского
языкового единства, — во время отдельной жизни болгарского,
сербскохорватского и словинского языков. Но и в своей отдельной
жизни каждый из этих языков переживал некоторые изменения,
одинаковые с другими южнославянскими. Так, в болгарском языке
в конце XI — в XII вв. обоих видов праславянские сочетания
глухих ъ, ь с плавными г, I между согласными заменились одними
плавными — г, /. Такова же судьба *tbrt, * tb lt, *trbt ... была
и в сербскохорватском языке: здесь еще раньше, чем у болгар, стали
произносить/*,/. Что же касается изменения *ę, то в болгарском
языке его носовое произношение стало утрачиваться с конца XI в.;
в XIV в. ринезма (носового произношения гласных) в болгарских
говорах не было; вместо-£ — е. В сербскохорватском языке также е
заменил гласный *ę, но заменил еще раньше, чем у болгар. Подоб­
ным образом и изменение. * у(ы ) хотя было и одинаково, но проис­
ходило не в одно и то же время в том и другом языке (у болгар
долее держалось ы).
Наконец, особенности: о -> и, 9, 10 и др. происходили только
в области одного сербского языка, но происходили опять-таки
в различное время. Уже в X—XI вв. у сербо-хорватов вместо *©
произносился гласный и (у ), о чем свидетельствует передача серб­
ских слов в латинских и греческих памятниках этого времени:
Тоща (вместо Tęga), dubrava (вместо dob), Svetoslaus (вместо
Soęto). Между тем а вместо сильных ъ, ь возникает только в конце
XIII — в XIV вв. Переход / в w (у) произошел еще позднее:
в XIV—XV вв. Наряду с такими изменениями, которые были
общими для всего сербскохорватского языка, возникали и явления
диалектические — явления областные, имевшие ограниченный круг
распространения. Уже к XII в. обособляются крупные диалектиче­
ские группы. В результате длинного и сложного процесса диалек­
тического дробления являются современные сербскохорватские на­
речия с их многочисленными говорами.
На востоке и на западе сербо-хорваты искони соседили с бол­
гарами и словинцами. Вследствие такого соседства сербскохорват­
ские говоры на востоке и на западе представляют некоторые черты,
общие с болгарскими, с одной стороны, и с словинскими — с дру­
гой. На востоке — это говоры в областях восточной и южной части
Сербии. Белградский проф. А. Белич объединяет их в одну группу —
«призрено-тимокскую», область распространения которой он доводит
до Софии. Но значительную часть этого диалекта необходимо от­
нести к языковой области болгарской (см. западноболгарскую
пограничную линию, указанную выше).
518
 Главные особенности восточных сербских говоров:
1) * tj заменилось аффрикатой ч, * d j дж ,
2) отсутствие изменения / в у \
3) утрата долготы гласных;
4) утрата падежных окончаний и выражение падежных отно­
шений посредством предлогов (ср. болгарский);
5) постпозитивный член (ср. также болгарский).
Но, кроме этих черт, здесь наблюдается и ряд общесербских
явлений.
На западе находятся такие говоры, которые наряду с явле­
ниями общесербскохорватскими представляют некоторые особен­
ности языка словинского. Это те говоры, которые принято называть
к а й к а в с к и м и (к а й к а в щ и н о й), — по произношению kaj
вместо чыпо. Слышится кайкавщина в Междумурье (между р. Д ра­
вой и ее левым притоком Мурой), в трех комитетах Хорватии: в З а­
гребском, Вараждинском и Крижевацко-Беловарском, в северной
части Истрии и в северной части Хорватского Приморья.
Kaj (раньше ка) не составляет основной и исконной черты этих
говоров. И до сих пор еще употребительно в отрицательном выра­
жении не только nikaj, но в некоторых говорах и nič вместо *ničbto.
Kaj вместо *čbto — общераспространенное явление и словинского
языка. Другие особенности, сближающие кайкавщину с словин­
скими говорами:
1) Вместо ъ, ъ гласный е\ meh ( *тъскъ), den ( *dbm>).
2) Носовой гласный о заменен гласным о (в некоторых местно­
стях и): dob, roka.
3) ě (гъ) заменилось гласным узким, высоким е, близким к /
(е1).
4) Вместо * d j во многих местностях слышится j: meja, gospoja.
Другое же праславянское сочетание — t j перешло в слитный со­
гласный č: sveča, sreča} putujučj и potujoči.
5) Перед начальным гласным и , а иногда и перед о развился
согласный v: vumoriti, vábili, páde та na vum\ stadka vusta\ vogl
C'Qglb).
6) Трех видов праславянский плавный / (7, /, V) заменен одним
плавным, средним /.
7) Форма родительного падежа множественного числа основ
на о мужского рода оканчивается на -ov\ bratov, korťov, devet klu-
čov odpiračov.
Другие сербскохорватские говоры можно объединить в две диа­
лектические группы: ч а к а в с к у ю и ш т о к а в с к у ю. Про­
вести строго определенную пограничную линию между этими
двумя группами невозможно: между ними, как и между другими
диалектами одного и того же языка, существует ряд переходных
говоров, заключающих черты, свойственные той и другой группе.
Так и в чакавщине можно встретить явления, общераспространен­

519
ные в штгокавщине, а в последней находятся и черты чакавщины.
В прежнее время чакавщина занимала обширные области в запад­
ной части территории сербо-хорватского народа. С течением вре­
мени в некоторых областях она уступила место штокавщине и
кайкавщине. Теперь чакавщина слышится на островах Адриати­
ческого моря до Корчулы и Ластова (Lagosta) и в некоторых дол-
матинских селах, находящихся в окрестностях Задра, Шибеника,
Трогира и Сплета и в Приморской Хорватии на севере до Купы
и Мрежницы.
Свое название чакавщина получила от местоимения са ( ча) из
*čb (čb-to), которое слышится в этих говорах. Но такая форма
местоимения не служит основным признаком чакавщины: этим
говорам не чужда и форма čto — čta (из *čbto), в особенности в соче­
таниях с отрицанием ni: ništa, ništare, ništar а не nič. Частица re
заменяет в сербскохорватском языке частицу že. Большее значение
имеют следующие особенности чакавских говоров:
1) Вместо *dj находится /
2) ę заменяется гласным а после согласных / č, ž, š : priiati,
jazik, načati, žati.
3) 's t j и * sk ’ (перед гласными переднего ряда) заменяются
сочетаниями šć: krstiti — krščen, prostiti — proščen, ognišče; *zd]
и * z g ’ заменяются соответствующим сочетанием звонких žj: grožje.
4) Чакавским говорам известны т р и в и д а у д а р е н и й :
^ нисходящее на долгом слоге — hlas, dnig\
■ нисходящее на кратком слоге — kräva, ruka\
восходящее на долгом слоге — k r a ť .
5) Тот гласный, в котором совпали сильные ъ , 6, отражается
по говорам различно: а , е , о.
6) Также различны замены /: кое-где он еще сохраняется (на
о. Крке), или жезаменяется el (там же) или о (о. Л асто во — Lago sta
и в некоторых других местностях, например, на о. Крке): vlna,
velna, vona.
7) v (*vb, *Ч)ъ) в открытом начальном слоге не переходит в и (у).
8) По замене праславянского ě (гь) чакавщина не представляет
единства: вместо здесь употребляются гласные е и /, на о. Ла-
стове —je . Очертить границы распространения е , с одной стороны,
a i — с другой, пока не удается. Можно лишь вообще указать,
что i слышится преимущественно в восточной части чакавских
говоров.
Остальные сербскохорватские говоры объединяются в одну боль­
шую группу — ш т о к а в с к у ю, названную так по местоиме­
нию што из ч(ь)то. Главные явления, пережитые штокавщиной,
следующие:
1) Вместо р а н н е г о праславянского сочетания d j у што-
кавцев слышится f/= d ’*’ — сочетание, идущее еще от эпохи пра-
славянской: M efja, Kpatja (кража).
520
 2) *stj, * sk ’ перешли в группу š t — шт (в Боснии слышится
и šć): пустити — пуштен, еос/с — воштити\ * zd j -> £$, zg'-+ žd \
громче, звиждати.
3) / в конце слова и в закрытом слоге заменилось гласным о:
писао, дао, сокол(ъ) —►со/соо -> со/сД мол(ь)ба мооба жоба.
4) Вместо / развился гласный и (у): вук (влк ч- оь[къ), жут,
пуна.
5) Тот гласный, в котором совпали сильные ъ, ь, заменился
почти во всех говорах гласным а; лишь на юге Черной Горы слы­
шатся глухие, редуцированные гласные, в одних говорах близкие
к а, в других к е\ сан, лав, лан, данас (*dbnbsb).
6) *vb (*vb) в начальном неударенном открытом слоге заме­
няется гласным и (у): уторник, узети, узраст. В западных
говорах штокавщины, а также в чакавщине вместо vb (*va) — va
(и v)\ v удержано и кайкавщиной.
7) Штокавскими говорами сохранены следующие два вида, уда­
рения: 1) нисходящее (с нисходящим тоном) на долгих слогах ^ :
град (здесь а), руку, брТъг\ 2) " — ударение со слабым нисходящим
тоном на кратких слогах: поле.
Место ударения в большинстве штокавских говоров передвину­
лось на один слог к началу слова; при этом если прежний ударен­
ный слог имел тон нисходящий ( ~ или "), то слог с перенесенным
на него ударением развивал тон восходящий (передается: на крат­
ком слоге \ на долгом крало -> крало, душа душа, жена ->
жена.
8) По отражению праславянского гласного е(гъ) штокавские
говоры группируются в 3 области. В восточных говорах гь звучит
как е, это области Срема (между Савой и Дунаем), большей части
Сербии, и восточные части Старой Сербии.
В срединных говорах штокавщины гъ заменяется сочетанием
je в кратких слогах и ie или Ije в долгих; это области части
Беловарско-Крижевацкого комитета, юго-западной части Сербии,
юго-восточной части Боснии и Герцеговины, южной Далмации,
Черной Горы и восточные части Старой Сербии.
В западных говорах штокавщины вместо гь слышится / — в
средней и северной Далмации, в северо-западных местностях Бос­
нии и Герцеговины, в большей части Славонии.

Литературный язык. Графика

В основе сербскохорватского литературного языка лежит нарег

чие штокавское, именно центральные говоры его — говоры боль­
шей части Боснии и Герцеговины, южных областей Хорватии и
западной Сербии. Возведение этого наречия на степень литератур­
ного языка обязано в новое время Вуку Стефановичу Караджичу
521
(род. в 1787 г., ум. в 1864 г. г). Ему же принадлежит и принцип
современного сербскохорватского правописания. Оно в основе ф о ­
н е т и ч е с к о е : при письменной передаче того или иного слова
употребляются только те буквенные знаки, которым есть соответ­
ствующие звуки в передаваемом слове; если при изменении слова
происходит уподобление звуков, то сообразно с этим меняются и
буквы. Например, србин, но српски (звонкий согласный б заме­
нился переде глухим /г); узак, но уски\ вместо гостьба слышится и
передается гозба.
Г р а ф и к а у сербо-хорватов не представляет единства. Сербы
(православные) употребляют русскую гражданку с некоторыми
изменениями (и дополнениями), а хорваты (католики) — латинку,
также с некоторыми изменениями. В сербском письме отсутствуют
следующие буквы, употребляющиеся в русской гражданке: 1) ъ,
ы, tb, е, /, щ\ 2) й , э, ь , ю, я. Буквы первого ряда выброшены как
лишние; буквы второго ряда не были лишними, но соответство­
вавшие им звуки стали выражать иными знаками: вместо й —j,
вместо ю — j y , вместо я — jer, ь в качестве только з н а к а м я г ­
к о с т и согласного удержан в составе букв: л (т. е. л ' , вместо
русск. ль) и л (н ', вместо русск. нъ). После этих же букв пишется
не j a , j y , а только«, у , например, кол—кола, крал— крала. Кроме
того, в сербском алфавите имеются такие буквы, каких нет в рус­
ском письме: U, выражающее слитный звук — ť** (т мягкое, со­
провождаемое легким мягким ш — т ’ш’); ^ ( ď * ' — d ’ж ')\
ч (дж ) — чеп (карман).
Этот сербский алфавит известен под названием в у к о в с к о г о
алфавита — в у к о в и ц ы, по имени Вука Караджича, который
ввел все указанные изменения в сербское письмо.
Сербы (хорваты), употребляющие латинку, ввели в нее следую­
щие изменения для выражения чисто славянских и сербских зву­
ков: для ч служит знак с, для ж —i , для ш — Š; вуковскому U
соответствует у хорватов tj( пишут и ć), вуковскому $ — d j (пишут
и đ , перечеркнутое вверху горизонтальной черточкой); вуковскому
ч— dž (или g), вместо л — //(и л и /), вместо л —nj (или ří)\ х пере­
дается посредством/?. Хотя латинское письмо у католических сербов
(хорватов) употребляется издавна, но применение его с указанными
нововведениями принадлежало Людевиту Гаю (род. в 1809 г.,
ум. в 1872 г.) и отчасти Юрию Даничичу (род. в 1825 г., ум. в
1882 г.).1

1 В последнее время раздаются голоса за введение наречия восгочно-

штокавского (екавщины) в качестве общего для всех сербо-хорватов лите­
ратурного языка. См. по этому вопросу статью С к е р л и Ь а в белград­
ском журнале «Српски Клъижевии Гласник», 1913, № 308—310; в книжках
за 1914 г. печатается «анкета о южном или восточном наречии в сербо-хор­
ватской письменности». На восточном наречии пишутся и издаются сочинения
в Сербии.

522
 Кое-где (в Далмации и на некоторых островах) сербо-хорваты
пользуются и до сих пор г л а г о л и ц е й . Она употребляется
только в литургических церковных книгах у католиков-хорва-
тов, приверженцев славянского богослужения.

Словинский язык

К северо-западу от территории сербо-хорватов живет небольшой

в количественном отношении (около 1V2 миллионов) южнославян­
ский народ — с л о в и н ц ы ( с л о в е н ц ы). В настоящее время
они занимают преимущественно область Крайны, север Истрии,
часть Видемского округа Фриуля, Горицу, южную Штирию, юго-
восточную часть Каринтии и небольшую часть западной Венгрии
(в комитетах Железном и Саладском). Предки нынешних словинцев
в первые века новой эры двигались из-за Карпат к Дунаю и далее
к югу и западу одновременно с предками нынешних славян бол­
гарских и сербо-хорватских. В конце VI —- в VII вв. предки сло­
винцев уже занимали области к югу от Дуная и глубоко заходили
на западе в альпийские края. На севере и востоке границею сло­
винской территории в это время и в последующие века — VIII
и IX был Дунай (его паннонский изгиб). В придунайских областях
предки словинцев встречались с предками нынешних чехов и сло­
ваков. Об этом непосредственном соседстве словинцев с предками
чехов и словаков свидетельствуют и исторические данные и данные
словинских говоров, в которых имеются такие черты, которые
являются общими с чешско-словацкими. Но уже в VIII и в особен­
ности в IX в. многие области словинцев на западе и на севере были
заняты немцами. С немецкой колонизацией словинских областей
была соединена и германизация последних. Германизации весьма
способствовала и церковная зависимость словинцев от немецких
епископов. В результате германизации многие словинские области
на западе и северо-западе стали немецкими. С другой стороны, на
северо-востоке значительная часть словинской территории была
занята мадьярами (уграми или венграми). Это нашествие двух
чуждых элементов, германского и мадьярского, изгнало или унич­
тожило славянский элемент в огромной части прежней территории
словинцев.
В настоящее время словинцы непосредственно соседят только
с одним славянским народом — с сербо-хорватами — на востоке
и юго-востоке. Этому соседству, восходящему к глубокой старине,
обязано возникновение в пограничных областях таких говоров,
которые являются говорами п е р е х о д н ы м и , заключающими
в себе черты того и другого языка. С одной такой областью пере­
ходных говоров мы уже познакомились, обозревая диалекты сербо­
хорватского языка, — с областью к а й к а в щ и н ы. Мы указали,
что наряду с чертами языка сербскохорватского в этом диалекте
523
находятся и явления, свойственные языку словинскому. Но ряд
особенностей кайкавщины указывает на ближайшее отношение ее
к языку сербскохорватскому, по крайней мере в позднейшее время.
Отметим явления, о б щ и е в с е м словинским говорам:
1) Присутствие I epentheticum в начальных и неначальных
слогах: рГипа, zem ťa, k a p ra , ГиЬГеп.
2) Ранние праславянские сочетания ku, gu заменены передо и i
известного происхождения посредством cv, z v : cvnt, zvtbzda.
3) Вместо ранних праславянских t i , d l у словинцев /: plel,
ša/, přišel. Но относительно судьбы этой группы необходимо отме­
тить, что некоторые говоры знают и группы tl, dl. В некоторых
формах tl, d l являются даже общераспространенными.
4) У словинцев слышатся га, la, ге (ггь), lě (1гъ) вместо ранних
праславянских групп to rt, tolt, telt, tert, ort, o lt: grad, Ьггьте,
brtbg, glas, mltbti, lakat, lad ja, lákali, ratár, ravni.
5) * tj и k ť - ^ č ( u ) , a * d j j: svtbča, vračam, noč, mé ja,
graján.
6) Носовое произношение гласных утрачено; *о заменено глас­
ным о, a *ę-+ e\ roka, délajo (3 л. мн. ч. настоящего времени),
mesó, méta\ лишь кое-где в Каринтии сохранились еще слабые
следы некогда бывшего носового произношения гласных; вместо
обычных о, е здесь слышатся в некоторых словах еп (вместо *ę)
и о п , о (вместо *о).
7) В словинском языке находится слоговой плавный г (г) на
месте праславянских сочетаний tb rt, tb rt и trb t, trbť. trg, skrb,
srcé, krst, krvav, на месте *tblt, *tblt, *tlbt, *tlbt у словинцев
также развился один плаьный слоговой / (I), который затем заме­
нился сочетанием ol, а о/ -> ои\ dolg —►doug, sölza —►souza.
8) Гласный у (ы ) совпал с гласным i: dim (дым), ribič (рыбак),
sin (сын), síla (сила).
9) Праславянские плавные / твердый (ł) и средний (I) сов­
пали в одном — среднем: glava, lipa-, / ’ (из *lj) в словинском языке
сохранено: ГиЬои, k r a ť . В некоторых говорах и Г заменено сред­
ним /. В конце слова / и: dal -*■ dau.
Согласный п произносится также одинаково перед е , i, в (гъ)
и а, о, и\ та средняя мягкость, с какой произносился п перед глас­
ными переднего ряда (i, е, ę, ě, ь) в эпоху праславянскую, утра­
чена словинским языком: na, nad, nádeja, núditi и knežič, nikakor,
dan\ праслав. n' (из *nj) сохранено: kon', kon'a. Та же судьба раз­
личных видов праславянских I n n перед гласными была и в серб­
скохорватском языке.
10) *е (гъ) имеет неодинаковую замену в словинских говорах.
Прежде всего надо иметь в виду долгое (оно и ударяемое) гъ (é)
и краткое. По произношению долгого гъ можно выделить две глав­
ные области: а) восточную, где гъ (долгое) -> é (e l) — закрытое,
высокое е , или же вместо гъ слышится ej, это — в Штирии, в восточ­
ной Крайне, Йстрии, Угрии (ср. аналогичное явление в кайкав-
524
щине); б) западную, где гъ-^-je, — в Каринтии, в северо-западной
части верхней Крайны.
В кратких слогах тъ звучит как е или как глухой гласный (ъ):
léto и Шо, kleb и ЫъЬ.
11) Замена сочетания ž e после гласных посредством re. takor
(вместо takore <— takože), morem (вместо možem). Ср. то же явление
в сербскохорватском языке.
12) Словинский язык знает различие гласных в количественном
отношении. Но особенностью этого языка в области количества
гласных является то, что долгим может быть только ударенный
гласный. Но в односложных словах и в конечных слогах гласный
краток: brat, mezdä (а) — праслав. mbzda.
13) Под ударением исконно краткие гласные (о, е) или глас­
ный, заменивший *ъ, *ь, усиливаются, становятся долгими: vöda,
sestra, mak (из *тъскъ; h у словинцев передает ch). Неударенные
же гласные ослабляются' и во*” многих словинских говорах заме­
няются гласными глухими, гласными неполного образования.
В особенности же широко распространено указанное изменение
неударенных гласных /, и (у) и е из (гь); эти гласные заменяются
глухими и в ударенном положении (в односложных словах): k/^g,
(krag), dъm (dirn dym), ЫъЬ (hieb).
14) Словинским языком сохранены формы двойственного числа,
между тем как почти всеми другими славянскими языками они
утрачены, заменены формами множественного числа. В склонении
словинский язык знает формы именительного-винительного и датель-
ного-творительного падежей; но форма родительного-местного па­
дежа утрачена и словинским языком. В основах на *-о- муж. р.
им.-вин. п. оканчивается на -a: Midva sva si stara prijátelja; дат.-
твор. п. на -от а ( em a) : bratoma, konjema. В основах на -о- ср. р.
им.-вин. п.: niesti, pól ji, imeni, slovesi, beli; prvi dve domaci vojski
med (между) slovenci sta se ponesréčili; дат.-твор. n.: me stoma, póljema,
imenorna, slovésoma. В словах жен. p. форма им.-вин. п. на -i: ribi,
zémlji, niti, kosti, mateři, beli; форма дат.-твор. п. пл а т а (-en а,
-та): ribama, zémljama, máterama, nitma, kostema, bélima.
Формы двойственного числа глаголов следующие.. В 1-м л. -чза
(муж. р.), -ve (жен. и ср. р.): néseva (-ve) — (настоящее время);
во 2-м и 3-м л. -ta (муж. р.) и -te (жен. и ср. р.): neseta (-te) — (на­
стоящее время).
Причастие прошедшего времени на /, входящее в состав слож­
ной формы прошедшего времени (перфекта), также имеет формы
двойственного числа: в муж. р. а, в жен. и ср. р. /: sva pekla (мы
оба пекли), sva pekli (мы обе пекли); sta pekla, -i) (для двойственного
числа 2-го и 3-го л.).
Zveličar in Peter po světu hodila,
Po světu hodila, nevedne učila.
Pa gresta mi nékega dne obá
Po véliki cesti takó sama...
( Aškerc)

525
 Форма род. п. мн. ч. основ на *-о- мужского рода Оканчивается
на -OV (из основ на -й-: *Бупъ): slovanov, bratov, čehov, konjev.
15) Употребительно местоимение kaj в смысле что: Kaj jest(e)
dóbrega? Но с отрицанием n ič — *ničb(to): meni nič,, tebi nič.
16) В склонениях местоименном и сложном род. п. муж. и
ср. р. единственного числа оканчивается на -g a : tęga, koga: nje-
gaga, dóbrega. То же окончание находится и в сербскохорватском
языке.
17) В словинском языке удержана форма достигательного на­
клонения — супина (оканчивается на t из * t b ): glej, izšel je sejalec
sejat. Hodi kupovat.
18) Форма 1-го л. мн. ч. настоящего времени оканчивается на
-то, как у сербо-хорватов: nesemo;

M i srno štirje, Kar itnatno,

Vsi pastirje, Vse prodamo,
V ince rádi pijetno. , Da za v ince dájemo.

Слабые ъ, ь словинским языком утрачены. Сильные же совпали

в одном гласном, близком к гласному е\ но при образовании этого
гласного язык отодвигался несколько назад, подобно тому как
это происходит при а. Передадим графически этот (предполагаемый)
гласный знаком еа■ Дальнейшее изменение этого гласного зависело
от количества того слога, где он находился: в долгих слогах ё или й,
в кратких — глухой гласный,-^ или гласный е. В настоящее время
можно выделить следующие две диалектические группы по про­
изношению еа‘. 1) северо-восточную (в Каринтии, Штирии, в Венг­
рии, Хорватии), где в долгих слогах — ё, в кратких — е или ъ\
2) юго-западную (в Крайне, в Приморье, Каринтии, в венициан-
ской области), где в долгих слогах — й, а в кратких — а или ь.
Литературный словинский язык основывается на тех говорах,
в которых вместо е а в долгих словах ö, a в кратких глухой (пере­
дается посредством е): так (*тъскъ), taž (*1ъгь), dan (*dbnb),
sel=posel (чит. sbl и з *s‘ö/ t>— посол), pes (чит. pbs из *pbsb), meglä
(чит. tm gla из *mbgla). Предложенная группировка принадлежит
В. Облаку.
В некоторых словинских говорах, преимущественно западных и
северо-западных, можно наблюдать такие явления, которые роднят
эти говоры с языками чешским и словацким — с языками уже иной
славянской группы — западнославянской. Это следующие явления:
tl, d l вместо общераспространенного I, фрикативный, длительный
согласный h вместо взрывного g, отсутствие / при губных соглас­
ных в таких образованиях, как zemja, и т. п. Чтобы понять эти
черты, общие словинским и чешско-словацким говорам, надо при­
нять во внимание, что в прежнее время, в VII — IX вв., предки
словинцев находились в непосредственном соседстве с предками
чехо-мораван и словаков. В непосредственном соседстве эти две
526
группы находились и раньше, в эпоху праславянскую, в области
славянской прародины. Естественно, что в говоре предков сло­
винцев и чехо-словаков развивались общие явления, следы которых
в словинских говорах сохранились и до настоящего времени. Но эти
черты были именно переходными: по своим особенностям словин­
ский язык относится к южнославянской группе: cp. 1, 2, 3, 4, 5,
7, 8 явления, в особенности же он близок по своим чертам
к языку сербскохорватскому: см. 9, 11, 16, 18 явления, у вместо *dj,
kaj , отчасти общая судьба V , совпадение ъ и ъ в одном глас­
ном.
При обозрении болгарского, сербскохорватского и словинского
языков были отмечены черты, общие для всех этих языков. Кроме
того, широкие полосы переходных говоров между языками бол­
гарским и сербскохорватским на востоке, сербскохорватским и
словинским на ^ападе также связывают самым тесным образом эти
языки в одну группу — ю ж н о с л а в я н с к у ю .

Литературный язык. Г рафика

В основе словинского литературного языка лежат говоры той

диалектической группы, где еа в долгих слогах заменен гласным ö,
а в кратких глухим (неточно передаваемым в письме буквой е):
mak, meglá, — или, ближе — это говоры нижней Крайны.
Г р а ф и к а у словинцев — латинка-гаевица (выброшено ć как
знак лишний). Для обозначения ударяемых гласных существуют
знаки: ' для долгих, 4для кратких.
В о р ф о г р а ф и и определенного принципа не проведено.
Но преимущество имеет принцип э т и м о л о г и ч е с к и й :
пишут dal — чит. dau, volk — чит. vouk и т. п.

ЗАПАДНОСЛАВЯНСКАЯ ГРУППА

Южные славяне, поселившись в Придунайских областях и на

Балканском полуострове, не жили изолированно от других сла­
вян. Выше мы имели случай отметить, что область словинцев в
VI I I —IX вв. соприкасалась на севере у паннонского изгиба Дуная
с областью чехо-мораван и словаков. Некоторые из черт современ­
ных северо-западных словинских говоров указывают и в настоящее
время на некогда бывшее непосредственное соседство словинцев
с предками чехов и словаков — славян, принадлежащих уже иной
языковой группе, именно з а п а д н о й или с е в е р о - з а п а д н о й
группе. К обозрению последней мы и переходим. В состав западно-
славянской группы входят языки чешский со словацким, лужицкий
(верхний и нижний) и польский с кашубским. К той же группе
относились и вымершие говоры славян полабских (поэльбсжих).
 Чешский и словацкий языки
(Чешско-словацкий язык)

Предки чехов и словаков в первые века нашей эры (во II—IV вв.),
передвигаясь из северного Закарпатья, перешли Судеты и Кар­
паты и заняли северные области нынешних Чехии, Моравии и
Венгрии (Угрии). Стечением времени эти славяне, распространяясь
дальше на запад и на юг, заняли области за Шумавой (Чешским
Лесом) в нынешней Баварии, а на юге в VI I I —IX вв. они подхо­
дили к Дунаю, к Блатенскому озеру. В этих южных областях
предки чехов и словаков встречались с предками нынешних сло­
винцев. Вследствие неблагоприятных обстоятельств многие области
на западе и юге были затем утрачены чехами и словаками: с запада
и юга колонизация немецкая, с юга и юго-востока — мадьярская
(венгерская) оторвали много чешско-словацких областей, заглу­
шили и уничтожили здесь славянский элемент. При том немецкая
колонизация направлялась не только на окраинные области чехов,
но заходила и в глубь самой страны, образовывая здесь значитель­
ные немецкие поселения.
Ч е х и (чехо-мораване) в настоящее время занимают следующие
области, входящие в состав Австрии: Чехию (Чешское королев­
ство, Богемию), Моравию (Моравское маркграфство) и небольшие
части Силезии (Силезское герцогство) и Нижней Австрии. Шумава
(Чешский Лес), Рудные горы, Судеты и Малые К арпаты — вот,
в общем, естественные границы чешских областей. Только неболь­
шая часть чешской территории выходит за эти пределы (за Судетами,
в Силезии).
С л о в а к и занимают 16 северо-западных столиц (комитатов)
Венгрии и небольшой юго-восточный угол Моравии. Карпаты на
севере и северо-западе, Морава — на западе, к востоку бассейны
рек Вага, Нитры, Трона, самых верхних северо-западных притоков
Тиссы — вот области, где живут словаки. С трех сторон они со­
седят с другими славянскими народами: на западе с чехо-морав-
скимн, на севере — с поляками и на северо-востоке и на вос­
токе — с украинцами. В пограничных словацких местностях на­
ходится ряд переходных говоров, в которых, кроме общесловац-
кнх явлений, наблюдаются и черты соседних славянских языков.
В особенности же в близком отношении находятся говоры словаков
к говорам чехов и мораван. Эти говоры надо объединить в одну
группу — ч е ш с к о - с л о в а ц к у ю . Нет достаточного основа­
ния для положения, по которому говоры чехо-мораван, с одной
стороны, и говоры словаков, с другой, —- это два самостоя­
тельных западнославянских языка, как, например, польский
и лужицкий. Если в настоящее время мы находим ряд раз­
личий между чешскими и словацкими говорами, то это еще
не свидетельствует о том, что чешская и словацкая группы
528
издавна, наряду с лужицкой и польской, составляли самостоя­
тельные западнославянские группы. Различия по говорам суще­
ствуют в каждом славянском языке. Прежде чем говорить о раз­
личии или ближайшем родстве данных языковых групп, необхо­
димо изучить современное их положение, — изучить в п о л н о м
их составе, проследить судьбу этих групп, установить строго
и с т о р и ч е с к у ю п е р с п е к т и в у в тех различиях, кото­
рые они представляют в настоящее время. Сторонники, того взгляда,
по которому чешская и словацкая группы — искони отдельные
западнославянские языки, часто не обращают достаточного вни­
мания на чешские говоры Моравии, представляющие длинный ряд
особенностей, свойственных словацким говорам. Кроме того, мно­
гие различия между чехо-моравскими и словацкими говорами раз­
вились в сравнительно позднее время. До XI —XII вв. предки
че.хо-мораван и словаков жили одной языковой жизнью; возни­
кавшие языковые изменения распространялись на в с е х предста­
вителей этого языка. Но и позднее, когда чешско-словацкое языковое
единство рушилось, в той и другой группе продолжали возникать
и такие изменения, которые проходили в одинаковом направле­
нии 1.
В с е м чешским и словацким говорам известны следующие яв­
ления:
1) Праславянские сочетания dl, ti сохранены без изменения:
vedl (чеш.), vedol (слов.); modlitva, pletl (чеш.), pletol (слов.).
2) Праславянские сочетания губных согласных с j (из i ) перед
гласным у чехов и словаков имели неодинаковую судьбу: в на­
чальном слоге вместо j (/) развивалось Г, в неначальном же слоге
этого I (I epentheticum) чешско-словацкие, говоры не знают: plivati,
plili, p lijи (чеш.), p l’uvat’, pTuvadlo — плевательница (слов.); но
země (чеш.), zeměpis, zeměvid (чеш.), zemepis, zemevid (слов.).
3) Праславянские сочетания ku, gu перед ě (гъ) и i (из oi)
заменены близкими звуковыми группами k v , g v (hv): kvrbt12, hvtbzda
(из gv/bzda).

1 По взгляду С. Ц а м б e л я (Sarno Czarnbel), словацкий язык некогда на­

ходился в б л и ж а й ш е м р о д с т в е с языками не западнославянской
группы, а южнославянской, в частности с языками словинским и сербскохор­
ватским. Только в историческое время (с XIII в.) словацкий язык подвергся
сильному влиянию чешского языка, так что многие его южнославянские черты
были вытеснены западнославянскими, в частности чешскими (см. книгу Ц а м -
б е л я «Slováci, а ich гее», Budapest, 1903). Но положение о южнославянском
происхождении словацкого языка Цамбелем не обосновано. Некоторые дан­
ные, которыми он пытался доказать свое положение, недостаточны и требуют
иного объяснения.
По поводу взгляда Цамбеля на словацкий язык см. статьи П а с т р н к а
в т. XXVI «Archiv für slavische Philologie», стр. 290—304, и в изд. «Věstník
České», Акаб. R., XIII, стр. 1—24: «Slováci jsou — li Jihoslované?»; см. также
статью Ш к у л ь т е т а г о в словацком журнале «Slovenské Pohl'ady», R.,
1903, стр. 709—714.
2 О произношении тъ у чехов и словаков см. ниже.

529
 4) Вместо ранней праславянской группы * tj (из ti), а также k ť
у чехов и словаков с : sv/ьса: svieca (слов.), svíce (чеш.); vracctť
(слов.), vracet i (чеш.; возвращать), пос.
На месте же *dj (из di ) у словаков dz (звонкий слитный
согласный — аффриката, в соответствии глухому с , т. е. ts)\ чехи
очень рано пережили изменение этого dz в z : * med j a — tnedza
(слов.), meze(a) (чеш.); sádzať (слов.), sázeti (чеш.; сажать).
5) Ранние праславянские сочетания гласных о, е с плавными
г, I между согласными, т. е. tort, tert, tolt, telt, заменились
теми же звуковыми группами, как и в южнославянских языках:
га, ггъ, 1а, 1гъ: kráva (слов, krava), vrána (слов, vraná), brada, bláto,
hlas, hlásati, sláma (слов, slama), brrsh (чеш. břeh, слов, břeh),
brrtza (чеш. bříza, слов, breza), mlfbti (чеш. mliti, слов, m lieť и
mleť).
Вместо же ранних праславянских ort, olt (т. e. or, ol в на­
чальных слогах перед согласным) у чехов и словаков в одной кате­
гории слов имеются также га, 1а, в другой — го, lo: rádlo, rataj,
lakomý-, rob, robiti (чеш.), robiť (слов.), roven (ровен), loni (прошлого
года), loňský (прошлогодний). В некоторых же словах у словаков
га, 1а, между тем у чехов го, 1о: слов, razha, чеш. rozha\ слов.
rá sť, чеш. růst i (из rqsti)-; слов, la keť, чеш. loket-, слов, lädik (чел­
нок), чеш. lo ď , lodi, lodář (лодочник).
6) В чешско-словацких говорах гласные при известных условиях
являются долгими, при других — краткими: tráva, где первое а —
долгое перед прежним ударенным слогом (ср. русск. место ударе­
ния: трава), второе а — краткое в конечном открытом слоге;
pás — а долгое в результате стяжения: pás из * poias (ср. русск.
пояс) и т. д.
7) В языке праславянском развился задненёбный длительный
согласный ch на месте общего индоевропейского s после i, и, г,
k\ * ucho (ср. литов, ausis), * 1гьс/гъ (из * trisu), * lic/гъ (ср. литов.
lesas), * рогсЬъ (откуда южнославянское и чеш.-слов, prach, русск.
порох)-, что в данном случае ch из s, это видно из другой родст­
венной формы: * pbrstb (русск. персть), где s, находясь в соче­
тании с t, не изменялось в ch. Удерживалось s и в сочетаниях
с k (т. е. sk), р (s p ): * istina, * blibskb (где гъ из о i). Пра-
славянекое ch, находясь перед гъ (ё) и i, возникших из * о/,
изменилось в s(ś): * duclvb — * dusib — * dusi, * mucha — * rnustb,
* sedb, * serb. То же изменение происходило и в некоторых
случаях после ь, е, ę : * vbsb, * оь$а1гъ, * vbsq (вин. п. ед. ч.
жен. р.).
В чешском и словацком, как и в д р у г и х з а п а д н о с л а ­
в я н с к и х я з ы к а х , это ś заменилось согласным š (š ’): чеш.
mouše (местн. п.), šedivý, šerý, češi (им. п. мн. ч.), ořeší, ženiši, však,
vše, všední (повседневный). В словацкой же группе в форме им. п.
мн. ч. основ на * -о- муж. р. имеется не š из ch, а 5 (из ä): mnisi,
ženiši, но šedastý, šeravý, však, vše (всё), všedný.
530
 8) Место ударения и в чешских и словацких говорах посто­
янное: оно передвинулось на первый слог слова; если же на­
ходится сочетание с отрицанием или с предлогом, заключающим
слоговой звук, то ударение переходит на отрицание или предлог:
horlivý (ударение на /го), nechceš (ударение на né), do domu (ударение
на первом do).
9) Что касается носовых гласных, то они заменены гласными
неносовыми; вместо *о слышится и в кратких слогах и ú в долгих:
ruka, dub, sád (у чехов á -> o u \ soud), m inúť (слов.), minuti
minouti (чеш. минуть); вместо * ę чешские говоры имеют в кратких
слогах а (перед твердым согласным) и е (перед мягким согласным
или в конце слова): maso, pata, deset' -> deset, p ěť pět, tele (*telę);
в долгих слогах здесь слышится á (перед твердым согласным) и ie,
откуда í (i долгое — перед мягким согласным или в конце слова):
vázati (* vęzati), řad (* rędъ), památka (* pamętbka); vzieti vžiti
(* vbzeti), měsíc (* měsecb).
В словацких говорах вместо ę в кратких слогах находится ä
(открытое, широкое е с переходом к а) после губных согласных;
в других случаях 'а или а : p ä t', mäso, desať ,teVa\ в долгих сло­
гах одна замена — сочетание ia (где i является неслоговым —-/):
sviazať, rnesiac, riad.
10) Чешско-словацким говорам известны слогообразующие г
и I ( г , I ) вместо двух видов праславянских сочетаний глухих ъ,
ъ с плавными между согласными (tbrt, tbrt, trbt, trbt...)\ но
после č, z вместо г имеется e r : trh (чит. trh), hrdlq (чит. hrdlo),
hrdý, drn, srdce, srp-, čerý, žernov, žerd; vlk, vlna, plný, krvi (им. n.
krev), hltati, slza.
Но необходимо отметить, что в группе * trbt, * trbt... гласный
Ъ (или ь) не был утрачен в тех случаях, когда за ним следовал
слог с ъ или ь, в таком положении ъ или ь после г или I заме-'
нялись в чешско-словацкой группе гласным е, а г, I оставались
согласными, неслоговыми: krev вместо * krbvb, pleť вместо * рШь.
Лишь в единичных случаях и в указанных формах развился г или
/: k r t вместо kret (из * krbtb).
11) Взрывной согласный задненёбный g заменился длительным
h : * góra -> hora.
12) Зубные согласные s, z, находившиеся перед гласными пе­
реднего ряда (i, е, ě , ь, ę), были в эпоху праславянскую полумяг­
кими. В чешско-словацких говорах эти согласные, а также пала­
тальный с рано утратили мягкость.
13) Праславянские глухие, редуцированные гласные ъ, ь,
находясь в с л а б о м положении, утрачивались: trna (* tbtna),
kost' (* kostb), dar (* darb). С и л ь н ы е же ъ, ь заменялись
гласными полного образования; вместо 6 — е\ слов, den, чеш.
den (* dbtib), lev (* 1ьиъ), lest'-, вместо с и л ь н о г о ъ чешско-
словацкие говоры в настоящее время не представляют единства:
у чехов — е. lež (* 1ъгь), sen (* еъпъ)-, у словаков е и о, изредка
и а\ loz, тос/гъ (* тъскъ), zamok, но и leb (* 1ъЬъ), sen. Кое-где
и у чехов слышится также а.
14) Вместо праславянского ё (гъ) чешские говоры имеют в крат­
ких слогах ’е (с мягкостью предшествующего согласного), в долгих
ie, изменившееся с течением времени в í (i долгое): seno, cena,
sled, zpěv (т. e. zpjev или zpiev)\ kveť, vítz,bílý, hnízdo, síť. У сло­
ваков в кратких слогах замена та же, что и у чехов, — ’е\ но мяг­
кость сохранена только при I, п, t, d\ seno, léto, zpěv, pevec, b eh a ť,
mesiac. В долгих слогах у словаков сохранена более ранняя ста­
д и я — /£~(где i — гласный неслоговой): biely, dieťa, hniezdo.
15) Долгое о (О) в чешско-словацких говорах испытало изме­
нение: оно заменялось дифтонгическим сочетанием ио: vuol’a (слов.),
kuorť, muoj, tvuoj, svuoj. В западной части чехо-моравских говоров
ио пережило дальнейшее изменение — в и (передается посред­
ством й ): vůle, můj, tvůj, svůj, vůz (из vuoz vöz <— * иогъ), kůn’,
bůh (вместо * bog^.
16) В настоящее время у чехов и словаков у (ы) и i не разли­
чаются: у /. Но это совпадение произошло в позднее время.
В чешских говорах у и i различались еще в XV—XVI вв. Сов­
падение этих гласных по всем говорам произошло в XVI I —XVÍÍÍ вв.
Отмечая явления, общие чешским и словацким говорам, мы
видели и некоторые различия между ними: у словаков dz, у чехов
z вместо * dj, разнообразие в замене ę, некоторое несходство
в судьбе ě ( г ъ ) в долгих слогах, в изменении б, сильного глухого
ъ. Во всех этих случаях (кроме судьбы ъ) чешский язык пред­
ставляет дальнейшее изменение тех явлений, которые были пере­
житы им вместе со словацким. В более древнее время и чешскому
языку было свойственно dz, заменившееся очень рано согласными;
разнообразие в отражении праславянского ę , как у чехов, так и
у словаков развилось, по всей вероятности, из общей чешско-сло­
вацкой замены * е — из ’ä, ie вместо ě (гъ) в долгих слогах
было известно чешскому языку до XI I I —XIV вв.; ио знают и до
сих пор некоторые моравские говоры. Что же касается словацкого
о вместо ъ, то такая замена сильного глухого ъ представляет
собою, может быть, черту переходную к соседнему русскому языку.
Но вероятнее, что е и о вместо ъ развились из одного общего
чешско-словацкого гласного, заменившего праславянский глухой
сильный ъ.
Отметим некоторые другие особенности ч е ш с к о - м о р а в ­
с к и х говоров:
1) г мягкое и полумягкое (перед j, перед гласными переднего
ряда i, ё, е, ę, ъ) заменилось мягким г с шипящим шумом, который
вызван трением выдыхаемой струи воздуха о края узкого отвер­
стия между нёбом и языком и ее разбиванием о край зубов. Этот
шум можно сопоставить с шумом ž — š. Такого рода г передается
у чехов посредством г = г*** moře, tvořili, pekař, stařec
532
(* starbeb). Такое изменение г ’ в чешском языке относится к XI I I —
XIV вв.
2) В праславянском языке t, ä, п перед гласными е, ь были
п о л у м я г к и . Эта полумягкость сохранялась некоторое время
и в отдельной жизни чешского языка. Но с течением времени
произошло отвердение этих- полумягких согласных: nesete (а не
neseťe\ пе — п п о л у м я г к о е ) ; vedete (а не vedpeťé). У слова­
ков же, наоборот, с течением времени развивалась п о л н а я
м я г к о с т ь этих п, t, d. n ’eset’e, veďeťe.
3) Праславянские плавные I различного качества (/, I, Г)
во многих чешских говорах совпали в одном плавном, с р е д н е м
/: slava, len (* 1ьпъ), lid —- lud (* dud ч- * ГиЬъ ч—* Iju d ^ .
Но в XV—XVI вв. различались еще ł и /. На востоке Моравии
и до сих пор находится /, которое заменяется иногда посредством и.
4) / в чешском языке в настоящее время только кратки. Но
г ,

в XV в. были еще известны и долгие г ,/: «оп nas nakrmil (т. е.

nakrmil) aby ho krmil» — читаем в рукописи Я- Гуса, 1414 г. В сло­
вацком языке, хотя и не всеми его говорами, удержаны и до сих
пор г, Т.
о о

5) В чешском языке / после зубных согласных (s, г, t , d) и

č, ž заменилось сочетанием 1а в кратких слогах и lú —- в долгих:
dluh, dluhy (откуда dlouhý), tlustý, člun. Но в некоторых говорах
Моравии удержалось и в этом положении /, звучащее как твер­
д о е/. Так же обстоит дело и в Словачине: tlstý, stlp , čin — с твер­
дым оI.
6) Долгое и {и) в говорах Моравии и у словаков произносится
как долгий гласный и. В говорах же области Чехии (Богемии)
и с конца XIV в. стало приобретать широкое произношение,
изменяясь в направлении к аи, в течение XV—XVII вв. это со­
четание заменилось ои: soud (в чешских говорах Моравии и у сло­
ваков súd), pletou (из pleta вместо * pletot — * pletotb).
Всем чехо-моравским говорам было известно изменение гласных
а и и после мягких согласных — изменение по направлению от
заднего ряда к переднему: а изменялось по направлению к о
(широкому, открытому е), и — к ii (переднего ряда лабиализо­
ванному гласному i). Дальнейшая судьба этих гласных была раз­
лична в чехо-моравских говорах. В этом отношении можно наметить
2 группы говоров: 1) ч е ш с к и е и 2) м о р а в с к и е (или г а -
н а ц к и е, по названию жителей — г а н а к и). Группа чеш­
ская занимает всю Чехию и западную часть Моравии (погра­
ничные пункты: Дачица, Тельчь, Быстрица, Н.-Место, Ждяръ).
В этой группе говоров ä (из а после мягких согласных) перед
мягкими согласными и в конце слова последовательно заменено
гласным е\ ulice, duše, češe (вместо čase ч—čase), и (из ii после
мягких согласных) во всех случаях заменено гласным i: lid (из
l’ü d ^ l ’ud), klíč, břicho, znají (из znajii ч- zna jíl ч- zna jo. * znajqt,
* znajęlb).
533
 В д р у г о й г р у п п е г о в о р о в , распространенной в,боль-
шей части Моравии, — в г р у п п е говоров м о р а в с к и х , или
г а и а ц к и X , переход ä в е проведен непоследовательно; вместо
ä восстановлено прежнее а в конце слова и очень часто в середине
слова. Также вместо и восстановлено и, i вместо И наблюдается
редко.
На северо-востоке, востоке и юго-востоке чехи граничат с двумя
западнославянскими народами: поляками и словаками; последние
в особенности близки к чехам в этнографическом отношении. В погра­
ничных областях развились смешанные, переходные говоры: ч е ш ­
с к о - п о л ь с к и е и ч е ш с к о - с л о в а ц к и е (моравско-
с л о в а ц к и е ) . В области чешского языка можно указать группу
говоров, которая наряду с главными особенностями чешского языка
имеет й черты, свойственные польскому языку. Это г р у п и а
л я ш с к а я , занимающая северо-восточный угол Моравии и
часть Силезии. Отметим явления этих говоров, общие с польским
языком:
1) ударение на предпоследнем слоге;
2) количество (долгота и краткость) гласных не различается;
3) в некоторых случаях о вместо а (где в других чешских го­
ворах а): trovci (вместо tráva);
4) употребление / и /.
На востоке и юго-востоке чехо-моравской территории находится
полоса таких чешских говоров, которые наряду с общечешскими
языковыми' явлениями представляют много черт, свойственных
соседним говорам — словацким. Это группа говоров в а л а ш -
с к и X (по верхнему течению р. Бечвы, с центральным городом
Всетином) и д о л ь с к и х (от Густопечи к Напоедлам, к Злину).
Здесь слышатся слоговые г и I долгие и краткие, а и ia вме­
сто ę, ie (а не Í) вместо * ě в долгих слогах и некоторые дру­
гие.
Указывая явления, общие в с е й чешско-словацкой языковой
группе, а затем характерные только для чехо-моравской группы,
мы отметили и ряд черт словацких говоров: d z (* d j), е (* ь ), г ,
о (* “5), ä, a, ia (* ę), е, ie (* ě ) , r , l , r , i , мягкость п, d, t перед
е, и о вместо о, замена у гласным/. Укажем, далее, и некоторые
другие явления словацких говоров.
г мягкое у словаков отвердело: caru, mora, pekar.
После мягких согласных в долгих слогах вместо ü и ä нахо­
дится ia: ziar (жар), čiara, dušiatn, pamiatka, sedliak (вместо чеш.
sedlák).
В форме им. п. мн. ч. муж. р. имена одушевленные часто имеют
окончания ia (из iä <- ie ч- *iie) в конечном открытом слоге:
bratia, Vadla, synovia, chlapovia, pánovia, svatovia.
На севере и востоке словацкой территории находятся говоры
переходные, имеющие некоторые из черт соседних славянских
534
 язы ков— польского и украинского: мягкость согласных (s, z)
‘ перед е, изменение ď в d ź, V в ć (см. ниже о польском языке),
отсутствие различия кратких и долгих гласных, вместо в иногда
i (víra, hricli) и некоторые другие.

Литературный язык. Графика

В основе л и т е р а т у р н о г о ч е ш с к о г о я з ы к а лежит
наречие западной области чешского народа — северо-западной части
Чехии (Богемии). Ранняя культурная жизнь чешского народа со­
средоточивалась среди племени ч е х о в , сидевших по реке Влтаве
и имевших центром Прагу. С течением времени имя ч е х о в рас­
пространилось и на другие племена этого народа (зличан, седличан,
дулебов и др.). Язык чешского племени и был положен в основу
ранних чешских письменных памятников. Многие из чешских пи­
сателей прежнего периода происходили из областей Чехии и утверж­
дали свое наречие в качестве языка литературного, общего и для
других областей. Этот литературный язык с течением времени
подвергался тем же изменениям, как и лежавший в его основании
язык народный северо-западной области Чехии. Но, как и во
всяком другом литературном языке, не все явления народных го­
воров находили себе отражение в языке чешской письменности,
литературы, образованных классов.
Современный литературный словацкий
я з ы к основывается на срединных словацких говорах. Но долгое
время у словаков в качестве литературного языка пользовался
язык чешский. Только в XVI I —XVIII вв. проявляются попытки
введения в книжную речь живых словацких говоров. Эти попытки
крепнут в конце XVIII и в XIX вв. Сначала в основу языка сло­
вацкой письменности были положены говоры западные; так это
было сделано в конце XVIII и в начале XIX в. ученым1писателем
Антонином Бернолаком и поэтом Яном Голым. Но с половины
XIX столетия словацкий литературный язык был сближен с гово­
рами срединными. Это было результатом деятельности Л. Штура,
И. Гурбона и М. Годжи.
А з б у к о й у чехов и словаков издавна служит латинская
абецеда. Для передачи славянских и чешских звуков сделаны в ней
некоторые изменения и нововведения. Именно для передачи ч
служит с, ж — i , ш — Š, р'жУ — г; мягкое п передается посред­
ством я , мягкие t и d — ť , ď \ употребляется знак ě\ когда
он находится после t, d, я , то он выражает е с мягкостью пред­
шествующего согласного: dělati= ďelati, něha = n'eha, tělo = ťelo\
но после губных согласных (v, /я , /?, 6) ě выражает je или [е:
pěna = plena (после р перед е слабый, переходный звук, близкий
к / или /). Согласный длительный, заменивший взрывной g, пе­
редается буквой h\ ch — X. Знаки для долгих гласных имеют
надписные á, é, /, ý , á ; й из uo <- о передается как ü\ l, г между
согласными выражают / , г.
В азбуке словаков следующие отличия: V передает / мягкое;
1\ г — плавные слоговые д о л г и е; ио из ö передается посред­
ством о, ä — широкий, открытый гласный е, с переходом к а\
г отсутствует.
Введение надписных (диакритических) знаков в латинскую гра­
фику для передачи чешско-славянских звуков было сделано зна­
менитым Яном Гусом (см. его латинский трактат 1411 г. «Orthogra-
phia bohemica»).
Определенного принципа в п р а в о п и с а н и и у чехов и
словаков не проведено; п р е и м у щ е с т в е н н о же оно э т и ­
мологическое.
Сербо-лужицкий язык

По верхнему течению Спревы (Шпрее), в пределах саксонской

и прусской Лузации (Lausitz, Верхней Лужицы и Нижней Лу­
жицы — Hornja a Delnja Lužica), живет небольшой славянский
народ — лужицкие сербы (около 156 000 человек). Лужичане —
незначительный в количественном отношении остаток одной из
ветвей той части западного славянства, которая занимала некогда
обширные области между Одрой, Салой, Лабой (Эльбой), Чешским
Лесом (Шумавой) и соседила на юге со славянами чешскими, на
востоке с польскими, а на западе с племенем германским. Печаль­
ная участь постигла полабских славян. В течение всей своей исто­
рической жизни им пришлось вести тяжелую борьбу за свое на­
циональное существование — борьбу с восставшим на них немецким
государством, римской церковью, а затем и с немецкой реформа­
цией. Лишенные прочной политической организации, ослабляемые
внутренними неурядицами, эти славяне не могли устоять против
натиска германизма, были побеждены и растворились в бурном
море немецкой народности. Лишь небольшое количество сербов-
лужичан среди огромного славянского полабского кладбища со­
хранило свою национальную самобытность. В настоящее время
часть лужицких сербов (верхние) живет в королевстве Саксонском,
где их главным центром является город Будышин (нем. Bautzen);
остальные лужичане (часть верхних и все нижние) находятся в Прус­
сии; их главный город там — Хотебуз (нем. Kottbus). Как на по­
граничные пункты лужицкой территории можно указать на Зго-
релец (нем. Görlitz) — Каменц на юге, Каменц — Лубнёв на за­
паде, Л^'бнёв — Жаров (нем. Sorau) на севере, Жаров — Згорелец
на востоке. Окруженные со все^ сторон немцами, лужичане совер­
шенно изолированы от других славянских народов. В политическом
отношении лужицкие сербы не представляют единства: они при­
надлежат двум государствам —• Саксонии и Пруссии; не составляют
они единства и в отношении языка, представляя в своем языке
536
два довольно резко отличающихся наречия: в е р х н е л у ж и ц к о е
и н и ж н е л у ж и ц к о е . Но эти наречия имеют ряд таких яв­
лений, которые объединяют их в одну группу — л у ж и ц к у ю .
Некоторые из этих явлений свидетельствуют о некогда бывших
о б щ е л у ж и ц к и х языковых переживаниях, изменениях — об
общелужицком я з ы к о в о м е д и н с т в е . Всем лу­
жицким говорам известны следующие явления:
1) Ранние праславянские сочетания tj (из ti) и (ÍJ (из di) за­
менены посредством с и z: swěca, chcu-chceš... (верхнелуж.), mjeza
(или mjaza — у нижних лужичан); góspoza (или hóspoza), klaza,
nuza.
2) Ранние праславянские группы — губной согласный -}- j (из
/) -j- гласный в начальных слогах развили V вместо j (/); не
в начальных I epentheticum лужицкие говоры не знают: zem,a.
3) Праславянские сочетания t i , d l в языке лужичан удержаны:
pletl, pletla-, верхнелуж.: kr’idlo, pr’adla (пряла).
4) Группы k v , g v перед ě {гъ — из о/) не изменены в лужицком
языке: kwét, gwězda (<hwězda).
5) Вместо * ś из eh перед ě {гъ) и i (из oi) и в некоторых случаях
после ь, i у лужичан, как и у других западных славян, слышится
Š: верхнелуж. maše, wšo, wšědny, w rněše (местн. и. от měch —
мешок).
6) Гласные в количественном отношении в лужицком языке
не различаются.
7) Место ударения постоянное: на первом слоге слова.
8) Носовые гласные лужицкими говорами утрачены: вместо *о
слышится и: dub, ruka, muž.
9) Утрачены также и редуцированные, глухие гласные ъ, ь,
сильный ъ во всех говорах заменен гласным е, смягчающим пред­
шествующий согласный: ď eri (у верхних лужичан dźeń, у нижних —
zeń). Сильный ъ имеет неодинаковую замену: в верхнелуж. наре­
чии — о, е , в нижнелуж. — е (без мягкости предшествующего
согласного).
10) Вместо праславянского ě {гъ) в лужицких говорах нахо­
дятся ig — ie (передается в графике посредством е) в ударенных
слогах и ’е (с мягкостью предшествующего согласного) в неударен­
ных: blědy, reka, město, wěra, koleno, njedžela (верхнелуж.). Что
касается произношения лужицкого ě, то главный элемент в нем /,
но с переходом к е. Представляет ли лужицкое ě дифтонгическое
сочетание ie, трудно сказать. Знаток лужицких говоров Эрнст
Мука прямо заявляет, что ě у лужичан «kein Diphtong, sondern
ein einfacher Vocal»; «надо начать произносить закрытое i и при­
соединить к нему краткое открытое е»1.
1 «Historische und vergleichende Laut-und Formenlehre der niedersorbischen
Sprache», стр. 20. Не слышал дифтонгического сочетания в лужицком ё и
С. М. Кульбакин (см. его же «К истории и диалектологии польского языка»,
Спб., 1903).
537
 Такого же характера определения этого ě сделаны и пастором
Г. Швелой1.
11) Вместо ранних праславянских tort , tolt лужицкий язык
знает trot, tło t : groch (или hroch), zagroda (или zahroda), strona,
błoto (или błóto), głowa (или hłowa).
Что же касается начальных * or, * ol перед согласными, т. е.
*ort, *olt , то у лужичан эти группы заменяются или га -f со­
гласный, ł a + согласный, или же го -f согласный, ł o + соглас­
ный: radio, rataj (или ratar'), łacny (верхнелуж.; нижнелуж. łacny)-,
robota, rość, rovny, rózga, łohć (верхнелуж.; ło k ś — нижнелуж.;
русск. локоть), toni. Что касается праславянских групп tert, telt,
то в лужицком языке было пережито явление, аналогичное с из­
менениями *tort, * tolt: перестановка без перехода е в ě {гъ)\ то
разнообразие гласных в этих группах, которое наблюдается в со­
временных лужицких говорах, возникло позднее из более раннего е
при известных условиях: о, а, е, ё (широкое, открытое е, как
немецкое е в словах besser, wenn, или франц. е ouvert: тёпе,
lievre): žr'ebica (нижнелуж.), br'og (нижнелуж.), žlob (желоб).
12) Гласный е, находясь перед твердым согласным или в конце
слова, заменяется гласным о: žona, тог'о (пишется — rnorjo),
pol jo.
13) Мягкий плавный r (r ’) после согласных k, р, t заменяется
согласным š (в нижнелуж. Ś): kšemjeh (вместо kr'emeh).
14) При произношении мягких t и d развивался мягкий соглас­
ный длительный s при ť , z' при ď , т. е. ť ťs* (передается
посредством Ć), ď —►ďz' (передается dź): верхнелуж. swjećene
budź twoje tnjeno (имя).
My crjodka smy, zbytk z bojow drobny. — W bojn
jow stać a trać za krew' a brózdu swoju,
to, Serbja, ćesć, kiž za hwězdami prima [pśima].
(Jakub C i ś i n s k i)

15) Сочетания согласный мягкий губной -f гласный, а также

мягкий п -f- гласный заменились сочетаниями губной согласный
или п -Г j + гласный: mjera, па dubje, Serbja, wjesele.
16) Распространено произношение плавного I, как неслогового
и {и): dau, роипу.
17) Если v следует за гласным, то оно звучит как и и вместе с

1 Пастор Г. Швела (Schwela) в своей грамматике нижнелужицкого наречия

так определяет звуковой характер нижнелуж. ě : «ё liegt zwischen und е ; man
spreche z u e r s t / — e getrennt, doch so, daß, beide Laute gleich stark klingen,
dann ziehe man diesen Doppellaut zusammen, bis ein einziger Laut entsteht; net
(spr. nicht n i — et, auch nicht n i — e t, sondern nt — et), стр. 2.
О верхнелужицком ě Швела замечает: «е = i — е (е mit einem i — Vorschlag,
měr (tni—er)» («Грамматика верхнелужицкого языка», стр. 7).

538
последним представляет дифтонгическое сочетание: daimo, kiunuć
(нижнелуж. kiunuś), čeňka.
18) В лужицком языке сохранены формы двойственного числа.
В склонении наиболее полно представлены формы им.-зват.-вин. п.:
а или a j, e j (муж. р. основ на -о-), j e , i (ср. р. основ на -о- и
жен. р. основ на -а-)\ формы дат.-твор. п. (и для местн.)---- от а
или o m a j (муж. и ср. р. основ на -о- и жен. р. основ на -а-). Верхне-
луж.: г nohomaj khodzimy, za dwaj měsacaj přindu zaso.
Формы двойственного числа настоящего времени: 1-е л. — m ó j
в верхнелуж., m e j в нижнелуж.; 2-е и 3-е л. ta j (муж. р.), te j (жен.
и ср. р.) в верхнелуж., te j в нижнелуж., верхнелуж.:* M už a žona
пjestaj doma.
Некоторые из указанных общелужицких языковых явлений на­
ходятся и в чешско-словацкой группе: 1, 2, 3, 4, 5, 7, 9, о — а.
Одни из этих явлений восходят к весьма отдаленному времени —
к эпохе праславянской или ко времени, ближайшему к этой эпохе,
когда все западные славяне составляли одну языковую группу,
переживая о д и н а к о в ы е языковые изменения; это — 1, 2, 3,
5: те же явления известны и польско-кашубской группе.
Но явления 7, 9, о -> и сближают лужицкий язык с чешским.
Эти общие черты языка чехов и лужичан будут понятны, если
принять во внимание, что поселения лужичан в прежнее время
находились в непосредственном соседстве с чешскими; некоторые
из возникавших языковых изменений распространялись по всей
языковой территории чехов и лужичан. При этом общих языковых
явлений с чехами было больше у тех лужичан, которые сидели
ближе к области чехов: именно у предков нынешних верхних лу­
жичан. В говоре последних находятся и другие особенности, общие
с чешским языком.
Кроме общих черт, лужицкие говоры представляют и ряд диа­
лектических явлений, свойственных той или иной группе. Все
лужицкие говоры объединяются в два наречия: в е р х н е л у -
ж и ц к о е и н и ж н е л у ж и ц к о е.
В е р X н е л у ж и ц к о е наречие характеризуется следующими
чертами:
1) Взрывной задненёбный g заменен длительным /г: hród, hora
(ср. то же явление в чешском языке).
2) Вместо сильного праславянского ъ слышится о перед твер­
дыми согласными и е перед мягкими: son, rrioch, krewkrej (ср. за­
мену ъ в словацких говорах).
3) * ę у верхних лужичан заменен гласным а перед твердым
согласным и гласным е перед мягким:jazyk, swjaty, hrjada,
pjata, kózlatko, dźewjeć (ср. аналогичную замену * е в чешском
языке).
4) Праславянские сочетания глухих ъ, Ь с плавными между
согласными имели следующую судьбу в лужицких говорах: * trbt,
* trbt, * ilbt, *tlbt удержали гласный элемент за плавными
539
г или I в тех случаях, когда далее следовал слог с ъ и ь; этот
гласный элемент представляет собою обычную замену сильных ъ
и ъ: вместо * krbtb у верхних лужичан knot (вместо kroť), у нижних
kšet (kšet); вместо рШ ъ у верхних лужичан pleć, у нижних— pleš.
Когда же за ь, ь следовал слог с гласным полного образования,
то они утрачивались, как всякие слабые ъ, ь : нижнелуж. pcha
(верхнелуж. tkha) вместо * Ыъска.
Изменения же праславянских tbrt, tbrt, tb lt, tb lt были неодина­
ковы в верхнелужицком наречии по сравнению с нижнелужицким.
В верхнелужицком * tb rt заменено посредством tort: horstka;
t b r t - + t e ť t , откуда и te r t (с отвердением г): wjer’ba, wjer’ch;
но после č, Ž, s (и ni) — о г : со rny, soт а (* sbrna), morwy (мерт­
вый).
Вместо * tblt у верхних лужичан tołt: połk; вместо *tblt —
telt: wjelk, mjelčeć. Но после зубных согласных и г, z — o ł (то,
что и вместо ъ1): tołsty, dothi, čolm (* cblnb, у лужичан * съ1п ->
cołn), žolt.
5) о под ударением в закрытом слоге перед j и перед твердыми
зубными и плавными переходило в о, т. е. в гласный, близкий
к и, но с переходным элементом к о : и°: hród, hłós; Bóh je z nami,
wjedźe nas.
6) Начальный согласный ch заменен kh (k с некоторым при­
дыхательным элементом): wšědny khlěb daj nam dźens, Serb w ka-
mjenjach mohl stać a khodźić w radze ( J a k u b C i š i n s k i).
Н и ж н е л у ж и ц к о е наречие пережило следующие изме­
нения:
1) Вместо сильного праславянского ь у нижних лужичан е
(без мягкости согласного): sen.
2) * ę заменилось посредством ie — is (/&) под ударением и
гласным е вне ударения: jězyk, swěty, kózletko. '
3) * tbrt заменено сочетанием tart, при этом предшествовав­
шие задненёбные согласные развили мягкость: g'arb (* gbrbb),
g'aršć (* gbrstb).
* tbrt -> tert, tjert (tert, tjert ): serp, wjerch, zerno\ после
согласных губных и г, i , а также перед твердыми зубными вместо
* tbrt у нижних лужичан ar: twardy, carny, sarna.
* tblt -> to łt : połk, golk.
* tblt telt: wjelk, pjelnis. После же зубных согласных не
el, a ła: tłusty, dług; после č (c), ž находится oł: cołn, žolt у.
Изменениями в области праславянских tbrt, tbrt, tblt, tblt
нижнелужицкое наречие сближается с польским (см. ниже о поль­
ском языке).
4) Вместо č у нижних лужичан с: cołn, wjacor.
5) е перед о т в е р д е в ш и м и согласными s , z, с, š, ž за­
менено гласным a: mjaza, wjacor.
6) Процесс изменения мягких t (ť) и d (ď) в нижнелужицких
говорах пошел дальше, чем у верхних лужичан: вместо V в нижне-
540
лужицком i (из ť -> ť s* ->- (г) -> łiś -> i), вместо ď — ź:
šlehy, ziki, źitis (* dbtibsb): /mi wšedny klěb daj nam źins.
7) г после k, р , t заменено согласным i: kša i (kraj), hutšoba
(утроба).
8) о под ударением в некоторых случаях (после губных и задне­
нёбных и вместе с те м .п е р е д / зубными и плавными) изменяется
в о, т. е. и°: góra, koza.
Wěš, źo 1 mój kraj 12 mam wóścojski?
Zoz Sprew ja z towzynt 3 rukamu
se źiwno z razom zbłuźijo
a pón zas swój pus późna jo.
( Ma t o К ó s у k)

Литературный язык. Графика

Печально было прошлое лужицких сербов; тяжело их и совре­

менное положение, в особенности лужичан, живущих в пределах
Пруссии (всех нижних лужичан и части верхних). Здесь за лужиц­
ким языком не признается никаких прав ни в церкви, ни в школе,
ни в общественной жизни. Литературная деятельность у нижних
лужичан сводится преимущественно к изданию небольшого коли­
чества книжек для народа. Лишь изредка появляются на нижне­
лужицком наречии произведения поэтические и научные. В о с ­
нову яз ыка п и с ь ме н н о с т и нижних л у жи ч а н
кладется говор Хотебуза.
Несколько благоприятнее условия культурно-национальной
жизни у верхних лужичан Саксонии. Здесь верхнелужицкий язык
(наречие) находит иногда доступ в церковь и в школу; здесь из­
даются не только календари и книжки для простого народа, но и
сочинения поэтические и научные; существует и несколько перио­
дических изданий. В о с н о в е л и т е р а т у р н о г о я з ы к а
в е р х н и х л у ж и ч а н лежит говор будышинский.
Г р а ф и к а у лужичан двоякая: латинка и швабах. Более
распространена латинка. В ней сделаны некоторые изменения и
дополнения для передачи сербо-лужицких звуков. В латинской
графике верхних лужичан отметим следующие знаки: č — ч, š — ш ,
ž — ж, ě (для передачи замены *г — /ь), о (и°), w (а не v),
ł (л твердое, часто произносится как и), ć ( ť s}), d ź (ď 2'’), г (после
k, р , t — произносится как i); мягкость согласных передается по­
средством надписного знака ' над буквами согласных в тех случаях,
когда последние находятся в закрытом слоге: dłoń, hohtwa\ мяг­
кость согласных перед гласными обозначается посредством j после

1 Где.
2 Чит. kšaj.
3 От нем. tausend.

541
согласного — fararja\ длительный согласный, заменивший взрыв­
ной g, передается, как и у чехов, буквой h. У нижних лужичан
употребляются еще знаки ś (часто вместо верхнелужицкого Ć),
ź (вместо верхнелужицкого dź)\ употребляется и Л в начальном
слоге перед гласными заднего ряда (/koko). Мягкость согласных
передается, как и у верхних лужичан; лишь знак ' употребляется
и в таких случаях: над знаками мягких согласных перед е (hebjo)
и над г и п перед а , о, и (hok, řač)\ г отсутствует; после k, р,
t вместо верхнелужицкого г (i) у нижних лужичан ś (pśijaśel)\
знаком для звонкого взрывного задненёбного служит g.
П р а в о п и с а н и е , как отчасти и графика, еще не установ­
лено. По характеру оно э т и м о л о г и ч е с к о - ф о н е т и ч е ­
ское.
Польский и кашубский языки

Славяне п о л ь с к и е , известные издавна у некоторых славян

и под названием л я х о в (или л е х о в), в настоящее время зани­
мают области в бассейне Вислы и отчасти Одры (Одера), главным
образом ее притока Варты с Нотецей. Трудно отметить точные
границы польских поселений в указанных областях, в особенности
на востоке и юге. На юго-западе и юге поляки соседят с чехами
и словаками, на юго-востоке и на востоке —- с украинцами и бело­
русами. В этих пограничных местностях нередки смешанные по­
селения, а затем здесь, в особенности на юге и юго-западе, нахо­
дятся говоры переходные от одного языка к другому, представ­
ляющие особенности того и другого языка (говоры польско-словац­
кие, польско-чешские). Начинаясь на юге у Яблункова (у горы
Сулова), пограничная линия тянется в северо-западном направ­
лении к Нотеце, к Уйсцу. По Нотеце она идет к низовьям Вислы
и далее на северо-восток к Сувалкам. От Сувалок она спускается
к югу, к Сану, доходя до Санока.
По отношению к внутренней дифференциации польского народа
выделяют обычно следующие 3 главные этнографические разно­
видности: в е л и к о п о л ь с к у ю , м а л о п о л ь с к у ю и м а -
з о в е ц к у ю . В е л и к о и о л я н е, входившие в состав преж­
него Великопольского княжества, занимают области нынешней
Познани, Пруссии и северо-западной части Царства Польского —
в Калишской и Плоцкой губерниях, и часть Силезии. М а л о п о -
л я н е , жители прежней Малой Польши, занимают южную поло­
вину Царства Польского и западную часть Галиции. Поляки м а-
з о в е ц к и - е — м а з у р ы — живут в северо-восточных обла­
стях польской территории, в южной части восточной Пруссии,
в Мозовшее (в Су валке кой, Ломжинской, Плоцкой, Варшавской
и Седлецкой губерниях) и в Подлясье (в восточной части губерний
Седлецкой и Ломжинской). Что касается языка этих этнографи­
ческих групп польского народа, то в каждой из них можно отме-
542
 тить ряд особенностей, развившихся в различные эпохи жизни
этих групп. Но наряду с диалектическими явлениями все польские
говоры представляют и общие черты, объединяющие их в одну
языковую группу — п о л ь с к у ю , пережившую в течение своей
жизни ряд общих явлений.
Всем польским говорам известны следующие явления:
1) Праславянские сочетания tl, dl сохранены неизменно: wiódł,
plótł, gardło (* gbrdło), modlitwa, modlić.
2) Ранние праславянские сочетания губной согласный + /
(из i) + гласный в начальных слогах развили V вместо j: pluć,
plunęć, blada (блюдо; ср. готское biuds). То же V известно и всем
другим славянским языкам. Но не в начальных слогах в указан-
- ном сочетании V не возникало: z ’em’a, l ’ub'ę (люблю).
Отсутствует I epentheticum не в начальных слогах и в языках
чешско-словацком и вообще во всей западнославянской группе.
. 3) Ранние праславянские группы ku, g u заменились сочета­
ниями kv, gv, и перед ě (гъ — из oj) задненёбные согласные не
испытали того изменения, какое знают языки восточнославянской
и южнославянской групп: gw/bzda1 (русск. звгъзда), kwrbt (русск.
цвгып).
4) Ранние праславянские dj (из di), tj (из ti) изменялись по
тому же направлению, как и в чешско-словацком и лужицком
языках: вместо dj — dz, вместо * tj и * kť — с: nędza (русск.
нужа — нужда), przędza (пряжа), s'wnca, wracać (ворочать), noc.
5) Вместо праславянского палатального ś из ch перед ě (из oj),
а также после i, е, ę у поляков слышится š : maše (дат. и местн. п.),
we Wlošech (им. ед. włoch), sady (а — польская замена гъ перед
твердыми зубными), wšak, wšeliki, wśędy.
6) Польским языком удержаны носовые гласные. В литератур­
ном языке и некоторых народных говорах известны носовые о и
в (q и ę). Но соответствие польских носовых гласных праславян-
ским неполное: в польском языке ę является не только на месте
праславянского ę, но и * Q, польское о слышится не только вместо
* о, но и * ę\ * ę: trięso, p ’ęć, w'qzać\ * o: tręba, zęb, pęto (путо),
nędza (нужа, нужда). Употребление о и ę в польском языке нахо­
дилось в связи с количеством слога. Старопольскому языку были
известны гласные краткие и долгие. Так, долгими гласные были
перед прежним ударенным слогом (как и в чешском и в сербскохор­
ватском языках): träva, а также в закрытом слоге перед звонким
согласным: wöz —>- wuz (но wozu). Под ударением прежние долгие
гласные в польском языке сокращались; но они могли затем опять
стать долгими в закрытых слогах перед звонкими согласными.
В долгих слогах у поляков развилось о вместо праславянских
о и ę. В кратких слогах в польском языке возникало ę (или со-

1 О звуковом характере гъ в польском языке см. ниже.

543
ответствующие ему гласные) вместо праславянских ę и о. Перед
ę и о вместо * ę согласный был мягким: trąba (русск. труба),
jądro (русск. ядро), w'ązać (русск. вязать), pęto (русск. путо),
m'ęso (русск. мясо), dąb — dębu, ząb — zebu, но kęs, gęś (где ę перед
глухим согласным).
7) Редуцированные, глухие * ъ, * ь, в польском языке или
утрачены ( с л а б ы е), или заменены гласными полного образо­
вания ( с и л ь н ы е ) ; е — гласный, заменивший сильные ъ, ь.
sen (* въпъ), mech (* тъс/гъ), p ’es (* рьвъ), ď en ’ (<дьпь).
8) Ранние праславянские сочетания гласных о, е с плавными
(г, I) между согласными, т. е. * tort, * tolt, * telt, * terí,
заменены сочетаниями trot, tłot, tret, flet ; того изменения о
в б - > а и е - > ё —>/? (/ь), которое испытали языки южнославян­
ские и чешско-словацкий, польский язык, как и лужицкий, не
знает: krowa, wrona, wrota,głowa, kłoda, br’em’ę^br’eg, mleć (русск.
молоть), mléko (молоко), br’oza (из br’eza; береза).
Когда же ог или о/ находилось в начальном слоге перед со­
гласным, то изменение было неодинаково: происходила переста­
новка, но гласный о в одной категории слов заменялся гласным а
(через стадию б), в другой он сохранялся как о: rataj, radlo, ła­
komy, rob, robota, równy (równy), łok’eć, loď (łódź).
9) Двух видов праславянские сочетания глухих с плавными
между согласными имели неодинаковую судьбу в польском языке.
В группах * trbt, * trbt, * tlbt, * tlbt гласный ъ или ь не
утрачивался и с течением времени заменялся гласным полного об­
разования — е; но такая судьба * trbt, * trbt была в тех случаях,
когда за ними следовал слог с ъ или ь. Если же за ними шел слог
с гласным полного образования, то ъ и ь в группах * trbt, * trbt
утрачивались; плавные же г и / оставались, как и в первом случае,
простыми согласными, звуками неслоговыми (ср. то же явление
в лужицком языке): krew’, kret, płeć; krwi (род. п. ед. ч.), krwawy,
trwoga, łza (из * slbza), płci (род. п. ед. ч.), pchła (с перестановкой
согласных, из błcha).
Группы же * tbrt, * tbrt, * tblt, * tblt в польском языке
отразились следующим образом: * tbrt -> tart : garb (* g -ъгЬъ),
targ, garść (* gbrstb); то же tart находится и вместо праславянского
tbrt в тех случаях, когда за г следовал твердый зубной соглас­
ный; в этом положении * tbrt -> tbrt, откуда с течением времени
ta r t: martwy вместо rnbrtwy из * nwrtwy, barny; * tbrt в других
случаях заменялось в старопольском языке посредством tir't,
откуда затем ГегЧ или ť e r t : w’er’ch, s’erp, šm ’serć^ čerw'.
* tblt -> ibłt; то же tbłt в польском языке развивалось и
в тех случаях, когда * bl находилось перед твердым зубным со­
гласным или после согласных č, ž, š; t, ä; вместо ibłt в польском
языке с течением времени развились следующие замены в зави­
симости от предшествовавших или следовавших согласных: iłiit
после твердых зубных согласных: dług, tłusty; после č, ž, Š, а также
544
после губных, задненёбных (к, g, с к) вместо tb łt — to łt и te łf.
cołno (čólno), zołty (żółty), wełna (* vblna\ cp. литов, vilna), pełny
(* рь1пъ\ cp. литов, pilnas), połk (półk), zg’etk (g и k перед e из ъ
в польском языке перешли в k ’ и g ’). Вместо * tb lt, не перешед­
шего в tb łt, находится //: wilk (* оь1къ\ ср. литов, vilkas, с ~ на
/), milčeć (* mblčeti; русск. молчать).
10) Праславянское ё (гь) изменялось неодинаково во всех по­
ложениях: перед твердыми зубными и плавными вместо * е в поль­
ском языке находится ’а (’ — мягкость предшествующего соглас­
ного); в других случаях * ё -> ’е: lato, dano, kw ’at, gw’azda,
w’ara, b’ały\ w’ek, chled, sw’eca, b’elić, leniwy.
11) Гласный e (из праславянского е , но не из ъ или ь ), нахо­
дясь перед твердыми зубными и плавными, через стадию ö за­
менялся гласным о: -> zona, so ło , b’orę (беру). Переходит е
в о и в сочетании tret (из праслав. tert ): br’eza — br’oza (чит.
bžoza).
12) Выше было отмечено, что польский язык, как и другие сла­
вянские языки, унаследовал от эпохи праславянской гласные дол­
гими и краткими. В некоторых положениях исконно долгие гласные
сокращались в польском языке; с другой стороны, исконно краткие
гласные (о, е) становились при известных условиях долгими.
С долготой гласных в польском языке было соединено и изменение
некоторых из них с качественной стороны, — со стороны звуковой
окраски: а изменялось по направлению к о или даже совпадало
с последним; о -> к u или совпадало с и , ё к i или совпадало
с / . К концу XIV — к XV в. долгота гласных была утрачена
в польском языке. Но то звуковое качество; которое отличало
долгие гласные от кратких, было удержано в нем. Эти некогда
бывшие долгие гласные передаются в польской графике посред­
ством á, Ó, é: tráwa, zámek, bóg, bób, mój, król, głód, dobrej,
klej.
13) Место ударения в польском языке постоянное и закреплено
за предпоследним слогом слова; при соединении односложных
слов с предлогами ударение обыкновенно переносится на пред­
лог, когда слово тесно сливается с ним: padam do-nóg (ударение
на do).
14) В польском языке согласные t и d , становясь мягкими
(перед гласными переднего ряда i, е, заменами * ё, * ь, * ę и
мягкими согласными), развивали при себе мягкий длительный со­
гласный s (при t ) и z (при d ) и переходили в слитные согласные
ť s ' (передается посредством ć или ci перед гласными) и ď~ (пе­
редается d ź или d z i перед гласными): nić (* nitb), cihy (ci — či),
nťedz (* mědb), dziki (dzi — d źi\ дикий), dziewięć ( w i ^ w ’). Ана­
логичное явление происходило и в лужицком языке.
15) Мягкий плавный г произносился таким образом: отверстие
между поверхностью языка и нёба становилось очень узким (\^же,
чем в русском языке при произношении мягкого р)\. к деснам и
18 А . М . С ели щ ев 545
боковым зубам плотно примыкали бока средней и передней части
языка; для вибрации оставалась только узенькая полоска в самой
передней части языка; колебание этой полоски вызывало шум,
подобный шуму при шипящих ž или i. Таково было изменение
мягкого г и в чешском языке. В польском языке изменение в об­
разовании г ’ пошло далее: вибрация передней каемки языка была
утрачена; остался один фрикативный элемент i или š (после глу­
хих согласных). Это i или š из ť передается в польской графике
посредством r z : morze, w’erzyc (верить), burza (буря), przy (при),
brzoza из br’eza1.
Некоторые из отмеченных явлений происхождения весьма дав­
него, идут еще от эпохи праславянской: tł, d ł , носовое произно­
шение гласных, kv, gv, губной согласный + j (i) -f гласный;
к той же эпохе надо отнести и начало изменения сочетаний tj и dj.
Если не в праславянскую эпоху, то вскоре после нее развился
у поляков и других западных славян мягкий š вместо * ś из * ch
перед ě (tb — из 01) или i (из oi ) и после /, е, ę , ь.
Другие языковые явления возникли позднее, после выделения
из общеславянского языка. Но и в этом ряде явлений одни из них
относятся к более раннему времени, другие к более позднему.
Например, t ť e t , tlet, tr o t, tło t из * tert, * te lt, * to rt, * to lt
представляют явление времени более раннего, чем изменение е в
о (при известных условиях): когда в языке действовал закон е -> о,
го в это время уже имелись ť e , le из * er, * el между согласными,
и при известных условиях эти ť e , le переходили в го, lo. br’oza
(из br’eza, прислав. * berza, русск. береза), wr’od (из wr’ed, праслав.
* ve г db, русск. веред).
Со своей стороны, закон е -> о действовал раньше, чем ь - + ’е\
когда в польском языке развилось ’е вместо сильного ь, в это
время закон е -> о ( е - > о - > о ) уже не действовал; потому p ’es
(а не p ’os), len (а не Гоп). Но ь-^'е и ъ - + е не позднее времени
изменения a -+ ä , ö - > 0 , ё é , так как гласные ’е и е, заменив­
шие ъ и ъ, удлинялись при известных условиях и переходили
в ’é и é\ ď eň (dzień), déšс (русск. дождь, ст.-сл. дхждь; в поль­
ском šč вместо конечного žd ž; ср. форму род. п.: dždžu).
Сравнительно позднего времени и i из ť : и до сих пор неко­
торым говорам еще неизвестно это i ; в зебржидовском, в Вышних
Сромовцах (в юго-западной части Малопольши), в силезских го­
ворах еще слышится особый звук ť с присутствием раскатов (сла­
бых), вибраций передней части языка.
Среди языковых изменений, развивавшихся у польских славян
в течение их отдельной жизни, были не только такие, которые
распространялись на всех поляков, — явления о б щ е п о л ь •

1 Во всех тех случаях, где для более ясной передачи мягкого г употреблен
знак г', читается r z (ž или š).

646
с к и е, но и такие, которые имели распространение областное —
явления д и а л е к т и ч е с к и е . К таким диалектическим явле­
ниям относится замена согласных š посредством 5, č — с, ž — z\
żyto вместо žyto, сагпу вместо čarny, syja вместо šyja (шея). Это
явление, известное под названием м а з у р е н ь я (mazurzenie) —
названием малоудовлетворительным, так как s вместо š, с вместо
č, z вместо i распространено не только среди мазур, но и среди
малополян. По этой черте можно все польские говоры объединить
в две группы: 1) в группу м а з у р у ю щ у ю и 2) н е м а з у р у -
ю щ у ю.
К п е р в о й группе относятся говоры мазовецкие, малополь­
ские и силезские — говоры, занимающие большую часть польской
языковой территории. К группе н е м а з у р у ю щ е й принад­
лежат говоры Великопольши в широком смысле этого названия —
с областями Куявской и Хелминско-Добжинской, и говоры областей
к северу от Великопольши: Мальборгской, Любавской и Вармий-
ской. Отсутствие мазуренья наблюдается и в южной части Силе­
зии — на границе с чехами, на юго-востоке — на границе с укра­
инцами и в немногих местностях на северо-востоке (около Сейм) на
границе с белорусами. Отсутствие мазурования в этих пограничных
областях обязано соседству с языками чешским и русским, не
знающими этого явления. (О смешении с и с в северновеликорус­
ском наречии см. выше.)
Каждая из этих групп — мазурующая и немазурующая — за­
ключает в себе ряд говоров с различными языковыми особенно­
стями. Так, например, с о б с т в е н н о в е л и к о п о л ь с к и е
говоры имеют длинный ряд черт, отличающих их от к у я в с к и х
говоров (от Кола до верхнего течения Нотецы):
великоп. á - ^ o u : dobrou trouwa\ куяв. á - > o : dobro trowa\
великоп. ó - >0 , склонное к и : król (kronl), góra (gonra)\ куяв.
Ó —>- u\ krul, gura\
великоп. e ł (из ъ1 между согласными) -> a°u (а, склонное
к o, u — неслоговое и вместо ł): pa°una, wa°una, куяв. e ł (того
же происхождения) -v eu\ peáno, weuna\
великоп. начальное w заменено неслоговым и\ uoda, uojsko\
куяв. зубно-губное w: woda, wojsko и некоторые другие.
Из других великопольских диалектических групп отметим х е л -
м и н с к о - д о б ж и н е к у ю , в которой с чертами куявскими и
собственно великопольскими наблюдаются и особенности дальнейших
северо-восточных говоров (например, л ю б а в с к и х); вместо
слышится s ’w: sw a t вместо s’w’at\ m n’asto вместо
m ’asto, ninila вместо m 'ila, утрата формы dw’e и замена ее посред­
ством dwa: dwa kozy вместо dw’e kozy.
В группе мазурующей польские г о в о р ы С и л е з и и ха­
рактеризуются тем, что здесь наряду с чертами польского языка
наблюдаются такие явления, возникновение которых обязано со­
седству с языком чешским; на одну из таких особенностей
18 * 547
уже было указано выше: отсутствие мазурованья в южной части
силезских говоров; такого же рода и следующие черты:
i вместо * ь[е\ у чехов эта группа после стяжения дала ie,
откуда í (i долгое), а у поляков обычно е (или é)\ силез. ka°zani,
w'es’eli žyci (житье);
широкое употребление окончания -т в глагольной форме 1-го л.
настоящего времени ед. ч.: mogem, pišem, nosím.
Из польских явлений здесь находятся такие, которые выде­
ляются своим архаизмом, например i вместо у после i из г ’; в дру­
гих польских говорах это i отвердело, и i заменился гласным
у; в говорах же Силезии полного отвердения этого i не произо­
шло, и после него слышится i: grziby, p ’elgrzimka do Rzimu (rz
передает i из r').
В Малопольше выделяется ее восточная область, находящаяся
главным образом по левую сторону верхнего течения Вислы, к во­
стоку от Кракова к Сандомиру и несколько далее к северу, к Кель-
цам. В говорах этой области н о с о в ы е г л а с н ы е заменены
н е н о с о в ы м и , чистыми. Другой особенностью этой группы
является окончание -w a в форме 1-го л. мн. ч.: robiwa, n’es’ewa —

окончание, распространенное в говорах, идущих и дальше к северу,

к Плоцку.
З а п а д н ы е говоры Малой Польши лежат в основе совре­
менного литературного языка; их главные явления те же, что и
в говоре образованных классов польского общества (ę\ о; в конце
слов ę — е; гь-> е, а\ отсутствие тех особенностей, которые были
отмечены в других говорах).
Говоры м а з о в е ц к и е (Мазовшья) имеют ряд своеобразных
особенностей, выделяющихся среди явлений других говоров. Одной
из таких особенностей является судьба мягких губных перед глас­
ными: за губными развивался согласный элемент j, z ' (s ’) или ď
(после т)\ губной согласный с течением времени многими мазо-
вецкими говорами совсем был утрачен: т asto -> mn'asto -> n’asto\
nťód - > tnn’od - > n ’ód\ w’ara wzdra z ’ara\ p ’iwo - > ps’iwo —>
siwo\ но слышится и mjasto, tnjód, wjarcr, сочетания губной -j-/
вместо мягкого губного согласного слышатся и по левую сторону
Вислы.
К северу от области поляков, по левую сторону нижнего течения
Вислы, живет небольшой славянский народ — к а ш у б ы (по под­
счету Рамулта, в 1893 г. их было 174 831). К а ш у б ы — незначи­
тельный о с т а т о к п р е ж н и х п о м о р с к и х с л а в я н ,
которые некогда занимали всю область нынешней Померании
и значительную часть нынешней Западной Пруссии. Но вследствие
неблагоприятных обстоятельств поморские славяне (п о м о р я н е)
не устояли против натиска инородцев -— немецкого племени; пос­
леднее не только подчинило себе в политическом отношении по­
морских славян, но и уничтожило значительную часть их как на­
родность; лишь очень небольшое количество этих славян сохранило
548
среди бушевавшей и бушующей германизации свою народность,
свой язык. Современную кашубскую область можно в общем очер­
тить следующими пограничными линиями; от окрестностей Гдан-
ска (Данцига), именно от деревни Колебки — северо-восточного
пункта кашубской территории, пограничная линия идет в юго-
западном направлении к Хойницу и Камню; оттуда она поверты­
вает к северо-западу, к Мястку, Бытову, к Гарденскому и Лэб-
скому озерам; южное побережье Балтийского моря (до Гданска)
составляет северную и северо-восточную границу кашубской об­
ласти.
Кроме общего названия «кашубы», здесь существуют и другие
названия отдельных групп этого народа (б ы л я к и, к а б а т к и
и др.); в особенности же интересна группа «с л о в е н ц е в» (с л о -
в и н ц е в ) , около 200 человек, живущих в Столпском округе
(Столп. Słupsk), в приходе Гарне (Garnau — Garde) и Смодзине
(Smodsiń — Schmolsin). По мнению исследователя языка этих «сло­
венцев» д-ра Фр. Лорентца, они представляют такую же самосто­
ятельную западнославянскую группу, как кашубы, а их предки
находились в ближайшем языковом отношении к вымершим сла­
вянам полабским1. Таков же взгляд на язык словенцев и проф. Мик-
колы 123. Но говоры кашубов и словинцев имеют и ряд общих черт,
объединяющих их в одну языковую группу. В каком отношении
находится кашубско-словинская группа к польской? По этому во­
просу общепринятого решения его указать нельзя. В данном слу­
чае можно отметить в общем три различных взгляда.
1. По мнению Ст. Рамулта, речь кашубов (кабатков и словин­
цев) представляет особый западнославянский язык наряду с чешско-
словацким, сербо-лужицким и польским. И по взгляду Ф. Лорентца,
польские и кашубско-словинские говоры — это две отдельные за­
паднославянские группы.
2. Говоры кашубов, кабатков и словинцев — наречие языка
польского. Таков взгляд на взаимоотношение кашубской и поль­
ской языковых групп Ан. Калины, Я. Карловича, А. Брюкнера
и некоторых других польских ученых.
3. Говоры кашубов, кабатков и словинцев — самостоятельный
язык по отношению к польским говорам; но все же с последними
он находится в ближайшей родственной связи, подобной той, ко­
торая существует между говорами украинскими и русскими или
нижнелужицкими и верхнелужицкими. Такой взгляд на речь
кашубов и поляков был ясно выражен А. Ф. Гильфердингом, исхо­

1 «Das Slovinzische ist vielmehr der letzte Resteiner neben dem Kaschubischen
stehenden, in mancher Beziehung sich näher an das Polabische anschließenden
Sprache» («Archiv für slavische Philologie», XXIV, стр. 52).
3 «Das Slovinzische im Stolper Kreis in Hinterpommern ist als der letzte
Überrest des Ostseewendischen zu betrachten» (Das Ostseewendische, oft auch
Polabisch genannt...); J. J. M i k k о 1 a, Urslavische Grammatik, I, Heidel­
berg, 1913, стр. 2—3.
549
дившим пешком почти всю кашубскую землю летом 1856 г. «Свиде­
тельство признаков лингвистических, — говорит он, — подкреп­
ляемое разными историческими фактами, наводит на мысль, что
польский язык и язык прибалтийских славян составляли одну
общую ветвь славянской речи, ветвь, которую можно назвать ляш­
скою, и что ветвь эта разделилась на два наречия, польское и при­
балтийское, точно так же, как, например, русская ветвь раздели­
лась на наречия русское и украинское. Язык кашубов и померан­
ских словинцев есть последний живой остаток прибалтийского
наречия, объем которого в средние века был по крайней мере равен
объему наречия польского, но которое несчастные обстоятельства
мало-помалу стерли и стирают с лица земли»1.
Под суждением Гильфердинга об отношении кашубских говоров
к польским «подписывается» «почти без оговорок» и проф. И. Бодуэн-
де-Куртенэ в своих двух статьях по «кашубскому вопросу», под­
тверждая это суждение разбором ряда относящихся сюда фоне­
тических и морфологических фактов. К точке зрения Гильфердинга
и Бодуэна-де-Куртенэ близко стоят акад. Ягич и проф. Каз. Нитш.
По Ягичу, кашубские говоры занимали срединное положение между
полабской и польской языковыми областями; при этом во многих
случаях кашубские говоры стояли ближе к полабским, чем к поль­
ским говорам. По взгляду Нитша, кашубский язык со всеми своими
говорами представляет одно целое. «Оно является постепенным
переходом между языками полабским и польским; однако трудно
определить, к какому оно более близко» (Stosunki pokrewieństwa
języków lechickich, стр. 48).
Более обоснованным является третье положение о взаимоотно­
шениях польских и кашубских говоров. Действительно, в тех
и других говорах наблюдается ряд общих черт, объединяющих
эти говоры в одну языковую группу, переживавшую некогда оди­
наковые языковые изменения. Такими общими чертами являются
следующие:
1) Одинаковая судьба праславянекого * ě (гъ): перед твердыми
зубными и плавными ’а, в других случаях ’<?: кашуб.: m ’asto,
SQsád (ä -> o), scana, lese, slep.
2) Вместо * ь, * ь (сильных) — e\ кашуб, sen, dzeň.
3) Праславянекое сочетание ъг между согласными, т. е. * 1ъП,
а также * tbf't перед твердыми зубными согласными заменились
сочетаниями ar\ targ, garb\ польск. martwy, кашуб, m ’artwy (но
у кашубов находится мягкость согласного, предшествовавшего пра-
славянскому сочетанию ы )\ польск. twarby, кашуб, cw’arby.
4) Ранние праславянские сочетания to łt, te rt заменены tło t,
t r ’e t : głowa, br’eg, br’oza (из br’eza).

1 «Этнографический сборник Географического общества...», т. V, 1862,

стр. 81, и еще раньше в «Известиях II Отделения...», 1859, т. VIII, вып. 1,
стр. 47.

550
 5) * е-> о перед твердыми зубными и плавными: кашуб, w o żą
(везу), w ’oz, n'osą, sostra, br’oza.
6) Одинаковое направление в изменении долгих гласных: й - ^ о
(закрытое о или о): trówa, löwka, ród, story, ё - ^ е 1 (é): dobré,
zrob'onć, w’ém\ 6 - > ö u (o): dóm, lód, ród, sódmy. При этом в к а­
шубских говорах сохранена и долгота этих гласных.
7) Одинаковое направление в изменении мягких d и t : ď z’ ->
dź\ t ’ś—>ć\ у кашубов процесс в этом изменении пошел еще далее:
эти слитные согласные отвердели: d ź - ^ d z , ć-+ c: dzen, dostać,
dac (дать).
8) Тождественное произношение r , \ r i — rž у поляков, затем
i; у кашубов еще удержались и слабые раскаты, вибрации перед­
ней каймы языка (как и в некоторых польских говорах).
9) До некоторой степени о польско-кашубской близости может
свидетельствовать и удержание носового произношения гласных,
и сходные изменения их.
Но в кашубских говорах, кроме явлений, общих с польскими,
наблюдаются и такие особенности, которые свойственны только
кашубской языковой области.
1) Пр аславянские el и ol между согласными у кашубов совпали
в oł: młoc, польск. mleć (русск. молоть, * melti), и głowa (голова).
2) Подобным образом праславянское сочетание b ł между со­
гласными заменилось сочетанием ъ1, откуда с течением времени
у кашубов развилось o ł\ wołk (польск. wilk), polny.
3) В праславянской группе о г между согласными кашубские
говоры перестановки не испытали: удлинен был только гласный о,
т. е. о - > о , откуда а\ warta из * worta, польск. wrota (русск.
ворота), gard (Starogard), wartia. Встречающиеся в кашубских
говорах сочетания го вместо а г представляют собой результат
влияния польского языка — влияния, заметного и в других явле­
ниях кашубского языка.
4) Праславянское d j (из di) у кашубов заменилось z (через
стадию dz): m ’eza, nąza (русск. нужа, нужда). Если же в указанных
случаях вместо z слышится dz, то появление последнего также
обязано влиянию польского языка. У кашубов вообще всякое ста­
рое d z заменилось согласным z\ так, вместо d z из * g перед е(/ъ)
и i (из oi) у кашубов z (из более раннего dz)\ noze, droze (дороге),
drezi (см. drazí).
5) Гласные i, и, у , ą (ę) в известных положениях заменены
гласным ё — гласным закрытым, близким к у .
6) ć, d ź, s y, z y отвердели: dac (дать), sedzec, sostra, żetony.
7) Праславянский носовой гласный е (ę) у кашубов заменился
перед мягкими согласными посредством узкого е (е 1) в кратких
слогах и i в долгих: zec (* zętb), jic (* jęti — ять, брать).
8) Суффикс -išče (у поляков — išče и -isko)\ ognišče, Ibišče,
pastwiš če.
551
 9) Ударение у кашубов отличается от польского: оно п о д в и ж -
н о е, не прикрепленное к определенному слогу в слове; только на
юге оно является постоянным и падает на п е р в ы й с л о г
слова.
К западу от поморян, предков кашубов и словинцев, к северу
от предков лужицких сербов простирались некогда обширные по­
селения славян п о л а б с к и х — о б о д р и т о в и л ю т и ч е й ,
или в е л е т о в . В IX —X вв. они занимали области между средним
и нижним течением Лабы и нижней Одрой, Балтийским поморьем
и на некоторых островах Балтийского моря. Печально-роковой
была участь полабских славян:
Где же теперь вы, славяне, когда-то здесь жившие?
Где же
Живший по Сале народ, живший в Поморье?
Куда
Скрылись вы, сербы смиренные, вы, ободритов потомки,
Лютичи, где вы теперь? Укрян потомки, где вы?!
Они все погибли под натиском немецкого мира, восставшего
на них с мечом и крестом, — растворились в море немецкой народ­
ности. Уже в XV—XVI вв. славянские поселения в Полабье были
представлены незначительными островками, которые в XVI—
XVII вв. также онемечиваются. Долее держались славянские по­
селения в Люховском округе (на р. Еце, левом притоке нижней
Лабы); но в 1751 г. здесь служили последнюю славянскую обедню.
О языке полабских славян сохранились весьма скудные
сведения, относящиеся притом к позднему времени, к XVII—
XVIII вв. —- ко времени, когда держались лишь незначительные
остатки в области Люнебурга (в Люхове). От XVII—XVIII вв.
дошло несколько письменных памятников на языке этих славян.
О языке других групп полабских славян сведений почти никаких
нет (кроме малонадежных данных, заключающихся в латино-не­
мецких документах и в географических названиях). Данные сла-
вяно-полабских говоров свидетельствуют о том, что последние от­
носились к г р у п п е з а п а д н о с л а в я н с к о й и находились
в более близком отношении к в е т в и п о л ь с к о - к а ш у б ­
с к о й. Говорами славян полабских, словинцев, кашубов и поляков
были пережиты некоторые общие языковые явления, объединяющие
эти говоры в одну группу, л е х и т с к у ю (по терминологии не­
которых исследователей):
1) Судьба праславянского ě (/&): *а перед твердыми зубными
и ’е в других положениях: полаб. т ’ara (,moro), kjot (kjat, польск.
kw’ať), sl’a.d (sl’od), bělit, chlév.
2) Вместо праславянских tbrt, tbrt перед твердыми зубными
аг. полаб. tja°rdye (польск. twardy).
3) До некоторой степени может свидетельствовать о близких
взаимоотношениях говоров славяно-полабских, словинских, ка­
552
шубских, польских и сохранение ими носовых гласных и некото­
рые сходные изменения в области этих гласных.
В более же близких отношениях находились говоры полабские
к кашубским и в особенности к словинским:
1) Праславянские сочетания el и о/ между согласными заме­
нились группой oł (откуда ło, ła°).
2) Мягкость согласного перед а г из ь г (перед твердым зубным
согласным): кашуб, cw’ardy, полаб. tja°rdye (ср. польск. twardy).
3) Праславянское tblt tałt или tołt. То же ał или о /
и вместо * ь1.
4) Исключительное употребление суффикса -išče.
Особенности, развитые полабскими говорами, заключались в
следующем:
1) о изменилось в ä: smäla (вместо smola), büg (вместо bog),
slavil (slovo).
2) Ударенные гласные i и у заменились дифтонгическими со­
четаниями: ei, ai, a°i : beit, da0im, ra°iba.
3) Согласные č, ž , š заменились согласными c, z , s: crevii,
zena, dusá.
4) Изменение сильных ъ, ь определить трудно вследствие спу­
танной графической передачи отражений праславянских ъ, ъ.
Наиболее часто ь и ъ заменялись гласным а°\ da°zd (дождь), da°n
(день), 1’аРп (лен).
5) Изменения в области * tort, * tert, * tolt, * telt не совсем
ясны. Вместо * tort — to rt : vorta, gorcfv, вместо * tert — tret
(и trii): brig, brěza\ вместо * tolt, * telt — tolt tla°ť. gla°va.

Литературный язык. Графика

Политическая организация польского народа впервые была со­

здана в Великой Польше, при князьях Мешке Í (960—992) и Боле­
славе Храбром (992—1025). Вместе с тем и язык вел ико пол ян по­
лучил преобладающее значение среди других наречий польского
языка. Но с начала XIV в. политическая и культурная жизнь
польского народа сосредоточивается в Малой Польше. Центром
этой жизни становится Краков. Вместе с тем и язык малополян
занимает теперь преимущественное положение среди других поль­
ских наречий. Он становится языком официальным и языком воз­
никающей польской письменности. Выдающиеся писатели XVI и
начала XVII века — «золотого века» польской литературы — Нико­
лай Рей, Ян Кохановский, Шимонович и др. — были малополяне
и в своих ироизведениях утверждали свое родное наречие в ка­
честве общепольского литературного языка. Но в этом официальном
и литературном польском языке сохранялись некоторые основные
элементы и великопольского наречия: отсутствие мазурования в
553
польском литературном языке ясно свидетельствует о великополь­
ской первооснове этого языка.
Положение кашубов, как славянской народности, весьма без­
отрадно. ... Только на юге кашубы входят в сферу влияния близко
родственного народа — поляков. Письменность в кашубском языке
ограничивается небольшим количеством религиозных и поучитель­
ных книжек для народа, записями народной речи и весьма скром­
ными образцами поэтических произведений очень немногих писа-
телей-народников. В языке скудной кашубской письменности н е т
е д и н о о б р а з и я : в основе одних произведений лежат северно­
кашубские говоры (в произведениях Цейновы, Черницкого), в основе
других — южнокашубские, близкие к польскому языку (в произ­
ведениях Дердовского, Майковского, Будзыша и др.).
Графика у п о л я к о в — издавна латинская абецеда,
с некоторыми изменениями и нововведениями. Приспособление
латинки для передачи польских звуков очень н е у д о в л е ­
т в о р и т е л ь н о : сложность, непоследовательность в пере­
даче звуков характеризуют польскую графику. Из особенностей ее
отметим следующие знаки: c z — ч, s z — ш\ но для ж — не двой­
ной знак, а только z или Ż; ж (или ш после глухих соглас­
ных) из мягкого г ’ передается двузначным начертанием г z (morze,
чит. może), хотя г z иногда читается и как р з : marznąć (мерзнуть),
mierzić (мерзить, омерзить); szcz соответствует щ; ł — / твердое,
велярное или неслоговое и—и. Мягкость согласных передается
двояким образом: 1) надстрочным знаком ' над буквой согласного;
это в тех случаях, когда мягкий согласный находится в конце
слова или перед согласным (leń, dać, gość, ślub)\ 2) буквой i, когда
за мягким согласным следует гласный звук (biały, sierp, dzień,);
перед гласным i особого знака для передачи мягкости согласного
не употребляется (cicho, vino, bić).
Носовой гласный о передается посредством д, носовое е — ę :
trąba (т. е. trąba), mięso.
ó — гласный и из прежнего б: bóg; é — гласный е закрытый,
близкий к i — из прежнего ё\ tej, dobrej.
У к а ш у б о в определенной графики до последнего времени
н е было у с т а н о в л е н о . На младокашубском съезде в Кось-
цержине (в сентябре 1910 г.) была, наконец, выработана и принята
общая для всех пишущих по-кашубски графика. Это постановление
съезда было опубликовано в младокашубском журнале «Gryf»,
1911, № 3 Ч Но Ф. Лорентц, указав на недостатки этой графики
(в «Gryf’e», 1911, № 4—6), предложил взамен ее более точную и
полную, приспособленную к передаче звуков севернокашубских
и южнокашубских говоров. Им же предложены и главные орфогра­
фические правила. Как сообщает главный представитель младо-
кашубов д-р Ал. Майковский, графика, предложенная Лорентцом,1
1 Журнал на польском языке, издается с 1909 г.

554
была принята в августе 1911 г. в Картузах «после нескольких кон­
ференций с кашубскими писателями». В № 7—9 «Gryf’a» за 1911 г.
помещена эта графика и правила правописания. В основе она —
польская; введены лишь некоторые знаки для передачи чисто ка­
шубских звуков. Из дополнительных знаков укажем следующие:
ё для передачи краткого закрытого гласного е, приближаю­
щегося к _у; развился этот гласный при известных условиях вместо
i, у , и, ą. b'čdlo (bydło), reba (ryba), cecho (cicho), děsza (dusza),
krowę (krowy)',
о для передачи ö (нем. Moor): bobka, tróva (часто вместо пре­
жнего й)\
ę передает носовое a: ręka (чит. raka), mięso (чит. m 'ąso)\
ą выражает носовое о: ząb (чит. zęb), piąty (чит. p ’ęty). ą пи­
шется и вместо о (из й ) в слоге перед носовым согласным: tiąm,
vąm, krowąm, pan (но pana).
Долгие гласные передаются надписным знаком ' над ними:
í (i), ú (й).
й — билабиальное w, преимущественно в начальном слоге
перед о, Ó, а, Ú: йоко (око), üucho\ а также когда этим слогам пред­
шествуют предлоги: zuostac, przeuorac.
«Gnieżdżewscim gbúrarn belo w storěch czasach wiele sztrajków
przěgodané. Üoni sę gorzele, a to nie je tak zle, öoni wiedzą co üoni
są. Jo czuł ale mie beło w tajemnoscy powiódąne, — że üoni üod
jednćwo těch trzechmadrców pochodzą» (из кашубской сказки; «Gryf»,
1912, № 7).
Праславянский язык. Его восстановление

Обозревая современные славянские языки, мы замечаем в них

ряд общих черт. Это общее м о ж е т свидетельствовать о родстве
этих языков, о том, что эти языки когда-то переживали одни и те же
явления; как воспоминание об этих общих переживаниях слу­
жат те общие факты, которые представляют славянские языки
в настоящее время. Но необходимо заметить, что то общее, которое
наблюдается в современных славянских языках (как это надо иметь
в виду при обозрении и других языков), не всегда свидетельствует
о ближайшем родстве этих языков, об общей жизни в прошлом.
Общие факты могут представлять собою факты, заимствованные
одной языковой группой от другой. Например, в русском языке
мы слышим глава, сладкий, вражда, страна, время, бремя, чрево,
млечный (путь) и т. п. Те же сочетания ра, ла, ре (гъ), ле (гъ) в
указанных положениях (между согласными) встречаем и в болгар­
ском, и сербскохорватском, и словинском, и чешско-словацком язы­
ках. Однако эти черты сходства — ра, ре (гъ), ле (гъ), ла — не
могут свидетельствовать о более близком родстве русского языка
с болгарским, сербскохорватским, словинским, чешско-словацким,
чем с польским или лужицким, — не могут вследствие того, что
555
эти общие черты являются в русском языке не исконными,
а з а и м с т в о в а н н ы м и из языка болгарского посредством
церковнославянской письменности. Этим ра, ла, ре (гъ), ле (гъ) в
в русском языке соответствуют оро, оло , ере , ело\ голова, головной,
беремя, черева, солод... Для определения фактов исконного родства
данных языков или вообще диалектических групп необходимо тща­
тельное исследование последних не только в их современном со­
стоянии, но и в прошлом, — необходимо проследить и с т о р и ю
каждого из данных диалектов. Такое исследование позволит нам
выделить факты заимствованные и определить направления, какими
шли заимствования; попутно оно осветит нам ту или иную культурно-
историческую сторону данной общественной группы.
Источниками наших сведений о каждом славянском
языке являются ж и в ы е г о в о р ы и п а м я т н и к и с л а ­
в я н с к о й п и с ь м е н н о с т и ; о некоторых же славянских
диалектах, например о вымерших говорах славян полабских, мы
знаем только из памятников письменности (и то чрезвычайно скуд­
ных и поздних). Прежде чем приступить к воссозданию истории
славянских языков, необходимо верное, полное описание живых
славянских говоров — необходим тщательный, строгий анализ
памятников славянской письменности. Изучение современных го­
воров каждого славянского языка — изучение с р а в н и т е л ь ­
н о е — откроет перед нами отдаленные эпохи прошлого этих го­
воров, эпохи, когда не было еще резкого обособления между ними.
Данные, добытые из сравнительного изучения современных говоров,
мы сопоставляем с указаниями памятников письменности; в резуль­
тате — определим процессы, последовательно пережитые данным
языком в историческое время его существования. Но живые говоры
при сравнительно-историческом изучении их вскроют перед иссле­
дователем и эпохи доисторические в жизни этого языка. Изучая,
например, украинский язык, мы наблюдаем наряду с диалекти­
ческим разнообразием- и черты, общие всему украинскому языку.
По всей украинской языковой области слышатся — зем ля, вела,
плела, рало, ąeitn, зв1зда, рука, верчу, пряж а, раж ий, береза,
корова, колос; гли(ы )т ат и, чорнобри(ы)вий, у (и) вместо ł и v
в известном положении (воук, прауда)\ о -> ио —»►/, е —> 1е —►i,
ě -> ie i. Исследуя украинский язык сравнительно с русским,
мы наблюдаем в той и другой диалектической группе ряд общих
явлений: л ' после губных перед гласным (земля), л (вела), цв,
зв (перед i — гъ), у (рука), ч, ж (верчу, пряж а, рыжий), полно­
гласие. Другие же черты составляют особенности украинского
языка, причем некоторые из них повторяются в ближайшей к нему
белорусской группе. Анализ памятников письменности, относя­
щихся к украинской области, поможет в некоторых случаях опре­
делить и время возникновения или, по крайней мере, время проник­
новения в письменность той или иной языковой особенности. Это
время обособленной жизни украинского языка. Явления же, общие
556
с русским, относятся к тому времени, когда все восточнославянские
языки жили одною языковой жизнью, переживали одинаковые
языковые изменения. Именно к этой эпохе — эпохе общерусского
языкового единства — относятся такие явления, как ч в верчу и др.,
ж — межа; тогда же произошла замена носовых гласных неносо­
выми: у в таких словах, как р ут , буду, ’а — м 'ат а, п 'а т \..\
развилось полногласие и др. Что же касается I epentheticum, cv,
zv, I (в словах vela, plela), то эти явления и многие другие в области
фонетики и морфологии были известны языку восточных славян
с глубокой древности, в течение всей эпохи их языкового единства;
возникли же они р а н ь ш е этой эпохи. Применяя тот же метод
изучения к другим славянским языкам, южным и западным, мы вос­
создадим эпохи языковых единств общеболгарского, общесербо­
хорватского, общесловинского, общечешско-словацкого, общелу­
жицкого, общепольско-кашубского, с которым ,в ближайшем род­
стве находилась группа вымерших говоров славян полабских.
Сравнивая звуковой и морфологический состав славянских групп
в эти доисторические эпохи, мы заметим длинный ряд общих черт.
Как объяснить эти общие факты? Что обусловило их появление?
Ответить теперь нетрудно: эти общие факты относятся к эпохе еще
более отдаленной, когда предки отдельных славянских народов —
праславяне — составляли одну группу, переживали одни и те же
языковые изменения; это эпоха существования языка п р а -
с л а в я н с к о г о 1. Для более верного представления о прасла-
вянском языке необходимо обратить внимание и на то, что, кроме
общих черт, отдельные славянские группы уже в доисторические
эпохи представляют и черты различия. Одни из этих различий были
развиты отдельными славянскими диалектами после праславянской
эпохи. Но некоторые из ранних различий возникли еще в эпоху
праславянскую и представляли тогда диалектическую особенность
той или иной праславянской группы. Нельзя же видеть в прасла-
вянском языке язык совершенно единообразный у всех говоривших;
наряду с языковыми новшествами, распространявшимися на в с е х
праславяи, были и такие языковые изменения, которые отличали,
хотя и не резко, одну группу от другой. Такова, например, судьба
сочетаний t j (из ti) и d j (из di). Праславянский язык пережил
изменение в этих сочетаниях — но изменение неодинаковое по всей
праславянской языковой области. Общий характер изменения со­
стоял в том, что вместо t j развивался мягкий t ( t j с д л и т е л ь -
н ы м затвором; вместо d j — соответствующий звонкий d ', при
произношении таких и ď струя воздуха, проходя через узкое
отверстие между передней частью спинки языка и нёбом, вызывала
1 Что касается названия — о б щ е с л а в я н с к и й я з ы к , то оно
неудобно по следующим соображениям: 1) не все праславянские языковые яв­
ления были общими, общеславянскими; были и тогда явления диалектические;
2) языковые явления общеславянские могут и не быть праславянскими, а могут
развиться и позднее, по распадении праславянского языка на отдельные группы.
557
легкий мягкий длительный согласный звук нёбно-зубного ряда.
Но не у всех праславян был одинаков уклад языка при образовании
этих ť и d ' — неодинаков был вследствие этого и мягкий длитель­
ный согласный элемент при ť и d ' . Именно, в одной части — на
западе — после ť развивался легкий согласный мягкий 5 — ť s\
вместо d ' — d '2’. У остальных же праславян — на юге и востоке —
после ť развивался легкий согласный š — ť š\ вместо d ' — d 'ž\
Когда же эпоха языка праславянского рушилась, т. е. когда одина­
ковые языковые изменения перестали охватывать всех славян, то
у тех из них, у которых при ť слышался s', развилось ć — с,
z '

а вместо d '2’ — d ź — i — z. Это — предки нынешних западных

славян. Славяне, произносившие ť š\ d '2’, пережили в этих со­
четаниях дальнейшие изменения; это были предки нынешних славян
восточных (русских) и южных. В качестве другого примера диалек­
тических явлений праславянской эпохи можно указать на судьбу
раннего праславянского сочетания t i , dl. Праславяне, предки
нынешних западных славян, сохраняли неизменно эти звуковые
группы. Те же праславяне, которые были предками славян восточ­
ных и южных, одинаково изменили эти звуковые сочетания: ti ->
I, dl I. И вообще, некоторые из возникавших языковых явлений
делили праславян на две диалектические группы: на группу, зани­
мавшую в последний период праславянского языка западную часть
территории прародины, и группу, жившую на юге и востоке ее. Но
в юго-восточной группе не все языковые изменения распространя­
лись на всех ее представителей. Были и такие явления, которые на­
мечали говор славян восточных, с одной стороны, и славян южных —
с другой. При этом говор праславян —-предков южных славян,
в особенности тех из них, которые занимали более западные области
территории и соседили с западной группой, переживал некоторые
явления, общие с западнопраславянским диалектом (ср., например,
судьбу *tort, *tert, *tolt, * telt в чешско-словацком и южносла­
вянских языках, сохранение tl, dl в некоторых словинских гово­
рах и некоторые другие).
Итак, эпоха праславянского языка характеризуется тем, что
языковые изменения, возникавшие тогда, захватывали всех гово­
ривших предков позднейших отдельных славянских народов. Но,
кроме явлений общих, некоторые группы развивали и такие языко­
вые новшества, которые имели значение областное, диалектическое.
Изучение отдельных славянских языков в их исторической пер­
спективе приведет нас необходимо к эпохе праславянской. Оно
даст возможность восстановить звуковой и морфологический состав
праславянского языка. Но многие из явлений этого языка, восста-
новляемых нами на основании изучения славянских языков, оста­
нутся невыясненными, необоснованными, и восстановление это
будет неполно, если мы ограничим сферу наших изучений только
558
одними славянскими языками. Например, для праславянского
языка надо полагать, что согласный задненёбный к в некоторых
случаях чередовался с аффрикатой (слитным согласным) č : pokoj j|
počiti\ в данном случае Č вместо к перед /. Иногда же к заменялся
аффрикатой с: гоЫ || roci\ здесь перед i вместо к — с. Как объяс­
нить эту двойственность изменения согласного к перед /? Ответ
на этот, как и на многие другие вопросы, будет ясен, если мы сделаем
шире рамки наших изучений, если состав праславянского языка,
полученный на основании изучения отдельных славянских языков,
будем изучать сравнительно с другими родственными языками —
языками индоевропейской или ариоевропейской семьи. Необходи­
мость привлечения данных других индоевропейских языков следует
и из следующего обстоятельства. На основании сравнительно-исто­
рического изучения славянских языков мы восстановляем состав
праславянского языка п о с л е д н е г о периода его существова­
ния — периода, непосредственно предшествовавшего обособлению
отдельных диалектических групп (к I — III вв. н. э.). Между тем
эпоха праславянского языка была весьма продолжительна. В тече­
ние ее произошел ряд последовательных крупных изменений в пра-
славянском языке. Эти изменения, эти процессы, происходившие
в праславянскую эпоху,- вскроются перед нами, если мы состав
праславянского языка последнего периода его жизни поставим в
сравнительно-историческую связь с другими индоевропейскими
языками, т. е. со следующими группами: индийской, иранской,
армянской, албанской, греческой, кельтской, италийской, герман­
ской и балтийской. Все эти языки вместе с праславянеким входили
некогда в состав одного общего индоевропейского языка. Когда вы­
делился праславянский язык из состава индоевропейского пра­
языка, т. е. когда он перестал переживать общие явления с другими
группами индоевропейского праязыка, трудно определить. Во вся­
ком случае ряд столетий отделяет начальную эпоху отдельной жизни
праславянского языка от последнего периода его жизни — периода,
за которым непосредственно следовало выделение славянских язы­
ковых групп,— периода, восстановляемого нами на основании указа­
ний отдельных славянских языков. В продолжение нескольких
столетий своей жизни праславянский язык пережил последовательно
ряд изменений, уяснить которые можно из сравнительного изуче­
ния праславянского языка с другими индоевропейскими языками.
Например, на основании свидетельств отдельных славянских языков
надо полагать, что праславянский язык в последний период своего
существования знал звуковое сочетание ie ( ě — гь)\ *sěme, *věd,
*Бпё^ъ, * lěvb и т. д. Во всех указанных словах *е (гъ) звучало
одинаково — ie. Но так ли было в течение в с е й эпохи прасла­
вянского языка? Нет. Сравнение форм с ё с соответствующими обра­
зованиями в других индоевропейских языках обнаруживает, что
*е различно по своему происхождению из индоевропейского пра­

559
языка, и гласные элементы, звучавшие накануне распадения пра-
славянского языка как le (ě), в более раннее время имели неодина­
ковое звуковое значение. Действительно, ě в слове *semę восходит
к общему индоевропейскому ё : ср. лат. semen; *ě же в словах
věd-, lev-, sněg- восходит к общим индоевропейским дифтонгам о i
и ai: ср. праслав. věd-, греч. (F)oIBa; праслав. lěv-, греч. Xai(F)óę;
праслав. sněg-, литов, snaigýti. Итак,
е ------------ -
oi (из oi и
Ясно, что такое совпадение не могло произойти в короткий
промежуток времени. О продолжительности этого процесса могут
свидетельствовать и следующие явления. Согласные к, g, ch, на­
ходясь перед гласными переднего ряда i, ё , е, ę, I и согласными j,
изменялись по направлению к согласным передненёбным: к -> с ,
g -> dž -у ž, ch š\ pokoj — počiti, bogb — bože, duc/гъ — díiše\
гласный ё становился после č, dž -> ž, š более открытым и совпадал
с гласным a: *kričati вместо kriketi\ viděti, gorěti и т. п. Когда же
k, g, ch находились перед oi (из oi и ai), они, естественно, не
испытывали указанного изменения, заключавшегося в передвижке
места образования звуков в передний ряд. Лишь в более поздний
праславянский период произошла замена согласных k, g, ch, на­
ходившихся перед гласным звуком вместо прежнего oi, соглас-
Z' N

ными с, dz, ś. Очевидно, что указанная замена была вызвана ка­

чеством того гласного, перед которым находились k, g, ch. Ясно,
этот гласный был уже не о (о i ), а гласный переднего ряда, вероятно,
долгое о, заменившее с течением времени более раннее праславян-
ское oi (из oi и ai) и перешедшее к концу праславянской эпохи
в ie (ě). Ср., например, *сёпа и литов, kainä. Но почему же k, g,
ch в этом случае заменились не согласными č, dž -> i , š, а соглас-
ными с, dz, ś ? Да потому, что время было другое: Andere Zeiten —
andere Lautgesetze L Когда сочетание oi ö вызвало изменение
к , g, ch, то эпоха замены этих согласных перед гласными перед­
него ряда звуками č, ž, š уже миновала. Этот закон в указанное время
не действовал, и к, g, ch, находясь перед ö (-> ie), заменялись со­
гласными с, dz, ś.
На продолжительность праславянской эпохи, на различные
языковые процессы ее укажет и изучение заимствованных слов
в праславянском языке. Славяне в своей прародине сталкивались
с разными народностями. Что касается прародины славян, то на

’• К. B r u g m a n n. Griechische Grammatik, 3. Auf!., 6.

660
основании данных лингвистических, географических, исторических
и археологических надо полагать, что в последний период прасла-
вянского языка славяне жили между Припятью, средним Днепром,
Бугом, Днестром, Карпатами, Вислой; заходили они, вероятно,
и за Вислу, к Одре (см. труд Lubora N i е d е г 1 е «Slovanské
starožitnosti», D. I, Praha, 1902). А. А. Шахматов в двух своих ра­
ботах, появившихся в 1911 г.: 1) «Zu den ältesten slavisch-kelti-
schen Beziehungen» 1 и 2) «К вопросу о финско-кельтских и финско-
славянских отношениях»12, — определяет прародину славян областью
в бассейнах западной Двины и нижнего течения Немана. Но, ука­
зывая на эту область как на прародину славян, он имеет в виду
ранний период жизни праславян. Позднее славяне передвинулись,
по взгляду Шахматова, к югу, в бассейн Вислы. В своей прародине
славяне сталкивались в разное время с разными народами: Иран-,
скими, литовскими (балтийскими), германскими, с фракийцами,
кельтами и др. От некоторых из этих народов праславяне переняли
ряд слов для передачи некоторых культурных понятий. Изучение
последовательности словарных заимствований опре­
делит до некоторой степени и длительность праславяиской эпохи.
При этом изучении необходимо иметь в виду не только народ или
его группу, откуда шло заимствованное слово, но и те звуковые
изменения, которые происходили в языке этого народа: эти звуко­
вые особенности отражались и на словах, которые заимствовались
праславянами.
Итак, на основании сравнительного изучения славянских языков
в их исторической перспективе мы знакомимся с составом прасла-
вянского языка последнего периода его жизни. Изучая соетав пра-
славянского языка этого периода сравнительно с другими индо­
европейскими языками, мы восходим к более ранним периодам пра-
славянского языка. При помощи того же метода мы можем заглянуть
и в еще более отдаленную глубь веков: можем определить, к каким
индоевропейским языкам праславянский язык находился в ближай­
шем отношении. Некоторые данные укажут его ближайшее отно­
шение к ветвям литовской (балтийской) и индо-иранской.
Такова в самых общих чертах схема восстановления прасла-
вянского языка. При сравнении состава языка праславянского с со­
временным состоянием славянских языков перед взором исследова­
теля раскроется тот многовековой процесс эволюции, который был
пережит славянами в их языке. Но для того чтобы представить це­
лостную картину судеб славянских языков, нужно еще много труда
положить на глубокое всестороннее изучение их в прошлом и на­
стоящем. Поле велико, и жатва обильна...

1 «Archiv für slav. Philologie», bd. X X X 111. Русский перевод в «Ученых

записках Казанского университета», 1911, июнь — июль: «К вопросу о древ­
нейших славяно-кельтских отношениях».
2 «Известия Академии наук», 1911, № 9 и 1Ü.

561
 Звуковой состав праславянского языка.
Праславянские звуковые явления

Праславянскому языку были известны гласные к р а т к и е и

д о л г и е . К к р а т к и м гласным относились гласные о, е,
ъ, ъ. Два последних гласных были в о с о б е н н о с т и к р а т -
к и; для произношения их требовалось меньшее количество вре­
мени, чем для произношения обыкновенных кратких гласных
о и е\ ъ и ь были гласными р е д у ц и р о в а н н ы м и в коли­
чественном отношении, гласными неполного образования. С этой их
особенностью соединялась, вероятно, и меньшая определенность
в акустическом отношении — отсутствие ясности в звуковой ок­
раске. Долгими гласными были а, Ц, у, Г, ę, о, е.
Каждый слог слова был также долгим или кратким. В тех случа­
ях, когда слоговой звук (гласный или сонорный согласный г, /, га, п)
был долгим, то и слог являлся долгим: для его произношения требо­
валось времени больше, чем для произношения слога краткого,
т. е. такого, который заключал в себе слоговой звук краткий:
с1уЬъ, selö. Слог был долгим и в тех случаях, когда он заключал
в себе дифтонг или дифтонгическое сочетание; к последним относи­
лись и сочетания о, е и ъ, ь с плавными перед согласными: korva,
berza, ЫИгъ. Под ударением слоги праславянского языка различа­
лись не только со стороны количества, но и со стороны и н т о н а -
ц и и. Именно, движение тона в слоге было или в о с х о д я щ и м
(вернее, в о с х о д я щ е - н и с х о д я щ и м), или н и с х о д я -
щ и м (вернее, н и с х о д я щ е - в о с х о д я щ и м). При восхо­
дящей интонации тон энергично повышался и, дойдя до высшей сту­
пени, резко понижался: (знак при передаче этого качества уда­
рения '). При нисходящей интонации тон тихо нисходил, понижался
и к концу слога несколько повышался: \ / Г ) .
г

Примеры: 1) *vörna (ср. русск. ворона, с ударением на втором

г

гласном полногласного сочетания, чеш. vrána), *berza (ср. русск.

береза, чеш. bříza), *pbrsi, *lipa (ср. чеш. lipa)\ 2) *vorťb (ср.
русск. ворот, с ударением на первом гласном полногласного сочета­
ния; сербское — vrat)-, *сьтъ (ср. серб, crn), *drugb (ср. серб,
drug).
Краткие слоги были преимущественно с нисходящей интонацией:
*selö (" — знак для нисходящего ударения на кратком слоге),
pol je (ср. серб, pöl je). Но в некоторых словах и краткие слоги под
ударением имели интонацию восходящую: *koža (ср. чеш. kůže),
*völja (ср. чеш. vůle) (ч -— знак для восходящего ударения на
кратком слоге).
В течение жизни праславянского языка произошли изменения
в области количества гласных: долгие гласные при определен­
ных условиях сокращались. Так, например, в последний период
562
существования праславянского языка гласные в конечном слоге
были только краткими; такими они были унаследованы и отдельными
славянскими языками. Сокращались также гласные перед двусло­
говым суффиксом или окончанием: *synové ->- *synové (ср. чеш.
synové, серб, sinoví) — и в некот >рых других положениях.
По месту образования гласные праславянского языка были
в общем трех рядов: з а д н е г о , с р е д н е г о и п е р е д н е г о .
При производстве гласных з а д н е г о ряда задняя часть
спинки языка приподнимается к мягкому нёбу. Такого ряда глас­
ные а, о, и , о.
Гласный а у праславян развился вместо общих индоевропей­
ских й и ö: *mati\ ср. лат. mäter, греч. дорическое [хоЕ^р; *с1агъ,
ср. греч. owpov, лат. dönutn.
Гласный о также заменил два праязыковых индоевропейских
гласных: а и о: * osb\ ср. греч. á-cov, лат. axis\ * oko\ ср. лат. oculus.
Что касается праславянского и, то он восходит к общим индоевро­
пейским дифтонгам ои, а и , ей. При этом вместо ей у праславян
развивался перед и i, а затем j, смягчавший предшествовавший
согласный; если перед in —►j a находился губной согласный в на­
чальном слоге, то при этом губном возникал мягкий плавный I.
Может быть, в некоторых праславянских языковых группах и
после мягких согласных не оставался неизменным, а приближался
к гласному ii, близкому к й (к высокому лабиализованному глас­
ному переднего ряда): * suc/гъ; ср. греч. ошо; (из aaoao;), литов.
sausas; * synu (род. п. ед. ч.); ср. литов, siinaüs; * bindę; ср. греч.
7T£Ó&oaai. Как видно, праславянское и из дифтонгов ои (из ои и
а и) и ей развивалось только перед согласными и в конце слова.
Если же за ои, ей следовал гласный звук, то эти сочетания в индо­
европейском праязыке распадались на два слога, причем и примыкал
к следующему гласному. В праславянском языке в последних слу­
чаях вместо ои — ov, вместо ей также ov, если далее шел слог
с гласным непереднего ряда; перед гласными переднего ряда ей ->
ev: * поеъ\ ср. греч. ve(F)o;; * 1оеъ\ ср. греч. атсоХаосо; * deuętb.
В общем индоевропейском языке гласные а, о, е в дифтонгах
были и краткими и долгими. У праславян аи, ои, ёи сократили дол­
готу слоговых гласных и совпали с ои, ей. В тех же случаях, когда
аи, ои, ёи находились перед гласными, й, О, ё не сокращались,
и вместо аи, ои в праславянском языке äv, вместо ё и —-ev (íbv):
местн. п. от основ на *й: * synu, где и восходит к более раннему
*оа\ * dávě — * davbno\ ср. * sluti — s I o v q — slava, sěverb.
О носовом гласном о см. ниже.
К гласным заднего ряда принадлежал и редуцированный или
глухой гласный ъ. Может быть, по диалектам ъ был ближе к глас­
ным среднего ряда, ъ развивался вместо общего индоевропейского
й : * тъЫгъ, ср. лат. muscus\ * вупъ, ср. литов, siinus. ъ развился
не только вместо праязыкового индоевропейского й , но и вместо о
563
перед конечным п{из п и w); о в таком положении изменялось у пра-
славян по направлению к й, совпадало затем с й, откуда ъ: ср.
форму вин. п. основ на *-о муж. р.: * оогъ, где — ъ вместо оп.
Главные изменения, пережитые гласным й у праславян, заклю­
чались в том, что он стал с течением времени произноситься более
кратко и с ослабленной артикуляцией; не было той работы губ,
как при и, того напряжения голоса, как при образовании прочих
гласных (кроме ь)\ иначе укладывался и язык при производстве
гласного, заменившего й, — гласного ъ : язык опускался несколько
ниже; артикулировала задняя часть языка, приподнимаясь (не так
высоко, как при о или и) по направлению к мягкому нёбу. Но
именно в артикуляции спинки языка в праславянских говорах,
в особенности накануне распадения праславянского языка, не было
единообразия: эта артикуляция была или более задней, или более
передней, или даже совпадала с гласными среднего ряда.
Гласные с р е д н е г о ряда — те, которые образуются при
подъеме средней части верхней спинки языка к части нёба, находя­
щейся на границе между мягким и твердым нёбом. В праславян-
ском языке к такому ряду относился гласный у (ы). У праславян
этот гласный возник вместо общего индоевропейского и, по утрате
лабиализации и замене задней артикуляции языка средней, хотя и
близкой к заднему ряду: вместо праязыкового индоевропейского
siitiiís праслав. syn-ъ (ср. литов, sfiniis), *ty, ср. лат. Ш.
Гласный *_у развивался и вместо праязыкового индоевропей­
ского о, находившегося перед согласными ns в конечном слоге. В та­
ком положении о становилось долгим, а затем изменялось и с ка­
чественной стороны: ons -> öns uns... - > у: вин. п. мн. ч. основ
на *-о муж. р.: vozons —►vozöns -> vosüns... vozy.
Конечное on также изменялось в у: * kamy, ср. греч. axpu)v-
у представляет и удлинение гласного ъ: ср. * Бъ1ай и * posylati.
При произношении гласных п е р е д н е г о ряда средняя часть
спинки языка поднимается к т в е р д о м у нёбу (palatum). К этому
ряду принадлежали праславянские е, ę, ь, i, ě, (гь).
Праславянское е соответствовало общему индоевропейскому та­
кого же ряда гласному е\ * bero — ср. литов, beriii, греч. cpspw,
лат. fero. Кроме того, *е заменило праязыковые индоевропейские б
и а после j и мягких согласных: * роГе — *polje, ср. * poljo,
ср. selo, město\ зват. п. duše, ср. ženo.
Носовой гласный е произносился при открытом входе в носовую
полость. О его происхождении см. ниже.
Праславянский ь был гласным переднего ряда, редуцированным
в количественном отношении и ослабленным со стороны артикуля­
ции. Он развился у праславян вместо общего индоевропейского Í:
* dbtib, ср. др.-инд. dína/n, лат. nundinae. Положение языка при об­
разовании ь было несколько ниже, чем при /, артикулировавшая
часть спинки языка приподнималась ближе к более задней части
твердого нёба, к переходной части от твердого к мягкому нёбу.
564
Необходимо заметить, что при образовании и этого редуцированного
гласного уклад языка был неодинаков у представителей всех пра-
славянских групп, в особенности в последний период праславян-
ского языка.
ь возникал не только вместо i , но и вместо ё перед j и вместо ъ
после j и мягких согласных: * trbje вместо *trejes\ род. п. мн. ч.
dušb, ср. гепъ.
Что касается происхождения */, то он соответствует праязыко­
вому индоевропейскому i или же дифтонгу ei, который на пра-
славякской почве заменился с течением времени монофтонгом i:
* viti, ср. литов, viti.; * vid^, ср. литов, véidas. Иногда праславян-
ское i заменял другой дифтонг — oj (из oj и aj). Это, во-первых,
тогда, когда oj находилось после j или мягкого согласного; в та­
ком положении oj, -> ei, откуда затем i\ во-вторых, в тех случаях,
когда oj имело особый вид интонации (об этом см. ниже).
К гласным переднего ряда относился и праславянский ě (гъ).
На основании указаний отдельных славянских языков надо пола­
гать, что в последний период жизни праславянского языка ě зву­
чало как дифтонгическое сочетание 1е. При этом звуковое качество
гласного е могло зависеть от качества следующего слога: перед
твердым согласным ie звучало с более открытым гласным е, чем
перед согласным мягким. По говорам ě перед твердыми согласными
имело звуковое значение iä. Праславянское ě восходит или к моно­
фтонгу ё или к дифтонгам oj, ai, oj, ai. Вместо общего индоевропей­
ского ё в праславянском языке в ранний период его жизни произно­
сился гласный открытый, близкий к а. После J, č, ž, š этот откры­
тый гласный вполне совпадал с гласным й Ч *kričati — ср. viděli.
В других положениях праславянский гласный, заменивший пра­
языковое индоевропейское ё, не переходил в гласный а и в дальней­
шей жизни праславянского языка испытывал изменения в другом
направлении, приведшие его к дифтонгическому сочетанию ie:
* setne, ср. лат. semen.
Что касается праязыковых индоевропейских дифтонгов ai
и oj, то в праславянском они совпали в одном oj. В дифтонгах же
a i и öj долгота слоговых гласных сократилась, и они совпали также
в одном дифтонге oj. Дифтонг oj испытал затем ряд изменений по на­
правлению к гласным переднего ряда, и вместо oj развился один
гласный переднего ряда — долгое Ö. В результате дальнейших
изменений образовалось дифтонгическое сочетание ie, то же, что1

1 Иначе проф. Mikkola: праязыковое индоевропейское е заменилось у пра-

славян вообще ей и перед мягкими согласными ie\ те же замены имелись и
после /, с, z, š («Urslav. Gram.», 47). Но достаточных данных для такого
положения им не приведено: ссылки на старопольский и чешский языки не
доказательны.

56о
и из ё l: * vědě, ср. греч. (F)oiSa, * 1ёоъ, греч. Xat(F)6ę; дат. п.
ženě, ср. греч. 8-га.
В праславянском языке вместо ě иногда слышался /. Появление
этого i зависело в ряде случаев от качества долготы гласного слога:
именно, i возникло в конечном слоге, как полагают некоторые из
исследователей, при долготе прерывистой, перешедшей в прасла­
вянском языке в нисходящий тон ударения (geschleifte Intonation):
* т ай, ср. литов, moté (ё — закрытое ё)\ 2 л. мн. ч. славянского
повелительного наклонения: berete-, форма же славянского повели­
тельного наклонения —- это собственно прежняя индоевропейская
форма желательного наклонения. В этом наклонении славянскому
ě соответствует индоевропейское oi: ср. греч. cpépotxe. Но в форме
2 л. ед. ч. повелительного (желательного) наклонения /: beri(ś),
где основа имела также окончание oi: ср. греч. cpśpoię. Такого же
происхождения i в форме им. п. мн. ч. основ на *-о муж. р.:
* v o z í , bodzi — ср. греч. Xóxoi 2.
Если же дифтонг oi находился после j или мягких согласных,
то о изменялось в е, а вместо ej затем гласный I: например, датель­
ный и местный падежи основ на *-а: *duši, но *rybě.
Праславянскому языку были известны носовые гласные: о —
носовое о, и ę — носовоеč. Они возникали в праславянскую эпоху
вместо прежних сочетаний —- гласный + носовой согласный, при
положении этих сочетаний не перед гласным, а перед согласным
или в конце слова. В н а ч а л е -и с е р е д и н е слова о разви­
вался вместо общих индоевропейских сочетаний оп, от, an, am:
* ręka, ср. литов, ranka, * oglb, ср. литов, anglis, *гоЬъ, ср. греч.
-foucpo;, * potb, ср. лат. pons — pontis,
В более позднюю эпоху жизни праславянского языка посред­
ством о у праславян передавались сочетания un, ап в словах,
заимствованных из других языков: * ęgrinm — * uqgrin'b (ungarus),
др.-церк.-слав. жгоинх, русск. угрин (соврем, венгр, заимство­
вано из польского wągier)-, др.-церк.-слав. ^догх, ср. гот. handungs
(мудрый).
В к о н ц е слова гласный о заменил праязыковое индоевро­
пейское йт: ср. форму вин. п. ед. ч. основ на *-ä: *rybo, ср.
греч. -/o'jpav, лат. terram — окончание ą в литовском языке.
*ę в с е р е д и н е слова образовалось вместо прежних еп,
ет: *ре(ь: ср. греч. itsvts, литов, penki.
В середине слова ę развилось и в соответствии литовским соче­
таниям in, im: *pam ętb— литов, atmintis. В общем индоевропей­
ском языке в этих случаях, надо полагать, звучал слоговой носовой1

1 По мнению Шахматова, <5 — iiö —* ie: см. «К истории звуков русского

языка», «Изв. Отд. рус. яз. и слов. Ак. наук», т. VI, 1901, кн. 4, 270—271.
- См.: Б. М. Л я п у н о в, Формы1 склонения в старославянском языке,
Одесса, 1905, стр. 18—20. О литературе вопроса см.: С. М. К У л ь б а к и н,
Древнецерковнославянский язык, II, Харьков, стр. 157.

566
т или n. По мнению некоторых ученых (Ф. Ф. Фортунатова,
А. А. Шахматова, В. К. Поржезинского, отчасти И. Микколы),
перед слоговым т или п находился очень краткий слабый неслоговой
звук, условно обозначаемый ими греческой буквой я (здесь а на
качество этого редуцированного гласного н е у к а з ы в а в т).
Этот редуцированный (или иррациональный, по терминологии
Фортунатова) гласный получился в результате редукции гласных
о и е. В литовском языке вместо праязыкового индоевропейского
ат или j i (с слоговым т и п ) развились звуковые группы im, in,
um, un, а в праславянском — ь или ъ Т- носовой согласный; из
ьп (ьт ) перед согласным развился затем ę.
Что касается ожидаемого о из ъп (ът), то достоверных приме­
ров указать нельзя.
В к о н ц е слова *ę развилось вместо ёп(ёт ): *mę (местоиме­
ние 1 л. вин. п.) из *тёт, ср. др.-инд. тат (из тёт).
Можно предполагать, что праславянскому языку были известны
и другие носовые гласные, кроме Q и ę : носовые ъ, ь , а, й, i. Но носо­
вое произношение их (если таковое было) утратилось в праславян-
скую эпоху. Вместо конечного ип (из ип и оп ) — ъ: форма вин. п.
основ на *-й — * Бупъ из sünun{m), форма того же падежа основ
на *-о муж. р. — * vozb из vo zím e- vozon(m). Вместо конечного
in — ъ: форма вин. п. основ на *-Í: * gostb из * gostinipi). Но,
по мнению К- Бругманна, в конце слова после краткого гласного п
(из п и т) было утрачено (es ist ganz geschwunden); оставались
вследствие этого только ъ (из й) и ь (из i) («Kurze vergl. Gram.»,
I, 279—280). После долгого гласного в конце слова согласный п
не утрачивался, и ün -> Q, а ёп — ę. Долгими и и i были перед
конечными ns: например, форма вин. п. мн. ч. основ на *й: stl-
nuns — sününs. Возможно полагать, что здесь вместо йп образо­
вался носовой гласный й; затем по утрате носового произношения
его и изменении в артикуляции развился гласный у (s в конце
слова утрачивалось): * syny. Такие же изменения происходили и
в форме вин. п. мн. ч. основ на* -о муж. р.: vozons vozöns -*~
-> vozüns... -> vozy. Ср. также форму причастий настоящего времени
мужского рода в ед. ч. им. п.: * nesiy из neson(t)s. Форма вин. п.
мн. ч. основ на *-7: gostins', i перед конечными ns удлинялось:
gostins — gostíns, откудаgostl, через стадию, может быть, носового i.
Таковы в общем условия образования носовых гласных в пра­
славянском языке. Но в частностях вопрос о праславянских носо­
вых гласных является одним из наиболее трудных в области пра-
славянской фонетики; многие явления, связанные с праславянскими
носовыми, остаются до сих пор не выясненными. Например, выше
было отмечено, что в окончаниях -ons - ^ - ö n s ^ - ü n s . . *vozy,
* védy, но как объяснить ę в формах вин. п. мн. ч. муж. р. основ
на *-jo или им. п. причаст. глаголов с основой в настоящем
времени на -je: * konję -> * kon’ą, * znają? Почему в этих формах
не j i (из jú), a ję? Многие из ученых объясняют это j ę так, что
567
переход о в о — е после j п р е д ш е с т в о в а л изменению о в и
перед п, ns: -jons -> -jetis -> -jěns ->■ ję . Но такому, по-видимому,
простому объяснению противоречит ряд фактов праславянской фоне­
тики: этого е из'о, к из -jon -f- согласный не развилось в других
случаях: znajętb, а не .znajętb, *piŠQib, а не pišetb и т. п. Форма вин.
п. муж. р. основ на *-jo при предположении, что jo изменилось
в j e раньше, чем о и, оканчивалась бы на je: konjen, по утрате
п — konje — kon'e\ но праславянский язык знал форму * konjb —
* kofťb из konjun <- konjon. Для избежания этого затруднения
предполагают, что в форме вин. п. основ на *-jo муж. р.: * konjb —
* kort ь и т. п. — jb (из ju n ) появилось не фонетически, а под влия­
нием форм вин. п. основ на *-о муж. р., где ъ из ип <- on: * vozb.
ję в форме причастий настоящего времени мужского рода им. п.
и вин. п. мн. ч. имен с основой на *-jo муж. р. А. Лескин объясняет
таким образом, что перед s согласный п в сочетании jo n s держался
долее, чем перед другими согласными; в то время как в форме
3 л. мн. ч. настоящего времени * berotb из beronti, * znajętb из
znajonti, п в сочетании jo n s сохранялся и держался он до времени
изменения о в е после j и других мягких согласных; jo n s - * je n s-+
jě n s. Возникновение носовых гласных, по мнению Лескина и неко­
торых других, относится ко времени более раннему, чем jo —►je.
Лишь после в этой группе образовался ę («Grammatik der altbulgar.
Sprache», 51).
По взгляду же Ф. Ф. Фортунатова и И. Микколы, jo n s -> jö n s
перешло в jü n s . j ę они объясняют различно: из jü n s jü n s
(Фортунатов): из j i с носовым / (Миккола).
Слоговыми звуками в праславянском языке были не только
гласные, но и сонорные согласные г, / (принято передавать слого­
вые плавные посредством знаков г, /). Слоговыми плавные были
в сочетании с предшествовавшими ъ и ь между согласными, т. е.
t b f t , t b f t , tb lt, tblt, где глухие ъ, ь были неслоговыми, а плавные
г, I слоговыми. В литовском языке указанным праславянским соче­
таниям глухих с плавными соответствуют нг, ir, ul, И. В общем
же индоевропейском праязыке предполагаются в данных случаях
г , I или г , I с редуцированным неслоговым звуком перед ними:
пг, J (о знаке а см. выше): * gb rdlo (ср. литов, gurkluś), * vbfba
(cp. литов, vlrbas), *vblna (ср. литов, vitnis), * g b lk ъ (ср. литов.
gii Ik š čo j а — Xодит е л у х).
В праславянском языке были и такие сочетания плавных с глу­
хими, когда последние находились з а плавными. В этих случаях
носителем слогового качества был гласный ъ или ь , а предшество­
вавший ему плавный г или I имел значение консонантическое, был
звуком неслоговым: вин. п. * кгъиь (ср. литов, kruvinas — крова­
вый), * рШ ъ (ср. латыш, pluta), * Ыъска (ср. литов, blusá).
Но, исходя из показаний отдельных славянских языков в их
прошлом и современном состояниях, можно полагать, что в неко­
торых праславянских диалектах г и I были слоговыми и перед
568
Ъ, ь в тех положениях, когда ъ , ь были слабыми, т. е.когда за гъ, гъ
следовал слог с гласным полного образования: *slbza — * slbza\
род. п. * к.гъое —- * 1ггъое, :i: р1ъй — * р1ъй. (См. исследование
А. А. Шахматова «К истории звуков русского языка. О полногла­
сии и некоторых других явлениях», Спб., 1903, гл. VI.)
При образовании согласных с о н о р н ы х преобладающее зна­
чение принадлежит г о л о с у : он преобладает над ш у м о м,
который присутствует при произношении вообще всех звуков, на­
зываемых с о г л а с н ы м и , и вызывается тем, что выдыхаемая
струя воздуха на своем пути встречает преграду или в виде полного
затвора, смыкания органов речи, или в-виде только теснины, сбли­
жения их. Взрывает ли выдыхаемая струя воздуха сомкнутые ор­
ганы речи или она проходит через узкое отверстие, теснину от
сближения их — в том и другом случае присутствует шум от в з р ы ■
в а или т р е н и я . При сонорных согласных шум заглушается
голосом. При образовании других согласных основное качество
звука определяет шум; преобладающее значение принадлежит
ему, а не голосу; последний при некоторых согласных вовсе отсут­
ствует (при г л у х и х согласных k, р, t, s...).
К с о н о р н ы м согласным в языке праславянском принадле­
жали плавные г, / и носовые т, п. Плавные могли быть и несло­
говыми, как вообще согласные звуки (* ryba, * kolo), и слоговыми
(tb ft, tblt...). Праславянскому языку были известны три вида /:
твердое, велярное — / (dał-ъ, selo, volu), среднее / перед е, е , ъ, i, ě
(lipa, lěsb) и мягкое Г из l j (* роГе из * pol je, vel'а <- vol ja).
В области ш у м н ы х согласных различаются по месту образо­
вания следующие категории: 1 ) з а д н е н ё б н ы е , или з а д н е ­
я з ы ч н ы е , согласные, когда задняя часть языка приходит в со­
прикосновение с мягким, задним нёбом (velům); 2) с р е д н е н ё б -
н ы е, или с р е д н е я з ы ч н ы е , когда средняя часть языка
соприкасается с задней частью твердого нёба; 3) п е р е д н е н ё б -
н ы е, или п е р е д н е я з ы ч н ы е , когда кончик или передняя
часть языка соприкасается с передним, твердым нёбом и зубами;
4) г у б и ы е, когда они образуются при участии губ или нижней
губы и верхних зубов В
В праславянском языке к задненёбным согласным относились
k, g, ch. Праславянские k и g соответствуют общим индоевропей­
ским к и g: кгъоь, ср. литов, kriminas; * igo, ср. лат. jugiun. Кроме
того, праславянские g ( k ) развились вместо праязыковых индоевро­
пейских gh (и kh), слитных согласных (аспират), состоящих из1

1 Согласные славянских языков образуются в полости рта. Но возможно,

что преграда, встречаемая выдыхаемым воздухом, будет находиться в гортани.
В таком случае возникают согласные гортанные. В украинских, белорусских,
польских, лужицких и некоторых других славянских говорах к таким соглас­
ным относятся придыхательные согласные h перед начальными гласными зад­
него ряда, как результат произношения их с придыхательным приступом.
569
взрывного g (или k) и гортанного длительного согласного: * mbgla,
ср. др.-инд. rneghas. kw g заменяли в праславянском языке и пра­
языковые индоевропейские лабиализованные задненёбные, простые
и аспираты: k Ч, g u, g uh (k “h)\ лабиализованные, т. е. такие, при
образовании которых присутствует работа губ: они вытягиваются
как бы для произношения и (_у): * govedo, ср. греч. роба, где ß
заменяет праязыковое индоевропейское g4.
Индоевропейскому праязыку были известны еще k w g средне­
нёбные: k , g, ch. В ветвях балтийской и славянской вместо k , g
развились согласные переднего ряда длительные, известного вида
i и i , которые с течением времени в языке праславянском замени­
лись согласными s и z: * sbtc, ср. литов, šimtas', * desętb, * desętiъ,
ср. литов, dešimtas', * хьгпо, ср. литов, žirnis.
Согласный длительный ch возник в праславянском языке вместо
общего индоевропейского s после / и и , как самих по себе, так и
в окончании дифтонгов, а также после г и k: местн. п. * trbchb,
ср. литов. trisíi\ * Ыъска, ср. литов. blusä\ * suchb, ср. литов, sausas;
* оьгскъ, ср. литов, vir szu s; 1 л. аориста * гёскъ из * reksom.
К разряду средненёбных согласных принадлежал
праславянский J, по месту образования близкий к /, в особенности
к /. Он заменил праязыковые индоевропейские / и j (впрочем,
некоторые ученые отрицают существование J в индоевропейском
праязыке): *ja (*' ja -že), *je [Je -že), * jego... (/-« -/), ср. греч.
оо, др.-инд. yas; * igo из * jbgo, где i из j, ср. лат. jugum, греч.
ęo~fóv.
На праславянской почве i (откуда затем j) развился в начале
слова перед гласными е , ь, ё, диалектически перед а: * jestb, ср.
лат. est, греч. éaxí; * imę из * jbmę, ср, * иьа-ьтр; * jęti (вместо
* ęti); * jagne (и agne), ср. лат. agnus.
К категории п е р е д н е н ё б н ы х или н ё б н о - з у б н ы х
согласных относились согласные t , d ; s, z\ ś, s, i. Праславянские
t, d заменили праязыковые индоевропейские 1) t, d и 2) th, dh\
1) * pametb, ср. литов, atmintis', * darb, ср. греч. Bffipov; 2) mąto,
cp. др.-инд. mdntha-ti (трогает); * dymb, ср. др.-инд. dhütnas.
Праславянские s, z восходят в одних случаях к праязыковым
индоевропейским s, z, в других к š, g, gh (см. выше): * sednib,
ср. лат. šeptem; * mbzda, ср. гот. tnizdö. П а л а т а л ь н о е ś
явилось в результате изменения ch перед ě и i (из oi) и в некоторых
категориях после ъ, е, ę , i: * duc/гъ — местн. п. * dusěchb, где ё
из oi: ср. греч. окончание oioi(Xóxotoi); им. мн. dusi, где/ также из
oi: ср. греч. окончание oi(Xúxoi); местоимение * vbsb.
Согласные i и i были в праславянском языке согласными
п а л а т а л ь н ы м и , т. е. такими, при образовании которых
принимает участие, кроме передней части языка, и средняя, припод­
нимаясь к твердому нёбу (palatum). š развилось на месте более ран­
них групп s j и ch перед j и гласными переднего ряда, a i вместо
570
z j и g перед у и гласными переднего ряда: * pišetb, * sušit i, * duša,
* vęzetb, * ležatí.
К г у б н ы м согласным в праславянском языке принадлежали
согласные р, b, v. Праславянский р заменил праязыковое индоевро­
пейское р (и, может быть, pH), а Ъ — вместо Ь и чаще bh: * pętb,
ср. литов, penki, греч. тсеогг; * berę, ср. др.-инд. bhárámi, лат. fero\
* Ь из b : др.-церк.-слав. форма сравнительной степени бодни,
ср. др.-инд. bálam (сила).
Праславянское v из более раннего и, которое восходит к такому же
общему индоевропейскому звуку: * пооъ, ср. греч. vś(F)oę. В пра­
славянском языке и (откуда v) развилось перед начальными й (®),
й (у) и диалектически перед о и о: ср. др.-церк.-слав. кхпити,
но б я з - хпити; шкнгкти, но оЯчпти (корень тот же, но с индоевропей­
ским дифтонгом ои\ в первом слове в корне индоевропейское й);
польск. węchać, др.-церк.-слов. ^удтп (без v <- и перед о).
Кроме простых согласных, праславянскому языку были известны
согласные слитные — а ф ф р и к а т ы . Аффриката — звук, обра­
зовавшийся из слияния двух согласных, одинаковых по месту обра­
зования и однородных по участию голоса (двух глухих или двух
звонких); но из них первый — взрывной, а второй — длительный
(фрикативный). Праславянские аффрикаты č , dž (откуда затем z)
и с, dz, все эти аффрикаты были с палатальной артикуляцией.
č развилось на месте k переду и гласными переднего ряда; d ž из g
переду и гласными переднего ряда; вместо d ž затем, но еще в пра-
славянскую эпоху, развилось i : *р1ась, *pečeši, *1ъЬгь-+* 1ъгь,
* železo, где ž из d ž < -ge...: ср. литов, geležis. с явилось как резуль­
тат изменения k перед е й i (из "oj), а также в некоторых категориях
после /, е, ь , ę, например, в суффиксах -ъсь-, -ice-, -ica, в заимство­
ванных словах на -ędzb: vblci, ср. греч. Xúxoi; оькескъ, ср. греч. /Ахоюс,
bodzi — bodzěchb, * ооьса, * děvica, * kbnedzb (др.-верхне-нем.
kuning).
Некоторые из праславянских согласных при известных усло­
виях становились согласными мягкими, смягченными или палата­
лизованными. Явление п а л а т а л и з а ц и и согласных заклю­
чается в том, что к артикуляции соответствующих твердых соглас­
ных присоединяется работа передней спинки языка, приподнимаю­
щейся к твердому нёбу приблизительно в положение образования i:
ср. р и р \ Ъ и b’ и др. Иногда прежняя артикуляция несколько
изменяется: ср. например, 5 и s J, z и z \ Не во всех положениях
согласные, способные становиться смягченными, приобретали в
праславянскую эпоху одинаковой степени мягкость. Наибольшая
мягкость согласного развивалась при его положении перед у. При
этом у, смягчив согласный, как бы растворялся в нем, ассимилиро­
вался ему. Слабее смягчались согласные перед гласными (переднего
ряда); в этом положении согласные были, так сказать, полумягкими.
Но и полумягкость была различна и находилась в зависимости от

571
следовавшего гласного: чем выше был гласный, тем сильнее было
смягчение.
В ранний период жизни праславянского языка последнему были
известны сочетания о и е с плавными г и /: о г , ol, er, el. Когда г и /
указанных сочетаний находились перед согласными, эти плавные
сонанты были звуками долгими. Такими же они были и в литовской
(балтийской) языковой ветви. Между тем в общем индоевропейском
языке г и / были в одних случаях долгими, в других краткими.
Праязыковые краткие г и /, находясь перед согласными, в литов­
ской и праславянской группах удлинялись, становились долгими.
При этом ог, er, ol, el могли быть или 1) в начале слова (например,
литов, alkúné, русск. локоть, праслав. * о1къ1ь), или 2) между сог­
ласными (например, литов, galvä, русск. голова, праслав. * golvd).
Сочетания первого случая принято передавать формулами ort,
olt, а второго — tort, tert, tolt, telt (где t представляет какой-
нибудь согласный). В ранних праславянских ort, olt (для ert,
eit достоверных примеров указать нельзя) с течением времени
гласный о удлинился: б, откуда а (й), как вообще вместо б. Такое
изменение гласного о было пережито в с е м и праславянскими
группами в тех ort, olt, в которых г, I сохраняли долготу от эпохи
общей индоевропейской. В этом случае в праславянском языке
развилась в о с х о д я щ а я и н т о н а ц и я слога под ударе­
нием вместо прежней д л и т е л ь н о й д о л г о т ы. Когда же
г и / в индоевропейском праязыке были краткими, то, удлиняясь
в языке праславянском, они развили д о л г о т у п р е р ы в и ­
с т у ю , перешедшую затем в н и с х о д я щ у ю и н т о н а ц и ю
ударенного слога. В этом случае, а также в н е у д а р е н н ы х
слогах гласный о в сочетаниях * ort , * olt удлинялся только в не­
которых праславянских диалектах — именно в тех, которые дали
начало южнославянским языкам. В прочих праславянских языко­
вых группах удлинения о не происходило. Другое явление в соче­
таниях ort, olt состояло в том, что всеми диалектами была пережита
перестановка гласного, удлинявшегося и неудлинявшегося.
I. *ort -*■ rät, *oít — Tat: с в о с х о д я щ и м у д а р е н и е м .
Во всех славянских языках в этом случае rat, la t : radlo —- ralo
из раннего праславянского * ordlo, где ог- имело восходящее ка­
чество ударения. Что действительно здесь находилась восходящая
интонация, то ср. литов, ärklas (плуг), где ’ (gestossene Intonation)
указывает на прежнюю долготу плавного (г); этого же вида долгота
слога в литовском языке развилась в соответствии праславянскому
восходящему тону ударенного слога: ср., например, праслав.
vörna (русск. ворона) и литов, várna-, праслав. kolt i (русск. колоть)
и литов, kál ti (латыш, kalt). О восходящем качестве ударения на
*ог- в слове * ordlo свидетельствует и чешский язык, где прасла­
вянскому * ordlo соответствует rádlo, с долгим а\ а надо заметить,
что в чешском языке прежняя праславянская долгота ударенного
слога сохранялась тогда, когда он имел в о с х о д я щ и й тон:
572
cp. vrána, klát i , bříza и т. д. При нисходящем же качестве ударения
долгота в чешском языке сокращалась: cp. vran (русск. ворон, из
праслав. ооТпъ), zlato (русск. золото, из праслав. zolto). О восходя­
щем тоне в * ог- (*or-dlo) может свидетельствовать и словинский
язык: rálo. В сербскохорватском языке rálo, т. е. с нисходящим,
резким ударением на кратком а. В данном случае необходимо иметь
в виду следующее явление. В сербскохорватском языке долгие глас­
ные при прежнем в о с х о д я щ е м качестве ударения сокраща­
лись; при этом тон вторичного краткого ударенного гласного был
уже не восходящим, а нисходящим. Это изменение в интонации на­
ходилось в связи с характером восходящей интонации в праславян­
ском языке. Именно, как указано было выше (стр. 562), в прасла-
вянском языке восходящая интонация была собственно в о с х о ­
д я щ е - н и с х о д я щ е й : тон в ударенном слоге, дойдя до выс­
шей ступени, резко понижался, падал. В сербскохорватском языке
первая часть ударенного слога сократилась, и вместе с тем утрачена
была и первая (восходящая) часть интонации; осталась резкая,
нисходящая часть ее ("): вместо * vörna — vrána, вместо * körva —
kráva и др. Когда же в праславянском языке интонация была н и с ­
х о д я щ а я , то в сербскохорватском языке под ударением в началь­
ном слоге она сохранялась неизменно: * уогпъ, сербскохорв. vran\
* zolto, сербскохорв. zlato.
Па. * ort -> rat * olt -> lať. с нисходящим качеством ударения.
* ort->rat, * olt lať. в неударенном положении.
У южных славян: latotb, rast i.
116. * ort -> rot , * ölt —►lot ; * ort -> rot, *olt -> lot при тех
же условиях.
У восточных и западных славян: lokbtb, rošti.
Что в слове * olkbtъ ol имело в праславянскую эпоху нисходя­
щую интонацию, об этом свидетельствуют сербскохорватский и сло­
винский языки. В сербскохорватском lákat, т. е. Ш с нисходящим
тоном при ударении, а последнее качество ударения на начальном
слоге сербскохорватским языком было унаследовано от языка пра-
славянского (ср. только что сказанное о происхождении нисходя­
щего вида ударения в сербскохорватском языке). В словинском
языке — lakät, род. laktä\ особенностью же словинского языка
в области ударения является перенос нисходящего качества ударе­
ния на следующий слог: вместо * zolto (русск. золото, сербо-хорв.
zlato) у словинцев zlato. В литовском языке праславянскому * olkvlb
соответствует al kúne; долготы, подобной долготе на ar (аг) в слове
árklas, в этом случае (alklúne) al не имеет.
Что касается * orsti, то языки русский и сербскохорватский ука­
зывают на то, что ударение в праславянском orsti было на -ti, а не
на ог-\ старорусское роста, pocmip, в штокавщине rast i, где га
имеет долготу гласного, сохранившуюся п е р е д прежним ударе­
нием; к тому же восходящее ударение на га- свидетельствует
о в т о р и ч н о м характере его (см. вышесказанное о сербско­
хорватском ударении).
В с л о в а ц к о м языке в некоторых словах находятся также
r a t, la t вместо и наряду с r o t, lot , что представляет черту, пере­
ходную к южнославянской языковой группе: raven (чеш. roven),
rá sť, rastiem (чеш. rastu, roštu), raz — рядом с roz (чеш. roz), ladík
(чеш. loď), lakeť и lokeť (чеш. loket).
Некоторые старославянские (староболгар­
с к и е ) памятники представляют примеры удлинения о в сочетании
olt (olt ölt -у alt), но б е з п е р е с т а н о в к и : ехздлкдти,
кхзддкд^х, ддхкдти (с X между плавным и согласным) и другие
формы того же корня; кроме обычного дддии, встречаются и ллдии,
дл’дии.
Что касается сочетаний *tort, * tert, * tolt, * telt, то они также
подвергались изменениям в эпоху праславянскую и затем в отдель­
ной жизни славянских языков. Изменения, происходившие в этих
звуковых группах, были неодинаковы уже в эпоху праславянскую.
В тех праславянских диалектах, из которых с течением времени
развились языки южнославянские и чешско-словацкие, в сочетаниях
* tort, * te rt, * to lt, * te lt гласные о w e удлинялись, а из О а
(й), из ё е (гъ). Удлинение же происходило под влиянием дол­
готы плавного г или I (они находились перед согласными; ср. заме­
чания о * tbrt...). Кроме удлинения гласного, была пережита и пере­
становка: * to rt -> * ta r t — tra t, * te rt -> * tert — trět...
Но к какому времени относится явление перестановки гласного,
к эпохе ли праславянской или более поздней — ко времени отдель­
ной жизни чешско-словацкого и южнославянских языков? На осно­
вании некоторых данных возможно полагать, что этот процесс, на­
чавшись в указанных языковых группах в последний период пра-
славянского языка, продолжался и в отдельной их жизни.
В других праславянских диалектах долгота плавного сократи­
лась рано и удлинения гласных о и е не было пережито; но пере­
становка о и е произошла с течением времени и в этих языковых
группах. Последние лежат в основе языков польского и лужицкого.
Близки к этим диалектам были и те праславянскне говоры, которые
дали начало языкам славян поморских и полабских. В кашубском
языке вместо * te rt — tř e t, вместо * to lt — tło t. Перестановка
гласного была пережита и в звуковой группе telť, но в говоре по­
морских славян это te lt рано совпало с tolt, откуда кашуб. tłoi\
młoc вместо * melt i (польск. mleć). То же явление характеризует
и язык славян полабских. Кроме того, в кашубских говорах вместо
* to rt находится ta r t, т. е. в языке отдаленных предков кашубов
гласный о перед г удлинился: о о -> а (а); но перестановки
не произошло: gard, warna (см. выше). Это а при сохранении ста­
рой долготы или вторичном ее появлении изменялось в кашубских
говорах так же, как и всякое й : й -> о.
574
 Что касается языка полабских славян, то ему было известно
tort (вероятно, из tärt) и весьма редко trot (broda — brüda). В пре­
фиксе per- (южнослав. prě-, русск. пере-) также не было пере­
становки.
В русском языке вместо * tort , * tert, * tolt , * telt развилось
так называемое полногласие: оро, ере , оло, ело (еле). Возникно­
вение полногласия относится ко времени отдельной жизни рус­
ского языка, хотя к раннему периоду ее — к периоду общерусского
языкового единства. Если бы полногласие развилось (диалекти­
чески) в праславянскую эпоху, то в таких словах, как gorodъ в
украинском языке, получилось бы вместо rodb — ruod — rid, как
вместо всякого праславянского о перед слогом со слабым ь или ь.
(См.: А. А. Ш а X м а т о в, К истории звуков русского языка.
О полногласии и некоторых других явлениях.) Русским языком
унаследованы были из праславянского сочетания tort, tert... с иным
звуковым характером сравнительно с другими славянскими вет­
вями; вероятно, в том праславянском диалекте, который дал начало
русскому языку, сочетания tort , tert... имели плавный г или I
не только долгим, но и слоговым; при таком предположении легко
можно объяснить изменение-о г в ого и т. д .: г - > г 4 гласный,
подобный находившемуся перед плавным 4
Таковы г л а в н ы е явления, пережитые праславянским язы­
ком. Но не все эти явления были пережиты им сразу в один и тот же
период времени: некоторые из них развились раньше, другие позд­
нее. Так, eh из 5 образовалось раньше, чем стали развиваться
f, Ž: когда из к перед j и гласными переднего ряда возникало с,
из g —• dž -> i , то в это время ch уже было известно праславян-
скому языку: š из ch перед j и гласными переднего ряда — явление
того же характера, той же эпохи, как и с и dž — i. По взгляду
некоторых исследователей, начало изменения s в ch (через стадию š)
относится к эпохе общей индоевропейской 12.
Гласные о, й, й, находясь за j, č, i , š, испытывали изменение
по направлению к гласным переднего ряда, сначала не утрачивая
лабиализации: o -+ ö -^ ö , й -> й-> и, й - > й ^ й . Затем гласные о, #, й
утратили лабиализацию: о — е, й — /, ii -> i\ в то же время и
Тогда же, может быть, произошла утрата лабиализации и'кратким
й и его ослабление, редукция, т. е. й -> ъ\ вместе с этим ослаблялся,
редуцировался и i: i -+■ ь.

1 Литературу вопроса о праславянских сочетаниях е, о с плавными I, г

см. в работе Т о г е T o r b i ö r n s s o n ’ a «Die gemeinslavische Liquida­
metathese», Г, II, Upsala, 1901, 1903. В его же статье «Antikritische bemerkungen
zur slavischen rnetathesenfrage», «Beiträge zur künde der indogerm. Sprachen»,
b. 30 (1906).
2 См. H. P é d e r s e n , Das indogermanische s im Slavische «Indogerma­
nische Forschungen», V, 1895, стр. 83 и др. Cp. также у И. Э н д з е л и н а
«Славянско-балтийские этюды», стр. 28 и след.

575
 Ко времени утраты лабиализации гласным й и возникновения
ъ, ь закончился уже процесс изменения о по направлению к w в ко­
нечном слоге перед п\ оп >о ип -+ ип... o n s-+ ö n s -+ u n s...-* у.
Когда а утрачивало лабиализацию и передвигалось несколько
вперед, тогда дифтонги ои, ей еще не звучали как монофтонги
я, ’я. Лишь после этого процесса ои, ей -> й, ’й (иначе бы и и из
ои перешло в у). Когда ои, ей заменялись монофтонгами, тогда
же подобным образом изменялся и дифтонг ei, переходивший в моно­
фтонг i. Переходу в i подвергалось и то ei, которое получилось из
oj после j, č, ž, š (ср. форму дат.-местн. п. ед. ч. duši).
oi, не переходившее в ei, с течением времени стало изменяться
по направлению к гласным переднего ряда: о /-> о, откуда к концу
праславянской эпохи в ie {е). В связи с переходом дифтонга oi
в разряд гласных переднего ряда находилось изменение согласных
k, g , ch в с, dz, ś.
Установить соотносительную хронологию для всех праславян-
ских изменений пока н е в о з м о ж н о , вследствие того что остает­
ся невыясненным ряд весьма важных явлений праславянского
языка.

Отношение славянской языковой группы к балтийской

(литовской)

Языки славянские и балтийские представляют ряд общих яв­

лений.
1) Праязыковые индоевропейские г и / (или аг и J ) и слоговые
т, п изменялись одинаково в языковых ветвях славянской и бал­
тийской: в литовском языке вместо г, I (аг, а1) — иг, ir, ul, //);
вместо слоговых т, п — um (я); im (я); в праславянском языке
были также яг, ir, ul, il, ит (п) , itn(n), откуда затем ъг (ъг), ьг{?г),
ъ1(ъ1), b l(b j), ът(п), ът(п)\ вместо ьп(т) при известных условиях
развивался носовой гласный ę : праслав. gibrdlo', литов. gurklys\
праслав.gbrstb, латыш. gurste\ праслав. гьпго, литов, žirnis', праслав.
рь1пъ (русск. полный), литов, pilnas', праслав. g ^ k b (русск. голкъ,
польск. giełk, zgiełk), литов, gulkščoja (ходит слух); праслав. тьпо —
męt i, литов, minuminti:; праслав. pamętb, литов, atmintis:; праслав.
desętb, desętb (десятый), литов, dešiihtas (десятый); праслав. dbmę
(неопределенное наклонение dęti), литов, durniu.
2) Общие индоевропейские гласные о к а совпали и в балтийской
и славянской группах в одном гласном, из которого в языках пер­
вой группы — а, а второй — о: праслав. osb, литов, a šis (ср. греч.
ct£tov, лат. axis).
3) ей не перед гласным в языках славянских заменилось посред­
ством ja , в балтийских — jau\ праслав. Ijud'ъ — ljudbje, латыш.
Г audi s.
576
 4) Перенос ударения в определенных случаях на последующий
слог: вин.- п. ед. ч. праслав. * rękę (с ударением на го — русск.
руку, серб, руку), но им. п. ед. ч. ręka (русск. рука, чакав. rakä)\
в литов, вин. п. ед. ч. rankę., но им. п. ед. ч. ranka.
5) Влияние форм именного склонения с основой на * -I на формы
с основой на согласный: например., твор. п. ед. ч. от основ на * ~п:
karnen-ь-ть, где ь после п под влиянием таких форм, как pętb-ть
и т. п.; также в литов.: akmen-i-mi.
6) Общей особенностью для языков праславянского и прибал­
тийского является окончание а в форме род. п. ед. ч. основ на *-о.
Эта форма представляет прежнюю индоевропейскую форму абла­
тива (отложительного п.).
7) Как славянским, так и балтийским языкам известно сложное
склонение прилагательных определенных. Образование этих форм
заключалось в общем в том, что к именной форме прилагательного
прибавлялась соответствующая форма местоимения */, *ia {ja),
* ie (je): им. п. ед. ч. праслав. ЬоЬгъ-и, dobra-ja\ литов, gerás-is
(муж. р.), geгó-ji (жен. р.).
8) Ряд общих особенностей в синтаксисе и словаре (см. в книге
И. Э н д з е л и н а «Славянско-балтийские этюды», стр. 190—200).
Какое же значение имеют указанные факты сходных явлений
в балтийских и славянских языковых группах? Уже в ранних ра­
ботах в области индоевропейского языкознания некоторые из этих
явлений служили данными для положения о балтийско-славянском
языковом единстве: балтийские и славянские языки некогда, после
распадения индоевропейского праязыка на отдельные языки, со­
ставляли одну языковую группу, переживавшую одинаковые из­
менения. Но с течением времени балтийско-славянская группа рас­
палась: выделились языки прибалтийские (откуда затем отдельные
балтийские языки: древнепрусский, латышский и литовский) и
праславянский. И до настоящего времени взгляд на некогда быв­
шую балтийско-славянскую эпоху имеет много сторонников, в том
числе К- Бругманна, сгруппировавшего в своей сравнительной
индоевропейской грамматике некоторые балтийско-славянские язы­
ковые особенности («Einige Charakteristika des Baltisch-Slavischen»,
§ 10), а также Ф. Ф. Фортунатова, А. А. Шахматова, В. К. Порже-
зинского, Яна Розвадовского и некоторых других. Но общепри­
нятым этот взгляд считать пока не приходится. Имеют основание
и некоторые из тех возражений, которые сделаны скептиками в во­
просе о балтийско-славянском языковом единстве. Так, существо­
вание этого единства отрицает А. Мейе (A.Meillet, prof. au College
de France): одни из сходных явлений балтийских и славянских
языков восходят к эпохе общей индоевропейской: они составляли
тогда диалектические особенности той группы, в состав которой
входили предки прабалтийцев и праславян; другие явления разви­
лись позднее, в отдельной жизни балтийских языков, с одной сто­
роны, и славянских, с другой; вследствие одинаковых внешних
19 А. М. С ел и щ ев 577
обстоятельств и условий жизни балтийской и славянской групп
в них возникали сходные языковые процессы — но процессы, про­
ходившие независимо, «параллельно» у славян и балтийцев: «par­
tout on observe des parallélismes frappants, et partout de menues
différences de detail qui excluent ia communaute» («Rocznik slaw.».
V., 156). Если и существовала эпоха балтийско-славянского
единства, то все же она не произвела никаких значительных общих
новообразований. По взгляду на балтийско-славянский «вопрос»
близко к Мейе стоит И. Эндзелин. «Уже в эпоху общего индоевропей­
ского праязыка «славянский» говор кое-чем отличался от «балтий­
ского» говора, занимая приблизительно срединное положение
между «арийским» и «балтийским» говорами. Когда же при распа­
дении общего праязыка арийцы отделились территориально от сла­
вян, последние, оставаясь ближайшими соседями балтийского
племени, вступили с ним в эпоху совместной жизни, во время кото­
рой их языки были еще настолько близки друг к другу, что славяне
еще понимали балтийскую речь, и наоборот. В то время их языки
обогатились целым рядом общих им новых слов и подверглись неко­
торым (немногим!) общим изменениям в области фонетики, морфо­
логии и синтаксиса» («Славянско-балтийские этюды», стр. 200—
201). Под положениями Эндзелина «очень охотно подписывается»
и Мейе, так как они лишь немногими «тонкостями» отличаются от
положений последнего («ne different des miennes que par une nuance
subtile, ä peine saisissable, et auxquelles je souscris tres volontiers».
C m . «Rocznik slaw.», V, 153).
В эпоху индоевропейского праязыка намечавшийся говор пред­
ков праславян некоторыми своими явлениями был близок не только
к намечавшемуся говору балтийскому, но и говору индоиранскому
(или арийскому). Так, s при некоторых условиях в той и другой
группе стало изменяться по направлению k í — ch\ праслав.
иьгскъ, др.-инд. váršrna (š — церебральное), литов, viršíis; в др.-
инд. мести, п. мн. ч. от таких основ, как ávi- (овца), stíná- (сын),
имел формы ávíšu, síinúšu (с церебральным 5); в праславянском
формы этого падежа оканчивались на -chu (-chb): * зупъскъ и др.;
в индоевропейском же праязыке окончанием местн. п. мн. ч. пред­
полагается -SU.
Согласные средненёбные/?, g(k, g) уже в эпоху индоевропейского
праязыка изменялись, но изменились неодинаково во всех праязыко­
вых группах. В тех из них, которые легли в основание позднейших от­
дельных ветвей индоиранской,славянской, балтийской, армянской,
албанской, k, g 1 переходили в длительные передненёбные спи­
ранты š — 5 (из к) и i — z (из g). В других праязыковых индо­
европейских диалектах, из которых позднее образовались отдель­
ные группы — греческая, италийская, кельтская и германская, к, g

1 В литовских словах знаком ' передан знак ” .

578
приближались к согласным задненёбным. Подобным же образом
изменялись k , g в языке (теперь уже не существующем) тохарском
в восточном Туркестане. Так, на основании показания всех языков
индоевропейской семьи, полагают для индоевропейского праязыка
форму *kmtóm (со слоговым т после k ) — 100. Вместо такого пред­
полагаемого общего праязыкового сочетания отдельные индоевро­
пейские языки представляют следующие формы: 1) др.-инд. ęatam
(ę — s ’), в авесте (др.-иранском) — satdm (а —- глухой, неполного
образования гласный, Murmelvokal — неопределенной окраски),
старославянск. ехто, литов, šimtas и др.; 2) греч. é-xaxóv, лат.
centum (kentum, с перед гласными переднего ряда произносилось
как k ), гот. hund и др.
 БОЛГАРСКИЙ ЯЗЫК

Пределы болгарской языковой области: на севере— Дунай от

Тимока до Черного моря, на востоке — Черное море, на юге — изви­
листая линия от окрестностей Константинополя к Чорлу, к Узуну,
Кюпрю, к нижнему течению Марины, к Драме, Сересу, Солуню
(Салоникам). В некоторых местах эта линия спускается к морю.
От Солуня она идет по северным берегам Солунского залива, на­
правляется к западу, в область Костура, оттуда поднимается к се­
веро-западу, к Охридскому озеру, к Дебру, к Тетову, поворачивает
на восток, к Скопью, Кратову и идет на север, к Егри-Паланке,
Цариброду, к Тимоку и по Тимоку к Дунаю. В этих пределах среди
болгарского населения находится население турецкое (на востоке,
на юге, на юго-западе), греческое (на юге), албанское и влашское
(аромунское, в Македонии). На северо-западе, к северу от Тетова —
Скопья — Кратово, болгары издавна живут в соседстве с сербами
и представляют в своей речи некоторые черты сербского языка. За
указанными пределами значительные поселения болгар находятся
на юге СССР, где они появились как переселенцы в конце XVI I Í
и в начале XIX в.
Название этих славян — болгары (българи) перешло от тюрк­
ского народа б о л г а р , которые в 70-х годах VII в. перешли
Дунай, подчинили себе славянское население в северо-восточной
части Балканского полуострова и постепенно объединили это насе­
ление в одно государственное целое. Болгары-тюрки, немногочис­
ленные в своем составе, не удержались как отдельная этническая
группа: они ассимилировались отчасти с соседними славянскими
группами, а главным образом, вероятно, с позднейшими тюркскими
поселенцами на Балканах. В языковом отношении влияние тюрков-
болгар не отразилось на славянах, если не считать весьма немногих
отдельных слов, оставшихся от этих болгар (к ним относится, как
указано, самое название народа — болгары).
Источниками сведений о болгарском языке являются: 1) совре­
менные болгарские говоры и 2) памятники болгарской письмен­
ности. Из г о в о р о в болгарского языка прежде всего следует
выделить говоры на северо-западе, в областях Бссилограда, Брез-
580
ника, Тырна, Царибродэ, Белградчика, нижнего Тимока. Это го­
воры не чисто болгарские, а представляющие наряду с болгарскими
чертами и особенности соседней родственной славянской группы —
сербской. Говоры прочей болгарской языковой области представ­
ляют две группы: восточную и юго-западную. Извилистая погра­
ничная линия между этими группами идет от устья реки Вида
(у Дуная) в юго-западном направлении к Солуню. Главным основа­
нием для такой группировки является неодинаковая судьба гь на
востоке и юго-западе и некоторые другие явления.
П а м я т н и к и п и с ь м е н н о с т и . Язык болгарских сла­
вян ранее всех других славянских был фиксирован в письменности.
Около 863 г. Константин (Кирилл) и Мефодий — греки, уроженцы
Солуня, хорошо знавшие язык тамошних славян, приступили к пе­
реводу греческих церковных книг на язык этих славян. До нас не
дошли рукописи, которые бы непосредственно восходили ко времени
деятельности Кирилла и Мефодия. Мы судим о языке кирилло-мефо-
диевских переводов по дошедшим до нас памятникам более позд­
него времени; старейшие из них относятся к концу X в. (надпись
на плите 993 г. и Киевские листки миссала) и XI в. В языке этих
памятников отражаются черты говора лиц, писавших данные па­
мятники, и их оригиналы. Но, выделив эти наслоения, мы вскры­
ваем все главные черты языка кирилло-мефодиевских пере­
водов.
Язык памятников XI в. свидетельствует об изменениях, про­
исшедших в языке болгарских славян в конце X и в XI вв. Памят­
ники X II—XVI вв. являются памятниками среднеболгарской
эпохи, В это время произошли дальнейшие изменения в болгарском
языке, подготовившие современное его состояние. В памятниках
XVII—XVIII вв. мы наблюдаем те же языковые особенности,
какие свойственны современному болгарскому языку. Из памят­
ников этого времени укажем на так называемые «дамаскины» —
сборники поучительных слов и назидательных сказаний на «про­
стоболгарском» языке. Свое название эти сборники получили от
имени греческого проповедника XVI в. Дамаскина Студита, писав­
шего поучения на простом, народном греческом языке. Его «слова»
были переведены на болгарский язык — и, в подражание гречес­
кому оригиналу, не на книжный славянский язык, а на простой,
народный. В состав болгарских «дамаскинов» вошли и такие слова
и сказания, которые Дамаскину не принадлежали. В 60-х годах
XVIII в. ученым, македонским влахом Даниилом был составлен
четырехъязычный словарь — на греческом, македоно-румынском
(влашском), болгарском и албанском языках. Болгарская парал­
лель написана на наречии юго-западной Македонии. В 1802 г. сло­
варь был переиздан в Вене.
Характерные особенности н о в о б о л г а р с к о г о я з ы к а :
1) Особая система склонения; употребляются следующие падежные
.формы и сочетания: а) форма именительного падежа, б) форма ви­
581
нительного падежа, обычно совпадающая с именительным; только
для немногих имен мужского рода в единственном числе форма
винительного оканчивается на а (для имен собственных лиц, для
имен родства): Стояна, брата, дгъда...\ в) форма звательного:
господине!, юначе\, Петре], приятелю !, сестро!, Марийке], бабо],
сестрице]-, г) сочетание на + форма винительного, служащее для
дательного: даде на сестра ми [= дал моей сестре]; дательным
передается и родительный: къшта на майка ти [= изба твоей
(ти) матери (на майка) ]; книга на брата му [ = книга его (му =
ему) брата]. Форма винительного является формой «общего па­
дежа»: она употребляется с разными предлогами — при вода, на
вода [ = на воде, на воду], с майка или съе майка [= с матерью],
към жена {= к женщине] и др. 2) Членные формы имен (существи­
тельного, прилагательного) и местоимений. Членный элемент
(член) имеет то же значение, как член определенный в немецком
и во французском языке; но положение элемента членной формы
в болгарском языке — в конце ее. В качестве п о с т п о з и т и в н о г о
члена служат формы указательного местоимения: т — для мужского
рода, та —-для женского, то — для среднего; тп> — для мужского
и женского во множественном числе, т а — для среднего во мно­
жественном числе; но в этих случаях т, та, то... не имеют само­
стоятельного значения указательных местоимений, а являются
только формальными элементами, окончаниями: градът (или гра-
дот, градо), бабата, селото, градоветгъ, бабитгь, селата\ добър —
нечленная, добрият или добрия — членная форма, доброта, доб­
рота-, наш — нечленная, нашият — нашия — членная форма, на­
шита, нашето, нашитгъ; на юго-западе Македонии и в Родопах
членные формы образуются не только посредством окончаний
-т, -т а, -то..., но и посредством -в ( ~ов), -ва, - в о (Македония),
-с, -са, -со (Родопы), -н, -на, -но... (Македония и Родопы): градов,
бабава, селово...-, - [ о ]в, -ва, -с, -са, -[с] н, -на... —тоже остатки форм
указательных местоимений о в ( ъ ) , о ва, сь, о н ( ъ ) . . . д ‘ ) Утрата
формы инфинитива (неопределенной формы глагола); она замени­
лась сочетанием союза да с личной формой — той неможе да
п л а т и [ = он не может платить], аз зная как да постъпя [ = я
знаю, как поступить]. 4) Передача будущего времени: сочетание
частицы тще (орфография — ще) с формой настоящего времени
данного глагола: ще (ште) неса [= я понесу, я буду нести], ще
несеш I = ты понесешь ], ще несе [ = он понесет ], ще несем [ = мы
понесем]. Изредка на востоке употребляется для передачи будущего
времени сочетание, состоящее из форм настоящего времени, ща,
щеш, ще, щем, щете, щат с остатком инфинитива данного глагола
(без та): писаща (писашта) [= я буду писать], писащеш I = ты
будешь писать]. Такая передача имеет значение неопределенного
будущего.
В основе современного л и т е р а т у р н о г о болгарского язы­
ка лежат говоры восточной Болгарии. Многие из деятелей болгар­
582
ского возрождения и возрождавшейся болгарской письменности (во
второй половине XIX в.) происходили из восточной части страны.
Вследствие этого в качестве языка письменности, литературного,
языка образованных классов, утвердилось наречие восточное. Но
в нем представлены некоторые особенности и западных болгарских
говоров. Вследствие тесных связей Болгарии с Россией в XIX в.
русский литературный язык оказал сильное влияние на литератур­
ный болгарский: в последнем можно указать длинный ряд русизмов
и в формах, и в лексике. Графика у болгар — русская гражданка.
Выброшено лишь несколько знаков, как лишние: /, ы , э, э.
Оставлено щ (читать шт). Введен знак юса большого: ж (про­
износится как глухой ъ или заднее ы).
 СОКАНЬЕ И ШОКАНЬЕ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ

Посвящаю профессору И. И. Микколе

по случаю его шестидесятипятилетия

Во многих славянских областях представлен результат изме­

нения в рядах согласных č , š, ž и с, s, z. Этот результат является
в одном из следующих видов.
1. Совпадение в одном ряде согласных с в и с т я щ и х : с, s, z
(соканье). Вместо s, z обычного образования бывают особые s, z,
образуемые при более широком отверстии между кончиком языка
и нёбно-зубной частью, при более глубоком и более широком ка­
нале, по которому проходит струя воздуха. В акустическом отно­
шении это согласные— средние между s — š ( z — i), ближе
к свистящим или шипящим: s* (s), z* (z) или š s (s), ž z (z). В одних
языковых группах эти согласные являются мягкими, в других —
твердыми.
В некоторых сокающих пунктах образование 5 , z неодинаково
в речи отдельных лиц. Так в хорватском говоре местечка Нова
Башка (на о. Крке): речь одних лиц имеет s, z, речь других —
Ś, Ž, Представлено и такое явление: разное произношение s , z рас­
пределяется по классовым группам. Так у хорватов в городе Паг:
городская буржуазия, владеющая хорошо итальянско-венециан­
ским языком, имеет в хорватской речи s (s), z (z), а прочее город­
ское население произносит ś, z. В тех случаях, когда различие
в образовании s, z свойственно речи определенных общественных
групп, следует выделить ś , ž как отдельный результат изменения
шипящих и свистящих согласных — результат в виде ш и п я-
щ и X согласных (см. пункт 2).
Соканье (с, s, z) представлено по хорватским говорам в Дал­
мации, в Приморье, на островах и в Истрии, в немногих словинских
говорах (в Немецком Руте, в Подпорезне и в Президе), в Польше
(мазуренье), по русским говорам па севере и северо-востоке Сибири.
Это явление было и в языке славянского населения на западе Полаб-
ской области.
2. Согласные č, š, ž и с, s, z совпали в одном ряде — в ряде
ш и п я щ и х согласных: č, š, ž (шоканье). Эти согласные яв­
ляются в одних областях твердыми, в других мягкими, в третьих
с мягкий согласный, š, ž — твердые. Шипящие согласные пред­
584
ставлены в немногих хорватских пунктах (например, I, i в Паге,
см. з пункте 1 ), на юго-западе Черногории (в Црмнице и у Озрни-
чей).
3. Шипящие и свистящие согласные употребляются смешанно:
с вместе г, č вместо с , s вместо š, š вместо s, z вместо ž, ž вместо
z. Это смешение не проведено последовательно. Так в хорватском
говоре предместья Реки (otec je ubil kozu i prodal kozu) и в речи
отдельных лиц из хорватской среды в сокающих пунктах — лиц,
стремящихся говорить на литературном хорватском языке. Так
в мазурующей речи поляков, вводящих в свою речь сочетания
с č, Š, ž (szadzić, kazać) Т Обширные области с таким смешанным
употреблением шипящих и свистящих согласных находятся на
востоке славянства (см. ниже).
4. Совпадение č и с в одном согласном:
а) в согласном с (ц)\ так в нижнелужицкой и восточнолужиц­
кой группах и во многих говорах севернорусских (северновелико­
русских) и среднерусских (средневеликорусских), и по северно­
восточным белорусским говорам;
б) в согласном г; так по говорам северно- и среднерусским.
5. Смешанное употребление согласных с и г по говорам северно-
русским, среднерусским и северно-восточным белорусским.
Что касается образования этих согласных, то у лужичан с (ц)
твердый согласный, у русских с и с имеют разное образование
по говорам.
Обозрение современного состояния славянских групп в отно­
шении результатов изменения согласных č , š, z, с, s, z, справки
с показаниями памятников письменности, представляющих резуль­
таты этого изменения, изучение сокающих и шокающих славянских
групп в отношении их связей с соседними языковыми группами —
одна из значительных задач славянской лингвистики. В выполне­
нии этой задачи сделано пока немного. Одной из лучших работ,
относящихся к изучению соканья, является монография М. М а -
л э ц к о г о «Cakawizm z uwzględnieniem zjawisk podobnych» (Kra­
ków, 1929). В этой работе сделано обозрение пунктов с сокающими
хорватскими говорами в Далмации, в Приморье, на островах
и в Истрии и с сокающими словинскими говорами в Немецком Руте
(Nemški Rut) и в Президе (Prezid), указаны старейшие памятники
хорватской письменности с чертами соканья (цакавизма) и выяснено
происхождение этого явления.
Обозрение сокающих хорватских и сл о­
винских пунктов представляет весьма ценный вклад
в славянское языкознание. На основании предшествующих диа­
лектологических сообщений и главным образом на основании
своих непосредственных наблюдений Малэцкий дал исчерпывающие1

1 S t. D о b г z у с k i, О tak zwanem mazurowaniu w języku polskim

«Rozprawy Akademi Umiejętn., Wydział fil», XVII, 1901), стр. 202.

585
сведения, относящиеся к судьбе согласных č, Š, ž, с, s, z в Дал­
мации, в Хорватском Приморье, на островах и в Истрии (I, II
главы). На карте, приложенной к работе, показаны сокающие
пункты хорватские и итальянско-венецианские.
В р е м я в о з н и к н о в е н и я « ц а к а в и з м а » в Далма­
ции Малэцкий определяет первой половиной XVII в. (стр. 55—56).
Такое определение обусловлено первыми примерами «цакавизма»,
засвидетельствованными в памятниках хорватской письменности.
А такие памятники относятся к XVII и XVIII вв. (о них говорится
в главе III). Но эти свидетельства не представляют обязательного
значения для датирования происхождения процесса в изменении
шипящих и свистящих согласных: его возникновение могло отно­
ситься и к более раннему времени.
Всесторонне освещен М. Малэцким в о п р о с в о з н и к н о ­
в е н и я ( г е н е з и с а ) соканья (цакавизма) в Далмации, в При­
морье и в Истрии (глава IV). После исследования Малэцкого не
остается ни малейшего сомнения в том, что возникновение далматин-
ско-истрийского «цакавизма» находилось в зависимости от вене­
цианской звуковой системы, от ее воздействия на хорватскую.
И раньше появления монографии М. Малэцкого далматинско-
истрийское соканье объясняли как результат венецианского воз­
действия (Асколи, Шухардт, К. Иречек, Аранца, Тентор, Бартоли).
Но предшественниками М. Малэцкого высказано было только
общее замечание об источнике соканья. М. Малэцкий показал ясно
разные стороны соканья и шоканья, свидетельствующие о связи
этого явления с венецианско-итальянской звуковой системой.
Весьма важно для определения генезиса соканья следующее наблю­
дение М. Малэцкого: сокающую речь представляет хорватское насе­
ление не сел, а г о р о д о в и м е с т е ч е к . В этих городских
общинах итальянский язык венецианского типа является обще­
распространенным. Там, где венецианское воздействие в городах
было особенно сильно, черта городской речи, соканья, усвоена
и населением близких сел. Так в некоторых селах на о. Цресе
и в Истрии. Венецианское влияние в городах и местечках Далмации
и Истрии было в течение долгого времени весьма сильно в куль­
турно-общественном и в экономическом отношениях. Это воздей­
ствие в особенности было значительно в XV—XVIII вв., в период
венецианской власти в Далмации. Черты быта и культуры далматин­
ских и истрийских городских общин свидетельствуют об этом воз­
действии. В связи с венецианским влиянием в среде славянского
населения Далмации и Истрии издавна пользуются, кроме своего
традиционного славянского языка, и языком итальянским в его
венецианском типе. Итальянский язык получил там преимуществен­
ное значение перед языком хорватским — получил как язык офи­
циальный, язык господствовавшего городского класса, язык куль­
туры и экономических отношений. Много славянских семей в горо­
дах Далмации и Истрии так глубоко было охвачено итальянским
586
воздействием, что совсем приобрело культурно-этнический облик
итальянский; представители этих семей сознают себя итальянцами.
Хорватский язык в ороманившейся семье или забывается в ряде
поколений, или еще держится как язык уже не «родной», а язык
соседей, с которыми приходится вступать в различного рода
общение.
- Так, например, пережита сильная романизация на западе
Истрии, в особенности к западу от местечка Буе (Buje): в некоторых
пунктах там только старшее поколение говорит по-хорватски
(с чертами соканья); молодое же поколение не знает хорватского
языка, а пользуется итальянской (венецианской)' речью.
На связь далматинско-истринского соканья с венецианской
речью указывает и звуковой состав венецианских говоров. В вене­
цианском наречии нет согласных č, š. В соответствии с литератур­
ного итальянского языка венецианское наречие имеет 5 или s :
seciola, sielo — итал. лит. cedola, cielo. В соответствии sce, sei {š, ś)
литературного итальянского языка в венецианском наречии нахо­
дится также s (s): kapise, siarpa — литов, capisce, sciarpa. То же
явление s (s) представляют и итальянские говоры Истрии. В вене- f

цианских говорах Далмации литературному итальянскому Č соот-

г

ветствует с: certo, cíta —литов, certo, cittä. Согласные с, s {s) нахо­

дятся и в литературном итальянском языке, если им пользуются
представители венецианского наречия. Те же согласные подстав­
ляются ими вместо č , š при пользовании немецким или французским
языком: cexis, doje (deutsch), itaVenis\ sanie или sante (франц. chan-
ter u sante) и т. п. Многие итальянцы в Далмации и Истрии владеют
хорватским языком. Вместо хорватских č, š, ž они, говоря по-
хорватски, произносят с (с), s (s), z (z).
Несомненно, результат итальянско-венецианского воздействия
представляет собою соканье и в хорватской речи хорватов: усвоение
итальянско-венецианского языка, привычка пользоваться им, пре­
имущественное значение этого языка в общественно-экономической
жизни, образцы такой передачи (замены) шипящих согласных,
представляемые речью лиц из венецианской среды, — все это
вызвало замену согласных č, š, i согласными с (с), s (s), z {z) и про­
никновение других черт итальянской речи в хорватскую. Соответ­
ствующее явление отмечено М. Малэцким также в речи истрийских
румын и немцев Люцерны, оказавшихся в сфере значительного
итальянско-венецианского воздействия. Дополним эти наблюдения
ссылкой на говоры изолированных сербо-хорватских колонии
на юге Италии, в провинции Campobasso в местности Molise. Сюда
переселились сербо-хорваты из Далмации в XVII в.1. Черты италь­
янского языка отражаются и в фонетике и в синтаксисе этих хор­

1 М. Ř e š e t a г, Die serbokroatischen Kolonien Süditaliens, «Schriften

der Balkankommission, Linguist.», Abt. IX, Wien, 1911.
587
ватов. Но соканья (цакавизма) нет, потому что нет соответствующего
явления в тамошних южноитальянских говорах.
В дополнение к обозрению сокающих хорватских говоров
Далмации и Истрии отметим, что изменение в рядах шипящих
и свистящих согласных пережито и в Ч е р н о г о р и и , на юго-
западе ее, в Црмнице и у Озрничией. П. Ровинский, указывая
на это явление, сообщил такие примеры: ражуmj ем, илам, шенат и
Д р А Полагаем, что такое изменение свистящих согласных обуслов­
лено также итальянско-венецианским влиянием. Венецианские
s, г сербо-хорваты и словинцы передают то посредством s, z, то
посредством š, z 2.
š вместо s, ž вместо z в определенном фонетическом положении,
перед И, 1е, п, находятся и в других местностях Черногории, как
это указано было Вуком Караджичем 3 и позднее М. Решетаром 4:
šVina, razítka, zle, šnága, znám... Появлением, z в этом положении
не находилось в связи с иноязычной звуковой системой.
В монографии М. Малэцкого даны также сведения о с о к а н ь е
у с л о в и н ц е в в Немецком Руте и в Президе и его окрестности
(в главе V): с, s, z заменяют собою č, š, ž, с, s, z. Проф. Фр.
Рамовш в своей рецензии на исследование М. Малэцкого указал
то же явление в Подпорезне. Здесь во второй половине XVI в.
водворились переселенцы из Немецкого Рута 5. В том и другом
районе были немецкие поселения. Район Презида находился в связи
с немецким Кочевьем. А в немецкой речи Кочевья находятся соглас­
ные с, s (Ś). По-видимому, соканье в Президе — результат воздей­
ствия немецкой речи типа кочевийской. В район Немецкого Рута
были переселены в начале XIII в. немцы из Тироля, из местности
Innchen. Немецкий язык тирольского типа здесь держался до
второй половины XIX в. Кроме немецкого языка, здесь был в оби­
ходе и словинский язык. Теперь эта местность словинская. На сло­
винском языке ее отражаются многие элементы немецкие. И. А. Бо-
дуэн-де-Куртенэ, побывавший здесь в 70-х годах XIX в. G, так
позднее описывал языковое состояние в Немецком Руте: «В семи­
десятых годах одни только старики могли еще объясняться на этом
(немецко-тирольском) говоре; их дети, люди среднего возраста,
понимали, правда, этот говор, но уже им свободно не владели;
самому же молодому поколению было чуждо даже понимание языка234561

1 П. А. Р о в и н с к и й, Черногория в ее прошлом и настоящем, т. II

(«Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. LXXX,
№ 2), стр. 499.
2 Н. S c h u c h a r d t , Slawo-deutsches und Slawo-italienisches, Graz,
1885, стр. 47.
3 «Народне српске пословице» (На Детищу, 1836), стр. XXVI — XXVII.
4 «Der štokavische Dialekt», Wien, 1907 («Schriften der Balkankonnnission,
Linguist.», Abt. 1), стр. 128— 129. «Slavia», т. IX, 1930, стр. 153.
5 «Slavia», T. IX, 1930, стр. 153.
6 I. B a u d o u i n - d e - C o u r t e n a y , Nektere opazke ruskega pro-
fesorja (Gorica, 1873, оттиск из «Soče», 1872— 1873), стр. 11.

588
его прадедов. Местным общим говором того времени был говор сло­
винский, заимствованный у ближайших соседей, исконных словин­
цев, но и в фонетике, и в морфологии, и в синтаксисе сохранивший
явные и неоспоримые следы немецкого происхождения его носи­
телей. Слышанный на известном расстоянии, этот говор производил
впечатление говора немецкого — до такой степени немецкою была
его фонетика» С По всей вероятности, согласные с, s, z словинской
речи Н. Рута — это следы прежней немецко-тирольской речи его
населения *2.
Таково содержание первых пяти глав исследования М. Малэц-
кого. В небольшой главе VI он остановился главным образом на
вопросе о происхождении п о л ь с к о г о мазуренья.
М. Малэцкий, имея в виду несомненность иноязычного воздействия
в происхождении хорватского соканья, полагает, что иноязычному
элементу обязано появление и польского мазуренья: carny, syja,
żyto... В последнее время стали ссылаться на брошенное в свое
время замечание И. А. Бодуэна-де-Куртенэ, что мазуренье вызвано
было финским воздействием 3. Проф. Я- Розвадовский попытался
отыскать финские следы в названиях рек и озер в пределах Бело­
руссии и Польши 4. Но, хотя бы указанные им примеры таких
названий действительно были финского происхождения, все-таки
они не показательны для решения вопроса о мазуренье. Во-первых,
эти названия относятся преимущественно к Белоруссии. В пределах
Польши указаны такие названия озер: Lampatzki, Lampasch, Lamp­
ten, Lenipno, Lampsaten (село среди озер), Łempis. Ср. финское
lampi — «небольшое озеро», «пруд». Но эти озера находятся не в пре­
делах давнего Мазовшья, а в бывшей восточной Пруссии (Lam-
patzki , Lampasch, Lampten , Lampsaten), в районе Сейн (Lempis)
и в Куявах (Leinpno). Кроме того, сам Я. Розвадовский указывает
на греческую параллель к словам с корнем 1етр-\ — «пле­
сень», «пена на воде» («może znowu przykład prastarych związków»).
К названиям финского происхождения относит проф. Розвадовский
имя Paskrza, прежнее название Гниды (у Нера, притока Варты);
ср. финское paskiiri — «гноение глаз», от финского paska —-«грязь».
Гнида протекает по области мазурующих говоров. Но этот край
является пограничным с областью немазурующих говоров. Имея
в виду процесс распространения мазуренья с востока и юго-востока
в пределы Великопольши (см. ниже), мы можем полагать, что
район Мера стал мазурующим под влиянием польских говоров
M l . А. Б о д у э н - д е - К у р т е н э , О смешанном характере всехъ
языков, «Журнал Министерства народного просвещения», 1901, сентябрь,
стр. 19—20.
2 О немецко-рутских s, z см. еще замечания Ф р. Р а м о в ш а , «Slavia»,
т. IX, стр. 153— 154.
3 В той же статье, стр. 21.
4 J. R o z w a d o w s k i , Kilka uwag do przedhistorycznych stosunków
wschodniej Europy i praojczyzny indoeuropejskiej na podstawie nazw wód, «Rocz­
nik slawist.», T. VI, стр. 49—51.
589
области соседней на юго-востоке. Кроме того, проф. Розвадовский
и к этому названию указывает греческую параллель: тамхо?. Таким
образом, опыт проф. Розвадовского не представляет прочной опоры
для теории финского происхождения мазуренья. Категорически
же отрицать возможность такого происхождения мазуренья нельзя.
Возможно полагать, что финское воздействие происходило на северо-
востоке Польши, где предки поляков встречались с какими-то
западнофинскими группами. Эти группы (предки ливов, эстов,
суоми) жили в первые века нашей эры в бассейне Немана и Запад­
ной Двины. Какие-нибудь группы этих финнов могли замешаться
в польской среде, воспринять славянскую речь и оказать влияние
на эту речь. Одним из результатов этого влияния была замена
шипящих согласных свистящими, вызванная тем, что в звуковом
составе речи этих западных финнов не было согласных č, Š, Ź. Ср.
передачу более поздних славянских заимствований, сделанных
западными финнами: эст. kazuk, kazukas, фин. kasukka — «кожух»;
фин. raatsia, эст. ratśima, слав, ратичи и др. С Манера произносить
сочетания с с, s, z вместо č , š, ž усвоена была от групп финско-
польских и населением чисто польским. Финские элементы отра­
зились и в материальной культуре и технике поляков на востоке
и севере: в рыбацких принадлежностях и в технике плетения 12. Но
мы не знаем, непосредственно ли от финнов усвоили поляки эти
предметы и навыки, или же передача их была сделана посредством
другой этнической среды.
Хотя гипотеза финского воздействия на возникновение мазу-
ренья и имеет некоторые данные в свою пользу, все же нам кажется
более соответствующим действительности иное объяснение — воз­
действие аистских (балтийско-литовских) групп. Эти группы из­
давна находились в общении с группами западнофинскими. Весьма
вероятно, под влиянием последних появились свистящие согласные
вместо шипящих в языке аистских групп. В языке пруссов, селиев,
куров, ятвигов были s, z в соответствии с литовским š , Ž. Тот
же процесс изменения шипящих согласных пережили и предки
латышей. Латыш, siřds, прус, slras (род. п. ед. ч.), литов. širdls\
лат. zletna, прус, setno, лит. žiertia и др. 3. Ср. в топографических
названиях: селййское Sauka, литов, šankas; кур. Aisvanga, латыш.
Alsunga, литов. Alšvanga; ятвиг. Preisinges, прус, preisiks, литов.
priešas 4 .

1 J. J. М i к к о 1 а, Berührungen zwischen den westfinnischen und slavischen

Sprachen, Helsingfors, 1894, стр. 66—68.
2 A. F i s c h e r, Lud polski, Lwów, 1926, стр. 202.
3 R. T r a u t m a n n, Die altpreussischen Sprachdenkmäler, Göttingen,
1910, стр. 168— 170; J. E n d z e 1 i n, Lettische Grammatik, Heidelberg, 1923,
стр. 110— 111.
4 I\. В u g a, Die Vorgeschichte der aistischen (baltischen) Stämme im
Lichte der Ortsnamenforschung, Streitberg Festgabe, Leipzig, 1924, стр. 27;
G. G e r u 1 1 i s, Zur Sprache der Sudauer-Jatwinger, Festschrift Bezzenberger,
Göttingen, 1921, стр. 50.

590
 Население прусское и родственное с ним несомненно находилось
на востоке и северо-востоке Польши в течение долгого времени.
По документам X в., Мазовшье на севере граничило «fine Bruzze» —
с пределами Пруссии. Прусские поселения находились и в самом
Мазовшье, в бассейнах Буга и Вислы. В особенности значительный
прусский элемент был представлен на северо-востоке Мазовшья:
эта область была в давнее время смешанной в этническом и языковом
отношениях Т На присутствие пруссов в Мазовшье указывают
топографические названия и имена лид. Например: WUkta на се­
веро-востоке от Гарволина (в документе 1476 г.); Jerusal около
Грайца и около Мокобод: er- (прус, eristian, лат. jérs) — «ягненок»
и прус, salin (вин. ед. жен.), литов, žolé, лат. zále— «трава»;
Jartypory (1580 г.) — к северо-востоку от Венгрова: балт.-лит. arii —
«пахать» (прус. artois)\ прус, poaris, зоолог. Gryllotalpa vulgaris —
«медведка» (из семьи сверчков); Kownat во многих местностях
Мазовшья, Cownaty alias Kassche (в одном мазовецком документе):
прус, каппе — «куна»; Cassche, прус, kasscliis— «дань», «подать»,
«налог», т. е. население, обязанное податью в кунах; река Suna
(позднее Sona), Suńsk (позднее Sońsk): ср. прусское название озера
Sonnav, Sano: прус, sunis, лат. suns, литов, šuo и др. 12.
Прусские топографические названия представляют собой имена
со значением преимущественно ландшафтным и скотоводческим.
Терминов земледельческих в числе этих имен очень немного. Почти
совсем отсутствуют указания на занятия ремеслами. И в других
прусских краях топонимические образования находились в связи
с именами ландшафтного значения и с именами животных 3.
Данные документов свидетельствуют о других социальных
группах пруссов в Мазовшье-— о знатных родах. Многие пред­
ставители мазовецкой шляхты носят прусские имена и прозвища.
Напр.: Vyndeko, Prus, Sarco (прус, sarke, лит. Šárka •— «сорока»),
Buir (ср. литов, budríis — «ловкий», «проворный»), Naperke, Na-
pyrke [perli---- -«сила», «мощь») и др. 4.
Звуковой вид прусских топографических названий и личных
имен представляют согласные s, z в соответствии литовским š, ž.
То же явление было указано выше и в топографических именах
селиев, куров, ятвигов и латышей.
В заимствованных славянских (польских) словах у пруссов
отражается то же явление: silkas, литов, šit kas —слав. Ёь1къ\
dusi — польск. dusza-, sompisinis — «ржаной, черный хлеб», слав.
pbšeno-, supími —«женщина», литов, ziupöne, польск. * župani-,

1 Е. K u c h a r s k i , Mazowsze pierwotne i zagadnienie szczepów polskich

Siudja staropolskie, «Księga ku czci A. Briicknera», Kraków, 1928, стр. 40.
2 См. в цитированной статье E. К У х а p с к о г о, стр. 40—50.
3 G. G е г u 1 1 i s, Die aitpreussischen Ortsnamen, Berlin, 1922, стр. 231 —
234.
4 E. K u c h a r s k i , в той же статье, стр. 40—41.
591
lasinna— «клал», польск. łożyć; signa t, литов, šegnóti, польек.
żegnać и др.
Итак, в Мазовшье и среди простого населения скотоводов и земле­
дельцев, плативших подати, и среди привилегированных групп,
среди предков позднейшей шляхты, было немало пруссов или
родственных с ними этнических групп. Эти группы перешли в тече­
ние времени к языку польского населения. Усваивая этот язык,
они заменяли шипящие согласные свистящими, — заменяли в связи
со звуковой системой прусского языка. Это явление, свистящие
согласные вместо шипящих, представляла польская речь пруссов
всех социальных групп. В течение времени вышли из речи шипящие
согласные и у польского населения, как у простого люда, так и
у мелкой шляхты. Во многих местностях Мазовшья мелкая шляхта,
пользуясь литературным языком, удерживает мазуренье. Это —
одна из наиболее устойчивых черт традиционной польской речи
на востоке Польши. Из Мазовшья мазуренье распространилось
на юг, в область Малопольши и на север Силезии. Процесс рас­
пространения мазуренья за пределы Мазовшья происходил до
самого последнего времени. Так, например, по местностям южной
части Великопольши молодое поколение переходит к мазуреныо,
старое же поколение сохраняет слова в прежнем звуковом виде,
с шипящими согласными С
Согласные с, s, z вместо č, š , i представляла также речь
полабских славян, по крайней мере тех, о которой
мы знаем из записей XVIII в. Итак, в западной окраине Полабского
края в конце XVII и в XVIII в. говорили: сото, cosó (čaša). dáusd
(duša), zobó (žaba)... Но записи Pfeffinger’a и Hennig’a указывают
и на то, что в их время в речи отдельных лиц некоторые слова про­
износились с шипящими согласными или смешанно, в двух звуковых
видах: с шипящим согласным или с свистящим: «Г ате deusa ou
deuscha» (Pfefíinger). Ряд примеров показан с «шипящим t z » («das
tz lispelnd») у Геннинга 12. На основании этих указаний следует
полагать, что замена шипящих свистящими в Полабье не была
проведена последовательно у всех лиц, пользовавшихся славянскою
речью: были еще лица, речь которых представляла слова в прежнем
звуковом виде, с согласными č, š, Ž. По-видимому, процесс замены
шипящих согласных свистящими недавнего времени. На то, что
этот процесс действовал поздно, указывает и соотносительность
его с другими фонетическими явлениями полабского языка 3.
Полагаем, что процесс замены шипящих согласных свистящими

1 К. N i t s c h , Próba ugrupowania gwar polskich, «Rozprawy Akademii

Umiejętn.», Wydział hl., 1910, стр. 344.
2 T. L e i i r - S p ł a w i ń s k i , O «mazurzeniu» w języku połabskim, «Slavia
occidentalis», т. IX, 1930, стр. 350.
3 См. в цитированной статье Л е р а - С п л а в и н ь с к о г о , стр. 354—
355.

592
действовал в Полабье главным образом в XVI—XVII вв., в период
сильнейшей германизации там. В немецких графствах и княжествах,
возникших на месте прежних славянских племенных организаций,
славяне должны были занять подчиненное положение не только
в государственном, но и в экономическом и культурном отношениях.
Немецкая колонизация, преимущества для лиц немецкого проис­
хождения, враждебное отношение к славянам, ограничение их в
правовом отношении (они не могли входить в состав цехов и гильдий,
не могли свободно селиться в городах), сильное культурное воздей­
ствие со стороны немецкого населения — все это вызывало у славян
потребность в усвоении немецкого языка. Многочисленные немецкие
термины и обиходные немецкие слова испещряли славянскую речь,
пока она держалась в разных областях Полабья. В XVI в. таких
местностей было уже немного. Опустошительные события 30-летней
войны нанесли тяжелый удар и полабскому славянскому населению:
оно еще более стало разрежено. Его места заняли немцы. Водворе­
ние здесь немцев происходило в течение ряда веков, начиная с XII в.
Много поселенцев водворилось здесь в XVII в., после 30-летней
войны. Немецкое население в Полабье происходило преимущест­
венно из областей нижнесаксонских и восточнонижненемецких
диалектов. Поселялись тут и представители нижнефранкского
диалектического типа. Были тут и немногие группы верхненемец­
кие. В частности, по левую сторону Эльбы, в Люнебургском округе,
где долее держалась славянская речь, были поселенцы нижнесак­
сонского типа, представлявшие в своей речи s и sk (slapen, Disk).
Славянская речь смолкла в Полабье. До средины XVIII в. держа­
лась она на западной окраине Полабья, в крае Drawehn (полаб.
Drävina), или по-немецки Wendland. Вустровский пастор (в Люхов-
ском округе) Хр. Генниг (1649—1719), составитель полабского
словаря, сообщает, между прочим, следующее о славянской речи
у своих земляков и прихожан: «В настоящее время здесь говорят
по-вендски немногие старики; с молодежью они уже не говорят
на этом языке, так как над этим стали бы смеяться. Молодежь же
чувствует такое отвращение к родному языку, что не хочет не только
учиться ему, но даже не хочет слышать и его звуки. Таким образом,
через 20 или через 30 лет этот язык исчезнет» Т В середине XVIII в.
вымерли и там последние лица, знавшие славянскую речь.
При таком положении славянской речи в культурно-обществен­
ной и бытовой жизни многие элементы более привычной и обычной
речи должны были отражаться на славянской. Одним из таких
элементов была замена шипящих согласных свистящими в связи
с отсутствием в местных восточнонижненемецких и нижнесаксонских
диалектических группах š : slapen (schlafen), Snei (Schnee), Hanske1

1 В. К- П о p ж e 3 и и с к и й, Несколько слов о дошедших до нас памят­

никах языка полабских славян (оттиск из «Известий Отделения русского языка
и словесности Академии наук», V, 1900, ки. 3), стр. 3 —4.

593
(Handschuh), Disk (Tisch) и др. — например, в говорах нижне­
саксонского типа.
Частичное изменение в ряде шипящих, именно цоканье, с вместо
Č, представляют говоры н и ж н и х и в о с т о ч н ы х л у ж и ­
ч а н : čas вместо čas. Не видим основания для процесса с с
в фонетической системе лужицких говоров, а ставим это изменение
в связь с иной звуковой системой — с системой одного из тамошних
немецких диалектов.
Переходим на в о с т о к с л а в я н с т в а . Там во многих
местностях представлен результат изменения в рядах шипящих
и свистящих согласных. Такие местности находятся на украинско-
белорусском западе, на русском севере, востоке и в центре и на
обширных пространствах Сибири. Наше обозрение мы начнем
с Сибири. Здесь ясны обстоятельства появления соканья и некоторых
других черт русско-сибирских говоров.
В XVI—XVII вв. значительное русское колонизационное
движение шло за Урал, к Оби, Енисею, Ангаре, Лене, Анадыри,
Охотскому морю и Амуру. Северные области Европейской России,
«поморские» и примыкающие к ним с запада и юга местности были
основными источниками, откуда выливались колонизационные
волны, направлявшиеся в Сибирь. Среди ранних русских поселен­
цев в Сибири были также лица из других местностей Европейской
России; но таких поселенцев было немного. Позднее, в XIX в.,
много переселенцев шло в Сибирь из центральных областей России.
С водворением русских в Сибири происходил весьма значительный
процесс взаимодействия в среде русских и тамошних этнических
групп. Русские, водворяясь в Сибири, не только облагали ясаком
сибиряков, но вступали с ними и в мирные связи — экономические,
обиходные и брачные. Происходило весьма значительное изменение
русского населения в соматическом и бытовом отношениях — изме­
нение под воздействием тех народов, с которыми столкнулись
русские в Сибири. В особенности сильно было действие сибирских
этнических элементов на русскую народность там, где представи­
тели ее, немногочисленные, оторванные от своих сородичей,
оказались в ближайшем отношении с новыми соседями, с сибирскими
народами. Русский в Обдорске или Туруханске отличается немногим
от остяка и тунгуса. Немногочисленное русское население в Якут­
ском крае так близко стало к якутам, что имеет теперь с ними общие
этнические черты. Связи населения бурятского и русского в Иркут­
ской губ. и в Забайкалье наложили также своеобразный отпечаток
на тип русского населения. И другие этнические группы Сибири
оказали в той пли иной степени свое влияние на русское население.
С своей стороны, русские оказали воздействие на этнический
тип разных представителей населения Сибири. Много сибирских
этнических групп ассимилировалось в русской среде, восприняв
черты ее быта, язык и национальное сознание своей принадлежности
к русскому населению. С русскими ассимилировалась большая
594
часть т у н г у с о в , занимавших ранее огромные пространства
от Енисея до Охотского моря. В конце XIX в. 21 / 3 тунгусского
населения представляли собою население, обрусевшее в культурно-
бытовом отношении; половина из них, из этих обрусевших тунгусов,
говорила только по-русски X Часть тунгусов ассимилировалась
с якутами и бурятами. Обрусению подверглось значительное коли­
чество и среди б у р я т с к о г о населения. Процесс ассимиляции
с русскими отозвался и на племенах далекого Севера и северо-
востока. *
Сибирь представляет весьма важное значение для изучения
языковых взаимодействий. Этот процесс был обусловлен факторами
общественной жизни, экономическими и культурными преимуще­
ствами одних групп сравнительно с другими. Для результатов
культурно-языковых отношений имела значение также степень
восприимчивости, впечатлительности общавшихся групп. Наимень­
шую устойчивость, наибольшую склонность ассимилироваться
в среде своих соседей обнаружили тунгусы — наиболее экспрес­
сивный и в других отношениях сибирский народ. Весьма значитель­
ная часть тунгусов в течение последних двух столетий сменила
свой язык, усвоив язык или русский, или бурятский, или якут­
ский, — но при этом произвела некоторые изменения в усвоенном
языке. Из результатов языковых взаимодействий разных групп
в Сибири — взаимодействий, переживавшихся в разных краях ее,
отметим, например, следующее явление: пережито и переживается
изменение в ряде согласных s-ś-ś-h [h], представляемое группами
тунгусской, монголо-бурятской и якутской. В якутском языке
s Д> h — явление совсем недавнее, как это отмечено О. Бётлин-
гом 2. Гораздо шире и глубже отразился на звуковом составе процесс
изменения согласных s-ś-ś-h [h] в языковых группах монголо-
бурятской и особенно тунгусской. Изменение в ряде шипящих
и свистящих согласных представляют также русские говоры Сибири.
Изучающему ту или иную языковую группу необходимо считаться
с результатами язычных взаимодействий. В частности, языковое
взаимодействие русских и сибирских народов отражается в двух
направлениях. 1. На севере, юге и востоке сибирские группы
через стадию двуязычия переходят к одноязычию — к русскому
языку. Русская речь этого населения могла повлиять на говоры
соседнего русского по происхождению населения. 2. Изолированные
русские группы утратили русский язык, восприняв в течение вре­
мени иной язык. Это происходило по низовью Енисея, с одной
стороны, и в Якутском и В и л е о й с к о м округах, с другой. В разъ­
единенных русских поселениях по нижнему Енисею население

1 С. П а т к з н о в , Опыт географии и статистики тунгусских племен

Сибири, т. I, вып. 2, Спб., 1906, стр. 80. См. также карту при части III.
2 О. В ö h t I i п g k, Jakut. Grammatik, стр. 158— 159 (г. III, Middendorf’s
«Sibirische Reise», Spb., 1851).
595
стало в ближайшее отношение к тунгусам и усвоило их язык. Рус­
ский же язык, не имевший значения при общении с воздействовав­
шим соседним населением, тунгусским, вышел из употребления.
В якутской области многие русские семьи, особенно в деревнях,
удаленных от тракта, хотя и сознают себя русскими, не знают
русского языка, а пользуются якутским.
Черты иноязычного происхождения в русских сибирских говорах
указаны мною по доступным мне материалам в «Диалектологическом
очерке Сибири», вып. 1. Там же сделано обозрение соответствующих
явлений в языках сибирских народов — самоедов, вогулов, остя­
ков, бурят, тунгусов, якутов, юкагиров. К чертам, появившимся
в связи с иноязычным воздействием в системе русских говоров
в Сибири, относится изменение в рядах шипящих и свистящих
согласных. Это изменение отражается в следующих результатах:
1. у (г) в м е с т о шипящих: suba (с,иуба или шРуба). Так
в Сургутском уезде Тобольской губ. Неизвестно, произносят ли там
те же согласные и вместо свистящих s, z.
2. В речи имеются т о л ь к о свистящие согласные
с , s, z вместо с, s, z и č, š, ž. Так в говоре села Маркова на Ана­
дыри — сыпко (шибко), сыски (шишки), рубает (рубашка), колёс
(колешь), зар (жар), коза (кожа), цюкця бул зывотистой (чукча был
сильный, не поддавался смерти), сам (сам), зуп (зуб) ...
3. С м е ш а н н о е употребление шипящих и свистящих со­
гласных. В разных местностях Сибири жило русское население,
в языке которого были шипящие и свистящие согласные. Связи
и взаимодействия с русскими или обрусевшими группами, в языке
которых отражалось иноязычное влияние, отражались в направле­
нии замены шипящих согласных свистящими — вызвали утрату
чутья к традиционно-правильному употреблению слов с шипящими
и свистящими согласными. Так бывает и в других областях ври
подобных языковых отношениях. Один финн (суоми) жаловался:
«Я не знаю, когда нужно говорить «крыса», а когда «крыша». И дру­
гого вида иноязычное воздействие способствовало смешанному
употреблению шипящих и свистящих согласных. Такое смешение
и м е л о с ь уже в разных языковых сибирских группах. Оно
появилось в результате более ранних взаимоотношений двух диа­
лектов с s и с í. Смешанное употребление сочетаний (слов) с s и c i
представляют вогульские говоры (сор, шор — «рог», в западной
части Тобольской губ.), некоторые остяцкие группы (в Березовском
крае, например, соур, шоур ■ — «заяц», кес.и, кеша — «нож» и др.).
То же явление можно наблюдать в тунгусских и бурятских диа­
лектах. Согласные 5 и š еще ранее усвоения русского языка в раз­
ных сибирских группах стали вариантами одной и той же фонемы,
имевшими одинаковую значимость. Такое объединение š и s, z w z
перенесено было и в русское говоренье.
Смешанное употребление шипящих и свистящих согласных
представляют русские говоры по всей Сибири, от Оби на северо­
596
западе до Охотского моря и до Камчатки на северо-востоке и в юж­
ном Забайкалье на юго-востоке. Несколько примеров: сила (шила),
матуска (матушка), шами (сами), шат (сад), зыр (жир), мозно-зо,
мозна-за (можно же), жаулки (заулки), берёжа (береза, Приан-
гарье); на цузой стороне скусно Ваишллевна (Верхоленский у.
Иркутской губ.); посол шам по штанам., а шобаку оштавил вош
караулит' (пошел сам по станам, а собаку оставил воз караулить) —
так дразнят в районе Баргузина население те русские, которые не
имеют мены ш — с\ щево наш ошуздать-то жа наси ражговоры...
усь эта гошпода приеззии, вшегда ошудят, тозе гошпода называют-
ча... ми хочь а камцада.лы, а вше швой штид имеем» (на Камчатке) '.
Еще большие районы охвачены «шепелявым» произношением
мягких с, з. «Шепелявые», по-видимому, палатальные, дорсально­
образованные, как польские ś, Ź, или вместо них совсем мягкие
ш, ж , находятся во многих и таких говорах, которые не имеют
ш, ж вместо с, з твердых.
Может быть, среди ранних русских поселенцев в Сибири были
такие, в языке которых была представлена мена ш — с , ж — з,
ч — ц, вынесенная ими из Европы. Но, имея в виду области,
где находятся в Сибири говоры со смешанным употреблением шипя­
щих и свистящих согласных и с шепелявыми с, 3, а также другие
особенности этих говоров, утверждаем следующее. Если в говоре
некоторых русских групп в Сибири мена ш — с, ж — з, ч — ц и
шепелявость с, з и были унаследованы от европейских говоров,
то все же во многих других русско-сибирских говорах изменение
в рядах шипящих и свистящих согласных палатодорсальность
(шепелявость) с, 3 появилась в С и б и р и при обстоятельствах,
обусловленных иноязычной сибирской средою. Мы видели, на каких
огромных пространствах севера и востока Сибири находятся говоры
с результатами изменения в рядах шипящих и свистящих согласных.
Во многих местностях группы носителей этих говоров живут изо­
лированно одни от других. Те этнические группы, с которыми
приходили и приходят они (представители сокающих или сокающе-
шокающих говоров) в различные взаимоотношения, — это группы
преимущественно сибирских народов. Разумеется, в густо заселен­
ных местностях, например в Приангарье или в южном Забайкалье,
общение было не с одним давнесибирским населением, но и с рус­
скими, позднейшими поселенцами. А в таких случаях говоры этих
последних вовлекались в общее направление в изменении звукового
состава и усваивали смешанное употребление ш — с , ж — з, шепе­
лявое произношение с, з. Это ясно отражается, например, на говоре
забайкальских старообрядцев (семейских), южновелпкорусов по
своему происхождению, переселенных в Сибирь в 50-х и 60-х годах

1 В. Н. Т ю ш о в, По западному берегу Камчатки, Спб., 1906, етр. 62

(«Записки Русского географического общества по общей географии», т. XXXVII,
№ 2 ).

597
XVIII столетия 1..0 иноязычном сибирском воздействии на судьбу
шипящих и свистящих согласных в русских говорах свидетельствует
также з в у к о в о й с о с т а в р а з н ы х я з ы к о в н а р о ­
дов Сибири, черты русского языка у этих
народов при стадии двуязычия, з в у к о в о й в и д р у с с к и х
з а и м с т в о в а н н ы х с л о в в сибирских языках. Все эти
справки представлены мной в «Диалектологическом очерке Сибири»,
вып. 1, стр. 338—344, 388—389 (настоящего издания).
Изменение в рядах шипящих и свистящих согласных пережито
и во многих русских группах в Европе. Результат этого изменения
обычно является в виде с м е ш е н и я шипящих и свистящих
согласных. Результат изменения этих согласных можно отметить
в следующих местностях:
1. На западе бывшего Бельского у. Гродненской губ.: и зацала
рожмовяти ражными шловамьр шама крошка ткала\ крошка тку in­
ne — катки рвутче\ спомятой соб'иь тое, зе джишь ты узе стаес
до малзекства маестату Бозого, узе кебудеш ход ита ш тыми диу-
цатми\ руки жвязупг . . . 12.
2. В Псковском крае. Памятники псковской письменности
X III—XVI вв. свидетельствуют об изменении в рядах шипящих
и свистящих согласных: гкел\лд (Паремейник, 1271 г.), доиешн,
поогшке (Паракл., 1369 г.), нлказю (Палея, 1494 г.), мжь, 161131,
вместо iaą-a кизь, клжноу кш9 вместо uaguS1 всю (Погодинский
список псковской 1 -й летописи) и др.; Шк*Ца, иддалеца, лзычн,
лнче, чЕлокати (Паремейник, 1271 г.), укуцн, птичя (сборник Сино­
дальной библиотеки, Кч 154) и др. 3.
В течение времени слова, представлявшие результаты смешения
шипящих и свистящих согласных, стали произноситься так, как
в других русских группах, не переживших смешения этих соглас­
ных. Только в отдельных словах по говорам Псковского края
отмечены были в XIX и XX вв. результаты смешения шипящих
и свистящих согласных или совпадение их в одном ряде согласных
(сш, зж, ц). На юге Псковской губ.: шяиипра, вшю, полшотни,
сазал, цуза сторона, мясоцик. Шепелявое образование с, з представ­
1 А. М. С е л и щ е в , Забайкальские старообрядцы, Иркутск, 1920,
стр. 53—54.
2 Е. Р. Р о м а н о в , Материалы по этнографии Гродненской губ., т. II,
Вильна, 1912, стр. 15 др. См. также в статье проф. Ю. П о л и в к и «Z malo-
ruské dialektologie» («Časopis pro moderní filologii», т. III, 1913, стр. 306—309).
3 О памятниках псковской письменности см.: А. И. С о б о л е в с к и й,
Очерки из истории русского языка, Киев, 1884; Н. М. К а р и и с к и й, Язык
Пскова и его области в XV в., Спб., 1909; Исследование языка псковского
Шестоднева, «Журнал Министерства народного просвещения», 1916, февраль;
Паремейник, 1271 г., «Сборник статей в честь А. И. Соболевского», Л., 1928;
A. A. LII а X м а т о в, Несколько заметок об языке псковских памятников
I X —-XV вв., «Журнал Министерства народного просвещения», 1909, № 7;
Очерк древнейшего периода истории русского языка, стр. 327—328; Грамота
псковского князя Ивана Александровича, «Известия Отделения русского языка
и словесности Академии наук», т. XVII, кн. 3.

598
ляют поселенцы Лужского у. Ленинградской обл., вышедшие
из Островского у. Псковской губ.
3. В 20-х годах XIX в. мену шипящих и свистящих согласных
в Тверской губ. отметил 3. Доленга-Ходаковский (А. Чарнецкий)
в своем «Донесении о первых успехах путешествия по России»:
«В Тверском же и Вельском наречии произносится еще с за ш, ц за
ч, и наоборот, где следует говорить ш, то произносят с и ч вместо
ц. Сии изменения около Твери слышны также и в Торопце».
4. В Вологодской губ., Вологодский у.: жнаю, жаботливой,
ближко. Тотемский у. (с. Маркуши): жнаю, зарко, науципг', овчи
(овцы), цар' (царь). По говорам между Тотьмой и Никольском.
5. В Пермской губ., в бывшем Екатеринбургском у.: шходит',
шмутца, жгорбитца (Белояр. вол).
6 . В Уральской области: шохрани, шкажат'.
7. В Костромской губ., Солигаличский у., по правую сторону
реки Тутки в Чудцовской волости: ожим' пожябла (озимь позябла),
божяр (базар), ворот'ки (воровски), зацинат', дожжицёк.
8 . Во Владимирской губ., Переяславский у.: яшно на небе.
9. В Казанской губ., Казанский у.: нажывшп, низждоровитца,
жабыла, пищат', шомовар, сшама.
10. В Ульяновской (Симбирской) губ. Около Сызрани: тамошних
крестьян самарцы дразнят: «шама Шамарка, шъръфан ш оборкъьЪ
(сама самарка, сарафан с оборкой). Та же мена имеется и в некоторых
других говорах Ульяновской губ.
11. В Самарской губ. Прежний мещанский говор Самары (50-х
годов). В Ставрополе и в селе Моркваши «некоторые женщины
заменяют з и с через ж и ш».
12. В Рязанской губ. в 20-х годах XIX в. отмечены были ц, с
вместо ч, ш в Касимовском у.: «хвастуном мини не взбулгацис»
(не взбулгачишь). Эти слова указаны в речи касимовца-мещеряка.
Позднее такая замена шипящих согласных не найдена там.
13. В Орловской губ., Ливенский у., села Рождественское,
что на Тиму, Студеный Колодезь: зарка, широта (сирота), зжарка,
стол' (соль) ... Мены ц, ч нет.
14. В Курской губ. Говоры саянов (в Курском, Фатежском,
Льговском уу.) и подгородных слобод г. Курска: жа ним, на чятыри
шажня, шарока, доззык... Мены ц, ч нет. Только в саянской де­
ревне Ясенки Щигровского у. находится ц ’4’ вместо ч и ц: рецчка,
шил'мец'1.
15. Говоры донских казаков, в станицах Елисаветинской,
Гниловской, Аксайской, Старочеркасской, Александровской, на
хуторе Рыкова: доцерю замуз отдал; мой шин цин полуцил (мой
сын чин получил), шимейства у пиво бал'сая... С

1 Обозрение вышеуказанных пунктов в отношении мены шипящих и сви­

стящих согласных сделано мною в «Диалектологическом очерке Сибири», вып. i,
стр. 191—200, 289—291.

599
 Раньше было б о л ь ш е г р у п п с результатом изменения
шипящих и свистящих согласных, чем это можно наблюдать в на­
стоящее время. Сочетания с таким результатом вышли из употребле­
ния под влиянием говоров, не переживших изменения в согласных
С — Ш, з — ж.
Мена шипящих и свистящих согласных в з а п а д н о й ч а ­
с т и Б е л ь с к о г о р а й о н а вызвана воздействием сосед­
них польских мазурующих говоров (см. примечание в конце
статьи).
По отношению к мене шипящих и свистящих согласных в го­
воре н и з о в ы х к а з а к о в П о д о н ь я нужно бы знать:
была ли эта мена вынесена их предками из центральной области
России, или она развилась только здесь, на нижнем Дону. Если
изменение в рядах шипящих и свистящих произошло в Подонье,
то оно находилось в связи с воздействием тамошнего греческого
населения и языка его. Экономические, а иногда и родственные
связи с греками кладут значительный отпечаток на бытовой уклад
жизни тамошних казаков. Если же предки донских казаков имели
в своем языке результат изменения шипящих и свистящих соглас­
ных уже до водворения в Подонье, то изменение этих согласных
произошло при тех же обстоятельствах, при каких развивалось
оно и в других великорусских группах.
Полагаем, что изменение в рядах шипящих и свистящих соглас­
ных, представляемое говорами к у р с к и х с а я н о в и м е щ а ­
н а м и к у р с к и х п р и г о р о д о в , идет исстари: оно было
(в том или ином виде) в речи их предков, выходцев из какого-нибудь
приокского края. Таково же происхождение и шоканья немногих-'
сел Лнвенского у. Орловской губ.
В п р о ч и х р у с с к и х г о в о р а х изменения в рядах
шипящих и свистящих согласных находились в связи с в о з д е й ­
с т в и е м я з ы к а ф и н с к и х г р у п п . В силу обстоятельств
экономической, бытовой и государственной жизни много финских
групп ассимилировалось в русской среде, перешло к русскому
языку, а финская речь, державшаяся в течение некоторого периода
наряду с русской, вышла из употребления. Наличность соседних
финских групп, сохранявших финскую речь, неинтенсивность
русского языкового воздействия и неполное усвоение русского
говоренья отражались на русском языке финнов, перешедших
к одноязычию при таких обстоятельствах: их русская речь имела
некоторые черты прежнего финского говоренья. Такие черты могут
сделаться традиционными, могут усваиваться и соседними русскими
(по происхождению). Одним из результатов финского воздействия
на русский язык было изменение в рядах шипящих и свистящих
согласных: в одних местностях шипящие и свистящие согласные
совпали в ряде шипящих, в других — в ряде свистящих или средних,
шипяще-свистящих (s, z). К такому объяснению побуждают соот.
600
ветствующие данные фонетики финских языков U Соседство с рус­
скими группами, представлявшими прежнее состояние в отношении
шипящих и свистящих согласных, воздействие речи этих русских
на русскую речь обрусевших финнов вызвало,смешанное употребле­
ние шипящих и свистящих согласных. Мы не можем определенно
указать, какие именно финские группы воздействовали некогда
на язык предков каждой из указанных выше русских групп: у нас
нет достаточных сведений о языке финнов в Поволжье и на севере
в период VI I I —XVI вв. Но общие направления процессов, пере­
живавшихся финскими группами в рядах согласных č, ć , š , s, дает
нам основание для утверждения, что изменение в рядах шипящих'
и свистящих согласных в русских говорах находилось в той или
иной связи с финским воздействием. Это воздействие шло от групп
прибалтийских (западных) финнов (в районе Псковского края).
Исходило оно и от финнов, живших в бассейнах Волги и Оки.
В некоторых сокающих местностях держится память о финском
населении (о чуди) в топографических названиях. Таково, например,
название Чудцы в сокающей (Чудсковской) волости Солигалич-
ского у. Костромской губ.
Памятники XI I I —XVI вв. представляют примеры изменения
шипящих и свистящих согласных в Псковском крае. Вероятно, в те
же века существовали результаты изменения и в рядах этих соглас­
ных и в других русских группах северо-запада и Поволжья. Что
касается в р е м е н и в о з н и к н о в е н и я этого явления, то
оно находилось в связи с результатами взаимоотношений русских
и финских групп в данной местности и с состоянием звуковой си­
стемы тех и других языковых групп: в одних местностях изменения
шипящих и свистящих согласных происходили раньше, в других
позднее.
Процессу изменения всего ряда шипящих согласных (č, š, z и
свистящих с, s, z) п р е д ш е с т в о в а л н а с е в е р е п р о ­
ц е с с и з м е н е н и я с и с: а) совпадение их в одном согласном
с (ц) в одних группах, Ь) совпадение в одном č (ч) в других. Во
второй половине XI в. в Новгородском крае результат изменения
ч и ц уже существовал в речи тамошнего населения. На этом изме­
нении с и с отразились связи с соседним финским населением:1

1 Н. P a a s o n e n , Die finnisch-ugrischen s- Laute, «Mémoires de la Société

Finno-Ougrienne», XLI; Zur Geschichte des finnisch-ugrischen Š- Lautes, «Finnisch-
Ugrischen Forschungen», X11; E. N. S e t ä 1 ä, Zur finnisch-ugrischen Lautlehre,
«Finnisch-Ugrischen Forschungen», II; J. W i c h m a n n, Zur Geschichte der
finnisch-ugrischen anlautenden s- und č- Laute im Tscherimissischen, «Finnisch-
Ugrischen Forschungen», VI; т а м ж е , XI; J. T o i v o n ě n , Zur Geschichte
der finnisch-ugrischen inlautenden Affrikaten, Helsinki, 1927; J. J. M i k k о 1 a,
Berührungen zwischen den westfinnischen und slavischen Sprachen, I, Helsingfors,
1894; J. К а 1 i m a, Die ostseefinnischen Lehnwörter im Russischen, Helsingfors,
1915; M. R ä s ä n e n, Die tschuwassischen Lehnwörter im Tscheremissischen,
«Mémoires de la Société Finno-Ougrienne», XLVIII, 1920; Die tatarischen Lehn­
wörter im Tscheremissischen, «Mémoires de la Société Finno-Ougrienne», L., 1923.

601
б звуковом составе языка тамошних финских групп была одна
аффриката с или č (а не две аффрикаты Č, с). Так было у предков
карельской, вепсской и олонецкой групп.
1. Мы обозрели результаты изменения шипящих и свистящих
согласных в разных славянских областях. П о в с ю д у э т о
и з м е н е н и е в ы з в а н о было в о з д е й с т в и е м иной
з в у к о в о й с и с т е м ы . Это воздействие происходило и в про­
цессе, когда славяне усваивали иной язык, отличавшийся от сла­
вянского в отношении шипящих и свистящих согласных (у хорватов
в Далмации, на островах, в Приморье, в Истрии, у полабян, у ниж­
них и восточных лужичан), и в процессе, когда славянский язык
усваивался другими группами (немцами в Немецком Руте и в Пре-
зиде, пруссами в Польше, финнами в областях русских, остяками,
тунгусами, бурятами и другими народами в Сибири).
2. Изменение в этих случаях переживали в с е социальные
группы.
За. Если какая-нибудь языковая система, не имевшая шипящих
согласных, сталкивалась с системой славянской, то в последней
системе шипящие подвергались изменению: их заменяли свистящие
(у хорватов и словинцев, у поляков, у полабских славян, в русских
группах на северо-западе и на северо-востоке Сибири).
36. Если свистящие согласные в неславянской системе имели
образование не обычных s, z , а представляли собою s, z, то в сла­
вянской системе могли появиться свистящие (как в п. За) или шипя­
щие (в Черногории, может быть, в Поволжье).
4. Если какая-нибудь языковая система, не имевшая свистящих
согласных, а представлявшая согласные š или šs того или иного
образования, сталкивалась с славянской системой, то в последней
происходило объединение согласных í h s (i и z ) в i или šs (i — ž z)
(в некоторых местностях в Поволжье и в Сибири). Возможно, что
этому столкновению обязан и такой результат: смешанное употреб­
ление шипящих и свистящих согласных. Но смешанное упот­
ребление их чаще вызывалось иными обстоятельствами (см. ниже
пункты 5, 6в).
5. Если сталкивалась какая-либо языковая система, в которой
i n s служили вариантами одной и той же фонемы, с системой
славянской, то и в последней шипящие и свистящие согласные
употреблялись смешанно (по говорам в Сибири).
6. При взаимоотношениях с л а в я н с к и х сокающих говоров
со славянскими говорами той же языковой группы, не пережившими
изменения в шипящих и свистящих согласных, результаты бывают
разные:
а) при компактном влиятельном сокающем населении соканье
усваивается и несокающими соседями (мазуренье);
б) носители разъединенных сокающих или шокающих гово­
ров (групп) о б ъ е д и н я ю т с я с соседями, переходя к традици­
602
онно-правильному употреблению шипящих и свистящих соглас­
ных;
с) при этом переходе переживается стадия с м е ш а н н о г о
употребления шипящих и свистящих согласных (у восточных
славян, у сокающих хорватов, szadzenie у мазурующих поляков).
П р и м е ч а н и е к стр. 599.
В 3-й книге тома IX журнала «Slavia» помещена статья И. В о л к-
Л е в а н о в и ч а «Еще к вопросу о «ляшских» чертах в белорус­
ской фонетике» (стр. 500—523). В этой статье Волк-Леванович
объясняет немногие отдельные слова белорусского [языка с иг и с,
ж и з, как звуковые варианты слов, восходящие к согласным
«диффузной» артикуляции. Такая артикуляция существовала в пе­
риод «балтийско-славянский», а может быть, и еще раньше, в период
«индоевропейский»(522—523). В числе белорусских слов с шипящими
и свистящими согласными указаны такие: рожа (роза), пажычыть
(пазычить), колодзш — колодзеш —колодзезь, дражнщь, шабля, шэры,
шарак, земчуг, скура — шкура, ciniąb — шытць и немногие другие
(512, 520). «Диффузная» артикуляция была в речи далеких предков
белорусов — в речи радимичей, вятичей и кривичей. Когда ради­
мичи и вятичи оказались в восточнославянской среде, такого обра­
зования согласные, под влиянием речи этой среды, заменились
«чистым свистящим произношением з, с, ж , ш, ц ». Такое же влия­
ние оказывало «нивелирующее киевское произношение». На западе
Белоруссии, где восточнославянское влияние было слабо, «диф­
фузная» артикуляция, шепелявые согласные, смешавшись с «ново-
усвоенными чистыми», повела к смешению шипящих и свистящих
согласных (516—517). На существование «диффузной» артикуляции
соответствующих согласных в «индоевропейскую эпоху», или во
всяком случае в эпоху «балтийско-славянскую», указывают, по
мнению Волк-Левановича, следующие данные: «мена ч и ц в говорах
поморских и полабских славян, мазураканье в мазовецких, мало­
польских и силезских говорах польского языка, а также у латышей,
шепелявое дзеканье — цеканье у лужичан, мена 5 || i в южнонемец­
ких говорах и пр.» (521—522).
Все это совершенно неосновательно. Ограничиваясь узкосравнн-
тельным приемом, без малейшего учета историко-звукового состава,
звуковой системы в отдельных языках, не обращая внимания на исто­
рию и на области распространения отдельных слов, И. Волк-Лева-
нович, без оглядки на окружающие элементы языковые, культурные
и общественные, устремляется к «диффузии», к отправным пунктам
глубокой старины, к «индоевропейской» и «балтийско-славянской»
эпохам. Излишне подробно останавливаться на указании несостоя­
тельности таких случайных сопоставлений. К тому же ссылка на
языки поморских и полабских славян ошибочна. Неточно указание
на s [I i в южнонемецких говорах. Незаметно никаких следов исто­
рического и лингвистического анализа по отношению к указанным
выше примерам. Неужели роза, сабля, жемчуг относятся к периоду
603
«балтийско-славянскому»? Небольшая справка с историей этих
слов и вещей, справки с историей взаимоотношений белорусов
с соседними народами должны были бы удержать от утверждения,
что в словах шабля, рожа, шкура — скура, при старом скора, и др.
отражается «реликтовое произношение». В слове скура следовало
бы обратить внимание на гласный у в корне. Восточнославянская
среда не имела значения в появлении «чистого произношения»
с, з, ш, ж в речи предков белорусов. Так, справки с другими
славянскими языками показали бы, что и там указанным выше
словам соответствуют те же черты в отношении шипящих и свистя­
щих согласных — черты, не представляющие собою реликтов,
восходящих к «диффузии», а обусловленные другими обстоятель­
ствами. Глагол сипгьти находится во всех славянских языках.
Здесь давний корень -sip-. Глагол шитъти, имя шипъ, с корнем
-šíp ---- с корнем звукоподражательного происхождения, также из­
вестны по славянским языкам. Ср. в русском сипеть — иметь сиплый
голос, но шипеть— издавать шипенье; ср. в словинском языке
šip — «свирель», в польском szyp — «шипящий голос», славянское
заимствование в мадьярском sipos {= šipoš) — «свирель». Глаголы
дражнити (ср. славянское dražiti) и дразнити — разные образова­
ния. Для объяснения многих белорусских слов необходимы справки
по изучению культурно-исторических и социальных отношений
белорусов с п о л я к а м и . В связи с польским общественным
и бытовым воздействием, в связи с широким распространением
в Белоруссии польского языка много польских слов проникло
в белорусскую речь. К таким словам относятся шабля, моц, скура
и др.
 Эта статья Селищева — п е р в ы й опыт лингвистического изу­
чения современной деревни. В обеих работах, несмотря на ряд оши­
бочных положений: отождествление языка и стиля, не совсем точ­
ную терминологию, например «традиционный крестьянский язык»,
имеются ценные наблюдения А.. М. Селищева над фонетическими,
морфологическими, лексическими и синтаксическими процессами,
происходящими в языке деревни в 30-е годы XX века.
А. М. Селищев показывает, как утрачиваются языком архаиче­
ские явления и появляются новые, указывает на ряд отклонений
от норм литературного языка, характерных для изучаемого им
языка.
Статья печатается по тексту первой публикации.

СЛАВЯНСКОЕ ЯЗЫКО ЗН АН ИЕ

«Введение в сравнительную грамматику славянских языков».

Выпуск I. Впервые опубликована на правах литографированного
курса лекций в Казани в 1914 г.
«Введение в сравнительную грамматику славянских языков» —
первый лингвистический труд А. М. Селищева, в котором молодой
исследователь дает сравнительно-историческую грамматику сла­
вянских языков. А. М. Селищев приводит достаточно полный обзор
фонетических и грамматических черт в с е х славянских языков,
выявляя черты общности и различия.
По замыслу А. М. Селищева, работа должна была состоять из двух
выпусков. В небольшом предисловии к книге автор писал следующее:
«Этот курс является вводным в изучение отдельных славянских
языков (южных и западных), история и диалектология которых
излагается слушательницам старших семестров (V—VIII). Первый
выпуск заключает в себе характеристику отдельных славянских
языковых групп и звукового состава языка праславянского и заме­
чания об отношении его к литовской (балтийской) языковой семье.
Во втором выпуске будет сделан краткий сравнительный очерк
отражений главных праславянских звуковых явлений в отдельных
славянских языках».
Второй выпуск так и не был подготовлен автором к печати.
Высокую оценку этой работе А. М. Селищева дал С. П. Обнор­
ский, который подчеркивает, что «как лингвист А. М. Селищев
был на протяжении своей научной деятельности твердым сторон­
ником сравнительно-исторического метода. Сравннтельником он
начинает свою научную деятельность изданием (в 1914 г.) извест­
ного «Введения в сравнительную грамматику славянских языков»,
этого первого на русском языке оригинального издания на эту
тему. Замечательно, что в сущности тою же сравнительной грамма­
тикой славянских языков А. М. Селищев и заканчивает свою дея­
тельность. Таков именно труд А. М. Селищева «Славянское языко­
627
знание», вышедший из печати (в составе первого тома) за год до
смерти А. М. Селищева, собственно представляющий ту же грамма­
тику славянских языков с расположением материала примени­
тельно к отдельным славянским языкам» (академик С. П. О б н о р -
с к и й, Памяти А. М. Селищева, «Доклады и сообщения филологи­
ческого факультета», вып. IV, 1947, стр. 9).
Печатается по опубликованному в Казани курсу лекций.
«Болгарский язык». Впервые опубликована в первом издании
Большой советской энциклопедии, в 1927 году, в томе 6.
А. М. Селищев в этой статье дает краткий очерк болгарского
языка, излагает фонетические, морфологические, лексические и
синтаксические особенности этого языка, характеризует его место
в системе славянских языков, кратко знакомит с историей развития
болгарского языка.
Очерк печатается по тексту Большой советской энциклопедии.

«Сокание и шокание в славянских языках». Впервые опубли­

кована в 1931 г. в «Slavia» (X, 4).
В этой статье А. М. Селищев вскрывает генезис мены шипя­
щих и свистящих в славянских языках, опираясь на свои много­
летние наблюдения и на труды других исследователей, например
на монографию М. Малэцкого «Cakawizm z uwzględnieniem zjawisk
podobnych» (Kraków, 1929).

«Культура западных и южных славян и ее вклад в мировую

культуру» . Статья впервые опубликована посмертно в 1943 г. в жур
нале «Славяне» (№ 3, март).
 С п и сок п е ч а т н ы х р а б о т А . М. С е л и щ е в а 1

1912

1. Карл Гавличек о русской литературе и «Славяно-православной пар­

тии», «Сборник статей в честь Д. А. Корсакова», Казань.

1913

2. Взгляды К- Гавличка на Россию. К истории славянских взаимоотноше­

ний в половине XIX века, Казань.
3. П е р е в о д с чешского, п р е д и с л о в и е и дополнения
к работе: А н т о н и н И р а к , Учебное дело у славянских народов, «Труды
и протоколы педагогического общества, состоящего при императорском Казан­
ском университете», т. II, вып. 2, Казань.

1914

4. Введение в сравнительную грамматику славянских языков, вып. 1,

Казань (на правах литографированного курса лекций).
5. Р е д а к ц и я и д о п о л н е н и я к книге: П а в е л Ореш-
к о в, Болгарская лирическая поэзия во время войн 1912— 1913 гг., «Филоло­
гические записки», вып. V—VI, Воронеж.
6. С о с т а в л е н и е : «Сборниче за език», Казань.
7. Р е ц е н з и я на книгу: С. М. К У л ь б а к и н, Учебник по русскому
языку для IV класса средних учебных заведений, изд. 2, измен, и испр., Харь­
ков, 1914, «Труды и протоколы педагогического общества, состоящего при
императорском Казанском университете», т. III, вып. 1.
8. Р е ц е н з и я на книги: 1) Н. М. К а р и н е к и й, Историческая хре­
стоматия по древнецерковнославянскому и русскому языкам. Д л я старших
классов средних учебных заведений, Пг., 1914; 2) Н. М. К а р-и, н с к и й,
О преподавании русского языка в VIII и педагогических классах женских гим­
назий и институтов, Пг., 1914, «Труды и протоколы педагогического общества,
состоящего при императорском Казанском университете», т. III, вып. 1. ■
9. Р е ц е н з и я на книгу: С. М. К у л ь б а к и н, Учебник по русскому
языку для IV класса средних учебных заведений, Харьков, 1913, «Камско-
Волжская речь», № 32.

1 При составлении настоящего списка печатных работ А. М. Селищева были

использованы хранящиеся в Центральном государственном архиве литературы
и искусства СССР списки печатных работ, составленные самим покойным уче­
ным, материалы, помещенные в библиографических указателях «Труды ученых
филологического факультета Московского университета по славянскому языко­
знанию» (изд. МГУ, 1960) и «Славянское языкознание», ч. 1 и 2 (изд. АН СССР,
A4., 1963), а также картотека составителя настоящего издания трудов А. М. Се­
лищева.

629
 10. Р е ц е н з и я на книгу: Е. Ф. К а р с к и и, Учебник по русскому языку
для IV класса средних учебных заведений. Грамматика древнего церковносла­
вянского языка сравнительно с русским, изд. 16, Варшава, 1914, «Камско-
Волжская речь», № 67.

1915

11. Отчет о занятиях за границей в летнее вакационное время 1914 года,

«Ученые записки Казанского университета», года 82-го кн. 6—7, Казань.
12. Слава Б. П. Шереметева (Польский панегирик XVII века), «Русский
библиофил», кн. 5.
13. Р е ц е н з и я на книгу: Н. С. Д е р ж а в и н , Болгарско-сербские
взаимоотношения и македонский вопрос, ГТг., 1914, «Ученые записки император­
ского Казанского университета», L X X X I I , кн. 6—7.

1916

14. Новая программа по истории русского языка в средней школе, «Рус­

ский филологический вестник», № 3 (т. 76, вып. 1).
15. Б. П. Шереметев на аудиенции у папы Иннокентия XII, «Русская ста­
рина», т. 167 (октябрь—ноябрь, декабрь).
16. Р е ц е н з и я на книгу: А. В. М и р т о в, Учебник по истории рус­
ского языка, Пг , 1916, «Русский филологический вестник», № 3 (т. 76, вып 1)
17. История русского языка в средней школе‘(указатель учебных и ученых
пособий) «Журнал Министерства народного просвещения», т. XLVII, №1, отд. 3.

1918

18. Очерки по македонской диалектологии, т. I, Казань.

1920

19. Забайкальские старообрядцы. Семейские, Иркутск.

1921

20. Диалектологический очерк Сибири, вып. 1, Иркутск.

21. Памяти профессора Нестора Мемноновича Петровского, «Казанский
библиофил», № 1.
22. Памяти академика Алексея Александровича Шахматова, «Казанский
библиофил», № 2.
23 [Записка о значении изучения сибирских русских старожильческих
говоров в связи с туземными языками Сибири, направленная в Отделение рус­
ского языка и словесности Академии наук] «Известия Российской Академии
наук», серия 6, т. XV.
24. К изучению русских говоров Сибири (по поводу издания диалектоло­
гической программы), «Известия общества археологии, истории и этнографии
при Казанском университете», т. 31, вып. 4.
25. Филологическое обозрение 1919— 1921 гг., «Вестник просвещения Та­
тарской АССР», № 6—7.
26. Р е ц е н з и я на книгу: А. А. Б о г о р о д и ц к и й , Статьи по на­
чальному преподаванию русской грамматики и изучению художественноли­
тературных произведений, Казань, 1919, «Казанский библиофил», № 1.
27. Р е ц е н з и я на книгу: Б. М. Л я п у н о в , Единство русского
языка в его наречиях (Пособие к лекциям по истории русского языка), Одесса,
1919, «Казанский библиофил», № 1.

630
 28. Р е ц е н з и я на книгу: «Ученые записки Самарского университета»,
вып. 2, Самара, 1919, «Казанский библиофил», № 1.
29. Р е ц е н з и я на книгу: «Известия Отделения русского языка и сло­
весности», т. XXÍÍI, кн. 1, 1919, «Казанский библиофил», № 1.
30. Р е ц е н з и я на книгу: «Родной язык в школе», кн. 1, Москва, 1919,
«Казанский библиофил», № 1.
31. Р е ц е н з и я на книгу: П о р ж е з и н с к и й , Краткое пособие
к лекциям по исторической грамматике русского языка, читанным на б. высших
женских курсах. Введение и фонетика, новое издание (3—6), пересмотренное
и дополненное, АС, 1920, «Вестник просвещения Татарской АССР», № б—7, Ка­
зань.
32. Р е ц е н з и я на работу: «Программа для собирания сведений, необ­
ходимых для составления диалектологической карты русского языка в Сибири.
Северновеликорусские и средневеликорусские говоры» (издал с необходимыми
для Сибири дополнениями и изменениями А. Д. Г р и г о р ь е в ) , «Известия
Томского университета», кн. 70, 1919, «Вестник просвещения Татарской АССР»,
№ 6—7, Казань.
33. Р е ц е н з и я на работу: А. Д. Г р и г о р ь е в , Русские говоры
западной половины Николаевского уезда Самарской губернии, «Известия
Томского университета», кн. 70, 1919, «Вестник просвещения ТАССР», № 6—7,
Казань.

1922
34. К изучению казанских печатных изданий и книгохранилищ, «Казанский
музейный вестник», № 1.
35. Запись горно-реканца. Из заметок по этнографии и диалектологии
Македонии, «Ученые записки Высшей школы г. Одессы. Отдел гум. и общ.
наук», Одесса, т. II.
36. П е р е в о д книги: В. 3 л а т о в р а т с к и й, История болгар, Ка­
зань.

1924
37. О рецензии А. В. Пруссак, «Известия Отделения русского языка и сло­
весности», т. XXVIII.

1925
38. Des traits linguistiques communs aux langues balkaniques. Un balka-
nisme ancien en bulgare, «Revue des études Slaves», V, № 1—2.
39. Кирилл Пейчинович, «Сборникъ въ чест на Василъ Н. Златорски по
случай на 30-годишната му научна и професорска дейност», София.
40. Русский язык у инородцев Поволжья, «Slavia», IV, вып. 1.
41. Русский литературный язык и местные говоры (Ознакомление с местной
речью в связи с краеведением), «На путях к педагогическому самообразова­
нию», изд. «Мир».
42. Революция и язык, «На путях к педагогическому самообразованию»,
изд. «Мир».
43. Р е ц е н з и я на книгу: «Новый сборник по диалектологии и фольклору
Македонии», «Slavia», IV, вып. 2.

1926
44. К изучению старопечатных болгарских книг (По поводу «Описа»
проф. В. Погорелова, София, 1923), «Slavia», V, вып. 2.
45. Р е ц е н з и я на книгу: Б. А н г е л о в ъ, Българска литература,
ч. II. Исторически очерт на новата българска литература от Паисия до днес,
София, 1924, «Slavia», V, вып. 1.

631
 1927

46. Русские говоры Казанского края и русский язык у чуваш и черемис.

К изучению культурно-языковых взаимоотношений в Среднем Поволжье,
«Ученые записки РАНИОН. Институт языка и литературы. Лингвистическая
секция», т. I. 1
47. Заметки по великорусской диалектологии, I. К изучению типов
аканья, «Slavia», VI, вып. 2—3.
48. Культурно-общественные взаимоотношения чуваш с соседними наро­
дами, «Сунтал», № 6 (июнь).
49. Выразительность и образность языка революционной эпохи, «Родной
язык в школе», кн. 3.
50. Болгарский язык, Большая Советская Энциклопедия, изд. I, т. 6.
51. X. Ботев, Большая Советская Энциклопедия, изд. I, т. 7.
52. И. Вазов, Большая Советская Энциклопедия, изд. I, т. 8.
53. Р е ц е н з и я на книгу: «А4акедонски Прегледъ. Списание за наука,
литература и общественъ животъ издава Македонскиятъ наученъ институтъ»,
София, «Slavia», т. V, вып. 4.
54. Р е ц е н з и я на книгу: Н. И. Д у р н о в о , Очерк истории русского
языка, М., 1924, «Известия Отделения русского языка и словесности», т. XXXII.

1928

55. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком

последних лет (1917— 1926), изд. «Работник просвещения», М.; т о ж е , изд. 2,
изд. «Работник просвещения» (издание стереотипное).
56. Езикьть като социално явление, «Малка Енциклопедическа библио­
тека», № 61 и 62, София.
57. Заметки по этнографии и диалектологии Македонии. Помянник мона­
стыря. Трескавца, «Сборник статей в честь академика А. И. Соболевского,
изданный ко дню 70-летия со дня его рождения Академией наук по почину его
учеников», Л.
58. Критические замечания о реконструкции древнейшей судьбы русских
диалектов, «Slavia», VII, вып. 1.
59. Фольклорные и диалектологические материалы по Македонии (1924—
1927), «Slavia», VII, вып. 3.
60. А. Тодоров, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 41,
ч. VIII.

1929— 1930

61. Полог и его болгарское население. Исторические, этнографические и

диалектологические очерки северо-западной Македонии (с этнографическою
картой Полога), София.
62. Семейната «служба» (курбан) въ Българии и Македонии и сръбската
«слава», «Македонски Прегледъ», год. V, кн. 2.
63. Единъ протест^ на българитЬ в Битоля от 1876 г., «А\акедонски Прег­
ледъ», год. V, кн. 2.
64. Семья Д. АЯчладинова. Из донесений консула М. Хитрово (1864 г.),
«/Македонски Прегледъ», год. V, кн. 3.
65. О переселении македонских болгар в Россию и греко-болгарский спор
в Битольской и Охридской областях (из консульских донесений 1861 — 1874 гг.),
«Македонски Прегледъ», год. 5, кн. 4.
66. Абагар, «Slavia», VIII, вып. 2.'
67. Б. Радичевич, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 35.
68. Н. Районов, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 35.
69. Г. Райчев, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 35.
70. М. Ракич, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 35.
632
 71. Днешната юго-западна граница на българската говорна облает, «Ма­
кедонски Прегледъ», год. VI, кн. 1.
72. И. С. Ястребов о Македонии, «Македонски Прегледъ», год. VI, кн. 3.
73. Греко-болгарские отношения в Македонии в 1870— 1880 гг., «Македон­
ски Прегледъ», год. VI, кн. 3.
74. К изучению «службы» и «славы», «Македонски Прегледъ», год. VI, кн. 4.
75. Отзыв профессора A. Meillet о моих очерках по изучению Полога —
«Полог и его болгарское население. Исторические, этнографические и диалекто­
логические очерки северо-западной Македонии», София, 1929, «Македонски
Прегледъ», год. VI, кн. 4.
76. О критических замечаниях ГГ Н. Дурново, «Известия Отделения рус­
ского языка и словесности», т. III, кн. 2.
77. И. Д. Шишманов, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0,
т. 49.

1931

78. Славянское население в Албании, София.

79. Соканье и шоканье в славянских языках, «Slavia», X, вып. 4.
80. Говоры области Скопья, «Македонски Прегледъ», год. VII, кн. 1.
81. Описание Болгарии в 60-х годах прошлого века, «Годишникъ на На-
родната библиотека въ София» за 1926— 1928 гг., София.
82. В. И. Щепкин, «Энциклопедический словарь», изд. Гранат и К0, т. 50.

1932

83. О языке современной деревни, «Земля Советская», № 9.

84. Една интересна дописка отъ Солунското село Киречкьой .отъ края на
миналия вЪкъ, «Македонски Прегледъ», год. VIII, кн. 2.
85. Р е ц е н з и я на книгу: И о р д а н ъ И в а н о в ъ, Български ста-
рини изъ /Македония, София, 1931, «Македонски Прегледъ», год. VII, кн. 4.
86. Р е ц е н з и я на книгу: М и ш а Н е г о т и н а ц, «Македонке»
народна лирика, Крушевац, 1931, «Македонски Прегледъ», год. VIII, кн. 2.

1933

87. Македонские кодики XVI — XVIII вв. Очерки по исторической этно­

графии и диалектологии Македонии, София.
88. Диалектологическое значение македонской топонимии, «Сборникъ въ
чест на проф. Л. Милетичъ за седемдесетгодишнината отъ рождението му»,
София.
89. В Кукуше в 50-х годах XIX в., «Македонски Прегледъ», год. VIII, кн. 3.
90. К изучению Македоноболгарских записей, «Македонски Прегледъ»,
год. VIII, кн. 4.
91. Из биографии Станиславы Балкановой (страницн из истории болгар­
ского образовательного и национального движения в Македонии), «Македонски
Прегледъ», год. VIII, кн. 4.
92. Критические заметки по македонской диалектологии (По поводу за­
метки проф. André Vaillant), «Македонски Прегледъ», год. VIII, кн. 4.
93. Die russische Sprache der Revolutionsepoche, «Moskauer Rundschau»,
№ 15 (220), 9 April.
94. Namenänderungen in SSSR. Kulturgeschichtliche 'Zusammenfassung
einer sprachwissenschaftlichen Studie, «Slavische Rundschau», B. 6, вып. 1.
95. Zum St udi um der finnisch-ugrisch-russischen Beziehungen, «Suemalais-
ugrilaisen Seuran Toimi tuksia», m. 67, Helsinki.
633
 1934— 1935
96. Македонская диалектология и сербские лингвисты. А. Белич и его
последователи, «Македонски Прегледъ», год. IX, кн. 1; год. IX, кн. 2; 1935,
год. IX, кн. 3 —4.
Т о ж е . Отдельное издание, София, 1935 (См. ниже № 99).
97. Завет первой Юстиниании, «Македонски Прегледъ», год. IX, кн. 2.
98. Хаджи Йоаким и язык его книг, «Македонски Прегледъ», год. IX,
кн. 3 и 4; год. X, кн. 1 и 2.
99. Македонская диалектология и сербские лингвисты, София, 1935.

1939
100. О языке современной деревни, «Сборник статей по языковедению», под
ред. М. В. Сергиевского, Д. Н. Ушакова и Р. О. Шор («Труды Московского
института истории, философии и литературы», т. V. Филологический факуль­
тет).
101. Из старой и новой топонимии, «Сборник статей по языковедению», под
ред. М. В. Сергиевского, Д. Н. Ушакова и Р. О. Шор («Труды Московского
института истории, философии и литературы», т. V. Филологический факультет).
102. Образцы древнерусского письма XI — XVII вв., М. (Московский госу­
дарственный институт истории, философии и литературы. Филологический фа­
культет).

1941
103. Славянское языковедение, т. I. Западнославянские языки, Учпедгиз.
104. Критические заметки по истории русского языка (Л. А. Б у л а х о в -
с к и й, Исторический комментарий к литературному русскому языку, изд. 2,
Киев, 1939), «Ученые записки Московского городского педагогического ин­
ститута», т. V. Кафедра русского языка, вып. 1.

1942
105. Извечная борьба славян против немецких варваров, «Славяне», № 4.

1943
106. Культура западных и южных славян и ее вклад в мировую культуру,
«Славяне», № 3.

Работы А. М. С е л и щ е в а , изданные посмертно:

1948
107. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ, «Ученые
записки МГУ», вып. 128. Труды кафедры русского языка, кн. 1. (Публикация
В. К- Ч и ч а г о в а . )

1951
108. Старославянский язык, ч. I. Введение. Фонетика, Учпедгиз. (Подго­
товлено к печати при участии Р. И. А в а н е с о в а . )

1952
109- Старославянский язык, ч. II. Тексты. Словарь. Очерки морфологии,
Учпедгиз. (Подготовлено к печати при участии Р. И. А в а н е с о в а . )

634
 1957
ПО. О языке «Русской Правды» в связи с вопросом о древнейшем типе
русского литературного языка, «Вопросы языкознания», 1957, № 4. (Публика­
ция Е. А. В а с и л е в с к о й . )

А рхи в проф ессора А ф а н а с и я М а т вееви ч а С ел и щ ева

Крупнейший деятель славянского языкознания профессор Афанасий
Матвеевич Селищев скончался 6 января 1942 г. На квартире А. М. Селищева
(Москва, Хилков пер., д. 2) хранился его архив, который согласно воле, выра­
женной А. М. Селищевым, после смерти ученого был передан в Московский го­
сударственный педагогический институт им. В. И. Ленина. Хранителем архива
была назначена старший лаборант О. К- М а с л о в а .
В 1962 г. архив А. М. Селищева был передан решением кафедры русского
языка МГПИ им. В. И. Ленина (зав. кафедрой профессор И. Г. Воланов) в Цент­
ральный государственный архив.литературы и искусства СССР (Москва, Ленин­
градское шоссе, д. 50), где создали фонд имени проф. А. М. Селищева за № 2231
(см. «Путеводитель Центрального государственного архива литературы’ и ис­
кусства СССР», М., 1963, стр. 684).
В 1944 г. ученики покойного — доценты С. С. В ы с о ц к и й и В. К. Ч и -
ч а г о в произвели, по поручению акад. В. В. Виноградова, заведовавшего
тогда кафедрой русского языка Московского государственного педагогического
института им. В. И. Ленина, опись архива. Бумаги были разделены ими на
следующие отделы:
1. Рукописи. 2. Материалы для опубликованных и неопубликованных
научных работ. 3. Биографические документы, относящиеся к жизни и дея­
тельности А. М. Селищева. 4. Фотографии, открытки, негативы. 5. Письма
к А. М. Селищеву.
Бумаги, составляющие рукописный фонд архива А. М. Селищева, отно­
сятся к периоду времени с 1901 по 1942 г.
В архиве, который содержит 304 единицы хранения, с большей или меньшей
степенью полноты отражена вся более чем сорокалетняя научно-исследователь­
ская и педагогическая деятельность покойного.
Наибольший интерес для славистов представляет п е р в ы й отдел архива
(рукописи), в котором собраны работы ученого за 32 года научной деятельно­
сти (1910— 1942). В этом отделе 48 единиц хранения различного объема (от 1 до
600—700 страниц). По содержанию эти материалы мвжно разделить на двенад­
цать групп:
I. Работы по современному русскому языку. Например, «Очерки по рус­
скому языку современной эпохи».
II. Работы по истории русского языка. Например, статья «О языке «Рус­
ской Правды» в связи с вопросом о древнейшем типе русского языка» X
III. Рукописные курсы и программы лекций, а также подготовленные
к печати труды по истории славянских языков. ^Например: «Звуковой и фор­
мальный состав славянского праязыка»; «Сравнительная грамматика славян­
ских языков» 12; «Лекции по польскому языку» 3; «Славянское языкознание»,
т. I, Западнославянские языки; «Старославянский язык»; «Южнославянская
группа» (материалы); «Восточнославянские языки» (материалы).
IV. Работы по диалектологии и топонимии. Например, «Диалектологиче­
ское значение македонской топонимии» или «Программа-инструкция по изуче­
нию языка колхозов».

1 Статья подготовлена к печати и опубликована Е. А. Василевской в ж у р ­

нале «Вопросы языкознания» (1957, № 4, стр. 57).
2 Черновой набросок плана курса по сравнительной грамматике славян­
ских языков.
3 Курс, читанный автором в Иркутском университете в 1918 г.

635
 V. Работа по ономастике. Например, «Происхождение русских фамилий,
имен и прозвищ» 1.
VI. Статьи автора, посвященные памяти того или иного общественного
деятеля, ученого, писателя. Например, «Н. М. Петровский» или «Стоян Михай­
ловский. Памяти поэта».
VII. Речи, произнесенные А. М. Селищевым. Например, речь на юбилее
Диалектологической комиссии 6 февраля 1929 г.
VIII. Записные книжки.
IX. Программы и инструкции.
X. Ответы критикам.
XI. Рецензии и отзывы.
XII. Списки научных трудов А. М. Селищева, составленные лично.
Перечисленные материалы данного отдела архива в полной мере характери­
зуют широту научных интересов автора, свидетельствуют о том, что свои уже
напечатанные научные труды проф. А. М. Селищев стремился непрерывно со­
вершенствовать. Он часто возвращался к ранее разработанным вопросам или
темам, вносил те или иные исправления и дополнения, иногда довольно обшир­
ные, о чем говорят нам вклейки и вставки в текст уже опубликованных работ.
Зачастую ученый писал и новые предисловия. В этом отношении особенно ин­
тересны его дополнения и изменения к работе «Очерки по македонской диалекто­
логии». В папке лежит расшитая по листам книга с большим количеством вклад­
ных листов, карточек, карандашных пометок на многих страницах.
Одни из названных выше трудов А. М. Селищева представляют собою бело­
вые рукописи и автографы и авторизованные машинописные копии, приготов­
ленные к печати. Другие — рукописи в черновых редакциях. Третьи — незакон­
ченные наброски, материалы. Здесь же мы находим печатные труды на различ­
ных языках, вышедшие отдельными изданиями.
Большой интерес представляет также о т д е л «Материалы для научных
работ», в котором содержатся богатейшие данные по всем славянским языкам.
Лингвист, этнограф, фольклорист найдет здесь много поучительного и важ­
ного. Материалы эти представлены в виде карточек, записей, выписок, набро­
сков, заметок, статистических таблиц, фотоснимков и т. д. Их можно разгруппи­
ровать следующим образом:
1. Материалы по старославянскому языку, содержащие выписки из памят­
ников древнерусской письменности.
2. Материалы по русскому языку, этнографии и истории России. Среди
них — материалы по русской диалектологии; выписки из исторических памят­
ников и документов; материалы по фольклору.
3. Материалы по болгарскому языку, этнографии и истории Болгарии.
Среди них имеются статистические таблицы населенных пунктов Македонии.
4. Материалы по сербскому языку, этнографии и истории Сербии.
5. Материалы по словинскому языку.
6. Материалы по западнославянским языкам.
Среди перечисленных материалов, мы находим большое количество фото­
снимков с памятников письменности, копий с рукописей, выписок из рукопи­
сей, выписок из разных книг, статей и каталогов. Кроме того, в данном отделе
сосредоточены библиографические сведения по славяноведению. А. М. Сели­
щева равно и глубоко интересовали старые и новые книги, статьи, заметки,
рукописи, статистические таблицы, карты, так или иначе связанные с его
специальностью.
Материалы, которые собирал А. М. Селищев в течение всей жизни, зача­
стую подбирались и располагались им по географическому признаку. Например,
диалектологические материалы расположены следующим образом: Акмолин­
ская область, Алтай, Ангара, Архангельская губ., Верхоянск, Владимирская

1 Статья подготовлена к печати и опубликована В. К- Чичаговым в «Ученых

записках МГУ им. М. В. Ломоносова», вып. 128. Труды кафедры русского
языка, кн. 1, М., 1948, стр. 128— 152.

636
губ., Вологодская губ., Восточная Сибирь, Вятская губ., Енисейская губ.,
Забайкалье, Иркутская губ., Казанская губ., Камчатка, Колыма, Костромская
губ., Красноярский край, Кубанская обл., Курская губ., Лена, Московский у.,
Новгородская губ., Олонецкая, Орловская, Пермская, Псковская, Ря зан­
ская губ., Сибирь, Смоленская, Тверская, Тобольская, Томская губ., Урал,
Черниговская губ., Черкассы, Якутск, Ярославская губ.
Среди бумаг встречаются многочисленные выписки из исторических ма­
териалов и документов. Например, из «Жития протопопа Аввакума», из «Актов
архивов Якутской области», т. I (1650— 1680), из вятского словаря 1772 г. и
других источников. Не все собранные А. М. Селищевым материалы использо­
ваны им. Многие разработаны только частично, некоторые остались без упот­
ребления. Все эти материалы могут иметь зачастую первостепенное значение
для ученых, работающих в области славяноведения, славянской и русской диа­
лектологии, топонимии, ономастики, истории русского языка, палеографии и
орфографии.
Третий о т д е л — документы биографические, относящиеся к жизни
и деятельности А. М. Селищева, — содержит биографические материалы и до­
кументы, которые характеризуют научно-педагогическую деятельность ученого.
Биографический отдел самый скудный, так как Афанасий Матвеевич Селищев,
человек исключительной скромности, никогда не собирал и не хранил биогра­
фических документов, да и при переездах его, вероятно, многое утерялось.
В этом отделе наибольший интерес представляют многочисленные рецензии и
отзывы о работах А. М. Селищева.
Четвертый о т д е л — письма к А. М. Селищеву — содержит
письма к нему его родных, знакомых, учеников. В переписке с А. М. Селищевым
состояли многие лингвисты СССР: И. А. Бодуэн де Куртенэ, Е. Ф. Будде,
Л. А. Булаховский, И. Г. Голанов, Е. С. Истрина, Е. Ф. Карский, С. М. Куль-
бакин, П. А. Лавров, Б. М. Ляпунов, С. П. Обнорский, Д. И. Ушаков, А. А. Шах­
матов — и зарубежные ученые: Мазон, Милетич, Мла'денов, Миккола и др. Мно­
гие их письма представляют значительный интерес, так как в них затрагиваются
лин гвистические вопросы.
Несомненно, что архив А. М. Селищева содержит весьма ценные материалы
для славистов, историков языка и всех ученых, интересующихся вопросами
славянского языкознания.

Р а б о т ы о А. М. С ел и щ еве

а) К р и т и к о - б и о г р а ф и ч е с к и е р а б о т ы о А. М. С е л и щ е в е
А. М. Селищев (Биографическая справка), «Доклады и сообщения филоло­
гического факультета МГУ», вып. 4, М., 1947.
А в а н е с о в Р. И., Афанасий Матвеевич Селищев (1886— 1942), «Бюл­
летень диалектологического сектора Института русского языка АН СССР»,
вып. 1, 1947.
А в а н е с о в Р. И., Селищев-диалектолог, «Доклады и сообщения фило­
логического факультета МГУ», вып. 4, М., 1947.
Б е р н ш т е й н С. Б., Селищев-балкановед, «Доклады и сообщения фило­
логического факультета МГУ», вып. 4, М., 1947.
В а с и л е в с к а я Е. А., Архив профессора Афанасия Матвеевича Сели­
щева, «Известия Отделения литературы и языка АН СССР», т. 18, 1959, вып. 1.
В а с и л е в с к а я Е. А., Профессор А. М. Селищев как лингвист и его
статья о языке «Русской Правды», «Ученые записки Московского государствен­
ного педагогического института им. В. И. Ленина», т. 132. Кафедра русского
языка, вып. 8, 1958.
В и н о г р а д о в В. В., Проф. А. М. Селищев как историк русского языка,
«Доклады и сообщения филологического факультета МГУ», вып. 4, М., 1947.
Д м и т р и е в Н. К-, А. М. Селищев и тюркская филология, «Доклады и
сообщения филологического факультета МГУ», вып. 4, М., 1947.
637
 Записка об ученых трудах проф. А. М. Селищева, в кн.: «Записки об ученых
/рудах членов-корреспондентов Академии наук СССР по Отделению гуманитар­
ных наук, избранных 31 января 1929 года», Л., 1930 (авторы: Е. Ф. К а р -
с к и й, Б. М. Л я п у н о в, В. Н. П е р е т ц, П. А. Л а в р о в, М. Н. Р о з а •
нов).
О б н о р с к и й С. П., Памяти А. М. Селищева, «Доклады и сообщения
филологического факультета МГУ», вып. 4., М., 1947.
П е т е р с о н М. Н., А. М. Селищев — деятель высшей школы, «Доклады
и сообщения филологического факультета МГУ», вып. 4., М., 1947.
Ч е р н ы х П. Я-, Труды А. М. Селищева по сибирско-русской диалекто­
логии, «Доклады, и сообщения филологического факультета Д4ГУ», вып. 4, М.,
1947.
Ч и ч а г о в В. К., Заметка о статье профессора А. A4. Селищева «Проис­
хождение русских фамилий, личных имен и прозвищ», «Ученые записки МГУ»,
вып. 128. Труды кафедры русского языка, кн. 1.

б) Р е ц е н з и и на труды А. М. С е л и щ е в а 1

Б у д д е Е. (рецензия на книгу: «Диалектологический очерк Сибири»,

вып. 1, Иркутск, 1921), «Казанский библиофил», 1921* № 2.
Б у к а т е в и ч Н. И. (рецензия на книгу: «Старославянский язык», ч. I
и II), «Русский язык в школе», 1953, № 3.
Виноградов В. (рецензия на книгу: «Диалектологический очерк
Сибири», вып. 1, Иркутск, 1921), «Начала», 1922, № 2.
В и н о г р а д о в В. (рецензия на книгу: «Забайкальские старообрядцы.
Семейские»), «Начала», 1922, № 2.
V a i 1 1 a n t А. (рецензия на статью: «Говоры области Скопья»), «Bulletin
de la societě de linguistique de Paris», т. XX X III.
Д у р н о в о H. H. (рецензия на статью: «Критические замечания о ре­
конструкции древнейшей судьбы русских диалектов»). Несколько замечаний
к вопросу об образовании русских языков, «Известия Отделения русского языка
и словесности», 1929, т. II, вып. 2.
К о п е ц к и й Л. (рецензия на книгу: «Язык революционной эпохи. Из
наблюдений над русским языком последних лет (1917— 1926)»), «Slavia», т. VII,
вып. 2.
М е i 1 1 е t А. (рецензия на книгу: «Полог и его болгарское население...»),
«Bulletin de la societě de linguistique ae Paris», т. XXX.
М и л е т и ч Л . (рецензия на работу: «Очерки по македонской диалектоло­
гии», т. I, Казань), «Македонски Прегледъ», 1925, год. I, кн. 4.
М и л е т и ч Л. (рецензия на книгу: «Македонские кодики XVI— XVIII ве­
ков...»), «Македонски Прегледъ», 1933, год. IX, кн. I.
П а в л о в и ч М. (рецензия на книгу: «Полог и его болгарское населе­
ние...»), «Гласник Скопского научног друштва», т. XI.
П о п р у ж е н к о М . (рецензия на книгу: «Полог и его болгарское населе­
ние...»), «Македонски Прегледъ», 1929, год. V, вып. 4.
П о п р у ж е н к о М . (рецензия на книгу: «Славянское население в Алба­
нии»), «Македонски Прегледъ», 1932, год. VII, кн. 2—3.
П р у с с а к А. (рецензия на книгу: «Диалектологический очерк Сибири»,
вып. 1, Иркутск, 1921), «Известия Отделения русского языка и словесности
АН СССР», 1921, т. 26.
Р о м а н с к и С. (рецензия на статью: «Заметки по этнографии и
диалектологии Македонии. Помянник монастыря Трескавца»), «Македонски
Прегледъ», 1928, год. IV, вып. 4.

1 Библиография не .является исчерпывающей.

 С О Д Е РЖ А Н И Е

От составителя ........................ ......................................................................... 3

Афанасий Матвеевич С е л и щ е в (Биографический очерк) ( Е . А. Васи­
левская ) ............................................................................................................. 5
Научная деятельность А. М. Селищева (Е . А. Василевская) . . . 13

История русского языка

I
Критические замечания о реконструкции древнейшей судьбы русских
д и а л е к т о в ................................... . . ........................ '........................................ 31
О критических замечаниях Н. Н. Д у р н о в о ................................... ... . 41
Из старой и новой топонимии....................................................................... 45
Происхождение русских фамилий, личных имен и п р о з в и щ .............. 97
О языке «Русской Правды» в связи с вопросом о древнейшем типе рус­
ского литературного языка.......................................................................... 129

II

Революция и я з ы к ........................................................................................... 141

Выразительность и образность языка революционной э п о х и .............. 147

III
«Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук»,
т. XXI I I , кн. 1, Пг., 1 9 1 9 ...................................................................... 159
Н. Н. Дурново. Очерк истории русского языка, Москва, 1924 . . . 163
Критические заметки по истории русского языка (Л. А. Булаховский.
Исторический комментарий к литературному русскому языку,
изд. 2, Киев, 1 9 3 9 ) ........................................................................................ 189
IV
Памяти академика Алексея Александровича Ш а х м а т о в а ..................... 213
Вячеслав Николаевич Щепкин ................................................................... 219

Русская диалектология
Диалектологический очерк С и б и р и .......................................................................223
Введение . . . . . ..................................................................................................... 223
I. Звуковой с о с т а в ......................................................................................... .. • 227
Гласный о (стр. 227). Гласные е, ’а (стр. 229). гь (стр. 233). *Ъ *ь
перед j или неслоговым i (стр. 235). И (стр. 235). *tb(b)rt, *tb(b)lt
(стр. 235). *trbt, *trbt, *rbt-, *lbt (стр. 236). *jb, ib (стр. 236).
Voc -j- i -f- v o c (стр. 237). Ы (стр. 238). Начало слова (стр. 239).
г (стр. 239). X (стр. 241). ф (стр. 242). К х (стр. 242). К \ г ’ (стр. 243).
Гы, к ы (стр. 244). V, w, неслоговое у (стр. 244). Плавные (стр. 246).
Ч, и, (стр. 249). ш , Ж , с, з (стр. 254). * stj, *s£’, * z d j , *zg (стр. 259).
Д з (стр. 260). Согласные перед гласными переднего ряда. Мягкие
согласные (стр. 260). t j e (стр. 262). Группы согласных (стр. 263).I.
II. Ф о р м ы .................................................................................................................. 266
Существительные (стр. 266). Прилагательные (стр. 273). Род (стр. 275).
Местоимения (стр. 276)- Членные формы (стр. 281). Глагол (стр. 282).
Наречия, предлоги, союзы, частицы (стр. 289). Из синтаксиса
(стр. 294). Ударение (стр. 297).

639
 III. Великорусское наследство и судьба его в С и б и р и ......................... 300.
Введение (стр. 300). Гласный о (стр. 305). Е, ’а (стр. 306). тъ (стр. 308').
*Ъ, *ь перед j или неслоговым i (стр. 309). И — е (стр. 309). *t%rt ,
*tbrt, *tblt (стр. 310). * trb [b ]t , *tto[b]t, *rbt *lbt, *mb[bjt,
(стр. 310). *jb, *lb (стр. 311). Voc -f- i -j- v o c (стр. 311). Ы (стр. 311).
Sl'u — * sli- (стр. 312). je-: jecliti, jedno (стр. 312). Начало слова
(стр. 313). Г (стр. 313). X (стр. 314). *Chw, f (стр. 316). К — х
(стр. 318). К \ г', х' (стр. 319). V, w, неслоговое у (стр. 320). Плавные
(стр. 323). Ч, ц (стр. 329). Ш, ж, с , з (стр. 330). Согласные перед
гласными переднего ряда (стр. 344). t j e (стр. 348). Группы соглас­
ных (стр. 349). Формы. Существительные (стр. 352). .Прилагательные
(стр. 357). Род (стр. 359). Местоимения (стр. 360). Членные формы
(стр. 363). Глагол (стр. 364). Наречия, предлоги, союзы, частицы
(стр. 3/0). Синтаксис. Ударение. Лексика (стр. 371).
IV. Русские диалектические группы в С и б и р и .................................. 376
Д о п о л н е н и я ......................................................................................................... 376
I. (стр. 376). II. Камчатка (стр. 382). Дополнения к 111 главе (стр. 384)
О рецензии А. В. П р у с с а к ..................... .................................................... 390
Русский литературный язык и местные говоры (Ознакомление с
местной речью в связи с кра еведением).............................................. 396
Заметки по великорусской диалектологии .............................................. 402
О языке современной деревни ...................................................................... 428

Славянское языкознание
Введение в сравнительную грамматику славянских я з ы к о в ..................... 489
Болгарский я з ы к ...................................................................................................... 580
Соканье и шоканье в славянских я з ы к а х ........................................................ 584
Культура западных и южных славян и ее вклад в мировую культуру 605
Комментарии................................... 611
Список печатных работ А. М. С е л и щ е в а ........................................................ 629
Архив профессора Афанасия Матвеевича С е л и щ е в а ................................... 635
Работы о А. М. Селищеве ..................................................................................... 637

Афанасий Матвеевич Селищев

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Редактор Г. В. Карпюк
Художник И. Д. Кричевский
Художественный редактор В. С. Эрденко
Технический редактор В. И, Корнеева
Корректоры Н, И. Котельникова, Я„ В, Симакова
Сдано в набор 5/VII 1965 г. Подписано к печати 26/V 11 1968 г. А03657.
60x90Vi6- Бумага тип. № 2. Печ. л. 40 + вкл. 0,125: Уч.-изд. л. 41,2 Гвкл. 0,03.-
Тираж 6000 экз. (Пл. 1968 г. B3N59—1967N27).
Издательство «Просвещение» Комитета по печати при Совете Министров
РСФСР. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41
Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типография № 1 «Печат­
ный Двор» имени А, М. Горького Главполиграфпрома Комитета по печати
при Совете Министров СССР, г. Ленинград, Гатчинская ул., 26. Заказ №1871.
Отпечатано с матриц в типографии им. Ханса Хейдеманна, ЭССР, г. Тарту.
ул. Юликооли 17/19. III. Заказ 4583.
Цена без переплета 1 р. 65 к., переплет 18 коп.