Е. М.

Юхименко

ВЫГОВСКАЯ
СТАРООБРЯДЧЕСКАЯ

пустынь

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРА

St u d ia h is t o r ic a
 Российская академия наук
Институт русской литературы (Пушкинский Дом)
Государственный Исторический музей

E. М. Юхименко

ВЫГОВСКАЯ
СТАРООБРЯДЧЕСКАЯ
пустынь
ДУХОВНАЯ Ж И ЗН Ь И ЛИТЕРАТУРА

Том I

Научный редакт ор
Н. В. Нонырко

ЯЗЫКИ славянской культуры

МОСКВА 2002
ББК 6 3 .3 (2 )
Ю 94
Работа выполнена при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда
(РГНФ)
проект № 96-04-06152
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда
(РГНФ)
проект № 00-04-16049
Ф о т о гр а ф ы :
В. М. Бойко, П. А. Медведев, В. П. Родин, К. В. Сафронов

Юхименко E. М.
Выговская старообрядческая пустынь: Духовная жизнь и
литература. Т. I / Науч. ред. Н. В. Понырко. — М.: Языки
славянской культуры, 2002. — 544 с.: ил. - (Studia historica).
ISBN 5-94457-033-4
Монография представляет собой впервые предпринятое исследование
определяющего влияния духовной жизни и задач культурного строительства
на литературу крупнейшего в России старообрядческого центра. На основе
изучения документального материала и обширного рукописного наследия
Выго-Лексинского общежительства восстанавливается начальная история
поселения, дается анализ основных направлений деятельности выговских
книжников по организации культурной и церковной жизни монастыря. В
работе подробно рассматриваются сложившиеся на Выгу традиции почита­
ния наставников и прославления благодетелей, сформировавшие литератур­
ную культуру поздравительных, надгробных и воспоминательных слов и
определившие характер выговской агиографии.
Во второй том вошли указатель новонайденных сочинений выговских
писателей, каталог автографов выговских писателей и книжников, описание
рукописно-книжного собрания Выго-Лексинского общежительства и трех
редакций Поморского Торжественника, аннотированный именной указатель
к «Истории Выговской пустыни» Ивана Филиппова.
Книга предназначена для историков, филологов, искусствоведов и всех
интересующихся историей и культурой старообрядчества.
63.3(2)

В оформлении переплета использованы фрагменты

настенного листа «Родословное древо Андрея и Семена Денисовых»,
настенный лист «Семен Денисов, Иван Филиппов, Д аниил Викулин»
и фрагмент меднолитого складня «Деииус с предстоящими»

Outside Russia, apart from the Publishing House itself (fax: 095 246-20-20 c/o M153,
E-mail: koshelev.ad@ mtu-net.ru), the Danish bookseller G - E - C GAD (fax: 45 86 20
9102, E-mail: slavic@gad.dk) has exclusive rights for sales of th is book.
Право на продажу этой книги за пределами России, кроме издательства «Языки
славянской культуры», имеет только датская книготорговая фирма G • Е • С GAD.

© E. М. Юхименко, текст, указатели, подбор

иллюстраций, 2002
 СОДЕРЖАНИЕ

Введение...................................................................................................................7

Глава 1. Исторические корни и духовные истоки Выга.......................... 15

Глава 2 . Культурное строительство: необходимые основы..................... 65

1. Рукописно-книжное собрание Выго-Лексинского общежительства....67
2. Организация церковной жизни: слова на церковные
праздники и Поморский Торжественник................................. 114
3. Иконописание и литье медных икон................................................... 171
4. Историческая память о старообрядческих подвижниках:
проблема достоверности выговских исторических
сочинений................................................................. 192
5. Местные святыни: начало почитания................................................... 226

Глава В, Традиции духовной ж изни и литературное творчество...... 243

1. Родственные связи и духовное единство.............................................. 245
2. Почитание наставников...........................................................................286
3. Литературная культура надгробных слов............................................357
4. Первые киновиархи в агиографии................................. ....407
5. Отношения с другими поморскими общинами
и прославление благодетелей........................................................462

Заклю чен и е.................. .513

Список сокращ ений............................................................................................ 517

Список иллюстраций................................ 519
Указатель имен..................................................................................................... 525
 ВВЕДЕНИЕ

Выго-Лексинское общежительство, возникшее в 1694 г. в Поморье,

сыграло значительную роль не только в истории старообрядчества как
один из крупнейших его центров; также заметна его роль как одной из
составляющих частей русской культуры XVIII—XIX вв. в целом: создан­
ные в северной обители памятники книжности, иконописи, декоративно­
прикладного искусства помимо церковного имели несомненно высокое
художественное значение. На проходившем в 1912 г. в Москве Втором
Всероссийском соборе старообрядцев поморского согласия Ф. А. Кали-
кин (впоследствии известный реставратор живописи и коллекционер),
рассказав о состоянии построек некогда процветавшего общежительства,
закрытого государственными властями в 1854— 1856 гг., говорил: «...Из­
вестно, что вещественные памятники Выгорецкого монастырского оби­
хода имеют не только материальную ценность, но и научное значение:
книги Даниловского письма ценятся не одними старообрядцами, а
вследствие художественного исполнения и интересного содержания со­
чинения поморских отцов приобретаются государственными книгохра­
нилищами и любителями. Даниловскими иконами и крестами-намогиль-
ничками украшаются лучшие русские музеи и частные собрания»1.
Изучение истории и культуры Выговского общежительства началось в
1860-х гг. с введения в научный оборот и публикации выговских литера­
турных памятников2. Среди исследовательских работ X IX — начала XX в.
особо выделяются труды Е. В. Барсова и В. Г. Дружинина, пользовавшихся
материалами своих богатейших рукописных собраний3. Значительная часть

1 Второй Всероссийский собор христианского поморского церковного общества.

М., 1913. С, 193.
2 Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. СПб., 1862; Дени­
сов С.] Историа о отцех и страдалцех Соловецких (рукопись XVIII ст.) // Есипов Г. Рас­
кольничьи дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и
Тайной розыскных дел канцелярии. СПб., 1863. Т. 2. Материалы и сообщения. С. 3—
55; Беляев И. Д. Слово надгробное блаженныя памяти боголюбивому Выгопустыннаго
общежительства екклисиарху Петру Прокопьевичю; сочинено того же общества гос­
подином Андреем Дионисиевичем // Русская старина. СПб., 1879. Т. 26. Ноябрь.
С. 524— 537; Выгорецкий летописец// Братское слово, М., 1888. № 10. С. 793—815.
3 См.: Барсов Е. В. 1) Описание рукописей и книг, хранящихся в Выголексинской
библиотеке. СПб., 1874; 2) Уложение братьев Денисовых // Памятная книжка Оло-
δ Введение

письменного наследия пустыни нашла отражение в указателе В. Г. Дружи­

нина «Писания русских старообрядцев»4. Постепенно стали появляться ра­
боты, посвященные истории общежительства (Д. Н. Островский, П. Г. Лю­
бомиров, Р. Крамми)5, созданной здесь литературной школе (В. Г. Дружи­
нин, Н. В. Понырко)6, историческим сочинениям (Н. С. Гурьянова)7; на се­
годняшний день изучен целый ряд отдельных памятников (Н, В. Понырко,
Η. Н. Покровский, Н. С. Демкова, Н. С. Гурьянова, А. И. Мальцев, Дж. Сал­
ливан, Д. Н. Брещинский, В. П. Бударагин, Г. В. Маркелов, Ф. В. Панченко,

нецкой губернии за 1868—1869 г. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 85—116; 3) Четьи Ми­

неи братьев Денисовых // Сборник статей в честь М. К. Любавского. Пг., 1917.
С, 663—708; 4) Андрей Денисов Вторушин как выгорецкий проповедник // ТКДА.
Киев, 1867. Т. 1 (янв.—март). С. 243—263; Т. 2 (апр.—июнь). С. 81—95; 5) Семен Де­
нисов Вторушин, предводитель русского раскола XVIII в. //ТКДА. Киев, 1866. Февр.
С. 174—230; Июнь. С- 168—230; Июль. С. 285—304; Дек. С. 570—588; 6) Алексей Ро­
дионов, ученик Семена Денисова // ТКДА. Киев, 1867. Т. I {янв.—март). С. 48—81;
7) Иван Филиппов, выговский историк и настоятель // Памятная книжка Олонецкой
губернии за 1867 г. Петрозаводск, 1867. С. 54— 100; Дружинин В. Г. 1) Словесные нау­
ки в Выговской поморской пустыни, СПб., 1911; 2) Поморский Торжественник //
Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову. СПб., 1911. С. 34—55; 3) Поморские
палеографы начала XVIII ст. // ЛЗАК за 1918 г. Пг., 1923. Выл. 31. С. 1—66; 4) Не­
сколько автографов писателей-старообрядцев. СПб., 1915; 5) Подлинная рукопись
Поморских ответов и ее издание // Из в. О РЯС. СПб., 1912. Т. 12. Кн. 1. С. 53—77;
6) К вопросу об авторе сокращения «Великой науки» Раймунда Люллия // Изв.
ОРЯС. СПб., 1914. Т. 19. Кн. 1. С. 342—344.
АДружинин Я. Г. Писания русских старообрядцев: Перечень списков, составлен­
ный по печатным описаниям рукописных собраний. СПб., 1912.
5 Островский Д. Выговская пустынь и ее значение в истории старообрядческого
раскола. Петрозаводск, 1914; Любомиров П.Г. Выговское общежительство. М.; Сара­
тов. 1924; Ститтеу Я. 1) The Old Believers and the World of Antichrist. The Vyg
community and the Russian state. 1694— 1855. Madison, Milwaukee, London, 1970;
2) Историческая схема выгорецких большаков // Традиционная духовная и матери­
альная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и
Америки. Новосибирск, 1992. С. 90—96.
6 См. указанные работы В. Г. Дружинина, а также: Понырко И. В. 1) Выговская ли­
тературная школа в первой половине XVIII ст.: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук.
Л., 1979; 2) Выговское силлабическое стихотворство // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 29.
С. 274—290; 3) Учебники риторики на Выгу if ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 154—162;
Crummey R. The Cultural Worlds of Andrei Borisov // Forschungen zur osteuropaischen
Geschichte 54. Berlin, 1998. S, 65—70.
7 Гурьянова H. С. История и человек в сочинениях старообрядцев ХѴШ в. Ново­
сибирск, 1996.
 Введение θ

E. M. Юхименко и др.)8. В последнее время был значительно расширен круг

документальных источников по истории Выга, выявлены неизвестные ранее
сочинения, что существенно изменило наши представления о творчестве от­
дельных писателей, жанровых границах и стилистическом своеобразии лите­
ратурной школы.

8 См., например; Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житийный цикл и житий­

ная традиция в выговской старообрядческой литературе // ТОДРЛ. Л., 1974, Т. 29.
С. 154— 169; Покровский Н. И . Следственное дело и выговская повесть о тарских собы­
тиях 1722 г. // Рукописная традиция XVI—XIX вв. на востоке России. Новосибирск,
1983, С. 46—70; Демкова И. С, Вновь найденный подлинник «Дела об олонецком рас­
кольнике Терешке Артемьеве» 1695 г. // Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.),
М., 1994. С. 176—189; Демкова Н. С., Ярошенко Л. В. Малоизвестное старообрядческое
сочинение середины XVIII в. «История пострадавших отец Филиппа и Терентия» //
Рукописное наследие Древней Руси: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1972.
С. 174— 191; Гурьянова И, С. 1) «Житие» Ивана Филиппова // Христианство и церковь в
России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989. С. 227—253; 2) Допол­
нение к «Истории Выговской старообрядческой пустыни» И. Филиппова // Публици­
стика и исторические сочинения периода феодализма. Новосибирск, 1989. С. 221—245;
3) «Описание о нелепых случаях и необычных пустынному житию действах, внесшихся
от своевольников» // Русское общество и литература позднего феодализма. Новоси­
бирск, 1996. С. 225—246; Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском
«бунте» 1722 г. // Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Но­
восибирск, 1982. С. 224—241; SullivanJ. Vertograd dukhovyy: an extended edition of
Simeon Denisov Vinograd Rossiyskiy if Slavonic and East European review. 1980. Vol. 58.
№ 4. October. P, 500—523; Sullivan Drage C. L. Poems in unpublished manuscript o f the
«Vinograd Rossuskii» // Oxford Slavonic Papers. New Series. 1968. Vol. 1. P. 27—49; Брещин-
ский Д. Η. 1) Житие Корнилия Выговского как литературный памятник и его литера­
турные связи на Выгу // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 33. С. 127—141; 2) Житие Корнилия Вы­
говского Пахомиевской редакции (тексты) Н Древнерусская книжность: По материалам
Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 62—107; Понырко И. ВБударагин В. П. Автографы вы-
говских писателей // Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского Дома.
Л., 1985. С. 174—200; Бударагин 8. /7. Биография петербургского купца Ф. К. Долгого в
старообрядческом синодике конца XVIII — начала XIX в, // In memoriam: Сборник па­
мяти Я. С. Лурье. СПб., 1997. С. 321—325; Маркелов Г. В., Панченко Ф. В. 1) О литурги­
ческом творчестве выговцев // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 50. С. 220—228; 2) О гимногра­
фическом творчестве на Выгу Я ТОДРЛ. СПб., 1999. Т. 51. С. 417—426; Кармано­
ва О. Я. Об одном из источников выговского Жития инока Епифания // ТОДРЛ. СПб.,
1996, Т. 49. С. 410—415; Юхименко Е .М , 1) «Виноград Российский» Семена Денисова
(текстологический анализ) // Древнерусская литература. Источниковедение. Л., 1984.
С. 249—262; 2) Повесть об осаде Соловецкого монастыря Семена Денисова— памят­
ник выговской литературной школы первой половины XVIII в.: Автореф. дисс. ...
канд. филол. наук. Л., 1991.
ІО Введение

Изученность отдельных вопросов позволяет перейти к проблеме свя­

зи литературы и духовной жизни пустыни. Плодотворность такого под­
хода демонстрируют две работы Н. В. Понырко. В одной из них иссле­
дователь показывает, как в трудный для пустыни период, связанный с
заключением Семена Денисова в новгородской тюрьме в 1713— 1717 гг.,
чувство духовного единения поддерживало всех выговцев; возникнове­
ние «духовной оседлости» привело к оседлости географической, что зна­
меновало собой переломный момент в истории пустыни и имело следст­
вием расцвет литературного творчества9. В статье «Эстетические пози­
ции писателей выговской литературной шкалы»10 в сжатом виде пред­
ставлена картина культурного строительства на Выгу. Автор, в частности,
пишет: «Для сторонников старой веры на первый план (к первой поло­
вине XVIII в. —Е. Ю.) выступает не проповедание истины, а задача само­
сохранения. Не оказавшись в состоянии “обратить” всю послениконов-
скую Россию, старообрядцы теперь не столько борются с ней, сколько
противопоставляют ей самих себя. Пришло время культурного строи­
тельства»11. В работе анализируется отличие писательского типа первых
учителей староверия и книжников следующего поколения, на материале
сочинений различных жанров характеризуются эстетические установки
литературной школы Быга.
Определяющее влияние духовной жизни проявилось во всех сферах
выговской культуры. Мощный созидательный импульс, характеризующий
старообрядческое движение первой половины XVIII в., когда апостоль­
ская проповедь протопопа Аввакума и его единомышленников сменилась
задачей самосохранения, отличал деятельность первых киновиархов по­
морской пустыни. Ими и их учениками были предприняты грандиоз­
ные—для одной старообрядческой общины и относительно небольшого
временного отрезка— труды по собиранию библиотеки, составлению
Торжественника, Четиих Миней, устава, написанию истории старообряд­
чества в целом и своего общежительсгва. Эти мероприятия выговских
книжников известны в общих чертах и каждое в отдельности. Но общего
исследования всего культурного строительства, его основополагающих
идей и ведущих тенденций до сего времени не предпринималось. Такой

9 Понырко И. В. Проблема «культурной оседлости» на примере одного эпизода из

истории Выговской поморской пустыни К Исследования по древней и новой литера­
туре. Л., 1987. С. 297—303.
10 Понырко Н. В. Эстетические позиции писателей выговской литературной шко­
лы // Книжные центры Древней Руси. XVII век: Разные аспекты исследования. СПб.,
1994. С. 104—112.
11 Там же. С. ПО.
 Введение П

подход необходим для понимания сущности выговской культуры и ее мес­

та в культуре России переходного периода и Нового времени.
Созданное в Поморье общежительство представляет собой сложное
явление, сочетающее черты старого и нового.
Вполне понятно, что, организовывая общежительство, обустраивая его
церковную, духовную и культурную жизнь, старообрядцы ориентировались
на древнерусскую, средневековую модель. В богослужении сохранялись
старопечатные книги и пение по крюковым нотам, писцы и иконописцы во
всем следовали старинным приемам этого мастерства, система литератур­
ных жанров также в главных своих чертах повторяла древнюю. Поэтому
выговский материал с полным основанием может служить источником при
изучении проблем предшествующего хронологического периода. В под­
тверждение данного тезиса можно сослаться на статью Д. М. Буланина «О
некоторых принципах работы древнерусских писателей», в которой как од­
нотипные рассматриваются писательские приемы Максима Грека, прото­
попа Аввакума и авторов «Поморских ответов»12.
По характеру возникновения и внутреннему устройству, религиозным
и культурным задачам Выговское общежительство типологически близко
к крупнейшим древнерусским монастырям. Начинавшееся с затерянных
в глухих лесах Обонежья келий монахов-отшельников и их учеников,
оно довольно быстро (уже в начале XVIII в.) выросло в большую кино-
вию с крепким хозяйством, должностной иерархией, регламентирован­
ным распорядком. Выг стал центром поморского беспоповского согла­
сия, высшим его авторитетом и местом паломничества.
Старообрядческое общежительсгво сознательно строилось как мона­
стырь. Его основатели воспользовались уставами Кирилло-Белозерской,
Троице-Сергиевой, Иосифо-Волоколамской и Соловецкой обителей. Вы­
писки из этих памятников встречаются уже в ранних выговских сборни­
ках и представляют собой начальный этап выработки собственного уста­
ва пустыни. Традиции древнерусской монастырской жизни Выг впиты­
вал не только через книги, но и непосредственно, благодаря монахам,
покинувшим свои обители после введения в них новых обрядов и пере­
селившимся на Выг.
Получили продолжение в старообрядческой общине и культурные
начинания древнерусских обителей. Была собрана богатейшая библио­
тека рукописей и старопечатных книг, создан скрипторий, продукция
которого расходилась по всей России. Подобно тому как это было в Ио-

12 См.: Буланин Д. М. О некоторых принципах работы древнерусских писателей //

ТОДРЛ. Л., 1983. Т. 37. С. 3—13.
12 Введение

сифо- Волоколамском монастыре (наследие которого изучено достаточно

полно)13, на Выгу сложились разнообразные книжные формы почитания
наставников; сохранялись их автографы и черновые материалы их архи­
вов, составлялись сборники их произведений, создавались произведения
историко-биографического характера.
Формирование выговской культуры происходило в Петровскую эпоху,
которая по праву считается переломной в культурном развитии России. К
настоящему времени литература «переходного периода» изучена доста­
точно полно14, но сам характер этого сложного явления, отличающегося
чрезвычайной пестротой и многообразием форм, позволяет— по мере
изучения нового материала— вносить необходимые дополнения в общую
картину. Литературе Выга принадлежит особое место: она «дает очень
многое для понимания русской культуры первых десятилетий XVIII в.»15.
Особенность выговского культурного феномена заключается в том, что
он не ограничивается только продолжением древнерусских, дониконов-
ских традиций. В некоторых отношениях образцом для выговцев служи­
ла и пышная барочная культура второй половины XVII в. Стилистиче­
ская преемственность выговских сочинений по отношению к литературе
барокко не вызывает сомнений. Интереснее обнаружить сходство между
московскими придворно-приказными кругами и затерянной в помор­
ской глуши старообрядческой обителью в проявлениях литературной
культуры16. Богатство художественного оформления рукописных книг,

13 См.: Книжные центры Древней Руси: Иосифо-Волоколамский монастырь как

центр книжности. Л., 1991.
14 См.: Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X—XVII веков. Эпохи и стили.
Л., 1973; Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. Л., 1973; Он же.
Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984; Демин А. С. Русская литерату­
ра второй половины XVII — начала XVIII в.: Новые художественные представления
о мире, природе, человеке. М., 1977; Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко (вторая
половина XVII — начало XVIII в.), М., 1989; Ромодановская Е. К. Русская литература
на пороге нового времени: Пути формирования русской беллетристики переходного
периода. Новосибирск, 1994; Николаев С. И. Литературная культура Петровской эпо­
хи. СПб., 1996.
15 История русской литературы: В 4 т. Л., 1980. Т. 1. С. 416 (раздел написан
Л М. Панченко н Г. Н. Моисеевой),
16 Необходимо отметить чрезвычайную плодотворность для изучения выговской
школы применения понятия «литературная культура», под которой понимается вся
совокупность проявлений литературности. Этот подход был научно обоснован и бле­
стяще реализован в монографии С. И. Николаева (см.: Николаев С. И. Литературная
культура Петровской эпохи).
 Введение 13

изготовление подносных экземпляров и отдельных листов, произнесе­

ние поздравительных и надгробных слов, поэтическое творчество пока­
зывают— казалось бы, невозможную с идейных позиций— близость куль­
турных установок непримиримых участников религиозного спора17.
Требуют подробного рассмотрения и связи Выга с литературной культу­
рой Петровской эпохи.
Принципиально новая постановка вопроса, представленная в настоя­
щем исследовании,— изучение литературы крупнейшей старообрядче­
ской общины не изолированно, а в тесной связи с проблемами менталь­
ности и духовности— стала возможной в результате значительного рас­
ш ирения исгочниковой базы. Нами было обнаружено около 460 неиз­
вестных ранее литературных памятников выговской школы; для многих
сочинений, вошедших в указатель В. Г. Дружинина, были уточнены ав­
торство и время написания.
Многообразие и полнота привлекаемых источников позволяют пред­
ставить всестороннюю картину духовной жизни Выговской пустыни и
изучить характер отражения ее в литературе. Выявленные в архивах до­
кументы, дополняемые сообщениями старообрядческих авторов, дают
возможность проанализировать исторические корни и духовные истоки
поморского общежительства. Находка значительной части выговской
библиотеки, ранее считавшейся утраченной, ставит нас перед необходи­
мостью предпринять новое исследование целого ряда проблем книжной
и литературной школы. Представляется крайне важным рассмотреть,
как задачи церковного строительства определяли развитие тех или иных
жанров, каким образом историческая память влияла на процесс собира­
ния свидетельств о старообрядческом движении в различных регионах
России и создание на их основе исторического цикла произведений.
Заложив необходимые основы своей культуры, выговцы перешли к
формированию собственных традиций. Д ля подробного исследования
нами были выбраны традиции почитания наставников и прославления
благодетелей, нашедшие чрезвычайно разнообразное отражение в лите­
ратуре Выга.
Используя преимущественно новый материал, мы попытались осве­
тить узловые моменты связи духовной жизни и литературы Выга, пред-

17 Важные для нашего исследования аспекты барочной культуры изучены доста­

точно полно. Помимо названных работ А. М. Панченко и Л. И. Сазоновой см. также:
Сазонова Л. И. Рукопись в культуре русского барокко (XVII век) // Рукопись сквозь века
(рукопись как культурный феномен на различных этапах литературного развития):
Материалы русско-французского коллоквиума. М.; Париж; Псков, 1994. С. 31—39.
14 Введенш

ставить старообрядческое общежительство как целостное явление отече­

ственной культуры.

* * *

Я с радостью пользуюсь возможностью поблагодарить всех, кто оказы­

вал мне помощь и поддержку в моих разысканиях. Я глубоко благодарна
моему учителю Н. В. Понырко, определившей мою научную судьбу и сто­
явшей у истоков этого исследования. Я благодарна светлой памяти
Д. С. Лихачеву и его Отделу, где на протяжении многих лет мне была
предоставлена возможность обсуждать все находки и гипотезы. Выражаю
признательность Е. К. Ромодановской, Н. С. Демковой и С. И. Николаеву
за ценные консультации. Благодарю сотрудников Древлехранилища Пуш­
кинского Дома и рукописных отделов БАН, ГИМ, РГБ, РНБ и РГАДА,
доброжелательно предоставлявших материалы и помогавших в работе. Я
признательна В. А. Любартовичу и А. В. Хвальковскому за неизменно
добросердечную поддержку моих занятий. Отдельная благодарность
В. П. Бударагину, Е. Г. Водолазкину, Ю. А Грибову, Е. В. Крушельницкой,
О. В. Панченко, А В. Пигину и Т. Р. Руди, особенно тесно сотрудничав­
шим со мной и щедро делившимся своими наблюдениями над древнерус­
ской книжностью.
 Глава 1

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ
И ДУХОВНЫЕ ИСТОКИ ВЫГА

Возникновение и первые годы существования Выговской пустыни

представляют собой наиболее важный и вместе с тем наименее изучен­
ный период в полуторавековой истории крупнейшего в России беспо­
повского центра. Основными источниками сведений о начале Выго-
Лексинского общежительства служат созданные здесь литературные па­
мятники, прежде всего Слово надгробное Петру Прокопьеву Андрея
Денисова и «История Выговской пустыни» Ивана Филиппова. На эти ис­
точники в основном и опираются исследователи. Документальный мате­
риал по ранней истории Выга был почти неизвестен1. Находки послед­
них лет позволили восполнить этот пробел и воссоздать более детально
предысторию, организацию и становление общежительсгва.
В последней четверти XVII в., с ужесточением преследований старо­
обрядцев, Поморье стало местом прибежища для недовольных церков­
ной реформой патриарха Никона: удаленность от центра, труднодоступ-
ность и малозаселенность этого края оставляли староверам надежду ук­
рыться от «мира антихриста». Монахи, покинувшие Соловецкий мона­
стырь во время его осады царскими войсками в 1668— 1676 гг., стали
главными проповедниками древнего благочестия в Поморье.

1 Расспросные речи 1695 г. шунжанина Терешки Артемьева, прожившего не­

сколько месяцев в общежительстве инока Корнилия, были опубликованы Е. В. Бар­
совым (ЧОИДР. 1882. Кн. 3. Отд. 5. С. 35— 40) и переизданы с привлечением фраг­
мента, опущенного в публикации Барсова, Н. С. Демковой (Демкова Н. С. Вновь най­
денный подлинник «Дела об олонецком раскольнике Терешке Артемьеве» 1695 г. //
Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). М., 1994. С. 176— 189). Были опубли­
кованы также две отписки Афанасия Холмогорского 1702 г., касающиеся поимки и
расспроса старообрядца Ивана Емельянова (ЧОИДР. 1882. Кн. 3. Отд. 5. С. 40—41;
Верюжсшй В. Выговская пустынь в первые годы существования. Грамота холмогор­
ского архиепископа Афанасия на имя царя, от 1702 г. // Христианское чтение. СПб.,
1904. Т. 217. Ч. 2. С. 748—750).
16 Глава 1

Соловецкие выходцы имели самое непосредственное отношение к Вы-

говскому общежительству. Черный дьякон Игнатий часто посещал в По-
венце дом Дионисия Евстафьева, отца основателей пустыни, и Андрей
Денисов был его кр ести к о м (Барс— 156, л. 14)2. По свидетельству Жития
Семена Денисова, Игнатий «прихождаше же часто в дом родителей сего
мужа Симеона, наставляя на пажить древлего благочестия оныя. < ...>
Сего аще за малолетство и не помняше сей Симеон, обаче брат его пре­
мудрый Андрей добре помъняше и всякаго от него медоточнаго учения
насыщен бяше» (Барс—64, л. 16 об.). О тесных отношениях Даниила Ви­
кулина с соловецким иеромонахом сообщает выговский историк Иван Фи­
липпов. Игнатий, «пришед ис каргополских предел, живяше близ Повен-
ца в Выговской пустыни и, выходя в село Повенецкое, и в Щунекое, и в
Толвуйское < ...> часто с ним того Шуйского села церковной дьячек име­
нем Даниил Викулов беседоваше»3. Даниил Викулин был собеседником и
другого соловецкого выходца— чернеца Пимина; именно Пимин пред­
сказал будущему выговскому киновиарху его судьбу (ИВП. С. 35). Келей­
ником Германа Соловецкого был каргополец Василий Быков, принявший
постриг с именем Варлаама, позже духовный отец Андрея Денисова, Д а­
ниила Викулина и Петра Прокопьева (ИВП. С. 124— 126, Зав—3, л. 86).
Соборный старец Соловецкого монастыря Геннадий Качалов посещал
Толвую и Повенец, а затем переселился на Выг, был особенно близок с та­
кими известными впоследствии деятелями общежительства, как Захарий
Стефанов Дровнин и Петр Ануфриев Кошелев (Ег— 1137, л. 265—265 об.).
Деятельное участие в организации внутренней жизни пустыни принял
соловецкий священноинок Пафнутий (ИВП. С. 107).
Не только соловецкие монахи бежали в Поморье; здесь искали убе­
жища и выходцы из других русских монастырей. Как отмечается в вы-
говском Житии Ивана Внифантьева, Иван, услышав о существовании
«осгалцев от соловецких отец», «ища по многим пустыням около Соло­
вецкого моря и многих обрете, не токмо Соловецкия обители, но и Ки­
риловы Белозерскаго и Корнилиевы Вологоцкаго и прочих, по разным
местом, а множае в Выгорецкой пустыни» (Попов—207, л. 165 об.). Среди
них были иноки Корнилий, постриженник Корнилиево-Комельского
монастыря, исполнявший различные службы при патриархах Филарете,

а
В книге принята следующая система отсылок к рукописным источникам: сокра­
щенное название фонда, через тире номер рукописи в собрании, листы. Полные све­
дения см.: Т, 2 наст, изд.: Шифры рукописей, использованных в работе.
3 Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни (далее — ИВП).
СПб., 1862. С. 27. Расшифровку сокращений, используемых здесь и далее при ссылке
на опубликованные источники, см. в Списке сокращений в конце данного тома.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 17

Рис. 1. Река Выг у с. Данилова. Фото 1993 г.

Иоасафе и Иосифе (ИВП. С. 85, 124; ЖКВ. С. 72— 75, 97), Кирилл Сун-
ский (ИВП. С. 46, 85, 124), Питирим, постриженник Юрьегорского мона­
стыря, близ Олонца (ИВП. С. 46, 85, 127— 128), Виталий, принявший по­
стриг в одном из московских монастырей (ИВП. С. 85, 120; ЖКВ. С. 93—
94), Прокопий Нижегородский (ИВП. С. 128— 130).
Ушедшие в Поморье старообрядцы скрывались в глухих лесах и пус­
тынях, переходя от места к месту. Однако постепенно, уже с конца 70-х гг.
XVII в., их внимание все больше стала привлекать расположенная на вос­
точном берегу Онежского озера, по течению реки Выг, Выговская пус­
тынь, непроходимые дебри и болота которой могли служить надежной
защитой от непрошеных гостей. Это был совершенно неосвоенный район,
лежащий между черносошными, обельными и монастырскими землями. О
преимущественном заселении старообрядцами Выговской пустыни свиде­
тельствует и Иван Филиппов: «старожитнии они отци, остальцы соловец-
кия и прочих обителей, крыяхуся по пустыням поморским, около Онега
озера, в Шунге, в Толвуи, в Повенце, паче же в сей Выговской и Водлозер-
ской пустынях» (ИВП. С. 80—81). Однако еще в первой половине 80-х гг.
XVII в. здесь были только отдельно стоящие кельи пустынножителей и их
ближайших сподвижников; общего старообрядческого поселения не су-
 18 Глава 1

Рис. 2. Река Выг при впадении в нее реки Березовки. Фото 1993 г.

ществовало: «Тогда бо еще Выговская пустыня не многия име жители и

прихождаше иногда к Выгу и ту пожив малое время, паки отхождаше и
тако от места до места преходя, скиташеся, по апостолу, в пустынях и го­
рах и вертьпах и пропастех земных, всякую пустынную нужду терпя и
труждашеся ради приобретения пищи» (ИВП. С. 127— 128).
Новая волна старообрядческого освоения Выговской пустыни приходит­
ся на середину 80-х гг. XVII в. и связана с деятельностью Игнатия Соловец­
кого и Емельяна Повенецкого, развернувших активную проповедь древне­
го благочестия среди местных крестьян. Палеосгровские «гари» 1687—
1688 гг. имеют прямое отношение к истории Выговского общежительства.
Проблема самосожжений в старообрядчестве представляется крайне
сложной и еще недостаточно изученной. Документальный материал, в
тех случаях, когда его удается полностью выявить, как по Каргопольским
«гарям» 1683— 1684 гг., указывает на вынужденный характер «огненной
смерти»4. Старообрядцы, переходя на новые, незаселенные места и осно-

4 Подробнее см.: Юхименко Е. М. Каргопольские «гари» 1683— 1684 гг. (к проблеме

самосожжений в русском старообрядчестве) // Старообрядчество в России (XVII—
XVIII вв.). М„ 1994. С. 64— 119.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 19

вывая здесь свои поселения (по деревенскому типу), все время находи­
лись под угрозой преследования, что заставляло их принимать меры к
укреплению и возможной обороне своих «селищ». Самосожжение проис­
ходило лишь тогда, когда воинская команда, окружив постройки, грози­
ла «добыть» непокорных живыми, что означало либо отказ от старооб­
рядчества, либо предание градскому суду и смертную казнь.
В отношении Палеостровских «гарей» мы пока не располагаем исчер­
пывающим документальным материалом. Отдельные выявленные доку­
менты не дают полной картины этих событий, однако очевидно, что за­
хват старообрядцами Палеостровского монастыря имел особый идейный
смысл: попытку повторить подвиг стояния за веру соловецких сидель­
цев5.
По сообщению старообрядческого историка, о том, что Выговская
пустынь становится оплотом древнего благочестия, донесли властям П а­
леостровского монастыря старцы и местные священники: «а писаху в
скасках своих и во отписках и в доездах, что выходцы старцы из Соло­
вецкаго монастыря живут, крыются в Выгорецкой пустыни по лесам и
выходя ис пустыни, ходят по селам и по погостом и волостям и людей
простых учат крепко стояти в старой вере. И многия люди от их
учения к церквам не приходят и не причащаются и бегают, домы своя
покидающе, крыются с ними в лесах в Выговской пустыни» (ИВП. С. 35).
Был организован розыск: «послаша в Выговскую пустыню легких людей
на лыжах со оружием и с вожами на взыскание старцов и прочих с ними
скитающихся христиан, а вожами Палеостровскаго монастыря старцы и
слуги, и н а ч а т а взыскивати: овых поимавше, а овыя от них убежавше, но
гонители которыя келии их взыскавше, ограбиша и огнем сожгоша»
(ИВП. С. 37). Поскольку известно, что многие келии, в том числе и келья
Игнатия Соловецкого, находившиеся в самых глухих местах, ближе к
центру района, остались неразоренными, можно предположить, что эта
«посылка» зимы 1687 г. прошла только по краю Выговской пустыни. И г­
натий не стал дожидаться прихода воинской команды: «Умысли дивный
отец, — пишет выговский историк, — предивныя памяти достойное
умышление и собравшися со своими, пойде на лыжах ко Онегу от гони-
тельсгва их и прешед чрез Онего и пришед в Палеостровский мона­
стырь, затворися со своими ученики, тамошних же жителей, желающих

5 См.: Шашков А. Т. Самосожжения как форма социального протеста крестъян-

старообрядцев Урала и Сибири в конце XVII — начале XVIII в. // Традиционная ду­
ховная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Ев­
ропы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 296—297.
20 Глава 1

благочестия, к себе прияша» (ИВП, С. 38). В решении Игнатия преду­

предить дальнейшее продвижение солдат вглубь, покинуть свои уже об­
житые места и захватить монастырь на острове Палья можно усмотреть
стратегический маневр: старообрядческие «пристанища», которыми
позже воспользовались основатели общежительства, остались неразорен­
ными.
Под монастырь была послана воинская команда в 300 человек «или
болши» (согласно Ивану Филиппову, 500 — ИВП. С. 38), которым цар­
ским указом от 13 февраля 1687 г. предписывалось, в случае неповинове­
ния старообрядцев, «по последней мере» «чинить промысл и радеть о
том, чтоб однолично тех воров искоренить и из монастыря выбить и мо­
настырь очистить, а переимав, о том воровстве розыскивать»6. Некото­
рые из сподвижников Игнатия, в том числе Емельян Иванов сын Второ­
го, прозванный также Повенецким, покинули Палеостров; оставшиеся
же, оказав вооруженное сопротивление осаждающим, погибли в огне
4 марта 1687 г.
Через полтора года, летом и осенью 1688 г., события повторились.
Относительно второй «гари» мы имеем возможность подтвердить дан­
ными документальных источников фактическую сторону повествования
«Истории Выговской пустыни».
Емельян Повенецкий вновь поселился в Выговской пустыни7, выходя
отсюда проповедовать старую веру в окрестные селения (ИВП. С. 46—
47). Об этом сообщал и митрополит Новгородский Корнилий олонецко­
му воеводе Василию Долгорукову: «в Олонецком уезде явился прежний
вор и церковный раскольник Омелька Иванов, который в прошлом во
195 (1687) г. своим злодейством многие христианские души от церкви
Божией, прельстя, отлучил, и в Палеостровском монастыре згорели
< ...> а ныне он же прелестник в Толвуйском и в иных погостех той же
своей прелести поучал и православных христиан прельстил, из домов,
подговаривая, уводит в скверное свое соборище, а собрание его, чаять,

6 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д . 3616. Л. 4.

7 В 1700 г. игумен Палеосгровского монастыря Кирилл в изветной челобитной от­
мечал, что Емельян Иванов в 1687 г. «не того нашего монастыря выбежал на лес в свои
воровские прежние станы, ис которых выходил наперед того в Шуйской и в Толвуй-
ской и в Челмужской погосты» (РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 41). О Емельяне По-
венецком см. интересную статью А. Т. Шашкова: Шашков А. Т. Иван Евстафьев Второго
и его сын Емельян (из истории социального и религиозного протеста жителей Заомежья
во второй половине XVII в.) // Проблемы истории России, Вып. 3: Новгородская Русь: ис­
торическое пространство и культурное наследие. Екатеринбург, 2000. С. 333—346.
 Исторические корпи и духовные истоки Выга 21

было за озером Онегом промеж Чолможского погоста и Повенецкого

рядку на лесу в пустых месгех, от озера Онега верстах в 30-ти»8 (т. е. речь
идет именно о тех местах, где позднее было основано Выговское обще­
жительство). Следствием этого и, возможно, других доношений стала по­
сылка экспедиции Аникея Портновского, который в июле 1688 г. п ри ­
был в НІунгский и Толвуйский погосты, а затем направился в Выговскую
пустынь и «начата по лесам ходити и взыскивати; овых имаше и мучаше,
которыя келии взыскиваніе и сожигаше» (ИВП. С. 48). Емельян Пове-
нецкий последовал примеру старца Игнатия: опередил гонителей и, на
захваченных у них судах переправившись через Онежское озеро, засел в
Палеосгровском монастыре (ИВП. С. 54—55). Портновскому пришлось
отъехать в Кижский погост и сноситься на предмет дальнейших действий
с Олонцом и Новгородом.
18 октября 1688 г. состоялось царское решение послать под мона­
стырь ратных людей и сделать все, чтобы не повторилось Соловецкое
сидение: «не доходя до монастыря и не оказав ратных людей, велеть тех
воров и раскольников < ...> уговаривать < ...> а будет не здадутца и уч-
нут в том монастыре запершись сидеть, и их тем ратным людей велеть
потеснить и добывать, как возможно, чтоб конечно их воров переимать,
к распространению воровства их не допустить и взять их всячески или
голодом выморить, и как они их воров переимают и их велеть держать в
тюрьмах крепких и за крепким караулом»9. Действия под стенами мона­
стыря приняли военный характер. 23 ноября 1688 г. датируется вторая
Палеостровская «гарь». В числе погибших были Емельян Иванов и Гер­
ман Соловецкий.
Толвуйский крестьянин Мартемьян Никифоров Ивантеев в 1699 г.
сообщал в своем извете, что некоторым старообрядцам удалось покинуть
это собрание и они вернулись в свои прежние выговские жилища: «мно­
гие, ушед, собрались в вышеписанной в воровской стан у Выгу реки»10.
Таким образом, очевидно, что избежавшие самосожжения ученики И г­
натия и Германа Соловецких стали одними из первых выговских жите­
лей. Более того, в источнике содержится прямое указание, что Емельян
Повенецкий приходился родным племянником Дионисию Евстафьеву, а

8 Барсов Е.В. Новые материалы для истории старообрядства XVII—XVIII веков.

М., 1890. С. 30. См. также челобитную палеостровского игумена Кирилла 1700 г.:
РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 41.
9 Там же. С. 31. См. также: АИ. СПб., 1842. Т. 5. С. 252—262.
10 Юхименко Е. М. Изветные челобитные на выговских старообрядцев 1699 г. //
Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). М., 1994. С. 198.
22 Глава 1

соответственно Андрею и Семену Денисовым двоюродным братом: «того

же воровского расколническаго стану бывшей началник и пущей вор
Емелка Второго < ...> Дениску Второго родной племянник»11.
Существование старообрядческих поселений в Быговской пустыни
продолжало беспокоить власти. В начале 1691 г. холмогорский архиепи­
скоп Афанасий сообщил в Москву патриарху Адриану, что в его епархии

11 Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 198. Предположение, не имевшее,

однако, документального подтверждения, о принадлежности братьев Денисовых и
Емельяна Повенецкого к одному роду выдвигал Н. И. Барсов, обративший внима­
ние на то, что эти люди носили одну и ту же фамилию Второго {Барсов Н. Братья
Андрей и Семен Денисовы. Эпизод из истории русского раскола. М., 1866. С. 53).
Как убедительно показала Р, Б. Мюллер, материалы, касающиеся выступлений кре­
стьян Шунгского погоста против Тихвинского монастыря, свидетельствуют, что во
главе этого движения стояли посадские люди братья Иван и Яков Евстафьевы
(,Мюллер Р. Б. Борьба крестьян Шунгского погоста с Тихвинским монастырем // ИЗ.
М., 1953. Т. 43, С. 238—244) и Емельян Иванов сын Второго был сыном Ивана Ев­
стафьева (Мюллер Р. Б. Из истории раскола на Севере России (Самосожжения в Па-
леострове) // Ежегодник МИРиА. М.; Л., 1958. Т. 2. С, 179— 180). Следует заметить,
что Андрей Денисов, излагая свою родословную, называет по именам лишь двух
сыновей Евстафия (бывшего, видимо, вторым сыном Ивана Борисовича Мышецко-
го, откуда и пошла фамилия Второго) — своего отца Дионисия и Якова, приходив­
шегося дедом Петру Прокопьеву (см.: Беляев И. Д. Слово надгробное блаженныя
памяти боголюбивому Выгопустыннаго общежительства екклисиарху Петру Про-
копьевичю; сочинено того же общества господином Андреем Дионисиевичем // Рус­
ская старина. СПб., 1879. Т. 26. Ноябрь. С. 527). Таким образом, есть все основания
утверждать, что как предводители шунгского крестьянства 70-х гг. XVII в. Иван и
Яков Евстафьевы, так и организатор Палеостровских гарей 1687 и 1688 гг. Емельян
Иванов и основатели Выговского общежительства Андрей и Семен Денисовы и
Петр Прокопьев принадлежали к одному роду. И. А Чернякова, обнаружившая
документальные подтверждения служения в повенецкой церкви деда и прадеда
Андрея И Семена Денисовых, допускает очевидную ошибку, восстанавливая их ро­
дословное древо {Чернякова И. А. Карелия на переломе эпох: Очерки социальной и
арграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 243). Согласно этим построе­
ниям, отцом братьев Денисовых оказывается мифический Денис Иванов Второй,
что противоречит прямому свидетельству самого Андрея Денисова и сведениям
Ивана Филиппова, согласно которым отец братьев Денисовых носил отчество «Ев­
стафьевич» (ИВП. С. 360). Стрыем, т. е. дядей, называл Семена Денисова Петр
Прокопьев, обращаясь к нему перед своей смертью (Зав—3, л. 89). Нет сколь-либо
убедительных доказательств выдвинутой гипотезе и в другой работе
И. А Черняковой (Чернякова И. А. «Родословное древо Андрея и Семена Денисо­
вых» — легенда или фальсификация // Православие в Карелии. Петрозаводск, 2000.
С. 161— 172).
 Исторические корни и духовные истоки Выга 23

«за вотчинами Соловецкого монастыря, бутто на лесах поселилося раскол-

ников человек в пять сот и болше многия лета»12. Поскольку Обонежье
находилось на границе двух епархий— Новгородской и Холмогорской—
и Олонец, откуда только и можно было добраться в заонежские леса, отно­
сился к Новгородской епархии, патриаршей грамотой от 22 июня 1691 г.
новгородскому митрополиту Корнилию было поручено организовать ро­
зыск. Однако олонецкий воевода Л. А. Стрешнев розыск «остановил», со­
славшись на отсутствие царского указа. В августе 1691 г. митрополит Кор-
нилий получил сведения, подтверждающие и уточняющие сообщение
Афанасия Холмогорского: строитель Палеосгровского монастыря иеромо­
нах Иоаким доносил о старообрядческих поселениях «в диких лесах»
«против Палеосгрова на Заонежской стороне»13. Совершенно очевидно,
что речь здесь идет о Выговской пустыни. В «скаске» иеромонаха Иоакима
сообщалось также, что «ис тех, де, воровских пристанищ приезжал ны­
нешние весны учитель их воровской чернец и жил Олонецкого ж уезда в
Толвуйском и Шуйском погосгех многое время и тех же погостов жилец-
ких людей перекрещивал и причащал по своему воровскому обыкнове­
нию»14. Эти сведения повергли в ужас самого палеосгровского строителя,
поскольку были еще живы в памяти события 1687—1688 гг., и внушили
серьезные опасения новгородскому митрополиту, обратившемуся к царям
Ивану и Петру с просьбой об организации сыска. Решение по этой отпис­
ке было положительным, и 18 сентября 1691 г. на Олонец воеводе
Л. А Стрешневу была послана царская грамота15.
В отписке, направленной в Москву по получении этой грамоты,
Стрешнев объяснял причины «нерадения», в котором его обвинял ми­
трополит Корнилий. Без точных сведений о местонахождении и числе
участников старообрядческого собрания послать служилых людей не­
возможно: «немногих людей послать < ...> опасно», а от большой посыл­
ки «крестьяном добрым людем чинитца многое разоренье и убытки»16.
Кроме того, те земли, в которых предстояло «сыскивать» старообрядцев,
являлись вотчинами Вяжицкого (Толвуйский погост) и Тихвина (Шунг-
ский погост) монастырей, и по царской грамоте от 1 декабря 1689 г. кре­
стьяне этих вотчин были на Олонце неподсудны, и посылки туда с

12 Юхимепко Е. М. Первые официальные известия о поселении старообрядцев в Вы­

говской пустыни // Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). М., 1994. С. 168 (в
приложении опубликовано дело 1691 г.: РГАДА Ф. 159. Оп. 3. Д. 4020. Л. 110—119).
13 Там же. С. 169.
14 Там же. С. 169.
15 Там же. С. 164,
16 Там же. С. 174.
24 Глава I

Олонца «ни для каких дел» не разрешались17. Административная нераз­

бериха весьма благоприятно сказалась на истории выготаского старооб­
рядчества: в этих условиях организация широкого сыска и посылка во­
инской команды были крайне затруднительны.
Другим обстоятельством, способствовавшим тому, что направленные
против старообрядцев усилия властей не давали результата* была под­
держка местного крестьянства, которая проявилась и во время палео-
стровских событий («а тех же вышеписанных мест жители им, ворам, вся­
кую помочь чинили и пристань им держали и подводы им давали»)18.
Л. А. Стрешнев обращает внимание на то, что в Олонецкую приказную
избу «и по се время» прямого извета на заонежских старообрядцев не по­
ступало, о приходе старообрядческого чернеца в Толвуйский и Шунгский
погосты не извещали властям ни монастырские приказные старцы, ни
старосты, ни мирские люди19.
Во исполнение царской грамоты воевода разослал «во весь Олонецкой
уезд к старостам и к мирским людей о подлинном проведыванье и о по­
имке таких воров и церковных расколников памяти, чтоб они таких во­
ров проведали всякими сыски накрепко и поймали безо всякие поноров-
ки, не укрывая никого ни для чего, и прислали на Олонец тотчас»20. По
всей видимости, крестьяне вновь не проявили радения (ведь в заонеж-
ские леса уходили их родственники и соседи), и дело 1691 г. продолже­
ния не имело.
Власти получили верные сведения о скоплении старообрядцев «в ди ­
ких лесах» Обонежья. Это подтверждается рядом других, более поздних
источников, в том числе выговских.
Приток новых жителей постепенно нарастал, большинство их состав­
ляли местные крестьяне, «понеже ведяше Выговскую пустыню от бе­
гающих и крыющихся населяему христиан» (ИВП. С. 98). Особенно зна­
менателен в истории заселения Выга был именно 1691 г., когда в Выгов­
скую пустынь пришли повенчане Петр Прокопьев (в первых числах

17 Юхименко Е. М. Первые официальные известия... С. 172. Толвуйский и Шунг­

ский погосты в течение XVII в. неоднократно приписывались к названным монасты­
рям и вновь отписывались на государя. В 70-е гг. XVII в. эти погосты окончательно
отошли к монастырям: Шунгский в 1672 г. и Толвуйский в 1678 г., что послужило
причиной многолетнего крестьянского недовольства и волнений. Подробнее см.:
Мюллер Р. Б. Борьба крестьян Шунгского погоста с Тихвинским монастырем. С. 237—
245; Она же. Из истории раскола на Севере России. С. 172— 182.
18 РГАДА. Ф. 159. Он. 3. Д . 4816. Л. 38.
19 Юхименко Е. М. Первые официальные известия... С. 173.
20 Там же. С. 174.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 25

октября) (ИВП. С. 96), Андрей Денисов, и Иван Белоутов (в конце декаб­

ря) (ИВП. С. 98—99), толвуянин Захарий Д ровнин с отцом, матерью и
сестрами (ИВП. С. 100— 101). Некоторые поселенцы, например Андрей
Денисов и Иван Белоутов, начали житие, «ни стены, ни покрова от зим-
ныя студени имуще, огненной точию приседяще нудии21 и от принесен­
ных с собою потреб мало вкушающе», лишь летом они построили себе
келью между Тагозером и озером Белым (ИВП. С 99). Другие же вос­
пользовались стоявшими здесь опустевшими кельями. Захарий Д ровнин
поселился в келье старца Кирилла, на пути от реки Выг к озеру Огоре-
лыши, затем перешел на реку Выг (ИВП. С. 101). Даниил Викулин и
Петр Прокопьев «с товарищи» поселились на Сароозере в келье Игнатия
Соловецкого (ИВП. С. 95—96), а в 1692 г. перешли на речку Рязанку в
кельи Емельяна Повенецкого (ИВП. С. 98).
Поселившиеся в Выговской пустыни старообрядцы поддерживали
тесную связь с окрестными жителями не только ради хозяйственных по­
треб, но ради укрепления людей в старой вере и умножения числа вы-
говских насельников. Не приходится сомневаться в достоверности сооб­
щения строителя Палеостровского монастыря Иоакима о том, что весной
1691 г. в Толвуйский и Шунгский погосты приходил из Выговской пус­
тыни «воровской чернец», который перекрещивал и причащал местных
жителей. Трудно с уверенностью связать этот факт конкретно с кем-то из
старцев, живших в то время на Выгу. Это мог быть соловецкий инок Пи-
тирим, который, как сообщает Иван Филиппов, «вышед ис пустыни в во­
лости зимою (1691/1692 г.— Е. Ю.) для потреб своих нужных», был схва­
чен в Космозерском селе (ИВП. С. 96). Он был послан за караулом на
Олонец, но Даниил Викулин, «ибо в то время прилучися он в Шуйском
погосте, крыяся втай у христолюбцев», организовал погоню, и старца от­
били (ИВП. С. 96—97).
Годы, непосредственно предшествовавшие основанию общежительсг-
ва, нашли отражение не только в «Истории Выговской пустыни», но так­
же в официальном документе. Эти два источника подтверждают и до­
полняют друг друга.
К 1692 г. относятся сведения, которые сообщал о выговских поселениях
Терентий Артемьев в 1695 г. («тому идет времени третей год»). Сам рас­
спрашиваемый пробыл два дня в скиту инока Корнилия. Это поселение
состояло из 10 келий, стоявших «врознь» по берегу Выга; начало ему было

21 Нудья— долго горящий костер из нескольких чурбанов, положенных в один

ряд друг над другом (Меркурьев Я. С. Живая речь Кольских поморов. Мурманск, 1979.
С. 97).
 26 Глава 1

положено в середине 1680-х гг.: «И в зборе, де, у него расколников из раз­

ных городов и мест мужеска полу и женска, жонок и девок и стариц, по
смете человек со его. < ...> на реке, против тех келей, построена мелница.
построены есть у келей малый хороминки на столбах, и в них дер­
жат хлеб, а пашут оне хлеб без лошадей, а землю розмягчают собою же­
лезными кокотами. <... > А женеск, де, пол от мужеска полу живут особо, а
не в однех кельях»22. Выговский историк со своей стороны также отмечает,
что в скиту инока Корннлия (находившемся немного выше по течению от
Сергиева скита) жили «нужным пустынным житием»: «пашню пахаша ко-
порюгою, под гарей сеяша и от того питашеся» (ИВП. С. 104). Позднее
здесь был у выговцев «кирпичный завод» (ИВП. С. 104).
Другое поселение— «Данилкино пристанище», о котором сообщил Т е­
рентий Артемьев, находилось также на берегу Выга, вверх по течению, и
было основано позже скита инока Корнилия, «тому года с четыре» (т. е.
около 1691 г.)23. Скорее всего, речь идет о том месте, где при впадении ре­
ки Рязанки в Выг стояли «Емельянова строения келии» и куда Даниил
Викулин пришел (и возобновил поселение) в 1692 г. (ИВП. С. 98). В «Да­
нилкином пристанище» привлеченный к следствию шунжанин сам не был
и знал о нем только понаслышке: «...а с ним, де, в зборе с Москвы, и с
Нижнего, и с иных городов, и с Олонецкого уезду, и из иных разных мест
мужеска полу и женска, жонки и девки, и робята— многое число < ...> и
непрестанно, де, множатца»24. Часовни здесь, видимо, не было, служили в
моленной: Андрей Денисов, приходя к Даниилу Викулину, «на Рязани то­
гда обитающу (т. е, жившему на реке Рязанке,— Е. Ю.)7и с ним овогда убо
пения и молитвы Богу приношаху, овогда же Божественная прочитающе
словеса» (ИВП. С. 99). «Данилкино пристанище» носило очевидный мир­
ской характер. Хозяйство было более обширным, чем в скиту инока Кор­
нилия: «а хлеб, де, оне пашут на лошадех, а лошадей у них в том приста­
нище з десяток, и хлеба, де, у них напахано про свой обиход есть; а рыбу,
де, ловят на диких озерах и в Выгу-реке около своих пристанищ»25.
Несомненна типологическая близость поселения Даниила Викулина к
дорским «селищам», подробное описание которых сохранилось в следст­
венном деле о каргопольских старообрядцах: ушедшие из родных мест
крестьяне выстроили деревню, расчистили землю под пашню, занялись
земледелием и рыболовством26.

22 Демхова Н. С. Вновь найденный подлинник... С. 182—183.

23 Там же. С. 184.
24 Там же, С. 184.
25 Там же, С. 184.
26 См.; Юхименко Е. М, Каргопольские «гари»... С. 75—79.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 27

С дорским поселением «Данилкино пристанище» роднит еще одно

обстоятельство. Как и там, на Выгу была построена «келья великая, и в
ней устроены окна, откуда от присыльних людей боронитца; а ружья,
де, у них < . . . > — три пушки, длиною сажени по две, медные < ...> да
пищалей, де, и бердышей, и колей, и пороху много»27. В обстановке
жестоких преследований выговские жители все же не были уверены в
том, что очередная воинская посылка не доберется в эти глухие места,
куда и лошадьми, как показывал Терентий Артемьев, «проехать для бо­
лот и дрябей немочно»28. У старообрядцев оставалась надежда хотя бы
отстоять свое поселение, в случае неудачи у них был только один вы­
ход. Об этом предельно точно свидетельствуют слова, зафиксированные
в расспросных речах 1695 г.: «Как, де, по указу великих государей к
ним для поимки посланные люди будут, и оне, де, все расколники заод­
но противность чинить будут, а есть ли устоять не могут, и оне все сами
себя пожгут»29.
Однако пока грозы не было30, и Даниил Викулин решил расширить
свое поселение, перейдя на другое место: «И понеже жителем умножаю­
щимся, пространнейшее и жилище требовашеся, новую большую же и
лучшую созидают келию, общим советом избравше место ко пребыванию
(которое и доныне нарицается старой завод), от боровского жилища пя-
тию отстоящее поприщи» (ИВП. С. 99— 100).
Освоение Выговской пустыни— характерный пример старообрядче­
ской колонизации северных земель. Уходившим в «дикие места» пред­
стоял тяжелый труд по созданию натурального хозяйства. Иван Филип­
пов описывает, как толвуйский крестьянин Захарий Стефанов Дровнин
возделывал пашню на берегу реки Выг, как раз там, где два года спустя
выросло общежительство: «По Выгу же реце со обоих сторон велий лес,
сосняг и ельняг, реку покрываше, и н ач а та весною с приходу лес сещи
на суки и летом огни по край реки метати и пущати. И быша в то время
лета сухии, и н а ч а т а огнь ходите и лес горети по край реки и кряж и
клеяти. Оной же Захария нача оные клеины чистите и н ач ата хлеб сея-
ти, мешая рожь меж жито, ржи полагая пятую или четвертую долю, и

27 Демкова Н. С. Вновь найденный подлинник... С. 184.

28 Там же. С. 182.
29 Там же. С. 184—185.
30 Запуганность административной системы по-прежнему затрудняла организа­
цию сыска. Олонецкий воевода К. А Ригейман в отписке в Москву указывал, что, по­
скольку сохранялась неподведомсгвенность вотчин Тихвина и Вяжицкого монастыря
(т. е. Шунгского и Толвуйского погостов) олонецкому воеводе, без царского именного
указа он не может послать команду «для поимки» старообрядцев (Там же. С. 189).
28 Глава 1

возрасте жита того лета много, а на другой год ржи» (ИВП. С. 102)31. Ус­
пех в земледелии, пришедшийся на благоприятные в погодном отноше­
нии годы и позволивший Захарию Дровнину даже сделать хлебные за­
пасы, был, по-видимому, одной из главных причин приглаш ения сюда
Даниила Викулина и Андрея Денисова: «и н ач а та им свое место похва-
ляти и звати их к себе во общее житие и сказаша им, что на Выгу вельми
места к пашни удобны и пахать можно и хлеб растет, не един на кряжах
на одных местах, но три или четыре, и клеин много готовых есть, п ря­
тать и сеяти, и общим житием жити вельми пристойно и пространно и в
реке рыбы много» (ИВП. С. 103).
После того как осенью 1694 г. «на старом заводе» случился пожар и
сгорели все строения и запасы, Даниил Викулин и Андрей Денисов с
братией переселились на Выг, к Захарию Дровнину. Ранее в Выговской
пустыни было два типа поселений: мирские (например, «становища»
Емельяна Повенецкого и Даниила Викулина) и скитские (основанные
иноками, в том числе Корнилием, и не допускавшие совместного про­
живания мужчин и женщин). Новое собрание принципиально отлича­
лось от всех предыдущих: оно было основано по типу общежитийного
монастыря, т. е. изначально мирское поселение было введено в рамки
монастырских уставов. Идея подобной организации принадлежала
иноку Корнилию (поэтому он особо почитался на Выгу), именно в бесе­
дах с ним Даниила, Андрея и Захария определился выговский путь
спасения старой веры. «...Беседовавше со отцем Корнилием от Божест­
веннаго писания, — пишет Иван Филиппов, — и о изменении в России
православныя христианския веры < ...> . Потом нача отец Корнилий
Даниилу и Андрею советовати и понуждати их и благословляти, дабы
общее житие составити, поселитися у Выга < ..,> и правити чин и устав
держати, по святых отец правилом против древних монастырей» (ИВП.
С. 104— 105). Начало общежительству было положено в октябре 1694 г.
(«во осень после Покрова Богородицы») (ИВП. С. 105). Здесь впервые в
Выговской пустыни была выстроена часовня: «По сем, умножившимся
братиям их, поставиша храм молитвенный, сиречь часовню, во имя Бо­
гоявления Господня, ид еже и доныне стоит» (ЖКВ. С. 102. См. также:
ИВП. С. 106).

31 Исследователь проблем земледелия и землевладения на Русском Севере

С. А Приклонский отмечал, что из всех письменных источников сочинение Ивана
Филиппова дает «самое полное понятие о тяжести, предстоявшей первым землепаш­
цам, борьбы с природою» (Приклонский С. А. Народная жизнь на Севере. М., 1884.
С. 88).
30 Глава 1

Переходя к наложению дальнейшей истории Выга, необходимо сде­

лать несколько терминологических замечаний. Слово «пустынь (пусты­
ня)» имеет два связанных между собой значения: ‘безлюдное, незаселен­
ное место’, ‘уединенное место, где жил отшельник’, и ‘скит, небольшой
монастырь, возникший на уединенном месте’32. В XIX в. в последнем
значении слово понималось более широко: «теперь так называются даже
очень многолюдные монастыри, возникшие в безлюдных лесах или от­
даленных степях»33. Таким образом, вполне правомерно употребление
словосочетания «Выговская пустынь» не только как географического на­
именования, но также в значении ‘общежитийный монастырь, киновия'.
Кроме того, следует учесть, что с образованием общежительства и фор­
мированием структуры старообрядческого суземка понятие «скит» теряет
свое первоначальное значение: из иноческого поселения он становится
местом, где старообрядцы живут семейной, мирской жизнью, в отличие
от насельников мужского и женского монастырей.
Чрезвычайно ценные сведения о первых годах существования обще-
жительсгва дает обнаруженное нами «Дело об олонецких раскольниках»
1699— 1700 гг.34: оно содержит материал по целому ряду существенных
проблем ранней истории Выга и гораздо подробнее, чем дело 1695 г.,
описывает внутреннюю жизнь пустыни.
Документальные источники последних годов XVII в. рисуют нам кар­
тину все более расширяющегося старообрядческого движения в Обоне-
жье. Значительное возрастание с середины 1690-х гг. притока новых ж и­
телей на Выг вызывало серьезное беспокойство местных властей. Так, в
1699 г. новгородский митрополит Иов сообщал царю в отписке: «А пре­
жде же сего в том Толвуйском погосте расколники и противники цер­
ковныя того их Вяжицскаго монастыря крестьяне были многия семьи и,
выбежав з женами и з детми за Онего озеро на Выг реку, поселясь в рас-
колницких станех, живут и доныне тамо, да с ними же живут и копятся
иных городов многия расколники и разных чинов беглыя люди, посе­
лясь дворами и в хижах и во градех множественное число»35. Старооб­
рядческая проповедь в Олонецких пределах имела большой успех, «и от

32 Словарь русского языка XI—XVII в. М., 1995, Вып. 21. С. 59—60; Словарь рус­
ского языка. М., 1984. Т. 3- С. 562.
33 Полный православный богословский энциклопедический словарь. М., 1992
(репринтное издание). Т. 2. Стлб. 1938.
34 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Подробный источниковедческий обзор см.:
Юхименко Е. М. Новые материалы о начале Выговской пустыни Н ТОДРЛ. СПб.,
1993. Т. 47. С. 328—337.
35 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 1.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 31

того их, воров и мятежников, лестнаго подговору и пагубнаго учения,—

продолжал митрополит Иов, — из городов посацкие люди, а из волостей
и из вотчин крестьяне и бобыли з женами и з детми в те их расколниц-
кия становища вышли многие люди и ныне выходят непрестанно»36. В
этой связи опасался нового разорения своей обители игумен Палео-
сгровского монастыря Кирилл37.
Укрепление выговского центра было возможно только благодаря ш и­
рокой поддержке местного крестьянства. Жалобы на «крестьянское про-
тивсгво и ослушание» звучат в каждом официальном документе «Дела об
олонецких раскольниках».
Олонецкий воевода В. Н. Зотов решил привлечь крестьянское насе­
ление к поимке старообрядцев, однако эта попытка потерпела неудачу:
«Олонецкого уезду вотчины Вяжитцкого монастыря Толвуйского погоста
крестьяне во всем учинились противны, о вышеписанных церковных
расколниках и о их воровских учителех и о сганех скаски не дали, а
Шуйского погоста вотчины Тихфина монастыря крестьяне дали тому по­
дьячему скаску, что в их Шуйском погосте воров и церковных расколни-
ков и их воровских учителей и станов нет»38. Крестьянин того же Шунг-
ского погоста Тихон Феофилов Саловар в своем извете опроверг эту
мирскую сказку, указывая, что волостные старосты покрывают и под­
держивают старообрядцев, «А брат мой М арчко,— добавляет извет­
чик, — живет же в тех расколних станах»39.
Население Поморья в значительной мере способствовало укреплению
Выговского общежительства в первые годы его существования. Палео-
стровский игумен Кирилл в 1700 г. сообщал, что выговцы «и в Шуйской,
и в Толвуйской, и в Челмужской погосты, и на Повенецкой рядок выез­
жают почасту и всякие припасы в тех погостех себе оне, воры, промыш­
ляют, а жилецкие люди их, воров, в домы к себе припущают и всякими
припасы ссужают, а в городех воеводам и приказным людем оне, выше­
писанных мест жилецкие люди, на них, воров и расколников, не изве­
щают, а чинят им, ворам и расколником, во всем понаровку»40.

56 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д . 4816. Л. 3.

37 Там же. Л. 44.
38 Там же. Л. 6.
ол
Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 194— 195. Один из первых посе­
ленцев Марк Феофилов упоминается и в «Истории Выговской пустыни» Ивана
Филиппова (ИВП. С. 94), и в документах двух первых ревизий (РГАДА. Ф. 350.
Оп. 2. Д. 2373. Л, 7; РГБ. Ф. 17. № 5. Л. 2). Он умер в Выговском общежительстве в
1731 г.
40 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д . 4816. Л. 43—44.
Рис. 4. Родословное древо Андрея и Семена Денисовых.
Настенный лист. Выг, первая половина XIX в.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 33

Д ело 1699— 1700 гг. позволяет выявить еще одну ранее не отмечав-
шуюся черту начальной истории Выга. Переселившиеся в старообрядче­
ское общежительство заонежские крестьяне к началу XVIII в. не поры ­
вали связи со своим хозяйством, со своей землей. В отписке митрополита
Иова сообщается, что «расколники де толвуяня, приезжая в тот Толвуй-
ской погост, преж няя свои участки пашут и к сродникам своим ездят»41.
Это подтверждается также показаниями Тихона Феофилова Содовара («и
они, расколники, в том Шуйском погосте деревеньскими участьки владе­
ют»)42 и Мартемьяна Никифорова Ивантеева, обвинявшего местные вла­
сти в сокрытии подобных фактов («и приказные старцы, и слуги, и воло­
стные старосты про тот их расколнической приход, про владенье участ­
ков подлинно знают и ведают»)43. Более того, с этих участков платились
все подати44.
Со своей стороны выговцы включились в борьбу местных крестьян с
их монастырям и-владельцами. Иов Новгородский сообщал царю в
1700 г.: «В тех волостях Хутынскаго, Вяжицкаго и Тихвинскаго и иных
монастырей в вотчины приходя скопом и нарядом, воры и расколники
по научению и по наровке тамошних крестьян посланных людей для
зборов денег грабят и убивают до смерти»45. Совместные действия мест­
ного крестьянства и выговских старообрядцев против монастырей серь­
езно беспокоили церковные власти: «И от того их, расколников, воровст­
ва и наглова разорения и от крестьянскаго противства и ослушания в за-
онежских погостех во многих монастырских вотчинах, а наипаче в
волости Вяжицскаго Николаевскаго монастыря в погосте Толвуйском
кумпанства моего твои, великаго государя, корабелныя денги и иныя
всякия окладныя и неокладныя со крестьян поборы остановились вко­
нец»46, — пишет митрополит Иов Петру I.
Само Выговское общежительство за четыре года своего существования
буквально преобразилось. Как видно из показаний Мартемьяна Н ики­
форова Ивантеева, прожившего на Выгу несколько месяцев, уже в 1698 г.
здесь была «часовня с трапезою самая болшая и четырнатцать келей
болших же, а людей в скопе в том месте церковных расколников из роз­
ных городов мужеска и женска полу и чернцов и черниц человек з две

41 РГАДА. ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 1.

42 Юхименко Е. М Изветные челобитные... С. 194.
43 Там же. С. 201.
44 Там же С 194
45 РГАДА. Ф. 159. Оп 3. Д 4816. Л. 4.
46 Там же Л. 3

2 4 93
34 Глава 1

тысечи»47. Во главе стояли Даниил Викулин, Дионисий Евстафьев, его

сын Андрей и племянник Петр48.
Значительный рост численности жителей и поддержка местных кре­
стьян способствовали интенсивному экономическому развитию пустыни.
Уже к концу XVII в. общежительство располагало сложившимся обшир­
ным и многоотраслевым хозяйством: две мельницы; распаханные пашни
«о реку о Выг в обе стороны верст по десяти» («и хлеб родитца самой
доброй, и всякие овощи растут»); значительные хлебные запасы («хлеба в
анбарах и в земляных ямах есть многое число»); большое поголовье скота
(«лошадей самых добрых болши ста да коров ста с полтора»); различные
ремесла («всякой промышленой завод есть»); рыбные и звериные про­
мыслы («живут на промыслу на море и в Колском острошку на зимовье и
всякие звери добывают»); торговля («ездят со всякими торгами к городу
Архангелскому и в Весь Ехонскую и к Москве и в ыные городы»)49.
Иван Филиппов первые закупки выговцами хлеба в Поволжье отно­
сит к «зяблым» 1705— 1712 гг. (ИВП. С. 109; Ег—900, л. 1 об.)50, однако,
как следует из показаний Мартемьяна Никифорова Ивантеева, торговые
(а вместе с ними и религиозные) контакты были налажены гораздо
раньше, в конце 90-х гг. XVII в.: «А хлеб они, расколники, привозят из
низовых городов обманною статьею и называютца прикащиками ино-
земцов, которые живут на железных заводах, также и инных имянами»51.
Рост доходов пустыни не мог не отразиться на бытовом укладе жизни,
которая стала теперь не столь скудной. Все тот же изветчик отмечал, что
у настоятелей «построены особые белые кельи на жилых подклетах, по­
добны светлицам, и печи в тех их особых воровских кельях ценинные, и
в тех же их кельях держат часы стенные»52. Даже через Выг-реку «против
их воровского стану» был построен «мост болшей, по обе стороны с пе­
рилами»53.
Новый источник сообщает интереснейший неизвестный ранее факт,
из которого следует, что Выговское общежительство, разворачивающее
активную хозяйственную деятельность, к концу XVII в. еще не обрело

47 Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 197.

48 Там же. С. 197. См. также: РГАДА. Ф.159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 43, 63.
49 Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 198, 201.
50 На основании выговских источников вопрос излагается в литературе. См.: Дру­
жинин В. Г. Очерк старообрядческой колонизации Севера // Очерки по истории ко­
лонизации Севера. Пг., 1922. Вып. 1. С. 72-
51 Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 200.
52 Там же. С. 197.
53 Там же. С. 197.
Рис. 5. Иноки Корнилий и Виталий. Настенный лист. Выг, XIX в.
36 Глава 1

осознания собственной исторической и культурной оседлости, еще не

связало свою судьбу окончательно с отвоеванной у лесов и болот землей
по берегу реки Выг. В 1698 г, пустынножители, как следует из докумен­
та, обсуждали проекты перехода из государственных крестьян в поме­
щичьи («итти им к Москве и домогатце во крестьянство за кого мочно за
ближних людей»)54. Следует отметить, что государственные крестьяне
являлись наименее эксплуатируемой группой данного сословия и пере­
ход из государственных крестьян в помещичьи был весьма нетипичен
для русского крестьянства XVII—XIX вв., однако, видимо, привлекате­
лен для старообрядцев, что может быть объяснено рядом причин, в ча­
стности стремлением обеспечить большую свободу в деле соблюдения
древнего благочестия («чтоб жить < ...> за обороною знатных особ без
опасу»)55 и, возможно, нежеланием подчиниться «государству антихри­
ста». Этот путь воплотили в жизнь представители федосеевского согла­
сия, основавшие в 1710 г. свое общежительсгво на землях А. Д. Мен­
шикова, что все же не спасло Ряпину мызу от разгрома в 1719 г.
На случай неудачи замысла по изменению социального статуса выгов-
цы предусматривали переход на жительство в Поволжье, к керженским
старообрядцам («И буде ни за кого во крестьянство не дойдут, и у них,
воров, смыслено с тамошними нижегороцкими расколники зговоряся и
преходить на житье на Волгу в тамошней скоп, что блиско Нижного»)56.
Видимо, в выговской среде обсуждались и другие варианты, поскольку в
«Истории Выговской пустыни» имеется относящееся к периоду 1697—
1705 гг. свидетельство— довольно глухое— о том, что Андрей Денисов
«походил к морю мест искати, где житие зачати», однако Дионисий Ев­
стафьев «запрещаше сыну мест искати и глагола им простою речью:
“Живите тут, где отцы благословили и кончалися, хотя и много ходиш и
ищеш, да тут сорока кашу варила, таковое сие место по времени”, — и
бысть тако по его проречению» (ИВП. С. 106). Еще одна, последняя по­
пытка переселения, связанная на этот раз с более плодородными карго­
польскими землями, была предпринята в 1713 г.57
Неизвестно, как сложилась бы история старообрядчества в последую­
щие века, если бы планам выговцев, особенно что касается соединения с

54 Юхименко Е. М. Изветные челобитные... С. 199.

55 Там же. С. 199.
56 Там же. С. 199.
57 Подробнее см,: Понырко Н. В. Проблема «культурной оседлости» на примере
одного эпизода из истории Выговской поморской пустыни // Исследования по древ­
ней и новой литературе. Л., 1987. С. 297—303.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 37

Рис. 6. Даниил Викулин и Петр Прокопьев с изображением прекрасной пустыни.

Настенный лист. Выг, 10-е гг. XIX в.

Керженцем, суждено было осуществиться. Пока же выговские насельни­

ки, памятуя жестокие гонения предшествующих лет, были озабочены
своей безопасностью на прежнем месте жительства. Мартемьян Никифо­
ров Ивантеев отмечал, что в общежительстве имелось много оружия: «А у
них, расколников, в том их воровском пристанище ружья, пищалей, и
винтовок, и копей, и рогатин, и бердышев есть многое число, также по­
роху и свинцу есть многое ж число, а пищали и винтовки делают в том
воровском стану они, расколники, сами, и мастеровые люди у них есть, а
порох и свинец привозят из городов, и у них же, расколников, есть пуш­
ка, а где они тое пушку взяли, про то я, сирота, подлинно не ведаю, а
иные пушки хотят они, воры, у себя делать, и мастеры у них есть же»58.
Изветчик передает слышанные им слова выговцев: «А в речах от них, во­
ров и расколников, я, сирота, будучи у них, слышел: когда по твоему, ве­
ликого государя, указу по них, воров, посланы будут служилые люди, и
они, расколники, против посланных стоять и битца хотят»59. Новгород­
ский митрополит Иов в своей отписке царю при пересказе данного до-

58 Юхимепко Е. М. Изветные челобитные... С. 200.

59 Там же. С. 200.
38 Глава 1

кумента особо подчеркнул это обстоятельство60. Таким образом, очевид­

но, что на Быгу готовность к активному сопротивлению властям продол­
жала поддерживаться вплоть до конца XVII в.
Не менее ценные сведения сообщают новые источники по вопросам
складывания беспоповского вероучения и выговского устава. Так, пока­
зания Мартемьяна Никифорова Ивантеева свидетельствуют о сложив­
шемся в Выговском общежительстве к концу XVII в. почитании новых
старообрядческих мучеников и их мощей. В этой же челобитной указы­
вается на то, что выговцы «церкви Божии < ...> называют латинскими
костелами», не приносят моления за царя61. Изветчик описывает обряды
причащения Богородичным хлебом («хлеб к друг другу носят болшей, а
тот хлеб называют Богородичен и тот хлеб дробят по куску и друг другу
давают вместо причастья»), крещения и погребения62.
Из документов официального дела видно, что Выг стал признанным
духовным центром всей старообрядческой округи. Выговцы отправляли
духовные потребности местных жителей — крестили, исповедовали, при­
чащали: «многих жилецких людей мужеска и женска полу исповедывают
и причащают, а иных перекрещивают по своему расколническому и
церкви Божии противному учению явно, не опасался, учиня ердани под
деревнями в тех Шуйском и в Толвуйском погостех на озерах»63. Тела
умерших из деревень Шунгского и Толвуйского погостов увозят погребать
в общежительство, «иных погребают на Онеге озере на островах»64. Сход­
ные сведения сообщал шунжанин Федот Шахов: «Хто у них, тех вышепи-
санных расколников, родитца, крестят и причащают в хлевах на дворех, а
хто умрет, и тех они, становщики и расколщики, похороняют у них, ста-
новщиков, поблиску в наволоках, а к церкви Божии не приходят»65.
Исключительная важность «Дела об олонецких раскольниках» для
изучения ранней истории Выга состоит в том, что документы этого ис­
точника рисуют широкую и вместе с тем достаточно детальную картину
состояния общежительства на точно известную дату— 1698 г,, из чего
можно заключить, что уже к этому времени Выговское общежительство
сформировалось как крупный религиозный и экономический центр бес-
поповства; его роль для обширного района Поморья, а позже и для всей

60 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4816. Л. 3.

61 Юхимето Е. М. Иэветные челобитные... С, 198.
62 Там же. С. 201.
63 Там же. С. 201.
64 Там же. С. 201.
65 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д . 4816. Л. 56.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 39

Рис. 7. Андрей и Семен Денисовы с изображением

Выговского общежительства. Настенный лист. Выг, 10-е гг. XIX в.

России была идентична роли любого крупного монастырского центра,

будь то Соловецкий или Троице-Сергиев.
При Петре I отношение государства к неприемлющим церковную ре­
форму изменилось. Прежнего размаха гонений уже не было, но провоз­
глашенная в 1702 г. веротерпимость в отношении старообрядцев имела
существенные ограничения66. Официальная церковь больше внимания
стала уделять миссионерству, которое, как показывает пример Питирима
Нижегородского, без труда вновь могло обернуться для старообрядцев
прямыми преследованиями.
Кардинальным образом изменила правовое и, как следствие, конфес­
сиональное положение Выговского общежительства приписка его в пер­
вой четверти XVIII в. к Олонецким Петровским заводам. Выговцы
должны были изыскивать и разрабатывать месторождения руды, взамен
же получали возможность вести богослужение по старопечатным книгам.
В литературе эта сторона жизни Выга известна лишь в общих чертах;
конкретные факты сводятся главным образом к связи пустынножителей

66 См.: Смирное П. С. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти

XVIII в. СПб., 1909. С. 3—5.
40 Глава I

с В. Геннином, комендантом Олонецких заводов в 1714— 1722 гг., по их

просьбе ходатайствовавшим за арестованного Семена Денисова, и к п ри ­
сылке в 1722 г. на Петровские заводы иеромонаха Неофита, с которым
выговцы были вынуждены вступить в публичный диспут. В исследова­
ниях, посвященных основанию и развитию Олонецких заводов, участие
в их работе поморских старообрядцев специально не рассматривается67.
Однако данная проблема представляет значительный интерес для ран­
ней истории Выга, и, как оказалось, документы канцелярии начальника
Олонецких заводов А. С. Чоглокова, отложившиеся в Разряде XXVI Го­
сударственного архива Российской империи (ныне в РГАДА), содержат
неизвестные ранее факты, касающиеся работы выговцев на заводах и их
взаимоотношений с заводской администрацией.
Ведение Северной войны требовало существенного расширения метал­
лургического производства, особое значение в этой связи приобретал на­
ходящийся вблизи театра военных действий Олонецкий край. Здесь уже
во второй половине XVII в. существовал ряд частных железоделательных
заводов, работавших на местных месторождениях. В 1703 г. были переда­
ны в казну заводы одного из крупнейших владельцев, датчанина Андрея
Бутенанта фон Розенбуша. В этом же году было основано новое государст­
венное предприятие— Шуйский (позднее переименованный в Петров­
ский) завод, положивший начало строительству целой сети железо- и ме­
деплавильных мануфактур по берегам Онежского озера. Совсем недалеко
от Выговской пустыни, на реке Лопской, впадающей в Онежское озеро у
самого Повенца, 23 сентября 1703 г. был заложен Повенецкий завод. Ру­
ководил строительными работами, а затем управлял заводом бывший
приказчик П. Марселиса и А Бутенанта мастер-иноземец Герасим Тра-
дел68. О ходе строительства, о всех трудностях и свершениях он регулярно
и подробно доносил вице-коменданту Олонецкого уезда, начальнику Оло­
нецких заводов Алексею Семеновичу Чоглокову, а в его отсутствие— ис­
полнявшему эти обязанности Дмитрию Семеновичу Чоглокову.

В7 К примеру, в фундаментальном, построенном на архивных разысканиях иссле­

довании А П. Глаголевой о выговцах говорится очень кратко и практически без
привлечения нового документального материала. См.: Глаголева А. П. Олонецкие за­
воды в первой четверти XVIII в. М., 1957. С. 198— 199.
68 Там же. С. 63—64. В черновых отпусках писем А. С. Чоглокова повенецкому
приказчику содержится обращение «Герасим Еремеевич» (РГАДА. Ф. 26. On. 1.
Д. 11404. Л. 88, 118, 121, 147, 155, 156 и др.), что дает основание предположить, что
он был сыном Еремея Традела, приказчика Марселиса, посланного в июле 1676 г. в
Фоймогубскую волость «к медному рудокопному делу» (Глаголева А. П. Олонецкие за­
воды... С. 39).
 Исторические корни и духовные истоки Выга 41

Близкое соседство старообрядческого общежительства стало извест­

но заводскому начальству почти сразу же. В письме от 11 октября
1703 г. Г. Традел сообщал А. С. Чоглокову: «Мужик Толвоского погоста,
которой прежь живал у Капитонов, к нам пришед, сказал, что знает в
трех местах железную руду близ их жилья. Я с ним туда послал для
досмотру И вана Шахана и иных два человека, дай, Боже, чтоб явилось
что доброе. Что о том впредки услышу, не медля к милости твоей пи­
сать буду»69.
Первый адресованный выговцам официальный указ за подписью
А. Д. Меншикова, губернатора Ингерманландской губернии, был дан в
сентябре 1704 г. В нем признавалось право общины жить «по книгам мо­
сковской печати давних лет выходов» и в то же время предписывалось
быть «во всяком послушании, как и прочих погостов жители»70. В 1704 г.
существовавшая до сих пор разверстка работников к кораблестроению
на Олонецкую верфь была изменена: за верфью была оставлена лиш ь
Оштинская половина Олонецкого уезда, большая же часть погостов, в
том числе Шунгский, Толвуйский, Кижский, Челмужский и Повенецкий
рядок, поступила в ведение А. С. Чоглокова. Указ от 20 февраля 1705 г.
продолжил перераспределение, оставив за верфью всего лишь один по­
гост Олонецкого уезда, а остальные передав заводам71. Заводская повин­
ность была многообразной: поставка плотников и рабочей силы на заво­
ды, изыскание рудных месторождений, добыча руды и угля и вывозка их
на заводы, поставка железных криц.
В указе Меншикова на Выг содержалось разрешение прислать «писмо
за руками» с наложением просьб. Общежители не замедлили этим вос­
пользоваться и за год выхлопотали себе официальный статус и значи­
тельные преимущества перед окрестными крестьянами. Выговцы были
приписаны к Повенецкому заводу. Из всех трудовых повинностей их
обязали к самым привилегированным — изысканию и подъему руды.
Указом от 7 сентября 1705 г. Выговское общежительство признавалось
самостоятельной хозяйственной единицей, имеющей выборного старосту
и его помощника; была обещана защита от всякого «утеснения»72, что
нашло подтверждение в трех указах А. Д. Меншикова и Петра I, данных
выговцам 21 июля 1710 г,, 12 мая 1711 г. и 5 марта 1714 г. и ограждаю­
щих их от «обид» и притеснений со стороны светских и духовных вла-

69 РГАДА Ф. 26. Оп. 1. Д. 12015. Л. 1 об.

70 РГАДА- Ф. 248. Оп. 4. Д. 190. Л. 636.
71 См.: Глаголева А. П. Олонецкие заводы... С. 181—182.
72 Смирнов П. С. Споры и разделения... С. 11—12.
42 Глава 1

стей73. Выговцы хорошо знали свои права: с подлинных указов, хранив­

шихся в общежительстве, делали копии, которые отъезжавшие по делам
из пустыни непременно брали с собой. Так, при аресте Семена Денисова
в Новгороде в 1713 г. у него были обнаружены списки с указов 1704,
1710и 1711 гг.74; у задержанного в 1737 г. в Петербурге Мануила П етро­
ва имелась копия указа 1705 г.75
Как видно из документов, выговские киновиархи, в частности Андрей
Денисов, установили прямые контакты с администрацией Олонецких за­
водов— А. С. Чоглоковым и Г. Траделом. П риказчик Повенецкого заво­
да в письме от 19 апреля 1705 г. извещал Чоглокова: «Андрей Денисов,
от милости вашей едучись, к нам заезжал. Я по приказу милости твоей о
древосечке говорил, что по слову, каково вам обещал, хотя б 1000 сажен
дров ссечь, обжечь и на завод поставить; он говорил, что того не обещал
и челобитье о том от них государю есть, чтоб с них брать денги, а не ра­
ботать»76. Это сообщение подтверждает стремление выговцев ослабить
«иго работы у Повенецких заводов» (по выражению Ивана Филиппова),
заменив непосредственное участие в трудовой разверстке (сопряженное
для старообрядцев с известными трудностями идейного порядка) д е­
нежной компенсацией (как это делалось и в случае рекрутского набора).
Донесения Традела начальству сохранились не полностью: некоторые
годы представлены целыми сброшюрованными подборками, другие
ж е— лишь отдельными письмами. По-видимому, без лакун отражены в
переписке события с апреля 1705 г. по декабрь 1706 г., и письма за
1706 г. показывают, сколь интенсивны были контакты выговцев с адми­
нистрацией заводов. В августе 1705 г. в 40 верстах от Повенецкого, на
реке Телекиной, впадающей в озеро Выг, был основан Алексеевский за­
вод, в связи с чем объем работ приписных к Повенецкому заводу кресть­
ян существенно расширился. 6 марта 1706 г. Традел сообщал Д. С. Чог-
локову: «Выгорецкому старосте указ о работе объявлял, и он упросился
не на долгое время сходить в дом, собрать людей ради совету; о том, ка-

73 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Д. 190. Л. 637—639; Смирнов П. С. Споры и разделения...

С. 12—13. Примечательно, что, посылая А Д . Меншикову 12 июня 1727 г. живых
оленей, выговцы не преминули высказать ему (в очередной, видимо, раз) свою благо­
дарность «за прежднее превысокаго и человеколюбнаго господскаго заступления,
имъже отъял еси от нас, бедных, гонения сень смертную» (Ег—682, л. 89 об,).
74 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Д. 190. Л. 636—639, 645 об.
75 Юхименко Е. М. К биографии выговского писателя Мануила Петрова // Русское
общество и литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 64.
76 РГАДА. Ф. 26. Оп. 1. Д . 11579. Л. 4 об.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 43

кая ведомость явится, впредки к милости твоей писать буду»77. К 15 мар­

та известий с Выга не поступало.* «От выгорецкого старосты,-* писал
Т радел,— по сей час никакой ведомости о работе нет. И ныне послал по
него нарочного»78. П о всей видимости, старообрядцы вновь хлопотали у
высокого заводского начальства об освобождении от работ, и вновь они
нашли покровительство, потому что уже 22 марта Традел доложил
Д. С. Чоглокову: «Пустынножителей по писму вашей милости на работу
высылать не будем»79.
Однако, как видно из документов, это решение не было окончатель­
ным. 2 июня 1706 г. повенецкий приказчик писал А. С. Чоглокову: «Анд­
рей Поморец невдавне приезжал из Суземка на Алексеевской завод и по­
слан от Ивана Романовича ради высылки выгорецких на Алексеевской
завод в работу, а после ведомости нет»80. В следующем письме, от 5 июня
1706 г., Традел сообщает о странном исчезновении Андрея Денисова:
«Про Андрея Поморца вчерашняго числа писал ко мне Иван Романович,
что поехал с Алексеевских заводов на Повенецкие, а к нам не бывал и
лошать нашли на полдороге, ходит оседлана и сумки переметные привя­
заны, а он куда делся, Бог весть, и ведомости по сей час нет»81. В после­
дующих письмах вопрос о присылке пустынножителей в работу на Алек-
сеевский завод больше не поднимался; подробное освещение получила
другая, более важная проблема— разведки и добычи руды.
Близлежащие к Повенецкому заводу запасы руды постепенно истоща­
лись, грозя привести к остановке предприятия. (Это произошло в середи­
не 1720-х гг., когда из-за низкосортности руды изделия шли с постоянным
браком; в 1727 г. Повенецкий завод был передан в частное владение, но
его работа также продолжала оставаться неудовлетворительной и в 1738 г.
его окончательно закрыли.)82 Поэтому администрация заводов была вы-

77 РГАДА. Ф. 26. Оп. 1. Д . 11579. Л. 65.

78 Там же. Л. 70 об.
Там же. Л. 71. Несколькими днями позже, 31 марта 1706 г., Традел писал:
«Плотники толвуйские и шунские к судовому строению посланы на Алексеевской за­
вод, кроме поморцов, о которых наперед сего писал к милости вашей» (Там же.
Л. 73).
80 Там же. Л, 96.
81 Там же. Л. 98 об.
82
См.: Павленко И. И, Развитие металлургической промышленности в России в
первой половине XVIII в.: Промышленная политика и управление. М., 1953.
С, 186— 187, 239; Арсеньев К. И. Описание Олонецких заводов с самого их основания
до последних времен, с кратким обозрением Олонецкой губернии // Труды Минера­
логического общества. СПб., 1830. Кн. 1. С. 304.
44 Глава 1

нуждена постоянно заниматься изысканием новых месторождений. И в

этом деле на выговцев возлагались основные надежды. Среди общежите­
лей было много рудознатцев (местные крестьяне издавна занимались же­
лезоделательным промыслом). В документах канцелярии А. С. Чоглокова
упоминаются Даниил Викулин, Андрей и Семен Денисовы, основатель
Сергиева скита старец Сергий и другие; их экспедиции обследовали весь
район старообрядческого Суземка— местности до того незаселенной и по­
тому в отношении полезных ископаемых неизведанной.
В 1706 г. проблема сырья стояла для Повенецкого завода достаточно
остро. В письмах от 23 и 25 июня 1706 г. Традел высказывал беспокойст­
во, что «от выгорецкого старосты о прииске руд никакой ведомости нет»,
несмотря на посланного нарочного83. Но уже 28 июня он получил письмо
от старосты Тихона Феофилова Саловара84, что «сыскали вновь руды в
Суземке в пяти местех, а по сколку, того не пишет. И хотели опыты к
Петрову дни на Повенецкой завод поставить. И я ,— сообщает Традел
начальнику заводов,— послал сего числа рудосыщика выгозерца те места
осмотреть и в подлинник описать»85. 2 июля были доставлены опытные
образцы, добытые другой выговской экспедицией— Даниила Викулина.
По этому поводу управляющий писал А. С. Чоглокову: «Данило Никулин
послал из Суземка ис трех мест рудные опыты, и те ныне делают; каковы
явятся, впредки к милости вашей отпишу. А сколко в тех местах будет,
осмотреть велел. И сего числа к ним нарочного послал, а от старосты их
по се число с опытми не бывали, а и об ыном, что писать изволил, всяче­
ски проведываю, да никак не скажут»86. К 4 июля образцы, присланные
Даниилом Викулиным, были апробированы: «А опыты на Повенецком
заводе из руд, кои из Суземка ис трех мест принесены, делали,—
докладывал Традел,— и из одного места явилась очюнь мяхка, а из двух
худа»87.

83 РГАДА- Ф. 26. Оп. 1. Д. 11579. Л. 101 об., 103 об.

84 Пока нет достаточных оснований для того, чтобы отождествить старосту Тихо­
на Феофилова Соловара и человека с таким же именем, подавшего донос на Выгов-
скую пустынь в 1699 г. Изветчик показывал, что на Выгу живет его брат Марк (Юхи-
ш нкоЕ .М . Изветные челобитные... С. 195), что соответствует действительности: в
ряду первых жителей Марка Феофилова Соловара упоминает и «История Выговской
пустыни» (ИВП. С. 94), и Мартемьян Никифоров Ивантеев (Юхишмко Е. М. Извет­
ные челобитные... С. 200). Но, называя первого выговского старосту (ИВП. С. 115),
Иван Филиппов ничего не говорит о его родственных связях.
85 РГАДА. Ф. 26. Оп. 1. Д. 11579. Л. 104 об.
86 Там же. Л. 105—105 об.
87 Там же. Л, 106 об.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 45

Наконец было получено известие от старосты. 6 июля 1706 г. Традел

писал: «Выгорецкой староста Тихон Соловаров сего числа к нам явился и
книги переписные дворам в его сгарощеньи, такоже и Марковым пожит­
кам и пашни и протчему оставил у нас. Л сам пошол в Суземок указать
приискное место руды, для то что без него рудосыщику, кой послан был,
того места не указали, такоже и вновь искать. А по сие число кроме одно­
го места годного в прииску нет, о котором наперед сего к милости твоей
писал, что в опытех мяхко»88. К 16 июля утешительных новостей не было
никаких: «Рудосыщик, кой послан к выгорецким, сего числа пишет: внов
кроме того, что к милости твоей писано, руды не сыскали. А ищут все с
прилежанием, и Сергий старец искать пошел же. Опасно, есть ли не сы­
щут, для того, что прежних мест надежных к Повенецкому заводу нет»89.
Выговские рудознатцы искали действительно «с радением». 18 июля
1706 г. Традел получил от Тихона Соловара и Даниила Викулина «гра­
мотку» следующего содержания: «А о взыску надобной руды на Повенец-
кой завод и прежде твоего ныне до 14 числа июля заповедания, что из­
волил отписать, чтоб с неусыпным попечением о том пещися, воистинну
таковою печалию уязвляемся о сем. Нощеденственне всегда в розсылки
люди затем взыскивают со всяким зелным тчанием. Летъ ти, господине, и
самому благоразсудсгвовати о том, что и для себе то дело надобнейша б
нужда была нам. И понеже в четырех сторонах ищетца и от тех сыщиков
вдробь по местом разным искать разсылаютца, точию объявление ей не
спеетца. А что споможет Бог сыскати, немедленно с них и опыта пред
смотрение твоей честности принесутца. А о сыску том зболение наше ви­
димо и рудосыщику, посланному от милости вашей, Василью Ермолину.
Июля 15 день»90. Тщание выговцев подтверждала и «грамотка» самого Ва­
силия Ермолина, писавшего Траделу: «А что ныне июля в 13 день слыша-
ные речи о руды в дву месгех писменне возвестились, и тут быв, досмот­
рел, [что] и малыя работы не к чему приложить, сама безугодная, и взы-
щики против того возвещения к тебе в ыных местех руд не взыскали. И в
печали быв аз, последний, в великой о том. И ныне, июля 14 числа, в не-
делпый день, старосте Тихону взыщиков их всех приказал к Волозеру со­
брать и о взыску на Повенецкой завод всем им говорил, где б возмогли,
всячески порадеть и те б места, где не бывано, выискали. И они, староста и
Данил, быв тут, послали общебрацкого Аверку с товарыщи к Варжемским
мхам понутру и к Вораб-губе и на Вораб-губой выходить, Селиона с това-

88 РГАДА Ф. 26. Оп. 1. Д. 11579. Л. 108.

89 Там же. Л. 113— 113 об.
90 Там же. Л. 115.
46 Глава 1

рыщи к Зарозеру и к Тагозеру и к верхнему Волозеру на средину к П о

венцу, Гаврилу Волкова с товарищи к Шелтопорогу и к Пыжиницам и
внутренних тамо во многих месгех. И Сергию старцу приказано окрест се­
бе и к верховскому концу выискать накрепко, а срок учинен им от взысков
тех объявку принести мне и кончае к 19-му числи и с того числа вскорости
возвещение будет безо всякого могчания. Июля 15 день*91.
Вскоре рудосыщик Василий Ермолин вернулся на Повенецкий завод
и сообщил Траделу, что выговцы «по сие число внов руды сыскать не
могли, а ищут с прилежанием»92, В письме от 29 июля 1706 г. Традел со­
общал начальству утешительные новости: «Вчерашнего числа писал ко
мне Данил Никулин, что сыскали они внов на болоте руды много, чиста
и непесочна, токмо в подлинник знающими не осмотрена, для то что та­
кова не было и опыта не взяты. А ныне умеющей туда послан для взятья
опытей и подлинного усмотру. И что о том впред явится, незамедля к
твоей милости писать буду, И на другую сторону Онега под Корелу для
прииску того ж люди от них посланы»93. Рудосыщик, осмотревший «при-
искные рудные места», установил, что в опытах руда среднего качества;
выговцы продолжали искать «непрестанно»94.
В письмах Трэд ела содержится намек на какие-то особые отношения
Даниила Викулина с заводской администрацией. 12 августа 1706 г. пове­
нецкий управляющий в письме А. С. Чоглокову сообщил: «Данило Пус­
тынник, ни посланной по него еще не возвратились»95. Видимо, речь шла
о вызове выговского киновиарха по требованию Чоглокова. Следующее
сообщение находим в письме от 16 августа: «Данилу Викулину, здесь бу-
дучись, что поедучись к Москве им приказать изволил, горазно говорил,
и он то зделать хочет. И сам к твоей милости писал, которое при сем»96. К
сожалению, это послание Даниила Викулина в подборке писем отсутст­
вует, и нам приходится только гадать, какое личное поручение было д а­
но Чоглоковым Даниилу Викулину.
Во второй половине августа 1706 г. руда была «сыскана». Началась ее
добыча. В письме от 6 сентября Традел писал А. С. Чоглокову: «Руду в трех
местах к Алексеевскому заводу поднимают, и к Повенецкому в Суземок

91 РГАДА. Ф. 26. Оп. 1. Д. 11579. Л. 116.

92 Там же, Л. 117 об. (письмо Традела А. С. Чоглокову от 21 июля 1706 г.). Анало­
гичные сведения также содержатся в письме от 22 июля (Там же. Л. 120).
93 Там же. Л. 123,
94 Там же. Л. 124 об., 129 об.
95 Там же. Л, 128 об,
96 Там же. Л. 130.
 Исторические корни и духовные штоки Выга 47

поднимать послано ж. Писал ко мне выгорецкой староста и велел милости

вашей доложить» быть ли с ними у подъему Данилову и Сергиеву братству.
Пожалуй, государь, о том поволь отписать»97. 19 сентября: «В Суземке в
трех местах руду подымают, и Данилова братства особь здымают же, лише
дано от мирских скитов з десяток им в помощь. Л о Сергие не слышать,
Андрей Денисов з братом приехали и иные с ними есть же»989. К 11 октября
1706 г. вся руда в Суземке была поднята"; на этих работах трудились «по-
селянских 70 человек, а Даниловых 20, а сергиевых и не бывало»100.
Видимо, нехватка рабочей силы вынудила заводскую администрацию
привлечь выговцев к тем работам, которые на них обычно не разверсты­
вались,— к обжигу поднятой руды. По этому поводу Традел заметил в
письме Д. С. Чоглокову: «Да изволил ты, государь, писать, чтоб у обжогу
руды в Суземке быть выгорецким, то по приказу милости вашей учиню и
по старосту выгорецкого послал и, сколко мочно, на них урочно обло­
жим, а в болшем, как и самим вашей милости знать мочно, на них наде-
ятся нелзя»101.
Не вызывает сомнения, что выговцы действительно были опытными
рудознатцами (напомним, что они разыскивали руды и для Демидовских
заводов в Сибири, в частности в 1723 г. ими было открыто богатейшее
Колывано-Воскресенское месторождение меди). По этой причине на­
чальники Олонецких заводов А. С. Чоглоков и позже В. Геннин и, ко­
нечно, управляющий Повенецким заводом Г. Традел высоко ценили
участие пустынножителей в работе казенных предприятий, поскольку от
их деятельности, требовавшей большого опыта и высокой квалифика­
ции, зависело обеспечение литейного производства сырьем.
На Петровских заводах выговцы снискали себе уважение как хорошие
и знающие работники; их конфессиональная принадлежность, особенно
для иностранных специалистов, отступала на второй план. Поэтому
В. Геннин не боялся оказывать открытое покровительство даже состояв­
шим под следствием выговским наставникам.
Семен Денисов был арестован в Новгороде в 1713 г., митрополит Иов,
преследовавший миссионерские цели, не желал расстаться со своим
пленником. 16 сентября 1714 г. Геннин обратился с письмом непосред­
ственно к Петру I с просьбой об освобождении заключенного, «который

97 РГАДА. Ф. 26. On. 1. Д. 11579. Л. 134 об.

98 Там же. Л. 142 об.—143.
99 Там же. Л. 153 об.
100 Там же. Л. 148 об.
101 Там же. Л. 171 об.
48 Глава 1

в здешнем подъеме и в сыску руд был годен, и пред другими радетелен в

заводской работе» (Есипов. I. С. 303). В своем доношении в Сенат от
12 января 1717 г. комендант Олонецких заводов обосновывал ту же свою
просьбу более детально, используя текст отписки ландрата Г. Ф. Муравь­
ева от 26 декабря 1716 г.: «С прошлого 705 по нынешней 716 год на По-
венецкой завод в Суземке из разных мест железную руду в литье пушек и
в кованое железо вывозили и держали прииску выгорецкого общежите­
ля Семена Денисова, которой удобныя места, где бывают добрыя руды,
знал, а ныне он заключен держится четвертой год в Новегороде в ми-
трополиче розряде и к будущему 717-му году по уведомлению его же,
Семена, некоторый рудныя места приискали и подняли, а впредь без не­
го, Семена, угодных добрых руд в пушечное литье и в кованое железо
сыскать близ Повенецких заводов кроме помянутой объявленной от не­
го, Семена, не знают. И дабы оного Семена для указания и приискания
руд свободить, чтоб впредь на Повенецком заводе за рудами остановки
не было»102103.
В 1718 г. по доносу был арестован Даниил Викулин, которому в то
время «для иных нужд случися приехати на заводы». Геннин вновь обра­
тился с прямым ходатайством к царю. Просьба возымела действие, и вы-
говский киновиарх был отпущен (ИВП, С. 153— 155).
Покровительство заводской администрации помогло выговцам даже в
таких сложных вопросах, как полемика с представителями официальной
церкви. Один подобный случай хорошо известен в истории Выга— это
прения с иеромонахом Неофитом в 1722— 1723 гг., результатом которых
явились знаменитые «Поморские ответы». Нам удалось установить, что
эти события имели своеобразную предысторию: аналогичная попытка во­
влечь старообрядцев в диспут по вопросам догматики была предпринята в
1706—1708 гг. и явилась для них объективным поводом к собиранию сви­
детельств в защиту старой веры и несомненным толчком к развитию по­
лемических жанров в складывающейся выговской литературной школе.
Административным центром Олонецких заводов был Петровский за­
вод, при котором стала строиться рабочая слобода (позже переросшая в
город Петрозаводск). В 1703 г. здесь была построена деревянная ц ер ­
ковь во имя св. апостолов Петра и Павла с приделами, посвященными
Алексею человеку Божьему и Александру Невскому (святым, тезоимен­
ным царевичу Алексею и А. Д. Меншикову)105. Как устанавливается до-

102 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Д. 190. Л. 635.

103 ОПИ ГИМ. Ф. 450. Ед. хр. 696. Л. 63—63 об. («Сведения о Петропавловской в
городе Петрозаводске церкви»). Краткое описание церкви и ее изображение см.: Озе-
 Исторические корни и духовные истоки Выга 49

кументально, первым священником этой церкви был Иосиф. В делах

Ижорской канцелярии сохранилась выпись из письма, поданного оло­
нецким комендантом А. С. Чоглоковым 15 марта 1708 г. Документ со­
держит ценные сведения, касающиеся биографии Иосифа: «По указу ве­
ликого государя на Олонецких Петровских заводех построена вновь
церковь верховных апостол Петра и Павла, а к той церкви для служения
взят был по присылке нс Патриарша духовнаго приказу Коломенского
уезду села Дединова вдовой поп Иосиф. И в 708-м году он, Иосиф, с тех
заводов отпущен на обещание для пострижения»104.
Попав в известный старообрядческий район и следуя предписаниям
церковного начальства по «обращению раскольников», священник Иосиф
решил обратиться к выговцам с посланием. Это первое послание, направ­
ленное в сентябре 1706 г., до нас не дошло. О нем упоминает сам Иосиф в
следующем своем послании (1707): «Прошлаго лета Божия (год соскоб­
лен. —Е. Ю.) в месяце септемврии писах к вам, прося ответа на писме, от-
куду взяли крещенных вами к р е с т и т (?) (1 слово соскоблено.— Е. Ю.). И
тому до сего времени более году, а ответа от вас никаково же приях»
(Барс—664, л. 10).
Второе послание выговцам, названное «Обличительным уветствова-
нием», было составлено Иосифом год спустя — в октябре 1707 г. Оно на­
чиналось так: «Желаю обращения вашего и поколения] ко святей церк­
ви и истиннаго покая[ния] и от клятвы разрешения и сообщения с пра-

рщковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому. Петрозаводск,

1989. С. 117, 119.
104 РГАДА. Ф. 26. Оп. 1. Д. 8. Л. 394 об. Письмо Чоглокова содержало просьбу о
присылке нового священника, поскольку на место Иосифа «никого на те заводы не
прислано. А надобен де на те заводы священник доброй» (Там же, Л. 394 об.). Духов­
ный приказ распорядился послать священника из Москвы (по всей видимости, имея
в виду необходимость миссионерской деятельности). Поповские старосты шести со-
роков выбрали шесть священников «к жеребью». Однако «для скорости с Москвы без
жеребья в последнем зимнем пути безвременно» были высланы священник церкви
Живоначальной Троицы, что за Сретенскими воротами у Сухаревской башни, Иван
Федоров и священник церкви Вознесения Господня, что за Серпуховскими ворота­
ми, Иван Феоктистов. А, С. Чоглоков выбрал последнего, а Ивана Федорова отправил
в Духовный приказ. Однако Иван Феоктистов был, как он писал в своей челобитной
4 марта 1709 г., вскоре «с Петровских заводов отпущен к Москве, а после меня свя­
щенников на тех заводех нет» и просил направить сюда кого-либо из тех попов, ко­
торые были выбраны вместе с ним «к жеребью». 17 марта 1709 г. был послан «для
служения и мирских потреб» священник церкви Живоначальной Троицы в Мещан­
ской слободе Григорий Андреев (Там же. Л. 394—400).
50 Глава 1

воверными» и содержало 12 разделов105. Как и все антисгарообрядческие

трактаты того времени, сочинение Иосифа содержит резкие обличения и
бранные эпитеты. Основным вопросом полемики становится вопрос о
старообрядческом перекрещивании (как известно, Выговская пустынь
стояла во главе общин, признававших необходимость перекрещивания),
о священстве и в связи с этим об остававшихся у беспоповцев таинствах
крещения, исповеди и покаяния. Касается Иосиф и вопроса о самосо­
жжениях, укоряет выговцев, что их пустынножительство неистинное: «а
у вас торги и промыслы великия имеютца и звериныя многия» (Барс—
664, л. 10).
26 ноября 1707 г. Иосиф получил письмо приказчика Повенецкого
завода Герасима Традела, который сообщал, что тетрадь с «Обличитель­
ным уветствованием» через Ивана Романовича Даниилу Викулину и
«прочиим» была передана и «аде при многих таких не по един случай чи­
тана и споров было доволно, токмо ответу прямо никакова дать не могут»
(Барс—664, л. 21 об.). Традел приказал выговцам, «чтоб ответ изготовили
на писме». Приехав на Рождество на Петровский завод, повенецкий
приказчик священнику Иосифу «о расколниках сказывал: они де басно-
словят, что крестят некрещеных, а именно, от святыя церкве содержи­
мое нами православное крещение отрицают» (Барс—664, л. 22), т. е. вы-
говцы не признавали обвинений во вторичном крещении.
Иосиф решил продолжить полемику и в конце января 1708 г. «напи­
сав иную тетрать и на Повенецкия заводы при грамотке к тому же при-
кащику послал, чтоб он, призвав началников росколничих и при многих
послушниках их для ведения не единожды прочитавши, отдал им»
(Барс—664, л. 22).

105 Три послания Иосифа и ответ выговцев на одно из них сохранились в списке
начала XVIII в.: Барс—664. Рукопись размером в 4° писана скорописью начала
ХѴШ в. одной руки на 56 л. в картонном переплете, обтянутом кожей. В 1775 г. эта
тетрадь была вновь использована в миссионерских целях, о чем свидетельствуют ру­
кописные дополнения на полях, исправленные имена и даты, в частности на л. 22 об.
по соскобленному вписаны новые адресаты «Федору Ивановичю и Василью», на
л. 17 об. во фразе Иосифа «ваше («сонмище». — Е. Ю.) именуемо данилово» последнее
слово соскоблено и вместо него написано «федорово». К 1775 г. относятся и две запи­
си на оборотах верхней и нижней крышек переплета: «К сей сказке церкви Воскре­
сения Христова села Даниловъскаго диакон Михаило Михаилов подписался»; «К сей
сказке воскресеньский диакон Михайло Михайлов подписался». По верхнему полю
л. 1—52 владельческая запись XIX в.: «...императорского величества села Даниловъ-
ского непашенъного бобыля Ивана Петъро[ва] сына Добърановского ис Пробойной
улицы, а подписалъ самъ своею многогрешною ру[кою]».
 Исторические корни и духовные истоки Выга 51

В этом, уже третьем по счету послании (нач.: «Царствующий пророк в

некоем растленнаго жителсгва и во образе того описует о всех бытия Бо­
жия закона пренебрежниках...»— Барс—664, л. 23—29 об.) все рассуж­
дения Иосифа сводятся к опровержению взгляда выговцев на то, что
кроме старообрядческого в российской земле нет истинного крещения, и
к доказательству преемственности никонианского рукоположения. Не
приводя никаких новых соображений, автор послания, тем не менее, не
оставляет своего резко-обличитель кого пафоса («злобу свою покрываю-
ще, буесловите», «аще бредите по ожесточению вашему») и заключает
свое послание: «Темже почто вы суровы и немилостивы сами над собою
и, безумием слепотствующе, во тме прелести седите, а свет трисиятелный
вне вас минает, а противныя силы и власти темныя в вас живут, Сын же
Божий вне дому вашего стоит, ради богопротивных хулений ваших»
(Барс—664, л. 29 об.).
26 января 1708 г. новая тетрадь Иосифа была послана выговцам.
1 февраля священник Петропавловской церкви получил письмо Гераси­
ма Традела, писавшего, что «тетрать самому Даниилу Викулину зде от­
дана и приказал, чтоб на ответ к милости твоей отписали, и он обещал о
том вскоре отписать, и чаю, что отпишут» (Барс—664, л. 30).
Однако выговцы поступили иначе: 15 февраля они направили ответ
иноземцу Траделу106, который 20 февраля вынужден был сообщить
Иосифу: «К пустынножителем по тому писму милости твоей и паки с
притужанием писал и нарочнаго посылал, дабы ответ на посланныя от
вас к ним прислали. И сего числа получих от них писмо, которое пишут к
моему лицу, которому бы, видится, и быть так не надлежит и мочно бы
им и мимо мене к вашей милости писать, и видится, мало что есть ко от­
вету на ползу. А каково писмо, при сем посланной список означит»
(Барс—664, л. 30).
Послание выговцев было довольно пространным (Барс—664,
л. 30 об.—37 об.). «И о сем тебе возвещаем, — писали они повенецкому
заводскому приказчику,— что с Петровских заводов от Иосифа попа в
трех временах присыланы ко убогим к нашей худости писма в тетратех,
своею его, Иосифа, рукою писаны, иже последней присылки четыре лис-
|Лг
По всей видимости, Герасим Трэд ел, как и многие иностранцы, поступавшие
на русскую службу во второй половине — конце XVII в., принял православие. Во
всяком случае, среди подписавших прошение, поданное в феврале 1707 г.
А. С. Чоглокову служившими на Повенецком и Алексеевской заводах мастерами-
иноземцами и содержавшее просьбу разрешить быть на указанных заводах «пастору
особному» (как на Устрецком заводе), имени Герасима Традела не значится (РГАДА
Ф. 26. Оп. 1. Д. 11404. Л. 114— 114 об.).
52 Глава 1

та мне, Даниилу грешному, будучи на Повенецких заводах, вручите из­

волил ты и ответа испросил. И противо тех писем о различных гаждени-
ях на придержащихся истиннаго по старопечатным книгам православия,
расколниками называя нас, в них же, тетратех, хулы и укоризны многия
греховныя небывалыя на житие наше клеветал, а о коих винах нападе­
ние его, Иосифа, на нас отчасти ниже сего во ответствованиих, а не все
же противо блядословия онаго» (Барс—664, л. 30 об.).
Выговцы сетуют на безвыходность своего положения. С одной сто­
роны, равноправная полемика была невозможна, поскольку «он, обол-
гатель наш и наветник, не терпит терпкости праведнаго слова, обличе­
ние наше мозолие ему бывает, абие ищет вины и многими клеветами
подвизатися тщится кормила держащ их земская на конечное наше си­
ротское разпужение и с пролиянием крове, конечно память нашу тщ ат­
ся взяти от земля, якож е и о преждебывших нас сотвориша» (Барс—
664, л. 31 об.). С другой стороны, и отсутствие ответа на обличения
расценивалось как якобы признание собственной неправоты: «яково же
и днесь в настоящее лето егово, Иосифа попа, велехваление
козлогласует, яко молчанием уступихом клеветоносная и лжесоставная
его на нас написания, ихже не просихом и никогдаже по нужде
требуем. Он же не ино что ища, нападает на ны, разведа, обрящ ет во
ответе нашем, что им же бы пролияти кровь наш я неповинная, якоже и
прежде клеврете его твориша о исповедиицех древняго благочестия»
(Барс—664, л. 32). Именно этой причиной выговцы объясняют свое
молчание в ответ на «лживая плетения» Иосифа. Другая причина —
недостаток времени: «объяти в трудех многих, различных сиротских
попечениях» (Барс—664, л. 32).
Наставники пустыни кратко касаются двух догматических вопросов —
о истинном крещении, которое, по их мнению, сохраняется только у ста­
рообрядцев, и о признаваемом ими истинном священстве. Еще раз, мо­
жет быть, специально для иноземца Традела, приверженцы древнего
благочестия подчеркивают: «Никоеже свое учение имамы, но учение
держим святых апостол и святых и богоносных отец, иже на всех святых
соборех бывших, иже и в наше российское государство от соборныя апо-
столския восточныя церкви преподадеся, егоже и мы прияхом от наших
пастырей и учителей, патриархов и митрополитов, не точию написанное,
но и печатным тиснением всему миру изданное» (Барс—664, л. 35).
Отвергаются также обвинения в проповеди самосожжения. «Пощади,
Боже, — пишут выговцы,— души нашя от таковаго суемудрия, еже бы
нам за прибыток любовещнаго имения человеков в пожжение оболщева-
ти, сие в нас никогдаже бысть, ни быти хощет. Но имамы мы учение
 Исторические корни и духовные истока Выга 53

церковное, еже точию за сохранение благочестия смерть паче произво-

ляти, неже со отвержением истины наслаждатися богатств и сладостей
немирнаго сего мира» (Барс—664, л. 35 об.).
Опровергают выговцы и заявления Иосифа об их богатстве (и дейст­
вительно, эти годы были для пустыни «зяблыми» и «голодными»): «О
Иосифе, откуду навыкл еси богатство торгов наших? Но вемы тя: ниот-
кудуже сего можеши показати. Иди убо и вопроси пошлиноборцов и от
них навыкнеши, колико пошлин собирается от торгов наших, да не бу-
деш и ктому лгати, но истинствовати опасно. Остави, остави зависгодер-
жание, Иосифе, и рачение несущих наших богатств и отради своему же­
ланию, еже насытитися нашея богатыя трапезы: многажды бо наша тра­
пеза не довлеет насытити нас и с соломою сметеннаго хлеба и в
вечерянии за неимением брашен не дает истощевати время, но отсылает
ждати с надеждою в Бозе другаго обеда. И тако питался, не достигнеши
уты отолсгети» (Барс—664, л. 36 об.).
Старообрядцы пишут Траделу, что, отвечая на тетради петропавлов­
ского священника лишь «отчасти», не хотят продолжать «укор и распрь»,
которыми полны его послания. «Аще ли Иосиф желает истиннолюбне
правость познати,— заключают они свое письмо повенецкому приказчи­
ку,— и он да потщится приехати до нашего убожества со своими новыми
книгами московских и белоруских печатей, ихже имеет. Мы же во своей
истинны, от святых отец приятой, известны, а до него нужды не имеем»
(Барс—664, л. 37 об.).
Получив 20 февраля 1708 г. через Г. Традела послание выговцев, Иосиф
не замедлил ответить. Новое его сочинение (нач.: «Даниилу Викулину и
Андрею Денисову и всему сонмищу вашему, в лесах и по части везде оби­
тающим, грешнейший священник Иосиф, О писании вашем, еже написаете
к Герасиму Традлу, и что в нем известисте, велми благодарен...») датирует­
ся последними числами февраля 1708 г., б марта оно уже было отправлено
в общежительство. Этот источник, который до сей поры оставался неиз­
вестным, использовал в своем «Розыске о раскольнической брынской вере»
Димитрий Ростовский107 (послание Иосифа ростовский архиепископ, по

107 Над «Розыском» Димитрий, митрополит Ростовский, работал с конца 1708 г. по

март 1709 г. (см.: Шляпкин И. А. Св. Димитрий Ростовский и его время (1651— 1709).
СПб., 1891. С. 443, 445). Автор пользовался различными источниками: собственными
сведениями, рассказами очевидцев (в том числе и вымышленными), письменными
сочинениями, в числе которых было названо (и процитировано) послание к выгов-
ским старообрядцам Иосифа священника, миссионера на Олонецкой верфи (Там же.
С. 448).
54 Глава 1

всей видимости, получил от своего друга и корреспондента новгородского

митрополита Иова, в чью епархию входило Обонежье)108.
Последнее послание Иосифа выговцам стало еще более резким по тону.
И вновь в нем поднимаются все те же вопросы: о крещении, священстве и
таинствах. В некоторых случаях, не желая повторять свои доказательства,
Иосиф отсылает пустынножителей к своему предыдущему посланию (в
12 разделах), называя его «второй епистолией» (Барс—664, л. 42, 48, 51),
что еще раз подтверждает существование не дошедшего до нас первого
сочинения петрозаводского священника. Обличая своих адресатов, Иосиф
прибегает к доводу, которым позже воспользуется и Димитрий Ростов­
ский: он указывает на внутренние разногласия в старообрядчестве, в част­
ности в связи с догматическими письмами протопопа Аввакума: «Можете и
сами познати,— пишет Иосиф,— яко прежднии ваши клеврета, за раскол
в разная времена казненныя, их же вы называете исповедниками, кто же
из них явися во святых или чудеса какия творит, возвесгита, ибо раскол-
ники же, в Калуге обретающийся, от оных исповедников ваших именуема­
го Аввакума за еретика имут и проклинают» (Барс—664, л. 42).
Иосиф прибегает к обвинениям в «притворных добродетелях», в «час­
тых пощениях», в организации самосожжений ради приобретения богат­
ства. Завершает этот ряд обвинение в «чаровании», предваряемое пере­
сказом артикула 5-го из «Зерцала короны польской» о «жидах» в Коро­
левстве Польском, покупавших «млеко христианское» (Барс—664, л. 55—
55 об.). Автор «Розыска» использует этот фрагмент почти дословно109.
Однако в последней тетради рукописи, содержащей подборку посланий
Иосифа, утрачено четыре листа, два из них следовали за вышеназванным
фрагментом. Поэтому уяснить, в чем, по мнению Иосифа, состояло ста­
рообрядческое «чарование», удается только благодаря обширной выпис­
ке, сделанной из этого послания Димитрием Ростовским. Оппонент вы-
говцев ссылался на рассказ некоего Григория; жившего в Березовом на
Волоке, в дом которого приходили старообрядцы «всячески оболыцевати
к своему зловерию»; родные Григория, выпив «очарованной» ими воды,
ушли из дома и присоединились к затворившимся в остроге привержен­
цам старой веры; при приближении воинской команды произошло само­
сожжение (по всей видимости, имеется в виду «гарь» в Березовом-наво-
локе 23 августа 1687 г.)110.

108 О переписке Димитрия Ростовского с Иовом Новгородским (см.: Шляп-

кин И. А. Св. Димитрий Ростовский и его время. С. 338, 356—357).
109 Ср.: Димитрий Ростовский. Розыск о раскольнической брынской вере. М., 1745.
д 23_23 об. (третьего счета).
110 Там же. Л. 23 об.—24 (третьего счета).
 Исторические корни и духовные истоки Выга 55

Выговцы в письме Герасиму Траделу призывали Иосифа приехать

для диспута к ним в общежительство. Н а это приглашение, заключая
свое послание, Иосиф отвечает следующим образом: «Вам удобнее было
со своими книгами до нас прибыти, зане вас множество и имате коней
доволность и сами во всем свободносгь и служба у вас не станет. Аз же
един, а ктому коней своих и праздности не имею и при церкви един во
службе нуждаюся, а к вам, аще прибыти, служба станет. Однако же, аще
бы с любовию призывали, не отреклся бы прибыти» (Барс—664, л. 56).
Как можно судить по источникам, переписка священника Иосифа с
выговцами оборвалась, очное «разглагольствие» тоже не состоялось. Ко­
гда пустынножители получили последнее, четвертое по счету послание
(после 6 марта 1708 г.), его автор готовился принять монашеский по­
стриг и к 15 марта уже покинул Петровский завод. Иван Филиппов в
«Истории Выговской пустыни» ни словом не обмолвился об этом эпи­
зоде, хотя при других обстоятельствах (прояви Иосиф большую настой­
чивость и лишись выговцы покровительства заводских приказчиков-
иноземцев) исход письменной полемики — если вспомнить миссионер­
скую деятельность П итирима Нижегородского— мог быть для старооб­
рядческого общежительства достаточно печальным. Тем не менее, по­
слания Иосифа побудили выговских книжников активизировать разы ­
скания и систематизацию доказательств в защиту старой веры. Именно
к 10-м гг. XVIII в. относится большинство выговских авторских сбор­
ников, содержащих как бессистемные выписки, так и тематические их
подборки111.
События 1706— 1708 гг., связанные с попытками священника П ет­
ровского завода вовлечь пустынножителей в устное и письменное обсу­
ждение различий между «старой» и «новой» верой, явились предысто­
рией миссии иеромонаха Неофита и появления знаменитых «Помор­
ских ответов». По указу П етра I от 22 апреля 1722 г. в Олонецкий уезд
было послано из Синода духовное лицо «для разглагольствия о проис­
ходящем церковном несогласии и для увещания» (ИВП. С. 170). В кон­
це сентября 1722 г. Неофит прибыл на заводы, и указом олонецкого
ландрата к концу декабря выговцам было велено письменно ответить
на 106 его вопросов. П ри всей подготовленности выговских книж ни­
ков, которые уже принимали участие в составлении «Дьяконовых отве­
тов», новая работа требовала большого труда и, конечно, времени. П о­
тому выговцам пришлось не раз просить отложить «разглагольствие» до

111 См.: Плигузов А. И. Авторские сборники основателей Выговской пустыни // Древне^

русская книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982. С. 104— 112.
 56 Глава 1

Рис. 8. Лексинское Крестовоздвиженское общежительство.

Фрагмент настенного листа «Родословное древо Андрея и Семена Денисовых».
Выг, первая половина XIX в.

окончания составления ответов. К этим духовным делам вновь была

привлечена заводская администрация. Иеромонах Неофит «команди­
ром заводским скучаше» своими требованиями о скорейшем проведе­
нии «словесного разглагольства», «господствующий с заводов» приказа­
ли выговцам явиться. Первые прения состоялись 2 февраля 1723 г. на
квартире Неофита, куда пожаловали «и господин лантрат, и прочий
командующий афицеры» (ИВП. С. 172— 173), среди них мог быть еще
Г. Традел, во всяком случае последнее упоминание о нем относится к
23 октября 1721 г.112
Сочинение ответов было завершено только 21 июня 1723 г. и скрепле­
но подписями выборных от скитов. 28 июня 10 человек, представляющих

112 Этим числом датируется указ, направленный комендантом Олонецких заводов

В. Геннином приказчику Траделу, «велено у выгорецкого старосты Кирила Иванова
с товарыщи» взять «имянное известие» о поселившихся в выговских лесах беглых
(РГАДА. Ф. 248 (Канцелярия Сената). Оп. 14 (Дела по Синоду). Кн. 17/779. 1736 г.
Л. 154).
 Исторические корни и духовные истоки Выга 57

Рис. 9. Выговское Богоявленское общежительство.

Фрагмент настенного листа «Родословное древо Андрея и Семена Денисовых».
Выг, первая половина XIX в.

старообрядческий Суземок (заметим, среди них не было выговских на­

ставников и главных составителей— Андрея и Семена Денисовых и Т ри­
фона Петрова), прибыли с «ответной книгой» на заводы. Со стороны пус­
тынножителей устные собеседования с Неофитом вели келейник Андрея
Денисова Мануил Петров и брат Даниила Матвеева иконописец Иван
Матвеев. Очное общение сторон успеха не имело. Синодальный мис­
сионер придирался к ответам, требовал разговора «вкратце», выговцы
просили зачитывать свои письменные ответы и возражали против огла­
шения наспех сочиненных Неофитом «возобличений» на некоторые их
ответы (ИВП. С. 169— 188). 12 сентября 1723 г. представители общежи­
тельства обратились в канцелярию Петровских заводов с просьбой, по­
скольку дискуссия не является равноправной, освободить их от «разгла­
гольствия». «А что он, иеромонах, — заключали свою жалобу выговцы,—
написал на всепустынные наши ответы возобличение и всенародно оное
прочитал, но нас по оному не доволствовал и отвещания нашего на тое не
требовал и ко всепустынному расмотрению дати нам не поволил, но ска-
58 Глава 1

зал, что де оно не вас ради писано и бес повеления синодалного дать вам
опасен»113. В сентябре 1723 г. выговцы после подписания ими текста, со­
державшего краткое изложение позиций обеих спорящих сторон, были
отпущены домой «с миром». Иеромонах Неофит, по всей видимости, ре­
шил не складывать оружия, «на Выговскую пустыню изыскивая своим ко­
варством неправедных вин», однако вскоре он умер, «и все его неправед­
ное коварство с ним изчезе» (ИВП. С. 188— 189). Как и полтора десятка
лет назад, общежительству вновь удалось избежать возможных последст­
вий миссионерской активности, но последний случай принес им ощути­
мую победу: «Поморские ответы», разойдясь в огромном количестве ру­
кописных списков по всей России и выдержав впоследствии несколько
изданий, стали настольной книгой всего старообрядчества.
Не только благоприятные внешние условия первой четверти X V III в.
(ослабление гонений на старообрядчество, разрешение соблюдать старые
обряды в обмен на исполнение государственной трудовой повинности,
покровительство заводской администрации) способствовали быстрому
росту Выговского центра. Не менее важную роль в истории Выга сыгра­
ла монастырская организация внутренней жизни.
Как видно из изобразительных источников, к которым относятся ар­
хитектурные планы, рисованные настенные лубки и гравюры114, оба об-
щежительства— мужское на Выгу и женское на Л ексе— были выстрое­
ны, как монастыри: в центре стояла соборная часовня, соединенная с
трапезной, из которой крытые переходы вели в столовую (по такому же
принципу была организована центральная часть Соловецкого ансамбля);
по периметру располагались жилые кельи, больницы, многочисленные
хозяйственные постройки; все строения были обнесены высокой дере­
вянной оградой.
Внешнее уподобление монастырю, отчетливо проявившееся в архи­
тектурном решении отвоеванного у природы пространства, дополнялось
аскетичностью и строгостью внутренней жизни. На Выг приходили
главным образом крестьяне из близлежащих волостей, в основной своей
массе они оставались бельцами, даже первые наставники общежительст­
ва (братья Денисовы, Даниил Викулин, П етр Прокопьев) монашеского
пострига не принимали. По I переписи (1723) во всем старообрядческом

113 РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1036. Л. 2 (отпуск, написанный так называемым II ано­
нимным почерком, принадлежащим одному из сотрудников братьев Денисовых).
114 Библиографический обзор см.: Винокурова Э. П. О художественном наследии
Быго-Лексинской старообрядческой пустыни (состояние вопроса) // Старообрядчест­
во в России (XVII—XVIII вв.). С. 15&—158.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 59

Рис. 10. Панорама Данилова. Фото Ф. А. Калинина 1912— 1913 гг.

Суземке числилось только 11 монахов (Барс—5, л. 6 об.). Несмотря на

такой состав братии, распорядок жизни в общежительствах по своей сути
являлся монастырским.
Мануил Петров в канцелярии Святейшего Синода в 1737 г. показы­
вал: «...построено тамо на Выгу реке по подобию монастырскому два жи­
лища, одно мужеское, другое женское, которые называются пустынями.
А болше оне сами именуют те места Выгорецкое общежительство, потому
что у них во обоих жилищах хлеб и скот, и платье, и протчее все содер­
жится под единою властию, якобы казенное монастырьское общее»115.
На первых порах основатели воспользовались уставами Соловецкой,
Кирилло-Белозерской, Троице-Сергиевой и Иосифо-Волоколамской
обителей. Выписки из этих кодексов встречаются уже в ранних выгов-
ских сборниках и представляют собой начальный этап выработки собст­
венного устава пустыни116. Интересное свидетельство оставил Григорий
Яковлев, позже присоединившийся к официальной церкви; на Выгу он
видел книгу — «собрание уставов различных и типиков греческих и рос­
сийских, потщанося изрядно зело и в православной то церкви быть неза­
зорно, аще освидетельствуется» (Яковлев. С. 487).
Традиции древнерусской монастырской жизни Выг впитывал не
только через книги, но и непосредственно, благодаря монахам, поки­
нувшим свои обители после введения в них новых обрядов и пересе­
лившимся на Выг. Андрей Денисов, первый киновиарх общежительства,

115 Юхименко Е. М. К биографии выговского писателя Мануила Петрова. С. 64.

116 Ег— 1370, л. 480 об,—484, 488—490 об.; Друж—296, л. 169— 182 об.; Барс—340,
л. 214; РНБ. О. I. 349, л. 241—242 об., 264—264 об., 285 об.—287; Калик— 16, л. 43—
175, 212—244 об., 256—323 об. Выговскому уставщику Петру Прокопьеву при­
надлежал полный Устав Соловецкого монастыря. Эта рукопись находилась в коллек­
ции М. И. Чуванова (см.: Малышев В. И. Москвичи — собиратели письменной и пе­
чатной старины //ТОДРЛ. М.; Л., 1965. Т. 21. С. 389).
60 Глава 1

Рис. 11. Панорама Лексы. Фото Ф. А. Калинина 1912— 1913 гг.

прямо указал на то, что Выговская пустынь является непосредственной

преемницей Соловецкого монастыря: «Малая речка сия или < . . . > об­
щежительство сие < . . . > истече от источника великаго — Соловецкия,
глаголю, преподобных отец и мирских молитвенников Зосимы и Сава-
тия обители— яко благословением, тако чином и уставом» (Ег— 1992,
л. 168 об.). Большую роль в организации общежительства сыграли, как
говорилось выше, соловецкие выходцы — черный дьякон Игнатий, ино­
ки Геннадий Качалов и Пафнутий. О последнем в «Истории Выговской
пустыни» сообщается, что он много лет жил на Соловках и «весь чин
церковный и монастырский добре ведый»; под его руководством выгов-
цы «начата общее житие и церковную службу уставляти по чину и уста­
ву» (ИВП. С. 107). Постепенно выговцы выработали свой собственный
церковный устав, учитывающий вынужденное отсутствие священства117.
Дисциплинарная часть устава была сформулирована в 20—30-е гг.
XVIII в. киновиархами Андреем и Семеном Денисовыми. По этим стать-

117 Изд.: Устав: Круг вселетнаго богослужения поморскаго Выгорецкаго монасты­

ря. Саратов, 1913 (приложение к журналу «Щит веры»), Е. В. Барсов и В. Г. Д ру­
жинин составление устава приписывали Петру Прокопьеву (Барсов Е. В. Описание
рукописей и книг, хранящихся в Выголексинской библиотеке. СПб., 1874. С. 51—52;
Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. СПб., 1912. С. 238. № 4 . С. 453,
№ 306). В календарную часть устава дополнения вносились вплоть до конца XVIII в.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 61

ям, в общежительстве были обязательны неукоснительное соблюдение

принципа раздельного проживания мужчин и женщин, постоянное при­
сутствие на церковной службе, исполнение келейного правила, повино­
вение настоятелю, отказ от личного имущества; осуждались излишества в
одежде, пище, украшении икон118. Руководство повседневной жизнью
пустыни осуществляли должностные лица, традиционные для монастыря
киновийного типа: келарь, казначей, нарядник, городничий («И усгави-
ша все по чину монастырскому, во вся службы монасгырския, келарей и
подкеларников и нарядников старост и надсмотрщиков во вся братския
службы» — ИВП. С. 108); круг их обязанностей также был закреплен ус­
тавом (Зав—3, л. 146— 175 об.)119.
Выговцы сами рассматривали свое общежительство как монастырь.
Не случайно в текст статьи Синодика, в которой поминаются игумены и
их братия, было внесено поминание Даниила Викулина с братнею. Вы-
говской обителью как бы завершается вся история русского монашества:
«Помяни, Господи, игумена Пафнутия Боровскаго с братиею. Игумена
Макария Колязинскаго с братиею. Аврамия Ростовскаго с братиею. Н и­
киты Переяславскаго с братиею. Павла Обнорскаго с братиею. Дионисия
Глушицкаго с братиею. Игумена Корнилия с братиею. Иосифа Волоцка-
го с братиею. Евфимия и Иванна Суздальских. Савы Вишерскаго с бра­
тиею. Александра Ошевенскаго с братиею. Трифона Печенскаго с брати­
ею, и Даниила Выгорецкаго с братиею»120.
Соответствие внешнего облика внутреннему содержанию выговской
жизни очень хорошо уловил Ф. П. Бабушкин, в 1780-х гг. молодым чело-

118 См.: Барсов Е. В. Уложение братьев Денисовых Я Памятная книжка Олонецкой

губернии за 1868— 1869 гг. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 85—116. Об эволюции выгов-
ского общежительного устава см.: Куандыков Л. К. Идеология общежительства у ста-
рообрядцев-беспоповцев Выговского согласия в XVIИ в. // Источники по культуре и
классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982. С. 87—100; Он же. Раз­
витие общежительного устава в Выговской старообрядческой общине в первой трети
XVIII в. // Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в
России. Новосибирск, 1984. С. 51—63; Он же. Выговские сочинения уставного харак­
тера второй половины XVIII в. // Источники по истории русского общественного
сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986. С. 120— 130.
119 См.: Барсов Е. В. Уложение братьев Денисовых... С. 85—116; Соколовская М.Л.
О характере управления крупной феодальной вотчиной на Русском Севере в 1-й по­
ловине XVIII в. (по материалам Быга-Лексы) // Проблемы истории СССР. М., 1977.
Вып. б* С. 59—76.
120 Пьгпин А. Н. Сводный старообрядческий Синодик. СПб., 1883. С. 13 (ПДПИ.
Вып. 44).
 62 Глава 1

Рис. 12. Въездные главные («Святые») ворота мужского общежительства с. Данилова.

Фото Ф. А. Калинина 1913 г. Публикуется впервые.

веком приехавший в общежительство. В письме матери и сестре в Рома­

нов, рассказывая обо всем увиденном, он писал: «Состоит святое место
оно, яко древний монастырь, стенами твердыми чювственными и святых
отец молитвенными ограждено четыре ограды» (Калик— 31, л. 12 об.)121.
Выговские наставники сознательно формировали традиции мона­
стырской жизни. По-видимому, к временам братьев Денисовых относит­
ся слово «О общем житии и славе его»122. В этом сочинении прославляет­
ся «красота общежительства и благолепие братосоединения»: «...Чрез
святыя апостолы и богоносныя отцы киновийская жития, красная душе-

121 Монастырем называли Выг и светские путешественники, побывавшие здесь в

конце XVIII в. (см.: Озерецковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому и Онеж­
скому. Петрозаводск, 1989. С. 173—177; Краткие исторические известия о расколь­
никах, обитающих в Олонецкой губернии, от неизвестного // Зеркало света. 1786.
Ч. 3. № 38. С. 36, 40—41; Ромм Ж. В Выговском монастыре // Краевед Карелии. Пет­
розаводск, 1990. С. 152—153). Однако эти путевые записки дают крайне поверхност­
ную картину, поскольку внешнему наблюдателю, нестарообрядцу и зачастую отно­
сившемуся к старообрядчеству с предубеждением, невозможно было проникнуть во
внутреннюю жизнь пустыни.
122Дружинин В. Г. Писания... С. 433. № 707.
 Исторические корни и духовные истоки Выга 63

спасения пристанища, безмездныя болящих врачебницы, всеблагопри-

ятныя нищих гостинницы, основав, определи и законами, яко стенами
твердыми, огради, нерушимо соблюдати уставляя вседобрейшее обще­
жительства благолепие» (РНБ. Q. I. 1083, л. 185— 185 об.). Автор называ­
ет имена отцов церкви— устроителей киновийного жития: Василия Ве­
ликого, Пахомия Великого, Феодосия Великого, Феодора Студита, Афа­
насия Афонского. Эту традицию продолжили и русские святые
преподобные: «Сице российстии Феодосий Печерский, Сергий Радонеж­
ский и прочий общая жития, яко села добродетелей, создаша и предань-
ми и правилъми святых апостол и святых отец оградив ше, утверди ша,
благочинием же и уставлением святым ублаголепотствоваша» (РНБ.
Q. I. 1083, л. 188). Однако после раскола русской церкви, по мнению вы-
говского книжника, освященная веками традиция была нарушена: «Зри­
те напоследок и настоящее видимых монастырей безобразие, котории
церковных догмат благочестие оставльше, вся благолепная обіцежи-
тельств предания, вся монастырская благочиния, вся киновийская усгав-
ления изничтожиша» (РНБ. Q. I. 1083, л. 189 об.). Обрисовав «неблаго­
честивые житиишки» монахов-никониан (неблагочинное поведение но­
вой братии противопоставлял прежнему соловецкому обычаю и Семен
Денисов— ИС. С. 179— 180), старообрядческий писатель переходит к
прославлению старообрядческой киновии как идеала жизнеустройства и
верного пути к спасению. Далее следует пространное поучение о соблю­
дении принципов общего жития. Назидательная часть слова имеет несо­
мненные переклички с содержанием выговских уставных статей:
«...Сопротивных, развращающих киновии доброту отбежим: еже особна-
го имениищ стяжания, еже неблагословеных вещей или сокровищ со­
держания, еже своеволных и прекословных нравов и греховных и сквер­
нодейственных прозябений творения» (РНБ. Q. I. 1083, л. 194 об.).
Заслуга первооснователей Выга заключается не только в их уставном
творчестве или практических мерах по соблюдению монастырского рас­
порядка123, но в создании таких условий, при которых Выг стал «духов-

123 Первые выговские киновиархи настойчиво требовали соблюдения установ­

ленного распорядка, строго наказывая нарушителей. Последние не раз становились
доносчиками (ИВП С. 145, 152, 226). Заботу о выполнении должностными лицами
своих обяз нностей Семен Денисов проявлял даже в частной переписке. Он писал
Даниилу Матвееву «Понеже на поезде Ивана Июдине не видех, еже о церковнем ус-
т ве п иказати, одна о прежде говорих. Ты ему поговори, да по-прежнему о нем пе­
чется < . > Надобно смотрити, чтоб церковная служба была благочинна. < . .. > Так­
же и го од ничему почаще поговаривай, да о своем печется деле прилежно. А когда
недосуг сгояти ему при дверех, казначию Михаилу да приказывает как в церкви, так
 64 Глава 1

ной родиной» для своих обитателей. Именно эта, духовная жизнь древ­
нерусских монастырей— из-за неполноты дошедших до нас ранних ис­
точников— не всегда может быть изучена детально и всесторонне. Тем
интереснее пример Выговской пустыни, в которой древнерусские тради­
ции получили свое дальнейшее развитие.

и столовой смотрити» (Юхименко E. М. Вновь найденные письма Семена Денисова //

ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 44. С. 420).
 Глава 2

КУЛЬТУРНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО:
НЕОБХОДИМЫЕ ОСНОВЫ

Первыми выговскими киновиархами руководила высокая идея: они

стремились претворить в жизнь идеал старообрядческого жизнеустрой­
ства, создать такой центр, который удовлетворял бы всем религиозным и
культурным запросам поборников древнего благочестия и давал бы им
возможность жить в мире, измененном Никоновой, а затем Петровской
реформами. Возникавшие в 80-х гг. XVII в. на Севере России старооб­
рядческие поселения в силу внешних обстоятельств не успевали перейти к
этому созидательному этапу.
«Свое культурное строительство,— пишет Н. В. П оны рко,— выгов-
ские старообрядцы затевали под знаком сохранения старых традиций.
Они создали на Быту в первой половине XVIII в. как бы государство в
государстве— не только с прочным экономическим и общественным уст­
ройством, но и со многими институтами духовной культуры: системой
образования, книжным делом, литературой, музыкой и т. д.»1.
В многообразной деятельности братьев Денисовых и их сотрудников
можно выделить несколько направлений, имевших первостепенное зна­
чение для формирования старообрядческого центра.
Д ревняя книга, пользовавшаяся в данной среде исключительно высо­
ким авторитетом23, была для староверов краеугольным камнем всякого
созидания, будь то организация богослужения или обучение грамоте.
Практически каждая община имела хотя бы небольшое книжное собра­
ние с необходимым минимумом служебных и чительных книг.
Культурные устремления выговцев значительно превосходили запро­
сы большинства современных им общин. Это в полной мере отразила со-

1 Понырко Н. В. Эстетические позиции писателей выговской литературной школы.

С. 104.
2 См.: Покровский Η. Н. О роли древних рукописных и старопечатных книг в скла­
дывании системы авторитетов старообрядчества // Научные библиотеки Сибири и
Дальнего Востока. Новосибирск, 1973. Вып. 14. С. 19—40.
3 - 4993
66 Глава 2

бранная трудами братьев Денисовых и их учеников богатейшая библио­

тека.
Для первооснователей Выга— и в этом их величайшая заслуга перед
всем старообрядчеством— с самого начала стала очевидна необходимость
в воспитании широко эрудированных писателей и полемистов. Офици­
альная церковь давно опиралась на печатные антистарообрядческие трак­
таты— «Жезл правления»- Симеона Полоцкого (1666), «Увет духовный»
Афанасия Холмогорского (1682). В начале XVIII в. появился целый ряд
новых сочинений церковных иерархов: «Знамения пришествия антихри­
ста» Стефана Яворского (1703), «Ответ краткий на подметное письмо о ро­
ждении сими временами антихриста» митрополита Иова (1707) и «Розыск
о раскольнической брынской вере» Димитрия Ростовского (1709). Сферой
письменности дело, разумеется, не ограничивалось: неоднократно пред­
принимались попытки вызвать старообрядцев на открытый диспут, начи­
ная с прений в Грановитой палате в 1682 г. и кончая увещаниями приход­
ских священников, сопровождавших воинские команды.
В начале XVIII в. старообрядчество нуждалось в системном изложе­
нии своих взглядов и защите их от обвинений в еретичестве, невежестве,
буесловии. Эта работа требовала большой всесторонней подготовки. Как
показывает история старообрядчества, такая задача оказалась под силу
только выговским книжникам. Наряду с собиранием древних книг и
икон они в своих многочисленных поездках по всей России копировали
необходимые памятники письменности и иконографии, делали выписки
и зарисовки фрагментов, внимательно изучали находившиеся в храмах
старинные предметы церковной утвари и реликвии, проникали на П е­
чатный двор и в монастырские ризницы. Этот обширнейший материал
был использован выговцами при написании «Дьяконовых», а затем «По­
морских ответов».
Быстро разраставшееся старообрядческое поселение, основанное на
монастырских началах, требовало организации церковной жизни: строи­
тельства соборных храмов, обучения чтецов и певцов, развития иконо-
писания. На Руси всегда придавали большое значение красоте храма и
красоте службы. Но именно последнее представляло для выговцев опре­
деленные сложности: вынужденное отсутствие священства не могло не
отразиться на полноте церковного чина. Выговцам удалось найти выход
из этого затруднительного положения. Слова на церковные праздники и
поучения составили значительную часть творческого наследия выговских
писателей.
Выговское общежительство создавалось не только как монастырь, но
как старообрядческий центр, тесным образом связанный со всей пред-
 Культурное строительство: необходимые основы 67

шествующей историей этого движения. По отношению к своим предше­

ственникам выговцы выступили благодарными наследниками. Они ра­
зыскали почти все сочинения первых подвижников благочестия, настой­
чиво собирали и записывали устные предания о них. Результаты этой
работы нашли воплощение в многочисленных исторических и агиогра­
фических сочинениях выговских авторов.
По мысли академика Д. С. Лихачева, человеческая культура измеря­
ется глубиной исторической памяти. По всей видимости, именно в этом
кроется разгадка всех культурных достижений Выга. Заметим, что в
конце XVII в. в России сложилось несколько крупных центров старове-
р и я — Керженец, Стародубье, Ветка. Здесь также подвизались известные
деятели (хотя, возможно, и не обладавшие организаторскими талантами
братьев Денисовых), писатели, полемисты, были школы, книжные соб­
рания и даже монастыри (как на Ветке)3. Однако ни один из названных
центров не создал литературной школы и не внес вклада, подобного вы-
говскому, в столь многие области духовной и материальной культуры.

1. Рукописно-книжное собрание
Выго-Лексинского общежительства

Общеизвестно, что выговскими старообрядцами была собрана уни­

кальная по своей полноте и богатству библиотека4. После закрытия об-
щежительства книги и рукописи вместе с церковной утварью были выве­
зены в Петрозаводск и хранились в Петропавловском кафедральном со­
боре. Их описание, выполненное Е. В. Барсовым, было опубликовано в
1874 г.5 В 1877 г. часть рукописей видел А. Е. Викторов6. Дальнейшая
судьба выговского собрания оставалась неизвестной. Не знал о ней ни
Е. В. Барсов, ни В. Г. Дружинин. Сложные обстоятельства послереволю­
ционных лет дали дополнительные основания считать выговскую биб-

3 См.: Смирнов П. С. Внутренние вопросы... С. XIX—XXXII; Зеньковский С. Русское

старообрядчество. М., 1995. С. 428—438.
4 Андрей Иоаннов Журавлев, осматривавший книжное собрание Выга в конце
XVIII в., писал, что подобную библиотеку «едва ли можно было видеть где-либо еще»
{Журавлев А. И. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых рас­
кольниках, так называемых старообрядцах. СПб., 1855. Ч. 2. С. 8).
5 Барсов Е. В. Описание рукописей и книг, хранящихся в Выголексинской библио­
теке. СПб., 1874.
6 Викторов А. Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах Северной Рос­
сии. СПб., 1890. С. 285—303.
68 Глава 2

Рис. 13. Общий вид Данилова с реки Выг.

1) настоятельская келья; 2) крест на пруду; 3) монастырские ворота; 4) крест на ули­
це; 5) полуразрушенная колокольня; 6) церковь, построенная на месте соборной ча­
совни; 7) селение-деревня на месте бывших келий. Фото 70-х гг. XIX в.

лиотеку утраченной. Однако это оказалось не так. В настоящее время

нам удалось разыскать 73 рукописи из выговского собрания — треть того,
что было описано Барсовым.
Церковные власти, проводившие «выгонку», образно названную в на­
роде «Мамаевым разорением», руководствовались задачами полного «ис­
коренения раскола», вопрос об историко-культурной ценности выговско­
го книжного собрания и необходимости сохранения его целостности да­
же не вставал; напротив, дальнейшая судьба отобранных у старообряд­
цев книг показывает, что перешедшая в ведение епархиального началь­
ства библиотека в течение почти полувека постоянно рассредоточива­
лась, расходясь по частным рукам и различным хранилищам.
Кроме описи Барсова, до сегодняшнего дня в распоряжении ученых
не было других документов. Нам удалось обнаружить три описи, сделан­
ные непосредственно при закрытии общежительства. Они послужили
 Культурное строительство: необходимые основы 69

Рис. 14. Общий вид Данилова с реки Выг:

1) колокольня; 2) церковь, построенная на месте соборной часовни; 3) настоятельская
келья; 4) кладбище («Мертвая горка»); 5) новая зимняя церковь; 6) крест у пруда.
Фото 80-х гг. XIX в. Публикуется впервые.

основным источником для идентификации рукописей и восстановления

структуры выговского собрания.
События 1853— 1866 гг., касающиеся описания, вывоза и первичного
учета книг, достаточно полно изложены Е. В. Барсовым7, опиравшимся
на ведомственную документацию и свидетельства непосредственных уча­
стников событий. Повторим лишь основные факты.
Первыми были закрыты в апреле 1856 г. столовые-моленные, которые
существовали на женской улице в Данилове (в ранних источниках это
место называлось Коровьим двором) и на мужской улице на Лексе. Ц ер­
ковное имущество, описанное чиновником для особых поручений при
олонецком губернаторе А. X. Смирновым (в Данилове числилось
55 книг, на Лексе — 5), по высочайшему повелению от 9 июля 1856 г. бы-

7 Б арсов Е . В. О писание рукописей и книг... С. 9— 19.

70 Глава 2

Рис. 15а и 6. Пометы чиновника особых поручений А. X. Смирнова

на певческих рукописях выговских соборных часовен.

ло передано в епархиальное ведомство и, как сообщает Е. В. Барсов,

часть была отправлена в Повенецкий, другая, более значительная — в
Петрозаводский кафедральный собор. Семь рукописей из этой группы
нам удалось обнаружить. Все они имеют номера, проставленные
А. X. Смирновым, и его подпись (см.: Т. 2 наст, изд.: Описание рукопис­
но-книжного собрания Выго-Лексинского общежительства. Разд. I.
№ 207—213. Далее везде, без специальных оговорок, указываются номе­
ра по этому Описанию. См. также рис. 15, 16). Из записей устанавливает­
ся дальнейшая судьба книг. Шесть рукописей (№ 207, 209— 213), хра­
нившихся в Петрозаводском Петропавловском соборе, 17 февраля
1858 г. были переданы в Семчезерскую единоверческую церковь Пове-
нецкого уезда8. Одна (№ 208), по-видимому, находившаяся в Повенце,
имеет запись 1861 г. священника Волосовской единоверческой Иоанно-
Богословской церкви Каргопольского уезда (см. рис. 17). Поскольку
епархиальное начальство довольно быстро распорядилось первыми ото­
бранными на Выгу книгами, передав их в единоверческие церкви Оло­
нецкой епархии, то данная часть собрания пустыни оказалась неучтен­
ной Барсовым. Позже некоторые из этих рукописей (певческие) были
переданы в Синодальное училище церковного пения и в составе его ру­
кописного собрания в 1922 г. поступили в Исторический музей.
Выговская Богоявленская соборная часовня была закрыта 7 мая
1857 г. (руководил запечатыванием все тот же чиновник Смирнов), 8 мая

8 Очевидно, эта передача была предпринята во исполнение постановления

Св. Синода 9 (30) декабря 1857 г. «Об учреждении при Семчезерской единоверче­
ской церкви Олонецкой епархии училища для обучения детей тамошних единовер-
цов и раскольников»; документ предусматривал обеспечение учеников необходимы­
ми книгами. См.: Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведом­
ству Св. Синода. СПб., I860. Кн. 2. С. 758—759.
 Культурное строительство: необходимые основы 71

Рис. 16. Помета о принадлежности выговской рукописи

Петрозаводскому кафедральному собору.

была составлена опись книг: 35 книг печатных и 9 рукописей (Барс—535,

л. 13— 17 об.). Однако, как оказывается, данная опись включала отнюдь
не все книги, находившиеся в соборной часовне. В другом документе —
«Списке раскольнических книг и икон, препровожденных в 1857 г. из
Олонецкой духовной консистории в Семинарское правление» — указыва­
ется, что в июле 1857 г. из Даниловской часовни было передано 27 пе­
чатных книг и 14 рукописей (Барс—535, л. 2 об.—3 об.). Эта часть выгов-
ского собрания оказалась в библиотеке Олонецкой духовной семинарии
и также выпала из поля зрения Барсова. В 1878 г. по инициативе
А. Е. Викторова коллекция славянских рукописей и книг церковной пе­
чати Олонецкой семинарии поступила в Румянцевский музей в обмен на
дублетные экземпляры русских и иностранных книг9. В составе коллек­
ции (в настоящее время РГБ. Ф. 212) оказалось и 11 рукописей из Дани­
ловской часовни (№ 1— 4, б— 12)10. Идентификация восьми рукописей не
вызывает никакого сомнения (номера, проставленные черными черни­
лами на первых листах рукописей, совпадают с номерами по списку
1857 г.); в трех случаях, когда переплет был утрачен или заменен при
реставрации (№ 6 , 8, 11), приходится руководствоваться только соответ­
ствием содержания рукописи краткому ее названию, данному в списке
1857 г. и надписанному на самой рукописи.
После описи 8 мая 1857 г. комиссия очень быстро обнаружила свой
просчет: остались неописанными книги библиотеки, которая также на­
ходилась в Выговском мужском общежительстве. Для этой цели в Дани-
лово был командирован миссионер Михаил Дубровский с помощником

9 Отчет Московского публичного и Румянцевского музеев за 1876— 1878 гг. М.,

1879. С. 60—68.
10 Приношу искреннюю благодарность сотрудникам рукописных отделов ГИМ и
РГБ Ю. А. Грибову и А. В. Жиганкову за помощь в разысканиях выговских рукописей
в этих книгохранилищах.
72 Глава 2

Рис. 17. Пометы о принадлежности выговской рукописи

единоверческой церкви Каргопольского уезда Олонецкой епархии.

иеромонахом Исихием. Ими были описаны хранившиеся в выговской

библиотеке 83 книги церковной и 25 книг гражданской печати, а также
134 рукописи (Барс—535, л. 18—42). К описи библиотеки, составленной
Михаилом Дубровским 9 июня 1857 г., была присоединена и опись от
8 мая 1857 г. Эта общая опись, как и другие описи, связанные с закрыти­
ем Выго-Лексинского общежительства (за исключением описи
А. X. Смирнова), оказались позже в собрании Е. В. Барсова (Барс—535)11.
По высочайшему распоряжению от 3 июня 1857 г. была закрыта Кре-
стовоздвиженская соборная часовня на Лексе. Опись ее имущества,
включавшая 370 икон, 40 печатных книг и 48 рукописей, была составле­
на 11 июля 1857 г. (Барс—535, л. 43—46 об.).
Д о 1862 г. книги Выга и Лексы, числившиеся по описям
М. Дубровского, оставались на месте. Однако уже в это время началась
передача печатных изданий единоверческим церквам епархии — Семче-
зерской (7 книг из Даниловской часовни и 4 из библиотеки) и Паениц-

11 Судя по сохранившейся старой нумерации, описи были извлечены из дел епар­

хиального ведомства и позже переплетены в одну книгу.
 Культурное строительство: необходимые основы 73

кой (соответственно 12 и 3). Десять книг (1 и 9) были оставлены при Д а­

ниловской часовне, обращенной в приходской храм господствующей
церкви. Все эти события проясняются для нас по пометам в названных
описях. Имеются также пометы о выдаче книг в частные руки: Служеб­
ник (М.: Печатный двор, 1651), принадлежавший Выговской часовне,
был выдан сначала М. Дубровскому, затем священнику Ф. Благо­
вещенскому. Из книг библиотеки 3 были выданы тому же Дубровскому,
2 — иеромонаху Исихию, 1 — священнику Мегорскому (примечательно,
что в двух последних случаях это была «Грамматика» Мелетия Смот-
рицкого в московском издании 1648 г.).
Подобные пометы о выдаче и возврате рукописей встречаются также
в описи рукописных книг Данилова и Лексы. Девять рукописей были
выданы под расписку олонецкому губернатору А. А. Философову, кото­
рый приезжал на Лексу в 1862 г. в сопровождении секретаря Русского
археологического общества Д. В. Поленова. Именно Поленов обратил
внимание на исключительную ценность выго-лесинских рукописей и не-

Рис. 18. Вид Данилова:

1) колокольня; 2) настоятельская келья; 3) церковь, построенная на месте соборной
часовни и (вдалеке) монастырские ворота; 4) кладбище («Мертвая горка»).
Фото 70-х гг. XIX в.
 74 Глава 2

обходимость перевезти их в Петрозаводск. Взятые Философовым руко­

писи, в том числе пергаменный список Жития Нифонта Констанцского и
Жития Феодора Студита, получивший позднее в науке название «Выго-
лексинский сборник» (№ 160), были переданы Поленову «для рассмотре­
ния»12. В мае 1863 г. восемь рукописей были возвращены архиепископу

Рис. 19. Вид Данилова (слева направо): церковь, построенная на месте соборной ча­
совни; шатровый крест; настоятельская келья. Фото начала XX в.

Олонецкому и Петрозаводскому Аркадию; относительно девятой, самой

ценной, владыка запрашивал Д. В. Поленова письмом от 30 мая 1863 г.:
«...Покорнейше прошу Ваше превосходительство почтить меня уведом­
лением, у Вас ли вышеозначенная книга “Житие Нифонта Константино-
градского” находится или у генерал-майора Философова»13. В Петроза-

12 Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... С. 16— 17. О некоторых обстоятель­

ствах этой находки Д. В. Поленова см. также: Поляков Ф. К судьбе старообрядческих
библиотек Русского Севера (Выголексинский сборник) // Wiener Slawistischer Alma-
nach. 1987. Band 19. S. 15—24.
13 ОПИ ГИМ. Ф. 281. On. 3. Ед. xp. 246. Л. 9 об.
 Культурное строительство: необходимые основы 75

водск эта рукопись так и не вернулась, а в 1878 г. была передана Поле­

новым в Румянцевский музей. В числе выданных губернатору Философо-
ву значится также «История о подании челобитной и о стрельцах» Саввы
Романова, и хотя в описи сделана помета о возврате (Барс—535,
л. 39 об.), в Петрозаводск вместе со всеми рукописями она не поступала
(№ 90). Уже на начальном этапе из собрания исчезло несколько древних
рукописей, в частности те, которые М. Дубровским и в описании были
отмечены как «старинные»: Апостол с Месяцесловом (№ 66), Праздники
на крюковых нотах (№ 132), сборник историко-полемический (№ 141).
Сохранность книг беспокоила архиепископа Аркадия. По этому пово­
ду он специально запрашивал даниловского священника Иоанна Реболь-
ского: «Цела ли библиотека, переданная вам с часовнею раскольниче­
скою? Когда о. Румянцев поедет на Лексу с указом о перенесении икон и
книг в новое для оных помещение, скажите ему, чтобы он нарочито пе­
ресмотрел все те вещи, которые будут переносимы. Взятые быв­
шим г. губернатором Философовым из ваших библиотек книги возвра­
щены к нам, кроме одной»14.
Зимой 1862/63 г. книжное собрание Выго-Лексинского общежитель­
ства было перевезено в Петрозаводск и помещено при архиерейском до­
ме. Здесь его видел и описал (не позднее 1870 г.) преподаватель Олонец­
кой духовной семинарии Е. В. Барсов. Мы сравнили описи Дубровского
и Барсова. Оказалось, что круг описанных в них памятников различает­
ся. Относительно описей Дубровского уже недоставало 12 рукописей
(№ 13, 14, 18, 19, 22, 66, 90, 132, 141, 160, 173, 202). В описание Барсова
не вошли 4 рукописи, зафиксированные Дубровским и хранившиеся в
петрозаводских собраниях по крайней мере до 1890 г. (№ 139, 191, 198,
201), но в то же время были включены 15 рукописей, отсутствовавших у
Дубровского (№ 214—228). Всего Барсовым описано 194 рукописи (2 ру­
кописи были описаны дважды)15, которые он расположил по двум разде­
лам: рукописи светского содержания и духовного, выделив в последнем
пять параграфов: Священное писание, творения святых отцов, история
церкви, богослужение и смесь. Тем самым в описании оказалось утра­
ченным указание (имевшееся в описях Дубровского) на первоначальное
местонахождение выго-лексинских рукописей, которые хранились не
только в собственно библиотеке, но и в соборных часовнях. П ри сравне-

14 Аркадий, архиепископ Пермский и Олонецкий, и некоторые его сочинения

против раскола /И зд. Н. Субботин. М., 1893. Вып. 2. С. 65.
15Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... № 36 (= № 56); № 52 (= N° 105). См.:
Т. 2 наст, изд.: Описание... Разд. I. № 69, 169.
76 Глава 2

Рис. 20. Развалины церкви, построенной в 1870-х гг. на месте соборной часовни Вы-
говского общежительства. Фото 1993 г.

нии двух описаний обращает на себя внимание то, что в целом ряде слу­
чаев (особенно это касается крюковых рукописей) Барсов, по-видимому,
не просматривал рукописей de visu, а просто воспользовался аннотация­
ми Дубровского с их весьма приблизительной датировкой и частыми
пропусками размеров кодекса и общего количества листов. Что касается
печатных изданий, то их у Барсова указано 150, тогда как по описям
1857 г. их насчитывалось 212 (см.: Т. 2 наст, изд.: Описание... Разд. II).
Условия хранения книжного собрания в помещении архиерейского
дома были далеко не удовлетворительные. В. Н. Майнов, посетивший
Петрозаводск в 1870-х гг., писал о выговских рукописях: «...распропало
их много, благодаря варварскому отношению и чиновничества, и духо­
венства; даже остатки этого богатства, помещающиеся в настоящее время
в чулане архиерейского дома, гниют, покрыты плесенью и гибнут для
науки, так как они никому не нужны, а расстаться с ними не хочется»16.
В 1877 г., совершая археографическую поездку по Северу России,
рукописи петрозаводских книгохранилищ осмотрел и описал хранитель

ге Майнов В. Н. Поездка в Обонежье и Корелу. СПб., 1877. С. 201.

 Культурное строительство: необходимые основы 77

Рис. 21. Последние остатки выговских построек. Фото 1993 г.

Румянцевского музея А. Е. Викторов. В это описание вошли 80 рукопи­

сей, хранящихся в архиерейском доме, из числа описанных Барсовым
(№ 5, 24—36, 40—52, 59—64, 67, 69—71, 73—75, 89, 93, 95, 99, 106, 119,
120, 123, 124, 135, 138, 140, 142— 144, 147— 149, 158, 161— 170, 174, 175,
185, 191, 194— 196, 198, 214, 215, 217). При осмотре Викторова 12 руко­
писей на месте отсутствовали (№ 44, 89, 93, 99, 123, 124, 143, 147, 163,
168, 194, 196), в числе отсутствующих была Минея Четья (№ 163), пере­
данная Барсову архиепископом Аркадием. По-видимому, большинство
этих рукописей возвращены в архиерейский дом не были (за исключе­
нием № 44) и так и осели в частных руках (например, № 168, приобре­
тенный В. Н. Перетцем в 1920-х гг., или № 89, оставшийся у Барсова).
Сам Викторов замечает, что в его описание не вошло более 100 рукопи­
сей, представляющих собою книги богослужебные и поздние17 (без со­
мнения, это относится к номерам 37—39, 53—58 и, вероятно, № 68).
Совершенно очевидно, что в 1877 г. значительная часть выговского
книжного собрания еще хранилась в Петрозаводском архиерейском д о ­
ме (по крайней мере 80 рукописей из 194 описанных Барсовым).

17 В и к т о р о в А. Е. Описи рукописных собраний... С. 286.

78 Глава 2

Помимо собрания Петрозаводского архиерейского дома Викторов ос­

мотрел рукописные коллекции Петропавловского собора и Олонецкого
музея. Как можно установить по его описанию (сам Викторов ссылки на
номер по Барсову не дает), три рукописи из выговской библиотеки
(№ 98, 139, 201) были переданы епархиальными властями в Олонецкий
естественно-промышленный и историко-этнографический музей, осно­
ванный в 1871 г. Заметим, что в этот музей с 1871 по 1889 г. поступило в
основном как дары частных лиц несколько рукописей и бытовых пред­
метов, вывезенных из Лексинского общежительства18.
В конце XIX— начале XX вв. в Петрозаводске была организована
епархиальная миссионерская библиотека, находившаяся в ведении ме­
стного епархиального миссионера (в 1900-е гг. эту должность занимал
Д. В. Островский). В фонды этой библиотеки из архиерейского дома бы­
ло передано 7 выговских рукописей (№ 68, 70, 74, 95, 135, 149, 185), в
том числе Пандекты и Тактикой Никона Черногорца в списке конца
XV в. Эти рукописи описал видевший их в 1904 г. В. И. Срезневский19 (в
настоящее время их местонахождение неизвестно). Судя по богатству
книжного собрания миссионерской библиотеки20, сюда были также пе­
реданы принадлежавшие Выго-Лексинскому общежительству книги
церковной печати, хранившиеся прежде вместе с рукописями при ар­
хиерейском доме.
В июле 1903 г. с целью приобретения рукописей и старопечатных книг
для библиотеки Академии наук в Петрозаводске побывал В. И. Срез-

18А. И. Ивановым, секретарем Губернского статистического комитета, были по­

дарены вывезенные с Лексы рукописные Праздники, старинный резной деревянный
крест и шелковые пояс и гайтан (Олонецкий музей естественно-промышленный и
историко-этнографический, основанный при Губернском статистическом комитете в
1871 г.: Каталог предметов, поступивших в музей / Сост, А. Иванов. Петрозаводск,
1876. С. 52, 53, 55). В музей поступили стол князей Мышецких из дубового дерева
(Там же. С. 61—62), а также чаша карельской березы, принадлежавшая Соломонии
Денисовой, чернильница и трепало 1778 г. (Олонецкий музей естественно-промыш­
ленный и историко-этнографический, основанный при Губернском статистическом
комитете в 1871г.: Каталог предметов, поступивших в музей с 1871 г. по 15 мая
1884 г. / Сост. Ф. Шелюков. Петрозаводск, 1884. С. 61—62). В музей поступил и неуч­
тенный в описи М. Дубровского синодик Лексинского общежительства (Отчет о дея­
тельности Губернского статистического комитета за 1900—1904 г. Петрозаводск,
1905. С. 9. В настоящее время хранится в БАН. Основное собр. 33.5.21).
19 Срезневский В. И. Поездка в Петрозаводск и Заонежье (июнь 1903 г.) // Известия
ОРЯС. 1904. СПб., 1904. Т. 9. Кн. 3. С. 28—31.
20 Там же. С. 33—35.
 Культурное строительство: необходимые основы 79

невский. Благодаря его стараниям в рукописное отделение библиотеки

поступило более 240 рукописей XV—XIX вв. и 30 старопечатных книг и
книг церковной печати21. В их числе оказались 49 выговских рукописей,
хранившихся в Петрозаводском архиерейском доме (значительная их
часть была описана А. Е. Викторовым). Это № 5, 24—60, 161, 162, 164—
167,169—170,214—216.
Без сомнения, данная передача состоялась исключительно благодаря
«неоценимому содействию» епископа Олонецкого и Петрозаводского
Анастасия, которому Срезневский выражал от имени библиотеки «глубо­
чайшую признательность»22. В 1913 г. вышло выполненное В. И. Срез­
невским подробное описание рукописей, приобретенных в Олонецком
крае23. Однако ни В. И. Срезневский, ни консультировавший его по опи­
санию старообрядческих рукописей В. Г. Дружинин даже не предпола­
гали, что в Библиотеку Академии наук поступила значительная часть ру­
кописного собрания Выго-Лексинского общежительства.
В настоящее время нам известны 73 выговские рукописи. Их совре­
менное местонахождение отражает общую судьбу данной коллекции:
7 рукописей сохранились в составе Синодального певческого собрания
ГИМ, 11— собрания Олонецкой духовной семинарии РГБ (Ф. 212), 49—
Основного собрания БАН, 1 — в Центральном государственном архиве Ка­
релии (№ 142) и 5 рукописей, в свое время оказавшихся у частных лиц
(№ 89, 143, 160, 163, 168), попали в различные собрания (собрание
Е. В. Барсова в ГИМ, ОЛДП РНБ, Музейное РГБ, Музейское ГИМ и кол­
лекцию В. Н. Перегца в ИРЛИ). Идентификация рукописей не вызывает
сомнений: все они имеют фолиацию, выполненную черными чернилами и
точно совпадающую с указанной Барсовым; идентичны по отношению к
описям Дубровского и Барсова составы сборников; совпадают приводи­
мые Барсовым владельческие записи и даты точно датированных рукопи­
сей; встречающиеся на припереплетных листах рукописей номера пред­
ставляют собой не что иное, как пометы, сделанные при описании 1857 г.
Дальнейшие поиски затруднены тем обстоятельством, что в числе не-
разысканных преобладают книги богослужебные и певческие; в боль­
шинстве случаев сведения о них, содержащиеся в описях М. Дубровского
и Е. В. Барсова, весьма кратки и даже неполны (например, в нотных ру-

21 Срезневский В. И. Поездка в Петрозаводск... С. 23.

22 Там же. См. также: Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела
Библиотеки Академии наук. М.; Л., 1958. Вып. 2: XVIII—XIX вв. С. 29.
23 Срезневский В. И. Описание рукописей и книг, собранных для имп. Академии
наук в Олонецком крае. СПб., 1913.
80 Глава 2

кописях не просчитывались листы), что делает идентификацию рукопи­

сей практически невозможной. Поскольку экслибриса выговской биб­
лиотеки не существовало, трудно разыскать и экземпляры печатных из­
даний, имевшиеся на Выгу. Тем не менее, как показал опыт, список об­
наруженных рукописей может быть продолжен.
Удалось разыскать 8 печатных книг, поступивших в Библиотеку Ака­
демии наук в числе прочих олонецких находок Срезневского (ныне они
хранятся в Отделе редкой книги БАН). Принадлежность данных экзем­
пляров к Выговскому собранию устанавливается по целому ряду примет:
выговскими почерками выполнены ярлыки, дописан утраченный печат­
ный текст и сделаны пространные, на отдельных тетрадях, вплетенных в
книги, дополнения (на их наличие указывали еще Дубровский и Барсов).
Находка трети рукописей, происходящих из собрания Выговской пус­
тыни, позволяет вновь— и с учетом современной степени изученности
старообрядческой книжности— обратиться к характеристике библиоте­
ки Выго-Лексинского общежительства и существенно дополнить тот
краткий очерк, который был сделан ранее Барсовым24.
История формирования книжного собрания Выга нашла отражение в
ряде письменных источников.
На первом этапе существования общежительсгва, в конце XVII в., ко­
гда принадлежность к старообрядчеству жестоко преследовалась, выговцы
не имели возможности легально приобретать старые книги. Во время сво­
их разъездов по окрестным погостам и деревням они, бывало, забирали из
церквей и увозили к себе в общежительство древние рукописи (заметим,
что старообрядцы имели все основания сомневаться в их дальнейшей со­
хранности, поскольку по постановлению церковных властей старые книги
подлежали обязательному обмену на новопечатные). Это можно подтвер­
дить документально. Мартемьян Никифоров Ивантеев, до переселения на
Выг служивший пономарем и церковным старостой в толвуйской Николь­
ской церкви, рассказывая о своем первом столкновении с выговцами, в из­
вете сообщал, что впущенные им ночью в церковь Даниил Викулин и З а­
харий Дровнин «увидели старые книги, писаны на хартии, которые даны
< ...> из Троецкого Сергиева монастыря из казны на сооруженье выше-
именованной церкви Николая Чюдотворца, а тех книг было две, и те кни­
ги они, воры Данилко и Захарко, взяли»25.
С 1705 г., когда выговцы получили официальный статус приписных
крестьян и стали «ведаться» в канцелярии О лонецких П етровских за-

24 См.: Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... С. 1—9, 17—20.

25 Юхишико Е. М. Изветные челобитные... С. 196.
 Культурное строительство: необходимые основы 81

водов, возможности д л я пополнения библиотеки общежительства су­

щественно расш ирились. В поисках древних икон и книг выговцы
объездили всю Россию. К «голодным» 1706— 1710-м гг. относится со­
общение И вана Ф илиппова о том, что Андрей Денисов «в те вышепи-
санныя нуждныя годы ездяш е ово з братом Симеоном, а ово и с ын-
ными по всем градом и в Москве по всем монастырям и в Н иж егород­
ской пустыни промыш ляш е книги и осматриваше, овые покупаше, а
овые списываніе, испытуя, како в древлеотеческом благочестия ут-
верждатися и стояти» (ИВП. С. 139).
Подтверждением этому служат собственноручные выписки Андрея
Денисова, сделанные им в крупнейших книгохранилищах. Кодикологи-
ческие подробности, зафиксированные выговским киновиархом, свиде­
тельствуют о его личной работе с рукописями и глубоких палеографиче­
ских знаниях. На Патриаршем дворе старообрядческий книжник видел
«Потребник в осмушку, писано на кожаном харатии уставом», в книге
имелись записи (их тексты приводятся в выписке) сретенского протопо­
па Григория 11 июня 1599 г. и вкладная патриарха Иова 15 декабря
1602 г. (РНБ. О. I. 349, л. 264—264 об.). В книгохранительной казне
Троице-Сергиева монастыря Андреем Денисовым было осмотрено не­
сколько рукописных книг: Псалтырь с восследованием «в польдесть, в
кожи красной была, а ныне почернела, переплет корень гладью по-
древнему», в выписке приведены пометы о принадлежности рукописи
Троице-Сергиеву монастырю, а также отмечено: «И еще от первые доски
на другом листу подписано сице: Псальтырь митрополича Киприянова
писма, без игуменсково благословения [не давать]» (РНБ. 0 . 1 . 349,
л. 268 об.)26. Д ругая рукопись того же собрания— богослужебный сбор­
ник «в десть», в котором «на бамаге на первом листу подписано сице:
Стараго архиепископа наугородскаго Серапиона. А в росписной книге
приемной казенной их сице: Книга архиепископа новогородскаго глава
43. А писмо положено в той книге, чтоб сыскать скорея сице: глава 43. Д а
и во многих книгах в книгохранителной то так. А оболчена та книга ко­
жею красною была, а ныне изседалась от древъности, переплет корень
гладью, якоже обычно древним, без веревок, застешки на ремнях по ста­
рине, науголники железные. А заставка первая краски решедчатая по
старине. И в ней в первых Шестоднев и иные службы, каноны и слова

26 В настоящее время рукопись хранится в РГБ, в Собрании Троице-Сергиевой

лавры: Ф. 3 0 4 .1. № 142. Однако современными исследованиями установлено, что эта
рукопись автографом Киприана не является. См.: СККДР. Вып. 2 (вторая половина
XIV — XVI в.). Л., 1988. Ч. 1. С. 471.
82 Глава 2

поучителные. Толстотою она с Ефрем с аввою, писано уставом в сорок

строк с лишком» (РНБ. О. I. 349, л. 285 об.—286)27.
В ризнице московского Успенского собора Андрей Денисов осматри­
вал «Устав харатейной в десть», при этом он отметил, что книга «древ­
няя, по некоем же времени украшена по обрезу золотом, в досках, обол-
чена кожею, а по ней златом же катано и сребром, якоже обычай имат, а
в ней на первом листу подписано сице: Лета 7138-го сия книга глаголе­
мый Устав Тверскаго уезду Савина монастыря взят в Москве при игуме­
не Тихоне сентября в 24 день. По отписке Тверскаго и Кашинскаго ар­
хиепископа Евфимья принесли де тот устав того же Савина монастыря
началники Сава и Варсунофей с собою из грек» (РНБ. 0 .1 . 349, л. 287)2829.
Выговский наставник видел также книги Новоезерского монастыря,
после чего он сделал следующую запись: «В Новозерском монастыре в
книгохранительной полате вверху во особой полате книга Псалтырь с
воследованием в полдесть писменная преподобнаго Кирила чюдотворца.
Переплет гладью, доски толстыя, липовые, уже ветха. Напреди ея на
праздном листу написано: Сия книга Псалтырь Кирила игумена Белаго
Новоезерского» (Барс—340, л. 214).
Сделанные Андреем Денисовым описания показывают, что их автор
прекрасно разбирался в рукописной книжности, мог определить древ­
ность письма, орнамента, переплета. Эти обширные палеографические и
кодикологические познания позволили выговским книжникам доказать
подложность «Соборного деяния на еретика Мартина» и «Фе о т остова
требника», что явилось первым в России образцом научной критики ис­
точника89.
Из Ж ития Семена Денисова становится очевидным, каким путем вы-
говцам удавалось проникать в книгохранилища официальной церкви:
«Последи же и един (речь идет о Семене Денисове.— Е. Ю.) ездяше ово в
Москву и тамошнюю древнюю книгохранительницу испытоваше. Н ад­
смотрителю же оныя признакомися своими учтивыми разговорами, чрез

О работе выговских книжников с рукописями Троице-Сергиева монастыря см.

также: Шашков А. Т. Максим Грек и идеологическая борьба в России во второй полови­
не XVII—XVIII в. (подделка и ее разоблачение) //ТОДРЛ. Л,, 1979. Т. 33. С. 80—87.
28 В настоящее время эта рукопись, датируемая XV в., хранится в ГИМ в собра­
нии рукописей Успенского собора. № 5. См.: Истомин Г. И., Сперанский М. И. Описа­
ние рукописей Успенского Кремлевского собора // Исследования по лингвистическо­
му источниковедению. М., 1963. С. 94.
29 Подробнее см.: Дружинин В. Г. Поморские палеографы начала XVIII столетия И
ЛЗАК. Пг., 1921. Вып. 31, С. 1—66; Козлов В. П. Тайны фальсификации: Анализ под­
делок исторических источников XVIII—XIX вв. М., 1996, С. 22—45.
 Культурное строительство: необходимые основы 83

него же свободный вход имеяше в книгохранительницу и тамо с прочи­

ми общежители что нужное и благопотребное ко благочестию списываху.
Такоже и Новгородскую библиотеку чрез добрых людей осмотрих и тамо
полезными свидетельствы обогатися» (Барс—454, л. 22 об.—23). А. И. Жу­
равлев отмечал, что книги церковных библиотек и ризниц старообрядцы
не только покупали, но и выменивали30.
Помимо покупок и списывания книг выговское собрание пополнялось
за счет пожертвований. Неурожаи и голод вынудили выговцев собирать
подаяние: «начата посылати по градом из своих, овогда Андреа Диони-
сиева з братом Симеоном, овогда и Петр Прокопиев ездяше в Новгород
и во Псков с Гавриилом Семеновым, овогда Леонтий Попов толвуйской,
и н а ч а т а им добрые люди милостивцы подаяние давати, ов денгами, ов
книгами и иконами» (ИВП. С. 136).
Свидетельства письменных источников подтверждаются вкладными и
владельческими записями на рукописях выговской библиотеки. По всей
видимости, в Новгороде были приобретены сентябрьская Минея начала
XVI в., принадлежавшая церкви Козмы и Дамиана с Козмодемьянской
улицы (№ 37), Четия Минея 1567 г., написанная Герасимом Новгород­
цем (№ 163), в Пскове— сборник служб русским и сербским святым пер­
вой половины XVI в., происходящий из Снетогорского монастыря
(№ 53). Некоторые рукописи до включения в выговское собрание быто­
вали в средней полосе России: «Λίθος, или Камень» с владельческой запи­
сью игумена Костромского Богоявленского монастыря (№ 35), Патерик
Печерский последней четверти XVI в., принадлежавший священнику
одного из сел Возмицкого Волоколамского монастыря (№ 164), январ­
ская Минея того же времени, приобретенная у Вязниковского Девичья
монастыря вязниковцем же Дмитрием Андреевым сыном Иконниковым
(№ 38). Не удивительно, что большая часть записей указывает на Север
России: Пролог начала XVI в. был дан вкладом в Николо-Ковженский
монастырь (№ 6), Паренесис Ефрема Сирина первой четверти XVI в. — в
Иннокентиев-Комельский (№ 40), Лесгвица третьей четверти XVI в. — в
Николо-Корельский (№ 162); Октоих третьей четверти XVI в. принад­
лежал вытегорскому мещанину (№ 4), Канонник 1643 г.— иеромонаху
Кирилло-Белозерского монастыря (№ 91), Апостол XVI в. и сборник жи­
тий и похвальных слов второй четверти XVII в. бытовали в Пабережской
(№ 65, 10), Святцы XVII в. — в Тубозерской волости (№ 145), Святцы
1628 г. — в Двинском уезде (№ 216), Пролог 1512 г. — в Олонецком уезде
(№ 135), «Великая наука» Раймунда Люллия и «Диоптра» X V III в .— в

30 Журавлев А. И. Полное историческое известие... С. 8.

84 Глава 2

Кижском погосте (№ 29, 24), сборник с Апокалипсисом XVI в. — в Карго­

поле (№ 47).
А. И. Журавлев писал, что он видел на Быту книги с подписями особ
царской фамилии91. Это замечание может относиться только к книгам ста­
ропечатным, на рукописях подобных записей нет. Как свидетельство «не­
законного приобретения» старообрядцами книг Е. В. Барсов рассматривал
то, что «подписи на книгах и рукописях или стерты, или залиты известью,
или заклеены, или совсем вырезаны»*32. Однако в просмотренных нами ру­
кописях мы не обнаружили ничего, что указывало бы на сознательное и
сплошное вымарывание прежних владельческих записей. Напротив, в со­
временной палеографии хорошо известно, что и в XVI—XVII вв, новые
владельцы зачеркивали и заклеивали записи, что при новом переплете
книги листы обрезались и в обрез нередко попадали записи. В Древней
Руси книги и рукописи могли часто менять своих владельцев (такие при­
меры мы имеем и среди выговских кодексов еще до их поступления на
Выг— № 38, 47, 51, 163, 164), и потому нет ничего удивительного в том,
что рукописи XV—XVII вв. и книги дониконовской печати в конце кон­
цов попали к тем книжникам, которые особо ценили старину.
По всей видимости, основная часть выговского книжного фонда была
собрана трудами первых наставников пустыни, но, как следует из вла­
дельческих записей, он пополнялся и на протяжении второй половины
XVIII—XIX вв. Например, в середине XVIII в. еще находились у преж­
них владельцев «Диоптра» и «Великая наука» Раймунда Лю ллия (№ 29,
24. Записи 1740,1743,1759 гг.), Святцы (№ 216. Запись 1749 г.).
Помимо покупок на Выгу существовал столь же традиционный вид
комплектования, как вклады и пожертвования. В Выговскую соборную
часовню Федосья Семенова Московская в конце X V III в. вложила
июньскую Минею старой печати (Разд. II. № 34) и рукописное житие
Зосимы и Савватия второй четверти XVII в. (№ 2). Список того же па­
мятника первой половины XVII в. имел вкладную 1752 г. в часовню
женской половины Чаженгского скита (№ 174). В 1805 г. был «пожало­
ван» в общежительство сборник X V III в. (№ 142). Вкладом нового на­
стоятеля пустыни Ф. П. Бабушкина, сделанным им во Введенскую ча­
совню женской части Выговского общежительства по своей матери и се­
стре в 1832 г., являются П раздники певческие начала XIX в. (№ 211). К
сожалению, Е. В. Барсовым не воспроизведены полностью, а даны
лиш ь в пересказе записи на двух рукописях, ныне утраченных: вклад-

81 Журавлев А. И. Полное историческое известие... С. 8.

32 Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... С. 4.
 Культурное строительство: необходимые основы 85

ная запись олонецкого купца £втихея Попова, пожертвовавшего на

Выг «Меч духовный» Л азаря Барановича X V III в. (№ 101), и запись о
поступлении в выговское книгохранилище богослужебного сборника «с
Пурнозера» (№ 97).
Поступали в выговское собрание также келейные книги общежителей. В
Выговской соборной часовне находился Пролог начала XVI в. со следую­
щей записью XVIII в.: «Сия глаголемая книга Пролог скитцких жилищ
сборщика податей Иоанна Константинова» (Хе 6)33.
Как показывает изучение найденных рукописей, древние книги пло­
хой сохранности, попадавшие на Выг, реставрировались. В общежитель-
сгве были заново переплетены № 7, 10, 11, 26, 30, 41, 42, 46, 161, 162.
Делалась подклейка листов (№ 41), в случае утраты восполнялся текст
(№ 3, 30, 41, 42, 46* 166), это касалось и печатных книг (Разд. И. № 61,
117, 210). Иногда дописывались колофоны (№ 3, 38) и оглавление (№ 30,
41). Интересно отметить, что часто, дописывая утраченный текст, выгов-
ские книжники совершенно очевидно подражали почерку рукописи.
Первые листы попавшего на Выг Пролога третьей четверти XVI в.
(№ 42) оказались плохой сохранности, поэтому два листа (л. 3— 4) были
заменены (бумага 20-х гг. XVIII в.) и текст на них написан ранним по­
морским полууставом; этим же почерком, с явными признаками подра­
жания, дописаны утраченные части текста на л. I, 2 об. Плохой сохран­
ности был и сборник слов и житий середины XVI в. (№ 166): первые три
листа были добавлены на Выгу в начале XVIII в., на л. 1 об. ранним по­
морским полууставом написано оглавление, а на л. 2—3 дописан текст
первой статьи сборника, причем писец стремился соблюсти даже размер
букв (как показывают наши палеографические наблюдения, крупные по­
черка для выговских писцов были нехарактерны).
Значительно пополнялось собрание пустыни за счет книг, переписан­
ных выговскими книжниками. В репертуаре данной части библиотеки на­
ходят подтверждение сообщения письменных источников о целенаправ-

33 О наличии у выговских жителей келейных книг свидетельствует запись, сде­

ланная на л. 9 первого счета Минеи общей (М., печ. Η. Ф. Фофанов, 6. XI. 1609): «Сия
книга Миния общея отца Даниила Викулича». На книге сохранилась также владель­
ческая запись 1707 г.: «Книга Менея общая домовая церковная храма Николая Чю-
дотворца, святаго великомученика Димитрия и преподобных отец Сосимы (так!) и
Саватия соловецких чюдотворцов, а подписал сию книгу того храма поп Иван Фомин
своею рукою 1707-го году сентября в 24 день» (л. 1—12 вт. сч.). В настоящее время
этот экземпляр, поступивший из коллекции Амосовой—Богданова, хранится в Отде­
ле редкой книги Научной библиотеки СПбГУ (инв. № 6362). Искренне благодарю
В. П. Бударагина за это указание.
86 Глава 2

ленном восполнении лакун собрания84. В киновии, где начали обучение

грамоте, пению, литературному мастерству, ощущалась острая нужда в
книгах учебных. Потому в составе библиотеки находим в дополнение к 9
экземплярам печатных грамматик несколько ранних выговских списков
грамматики, риторики, диалектики, логики (№ 27, 28, 36, 39, 43, 44, 45).
Устройство церковной жизни требовало хорошего подбора текстов, необ­
ходимых для службы, проповеди и чтения за трапезой в праздничные
дни. Поэтому выговские книжники переписывают Торжественники и
сборники житий, похвальных слов и служб (№ 9, 12, 165, 167, 168, 169,
170, 175, 185, 191). Причем надо заметить, что часть из них писана в пер­
вой четверти XVIII в. близкими почерками, относящимися к раннему ти­
пу выговского полуустава (№ 12, 167, 168, 170). Д ля ведения службы об-
щежительству нужны были и певческие книги. Их переписывалось на Вы-
гу чрезвычайно много. Кроме семи рукописей, которыми мы располагаем
в настоящее время (№ 207—213), выговскими писцами (или, скорее, лек-
синскими «писицами»), без сомнения, было выполнено большинство книг,
кратко описанных М. Дубровским3435 (пока неразысканных).
К числу выговских книжников, работавших над пополнением выгов-
ской библиотеки, на основании идентификации почерка мы можем отне­
сти также Тимофея Андреева. В 80-х гг. XVIII в. им был полностью пере­
писан сборник житий избранных святых (№ 9) и дописан список Хроно­
графа (№ 60. Л. 546—691 об.), к которому выговские писцы, судя по бумаге
и почеркам, приступали трижды: в конце X V II— начале XVIII вв. (л. 1—
247 об.), в 20-е гг. (л. 247 об.^102) и 80-е гг. XVIII в. (л. 402—545 об.). Ве­
роятно, оригиналом для этого списка послужил находившийся на Выгу и
упомянутый в «Реестре книг» Григория Яковлева «Гранограф старопись-
меный» (Яковлев. С. 722).
Как показывает изучение сохранившихся рукописей выговского соб­
рания, единой системы шифровки в библиотеке пустыни не существова­
ло. Большая часть сохранившихся наклеек на корешках с номерами и
названиями кодексов относится ко второй половине XIX в. Лиш ь о
16 рукописях можно с уверенностью сказать, что они имеют маркировку
выговских библиотекарей. Поморским полууставом выполнены названия
на ярлыках, наклеенных как на корешки рукописных книг (№ 29, 30, 41,
46, 89), так и на верхние крышки переплета (№ 161, 162, 170). Несколько
наклеек на верхних крышках (№ 27, 45, 59) надписаны одной рукой —

34 Иван Филиппов сообщал, например, о Леонтии Федосееве, что тот «книги ка­
кой в монастыре несть, то купит или промыслит или спишет» (ИБП. С. 269).
85 См.: Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... С. 5.
 Культурное строительство: необходимые основы 87

характерным неровным полууставом 80-х гг. XVIII в.36 Похожим почер­

ком выполнен также ярлы к на библиотечной печатной книге (Разд. II.
№ 109). Одинаковые ярлыки на верхних крышках переплета имеются
также на четырех рукописях лексинского собрания (№ 165, 166, 167,
169); почерком, часто встречающимся в лексинских рукописях первой
трети XIX в., написано название сборника: краткое— на ярлыке и более
пространное— на первых листах рукописи; этим же почерком кинова­
рью дописано оглавление в сборнике 20—30-х гг. X V III в. (№ 168). К со­
жалению, на всех перечисленных рукописях выговские ярлы ки с номе­
рами были позже заклеены или утрачены, поэтому мы не располагаем
никакими сведениями о количестве единиц собрания.
Имели пометы о принадлежности выговскому собранию и некоторые
печатные книги, как, например, Номоканон киевского издания 1624 г.,
на втором припереплетном листе которого была сделана отметка скоро­
писью конца XVIII в.: «№ 67. Сия книга Выгорецкаго общежителства
братская»37. Как можно судить по сохранившимся экземплярам, одина­
ковые ярлыки с названиями месяцев были наклеены на все 12 книг слу­
жебных Миней Лексинской часовни (Разд. II. № 193, 198).
Выговских описей библиотеки не сохранилось. К сочинению Григо­
рия Яковлева «Извещение праведное о расколе беспоповщины» прило­
жен «Реестр книг», списанный с «саморучной росписи» Семена Денисова
(Яковлев. С. 721—730). Однако этот перечень, включавший 257 назва­
ний, является не каталогом библиотеки, как считал, например, В. Г. Д ру­
жинин38, а указателем известных старообрядцам книжных источников.
Сам Григорий Яковлев указывал, что это «Реестр книг по азбуце, кото­
рыя овыя имеются на Выгу, а овыя, мнится, токмо видены по описаниям
их». Например, часть книг приводится с указанием на принадлежность
крупнейшим монастырским книгохранительницам. Действительно, это
подтверждается составленной в 1653 г. «Описью книгам, в степенных
монастырях находившимся», изданной В. М. Уидольским39. В Пафнутье-

36 Этот почерк, характеризующийся ярко выраженной неровностью строки, пры­

гающими буквами, толстыми, корявыми начерками, встречается в киноварных заго­
ловках Хронографа из выговской библиотеки (№ 60. 80-е гг. XVIII в.).
Лабынцев Ю. А. Польская литература в крупнейшей старообрядческой биб­
лиотеке XVIII в. (Выговское общежительство и братья Денисовы) // Федоровские
чтения. 1978. М., 1981. С. 200. Современное местонахождение: РГБ. Музей книги.
Инв. № 2322 (из коллекции Е. Е. Егорова).
38Дружинин В, Г. Словесные науки в Выговской поморской пустыни. СПб., 1911. С. 9.
39 Опись книгам, в степенных монастырях находившимся // ЧОИДР. 1848. № 6 .
Огд. 4. С. 1—44.
88 Глава 2

во-Боровском монастыре выговскими книжниками были просмотрены (и

включены в «Реестр») следующие книги: «Андрей Критский, письменная,
в полдесгь», «Иоанна Екзарха, письменная, в полдесгь», «Пятьдесятница,
письменная, в десть»40; в Иосифо-Волоколамском— «Летописец Мана-
сийский», «Люботрудное собрание, в полдесгь», «Палейные очи»41; в
Троице-Сергиевом— «Мерило праведное», «Псалтырь, перевода Макси­
ма Грека»42, «Судебник Литовский»; в Чудове— «Ексарх»43; во Владимир­
ском Рождественском— «Кирилла Туровского», «Подлинник, в дву кни­
гах, в полдесть», «Царственная, в полдесть, письменная»44; в Спасо-Яро­
славском— «Пандект Никейский»45; в Ростовских Богоявленском— «Ки­
рилла епископа»46 и Борисоглебском — «Григория Акраганскаго» и «Сла­
дость, а в ней о сотворении всея твари, в полдесгь»47; в Вологодских П ав­
лове— «Ерван»48; Спасо-Каменном— «Златая матица», «Максима Испо­
ведника», «Панагирик»49, «Метафраст, греческая, в десть»; в Кирилло-
Белозерском монастыре— «Григория Беседовник», «Григория Цамбла-
ка», «Иов Авсидийский, письменная, в полдесть», «Пандект Антиохий­
ский», «Сильвестра святаго о Святей Троице» и «Псалтырь толковая от
преводников»50.
Назван в «Реестре» также ряд греческих харатейных рукописей (без
указания на место их хранения): Адриатис, Исиода (Гесиода— ?) философа,
Козмы Маюмского, Кирилла Александрийского, Каллиста Ксанфопула.

40 Опись книгам... № 1132, 1151, 1146.

41 Там же. № 2186, 2216, 2161 («Летописец Манасеин» и «Палейные очи» упоми­
наются также в описи монастырской библиотеки 1591 г. См.: Книжные центры
Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991.
С. 75, 76).
42 Опись книгам... № 210, 198.
43 Там же. № 588. Эта рукопись являлась списком XVI в. «Шестоднева» Иоанна,
экзарха Болгарского, и на корешке имела наклейку с надписью «£ксарх» (Описание
рукописей Чудовского собрания / Сост. Т. Н. Протасьева. Новосибирск, 1980. С. 91.
№ 172). Таким образом, одна и та же книга — «Шестоднев» Иоанна Болгарского,—
виденная выговскими книжниками в разных монастырях, оказалась включенной в
«Реестр книг» дважды.
44 Опись книгам... № 1743, 1734— 1735, 1750.
45 Там же. № 2334.
46 Там же, № 1270.
47 Там же. № 1544, 1534.
48 Там же. № 1797.
49 Там же. № 1449, 1455, 1448.
50 Там же. № 908—909, 983, 918, 991, 899, 733—738 (?).
 Культурное строительство; необходимые основы 89

В «Реестр книг» вошло также 49 старо- и новопечатных изданий

(1554— 1727 гг.)51, и если сравнить их с описями М. Дубровского, то оче­
видно, что не все они имелись на Выгу.
Судя по характеру называния в «Реестре* печатных и рукописных
книг (по автору, первому слову названия, надписи на ярлыке, первой
статье сборника), с достаточным основанием можно говорить лишь о

51 Приведем их перечень в порядке упоминания Григорием Яковлевым, указывая

полное название (полужирный шрифт соответствует названию книги в «Реестре») и в
скобках номер по описанию В. Сопккова (Стихов В. Опыт российской библиографии.
СПб-, 1813. Ч. I—II):
Алфавит духовный, на пользу инокам и мирским; сочинения св. Димитрия ми­
трополита Ростовского. Киев, 1709, 1713, 1719 (Сопиков. I. 42—44).
Апокалипсис, т. е. Откровение св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, с
толкованием св. Андрея, архиепископа Кесарийского; перевод с греческого, Киев,
1625 (Сопиков. 1. 68).
Философия Аристотелева. Киев, 1742 (Сопиков. I. 1587).
Архитектура, или о пяти чинах архитектуры. Перевод с французского. М., 1709,
1722 (Сопиков. II. 2066—2067).
Бвблиа, печати Киевской (Киев, 1645—1649).
Библиа печатная (на еврейском языке).
Благовестник, толкование на четыре евангелиста, творение св. Феофилакта, ар­
хиепископа Болгарского. М,, 1648 (Сопиков. I. 136).
Иоанна Златоустаго Беседы на деяния святых апостол. Киев, 1624 (Сопиков. 1.454).
Иоанна Златоустаго Беседы на евангелиста Матфея. 2 части. М., Печатный двор,
1664 (Сопиков. I, 460).
Деяния церковныя и гражданский, от Рождества Христова до тринадцатого сто­
летия. Сочинение кардинала Барония. Переведено с польского. 2 части. М., 1719
(Сопиков. I. 272).
Василия Великого, иже во святых отца нашего архиепископа Кесарии Каппадо-
кийския, книга (о постничестве); переведена с греческого. 3 части. Острог, 1594 (Со­
пиков. I. 193).
Вертоград душевный, сиречь собрание и сочинение молитв исповедательных и
благодарственных... инока Фнкария Святогорца. Вильно, в тип. монастыря Сошест­
вия Св. Духа, 1620 (Сопиков. 1. 197).
Венец Христов, с проповедий недельных... исплетенный, или Казаня недельныя
на венец всего лета. Сочинение Антония Радивиловского. Киев, 1688 (Сопиков. 1, 213).
Вера св. кафолическия и апостольский церкве; сочинение иеромонаха Азария
[«Книга о вере» Захария Бопыстенского]. Могилев, 1625 (Сопиков. I. 216).
Вера православныя восточныя церкве [Книга о вере]. М-, 1648 (Сопиков. I. 214).
Вертоград душевный. Вильно, 1620.
История, или Повесть о житии преподобнаго Варлаама Пустынножителя и о Ио*
асафе царевиче индийском, написанная преп. Иоанном Дамаскиным. М., в Верхней
тип., 1681 (Сопиков. I. 439).
90 Глава 2

23 рукописях выговской библиотеки (из ныне нам известных), вошедших

в перечень Григория Яковлева: Анастасия Синайского, старописьменная
(№ 46), Алфа и омега, собрание о добродетелях (№ 63), Акос Лихудиевых
(N9 62), Андрея Цареградскаго, письменная (№ 30), Барониуш, письмен­
ный (№ 68), Георгия Писиды (№ 25), Ефрем Сирин (№ 40), Зерцало ве­
ликое (№ 31), Зрелищ е (№ 124), Иосифа жидовина (№ 89), Камень
(№ 35), Лев царь премудрый (№ 33), Меч духовный (№ 101), Н икон Ч ер­
ногорский (№ 149), О седми мудрецах (№ 123), Патерики разные (№ 41,
164), П етр Дамаскин (№ 161), Риторика Козминская (№ 44), Триоди
(№ 57, 58), Тропник (№ 59), Торжественник (№ 170). П ри этом следует
учесть, что в пяти из упомянутых случаев в «Реестре» могла подразуме­
ваться как печатная книга, так и рукописная.
Таким образом, можно утверждать, что переписанный Григорием
Яковлевым «Реестр книг по азбуце» прямого отношения к выговской
библиотеке не имеет, а является алфавитным указателем авторов, сочи­
нений, рукописей и печатных книг, известных выговским начетчикам, ко-

Аввы Дорофея поучения душеполезныя к своим ученикам; перевод с греческого,

справленный архимандритом Памвою Берындою. Киев, 1628; Москва, Печатный
двор, 1652 (Сопиков. I. 1—2).
Ефрема Сирина разныя поучительныя слова монашескому и мирскому состоя­
нию. М., 1643, 1653, 1661, 1667 (Сопиков. I. 350—354).
Илиотропион, или Сображение человеческой воли с божественною. Переведено с
латинского Тобольским митрополитом Иоанном Максимовичем. Чернигов, 1714
(Сопиков. I. 405).
Ключ разумения, содержащий в себе поучительные слова. Сочинение Иоанникия
Галятовского. Киев, 1659, 1660; Львов, 1665 (Сопиков. I. 576—578).
Кормчая. М.: Печатный двор. 1652—1653 (Сопиков. I. 579).
Евангелие учительное воскресное, творение св. Каллиста, архиепископа Констан­
тинопольского. Евье, 1616 (Сопиков. I. 318).
Давыда Андреевича Ламент. Луцк, 1628 (Сопиков. 1. С. ХСѴШ).
Лимонарь, сиречь цветник. Сочинение св. Софрония патриарха Иерусалимского,
перевод с греческого. Киев, 1628 (Сопиков. 1. 605).
Лествица, возводящая в небо, содержащая поучительныя беседы к монашест­
вующим. Творение преп. игумена Синайския горы Иоанна Лесгвичника; перевод с
греческого. М., 1647 (Сопиков. I. 607).
Максима Грека, инока Святой Горы Афонския, слово на латинов и о Святом Д у­
хе, Почаев, 1618 (Сопиков. I. 610).
Меч духовный... или Проповеди на дни воскресные и праздничные. Сочинение
Лазаря Барановича. Киев, 1666 (Сопиков. 1. 617).
Мир человеку с Богом, или Покаяние святое, примиряющее Богови человека...
Сочинение Иннокентия Гизеля. Киев, 1669 (Сопиков. 1. 661).
 Культурное строительство: необходимые основы 91

торый был составлен ими в библиографических и полемических целях.

Во всяком случае, многие из этих письменных источников были исполь­
зованы при составлении «Поморских ответов)».
Книжное собрание Выго-Лексинской пустыни включало в себя храмо­
вые книги и книги собственно библиотеки. В соборных часовнях обще­
жительства находились преимущественно книги, необходимые для бого­
служения. Ф. П. Бабушкин, описывая в письме матери и сестре в 80-е гг.
XVIII в. интерьер выговской Богоявленской часовни, замечает, что на
правой и левой стороне «против крылосов на средине» стоят дубовые
столики нижегородской работы с ящиками, «сукном покрыты зеленым, а
на них кладут книги, кои всегда обращаются: Октаи, Минеи, Триоди; а
на правой стране возле стола стоит всегда налой евангелской < ...> и тут
Евангелие лежит под покровом подобно пелены с крестом. Евангелие
болшее, Иосифовское, вседневно под зеленым бархатом и с крестом, а
празднишных есть два под красным бархатом и сребром обложены» (Ка­
лик—31, л. 14).

Иоанна Златоусгаго Маргарит, или Собрание поучительных слов. Перевод с грече­

ского. Напечатано повелением князя Константина Острожского. Острог, 1596; М., Пе­
чатный двор, 1642; новым тиснением: М., 1698 (Сопиков. 1.464—466).
Преподобнаго Иоанна Дамаскина книга небеса, или Изложение християнския ве­
ры // Сборник переводов Епифания Славинецкого. М., 1665 (Сопиков. I. 247).
Небо новое, с новыми звездами сотворенное, т. е. преблагословенная Дева Мария
Богородица с чудесами своими; сочинение Иоанникия Галятовского. Львов, 1665;
Чернигов, 1677; Могилев, 1699 (Сопиков. I. 698—700).
Книга преподобнаго и богоноснаго отца нашего Никона, игумена Черныя Горы.
Острог, 1640 (Сопиков. I. 594).
Обед душевный на вся дни воскресные всего лета... Симеона Полоцкаго. М., в
Верхней тип., 1681 (Сопиков. I. 741).
Огородок Марии Богородицы, или Поучения на праздничныя дни; сочинение
Антония Радивиловского. Киев, 1676 (Сопиков. I. 742).
Иоанна Златоусгаго Поучительныя слова, или книга о священстве. М,, 1664;
Львов, 1614 (Сопиков. I. 477—478).
О единой истинной православной вере и святой соборной апостольской церкви...
Острог, 1583 (Сопиков. I. 750).
Свидетельства, вкратце собранныя от божественных писаний и святых богослов-
цев и вселенских учителей, о нахождении Святаго Духа от единаго Отца... // Книжи­
ца в десяти отделах. Острог, 1598 (Сопиков. I. 596).
О сакрамеятах, или тайнах в посполитости. Киев, 1657; Чернигов, 1716 (Сопи­
ков. I. 795—796).
Требник. М., 1623,1625 и др. изд. (Сопиков. I. 1450—1467).
Патерик Киево-Печерский. Киев, 1661, 1678,1702 (Сопиков. I. 814—816).
92 Глава 2

В соборной часовне Выговского мужского общежительства к середине

XIX в. было 64 печатные и 23 рукописные книги. Как видно из описей,
составленных при разорении пустыни, здесь имелся полный двойной (на
оба клироса) комплект необходимых для богослужения книг старой пе­
чати. Рукописи лишь дополняли его. Рукописными были книги певче­
ские, книги, читавшиеся в церкви и на трапезе, — Прологи, Торжествен­
ники, сборники житий, а также канонники и уставы. В Лексинской со­
борной часовне хранилось 40 печатных (в том числе один круг месячных
Миней) и 47 рукописных книг. Такое соотношение показывает, что для
церковной службы выговцы использовали преимущественно старопечат­
ные, а не рукописные книги.
Часовни в скитах также имели свой набор книг. Приобретение их
осуществлялось на казенные деньги. Сохранился «Реэстр на Шолтопоро-
ге в часовни И лии пророка книгам, которыя куплены на казенныя денги
и положены в часовню вечно» 1767 г. В документе перечислены 7 бого­
служебных книг с указанием дат выхода и цены: «1. Напрестольное
Евангелие на листу александрийском выхода Иоасафа патриарха. Пово­
лочено полосатою трепью. Крест и науголники медныя и позолочены.
Ц[ена] 8 руб.; 2. Апостол печатной выхода Никона патриарха перваго ле­
та. Щена] 3 р. 50 к.; 3, Октай перваго гласа Иосифовской. Цена 2 р.;
4. Октай пятого гласа Филаретовской. Ц[ена] I р. 50 коп.; 5. Минея сен­
тябрь месяц служебная печатная выхода Василия Бурцова. Цена 1 р.;
6. Псалтырь целолистовая Иоасафовская налойная. Щена] 1 р.; 7. Минея
май месяц. Цена I р. 50 к.» (Друж—487, л. 1—1 об.).

Перло многоценное, составленное Кириллом Транкбиллионом Старовецким...

Могилев, 1699 (Сопиков. I. 821).
Рай мысленный, в нем же различные цветы преп. Стефаном Святогорцем собра­
ны, о святой Афонской горе... Иверский монастырь, 1659 (Сопиков. I. 1038).
Руно орошенное Димитрия Ростовского. Чернигов, 1680, 1683, 1691, 1697, 1702
(Сопиков. 1. 1057— 1061).
Статут великаго Княжества Литовского. Вильно, 1554 (Сопиков. I. 1425).
Синопсис, или Краткое описание о начале славенского народа и первоначальных
князей града Киева; сочинение архимандрита Иннокентия Гизеля. Киев, 1674, 1678,
1680 (Сопиков. I. 1082— 1084).
Соборник, сиесть собрание слов нравоучительных и торжественных... М , 1643,
1647 (Сопиков. I. 1388— 1389).
Симфония. СПб., 1727 (Антиоха Кантемира); М., 1733 (Ивана Ильинского); М.,
1737 (Андрея Богданова) (Сопиков. I. 1076— 1077, 1079).
Трифологион, сиесть цветословие, содержащий службы господским и богородич­
ным праздникам, со службами российским чудотворцам. М., 1637, 1639; Кутейна,
1647 (Сопиков. I. 1559—1561).
 Культурное строительство: необходимые основы 93

В числе книг, привезенных Срезневским из Олонецкого края, нами

были обнаружены два издания, принадлежавшие часовне Березовского
скита. Это Виленские издания Мамоничей конца XVI в.: Апостол52* и
Псалтырь55. Обе книги в первой четверти XVIII в. прошли тщательную
выговскую реставрацию.
Рукописи, хранившиеся в соборных часовнях, находились в постоян­
ном пользовании (исключение, по всей видимости, составляет знаменитый
«Выголексинский сборник» XII в.). Например, на обороте нижней крыш­
ки переплета «Скитского патерика» второй половины XVII в. (№ 5) встре­
чаем выговские пометы: «Дочитана до главы 31 1816-го года», «1817 года в
Великий пост дочитано до главы 42». В составной рукописи XVIII в.,
включающей житие Зосимы и Савватия Соловецких и службу Александру
Ошевенскому (№ 167), имеются пометы, сделанные почерком лексинской
писицы первой трети XIX в.: «Сентября 27 день чтем на зазвонной статьи»
(л. 10), «Писана малая вечерня в κοηψ сея книги» (л. 100).
Иной характер имела собственно библиотека, хранившаяся в «грамот­
ной» келье Выговского мужского общежительсгва. В середине XIX в, в ней
числилось 107 книг и 136 рукописей. Состав библиотеки указывает на
чрезвычайную широту интересов ее собирателей. Выговские наставники
постарались собрать книги старой печати максимально полно, в том числе
в разных изданиях. Здесь были книги богослужебные и четьи, издания
Московского печатного двора и Верхней типографии, Киево-Печерской
лавры и старообрядческих типографий, венецианское издание Служебни­
ка; книги учебные и полемические. Имелось также 25 книг гражданской
печати X V III— начала XIX вв. (см.: Разд. II. № 148— 172).
Среди рукописей выговской библиотеки почти половину (72 ед.) со­
ставляли книги богослужебные (Канонники, Октоихи, Минеи, Трефолои,
сборники служб, следованные Псалтыри, 30 певческих книг). По большей
части это были рукописи XVI—XVII вв., использовать их в богослужебной

52 Апостол. [Вильно: тип. Мамоничей, после 1595]. Сохранился фрагмент владель­

ческой записи конца XVII в.: «Иконописца Романа Васильева». На л. 249—249 об.
ранним выговским полууставом восполнен утраченный текст. На обклейке верхней
крышки переплета запись первой половины XIX в.: «Березов[ской] часовни. № 4.
Апостол». Описание экземпляра см.: Срезневский В. И. Описание рукописей и книг...
С. 422. № 328. Современное местонахождение: БАН. ОРК 31 сп (Сев. 750).
55 Псалтырь. [Вильно: тип. Мамоничей, ок. 1600]. На л. 4—5, 26, 126, 206—208,
253—259 утраченный текст восполнен ранним выговским полууставом. Сохранился
фрагмент старой обклейки переплета с записью: «Псалтырь. Березо[вской] ча-
сов[ни]». Описание экземпляра см.: Срезневский В. И. Описание рукописей и книг...
С. 421. № 327. Современное местонахождение: БАН. ОРК 29 сп (Сев. 749).
94 Глава 2

практике, при достаточном количестве старопечатных изданий, необхо­

димости не было, и они хранились в библиотеке как ценные экземпляры,
к которым в случае нужды можно было обратиться и за справкой.
Значительное количество четьих книг (Прологи, Патерики, Торжест­
венники, житийные и литературные сборники)— пятая часть библиотеч­
ного фонда— подтверждает широту интересов и исключительную начи­
танность выговских книжников, проявившуюся также в их собственных
сочинениях, таких как «Поморские ответы» или «Слово воспоминательное
о снятых чудотворцах, в России воссиявших» Семена Денисова.
Три другие группы рукописей отражают основные направления ученых
занятий выговских книжников. Это рукописи богословского содержания
(13), полемического (6) и учебного (9). К первой группе, в частности, отно­
сятся, «Паренесио Ефрема Сирина (№ 40), сочинения Иоанна Златоуста
(№ 61, 73), толкование на Апокалипсис Андрея Кесарийского (№ 64), посла­
ния Игнатия Богоносца (№ 74), «Сказание о Христе и антихристе» Ипполи­
та, папы римского (№ 75), поучения Кирилла Иерусалимского (№ 95),
«Тропник» папы Иннокентия III (№ 59), «Похвала к Богу» Георгия Писиды
{№ 25), «Диоптра» (№ 29) и др. Полемическая литература была представле­
на на Выгу как сочинениями антилатинскими, антипротесгантскими и ан-
тиуниатскими Симеона Полоцкого и братьев Лихудов (№ 26, 35, 52, 62), так
и ангистарообрядческим «Розыском» Димитрия Ростовского (№ 138). В биб­
лиотеке хранился историко-полемический сборник XVII в., включавший
сочинения справщиков Печатного двора Арсения Глухого и Ивана Наседки
(№ 141). Рукописи учебного характера— риторики, грамматики, «Диалек­
тика» Иоанна Дамаскина и «Великая наука» Раймунда Люллия— были пере­
писаны самими выговскими книжниками еще в первой половине XVIII в.
Древнейшей рукописью, попавшей на Выг, является давно вошедший
в научный оборот знаменитый «Выголексинский сборник» XII в.
(№ 160). К числу безусловных редкостей следует также отнести не до­
шедшие до нас Толковый Апокалипсис Андрея Кесарийского на бомби-
цине, по датировке А. Е. Викторова, XIV—XV вв. (№ 64), «Сказание о
Христе и антихристе» Ипполита, папы римского, XV в. (№ 75), и Такти­
кой и Пандекты Никона Черногорца XV в. (№ 149).
Из рукописей этого времени сохранился сборник третьей четверти
XV в., по составу сходный с Изборником Святослава 1073 г. (№ 46. См.
рис. 22). О н несколько раз упоминался в литературе, правда, иногда с
ошибочной датировкой54 и не всегда с указанием на его происхождение

54 Рукопись имеет филиграни: три горы с цветком— близка Брике № 11761

(1466 г.); два ключа с крестом— Пиккард № 63 (1468 г.).
 Рис. 22. Список Изборника Святослава 1073 г.
третьей четверти XV в. из Выговской библиотеки.
96 Глава 2

из Выго-Лексинской библиотеки. Кодикологические наблюдения над

этой рукописью дают чрезвычайно интересный материал для характери­
стики работы выговских книжников.
В «Реестре книг» Григория Яковлева указана книга Анастасия Синай­
ского «харатейная, в десть, новопереплетенная, а другая старописьмен­
ная» (Яковлев. С. 721). Известно, что выговцы видели подлинный И з­
борник 1073 г. (на миниатюру и запись писца Иоанна они ссылаются в
«Поморских ответах»)55, и поскольку в то время рукопись имела новый,
XVII в. переплет, то, видимо, именно она имеется в виду под пергамен­
ной новопереплетенной (не указано только ее местонахождение); в таком
случае под «старописьменной» должен подразумеваться список, имев­
шийся в выговской библиотеке. На Выг рукопись попала в первой чет­
верти XVIII в. и здесь была отреставрирована: получила новый пере­
плет— доски в коже со слепым тиснением (припереплетные листы с фи­
лигранью «Герб города Амстердама»), 2 меднолитые застежки; было
вставлено два, видимо ранее утраченных, листа (л. 256—257)56 и текст на
них восполнен выговским почерком, известным как II анонимный57.
Е. В. Барсов в своем описании отметил наличие в рукописи поправок
и заметок для переписчиков, приписав их руке Андрея Денисова (вслед
за Барсовым так считал и И. В. Левочкин). В. И. Срезневский тоже пола­
гал, что «некоторые статьи рукописи, по-видимому, были приготовлены
к переписке».
Нам удалось выявить почерка нескольких выговских книжников,
работавших с данной рукописью. Ббльшая часть правки сделана рукою
ученика Семена Денисова Алексея Иродионова — это выполненный
тонким пером и черными чернилами мелкий полуустав58. Им внесен

55 Поморские ответы. М., 1911. Л. 3S, 83. См.: Поздеева И. В. Древнерусское насле­
дие в истории традиционной книжной культуры старообрядчества (первый период) //
История СССР. 1988. № 1. С. 92—93. Здесь же указаны работы В. Г. Дружинина,
А. Т. Шашкова, О. К. Беляевой, также отмечавших этот факт.
56 Бумага начала XVIII в. с филигранью «Герб города Амстердама», См.: Клепи­
ков С. А. Бумага с филигранью «Герб города Амстердама» // Зап. ОР ГБЛ. М., 1958.
Вып. 20. № 134 (1674, 1699 г.).
h*J
Воспроизведение этого почерка см.: Понырко Н.В., Бударагин В. П. Автографы
выговских писателей // Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского Д о­
ма. Л., 1985. С. 181.
58
В альбоме В. Г. Дружинина воспроизведен скорописный вариант почерка
Алексея Иродионова (Дружинин В. Г. Несколько автографов писателей старообряд­
цев. СПб., 1915. Табл. XIV—XV). Однако в рукописях встречаются случаи, когда по­
лууставной вариант почерка Алексея Иродионова перемежается с его скорописью
 Культурное строительство: необходимые основы 97

основной массив правки на л. 3— 110 (иногда Алексей Иродионов рабо­

тал параллельно с другими книжниками), отдельные исправления сде­
ланы на л. 190 об., 191, 193 об. и в оглавлении рукописи на л. 261—
265 об. Правка, вносившаяся между строк над зачеркнутым или на
полях при помощи условных значков, преследовала совершенно
определенную цель — замену южнославянизмов и архаизмов на уровне
лексики, орфографии и грамматических форм. Приведем примеры (из
«Анастасиевых ответов»);

Листы Было в рукописи: Исправлено на:

3 Ѵт о ж ж счьства и л \л о у ж и ч е с т в о иллдт
Зоб. уіѵ’гкслАв'і'е СЛАВОЛЮ БІЕ
5 об. гнѴсь нечистотА
7 И СЪД€рЗЛЮ ТСА и трепещ етъ
7 об., 10, ЧрКНЦА [ч]ер н о р и зц л
13 об., 45 об.
8 Ь Ѵ рк в н у[тр ь ]
8 г іѵ р ѣ ш н е е го р н о е
10 об. чсо что
14 Л(0Б0БрАТІ€ЛІЬ Б р а т о л ю б іе м ъ
14 об. Ц І/КЖ ДеЛЮ ВНС СТрАННОЛЮБІ'е
20 об. НЕПѴНСЗН^Ю нсотреченн ^ ю
47 об. НЫ наш е
47 об. НЫ НАМЪ
47 об. др ж го н ц н м н огд ж и ц ею
50 не П03ЫЕЛЮСА не подвиж на

50 р А Ж А Д Ш е рѢкУЙ печА ш е ж е с я
ГЛАГОЛЯ
52 ВЪ n p W C T O p'fc в пространствѣ
[ЖНБАШе]
54 Н рАЗСНЛнѢ н возм ож е
55 об. Пр КН АД 0 (0 п р и л о ж е н іе м ъ
58 ризнУцд ХРАНИЛИЩА
58 об. п р ’ѣ д п о і д о ѵ / т ь пр едоуагЬ ю т

(Калик— 127, л, 202—293 об.), что помогает нам идентифицировать почерк данных
поправок. Более того, оба варианта объединяют одинаковые начерки ряда букв, на­
пример ‘ж’ с косой средней мачтой, перечеркивающей правую петлю; ‘τ ’ с наклонной
горизонтальной линией, выступающей за левую мачту; V с верхней петлей, запроки­
нутой влево.
4 - 4993
98 Глава 2

68 прѣ лн\нм тн прензБывдтн

68 книгчѴн [кии] жни къ
68 НЕ ВЪЛѣзЕ НС внндешн
69 ЦІЮ Ж Н М Ъ стр а н н ы м ъ
72 НА СЪПрАГЬ СУПРУЖЕСТВО
86 СКрЪВНЫХТ» сокровенныхъ
96 вь крддѣ к горнилѣ
97 об. ВАЗНЬ слУчан
102 ГОЕЬСТВД ОБНЛСТВА

В нескольких случаях Алексеем Иродионовым практически перево­

дятся целые фрагменты (ответы 1 и 6):

п ш д о б е н ь есть иже вшдУ черплл [ПШДОБЕНЬ ЕСТЬ] ЧЕрПАЮірЕмУ ВОДУ

и вт» Удшровь Утсл лѣю т (л. 7 об.)
Доврш и зѣло полѣзно, НТ» НЕ
без мскУса сУ ц і і м ь И ГрУ вА
TdKHX вѢдУцЛМЬ, ДА НЕ ГрЖЕЖ ИЛИ
бсзпл'днылѵ н нехитрым пріѵвлѣ-
ченішм завѣ та (л. 20).
Н В СОСУДЪ СОКрУшЕНЪ ЛІ'ЮЦІСмУ
[Докрѵѵ Н зѣ л о ПОЛЕЗНО, НО НЕ БЕЗ
СЗ искоса ] н нев Ѣ ж е с т в е н Ѣ ІЮ СИХЪ
сУціымъ, д а не ради безсловеснаго
МИЛОВАНІЯ Н СМОТРЕНІЯ ИЛИ БЕЗВЕМЕН-
НАГО (так!) РАДИ И НЕХУдОЖНАГО ПРО­
ДОЛЖЕНІЯ ЗАпрсціснин (текст частично
дописан на вклейке).

Аналогичная правка сделана и II анонимным почерком:

20 НЕ СрАмѢиТСМ [НЕ Срам]ЛЯЕТСЯ

31 непѣеннымг НЕкозлогласовдні'н
31 плиггнд помысла не плоти оугодія НЕ
ТВОрИТЕ тв о р и те
31 Хлакааго кро м ѣ ЖЕНЫ суц ісм У
34 СВІНОЕ СВИНСКОЕ
34 и зь ѣ \ь [нз]ядохъ
37 принадитн [прн]ВЕСТИ
37 об. бо ж ескы х БОЖЕСТВЕННЫХЪ
42 іакобь нскУсіга ІАКОЕЬ НСкУсІІА Н
подоены себ Ѣ, іако ІѴБрѢтЕ Я [ПОДОБНЫ
зл а то в ъ гр ъ н ъ ц н себ Ѣ іако з л а т о ] в
в ъ с а сы зѣ нскУсіа горнилѣ [нск У сіа ]
43 об. ч ю ж ес ъ б л ю с т м т с л ь [чю ж е]посѣтитель
 Культурное строительство: необходимые основы 99

47 об. НЕ О ТЕО рА Н М Н М Ъ НЕ П р О Т Н В ^ Б О р С М Ъ

48 полинѣ плѣнѣ

48 об. Ѵ м ^Д рЕ Н Н Е о у ц ѣ л о м Ѵ д р Е н ІЕ

49 об. Б Ъ ЛѢЗЬ, ВШ ЕДЪ

49 об. В Ъ Л ѣ зЕ БНИДЕ
66 м нѣль ЕСІ БО ЗН Е Π ψ ЕКА Л Ъ ЕСН

82 об. и га w дрѣкд И ІАЛЪ ЕСН [от

ДРЕВА]

Выговские книжники последовательно заменяют древнейшую

книжную лексику, ставшую для их современников уже малопонятной,
на общедоступную, также относящуюся к сфере книжного языка. По­
добное редактирование текстов, носящих слишком яркий отпечаток
второго южнославянского влияния, встречается уже в первой половине
XVI в.59
На л. 100 об.— 109 об. и 118 об.— 120 встречаем киноварную правку
Даниила Матвеева60, Эти листы буквально испещрены заменами букв:
Чѵ’ на ‘о’, ‘ъ ’ на ‘o’, V на *ъ\ Исправлено несколько старославянизмов:
« л ъ ж а а » на « л ж и в а я » (л. 104), «кюлготою» на « г а д а н і е м ъ » ( л . 108 об.),
«подрдгъ» на « п о д р а ж а н і е » (л. 119, 119 об.). Фрагмент «слддчѣе оуспиѣшм»
переведен как « с л а д о к с о н ъ т в о и » ( л . 107). На л. 30 имеется на полях на­
клейка, на которой почерком Даниила Матвеева помечено: «Из книги
скатаго А н а с т а с ій С инайскаго, о т главы седм ы я , о причащеніи. С катаго

В а СНЛІА, О Т ПОСЛАНІЯ, ЕЖЕ К КЕСАрІЮ ПлтрМю».

Одно слово на л. 44 об. исправлено рукой Семена Денисова61: « в е л и м »
он на полях заменил на « п о в е л Ѣ к д е м ь » . П о всей видимости, как и в случае
с риторическими упражнениями выговских писателей62, Семен Денисов
осуществлял лишь общий сквозной просмотр материала, делая собствен­
ные исправления в единичных случаях. Во всяком случае, среди книж­
ников, вносивших правку в текст сборника XV в., именно Семен Денисов
был признанным литературным авторитетом.
«Анастасиевы ответы» подготавливались к переписке, для чего и де­
лалось очевидное поновление текста. Имеется ряд помет, непосредст-

59 См.: Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI—

XIX вв.). М., 1994. С. 64.
60 Образец его почерка см.: Т. 2 наст, изд.: Автографы выговских книжников и пи­
сателей. Табл. 18—20.
61 Образец его почерка см.: Там же. Табл. 13— 15.
62 См.: Понырко И. В. Учебники риторики на Выгу //ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 159.
100 Глава 2

венно касающихся переписки. В ответе 19 Алексей Иродионов написал

на полях: «fi Соворнпц’Ь печатном, оттуд # списать» (л. 100). По-
видимому, Алексей Иродионов непосредственно руководил работой
переписчиков. Один из них, заметив повтор цитат в тексте 20-го ответа
(на л. 106 и 109 об.), написал на отдельной бумажке: «Кѵрнлово от того,
Ниже н а 3-мъ листѴ снцсво же н а д п н с д ш с и н а ч а л о с л о в ^ , τ ΐ же строки,
какъ и зд4і. И надоено ль сия три строки 3A*fe в рядѴ П И С А ТЬ ИЛИ
На обороте этой бумажки Алексей Иродионов распорядил­
в с т а в и т ь ?»
ся так: «Здѣ Кириловд три строки не п и с а т ь , н о Григор'іево п и с а т ь » (на­
клейка на л. 106).
Судя по именам книжников, работу по поновлению текста рукописи
XV в. следует отнести к 30-м гг. XVIII в. Она велась под руководством
киновиарха пустыни Семена Денисова, правка вносилась его учениками
и постоянными литературными сотрудниками— Даниилом Матвеевым,
Алексеем Иродионовым и неизвестным нам по имени книжником, по­
черк которого мы определяем как II анонимный63. Перепиской рукопи­
си руководил Алексей Иродионов.
Заслуживает подробного рассмотрения январская Четия Минея
1567 г. (№ 163). По инициативе первого уставщика пустыни Петра П ро­
копьева выговские книжники в 10-е гг. XVIII в. начали собирание собст­
венных Четиих Миней. В прямой связи с этим начинанием стоит попыт­
ка выговцев ознакомиться с Софийским списком Великих Миней Чети­
их. Житие Андрея Денисова содержит сведения о том, что в 1713 г.
Семен Денисов был послан в Новгород «особливо для достижения Вели­
ких Миней Четьих Макариевских» (Барс— 156, л. 118). В определенной
степени выговцам удалось осуществить свое устремление, заполучив в
свою библиотеку Четию Минею 1567 г., которая, по нашему предполо­
жению, является списком с утраченного ныне январского тома Софий­
ского комплекта Великих Миней Четиих.
Рукопись из выговской библиотеки писана в основном одной рукой
(л. 13—351 об., 357—554 об.) черного дьякона Герасима Новгородца, на
обороте последнего листа рукописи оставившего собственноручную за­
пись о написании книги в 1567 г. (л. 554 об.)64. В конце Жития Феодосия

63 Об этом книжнике также см.: Юхименко Е. М, Вновь найденные письма Семена

Денисова К ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 44. С. 414, 417—418.
64 Полное палеографическое описание кодекса выполнено Л. М. Косгюхиной, вы­
явившей 16 видов водяных знаков и установившей 4 почерка: основной почерк —
беглый спешный полуустав дьякона Герасима; четкая скоропись второй половины
XVI в. (л. 8 об.— 12); некрупный округло-квадратный полуустав типа 1-го чудовского
почерка (л. 352—372) и почерк, близкий к ранней русской скорописи 70—80-х гг.
 Культурное строительство: необходимые основы 101

Великого имеются пометы, обратившие на себя внимание еще

Е. В. Барсова: «Прлвдбно с трех лѵкшн Ѳеодосіево житіе д а Лнтошево с
Со^тѴйСкои, Е а ж и т ц к о и , Отенском», и ниже: « О т с и с к д а л Ь Ѵ мс переводом»
(л. 217 об.). Аналогичную помету мы обнаружили в конце «Слова святого
Евагрия о смиренных и возносящихся человецех»: «Правъ с лѵкн'іи
Софийской» (л. 239 об.). Е. В. Барсов, ошибочно полагая, что эти пометы
сделаны рукой Андрея Денисова, высказывал мнение, что данная руко­
пись— «одна из частей Великих Миней Четих Макарьевских. Андреем
Денисовым она сличена с другими списками и по местам исправлена»65.
Однако не вызывает никакого сомнения, что эти приписки не только не
принадлежат руке Андрея Денисова, но и сделаны в XVI в., одновре­
менно с написанием рукописи и, скорее всего, самим дьяконом Гера­
симом.
Хорошо известно, что при создании в 1530— 1541 гг. Софийского спи­
ска Великих Миней Четиих были привлечены материалы всех подвласт­
ных архиепископу Макарию новгородских и псковских библиотек, в ча­
стности Софийской, Вяжицкой и Отенской66, т. е. именно тех, которые
упомянуты в приписках на Минее 1567 г. Вряд ли дьякон Герасим чет­
верть века спустя стал проделывать редакционно-составительскую рабо­
ту, подобную той, которую выполнял Макарьевский кружок (может быть,
он сам входил в него ранее). Поэтому вполне логично предположить, что
данные пометы были скопированы с оригинала, который переписывал
Герасим Новгородец. А таким оригиналом в то время в Новгороде мог
быть только январский том Софийского комплекта Макарьевских Чети­
их Миней.
В Четией Минее 1567 г. обнаруживаются следы ее бытования на Выгу.
В тексте Жития Павла Обнорского была следующая фраза: « Т а к о в а в е л и к а
отца бла го родн о е ж и ти е, гаже кит в д е в а т 'Ь х д е с а т ь , л 4 п Ѵ п о с т н и ч е с т в а
с т р а д а н іи его» (л. 157 об.— 158). Под этой фразой, внизу страницы, жен­
ским почерком, часто встречающимся в лексинских рукописях первой
трети XIX в., подписана правильная форма склонения двусложного чис­
лительного: «в девяти десятлх» (л. 157 об.). Подобное исправление свиде­
тельствует о том, что и в XIX в. в старообрядческом общежительстве руко­
пись находилась у грамотных людей и продолжала читаться.

XVI в. (л. 1—7 об.). Ей же принадлежит наблюдение, что в основе почерка дьякона
Герасима «лежит почерк Макарьевской школы». Искренне благодарю Л. М. Костю-
хину, любезно поделившуюся со мной своими наблюдениями над рукописью и пре­
доставившую возможность ознакомиться с ее неопубликованным описанием.
65 Барсов Е. В. Описание рукописей и книг... С. 40.
66 СККДР. Вторая половина XIV—XVI в. Л., 1988. Ч. 1. С. 127.
102 Глава 2

Без сомнения, две рассмотренные выше рукописи вместе с «Выголек-

синским сборником» XII в. являются своего рода «жемчужинами» выгов-
ского собрания. Но и кроме них в библиотеке было много рукописей, за­
служивающих внимания своей древностью и составом: Пролог (декабрь—
февраль) с дополнительными статьями второй половины XV в. (№ 7), «Ис­
тория иудейской войны» Иосифа Флавия 20-х гг. XVI в. (№ 89), Патерик
египетский середины XVI в. (№ 41), Патерик печерский последней чет­
верти XVI в. (№ 164), Житие Андрея юродивого 1587 г. (№ 30) и др. При­
чем следует отметить, что среди сохранившихся 73 рукописей библиотеки
рукописных книг XVI в. в полтора раза больше, чем XVII в. (24 и 15).
Не только письменные свидетельства, но сам состав и характер книж­
ного фонда указывают на то, что собирание библиотеки было важнейшей
составной частью обширной культурной политики первооснователей
Выга.
Программным в этом отношении является «Слово о книжном стяжа­
нии», самый ранний список которого относится к 40-м гг. XVIII в. (судя
по содержанию, тогда же оно и было написано). Вслед за древнерусски­
ми поучениями о пользе книжной премудрости выговский автор пишет о
том, «коль то полезно есть книжное снискание, коль же непотребно не­
брежение о сих» (Барс—67, л. 170). Противопоставляя собирание книг
материальному богатству («злата, сребра и камений многоценных и риз
многоразличных украшению»), старообрядческий писатель замечает:
«Колико же паче есть превосходително честию книжное стяжание, по­
неже в нем есть сокровище всякаго разума, источник неизчерпаемый
всех благих, в нем есть богатство превелие, паче злата и сребра» (Барс—
67, л. 169). Слово, написанное как учебное, с указанием на полях предпи­
сываемых правилами риторики частей произведения, дает подробную
разработку темы. «Книжное собрание,— продолжает автор,— велия и
предивная дела творит, душу просвещает, ум утверждает, мысль укреп­
ляет, страстей избавляет, грехи отгоняет, беззакония изничтожает, тер­
пению научает, к любви склоняет, тихости обучает, благоговейнство все­
ляет, наглость изгоняет, смирению дом соделывает. < ...> Прежний че-
ловецы прилежали ко чтению писания и отгуду научалися всякому благу
и житию добродетелному и спаслися. И мы есмы человецы суще, порев­
нуем прежним старшим нашим, будем прилежни ко чтению писаний,
можем и мы отгуду научитися всему доброму и спастися, якоже и они»
(Барс—67, л. 183— 184).
П ри составлении книжного собрания выговцы руководствовались от­
нюдь не идеями коллекционирования, они собирали книги, необходи­
мые им для самообразования и познания мира; «книжное стяжание»
 Культурное строительство: необходимые основы 103

служило целям просвещения и культуры. Призывом к постижению

книжной премудрости завершал свое слово анонимный выговский автор:
«Темже потщимся всегда имети стяжание книжное, потщимся имети та­
ковое богатство, внесем в наша сокровища сицевое имение, не просто же
имеем, но прочитаем и не прочитаем просто, но испытаем. < ...> Д а тако
стяжавающе книги, тако собирающе писания, тако прочитающе, тако
умудряющеся, тако утешающеся, тако веселящеся, сподоблени и мы бу­
дем книжнаго разума и ведения как настоящих и прешедших, тако и бу­
дущих и вся благая получим благодатию Господа нашего Исуса Христа»
(Барс—67, л. 184— 185).
Ориентированная на духовные и культурные запросы старообрядче­
ской общины, выговская библиотека, как и любое серьезное книжное со­
брание, развивалась, расширялась тематически и росла количественно.
Характерно появление в ее фондах книг гражданской печати второй по­
ловины X V III— начала XIX вв. Их подбор отражает живой интерес ста­
рообрядцев к различным сферам человеческого знания. Н а Выгу храни­
лись новейшие сочинения исторические: «История российская» В. Н. Та­
тищева (М., 1773); «Введение в генеральную историю» С. Пуффендорфа
(СПб., 1747 или 1767— 1777), географические: «География всеобщая Рос­
сийской империи» (СПб., 1791), «Европейский дорожник» (СПб., 1793),
«Описание земли Камчатки» С. Крашенинникова (СПб., 1755 или 1786);
а также труды по философии, юриспруденции, литературные про­
изведения нестарообрядческих писателей XVIII в.
Включение в средневековую по своему характеру библиотеку светских
книжных новинок в какой-то мере явилось также откликом на изменив­
шиеся к этому времени условия существования Выговской обители. Не­
обходимость постоянного— для успешного решения проблем общежи­
тельства— контакта с внешним миром, общения с высокопоставленными
влиятельными особами требовала от старообрядцев известной светской
образованности. Безусловно, в расширении тематики выговского собра­
ния велика роль киновиарха Андрея Борисова. Примечательны те до­
бавления, которые были сделаны им, по-видимому, в 80-е гг. XVIII в.67, к
тексту только что рассмотренного «Слова о книжном стяжании». В опре-

67 В сборнике Барс—67 (л. 169— 185) «Слово о книжном стяжании», входящее в

подборку близких по характеру слов (о вере Божией, о молитве «Господи, поми­
луй», о дружестве, о часовне), написано на бумаге 40-х гг. XVIII в. Позже в перво­
начальный текст рукою Андрея Борисова были сделаны некоторые добавления и
вставки. Другой список слова, второй половины 80-х гг. XVIII в., выполненный с
данного оригинала (Барс—675, л. 88 об.—96 об.), эту правку частично учел.
 104 Глава 2

деление предмета он, в частности, собственноручно внес следующую ин­

вективу: “Состоит же таковое библиотеческое книжное стяжание в сем,
еже имети разных систем премножество книг, как первоначалных 6ы-
тейских, так и ««логических, притчей, трагедей, комедей и басен, еще же
оныя чтоб были и на разных языческих диалектах: на еллинском, еврей­
ском, греческом, российском, латинском, немецком, француском, итали-
анском произведены... » (Барс—67, л. 170 об.).
Широту воззрений Андрея Борисова отметил и посетивший в те же го­
ды Выг французский ученый Жильбер Ромм. В старообрядческом кинови-
архе он обнаружил философа-энтузиаста и поклонника французских про­
светителей68. Беседа в настоятельской келье шла о взглядах и сочинениях
Руссо, Вольтера, Дидро, Роллэна и Фенелона, при этом Андрей Борисов
показал книги, само наличие которых вызвало удивление путешественни­
ка: речь Руссо «О влиянии наук на нравы» и поэму Вольтера «Естествен­
ный закон»69. Одна из этих книг сохранилась в выговской библиотеке
вплоть до середины XIX в.— «Рассуждение, удостоенное награждения от
Академии Дижонской в 1750 г., на вопрос, предложенный сею Академиею,
что восстановление наук и художеств способствовало ли ко исправлению
нравов» Ж. Ж. Руссо (М„ 1768) (см.: Разд. II. № 166).
Потребностями жизни было вызвано и появление в выговской биб­
лиотеке текущей периодики: Месяцесловов (№ 160—163), отдельных
номеров газет (№ 155). В последние десятилетия XVIII в. старообрядче­
ское общежительство было основательно вовлечено в сферу общегосу­
дарственной политики, его не обходили стороной ни проблемы устрой­
ства дорог, ни проблемы межевания, ни налогообложения70. Д ля спра­
вок по этим вопросам и нужны были периодические издания и
нормативные акты, такие как «Инструкция о межевании земель во всем
государстве» (СПб., 1757) (№ 153).

68 Ромм Ж. В Выговском монастыре // Краевед Карелии. Петрозаводск, 1990.

С. 154—155 (публ. М. В. Пулькина).
69 Там же. С, 154.
70 В 1787 г. Андрей Борисов в небольшом сочинении под названием «Прискорб­
ное повсдание» сетовал на не оставляющие выговцев напасти: «Ин же возвещает, что
едет к нам со множеством народа капитан-испрааник пролагати мимо обоих наших
монастырей Выголексинских почтовую дорогу ис Повенца города в город Архангель­
ский Паки ин взывает: вот скоро будут землемеры, нарочьно посланныя из гу­
бернии раэмеривать наши монастыри и учинить новоманерный им немецкий план,
по коему непременно строить надлежит < ...> , Паки другий провозвещает, что скоро
указ воспоследует к нам цепныя, претяжкия нам за множество их денги с нас брать за
землю < ...> » (Барс—81.16, л. 1—1 об.).
 Культурное строительство: необходимые основы 105

Библиотека стала для Выговской пустыни основой ее культуры. Вы-

говские книжники своей редкой начитанностью и высоким литератур­
ным мастерством во многом были обязаны исключительному по своей
широте и богатству рукописно-книжному собранию общежительства.
Этот факт очевиден. Но изучив теперь часть рукописей выговской биб­
лиотеки de visu, мы можем убедиться и в том, что к этим же источникам
восходит и выговское искусство оформления книги.
Понятие «поморский полуустав» вошло в учебники и пособия по па­
леографии71, однако в последнее время совершенно справедливо выска­
зывалась мысль, что книжное искусство Выгореции стилистически более
многообразно, «чем это представляется по отдельным случайным руко­
писям и репродукциям»72. Действительно, привлечение к исследованию
широкого круга рукописей не только поздних, но относящихся преиму­
щественно к первой половине XVIII в., позволяет выявить ту эволюцию,
которую претерпел поморский полуустав на протяжении почти полутора
столетий. Нами впервые была высказана мысль, что поморский полуус­
тав в его классической форме, хорошо известной палеографам, оконча­
тельно сложился только к 60-м гг. XVIII в.73, полууставные почерки ран­
них рукописей имеют существенные отличия. Истоком поморского полу­
устава в целом является полууставное письмо со старопечатной основой
XVI в., продолжавшее бытование и в рукописях XVII столетия74. Непо­
средственным же его источником, прозрачно проступающим в выделяе­
мом нами раннем типе поморского полуустава, послужила та разновид­
ность полууставного письма, которая сложилась в последней четверти
XVII в,75 Рукописи этого времени представлены в собрании пустыни
(№ 5, 25, 35, 52, 215). Что касается полуустава XVI в., то ему, как уже от­
мечалось выше, выговские писцы подражали, и довольно успешно, при

71 Щепкин В. И. Русская палеография. М., 1967. С. 49—52; ЧерепнинЛ. В. Русская

палеография. М., 1956. С. 486—488.
72 Вударагин В. П., Маркелов Г. В. Орнаментика крестьянской рукописной книги
XVIII—XIX вв. //ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 38. С. 476.
Неизвестная Россия... С. 14. Понятие «ранний поморский полуустав» примене­
но нами при описании выговских рукописей первой половины XVIII в. (Там же.
С. 27. № 2 , 8, 12, 13).
74 См.: Тихомиров М. И,, Муравьев А. В, Русская палеография: Учебное пособие. М.,
1982. С. 22.
75 См.: Костюхина Л. М. Книжное письмо в России XVII в. М., 1974. С. 63—64. Еще
раз благодарю Л. М. Костюхину, поделившуюся со мною своими палеографическими
наблюдениями, основанными на исключительно богатом опыте изучения русской ру­
кописной книги.
106 Глава 2

реставрации рукописей. Книги, написанные выговскими книжниками в

первой половине XVIII в. и оставшиеся в библиотеке общежительства
(№ 12, 43, 168, 170), отражают период становления писцовой школы Вы-
га, представляя нам ранний тип поморского полуустава, в котором связь
с полууставным письмом последней четверти XVII в. ярко выражена: бу­
квы вытянуты по вертикали и сжаты с боков, характерно написание * * с
изломанной верхней петлей и небольшой нижней76. Позже эти черты
ранних выговских почерков исчезнут, уступив место более квадратным
начертаниям букв.
Истоки выговского орнамента, восходящие к варианту старопечатного
орнамента с элементами барокко, широко представленному в московских
рукописях последней четверти XVII в., устанавливаются искусствоведами
путем сравнения рукописных и печатных книг этого времени с выговски­
ми кодексами; предполагается, что орнаментальные гравированные на
меди листы вместе с выговскими миссионерами проникали на Север77.
Конкретным подтверждением этому служит рукописный сборник по­
лемических статей Симеона Полоцкого против протестантизма 70—
80-х гг. XVII в., хранившийся в выговской библиотеке (№ 52)78. Эта ру­
копись украшена 6 гравированными заставками-рамками. Одна из них,
со св. Николой в картуше (л. 85), подписная («Василий») и принадлежит
резцу Василия Андреева: оплетенные колонны, база которых дана в
прямой перспективе, в нижней части заставки-рамки широкий лист
аканта79, полевое украшение скомпоновано из тоненьких веточек и трав,

76 См.: КостюжнаЛ. М. Книжное письмо... С. 47—48, 189. Ранний тип поморского

полуустава вопроизведен в каталоге: Неизвестная Россия... С. 7, 16; Т. 2 наст. изд.
Табл.
Кн
57—59.
См.: Винокурова Э. П. К вопросу о генезисе поморского орнамента // Литература
Древней Руси. Источниковедение. Л., 1988. С. 259—289; Она же. От центра к пери­
ферии. Культурные связи на рубеже XVII и XVIII вв, // Советская археология. М.,
1991. № 3. С. 43—55; Серебрякова Е. ИЮхименко Е, М, Литературная и книгописная
школы // Неизвестная Россия. С. 14— 15.
78 В описании В. И. Срезневского рукопись была ошибочно отнесена к первой
четверти XVIII в., но по филиграням она датируется 70—80-ми гг. предшествующего
столетия: 1) Герб города Амстердама, литеры IV — Клепиков С. А. Бумага с филигра­
нью «Герб города Амстердама». С. 339. № 156 (1673, 1677, 1682, 1709 г. и др.); 2) при-
переплетные листы и оглавление: шут с 7 бубенцами, литеры IDM— Клепи­
ков С. А. Бумага с филигранью «Голова шута (Foolscap)» // Записки ОР ГБЛ. М., 1963.
Вып. 26. С. 430. № 125 (1685,1689 г.).
79 г»
Заставка-рамка этой гравюры очень близка к опубликованной Э. П. Вино­
куровой: Винокурова 9. П. К вопросу о генезисе... С. 266.
 Культурное строительство: необходимые основы 107

вверху пригнувший голову орел. Другие гравюры иной стилистической

манеры. Четыре заставки-рамки имеют сюжетные изображения в карту­
шах, в литературе не отмеченные. На л. 4 засгавка-рамка, в которой ши­
роко использованы растительные элементы старопечатного орнамента,
колонны скомбинированы из разнообразных форм80; в картуше— изо­
бражение Богоматери с благословляющим младенцем. Схожего типа за­
ставка-рамка на л. 249 с изображением Иоанна Дамаскина; полевое ук­
рашение венчает орел с повернутой влево головой; посередине остав­
ленный пустым картуш. На л. 169 засгавка-рамка также растительных
мотивов, колонны заменены спиралью аканта, в картуше— Иоанн Пред­
теча; полевое украшение представляет собой широкую вертикальную
полосу из равномерно распределенных листов. На л. 44 помещена бес­
сюжетная засгавка-рамка, вертикали которой также представляют собой
полосы, заполненные листами аканта и цветами; на полевом украшении
изображение орла и руки. Изобразительный ряд рукописи завершает за­
ставка-рамка (л. 287), по своей стилистической манере сильно отличаю­
щаяся от других: в круге представлен сюжет Воскресения, в верхней час­
ти колонн изображены человеческие полуфигуры, многочисленные пло­
довые, зооморфные (груши, яблоки, виноград, львы, зайцы) и
антропоморфные мотивы; в верхней части 3 больших вазона с цветами,
на вазонах сидят небольшие орлики.
Представлены в рукописях выговской библиотеки и хорошие образцы
старопечатного орнамента. Изящной работы заставки находятся в П ро­
логе середины XVII в. (№ 42) и Скитском патерике второй половины
XVII в. (№ 5). Кроме того, большие возможности для расширения худо­
жественного кругозора предоставляло выговским мастерам и собрание
старопечатных книг и киевских и московских изданий второй половины
XVII в. Выговские рукописи первой половины XVIII в., вошедшие в со­
став библиотеки (№ 43, 45), отразили период складывания поморского
орнамента, когда наряду с образцами, ставшими затем «классическими»
поморскими, встречается и ранний тип, не получивший дальнейшего
развития: с преобладанием архитектурных и «лекальных» форм над рас­
тительными и раскраской плотными яркими красками с обязательным
малиновым цветом81.
Собирая выговскую библиотеку, наставники пустыни прекрасно
понимали, что она явится основой культурного процветания Выга. Но, к

80 Наблюдается некоторое сходство с гравюрами Леонтия Бунина. См.: Винокуро­

ва 9. П. К вопросу о генезисе... С. 268,269.
81 См.: Неизвестная Россия... С. 15—16.
108 Глава 2

сожалению, при анализе этого уникального рукописно-книжного соб­

рания мы не располагаем достаточными материалами по раннему пе­
риоду его формирования, а вынуждены опираться только на описи се­
редины XIX в., составленные при закрытии общежительства. Вполне
возможно, что, предчувствуя это «Мамаево разорение», старообрядцы
часть книг забрали по домам в надежде их сохранить. Вызывает удив­
ление отсутствие в библиотеке пустыни знаменитых выговских Четиих
Миней, Составленные для практических целей и почти одновременно с
Торжественником 1720 г. (№ 170), они, без сомнения, должны были
храниться в общежительстве. На момент составления описей М. Дуб­
ровским их не было. Оказалось, что 11 томов данного комплекта были
приобретены филипповцем Андреем Михайловым у череповецкого
старообрядца, тоже филипповца, 22 июля 1864 г.82 Можно предполо­
жить, что к числу ранних выговских приобретений относится сборник
XVI в., включающий житие Зосимы и Савватия Соловецких, посвя­
щенные им слова Льва Филолога и житие Иоанна Новгородского: по­
добно другим ветхим рукописям, он был на Выгу отреставрирован в
первой четверти XVIII в., подклейкой для нового переплета послужило
частное письмо начала XVIII в., адресованное кому-то из пустынножи­
телей; ранним выговским полууставом были проставлены колофоны и
восполнены утраты текста83.
Выговское собрание в том виде, в каком оно описано М. Дубровским и
дошло до нас, имеет одну очень интересную особенность, на которую об­
ратил внимание еще Е. В. Барсов, а именно: отсутствие в библиотеке соб­
ственно выговских сочинений. Этот факт ученый объяснял неполной (на
момент описания) сохраностью собрания. Однако, как нам представляет­
ся, причины следует искать в другом. По всей видимости, старообрядче­
ские, в том числе и выговские, сочинения, по своему содержанию гораздо
более опасные, чем древние рукописи и старопечатные книги, хранились
отдельно и менее открыто. Григорий Яковлев на это указывает не раз,
приводя конкретные примеры: принадлежащие перу Семена Денисова

82 На одном из двух сохранившихся к настоящему времени томов имеется запись:

«Месяц июнь. Минея четьи куплена християнином Андреем Михайловым в лето 7372
(І864)-го года у християнина града Черепофца ценою за четыреста рублей серебром
месяца июля 22-го дня» (Калик—61, л. I). По всей видимости, именно на эту запись
опирается Е. В. Барсов в своей работе о Четиих Минеях, сообщая, что рукописи были
куплены в Череповце (хотя из приведенной записи это не следует) и 400 рублей бы­
ли отданы за все 11 томов (Барсов Е. В. Четии Минеи братьев Денисовых // Сборник
статей в честь М. К. Любавского. Пг., 1917. С, 663),
83 РНБ. F. I. 512. Благодарю О. В. Панченко за указание на данную рукопись.
 Культурное строительство: необходимые основы 109

«Историю о отцах и страдальцах соловецких» — «неявно содержат», «Ви­

ноград Российский»— «весьма тайно содержат», «Ответствования о Фло­
рентийском соборе»— «секретно весьма содержат у Мануила в тайнике»
(Яковлев. С. 486—487). Как можно судить по тому же источнику, старо­
обрядческие рукописи хранились в келье настоятеля, а не в «грамотной»
келье, где была библиотека.
Отдельным хранением старообрядческой части выговской библиотеки
объясняется тот факт, что эти книги оказались неучтенными в описях,
составлявшихся при разорении пустыни. По всей видимости, предвидя
печальные события, выговцы постарались уберечь святыни от поруга­
ния, передав их на хранение своим единоверцам. Позже некоторые из
этих рукописей попали в частные коллекции (например, Е. В. Барсова,
В. Г. Дружинина) именно в результате археографических разысканий в
Обонежье.
Возьмем, к примеру, собрание П. Д. Богданова, печатное описание
которого, выполненное А. И. Бычковым, вышло в 1893 г.84 Здесь указа­
но, что 6 рукописей были куплены в Данилове и 2 — на Лексе. Анализ
этих рукописей позволяет сделать ряд наблюдений, относящихся к ха­
рактеристике всей старообрядческой части выговского собрания.
В Данилове был приобретен полемический сборник конца XV11I в.,
содержащий в основном списки сочинений Ивана Алексеева85. Выгов-
ских признаков этот кодекс не имеет. В Лексинском селении бытовал
конволют конца X V III— первой половины XIX вв.86, третья часть кото­
рого (с л. 264) была писана поморским полууставом и включала список
«Краткого повествования о начале... Выгорецкаго общества». Здесь же
внимание собирателя привлек сборник старообрядческих сочинений ра­
боты лексинской «писицы» второй четверти XIX в.87 Относительно трех

84 Бычков А. И. Каталог собрания славяно-русских рукописей П. Д. Богданова.

СПб., 1893. Этим описанием широко пользовался Б. Г. Дружинин при составлении
своего указателя старообрядческих произведений (Дружинин В. Г. Писания русских
старообрядцев. СПб., 1912).
85 РНБ. О. I. 361. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богданова.
С. 192— 194. № 57.
86 РНБ. Q. I. 1085. Описание см.: Бычков А, И. Каталог собрания... П. Д. Богда­
нова. С. 192—201. № 59.
87 РНБ. Q. I. 1082. Описание см.: Бычков А, И, Каталог собрания... П. Д. Богда­
нова. С. 166— 167. № 52. Интересно отметить, что в данной рукописи сохранилось (не
попав в обрез) несколько помет, сделанных «писицей» основного текста для следую­
щей мастерицы, работавшей киноварью: это надписанные сверху чернилами, а по­
том повторенные киноварью первая строка (л. 1) и заголовок сочинения (л. 197).
 по Глава 2

Рис. 23. Ярлык выговского архива на сборнике

«Бриллиант неоцененный» 60-х гг. XVIII в.

названных рукописей трудно с уверенностью утверждать, что они

входили в выговское собрание (хотя такая возможность не исключена),
но это совершенно очевидно в остальных пяти случаях. Из Данилова
попали в собрание П. Д. Богданова авторский выговский сборник пер­
вой половины XVIII в.88, содержащий учебные материалы и частично
писанный Андреем (?) (л. 179— 185 об.) и Семеном (л. 40—41 об.) Д ен и ­
совыми, и три составные рукописи: одна — XVIII—XIX вв.89, включаю­
щая ряд списков произведений выговских книжников и частично вы­
полненная ими самими90; другая — середины—второй половины
XVIII в., также содержащая выговские сочинения и автографы91, и

88 РНБ. О. XVII. 51. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богда­

нова. С. 187— 189. № 55.
89 РНБ. О. XVII. 50. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богда­
нова. С. 167— 177. № 53.
90 Нами выявлены скоропись Василия Данилова Шапошникова (РНБ. Q. XVII. 50,
л. 173 об.— 179, 219—220 об.) и II анонимный почерк (Там же, л. 212—215 об.).
91 РНБ. Q. XVII. 201. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богда­
нова. С. 159— 166. № 51. В начале списка сочинение Андрея Денисова «О кресте» от­
мечено: «Списано с подлинной и сущей его руки писма АД. 1756 года октября 12
дня» (л. 64). Некоторые произведения были переписаны Тимофеем Андреевым в
1780-х гг. (л. 18—22 об., 23—24 об.).
 Культурное строительство: необходимые основы 111

Рис. 24. Ярлык выговского архива на конволюте

XVIII — начала XIX вв.

третья — XVIII в.92, с черновыми материалами Даниила Матвеева и Анд­

рея Борисова. В Данилове был приобретен и полемический сборник
20-х гг. XIX в. «Примечания на книги, изданныя против старообрядцев»93.
На верхних крышках переплета двух рукописей из Данилова оказа­
лись одинаковые ярлыки, выполненные из бумаги размером приблизи­
тельно 9 x 7 см. По краям они очерчены двумя проведенными чернила­
ми вертикальными чертами; в середине одним и тем же почерком в
сходных выражениях в 2— 3 строки надписано обобщающее название
рукописи: «О вере разныя выборы / скорописныя / №» (РНБ.
Q. XVII. 200. См. рис. 24); «Следование на ответы / поморския и разныя
слова... скорописныя / №» (РНБ. F. I. 702). Точно такие же ярлыки нам
удалось обнаружить еще на трех рукописях: из собрания Богданова (со­
ставная рукопись второй половины XVIII в.), которая, как отмечалось в
описании, была приобретена в Москве94: «О жительстве разныя / выбо­
ры / писмен[ныя]» (РНБ. Q. XVII. 202); из собрания Барсова (составная

92 РНБ. Q. XVII. 200. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богда­

нова. С. 145— 159. № 50.
93 РНБ. F. I. 702. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Богданова.
С. 237. № 76.
94 РНБ. Q. XVII. 202. Описание см.: Бычков А. И. Каталог собрания... П. Д. Бог­
данова. С. 197. № 58.
112 Глава 2

рукопись 80-х гг. XVIII в., на л. 1— 1 об. рукою Ф. П. Бабушкина дописа­

но оглавление): «Слова тор[же]сгвенныя / отеческие / писмен[ныя]»
(Барс—675); из собрания А. И. Хлудова (сборник 60-х гг. XVIII в.): «Бра-
лиант неоценен / ныи... помо. писма / №» (текст ярлыка воспроизводит
краткое название сборника, вписанное на л. I рукою Андрея Борисова:
«Книга нарицаемая Неоцененный бралиант») (Хлуд—272. См. рис. 23).
Ярлыки были сделаны, видимо, не ранее 20-х гг. XIX в. (такова дати­
ровка одной из рукописей); почерк их надписей встречается в выговских
рукописях 10—30-х гг. XIX в.95 Постановка на двух ярлыках значка по­
рядкового номера указывает на то, что выговское собрание старообряд­
ческих рукописей (или его часть) могло иметь порядковую нумерацию.
На двух ярлыках проставлены цифры, но другой рукой, не ранее сере­
дины XIX в. и, следовательно, уже не выговскими хранителями: «48»
(РЫБ. Q. XVII. 202) и *147» (РНБ. F. I. 702).
Анализ состава рукописей, которые есть все основания отнести к вы-
говскому собранию, показывает, что ббльшая их часть является, по сути
дела, сброшюрованными материалами архивного характера: в книгу пе­
реплетаются разновременные бумаги, черновики разных авторов, авто­
графы книжников и писателей, списки выговских сочинений, в том чис­
ле выполненные с подлинника (о чем делается помета). Н а наш взгляд,
было бы правильнее называть старообрядческую часть выговского соб­
рани я— в отличие от традиционной книжной коллекции, представлен­
ной библиотекой и корпусом богослужебных книг,— архивом. Так опре­
деляли ее и сами общежители: в «Описании Даниловского и Лексинско-
го раскольнических селений», составленном в середине 1850-х гг., при
закрытии пустыни, в числе построек Выговского мужского общежитель­
ства под № 11 описан «дом, носящий название архива, одноэтажный»
(Барс— 1221, л. 4 об.).
Выговский архив начал формироваться еще в начале XVIII в. Творче­
ские материалы авторитетных книжников: сделанные ими выписки из
книг и копии чужих произведений, черновики и беловые списки их соб­
ственных, редакторские рукописи и учебные тетради— с бережностью
сохранялись в общежительстве, постепенно накапливаясь. Григорий
Яковлев, давая обзор творчества выговских писателей, иногда называет
конкретные виденные им рукописи: полемическую «общаго их сбору
книгу лицевую в полдесть, надвое переплетенную», «тетради о антихри­
сте, бывшия с наклейками подписания руки Петра Прокопьева», и «кни­
гу в полдесть: уставления жительства их и чина, за руками соборных их и

95 См., например: РНБ. F. XVII. 53. Л. 1; О. XVII. 50. Л. 97—146 об.

 Культурное строительство: необходимые основы 113

выборных по именам» (Яковлев. С. 485). Последняя из перечисленных

рукописей является, скорее всего, хорошо нам известным подлинником
Выговского чиновника— сборником из собрания И. Н. Заволоко (Зав—
3), содержащим соборные определения, статьи и послания уставного ха­
рактера96. Документы подобраны в основном с соблюдением хронологи­
ческой последовательности, самый поздний документ (1742 г.) представ­
лен в копии середины 1740-х гг. К этому же времени следует отнести и
переплетение материалов в книжный блок.
При разорении общежительства выговский архив, который в глазах
представителей господствующей церкви не имел большой ценности, не
описывался; более ранних описей его также, видимо, не существовало.
Поэтому возможна только реконструкция состава архива на основании
палеографических и кодикологических признаков. Такие рукописи, как
нам приходилось видеть, имеются в различных собраниях97. Но эта ра­
бота, требующая просмотра больших объемов рукописного материала,
еще предстоит.
В литературе, посвященной Выговской пустыни, часто говорится о
богатстве ее книжного собрания. Основой для этого заключения служило
выполненное в середине позапрошлого века и не свободное от неточно­
стей и ошибок описание Е. В. Барсова. Находка значительной части это­
го собрания позволила подробнее исследовать рукописи, которыми
пользовались выговские книжники, и дать более полную характеристику
рукописно-книжному собранию Выга, которое с полным правом можно
поставить в один ряд с крупнейшими монастырскими библиотеками
XVI—XVII вв.

96 Подробное описание рукописи см.: Куапдыхов Л. К, Рукопись № 3 из собрания

И. Н. Заволоко в Древлехранилище Пушкинского Дома // Сибирское источникове­
дение и археография. Новосибирск, 1980. С. 121—135; Понырко Н. В., Будара-
гин В. П. Автографы выговских писателей И Древнерусская книжность: По материа­
лам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 174—200.
97 В частности, к ним можно отнести и несколько других (помимо упомянутых)
рукописей из собрания П. Д . Богданова, место приобретения которых точно не ука­
зано: РНБ. Q. I. 1088; О. I. 369; F. XVII. 53. Их описание см.: Бычков А. И. Каталог
собрания... П. Д. Богданова. № 62, 72, 75.
114 Глава 2

2 О рганизация церковной ж изни;

*

слова на церковные праздники

и Поморский Торжественник

Крайне важным вопросом для Выговского общежительства была ор­

ганизация церковной жизни. Оставшись без священников дониконов-
ского поставления, поморские старообрядцы уже в последней четверти
XVII в. искали выход из сложившейся ситуации. Оказалось возможным
совершение только трех таинств— крещения, покаяния и причащения98
(документы по раннему Выгу зафиксировали уже установившуюся прак­
тику: крещение простолюдинами, причащение Богородичным хлебом).
На первых порах, когда по Поморью скитались старообрядческие иноки,
богослужение в их скитах совершалось, согласно установленному поряд­
ку, по келейному правилу. « < ...> И начал вечерню пети, — писал инок
Епифаний,— и псалмы, и каноны, и поклоны, и иное правило по преда­
нию старца келейнаго» (Пустозерский сборник. С. 84). С организацией
больших поселений стали строиться часовни (заметим, что на Севере
России из-за малой плотности населения данная разновидность церков­
ного здания была особенно распространена). Часовни издревле были
предназначены для общественного богослужения, но в них не могла со­
вершаться литургия (для этого требовался переносной антиминс). Как
можно судить по документам о дорских старообрядцах, в их новопостро­
енной часовне служба ничем не отличалась от общепринятой: «у них у
часовни была служба повседневная, полунощница и заутреня и часы и
вечерня и говорили прежних печатей по книгам»99.
С организацией большого общежительства, ориентированного на мона­
стырский распорядок, устройство церковной службы приобретало особое
значение. Основная трудность заключалась в том, что из-за отсутствия
священства не могла совершаться литургия; в других чинах священниче­
ские возгласы опускались100, таким образом, церковная служба у беспопов­
цев вынужденно сокращалась. Выговскими киновиархами выход был най­
ден, и вполне в рамках древнерусской традиции. Расширение богослуже­
ния осуществлялось за счет произнесения торжественных слов и поучений.
Произведения византийского и древнерусского торжественного крас­
норечия издавна вошли в обиход православного богослужения, из них

98 См.: Смирнов П . С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке: Исследование

истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. СПб.,
1898. С. 154—169.
99 рГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 2129. Л. 114.
100 Смирнов Я. С. Внутренние вопросы... С. 181— 183.
 Культурное строительство: необходимые основы 115

составляли широко популярные в Древней Руси Торжественники —

сборники уставных чтений, расположенных по календарному принципу;
в зависимости от типа календаря (лунного или солнечного) различались
Торжественники трйодные и минейные101. Во второй четверти XVII в. в
связи с движением боголюбцев проповедничество получило новый им­
пульс. Осознав необходимость развития эпидейктического красноречия
для духовных нужд своего общежительства, выговские книжники ус­
пешно продолжили традиции предшествующих веков. Особенно ярко
это проявилось в жанре слов на церковные праздники.
Первым обратился к исследованию выговского Торжественника
В. Г. Дружинин102, работа которого до сих пор остается практически
единственной103. На основе изучения 10 рукописей, включающих выгов­
ские слова на церковные праздники (из них только 3 сборника являлись
в чистом виде Поморским Торжественником), ученый сделал принципи­
ально важные наблюдения: во-первых, «слова писались на праздники в
разное время не для Торжественника, а только впоследствии были соб­
раны в особые сборники»104; во-вторых, сам Поморский Торжественник
складывался постепенно, окончательно он сформировался довольно
поздно, к концу X V III — первой трети XIX вв,105 В этой же работе
В. Г. Дружинин, опираясь на свидетельства Г. Яковлева и П. Любопыт­
ного, перечислил слова известных выговских авторов (позже списки
большинства этих сочинений были указаны в «Писаниях русских старо­
обрядцев»). В статье о Поморском Торжественнике исследователь наме­
тил пути дальнейшего изучения памятника, в частности касающиеся
проблемы авторства и наличия редакций («теперь для такой работы
слишком мало материалов»)106.
Дополнением к работе Дружинина служит статья М. В. Рождественской,
посвященная Усгь-Цилемскому Торжественнику107. М. В. Рождественской

101 Подробнее см.: Черторицкая Т. В. Торжественник // СККДР. Вторая половина

XIV— XVI в. Ч. 2. Л., 1989. С. 432— 435.
102Дружинин В. Г. Поморский Торжественник // Сборник статей, посвященных
С, Ф. Платонову. СПб., 1911. С. 34— 55.
103 На нее опирается и Т. В. Черторицкая в словарной статье о Торжественнике.
См.: СККДР· Вторая половина XIV— XVI в. Ч. 2. Л., 1989. С. 435.
104 Дружинин В. Г. Поморский Торжественник, С. 53.
105Там же. С. 54— 55.
106Там же. С, 35— 36.
іо? рождественская М . В. Автографы выговского писателя Мануила Петрова // Ру­
кописи06 наследие Древней Руси: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1972.
С. 2 9 5 '-305.
116 Глава 2

было выдвинуто предположение о Мануиле Петрове как авторе ряда слов,

переписанных в рукописи его рукой, а также дана общая идейно-стили­
стическая характеристика этих произведений.
Выявленный недавно в рукописных собраниях материал позволяет
вновь обратиться к проблеме Поморского Торжественника. К трем ука­
занным в статье В. Г. Дружинина сборникам конца X V III— середины
XIX вв. можно теперь добавить еще 19, причем все они (за исключением
одного) более раннего времени. Из 123 учтенных на сегодняшний день вы-
говских слов на церковные праздники (встречающихся как в составе Тор­
жественника, так и вне его) треть (45 слов) не была известна Дружинину.
Проблема изучения Поморского Торжественника распадается на две
составные части, тесно между собою связанные: история создания от­
дельных слов и история включения их в сборники.
Прежде всего обратимся к словам авторским, что позволит выявить
некоторые закономерности в эволюции этого жанра на Выгу.

Житие Семена Денисова содержит свидетельство о том, что до своего за­

точения в новгородской тюрьме в 1713—1717 гг. младший Денисов «при­
лежа и к сочинению праздничных торжественников, панегирических сло­
вес» (Барс—64, л. 24). К 10—20-м гг. XVIII в. относятся многочисленные
слова Андрея Денисова. Таким образом, в 10-е гг. XVIII в. параллельно с
составлением выговских Чети их Миней складывается круг памятников,
предназначенных для произнесения в церкви в дни праздников.
Слова Андрея Денисова отчетливо показывают, что появление и на­
чальное развитие на Выгу эпидейктического жанра былы вызваны не
литературными причинами (книжники не ставили перед собой задачи
пополнения древнерусского Торжественника или создания своего собст­
венного). Наставников пустыни заботили прежде всего обеспечение
«благочиния церковного» и — в еще большей степени — воспитание паст­
вы: автор слова должен был прежде всего разъяснить значение настоя­
щего торжества и наставить слушателей к добродетельному житию.
Андрею Денисову принадлежит значительное количество слов на
церковные праздники. Им были написаны слова на господские праздни­
ки (как замечает Григорий Яковлев, «токмо не на все»); из них
В, Г. Дружинину были известны в списках слова на Воздвижение, Рож­
дество Христово, Крещение (Богоявление), Преображение и в неделю
мясопустную, а также на Воскресение108. Перу Андрея Денисова принад-

108Друж инин В . Г. Писания... С. 118. № 124; С. 123. № 142; С. 472; С. 123. № 143;
С. 127. № 178 (со ссылкой на П. Любопытного).
 Культурное строительство: необходимые основы 117

лежат также считавшиеся ранее анонимными еще одно слово на Рожде­

ство Христово109 и слово на Сретение110.
Списки почти всех известных на сегодняшний день слов Андрея Д е­
нисова на дни памяти святых были указаны еще В. Г. Дружининым; три
слова на рождество Иоанна Предтечи, слово похвальное Николе Чудо­
творцу и на память Иоанна Богослова111; соловецким чудотворцам Анд­
рей Денисов посвятил слово на память Зосимы и Савватия и два слова
на память преподобного Савватия11213.К торжественным словам выговско-
го киновиарха примыкают также четыре его послания 1713— 1721 гг. в
братство и скиты на церковные праздники: на Пасху, Преображение и
на день Александра Свирского118. В настоящее время тексты почти всех
слов Андрея Денисова выявлены114.
Н ельзя не заметить, что определяющее влияние на литературное
творчество Андрея Денисова оказывали его задачи киновиарха: создан­
ные им слова охватывают только половину двунадесятых праздников, но
все храмовые праздники Выго-Лексинского общежительства или скитов:
Богоявление, память Николы, архиепископа Мир Ликийских, и Зосимы
и Савватия Соловецких— мужского Выговского общежительства (как из­
вестно из более поздних источников, пределы Богоявленской соборной
часовни были освящены во имя Николы Чудотворца и Зосимы и Савва­
тия Соловецких)115*; Воздвижение, Рождество Иоанна Предтечи и день

109Друж инин В . Г, Писания... С. 420. JS6 654. В списке XVIII в. (Барс— 496, л. 56—
61) на полях имеется помета «А. Д.». Два слова на Рождество Христово упоминаются
и П. Любопытным {'Любопытный П . Исторический словарь 86 раскольничьих отцов и
учителей; Каталог Павла Любопытного. Б. м., 6. г. С. 6. № 7).
110См. помету в списке Барс— 496, л. 48. У В. Г. Дружинина было указано как
анонимное (Дружинин В. Г. Писания... С. 422. № 662), в то же время со ссылкой на
П. Любопытного слово на Сретение Господне вошло в перечень сочинений Андрея
Денисова (Там же. С. 127. N° 172).
ч* Там же. С. 472—473; С. 122. N° 140.
112Там же. С. 122. N° 139; С. 122. № 141; С. 127, N° 176. В последнем случае име­
лась только ссылка на П. Любопытного; в настоящее время мы располагаем и тек­
стом этого слова; Ег— 1954, л. 108— 115; Барс— 496, л. 71—76.
113Друж инин В. Г. Писания... С. 105. № 59; С. 473. № 128; С. 105. № 58; С. 128.
№ 183-
114 П. Любопытный еще упоминает две речи на Пасху и 14 хвалебных стихов на
Рождество Христово (см.: Друж инин В. Г . Писания... С. 127. N° 175, 177, 179).
115 См. слово Андрея Борисова на обновление этой часовни 1788 г. Д р уж и ­
нин В. К Писания... С. 65. N° 8). Храм во имя Николы Чудотворца был на Икшозере
(см,: Яковлев. С. 652).
118 Глава 2

Иоанна Богослова— женской Лексинской обители (ИВП. С. 205); день

Иоанна Богослова— престольный праздник также Сергиева скита
(Барс—50.1. 1728 г.); Преображение — часовен Коровьего двора и Тих-
виноборского скита116; Рождество Христово и день Александра Свирепо­
го— Волозерского скита (Есипов. I. С. 543—544); Сретение Господне —
Лумбушского скита (Яковлев. С. 652)117. Особое внимание выговцев к
своим храмовым праздникам проявлялось и в тех дополнениях, которые
вносились в печатные Часословы. Экземпляры этой богослужебной кни­
ги из Богоявленской и Крестовоздвиженской соборных часовен откры­
ваются вплетенными в блок рукописными тетрадями с текстами тропа­
рей и кондаков «храмовых»118.
Слова Андрея Денисова, приуроченные к церковным праздникам,
можно разделить на две группы: сочинения с неустойчивыми жанровы­
ми признаками, включающиеся в себя элементы других жанров (посла­
ния, поучения, духовного завещания), и слова, написанные в полном со­
ответствии с требованиями жанрового канона.
К первой группе прежде всего относятся четыре послания выговского
киновиарха в братство и скиты на церковные праздники. Они датируют­
ся 1713— 1721 гг. и проясняют некоторые причины появления на Выгу
произведений рассматриваемого жанра.
На Пасху 1721 г. Андрей Денисов, находившийся в это время на Лек-
се, направил поздравительное послание «в братство и во вся скиты»119.
«Желаю к вашему боголюбию всекраснейшаго ради торжества совнесги

116 Дружинин В. Г. Писания... С. 64. № 7; Есипов. I. С. 540.

117 См. также замечание П. Любопытного в связи с одноименным словом Трифона
Петрова: «...слово на Сретение Господа во храм его» {Любопытный П. Исторический
словарь... С. 84. № 2).
118См.: Т. 2 наст, изд.: Описание рукописно-книжного собрания Выго-Лексинско-
го общежительства. Разд. II. № 61,193,210.
119В указатель В. Г. Дружинина вошло под названием «Речь на святую Пасху. По­
слание на Лексу и во все скиты, 1721 г. Господину боголюбивому Даниилу Викуличу
с прочими христоподражательными торжественники» {Дружинин В. Г. Писания...
С. 105. № 59). Помимо известного составителю каталога позднего (XIX в.) списка в
настоящее время выявлены еще два списка первой половины XVIII в.: Ег— 1992,
л. 145— 147 об.; Ег— 1005, л. 156— 158. В них приводится следующее заглавие: «От
Воздвиженския Лексы в братство и во вся скиты. 229 (1721) на Святую Пасху» (в спи­
ске Ег— 1005 год от сотворения мира приведен ошибочно: [7]222). В конце этих спи­
сков скопирована приписка, имевшаяся в оригинале: «Ниже саморучно подписывает:
Господину боголюбивому Даниилу Викуличю с прочими христоподражательными
торжественники». Таким образом точно устанавливается адресат и место написания
этого послания Андрея Денисова.
 Культурное строительство: необходимые основы 119

кратко слово»» — так объясняет наставник причину своего эпистолярного

обращения (Ег— 1992» л. 145). Окружное послание, к которому выговцы
прибегали лишь в исключительных обстоятельствах, в данном случае
было призвано подчеркнуть единение всей братии, пастыря и паствы.
Поэтому Андрей Денисов в заключение своего сочинения особо подчер­
кивает: «Убо и аз, недостойный, вашему боголюбивых христожелателно-
му торжеству приобщаюся и, не сый с вами телесне, вселюбовно же с ва­
ми сердцедосгизателне вся вы, верная чада церковная, целую, вся хри­
столюбивыя любовно лобызаю, ко всем вопию, пред всеми возглашаю:
"Христос воскресе.. < . . . > С вами < ...> немолчно вопию: "Воистину
воскресе Христос"» (Ег— 1992, л. 147—147 об.).
По установившейся традиции выговские наставники посещали скиты
Суземка в дни их храмовых праздников120. Иногда эти посещения заменя­
лись поздравительными посланиями. Известны два послания Андрея Д е­
нисова в Боровский скит на Преображение 1713 и 1720 гг. И в том, и в
другом настойчиво проводится мысль о духовном единении в день празд­
ника: «И мы убо краткословесное воспоминание о празднице вашему
усердию приношаем, вы же, священое сословие, праздничными Маргари­
ты и торжественными златоблещании торжество украшающе, приимите к
дражайшему вас приношению грубословное нас совнесение, и усердно
праздника же и праздничных даров навыкше, въкупе восторжествуем ле-
потне же и богоугодне» (Ег— 1992, л. 131 об.—132). В послании 1720 г. Ан-

120 Эта традиция поддерживалась на протяжении всей истории Выга. Среди бумаг
Даниила Матвеева, относящихся к тому времени, когда он был главным духовным
наставником пустыни, сохранились два письма из Боровского скита с приглашением
посетить храмовые праздники. В одном из них, от 26 марта 1749 г., Стахий Осипов
писал: «На праздник, совершаемый ныне, во вторник светлый, всепокорно и молим,
и просим вашу отеческую милость подлегчитца к нам и во оном с прошением нашим
не оставить. А от собора соборное позволение вашей милости и с Гавриловичем и с
крылошанами просили и о том господину Триф[ону] П[етрови]чю, Никифору
С[еменови]чк> писали» (Барс— 388, л. 176). Во вторник Светлой недели совершалась
Служба Пасце и Пресвятой Богородице Одигитрии— это был праздник в часовне
Тихвиноборского скита, построенной во имя Богородицы Одигитрии Тихвинской
(£сипов. I. С. 541). В другом письме, от 2 августа 1758 г., Василий Данилов от имени
воровских жителей просил Даниила Матвеева пожаловать к ним на Преображение
(престольный праздник главной часовни скита— Есипов. I. С. 540): «Просила меня
бедная сирота Петровна писать к тебе, чтоб ты пожаловал подлегчился к празднику
Спасову дни к нам на Бор, о чем и я, многогрешный, прошу твою отеческую бла­
гость: пожалуй, государь, подлегчись приехать и пропраздновав Спасу, а в воскресе­
нье у нас в Богородицыне храме соловецким чюдотворцем, аще Бог велит, вместе
пропразднуем» (Барс— 388, л. 169).
120 Глава 2

Рис. 25. Часовня Волозерского скита. Фото Ф. А. Каликина 1920 г.

Публикуется впервые.

дрей Денисов объясняет скитянам, почему он не может откликнуться на

их приглашение: «Но что сотворю к просвещенному сему торжеству: по­
йду ли на любовное звание сие, но удержаваюся всебратственным торже­
ством; остану ли во общежительстве, но верное звание убеждает. Что убо:
потеку ли, но удержаваюся; удержуся ли, но вашею любовию побеждаюся.
Тем во обою сею, яко остны, бодомь, притекаю к общецерковному совету,
откуду и ваше торжество общежительными служители посещаем и с ва­
шею вкупе любовию зде и тамо единосвященное празднество единеми
священными пении, едиными единоверными сердцы и усты вкупе вос­
торжествуем» (Ег— 1992, л. 126 об.— 127).
К тому же 1720 г. относится еще одно послание Андрея Денисова.
Вскоре после Преображения был храмовый праздник в другом скиту —
Волозерском. 30 августа, на день Александра Свирского, сюда стекалась
вся округа. «Всех отвсюду братолюбия неводом к себе притягаете, яко и
нас, грубых, понудити на торжество сие принта потщастеся», — писал
выговский киновиарх скитожителям (Барс—330, л. 2 3 )121. Но сам он по

121 В. Г. Дружинину текст остался неизвестным, в его каталог сочинение вошло со

ссылкой на П. Любопытного (Дружинин В. Г. Писания... С. 128. № 183). В списке
 Культурное строительство: необходимые основы 121

Рис. 26. Разрушенная часовня и колокольня Шелтопорожского скита.

Фото Ф. А. Каликина 1912—1913 гг.

какой-то неизвестной нам причине не смог присутствовать на торжестве:

«Что же убо аз, грубейший, аще и не возмогох и не попустиша ми темно-
бурнии греховнии нанесшиися по аеру облацы к вашему празднолюбно-
му совокуплению приити, но обаче сердцем моим и отсюду с вами торже-
ствовати преподобнаго отца единоусердствую. Аще и телесне не при-
идох, но душевне и чрез сие писание мое совокупляюся торжеству,
почитаю празднество, лобозаю преподобнаго, блажу торжествующыя,
соусердствую празднующим» (Барс—330, л. 23).
В произведениях Андрея Денисова, за которыми рукописная тради­
ция сохранила присущую им изначально форму послания, обнаружива­
ются основные жанровые признаки торжественных слов: за характерной
для эпистолярий преамбулой, разъясняющей причину письменного об­
ращения, следует толкование праздника, похвала празднику или святому

Барс—330 на полях сделана помета: «От Пурнозера в Волозерской скит 228 (1720)
августа в 30 день» (Барс—330, л. 23).
Рис. 27. Колокольня Шелтопорожского скита. Фото Ф. А. Каликина 1924 г.
 Культурное строительство: необходимые основы 123

и поучение к пастве о добродетельном житии. Тем не менее конкретная

приуроченность этих сочинений позднее препятствовала внесению их в
Торжественники. Только одно из этих посланий— в Боровский скит на
Преображение 1720 г., — по жанру более других близкое к торжествен­
ным словам (ему была предпослана даже тема— излюбленный прием вы-
говских панегиристов), лишь однажды (без переделки) вошло в состав
Торжественника (Рог—609, л. 235—237 об.).
По сути являлись посланиями, вызванными конкретными поводами,
и некоторые другие слова Андрея Денисова на церковные праздники. В
«Слове на Рождество Христово», которое, как указывает составитель од­
ного из сборников, сочинено «чрез древо похвалы Божия на праздники
Владычни» (Ег—1954, л. III), т. е. согласно правилам, предписываемым
учебниками риторики для похвального слова, Андрей Денисов вновь
вынужден входить в объяснения личного порядка: «Но аще советом об­
щесоборным инуде аз, грубейший, отлучихся, но сим моим писанием
усердствую ваше хрисгоувещанных торжество словесною трапезою насы­
тите, приимите хартию — сею с вами сликовствующа, приимите слове-
сы — сими праздничныя светлости у вас возглашающа, приимите на все-
радосгное торжество вас воздвизающа» (Ег—1954, л. 17 об.).
Как можно установить, в дни болезни 1729 г. Андреем Денисовым
было написано сочинение, центральная часть которого представляет
собой слово на Преображение, полностью соответствующее правилам
торжественного красноречия. Начало произведения типично для эпи­
столярного жанра: «Боголюбивейшии отцы и братия, — пишет настоя­
тель,— хотех вам Воскресения ради Христова и праздника ради свет-
лейшаго слово полезно прострете, но немощи ради моея язы к и скра-
ния, аки сквозе тесну скважню, слово трудно и с болезнию испущают.
Сего ради вкратце писмом сим и праздньственная и советная и проща-
тельная словеса вашему собору приношаю» (Ег—1954, л. 24 об.)122. З а ­
вершается сочинение словесными формулами, характерными для ду­
ховных завещаний: «При сем прошю у вас всех всецерковнаго прощ е­
ния, елико вас оскорбих и досадих и согрубих, во всем прощ ения
прошю, взаимно же вас всех чад церковных Господь да простит и бла­
гословит и да помилует. Молю же вас, помолитеся о мне, многопеку­
щемся,..» (Ег— 1954, л. 26—26 об.).

122 Иван Филиппов в «Истории Выговской пустыни» в главе «О преставлении на­

стоятеля Андрея» также говорит о болезни, охватившей Андрея Денисова незадолго
до смерти (что и позволяет нам отнести рассматриваемое сочинение к Преображе­
нию 1729 г.): «Таже нача оный настоятель Андрей часто изнемогати, аще и на ногах
хождаше, обаче часто болезнь гортанная и главная прихождаше» (ИВП. С. 210).
124 Глава 2

Жанровую неоднородность и неустойчивость, отличающие целую

группу сочинений Андрея Денисова, чувствовали и позднейшие книж­
ники. Слова на Воздвижение, Крещение и Преображение в рукописях
определяются как поучения (Ег— 1954, л. 32 об., 23, 24 об., 26 об.)123, в то
же время в колонтитулах употребляется именование «слово» (Ег— 1954,
л. 23 об.—25 об., 27 об.—36 об.). Строго говоря, поучением является
только одно произведение— посвященное празднику Воздвижения, но и
оно в самом тексте названо автором иначе: «Темже и мы, грубии, вашей
любви люботрудным и в послушании рачительным и крестнаго торжест­
ва любителным о ползе сего крестнаго праздника во утешение слово (вы­
делено нами.— Е. Ю.) приносим днесь» (Рог—609, л. 274 об.).
Вторую группу слов Андрея Денисова составляют произведения, соз­
данные в полном соответствии с жанровыми канонами похвального сло­
ва. Это главным образом сочинения, написанные на дни памяти свя­
ты х— Иоанна Предтечи, Иоанна Богослова, Николы, архиепископа Мир
ЛикиЙских, и соловецких чудотворцев, а также слово на Сретение Гос­
подне. Содержание большинства этих слов соотносится с внутренними
проблемами Выговской пустыни.
Рождество Иоанна Предтечи было храмовым праздником Лексинской
женской обители; в этот день, 24 июня, как и на Воздвижение, сюда схо­
дилось так много народа, что гостиничные кельи не вмещали всех прихо­
дящих (ИВП. С. 205, 246—247). Празднику Рождества Иоанна Предтечи
Андрей Денисов посвятил три слова. Они не были направлены на Лексу в
виде посланий (на это нет никаких указаний ни в содержании, ни в форме
произведений), а, скорее всего, их произнес перед сестрами сам автор. В
одном из слов в прямом обращении перечисляются все три группы слуша­
телей, собиравшихся на Лексу: «пустыннии жители», «мирьсгии жители» и
«немощный род женский» (Ег— 1954, л. 59—59 об.), т. е. насельники муж­
ского и женского общежительсгв и жители скитов и близлежащих деревень.
В слове на текст «И мнози о рожестве его возрадуются...» Андрей Д е­
нисов подробно излагает евангельский рассказ о рождении, делах и под­
вигах Иоанна Предтечи; каждый эпизод повествования завершается на­
зидательным выводом, обращенным непосредственно к пастве: рассказ о
родителях Захарии и Елисавете указует на необходимость хранения Бо­
жиих заповедей, о зачатии Иоанна— на пользу молитвы; воздержание
святого от пития служит к обличению пьянства, отказ от мирской жизни

123 См. также: Дружинин В. Г. Писания... С. 472. В сборнике Ег— 1954 (л. 26 об.)
поучением названо и послание Андрея Денисова в Боровский скит на Преображение
1720 г.
 Культурное строительство: необходимые основы 125

и уход в пустыню подтверждают спасительность пустынножительства,

поста, воздержания в одежде и пище, целомудренного жития. Цен­
тральная часть слова заканчивается общим выводом, напрямую относя­
щимся к Выго-Лексинскому общежительсгву: «Сей есть пастырь и на­
ставник всем пустынным людем, иже предложи пустынное житие, и
предводитель благодати всем пустынным бывает. Сей есть девственному
житию правило и девственным лицам учитель и направитель, иже девст­
венный обители заступает, направляет и научает» (Ег— 1954, л. 70).
В другом сочинении (на текст «Будет бо вслий пред Господем...») Анд­
рей Денисов уже не пересказывает всю историю жизни Иоанна Предтечи,
но останавливается на тех моментах, которые для него, как киновиарха,
были особо важны, а именно: на подвигах пустынного жития. Андрей Де­
нисов призывает своих слушателей последовать этому высокому примеру,
показывая, что Иоанну Предтече выпадало гораздо больше искушений на
его подвижническом пути: «Мните ли его в таких многопитателных стра­
нах живуща, варенаго и печенаго чесо поискавши когда в наслаждение
трапезы своея? Но никакоже. Что ли речем о ризнем воздержании
его? Еда одевашеся в благородныя ризы, еда облачашеся поне в мягкия и
естеству потребе служащий? Но никакоже сими послужи телу своему, но
жестоко одеяние ношаше. < ...> И той убо един в неутешней пустыни жи­
вя, неподвижимь пребываше, мы же не можем ли со утешением боголюб-
ных людей и наказанием отцев и учителей добродетелно пожити?» (Ег—
1954, л. 43 об., 44 об., 46). Автор слова убеждает выговцев, что они могут,
«помышляя вышеестественныя подвиги его (т. е. Иоанна Предтечи. —
Е. Ю.), восгавляти себе на подвиги пустынныя» (Ег—1954, л. 46 об.).
Андрей Денисов обещает своей пастве и исключительное заступничест­
во Иоанна Крестителя: «велико имеет дерзновение ко Господу за род хри-
стиянский ходатайствовати, велику власть имеет пасти и соблюдати пус­
тынныя обещники, иже первый изобразитель пустыннаго девсгвеннаго во
благодати жития» (Ег—1954, л. 41). В третьем слове на Рождество Иоанна
Предтечи выговский наставник также подчеркивает, что святой «всегда
предстоит пред Господем и молит и заступает за род христианский и ми~
лостивно надзирает верныя люди, а наипаче особно ему в заступление вру­
ченныя пустынныя и девсгвообещанныя хрисгияны» (Ег— 1954, л. 79 об.).
Единственным условием заступничества является только то, «аще со ис­
тинною и верою прошения и обеты наши чинити будем» (Ег— 1954, л. 79).
И з анализа слов, посвященных Иоанну Предтече, очевидно, что Анд­
рей Денисов сознательно выделяет те стороны подвига святого, которые
напрямую соотносятся с идеалом выгопустыиного жития. Такой вывод
подтверждают и слова на дни памяти соловецких чудотворцев.
126 Глава 2

«Слово преподобнаго Саватия» на текст «Праведник, яко финик, про­

цветет...» обосновывает преемственность Выга по отношению к Солов­
кам. Андрей Денисов, прославляя основателей монастыря за то, что они
«пустой Соловецкий остров* своими молитвами превратили в «многожи-
тельный» и «чад своея обители» укрепили в благочестии, восклицает:
«Чии ученики сияют сградалческим венцем и чия обитель украшается
преподобноисповедническою кровию? — Преподобных Зосимы и Сава­
тия. Кто учениками своими Выгорецкое общежительство насади и мо­
литвами своими помогает и заступает? — Преподобнии Зосимо и Сава-
тий» (Ег— 1954, л. ПО об.)124. Сохранение на Выгу древлеотеческих пре­
даний, которыми славилась обитель Зосимы и Савватия, не только
давало выговцам основание рассчитывать на небесное покровительство
соловецких чудотворцев, но также ставило перед ними высокие образцы
богоугодного и добродетельного жития. Это подчеркивает киновиарх,
обращаясь к своей пастве: «В вере ли православней утвержен и от мно­
гих развратов незыблем быти восхощеши, подражай священных сих све­
тил Зосиму и Саватии и Филиппа и их учеников, пострадавших за благо­
честие, сохраняя неблазненно их православное содержание святоотече­
ское...» (Ег— 1954, л. 113 об.— 114).
В «Слове на память преподобных отец Зосимы и Саватия, соловецких
чудотворцев» Андрей Денисов восхваляет «богоугодную жизнь толиких
мужей» и «толикую высоту жития их святаго», при этом особо подчеркивая
их «худородство» и неученосгь: «Не видим ли, како не ведущий алфы опре­
д е л и т превзыдоша высотою премудрости и Сократа премудраго, и Плато­
на хитрословеснаго, и Аристотеля, отца философов, и Омира, творцев на­
чальника?» (Хлуд—274, л. 471). Традиционное для старообрядчества про­
тивопоставление «внешней» мудрости и божественного познания истины125
полемически заострено в слове, посвященном Савватию: «Не в академиих
премудрости учися, не с философами, не с риторы совоспитася, сего ради от
Никона и последующих ему чины его презираемы, усгавосодержания его
небрегома суть» (Ег—1954, л. 111— 111 об.).
В другом своем сочинении, написанном на текст «Уведите, яко удиви
Господь преподобнаго своего...», Андрей Денисов подробно разъясняет
выговцам пустынножительные подвиги преподобного Савватия: миро-

124 Подробнее о культе соловецких святых на Выгу см.: Ю хнм т ко Е. М . Почита­

ние Зосимы и Савватия Соловецких в Выговской старообрядческой пустыни //
ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 48. С. 351— 354.
125 Подробнее об этом см.: I Іонырко Н. В. Эстетические позиции писателей выгов­
ской литературной школы // Книжные центры Древней Руси. XVII век: Разные ас­
пекты исследования. СПб., 1994. С. 104— 112.
 Культурное строительство: необходимые основы 127

отвержение, послушание, смирение, безмолвное уединение. Говоря о по­

слушании, на воспитание которого в пастве направлял свои усилия каж­
дый выговский наставник, старший Денисов особо подчеркивает личный
вклад преподобного Савватия в строительство обители (хотя в действи­
тельности, и автор слова это знал, Савватий жил на Соловках со старцем
Германом «пустынным житием»): «Кто убо в киновии дрова сечаше?—
Саватий. Кто воду на плещу нося, варение братии устрояше? — Саватий.
Кто жерновы кругообращая, на братьство хлебы печаше?— Саватий. Кто
тяжчайшыя и великотрудныя службы исполняше?— Саватий» (Хлуд—
274, л. 397 об.). Примечательно, что первый выговский киновиарх и сам
следовал этому примеру126.
Слова Андрея Денисова, относящиеся ко второй выделенной нами
группе, написаны в полном соответствии с правилами риторики. Этим
сочинениям обязательно предпосылается «фема» (цитата из Писания или
церковного песнопения), раскрытию и разъяснению которой служит все
слово. Иногда автор открыто формулирует свою задачу: «Приступим убо
к священней евангельской повести, о рожестве великаго сего Предотечи
и о прочих делех его поведающей, и насладимся в торжество сие ползы и
наставления духовнаго» (Ег— 1954, л. 58 об.). Или (в слове на Сретение):
«Слышите убо, воэлюбленнии, что повествует ныне велегласный Лука;
слышите и разумейте, что сказует премудрый проповедник; слышите,
какову чюдную повесть предлагает нам священный евангелист; простри­
те слухи, разширите сердца, отверзите ушеса ко слышанию словес еван­
гельских, словеса бо речей велия и чюдная, повесть начнем повествовати
дивную и преславную, яже написа всезлатая трость богомудраго повес-
тописца» (Ег— 1759, л. 162).
Еще В. Г. Дружинин отмечал, что в начале поморских слов нет тради­
ционного для рукописной традиции слов отеческих «Благослови, отче»,
оно заменяется на обращение к «слушателям благочестивым» или к «бла­
гочестивому собранию»127. У выговских писателей, и у Андрея Денисова в
частности, это обращение имеет бесконечное количество вариантов: «бо-
голюбивии празднолюбцы», «всежелательнии люботоржественицы», «лю-
боторжесгвении празднолюбцы», «всеусерднии торжесгвенницы» и т. п.

126Описание трудов Андрея Денисова по строительству Лексинского общежи­

тельства после пожара 1727 г. см.: ИВП. С. 202— 204.
127Друж инин В. Г. Поморский Торжественник. С. 35. Интересно отметить, что в
одном сборнике 60-х гг. ΧΥ11Ι в., содержащем поморские слова на церковные празд­
ники, в заглавия внесено традиционное «Благослови, отче» (Барс—496, л. 48, 56, 157,
161 и др.).
Рис. 28. Д рево слова на Рождество, Воскресение и Вознесение Христово
Иллюстрация к риторике С. Лихуда. Выг, 1712 г.
 Культурное строительство: необходимые основы 129

Слова Андрея Денисова, как и другие выговские слова на церковные

праздники, четко делятся на три части, предписываемые учебниками
риторики: предисловие, основная часть и заключение, или «надсловие».
Предисловие, содержавшее чаще всего похвалу празднику или разверну­
тое сравнение, Андрей Денисов любил завершать выражением единения
со всеми празднующими, присовокупляя к этому самоуничижительную
оценку (в духе древнерусского книжника) своего вклада в общий празд­
ник, причем данный пассаж, как правило, умело встраивался в уже наме­
ченный образный ряд сочинения, например: «И мы убо малейшим на­
шим черпалом от нилоструйных того (Иоанна Богослова.— £. Ю.) благо­
датных источник вам, празднолюбным того пиряном, худою нашею
силою словесною почерпати потщимся» (Хлуд—274, л. 387 об.); «Но при-
имите, молю вы, к многоплодному сему финику и мене, утружденнаго
многоскорбнаго путешественника, приимите к вашему боголюбезному
торжеству со убогою сею хартиею к вам приходящаго...» («Слово препо­
добнаго Саватия» на текст «Праведник, яко финик, процветет...») (Ег—
1954, л. 109).
Основная часть похвального слова подробно раскрывала символиче­
ское значение праздника. Произведение обязательно завершалось «над-
словием», включающим поучение или похвалу, к которой часто присое­
динялось и обращенное к святому прошение. Именно в заключительной
части слова открыто формулировался идеал выгопустынного жития. Ан­
дрей Денисов делал это в форме перечисления требуемых добродетелей,
призывая своих слушателей принести их в качестве даров Богу или
празднуемому святому. Слово на Сретение киновиарх завершал следую­
щим обращением: «Темъже за толикую любовь никогдаже достойнаго
благодарения воздати можем ему (т. е. Богу. — К. /О.), обаче, яже имамы
сия, принесем ему веру правую, любовь теплую, благодарение досто­
должное, славословие всеусердное, целомудрие всекрасное, молитвы
чистыя, закона хранение, заповедем непрестанное поучение, к нищим
милование, к скорбящым утешение, к преимущым повиновение, к рав­
ным любление и прочая...» (Ег— 1759, л. 170 об.).
Иногда подобный перечень чрезвычайно детализировался. Так, в
день Рождества Иоанна Предтечи Андрей Денисов призывал выговцев:
«Потщимся дары, угоднейшыя Богу и церкви его и Предотечи любез­
ныя, в праздник его принести: девственницы — очистованно девство,
вдовствующий— чистосовестное целомудрие, постницы— безгневно по-
щ ние, молитв нницы — умиленно моление, послушницы — безропотно
послуш ние, милостивии — щедро милосердие, пустынницы — нищету
дух ную, уч щии — учение, слушающий — прилежание, наставление па-
5-4 з
ISO Глава 2

сущии, покорение пасомии, духовнии врачеве истинную целбу, грешнии

истинное покаяние, вси веру чисту, вси любовь боголюбну, вси молитвы
и славословие благоговейно» (Ег—1954, л. 55—55 об.). Перечисляя в за­
ключительной похвале достойные подражания добродетели, которыми
отличался Иоанн Богослов, автор слова обращался к каждой категории
своих слушателей в отдельности: «Темъже, любителнии святаго праздно-
любцы, усердно почтим великаго девственника и наперсника и возлюб-
ленника Христова, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, благочес­
тия любители— благочестию проповедника, страждущий за благове-
р и е— благоверию укрепителя, пустыннии— пустыннаго целомуд­
р е н н а я жития наказателя, общежительнии— братьству украсителя и
священныя братьсгвосодержательныя любви учителя, престарелии —
старости обучителя, ю ннии— юности обуздателя и благоразумию
научителя, подвижники— в подвизех утвердителя, малодушнии— тер­
пению учителя, греш нии— покаянию проповедника, послушники сми-
реннии и вси богорадне терпящ ий— небесных почестей тайно-
сказательнаго объявителя» (Хлуд—274, л. 392 об.—393).
Как показывает анализ выговских слов, именно заключительная часть
сочинения оказывалась наиболее связанной с современной автору дейст­
вительностью; это обстоятельство позволяет нам, с одной стороны, про­
никнуть во внутреннюю жизнь пустыни, а с другой— датировать само
сочинение. В целом ряде случаев направленность поучений и содержа­
ние прошений несут в себе признаки конкретного периода выговской
истории. Примером могут послужить несколько слов Андрея Денисова.
В слове на Рождество Иоанна Предтечи (на текст «Будет бо велий
пред Господем...») выговский наставник обращается к слушателям: «На­
пастей ли и скорбей многих злодыхателныя ветры возбурят корабль
православия опровергнута, но предстательством своим сей ангел Божий
мощен бури напастей утишити, волны гонения усгавити, корабль право­
славия в мире и тишине соблюсти. Глад ли и недороды хлебныя возмо­
гут оскорбити богомолцы пустынныя, но великий сей к Богу ходатай
может умолити всемилостиваго Бога небу и вьшшшм стихиям доброе
растворение просыпати на землю...» (Ег— 1954, л. 54 об.—55). Аналогич­
ные по содержанию молитвенные просьбы содержатся еще в двух сло­
вах. Устами Андрея Денисова выговцы обращаются к Николе Чудотвор­
цу: «Украси твой всесветлый праздник, сохрани многоратуемыя твоя
празднолюбцы, умоли Бога за вся ны, многосогрешшыя и многонапаст-
ныя люди; многобурливыя волны утиши, многовостающыя рати устави,
многоскорбная братства соблюди, пустынныя сироты прекорми... наве-
тующым возбрани...» (Ег— 1954, л. 107 об.— 108). В сходные формулы об-
 Культурное строительство: необходимые основы 131

лекается просьба к Савватию Соловецкому: «Спаси нас от всех належа-

щих на нас бед, оборони от ратующих на нас бесов же и человек, воз­
двигни с собою к Пречистому Владыце на моление за ны сгаинников
своих и постников Зосиму и Филиппа и прочих российских чюдотворцов
и умолите Господа Бога за ны, немощныя и многонаветуемыя бедсгвен-
ники, грехом нашим прощение испросите, рати утолите, бури уставите,
наветующыя изжените...» (Ег—1954, л. 114 об.— 115).
Тревожная для Выга обстановка, вынудившая общежителей обра­
титься к святым с просьбами о заступничестве, сложилась в конце 1717 —
1718 гг., когда по доносу состоялся царский указ начальнику Олонецких
заводов В.Геннину о взятии к розыску «лучших людей по имянному реэ-
стру* (ИВП. С. 152). В 1718 г. был арестован находившийся тогда на за­
водах Даниил Викулин (ВЛ. С. 796), а в старообрядческий Суземок был
послан капитан с солдатами, «и бысть тогда в монастыре и в скитах велий
страх и ужас и трепет на всех, наипаче же во обителех» (ИВП. С. 153), но
непосредственная угроза миновала, вскоре благодаря ходатайству Ген-
нина был отпущен и Даниил Викулин. Однако общая ситуация вряд ли
могла считаться спокойной: в Нижегородских землях активно «искоре­
нял раскол* пользовавшийся поддержкой властей епископ Питирим.
К этому времени— по всей видимости, с Николы зимнего 1717 г. до
27 сентября 1718 г. (память Савватия Соловецкого)— относятся три рас­
смотренных слова. Предложенная датировка подтверждается также дру­
гим сочинением Андрея Денисова, описывавшим чудо слезотечения от
Тихвинского образа Богоматери в Лексинской женской обители 28 мая
1719 г. Выговский киновиарх напоминает своей пастве: «Ельма убо и нас,
последних (вси вы весте, о боголюбивое пустынное совокупление), по-
стигоша грех ради наших последних времен сих различныя напасти ж и
беды: многим враждующим на древлесодержателное благочестие, кле­
ветником и наветником многим востающим и властей человеколюбие на
гнев на нас, беднейших, воздвизающим. Или не чюем, како плачют ни­
жегородских стран староверцы...» (Ег— 1954, л. 194). Как благодарность
за помощь можно рассматривать заключительную похвалу Иоанну П ред­
тече в слове на текст «Не бойся, Захарие...» (может быть, 1719 года), в
котором Андрей Денисов прославляет святого— «в напастех и бедах теп­
лаго к Богу ходатая, от гонителных волн оборонителя» (Ег— 1954, л. 85).
В словах Андрея Денисова, относящихся к периоду 1717—1718 гг.,
обращает на себя внимание просьба о «прекормлении братства», в кото­
рой можно видеть воспоминание о затяжных неурожаях и страшном го­
лоде 1705— 1712 гг. Наставник призывает выговцев обратиться с проше­
нием к Иоанну Крестителю: «Помолим его, да умолит Бога подати земли
132 Глава 2

благоплодие, воздуху благорастворение, скотом и рыбами умножение,..»

(Ег— 1954, л. 83 об.). Н е случайно, видимо, и обличение «своевольных»
пустынножителей: отступление от общебратских установлений особенно
проявилось в голодные годы, что привело, как отмечал Иван Филиппов,
к нашествию бесов (ИВП. С. 109— 111). Говоря о евангельской пропове­
ди Иоанна Предтечи, Андрей Денисов обращается к своим слушателям:
«Аще ли кая обрящутся жестокая непокаянная сердца, необратныя от
злоб душы, грехолюбивыя своеволныя нравы, противящыяся церковно­
му учению, ропщущыя на уставоположения и наказания духовныя, да
услышат таковии великаго сего проповедника грозно запрещающа,
страшно обличающа» (Ег—1954, л. 49—49 об.).
Андрей Денисов писал слова (в том числе слова-послания) преимуще­
ственно на храмовые праздники выговских часовен; для составления
Торжественника этих сочинений было еще недостаточно.

***

Следующий этап в развитии на Быгу торжественного красноречия

связан с именем Трифона Петрова и приходится на 30-е гг. X V III в. (че­
тыре слова имеют конкретные даты — 1731, 1733 и 1735 гг.). Он сменил
своего литературного учителя— Андрея Денисова— в деле нравственно­
го обучения паствы.
Григорий Яковлев приписывал Трифону Петрову слова «на все
праздники Господские, Богородичны и Пасху»; Павел Любопытный на­
зывал лишь д в а— на Сретение и Рождество Богородицы. В настоящее
время известны тексты 11 слов на 9 двунадесятых праздников и Покров:
Богоявление, Благовещение (1733 г.), Вход Господень в Иерусалим, Со­
шествие Святого Духа, Успение и Покров Богородицы128; два слова на
Воздвижение (одно из них сочинено в 1735 г.)129; доказано авторство
Трифона Петрова относительно слов на Рождество Богородицы (1731 г.),
Рождество Христово и Сретение (1731 г.)130. Трифон Петров написал

188Д руж инин В. Г. Писания... С. 229. № 9; С. 476.

129 Там же. С. 476. Слово, ранее считавшееся анонимным (см.: Там же, С. 418.
№ 642), в списке Барс—23 (л. 84—91 об.) имеет указание: «Писано у Трифана Петро­
вича» (л. 84).
130Друж инин В . Г. Писания... С. 417. № 639 (ср. указание на авторство Трифона
Петрова в списке XVIII в. Барс—367, л. 1); С. 422. № 659 (сравн. указание того же
списка Барс—367, л. 45 и списка Рог—609, л. 187—196 об.; имена авторов слов, вклю­
ченных в данный сборник, называются в оглавлении (л. 4—5), составленном извест­
ным выговским книжником Козмой Ивановым, и потому не вызывают сомнения);
 Культурное строительство: необходимые основы 133

также слова, посвященные святым: Иоанну Богослову, Александру Свир-

скому131, Илии пророку и Рождеству Иоанна Предтечи (два последних
ранее считались анонимными)132. Григорий Яковлев указывал на при­
надлежность этому автору также слов на праздник Зосимы и Савватия
Соловецких и Николы Чудотворца (Яковлев. С. 488); тексты этих произ­
ведений теперь обнаружены в рукописях.
Слова Трифона Петрова на церковные праздники представляют со­
бой одни из лучших образцов выговского торжественного красноречия.
Писатель соблюдает чистоту жанра (в его творческом наследии нет слов-
посланий, как у Андрея Денисова). В названии ряда слов очевидна ори­
ентация автора на учебники риторики: слово на Сретение «сочинися
чрез повесть священнаго £вангелия риторскими наращении»; на Рожде­
ство Иоанна П редтечи— «слово торжественное, сочинено символиче­
ски», на Благовещение — «слово срадователно торжеству Богоматере», на
Воздвижение— «слово похвалное».
Трифон Петров более всех других известных нам выговских писате­
лей является продолжателем традиций святоотеческого и древнерусско­
го красноречия.
Его произведения отличаются пространным богословским толковани­
ем Господских и Богородичных праздников, прежде всего это относится
к словам на Рождество Христово и Богородицы, Крещение, Сошествие
Святого Духа. Писатель избегает простого пересказа евангельских собы­
тий, предполагая в своих слушателях хотя бы общее знакомство с симво­
ликой праздника. Написанные им слова с их богословским содержанием
и сложной стилистикой еще раз подтверждают тот факт, что произведе­
ния выговской литературной школы первой половины XVIII в. были
рассчитаны на образованного читателя.
В сочинениях Трифона Петрова можно найти ряд излюбленных ав­
торских приемов. Так, «надсловие», как правило, открывалось образным
напоминанием изложенного в основной части произведения. «Темже, о
люботоржесгвеннии рачителие,— подводил писатель итог слову на
Крещ ение,— слухом вашым походисге по Иордану, ушима вашима по-
бродисте во струях Иорданских, умом вашым погуляете в быстринах
Иорданских, мысльми вашими потросте стези Иорданския, чюветвилы

С. 422. N° 663 (в списке XVIII в. Ег—900, л. 176 на полях помечено: «Тр, Петр.»; дру­
гой список — Ег—1013, л. 8 9 — содержит дату написания— 1731 г.).
131 Дружинин В. Г. Писания... С. 476.
132 Там же. С. 428. № 684 (ср.: Там же. С. 230. № 15. В списке Ег—900, л. 225 име­
ется прямое указание на полях: «Тр.»); Там же. С. 427. № 682 (ср.: Рог—609, л. 308—
321).
134 Глава 2

слышателными изследствовасте исходища Йорданова, бреги и поля и

пустыню Йорданова измеряете, мечтающе красная Йорданова, кре-
щающагося в водах Иорданских всесладчайшаго Исуса созерцаете...»
(Рог—609, л. 204). Так же перечислялись основные моменты изложения в
заключении слова на Сретение: «Темъже в словесех святаго Евангелия
настоящаго праздника Сретения Господа нашего Исуса Христа, о слуша-
телие благочестивии, умом вашым погуляете, мысльми вашыми походи-
сте, разеуждением вашым побродисте, созерцаете таинств сретения вы­
сокость, соглядасте сокровенных происхождения величество, видесге не-
домыслимых ввождения превосхождение, праведнаго Симеона познаете,
Богоприимца на руку приемлюща уразумеете, словеса пророка, еже “Се
лежит сей на падение и на восгание многим” и прочая, слышасге; проро­
чества событие смотрением божественным его Господа нашего Исуса
Христа внушисте» (Ег— 1013, л. 97 об.—98).
Отличительной чертой слов Трифона Петрова является их тесная связь
с церковными песнопениями, фрагменты которых буквально вплетены в
авторский текст. И свое слово писатель рассматривает именно как про­
должение богослужения. Переходя к основной части слова на Покров (в
качестве темы взят стих из тропаря празднику: «Покрый нас честным си
омфором и избави нас от всякаго зла»), Трифон Петров говорит: «И поне­
же священный церковный глас светло возглашает церковным чадом все­
усердно праздновати священнейшее торжество Богоматере: “Днесь,—
взывает,— благовернии людие, светло празднуем, осеняеми, Богомати,
твоим пришествием, и ко твоему взирающе пречистому образу, умилно
глаголем: покрый нас честным си омфором и избави нас от всякаго зла,
молящи Сына своего, Христа Бога нашего, да спасет душа наша”, — сего
имна церковнаго частицу “Покрый нас честным си омфором” приемше и
на риторскую гусль протягше, немотующим бряцалом языка нашего по­
бряцаем» (Рог—609, л. 292 об.). Или в слове на день памяти Иоанна Бого­
слова: «Да соприидет убо предтекущему слову во главу священный цер­
ковный глас, гремящий: “Сына Громова и наперсника Христова, прииде-
те, восхвалим”. Сего священнейшаго гласа приимше и на словесную ри­
торскую гусль протягше и нашего худаго языка бряцалом, елико можно,
ударим и, елико богословеснейший дидаскал Богослов наставит, в похвалу
тому того доблестей поминание возгласим» (Рог—609, л. 253—253 об.).
К числу излюбленных принадлежит и образ «риторской гусли» (дру­
гие выговские писатели его, как кажется, не употребляли): «Сия проро­
ческая вещания приемше и священным богословцем последующе, наше­
го языка худым бряцалом в гусль торжественную, приветствующе похва­
лу Богоматере, всеблагоговейно величия тоя ударим» (Ег— 1013, л. 3.
 Культурное строительство: необходимые основы 135

Слово на Рождество Богородицы); «Сия евангельская словеса приимше,

протягнем на риторскую гусль и посвиряем витийским бряцалом торже­
ственным» (Ег— 1013, л. 203 об. Слово на Рождество Иоанна Предтечи).
Трифон Петров использует также «сквозные» образы-метафоры: «жи-
вописательсгва» в «Слове похвальном Александру Свирепому», трапе­
зы — в Слове на Рождество Иоанна Предтечи.
Выявление стилистических приемов, характерных для творческой
манеры Трифона Петрова, помогает установить его авторство в отно­
шении некоторых сочинений, ранее считавшихся анонимными. Это от­
носится к словам на день перенесения мощей Зосимы и Савватия Соло­
вецких и на праздник Николы Чудотворца. Слово, посвященное святи­
телю Николе, было произнесено в храме, во имя его освященном:
«Днесь в память священнаго его торжества в свящ енней его храме мы,
собравшийся, како не потщимся по силе нашей похвалити...» (Ег—
1013, л. 193 об.). Далее говорилось об особой любви к святому: «...поне­
же нам великий Николае вельми любителей, яко под кровом крилу
храма его жительствуем...» (Ег— 1013, л. 194). Аналогичное выска­
зывание встречаем и в слове на перенесение мощей: «Просим отеческое
их на ны излията милосердие, паче же яко под крилу храма их
жительствуем...» (Ег— 1013, л. 243 об.). По всей видимости, речь идет о
скитах, имевших такие часовни.
В обоих рассматриваемых словах, которые мы склонны атрибутировать
Трифону Петрову, типичное для этого писателя начало «надсловий»—
образное изложение содержания произведения: «Темже, о празднолюбцы
вселюбезнии походисте слухом вашим во обители преподобных
отец Зосимы и Саватия, раки священныя, в нихъже мощи преносимы,
сердечьными очьми созерцаете; самыя святыя мощи, нетлением цвету-
щыя, верою видесге; воню, благоухающе от мощей, яко кадило мировар-
ника, усердием обоняете, действия исхождение и восхождение умом про-
идосте, собора чин и украшение ликов песни и во вся камбаны гремение
внушисге, прочее возбудитеся всеусердно...» (Ег— 1013, л. 243). В слове на
день Николы Чудотворца: «Темъже, о слышателие чесгнии и торжествен-
ницы любочесгивии, научившеся о предивнем отце предивнейшаго пове­
ствования, наказавшеся о превысочайшем всякаго совершества верее из­
рядным наказанием, удивившеся превельможнейшаго чюдотворца высо­
ких чюдес проповеданием, усладившеся о премилосгивейшем всемирном
предстателе и молебнице премножеством милостей его и ходатайств испо­
веданием, прочее возбудимся умы...» (Ег—1013, л. 199).
В авторский текст слова на день перенесения мощей соловецких чудо­
творцев постоянно вплетаются цитаты из тропаря преподобным, один из
136 Глава 2

стихов которого выбран в качестве «фемы» произведения. Переходя к

толкованию праздника, писатель напоминает текст тропаря: «Принеси
зде во главу предтекущаго слова предложенный стих: “Яко светилницы
всесветлии явисгеся во отоце окиана моря, преподобнии отцы Зосимо и
Саватие”. Глас, удивлением гласящий, светоявлением гремящий, про­
свещение преподобных отец изъясняющий, происход светлости откуду
указующий! “Вы бо,— рече, — крест Христов на рамо вземше и усердно
тому последовасге”...» (Ег— 1013, л. 237). Подобный прием был чрезвы­
чайно характерен для стилистики Трифона Петрова и выделял его среди
других писателей выговской школы.
Как нам представляется, анализ текста слов на день перенесения мо­
щей Зосимы и Савватия Соловецких и на день Николы Чудотворца дает
достаточные основания отнести эти произведения к сочинениям Трифо­
на Петрова (напомним, что слова на данные праздники упоминал в пе­
речне литературных трудов этого писателя и Григорий Яковлев). К тому
же списки названных слов обнаруживаются в составе сборников 2-го ви­
да I редакции Поморского Торжественника, составленной преимущест­
венно из сочинений Трифона Петрова и Андрея Денисова.
Слова Трифона Петрова содержат очень мало примет своего выгов-
ского происхождения, их содержание не ограничивается старообрядче­
ской проблематикой. Молитвенные прошения, как правило, лишены
конкретности и не выходят за рамки молитвенных обращений, возгла­
шающихся на службе. К примеру, автор слова на Покров обращается к
Богоматери: «Мати бо еси милости, помилуй, спаси и нас, бедныя рабы
своя, и везде всем нам буди помощница и защитница и вся ны покровом
твоим покрый ненаветны» (Рог—609, л. 298 об.). Только в определении
«ненаветны» (оно встречается также в словах на Рождество Богоматери и
Успение Богоматери) и выпадах против «злых человек» (Рог—609, л. 233)
и клеветников (Ег— 1013, л. 215 об.—216) можно усмотреть отклик на со­
временные автору события. В начале 30-х гг. X V III в. выговцы были вы­
нуждены вновь вступить в общение с властями: в 1731— 1732 гг. они
хлопотали об отмене д л я пустыни указа о взятии рекрутов, в 1733 г. по­
ступил донос на общежительство, но и на этот раз все обошлось
(ВЛ, С. 797). Сходные по содержанию просьбы содержатся в словах на
день перенесения мощей Зосимы и Савватия Соловецких и на день Н и­
колы Чудотворца: «утолите... всяк гнев, движущийся на ны; востаните за
ны супротив гонящим ны, изсуните оружие и запретите обидящим ны»
(Ег— 1013, л. 243 об.); «да возвратятся вспять и постыдятся вси мысля­
щий на ны злая, да исчезнут и погибнут абие вси гонящий и зле ратую­
щ ий ны» (Ег— 1013, л. 200). Прямые упоминания о «мыслящих на ны
 Культурное строительство: необходимые основы 137

злая» и настойчивые просьбы о заступничестве заставляют предполо­

жить, что оба произведения были написаны около 1733 г.
Наиболее близко к выговской тематике оказалось только слово пророку
Илии, единственное, куда вошло прямое обличение бесчиния и наруше­
ний общежитийных установлений: «Илия четыредесять дней постися, мы
же толикаго времени посгитися веема не можем, зане не прияхом толикия
благодати, но можем до девятаго часа не ясти, можем уставленныя посты
посгитися, можем пищу ясти общую, можем собственныя и неблагосло­
венныя пищи не вкушати, ниже устрояти, ниже пещися о ней, можем ясти
на трапезе по чину общаго жития, можем в келиях безчинное и бе страш­
ное и безчестное и запрещенное ядение отложити, можем о пищи и питии
не роптати, но со благодарением и молитвою в славу Божию ясти и пити.
И лия милотию одевашеся, мы же обычныя одежды употребляем, необыч­
ныя же и неподобающия не поищем. Илия царя беззаконнаго с велиею
ревностию обличапіе, мы же друг друга с любовию и кротосгию обличим и
грех всякий и неправду и нечистоту и бестрашие и безчиние обще вси
возненавидим» (Хлуд—274, л. 509 об.—510).
Выговскую направленность можно усмотреть также в слове, посвя­
щенном Александру Свирскому, в котором преподобный прославляется
как устроитель киновии, радетель церковного благочиния, предводитель
паствы; в подражание преподобному Трифон Петров призывает пребы­
вать «в любви и братолюбии и миловании ко убогим < ...> в смирении и
тихости и кротости» (Рог—609, л. 267 об.).
Отличие общей направленности слов Трифона Петрова от сочинений
его учителя, в ряде случаев допускавшего прямую публицистичность и об­
личение пороков, наиболее наглядно проявляется в произведениях, по­
священных одному и тому же празднику. Так, Рождество Иоанна Предте­
чи всегда давало Андрею Денисову исключительную возможность к про­
паганде идеала выгопусгынного жития. Трифон Петров не выходит за
рамки темы праздника: используя сквозной образ трапезы, он предлагает
слушателям четыре «блюда»— «предложения»: зачатие святого, извещение
Захарии о рождении ребенка, проречение Иоанна во чреве матери и на­
речение имени в 8-й день по рождении. Разъяснив слушателям евангель­
ский рассказ, писатель призывает выговцев «испить» «кратиры благосло­
вения великаго Предотечи», а именно: чашу покаяния, милосердия, прав­
долюбия и беззлобия. И з этого перечня христианских заповедей только
упоминание о лихоимстве и клевете могло указывать на конкретные поро­
ки современных автору общежителей.
Трифон Петров расширил тематику торжественных слов. Им были
сочинены слова на ряд храмовых праздников: Успение (предел Богояв-
138 Глава 2

ленской часовни мужского общежительства)133, П окров (Тагозерский

скит)134 и Рождество Богородицы и день памяти Илии пророка (Шелто-
порог)135. Трифон Петров также написал слова на двунадесятые празд­
ники, которым выговские писатели своих произведений еще не посвя­
щали: Благовещение, Вход Господень в Иерусалим и день Сошествия
Святого Духа. Т ак постепенно накапливался материал для формирова­
ния Поморского Торжественника.

* * *

Знаменитым выговским ритором — наряду с Андреем Денисовым и

Трифоном П етровы м— был Семен Денисов. «Хвалная словеса Божиим
угодником» среди прочих его трудов упоминает автор одного из по­
священных ему надгробных слов (Попов—207, л. 68). Другой совре­
менник восклицает: «Остави мя ритор церковный, в последняя восия-
вый времена и древних исполненный златословия, иже широчайшую
реку сладкоглаголания носивый на языце своем, иже церковь возвесе-
ливы й благовещанием своим, иже торжества и праздники божествен­
ныя премудрыми почтивый словесы» (Попов—207, л. 119— 119 об.).
Григорий Яковлев среди сочинений Семена Денисова называет
«слова на праздники Господския; но на все же не успел написать, а на
Пасху не одно есть» (Яковлев. С. 486). Конкретно им названы два слова
на праздник Иоанна П редтечи, два слова Зосиме и Савватию Соловец­
ким на памяти их, слово на память Николы Чудотворца, слово на день
перенесения честных мощей преподобных Зосимы и Савватия и слово
на праздник всем российским чудотворцам (Яковлев. С. 486). П. Лю бо­
пытный говорит о пяти словах на Богородичные праздники136.
В настоящ ее время из этого довольно обш ирного перечня нам
известны только тексты семи произведений: Слова на праздник всем
российским чудотворцам, Слова на день перенесения честных мощей
преподобных Зосимы и Савватия и слов на Введение, пасху, праздник
Богородицы О дигитрии137, на Рождество Христово и Богоро-

133Дружинин В. Г. Писания... С. 65. № 8.

134 Есипов. I. С, 540
15й Яковлев. С. 652; Есипов. I. С. 538; Барс—50.1.
Іъ6Любопытный П. Исторический словарь... С. 76.
137Дружинин В. Г. Писания... С, 150. № 65; С. 148. № 59; С. 150. № 67. Два по­
следних слова были известны как анонимные (Дружинин В, Г. Писания... С. 424.
№ 669; С, 425. № 672). Авторство Семена Денисова находит подтверждение в руко­
писях: Олон—55, л. 1, 11; РНБ. XVII. 199, л. 34.
 Культурное строительство: необходимые основы 139

дицы 138. П о всей видимости, другие сочинения Семена Д енисова в

жанре торжественного красноречия в ходе своего рукописного быто­
вания утратили имя автора и ныне существуют как анонимные.
«Слово воспоминательное, вкупе и похвалительное о пренесении че­
стных мощей Зосимы и Саватия, преподобною отцу Соловецкою чудо­
творцу» и «Слово воспоминательное о святых чудотворцах, в России вос­
сиявших»139140, по свидетельству Григория Яковлева, «положены в книге
церковной, в Торжественнике, с прочими на чтение всенародное» (Яков­
лев. С. 486)И0. Содержание этих сочинений свидетельствует, что они бы­
ли не просто внесены в обычный Торжественник, но написаны специ­
ально для него. От других выговских слов их отличает ярко выраженный
общерусский характер.
В слове о российских чудотворцах прославлялась российская земля,
явивш ая целый сонм святых: Семеном Денисовым названы почти
100 подвижников, преподобных и чудотворцев, 8 святых жен, 12 свя­
тых князей и 15 мучеников за веру. Каждому святому посвящался от­
дельный панегирик, содержание которого отражало исключительную
начитанность автора в древнерусской агиографии. Слово имело еще тот
скрытый полемический подтекст, что никонова реформа, отвергнув
святоотеческие предания, «похулила» и державшихся этих преданий
подвижников Русской церкви, старообрядцы же оставались их верными
последователями. Автор слова обращается к российским святым: «При­
зрите на ны, смиреныя, сокрушеныя и паче всех языков уничиженыя
люди, содержащыя ваше пресветлое и всесвятое благочестие и ваш све­
тоносный праздник днесь всеусердно торжествующыя» (Музейск— 1510,
л. 20 об.).
Общерусское значение культа Зосимы и Савватия Соловецких, поль­
зовавшихся на Выгу особенным почитанием, подчеркивается в посвя-

138 Включая слово на Рождество Христово в свой справочник, В. Г. Дружинин

опирался только на свидетельство П. Любопытного (см.: Дружинин В. Г. Писания...
С, 151. № 70), в настоящее время этот текст нами обнаружен: Друж—340, л. 68—
70 об. Найден также черновой автограф слова на Рождество Богородицы: Ег—900,
л. 118—121 об.
ш Дружинин В. Г. Писания... С. 148. № 59; С. 150. № 65.
140 См. также: Дружинин В. Г. Поморский Торжественник. С. 53. В дополнение к
доказательствам В. Г. Дружинина можно привести сборник житий русских святых из
МузеЙского собрания ГИМ (Музейск—1510) 20—40-х гг. XVIII в., который открыва­
ется словом о российских чудотворцах (л. 1—21 об.), затем в календарном порядке
идут памятники древнерусской агиографии; второе слово Семена Денисова включе­
но в общий ряд под 8 августа (л. 356—351).
140 Глава 2

щенном им слове. 8 августа, на день перенесения мощей, «како Соловец­

кая киновия всепресветло ликовствует, како всепоморская страна все­
красно торжествует, како всероссийская земля всепредивно празднь-
ствует, како вся вселенная всерадостно стекается!» (Хлуд—274, л. 448).
Этот праздник «вся держава Росийская всерадостно, вся земля словень-
ская всесладостно, вся вселенная всепрекрасно торжествующи, празднь-
ствует» (Хлуд—274, л. 463 об.).
И все же в словах, предназначенных для общерусского Торжествен­
ника, нашло отражение не только старообрядческое, но и сугубо выгов-
ское содержание. «Вас, вас призываем, святии,— обращается Семен Д е­
нисов к российским чудотворцам,— виждьте нужды, виждьте скорби и
беды, виждьте нестерпимыя напасти, яже присно преболезнено страж­
дем от многолукавных бесов, от злых человеков, от своея лжебратии, от
страстей, воюющих во удех наших, и избавление сих многомилостивное
нам, молимся, покажите» (Музейск—1510, л. 20 об.). Автор использует
традиционный для древнерусской литературы образ корабля: «Много­
волнуемый корабль нашего многонапастнаго жития окормите, ветрила
душ наших, греховною бурею раздраныя, молитвеными си иглами сший-
те, весла деланий наших искривленая своими благодатными исправле­
нии обновите, бури грехов разсыплите, мраки страстей расточите, гоне­
ния уставите, ереси низложите, церковныя раздоры погасите, междо­
усобныя свары утишите, упремудрите начальствующыя, упасите
пассгвуемыя...» (Музейск—1510, л. 20 об.—21). Т е же мотивы присутст­
вуют и в слове, посвященном Зосиме и Савватию: соловецкие чудотвор­
цы восхваляются как «во всех скорбех и напастех твердая и всесилная
помощь < ...> в напастех свобождение предивное < ...> от врагов охра­
нение, от наветников ограждение» (Хлуд—274, л. 464 об.). Как мы пом­
ним, в словах Андрея Денисова, относящихся к 1718— 1719 гг., также
возникал образ корабля; в выражении просьб о заступничестве в словах
обоих авторов наблюдается лексическая близость. Однако в сочинениях
Семена Денисова нельзя не заметить новых выговских реалий: упоми­
наются «церковныя раздоры» и «междоусобныя свары», появление кото­
рых относится ко времени настоятельства младшего Денисова и было
связано с возникновением между Семеном Денисовым и Трифоном Пет­
ровым «междоусобной распри и вражды над некоими уставленьми жи­
тейскими и церковными» (Яковлев. С. 406). Острым был конфликт кино-
виарха и со старцем Филиппом, претендовавшим (после смерти Даниила
Викулина) на духовное руководство общежительством. В этой связи Се­
меном Денисовым было написано «Слово увещательно к творящим меж­
ду единоверными раздоры и разгласив и церковный мир раздираю-
 Культурное строительство: необходимые основы 141

щим»141, в котором автор обнаруживал свою готовность пойти даже на

крайний ш аг— оставить настоятельский пост. Конфликт завершился со­
борным осуждением в 1737 г. старца Филиппа (Зав—3, л. 269—270),
вскоре затем покинувшего Выговское общежительство и образовавшего
собственное, филипповское согласие. Таким образом, написание Семе­
ном Денисовым слов для общерусского Торжественника, скорее всего,
следует отнести именно к 30-м гг. XVIII в.
Три других слова Семена Денисова широкого распространения не
имели: только слово на Введение вошло в Поморский Торжественник
(Рог—609, л. 300—305), два других слова сохранились в единственных
списках, причем слово на Рождество Богородицы даже в черновом.

* * *

Появление значительного количества выговских слов на церковные

праздники не могло не привести старообрядческих книжников к идее
составить из них свой собственный Торжественник.
Это подтверждается выговской рукописью второй половины 30-х—
начала 40-х гг. X V III в. (Рог—609)142— сборником сочинений Андрея
Денисова, Трифона Петрова и Семена Денисова, состоящим как бы из
трех частей: надгробные слова, проповеди и слова на церковные празд­
ники. Последняя часть (Рог—609, л. 187—321 об.) с полным основанием
может рассматриваться как самый ранний список I редакции Поморско­
го Торжественника. Слова на двунадесятые и богородичные праздники
и на дни памяти святых расположены в календарном порядке (с неболь­
шими отступлениями; за основу взят январский год). Первым было по­
мещено слово Трифона Петрова на Рождество Христово, далее следовали
его слова на Богоявление, Благовещение, Вход Господень в Иерусалим,

141 См .-.Дружинин В. Г. Писания... С. 138. № 8.

142 Рукопись в 8° на 327 листах. Филиграни — Герб города Амстердама и рожок
на перевязи на щите (просматриваются плохо) — характерны для ранних выгов­
ских рукописей. Текст переписан мелким полууставом с грецизированными начер-
ками, принадлежащим руке Поликарпа Яковлева (пришел на Выг в 1734 г.). Ог­
лавление на л. 3—5 составлено Козмой Ивановым (подписной образец его почерка
см.: Барс—388, л. 136; Барс—187, л. 160—160 об.). Переплет выговский XVIII в .—
доски в зеленой коже с тиснением. Эта рукопись была известна В. Г. Дружинину (в
«Писания русских староободяцев» она вошла под старым номером Рог—315), одна­
ко при написании статьи о Поморском Торжественнике не использовалась. Полную
роспись содержания см.: Т. 2 наст, изд.: Поморский Торжественник: описания
сборников. 1.1.
142 Глава 2

Сошествие Святого Духа, послание Андрея Денисова в Тихвиноборский

скит на Преображение 1720 г., слово Трифона Петрова на Успение; за­
тем по два слова тех же авторов на Воздвижение и дни Иоанна Богосло­
ва, Александра Свирепого, слово Трифона Петрова на Покров, Семена
Денисова на Введение и опять Трифона Петрова на Рождество Иоанна
Предтечи. Как видим, данная редакция еще не охватывала всего круга
церковных праздников, даже двунадесятых; преобладали слова на
праздники минейного цикла, триодный цикл был представлен только
словами на Цветную неделю и Пятидесятницу. В то же время были дос­
таточно полно представлены храмовые праздники Выга; более того, те
три праздника, на которые в данной редакции приходилось по два сло­
ва, являлись престольными для Лексинской обители, Сергиева и Воло-
зерского скитов.
I редакция Поморского Торжественника, судя по самому раннему из­
вестному списку, была составлена в середине— второй половине 30-х гг.
XVIII в. (последнее датированное слово относится к 1735 г.) целиком из
произведений Трифона Петрова и Андрея Денисова (16 слов на 13 празд­
ников). Однако в сборник вошли не все произведения названных авторов
(в частности, посвященные двунадесятым праздникам— Рождеству Бого­
родицы, Сретению, Воскресению и Вознесению), в то же время было вне­
сено слово Семена Денисова на Введение (храмовый праздник часовни на
Коровьем дворе, обойденный вниманием других писателей).
Начальная редакция Торжественника с очевидным преобладанием
слов Трифона Петрова по своему содержанию имела более общехристи­
анскую, нежели узко выговскую, направленность. С открытым утвержде­
нием пустынножительного идеала были связаны только два слова Анд­
рея Денисова (на день Иоанна Богослова и Александра Свирского); не
были включены в Торжественник сочинения Андрея Денисова, более
подробно и настойчиво разрабатывавшие эту тематику, а также соотно­
сившиеся с конкретными обстоятельствами выговской истории (слова на
Рождество Иоанна Предтечи, на дни памяти Савватия Соловецкого и
Николы Чудотворца).
Некоторая неполнота состава и нетрадиционный принцип организа­
ции материала (на основе январского года) в Поморском Торжественни­
ке I редакции не вполне устраивали выговских книжников, что под­
тверждается появлением 2-го вида I редакции. Он представлен двумя
выговскими рукописями 60-х гг. XVIII в.143, являющими уже Торжест-

143 Ег— 1013 (4°, 272 л., выговский переплет 80-х гг, XVIII в.); Ег— 1224 (4°, 335 л.,
переплет 40-х гг. XIX в,). Обе рукописи писаны на одинаковой бумаге: филигрань
 Культурное строительство: необходимые основы 143

венником в чистом виде (здесь помещены только слова на церковные

праздники, в сборнике Ег— 1224 по подобию древнерусских календар­
ных сборников оформлены киноварные заглавия слов с указанием меся­
ца и дня праздника). Незначительные расхождения в составе этих сбор­
ников позволяют предположить наличие у них общего протографа. По
времени он немногим отстоит, если не совпадает с датировкой рукопи­
сей: оба списка выполнены одновременно, с участием одного и того же
писца, и ничто не указывает на обширную рукописную традицию данно­
го вида сборника. Кроме двух полных сборников сохранились две руко­
писи 60—80-х гг. XVIII в., в состав которых была включена часть Помор­
ского Торжественника 2-го вида I редакции144.
Составитель нового вида I редакции Поморского Торжественника до­
полнил содержание сборника І-го вида словами Трифона Петрова и не­
которыми анонимными сочинениями, в том числе двумя ранними, отно­
сящимися к 1726 и 1734 гг. Без сомнения, в протографе 2-го вида было
22 слова на 19 праздников. Количество праздников возросло, были до­
бавлены слова Трифона Петрова на Рождество Богородицы, Сретение,
Николу зимнего и день перенесения мощей Зосимы и Савватия Соло­
вецких и анонимные— на Воскресение, Вознесение, день памяти Петра
и Павла. За счет анонимных произведений был расширен состав слов на
Воздвижение и Рождество Иоанна Предтечи, произведениями неизвест­
ного нам по имени автора были заменены слова Семена Денисова на
Введение и Андрея Денисова на Преображение. Составителем была из­
менена также структура сборника: сначала переписаны слова на двунаде­
сятые праздники (по церковному календарю, с сентября)145, затем на
другие праздники по тому же принципу. Сборник получил традицион­
ное для Торжественника оформление: каждому слову предшествует ука­
зание на месяц и число праздника и полное название.
Несмотря на отмеченные добавления и изменения, нет достаточных
оснований выделять названные сборники 60-х гг. XVIII в, в особую ре­
дакцию: оба вида I редакции имеют единое ядро, совпадающее с соста-

JHonig & Zoon — Клепиков. I. № 1135 (1762 г.) — и одним писцом (в первой рукописи
им выполнены листы 1—253, вторая рукопись переписана им одним). Оба сборника
открываются заставками-рамкамн поморского орнамента с золотом. Подробное опи­
сание см.: Т. 2 наст язд.: Поморский Торжественник... 1.2, 1.3.
144 Ег—966 (60-е гг. XVIII в., 4°, поморский полуустав, 283 л., выговский пере­
плет), включает 10 выговских слов и 10 слов из общерусского Торжественника; Ег—
1902 (бумага с белой датой "1788”, 4°, полуустав непоморского письма, 365 л.), повто­
ряет состав Ег—966 с небольшими добавлениями в конце рукописи.
145 Эту, первую часть включают сборники Ег—966 и Ег—1902.
 144 Глава 2

вом сборника 1-го вида; дополнения не изменили общей направленности

сборника: преимущественного внимания к воспитанию общехристиан­
ских добродетелей и отсутствия прямой переклички с проблемами внут­
ренней жизни Выга. Необходимость же изменения структуры Торжест­
венника (переход с гражданского календаря на церковный) была слиш­
ком очевидна.
В трех рукописях из четырех сохранилось предисловие составителя.
Быговский книжник пишет: «О предлежащих на праздники Господьския
и Богородичныя и святых некоторых < ...> в книзе сей словесех извест-
вуем, яко на сочинение оных слов привлекохомся, ово за усердие < ...>
ово да в таковых трудящеся, каплю благодати Божия к ползе душевней
приобрящем, ово желанием в науках словесных искуства < ...> понеже
аще и недостойни, но в любомудрии святаго Писания и во опасения пра­
вославныя веры и жития < ...> до исхода душы нудитися тщание поло-
жихом. Возбуждени подражанием боголюбивых отец якоже во обыска-
нии писаний, тако и во обучении вежества наук словесных, от них же по-
учащеся, вождествуеми, долговременно сожительсгвовахом» (Ег— 1224,
л. 3—3 об.; Ег—966, л. 18—19 об.; Ег—1902, л. 1—2 об.). Таким образом,
создавая новый вид Торжественника, автор предисловия прежде всего
ставил перед собой задачу продолжения традиций «преждебывших» от­
цов; и, как видно из содержания сборника, под «сочинением оных слов»
подразумевался главным образом труд составителя и переписчика, хотя
сюда же вошло и несколько новых авторских текстов.
Из текста предисловия к Торжественнику совершенно очевидна «уче­
ническая» позиция составителя: к творчеству знаменитых выговских пи­
сателей он относится как к недосягаемым высотам, достичь которых не в
силах, но может только сохранить это наследие и ему подражать. «Писа-
хом же,— говорит он в предисловии к своему труду, — последующе свя­
щенным церковным учителем, храняще прилежно в таинствах торжест-
веных оных богословных мужей разсуждения и словеса, расположение и
чин содержаще и украшающе по силе, елико естество < ... > и чрез науки,
имиже не яко добре дейсгвовати могуще, но елико в памяти что удер-
жавше, не тщеславимся сочинением изрядства и довлетворением во всем
совершенства, но объявляем неискуство и ненаучение...» (Ег— 1224,
л. 3 об,—4).
К 60-м годам XVIII в. на выговской литературной ниве подвизалось
не так много авторов. Безусловно, такое предисловие не могли написать
ученики Андрея Денисова Трифон Петров, Даниил Матвеев, Мануил
Петров (умер в 1759 г.), в то время уже сами бывшие литературными
мэтрами. К следующему поколению выговских писателей относятся
 Культурное строительство: необходимые основы 145

Алексей Иродионов, Григорий Яковлев (они покинули общежительство

в конце 40-х гг.), а также Козма Иванов и Семен Петров. О последних
как об учениках Ману ила Петрова свидетельствовал Григорий Яковлев
(1748 г.): «Семен Петров и Козма Иванов, иконники молодые (новопро­
изводимые по граматики и риторики от Мануила и позволенные в вос­
кресныя дни по обеде учити народ...)» (Яковлев. С. 732, 476). Павел Лю­
бопытный также приписывает этим книжникам сочинение слов на цер­
ковные праздники146. Напомним, что рукой Козмы Иванова составлено
оглавление к единственному списку 1-го вида I редакции; возможно, он
и был составителем протографа 2-го вида.
В состав сборника 60-х гг. XVIII в. вошли два анонимных слова, нигде
более не встречающиеся; «Слово похвальное великому Иоанну Предоте­
чи» (Ег— 1224, л. 194—204 об.; Ег— 1013, л. 217—226) и «Слово верхов­
ным апостолом Петру и Павлу» (Ег— 1224, л. 205—214 об.; Ег— 1013,
л. 226 об.—235). Эти произведения, имеющие сходные заглавия, написа­
ны в традициях выговского красноречия и в отношении отдельных
приемов обнаруживают некоторую близость к творческой манере Андрея
Денисова147,
«Слово похвальное Иоанну Предотечи», судя по содержанию, могло
читаться на два великих праздника: Рождество Иоанна Предтечи и
Усекновение главы. «В пресветлый сей д ен ь,— начинает свое слово ав­
то р ,— преславнаго и высокаго торжества превеликаго и пречюднаго во
пророцех Предотечи Иоанна честнаго и славнаго его имярек нужда мне
есть обычая ради киновии к вашему боголюбию, о любезнии мои слуша-
телие, нечто о празднице побеседовати» (Ег—1013, л. 217). В «надсловии»
автор призывает выговцев последовать подвигам Иоанна Предтечи —
безмолвию, посту и воздержанию. Конкретное содержание этой части
близко к некоторым сочинениям Ивана Филиппова и «воспоминатель-

146Любопытный П. Исторический словарь... С. 57, 81.

147 В предисловии «Слова похвального Иоанну Предотечи» автор описывает ко­
лебания и сомнения, которые охватывают его в начале этого литературного труда:
«Желаю некий чюдный праздника образ словесы моими предсгавити < ...> но недо-
умею. Мечтаю умом и палаю сердцем... но не разумею. < ...> Понуждаюся глаголами,
но от страха удержаваюся. Желаю, но недоумеваю. Хощу, но изумляюся. И что про­
чее сотворю и чим недоумение мое разрешу?— умолчу ли, но желанием праздника
понуждаем...» (Ег—1013, л. 217 об.). Ср. у Андрея Денисова: «...Желаю вашему бого­
любию всекраснейшаго ради торжества совнесги кратко слово, но таинства величест­
вом воспящаем, усердствую всесладким благоуханием Христова Воскресения услади­
те ваше торжество, но грубостию содержим, здержаваюся; ревную, но недоумеваю;
хощу, но изумеваюся...» (Ег— 1992, л. 145).
146 Глава 2

ным» словам Василия Данилова Шапошникова и отражает жизнь пусты­

ни при втором поколении наставников: «Не брежем плоти и не украша­
ем себе ризами, яко и он (Иоанн Предтеча.— Е. Ю.) одежду от вельбужи-
их влас ношаше. < „ .> Поревнуем по благочестии и претерпим досады,
озлобления, гонения и аще приключится и до смерти, яко и он от Ирода
закона ради Божия в главу усечен бысть и прочая. < ...> Грехи и безза­
кония возгнушаем, блуд и нечистоту оплюем, обьядение и пиянство
омерзим, тщеславие и гордость презрим, гнев и печаль отринем, немило-
сердие и скупость отразим, раздоры и вражды пресечем, на рвение и ро­
пот огорчимся, на похищение и досаждение вознегодуем, лукавство и
лесть укорим, ругание и хухнание возразим, на самолюбие и вещелюбие
возропщем, на лакомство и ризное украшение возмолвим, леность и раэ-
слабление стягнем и прочая» (Ег—101S, л. 225—225 об.). «Слово верхов­
ным апостолом Петру и Павлу» не имеет никаких привязок к времени
составления и вполне укладывается в общую концепцию I редакции
Торжественника.
В одном из рассмотренных сборников 2-го вида I редакции сохрани­
лись единственные на настоящее время списки двух похвальных слов:
трем святителям (Ег—1224, л. 280—290) и каргопольским чудотворцам
(Ег— 1224, л. 291—317).
Таким образом, I редакция Поморского Торжественника, составлен­
ная в середине— второй половине 30-х гг. XVIII в., отразила начальные
этапы развития жанра торжественного красноречия на Выгу, связанные
с именами Андрея Денисова и Трифона Петрова. Инициатором и руко­
водителем работы по составлению выговских Четких Миней был первый
уставщик пустыни Петр Прокопьев; вполне возможно, что идея собрать
в один сборник по типу Торжественника выговские слова на церковные
праздники могла принадлежать также занимавшему (до середины 1730-
X гг.) должность уставщика Трифону Петрову, во всяком случае содержа­
ние и общая направленность I редакции более всего совпадают с творче­
скими принципами и идейными установками этого писателя. Обращает
на себя внимание отсутствие в данном сборнике слов Семена Денисова, с
которым у Трифона Петрова были некоторые разногласия, вынудившие
последнего около 1734 г. переселиться из общежительства в скит Ко-
рельский бор, откуда в начале работы комиссии по доносу Круглого
(1739 г.) он уехал в Сибирь. Безусловно, высказанное предположение о
причастности Трифона Петрова к составлению Поморского Торжествен­
ника нуждается в дополнительных обоснованиях и исходя только из
имеющихся в настоящее время данных не может считаться доказанным.
 Культурное строительство: необходимые основы 147

* * *

Новый этап в развитии на Выгу торжественного красноречия прихо­

дится на начало 40-х гг. XVIII в. К этому времени относится сборник
Барс—339148, целиком состоящий из слов на церковные праздники и
представляющий новую редакцию Поморского Торжественника. Исходя
из двух фактов: упоминания о смерти Семена Денисова в тексте одного
из слов (Барс—339, л. 159 об.— 160) и наличия собственноручных помет
И вана Филиппова— устанавливаются и более точные границы создания
данной рукописи— 1740—1744 гг.
Сборник почти полностью (за исключением л. 119— 134 об., 207—
221 об.) переписан выговским писцом Гавриилом Максимовым149,
некоторые статьи содержат правку Алексея Иродионова и Ивана
Филиппова (иногда обе правки идут параллельно). Т ри названных
книжника являли собой своеобразный творческий коллектив, поскольку
в выговских рукописях можно найти и другие примеры их сотруд­
ничества150. Гавриил Максимов переписывал набело первый черновик
сочинения. Затем переписанный текст вновь подвергался правке:
Алексея Иродионова и окончательной— Ивана Филиппова. Такая
тщательная, многослойная работа над текстом нескольких книжников
отражает одну из особенностей выговской литературной школы (кстати,
чрезвычайно затрудняющую определение авторства). Аналогичным
образом создавалось и окружное послание Ивана Филиппова,
содержащее высказывания личного характера (Ег—425, л. 126— 169),
поэтому новые сочинения, вошедшие в Барс—339, скорее всего,
написаны тем же автором. Тот факт, что общая редактура была
осуществлена Иваном Филипповым, сомнений не вызывает (хорошо
известны его труды по редактированию Кирилло-Епифаниевского

148 Рукопись в 8°, скоропись Гавриила Максимова (л. 1—118, 135—190 об., 207—
273 об.), Алексея Иродионова (л. 119—134 об.) и беглый полуустав (л. 191—206 об-),
правка Алексея Иродионова и Ивана Филиппова, 277 л. Филигрань: КОМЕРЦЪ
КОЛЕГШ — Клепиков. I. С. 51. № 309 (1738 г., 1744 г.). Переплет выговский XVIII в.—
доски в тисненой коже. Роспись содержания см.: Т. 2 насг. над.: Поморский Торжест­
венник... 2.1.
149 Почерк Гавриила Максимова устанавливается по его рукоприкладству на отпу­
скной Авдея Антипова от 10 июня 1747 г. (Барс—332, л. 117). Воспроизведение по­
черка см.: Т, 2 насг. изд.: Автографы... Табл. 28—30.
150 Подробнее см.: Юхгшенко Е. М. Неизвестный выговский писатель XVIII в. Ва­
силий Данилов Шапошников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисьевича» //
ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 46. С. 444.
148 Глава 2

житийного цикла). Заметим, что принцип работы Алексея Иродионова

был отличным: он собственноручно писал текст и сам его правил151.
В сборник Барс—339 вошло по крайней мере четыре новых произве­
дения: слово похвальное Богородице, слово и поучение на Богоявление
Ивана Филиппова и слово в Новую неделю Алексея Иродионова.
Первое из указанных сочинений (Барс—339, л. *78—86 об.) заглавия не
имело и представляло собой слово на Богородичный праздник «имярек»:
«Всечестный праздник празднуем имярек (Рожества или Успения) П ре­
святыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии» ( Б а р с -
339, л. 78 об.). Текст был переписан Гавриилом Максимовым, небольшая
правка внесена Иваном Филипповым. Его вставки подчеркивали именно
общий характер слова:

Первоначальный вариант Окончательный вариант

Кий жесточайший ум не играет Кий жесточайший ум не играет

во предивное настоящаго дне ли­
кование. Паче же рещи, кая страна
не знает праздника сего... (Барс—
339, л. 78 об.)
во предивное настоящаго дне ли­
кование праздников Пресвятый Вла­
дычицы нашие Богородицы. Паче же
рещи, кая страна не знает П разд­
ника Пресвятей Богородицы... (здесь
и далее курсивом выделена прав­
ка.— Е. Ю.)

И понеже таково и толико есть И понеже таково и толико есть

всекрасное сие торжество, приоб­ всекрасное сие праздников дея торже­
щимся и мы праздника... (Барс— ство, приобщимся и мы праздника
339, л. 79 об.) дея (так!)... (Барс—339,л. 79 об.)

Кроме этого, заключительная фраза «Управи в мире живот наш и спо-

доби нас небеснаго царствия, яко благословена еси во веки. Аминь» была
Иваном Филипповым обведена чернилами и здесь же помечено: «Сей
конец не писати» (Барс—339, л. 86 об.). В сочинение вошла фраза, чрез­
вычайно характерная для отличавшегося крайним самоуничижением
Ивана Филиппова (эта позиция отчетливо проявляется и в его окружном
послании, и в «Исповеди»): «Аз убо аще и нищ есмь и лишен всякия бла­
годати, но молю Пресвятую Богородицу...» (Барс—339, л. 79 об.—80).
«Надсловие» завершается небольшим прошением: «...украси своя святыя *134

151 См., например, черновики его слов на Новую неделю (Барс—339, л. 119—
134 об.) и на Введение (Ег—900, л. 16—25 об.).
 Культурное строительство: необходимые основы 149

праздники красотою чюдес, обогати своя убогия певцы небесными бла-

годатми, защити святое место сие от всех враг видимых и невидимых и
избави нас от бесовскаго ловления и от лукавых человек* (Барс—339,
л. 86 об.).
«Слово на Богоявление» (Барс—339, л. 87—106 об.) писано рукой Гав­
риила Максимова, на л. 98 имеется помета, сделанная Алексеем Иродио-
новым для следующего переписчика: «На свою ст[року]». Произведение
содержит пространное толкование символического значения праздника;
каждый логически завершенный фрагмент текста начинается евангель­
скими словами: «Тогда приходит Исус на Иордан ко Иоанну кресгитися
от него»; используя этот риторический прием, автор заставлял слушате­
лей внимательно следить за ходом повествования. Сочинение также за­
вершалось прошением, по содержанию близким предыдущему слову
(включая даже опущенную Иваном Филипповым фразу): «Соблюди в ми­
ре живот наш, буди нам помощник во искушениях, хранитель в напастех
и в печалех утешитель всесладчайший. Ты избави нас от сетей лукаваго
врага нашего, ты даруй нам крепость и силу, воеже победита нам толи-
каго супостата, непрестанно на нас нападающаго. Ты даждь нам разум,
воеже разумети заповеди твоя и творити волю твою святую, даруй нам
мир и тишину в настоящем животе, в будущем же сподоби нас вечнаго
твоего царствия...» (Барс—339, л. 105—105 об.).
Уже в приведенных отрывках можно уловить общую направленность
слов, вошедших в Барс—339,— призывы к утверждению мира и тиши­
ны, просьбы об избавлении от бесов и «лукавых человек», но гораздо бо­
лее ярким примером может служить поучение на Богоявление ( Б а р с -
339, л. 106 об.— 118). Здесь, как и в окружном послании Ивана Филип­
пова, обличаются те пороки выговцев, которые особенно тревожили
киновиарха. Трактуя крещение как «вину» обновлению, Иван Филиппов
призывает насельников Выга к покаянию: «...Да не в похотех
богомерских увязнем, яко неведущии Бога, но знающе праздником
началника, яко его ученицы и подражатели: пустынники— пустынному
житию, а скитцкие— скитцкому, а общежителнии— общежителному, а
христиане— християнскому житию, научимся по заповедем Господним
ходити...» (Барс—339, л. 112—112 об.). В поучении подробно перечис­
ляются все преступления против отеческих заповедей: «тайное и
неблагословное вещелюбие и сребролюбие», «самолюбие и сластолюбие
и тайноядение и всякое похотение плотское», нехождение на общую
церковную молитву и трапезу, посещение «неблагословных и непотреб­
ных мест», «неполезные беседы», похищение чужого и неблагословен-
ного. Особо осуждаются отступления от добродетельной жизни: «Не
150 Глава 2

возносимся,— наставляет автор слова,— и не гордимся друг на друга

благородством и добротелесным возрастом и досужеством и красотою те­
лесною и властолюбием и богатъством и славою...» (Барс—339, л. 114—
114 об.); «Не гневаемся и не враждуем друг на друга туне, но и прежния
вражды сим праздником разрушим Друг ко другу любовию и долготер­
пением...» (Барс—339, л. 112 об.).
Прошение в «надсловии» содержит еще более явные приметы време­
ни. Обращаясь к Богу, автор просит «всем мир и тишину устроити и на­
ходящую бурю и гонение утишити и укротити и без вести сотворити и
гонителем и клеветником и враждебником возбранити, и господ и вла­
стей всех милостивых устроити, и всех нас, бедных, помиловати и спасти
в православной христианской вере...» (Барс—339, л. 117—117 об.). В
этих мольбах звучит боль общежителей за свое «выгопустынное отечест­
во», которому вот уже несколько лет власти угрожают разорением: по­
ступивший в 1738 г. донос Ивана Круглого содержал столь серьезные об­
винения, что была назначена следственная комиссия; этот «гонительный
и стеснительный пожар» продолжался шесть лет (1739— 1744 гг.) и нанес
не только материальный, но и серьезный моральный ущерб пустыни,
спровоцировав все те нестроения во внутренней жизни, против которых
выступал Иван Филиппов и позже Василий Данилов Шапошников152.
Слово в Новую неделю принадлежит перу Алексея Иродионова. Его
рукою выполнен черновик и сделана обширная правка (Барс—339,
л. 119—134 об.). Подробно разъясняя своим слушателям, что такое «новая
тварь о Христе» и в чем сущность замены Закона Благодатью, ученик Се­
мена Денисова призывает выговцев к обновлению: «Великая убо бывает
полза творящым обновления с теплою верою. Великая и тщета случается
ленивым и нерадивым, елицы аще и обновления празднуют, памяти же
Божия не обновляют в себе. Ленюся бо воспоминати провождающих об­
новления объяденми и пиянсгвы, нечистотами же и студодеянии и про­
чими, о нихже срамно есть и глаголати» (Барс—339, л. 120 об.). В слове
Алексея Иродионова нашел отражение и такой важный для Выга вопрос,
как моление за царя. Известно, что, узнав о готовящемся следствии, в
1739 г., выговцы были вынуждены, несмотря на недовольство части бра­
тии, ввести богомолие за государя. Ситуация колебаний и сомнений отра-

152 См.: Гурьянова И. С. «Описание о нелепых случаях и необычных пустынному

житию действах, внесшихся от своевольников» // Русское общество и литература
позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 225—246; ЮшшнкоЕ.М. Выговская
старообрядческая пустынь в 40—70-е гг. XVIII в. (Евангельская притча о блудном
сыне в контексте выговской истории) // Исторический музей — энциклопедия отече­
ственной истории и культуры. М., 1997. С. 215—224 (Труды ГИМ. Вып. 98).
 Культурное строительство: необходимые основы 151

зилась в сочинении Алексея Иродионова. Он пишет: «Вместо “богом не

глаголи зла”— прежде всех твори молитвы за цари, аще и Нероны будут,
аще и Доментианы, аще и Траианы, аще и Адреаны, аще и Максимианы,
аще и Диоклетианы, аще и всех сквернейший будут, аще и на кресте тя
повесят, аще и смолою и туком тя облиют и свещу из тебе сотворят, воеже
сожещи тя при своих скверных играниих» (Барс—339, л. 130 об.— 131).
Сам автор колебался, включать ли это высказывание в окончательный ва­
риант текста: сначала написанный фрагмент был зачеркнут, затем вновь
восстановлен. Примечательно, что Василий Данилов, копируя текст слова
еще раз, с учетом внесенной авторской правки (Ег—900, л. 207—216), дан­
ный фрагмент опустил (Ег—900, л. 214).
Как показал анализ текстов, в Барс—339 вошли не только авторские
произведения Ивана Филиппова и Алексея Иродионова, но и прошедшие
их редакторскую правку слова других авторов. Таких сочинений четыре.
Слово на день апостолов Петра и Павла (Барс—339, л. 159—172)
представляет собой редакцию соответствующего слова Мануила Петро­
ва153, откуда была почти дословно заимствована основная частъ, к ней до­
бавлено обширное предисловие (завершающееся характерной фразой:
«...но на готовая отеческая и святых словеса возвратимся» — Барс—339,
л. 161), «надсловие» существенно расширено. Палеографический анализ
текста слова в Барс—339 подтверждает участие в редактировании Алек­
сея Иродионова и Ивана Филиппова (их почерками внесены небольшие
вставки на л. 170, 168 об.).
Предисловие новой редакции слова посвящено осмыслению нового
этапа выговской истории, начало которого приходилось как раз на
40-е гг. XVIII в. После смерти Семена Денисова в 1740 г. сами выговцы
осознали, что «золотой век» их общежительства отошел в прошлое: «Ми­
ну ся нашей Выговской пустыни красота и слава и востати не может»
(Барс—339, л. 160). После ухода из жизни наставников первого поколе­
ния, устроителей и защитителей киновии, обладавших исключительным
авторитетом среди паствы, выговцы чувствовали себя осиротевшими и
беззащитными в столь тяжелое для пустыни время: «От коих отцев сиры
остахомся! < ...> Кии светила, зашедше под землю, тму нам сотвориша,
толикую и нестерпимую! Увы, злоключения нашего сиротства! Ах, нашея
нищеты и последняго несчасгия!» (Барс—339, л. 159 об.— 160). Этот
«многопечалный случай», постигший Выговскую пустынь, редактором
(или редакторами) слова рассматривается как Божие наказание за грехи.

153 Это слово В. Г. Дружинину было известно как анонимное. См.: Дружинин В. Г.
Писания... С. 427. № 683. В рукописи Барс—367 (л. 62—66 об.) проставлены инициа­
лы автора: Μ. П.
152 Глава 2

В обращенном к апостолам Петру и Павлу заключительном прошении

подробно перечисляются подлежащие искоренению отступления обще­
жителей от Божиих заповедей и уставов пустыни, а также содержится
чрезвычайно актуальная для времени работы следственной комиссии
просьба: умолить Господа Бога, «да отвратит свой праведный на нас по­
сланный гнев и бурю сию утолит и утишит и без вести сотворит своим
праведным мановением; гонителем и клеветником всем возбранит и к
милости возвратит, беззаконников, некаяющихся и необращающихся, в
сей пустыни живущих, своеволие творящих, безстрашием или с мило-
стию накажет, или к покаянию обратит < ...> или вон изгонит по своему
благоволению» (Барс—339, л. 171—171 об.).
Д ля придания составу сборника Барс-—339 единой направленности
было подвергнуто редакторской правке слово Трифона Петрова на
праздник пророка Илии. Данный список (Барс—339, л. 173— 190 об.) на­
глядно представляет принципы редакторской работы названного выше
творческого коллектива выговских книжников, Текст всего слова Т ри ­
фона Петрова был переписан Гавриилом Максимовым, незначительную
правку (исправление отдельных форм и замена одного слова) внес Алек­
сей Иродионов (Барс—339, л. 175. 177 об., 178). Затем заключительная
фраза сочинения Трифона Петрова (н ал. 189), содержащая характерное
для этого писателя абстрактное, не связанное напрямую с выговскими
событиями пожелание («настоящее житие благочестно пожити в безмол­
вии и тишине и всекрасном благоденствии» — Хлуд—274, л. 511), была
заклеена и на заклейке и следующих листах помещен новый текст, вклю­
чавший, как можно видеть, традиционный для начала 40-х гг. XVIII в.
перечень просьб, в том числе: «...да сей посланный на нас свой правед­
ный гнев за грехи наша милостию своею на милость преложит и бурю
сию в тишину превратит и клеветником и гонителем возбранит и господ
властей милостивых до нашего сиротства устроит» (Барс—339, л. 189 об.).
В сборнике Барс—339 подверглось редактированию также похвальное
слово Андрея Денисова Зосиме и Савватию Соловецким. В тексте преди­
словия и основной части правка незначительна: наблюдаются отдельные
лексические замены, вставки и другой порядок слов, заменен небольшой
фрагмент текста, в котором утверждается, что учителем премудрости для
Зосимы и Савватия был Дух Святой, а не внешние науки (особое внима­
ние к этой теме прослеживается на материале всего сборника)154. Состави-

154 Андрей Денисов писал, что основой учения преподобных были три книги —
Псалтырь, Апостол и Евангелие (Хлуд—274, л, 270 об.—271). Автор переделки под­
черкивает, что Зосима и Савватий не знали не только «свободных наук», но и всего
Священного Писания и отеческого предания: «Кий от обою ведяше, яко суть науки
 Культурное строительство: необходимые основы 153

тели сборника Барс—339 расширили основную часть слова за счет введе­

ния рассказа о птице Алкионе из Шестоднева Василия Великого и толко­
вания этого сюжета применительно к собственной истории: «Но аще при­
лежно разсмотримъ не сие ли и мы видим ныне о себе, возлюбленнии. Н е
бури ли страшныя есте настоящее время, не ветров ли нужных время, не
волнения ли неукротимаго время? Не положени ли есмы близ треволне­
ния самаго, аки птенцы Алкионовы? Не приседяг ли нам преподобнии от­
цы Зосима и Саватий, греюще нас, имже образом греет мати чада своя,
питающе же и снабдевающе, дондеже приидем в меру возраста исполне­
ния Христова» (Барс—339, л. 215—215 об.). «Надсловие» Андрея Денисова
опущено полностью; текст, появившийся вместо него, составляет пример­
но половину всего слова во второй редакции. Здесь содержится уже зна­
комый нам набор пожеланий (Барс—339, л. 219 об.—221 об.), причем
Иваном Филипповым собственноручно дополнен перечень грехов, не по­
зволяющих человеку войти в царство небесное: «сластолюбие, тайное еде­
ние с прибавочными неблагословенными пищами, которые и под запре­
щением» (Барс—339, л. 220 об.).
Подобным образом отредактировано Иваном Филипповым и вошед­
шее в Барс—339 (л. 243—261) слово неизвестного автора на день Усекно­
вения главы Иоанна Предтечи. В выговской рукописи XVIII в. нами об­
наружен текст слова на тот же праздник, послуживший оригиналом для
данной переработки (Барс—281, л. 21—29). Без каких-либо существен­
ных изменений были сохранены предисловие и основная часть, подроб­
но изъясняющая евангельский рассказ; «надсловие» же дополнено про­
странным поучением актуального содержания (Барс—339, л. 252—261).
Вновь обличаются злые нравы, своеволие, бесчиние, нехранение «отече­
ских киновийских писмянных уставов». Вновь возлагается надежда на
Бога, «могущаго мановением единым вся враги наша стерта и клеветни­
ки и наветники и гонители в сие во многобедъсгвенное и напаствованное
время, яко прах, развеяти, или возбранити, или к милости пр^клонити»
(Барс—339, л. 259). Примечательно, что сначала в отредактированном
тексте содержалось и весьма конкретное пожелание: «Сей искренний и

свободныя? Кий слыша им я П латона или Аристотеля? Кий виде книги Омировы?
Кий изучися краснословию Димосфенову? Откуду же родися има любомудрие о без­
смертной жизни, о славе святых, о царствии небеснем, о пищ и нетленней, о благих,
яж е уготова Бог лю бящ им его. Еда прочтоша вся Свящ енное Писание, еда имеш а у
себе книги великих учителей церковных Василиа Великаго и Григория Богослова и
И оанна Златоустаго и И оанна Дамаскина и прочих преславных богословцев, ихже
сладчайш ая словеса в то врем я и в соборных церквах царства Российскаго едва мо-
жаху обрестися» (Барс—339, л. 209—209 об,).
154 Глава 2

ближайший Друг небеснаго царя (т. е. Иоанн Предтеча. — Е. Ю.) умолити

о нас благость его может и испросит нам и брату нашему М[ануилу]
Щетровичу] с протчими, посланному в Москву, вся благая и полезная,
вразумит бити челом и плаката и просити милости у великой государони
императрицы и самодержицы всероссийской Елисавет Петровны и у
протчих высоких персон» (Барс—339, л. 260—260 об.)155. Однако затем
эта фраза была, видимо, сочтена неподходящей; начиная со слов «и ис­
просит...» она была обведена чернилами и рукой Ивана Филиппова на
полях помечено: «Сие окруженое не читати» (Барс—339, л. 260).
В редактуре ранее написанных слов отчетливо проявилась общая
идейная направленность литературного кружка Ивана Филиппова: осоз­
нание наступления нового периода в выговской истории и своего «сирот­
ства», конкретное обличение неблагочинного поведения современных
выговцев и нарушений ими общежитийного устава, призыв к покаянию
и мольба к высшим силам о помощи и заступлении в «сие многобедст­
венное время» работы следственной комиссии. Это актуальное содержа­
ние, никогда ранее так открыто не прорывавшееся в торжественное
красноречие (братья Денисовы для подобного обличения находили дру­
гие, «деловые» жанры), представляет собой литературное выражение на­
стоятельских забот Ивана Филиппова, возглавившего пустынь в крайне
тяжелое для нее время (напомним, что в годы его недолгого киновиар-
шества и был составлен сборник Барс—339). Выговский агиограф второй
половины XVIII в. отмечает, что Иван Филиппов, «вступя во оно прав­
ление, велми яко о себе, тако и о братцком душевном и телесном состоя­
нии печашеся. И общежителныя уставы неизменно во всем храняше, да
и братию всегда наказоваше, чтоб оных никогда не нарушивать»156. Все
четыре рассмотренных выше переработки, а также Поучение на Богояв­
ление завершаются одной и той же обращенной к Богу просьбой: чтобы
Бог сподобил «в сей пустыни в благочестии и християнской вере < ... >
благий конец получити в покаянии чистом и слезном» и после смерти
миновать «лютые по воздуху мытарства» (Барс—339, л, 172). Такое про­
шение, у других выговских авторов не встречающееся, указывает, как
нам представляется, именно на авторство Ивана Филиппова, которому в

155 Во время работы комиссии выговцы постоянно хлопотали о благоприятном

д ля себя исходе дела, в 1742— 1743 гг. они неоднократно ездили с челобитьями в Мо­
скву и Петербург (См.: И В П . С. 455—461). Соверш енно точно Мануил П етров был в
Москве летом 1742 г., о чем упоминается в письме Акинфия Д емидова на Выг от 24
августа 1742 г. (Барс—388, л. 162)-
156Гурьянова И. С. «Житие» И вана Филиппова // Христианство и церковь в России
феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989. С. 249—250.
 Культурное строительство: необходимые основы 155

его настоятельских трудах часто приходилось превозмогать преклонный

возраст и болезни; подобное прошение находим и в его окружном по­
слании (Ег—425, л. 169).
Проанализированные выше слова и переработки, вышедшие из лите-
ратурного кружка Ивана Филиппова, составляют основу сборника Барс—
339. Помимо этих текстов сюда вошли слова Трифона Петрова на Воз­
движение (два), Покров и Рождество Иоанна Предтечи, Андрея Денисо­
ва на память Савватия Соловецкого, три анонимных слова: на П реобра­
жение (1726 г.), Успение и Вознесение. Эти тексты не подвергались ре­
дакторской обработке.
Расположение слов в календарной последовательности церковного
года (16 слов на 14 праздников) и отчетливо выраженная идейная на­
правленность предпринятого специально для данного сборника литера­
турного труда с полным основанием позволяют видеть в рукописи
Барс—339 II редакцию Поморского Торжественника, составление кото­
рой следует приписать настоятельским заботам Ивана Филиппова. Чрез­
вычайно короткий отрезок времени (не более пяти—шести лет) отделяет
обе редакции друг от друга, однако существенным образом изменившие­
ся обстоятельства выговской жизни (работа следственной комиссии, свя­
занные с ней случаи ухода из пустыни или переселения в другие, более
безопасные края, усиление обмирщения монастырской и скитской жиз­
ни) явились побудительным мотивом для составления нового Торжест­
венника. Эта редакция коренным образом отличается от первой: если
там были отобраны слова, имевшие общехристианскую направленность,
то здесь составитель (или составители) преследовал цель максимально
приблизить Торжественник к обстоятельствам и нуждам своего времени,
для чего был специально написан и переработан ряд слов. Однако этими
же особенностями II редакции обусловлено и почти полное отстутствие
рукописной традиции: нами обнаружено только два выговских списка
50—60-х гг. XVIII в,157 Сборник оказался актуальным только для вре­
мени своего составления, позднейшие книжники не находили нужным
переписывать излишне публицистичные и обличительные тексты.

157 О дна рукопись — Н Б МГУ— 303 (4°, скоропись, встречающ аяся в других вы ­
говских рукописях того же времени, 208 л.) — представляет собой копию с Барс—
339: на л. 163— 163 об. переписан фрагмент первоначального варианта слова на день
Усекновения главы И оанна П редтечи с просьбой о помощи Мануилу Петрову в его
хлопотах за общежительство; в оригинале этот текст был вычеркнут (Барс— 339,
л. 260—260 об.), в Н Б МГУ— 303 он обведен в рамку. Второй список также датирует­
ся 50—60-ми гг. XVIII в.; П опов— 205 (4°, поморский полуустав, 293 л,); помимо
Торжественника в сборник вошло несколько дополнительных статей.
 156 Глава 2

* * *

Литературное творчество учеников братьев Денисовых в области

торжественного красноречия известно в настоящее время недостаточно,
письменные свидетельства еще не нашли полного и убедительного под­
тверждения в рукописях.
«Знатным писателем нравственности и торжественных слов на двуна­
десятые праздники» П. Любопытный называл Мануила Петрова158. Одна­
ко указание на его авторство в отношении слов на церковные праздники
мы встречаем лишь однажды: относительно слова на день апостолов Пет­
ра и Павла (Барс—367, л. 62. Н а полях инициалы «Μ. П. »)159. Авторство
Мануила Петрова относительно ряда слов из Усгь-Цилемского списка
Торжественника не может считаться доказанным160. Слово на день Петра
и Павла написано вполне в рамках выговской литературной школы: «над-
словие» с похвалой празднику и прошением, основная часть посвящена
апостольскому подвигу «виновников праздника». От других выговских
слов данное сочинение отличается своим небольшим объемом; краткое
«надсловие» содержит обращение к святым: «.. .призрите с высоты небес­
ныя на наше озлобление, посетите малое наше собрание, светлую вашю
всерадосшо совершающих память и труды ваша и подвиги почитающих
< ...> . Источите сладость огорченным, дадите отраду скорбящым, излейте
радость печалным. Уставите токи горчайших слез наших или сими паче
омыйте кал наш греховный. Отимите болезни, сгужающия нам, прожени-
те страх, сокрошающий сердца наша, и на покаяния спасенную стезю об­
ратите нас, заблуждыиих. Будите властей предержащым помощницы на
сопротивныя, подданным всех благих ходатаи, церкви поборницы, спа­
сающимся защитницы, согрешающих обуздатели, несмысленных учители,

156Любопытный П. Исторический словарь... С. 59.

159 В указатель В. Г. Д руж инина вошло как анонимное: Дружинин В . Г. П исания...
С. 427- № 683.
160 М. В. Рождественская на основе идейно-стилистического анализа приписы вает
МануЯлу Петрову авторство трех слов на Рождество Христово (см.: Рождесшвен-
ская М- В- Автографы выговского писателя Мануила Петрова. С. 302). Однако, как
показывают последние разы скания, два из них принадлеж ат другим авторам: Анд­
рею Денисову (указание на это см. в рукописи Барс— 496, л. 56) и Алексею Иродио-
нову (см. его черновой автограф: Барс—592, л. 1—В об,). Как и многие другие выгов-
ские книжники, Мануил П етров мог переписывать чужие слова; подобным образом и
«Окончение», используемое в статье для сопоставления, является не его произведе­
нием, а заключительной частью «Винограда Российского» Семена Д енисова (ср.: ВР.
А. 119 об.).
 Культурное строительство: необходимые основы 157

кающихся заступницы и дерзновения к Богу испросители, да вси вашими

молитвами приимем от Христа Бога мир и велию милость» (Барс—367,
л. 66 об.). Как представляется, содержание этих просьб вновь напоминает
нам о работе комиссии по доносу Ивана Круглого.
Столь же мало можно сказать о творчестве Даниила Матвеева. Извес­
тен его черновой автограф «Слова похвального великомученику Никите»
(Барс—388, л. 66—70 об.). Примечательным является то, что объем об­
ращаемых к святому просьб писатель не ограничивает только рамками
Вытовской пустыни: «Особливо же российскую благополучную державу,
яко богохранимое наследсгвеное владычество, ей, молим тя, сградалче
избранный, невредиму всегда сохрани» (Барс—388, л. 69, на вклейке).
Обнаружен также относящийся к концу 30-х— началу 40-х гг. X V III в.
писанный рукою Даниила Матвеева черновик «Слова похвального Алек­
сандру Ошевенскому» на день памяти святого 20 апреля (Ег—900,
л. 183—187 об.). П о всей видимости, этому же автору принадлежит дру­
гое слово Александру Ошевенскому, приуроченное к празднованию Со­
бора новгородских святых (Барс—440, л. 105— 117 об.). Д ля выговского
наставника, выходца из Каргополя, обращение к прославлению карго-
польского подвижника представляется вполне закономерным. Выявлен­
ные слова Данила Матвеева в Торжественник включены не были.
Как ни парадоксально, но значительно больше до нас дошло сочинений
любимого ученика Семена Денисова Алексея Иродионова, в 1747 г. поки­
нувшего Выговскую пустынь и присоединившегося к официальной церк­
ви. П. Любопытный приписывал Иродионову слова на все двунадесятые и
проповеди на все храмовые праздники Выговской обители161. В настоящее
время кроме слова в Новую неделю162 (о нем см. выше) мы располагаем
черновыми автографами слов на Рождество Христово (Барс—592, л. 1—
8 об.), день Иоанна Богослова (Барс—592, л. 9—19 об.)163, на Введение
(Ег—900, л. 16—25 об.) и Знамение Богородицы (Ег—900, л. 144— 151 об.);
сохранился выполненный Алексеем Иродионовым список слова, посвящен­
ного Иоанну Златоусту (Друж—999, л. 128— 137 об.).

161 Любопытный П. Исторический словарь... С. 27.

162 У В. Г. Д руж инина в числе анонимных сочинений указано слово в Новую не­
делю с идентичным началом (Дружинин В. Г. П исания... С, 425. № 673), но это совсем
другое произведение.
163 Оба слова указаны В. Г. Дружининым как анонимные. См.: Там же. С. 421.
№ 655; С. 419. № 646. Черновик слова на Рождество Богородицы выполнен на бумаге
40-х гг. XVIII в. [филиграны КОМЕРЦЪ К О Л Е Н И — Клепиков. I. С. 51. № 3 0 9
(1738 г., 1744 г.)]. П ринимая во внимание другие автографы писателя, можно сказать,
что Алексей Иродионов пользовался преимущественно данной бумагой.
158 Глава 2

Литературное творчество ученика Семена Денисова, как видно из да­

тировки его черновых автографов и содержания большинства слов, при­
ходится на конец 30-х— первую половину 40-х гг. XVIII в. В слове на
память Иоанна Богослова Алексей Иродионов в рассказ о стойкости и
непоколебимости проповедника слова Божия добавляет (это видно по
черновику) описание гонений на Христову церковь, по своей стилистике
восходящее к «Винограду Российскому» его учителя: «...христиане, яко
злодеи, убийствам и смертем различным за едино евангелское исповеда­
ние предавахуся, кровь Христовых исповедников, яко вода, проливаше-
ся; телеса их, яко священныя хлебы, раздробляхуся; орудия мучителная
верных Божиих рабов множество, яко острыя серпы добрую и зрелую
пшеницу, жняху; земля кровми мученик святых, яко риза, обагряшеся;
всякое сердце трепеташе, всякая душа ужасашеся...» (Барс—592,
л. 18 об., на вклейке). Прямые жалобы на то, что «и на нас многое есть
неприятелей востание < ...> отвсюду есмы безпомощни и от всех стран
удобь ратуеми» (Ег—900, л. 151), высказываются в слове на праздник Бо­
городицы Знамения. И здесь же, взывая к заступничеству Богоматери,
Алексей Иродионов, подобно Ивану Филиппову, обращается к выговцам:
«...но прежде отложим грехи, отложим беззакония, отложим страсти и
похоти плотския, отложим скверны всякия, умертвим блудное желание,
возненавидим Афродитино ремество, возгнушаемся студодеяния всяка­
го. Будем чисти телом и душею и исповедаем грехи своя отцем духов­
ным чисто и без всякаго покрывателства» (Ег—900, л. 151— 151 об.). З а ­
метим, что Афродиту Алексей Иродионов в своих словах упоминал неод­
нократно164.
Слова Алексея Иродионова демонстрируют глубокие богословские зна­
ния их автора, а в плане литературном— высокую образованность и сво­
бодное владение различными риторическими приемами. Прекрасным
примером может служить слово на Рождество Христово, которое читалось
на следующий день после праздника («Вчерашняя многоценныя трапезы
пресладкия останки днесь предлагаем вам, церковным честным пиря-
ном... Вчера праздновахом преславное Рожество Христа Бога...» — Барс—

164 В первоначальном варианте на противопоставлении греческой богини и Б ого­

родицы («пречистой наш ей богини») строилось слово на Введение. «Где убо есть н ы ­
н е ,— восклицал выговский автор, — прескверная блудница, нечистая и м ерзская в
женах, похотей блудных раба окаяннейш ая, Афродита студная? Где суть баснослов-
цы, баснословящ ии ю богиню бы та истинную?» (Ег—900, л. 19). И далее обращ ение к
слушателям: «Не прелщ аимся убо, хрисгоименнтии людие, ложными чими кощуна-
ми, не веруим, сынове Божии, таковому баснословию, не тщимся, ученицы сладкаго
Исуса, Афродитиным художеством получити обожение...» (Ег—900, л. 19 об.).
 Культурное строительство: необходимые основы 159

592, л. 1). Эпиграфом к произведению Алексей Иродионов берет стих

тропаря Рождеству «В нем бо звездам служащий звездою поучахуся тебе
кланятися, солнцу праведному*. Развивая эту тему, автор связывает еван­
гельские события с современностью. Вначале он разъясняет слушателям,
что звезда, явившаяся волхвам, есть благовесгница и «евангелист безсло­
весный» рождества Исуса Христа, знаменовавшего собой начало новой
жизни. Но поскольку «едина звезда, явльшаяся в Рожестве», не могла про­
светить все омраченные души, то каждой стране «своя звезда от самого
солнца послася»— апостолы: Иерусалиму— Иаков, Риму— Петр, России—
Андрей и т. д. Такими же звездами, просветившими вселенную, были
«мужи и учители правыя веры» («И Россиа, от славнаго Владимира про-
светившися, безчисленныя стяжаша звезды»— Барс—592, л. 5). Доводя
эту линию до логического завершения, Алексей Иродионов замечает: «И
наконец всякий человек имеет свою звезду, наставляющую его ко Христу:
или учителя некоего премудраго, или наставника добраго, или советника
некоего благаго, или собеседника, от Бога посланнаго, от негоже может
познати истину» (Барс—592, л. 5). Отсюда вытекает и заключительное по­
учение, ставшее актуальным для Выга 40-х гг. XVIII в.,— почитание на­
ставников и повиновение: «Отложим роптание,— призывает автор слова
своих слушателей,— отложим хуление, отложим неблагодарный нрав, по­
следуем звездам церковнаго небесе» (Барс—592, л, 7 об.).

* * *

Слова учеников братьев Денисовых, утратившие в рукописной тради­

ции указания на авторство, и составили основу новой редакции Поморско­
го Торжественника, самый ранний список которой (У-Ц—151) относится к
40-м гг. XVIII в. (точнее: между 1744 и 1747 гг.) и выполнялся Алексеем
Иродионовым и Гавриилом Максимовым165. Известны авторы только семи

165 П олное описание сборника см.: Рождественская М. В. Автографы выговского

писателя Мануила Петрова. С. 298—301; Т. 2 наст, изд.: Поморский Торж ественник...
3.1. Д л я характеристики редакций Поморского Торж ественника нам представляется
важным уточнить датировку У-Ц— 151. Помимо очень распространенной филиграни
Pro Patria с девизом, GR (под короной) в рукописи встречается водяной знак КО-
М ЕРЦЪ К О Л Е Н И (л. 19—26, 4£—58, 59—66, 102— 130, 283—329) — Клепиков. 1.
С. 51. № 309 (1738, 1744 г.) и МК (лиг.) 1744 году (л. 267—284) — Клепиков I. № 338
(1742— 1744, 1746). Мануил П етров в переписке сборника не участвовал. Список вы­
полнен в основном Алексеем И родионовым; его почерк представлен двумя вариан­
тами: беглым полууставом (л. 2— 18 об., 27— 42, 67—80, 131— 196, 203—282 об.) и ско­
рописью (л. 19—26 об., 43—66 об., 81— 113, 115— 128 об., 285 об., 286 об.—297 об.,
160 Глава 2

из 26 произведений, входящих в этот сборник: три слова принадлежат

Андрею Денисову (на Рождество Христово, Сретение и память Зосимы и
Савватия Соловецких) и по одному— Трифону Петрову (на Воздвижение),
Алексею Ирод ионову (на Рождество Христово), Ману илу Петрову (на день
апостолов Петра и Павла), Ивану Филиппову (на Богоявление).
Трудность в изучении Торжественника III редакции заключается в
том, что почти половина включенных в У-Ц— 151 слов существует только в
составе списков данной редакции сборника, другие же тексты вне Торже­
ственника встречаются всего лишь в одном-двух списках, которые могли
быть с него и переписаны. II и III редакции относятся к 40-м гг. XVIII в.:
Барс—339 и У-Ц—151 даже выполнены на одной и той же бумаге и с уча­
стием одних и тех же книжников.
Д ля характеристики двух редакций и определения взаимоотношения
между ними крайне важен анализ группы слов, общих для этих редак­
ций. Таких сочинений семь, начальные их строки совпадают, но в тек­
стах наблюдаются расхождения, в ряде случаев весьма значительные.
В Барс—339 было включено слово на Богородичный праздник «имя­
рек» (Барс—339, л. 78 об.), по местоположению в сборнике оно приходи­
лось на Введение (на это указывала помета «На Введение», сделанная,
видимо, несколько позже и почерком, не принадлежащим составителям
сборника). В У-Ц— 151 в текст слова было внесено точное указание:
«Всечестный праздник настоит Введения Пресвятыя Девы Богоматере»
(У-Ц— 151, л. 59). И далее в предисловии разъяснялась символика
праздника Введения (У-Ц— 151, л. 59—59 об.). Помимо этого, составите­
лями III редакции Торжественника был опущен фрагмент о значении
праздника Богородицы для утешения скорбящих (У-Ц— 151, л. 60 об.
Ср.: Барс—339, л, 79—79 об.); внесены изменения в текст «надсловия»
(У-Ц— 151, л. 66—66 об. Ср.: Барс—339, л. 86 об.); смягчены самоуничи­
жительные мотивы (У-Ц—151, л. 63 об.—64; 65—66. Ср.: Барс—339,
л. 83 об.—84, 85—85 об.).
Совершенно определенно о редакторской работе составителя (или со­
ставителей) У-Ц— 151, проводившейся уже после возникновения II ре­
дакции Торжественника, можно говорить в четырех случаях— относи­
тельно слов на Воздвижение, Рождество Христово, в Новую неделю и на
Богоявление.*286

329 об.). В рукописи встречаются еще три почерка. Гавриила Максимова (л. 298—
329 об.); П оликарпа Яковлева (л. 197—202) и неизвестного книж ника (л 285 об.—
286 об.). Следовательно, У-Ц— 151 была переписана до 1747 г., когда Алексей
И родионов покинул общежительство.
Рис. 29. Поморский Торжественник III редакции.
Список конца XVIII — начала XIX вв.
162 Глава 2

В первом из названных слов установить последовательность работы с

текстами помогает промежуточный список, выполненный Алексеем
Иродионовым и по времени совпадающий с Барс—339 (Барс—23)166. Пе­
реписывая слово Трифона Петрова на Воздвижение, открывавшее Т ор­
жественник II редакции (Барс—339, л. 1—27 об.), Алексей Иродионов
внес в авторский текст незначительную правку: встречаются небольшие
замены, пропуски и вставки стилистического характера, причем измене­
ния вносились как в ходе переписки, так и сразу по окончании (Барс—
23, л. 84 об., 89, 90. Ср.: Барс—339, л. 2, 10—10 об., 12). Эти исправления
обнаруживаются и в тексте слова в У-Ц— 151 (л. 27 об., 32). В то же время
в III редакции Торжественника слово на Воздвижение подверглось
дальнейшей и более значительной редактуре: был внесен совершенно
самостоятельный фрагмент, со ссылкой на тексты вечерней службы,
разъясняющий значение «животворящей смерти безсмертнаго Слова
Божия» (У-Ц—151, л. 32—34 об.); сокращено пространное изложение
Трифона Петрова о церковных таинствах, при совершении которых ис­
пользуется крест (Барс—339, л. 18 об.—23 об. Ср.: У-Ц— 151, л. 38—
38 об.); в дополнение к авторской похвале кресту приведен полный текст
стихиры «Радуйся, живоносный кресте...» (У-Ц—151, л. 40), существенно
расширено «надсловие», в котором просьба об укреплении в напастях и
защите от врагов (Барс—339, л. 27 об.) заменена пространной абстракт­
ной похвалой (У-Ц—151, л, 40—42).
Сходным образом было отредактировано слово Алексея Иродионова
на Рождество Христово. Черновой автограф этого сочинения относится к
первой половине 40-х гг. XVIII в. (следовательно, ранее этого времени
III редакция Поморского Торжественника возникнуть не могла). Вся
правка, сделанная Алексеем Иродионовым в черновике, в У-Ц— 151 вне­
сена в текст; это относится как к обширным вставкам, заполняющим все
пространство полей по вертикали и горизонтали (см., например, Барс—
592, л. 2), так и к мелким исправлениям. Некоторые примеры убеждают

166 Список Алексея Иродионова, к сожалению, неполный, находится на л. 84—

91 об. выговской составной рукописи XVIII—XIX вв. и выполнен на бумаге с уже из­
вестной нам филигранью КОМЕРЦЪ КОЛЕПИ. Вверху л. 84 другим почерком сде­
лана помета «Писано у Трифана Петровича», указывающая, по-видимому, на при­
надлежность Трифону Петрову авторства слова, а не списка. Можно указать еще один
пример, когда Алексей Иродионов, сам участвовавший в работе над сборником
Барс—339, переписывал оттуда тексты. В его списке «Поучения на Богоявление*
Ивана Филиппова (Ег—900, л. 164 об.—173) вся обширная правка оригинала (Б а р с-
339, л. 106 об.—118) внесена в текст, но в то же время при переписке были допущены
небольшие замены, пропуски и вставки стилистического характера.
 Культурное строительство: необходимые основы 163

в том, что составитель III редакции Торжественника пользовался не бе­

ловым списком окончательного варианта текста, а именно авторским
черновиком, сохранившимся в Барс—592 (У-Ц— 151, л. 91 об.—92 об.;
95 об. Ср.: Барс—592, л. 2—2 об., 4). Редактор нередко прибегал к более
пространному изложению (например; У-Ц—151, л. 91—91 об. Ср.:
Барс—592, л. 2), дополнял авторский текст цитатами из Писания и но­
выми примерами (см.: У-Ц— 151, л. 96 об.—97, 100— 101 об.).
Очень существенной переработке при составлении III редакции
Торжественника подверглось слово Алексея Иродионова в Новую не­
делю. В Барс—339 мы имеем черновой список с обширной авторской
правкой (как видно из вышеизложенного, наличие только такой правки
дает основания приписать произведение Алексею Иродионову); в
У-Ц— 151 от этого слова осталось лишь самое начало («фема» и часть
предисловия), все остальное было даже не переработано, а просто за­
менено другим текстом, Существенно изменен в ІИ редакции характер
примеров, доказывающих необходимость обновления памяти. Здесь
речь идет только о воспоминании событий человеческой, а не священ­
ной истории (как было первоначально): по Прологу перечислены слу­
чаи церковного воспоминания о победах над врагами и создании горо­
дов и храмов. Интересный филологический довод приводится далее:
«Якоже убо сам Христос нарицается победитель смерти и разоритель
ада, тако и день преславныя победы его достоин есть по нынешнему из
римскаго языка произведенному речению нарицатися викторный: вик­
тория бо победа глаголется, викторный же победный толкуется. Се же
глаголем того ради, яко аще викторныя дни должен есть всяк род и
возраст почитати, не точию за страх царскаго повеления, но и за со­
весть...» (У-Ц—151, л. 175). Подобное высказывание о необходимости
почитать «викторные дни», которые в практике официальной церкви
отмечались благодарственными молебнами, в устах выговского автора
могло прозвучать только после окончательного утверждания в пустыни
моления за царя. По черновику видно, что Алексей Ирод ионов сначала
колебался относительно включения в окончательный вариант текста
отрывка о правомерности такого богомолия (об этом см. выше); редак­
тор У-Ц— 151 в этом вопросе идет еще дальше, указывая слушателям на
почитание светских общегосударственных праздников «не точию за
страх царскаго повеления, но за совесть».
Характер редактуры слов Алексея Иродионова указывает на то, что
мы имеем дело с авторским редактированием, т. е. выговский книжник
сам переработал свои сочинения соответственно духу времени и новым
литературным задачам.
164 Глава 2

Примером небольшой стилистической правки, которую сочли необ­

ходимой внести составители III редакции Торжественника, может слу­
жить слово на Богоявление Ивана Филиппова. Анализ текстов этого со­
чинения, вошедших во II и III редакции, указывает на существование
общего протографа. С этого оригинала был выполнен еще один список
(Ег—900, л. 152— 164), его писец— все тот же Алексей Иродионов, При
этом вторичность списка У-Ц— 151 подтверждается тем, что переписчи­
ком в ходе работы были перепутаны листы, из-за чего произошла пере­
бивка текста, перекочевавшая затем в другие списки III редакции (см.:
У-Ц— 151, л. 122—122 об.; Хлуд—274, л. 169 об.— 170); в Барс—339
(л. 96—97) и Ег—900 (л. 158— 158 об.) этого дефекта нет. Все три списка
различаются незначительно, имеют место небольшие вставки и пропус­
ки, изменение порядка слов. Сравнительный анализ показывает, что со­
ставители III редакции Поморского Торжественника старался придать
тексту больше стилистической изысканности, для чего распространя­
лись периоды, вводились дополнительные члены предложения («вос­
п е т а всерадостно», «славно владычествующий», «дивную силу», «высочай­
шаго и всерадостнаго блаженства», «света сладчайшаго и невечерняго») и
усложнялись слова («всемилостивый»).
В меньшей степени, чем четыре рассмотренных выше слова, подверг­
лись редактированию слова на Вознесение и день апостолов Петра и
Павла. В первом случае помимо небольших интерполяций и пропусков
была сделана пространная вставка, толковавшая слушателям — на основе
цитат из П исания,— что есть «небесное блаженство» (У-Ц— 151, л. 206—
208). Переработка «надсловия» выразилась в том, что было расш ирено—
опять за счет обращения к тексту П исания— выступление против
ярости, но снято характерное для сочинений Ивана Филиппова
напоминание о необходимости покаяния и неизбежности смерти (У-Ц—
151, л. 210—210 об. Ср.: Барс—339, л. 272 об.—273 об.).
П ри включении в сборник был несколько переработан текст слова
Мануила Петрова на день апостолов Петра и Павла. Некоторые фраг­
менты были распространены (У-Ц— 151, л. 259, 261 об. Ср.: Барс—367,
л. 62, 64 об.). Существенно изменился только характер обращенного к
святым прошения. Просьбы Мануила Петрова имели конкретное выгов-
ское содержание, напоминающее нам о трудном для пустыни периоде
следствия; текст этот был редактором опущен, благодаря употреблению
библейской лексики завершающая часть произведения из конкретного
плана переведена в «вечный» (хотя общая мысль и была сохранена):
«...соблюдите молитвами своими стадо ваше от волков невредимо, от та­
тей некрадомо и от змиев неуязвено и теплым вашим предстателством
 Культурное строительство: необходимые основы 165

сподобите нас, последних овец вашея паствы, внити во двор овчий не­
бесныя ограды...)» (У-Ц— 151, л. 264 об.).
Таким образом, сопоставление текстов целого ряда слов указывает на
несомненную редакторскую переделку, предпринятую составителями
III редакции Поморского Торжественника. Степень вмешательства в ис­
ходные тексты была различной: от почти полной замены текста слова (как
в слове в Новую неделю) до незначительных интерполяций. К характер­
ным приемам следует отнести более пространное изложение отдельных
фрагментов и дополнения, связанные с цитированием текста Писания и
церковных песнопений. В некоторых случаях были исключены фрагмен­
ты, выражающие авторское самоуничижение. Редактирование коснулось
всех «надсловий»: именно в заключительной части похвального слова, со­
держащей прошение к святому или обращение к слушателям, автору пре­
доставлялась возможность открыто высказать свои взгляды167. Характер
работы выговских книжников середины XVIII в. очевиден. Д ля учеников
братьев Денисовых оказалась неприемлемой излишне актуальная и мес­
тами резко обличительная направленность сборника, составленного под
руководством Ивана Филиппова. Они постарались найти «золотую сере­
дину» между двумя предшествующими редакциями: общехрисшанское
начало сочеталось у них с выговским содержанием прошений, лишенным,
однако, острого критического подтекста. Как показывает рукописное на­
следие Выга, составители III редакции Торжественника верно почувство­
вали потребности времени: именно их труд вплоть до середины XIX в.
больше всего привлекал переписчиков. Та же «равновесность» отличала не
только отредактированные тексты, но и авторские произведения самих
составителей, по сути дела явившиеся основой нового сборника.
Очевидное изменение направленности Торжественника, скорее всего,
было предпринято после смерти Ивана Филиппова 3 декабря 1744 г. и,
видимо, под руководством его преемника на настоятельском посту Ма­
ну ила Петрова. Участие в работе Алексея Иродионова определяет верх­
нюю границу составления сборника— 1747 г., когда писатель покинул
Выговское общежительство.
Структура III редакции Поморского Торжественника повторяла
предшествующие: слова на праздники шли в общем порядке в кален­
дарной последовательности церковного года. Это был самый полный ох­
ват праздников (26 слов на 21 праздник), в то же время сюда вошло от-

167 Например, различается только концовка в слове на Преображение 1726 г. в

Барс—339 (л. 206—206 об.) и списках 2-го вида I редакции Торжественника (Ег—
1013, л. 155 об.—156 об.; Ег— 1224, л. 132—133 об.).
166 Глава 2

нюдь не все выговское наследие в жанре торжественного красноречия,

что дало возможность позднейшим переписчикам вносить добавления.
У-Ц— 151 был полностью переписан уже в 40-е гг. XVIII в. (Попов—
206, оглавление выполнено Алексеем Иродионовым (л. 1—2), который на­
звания слов написал так, как того требовала традиция, например: «Ме­
сяца генваря в 6 день. Слово на Богоявление Господне»). Наиболее
близки к У-Ц— 151 по составу списки: 70-х гг. XVIII в. Ег—1035 и Ка­
лик—9, последней четверти XVIII в. Друж—336 (384) и Калик— 17, кон­
ца XVIII в. Ег— 1582 и Друж—254 (300), начала XIX в. Олон—30, 20-х гг.
XIX в. Калик—41, Друж—513 (544) и первой половины XIX в. Вахр—
51168. Более пространными оказались два списка: конца X V III— начала
XIX в. Хлуд—274169 и 20-х гг. XIX в. Ег—1759. В них был расширен со­
став слов на многие праздники (за счет ранних произведений, в основ­
ном Андрея Денисова и Трифона Петрова), а также добавлены слова во
вторник Светлой недели (Похвала Богородице Одигитрии), на день
Александра Свирского и Покров. Самым полным сводом выговских слов
на церковные праздники стал Хлуд—274 (45 слов), однако переписчик
расположил их по личному усмотрению: сначала в календарном порядке
идут слова на господские и богородичные праздники, а затем вновь с
сентября слова на дни святых (такой принцип нигде более не встречает­
ся). В позднейших списках III редакции Поморского Торжественника
окончательно оформились заголовки слов: они стали писаться обяза­
тельно киноварью и начинаться (как в других древнерусских календар­
ных сборниках) с указания на месяц и день праздника.

* * *

Несмотря на составление III редакции Поморского Торжественника,

казалось бы, достаточно полно удовлетворяющей потребностям общежи-

168 Все приведенные списки, за исключением двух — Друж—254 (300) и Вахр—51,

не имеющих очевидных палеографических признаков поморского происхождения,
являются выговскими. Список Вахр—51 В. Г. Дружинин относил к середине XIX в.
(Дружинин В. Г. Поморский Торжественник. С. 47), но нам представляется более вер­
ным датировать его именно I половиной XIX в.: на л. 233 и 356 об. колонтитулы вы­
полнены раздельной скорописью, близкой к некоторым женским почеркам этого
времени; на первую половину XIX в. указывает и изящное исполнение заставки-
рамки. Списки Друж—254 (300) и Друж—336 (384) воспроизводят только первую по­
ловину сборника.
169 руК0ПИСЬ полностью описана В. Г. Дружининым. См.: Дружинин В. Г. Поморский
Торжественник. С. 36—4 4. См. также: Т. 2 насг. изд.: Поморский Торжественник... 3.2.
 Культурное строительство: необходимые основы 167

тельства, творчество выговских авторов в области торжественного крас­

норечия продолжилось. Напомним, что в 60-х гг. ХѴПІ в. появился 2-й
вид 1 редакции, связанный, по нашему предположению, с именем Козмы
Иванова. По своему составу новый сборник практически не совпадал с
уже существовавшими к этому времени двумя другими редакциями, за
исключением слова на Введение Богородицы (Ег— 1224, л. 257—266;
Ег— 1013, л. 48—54 об.), которое вошло сюда именно в том виде, какой
оно приобрело в III редакции.
Отдавали дань торжественному красноречию и другие представители
третьего поколения выговских писателей.
Нами разысканы тексты четырех слов на церковные праздники Т и ­
мофея Андреева170: «Похвала на собор Михаила архангела и прочих»
(Барс—616.1, л. ЮЗ— ПО об.), слова на Рождество Христово (Барс—616,1,
л. 166— 170), Покров (Барс—616,1, л. 149— 155 об.) и в Цветную неделю
(Барс—616.1, л. 157— 165). Все эти списки— черновые автографы конца
70-х— начала 80-х гг. XVIII в., содержащие обширную правку. Сочине­
ния Тимофея Андреева вполне соответствуют выговской традиции. Под­
робная трактовка символики праздника сопровождается перечислением
добродетелей, которые следует слушателям преподнести в качестве да­
ров Богу (напомним, что к подобному приему прибегал еще Андрей Д е­
нисов): «Принесем и мы вместо злата веру нелестную, яже к Богу, вместо
Ливана надежду несуменную на Бога, вместо смирны любовь нелице­
мерную к Богу и ко ближнему < ...> . Принесем и прочыя к нему дары,
сиречь всепрекрасныя добродетели, правду, мудрость, мужество, цело­
мудрие. Отвержем от себе всякую гнусность нелепоты греховныя < ...> а
наипаче отринем Иродово властолюбие, гнев и жестосердие» (Барс—
616.1, л. 170. Слово на Рождество Христово). Слова Андрея Денисова и
Трифона Петрова заставляет вспомнить и употребляемое автором
обращение «вселюбезныя пиряне» (Барс—616.1, л. 149 об.).
В словах Тимофея Андреева вновь затрагиваются конкретные аспекты
внутренней жизни Выга: «Отринем всякую злобу и зависть, — призывает
автор своих слушателей в Цветную неделю,— и друг на друга братонена­
вистное негодование. Н е ревнуем июдейскому злонравию, но подражаем
младенческому неискусозлобию» (Барс—616.1, л. 164 об.— 165). В одина­
ковых выражениях дважды призывает Тимофей Андреев украсить
праздник не «козногласовании и пиянсгвы, но духовными всенощными

170 П. Любопытный указывал на принадлежность Тимофею Андрееву одного сло­

ва— на день Богородицы Знамения (см.: Любопытный 77. Исторический словарь...
С. 85); в настоящее время текст его неизвестен.
 168 Глава 2

стоянии и псалмопении и песньми духовными» (Барс—616.1, л. 169,

154 об.). В слове на Покров писатель даже прибегает к зооморфным
сравнениям: «Чреву угождаем, яко медведи; плоть утолстеваем, якоже
мески (т. е. мулы.—Е. Ю.)\ памятозлобствуем, яко верблюди; похищаем,
яко волци; гневаемся, яко змии; угрызаем, яко скорпии; коварни есмы,
яко лисица; злобы яд носим, аки ехидна. Сицевых нас, зверем нравом и
делы, постигают различныя ловцы, постигает праведный гнев Божий,
мщая вся начинания наша злая...» (Барс—616.1, л. 155).
Слово Тимофея Андреева в Цветную неделю имеет отчетливо выра­
женную полемическую направленность. П. Любопытный называл Тимо­
фея Андреева «убедительным и знатным писателем многих творений в
защиту Христовой (поморской) церкви и в обличение врагов ея»171. Вы-
говские писатели первой половины XVIII в. были не менее известными
апологетами старообрядчества, однако они не допускали смешения эпи-
дейктического и полемического жанров. Тимофей Андреев от толкова­
ния праздника переходит к рассуждениям о «тмоглавом змии» и далее к
вопросам внутристарообрядческой полемики, резко осуждая старооб­
рядцев, приемлющих священство из официальной церкви (Барс—616.1,
л. 163— 164).
Другим поздним выговским писателем, внесшим свой вклад в разви­
тие на Выгу жанра торжественного красноречия, был Андрей Борисов.
Им были написаны два слова триодного цикла. Поучение на Четыреде-
сятницу (нач.: «Но приходит, боголюбивии слышателие, время нам по-
кания...») сохранилось в черновом автографе (РНБ. Q. XVII. 200,
л. 184— 185 об.), произнес его сам писатель, по-видимому, в один из го­
дов своего настоятельства (1780— 1791). По содержанию произведение
распадается на две части соответственно церковной службе того дня, к
которому оно было приурочено. П ервая часть посвящена наступлению
Великого поста. Автор обращается к слушателям: «Полно нам, полно
калное сие наше тело тучнить многоразличными пищами, полно его на­
поятъ сладчайшими питиями. < ...> Украсим душю лутчее всего молит­
вою, смирением, любовию, чистотою, воздержанием и постом» (РНБ.
Q. XVII. 200, л. 184— 184 об.). Вторая часть напоминает выговцам о
только что прошедшем празднике Сретения172. Андрей Борисов призы-

І п Л ю бопыт ный П . Исторический словарь... С. 85.

172 Учитывая, что Сретение празднуется 2 февраля, то в том году, когда было на­
писано слово, Пасха должна была быть ранней. В период 1780— 1791 гг. самая ран­
няя Пасха была в 1790 г. (24 марта), следовательно Четыредесятница начиналась
4 февраля. Другие возможные варианты: 1782 г. (Пасха 27 марта), 1784 г. (31 марта),
 Культурное строительство: необходимые основы 169

вает свою паству уподобиться Симеону Богоприимцу и «усердно воспри-

ять» Бога в свои души. «Вонмите крепко речь сию,— убеждает автор,—
что отпущает вас Владыка ныне из молитвеннаго сего храма всех с
миром, то есть чтобы вы были вси, сколко вас здесь есть, в мире и отселе
шли в домы свои с миром...» (РНБ. Q. XVII. 200, л. 185 об.). В поучении
отчетливо проявляются творческие принципы поклонника французских
просветителей Андрея Борисова: он прямо апеллирует к разуму и логике
слушателей: «Не усумните же ся сему, возлюбленнии люботоржествен-
ницы, что аз вам советую восприяти внутрь себе в душевныя покои тако-
ваго превысочайшаго царя... ибо аз сему научихся от святаго апостола
Павла...» (РНБ. Q. XVII. 200, л. 185).
Слово на Пятидесятницу173 содержит типичное для Андрея Борисова
сугубо логическое рассуждение. Автор толкует смысл праздника, подводя
слушателей к пониманию смысла взятого им в качестве эпиграфа стиха
76-го псалма: «Но яко есть едино пресовершенное Божие существо, тако
при нем все прочий естества суть несовершении, аще между собою и име­
ют по себе свои совершенства, однако оное не от себе, но от пресовершен­
наго онаго совершенства восприемлют. И посему, аще вси совершенства,
имеющийся в разных естествах, имеют над собою превысочайшее совер­
шенство, то в коем естестве Божия иметися может, а кроме превысочай­
шаго естества Божия. Аще же тако, то “кто бог велий, яко Бог наш”»
(Барс—440, л. 128 об.). Нетрадиционно для выговских слов на церковные
праздники и одно из наставлений «надсловия»: «Под неисчисленный ра­
зум Божий всеохотно да пленяем наш разум в послушание веры» (Барс—
440, л. 134 об.— 135). Слово на Пятидесятницу было лишь однажды
внесено в один из списков III редакции Торжественника конца ХѴШ в.174
В настоящее время известны только два слова Андрея Борисова;
П. Любопытный приписывал ему также похвальное слово Иоанну Дама­
скину175 (подобного слова пока не обнаружено даже среди анонимных
произведений).

Выговские писатели продолжили древнерусские традиции в жанре

торжественного красноречия. В самой Выговской пустыни развитие это­
го жанра продолжалось на протяжении всего XVIII в., начиная с
10-х годов, с Андрея Денисова, и до Андрея Борисова; на один праздник

1787 г. (28 марта) (см.: Туркестанов И . Сокращенный календарь на тысячу лет (900—
1900). СПб., 1868. С. 97—98).
173Дружинин В. Г. Писания... С. 66. № 15.
174Дружинин В. Г, Поморский Торжественник. С. 46— 47.
175Любопытный П . Исторический словарь... С, 17.
170 Глава 2

было написано по несколько слов: например, на Рождество Христово их

число доходило до десяти. Книжники руководствовались прежде всего
задачами устроения церковной жизни, потому сначала были сочинены
слова на храмовые праздники Быговской киновии, а лишь затем круг
стал все более и более расширяться, охватывая полностью двунадесятые,
богородичные и частично великие праздники. Слова писались по зако­
нам риторики, многие из них несут отпечаток творческой манеры их ав­
торов, особенно это касается произведений таких выдающихся писате­
лей, как Андрей Денисов, Трифон Петров, Иван Филиппов, Алексей
Иродионов. Их сочинения, относящиеся к жанру эпидейктического
красноречия, известны теперь почти в полном объеме.
Н а основании имеющегося у него материала В. Г. Дружинин считал,
что Поморский Торжественник сложился довольно поздно, не ранее
конца ХѴШ в. Привлеченный нами материал показывает, что этот
сборник сформировался значительно ран ьте; в течение почти одного
десятилетия было составлено три редакции Торжественника: середина—
вторая половина 30-х гг. XVIII в. (I редакция), 1740—1744 гг. (II),
1745— 1747 гг. (III). Это подтверждается датировкой рукописей. Все три
редакции относятся к минейному типу Торжественника, но имеют от­
личный друг от друга состав слов и различную направленность. В пер­
вый сборник вошли «классические» слова Трифона Петрова и Андрея
Денисова. II редакция, составлявшаяся под руководством Ивана Филип­
пова, напротив, имела чрезвычайно актуализированный характер и до­
пускала прямое обличение выговских «нестроений». Составители III ре­
дакции, возникшей в первые годы настоятельства Мануила Петрова,
решили отказаться от явной переклички с современностью: сугубо вы-
говское содержание наставлений и прошений было заменено более абст­
рактным, что обеспечило этой редакции и более широкое распростране­
ние. Как удалось установить, при составлении II и III редакций выгов-
ские книжники прибегали к редактированию ранее написанных слов
(четыре слова во II редакции и шесть— в III). Некоторые произведения
писались специально для данной редакции Торжественника самими со­
ставителями. Так, во II редакцию вошли сочинения, созданные литера­
турным кружком Ивана Филиппова; в I I I — слова учеников братьев Д е­
нисовых, скорее всего Мануила Петрова и Алексея Иродионова.
В. Г. Дружинин, опираясь на известный ему материал, считал, что слова
на церковные праздники на Выгу писались не для Торжественника. Н о­
вые находки существенно уточняют эту картину: наряду с сочинениями,
созданными самостоятельно (некоторые из них потом были включены в
Торжественник, другие же так и бытовали в отдельных списках), сущест-
 Культурное строительство: необходимые основы 171

вовали произведения, написанные для определенной редакции Торже­

ственника и только в ее составе сохранившиеся.
Стремление первых выговских наставников обеспечить полноту цер­
ковной службы привело к широкому включению в обиход слов на цер­
ковные праздники. Для этих целей можно было воспользоваться Торже­
ственниками древнерусской традиции, хорошо известными старообряд­
ческим книжникам и имевшимися в библиотеке общежительства.
Однако выговцы предпочли написать новые (в рамках прежних жанро­
вых канонов) слова и из них составить свой собственный сборник. В этом
начинании отразилась одна из характерных черт выговской культуры—
тяготение к самодостаточности, что влекло за собой реализацию гранди­
озных проектов, казалось бы, неосуществимых в рамках одной общины,
таких как собирание обширной библиотеки, создание Торжественника,
Четиих Миней176, кодекса сочинений Максима Грека177.

5. И кон оп и сан и е и ли тье медны х и кон

Церковное благолепие определялось не только наличием всех необ­

ходимых богослужебных книг и красотой самой службы. В православной
традиции обязательным было иконное украшение. Древние иконы, по­
добно книгам, выговцы собирали по всей России, покупали их или полу­
чали в дар (ИВП. С. 136). В некоторых случаях предпринимались специ­
альные разыскания.
В Чаженгском скиту (основан в 1710 г.) особо почитался, как и во всей
каргопольской земле, святой Александр Ошевенский. Когда выговцы по­
строили здесь часовню, то «и сего преподобнаго Александра имя во все­
дневное воспоминание в той храм присовокупиша и память его с прочи­
ми святыми почитати торжественно по вся лета уставиша. Желаху же и
образ подобия его достигнув, в том храме поставити» (Карел—37,
л. 326)178. Выговский поверенный, будучи в Каргополе, «узре у некото­
рый вдовы в доме образ преподобнаго предревнейший» (Карел—37,

176Барсов Е. В. Четьи Минеи братьев Денисовых Ц Сборник статей в честь

М. К. Любавского. Пг., 1917. С. 663— 708.
177Шашков А . Т. Поморский кодекс сочинений Максима Грека // Источниковеде­
ние и археография Сибири. Новосибирск, 1977. С. 93— 123.
178Эти сведения сообщает «Чюдо преподобнаго отца Александра игумена Оше-
венскаго каргаполскаго чюдотворца, како избави мужа некоего именем Евтропиа от
лютаго бесовскаго томления» (Карел—37, л. 326—331). Искренне благодарю А В. Пи-
гина, указавшего мне данное сочинение.
 172 Глава 2

л, 326). Икону удалось приобрести с большим трудом. Исполнившего

поручение «братия с радосгию сретоша и, вземше образ преподобнаго, с
молебным пением и с подобающим торжеством во оный молитвенный
храм внесше, поставиша, ид еже и доныне стоит, подавая с верою прихо­
дящим желаемая прошения» (Карел—37, л. 326 об.—327).
Попадавший на Выг древний образ давал старообрядцам возмож­
ность явственно ощутить свою связь с дониконовской Русью. В опреде­
ленном смысле это был глубоко символический акт. Именно так трактует
Андрей Борисов перенесение из Москвы в Лексинскую соборную часов­
ню образа Спаса. В слове, посвященном данному событию179, говорится:
«Прииде ныне к нам спасти нас, слышателие благочестивии, из царст­
вующаго града Москвы благословенный святый образ царя Израилева,
пречюдно святым царским изографом писанный и пребогато прекрас­
нейшею утварию изукрашенный, ведомым вам боголюбивым украсите-
лем во имя Господне» (Барс—187, л. 84). Автор сочинения рассматривает
Выго-Лексинское общежительство как «новый сей благоверный Иеруса­
лим», а икону Спасителя как образ, «честно поставляющийся в верное
основание новаго сего Сиона» (Барс— 187, л. 86 об., 85).
На Выгу было несколько особо чтимых образов. Самым древним яв­
лялась, по-видимому, икона Спасителя, помещавшаяся в местном ряду
иконостаса (справа от царских врат) Богоявленской соборной часовни.
Сохранилось его описание, сделанное Федором Петровым Бабушкиным
в 80-е гг. XVIII в.: «Спасов образ греческаго писма, чюдотворной Все­
держитель, дву аршин вышина болшею главою с плещами, весь в окладе
сребряном и позолоченом, поля и оплечье до венца и венец с камением
цветным болшим, где “он” вверху— тут камень цветной красной, а около
ево осыпные камешки наподобие “она”, а идеже “от”— туг осыпной ис
каменья цветнаго “от”, так же “наш” ис каменья осыпнаго, и гривна пре­
великая, по-нашему, сата, позолочена» (Калик—31, л. 13)180. В «Описании
Выго-Лексинского общежительства», составленном в те же годы, первым
в росписи иконостаса значится образ «Спасов плечной греческаго писма,
поля и венец и светы и гривна сребряныя, позолочены» (Калик—22,

179 Барс— 187, л. 82— 106 об. «Слово на принесение из царствующаго града Моск­
вы святаго образа Всемилостиваго Спаса в Лексинскую Крестоводрузителную оби­
тель». Черновой список на бумаге с белой датой «1766», авторская правка рукой Анд­
рея Борисова.
180 Возможно, именно эта икона под названием «Спас ярое око» была зафиксиро­
вана в 1912 г. Ф. А. Калининым, проводившим фотосъемку Данилова и Лексы (Зав—
353, л. 11). После закрытия Выговского общежительства икона была перенесена в лет­
нюю (новообрядческую) церковь в Данилово и стояла здесь также в местном ряду.
 Культурное строительство: необходимые основы 173

л. 29). По всей видимости, эта икона попала на Выг уже в первой трети
XVIII в., поскольку в описи 1739 г. на том же месте в иконостасе значит­
ся «Спасителев образ в окладе» (Есипов. I. С. 532).
Эта же выговская святыня упоминается в связи с пожаром 1787 г. Анд­
рей Борисов год спустя вспоминал об иконном убранстве сгоревшей со­
борной часовни: «Из них же многия быша сущаго греческаго самого ху-
дожнаго писма и славнаго древлероссийскаго изографа, нарицаемаго Руб­
лева (иже бе во время царя Иоанна Васильевича во оном искусно
труждашеся), кии со многих стран от боголюбцев к нам привезены и пре-
украшены жемчюгом и прочиими драгими камениями, со сребренными и
позлащенными оклады и з драгоценными паволоками, вельми элатозарно
сияющия и свящающия священныя места» (Барс—137, л. 6 об.—7). Иконы
были вынесены общежителями из огня и сложены в безопасное место, од­
нако ветер перекинул огонь и туда— все погибло. К 16 июля 1788 г., когда
состоялось торжество обновления, храм был уже украшен, «хотя и не вее­
ма украшением драгоценным и равным прежнему, каковым мы зрително
прежде наслаждались и духовно утешались до огненнаго от нас всего того
восхищения: тогдашнее бо истинно все было украшение против нынеш-
няго и драгоценнее, и великолепнее, и прекраснее» (Барс—137, л. 20).
Во Введенскую часовню на Коровьем дворе «с молебным пением и вели­
кою верою» был поставлен «образ Пресвятыя Богородицы Одигитрии мос­
ковскаго древняго писма в окладе» (ИВП. С. 242—244).
Как бы ни ценились выговцами древние образа, составить из них
полные многоярусные иконостасы для соборных и скитских часовен бы­
ло невозможно. Н а Выгу была создана собственная иконописная школа.
Первые выговские иконописцы, чьи имена известны нам по письменным
источникам, являлись выходцами из разных мест и представляли раз­
личные иконописные традиции, что не пометало выработке единых
стилеобразующих приемов собственно выговского иконописания. Его
характерные черты были впервые выделены В. Г. Дружининым181, на­
блюдения ученого находят подтверждение и дополнение в работах по­
следних лет182.
|й |
Дружинин В. Г. К истории крестьянского искусства ХѴШ— XIX вв. в Олонец­
кой губернии (художественное наследие Выгорецкой поморской обители) // Изв. АН
СССР.
1йп
Серия 6. М., 1926. Вып. 15— 17. С. 1481— 1482.
Платонов В. Г, Иконопись //Культура староверов Выга (К 300-летию основания
Выговского старообрядческого общежительства): Каталог. Петрозаводск, 1994.
С. 11— 17; Иткина Е. И., Юхименко Е . М . Иконописная школа // Неизвестная Россия.
С. 31— 32; ЧугрееваН.Н. Группа поморских икон в собрании Музея именн Андрея
Рублева //Мир старообрядчества. М., 1998. Вып. 4. С. 391— 396.
 Рис. 30. «Богоматерь». Икона выговского письма начала XVIII в.
из Деисусного чина с ворот Выговского общежительства. Фото 1912 г.
Рис. 31. «Св. Иоанн Предтеча». Икона выговского письма начала XVIII в.
нз Денсусного чина с ворот Выговского общежительства. Фото 1912 г.
176 Глава 2

Внутреннее убранство часовен Суземка поражало современников

многообразием и богатством икон, особенно сильное впечатление
производил пятиярусный тябловый иконостас главной соборной ча­
совни— Богоявленской в Выговском мужском общежительстве. Ч и­
новников, проводивш их в 1739 и 1857 гг. описание этих икон, интере­
совали сюжеты и размеры образов, а не их происхождение и время
написания183, поэтому преимущественно старообрядческие источники
позволяют нам понять, что же влекло на Выг многочисленных бого­
мольцев.
На месте первой соборной часовни конца XVII в., которая стала
«вельми ветха и мала», в 1719—1720 гг. выстроили новую, гораздо
большую по размерам, и «заставиша иконников образы большие намест-
ные и Деисус со апостолы и праздники и пророки и праотцы и святители
и преподобных написати, и вельми ю украсиша иконами» (ИВП. С. 150).
Выговские иконописцы выполнили не только отдельные иконы, но и
проект всего иконостаса, поскольку в него были включены и более древ­
ние образа.
Ценнейшим источником по реконструкции интерьера Богоявленской
часовни является письмо Ф. П. Бабушкина, в котором молодой романо-
вец делится с матерью и сестрой своим восхищением от увиденного на
Выгу. Позволим себе привести обширную цитату.
«...На средине царские врата, наподобие как у Воскресения у нас в
Романове, токмо светлые на золоте, евангелисты красовитие и аггели с
рипидами написаны; по правую руку вышереченный Спасов образ гре­
ческаго писма < ...> . А подле его: 1 — Богоявления, 2 — Успения, 3 —
Соловецкие, а на заворот за одной лампадой Александр Свирский, а под­
ле образ российских всех святых, на средине того образа София Премуд­
рость Божия, повыше Троица, пониже крест, а со обоих стран вси святи­
тели и преподобнии и князи и прочий святии. И лампады перед всеми
самой болшей руки зеленомедные ярославской работы самой хорошей, а
у русских есть железные ручки походячие, на коего святаго день празд­
ника, свеща ему собъственно под самое лико поставляется; и выше и ни­
же и на страну две ручки предвигаются на винту. А тут окно и завеса у
окна, тут старец стоит, кой замолитвует. А от окна, колко есть места до
другова окна, тут на промежутках образ Страшнаго суда вышиной 4 ар­
шин и поперег 3-х аршин в коностасе золотом резном

183 Обе описи были подробно проанализированы Г. И. Фроловой. См,: Фроло­

ва Г. И . Внутреннее убранство выговской Богоявленской соборной часовни / Киж­
ской вестник. № 4: Заонежье. Петрозаводск, 1994. С. 143— 154.
 Рис. 32. «Св. Никола». Икона выговского письма XVIII в.
из Богоявленской соборной часовни мужского общежительства.
Фото Ф. А. Каликина 1912 г.
178 Глава 2

Рис. 33. Фрагмент иконы «Страшный суд» выговского письма конца XVIII в.
(из иконостаса летней церкви с. Данилово). Фото 1912 г. Публикуется впервые.

А на левой стране у царских врат образ 2 аршина же Одигитрия Т и х ­

винский Богородицы, в ту же меру, весь во окладе серебряном и позоло-
ченом и в жемчюге и оплечье все позолоченое и сата болшая московской
работы хорошей. А подле ея Святая Троица, а подле Троицы Николы
святителя, а подле Николы Филип митрополит Московский, вси в одну
меру. А на обороте преподобный Александр преподобный Ошевенский,
каргаполский чюдотворец. А подле образ всех святых 2 аршина с поло­
виной. < . . . > А промеж окнам тут стоит Преображения Господня образ
да Знамения Богородицы. < .. .>
А над местным образам золотой киот, а на нем стоят мелкия обычныя
штилистовыя и пятичныя образа по всей часовни от краю до краю, все
окладныя, дорогие, а числом на лицевой стены сорок образов, а десять в
жемчюге. А на заворотах до самых крылосов тоже мелких ряд, а потом
вверх апостоли 12, а в средине Вседержитель Господь на престоле,
по два аршина вышиной цки, а над апостолам праздники дванадесятые с
Рис. 34. «Распятие» выговского письма XVIII в. (из летней церкви с. Данилове»).
Фото 1912 г. Публикуется впервые.
180 Глава 2

киотам по аршину вышиной, а над ним пророки такоже в одну меру. А над
пророкам праотцы с киотам по полтора аршина вышины, а над ним херу­
вимы и серафимы, красныя лица и белыя, а промеж ним кресты, а мерою
четверти в три, а тябла зелены и вишневы» (Калик—31, л. 13— 14 об.).
Выговскими иконописцами были выполнены также иконостасы лек-
синской Кресговоздвиженской часовни после пожара 1727 г., часовни на
братской половине Лексинской обители (1732 г.), целый ряд отдельных
икон, в том числе патрональных и местных. Широко практиковалось изго­
товление образов на заказ. В переписке Андрея Борисова сохранилось
свидетельство о том, что романовские поморцы получили из Выговского
общежительства в качестве благословения два образа Казанской Богома­
тери и один Владимирской и сделали заказ на иконы— Богоматерь Фео-
доровская, «Утоли болезни» и избранные святые с преподобным Сергием
Радонежским, Александром Свирским и мучеником Александром (Барс—
81.2,л. 11 об.— 12).
Уже в первые годы существования общежительства стало очевидно,
что дальнейшее процветание киновии, распространение и укрепление
старообрядчества невозможны без обеспечения выговских насельников,
паломников и членов поморских общин по всей России необходимыми
книгами и иконами. При этом выговцы не пошли по пути ремесленного
копирования старых образцов: они создали свой собственный «помор­
ский пошиб», внеся тем самым весомый вклад в развитие книго- и ико-
нописания XVIII—XIX вв. Аналогичная картина наблюдается и в мед­
ном литье. Быговским мастерам эта область мелкой пластики обязана
своим настоящим расцветом.
В начальный период истории старообрядчества, когда поборники
древнего благочестия, спасаясь от преследований, были вынуждены по­
кидать родные дома и уходить в безлюдные, пустынные места, неболь­
шие медные иконки более других подходили для этой трудной кочевой
жизни. Как следует из автобиографического жития инока Епифания, со­
узника знаменитого вождя старообрядчества протопопа Аввакума, «ме­
дяной вольяшной» (т. е. литой) образ Богородицы, благословение соло­
вецкого священноинока Мартирия, был единственной иконой во время
пребывания Епифания в пустыни на реке Суне. Этот образ, помещенный
в келье в киоте на стене, изгонял бесов, берег жилище инока от огня,
спасал от различных напастей; к этой богородичной иконе обращал
Епифаний все свои просьбы и мольбы о заступничестве184.

184 Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л., 1975.

С. 82—91.
 Культурное строительство: необходимые основы 181

Именно медные образки сопровождали человека в дороге и во всех

случаях, когда он оказывался по тем или иным причинам вне дома. И н­
тересное свидетельство содержит неизвестное ранее выговское «Сказа­
ние о чудесах Тихвиноборского образа Спаса». Одно из описанных чудес
произошло с крестьянкой Олонецкого уезда, которая заступничеством
Богородицы в 1722 г. была спасена от смертной казни. Старообрядче­
ский автор так пишет о пребывании заключенной в тюрьме на Петров­
ском заводе: «Имяше же у себе оная бедница образ Пресвятыя медноли-
тый с воображенным на руку ея превечным младенцем Господем нашим
Исус Христом, иже поставлен бяше противу лица ея на столбике, пред
ним же оная узница, молящися, выну плакаше» (Друж—96, л. 3 об.).
Можно предположить, что олонецкая крестьянка молилась на образ Бо­
гоматери Тихвинской, столь популярный на Русском Севере (вполне
возможно, что в начале 1720-х гг. это мог быть уже образок, отлитый на
Выгу). Н е случайно, что после освобождения осужденная во исполнение
своего обета поселилась в выговском Тихвиноборском скиту, в котором
находились Преображенская часовня с чудотворным образом Спаса и
часовня во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии Тихвинской.
Зная потребности старообрядцев в меднолитой иконе, которая могла
использоваться и в частном, и в общественном богослужении, а также как
«путный» образ, первооснователи Выга наладили широкое меднолитей­
ное производство. Его основание следует отнести к началу XVIII в., по­
скольку уже в 1719 г. возникла необходимость в постройке специальной
медной мастерской в мужском общежительстве. Хотя ассортимент про­
дукции выговской медницы был весьма разнообразен (от больших четы­
рехстворчатых складней и крестов до пуговиц и застежек для книжных
переплетов), основное внимание уделялось предметам церковного оби­
хода.
Обращает на себя внимание тот факт, что в описаниях внутреннего
убранства выговских часовен меднолитые иконы и складни не упомина­
ются185, по всей видимости, при том богатстве темперных образов, кото­
рыми располагали выговские храмы, в предметах мелкой пластики не
было необходимости. Но в других поморских моленных они могли ис­
пользоваться.
Медные иконы и складни имели широкое бытование на Выгу в каче­
стве келейных икон. Первый уставщик пустыни Петр Прокопьев неза­
долго до смерти (25 апреля 1719 г.) составил завещание, в котором распо-

185 В описании 1737 г. зафиксирован только «крест с Распятием медной» в Богояв­

ленской часовне (Есипов. I. С. 533).
 Рис. 35. Поморская резьба по металлу начала XVIII в.
(оборотная сторона складня из собрания И Н. Заволоко).
 Культурное строительство: необходимые основы 183

рядился своим келейным имуществом. Среди икон наряду с живопис­

ными были названы «створы медныя золоченыя» и «крест медной с за-
творцами, на затворцах арханьгели» (Зав—3, л. 87 об., 88 об.). В «Обще­
соборном приговоре о казначейской службе», составленном братьями
Денисовыми в 20-е гг. XVIII в., выговскому казначею предписывалось
вести строгий учет выдаваемой в медницу меди, полученных оттуда
створов и крестов и сколько их роздано братии (Барс—861, л. 142). Надо
заметить, что меднолитые иконы в качестве келейных более, нежели жи­
вописные, соответствовали строгому духу старообрядческого монастыря,
стремившегося к «простоте пустынного обычая» и отказу от всяческого
украшения, в том числе украшения келейных икон186.
Основные типы выговских отливок перечислил еще В. Г. Дружинин.
Он назвал створы большие и малые с двунадесятыми праздниками
(т. е. большие трехстворчатые складни «Двунадесятые праздники»,
большие четырехстворчатые с дополнительной створой «Поклонение
иконам Богоматери», малые трехстворчатые, состоящие из отдельных
клейм больших складней), створы «Деисус с предстоящими» (так назы ­
ваемые «девятки»), створы с изображением Святой Троицы и иконы
Знамения (двойные и тройные с дополнительным изображением Рас­
пятия), тройные створы с изображением Богородицы Владимирской,
Спаса Нерукотворного, святых Сергия и Варлаама, а также кресты раз­
ных видов и отдельные иконы187. В этом перечне не упомянут трех­
створчатый складень «Малый Деисус», принадлежность которого к из­
делиям выговской медницы подтверждается современными исследова­
ниями.
Несмотря на появившиеся в последние годы специальные исследова­
ния по поморскому литью188, целый ряд принципиальных вопросов оста-

186Уставные статьи 1731 г. прямо предписывали постницам, если они в своих кель­
ях имеют святые иконы, то «вново окладов сребренных и позолочиных не сосгрояти и у
христолюбцев на сие не просити», а если кто имеет такое усердие, то «в церковь да тво­
рит и церковныя иконы да украшает, яко может и волит» (Барс—861, л. 119 об.— 120).
187 Введение (Из корректуры книги В. Г. Дружинина «О поморском литье») /
Публ. Т. В Берестецкой //Русское медное литье. М., 1993. Вып. 2. С. 116.
188Библиографию см.: Винокурова Э. /7. О художественном наследии Выго-Лек-
синской старообрядческой пустыни (состояние вопроса) // Старообрядчество в России
(XVII— XVIII вв). С. 144— 145 См. также работы, появившиеся в 1993— 2000 гг.: Бере-
стецкая Т .В 1) «Мое исследование было первым опытом...» (памяти В. Г. Дру­
жинина)// Ру ское м дное литье. М., 1993. Вып. 1. С. 56—64; 2) Дружинин В. Г .— со­
биратель и исследователь поморского литья //Там же. Вып. 2. С. 30—36; Фроло­
ва Г И 1) К вопросу о выговском меднолитейном производстве. Скитские литейщики
184 Глава 2

ется пока до конца не проясненным. Нам хотелось бы обратить внима­

ние на то, что медное литье было для Выга такой же программной обла­
стью, как книго- и иконописание. Уже из общего перечисления сюжетов
и типов отливок становится очевидным, что ни один другой предшест­
вующий Выгу центр меднолитейного производства не имел такого раз­
нообразия продукции. П ри этом выбранная выговскими литейщиками
иконография была хорошо продумана и ориентирована на удовлетворе­
ние потребностей общественного и частного богослужения; оригиналь­
ность большинства моделей не вызывает сомнения.
Высказывалась гипотеза о московском происхождении модели четы­
рехстворчатого складня «Двунадесятые праздники и поклонение иконам
Богоматери»189, однако приведенные доказательства не бесспорны. Высо­
кий профессионализм создателя заставляет, на первый взгляд, сомневать­
ся в выговском происхождении модели. Однако этот довод недостаточно
убедителен, так как хорошо известно, что на Выгу уже в начале XVIII в.
работали мастера (в том числе литейщики)190 из разных городов, включая
Москву, и их изделия также отличались высочайшим качеством и исклю­
чительным профессионализмом, что соверш енно очевидно на прим ере

середины XIX в. // Там же. Вып. 1. С. 76—80; 2) К вопросу о технологии выговского

(поморского) медного литья //Там же. Вып. 2. С. 48—60; 3) Медное литье // Культура
староверов Выга. С. 18—30; Винокурова Э. П., Молчанова О. В., Петрова Л. А. Медная
пластика // Неизвестная Россия. С. 37—58; Винокурова Э. Π. 1) Рукописное наследие
B. Г. Дружинина. Поморское медное литье //ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49. С. 254—277; 2)
Медные литые складни конца XVII— начала XX в. «Деисус с предстоящими»: типоло­
гический ряд // Художественный металл России. М., 2001. С. 214—223; 3) Медные ли­
тые иконы патрональныхсвятых выговских наставников//Там же. С. 201—213; Петро­
ва Л. А. 1) Меднолитой складень 1717 г.: к вопросу о начале меднолитейного производ­
ства в Выговской пустыни // Старообрядчество в России (XVII— XX в.). М., 1999.
C. 381— 401; 2) К вопросу о традициях и новаторстве в памятниках ранней выговской
меднолитой пластики (датированные складни-квадриптихи из собрания ГИМ) //Худо­
жественный металл России. М., 2001. С. 224—234; Зотова Е* Я. The copperwork of the
Old Believers’ workshops in Moscow in the 18th—20* centuries // Byzantium in the Casting
Ladle. Vantaa, 2000. P. 161— 180.
189 Винокурова 9. П. Модель меднолитого складня конца XVII — начала XVIII в.
«Двунадесятые праздники» //Древнерусская скульптура: Проблемы и атрибуции. М.,
1991. С. 125— 178.
190Толвуйский крестьянин Мартемьян Никифоров Ивантеев, проживший не­
сколько месяцев в Выговском общежительсгве, в 1699 г. доносил властям, что здесь
налажено изготовление пищалей и винтовок и даже «пушки хотят... у себя делать, и
мастеры у них есть же» (Юхименко E. М. Изветные челобитные на выговских старооб­
рядцев 1699 г. //Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). С. 200).
 186 Глава 2

книжной и иконной продукции. Оформить внешнюю сторону складня в

стиле барокко мог не только московский, но и выговский мастер, посколь­
ку барочная орнаментика присутствует уже в ранних выговских рукопи­
сях. Книжная орнаментика развивалась в поморском общежительстве па­
раллельно с орнаментикой меднолитых икон191, следовательно, и та, и
другая отражают одно и то же явление— ориентацию выговского искусст­
ва на московское барокко последней четверти XVII в.192
Именно четырехстворчатый складень «Двунадесятые праздники и
поклонение иконам Богоматери» в сравнении с другими изделиями вы-
говской медницы был самым «программным», что и привело к его широ­
кому тиражированию (причем, отливки XVIII в. имеют сугубо выгов-
ское, а не московское происхождение)193. Создание данного складня сто­
ит в одном ряду с достижениями выговской словесности, книго- и
иконописания. В нем также нашла отражение одна из характернейших
черт выговской культуры—тяготение к самодостаточности. Примеча­
тельно, что «створы болшия медныя позолоченые» были поднесены вы-
говцами только что взошедшей на престол Елизавете Петровне и импе­
ратрица их «приняла милостиво» (ИВП. С. 446).
Отливавшиеся на Выгу иконы и складни воспроизводили сложив­
шуюся в Древней Руси иконографию и по своей сути ничего специфи­
чески старообрядческого в себе не содержали. В литературе уже пред­
принимались попытки объяснить символику ряда выговских изделий
как с общехристианских позиций, так и с учетом особого почитания
общежителями некоторых святых, в особенности соловецких194. К этим
совершенно справедливым трактовкам можно добавить ряд наблюде­
ний, касающихся сугубо выговских причин популярности той или иной
модели.

191 См.: Винокурова Э. П. К вопросу о «дониконовской» ориентации старообрядцев

в изобразительном искусстве // Традиционная духовная и материальная культура
русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новоси­
бирск, 1992. С. 67.
192 В отношении выговской книжной орнаментики это предельно убедительно дока­
зано самой Э. П. Винокуровой в статье, основывающейся на чрезвычайно широком круге
источников. См.: Винокурова Э. П. К вопросу о генезисе поморского орнамента // Литера­
тура Древней Руси. Источниковедение. Л,, 1988. С. 259—289.
193 Выговской является и самая ранняя датированная отливка. См.: Петрова А . А,
Меднолитой складень 1717 г. С. 381— 401.
194 См.: Винокурова Э.П. Поморские датированные складни // Памятники культу­
ры: Новые открытия: Ежегодник. 1988. М,, 1989. С. 338—345, Фролова Г, И. Медное
литье. С. 18—30.
 Культурное строительство: необходимые основы 187

Рис. 37. Складень трехстворчатый «Успение — Воскресение — Богоявление».

Выг, середина — вторая половина XV III в.

Одним из самых распространенных малых трехстворчатых складней с

двунадесятыми праздниками считается триптих, составленный из клейм
«Успение — Воскресение — Богоявление»195. Сочетание этих празднич­
ных сюжетов может показаться случайным, но на самом деле это не так.
Изображения, помещенные на боковых створках, имеют прямое отно­
шение к Выгу: Богоявление и Успение Богородицы были престольными
праздниками соборной часовни мужского Богоявленского общежитель­
ства196. Такой складень, тем более со средником, отражающим основопо­
лагающую идею христианства, являлся памятным изделием, рассчитан­
ным как на самих выговцев, так и на многочисленных паломников, по­
сещавших Выговскую обитель. Как храмовые праздники Богоявление и
Успение получили широкое отражение и в выговской литературе: по­
хвальные слова на эти праздники писали Андрей Денисов, Трифон Пет­
ров, Иван Филиппов и несколько авторов, остающихся пока анонимны­
ми. Слова на эти праздники вошли во все редакции Поморского Торже­
ственника.
Деисусные композиции выговские мастера отливали в нескольких ва­
риантах. Без сомнения, трехфигурный Деисус являлся основной молен-

195 См.: В и н о к у р о в а Э . П . Поморское медное литье в собрании Карельского госу­

дарственного краеведческого музея (обзор коллекции) // Краеведение и музей. П ет­
розаводск, 1992. С. 86. См. также: Неизвестная Россия. С. 55—56. № 13, 40; Культура
староверов В ы га... С. 107. № 2/17.
196 См.: Д р у ж и н и н В . Г . П исания... СПб., 1912. С. 65. № 8 (полное название цити­
ровавшегося выше слова Андрея Борисова на обновление Богоявленской часовни
1788 г.).
188 Глава 2

Рис. 38. Складень трехстворчатый «Малый Деисус».

Выг, середина — вторая половина XVIII в.

ной иконой православного человека и потому пользовался большим

спросом, в том числе в старообрядческой среде. Тем не менее этот тра­
диционный образ мог иметь в Выговской пустыни особую популярность
по той причине, что Рождество Иоанна Предтечи было престольным
праздником Лексинской Крестовоздвиженской часовни и в этот день,
24 июня, как и на Воздвижение, сюда сходилось «многое множество» на­
рода, не только пустынножителей, но и крестьян окрестных волостей
(ИВП. С. 205, 246—247). В таком случае деисусные складни в дополне­
ние к своей основной, моленной функции могли служить памятным зна­
ком о посещении Лексинской обители. Как важный для выговской ойку­
мены праздник, Рождество Иоанна Предтечи пользовалось исключи­
тельным вниманием и выговских писателей: три слова ему посвятил уже
первый киновиарх Андрей Денисов, известны также слово Трифона
Петрова и два анонимных произведения. Тексты этих сочинений позво­
ляют понять, почему этот праздник приобрел такое важное значение.
Иоанн Предтеча рассматривался выговскими авторами (и эту трактовку
они настойчиво доводили до своих слушателей) как образец пустынно­
жительства.
Таким образом деисусный чин, одним из составляющих которого бы­
ло обращенное к Христу моление Иоанна Предтечи, имел для выговцев
и собственное, весьма глубокое значение, являя (в лице этого святого)
пример пустынного жития и убеждая пустынножителей в высоком по­
кровительстве.
Весьма популярен был также Деисус с предстоящими. В объяснении
выбора святых, помещенных на боковых створках «девятки», может
 Культурное строительство: необходимые основы 189

Рис. 39. Складень трехстворчатый «Деисус с предстоящими». Выг, XVI11 в.

быть несколько подходов. Вполне приемлема точка зрения, что персо­

нификация чина «Иоанн Богослов — Никола Чудотворец — митрополит
Филипп — Зосима и Савватий Соловецкие» отражает идею преемствен­
ности Выговского общежительства по отношению к самому раннему
христианству и — непосредственно — к Соловкам197. Однако возможно и
другое объяснение. Изображенные в качестве предстоящих святые
имели свои приделы в главных часовнях Выго-Лексинского общежи­
тельства: Никола Чудотворец, Зосима и Савватий Соловецкие — в вы-
говской Богоявленской часовне198, Иоанн Богослов — в лексинской
Крестовоздвиженской (ИВП. С. 205), а митрополит Филипп (вместе со
святителями Петром, Алексием и Ионой) — во Введенской часовне Ко­
ровьего двора199; при этом иных приделов, посвященных каким-либо
другим святым, названные часовни не имели. Таким образом, знамени­
тая выговская «девятка» помимо общей идеи милосердия, заступниче­
ства и моления содержала прямое напоминание о главных храмах по­
морского старообрядчества200 и, следовательно, могла служить памят­
ной иконой.

197 Винокурова Э. П. Поморские датированные складни... С. 341—343.

198Дружинин В. Г. Писания... С. 65. № 8; Барсов Е. В. Уложение братьев Денисо­
вых // Памятная книжка Олонецкой губернии за 1868—69 г. Петрозаводск, 1869.
С. 88 (в выговских уставных статьях праздники Николы Чудотворца и Зосимы и Сав-
ватия Соловецких названы в числе храмовых).
199Дружинин В. Г. Писания... С. 64. № 7.
200 Анализируя характер посвящения храмов Суземка, следует заметить, что в
этом отношении выговцы отдавали предпочтение двунадесятым праздникам, а не
святым, в честь которых освящались только приделы соборных храмов и часовни в
скитах.
190 Глава 2

Обращение к памятникам выговской литературы дает интереснейший

материал о восприятии пустынножителями этих широко популярных в
русском православии святых. Поскольку мы уже имели возможность
подробно проанализировать почитание выговцами соловецких чудо­
творцев и сочинения, им посвященные201, остановимся только на двух
святых, в композиции «девятки» наиболее близко предстоящих Исусу
Христу. Иоанну Богослову посвятили похвальные слова такие знамени­
тые выговские риторы, как Андрей Денисов, Трифон Петров и Алексей
Иродионов. Особенно показательно слово, произнесенное первым кино-
виархом обители. Перечисляя в заключительной похвале достойные
подражания добродетели, которыми отличался Иоанн Богослов, Андрей
Денисов обращает особое внимание своих слушателей именно на те, ко­
торые соотносятся с выгопскими идеалами: девственное житие, пропо­
ведь благочестия, поддержка страдальцев за веру, призыв к покаянию
(Хлуд—274, л. 392 об.—393, Подробнее см. разд. 2 настоящей главы).
Никола Чудотворец, которому на Выгу было посвящено четыре слова,
издавна пользовался почитанием как милостивый христианам заступник.
Для старообрядческого общежительства это имело особое значение. Пер­
вые десятилетия Выга были чрезвычайно трудными: длительные неуро­
жаи и голод грозили массовым уходом братии и разрушением монастыр­
ских установлений, неоднократно возникала угроза доноса, карательных
мер со стороны властей и закрытия общежительства. Примечательно, что
именно к святителю Николе обращали выговцы свои просьбы о заступни­
честве (об этом прямо свидетельствуют слова Андрея Денисова и Трифона
Петрова; Ег—1954, л. 107 об.— 108; Ег—1013, л. 200).
Отдельные иконки, выпускавшиеся выговской медницей, еще недос­
таточно изучены. Можно предположить, что по крайней мере некото­
рые из них также напрямую соотносятся с церковной жизнью Выга, в
частности иконки «Святой Никола», «Богоявление», «Поклонение ико­
не Богоматери Тихвинской» и образок «Богоматерь Тихвинская».
Внимательное изучение иконографии и состава складней, соотнесение
их с храмовыми праздниками общежительства и сочинениями выговских
писателей позволяет глубже понять программу выговского меднолитей­
ного производства. Наставники киновии, сумевшие реализовать гранди­
озный план культурного строительства, рассматривали медное литье в
первую очередь как весьма важную, самую демократичную область рели­
гиозного искусства. Они стремились обеспечить своих единоверцев по

201 Юхимтко Е. М. Почитание Зосимы и Савватия Соловецких в Выговской ста­

рообрядческой пустыни/ / ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 48. С. 351—354.
 Культурное строительство: необходимые основы 191

всей России необходимыми иконами и при этом, ничуть не нарушая

древней традиции, сделать так, чтобы эти образа служили прямым на­
поминанием о Выговской пустыни, ее храмовых праздниках и небесных
покровителях.
Культура паломнических реликвий имеет очень глубокие корни. Па­
мять о пребывании в святых местах хранили материальные предметы, ко­
торые люди стремились взять с собой: будь то «ветка Палестины», при­
горшня воды из Иордана или камешек от Гроба Господня, который полу­
чил в благословение игумен Даниил, автор знаменитого «Хожен ия», Во
всех центрах паломничества сложилось широкое производство памятных
вещей из местных материалов или воспроизводящих сюжеты местных
святынь. Из Иерусалима привозили перламутровые четки, образки, кре­
сты, в том числе кресгы-реликварии с частицей Животворящего древа
Господня. В ГИМ сохранились, в частности, реликвии, приобретенные в
1848 г. Н. В. Гоголем: из перламутра коробочка-реликварий с изображе­
нием Благовещения и образок «Распятие». Афон славился изумительно
тонкой резьбой по кипарисному дереву: резались кресты напрестольные и
(национальные, складни, образки, крестики, панагии. Русские монастыри
также имели свои памятные вещи: помимо списков местных чудотворных
икон и иконок с изображением основателей монастыря паломники могли
приобрести на память в Троице-Сергиевой лавре резные и расписные де­
ревянные ложки (в напоминание о той ложке, которую носил на своей
связне преподобный Сергий), в Александро-Свирском монастыре— икон­
ки, тисненные на бересте; в Нило-Столобенской пустыни— резные в де­
реве или камне изображения преподобного Нила.
Многие изделия выговских мастеров— книгописцев, иконников, л и ­
тейщиков, резчиков— были рассчитаны не только на внутренние нужды
общины, но предназначались для распространения в среде поморцев
других районов России202. Все предметы имели сугубо церковное назна­
чение. В обстановке притеснения старообрядцев это была в определен-

202 Показательны просьбы, которые содержатся в письме Ивана Андреевича Смот-

рягина из Тихвина Ксении Михайловне на Лексу от 1 мая 1772 г.: «Покорно прошу
для меня пожаловать постаратся купить там у вас хорошенкова писания на беленкой
бумашке и в надлежащем книжном переплете месяцослов всего лета; есгли можно дос­
тать с летописью, то оные, а есгли таковых не случитца, то хотя и без литописи, токмо с
прописаниям над каждым числом ключевых слов и с принадлежащим к ним Пасхали-
ею и лунным течением, а на покупку оных с подателем сего моего начертания Алексеем
Гавриловым посылаю вам денег один рубль. < ...> А буде что останетца (от денег.—
Е. Ю.), то прошу, купя у вас же на все те денги ткачества вашего гойташик поэолоти-
сгия, и для подаче мне отдать ему же, Алексею» (Барс—187, л. 192 об.—193).
 192 Глава 2

ном смысле потаенная продукция, поскольку власти вполне могли уви­

деть в ней, как порою и бывало, пропаганду «раскола». Подобные опасе­
ния не были лишены оснований.
Характер и объем меднолитейного производства и книгописания,
наиболее изученных областей выговского искусства, свидетельствуют о
том, что по мере выполнения первоначальной задачи— организации
старообрядческого общежительсгва— сфера культурной политики кино-
виархов Выга расширилась. Создав своеобразный оплот старой веры в
Поморье, они перешли к активной поддержке старообрядчества по всей
России.

4. Историческая память
о старообрядческих подвижниках: проблема
достоверности выговских исторических сочинений
Сознание древнерусского человека отличалось историчностью: как
действительно бывшие воспринимались все события и лица, описанные
в книгах Ветхого и Нового Завета, хронографах, житиях, сказаниях и
т. д. Они были частью истории и в то же время частью сегодняшнего
дня, являясь абсолютным мерилом современных мыслей и поступков
(это ярко проявилось в таком литературном приеме, как реминисцен­
ция). Христианская Русь жила не только памятью о святых, но и памятью
обо всех умерших803. Понятие человеческого рода не было абстрактным:
за праотцем Адамом, пророками, царями, вселенскими патриархами, с
которых начиналось церковное поминовение, непременно входившее в
службы суточного, седмичного и годового круга, следовали подвижники,
жившие не в столь отдаленные времена, люди, непосредственную память
о которых сохраняло еще жившее поколение. Вполне естественно, что
старообрядцы, остававшиеся в рамках прежней культурной традиции, в
этот исторический ряд включали и своих собственных подвижников —
защитников старой веры. Они дополнили общерусский Синодик
новыми статьями, в которых поминались «за благочестие пострадавшие»
и «за благочестие сожженные» в различных районах России203204. Хроно­
логический момент— первые века христианства или XVII столетие— не

203 Подробнее см.: Понырко Н. В. Протопоп Аввакум и историческая память // Жи­

тие протопопа Аввакума. Житие инока Епифания. Житие боярыни Морозовой / Изд.
подготовлено Н. В, Понырко. СПб., 1994, С. III—XVI.
204 См.: Пыпин А. И. Сводный старообрядческий Синодик: Второе издание Сино­
дика по четырем рукописям XVIII—XIX вв. СПб., 1883 (ОЛДП. Т. 44).
 Культурное строительство: необходимые основы 193

имел существенного значения, поэтому протопоп Аввакум в послании

Симеону писал, что пострадавший за древнее благочестие «с мученики в
чин, со апостолы в полк, со святители в лик, победный венец, сообщник
Христу, Святей Троице престолу предстоя со ангелы и архангелы и со
всеми бесплотными, с предивными роды вчинен»205.
'Мученическая смерть за веру была высшим христианским подвигом.
Первыми русскими святыми стали князья-мученики Борис и Глеб, причем
их всенародное почитание предупредило церковную канонизацию206. В
сознании старообрядцев подвиг стояния за освященные вековой традици­
ей церковные предания уравнивал новых страдальцев с древними. Д ья­
кон Федор в Послании из Пустозерска сыну Максиму и «прочим сродни­
кам и братьям по вере» писал о своих соузниках: «подвижники они и стра­
стотерпцы великие, и стражют от никониян за церковные законы святых
отец доблестные, и терпении их и скорби всякие многодетные болши пер­
вых мучеников мнится ми воистинну»207. Позже, после пусгозерской каз­
ни, Евфросин в «Отразительном писании о новоизобретенном пути само­
убийственных смертей» заключает рассказ о Марке Олончанине: «При-
идите, православнии, и разсудите правдознатне: чем сий страдалец от
древних отстал? а нынешним новым не во всем ли равен: Аввакуму и Ла-
зорю и Коломенскому Павлу и Морозовой Феодосии? не таковы ли оне и
он им равен? святы ли оне: и он с ними свят за той же крест, за того же
Христа»208. Д ля выговских общежителей кровь старообрядческих мучени­
ков не только приравнивала их к первым христианским подвижникам, но
и служила доказательством сохранения старообрядцами истинной право­
славной веры: «Блаженна еси, земле Российская, на конец веков обагрив­
шаяся мученическою многоговейною кровию < ...> . Древний бо мучени­
цы различныя терпяху болезни < ...> но и сии пресветлии венечницы
всеми виды горчайших мучений не сравниша ли ся древним страдальцем,
новии сии страстотерпцы? Ей, сравнишася! Не тыяжде ли проидоша муки
и страсти? Воистинну тыяжде. Не теми же ли скончашася смертьми? Ей,
воистинну теми же. Темже и славу получиша туюжде, и венцы прияша
тыя же, и царство наследовали то же» (ВР. Л. 120).

205 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения.

Иркутск, 1979. С. 166.
206 См.: Голубинский Е. История канонизации святых в русской церкви. М., 1903,
С. 47; Федотов Г. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 40.
207 Материалы для истории раскола за первое время его существования / Иад.
Н. И. Субботиным. М., 1881. Т. 6. С. 137.
208 Евфросин. Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных
смертей // ПДП. СПб., 1895. Т. 108. С. 68.

7-4993
194 Глава 2

Наличие мучеников указывало на богоизбранность движения старо­

обрядцев и поддерживало дух их последователей. Почти сразу появи­
лись некоторые культовые формы почитания новых страдальцев, и пре­
жде всего молитвенное обращение к ним как к заступникам за людей пе­
ред Богом. В 1675 г. протопоп Аввакум, перечисляя пострадавших,
возглашает «рабом Божиим побиенным» вечную память: «Почивайте,
миленькие, до общаго Воскресения и о нас молитеся, да же и мы ту же
чашу испием о Господе, которую вы испили и уснули вечным сном»209.
Выговские жители также почитали первых старообрядческих учителей,
уповая на их покровительство. Это подтверждает сообщение «Истории
Выговской пустыни» о Петре Прокопьеве. Первый уставщик общежи­
тельства, явившись после смерти Вассе Угарковой, поведал ей о том, что
«без задержания» прошел воздушные мытарства именно благодаря за­
ступничеству «новых страдальцев и мученик и исповедник» протопопа
Аввакума, священноиерея Лазаря, дьякона Федора и инока Епифания,
которых он «в животе своем в пустыни живучи, по вся дни < ...> поми­
нал панахидами и канонами и молением и всегда их призывал в молит­
вах себе на помощь» (ИВП. С. 161).
Традиционно могилы мучеников становились местом почитания. Вла­
сти старались лишить старообрядцев возможности приходить на дорогие
им могилы, предавая тела земле без церковного погребения, вне клад­
бищ, тайно. Ф. П, Соковнин, написавший Житие своей сестры Феодосии
Морозовой210, состоял на царской службе и был близок к дворцовым кру­
гам, потому он мог иметь достоверные сведения о том, как было принято
решение о месте захоронения Евдокии Урусовой, умершей в боровской
тюрьме 11 сентября 1675 г. «И посла началник,— сообщается в Ж и­
тии,— отписку к Москве, что укажут. И приказал бе царь извести вон и в
пустыни на лесу погребсти тело ея. И рече думной Иларион: “Аще,—
рече,— сие тако будет, то уже капитоны и расколники, обретше, имут
взяти с великою честию, яко святых мучениц мощи, и начнут глаголати,
яко и чюдеса многия бывают, и будет последняя беда горши первыя”. И
годе бысгь се царю. И повеле яко же живу, тако и умершее телом за
караулом держати и снутрь острога в землю закопати»211. После 1682 г.
братьям Соковниным удалось положить на месте погребения сестер над-

209 Житие протопопа Аввакума... С. 82.

210 См.: Понырко Н. В. О том, кто был автором Жития боярыни Морозовой // Жи­
тие протопопа Аввакума. Житие инока Епифания. Житие боярыни Морозовой.
С. 212—218.
211 Житие боярыни Морозовой //Там же. С. 142—143.
 Культурное строительство: необходимые основы 195

гробную плиту212, что было, кажется, единственным случаем в ранней ис­

тории старообрядчества.
По мере возможности над известными могилами старообрядцы стара­
лись совершать должное поминовение. После расправы над соловецкими
монахами многие жители Поморья стали «на гроб блаженных п р и х о д и т и
кадило благоухания п р и н о си т и (занеже яве за начальствующих страх не
смеяху) втайне се творити обыкоша» (ИС. С, 180). Не приходится сомне­
ваться, что в своих разъездах по России выговцы старались поклониться
останкам первых старообрядческих мучеников. Об одном таком случае
рассказывается в дополнительной главе к «Винограду Российскому» (ВР.
Л. 120 об.—121). Семен Денисов и новгородец Гавриил £втихиев (Евтефи-
ев) ездили в Архангельск и оказались на Мезени213. Поскольку о постра­
давших здесь (в 1670 г.) учениках Аввакума Федоре и Луке выговцы «до­
вольно и прежде слухом огласившеся», то они пошли на их могилу, нахо­
дившуюся «в месте некоем близ слободы Мезенския» («над нею срубец мал
покровен»). Паломники стали свидетелями чуда, хотя, по обстоятельствам,
не могли совершить достойного страдальцев поминовения: «Симеон и Гав­
риил, сграсготерпческою любовию уязвена, говейно внидосга, благослов-
ляющеся аки у живою подвижнику. И егда начинающым им панихиду пе­
ги и во многом умилении и духовной любви к сграстотерпческому месту и
на персть ону смотрящим и поющым, ни свечки вжегшым, чем ли бы име­
ли зажещи, огня не имуще, ни кадильницы за опасение и страх имеюще,
воеже бы и должно покадити страдальческая гроба, внезапу почувствова
Симеон Дионисиевич воню некую благоуханную» (ВР. Л. 120 об.).
Как показывают документальные источники, на Выгу почитание но­
вых старообрядческих мучеников и их мощей сложилось уже в первые
годы существования общежительсгва, в конце XVII в. Уникально по сво­
ей сути сообщение Мартемьяна Никифорова Ивантеева о попытке вы-
говцев отыскать и перевезти в киновию останки соловецкого подьячего
Ивана Захарьева, казненного во время осады Соловецкого монастыря в
1671 г.214 Изветчик показывал, что «труп его расколнической отволочен

212 Понырко Н. В. О том, кто был автором Жития боярыни Морозовой. С. 217.
213 Спутник Семена Денисова в этой поездке упоминается в некоторых выговских
источниках: «Истории Выговской пустыни» как Гавриил Новгородец, посылавшийся
в Новгород и Псков в «голодные» 1705—1712 гг. (ИВП. С. 137), и «Извещении пра­
ведном» Григория Яковлева как один из выговских учителей, уже умерший (Яковлев.
С. 324). В материалах I ревизии (1722—1723 гг.) данных о Гаврииле Евтихиеве нам
обнаружить не удалось.
214 Доклад, приговор и указ по делу подьячего Ивана Захарьева были опублико­
ваны Я. Л. Барсковым (Барское Я. А Памятники первых лет русского старообрядчест­
196 Глава 2

от церкве Божией и от Сумского посаду немалое место, понеже прокля­

той, и зарыт в землю. И оне, воры Данилко Викулов с товарищ и, в час­
тых своих разговорех того казненого вора расколника похвалили и почи­
тают его смерть бутго за правду и Богу угодна. И для вывоски вышепи-
санного того проклятого расколничья трупу в воровской стан свой на
верхней Выг реку ходил в прошлом 206 (1698)-м году в Петров пост вы-
шеписанной вор Петрушка Прокофьев Второго < ...> с Ысачком Кол­
пачком и с товарыщи четыре человека и хотели тот его расколнической
труп, привезши, у себя почесть по своему мятежничью воровскому уче­
нию за святого, толко оне, расколники, копав земли в том месте много,
ничего не сыскали и поворотились в воровской стан, ничего не добыв»215.
Вполне возможно, что выговцы хотели перенести почитаемые мощи из
мест «бесчестного погребения»216 к себе в общежительство, создав здесь
нечто вроде старообрядческого Пантеона. Задача оказалась слишком
сложной и потому невыполнимой.
Однако в тех случаях, когда никаких внешних препятствий не име­
лось, могилы старообрядческих подвижников становились местом па­
мяти и почитания. В Выговской пустыни над особо чтимыми могилами
воздвигали часовни. Петр Прокопьев, уделявший большое внимание
организации духовной жизни старообрядческого общежительства, по­
строил «малую часовню» над могилой Кирилла Сунарецкого (позднее
Семен Денисов «возгради и новый молитвенный храм, пространнее
перваго») (Ег— 1137, л. 345—345 об.). Была возведена часовня «со икон­
ным украшением» над могилами сыгравших столь же заметную роль в
истории Выга старцев Корнилия и Виталия (Яковлев. С. 413; Ег— 1137,
л. ЗОО)217. Их раки, покрытые черным сукном, по необходимости снятые
Мануилом Петровым в 1748 г. (Яковлев. С. 413), позже были восстанов­
лены. Вплоть до середины XIX в. невдалеке от часовни, на склоне бере­
га реки Выг сохранялась келья старцев, в летнее время здесь постоянно

ва. СПб., 1912. С. 143—145). Публикацию всего следственного дела см.: Юхимт-
ко Е. М. Соловецкое восстание 1668—1676 гг. и старообрядческая «История о отцах и
страдальцах соловецких» (статья 2) іі Очерки феодальной России. М., 1998. Вып. 2.
С. 248—265. Как нового мученика соловецкого подьячего описывают выговские со­
чинения: «История о отцах и старадальцах соловецких» Семена Денисова
{ИС, С. 164— 165) и «История Выговской пустыни» (ИВП. С. 28—29).
215 Юхимепко Е. М. Изветные челобитные... С. 199.
216 Именно так говорит о захоронении Ивана Захарьева Семен Денисов: «в землю
честнаго безчестно закопавше, погребоша» (ИС. С. 165).
217 Григорий Яковлев отмечал, что гробы Корнилия и Виталия «под часовнею не­
глубоко имеются, что и полуаршина нет: понеже то место водяно» (Яковлев. С. 413).
 Культурное строительство: необходимые основы 197

пелись молебны и панихиды приходившими из общежительства и ски­

тов (Барс— 1221, л. 40 об.—41)21Я. Были поставлены часовни над моги­
лами Геннадия Качалова в Тих виноборском скиту и старца М акария
близ Огорелышского скита (последнюю строил Иван Филиппов) (Яков­
лев. С. 414).
Сопутствующее культу святых церковное воспоминание и празднова­
ние памяти было сопряжено для старообрядцев с известными формаль­
ными трудностями: без соборного рассмотрения официальная канониза­
ция была невозможна, следовательно, старообрядческие мученики могли
быть приравнены только к местночтимым святым. Церковное помино­
вение пострадавших за старую веру совершалось на основе Синодика.
Исследователь этого памятника А. Η. 1Іыпин считал, что уже в самом на­
чале раскола были составлены поминальные списки, которые «впослед­
ствии умножались новыми добавлениями»; из подробных местных Сино­
диков был сделан сокращенный свод. Эта редакторская работа, по мне­
нию ученого, была проведена— что крайне для нас важно— в Выговской
пустыни218219. По сводному Синодику старообрядческие мученики и под­
вижники поминались (и поминаются) на вселенских панихидах. Такое
установление существовало и в Выговском общежительстве220. Кроме то­
го, отдельными панихидами поминались здесь подвижники, имевшие
непосредственное отношение к истории пустыни: страдальцы соловец­
кие (29 января, в субботу мясопустную), палеостровские (4 марта), инок
Герман и «иже с ним пострадавшие» (23 ноября), Иосиф, «убиенный в
Пудоги, и иже с ним сожженные» (12 августа), «сожженный инок Пимин
и иже с ним» (9 августа), страдалец Мемнон (29 апреля), иноки Корнилий
(21 марта) и Кирилл (9 июня) (Барс—932, л. 26 об., 32 об., 15 об., 62,
61 об., 42 об., 35 об., 49 об.).
Из памятников раннего старообрядческого литургического творчест­
ва известны тропарь и кондак, посвященные соловецким страдальцам221.

218 В надгробном слове Корнилию Тимофей Андреев риторически восклицал:

«Чий сей гроб, яко магнит железо, всеусердно всех сердца к себе привлекает? Чия
есть сия рака, иже, яко Орфеова цевница, не басненно, но истинно человеческия
мысли к себе приводит?» (Барс—616.1, л. 99 об.).
219 ПыпинА. Н. Сводный старообрядческий Синодик. С. 42—44.
220 Например, в службе Димитриевской субботы синодичные статьи читались
трижды: на вечерне, на утрени и на отпусте часов (Устав: Круг вселетнаго богослуже­
ния Поморского Выгорецкого монастыря. Саратов, 1913. Л. 50—51).
221 Обнаружены и опубликованы Н. С. Демковой: Демкова Н. С. Сочинения Авва­
кума и публицистическая литература раннего старообрядчества: Материалы и иссле­
дования. СПб., 1998. С. 127— 130.
 198 Глава 2

Особая служба священномученику и исповеднику Аввакуму и иже с ним

пострадавшим была составлена в 1916 г. в связи с его канонизацией на
Освященном соборе белокриницкой церкви222.
Подобно тому как первые христиане собирали все возможные сведе­
ния о мучениках за веру (позднее эти материалы использовались при
создании мартириев)223, так и старообрядцы уже с середины XVII в. ста­
рались сохранить исторические свидетельства о страдальцах за древнее
благочестие. Ранние старообрядческие сочинения фиксируют некоторые
имена и факты. Примером может служить вошедшая в «Книгу бесед»
«Повесть о страдавших в России за древлецерковная благочестная пре­
дания» протопопа Аввакума, в которой упоминаются Павел Коломен­
ский, протопопы Даниил и Лазарь, старцы Епифаний и Авраамий, д ья­
кон Федор, юродивый Киприан, монахи Соловецкого монастыря и неко­
торые другие. В конце XVII в. сочинения первых старообрядческих
учителей стали не только реликвией, но и историческим источником для
их последователей. Однако было очевидно, что старообрядческая персо­
налия письменных памятников была далеко не полной.
Единственным центром, предпринявшим широкомасштабный сбор
сведений о старообрядчестве в России, оказалось Выговское общежи­
тельство. Идея, питавшая это предприятие, заключалась в осознании
выговцами своей преемственности по отношению к первым подвижни­
кам древнего благочестия и своей роли в деле сохранения старой ве­
ры224. Результатом явилось создание цикла исторических сочинений о
старообрядческом движении второй половины XVII — первой половины
XVIII вв. В 1710-е гг. была написана «История о отцах и страдальцах со­
ловецких» Семена Денисова, а затем, в 1730-е гг.,— его же «Виноград
Российский» и заключительная часть исторического триптиха— «Исто­
рия Выговской пустыни» Ивана Филиппова.
Эти сочинения отразили широту исторического сознания выговцев.
Не только история их собственной общины, но и события более отда­
ленного времени стали предметом повествования. Понятно, что Иван
Филиппов имел больше возможностей для сбора материала: еще были

222 Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы: Опыт энциклопеди­

ческого словаря. М., 1996. С. 9.
229 См,; Лотрев Хр. М. Греческие жития святых VIII и IX веков: Опыт научной
классификации памятников агиографии с обзором их с точки зрения исторической и
историко-литературной. Ч. I: Современные жития. Пг., 1914. С. 3.
224 Гурьянова Н. С., Крамми Р, О. Историческая схема в сочинениях писателей
в ы г о в с к о й литературной школы // Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.).

С. 120—138.
Рш. 40. Черновой список «Винограда Российского».
Первая половина 30-х гг. XVIII в.
200 Глава 2

живы участники и непосредственные свидетели описываемого, он и сам

относился к их числу225. Это придало его произведению исключительную
фактографичность, точность и детальность изложения. Достоверность
сочинения Ивана Филиппова никогда не подвергалась сомнению; более
того, практически все исследовательские работы по истории Выговской
пустыни опирались на него как на главный источник.
События начала раскола и Соловецкого «сидения» от выговцев отде­
ляли десятилетия. Труд историографа был в данном случае на порядок
сложнее. В то же время анализ произведений Семена Денисова позволя­
ет выявить, насколько глубоко интересовала старообрядцев первой тре­
ти XVIII в. их собственная история, какой творческий потенциал несла в
себе их историческая память.
Уже в начале XVIII в. на Выгу была «малая книжица»— сборник типа
Пустозерского226, включавший Житие протопопа Аввакума и первую
часть Жития инока Епифания, написанную, что особо отмечалось выгов-
скими книжниками, его собственной рукой. По наблюдениям исследова­
телей, выговский скрипторий в значительной степени способствовал
широкому распространению сочинений протопопа Аввакума227.
Автобиографическое житие Аввакума (в редакции А) использовал Се­
мен Денисов в «Винограде Российском»228. На основе этого источника
написана глава об «огнепальном протопопе»: отсюда заимствуются все
факты его биографии и подробности событий. Данный памятник послу­
жил источником и для других глав: о протопопе Костромском Данииле,
пресвитере Муромском Логине, попе Романово-Борисоглебском Лазаре,
старце Авраамии, дьяконе Федоре.
Инок Епифаний благодаря Кириллу Сунарецкому, который был од­
но время его келейником на Суне-реке, а затем переселился в Выгов-
скую пустынь, был для выговцев более близкой фигурой. О нем повест­
вует целый ряд литературных памятников, созданных в обители в 10—
30-е гг. XVIII в.

225 Характер исторического повествования в «Истории» Ивана Филиппова по­

дробно рассмотрен Н. С. Гурьяновой. См.: Гурьянова Н. С. История и человек в сочи­
нениях старообрядцев XVIII в. Новосибирск, 1996. С. 116—154.
226 Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житийный цикл и житийная традиция
в выговской старообрядческой литературе // ТОД РЛ. Л., 1974. Т. 29. С. 163.
227 Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исследование и тексты.
М., 1963. С. 115— 116\Демкова Н. С. Житие протопопа Аввакума (творческая история
произведения). Л,, 1974. С. 24.
228 См.: Румянцева В. С. Житие протопопа Аввакума как исторический источник:
Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1971. С. 5.
 Культурное строительство: необходимые основы 201

Известно, что на Выгу существовали записки, зафиксировавшие уст­

ные сведения о Кирилле, Епифании и Виталии, которые в литературно
отредактированном виде, как убедительно доказала Н. В. Понырко, бы­
ли положены в основу Кирилло-Епифаниевского житийного цикла, соз­
данного выговскими книжниками в период 1731— 1740 гг.229
Из прямых высказываний автора этих черновых записок явствует,
сколь сильно его интересовало все, что было связано с Епифанием и его
сподвижниками, какое большое значение он придавал собиранию и
письменной фиксации подобных сведений. «Аще еще ми в мире живу-
щу,— читаем в выговском житии Епифания,— слышах от многих досто­
верных боголюбивых мужей, которыя с ним, отцем Епифанием, часто
многажды в духовне беседовали и поучалися у оного отца Епифания, как
он жил в пустыни на Суне-реце, и от его неложных блаженных уст сами
слышаху и мне, недостойному, поведаху, и аз, недостойный, на малыя
бумашки для памяти писах и держах у себе» (Ег— 1137, л. 353). Автор за­
писок не только собирал рассказы «многих иных достоверных мужей»
(Ег— 1137, л. 304), но и сам побывал в Сунарецкой пустыни и «беседовах
со оставшими старцы и совопрошах их о старце Кириле и о житии его.
Они же мне со слезами н ач ата сказати, поминающе онаго старца учение
и житие < ...> показующе и келию его и прочих иноков, соловецьких
выходцев, Епифания и Варлаама, где оный Варлаам и погребен. И аз ви-
дех и смотрех прилежно < ...> » (Ег—1137, л. 303 об,).
Примечательно, что этот неизвестный нам по имени старообрядец,
настойчиво собирая сведения о первых отцах старой веры, осознал необ­
ходимость записать все полученные известия только тогда, когда оказал­
ся в Выговской пустыни: «начах поминати оного старца (Кирилла.—
Е. Ю.), где когда что слышах, и писах на малые бумашки, что когда спом-
ню» (Ег— 1137, л. 304). Эти записи носили беспорядочный характер, на
что сетовал сам автор: «и начах собирати все писмена вкупе, написано все
не вдруг и не порядочно, первое после, а последнее перво, и начах сово-
купляти воедино и розбирати по сгатиям и написах в трех тетратех са­
мою простою речию» (Ег—1137, л. 304).
Данные записки существовали много раньше, чем ими воспользова­
лись составители Кирилло-Епифаниевского цикла. Следы знакомства с
ними можно установить уже в «Истории о отцах и страдальцах соловец­
ких», т. е. в 10-е гг. XVIII в.
В сочинение Семена Денисова вошли сведения, отсутствующие в ав­
тобиографическом Житии Епифания. Они касаются проречений старца:
«некоему зле живущему последнее жития в добром покаянии, другому

229 Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житийный цикл... С. 154— 169.

 202 Глава 2

же элодею— внезапную и горкую смерть предърече. И < ...> Кирилу хо­

тящую быти скорбь, биение и узы и от места избежание предъглагола,
яже вся по времени збышася» (ИС. С. 184— 185). Более подробно эти
сюжеты изложены в выговском житии Епифания. Когда старец узнал о
намерении Кирилла создать монастырь в Виданской пустыни, то он ему
предрек: «Приидет бо ти время, яко ни слышати о месте сем восхощеши
и приимеши многи скорби и напасти и беды и печали» (Ег— 1137, л. 369;
см. также л. 320 об.). В доме некоего хрисголюбца Тимофея Трифонова
Епифаний, согласно выговскому житию, предрек старосте Давыду Кури-
чину, что «отныне при конце он благое житие возлюбит и добре в благо­
честии с покаянием живот свой скончает и ко Господу отидет» (Ег— 1137,
л. 370); другому же мужу— подьячему с Олонца— старец сказал:
«...Смотри, окаянне, уже тебе конец приближается и смертное посечение
близ и толстое твое козиво треснет, уже не узриши дому своего» (Ег—
1137, л. 370 об.—371).
Рассказ «Истории о отцах и страдальцах соловецких» о Епифании со­
держит две детали, не встречающиеся в других памятниках, в том числе
в выговском житии соловецкого инока. Семен Денисов сообщает о том,
что Епифаний «из киновии Соловецкия < ...> исшед с единым черно­
ризцем» (ИС. С. 184), в то время как и из автобиографического, и из вы-
говского жития следует, что он ушел с Соловков один (Пустозерский
сборник. С. 82; Ег— 1137, л. 359 об.). Согласно «Истории», сбылось пред­
сказание Епифания Кириллу о предстоящих ему «биении и узах»
(ИС. С. 184), тогда как в выговском житии сообщается лишь об «избежа­
нии Кирилове от обители его пришествия ради гонителей» (Ег— 1137,
л. 333—334 об.), последующем разорении пустыни и переселении Ки­
рилла на Выг. Если в последнем случае и можно объяснить появившееся
у Семена Денисова упоминание о «биении и узах» Кирилла как ритори­
ческий прием, то сообщение о черноризце, который вместе с Епифанием
покинул Соловки, может восходить к первоначальным черновым запи­
сям, которые, как доказала Н. В. Понырко, в Кирилло-Епифаниевский
житийный цикл вошли не полностью230.
Рассказ о соловецком старце, вошедший в «Историю» Семена Денисо­
ва, имеет одну характерную особенность, в которой, на наш взгляд, сле­
дует видеть проявление определенного авторского замысла.
Основное внимание уделено пребыванию Епифания в Сунарецкой
пустыни, где инок «многи от окрест живущих во благочестии утверди,
многи на путь спасения настави» (ИС. С. 184), в то время как дальней-

250 Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житийный цикл... С. 166.

 Культурное строительство: необходимые основы 203

шие события в его жизни перечисляются настолько кратко, что чрез­

вычайно затруднительно установить конкретный источник сведений.
Такой избирательный подход к различным отрезкам жизненного пути
Епифания мог быть вызван несколькими причинами. В данном сочине­
нии выговскому автору важно было подчеркнуть просветительскую
деятельность соловецкого инока в Поморье, и он, видимо, не счел для
себя необходимым подробно останавливаться на последующих, более
известных событиях его жизни. Возможно также еще одно объяснение.
Исторические сочинения Семена Денисова — «История о отцах и стра­
дальцах соловецких» и «Виноград Российский» — были задуманы сразу
как единый цикл, посвященный старообрядческому движению. Поэто­
му глава о Епифании в «Винограде Российском», в отличие от «Исто­
рии», не содержит почти никаких сведений о первых этапах жизненно­
го пути соловецкого старца: говорится только о том, что ЕпифаниЙ по­
сле пребывания в Соловецкой киновии «из обители исходит и, по
многим пустыням ходя, наконец царствующаго Россиею града достиза-
ет» (ВР. Л. 31 об.). В то же время здесь подробнейшим образом описаны
страдания Епифания за старую веру, что в полной мере соответствовало
жанровой природе мартиролога.
Обращает на себя внимание тот факт, что при написании главы о
Епифании автор «Винограда» не воспользовался второй частью автобио­
графии соловецкого инока231, описывающей некоторые эпизоды его
страдальческого пути. Например, чудо, происшедшее со старцем после
вторичного урезания языка в 1670 г. Сам Епифаний в житии подробно
описывает видение ему двух языков— «бледноватого, московского» и
«пустоозерского, зело краснешенек»— и чудо, как «взял рукою моею со
воздуха пустозерской мой красной язык», как рассматривал его и дивил­
ся его красоте, как прикладывал к «резаному месту» и положил его «ру­
ками моими во уста мои», и язык «прилну к корению» и «скоро помалу-
малу» стал «полон и велик» (Пустозерский сборник. С. 127). Рассказ об
этом чуде в «Винограде Российском» далек от таких подробностей. Он
восходит к другому источнику— Житию протопопа Аввакума, с которым
обнаруживаются совпадения фактографические и текстуальные:

231 Знакомство со второй частью автобиографии Епифания не обнаруживается и в

Кирилло-Епифаниевском цикле (см.: Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житий­
ный цикл.,. С. 163). В этой связи есть больше оснований говорить о бытовании на
Выгу Пусшзерского сборника такого вида, как сохранившийся в собрании Дружи­
нина (содержавшего Житие Аввакума в редакции А и первую часть автобиографии
Епифания).
 204 Глава 2

Житие протопопа Аввакума Виноград Российский

Посем молил Пречистую Бого­
матерь, и показаны ему оба языки,
московской и здешней, на воздусе;
он же, един взяв, положил в рот
свой, и с тех мест стал говорить
чисто и ясно, а язык совершен об-
ретеся во рте23223.
Просящу тому и молящуся, по-
казует в видении на воздусе оба
отрезаная языка, иже на Москве и
иже в Пустозерском, близ его на
воздусе являема. Страдалец же
мняшеся, от нею един язык взяв
во уста своя вложити. Оле преесте-
ственных всепредивнаго Бога чу­
дес, абие во едином мгновении
язык тому возрасте велик же и
доброглаголив (Л. 33).

Все три произведения— «История о отцах и страдальцах соловецких»,

«Виноград Российский» и выговское житие Епифания— указывают одну
и ту же дату казни пустозерских узников: Великий пяток 7189 (1681) года
(ИС. С. 185; ВР. Л. 33 об.; Ег—1137, л. 379 об.). Видимо, эта дата восхо­
дит к устному источнику: несмотря на допущенную ошибку в годе
(1681 г. вместо 1682 г.), совершенно точно назван день — Великий пяток.
Действительно, казнь состоялась 14 апреля 1682 г.235, а Пасха в этом году
приходилась на 16 апреля234.
В черновые записки о Епифании, составленные в Выговской пустыни,
был включен широкий круг исторических и легендарных преданий о со­
ловецком иноке, в том числе рассказ— другими источниками не зафик­
сированный— о подании челобитной царю235. Однако можно предполо­
жить, что с появлением записок сбор сведений о Епифании не прекра­
тился. В выговское житие старца вошло описание его «страдной»
кончины. Подробности, здесь сообщаемые, в «Винограде Российском»
отражения не нашли. В черновом списке жития рукою Ивана Филиппова
сделана вставка: «О кончине блаженнаго Епифания и прочих с ним стра-
далцев в Пустозерском городке, како скончалися. Аще и не веема укреп-

232 Житие протопопа Аввакума... Иркутск, 1979. С. 64.

233 Малышев В. И. Материалы к «Летописи жизни протопопа Аввакума» // Древне­
русская книжность: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1895. С. 320.
234 См.: Туркестанов Н. Сокращенный словарь на тысячу лет (900—1900). СПб.,
1868. С. 87.
235Понырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житийный цикл... С. 154— 169; Кар­
манова О. Я. Об одном из источников выговского Жития инока Епифания //
ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49. С. 410—415.
 Культурное строительство: необходимые основы 205

ляюся о сем, но обаче полагаю в судбы Божия, понеже не от своего смыгиле-

ния какова показах, но что слыгаах, то и написах зде. Слышах от многих бо­
голюбивых мужей, беседовавъших о отцех, скончавшихся в Пусто-
зерском городке, како онии скончашеся» (вставленные Иваном Филип­
повым слова выделены курсивом.— Е. Ю.) (Друж—999, л. 109 об.).
Пустозерск— место ссылки приверженцев древнего благочестия236 и
казни их первоучителей— стал одним из центров старообрядческого
движения, чему в значительной степени способствовала активная лите­
ратурно-полемическая деятельность протопопа Аввакума и его соузни­
ков237. Новые документальные материалы показывают, что и в конце
XVII в. влияние аввакумовских идей на местных жителей не ослабева­
ло. Афанасия Холмогорского беспокоило состояние церковных дел в
этом отдаленном пункте его обширной епархии десять лет спустя после
казни 1682 г. 19 декабря 1691 г., основываясь на том, что «с прошлого
де 191 (1683)-го году по 199 (1691)-й год писали к нему Пустозерского
острогу священники многажды и иные многие люди извещали», архие­
рей сообщал царю: «А прежние де расколники Аввакум и Лазор с това-
рыщи, которые сосланы в тот же Пустозерской острог, досталных жи­
телей, возмущая, прелщают и в той своей прелести утверждают, и от
того де тот Пустозерской острог с принадлежащими месты душевне ра-
зоряютца до конца»238. 9 января 1692 г. пустозерскому воеводе
И. М. Леонтьеву был послан царский указ о сыске в Пустозерской ост­
роге старообрядцев239.
Непосредственно с пустозерскими узниками сообщался Корнилий
Выговский, Через инока Филиппа он узнал, в частности, о чудесах,
происшедших с дьяконом Федором и попом Лазарем, и получил от всех

Помимо Аввакума, Епифания, Лазаря и Федора здесь отбывали ссылку и со­

ловецкие мятежники. См.: Малышев В. И. Материалы к «Летописи жизни протопо­
па Аввакума». С. 314, 318. Всего в Пустозерский острог было сослано 26 соловлян.
Так, в челобитье 11 августа 1685 г. пустозерцы, ходатайствуя о неприсылке новых
ссыльных, писали царю: «В прошлых, государь, годех прислано было в Пустозер­
ской острог к нам, сиротам вашим, ссылных людей соловецких мятежников дват-
цать шесть человек да самарцов тринатцатъ семей з женами и з детми и иных свя-
ких чинов ссылных людей тритцать человек и болши» (РГАДА. Ф. 159. Оп. 3.
Д. 2016. Л. 53).
237 О Пустозерском литературно-публицистическом и книгописном центре см.:
Бубнов К. Ю. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в. СПб.,
1995. С. 231—266, 346—359.
238 РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4113. Л. 1—2.
239 Там же. Л. 3—4.
206 Глава 2

четверых «страдальцев» «мир и благословение» (ЖКВ. С- 86—87)240,

Часто в те места, где еще в конце XVII — начале XVIII вв. память о
первых старообрядческих учителях (в частности, до 1713 г. в Пустозер-
ске жил священник Введенской церкви Андрей, ученик и последова­
тель Аввакума)241, ездили и сами выговцы. 10 марта 1725 г. в доноше-
нии в Канцелярию Московского Синодального правления сообщалось:
« < ...> На Мезени и в Пустозерске многие люди развращены от церкве
в раскол, а паче в крестном сложении упрямствуют, а оная прелесть
размножена в тех местах от выгорецких общежителей Данилова согла­
сия, которые почасту в тех местах бывают, а инде и довольное время
живут»242.
Таким образом, выговцы имели все возможности пополнить сведения
0 пусгозерских узниках, и в частности собрать легендарные предания об
их казни и связанных с нею чудесных явлениях.
Старообрядцы, описывая свою историю, могли опираться только на
письменные памятники своего круга и устные предания, доступа к офи­
циальным следственным делам они не имели; это давало основание ис­
торикам XIX в. считать выговские исторические сочинения недостовер­
ными. Еще протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев писал, что Семен Д е­
нисов «сочинение свое («Виноград Российский».— Е. Ю.) увеличил
ложными и баснословными лжесградальцев оных подвигами и чудеса­
ми»243. Историк русской церкви Макарий (Булгаков) полагал, что «Исто­
рия о отцах и страдальцах соловецких», написанная «спустя долго после
осады Соловецкого монастыря, только по слухам, одним из предводите­
лей раскола и в виде похвального слова соловецким мятежникам, не за­
служивает полного доверия в разных подробностях»244, поскольку были
тенденциозны уже ее источники— рассказы соловецких выходцев,
«страшно искаженные и преувеличенные, с течением времени еще более
исказившиеся в устах народа»245.

240 Эти же сведения повторены и в редакции Трифона Петрова (Востр— 1237,

л. 54 об.—55, 56 об.).
241 М а лы ш е В. И . Две заметки о протопопе Аввакуме // Из истории русских лите­
ратурных отношений XVIII—XX вв, М.; Л., 1959. С. 349—350.
242 Описание документов и дел Святейшего Правительствующего Синода. СПб.,
1878. Т. 3. С. 457.
243 Журавлев А. И . Полное историческое известие о древних стригольниках и но­
вых раскольниках, так называемых старообрядцах. СПб., 1831. С. 99.
244М акарий (Булгаков). История русского раскола, известного под именем старооб­
рядства. СПб., 1855. С. 197, прим. 349.
245 Там же. С. 213—218.
 Культурное строительство: необходимые основы 207

«История о отцах и страдальцах соловецких» посвящена событию,

хорошо известному, нашедшему отражение в ранних старообрядче­
ских сочинениях. «Виноград Российский» наряду с видными деятеля­
ми старообрядчества описывает многочисленных подвижников в раз­
личных районах России, о которых другие известные источники све­
дений не содержат. Поэтому, в частности в историографии XIX в.,
высказывались сомнения в реальности существования многих героев
«Винограда». Н иканор (Бровкович), делая обзор данного сочинения
Семена Денисова, отмечал: «Подобные рассказы его о лицах малоиз­
вестных в истории, — а такова ббльшая часть лиц, воспеваемых в
“Винограде Российском”, — о мелких обстоятельствах их жизни, не ос­
тавившей по себе никакого почти следа в истории; рассказы, [в] кото­
рые потому поверить весьма трудно, если только не невозможно,—
такие баснословия тем менее заслуживают веры, что Денисов, по
неосторожности ли или по невежеству, искажает события самые
общеизвестные»246.
Изыскания последних лет, когда выявленные в архивах материалы
дают возможность проверить данные ряда сочинений старообрядче­
ских авторов, позволяют по-иному взглянуть на проблему исторической
достоверности этих произведений247: увидеть в них стремление к прав­
дивости изложения при определенной тенденциозности, проявлявшей­
ся не в искажении, но в умалчивании о некоторых фактах и в старооб­
рядческой трактовке событий.
В этом отношении показательна «История о отцах и страдальцах со­
ловецких», которая, как нами было установлено, опиралась на ряд ран­
них старообрядческих произведений (Пятую Соловецкую челобитную,
«Сказку», поданную соловецкими иноками сотнику В. Чадуеву; «Возве­
щение от сына духовнаго ко отцу духовному», адресованное протопопу
Аввакуму; «Послание сыну Максиму» дьякона Федора и челобитную дья-

246 Александр Б(ровкович). Описание некоторых сочинений, написанных расколь­

никами в пользу раскола. СПб., 1861. Т. 1. С, 162.
^Малышев В. И. Повесть о самосожжении в Мезенском уезде 1743—1744 гг. //
Малыше В. И. Усть-ІДилемские рукописные сборники XVI—XX вв. Сыктывкар, 1960.
С. 177; Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском «бунте» 1722 г. //
Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск,
1982. С. 224—241; Покровский Η. Н. Следственное дело и выговская повесть о тарских
событиях 1722 г. // Рукописная традиция XVI—XIX вв. на Востоке России. Новоси­
бирск, 1983. С. 46—70; Юхиметсо Е. М. Повесть об осаде Соловецкого монастыря Се­
мена Денисова— памятник выговской литературной школы первой половины
XVIII в.: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Л., 1991.
208 Глава 2

кона Игнатия Соловецкого царю Федору Алексеевичу)248. Помимо пись­

менных сочинений Семен Денисов использовал устные предания об оса­
де Соловков, возникшие в стрелецкой, крестьянской и монашеской среде
и широко бытовавшие во всем Поморье. Опираясь на эти источники, вы-
говский автор верно передал основные события Соловецкого «сидения»,
а некоторые эпизоды изложил с удивительной точностью (что подтвер­
ждается найденным нами документальным материалом)249.
В последнее время был выявлен и опубликован целый ряд докумен­
тов, касающихся героев «Винограда Российского»: новгородцев Ивана
Дементьева и Дмитрия Хвостова, псковского старца Варлаама250, поше­
хонца Федора Токмачева251, сосланных в Кольский острог стрельца Мар­
тына Васильева и его жены Мавры Григорьевой252.
Нам удалось обнаружить целый комплекс документов о каргополь-
ских старообрядцах, описанных не только в «Винограде Российском», но
и в других исторических сочинениях выговской школы. Это позволяет
не только подтвердить то, что Семен Денисов рассказывает о реально
происходивших событиях, но и проанализировать степень исторической
достоверности произведений разных жанров.
Жестокая правительственная политика по отношению к поборникам
древнего благочестия вызвала в последние десятилетия XVII в. целую
волну старообрядческих самосожжений. Первыми на Севере России ста­
ли каргопольские, или дорские, «гари» 1683— 1684 гг. Благодаря ново-
найденному розыскному делу мы можем восстановить полную картину
этих событий и выявить их основных участников253. Старообрядческие

248 См.: Юхименко E, М, Письменные источники «Истории о отцах и страдальцах

соловецких» Семена Денисова // Герменевтика древнерусской литературы XVII —
начала XVIII вв. М., 1992. Сб. 4. С. 329—352.
249 См.: Юхименко E. М. Соловецкое восстание 1668—1676 гг. и старообрядческая
«История о отцах и страдальцах соловецких» // Архив русской истории. М., 1992.
Вып. 2. С. 71—92 (статья 1); Очерки феодальной России. М., 1998. Вып. 2. С. 226—265
(статья 2).
250 Румянцева В. С. Народное антицерковное движение в России в XVII веке. М.,
1986. С. 189—198, 223—242.
251 Шажков А. Т. Пошехонский дворянин-старовер Ф. Я. Токмачев и споры конца
XVII в. вокруг еретических писем протопопа Аввакума // Источники по истории обще­
ственного сознания и литературы периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 105—112.
252 Документы Разрядного, Посольского, Новгородского и Тайного приказов о
раскольниках в городах России. 1654— 1684 гг. / Сост. В. С. Румянцева. М., 1990.
С. 87—97, 123—127.
253 Юхименко Е. М, Каргопольские «гари» 1683—1684 гг. (к проблеме самосожже­
ний в русском старообрядчестве) // Старообрядчество в России (XVII—ХѴШ вв.).
 Культурное строительство: необходимые основы 209

поселения стали возникать на пустопорожней земле в Каргопольском

уезде уже в начале 1680-х гг. 14 марта 1682 г. архимандрит Онежского
Крестного монастыря Паисий доносил новгородскому митрополиту
Корнилию об одном из таких «пристанищ» в Каргопольском уезде в Зад­
недубровской волости «в Черном лесу прозванием в Дорах». В декабре
Корнилий послал первую экспедицию в Доры для выяснения обстанов­
ки на месте и увещания старообрядцев,
Доры, охватывавшие большую площадь в бассейнах рек Пормы и
Чаженги, делились на ближние («первые») и дальние («задние»), В
ближних Дорах, на реке Порме при подходе стрелецкой команды в со­
брании Григория Тарасьева Тшанникова («Бродяги») 7 февраля 1683 г.
произошло первое самосожжение. В дальних Дорах, за Пормой, экспе­
диция обнаружила «пристанище» учителя Ивана Васильева прозванием
У льяхина— деревню из 12 жилых изб с часовней — и, после безуспеш­
ной попытки их обращения, отошла. 20 марта 1683 г. состоялся приго­
вор Боярской думы о проведении сыска. В мае 1683 г. каргопольский
воевода В. И. Волконский организовал новую посылку, которой «дор­
ская братия» подала «сказку» о своем решительном неприятии церков­
ных «новин», написанную «по брадцкому веленью» Антоном Евтихее-
вым, а к ней «вместо всей братии по их веленью Ивашко Ильин руку
приложил» (с. 92). Действий никаких предпринято не было, но вокруг
Д ор по всем дорогам расставили «заставы крепкие», «чтоб из Д ор нихто
не выходил и в Доры никово не пропущать и ничего из Д ор не вывози­
ли б и не выносили» (с. 95).
В январе 1684 г. в Доры была направлена команда холмогорских
стрельцов (300 человек) под началом подполковника Ф. Ю. Козина.
12 февраля 1684 г. они подошли к самому большому старообрядческому
собранию на реке Порме, с которым вели переговоры две предыдущие
посылки. Как можно судить по документам, к этому времени состав по­
селения значительно расширился: к нему присоединились старцы И о­
сиф Сухой, выходец из Соловецкого монастыря, и Андроник; в числе
главных учителей называются теперь Афанасий Болдырев и Антон Ев-
тихеев (с. 103). Попытки увещания были столь же безуспешны, и Козин
решил «добывать» непокорных. Старообрядцы ответили стрельбой и
зажглись, но эта «гарь» оказалась неудачной: стрельцы, прорубив двери
и окна, стали вытаскивать людей из пылающей «храмины». Как выяс­
нилось, сгорело 47 человек, но большая часть — 153 человека были

С. 64— 119 (с. 85— 119 — публикация). Далее указание на страницы данной публика­
ции дается в тексте после цитаты.
210 Глава 2

«взяты за боем из огня». Дальнейшая экспедиция Козина по Карго­

польскому уезду, продолжавшаяся до марта 1684 г., привела к целой
серии самосожжений.
Почти все названные руководители остались в живых, но обращает на
себя внимание тот факт, что Иван Ульяхин был схвачен Козиным в дру­
гом месте: «А для расколника Ивашка Ульяхина я < ...> с стрелцами хо­
дил лесами по той же Порме речке вверх верст с тридцать, изымал ево,
Ивашка, да с ним четыре человека» (с. 103) — следовательно, в какой-то
момент Иван Ульяхин покинул поселение, по-видимому, вместе со свои­
ми ближайшими товарищами.
Из старообрядцев, оставшихся в живых после неудачной «гари»
12 февраля 1684 г., пять человек, в том числе старец Иосиф, были остав­
лены в Каргополе «для сыску», а остальные 148 отправлены на Двину, но
до Холмогор добрались только 90 человек, остальные умерли в пути. Д ля
обращения к господствующей церкви старообрядцы по поручению Афа­
насия, архиепископа новооткрывшейся Холмогорской и Важеской епар­
хии, были отданы протопопу и ключарю Спасского собора, и 13 марта
1684 г. эти духовные лица объявили двинскому воеводе Н. К. Стреш­
неву, что все дорские старообрядцы (82 человека), за исключением чер­
неца Андроника, принесли повиновение, в числе раскаявшихся были и
архангелогородский стрелец «Афонка Андреев сын Болдырев» (с. 107) и
«каргополец Ивашко Васильев сын Нечаева» (с. ПО), последний, без со­
мнения, и есть упоминавшийся ранее Иван Ульяхин. Принесших покая­
ние следовало разослать по монастырям «под начал», но смогли «при­
строить» только мужчин (20 бельцов отправили в северные обители —
Антониево-Синекий, Николо-Корельский, Спасский Козьеручевский и
Черногорский монастыри); для «жонок и девок и робят» мест не оказа­
лось, их оставили в Холмогорах «за особым караулом», так же, как и трех
«в росколе пущих завотчиков» Ивана Ульяхина, Афанасия Болдырева и
Алексея Болдыря (с. 113, 114). В дальнейшем женщин освободили, а
мужчин, по-видимому, разослали по разным монастырям. Аналогично
поступили и с оставленными в Каргополе, в числе которых был старец
Иосиф: как принесших повиновение церковным властям их направили в
монастыри.
Из дорских старообрядцев, захваченных экспедицией Ф. Козина, са­
мым крепким в вере оказался чернец Андроник: он выдержал все испы­
тания и не покорился. По царскому указу от 8 апреля 1684 г. его сожгли.
Каргопольские «гари» 1683— 1684 гг. нашли отражение в старообряд­
ческой литературе. В этих событиях принимали участие известные за­
щитники древнего благочестия, жизненный путь и подвиг которых опи-
 Культурное строительство„■необходимые основы 211

саны в составленном выговскими книжниками историческом цикле, по­

священном старообрядческому движению второй половины X V II— пер­
вой половины XVIII вв.
Выговское общежительство, где искали прибежища выходцы из мно­
гих городов и сел, а особенно из окрестных местностей, имело тесные
связи с Каргопольской землей. Среди каргопольских переселенцев был
Даниил Матвеев, ставший известным книжником, иконописцем и на­
ставником пустыни. Он происходил из посадских людей города Карго­
поля и пришел на Выг в начале XVIII в. вместе с братьями Иваном и
Никитой (Есипов. I. С. 416, 551), престарелой матерью и сестрой (Ег—
900, л. 140 об.). Когда вследствие затяжных «голодных» годов перед обще-
жительсгвом стала проблема приискания плодородной земли, выговцы
после долгих поисков, охватывавших даже Поволжье и Сибирь, остано­
вились на Каргополье; в 1710 г. они приобрели землю в Заднедубров­
ской волости на реке Чаженге, т. е. непосредственно в районе каргополь-
ских «гарей». Здесь было организовано Чаженгское общежительство (на­
зывавшееся также скитом и, позже, пашенным двором), организационно
входившее в структуру руководимого выговским собором старообрядче­
ского Суземка.
Приступая к разработке единой историографической концепции и
созданию на ее основе исторических сочинений — «Истории о отцах и
страдальцах соловецких», «Винограда Российского» и «Истории Выгов-
ской пустыни», выговские книжники предприняли большую и довольно
опасную по тому времени работу по сбору источников, как письменных,
так и устных, о старообрядческих мучениках и учителях, подвизавшихся
в различных регионах России.
Сведения о каргопольских подвижниках могли доходить несколькими
путями. Когда воинские команды совершали розыскные экспедиции по
Заднедубровской волости Каргопольского уезда, в качестве понятых они
брали местных крестьян, которые становились непосредственными оче­
видцами событий; после разгрома старообрядческих поселений захва­
ченное в них имущество было по указу передано по описи старостам
Заднедубровской и Бережнодубровской волостей. Не вызывает сомне­
ния, что рассказы о дорских «гарях» широко бытовали среди окрестных
крестьян, ставших теперь— с основанием Чаженгского скита— соседями
выговцев, с большой заинтересованностью собиравших эти устные пре­
дания.
Вместе с каргопольскими переселенцами данные рассказы приходили
и непосредственно на Выг, чему мы имеем уникальное документальное
подтверждение. В одном из писем, адресованных Даниилу Матвееву и
212 Глава 2

относящихся ко времени работы Семена Денисова над «Виноградом Рос­

сийским» (1730—1734), выговский киновиарх просит своего адресата:
«Понеже приходит ныне вещь наших трудов до каргополских пределов
осматривать и сам не упомню страдавших в Каргополя порядочно
действ, для чего тебе молю потрудится хоть вкратце сградалцев оных как
страсти действа, так и знаменитыя случаи, пожалуй, написав, ко мне вы­
ели, яко Аврамия, Андреа, так и прочих»254. В следующем письме Семен
Денисов торопит Даниила Матвеева: «Аще о каргополских страдалцех
совершил еси, благоволи к нам на Лексу побывать»255.
Таким образом, местные предания о каргопольских старообрядцах
нашли письменную фиксацию в выговской литературе. В этой связи
представляется особенно важным, используя редкую возможность нали­
чия сохранившихся документальных источников, сравнить факты, отло­
жившиеся в следственном деле, и характер историко-агиографического
повествования выговских книжников.
Неудавшаяся 12 февраля 1684 г. дорская «гарь» описывается в на­
чальных главах «Истории Выговской пустыни», посвященных истории
распространения старообрядчества на Севере России и предыстории
Выговского общежительства. Фактическая сторона событий изложена
здесь довольно точно. Сообщается, что главному событию предшествова­
ла первая посылка, когда «по оклеветанию сперва с Каргополя приехали
посланные и оные жители от их наезду заперлися в часовню и им не сда-
лися» (ИВП, С. 65). Действительно, каргопольские подьячие, приехав­
шие в Доры 2 июня 1683 г., доносили потом воеводе Волконскому, что
старообрядцы выслушали великих государей указ и наказную память «из
ызбного одного окна», а «к поимке де и к высылки для розыску в Карго­
поль» они не дались (с. 94); в документе содержится также описание,
подтверждающее слова выговского историка: «А в тех де дорских избах,
в которых люди затворились, окна забиты чюрками накрепко, и те избы
соломою обволочены, толко де в избах, в которых люди затворились, по
одному окну полые» (с. 95). В «Истории Выговской пустыни» совершенно
верно указывается, что после этой «посылки» была подана властям от­
писка и поставлены вокруг Дор заставы («караул поставили к ним не
приступать, а их не спускать бежать») и «прошло в запоре времени не
мало, яко близ полугодища или меньш» (ИВП. С. 65) (как мы помним,
следующая экспедиция, Ф. Козина, подошла к этому поселению
12 февраля 1684 г.).

254 Юхименко Е. М. Вновь найденные письма Семена Денисова // ТОДРЛ. Л., 1990.
Т. 44. С. 420.
255 Там же. С. 421.
 Культурное строительство: необходимые основы 213

Быговский историк описывает реальную картину того, как стрельцы

остановили самосожжение: «В то время гонители усмотреша, ко оной ча­
совни приставлена паперть в сутычь (т. е. встык. — £. Ю.) к часовни, и
оные гонители между окном бревном проломиша два или три бревна,
вы б и та вон и дым ис часовни весь хлынул в полое место и оные гоните­
ли н ач а та людей кокогами волочити вон и коих выволочат, водой отли-
ваху, и овии оживаху» (ИВП. С. 65—66)256. Это описание подтверждается
отпиской Ф. Козина, который докладывал царям Иоанну и Петру: «И я,
холоп ваш, вырубя двери и промеж окон стены и з другую сторону ис ча­
совни другия двери, из огня тех расколников выволочили» (с. 103), при­
чем в этом же документе находит подтверждение и такая вошедшая в
оба приведенных фрагмента «Истории» специфическая деталь, как то,
что часовня была пристроена к избе. Козин пишет, что старообрядцы
«заперлись в избе, которая изба приделана к часовни, и называют они,
расколники, тое избу трапезою» (с. 103). Быговский историк не называет
точного количества участников самосожжения, отмечая только, что «их
было многолюдство» (ИВП. С. 66), указывается только цифра оставшихся
в живых— 60 человек, что в два с половиной раза меньше реального ко­
личества, но все же соотносится с числом доживших до конца следствия
(82 человека). Из пострадавших в «Истории Выговской пустыни» назва­
ны «Михаил и Иоанн и еще со многими», оба эти имени поминаются в
старообрядческом синодике257, может быть, Иоанн и есть тот Иван Иль­
ин, подписавший «сказку» от лица «дорской братии», имя которого в
следственном деле больше не встречается?
Совершенно очевидно, что выговцы были хорошо осведомлены и о
дальнейшей судьбе дорских старообрядцев: «И выволоченных ис часов­
ни свезоша на Холмогоры, отдаша за караул и в допросах жестоких вси
повинушася и здашася, к новинам приведоша их по своему обыкнове­
нию и после распусгиша, токмо отец Андроник крепко стоял за благочес­
тие и скончася в муках» (ИВП. С. 67).
Верно передавая основную канву событий, старообрядческий автор
все же не мог не опустить некоторые подробности, скорее всего ему из­
вестные, но не согласующиеся с идеологическими установками Выгов-

256 Аналогичное описание имеется и в другой главе «Истории Выговской пусты­

ни»: .егда от нашествия гонителей загореся часовня и воины нападоша с топорами
и с крюками и вылом иша ис часовни из единыя страны несколько бревен, которая
часовня с страны прирублена после, и егда страдальцы с дымом и огнем бравшеся
падоша, тогда стену пролоѵільше воини кокотами извлекаша человек числом шесть­
десят, еще смерти вкусити не успевших» (ИВП. С. 45).
257 Пыпин А. Н. Сводный старообрядческий синодик. С. 25.
214 Глава 2

ского общежительства в XVIII в. Прежде всего это касается острополе­

мической позиции каргопольцев, доходящей до осуждения царской вла­
сти. Козин в своей отписке сообщал: «И они, церковныя расколники,
вашему, великих государей, указу учинились непослушны и учели на
святую соборную и апостольскую церковь и на вся святыя таинства изно­
сить хулу, а бывшаго Никона патриарха и весь собор учали проклинать,
а повиновения де они, расколники, вам, великим государем, не приносят
для того, что ныне учинен осмой собор. И я, холоп ваш, говоря им, рас-
колником, вашим, великих государей, указом многое время, и они, рас­
колники, не погнались и к истине не обратились и ваш, великих госуда­
рей, указ поставили ни во что...» (с. 103). Следствием такой яростной оп­
позиции никонианской церкви и государству стала стрельба по воинской
команде— «государевым ратным людям»: «И как я, холоп ваш, с стрел-
цами приступил к дверем и к окнам, и они, расколники, стали по мне,
холопе вашем, и по сгрелцом во все бои из ружья стрелять» (с. 103). Вы-
говский историк ни словом не обмолвился об этих эпизодах, поскольку
компромиссная политика выговских киновиархов по отношению к цар­
ской власти делала невозможным введение в литературное произведение
открытого восхваления непримиримой позиции первых старообрядцев.
Заметим, что подобное умолчание проявилось и в выговском описании
Соловецкой осады258.
Непосредственное влияние старообрядческих взглядов можно уви­
деть в той части выговского изложения д орской истории, в которой
объясняются причины неудачи «гари», заключающиеся в том, что «лю­
ди были не без искушения и греха в запоре и веры не было, еже горе-
ти». Автор «Истории Выговской пустыни» восклицает: «Ах, наше бедное
житие и безстрашие, седяще в запоре, к смерти готовляхуся, а страсти
плотские и диавол и плоть ратует» (ИВП. С. 66). В этом толковании
можно увидеть отзвуки проблем, беспокоивших выговских наставников
в начале XVIII в. Краеугольным камнем, на котором строилась внутрен­
няя жизнь Выговской пустыни, был принцип раздельного проживания
мужчин и женщин. В келье, поставленной выговским первопоселенцем
Захарием Дровниным, была воздвигнута стена, разделявшая мужскую
и женскую половины; в столовой, в которой в 1694 г. совершалось бого­
служение, устроили посередине завесу, отделявшую мужчин от женщин

258 См.: Юхименко Е. М. «История о отцах и страдальцах соловецких» Семена Д е­

нисова— памятник выговской литературной школы первой половины XVIII в. //
Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселе­
ний в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 110.
 Культурное строительство: необходимые основы 215

(ИВП. С. 102, 105); в 1706 г. было выстроено отдельное женское обще­

жительство на Лексе. Таким образом, становится понятным осуждаю­
щее замечание выговского историка относительно того, что у дорских
старообрядцев в кельях «преград никаких не было, такоже и в часовни»
(ИВП. С. 66).
Описание неудавшейся Дорской «гари», включенное в «Историю Вы-
говской пустыни», обнаруживает хорошее знакомство выговцев со всеми
обстоятельствами дела, что дало возможность более широко отразить
каргопольские события 1683— 1684 гг. в письменных памятниках Выга.
Героями литературных произведений стали три главных участника—
старцы Иосиф и Андроник и Иван Ульяхин.
Д ля соловецкого чернеца Иосифа, погибшего в Пудожской «гари»
1692 г., пребывание в Каргополье явилось одним из важных эпизодов в
его скитаниях и миссионерстве. В «Истории о отцах и страдальцах соло­
вецких», написанной Семеном Денисовым в 1710-е гг., приводятся не­
большие рассказы о судьбах старообрядческих учителей, вышедших из
монастыря во время осады и сыгравших видную роль в распространении
старообрядчества на Севере России. В числе таковых назван и Иосиф,
«глаголемый Сухой». Его биография сведена к нескольким главным со­
бытиям, среди которых особо отмечены дорские: «Таже в Каргопольских
пределех пустынным житием удобрився и приходящия к нему древле-
церковными законы и добродетелным житием научив, украси; и в пус­
тыни Дорстей во время гонения, собрався со множеством народа на
скончание, коварством воинов жив ухващен и во град Коргополь свезен,
многая томления, узы, темницы и раны за непристатие к новинам пре-
терпе. И от всех сих благодатию Божиею избавлен бысть» (ИС. С. 186).
Следует заметить, что выговские авторы крайне глухо говорят об осво­
бождении Иосифа. Все устные версии, бытовавшие на эту тему в старо­
обрядческой среде, изложены в следующем фрагменте «Истории Быгов-
ской пустыни»: «А как он с Холмогор отпущен, или ис Каргополя окупом
хрисголюбцев, или убежал, писать сего не знаю, овые глаголаша, что
предался» (ИВП. С. 67). Из материалов следственного дела выясняется,
что Иосиф был оставлен «для розыску» в Каргополе, он и четверо его со­
товарищей были приняты от подполковника Козина 3 марта 1684 г. под
расписку (с. 106). 22 мая 1684 г. новгородский митрополит Корнилий со­
общал о них государю: « < ...> и те де расколщики старец Иосиф с това­
ри щ и святей церкви принесли повиновение и впред обесщались расколу
не чинить и для подлинного свидетелства и исправления в вере розосла-
ны оне под началы: старец Иосиф в Опасной монастырь в Строкину пус­
тыню и отдан черному священику Ипатию < ...> и велено их держать до
 216 Глава 2

вашего, великих государей, указу»259. Из Спасо-Преображенского мона­

стыря, находившегося в полуверсте от Каргополя, старец Иосиф, скорее
всего, был вскоре отпущен на поруки, поскольку по отписке митрополи­
та Корнилия была вынесена резолюция: «Буде тот старец с товарыщи и
старица не пущие были в том расколе и в воровстве эавотчики и повино­
вение ныне они церкви Божии принесли истинно, а не ложно, и их ис­
под начала свободить на поруки против вышеписанного указу»260. Отно­
сительно упомянутой в «Истории Выговской пустыни» версии о побеге
Иосифа следует заметить, что подобные побеги из монастырей случались
довольно часто, поэтому «Указные статьи о раскольниках» 1685 г., закре­
пившие уже существовавшую практику, предписывали пристально сле­
дить за искренностью раскаяния посланных под начал старообрядцев, «и
нет ли в них какого лукавства, чтоб они лукавством своим и лестным об­
ращением от заточения не отбывали, потому что многие притворством
своим и лукавым обращением выманивались и, уходя из монастырей в
иные места, чинили противности горше перваго»261.
В «Историю Выговской пустыни» вошли интересные подробности, ка­
сающиеся пребывания Иосифа в Дорах. Эти сведения могла донести
только старообрядческая традиция, в официальных документах они ни­
как не могли быть отражены. Выговский автор пишет о том, что другой
известный старообрядческий деятель, также соловецкий выходец, чер­
ный дьякон Игнатий написал Иосифу «своеручное» письмо, в котором не
велел адресату оставаться в дорском собрании: «Не на ползу ти будет, от-
че, но изыди вон, не ты их собрал еси, собравший их отцы да скончаются
с ними, а ты себе собереши особь свое собрание» (ИВП. С. 45). Иосиф ос­
лушался Игнатия и после своего освобождения отправился к нему про­
сить прощение «за свое преслушание».
Сведения о старце Иосифе в выговских сочинениях носят по большей
части отрывочный характер. Более полно описан подвиг стояния за веру
Ивана Ульяхина и чернеца Андроника. Им посвящены отдельные главы
«Винограда Российского».
Старообрядческий мартиролог, написанный Семеном Денисовым в
первой половине 1730-х годов и не случайно названный им «Виноград
Российский», содержал около 70 глав-житий страдальцев за старую веру,
принесенную на Русь еще князем Владимиром. Начиная свое повество­
вание с первых учителей— протопопа Аввакума, дьякона Федора, Л азаря

259 РГАДА. Ф. 163. Оп. 1. Д. 7а. Л. 80.

260 Там же. Л. 82—83.
261ААЭ. СПб., 1836. Т. 4. С. 420.
 Культурное строительство: необходимые основы 217

и Епифания, автор охватывает все районы распространения старообряд­

чества— Владимир, Поволжье, Дон, Новгород, Псков и Поморье, поме­
щая в завершении сборника мартирии, посвященные каргопольским
подвижникам. Глава 65 носит название «О Иоанне Иулианине карго-
польском», который и является известным нам по документам Иваном
Васильевым сыном Нечаевым, прозванным Ульяхиным.
Называя своего героя «каргопольским», Семен Денисов указывает тем
самым на место его рождения, хотя нигде об этом не говорит прямо; по
всей видимости, ему было неизвестно, что Иван был каргопольским
стрельцом262. Еще до прихода в Доры он «свободным языком и устами
древлецерковное похваляше благочестие; аще на беседах, аще на тор­
жищах, аще во граде или где случашеся, ясно разглагольсгвоваше... всю­
ду с новичницами мужественно спирающуся» (ВР. Л. 103 об.). Семен Д е­
нисов подчеркивает его книжную образованность: «муж бо бяше благо­
разумен и добрословесен, могий о праведных вещех благоразумно и
мужественно глаголати» (ВР. Л. 103 об.). Это обстоятельство подтвер­
ждают и документальные источники: Иван Ульяхин назван «учителем» и
во время первой присылки в Доры именно он вступил в полемику с
приехавшими попом и дьяконом, указывая им на «еретичество» и латин­
ство новообрядческой церкви.
В «Винограде Российском» сообщается, что проповедь старообрядче­
ства послужила поводом для доноса на Ивана, и ему от уже посланных
воинов пришлось бежать в Дорскую пустынь, которая стала для него
местом, где он «пустынного подвига и жития добродетельна попремно-
гу научився» (ВР. Л. 104). Примечательно, что Семен Денисов ничего
не говорит о характере этого старообрядческого поселения и созна­
тельно умалчивает о попытке самосожжения, предпринятой при под­
ходе воинской команды, ограничиваясь замечанием: « < ..,> послани
быши от Каргополя злодейственнии приставницы и многочисленнии
народи, со оружием и дрекольми во оную пустыню, и что тамо содеяша
безчеловечно, толико неудобомучительная злая и пакости сотвориша,
не есть настоящаго удобоповествования вещь» (ВР. Л. 104), т. е. писа­
тель ссылается на жанровые каноны жития-мартирия, последовательно
описывающего подвиг страдания за веру конкретного подвижника, и

262 Родная сестра Ивана Ульяхина Офимьица была замужем за крестьянином

Шальской волости Каргопольского уезда Якимом Давыдовым, подавшим архиманд­
риту Крестного монастыря Паисию челобитную на своего зятя в том, что он его жену
и дочь «увел в Доры и со всеми статками ево», а когда Яким явился за своей семьей в
Доры, «он де, Ивашко, ему их не отдал и ево, Якимка, хотел погубить» (с. 98).
218 Глава 2

указывает на то, что изложение обстоятельств неудавшейся «гари» (ему,

без сомнения, известных) не входит в его задачу агиографа. Частично
принимая такое «литературное» объяснение причин умолчания, все же
следует иметь в виду, что Выговская община, так же как и в вопросе об
оппозиции царской власти, к 30-м годам XVIII в. далеко отошла от
взглядов раннего старообрядчества, осудив практику самосожжений. В
трудные моменты выговской истории, когда безвыходность положения
и угроза прихода гонителей усиливали эсхатологические настроения
общежителей и подталкивали их на путь «огненной смерти», наставни­
ки не давали на это своего благословения, как то сделал Семен Денисов
во время приезда на Выг комиссии Квашнина-Самарина в 1739 г.
(ИВП. С. 399—401).
«Виноград Российский» сообщает, что Иоанн был схвачен воинами и
еще в Дорах был мучим за веру и «по оных неудобосгерпимых уранени-
ях [его] связана во град Каргополь привезше» (ВР. Л. 104). Документаль­
ные материалы таких сведений не содержат, но какой-то род расправы
над старообрядцами на месте, вполне возможно, мог произойти, во вся­
ком случае должен иметь объяснение тот факт, что из 153 человек, «до­
бытых» из огня, 59 вскоре скончались, около десяти человек умерло по
дороге в Холмогоры.
Согласно агиографическому повествованию, Иоанн был приведен на
допрос к каргопольскому воеводе, перед которым он подтвердил свою
верность древнему благочестию. Однако эта речь, представляющая со­
бой сугубо книжное, лишенное какой бы то ни было индивидуальности
изложение основных принципов старообрядческого вероучения, являет­
ся, безусловно, данью жанровому этикету. В зафиксированных в следст­
венном деле ответах Ивана Ульяхина присланным в Доры новообрядче-
ским священникам остро чувствуется стихия живой разговорной народ­
ной речи: «Каяться де нам некому, покаемся де мы небу и земли, а какие
де у вас ныне попы, нет де благочестия, ни церквей, все де ныне не
церкви — костелы»; «Болши де того у нас с вами речей не будет никаких,
подите де, отколе пришли, пока целы, потому что де у нас не одной мат­
ки детки, и вы де нам люди знакомые, а что бы де приехали незнакомые
и мы б де их всех перебили и от нас бы де они живы не уехали» (с. 87).
Семен Денисов пишет, что Иоанн после беседы с воеводой был от­
правлен по его приказанию в темницу, а через несколько дней предстал
на испытание: к новой вере его стали приводить различными мучения­
ми— дважды повторенной дыбой, головными тисками, водой, в течение
многих часов капающей на остриженное темя. «Виноград Российский»,
давая подробное описание страшных истязаний, рисует своим читателям
 Культурное строительство: необходимые основы 219

яркий образ страдальца за веру: «...толь сурово и безчеловечно мучим,

обаче не изнеможе, ниже что малодушно или детско показа, но яко муж
доблий и борец сильный, паче же Христов воин мученьми украшашеся, о
язвах радовашеся, веселяшеся в мучениих и вящших прошаше» (ВР.
Л. 105). Воевода, увидев огнепальную ревность страдальца и безуспеш­
ность своих усилий, отсылает Иоанна «в монастырь на край Студенаго
моря стоящий, Старцов именуем» (ВР. Л. 105). В темнице от болезней и
скорби, холода и голода «через три седмицы и не много вящше» Иоанн
скончался, и его тело не было погребено, но брошено «на оном же остро­
ве, в щель каменну» (ВР. Л. 105).
Чтобы проанализировать повествование Семена Денисова с точки
зрения его соответствия реальным фактам биографии Ивана Ульяхина,
следует прежде всего прояснить практику ведения следствия по старо­
обрядческим делам в 80-е годы ХѴИ в. Все заподозренные «в расколе»
(на основании доноса или захваченные в лесах и пустынях, как дорские
жители) подлежали передаче церковным властям, которые должны были
их «роспрашивать и чинить им указ по правилом святых апостол и свя­
тых отец» (с. 88). Крайне затруднительно определить все меры воздейст­
вия, применявшиеся на данном этапе следствия. Официальная бумага
гласит, что протопоп холмогорской соборной церкви, куда были достав­
лены дорские старообрядцы, П етр Афанасьев «з братьею» «их, расколни-
ков, елико возможно, в трудех многовремянно от Божественных писаний
и правил святых апостол и святых отец поучали и на их спорные статьи
предлагали от древних книг воизобличительные статьи... И по много­
кратном учении они... узнав свою во всем злоначинании неправность и
против истинны упорство, святей восточней апостольстей соборной
церкви покаяние принесли...» (с. 107). Однако старообрядческие источ­
ники обвиняют церковные власти в применении принуждения и истяза­
ний (вспомним сообщения «Истории Быговской пустыни» и «Истории о
отцах и страдальцах соловецких» о старце Иосифе). Принесшие повино­
вение (а это свидетельствовалось присутствием на новообрядческом бо­
гослужении и принятием исповеди) подлежали рассылке в монастыри
«под начал», где они содержались «в великом бережении и за крепким
караулом»263. Те же, кто оставался тверд в вере, предавались градскому
суду: они поступали в ведение воевод, которым указывалось старообряд­
цев, «в приказной избе приняв, роспросить всякого человека порознь со
всяким испытанием. А роспрося, держать за крепким караулом, оковав
руки и ноги, чтоб те расколники и заводчики никуды не ушли» (с. 117),

263
ААЭ. СПб., 1836. Т. 4. С. 420.
220 Глава 2

«и буде повиновения не принесут, зжечь» (с. 91)264. Таким образом, граж­

данский этап следствия, все действия которого сообщались в Москву и
согласовывались с высшими инстанциями, был, вне сомнения, связан с
допросами и пытками.
В выговской версии биографии Ивана Ульяхина очевидны отступле­
ния от документально подтверждаемых фактов. Бывший каргопольский
стрелец принес повиновение уже на первом этапе следствия в Холмого-
рах (не в Каргополе)265: он был в числе 82 человек, которые с 25 февраля
1684 г. «на Колмогорах в соборной церкви постились и соборным свя­
щенником исповедывались» (с. 107). Но если большинство покаявшихся
бельцов тут же разослали в монастыри «под начал», то Ивана Ульяхина,
как одного из главных зачинщиков, оставили в Холмогорах, с тем чтобы
доподлинно убедиться в искренности его раскаяния. Как видно из мате­
риалов следственного дела, данный случай был особый, поэтому вполне
возможно, что Иван подвергся каким-то дополнительным испытаниям, а
это в свою очередь дало толчок рассказам о его страдании за веру.
Иван Ульяхин, Афанасий Болдырев, Алексей Волдырь и все женщины
оставались за стрелецким караулом, воевода Стрешнев предпринял по­
пытку передать женщин архиепископским приказным для рассылки в мо­
настыри, но получил ответ, что принять их не могут, поскольку «послать
их под начал некуды» (с. 117). О трех «заводчиках» речь не шла, и все за­
ключенные остались «на Колмогорах по-прежнему за караулом» (с. 117).
Дальнейшая их судьба по документам не прослеживается, поэтому
ценно сообщение Семена Денисова о том, что Иван Ульяхин был сослан
в монастырь. По всей видимости, это был Кандалакшский Рождествен­
ский мужской монастырь, расположенный на наволоке в Кандалакшском
заливе Белого моря, здесь же находилась и Старцева губа266, В «Виноград
Российский» вошло описание чуда нетления тела Иоанна: «Покров имеет
из разселины израсгъше древце, именуемо береза, егоже сам Бог насади,
напои и возрасти, и ветвьми своими страдальческое оно тело и разселину
от вара солнечнаго, дождя, зимних мразов и снегов спасает и покрывает»

264 См. также: ААЭ. Т. 4. С. 420.

265 Как это видно из главы об Андронике Дорском, Семену Денисову (вслед за
устными источниками) было известно, что часть схваченных дорских старообрядцев
была отправлена — в Холмогоры, другая — в Каргополь, но он предполагал, что по­
следняя партия была большей («вящшую убо часть определивше в Каргопольский
приказ отвести»— ВР. Л. 116 об.) и в ее число входил Иоанн (как и старец Иосиф, ко­
торый действительно был оставлен в Каргополе).
266 Словарь географический Российского государства. М., 1804. Ч. 3. Ст. 288; Гео­
графическо-статистический словарь Российской империи. СПб., 1873. Т. 4. С. 752.
 Культурное строительство: необходимые основы 221

(ВР. Л. 105 об.)· Это чудесное явление, «всему оному Ставрову»267 извест­
ное, в мае 1745 года видели и «некий» от выговской братии (ВР.
Л. 105 об.), видимо, выговские промысловики, добывавшие морского и
пушного зверя по всему северному побережью.
Глава «Винограда Российского» «О отце Андронике Дорском с прочи­
ми» продолжает рассказ о каргопольских событиях 1683— 1684 гг.268 Как
и положено мартирию, повествование сосредоточивается вокруг цен­
трального события в жизни героя— его подвиге страдания за веру.
Предшествующие факты биографии излагаются крайне скупо: «Не могу
без повести осгавити вседобляго в подвижницех, преподобнаго отца Ан­
дроника, иже всепреподобными своими подвиги Нижегородский пусты­
ни с прочими отцы некогда украсившаго и гонения ради и нападателных
теснот от новолюбцев в Дорския, или поморския, пустыни житие бого-
любно изменыпаго» (ВР. А. 116). Надо заметить, что здесь мы имеем дело
с устоявшейся выговской традицией наименования Андроника Нижего­
родским269. Н а самом деле, как выясняется из сохранившихся в следст­
венном деле «расспросных речей» самого Андроника, он был крестьяни­
ном Лепшинской волости Каргопольского уезда «и женат был в той же
волости и з женою де своею жыл лет с четырнатцать»270. Во время серь­
езной болезни он дал обещание в случае выздоровления постричься. В
1681 г. он пришел в Верхопаденскую Никольскую пустынь в Важеском
уезде «по обещанию своему, потому что в тот монастырь вклад у него был
дан, и в том монастыре постригся»271, жена с четырехлетним сыном посе­
лилась белицей в том же монастыре на коровьем дворе. В мае 1683 г. Ан­
дроник с разрешения монастырских властей отправился на Троицу в Ел-
домский монастырь Каргопольского уезда, откуда он пошел в Каргополь
«для челобитья на должников» и по дороге «зашел в Доры посмотреть,,
какие тут люди живут» (это случилось в декабре 1683 г., за десять недель
по прихода экспедиции Ф. Козина)272. Интересны показания Андроника

267 Можно предположить, что так иносказательно Семен Денисов называет Колу,
самый ближайший населенный пункт от монастыря (σταυρός — греч. ‘кол, крест’).
268 В составной рукописи, содержащей материалы выговского архива, сохранился
черновик главы об Андронике Дорском (РНБ. Q. XVII. 200, л. 133—135 об,). Приме­
чательно, что весь текст, включая правку и вставки на полях, писан рукою Даниила
Матвеева, к которому автор «Винограда Российского» обращался за сведениями о
каргопольских старообрядцах. Более того, листы черновика хранят и следы сгибов.
269 См. также: ИБП. С. 65.
270 РГАДА. Ф. 159. Он. 1. Д. 2129. Л. 113.
271 Там же. Л. 113.
272 Там же. Л. 114.
222 Глава 2

о том, что он увидел в Дорах и почему там остался: «А тут де в Дорех по­
строена часовня, а у часовни приделана была трапеза и у той часовни
было двенатцать келей, а в них жыло человек з двести мужескаго полу и
женок и робят. И он де у них и обжился, потому что у них у часовни бы­
ла служба повседневная, полунощница и заутреня и часы и вечерня и го­
ворили прежних печатей по книгам, для тово де он у них и жить стал»273.
В главе об Андронике Семен Денисов более подробно сообщает о во­
инской команде: были посланы холмогорские стрельцы, «с ними же на­
ехавшим многим понятым, собранным от окрестных волостей» (ВР.
Л. 116 об.), но вновь умалчивается о факте неудачного самосожжения:
стрельцы внезапно напали на старообрядцев и «аки разбойники некия
поимавше, вязаху, бияху, различныя виды ругательства над ничесого зла
сотворившими показующе» (ВР. Л. 116 об.). Об обстоятельствах «гари»
Андроник показал на расспросе, никого при этом не выдав: «...а как де с
служивыми людми у них, церковных раскольников, слова и спор был и
как по них стреляли, того он не видел: был в часовни, и хто трапезу и ча­
совню зажег, того он не знает, а как де часовню начали роскрывать, и он
де ис часовни сам вышел»274.
Согласно «Винограду Российскому», Андроник «с немногими клевре­
ты» был послан в Холмогоры — «на вящшее истязание холмогорскому
архиерею» (ВР. Л. 116 об.). Семен Денисов описывает крайне тяжелый,
страдальческий путь на Двину (это еще одна причина, почему из спасен­
ных 153 человек в конце концов выжил почти только каждый второй) :
«Ведому тому бывшу, и многая наругания и досады приемлющу: и овогда
убо на мразе тому обнощевати творяще во единой свитке, босу сущу и
безодеждну, овогда же ногами тому связану и веревкою к саням прицеп-
лену, влещися принуждаем бе въслед преокаянных тех наездников, той
же вид ругани и клевретом его деяху надо всеми же сими» (ВР.
Л. 116 об.). Точно указано, что «в десятый бо день доехавше архиерей-
скаго роэряда» (ВР. Л. 116 об.): действительно, взятые 12 февраля 1684 г.
старообрядцы 24 февраля уже были переданы из Двинской съезжей из­
бы в холмогорскую соборную Преображенскую церковь (с. 107).
В Холмогорах для Андроника начался новый круг мучений. Семен
Денисов пишет, что его бросили «в темницу тесну и удавну», архиерей (а
им в то время был Афанасий, автор известной антисгарообрядческой
книги «Увет духовный») без всякого словесного испытания сразу повелел
бить старца и его соратников в темнице плетьми; увидев безрезультат-

273 РГАДА Ф. 159. Оп. 1. Д. 2129. Л. 114.

274 Там же.
 Культурное строительство: необходимые основы 223

ность этих истязаний, повелел предать их другой, более мучительной

казни— подвешению вниз головой. Некоторые, не выдержав пытки, по­
корились мучителю и были отпущены, Андроник мужественно снес мно­
гочасовое мучение. Выговский автор не останавливается на подробно­
стях хода следствия, описание мучений он завершает так: «Наконец же
мужепобедительный Андроник огнесожизательную о Господе смерть
восприят» (ВР. Л. 117 об.).
Н а основании материалов дела, проходившего через Новгородский
приказ, мы имеет возможность точно восстановить хронологию собы­
тий. В тот же день, когда дорские старообрядцы были переданы в П р е­
ображенский собор, 24 февраля 1684 г. чернеца Андроника «привезли к
литоргии... и в соборную церковь ввели его с великою нуждею и во
время божественныя литоргии безобразно лежал» (с. ПО). Заметим, что
поведение Андроника напоминает здесь поведение протопопа Аввакума
перед вселенскими патриархами275. После литургии, когда к нему по­
дошел протопоп с крестом и священной водой, Андроник «на крест
плевал и протопопа, урвався от людей, ногами пинал и врагом его на­
зывал», потом с соборными священниками «во своем упрямстве спор
чинил», указывая основные позиции несогласия между старыми и но­
выми обрядами (с. ПО). Документ отмечает, что и после длительных
уговоров (вплоть до 13 марта) Андроник «в прежнем в том злом упрям­
стве стал и послушания церкви Божии и покорения ни какова не отда­
ет» (с. ПО— 111). 19 марта 1684 г. двинский воевода Н, К. Стрешнев со­
общал царям Ивану и Петру, что чернец Андроник, не принесший по­
виновения, им от церковных властей принят и приведен к расспросу,
но остался тверд в своих взглядах; старца посадили «за крепкий караул»
до государева указа (с. 113). 8 апреля состоялся приговор Боярской ду­
мы: «того черньца Андроника за ево против святаго и животворящаго
креста Христова и церкви ево святой противность казнить, зжечь» (с.
114). Еще не получая этого указа, 18 апреля двинской воевода писал в
отписке, что Андроника 15 апреля вновь «роспрашивали накрепко» и
эти расспросные речи послали в Москву (с. 118). Старец остался непо­
колебим, сказав: «А святей де соборной апостольстей церкви он не про­
тивен, а новоисправленных книг слушать и треми первыми персты кре-
ститца не хочет и четвероконечнаго креста не почитает, а называет его
латынским крыжом и в том ни в чем не повинуетца»276. Андроника «ве­
лели держать в особой малой тюрме скована, за крепким караулом»

275 См.: Житие протопопа Аввакума... Иркутск, 1979. С. 60.

2?6 РГАДА. Ф. 159. Оп. 1. Д. 2129. Л. 114.
224 Глава 2

(с. 118). По-видимому, через несколько дней на Двине был получен и

великих государей указ, следовательно, в конце апреля 1684 г. Андро­
ника казнили.
«Виноград Российский» подробно описывает эту казнь: «сруб сотворше
и хврастием, и смолою, и изгребьми, и подобными сим преисполнивше и
дровы многими обложивше» (ВР. Л. 117 об.). Собралось множество наро­
да, воевода прочел указ и сказал «малое некое увещание» к осужденному.
Андроник не убоялся предлежащих страданий и уже в объятом пламенем
срубе произнес: «Лучше ми есть лютым сим всеядцем сожещися за истину,
нежели геенною вечно жегому быти за преступление древняго благочес­
тия»,— «приложи же и увещание к народу и прощение у всех испрошь и
всем прощение подав, скончавается добрым сим окончанием» (ВР.
Л. 117 об.—118). Семен Денисов описывает чудо, происшедшее при казни
Андроника: от сруба поднялся в небо белый столп, и трехлетний сын вое­
воды увидел, как по нему Андроник восходит на небо.
Сравнение написанных Семеном Денисовым житий старообрядче­
ских мучеников, в частности каргопольских, с сохранившимися докумен­
тальными источниками позволяет затронуть ряд общих проблем, ка­
сающихся литературного творчества выговских писателей и степени дос­
товерности их исторических сочинений.
В историографии XIX в. часты были высказывания о вымышленности
многих событий и героев «Винограда Российского», Изучение следствен­
ных дел о каргопольских старообрядцах и анализ глав «Винограда Рос­
сийского» об Иоанне Иулианине Каргопольской и старце Андронике по­
казывают, что Семен Денисов описывал действительно существовавших
людей и свое повествование о них строил на реальных фактах их био­
графий— в пределах тех сведений, которые он мог почерпнуть из устных
источников. Биографические вехи агиографического повествования, по
большей части, соответствуют действительности. С другой стороны, от­
ражение преданий о старообрядческих подвижниках 80-х годов XVII в.
в сочинениях, написанных полвека спустя, говорит о крайней устойчиво­
сти устной традиции и свидетельствует об исключительной роли выгов­
ских книжников, собравших эти рассказы и впервые их письменно за­
фиксировавших.
Опорой на устные источники можно объяснить некоторые неточности
выговского автора, например, то, что начало подвижничества Андроника
связывается с нижегородскими пустынями, тогда как он был уроженцем
Каргополья и эти края не покидал; местом страдания Иоанна Иулиани-
на назван Каргополь, а не Холмогоры: местные жители знали, что захва­
ченных в Дорах старообрядцев отправили кого в Каргополь, а кого— на
 Культурное строительство: необходимые основы 225

Двину, вполне возможно, что в каждом конкретном случае точно это не

было известно.
Более существенным для анализа достоверности «Винограда Россий­
ского» является его жанровая принадлежность. Н а основании сведений
устных источников формируется сюжетная схема глав сборника; в соот­
ветствии с жанровыми канонами мартирия она дополняется необходи­
мыми этикетными эпизодами, по сути дела, центральными для данного
типа агиографического повествования (это исповедание веры перед му­
чителем, описание мучений и мужества страдальца). В данных случаях
имеет место трафарет ситуации277, изложение не конкретных, а типич­
ных обстоятельств. Поэтому речь героев, заявляющих о своей привер­
женности старой вере, носит сугубо книжный характер и далека от тех
острополемических реплик, которые мы находим в следственных мате­
риалах; для писателя не всегда оказывается важным, по чьим конкретно
приказам— духовных или светских начальников— истязался мученик: и
воевода, и архиерей для него— всего лиш ь образы неправедного и не­
милостивого мучителя.
В выговском мартирологе, как это и требовалось жанровыми канона­
ми, подробно описаны пытки и мучения страдальцев за веру. Степень и
характер этих истязаний проверить крайне трудно, поскольку в данном
отношении официальная документация отнюдь не может быть объек­
тивным источником. В донесениях местных воевод можно встретить
только сообщения о том, что они «роспрашивали накрепко», и лиш ь по
косвенным данным и редким автобиографическим свидетельствам, как
протопопа Аввакума, а также исходя из текстов нормативных актов,
крайне жестоких по отношению к поборникам древнего благочестия278,

277 Подробнее см.: Лихачев Д, С. Поэтика древнерусской литературы. Л„ 1979.

С. 86—91.
278 «Указные статьи» 1685 г. закрепили практику широкого и жестокого сыска.
Непокорившихся старообрядцев было велено «пытать, от кого они тому научены, и
сколь давно, и на кого станут говорить и тех оговорных людей имать и роспрашиватъ
н давать им меж себя очныя ставки, а с тех очных ставок пытать; и которые с пыток
учнут в том стоять упорно ж, а покорению святей церкви не принесут, и таких, за та­
кую ересь, по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе и пепел
розвеять» (ААЭ. Т. 4. С. 420). Людям, которые будут уличены в старообрядчестве и не
сразу принесут покаяние, «чинить наказанье, битъ кнутом и ссылать в далние горо-
ды». Такая же казнь грозила тем, «которые... расколщиков у себя держали и чинили
им понаровку, ведая про них». Нещадно наказывались и те, кто оказывал помощь
старообрядцам, хотя и не держался их учения: «тем, за утайку тех воров, чинить на­
казанье, бить кнутом, а иных, смотря по делу, и ссылать; а которые что приносили
8-4993
226 Глава 2

можно увидеть в повествовании Семена Денисова отражение действи­

тельного размаха преследований старообрядцев.
Из анализа выговских сочинений, отразивших каргопольские события
1683— 1684 гг., очевидно, что степень достоверности того или иного
произведения во многом зависит от его жанра: историческое повествова­
ние более свободно от литературного этикета, нежели агиография, по­
этому «История ВыговскоЙ пустыни», широко опираясь на устные рас­
сказы очевидцев и местные предания, донесла до нас гораздо больше
подробностей дорских событий.
Хорошо известно, что многие произведения древнерусской литературы
и их редакции выражают господствующие идеи своей эпохи, несут на себе
отпечаток времени создания, политических устремлений определенного
сословия и среды, поэтому нет ничего удивительного в том, что в сочине­
ниях старообрядческих авторов нашли отражение идейно-религиозные
взгляды поборников древнего благочестия. Этим объясняется ряд умол­
чаний, касающихся самосожжений, активного сопротивления царской
власти и отразивших ту эволюцию, которую претерпело отношение к
данным проблемам в старообрядческой среде XVII—XVIII вв.
Разыскание документальных источников по раннему старообрядчест­
ву не только открывает новые перспективы для чисто исторических ис­
следований, но также дает возможность всесторонне и объективно про­
анализировать устную народную культуру и принципы исторического
повествования выговской литературной школы.
Подтверждение исторической достоверности выговских сочинений
позволяет говорить о глубине исторической памяти, присущей старооб­
рядческой среде: начиная от рядовых сторонников, бывших свидетеля­
ми тех или иных событий и рассказывавших другим о виденном, до
книжников, целенаправленно собиравших и записывавших эти преда­
ния, которые позже, под пером выговских писателей, получили литера­
турную обработку,

5. М естные святы ни: начало п очи тан и я

В Древней Руси основание монастыря было связано не только с лич­

ным подвижничеством первопоселенца, но также с чудесным указанием
основателю на то место, где должно воздвигнуть обитель. Поэтому мно­
гие иконы получили местные изводы и дополнительные названия: Бого-

собою спроста и в том очистятся, и тем чинить наказанье, бить батоги* (Там же.
С. 421).
 Культурное строительство: необходимые основы 227

матерь Боголюбе кая, Одигитрия Тихвинская, «Умиление» Галичская

(или Чухломская), Владимирская Красногорская (или Черногорская) и
другие. Сказания об этих чудесах со временем записывались и составили
определенный жанр монастырской письменности279. Другие иконы были
прославлены чудотворением уже во время нахождения в какой-то обите­
ли, в этой связи они воспринимались и почитались как покровители мо­
настыря. Например, иконы «Успение» и богородичная икона «Умиле­
ние» в Псково-Печерском монастыре, «Знамение» в Дионисиево-Глу-
шицком монастыре, Мирожская икона Богоматери. Обитель, имевшая
чудотворные иконы, приобретала в глазах верующих особый авторитет.
Сказания о чудесах, явленных иконами, были довольно широко рас­
пространены в древнерусской литературе. К XII в. относится «Сказание о
чудесах Владимирской иконы Богородицы», утверждавшее исключитель­
ное положение Владимиро-Суздальского княжества, заступницей которого
являлась сама Богоматерь. Настоящего расцвета эта разновидность агио­
графического жанра достигла в XVII в., что было связано с развитием ме­
стных литератур: каждая земля стремилась прославить свои святыни, по­
казать их общерусское значение. Подъем самосознания затронул и Север
России— Новгородско-Псковские, Великоуспожские земли, Поморье.
Здесь был создан целый ряд сказаний о чудесах от икон280.
Общерусский процесс складывания культа местных святых и святынь
нашел отражение и в старообрядчестве. Д о сих пор исследователи не
располагали материалом, который бы свидетельствовал о том, что почи­
тание какой-либо местной выговской святыни приобрело литературные
формы. Находка неизвестного ранее сочинения— «Сказания о чудесах
Тихвиноборского образа Спаса»— позволяет говорить о продолжении
поморскими старообрядцами древнерусских традиций и в данной сфере
духовной жизни.

279 См.: Руди Т. Р. Сказания о чудотворных иконах и крестах как жанр мона­
стырской письменности // Монастырская культура: Восток и Запад. СПб., 1999.
С. 102— 108.
280 См.: Ляпустин А. С. Тексты сказаний о псковских чудотворных иконах Божией
Матеря // Труды Псковского церковного историко-археологического комитета:
Псковская старина. Псков, 1910. Т. 1. С. 78— 108; Кириялин В.М. Новые материалы
для истории книжно-литературных традиций средневекового Пскова. Святогорская
летопись // Книжные центры Древней Руси. XVII век: Разные аспекты исследования.
СПб., 1994. С. 140—162; Власов А. Н. Сказания о чудотворных иконах Устюжского
края XVI—XVII вн. // Там же. С. 215—244; Кочетков И. А., Крушельницкая Е. В. Мало­
известные памятники литературы Архангельска XVII в. // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 50.
С. 509—518.
228 Глава 2

Текст «Сказания» (в указатель В. Г. Дружинина это сочинение не во­

шло) обнаружен нами в выговской рукописи 60—70-х гг. XVIII в.281, дру­
гой список находится в составе выговского сборника 70-х гг. XVIII в.282
Сказание объединяет три рассказа о чудесах, связанных с иконой Спаси­
теля, находившейся в часовне одного из выговских скитов.
Скит Тихвин бор (или Боровский) был расположен приблизительно в
30 верстах от мужского Богоявленского общежительства и входил в чис­
ло крупных поселений старообрядческого Суэемка283. В истории Выга
был знаменит своей часовней с чудотворным образом и тем, что здесь
жили известные деятели пустыни и писатели. Историк общежительства
Иван Филиппов, рассказывая о первых выговских насельниках, сообща­
ет: «Такожде и на Бору, что ныне нарицается Тихвинской бор, прииде от
гонения с Толвуи Петр Ануфриев с своею семьею поселися и живяше в
своей келии пустынным житием, храняше древнее благочестие» (ИВП.
С. 120). Следовательно, основание скита Петром Ануфриевым, пересе­
лившимся в Выговскую пустынь из г. Тихвина вместе с семьей— женой
Степанидой Игнатьевой, сыном Венедиктом и дочерью Федосьей284, сле-

28* Друж—96. Рукопись размером в 4° на 8 л. Плохая сохранность бумаги не по­

зволяет выявить филиграни, но по другим палеографическим признакам список мо­
жет быть датирован 60—70-ми гг. XVIII в. Почерк рукописи (раздельная скоропись)
атрибутируется нами Василию Данилову Шапошникову.
282 Ег—1220. Сборник житий, слов и повестей. 70-е гг. XVIII в., 4°, 345 л., помор­
ский полуустав нескольких почерков, переплет выговский— доски в тисненой коже.
Филиграни: 1) буквы ВФ и СТ в волнистом картуше (на л. 211—222)— Клепиков, I
№ 151 (1765— 1776); 2) буквы Ф и W— Там же. № 714 (1772, 1777); 3) буквы КФ и
Н Х — Там же. № 301 (1777, 1787); 4) Pro Patria с контрамаркой J HONIG &
ZOONEN— Там же. № 1144 (1765); 5) белая дата «1772» (припереплетные листы).
Текст «Сказания о чудесах Тихвиноборского образа Спаса» находится на л. 211—
223 об. Краткое археографическое описание сборника см. также: Крушльницшя Е. В.
Автобиография и житие в древнерусской литературе. СПб., 1996. С. 349.
283 По переписи 1723 г. здесь числилось 30 мужчин, 15 дворов (РГАДА. Ф. 350.
Оп. 2. Д. 2373. Л. 20 об.). Через полтора десятилетия скит увеличился более чем в два
раза: в конце 1730-х гг. уже было «вразнь 36 изб, при них дворов с сараями 20, при
них же скотских изб 7. Да пустых изб 11, Анбаров хлебных малых 36, Анбаров же
мякинных 15. Риг с гумнами крытыми 6. Мельница да при ней изба» (Есипов. I.
С. 541 — материалы комиссии Квашнина-Самарина 1739 г.). Поданным второй реви­
зии (1744— 1745), в скиту проживало 174 человека, включая женщин и детей (РГАДА.
Ф. 288. On. 1. Д. 864. Л. 231 об.—244).
284 РГАДА Ф. 288. On. 1. Д. 964. Л. 232 (Материалы II ревизии. 1744— 1745 гг.).
Позже, около 1727 г., Петр Ануфриев взял к себе в скит малолетнюю племянницу
Марью Яковлеву, жившую в деревне ЮгмацкоЙ Толвуйского погоста (Там же.
 Культурное строительство: необходимые основы 229

дует отнести к началу 1690-х гг.285; известно* что в начале последнего де­
сятилетия XVII в. здесь жил соловецкий выходец Геннадий Качалов
(ИВП. С. 120—121). В числе знаменитых жителей Боровского скита сле­
дует также назвать выговских первопоселенцев Иосифа Григорьева (его
сын Стахий Осипов позже стал известным стряпчим и ходатаем по делам
пустыни в Петербурге), Даниила Иванова (его сын Василий Данилов,
земский писарь, был талантливым писателем) и Ивана Давыдова, зани­
мавшего в 1730— 1740-е гг. должность старосты286.
Боровский скит, по всей видимости, занимал особое положение среди
скитов старообрядческого Суземка. Причиной тому явился чудотворный
образ, находившийся в здешней Преображенской часовне, по крайней
мере, с начала XVIII в. (самое раннее свидетельство относится к
1709 г.— году, которым датируется первое чудо) (Друж—96, л. 1). Как
можно судить по письменным источникам, выговские киновиархи про­
являли большую заботу о Боровском поселении. 6 августа 1713 г. Андрей
Денисов направил сюда послание по случаю скитского престольного
праздника (на Выгу существовала традиция торжественно отмечать пре­
стольные праздники не только в общежительствах, но и в скитах, кото­
рые в этот день— по возможности — посещались киновиархами и собор­
ной братией). Это сочинение, кроме развернутого поучения на Преоб­
ражение, содержит ответ на просьбу, с которой обращались боровляне к
выговскому собору: они хотели украсить икону Спасителя киотом, одна­
ко оказалось, что все мастера заняты и к празднику работу выполнить не
успеют. «Понеже убо ваше боголюбное сословие,— писал в Боровский
скит Андрей Денисов,— возжелесте церкволюбным усердием украсити
всежеланный Спаса Христа образ и, яко пречестен дар прекрасному
Владыки, во краснейший торжества день принести украшенный киот,
добре сие и праздниколюбне возусердсгвовасте, боголюбивии < ...> . Но
понеже время и вещи вельми изуграфов удержаша, тако, яко ни приник-
нути ко оному делу в скоршем сем времени возможно, обаче не лепо есть
нам тщим быта в таковый пресветлый торжества день»— должно укра-

Л. 232). Выговское «Краткое сказание о ревности и подвизех духовных преподобнаго

отца Геннадия, жившаго при речке, зовомей Йемена» называет фамилию Петра
Ануфриева— Кошелев (Ег— 1137, л. 265—265 об.).
В выговской традиции Боровский скит устойчиво именовался «на Бору у Пет­
ра» (Зав—3, л. 260).
286 Иосиф Григорьев, Даниил Иванов и Иван Давыдов упомянуты Иваном Фи­
липповым в числе главных помощников скитскому духовному правлению (ИВП.
С. 95). Точно местожительство их в Выговской пустыни устанавливается на основа­
нии данных ревизских сказок (РГАДА. Ф. 288. Оп. 1. Д. 964. Л. 234 об., 235 об., 239).
230 Глава 2

ситъ праздник если не работой изографов, то поучением, считает кино-

виарх пустыни (Ег— 1992, л. 131— 131 об.).
В 1718 г. жители Боровского скита (среди них было много тихвин-
цев)287 просили выговский собор разрешить им поставить часовню во
имя Богоматери Тихвинской288. Сохранился подлинник соборного опре­
деления, написанный рукою Даниила Викулина: *226 (1718)-го генваря в
... день тихвинцов с Боровского скита Иосифа Григорьева, Григорья
Иванова и другово Григорья Иванова с товарищи многих их людей бо-
ровлян по прошению, обещано де им во имя чюдотворнаго образа Тих-
финские тут на Бору молебный храм часовню построить своею мощию и
дабы в том соизволить им, и общежительством и с старостою и с прочими
тот молебной храм поразсудихом ко спасению полезная, приказали им
созидать в том им Иосифу с товарищи» (подписано Даниилом Викули­
ным, уставщиком Петром Прокопьевым и старостой Ипатом Ефремо­
вым) (Ег—2136, л. 1). Н а обороте этого документа собственноручно при­
писал свои советы Андрей Денисов. Они касались церковного устроения:
благочиния службы, обязательного книжного чтения и поучения, пресе­
чения «споров, счетов и вражд», но главное предписание киновиарха
исходило из требования раздельного пребывания мужчин и женщин во
время богослужения: «Понеже произволиша неотложно в честь заступ­
ницы всего мира Владычицы Богородицы молебный храм воздвигну­
т а ,— писал Андрей Денисов,— да потщатся первое благочинно устрои-
ти, чтоб входы и исходы и стояние мужеску полу особное и женеску
особное устроити и оградки з дверьми поне небольшие особные зделати,
а наипаче с женьской страны» (Ег—2136, л. 1 об.).
Часовня Тихвинская была построена «с перерубом» в версте от Преоб­
раженской часовни (позже рядом выстроили круглую колокольню на
3 малых колокола) (Есипов. I. С. 541— материалы комиссии Квашнина-
Самарина 1739 г.). На сооружение храма ушло полтора года, его освяще­
ние, на которое приглашались наставники пустыни, должно было состо­
яться в 1719 г. надень явления Тихвинской иконы Богоматери (26 июня).

287 Город Тихвин имел прочные связи с Заонежьем- часть земель Шунгского по­
госта принадлежала Тихвинскому Успенскому (Богородицкому) мужскому монасты­
рю, против которого в 1670-х гг. не раз выступали местные крестьяне. См : Мюл­
лер Р. Б. Борьба крестьян Шунгского погоста с Тихвинским монастырем (в свете изу­
чения имущественного расслоения крестьян) // ИЗ. М., 1953. Т. 43. С. 237—245.
288 Чудотворная Тихвинская икона Богоматери, на месте явления которой в
XIV в. была построена Успенская церковь, а затем основан Успенский монастырь,
пользовалась большим почитанием на Севере России, что нашло широкое отражение
в рукописной книжности, иконописи и мелкой пластике.
Р ис. 4 1 .Часовня Тихвиноборского скита.
Фото Ф. А. Каликина 1924 г.
Публикуется впервые.
232 Глава 2

Однако 22 июня 1719 г. Андрей Денисов направил «Боровскаго скита

усердным молебнаго Пречистыя Богоматере дому строителем» послание, в
котором сообщил, что за неотложными делами не может прибыть на тор­
жество: «Дойде до нас вашего боголюбия любовнодышущее писание, по-
казующее церковных вас чад церковолюбное усердие и теплоту к Пречис-
тей Божии Матери, всего мира християнстей теплейшей заступнице, и
усердное ваших боголюбных и братолюбных душ к нашей худости про­
шение. Но что сотворим? Желаем ваше доброрачителное желание испол­
н и т — и удежаваемся нуждами неминучими; желаем общеусердно с вами
молити Божию Матерь— и краткости ради времене между праздникома
невозможно нам и сп олн ит; желаем, да начатки молитвенныя с вами при­
несем в новостроенном Богородицыне доме— и празднества и строитель­
ства общежительсгв в такое краткое время не спустят нас» (Ег— 1992,
л. 143—143 об.)289. Сетуя на обстоятельства290, киновиарх обещал, «елико
же можем, от крылошских служителей с общежительства на обновления
молитвы храма Богоматере» отпустить (Ег—1992, л. 143 об.).
Сохранилось и еще одно послание Андрея Денисова в Боровский
скит, датируемое 6 августа 1720 г. И на этот раз киновиарх вынужден
был заменить посланием личное присутствие на престольном празднике
у боровлян: вновь наставника задержало «всебратственное торжество»,
видимо, праздник Происхождения честнаго и животворящаго Креста
Господня (1 августа). В послании Андрей Денисов предварял толкование
праздника обращением к жителям Боровского скита: «Вем убо, вем, о бо-
голюбивии празднолюбцы и всеусерднии Спаса Христа служителие, яко
возсия всесветлое Преображения Христова торжество, воскипе всекрас-
нейшее просвещения Спасова празднество. И скит Боровский весь торже­
ством сим весельствует, и вси скитяне на честь праздника предуготовля­
ются, и храм молитвенный Спаса Христа свещным светом, яко звездным
сиянием, воскипевает, и всещедраго Спаса Христа чюдотворителный образ
всемилостивым видением утешает празднолюбныя, и вси празднолюбнии

289 См.: Дружинин В. Г. Писания... С. 105. № 57. Настоятель киновии ссылается на

реальные обстоятельства: бурное строительство, развернувшееся в 1719 г. в мужском
общежительстве (ИВП. С. 150—151), и то, что освящение новой часовни выпадало на
день между двумя двунадесятыми праздниками — Рождеством Иоанна Предтечи
(24 июня) и святых апостолов Петра и Павла (29 июня), причем первый был к тому
же престольным праздником на Лексе и на него всегда собиралось большое количе­
ство народа (ИВП. С. 205).
290 Боровский праздник пришелся на весьма напряженное для выговских настав­
ников и клирошан время: 24 июня отмечалось Рождество Иоанна Предтечи, а
29 июня— день апостолов Петра и Павла.
 Колокольня в Тихвиноборском скиту.
Р ис. 42.
Фото Ф. А. Каликина 1912— 1913 гг.
234 Глава 2

всеверными сердцы к Спасу Христу молитвенныя дары приносят, и про-

свещеннии верою служителие песненное хвалоприношение бряцати
усердствуют, и вселюбовное к нам звание от любовных сердец источается»
(Ег—1992, л. 126—126 об.).
В послании 1720 г. Андрей Денисов упоминает главную святыню Бо­
ровского скита— «чюдотворителный» образ Спаса и дает образную карти­
ну праздничного богослужения в храме. Художественный текст дополня­
ется документальным— описанием часовни и ее убранства, сделанным в
1739 г. в ходе следствия по доносу Ивана Круглого: «Часовня во имя П ре­
ображения Господня построена с перерубом, покрыта тесом на две сторо­
ны, на ней глава и крест деревянные. < ...> Над крыльцом той часовни
колокольня; в ней 2 колокола малых» (Есипов. I. С. 540). В первой поло­
вине часовни в местном ряду в середине находилась икона Преображе­
ния, справа от нее интересующий нас чудотворный образ, выделявшийся
среди других икон богатым убранством: «Всемилостиваго Спаса в киоте и
в окладе», далее Введение, Троица, св. Зосима и Савватий; на левой сто­
роне: Знамение, Никола Чудотворец, Георгий Победоносец, апостолы
Петр и Павел и Господь Вседержитель; в другой половине часовни был
также образ Богоматери Тихвинской (Есипов. I. С. 540).
Письменные источники позволяют говорить, что образ Спасителя в
Боровском скиту почитался чудотворным уже в 1710-е годы. Житие Анд­
рея Денисова в главе, посвященной заключению Семена Денисова в
новгородской тюрьме в 1713— 1717 гг., рассказывает об обете, данном их
сестрой Соломонией: в случае освобождения младшего брата она «обе­
щаем молебен пети всемилостивому Спасу в молитвенном его боголепна-
го Преображения храме пред чюдотворным его образом, иже в Боров­
ском скитонаселении» (Барс—156, л. 119—119 об.). Обет этот был испол­
нен (Барс—156, л. 123 об.— 124)291.
В истории выговской литературы можно указать всего на несколько
случаев описаний чудес от икон, однако эти описания не носят самостоя­
тельного характера, а представляют собой включения в сочинения дру­
гих жанров. В 1719 г. Андрей Денисов обратился во все скиты старооб­
рядческого Суземка с посланием, сообщающим о решении выговского

291 Андрей Денисов отговорил сестру самой исполнить обещание, поскольку в Бо­
ровском скиту жили семьями, а для настоятельницы женского монастыря посещение
такого места расценивалось бы как нарушение обета целомудрия. Киновиарх, взяв с
собой уставщика Петра Прокопьева и Захария Дровнина, совершил молебен в во­
ровской часовне, после чего Петр вернулся в обитель, «нося тетце своей Соломонии
от брата о исполнении обета ея радостное известие и всеприятное сердобольное по­
здравление» (Барс—156, л. 124),
 Культурное строительство: необходимые основы 235

Р и с . 4 3 . Намогильничек и кацея в д. Тихвин Бор.

Фото Ф. А. Калинина 1912 г. Публикуется впервые.

собора установить недельный пост во всей пустыни по случаю слезного

течения от лексинской иконы Тихвинской Богоматери 28 мая 1719 г.292
Рассказ о «преславном слез явлении» всего лишь одна из композицион­
ных частей этого обширного послания: он сопровождается перечислени­
ем подобных чудес, известных из церковной истории, сообщением о со­
борном решении и пространным поучением о необходимости соблюдать
церковное благочиние и строго следовать выговским соборным установ­
лениям. В «Историю Выговской пустыни», в главу, посвященную строи­
тельству на Коровьем дворе часовни (после пожара 1727 г.), вошло пове­
ствование о явлении иконы Богоматери Одигитрии Тихвинской, относя­
щемся к осени 1730 г. (ИВП. С. 242—244). В Березовском скиту посели-

292
Д руж инин В. Г. П исания... С. 104. № 56.
 236 Глава 2

лась «жена некая с Москвы», она принесла с собой образ «московскаго

древняго писма во окладе» и, за неимением другого места, поставила его
«в темном тесном чюлане». Однажды в тонком сне ей явилась Богороди­
ца и указала перенести свой образ в новопостроенную часовню, что и
было торжественно исполнено. Этот рассказ, по жанровым признакам от­
носящийся к описаниям чудес от икон, тем не менее, выходит за эти рам­
ки: он включен в более обширное повествование о большом строительст­
ве, развернувшемся в первые годы настоятельства Семена Денисова.
В чистом виде интересующий нас жанр представлен в выговской ли­
тературе пока только новонайденным сочинением. Хотя в настоящее
время мы располагаем лишь списками 60—70-х гг. XVIII в., время соз­
дания «Сказания о чудесах Тихвиноборского образа Спаса» следует, на
наш взгляд, отнести к 30-м гг, XVIII в. Для такого предположения суще­
ствует несколько оснований. Два чуда имеют конкретную хронологиче­
скую привязку: первое относится к 1709 г., второе — к 1722 г. Описаны
эти события были еще при жизни основателя скита Петра Ануфриева
(умер в 1738 г.)293, упоминания которого в тексте не содержат никакого
намека на его смерть и не сопровождаются приличествующими такому
случаю эпитетами (в то время как инок Корнилий назван «блаженным»).
Третье чудо, рассказывающее о несостоявшемся доносе на выговских
старообрядцев, могло иметь общественное звучание в тот период, когда
действительно состоявшиеся доносы грозили разорением общежительст­
ву: в 1732— 1733 гг. Егор Гаврилов Кузнецов, живший в Кодозерском
скиту, и толвуйский церковный дьячок Петр Халтурин пытались навести
беды на пустынь (выговцев спасли усиленные хлопоты в столицах и не­
бесное заступничество умерших отцов) (ИВП. С. 225—239), донос кре­
стьянина Выгозерского погоста Ивана Круглого 1737 г. имел более гроз­
ные последствия: он привел к посылке на Выг следственной комиссии,
проработавшей здесь несколько лет (ИВП. С. 367—470. «Повесть о зло­
ключении на Выговскую пустынь, по злодейству диаволю, чрез злаго
безчинника Ивана Круглого»).
На то, что запись от самих чудесных событий отделяет незначитель­
ный временной промежуток, указывает также насыщенность повествова­
ния реальными деталями и подробностями, исторически достоверными.
Первое чудо произошло в 1709 г. с жившим в Боровском скиту юно­
шей, «учтивости тезоименитым», т. е. с Тимофеем294. По данным I ревизии,

293 РГАДА. ф. 288. Оп. 1. Д. 964. Л. 232.

294Τιμη9εος — ‘почитающий Бога’. Древнерусский перевод однокоренного глагола
со значением ‘почтить, оказать уважение’ (следовательно, возможен вариант ‘оказать
 тое строительство: необходимые основы 237

в «скиту на Бору» числился только один человек с таким именем — Тимо­

фей Семенов, 30 лет, «с Тихвина посадской человек»295. Следовательно, в
1709 г. он действительно был юношей, таким образом, есть все основания
полагать, что первое чудо «Сказания» произошло с ним. Документы II ре­
визии добавляют новые факты к его биографии. Тимофей Семенов умер в
1743 г.; в 1745 г. в Боровском скиту еще жили его 80-летняя мать, вдова
Ульяна Алексеева, а также родные племянники Агафон (18 лет) и Антипа
(17 лет) Варфоломеевы, отец же их Варфоломей Васильев сын «записной
тихвинец посадской человек и ум ре тому 3 года»296.
Тимофей Семенов был послан «первым скитонаселителем» и «согра-
дителем молитвеннаго храма» Петром (т. е. упоминавшимся выше Пет­
ром Ануфриевым) в «Гавшезерское ладожское пустынное население», ко­
торое, как указывается в «Сказании», было основано еще иноком Корни-
лием (Друж—96, л. 1). Гавшезерский скит входил в группу скитов
Выгорецкого верховья; первую келью в полуверсте от озера, в лесу, по­
ставил здесь в конце 1680-х годов действительно старец Корнилий
(ЖКВ. С. 91).
Во втором чуде «Сказания» действуют реальные исторические лица.
Жительница деревни Пуйгуба Мунозерской волости по имени Праско­
вья («шестому дни тезоименитая»)297, утопившая своего новорожденного
младенца, в 1722 г. была приведена в Петрозаводскую канцелярию, осу­
ществлявшую управление всеми приписанными к Петровским заводам
волостями. Выговский писатель указывает, что ее приговорили к казни
комендант Вилим Геннин и ландрат Григорий Муравьев (Друж—96,
л. 3). Это сообщение вполне соответствует действительности: В. И. Ген­
нин был комендантом Петровских заводов с 1713 по 1722 год298,
Г. Ф. Муравьев оставался в должности ландрата еще в 1723 г., когда вы-
говцы подавали свои «Поморские ответы» (ИВП. С. 178). Прасковью
спасло от смерти ходатайство перед Петром I приехавшей на Марциаль-
ные воды государыни Екатерины Алексеевны. Сколь ни кажется фанта­
стичным это сообщение выговского источника, однако, действительно, в
начале 1722 г., перед Персидским походом, императорская чета побыва­
ла и на новооткрытом курорте, и на Петровских заводах. Сохранилось

учтивость’) приводится в словаре И. И. Срезневского (Срезневский И. И. Словарь

древнерусского языка. М., 1989. Т. 2. Ч. 2. Стлб. 1331).
295 рГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 2373. Л. 20.
296 Там же. Ф. 288. Оп. 1. Д. 964. Л. 239.
297 По Библии, последним, седьмым днем недели, днем отдохновения была суббо­
т а (Ч Н ^ · Ю ).
296 Отечественная история: Энциклопедия. М., 1994. Т. 1. С. 530.
238 Глава 2

письмо Екатерины I к царице Прасковье Федоровне, датируемое февра­

лем 1722 г.: «Объявляю вам, — писала императрица,— что его импера­
торское величество, також и я, прибыли сюда с Петровских заводов в 15
день сего месяца благополучно, и его величество изволил начать упот­
реблять воды в 18 день сего ж месяца»299. На Петровских заводах, сопро­
вождая государя, как управляющий Ингерманландской губернией (с
1712 по 1723 г.)300, мог присутствовать и упоминаемый выговским писа­
телем адмирал Ф. М. Апраксин.
Таким образом, фактические сведения, вошедшие в «Сказание о чуде­
сах Тихвиноборского образа Спаса», находят подтверждение в других,
независимых источниках. Соответствуют действительности и те реалии
выговской жизни, которые предстают перед нами в данном сочинении.
Чудо, происшедшее с Тимофеем Семеновым 3 июня 1709 г., связано с
избавлением юноши от гибели в болотной трясине: из Боровского скита
он должен был добраться до мужского Богоявленского общежительсгва,
стоящего на реке Выг, оттуда вверх по течению до Гавшезера, но первый
отрезок дороги был трудным— из-за «сущего на том пути блата» (Друж—
96, л. 1). Когда чудесным образом спасенного посланца нашли повер­
женным в притворе Преображенской часовни Боровского скита, то он
был весь «тиною болотнею очернен» (Друж—96, л. 2). Надо заметить, что
старообрядцы, скрываясь в 1680-х годах от правительственных гонений,
выбрали для своего убежища Выговскую пустынь именно из-за ее труд-
нодоступности: раскинувшиеся на десятки верст непроходимые лесные
чащи и болота служили им надежной защитой.
Основное население старообрядческого Суземка составляли крестьяне
окрестных деревень и жители близлежащих городов. Сколь была велика
слава Выга, показывает второе чудо: Богоматерь, явившаяся Прасковье
«в тонком сне», предсказала ей помилование и велела после освобожде­
ния, не возвращаясь в родительский дом, идти в Боровский скит, при­
нести иконе Спасителя благодарственный молебен и остаться «в тамош­
них пустынных селениях» до конца жизни «неисходно» (Друж—96, л. 4—
4 об.), что и было исполнено отроковицей.
Характерную черту выговского уклада рисует третье чудо — о «гроз­
ном видении» некоему юноше, вознамерившемуся подать донос на об-
щежительсгво. Тихвинец родом, он поселился в мужской обители, одна­
ко вскоре начал «недостатки своим высокоумием надзирати» (Друж—96,
л. 7); выйдя из монастыря, перешел на жительство в Боровский скит.

299 Письма русских государей и других особ царского семейства. М., 1861. Т. 1.
С. 17.
300 Отечественная история. Т. 1. С. 98.
 Культурное строительство: необходимые основы 239

Здесь не было раздельного пребывания мужчин и женщин, что ввело

юношу во искушение, и он впал в «великую любодеяния страсть». Когда
его преступление— поджог дома— было раскрыто, молодой человек ре­
шил подать на братство донос. Примеры Семена Лыскова и Егора Гав­
рилова Кузнецова свидетельствуют о том, что подобное падение не было
единичным: именно обличенным в зазорном житии или преступлении
приходила мысль стать доносчиками (ИВП. С. 145, 226—227). Каждый
такой случай таил для старообрядческого общежительства большую
опасность, поэтому третье из описанных чудес, рассказывающее о том,
как заступничеством Спасителя «зломысленник» был остановлен бук­
вально на дороге, имело несомненное назидательное значение.
Сказания о чудесах были менее кодифицированной разновидностью
агиографического жанра, стихия реальной жизни с ее бытовыми под­
робностями проникала сюда более настойчиво, что было связано с пре­
обладанием устных источников. Этот общий принцип можно проиллю­
стрировать и на примере выговского сочинения.
Некоторые детали, излагаемые в «Сказании о чудесах Тихвинобор-
ского образа Спаса», выдают в авторе человека, прекрасно знакомого с
выговскими реалиями. Ему хорошо известно, что, идя в Выговское об-
щежительсгво, реку Рязанку переходили при ее впадении в Сосновку
(Друж—96, л. 1 об.), что келья Петра Ануфриева находилась в трех саже­
нях от Боровской Преображенской часовни (Друж—96, л, 1 об.).
Не вызывает сомнения, что основой для «Сказания» послужили уст­
ные рассказы очевидцев и участников событий. Первое чудо автору мог
поведать если не сам Тимофей Семенов, то Петр Ануфриев или кто-либо
другой из воровских жителей, которым юноша, придя в себя, сообщил
обо всем происшедшем («И абие языку его от уз немотования разрешив-
шуся, и поведа оному Петру и сущим с ним вся бывшая ему»— Друж—
96, л. 2). Описание того, что случилось с Тимофеем Семеновым после его
чудесного спасения, могло быть сделано только со слов боровлян: «В то
же время вышереченному пустынножителю Петру < ...> случися тогда
со обитателми своими обедовати. < ...> Видеша же, якобы некоего мимо
оконца келии его прошедша. Смотряще же, узреша молитвеннаго храма
двери отверсты, ибо незаключены бяше»; юноша не мог говорить, «пре­
бываніе нем. И помаав дать ему трость и бумагу и чернило. И взем, ис­
проси написанием Псалтырь, юже взем и мало пищи причастився, поиде
в молитвенный Спасов храм» (Друж—96, л. 1 об.—2).
Устный рассказ, также восходящий к скитской воровской среде, был
использован при описании третьего чуда. Некоему «господину», не на­
званному по имени, у которого был взят конь, «зломысленник», устра-
240 Глава 2

шейный видением на пути от Боровского скита в Выговское общежи­

тельство, «поведа по ряду вся, яже виде и слыша» (Друж—96, л. 8 об,).
К собственному рассказу Прасковьи должно восходить повествование
о ее жизни в Пуйгубе, ее преступлении и тюремном заключении. Никто,
кроме нее, не мог сообщить автору такой подробности: «Имяше же у себе
оная бедница образ Пресвятыя меднолитый с воображенным на руку ея
превечным младенцем Господемь нашим Исус Христом, иже поставлен
бяше проггиву лица ея на столбике, пред ним же оная узница, молящися,
выну плакате» (Друж—96, л. 3 об.).
Отличительной чертой жанра описания чудес являлась документаль­
ность: эти произведения должны были зафиксировать все факты чудотво-
рения, убедить в их подлинности. Засвидетельствованные чудеса святого
рассматривались как необходимое условие общецерковной канонизации.
Для позднего периода известна даже актовая документация— сказки и
расспросные речи свидетелей501. В произведениях, посвященных описа­
ниям чудес, будь то чудеса, являемые святыми или иконами, устные ис­
точники получали литературную обработку. Эти особенности повествова­
ния отчетливо прослеживаются и в рассматриваемом «Сказании».
Писательский талант автора особенно проявился при описании вто­
рого чуда, В повествование введен не только рассказ о высочайшем обеде
у ландрата Г. Ф. Муравьева, но и пространная речь императрицы Екате­
рины к Петру I. На вымышленность этих фрагментов указывает и лите­
ратурная маркированность текста: выговский автор прибегает к книж­
ным образам и высокой стилистике. О разговоре царственной четы он
пишет: «Сицевое августейшия ластовицы сладчайшее чвебетание слу­
шая, высокодержавный орел склонися к прошению сопрестолныя ему
супруги и рече к лежащему пред ногами его ландрату...» (Друж—96, л. 6).
Значение «Сказания о чудесах Тихвиноборского образа Спаса» не ог­
раничивается литературным аспектом, хотя и он весьма важен: благода­
ря данной находке расширяются наши представления о жанровом раз-
нобразии выговской школы, ориентировавшейся на древнерусские тра­
диции. Описание чудес Боровской иконы представляет собой
чрезвычайно интересный памятник для характеристики духовной жизни
поморской пустыни. Развитие тех или иных жанров в выговской литера­
туре предопределялось, помимо целей полемических, потребностями
внутреннего обихода. Новонайденное «Сказание» позволяет говорить о

501 См., например: Кротов М. Г. Актовые источники Повести о Василии Мангазей-

ском // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего фео­
дализма. Новосибирск, 1988. С. 127—140.
 Культурное строительство: необходимые основы 241

том, что духовная жизнь Выга не сосредоточивалась только в стенах

мужского и женского монастырей, где были библиотека, скрипторий, где
жили известные начетчики, писатели, учителя, знатоки крюкового пения
и устава. Стремились подчеркнуть свое значение и скиты. Если Березов­
ский скит был местом жительства иконописцев, то Боровский вполне
может быть назван писательским. Живший здесь Василий Данилов Ша­
пошников внес большой вклад в историю старообрядческой литерату­
ры302. Усилиями боровских жителей и, конечно, основателя поселения
Петра Ануфриева в Боровском скиту создавался свой микромир. П ре­
стольному празднику придавалось столь важное значение, что сам кино-
виарх считал необходимым почтить его либо личным присутствием, либо
посланием. Кончина первооснователя была здесь отмечена произнесени­
ем надгробного слова (в отношении других скитов такими сведениями
мы не располагаем). Стремление прославить местную святыню, обога­
тить духовную жизнь скита, подчеркнуть его значимость для всего об-
іцежительства (что отчетливо проявилось в третьем чуде) и было побуди­
тельным мотивом к написанию «Сказания о чудесах Тихвиноборского
образа Спаса»: «Написахом сие,— отмечал его автор,— в славу Христа
Бога нашего, в ползу же и во умножение веры слышащим боголюбивым
братиям» (Друж—96, л. 2).

302 Возможно, авторству Василия Данилова принадлежит и «Сказание о чудесах

Тихвиноборского образа Спаса». Рукою этого книжника выполнен один из списков
(однако этот список не черновой и потому достаточных оснований для атрибуции не
дает). Нам известно несколько ранних сочинений Василия Данилова, относящихся к
середине 1730-х гг. (см.: Юхимтко Е. М. Неизвестный писатель ХѴШ в. Василий Да­
нилов Шапошников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисиевича» Н
ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 46. С. 443).
 Глава 3

ТРАДИЦИИ ДУХОВНОЙ жизни

и ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Трудами первых наставников были заложены основы выговской куль­

туры: собрана библиотека, созданы школы по обучению грамоте и пе­
нию, налажено книго- и иконописание, литье медных икон; вокруг
братьев Денисовых сложился настоящий литературны й цех». Церков­
ная жизнь получила формы, соответствующие требованиям большого
общежительства: богослужение и чтение за трапезой были обеспечены
необходимыми книгами; определен порядок службы в соборных часов­
нях, стало широко практиковаться произнесение проповедей и слов на
церковные праздники.
Заложенные первыми руководителями Выга основы культурной и
церковной жизни со всей очевидностью показывают, что старообрядче­
ское общежительство формировалось по монастырской модели. Однако
основателям и их ближайшим сотрудникам приходилось сталкиваться с
целым рядом трудностей. Сам Андрей Денисов в слове надгробном Пет­
ру Прокопьеву 1719 г. восклицал: «...О, коликих трудов и потов в строи­
тельстве сего общежительсгва воздолженстовало! О, коликих подвигов
бедовметных и попечений многопечальных востребовало! Телесное жи­
тие сосгроити и душевное спасение усгроити, в неплодных местех пре­
кормление п р и м ы сл и т и душевную трапезу (да не гладом помрут) все­
гда уготовити, нивы лесораслыя с трудами пахати да и терновидныя
нравы со многими поты истерзати, одеждами в нищих месгех одеяти и
общежительными святых отец обычаи ненавыкших людей украсити. Го­
ры своевольныя поравняти, чащи миролюбных обычаев и ск о р ен ят, сено
со огнем р а зд е л и т , воды страстныя застановити, возгорения похотная и
яростная загасити < ...> » (Ег— 1992, л. 173 об.— 174). З а этими словами
предстает реальная картина строительства Выговской киновии и про­
блемы организации внутренней жизни пустыни. Традиционно в мона­
стырь уходили люди, желавшие отойти от мирской жизни и посвятить
244 Глава 3

себя служению Богу. Старообрядцами, покидавшими обжитые места,

двигали прежде всего идея бегства из «мира антихриста» и стремление
сохранить старую веру, а не желание принять монашеский постриг. Кре­
стьяне переселялись на Выг целыми семьями, и далеко не все из них хо­
тели наложить на себя монастырские обеты. Перед наставниками пусты­
ни стояла непростая задача— снять это очевидное противоречие, пред­
ложив насельникам Выга иной идеал— единство, в основе которого
лежал бы духовный союз.
Единственным источником, который позволяет с достаточной степе­
нью полноты раскрыть данный аспект духовной жизни старообрядче­
ской обители, являются литературные памятники. Выговские писатели
(они же и наставники) принимали активное участие в формировании ду­
ховного облика общежительства, облекая в словесные формулы осново­
полагающие идеи.
Как всякий культурный и религиозный центр, Выговское общежи­
тельство не могло остановиться только на воссоздании прежнего уклада,
оно должно было создать свои собственные духовные ценности. Почита­
ние основателей монастырей всегда отличало древнерусские обители,
однако в Выговской киновии такое почитание приобрело особое значе­
ние. Эта традиция соединяла в себе и чувство глубокой признательности
первым киновиархам, и осознание Выга как «духовной родины» для всех
насельников, и характерное для беспоповской среды признание ведущей
роли и авторитета духовного наставника. О глубине этой традиции по­
зволяет судить многообразие литературных форм почитания.
Обширный материал дает возможность проанализировать эволюцию
традиции: от прижизненного почтения и торжественного погребения до
создания полного агиологического комплекса, придающего выговским
наставникам статус местночтимых святых.
Изменившиеся во второй половине XVIII в. условия существования
общежительства потребовали от выговцев упрочения связей с другими
поморскими общинами и создания более широкого круга попечителей и
жертвователей. На протяжении полувека было тесно связано с Выгом се­
мейство петербургских купцов Долгих. Желание выказать им уважение и
почитание и сделать это в достойной форме привело к появлению целого
ряда новых сочинений. Прославление благодетелей стало одной из глав­
ных составляющих духовной и литературной жизни позднего Выга.
 Традиции духовной жизни и литпературчое творчество_______ 245

1. Родственны е связи и духовн ое единство

Известно, что переселение старообрядцев в Выговскую пустынь в кон­

це X V II— XVIII вв. происходило целыми семьями. Некоторым из этих
семей суждено было сыграть чрезвычайно важную роль в истории старо­
обрядческого беспоповского центра на Севере России. Материалы реви­
зий и «судных дел», проанализированные М. Л. Соколовской, содержат
сведения о типе поселений и структуре семей, проживавших в скитах Вы-
говской пустыни1. Отношения между родственниками как в скитах, так и в
самом общежительсгве регламентировались отдельными статьями выгов-
ских уставов 20—30-х гг. XVIII в.2 Скупые сведения ревизских сказок и
выговское уставное творчество, воспроизводившее лишь идеальную мо­
дель общежительсгва, не передают всей полноты реальных человеческих
- отношений, когда насельниками общежительсгва становились люди, для
которых родственные связи были традиционно крепкими. Между тем со­
хранился целый ряд созданных на Выгу и не привлекавших ранее внима­
ние исследователей литературных памятников, изучение которых рас­
крывает особенности духовной жизни Выговской пустыни.
Необходимость бежать из «мира антихриста» вынуждала привержен­
цев старой веры покидать обжитые места, разрывать устоявшиеся соци­
альные и родственные связи3. Выговские источники (как и делопроиз-

1 См.: Соколовская М. А. Северное раскольничье общежительство первой половины

XVIII в. и структура его земель // История СССР. 1978. № 1. С. 157— 167; Она же.
Специфика обработки материалов статистического характера по истории старооб­
рядчества (Выга-Лексы) // Советская историография аграрной истории СССР (до
1917 г.). Кишинев, 1978. С. 199—200.
2 Анализ выговских уставов см.: Куандыков А. К. Идеология общежителства у ста-
рообрядцев-беспоповцев Выговского согласия в XVIII в. // Источники по культуре и
классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982. С. 87—100; Он же. Раз­
витие общежительного устава в Выговской старообрядческой общине в первой трети
XVIII в. // Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в
России. Новосибирск, 1984. С. 51—63.
3 Конфликт на почве различного отношения к старообрядчеству и к вопросу о
переселении на Выг, возникший в семье Терешки Артемьева, привел к доносу те­
щи на зятя (см.: Д ем к о в а Н . С. Вновь найденный подлинник «Дела об олонецком
раскольнике Терешке Артемьеве» 1695 г. // Старообрядчество в России (XVII—
XX вв.). М., 1994. С. 176— 189). Решительно порывали со своей семьей и женщины.
Мария Федорова из Муиозерской волости Шуйского погоста пришла на Выг, мужа
и «два чада малыя остави» (ИБП. С. 356). Родная сестра Захария Стефанова Дровни-
на, Прасковия, бывшая замужем за сыном шунгского попа Марка Хрисанфова, ко­
торого выговцы обвиняли в подаче на них изветов и сказок, оставила мужа, ушла
246 Глава 3

водственные документы) зафиксировали характер старообрядческого за­

селения Выговской пустыни: в скитах селились главным образом родст­
венники или выходцы из одних и тех же деревень (ИВП. С. 120— 122,
130, 131). Многие семьи переселялись на Выг не сразу; сначала уходил в
пустынь один из членов семьи, потом к нему присоединялись остальные
(ИВП. С. 95, 97, 166, 168, 283, 307, 336).
В скитах жили семьями. В 1737 г. выговский стряпчий Мануил П ет­
ров показывал: «А которые и особливыми домами своими < ...> и с
женским полом живут вкупе, однако ж и оные содержат с собою токмо
для своих жен, так и близосродственных престарелых, между которыми
бы не токмо и блудодеянию, но и мужем со своими женами к плотскому
смешению подозрения не было»4. Оставляя в стороне отношения брач­
ные5, следует заметить, что для обитателей скитов родственное обще­
ние не подвергалось никакому ограничению. Иначе обстояло дело в
общежительсгве. Идею раздельного проживания мужчин и женщин
выговская традиция связывает с именами игумена Досифея и инока
Корнилия (ИВП. С. 83, 104— 106). Этот принцип, тем не менее, преду­
сматривал свидания родственников. Д ля этого в возведенной между
мужским монастырем и Коровьим двором стене «построиша келейцу
малу и окно малое на братскую сторону для приходу братии к своим
сродницам для свидания и иных ради братских нужд» (ИВП. С. 108). В
1706 г, при постройке Лексинской женской обители «для свидания
сродственников поставиша при вратах келию и двух или трех приврат­
ниц для надсмотру; такожде и от братии старика, кому их приводити и
отводити» (ИВП. С. 135).
Когда семья переселялась на Выг, перед нею стоял выбор: жизнь
семьей в скиту или раздельное проживание в общежительсгве. Как сви­
детельствуют выговские источники, не всем семьям это решение дава­
лось легко. Так, например, Иван Филиппов, поселившийся сначала на
Лексе, ниже Надеждина скита, держал совет с женой, «где бы има лучше
жити: в ските ль или идти во общежителство. Супруга же его, аще во
общежителство и зело идти не хотяще, однако для горячей охоты дщ ери

на Выг, где позже приняла постриг с именем Пелагеи (подробнее см.: Юхимен-
ко Е. М. Новые материалы о начале Выговской пустыни // ТОРДЛ. СПб., 1993.
Т. 47. С. 332).
4 Юхименко Е. М. К биографии выговского писателя Мануила Петрова // Русское
общество и литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 65.
5 Подробнее см.: Нильский И. Семейная жизнь в русском расколе: Исторический
очерк раскольнического учения о браке. СПб., 1869. Вып. 1* От начала раскола до
царствования императора Николая I. С. 1—199.
Рис. 44. Шатровый крест на месте бывшей женской ограды в Данилово.
Фото 1913 г. Публикуется впервые.
248 Глава 3

своея, оба соизволиша идти во общежителство»6. Афанасий Леонтьев по

благословению настоятелей неоднократно убеждал жену перейти в об­
щежительство, но она «не покорися воли его, не пошла»; он привез в
пустынь «погостить» дочь, которой сначала не понравилось и она возвра­
тилась к матери, затем вновь приехала на Выг «поучитися грамоте», об­
жилась здесь и «науча родителя своего отца по матерь ехати, и махи не
восхоте идти, отказала» (ИВП. С. 322).
Строгость монастырской жизни, регламентированной многочислен­
ными уставными статьями, была под силу не каждому. Это приводило
если не к уходу из Выговской пустыни, то к переселению в скиты. Тол-
вуянин Григорий Иванов пришел в монастырь с женой и детьми, но «де­
ти его не могоша монастырскаго жития понести и нужду терпети, изы-
доша из монастыря в волость, но оный Григорий их ради не смутися и не
соблазнися, токмо о них Бога моля о обращении» (ИВП. С. 291—292).
Ияков Стефанов, брат келейника братьев Денисовых Петра Стефанова,
вышел из монастыря в Шелтопорожский, затем Солотозерский скит; же­
на его и дочь остались в обители (ИВП. С. 295). Другие случаи ухода из
общежительства объясняются, видимо, желанием сохранить родствен­
ные и семейные связи. Тимофей Хотеев вышел из монастыря и поселил­
ся на погосте с женою и детьми (Есипов. I. С. 457). К тетке, дяде и брать­
ям перебрался в Сергиев скит из общежительства Григорий Яковлев
(Яковлев. С. 325—326)7.
Родственные чувства на Выгу открыто не осуждались, но не они были
идеалом построенного на монастырских началах общежительства. Идеа­
лом было «сопряжение» любви «сроднокровной» с любовью духовной8.
Старообрядческая киновия стала новой формой социальной общности,
новой семьей для ее членов, и узам, связывающим общежительное брат­
ство, отдавалось предпочтение перед связями мирскими. Эта идея нашла
отражение в описании погребений выговских наставников. По-види­
мому, одним из первых ее выразил Семен Денисов в окружном послании
по поводу смерти Андрея Денисова: «Не тако сродники своим сродником

6 Гурьянова Н. С. «Житие» Ивана Филиппова // Христианство и церковь в России

феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989. С. 249.
7 См. также: Гурьянова И. С. Дополнение к «Истории Выговской старообрядческой
пустыни» И. Филиппова // Публицистика и исторические сочинения периода феода­
лизма. Новосибирск, 1989. С. 230.
8 Андрей Денисов в послании племяннику Петру Прокопьеву и сестре Соломонии
по поводу заключения Семена Денисова писал: «Вем, яко с духовною сроднокровная
спрягшися любовь, кипящая пламы, наипаче в печальных случаях подают сердцу...»
(Ег—1992, л. 119 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 249

многожалостное происхождение совершают, яко превозжеленному на­

шему отцу безчисленны народи многоплачевное погребения происхож­
дение сердцеплачевно сотвориша. Не тако чада родителей, сынове отец
своих горкослезно рыдают, яко зде общаго всех отца вси собравшийся
отцы, вси стекшийся многочисленнии людие, толико премногим плачем,
толико множайшим воплем ко гробу проводивше, погребению предаша»
(Ег—425, л. 58 об.). В сходных выражениях эта идея повторена Иваном
Филипповым в вошедших в «Историю Выговкой пустыни» главах о пре­
ставлении Андрея Денисова, Даниила Викулина и Соломонии Денисо­
вой (ИВП. С. 213, 254, 263).
Основным предметом родственного попечения на Выгу являлась забо­
та о духовном спасении близких людей. Иван Круглый в допросе 12 июля
1738 г. показывал: «Которые люди в то общежительство в раскол придут, и
у тех людей в том месте, откуда они пришли, останутся отец и мать или
родственники, то те раскольнические учители Семен Денисов с товарищи
учат молиться за них Богу: “Приведи, Господи, в православную веру и во
свяггое крещение..."» (Есипов. I. С. 443). Старшие в семье пеклись о бого­
угодном житии младших. Пример такой заботы подавал сам Андрей Д е­
нисов. Его послание к младшему брату Ивану о страхе Божьем начинается
характерным противопоставлением: «Иже союзом от сроднических кро­
вей или от дружелюбия связаннии и ведущий дружелюбныя союзы со­
блю дать тии во отлучении негде бывше или чрез море плавания или пу­
тешествия странствующее возвращше же ся, с любезными своими по лю­
безнейшем целовании не могут насладится, в повесгех, или яже слыша,
или видеша, со многою же сладостию и повествующе, и слышаще, к друг
другу совнимают и собеседуют. Како же не тако нам, о дражайший и лю­
безнейший брате, иже от единых благочестивых кровей породившимся и
во единых родительских объятиях жалосгне воспитанным и единым сою­
зом духовныя любви связанным и в далнем разсгоянии и в давнейшим
свидании, како наипаче друг другу со желанием и целование, и собеседо­
вание подати долженствуем» (Унд—1252, л. 143 об.— 144)9. Далее выгов-
ский киновиарх пишет: «...собеседовати отсюду, аки лицем к лицу, усерд­
ствует и благодатныя сладости и пользы духовныя н аслад и тся рачитель-
ствуем» (Унд—1252, л. 144). Послание Андрея Денисова брату Ивану не
носит частного характера; оно близко по жанру к проповеди и подразуме-

9 Написание этого послания, скорее всего, следует отнести к 1709— 1718 гг., когда
Иван Денисов жил в Москве (ИВП. С. 299—302). Иван Филиппов также объясняет
причину возвращения младшего Денисова на Выг: «нача немощесгвовати вельми
и убояся страха и суда Божия и смерти» (ИВП. С. 300).
250 Глава 3

вало, видимо, более широкий круг слушателей. Этим объясняется факт его
неоднократной переписки10.
В единственном списке в составе конволюта 10—20-х гг. XVIII в.
дошло до нас другое аналогичное сочинение, также содержащее настав­
ления в богоугодном житии. «Единокровне и единоутробне брате Дмит-
ри е,— обращается старший брат к младшему11, — с преклонением колену
и главы моея молебно предлагаю ти совет о духовнем жителстве, да
множае будем братия по закону духа, неже по закону плоти» (Хлуд—.
100Д, л. 364). Содержащиеся в послании многочисленные наставления об­
ращены к конкретному человеку и проникнуты искренней любовью и
заботой. Обращает на себя внимание наставление «не отступати братст­
ва»12, которое позволяет считать это произведение современным посла­
нию Андрея Денисова брату Ивану.
Забота о спасении души пронизывала и отношение родителей к де­
тям. Павел Торомский жил на острове один в келье, позже он перевез
сюда семью; дети его «живяху детское житие в бестрашии всяком», их
стали одолевать бесы; Павел же, «слышав се, нача детей своих жестоко
учити и наказовати и изучи их грамоте и постриже их во иноческий об­
раз» (ИВП. С. 132). Жившая на Лексе старица Каптелина «дщерь малую
Анисию имела, на правило нощию восгати понуждала. А иногда, за власы
вземше, пред образом Божиим поставляше, и тое ея житие не доволно
виделося ко спасению» (ИВП. С. 347). Родители старались обучить детей

10 Си.: Дружинин В. Г. Писания... С. 108. № 71.

11 Этот вывод основывается на заключительных строках письма, в которых автор
сообщает о себе: «Аз убо от прошлогодных смертных дву случаев толико немощен
есмь и бываю, яко и брашна добротворна естество мало и не в сладость приемлет, и
малое правилце многим трудом и болезнию исполняю, и, присно на одре лежа, пре­
бываю» (Хлуд—100Д, л. 371). Характер же наставлений свидетельствует, что они об­
ращены к человеку молодому или, по крайне мере, средних лет.
12 Старший брат поучает: «Терпи пребывая, не отступая братства, или в кое место
за послушание послан будеши насгоятельми, не бо в прехождении и разлучении ук-
ротиши страсти, острожелчие и горесть и скучливое сердце разжение. Зри убо не­
терпением отступивъшыя от братства и мзды святаго послушания бед не отпад шыя,
како от места на место и от страны на страну сами себе гонение бывают и нигдеже
покоя обретают, ови от них прошаки бывают, друзии же работою у мирян, яко раби
куплении, нуждною пищею утешаются; инии же в степень татей рукоположиша себе.
Ты же, брате любезный, внимай себе сия вся и разсуждай злобеднаго же их хлеба ра­
ди скитания и душевнаго заблуждения страшися, да не впадеши в сия и да не вос-
плачеши последи неполезно. Внимай себе: несть человека без труда, несть человека
кроме скорби и печали» (Хлуд—100Д, л. 369 об.—370 об.). Население Выга значи­
тельно сократилось в голодные 1705—1712 гг.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 251

грамоте. Иоанн ковач из Кижского села по совету настоятелей привез на

Выг двух своих сыновей и «изучи оных грамоте» (ИВП. С. 281). Мануил
Петров около 1719 г. перевез на Выг с Петровских заводов свою семью:
жена Мария поселилась в Лексинском общежительсгве, а сына Петра
Мануил «взял к себе в жилище мужеское и грамоте обучил»13. Пагубность
заботы об одном лишь теле, а не о душе рисует один эпизод из ранней
истории пустыни, подробно описанный Иваном Филипповым. Во время
голода, преследовавшего выговцев несколько лет подряд в начале
XVIII в., матери стали тайно кормить своих детей. Выговские настоятели
усмотрели в этом «бесовское научение», имевшее следствием «диаволь-
ское нападение» «на малых робят», и стоило много молитв и труда изба­
виться «от таковаго лютаго бесовскаго мучительства» (ИВП. С. 109— 111).
Позже эта тема нашла подробную разработку в Житии Андрея Денисова:
дьявол «и аде преобразовашеся в разных сродников их виды, овым бра­
тия показовахуся, иным же сестры, иным же инако, которую како пре-
лсгити могуще, приношаху им желаемую пищу, яже что хотяше» (Барс—
156, л. 72 об.).
История Выговской пустыни знает целый ряд случаев, когда родст­
венников объединяло общее богоугодное занятие. Это относится к тру­
дам настоятельским, литературным, книжным, иконописным. Что каса­
ется последних, то иконописание на Выгу продолжало оставаться семей­
ным промыслом. Писали иконы братья Даниил, Иван и Никита
Матвеевы (Есипов. I. С. 416; Яковлев. С. 476). Алексей Гаврилов, «глав­
ный мастер»-иконописец, живший в Березовском скиту, работал с дядей
своим Василием Ларионовым (Яковлев. С. 476). Иконописанием занима­
лись также тихвинцы Артемий Семенов и его сын П етр Артемьев (Еси­
пов. I. С. 416).
Выговский идеал «соуза сродства» подробно изъясняется в слове, на­
писанном на текст: «Царственный пророк Давыд глаголет: “Род правых
благословится”, и прочая. Псалом» (Барс—145, л. 114— 117 об.) (в указа­
теле В. Г. Дружинина не отмечено) и сохранившемся в выговском сбор­
нике первой половины XVIII в. Оно посвящено почитанию родителей.
Автор прославляет не столько родственную любовь, поддерживающую
человека в жизненных трудностях, но «сродсгвеный соуз», питаемый ве­
рой и благочестием: «Тако и сродницы благочестивии добре, постояне,
учтиве, богоугодне, зде житейскую преплывше лучину, в пристанище
спасеное достигше, радостию во веки возрадуются. < ...> Якоже всесвет-
лый предрагоценый венец украшает главу, сице благочестивейших

13 Юхименко Е. М. К биографии выговского писателя Мануила Петрова, С. 65.

252 Глава 3

сродников украшает советное житие и добрыя поступки. Я коже багря­

ница царьская украшает носящаго ю, тако всеблаголепне украшает срод­
ников благочестивая вера. Якоже виноград насаждений, исполненый
плодов благоухания, цветов всеизрядною красотою предивне облистова-
ет( тако благочестивейший сродницы, добродетелей исполнении, нравов
благих, целомудрия, наук добрых, везде светлосиятелне являются»
(Барс— 145, л. 115 об.— 116). Нетрудно заметить, что в слове рисуется об­
разец именно старообрядческого общежития. Особо подчеркивается не­
обходимость, чтобы старшие строго учили младших добродетельной
жизни и наукам: «Якоже учители учеников овогда учат, овогда увещава-
ют и овогда и биют, всякий добрый чин, устав, закон, притчи, меры вре­
мя, вещи, предлоги, науки х р а н и т , тем твердо повелевают творити и
блюсти, сице добрыя сродницы, имеющий преимущество, старейшинст­
во, разум, искус в вещех, в науках, в мерах, познание в чинех, в законех,
таковии должни юнейших, менших, неведущих своих, подобие учителем,
обучать, увещавать, запрещать, бить, всякий добрый чин повелевая тем
твердо хранить» (Барс— 145, л. 116—116 об.).
Наиболее яркий пример «сопряжения» любви духовной и родствен­
ной являет в истории Выговской пустыни семья Дионисия Евстафьева.
Его сыновья Андрей и Семен были первыми настоятелями в мужском
монастыре, дочь Соломония— в женском. Первый выговский уставщик
Петр Прокопьев приходился Денисовым родным племянником. В род­
ственных отношениях к этой семье состоял и Трифон Петров14, замес­
тивший Петра Прокопьева после его смерти в должности уставщика.
Первым пришел на Выг в декабре 1691 г. семнадцатилетний Андрей
Денисов, оставив родной дом и «гору точию сожительницу и ручей сосе­
да себе избраша» (ИВП. С. 99). В пустыни Андрей «елико о спасении сво­
ея души печашеся, толико и о сродстве своем Спасителю моляшеся»
(ИВП. С. 100). Вскоре в отстутствие отца он уводит на Выг сестру Соло-
монию, чем вызывает сильный гнев главы семьи. По свидетельству Ж и­
тия Андрея Денисова, в это время Андрей забрал с собой из Повенца
племянников Петра и Февронию Прокопьевых (Барс— 156, л. 39). В
1697 г. к ним присоединился и Дионисий Евстафьев с сыновьями — че­
тырнадцатилетним Семеном и десятилетним Иваном. Выговцы построи­
ли «малую келейцу настоятелю Андрею жити со отцем и з братнею»
(ИВП. С. 112). В конце 1710-х гг. «Андрею з братаею» (Дионисий Ев­
стафьев умер в 1705 г.) была поставлена новая келья (ИВП. С. 150).

14 Это следует из того факта, что Трифон Петров приходился «весьма недальним»
родственником Петру Прокопьеву (Попов—207, л. 155 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 253

Надо полагать, что именно Андрей Денисов занялся обучением

братьев. Самый младший, Иван, уже до прихода в пустынь «поучен бе
грамоте малое число», на Выгу же «изучися вельми горазд и остр по
книгам и писати вельми изучися и поживая в монастыре, ово в церков­
ном, а овое писаше книги» (ИВП. С. 299). Семен был более одаренной
натурой; он учился у Андрея «с великим тщаливым подвигом» грамма­
тике, риторике, философии (Барс—64, л. 23—23 об.), «научался и на­
ставлялся» от него также литературному мастерству (Яковлев. С. 404).
Старший брат стал вводить младшего и в круг настоятельских забот:
они предпринимали совместные поездки (иногда к ним присоединя­
лись Петр Прокопьев и другие выговцы) за книгами и иконами, в го­
лодные годы ездили в Нижний Новгород и Москву за хлебом (ИВП.
С. 136, 139, 157; Барс—64, л. 22 об.; Яковлев. С. 240). В одну из таких
поездок Семен взял в Москву брата Ивана «для списывания книг», по­
скольку младший брат «в нужные годы не возможе нужды понести, по­
неже в монастыре соломянной хлеб ядяху» (ИВП. С. 299)15. Иван Д ен и ­
сов прожил в Москве 9 лет, никак не решаясь вернуться на Выг. И мен­
но к этому периоду относится, видимо, рассмотренное выше послание к
Ивану Андрея Денисова. Самый тон этого поучения, довольно сухой, а
также отсутствие указаний в других источниках на какое-либо более
тесное общение между братьями в период разлуки дают основание
предположить, что Иван Денисов стоял несколько в стороне от д е я ­
тельности Андрея и Семена и его духовная связь с ними не была столь
глубока и крепка, как между старшими братьями.
Совершенно иначе обстояло дело, когда в 1713 г. Семен Денисов по­
пал в заключение в новгородскую тюрьму. Этот эпизод, имевший исклю­
чительно большое значение в истории Быговской пустыни, был подроб­
но проанализирован Н . В. Понырко16. Нам бы хотелось, опираясь на
созданные в это время литературные памятники (в том числе неизвест­
ные ранее), проследить, как в это тяжелое для Выга четырехлетие про­
явились родственные узы главных участников событий. Основную часть
выговского эпистолярного наследия, относящегося к заточению Семена
Денисова, составляют послания либо коллективные (от лица всей бра-

15 Павел Любопытный в «Хронологическом ядре староверческой церкви» (1822)

отмечал, что «Симеон Денисьевич, сострадая брату своему меньшему Иоанну в вели­
ком гладе Выгорецкой киновни, убедился из оной его взять и водворитъ в изоби­
лующий царственный град Москву» (Ег—1765, л. 134 об.— 135).
16Понырко Я. В. Проблема «культурной оседлости» на примере одного эпизода из
истории Выговской поморской пустыни // Исследования по древней и новой литера­
туре. Л., 1987. С. 297—303.
 254 Глава 3

тии)17, либо обращенные ко всем выговским насельникам (3 послания

Андрея Денисова18, 8— Семена Денисова19, 1—Леонтия Федосеева20).
Кроме того, до нас дошло и несколько частных посланий: Семена Д ени­
сова— к Соломонии и Петру Прокопьеву21, Андрея Денисова— к Семе­
ну22, Петру Прокопьеву и Соломонии23.
Все выговские источники отмечают, что Андрей Денисов в течение
четырех лет неустанно хлопотал за брата в обеих столицах24. Семен со­
крушался по этому поводу: «О, колики труды и печали приложих свету
братцу и святому братству»25. Заточенный в новгородской тюрьме, внут­
ренне готовый «пострадать за веру Христову», Семен Денисов тосковал и
по Выгу, и по своим родным. Письма его к Андрею не сохранились, хотя
они, безусловно, существовали26. Видимо, ответом на одно из этих посла­
ний является сохранившееся письмо Андрея: «Не скорби, не тужи, юз-
ниче Христов, о долговременном твоем заключении, ниже тоскуй, стра-
далче Господень, о многомесячном твоем оземствии, ни вменяй оставле-

17Дружинин В. Г. Писания... С. 159. № Ю8.

18 Там же. С. 101. № 46, 47, 49.
19 Там же. С. 152—153. № 88—91. Четыре новонайденных послания Семена Д е­
нисова указаны нами в статье: Юхгшенко E. М. Вновь найденные письма Семена Д е­
нисова Даниилу Матвееву // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 44. С. 409, сн. 3.
20 Опубл.: Юхимёнко E. М. Новые данные к биографии Семена Денисова И Русская
литература. 1990. N° 2. С. 168—170.
21 Два неизвестных ранее письма Семена Денисова указаны в статье: Юхимен-
т E. М. Вновь найденные письма... С. 409, сн. 4—5.
22 Дружинин В, Г. Писания... С. 101. № 48.
23 Там же. С. 102. № 50.
24 Андрей Денисов использовал все возможности облегчить участь узника. Сохра­
нился черновик его письма некоему Г.С—чю от 1 августа 1716 г. Выговский кинови-
арх, прося адресата о помощи, взывает к его родственным чувствам: «Естество чело­
веков с прочими имеет и сию богозданную благость, еже сродства благожелателный
союз имети и доброту любви и милосердия к единоколенным изливати, откуду и свое-
племеннии друг другу доброжелателнейше радуются» (Барс—417.2, л. 1). Как можно
заключить из текста, Г.С—ча с братьями Денисовым связывала по крайней мере тре­
тья степень родства: «...благороднии ваши и нас, грубых, родители и их родив­
шим,-г-писал Андрей Денисов, — яко естеством близосродствующе, тако любовно
благотворствующе друг другу быша» (Барс—417.2, л. 1). Письмо было подписано:
«Вашего благородия покорнии служители, заонегожителнаго вашего родства едино­
племенный < .„ > челом бьем» (Барс—417.2, л. 1 об.).
23 Юхименко E. М. Новые данные... С. 170.
Леонтий Федосеев сообщал на Выг: «Саморучная написания юзнича отсылаю в
Питер ко Андрею Д[ионисиеви]чю» (Там же. С. 170).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество________ 255

на быти себе и отриновена от милости Господни» (Хлуд— 100Д, л. 360).

Старший брат укрепляет младшего в подвиге стояния за веру: «Ты же»
рабе Христов, подвизайся и крепися, и юзы, и раны, и муки, и глад, и
всякую нужду, конечное же и смерть с любовию приемли Христа ради и
вечныя ради благия надежды» (Хлуд— 100Д, л. 361 об.). Лишь в самом
конце письма, которым Андрей хотел приободрить узника, прорывается
боль и страдание: «Писавый о с коликою верою и любовию покланяется
и молитв и благословения зело требует» (Хлуд—100Д, л. 362 об.).
В своих посланиях на Выг по поводу заточения Семена Андрей Д ени­
сов избегает проявления своих личных переживаний, в письме же Соло-
монии и Петру Прокопьеву он сам ищет себе поддержки и сочувствия:
«Вем, яко с духовною сроднокровная спрягшися любовь, кипящ ая пла-
мы, наипаче в печальных случаех подают сердцу, наипаче вам, мню,
продолженная печаль, о любезнейший Щетр] П[рокопиеви]ч и любобо-
лезненая сестрицо С[оломония] Д[ионисие]вна с прочими единосродны­
ми и единолюбовными и з болезнующими. Разумею клокочющее печал­
ивши помыслы сердце. Чаю многоскорбными волнении томящуюся ут­
робу. Внимаю плачевными точении окропляющееся лице. Но что
скорблю и скорбим, что, сердце, мятешися, что, ум, смущаешися? Векую
прискорбна еси, душе моя, векую смущаеши мя?» (Ег— 1992, л. 119 об.). В
письме Андрей Денисов утешает и себя, и своих адресатов, призывает их
уповать на Бога, и все-таки тревога за судьбу брата не проходила; осо­
бенно это чувствуется в заключительной фразе послания: «Пространнее
же во общем писме, в скорби осгавшися, написах» (Ег— 1992, л. 120 об.).
Андрей Денисов в своих письмах к Семену, видимо, старался скрыть
от брата охватившую его скорбь. Иное дело была сестра. Д о Семена
дошли слухи о том, как сильно сокрушалась по поводу его заточения Со-
ломония (может быть, она и сама писала ему об этом). Упоминание о ее
скорби вошло даже в «Историю Выговской пустыни»: «Тогда оная Соло-
мония в то во все время вельми печаловашеся безмерною печалию о бра­
те своем, понеже его вельми любляше паче прочих и от той безмерной
печали скорбь себе и болезнь притяжа» (ИВП. С. 260). Семен очень бес­
покоился за сестру; он писал ей из Новгорода: «Молю тя убо, о любезная
ми сестро, щедротами Божиими не вдати себе во излишния болезней пе­
чали и присная рыдания за мое неволное заключение < ...> . Горко раз­
лучение, но Богу умилосердившуся, сладосгнейше явится совокупление.
Болезнено ти мое во узах томление, но з благодушием претерпевшу ми
грехов отпущение будет. Долгость ли моего заключения опечаляет тя, но
продолжайшия моя безчисленныя грехи очисгити мой Владыка и сми-
рити сердце мое < ...> . Боиши ли ся смерти моея и от здешних скорбна-
256 Глава 3

го и нужнаго разлучения, яко утешающих тя в скорби оскудевши, не

ужасайся: без Божия промысла ничто же содеется люто» (Ег— 1992,
л. 158 об.—159). В своей печали Соломонии следует искать заступничест­
ва у Бога, Богородицы и всех святых, но, кроме того, пишет Семен:
«Имаши отца— единоутробнаго тебе и мне света милостивейшаго брат­
ца, отечески и паче о нас пекущагося. Имаши брата, имаши сердоболи и
сродники и благополезныя убо, и случившемуся над мною чесому не
восплачи, но паче великодушие понеси» (Ег—1992, л. 160).
Житие Андрея Денисова свидетельствует о том, что из всех братьев
Семен пользовался особой любовью Соломонии, поскольку она «остав­
шагося сего узника Симеона от матери их малолетна суща, яко мати вос-
пита и возрасти. Та убо наитеплейшия молитвы и обеты Господеви Богу
возсылаше» (Барс—156, л. 119). Среди этих «горячих сердечных проше­
ний» был обет отслужить молебен чудотворной иконе Спаса в Преобра­
женской часовне Боровского скита (Барс— 156, л. 119—119 об.). Этот мо­
лебен позже совершил старший брат, при этом он обратил к сестре весь­
ма характерные слова: «...аще мы с тобою телом и раэлучени когда
бываем, обаче дух наш с твоим сердцем, а твой— с нашею мыслию неот­
ступно пребывает» (Барс—156, л. 123 об.).
Испытывая беспокойство за сестру, Семен обращается и к другим л и ­
цам— «сердоболям и сродникам»— с просьбой утешить Соломонию. В
послании на Выг от 4 марта 1714 г. Семен делает приписку, адресован­
ную Петру Прокопьеву: «Ты же, о прелюбезный сердоболю, наислад­
чайший сродниче П[етр] П[рокопьеви]ч, не забуди многопечалныя и
горкоболезненыя моея С[оломонии], твоея же сродницы. Буди печали
утешение, рыданию веселие, немощи жезл, напасти кров, от всяких злых
случений не имущия, камо п ри бегн ут в настоящее время» (Ег— 1992,
л. 154 об.— 155). 25 августа 1714 г. Леонтий Федосеев сообщал на Выг,
что Семен в своих довольно частых письмах к нему из темницы «молит
< ...> грамоточками сестру С[оломонию] Д[ионисьевну] увещавати, дабы
не излишествовала, рече, о мне (т. е. Семене.— Е. Ю.) печальми»27.
Во время заточения Семена Денисова в новгородской тюрьме не пре­
рывалась его духовная связь с Петром Прокопьевым. 20 апреля 1714 г.
Петром Прокопьевым от лица всей выговской братии было написано по­
слание Семену Денисову28. Это сочинение не носит частного характера,

27 Юхишпко Е. М. Новые данные... С. 170.

В указателе В, Г. Дружинина это послание значится как анонимное {Дружи­
нин В. Г. Писания... С. 159. № 108). Однако авторство Петра Прокопьева очевидно
из текста (послание завершается просьбой «воспоминание творити» «о дерзнувшем
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 257

но и в нем иногда прорываются личные чувства автора. Н а Выгу распро­

странились слухи о смерти Семена Денисова («о в коликия печали впа-
дохом, о коликия скорби нас постигоша, о коликими копии прободается
нашя утроба»— Ег—1992, л. 227 об.), позже это известие не подтверди­
лось: «О коликими распалении сердечными лобызавше и печалными и
радостными слезами покропивше и, яко ненадежныя нам уже николи же
быти получивше, Богови благодарение из глубин душевных воздавше»
(Ег— 1992, л. 229),— восклицает Петр Прокопьев. Несмотря на радост­
ные вести, выговцы понимали, что положение Семена Денисова остава­
лось неопределенным, поэтому Петр Прокопьев завершает свое посла­
ние просьбой: если Семену будет суждено перейти в жизнь вечную и
предстать перед высшим судом, то помянуть «отец своих и братию и
сродных и единоплеменных, с ними же и совозрасте, и совоспитася»
(Ег— 1992, л. 332 об.). Семен Денисов ответил на это послание Петра
Прокопьева небольшим письмом («моему прежеланному молитвеннику и
к Богу ходатаю»). «За вся же толико многая,— писал Семен из заточе­
н и я,— тако великая подвизания, моления, слезы и рыдания малейшими
и ничтожными чрез сие писанейце гласы благодарствую и хвалословлю,
целую молитвопредсгоятелныя стопы, руце и самыя молитвы честною
устну твоею, поклоняюся, припадаю, усугубляю и умножаю» (Брат—17,
л. 33—33 об.).
В ночь с 7 на 8 сентября 1717 г. Семен Денисов бежал из тюрьмы29. Как
свидетельствует Житие Семена Денисова, он, «бояся о себе взыскания», не
мог сразу вернуться в общежительство и около полугода прожил в Москве
(Барс—64, л. 35 об.), на Выг возвратился только в феврале—марте 1718 г.
Но и на Выгу Семен жил «во укрывательствах < ...> у брата своего Андрея
немалое время, всякую помощь в его правительстве учиняя, в советах ему
помощник велий бываше» (Барс—64, л. 36). Одновременно Семен Д ени­
сов занимался самообразованием и совершенствованием литературного
мастерства.
Из выговской истории известно несколько примеров сотрудничества
Андрея и Семена Денисовых на писательском поприще. В 1710-е гг. Се­
мен «по умолению отец, паче же по принуждению брата Андрея», при-

написати малое сие начертание... недостойном уставщике»), В одном из авторских

выговских сборников 10—30-х гг. XVIII в. это сочинение прямо приписывается Пет­
ру Прокопьеву: «Петрово. Из братства к юзнику в Новград» (Ег—1992, л. 226).
29 Андрей Денисов в послании на Выг по поводу освобождения Семена писал: «В
ночь, в ню же вы Рожество Пречистыя Богородицы славословите, Пречистая тогда
освобождение заключевному произведе» (Ег—1992, л. 51). Здесь же на полях указана
дата: «в лето 7226 (1717-е)».

9-4993
 258 Глава В

нялся за сочинение «Истории о отцах и страдальцах соловецких» (Барс—

64, л. 24). Видимо, многие выговцы участвовали в сборе подготовитель­
ных материалов к этому произведению, основанному преимущественно
на устных источниках. Среди них были и Петр Прокопьев, ездивший в
Сумский острог для разыскания останков бывшего монастырского по­
дьячего Ивана Захарьева, и, безусловно, Андрей Денисов, хорошо знав­
ший соловецких выходцев дьякона Игнатия и Геннадия Качалова (ИВП.
С. 82; Увар—344, л. 24 об.; Ег—682, л. 25 об.). Много «пособствовал» Се­
мен Андрею в написании «Поморских ответов». При общности литера­
турной школы писательская манера была у каждого своя (об этом в ко­
нечном счете свидетельствует и их творческое наследие). В Житии Анд­
рея Денисова сохранился рассказ о возникшем между братьями
творческом споре: «Егда же благоревностный брат его и ученик Симеон
Дионисьевич написуя что веема ревностно, тогда он (Андрей Денисов. —
Е. Ю,), прочетше тое, воспрещаше ему, дабы тако не творил» (Барс— 156,
л. 103),
Семен Денисов посвятил брату целый ряд сочинений. Традиционно
на Выгу в день тезоименитства настоятелей им подносились поздрави­
тельные слова. Из многочисленных слов, посвященных Андрею Денисо­
ву (помимо 3 указанных В. Г. Дружининым произведений в настоящее
время известно еще 8), шесть принадлежат перу его брата. В этих сочи­
нениях, «преизобильно украшенных» по всем правилам выговской лите­
ратурной школы, Андрей Денисов прославляется как наставник, к кото­
рому выговцы, «яко овцы к пастырю, яко ученицы ко учителю, яко дщ е­
ри ко отцу, яко сироты к питателю, притекающе» (Ег—682, л. 92 об.).
Слова на тезоименитство Андрей Денисова, как и вообще выговские сло­
ва подобного жанра, могут прибавить весьма немногое к характеристике
автора и его взаимоотношений с адресатом, поскольку в этих сочинениях
редко находят отражение какие-либо конкретные факты или события.
Одно из исключений составляет слово Семена Денисова, открывающееся
отнюдь не случайным сравнением: «Елико прелюбезна всекрасная весна
по зимнем оскорблении, < ...> толико всесладостно нам по толиких
скорбех, по толиких стужетерпениих келиотеплое упокоение» (Ег—682,
л. 91). Семен Денисов прославляет настоятельские подвиги и личное
мужество Андрея, проявленные им после двух сильных пожаров 1727 г.:
одного на Лексе 15 мая и на Коровьем дворе 27 мая. «Отьяти быша от
нас за грехи наши жилища наш я,— пишет Семен Денисов, — но не отъя-
ся благоутробие твоего отечества; опалишася келии, но не опалися твое
попечение; пояде пламень одежду и нуждныя потребы, но мужество твое
вышше всех страданий пребывает и в скорбех, яко в радости, непоколеб-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 259

лемо воинствует < ...> . Ким бо ныне паки усгроихомся, аще не твоим
присным попечением? Ким келейная жилища сладостно восприяхом,
аще не твоим отеческим подвиванием? Ким перваго упокоения и тиш и­
ны всерадостно наслаждаемся, аще не твоими благопопечительными по­
ты?» (Ег—682, л. 91 об.—92). Судя по этому фрагменту, данное слово
могло быть поднесено Андрею Денисову в день Андрея Стратилата
19 августа 1728 или 1729 г.30, т. е. явилось одним из последних поздрави­
тельных слов выговскому киновиарху.
Умер Андрей Денисов 1 марта 1730 г. Здоровье его было, видимо, по­
дорвано именно «всеусердными подвигами» по строительству Лексин-
ской обители31. Киновиарху посвятили надгробные слова Трифон Пет­
ров32, Даниил Матвеев33, Даниил Викулин3435, Иван Филиппов33 и другие
выговские книжники36. Семену Денисову принадлежат окружное посла­
ние по поводу смерти Андрея, два надгробных слова и вирши37.
Первое слово было произнесено при погребении Андрея Денисова
6 марта 1730 г. Это сочинение исполнено острой, еще нисколько не при-

30 Из «Истории Выговской пустыни», где подробно описаны труды выговцев по

ликвидации последствий пожаров 1727 г. (ИВП. С. 191—211), известно, что первые
кельи были построены «в самую осень, уже по снегу» и всю зиму 1727/28 гг. шла заго­
товка строительных материалов; весной и летом 1728 г. была возведена часть обще­
ственных построек, и прежде всего часовня; полностью монастырь был отстроен
лишь летом 1729 г. Следовательно, данное слово Семена Денисова не могло быть на­
писано ранее 1728 г.
31 Андрей Денисов не только организовывал строительство, но и подавал личный
пример братии в перевозке бревен, сплаве их по рекам и т. п. (ИВП. С. 202, 204; Ег—
682, л. 18).
32Дружинин 8. Г. Писания... С. 228. № 4—5.
33 На это указывал Григорий Яковлев (Яковлев. С. 402, 489); в настоящее время
это свидетельство подтвердилось обнаружением принадлежащего перу Даниила
Матвеева черновика слова, ранее считавшегося анонимным {Дружинин В. Г. Писа­
ния... С. 129. № 194): Друж—200, л. 116— 116 об.
34 Слово, произнесенное Даниилом Викулиным при погребении Андрея Денисо­
ва (Яковлев. С. 402), видимо, не сохранилось.
35 Дружинин В. Г. Писания... С. 261. № 3.
36 В. Г. Дружининым указано несколько анонимных слов. См.: Дружинин В. Г. Пи­
сания... С. 129—130. № 195—200.
37 Там же. С. 157. № 97; С. 148. № 58; С. 150. № 66. Григорий Яковлев при пере­
числении сочинений Семена Денисова отмечал «стих надгробный брату своему Анд­
рею на два роспева, ему же начало: “Приидите, восплачем вси”» (Яковлев. С. 486). У
В. Г. Дружинина стих с таким началом ошибочно отмечен как анонимный (Дружи­
нин В. Г. Писания... С. 131. № 200).
260 Глава 3

утихшей боли: «О преизостренныя жалостей стрелы, и адамантская ііро-

бодающыя болезненно сердца! О многопечалныя преогорчения чаши,
исполняющыя горести и жестокия утробы! О рыдания безутешнаго, и
бездушныя вещи понуждающаго рыдати!» (Ег—1992, л. 188 об.). И хотя
Семен Денисов в слове использует множественное число, за литератур­
ной формой без сомнения угадываются и его личные чувства: «И что
много глаголати. Андреа таковаго лишаемся, о нем же вси живяхом, дви-
захомся, испытательно содержахомся. Андреа таковаго, якова другаго не
обретается. Андреа единаго, ему же инаго подобна не взыскуется» (Ег—
1992, л. 189). Слово завершается молитвенным обращением Семена Д ени­
сова к умершим выговским наставникам, в том числе к их отцу Диони­
сию Евстафьеву («Дионисие, всечестнейший многомолитвеннейший
старче и общий наш родитель и отче, приими своего любезнаго ти и
всежеланнаго сына») и племяннику Петру Прокопьеву («приими < ...>
прелюбезнаго тебе и нам киновиарха, блиэокровнаго и приснаго ти со-
храмника»),
8 марта 1730 г. Семен Денисов написал окружное послание, сообщая
«отцем и братиям... во трудех и службах повсюду трудоподвизающимся»,
подробности о смерти и погребении Андрея. Б описании последних дней
жизни выговского киновиарха Семен не дает прорваться своей скорби,
лишь в заключении у него вырывается: «Нас отвсюду сиры до конца,
убоги и умилены и еле дышущия от скорби остави» (Ег—425, л. 56). Глу­
бочайшая печаль чувствуется в словах, завершающих рассказ о «много­
плачевном погребении»: «Мы же ныне отвсюду стеснени суще, отвсюду
печалию несносною окружени, отвсюду сетования вретищем одеяни и,
что сотворити, не знаем, что ли содейсгвовати, недоумеем, < ...> И на
каждую вещь, на каждое место смотряще, все без лепоты, все безобразно
показуется. Обновляем вопль, приплодствуем рыдание, умножаем сле­
зы...» (Ег—425, л. 58 об.—59).
Позже, на 40-й день, Семеном Денисовым было написано еще одно
слово, посвященное Андрею. Как и в двух предыдущих сочинениях, Се­
мен подчеркивает, что смерть старшего брата— это больше, чем его лич­
ная утрата, это невосполнимая потеря для всей пустыни («единаго того и
таковаго имуще, едини внезапно лишихомся»). Основное содержание
слова составляют воспоминания о жизненном пути Андрея Денисова,
причем сообщаемые здесь подробности о его частной жизни и отдельных
чертах характера свидетельствуют о том, что произведение написано че­
ловеком близким, делившим с Андреем трудности и заботы. «Печаль ли
когда прихождаше,— пишет Семен Денисов,— но оного великодушия не
стираніе; скорбь ли и болезнь обимаше, но мужества тому не соотимаше,
___________ Традиции духовной жизни и литературное творчество_______ 261

не низлагаше твердости, не одолеваше храбрости* (Ег—682, л. 27—

27 об.). Особо Семен подчеркивает целомудрие Андрея: «Какова же
опасность того целомудрия, коль преизрядно в нем блисташе, яко
никогда же его опроставшася, никогда забывшася видети бяше: солнце
не виде во едином хитоне, келия не узре его во едином свитце исшедша,
ниже сожителие келейнии во всю жизнь оного усмотреша. Рука женска
тому прикоснутся никогда же, кроме великия немощи, и сия
престарелых; ниже оного рука, всем опростася, главе женсгей
прикосн утся когда, да реку и малых детей. Не приближися к нему лице
женское в седении или в беседе, кроме своих присных, аще и часто за
попечение с ними бяше, но опасность оного присно с ним цветяше
всекрасно соводворяшеся. Свидетели сему— в киновиях соживущии, в
путех тому сошествующии» (Ег—682, л. 26—26 об.).
В словах Семена Денисова в гораздо большей степени, нежели в со­
чинениях других выговских авторов, нашли отражение личные воспо­
минания об Андрее Денисове, Даже в словах Трифона Петрова, также
глубоко переживавшего смерть Андрея (Трифон Петров был одним из
его учеников, в настоятельство Андрея после смерти Петра Прокопьева в
1719 г. исполнял обязанности выговского уставщика), трудно найти сви­
детельства их личного общения38*. Но эти слова подтверждают, что род­
ственные отношения на Выгу не рассматривались как нечто противоре­
чащее основам старообрядческого общежительства. Над гробом Андрея
Денисова Трифон Петров обращается к его ближайшим родственникам:
«Что же к вам, присная Андреова брата, и к тебе, единородная сестро,
пригласим? Вашы душы не требуют от словес бодения, ибо внутрь ору­
жие страсти сродства пройде душя ваша, внутрь копие болезни южиче-
ства прободе сердца вашя, внутрь осген, умножающий слезы братоболе-
ния, пронзе ятра вашя, внутрь вся силы естественныя вашы со естест­
венныя вам сердечныя силы браторазлучением вострепеташа, яко огнем

38 Трифон Петров по-разному относился к братьям Денисовым. К старшему брату

он, без сомнения, питал любовь и уважение. Отношения с Семеном были сложными.
При жизни Андрея они обменивались словами на тезоименитство (слово Трифона
Петрова указано В. Г. Дружининым, см.: Дружинин В. Г. Писания... С. 229. № 8. Два
слова Семена Денисова были обнаружены нами в составе авторского выговского
сборника 30—40-х гг. XVIII в.: Ег—682, л. 137—138, 139—140). Возникший после
смерти Андрея Денисова между новым настоятелем — Семеном — и уставщиком
конфликт на почве некоторых уставных положений вынудил Трифона Петрова пере­
селиться в скит Корельский бор. Перед смертью Семен Денисов хотел видеть Три­
фона Петрова своим преемником на посту настоятеля (о чем просил его в письме), но
тот отказался.
262 Глава 3

воскипеша. О, болезней! О, скорбей, о, жалостей! О, плачев и сердечных

дроганий!» (Попов—207, л. 22 об.—23). Глубокое горе братьев и сестры
Андрея рисует Трифон Петров и в «Плаче церкви над пастырем»: «Ах,
южиков твоих огнь пожаления и внутрения моя силы истаявают. П оне­
же ин (имеется в виду Семен. — Е. Ю.), яко горлица, смертно язвна и
сердцем люте болящи, надгробная твоему святопочитию жалостне кли-
цает. Другий (т. е. Иван. —Е. Ю.), тяжко рыдая твоего разлучения и бо-
лезнию воздыхания внутренних збоден, яко совочищ, крыется, света
зрети терпети не может Сестра и прочий вси, пламенем жалости по тебе
разжени, единою твоею памятию подгнещаеми присно, воплегласием
прочее, яко изумленнии кокушки кукуют, вси же обаче окианом слезы
источают, пелынем горести уста помаэуют, смертным дыханием перси
умягчают» (Попов—207, л. 44—44 об.).
После смерти Андрея Денисова Семен заменил брата на посту настоя­
теля. Сестра Соломония «бысть ему в правлениях великая помощница»:
«всегда его видя обремененна в скорбех и печалех обуреваема и печалию
снедашеся, всегда ему в правлении в своем монастыре помогаше и правя-
ше, и советоваше ему всегда благая о правлении» (ИВП. С. 260—261). В
начале февраля 1735 г. Соломония, будучи на Коровьем дворе на Выгу,
тяжело заболела: «брат же Симеон вельми плакате и скорбяше, велиею
печалию объят» (ИВП. С. 261). Перед самой смертью (18 февраля) она
простилась с братьями Семеном и Иваном. Погребли ее на Лексе. Со слов
Ивана Филиппова известно о «великой печали» Семена в связи со смертью
сестры (ИВП. С. 262). И з надгробных слов, посвященных Соломонии, из­
вестно лишь одно, принадлежащее Василию Данилову Шапошникову39.
На два года пережил Соломонию младший из братьев— Иван. И з Мо­
сквы в монастырь он вернулся «хворой» в 1718 г. и сначала жил с брать­
ями в одной келье, но позже перешел жить в пристроенный к келье чу­
лан, откуда выходил крайне редко, только ради «великой нужды или ка­
кова случая. И со своими для свидания редко исходя и, поговорив мало,
и отхождаше» (ИВП. С. 300). Осенью 1736 г. Семен, «видя его великую
нужду», по совету с соборными «поставиша к тем же сеням новую малую
келию, чтоб ему особь волнее на келию выходить» (ИВП. С. 300). Но
Иван не переселился сюда ни осенью, ни зимой, а в конце апреля его бо­
лезнь обострилась. Чувствуя приближение смерти, Иван Денисов пошел
«к своим сродницам свидатися или проститися, тогда бо оные с Лексы 40

40
См.; Юхименко Е. М, Неизвестный выговский писатель ХѴШ в, Василий Дани­
лов Шапошников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисиевича» // ТОДРЛ.
СПб., 1993. Т. 46. С. 443.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 263

приехали на Коровей двор» (ИБП. С. 301), «дабы они к нему не просили-

ся ходити в братской монастырь для братской огласки и целомудрия»
(ИВП. С. 302). На этом недальнем пути силы оставили Ивана, и братия
под руки отвели его назад в келью. Болезнь прогрессировала, вскоре на­
чался бред. Семен, «види его в такой великой скорби, вельми иэнемогше
и тужаше о его скорби вельми» (ИВП. С. 302). Умер Иван Денисов в ночь
на 3 мая 1737 г., его похоронили рядом с отцом, и «брат его Семен поста-
ви на обоих киот един и на киоте крест» (ИВП. С. 302). Надгробных
слов, посвященных Ивану Денисову, не известно.
Помимо детей Дионисия Евстафьева на Лексе жили его родная сестра
старица София (ИВП. С. 360), внучатые племянники Петр, Феврония,
Иван и Татьяна Прокопьевы. История этой семьи тесно переплетается с
историей рода братьев Денисовых. Новонайденные литературные па­
мятники дают возможность на примере первого выговского уставщика
Петра Прокопьева и его близких за строгими монастырскими порядками
увидеть теплоту родственных чувств, подкреплявшихся взаимной забо­
той и духовной близостью.
Отец Петра Прокопьева, приходившийся родным племянником Д ио­
нисию Евтафьеву (Ег— 1992, л. 165 об.— 166), был женат дважды. От пер­
вого брака с Евфросиньей (в иночестве Екатерина) у него были сын П етр
(родился около 1677 г.) и дочь Феврония, от второго брака — Иван,
Татьяна и Агриппина. Младшее поколение семей Д ионисия и П рокопия
росло и воспитывалось вместе (в письме Семену Денисову перед смертью
Петр Прокопьев писал о своих сестрах Февронии и Татьяне: «Сии же
мои сироты и сродницы вам и сродницы ближнии, и вкупе совозрасто-
хом» (Зав—3, л. 90 об.). Петр «от младенчества священным книгам и
древнему благочестию научен бяше» (Ег— 1992, л. 166). Его крестным от­
цом был Андрей Денисов (Зав—3, л. 87); крестной матерью И вана П ро­
копьева была Соломония Денисова (Попов—207, л. 185).
В «Истории Выговской пустыни» сообщается, что Петр П рокопьев
«пришед убо в Выгорецкую пустыню еще вельми млад < ...> (в 1691 г .—
Е. Ю.) последи и сестру свою Февронию не за долгое время вывезе с По-
венца, младу сущу, на Рязань, на старой завод, еще на сем месте не зача­
ли жити (т. е. до осени 1694 г.— Е. Ю.), а после и брата малаго Иванна,
такожде и другую сестру последи же Татиану привезе» (ИВП. С. 158).
Когда умер отец Петра Прокопьева, точно не известно, возможно, еще в
конце XVII в.40 После переселения Петра с братом и двумя сестрами на 40

40 На основании рассказа Андрея Денисова можно заключить, что в 1719 г. Про­

копия Яковлева уже не было в живых (Ег— 1992, л. 166).
264 Глава 3

Выг в миру остались его мачеха и младшая сводная сестра Агриппина.

Хотя позднее они, видимо, бывали на Лексе, навещая Татьяну (об этом
упоминает в одном из писем Иван Прокопьев — Попов—207, л. 182 об.),
но тесного общения между ними не существовало41. Уход в пустынь при­
водил к разрыву родственных отношений с оставшимися в миру, тем
сильнее были родственные узы, «родственая любовь», связывавшие тех,
кто предпочел старообрядческое общежительство «ед инод омов ной»
жизни в миру.
Пожалуй, самым ярким памятником, подтверждающим высказанное
выше предположение, являются четыре письма Ивана Прокопьева к
тетке Соломонии Денисовой и сестрам Февронии и Татьяне. Эти посла­
ния, написанные с дороги в Сибирь в начале XVIII в.42, полны горьких

41 Упоминания о мачехе и единокровной сестре Агриппине нет даже в завещани­

ях Петра Прокопьева, вспомнившего перед смертью всех близких ему людей.
42 Опубл.: Юхименхо Е. М. Родственные связи на Выгу в первой половине
XVIII в. // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49. С. 176—179. Датировка писем Ивана Прокопь­
ева представляет определенную трудность. Если довериться указанию одного из пи­
сем (письмо 3, согласно нашей публикации) на то, что 5 февраля была среда, то, сле­
довательно, 15 февраля должно было быть субботой, а 16 февраля — масленицей; та­
ким образом, Пасха должна была приходиться на 5 или 6 апреля. С 1694 г. (начало
общежительства на Выгу) до 1719 г. (год смерти упоминаемого в письмах Петра Про­
копьева) Пасха на эти числа не приходилась. Другая хронологическая привязка име­
ется в письме 4: «Я по се число месяца февраля в 15 день доехал до Устья»; и далее:
«А доехали мы до Устья на масляницы в среду и тут жили и заговели и во вторник
первопостной поехали с Устья на Устюг». Вполне возможно, что текст этого письма
дописывался; также очевидно и то, что оно писалось между средой сырной недели и
вторником первопостной, тот и другой день могли приходиться на 15 февраля. Та­
ким образом, масленица должна была бытъ между 13 и 19 февраля. Из всех возмож­
ных вариантов наиболее вероятными нам представляются три: 1702, 1708 и 1713 гг.,
когда масленица приходилась на 15 февраля, а соответственно 5 февраля был чет­
верг. Вполне возможно, что Иван Прокопьев мог ошибиться на один день недели,
тем более что письмо 3 писалось не сразу: «По се число месяца февраля в 4 день в
живых обретаюсь...»; и далее: «Писавый... наскоре в 5 день февраля месяца в среду
поутру, а на вечер в дорогу поехали...». Другие возможные варианты: 1697, 1699,
1705 и 1710 гг., но 5 февраля приходилось в них на пятницу, воскресенье или поне­
дельник; такая ошибка Ивана Прокопьева маловероятна. Как нам представляется,
поездка Ивана в Сибирь связана с предпринимавшимися выговцами в голодные го­
ды (1705—1712) поисками плодородной земли. Кроме Поморья, «искаша и в понизо­
вых, и в Сибирских краях, но тамо хотя и есть, точию удалело от сих мест в далном
разстоянии (ИВП. С. 138). Эти поиски завершились приобретением в Каргопольской
уезде на реке Чаженге плодородной земли, где в 1710 г. выговцы построили кельи и
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 265

сетований на разлуку с близкими людьми. «А ныне я тебе извещаюсь

всемогущим Богом, что уязвихся вашею любовию и зело скорблю, что
разлучихся от вашево пребывания и сожития постнаго» — пишет Иван
старшей сестре Февронии43. И младшей Татьяне: «Болит мое сердце и
печалию снедается о разлучении вашего сожития и пребывания»44. Осо­
бенно тоскует Иван о своей родной сестре Татьяне. Удивительно разно­
образны обращения к ней: «превозлюбленней и превозжеленней и еди­
нолюбовней прекрасней голубушке, забытию всем скорбным моим, свету
очима моима и гласу сладкопоющему моему», «прелюбезная сестрица»,
«веселие и утехо души моей». Все дошедшие до нас письма Ивана П ро­
копьева пронизаны заботой и попечением о Татьяне. Он просит в пись­
ме Соломонию Денисову: «Пожалуй, моя государыни матушка, побереги
и поучи сестрицу мою Татияну Прокопьевну и всякой ея недостаток на
себе понесите. < ...> И ты, государыни матушка, утешай ея, чтоб не ту­
жила о мне»45. В письме к Февронии также содержится просьба «Татья­
ну шку сестрицу писать поучить»46. Поучая Татьяну жить «во страсе Бо­
жии, и в чистоте, и в целомудрии, и в послушании», Иван Прокопьев до­
бавляет: «Да пожалуй, < ...> голубушка сестрице Татьяна Прокопьевна,
поучись писать, Господа ради молю твою любовь. А ныне я братцу (т. е.
Петру Прокопьеву.— Е. Ю.) писал с любовию и со слезами, чтоб тебе по­
учил писать, и ты подщись сама поучитися»47.
Среди многочисленных трудов Петра Прокопьева на благо старооб­
рядческого общежительсгва у него находилось время и для попечения о
своих сестрах и брате. Как свидетельствует Иван Филиппов, он сам обу­
чил их грамоте и церковному пению (ИВП, С. 157, 158). Перед смертью
Петра Прокопьева не оставляли мысли о Февронии и Татьяне (брата
Ивана уже, видимо, не было в живых)48, заботой о них проникнуты по­
следние его сочинения.
«Скончание дней» Петра Прокопьева подробно описано Андреем Д е­
нисовым в посвященном первому выговскому уставщику надгробном сло-

стали распахивать пашню» (ИВП. С. 138—139). Таким образом, наиболее вероятно,

что письма Ивана Прокопьева относятся к 1708 г.
43 Юхишнко Е. М. Родственные связи... С. 177.
44 Там же. С. 178-
45 Там же. С. 176—177.
46 Там же. С. 177.
47 Там же. С. 178.
48 Так заставляет думать отсутствие упоминания об Иване в предсмертных заве­
щаниях Петра Прокопьева. В «Истории Выговской пустыни» Иван Прокопьев упо­
минается лишь однажды в связи с приходом на Выг (ИВП. С. 158).
266 Глава 3

ве49. Петр Прокопьев «зело изнеможе телесными удами» еще в 1715 г. Это
было трудное для Выга время, когда сидел в заключении Семен Денисов.
Позднее, в 1718 г., был взят на Петровских заводах Даниил Викулин.
Петр Прокопьев беспокоился за судьбу общежительства, каждый день
«всецерковне и келейне» он возносил молитвы к Богу «о разрешении все-
церковных злых и о избавлении напаствуемых церковных удов, не остав­
ляя же церковныя службы по уставу исполняти, аще не можаше когда
сгояти, седением отраду немощным удом дея, обаче службу церковную
исправляше» (Ег—1992, л. 177). Выговский уставщик особо просил в мо­
литвах Бога, «да не возмег души его от тела в таковое печальное расхище­
ние, но да милостивно соберет уды церковныя» (Ег—1992, л. 178). Этому
молению суждено было сбыться: в 1718 г. вернулись на Выг Семен и Иван
Денисовы, вскоре после ареста был отпущен и Даниил Викулин.
В отсутствие Андрея Денисова Петру Прокопьеву приходилось ведать
всеми делами пустыни: «и в толицей немощи и печалех не оставляше
усердия в строениих братственных: свидетель попечения и трудов его
столовая братская, ограда окрест пресгавльшихся отцев и братии, бревна
на новый молитвенный храм, самого его с братнею подвизание и немощ­
ным телом сих древес сечение» (Ег—1992, л. 177 об.— 178).
Петр Прокопьев задолго почувствовал приближение смерти. З а пол­
тора—два года, готовясь «в вечный он и страшный путь пойти», он выко­
пал себе могилу и сделал гроб (Ег—1992, л. 179; ИВП. С. 159). В Страст­
ную седмицу 1719 г. Петр Прокопьев «у отца духовнаго покаянием поно-
вися» (Ег—1992, л. 179 об.)50, в Великую субботу причастился «великаго
великих даров дара, от отец древних у него восприятаго и с великим го-
вением соблюдаемаго» (Ег— 1992, л. 179 об.). Несмотря на болезнь, как
уставщик он вел пасхальную службу, во время которой ему было знаме­
ние близкой кончины. Всю Светлую седмицу «на одре препроводи, мо­
литву творя и с братиею и сродники прощался и прощая всех» (Ег— 1992,
л. 181). За два дня до смерти ему был глас, известивший «по дву днех от-
сюду отшествие» (Ег—1992, л. 181). Андрей Денисов в надгробном слове
подробно описывает «тихое и кроткое преставление» Петра Прокопьева,
случившееся 25 апреля 1719 г.

49 Это описание составляет основное содержание отрывка, пропущенного в пуб­

ликации И. Д. Беляева (этот большой по объему пропуск так и остался незамечен­
ным исследователями), поэтому считаем возможным обратить внимание на этот
чрезвычайно интересный фрагмент слова Андрея Денисова (в «Историю Выговской
пустыни» данные сведения не вошли).
50 На Выгу духовным отцом Петра Прокопьева сначала был инок Корнилий,
умерший 21 марта 1695 г. (Ег—1992, л. 171), затем инок Варлаам (Зав—3, л. 86).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 267

Перед кончиной Петр Прокопьев успел написать несколько духовных

завещаний. Все они дошли до нас в автографах. Помимо распоряжений о
своем келейном имуществе (Зав—3, л. 87 —88 об.)51 Петр Прокопьев «на-
писа при смерти своей писмо ко всем сггцем и братиям и в другой мона­
стырь матерем и сестрам» (ИВП. С. 156)52. Свидетельством исключитель­
ной заботы Петра Прокопьева о своих сестрах Февронии и Татьяне яв­
ляются обращенное к ним духовное завещание53 и послание Семену
Денисову (Зав—3, л. 8 9 —9 0 об.)54. Завещание писалось Петром П ро­
копьевым незадолго перед смертью (почерк автографа нетвердый)» автор
обращался к тексту не один раз» об этом свидетельствуют резкое измене­
ние почерка (Попов—2 0 7 , л. 152 об., 154 об.) и цвет чернил. Петр П ро­
копьев наставляет сестер «всячески хранити» «чистоту же телесную, и
сердечную, и умную»55. В этом документе сухие статьи выговских уставов
преломляются в пронизанное братской любовью и заботой наставление.
«И се ныне разлучаюся от вас, моих присных и любезных, О горкаго сего
и болезненнаго часа! О болезненнаго сего моего от вас разлучения!» —
восклицает Петр Прокопьев56. Две скорби одолевали составителя заве­
щания: «како возмогу прейти лютая воздушная мытарства», «вторая же:
како вас оставлю зде плавати в широцей сей житейстей пучине, в тре­
волнениях сих не окиянских, но адских, преглубоких сих и злолютных,
многопрелестных и многообразных»57. Петр Прокопьев поручает сестер
заботам Андрея, Семена и Соломонии Денисовых, «яко ближним вам
ужиком, и добродеем, и премудрым, и разумным, и боголюбцем», а также

51 См.’.Дружинин В. Г. Писания... С. 238. № 7.

52 Послание к выговским отцам и братии также сохранилось в составе Зав—3,
л. 82—86 об. (Дружинин В. Г. Писания... С. 238. № 6); послание к инокиням Лексин-
ской обители, не вошедшее в указатель В. Г. Дружинина, было обнаружено нами в
составе авторского выговского сборника первой половины XVIII в. из собрания
Н. А. Попова: Попов—207, л. 172—173 об.
53 Это сочинение было указано В. Г. Дружининым по единственному дефектному
списку XIX в. (см.: Дружинин В. Г. Писания... С. 237. № 1), содержащему лишь самое
начало произведения. Автограф завещания сохранился в сборнике из собрания
Н. А. Попова (Попов—207, л. 151—160. Опубл.: Юхименхо E. М. Родственные связи...
С. 179—186). Обращает на себя внимание то, что предсмертное послание Петра
Прокопьева на Лексу, его завещание сестрам и письма к ним Ивана Прокопьева во­
шли в один и тот же сборник. Видимо, эти документы хранились все вместе у сестер
Петра и Ивана Прокопьевых.
54 См.: Дружинин В. Г. Писания... С. 238. N° 5.
55 Юхименхо Е. М. Родственные связи... С. 179.
56 Там же. С. 181.
57 Там же. С. 181—182.
 268 Глава 3

«брату», «другу» и «недалному сроднику» Трифону Петрову58. Петр П ро­

копьев предчувствует, как глубока будет скорбь сестер после его кончи­
ны: «...О коль великия и неутешныя пролиете слезы, мое разлучение не
терпяше и сиротство свое беззаступное помышляюще. Сего ради вас сим
моим последним писанием наказую, сие мое малое начертание во утеше­
ние вам оставляю, да не горше плачете и не чрезмерне рыдаете, да не
печалию зелною уязвите сердце свое»59.
С заботой о сестрах связано и предсмертное послание Петра Прокопь­
ева Семену Денисову. К «ближному во ужицех», «ближнему сердоболю»
обращает Петр свою последнюю просьбу: «Да сирот моих сестр не поки-
неши их безнадежных, да не оставиши их безпомощныя, да не отринеши
их от своего промышления, да попечешися о всяких их нуждах, наипаче
же о спасении их душевном и чистоте их телесной. Снабдитель и храни­
тель им по Бозе буди. В скорбех их да поможеши им. В печалех их да
утешиши их. И в сей великой напасти их и туги нестерпимой, еже о моем
разлучении хотят посградати, неисцелную их сердечную язву да исцели-
ши своими сладостными и благонадежными глаголы» (Зав—3, л. 89 об.—
90). Петр Прокопьев просит Семена также увещать Андрея и Соломонию,
«да милостиви к ним будут и да не оставят их скитатися и сиротами, но да
под покровом благосердия вашего храними да будут» (Зав—3, л. 90 об.). В
этой связи Петр Прокопьев замечает: «И доколе мне еще и живу сущу,
велика ваша милость к ним бысгь. Ныне же паче молю вас благоутроб­
ным вам к ним быти и любовь показати» (Зав—3, л. 90 об.).
Большую часть своих келейных книг и икон Петр Прокопьев завещал
сестре Февронии: Устав малый, «по коему службу церковную исправляю»,
Ирмосы, Октай с Обиходом, Праздники, Цветник аввы Дорофея, сбор­
ник, в котором «писаны Ниловы главы и из Зерцала, и Зосимино о яро­
сти, и иное», Евангелие, «книжица малая служба и слова апостола Петра»,
Синодик малый, створы тройные, складень с изображением апостола
Петра, «крест медной с затворцами» (Зав—3, л. 87—88 об.). Татьяне пред­
назначались три книги: Псалтырь малая с Обиходом, «что сестра (видимо,
Феврония.—Е.Ю.) писала и иныя писицы», Святцы малые «московский
переплет», сборник о страшном суде с Житием Василия Нового (Зав—3,
л. 87 об.). «Аще ли Татиана умрет,— замечает Петр Прокопьев,— то сест­
ры моей Февронии» (Зав—3, л. 87 об.). Андрею Денисову Петр Прокопь­
ев отказал книгу Исаака Сирина в четверть («что сестра мне писала»); Се­
мену Денисову— створы большие тройные («аще ли не будет его в жизни

58 Юхимепко Е. М, Родственные связи... С. 182.

59 Там же. С. 182.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 269

сей, и то Андрею Денисьевичю и Соломонии Денисьевной»); Соломо-

н и и — сборник в четверть с Повестью о Варлааме и Иоасафе; Трифону
Петрову— крест, «что написано на нем Распятие со святынею», и створы с
двунадесятыми праздниками (Зав—3, л. 87—88). Из содержания этого за­
вещания очевидно, что Петр Прокопьев не забыл ни одного из своих
родственников, проживавших на Выгу, но именно старшая сестра Февро-
ния, хорошо знавшая грамоту и церковное пение (для нее предназначе­
ны Устав и три певческие книги), занимавшаяся перепиской книг, была
самым близким Петру человеком: ей завещаны сборник со службой и по­
сланиями апостола Петра (возможно, составленный самим Петром П ро­
копьевым) и медная икона с изображением небесного покровителя вы-
говского уставщика60.
Выговская рукописная книжность сохранила два надгробных слова,
посвященных Петру Прокопьеву, причем оба написаны его близкими
родственниками. Одно из них— знаменитое слово Андрея Денисова
1719 г. Выговское предание зафиксировало историю написания этого
слова61. По преставлении Петра Андрей Денисов, «понуждаем любви»,
захотел написать «в память его святаго жития» надгробное слово, но
«токмо побежден бысть от безмерной по нем жалости, никак же не мо-
жаше держащую в дражайших своих руках трость произвести в надле­
жащее руководство, и так многажды ю взимаше, да и паки впраздне
опусканіе». На девятый день после смерти уставщика вздремнувшему
Андрею явился в видении Петр Прокопьев и сообщил, что его причис­
лили к новым мученикам (Барс—60, л. 25). Это видение вдохновило Ан­
дрея Денисова, и им было написано сочинение, явившееся первым в р я ­
ду многочисленных слов, посвященных выговским наставникам. В дан­
ном слове автор дал краткий очерк ранней выговской истории и на этом
фоне показал заслуги первого уставщика пустыни. Видимо, поэтому Ан­
дрей Денисов довольно сдержан в выражении своих личных чувств;
лишь описание благостной кончины Петра заканчивается восклицанием:
«Оле, нашего плача тогда! Оле, каково внезапно пострадахом разлуче­
ние! Каковыми жалостными стрелами уязвихомся тогда, каковыми пе­
чальными язвами уранихомся» (Ег— 1992, л. 182).
Через десять лет после смерти Петра Прокопьева («се десятое лето
Петра поминаем»), 16 января 1729 г., Трифоном Петровым было напи-

60 Тезоименитство Петра Прокопьева отмечалось 16 января (Барс—651, л. 1), в

день Поклонения честным веригам апостола Петра.
61 В одном из списков слова на полях сделана приписка: «Сие сам он, отец А[нд-
рей] Д[ионисиеви]ч, в тоежде время поведал неким из братии богоизбранным му­
жем, от коих сие в предьбудущую им память и написася* (Барс—60, л. 24 об.).
270 Глава 3

сано еще одно слово, посвященное Петру (Ег—682 л. 61—66 об.)62. Оно
свидетельствует о том, что и через много лет после смерти первого вы-
говского уставщика очень многое на Выгу заставляло вновь и вновь со­
жалеть о понесенной утрате: «И яко же терн в пазусе, идеже обратится
имущий, убодает, тако и мы вселюбезнаго Петра память имущии, идеже
аще обратимся и возрим на того наследие, пожалением убодаемся; церк-
вослужения же онаго чреды и дело службы совершаем— жалостию его
убодаемся; священныя ли книги, онаго священными руками назнамено-
ванныя, прочитаем и предуготовляем — поболением его убодаемся; чины
и обряды ли тако церковныя, яко и общежительныя, онаго благословен­
ными персты и тросгию начертанныя, созерцаем и сказуем— тугою яже
по нем убодаемся; места ли и степени, онаго благотекущую ногу проходя,
наступаем— слезяще о нем убодаемся; сень ли онаго, юже той прежде
двою лету над могилою, в ней же положитися н аз намека, присещаем —
горчайшим хлипанием, поминающе его, убодаемся» (Ег—682, л. 63—
63 об.). Завершая свое «горкоплачевное поминание», Трифон Петров
обращается ко всей киновии, и «к киновиархам и чредодержцам», к род­
ственникам Петра Прокопьева, к его сестре Февронии: «Восплачитеся,
восплачитеся и вы, о сродницы, и ты, поминаемаго сесгро единоутроб­
ная, кокушице воплегласная, восплачися» (Ег—682, л. 65).
Сестры первого уставщика намного пережили своих братьев: Татьяна
умерла 19 апреля 1750 г. в возрасте 58 лет63, старшая Феврония дожила
до глубокой старости, скончавшись 84-х лет 24 апреля 1767 г.64 В один из
списков Жития Андрея Денисова оказался вложенным листок с описью
личных вещей Февронии и Татьяны Прокопьевых65.

62 В. Г. Дружининым это слово было указано как анонимное (см.: Дружинин В. Г.

Писания... С. 431. № 701). Авторство Трифона Петрова засвидетельствовали выгов-
скке книжники, включившие список этого слова в авторский сборник 30—40-х гг.
XVIII в. (Ег—682, л. 61).
63 В тексте ревизской сказки 1744 г. указан возраст Татьяны Прокопьевны —
52 года, позднейшая приписка сообщаете ее кончине: «ум[ерла] [1]750 апреля» (Барс—■
5, л. 45 об.). День смерти устанавливается по выговскому Синодику (Барс—932,
л. 40 об.).
64 Согласно сведениям ревизской сказки, в 1744 г. Февронии Прокопьевне был
61 год; дата ее смерти указана в дополнительной записи к одному из выговских Си­
нодиков: «Февронии девицы Прокофьевна пресга[вилась] 1767-го году 24 дня апре­
ля» (РГБ. Муз—928, л. 272). В другом Синодике действительно под 24 апреля записа­
на соборная панихида по Февронии Прокопьевне (Барс—932, л. 41 об.).
65 «Фев[ронии] Прок[опьевны]: Божия милосердия створы медныя, крест сребря-
ноЙ раменоной, пугвиц 10. Борошня платенаго: полог ферязи, шушун ряска. 4 кос-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 271

Третьей семьей, на которой держалось Выговское общежительство в

первой половине X V III в., были Семеновы, крестьяне Кижского погос­
та, в конце XVII — начале XVIII вв. переселившиеся на Выг. Братья
Гавриил, Никифор и И ван Семеновы оставили заметный след в исто­
рии как Выговской пустыни, так и старообрядческого движения и гор­
но-заводской промышленности Сибири6®. Вокруг этой семьи сложился
целый комплекс литературных памятников, касающихся— среди про­
чих важных тем — сложившихся внутрисемейных отношений. Началь­
ной истории семьи и страданию за веру Ивана Семенова (погиб в орга­
низованной им Елунской «гари» 1723 г.) посвящены написанные в пер­
вой половине 30-х гг. XVIII в. Повесть о сибирских страдальцах
Семена Денисова6667 и Слово о житии Иоанна Выгорецкого Трифона
Петрова68.

тыча, два новых и два ветхих. Крашенина. 7 свиток кое-каких же. Точива локот под
десяток. Чюлки трои новы да ветхи двои. Прикопытки. Рукавицы шубницы. Сапоги
ступни. Бахилы коты летныя. Войлушка 2. Шуба одеяло, подушки две. Да кошулка
некорысна под крашениной. Треушек. Два покрывала оленина.
Тат[ьяны] Прок[опьевны]: Божия милосердия створы медныя, крест сребряной.
Пугвиц 10. Борошня платеннаго: Ферези. Шушун. Три костыча новых да ветхо.
Крашенина. Свиток 10. Чулки двои новы да двои вет[хи]. Рукавицы шубницы. Сапо­
ги двои ступни. Котишка летны. Шуба бор[анья — ?] да шубенко худенко под краше­
ниной, Треушек. Два покрывала. ВоЙлук да подушка. Чюлки портныя» (Друж—659,
л. 4).
66 См.: Дергачеѳа-Скоп Е. Я. «Сердца болезна сестры убодающь остен...» — рукопис­
ный плач середины XVIII в. Н Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока.
Новосибирск, 1978. Вып. 14: Вопросы книжной культуры Сибири и Дальнего Восто­
ка. С. 45—51; Покровский И. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских кресгьян-
старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974. С. 54, 63, 191—193; Он же. Следствен­
ное дело и выговская повесть о тарских событиях 1722 г. // Рукописная традиция
XVI—XIX вв. на востоке России. Новосибирск, 1983. С. 61—64, 69—70; Юхимен-
ко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом и роли братьев Семеновых (новонайден­
ное Слово о житии Иоанна Выгорецкого) // Источники по истории общественного
сознания и литературы периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 227—229; Она
же. «О чем не дает солгать град Тоболеск...» (новонайденные сочинения о семье ста­
рообрядцев Семеновых) // Русские старожилы. Тобольск; Омск, 2000. С. 215—217;
Гурьянова И. С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII в. Новоси­
бирск, 1997. С. 175—180.
67 Изд.: Мальцев Л. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском «бунте»
1722 г. // Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новоси­
бирск, 1982. С. 224—241.
68 Изд.: Юхименко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом... С. 223—245.
272 Глава 3

Первым пришел на Выг Гавриил Семенов, затем, движимый заботой о

своих родных, он уговорил покинуть свою родную деревню Гивес-наволок
вдовствующего уже отца, двух братьев и двух сестер («всежелателно возу-
сердсгвова отвлещи тех от мирския суеты и волнования и завести во все­
тишайшее пристанище благочестнаго пустынножителсгва»)69. Н а Выгу
Семеновы поселились, по всей видимости, в соответствии со своими внут­
ренними убеждениями; Гавриил и Никифор в мужском монастыре, млад­
шая сестра— в женском, но отец с Иваном и старшей дочерью— в скиту,
т. е. одним домом. Как видно из дальнейших событий, после смерти отца
старший Гавриил стал для своих сестер и братьев не только главой семьи,
но и наставником на путь добродетели. Иван, ссылаясь на свое желание
быть там, «идеже старейший его брат благочестия проповедь сеяше», от­
просился у выговских отцов в Сибирь. Трифон Петров, описывая их
встречу в сибирских краях, замечает, что братьев помимо теплой родст­
венной любви связывали глубокие духовные узы; «Той же (т. е. Гаври­
ил. — Е. Ю.) от радости за прибытие его к нему покропив своя седины теп­
лотою слез, даде оному со вмещением всеобрадованнаго поздравления
всеприветное поздравление и протчая, яже сердобольству и яже духовной
любви ключимая отдающе друг другу, пребываху купно со страсе Божии,
ибо Иоанн повинуяся брату своему во всем неразсудне»70. Именно с благо­
словения брата Иван (после 1715 г.) посетил Выг и позже, вернувшись в
Сибирь, возглавил старообрядческое поселение в Томском крае. Эти све­
дения подтверждает «Повесть о томских старообрядцах и Иване Семено­
ве» (Калик—186, л. 201—205 об., сохранилась не полностью).
Как нами установлено, в 1729 г. в сибирские пределы отправился Ни­
кифор Семенов71. С одной стороны, этого требовали нужды общежитель­
ства, заинтересованного как в распространении старообрядчества на Вос­
токе, так и в том, чтобы заручиться поддержкой такой влиятельной фигу­
ры, как владелец крупнейших в России металлургических предприятий
А. Н. Демидов. Выговцам, без сомнения, пригодился опыт, полученный на
Олонецких Петровских заводах. Теперь поморские пустынножители ока­
зывали известному заводчику, сочувствовавшему приверженцам старой
веры и имевшему родственные связи в среде тульского старообрядчест­
ва72, важные услуги в поиске рудных месторождений и организации заво-

69 Юхименко Е. М, К вопросу о связях Сибири с Выгом... С. 235.

70 Там же. С. 237.
71 Там же. С. 228—229.
72 См.: Юркин И. Н. Демидовы в Туле: Из истории становления и развития про­
мышленной династии. М.; Тула, 1998. С. 204.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 273

дов в Сибири73. Но с другой стороны, Никифор Семенов имел для такого

дальнего путешествия и личные причины: «яко виде себе от пресладкаго
видения сладчайших своих братии надолзе удалена, воскипе абие обычна­
го сердобольсгва кипящим пламенем и пожела всеусердно поискати еди­
ноутробных ему недрообитателей»74.
В Сибири Никифор нашел старшего брата, но тот ничего не знал о
судьбе среднего, только «сердобольсгва жалость» подсказывала ему, что
Ивана нет в живых. Никифор отправился на поиски и отыскал наконец
место Елунской «гари». Его причитания над дорогими останками были
облечены в литературную форму авторами обоих произведений, посвя­
щенных Ивану Семенову75.
Все представители семьи Семеновых были не чужды литературных
занятий. Гавриил, о котором современник говорил, что он был «зело
словесен и писанию ведущ» (Дополнение. С. 235), в 1733 г. приехав на
Выг, произнес «Надгробный выговор» над могилой Андрея Денисова76; в
1745 г. им было написано «Вопросоответное разглагольство верою латы-
нянина брегадира Веера з завоцким жителем Украинцовым»77. Никифор

73 Письмо Андрея Денисова, написанное 18 декабря 1729 г., адресовано «рудна­

го взыскания надзирателю заводов господина Демидова Никифору Семеновичю»
(Барс—573, л. 15 об.). Киновиарх, выражая пожелание иметь известия «о вашем
пребывании и обстоятельных случаех и о плодствовании Колыванских гор», просит
выговских посланцев проявить усердие: «Молим вашю любовь, возлюбленнии доб-
рорадители и служители, Господа ради порадейте в заводском состоянии и Бога
ради и господския ради милости и богораднаго ради сиротства возусердите в раде­
нии сем» (Барс—573, л. 15). Геологические разыскания Никифора Семенова, как
позволяет судить слово, произнесенное на 40-й день после его кончины, были ус­
пешны: «Был же он некогда за общебратское послушание в Сибирских странах при
брате своем Гаврииле (заметим, что все выговские источники указывают только на
одно посещение Никифором Сибири в 20-х гг. XVIII в. — Е. Ю.), тщанием и про-
зорливостию своею первый изобретатель явися серебряныя и золотыя руды пребо­
гатаго места того, в Колмы цком владении находившагося, < ...> ид еже днесь пре­
славный и пребогатый Колывановоскрссенский завод состоит» (БАН. 21.9.3,
л. 33 об.—34).
74 Юхименко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом... С. 243.
75 Там же. С. 244; Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова... С. 238.
В указатель В. Г. Дружинина вошло как анонимное (см.: Дружинин В. Г. Пи­
сания... С. 129. № 123).
*7*7
В указатель В, Г. Дружинина вошло как анонимное (см.: Дружинин В. Г. Писа­
ния... С. 346. № 299). Авторство установлено Η. Н. Покровским (см.: Покровский Η. Н.
Антифеодальный протест... С. 23,191).
274 Глава 3

Семенов известен как автор вопросов к уставщику Петру Прокопьеву78 и

частного письма Даниилу Матвееву (Барс—388, л. 139).
Со слов Ивана Филиппова известно, что Иван Семенов был «велми
словесен и грамотен» (ИВП, С. 169); из его сочинений к настоящему
времени нами обнаружено два: «Слово отца Иоанна С[еменови]ча о еже
чтется сентября месяца в неделю» на текст 3-го стиха 74-го псалма: «Егда
прииму время, аз правоты сужду» (Барс—496, л. 13—18 об.) и обращение
к выговцам перед поездкой в Сибирь (БАН. 21.9.19, л. 33—36 об.). Ав­
торство Ивана Семенова, устанавливаемое на основе анализа содержания
этого сочинения, не вызывает сомнения. «Се ныне время приближися, —
начинает он слово,— моего с вашею любовию разлучения, о отци и бра­
тия возлюбленная, яко в далний путь иду, огнюду же ктому за немощь
мою паки до блаженныя любви вашия не мнится ми возвратится»
(БАН. 21.9.19, л. 33). Причиной этой поездки было настойчивое желание
Гавриила Семенова: «А понеже церковный уд, благопопечительнаго нам
спомощник, некто благоразумен муж прилучися ныне быть далече в вос­
точных асийских странах, возлюбленный наш брат Г[авриил] С[еме-
нови]ч, многообуреваем в среде жигейския пучины, в печале усерден, за
немощь же и старость свою ко отеческу ковчегу и за далность пути при-
ближитися не могий, но вопиет зовый отец, да умилосердятся собою или
послют п осети т странсгвующа немощнаго, и ныне ожидает тощно, а
именно недостоинство мое, сице глаголя; “Аще мя, братец, не посетит и,
ктому бо уже не глаголи, старости моея не узриши”. Увы, сего жалостна­
го гласа, уже бо совесть моя не может терпети, не исполня» (БА Н .
21.9.19, л. 34—34 об.). Трифон Петров достаточно подробно передает
эпизод прощания Ивана Семенова с Выгом, описывая его душевное со­
стояние («и тако аще душею и веселствоваше о получении благослове­
ния, но мыслию своею тяжко себе вменяше, воеже от отеческаго недра
разлучится») и саму церемонию прощания («...отдав всем должная, яко
отцем лицеприпадателное до персти поклонение, тако братии в раство­
рении утешителных словес кроткаго мира отдание < ...> приимаше же и
сам отеческих молитв напутьствование < ... > и словеса тех и наказания
присаждаше к сердечному сгеблию»)79. Содержание новонайденного сло­
ва в точности соответствует рассказу Трифона Петрова. По духу и отчас­
ти по форме сочинение Ивана Семенова близко духовному завещанию.
Расставание с выговской братией глубоко печалило автора: «...огнь лю­
бовный о разлучении отец и братии жалостне опаляет мя, туга и печаль

78Дружинин В. Г. Писания... С. 246. № 1.

79 Юхименхо Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом... С. 237.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 275

не умаляется во мне» (БАН. 21.9.19, л. 34 об.). Иван Семенов прямо ука­

зывает на цель своего сочинения: «возблагодарит и простится». П ро­
странные слова благодарности выговцам за их отеческую любовь, за за­
боту и молитвы сменяются просьбами о прощении и молитвенном засту­
плении: «Молюжеся вам, возлюбленным, и коленом ног ваших касаюся,
да и аз, неключимый, от темницы маловременнаго сего жития и темных
дел и уз греховных вашими молитвами свободен буду и от грех очищуся
благодатию и человеколюбием Господа нашего Исуса Христа, егоже ради
молю и прошю вас, моих возлюбленных отец и братию, аще же кого от
сущих с вами в жизни моей в чем обидих или кого чем согрубих, огор-
чих, оскорбих, прогневах, преслушах, соблазних, молю п р о с т и т и оста­
в и т ми < ...> . Темже убо паки и паки прошю и молю милость многу,
любовь вашю драгую: простите мя, раба своего, своего непотребнаго
служителя, простите, простите и благословие» (БАН. 21.9.19, л. 36—
36 об.). Отразившиеся в слове крайнее эмоциональное напряжение и
глубина чувств позволяют отнести данное сочинение Ивана Семенова к
моменту его первой поездки в Сибирь, в то же время становится
понятным, почему он, оказавшись в далеких краях и обретя брата,
стремился хотя бы ненадолго сюда вернуться.
В семье Семеновых был создан еще один замечательный памятник.
После смерти в Сибири Гавриила (6 марта 1750 г.) одна из сестер (имя ее
не было известно), оплакивая утрату и вспоминая «огненную смерть» в
тех же далеких «асийских» краях среднего брата Ивана, написала про­
никнутое искренним чувством и поражающее совершенством литератур­
ной формы надгробное слово «о двою брату единоутробною»80.
Нам удалось найти новые документы и сочинения, связанные с семьей
Семеновых, на основании которых устанавливается имя замечательной
лексинской писательницы.
В одном из конволютов 30—80-х гг. XVIII в. сохранились два под­
линных письма, адресованных Стефаниде Семеновне и Февронии Семе­
новне (Барс— 187, л. 198—200, 203—204 об.). Оба послания, писанные
одним почерком, были посланы из Сибири на Выг. Одно из них имеет
подпись: «убогшая чета сибирожителие» (Барс— 187, л. 204 об.) и про­
странное обращение: «Во всеблагоуханнейшем и многоплодовитом вино­
граде, в преблагокраснейшем всесвятейшем саде, в преблажайшем союзе
всесладчайшия любве сосвязавшимся, посреде чесгнейшаго сонма, бого­
спасаемаго собора, благородная и единокровная честнейшая двоица, яко

80 Анализ этого произведения см.: Дергачева-Скоп Е. И. «Сердца болезна сестры...».

С. 41—68.
276 Глава 3

пресветлыя зари в мысленнем небеси христоподражателным смирением

блисгающе, всечестнейшия боголюбныя госпожи, премилостивыя наши
государыни, превожделенныя и зело прелюбезныя тетушки инока Сте-
фанида и Феврония Семеновны» (Барс— 187, л. 203). Второе послание
также адресовано: «нашим тетушкам иноке Стефаниде Семеновне и Фев-
ронии Семеновне» (Барс—187, л. 198).
Как можно судить по источникам, братья и сестры Семеновы имели
родственников. У Семена Митрофанова были братья Яков и Константин,
которые только в преклонном возрасте переселились на Выг (ИВП.
С. 169). В ревизскую сказку 1744 г. были записаны племянник Никифора
Семенова Евпл Иванов, 18 лет, отец которого Иван Спиридонов был го­
сударственным крестьянином деревни Дуткин-наволок Кижского погос­
та Олонецкого уезда (Барс—5, л. 41), и племянница Февронии Семено­
вой Марья Леонтиева, 22 лет, дочь Леонтия Аксенова из кижской дерев­
ни Гивес-наволок, родины Семеновых (Барс—5, л. 46)S1. Таким образом,
на Выгу, куда обонежские крестьяне переселялись целыми семьями,
включая близких и дальних родственников, вполне могли жить и родст­
венники Семеновых, и кого-то из них Гавриил Семенов мог взять с собой
в Сибирь.
Оба послания из Сибири написаны при сходных обстоятельствах—
после поездок Гавриила Семенова на Выг— и содержат известие о его
благополучном возвращении домой и благодарность за присланные
через него подарки. Одно письмо имеет дату— 11 января 1740 г. ( Б а р с -
187, л. 200), другое помечено только днем— 22 сентября (Барс— 187,
л. 204 об.), но, судя по всему, оно относится к более ранним годам.
Сентябрьское послание составлено от лица «четы» сибирских жите­
л е й — племянников сестер Семеновых. Корреспонденты лексинских
насельниц, используя образ весны чувственной и духовной, сообщают о
том, что с 20 января, дня отъезда Гавриила Семенова, «асийская чада во
мнозе унынии бяху, видяще духовную ниву пресохшу премудрых уче­
ний, премного сетующе предобраго своего пастыря разлучение»
(Барс— 187, л. 203 об.). Лишь 14 августа, в предпразднество Успения
Богородицы, дошла до них радостная весть о его возвращении, а самый
праздник соединился со встречей: «В полудни того прекраснаго дни 81

81 В «Переписной и отказной книге крестьянских и бобыльских дворов Спасского

Кижского погоста» в деревне Гивес-наволок, состоящей всего из четырех дворов, от­
мечен двор: «Аксенко Федоров, у него дети Левка да Пашко, у Левки сын Терешка, у
Пашки сын Митрошка» (РГАДА. Ф. 136. Оп. 1. Д. 16 (Олонец). Л. 19). Таким образом,
у Марьи Леонтиевой были родной брат Терентий и двоюродный Митрофан Павлов.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 277

сподобихомся видети афеторосийское удобрение, выгорецкое всесла­

достное утешение, асийское всепредивное украшение, пречестнейшее
оно лице, премилостиваго государя нашего отца Цавриила] С[еме-
нови]ча. Тогда взнакома рукама молебное благодарение к Богу воэда-
хом и всерадосгно со псалмопевцем Давыдом поюще, возклицахом:
“Вечер водворится плач, а заутра радость”* (Барс—187, л. 203 об.—204).
Гавриил Семенов подробно рассказал своей сибирской пастве о посе­
щении Выговской киновии: «благоизволил по обыкновенной своей ми­
лости от честнейших устен своих произнести, аки от неоцененых сокро­
вищ, предражайшия словес Маргариты, возвещая от отец и матерей мир
и благословение и молитное ко Господу заступление, повествуя аггело­
подобное ваше жителсгво, сказуя преизряднейшаго молитвеннаго храма
украшение и киновийское преславное устроение» (Барс—187, л. 204). Ав­
торам послания Гавриил вручил от теток подарки и послание: «честней­
шая писания, борзопишущия вашея десницы сущия, во образ благопри­
ятной любве по своей высокосклоной отеческой милости нам, последним
(с богатыми вашими дары, имиже восход к Богу бывает)» (Барс— 187,
л. 204). По всей видимости, это были культовые предметы— иконы, мед­
ные образа, лестовки или рукописи, которые в большом количестве про­
изводились на Выгу и рассылались в поморские общины по всей России.
Послание с Лексы также имело целью духовное наставление племянни­
ков, потому, отвечая, они писали: «Егда же прочтохом светлая ваша пи­
сания и писанная в них отчасти уразумехом, каковым сокровищем обо­
гащаете паки Асию, каков превеликий дар паки преподаете Сибирии.
< ...> Востинну многопотребный всем и везде сей безценный дар, сей
одушевлений и словесный всебогатый дар, сущим в тме неведения пре-
светлое просвещение, в маловерии подкрепление, в малодушии под­
твержение и всем всегда и во всех прежелаемое всяческое добро» (Барс—
187, л. 204—204 об.).
Данное послание, на наш взгляд, связано с поездкой Гавриила Се­
менова на Выг 1733 г., когда А. Н. Демидов, благодаря «тщанию»
братьев Семеновых, послал «в монастырь зимою на лошадях» два боль­
ших и четыре малых колокола. Гавриил привез их на Выг в марте
1733 г. (ИВП. С. 249), причем, сообщая о том, что 8 августа того же года
один из колоколов раскололся, выговский историк ничего не говорит о
сибирском посланце (ИВП. С. 249—25О)82, по всей видимости, тот уже
покинул общежительство. Даты поездки, названные сибирскими кор-

82 Иван Филиппов вслед за сообщением о привозе колоколов пишет: «И после в

том же году...» — что указывает на 1733 (7241) год.
278 Глава 3

респондентами, полностью совпадают с хронологией повествования

Ивана Филиппова. Другим косвенным указанием на 1733 г. могут слу­
жить те строки послания, где говорится о темах рассказов приехавшего
с Быга наставника: конкретно названы только две — «молитвенного
храма украшение* и «киновийское преславное устроение*. Особый ин­
терес к обустройству монастыря в это время вполне объясним: на пер­
вые три года настоятельства Семена Денисова (до смерти Даниила Ви­
кулина в октябре 1733 г.) падают усиленная забота руководителей пус­
тыни об укреплении внутренней жизни киновии (ИВП. С. 219—220) и
значительный объем строительных работ, когда строятся мельница,
пристань и амбары на Пигматке, часовня у братии на Лексе, грамотная
келья и часовня на Коровьем дворе (отделении Лексинской обители,
находившемся рядом с мужским Богоявленским общежительством)
(ИВП. С. 239—248), причем об украшении последней в «Истории Вы-
говской пустыни» говорится особо (ИВП. С. 242—244). Потому понятен
интерес сибирских поморцев, без сомнения, наслышанных о выговских
делах, к рассказу очевидца.
Таким образом, мы имеем достаточно оснований, чтобы датировать
первое адресованное сестрам Семеновым письмо 22 сентября 1733 г.
Следующее письмо из Сибири было написано 11 января 1740 г.
(Барс—187, л. 200). В нем также сообщалось о возвращении Гавриила
Семенова с Выга: «А еже желаете слышати о прибытии во Асию единоут­
робнаго вам сердоболя, а нам премилостиваго отца и питателя, сего ради
малое ведение честности вашей предлагаем» (Барс—187, л. 198 об.— 199).
Он прибыл «сего мимошедшаго 7247 (1739)-го февраля 8 дня» (Барс—
187, л. 199). «Наше же убогопоследнее сиротство в вышеписанное число
в 7-й час тоя нощ и,— говорится в письме,— сподобились видети своего
преизряднаго пастыря, всеистиннаго попечителя с великославным и пре-
чюдным даром— Пречистыя Богородицы образом “Всем скорбящим ра­
дость”. И тако молебное пение совершивше, и тогда преизобилно благо­
дать точащий источник нача напаяти духопросвещеныя сладости
беседословием наша огорченная сердца от всемрачнаго греховнаго жи­
тия. И поныне при его милосердом охранении, аще со многою печалию,
обаче всездравственно жителство наше и благополучно пробавляется»
(Барс—187, л. 199 об.).
Ответ на Выг был написан не сразу по возвращении Гавриила в Си­
бирь, а спустя почти год. Старший Семенов побывал в поморском обще-
жительстве в 1738 г.: по весне, в Великий пост он привез подаренные
Демидовым колокола, в том числе большой 30-пудовый (взамен раско­
ловшегося), который на Пасху (2 апреля) был водружен на колокольню
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 279

(ИВП. С. S01)*8485. Уже 1738 г. был для выговцев тревожным: им было из­
вестно о поданных на пустынь доносах водлозерского священника Гри­
гория Иванова и Ивана Круглого и о готовящемся следствии. Вполне
возможно, что сибирская братия первое время опасалась поддерживать
тесные контакты с Выгом, боясь навлечь неприятности на себя, тем бо­
лее, что она сама стала предоставлять убещиже беглым выговцам, на­
пример, около 1740 г. сюда прибыл Трифон Петров и «пребыл тое время
тамо во укрытии у Гавриила Семенова» (Яковлев. С. 406).
Возвратившись в Сибирь в начале 1739 г., Гавриил вновь привез от
своих сестер племянникам дары и послание, которое адресатами было
оценено особо, и, быть может, не в последнюю очередь благодаря его ли­
тературным достоинствам: «Егда убо от всепочтенныя персоны премило­
стиваго отца и благотворителя палучихом мы честнейшая ваша писания,
с коликою радосгию восприяхом и, слезно прочитающе, дивяхомся слову
высоте пребогатаго вашего разума, познавающе матеролюбную вашю
благость к нашей нищете. Яко, в толико печалообстоятелной притрудно-
сти одержими, незабвенну память имуще о нас, убогопоследних, колико
премногшими литерочертании посещаете и хитроплетенньши словоска-
зании грубость нашу увеселяете и риторическими красоторечении мало­
умие наше, утешающе, наказуете» (Барс—187, л. 198—198 об.).
В обоих посланиях сестрам Семеновым форма обращения идентична:
сначала названа инокиня Стефанида, как, видимо, старшая, затем Фев-
рония. Эти же имена внесены в синодик рода Никифора Семенова84. В
материалах ревизии 1744 г. среди лексинских жительниц значатся ста­
рица Стефанида, умершая в 1741 г. (возраст не указан) (Барс—5, л. 45)85,
и девка Февронья Семенова, 52 лет (Барс—5, л. 46). Именно она и была

88 Рукописные списки «Истории» (см.: Ег—1704, л. 424; Ег—1383, л. 253 об.) и вы-
го-лексинские летописцы датируют это событие 7246 (1738) г. (см.: ВЛ. С. 797;
ЛЛ. С. 278). В печатном издании «Истории» Ивана Филиппова допущена опечатка:
указан 7247 (1739) г., но в этот год 17 марта на Выг уже приехала комиссия Квашни­
на-Самарина для проведения следствия по доносу Ивана Круглого, и водружение
колоколов на Пасху 22 апреля вряд ли было возможным при том «велием страхе и
ужасе», охватившем всех пустынножителей.
84 ПыпинА. Н. Сводный старообрядческий синодик. С. 41.
85 Согласно выговской «Росписи панихидам» начала XIX в., панихида по инокине
Стефаниде Семеновне служилась 13 сентября (Барс—932, л. 3), т. е. она скончалась в
канун престольного праздника Лексинской обители — Воздвижения честнаго и жи­
вотворящего Креста Господня. Заметим, что Семен Денисов называл сестру, жившую
в скиту с отцом, т. е. старшую,— «немощной» (Мальцев А. И. Неизвестное сочинение
С. Денисова... С. 229).
280 Глава В

автором «Слова надгробного о двою брату единоутробною». Это под­

тверждается еще двумя адресованными к ней в связи со смертью Гав­
риила Семенова посланиями.
К Февронии Семеновне пишет Поликарп Яковлев (Барс— 187,
л. 206—208 об.; авторство устанавливается нами по почерку автографа)86.
Поликарп Яковлев (1712— 1772), посадский человек города Ярославля
Борисоглебской слободы, пришедший на Выг в 1728 г. (Барс—5, л. 42),
иконописец (Яковлев. С. 476)87, жил на Чаженге, где насгоятелъсгвовал
Никифор Семенов, и был к нему очень близок88. Это особое отношение
хорошо видно из письма Февронии Семеновне. Говоря об отъезде на­
ставника с Чаженги, Поликарп пишет: «Не вижю у себе прелюбезнаго
отца и господина моего превожделеннаго Щикифора) С[еменови]ча; не
знаю ныне, когда без его, государя моего батюшка, был ли кой день ра­
достный; не вем, прожил ли когда без его отеческаго милосердия кото­
рой день в таком покои и тишине безмятежней, якоже при его, светозар­
ном отце, пребыл бяше» (Барс—187, л. 206—206 об.). Автор послания

86 Подписной автограф Поликарпа Яковлева также находится в данном сборнике

(Барс—187, л. 194—194 об. Письмо от 18 марта 1753 г.). Образец его почерка см.: Т. 2
наст, иэд.: Автографы... Табл. 38—39.
87 О своей работе Поликарп Яковлев пишет в письме 1753 г.: «Образ преподобна­
го отца Александра за молитвами его помощию Божиею написася и поолифих марта
10 дне. А 13 дне в вечеру к вечерни на воскресной день и во храм молитвеный внесо-
хом и поставихом на месте против леваго крилоса подле соловецких чюдотворцев и
должное благодарение по силе нашей воэдати потщахомся» (Барс— 187, л. 194).
88 Позже, когда Никифор Семенов был избран киновиархом Выговского общежи­
тельства (в 1759 г.), настоятельство на Чаженге перешло к Поликарпу Яковлеву. К
этому времени относится письмо чаженгских скитниц к Никифору Семенову, в кото­
ром они сетуют на уход Никифора: «Но приим, государь наш батюшко,— обращают­
ся к нему женщины, — и худое наше яко децкое немотование, так и наше всесердеч­
ное благодарное сердец наших склонение, приими вместо дара и приношение за
твоя словеса утешителная. Должни мы, убозии, твое отеческое благоутробие памето-
вати на всяк час незабытно, яко самого тя суща зрети всесладостно, якоже и прочи-
таючи, вси мы неутешно и слезно плачем разлучения нашего с тобою беднаго, како
мы отлучихомся от тебе, пастыря нашего предобраго и учителя прелюбезнаго и бла­
гоутробнаго отца нашего» (Барс—187, л. 195). Непосредственным поводом к написа­
нию послания послужил отъезд на Выг нового настоятеля, Поликарпа Яковлева, воз­
вращения которого чаженгские пустынножители непременно ждали к Пасхе:
«...молим тя, государь наш батюшко Н[икифор] С[еменови]ч, покажи нам отеческое
твое благоутробие и не опечали нас в конец, не задержи отца нашего благоутробнаго
П[оликарпа] Яковлевича], печалным утешителя, болящим посетителя, другаго тако-
ваго не имеем мы, беднии» (Барс—187, л. 195 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 281

подчеркивает свою глубокую благодарность Никифору Семенову, напо­

миная его сестре, по-видимому, ей хорошо известные обстоятельства, ко­
гда Никифор оказал Поликарпу какую-то очень важную поддержку:
«...зело во всегдашнем печаловании без его, государя моего, имеюся бы-
ти, не чаю себе такого другаго отца обрести, не надеюся ктому другому
такому быти ко мне благотворителю, не уповаю такого иного о мне быти
всепрежалостна и чадолюбива отца, нет и не чается быти такой любви,
показанной от иного, каковую он ко мне, убогому, сотворил и показал
самим делом, не пожалел оставити в печали единокровных сродственни­
ков, не умилися на умаление отцев и братии и сирот всех, воеже бы их не
оставити присудъствием своим, но убедися всепрежалостно освободити
от невольнаго содержания многогрешнаго нижайшаго раба своего и не
аки раба, но аки сына единочадаго возлюби и помилова...» (Барс— 187,
л. 207—207 об.).
Сыновняя привязанность к Никифору дает Поликарпу право обра­
титься к Февронии Семеновне со словами утешения в постигшем ее го­
р е — смерти их старшего брата Гавриила.
«Не могу забыти, — пишет Поликарп Яковлев,— превожделеннаго
отца, Златоустаго ревнителя и точнаго оному учителя Г[авриила]
С[еменови]ча, како от нас разлучися и, яко орел, на небеса возлете и
ктому уже к нам не приидет. Не могу так быти, еже не печаловати о все-
прежалосгном и вселюбезном благопопечители нашем. Кто убо ныне нам
таков будет отец чадолюбивый, яков же он свет наш дражайший был?
Кто нас ныне утешит во многомятежном сем житии и во обуреваниях и
бедственных случаях? Кто напоит медвеноязычным сладкоглаголивым
поучением? Кто нас ныне снабдит и охранит во всяких потребах телес­
ных? Ах, нашего несчастия! Ах, беднаго разлучения! Жалостно убо воис-
тинну и прежалостно сие плачевное слышание и слезам многим достой­
но* (Барс—187, л. 206 об.—207).
Автор послания, искренне сочувствуя Февронии, просит ее не печа­
литься безмерно: «Такожде убо и твою господскую благость молю и про­
шу: благоволи пожалуй, не чрез меру опечалятися, но возверзи на Гос­
пода печаль свою, и той тя препитает, той желание твое исполнит, той
утешит душу твою, той насладит многоогорченную жалостную утробу
твою, той возвеселит сердце твое, негли нечаянно послет ти Господь ус­
к о р и т скорби многопечалныя во утешение же и обрадование многопе-
чалному сердцу твоему, аки светозарнаго солнца государя, твоего братца
Щикифора] С[еменови]ча. Негли паки объята взнакама рукама, видети и
целовати чесгнолепныя его седины сподобит тя Господь...» (Барс— 187,
л. 208).
282 Глава В

Совершенно очевидно, что письмо Поликарпа Яковлева относится к

1750 г., когда после смерти в Сибири Гавриила Семенова (6 марта) туда
на недолгое время, забрать «братния пожитки», поехал Никифор (До­
полнение. С. 237—238).
Со словами утешения по смерти Гавриила обратился к Февронии Се­
меновне также Даниил Матвеев в послании, датированном 27 июня
1750 г. (Чуван— 156, л. 219—224)89. «...Наипаче ты, наичестнейшая Фев-
ронья Семеновна,— писал сподвижник братьев Семеновых, — о своем
единоутробнем, яко о отце родимом, еще горко плачеши и внутренними
сердца жалы, яко оружии некиими, прободаема горко, горкоплачевно
повсядно сокрушаешися» (Чуван— 156, л. 219—219 об.). Приведя уте­
шающие в скорби цитаты из Писания, Даниил Матвеев все же заметил,
что свое горе Феврония может только выплакать слезами: «Ты же, же­
ланная, ни поне сими мало утешение приемлеши, но обычными слезами,
яко природная маслина, миром жалость естественую точиши и свой плач
дненощныЙ, яко горлица, лишившаяся своего супруга, за утеху причи-
таеши, жалость сердечную и слезы за отраду внутреннюю себе судиши,
печаль за благополучие вземлеши» (Чуван—156, л. 220—220 об.). В эти
тяжелые минуты «неутишимой печали» Февронию должно поддержи­
вать, по мысли автора послания, сознание того, как много сделал ее
старший брат для проповеди старообрядчества в Сибири и для всего
Выговского общежительства90.

89 В этом же сборнике сохранилось и послание Даниила Матвеева сибирской па­

стве Гавриила Семенова, датированное 5 июня 1750 г.: «Честнейшим келейнаго
уединеннаго о Христе жития любителницам многохудожным пусгыннолюбным гор­
лицам велеумнейшей девице £вдокие Семеновне с протчими...» (Чуван—156,
л. 225—232). По всей видимости, послание адресовано Евдокии (Авдотье) Семеновой,
вместе с сестрами Бархатовыми жившей в доме Гавриила Семенова на Невьянском
заводе (см.: Покровский Н. И. Антифеодальный протест... С. 60, 63—64; Дергачева-
Скоп Е. И. «Сердца болезна сестры..... С, 54—55; Юхименко Е. Λί. О связи Сибири с
Выгом... С. 228—229).
“ Даниил Матвеев пишет: «Прехожду, елико и каково несравнительное в пре-
шедшыя времяна и к братству, и к сиротству радение и тщание неусыпно показа, ово
дивным и собным награждением, множае же присылками в братство, наконец же в
торговых случае* нашым компанийщыком и поверенным вручают не конец пер­
стом, но богатою подаяний рукою, множа, а не умаляя роскоши и пиянством брат-
ския и сиротския суммы, якоже случается другим, напротив же паче не точию мило­
стивцы некия и благотворители зелно моля, но и господьскую благость (т. е.
А. Н. Демидова. ·—Е. Ю.) к человеколюбию всякими образы скланяя, да милостивы
будут, да братскому состоянию к пропитанию и несносным платежей способ учинят»
(Чуван—156, л. 221—221 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 283

Таким образом, не вызывает сомнений, что именно Феврония Семе­

нова, младшая сестра Гавриила и Ивана, была автором посвященного им
слова.
Это произведение достаточно подробно проанализировано в указан­
ной статье Е. И. Дергачевой-Скоп; нам хотелось бы обратить внимание
на те реальные чувства и факты, которые стоят за литературно-этикетной
формой.
По всей видимости, после 1738 г. Гавриил Семенов больше не посе­
щал Выг («Како толико летно от наших предел удалившеся, нам лица
твоего не явил еси?»— Барс—496, л. 9), но Феврония гостила у него од­
нажды («Како же и мене, гостившую у тебе, не удержал еси?» — Барс—
496, л. 9). Старший брат заменил ей отца и, несмотря на то, что он жил
вдалеке, не оставлял ее своим попечением. «Есль ли же ныне,— сетует
Феврония, — между многими людми такова злощасная сестра, какова я,
многотоскующая < ...> по сицевом единоутробном желанном братце, па­
че же отце безпечално сиротою назватися любящая...» (Барс—496,
л. 2 об.). Обращения к Гавриилу трогательны и предельно искренни (что
заставляет вспомнить письма Ивана Прокопьева к сестре Татьяне): «не-
насытимое бедных очей моих всепрекрасное зрение, всепрещедрый ба-
тюшко мой, всепрелюбезнейший единоутробный братец», «милый мой
брате» (Барс—496, л. 9, 10). «О мой животе, утекший от очию моею! —
восклицает Феврония. — Поне мало повратися и рцы ми хотя едино
словце на утешение, сироте твоей оставшейся. Како и кому о мне заве­
щал еси, к кому прибегну и кто ми чин твой родительный исполнит?
< ...> Кто слово утешения горкоплачевной мне подаст? < ...> Увы мне,
надеждо моя! Кто охладит истаявшее сердце мое приветом утешения?»
(Барс—496, л. 9 об.).
Усугубляло горе сестры то обстоятельство, что она не смогла про­
ститься с братом, не могла дать ему последнее целование: «Аз же, нета-
ланная, ниже видети тя умерша, ниже слышати о тебе доволно еще спо-
добляюся, но точию малое писанейце (письмо, посланное на Выг с извес­
тием о кончине Гавриила Семенова.— Е.Ю.) держащи, им же паче и
паче воглубляются язвами в сердце моем краткая словеса она, и тое чту-
щи, яко у гроба твоего предстою, множицею телеси твоему припадающи
слезохлипателно» (Барс—496, л. 10). Не могла придти и на могилу брата.
«О коль всежеланно бых хотела, — причитает Феврония Семенова, вспо­
миная о выговской Мертвой горке,— видети моих вселюбезнейших
братцев в сицевом месте положенных телесы, поне бы своими нещасли-
выми руками тех мертвы краснолепныя любезныя мне уды во гробех по­
ложила, хотя бы, слезоточащими и уже потемнелыми от горких слез бед-
284 Глава 3

ными моими очесы гробов их персть присно приходящи и созерцающие

утешалася» (Барс—496, л. 5).
Неизвестно, когда умерла сама Феврония Семенова. В отличие от сво­
ей старшей сестры, она не приняла иночество и, по-видимому, не зани­
мала никаких должностей в лексинской иерархии, поскольку в день ее
памяти 25 июня и преставления 17 октября по ней служили обыкновен­
ные, не соборные панихиды (Барс—932, л. 52 об., 9), как это было, на­
пример, в случае Соломонии Денисовой, первой лексинской наставни­
цы; Анастасии Даниловой, дочери Даниила Викулова; Февронии П ро­
копьевны, сестры Петра Прокопьева.
Никифор Семенов умер 9 марта 1775 г,, дожив до 90 лет. С 1759 по
1774 г. он исполнял обязанности выговского киновиарха, но преклонный
возраст и болезни не позволяли ему твердо управлять своей паствой. 20
апреля 1774 г. им было составлено духовное завещание, называющее
преемника, Алексея Тимофеева Киселева, и его помощников. Сестра в
документе не упомянута (хотя подобные случаи в выговской практике
имели место, в частности в завещаниях Петра Прокопьева), высказана
только общая забота о родственниках: «При том и сирот сродников моих
понапрасну ни в чем прошу не обидеть и оставить их жить по смерть
свою в данных им покоях по закону брацкому благочинно» (Барс—795.2,
л. 2).
Никифор был последним не только из братьев и сестер Семеновых, но
из всего поколения учеников Андрея и Семена Денисовых, свидетелей
основания и становления Быга (его ровесник, находившийся уже «в
крайнем изнеможении», Даниил Матвеев скончался в 1776 г.). В слове,
произнесенном при погребении Никифора Семенова, эта мысль выска­
зана вполне отчетливо. Назвав Петра Прокопьева, Андрея и Семена Д е ­
нисовых, Даниила Викулина и Леонтия Федосеева, автор слова замечает:
«Оставиша нас и прочий многочисленнии пастыри наши < ...> цветы
благоуханнии и пресладкии плоды Выгорецкаго сего винограда. О, уже
остави нас и последний благопослушный сын церковный, останок отече­
ского совокупления...» (Барс—352, л. 22—22 об.).
Выговская история дала нам несколько примеров замечательных се­
мей (в частности, посадских людей города Повенца Денисовых и П ро­
копьевых и кижских крестьян Семеновых), все члены которых внесли
весомый вклад в дело защиты старой веры, стали киновиархами, настав­
никами, проповедниками, писателями. Документы и литературные па­
мятники, вышедшие из их среды и касающиеся внутрисемейных отно­
шений, рисуют нам картину соединения любви родственной и духовной:
старшие заменяют младшим родителей и пекутся об их образовании и
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 285

душе, в жизненных испытаниях каждый всегда находит действенную

поддержку братьев и молитвенную помощь и нежную заботу сестер.
И з этих примеров становится очевидным, насколько тесно вплетались
родственные отношения в жизнь Выга. Это был не «казарменный ком­
мунизм», который видели в Быговской пустыни некоторые исследовате­
ли91, не сухая схема выговских уставов, а многообразие отношений ре­
альных людей. Старообрядческое общежительсгво стало благодатной
почвой, которая способствовала тому, что идеальные родственные отно­
шения, лишенные «мирской суеты» и подкрепленные родством духов­
ным и служением старой вере, нашли отражение в литературных памят­
никах.
С другой стороны, какие бы теплые родственные чувства ни объеди­
няли даже наставников общежительства, на первом месте для них было
служение общему делу.
Выг стал «духовной родиной» для своих обитателей; эта идейная по­
сылка лежит в основе необычайного подъема во всех сферах культурной
жизни старообрядческого центра.
Поворотным моментом в истории пустыни явились 1713— 1717 гг. В
это трудное четырехлетие, когда Семен Денисов был заточен в новго­
родской тюрьме и судьба всего общества была под угрозой, выговцы
осознали себя как единое целое, свою преемственность по отношению к
раннему старообрядчеству, значение общежительства как последнего
оплота древнего благочестия; родилось чувство «духовной оседлости»,
приведшее и к оседлости географической92. В развитие идей, высказан­
ных в работе Н. В. Понырко, можно обратить внимание на еще один
эпизод, в связи с которым осознание Выга общей духовной родиной
вновь нашло отражение в письменных памятниках.
Прибытие (в марте 1738 г.) комиссии Квашнина-Самарина, которой
было поручено ведение следствия по доносу Ивана Круглого, напомнило
общежителям прежние гонения; некоторые видели единственный вы­
ход— в самосожжении (ИВП. С. 383, 393). Комиссия взяла заложников, в
числе которых оказался настоятель Семен Денисов, что еще более обост­
рило эсхатологические ожидания выговцев. Как показывают новонай­
денные эпистолярные сочинения, связанные с данными событиями, и
четверть века спустя в тяжелых обстоятельствах выговцев снова объеди­
нило и придало им силы чувство единомыслия и единодушия. В своем

91 См.: Арзамасцев А. М. Казарменный коммунизм. М., 1974.

92 Подробнее см.: Понырко Н. В. Проблема «культурной оседлости» на примере
одного эпизода из истории Выговсхой поморской пустыни // Исследования по Древ­
ней и новой литературе. Л., 1987. С. 297—303.
286 Глава 3

послании, отправленном на Выг 7 мая 1739 г., Семен Денисов писал:

«Аще бо и разлучи нас настоящая многонапастная буря от вашего брато-
любезнаго собрания телесно, но не разлучаемся душами от вашея брато­
ревностныя любве. Аще и отстоим плотию и отдаляемся телесы за нака­
зание Божия посещения, но не отдаляемся сердцами, не разделяемся
любовию, не отходим браталюбезным согласием. < ...> Се нам пища
сердцу и наслаждение душ и— вседобрая и пресладчайшая вашея любве
вселюбезная память, откуду, аще и зде седяще и отдалена, присно вашей
приобщаемся духом всежелателно любви. И поющим вам и молящим­
ся — смолимся, и торжествующим— (торжествуем, и трудящ им ся—
сотрудимся сердцами. Сим обновляемъся воспоминанием, сим уте­
шаемся в печалех» (Чуван— 156, л. 262—262 об.). В послании на Лексу,
также написанном из заточения, Семен Денисов повторил эту же мысль:
«...Аще и раэлучихомся от вашего боголюбия телесно, но душами и
усердием присно предстоим и зболезнуем» (Чуван—156, л. 270 об.).
Позже, когда Семен Денисов по возвращении в общежительство в сен­
тябре 1739 г. тяжело заболел, выговцы, обращаясь к нему с посланием,
вспоминали о своей «великой печали» и о той духовной поддержке,
которую оказывал им настоятель в тревожные месяцы следствия:
«...Чрез твое отеческое писание, аки лицевидно присещаемя,
утешахомся и от великой печали теми твоими отеческими наказаниями
прохлаждахомся и жити во отеческих основаниях укрепляхомся. Такоже
братия от тебе к нам приезжаху и прихождаху, известие о тебе, нашем
отце, нам приношаху и нашей скорби отраду подаваху» (Барс—388,
л. 120 об.).
Любовь выговцев к своему общежительсгву и восприятие его судьбы
как своей собственной искали выхода в прямых высказываниях преиму­
щественно тогда, когда ситуация была экстремальна. Но и вне подобных
драматических обстоятельств чувство духовного единства определяло
всю жизнь пустыни. Это чувство питало культурные достижения Выга, в
том числе созданную здесь литературную школу, а также определило
сущность основных традиций, заложенных первыми киновиархами и
поддерживавшихся вплоть до закрытия общежительства в 1854 г.

2. Почитание наставников

Почитание «начальников» и первых подвижников составляло сущест­

венную сторону духовной жизни православной обители. Недаром на
протяжении столетий русские люди называли монастыри по именам их
основателей: Сергиев, Иосифов, Кириллов, Ферапонтов, Пафнутиев, Ан-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 287

дроников. Даниловским монастырем называлась в народе Выговская

старообрядческая пустынь.
Д ля древнего периода из-за недостатка материала трудно подробно
охарактеризовать конкретные формы почитания наставников. Н а осно­
вании агиографических памятников мы знаем, каким авторитетом и
любовью пользовались Феодосий Печерский и Сергий Радонежский
среди своей братии. Из «Записки» Иннокентия очевидна глубокая
скорбь братии в связи с болезнью и кончиной Пафнутия Боровского.
Сохранилось принадлежащее перу Досифея Топоркова надгробное
слово Иосифу Волоцкому. Известно также о почитании мощей, о со­
ставлении житий и служб основателям монастырей. Весьма обширный
и очень интересный материал дает по этому вопросу Выго-Лексинское
общежительство.
Первое поколение выговских наставников было самым тесным обра­
зом связано с основанием пустыни. Даниил Викулин, Андрей Денисов и
Петр Прокопьев явились ее непосредственными организаторами (ИВП.
С. 27), Семен Денисов присоединился к ним несколькими годами позже
(ИВП. С. 106). Выговский историк Иван Филиппов называл их «богосо-
четанной четверицей» (ИВП. С. 89).
Высокий авторитет первых наставников пустыни основывался не
только на их высоком положении в выговской должностной иерархии и
личных заслугах, но главным образом на их духовных связях, обеспе­
чивших Выговской пустыни преемственность по отношению к деяте­
лям раннего старообрядчества. Соловецкий выходец дьякон Игнатий,
адресат протопопа Аввакума и автор сочинения в защиту двуперстного
крестного знамения, был вхож в дома Дионисия Евстафьева, у которого
крестил старшего сына Андрея, и Прокопия Яковлева, отца будущего
уставщика пустыни Петра (Барс— 156, л. 14— 15; Ег— 1992, л. 169 об.).
Даниил Викулин и Петр Прокопьев приходились духовными детьми
сначала тихвинскому игумену Досифею (Ег— 1992, л. 170 об., 170), из­
вестному проповеднику старообрядчества на Севере и на Дону. П озд­
нее духовным отцом Андрея Денисова, Даниила Викулина и П етра
Прокопьева стал инок Корнилий (Ег—425, л. 301), свидетель многих
событий начальной истории раскола, получивший благословение от
пустозерских узников протопопа Аввакума, дьякона Федора, Л азаря и
Епифания (ЖКВ. С. 86). Затем их духовником стал инок Варлаам
(ИВП. С. 126; Зав—3, л. 86), в миру Василий Быков, активный помощ­
ник Германа Соловецкого и Емельяна Повенецкого в организации вто­
рой Палеостровской «гари» 1688 г., принявш ий постриг от инока Кор-
нилия.
 288 Глава 3

Рис. 45. Настоятельская келья и кладбище («Мертвая горка») в Данилово.

Фото 1912 г.
В выговских сочинениях связи первых наставников с деятелями ранне­
го старообрядчества подчеркивались особо. Указаниями на это полна «Ис­
тория Выговской пустыни», слова и жития, касающиеся начальной исто­
рии пустыни. Так, сообщается, что Даниил Викулин часто беседовал с Иг­
натием Соловецким (ИВП. С. 27), соловецкий выходец Пимин предсказал
ему будущее киновиаршество (ИВП. С. 34). Андрей Денисов пользовался
любовью иноков Корнилия, Виталия Московского (который завещал ему
свою мантию), Прокопия Нижегородского, соловецкого священника Паф-
нутия, выходца из Соловков Геннадия Качалова (ИВП. С. 216).
Второе поколение выговских наставников составили ученики и, види­
мо, крестники (при старообрядческом перекрещивании) и духовные дети
«богоданной четверицы». Так, Петр Прокопьев приходился крестным от­
цом Даниилу Матвееву (Ег—900, л. 141 — «Речь, говоренная при погребе­
нии Даниила Матфеевича») и Трифону Петрову (Яковлев. С. 405), кото­
рый сменил его в должности уставщика; Мануил Петров был крестным
сыном и келейником Андрея Денисова (Яковлев. С. 410); духовным отцом
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 289

Никифора Семенова являлся Даниил Викулин (Барс—474, л. 9 об. — «Речь

надгробная Никифору Семеновичу»). Трифон Петров, Даниил Матвеев,
Иван Филиппов (настоятель пустыни в 1740—1744 гг.), Мануил Петров (в
1744— 1759 гг.) и Никифор Семенов (в 1759—1775 гг.) пришли на Выг уже
в начале XVIII в., они активно помогали первым киновиархам в управле­
нии пустынью93 и довольно скоро вошли в число соборных, у братьев Д е­
нисовых обучились «внешней премудрости», в том числе литературному
мастерству.
Первые четыре с половиной десятилетия существования пустыни во­
прос смены настоятелей не вызывал особых трудностей. До 1702 г. во
главе общежительства стоял Даниил Викулин: он был старшим по воз­
расту (родившийся в 1653 г., в самом начале «никоновых новин», Даниил
Викулин был на 20 лет старше Андрея Денисова и Петра Прокопьева) и
к тому же до переселения на Выг служил церковным дьячком в Шунге
(тогда как Дионисий Евстафьев, отец братьев Денисовых, и Прокопий
Яковлев, отец Петра Прокопьева, происходившие из одного рода, кото­
рый сам Андрей Денисов возводил к князю Б. А. Мышецкому, были по­
садскими жителями в Повенце). К этим первым годам Выга восходит
традиция именования старообрядческого монастыря Даниловским94.
17 сентября 1702 г. было принято соборное постановление об избрании
настоятелем Андрея Денисова, который возглавил хозяйственную дея­
тельность Выга, дела, связанные с внешними сношениями старообрядче­
ского общежительства. Кроме того, его заботы распространялись и на
сферу духовной жизни: он произносил проповеди и торжественные сло-

93 Выговскнми стряпчими были Иван Филиппов и Мануил Петров. Никифор Се­

менов по делам пустыни посылался в Сибирь.
94 «Данилкиным пристанищем» именуется Выговская пустынь в «Деле об олонец­
ком раскольнике Терешке Артемьеве», которое велось в 1695 г. местными властями
(см.: Демкова Н. С. Вновь найденный подлинник «Дела об олонецком раскольнике
Терешке Артемьеве» 1685 г. // Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). М.,
1994. С. 184). В 1699 г. изветчик Мартемьян Никифоров Ивантеев показал, что Вы-
говскую пустынь старообрядцы называют «Опасной монастырь Данилов» (см.: Юхи-
менко Е. М. Изветные челобитные на выговских старообрядцев 1699 г. // Там же.
С. 197). Это название пустыни, бытовавшее, по-видимому, лишь в устной традиции (в
выговских сочинениях не встречается), сохранилось в одном из названий поморского
согласия (даниловское) и в топонимике. В XIX в. монастырское селение называлось
Данилово, или Данилов (см.: Озерецковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому
и Онежскому Петрозаводск, 1989. С. 172—173; Мегорсшй Π. Т, Данилов (из воспо­
минаний о преосвященном Аркадии, архиепископе Олонецком и Петрозаводском) //
Христианское чтение. 1889. Июль—август. С. 212—213).

10 - 4993
 290 Глава 3

ва на праздники» создал целый комплекс уставов, регулирующих внут­

реннюю жизнь киновии. Другим «отцом и соучителем и снаставником*
остался Даниил Викулин95, который, как и старший Денисов, именовал­
ся киновиархом и занимался преимущественно духовными делами (кре­
стил, перекрещивал, отправлял молебны, погребения и панихиды— «вся
духовная дела, яко священнодействия, отправляше»), был духовным от­
цом многочисленной паствы («духовных убо детей имяше у себе обоего
пола боле тысящи числом вдруг крестных не мен ши*) (Яковлев. С. 398).
После скоропостижной кончины Андрея Денисова 1 марта 1730 г.96 вы­
бор естественным образом пал на Семена Денисова. Сразу после погре­
бения настоятеля, «еще не разошедшимся, н ач ата молити Симеона
Дионисиева, да будет вместо брата своего Андреа отцу Даниилу помощ­
ником в дело церковнаго предстательсгва, он же отрицашеся, и понуди-
ша его неволею и избраша» (ИБП. С. 214)97. В 1733 г. Даниил Викулин
перед смертью благословил Семена Денисова на труды настоятельства
(ИВП. С. 251, 253). На период 1733—1740 гг. пришлись две размолвки
между наставниками пустыни. В 1733— 1734 гг. покинул мужское обще­
жительство и переселился в скит Корельский бор, а затем уехал в Сибирь
уставщик Трифон Петров989, не сойдясь с Семеном Денисовым в «некоих
уставленьях житейских и церковных» (Яковлев. С. 406). В 1737 г. разго­
релся конфликт со старцем Филиппом, который после Даниила Викули­
на стал «духовным отцом» пустыни".

95 В одном из поздравительных слов Андрею Денисову на тезоименитство, напи­

санном после 1723 г. (судя по упоминанию в нем «Поморских ответов»), выговцы за­
мечали: «Аще и другаго имамы отца и соучителя и снасхавника, сединами, аки бисе-
рием, украшеннаго, но сему во грядущий торжества его рожественый день должная
словеса в поздравление щадятся» (Ег—425, л. 3)
96 Перед смертью Андрей Денисов был, видимо, парализован, он не оставил за­
вещания и не успел дать устных распоряжений и назначить своего преемника. По­
этому не случайно замечание Ивана Филиппова в надгробном слове на 40-й день по
кончине Андрея: «Тогда усну, егда еще жиги ему вси чаяхом. Тогда умре, егда сих
ниже на ум положите надеяхомся, яковыми ныне обстоимся» (Ег—1311, л. 64).
97 Соборное определение об избрании Семена Денисова на настоятельство не со­
хранилось. Но в послании Тимофея Андреева к А, И. Крылову от 15 июня 1790 г.
упоминается о том, что «братия же готовый лист имеяху избрания на настоятелство
его, на нем же руки общежителнии и скитскии приложени быша» (Барс—734, л. 416).
98 См.: Юхименко Е. М. Вновь найденные письма Семена Денисова // ТОДРА. Л.,
1990. Т. 44. С. 413.
99 См.: Гурьянова Н. С. Об отношении крестьян филипповского согласия в XVIII в.
к государственной власти // Литература и классовая борьба эпохи позднего феода­
лизма в России. Новосибирск, 1987. С. 143.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 291

К этому времени относятся два слова Семена Денисова: «Слово увеща­

тельно к творящим между единоверными раздоры и разгласил»100 и слово,
не имеющее заглавия и начинающееся словами «Не есть что тако полезно,
не есть красота тако благообразна < ...> якоже предобрый и преполезный
совет...»101. В последнем из названных сочинений Семен Денисов, обра­
щаясь к своей пастве, рассуждает о смысле жизни и тяготах настоятельст­
ва: «Кая прибыль есть во владении, кий прибыток в началстве, которое
богатство в народообладании— никоторый!* (Ег—425, л, 62 об.)102103. При­
нять на себя это «многоплачевное началство* и «многослезное обладание»
Семена Денисова понудили лишь «общенародных молений притужение»,
«всебратския и сиротския многонатужныя слезы», «всепринуждателное
общебратства скучение» (Ег—425, л. 63 об.). Завершает свое слово выгов-
ский настоятель выражением готовности полностью покориться соборно­
му решению: «Аще ли и ныне всебратсгвенному собору, понудившему ны,
избо ли тся инако усм отрит и Богу благоволящу, готов есмь и радостно ус­
т у п и т таковым ползам» (Ег—425, л. 64)108. 14 сентября 1737 г. выговский
собор принял сторону Семена Денисова и обвинил старца Филиппа, «и
старец Филипп пред собором духовнаго правления отрицался» (Зав—3,
л. 269). Филипп со своими сторонниками покинул Выг, положив тем са­
мым начало филипповскому согласию в беспоповсгве104.
Когда Семен Денисов смертельно занемог, остро встал вопрос о его
преемнике. 10 сентября 1740 г., за две недели до смерти, киновиарх на­
писал «писмо известителное вкупе и молителное»105, в котором выразил

100Дружинин В. Г, Писания... С. 138. № 8.

101 Там же. С. 149. № 62.
102 Особенно Семен Денисов подчеркивает, что настоятельские заботы лишили
его «всеблагодатнаго книгочтения сладости»: «Мне [ли] не есть радостнее всеблаго-
датныя свободы не есть любезнее от младенсгва обычнаго ми книгочтения» (Ег—425,
л. 64).
103 При этом Семен Денисов замечает, что если бы его не удерживала «всебратсг-
венная любовь», то он бы с радостью оставил настоятельство и последовал Феодору
Сикеоту, Иоанну Молчальнику и Корнилию Комельскому (Ег—425, л. 64).
104 Существовали выговская и филипповская версии этих событий. Подробнее см.:
Демкова И. С., ЯрошенкоЛ. В. Малоизвестное старообрядческое сочинение середины
ХѴШ »· «История пострадавших отец Филиппа и Терентия» // Рукописное наследие
Древней Руси. Л., 1972. С. 174—191; Гурьянова Н.С. Об отношении крестьян филип-
повского согласия... С. 142—153; Она же. «История ВыговскоЙ старообрядческой пус­
тыни» Ивана Филиппова (к истории создания текста) // Источники по истории общест­
венного сознания и литературы периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 188— 195.
105Дружинин В. Г. Писания... С. 145. Νδ 38.
292 Глава 3

Р ис. 4 6 . Иван Филиппов. Фрагмент настенного листа.

Район Печоры, середина XIX в.

свою тревогу о сохранении наследия первых выговских отцов: «Еще

прошю и молю ваше боголюбезное братство, елика отец наших собрана и
по святых отец преданиям уставлена и от нас, грешных, по силе бяху ис­
правляема и блюдома, прошю и вашея братския любве, дабы она соблю­
даема и действом производима, как в церковнем молитвопредстоянии,
так и в трапезном благочинии и в келейном доброговейном житии и в
целомудренном и чистом спасителном пребывании; еже по моему разуму
инако состоятися не может, аще надсмотрителя в вас не будет» (Ег— 1311,
л. 95). Семен Денисов предлагал соборным «умолить» Трифона Петрова;
если тот откажется, то избрать одного из четырех его учеников: Ники­
фора Семенова, Даниила Матвеева, Ивана Филиппова или Мануила
Петрова. Соборные же «молиша его, чтоб он избрал и оставил и опреде­
лил» (ИВП. С. 471). Семен Денисов написал собственноручное письмо к
Трифону Петрову, забыв свои с ним разногласия. «Просительно преда-
лагаем, — просил Семен Денисов, — самую нашю хворость и изнеможе­
ние и общее всея церкве церьковнаго подкрепления и совета много-
нуждное требование, сих ради преклонися ко убогим нашим прошением,
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 293

Р ис. 4 7 . Мануил Петров. Фрагмент настенного листа.

Район Печоры, середина XIX в.

сих ради умилосердися и уступи всеобщим церковным пользам» (Друж—

340, л. 71—71 об.).
К посланию настоятеля соборные приложили свое «молебное писмо»
и отправили в Сибирь с нарочным. Сославшись на «бедственное время»,
Трифон Петров отказался. Семен Денисов предложил выбрать из четы­
рех других кандидатур одного старейшим, «а другие пускай помогают».
Выбор киновиарха пал на Ивана Филиппова, Даниил Матвеев был опре­
делен помогать настоятелю в духовных делах, Мануил Петров — в свет­
ских (ИВП. С. 471—472).
После смерти в 1744 г. Ивана Филиппова настоятелем стал Мануил
Петров, его помощниками в духовных делах — возвратившийся из Си­
бири Трифон Петров и Даниил Матвеев, в делах светских — Семен Пет­
ров и Козма Иванов106.

106 Г у р ь я н о в а Н . С. Дополнение к «Истории Выговской старообрядческой пусты­

ни» И вана Филиппова // Публицистика и исторические сочинения периода феода­
лизма. Новосибирск, 1989. С. 224.
294 Глава 3

В 1759 г. на место умершего Мануила Петрова избрали Никифора

Семенова. Последние годы его киновиаршества были омрачены разно­
гласиями среди верхушки выговской братии. 20 апреля 1774 г. почти 90-
летний настоятель составил завещание, в котором назначил своим «пер­
вым попечителем» «выбранного братством» бывшего выговского стряп­
чего Алексея Тимофеева Киселева (Барс—795.2, л. 1), который и был по­
мощником киновиарха до его смерти в 1775 г. (ЛЛ. С. 278—279)107. В за­
вещании Никифор Семенов оговаривает свой выбор: «Хотя по
старшинству и по достоинству надлежало бы просить о принятии сей
должности боголюбивейшаго и кротчайшаго брата и господина Даниила
Матфеевича, но как он летами почти сверстен со мною, также и во все­
гдашних припадках и в крайнем изнеможении находится, а особливо
веема обезеилен двема чюветвами, памятию и слухом, и ради таковых
изнеможений предусмотрено братством не привлекать его к плотским
суетам...» (Барс—795.2, л. 1). Помощниками Алексея Киселева во внеш­
них делах Никифор Семенов назвал Семена Петрова, Никиту и Алексея
Ивановых, Козму Иванова (Барс—795.2, л. 1—1 об.). В то же время Д а­
ниил Матвеев оставался ключевой фигурой для противоположной Н и­
кифору Семенову партии. Так, Андрей Борисов, обращаясь к Даниилу
Матвееву в письме из Петербурга от 17 апреля 1775 г., называл его «су­
щим ныне главным настоятелем и отцом» (Барс—388, л. 154). На этой
кандидатуре, по сообщению Андрея Борисова, настаивали и многие бла­
годетели Выга: «Посылают же благодетели вси своеручный собор на те­
бя, что тебе ныне, отче, быть главным во всех делах братских. Еще будет
избрание вам рук за триста» (Барс—388, л. 154 об.). Тем не менее, до
смерти Никифора Семенова все осталось по-старому. Вместе с тем из пе­
реписки выговцев 60—70-х гг. XVIII в. следует, что Алексей Тимофеев
Киселев сеял раздор среди руководящей верхушки Выга (см.: РНБ.
НСРК. Q. 551, л. 111—114). Выговские летописцы не упоминают о его
смерти в 1780 г., сообщая лишь только об избрании киновиархом Андрея
Борисова (ВЛ. С. 800; АЛ. С. 279)108.
Безусловный авторитет и власть первых выговских наставников были
освящены благословением деятелей раннего старообрядчества. Автори­
тет наставников второго поколения, ближайших помощников и едино-

107 Практика выбора помощника настоятелю существовала и позднее. Еще при

жизни лексинского наставника Симеона Титова, бывшего в весьма преклонных ле­
тах, ему в помощь определили Тимофея Андреева, который в 1791 г., после смерти
наставника, занял эту должность (ЛЛ. С. 279).
108 Сведения о смерти Алексея Тимофеева Киселева взяты из рукописи: Ег—900,
л. 10 об.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 295

мышленников братьев Денисовых, опирался по большей части не столь­

ко на их личные заслуги перед пустынью (вне сомнения, очевидные для
их современников), сколько на их духовную связь с первыми выговскими
отцами. По всей видимости, этот авторитет был не персональным, а об­
щим, поэтому Иван Филиппов, Мануил Петров и Никифор Семенов, по­
следовательно возглавлявшие общежительство в 1740—1770-е гг., опи­
рались на помощь других, не менее авторитетных (а в случае с Трифоном
Петровым, возможно, и более авторитетных) наставников. Показательно,
что Иван Филиппов, находясь при смерти, не счел себя вправе назначить
себе преемника109. Мануила Петрова, а затем, видимо, и Никифора Се­
менова на должность киновиарха выбирал собор.
С 1780 г. к руководству пустынью пришло третье поколение выгов-
ских наставников. Это уже не были духовные дети и ученики первых ки-
новиархов, они пришли на Выг либо в юном возрасте, в конце первой
трети XVIII в., еще при братьях Денисовых, либо немного позже, при их
учениках. При третьем поколении наставников весьма существенное
значение имели их личные заслуги перед пустынью, следование тради­
циям первых отцов (добродетельное житие, прилежание в церковных
делах).
Характерные для третьего поколения выговских наставников черты
наиболее полно проявились в деятельности Андрея Борисова, Семена
Титова и Архиппа Дементьева.
Андрей Борисов родился в 1734 г. в Москве в семье откупщика—
«знаменитаго во оном граде жителя»110. Андрей подражал отцу в добро­
детельном житии и милосердии. Тимофей Андреев сообщает такую под­
робность о молодости будущего киновиарха: «Во время их содержания
откупных хлебных торгов и конных многое милосердие являше: впа-

109 См.: Гурьянова Я. С. «Житие» Ивана Филиппова // Христианство и церковь в

России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989. С. 250—251.
110 Ег— 1168, л. 339 об. (Тимофей Андреев. «Слово надгробное выговскому кино-
виарху отцу Андрею Борисовичу»), Год рождения Андрея Борисова устанавливается
по «Выгорецкому летописцу» (Ег—900, л. 11), аналогичные сведения сообщает и Па­
вел Любопытный. Другая дата— 1741 г. — указывается в «Краткой биографической
справке об Андрее Борисове», составленной в первой половине XIX в. (Барс—419).
Этот документ расходится с другими источниками в указании на место рождения Ан­
дрея Борисова («...был родом ис Петербурга из сословия купеческаго сын. Отец его,
Борис, был крестьянин Нарышкина, но откупился и записался в купечество, содер­
жал разные откупы в Малороссии и был знаем Потемкину и Воронцову, где с ними
был и Андрей Борисов» — Барс—419), что заставляет усомниться в исторической дос­
товерности этого позднего по своему происхождению документа.
296 Глава 3

дающих в вины во утайке казенных денег, многия от кровопролития ми*

лостивне свобождаше» (Ег—1168, л. 340—340 об.). После смерти родите­
ля Андрей Борисов возглавил дело. Отказавшись от женитьбы, он стал
интересоваться старообрядчеством, однако московские старообрядцы
приняли его крайне осторожно, «понеже тогда во всем убранстве немец­
ком находящиеся» (Ег— 1168, л. 341), Позже, уверившись в его ревности о
древнем благочестии, «неопасно с ним беседоваху» (Ег— 1168, л. 341).
Андрея Борисова, однако, смутили «многия в староверцех несогласия».
По-видимому, свои деловые поездки он совмещал с изучением старооб­
рядчества различных регионов страны. В одну из таких поездок, в
1754 г. (ВЛ. С. 799), он посетил Выг: «во внешнем уборе приеха и со
многими отцами — Мануилом Петровичем и Трифоном Петровичем и
Даниилом Матфеевичем о правости благочестия разглагольствованіе»
(Ег— 1168, л. 341 об.). Это посещение имело решающее влияние на
дальнейшую судьбу молодого человека. Вернувшись домой, он реш ил
«отлучиться славы и чести суетнаго мира». Ушел в Киево-Печерский
монастырь, по возвращении в Москву поселился у московских старо­
обрядцев и целый год «втайне свое житие укрываніе» (Ег— 1168,
л. 342). При перекрещивании он принял имя Феодора111. П риехав на
Выг, Андрей Борисов «жив тамо годищное время в повиновении и
учении духовнаго и внешняго наказания у отца Мануила Петровича»
(Ег— 1168, л. 342 об.). Потом, видимо, в 1756 г. (ВЛ. С. 799), перевез на
Выг свою мать Пелагею Михайловну и отдал на нужды общежительства
все свое состояние. Четыре следующих года Андрей Борисов жил «в ве­
ликом повиновении у неких боголюбивых мужей казанцов родом» (Ег—~
1168, л. 342 об.), потом «ездяше и в прочил грады, в царьствующий
Санкт-Питербург и в Москву и разглагольствова много о благочестии»
(Ег—1168, л, 342 об.—343)112. В 1780 г. (вопреки преследовавшим его
наговорам)113 «по искуству людей достойных» Андрей Борисов был выбран

111 Барс—932, л. 30 об., 41 («Роспись панихидам», преставление приходилось на

19 февраля, а день памяти — на 20 апреля, надень Феодора Трихины).
112 Подтверждением этому может служить письмо Андрея Борисова Даниилу
Матвееву от 17 апреля 1775 г., в котором сообщалось: «Еще прошу вас возблагода­
рить Господа Бога, что за ваши святоотеческий молитвы Господь Бог помог в самом
дворце у Григорья Александровича генерала Потемкина пред первыми архиереями
учинить справедливое и учтивое оправдание о древнем благочестии, за что и остав­
лен есть в прежнем быть состоянии» (Барс—388, л. 154. Автограф).
113 См.: РНБ. НСРК. Q. 551, л. 112—113 об. Обеспокоенный дошедшими до него
сведениями, Андрей Борисов обращался к Даниилу Матвееву с просьбой б агово-
лить «братству сказать, что напрасно на меня клевета происходит (по объявлению
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 297

Р ис. 4 8 . Никифор Семенов и Семен Титов. Настенный лист.

Выг, середина XIX в.

настоятелем. Основной заслугой его киновиаршества было восстановле­

ние Выга после трех сильнейших пожаров 1787 г. в мужском и женском
общежительствах. Умер Андрей Борисов 19 февраля 1791 г.
Показательна биография Симеона Титовича, с начала 60-х гг. XVIII в.
и до своей смерти в 1791 г. исполнявшего должность настоятеля в Лек-
синском общежительстве114. В материалах II ревизии среди незаписных

мне бывшаго зде нашего брата Семена Петровича), якобы аз, нижайш ий, имею
склонность выступить из святоотеческих преданиев, чего не даждь, Боже, и помыс­
лить» (Барс—388, л. 154).
114 Единственным источником для восстановления полной биографии Симеона
Т итовича служит «Слово надгробное отцу Симеону Титовичу» (в указатель
В. Г. Д руж инина не вошло), список которого был обнаружен нами в выговской со­
ставной рукописи конца XVIII — XIX вв. (Барс—907, л. 35—40 об.). Д ругое над­
гробное слово Симеону Титовичу, но не содерж ащ ее интересующ их нас биограф и­
298 Глава 3

старообрядцев значится Семен Титов, государственный крестьянин

Олонецкого уезда Важенского погоста деревни Немецково, «в первую
перепись малолетен скитался, кормятъ мирским подаянием, того ради
нигде не записан». В 1744 г. ему было 30 лет, из которых 17 он прожил в
общежительстве (Барс—5, л. 31 об.). Это в основном совпадает с записью
в выговском синодике: Симеон Титович умер в 1791 г. в возрасте 74 лет
(т. е. родился в 1717 г.), в пустынь пришел семи лет, в общежительстве
прожил 62 года (т. е. с 1729), «в правлении 27 лет, на скитах 4 лета, зело
милостив до нищих» (Ег—900, л. 11). Сходные сведения сообщает и над­
гробное слово: в Выговское общежительство Симеон Титович пришел с
матерью «зело юн сый»: ему не было еще 10 лет. Сначала они «по скит­
ским жилищам ходяще», питались подаянием, потом были приняты в
общежительство, «еще тогда украшающим сей выголексинский виноград
богомудрым сим настоятелем и киновиархом Даниилу и Андрею»
(Барс—907, л. 36 об.) (по-видимому, и мать, и сын сразу же поселились на
Лексе). Мать Семена Титова «первая во ограде внове основанием на Лек-
се после пожару положена бысть», т. е. в 1728—1729 гг. Семен же «вдает
себя во всебратское послушание» (Барс—907, л. 36 об.)115. При настоя­
тельстве младшего Денисова Семен Титов «ему во всяческое повинове­
ние и послушание вдадеся»: «Аще случашеся Симеону Дионисовичю чи-
тати книги или изустно людей поучати, сему недремлющима очима и от­
кровенными ушесы слово исходящее послушаніе. Аще случашеся ехати,
то провозником устрояшеся; аще на Лексу приезжаше, при келии служи­
телем устрояшеся и подучашеся всему, яже на ползу души потребному
или страху Божию или закону христианскому или добродетелей или
внешнему любомудрию. Аще и не зело бяше остраго и проницателнаго
естества, но зело люботруден и тщалив к сему обреташеся» (Барс—907,
л. 37). Преданность Семена Титова доходила до того, что, когда Семен
Денисов был арестован комиссией, проводившей следствие по доносу
Ивана Круглого, Семен Титов «с ним умрети жадаше, едину чашу муче­
ния прияти усердствоваше» (Барс—907, л. 37)116.

ческих подробностей, было опубликовано В. И. Срезневским (Материалы к исто­

рии и изучению русского сектантства и раскола / Под ред. В. Бонч-Бруевича. СПб.,
1908. Вып, 1. С. 296—300).
115 Поскольку в слове говорится, что при Семене Титове «премудрый отец Андрей
Дионисович едино лето точию поживе и блаженне сконча жизнь свою», следует по­
лагать, что Семен Титов пришел на Лексу в конце 1728 — начале 1729 гг.
116 О том, что именно на Лексе были сильны самосожженческие настроения (воз­
можно, не без участия Семена Титова), сообщает и Иван Филиппов (ИВП, С. 398—403).
 Традиции духовной жизни и литературное

Особо в слове отмечается, что после смерти Семена Денисова Семен

Титов «с прочими выголексинскими правители живяше во всяком по­
слушании* (Барс—907, л. 37). Во время настоятельства Никифора Семе­
нова (1759— 1775) Семен Титов «Лексинскому обществу правителем от
всех согласно произведен бысть и в сем даже до смерти, уже последи и
выголексинскому всему обществу настоятель учинен бысть* (Барс—907,
л. 37)П7.
Сходная биография была у выговского наставника Архиппа Дементь­
ева (1716— 1809)11В. По II ревизии в Выгорецком общежительстве был
записан Архипп Дементьев сын Аляпьев, 23 лет, посадский человек
г. Тихвин, пришедший на Выг около 1742 г. (Барс—5, л. 20). Сравнение
этих данных со сведениями надгробного слова (с учетом часто встре­
чающейся в выговских источниках небольшой погрешности в годах) по­
казывает, что это одно и то же лицо (согласно слову, Архипп Дементьев
пришел в пустынь 25 лет при Иване Филиппове). От подвизавшихся то­
гда на Выгу «многодобродетельных и благоревностных мужей» «навык
добродетельному житию»: выполнял общебратские труды, не оставлял
церковной службы, исправлял келейное правило и, кроме того, церков­
ные праздники «пением и чтением украшаше» (Ег—1168, л. 354—354 об.).
Архипп Дементьев был кузнецом («изучен бо бысть художества воеже же­
лезо ковати и неослабно труждашеся при огненном жжении»— Ег—1168,
л. 354 об.). Нередко посылался в Каргополь и Архангельск для «хлебной
скупки» и других братских нужд. Сохранилось, в частности, адресован­
ное ему в деревню Кулемину Каргопольского уезда письмо настоятеля
Никифора Семенова от 27 февраля 1767 г., в котором обсуждаются во­
просы заготовки и покупки хлеба (НСРК. Q. 551, л. 118—118 об.). Над­
гробное слово особо отмечает заслуги Архиппа Дементьева в восстанов­
лении мужского и женского общежительств после пожаров 1787 г. (Ег—
1168, л. 355—356). Автор слова приводит мотивировку избрания его
на пост настоятеля: «И таковых ради многолетных его подвигов и не­
усыпных трудов и добродетелнаго жития достоин показася началней-178

117 Последний факт заслуживает особого внимания, поскольку шестилетний пери­

од после смерти Никифора Семенова и до выбора Андрея Борисова был довольно
сложным для Выга и плохо отражен в источниках. В выговских летописцах нет све­
дений о том, что Семен Титов был настоятелем всего Выго-Лексинского общежи-
тельства.
118 Основным источником сведений об Архиппе Дементьеве служит обнаружен­
ное нами в сборнике начала XIX в. надгробное слово ему (Ег—1168, л. 351 об.—
360 об.)·
300 Глава 3

шим предводителем быти» (Ег—1168, л. 355 об.—356). Архипп Дементьев

стал киновиархом после смерти Андрея Борисова в 1791 г. и возглавлял
пустынь 18 лет.
После его смерти настоятелями общежительства были Кирилл Ми­
хайлов (1809— 1825), Петр Иванов (1825— 1830) и Федор Петрович Ба­
бушкин (1830—1842) (ВЛ. С. 806, 810, 812).
Деятельность выговских наставников, по своей сути, была глубоко
традиционной. Хорошая (по сравнению с литературой предшествующих
веков) сохранность выговского литературного наследия позволяет рас­
смотреть еще одну сторону духовной жизни старообрядческого общежи­
тельства— отношение выговцев к своим наставникам.
Как было положено по монастырским уставам, выговские киновиархи
пользовались почитанием и уважением своей паствы. Но целый ряд об­
стоятельств убеждает в том, что это почитание было глубоко искренним
и по-человечески теплым.
Крайне тяжелыми и вместе с тем принципиально важными стали для
Выга 1713—1718 гг. Попытка перебраться на более плодородные земли
в Каргопольской уезде окончилась заточением Семена Денисова в нов­
городскую тюрьму. Над Выгом нависла угроза следствия. Именно в эти
годы выговцы осознали общежительство как свою родину и отечество119.
Это чувство связало воедино рядовую братию и руководителей пустыни.
У выговцев Семен Денисов искал поддержки и опоры в своем испытании
за веру, они же отвечали ему любовью и неустанным молением к Богу.
Уставщик пустыни Петр Прокопьев писал Семену Денисову 20 апреля
1714 г. от лица всего братства: «Егда же к нам, недостойным, принесеся
честная еписголия твоя, святою твоею десницею начертанная < ...> и
яко с неба к нам посланную приемше, о коликими распадении сердеч­
ными лобызавше и печалными и радостными слезами покропивше < ...>
на ню взирающе, яко на тебе самого зрим < ...> . Аще и мала сущи, но
нам любима, юже мнози преписавше, яко божесгвено поучение, лобыза­
ют и Господа Бога молят, да не отимет от нас тебе, сладчайшаго нам, но
дарует всегда с тобою быта и твоих глагол слышати пресладких» (Ег—
1992, л. 228 об.—229).
В ночь на 8 сентября 1717 г. Семену Денисову удалось бежать из за­
точения. Андрей Денисов причину этого чудесного избавления видел
не только в божественном промысле, но и в молитвенном ходатайстве

119 См.: Понырко Я. В. Проблема «культурной оседлости» на примере одного эпи­

зода из истории Выговской поморской пустыни // Исследования по древней и новой
литературе. Л., 1987. С. 297—303.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 301

выговцев («но и вашея священныя молитвы, о священное совокупле­

ние, ныне ясне действо показася»— Ег— 1992, л. 45 об.). Некоторое
время Семен скрывался в Москве и втайне на Выгу, открыто перед всем
общежительством он явился на Пасху 1718 г., и, как пишет его агио-
граф, «все братство тогда неизреченною радостию возрадовашася и
второе Воскресение в своих сердцах живописаху, воздающе к Богу мо­
ление и благодарныя возсылаху гласы и радостныя слезы из очию сво­
ею испущаху» (Барс—64, л. 36 об.). Семен Денисов ответил благодарст­
венным словом, в котором глубокая признательность выговской братии
соединилась с панегириком явленному ею «пребогатому любве сокро­
вищу»: «Показа (Бог.— Е. Ю.) ненавидящим мя, яко не есмь един, но
имам отцы, присно слезно молящыяся о мне, имам братию, д у т ы своя
полагающыя за мя. Показа миру во изрядное удивление, какову о Х ри­
сте мои отцы ко мне стяжаніе любовь, якову не возиме мати к своему
чаду» (Барс—366, л. 3).
В начале марта 1718 г. на Петровских заводах по доносу был взят под
стражу Даниил Викулин, «и в то время бысть во обоих монастырех велия
печаль и плач к Богу и моление и пост» (ИВП. С. 153). Вновь обострив­
шееся чувство духовного единения двигало всем братством, вновь «без­
надежныя сироты» поддерживали посланием своего «пресладчайшаго
учителя, вседражайшаго пастыря, всеизряднаго предводителя», и вновь с
нескрываемой радостью было встречено освобождение Даниила Вику­
лина и его неожиданное возвращение на Выг: «видеша вси братия неча­
янное, возрадовашася вси радостию и стекошася с ним в часовню с вели­
ким усердием, испущающе радостныя теплыя слезы, и пеша молебныя
пения благодарная воздаша Христу Богу и обимающе вси отца своего»
(ИВП. С. 155).
С наставниками пустыни связывали выговцы судьбу свою собственную
и всего общежительства. Они глубоко переживали все злоключения, вы­
павшие на долю их духовных руководителей. С новой силой это прояви­
лось в конце 30-х гг. ХѴПІ в., когда на Выгу началось следствие по доно­
су Круглого. Семен Денисов был взят под стражу, «И бысгь всем страх
немалый и ужас» (ИВП. С. 398), некоторые хотели даже принять «огнен­
ную смерть»: «потеряли отца и все благочестие» (ИВП. С. 401)— так оце­
нили ситуацию общежители, С большим трудом Семену Денисову (соб­
ственноручным посланием) и Ивану Филиппову (увещанием) удалось от­
говорить жителей Лексы от их намерения гореть. Лишь через год были
отпущены Семен Денисов и арестованные с ним выговцы. Их возвраще­
ние было встречено «с радостию великою» и отпраздновано благодарст­
венными молебнами во всех часовнях Выга, в честь настоятеля было
302 Глава 3

произнесено приветственное слово120. Позднее выговцы вспоминали об

этом событии: «О коль радостно твое отеческое к нам пришествие, бед­
ным, показася! О коликаго веселия преисполнено явися, яко от радости
друг друга поздравляюще, Владыце-свету и Пресвятей Богородице и
прочим святым благодарение изоустное воздавающе и друг другу, аки
ластовицы, щепещуще, торжествовахом» (Барс—388, л. 120 об.). Инте­
ресные подробности сообщает Житие Семена Денисова. Когда Семен
приехал в Богоявленское общежительсгво, «лицы мнози отца усретаху,
вси, веселящеся неизчеренно, онаго обнимаху». Еще более трогательна
была встреча настоятеля на Лексе: «Что же егда прииде в девичей мона­
стырь, в коликом радостном веселии отеческое пастырство усретаху. О
коль всетеплыя своя с веселием смешиваху слезы, пред отеческими сто­
пами повергаху свои сиротския тела, прилагахуся к просвещенным онаго
очесем, целующе пастырьстии нозе, облобызающе предводительствую­
щий руце, прикасающеся со страхом ко освященней отеческой главе,
припадающе к духопремудростным переем, освящающе прикосновением
того воскрилия, зряще, яко воскресша любезнаго и сладкоглаголиваго
учителя» (Барс—64, л. 87—87 об.). Здоровье Семена Денисова было по­
дорвано, прогрессирующая болезнь настоятеля глубоко обеспокоила вы-
говцев: «Зане зрим твое изнеможение, ужасаемся своего хотящаго быти
конечнаго осирения. Ах, нас элочастных! Уже нас последняя злая окру­
жают, понеже твое отеческое изнеможение, нашим сердцам пронзение,
тако печално есть, тако всякаго безнадежьства и горкодушия виновно и
таковыя жалости и горкости своея исповедати, исповедати же и исписати
веема не можем» (Барс—388, л. 120). В своем послании словами любви
они стараются приободрить Семена Денисова (Барс—388, л. 120— 122),
молятся за его здоровье.

120 См.: Дружинин В. Г. Писания... С. 226. № 1. Дружинин авторство этого слова

приписывает Мануилу Петрову, вероятно, на том основании, что единственный из­
вестный исследователю список слова (Друж—114, л. 54—59) выполнен скорописью
Манунла Петрова. Однако такая атрибуция вызывает возражения. Во-первых, в этом
же сборнике середины XVIII в. Мануилом Петровым также переписаны вирши на
именины Семена Денисова и «Слово плачевное, вкупе и утешительное» о его смерти
(эти сочинения в указатель Дружинина вошли как анонимные. См.: Дружинин В. Г.
Писания... С. 159. № 107; С. 160. № 113). Во-вторых, из «Истории Выговской пусты­
ни* следует, что, когда Семен Денисов и другие выговцы были отпущены из Шунги
на поруки, «точию единаго Мануила ради дел оставиша в стряпчие» (ИВП. С. 416),
следовательно, Мануил Петров, также бывший в числе арестованных, вряд ли мог
приветствовать настоятеля на Выгу и говорить о бедствиях пустыни «до сего сентяб­
ря до 26 числа» (Друж—114, л. 55 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 303

В трудные для общежительства моменты всех выговцев объединяли

общие чувства. Об этом прямо свидетельствует слово, произнесенное
Андреем Борисовым 16 июля 1788 г. на обновление Богоявленской со­
борной часовни после пожара. В тяжелые, наполненные бесконечными
заботами дни киновиарх чувствует моральную поддержку своей паствы:
«Зрю же и вас, слышателие боголюбивии, при настоящих сих жалостных
повествованиях и сущих моих естественных изнеможениях такожде рав­
но со мною от плача и рыдания изнемогших и в преумножителныя сер­
дечныя болезни пришедших, от чего всего наиболее аз совершенно при-
идох в сущее безсилие слова и хотех бых лутчее всего неискуснаго моего
риторства общественно с вами происходимыми рыдательными слезами
облившись, кончить слово сие безсловесно <,..> » (Барс—137, л. 9).
Н е только печальные случаи были для выговцев поводом для выра­
жения своего почитания и любви к настоятелям. Широко отмечались в
пустыни дни их тезоименитства.
Следует заметить, что известные ранее источники были столь немно­
гочисленны121, что не позволяли не только конкретно охарактеризовать
данную сторону внутренней жизни пустыни, но даже говорить о сколь-
либо прочной традиции подобного празднования. Выявленный в по­
следнее время материал (в составе выговских рукописей нам удалось об­
наружить еще 29 слов на тезоименитство киновиархов) дает возможность
достаточно полно восстановить картину бытования названной традиции
на Выгу.
Хорошо известно, что панегирическое восхваление отдельных людей,
снискавших себе славу делами или подвигами, стало неотъемлемой ча­
стью народных празднеств Древней Греции. В почитании своих настав­
ников выговцы сознательно отталкивались от этой античной традиции.
«Красна бяху и зело сладостна у премудрых афинеов совершаемая на­
чальствующим именотворителная торжества...» (Ег—425, л. 8),— на­
чинал Семен Денисов одно из слов, посвященных брату Андрею, В дру­
гом же он писал: «Не бо еллинския басни, ни душевредныя кощуны <...>
нашего хрисгианскаго ликования позорище объявляет, но предивных
небесных и спасительных красований всечюдная зрения показует» (Ег—
425, л. 13 об.). Старообрядцы, по их собственным словам, следовали
«древним предобрым обычаям» православных обителей (Ег—682,
л. 94 об.—95). Однако здесь можно видеть и следование барочной тради-

IЬ]
В указатель В. Г. Дружинина вошло лишь 5 слов на тезоименитство Андрея и
Семена Денисовых (см.: Дружинин В. Г. Писания... С. 128. № 184— 186; С. 159. № 106;
С. 229. № 8) и несколько поздравительных вирш.
304 Глава 3

ции, придавшей различным торжествам соответствующую литературно­

книжную форму, что нашло продолжение в культуре Петровского вре­
мени, в творчестве таких знаменитых современников братьев Денисо­
вых, как Феофан Прокопович и Стефан Яворский122.
Новые источники позволяют утверждать, что день тезоименитства на­
стоятеля123 отмечался всей пустынью, праздник был общим: все насель­
ники «радовались сердцем» и «веселились духом» (Брат—17, л. 94). Так,
Трифон Петров в поздравительной речи Семену Денисову отмечал, что
день тезоименитства наставника «радость всеобщую нам сопринесе, весе­
лие и ликовствование всебратственное сопривлече, стечение и совокуп­
ление всецерковное присовокупи, в онже все радуемся и веселимся, бла-
годаряще Господа, яко здрава, благополучна и всеблагоизрядна в на­
стоящий день предсгави» (РНБ. О. XVII. 50, л. 463 об.). Тезоименитство,
как упоминал Григорий Яковлев, праздновалось «с трезвоном, молебст-
вованием крылошан и молением всенародным» (Яковлев. С. 410). После
смерти Никифора Семенова общежители вспоминали день его тезоиме­
нитства: «Б сей день в прежния времена всем собором церковным, всем
общебратским и сиротским собранием благодарныя молитвы возсылахом

122См., например: Елеонская А. С. Русская ораторская проза в литературном про­

цессе XVII века. М., 1990. С. 86— 115, 199—223; Сазонова Л . И. Поэзия русского ба­
рокко (вторая половина XVII — начало XVIII в.). М., 1991, С. 122— 161; Гребе­
н ю к В, П. Панегирические произведения первой четверти XVIII в. и их связь с пет­
ровскими преобразованиями // Панегирическая литература петровского времени/
Изд. подг. В. П. Гребенюк. М., 1979. С. 5— 38.
123 Андрей Денисов был наречен в честь Андрея Стратилата (19 августа), Семен
Денисов— Симеона Столпника (24 мая), Даниил Викулин — пророка Даниила
(17 декабря), Иван Филиппов— Иоанна Златоуста (30 января), Мануил Петров —
мученика Мануила Халкидонского (17 июня), Даниил Матвеев— Даниила Столп­
ника (11 декабря), Поликарп Яковлев— священномученика Поликарпа, епископа
Смирнского (23 февраля), Федор Петров Бабушкин — Феодора Стратилата (8 февра­
ля). Некоторые выговские наставники при старообрядческом перекрещивании
получили новые имена: Трифон Петров — в честь Иоанна Предтечи (24 июня),
Никифор Семенов — Иоанна, мученика Литовского (14 апреля), Гавриил Семенов —
пророка Илии (20 июля), Алексей Тимофеев Киселев — пророка Иеремии (I мая),
Андрей Борисов — преподобного Феодора Трихины (20 апреля), Кирилл Михай­
лов— евангелиста Матфея (16 ноября). По всей видимости, в ряде случаев дни
тезоименитства при жизни отмечались и по первому крещению, как это было с
Андреем Борисовым (Барс—415.3, л. 1 об,). В то же время дни памяти, отмечавшиеся
после смерти наставников, приходились (без исключений) на дни тезоименитства по
второму, старообрядческому крещению (см., например, составленную на Выгу в
начале XIX в. «Роспись панихидам» — Барс—932).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество________305

ко всемилостивому Господу Богу и благодушно утешахомся о благопо­

лучном здравии отца своего именинника вожделеннаго» (БАН. 21.9.3,
л. 21—21 об.).
Начиналось торжество со службы святому— небесному покровителю
именинника. «Понеже настоящаго ныне февраля 8-го числа,— писали
лексинские насельницы в своем поздравлении Федору Петрову Бабуш­
кину в 1836 г.,— настоит светлооблистателное торжество великаго в му-
ченицех Феодора Стратилата, сего ради спраздновахом ему во псалмех и
песнех духовных, ныне же произшествия ради тезоименитства < ...> ми-
лосгивейшаго нашего государя Феодора Петровича во всерадостное
торжество рождения его предстоящий сообщницы удосговеренныя здесь
совокупно предстоят и видят ангелозрачное подоболичие...» (Барс—
434.5, л. 1).
Далее следовал соборный молебен за здравие именинника124: «Стецы-
теся во общественныя молитвенныя храмы, принесите усердную молит­
ву всевышнему Творцу, молящеся за труды полагаемыя нашего преводи­
теля, вопиюще за продолжительное здравие на множайшия лета усерд­
наго нашего пастыря, взывающе за благоусгроение и окормление
правительствующее всего выголексинскаго корабля» (Барс—54, л. 22 —
Тимофей Андреев. Поздравительное слово Андрею Борисову).
Молебен за здравие именинника пелся не только в мужском Богояв­
ленском общежительстве, но также в других часовнях Суземка: «Вси же
купно, старии и средовечни и болничнии сироты, в молитвенных храмех
с сердечным усердием глас песней всюду воспеваем...» (Слово на тезо­
именитство Ф. П. Бабушкина 7 февраля 1840 г.)125. В поздравительном
слове Андрею Борисову жители Чаженги писали: «Мы же ныне, в пре­
множестве собрания своего годищную круготечность в настоящий день
преминувше, вси случения различных недоволносгей, годом бывающих,
отлагаем и велегласно радость премногую повсюду днесь возглашаем,
вину бо и течение нашего веселия обретохом— отеческое твое драж ай­
шее тезоименитство...» (Барс—415.3, л. 1). Также в день тезоименитства

124 Согласно выговскому уставу, молебен (главным образом празднуемому свято­

му) пелся перед часами (см.: Круг вселетного богослужения Поморского Выгорецкого
монастыря. Саратов, 1913. Л. 17 об.—18, 19). Молебен «ради тезоименитства» в неко­
торых случаях мог петься и после вечерни; указание на это находим в «Выговском
летописце» под 1780 г., когда во время такого молебна в честь Семена Петрова упало
и рассыпалось большое паникадило (ВЛ. С. 800).
125 Друж— 1023. Папка «Архив Ф. П. Бабушкина» (без пагинации). Приношу ис­
креннюю благодарность Н. Ю. Бубнову и ф. В. Панченко за указание на документы
этого архива.
306 Глава 3

настоятеля Архиппа Дементьева собрались на молебен насельницы Лек-

синской обители. «В тезоименитство ваше совокупи вшеся,— писали они
имениннику,— всеобще мы, выголексинския сироты, всерадостне Госпо­
да нашего прославляем* (Брат—17, л. 52). Позднее, в XIX в. в праздно­
вании именин Ф. П. Бабушкина участвовали и женщины: «Сего ради
ныне мы, всепоследнии сироты лексенския ограды, притекше к вам, ве­
ликому патеру, яко высокому покровителю сирот...» (Барс—434.5, л. 1);
или: «Дерзнувше притещи пред праги светлейших ваших чертогов...»126.
За молебном следовали поздравления: «по таковом убо молитвопри-
ношении < ...> благодарность и поздравление тезоименитства возгласим
всех честнейшему отцу» (Барс—54, л. 22—22 об.). Поздравления обще­
жителей начинались с зачтения и поднесения написанных по этому слу­
чаю слов и вирш. Сохранилось несколько подобных подносных листов,
выполненных изящным поморским полууставом на отдельных листах
размером в 1°, украшенных золотом, виньетками и инициалами127. В
этом можно усмотреть отголоски книжной культуры барокко, когда спе­
циально оформленный рукописный кодекс включался в художественное
пространство официального торжества128.
После общих поздравлений, вполне возможно, шли частные: «Кто не
подвижется всежелателно на радость, кто не притечет на всеусердное по­
здравление, кая уста не отверзутся на вседолжная благодарения вашему
всемилостивому отечеству?» (Ег—682, л. 95)— за этими риторическими
восклицаниями Семена Денисова в слове, написанном по случаю тезо­
именитства Андрея Денисова, можно увидеть и реальную картину обще­
братского праздника. О радостном чувстве, объединяющем всех участ­
ников торжества, говорит автор другого слова, адресованного Андрею
Денисову: «С прославляющими тезоименитство вселюбезное вселюбезно
всесердечно срадуюся; слышав источенная от церковных витиев злато-
тканная приветства, радостною душею почитаю всеблагодарная словеса;

126 Там же.

127 См.: Барс—388, л. 123—125 (Слово на тезоименитство Андрея Борисова от Со­
фьи Даниловой, Евдокии Артемьевой «с прочими»), Барс—81.17 («Епиграмма» Анд­
рея Ивановича Крылова на день тезоименитства Андрея Борисова). В подносных эк­
земплярах сохранилось также 5 слов Ф. П. Бабушкину: Барс—434.5 (1836 г.); Барс—
1199, Барс—931.2, а также 2 слова, хранящиеся в архиве Ф. П. Бабушкина (Друж—
1023).
128 См.: Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко. С. 77—78; Оио же. Рукопись в
культуре русского барокко (XVII век) Н Рукопись сквозь века (рукопись как культур­
ный феномен на различных этапах литературного развития): Материалы русско-
французского коллоквиума. М.; Париж; Псков, 1994. С. 35—39.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 307

слышав почитающих любезно, приветствующих всежеланно, благодаря­

щих всеговейно тебе, многолюбезнаго вседражайшаго моего государя, о
сих радостию несказанною наслаждаюся» (РНБ. О. XV. 15, л. 78 об.—79).
Вполне возможно, что после всех поздравлений именинник выступал
с ответными словами благодарности, особо подчеркивая «убожество» и
незаслуженность столь высоких похвал. Андрей Денисов, бывший в день
своего тезоименитства в отъезде по делам пустыни, получил письменные
поздравления и ответил на них «Посланием к приветствовавшим»: «Что
сотворю толикими предобрыми одолжении преизобилно мя одолжив­
шим, толикими молитвенными обращении всебогатно одарившим мое
поубожие (следовательно, соборные молебны за здравие именинника пе­
лись и в его отсутствие. —Е. 10.), тако всежелателными приветствии по­
здравляющим мое недостоиньство?— начинал свое послание Андрей
Денисов. — < ...> Что убо содею тако день непотребнаго нашего круго­
обращения многомолитвено украшающим?» (Ег— 1954, л. 178 об.— 179).
Письмо завершается смиренным благодарением: «...всеблагодарствен­
ными благодарении всеблагодарственно благодарствую и, на предняя
молитв и усердных богоприношений ваших желая, честному вашему и
боголюбезному сочленению премножесгвенно поклоняюся» (Ег— 1954,
л. 179 об.).
Как явствует из сохранившегося выговского литературного наследия,
жанр поздравительного слова был широко распространен на Выгу. Ста­
новление этой традиции следует отнести к 20-м гг. XVIII в., когда тру­
дами первооснователей пустыни закладывались основы духовной жизни
общины. Андрей Денисов, киновиарх этих лет, снискал исключительное
внимание панегиристов: ему было посвящено 11 слов, шесть из которых
принадлежат перу его брата Семена. Гораздо меньше сохранилось слов
(по одному—два) с поздравлениями сподвижникам и ученикам Андрея—
Даниилу Викулину, Семену Денисову, Трифону Петрову, Ману илу Пет­
рову и Даниилу Матвееву. Тем не менее традиция пышно расцвела при
следующем поколении выговских наставников: сохранилось 5 слов, по­
священных Андрею Борисову, и б — Ф. П. Бабушкину. Можно заметить,
что в написании поздравительных панегириков подвизались многие вы-
говские писатели: Андрей и Семен Денисовы, Трифон Петров, Даниил
Матвеев, Василий Данилов Шапошников, Козма Иванов, Тимофей Анд­
реев; известны также литературные опыты «лексинских сирот».
Из общего анализа произведений данного жанра очевидно, что тра­
диция торжественного празднования дней тезоименитства наставников
продолжала жить и питать творчество выговских писателей на протяж е­
нии всей истории пустыни. Эти торжества были своего рода официаль-
Р ис. 4 9 . Д рево панегирического слова. Иллюстрация к риторике С. Лихуда
Выг, 1712 г
Рис. 50. Древо панегирического слова (название дописано А. Иродионовым).
Иллюстрация к риторике С. Лихуда. Выг, 1712 г.
310 Глава 3

ными праздниками старообрядческого общежительства. Как ранее отме­

чались дни тезоименитства здравствующих парей и патриархов (в ново-
обрядческой церкви это были так называемые «табельные дни»), так Выг
приносил поздравления и молил Бога о здравии и долгоденствии своих
наставников. Официальный характер выговских торжеств подтверждает­
ся также тем, что все поздравительные слова (не только датированные,
но, судя по содержанию, и все остальные) обращены к выговским отцам
именно в период их киновиаршества. Не составляют исключения и па­
негирики Даниилу Викулину, Трифону Петрову и Даниилу Матвееву,
которые в силу своего непререкаемого авторитета осуществляли духов­
ное руководство пустынью.
Поздравительные слова, как и предписывалось учебниками риторики,
состояли из трех традиционных частей. Во вступлении кратко излагалась
«вина» «слова сего», заключение содержало пространные пожелания
здравия и благополучия. В основной части слова перечислялись добро­
детели настоятеля и его многочисленные заслуги перед общежительст-
вом. Как правило, в этой части слова, сильно формализованной, выгов-
ское «плетение словес» достигало наивысшей степени, хотя авторы слов
непременно подчеркивали «убогость» своего сочинения: «Праздньстве-
ная, торжественная и ликователная грубосложения немотования от убо­
гих сокровищ вашему всебогатому учительству любезне приношаем»
(Ег—425, л. 9 об.),— писал Андрею Денисову не менее знаменитый на
литературном поприще его брат Семен.
В сознании выговцев слово на день тезоименитства настоятеля долж­
но было быть совершенным литературным произведением, полностью
соответствующим требованиям риторики. Поэтому, например, Агафья
Наумова, намереваясь поздравить Даниила Матвеева в 1747 г. и понимая
ограниченность своих литературных возможностей, сетовала: «...Хотела
бых слово приветственное источити, но, неученая и глупая, где возму та­
ковыя бисеры Аще по достоинству возусердствовал бы кто ныне
слово принести, изнеможет ему ум и отречется самая риторика, аще же
восхощет умолчати, осудится от всех поселян. Убо и аз, убогшая, посреде
сих влаема сущи, вместо великих дароносий кратчайшая и грубая при­
ношу тебе словес поздравления» (Вяз. Q. 2, л. 46).
Традиционные самоуничижительные формулы, являясь литератур­
ным топосом и отражая этикет ситуации, в то же время выражали реаль­
ные чувства реальных людей. Уважение и любовь к человеку и наставни­
ку, преклонение перед литературным учителем, благодарность за его
труды и заботу воплощались в превосходные степени словесной канвы
поздравлений. Не случайно в эту возвышенную стилистику порою про-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 311

никают слова иного, разговорного ряда: «батюшко» и «сынишко». «Госу­

дарь мой батюшко»— приветствовал Андрея Денисова один из его уче­
ников. «Темже в надежде благоутробных родительских твоих щедрот,—
писал он далее,— детскими моими гласы малое мое сие грубословие
приношаю, яко непотребнейший сынишко своему пресладчайшему все­
любезному родителю, яко недостойный ученик своему благополезнеЙ-
шему вседражайшему наказателю и учителю, яко последний во всех и
скудоумнейший сирота своему всеблагоразсуднейшему пастырю и мно-
гомилостивейшему добротворителю батюшку всежеланно о сладчайшем
здравии и спасении твоем Бога моля < ...> сице всеусердно восклицаю:
“Здрав, здрав, здрав буди”» (РНБ. О. XV. 15, л. 79—79 об.).
Восхваление и прославление адресата предписывались законами дан­
ного жанра, особенно популярного в литературе барокко. И все же мож­
но заметить, что на Выгу наибольшего числа панегириков удостоились
люди, более всего их заслужившие,— Андрей Денисов, которому обще­
жительство обязано своим становлением и расцветом, Андрей Борисов,
возродивший традиции духовной жизни пустыни после некоторого их
упадка, и Ф. П. Бабушкин, при котором Выг мужественно и терпеливо
переносил удары судьбы, явившиеся следствием правительственной по­
литики «искоренения раскола».
Пышность похвалы, порою чрезмерная, оправдывалась высокими на­
зидательными целями, стоявшими перед авторами поздравительных
слов. Об этом прямо говорится в слове на тезоименитство Даниила Ви­
кулина: «Но, о отче честнейший и полезнейший, мы, твоея богохрани-
мыя паствы смиреннейший овцы, твоего богоумудряемаго руководства
покорнии раби, тебе, нашему пастырю, словесныя сия исплетаем хвалы,
не яко тебе, кроткому, от нас таковых требующу (весть бо смиренномуд­
рых нрав похвалных не искати), но понеже нам ведущым, каковая по­
лезная от сих происходит и люди благонравныя на веселие и радость
скланяют, по писанному у Премудраго: “Похваленом бывающим пра­
ведным возвеселятся людие”. Сего ради сия тщимся приносите поздрав­
ления. Ты же не отрини, но усердно приими, якоже и Христос вдовыя
две лепты» (Барс—145, л. 99).
В словах 20—30-х гг. XVIII в. за обширными панегириками уже про­
глядывает собирательный образ выговского наставника: «вселюбезнейше-
го отца чадом», мужественного защитника древлего православия, устрои­
теля церковного благочиния, учителя паствы, подающего пример добро­
детельной и целомудренной жизни. Зачастую, зная события выговской
истории из других источников, можно понять, какие конкретные факты,
хорошо известные современникам, подразумевались в том или ином слу-
312 Глава 3

чае. Иногда даже за общими восхвалениями виден отголосок действи­

тельного преклонения перед заслугами наставника. Даниил Матвеев в
слове 1726 г. заключил характеристику многогранной деятельности Анд­
рея Денисова следующим образным итогом: «Сего ради обще изъявляем:
вся общая тягота на тебе лежит, все общее бремя на твоей выи висит; все,
аще что полезное всему пустынному жительству, в твоей главе согнетает и
ключимая всем твоима очима созерцаются и твоими усгы разчиняются и
определение приемлют» (БАН. 21.9.19, л. 31 об.—32).
В потоке славословий почти нет места упоминанию реальных фактов,
поэтому в произведениях данного жанра не приходится искать биогра­
фических сведений об адресатах. По той же причине невозможна и точ­
ная датировка большинства слов. Исключение составляет слово, подне­
сенное Андрею Денисову в 1728 или 1729 г., после сильнейших пожаров
на Лексе и Коровьем дворе в мае 1727 г. По горячим следам событий
Семен Денисов описывает неустанные труды киновиарха по ликвидации
последствий пожара (Ег—682, л. 91—93). К этому же времени относится
и слово, написанное в честь Андрея Денисова Даниилом Матвеевым
(БАН. 21.9.19, л. 14—23 об.).
В связи с чрезвычайной скудостью источников о деятельности по­
следних выговских наставников некоторые поздравительные слова, им
посвященные, могут представлять определенный интерес. Конкретные
сведения об обширных знаниях и эрудиции Андрея Борисова содержат­
ся в слове Тимофея Андреева, по словам которого, Андрей Борисов «ук-
раси свое всекрасное жительство якоже пропитанием глубочайших боже­
ственных писаний, тако и исследованием высочайших свободных наук.
Коего не сокрышася грамматичестии правилы, не потаишася пиитиче­
ское соплетение, не утече пространное риторическое позлащение. Не
непричастен же и прочих многих учителных наставлений, якоже веще-
познательныя всепремудрыя философии, такоже и глубокомысленныя и
высокословныя феологии» (Лесков—439, л. 2 об.). В другом слове, по­
священном Андрею Борисову, особо отмечается постановка им Распятия
на выговском кладбище— «Успоприемной горке» (этот факт под 1781 г.
зафиксировал Выговский летописец— ВЛ. С. 800): «Радуется с тобою,
пречестный наш настоятелю, твоя богоспасаемая обитель о преславном
созидании Креста Господня, яко вторый ты Константин Великий, по-
добну вещь благоустроил еси: при своем настоятельстве во славу распя­
таго Господа нашего Исуса Христа животворящий крест соделал еси на
месте прекрасне, под сению благоукрашенною, от него же креста Гос­
подня красуется и вся наша киновия и на хвалу прежним киновиархом,
якобы и всегда тако быша» (Барс—388, л. 207 об.). Неустанные труды на
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 313

благо пустыни выговского наставника бывшего кузнеца Архиппа Демен­

тьева прославляли в поднесенном ему в 1808 г. поздравительном слове
«выголексинские сироты»: «...вами сие богонаселенное отеческое место к
шестидесяти и вящше летом украшается, вашими отеческими трудами,
ово до пастырскаго вашего пред вод ителства тяжкими вашими работами,
ово же для братскаго пропитания отъездными придобытии и ово паче
неограниченными трудопастырсгвенными всебдителными потщания-
ми...» (Брат—17, л. 51 об.).
Как же воспринимали выговские наставники произносимые в их честь
славословия? Мы располагаем двумя ответными словами. Одно из н их—
«Послание к приветствовавшим» Андрея Денисова12®,— как и боль­
шинство поздравительных слов, не выходит за рамки этикета и рито­
рических «общих мест». Автор сетует, что внешние обстоятельства не по­
зволяют ему должным образом ответить на поздравления: «Словесы ли
светлыми и дивными возблагочесгвую? — их же лишихся, но местом от­
сутствую. Писании ли хитроплетенными хитроплетенно возблаго-
дарствую?— но время сокращенно и многосуетно и мысль грубостию ок­
ружена» (Ег— 1954, л. 179). Приняв традиционно самоуничижительную
позицию, Андрей Денисов заключает свое послание выражением благо­
дарности; «Прочее малыми простословии за краткочасие многосуетнаго
времене краткими литеросложении благодарственная воспосылаю, ма­
лыми за великия, убогими за богатыя воздающе. Благодарствую при­
лежность молитвенаго тщания, еже показасте. Благодарствую всеусерд­
ное молеб приношение, еже сотвористе. Благодарствую всежелателная
молитворуковоздевания, еже возносисте, яко день мой, аще смею моим
нарещи, молитвами украсисге, моленьми просветисте, песнословии по-
златисте и всеми лепотами ублаголепотствовасге» (Ег— 1954, л. 179—
179 об.).
Более интересно и содержательно другое ответное слово, обнаружен­
ное нами в фонде Е. В. Барсова: относящееся к концу 80-х гг. XVIII в.
«Благодарное возответствие за произносимыя приветствия» Андрея Бо­
рисова129130.
«Веема должно бы мне в сие время, — обращался выговский наставник
к поздравляющей его пастве,— или отсюль отлучиться, или, пребывши

129Дружинин В. Г. Писания... С. 469. Другой список в составе сборника слов Анд­

рея Денисова; Ег—1954, л. 178—179 об.
130 Барс—434.7, 1°, 2 л. Текст, содержащий правку самого автора, переписан ру­
кой одной из ближайших его сотрудниц, скрывающейся под инициалами Е. А. (см. ее
письмо к Андрею Борисову 1788 г. — Брат—17, л-1—2). Этим же почерком переписа­
но еще одно сочинение Андрея Борисова (Барс—81.16).
314 Глава 3

здесь, заткнуть воском от похвал ваших ушеси мои и сомжить очи мои от
сияющагося во оных злата вашего, ибо происходимой случай не соответ­
ствует нисколко ни делам, ни словесам, ни помышлениям моим. И естьли
б я не уверен был в истинной простоте вашей, то 6 совершенно все про­
изводимое от вас в похвалу ныне мне по вас зачел за сущую риторскую
иронию, то есть за ласкательное ми ваше посмеяние» (Барс—434.7, л. 1),
Андрей Борисов призывает возносить «всю честь и славу» не ему, греш­
ному человеку, но Богу, благодаря помощи которого Выг в прямом
смысле восстает из пепла (после страшных пожаров лета 1787 г.). К Богу
же обращается и сам настоятель с просьбой «соблюсти» его «в час сей от
< ...> пустаго тщеславия и гордостнаго безумия» и простить «произно­
сящим же в простоте сердечьной мне, смертному, излишныя сии похва­
лы» (Барс—434.7, л. 1 об).
В то же время Андрей Борисов как настоятель испытывал радость и
благодарность своей пастве: «...зря ваше благоговейное пред стояние, уч­
тивое ми общее ваше приветствие, умиляюсь духовно и радуюсь душев­
но, что не втуне аз посильныя мои труды о вас производил и произвож-
ду, аще точию они могут нарещися трудами дельными, а не поделием.
< ·..> И тако благодарю его, моего Создателя, что определена им жизнь
моя посреде людей благоразумных, ученых и благодарных. А посем
предъявляю и вам всем должную мою благодарность за вси ваши мне
произведенныя в витийственном красотословии и в златых написаниих
пребогатыя почтительности» (Барс—434.7, л. 2)ш . В Андрее Борисове
говорил писатель, польщенный литературными успехами своих учени­
ков: «В конец же сего извещаю вам и о сем, что справедливо еще тяжких
ми ваших похвал отревати не попускает врожденная почти сказать моя
любовь к словесному любомудрию, которое веема желательно мне здесь
распространить в жительствующих умах и устах, то сего-то ради много
веема и претерпеваю разных противностей, происходящих от разных го­
лов и умов» (Барс—434.7, л. 2). Заключает же свое «Возответствие» Анд­
рей Борисов указанием на благотворность почитания наставников: «Ко­
гда же вы самем Богом уставленное в человецех чиноначалие тако пред­
почитаете и чествуете, убо и начальнии и подначальнии ваши самех вас
равно толико же имут предпочитати и чествовати в славу и честь всепре­
мудраго сего законоположителя» (Барс—434.7, л. 2 об).13

131 Упоминание Андрея Борисова о «сияющем злате» похвал и «златых писаниях»

подтверждает высказанное выше предположение, что поздравительные слова вы­
полнялись в виде подносных листов, столь же богато орнаментированных, как и ру­
кописные книги выговского скриптория.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 315

Д ля Древней Руси почитание настоятелей монастырей и духовных

наставников было глубоко традиционным; в Выговской пустыни эта тра­
диция продолжала жить и, получив собственное содержание» стала од­
ной из существенных сторон духовной жизни старообрядческой обители.
Торжественно отмечая дни тезоименитства своих наставников» выговцы
осознавали себя единой семьей и» восхваляя заслуги своего киновиарха,
чувствовали и свою ответственность за сохранение древнего благочестия.
З а пышным витийством выговских поздравительных слов» вполне укла­
дывающихся в рамки «помпезного и официального» стиля барокко182, все
же можно увидеть искренние чувства почтения и любви к своим пасты­
рям и учителям. Особенно это ощущается в поздних сочинениях, где
выражения этикетного характера все чаще уступают место высказывани­
ям простодушным и бесхитростным и где приветствующие все чаще, об­
ращаясь к имениннику, говорят о себе— «дети твои» (Барс—388,
л. 124 об.).
Почитание наставников на Выгу проявилось также в поздравлении их
с церковными праздниками. Так, сохранилось поздравление со Светлым
Христовым Воскресением, адресованное «лексинскими сиротами» «бла­
готворителю и сироцкому попечителю» Андрею Борисову (Барс—187,
л. 202—202 об.). «Премного благодарствуем милости твоей, честнейший
наш государь батюшко, — ласково обращались к наставнику женщины, —
за неоставление нашего беднаго крайняго сиротства» (Барс—187, л. 202).
Андрея Денисова поздравляли посланием с днем Богоявления, пре­
стольным праздником мужской обители (Ег—682, л. 189—190).
Особого напряжения достигала объединявшая выговцев духовная
любовь тогда, когда «разрешался» союз телесный, когда уходил из жизни
кто-нибудь из наставников. Прижизненное почитание сменялось усерд­
ным ежегодным поминовением. Умершие наставники в сознании выгов­
цев постепенно составляли сонм небесных предстателей и заступников за
Выговскую пустынь.
Первая серьезная утрата постигла общежительство в 1719 г., когда
умер уставщик Петр Прокопьев. Именно тогда были заложены основы
выговской традиции погребения и поминовения наставников. Спустя
11 лет, в 1730 г., скончался Андрей Денисов, через три года после него
Даниил Викулин. На 10 лет пережил старшего брата Семен Денисов.
Смерть людей, составивших целую эпоху в жизни Выга, получила широ­
кое отражение в выговских литературных и исторических сочинениях.
Опираясь как на известные, так и впервые вводимые в научный оборот

132
Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X—XVII веков. Л., 1973. С. 205.
316 Глава 3

источники, мы попытаемся восстановить конкретные реалии, связанные

с кончиной, погребением и поминовением выговских наставников.
В истории поморской пустыни, пожалуй, лишь один Петр Прокопьев
уподобился древним подвижникам, заранее готовившимся к смерти. П о­
следние четыре года жизни Петра Прокопьева были омрачены болезнью
(«зело изнеможе телесными уды»— Ег—1992, л. 176 об.). З а полтора года
до смерти, предчувствуя свою кончину, Петр Прокопьев «некоему со­
борному брату» отдал распоряжение на счет своего келейного имущества
(ИВП. С. 159)ш , затем они вдвоем отправились на кладбище выбирать
место для могилы. Около могилы Исаакия Петр Прокопьев «ископаша
яму, изготовиша наготово и закры та» (ИВП. С. 159). Его спутник сказал:
«Что ты, отче, яму зготоаляеши, нам немалу печаль наносиши» (ИВП.
С. 159). Уставщик же ответил: «Пускай готова, ныне стану к ней всегда
ходити и на ню смотрети и плакати грехов своих» (ИВП. С. 159). Был
приготовлен и гроб, который Петр Прокопьев держал у себя в чулане, «а
сам часто к яме хождаше и на гроб свой смотряше и вельми п л акате
умилно всегда и готовляшеся ко исходу от сего света» (ИВП. С. 159).
Подтверждает это сообщение и Андрей Денисов (Ег—1992, л. 179—
179 об.).
Как многие настоятели древнерусских обителей, выговские наставни­
ки старались перед смертью оставить духовные завещания. «Доколе еще
служит десница моя»,— сделал приписку на полях своего завещания
Петр Прокопьев (Зав—3, л. 85 об.). «Припадаю к вам сим моим малым
рукописанием»,— писал он же перед смертью к инокиням Лексинской
обители (Попов—207, л. 172 об.). «Саморучне любви вашей прошю»,—
обращался к выговцам Даниил Викулин (Ег— 1311, л. 81). «Пишу
писание сие рукою моею...»— начинал свою «Исповедь» Иван Филиппов
(Барс—734, л, 289). Эти документы (см. сохранившиеся автографы заве­
щаний Петра Прокопьева и Семена Денисова— Зав—3, л. 82—88 об.;
Попов—207, л. 172—173 об.; Ег—425, л. 108—109 об.) писались собствен­
норучно, в несколько приемов; рука уже с трудом держала перо, от чего
был неровен почерк и часто менялись чернила.135

135 Возможно, тогда же Петр Прокопьев написал и письменное завещание, авто­

граф которого дошел до нас в составе сборника Заволоко (Зав—3, л. 87—88 об.).
Завещая Семену Денисову большой складень, Петр Прокопьев замечает, «аще ли
не будет его в жизни сей, и то Андрею Денисьевичю и Соломонии Денисьевной»
(Зав—3, л. 87). Эта оговорка была уместна лишь тогда, когда Семен Денисов либо
сидел в заточении, либо, по крайней мере, еще не вернулся на Выг, т. е. до 13 ап­
реля 1718 г.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 317

По своему жанру выговские завещания глубоко традиционны. З а ис­

поведанием веры, как было принято, следовала просьба о прощении соб­
ственных грехов134. «Не помяните моего досаждения к вам,— просил
братию Петр П рокопьев,— но нужду мою и скорбь и болезнь помяните и
малую мою любовь и дружбу воспомяните, егда вкупе совокупляхомся и
беседовахом и ядохом и лихом и веселихомся» (Зав—3, л. 84). З а прось­
бой о прощении следовала просьба не оставить «души моей грешной»
молитвами и поминовениями. «Простите мя, окаяннаго, святый сонь-
ме,— просил выговцев Семен Денисов за две недели до смерти,— и не
помяните моих досаждений и грубости, но своими святыми молитвами
ко всемилостивому Богу очистите» (Ег— 1311, л. 95).
Характерно, что даже в таком традиционном жанре, как духовное за­
вещание, находила отражение личность составителя. Так, за просьбой
Петра Прокопьева о поминовении его «по канону» угадывается «недре­
манное око» выговского уставщика. Написанное в крайне самоуничижи­
тельной форме завещание Даниила Викулина полностью оправдывает тот
эпитет, который его автор получил в выговской традиции,— «кроткий».
Даниил Викулин даже свое долгожитие рассматривает как кару за грехи:
«О сем и время настоящее обличает мя, окаяннаго: коликими леты прежде
многих братии видех при себе в православном зачинании, а от всех убо ос-
тахся» (Ег— 1311, л. 83 об.). Семен Денисов в своем «Написании проща-
тельном» (10 сентября 1740 г.) предстает прежде всего как настоятель. На­
ряду с просьбами простить грехи и молиться о его душе Семен Денисов
обращается к братии с увещанием о сохранении «общежительных преда­
ний»: «Еще прошю и молю ваше боголюбезное братство, елика отец наших
собрана и по святых отец преданиям уставлена и от нас, грешных, по силе
бяху исправляема и блюдома, прошю и вашея братския любве, дабы она
соблюдаема и действом производима как в церковнем молитвопредсгоя-
нии, так в трапезном благочинии и в келейном доброговейном житии и в
целомудренном и чистом спасителном пребывании» (Ег—1311, л. 95).
Помимо собственно духовных завещаний выговские отцы перед смер­
тью обращали к братии или к настоятелям «прощательные слова» и по­
слания завещательного характера. Так, Петр Прокопьев обратился с по­
сланием к инокиням Лексинской обители и к Семену Денисову (с прось­
бой заботиться о своих «сиротах» сестрах); Даниил Викулин за пять часов
до кончины произнес прощательное слово, его пространные рассужде­
ния о бренности и скоротечности человеческой жизни обрываются до-

1 ЧА
См.: Понырко И. В. Житие протопопа Аввакума как духовное завещание //
ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 39. С. 381.
318 Глава 3

вольно резко и неожиданно: «Но хотел было и много глаголати вашей

любви, но сила моя изнемогает и уста пресохша, языку вещати не попус­
кают. Тем же молчати паче, неже глаголати, понуждаюся и конечнаго от
всех прошю прощения» (Ег—1311, л. 85 об.—86).
Среди бумаг Василия Данилова Шапошникова сохранилось письмо
настоятеля Боровского скита Петра Ануфриева, написанное 26 мая
1736 г., незадолго перед смертью, и адресованное Семену Денисову
(Барс—457, л. 35—36)І35. Послание написано (видимо, под диктовку)
жившим в том же Боровском скиту Василием Даниловым, Петр Ануфри­
ев лишь в конце письма с трудом вывел свою подпись. Скитоначальник
обращался к настоятелю всего общежительства, завещая ему свою паству
(кроме того, послание содержит и традиционные просьбы о прощении и
молитве). «Возведьжеся памятию моею, — просил Петр Ануфриев,— и
еще о зде сущих покорнейше твою благость прошу, помилуй, государь,
оставшихся соседов моих, во убогом населения моего ските обретающих­
ся, тако тоэемцов моих, яко и иноградных; не остави их без милостиваго
твоего посещения и без правдосудителнаго розыскания < ...> . Помилуй,
государь, и моя убогия сироты и дети, исполни к ним мою отеческую лю­
бовь, простри молитвенныя твоя криле на дом обитания их и покровом
заступления твоего, еже к Богу, покрый невредно тако телесное их пре­
бывание, сугубо же и душевное. Веси бо, отче мой любезнейший, яко
несть сокрушения сердцу моему о здешних паче сего, еже о изшедших из
чресл моих» (Барс—457, л. 35 об.—Зб)136.
Как истинные пастыри выговские наставники перед смертью не остав­
ляли попечения о своей пастве; на отеческую заботу выговцы отвечали
сыновней любовью и неиссякаемой памятью. Эти чувства подчас прояв­
лялись очень непосредственно и трогательно. Как и во многих русских
монастырях19516197, на Выгу особо чтились сочинения и тем более «саморучные

195 В сборник Барс—457 конца XVIII—XIX вв. вошли списки сочинений Василия
Данилова, выполненные непосредственно с его черновых тетрадей, что отмечено пе­
реписчиком (см. л. 16, 24, 28). В этих авторских материалах было, видимо, и данное
письмо, вплетенное затем в новый сборник.
196 Традиционно в Древней Руси духовник перед смертью мог завещать свою по-
каяную семью другому наставнику (см.: Смирнов С. Древнерусский духовник: Иссле­
дование из истории церковного быта. М., 1913. С. 49—50).
197 О книжных формах почитания Иосифа Волоцкого братией основанного им
монастыря см.: Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // ТОДРЛ. Л.,
1974. Т. 28- С. 211—212; Ош же. Иосифо-Валоколамский монастырь как центр книж­
ности // Книжные центры Древней Руси: Иосифо-Волоколамский монастырь как
центр книжности. Л., 1991. С. 3—15.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 319

написания» наставников; об атом свидетельствуют большое количество

дошедших до нас автографов выговских писателей, каталоги, подборки и
многочисленные списки их сочинений. К завещаниям наставников отно­
сились как к святыне. Через 10 лет после смерти Петра Прокопьева, в
1729 г., Трифон Петров в посвященном ему слове вспоминал его духовное
завещание— «хартий цу, яже нам по смерти того вручися, яже той жив
сый, своеручно начерта, < ...> которую хартийцу выну пред себе прием-
люще, поминая писавшаго, слезами обрысуем; которую хартийцу, розги-
бая и согибая, поминая сочинившаго, хлипанием содрогающеся, оплаку-
ем; которую хартийцу, прочитал и окончевая, поминая таковая предска­
завшаго, яко копием, прободаемся» (Ег—682, л. 63 об.—64). Возможно, как
последнее послание «страдальца за веру» воспринимали выговцы и «епи-
столию» Семена Денисова из заточения, которую, как сообщал затем узни­
ку Петр Прокопьев, «о коликими распадении лобызавше и печалными и
радостными слезами покропивше, < ...> на ню же взирающе, яко на тебе
самого зрим. < ...> Аще и мала сущи, но нам любима, юже мнози препи-
савше, яко божесгвено поучение, лобызают и Господа Бога молят, да не
отимет от нас тебе...» (Ег—1992, л. 229).
Когда на Выгу узнавали о серьезном нездоровье настоятеля, то глубо­
кая печаль воцарялась в братии. В мужском и женском общежительствах
служили молебны за его здоровье. Эту же просьбу повторяли выговцы и
в своих келейных молитвах (ИВП. С. 210—211, 251—252, 261, 470—471).
Иван Филиппов сообщает, что когда на Лексу пришло распоряжение о
молебне за здоровье Андрея Денисова, то «вси сироты и братия н ач ата
молебная пения к Богу со слезами пети и бысгь в сиротах толь великий
плач и вопль, яко и пения от плача невозможно слышати» (ИВП. С. 211).
К этому времени относится послание к Андрею Денисову братии одного
из выговских скитов: «...Огласишася абие скорбным и многопечалным
случаем сиротския наши слухи, яко прекрасная наша весна безвременно
сокрушается. < ...> Тебе, пастыря нашего, слышим разлучение от нас и
рыдаем неутешне, плачемся и воздыхаем непрестанно, поминающе твое
пришествие к нам, сиры м ...— воспоминание о посещении Андреем Д е­
нисовым этого скита лишь обостряет скорбь. — <..·> Тем же в бытие
твое между нами бе любовь нелицемерна, премнога братолюбия, пре-
многа благосоветия, радость велия, тишина неизглаголанная и прочее
преизъобилна нам богостроения» (Калик— 186, л. 238—239).
Обеспокоенные болезнью Семена Денисова, выговцы стремились
поддержать его своим посланием: «В нынешнее настоящее сие и печал-
ное время восписати дерзнем, понеже видим твое отеческое конечное
изнеможение и безослабное немощи тяготоношение. И киими усты воз-
320 Глава 3

глаголем и каковыми печальными плачевными гласы жалостно восклик­

нем, зане зрим твое изнеможение, ужасаемся своего хотящаго быта ко­
нечнаго осирения. Ах, нас элочасгных! Уже нас последняя злая окружа­
ют, понеже твое отеческое изнеможение— нашим сердцам пронзение—
тако печално есть, тако всякаго безнадежьства и горкодушия виновно. И
таковыя жалости и горкости своея исповедати, исповедати и исписати
веема не можем» (Барс—388, л, 120)138.
Перед смертью выговские наставники прощались с братией. Петр
Прокопьев «братии и всем любезным приходящим прощения просящим
и конечное целование отдающим < ...> вся сладце прощая и любезно у
всех прощаяся. И аки никаковы болезни ощущая, оскабляяся лицем, по­
знавая вся и любезное конечное прощение отдал» (Ег— 1992, л. 181 об.).
Во время болезни Даниила Викулина (с 3 октября до дня его смерти,
12 октября) к нему постоянно приходили братия и сестры, «на прощение
взимающе к себе от отца благословение» (ИВП. С. 252). Накануне смерти
Д аниил Викулин созвал братию и поучал ее о хранении отеческих запо­
ведей, а также назвал своим преемником Семена Денисова. В самый по­
следний день Даниил приказал провести себя по келиям и сеням, «при­
шедших всех прощаше и благословляше и поучаше их последним поуче­
нием» (ИВП. С. 252—253). Так же и Семен Денисов часто призывал к
себе соборную братию и поучал ее о богоугодном житии; чрезвычайных
от него усилий потребовал вопрос о преемнике. Когда эта проблема была
решена, настоятель благословил всех соборных и еще раз призвал их
«поревновать» о древлецерковном благочестии.
По-женски трогательно было прощание лексинских сестер со своей на­
стоятельницей (в описании, вошедшем в ИВП, можно даже увидеть отго­
лоски причитаний над умирающей). Когда серьезно захворала Соломония
Денисова (это случилось на Коровьем дворе), то к ней стали приходить все
сестры со всех служб и «плаката вси великим плачем неутешимым, глаго-
люще: “О мати наша, милостивая правительница, тихое наше пристанище
и прибежище обуреваемым от всех напастей и бед, утешение печалем на­
шим и заступление не имущим, где главы подклонити, отходиши от нас,
бедных и бесчастных, оставлявши нас, сирых, не имущих помощи”. Она
же, видя их в великой печали и плачи, вельми сердцем своим об них сне-
даяся, но паче изнеможе, прощашеся у всех их» (ИВП. С. 261).

138 Выговский книжник, автор этого послания («за упрощение плачевных сирот
понужихомся сие писати»), сделал в конце любопытную о себе оговорку: «А известно
ведаем, яко от наученных за грубость и простоту уничижены имам быти» (Барс— 388,
л. 121 об.— 122).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 321

Насколько можно судить по выговским источникам первой полови­

ны XVIII в., кончина наставников пустыни была благостной и совер­
шалась «со всем обычным чиноположением». Приближающийся к
смерти исповедовался у духовного отца (ИВП. С. 252, 262, 302). В своем
духовном завещании Даниил Викулин говорит, что о своих грехах «со­
борной братии отчасти, паче же отцу духовному известихся» (Зав—3,
л. 99). Петр Прокопьев исповедовался и причащался за несколько дней
до смерти, в Страстную седмицу (Ег— 1992, л. 179 об.). Перед самой
кончиной причащались запасными дарами (Ег— 1992, л. 181 об.; Яков­
лев. С. 404). Из «Сказания о преставлении Симеона Дионисьевича» из­
вестно, что Семен Денисов перед смертью хотел принять постриг, но
его желание не смогли выполнить из-за отсутствия старцев139 (во время
следствия по доносу Ивана Круглого жившие на Выгу старцы были вы­
нуждены скрываться).
Как сами выговские наставники, так и их позднейшие жизнеописате­
ли особое значение придавали тому факту, чтобы перед кончиной (в до­
полнение к духовным завещаниям) вновь и вновь исповедовалась при­
надлежность к древлецерковному благочестию. Менее всего в какой-
либо тенденциозности можно заподозрить составленное на основании
черновых записок, риторически не украшенное «Сказание о преставле­
нии Симеона Дионисьевича». Сошлемся на этот текст. Семен Денисов,
«аще и последнее изнеможение в себе ощущаше, обаче имея в мысли
своея неутыхаемую ревность о проповеданном от него всюду благочес­
тии, многократно вещаше, тако глаголя; “Веровали. Поверили'*. Назна-
менуя сим, яко “святии Божии угодницы право веровали, их же уче­
нию ,— рече,— и мы поверили”»140. Умирающий знаменовался «крест­
ным знамением многократно, иногда и пять раз сряду». Проговорив
начало, «лестовку в руках перебирал, и прекрестився рукою четырежды,
возгласил глаголя: “Вот как крещусь”. И показал на крестное знамение—
десную руку сложену двема персты»141. И все последние часы Семен Д е­
нисов «молился Богу непрестанно и рукою до самого души исхода кре­
стился»142.
Благостную кончину Петра Прокопьева и горе находившихся у его
смертного одра описал Андрей Денисов: «И тако в той час нощи на исход

159 Юхименко Е. М. Неизвестный выговский писатель Василий Данилов Шапош­

ников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисьевича» // ТОДРЛ. СПб., 1993.
Т. 46. С. 449.
140 Там же. С. 449.
141 Там же. С. 451.
142 Там же. С. 451.
1] - 4993
322 Гита 3

его, молитву творя и шепча, отходит тихим и кротким преставлением;

преставися, яко успе; отиде, яко усну; отцем и братии и всем нам, при­
лежно за нь молящимся и любезно любезнаго жалеющим, и слезы многи
изливающим, и канон на исход души пропевшим, и каждение творящим,
и рукою его крестное знамение на лице его воображающим, тако засну
сном вечным» (Ег— 1992, л. 182). Семен Денисов сам «повеле предстоя­
щим ему братиям пети тем святым ангелом молебен, да тихим взором и
легкими руками душю его восприимут»143. Сама повелела петь канон на
исход души также Соломония Денисова (ИВП. С. 262).
В основном, выговские сочинения не содержат подробных описаний
кончины наставников пустыни: обрядовая сторона этих событий была
традиционной («якоже обычай есть православным христианом»), Т а­
кие краткие сообщения вошли в «Историю Выговской пустыни» И ва­
на Филиппова, в принадлежащие перу Даниила Матвеева небольшие
повествования о Петре Прокопьеве, Андрее Денисове, Д анииле Вику­
лине и, возможно, Семене Денисове144, в жития Андрея и Семена Д ен и ­
совых.
Петр Прокопьев и Семен Денисов умерли после продолжительной
болезни, Даниил Викулин был стар, и его «изнеможение» было заметно,
даже его голос в церковном хоре изменился. Иначе обстояло дело с Анд­
реем Денисовым. Пятидесятилетний настоятель внезапно заболел
(26 февраля 1730 г.) и через три дня (1 марта) умер. Он не оставил даже
духовного завещания. Видимо, эти обстоятельства вынудили Семена Д е­
нисова 8 марта 1730 г. обратиться к «отцем и братиям» с окружным по­
сланием, в котором наряду с панегириком Андрею Денисову сообщались
подробности его смерти: «Два точию нощеденства единою главоболез-
нию уразною содержим, великою же полнощеденства, в неже толико тою
жестоко обьяся, яко и язык его отъяся, но христианскою кончиною ко­
нец его совершашеся, со всем обычным благочестивых чиноположением,
ихже ово пред малеми денми сам исполни, ово же в самое сие время со-
вершися. Аще бо и языком не можаше провещати за зело тяжкую бо­
лезнь, обаче рукою своею сам крестное знамение присно на лице своем

149 Юхименко Е. М. Неизвестный выговский писатель... С. 450.

144 На авторство Даниила Матвеева указывают находящиеся в сборнике PH Б.
Q. XVII. 200, л. 136—138 об. черновые автографы сочинений о Петре Прокопьеве,
Андрее Денисове и Данииле Викулине. В указателе В. Г. Дружинина эти сочинения,
озаглавленные как «О преставлении...», указаны как анонимные (Дружинин В. Г. Пи­
сания... С. 239. № 16; С. 129. № 192; С. 76. № 10). Вполне возможно, что Даниилу
Матвееву принадлежит также и сочинение о Семене Денисове (Дружинин В. Г. Писа­
ния... С. 160. Ns 111).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 323

воображаше зело истово и изрядно» (Ег—425, л. 56)145. В этот же день,

8 марта 1730 г., Даниил Матвеев отправил находившемуся в Сибири
Никифору Семенову письмо, касающееся кончины киновиарха: «Сие те­
бе, любезный, в токмо в малое от мене извещение и знаменования ради
братския любве шлю, да знаеши, яко и аз, последний, теми же облаки
печалей покрываем есмь, теми же горкими слез тучами помазую свои
очи, теми же каплями жалостей обливается и мое сердце» (РНБ.
Q. XVII. 200, л. 186 об.)146. Сохранилось еще одно послание о смерти Ан­
дрея Денисова (Брат—17, л. 38—39). Не имеющее конкретного адресата
и подписи, это письмо, описывающее постигшую Выговскую пустынь
скорбь и печаль, скорее всего рассылалось ряду лиц вслед за окружным
посланием («...о чесом особно сочиненная письмена, и к твоей всеизряд-
ней любви посланная, предовольно многопечальнаго случая многопе­
чальное сетования всепорядочно произъявити могут, чесо ради оная по-
вторити зде неприлично судихом»— Брат—17, л. 38 об.)147.
Как видно из источников, скоропостижность смерти Андрея Денисова
требовала некоторых разъяснений. Во всяком случае в дополнении к
«Истории Выговской пустыни» находим прямое указание на то, что вне­
запная смерть настоятеля Мануила Петрова вызвала в братии сомнения:
приехав 22 марта 1759 г. из Олонца и «пришед от вечерни во свою ке-
лию», он «нечаянно преставися, < ...> мнози убо нецыи о внезапности
его скончания сомневаются, яко толик муж возъиме смерть скоропо­
стижную» (Дополнение. С. 243).
У нас нет подробных свидетельств и описаний того, как Выг хоронил
своих наставников. Реконструкция, хотя бы частичная, этого обряда
могла бы иметь как историко-культурный, так и литературоведческий
интерес, так как невозможно анализировать многочисленные выговские
надгробные слова, не уяснив их точного места в обряде погребения и
поминовения наставников пустыни.
Сразу после кончины тело умершего обмывалось и обряжалось по
древнему обычаю. «Воззрим на обычная погребалныя ризы, паче же ру-

145 Это описание, почти дословно, было включено Иваном Филипповым в главу
ИВП «О преставлении настоятеля Андрея» (ИВП. С. 211). Заметим, что Андрей Д е­
нисов был похоронен не на третий день, а на шестой— 6 марта (Ег—1992, л. 195 об.,
приписка к надгробному слову Семена Денисова).
146 В данном сборнике находится автограф этого сочинения (Дружинин В. Г. Пи­
сания-·· С. 203. № 8).
147 На типовой характер послания указывает то, что в сборнике оно помещено в
ряду аналогичных, без конкретного адресата, посланий (Брат—17, л. 39—43, 44—
44 об.)·
324 Глава 3

бы, на саван, иже на главе, на обязала, иже на руку и ногу...»— говорится

в слове на погребение Семена Денисова (Попов—207, л. 111). В Житии
Ивана Филиппова упоминаются «ряска, в ней же бысть положен, чулки
белые, калиги»148. Из других источников известно, что еще в XIX в. в не­
которых старообрядческих согласиях покойника поверх савана, в под­
ражание Исусу Христу, пеленали свивальником, при этом тесьма скре­
щивалась на передней части тела149. В пользу существования такого обы­
чая в Выговской пустыни можно истолковать замечание ИВП о том, что
тело Соломонии Денисовой сестры «окрутиша» (ИВП. С. 262). Убранное
по обычаю тело покойного полагалось в его келье, над ним постоянно
читалась Псалтырь, сюда приходили для прощания (ИВП. С. 474)150. В
гроб, по древнему обычаю тесаный151, тело покойного клали перед са­
мым выносом из кельи для погребения (ИВП. С. 262). В одном из над­
гробных слов упоминаются «возглавие», «подслание» и «самый покров»
гроба (Попов—207, л. 111). На голову умершего возлагали «бумажной с
крестами венец», покойника покрывали черным сукном152. Первые деся­
тилетия Выга были проникнуты строгостью и неприятием показной рос­
коши— в отличие от более поздней практики, когда допускалось богатое
убранство гроба: «Се лежит пред нами драгоценное тело нашего благо­
детеля, шелком и золотом украшенное» (Барс—420.1, л. 2 об. Антон Л е­
онтьев. Надгробное слово Кириллу Михайлову. 1825 г.).
В народе положение во гроб сопровождалось оплакиванием; в выгов­
ской практике функциональным заместителем «голошения» явились (по

148Гурьянова И. С. «Житие* Ивана Филиппова // Христианство и церковь в России

феодального периода. Новосибирск, 1989. С. 253.
149 См.: Обозрение пермского раскола, так называемого старообрядчества. СПб.,
1863. С. 163; На путях из земли Пермской в Сибирь: Очерки этнографии северо-
уральского крестьянства XVII—XX вв. М., 1989. С. 291.
150 Петр Прокопьев, отдавая последние распоряжения о своем келейном имуще­
стве, свои «тетради < ...> о крещении и прочих тайных» завещал отдать Аввакуму и
псалтырщикам, «кои по мне станут Псалтырь говорить, разделить, кому что годно, и
чтоб с усердием говорили» (Зав—3, л. 88).
151 Указание на то, что в Выговской пустыни сохранилась именно древняя форма
гроба, можно увидеть в одном из надгробных слов Даниилу Викулину. Его автор, Ва­
силий Данилов Шапошников, замечая, что не успело еще утихнуть горе после кончи­
ны Андрея Денисова, как новая смерть поразила общежительство, пишет: «Не успе­
ша бо вчерашний теслы в ложах своих лещи — и паки оныя берут тесати гроба*
(Барс—332, л. 39 об.).
152 Гурьянова II. С. «Житие» Ивана Филиппова. С. 253. Пермские старообрядцы
использовали белое покрывало (Из земли Пермской в Сибирь. С. 293).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 325

крайней мере в некоторых случаях) краткие надгробные слова, произно­

симые в келье перед выносом тела. Лишь так можно трактовать слово
Даниила Матвеева, озаглавленное «Келейное и последнее отцеви при-
наглаголася приветствие», произнесенное 26 сентября 1740 г., в день по­
хорон Семена Денисова. Заключительные фразы этого сочинения с пол­
ной очевидностью свидетельствуют, что данное слово предваряло «про­
вождение» умершего: «Сия и сим подобная отеческая услышавше ответ­
ствия, прочее великаго Бога возблагословивше, < ...> совершим обычное
провождение, желаемому наставнику и пастырю последующе» (Барс—
388, л. 80, черновой автограф)153.
Погребение настоятелей обязательно было соборным: отпевание про­
исходило всем собором в соборной часовне при многолюдном «народном
собрании», непременной частью такого погребения было и произнесение
надгробных слов. Одна из причин такого широкого включения литера­
турных сочинений в обиход Выговской пустыни заключается в том, что у
беспоповцев чин отпевания и погребения мирянина не мог исполняться
полностью из-за отсутствия священников, произносившиеся ими возгла­
сы и молитвы должны были опускаться. В 1737 г. выговский стряпчий
Стахий Осипов показывал в расспросе в Тайной канцелярии, что Дани­
ил Викулин «погребен был в том скиту без всякаго церковноположения,
понеже де попов у них в том скиту нет, токмо де как по оному Викулову,
так и по протчих того скита умирающих раскольниках над телом умер­
ших до погребения и по погребении читается Псалтырь с канонами»
(Есипов. I. С. 332). Таким образом, надгробные слова были призваны
придать обряду необходимую торжественность. Кроме того, имело место
и влияние барочной культуры, для которой было характерно включение
специально написанных литературных текстов не только в светские це­
ремонии, но и в храмовое действо154.
Смерть наставников была для выговцев в определенной степени и
личной утратой: уходил из жизни не только киновиарх, первое лицо вы­
говской иерархии, но также глубоко ими почитаемый духовный учитель

153 В этом же сборнике сохранился черновой автограф и другого аналогичного

слова Даниила Матвеева «Домовное и последнее господину дому произведеся при­
ветствие» (Барс—388, л. 95—97), посвященное выговскому «благодетелю* (имя не на­
звано) и прочитанное также перед выносом тела из дома («А затем совершим обычное
провождение превожделенному всего нашего града и всего оризонта олонецкаго об­
щему благодетелеви, [cj слезами смешавше пение и поминание» (Барс—388, л. 97).
154 См.: СазоноваЛ. И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII — начало
XVIII в.). М., 1991. С. 118— 119.
326 Глава 3

и наставник. Именно поэтому на погребение стекалось множество наро­

д а — «отдати наставнику последнее целование, принести предводителю
конечное поклонение, согворити учителю до гроба провождение, помя­
нута блаженно усопшаго отца и взаимно испросити благословение» (По­
пов—207, л. 109. Надгробное слово Семену Денисову)155. Устанавливая
свою традицию погребения наставников, выговцы ориентировались
также на библейские образцы, в частности на пример Иосифа Прекрас­
ного, который «отца Иакова умерша проводи со всем Египтом в землю
обетованную и честно погребе и плака тридесять дней, им же дивный
дивным провождением и пожалением остави дивный образ всем своя
мертвыя провождати и плаката» (Попов—207, л. 109 об.).
В окружном послании по поводу смерти Андрея Денисова Семен Д е­
нисов замечал, что «самыя случаи многонароднаго собрания паче трубы
печалное сетования возвещают, яко по исхождении души от отеческаго
телесе слуху многоплачевному во вся окрестныя пределы быстропарно
привпадшу» (Ег—425, л. 57 об.). Проститься с настоятелем и проводить
его в последний путь пришли не только насельники обоих монастырей и
многочисленных выговских скитов, но также жители окрестных селений
и деревень, причем «не званием неким, не писменным прошением, но
самопроизволным усердием услышавше, всежелателно стекошася. < ...>
И толико безчисленно снидеся, елико не вмещати молитвеному храму, не
вмещати братским жилищем, не вмещати гостинным келиям приходя­
щих» (Ег—425, л. 57 об.). Далекий от доброжелательности Григорий
Яковлев сообщал, что на погребении Андрея Денисова собралось до двух
тысяч человек (Яковлев. С. 402).
Соборно погребали настоятелей Лексинской обители и скитов. Васи­
лий Данилов в надгробном слове Соломонии Денисовой отмечал, что ее
смерть «всю пустыню и оба общежительства на погребение созва и собра-
тися устрой» (Барс—332, л. 9 об.), В описании погребения Соломонии,
вошедшем в ИВП, говорится лишь об «общежительных сестрах», но по
упоминанию об участии в погребении настоятеля и «прочих соборных»
можно предположить, что в похоронах Соломонии участвовали и на­
сельники мужского монастыря (ИВП. С. 263). Заметим, что во время по-

155 После смерти Семена Денисова, случившейся в разгар работы следственной

комиссии, его преемники, сочтя нежелательным многолюдное собрание при погре­
бении, «не дата вести по скитам» и «на другой день хотяще скоро погребсти» (ИВП.
С. 474). Григорий Яковлев также отмечает, что Семен Денисов «погребен бысть
кратко и просто, без народного собрания, за опасность от комиссии, тогда еще быв­
шей тамо» (Яковлев. С. 405).
___________ Традиции духовной жизни и литературное творчество 327

гребения настоятелей-мужчин на кладбище мужское и женское собрание

разделялось завесой из парусов и рогож, чтобы «друг друга не видети, а
пение бы слышати» (ИВП. С. 212—213, 254).
Н а погребение скитоначальников и известных скитян приходили со­
борные из общежительства. Когда в монастырь послали известие о кон­
чине Геннадия Качалова, жившего в Тихвиноборском скиту, то «отонуду
же прииде скоро бывший прежде Соловецкия обители священноинок
Пафнутий с прочими грамотными братиею», которые и отпевали умер­
шего (Ег— 1137, л. 271об.—272). К выговскому собору обращался Васи­
лий Данилов в надгробном слове Петру Ануфриеву, основателю и на­
стоятелю Боровского скита: «[Видяще] ваше ныне толико почтенных
мужей к нам пришествие, < ...> видяще же ваше толико, отцелюбные
братии, к нам собрание, < ..,> зрящ е ваше толикое святоподвижных
отец совокупление, и догадываемся, яко не ликовати собрастеся, но на­
шему урону убыток разделити» (Барс—332, л. 15—15 об.).
При выносе тела из кельи возглавлял процессию брат, несший образ Бо­
городицы, далее несли одр с телом умершего, затем следовали настоятель и
клирики, поющие в течение всего пути «Святый Боже» (Ег—1226, л. 12 об.).
«И собрася весь народ, старцы и церковницы и вси людие мужеска
полу со свещами и с кандилы и с пением внесоша тело отца Даниила в
церковь и отпеша честно собором всем»,— так описывает Иван Филип­
пов погребение Даниила Викулина (ИВП. С. 253). Выговские наставни­
ки и настоятельницы женского монастыря отпевались в соборных часов­
н ях— Богоявленской в мужском общежительстве и Крестовоздвижен-
ской— в женском. Гроб с телом покойного ставился в часовне на одре:
«предстоящий одр и на нем умершее отеческое тело зряще» (Попов—
207, л. 111 об. Надгробное слово Семену Денисову); «что объемлете пред­
стоящий одр и на нем предлежащий ковчег?» (Попов—207, л. 18. Т ри­
фон Петров. Слово на погребение Андрея Денисова). Лицо покойника
было открыто: «Его же отеческое лице сгекохомся последнее видети, его
же сладкоглаголивыя пастырская уста снидохомся последнее целовати»
(Попов—207, л. 19—19 об.) Автор надгробного слова, посвященного Се­
мену Денисову, обращался к своим слушателям: «Воззрим во предстоя­
щий ковчег, на отеческое умершее тело, на умерщвенныя недвижимыя
уды, на уснувшее в смерть смяглое лице156, на стиснутые не ктому пома-
ваемыя очеса, на затворенныя, никогдаже чаемыя возгласити что пред
нами уста» (Попов—207, л. 110 об.).

156 Возможно, Семен Денисов был смугл, как и его племянник Петр Прокопьев
(см. описание внешности Петра Прокопьева: Друж—25, л. 29 об.).
328 Глава 3

Отпевание, по-видимому, предварялось небольшим «надгробным вы­

говором». В старообрядческом Синодике с дополнениями середины
XIX в., выполненном поморским полууставом, текст «Надгробного выго­
вора» помещен перед чином погребения: «Зрю тя, гробе, и ужасаюся ви­
дения твоего, сердечно каплющую слезу проливаю и долг душедатель­
ный во ум свой приимаю, како убо прииму конец. О горе, о горе! Ох, ох,
смерть! Кто может тя избежати? Увы, смерти, земля убо наше смешение
и земля покрыет нас и паки земля возсгавит. Аще, человече, облацы и
небеса достигнеши, аще претечеши концы земли и вся места достигне-
ши, аще и ельлиньския борзости и всея мудрости навыкнеши, аще вели­
чество и славу и богатьство наследиши, а трилакотнаго гроба никакоже
не избежиши» (Ег—1226, л. 9 об.—10). «Надгробный выговор» в выгов-
ской практике могло заменять и небольшое надгробное слово. Сохрани­
лось, например, два слова, произнесенных 22 апреля 1797 г. при погре­
бении Василия (в перекрещивании Филиппа) Емельянова, наставника
московской поморской общины, имевшей тесные связи с Выговской пус­
тынью. Первое из них, довольно краткое, начинающееся словами «Что
сие дивное? Что сие необычное?...», имеет указание на время прочтения:
«Пред погребением» (Мазур— 1124, л. 1)ш .
За «надгробным выговором» следовал «Чин, бываемый на погребение
священником и мирским человеком». В начале чтения 90-го псалма по­
номарь раздавал братии свечи, которые по прочтении псалма зажига­
лись, их держали в руках во время всего погребения (Ег— 1226, л. 13 об.).
«А вы, о чада церковная, сынове и братия добропослушливии, провож-
дайте ныне отца своего и духовнаго советника песньми надгробными.
Провождайте, церковнии служители, усерднаго церковнаго красителя
погребалными славословии. Провождай, общебратский соборе, настав­
ника теплыми молитвами. Провождайте, постническое сиротское сово­
купление, утешение ваше душевное со слезами и с плачем» (Ег—900,
л. 142 об. «Речь» на погребение Даниила Матвеева). Отпевание проходи­
ло чинно, горе растворялось в «церковном гласе»: «Паки припевания
надгробная, паки песни погребалныя совершаем, церковнии служители,
паки все сиротское собрание слезами лица своя окропляют и во вретище
печалних мыслей одеваются» (Ег—900, л. 140).
Отпевание завершалось чтением Апостола и Евангелия, затем следо­
вало целование, во время которого пелись стихиры 2-го гласа: «Елма
последование надгробных песней принуждает обычное умершему отда-157

157 Василий Емельянович Московский внесен в выговекую «Роспись панихидам»

под 19 апреля (день преставления) и 14 ноября (память) (Барс—932, л. 19, 14).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 329

ти целование, возглашающе сице: “Приидите, последнее целование да­

дим, братие, умершему...”, убо и мы с сим гласом приступим все к одру
с говением, приклоним главы со желанием, приникнем усгы ко устом
отеческим со усердием, целуем с любовию уста» (Попов—207,
л. И З об.—114).
В выговской практике данная часть чина погребения дополнялась
произнесением надгробного слова; прямое указание находим в одном из
списков только что процитированного слова Трифона Петрова, посвя­
щенного Андрею Денисову: «Читано на отпеваньи после Евангелия до
стихир пред целованием» (Чув— 156, л. 52), а также в одном из слов, по­
священных Василию Емельянову: «На погребении, по прочтении святаго
Евангелия» (Мазур— 1124, л. 4). Это подтверждается также текстами ряда
надгробных слов. Так, слово Трифона Петрова на погребение Даниила
Викулина, в котором рефреном звучит тема последнего целования (сле­
довательно, оно было функционально связано с этим обрядовым дейст­
вием), начинается обращением: «И с восклицанием абие приникнем во
гроб и, развивше гробныя пелены, узрим отеческое лице. И яко ужасни,
пригнувше к переем руце, благоговейно станем и церковным гласом за­
упокойная отдадим купно с целованием приветствия. И понеже церков­
ный глас созывает вся на любовь умерших собирающийся последнее це­
лование отдати умершему, сице глаголющий: “Приидите, последнее це­
лование дадим умершему”. Сию церковную песнь на риторскую гусль
протягше, нашего тупаго пера бряцалом, и доблести умершаго пригла­
шающе, побряцаем» (Барс—60, л. 155).
Отдав настоятелю последнее целование, гроб с его телом выносили из
часовни и «на главах своих» несли с пением на кладбище, которое на Вы-
гу называлось «Мертвой, или Успоприемной горкой»; «весь собор, стар­
цы и певцы и весь народ, идяше окрест тела отеческаго, церковницы
поюще (стихиры 6-го гласа “Зрящ е мя безгласна и без дыхания предле-
ж ащ а...”.— Е. Ю.), а прочий народ плачевными гласы молящеся Господу
Богу, поминающе отца» (ИВП. С. 254). На погребении Даниила Викули­
на Василий Данилов говорил своим слушателям: «Сице, единодушное
совокупление, настоятеля персти отдающе, приложим к теплым слезам
горчайшыя капли и, молитвенную теплоту со сладкими песньми смесив-
ше, надгробныя имны воспоем церковному красителю. И тако мы, отсю-
ду молитвами отца провождающе, во усыпальницу с ним доидохом»
(Барс—332, л. 40 об.). Дойдя до усыпальницы, одр ставили перед возгла­
вием гробницы (Ег— 1226, л. 40 об.).
Здесь вновь произносились надгробные слова. В некоторых списках
надгробного слова Андрею Денисову Семена Денисова имеется помета:
330 Г лава 3

Рис. 51. Вход на «Мертвую горку» (кладбище) со стороны бывшей женской ограды.
Фото Ф. А. Каликина 1913 г. Публикуется впервые.

«Чтено по отпетии при погребении тела его над гробом» (Ег— 1168, л. 42;
Чув— 156, л. 64). Еще более точно указано время произнесения надгроб­
ного слова Матфею Епифановичу Позднякову: «Провозглашено сие
бысть велегласно пред всем многим народом в 26-е число июня
(1782 г.— Е . Ю .), после полудни, на Успоприемной горке, при самом гро­
бе его» (Барс— 512, л. 15).
Слово произносилось почти перед самым опусканием гроба в могилу.
«О безнадежныя сироты и вдовицы, — обращался к предстоящим Антон
Леонтьев в надгробном слове Кириллу Михайлову, — лейте последний
реками слезы благодарности: источник милости покрывается землею;
плачте, несчастныя: покровитель вам уже во гробе и без дыхания, одна
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 331

минута — и его не увидите, минута — и дерн будет вашим утешением»

(Барс—420.1, л. 4 об.).
Сохранилось крайне любопытное послание неизвестного нам по име­
ни выговца к детям Феоктиста Константиновича Долгого Ивану, П ра­
сковий и Ксении с описанием погребения на Выгу их отца. Хотя эти по­
хороны описываются как явленные в видении, фактическая основа их
очевидна. В данном послании находим ценнейшее свидетельство о про­
чтении надгробного слова: «Вышедши одна из девиц, ставши близ огра­
ды о Мертвую горку, держа бумаги лист в руках, читала фему надгроб­
ную, которую все то множество девиц слушав с молчанием благоговейн-
ства. Речи же ей за скоросгию выговоров и за звоном колоколов понять
не мог, точию то велегласно и многократно выговаривала» (Барс—907,
л. 9 об.— 10).
Надо отметить, что соборное погребение, дополненное произнесением
нескольких надгробных слов, длилось несколько часов. Поздние источни­
ки указывают на 7—8-часовую продолжительность158. По всей видимости,
траурная церемония удлинялась за счет еще одного обстоятельства.
Из источников совершенно очевидно, что та часть погребения, кото­
рая приходилась на дорогу из часовни на кладбище и собственно на само
кладбище, доставляла преемникам умершего наставника немалые хлопо­
ты. Если при отпевании удавалось соблюдать порядок и благочиние, то
вне храма трудно было удержать паству от рыданий и выражения скор­
би, Даниил Матвеев обращается к Даниилу Викулину в надгробном сло­
ве, ему посвященном: «Виждь, колики окрест тебе кричат, отче, колики
воют непремолчно. Вонми, сладчайший, каковыми гласы тебе ради на­
полняется воздух. Кая слышатся зде собравшымся: не вся ли плачевная,
не вся ли сетованная, не долу ли вся от жалости поничющая. Плачют
церковницы < ...> , жалосгию снедаются поющии и неслышно, “некако”
и “тутпо” с тихостию растворяюще, поют пение, яко преохотный ликосо-
ставитель песнопения не ктому возглашает, не ктому зрится между по­
ющими. < ...> Безутешно вопиют вдовыя < ...> . Учении мужие, умилен­
но и сладко витийствуют надгробная и ничтоже причающе себе стяжа-
вают» (РНБ. Q. XVII 200, л. 221—221 об.).

158 Погребение Ивана Феоктистовича Долгого (17 января 1800) и его дочери Ма­
рии Ивановны (31 декабря 1812) длилось по 8 часов, Кирилла Михайлова— 7 часов
(ВЛ С. 804 806 810) Длительность церемонии приходилось учитывать и авторам
над р бн IX слов Так, Триф н Петров в конце слова, посвященного Андрею Дени­
сову в нужд н был заметить, что <время же яже последования о погребении сокра·
щ н я р Попов—207, л 29 о ).
332 Глава 3

Рис. 52. Намогильнички, приготовленные на растопку у часовни

на мужском кладбище с. Данилово. Фото Ф. А. Калинина 1912 г.

Надо полагать, что при погребении выговских наставников (как,

впрочем, и других, рядовых, общежителей) сталкивались две традиции
похорон: церковная, «по чину», и народная с ее «воплями» и причита­
ниями, в которых были такими мастерицами женщины Русского Севера.
Не случайно, именно на похоронах Соломонии Денисовой от плачущих
сестер было «велие погребению препятствие». «И принесоша на горку,
на погребалное место положиша,— так описывает нарушение чинопо­
ложения Иван Филиппов, — церковницы же всем собором пояху умил-
ными и плачевными гласы, а прочий общежителнии сестры вси и бол-
ничныи умилително плаката, и бысгь велий плач неутешимый и крик
велий женьскими гласы, от таковаго плача и церковное пение закрываху
< ...> и не дадоша погребению предати, таковаго ради великаго плача
не могоша уставити; и видя настоятель и прочий соборные от таковаго
их вопля велие погребению препятствие и начата уговаривати, а овых
и возбраняти; и умолкнуша мало, и честно погребению предаша с над-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 333

гробным пением собором» (ИВП. С. 262—263). Женщины не давали

опустить в могилу гроб с телом Семена Денисова («учиниша велий вопль
и плач горними слезами вси плаката, хогяще с ним в землю живы по-
гребстися»— ИВП. С. 476—477)159. Уже вечером «старейшая братия» ста­
ла их уговаривать и молить, «чтоб дали волю в землю опустити честное
тело честнаго отца, и мало отступиша, и опусгиша гроб» {ИВП. С. 477).
Не стихал плач и после погребения. Братия, а в основном, видимо, се­
стры, не уходили с кладбища, «не хотяще утешитися». Выговским отцам
приходилось их уговаривать и поучать от Божественного писания о
усопших «поминовение творити» по христианским заповедям (ИВП.
С. 214, 251—255, 263, 477). Ощущение глубокого горя и печали сохраня­
лось долгое время. Даниил Матвеев в слове на 40-й день по смерти Ма-
нуила Петрова вспоминал о дне его погребения: «В прешедшыя дни
вмале послужихом достодолжными ти надгробными провожденьми, со
псалмы и песньми провождающе твое любезное нам тело и землею зем­
лю покрывше, жалостными слезами, аки миром, помазавше, печални
прочее и уныли возвратихомся» (Барс—418, л. 3 об.).
На Выгу было несколько кладбищ. Первым возникло мужское клад­
бище на горке вблизи мужского общежительства (описывавший мона­
стыри в середине XIX в. чиновник находил его «чрезвычайно мрачным»
от множества елей и сосен — Барс—1221, л. боб.). Попечением Петра
Прокопьева кладбище было обнесено бревенчатой оградой (Ег— 1992,
л. 177 об.), уже в те годы здесь была построена часовня во имя Сергия и
Варлаама чудотворцев (ИВП. С. 159), в которой отпевали простую бра­
тию.
Петр Прокопьев сам выбрал место для своей могилы, затем над его
захоронением была возведена малая часовня (ИВП. С. 165). В 1729 г. в
надгробном слове первому уставщику пустыни Трифон Петров писал:
«Се десятое лето Петра поминаем, гроб его, отнележе погребеся, созер­
цаем, персть, ею же сокрыся, осязаем, сень, ею же осеняется, посещаем»
(Ег—682, л. 61). В своем литературном сочинении Трифон Петров обра­
щается к могиле Петра Прокопьева: «Припадем на гроб, осяжем персть,
призовем и вся, яже при гробе: “О гробе, ты, гробе, темный доме! О зем­
ле и камение, глубокий рове! О надгробная и пригробная вся убогая пе­
щере! Где скрысте наше сокровище...”» (Ег—682, 64 об.—65).

159 Прямое осуждение такого обычая содержит формулировка одного из вопросов

на исповеди: «Не плакал ли еси по мертвых безобразно и не рвал ли на себе власы или
не пр сил ли еси себе преже времени смерти и не каял ли еси сам себя» (Мазур— 1031,
л. 9 об — Епитимийник, вторая половина XVIII в., поморский полуустав, 4°, 12 л.).
334 Глава 3

Рис. 53. Намогильнички на кладбище с. Данилово.

Фото Ф. А. Калинина 1912 г.

После кончины Андрея Денисова на Выгу создается усыпальница для

настоятелей. Андрея Денисова хоронили в часовне, рядом с могилой Пет­
ра Прокопьева, «под мостом» (т. е. под дощатым настилом, полом часов­
ни). Гробница была выложена кирпичом («печкою, аки бы наверх зем­
ли»— Яковлев. С. 402). Не случайно, в «Надгробном выговоре» Гавриил
Семенов, впервые побывавший на могиле Андрея Денисова в 1733 г., вос­
кликнул: «Что же не видим сущаго гроба его, разве точию некое плинфо-
творное обло?» (Барс—60, л. 134 об.). После 1730 г. над могилами основа­
телей пустыни решили возвести большую часовню (когда в 1733 г. хоро­
нили Даниила Викулина, то часовня «в то время бе разобрана до
основания» — ИВП. С. 254). По всей видимости, в 1740 г. ее строительство
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 335

Рис. 54. Намогильничек на кладбище с. Данилово.

Фото Ф. А. Калинина 1912 г. Публикуется впервые.

было закончено. Семена Денисова хоронили в новопостроенной часовне

рядом с могилами первых отцов пустыни: «опустиша гроб под мост в яму
меж отцев Даниила и Андрея, брата его, в средину и засыпаша землею и
мост на место положиша, кои мостины были подняты» (ИВП. С. 477).
Раки Петра Прокопьева, Даниила Викулина, Андрея и Семена Д ен и ­
совых были убраны черным сукном. Григорий Яковлев свидетельство­
вал, что могилы настоятелей почитались «равноподобно святым мощем»
(Яковлев. С. 244). В 1748 г., когда Синод указал «ведать» старообрядче­
ские мощи, настоятельствовавший тогда Мануил Петров, опасаясь офи­
циального следствия, эти четыре гробницы «зарыл песком и равно с зем­
лею учинил, и раки все снял, которые были над четырьми лжеучительми,
336 Глава 3

убраны черным сукном, во оной же усыпальной прежде всего» (Яковлев.

С. 402). В 1791 г. в этой усыпальнице был погребен не менее заслужен­
ный в истории Выга киновиарх Андрей Борисов (Барс—1221, л. боб.).
Выговских наставников второго поколения, как и бывших после Андрея
Борисова, в этой усыпальнице не хоронили. Сведений о существовании
другой настоятельской усыпальницы в источниках нет, известно лишь,
что Мануил Петров был похоронен рядом с Иваном Филипповым (До­
полнение. С. 243). В пространной приписке к надгробному слову Мат­
фею Епифановичу Позднякову 1782 г. находим описание выговского за­
хоронения, видимо, позднего типа: гроб выговского благодетеля был
опущен в «соделанную из плинф жженых пещеру в земли», сверху пеще­
ру «заделаша твердо» и засыпали землей (Барс—512, л. 15 об.)160. На
кладбище существовали также семейные захоронения. Так, Иван Д ени­
сов был похоронен рядом с отцом Дионисием Евстафьевым, «у креста
большого», который стоял в центре кладбища. Семен Денисов «постави
на обоих киот един и на киоте крест» (ИВП. С. 302).
К середине XIX в. мужское кладбище столь разрослось, что его ограда
составляла в окружности 152 сажени (около 342 м), могилы подходили
близко к жилым постройкам, а кресты над могилами были так часты, что
между ними нельзя было пройти свободно (Барс—1221, л. 6 об.).
При Лексинском монастыре «издавна» было женское кладбище. Посре­
ди кладбища стоял большой крест161, была также «небольшая часовенка»
для отпевания умерших (Барс—1221, л. 16 об.). В конце X V III— первой
половине XIX вв. здесь возникает много семейных захоронений, хоронят
даже мужчин. Над усыпальницей Долгих (здесь же был погребен и глава
семейства Феоктист Константинович Долгой) была возведена часовня
(Барс—1221, л. 16 об.). Видимо, на этом кладбище, подле могилы своей
матери, был похоронен и Ф. П. Бабушкин (РНБ. О. I. 369, л. 26).
Возникновение женского кладбища на Выгу (при Коровьем дворе) и
мужского на Лексе (при мужском селении) следует, видимо, отнести к
более позднему времени. Из ранних выговских источников известно, что

160 Этнографические исследования показывают, что у пермских старообрядцев в

начале XX в. «неожиданно быстро распространился обычай “строить полаты” или
“настил” над гробом, а потом уже засыпать землею» {Кремлева И. А. Похоронно­
поминальная обрядность у старообрядцев Северного Приуралья // Традиционная
духовная и материальная культура старообрядческих поселений в странах Европы,
Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 205).
161 Жительница города Углича Феоктиста Алексеева была перезахоронена в
1779 г. на Лексе «в селище христианском прямо против крестнаго столпа, идеже суть
среди селища того поставлен есть в ознаменование верных» (Барс—361, л. 15 о б ).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 337

Рис. 55. Голубцы наЛексинском кладбище. Фото 1913 г. Публикуется впервые.

живший на Лексе Давыд был погребен «в Выговском монастыре на горке

с прочими отцами» (ИВП. С. 315). Умершую на Коровьем дворе Соломо-
нию Денисову повезли хоронить на лексинское женское кладбище. Сле­
довательно, на Лексе мужское кладбище было устроено позднее, на нем
построили большую часовню для отпевания умерших. На Лексе стали
хоронить и лексинских «большаков», в частности здесь был погребен
Тимофей Андреев (Барс— 1221, л. 12— 13 об.). При женском селении на
Выгу было устроено два женских кладбища, для беднейших старообряд­
цев (Барс— 1221, л. 11).
Над особо чтимыми могилами в Выговской пустыни воздвигали ча­
совни.

Любовью и благодарной памятью питалось усердное многолетнее по­

миновение наставников на Выгу. Эти чувства двигали не только рядовы­
ми общежителями, приносившими заупокойные молитвы, но и выгов-
скими писателями, видевшими свой долг в увековечении памяти о «пре-
ждебывших отцах».
Уже в словах, произносившихся над гробом наставника, звучал призыв
к «достодолжному помяновению» усопшего. «Мы же его слезами прово-
дивше, тако многоплачевная, тако многорыдательная надгробная песно-
338 Глава 3

пения совершивше, попечемся о достодолжном помяновении онаго.,.—

обращался к слушателям автор одного из надгробных слов Андрею Борисо­
ву.— Вси, вси, елико сила, возусердьсгвуем аще во общем собрании, аще
особне келейно наедине молитвами и молением ово Псалтырию, ово ка­
нонами, ово же лестовками, о вечном упокоении души его Создателя
< ...> помолим» (Ег—1168, л. 349 об.—350). Общежители как бы отвечали
на просьбу, которую обращали к ним перед смертью их наставники: «По­
мяните, мои возлюбленнии,— просил Петр Прокопьев в своем духовном
Завещании,— худыя мои, окаяннаго, труды и ничему же достойныя елико
общаго ради братьства сего подъях по малей и худей силе моей» (Зав—3,
л. 86). Как уставщик, Петр Прокопьев сопровождает свою просьбу и кон­
кретными указаниями: «Потрудитеся Господа ради в молитвах ваших и в
поклонех, и во псалмех во всю четыредесять дней оных, паче же во устав­
ленныя дни: 3, 9, 40 < ...> . Потрудитеся грамотнии все по канону во всю
40 дней, а неграмотнии— по лесговочки поклонов» (Зав—3, л. 86). Распо­
ряжения о своем келейном имуществе Петр Прокопьев также заканчивает
подобной просьбой: «Еще молю вас, святии отци мои и братия и матери и
сестры, помяните грешную душю мою Господа ради. Аще не во отягчение
вам зелное, кабы Псалтырь болшую 40 дней и нощей 40 рядом говорили в
братстве, и на Лексы у сесгр такожде Псалтырь болшую говорили бы, и
братиям бы и сестрам всем по лестовки поклонов на день по всю 40 дней
палагати, а кои грамотнии хоть бы по канону на день говорили, аще ли
сие тяжко вам, и, якоже изволите, точию помяните Господа ради и П ре­
чистыя Богородицы, покажите последнюю любовь и милость ко мне, ока­
янному» (Зав—3, л. 88 об.).
40-дневное поминовение завершалось панихидой и отмечалось про­
изнесением специально к этому дню написанных надгробных слов.
Именно таким было сочиненное Андреем Денисовым Надгробное слово
Петру Прокопьеву, положившее начало традиции «надгробного слово-
приношения». В некоторых списках это произведение предваряется из­
ложением истории его создания. Андрей Денисов, «понуждаем любви»,
захотел написать «в память его святаго жития» надгробное слово, «но
токмо побежден бысть от безмерной по нем жалости, никак не можаше
держащую в дражайших своих руках трость произвести в надлежащее
руководство, и так многажды ю взимаше да и паки впраздне опускаше»
(Ег—1311, л. 15)162. На 9-й день после смерти (следовательно, к написа-

162 На полях рукописи сделана приписка: «Сие сам он отец А[ндрей] Д[иони-
сиеви]ч в тоежде время поведал неким из братии благоизбранным мужем, от коих
сие в предъбудущую им память и написася» (Ег—1311, л. 15).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 339

нию слова Андрей Денисов приступил сразу после кончины выговского

уставщика) вздремнувшему киновиарху явился в видении Петр П ро­
копьев и сообщил, что его причислили к новым мученикам (Ег— 1311,
л. 15 об.). Это видение входновило Андрея Денисова. Объятый «неизре­
ченною радостию», он «немедленно» остановил свой выбор на теме, со­
гласной его «многовременному жалостному размышлению» (49-й стих
88-го псалма: «Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти»), и «учи­
нил к произведению преполезнейшаго сего слова златое свое руковод-
ственное течение» (Ег—1311, л. 15 об.—16).
Не будет преувеличением предположить (прямых свидетельств этого
источники не содержат), что в 40-й день по кончине выговского наставни­
ка было столь же «многоплачевное народное собрание», как и на погребе­
нии. После панихиды и часов выговцы собором ходили на «Мертвую гор­
ку» «для помяновения» (ИВП. С. 264—265). Выражением глубокой личной
скорби начинает Трифон Петров свое слово, посвященное Андрею Дени­
сову: «Се четыредесятый день сетования моего надета, о увы мне, пасты­
рю! Се четыредесятное нощеденство унывания моего прииде, о жалосте
моя, учителю! Се обычное четыредесятницы плачевное поминание тебе
скончася, о стрекало болезней моих, руководче! И ждах твоего возвраще­
ния— и не бысть, пастырьскаго присещения— и не обретох, учительскаго
возглашения— и не услышах, отеческаго обычнаго утешения и любезнаго
присвоения— и ничтоже успех» (Попов—207, л. 42). В других словах на
40-й день так же чувствуется еще не утихшее горе и не притупившаяся
скорбь. «Утешимся поне надгробным словом о отце,— обращался к своим
слушателям Иван Филиппов в 40-й день по кончине Андрея Денисова. —
Подотрем слезы малым напоминанием беземертных дел его. < ...> Агиом-
нисия, или блаженное усопшаго отца воспоминание, да будет нам в вели­
кую отраду и утешение» (Барс—60, л. 109 об.).
Даниил Матвеев в слове, посвященном Мануилу Петрову, сравнивает
40-й день с обрядом погребения, особо подчеркивая духовную связь вы-
говцев со своим умершим наставником, связь, явственно обозначившую­
ся после разлучения физического: «Вчера при обычном чине погребения
и видно и любезно соборне целовахом твое братолюбное тело, последнее
целование и прощение взаимное отдавающе, аки уже ктому не видети
тебе, сладчайшаго, разумевающе, доньдеже приидет общее всех человек
востание. Ныне же мыслимое и разумеваемое от души целование и про­
щение творим, умно зрети непщуем твоя братолюбныя уды, много по-
служившыя братскому и сиротскому собранию. Сего ради аще и пешими
по нам надгробными словесы, но любовными, но жалостными тебе, на­
шему словолюбителю, приносим благодарение: четыредесятодневный
340 Глава 3

братоболителный поминания долг в славу Божию и единородныя души

твоея ползу совершите усердствующе» (Барс—418, л. 4).
Как и было положено в православной церкви, днями поминовения
умерших наставников кроме установленных общих поминовений163 яв­
лялись дни их памяти (тезоименитства) и кончины: «Елима настоит бла­
женнаго отца достодолжная память, < ...> ельма и вся о памяти пастыря
добре сотворите добрая воистину овчата потщастеся: стечением всена­
родным, совокуплением вселиковным, кадиловозжжением благовонным,
молитвоприношением всеусердным, пением благоумиленным, пожале-
нием плачевным, гробу поклонением всенижайшим, пригробных объя­
тием вселюбезным» (Барс—60, л. 127—127 об.).
В дни памяти и преставления в соборной часовне после отпуста вечер­
ни пели большую соборную панихиду в честь поминаемого настоятеля164,
затем «сказывают братии о помяновении настоятеля по своей силе и усер­
дию»165. Нам удалось обнаружить этот текст в одной из составных выгов-
ских рукописей первой половины XVIII в. (Барс—340, л. 308—315)166. За
прославлением (в общих выражениях) доброго жития наставника и его
«словущих пред Богом и братством заслуг» следует призыв, воздав «долж-

163 Например, на вселенской панихиде в Димитровскую субботу вычитывались

имена всех внесенных в Синодик духовных отцов и настоятелей, братии и сестер
обоих общежительств и скитов, настоятельские, а позднее и благодетельские роды.
См.: Устав. Круг вселетнаго богослужения... Л. 49 об.—50 об., а также Выговский си­
нодик (Калик—95, л. 171 об.— 172 об.). Во время вечерней панихиды и на заутрене
полагалось «синодики братские и окрестные» читать «безпрестанно», на трапезе чи­
талось «в Маргарите слово о умерших» (Устав. Круг вселетнаго богослужения...
Л. 51). П. Любопытный указывал, что Алексей Иродионов «преобразовал в сокра­
щенной форме на вселенской панихиде большую и малую статьи, употребляемые
ныне во всех церквах староверства» {Любопытный П. Исторический словарь 86 рас­
кольнических отцов и учителей. Б.м., б.г. С. 27).
164 Устав. Круг вселетнаго богослужения... Л. 95 об., 179, 74 об., 136, 123, 40. Под 24
мая и 25 сентября, днями поминовения Семена Деиисова, указывается также, что «к
понахиде зовут по кельям» и какие зажигаются в часовне свечи (Там же. Л. 136, 40).
165 Там же. Л. 179—179 об.
166 Текст переписан II анонимным почерком, встречающимся в сборнике Зав—3.
См.: Понырко Н. В., Ьударагин В. 77. Автографы выговских писателей // Древнерусская
книжность. Л., 1985. С. 181. Хотя в тексте один раз проставлены инициалы «А. Д . »,
общий характер поучения (здесь нет никаких конкретных упоминаний, позволяю­
щих каким-либо образом отнести текст только к Андрею Денисову) и заглавие —
«Увещение к братии о помяновении отец (чтется на коеждо пред памятию их в паве-
черии по павечерни)» — указывают на то, что именно этот текст читался в дни памя­
ти выговских наставников.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 341

ное усердное и теплейшее к Богу за нь моление», «поревновать» его бого­

угодному житию («не словом нагим того поминаюгце точию, но и дел того
благих доблии рачителие да будем») (Барс—340, л. 311 об.—312)167.
Перед часами в соборной часовне вновь служили панихиду. После ча­
сов шли собором с литией «по настоятели» на кладбище, «во гробницу»
(«поют за упокой литию», «поминают настоятеля единаго»)168. Эта про­
цессия описывается в одном из слов на память Андрея Денисова: «Ах, и
гощение отеческое странное и ужаса преисполненное: на могиле убозей
совокупления, посреде умерших происхождение, между надгробных хи-
жиц прехождение, во ограде усыпалной предстояние, во входах и исхо­
дах, идеже преносятся и полагаются телеса усопших, сообращение» (Ег—
1311, л. 74 об.). На кладбище почтить память настоятеля приходили
«благоговейный общежители и боголюбивыя скитонасельницы»: «Коли-
кое множество народа ополчается при отеческой надгробной хижи, в ко-
ликом умилении, в коликом усердии, в коликом сердечном любовном
благоговении вси отца < ... > похваляют» (Ег— 1 3 11, л. 75).
Здесь же, на кладбище (или в часовне над могилами первых наставни­
ков), произносились надгробные слова («потщимся всяко, якоже всемо-
литвенпым помяновением день нашего пастыря усветлити, тако и всебла-
годатным слова воспомянутием всесветло украсити»)169. Судя по сохра­
нившимся спискам, слова на дни поминовения писались не каждый год;
либо в некоторые годы обходились без оных, либо, возможно, практико­
валось повторное использование написанных ранее слов. Произнесение
надгробного слова придавало обряду особую торжественность: «Слышу
поющих гласы, песни же летвенныя, песни плачевныя < ...> внимаю ви-
тиев, возглашающих танесы надгробныя, танесы упокойныя, танесы над
умершими»,— писал автор одного из воспоминательных слов, посвящен­
ных Андрею Денисову (Ег—1311, л. 73). Тот же писатель, заканчивая свое
сочинение, обращался к выговцам: «Тем же, вссдражайшии отеческия гос­
ти, погостивше на отечестей могиле, посмотристе на пастырский гроб; п о
глядавше на учительскую надгробную хижю, почтисте наставника покло-

167 Один из призывов — искоренить «вселютейшую и многозазоривую гнусь пи-

янственную», а также «частыя напои хмельныя» — позволяет предположительно да­
тировать составление текста «Увещения» 40-ми гг. XVIII в., когда подобные обличе­
ния проникают и в другие выговские сочинения, в частности принадлежащие перу
Ивана Филиппова и Василия Данилова Шапошникова.
168 Устав, Круг вселетнаго богослужения... Л. 95 об., 179 об., 75, 136 об., 40 об.,
123.
169 Барс—616.1, л. 77 об. Тимофей Андреев. Слово воспоминательное об Андрее Д е­
нисове. 1780 г.
342 Глава В

нением, ублажисте предводителя приветствием, утешисге предстателя

доблестей того исчислением» (Ег—1311, л. 76 об.).
В выговском Уставе содержится указание на то, что 17 декабря бывает
«за столом на трапезе чтение отцу Даниилу» и 24 мая «за столом преже
читали Житие Симеона Дионисиевича»170. Если на дни поминовения Ан­
дрея и Семена Денисовых и Ивана Филиппова могли читать их жития,
то, что читали на день памягги Даниила Викулина, представляет загадку;
может быть, это было одно из надгробных или воспоминательных слов,
содержащее более развернутые биографические сведения?
В 1810-е гг. церковное поминовение умерших выговских отцов было
некоторым образом упорядочено. Как видно из «Объявления поминоч-
ным дням отеческим», объем служб был соотнесен с заслугами поми­
наемого перед общежительством и его местом в должностей иерархии.
Первую группу составили первооснователи пустыни Д аниил Викулин,
Андрей и Семен Денисовы, Петр Прокопьев и Андрей Борисов (вклю­
чение сюда Андрея Борисова указывает на особое к нему почтение)171.
Во вторую группу вошли настоятели мужского общежительства (а сле­
довательно, и руководители всего Выговского суземка), ученики Д ени­
совых Иван Филиппов, Мануил Петров, Никифор Семенов и поздние
наставники Архипп Дементьев и Кирилл Михайлов (причем последний
был внесен в список еще до своей смерти: для даты его «умершего дня»
оставлен пропуск)172. Поминались соборной панихидой, но без хожде­
ния на кладбище уставщики и помощники киновиархов Трифон П ет­
ров, Даниил Матвеев, Алексей Тимофеев Киселев, «брацкий всеусерд­
ный попечитель» Гавриил Семенов, настоятели общежительств мужско­
го на Лексе и Чаженгского Семен Титов и Поликарп Яковлев, келарь

170 Устав. Круг вселетнаго богослужения... Л. 75, 136 об.

171 В дни их поминовения полагалось: «В вечер после вечерни во всех часовнях
поем панахиду собором, а на вечерни к панахиде ходит сторож братию звать по
кельям. Наутрее пред часами панахида соборная. А после часов ходят братия собо­
ром с литиею на горку, А из женскаго собору на каноне поют за настоятеля пред ве­
чернею панахиду на горки в часовне собором. И становят Псалтырь дненощную за
единаго, да еще ко двум прилагают обще. А в столовой после брацких часов у братии
кланяются по две лестовки, а в женском пределе поют панахиду» (РНБ. F. XVII. 53,
л. 9—9 об.).
172 «А сим пятим отцам поминовение чиним сице: на каноне перед вечернею жен­
ским собором поют на горке за настоятеля панахиду. А после вечерни в часовнях и
больницах поют панахиду соборную, а наутрее по заутрени панахида. У братии в
столовой по часех братских кланяются две лестовки. А в женской столовой поют па­
нахиду, на сутки во Псалтырь полагают» (РНБ. F. XVII. 53, л. 10).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 343

Иов Петров, эконом Калина Саввич, стряпчий Амос Корнилов, а также

Гавриил Федоров173.
Ежегодное поминовение наставников не ограничивалось лишь церков­
ными его формами. Это было действительно «обновление памяти», «лет­
ное воспоминание», «обновление многожалосгной и всенеуемной страсти
сердец» (Барс—60, л. 138 об.). Сохранилось, например, интересное письмо
Софьи Даниловой, надсмотрительницы грамотной кельи на Лексе, к
приехавшему на Выг из Москвы Василию Емельянову. Письмо написано
19 февраля 1792 г., т. е. ровно через год после смерти Андрея Борисова.
Радость по случаю приезда московского гостя омрачена печальной годов­
щиной. «И тако при сей нашей радости,— пишет Софья Данилова,— име­
ем и печалное сетование и беспрестанное воздыхание. И прибыли вы, наш
государь, в сиротский дом к бедным сиротам с мирным и любовным посе­
щением— ах, жалости!— не встретил вас Друг ваш любезный и собеседник
всеполезный, наш милостивый государь отец Андрей Борисович, о кото­
ром мы годищное время беспрестанно унываем. А сегодняшняго дня уже
годищную память отправляем, всеусердное помяновение совершаем, гор-
ко рыдаем, отеческия его щедроты и попечения вспоминаем, от Господа
Бога просим ему блаженство вечное получити» (Барс—388, л. 119 об.). Па­
мять об умерших наставниках была неизменна, церковное поминовение
сохранялось до самой «выгонки» пустыни174.
В слове на память Андрея Денисова 1777 г. говорилось: «Помянем,
отцы, отца и, братия, собравшаго наше братство по прежнему отцов на­
ших и братии общему устаменению: овый да припевает церковныя по
нем панихиды, другий же да воспоминает святаго Давыда пророка пса-
ломскими словесы, инный же да удовлетворяет канонами, не знающий
же читати и пети со усердием да молитвует и кланяется по числу верви-

173 «Сим единому на десяте отцем поминовение творим тако; На каноне по вечер­
ни во всех соборах понахиду поем соборно за единаго, а в случае поминок прилагаем
и во вторых кого позволит церквеначальник, по заутрени понахида рядовая, за еди­
ного или вообще, у братии в столовой по часех братских бывает лестовка за единого,
а в женской столовой поют общую понахиду и прилагают во едину от Псалтырей на
сутки. А на горку с понахидою и с литиею не ходят» (РНБ. F. XVII. 53, л. 11).
174 Во время разорения общежительсгва особо тяжело переживали выговцы раз­
гром кладбища и надругательство над могилами отцов-основателей (8 мая 1855 г.)
(«,..и пошло тут-то, что и рассказать нельзя словами, слезами век не выплачешь, кро­
вью сердечною не опишешь», — завершал свой скорбный рассказ «большак» Иван
Михайлович). Несмотря на строжайший запрет властей посещать кладбище, остав­
шиеся выговцы ходили туда и кадили свои «святые могилки» (Майнов В. Н. Мертвый
городок (из путевых заметок) // Исторический вестник, 1880. Т. 3. № 11. С. 543).
344 Глава 3

цы прел образом Божиим. < ...> Не могущия же трудники от великих

трудов и сего учинити могут и единым ко Всевышнему воздыханием в
самых трудах своих веема почесть отцу воздати, аще же излиется у кого
из очес при оном едина капля слез, которая совершенно много от долгу
очистить может действителя» (Барс—675, л. 301 об.—302). И через 10 лет
в другом слове звучало аналогичное обращение к выговской пастве: «По­
тщимся елико кому возможно в наступающее нощеденсгво учинить ему
должное в молитвах и молбах и милости воспомяновение по прежнему
отеческому устаменению, воспомянем присно нас пред Богом поминаю­
щаго и не толико ему, самим себе оным желаемую святость плодоносити
потщимся» (РНБ. Q. I. 1083, л. 60 об.).
В постоянной памяти и непрекращающемся поминовении видели са­
ми выговцы выражение своей любви и почитания наставников. «И аще
уже и 57 лет по преставлении его,— обращался к слушателям автор слова
на память Андрея Денисова 1787 г., — восклицаем и восклицаем всегда
вечную память, но и еще оное же сугубо усугубити не обленимся, поя ус-
ты и сердцем паки и паки надгробную сию ему песнь...» (РНБ. Q. I. 1083,
л. 60 об.—61).
Примечательно, что с течением времени все больше и больше внима­
ния обращается на такую форму «воспоминания» как «добродеяния»: «В
конец же нашего сего о нем воспоминания да незабвенно и мы вси каж­
дый по вере и усердию своему воспомянем пред Господ ем Богом его
(Андрея Денисова. —£. /О.) псалмами и песньми духовными, милостию и
любовию и прочиими христианскими добродеянии» (РНБ. Q. I. 1083,
л. 56). В конце другого слова на память Андрея Денисова, относящегося
приблизительно к тому же времени, также звучит призыв к слушателям:
«И елико кто чим может, да удобрит в лучшее память его: или молением
и молитвами, или милостынями и щедротами, или слезами и воздыхании
и прочиими добродеянии» (РНБ. Q. I. 1083, л. 66).
П ри неизменном почитании выговских наставников отношение к ним
со стороны выговцев претерпевало определенные изменения, обновля­
лись и литературные формы этого почитания.
Первое поколение выговских наставников опиралось на свой безус­
ловный авторитет первооснователей пустыни. Братьями Денисовыми
были написаны многочисленные уставные статьи, регламентировавшие
бытовую жизнь на Выгу. Случаи нарушения устава наказывались немед­
ленно и строго (Барс—64, л. 25 об.—26; ИВП. С. 226, 376). Однако со
смертью первых выговских наставников положение осложняется. С кон­
чиной Семена Денисова кончался и «золотой век» Выговской пустыни,
первый и самый значительный этап ее истории. Это чувствовали и сами
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 345

выговцы. Не случайно «Слово на день апостол Петра и Павла» Иван Фи­

липпов предваряет панегириком выговским отцам, в котором впервые
звучит скорбь не об отдельной утрате, как было в надгробных словах
10—30-х гг. XVIII в., а об уходе целого поколения наставников: «От коих
отцов сиры остахомся, которые языки умолкоша, кая уста не беседуют
нам, кии реки златоструйные изсхоша, не напаяют нас и не услаждают и
не возвеселяют наша многоскорбная и многопечалная сердца» (Барс—
339, л. 159 об.). Скорбные размышления выговского историка завер­
шаются горьким выводом: «Минуса нашей Выговской пустыни красота и
слава и восгати не может» (Барс—339, л. 160). В окружном послании
Ивана Филиппова, написанном в первое время его недолгого насто­
ятельства, звучал призыв к подражанию добродетельной жизни «присно­
памятных мужей — отцев и настоятелей наших». Новый настоятель
обращается к своей пастве с пространным словом, «да не забвена будет
чюдная добродетель дивных мужей, да не покрыются нашы звезды
облаком неверия, паче же да видят человецы сияние всепрекрасныя
добродетели, егда на свещнице повести посгавлени будут свещи сия
пресвятлыя, ими же мы просветившеся в нощи житейстей, видехом
сладкий благочестия свет» (Ег—425, л. 126 об.). Горестные сетования на
падение добродетели среди выговских насельников Иван Филиппов
завершает страстным призывом; «Воспрянем от сна лености и возведем
очи мыслей наших к житию благочестивых мужей, не пророков,
глаголю, и апостолов, не мучеников и преподобных, не древних неких и
преславных угодников Божиих, но новых благочестия рачителей, делы
показавших истинную любовь ко Владыце, непритворное братолюбие ко
искренним, да поне таковым разсмотрением познаем свое окаянство,
слабость, презорство, леность, злопроизволение и нерадение о своем
спасении» (Ег—425, л. 127).
Возведенный на настоятельский пост «велиим принуждением», Иван
Филиппов очень скорбел о своей возможной вине за обнаружившийся на
Выгу упадок нравов: «Яко негли моим недосгаточеством и неисправле-
нием и ненадсмотрением и ненаучением и невозбранением сие возрасте
терние» (Ег—425, л. 158 об.). Пребывая «все в немощи и болезни», Иван
Филиппов уже не мог должным образом управ ить паству, поэтому он об­
ратился к выговцам с пространным словом («аз, многопечалный, пре-
многожалостным матеролюбным чадом всежалостное питие от животе­
кущих источник худым и гнилым и ветхим ведришком ума моего по­
черпнута возусердствовах» — Ег—425, л. 159).
Противопоставление добродетельной жизни «прежде бывших отец» и
«зазорного поведения» выговцев получило особую остроту в «воспомина-
346 Глава 3

тельных словах» Василия Данилова Шапошникова, относящихся ко вре­

мени настоятельства Никифора Семенова, к концу 60-х— первой поло­
вине 70-х гг. XVIII в.175 Как подтема в этих словах появляется полемиче­
ски заостренное восхваление «первых обители сея предводителей»: «Вси
же сии общаго сего жития бывший настоятели не искаху первеньсгва, не
надымахуся гордостию, не величахуся тщеславием, не желаху славолю­
бия, не гнушахуся на палых и пажитех общими братскими трудами, не
отреваху в нужныя годы сломомеснаго хлеба, не утучневахуся в своих
келиях (кроме случающихся болезней) особыми сладкими брашнами, не
отгоняху от себе приходящих к ним людей спесивыми нравами» (Ег—
1058, л. 149—149 об.)176.
Обличению современных Василию Данилову наставников посвящено
его слово, имеющее своей темой евангельские слова: «Вы есге соль земли,
аще же соль обуяет чим осолится, ни во что же будет, к тому точию иссы-
пана будет вон и попираема человеки» (Матф. 5, 13)177. Василий Данилов
пишет о долге наставников и их особой ответственности за отступление
от божественных заповедей: «‘‘Вы,— рече,— есте соль земли”, вашим,
глаголет, учением очищается тина неразумия, измывается грязь нечюв-

175 Подробнее см,: Юхимежо Е. М. Неизвестный выговский писатель Василий Да­

нилов Шапошников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисиевича» // ТОДРЛ.
СПб,, 1993. Т. 46. С. 443—445. Видимо, при Мануиле Петрове управление пустынью
держалось на должном уровне, во всяком случае, Василий Данилов говорит, что Ма-
нуил Петров был «десными и шуими вещьми веема прилежный братства блюститель»
(Барс—597, л. 47 об.); «ныне же сущаго» Никифора Семенова автор «воспоминатель-
ных слов* прямо обвиняет в том, что тот «за крайнюю старость и изнеможение» не
борется с вкоренившимися на Выгу пороками (Барс—597, л. 49).
176 В словах Василия Данилова была доля правды. Отголоски конфликтной си­
туации, в которую были вовлечены Никифор Семенов, Семен Петров, Андрей Бори­
сов и Алексей Тимофеев Киселев, находим в выговской переписке 60—70-х гг.
XVIII в. (РНБ. НСРК. Q. 551, л. 111—115 об.) и завещании Никифора Семенова
(Барс—795.2, л. 1—2). О существовании случаев особноядения свидетельствует за­
писка Даниила Матвеева Трифону Петрову от 24 июня 1752 г. Поздравляя адресата с
днем тезоименитства, Даниил Матвеев пишет: «При сем малейший презентец на все­
сладостное вкушение вашей милости посылая, покорно прошу приняти и не инуде
оного употребити, разве за ужиною келейно снести» (Барс—81.24, л. 1).
177 Это слово было указано В. Г. Дружининым как анонимное (Дружинин В. Г. Пи­
сания... С. 430. № 693). Среди же сочинений Василия Данилова со ссылкой на ката­
лог П. Любопытного упомянуто «Слово на разврат и злодеяние выгорецких старшин
и своеволных их крылошан» (Там же. С. 87. № 9). Один из списков данного слова
конца XVIII в. имеет на полях помету: «Творение Василия Даниловича» (Барс—281,
л. 125).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 347

сгвия, отбегает темность неверствия, вашего здраваго смысла солию гни­

лость отъемлется, а целость пр исаждается, вашего прилежного наставле­
ния попечением гнусное отсекается, а возжеленное соблюдается. < ...>
“Аще же соль обуят чим осолится”, аще, рече, вы, о пастырие, о6уяете[ся]
гордостию, отягчаетеся обьядением, помрачитеся лихоимством, то кто
смирения Христова ползодателное иго возимет, кто воздержанием и по­
стом себе украсит, кто милостынею и щедротами возблистает?» (Барс—
281, л. 125 об.— 126, 126 об.). Обвиняя наставников второго поколения
(по большей части, учеников братьев Денисовых) в зависти, лихоимстве,
лукавстве, раздоро- и славолюбии, особноядении, Василий Данилов
взывает к их памяти: «Зрите зде, беднии предводителие! Кто вы бысте —
и что учинисгеся» (Барс—281, л. 128 об.).
Целый ряд обстоятельств заставляет думать, что, действительно, 60—
70-е гг. ХѴ1І1 в. были одними из самых тяжелых для Выговской
пустыни. Хотя и продолжалось строительство, экономическое положение
пустыни осложнилось; внутренние, духовные основы его жизни стали
подвергаться разрушению178. Это отразилось даже на характере почита­
ния наставников и связанном с этим литературном творчестве.
В предшествующий период слова, посвященные памяти умерших вы-
говских наставников, писались если не ежегодно, то довольно часто. Осо­
бенно плодотворно подвизался на этой ниве Даниил Матвеев; им были
написаны слова на дни памяти Андрея Денисова в 1730,1732,1737 гг. и на
дни кончины Семена Денисова в 1741 и 1743 гг., на 40-й день по смерти
Мануила Петрова. Слов на память первых выговских наставников, напи­
санных во второй половине 40-х— 70-е гг. XVIII в., не известно. По всей
очевидности, менее пышными были и погребения учеников братьев Д е­
нисовых. Ивана Филиппова почтили произнесением надгробных слов
лишь Василий Данилов и Мануил Петров. По одному (в крайнем случае
два) слову произносилось на погребении Даниила Матвеева и Никифора
Семена и на 40-й день по смерти Мануила Петрова. О существовании над­
гробных слов, посвященных Трифону Петрову, сведений не имеется. Без­
условно, следует принимать во внимание, что некоторые тексты могли до
нас не дойти179, но общая тенденция очевидна.

178 Подробнее см,: Юхименко Е. М. Выговская старообрядческая пустынь в 40—

70-е гг. XVIII в. (евангельская притча о блудном сыне в контексте выговской исто­
рии}// Исторический музей — энциклопедия отечественной истории и культуры. М.,
1997. С. 215—224 (Труды ГИМ. Вып. 98).
179 П. Любопытный указывал, что Коэма Иванов сочинял 5 «надгробных пропо­
ведей» (Никифору Семенову, Даниилу Матвееву и Алексею Тимофееву Киселеву), а
Семен Петров написал надгробное слово Даниилу Матвееву и слово на 40-й день по
348 Глава 3

В конце 70-х— начале 80-х гг. XVIII в. наступает новый период в ис­
тории Выга. Во главе пустыни становятся люди, авторитет которых зиж-
дится на личных заслугах, а не является лишь отблеском заслуг их учи­
телей (как было во втором поколении наставников). Эти люди пришли
на Выг уже после смерти первых выговских отцов, но когда еще были
живы память о них и устные рассказы. Именно этим «пришельцам»180
принадлежит заслуга возрождения духовной жизни Выговской пустыни,
и в частности восстановления должного почитания наставников.
Во второй половине 70-х— начале 80-х гг. XVIII в. (видимо, около
1780 г.) Тимофеем Андреевым было написано слово на текст из послания
апостола Павла к евреям «Помните наставники ваша...»181, в котором
нашло выражение новое отношение к первым выговским отцам: с ухо­
дом поколения их младших современников добродетельная жизнь пер­
вооснователей пустыни перестала восприниматься как повод для укора и
обличения ныне живущих наставников, она приобрела некое абсолют­
ное значение; став историей, она стала высоким образцом для всех и
символом славы всего общежительства. «Кто убо радостным и веселым
сердцем не возпомнит всеблаженных наставников наших?— обращался к
выговцам Тимофей Андреев. — Кто благоговейною любовию возжеления
к ним не обложит своя чювства, слышателие любочестнии? Кто всерадо­
стными похвалами венцев не увязет главы преподобных пастырей на­
ших? Кто псаломски не восплещет всеторжественно своими руками все­
предивное преселение на небесныя круги предводителей наших, яко
толь пребезчисленныя народов полки святопреподобно во всецерковную
ограду своея пажити всепречестно управльших...» (Барс—616.1, л. 141).
Автор прямо говорит о цели своего сочинения: «Понеже толико нам изо-
бразително есть возбуждение помяновения их всепреизряднаго житель­
ства, елико зерцало показателно нашего обличил» (Барс—616.1,
л. 141 об.). В слове нет прямых выпадов и обличений, лишь напомина­
ние, сколь губительно «не помнити всекрасное и предивное преподоб­
ных отец наших жительство»: «А понеже грехолюбцы века сего, яко ас-

кончине Никифора Семенова {Любопытный П. Исторический словарь 86 раскольни­

ческих отцов и учителей. С. 53. № 3; С. 82. № 7, 9), но нет никаких оснований для
отождествления указаний П. Любопытного с какими-то сохранившимися текстами.
180 Напомним, что Андрей Борисов был москвичом, Г. И. Корнаев и Ф. П. Бабуш­
кин — уроженцами г. Романова,
181 У В. Г. Дружинина это слово было указано как анонимное (Дружинин В. Г. Пи­
сания..· С. 430. № 695), однако обнаружение чернового автографа данного сочинения
(Барс—616.1, л, 141—147 об.) позволяет установить как авторство Тимофея Андреева,
так и примерное время написания произведения.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 349

пиди глуси, не хотяще слышати житие святых отец и не воспоминают их

всепрекраснаго пребывания, впадают в греховныя страсти, колико по­
тыкаются в неверие всезлейшаго мудрования» (Барс—616.1, л. 141 об.—
142). Непокорение «своим предводителем яко настоящим, тако прешед­
шим» рассматривается как нарушение апостольской заповеди. Тимофей
Андреев восхваляет подвиги за благочестие Павла Коломенского и соло­
вецких старцев и заслуги перед старообрядчеством (в том числе «свя­
тость предивнаго жития») Даниила Викулина, Андрея и Семена Денисо­
вых, Петра Прокопьева. Панегирическая, основная, часть слова закан­
чивается обращением к выговцам с призывом: «Сице убо аще кто хощет
быти ученик всепредивным сим наставником, да последует всепотщател-
но стопам их незаблуднаго шествия, < ...> имеюще их жительство, яко
зерцало пред очима своими» (Барс—616.1, л. 146). Безусловно, тема, ко­
торой было посвящено слово Тимофея Андреева, была чрезвычайно
важна для Выга второй половины 70-х— начала 80-х гг. X V III в., по­
скольку искоренение тех пороков, которые имели место в настоятельство
Никифора Семенова и так страстно обличались Василием Даниловым,
требовало от новых наставников серьезных усилий. И тем не менее, в
слове Тимофея Андреева нет актуализированного пространного поуче­
ния к братии, которое так любил, например, Иван Филиппов; отголосок
реальной действительности можно усмотреть лишь в призыве отвергнуть
«всякое пререкание и непокорение» (Барс—616.1, л. 147 об.).
К слову Тимофея Андреева примыкает написанное, видимо, в то же
время «Слово изъявително о трудех и подвизех блаженных и приснопа­
мятных и премудрых отец и пастырей пресловущих и о всех словесе их
ради в наша времена Господеви угодивших»182. Историческая часть этого
слова более пространна, но общий тон сочинения столь же спокоен.
С конца 70-х гг. XVIII в. возобновляется традиция произнесения
торжественных слов в дни ежегодного поминовения выговских настав­
ников. Прежде всего это относится к Андрею Денисову (возможно, его
особо почитал тезоименный ему Андрей Борисов): сохранились тексты
5 слов, посвященных первому киновиарху и написанных в 1777— 1787 гг.
Первое из них датировано 17 марта 1777 г. (Барс—675, л. 299—ЗОЗ)183,

182 В. Г. Дружинин ошибочно приписывал авторство этого слова Семену Денисо­

ву (см.: Дружинин В. Г. Писания... С. 147. № 52), но здесь упоминается как умерший
не только Семен Денисов, но и Никифор Семенов (Друж—9 (21), л. 17 об., 23 об.—
24), следовательно, слово было написано не ранее 1775 г.
188 Это слово в указатель В. Г. Дружинина не вошло. День преставления Андрея
Денисова отмечался не только 1 марта (по лунному календарю), но и в 3-ю субботу
Великого поста (по солнечному) (Барс—932, л. 32 об.); в 1777 г. этот день приходился
350 Глава 3

оно было прочитано в женском общежительстве (с обращением «боголю-

бивейшие матери и сестры») и призывало наряду с церковной памятью
«пренебесной милостию и человеколюбием милостиваго и человеколю-
биваго онаго отца помянути» (Барс—675, л. 302). К 1780 г. относятся два
слова (одно из них принадлежит перу Тимофея Андреева)184, напоми­
навшие слушателям слова апостола Павла о поминовении наставников.
День памяти Андрея Денисова был отмечен произнесением слова и в
1787 г. Завершая панегирическое восхваление киновиарха, выговский
писатель обращает внимание своих слушателей на непрерывность тра­
диции: «И тако, отцелюбивейшии отцы и братия, утешался духовно оте­
ческою безсмертною славою и вели им богоодаренным его преимущест­
вом в сущесгвителном его разуме и свойственной премудрости, потщим­
ся, елико кому возможно, в наступающее нощеденсгво учинить ему
должное в молитвах и молбах и милости воспомяновение по прежнему
святоотеческому устаменению» (РНБ. Q. I. 1083, л. 60 об.).
Андреем Борисовым было написано по крайней мере одно слово, по­
священное Андрею Денисову; по содержанию оно может быть датирова­
но приблизительно 1787—1788 гг.185 В качестве темы взяты все те же
слова апостола Павла о поминовении наставников. И действительно, это
сочинение раскрывает тему глубже, чем того требовал непосредственный
повод. Воспоминание о «виновнике словоглаголания сего» предваряется
панегириком всем старообрядческим наставникам: «Воспомянем ныне
вкратце, о боголюбивии слышателие, весь приснопамятный нам боголю-
бивейший собор, главных наших боголюбивейших пастырей и наставни­
ков» (РНБ. Q. I. 1083, л. 41). Автор напоминает своим слушателям о Пав­

ка 18 марта, т. е. слово было произнесено накануне, вечером (как и указано в данном

списке— Барс—675, л. 303).
184Дружинин В. Г. Писания... С. 130. № 198. Слово Тимофея Андреева см.: Барс—
616.1, л. 75—78 об. (черновой автограф).
189 Слово вошло в указатель В. Г. Дружинина как анонимное (Дружинин В. Г, Писа­
ния... С. 130. № 196), однако черновой его список (РНБ. Q. 1. 1083, л. 41— 56) позволяет
установить авторство Андрея Борисова. Сравн. подписной автограф Андрея Борисова—
его поздравительное письмо к Прасковий Феоктистовне Долгой от 28 октября 1790 г.
(Брат—17, л. 91). Упоминания о «сем пребедственном нашем пожарном времени», «ны­
нешних великих пожарах», «ужасных наводнениях и раззорениях», о послепожарном
строительстве (см.: РНБ. Q. 1. 1083, л. 46, 50 — правка рукою Андрея Борисова. См.
рис. 56) могли появиться лишь после страшных пожаров на Выгу и на Лексе в июне—
июле 1787 г. Срав. слово Андрея Борисова на обновление выговского Богоявленского хра­
ма, произнесенное 16 июня 1788г. (Дружинин В.Г Писания... С. 64. № 8, в частности,
список с небольшим дополнениием рукою Андрея Борисова* Барс—137, л. 1—31)
Р ис. 5 6 . Андрей Борисов. Слово на память Андрея Денисова.
Черновой список с авторской правкой.
352 Глава 3

ле Коломенском, архимандрите Никаноре, иноках Корнилин, Виталии и

других, а также о Данииле Викулине, Петре Прокопьеве, Иване Филип­
пове, Семене Денисове, но совершенно очевидно, что Андрею Денисову
в сознании выговцев конца XVIII в. отводится особое место: в нем во­
площается слава всего Выга. «О пресладчайший наш Иерусалиме! Д ра­
жайший премудрый наставниче Андрее! Где еси ты и почто забвен еси от
нас? Еда можем тя забыти, незабвеннаго, и не воспомянути ныне, присно
воспоминаемаго? Аще же забудем тебе вправду, то сами мы праведно за
оное да забвени будем пред Господем Богом нашим» (РНБ. Q. I. 1083,
л. 43 об.). Напомним, что семью десятилетиями раньше 136-й псалом пе­
рефразировал также Семен Денисов, обращавшийся из новгородского
заключения ко всей Быговской пустыни: «Аще забуду тебе, Иерусалиме,
ащу забуду тя, святый доме, преподобное вкупожительство, забвена да
будут пред Господем благожелания моя!» (Хлуд—100Д, л. 344 об.). На
протяжении всего слова Андрей Борисов вновь и вновь напоминает сво­
ей пастве о должном поминовении наставников «по завещанию апо­
стольскому».
При Андрее Борисове, а возможно, и им самим, был составлен сбор­
ник надгробных слов, посвященных первым выговским наставникам186.
Сюда вошли завещания и слова на погребение и дни памяти Петра
Прокопьева, Андрея Денисова, Даниила Викулина, Семена Денисова,
Ивана Филиппова, в конце добавлены два слова Андрея Денисова —
Исаакию (1725 г.) и Дмитрию и Алексею Нижегородским (1721г.).
Сборник имеет нумерацию глав (их 30) и чрезвычайно интересное пре-

186 Самый ранний из известных списков (Ег—1311) датируется 80-ми гг. XVIII в.
Он выполнен на бумаге с филигранью Pro Patria, литеры ѴО(лиг.)Е, на левой стороне
листа GR под короной, что близко к водяному знаку: Клепиков 1. № 1049 (1762 г.).
Однако на Быгу эта и близкая к ней бумага с той же филигранью и литерами
VD(ahi'.)L бытовала именно в 80-х гг. ХѴШв. См.: Барс—675, л. 299—303— слово
1777 г.; припереплетные листы с белой датой «1784; Ег—1058 — слово Тимофея Анд­
реева «Помните наставники ваша...» (ок. 1780 г.)· На обороте верхней крышки пере­
плета Ег—1311 сохранилась запись: «Андрею Борисовнчю отдать ево к нему». Каран­
дашная запись на л. I указывает на то, что 10 января 1898 г. «дана была сия книга
спреписатися» И. С. Кириллову. В этом же году Егором Ивановичем Кирилловым,
видимо, сыном И. С. Кириллова, была выполнена копия сборника (Барс—60, см. за­
пись на обороте нижней крышки переплета «Куплена у Егора Ив. Кириллова 2 мая
1898 г. за 75 рублей»). Еще одна копия, выполненная тем же почерком и на той же,
что и Барс—60, бумаге (со штемпелем фабрики Аристархова 50-х гг. XIX в.), была
сделана в 1893 г. (Барс—166, см. запись на л. 245). Д о Егора Кириллова сборник ко­
пировался целиком в 60-е гг. XIX в. (Ег—1068).
 Р ис. 5 7 . П риписка Андрея Борисова к списку завещ ания Семена Денисова
в сборнике «Бриллиант неоцененный» 60-х гг. X V III в.

12 - 4993
354 Глава 3

дисловие, в котором составитель разъясняет читателям цель предпри­

нятого им труда: «Воспоминание же смертное коликую нам приносит
д уше спасители ую ползу, ибо памятию смертною утоляем страсти, обуз-
даваем телесныя похоти, усмиряем яростное стремление и возводим
желания наша от видимых земных вещей на невидимая небесная» (Ег—
1311, л. 2). Кроме посещения больных и умирающих и церковного по­
миновения умерших «еще же немало память смертную приобретаем и
от надгробных жалостных и плачевных по усопших слов, егда 6о оные
слушаем или читаем, то незабвенно при том и свою смерть воспомина­
ем», особенно когда слова эти посвящены единоверцам: «тогда наипаче
от воспомяновения их жития, обычно предъявляемаго искусными пи­
сателями в надгробных их словах, великую мы себе ползу получаем»
(Ег—13П , л. 4). В объяснении целей составления сборника можно уви­
деть заботу настоятеля о своей пастве: «Сего ради аз восприял и на­
стоящее в собрании сих слов усердное попечение: яко для себе, тако и
для душеспасителныя ползы прочих любомудрых читателей, желаю­
щих ведати и слышати о блаженных наших отцах и учителех» (Ег—
1311, л. 4).
С аналогичными целями в последней трети XVIII в. на Выгу были
написаны жития Андрея и Семена Денисовых и Ивана Филиппова.
На Выгу существовали также специально написанные службы «новым
российским страдальцем». На основании свидетельства Григория Яков­
лева можно предположить, что первая такая служба была составлена уже
в первой трети XVIII в. (выговец Никита Игнатов видел у Василия Д а­
нилова «службу новосочиненную (неизвестно кем) раскольническим
мнимым новым страдальцом и самосожженцом по именам их, стихиры и
паремии и прочее со славянками (о каноне же не упомню), которыя и
Алексей Иродионов видал»— Яковлев. С. 489—490)187. В 80-х гг. XVIII в.
на Выгу создается еще одна «новым страдальцем общая служба», а также
службы Корнилию Выговскому и Андрею Денисову188. Г. И. Корнаеву

187 В указатель В. Г. Дружинина вошла «служба святым исповедником, новым

российским страдальцем...» {Дружинин В. Г. Писания... С. 435. № 719), которая при­
писывается Семену Денисову.
т Дружинин В. Г. Писания... С. 435. № 718; С. 181. Xs 1; С. 132. № 206. Черновые
списки этих служб, принадлежащие руке Ивана Антонова, выполнены на бумаге, по
филиграням датируемой 80-ми гг. ХѴШ в. (Барс—448, л. 2—20 об.). В конце каждой
службы имеются пометы Ф. П. Бабушкина: «Богородичны из службы священномуче-
ников» (Барс—448, л. 10 об.), «Богородичны из службы преподобных» (Барс—448,
л. 20 об.). В архиве Ф. П. Бабушкина сохранился черновой список молитвы из службы
Корнилию Выговскому, который сам В. Г. Дружинин определял как автограф Ивана
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 355

(ум. 1796 г.) приписывается составление «Службы блаженным и присно­

памятным отцем нашим премудрым последняго христианского рода
учителем»189. П о утверждению Ф. А. Калинина, Ф. П. Бабушкину при­
надлежит идея канонизации и составление служб Даниилу Викулину,
братьям Денисовым и Петру Прокопьеву (Калик—31, л. 11а)190. Согласно
последним разысканиям, всего на Выгу было составлено 9 церковных
служб, 3 канона и 29 тропарей и кондаков191. За исключением «Службы
святым исповедником новым российским страдальцем», все остальные
литургические произведения являются творчеством поздних авторов,
главным образом Г. И. Корнаева и Ивана Антонова192.
Благодаря стараниям Андрея Борисова, Тимофея Андреева и
Ф. П. Бабушкина в последней четверти XVIII в. традиция почитания на­
ставников получила дальнейшее развитие. Целый ряд обстоятельств
убеждает нас в том, что в основе этого возрождения лежали не консерва­
тизм и слепая верность традиции, а глубинные особенности духовной
жизни Выга и подкрепляемое апостольскими заповедями естественное
человеческое чувство уважения и любви к своим наставникам. Инициа­
торы возрождения традиций сами стали объектами почитания. Руко­
писная выговская книжность сохранила поздравительные слова, подне­
сенные Андрею Борисову и Ф. П. Бабушкину на дни тезоименитства.
Особое отношение к Андрею Борисову отмечал в своих записках посе­
тивший Выг в 80-х гг. XVIII в. Жильбер Ромм, воспитатель графа
П. А. Строганова. В «радости в соединении со священным трепетом», с
которой встречали Андрея Борисова насельницы женского общежитель­
ства на Выгу, французский просветитель увидел лишь свидетельство то­
го, что души женщин «унижены предрассудками и суеверием»193*195. Он не

Антонова (Друж—1023). Видимо, с созданием службы Корнилию связано и написание

Тимофеем Андреевым посвященного ему слова (Барс—616.1, л. 99—102 об. Около
1780 г.). Автограф Ивана Антонова службы Андрею Денисову см.: Вяз. Q. 2, л. 3— 11 об.
189 Дружинин В. Г, Писания... С. 434. № 716.
190 См.: Там же. С. 76. № 11; С. 122. № 206; С. 161. № 89; С. 240. № 17.
191 Маркелов Г . В., Панченко Ф. В. О литургическом творчестве выговцев // ТОДРЛ.
СПб., 1996. Т. 50. С. 220—228; Они же. О гимнографическом творчестве на Выгу //
ТОДРЛ. СПб., 1999. Т. 51. С. 417-426.
192 Есть все основания отнести творчество Ивана Антонова не к 40-м гг. XVIII в.
(см.: Маркелов Г. В Панченко Ф. В. О литургическом творчестве выговцев. С. 222), а к
80'М гг. ХѴШ в.: этим временем датируются черновики «Службы новым российским
страдальцам», службы и молитвы Корнилию Выговскому, службы Андрею Денисову.
195 Жильбер Ромм. В Выговском монастыре К Краевед Карелии. Петрозаводск,
1990. С. 153 (публ. М. В. Пулькина).

12*
 Рис. 58. Андрей Борисов. Краткое повествование
о начале и настоящем состоянии Выгорецкого общежительства.
Черновой список с авторской правкой.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 357

обратил внимания на то, что упомянутое им нетрадиционное для мона­

стырской жизни обращение «красное солнышко» заставляет усомниться в
правомерности столь односторонней трактовки. Искреннее чувство про­
низывает и оба надгробных слова, произнесенных при погребении Анд­
рея Борисова, а также слово на 40-й день по его кончине194. Произнесе­
нием надгробных слов почтили выговцы и других наставников— Семена
Титова, Архиппа Дементьева, Кирилла Михайлова, Ф. П. Бабушкина.
Бытовавшая более века, на протяжениии всего существования Выгов-
ской пустыни, традиция почитания наставников отразила существенные
черты духовной жизни старообрядческого общежительства. Осознав себя
«последними людьми нового Израиля», выговцы тем самым указали себе
свое историческое предназначение. Верность «древлеотеческому право­
славию» и служение старой вере ставили перед ними задачу сохранения
и укрепления старообрядческого общежительства. Эта задача требовала
создания собственного микромира.
Почитание наставников, соединяющее в себе приверженность старой
вере и следование заветам первых учителей старообрядчества и первых
киновиархов пустыни, явилось средоточием духовной жизни Выга. «Лю­
бовь к отеческим гробам» вобрала в себя память о преждебывших отцах,
и сохранение заложенных ими основ общежитийного уклада, и уважение
к ним как к незаурядным личностям, писателям, проповедникам, духов­
ным наставникам. Именно поэтому литературные формы этого почита­
ния были в Выговской старообрядческой пустыни столь плодотворны.

3. Литературная культура надгробных слов

Панегирик, жанровые каноны которого были изложены уже в антич­

ных риториках, широко бытовал в христианской литературе и как само­
стоятельный жанр (похвального слова), и как необходимая структурная
часть агиографического сочинения. В древнерусской книжности до
XVII в. жанрообразующие принципы панегирического произведения
усваивались путем литературного влияния, подражания и заимствова­
ния; с появлением на русской почве риторик, опиравшихся преимущест­
венно на античную теорию красноречия, и пышным расцветом во второй
половине XVII в. барочной литературы панегирик становится жанром

Одно из слов на погребение и слово на 40-й день принадлежат перу Тимофея

Андреева (Дружинин В. Г. Писания... С, 256; С. 51. № 7. Автором первого слова оши­
бочно назван Андрей Тимофеев). Второе слово на погребение произносилось «от де­
виц» (Ег—1603, л, 11 об.— 18 об ),
358 Глава В

не только крайне популярным, но также теоретически разработанным и

нормированным в отношении тематики и художественных приемов195.
Как доказано Н. В. Понырко, все существовавшие к началу XVIII в. ри­
торики были хорошо известны выговским книжникам, составившим по­
сле 1726 г. Риторику-свод196. Считается, что штудирование учебников ри­
торики придало выговской словесности школьный характер и, в частно­
сти, созданные на Выгу торжественные и проповеднические слова в бук­
вальном смысле зависели от правил, изложенных в учебниках ритори­
ки197. Такого рода зависимость сочинений выговских авторов не вызыва­
ет сомнения, но, как нам представляется, степень ее была разной в раз­
ных жанрах ораторской прозы. В этом отношении надгробные слова,
связанные с живой традицией почитания наставников, представляют
особый интерес: они дают богатый материал для изучения творческого
применения правил риторики и приспособления жанров официальной
литературы к нуждам старообрядческого общежительства.
Для культуры барокко, в том числе украинско-белорусских писателей,
через посредство которых этот европейский стиль пришел на русскую
почву, тема смерти была одной из центральных198, потому жанр над­
гробного слова стал одним из ведущих. Принципы сочинения надгроб­
ного слова достаточно подробно изложил Иоанникий Галятовский в
«Науке, албо способе эложения казания на погребе», вошедшей в его
сборник «Ключ разумения» (Киев, 1659. Л. 246 об.—252). Слово, которо­
му придавалось большое воспитательное значение, предлагалось начать с
рассуждения на тему краткости человеческой жизни и неизбежности
смерти. Обязательной разработки темы «memento mori» требовал от пи­
сателей и Андрей Белобоцкий (Увар—267, л. 68—69). В наиболее закон­
ченном виде это теоретическое положение реализовал в своем творчест­
ве Епифаний Славинецкий, который не столько говорил о покойном,
сколько поучал о смерти. Преимущественное внимание к этико-фило­
софским проблемам вело к преобладанию элементов проповеди над па­
негириком. В последующих произведениях данного жанра, более полно

195 Подробнее см., например: Елеонская А. С. Русская ораторская проза в литера­

турном процессе XVII века. М., 1990; Панегирическая литература Петровского вре­
мени / Иэд. подгот. В, П. Гребенюк. М., 1979; Сазонова Л. И . Поэзия русского барок­
ко. Μ.» 1991.
196 Понырко Н. В . Учебники риторики на Выгу //ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 154— 162.
197 Понырко И. В. Выговская литературная школа в первой половине XVIII столе­
тия: А070? 6#· Дисс ... канд. филол. наук. Л., 1979, С. 11—13.
198Дилане Д. С. Развитие русской литературы X—XVII веков: Эпохи и стили. Л.,
1973. С- 197-198.
 Рис. 59. Древо надгробного слова.
Иллюстрация к риторике С. Лихуда. Выг, 1712 г.
360 Глава В

отражающих характер русского барокко с его жизнерадостным и просве­

тительским характером199, возобладали панегирический и конкретно­
исторические элементы200. Это отчетливо проявилось в творчестве Симе­
она Полоцкого, писавшего как надгробные слова на конкретный случай
(например, «Слово по преставлении Павла, митрополита Сарского и По-
донского»), так и типовые (на погребение «честнаго человека», «мужа са­
новита», «воинскаго человека», «честныя жены», архиерея), включенные
им в сборник «Вечеря душевная» (М., 1683. Л. 100—150,171— 179 об.).
Выговцы с их обширной библиотекой и постоянными книжными ра­
зысканиями, без сомнения, хорошо знали украинско-белорусские и рус­
ские образцы эпидейктического красноречия второй половины XVII в.
Хорошо знали они и риторику Софрония Лихуда, в которой давалась
подробная классификация панегирических слов и детальные рекоменда­
ции по составлению слов каждого из указанных видов. Текст С. Лихуда
почти без изменений был включен в соответствующую часть выговской
Риторики-свода, Один из разделов носит название «О надмертвенном
или надгробном словеси». «Сие слово,— вслед за учителем-греком разъ­
ясняют составители свода,— глаголется на преставление или на погребе­
ние коего-либо честнаго человека или на гробе коего преждеусопшаго.
Тем же и надгробная похвала лепотне наречеся» (Друж—122, л. 452 об.
Ср.: Увар—318, л. 165).
Анализ выговских надгробных слов невозможен без выявления той ос­
новы, которая закладывалась в произведение правилами риторики. Пане­
гирическое слово, согласно Софронию Лихуду, должно состоять из пяти
частей: предисловия, предложения, повествования, утверждения и эпило­
га (Увар—318, л. 145). Центральной частью являлось повествование
(предложение было необязательно и требовалось главным образом тогда,
когда слово разделялось на несколько глав). Для «повествования панеги­
рического чина» предлагалось три способа: 1) описание всех добродете­
лей, присущих идеальному типу, к которому относится восхваляемый (на­
пример, добродетелей, присущих истинному архиерею); 2) полное жизне­
описание героя по хронологическому принципу; 3) описание одной-двух
главных добродетелей конкретного человека. В этой, основной, части над­
гробное слово не разнилось от панегирика как такового, отличия прояв­
лялись в предисловии, утверждении и эпилоге. Выговская Риторика-свод,
вслед за Софронием Лихудом, предписывает «усгроять» предисловие «или
от поношения ярости, исполнена на самую смерть, яже похитила от нас

199Там же. С. 207.

200 Подробнее см.: Елеонская А. С. Русская ораторская проза... С. 36—39, 43, 73—77.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 361

человека толика любезна [толика всем желателна и нужна]20120, или от из-

глашения плачуще краткость жизни, надежды, плача достойныя и изни-
чтожныя [чести] человеков, лжу и злобу человеческих вещей, или горше
да устремимся на оное, еже вина бысть смерти [того]. Или от коея-либо че­
стныя гномы мудрых, приличествующыя на сие доводсгво, или от рыда-
телнаго уготовления надгробных208, или от недоумения, им же да речет
ритор, яко не весть, что сотворит, уязвлен сый от болезни и трепета,
умолчати ли или глаголати, и прочая» (Друж—122, л. 452 об. Ср.: Увар—
318, л. 165). Утверждение должно было содержать «похвалу всех тех дел
умершаго, яже той жив сый светло соверши» (Друж—122, л. 452 об.), при­
чем обращалось внимание, что в этом «надгробное не разнится панегири­
ческаго, разве яко тамо смотряем радость, зде ж е— печаль. Тем же сему
токмо паче внимати летъ ритору, яко да никую же вещь приносит, радость
творящу, но наипаче понудится во всем слове схиматы и тем же гласом
печаль п о р о д и т в сердца слышателей» (Друж—122, л. 453). Эпилог
включал моление о усопшем, «или же да умалим ему благополучие [ду­
шевное] и память вечную к будущим [человеком]. [По сем] последсгвует
поучение к подражанию [того] добродетелей, их же светлая воспоминания
остави. Конец всех утешению летъ б ь г т или от детей, яже той осгави, или
от инаго коего-либо лица, приличествующаго ко утешению» (Друж— 122,
л. 453. Ср.: Увар—318, л. 165 об.).
Предписываемая учебниками риторики схема надгробного слова слу­
жила для старообрядческих писателей остовом, который они облекали
живой тканью203. Если мы будем анализировать выговские тексты с точки

201 Слова, взятые выговскими книжниками в квадратные скобки, в риторике

С. Лихуда отсутствуют (Увар—318, л. 165),
202 Далее у С. Лихуда следовало: «или от коего-либо речения древних» (Увар—
318, л. 165).
205 Обнажает структуру своего произведения автор надгробного слова Семену Де­
нисову, избравший фемой один из стихов Псалтыри: «Тем же научившеся,—
завершает он свое сочинение,— яко человек, яко трава, дние его, яко цвет селный,
тако отцветет (прием, рекомендуемый для предисловия.— Е.Ю.), познавше естест­
венное человека восхождение, сиречь рождение и возраст и нисхождение— старость и
дряхлость и самую смерть, уведевше и блаженное о Господе умертвие и дел благих
умершым последование и воздаяние (основная часть— повествование, построенное на
описании биографии.— Е. Ю.), оплакавше и отеческое о Господе скончание и свое
всеконечное сиротство (следующая часть— утверждение.— Е.Ю.), прочет, воэдевше
руце, припадем вси пред Господем, вопиюще: Со святыми покой, Христе, душю раба
своего Симеона, идеже несть болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь вечная
(эпилог, содержащий моление.—Е. Ю.)» (Попов—207, л. 61 об.—62).
362 Глава 3

зрения формы, то, без сомнения, обнаружим в каждом произведении и

этот остов, и те риторические приемы, с помощью которых создавалась
художественная ткань: в свободном владении литературной техникой ви­
дели выговцы одну из главных составляющих писательского мастерства и,
более того, через познание «словесного художества» лежал, по их мнению,
путь к премудрости204. Однако в рамках нашей общей темы более важен
анализ содержания надгробных слов, которым принадлежит особое место
в истории духовной жизни и литературы Выга и в которых отчетливее,
чем в других жанрах, нашли отражение принципиальные идеи и образы.
Когда писатели Выга сочиняли слова на дни тезоименитства своих на­
ставников, они, как уже было показано, противопоставляли свое, право­
славное по духу празднество античной традиции. В случае надгробной
похвалы, также берущей свое начало в античности, но более широко ус­
военной христианской литературой, оппозиция для старообрядческих
книжников была иной: они дистанцировались от традиции мирской и
современных им официальных торжеств. Первым подчеркнул это Анд­
рей Денисов в 1719 г. в слове Петру Прокопьеву: «Аще бо грубейший от
поселян умершия своя частыми воспоминании повествуют, и поселян-
ская его дела, елика или в ратайстве дивна, или в ловительстве чюдна,
или в домосгройстве им мнится добра, та вся высоковещают, и друг дру­
гу проповедают, и, на гроб приходяще и друг другу любовнаго своего
показующе, дела его и словеса возвышают, много себе теми повестьми
утешение устрояюще, не много ли паче нам мужа сего, в духовных под-
визех от юности усердно подвизавшагося и многия сладости и любви ду­
ховныя нам виновнаго, словом изобрази™ должно есть» (Ег— 1992,
л. 161 об.— 162). Аналогичным противопоставлением начинает свое слово
Семен Денисов; «Аще убо соседи соседов разлучаеми болезнено скорбят,
аще друзи другов отгерзаеми многопечално сетуют, аще сродницы срод­
ников лишаеми неутешно рыдают и тако рыдают, яко престати никогда-
же желают < ...> колико мы, пребольшими сетовании, превящшими ры­
дании праведне и подобие по отце нашем сетующе, горкоболезненно
рыдаем» (Ег—682, л. 13— 13 об.). Выговская традиция «надгробного сло-
воприношения», по мнению старообрядческих авторов, заключала в себе
несомненную духовную пользу, тем самым отличаясь от панегириков
светского характера205, в том числе от столь популярных в первой четвер-

204 См.: Понырко Н. В. Эстетические позиции писателей выговской литературной

школы // Книжные центры Д ревней Руси* XVII век. С П б., 1994. С. 106.
205 Андрей Белобоцкий в «Науке проповедей», открывая раздел, посвященный
надгробному слову, критически заметил о существовавшей в то время (середина
1690-х гг.) практике: «Поучение над умершими намале бывают разве на похоронах
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 363

Р и с . 6 0 . Намогильнички на кладбище с. Данилово.

Фото Ф. А. Калинина 1912 г. Публикуется впервые.

ти XVIII в. похвальных слов на различные воинские победы206. Тради­

ционно церковный характер погребения выговских наставников наибо-

вельможей и князей сего мира, паче в прикрасу похорон и суетное величание умер­
шаго и сродников его, нежели в пользу общемирскую» (Увар—267, л. 68).
206 Д ань этому жанру отдали все известные писатели Петровского времени —
Феофан П рокопович («Слово похвалное о баталии Полтавской», «Слово похвалное о
флоте российском», «Слово похвалное в честь... Александра Д аниловича М ен­
шикова»), Гавриил Бужинский («Слово о победе, полученной у Ангута», «Слово
благодарственное о победе, полученной под Полтавой»), Феофилакт Лопатинский
(«Слово о богодарованном мире») и другие.
364 Глава 3

лее отчетливо выступает в сравнении с похоронным обрядом Петров­

ской эпохи с его рыцарской идеей, зримым воплощением которой яв­
лялся участвовавший в траурной процессии рыцарь в латах207. Василий
Данилов в надгробном слове Петру Ануфриеву в 1736 г. писал: «Молю
же ваше святоотеческое собрание нетрудным слухом послушати о быв­
ших мужа добродетелех. Аще 6о века сего кроволиятелных ратей исто-
риописателие для подражания храбрости будущим родом оставляют на­
писанныя повести, колми паче нам для подражания душсспасителных
добродетелей годствует о бывших мужа исправлениях воспомянути»
(Барс—332, л. 15 об.). Автор воспоминательного слова об Андрее Д ени­
сове перечисляет все виды светских панеригиков, от которых он отлича­
ет собственные «танесы надгробные»: «Познаваю не царскаго тезоиме­
нитства торжество, не новобрачнаго жениха брак, не люботоржествен-
ных богатое чреждение, не всерадостное благоденствующих утешение,
не всекрасное шипколичных ликовствование, не псалмистов слухи умяг­
чающее тимпонисание, не творцев очи оболщевающыя палметы (воз­
можно, от греч. παλαμη — ‘дело’, т. е. изделие, рукоделие.— Е. Ю.)\ при-
разумеваю священную память, священно священнословствуемую, бла­
женный исход, блаженно сотворяемый <..->» (Ег— 1311, л. 73).
В барочной культуре второй половины X V II— начала XVIII вв. пане­
гирики были непременной частью светского церемониального действа.
Выговские авторы использовали композиционные и стилистические
приемы, выработанные литературой барокко, но по содержанию их про­
изведения продолжали традицию древнерусских похвальных слов свя­
тым. Это выражалось именно в церковном, а не мирском характере по­
хвалы и прямом назидании слушателям.
Семен Денисов в слове, посвященном брату Андрею, писал: «Убо, воз-
любленнии, аще и плачем, восплачем не язычески, но христиански, не
варварски, но православие, не ризы раздерем, но души умилим, не власы
терзаем, но сердца сокрушим, не гласы вопленыя умножим, но отца лю­
безно поминаем, апосгольска гласа послушающе: “Поминайте наставни­
ки ваша, иже глаголаша вам слово Божие” (ко Евреом, зач. 334). Поми­
наем убо предивнаго нашего пастыря, тако нас ради и толико многолет­
но подвизавшагося. Поминаем прелюбезнаго отца, прелюбезную душю
со всеми о Христе любезне усопшими, моляще всех Владыку благ покой
тому даровати и от трудов во упокоение, от подвигов во ослабу, от печа­
лей во утешение благодатное преселити» (Ег—682, л. 40—40 об.).

207 П одробнее об этом см.: Николаев С. И. Литературная культура Петровской

эпохи. С П б,, 1996. С. 38— 45.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество_______ 365

Призыв к «молитвенному провождению» души умершего наставника

содержался в каждом из слов. Слово в день погребения Андрея Борисова
завершалось обращением к выговцам: «Тако, чада пустынная, вселюбезна­
го отца с слезами проводивше, тако многоплачевная надгробная припева-
ния совершивше, о достодолжном помяновении онаго попечемся. Ныне
долг, яко дети отцу, яко овцы пастырю, христиански отдадим, поминающе
труды и тяготоношения, нас ради подъятыя, беспокойство и защищения,
за всех нас претерпенный. Вси елико тщание и усердие и во общем собра­
нии, и особно всяк наедине молитвами и молением о вечном упокоении
его души Создателя нашего со благоговением и смирением помолим,
Пречистую Богоматерь и всех святых прилежно попросим: сего бо точию
ныне и требует боголюбивая отеческая странствующая душа в вечных
обителех» (Ег—1603, л. 17 об.— 18).
«Вечнодостойное поминовение» подразумевало не только моление о
душе умершего, но также подражание его добродетелям (эти темы вы-
говской Риторикой-сводом отводились для эпилога слова).
Иван Филиппов восклицал в слове на 40-й день по смерти Андрея Д е­
нисова: «Но что, многоплачевнии, содеем, аще толикаго урона воздвигну­
т а не можем, аще такового падежа понести, непробуждаемаго сна пробу-
дити, утешимся поне надгробным словом о отце. Подотрем слезы малым
напоминанием безсмертныя дел его, горкую пелынь скорби сладостию бо-
горастимых плодов. Агиомнисия, или блаженное усопшаго отца воспоми­
нание, да будет нам в великую отраду и утешение» (Ег—1311, л. 64). На
церковный характер выговских надгробных слов указывает перечень тех
добродетелей, которые восхваляются авторами: это неустанное попечение
о пастве, о внешнем и внутреннем обустройстве обители, об уставах, о
церковном благочинии, о защите древнего благочестия. Если отвлечься от
последнего положения, то перед нами полный круг забот настоятеля
древнерусского монастыря. В целом ряде слов отчетливо выражена мысль,
что отдается дань не просто человеку, но пастырю и учителю («яко отца и
учителя и вожда церковнаго и киновиарха пречюднаго»— Попов—207,
л. 31). Поэтому одной из форм поминовения— к этому настойчиво призы­
вали выговские авторы— было соблюдение заветов наставника, зафикси­
рованных в уставных статьях и церковных поучениях. Семен Денисов над
гробом Андрея Денисова говорил: «Тако убо вселюбезнаго отца много­
плачевно провождыпе, тако многослезная припевания надгробная отдав-
ше, о поминании онаго попечемся, долг, яко ученици учителю, яко дети
отцу, яко овцы пастырю, всеусердно отдающе. Имамы бо за что долг от-
даяти, имамы богатство оного наследия четыредесятолетныя труды, поты
и присная того попечения, всеизрядное сограждение яко телесных
Збб Г лава 3

Р ис. 61. Намогильнички на кладбище с. Данилове). Фото Ф. А. Калинина 1912 г.

Публикуется впервые.

упокоений, тако душевных назданий чиноположение. Сия благоразумие

обзирающе, в сих остающеся, сими утешающеся, слезоплачевно услажда­
емся, отца поминающе» (Ег— 1992, л. 194 об.— 195). В более поздних сло­
вах, относящихся уже к следующему периоду выговской истории, слышат­
ся уже прямые призывы попечься «о испраалении жития своего» (Барс—
60, л. 232). Мануил Петров в эпилог надгробного слова Ивану Филиппову
включает небольшой нравоучительный текст о праведном житии, соблю­
дении церковных заповедей и «уставлений общежительных», вложенный
в уста самого поминаемого (суть этого поучения полностью соответствует
мыслям, высказывавшимся Иваном Филипповым в собственных сочине­
ниях). Таким образом, надгробные слова преследовали цели и дидактиче­
ские, что сближало их с проповедью. Однако можно заметить, что это не
было рассуждением на тему «memento mori», проповедь носила не этико­
философский, а практически-нравственный характер и содержание на­
ставлений отражало реалии внутренней жизни Выга.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 367

Церковный характер выговских надгробных слов проявляется также

в их связи с богослужебными текстами. Неизвестный книжник в над­
гробном слове Семену Денисову, говоря о проводах киновиарха в по­
следний путь, пишет: «Согласуют (этому «провождению».— Е. Ю.) и цер­
ковныя при погребении певаемыя над умершими имны, от них же некия
к возбуждению собравшимся вам на пожаление и в предтекущем пла­
чевном о человеческом животе и упокоении сочинении в слово припле­
тутся» (Попов—207, л. 109 об.— ПО). В выговской практике встречаются
слова, авторский текст которых очень искусно переплетен с текстами чи­
нов погребения и панихиды. Замечательным образцом такого рода яв­
ляются произведения Трифона Петрова, талантливейшего писателя и
большого знатока церковного устава. Сложный стилистический рисунок
и мастерское владение словом и цитатой отличают все четыре его слова:
надгробные Андрею Денисову и Даниилу Викулину, «Плач церкви над
пастырем» и слово на день памяти Петра Прокопьева 1729 г.
Последнее из названных слов имеет своей фемой припев 1-й песни
общего канона за усопших, входящего в чин панихиды: «Покой, Госпо­
ди, душю усопшаго раба твоего Петра» (Ег—682, л. 61). Во второй, фа­
культативной, части слова— в предложении— Трифон Петров более об­
стоятельно раскрывает тему, используя текст тропаря 8-го гласа: «При­
неси зде, в начало слова, да воскликнем церковный глас, глас
природный, молебный, глас священный < ...> “Помяни, Господи, яко
благ, раба своего, на тя бо упование возложи. Творца и зиждителя и Бога на­
шего” (здесь и далее цитаты из богослужебных текстов выделены нами. —
Е. Ю.), то есть присени благостию, призри милосердием, помилуй чело­
веколюбием < ...> сподоби восприятия небеснаго царствия...» (Ег—682,
л. 61 об. Ср.: Муз—928, л. 36 об.).
Трифон Петров использует прием диалогизации повествования. Ав­
тор призывает своих слушателей: «Приидите все и станем при гробе
священнем священнаго трудника < ...> и возопием ко иже сущему во
гробе гласом умиления и гортаней пресохшим: “О вселюбезне и
приснопамятне, воздаждь нам слово и сотвори ответ, побеседуй обычно
сладкими твоими провещании и медоточными твоими попользуй глаго-
лании”. Ельма же не отвещает и не ответствует покрываемый гробом, то-
чию церковным гласом: “Зряще м я ,— глаголя,— безгласна и без дыхания
предлежагца, восплачитеся ecu о мне, братия и друзи, сродницы и знаемии”. И:
“Яо молю вся и припадаю, о мне помолитеся ко Господу”. И паки: “Духовная
моя братия и спосгницы, не забудите мене, егда молитеся, но и видевше
мой гроб, поминайте мою любовь и молитеся Христу, да учинит дух мой
с праведными”» (Ег—682, л. 64 об ). Две первые фразы из ответа Петра
368 Глава 3

Резная икона на кладбище в д. Лумбуши.

Р ис. 6 2 .
Фото Ф. А. Каликина 1912 г. Публикуется впервые.

Прокопьева представляют собой точные цитаты из текста стихиры 6-го

гласа, поющейся при погребении по дороге к гробнице (см.: Ег— 1226,
л. 38; Муз—928, л. 79— 80). Заключительная фраза приведенного отрыв­
ка является обобщенным выражением основной просьбы Петра Про­
копьева, содержащейся во всех вариантах его духовного завещания. Об­
ратившись сначала к киновиархам и братии, сродникам и сестре Февро-
нии Прокопьевне, Трифон Петров призывает всех найти утешение в
словах кондака 8-го гласа, входящего в чин и панихиды, и погребения:
«И вси купно возрыдаим, приседяще гробу и со хлипанием воспоем: “Со
святыми покой, Христе, дугию раба своего, идеже несть болезни, ни печали, ни
воздыхания, но жизнь вечная'» (Ег—682, л. 65—65 об. Ср.: М уз — 9 2 8 , л. 47,
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 369

71). Моление об умершем завершает Трифон Петров словами вечной па­

мяти, звучащими по отпусте панихиды: «Прочее помолимся со слезами
всяческих творцу и содетелю о покои всежелетвеннаго нашего вжелен-
ника, поюще: "Рабу Божию Петру вечная память” 3-ждъг» (Ег—682,
л. 65 об. Ср.: Муз—928, л. 52).
Слово Трифона Петрова в день погребения Андрея Денисова произ­
носилось в церкви перед последним целованием. Это произведение,
прозрачное по своей форме, являлось по сути дела литературным анало­
гом чина погребения; текст, маркированный цитатами из богослужебно­
го ряда, давал ясное представление о последовательности идей и дейст­
вий. Указав причину собрания («Его же отеческое лице стекохомся по­
следнее видети, его же сладкоглаголивая пастырская уста снидохомся
последнее целовати» — Попов—207, л. 19—19 об.), Трифон Петров при­
зывает выговцев отдать последний долг почившему наставнику, при
этом он трижды цитирует начальный стих стихиры 2-го гласа: «Да взы­
вает прочее церковный глас: “Приидите, последнее целование дадим умерше­
му”. О, слезами лиющийся глас, о, хлипаний и воздыханий звяцающий
глас! Не на царьское тезоименитство торжествовати и царя целовати и
того величеству приветствовати призывающий < ...> но: “Приидете, —
рече,— последнее целование дадим, умершему”. Сего гласа преемствовавше,
взовем кождо нас и мы друг ко другу: “Приидите, последнее целование дадим
отцу нашему, последнее преклонение ко устом дадим усопшему пастырю
нашему...”» (Попов—207, л. 20—20 об.). В эпилог слова автор искусно
вплетает цитаты и парафразы церковных песнопений: «Ельма пожале-
ния страсть сытости не весть, время же яже последования о погребении
сокращения требует, тем же, сынове отцелюбивии < ...> пременим сето­
вание на молитву и всеусердно помолим всещедраго Бога, да учинит дух
отца нашего в кровех праведных со всеми святымиш . Изменим плач на про­
шение < ... > помянем учителя нашего: “Со святыми покой, Христе, душю
раба своего, идеже несть болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь веч­
ная”2209.
80 Преставим сердца дрогание на заупокойное возглашение и веле­
гласно вси умиленными сердцы и сокрушенными душами воскликнем
церковным гласом: “Рабу Божию преставльшемуся Андрею, ему же и погребе­
ние творим, вечная память, вечная память, вечная помятъ”210» (Попов—
207, л. 30—30 об.).

208 Т рифон П етров перефразирует заупокойную стихиру 6-го гласа (Муз— 928,
л. 64 об —65 о б )
209 См кондак 8 го гласа (Муз— 928, л. 71)
210 См песнопен е после отпуста погребения (Муз— 928, л. 84 об.).
370 Глава 3

Привязка к богослужебному действию в ряде случаев позволяет уста­

новить точное место произнесения слова. Например, анализ текста над­
гробного слова Даниилу Викулину Трифона Петрова не оставляет сомне­
ния, что оно, как и разобранное выше, было произнесено в церкви при
последнем целовании. В качестве фемы был взят стих из послания апосто­
ла Павла Солунянам («Не хощу вас не ведети, братие, о усопших, да не
скорбите, яко и прочий не имущии упования»— 1 Солун. 4, 13), читав­
шийся из Апостола перед последним целованием. Тема последнего цело­
вания становится сквозной для второй части слова— предложения. Н а­
чальный стих стихиры 2-го гласа открывает каждый пункт перечисления
ипостасей умершего: «Приидиш, последнее целование дадим умершему» отцу
нашему, учителю, пастырю, «священнейшему архиктитору и киновиар-
ху», «милости и щедрот источнику» (Попов—207, л. 5—6). Завершается
этот фрагмент сходной цитатой из стихиры 6-го гласа, поющейся уже по
дороге к гробнице: «Нектому бо его уже узрим, ниже собеседуем, по ре-
ченному: “Но приидете, ecu любящий мя и лобзайте последним целованием,
нектому бо с вами пойду ш и собеседую прочее, к судии бо гряду, идеже несть лицу
приятия"» (Попов—207, л. 6 об.). Начальные стихи той же стихиры Т ри­
фон Петров вкладывает в уста умершего, создавая тем самым диалог:
«Елма же и ин церковный глас, яко от лица предлежащаго умершаго и
плакати убеждает нас при целовании: “Зряще м я ,— вопиет,— безгласна и
без дыхания предлежаща, восплачитеся ecu о мне, братие и друзи, сродницы и
знаемии. Ибо вчерашний день с вами глаголах, внезапу прииде ми страшный
час смертный”» (Попов—207, л. 6 об. Ср.: Муз—928, л. 79—79 об.). Пояс­
нив горечь утраты и смысл некоторых погребальных песнопений, Т ри­
фон Петров настраивает слушателей на осознанное и прочувствованное
исполнение данной стихиры; «И сего гласа з доблестьми отца сочетавше,
желетвенне потимпанствуем: “Зряще мя безгласна и без дыхания лежаща,
восплачитеся'» (Попов—207, л. 6 об.). Более подробно исчислив доброде­
тели Даниила Викулина, автор переходит к утешению общежителей,
ссылаясь на другой фрагмент чина погребения: «... Ии священный глас
приимем < ...> утешающий нас блаженнаго отца блаженнаго успения
язычески не плакати, но християнски благодушствовати и надежды на
Бога не отлагати, глаголющий тако: “Блажен путь, в онъ же пойдеши, душе,
яко уготоватися место покойно”» (Попов—207, л. 9—9 об.). Трифон Петров
дает подробное толкование процитированному тексту прокимна 8-го
гласа: «Но и сего священнаго гласа с краснейшими благолепотами из-
ряднейшаго в мужех пастыря нашего на словесную цевницу наткавше,
утещителне позвяцаем: “Блажен путь, в онь же пойдеши, душе, яко уготова­
тися место покойно”. Сей глас есть глас утешения < ...> . Но кому при-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 371

глашается и каковей душы припевается < .,.> ? Приглашается ду-

шы разумней человечестей...» (Попов—207, л. 9 об,— 10). И завершается
надгробное слово Даниилу Викулину включенными в авторский текст
стихами кондака 8-го гласа, неоднократно поемого на погребении, и 6о-
городична, исполняемого перед самым опусканием гроба в могилу:
«Детски слезяще и немотствующе: “А—а—а”, не вемы прочее, что глаго-
лати, безгласием уста печатлеем, точию обратившеся на провождение,
всеусердне зовем: “Со святыми покой, Христе, душю раба твоего, идеже несть
болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь вечная”. И паки: “Молитвами
родъшъгя тя, Христе, и Предотечи твоего, апостол и пророк и святитель и му­
ченик и преподобных и праведных и всех святых усопшаго раба твоего покой'*»
(Попов—207, л. 13 об. Ср.: Муз—928, л. 71, 81 об.).
Надгробные слова Трифона Петрова носят ярко выраженный цер­
ковный характер и очень тесно связаны с богослужебными текстами, ци­
таты из которых не просто вкрапляются в текст, но несут на себе органи­
зующую функцию. Более того, само слово развертывается как чинопос-
ледование, дается толкование отдельных мест, идеи и образы чина
погребения прилагаются к реалиям, хорошо знакомым слушателям. Ши­
рокое и искусное использование богослужебных текстов составляет от­
личительную черту творческой манеры Трифона Петрова. В сочинениях
других выговских авторов тексты ряда песнопений (кондака 8-го гласа,
тропаря 5-го гласа, отпуста погребения и панихиды) встречаются только
в виде отдельных вкраплений.
В ряде случаев чин погребения подсказывает автору структуру слова.
Таково «Келейное и последнее приветствие» Даниила Матвеева, произне­
сенное при выносе тела Семена Денисова из кельи. Оно строится на диа­
логе, подобно стихирам 2-го гласа. «Вопрошаем тя: “Рцы нам, камо гря-
деши, о честнейший отче... < ...> Рцы нам, рцы, велеумнейший настави-
телю, сотвори ответ благодатный, сотвори, не помолчи...”»— начинает
слово выговский автор (Барс—388, л. 79). Память слушателей, несомнен­
но, обращалась к хорошо известным стихам названной стихиры: «Рцы,
ныне, брате, камо идеши от нас молча, провещай, обращься...» (Муз—928,
л. 74)2П. В уста Семена Денисова вкладываются слова: «Огхожду в страну
незнаему и чужду, да еще и един уединен, ответ дата цареви силам вели-21

211 П одобную форму обращ ения к усопшему использовал и автор «Речи умиления
и плачевнаго провождения»: «Куда, брате и господине и друж е честный П оликарпе,
походиш я необычным образом , на кую и какову толь спеш но и странно и удивлению
достойно усердсгвуеши страну?» (РНБ. Q. I. 1088, л. 25). («Речь» посвящ ена П оликар­
пу Яковлеву, умершему в 1772 г.).
372 Глава 3

Р ис. 6 3 . Резные иконы, снятые с упавших намогильничков в д. Тагозеро.

Фото 1913 г.

кому и над всеми царствующему...» (Барс—388, л. 79 об.). Подобный ответ

от лица умершего дает и стихира 2-го гласа: «Аз ко Господу Богу судии мо­
ему иду, судищу предстати и ответ творити о делех своих» (Муз—928,
л. 74 об.). Из того же песнопения заимствовали выговские книжники и об­
разы. В надгробном слове Даниилу Викулину говорилось: «Тело предле­
жит любезное, но мертво и недвижимо; и всерадостныя очи, но незрящыя;
сладостныя уста, но не глаголющыя; всесладчайший язык, но невещаю­
щий. Предлежат любезней руце, но недвизающияся; красней нозе, но не-
сгупающыя» (Ег—425, л. 104 об.— 105). Ср. текст стихиры: «Ныне вси те-
леснии уди праздни являются, недвижими и мертви, нечювьствени и всем
неключими. Руце и нозе связане быста. Очи заидосте, и слух с нима. Язык
молчанием заградися и гробу предается» (Муз—928, л. 74 об.—75).
Надгробное слово на Выгу было частью церковного действия. Так
воспринимали его и сами писатели. Автор одного из воспоминательных
слов об Андрее Денисове в последних фразах обращался к почившему
киновиарху: «Просим, не вмени пригробнаго сего пожаления нашего
святопочитию твоему во стужение, но причти со имны заупокойными в
память исхода твоего, в честь и славу...» (Ег— 1311, л. 76 об.—77).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 373

На церковный характер «надгробного словоприношения» указывает

также включение в текст фрагментов, восходящих к жанру духовного за­
вещания. В слове Андрея Денисова, посвященном Петру Прокопьеву, за
рассказом о кончине первого выговского уставщика следует простран­
ный текст от первого лица, содержащий прямое обращение к братии,
раскаяние в собственных грехах и просьбу о прощении (Ег—1992,
л. 182 об.—185). Петр Прокопьев составил три духовных завещания и
распоряжение о своем келейном имуществе212. Об этом упоминает и Ан­
дрей Денисов: «Сице предуготовися смиренная она и боголюбная душа,
во время смерти своея и ныне саморучными его умиленнейшими писа­
нии вся благоверный моляше < ...> у всех прощения прошаше» (Ег—
1992, л. 182 об.). В следующем фрагменте, начинающемся словами:
«Здрави будите,— глаголя,— здрави, любезнии отцы...», дается обоб­
щенное изложение этих документов (прямых заимствований не обна­
ружено).
Подобное включение находим и в слове надгробном Семену Титову:
«Ныне же он, наш любезный отец, невещанными гласы просит всех об­
щежителей елико соборных и келейных, елико всех болничных, да молят
за него всещедраго Бога, и всем глаголет: “Простите меня, отцы и братия
и сестры. < ...> Простите и, елико можете, помолитеся о моей душепо­
лезности. Простите и в прочиях моих к вам грубословствиях и в неос-
мотрителных досаждениях и в протчих неизглаголанных и словесех, и
действиях. Ныне же я уже в необратный путь отъидох. < ...> Оле, моего
трепета! Аще не могу соответствовати моими делами, вечне осужден бу­
ду. Аще не возъимею от вас помощи в молитвах ваших, всем истязаниям
подвержен буду”. Сия убо и сим подобная любезный наш отец молит
ныне и просит всех сицевую с ним учинити милость» (Барс—907, л. 39—
39 об.).
Подобно древнерусским похвальным словам святым, произведения
старообрядческих авторов завершались молитвенным обращением к
умершему с просьбой о прощении и заступничестве213 (учебники риторики
такой темы не предусматривали). Б слове Семена Денисова содержится

212 См : Юхименко Е. М . Родственные связи на Выгу в первой половине X V III в. //

Т О Д Р Л . С П б., 1996. Т . 39. С. 173.
213 Н апример, в конце Похвального слова Сергию Радонежскому Епифания п о­
мещ ена пространная молитва (см.: П Л ДР: X IV — середина X V в. М., 1981. С. 424—
428), молитвенным обращ ением к святым завершается Слово похвальное М ихаилу и
Ф еодору Ч рниговским Льва Филолога (см.: ПЛДР: Вторая половина X V I в. М-,
1 86. С. 514).
 374 Гпава 3

просьба к Андрею Денисову о заступничестве перед Богом: «Не оставляй

нас отеческими ти утробами, но присно и отгуду нас назирая назирай, на
вся полезная и спасительная наставляя, елико можеши и елико дерзнове­
ние стяжеши, да же в настоящем твоими молитвами подкрепляеми, в тво­
их чиноусгавлениих благочиние пребывающе, невреждени пребудем и
будущия радости сподобимся о Христе Исусе» (Ег—1992, л. 195 об.)· В не­
которых словах настойчиво звучит просьба «от бед и обсгояний лютых
свобождати» (Попов—207, л. 14). Содержание подобных прошений при­
открывает состояние внутренней жизни пустыни. Перекличка с совре­
менностью особенно характерна для поздних слов. Так, например, на Се­
мена Титова (1791 г.) возлагается надежда: «Аще возъимееши дерзновение
у царя царьствующих, не презри нас своим отеческим заступлением, не
остави нас погружатися в море страстей, не отрини отцелюбно от всех ва­
ших попечений, помоли его всесилную власть, да укротит волнующийся,
да утишит смущающийся, да уставит напаствуемыя, да проженет все раз­
вратъ!, все раздоры далече от хр и стособраннаго стада, да даст своей святей
церкви мир, тишину и согласие» (Барс—907, л. 40).
Выговские надгробные слова соединили в себе две литературные тра­
диции: древнерусских похвальных слов святым, что предопределило их
церковное содержание, и барочного панегирика, сформировавшего систе­
му изобразительных средств и риторических приемов. Выговским авторам
было знакомо и «О трех исповедницах слово плачевное» протопопа Авва­
кума, посвященное памяти умерших боярыни Морозовой и ее соузниц и
написанное под непосредственным впечатлением известия об их смерти.
Это сочинение выходит за традиционные рамки похвальных надгробных
слов, его отличает открыто выраженное личное начало, преобладание
биографических и автобиографических моментов. В слово оказываются
включенными богослужебные тексты: заупокойной службы и молитвы214.
Во второй половине XVIII в. выговская словесность переживает пе­
риод спада творческой активности, произведения становятся более ком­
пилятивными, школьный характер литературы— очевиднее. Эта тен­
денция находит отражение и в надгробных словах, авторы которых по­
рой прибегают к прямым заимствованиям из сочинений своих предшест­
венников.
К примеру, в слове, произнесенном на погребении Семена Титова
28 ноября 1791 г., обнаруживаются явные следы знакомства с надгроб-

214 См.: П ЛДР. XVII век. Кн. 2. М., 1989. С. 448— 453, 671— 672 (подгот. текста и
коммеят. Н. С. Д ем ков ой); Ж итие протопопа Аввакума, им самим написанное, и др у ­
гие его сочинения. Иркутск, 1979. С. 341.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 375

ным словом Исаакию Евфимому, предшественнику Семена как «над­

смотрителя* на Лексе. Писатель конца XVIII в. заимствует из произве­
дения Андрея Денисова пространный отрывок, описывающий состояние
скорби:

Слово надгробное Слово надгробное

Исаакию Евфимову Семену Титову

Н о кое надгробное слово лю­ Но кое еще надгробное слово

безному нашему подвижнику при­
несу, какими ли писмены жалость
сию оплачю пред вашим боголю­
бовным братожалостным собором,
ибо предваряет витийства жалость
и предскачют чернил слезныя ка­
пли. < ...> Како слезно не поту­
жим, егда не узрим и не услышим
при Лексенской обители крепкаго
адаманта < ...> ? Како ли, старожи-
тельная братия и сестры, слезно не
сожалеем от давных лет в пустыни
и в братьстве сем подвизавшагося
усердно благорачительнаго старо-
жителя, не низпадшаго от многих
скорбей, не оскудевшаго веры от
многих гонений, не отлучавшагося
братскаго терпения от многих
нужд, но готоваго Бога ради вся
терпети, братьсгва ради везде стра-
дати, благочестия ради смерти и
муки претерпевати? (Барс—60,
л. 233 об,—234 об.).
любезному нашему отцу и под­
вижнику принесем, какими ли
писмены жалость сию оплачем, бо­
голюбивый девический соборе? Ибо
предваряет жалость и предскачют
чернил слезныя капли. < ...> Како
ли слезно не потужим, егда не уз­
рим и не услышим при нашей Лек-
синской обители пребывающаго
крепкаго адаманта < ...> ? Како ли,
старожительная матери и сестры,
слезно не сожалеем из младых лет в
пустынях и в братстве сем подви­
завшагося усердно богорачитель­
наго сгарожителя, не ниспадшаго
от многих скорбей, не оскудевшаго
веры от многих гонений, не отлу­
чившагося братскаго терпения от
междоусобных ратей, но готоваго
Бога ради вся терпети? (здесь и
далее выделено нами.— Е. Ю.)ш .

Позднейший автор не только последовательно заменяет обращения:

первое слово произносилось перед выговской братией, второе— перед
лексинскими сестрами (может быть, автором этого слова была одна из215

215 Слово надгробное Симеону Титовичу // Материалы к истории и изучению рус­

ского сектантства и раскола / П од ред. В. Д. Бонч-Бруевича. С П б., 1908. Вып. 1.
С. 299.
376 Глава 3

женщин), но также заменяет реалии, относившиеся непосредственно к

Исаакию, на другие, характеризующие обстоятельства жизни Семена Т и ­
това. В данном произведении использован также пространный фрагмент (с
пропусками) из надгробного слова Даниилу Викулину Трифона Петрова:

Слово надгробное Слово надгробное

Даниилу Викулину Семену Титову

И яко вином умиления упивше- С сицевым плачевным стонани-

ся, воскликнем: О, пастырю и учи­
телю, отче наш вселюбезнейший,
что се сотворил еси? Оставляеши
нас сиры. О, безчревная хитатель-
нице смерте, что се соделала еси?
Посекла у нас столпа, о нем же ут-
верждахомся. < ...> И с восклица­
нием абие приникнем во гроб и,
развивше гробныя пелены, узрим
отеческое лице; и яко ужасни,
пригнувше к переем руце, благо­
говейно станем и церковными гла-
сы заупокойная отдадим купно с
целованием приветствия. < ... >
Приидите, последнее целование
дадим кротце и благолепие от све­
та сего в немерцающий свет пре-
селившемуся милости и щедрот
источнику, предводителю нашему,
иже, по Иову, “бысть око слепым и
нога хромым” < ...> ; не ктому бо
его уже узрим, ниже собеседуем
(Попов—207, л. 4 об.—6 об.).
ем приблизившеся ко гробу учите-
леву, сицевая воскликнем: О, пас­
тырю и отче наш вселюбезнейший,
что се сотворил еси? Оставляеши
нас сиры. О, безчревная хитатель-
нице смерте, что се соделала еси?
Посекла у нас столпа, о нем же ут-
верждахомся. И с восклицанием
абие приникнем во гроб и, раз­
вивше гробныя пелены, узрим
отеческое лице; и аки ужасни, при­
гнувше к переем руце, благоговей­
но станем и церковными гласы за­
упокойная отдадим купно с цело­
ванием приветствия: приидите,
последнее целование дадим крот­
це и благолепие от света сего в не­
мерцающий свет преселившемуся
милости и щедрот источнику,
предводителю нашему, иже, по
Иову, “бысть око слепым и нога
хромым” < ...> ; не ктому бо его
уже узрим, ниже собеседуем216.

Заимствования можно выявить и в надгробном слове Андрею Бори­

сову, произнесенному «от девиц». Его автор воспользовался словом на
40-й день по кончине Семена Денисова, составив из отдельных его
фрагментов, частично переработанных, собственное обращение к слу­
шателям:

216 Слово надгробное Симеону Титовнчу... С. 298.

 Традиции духовной жизни и литературное творчество
Слово на 40-й день
Семену Денисову
Вы же, о многопечалнии слыша-
телие, сицевая и толь преславная
слышавше, таковыми и толь удив­
ляемыми добротами отчими огла-
сившеся, не будите над меру самех
себе сокрушающе. Лишихомся ли
добляго наставника, но не лиши­
хомся добраго того видети и с ним
спожити и доблих о нем повестей и
слышаний благодатных н асл ад и т­
ся. < ...> Пресгавися ли от нас все­
хитрый врач, но не остави ны не
уврачеваны, вся бо ны в нелико
время с нами поживе и словесы и
вещми врачевав и образы спасеныя
всем предложив и увещевая ны и
поучая, якоже годе, и тако свое со-
делав, к неведомым восхищен
бысть, по Премудрого словесе:
“Восхищен бысть, да не злоба из­
менит разума его или лесть пре-
лстят душю его”. Тем же аще
и телесне от нас видится отшед, но
духом (сиесть душею) с нами обре­
тается, пребывая. Токмо аще ум­
ножится, а не умалится в нас самех
вера, любовию поспешествуемая,
ниже того умалится с нами всебла­
годатное присутствие и присе-
щение. Тем же, возлюбленнии, си-
цевыми возъуповавше надеждами,
потщимся блажайшему совещателю
во всех подражати по силе (По­
пов—207, л. 75 об.—77 об.).
Помимо отдельных заимствований в позднейшей выговской практике
«надгробного словоприношения» появляется и своеобразный ш тамп—
377
Слово надгробное
Андрею Борисову
Вы же, о многопечалнии слыша-
телие, сицевая и толь преславная
слышавше, таковыми удивляемыми
добротами отчими огласившеся, не
будите над меру самех себе сокру­
шающе. Лишихомся ли премудраго
наставника, но не лишихомся доб­
раго того тщания и попечения виде­
ти и в них пожитие имети. Пресга­
вися ли от нас добрый страж и не­
усыпный попечитель> но не остави
ны неупокоены и неутешны от мраза
на яснине дрожати и от глада нужды
терпети. Вся бо в нелико время
поживе, словесы и дели врачевав и
образы спасеныя всем предложив и
заслуги дивныя всем по себе оставлъ. И
тако свое соделав, к неведомым
восхищен бысть, по Премудраго
словеси: “Восхищен бысть, да не
злоба изменит разума его или лесть
прельстит душу его”. Тем же аще и
телесне от нас видится отшедш, но
духом с нами обретается, пребывая.
Токмо аще умножится, а не ума­
лится в нас самех вера, любовию
поспешествуемая, ниже и того ума­
лится с нами всеблагодатное при­
сутствие и присещение. Тем же,
возлюбленнии, сицевыми возупо-
вавше надеждами, потщимся бла­
жайшему совещателю во всех под­
ражати (Ег—1603, л .15— 15 об.).
 378 Глава 3

обращение к «Успоприемной горке» и покоящимся здесь отцам. Источ­

ником послужил эпилог надгробного слова Андрею Денисову его брата
Семена, в котором было обращение: «Приими, горо успоприимная, на­
шего спасения незыблемую гору, распространи своя недра, сокрый на­
шего жития всежелательное богатьство. Приимите, г о р с т и обитатели,
неподвижнии киновии пребыватели, общаго вашего и нашего отца и
пастыря...» (Ег—1992, л. 193). Далее следовало поименное обращение к
Петру Прокопьеву, Дионисию Евстафьеву, Мемнону, Андрею Стратила-
ту. Этим текстом воспользовался автор речи на погребении Никифора
Семенова 11 марта 1775 г. Уже из этого сочинения данный фрагмент не­
однократно заимствовали авторы последующих сочинений:

Речь надгробная Речь надгробная

Никифору Семенову Даниилу Матвееву

Горо телоприемная, приими на­ Горо телоприемная, приими на­

шего защищения незыблемую го­
ру, распространи своя недра и
скрый нашего упокоения сокро­
вище. Оби[та]тели горстии, все-
усерднии и единомысленнии брат­
ский жители, приимите своего
единоревнителнаго трудопод­
вижника. < ...> Вси святии русгии
чюдотворцы, восприимите отечес­
ки вашего всесветлаго благочестия
твердаго хранителя и, спасьше от
всезлобных лукавых духов, вселите
его во обители своя, в веселие ва­
ше присноцветущее (Барс—352,
л. 26—26 об.).
шего упования незыблемую гору,
распространи своя недра и скрый
нашего утешения сокровище. Гор­
с т и обитатели, всеусерднии и
единомысленнии обгцебратсти
жители, приимите своего едино­
ревнителнаго трудоподвижника и
друга. < ...> Вси святии русгии чю­
дотворцы, восприимите отечески
вашего всесветлаго благочестия
крепкого хранителя и на вечную сла­
ву православныя г$еркве подобие лиц
ваших святых тщшелно живописав­
шаго и, воспримемте, спасите его от
всезлобных лукавых воздушных ду­
хов. И, спасше, вселите душю его во
обители своя, в веселие ваше при­
сноцветущее (Ег—900, л . 143—
143 об.).

Из двух приведенных отрывков очевидно, что заимствование не было

механическим: упоминаются личные качества и заслуги Даниила Мат­
веева. В слове Никифору Семенову за общим воззванием к «горским оби­
тателям» следуют персональные обращения к Петру Прокопьеву, Да-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 379

ниилу Викулину, Андрею и Семену Денисовым, Ивану Филиппову, Ма-

нуилу Петрову и Мемнону. Автор надгробной речи Даниилу Матвееву к
этим обращениям (также повтороенным почти дословно) добавил Н ики­
фора Семенова (Ег—900, л. 143), умершего годом ранее, а автор слова
Андрею Борисову— и Даниила Матвеева (Ег— 1603, л. 17). Указанное
обращение к выговской «УспоприемноЙ горке» и умершим отцам из над­
гробной речи Никифору Семенову перешло в слова (также читавшиеся
на погребении) Даниилу Матвееву (в данном случае возможен авторский
повтор)217, Андрею Борисову «от девиц» (Ег—1603, л. 16 об.— 17), Семену
Титову (Барс—907, л. 39, только общие обращения).
Названные слова обнаруживают также ряд заимствований на уровне
художественных образов. Семен Денисов в 1730 г., осмысляя смерть бра­
та, использовал традиционный для христианской символики образ угас­
шей свечи и посеченного виноградника: «...яко пооблачися заря красоты
православныя, угасе великая свеща благочестия, померче пресветлый
светильник, лучами своими просвещаяй вся православныя. О, нас бед­
ных, о, нас злополучных, о, нас несчастливых! < ...> О, смерте, векую по­
секла еси дивный виноград нашея сладости?» (Ег— 1992, л. 191 об.). В ре­
чи Никифору Семенову этот образ, разработанный подробнее, имеет бо­
лее прозрачный «выговский» аспект: «Се угасе свеща всеутешителная,
престарелых сирот сердца всегда веселящая! Померче звезда доброде-
телная, омраченныя страегьми души наши присно озаряющая! Увяну
цвет благоуханный, сущыя в нищете благовонием любве своея услаж­
дающий! Посечеся древо доброплодовитое, алчущыя отечески насы­
щающее!» (Барс—352, л. 24—24 об.). Почти дословно (с заменой отдель­
ных слов) этот образ перешел в слово Даниилу Матвееву (Ег—900,
л. 142 об.) и Андрею Борисову (Ег— 1603, л. 16). Обращает на себя вни­
мание то, что в последнем случае к «светоносным» образам добавлено
еще солнце: «Се зайде светородное наше солнце, в престуденосеверной
стране горконищих сирот озяблыя члены огревающее» (Ег— 1603, л. 16).
Возможно, это не просто использование традиционной для христиан­
ской литературы топики, но отражение действительного словоупотреб­
ления (вспомним, что, по словам Ж. Ромма, насельницы женского мона­
стыря называли Андрея Борисова «красным солнышком»)218.

217 П . Любопытный указывал, что Козма Иванов написал надгробны е п роповеди

и Никифору Семенову, и Д аниилу Матвееву (см.: Дружинин В, Г. П и сан и я... С. 174.
№ 3). Обнаруженный черновой автограф второго слова (Ег— 900, л. 140— 143 об.)
подтверж дает эти сведения.
21s Жильбер Ромм. В Выговском монастыре // Краевед Карелии. П етрозаводск,
1990. С. 153.
380 Глава 3

Переработка текстов предшествующих сочинений и фрагментарное за­

имствование, встречающиеся в небольшом круге поздних памятников,
вполне укладываются в рамки древнерусской и барочной219 писательской
практики и — в отношении выговского литературного центра— еще раз
подтверждают установленную периодичность его развития, согласно ко­
торой творческий период школы приходится на первую половину
XVIII в.

Выговские слова относятся к одному из самых распространенных на

Выгу жанров, но причины столь широкой их популярности лежат в облас­
ти не столько литературы, сколько духовной жизни. «Надгробное слово-
приношение» было призвано художественными средствами прославить
добродетели умершего наставника— и дать образец для подражания, вос­
хвалить умершего— и показать линию преемственности, оплакать утра­
ту— и утешить поучением от Божественных писаний; дав слушателям
очерк жизни киновиарха, сделать их свидетелями проходящих перед их
глазами исторических событий, представить им Выговскую пустынь как
самодостаточный микромир в условиях окружающей его враждебной дей­
ствительности.
Выговские панегиристы приводят обширный перечень заслуг и доб­
рых дел своих героев, рисуя при этом отнюдь не частных людей220, а
именно наставников. В надгробных словах явственно читается собира­
тельный портрет выговского киновиарха— «киновиам всеблагодатна со-
градителя, христособранному стаду всепремудра пастыря, христолюби­
вым народом всепресладка учителя» (Ег—1992, л. 188 об.). Примером та­
кой обобщенной и вместе с тем исчерпывающей характеристики может
служить отрывок из слова Семена Денисова на погребение брата Андрея:
«Его же благочестия величество ревность препохвалная светло показует,
подвиги о благочестии страны ясно возвещают, храбрость непобедимую

219 Об авторских заимствованиях и центонах в творчестве Симеона П олоцкого и

Сильвестра Медведева см,; Сазонова Л. И. П оэзия русского барокко. С. 67— 74,
220 Из 73 надгробных и воспоминательных слов можно назвать лишь несколько
произведений, посвященных частным лицам, ничем незнаменитым в истории пусты­
ни: Речь надгробная Евдокии 1831 г., Слово на память некоей Анне Ульяньевой
('Д р у ж и н и н В . Г . П исания... С. 431. N° 700; С. 258) и два плача детей на погребении
своей матери 1779 г. (Барс—361, л. 9— 10 об., 11— 20 об.). Во второй четверти XIX в.
начинает процветать панегирическая литература в честь благодетелей Выга и Л ек ­
сы — Марии Ивановны, Прасковий Феоктистовны и Ксении Феоктистовны Д олгих
СД р у ж и н и н В. Г. Писания... С. 199. N9 1—4; С. 164— 165. № 1—8, С. 163, № 1—3;
С. 165. № 1); подробнее см. раздел 5 настоящей главы.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 381

Р и с . 6 4 . Упавший намогильничек
на кладбище д. Березовки. Фото 1993 г.

на сопротивных самыя победы высоце восклицают, языка сладкое по-

слушатели сладостно возносят, учения медвеное вкусившии явственно
проповедают. Мужественное пастырства, терпеливое ношения, адамант-
ское сердца, великодушное подвизания, неуклоное постоянства, пресвет-
лое разсуждения, всебогатое разума и премудрости — самыя вещи, самыя
труды, самыя оставшая дела, всем оного пребогатое качество, предивное
количество велегласно и всеизрядно представляют» (Ег— 1992, л. 189—
189 об.).
Если мы внимательно вчитаемся в похвалы первым наставникам, то
перед нами возникнет не только подвиг их жизни, но и картина бытия и
382 Глава 3

устроения всей пустыни. Это вполне объяснимо: внимание панегиристов

сосредоточивается на тех деяниях, которые имеют общественное значе­
ние. Самым известным примером может служить посвященное Петру
Прокопьеву слово Андрея Денисова, подробно излагающее историю ос­
нования Выговского общежительства и роль первого уставщика. Н о и в
других словах, более типичных по жанру, мы без труда найдем отмечен­
ную черту. Семен Денисов пишет об Андрее: «Пресладчайшее ли цер­
ковнаго песнословия речеши— той устрой, всекрасное ли предивных
торжествований—той украси, пречюдное ли боголюбезных братосове-
тий— той основа, всеспасителное ли церковных законоположений— той
всекрепце огради, преполезное ли богоугодных д ел — той трудолюбезне
посея. И вкратце рещи: все предобрых и спасителных благодвижений,
аще о вере православия, аще о церковнем законоудобрения, аще о запо-
ведех благотворения, аще о чине доброжития— вся того предобрыми
движеньми и насадишася, и процветоша, и возрастоша, и уплодоносиша-
ся» (Ег—682, л. 23 об.—24). Трифон Петров говорит о настоятельских
трудах Андрея Денисова: «Оставляю самем вещем, предивно сьгромаж-
денным, собою доблесш Андреовы зрящим казати, тако киновиом про­
странным основанием и изрядным ограждением, яко храмом молитвен­
ным отвне достолепотством, отвнутрь пречюдным святых икон украше­
нием, позлащенных паволок светлоблещанием, изобилным кандил и
лампад огневозжением и премножеством священных книг обогащением;
тако монастырским службам внутрь келарским и казначейским своими
уборсгвы, храмов и житниц и прочих доволств иэяществы, яко общежи­
тельным братским службам в различных местах доволными строительст-
вы и нескудными преисполнении» (Попов—207, л. 25 об.—26). Анало­
гичные труды по храмоздательству восхваляются Трифоном Петровым в
надгробном слове Даниилу Викулину (Попов—207, л. 11 об.— 12). Д ани­
ил Матвеев в слове на 40-Й день Мануила Петрова напоминает братии
дела умершего, из описания которых явственно предстает жизнь общи­
ны в 40—50-е гг. XVIII в.: «Кто от разумных не причтет того неусыпное
и всем ведомое о вас бывшее попечение к нелицемерной того заслуге и к
труду вышесилному, всечасгному и вседневному, который той сохрани во
управлении и надсмотрении веема неотменном, в советах подобающих в
прикладная времяна с нарядники и старостами ко отпуску братии и си­
рот к работам весненым, летным и есенным, и наипаче в привпадших
печалных случаех, в напрасных и бедственных в сиротское ваше гнездо
наездах, ко истязанию и ответу многообразному, к допросам за вся, ко-
варсгв и бед исполненым, в защищение сиротскаго и братскаго исполне­
ния, ко всем таковым бедствам и во всех вкратце помянутых первейший
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 383

и главнейший попечитель и всеискреннейший поборник и заступник си­

ротский и братский познавашеся» (Барс—418, л. 1— 1 об.)221.
Вполне понятно, что заботы наставника тесно связаны с жизнью пус­
тыни. Панегирическое восхваление самого объекта с необходимостью
должно было отразить состояние дел в общежительсгве. Н о любопытно,
что и «общие места», предусматриваемые жанром надгробного слова,
также наполнялись конкретным выговским содержанием.
Автору надгробного слова надлежало показать то, что печаль об утра­
те была всеобщей. Выговские книжники разлагали это понятие на кате­
гории так, чтобы представить различные аспекты жизни пустыни и по­
казать многогранную деятельность наставника. Семен Денисов говорит о
своем брате Андрее: «Чесо ради болезненно рыдают стены киновий-
ския?— Яко красота киновийская гробом покрывается. Чесо ради сирот­
ская жилища источники слез проливают?— Яко всеспасителная сладость
от них отлучается. Чесо ради храмы молитвешш плачевно сетуют?— Яко
всеторжесгвеное праздников украшение потаися. < ...> Плачите, хри-
стианстии собори: се благолепие советов ваших землею покрывается.
Плачите, прекраснии праздницы и торжества: се пресветлая радость и
всекрасная вашея лепоты сладость во гроб вселяется. Плачите, всебла­
гожелательныя благочестивых слухи: се медоточный язы к умолче, се
пресладкая уста затворишася, се всеблагодатный златоструйный Нил за-
творися» (Ег— 1992, л.190—190 об.).
Мануил Петров на погребении Ивана Филиппова обращался ко всем
общежителям, прославляя разные добродетели умершего: «Поминайте,
молю, друзи, всего вселюбезнаго друга, подвиж ницы— сподвижника,
целомудрия делатели— своего богомудраго учителя, нищ ии — пода­
теля, сироты — питателя, скорбящий — утешителя, болящий — посети­
теля, старии— старости украсителя, ю нии— юности добраго пестуна,
мужие— в мужех крепкаго, ж ены — благонравию изряднаго обучителя,
д евы — девства почитателя, вдовицы— своего милостиваго предстателя.
И вси вкупе велицьш и малии, старии и ю нии— своего достопамятнаго
благодетеля, всеполезнаго советника и к Богу наставника» (Барс—60,
л. 231 об.).
Учебники риторики требовали от панегиристов описания глубокой
скорби, вызванной смертью героя слова, этому косвенным образом слу-

221 О настоятельских трудах Ману ила Петрова подробно рассказывает д о п о л н е­

ние к «Истории Выговской пустыни». См.: Д ополнен и е. С, 224— 245. См. также: Юхи-
менко £■ М. К биографии выговского писателя Мануила П етрова // Русское общ ество и
литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 53— 62.
384 Гдт аЗ

жило и перечисление всех его добродетелей (смерть «похитила от нас

человека толика любезна, толика всем желателна и нужна» — Друж—122,
л. 452 об.)· Поэтому многие восклицания и сетования выговских писате­
лей можно отнести к разряду «общих мест». Однако вряд ли стоит сомне­
ваться в искренности чувств авторов: на слепой приверженности задан­
ному порядку и литературных шаблонах не смогла бы удержаться так
долго традиция «надгробного словооприношения». Так, Семен Денисов
заключает исчисление добродетелей умершего брата словами, идущими
от самого сердца: «И что много глаголати. Андреа таковаго лишаемся, о
нем же вси живяхом, двизахомся. Андреа таковаго, якова другаго не об­
ретается. Андреа единаго, ему же инаго подобна не взыскуется» (Ег—
1992, л. 189).
Из текста надгробных слов видно, что смерть наставника не была для
писателей выговской школы лишь поводом показать свое мастерство и
литературные способности, это было искреннее горе, придававшее эти­
кетному произведению эмоциональность и искренность. Семен Денисов
говорил над открытой могилой Андрея: «Но ох и увы нашему неможе-
нию, время есть не витийства, но премногаго плача, не краткословия, но
презельнаго рыдания, егда плачи многорыдательно витийствуют, рыда­
ния слезоточительно речеточествуют, слезы многохлипательно риторст­
вуют, хлипания любоплачевно фигурствуют, премногия вопли, многими
рыдании многослезно любопремудрствующе, вся красоторечения, вся
златословныя гласы попремногу одолевающе, одержательно покрывают»
(Ег— 1992, л. 189 об.— 190). И сам Андрей Денисов, несколькими годами
ранее, по поводу смерти Исаакия Евфимова, писал: «...какими ли писме-
ны жалость сию оплачю пред вашим боголюбовным братожалостным со­
бором, ибо предваряет витийства жалость и предскачют чернил слезныя
капли» (Барс—60, л. 233 об.—234).
Очень личный характер носит «Слово плачевное, вкупе и утешитель­
ное о смерти < ...> Симеона Дионисиевича». Это слово ученика об учи­
теле (автором его был, видимо, Мануил Петров)222, имеющее фемой 11-й
стих 37-го псалма «Остави мя сила моя и свет очию моею, и той несть со
мною». Д ля выражения своей скорби Мануил Петров использует образ
преподобного Герасима Иорданского: «Новый Герасим, ему же таликая
стада лвов словесных повиновахуся, почил есть свято о Господе. И же­
лаю, многогрешный, в горцей сей печали умрети ныне на гробе его, да

222 В указателе В, Г. Д руж инина оно значится как анонимное (см.: Дружинин В. Г.
П и сани я... С. 160. Ns И З ), однако указанная здесь рукопись—-Друж— 114 (145),
л. 118— 130 — является автографом Мануила Петрова.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 385

уподоблюся лву оному, от жалости святаго отца горко умершему. Н о увы

тебе, окаянная душе, яко толькою поражена язвою, еще страстнаго сего
не оставлявши телесе и толико зверя онаго окаяннейши бывавши» (По­
пов—207, л. 121). Автор характеризует две добродетели умершего на­
ставника— попечение о церкви и познание богословской премудрости;
он не берется изложить всю биографию своего учителя: «О коликий тре­
буется ритор похвалити мужа сего— и не обретается! О коликий ищется
от нас писатель, воеже написати его сграстотерпческое житие и сочинити
повесть чюдную и преславную, древних повестей новейшую и толико
полезную, яко всякаго слышателя удивляющую вкупе и ужасающую. Н о
кто силен есть толикую сочинити повесть? Где есть Омир древний, да
воскреснет и напишет историю о храбрости нашего преславнаго Ахилле­
са, пятдесятолетное время дивным мужества образом за небесное подви­
завшагося отечество» (Попов—207, л. 124 об.— 125). «Самоуничижитель­
ная» позиция была характерна для древнерусских книжников, но в дан­
ном случае мы можем видеть и отголосок трезвой самооценки автора (из
всех учеников братьев Денисовых, пожалуй, только Трифон Петров та­
лантом не уступал своим учителям) и его искренней человеческой скор­
би: «Кое ти слово сочиню, неразумный? Кое ти воспою надгробное, не­
вежа толикий? Како сухая моя и тупая трость напишет твое досточюдное
житие < ...> . Тем же вместо многаго витийства и пространных словес и
безчисленных твоих похвал едино ти приношу сердечное желание, еже
чрез малейший источник горких слез моих показую тебе» (Попов—207,
л. 127— 128 об.). Завершающее слово обращение к умершему наставнику
также исполнено душевной печали. Интересно, что в нем просматрива­
ется реальная картинка литературной школы Семена Денисова, непре­
взойденного по своему авторитету учителя и составителя выговской Ри­
торики-свода, в чем ему помогал Мануил Петров, который теперь, видя
несовершенство собственного сочинения, боится строгой литературной
критики своего наставника: «Се тебе, блаженне, последнее от мене слово,
от грубаго— ритору и философу, от невежды— Хрисостому и Богослову,
от ученика непотребнаго— преславному учителю. Молю же тя, честней­
ший отче, не прогневайся на мя, яко дерзнух от жалости премногия убо­
гую мою прострете десницу и сие о тебе начертати плачевное. П лачев­
ное, глаголю, не хитроречивое, не риторскою украшенное утварию, ни­
же высокими обогащенное разуменми, но от самаго поселянскаго
сплетенное просторечия. Приими сие, о сладчайший, приими, не фигу­
ры смотряя, ниже разсуждая тропосы, но немотование внушая и горкия
отирая ми слезы, назирай мя свыше, небесный гражданине, яко свое
убогое чадо, питая дух мой сокрушенный премудростию и разумом и
13 - 4993
386 Глава В

сподобляя мя славы и радости небеснаго царствия своими молитвами»

(Попов—207, л. 129 об.— 130).
Тема скорби была ведущей как в жанре надгробного слова, так и в
других видах искусства, связанных с погребальным обрядом (достаточно
вспомнить прекрасные образцы надгробной скульптуры XVIII в.). Одна­
ко выговские сочинения в данном случае были памятниками не только
литературы, но и духовной жизни старообрядческой пустыни: авторы не
замыкаются в абстрактных сетованиях (подобно барочной разработке
темы «memento mori»), не ограничиваются оплакиванием конкретной
утраты, послужившей непосредственным поводом для произведения (что
отличает большинство слов-панегириков XVII—XVIII вв.), но осмысли­
вают смерть наставника в контексте истории Выговской пустыни. По­
этому тема скорби под их пером в целом ряде случаев вырастает за рам­
ки сугубо этикетного значения.
Впервые осознание трагической череды утрат возникло в 1733 г., ко­
гда умер Даниил Викулин: из плеяды основателей пустыни и первых на­
ставников оставался уже только один Семен Денисов. Василий Данилов
восклицал: «О правосудия твоего, Боже наш! Доколе играти имать в нас
меч твоего наказания? Первие убо егда многослезнаго Петра еклисиарха
лишихомся, тогда сердца наши лютою болезнию люте пререзахом. По
десятолетном же времени премудраго Андрея киновиарха проводивше,
смертною раною уязвихомся. Четырелетнаго же времене не скончавше,
кроткаго Даниила ктитора паки провождаем» (Барс—332, л. 39 об.).
Прошло полтора года, смерть настоятельницы Лексинской обители Со-
ломонии Денисовой напомнила выговцам о неотвратимости смены по­
колений у руководства пустынью: «Можно бы ей (смерти.— £. Ю.) устра-
митися,— писал Василий Данилов в надгробном слове Соломонии,—
уже и седин кротостию обогащеннаго мужа (т. е. Даниила Викулина. —
Е. Ю.). Можно бы ей послушати и сладких увещаний премудраго христи-
анскаго учителя и всеа церкве вожда (т. е. Андрея Денисова. — Е. К).).
Можно бы ей утонути в источниках слезоточиваго еклисиарха (т. е. Пет­
ра Прокопьева.— Е. Ю.). Можно бы на страну у к л о н и тс я от носящаго на
себе шлем аггельскаго образа. Можно бы убоятися ревниваго девствен­
ных лиц сберегателя (т. е. Исаакия Евфимова. — Е. Ю.). Их же пред ма­
лыми до сего днями и летами, другаго по другом обравши, неизвлекае­
мое обиды и жалости копие в нашем сердце остави. Но не удоволися ея
алчное чрево < ...> унесла есть и последнейшее наше и всех сирот слад­
чайшее утешение» (Барс—332, л. 9 об.— 10).
Последним из ряда первых выговских отцов был для современников
Иван Филиппов. Он сам в своих произведениях начала 1740-х гг. опла-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 387

кивал смерть основателей пустыни и то, что «минуся нашей Выговской

пустыни красота и слава» (Барс—339, л. 160), но после его смерти в
1744 г. литературный топос (смерть-похитительница) стал передавать
реальную картину психологического состояния слушателей: «Лютая бо
обидница смерть и досгалое сокровище наше похити, и последнее уте­
шение наше от нас унесе, и остаточную похвалы нашея свещу угаси.
Приснопоминаемаго нами Иоанна— увы, нашея печали!— от нас похи­
тивши, украде» (Барс—332, л. 81). Василию Данилову вторил и Мануил
Петров: «Вослед Симеона и Симеонов наследник потече < ...> . Сего ра­
ди тужим и сетуем, сего ради печалуем и слезы точим: яко не точию муд-
ростию цветущих и златословием кипящих лишихомся мужей, но и са­
мых чистаго и богоугоднаго жития одушевленных образов всежалостно
лишаемся» (Барс—60, л. 226).
В конце 1770-х годов уход из жизни учеников братьев Денисовых
вновь придал скорби по поводу конкретной смерти более глубокий,
обобщающий характер. Автор надгробной речи Никифору Семенову
восклицал в предисловии: «О, нас плачевных! О, нас бедных! Бехом ино­
гда богаты и светлы собором отеческим, но долготою времене всех оных
лишихомся!» (Барс—352, л. 21 об.). Упомянув в хронологической после­
довательности Петра Прокопьева, Андрея Денисова, Даниила Викулина,
Леонтия Федосеева, Семена Денисова, выговский книжник пишет: «Ос­
т а в и т а нас и прочий многочисленнии пастыри наши, неусыпнии само-
делатели душеспасителных добродетелей, цветы благоуханный и пре-
сладкии плоды выгорецкаго винограда. О уже остави нас и последний
благопослушный сын церковный, осганок отеческаго совокупления»
(Барс—352, л. 22—22 об.). «Осганком отеческого наследия» (Ег—900,
л. 140) назван и Даниил Матвеев, последний из наставников второго по­
коления, умерший годом позже.
Надгробные слова являлись первыми и самыми непосредственными
откликами на уход из жизни наставников пустыни и отражали настроения
общежителей и осмысление ими хода выговской истории. Помимо этого,
еще одно обстоятельство позволяет отнести эти литературные сочинения
к числу важнейших источников по истории духовной жизни Выга: именно
они дают нам представление, как постепенно складывался сонм выговских
(месгночтимых) святых.
Эпилог надгробного слова, по правилам риторики, предусматривал
моление о усопшем. Основы выговской традиции были заложены уже
Андреем Денисовым в 1719 г. С просьбой о заступничестве за Петра
Прокопьева он обращается не только к Богу, Богородице, архангелам
Михаилу и Гавриилу, апостолам Петру и Павлу и Иоанну Богослову и
388 Глава 3

общерусским святых Николе, Зосиме и Савватию Соловецким, Сергию

Радонежскому и Варлааму Хутынскому, но также к «страдальцам россий­
ским за благочестие», соловецким исповедникам и Мемнону, выговскому
жителю, в 1698 г. казненному на Холмогорах за отказ принять новые об­
ряды. Андрей Денисов упоминает своего отца Дионисия, «старца и брат­
ства подвижника», умершего в 1705 г., и мать Петра Прокопьева Екате­
рину. Заключает эту часть слова обращение ко всем умершим выговским
отцам: «Вси преставльшиися и милость Божию получивший отци пус-
тыннии и братския обещники, приимите любовно усердно вы зде поми­
навшаго» (Ег—1992, л. 186 об.).
Постепенно в выговской традиции складывается круг лиц, к которым
выговцы обращают свои просьбы о заступничестве. Это хорошо видно на
материале надгробных слов.
Основатели пустыни, они же первые ее административные и духов­
ные руководители, являли собой тесное сообщество единомышленников,
объединенных к тому же родственными и духовными связями. В слове
Андрея Денисова 1719 г. Петр Прокопьев назван «любезным сердобо-
лем» Дионисия Евстафьева (они состояли в третьей степени родства). В
слове, посвященном Исаакию Евфимову (1728 г.), упоминается уже сам
Петр Прокопьев: «Дионисие и Петре и страдальче Мемноне с прочими
подвижники, приимите от нас к вам отшедшаго сревнителя и сподвиж­
ника» (Барс—60, л. 236). Семен Денисов, оплакивая смерть брата, в эпи­
логе слова обращается к Петру Прокопьеву с просьбой принять Андрея
Денисова как «близокровнаго и присного ти сохрамника» и, «яко в живо­
те во едином доме единосоветно и во едину пустыню единолюбовно и
единоревносгно о благочестии едином потерпеста, тако и по смерти во
едином сем малом храмце и единокупно друголюбезно телесема полежи-
та» (Ег— 1992, л. 193 об.). Из приведенного фрагмента становится ясным,
что до переселения на Выг Петр Прокопьев жил в доме своих родных
дядей Андрея и Семена Денисова. Далее в надгробном слове следует об­
ращение к Дионисию Евстафьеву: «Дионисие, всечесгнейший многомо­
литвеннейший старче и общий наш родитель и отче, приими своего лю­
безнаго ти и всежеланнаго сына...» (Ег—1992, л. 193 об.—194). Оказыва­
ется, что и к Мемнону Семен Денисов обращается не только потому, что
тот был первым выговским страдальцем за веру, но и по причине его
тесных связей— в бытность на Выгу— с Андреем Денисовым: «Приими,
киновийский всеусердный святожителю и священный Христов страдаль­
че Мемноне преблаженне, приснаго ти и прелюбезнаго советника и
спутника, нашего вожда и учителя, путеходящаго с тобою любезно до са­
мого священнаго ти страдания» (Ег— 1992, л. 194). Когда умер Даниил
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 389

Викулин, то на его погребении Даниил Матвеев обращался к умершим:

Андрею Денисову, Петру Прокопьеву, Исаакию Евфимову («сроднику»
Даниила Викулина— ИВП. С. 95, 139), Дионисию Евстафьеву и Мемно-
ну (РНБ. Q. XVII. 200, л. 223). В 1740 г. упоминались те же лица и Д ани­
ил Викулин (Попов—207, л. 81 об.—84).
Итак, Мемнон, Дионисий Евстафьев (поскольку он везде называется
старцем, можно предполагать, что перед смертью он принял постриг),
Петр Прокопьев, Исаакий Евфимов, Андрей Денисов, Даниил Викулин
и Семен Денисов и составляли тот духовный центр, который руководил
Выговской общиной на протяжении более полувека (со времени пер­
вых старообрядческих поселений в Выговской пустыни). Эти люди ста­
ли для последующих поколений общежителей легендой, их считали
главными заступниками и небесными ходатаями за пустынь, к ним об­
ращались в своих мольбах. В некоторых случаях упоминали не всех, но
«богоданная четверица» (Петр Прокопьев, Андрей и Семен Денисовы,
Д аниил Викулин) была центром агиологических построений: им писа­
лись службы, жития, отливались из меди иконы тезоименных им свя­
тых и создавались их собственные изображения, решенные в иконо-
графической манере (в рисованных настенных листах, книжных миниа­
тюрах и картинах маслом).
Во всех последующих надгробных словах авторы неизменно обраща­
лись к названному кругу лиц: с просьбой ли наставитъ новых поселенцев
на те добродетели, которые прославили основателей (как это делал Васи­
лий Данилов в слове, посвященном Ивану Филиппову,— Барс—332,
л. 86 об.—87), или с мольбой о заступничестве за умершего (причем от
раза к разу добавлялись только что умершие наставники второго поколе­
н и я— Иван Филиппов, Мануил Петров, Никифор Семенов). Одним из
важных составляющих культурной политики Андрея Борисова стало воз­
рождение памяти о преждебывших отцах. В слове на память Андрея Де­
нисова тезоименитый ему новый выговский наставник, назвав целую
плеяду старообрядческих страдальцев и подвижников, начиная с Павла
Коломенского и архимандрита Никанора и выговских старцев Корнилия,
Виталия и Кирилла, особо выделяет «богоугодную двоицу»— Андрея Де­
нисова и Даниила Викулина, которые всячески помогают пустыни в «сие
пребедственное время» (РНБ. Q. I. 1083, л. 50). В небесном ходатайстве за
Выг его первооснователей Андрей Борисов видит главное условие сохра­
нения общежительсгва: «Аще же бы престали они нам помогати и нас на
благое вразумляти, поистинне, не возмогли бы мы собою здесь общежи-
телно года единаго препроводити, чему уже был вам предложен светлый
образец полския обители» (РНБ. Q. 1 .1083, л. 52).
390 Глава 3

Выговские надгробные слова были тесно связаны с традицией почи­

тания наставников пустыни, именно в них нашли наиболее полное отра­
жение основные направления духовной жизни Выга на протяжении поч­
ти полутора столетий.

Сочинения данного жанра представляют несомненный исторический

интерес как ценный источник сведений о наставниках и оценке их дея­
тельности современниками и следующими поколениями насельников
пустыни.
На основе изучения 73 памятников (треть из них не была известна
В. Г. Дружинину) мы выделяем три типа слов: 1) собственно надгробные,
произносившиеся в день погребения, слова, написанные вскоре после
смерти наставника, 2) на 40-й день (воспоминательные) и 3) слова, соз­
данные по прошествии значительного времени («на память»). Приници-
альное различие между этими типами (в учебниках риторики оно не от­
мечено)— это характер и объем биографических сведений223.
Надгробные слова были тесно связаны с церемонией погребения, что
требовало известной краткости; писались они в более сжатые сроки. В
этих сочинениях преобладает эмоционально-экспрессивная стихия: на по­
хоронах прежде всего следовало оплакать безвременную утрату, подроб­
ный рассказ о жизни усопшего был излишним, тем более что большинство
присутствующих сами были свидетелями значительной части его жизни.
Авторы надгробных слов иногда указывают на невозможность и не­
уместность введения в произведение обширной повествовательной час­
ти. Так сделал Феофан Прокопович в «Слове на погребение... Петра Ве­
ликого» 8 марта 1725 г. (его небольшое слово постоянно прерывалось
плачем слушателей): «Кратким ли словом объимем безчисленныя его
славы, а простирать речи не допускает настоящая печаль и жалость, сле­
зить токмо и стенать понуждающая. Негли со временем нечто притупит­
ся терн сей, сердца наша бодущий, и тогда пространнее о делах и добро-
детелех его побеседуем»224. Спустя полгода, на день именин Петра I —
29 июня 1725 г.— знаменитый ритор Петровский эпохи исполнил свое
обещание, написав пространное «Слово на похвалу блаженныя и вечно-
достояныя памяти Петра Великаго»225.

225 Н. С. Гурьянова, рассматривая (на материале двух памятников) фрагменты ис­

торического повествования в надгробных словах, дает только общую характеристику
произведений данного жанра, более детально этот вопрос ею не прорабатывался (см.:
Гурьянова И. С. История и человек... С. 173— 181).
224 Прокопович Ф. Сочинения / Под ред. И. П. Еремина. М.; Л., 1961. С. 128.
225 Там же. С. 129— 146.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество________ 391

Любопытно, что в сходных выражениях высказал ту же мысль Д а ­

ниил Матвеев в слове на погребение Семена Денисова (печатный эк ­
земпляр речи Феофана Прокоповича вполне мог быть в выговской биб­
лиотеке)226: «Но кратким ли словом воспомним того неисповедимое
доблестей, а и отчасти сказати не допущает настоящая печаль и горесть,
слезити токмо и рыдати убогшыя ны понуждающая, разве со временем
притупится многослезный терн сей, и тогда Богу дающу подобающая
по силе нашей вообразити (аще и грубым словом) потщимся» (Барс—60,
177— 177 об.). Трифон Петров ссылался на требования чина погребе­
ния: «£льма пожаления страсть сытости не весть, время же яже после­
дования о погребении сокращения требует, тем же, сынове отцелюби-
вии, < ...> пременим сетование на молитву...» (Попов—207, л. 29 об.—
30), Мануил Петров в слове на погребение Ивана Филиппова заметил:
«Оставляю ныне глаголати прочыя его < ...> добродетели, да недолгое
прострется слово и слышащих отягчатся мысли» (Барс—60, л. 230).
Авторы надгробных слов предметом своего панегирического повест­
вования избирают добродетели умершего наставника (два таких способа
рекомендовались риторикой Софрония Лихуда), поэтому о делах его
вспоминают «от мала» (Попов—207, л. 176), «вмале» (Барс—332, л. 9 об.).
Собственно надгробные слова дают непосредственную оценку деятель­
ности наставника, в них можно найти отдельные подробности, но не из­
ложение полного жизненного пути. (По целому ряду жанровых призна­
ков к надгробным словам относится также окружное послание Семена
Денисова о смерти Андрея Денисова от 8 марта 1730 г.)227
Надгробные слова содержат ценные сведения о том, как современни­
ки расценивали деятельность своих наставников. Эти оценки, как можно
судить, отличались взвешенностью и глубиной. Смерть Андрея Денисова
в 1730 г., несмотря на то, что еще были живы и его брат и помощник Се­
мен, и Даниил Викулин, можно сказать, «патриарх» пустыни, была вос­
принята как трагический момент в истории общежительства: «яко главы
нашея Андрея смертию вси обезглавихомся»,— сказал Трифон Петров
(Попов—207, л. 22). Литературная форма изложения только подчерки­
вала этот смысл: «Основание наше всепустынное проторжеся, корень
нашего жительства всеобщий искоренися, столп всесоборный нашего со­
брания падеся, солнце нашего просвещения помрачися, звезда нашего

226 В выговской библиотеке среди книг гражданской печати был, например, сбор­
ник-конволют, содержащий подборку слов и речей на торжественные случаи и та­
бельные дни с 1730 по 1807 г. (Барс—535, л. 17 об,— 18, № 133; Т. 2 наст, изд.: Опи­
сание..· Разд. И. No 168).
227 Дружинин В, Г. Писания... С. 157. N9 97.
392 Глава 3

озарения уrace» (Попов—207, л. 19). Непреходящее значение «Помор­

ских ответов» в истории всего старообрядческого движения было оче­
видно для выговцев еще при жизни киновиарха (Попов—207, л. 26 об.—
27). Оценка деятельности Даниила Викулина, звучавшая в надгробных
словах, была иной, но столь же точной: «нас < ...> во ограду церковную
собра и на пажитех закона евангельскаго паствитися устрой» (Попов—
207, л. 5 об.). На погребении Соломонии Денисовой Василий Данилов от­
метил ее особую роль в руководстве всей пустынью (в «Историю Выгов-
ской пустыни» эти сведения не вошли): она помогала киновиархам муд­
рым советом и примиряла в спорных вопросах: «Не отпущайте же ея,
молю вас, без жалости и вы, премудрии предводителие христианстии,
понеже и вашю паству сия крепчайшая жила многажды в единомыслие
стягаше и, яко твердейшая вервь, в единосоветие сшиваше» (Барс—332,
л. П об.). Сразу же была объективно оценена и деятельность Андрея Бо­
рисова: в надгробном слове отмечаются его заслуги по прекращению
раздоров в общежительстве, привлечению благодетелей к помощи Выгу,
отстройке трех обителей после пожаров (Ег—1603, л. 13 об.).
П ри всей пышности похвал умершим наставникам можно заметить,
что авторы уже первых посмертных панегириков отмечают существен­
ные черты духовного облика своих героев, те черты, которым поздней­
шая традиция присвоит уже постоянные эпитеты. Так, Даниил Викулин
в выговских источниках всегда именуется «кротким» («златое правило
Христовы кротости» — ИВП. С. 87)— кротость его отмечают в надгроб­
ных словах и Трифон Петров (Попов—207, л. 10 об.), и Даниил Матвеев
(РНБ. Q. XVII. 200, л. 218), и Василий Данилов (Барс—332, л 40), и не­
известный нам по имени книжник (Ег—425, л, 106). Исаакий Евфимов в
истории Выга известен как хранитель целомудрия (ИВП. С, 135), поэто­
му ему было доверено настоятельствовать на Лексе; Андрей Денисов в
посвященном ему надгробном слове прославляет «охранителя чистоты,
оборонителя девственный доброты», «при Лексенской обители крепкаго
адаманта» (Барс—60, л. 234).
Сам же Андрей Денисов остался в памяти выговцев не только как ор­
ганизатор киновии, но и как «мудрости многоценное сокровище» (ИВП,
С. 87), исключительную книжную образованность и знание киновиархом
«наук внешних» подчеркивал на погребении Семен Денисов (Ег— 1992,
л.189 об., 190 об.). Любимый ученик Андрея Трифон Петров, хотя и чув­
ствовал— как опытный проповедник,— что он сильно ограничен во вре­
мени (чин погребения «сокращения требует»), все же не мог подробно не
охарактеризовать дарования своего учителя: «Но и в церковных обыска-
ниих велие тщание показа, тако в книжных изобретениих многовремен-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 393

ное потруждение и нещадное имения иждивение сотвори яко в пропи­

тании Священнаго Писания и во известнейшем испытании толико пону­
дней, яко другий, мнится, никтоже. Аще в правилиых исправлениях,
якоже другий Василий Великий. В богословских высоковещаниях, якоже
ин Богослов Григорий. Убо и словеснаго художества не во искусе
не бяше, елико грамматическаго правоглаголания же и правописания,
толико и риторическаго красноглаголания и витиесловия, тако и фило­
софскаго софистичесгва и есгествозрительсгва, якоже и богословскаго бо-
гомыслия и высоковещания» (Попов—207, л. 24 об.—25).
Младший Денисов почитался своими современниками как страдалец
за веру, так выговцы называли его еще в посланиях 1713— 1717 гг., от­
правленных в новгородскую тюрьму; аналогично рассматривалась ситуа­
ция 1738— 1739 гг., когда Семен Денисов был арестован в ходе следствия
по доносу Ивана Круглого. Подвиг страдания за веру неизменно отме­
чают и авторы слов: Даниил Матвеев (Барс—60, л. 177 об.), Мануил Пет­
ров (Попов—207, л. 124) и неизвестный книжник (Попов—207,
л, 112 об.—113 об.). Как и в случае со старшим братом, выговцы ценили в
Семене Денисове обширные богословские познания и дар слова, его на­
зывали «сладковещательной ластовицей и немолчными богословия уста­
ми» (ИВП. С. 87). Участники траурной процессии прекрасно это знали,
поэтому Мануил Петров не счел для себя необходимым останавливаться
на этом подробно: «Оставляю ныне глаголати непрестанное его тщание
во чтении Священнаго Писания, усердное прилежание грамматическому
художеству, дивное снискание риторскаго благовещания, прехожду фи­
лософских догмат прилежное испытание, ниже хощу рещи, коим обра­
зом богословскую предивный постиже высоту» (Попов—207, л. 122 об.).
Таким образом, надгробные слова зафиксировали отношение паствы к
своим наставникам и оценку их заслуг перед старообрядческим общежи-
тельством. При этом обращает на себя внимание то, что некоторые ус­
тойчивые характеристики руководителей пустыни, такие, как Д аниил
«кроткий», Петр «слезоточивый», «премудрая самобратия», сложились
еще при их жизни (некоторые встречались и в словах на дни тезоиме­
нитства) и были только закреплены дальнейшей выговской традицией.
Чрезвычайно ценны подробности жизни и быта, которые можно рас­
смотреть за пышной риторикой надгробного слова. Прежде всего это ка­
сается людей, не получивших подробных жизнеописаний в других жан­
рах выговской литературной школы.
Например, в надгробном слове особо отмечается нестяжание Исаакия
Евфимова (в более поздних источниках об этой черте нет упоминаний).
Андрей Денисов описывает его убогую келью, в которой нет ни дорогих
394 Глава 3

вещей, ни украшений, и восхваляет его исключительную честность в де­

нежных расчетах: «Ведят братстии икономи от издревле нестяжания его
богатьсгва. Егда посылашеся что купите и приемляше что на покупку и
егда пребываше в братьсгво, тогда едва можаше обнощевати, дондеже и
последнюю медиицу отдаст и с мешцсм, в немже ношаше, да не замедлит
у него ниедина сребренница» (Барс—60, л. 235 об.)· Надгробное слово
Василия Данилова сообщает дополнительные сведения о настоятеле Бо­
ровского скита Петре Ануфриеве. Говорится, что инок Геннадий поведал
ему о своей близкой смерти и сделал проречение о грядущем населении
скита (Барс—332, л. 16), что Петр Прокопьев был Петру Ануфриеву «со-
дружебный клеврет*. В слове имеется упоминание о событиях, по другим
источникам неизвестных: «Иже и той (т. е. Петр П рокопьев.— Е. Ю.)
озарением совести и ума чистотою и молитвенным прошением убежа не­
когда напрасныя смерти и его от таковыя напасти избави, и прежде сво­
ея кончины, яко друг сый, дружески ему о преставлении своем тонкостно
некако назнаменова» (Барс—332, л. 16-—16 об.)228, Василий Данилов по­
мимо традиционных добродетелей подвижника— прилежания в посте и
молитве— говорит и о том, что основатель Боровского скита не чурался
простой работы (скорее всего, плотницкой) и был «в рукоделии нелено-
стен»: «Рукоделия ли кая к рукам его прицепляхуся, но усердие его тая
созидоваше» (Барс—332, л. 16).
Особую ценность представляют надгробные слова, посвященные на­
ставникам второго и третьего поколения: в большинстве случаев пане­
гирики оказываются единственными источниками биографических све­
дений.
Мануил Петров говорит об особом поклонении Ивана Филиппова Бо­
городице, которую тот считал своей первой заступницей, а потому «по­
хвалы ея преписоваше, праздники ея всеусердно почитаніе, иконы ея
святыя чествованіе» (Барс—60, л. 227). Усердно выговский историк почи­
тал и память святых: «коегождо апостола труды и болезни в памяти сво­
ей обношаше и другим пользы ради духовныя сказоваше; коегождо му­
ченика страдания и подвиги подробну воспоминаше и с сокрушением
сердца своего умиляшеся; коегождо преподобнаго добродетельную
жизнь и храброе мужество на диавола часто воспоминаше и памятию
сих, яко орел, обновляшеся» (Барс—60, л. 227 об.).
Над гробом Никифора Семенова были упомянуты его частые посылки
по делам общежительсгва «ко градодержателем и властям», его поездки в

228 В «Истории ВыговскоЙ пустыни» сообщается только о том, что Петр Прокопьев
предвидел свою смерть за три-четыре дня и «сказа отцем и братиям» (ИВП. С. 158).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 395

Сибирь, управление Чаженгским скитом, во время 16-летнего настоя­

тельства частые обращения к благодетелям за милостыней для пропита­
ния братства («воеже расп ростран и т и в знать добродетелную привести
место сие пустынное»)229 и «оскорбления и от внутренних и от внешних
при ражен ий »■(Барс—352, л. 23 об.—24).
Даниил Матвеев, принимавший активное участие в жизни Быта еще
при братьях Денисовых, часто упоминается в «Истории Выговской пус­
тыни», однако здесь мы не найдем тех подробностей его биографии, на
которых останавливался Козма Иванов в «речи» на погребении. Он го­
ворит о том, что Даниил пришел в пустыню вместе с престарелой мате­
рью, двумя братьями и сестрой (Ег—900, л. 140 об.). «Изучен же изограф­
скому художеству» он был здесь, на Выгу, когда стала очевидной необхо­
димость в церковном украшении. Называются несколько икон его
работы: житийная икона бессребренников Козмы и Дамиана, «изобра­
жение Спасителева лица, Богоматере и всех святых» (Ег—900, л. 141).
«Вниди в храмы молитвенныя,— пишет Козма Иванов, — и узриши всю­
ду, не точию в началных часовнях в Выгорецком и Лексенским общежи-
телствах, но и в скитских молитвенных домах, его святыми трудами ук­
рашены стены церковныя» (Ег—900, л. 141).
Для второго поколения наставников была крайне важна духовная
связь с основателями пустыни, поэтому авторы надгробных слов непре­
менно сообщают о фактах такого рода: так, становится известным, что
Никифор Семенов по пришествии на Выг был келейником П етра П ро­
копьева (Барс—352, л. 25 об.—26), а Даниил М атвеев— крестником пер­
вого уставщика (Ег—900, л. 141).
Поздние слова не дают четкой картины: здесь встречаются как описа­
ния отдельных фактов и подробностей (например, кончины Андрея Б о­
рисова— Ег— 1603, л.14— 14 об.), так обстоятельные биографии (в част­
ности, Андрея Борисова— Ег—1168, л. 331—351; Семена Т итова—
Барс—907, л. 35—40 об., Архиппа Дементьева— Ег— 1168, л. 351 об.—
360 об.).
В ряде надгробных слов нашли отражение реалии погребального об­
ряда и характер поведения присутствующих (на этом мы останавлива­
лись выше).
Второй выделяемый нами тип представляют слова воспоминательные.
Произведения, написанные в первой половине XVIII в., не имеют само­
названий, к ним современники не применяли понятия «воспоминатель-

229 Подобные подписные листы, заверенные подписью Никифора Семенова, со­

хранились: Барс—388, л. 139, 145, Барс— 187, л. 140,
396 Глава 3

ное слово», но в аналогичных словах конца XVIII в., посвященных Анд­

рею Борисову и Феоктисту Константиновичу Долгому, такое название
содержится (Ег— 1603, л. 19, 23, 31).
Если центральная часть выговских слов, написанных ко дню погребе­
ния, включала описание нескольких добродетелей умершего наставника,
то для слов, создаваемых позднее, преимущественно на 40-й день, книж­
ники выбирали другой предлагаемый риториками способ— биографи­
ческий230. Первым этот принцип (и даже в более широком контексте—
относительно истории всего Выговского общежительства) реализовал
Андрей Денисов в слове на 40-й день по смерти Петра Прокопьева (при­
помним, что один из списков этого слова предваряется небольшим рас­
сказом о том, как не сразу автор нашел тему слова и как трудно оно по­
началу писалось). Основной идеей воспоминательного слова было уже не
оплакивание внезапной утраты, а духовное утешение и наставление,
представление пастве образца для подражания. Предисловие к своему
слову Андрей Денисов заключает фразой: «Приидите ныне, отрем слезы
от очию нашею и жалость от сердца нашего, и с повестию сею походим с
ним (т. е. с Петром Прокопьевым.— Е. Ю,) умныма очима, и воспомним
краткостию слова пребывание его с нами, и поне сице сотворим утеше­
ние себе от многия жалости» (Ег—1992, л. 162 об.). По объему сведений с
названным произведением Андрея Денисова вполне сравнимо слово Се­
мена Денисова, посвященное тому же Андрею. Движимый желанием
дать «облегчение скорби» и «сладость душям огорченным» (Ег—682,
л. 14), младший Денисов подробно излагает жизненный путь брата, на­
чиная с рассказа о родителях, рождении и воспитании (причем в этой
части он не выходит за рамки агиографического канона, избегая подроб­
ностей, которые, без сомнения, были ему известны, раз они вошли даже
в позднее Житие Семена Денисова) и продолжая обстоятельным повест-

230 «Чин есть егда приходим от предсловия к повествованию трудов, соблюдаю-

ще токмо степени лет, сице, яко рещи первее о роде похваляемаго, таже отечестве
и родителех, о младенчестве же и о воспитании его, и тогда сходити на юность его
и совершенный возраст, сказующе вся от него изряднее сотвореная, и конец всем
даже упокоится слово на конец жизни его или на особную часть возраста его, яже
похваляемый достиже, аще жив есть» (Увар—318, л, 147—147 об.). Заметим, что эта
же схема лежит в основе похвального жития (см.: Лопарев Хр. М. Греческие жития
святых VIII и IX веков. Пг., 1914. С. 15—36). Жанровые особенности воспомина-
тельных слов первого периода выговской литературной школы оказали опреде­
ленное влияние на поздние надгробные слова: начиная со слова на погребение
Никифора Семенова основная часть произведения также превращается в краткий
очерк жизни.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 397

вованием о пришествии Андрея в пустынь, основании общежительства и

руководстве им.
Н а 40-й день были также написаны слова Семену Денисову (2), Ма-
нуилу Петрову (2) и Никифору Семенову (1), они также содержат про­
странную биографическую часть. Их авторы подробно анализируют за­
слуги своих героев перед общежительством. Автор слова Семену Денисо­
ву, написанного на стих 7-го псалма «Жалость дому твоего снесть мя»,
дает обстоятельную характеристику «книжного подвига» своего героя:
«Кая убо от того потаися книга? Кая не познася история? Которую не
прошед повесть? Кий остави патерик? Не неведоми тому и летописци, не
непознаваеми от него и хронологии. Весь Ветхий и Новый завет на язы-
це того обносим бываше, еще же и Правилная, и Апостол, и отец святых
вселенская и особная и веления, и завещания изслсдована и ведома тем
показовахуся и по потребе к вещи искомей с ползою многою употребля-
хуся: бяше убо и памятию преизлиха мног и от естества имея остроты бо­
гатство, к тому же и преохотный притяжа нрав и любомудренный благий
обычай» (Попов—207, л. 66 об.—67). Говоря о «книжном снискании» вы-
говского киновиарха, автор среди прочего называет «саморучное повес­
тей списание», «преписание реэстров», «сочинение каталогов» (Попов—
207, л. 69). В этом же слове дается даже оценка литературного труда Се­
мена Денисова: «Кто изочтет особный того и частный труд, неисчислен­
ная любомудрая словеса, формы и схимы и самая злата дражайшая пани-
гирическая хвалная словеса Божиим угодником и императорским персо­
нам и другим высочайшим лицам, и собственное о церемониях, о вере же
и догматох и преданиях церковных яже не токмо риторския красоты, но
и духовныя ползы и сладости исполненая суть и к подражанию прямей­
шему рачители паче слова понуждающая» (Попов—207, л. 68).
Как и надгробные, слова воспоминательные, написанные сподвижни­
ками умерших наставников, заключают в себе ценнейшие свидетельства
современников. К примеру, о Семене Денисове говорится, что он, когда
полагался отдых в богослужении, продолжал молиться всю ночь, а по
окончании всенощной обращал к братии пространную проповедь «на два
часы и вящше» (Попов—207, л. 70 об.). Автор другого слова сохранил для
нас названия темниц, в которых отбывал заключение младший Денисов
(ранее нам была известна только Орлова палата в Новгороде): «Помнит
Орлова темница, томившая мя за древлецерковное исповедение мразом;
не забыла еще и Луковая полата, морившая мя за отеческия законы зно­
ем» (Ег— 1016, л. 173 об.).
Именно данный тип слов особенно ценен как исторический источник:
здесь находили первую письменную фиксацию воспоминания и свиде-
398 Глава 3

тельсгва соратников и современников. Этой причиной объясняется осо­

бая роль воспоминательных слов в выговской литературе: они явились
основным источником сведений для позднейших произведений.
Слова третьего типа писались на ежегодные даты памяти и престав­
ления. Из них ббльшая часть относится к первой половине XVIII в., они
написаны почти по горячим следам (слово Даниила Матвеева Андрею
Денисову написано в августе 1730 г., т. е. несколько месяцев спустя; сло­
во Трифона Петрова Петру Прокопьеву 1729 г. по прошествии 10 лет).
Пять слов, посвященных Андрею Денисову, были написаны в последней
трети XVIII в. и имеют названия «Слово на память...» (которое право­
мерно приметить и к аналогичным ранним словам). Данный тип ближе
стоит к слову похвальному (подробное изложение биографии в нем от­
сутствует) и дает исследователю отдельные факты из жизни героя и цен­
ные сведения о характере его почитания и состоянии духовной жизни
пустыни.
Именно от Трифона Петрова мы узнаем, как бережно хранили на Вы-
гу саморучные рукописи Петра Прокопьева (Ег—682, л. 63 об.—64). Ав­
тор одного из слов сообщает о явлениях Даниила Викулина и его помо­
щи общежителям: «в каковых-любо случающихся искушениих, якоже
неложно ведящии сказуют, и светел и радостен посетитель бывая и
гость» (Барс—1197.15, л. 4 об.—5).
Слова «на память» были тесно связаны с современностью: обстоятель­
ства жизни пустыни, работа следственных комиссий, нестроения в бра­
тии определяли содержание воспоминаний и просьб к умершему.
Традиция сочинения слов надгробных, воспоминательных и на дни
памяти была на Выгу столь обширна, что в большинстве случаев (преж­
де всего это касается основателей пустыни) мы располагаем посвящен­
ными одному и тому же человеку не только всеми тремя типами слов,
но и не по одному каждого типа. Обращает на себя внимание, что когда
писалось всего лишь одно слово, то — независимо от типа, к которому
оно относилось, — именно в него включались все исторические сведе­
ния о данном человеке. Особенно показательны в этом отношении два
слова, посвященные Ивану и Гавриилу Семеновым, написанные на дни
памяти, т. е. относящиеся к типу, в котором историческое повествова­
ние не занимало первостепенного места. Оба эти произведения, при­
надлежащие, как нами установлено, перу Трифона Петрова и Февро-
нии Семеновой, являются редчайшими источниками по истории этой
кижской семьи.
Слова на память Андрея Денисова дают исключительно важный ма­
териал, касающийся традиции почитания выговских наставников (этот
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 399

аспект уже был нами рассмотрен), но, кроме того, представляют интерес
и биографические сведения, в них вошедшие. Именно в этих поздних
произведениях настойчиво проводится легенда о княжеском происхож­
дении Андрея Денисова. Ее высказывал в 1719 г. сам киновиарх в отно­
шении своего племянника Петра Прокопьева, но слова 20—40-х гг.
XVIII в. обходили этот вопрос молчанием. В словах, посвящавшихся Ан­
дрею Денисову в конце 70-х— 80-е гг., находят письменную фиксацию
устные рассказы о жизни первооснователя. Подробнее мы проанализи­
руем их в связи с Житием Андрея Денисова.

Если говорить об историческом повествовании в выговской литера­

турной школе, то центральное место следует отвести словам надгробным
и воспоминательным, поскольку в них впервые получали письменную
фиксацию сведения исторического и биографического характера, в них
были впервые сформулированы ведущие образы и идеи выговской лите­
ратуры. Поэтому не удивительны обширные заимствования из панеги­
рических слов в сочинениях других жанров. Прежде всего это касается
«Истории Выговской пустыни» Ивана Филиппова231.
Андрей Денисов в слове на 40-й день по смерти П етра Прокопьева
впервые дал подробный очерк истории Выговского общежительства,
Иван Филиппов почти дословно включил его в 19-ю главу «Истории Вы­
говской пустыни» (ср.: Ег—1992, л. 163— 164, 168— 176 и И ВП. С. 78—
90). Окончив это обширное цитирование, историк пустыни заметил: «Мы
же грубии и несмысленнии, аще и сию краткословную повесть о начале
общежительства сего написахом и добродетелную жизнь отец наших
воспомянухом, но несмы творцы повести сея, токмо преписатели, или,
иначе рещи, преложители; невозможно бо бе нам и умом помыслити та­
ковыя и толикия крепости и терпения и трудов и злострадания боголю­
бивых мужей, населивших богоизбранное место сие, аще бы не получили
быхом премудраго ело весе < ...> Андреа приснопамятнаго вселюбезнаго
отца < ...> , еже он сочини в надгробную похвалу сожителю и клеврету
своему духовному Петру еклисиарху» (ИВП. С. 90—91). Иван Филиппов
максимально использовал свой источник, опустив лиш ь фрагмент о роде

231 В литературе отмечается только один такой случай, на который указывает сам
Иван Филиппов,— использование надгробного слова Петру Прокопьевичу 1719 г.
См.: Александр Щровкошч). Описание некоторых сочинений, написанных русскими
раскольниками в пользу раскола. СПб., 1861. Т. 1. С. 203; Смирной П. С. Внутренние
вопросы в расколе в XVII веке. СПб., 1898. С. СVI; Гурьянова Я. С. Человек и исто­
рия... С. 117—118.
400 Глава 3

Петра Прокопьева и в некоторых местах, где Андрей Денисов говорил,

естественно, только о Петре, заменив единственное число на множест­
венное, например:

Слово Петру Прокопьеву И ВП

Тогда мнози от знаемых и от тогда мнози от Обонежских жи­

сродников сего раба Божия во ону
обитель прихождаху... (Ег—1992,
л. 164).
обаче не премолкнут нивы и
горы древния труды его возвеща-
ти, идеже он братства ради и сирот
потрудися (Ег—1992, л. 175).
телей близ живущии древняго
благочестия любители, во ону оби­
тель прихождаху... (с. 79).
обаче не премолкнут нивы и
горы древния труды их возвещати,
идеже они братства ради и сирот
< ...> потрудишася (с. 89).

Когда в начале 1740-х гг., в первое время своего настоятельства, Иван

Филиппов обратился к братии с окружным посланием, он вновь исполь­
зовал восходящий к слову Андрея Денисова исторический отрывок (Ег—
425, л. 128 об.— 132. Ср.: ИВП. С. 87—90), при этом в черновике этого
послания на полях рукою Алексея Иродионова, постоянного литератур­
ного сотрудника Ивана Филиппова, сделана помета: «Андрей Д. в слове
надгробном Петру Прок.» (Ег—425, л. 128 об ).
Широко используется в «Истории Выговской пустыни» — но уже без
отсылки— окружное послание Семена Денисова о смерти Андрея Д ени­
сова. По сути дела, из перекомпонованных и расширенных фрагментов
этого сочинения состоит первая половина главы 43 «О преставлении на­
стоятеля Андрея». Вступление к главе использует преамбулу послания:
противопоставление радости (у Семена Денисова— по случаю «обычнаго
поздравления», у Ивана Филиппова— в связи с предшествующим пове­
ствованием) и скорби (Ег—425, л. 55—55 об. Ср.: ИВП. С. 210). Фактиче­
ская сторона рассказа выговского историка о кончине киновиарха также
основана на тексте Семена Денисова:

Послание Семена Денисова И ВП

...общий наш предводитель и ...общий наш предводитель и

отец, премудрый стадоводец и пре- отец стадоводец и пресладкий
сладкий учитель Андрей Диони- учитель Андрей. Та же от времен­
сиевич от временнаго жития на наго жития на вечное отыиде, три
вечное отиде. Два точию нощеден- точию нощеденьства единою глав-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество________ 401

ства единою главоболезнию ураз- ною болезнию уразною содержим,

ною содержим, великою же пол-
нощеденства, в неже толико тою
жестоко обьяся, яко и язык его
отъяся. Но христианскою кончи­
ною конец его совершашеся со всем
обычным благочестивых чинопо­
ложением, ихъже ово пред малеми
денми сам исполни, ово же в самое
сие время совершися. Аще бо и
языком не можаше провещати за
зело тяжкую болезнь, обаче рукою
своею сам крестное знамение при­
сно на лице своем воображаше зело
истово и изрядно. И тако убо в
3 неделю святаго поста в 3 час дне,
донележе рука служити можаше,
крестным знамением на лице своем
сам воображая, христианскою кон­
чиною от сущих зде преставися.
Разлучився от нас разлучением ко­
нечным и многоболезненым, раз­
лучением многорыдателным, раз­
лучением не увидетися уповател-
ным, нас отвсюду сиры до конца,
убоги и умилены и еле дышущыя
от скорби осгави (Ег—425,
л. 55 об.—56).
тяжкою же и великою гдшіоноще-
денство, в ней же толико тою жес­
токо обьяся, яко и язык его отъяся,
но христианскою кончиною конец
его совершися со всем обычным
чиноположением, ихъже ово пред
малыми деньми сам исполни, ово
же в самое сие время совершися;
аще бо и языком провещати не
можаше, за зело тяжкую болезнь,
обаче рукою своею сам крестное
знамение присно на лицы своем
воображаше зело истово и изряд­
но. И тако убо марта в первый день
в третию неделю святаго поста, в
третий час дне, в первой четверти
от сущихъ зде преставися, разлу-
чися от нас разлучением конечным
и многоболезненным, разлучени­
ем, не увидетися упователным, нас
отвсюду сиры до конца, убоги и
умилены, еле дышущыя от скорби
осгави (с. 211).

К описанию многолюдного погребения Андрея Денисова, заимство­

ванному из окружного послания Семена Денисова (Ег—425, л. 57 об.—
58), Иван Филиппов добавляет свой собственный рассказ об отпевании и
похоронах, очевидцем которых он, видимо, был (ИВП. С. 212—213, со
слов: «...и собрашася весь народ...»).
Необходимо отметить источник еще одного фрагмента 43-й главы
«Истории». Семен Денисов в окружном послании, описав погребение,
высказывает мысль, основополагающую для историографической кон­
цепции Выга: «Не тако убо п л ак ата иногда египтяне и прочий по И ако­
ве патриархе умершем, яко зде сущии горкослезно рыдаша по нового
И зраиля предивнем отценачалнице. Не тако людие древле по Моисеи
402 Глава 3

законодавце слезяху, яко ныне по новом сем Моисеи, христиансгем пол-

ководители, стекшийся народи многорыдателно вопльствоваху» (Ег—
425, л. 58—58 об.). Далее эта мысль развивается в противопоставлении
старообрядческой традиции мирской: «Не тако сродницы своим срод­
ником многожалостное происхождение совершают, яко превозжелен-
ному нашему отцу безчислении народи многоплачевное погребения
происхождение сердцеплачевно сотвориша. Не тако чада родителей,
сынове отец своих горкослезно рыдают, яко зде общаго всех отца вси
собравшийся зде, вси стекшийся многочисленнии людие толико
премногим плачем, толико многожайшим воплем ко гробу проводивше,
погребению предаша» (Ег—425, л. 58 об.) Этот второй отрывок, включая
завершающую фразу Семена Денисова («Елико краткою тростию в
кратцем времени кратким малоумием описати невозможно, оставляем
видящых устом поведати, оставляем зрящых языку таковая слухом
прочих порядочне преподавати»), Иван Филиппов в «Историю Выгов-
ской пустыни» включает дословно не только в главу о преставлении
Андрея Денисова (ИВП. С. 21В), но и в главы, посвященные кончине
Даниила Викулина и Соломонии Денисовой (ИВП. С. 254, 263).
Использует Иван Филиппов и заключительные фразы послания Се­
мена Денисова, добавляя только библейскую аналогию и называя выгов-
цев «последними людьми нового Израиля» (следуя либо за Семеном Д е­
нисовым, либо за Трифоном Петровым, также называвшим Андрея Д е­
нисова «пастырем новаго Израиля» — Попов—207, л. 29 об.):

Послание Семена Денисова ИВП

Молим всемилостиваго и пре­ молити подобает прещедраго и

щедраго Господа Бога, да, неизре-
ченым си милосердием прекло-
нився к нашему лишению, обра­
тит нам плач на радость, и сетова­
ние на веселие, и слезная на
утешная; подаст крепость некреп­
ким, силу немощным и воздвигнет
содержати и окормляти могущаго
христособранное стадо и своею
благодатию охранит, заступит и
покрыет ны от всяких душе­
вредных бесовских коварств и,
невредьны в настоящем соблюд,
милостиваго Господа Бога, да неиз-
реченым си милосердием прекло-
нився к нашему лишению, обратит
нам плач на радость и сетование на
веселие, и слезная на утешная и по­
даст крепость некрепким, силу не­
мощным и воздвигнет содержати и
окормляти могущаго хрисгособран-
ное стадо. Яко же am древняго Израи­
ля отъя Бог Моисеа и даде им Исуса
Наввина и даде ему дух свой и мужество
и крепость и доведе их в землю обето­
ванную. Такожде негли и нам, послед-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 403

своея блаженныя жизни сподобит ним людем новаго Израиля, пастыря и

(Ег—425, л. 59 об).
правителя подаст, и своею благода-
тию охранит, заступит и покрыет
ны от всяких душевредных бесов­
ских коварсгв и, невредьны в на­
стоящем соблюд, своея блаженныя
жизни сподобит (с. 213—214).

В тексте второй части 43-й главы «Истории Выговской пустыни» нам

удалось выявить нескольно случаев заимствования из другого сочинения
Семена Денисова— его слова на 40-й день по смерти Андрея. Отсюда
Иван Филиппов берет элементы похвалы умершему киновиарху:

Слово Семена Денисова ИВП

Кий бо от отцев не возлюби Кий бо от отец Андреа не возлю­

Андреа, кий всесладце не почте
его. Корнилий ли? — Началника
того и судию всей пустыни вме-
няше. Виталий л и ? — толико того
любляше, яко и при преставлении
мантию на благословение остави.
Генадий л и ? — Присно сладце то­
му собеседоваше. Пафнутий ли? —■
Тако того любезна имяше, яко и
отдалена послежде любезная це­
лования, яко сыну и яко брату
присному, посылаше. Прокопий
ли ?— Приснаго советника и пус-
тыноначалника того имяше (Ег—
682, л. 25 об.).
би и не почте его, Корнилий отец
того судию и началника сей пусты­
ни вменяше и учителя всему благо­
честию пророчески проглаголаше; Ви­
талий отец толико того любляше,
яко и при преставлении своем ман­
тию на благословение остави; Гена­
дий отец присно сладце тому беседо-
ваше; Пафнотий отец соловецкий тако
того любезна имяше, яко и отдалена
послежде любезная целования, яко
сыну и яко брату присному, посы­
лаше; Прокопий ли отец нижеград-
ский приснаго советника и пустын-
ноначалника того имеяше (с. 216).

В ряде случаев можно заметить не только цитирование, но и некото-

рую переработку источника:

Слово Семена Денисова ИВП

Не тако убо Орфеова басненая Тем же язык его пресладкий

цевница горы и холми сладостию чюднейшии Орфеовы баснослови-
гласа привлачаше, яко Андреова мыя цевницы показася, не бо горы
404 Глава 3

всесладкая уста каменная сердца и камение привлачаша к себе. Но

умягчающе, надменное мудрова­ каменосердечныя человеки от зем­
ния уздравляху (Ег—682, л. 32 об.). ли на небо славно влечаше (с. 215).
Виждь ми добраго и всекрасна­ Колики же того в пустыни под­
го подвижника, толико лет в тру- виги, калики же того труды и по­
дех, подвизех, в течениих и потех ты, иже тридесят девять лет в сей
присно пребывавша и не изне- пустыни подвизавшася... (с. 216).
могша, елико тридесят и девять
лет и подвизавшася... (Ег—682,
л. 24).
...велик во искусе академийскаго Всякая уста христианская и всяк
преславнаго художества, и толико язык благочестивых того всесладце
велик, елико всякая уста христиан­ словяху и дивляхуся и граждан­
ская, всяк язык благочестивых того ский персоны, и от внешних слав­
всесладце славяху. Толико велик, нии мужи ритори похваляху, и в
елико и от внешних славнии му- славе словес прелюбезно восхваля­
жие, честнии честна, разумнии ху и беседовати с ним желаху
многоразумна, ученнии много- (с. 216—217)
ученна мужа нарицаху. Оного ве­
ликое разума училищ дивнии пре­
фекты велехвално превозношаху,
высокое учения пречюднии акаде­
мий ректоры похваляху, преслав­
ное премудрости преславнии авто­
ры и первейший в славе словес
прелюбезно восхваляху, иже елико
словесы своими высоким персонам
Андреа возносяще, всежелателно
тому собеседовати желаху (Ег—682,
л. 37 об.).

В 54-й главе «Истории», повествующей о преставлении Даниила Ви­

кулина, Иван Филиппов прибегает к самоцитированию: он почти до­
словно переписывает пространный фрагмент из главы о смерти Андрея
Денисова, начиная со слов «и собрашася весь народ...» и кончая текстом,
являющимся переработкой заключения окружного послания Семена
Денисова (ИВП, С. 212—214. Ср.: Там же. С. 253—255). Аналогичный
пример дает и глава о кончине Семена Денисова (ИВП. С. 478). В 54-й
главе к отмеченному фрагменту выговский историк добавляет похвалу
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 405

Даниилу Викулину, заимствованную из надгробного слова Трифона

Петрова:

Слово Трифона Петрова ИВП

И сия преизяществуют пустын­ ...в пустынном озлоблении и

ным озлоблением, трудом, ста-
раньми, гладом, наготою и страши­
лища и мечтании различными и
общежительнаго здания попече­
нием, и в сооружении молитвен­
ных храмов и служебных и братских
благонадежным тщанием, и во ук­
раш ении святыми иконами и кни­
гами и златоблистающимися наво­
локами нескудным иждивением и в
собрании братии и в правлении
благочинном и в пределении жи­
тельства и обхождении изрядном,
долгодушством и терпением и в
соборном и келейном подвизе, в
посте, воздержании, во бдении, в
молитвах, поклонех, в праздни­
ках, торжествах, псалмопениих
неусыпным поспегиением, и тако,
яко мощи глаголати со апостолом:
преизлиха в бедах, напастех и
прочая. Молчанием преминую яже
о сиротах промышление, о нищих
попечение, бедным споможение,
обидимых заступление... (Попов—
207, л. 11 об.— 12).
общежителнаго здания и братска­
го собрания и предводительства и
попечения, и в сооружении молит­
венных храмов, и во украшении
святыми иконами и книгами и в
собрании братии и во управлении
благочинном и во определении
жителства и во обхождении из­
рядном, в долгодушстве и терпе­
нии, в соборном и келейном под­
визе, в посте и в воздержании, и в
жажде и в наготе и во оскудении бра­
ш н и всяких братских потреб, и в не­
достатках и в трудех и во всяких ну­
ждах и во бдении и молитвах, по­
клонех, в праздниках и торжествах
и псалмопениях неусыпных. Яко
мощи глаголати со апостолом:
преизлиха в бедах и напастех и
прочая преминую: яже о духовном
попечении и о сиротах промышле­
ние и о нищих попечение, бедным
споможение, обидимых заступле­
ние... (с. 256)

Примечательно, что этот фрагмент, восходящий к надгробному слову

Даниилу Викулину Трифона Петрова, но в более сокращенном виде, был
еще раз использован Иваном Филипповым — в главе о преставлении Со-
ломонии Денисовой (ИВП. С. 264).
Мы уже отмечали использование Иваном Филипповым слова, написан­
ного Семеном Денисовым на 40-й день по смерти брата, в главе, посвя­
щенной преставлению Андрея Денисова. Этот же текст используется и в
406 Глава 3

главе о смерти самого Семена Денисова. Из данного слова заимствуются

панегирические пассажи, только теперь они относятся к другому лицу:

Слово Семена Денисова И ВП

Кто славы нашея венец сверже,
кто дивный чертог похвалы нашея
разруши, кто преславную нашего
учения академию сокруши, кто пре-
светлое разума солнце за смертныя
закати запады? Оле, нас злополуч­
ных, в таковое несчастие при­
шедших, неизреченныя хвалы и сла­
вы лишившихся! Отсюду плачем,
отсюду слезы проливаем, яко со­
кровище нашего богатства сокры-
ся, доброта красоты разумныя за-
крыся, заря доброты благодатныя
уже не блистает. Плачет пустыня
сия, понеже окормивый ю Моисей
четыредесятолетными окормлень-
ми уже не является (Ег—682,
л. 38—38 об.).
Поминаем убо предивнаго на­
шего пастыря, тако нас ради и то-
лико многолетно подвизавшася.
Поминаем прелюбезнаго отца.,.
(Ег—682, л. 40)
Сей долг отцу за труды, сию
должность за подвиг, сие возмездие
за безчисмныя поты воздающе, со
слезами поминаем, с рыданием про­
сим, с плачем толцем, многопла­
чевно Господа моляще (Ег—682,
л. 40 об.).
Кто славы нашея венец сверже,
кто дивный чертог похвалы нашея
разруши, кто пресветлое солнце за
смертныя запады закати, кто пош-
ти всю нашю Выговскую славу и кра­
соту, всему спасению нашему учителя
и ходатая к Богу, ах, нашего бедного
несчастия. Оле, нас злополучных, в
таковое бесчасгие пришедших и
такова милостива пастыря лиш ив­
шихся! Отсюду плачем, отсюду
слезы проливаем, яко сокровище
нашего богатства смерть похити,
заря доброты благодатныя уже не
блистает. Плачет вся Выговская
пустыня, яко по Моисеи, яко че-
тыредесять лет окормляема быв­
ши, ныне не имеет окормителя
(с. 475).
Поминаем убо предивнаго пас­
тыря, нас ради многолетно в сей
пустыни подвизавшася, поминаем
любезнаго отца... (с. 475)
Сей долг отцу за труды, сию
должность за подвиги воздающе,
поминаем со слезами, многопла-
чевне Господа моляще (с. 476).

Проанализировав использование ряда надгробных слов, посвящен­

ных выговским наставникам, в «Истории ВыговскоЙ пустыни», можно с
полным основанием сказать, что эти произведения явились для Ивана
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 407

Филиппова первоисточником в отношении как фактических сведений,

так и панегирических восхвалений; более того, становится очевидным,
что главы «Истории» о преставлении киновиархов носят преимущест­
венно компилятивный характер и доля авторского текста в описаниях
погребений не столь велика, как представлялось ранее.

Выговские надгробные и воспоминательные слова, как никакие дру­

гие сочинения этой школы, находятся на перекрестье литературы и ду­
ховной жизни пустыни: они отражают и формируют традицию почита­
ния наставников, являясь в то же время профессионально привлекатель­
ным жанром (в нем пробовали себя все без исключения писатели
поморской обители), и, кроме того, именно эти слова стоят у истоков вы-
говского исторического и агиографического повествования.

4. О снователи пусты ни в агиографии

Ж ития первых киновиархов пустыни Андрея и Семена Денисовых не

относятся к числу редких памятников выговской литературы: их списки
(особенно это касается Ж ития Андрея Денисова) довольно часто встре­
чаются в собраниях старообрядческой рукописной книжности. К этим
сочинениям не раз обращались исследователи. В. Г. Дружинин, давая
характеристику выговской словесности, впервые высказал суждение, что
Ж ития Андрея Денисова и, предположительно, Семена Денисова при­
надлежат перу Андрея Борисова232. В «Писания русских старообрядцев»
Дружинин включил Житие Андрея Денисова в перечень сочинений Ан­
дрея Борисова (9 списков), Житие же Семена Денисова поместил без
указания авторства233. В последнее время оба жития привлекались
Н. С. Гурьяновой для иллюстрации принципов выговского историческо­
го повествования234. Основные идеи Ж ития Андрея Денисова в контек-

Аод
Дружинин В. Г. Словесные науки в Выговской поморской пустыни. СПб., 1911.
С. 30. Дружинин говорит об Андрее Борисове как о биографе Андрея Денисова:
«Ему, однако, принадлежит большое число сочинений: Житие А. Денисова и едва ли
не Житие С. Денисова. То и другое сочинение обличают в нем писателя искусного в
риторике» (Там же. С. 30).
233 Дружинин В. Г. Писания... С. 62—63. № 3; С. 159. № 109.
234 Гурьянова Н. С. Поморские исторические сочинения XVIII в. // Источники по
истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск,
1988. С. 93; Она же. Проблема исторического повествования в интерпретации писа­
телей выговской литературной школы // Известия СО АН СССР. Серия: История,
408 Глава 3

Рис. 65. Андрей Денисов. Миниатюра из рукописного

Жития Андрея Денисова. Выг, 10-е гг. XIX в.

сте всего творчества Андрея Борисова были исчерпывающе проанализи­

рованы Р. Крамми235.
Поздняя выговская литература почти не исследована, что в полной
мере относится и к двум крупнейшим памятникам этого периода— Жи­
тиям Андрея и Семена Денисовых: не до конца решена проблема автор­
ства, время написания определяется весьма приблизительно, не выявле-

философия, филология. Новосибирск, 1991. Вып. 3. С. 14— 18; О н а ж е. История и че­

ловек в сочинениях старообрядцев XVIII в. Новосибирск, 1997. С. 56_58, 172.
235 Crummy R. The Cultural Worlds of Andrei Borisov // Forschungen /.ur osteuro-
paischen Geschichte 54. Berlin, 1998. S. 65—70.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 409

ны источники этих сочинений и, следовательно» новые» дополнительные

сведения, появившиеся в них. Решение этих вопросов представляется
нам первоочередным.
То, что Андрей Борисов являтся автором Ж ития Андрея Денисова, не
вызывает сомнения. Сохранилось адресованное ему письмо Василия Д а ­
нилова Шапошникова, написаннное 23 января 1769 г. из Боровского
скита и сопровождающее посылку нескольких «статей» об Андрее Д ени­
сове, составленных отправителем по просьбе Андрея Борисова. Письмо
заканчивается пожеланием: «Вашей же отеческой благости да подаст
(Господь Бог.— Е. Ю.) о житии премудраго отца доволную и правотою
глагол сияющую повесть достигнута...» (Барс—680, л. 4). Прямое указа­
ние на Андрея Борисова как на составителя Жития тезоименитого ему
первого выговского наставника содержит также Житие Семена Денисо­
ва, в котором краткий рассказ о преставлении Андрея сопровождается
следующей отсылкой: «Изволяяй пространнее ведати да чтет Историю
Иоанна Филиповича, вразнь написанную, и особосочиненную тезойме-
ничесгвом оному почтенному» (Барс—64, л. 40).
Несмотря на то что письмо Василия Данилова относится к 1769 г. (в
Барс—680 оно сохранилось в копии конца XVIII в.), есть основания по­
лагать, что Житие Андрея Денисова как единое произведение было соз­
дано гораздо позже.
С 1777 по 1790 год было написано, как удалось установить, пять слов,
посвященных Андрею Денисову. Обращает на себя внимание, что в че­
тырех из них, относящихся к 1777—1787 гг., нет никаких упоминаний
или намеков на существование агиографического памятника, хотя в од­
ном произведении, казалось бы, для этого имелся непосредственный по­
вод. В слове 1780 г. (на текст: «Камо отиде брат твой, добрая в женах...»)
упоминается о чуде, происшедшем с Андреем Денисовым, когда он ус­
лышал обращенный к нему голос от образа Богоматери. Н а полях указа­
ны источники этого сообщения: «В слове надгробном Симеона Д е­
н и с о в и ч а ] и в Истории бол[шой] Иоанна Филипова» (РНБ. Q. I. 1083,
л. 63 об,). Назвав оба (а не один) из имевшихся к тому времени источни­
ка, в которые только и вошел упомянутый эпизод, автор слова не упомя­
нул Житие, также включавшее данный эпизод (Барс— 156, л. 76 об.—
78 об.). Еще более определенное свидетельство того, что до 1787 г.
Житие еще не было закончено, находим в «Слове на память блаженнаго
отца и учителя нашего Андреа Дионисиевича», написанном на 57-ю
годовщину его смерти (РНБ. Q. I. 1083, л. 60 об.). Неизвестный автор
э ого слова, сетуя на то, что он, «слабый и безсловесный», недостоин
столь высокой темы, как воспоминание о первооснователе Выга, говорит:
410 Глава 3

«Но что аз привнесу к слышанию честнейшим вашим ушесем, все ли от вас

внесенныя в мои ушеса благия о приснопамятней отце похвалы и любо-
мудрыя повести?— Никакоже. Постигнет мя целое лето, оное деюща, и
невместима есть на оныя вси похвалы его малая сия хартия, но разве то-
лико их сочетать, елико здесь имеется слов, кое все соделовати имать не
ед ину книгу. Сие же все множество может по благословению Божию по
многим временам от многих любящих боголюбиваго учителя и учение его
многим учащимся и яв и тся* (РНБ. Q. 1 .1083, л. 58—58 об.). Из приве­
денного отрывка совершенно очевидно, что в 1787 г. такой «книги» (а Жи­
тие Андрея Денисова, довольно большое по объему, в рукописной тради­
ции существовало в виде отдельного кодекса) не было. Но все-таки, как
можно полагать, она была уже близка к завершению.
В «Писания русских старообрядцев» Дружинина вошло (без указания
на автора н время создания) «Слово на память премудраго отца нашего
киновиарха Андрея Дионисьевича»256. Историю создания этого слова
проясняет черновой его список (Дружининым он указан как рядовой),
содержащий авторск)ю правку Андрея Борисова (РНБ. Q. I. 1083, л. 41—
56; на л. 9—25 помещена копия окончательного варианта текста)257. Ха­
рактер этой правки со всей очевидностью указывает на время написания
слова— «в настоящее сие пребедственное наше пожарное время» (РНБ.
Q. I. 1083, л. 50, вставка сделана рукою Андрея Борисова. См. рис. 56),
т. е. после страшных пожаров, случившихся в обоих общелительствах в
июне—июле 1787 г. (ВЛ, С. 801). Скорее всего, Андрей Борисов начал
работать над словом еще до пожаров (основной текст не содержит ника­
ких намеков на актуальность «пожарной» темы), окончательная правка
вносилась либо ѵетом 1787 г. (ко дню памяти старшего Денисова
19 авг) ста), мібо несколько позже, но вряд \и позднее 1788 г.2ЗД
Рассматриваемое слово важно для нас по целому ряду причин. В от-
мічне от др\ гнѵ слов на память Андрея Денисова, написанных в конце

2Ч*Дрки ны В Г U ісання С 13 V 196

Почерк Андрея Бор сова устанавливается нами по его подписному аиггографл
Брат— 17 \ 91 Оораацы очерка см Т 2 наст над Автографы Табл 42— 46
ерюндчальной редакции сѵова \пом нзлись пожары спервоначаѵно мно-
гна» Анд *е Борисов внес сюда нс равлення н добав. енне пожары первоначалныя
многмя ынеш ня веѵикия РНБ Q 1 1 ЪЗ \ 46 Бьіѵа исправлена начальная
фралл -Клѵнко в*лѵн κι. ѵнко оѵрь, кли ко аводне ев разных на ск рененне нх
осчцежмте\ьств. £ Ю от рыкав его ѵевски е всад зашеся В окончагсльн ы
варианте она стаѵі вы сидеть сѵедѵ к сюрах м Ко. к п. енных огне к
ко свирепых ю л колмко престра н х * рь. кх о жасных аводыею ев раззо-
( е ш т р ш ы х не ю и ы ш ш о і Р Б Q I I * 46
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 411

70-х— 80-е гг. XVIII в., слово Андрея Борисова содержит значительное
количество биографического материала, которым автор владеет совер­
шенно свободно. При этом объем вошедших в слово биографических
сведений совершенно определенно соотносится с Житием Андрея Д ени­
сова: все упоминаемые в слове конкретные факты изложены и в Ж итии
(случай с Андреем Денисовым на плоту, чудесный голос от образа Бого­
родицы, нападение на выговского киновиарха в Каргополе, переписка
его с государыней Прасковьей Федоровной и Феофаном Прокоповичем).
Более того, повествование о происшествии на плоту совпадает в обоих
памятниках дословно. Источником этого рассказа послужило слово Се­
мена Денисова на 40-й день по смерти Андрея Денисова, в котором дан­
ный случай приведен в подтверждение храбрости и мужества выговского
киновиарха: «Послушествуег ми дивне дивное оно езжение на езере в со­
суде углем, да не реку полом. Плот бо бяше подлежащее, на нем же отец
с прочими по оному езеру четыри поприща пловяху, и, понеже посреде
быша, ветр подвижеся, волны плот покрываху, стоящий на плоте в воде
по глезну стояще, вси ужасни, вси, трепетом объяти, дрожаху, смерть
пред очима имуще. Но что великодушная она душа и премужественое
отца сердце толико веледушием, толико храбростию препоясася, елико и
прочил от малодушия избавль, в мужество приведе. Словесы веледушия
и благодатныя сладости преисполнени и яко в корабли велицем плову-
ще, а не на плоте, яко в рай нищи стояще, радостию о Христе и о своем
отце содержими бяху, дондеже в пристанище доплыша» (Ег—682,
л. 27 об.),
Андрей Борисов, опираясь на слово Семена Денисова, этот эпизод
рассказал, тем не менее, по-своему. Подробности, подчеркивающие ужас,
объявший всех находившихся на плоту, заменены другими: описанием
мужества Андрея Денисова и изложением его поучения, оказавшего ре­
шающее влияние на поведение его спутников, а также указанием на ре­
альную причину спасения— сильным ветром плот был отнесен к берегу.
Эта версия рассказа вошла как в «Слово на память... Андрея Дионисье-
вича», так и в его Житие:

Слово на память
Житие Андрея Денисова Андрея Дионисъевича

Еда се не мужество, когда для Еда се не мужество, когда для

нужд братских со многим народом нужд братских со многим народом
чрез езеро на плоту пловяше и чрез езеро на плоту пловяше и
среди онаго превеликая буря воз- среди онаго превеликая буря воз-
412 Глава 3

дпижеся, конец же еще вящшее движеся, конец же еще вящшее

трех верст бяше, а уже вода покры
много и все подлежащее древо,
ветром же среваше стоящих во
глубину езера, да еще и сами от
малодушия вси прочий зелно вос-
колебашася и хотяху плот сим оп­
ровергнута, ибо случай учинися
престрашный, являющий всем
смерть. Но мужественный Андрей,
премужественно колебание глаго­
лом уст своих в них останови и по-
веле друг о друга твердо держати-
ся и молитву творити. Сам же, аки
на кафедре, глубоко на мосту в во­
де стояше в великом воздушном
оном обуревании и прочиих муже­
ству и терпению учаше и на Бога
всю надежду имети завещаваше.
Людие же чювства свои обратиша
вси на его вид и поучение. И тако
позабы та все страхование об­
стоящее, словесы веледушия и
благодатныя сладости быша пре-
исполнени и, яко в корабли вели-
цем пловуще, а не на плоте, яко в
рай пищи стояще, радостию о
Христе и о своем отце содержими
бяху, ветром сильно пореваеми ко
брегу, спасошася от потопления и
в пристанище доплыша (Барс—
156, л. 106—106 об.).
трех верст бяше, а уже вода покры
много и все подлежащее древо,
ветром же среваше стоящих во
глубину езера, да еще и сами от
малодушия вси прочий зелно вос-
колебашася и хотяху плот сим оп­
ровергнута, ибо случай учинися
престрашный, являющий всем
смерть. Но мужественный Андрей,
премужественно колебание глаго­
лом уст своих в них останови и по-
веле друг о друга твердо держати-
ся и молитву творити. Сам же, аки
на кафедре, глубоко на мосту в во­
де стояше в великом воздушном
оном обуревании и прочих муже­
ству и терпению учаше и на Бога
всю надежду имети завещаваше.
Людие же чювства свои обратиша
вси на его вид и поучение и тако
позабы та все страхование об­
стоящее, дондеже ветр сильно уже
почти истопающих принесе их ко
брегу, и спасошася от потопления
(РНБ. Q. I. 1083, л. 48—48 об.).

Фрагменты двух сочинений совпадают почти дословно, исключение

составляет концовка: в Житии сохраняется фраза, заимствованная из ис­
точника (слова Семена Денисова), в «Слове на память... Андрея Дио-
нисьевича» она опущена, но только здесь говорится, что к тому моменту,
когда выговцев прибило к берегу, судно почти совсем погрузилось в вол­
ны. Логично предположить, что оба приведенных отрывка восходят к
общему источнику — подготовительным материалам к Житию. П рояв в-
 Puc. 66 Текст главы 17 из Жития Андрея Денисова
в сбор ике с черновыми авторскими материалами Андрея Борисова-
414 Глава 3

шееся в «Слове на память» свободное владение биографическим мате­

риалом об Андрее Денисове, повтор ряда сведений и дословное совпаде­
ние целого фрагмента указывают на то, что написание слова Андреем
Борисовым совпало с завершением его работы над Житием (напомним,
что автор другого воспоминательного слова, относящегося к тому же
1787 г., еще не знает о существовании Жития Андрея Денисова). Таким
образом, создание Андреем Борисовым Жития, чему предшествовал дли­
тельный период подготовительной работы, должно отнести к периоду
1787—1790 гг, (Андрей Борисов умер 19 февраля 1791 г.).
Эту датировку подтверждают и ранние списки Жития. В сборник,
включивший целый ряд рабочих материалов Андрея Борисова, в том
числе черновой список «Слова на память... Андрея Дионисьевича», во­
шли переписанные лексинской лисицей несколько отдельных глав Ж и­
тия: «О хождении премудраго Андреа Дионисьевича в Москве...», «О ви­
дении Матфея Е[пифанови]ча...», «О нашедшем гладе.,.», фрагмент гла­
вы «О видении отеческаго служителя...» (РЫБ. Q. I. 1083, л. 34—40 об.,
67—69), а также два чуда Андрея Денисова (РНБ. Q. I. 1083, л. 77—82 об.),
тексты которых равно могли быть главами Жития и главами «Истории
Выговской пустыни» (об этом см. ниже). В текст двух первых (из назван­
ных) глав внесено три исправления, по-видимому, сотрудницей Андрея
Борисова, но не им самим (РНБ. Q. I. 1083, л. 34, 67), главы уже имели
порядковые номера: на полях напротив главы «О хождении премудраго
Андреа Дионисьевича в Москве...» было помечено «Глава 17» (РНБ.
Q. I. 1083, л. 34. См, рис. 66)259. Кодикологические наблюдения показы­
вают, что самые ранние списки Жития не могли быть выполнены ранее
1787— 1788 гг.*240
Следы тщательной работы автора с агиографическим текстом нашли
отражение в рукописной традиции памятника. Уже на последнем этапе
работы (главным образом по тексту 5-й главы, повествующей о начале
Выговского общежительства) было сделано несколько уточнений, касав­
шихся времени прихода в общежительство и дат смерти тех или иных

289 Эта глава писана на бумаге с филигранью «Pro Patria» с девизом и литерами FI и
королевским шифром GR— типа: Клепиков, Кукушкина, 1973. № 593 (1784).
240 В. Г, Дружинин указывает, что один из списков его собрания писан на бумаге
1783 г. (Дружинин В. Г. Писания... С. 63). Это действительно так, однако припереплет-
ные листы рукописи имеют белые даты «1787», «1789» (Друж— 53, старый № 47). Руко­
пись Увар—344 писана на бумаге с белой датой «1787», Д руж — 6 5 9 — «1788»; Барс— 156
имеет припереплетные листы с белой датой «1787». Другие списки более поздние:
О Л ДП . Q. 60 (конец X V III— начало XIX в.), Увар— 817 (1810-е гг.), П огод— 1276,
Д руж —757,971 (1820-е гг.), Увар— 1062 (середина XIX в ), Друж —960 (1885 г.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество________ 415

лиц241, топографических подробностей242243и других выговских реалий249,

указания на источники цитат из Священного писания. Эти дополнитель­
ные сведения были внесены на полях и так сохранились почти во всех
списках. Одна вставка, более пространная по объему, была, видимо, сде­
лана на вклейке (в таком виде ее сохранил список Друж—659, вклейка на
л. 30). В рассказе о первой Палеостровской «гари» говорилось об отце
Игнатии, что «его же с скончавшимися ревнительми некто добродетел-
ный муж села великаго Шунги веси Пайницкой на небо идуща со кре­
стом виде» (Друж—659, л. 30). Этот эпизод описан в «Истории Выгов-
ской пустыни», и сначала Андрей Борисов не собирался останавливаться
на нем подробно, но затем, передумав, дополнил свой текст цитатой из
сочинения Ивана Филиппова (ср.: ИВП. С. 43—44), предварив ее поме­
той «Пространнее»244.
Два ранних списка Ж ития открываются виршами: «На премудраго
выгопустыннаго общежительнаго киновиарха отца Андреа поэмически
сочинено кир Феодором» и «На премудраго отца настоятеля Симеона
стихотворчески сложено» (Друж—659, л. 5 об.; Барс— 156, л, 3 об.). Ав­
торство их, видимо, также принадлежит Андрею Борисову, в старооб­
рядческом крещении носившему имя Феодор245.

241 Например: «Пострада отец Пимин с прочими своими собранными с двою тыся-
щи без мала лета от мироздания 7195 года августа» (Д руж —659, л. 14); «Петра
П[рокопьеви]ча и Соломонию взяли отцы во общ ее житие лета от мироздания 7200 го­
д а октября в первых числех» (Друж —659, л. 28 об.); о иноке Пафнутии— «Поживе во
общежительстве седмь лет и скончася о Господе» (Друж —659, л. 35 об.); о смерти Мат­
фея Епифановича— «Лета от мироздания 7290, а от Рожества Христова 1782 июня 24*
(Д руж —659, л. 55 об.—56).
242 О первых годах общ его жития: «И собрашася вси на место, где ныне часовня и
столовая, и певш е молебен и н а ч а т а бревен сещ и валнягу и около того места близ на
строение монастыря» (Д руж —659, л. 31 об.); «А дороги с волостей к ним в пустыню
тогда ещ е не было, на лы жах с кережами хождаху» (Д руж — 659, л. 41); о первы х по­
стройках: «Кониной двор на братской стороне, а коровей на другой стороне у сесгр»
(Д руж —659, л. 42).
243 Н апример, к тексту «взяв прощ ение у старца» делается дополнение: «или у на­
стоятеля или у еклисиарха» (Друж —659, л, 36); в тексте говорится о том, что устрои­
ли «келейцу малую», на полях уточняется: «то есть привратну» (Д руж — 659, л. 37).
244 Д анны й фрагмент был внесен в текст (также с пометой киноварью «П ростран­
нее») только писцом Барс— 156 (л. 34— 35); в других списках фрагмент оказался утра­
ченным.
245 Стихотворных произведений Андрея Борисова нам не было известно, однако
на его несомненны й интерес к этой области литературного творчества указывает то,
что среди предприняты х им и его сотрудниками грамматических и риторических
416 Глава 3

Нет ничего удивительного, что именно Андрей Борисов обратился к

созданию Жития Андрея Денисова. Он был не просто соименник перво­
го выговского киновиарха, они носили имена в честь одного и того же
святого— великомученика Андрея Стратилата, дни их тезоименитства
совпадали. В годы настоятельства Андрея Борисова день 19 августа был
как бы тройным торжеством: праздник Андрея Стратилата совпадал с
днем памяти Андрея Денисова и днем тезоименитства Андрея Борисова.
Жители Чаженгского скита приветствовали своего наставника-
именинника: «Здравствуй, великомученику Андрею тезоименитый и на­
шему всепревозлюбленному киновиархови (т. е. Андрею Денисову. —
Е. Ю.) соименный. Сих бо днесь сочетовающе память и, прилично оную
совершивше, трегубную дня сего пресветлость приобретаем и торжества
нашего преблистающее качество преумножаем» (Барс—415.S, л. 1 об.—
2). И в последние именины Андрея Борисова, 19 августа 1790 г., инок И о­
на «с прочими» обращался к виновнику торжества: «Здравствуй, мучени­
ку Андрею тезоименитый и древлебывшему киновиархови соименный и
в знамсновании мужества преобогащаяся совершенством» (Барс—388,
л. 202 об.—203). Надо полагать, что такое совпадение имело для выгов-
цев особый смысл и придавало в их глазах всей деятельности Андрея
Борисова авторитет преемственности и традиции.
Одним из центральных моментов возрождения духовной жизни Выга
при третьем поколении наставников было, без сомнения, почитание
Андрея Денисова, первого выговского киновиарха и устроителя обще­
жительства. Не случайно в сознании позднего Выга Андрей Денисов
вновь, как и в сочинениях 30-х гг. XVIII в., уподобляется пророку Мои­
сею, выведшему евреев из плена египетского и давшему им Скрижали
Завета. Тимофей Андреев в слове на память Андрея Денисова 1780 г.
восклицал, обращаясь к слушателям: «Где вторый преизящный Моисей,
изведый вас от горнаго мучительства фараоня еретическаго душевредия»
(Барс—616.1, л. 75). В непреходящую заслугу Андрею Денисову стави­
лось написание «Поморских ответов». Первый выговский киновиарх,
пишет автор слова 1777 г., «аки вторый он великий Моисей, аще и не от
Синайския горы, но от самаго почти неба, из гор великих святых учите­
лей Священнаго Писания снесе нам вразумляющия повсегда святому
древлецерковному благочестию благочестивыя ответственныя скрижа­
ли» (Барс—675, л. 300). В слове 1780 г. заслуги Андрея Денисова перед
всем старообрядчеством связывались также прежде всего с «Поморскими

штудий имеется разбор стихотворных размеров (Барс— 187, л. 169— 169 об., на
л. 170 об. — автограф А ндрея Борисова).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 417

ответами», «ибо, яко вторый Моисей, в последнее сие время или предъ­
явленный во Апокалипсисе тайнозрителем ангел, толь спасительное
всем написание остави, яко и поныне никтоже возможе умалити чести
доброты того» (РНБ. Q. I. 1083, л. 63 об.). Уподоблял первооснователя
Выга Моисею и Андрей Борисов в слове на день его памяти (РНБ.
Q. I. 1083, л. 43). В этом же сочинении нашла отражение и другая идея,
бытовавшая в 80-е гг. XVIII в.: Андрей Денисов олицетворяет собой
историю и славу всего Выга, духовную высоту внутренней жизни пус­
тыни (РНБ. Q. I. 1083, л. 43 об.). В предисловии к Житию Андрея Д е­
нисова его автор также пишет: «Толь не можно и блаженной его памяти
у любителей оных угаснути, обаче она имеется и пребудет» (Барс— 156,
л. 5 об.).
Таким образом, завершая работу над агиографическим сочинением
об Андрее Денисове, настоятель отвечал насущной потребности духов­
ной жизни пустыни. Конец 80-х гг. XVIII в. был для Выга крайне тя­
желым: за пожарами последовали другие бедствия— наводнение и
сильные дожди сгноили заготовленное сено и хлеб, буря потопила вы·
говское промысловое судно, начались всевозможные притеснения со
стороны властей. В это трудное время, когда умножилось число клевет­
ников и «лжебратии», для общежителей было чрезвычайно важно вновь
обратиться к такому высокому примеру, который являл собой Андрей
Денисов, на долю которого также выпало много трудностей (доносы на
общежительство, раздоры с федосеевцами, пожар на Лексе 1727 г. и
другие). Как истинный пастырь, Андрей Борисов почувствовал необхо­
димость поддержать общежителей и ответил на нее246. Дидактическая
цель прямо высказана в началных фразах сочинения: «Вина же есть си-
цеваго натрижнения, яко преславных мужей воспоминание, паче же
добродетелное житие, воспоминающим немалую плодоносит ползу,
вкупе же и всякаго благорачительсгвующаго воздвизает к таковому же
добродетелному житию и благопохвальному подвигу» (Барс— 156,
л. 4 об.).
Житие Андрея Денисова, состоящее из предисловия и 30 глав, напи­
сано в полном соответствии с агиографическими канонами. Как и поло-

246 — 1790 гг. были оч ень напряженны ми дл я А н дрея Борисова, вы нуж ден­
н ого все свои силы сосредоточить на ликвидации последствий пожара. И все-таки
врем я д л я литературны х занятий у н его находилось. В 1788 г. п о случаю восста­
новления храмов им было п рои зн есен о три обш ирны х слова (Дружинин В. Г. П и са­
н и я ... С. 63— 64. № 5— 7). Что касается Ж ития А н дрея Д ени сова, то, возм ож но, о н о
бы ло почти готово, поскольку сбор материалов и работа над ним велись уж е почти
два десятилетия.

14 - 4993
418 Глава 3

жено для жития подвижника247, повествование начинается с рассказа о

его отечестве и родителях, рождении и воспитании, главная часть по­
священа его деяниям и добродетелям, за описанием кончины следует
изложение чудес и видений. Это сочинение, подобно Житию Семена Д е­
нисова248, можно рассматривать и как реализацию схемы исторического
повествования, рекомендуемую учебниками риторики. Однако для ха­
рактеристики литературного процесса на Выгу и исторической памяти
выговских насельников нам представляется необходимым выявитъ ис­
точники, которыми воспользовался его автор.
В предисловии Андрей Борисов отмечает, что память о первом кино-
виархе продолжает сохраняться и по-прежнему бытуют письменные па­
мятники, о нем повествующие: «Толь не можно и блаженной его памяти
у любителей оных угаснути, обаче она имеется и пребудет, точию крат­
кая, а пространнейшей с совершенным описанием всего его благочести­
ваго жития еще ни от кого не видится. Токмо чрез части некия, описан­
ныя во Истории Быговския пустыни писателя Иоанна Филиповича, ви­
дится и чрез похвальныя и надгробныя сочиненныя ему от разных
авторов слова познавается. Аще и от сих могут любители блаженныя его
жизни наслаждатися оными о нем похвалными повестьми, но точию же
не веема достаточне» (Барс— 156, л. 5 об.—6). Выговский агиограф, кото­
рый сам не мог быть свидетелем жизни своего героя, указывает источни­
ки своего труда: «...понудихся в вышесилное сие в с ту п и т дело, ибо хо­
тящее быти о нем повествование наиболее от слышания жительствовав­
ших с ним и слышавших его учение богобоязненных мужей происходит.
Ничтоже убо сам от сего видевше, но от списавших таковая, яко цветы,
собравш, от их ми повествовании про его душевныя и телесныя свойства
и благий целомудренный нрав сие творится. Еще же и от Истории И о­
анна Филиповича и от похвалных и надгробных ему слов заимствуется»
(Барс—156, л. 7—7 об.). Андрей Борисов, приезжавший на Выг еще в
1754 г., а с 1756 г. сюда переселившийся, застал в живых всех наставни­
ков второго поколения, прямых учеников Андрея Денисова— Мануила
Петрова, Трифона Петрова, Даниила Матвеева (Ег— 1168, л. 341 об.), бо­
лее того, целый год он жил «в повиновении и учении духовнаго и внеш­
него наказания» у Мануила Петрова (Ег— 1168, л. 342 об.). В это время

247 Схема греческого похвального жития, которой следовали и древнерусские

агиографы, описана X. М. Лопаревым. См.; Лопарев Хр. М. Греческие жития святых
VIII я IX веков. Пг., 1914. Ч, 1. С. 15—36.
248 С этой точки зрения Житие Семена Денисова проанализировано Н. С. Гурья­
новой. См.: Гурьянова Н. С. История и человек ... С. 56—58.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 419

были еще живы многие свидетели трудов первых киновиархов; без со­
мнения, новый пустынножитель, пришедший к старообрядчеству путем
долгих размышлений и внутренней работы, с интересом слушал их рас­
сказы.
По отношению к источникам главы Ж ития можно разделить на не­
сколько групп: во-первых, использующие только письменные источники,
которые пространно цитируются или в некоторых случаях излагаются
сокращенно; во-вторых, пересказывающие письменные источники с не­
которыми фактическими добавлениями и, наконец, основанные только
на устных известиях.
К первой группе относятся двенадцать глав: из них восемь являются
всего лишь обширным цитированием «Истории Выговской пустыни»
Ивана Филиппова: 4-я «О отце Данииле, како прииде в Выговскую пус­
тыню от моря, и о зачале малаго общежительства» (ср.: ИВП. С. 27—32),
10-я «О строении Лексинской обители» (ср.: ИВП. С. 134— 139), 12-я «О
тщании Андрея Дионисиевича» (ср.: ИВП. С. 139—144), 18-я «О послан­
ном из Синода учителе иеромонахе Неофите и о разглагольствии с ним
выговских пустынножителей о вере» (ср.: ИВП. С. 169— 188), 24-я «О ви­
дении не кия жены, еже виде во время преставления Андреова» (ср.:
ИВП. С. 217—219), 25-я «Еще хощу поведати... о преставльшемся отце
Андреи» (ср.: ИВП. С. 221—225), 26-я «И другое содеяся чюдо тем же
преставльшимся отцем Андреем» (ср.: ИВП. С. 225—239), 28-я «О виде­
нии некия девицы екклисиарха Петра после преставления его» (видение
Вассы Угарковой) (ср.: ИВП. С. 160—165). Четыре главы представляют
собой пересказ нескольких письменных источников: 1-я «О отечестве и
родителех блаженнаго Андрея» (открывающая главу похвала России вос­
ходит к предисловию к «Винограду Российскому», а генеалогический
фрагмент— к надгробному слову Петру Прокопьеву, на которое ссылает­
ся сам автор: «Сие сам он блаженный Андрей Дионисиевич в надгробном
слове сроднику своему екклисиарху Петру описует» — Барс— 156,
л. 11 об.— 12), 5-я «О звании Данилове премудраго Андрея во общее ж и­
тие», 21-я «О пожаре монастырьском на Лексе» и 22-я «О зачатии и о
строении новаго монастыря веема вкратце».
5-я глава, повествующая о начале Выговского общежительства, искус­
но составлена Андреем Борисовым из трех источников. Обширные цита­
ты из «Истории Выговской пустыни» (Барс— 156, л. 32—37, 46 об.—60 об.
Ср.: ИВП. С. 83—86, 106— 109, 87—95) сочетаются с пересказом отдель­
ных ее фрагментов и дополняются заимствованием из двух слов на
40-й день по кончине Андрея Денисова. Из слова Семена Денисова до­
бавляется эпизод борьбы Андрея Денисова с бесами (в источнике дан-

14*
420 Глава 3

ный рассказ включен в перечисление подвигов первого киновиарха, но в

«Истории Выговской пустыни» о борьбе с бесами говорится только в свя­
зи с голодными 1705— 1712 гг., чему в Житии посвящается отдельная,
9-я глава):

Слово Семена Денисова Житие Андрея Денисова

Оставляю преславнаго подвига ...и дивную победу в случай бе­

всехрабрьственую на бесы оную
храбрость и дивную победу, в
случай бесовскаго всеяростнаго
движения бывшую, ими же толи-
ко множество от братства мучено
бываше, елико страх вся и трепет
одержаше, им же предобрый под­
вижник толь всехрабро подвиже-
ся, толь премужествено сопротив
ста, яко и молитвами общими
вкупе с блаженныя памяти екли-
сиархом, вкупе со всем братством
ополчися. И сим одоле благода-
тию щедрот Божиих, заступлени­
ем Пресвятыя Богородицы, яже и
гласом от своего образа своего до­
браго подвижника утверждая,
дерзати устрояше, яко и волки от
стада всехрабро отгна и стадо в
тишине благодатнаго покоя пре-
бывати паки утверди (Ег—682,
л. 22 об.—23).
совскаго всеяростнаго движения
сотвори, ими же толико множество
от братства мучено бываше, елико
страх вся и трепет одержаше, им
же предобрый подвижник толь
всехрабро подвижеся, толь прему­
жественно сопротив ста, яко и мо­
литвами общими вкупе с блажен­
ныя памяти прекротшм Даниилом
и еклисиархом Петром, вкупе со
всем братством ополчися. И сим
одоле благодатию щедрот Божиих,
заступлением Пресвятыя Владычи­
цы, яже и гласом от своего образа
своего добраго подвижника ут­
верждая, дерзати устрояше. И та­
ко одоле, яко и волки от стада все­
храбро отгна и стадо в тишине
благодатнаго покоя пребывати па­
ки утверди (Барс— 156, л. 44 об.—
45. Здесь и далее в примерах кур­
сив наш .— Е. Ю.).

Дальнейший рассказ Андрея Борисова о подвижнической жизни сво­

его героя соткан из различных фрагментов слова Ивана Филиппова на
40-й день по кончине Андрея Денисова:

Слово Ивана Филиппова Житие Андрея Денисова

Ельма не неизвестно вам, о бо- Слышите, возлюбленнии, каков

гораднии насельницы, каков был 6я ш отец наш премудрый Андрей, и
отец наш, и именем, и вещию именем, и вещию прямаго мужест-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 421

прямаго мужества преисполненная ва преисполненная душа, еще и в

душа, еще и в самом юностном
цвете мужеумный смысл показа,
око недремлющее всепустыннаго
осмотрительства яви, силу неодо-
леемаго храборства церковнаго
воображь предложи. Егда позыва-
ху случаи веледушно поступати
ему, тако ступая, творяше, аки от-
давна тое деяше, тако ревнуя, яко
от многих лег тая творити его мне-
ти. Гладныя нужды, аки лютыя
стрелы, бедсгво творяху ему (Ег—
1311, л. 64—64 об.)
И когда уже наполнися пустыня
жительми, богоревнители, аки во­
дами покрыся некими, и толикия
великия тягости и неудобоносная
попечения вся опрошася храмине
Андреова великосилия, той же,
яко многомощный Атлант, вся со
удобством подъемляше (Ег— 1311,
л. 65—65 об.).
самом юностном цвете мужеумный
смысл показа. И когда уже напол­
нися и каполняшеся пустыня ж и­
тельми-богоревнители, аки водами
покрыся некими, и толикия вели­
кия тягости и неудобоносная по­
печения вся опрошася храмине
Андреова великосилия, той же,
яко многомощный Атлант, вся со
удобством подъемляше. Егда по-
зываху случай искушений веледуш­
но поступати ему, тако ступая,
творяше, аки отдавна тое деяше.
Гладныя нужды, аки лютыя стре­
лы, бедсгво творяху ему (Барс—
156, л. 45—45 об.).

З а вышеприведенной фразой в Ж итии следует фрагмент, дословно

заимствованный из слова Семена Денисова, также рассказывающего о
«гладных нуждах», но не Андрея только, а всех пустынножителей (при
этом очевидна некоторая недоработанносгь текста у Андрея Борисова):
«Иже толь благодарственно оное глада искушение толь всерадостно по-
несе (у Семена Денисова: «ношаху».— Е. Ю.), яко худую оныя сламы пи­
щу, аки пресладкия пшеницы брашно, всерадостно ядяху и не время
краткое сею или единолетное питахуся, но болше десятолетнаго обхож­
дения всежелателно благопретерпеваху, великодушным и предобрым
пастырем веледушно подтверждаеми» (Барс—156, л. 45 об.—46. Ср.: Ег—
682, л. 28—28 об.).
21-я глава Ж ития в изложении фактов также не содержит в себе ниче­
го нового. Выговский агиограф опирается целиком на текст «Истории
Выговской пустыни» (Барс— 156, л. 134— 136. Ср.: ИВП. С. 191— 195), со­
четая цитирование с пересказом, сосредоточивая свое внимание лишь на
основных событиях и фактах и оставляя за рамками своего повествова-
422 Глава 3

ния многие подробности и рассуждения о справедливости Божьего гне­

ва. Хорошо проработав письменные источники, Андрей Борисов к этому
пересказу присоединяет и небольшой отрывок из слова Семена Денисо­
ва, где тоже упоминается о пожаре на Лексе. В данном случае «шов» еще
более заметен:

Слово Семена Денисова Житие Андрея Денисова

Свидетельствует ми < ...> мно-
гопечалный случай < ...> палежа
скотскаго двора, в нем же во всеко-
нечном малодушии вси всерыда-
телно унываху, напастию окруже­
ны. Что убо тезоименный мужества
отец? Егда веледушно не возхрабр-
ствова, еда от малодушия прочих
не востави, еда унывающих не уте­
ши, еда всеблагодарсгвено понести
искушения не научи? Ей, научи:
благодарный глас Иовов благодар­
но глаголати: «Господь даде, Гос­
подь и взят» и прочая. Иов, глава 1
(Ег—682, л. 28 об,—29).
Тем же вся здания < ...> без ос-
танка всеснедно попали, тако, яко
ничесому на том месте остатися. В
нем же во всеконечном малодушии
быша вси всерыдательно унываху,
напастию окружены. Что убо тезо­
именный мужества отец? Еда веле­
душно не возхрабрствова, еда от
малодушия прочих не возстави,
еда унывающих не утеши, еда все­
благодарственно понести искуше­
ния не научи? Ей, научи: благо­
дарный глас Иовов благодарно
глаголати: «Господь даде, Господь
и взят» и прочая. Иов, глава 1
(Барс— 156, л. 135 об.— 136).

22-я глава построена на тех же самых источниках: пересказ основного

хода событий из «Истории» Ивана Филиппова (Барс— 156, л. 136— 142 об.
Ср.: ИВП. С. 201—209) дополняется цитированием всех фрагментов, в ко­
торых прославляется Андрей Денисов; затем следует отрывок из воспоми-
нательного слова Семена Денисова (Барс— 156, л, 142 об.—146 об. Ср.:
Ег—682, л. 17 об.—22), при этом очевидно несоблюдение хронологиче­
ской последовательности рассказа, поскольку, вслед за вторым источни­
ком, автор Жития вновь обращается к эпизодам, которые уже были им
подробно изложены в предшествующих главах (гл. 18—20)— подлогам
Питирима Нижегородского, «Поморским ответам», защите старой веры.
Вторая группа глав Жития Андрея Денисова— их шесть — сочетает
использование письменных источников с добавлениями новых фактиче­
ских сведений, почерпнутых из устных рассказов. Таковы главы: 2-я «О
рождении и воспитании» Андрея Денисова, 3-я «О разсуждении Андреа
Дионисиевича плотскаго миролюбнаго жития и о шествовании в
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 423

пустыню», 9-я «О нашедшем гладе», 13-я «О терпении в досаждениих, о

воздержании и о мужестве и о взыскании внешняго любомудрия», 14-я
«О шествии к первопрестольному граду Киеву», 23-я «Сказание < ...> о
скончании».
Рассказ о юных годах Андрея Денисова и уходе его в пустынь основы­
вается на двух источниках: воспоминательном слове Семена Денисова
(Барс— 156, л. 13 об.*14. Ср.: Ег—682, л. 14 об.— 15) и «Истории Выгов-
ской пустыни» (Барс— 156, л. 17—23 об., 25—26 об. Ср.: ИВП. С. 78—83,
98—99). В дополнение к этим сведениям Андрей Борисов указывает на
особую роль черного дьякона Игнатия в судьбе семьи Д ионисия Ев­
стафьева: соловецкий выходец крестил его старшего сына Андрея, а за­
тем самого главу семейства (Барс—-156, л. 14). В пять лет Андрей «у роди­
телей своих извыче до конца книги читати и писати», а в 10 лет «стрый
его Ияков таможенное службы его дело поручи ему исправляти» (Барс—
156, л. 14 об.); в 18 лет родители хотели женить Андрея, но он отказался
и ушел в пустынь (Барс— 156, л. 28). Трудно сказать, имели ли эти факты
место в действительности (до Андрея Борисова они могли дойти уже
только в форме легендарных преданий) или были данью агиографиче­
скому канону. Более детально, нежели в «Истории» Ивана Филиппова,
говорится в Житии о голоде 1705— 1712 гг. Быговцам пришлось питать­
ся не только соломенными хлебами (ИВП. С. 109), но и корой:
«...насеянныя нивы жестокими морозами до конца побило, и того ради
солому и траву и сосновую и березовую кору сушаще, толчаху и месяще
на самом житном ржаном растворе» (Барс— 156, л. 68). Тяжелые испыта­
ния вынудили многих покинуть монастырь, и даже «веема благочестивых
мужей», таких как Михаил Иванович Бышатин (Барс— 156, л. 68 об.—69).
Андрей Борисов рассказывает о предречении Андрея Денисову наряд-
нику Луке Федорову о том, что «вскоре хлебная у нас в братстве нужда
престанет», в поручительство киновиархом был дан образ Богородицы
(Барс— 156, л. 70—71). В повествовании о нашествии бесов на общежите­
лей возникает любопытная деталь: они являлись в образе «сродников»
(Барс—156, л. 72 об.). П о всей видимости, события «голодных годов» глу­
боко запечатлелись в сознании выговцев, Андрей Борисов мог слышать
эти рассказы в конце 50-х— в 60-е гг, XVIII в. еще от многих, включая
учеников Андрея Денисова.
Чрезвычайно интересна 13-я глава «О терпении в досаждениих, о
воздержании и о мужестве и о взыскании внешняго любомудрия».
Именно в этой главе следовало бы ожидать широкого использования
надгробных слов: предметом повествования Андрея Борисова являются
как раз те добродетели первого выговского киновиарха, характеристики
424 Глава 3

которых преобладают в посвященных ему надгробных словах. Однако в

обрисовке духовного облика Андрея Денисова выговский агиограф со­
вершенно самостоятелен, лишь в конце главы он помещает фрагменты,
заимствованные из воспоминательного слова Семена Денисова и расска­
зывающие о добродетелях Андрея, за которые он пользовался любовью
отцов-основателей Выговской пустыни: о его бесстрастии, целомудрии,
великодушии и мужестве (Барс—156, л. 103 об.— 105 об. Ср.: Ег—682,
л. 25—27 об.). Из вошедших в текст Семена Денисова описаний кон­
кретных фактов, подтверждающих мужество его старшего брата, Андрей
Борисов берет лишь два: случай на плоту (он был проанализирован вы­
ше) и отстройка Лексинской обители после пожара (Барс— 156,
л. 106 об.—107. Ср.: Ег—682, л. 28 об.—29).
Сам Андрей Борисов подробно описывает следующие качества кино-
виарха: терпение, рассудительность, воздержание, мужество и постоян­
ство. Эта часть главы (гораздо большая по объему) основана на устных
источниках, которые могли сообщить автору и Ману ил Петров, и Д ани­
ил Матвеев, и Василий Данилов. «Верховной добродетелью» Андрея Д е­
нисова агиограф считает «разсуждение» и отсутствие высокомерия: «Не
имея же отнюд в себе вышемернаго о себе мнения, аще и веема бысть
премудр, достаточен и справедлив во всех разеуждениях, но всегда мне­
ния своя во общебрацких делах прочим предъявляйте. Аще же когда
бываше в соборном разеуждении какое дело, то толико во оном истину
изобретааше и при том и братию требованием от всех совета всесмирен­
но утешааше, яко и до самых последних и подлых вопрошениями дохо-
ждааше и от них разеуждения восприимати не стыдяашеся» (Барс—156,
л. 97 об.). «Прекраснейшей из добродетелей» названо воздержание: «Все­
гда бо во всем и везде сие при себе имеяше: в пустыни и в градех и во
многом повсюду странствовании своем, аще в пищи и питии, аще в сло-
весех и молчании, аще в хождении и седении, аще во бдении и спании»
(Барс—156, л. 98—98 об.). Агиограф сообщает читателям интересные,
живые подробности, например, о том, что Андрей Денисов «не точию в
пищи и одежде воздержание и мерность храняше, но и в наказательстве
поучителном попремногу оное наблюдаше, ибо толь благоискусно и мер­
но оное произвождаше, яко слушателей никогдаже во отягощение и
уныние привождаше» (Барс—156, л. 99). Или другой пример, свидетель­
ствующий также о предельной внимательности к братии: «Аще зряш е на
трапезе братию утружденных общебратскими трудами, тогда и сам даже
до последняго с ними трапезования показовашеся всем охотно ядущим,
да, зрящ е на него, трудники удоволят пищею свою потребу и не имут по-
слежде вины в греховном тайноядении» (Барс— 156, л. 100). Подробно
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 425

останавливается Андрей Борисов и на воздержании первого киновиарха

в одежде: «Такожде и одежды ношаше по церковному уставу по времени
и месту: в простыя дни простыя крашенинныя и пониточныя, иногда же
и сии уже многоплаченыя, когда в работе со братиею труждашеся. Егда
же господский великий праздник бываше, тогда в церковное собрание
на славословие Божие в лучшей одежде прихождаше. Аще качеством и
дражайше несколко простых материй, но точию присно цвет черный со-
держаше, якоже и у всей братии, и во всем последоваше отцем пустын­
ным. Щапства же излишняго во всяких вещех зело не любляше и яко во
одеждных покроех, тако и в прочем наипаче всегда пустынную святую
простоту лобызаніе и сею, аки гривною златою, украшашеся. Иностран­
ных же поступок и обычаев, еже многими борами (т. е. складками, сбор­
ками.— Е. Ю.) излишно одежду отягощати, вельми ненавидяще и буйст­
вом сие порицаніе» (Барс— 156, л. 101— 101 об.). Не вызывает сомнения,
что подобные фрагменты звучали для 80-х гг. XVIII в. весьма актуально:
ведь именно против излишеств в пище и тайноядения, роскоши в одеж­
де и проникновения иностранных образцов, неблагочинного поведения
наставников выступал в своих «воспоминательных» словах Василий Д а­
нилов Шапошников.
Андрей Борисов в Ж итии касается еще одного аспекта выговской
ж изни— взаимоотношений старообрядческого общежительсгва с внеш­
ней властью. В заслугу Андрею Денисову ставится то, что он свои поле­
мические сочинения писал «с велиим опасством и разсмотрением», в осо­
бенности это относится к «Поморским ответам», которые «не точию чи­
тающим потребно ко укреплению древлецерковного благочестия, но еще
веема годны и для сущей политики, ибо коль он в них умел учтиво и бла­
гопристойно во всем и со всеми высокими персонами писменно беседо-
вати, нисколко не раздражая их характера, но притом нисколко же не
уступая и в заступлении древности» (Барс— 156, л. 102 об.). Такая пози­
ция была близка Андрею Борисову (и можно было бы счесть приведен­
ный отрывок отражением его мнений), но тех же взглядов придерж ивал­
ся и Андрей Денисов249, и Мануил Петров, позже составивший книгу «О
молении за царей» (Епарх-—568). Поэтому, если учесть, что автор Ж ития
получал сведения от Мануила Петрова (подробнее см. ниже), участво­
вавшего в составлении «Поморских ответов» (Яковлев. С. 412), следую-

249 Подробнее об отношении Андрея Денисова и Андрея Борисова к внешней вла­

сти и их сочинениях на эту тему см.: Юхименко Е. М . Самодержавие и правоверие в ли­
тературе выговского старообрядчества // Pisarz i wladza (od Awwakuma do Solzenicyna).
L 6 d i, 1994. S. 34— 41.
426 Глава В

щий рассказ имеет большую степень правдоподобия. В Житии сообщает­

ся о том, что Андрей Денисов подвергал работу своих помощников силь­
ной редактуре и даже своему брату Семену, если тот писал что-то «веема
ревностно», говорил: «...Уже нам российских архиереов и философов ни­
какою ревностию не повратити будет в свое состояние, тако Богу из-
вольшу содеватися в последнее сие печалное время к ним с почте­
нием да отвещаваем < ...> , ибо не научити их сим хотяще, но точию себе
оным доставити желаем в благоспасителный покой и како бы в нераспу-
жении конечном нам быти всем издревле церковнаго святаго благове-
рия» (Барс—156, л. 103— 103 об.).
Аналогично можно расценить и повествование о «взыскании внешне­
го любомудрия», содержащее похвалу светским наукам и, более того,
признание необходимости их изучения для «ведения» Божественного
писания: с одной стороны, такова была позиция Андрея Денисова, кото­
рую широко восхваляли современные ему панегиристы, с другой —
автору Жития это тоже было глубоко созвучно. Андрей Борисов пишет:
«Еще же велие прилежание и охоту присно имеяше и ко внешнему
философскому учению, < ...> елико к грамматикии, стихотворству,
риторикии красоту всеобразную, толико и к диалектикам, логикам,
кабалистичной философии и всеобоженной превысочайшей богословии»
(Барс—156, л. 107). В Житии сообщается, что первый киновиарх
признавал необходимость в познании «ученых терминов», в различении
философских категорий. Будучи сам книжником и писателем, Андрей
Борисов, по-видимому, с особым чувством рассказал о привычке Андрея
Денисова, которую сохранили в памяти его ученики: «Имеяше же
блаженный отец обычай непреложен свойственнаго постоянства и в
читании книг. Всегда бо твердо с начала самаго всякую книгу прочи-
товаше постоянно, даже и до конца. Аще же какое другое дело между
чтением привнидет, то учиняше закладку в листах книжных, а никогда
безпорядочный образом и скорохватно чтение не произвождаше»
(Барс—156, л, 102).
14-я глава посвящена поездке Андрея Денисова в Киев и его пребы­
ванию в стенах Киево-Могилянской академии. Это повествование может
восходить только к рассказу сопровождавшего киновиарха Мануила
Петрова («имый с собою единаго ученика Мануила великодушнаго» —
Барс— 156, л. 109 об.). Житие Андрея Денисова является единственным
источником, подробно освещающим данный эпизод (Григорий Яковлев
только упоминает о поездке Денисова с Мануилом Петровым «в Киев и в
Польшу и во иныя места» для «досмотра» икон и книг— Яковлев. С. 410).
Глава завершается обширной похвалой разуму, учености и литературно-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 427

му мастерству героя, заимствованной из воспоминательного слова Семе­

на Денисова (Барс—156, л. 113 об.— 117 об. Ср.: Ег—682, л. 34—38).
Глава 23-я, о преставлении Андрея Денисова, широко использует не­
сколько письменных источников: «Историю ВыговскоЙ пустыни* (Барс—
156, л. 172— 172 об., 176 об.— 182. Ср.: ИВП. С. 210, 211—216), окружное
послание Семена Денисова о смерти Андрея (Барс—156, л. 172 об.—
173 об. Ср.: Ег—425, л. 55—55 об.), «О преставлении Андрея Диони-
сиевича* (Барс—156, л. 182—183. Ср.: Барс—60, л. 58 об.—59 об.). Однако
описание самой кончины первого выговского киновиарха основывается на
устных источниках. Андрей Борисов использует рассказ келейника
Денисова Ивана Герасимова (Черного)250 о том, как киновиарх почувство­
вал приближение смерти и велел позвать сестру Соломонию: когда вся
братия ушла в соборный храм на вечернюю службу, «остася же при нем
един точию келейник, именем Иоанн Герасимов. Отец же в великой
скорби лежаше. И вдруг во оное вечернее время со одра своего встав и взя
сам своими руками две свещи, зажегши же оныя, постави едину пред
образом Всемилостиваго Спаса, а другую пред иконою Пресвятыя его
Матере преблагословенныя Девы Марии и, несколько помоляся, прогла­
гола Иоанну, дабы он вскоре кого послал по единокровную его сестру
Соломонию* иже бе неподалеку в женских пределех. Нечто же и еще хотя-
ше наказывати, но точию Иоанн уразумети уже не можаше, ибо некако
повредися сущность глаголания его» (Барс—156, л. 173 об.— 174).
Андрей Борисов подробно описывает день 1 марта 1730 г., детали это­
го повествования указывают на использование свидетельств очевидцев.
Все, «стеняще с горестию», стояли у одра умирающего, «но уже никто не
получи никакого словеси его, точию, егда узре очима своима превозже-
леннейшаго брата своего и наследника кир Симеона, пролия великия
слезы и приближившагося оного с великим воплем к переем его, объят
главу, вельми немощными своими руками влечаше ко усгом своим, аби
бы лобызати хотяше, но ослабев ающе руце его, опущаше ю при слезном
своем лиянии, еще из незакрытых веждами очес» (Барс—156, л. 174 об.).
В Житии рассказывается о скорби и плаче Семена, о вопле и причитании
сестры Соломонии (Барс— 156, л. 175— 176 об.).
Двенадцать глав Ж ития (последняя из выделяемых нами групп, по
объему равная первой) содержат сведения, в письменные источники не

250 Иван Герасимов Черный, стряпчий, бывший келейник Андрея Денисова, в се­
редине 1740-х гг. жил в Березовском скиту (Яковлев. С. 471, 473). Иван Герасимов
родился около 1696 г., по 1 переписи числился в Выговском общежительстве, по II —
в Шелтопорожском скиту, умер в 1758 г. (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 2373. Л. 9 об.;
Ф. 288. Оп. 1. Д. 964. Л . 213 об.; Ф. 350. Оп. 2. Д. 2422. Л. 47).
428 Глава 3

вошедшие, и отражают самостоятельную работу автора (Андрея Борисо­

ва или его сотрудников) по сбору устных свидетельств о первом руково­
дителе киновии. Как можно видеть из текста, эти сведения касались как
значительных событий выговской истории, так и бытовых подробностей
жизни наставника.
Чегырехлетнсе заключение Семена Денисова в новгородской тюрьме
в 1713—1717 гг. нашло отражение в различных выговских источниках:
переписке, благодарственных словах, в «Истории Выговской пустыни».
Повествование Андрея Борисова (глава 15-я «О премудром дивнаго отца
Андреа ходатайстве, бывшем за брата его узника Симеона, и о велико­
душном его общежителных законов хранении») совершенно самостоя­
тельно, оно как бы дополняет все предшествующие сочинения, сообщая
целый ряд неизвестных деталей, например то, что Семен Денисов был
послан в Новгород «особливо для достижения Великих Миней Четиих
Макариевских» (т. е. первого, новгородского, комплекта книг, хранивше­
гося тогда в Софийском соборе) (Барс—156, л. 118). Известно, что выгов-
цы все время молились за своего узника. Д о 80-х гг, XVIII в. в памяти
общежителей сохранились подробности: «...убо заповедаша пост по всем
скитонаселениям,— пишет Андрей Борисов,— уставиша на всяк день по
300 поклонов полагати. И кииждо убо пустынножитель от своея молчал-
ныя клети возношаше на небесныя круги усердную о узнике молитву»
(Барс—156, л. 118 об.). Особенно проявлял усердие Петр Прокопьев, ко­
торый к тому же каждый день перед павечерницей пел соборный моле­
бен «о избавлении узника и о даровании ему во ответех премудрости»
(Барс—156, л. 119). Так же горячо молилась за заключенного его сестра
Соломония, которая дала обет по избавлении брата пропеть молебен пе­
ред чудотворным образом Спаса в храме Преображения в Боровском
скиту. Позже ее обет исполнил Андрей Денисов вместе с Петром П ро­
копьевым, Захарием Дровниным и «Лукой приезжим» (самой Соломо-
нии киновиарх не разрешил нарушить устав общежительства и посетить
скит, где не было раздельного проживания мужчин и женщин) (Барс—
156, л. 123—124). Наряду со сведениями, имеющими под собой реальную
основу, в Житие проникают рассказы, носящие оттенок легендарности. В
частности, Андрей Борисов пишет, что в своих хлопотах за брата Андрей
Денисов подвиг даже А. Д. Меншикова приехать в Новгород и хлопотать
за узника перед митрополитом Иовом, что, однако, успеха не имело;
супруга Меншикова послала Семену «на утешение рубаху и порты»
(Барс— 156, л. 119 об.—120).
Источник сведений о 1713—1717 годах Андреем Борисовым не уточ­
нен, но хорошее знание подробностей выдает очевидца. В посланиях
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 429

Семена Денисова, адресованных выговским общежителям, называются, в

частности, Трифон Петров и Даниил Матвеев (Ег— 1992, л.155 об., 267),
которые были тогда на Выгу и впоследствии могли рассказать агиографу
о событиях тех лет.
Новые факты сообщает Житие о написании главных полемических
трудов старшего Денисова— «Дьяконовых» и «Поморских ответов» (11-я
глава «О люблении безмолвия на Лексе», 19-я «О написании блаженным
отцем Андреем Дионисиевичем Нижеградских ответов» и 20-я «О пори­
цании Питиримовом Андрея Дионисиевича волхвом»). Андрей Борисов
подробно останавливается на истории с «Соборным деянием на еретика
Мартина» и «Феогностовым требником», подложность которых была до­
казана выговскими книжниками, продемонстрировавшими высокий об­
разец филологической критики источника251. Из Ж ития Андрея Денисо­
ва выясняется, что материал для палеографического и кодикологическо-
го разбора книг был собран Мануилом Петровым, неоднократно
посылавшимся с этой целью в Москву. Описание того, как на Печатном
дворе хранились «подлинники» Соборного деяния и Требника, могло
быть сделано только со слов очевидца: рукописи лежали «на столе и при­
кованныя суть к стене изрядною цепию, < ...> да еще при них, аки на
страже, присно стояніе монах, белорускаго сущь при рождения, и зело
быстр ыма очима на смотрящих острозрительно книги тыя смотряше и
яко бы каждаго мысли о них хотяше ведати» (Барс— 156, л. 132 об.). «Ма-
нуил ж е,— который, скорее всего, и поведал агиографу все эти подроб­
ности,— по многократном к ним прихождении улучи некогда время, мо­
нашескаго стояния тут праздное, и тако в желаемой свободе зело их раз­
смотри добре, преврачая, аможе хотяше. И узре тогда все качества
ухищренныя: и дивное смешение новости з древностию, простым очесам
почти и непонятное; тамо нроявившеся тончайшия почерки древних
букв, инде же хартии изменение, такожде старое и новое листов сошве-
ние, не схожие древним временам буквоначертание и многое пословие»
(Барс— 156, л. 132 об.— 133). «История Выговской пустыни» сообщает,
что Андрею Денисову в написании «Поморских ответов» «пособствова-
ше» его брат Семен и Трифон Петров (ИВП. С. 172); Григорий Яковлев
указывает на этих же лиц как на «сочинителей» (Яковлев. С. 404, 406), о
Ману иле Петрове и Данииле Матвееве говорит менее определенно: «при
сочинении ответов < ...> немалое радение показа» (Яковлев. С. 413, 412).
В Житии подробно раскрывается роль Мануила Петрова, а также назы-

251 Сил Дружинин В. Г. Поморские палеографы начала XVIII ст. // ЛЗАК за 1918 г.
Пг., 1923. Вып. 31. С. 1—66.
430 Глава 3

вается еще один известный выговский книжник— Леонтий Федосеев,

помогавший Андрею Денисову в составлении «Поморских ответов»
(Барс—156, л. 132).
Интересные подробности сообщает 11-я глава: Андрей Денисов очень
любил Лексинское пустынножительство (на Лексе рядом с женским мо­
настырем было небольшое мужское общежительство, как филиал Выгов-
ского) «ово за безмолвие, ово же за попечение о нем» (Барс—156, л. 85).
Тут создавались «Поморские ответы». Позже, также на Лексе, будет на­
писан Семеном Денисовым «Виноград Российский». Видимо, этот факт
объясняется не только подходящими для литературной работы условия­
ми, но и близостью «грамотной кельи», в которой искусные лексинские
«писицы» могли профессионально и быстро переписать черновик. Во
время работы Андрея Денисова над «Поморскими ответами», как повест­
вует его агиограф, часть его трудов была утрачена: ночью, когда он «не­
како тонце воздрема над пишемым», листы рукописи истлели от огня
(Барс—156, л. 85 об.). Выговцы стали во всех общежительствах и скитах
петь молебны святым («их же бе свидетельства привношаше» в доказа­
тельство истинности старой веры), и вскоре проделанная часть работы
была восстановлена, что было крайне важно, поскольку власти все время
торопили выговцев с ответами.
Некоторые главы передают рассказы очевидцев о добродетельной
жизни Андрея Денисова. Главы 6, 7 и 8-я свидетельствуют о прилежании
киновиарха в молитве, строгом исполнении им церковного и келейного
молитвенного правила. Глава 6-я «О ревности боголюбиваго отца Андрея
Дионисиевича к присной молитве и окреплении во оной братии чрез
свойственныя истинныя утвержения и от многих прочих чюдесно само-
видевших засвидетельствованныя» уже в своем названии указывает на
устный источник и повествует о келейном разговоре Андрея Денисова «с
пришедшею братиею с трудов из далных мест о множайших братских
нуждах и потребах» и о молитве (Барс— 156, л. 62 об.). В 7-й главе «О ви­
дении отеческаго келейнаго служителя, како виде в нощи премудраго
отца своего Андреа пред Господем Богом на молитве стояща» передается
рассказ келейника (его имя не названо), как он видел небесный свет, на­
полнивший комнату, в которой молился киновиарх. В конце главы вы­
говский агиограф пишет: «По времени же некоем служитель той содру-
жебным ему братиям о преславном том видении поведа. Тии же друг
другу поведающе бячу о сем, тако и до нашего слуха повесть сия дойде,
юже и предбудущим родом слышати предложихом» (Барс— 156, л. 65).
В главе 16-й «О возражении премудраго отца Андрея на порицающия
поганым обычаем бывающее чихающим поздравление» рассказывается
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 431

случай, происшедший с Андреем Денисовым, когда он в сопровождении

нескольких человек ехал «из Челмужскаго селца близ брега в малой ла-
дийце по великому езеру Онегу в реку малую Возрицу». Киновиарх стал
сильно чихать, ему пожелали здоровья, но Захарий Д ровнин «стрелою
водрузившагося в нем сумнительного нрава уязвен быв и на страну лице
и очи обратив», назвал это поздравление языческим обычаем. Андрей
Денисов увещал его притчей (Барс—156, л. 124 об.— 125 об.). Андрей
Борисов называет свидетелей этой сцены: Мануила Петрова и «тезоиме­
нитого Агкирскому презвитеру юношу» (под последним следует, видимо,
подразумевать Василия Данилова)252, именно от одного из них слышал
этот рассказ выговский агиограф. Обращает на себя внимание тот факт,
что Андрея Борисова, видимо, самого очень интересовал вопрос о чиха­
нии. В составе выговского конволюта X V III— начала XIX вв. оказалась
тетрадь, относящаяся к 1780-м гг. (РНБ. Q. XVII. 200, л. $7—42, V II—
V III), писанная двумя почерками, в том числе скорописью Андрея
Борисова (л. 37—38), в конце которой (л. 41 об.—42 об.) помещена
выписка из «Вергилиа Полидора о изобретателех, книга 6, глава 11, лист
330 и 331» под названием «О чихании и позевании». Здесь приводятся
примеры историко-легендарного характера о существовании обычая,
«что чихание аки добраго здравия знамение имеется и чихающим
поздравляем и оным блага желаем» (РНБ. Q. XVII. 200, л. 42).
Отмеченные выше факты, почерпнутые Андреем Борисовым из уст­
ных источников, почти не вызывают сомнения в своей достоверности:
они освещают те события и подробности из жизни Андрея Денисова, из­
ложение которых не могло испытывать возможной тенденциозности вы­
говского агиографа второй половины XVIII в.
Иначе обстоит дело с той главой Ж ития, которая касается животре­
пещущего для позднего Выга вопроса о взаимоотношениях с внешними
властями. Глава 17 «О хождении премудраго Андреа Дионисьевича в
Москве и на Петровских заводах к государыни Парасковии Феодоровне
и о читании пред нею древлепечатных книг» сообщает не встречающие­
ся в ранних выговских источниках сведения, подлинность которых пока
не представляется возможным проверить. Андрей Борисов пишет, что
его предшественник пользовался большим расположением вдовы царя
Иоанна Алексеевича, Прасковьи Федоровны. Выговского киновиарха
(находившегося тогда в Москве) как человека искусного в Писании по­
рекомендовал царице житель Олонецкого уезда, имевший подряд на

252 Память Василию Анкирскому, пресвитеру, священ номученику, празднуется

22 марта. Из Анкирских пресвитеров прославляется церковью также Евстохий (23 июня).
 432 Глава 3

строительстве ее дворца. Андрей Денисов, своим умом и знаниями за­

воевав доверие Прасковьи Федоровны и цесаревен, был допущен к чте­
нию им древних книг253. В Житии указывается источник этих сведений.
Им явился рассказ подрядчика: «последи же в Выгорецком общежитель-
стве пострижен он бысть во иноки от отца Пахомия и преименован Кор-
нилием, иже нам сие изустно повесгвовавый» (Увар—344, л. 137). Только
в одном-единсгвенном списке, вошедшем в состав сборника с черновыми
материалами Андрея Борисова, называется полностью имя этого олон-
чанина— Кирилл Иванов (РНБ. Q. I. 1083, л. 34. См. рис. 66)25425. Допол­
нительных сведений о нем нам найти не удалось. Старец Пахомий, как
живущий (в 1748 г.) в общежительстве на Чаженге «во укрывательстве»
«от настоятеля их Никифора С[еменова]», упоминается Григорием Яков­
левым (Яковлев. С. 733, см. также с. 317, 655).
Согласно Житию, царица Прасковья Федоровна оказывала благодея­
ния всей ВыговскоЙ пустыни. В ответ на подношение выговцев (посылку
живых оленей) царица прислала короткое письмо со словами благодар­
ности и с просьбой «впредь прошю о лебедях и о жеравлях, буде мошно,
промыслить» (Увар—344, л. 141). Когда она приезжала с цесаревнами на
Марциальные воды, она вызвала из пустыни Андрея Денисова, и все
время их пребывания он был вынужден жить на Петровских заводах,
постоянно посещая царицу и беседуя с ней. Точно известно, что она на­
ходилась на Марциальных водах с дочерьми Анной (ее называет выгов-
ский агиограф) и Прасковьей в 1719 г. с зимы до осени235.

253 Это могло быть в период 1700—1705 гг. Овдовевшая в 1696 г. царица с до­
черьми жила в Измайловском дворце. Как можно судить по тексту Жития, Анна Ива­
новна (родилась в 1693 г.) тоже слушала чтение и помнила это, следовательно, она не
была уже малолетним ребенком. В 1706 г. Петр I выразил желание о переезде семьи
брата в Петербург, куда весной 1708 г. и выехало все семейство (см.: Семевасий М.
Царица Прасковья. М., 1989. С. 36). В Житии говорится, что в благодарность Пра­
сковья Федоровна хотела пожертвовать хлеб из своих хранилищ, но Андрей Денисов
отказался, сославшись на дальность пути и дороговизну перевозки, тогда царица,
стесненная в денежных средствах, дала только его рублей, что, как потом сказали вы-
говскому киновиарху московские старообрядцы, было значительно меньше суммы,
которую можно было выручитъ от перепродажи хлеба. Трудно представить, чтобы
такой случай произошел после 1705 г., когда на Выгу наступил голод и общежители в
поисках хлеба ездили по всей России.
254 Вставка сделана другим почерком, современным рукописи, однако точно атри­
бутировать этот почерк пока не представляется возможным. Все другие списки Жи­
тия в данном месте содержат пропуск.
255 Семевасий М. Царица Прасковья. С. 189.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 433

Андрей Борисов, кроме того, сообщает, что, когда стряпчий Стахий

Осипов предстал перед императрицей Анной Иоанновной— об этом
факте упоминает также «История Выговской пустыни» (ИВП. С. 236—
237),— то та вспомнила Андрея Денисова, читавшего книги ее матери
(Увар—344, л. 142 об.). Данная версия в какой-то своей части, скорее
всего, использует рассказ Стахия Осипова.
Хотя в настоящее время мы не располагаем никакими документаль­
ными подтверждениями связей выговского киновиарха с царицей П ра­
сковьей Федоровной, все же этот факт нельзя признать невероятным.
Дело не только в том, что вдова Ивана V была человеком набожным, лю­
бительницей старины и церковных обрядов, кормила нищих и странни­
ков, чгго вызывало насмешливые замечания Петра L «Двор моей невест­
к и — госпиталь уродов, ханжей и пустосвятов»256. Прасковья Федоровна
была из рода Салтыковых, а он имел тесные связи со старообрядчеством.
Ее двоюродный дед Федор Михайлович, основав Крестовоздвиженский
Бизюков монастырь на своих землях под Дрогобушем на Смоленщине и
приняв здесь постриг с именем Сергия, не подчинился церковным ново­
введениям и вместе с постриженником того же монастыря Ефремом П о­
темкиным, братом знаменитого Спиридона Потемкина, ушел в Повол­
жье. В 1662 г. они основали здесь скит Смольяны, или Старый Керже-
нец. В 1665 г. иноки Сергий и Ефрем были схвачены и предстали перед
церковным собором 1666 г., где принесли покаяние257. Родной дед цари­
цы, Петр Михайлович Салтыков, занимая видные должности при дворе,
не придерживался воззрений брата. Именно он объявил протопопу Ав­
вакуму в августе 1664 г. царский указ о ссылке на Мезень258. В истории
старообрядчества известен дворецкий Салтыковых Исаия, сожженный
около 1670 г.259 Описанию его страдания за веру посвящена одна из глав
«Винограда Российского» Семена Денисова (ВР. Л. 35 об.—36 об.)260. Са-

256 Семевский М. Царица Прасковья. С. 34.

257 Зепъховстй С. Русское старообрядчество. М., 1995. С. 274, 280, 385, 428; Еси­
пов. II. С. 212.
258 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения.
Иркутск, 1979. С. 52, 281.
259 Там же. С, 81 («Книга бесед» протопопа Аввакума); Зенъковский С. Русское ста­
рообрядчество. С. 328.
260 Выговский писатель не говорит точно, у кого именно из Салтыковых служил
Исаия, но сообщает, что он утвердил своего господина в древнем благочестии:
«Пришедшу иногда болярину к самодержу, узрен бысть от прочих и от самого дер­
жавнаго, яко двема перетома крестится» (ВР. Л. 35 об.). На вопрос царя Салтыков от­
ветил, что научен Исаией, тот был схвачен, затем казнен. О судьбе самого Салтыкова
434 Глава 3

ма царица» по-видимому, питала сочувствие к старообрядчеству. Извест­

но ее письмо к Димитрию Ростовскому 1708 г., в котором она ходатайст­
вовала за одного попа, сторонника древнего благочестия*261.
Если анализировать рассказ Жития о Прасковье Федоровне на предмет
его достоверности, то можно заметить, что описываемые реалии вполне
соответствуют действительности. Оставшись вдовой в 1696 г., царица вы­
брала своей резиденцией Измайлово, она жила здесь в деревянных хоро­
мах, построенных еще при Алексее Михайловиче. Но в 1700 г. случился
пожар, дворец сгорел и в 1702 г. был практически отстроен заново262. Со­
хранившаяся подрядная запись свидетельствует, что строительство вели
северные мастера; «Олонецкого уезду Шуйского погосту деревни
Павликовой крестьянин Ларион Федоров сын Сахаров» и «Кижскова по­
госту деревни Мяхкой крестьянин Архип Оксенов сын Плешков», причем
они подрядились «на дворе старые хоромы и от тех хором до церкви пе­
реходы роззобратъ и вновь построить иа каменных подклетах против чер­
тежа»263. Таким образом, Житие Андрея Денисова совершенно точно ука­
зывает, что на постройке дворца Прасковьи Федоровны работали олонча-
не, среди которых мог быть и Кирилл Иванов, позже ушедший на Выг; из
истории общежительства хорошо известно, как много здесь было выход­
цев из Шунгского и Кижского погостов. Обращают на себя внимание и
вошедшие в агиографическое сочинение подробности постройки: олонча-
не подрядились дворец «вново построили» (и действительно, старые хоро­
мы были разобраны и здание построено по новому проекту и на другом
месте)264, и «дело строения» происходило «в распространение по уложен­
ному на то архитектонскому плану» (Увар—344, л. 137). Измайлово было
крупным дворцовым селом, еще царь Алексей Михайлович уделял боль­
шое внимание его хозяйству; здесь сеяли хлеб, выращивали лен, хмель,
занимались пчеловодством, огородничеством, выращиванием лекарствен­
ных растений. Потому не удивительно, что, желая отблагодарить выгов-
ского настоятеля, Прасковья Федоровна предложила ему зерно, в достатке

ничего не говорится. Он назван «сигклитиком», т. е. членом высшего правительства.

М. Семевский относит эти сведения к Федору Михайловичу Салтыкову (Семевасий М.
Царица Прасковья. С. 32).
261 Там же. С. 31—32.
262Д а т и е в а Я. Государев двор на Измайловском острове // Царские и император­
ские дворцы: Старая Москва. М., 1997. С. 92.
269 РГАДА. Ф. 282. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1031. 1702 г. Л. 666. Искренне благодарю
Н. С. Датиеву, любезно указавшую мне на этот документ, обнаруженный
В. В. Зубаревым.
264Д а т и е в а И . Государев двор на Измайловском острове. С. 92—93.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 435

имевшееся в ее закромах (в Измайлове действительно собирали большие

урожаи). Н а острове, наподалеку от дворца, находились зверинец и пти­
чий двор, в этой связи понятно, что посылаемые выговцами живые олени,
лебеди и журавли были очень кстати.
В 17-й главе Ж ития Андрей Борисов говорит также о существовании
переписки между выговским киновиархом и Феофаном Прокоповичем;
такие письма не известны не только по рукописям, но и по упоминаниям
(ни Ивана Филиппова, ни Павла Любопытного). Из сочинений такого
рода сохранились только приветственное письмо Андрея Денисова нов­
городскому архиепископу Феодосию Яновскому по случаю его приезда
на Марциальные воды от 10 июля 1722 г. (Брат— 17, л. 46—47) и посла­
ние Семена Денисова Феофану Прокоповичу, вице-президенту Синода,
от 14 января 1734 г. в связи с доносом Петра Халтурина (Мазур— 1322,
л. 1—7). Вполне возможно, что были и какие-то другие, до нас не до­
шедшие обращения выговцев к высшим иерархам официальной церкви,
но пока у нас нет доказательств двустороннего характера этих отноше­
ний, скорее всего, имело место желание позднейшего агиографа предста­
вить раннюю историю пустыни в нужном для себя свете265: как кинови-
арху Андрею Борисову приходилось заботиться о сохранении и благосос­
тоянии общежительства и вступать в контакты с гражданскими и
духовными властями. Может быть, писателю хотелось также показать
своим современникам, что Выговская пустынь всегда была известна цар­
ствующим особам и видным церковным деятелям, они покровительство­
вали ей и ценили высокую образованность и мудрость ее наставников.
Как того требовал агиографический жанр, за повествованием о жизни и
преставлении героя следовали чудеса. Андрей Борисов приводит их семь,
четыре из которых, как отмечалось выше, дословно заимствуются из «Исто­
рии Выговской пустыни», а три основываются на устных источниках. Это
глава 27-я «О некоем человеце, имущем сомнение о благочестии и о скоро­
постижной смерти отца Андрея Дионисиевича» (сомневающемуся в «тон­
ком сне» явился Андрей Денисов, а на следующий день Петр Прокопьев),
29-я «О жене некоей, юже премудрый отец Андрей явлением своим от му-
чащия ю люте трясавичьныя болезни избави» и 30-я «О видении некото-
рыя девицы, како виде во сне блаженнаго отца Андрея, приехавша на беле
коне в колеснице по душю пресгавльшагося сродника его Даниила».
Все чудеса, связанные с именем Андрея Денисова, носят традицион­
ный характер: видения, предсказания, заступничество перед Богом, ис-

265 Показательно, что в некоторых списках Жития 17-я глава оказывается опу­
щенной (Барс— 156; Друж—53; ОДДП. Q. 60; Увар—817, Погод—1276; Увар—1062).
436 Глава 3

целение. Несмотря на этикетность данной части агиографического сочи­

нения, чудеса сообщали о реальных людях и фактах, в описание часто
проникали бытовые подробности. В этом отношении в Ж итии Андрея
Денисова особый интерес представляют два чуда. В 29-й главе рассказы­
вается о некоей больной жене Евдокии, крестнице выговского кинови-
арха и его сестры Соломонии, жившей, видимо, в одном из скитов. В
чудном видении ей явились в колеснице Даниил Викулин, Петр П ро­
копьев, Андрей и Семен Денисовы, Петр Кобылев, Евстафий Бахтин,
Иосиф Головнин. На заднем приступе стоял «прекроткий Евсевий», ко­
торый братьям Денисовым, общежителям и скитянам «в духовных и в
гражданских народных исполнениях послужи усердно лет тридесят, его
же блаженная память и до сего дне всех усты немолчьно с похвалою
проповедуется» (Барс—156, л. 207 об.—208). Евсевию отводится в чуде
одна из главных ролей. После мольбы Евдокии об исцелении Андрей
Денисов «веселым оком возрев на ню и краткими глаголы поздравство-
вав ю и к стоящему на заднем тоя колесницы степени служителю рече:
“Брате Евсевие, даждь ей из везомыя за нами дельвы изпити". Он же
скоро взем чашицу малу и ис тое дельвы потоком исполнив ю, даде ей
пити. Она же приимши, прекрестився, и спи ю»— и выздоровела (Барс—
156, л. 208—208 об.). Вполне очевидно, что упомянутый Евсевий не кто
иной, как выговский земский писарь Евсей Ермилов. Как удается устано­
вить по ревизским сказкам, он родился в 1676 г., по доношению 1721 г.
был записан в Шелтопорожском скиту266, по II ревизии— в Выговском
общежительстве (Барс—5, л. 7 об.), умер в 1748 г.267 Таким образом, чудо
исцеления Евдокии произошло спустя несколько лет после этой даты
(«...память и до сего дня...»). Одна биографическая подробность о Евсее
Ермилове проливает свет на автора данного чуда: суземский писарь при­
ходился дядей Василию Данилову268, В Житии говорится, что Евдокия
поведала «знаемым сотворшееся ей отеческим явлением от лютаго тряса-
вичнаго недуга свобождение» (Барс— 156, л. 208 об.). Среди них, без со­
мнения, должен был быть и племянник явившегося ей Евсевия.
Чудо, описанное в 30-й главе, относится к Даниилу Ивановичу,
ушедшему в молодых годах на Выг и прожившему в Боровском скиту
37 лет; как сообщает Житие, он умер 25 декабря 1733 г. «Преставльшуся
же тому в вечер дня того, служащая ему в болезни его некая девица име-

266 РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 2373. Л. 16 об.

267 Там же. Д. 2422. Л. 6 об.
268 Ю хи м ен к о Е. М . Неизвестный выговский писатель Василий Данилов Шапош­
ников и «Сказание о преставлении Симеона Дионисиевича» // ТОДРЛ. СПб., 1993.
Т. 46. С. 441.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 437

нем Екатерина, яже стара сущи и обычными к погребению приготовле­

ниями утрудившися, возлеже на верх келейныя пещи, идеже и успе, и
якобы единой четверти часа минути, скочи абие и ставши на приступе
тоя пещи, хотяше ступити с таковыя высоты, приступи на помост келей­
ный. Ту же случися быти в той час сын пресгавльшагося и хотящую ри-
нутися с таковыя высоты удержа» (Барс— 156, л. 209 об.—210). Екатерина
рассказала свое видение; «слышаще же сия, сущии ту прославиша Бога,
прославляющаго тако своя угодники» (Барс— 156, л. 210 об.).
В документах II ревизии, где отмечались родственные отношения,
находим запись: у Спаса на Бору «писанной по скаске [1]720 году Данил
Иванов, 57 [лет], умре [1]734. У него жена, писанная по скаске [1]727 го­
ду, Неонила Ефремова, на лицо, 74 [года]. У них сын писанной по скаске
[1]720 году Василей 30 [лет], на лицо, 54 [года]»269. Т. е. в Житии речь
идет об отце Василия Данилова, Данииле Иванове, приходившемся
«сродником» Андрею Денисову.
П редпринятый анализ Ж ития Андрея Денисова показывает, что его
автор не только максимально полно использовал письменные источники,
в которых бы говорилось о деятельности первого киновиарха (послания,
воспоминательные слова, «Историю Выговской пустыни»), но также за­
фиксировал различные рассказы и предания о нем270. Частично Андрей
Борисов мог воспользоваться черновыми материалами, переданными
ему другими книжниками271. Факт участия Василия Данилова в подгото­
вительной работе над Житием подтверждается документально его пись­
мом от 23 января 1769 г., сопровождающим посылку именно этих мате­
риалов: «...елико в растленней моей памяти слышанная от древних раэ-

269 РГАДА. Ф. 288. On. I. Д. 964. Л. 235 об.

270 Такая практика работы агиографа была глубоко традиционной. См., напри­
мер: Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы
XII—XVII вв.: Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973; Кру-
шелъницкая Е. В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. СПб., 1996.
Известен также факт использования надгробного слова как источника при составле­
нии официального Жития Иосифа Волоцкого. См.: Дмитриева Р. 17. Иосифо-Волоко-
ламский монастырь как центр книжности// Книжные центры Древней Руси: Иосифо-
Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991. С. 5.
271 Традиционный для древнерусского агиографа прием использования первона­
чальных черновых записок существовал и в выговской литературе: так создавался
Кирилло-Епифанневский цикл (см.: Пйнырко Н. В. Кирилло-Епифаниевский житий­
ный цикл и житийная традиция в выговской старообрядческой литературе //
ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 29. С. 163, 168), так писался «Виноград Российский» (см.: Юхи-
менко Е. М. Вновь найденные письма... С. 416—417).
438 Г лава 3

ных повествователей о добродетелех блаженнаго отца удержати возмо-

гох, толико в девяти статиях вашей благости тупою неразумия моего тро-
сгию написах, которое написание вам, отцу моему государю, при сем мо­
ем грубом начертанийце и присылаю» (Барс—680, л. 3 об). Выявить в
окончательном тексте Ж ития весь пласт повествования, принадлежащий
перу Василия Данилова (или опирающийся на его «девять статей»), не
представляется возможным (некоторые рассказы мог слышать и сам
агиограф). Безусловно им написаны чудеса, касающиеся его дяди и отца;
возможно— рассказ о чихании и о молебне в Боровском скиту (где жила
семья Василия Данилова и он сам).
В ряде случаев можно определить источники устных сообщений, ис­
пользованных в Житии. Среди них были воспоминания учеников и со­
временников Андрея Денисова: Мануила Петрова (сведения о поездке в
Киев, о написании «Дьяконовых» и «Поморских ответов»), Ивана Гера­
симова (о предсмертной болезни Андрея Денисова), Матфея Епифанови-
ча Позднякова (случай в Березовском скиту), а также не названных по
именам людей, таких как выговские трудники, которых Андрей Денисов
поучал о пользе молитвы или с которыми сидел за общей трапезой.
Агиограф мог также беседовать об истории пустыни с Трифоном Петро­
вым и Даниилом Матвеевым.
Таким образом, Андрей Борисов, создавая Житие тезоименитого ему
выговского киновиарха, выступил как составитель, редактор и собствен­
но писатель. В том же письме 1769 г. Василий Данилов относительно
своих материалов писал: «И ежели что из того годно будет, яко от дивия-
го и сухаго сука к вашей многоплодной и добродетельми и хитрыми нау­
ками цветущей маслине присадити, прошу покорно в чертог светлости
отеческия похвалы грубое мое начертание внести» (Барс—680, л. 3 об.).
Отправитель письма не без самоуничижения признает литературное
превосходство своего адресата, предоставляя ему необходимый материал
для писательских трудов. Возможно, Андрей Борисов проводил общую
редакторскую правку первоначальных записок, придавая своему сочине­
нию стилистическое единство. Но обращает на себя внимание то, что из
произведений Семена Денисова и Ивана Филиппова довольно большие
фрагменты заимствуются дословно, без всяких изменений: памятники вы-
говской словесности периода ее расцвета были для позднейшего писателя
неприкосновенными литературными образцами. И сам Андрей Борисов,
учившийся у Мануила Петрова (Ег—1168, л. 342 об.), творил в духе этой
школы, что демонстрирует не только рассмотренное Житие, но и другие
его сочинения. Таким образом, «плетение словес» (в немного упрощенных
формах) продолжало свое бытование на Выгу еще в конце XVIII в.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 439

Ж итие Андрея Денисова представляет нам также определенный срез

духовной жизни пустыни. Из текста памятника очевидно, что спустя не­
сколько десятилетий память об Андрее Денисове не ослабевала, в братии
передавались устные рассказы о его добродетельной жизни и связанные
с ним чудеса; благодарная память выговцев хранила мельчайшие быто­
вые подробности жизни своего наставника. Активная переписка Ж ития,
представлявшего собой объемистую книгу в четвертую долю листа, его
иллюстрирование говорят о популярности этого памятника на Выгу
вплоть до середины XIX в.

Житие Семена Денисова несет в себе больше загадок. К сожалению,

решение многих из них может быть только гипотетическим.
В отличие от Ж ития Андрея Денисова, автобиография его младшего
брата не стала таким распространенным памятником. Она существовала
как в виде отдельной книги272, так и в составе сборников273.
Житие состоит из 17 глав и «надсловия». Предисловие, включенное в
общую нумерацию глав, начинается рассуждением, «колико есть полезна
история человеческому роду» (Барс—64, л. 8). Д ав высокую характери­
стику добродетелям и премудрости Семена Денисова, автор говорит о
тех причинах, которые побудили его предпринять свой литературный
труд: «...таковаго убо мужа житие начертати аз, скудоумный, подвизаю-
ся. Прочее же в невежественных мною да никто не зазрит, понеже убо
ревности ради и любви к высокости деяния онаго подвизаем, овоже к
премудрости пучине снисходя, в малой моей ладийце разума от онаго
молю в подании помощи навыкнути, а овы не хотя таковаго мужа, в бла­
гочестии усерднаго, в добродетели высокаго, в премудрости преукра­
шеннаго, без памяти оставити, тем же восхищенный до третияго небеси
и глаголет: “Помните наставники ваши”. Н о како их мощно помнити,
аще истории о них не возимеет» (Барс—64, л. 9 об.). В предисловии го­
ворится об источниках сочинения и — косвенно— о времени его написа­
ния: «Сего ради аз многое и неусыпное желание возимех историю сию о
богомудром отце и настоятеле сего Выгорецкаго общежительства Симе­
она (Д) написати. Но понеже небрежно многим о сем полагающимся
(еже бы написати порядочно житие онаго), аще и во устех их обносит,
обаче память о нем, аки искра в пепеле, погибати хотяше, чего ради уже
поздно на се взыскание изыдох, испытуя многия от живущих при оном

272 РНБ. Q. I. 1064 (бумага с белой датой «1838»), Друж—985 (42) и Барс—64 (се­
редина XIX в.).
273 Друж—647 (689), л. 308—407 об. (первая четверть XIX в.).
440 Г лава 3

настоятельстве, более же собирая от истории боголюбиваго мужа Иоанна

(Ф), от него же разнесенная по всей истории о выгорецком жительстве,
собирая во един сот, связях, да хотящим слышати и ведати онаго мужа
благоприятных подвиги удобнее в сей, мню, собранной истории обря-
щет» (Барс—64, л. 10).
Как и для Ж итая Андрея Денисова, основным письменным источни­
ком рассматриваемого памятника послужила «История Выговской пус­
тыни» Ивана Филиппова. Из приведенного отрывка также видно, что
Житие Семена Денисова было написано спустя значительное время по­
сле его кончины и использовались при этом рассказы даже не его учени­
ков, но только «живущих при оном настоятельстве» (ср. в Житии Андрея
Денисова: «жительствовавших с ним и слышавших пресладкое его уче­
ние»— Барс—156, л. 7). Тот факт, что Житие младшего Денисова было
создано после агиографического сочинения Андрея Борисова, подтвер­
ждается прямой отсылкой в тексте главы о преставлении Андрея Д ени­
сова: «Изволяяй пространнее ведати, да чтет историю Иоанна Филипо-
вича вразнь писанную, и особосочиненную тезоименичеством оному поч­
тенным» (Барс—64, л. 40). Таким образом, Житие Семена Денисова было
написано не ранее самого конца 1780-х гг. или в 1790-е гг.
Житие Семена Денисова построено по той же самой схеме, что и труд
Андрея Борисова: глава 2 «О отечестве богоблаженнаго Симеона» содер­
жит похвалу Европе, России, Олонцу и Повенцу — родине героя, затем
следуют главы «О времени рождения и о воспитании премудраго Симе­
она» (гл. 3), «О исшесгвии из мира в пустыню богомудраго Симеона вку­
пе со отцем своим Дионисием и братом Иваном» (гл. 4) и далее рассказ о
деяниях и добродетелях Семена Денисова,
В рассматриваемом Житии целые главы построены на заимствованиях
из сочинения Ивана Филиппова. Здесь мы встречаем и обширное цити­
рование, и пересказ, и небольшие фактологические дополнения. Повест­
вование 3-й главы соткано из отрывков, восходящих к тексту 1, 19 и 21-й
глав «Истории» (Барс—64, л. 11 об.— 19 об. Ср.: ИВП. С. 9, 13— 14, 19, 21,
22, 78—80, 81, 83, 98— 100). Автор Ж ития сознательно не ставит перед
собой задачи дать широкую картину первых лет старообрядчества, рас­
пространения этого движения на Севере и зарождения общежительства,
поэтому он дает отсылку на другие источники: «И хотяй пространнее ве­
дати о начале сего обіцежительства да чтет Историю Ивана Филиппови­
ча и надгробную Петра Прокопьевича, сочинен[ную] Андреем Дионисо-
вым» (Барс—64, л. 19). Говоря об известном (по ИВП и Житию Андрея
Денисова) факте посещения дома Дионисия Евстафьева Игнатием Соло­
вецким (это было в 1680-х гг., Семен же родился в 1683 г.), автор Ж ития
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 441

Семена Денисова делает необходимую оговорку: «Сего аще за малолетст­

во и не помняше сей Симеон, обаче брат его премудрый Андрей добре
помняше. И всякаго от него медоточнаго учения насыщен б ы те , от него
же сей нами повествуемый муж слышателем бысть, паче же и от своих
родителей извещением наказан» (Барс—64, л. 16 об.). Сведения, почерп­
нутые у Ивана Филиппова, в Житии дополняются рассказом о том, как и
в детстве Семена проявился его боголюбивый нрав. Трудно сказать: но­
сит этот рассказ этикетный характер или все же основан на реальных
фактах: «Бе 6о еще в малолетстве имый разум зело остр и страха Божия
наполнен. Егда бо его родительница от земных преселяшеся к будущим,
он же неотступен бысть никаможе от одра ея, ово естественною любовию
склоняем слезяше, жалея породившей и воспитавшей его матери, ово же
аще и детскими глаголы воспоминая от книг болезненое изхождение
души человеческой от тела и о безсмертии ея, таже по мытарствам пре­
хождении, чесо ради родительница его паче прочих чад к нему естест­
венность любления скланяше и в таковом от любезнаго ея сына утеше­
нии предаст душю свою в руце Богу» (Барс—64, л. 17 об.— 18).
Повествование Ивана Филиппова об отце братьев Денисовых, поло­
женное в основу 4-й главы (Барс—64, л. 19 об.—21. Ср.: ИВП. С. 106),
дополняется любопытной подробностью, отсутствующей в других источ­
никах. В последние дни жизни Дионисия Евстафьева (он умер в июне
1705 г.) в общежильстве не было ни Андрея, ни Семена, ни Даниила Ви­
кулина. Дионисий предрек, что «Андрею же не быти при исходе его, Си­
меону же на путном шествии прилучитися, Даниилу же исход его при-
сещением почтити, тако бо и збысгься, якоже изрече» (Барс—64, л. 21).
Событийная канва многих глав Жития, посвященных трудам Семена
Денисова на благо общежительсгва, также восходит к «Истории Выгов-
ской пустыни»: 6-я «О четырехлетном темничном томлении чюднаго Си­
меона от новгородскаго архиерея Иова за древнее благочестие» (ср.:
ИВП. С. 145— 148, 149), 7-я «О присланном на Петровския заводы от
Синода учителе иеромонахе Неофите» (ср.: ИВП. С. 169— 189, пересказ.
Отсылка: «которыя разговоры особною историею описаны суть» —
Барс—64, л. 38 об.), 9-я «О избрании в настоятельство Симеона Диони-
совича» (ср.: ИВП, С, 214), 12-я «О напасгех от диавола чрез своих сосу­
дов, воздвизаемых на святую сию обитель во время правления Симеоно-
ва» (ср.: ИВП. С. 221—239, пересказ. Отсылка: «о чем во истории Иоанна
Филиповича пространно писано есть» — Барс—64, л. 58—58 об.), 13-я «О
трудех и тщании настоятеля Симеона в строении монастырских» (ср.:
ИВП. С. 239—240, 241—247), 14-я «О преставлении киновиарха выго-
рецкаго Даниила Викулича» (ср.: ИВП. С. 250—254, Отсылка: «Изволяй
442 Глава 3

же о нем ведати пространно, да чтет Историю Ивана Филиповича»—

Барс—64, л. 64 об.)» 16-я «О приезде асессора Самарина ис Тайной
Санкт-петербурской по оклевеганию Круглаго и о взятии отца Симеона
под арест» (ср.: ИВП. С. 394—395, 398—407, 409—410, 417—418. Отсыл­
ка: «О чем пространно писано есть во Истории Ивана Филипповича, са­
мобывшаго на сем жестоком истязании»— Барс—64, л. 78), 17-я «О пре­
ставлении отца Симеона Дионисиевича» (ср.: ИВП. С. 472—473).
В вышеназванных главах Ж ития приводятся и некоторые дополни­
тельные сведения, выходящие за рамки письменного источника. Обра­
тим на них внимание.
В 6-й главе называется конкретная причина доноса Лыскова на Се­
мена Денисова, который за «некое безчиние» повелел Лыскова «жесто­
че телесно наказати и вон изгнати» (Барс—64, л. 25 об.—26). Иван Фи­
липпов говорил лишь о том, что Лысков, «яко Июда на Христа», донес
(ИВП. С. 145). Автор Ж ития использует этот образ в своем повествова­
нии: Лысков «совокупляется с подобным себе клевретом толвуянином,
подобным лукавством Июдиным напояется, еже предати сего неповин­
наго мужа на лишение жизни, шед во архиерейский разряд, якоже Ию­
да к жидовским архиереом, объявляет чрез неких себе подобных ар­
хиерею Иову сего мужа прибытие» (Барс—64, л. 26 об.). Автор Ж ития
рассказ «Истории» дополняет подробностями страдания за веру млад­
шего Денисова: «Глаголют же, егда в ярости призываше его архиерей и
на разглагольствии книгою новопечатною во главу его многажды бия-
ше. Случися же некогда и цепию во главу зельно ударену быти, от чего
до кончины своея блаженныя жизни зельно главою боляше* (Барс—64,
л. 34 об.). Видимо, в дополнение к повествованию Ж ития Андрея Д ени­
сова о связях выговского киновиарха с царицей Прасковьей Федоров­
ной, автор данного памятника, сообщая о хлопотах Андрея за брата, го­
ворит о посещении им в этой связи и Прасковьи Федоровны (Барс—64,
л. 34 об.—35).
В 9-й главе автор Ж ития, рассказывая о настойчивом убеждении Се­
мена Денисова братией занять пост киновиарха после смерти Андрея,
указывает, что выговцы «соггворше избрания сего лист и руками оный
подписаша» (Барс—64, л. 41). В сборнике выговских уставов и постанов­
лений такого документа не сохранилось274, но, вполне вероятно, что он и
существовал, во всяком случае далее об этом подписном листе агиограф
говорит более подробно.

274 См.: Понырко Н.В., Бударагин В. П. Автографы выговских писателей Древ­

нерусская книжность: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 174—200.
___________ Традиции духовной жизни и литературное творчество 443

Существенно дополнены сведения «Истории Выговской пустыни»

относительно работы комиссии по доносу И вана Круглого. Когда обоз с
арестованными выговцами прибыл в Пигматку, рассказывает И ван Фи­
липпов, «ту солдаты походя по кусу хлеба поели и Круглого нагрели в
келии и покормили солдаты» (ИВП. С. 406). Автор Ж ития вводит эпи­
зод, характеризующий кротость Семена Денисова: «И по сем приехав-
ше в Пигматку и тамо несколько остоявшеся, и салдатом дано бысть
время поести. Отец же Симеон приказа Круглого хлебом, медом нама­
занным, накормити. Таковую убо незлобость досточюдный сей муж
име, ея же всем можно удивитися» (Барс—64, л. 82). Когда около
50 подвод растянулись по дороге вдоль берега Онежского озера, Круг­
лый, пишет Иван Филиппов, «седяше в санях, смотряше на обоз сперва
и веселяшеся, глагола салдату, показуя на обоз: “Хороша свадьба”, — и
салдат сказа ему с любовью: “Иван Иванович, какую ты свадьбу зделал”.
И он ему с яростию встречю сказа: “Молоденек ты, все и в тебе может
быти”. И салдат замолчал» (ИВП. С. 406— 407). В Ж итии сохранен этот
диалог с солдатом, но ответная реплика Круглому содержит осуждение
его предательства: «Исперва веселяшеся, глаголаше салдатам; “Видите,
какую я сыграл свадъбу”. Един же из оных салдат глаголаше ему: “Чего
ради веселишися, И ван Иванович? Какая се свадьба, не самая л и непо­
винная бедность?” Он же на него яростно кричаше, салдат же умолче*
(Барс—64, л. 82—82 об.). Другой эпизод также рассказан в Ж итии более
логично. Когда обоз ехал против Палеостровского монастыря, Семен
Денисов обратился к пострадавшим здесь отцам с мольбой о заступни­
честве. «И потом, глаголют, на онаго Круглаго нападе велий озноб, со­
дрогался со ужастию и гогоча зубами. И начат нечто боятися и трепе-
тати» (Барс—64, л. 82 об.). В «Историю Выговской пустыни» эта под­
робность, восходящая к рассказам очевидцев, не вошла, и потому
осталось непонятным «дивное преложение» Круглого — его отказ от по­
казаний.
Основную событийную канву жизнеописания Семена Денисова агио-
граф черпает из своего основного письменного источника— «Истории
Выговской пустыни», дополняя его весьма незначительно сведениями,
восходящими к устным рассказам, причем эти дополнительные эпизоды
относятся преимущественно к концу 1730-х гг., т. е. к тому времени, ко­
торому еще могли быть свидетелями старшие современники автора Ж и­
тия. Для сравнения можно сказать, что Андрею Борисову, заставшему в
живых, видимо, еще многих сподвижников и учеников первого кинови-
арха, удалось за счет их воспоминаний более существенно расширить по­
вествование Ивана Филиппова.
444 Глава 3

Андрей Борисов в предисловии к своему Житию указывает и другие

письменные памятники, использованные им при работе,— надгробные
слова. Автор Жития Семена Денисова об этом умалчивает, однако и он
прибегает к этим сочинениям, но черпает из них не фактические сведе­
ния, а панегирические фрагменты.
Глава 17-я «О преставлении отца Симеона Дионисиевича» открывает­
ся пространным восхвалением Семена Денисова, заимствованным (с не­
значительной обработкой) из надгробного слова неизвестного автора.

Слово надгробное Семену Денисову Житие Семена Денисова

исполняеши восхождение есте­ пастырь всей Выговской пусты­

ственных степеней < ...> в муже­
стве силы крепость, в сединах бла­
горазумие, восхождение паки есте­
ства обучение, якоже благосия­
ющее позлащение, тако в юности
священных писмен скорое навы-
чение и абие быстро читати и пи-
сати и вскоре благоразумно разу-
мевати и разсуждати и не замедля
высоких наук касатися и постизати
и на верх богословия востечение,
якоже и добродетелей солнце-
зрачное просвещение, кротость и
смирение, ко всем любовное гове-
ние, учтивое приветствие, невеле­
речивое возглаголание, медоточ-
ное утешение, полезное совеща­
ние, спасительное возвождсние.
Д а что молчанием упущаю, имъже,
яко венцем красоты, светлеешися.
По благочестии ревностию, не
словом малем, но многолетным
повсюду благовещением, непо­
стыдным пред всеми возглашени­
ем, премудрым к пререкующим
возражением, прехитрым к лукав-
нующим воспящением. К сим и в
темницах, и в юзах, и в оковах, во
ни Симеон Дионисиевич, мужест­
венный в крепости, в сединах бла­
горазумный, естеству обучитель из
младых ногтей даже до блаженныя
кончины, в священных писании
непременный испытатель, скоро­
течный во всех науках елень, вы-
сокопарящий во святей богосло­
вии орел, благочестия столп непо­
колебимый, добродетелей солнце-
зрачное просвещение, ко всем лю­
бовный говеятель, учтивый при-
ветсгвенник, медоточный утеши­
тель, полезный совещатель, спаси­
тельный возводитель, ревностный
о древлепреданной святей вере
всетеплейший поборник. Не сло­
вом малейшим, но многолетным
повсюду благовещением, непо-
стыдным пред всеми возглашени­
ем, премудрым к пререкающим
возражением, прехитрым к лукав-
нующим воспящением, но и самем
делом сея ревности сей великому­
жественный муж беяше исполни­
тель. В темницах изнуряем, во узах
и оковах повлачаем, во изгнаниях
и в бегствах стесняем, от внешних
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 445

изгнаниих, в бегствах, от своих в и внутренних ненавидим, оклеве-

разлучениях, от внешних и внут- таем, наветуем, предательств уем
рених ненавидим, оклеветаем, на- (Барс—64, л. 88—88 об.)·
ветуем, предательсгвуем (Попов—
207, л. 112 об.— 113)

Большая часть «надсловия» также представляет собой почти дослов­

ное заимствование из заключительной части надгробного слова Семену
Денисову Даниила Матвеева 1740 г., содержащей просьбу о восстановле­
нии внутреннего мира в общежительсгве и прекращении внешних на­
пастей (Барс—64, л. 98 об.—99, со слов: «Утиши злодыхательныя вол­
ны...». Ср.: Барс—60, л. 178 об.— 179).
Писатель конца XVIII в. использовал еще один неназванный источ­
н и к— сочинения самого героя повествования. Житие Семена Денисо­
в а— единственный памятник выговской агиографии, в котором наряду с
описанием жизненного пути героя дается достаточно полный обзор его
литературной деятельности. И поскольку сочинения Семена Денисова
соотнесены здесь с определенными этапами его деятельности, то эти све­
дения могут быть использованы при датировке ряда произведений.
В главе 5-й «О жительстве и подвигах в пустыни и ревности о благочес­
тии богомудраго Симеона» (предшествующей повествованию о новгород­
ском заключении 1713—1717 гг.) наряду с прилежанием в молитве, стро­
гим соблюдением поста и терпением восхваляется защита древнего благо­
честия, что в тот период истории Выговской пустыни выражалось в сборе
свидетельств в защиту старой веры. Об экспедициях выговцев по всей
России хорошо известно, но Житие сообщает нам интересные факты о са­
мостоятельных поездках Семена Денисова: «Последи же и един ездяше,
ово в Москву и тамошнюю древнюю книгохранительницу испытоваше.
Надсмотрителю же оныя признакомися своими учливыми разговорами,
чрез него же свободный вход имеяше в книгохранительницу. И тамо с
прочими общежители что нужное и благопотребное ко благочестию спи-
сываху. Такоже и новгородскую библиотеку чрез добрых людей осмотрих
и тамо полезными свидетельсгвы обогатися. Бе бо вельми скор на писа­
ние, яко в краткое время тетрадь изготовляше» (Барс—64, л. 22 об.—23).
То, что Семен Денисов писал очень быстро, подтверждает и другое сочи­
нение— «О преставлении Симеона Дионисиевича», где говорится, что он
«рукама борзо и добре пишущь» (Попов—207, л. 132). У старшего брата
Семен научился грамматике, риторике, философии. Уже в самом начале
своего творчества Семен Денисов попробовал себя в жанре торжественно­
го красноречия: «прилежа и к сочинению праздничных торжественников,
446 Г л а ва 3

панегирических словес» (Барс—64, л. 24). Тогда же им были написаны

«История о отцах и страдальцах соловецких» и «сочинение противу во­
прошения Трифона Петровича» (Барс—64, л. 23 об.).
О времени новгородского заточения Семена Денисова агиограф со­
общает: «Писа же из темницы дивный страдалец Симеон в Выгорецкую
пустыню ко отцем и братии епистолии, зело умилительныя и душепо­
лезныя, моля и прося все общество, да испросят ему от Создателя в по­
лезное души его, жалея же и плачася, якоже трие отроцы по Иеросали-
ме, тако он по святей обители и боголюбезной братии, яко чадо по своей
матери, стеняше» (Барс—64, л. 31 об.—32). И з известных в настоящее
время восьми посланий Семена на Выг в Житии, как можно определить
по тексту, цитируются два275.
После побега из новгородской тюрьмы Семен Денисов был вынужден
некоторое время жить на Выгу тайно, в этот период он не только помо­
гал брату в управлении киновией, но также занимался литературным
трудом: «Многия словеса на праздники торжественныя написа и Богома­
терь и святых угодников теми почти. Многия историческия и стихотвор-
ческия поздравительсгва и надгробныя словеса учини, елико каталогов
собственных и других эписголических писаний сотвори, число превосхо­
дят» (Барс—64, л. 36 об.). Факт участия Семена в составлении «Помор­
ских ответов» известен, однако трудно определить, что конкретно им
было написано. Агиограф в качестве примера приводит обширнейший
50-й ответ, посвященный перечислению «новин». Преставление Андрея
Денисова было почтено «многими премудрыми и сладительными» над­
гробными словами, «паче же сей дивный Симеон < ...> зело предивныя
и всякия премудрости исполненныя две надгробныя написа, жалость не
точию сердцем, но и словесы изобрази < ...> которая и до ныне от бла­
гочестивых с великим услаждением и жалостию прочитаются» (Барс—64,
л. 40). Автор второй половины XVIII в. приводит точные тексты фем
двух произведений, благодаря чему мы видим, что речь идет об извест­
ных словах— на погребение и на 40-й день276.
Характеризуя первые настоятельские труды Семена Денисова (до
1733 г.), автор Жития особое внимание уделяет его проповеднической
деятельности. Безусловно, опираясь на рассказы слушателей, агиограф
описывает риторскую манеру Семена: «По трапезе же, аще в воскресной
день в вечер или в кий праздник торжественный простираніе учение

275 Это послания, указанные В. Г. Дружининым: Дружинин В. Г. Писания... С. 152.

№ 89; С· 153. №90.
276 Там же. С. 148. № 58; С. 150. № 66.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 447

свое братии, поучая их надолзе < ...> . Нерадящим же невнятна быти

слышахуся, того ради нецыи малодушнии скорбяху о пространстве его
словес, леностию побеждаемии, мнози же тщаливейшии со усердием по-
слушаху, на умиление и слезы обращахуся, удивляхуся попремногу по
отце действуемей от Святаго Духа премудрости. Толь же долги пропове­
ди творяше, яко по два и по три часа во оных упражняшеся, никакоже
когда сухоты в словесех своих возиме, яко дивитися слышащим и глаго-
лати: “Откуду сей таковая весть?”» (Барс—64, л. 43—43 об.). О такой же
продолжительности проповедей говорит и сочинение «О преставлении
Симеона Дионисиевича»: «...проповедающь часа на два, овогда же и на
три» (Попов—207, л. 132). То, что Семен Денисов говорил длинные про­
поведи, подтверждается и другим сообщением. Иван Филиппов в первые
же годы после смерти Семена Денисова, сетуя на уход из жизни первого
поколения выговских наставников, в слове на день апостолов Петра и
Павла писал: «Егда роптахом о частом и долгом произношении поучении
словес благодатных, не ярость ли Владыки возгореся на нашу леность?»
(Барс—339, л. 160 об.). Агиограф перечисляет темы, избиравшиеся Се­
меном для поучения общежителей и скитян: содержание благочестия,
добродетельное житие, целомудрие. Из литературных сочинений кон­
кретно названы два: «Виноград Российский» и «ответствие на предложе­
ние Леонтия Федосеев ича о форме креста»277278.
Ко времени конфликта со старцем Филиппом автор Ж ития относит
слово Семена Денисова на текст «Бог единомысленныя вселяет в дом».
Пересказ и цитация данного слова сопровождаются замечанием: «И сие
слово зело пространными словесы и расположениями пространи»
(Барс—64, л. 66). После неудачных попыток примирения со сторонника­
ми Филиппа настоятель написал еще одно слово: «Писаше же отец и ело-
во увещательное тогда ко онем, раздирающим единство церьковное» 97R .
Около 1738 г. Семен Денисов «написа изъявление о новодействуемом
крещении, зело премудрыми и утвердительными наполнив доводы» и
челобитную Анне Иоанновне (Барс—64, л. 76—76 об,)279.

277 Последнее сочинение носит название: «Диспутательная при аргументах вопро-

созадания любомудраго книгочитателя ... Леонтия Федосеевича о кресте и о римской
церкви... заданная премудрому господину Симеону Деннсьевичу... на которыя от
него... ответорешение учинено» {Дружинин В. Г. Писания... С. 139. № 10).
278 По приведенной в Житии феме слово идентифицируется с указанным у Дру­
жинина: Дружинин В. Г. Писания... С- 138. № 8.
279 Первое из названных сочинений соотносится с указанным Дружининым «Изъ­
явлением, что ради сомняемся о новодействуемом ныне в России крещении...» (Дру­
жинин В. Г. Писания... С. 133. № 1. «Пять показаний» написано вскоре после 1724 г.).
448 Глава 3

На основании Житий Андрея и Семена Денисовых можно сделать вы­

вод, что широкое использование письменных источников и хорошее
знание литературного творчества первых наставников составляют харак­
терную черту поздней выговской агиографии. Вычленение сведений,
восходящих к предшествующим выговским сочинениям, позволяет п е­
рейти к выявлению тех тем и сведений, которые были привнесены уже
самим агиографом, что весьма существенно для атрибуции памятника.
Уже в предисловии прямо заявлена тема почитания наставников (со
ссылкой на слова апостола Павла), столь характерная для духовного са­
моопределения Выга последней четверти XVIII в. Напомним, что эта
тема была подробно разработана в отдельном слове, написанном Тимо­
феем Андреевым около 1780 г. Автор Жития Семена Денисова особо ак­
центирует внимание своих современников на небесном предстательстве
умерших выговских отцов. Это чрезвычайно наглядно демонстрирует
12-я глава, повествующая о доносах Кузнецова и Халтурина. Излагая со­
бытия по «Истории Выговской пустыни» (с прямой ссылкой на источ­
ник), агиограф специально подчеркивает, что все напасти миновали бла­
годаря заступничеству выговского сонма: «От сего известно есть ведати,
что отеческая молитва и помощь и по смерти неоскудна к Богу о нас воз­
сылаема бывает» (Барс—64, л. 55—55 об.).
В рассматриваемом житии совершенно очевидна тенденция, подчер­
кивающая и оправдывающая лояльное отношение первых киновиархов
к царской власти. Сообщается о посещении Андреем Денисовым царицы
Прасковий Федоровны (Барс—64, л. 34 об.—35), о похвальном отзыве
Петра I о «Поморских ответах» («Монарх же сам прочте до пяти ответов
и силу написания уразумев, не без похвалы осгави»— Барс—64, л. 38 об.),
о посланиях высокопоставленным особам («И писма зело увеличиватель-
ныя как к его императорскому величеству, так и к почтенным господам
писаше, которыя всежелательно от них приимахуся и с похвалами пред
прочими прочитаеми бываху»— Барс—64, л. 50 об.—51). Агиограф в до­
казательство необходимости богомолия за царя приводит эпизод, якобы
происшедший между Трифоном Петровым и лежащим на смертном одре
Семеном Денисовым. Хотя рассказ этот является вымышленным, по­
скольку, как хорошо известно, в 1740 г. Трифона Петрова не было в Вы­
говской пустыни (ИВП. С. 471)280, тем не менее в изложении четко про­
сматривается авторская тенденция: Трифон Петров «по прочих многих
со отцем глаголех и любовных и умильных прощениях воспроси его о

280Трифон Петров отсутствовал на Выгу с 1737 по 1745 гг. См.: Дополнение...

С. 226; Юхименка Е. М. Вновь найденные письма... С. 413.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 449

начатом богомолий о внешних самодержцех: не противно ли будет Свя­

щенному писанию и не по малодушию ли от него сие уступлено? Он же
ему представлениями ответствова: “Веси,— рече, — и сам ты, любоучен-
нейший мужу, Священная писания, апостольская о сем заповедания, по­
велевающая за оных непременно молити. К сим же и многое бывшее еще
при моем блаженныя памяти покойном братце премудром Андрее пом-
ниши разсуждение, но смутительныя вещи прежде до сего не
долустиша’*. И прирек еще: “Аще бы была во мне телесная сила, всяко
бы о сем доводно представити мог”. И прочая многая о сем, елико мощь
ему послужи, с ним разглагольствовав (Барс—64, л. 90—90 об.)*
Примечательной особенностью Ж ития Семена Денисова является
трактовка конфликта выговского киновиарха со старцем Филиппом. В
источниках 1740-х гг. встречаем две противоположные точки зрения на
события, приведшие к саможжению Филиппа в 1742 г.: по версии, быто­
вавшей в филипповской среде, причина конфликта состояла во введении
на Выгу молитвы за царя, против чего резко выступил старец Филипп;
выговцы придерживались другого мнения, обвиняя Филиппа в чрезмер­
ном честолюбии и нежелании подчиниться киновиарху281; в главе «Исто­
рии Выговской пустыни», посвященной старцу Филиппу, вообще ничего
не сообщается о причине выхода его из общежительства282.
Житие Семена Денисова изложению истории конфликта посвящает
15-ю главу, предшествующую рассказу о начале следствия по доносу Круг­
лого, тем самым лиш ая эти события причинно-следственной связи.
15-я глава носит название: «О зависти и востании неких от братии на бо­
гомудраго Симеона ради его настоятельства»— таково объяснение сути
раздора. Агиограф приводит текст «вин», поданных Филиппом против Се­
мена Денисова и касающихся только духовных дел, а не царского богомо-
ли я (Барс—64, л. 69—69 об.), и сообщает о соборе против Филиппа, состо­
явшемся 14 октября 1738 г. (приводя перечень лиц, подписавших собор­
ное определение) (Барс—64, л. 69 об.), автор Жития при этом опирается
на документальный источник— постановление, сохранившееся в сборнике
подлинных выговских уставов и документов (Зав—3, л. 269—270). Филипп
не внял голосу высшей руководящей инстанции Выговского суземка и

281 Демкова Н. С., Ярошенко Л. В. Малоизвестное старообрядческое сочинение сере­

дины XVIII в. «История пострадавших отец Филиппа и Терентия» // Рукописное на­
следие Древней Руси: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1972. С. 174— 191.
282 См.: Гурьянова Н. С. «История Выговской старообрядческой пустыни» И, Фи­
липпова (к истории создания текста) // Источники по истории общественного созна­
ния и литературы периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 189.

15 — 4993
 450 Глава 3

продолжал, по словам агиографа, творитъ раздор: «а отца же Симеона or-

лаголуя, грубословно нарнцаше папою и иными грубыми словесы» (Барс—
64» л. 69 об —70 . Филипп был изгнан из собора и вышел из Выговской
пустыни, попытки примирения с ним результата не дали, как не возымело
следствия и увещание его духовного отца инока Давыда (Барс—64, л. 71—
71 о б ), тем самым Филипп порвал все связи с Выгом и его самосожжение
на Умбе отношения к общежительству уже не имело.
Свидетельством оживления в старообрядческой среде конца XVIII в.
интереса к вопросу о введении богомолия на Выгу и конфликту со стар­
цем Филиппом является окружное послание видного деятеля поморского
согласия архангелогородца Андрея Ивановича Крылова, написанное им
около 1791 г. и доказывающее необходимость молитвы за царя (Барс—
734, л. 398—411). В дополнение к собственным доводам А. И. Крылов
прилагает к своему сочинению послание Тимофея Андреева, объясняя
при этом историю его написания: «Благочестивым истинне рачителем
прилагается зде писмо, писанное по умолению нашему известнаго ради
уверения о бывших обстоятельствах древних пустыннообитателей
тамошняго общежителъства почтенным обитателем (ныне уже и
настоятель есть он) Тимофеем Андреевичем, понеже в здешней стране
велие колебание и смущение и разныя несогласныя мнения и бредни в
нарицающихся християнех отцепоследователех смущают и движут
верных простыя души. Того деля, якоже слышахом и видехом толь
нестройная бурь и смущения, сердечне поболехом о сем и по прошению
благочестно живущих отец и братии подокучихом отца Симеона Тито-
вича, бывшаго при Лексе настоятеля, добродетелнаго и всечестнаго
мужа, еже бы потщался известити нам о бывших в древности случаях
при начатии общежития и о Филиппе писанием прочих ради наших
собратий. Он же благий муж се самое и зо б р ази т повеле живущему с
ними тогда собрату Тимофею Андреевичу прозванием Серебреникову»
(Барс—734, л. 410—410 об.).
Названное послание Тимофея Андреева, датированное 15 июня
1790 г.283, представляет для нас большой интерес, поскольку имеет не­
сколько точек соприкосновения с Житием Семена Денисова. Излагая ис­
торию вопроса о богомолий за государя, Тимофей Андреев говорит, что в
первые «нужные» годы общежительства, «кая им нужда, какое бяше мо­
ление за внешния власти заводити, и аще и читаху, читаху тропарь более

283 «Послание Тимофея А[ндрееви]ча, писанное к городу Архангелску Андрею

И[ванови]чю Крылову со братиею». 15 июня 1790 г. (Барс—734, л. 411—417. У Дружи­
нина указано со ссылкой на П. Любопытного: Дружинин В. Г. Писания... С. 53. № 19).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 451

на победу врагов своих читаху» (Барс—734, л. 411 об.)* Позже, когда ви­
новна обустроилась, настоятели Андрей и Даниил «тогда начаху рабом
своим в тропаре глаголати. А нецыи победу царю нашему, а инии иначе,
тогда у сего Андрея премудраго и брата Симеона великоученнаго многое
бяше с прочими любоучеными мужи о сем раэсуждение и различно о сем
разглагольствоваху. Сии же великоучении мужие вяіцше слагахуся и то­
гда моление начати и правнлне быти сие, и законне определяху, но за
матерелосгь в некиих не по разуму ревности сему преградою творяшеся.
Сего ради и сии мужие, яко велий искус имеяху во всех поступках, не
дерзаху безвременно помутити тогдашнее спокойствие, обаче сие пред-
рицаху: “Будет,— реш а,— и такое время, что и по нужде сие приимет-
с я ...”» (Барс—734, л. 412). Аналогичные рассуждения встречаем и в Ж и­
тии Семена Денисова. В главе 17 автор сообщает о том, что ввиду приез­
да комиссии Квашнина-Самарина «положит а в тропарех, кондаках и в
стихах поминати и молити за императорское величество», и тут же до­
бавляет: «Было же и прежде о сем многое раэсуждение у отца Андрея
Дионисиевича и у сего настоятеля Симеона с прочими, что достойно бы
по закону апостольскому молити за внешних государей, но сие сотворити
без нужды не изволиша, опасающеся безвременнаго от братии колеба­
ния. Нецыи же тогда от пустынножителей по печати читаху тропари, как
напечатано, инии же инако» (Барс—64, л. 76).
Подобно тому как в Житии конфликт с Филиппом никак не связывает­
ся с принятием богомолия, так и в послании Тимофея Андреева прямо
указывается: «Филиппово отлучение не тогда учинися, якоже некиим воз-
непщевася, но прежде сего около трех лет, якоже соборное писмо за всеми
руками, в чем Филипп старец Симеону Дионисьевичу не согласился, сви-
детелствует. С его же самособственнаго я, списах, тебе предлагаю» (Барс—
734, л. 414 об.). Далее следует полная копия соборного постановления от
14 октября 1737 г., т. е. того самого, которое— за исключением одного
пункта— приводил и автор Жития (Барс—64, л. 69—69 об.). Тимофей Ан­
дреев также говорит о непокорстве Филиппа, который «многая злоречия
на отца метая» (Барс—734, л. 416). Данный эпизод в Житии изложен с
большими подробностями: сообщается о самовольной поездке Филиппа в
Лумбушский скит, его нежелании подчиниться соборным постановлени­
ям, приводятся его «грубые словесы» (Барс—64, л. 70). Рассказ о попытках
примирения в обоих сочинениях совпадает, иногда почти дословно:

Послание Тимофея Андреева Житие Семена Денисова

Живяше же на Лексе, Семен же Богомудрый же Симеон, хотя

Дионисьевич, якоже самобывшии погаситй возгоревшийся в нем дух,
452 Г лава 3
ныне поведают, приехав к нему со
отцем Феодосием старцем, много
его увещеваше уставитися от тако-
ваго колебания. Он же нимало сему
внимаше, но и еще самопоставлен-
ным его на настоятелство порица-
ше. Симеон же, яко не ведяше, к
братии обращался, глаголаніе: «Вы
весте, братия, како аз определен
кормчием быти?» Братия же гото­
вый лист имеяху избрания на на-
стоятелство его, на нем же руки
общежителнии и скитскии прило-
жени б ы та и сего старца Филиппа
рука приложена бяше, иже тогда
белцем бяше, Фотий Васильев на-
рицашеся. И повелен бысть чесги-
ся. Егда же доиде до того места:
«Фотий Васильев руку приложил»,
тогда прекроткий отец ему, Фи­
липпу, возгласи: «Сия рука, отче, от
кого приложена суть?» Он же про-
тиву нелепая глаголаніе: «Аще и
моя, но я, но я от оныя отрицаюся.
Да и Максим де исповедник при­
ложил руку, но от нее отрекся». И
иная многая, грубоумствуя, гл аго­
ла ше. Отец же Симеон многая ко
увещанию его изъглагола, обаче
исцелити вреды его не можаше.
Последи же Филипп не закосне и
изыде из общежителсгва, еще за
два года или вящьше до приезда
Самарина, и поселися в ските На­
деждине и много от прочей братии
увещаем бе, не послуша (Барс—734,
л. 416—416 об.).
Документ об избрании Семена Денисова на настоятельство, о котором
идет речь в данном отрывке, неизвестен. В сборнике Зав—3 его нет, в
приеха на Лексу со отцем Феодо­
сием и повеле призвати старца
Филиппа на Лексу. И последи
братския трапезы в неделю под
вечер и при всей братии последи
трапезы нача онаго увещевати. Он
же не точию не покаряшеся, но и
оглаголуя: бе его отеческое пред­
водительство якобы по самоволь­
ству кроме братскаго соизволения
восприятое. Отец же, яко не ве-
дый, вопрошаше братию, как он
сию должность восприя. Братия
же имеяху на то у себе от всего вы-
горецкаго как монастырьскаго, так
и скитскаго избрания рукоприкла­
дованный лист, который отец чес­
ти повеле. В нем же и сего непо-
корника рука приложена. Услы-
шася: «Фотий Васильев подпи-
суюсь» (еще ему бельцем тогда
бывшу), братия же его вопросиша:
«Отче, чия есть сия рука приложе­
на суть?» Он же отвеща: «Аще и
моя, обаче аз тому не последую». И
некия грубоумности тогда тамо
приглашая бе. Видев же отец и
прочий с ним онаго в таковом не­
преложном намерении, оставиша
его на изволении. Он же отиде па­
ки в Надеждино и более наносити
зазоры, отлучая от общества лег­
комысленныя люди и присвояше к
своему согласию. Много же после
от отца Симеона, тако же и от про­
чих братии увещаем и молим бяше
(Барс—64, л. 70 об.—71 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 453

«Истории» Ивана Филиппова также нет намека на его существование:

Даниил Викулин перед смертью словесно передал Семену настоятельст­
во (ИВП. С. 252—253), хотя возможность такого соборного постановле­
ния категорически отрицать нельзя, поскольку все источники указывают,
что младший Денисов возглавил пустынь по принуждению братии (По­
пов—207, л. 113; Ег—425, л. 63 об.; Барс—64, л. 41—41 об.), и, кроме то­
го, имелся прецедент— именно так, соборным постановлением, был из­
бран киновиархом в 1702 г. Андрей Денисов (Зав—3, л. 19—23). Как бы
то ни было, но примечательно, что о существовании документа, под­
тверждающего избрание Семена, говорится не только в послании Тимо­
фея Андреева, но и в Житии Семена Денисова.
Сравнительный анализ двух поздних сочинений— послания и Ж и­
ти я — не обнаруживает между ними какой-то прямой текстовой зависи­
мости, но вместе с тем указывает, что их авторы располагали одними и
теми же сведениями, отразившимися в этих сочинениях в разном объеме
(одни события более подробно изложены в эпистолярном произведении,
другие— в агиографическом). Н а наш взгляд, наиболее логичным объяс­
нением этого факта может быть только предположение, что автором по­
слания и Ж ития было одно и то же лицо. Оставляя высказанную гипоте­
зу в качестве рабочей, продолжим рассмотрение названных памятников.
Тимофей Андреев свое послание А. И. Крылову заканчивает указани­
ем на достоверность использованных им источников: «Нам же трудив­
шимся в сицевом историописании благожеланием вашим да наградиша,
понеже праведне, аще и вкратце, сия написахом, что видехом начертан­
ная от праведных мужей или от них слыщахом, кроме всякаго примеше-
ния. Я сие читал и Симеону Титовичу, который при многих сих деяниях
был и слышал» (Барс—734, л. 417). Совершенно очевидно, что Тимофей
Андреев был близок лексинскому настоятелю Семену Титову, которого
он сменил на этом посту (после его смерти в 1791 г.). Напомним некото­
рые факты биографии Семена Титова, подробно рассмотренные нами
ранее. Он застал еще настоятельство Семена Денисова, которому был
предан настолько, что использовал всякую возможность «напитаться от
него духовной мудрости»: «недремлющима очима и откровенными у т е ­
сы» слушал его чтение и поучение, устраивался к нему возницей и ке­
лейным служителем, когда тот приезжал на Лексу (Барс—907, л. 37).
Вполне естественно, что такое почитание и уважение к Семену Денисову
и, главное, рассказы о нем Семен Титов передал своему ученику— Т и ­
мофею Андрееву. В этой связи нам не покажется удивительным, что все
новые сведения, вошедшие в Житие Семена Денисова в добавление к
письменным источникам, касаются исключительно Лексинского обще-
454 Глава В

жительства и изложение большинства этих подробностей, безусловно,

восходит к рассказам очевидца.
10-я глава Жития «О правительстве богомудраго Симеона, о тщании и
о подвигах его» посвящена его первоочередным заботам в должности на­
стоятеля. Проявляя исключительную заботу о церковном благочинии,
Семен Денисов «всюду назирая сам, осматриваніе не точию в монастыре
брацком, и на Лексу часто ездя, братию и сестр наказуяше» (Барс—64,
л. 42 об.); «учаше и постниц о всех добродетельных исполнениях зело
прилежно, последи же обращался ко иконе Спасителевой и Пречистыя
Богородицы и прочим святым, простираніе с великим усердием слово свое
< ...> и толь умиленно и плачевно сие глаголаше, яко всем постницам ре­
ки слез проливати» (Барс—64, л. 44). Описание престольного лексинского
праздника содержит интересные подробности жизни тех лег: «В праздник
же Рожества святаго великаго в пророцех Иоанна Предотечи полкам на­
родов приходящим на Лексу, тамо оной обреташеся всегда, поучая всех
благочестию и добродетелей в постническом девическом соборе. Усгрояху
ему среди ограды высокое место, на нем же сей премудрый пастырь сло­
весныя овцы наставляя, поучаше весьма пространно...» (Барс—64, л. 44—
44 об.). Когда в Житии говорится об уставных сочинениях настоятеля, то
вновь особое внимание обращается на статьи, наиболее актуальные для
женского общежительсгва о «девственном житии», причем Семен Денисов
и сам всегда опасался подать соблазн: «Егда бо случашеся или во ограду
итги или на службу, без старейших никакоже хождаше. Такоже когда
прихождаше к сестре своей Соломонии ради управлений некиих, то рас­
творите ея чюлан, да всем зримо явится его беседование» (Барс—64,
л. 46). Говорится, что Семен Денисов строго наказывал нарушителей це­
ломудренных законов: «Глаголют же самовидителие, яко высоче о сем
брата своего посгупаше: погрешителей же в том без наказания не остав-
ляше, аще и с кротосгию, обаче наказоваше, прекословящих же и непока-
ряющихся и жесгоце наказоваше» (Барс—64, л. 48). Автор Жития подроб­
но останавливается и на встрече Семена Денисова в девичьем монастыре,
когда он возвратился из заточения в 1739 г. (Барс—64, л. 87—87 об.).
Еще один эпизод Жития заставляет нас вспомнить послание Тимофея
Андреева. В агиографическом сочинении рассказывается случай, кото­
рый произошел в Березовском скиту: чудесным образом была явлена
«преглубочайшая премудрость» Семена в беседе с такими авторитетными
выговскими книжниками и начетчиками, каковыми были его брат Анд­
рей и Михаил Вышатин (Барс—64, л, 24—24 об.). Как уже можно было
судить до Житию Андрея Денисова, источником рассказов, связанных с
Березовкой и Михаилом Вышатиным, был Матфей Епифанович Поздня-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 455

ков. По всей видимости, именно он и поведал автору Ж ития Семена Д е

нисова приведенный выше эпизод. Послание Тимофея Андреева под­
тверждает факт их знакомства: «Свидетелствовал мне и покойный Мат­
фей Епифанович, когда он во младых летах жил на Березовке. Прилучи-
ся быти с прочими на трапезе со отцем Андреем Дионисьевичом, то же
утвержение слышал, еже законнее молити по апостольскому завещанию
за внешния власти* (Барс—734, л. 413).
С Тимофеем Андреевым может быть связан фрагмент главы 16 о яв­
лении, бывшем Ивану Филиппову в шунгском заключении. Прежде все­
го обращает на себя внимание то, что в Житии одни и те же события
описаны дважды. Иван Филиппов стал свидетелем обвинений, которые
высказали Семену Денисову некоторые из узников264:

Житие Семена Денисова Житие Семена Денисова

1-й вариант описания
...рекоша к приснопоминаемо­
му Симеону, яко сия вся терпим и
страждем ради приятия вместив­
шихся у нас чюжестранных обита­
телей, их же вы слабостию своею
населисге. Что же противу того
Моисея древняго подражатель,
восплакав, глаголаше: «Или аз,
братие, вся сия населях?» (Барс—
64, л. 84 об.).
2-й вариант описания
...глаголюще: «Сия убо страж­
дем, отче, ради вашея слабости, что
вы населисге всяких во отеческом
месте*, Отец же, прослезився, гла­
голаше: «О братия! Еда ради нашея
слабости, якоже глаголете, вси со-
брасгеся, и вы, не Бог ли всех при-
зва? Но всяк имеет свое произволе­
ние во благом или во злом жити»
(Барс—64, л. 85 об.).

Как видим, второй вариант текста дает диалог в более смягченном виде.
Ивану Филиппову в «тонком сне» явился Захарий Стефанов Д ровнин
(умер 9 мая 1737 г.) и предсказал скорое освобождение заложников:

Житие Семена Денисова Житие Семена Денисова

1-й вариант описания 2-й вариант описания
Сведеся абие в сон тонок и Что же Господь Бог, дивный в
слышит под оконцем некотораго 284 чюдесех, творит? Показует оному

284 Комиссией Квашнина-Самарина в числе заложников были взяты в Шунгу

Иван Филиппов, Мануил Петров, Даниил Матвеев, Федор Семенов, Иван Иванов
Мыльников, Сава Ларионов, Максим Игнатьев, Иван Герасимов Черный, Иван Се­
менов Зеленой, Яков Матвеев Кокин с дочерью и сестрой, Федор Ларионов с сестрой,
Ирина Онисимова и Марья Леванидова (Есипов. 1. С. 549—552).
456 Глава 3

толкущагося. Он же, яко бе наяве Иоанну скорое свобождение быти:

сия мня быти, скопив, зряше во
оконце оно и абие узре Захарию
< ...> иже глаголаша Иоанну:
«Есть ли в присганищи зде при
брезе ладийца, в ней же нам пре-
ехати чрез езеро Онего?» Иоанн
же ладийцу в присганищи быти
ему сказа, его же вопроси, глаголя:
«С кем ты зде, брате Захарие, и
откуду идеши?» Он же глагола ему:
«Мы вси зде (назнаменуя с собою
быти всех выговских святопочив­
ших отец) и идем из Петербурга в
дом свой, яко отнелиже вы яти
бысге, оттоле до сего дне ходихом
просити о избавлении вашем, ко­
торое вам скоро будет», И сия рек,
прощением приход свой разре­
шив, глагола: «Непраздносгь нам
есть велика, да успеем во обитель к
празднику» (тогда бо приближаю-
щуся дние, носящий торжество
Сергия чюдотворца и девьсгвен-
ника Иоанна и Саватия, Соловец­
кому отоку перваго насельника). И
сия рек, невидим бысгь. Иоанн же,
ощутився, поведа сия отцу Симео­
ну (Барс—64, л. 85—85 об.).
является ему в видении Захарий
< ...> . Зряш еся оному Иоанну,
якобы пришедш ко оконцу и во-
прошаше, есть ли на Онеге ладий­
ца преехати на онпол Онега (по­
неже темница недалече разстояніе
от езера Онега). Он же не ведети,
глаголаше и познав его Захария
быти, вопрошаше: «Где был еси,
брате Захарие, и камо грядеши?»
Он же рече: «Были есмы в П етер­
бурге, ходатайсгвующе о вас, иже
скоро свобождени будете. Ныне же
спешимся на праздник Сергия
чюдотворца в Богоявленской мо­
настырь на Выг». И так оный И о­
анн, возбнув, размышляше свое
видение, извествуя ту всем седя-
щим (Барс—64, л. 85 об.—86).

Совершенно очевидно, что второй вариант описания всего эпизода

представляет собой свободный пересказ первого, который, как оказыва­
ется, является фрагментом, дословно заимствованным из другого сочи­
нения— «О явлении Захарии Иоанну, выговскому общежителю, в лето
7247»285 (ср.: Друж—486, л. 50 об.—52). Это произведение входит в под­
борку видений, относящихся к 1730—1740-м гг. и имеющих преимуще­
ственно антифилипповскую направленность286. Сохранилось два полных

ш Дружинин В. Г. Писания... С. 177.

286 Большая часть видений данной подборки вошла в указатель В. Г. Дружинина
по отдельности. См.: Там же. С. 179—180, 163, 231, 36, 292. Однако оба указанных ис-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 457

выговских списка этой подборки: один (Друж— 113, л. 54 об.—60 об.) на

бумаге с белой датой «1786»; другой (Друж—486, л. 49—63 об.) — конца
70-х— первой половины 80-х гг. XVIII в.287 и писан скорописью Тимо­
фея Андреева, причем в этом сборнике находится также черновой авто­
граф сочинения Тимофея Андреева «О времени и летах явления анти­
христова»288.
Как нам представляется, первоначально текст 16-й главы Ж ития Се­
мена Денисова содержал вариант, названный вторым, — пересказ чуда,
которое агиографу было хорошо известно. Указание на Божественный
промысел и заключительная фраза о том, что Иван Филиппов поведал
свое видение всем узникам (а не только Семену Денисову), в гораздо
большей степени отвечают дидактическим задачам агиографического
повествования. Затем составитель почему-то решил дать дословную вы­
писку из источника. Сличая текст главы Ж ития с чудом «О явлении З а ­
харии...», можно обнаружить стык. На границе обоих вариантов в Ж и­
тии стоит малопонятная фраза: «Иоанн же, ощутився, поведа сия отцу
Симеону. От братии сгужиша во оном седении, н а ч а т а отца укаряти,
глаголюще...» (Барс—64, л. 85 об.). Вставка обширной цитаты разорвала
первоначально бывшую фразу «Нецыи же от братии сгужиша во оном
седении...», при этом часть подлежащего («нецыи же») оказалась в нача­
ле всего эпизода, перед цитатой; оставшаяся же часть фразы сохранилась
после добавленной цитаты:

«О явлении Захарии..,» Житие Семена Денисова

Пред тем же избавления их
днем седящии с помянутым отцем
Симеоном узницы, сокрушаеми
опасным воинов блюдением, реко-
ша... (Друж—486, л. 50 об.)
И оанн же ощутився, поведа
сия отцу Симеону и в третий день
по видении том вси седящии в тых
Нецыи же от седящ их со отцем
Симеоном узницы сокрушаеми
опасным воинов блюдением, сту-
живше, рекош а... (Барс—64,
л. 84 об.)
И оанн же, ощутився, поведа
сия отцу Симеону. От братии сту-
жигиа во оном седении, начата отца

следователем списка являются подборкой из 11 видений: Друж—486 (516), л. 49—

63 об.; Друж—113 (144), л. 54 об.—60 об. Анализ данного комплекса сочинений см.:
Лигин А. В. Жанр видений как исторический источник (на выговском материале
XVIII века) // История и филология: Проблемы научной и образовательной интегра­
ции на рубеже тысячелетий. Петрозаводск, 2000. С. 216—222.
287 Филигрань: литеры ВФ, СТ в волнистом и прямом прямоугольнике — См.:
Клепиков. I. № 151 (1765— 1776).
288 См.: Дружинин В. Г. Писания... С. 52- № 9.
458 Глава 3

томлениях свобождени б ы та укаряти, глаголюще... (Барс—64,

(Друж—486, л. 51 об.—52). л. 85 об.)

Может быть, правка была внесена недостаточно ясно, и переписчики

в результате оставили оба варианта рассказа об одном и том же чуде.
Тимофею Андрееву были близки темы, которые затрагивает Житие,
Недовольство некоторых выговцев тем, что наставники населили «во
отеческом месте» «чюжесгранных» и «всяких» (Барс—64, л. 84 об., 85 об.),
могло касаться самого писателя: он пришел на Выг только в конце
1770-х гг., уже на четвертом десятке289, и в сознании исконных выговцев
относился именно к этой категории. Другая тема связана с обличением
склонности к новомодной одежде. Первым мероприятием Семена Д ени­
сова как киновиарха названо в Житии «истребление новозатеянных по­
кроев» («возимеша бо обычай в постническом девическом собрании ши­
рочайший подолия устроевати»): «Он же с великим восторгом се испразд-
ни, в его бо предводительство зело всяких прелестных красновидных
одежд и покроев ухищрение испражняемо бе» (Барс—64, л. 42 об.). Д ей­
ствительно, в ны говеком архиве сохранилось особое определение об оде­
ждах постниц, написанное рукой Семена Денисова (Зав—3, л. 179—
179 об,)290, но известно также, что эта тема беспокоила и Тимофея
Андреева, автора «апологии о неношении платья, устроенного по форме
иноземцев»291.
Таким образом, целый ряд обстоятельств: преимущественное внима­
ние к Лексинскому общежительству, знакомство с Семеном Титовым и
Μ. Е. Поздняковым, близость многих фрагментов Жития к тематике со­
чинений Тимофея Андреева— позволяет предполагать, что именно он и
явился автором агиографического повествования о Семене Денисове.
Кроме того, последние разыскания в области выговской рукописной
книжности весьма существенно расширили наши представления о твор­
честве этого писателя. В указателе Дружинина названо 21 его сочинение

289Любопытный П, Исторический словарь... С. 85, Как недавно установлено

А И. Мальцевым, до перехода в поморское согласие Тимофей Андреев некоторое вре­
мя принадлежал к московской филипповской общине. См.: Малышев А. И. Новые мате­
риалы о поморском наставнике и писателе Тимофее Андрееве // Общественное созна­
ние и литература XVI—XX вв. Новосибирск, 2001 (в печати). Благодарю А. И. Маль­
цева за возможность ознакомиться с этой работой.
290 Лонырко И. B.t Бударагин В. /7. Автографы выговских писателей. С. 197— 198.
291Дружинин В. Г. Писания... С. 52. № 16 (отсылка на П. Любопытного). Нам уда­
лось обнаружить это сочинение в одном из сборников (Барс—497, л. 184— 188. «Не­
мецкое платье не носить»).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 459

(12 из них только со ссылкой на П. Любопытного)892. В этом перечне

преобладают произведения полемического характера, но Тимофей Анд­
реев писал и в других жанрах, более близких к агиографическому. Ему
принадлежат (авторство подтверждается черновыми автографами) слова
воспоминательные (Андрею Денисову, выговским наставникам), похваль­
ные (иноку Корнилию), на церковные праздники (четыре слова для По­
морского Торжественника) и выговские события (на построение больни­
цы) (Барс—616.1, л. 75— ПО об., 141— 170). Все названные сочинения
написаны около 1780 г. и являют нам уже вполне сложившегося писате­
ля. Поэтому позже (в 1790-х гг.), по примеру Андрея Борисова, он мог
взяться и за столь серьезный труд, как Ж итие Семена Денисова.
Еще одним памятником поздней выговской агиографии является Ж и­
тие Ивана Филиппова. Оно было издано и проанализировано Н. С. Гурья­
новой298, поэтому мы ограничимся несколькими замечаниями, касающи­
мися общей картины литературного процесса на Выгу. Это сочинение не
было написано «вскоре после смерти» Ивана Филиппова в 1744 г.292*294, оно
появилось не ранее 1759 г., когда при захоронении Мануила Петрова
были обретены нетленные мощи Ивана Филиппова. Других хронологи­
ческих привязок текст Ж ития не содержит, но, без сомнения, к 1790 г.
произведение уже существовало, поскольку Тимофей Андреев в посла­
нии А. И. Крылову, ссылаясь на «Историю Выговской пустыни», замеча­
ет: «Какоже общесгвенне прияся моление о том (за внеш ние власти.—
Е.Ю.), доказывает в своей истории пишущ о действиях общежителных
Иоанн Филипович, муж бывый по всему свят и праведен, якоже и по
смерти засвидетелсгвуется его святость нетлением телеси» (Барс—734,
л. 413—413 об.). Таким образом, написание Ж ития Ивана Филиппова
следует отнести к 60—80-м гг. X V III в. Как видно из анализа поздних
текстов и рукописной книжности Быта, это агиографическое сочинение
осталось на периферии старообрядческой культурной традиции: в дру­
гих сочинениях оно не упоминается, переписывается же достаточно ред­
ко, что можно объяснить рядом причин. Иван Филиппов не был столь
популярным деятелем Выга, как братья Денисовы; он почитался лиш ь в
общем ряду киновиархов; жизнеописание Ивана Филиппова ограничи­
вается событиями личной биографии героя (и то выборочно) и не содер-

292Дружинин В. Г. Писания... С, 50—53.

298 Гурьянова И. С. «Житие» Ивана Филиппова // Христианство и церковь в России
феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989. С. 227—253; Она же. История
и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века. Новосибирск, 1997. С. 160— 172.
294 Там же. С. 160.
460 Глава 3

жит такой широкой картины истории киновии, как Ж ития Андрея и Се­
мена Денисовых. £сли говорить о жанровых канонах, привержен­
ность к которым отличает творчество выговских книжников, воспитан­
ных на учебниках риторики и своей богатейшей библиотеке, то Житие
Ивана Филиппова не может быть отнесено к высшим достижениям вы-
говской школы: в сочинении недостает панегирического обрамления ос­
новной части и описания заслуг Ивана Филиппова перед общежительст-
вом (как стряпчего и киновиарха). Как верно заметила Н. С. Гурьянова,
перед нами биография частного человека.
Агиографическую традицию на Выгу во второй половине XVIII в. бо­
лее полно характеризуют Жития Андрея и Семена Денисовых, продол­
жающие ранние опыты выговских книжников, такие, как Ж ития инока
Корнилия (редакция Трифона Петрова), Кирилла и Епифания, Генна­
дия Боровского. Создание агиографических сочинений, посвященных
знаменитой «самобратии», явилось прямым следствием возрождения ду­
ховной жизни пустыни; в них нашли отражение ведущие идеи этого пе­
риода выговской истории, сформулированные во вступительных обра­
щениях к читателям и воплощенные в образах главных героев. В этих
сочинениях история пустыни соединялась с описанием жизненного пути
ее первых киновиархов.
Агиографический жанр, генетически восходящийй к античной био­
графии, в условиях Нового времени как бы возвращается к своей перво­
основе, трансформируясь в описание жизни отдельного человека, био­
графический очерк. Однако русская литература XVIII в. еще сохраняла
переходную форму, когда жанр приобретал светское содержание, но ос­
тавался дидактическим по своей направленности. Предмет такой исто­
рической биографии XVIII в. составляет не «история одного человека»,
но жизнь крупного государственного или военного деятеля, служащая
потомкам образцом для подражания295. Таковы, к примеру, «Житие
Франца Яковлевича Лефорта» И. И. Виноградова (1799), «Житие Федора
Васильевича Ушакова» А, Н. Радищева (1787), «Житие Петра Великого».
Выговские жития братьев Денисовых вполне могут рассматриваться в
русле этой общелитературной тенденции. Их герои воспринимаются не
только как месгно чтимые святые, но и как деятели старообрядческой
истории, поэтому столь обширен в этих сочинениях пласт исторического
повествования. Примечательно, что поздние выговские писатели реш и­
ли посвятить свой «любособрания» труд тем наставникам пустыни, кото-

295 Курилов А. С, Жанр жития и русская филология XVIII в. // Литературный сбор­

ник XVII века: Пролог. М., 1978, С. 148—154,
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 461

рые сочетали в своей деятельности дела светские и духовные, оставив без

внимания других, не менее известных, но не выходивших за рамки сугу­
бо духовной сферы, как, например, Даниил Викулин или Петр П рокопь­
ев. Житие Ивана Филиппова отразило иную тенденцию — интерес к
судьбе конкретного человека.
Анализ агиографических текстов позволяет охарактеризовать «творче­
скую лабораторию» древнерусского книжника, каковым по своей сути ос­
тавался старообрядческий писатель. И Андрей Борисов, и Тимофей Анд­
реев (по нашему предположению) тщательно проработали имевшиеся в
их распоряжении письменные источники — «Историю Выговской пусты­
ни» и надгробные и воспоминательные слова о первых киновиархах, из
которых они позаимствовали основную сюжетную канву и описания ряда
событий; обширная цитация перемежалась при этом с пересказом ори­
гинала. В дополнение к сведениям, почерпнутым в сочинениях совре­
менников братьев Денисовых, писатели последней трети XVIII в. собра­
ли все, какие еще было возможно, рассказы непосредственных очевидцев
и устные предания, бытовавшие в среде братии. В этой части повество­
вания поражает отчетливая историческая память выговских обитателей,
запечатлевшая мельчайшие подробности характера и бытового поведе­
ния наставников. Творческая история Ж ития Андрея Денисова вновь
указывает нам на существование на Выгу практики коллективного твор­
чества, когда писатель пользовался подготовительными материалами,
полученными им от своих литературных сотрудников. Подобные приме­
ры известны в отношении Семена Денисова и И вана Филиппова, но,
оказывается, их дает и поздняя выговская литература.
Первые киновиархи пользовались особым почтением выговцев на
протяжении всей истории пустыни. Вокруг их имен группировался це­
лый комплекс памятников литературы, изобразительного и прикладного
искусства. Рисованный лубок, книжная миниатюра, икона живописная и
меднолитная (с изображением тезоименных святых), церковная служба
дополнялись житием и воспоминательными словами. Новые поколения
пустынножителей воспитывались на этих образцах служения старой ве­
ре, воспринимая их жизнь и подвиги в неразрывной связи с историей
общежительства.
Такой подъем духовной жизни религиозной общины, который мы на­
блюдаем на Выгу в последней трети XVIII в,, может рассматриваться как
явление в определенном смысле уникальное. Монастыри синодальной
церкви, испытывая на себе все проявления и последствия секуляризаци-
онной политики государства, переживают далеко не лучшие времена, что
сказывается даже на крупнейших обителях, которые на протяжении веков
462 Глава 3

были центрами религиозной и культурной жизни России. Осознание не­

обходимости духовного обновления монастырской жизни привело к появ­
лению старчества. На фоне этих процессов старообрядческое общежитель­
ство дает замечательный пример сохранения и обновления традиций,
внутреннего развития общины и оживления литературной деятельности.

5. Отношения с другими поморскими общинами

и прославление благодетелей

Уже при братьях Денисовых Выговское общежительсгво стало круп­

нейшим в России религиозным и культурным центром старообрядчества.
Свой высокий авторитет оно сохраняло полтора столетия. Однако с се­
редины XVIII в. общие исторические условия существования пустыни
изменились, это нашло отражение в некоторых сферах внутренней жиз­
ни и культуры Выга.
Вторая половина XVIII в. характеризуется усилением внутрисгарооб-
р яд ческой полемики. Обсуждение целого ряда догматических вопросов
велось и ранее, основными оппонентами выговцев были поповцы и фе­
досеевцы296. Надежда достичь мира с последователями Феодосия Василь­
ева исчезла еще при Андрее Денисове. С выделением в 1737 г. филип-
повского согласия число спорящих сторон в беспоповстве увеличилось.
Три основных предмета спора в беспоповской среде, наметившиеся в
первой половине XVIII в., — моление за царя, написание титлы на кре­
сте и вопрос о браке— сохраняли свою актуальность, но последний из
этих вопросов с годами стал приобретать все большую остроту297. Дис­
куссия в беспоповстве захватила почти все крупные общины и приняла
довольно острый характер298.

296 Смирнов П. С. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти

ХѴШ века. СПб., 1909; Он же. Из истории раскола первой половины XVIII века. СПб.,
1908.
297 Смирнов П. С. История русского раскола старообрядства. 2-е изд. СПб., 1895.
С. 108—111, 118—120. Обширный перечень старообрядческих сочинений см.: Садо­
вая О. Н. Старообрядческие полемические сочинения о браке ХѴШ — первой трети
XIX в. (обзор списков) // Источники по культуре и классовой борьбе феодального пе­
риода. Новосибирск, 1982. С. 196—218.
298 См., например: Мальцев А. И. Московские филипповцы во второй половине
ХѴШ в. // Мир старообрядчества. М., 1998. Вып. 4. С. 241—246; Он же. Московский
филипповский собор 1769 г. // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.) М., 1999.
С. 280—289.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 463

В многочисленных полемических сочинениях и посланиях выговских

наставников и писателей вырабатывалась позиция поморской церкви299.
На Выг обращались за разъяснениями поморцы других городов и рай­
онов России, в ответ на эти запросы составлялись окружные послания. В
постоянном обсуждении вопроса с Выгом формировалась позиция руко­
водителя московской поморской общины Василия Емельянова о допус­
тимости бессвященнословных браков. Выговские писатели уделяли вни­
мание и другим вопросам внутрисгарообрядческой полемики, при этом
сочинения позднего Выга продолжали идейную линию основателей пус­
тыни, развивая и углубляя ее в соответствии с требованиями времени и
обстоятельствами полемики. Андреем Борисовым было написано три со­
чинения о молении за царскую власть300. Перу Тимофея Андреева п ри ­
надлежат два историко-полемических сочинения, излагающих обстоя­
тельства расхождения федосеевцев и филипповцев с Выгорецким обще-
жительсгвом301.
В условиях непрекращающихся дискуссий для руководителей Выга
было крайне важным не только активно участвовать в письменных и уст­
ных формах полемики, но также укреплять связи с поморскими община­
ми других городов.
Судя по новонайденным материалам, наиболее тесно общежительство
было связано с двумя общ инами— романовской и петербургской. Эти
два примера позволяют выявить тесную связь исторических и литера­
турных реалий позднего Выга.
Ярославский край издавна (что видно из «Розыска о раскольнической
брынской вере» Д имитрия Ростовского) был известен как старообрядче­
ский. Во второй половине XVIII в. здесь проживало много филипповцев
(Углич), образовалось и получило развитие согласие бегунов-странников.
Оплотом поморской церкви являлся Романов (ныне: Тугаев) на Волге
(напомним, что в свое время здесь священствовал Лазарь, один из пер-

299 См.: Дружинин В, Г. Писания... С. 51—53. № 4, 8, 11, 13, 15, 19; С. 66—67.
№ 12, 13, 18—21, 26; С. 241—242. № 7, 9, 20—21.
300Дружинин В. Г. Писания... С. 63. № 4; С. 93. N° 9; С. 320. № 175. Второе из ука­
занных сочинений ошибочно приписано Андрею Денисову, а последнее считалось
анонимным. Однако списки этих сочинений в рукописи, указанной В. Г. Дружини­
ным (РГБ. Q. XVII. 200), представляют собой не что иное, как черновые автографы
Андрея Борисова, датируемые по филиграням второй половиной 60-х— первой по­
ловиной 70-х гг. XVIII в.
301 Там же. С. 51, № 2; С. 52. № 14. История «раздора» со старцем Филиппом изла­
гается также в послании Тимофея Андреева А. И. Крылову от 15 июня 1790 г. (Барс—
734, л. 411—417).
464 Глава 3

вых старообрядческих учителей, позже соузник протопопа Аввакума).

Выговцы, покупавшие хлеб в Поволжье, имели в этом городе, помимо
конфессиональных, и торговые интересы.
Наставником поморской общины Романова в 80—90-х гг. XVIII в. был
видный деятель старообрядчества и писатель Григорий Иванович Кор-
наев (Романовский) (1748—1796). Он состоял в постоянной переписке с
выговскими отцами Андреем Борисовым, старцем Ионой, Тимофеем Ан­
дреевым, Архиппом Дементьевым, Алексеем Алексеевым (черновики
части этих писем сохранились). Контакты Выга и Романова были весьма
частыми и разнообразными. Почти в каждом письме Корнаева содер­
жится выражение благодарности за поучения, послания и гостинцы. П о­
казательно начало письма, относящегося к 1784 г. и адресованного кино-
виарху Андрею Борисову. Оно полностью соответствует духу выговской
литературной школы: «От всяческих скудны есмы, еже бы принести дос­
тойную благодарения цену премудрому благотворителеви нашему, оте­
чески всегда о нас памятующу и златыми воистину или и паче сих крас­
нейшими начертанми зраки наши облисгавшу, которыми услаждаеми,
крайняго удивления преполни выну бываем, яко, в пренеисчетных все­
различнаго трудоношения обстояниих сый, наш предивный благотворец
толь многотщателную и о нас приемлет память и дарует прежеланными
извещенми, еже како неусыпный отеческаго наследия хранитель, яко
хитрый кормчия посреди превысочайших волн несокрушим корабль
нашего благоденствия строит с подъятием неповестнаго многотрудства»
(Барс—81.2, л. 17 об.).
Выговские наставники время от времени посещали поморские общи­
ны других городов. Романовцы ожидали этих визитов с нетерпением. В
письме к настоятелю Андрею Борисову Иван Федоров Юхоцкий в начале
80-х гг. XVIII в. настоятельно просил отпустить отца Иону Карповича
«зде пребывати и пожити, понеже нам возлюбленно есть его с нами пре­
бывание» (Барс—81.2, л. 2). В письме тому же адресату от 26 февраля
1793 г. Г. И. Корнаев просил: «Еще обще попекитеся о летошнем приез­
де с Тимофеем Андреевичем» (Барс—388, л. 31).
Выг имел в Романове своих полномочных представителей, которые
вели торговые дела и поддерживали конфессиональные контакты.
Г. И. Корнаев неоднократно затрагивает в письмах связанные с выгов­
скими посланными вопросы, отзывается об их деловых качествах и о том,
как они радеют об общебратских делах, советует не допускать частых
смен поверенных («ис тово нам великая скука и лиш няя при благодете­
лях тягость да распросы от всякова, чесо ради прежнева нет») (Барс—
388, л. 21, 22,28 об., 4 7 -4 7 об.).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 465

Как можно судить на основании новых источников, романовская об­

щина, тесно связанная с Выгом, постоянно оказывала общежительству
духовную и материальную помощь.
И з Романова шли слова поддержки выговским наставникам: Андрею
Борисову в случающихся «напастях» (Барс—81.2, л. 10 об.— 11. Письмо
Г. И. Корнаева и Ивана Федорова Юхоцкого. 80-е гг. X V III в.); Архиппу
Дементьеву и Тимофею Андрееву во время обострения отношений с мо­
сковской общиной (Барс—388, л. 27—27 об. Письмо Г. И. Корнаева от
20 февраля 1792 г.). Романовцы придерживались выговской позиции по
вопросу о браке (Барс—388, л. 45, 47—47 об., 48 об.).
П о всей видимости, Г. И. Корнаев был попечителем выговской больни­
цы. Сохранились три письма, написанные им к различным лицам с прось­
бой помочь восстановлению больницы, сгоревшей в пожаре 13 июня
1787 г. (Барс—81.2, л. 1—4 об.). В одном из них автор рисует горестную
картину послепожарного Выга: «Болничныя оны сироты < ...> на хладе и
гладе, на зное и в тесности великой, в недостатках всяких изнуряемы не­
щадно, не имуще доволства, а велию скудость приемлюще тако в пищи,
яко в одежди, толико во упокоении, елико в божественней молитвопри-
ношении еже по гумном, по скотским сараем церковное наше благолепие
пребываемо певаемо бедными сградалцы христорадными оными пустын­
ножители» (Барс—81.2, л. 2). Обращался за помощью на нужды больницы
Г. И, Корнаев и позже, в частности в 1795 г. (Барс—388, л. 40, 41 об.— 42).
Опытный в подобных писаниях, романовский наставник даже советовал
выговским отцам: «Да пожалуйте пишите в писмах, сколко у вас в болни-
цах числом, жалостнее к благодетелем, а особливо к первознакомым, да и
много не вовсе вас и число болничных знают» (Барс—388, л. 28 об.).
Выговское общежительство обеспечивало религиозные нужды рома­
новской общины, принимая вклады на молебны за здравие и за упокой, на
вечное поминовение (Барс—81.2, л. 12, 17 об.— 19; Барс—388, л. 26). Как
видно из рукописных материалов, Г. И. Корнаев часто являлся посредни­
ком в этом деле. Его рукой был написан черновик письма на Выг Андрею
Борисову и старцу Ионе романовца Василия Дмитриева, в котором тот со­
общал, что, «в крайней будучи болезни, положих начало в братство вашего
боголюбезнаго общежителства при том сущу Г[ригорию] Щвановичу], а
чрез него и вкладу братскую посылаю 400 руб., еже приемше, милость
учините и имя мое в число пусгынножителных насмертников впишите и
во отеческое недро последнейшаго мя причтите» (Барс—388, л. 26)302

302 Черновик писан на чистой странице письма, полученного Василием Дмитрие­

вым с Выга. На обороте листа сохранился адрес, выполненный характерным помор-
466 Глава 3

Василий Дмитриев посылал на Выг также 200 рублей для раздачи боль­
ничным.
Из Выговского общежительства, имевшего славу признанного куль­
турного центра, романовцы получали предметы церковного обихода.
Некоторые вещи присылались оттуда в качестве дара, другие выполня­
лись на заказ. В одном из писем Иван Федоров Юхоцкий благодарит Ан­
дрея Борисова: «Получих бо дарование твое на святая Евангелия два
креста с науголниками» (Барс—81.2, л. 2).
Семен Андреевич Кораваев писал Андрею Борисову из Романова:
«Пустынное же ваше благословение Пречистыя Богородицы две иконы
Казанскую и Владимирскую получил исправно и тако за оных присылку,
яко и за подарок ваш оленьих сапогов всепреуниженно приношу от
усердия моего благодарность» (Барс—81.2, л. 11 об.). В конце письма на­
поминал о ранее сделанном заказе: «А прежде просимыя иконы Пресвя­
тыя Богородицы Феодоровскую и “Утоли болезни” осмивершковые до­
кончатъ пожалуйте постарайтесь. Д а еще на одной штилистовой иконе
прикажи написать преподобных Сергия Радонежскаго и Александра
Свирскаго, а посреди их мученика Александра, коему память 28-е сен­
тября» (Барс—81.2, л. 12).
Поступали в Романов и изделия лексинского ткачества— гайтаны и
пояса. В одном из писем Г. И. Корнаев сообщал: «...покорно уведомляю,
яко вся по вашим писмам точно приемлю за печатми и в целости. Токмо
гонтанов и поясков въпредь поменше посылай...» (Барс—388, л. 28 об.).
Общим местом работ по истории Выга стало положение, что рукописи
выговского письма расходились по всей России; этому бесспорному ут­
верждению, однако, недоставало конкретных документальных свиде­
тельств о характере подобных книжных связей. Письма Г. И. Корнаева
частично восполняют этот пробел.
Совершенно очевидно, что некоторые книги, главным образом необ­
ходимые для богослужения, посылались в иногородние общины в каче­
стве подарков. Получив с Выга несколько книг, Г. И. Корнаев написал
Алексею Алексееву: «Да от кого я получил Трезвонник болшой и кого
благодарить могу за нь, еще не вем. Устав принял всесладко» (Барс—388,
л. 31 об.). Просьба о присылке необходимых книг содержится в письме
1794 г. к Дорофею Егорову: «Постарайся, возлюбленной, Октая у меня

ским полууставом: «Милостивому благотворителю нашему Василию Дмитриевичу,

его чести в городе Романове» Барс—388, л 26 об ). Заметим, что Г. И Корнаев неод­
нократно оказывал другим людям услуги письмописца Барс—8 1 2 , л 2, 4—4 о б ,
II об.— 12).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 467

нет, как бы ево да Триодь полные непременно и стихеры евангелские

обычные да и древа роспева обои написали бы, попроси нашу благотво-
рителницу Ирину Стефановну, чтобы меня, вернаго слугу вашего, не ос­
тавила» (Барс—388, л. 49). Выговских мастеров просили не только пере­
писать нужную книгу, но и отреставрировать ветхие экземпляры. Тому
же адресату Корнаев писал в 1792 г.: «Посылаю к тебе три Псалтыри
ветхих, розвязаны порознь, все починить и, чево нет, приписать прика­
жи потщателно. Первую въклеили бы в полную бумагу, как она зачата,
толко ззади зачата у меня вклеивать да не поспел сам, и в ней напереди
написать слово Афанасия Великаго о толковании псалмов ис следованной
Псалтыри. А прочие, как Бог поможет, так и зделать. А за труды или
обещай или заплати достаточно, а я со излишеством тебе буду служить»
(Барс—388, л. 45).
Помимо просьб о книгах церковного назначения в обнаруженных на­
ми материалах встречаются просьбы, отражающие широту интересов
романовского книжника. В письме, относящемся к 80-м гг. X V III в.,
Г. И. Корнаев писал на Выг отцу Ионе: «Много имею нужды просить от­
ца А[ндрея] Борисовича], однако не смею трудить и такую премногот­
рудную персону докукою тяготить, тем же чрез тебе, прелюбимаго, про­
шу сто форм из Раймунда Лю лия науки списав и мне пожаловать даро­
вать и демеством роспетую надгробную “Вечная память” д а “Владыце,
приими” болшим роспевом» (Барс—81.2, л. 16). Из другого письма оче­
видно, что интерес к «Великой науке» Раймунда Лю ллия (сочинение
А. X. Белобоцкого) был не случаен. «Прошу, батюшко, — писал Г. И . Кор­
наев Андрею Борисову 18 февраля 1791 г. (за день до смерти своего адре­
сата),— буде есть кроме внешних и Раймундовы еще философская наука,
прислать ко мне, из внешних, кои буде приличны и нужны, приш ли же,
а вы скорее себе купите снова» (Барс—388, л. 21 об.). Таким образом,
можно говорить, что выговская литературная школа не ограничивалась
рамками только общежительства. Снабжая поморцев в других городах
учебниками риторики (штудирование которых считалось непременным
условием писательского мастерства еще со времен братьев Денисовых),
выговские наставники прибегали к своеобразным формам заочного обу­
чения старообрядческих писателей.
Заинтересованные лица получали с Быга и последние литературные
новинки. Во всяком случае в последнем из цитированных писем
Г. И. Корнаев благодарил Андрея Борисова за присылку его трудов:
«Драгия же от вас гостинцы (далее зачеркнуто: «ваши сочинения».—
Е. Ю.) две истории, лекарство и (далее зачеркнуто «обновителное ело-
 468 Глава 3

во». —Е. Ю.) слово обновления с любезностию и честиосгию приняты»

(Барс—388, л. 21). Вполне определенно можно сказать, что здесь имеют­
ся в виду «Краткое повествование о начале и настоящем состоянии на-
рицаемаго Выгорецкаго общежителсгва, иже состоит в разных местах и
при разных реках» 1790 г.303 и одно из слов на обновление часовен Вы-
говского и Лексинского общежительств, произнесенных Андреем Бори­
совым в 1788—1789 г г 304
Между Выгом и Романовым шел активный обмен новыми сочинения­
ми. Произведения Андрея Борисова пользовались у романовцев особым
уважением как слово киновиарха и просвещенного писателя. Г. И. Кор-
наев писал Андрею Борисову в 1784 г.: «...понеже теперь философскую
книгу еще не посылаем и о том в любовь твою и милость прозбу свою до-
ношаем. Всякое же ваше любомудров слово, яко веема примечания дос­
тойное, в крепком согласились держать хранении, чтоб смотреть в него,
как в прозрачную воду...» (Барс—81.2, л. 18). Совершенно неожиданная
тема—литературное творчество и наставничество— затронута в письме
старцу Ионе от февраля того же года: «Прошение твое, отче, о стишках,
что покойнику Ф. Ф. зделаны были, оные ради немерной красоты, по не­
знанию бывшей, совсем уже были оставлены. А ныне тетраметром хорея
вново написал, твоими молитвами и понуждением возставлен. Прилагаю
у сего и еще с повеления и благословения отча зделанную в нынешнем
лете на новоженов тетраточку присылаю. Пожалуй, Матфея Прав[ил-
ника— ?] подостоверствуй, так ли есть. А казать ли кому разсудишь или
своему лицезрению толко оставишь?» (Барс—81.2, л. 21 об.).
П. Любопытный называл Корнаева «славным и разительным писате­
лем нравственности и разных предметов прозою и стихами» и указывал
23 его произведения305. В. Г. Дружинин приводил списки четырех из
них306. К настоящему времени нам удалось обнаружить автографы еще
7 произведений. В творческом наследии Корнаева представлен широкий
спектр жанров: полемические, слова на тезоименитство, надгробные (в
том числе Андрею Борисову и упоминавшемуся Василию Дмитриеву),
похвальные (Иоанну Златоусту, Николе Чудотворцу, Димитрию Углич-

303 Текст этого сочинения сохранился в списке с авторской правкой Андрея Бори­
сова (РНБ. Q. XVII. 200, л. 123—126 об. См. рис. 58), им же проставлена дата написа­
ния. В- Г. Дружинин со ссылкой на П. Любопытного указывал, что перу А. Борисова
принаАлежала «История, изображающая Выгорецкую киновию» {Дружинин В. Г. Пи­
сан ия- С. 66. № 17).
304 См.: Там же, С. 64—65. № б—8.
ЪОЬЛюбопытный П. Исторический словарь... С. 31—34.
т Дружинин В. Г. Писания... С. 240—241. Νδ 1—4.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 469

скому), на церковные праздники (день Михаила архангела, Введение Бо­

городицы во храм), слова-проповеди (о боязни, о Иерусалиме).
П. Любопытный упоминал также стихотворные произведения Корнаева.
Одно из них («Повесть в стихах о страдании Углицкаго младенца»)307
найдено нами в автографе, относящемся к 80-м гг. X V III в. (Барс—361,
л. 35—43). Это довольно обширная поэма, озаглавленная «Углеческому
младенцу Иоанну страстотерпцу» и содержащая 170 хореических дву­
стиший. Автор опирался на имевшее широкое хождение местное преда­
ние об убиении в 1663 г. шестилетнего Иоанна Никифорова Чеполосова.
Эти легендарные известия нашли также отражение в «Угличском лето­
писце» последней трети XVIII в. и местной городовой «Повести об убие­
нии Иоанна Чеполосова»308.
Ознакомление с известными на сегодняшний день текстами убеждает
в том, что Корнаев по своей стилистической манере принадлежал к писа­
телям выговской школы. Он образовывался не только по книгам, присы­
лаемым с Выга, но довольно часто бывал в самом общежительстве, где
имел возможность учиться литературному мастерству у Андрея Борисова
и других писателей. Примечательно, что большинство автографов Кор­
наева сохранилось в составе конволютов несомненно выговского проис­
хождения (Барс—388, 440).
Г. И. Корнаев умер в Москве 12 августа 1796 г. Сохранилось письмо
Дорофея Егорова, описывающее болезнь и смерть романовского настав­
ника (Барс—81.2, л. 8—9 об.). В Москве они останавливались в Преобра­
женском у федосеевца Михаила Евстигнеевича, с которым Корнаев имел
в Романове в 1778 г. публичную беседу о царском богомолий, описанную
им в одном из сочинений (Барс—388, л. 188— 196). Дорофей Егоров со­
общал благотворительнице Наталье Федоровне: «Правда, жили мы в хо­
рошем месте у Михаила Евсегнеевича в Преображенском, однако все
люди чужи, федосиевски, нисколко неприветны, дикия, сказать нельзя,
манастырских ни одного человека нету» (Барс—81.2, л. 8 об.). Н апря­
женные отношения между двумя крупнейшими беспоповскими согла­
сиями сказались даже на похоронах Корнаева: «смятение было с клад­
бищенскими», И. А. Ковылин запретил здесь погребать, на пришедшую к
нему делегацию поморцев «закрычал: “По[д]ите вы от меня, проклятыя,
прочь з глас”. Стояли пред ним час целой, не получили милости никакой
от него» (Барс—81.2, л. 9), похоронной процессии пришлось буквально

307Дружинин В. Г. Писания... С. 241. № ю .

308 Угличский летописец / Отв. ред. А А Севастьянова; Подгот. текста Я. Е. Смир­
нова. Ярославль, 1996. С. 107— 108, 169.
470 Глава 3

силой прорываться на кладбище через «канвой людей» у ворот. Дорофей

Егоров с горечью писал: «Вот извольте знать, какия здесь волки в Моск­
ве, страх, подобно эдакой страм зделали, ин страшная тоска бедет по
сердцу, как любезный наш батюшко и драгоценный учителю куда сподо­
бился умереть, в каком поругании от злодеев» (Барс—81.2, л. 9).
Автор письма сообщает, как он распорядился оставшимся после Кор-
наева имуществом: платье «странным старичкам» отдал, «а тетраточками
меня благословил покойник»: «денег у него своих ни полушки не бы­
ло»309; «а что я привез Ответцы ему, он приказывал и прочие книги все и
вещи екипаш в манасгырь отдать < ...> . Я писал в манастырь по почте,
чтоб поминали и в брацкой синодик записали бы» (Барс—81.2, л. 9—
9 об.).
Особое положение романовской общины в поморском обществе в 80—
90-е гг. XVIII в. определялось как ярко выражвенной провыговской по­
зицией ее руководителя, так и, возможно, тем фактом, что из ее рядов
вышел известный деятель старообрядчества, видный член петербургской
общины и настоятель Выговского общежительства Федор Петров Ба­
бушкин.
Он родился 1 февраля 1764 г. в семье романовских мещан Петра и
Татьяны Бабушкиных. На Выг пришел в 80-е гг. XVIII в.: «Достигнув во
своем доме совершеннаго возраста, неизвестно каким душевным поры­
вом или по особенному внушению своея совести прииде в сию Выгорец-
кую пустыню при знаменитом киновиарсе Андрее Борисовиче» (РНБ.
О. I. S69, л. 26 об.). Сохранилось письмо молодого человека домой мате­
ри и сестре, в котором он писал: «При сем же за премногую милость твою
родительскую, государони моя матушка, всеусердную мою приношу ти
благодарность, яко благоволил вам Бог по сердцу положить, что меня
отпустить во обитель поморскую» (Калик—31, л. І2)310. Подробно описы-

309 Это сообщение подтверждает слова самого Корнаева, который писал Андрею
Борисову 18 февраля 1791 г.: «Собственными едва ли не всеми нажитками служу ва­
шему общежителсгву и веру держу о братских молитвах» (Барс—388, л. 21).
310 В 1834 г. Ф. П. Бабушкин на поминовение матери и сестры сделал вклад во
Введенскую часовню на Коровьем дворе, скрепив книгу — Праздники певческие на­
чала XIX в.— по л. 1—72 собственноручной вкладной записью: «Лета 1834-го месяца
декабря в 25 день на праздник Рожества Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа
положил сию книгу, глаголемую Праздники певчия, во обитель на Выгу реце Бого­
явления и Преображения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа в девическую
ограду в соборную часовню Введения Пресвятыя Владычицы н а ш е я Богородицы и
Приснодевы Марии безъотворотно санктъ-петербургский мещанин, а Выгорецкаго
общежительства старшина Феодор Петров Бабушкин на поминовение своих родите­
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 471

вая вид общежительства и внутреннее убранство выговских храмов, Ба­

бушкин постоянно проводит сравнение с тем, что ему памятно с детства:
река Выг «с ярославскую Которосгь шириной», Богоявленская соборная
часовня— «храм, болши Леонтьевской церкви вдвое, что у нас в Романо­
ве», царские врата «наподобие как у Воскресения у нас в Романове» (Ка­
лик—31, л. 13).
Киновиарх Андрей Борисов, видимо, сразу оценил незаурядные спо­
собности Бабушкина и включил его «в число служителей при молитвен­
ном храме» (РНБ. О. I. 369, л. 26 об.), довольно долго Федор служил по­
номарем, свободное время проводя за чтением и перепиской книг («зна­
чительных чиноположений и отеческих уставов, более уважая златыя
предания первобывшаго екклисиарха Петра Прокопьевича»— РНБ.
О. I. 369, л. 27) и выписками «нужных доказательств» в пользу старой ве­
ры (РНБ. О. I. 369, л. 27). Позже, «по расположению здешняго общества»
Ф. П. Бабушкин был послан в Петербург в помощь управляющим мо­
ленной И. Ф. Долгого. Примечательно, что перед Долгим за Бабушкина
ходатайствовал романовский наставник Г. И. Корнаев, связанный со сво­
им протеже, как видно из этого документа, родственными и духовными
узами. В письме И. Ф. Долгому от 21 июля 1791 г. Корнаев упоминал о
милостивом отношении, «имже и в нем же сообщаю пребывающаго во
отеческой нашей милости романовца Федора Петровича тако в дусе, яко
и плотски нам присвоенаго и обратившаго дозде издавна особливаго при
вас к нему удобрителства отменную похвалу, котораго и во грядущ ая не
оставте» (Барс—388, л. 25). В ответном послании от 22 августа 1791 г. пе­
тербургский купец отвечал согласием: «Что же до отношения вашего
научоных (?) знаемых вами лиц, я могу вас послушатца, чтоб иметь их
при моем неоставлении, но и преже сего я мою к ним показывал благо­
склонность и впред тую (?) им подать не премену» (Барс—388, л. 126).
После приезда Ф. П. Бабушкина в Романов Корнаев вновь писал
И. Ф. Долгому 13 декабря 1792 г.: «Федор Петрович здесь вашим отече­
ским к нему милосердием хвалился, а тем и мы веема находимся одолжи-
телны и все ваше щедротсгво, еже к нему, в теплоте сердечной сложив-
ше, просим и еще приумножить добротворителства свои тако к нему, яко
и ко всем» (Барс—388, л. 30).
Благодаря своим личным качествам и обширным знаниям Бабушкин
«стал уже на степени реткаго учителя, разреш ая везде и каждому вопро­
шающему недомыслимыя притчи и гадания, обретающийся в Божест-

лей, матери моей Татианы и сестры моей Елисавета, а по смерти моей и мене, много-
грешнаго Феодора. И подписал сам своеручно Феодор Петров» (Синод, певч.—11).
472 Глава 3

венном писании» (РНБ. О. I. 369, л. 28). В 1792 г. Бабушкин переписался

в петербургское мещанство311, около 1800 г. стал управляющим домом и
моленною Долгих, вел свою должность «незапинательными расчетами»
30 лет. Эту деятельность Ф. П. Бабушкин совмещал с активной пропове­
дью старообрядчества: «при насгоятелех же Архиппе Дементьевиче и
Кирилле Михайловиче неоднократно путешествовал в отдаленнейший
края пространныя России, как-то: в Сибирь, Саратов, Чюгуев и Астра­
хань» (РНБ. О. I. 369, л. 28—28 об.). Для Выга он был связующим звеном
с иногородними поморским общинами. Иногда Бабушкин сетовал (в
письме саратовскому поморцу Ивану Васильеву от 15 декабря 1812 г.):
«...только нонь в себе чувствую, что уж мужества стало немного, да и здо­
ровье имею слабое, в манасгыри 30 лет житья моего, а все в беспокойстве
и в дорогах. На многом времени и принаскучило» (Барс—388,
л. 209 об.)312.
В 1830 г. «по неотступному убеждению выголексинских общежителей»
Ф. П. Бабушкин «склонил себя быть старшиною и настоятелем» Выгов-
ской пустыни (РНБ. О. I. 369, л. 28 об.—29)313. На годы его руководства

311 В архиве Ф. П. Бабушкина сохранился подлинный указ санкт-петербургского

городового магистрата от 3 февраля 1792 г. о записи Бабушкина в санкт-петер­
бургское мещанство. В 1797 г. он передал все права на принадлежавшую ему недви­
жимость в Романове (деревянный дом с дворовой и огородной землей) матери Тать­
яне Григорьевне. В 1827 г. Ф. П. Бабушкин купил у надворного советника Η. М. Мато-
реева деревянный дом в Петербурге «в Васильевской части в четвертом квартале под
№ 496* (Друж—1023, папка «Архив Ф. П. Бабушкина», без пагинации).
312 Данное письмо Ф. П. Бабушкина содержит интересные отклики сгарообрядца-
современника на события Отечественной войны 1812 г.: «Мы приехали в Питербург
в самую пыль. Тогда набирали с десяти одного во ополчение, тут был страх. А потом
и Москвою враги овладели. Тут и более прибыло ужаса и трепету, многие стали вы­
езжать, и мы такъже по своей части все собрались в часовне и убрали и сами ладились
выехать, притом слышали, что и почта в замосковные города не стала отправляться,
так у нас и оставалась. А нонь, слава Богу, здесь стало поотважнее и люди повеселее,
страх миновался, нонь живем в тишине» (Барс—388, л. 209—209 об.). Поморцы резко
осуждали поведение федосеевцев во время занятия Москвы французами, указывая
при этом на явную непоследовательность позиции своих давних оппонентов в вопро­
се о царском богомолий: «Так-то наши Федосеевы не побоялись и не посовестились
чюжова пришелца царем называть и признавать, дары подносить и поклон возда­
вать, одному царю пристойной, а своего природнаго государя не почитать и не мо­
лить за него Бога. То-то сущие изверги» (Барс—388, л. 211).
513 Факт понуждения Ф. П. Бабушкина к настоятельству подтверждает и Выго-
рецкий летописец: «1830 г. марта 18. Федора Петровича с убедительным прошением
всего общества понудили принять старейшиньство» (ВЛ. С. 812).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 473

пустынью пришлось начало проведения в жизнь правительственной по­

литики, направленной на «искоренение раскола». В отношении Выга это
выразилось в ограничении прав на проживание, пересмотре землевла­
дения, снятии колоколов и целом ряде полицейских мер514. Записи об
этих событиях составляют основное содержание выго-лексинских лето­
писцев начиная с 30-х гг. XIX в. (ВЛ. С. 812—815; АЛ. С. 280—282); кро­
ме того, существовали составленные на Выгу отдельные перечни репрес­
сивных мероприятий (Друж—1023, папка «Даниловские документы»).
Преклонный возраст выговского наставника дал повод для недовольства,
высказывавшегося частью братии. Желание защитить наставника от
«глаголющих противная и ропщущих стропотная» явно прослеживается
в «Печальном воспоминании» о кончине Ф. П. Бабушкина (он умер
2 июля 1842 г.). «Нет, свидетельствуюсь живым Богом,— пишет автор
слова,— что, хотя в течение последних лет его правления и ослабилась
рука известнаго полновластия, но сие произошло не от собственнаго его
нерадения или какого-либо душевнаго поползновения, но от стечения
злоключительных времени сего обстоятельств < ...> . А Феодор Петрович
един едино полагал и мыслил, дабы при его жизни столь значительное
количество людей бедных не потерьпело какого изнурения и в пропита­
нии крайняго недостатка. А потому неусыпныя его старания и попече­
ния остаются для чювствительнаго сердца памятником, навсегда незаб­
венным» (PHБ. О. I. 369, л. 33—34). Тревожная обстановка последних
лет существования Выга отразилась в противопоставлении, заверш аю­
щем описание мирной кончины Ф. П. Бабушкина и многолюдного его
погребения: «Мы же, бедныя, не знаем, где и какой конец постигнет нас,
может, над смердящею тению нашего бытия птица по аеру не пролетит и
зверь по земли следа не проложит» (РНБ. О. I. 369, л. 35 об.).
Литературные сочинения Ф. П. Бабушкина неизвестны (П. Любопыт­
ный называл только «Проповедь на обновление молитвенного Выгорец-
каго храма в Петрополе» 20-х гг. XIX в.)314315. Н о это был старообрядче­
ский начетчик в полном смысле этого слова. Интересен список книг, ку­
пленных Бабушкиным у П. Любопытного в 20-х гг. XIX в. Документ, со­
ставленный самим владельцем, включает 183 книги (127 названий) на

314 См.: О ст р о вски й Д . Выговская пустынь и ее значение в истории старообрядче­

ского раскола. Петрозаводск, 1914. С. 102—104; И . М . Земельные угодия Выгорецко-
го общежительства в 30-е гг. XIX в. (по материалам архива Олонецкого губернского
правления) // Известия Общества изучения Олонецкой губернии. Петрозаводск,
1914. № 3 - 4 . С. 190—197.
315 Д р у ж и н и н В . Г . Писания... С. 58. № 5,
474 Глава 3

общую сумму 1259 рублей (Барс—497, л. 227—230). По всей видимости,

это книги, приобретенные для выговской и петербургской общин (неко­
торые книги приобретались в 3—5 экземплярах). Помимо сочинений бо­
гословского содержания и писаний отцов церкви в данном списке велико
количество книг исторических (в том числе «История о Польше», «Исто­
рия японская», «История Сенке Разина»), естественно-научных (Ботани­
ческий словарь с картой, «Геодезия», «Математика», «Физика», «Химия»
Ломоносова), географических (Всеобщее описание Швеции, путешествие
Н, А. Демидова по Европе, путешествие Дж. Кука), законодательных
(«Духовный регламент», Устав воинский, Устав цензурный, Уложение о
Воспитательном доме), светской литературы (басни Эзопа и Эмина, «Воз­
вращенный рай» Мильтона, «Илиада» Гомера, «Метаморфозы» Овидия,
произведения Локка, Вольтера, Руссо)516.
Бабушкин сделал несколько книжных вкладов в часовни Коровьего
двора на помин души матери и сестры Елизаветы, также «по смерти и по
своей души в вечное помяновение»: во Введенскую часовню 25 декабря
1834 г. он вложил Праздники певческие (Синод, певч.— 11), а в больнич­
ную часовню 16 ноября 1839 г. — Устав богослужебный, переписанный
им самим на рубеже XVIII—XIX вв. (Друж—327)316317.
П. Любопытный характеризовал Ф. П. Бабушкина как «редкого лю­
бителя древности священных предметов, тщательного снискателя и хра­
нителя блаженных своих предков догматов и всех их деяний»318. Им был
составлен каталог (по месяцам и числам) русских святых-чудотворцев319,
как подготовительный материал к которому можно рассматривать вы­
полненный его рукою перечень «Российские святые», датируемый

316 Перечень книг дополняет список: «Федор Бабушкин взял следующие вещи:
Подэор[ная] аглец[кая] золоченная] труба, геометрич[еские] инсгруме[нты], физиче-
ския стекла, два термометра, металлический трут, физическая игра, пистолет в
мед[ной] опра[ве], два аглиц(ких] перочин[ных] ножи, восимь атлац[ных] карты, сол­
нечныя часы» (Барс—497, л. 230 об.). Для каких целей покупались у П. Любопытного
означенные предметы, пока объяснить трудно,
317 См. вкладную запись: «1839 года месяца ноября в 16 день положил сию книгу,
глаголемую Устав или Око церковное, на Выг в женскую ограду в больничную часов­
ню Феодор Петров Бабушкин на поминовение своих родителей матери своей Татиа­
ны и сестры своей Елисавети, такъже по смерти и по своей души в вечное помянове­
ние и подписал собственною своею рукою» (Друж-^327 (старый 372), л. 9—49).
В. Г. Дружинин ошибочно указал, что данная рукопись является вкладом в Лексин-
скую обитель {Д р уж инин В . Г . Писания... С. 58. № 2).
318Л ю б о п ы т н ы й П , Исторический словарь... С. 91.
319 Д р у ж и н и н В , Г . Писания... С. 58. № 3.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 475

80-ми гг. X V III в. (Больш—252, л. 268—268 об.). Библиографические

пристрастия Бабушкина отразил и составленный им «Реестр архиереям
российским, во время Никоновой перемены бывшим, а имянно по епар-
хиам, тогда бывшим» (Больш—252, л. 266—267). Среди рукописей вы-
говского происхождения встречаются сборники, составленные в 60—
90-х гг. X V III в., оглавление к которым было дописано позднее
Ф. П. Бабушкиным (Барс—440, 642, 675, Друж—79), причем в некоторых
случаях перечень сочинений был дополнен указаниями на авторство не­
которых слов (например, «сочинение А. Б. », «сочинение выгорецких» —
Барс—675, л. 1— 1 об.)320321. Эти факты свидетельствуют о том, сколь осно­
вательно Бабушкин изучал книжное наследие Выга. Его рукою было
также внесено несколько записей в выговский летописец и помянник за
1812 и 1822— 1826 гг. (Ег—900, л. 8, 12).
Поморская община Романова, которую возглавлял близкий к выгов-
ским наставникам Г. И. Корнаев и которая воспитала будущих кинови-
архов Тимофея Андреева и Ф. П. Бабушкина, пользовалась неизменной
поддержкой Выга. Связи общежительства с другой общ иной— петер­
бургской— были еще более глубокими. Широкое отражение они нашли в
выговской литературе, открыв в ней совершенно новую страницу, основ­
ным содержанием которой стало прославление благодетелей.
Северная столица была крайне важна для выговцев: именно здесь, в
придворных и бюрократических кругах, они были вынуждены решать
свои дела, сюда сходились и их торговые пути. Останавливались приез­
жие у своих единоверцев. Важную роль играли здесь родственные отно­
шения.
Во время следствия по доносу Ивана Круглого особое внимание было
обращено на связь выговцев с Петербургом. Доносчик показал, что в
пустыни живет Федор Семенов Копнин (ошибочно названный Кутейки-
ным)521, родной брат которого, Алексей, имеет жительство в Петербурге
и занимается там продажей хлеба, привозимого выговцами из Поволжья
(Есипов. I. С. 418, 447—448). Как можно судить по показаниям Круглого,
квартира Алексея Семенова на Большой Никольской улице служила Вы-
говскому общежительству своеобразным подворьем: здесь выговцы на­
ходили постоянное пристанище (Есипов. I. С. 418, 447). Федор Семенов,
согласно тому же источнику, к брату «временно», «будто бы д л я торговаго

320 См. также: Д р у ж и н и н В . Г . Несколько автографов писателей старообрядцев.

СПб., 1915. С. 17—19 (ОЛДП. Т. 134).
321 Федор Семенов при старообрядческом крещении получил имя Авраамий, его
крестным отцом был Лука Федоров (Есипов. I. С. 436).
 476 Глава 3

промыслу, приезжает и, живучи в С. Петербурге потаенным образом,

правоверных к раскольнической прелести приобщает и, подговоря, уво­
зит в оные же раскольнические скиты» (Есипов. I. С. 379—380). В Таго-
зерском скиту Алексей Семенов, по сообщению Круглого, построил ча­
совню (Есипов. I. С. 431, 436). Петербургский купец был приведен к до­
просу, но всякую причастность к старообрядчеству отрицал, показав
только, что несколько раз приезжал в Выговское общежительство «для
свидания» к отцу Семену Алексееву и матери Ксении Федоровне (Еси­
пов. 1. С. 502—512). В 1747 г. привлекался по подозрению в принадлеж­
ности «к расколу» младший брат Федора и Алексея Семеновых петер­
бургский купец Леонтий322.
Сведения биографического характера, сообщенные братьями в Синоде,
и данные выговских источников подтверждают Друг друга. Копнины были
уроженцами Ростовского уезда, крестьянами Спасской слободы Богояв­
ленского Авраамиева монастыря (Есипов. I. С. 502—503, 549; ИВП.
С. 445). В 1723— 1724 гг. в Выговское общежительство переселились отец,
мать, старший брат Федор и сестра Анна (Есипов. I. С. 549; ИВП. С. 445—
446)323. Младшие братья ушли в Петербург; Алексей— в 1715 г. «для
своего пропитания и купеческаго промысла» (Есипов. I. С. 502), а
Леонтий— в 1722 г. (сначала он работал на Сестрорецких заводах, а затем
занялся торговлей)324. Федор Семенов на Выгу входил в число соборной
братии, во время следствия по доносу Круглого дела общежительства
часто приводили его в Петербург (ИВП. С. 383, 398, 428—429, 434, 445—
451, 458, 462). По переписи 1744 г. в Березовском скиту числились Семен
Алексеев 75 лет и Федор Семенов Копнин 63 лет325, причем было отме­
чено, что «он же Федор по прежней переписи написан в подушной оклад в
Ростове в слободе Богоявленскаго Авраамиева монастыря и как во оную
слободу, так и в Выгорецкое общежителство подушные денги платил
повсегодно» (Барс—5, л. 8). Отец скончался в 1748 г., а Федор Копнин— в
1752 г.326 Сохранилось письмо Анны Семеновой выговскому киновиарху,
тогда бывшему в Петербурге, Мануилу Петрову от 27 декабря 1752 г. с
просьбой выдать ее племяннику Петру Федорову (сыну ее сестры Ксении
Семеновой) отказанные ему по духовному завещанию Федора Семенова

322 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительст­

вую щ его Синода. СПб., 1907. Т. 26, Стлб. 448—451.
323 См. также: Там же. Стлб. 449.
324 Хам же. Стлб. 449.
325 При допросе в Шунгском погосте 8 апреля 1739 г. Федор Семенов показал, что
«от р о ^ енья емУ54 год» (Есипов, I. С. 549).
326 рГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д . 2422. Л. 13 об.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 477

триста рублей; «...Про то ты и сам и зволи т ведать. И такия денги по по­

лучении сего писма пожалуй отдай племяннику нашему Петру Федорову, а
понеже и сам ты ведаеш, что мне дать ему нечево» (Барс—415.4, л. 1— 1 об.).
Прочность отношениям выговцев с петербургскими единоверцами
придавали широкие деловые контакты327. Помимо перевозки хлеба пус­
тынножители занимались доставкой в столицу живых оленей и зверей,
которые подносились важным персонам. Упоминания об этом находим
как в «Истории» Ивана Филиппова (выговские посланцы являлись к
Петру I «с живыми и стреляными оленями и со птицами, ово коней се­
рых пару, а ово быков болших подгнаша» — ИВП. С. 140; см. также:
ИВП. С. 220), так и в документах. Когда Мануил Петров в 1737 г. был за­
держан за неношение «указного раскольнического платья» и препровож­
ден в Духовное правление, он показал, что прибыл в Петербург «с ж и­
выми морскими зверми для объявления ко двору» Анны Иоанновны, а
«товарищ» его, Алексей Киселев, прибыл «для пригону живых оленей и
привозу живых же морских зверей»328. Это было для выговцев излюб­
ленной формой подношений. Три дня спустя после смерти Елизаветы
Петровны и воцарения Петра III Алексей Киселев в письме на Выг, из­
ложив все столичные новости, прибавил: «Говорят, бутьто генварь здесь
(государь.— Е. Ю.) пробудет, а там в Москву поедет. Ежели изволите чем
поклонитца, скоро приезжайте» (Барс—388, л. 167 об.).
Неравноправное положение выговских (и других) старообрядцев в
государстве вынуждало их все время искать высокого покровительства.
Подобный метод реш ения возникающих перед Выгом проблем практи­
ковался, как было показано в 1-й главе, уже первооснователями пустыни.
Экономическое развитие общежительства осуществлялось за счет цер­
ковных доходов и прибыли, которую давали хлебная торговля, рыбные
и морские промыслы; обширное монастырское хозяйство удовлетворяло
нужды насельников в пище, одежде, обуви.
Размах предпринимательской деятельности выговцев в 40-х гг.
XVIII в. очевиден из «Наставления братии, занятой в торговом промыс­
ле», относящегося к первым годам киновиаршества Мануила Петрова и
им же составленного (Вяз. Q. 2, л. 32—37)329. В документе даются под-

327 На Выгу имелись две гостиные кельи, причем одна была предназначена спе­
циально «с приезда из С. Петербурга* (Есипов. I. С. 482).
328 Юхименко Е. М. К биографии выговского писателя Мануила Петрова // Русское
общество и литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 66.
329 В указатель В. Г. Дружинина вошло как анонимное { Д р у ж и н и н В . Г . Писания...
С, 390. № 504). Авторство Мануила Петрова подтверждается не только анализом со-
478 Глава 3

робные инструкции по организации закупок хлеба в Поволжье и достав­

ки его в Петербург, детально рассматриваются вопросы хранения,
транспортировки, продажи и сдачи в аренду судов и такелажа, система
учета товара и отчетности. В тексте находим прямое свидетельство ис­
пользования выговцами заемного капитала. Ману ил Петров пишет:
«...чаю, всяк из вас известно ведает, что болшая часть чюжая полтина в
вашем правлении ходит и повсегда нас хозяева денег принуждают и тре­
буют розчету и зазирают неисправе нашей. < ...> Мы же, не получивши
от вас обстоятелнаго уведомления, како им можем объявити и чим в
прибыли поделитися или в несчастий случившееся объявити и предел
положити» (Вяз. Q. 2, л. 33 об.). Один из пунктов наставления касается
практики займов и отдачи денег в долг: «В долги как отдавати, так и са-
мем брати, кроме полезныя и потребныя нужды, подобает брещися. А
идеже усмотрится общая полза и противу силы капитала нашего, но и
того собою единеми не творити, но поблизу живущими своими братиями
советовати, а наипаче со старейшим, о сем со всяким опасением подобает
стрещися, чтобы вместо ползы тщетная не пострадати» (Вяз. Q. 2,
л. 36 об,—37).
Во второй половине ХѴШ в. в экономическом положении пустыни
произошел ряд изменений: стал другим возрастной состав общины, что
привело к уменьшению числа работоспособного населения и необходи­
мости привлечения наемных работников330; наличных денежных средств
стало недостаточно для уплаты двойного налога и рекрутской повинно­
сти и закупок продовольствия в периоды неурожаев. Руководители Выга
прибегли к издавна практиковавшемуся монастырями способу — сбору
милостыни. Известно, что в первое десятилетие XVIII в., когда только
организовывалось общежительство и семь лет подряд поселенцев пре­
следовали неурожаи и голод, выговцы вынуждены были просить подая­
ние (ИВП. С. 136— 137). Г. Яковлев упоминает о выговских «просителях»
40-х гг. XVIII в., но более широко к подобной практике стали прибегать
с 60-х гг. XVIII в.
Сохранилось несколько подлинных просительных писем и прило­
женных к ним подписных листов, относящихся к 60—70-м гг. XVIII в., с*350

держания документа, относящегося именно к его сфере деятельности как киновиар-

ха, но и его собственноручной припиской в конце текста: фразу «А отправлять по
писмам» он дописал: «посылаемым к тебе з дому от настоятелей» (Вяз. Q. 2, л. 37).
350 См.: К у а н д ы т в Л . К , Выговские сочинения уставного характера второй поло­
вины XVIII в. И Источники по истории русского общественного сознания периода
феодализма. Новосибирск, 1986. С. 120—121.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 479

которыми посланцы общежительства собирали милостыню (Барс— 187,

л. 139— 140, 135— 137, 130— 132 об.; Барс—388, л. 140— 145). В докумен­
тах перечислены все тяжелые обстоятельства этого периода: продол­
жающиеся пять лет неурожаи и голод («не имеем что ясги и пити, кроме
того что соломы, сосновой коры и березовой»— Барс—187, л. 139 об.),
необходимость уплаты недоимок и «неподъемная тягость рекрутскаго
набора». Подписаны прошения всеми должностными лицами киновии,
включая киновиарха Никифора Семенова, Даниила Матвеева, П оликар­
па Яковлева.
В сложившихся условиях выговцам было крайне важно найти состоя­
тельных благодетелей, помощь которых общежительству была бы посто­
янной.
Одной из таких фигур был Матфей Епифанович Поздняков. История
его жизни описана в посвященном ему надгробном слове (Барс—512,
л. 1— 16). Родился он и вырос в Коломне, на Выг пришел, «отлучися от
града и родителей своих», жил в Березовском скиту у Михаила И ванови­
ча Вышатина, где Позднякову было видение о Андрее Денисове, которое
позже с его слов было внесено Андреем Борисовым в житие первого ки­
новиарха. Часто Матфея Епифановича посылали по общебратским делам
в Петербург и «прочил места». После ухода М. И. Вышатина «в восточ­
ные страны», в 30-е гг. XVIII в. Поздняков покинул Выг и переселился в
столицу, здесь записался в купечество и почти совсем обмирщился: «Где
уже видим бысть любезный нами Матфей совсем погруженный во окияне
немецких обычаев, ибо достоинство его привлекло ходить ему во всех
немецких убранствах и обрядах многия лета, налагаше на главу свою
чюждыя власы, именуемыя париком, которой всегда являлся обсыпан по
немецкому манеру пудрой. К сему же, яко мешашеся немецкому неистов­
ству, брияше повсегда и браду свою, вконец остави все почти древнее
благочестивое содержание, разве кроме двоперсгнаго сложения к крест­
ному знаменованию» (Барс—512, л. 4 об.—5). После смерти первой жены
женившись во второй раз и «знатное сродство получи, нарицаемое Соба-
кино», Поздняков почти совсем отошел от старообрядчества; «всегда бо в
доме его слышахуся гласы поповския и видехуся следы новоклириче-
ския, уничиженных же староверцов ниже входу в дом свой за страх и
стыд сподобляше, но редко когда по случаю молвяше что с нами и то
разве о купечестве» (Барс—512, л. 6). Единственное, что выделяло П озд­
някова среди прочих,— это редкое страннолюбие и щедрая раздача ми­
лостыни.
Один из приехавших в столицу выговцев (в надгробном слове он не
назван по имени) обратил внимание на этот странноприимный дом, в
480 Глава 3

многочисленных и длительных беседах с хозяином ему удалось убедить

Позднякова в спасительности старой веры. Купец записался в двойной
оклад. Вновь обратившись к убеждениям своей молодости, Матфей Епи-
фанович стал щедрой рукой жертвовать на нужды Выговского общежи­
тельства. В одном из подписных листов имеется его собственноручная
отметка о внесении 25 рублей (Барс—187, л. 140). Поздняков стал попе­
чителем лексинской больницы. Об этом позволяют судить два обращен­
ных к нему послания. Одно из них, датированное 1765 г. и обращенное к
«повсепогодному благодетелю», содержит благодарность лексинских ж и­
тельниц за «многое и неудобь нечитаемое вашего господьства в нашу все-
убогшую страну повсегодное милосерьдие и награждение», Поздняков
уподобляется милостивым Иоанну и Филарету (Барс— 187, л. 215—216).
Другое послание имеет название: «Увещание честнейшему отцу... Мат­
фею Епифановичю, чтобы посетил ево молитвенников лексинских бол-
ничных, а при них прочих жителей» (PHБ. Q. XVII, 200, л. 266—268 об.).
Благодарность за ежегодное подаяние выражается Матфею Епифановичу
и его супруге Ульянии Ивановне в письме Даниила Матвеева от 18 июня
1768 г. (Барс—388, л. 133—133 об.).
По всей видимости, около 1780 г., уже будучи «в глубочайшей старос­
ти, за осмьдесять лет» и одолеваемый болезнями, Μ. Е. Поздняков пере­
селился в общежительство, на Лексу и «веема о всем общебратстве нашем
печашеся, паче же о собрании болничных, увещевая предводителей их,
дабы в неоставлении содержалися» (Барс—512, л. 13). Он продолжил
раздачу денег нуждающимся. Выговский автор описывает случай, кото­
рому он сам, как можно судить по тексту, был очевидцем: «Бе бо в пре­
шедший Рожества святаго Иоанна Предотечи праздник (праздник, ши­
роко отмечавшийся на Лексе.—Е.Ю.) множество из окрестных весей
мирских человек стекошася и едва не вси ко окну его ежедневно по ми­
лостыню прихождаху. Младыя же робята и по дважды, и по трижды в
день ко оному прибегающе, о милостыни стужаху предстоящим одру его.
Кии познаваху, яко уже многажды им дадоша, и хотяще или уменшити
пенязь— вместо сребреника медницу дати или бы иногда и вовсе отказа-
ти. Но он вскоре на сей час простираніе ко оному окну очеса свои, вкупе
же и рукою помавааше, глаголя иногда просто, иногда же с прискорби­
ем: “Давайте серебрянныя, не пременяя давайте'*. < ...> И даже до исхо­
да души своея, присно поглядывая на окно и слушая просящих, с весе­
лием повелевая сребренники раздавать, усугубляя тыяжде паки свои
многажды милостивыя глаголы: “Давайте, давайте”— и при сем милости
творении учиняше» (Барс—512, л. 13 об.—14). Умер Μ. Е. Поздняков
24 июня 1782 г.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 481

Важное место в истории позднего Выга принадлежит фамилии петер­

бургских купцов Долгих, не одно поколение которых было теснейшим
образом связано с общежительством.
Глава семьи, Феоктист Константинович (28.12.1710—22.12.1790), был
родом из села Сяский Рядок Новоладожского уезда Петербургской гу­
бернии. В 1762 г. он со своим семейством, женой Матроной Матфеевной
(конец 1707—22.05.1785) и детьми Иваном, Натальей, Прасковьей и
Ксенией, выкупился у помещика Измайлова и записался в купечество в
Новой Ладоге, вскоре переписался в петербургское купечество. Зан и ­
мался торговлей, и, видимо, довольно успешно, «отчего и пропитание
домови своему изобильное имяше»531. Ф. К. Долгой, видимо, был помор­
цем по рождению («веру соблюд невредиму»)331332, поэтому его благотвори­
тельность по отношению к Выгу приняла такие значительные размеры.
Он жертвовал деньги на содержание общежителей и «больничных си­
рот», на постройку и ремонт зданий. В дополнении к синодику
Ф. К. Долгой прославляется как «великий пользодатель общежительству,
награждаше от имения своего изобильно на пропитание сиротам и
строение молитвенных храмов, больниц, оград, мостов и протчаго и в
советах настоятельствующим не мал быше помощник»333. Из выговских
источников точно известно, что в 1780 г. «по радению» Ф. К. Долгого на
Лексе на женской улице была выстроена новая больница на каменном
фундаменте, обновление отмечалось 27 ноября, «и впредь по их усердию
всеторжественно со всенощным бдением повсягодно празднество устав­
лено соверш атся» (ЛЛ. С. 279). Особенно значима была материальная
поддержка Ф. К. Долгого после опустошительных пожаров 1787 г. «Ибо
того благодеянием вси укрепляхомся, — пишет выговский автор, — а
наипаче в сие напасгное время после бывшаго у нас великаго пожару.
£го благотворением обитель сия премного ползовася, как возграждением
молитвеннаго храма и колоколен, так и в прочих потребностях обще­
братских всемилосердно спомоществоваше» (Ег— 1603, л. 31 об.). Н а Вы­
гу Ф. К. Долгой «по добродетели его» был «преименован» в «нового Фи­
ларета Милостивого» (Ег— 1603, л. 32, 26).
В 1783 г. Ф. К. Долгой вместе с супругой и дочерьми переселился в
Выговскую пустынь, на Лексу, здесь у них был собственный дом (см.:

331 Б у д а р а ги н В . П . Биография петербургского купца Ф. К. Долгого в старообряд­

ческом синодике конца XVIII — начала XIX в. // In memoriam: Сборник п а м я т и
Я. С. Лурье. СПб., 1997. С. 323—324.
332 Там же. С. 324.
333 Там же. С. 324.
16 -4993
482 Глава 3

Рис. 67. Здание больницы в Данилове на Коровьем дворе.

Фото 1909— 1910 гг. Публикуется впервые.

Барс— 1221, л. 15 об.). Этот поворот в его биографии — «отлучение высо-

копрестолных градов и пресветловзгромажденных домов» — особо вос­
хвалялся общежителями, как и то, что Долгой все свое имение вложил в
выговское «благопотребство» (Ег— 1603, л. 30). Сын Иван, по размаху
своей благотворительности не уступавший отцу, жил в Петербурге. Ко­
гда его сыну Василию исполнилось семь лет, то «по обещанию и для уче­
ния грамоты привезли его в монастырь на Лексу, к тетушкам»334. После
пожара 5 июля 1787 г., в результате которого Лексинское общежительст­
во выгорело почти дотла и спасшимся от огня приходилось ютиться как
попало, Ф. К. Долгой с дочерьми и внуком (жена умерла 22 мая 1785 г.)
вынужден был вернуться в Петербург; по дороге 13 августа 1787 г. отрок
Василий скончался335. Глава семейства, видимо, вскоре вернулся на Выг
и помогал в восстановлении общежительства. В Выговском летописце
сообщается, что на обновление лексинской часовни, состоявшееся
21 января 1789 г., приехал Иван Феоктистович (ВЛ. С. 802); трудно
предположить, что его отец на этом торжестве отсутствовал. В 1790 г.

334 Бударагин В. П. Биография петербургского купца Ф. К. Долгого... С. 325.

335 Там же. С. 325.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 483

Ф. К. Долгой, без сомнения, жил на Лексе. Он «заболел ногою* 20 октяб­

ря 1790 г., 13 декабря началась горячка, 19 декабря его постригли с име­
нем Филарета, причастили святых тайн, 22 декабря он умер (ВЛ. С. 802;
Брат—17, л. 10—10 об.)336* Погребение состоялось 30 декабря: ожидали
приезда Ивана Феоктистовича (Брат—17, л. 10 об.). В следующем году
Долгие поставили над могилой своего родителя часовню (ВЛ. С. 802),
которая стала семейной усыпальницей: помимо Феоктиста Константино­
вича здесь было захоронено девять его родственников (Барс— 1221,
л. 16 об.).
После смерти отца основным выговским благотворителем остался
Иван Феоктистович Долгой (1734— 1799). Павел Любопытный называет
его «отличным попечителем и отцом Выгорецкой киновии, пожертво­
вавшим оной единовременно до 100 тысяч рублей, ежегодно изливав­
шим на оную свои милости щедрою рукою»337.
Особая заслуга И. Ф. Долгого перед поморским старообрядчеством
заключалась в основании в 1768 г. в его доме на Моховой улице молен­
ной338, которая по своей сути являлась столичным подворьем Выговского
общежительства339. Долгой был «тщательный попечитель ея (часовни.—
Е. Ю.) благочиния и нужных пособий»340; на его средства были приобре­
тены редкие иконы и книги. При часовне имелись школа и келейный
корпус. И. Ф. Долгой завещал свой дом Выговскому общежительству, но
это завещательное распоряжение удалось оформить только в 1818 г.341 В

336 Сверка текста Выговского летописца, опубликованного в «Братском слове», с

обнаруженным нами подлинником, с которого и было выполнено издание (Брат—17,
л. 5—19; именно эта рукопись принадлежала ранее К. И. Невосгруеву), выявила це­
лый ряд неточностей, допущенных при передаче текста: пропусков, произвольных
расшифровок сокращений и инициалов. Например, в данном случае в опубликован­
ном тексте речь идет о Феоктисте (в женском роде), тогда как в оригинале написано
«Феоктист К.». По этой причине нами, где это необходимо, дается двойная ссылка —
на публикацию и подлинную рукопись.
337Любопытный П. Исторический словарь... С. 53.
358ЛурьеЛ. Я Петербургские старообрядцы // Английская набережная, 4: Ежегод­
ник Санкт Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 1997.
Вып. 1 С. 62.
339 В 1802 г. были составлены правила «живущим в санктпетербургском в нашем
сиротском доме и приходящим ко оному для богомоления и очищения своих совес­
тей» (Друж— 1023 Папка «Архив Ф П. Бабушкина»). Под этими уставными статьями
ст ят подписи Ар иппа Дементьева, Тимофея Андреева и Ивана Сидорова.
3^° Л,ю пь н ь и П История ский словарь... С. 53.
341 Д уж— 1023. Пап а « рхив Ф. П. Бабушкина».
484 Глава 3

начале XIX в. домом владела родная сестра умершего, Η. Ф. Гала-

шевская342. Почти четыре десятилетия управляющим всего комплекса
был Ф. П. Бабушкин. Он выхлопотал крепостной акт, «предоставляющий
ВыгорецкоЙ киновии навечно полное владение»343. В начале 20-х гг.
XIX в. моленная и жилой корпус были перестроены. Их описание со­
хранилось в письме Бабушкина саратовскому поморцу Ивану Васильеву
от 23 сентября 1823 г.: «У нас также и звон звоним каждой день к ве­
черне и к заутрени, а в праздники и в воскресныя дни к молебну и к ча­
сам, как повелевает. Строение мы почти покончили, как Бог благово­
лит; все сготовим, то будет на 60-ть отделениев. Дом наш по лицу в три
стажа, а внутри двора четыре етажа. Часовня у нас состроена очень ве­
ликолепна, с кумпалом светлым. И наверху зделан шар вместо главы и
крест поставлен небольшой, чин по чину. Икон у нас в часовне семь
ярусов и посередине царские врата, и в ней четыре столпа, все оставле­
ны иконами и в коностасах» (Барс—388, л. 215—215 об.). Н а обновле­
ние храма Бабушкиным была произнесена проповедь344. Вплоть до ни­
колаевского времени часовня на Моховой существовала открыто, поль­
зовалась благосклонностью начальства и привлекала множество п ри ­
хожан. «А мы по сие время, — пишет Бабушкин в том же письме, — при
помощи Божии и больничных молитвами живем и движемся благопо­
лучными. Так сказать, покрыты Божиею дланиею. По весне были у Фе­
досеевых от начальства надсмотры и обыски и у филипповых. Приезжа­
ли с камандами в полночь. А нас Бог хранил, никто никогда не бы­
вал. Кроме разве во время службы кто зайдет посмотреть, а наипаче как
нонь у нас 36 семей живет в нашем доме и хороших фамилий. Т ак ино­
гда гости их из любопытства придут посмотреть» (Барс—388, л. 215).
Примечательно, что соседний с моленной дом, стоявший на обширном
участке купца Мижуева (ныне Моховая, 41), хорошо известен в истории
пушкинского Петербурга. В этом доме как раз в 1823 г., когда писал
свое письмо Ф. П. Бабушкин, поселился Η. М. Карамзин, проживший
здесь последние три года своей жизни. У него бывали А. С. Пушкин,
В. А. Жуковский. Здесь также жили П. А. Вяземский и Е. М. Хитрово,
которых поэт постоянно навещал345. Остается только гадать, что они
знали о соседях.

342 Пыляев М.И. Старый Петербург. СПб., 1889. С. 240. Ранее этот дом на Мохо­
вой (Хамовой) улице принадлежал Безобразову.
343Любопытный П. Исторический словарь·., С. 91.
344 Там же. С. 92 (Дружинин. Писания... С. 58. № 5).
345 См.: ЯцевичА. Г. Пушкинский Петербург. СПб., 1993. С. 42—50.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 485

Моленная была закрыта властями в 1854 г., при этом изъяли 504 ста­
ринные иконы346.
И. Ф. Долгой, по свидетельству П. Любопытного, был «великий лю ­
битель благочестивых предметов древности и оных редкий описа­
тель»347. По всей видимости, у него имелась библиотека, книги для ко­
торой переписывали и выговские книжники. Н а одной рукописи вы-
говского письма проставлена скрепа: «№ 40-й. Сия книга санктпетер-
бургскаго имянитаго граж данина И ван Феоктистова сына Долгова»
(Ег— 1603, л. 1— 10).
После смерти отца И . Ф. Долгой неоднократно приезж ал в Выгов-
ский монастырь и по несколько недель живал у своих родных сестер на
Лексе, где у них был собственный дом (келья)348. Эти приезды зафикси­
рованы в Выговском летописце (17 ф евраля— 14 марта 1793 г., 12 ию­
н я — 21 июля 1796 г., 21 мая — 8 июля 1798 г., в последний приезд
праздновал именины — ВЛ. С. 803—804).
Умер Иван Долгой 21 декабря 1799 г. в Петербурге, 26 декабря его
похоронили на Охтенском кладбище; на Выг известие дошло с нароч­
ным только 25 декабря (ВЛ. С. 804). Как можно судить по упомянутому
источнику, сестры Долгие окончательно переселились на Лексу в 1796 г.
(ВЛ. С. 803), видимо, ими было высказано желание перезахоронить бра­
та на Лексе, рядом с отцом, Выговским наставникам это намерение не
могло не прийтись по душе. Перезахоронение состоялось в январе
1800 г. 6 января тело вывезли из Петербурга, 12 числа привезли на Л ек­
су. 17-го состоялись отпевание и похороны, вся траурная церемония
длилась 8 часов (ВЛ. С. 804).
Кроме умершего в отрочестве сына Василия у И. Ф. Долгого была
дочь Мария Ивановна. Воспитание она, по-видимому, получила на Л ек­
се; около 1780 г. отец забрал ее в Петербург. Когда она в 1789 г. приеха­
л а на Лексу, в Выговском летописце была сделана такая запись: «матушка
Марья ис Питебурга приехала генв. 26; там жила 9 год. 6 месяцев»

Лурье Л. Я. Петербургские старообрядцы. С. 62.

347Любопытный 77. Исторический словарь... С. 53.
348 Этот дом был, видимо, выстроен Иваном Долгим, и на панорамных изображе­
ниях Лексинского общежительства рубежа XVIII—XIX вв. он значился как «келья
Ивана Долгого» (см.: Вударагин В. 77. Биография петербургского купца Ф. К. Дол­
гого... С. 323), на более поздних картинках он уже указывался как «Феоктистовых ке­
лья» (ОПИ ГИМ. Ф. 1. Ед. хр. 126. Опубл.: Неизвестная Россия... С. 66). В «Описании
Даниловского и Лексинского раскольнических селений», сделанном в середине
XIX в., среди келий, принадлежавших выходцам из Петербурга, названа и келья
Долгих (Барс— 1221, л. 15 об.).
486 Глава 3

(ВЛ. С. 802). В 1797 г. Мария Ивановна около месяца прожила на Лексе

(ВЛ. С. 803); 16 января 1800 г. приезжала на похороны отца, посещала
общежительство на Рождественские праздники 1805, 1807 и 1808—
1812 гг. (ВЛ. С. 805—806). Дважды в связи с Марией Ивановной
упоминается в летописце Мирон Козмич: в 1803 г. «матушка М. И.
приехала к нам с Мироном Коз. дек. к 16 числу» (ВЛ. С. 805); на ее
похороны 30 декабря 1812 г. приезжал «М. К.». Обращают на себя
внимание еще два сообщения источника: 30 июля 1818 г. «Мирон Коз.
приехал жигъ на Лексу» (ВЛ. С. 808), «Мирон Козмич, Макарий,
преставися» 13 апреля 1832 г. (ВЛ. С. 813). Можно высказать пред­
положение, что упоминаемый в кругу лиц, связанных с семейством Д ол­
гих, Мирон Козмич был мужем Марии Ивановны. Тогда находит объяс­
нение запись в Синодике (после сообщений о преставлении Феоктиста
Константиновича Долгого, его жены и внука Василия) о смерти от оспы
4 декабря 1791 г. и погребении в Петербурге на Охтинском кладбище
шестилетнего Константина Мироновича349— это был правнук Ф. К, Д ол­
гого, сын Марии Ивановны и Мирона Козмича.
Умерла Мария Ивановна 16 декабря 1812 г. в Петербурге, похороне­
на 19 декабря на Охтинском кладбище, но затем, как и брат, перезахо­
ронена на Лексе. «Мы известие (о смерти Марии Ивановны.— Е. Ю.) по­
лучили 22 декабря,— сообщает летописец.— Тело привезли на Лексу 27
декабря. < ...> Отпевали 31 декабря в самой росвет. Погребение с выно­
сом 8 часов» (ВЛ. С. 807).
Много сделали для Выговской обители дочери Феоктиста Константи­
новича Долгого— Наталья, Прасковья и Ксения. В первой трети XIX в.
они продолжали материально поддерживать общежительство, особое
попечительствуя больнице, которую в 1804 г. перестраивали и обновле­
ние которой отмечали 11 сентября (ВЛ. С. 805).
История всего рода Долгих тесно переплеталась с историей позднего
Выга. Событиям в этой семье посвящена значительная часть записей Вы-
говского летописца с 80-х гг. XVIII в. по 30-е гг. XIX в.
После недолгого отсутствия в обители в трудное послепожарное вре­
мя, в 1796 г. сестры Прасковья и Ксения вернулись на Лексу. Они жили
здесь постоянно, в некоторые годы уезжая на несколько зимних месяцев
в Петербург (так было в 1796/1797, 1804/1805, 1813 — ВЛ. С. 803, 805,
807), позже на Вытегру (в 1819, 1822— ВЛ. С. 808, 809). Переселилась в
общежительство (видимо, после смерти мужа) и Наталья Феокти товна, в
замужестве Галашевская. Она умерла 25 февраля 1818 г. в В ітегре. Тело

349 Бударагин В. У7. Биография петербургского купца Ф. К. Долгого С 325

 Традиции духовной жизни и литературное творчество 487

Рис. 68. Миниатюра и титульный лист Жития св. князя Владимира.

Список конца 20-х — 30-х гг. XIX в., выполнен на Лексе для В. Д. Долгого.

ее перевезли на Лексу и похоронили 7 марта 1818 г. В посвященном ей

надгробном слове особо подчеркивались ее верность старой вере и отказ
от мирской суеты: «Любезная сия мирския прелести отлучися, градския
веселости попра, в правоверии крепка бысть, в постническом житии
подвизася, во вдовственной чистоте и в смирении, яко прекрасное яблу-
ко, цветяше» (Браг— 17, л. 80). Выговцы оплакивали свою утрату: «яже бо
бяше сиротскому нашему дому всеизрядное украшение и болничным си­
ротам в пропитании всегдашнее поможение» (Брат— 17, л. 78). Напоми­
нали благодеяния умершей: «Сия Божия раба на сем свете позлативши
жизнь свою яже в (троении сиротския трапезы после бывшаго ужаснаго
пожарнаго случая, яже в прекормлении и смотрении самых бедных пре­
старелых и немощных, всяким образом всеусердно служащи помогаше,
яже в сожалительном попечении о общебратских случающихся недостат­
ках болезноваше» (Брат— 17, л. 78 об.—79).
488 Глава 3

Сын Натальи Феоктистовны Козма Матвеевич Галашевский, по упо­

минанию летописца, первый раз приехал на Лексу 31 декабря 1803 г.
(ВЛ. С. 805), затем приезжал в 1805 и 1812 гг. на погребение двоюродной
сестры Марии Ивановны (ВЛ. С. 805, 807). На Лексе с бабушкой (а позд­
нее с ее родными сестрами) с детства жила его дочь Наталья Козминич-
на. Прасковья и Ксения Феоктистовны, поздравляя племянника с новым
браком, напоминали ему о дочери: «Что же не можем ли мы тронуть ва­
ше сердце при радостном сем вашем благополучении, представляя вам
по матери, а не по отце вашу дражайшую сиротку, любезную вашу дочку,
которая не жалуется на ваше неотменное благополучение, как вы изо­
бразили в вашем дражайшем писме. Но аще и не яснейшими, но детски­
ми своими словечками назнаменуя ваше ей златое имя, такожде и бого­
данной матери и просит своими распростерыми ручками, чтоб вы при
своем сердцы завсегда ее имели, завсегда ваши предрагоценныя и отече-
ския к ней проливали щедроты» (Брат—17, л. 53).
Козма Матфеевич Галашевский умер в Петербурге 8 февраля 1819 г.
(ВЛ. С. 808). Перезахоронения на Выгу не было; в столицу выехали Ксе­
ния Феоктистовна и Наталья Козминична. Им вдогонку, на 40-й день по
смерти Галашевского, было послано «Увещание к деве, скорбящей по
умершем отце своем». Лексинские насельницы утешали Наталью Козми-
ничну: «Утешай жизнь свою приветом любимых и единокровных братца
и сестрицы. Притекай с ласкою к милосердой своей матушки А. М-вне,
она может припомнить последния слова дражайшаго своего супруга
К[озмы] М[атфееви]ча, предложенные к ней с прошением о твоем неос-
тавлении, пребезмерную и искреннюю жалость всежеланных своих те­
тушек матушки Ксений Ф[еоктисговны], какое тяготоношение в дорогах
приняла: оставила претружденную сгаростию прелюбезную сестрицу
Щрасковию] Ф[еоктисго]вну, от которой никогда не отлучалась. А и она
зде пребывает в презелной печали, оставила и Божий храм, в котором
повсечасныя свои молитвы приносила ко пресладчайшему своему Исусу.
А все сие болше для вас, дабы разделить печаль сию обще с вами и соста­
вить жизнь вашу благополучною. Прими, милая, малое сие увещание, не
в поучение вам предлагаю, но от печали утешения вам желаю» (Брат—
17, л. 87).
Из надгробного слова, посвященного К. М. Галашевскому, видно, что
благотворительность рода Долгих и их помощь Выгу продолжались и в
третьем поколении: «От него же колики пользотворительныя наставле­
ния в гражданских законах бедным люд ем проистекоша, коликих, от
обид защищая, изимаше, коликих пенязями наделяше, коликим пре-
множайшия долги всещедро прощаніе, яже вся исчисляти его доброде-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 489

тели ведущим оставляем» (Ег— 1168, л. 385 об.—386). «Вседражайшей

благодетельнейшею матерью сирот» называли выговцы и Наталью Коз-
миничну (Барс—937, л. 54 об.).
«Милостивая благодетельница» Прасковья Феоктистовна скончалась
25 января 1833 г. (ВЛ. С. 813), Ксения Феоктистовна— 17 ноября 1836 г.
Незадолго перед смертью последней выговцы стали свидетелями ее за­
бот о благоукрашении лексинской Крестовоздвиженской часовни, по­
страдавшей от сильного урагана, случившегося 14 июня 1834 г.: 18 ок­
тября 1836 г. «усердием благоревностной сиротской попечительницы
госпожи Ксении Феоктистовны был поновлен крест и новый иконостас
зделан, и поднят на часовню и поставлен противо ворот больших по-
прежнему» (ЛЛ. С. 280).
Косвенные данные (прямыми свидетельствами мы в настоящее время
не располагаем) указывают на то, что дочери Ф. К. Долгого и Н. К. Гала-
шевская получили образование в лексинских шкалах, куда предпочитали
отдавать детей даже нестароверы. Здесь девочек учили читать, писать
полууставом, петь по крюковым нотам, шить золотом и шелками350. В
надгробном слове Наталье Феоктистовне автор напоминает слушателям,
что она, «в ручном делании когда пребываше, молитвы никогдаже остав-
ляше» (Брат—17, л. 79).
Переселение Натальи, Прасковий и Ксении Феоктистовны на Лексу
свидетельствует о том, что они осознавали себя частью этой культуры и,
прожив здесь несколько десятилетий, много сделали для развития лек­
синских художеств.
Нами было выдвинуто предположение, что автором значительной
части записей Выговского летописца (за 1786— 1832 гг.) является лексин-
ская грамотница и наставница Федосья Герасимова351. Обращает на себя
внимание первая сделанная ею самостоятельная запись: «1786 г. генваря
25 вышла от матуш[ек] Феоктистов [ых] во псалтырню келью жить»
(ВЛ. С. 801; Брат— 17, л. 10). Федосья Герасимова, уроженка Обонежья,
первоначально была келейницей сестер Долгих. Этой близостью объяс­
няются и то исключительное внимание, которое уделяется в данном
памятнике представителям семьи петербургских купцов, и тот факт, что
подлинная рукопись летописца (Брат— 17, л. 5— 18 об.) сохранилась в

350 Краткие исторические изветия о раскольниках, обретающихся в Олонецкой

губернии, от неизвестного Н Зеркало света. 1786. Ч. 3. № 38. С. 42.
351 Юхименхо Е. Λί. Выговская старообрядческая пустынь: период возрождения
(конец XVIII — начало XIX в.) // Русская литература и религия. Новосибирск, 1997.
С. 56—57, 62.
Рис. 69. Похвала девственникам. Настенный лист. Лекса, 1836 г.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 491

сборнике, также имеющем отношение к Долгим (здесь находятся черно­

вики надгробных слов Η. Ф. и К. М. Галашевским, послания, отправлен­
ные в Петербург Π. Ф, Долгой, К. М. и Н. К. Галашевским),
Искусство лексинских художниц 20—30-х гг. XIX в. отличается ярко
выраженным предпочтением цветочным мотивам, причем это не стили­
зованные цветы более раннего периода, а вполне узнаваемые розаны,
тюльпаны, крины, незабудки. «Реалистичность» художественной манеры
сказывается и в тоновой раскраске. Цветочные мотивы проникают в
книжный орнамент, рисованный лубок, декоративно-прикладное искус­
ство352. Из цветов складываются пышные букеты, помещаемые обычно в
виде концовок353, компонуются вазоны354, сплетаются гирлянды355; рас­
крашенные акварелью изображения цветов включаются даже в тради­
ционно строгие инициалы поморского орнамента356. Появляются книж­
ные миниатюры совершенно особого рода; сочетающие орнаментальные
и изобразительные мотивы357. Знаки Зодиака изображаются в виде фи­
гур людей и животных на фоне элементов пейзажа, и вся эта композиция
заключается в венок из цветов358. Цветы были излюбленным мотивом в
купеческой и мещанской среде первой половины XIX в.: здесь широко
пользовались изданиями и перерисовками атласа цветов, любили кар­
тинки с цветами и букетами; изображения цветов (цветок, букет или
гирлянда в руках, ваза с цветами в интерьере) входили в число излюб-
ленных аксессуаров женского купеческого портрета .

352 Друж инин В. Г. К истории крестьянского искусства XVIII—XIX вв. в Олонец­

кой губернии (художественное наследие Выгорецкой поморской обители) // Известия
АН СССР. Серия 6. М., 1926. Вып. 15—17. С. 1481.
353 Цветник, 20-е гг. XIX в. (Хлуд—36Д. См. рис. 70—71); Месяцеслов с Пасхали­
ей, 1836 г. (МузеЙск—2283),
354 Праздники певческие, 20-е гг. XIX в. (опубл.: «Для памяти потомству сво­
ему Народный бытовой портрет в России. М., 1993. Илл. 98); Сборник конца
20-х — начала 30-х гг XIX в. (Барс—937).
355 Настенные листы «Похвала девственникам» 1836 г. (см, рис. 69), «Рассуждение
о человеском рождении, жизни и смерти» 1837 г., «Календари-месяцесловы» (опубл.:
Итшна Е. И Русский рисованный лубок конца XVIII — начала XIX в. М., 1992. С. 88,
99 105— 107,110).
356 Цветник, 20-е гг. XIX в. (Хлуд—36Д. См. рис. 72); Месяцеслов с Пасхалией, 1836 г.
(опубл.' Неизвестная Россия... С. 23 (кат. 45).
357 Неизвестная Россия.. С. 15.
3 8 М сяцеслов с Пасхалией, 1836 г, Месяцеслов с Пасхалией и Житием св.
Пу ь ерии, 18 6 г (опубл Неизвестная Россия ..С. 23).
3 См . Примитив в России XVIII—XIX в : Иконопись. Живопись Графика. М.,
1 С 7 58 3 Каталог- № 59, 74, 223, 229, 243—244, 259, 265, 299, «Для памяти
492 Глава 3

Проникновение элементов светского искусства в работу лексинских

художниц совпадает с тем периодом в жизни пустыни, когда она стала
испытывать сильное влияние петербургской поморской общины. Ц ен­
тральными фигурами для Выга 20—30-х гг. XIX в. были Прасковья и
Ксения Долгие, Н. К. Галашевская и Ф. П. Бабушкин. Их художествен­
ные вкусы, без сомнения, испытавшие воздействие столичной культур­
ной жизни, не могли не оказать влияния на эволюцию стилистики вы-
говского искусства. Работы для богатых заказчиков должны были учиты­
вать их эстетические запросы. К примеру, для Н. К. Галашевской был
выполнен сборник, включающий посвященные ей слова, псальмы и оды
(Барс—937, начало 30-х гг. XIX в.). Украшающие эту рукопись концовки
представляют собой всевозможные варианты цветочных композиций:
различной формы букеты (Барс—937, л. 3 об., 9 об., 14, 42, 49 об., 51 об.,
52 об., 63), вазон с цветами (Барс—937, л. 11), корзину с цветами (Барс—
937, л. 40). Данный сборник со всей очевидностью показывает, что прив­
несенные из светской купеческой среды цветочные мотивы нарушали
стилистическое единство и равновесность декоративных элементов вы-
говской книги: графичные, тонкого рисунка заставки и инициалы тради­
ционного поморского орнамента стали соседствовать с крупными компо­
зициями концовок, золото и киноварь— перебиваться яркой акварель­
ной раскраской розанов и тюльпанов. Механичность усвоения лек-
синскими мастерицами 20—30-х гг. XIX в. различных художественных
манер демонстрирует явно неудачная попытка включить в пейзажную
картинку (дерево, река, маленькие кустики, характерные для лубков)
цветок, обычно изображаемый в букетах или вазонах, и незабудки: ком­
позиционно они выпадают из общего ряда и несоразмерны другим
предметам (Барс—937, л. 60 об.). Крупные и яркие концовки в виде бу­
кетов и вазонов проникли даже в лицевой Апокалипсис 30-х гг. XIX в., в
котором их соседство с 72 миниатюрами и декором традиционной по­
морской стилистики смотрится особенно неуместным (Музейск— 1666)*360.
Семейство Долгих—Галашевских оказало сильное влияние на литера­
туру Выго-Лексинского общежительства, вызвав к жизни целый ряд ок­
казиональных жанров. Рассмотрение проблемы взаимовлияния духов-

потомству своему.,.». Илл. 280, 284. О каноне купеческого портрета см.: Перееезенце-
ва Н. А. Купеческий портрет// Примитив в России... С. 51—59,
360 руК0ПИСЬ писана поморским полууставом на 161 л. в Р на бумаге с белой датой
«1836»; переплет выговской работы с золотым тиснением, обрез позолочен. Приоб­
ретена Историческим музеем в 1904 г. на средства В. М. Васнецова. Благодарю
Е. И. Серебрякову, указавшую мне данную рукопись.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 493

Рис. 70. Концовка и заставка-рамка поморского орнамента. Лекса, 20-е гг. XIX в.

ной и литературной жизни Выговского старообрядческого центра было

бы неполным без анализа этих заключительных страниц его истории и
культуры.
Разнообразие панегирических жанров, приуроченных к конкретному
случаю— дню рождения и тезоименитства, бракосочетания, восшествия
на престол, погребения, было принесено в русскую литературу писа­
телями эпохи барокко. В Петровское время круг торжественных поводов
был расширен за счет событий государственной истории — празднования
военных побед, заключения мирных договоров, встреч высоких особ.
Сфера бытования панегириков существенно изменилась: они перешаг­
нули рамки придворного обихода и обрели более общедоступные формы
распространения в виде тиражированной печатной продукции (книг и
отдельных гравированных листов). Русская классицистическая литерату­
ра XVIII в. продолжила опыт предшествующих панегиристов и сохра­
нила высокое содержание и государственную направленность произве­
дений этого жанра361. Несмотря на то что русская литература стреми-

361 Сазонова Л. И. От русского панегирика XVII в. к оде М. В. Ломоносова // Л омо­

носов и русская литература. М., 1987. С. 103— 105.
494 Глава 3

тельно шла дальше— к сентиментализму, романтизму и реализму, в ши­

роких читательских слоях, как свидетельствует материал рукописных
сборников последней четверти X V III— первой четверти XIX вв., сохра­
нялся интерес к панегирическому наследию барокко и классицизма.
Нами уже были рассмотрены жанры поздравительных, надгробных и
воспоминательных слов, явившихся необходимой составной частью тра­
диции почитания наставников, существовавшей на Выгу в течение полу­
тора столетий. Осложнившееся в 60-х гг. XVIII в. экономическое поло­
жение пустыни, приведшее к необходимости опираться на материальную
поддержку покровителей, сказалось на характере отношений между ви­
новней и ее постоянными благотворителями: щедрые подаяния требо­
вали похвалы. В выговском эпистолярном наследии последней трети
XVIII в. значительное место занимают послания благодарственные: их
писали Даниил Матвеев, Г. И. Корнаев, Никифор Семенов, некоторые
шли за подписью «выголексинские сироты», существовали образцы по­
добных писем. Однако панегирические слова посвящались отнюдь не
всем жертвователям. Сочинений этого привилегированного жанра удо­
стоились те немногие, кто был благодетелем в широком смысле слова:
поддерживал на только материальный, но и духовный уровень жизни и
традиции Выга.
Сохранилось слово на день тезоименитства сибирского заводчика
А. Н. Демидова, написанное Даниилом Матвеевым. С Демидовым вы-
говцев связывали давние и прочные отношения: посланцы поморской
обители занимались поиском и разработкой новых рудных месторожде­
ний, служили у Демидова в приказчиках, работали на заводах. Промыш­
ленник делал в общежительство вклады, отливал для него колокола362.
Во время следствия по доносу Ивана Круглого выговцы обращались за
помощью к А Н. Демидову (ИВП. С. 453, 455), который ответил настав­
никам пустыни письмом из Москвы от 24 августа 1742 г.: «Посланные от
вас Мануил Петров с товарищем по общему вашему совету прибыв в Мо­
скву, к нам явились и писмо ваше нам подали, за которое благодарствую.
И как из онаго писма, так и из словесных их объявлений о нуждах ваших
я доволно выразумел, о которых веема не поленился по возможности мо­
ей к кому надлежит постаратце за вас... < ...> тогда (когда наступит под­
ходящий случай.— Е. Ю.), елико Бог мне поможет, не отзываюсь за вас о
том по силе моей приложить труда» (Барс—388, л. 162). К письму была
приложена записка частного характера: «Ежели вам нетрудно, прошу
промыслить на мой счет морских двух или одново су их раков, котор ія

362 Подробнее см.: Юхименко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом С 227—229

 Традиции духовной жизни и литературное творчество 495

Рис. 71. Концовка и заставка-рамка поморского орнамента. Лекса, 20-е гг. XIX в.

б были поболше, такожде бы и от других морских же куриозных рыб.

Мне оные потребны для домовой моей кунстькамеры» (Барс— 388,
л. ІбЗ)363.
18 июля 1741 г., на день св. мученика Иакинфа Амастридского, в вы-
говской соборной часовне после заочного молебна за здравие именинни­
ка, А. Н. Демидова, Даниилом Матвеевым было произнесено простран­
ное слово364. Оно было обращено к общежителям и содержало наряду с

363 В дополнении к «Истории Выговской пустыни» вся демидовская благотвори­

тельность по отношению к Выгу связывается не с Акинфием Никитичем Демидовым,
а с его сыном Никитой Акинфовичем (Дополнение. С. 235). Однако в текст здесь мог­
ла вкрасться ошибка. Гавриил Семенов, который, согласно сведениям дополн ен и я,
служил приказчиком у Н. А. Демидова, был связан с Демидовыми уже на протяже­
нии по крайней мере трех десятилетий, он умер в 1750 г., а Н. А. Демидов, совсем
еще молодой человек (родился 8 сентября 1724 г.), управлял заводами (после кончи­
ны своего отца 18 августа 1745 г.) не более пяти лет. Правильнее будет сказать, что с
Выгом были связаны и отец, и сын Демидовы.
364 Произведение сохранилось в двух списках: черновом, по которому нами уста­
навливается авторство (Барс—388, л. 92—94 об.), и выполненной с него копии, со­
держащей новую авторскую правку (Барс—922, л. 37—41).
 496 Глава 3

панегирической похвалой сибирскому заводчику нравоучительное на­

ставление о необходимости воздавать должное благодарение благотво­
рителям пустыни. «Дивно, поистине дивно и хвалы подобающия достой­
но,— начинает слово Даниил Матвеев,— дело и тщание ваше < . . . > яко
не токмо даже до устнаго и словеснаго благодарения и сердечнаго внут-
реннаго любочестия к своим благотворителем и всегдашним милостив­
цам и любезнивы, и учтивы всегда бываете, но и молитвами о них к Богу
<. . . > прибегаете и припадаете и жалостно и слезно от души просите и
нощеденно неусыпно скучаете. И свидетель неложен есть в таковых ны­
нешний всерадостный день, таковыми и молитвенными, и благодарными
украшаемый торжествы, таковыми и толь жалостными и прилежными о
любезнем и знаменитем в вас благотворители осияваемый моленми»
(Барс—922, л. 37).
Примечательно, что в слове выговский «дивный и давный добротвори-
тель» прославляется не только за эти качества, но прежде всего за свои
собственные труды: «Сей есть дивный и от природы, или от самаго в нем
боговлияннаго естества, натуральный всехитрый и неутружденный дела­
тель, всехудожный и всехитрейший всяких материй велеумнейший обы-
скатель, а наипаче земленых многим незнаемых минер, или руд, всепри­
лежный усмотритель, новых и неслышанных фабрик или заводостроений
и материалов и недомысленных орудий или инструментов всесловущий и
всеми хвалимый новосодетель разумнейший» (Барс—922, л. 38). Даниил
Матвеев особо подчеркивает, что деятельность А. Н. Демидова способст­
вует славе Российского государства: «Сей есть высокословущия и богопро-
славляемыя Российския империи всевысокия тоя славы разумный умно­
житель, императорскаго величества вседивный исполнитель и всеради-
тельный наградитель изряднейший; не торги и прибыльми многшими, не
купечествы и иностранными многовременными и местными переезды
дальнейшими управляющий, но поземными минеры, хитрообретаемыми
металлы, находящимися того труды богатствы, пребогато и преполно и
славу всесловущей везде всероссийской империи, и казенное государское
богатство богатою рукою своих трудов дненощно и всеудивително отдавна
уже велеумнейше наполняющий <.. .>» (Барс—922, л. 38). В слове Дании­
ла Матвеева А. Н. Демидов преподносится слушателям как образец соче­
тания трудоподвижничества и благодеяний: «Потщавайся и ты, — говорил
в заключение выговский автор, — неленостно и восганливо жити житие и
в трудех и потех, по реченному, “снедати хлеб свой” и иным образ благ
быти в добродетелных заслугах и подвизех» (Барс—922, л. 39 об.).
Подобные же восхваления, в том числе за «славное в России заводов про­
изведение», содержатся в приветственном послании выговцев А. И. Де-
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 497

Рис. 72. Инициал поморского орнамента. Лекса, 20-е гг. XIX в.

мидову (Вяз. Q. 2, л. 48—48 об.)365. Обратиться к сибирскому промыш­

леннику общежители сочли нужным и тогда, когда узнали, что его слу­
жители успешно отразили нападение инородцев (Вяз. Q. 2, л. 47—
47 об.)366. Письмо заканчивалось характерным заверением: «Мы же,
убожайшии всякаго возраста и чина общежительнии вашего благородия
обдолженнии слуги, премножайше за премножайшее милосердия
излияние благодаряще ваше премилостивое господствие, Господа Бога
молим, да даст вам, нашему многомилостивому государю, яко о
благополучном здравии многолетным и во всех делех благопоспешным
быть тако благосчастливо и безнапастно на славу России и на честь, ползу
и украшение вашему благородию преславныя заводы Колыванския
преславно устроити» (Вяз. Q. 2, л. 47 об.)367.

365 Дружинин В. Г. Писания... С. 360. № 369.

366 Там же. С. 360. № 368.
367 Список этого послания, помещенный в выговской составной рукописи вместе
с предыдущим, выполнен в 40-е гг. XVIII в. (бумага с филигранью КОМЕРЦЪ К О ­
Л Е Н И — Клепиков. I. С. 51, № 309— 1738, 1744 гг.), но, скорее всего, само сочи­
нение следует отнести ко второй половине 20-х гг. X V III в. — времени постройки
Колывано-Воскресенского завода (месторождение открыто в 1723 г., привилегия на
498 Глава 3

К числу немногочисленных выговских литературных памятников, по­

священных благотворителям— предшественникам семейства Д олгих—
Галашсвских, относится надгробное слово Μ. Е. Позднякову. Оно было
произнесено 26 июня 1782 г. на погребении над его могилой. От анало­
гичных слов выговским наставникам данное произведение отличается
подробным изложением (в основной части) жизни героя (напомним, что
биографические экскурсы были характерны прежде всего для слов на
40-й день и воспоминательных). Большинству слушателей жизненный
путь Позднякова был совсем неизвестен: он покинул Выг в юности и
вернулся туда незадолго перед смертью, поэтому автор не ограничился
прославлением благотворительности вообще и умершего в частности, но
постарался оставить в памяти людей конкретные воспоминания о кон­
кретном человеке.
Вплоть до конца XVIII в. существовали только единичные памятники,
прославляющие благодетелей пустыни. Литературная культура таких
панегириков как явление духовной жизни сложилась позже, в 90-е гг.
X V III— 30-е гг. XIX вв., и была связана целиком с фамилией Долгих.
Всего им было посвящено 48 сочинений, но, к сожалению, половина из
них в настоящее время является утраченной: сборник из собрания яр о ­
славского купца И. А. Вахромеева, содержащий целую подборку интере­
сующих нас произведений, включенных по печатному описанию в указа­
тель В. Г. Дружинина368, в составе данной коллекции в 1909 г. в ГИМ не
поступил.
Выговские общежители отмечали дни тезоименитства своих благоде­
телей. Основным содержанием этих празднеств были соборные молебны
за их здравие. Обращает на себя внимание то, что слов на дни тезоиме­
нитства, относящихся к 90-м гг. XVIII — 10-м гг. XIX вв., не сохранилось,
а скорее всего и не было. Нам удалось обнаружить только поздравитель­
ное послание, написанное собственноручно Андреем Борисовым и от­
правленное в Петербург Прасковий Феоктистовне Долгой 28 октября
1790 г. Киновиарх писал со свойственным ему самоуничижением: «Веема
надлежало бы ныне вас риторским языком и витийственною тростию по-
здравляти, но как неиметелство онаго творит ны извинителными, то уже
хотя единым благожелателством к безсмертному вашему спасению на-

строительство завода получена от Берг-коллегии в 1726 г., завод построен в

1729 г.).
368 Д руж инин В. Г. Писания... С. 80, 163—165, 199. Печатное описание см.: Ги­
тов Л . Л . Рукописи славянские и русские, принадлежащие И. А. Вахромееву. М , 1888.
Т. 1.С. 170—173 (Ns 237).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 499

стоящее торжество увеличим. Даждь, даждь, Боже, вам при родителских

милостях и всего вашего сродства возжделенней любви многолетно
здравствовать и всенадежно получить душевное спасение» (Брат—17,
л. 91).
П о всей видимости, произнесение поздравительных слов вошло в вы-
говский (точнее: лексинский) обиход только в 20—30-е гг. XIX в. Ксении
Феоктистовне было посвящено два сочинения: «Поздравительное крат­
чайше словоречение преименитой госпоже Ксении Феоктистовне» и
«Речь на день тезоименитства»369, Н. К. Галашевская удостоилась четы­
рех слов, одно из них было от лица «девическаго Лексинскаго собра­
ния»370.
Гораздо более распространенной была практика произнесения над­
гробных слов. Главе семейства— Феоктисту Константиновичу— было по­
священо четыре слова (Ег— 1603, л. 23—37; Чуван— 156, л. 343—348). Все
они были произнесены на 40-й день после его кончины, 30 января
1791 г.; одно из них сочинено лексинской грамотницей Софьей Д анило­
вой (Ег— 1603, л. 31—37)371. К концу 10-х гг. XIX в. относятся два над­
гробных слова— Наталье Феоктистовне Галашевской (1818 г.) (Брат— 17,
л. 78—82 об.)372 и ее сыну Козме Матфеевичу (1819 г.) (Ег— 1168, л. 384—
390 об.). Анализ этих сохранившихся текстов показывает, что и по со­
держанию, и по структуре они соответствовали жанровым канонам над­
гробного слова, которые предписывались учебниками риторики д л я это­
го рода сочинений и которым следовали авторы надгробных слов выгов-
ским наставникам.
Вполне понятно, что в словах Ф. К. Долгому и Галашевским централь­
ное место занимало прославление их благодеяний. «Отчего смущены на­
ши мысли печалию, колеблются утробы стенанием?— начинала слово Со­
фья Данилова.— Яко дражайшаго нашего благодетеля лишихомся, яко
крепкую по Бозе и по настоятеле надежду днесь потеряхом. Уже бо четы-
редесятый день приспе того о Господе от нас пресгавлыыася, о котором на
всяком месте слышится “ох”, от всех возглашается “увы”. Вси общежители
и скитожители восклицают: “Не вемы ныне, куда (о, нашего лишения!)

369Д р у ж и н и н В . Г . Писания... С. 164. № 4—5.

370 Там же. С. 80. № 1—4.
371 Видимо, в том же 1791 г. три надгробных слова Ф. К. Долгому и два слова,
произнесенные на погребении Андрея Борисова 21 февраля 1791 г,, были переписа­
ны и объединены в один сборник, поднесенный И. Ф. Долгому (Барс—1603, вла­
дельческая запись И. Ф. Долгого).
372 В рукописи Брат—17 сохранился черновик данного слова, другой список был в
утраченном сборнике из собрания Вахромеева {Д р у ж и н и н В . Г . Писания... С. 164).
500 Глава 3

потеряхом таковаго благодателя, якова не имамы увидети, ниже узрети

когда другаго во обители у нас милостиволюбца < ...> ”» (Ег— 1603,
л. 31 об.)· Авторы напоминают слушателям конкретные дела умерших:
помощь Феоктиста Константиновича в восстановлении обители после по­
жаров 1787 г. и других общебратских нуждах, строительство его дочерью
трапезной и ее забота о больнице. Благотворение и пожертвования на
общежительство рассматриваются как основные заслуги Долгих и Гала-
шевских, за которые они получат воздаяние на небе. Их личные доброде­
тели почти не попадают в сферу внимания панегиристов. Только в над­
гробном слове Наталье Феоктистовне говорится о том, что она «ово в мо­
литвенном храме, ово в келейном правиле неусыпно со слезными
источники моляшеся», не оставляла молитвы и во время рукоделия, вы­
павшие на ее долю скорби, «благодаря Бога, терпяше, веру, надежду и
любовь милостынею и смирением украшаше» (Брат—17, л. 79).
Выговские панегиристы обязательно упоминают о родных умершего,
высказывая глубокое сочувствие их семейной утрате. Софья Данилова в
своем слове обращалась как бы к самому Феоктисту Константиновичу: «О
благодетель наш милосердый! Что без пробуждения спиши? Воздвигни
зеницы, возведи очи, протяни слухи, виждь предстоящих с девическим
собором и своих сердцеболезненных чад— драголюбеэнаго своего сына
Ивана Феоктистовича и дражайшия свои дщери Прасковья Ф[еок-
тисто]вна, Ксения Ф[еоктисто]вна и Наталья Ф[еоктисто]вна, с благоумил-
ным воплем, яко пусгыннолюбныя горлицы, ежечасныя и непрестанныя
речныя источники слез от очию своею пред Господем Богом изливают и
острым тернием жалости себе збодают, родительскаго привета ожидают и
жалостнаго гласа слышати желают и на всякий день пред гробом отече­
ским себе повергают, истомленныя составы от великаго своего постнаго
воздержания и всенощнаго стояния отцу объявляют» (Ег— 1603, л. 33 об.).
Автор другого слова назвал родственников умершего уже в самом начале:
«О жалости! умолче сладкоглаголивый язык, затворишася очи, всеприятно
зрящия, преставися к прискорбию нашему благоприятный Козма Мат-
феевич. Отиде в будущую и конца не имущую жизнь, осгави всепочтенную
свою супругу, осгави младолетных своих и прелюбезных детей, осгави
престарелых и единокровных сестр своих, осгави и прочих сродников и
благоприятных другое во всежалостном и многопечальном вспоминании
пребывати» (Ег—1168, л. 385). Приступая к надгробной похвале Наталье
Феоктистовне, выговский писатель напоминает слушателям: «Пятилетное
время прейде, как с плачевными голосами проводихом в вечная жилища
всеприятную Марию Ивановну, и ныне в тую же невозвратную страну
провождаем всепочтенную ея тетку Наталию Феоктистовну» (Брат—17,
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 501

л. 78). В общем рыдании на похоронах Галашевской автор особо выделяет

голоса ее родных: «рыдает любезная внука (Наталья Козминична. — Е. Ю.)
преболезнено и всепочтенный ея родитель (Козма Матфеевич. — Е. Ю.)
жалостныя слезы изливает», «премногомилосгивейшии наши всеприят-
нейшии матери, о братстве и сиротах всеусерднейшии попечительницы
(Ксения и Прасковья Феоктистовны.— Е. Ю.) единоутробную и вселюбез­
ную свою сестрицу со слезами» провожают (Брат—17, л. 79, 82).
Родные покойного упоминались и в надгробных словах выговским на­
ставникам, но в случае с благодетелями использование этого приема пре­
следовало, как кажется, более прагматичные цели. К присутствующим
родственникам обращались призывы продолжить благодеяния умерше­
го. Эти воззвания, по возможности, облекались в форму прямой речи,
т. е. шли как бы от лица самого усопшего. Так, в одном из слов Феоктисту
Константиновичу вслед за словами о необходимости «поусердствовать о
пользе души родителя» звучит прямая просьба отца к сыну: «Простри
твои мысли к нищим и бедным сиротам, паче же сим болничным над-
смертникам» (Ег— 1603, л. 25). И к дочерям: «Вы же, о, молю вас, по­
усердствуйте о недостаточных попещися и к правой стране ваше прило­
жить попечение и оное вашими трудами исполнить» (Ег— 1603, л. 26).
Софья Данилова в уста умершего вкладывает похвалу его детям, про­
должателям семейных традиций: «Восприимет и вас (дочерей Ф. К. Д ол­
гого.— Е. Ю.) Господь Бог во уготованная благая вечная покоища, яж е
вы своими подвигами и дненощными пред стоянии пред царем царст­
вующим себе исходатаиша девственным и пустынным вашим житием и
постным воздержанием. Такоже вкупе с вами и любезнаго моего сына
восприимет Владыка всещедрый за премногия его милости к нищ им и о
моей души попечения, тщ ания и усердия, яко сын своему отцу послужи
раболепным послужением: труд пути далейчайший подъя, перстию гроб
мой покры и милостынею нищих удовлетвори, а овых странных и в п ри ­
зрение прия, а сожительствующих со мною единобратственный собор
всяким благодеянием и преполным награждением награди < ...> оста­
вивши свой благодатный дом и необходимыя домаш ния превеликия д е­
ла, тихо и безмолвно поминовение своему родителю соверши» (Ег— 1603,
л. 35—35 об.). Использование такого литературного п рием а— вымыш­
ленной прямой р еч и — дает возможность автору перейти затем к откры ­
тому панегирику присутствовавшему на печальной церемонии373 Ивану

373 В опубликованном тексте Выговского летописца допущено неверное прочте­

ние (ВЛ. С. 802). И. Ф. Долгой прибыл на Лексу на похороны отца 30 декабря
1790 г., а уехал в Петербург вместе с Натальей Феоктистовной после сороковин,
502 Глава 3

Феоктистовичу: «...Утешает ны доброукрашенный благоразумием все-

краснейший цветущий родительскими благоумии благоуханный грозд,
народное утешение и родительская похвала, щедролюбивый наш благо­
детель Иван Феоктистович, яко всем сиротам благоразумием своим и ми­
лосердием прелюбезно мироюхаеши. Приими нас, сирот, в свое мило­
стивое попечение и буди сиротству нашему отец и питатель. Подражай
Владыку своего, заповедьми его и своего родителя наказание неисходно

3 февраля 1791 г. (Брат—17, л. 10 об.). К январю 1791 г. следует отнести вручение

Ивану, Прасковий и Ксении Долгим послания неизвестного нам по имени выговца
с описанием бывших ему видений по смерти их отца (Барс—907, л. 7—10 об.).
«Приде ми на паметь явившееся недостоиству моему, — пишет автор послания, —
даемую честь от Бога послужившим ему правою верою, которую одарен родитель
ваш почивающий в Бозе господин инок Филарет. Видел таковую преславную по­
честь, воздаваемую праведником, и дивную церемонию, како бывшия отцы наши
общежительства и сироты того яко приятнаго клеврета своего сгретают и лики со­
ставляют, которое молчанием преминуть не могу, но поелику в памети моей обно­
ся, вам, нашим благодетелем, изъяснить совестно должусь, не ласкою приветуя, но
рабскою склонносгию отдая долг моего вам почтения» (Барс—907, л.7—7 об.). Ви­
дения отнесены к 23 декабря 1790 г., т. е. были на следующий день после кончины
Ф. К. Долгого. В первом видении Феоктист Константинович шел впереди большой
процессии, поющей «велегласно и красно» канон Пасхе. Вслед за этим были явле­
ны похороны, и поскольку автор послания не отмечает ничего необычного, то сле­
дует полагать, что именно такова была эта печальная церемонии в действительно­
сти: «И паки в тот же час уснувши, обретохся стоя на том же месте внутрь ограды,
слышах трезвон з женской улицы во вся колоколы. И приде ми на ум: провождают
Ф[еоктиста] Константиновича. И так я, скоро двери, входящия в монастырь, отворя
вышел за ограду и вндех ту стояща мужа знатнаго во одежде обычне рядовой одно­
го и мимо его идох во ограду к Мертвой горки на оной звон и слышах гласы по­
ющих девиц надгробная и провождающих Ф[еоктиста] Констянтиновича с великою
церемониею. И донесше к западной стране Мертвой горке, где и гумна брацки, и
поставиша на землю. Носящи им одр с телом его, благоговейно вси поюще над­
гробная, а притом панахиды и каноны чтяху и пояху, вси хвалословие Господу Бо­
гу воздавающе, около гроба его обхождаху. Ждуще прихода старшин з братиею для
внесения к отпеванию в соборную брацкую часовню, при сем скоро у братьи в бол-
шой колокол, а потом и во вся зазвонили для стретин того благороднаго мертвеца и
на вынос, а з женской улице уже звонить перестали и пение их надгробное кончи­
лось. Вышсдши одна из девиц, ставши близ ограды о Мертвую горку, держа бумаги
лист в руках, читала фему надгробную, которую все то множество девиц слушав с
молчанием благоговей нства. Речи же ей за скоростию выговоров и за звоном коло­
колов понять не мог, точию то велегласно и многократно выговаривала. Всему тому
виновник первеньствующий киновиархоздатель. Потом вся та церемония за про-
будом на горки той осталась» (Барс—907, л. 9—10),
 Т р а д и ц и и духовной ж и зн и и ли т ерат урное т ворчест во 503

содержи в милостивой своей утробы. О премногощедрый наш благоде­

тель, виждь сиротское сгонание и умилное рыдание, приклони свое ско­
ропослушное ухо к нашему многоскорбному малению, не отврати от нас,
бедных сирот, щедролюбия своего; как при родители своем реки мило­
сердия изливал на наше общество, а наипаче ныне преболее возимей
усердие в щедротах своих содержать и во всяких наших необходимостях
не оставлять» (Ег— 1603, л. 36).
В слове К. М. Галашевскому также обращение к родным дается в форме
прямой речи: «О благоразумная супруга и всепрелюбезнейшии мои дети,
вспомните мою к вам чювствительную горячность, вспомните и нежное
отцелюбное воспитание, вспомните и неусыпное попечение о вашем бла­
гополучном пребывании, распространите свои длани к бедным, благово­
лите излияти свои щедроты к нищим и убогим» (Ег— 1168, л. 389).
Надгробные слова, посвященные Долгому— Галашевским, как и Дру­
гие произведения этого жанра, заканчиваются молитвенным обращ ени­
ем к небесным силам и «всем сея пустыни святопочившим отцам» о за­
ступничестве за умерших перед высшим судиею, а также просьбой к об-
щежителям о прощении и должном поминовении.
Большим количеством слов были отмечены дни погребения и помино­
вения Марии Ивановны (1812 г.), дочери И. Ф. Долгого, и Прасковьи Фе­
октистовны (1833 г.) и Ксении Феоктистовны (1836 г.) Долгих. Из содер­
жания утраченного ныне Вахромеевского сборника видно, что погребение
Марии Ивановны прошло с произнесением трех речей374. Прасковье Фе­
октистовне были посвящены две речи при погребении, «Приличная речь»
на 20-й день и «Кратчайшая речь» на 40-й день после смерти, а также
«Речь при гробе милостивой благотворительницы Π. Ф.», «Плачевная па­
мять Π. Ф.», «Памяти Π. Ф.» и даже «Упитафия или печальные стихи над
гробом любезной моей сестры в девятидневный плач», написанная Ксени­
ей Феоктистовной375376. В память самой Ксении были написаны две речи (на
погребение и на 40-й день) и «Жалостное воспоминание на день годич­
ный»976. Кроме того, существовала «Воспоминательная речь о почивающих
в Бозе блаженноусопших благотворительниц наших Парасковии и Ксении
Феоктистовых высокопреименитой фамилии Долгих»377.
Как было показано выше (см. разд. 3 настоящей главы), слов поздра­
вительных и надгробных удостаивались на Выгу наставники. С конца

374Д р у ж и н и н В . Г . Писания... С. 199. № 1—2, 4.

375 Там же. С. 164—165. № 1—7.
376 Там же. С. 163. № 1—3.
377 Там же. С. 165. № 2.
 504 Глава 3

XVIII в. этот круг расширяется. Такое же почтение оказывается пред­

ставителям семьи постоянных выговских благотворителей. И все же, су­
дя по литературному материалу, до 20-х гг. XIX в. на лестнице общест­
венного признания заслуг они стоят ниже киновиархов. Жанр слова на
день тезоименитства требовал открытого восхваления и прославления
здравствующего человека. Известно три таких слова Андрею Борисову
(1781—1790 гг.), по одному Архиппу Дементьеву (1808 г.) и Кириллу
Михайлову (1821 г.), но ни одного Долгим и Галашевским в это же вре­
мя. Б надгробных словах авторы стараются завуалировать собственные
просьбы о продолжении благотворительности и избегают чрезмерных
панегириков в адрес родных покойного. Почтение лицам, от которых во
многом зависит материальное благосостояние общежительства, оказыва­
ется в достойных формах: похвала и заискивание не переходят границ.
Большое количество поздних сочинений, 20—30-х гг. XIX в., заставляет
предположить, что в это время границы нарушаются, похороны Праско­
вий и Ксении Долгих становятся более пышными, чем несколько лет
спустя самого Ф. П. Бабушкина.
Литературные формы почитания выговских благотворителей не огра­
ничились жанром поздравительных и надгробных слов.
В Синодик, выполненный в Быго-Лексинском общежительсгве в конце
XVIII— начале XIX вв.378, вошла пространная поминальная запись о
Ф, К. Долгом. В ней четко прослеживаются четыре темы: общие биогра­
фические сведения, более подробный рассказ о смерти с указанием дат бо­
лезни, кончины, похорон и годов, проведенных в «пустынном житии»;
описание внешнего вида и, наконец, перечисление личных добродетелей.
В. П. Бударагин, опубликовавший данный памятник, совершенно верно
заметил, что «это как бы контаминация сразу нескольких жанров древне­
русской письменности: что-то восходит к житиям, что-то к словам по­
хвальным, а портретное описание заставляет вспомнить “иконописные
подлинники” с их описательным каноном изображений святых на ико­
нах*379. Однако в выговской литературе это произведение имеет конкрет­
ный жанровый прототип: аналогичным образом, с раскрытием трех из че­
тырех отмеченных тем и в названной последовательности, были составле­
ны сочинения, посвященные первым наставникам пустыни— Петру
Прокопьеву, Андрею Денисову, Даниилу Викулину, Семену Денисову380.

378 Описание этой рукописи см.: Б уд а р а ги н В . /7. Биография петербургского купца

Ф. К. Долгого... С. 312—323.
379 хам же. С. 322.
зы Д р у ж и н и н В. Г. Писания... С. 239. № 12; С. 129. № 192; С. 76. № 10; С. 160. № 111
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 505

В. Г. Дружинин назвал эти сочинения «О преставлении», поскольку они

действительно начинаются идентично: «Пресгавися...» (со второй из от­
меченных тем)381382. Как нами установлено, три произведения — Петре
Прокопьеве, Андрее Денисове и Данииле Викулине— были написаны
после смерти последнего, в 1733 г., Даниилом Матвеевым (сохранились
их датированные черновые автографы— РНБ. Q. XVII. 200, л. 136—
138 об.)383. Автор записи о Ф. К. Долгом взял за образец одно из этих
сочинений, добавив вначале только общие биографические сведения о
своем герое, которые не были, видимо, так хорошо известны обще-
жителям конца XVIII в., как биографии первооснователей пустыни их
современникам.
Роду Ф. К. Долгого посвящена историческая повесть, которая сохра­
нилась в составной выговской рукописи 60-х гг. — конца X V III в. и по
совершенству литературной формы, стилистике и языку долж на быть от­
несена к произведениям выговской школы, хотя и является для нее па­
мятником редким. Сочинение имеет пространное заглавие: «Известие
хотящим ведати, чесо ради Феоктиста Константиновича Долгаго дом
причину имеет всеторжесгвеннаго празднования Знамению П ресвяты я
Богородицы, иже в Великом Новеграде» (Чуван—156, л. 333—342 об.)383.
В повести рассказывается о том, что прозвище «Долгой», ставшее позже
фамилией, было дано деду Феоктиста Константиновича Ивану Иванову
Иерофееву самим Петром I «по приличию его возраста». Основное со­
держание произведения составляет история о чудесном избавлении в
1700 г. из шведского плена российских купцов, среди которых был отец
Ф. К. Долгого. Купец И ван Иерофеев грузил в Сяском устье на свои кар­
басы товары российских купцов и доставлял их в Стокгольм, ведя там и
собственные торговые дела. Этим делом он занимался с 1670 г. Действи­
тельно, по Кардисскому мирному договору 1661 г., дополненному Плюс-
ским договором 1666 г. и подтвержденному в 1684 г. в Москве, русские
купцы получили право держать торговые дворы в Стокгольме, Риге, Ре-

381 Единственная на сегодняшний день публикация выполнена с купюрами. См.:

Г у р ь я н о в а И . С. Человек и история... С. 216—219. Об этих сочинениях также см.:
Г у р ь я н о в а Н , С. «Словесный портрет* на Выгу // История русской духовной культуры
в рукописном наследии XVI—XX вв. Новосибирск, 1998. С. 112—120.
382 Поскольку Даниил Матвеев был не только писателем, но и иконописцем, по­
нятен его интерес к описанию внешности поморских отцов, а также то, что образцом
для такого описания послужил иконописный подлинник.
383 Со словами благодарности вспоминаю покойного А. А Амосова, в свое время
указавшего мне эту рукопись.
 506 Глава 3

веле и Нарве384. В 1700 г. с одним из караванов Иван Долгой отправил

своего 25-летнего сына Константина. Купцы благополучно прибыли в
Эльцынфорс (Гельсингфорс), но 20 июля, в связи с начавшейся войной,
были арестованы и заключены в тюрьму. В заточении они пробыли до
14 ноября, пока, испуганные предстоящей высылкой «в далейчайшия
пределы за Стокгольм», хитростью не бежали из своего заключения. Д ва
дня беглецы провели в плавании, два дня прятались на необитаемом
острове и вновь пустились в путь: «И помышляху пловуще, камо приста-
ти к брегу, понеже уже война с шведы везде слышима учинися. И думаху
в Выборгу присгати, однако боящеся паки того же орестования и, на Бо­
га положившеся, намыслишася вдаться к нарвьскому брегу и присташа,
проехав Нарву, к брегу не в далном разстоянии от града. В то убо время
учинился нещастливой успех в сражении со шведы российской армии
над Нарвою, от коего всюду разсеяшася российския воины. С теми убо
разсея иными смесишася и сии беглецы и в путешествии приобщишася,
следовали ко отечеству своему» (Чуван—156, л. 341). Спасшиеся из швед­
ского плена купцы по обещанию сразу направились в Тихвин к чудо­
творной иконе Богоматери. Видимо, это было на праздник Богоматери
Знамения (27 ноября). «И сицеваго ради чюдесоподобнаго случая и обе­
щания Иоаннова,— завершает автор повесть,— чтоб не точию ему, но и
последующим родовом праздник сей Знамения Пресвятыя Владчицы
нашея Богородицы, иже в Великом Новеграде, положися непременно
повсягодно в торжестве подобающем препроводите» (Чуван— 156,
л. 342 об,). Об особом почитании этого праздника в роде Долгих говорит
и тот факт, что в честь Богородицы Знамения была освящена в 1768 г. их
моленная на Моховой улице в Петербурге385. Семейное предание Д ол­
гих, возможно, записанное на Выгу кем-то из их семьи, отличается боль­
шой исторической достоверностью: соответствуют действительности ха­
рактер и обстоятельства русско-шведских отношений и упоминаемые со­
бытия Северной войны (русские войска потерпели поражение под
Нарвой 19 ноября 1700 г.).
Стремление выговских книжников записать семейное предание и
биографические сведения о Ф. К. Долгом свидетельствует о том уваже­
нии, которое питали общежители к главе клана своих благотворителей.
К сочинениям историко-биографическим относилось, видимо, и «Опи-

384 См.: Ш а ско льски й И . П . Экономические отношения России и Шведского госу­

дарства в XVII в. СПб., 1998. С, 159—176,243—262,280—287.
385 Р а ск о в Д . Е . Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга // Старообрядче­
ство: История, культура, современность. М., 2000. Вып. 8. С. 53.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 507

сание жизни Марии Ивановны», находившееся в Вахромеевском сбор­

нике386.
Предметом особой заботы Долгих была лексинская больница, которую
они выстроили заново на каменном фундаменте в 1780 г. Н а торжестве
обновления 27 ноября Тимофеем Андреевым было произнесено специ­
ально написанное слово (Барс—616,1, л. 91—97 об.). «Колико должно есть,
о болничное совокупление, похвалити создателей болничнаго сего пре-
чюднаго дома, калико летъсгвует вам показати молитвенны за их спасение
подвиги»,— обращался автор к слушателям (Барс—616.1, л. 91). Другое
слово было посвящено, по всей видимости, открытию больницы после ее
перестройки 11 сентября 1804 г. (ВЛ. С. 805). Уже в начальной фразе под­
черкивалась преемственность попечительства: «Благодатию всесильнаго
Бога обновися сия больница с молитвенным храмом от тех же потомков,
которые прежде вновь возградиша»387. Выговцы в течение нескольких де­
сятилетий называли лексинскую больницу «больницей Долгова»388.
Обширный круг памятников связан с празднованием обновления до­
ма Н. К. Галашевской в начале 30-х гг. XIX в. По описанию середины
XIX в. на Лексе значился «дом Галашевской из 13 довольно больших
комнат» (Барс— 1221, л. 16). Освящение этого дома вылилось в гранди­
озное торжество, аналог которому в выговской истории найти затрудни­
тельно. Возможно, это было самое большое радостное событие последних
десятилетий существования общежительсгва— и последний всплеск вы­
говской литературы и поэзии. О небывалом размахе празднества свиде­
тельствует количество написанных к этому случаю сочинений: четыре
слова (Барс—937, л. 37—49 об., 53—60 об.), две псальмы, ода и три стиха,
положенные на крюковые ноты (Барс—937, л. 1— 17 об.). Кроме того,
Н. К. Галашевская получила два послания — коллективное отлексинских
«писиц» и частное (Барс—937, л.50—51 об., 61—63).
Освящение дома Н. К. Галашевской происходило осенью (одно из со­
чинений имело название «Стих на осень и на обновление дому Н. К.»).
Присутствовали настоятель Ф. П. Бабушкин (Барс—937, л. 41) и Праско­
вья и Ксения Феоктистовны (Барс—937, л. 38 об.), что позволяет отнести
это событие к осени (скорее всего октябрю) 1830, 1831 или 1832 г.389

386Д р у ж и н и н В . Г . Писания... С. 199. № 3.

387 Там же. С, 165. Na 1.
388 См. экспликацию к изображению Лексинского общежительства на лубках пер­
вой половины XIX в. (И т к и н а Е . И . Русский рисованный лубок... С. 49; Неизвестная
Россия·*· С. 66).
389 Хронологическими вехами являются избрание Бабушкина настоятелем (18 мар­
та 1830 г.) и смерть Π. Ф. Долгой (25 января 1833 г.) (ВЛ, С. 812—813). Обновление
508 Глава 3

«Настал день,— обращается к Наталье Козминичне автор “Крат­

чайшей речи на обновление дому Н. К.”, — и всерадосгно торжествуем
веселоторжественное обновление лепоусгроеннаго твоего предела. Н а­
стал день, и мы, вы го пусты иная чада, совершивши уже должное преми­
лосердому Богу молитвословие, предстоим высокопочтеннейшей твоей
особе и купно с блажайшим своим патриотизмом Феодором (т. е.
Ф. П. Бабушкиным.— Е. Ю.), зрим красоту сего благословеннаго обита­
лища» (Барс—937, л. 40 об.—41). «Веселоторжественное обновление» было
праздником для всей обители. «Здесь же вас совокупльшихся не два или
три зрится, но и десяториц число превзыдосте» (Барс—937, л. 53 об.). Все
спешили принести свои поздравления. С отдельным посланием обрати­
лись к Н. К. Галашевской лексинские «писицы» Фекла Еремеева, Анили­
на Гаврилова и Матрона Иванова. «В сей торжественный обновления
день,— писали мастерицы поморского полуустава,— о высокопреимени­
тая сиротопитательница, вси поздравлением вас почтиша, вси пресладо­
стными словесы приветствование принести ускориша. С ними же и мы,
всепоследнии сироты, не толико чернильною тросгию, колико сердечне
желательным усердием, привмещающеся с торжесгвеники, всерадостно
торжествуем и с проздравляющими вас проздравляем. С совершившими
достодолжное премилосердому Богу молитвословие приносим и мы ра-
достотворныя молитвы и в веселоторжествующем обновлении радостная
воскликнем...» (Барс—937, л. 50 об.—51).
Пышное празднество вместе с тем носило глубоко традиционный ха­
рактер, даже произнесенные на нем слова сохранили топику, к которой
любили прибегать выговские авторы поздравительных и надгробных
слов раннего периода. Светский по своему поводу праздник расценивал­
ся выговцами как событие церковной жизни. «Якоже в Ветхозаконии
пишет: “Поновления чтите” древний закон, — говорилось в одной из ре­
чей,— аще бо таковыя взаконевахуся обычаи праздновати обновления,
якоже разнообряцких церквей, так и знаменитых здателей и возградите-
лей домов, отсюду и мы вину приявше» (Барс—937, л. 37 об.). Книжники
30-х гг. XIX в. продолжают давно бытовавшее в выговской литературе
противопоставление старообрядческого (как христианского, истинно

дома совершалось накануне дня тезоименитства Прасковий Феоктистовны (28 октяб­

ря, вдень Параскевы-Пятницы. См.: поздравительное послание Андрея Борисова—
Брат—17, л. 91). В одном из посланий, адресованных Натальи Козминичне, содержа­
лось поздравление с именинами тетушки (в значении ‘сестра деда или бабки1): «Све­
тел и пресветел вашего торжества сиятельный день. Светлейший же паки приходяи
тезоименитства вашей государыни вселюбезнейшей тетушки Парасковьи Феокти­
стовны, нашей же превысокой благотворительнице» (Барс—937, л. 52).
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 509

православного) и античного. Эта антитеза открыто звучала в двух словах,

возможно, принадлежавших одному и тому же автору (Барс—937,
л. 42 об.—49 об., 53—60 об.)390, «Паки же обратим слово к зданию разно­
видных преогромных удивительств, яко приписуемых в свете к седми
чюдесем, удивляющих зраки мира: Коллоса, пирамид, храмины лжебо­
гини Артемиды и протчих, на которое здание пребезчисленное богатьст-
во изнуряемо. Но что тамо содевашеся? О гнуснаго сквернодействия! В
овых идолом служения, в овых же баснословная многобожия— вся на
погубление душ человеческих совершахуся» (Барс—937, л. 56 об.—57).
Стихии язычества противопоставляются Крестовоздвиженская обитель
(«О всепречюдеснейшаго именования, яко его же единаго наречения бе­
си трепещут!»— Барс—937, л. 57) и освящаемое здание («Тако разумева-
ем о зданием сем благодатном доме, утвержденном на корени благодати,
яко в нем зрится благолепнейша вся, преукрашенна вся, якоже святых
икон изнаполнением, церьковным молитвенным красотопением, духов­
ным празднолюбием. < ...> И якоже в оном вся благолепнейша зрима,
понеже не прежде совершахуся пирове, не прежде поставляхуся устосла-
дительных нектаров поставы, не прежде изнаполненыя столы брашен-
ных обилии и сикеров чаши испивахуся и малодушия соблазны показо-
вахуся. Но прежде предваряху ликове, якоже старочестнейших, тако
предначальнейших отцев, тако клиросников почтеннейших, притекших
всеусердно да воздадут всетеплейшия мольбы своя к прославляемому в
Троице триипосгасному божеству» — Барс—937, л. 57 об.).
Как поступок благочестия расценивается старообрядческим книжни­
ком решение Н. К. Галашевской, отказавшись от столичной жизни, на­
всегда поселиться в Лексинской обители. «Что творит, — восклицает
один из авторов,— в каковом цветущем виде и возрасте, пожелавши раз­
делять с нами, нищетными, как имение, так скучность сносить пустынна­
го пребывания и протчаго. О преизряднаго великодушия и велеумней-
шаго разсуждения! Яко остави Петроград, именительнейшую столицу и
в ней все соблазны мирозрителных позорищ: преогромнейших камен-
ноздании и борзоходнейших коней ристании и цугозаложительныя ко­
лесниц бряцания и вся яже в домех и на торжищих вселаскательныя
приветьства» (Барс—937, л. 56). Аналогично думал и другой книжник: «О
тезоименная святаго Андреяна супруга! Ты вместо (злобнаго) Вавилона
прегордой столицы избра жилище пребывания своего в безмолвной сей

390 В текстах этих слов наблюдаются значительные совпадения, однако свободная

перефразировка некоторых отрывков и отсутствие видимых «швов» позволяют вы­
двинуть предположение о самоповторах.
 510 Глава 3

пустыни, избра не чертоги знаменитыя, не полаты седмокровныя, соот-

ветсгвенныя высокоименитости твоей, но пред почте оным малыя сия хи-
зины, преисполненныя страхом Господним и християноуставными зако­
нами» (Барс—937, л. 41—41 об.).
Интересный материал дает слово на обновление дома Галашевской к
характеристике эстетических позиций поздних выговских писателей.
Как показала Н. В. Понырко, для братьев Денисовых и их ближайших
учеников было характерно почтение к внешним наукам и стремление к
словесной искусности, за недостаточность которой они находили нужны­
ми просить у своих читателей прощение591. Эту позицию разделял Анд­
рей Борисов; прямое высказывание на данную тему находим и в сочине­
нии 30-х гг. XIX в. Поскольку, говоря о высоких науках, его автор имеет
в виду современную систему духовного образования, а не времен Андрея
Денисова, можно думать, что подобные взгляды отражали его собствен­
ные убеждения, а не являлись результатом простого заимствования.
Позволим себе привести весь фрагмент целиком: «О всеусерднии
торжественницы, что сопривнесем во всепрекрасное позорище, вселю-
безней матери всеприличественныя ли дары, но яко убожеством содер­
ж им ъ сих не имеем; красотопоздравительства ли к и я — но тех за непо­
нятность рещи недоумеем. О прегорчайшия бедности, одержащия всюду
недостаточссгвенными имствы! Аще бо кииждо нас всеусердно ретимся
от крайныя любве и желания ударяти в Орфеову цевницу, д а подвигнем
на Олимпе пребывающих муз воспеть громосветлейшия гласы, яко дви-
затися колебанием водам Меандрским, идеже преудивителныя сирены
поют прекрасную песнь свою. Но возмите, милостивейшая благотвори­
тельница, в высочайшее суждение, яко сей златоструйных вод источник
истекает от высоких наук и познаний философических аристотелевых и
платонических словоречений. Мы же, грубоустнии, обдержими обильст-
вом недоумения, понеже грамматических правил не наченьше, ритори-
кии не почетше, платонических и аристотелевых позлатителных словес
ни поне коснухомся понятием. Откуду же ли возможем таковыми медо-
точити, которых вкуса отнюд не коснухомся. Аще по реченному свиде­
тельству наричются “сотове медовнии словеса добра и сладость их исце­
ление души”! Но где же сии обретаются, аще не в семинариях, аще не в
епархиальных училищах и на высоких кафедрах провозглашаемыя. Мы
же, недоуметельнии, обесивше арганы наша на верьбии аще не на реце
Вавилонстей, но при журчащих истоков Лексы, помыслим, како воспоем

591 П о н ы р к о Н . В . Эстетические позиции писателей вы го вско й литературной шко­

лы. С. 104—112.
 Традиции духовной жизни и литературное творчество 511

от песней сионских во хвалу толь превысоким благотворителем» (Барс—

937, л. 58 об.—59 об.)392.
Обилие слов, посланий и песнопений по случаю обновления дома
Н. К. Галашевской показывает, что этот праздник имел общевыговское
значение. П оздравляя хозяйку, общежители пользуются случаем вспом­
нить весь благодетельский род и выразить ему свою признательность.
«Мы же, вмале поступивше впредь,— говорилось в одном из слов, — вос-
помянем благодеяния превысоких благотворителей господ и патриотов
наших: достопамятнейшаго ревносгию пречесгнейшаго отца Филарета и
вседобльственнейшую отрасль— подобномысленнаго сына, нашего щед-
ропитателя Иоанна Феоктистовича и многогроздсгвенную ветвь— пре­
краснейшую лозу Марью Ивановну и щедроприемную мать Марфу Ва­
сильевну» (Барс—937, л. 54 об.—55). Их щедрые благодеяния уподобля­
ются водам «величайшаго Нила» (Барс—937, л. 55). Восхваляются в этой
связи и здравствующие персоны— Прасковья и Ксения Феоктистовны и
сама виновница торжества.
Сочинения, написанные по случаю обновления дома Н. К. Гала­
шевской, позволяют представить это празднество как целостное явление.
Его церковный характер не вызывает сомнений, но очевидно также и то,
что литературная его часть была не менее важна, чем собственно церков­
ная. После молебна звучали поздравительные слова, авторы которых не
ограничивались панегириками в адрес благодетельницы и всего ее рода,
но высказывали основополагающие для Выговского общежительства идеи.
Церемониальносгь всего действия подтверждает также тот факт, что про­
изнесенные слова, речи, псальмы и стихи были тут же собраны в книгу,
оформленную в виде подносного экземпляра (Барс—937)393.
Зависимость от пожертвований и необходимость в прославлении бла­
годетелей вызвали к жизни новую волну литературного творчества. Со
времен Древней Руси в монастырях молились за вкладчиков и подателей
милостыни, им служились заздравные молебны, их имена вносились в
монастырский синодик. Такая практика существовала на Выгу. В «Роспи-

392 Заметим, что образы 143-го псалма использовал ранее также Андрей Борисов,
вспоминая о пожарах в общежительстве в 1787 г.: «Сидя мы при реце аще и Выгов-
ской, а не Вавилонской, но столко же плакахом, внегда помянута нам бывшую красо­
ту нашего Сиона» (РНБ. Q. XVII. 200, л. 73).
393 Рукопись размером в 4е, на 65 л., писана поморским полууставом одной руки
на бумаге с белой датой «1828»; украшена выполненными акварелью и киноварью за­
ставками, концовками и инициалами поморского орнамента. Переплет— доски в
темно-зеленом сафьяне с золотым тиснением, обрез позолочен.
512 Глава 3

си панихидам», совершавшимся в выговских часовнях в начале XIX в.,

записаны целые семьи староверов из Москвы, Петербурга, Ярославля,
Рыбинска, Петрозаводска (Барс—932). Молитва была для общежителей
выражением признательности благотворителям. «Нам же сия вам долж ­
ная,— говорил в 1780 г., обращаясь к Долгим, Тимофей Андреев на ос­
вящении построенной ими больницы,— воздати отнюд ничем возмогле-
мо есть, но токмо слезными нашими источники и молитвенными пред-
стояниями долг сей понуждаемся вам платити» (Барс—б 16.1, л. 97).
Однако на Выгу существовала еще одна форма благодарности — литера­
турная (и это является показателем высокой культуры старообрядческой
киновии). Сочинения писались по определенному поводу и адресовались
конкретному лицу; искусно оформленные, подносились ему в качестве
подарка. Заканчивая слово на обновление больницы, Тимофей Андреев
сказал: «Тем же, о возлюбленный сего дома болничнаго возградители,
приимите во убогий презент сие наше вам словоотдание, возусердствуйте
же и поретитеся недокончанная исправити» (Барс—616.1, л. 96).
Сочинения, посвященные благодетелям, не были результатом писа­
ния только «до нужде», в них чувствуется душевное тепло и искреннее
чувство. Обстоятельства сложились для Быга так, что благодетели-
заступники стали для позднего Выга фигурами столь же значимыми, как
и наставники. Поэтому был сходен и характер их почитания, непремен­
ным и обязательным атрибутом которого являлись сочинения-панеги­
рики.
Анализ материала, относящегося к позднему периоду существования
Выга, существенно дополняет картину духовной и литературной жизни
старообрядческой общины, подтверждает сделанные на основе изучения
более ранних памятников наблюдения. И в XIX в. потребности духовной
жизни пустыни продолжают оказывать определяющее влияние на раз­
витие выговской литературы, задачи культурного строительства форми­
руют жанровый облик выговской словесности, литература остается неиз­
менной составляющей бытового обихода пустыни.
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выго-Лексинское общежительсгво для полутора веков своего сущест­

вования оставило чрезвычайно обширное наследие: в области литерату­
р ы — целая школа, представленная сотнями сочинений и десятками ав­
торов; в области иконописания— также собственная школа и памятники
высокого художественного достоинства; сохранившиеся до наших дней
многочисленные выговские рукописи отличаются четко выраженным
стилистическим единством; предметы меднолитой пластики характери­
зуются разнообразием моделей и качеством исполнения.
Столь интенсивная культурная жизнь удивительна для затерянной в
лесах и болотах Поморья обители. Историческими обстоятельствами и
дальнейшей политикой церковных и светских властей староверы были
вытеснены на периферию общественной жизни. В сознании людей
XVIII в. они были «мужиками» и «невеждами». По идейным соображе­
ниям идеалы старообрядцев лежали в прошлом, они стремились постро­
ить мир, который удовлетворял бы понятию древлецерковного благо­
честия. В этом созидательном труде проявилась необычайная сила духа,
позволившая преодолеть многочисленные трудности внутреннего и
внешнего порядка.
Анализ новых документальных материалов и выговских нарративных
источников позволил подробно осветить начальный период истории об-
щежительсгва, его связь с известными старообрядческими деятелями,
выявить типологическую близость выговского «пристанища» и карго-
польских поселений начала 80-х гг. XVII в. Эволюция Вы га заключалась
в том, что первоначально возникшее в Выговской пустыни старообряд­
ческое крестьянское поселение было вскоре преобразовано в общежи­
тийный монастырь. Приписка к Олонецким заводам дала обители воз­
можность спокойного развития, и даже вынужденная полемика выговцев
с представителями официальной церкви в 1706— 1707 гг., явившаяся
предысторией знаменитых «Поморских ответов», не имела для старооб­
рядцев серьезных последствий.
Развитие по монастырской модели оказало существенное влияние на
содержание культурного строительства Выга. Следовало обеспечить
полноту церковной службы, организовать обучение грамоте и пению, со­
брать необходимые для богослужения, чтения и школ книги, выучить
17 - 4993
514 Заключение

своих книжников, писателей и иконописцев. Общежительство сумело

осуществить такие задачи, которые были под силу только крупнейшим
монастырским центрам: собрать библиотеку, включающую почти все
древнерусское книжное наследие; составить Четии Минеи и несколько
редакций минейного Торжественника, показать первый в России обра­
зец обстоятельной филологической критики источника, написать основ­
ной догматико-полемический трактат всего старообрядчества— «Помор­
ские ответы».
Глубокая историческая память, отличавшая старообрядцев, получила
на Выгу практическое преломление. Именно здесь был написан цикл
произведений, посвященных старообрядческому движению второй по­
ловины XVII — первой половины XVIII вв. Д ля этой работы выговцы
предприняли выявление не только письменных источников, созданных в
среде поборников древнего благочестия, но также широкий сбор устных
свидетельств о защитниках старой веры. Обнаруженные ныне докумен­
тальные материалы подтверждают высокую степень достоверности исто­
рических преданий, положенных выговскими авторами в основу своих
сочинений.
На Выгу нашел отражение общерусский процесс складывания культа
местных святынь и написания прославляющих их сказаний. Таким па­
мятником явилось неизвестное ранее сочинение о чудесах, происходив­
ших от образа Спаса, находившегося в скиту Тихвин Бор.
Как всякий живой организм, Выговская пустынь не могла жить только
тем, что было ею унаследовано от прошлого. Следовало создать свой
мир, с собственными традициями. В этом духовном созидании одна из
главных ролей принадлежала выговским писателям (они же киновиархи
и уставщики пустыни). В созданных ими сочинениях, предназначенных
для широкого обихода, формулировались ведущие идеи культурного
строительства. Особенности устроения Выговской обители, в которую
старообрядцы зачастую переселялись целыми семьями, и связанные с
этим проблемы нашли отражение в целом ряде сочинений, прослав­
ляющих духовную, а не «сродственную» любовь.
Традиция почитания наставников породила к жизни литературную
культуру поздравительных и надгробных слов. Обширный материал, ра­
нее почти не привлекавший внимания исследователей, позволяет оха­
рактеризовать сложившийся на Выгу церемониал, сопутствующий дням
тезоименитства, погребения и поминовения наставников. Анализ над­
гробных и воспоминательных слов выявляет их связи с древнерусскими
похвальными словами святым и панегириками литературы барокко. По­
степенно на Выгу был создан полный агиологический комплекс, служа-
 Заключение 515

щий прославлению первооснователей пустыни (службы, жития, иконные

изображения).
В условиях стесненного экономического положения общежительства с
60-х гг. XVIII в. большое значение для пустыни стали иметь благотвори­
тели и жертвователи. Почтительное отношение к ним породило новую
волну литературного творчества. Сочинения, посвященные прославле­
нию благодетелей, показали жизнеспособность выговской литературной
школы много десятилетий спустя после смерти братьев Денисовых и ее
неисчерпанные возможности отвечать духовным потребностям общежи­
тельства.
Связь с задачами культурного строительства обеспечила выговской
литературе не только интенсивное развитие, но и сравнительно долгую
жизнь. Как свидетельствует рукописное наследие пустыни, необходи­
мость в переписке литературных памятников, созданных в начале суще­
ствования обители, сохранялась и в первой четверти XIX в. Использо­
вался Поморский Торжественник, продолжали читаться исторические
сочинения и даже надгробные слова первым киновиархам.
З а ХѴШ в. Россия прошла стремительное развитие — от царя Петра,
«прорубавшего окно» в Европу, до императора Александра I, на равных с
другими монархами участвовавшего в европейской политике; от непри­
ятия иностранных обычаев до пышного придворного этикета времен
Екатерины II. Культура также сочетала в себе старое и новое, обучение
по Часослову и Псалтыри и создание университета и Академии наук, пе­
реписывание в рукописные сборники древнерусских сочинений и твор­
чество И. А. Крылова и В. А. Жуковского. Одним из интереснейших
культурных феноменов в XVIII и первой половине XIX вв. была Выгов-
ская старообрядческая пустынь, являющая собой вполне успешную по­
пытку создания собственной культурной традиции. Изучение этого яв­
ления расширяет наши представления о границах древнерусской лите­
ратуры, духовном и литературном наследии старообрядчества, оста­
вившего заметный след в истории России XVII—XX вв.

17*
 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ААЭ— Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи

Археографическою экспедидиею Академии наук. СПб., 1836. Т. 1—4.
А И — Акты исторические, собранные и изданные Археографическою
комиссиею.
Б АН — Библиотека РАН.
В Л — Выговский летописец (изд.: Братское слово. 1888. № 10).
В Р— Виноград Российский (изд.: Денисов С. Виноград Российский. М.,
1906).
ГИМ — Государственный Исторический музей.
ГМИРиА— Государственный музей истории религии и атеизма.
Дополнение— Гурьянова Н. С. Дополнение к «Истории Выговской
старообрядческой пустыни» И. Филиппова // Публицистика и историче­
ские сочинения периода феодализма. Новосибирск, 1989. С. 221—245.
Есипов. I — Есипов Г. Раскольничьи дела XVIII столетия, извлеченные
из дел Преображенского приказа и Тайной розыскных дел канцелярии.
СПб., 1861. Т. 1.
Ж КВ— Житие Корнилия Выговского (изд.: Брещинсшй Д . Н. Житие
Корнилия Выговского Пахомиевской редакции (тексты) // Древнерусская
книжность: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 62— 107).
ИВП — История Выговской пустыни (изд.: Филиппов И. История Вы­
говской старообрядческой пустыни. СПб., 1862).
И З — Исторические записки.
И С — История о отцах и страдальцах соловецких (изд.: Повесть об
осаде Соловецкого монастыря / Подгот. текста и коммент. Н. В. Понырко
и E. М. Юхименко II ПЛДР- XVII в. Кн. 1. М., 1988. С. 155— 191).
Клепиков, Кукушкина, 1965— Клепиков С* А., Кукушкина М. В. Фили-
грань «Pro Patria» на бумаге русского и иностранного производства (ма­
териалы для датировки рукописных и печатных книг): продолжение //
Сборник статей и материалов Библиотеки АН СССР по книговедению.
Л., 1965. [Вып. 1]. С. 83— 185.
Клепиков, Кукушкина, 1973— Клепиков С. А., Кукушкина М. В. Фили­
грань «Pro Patria» на бумаге русского и иностранного производства (ма­
териалы для датировки рукописных и печатных книг): продолжение //
 518 Список сокращений

Сборник статей и материалов Библиотеки АН СССР по книговедению.

Л., 1973. Вып. 3. С. 319—380.
Клепиков. I.— Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге рус­
ского и иностранного производства XVII—XX вв. М.„ 1956.
АЗЛК—Летопись занятий Археографической комиссии.
А Л —Лексинский летописец / Публ. В. И. Срезневского // Материалы
к истории и изучению русского сектантства и раскола / Под ред.
В. Д. Бонч-Бруевича. СПб., 1908. Вып. 1. С. 275—291.
Материалы— Материалы для истории раскола за первое время его
существования / Ред. Н. И, Субботин. М., 1875— 1881. Т. 1—б.
П Л Д Р— Памятники литературы Древней Руси.
Пусгозерский сборник— Пусгозерский сборник: Автографы сочине­
ний Аввакума и £пифания / Изд. под гот. Н. С. Дсмкова, Η. Ф. Дроблен-
кова, Л. И. Сазонова. Л., 1975.
РГАДА — Российский государственный архив древних актов.
РГБ — Российская государственная библиотека.
РНБ — Российская национальная библиотека.
СККДР— Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л .—СПб.,
1988—1998. Вып. 2—3.
ТКДА— Труды Киевской духовной академии.
ТО ДРЛ— Труды Отдела древнерусской литературы ИРАН (Пушкин­
ский Дом) РАН.
ЧО И Д Р— Чтения в Обществе истории и древностей российских.
Яковлев—Яковлев Г. Извещение праведное о расколе беспоповщины //
Братское слово. 1888. № 1—9.
 СПИСОК ИЛЛЮ СТРАЦИЙ

1. Река Выг у с. Данилова. Фото 1993 г.

2. Река Выг при впадении в нее реки Березовки. Фото 1993 г.
3. Выговский суземок. Карта из рукописи середины ХѴІН в. (ГИМ.
Собр. Вахромеева. № 234, л. 132 об.— 133).
4. Родословное древо Андрея и Семена Денисовых. Настенный лист.
Выг, первая половина XIX в. (ГИМ ОП И . Ф. 1. Ед. 126).
5. Иноки Корнилий и Виталий. Настенный лист. Выг, XIX в. (Музей
истории религии. Б-9715-ІѴ).
6. Даниил Викулин и Петр Прокопьев с изображением прекрасной
пустыни. Настенный лист. Выг, 10-е гг. XIX в. (ГИМ И З О 42949
И ІІЫ 2805).
7. Андрей и Семен Денисовы с изображением Выговского общежи-
тельсгва. Настенный лист. Выг, 10-е гг. XIX в. (ГИМ И ЗО 42949
ИІІІ-12804).
8. Лексинское Крестовоздвиженское общежительство. Фрагмент на­
стенного листа «Родословное древо Андрея и Семена Денисовых».
Выг, первая половина XIX в. (ГИМ ОП И . Ф. 1. Ед. 126).
9. Выговское Богоявленское общежительсгво. Фрагмент настенного
листа «Родословное древо Андрея и Семена Денисовых». Выг, пер­
вая половина XIX в. (ГИМ ОП И . Ф. 1. Ед. 126).
10. Панорама Данилова. Фото Ф. А. Каликина 1912— 1913 гг. Семей­
ный архив А. В. Хвальковского.
11. Панорама Лексы. Фото Ф. А. Каликина 1912— 1913 гг. Семейный
архив А. В. Хвальковского.
12. Въездные главные («Святые») ворота мужского общежительства
с. Данилова. Фото Ф. А. Каликина 1913 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко.
№ 3 5 3 , л. 4 об.).
13. Общий вид Данилова с реки Выг: 1) настоятельская келья; 2) крест
на пруду; 3) монастырские ворота; 4) крест на улице; 5) полуразру­
шенная колокольня; 6) церковь, построенная на месте соборной ча­
совни; 7) селение-деревня на месте бывших келий. Фото 70-х гг.
XIX в. Семейный архив А. В. Хвальковского.
520 Список иллюстраций

14. Общий вид Данилова с реки Выг: 1) колокольня; 2) церковь, по­

строенная на месте соборной часовни; 3) настоятельская келья;
4) кладбище («Мертвая горка»); 5) новая зимняя церковь; 6) крест у
пруда. Фото 80-х гг. XIX в. Семейный архив А. В. Хвальковского.
15. Пометы чиновника особых поручений А X. Смирнова на певческих
рукописях выговских соборных часовен (ГИМ. Синод, певч. Π . Λ. I;
Синод, певч. 381. Λ .Ι об. См.: Т. 2 наст, изд.: Описание рукописно­
книжного собрания Выго-Лексинского общежительства. № 211, 208).
16. Помета о принадлежности выговской рукописи Петрозаводскому
кафедральному собору (ГИМ. Синод, певч. 11, Л. А См.: Т. 2 наст,
изд.: Описание рукописно-книжного собрания Выго-Лексинского
общежительства. № 211).
17. Пометы о принадлежности выговской рукописи единоверческой
церкви Каргопольского уезда Олонецкой епархии (ГИМ. Синод,
певч. 381. Λ. I. См.: Т. 2 наст, изд.: Описание рукописно-книжного
собрания Выго-Лексинского общежительства. No 208).
18. Вид Данилова: 1) колокольня; 2) настоятельская келья; 3) церковь,
построенная на месте соборной часовни и (вдалеке) монастырские
ворота; 4) кладбище («Мертвая горка»). Фото 70-х гг. XIX в. Семей­
ный архив А В. Хвальковского.
19. Вид Данилова (слева направо): церковь, построенная на месте со­
борной часовни; шатровый крест; настоятельская келья. Фото на­
чала XX в. Семейный архив А В. Хвальковского.
20. Развалины церкви, построенной в 1870-х гг. на месте соборной ча­
совни Выговского общежительства. Фото 1993 г.
21. Последние остатки выговских построек. Фото 1993 г.
22. Список Изборника Святослава 1073 г. третьей четверти XV в. из
Выговской библиотеки. Вверху помета второй половины XIX в.
«№ 143» (БАН. 33.8.15. См.: Т. 2 наст, изд.: Описание рукописно­
книжного собрания Выго-Лексинского общежительства. № 46).
23. Ярлык выговского архива на сборнике «Бриллиант неоцененный»
60-х гг. XVIII в. (ГИМ. Собр. Хлудова. № 272).
24. Ярлык выговского архива на конволюте XVIII — начала XIX вв.
(РНБ. Q. XVII. 200).
25. Часовня Волозерского скита. Фото Ф. А Каликина 1920 г. (ИРЛИ.
Колл. Заволоко. Ns 353, л. 8 об.).
26. Разрушенная часовня и колокольня Шелтопорожского скита. Фото
Ф. А Каликина 1912—1913 гг.
27. Колокольня Шелтопорожского скита. Фото Ф. А Каликина 1924 г.
(ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 9 об.).
 Список иллюстраций 521

28. Древо слова на Рождество, Воскресение и Вознесение Христово.

Иллюстрация к риторике С. Лихуда. Выг, 1712 г. (ГИМ. Собр. Ува­
рова. № 318, л. 127 об.).
29. Поморский Торжественник III редакции. Список конца XVIII —
начала XIX в. (ГИМ. Собр. Хлудова. № 274, л. 1).
30. «Богоматерь». Икона выговского письма начала X V III в. из Деи-
сусного чина с ворот Выговского общежительства. Фото 1912 г.
(ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 15 об.). В настоящее время на­
ходится в Государственном Эрмитаже. См.: Косцова А. С., Победин-
скал А. Г . Русские иконы XVI — начала XX века с надписями, под­
писями и датами: Каталог выставки. Л., 1990. С. 21. № 29.
31. «Св. Иоанн Предтеча». Икона выговского письма начала XVIII в.
из Деисусного чина с ворот Выговского общежительства. Фото
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 15 об.). В настоящее вре­
мя находится в Государственном Эрмитаже. См.: Косцова А . С., По-
бединстя А. Г. Русские иконы XVI — начала XX века с надписями,
подписями и датами: Каталог выставки. Л., 1990. С. 21. № 30.
32. «Св. Никола». И кона выговского письма X V III в. из Богоявленской
соборной часовни мужского общежительства. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 12).
33. Фрагмент иконы «Страшный суд» выговского письма конца
X V III в. (из иконостаса летней церкви с. Данилово). Фото 1912 г.
(ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 13).
34. «Распятие» выговского письма X V III в. (из летней церкви
с. Данилово). Фото 1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 14).
35. Поморская резьба по металлу начала X V III в. (оборотная сторона
складня из собрания И. Н. Заволоко) (ИРЛИ. Колл. Заволоко.
№ 3 5 3 , л. 28 об.).
36. Складень четырехсгворчатый «Двунадесятые праздники и покло­
нение иконам Богоматери». Выг, 1717 г. Опубл.: Неизвестная Рос­
сия. К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни: Каталог.
М., 1994. С. 40 (кат. 1).
37. Складень трехстворчатый «Успение— Воскресение— Бого­
явление». Выг, середина— вторая половина X V III в. Опубл.: Н еиз­
вестная Россия. К 300-летию Выговской старообрядческой пусты­
ни: Каталог. М., 1994. С. 45 (кат. 13).
38. Складень трехсгворчатый «Малый Деисус». Выг, середина— вторая
половина XVIII в. Опубл.: Неизвестная Россия. К 300-летию Выгов­
ской старообрядческой пустыни: Каталог. М., 1994. С. 41 (кат. 5).
522 Список иллюстраций

39. Складень трехстворчатый «Деисус с предстоящими». Выг, XVIII в.

Опубл.: Неизвестная Россия: К 300-летию Выговской старообряд­
ческой пустыни: Каталог. М., 1994. С. 48 (кат. 24).
40. Черновой список «Винограда Российского». Первая половина
30-х гг. XVIII в. II анонимный почерк (РГБ. Ф. 17. № 351, л. 89).
41. Часовня Тихвиноборского скита. Фото Ф. А. Калинина 1924 г.
(ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 9).
42. Колокольня Тихвиноборского скита. Фото Ф. А. Калинина 1912—
1913 гг.
43. Намогильничек и кацея в д. Тихвин Бор. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 24).
44. Шатровый крест на месте бывшей женской ограды в Данилово. Фо­
то 1913 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 5 об.).
45. Настоятельская келья и кладбище («Мертвая горка») в Данилово.
Фото 1912 г. Семейный архив А. В. Хвальковского
46. Иван Филиппов. Фрагмент настенного листа. Район Печоры, сере­
дина XIX в. (ГИМ И ЗО 35264 ИИ-1894).
47. Мануил Петров. Фрагмент настенного листа. Район Печоры, сере­
дина XIX в. (ГИМ И ЗО 35264 ИІМ 895).
48. Никифор Семенов и Семен Титов. Настенный лист. Выг, середина
XIX в. (ГИМ И ЗО 42949/ 1529).
49. Древо панегирического слова. Иллюстрация к риторике С. Лихуда.
Выг, 1712 г. (ГИМ. Собр. Уварова. № 318, л. 149 об.).
50. Древо панегирического слова (название дописано А. Иродио-
новым). Иллюстрация к риторике С. Лихуда. Выг, 1712 г. (ГИМ.
Собр. Уварова. № 318, л. 250).
51. Вход на «Мертвую горку» (кладбище) со стороны бывшей женской
ограды. Фото Ф. А. Калинина 1913 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко.
№ 353, л. 5 об.).
52. Намогильнички, приготовленные на растопку у часовни на муж­
ском кладбище с, Данилово. Фото Ф. А. Калинина 1912 г. (ИРЛИ.
Колл. Заволоко. № 353, л. 24 об.).
53. Намогильнички на кладбище с. Данилово. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 22 об.).
54. Намогильничек на кладбище с. Данилово. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 22 об.).
55. Голубцы на Лексинском кладбище. Фото 1913г. (И РЛИ.
Колл. Заволоко. № 353, л. 6).
56. Андрей Борисов. Слово на память Андрея Денисова. Черновой
список с авторской правкой (РНБ. Q. I. 1083, л. 50).
 Список иллюстраций 523

57. Приписка Андрея Борисова к списку завещания Семена Денисова

в сборнике «Бриллиант неоцененный» 60-х гг. X V III в. (ГИМ.
Собр. Хлудова. № 272, л. 510).
58. Андрей Борисов. Краткое повествование о начале и настоящем со­
стоянии Выгорецкого общежительства. Черновой список с автор­
ской правкой (РНБ. Q. XVII. 200, л. 123).
59. Древо надгробного слова. Иллюстрация к риторике С. Лихуда.
Выг, 1712 г. (ГИМ. Собр. Уварова. № 318, л. 166).
60. Намогильнички на кладбище с. Данилово. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРАН. Колл. Заволоко. № 353, л. 23).
61. Намогильнички на кладбище с. Данилово. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 23).
62. Резная икона на кладбище в д. Лумбуши. Фото Ф. А. Калинина
1912 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 24).
63. Резные иконы, снятые с упавших намогильничков в д. Тагозеро.
Фото 1913 г. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 24 об.).
64. Упавший намогильничек на кладбище д. Березовки. Фото 1993 г.
65. Андрей Денисов. Миниатюра из рукописного Ж ития Андрея Д ени­
сова. Выг, 10-е гг. XIX в. (ГИМ. Собр. Уварова. № 817, л. 4 об.).
66. Текст главы 17 из Ж ития Андрея Денисова в сборнике с черновы­
ми авторскими материалами Андрея Борисова (РНБ. Q. I. 1083,
л. 34).
67. Здание больницы в Данилове на Коровьем дворе. Фото 1909—
1910 гг. (ИРЛИ. Колл. Заволоко. № 353, л. 4 об.).
68. Миниатюра и титульный лист Ж ития св. князя Владимира. Список
конца 20-х— 30-х гг. XIX в., выполнен на Лексе для В. Д. Долгого
(ГИМ. Музейское собр. № 3031, л. 1 об.—2).
69. Похвала девственникам. Настенный лист. Лекса, 1836 г. (ГИМ
И ЗО 42949 ИІІІ-10030).
70. Концовка и заставка-рамка поморского орнамента. Лекса, 20-е гг.
XIX в. (ГИМ. Собр. Хлудова. № 36Д, л. 16 об.— 17).
71. Концовка и заставка-рамка поморского орнамента. Лекса, 20-е гг.
XIX в. (ГИМ. Собр. Хлудова. № 36Д, л, 85 об,—86).
72. И нициал поморского орнамента. Лекса, 20-е гг. XIX в. (ГИМ. Собр.
Хлудова. № 36Д, л. 86 об.).
 УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Аввакум (Петров), протопоп, вождь раннего
старообрядчества, писатель 10, П , 54,
180, 192— 195, 197, 198, 200, 203—208,
216, 223, 225,287, 317, 324, 374, 433,464
Аверкий, житель Выговской обители, рудо-
сыщик 45
Авраамий — см.: Леонтьев Авраамий
Авраамий, инок, деятель раннего старооб­
рядчества, писатель 198, 200
Авраамий Ростовский, св., основатель и ар-
хим. Ростовского Богоявленского мона­
стыря 61
Адам, праотец 192
Адриан, римский император, во времена
которого развернулось четвертое (Ад-
рианово) гонение на христиан 151
Адриан, десятый и последний досинодаль­
ный патриарх Московский и всея Руси
22
Азарий, иеромонах, духовный писатель 89
Аксенов Леонтий, кижский крестьянин,
сын Авксентия Федорова, отец Марьи
Леонтьевой 276
Аксенов Павел, кижский крестьянин, сын
Авксентия Федорова 276
Александр, муч. 180,466
Александр I, рос. император 515
Александр Невский, св., кн. 48
Александр Ошевенский, св., основатель и
игумен Каргопольскою Ошевенского
монастыря 61, 93, 157, 171, 178 *
Александр Свирский, св., основатель и игумен
Александро-Свирского монастыря 117,
118, 120, 133, 135, 137, 142, 166, 176, 180.
466
Алексеев Алексей, выговский наставник 464,466
Алексеев Иван (Стародубский), старообрядец-
поморец, писатель 109
Алексеев Семен, ростовец, житель Березовско­
го скита, отец Федора, Алексея и Леонтия
Семеновых (Копниных) 476
Алексеева Ульяна, жительница Тнхвинобор-
ского скита, мать Тимофея Семенова 237
Алексеева Феоктиста, старообрядка-поморка
из гор. Углича 336
Алексей Михайлович, царь, писатель 434
Алексей Нижегородский, старообрядец-помо­
рец 352
Алексей Петрович, царевич 48
Алексий человек Божий, св. 48
Алексий, св., митр. Киевский и всея Руси 189
А мосов А . А . 505
Анастасий Синайский, св., инок Синайской
обители, писэтель-богослов 9 0 ,9 6 ,9 7 ,9 9
Анастасий (Опоцкий), епископ Олонецкий и
Петрозаводский 79
Андреев Василий, моек, гравер-серебряник 106
Андреев Григорий, священник церкви Св.
Троицы (на Капельках) в Мещанской сло­
боде в Москве 49
Андреев Тимофей (Серебренников), выгов­
ский настоятель, писатель 86, ПО, 167,

* В Указателе приняты сокращения: англ. — английский, архиеп. — архиепископ, архим. —

архимандрит, библ. — библейский, гор. — город, итал. — итальянский, моек. — московский,
рос. — российский, с. — село, св. — святой, святая, укр. — украинский, фр. — французский.
Курсивом выделены имена исследователей и собирателей рукописей.
526
168, 197, 290, 294, 295, 305, 307, ЗІ2,
337, 341, 348—350, 352, 355, 357, 416,
448, 450, 451, 453—455, 458, 459, 461,
4 6 3 ,4 6 4 ,4 6 5 ,4 7 5 ,4 8 3 , 507, 5 1 1
Андреевич Давыд, иеродиакон, укр. писа­
тель 90
Андрей, св. апостол, согласно преданию,
проповедовал среди русских язычни­
ков 159
Андрей, св., юродивый в Царьграде (Кон­
стантинополе) 90,102
Андрей, священник Пусгозерского острога,
ученик протопопа Аввакума 206
Андрей — см.: Леонтьев Андрей
Андрей Борисович — см.: Борисов Андрей
Андрей Дионисиевич — см.: Денисов Анд­
рей
Андрей Кесарийский, архиеп. Кесарии
Каппадокийской, духовный писатель
89,94
Андрей Критский, св., архиеп. Критский,
писатель, проповедник, гимнограф 88
Андрей Рублев, св., иконописец 173
Андрей Стратилат, св., мученик Таврий-
ский 2 5 9 ,3 0 4 ,3 7 8 ,4 1 6
Андреям (Адриан) Никомидийский, св.,
мученик, супруг св. Наталии Никоми-
дийской 509
Андроник Дорский, Нижегородский, кре­
стьянин Каргополъского уезда, ииок,
старообрядец 209, 210, 213, 215, 216,
220—224
Анисия, жительница Лексинской обители,
дочь Каптелины 250
Анна Иоанновна, курляндская герцогиня,
позже рос. императрица, дочь царя
Ивана V Алексеевича 4 32,433,447,477
Антипов Авдей, житель Выговского сузем*
ка 147
Антоний Радивиловский, украинский писа­
тель, проповедник, церковный деятель
89,91
Антонов Иван, выговский писатель 354,
355
Ануфриев Петр (Кошелев), настоятель
Тихвиноборского скита 16, 228, 229,
236, 237,239,241, 318,327, 364, 394
Апраксин Федор Матвеевич, граф, генерал-
адмирал 238
Арзам асцев А . М . 285
Указатель имен
Аристотель, древнегреческий философ 89, 126,
153,510
Аркадий (Федоров), архиеп. Олонецкий и
Петрозаводский 7 4 ,7 5 ,7 7 ,2 8 9
Арсений Глухой, писатель и справщик Мос­
ковского печатного двора 94
Арсеньев К. И . 43
Артемида, древнегреческая богиня 5 0 9
Артемьев Петр, житель Выговской обители,
иконописец, сын Артемия Семенова 251
Артемьев Терентий (Терешка), крестьянин
Шунгского погоста 9 ,1 5 , 25—27, 245, 289
Артемьева Евдокия, жительница Лексинской
обители 306
Афанасий Александрийский, Великий, св., ар­
хиеп. гор. Александрия, ранневизантий­
ский богослов 467
Афанасий Афонский, св., основатель и игумен
Афонской Лавры святого Афанасия 63
Афанасий (Любимов), архиеп. Холмогорский и
Важеский, писатель 15, 22, 23, 6 6 ,2 0 5 , 210,
222
Афанасьев Петр, протопоп холмогорского
Преображенского собора 219
Афродита, древнегреческая богиня 158
Ахилл (Ахиллес), древнегреческий герой 385
Бабушкин Петр, мещанин из гор. Романов,
отец Ф. П. Бабушкина 470
Бабушкин Федор Петрович, мещанин из гор.
Романов, санкт-петербургский мещанин,
настоятель моленной Долгих в Петербурге,
выговский киновиарх 61, 84, 91, 112, 172,
176, 300, 304—307, 311, 336, 348, 354, 355,
357,470—4 7 5 ,4 8 3 ,4 8 4 ,4 9 2 ,5 0 4 ,5 0 7 ,5 0 8
Бабушкина Елизавета Петровна, сестра
Ф. П. Бабушкина 4 7 1 ,4 7 4
Бабушкина Татьяна Григорьевна, мать
Ф. П. Бабушкина 470—472, 474
Бароний Цезарь, историк 89, 90
Барское Я . Л . 195
Барсов Е . В . 7, 15, 21, 6 0 ,6 1 , 67—72, 74—77, 79,
80, 84, 86, 96, 101, 108, 109, 111, 113, 171,
189,313
Барсов Н , И , 22
Бархатовы, сестры, члены поморской общины
Гавриила Семенова на Невьянском заводе
в Сибири 282
Бахтин Евстафий, житель Выговского суземка
436
 Указатель имен
Бсер (Беэр), приказчик на Демидовских
заводах в Сибири 273
Безобразов, петербургский домовладелец
484
Белобоцкий Андрей (Ян) Христофорович,
переводчик, писатель, поэт, философ
3 5 8 ,3 6 2 ,4 6 7
Белоутов Иван, житель Тагозерского скита
25
Б е ля е в И . Д . 7 ,2 2 ,2 6 6
Б е ля е ва О. К . 96
Б е р е с ш ц к а я Т . В . 183
Берында Памва, укр. писатель, филолог,
типограф, гравер 90
Благовещенский Ф., священник, пользо­
вался книгами ВыговскоЙ библиотеки
73
Богданов Андрей, печатник Академии на'
ук, составитель Симфонии на Апостол и
Апокалипсис 92
Богданов П . Д . 109— 111,113
Болдырев Афанасий Андреев, архангелъ*
ский стрелец, участник старообрядче­
ского поселения в Каргопольском уезде
2 0 9,210, 220
Болдырь Алексей Козмин, архангельский
стрелец, участник старообрядческого
поселения в Кар гопольском уезде 210,
220
Б о н ч -Б р у е в и ч В - Д . 298, 375, 518
Борис (в крещении Роман), князь, св., стра­
стотерпец 193
Борисов Андрей (в старообрядческом кре­
щении Феодор), выговский киновиарх,
писатель 8, 103, 104, 111, 112, 117, 168,
169, 172, 173, 180, 187, 294—297, 299,
300, 304—307, 311—315, 336, 338, 342,
343, 346, 348—353, 355—357, 365, 376,
377, 379, 389, 395, 396, 407— 411* 413—
429, 431, 432, 435, 437, 438, 440, 443,
444, 459, 461, 463—471, 479, 498, 504,
5 0 8 ,5 1 1 ,5 2 2 ,5 2 3
Б р ещ и н ски й Д . Н . 8, 517
Бровкович — см.: Никанор (Бровкович)
Бубнов Я . Ю . 205,305
Б ударагин В . П 8 ,9 , 14, 85, 96, 105, 113, 340,
4 4 2 ,4 5 8 ,4 8 1 ,4 8 2 ,4 8 5 ,4 8 6 ,5 0 4
Б у л а н и н Д . М . 11
Бунин Леонтий, моек, гравер и знаменщик
107
527
Бурцев Василий Федоров, моек, типограф-
издатель 92
Бутенант фон Розенбуш Андрей (Генрих) Ива­
нович, купец, датский комиссар в России,
владелец железоделательных заводов в За-
онежье 40
Быков Василий (в иночестве Варлаам), пропо­
ведник старообрядчества в Поморье, ду­
ховный наставник Выговского общ ежи­
тельства 1 6 ,2 6 6 ,2 8 7
Б ы ч к о в А . И . 109— 111,113
Варлаам, инок Соловецкого монастыря, поки­
нувший его во время осады 201
Варлаам, протопоп Троицкого собора в Пско­
ве, постриженник Псково-Печерского мо­
настыря, старообрядец, казнен в Клину
208
Варлаам, св., монах-отшельник из Жития Вар­
лаама и Иоасафа 8 9 ,2 6 9
Варлаам, инок — см.: Быков Василий
Варлаам Хутынский, св., основатель Хутын-
ского монастыря близ Новгорода 183, 333,
388
Варсонофий («Варсунофей»), один из основа­
телей Тверского Саввина монастыря 82
Варфоломеев Агафон, житель Тихвнноборско-
го скита, племянник Тимофея Семенова
237
Варфоломеев Антипа, житель Тихвиноборского
скита, племянник Тимофея Семенова 237
Василий, старообрядец 50
Василий Анкирский, св., пресвитер гор. Анки-
ры, священномученик 431
Василий Великий, св., архиеп. Кесарии Кап-
подокийской, ранневизантийский бого­
слов 6 3 ,8 9 ,1 5 3 ,3 9 3
Василий Мангазейский, св., пострадавший в
гор. Мангаэея (в Сибири) 240
Василий Новый, св., константинопольский ис­
поведник 268
Васильев Варфоломей, отец Агафона и Антипы
Варфоломеевых 239
Васильев Иван, поморец из гор. Саратова 472,
484
Васильев Мартын, ссыльный стрелец в Коль­
ском остроге, старообрядец 208
Васильев Роман, иконописец 93
Васильев Федосий, старообрядец, основатель
федосеевского согласия 462
528
Васильев Фотий — см.: Филипп, инок
Васнецов Виктор Михайлович, художник
492
Вахромеев И . А . 498,499, 507
Вергилий Полидор, итал, средневековый
ученый-богослов 431
Верю ж асий В . 15
В икт оров А . Е . 67, 71, 77—79, 94
Викулин Даниил, выговский киновиарх 16,
25—28, 34, 37, 44-^16, 48, 50—53, 58,
61, 80, 85, 118, 131, 140, 196, 230, 249,
259, 266, 278, 284, 287—290, 298, 301,
304, 307, 310, 311, 316, 317, 321, 322,
324, 327, 329, 331, 334, 335, 342, 349,
352, 355, 367, 370—372, 376, 378, 382,
386, 387, 389, 391, 392, 398, 402, 404,
405, 419, 420, 436, 441, 451, 453, 461,
504,505, 519
Виноградов Иван Иванович, писатель, по­
эт, переводчик 460
Винокурова 9 . П . 58, 106, 107, 183, 184, 186,
187,189
Виталий, инок, жил в Выговской пустыни
17,35, 1 9 6 ,2 0 1 ,2 8 8 ,3 5 2 ,3 8 9 ,4 0 3 , 519
Владимир I Святославич (в крещении Ва­
силий), св., равноапостольный, великий
князь Киевский 15Ѳ, 2 1 6 ,4 8 7 ,5 2 3
Власов А, Н . 227
Внифантьев Иван, житель Выговской оби­
тели 16
Водолазкин Е . Г. 14
Валков Гавриил, рудосыщик 46
Волконский Владимир Иванович, столь­
ник, каргопольский воевода 209, 212
Вольтер (наст, имя — Франсуа Мари Аруэ),
фр. писатель, философ, историк 104,474
Вышатин Михаил Иванович, житель Бере­
зовского скита, писатель, паломник в
Палестину 423, 454, 479
Вяземский Петр Андреевич, князь, поэт
484
Гавриил, архангел 387
Гавриил (БужинскиЙ), епископ Рязанский
и Муромский, писатель 363
Гаврилов Алексей, житель Березовского
скита, иконописец, племянник Василия
Ларионова 251
Гаврилов Алексей, старообрядец гор. Тих­
вина 191
Указателъ имен
Гаврилова Акнлина, жительница Лексинской
обители, «писица» 508
Галашевская Наталья Коэминична, выговская
благотворительница, дочь
К. М. Галашевского 488, 489, 491, 492, 499,
5 0 1,507—511
Галашевская Наталья Феоктистовна — см.:
Долгая Наталья Феоктистовна
Галашевские, семья петербургских купцов,
выговские благотворители 492, 498, 499,
5 03,504
ГалашевскиЙ Козма Матфеевич, выговский
благотворитель, сын Η. Ф. Долгой 488,
491,499, 5 01,503
Геннадий Боровский (Качалов), инок, собор­
ный старец Соловецкого монастыря, про­
поведник старообрядчества в Поморье,
жил в Выговской пустыни 16, 60, 197, 229,
258, 2 8 8 ,3 2 7 ,3 9 4 , 403, 460
Геннин Вилим Иванович, генерал-лейтенант,
начальник Олонецких и Уральских гор­
ных заводов 4 0 ,4 7 , 4 8 ,5 6 ,1 3 1 , 237
Георгий Писида Хартофилакс, византийский
писатель 90, 94
Георгий Победоносец, св. 234
Герасим Иорданский, св., палестинский под­
вижник 384
Герасим Новгородец, иеродиякон, писец Че-
тии Минеи 1567 г. 8 3 ,1 0 0 ,1 0 1
Герасимов Иван (Черной), выговский стряп­
чий, келейник Андрея Денисова, позже
житель Березовского скита 427, 438, 455
Герасимова Федосья, настоятельница Лексин­
ской обители, писательница 489
Герман, св., один из основателей Соловецкого
монастыря 127
Герман (Коровка), инок, соборный старец Со­
ловецкого монастыря, проповедник старо­
обрядчества в Поморье 16,21, 197,287
Гесиод («Исиод»), древнегреческий поэт, фи­
лософ 88
Глаголева А . Я. 4 0 ,4 1
Глеб (в крещении Давыд), князь, св., страсто­
терпец 193
Гоголь Н. В. 191
Головнин Иосиф, житель Выговского суэемка
436
Голубинский Е. Е. 193
Гомер (*Омир*)> древнегреческий поэт 126,
153, 385,474
 Указателъ имен
Гребенюк В. П . 304, 358
Грибов Ю. А. 14,71
Григорий, крестьянин в с. Б ерезове н а Во­
лок е 54
Григорий, протопоп церкви С ретен и я в
Москве 81
Григорий А крагантийский (Акраганский),
св., епископ гор. А крагант (в Сицилии)
88
Григорий Богослов, св., епископ гор. Н ази-
анзин, ранневизантийский теолог 153,
393
Григорий В еликий, или Д воеслов, св., папа
рим ский, писатель, проповедник, автор
«Бесед, и л и Д иалогов о ж и зн и и чуде­
сах италийских отцов» 88
Григорий Цамблак, пресвитер ц еркви Мол-
довлахийской, митрополит Киевский и
Литовский, писатель 88
Г ригорьев Иосиф, ж итель Т ихвиноборско-
го скита, отец С тахия О сипова 229, 230
Г ригорьева М авра, старообрядческая му­
ченица, ж ена М арты на Васильева 208
Гурьянова Н. С. 8,150,1 5 4 , 198, 200, 248,271,
290, 291, 292, 295, 324, 390, 399, 407,408,
418,449,459,460,5 0 5 ,5 1 7
Д авы д, библ. пророк 251, 277, 343
Д авы д (в миру Д ионисий), инок, ж ил на
Л ексе 3 3 7 ,4 5 0
Д авы дов И ван, ж итель Т ихвиноборского
скита, староста Выговского суземка 229
Д авы дов Я ким, крестьянин Ш альской во­
лости, муж Евфимии, сестры И вана
У льяхина 217
Дамиан Азийский, бессеребреник, св. 83,395
Д ан и и л , библ. пророк 304
Д ан и и л , игумен, автор «Хожения» 191
Д аниил, протопоп Костромской, деятель
раннего старообрядчества 198,200
Д ан и и л Вичулич — см.: Викулин Д аниил
Д ан и и л Матфеевич — см.: М атвеев Д аниил
Д ан и и л Столпник, св., ф ракийский под­
виж ник 304
Д ан и л ов Василий (Ш апошников), выгов-
ский земский писарь, писатель ПО,
119, 146, 147, 150, 151, 228, 229, 241,
262, 307, 318, 321, 324, 327, 329, 341,
346, 347, 349, 354, 364, 386, 387, 389,
392, 3 9 4 ,4 0 9 ,4 2 4 ,4 3 1 ,4 3 6 - ^ 3 8
529
Данилова Анастасия, жительница Лексинской
обители, дочь Д аниила Викулина 284
Д анилова Софья, ж ительница Лексинской
обители, писательница 306, 34 3 ,4 9 9 —501
Датиева Н. С. 434
Д ем ентьев Архипп (Аляпьев), посадский чело­
век из гор. Т и хви н , выговский киновиарх
295, 299, 300, 306, 313, 342, 357, 395, 464,
4 6 5 ,4 7 2 ,4 8 3 , 504
Д ем ентьев И ван, новгородский старообрядец
208
Д ем идов Ахинфий Н икитич, статский совет­
ник, горнозаводчик 1 5 4 ,2 7 2 , 2 7 3 ,2 7 7 ,2 7 8 ,
282 ,4 9 4 —496
Демидов Н икита Акинфиевич, горнозаводчик,
меценат, благотворитель, автор «Журнала
путешествия в чужие края» (1786) 474 ,4 9 5
Демин А.С. 12
Двмкова Н. С. 8, 9, 14, 15, 26, 27, 197, 200, 245,
289, 291, 3 7 4 ,4 4 9 ,5 1 8
Д емосф ен, древнегреческий оратор 153
Д енисов А ндрей, выговский киновиарх, писа­
тел ь 7, 8, 15, 16, 22, 25, 26, 28, 32, 34, 36,
39, 42— 44, 47, 53, 57—60, 81—83, 96, 100,
101, ПО, 116— 121, 123— 127, 129— 133,
136— 138, 140— 146, 152, 153, 155, 156, 160,
166, 167, 169, 170, 187, 188, 190, 229, 230,
232, 234, 243, 248—263, 265— 270, 273, 284,
287—290, 298, 300, 303, 304, 306, 307,
310—313, 315, 316, 319, 321— 324, 326, 327,
329, 334, 335, 338—344, 349— 352, 354, 355,
362, 364, 365, 367, 369, 372—375, 378— 380,
382—384, 3 8 6 -3 8 9 , 391—393, 396, 398—
4 0 3 ,4 0 7 —442, 448, 453, 454, 459—463, 479,
504, 5 0 5 ,5 1 0 ,5 1 9 , 5 22,523
Денисов И ван, брат А ндрея, Семена и Соло-
монии Д енисовы х 249, 250, 252, 253, 262,
263, 266, 3 36,440
Д енисов Семен, выговский киновиарх, писа­
тель 7— 1 0 ,1 6 , 22, 32, 39, 40, 42, 44, 47, 48,
57, 58, 60, 63, 64, 81—83, 94, 96, 99, 100,
108, ПО, 116, 138— 143, 146, 147, 150, 151,
156— 158, 195, 196, 198, 200—203, 206—
208, 212, 214— 222, 224, 226, 234, 236, 248,
249, 252—263, 266—268, 271, 278, 279,
284— 287, 2 8 9 - 2 9 3 , 298—304, 306—307,
310, 312, 315—327, 329, 333, 335, 336, 340,
342, 346, 347, 349, 352—354, 361, 362, 364,
365, 367, 371, 373, 376—380, 382—389,
391— 393, 397, 400—408, 411, 412, 415,
4 1 8 - 4 2 2 , 424, 427— 430, 435, 436, 438—
 530 Указатель имен
427—430, 435, 436, 438—455, 457— 461,
504,517,519, 523
Денисова Соломония, сестра Андрея, Семе·
на и Ивана Денисовых, настоятельница
Лексинской обители 78, 234, 248, 249,
252, 254—256, 262—265, 267—269, 284,
316,320,322,324,326,332, 337,386,392,
402,405,415,427,4 2 8 ,4 3 6 ,4 5 4
Денисовы, братья Андрей и Семен, основа­
тели Выговского общежительства н его
киновиархи 61, 62, 65—67, 8 7 ,1 0 8 ,1 5 4 ,
156, 159, 165, 170, 171, 1S3, 189, 243,
248, 263, 289, 295, 304, 342, 344, 347,
355, 385, 387, 395, 436, 441, 459—462,
467,515
Дергачева-Схоп Е. И. 271, 27 5 ,2 8 2 ,2 8 3
Дидро Дени, фр. философ-материалист, пи­
сатель, представитель Просвещения
XVIII в. 104
Димитрий (в миру Д аниил Саввич Тупта-
ло), митрополит Ростовский и Ярослав­
ский, писатель, проповедник, полемист
5 3 ,5 4 ,6 6 ,8 9 ,9 2 ,9 4 ,4 3 4 ,4 6 3
Димитрий Солунский, ев., великомученик
85
Димитрий Угличский, св., царевич, сын
И вана IV Васильевича Грозного, стра­
стотерпец 468
Диоклетиан, римский император, при ко­
тором христиане преследовались на
протяжении 20 л ет 151
Дионисий Глушицкий, св., основатель и
игумен Глушицкого монастыря 61
Дмитриев Василий, поморец из гор. Рома­
нов 465,466,468
Дмитриев Л. А. 437
Дмитриева Р. П. 318,437
Дмитрий, житель Выговской обители, ад­
ресат послания 250
Дмитрий Нижегородский, старообрядец-
поморец 352
Добрановский Иван Петрович, крестьянин
с. Даниловское 50
Долгая Ксения Феоктистовна, выговская
благотворительница, дочь Ф. К. Долго­
го 331, 380, 481, 486, 488, 489, 492,
499—504,507,511
Долгая Мария Ивановна, выговская благо­
творительница, дочь И. Ф. Долгого 380,
485,486,488,500,503,507,511
Д олгая М атрона Матфеевна, жена Ф, К. Д о л ­
гого 481
Долгая Наталья Феоктистовна, в замуж. Гала-
шевская, выговская благотворительница,
дочь Ф. К. Долгого 481, 484, 486, 488, 491,
499—501
Долгая П расковья Феоктистовна, выговская
благотворительница, дочь Ф. К. Д олгого
331, 350, 380, 481, 486, 488, 489, 491, 492,
498, 500—504, 507, 508, 511
Д олгие, семья петербургских купцов, выгов-
ские благотворители 244, 336, 472, 481,
483, 485, 486, 488, 489, 491, 492, 498, 500,
503, 504, 506, 507,511
Долгой Василий И ванович, сын И . Ф. Долгого
482,485
Долгой Владимир Д иомидович, владелец ру­
кописи 487, 523
Долгой И ван Феоктистович, петербургский
купец, выговский благотворитель, сы н
Ф. К. Д олгого 331, 471, 481— 483, 485,
499—503,511
Долгой Константин И ванович, новоладож ­
ский купец, отец Ф. К. Д олгого 506
Долгой Феоктист Константинович (в иночест­
ве Филарет), новоладожский, затем петер­
бургский купец, выговский благотвори­
тель 9, 331, 336, 396, 4 8 1 - 4 8 3 , 486, 489,
499—502, 504—506, 511
Д олгоруков Василий Ф едорович, князь,
стольник, олонецкий воевода 20
Дом ициан (Доментиан), римский им ператор,
при котором развернулось второе великое
гонение на христиан 151
Дорофей авва, св., палестинский подвиж ник,
писатель, проповедник 90, 268
Досифей, игумен Тихвинского Н иколо-Бесед-
ного монастыря, деятель раннего старооб­
рядчества 246, 287
Дробленкова Η. Ф. 518
Д ровнин — см.: Стефанов Захари й (Д ровнин)
Дружинин В. Г. 7, 8, 13, 34, 60, 62, 67, 79, 82,
87, 96, 109, 115— 118, 120, 124, 127, 132,
133, 138, 139, 141, 151, 156, 157, 166, 169,
170, 173, 183, 184, 187, 189, 203, 228, 232,
235, 250, 251, 254, 256, 258, 259, 261, 267,
270, 273, 274, 291, 297, 302, 303, 313, 322,
323, 346, 348, 349, 350, 354, 355, 357, 379,
380, 384, 390, 391, 407, 410, 414, 417, 429,
446, 447, 450, 4 5 6 —459, 463, 468, 469,
 Указатель имен
473—475, 477, 484, 4 9 1 , 4 9 7 - 4 9 9 ,
503—505, 507
Д убровский М ихаил, миссионер, описывал
книги Выговской библиотеки 71—73,
75, 76, 78—8 0 ,8 6 , 8 9 ,1 0 8
Е вагрий П онтийский, ученик Григория
Богослова, церковны й писатель 101
Евдокия, ж и тельница Выговского суземка
436
Евдокия, ж ительница Л ексинской обители
380
Евсевий — см.: Ермилов Евсей
Евстафьев Д ионисий (Второго), посадский
человек из П овенца, ж итель Выговской
обители, сын Е. И. М ыш ецкого, отец
А ндрея, Семена, И вана и Соломонии
Д енисовы х 16, 21, 22, 34, 36, 252, 260,
263, 287, 289, 336, 378, 388, 389, 423,
440,441
Евстафьев И ван (Второго), посадский чело­
век из П овенца, сын Е. И. М ышецкого,
отец Е мельяна И ванова (Повенецкого)
20, 22
Евстафьев Я ков (Второго), посадский чело­
век из П овенца, сын Е. И. М ышецкого,
брат И вана и Д и он и си я Евстафьевых
22, 423
Евстохий Садонский, А нкирский, пресви­
тер, свящ енном ученик 431
Евтихеев Антон, каргопольский старооб­
р яд ец 209
Евтихиев Гавриил, новгородец, житель
Выговской обители 195
Евфимий, архиеп. Тверской и Каш инский 82
Евфимий Суздальский, св., архим. Спасо-
Евфимиева м онастыря в Суздале 61
Евф имия (Офимьица), сестра И вана Улья-
хина 217
Евфимов И саакий, ж итель Выговской оби­
тели, родственник Д ан и и л а Викулина
316, 352, 375, 376, 384, 386, 388, 389,
392, 393
Евфросин, инок, деятель ран н его старооб­
рядчества, писатель 193
Е вф расинья (в иночестве Екатерина), мать
П етра и Ф евронии П рокопьевы х 263,
388
Егоров Д ороф ей, ж итель Выговской оби­
тели 466,469, 470
5S1
Егоров Е.Е. 87
Екатерина, ж ительница ТихвиноборскогО ски­
та 437
Е катерина I Алексеевна, ж ена П ет р а I, цари ­
ца, позж е им ператри ц а 2 3 7 ,2 3 8 ,2 4 0
Екатерина II Алексеевна, В еликая, рос. импе­
р атри ц а 515
Елеонская А. С. 304, 358, 360
Елизавета П етровна, рос. им ператрица 154,
186, 477
Елисавета, св., ж ена свящ енника Зах ар и и ,
мать И оанна Крестителя 124
Емельян П овенецкий — см.: И ванов Емельян
(Второго, П овенецкий)
Емельянов Василий, наставник П окровской
(М онинской) поморской моленной в Моск­
ве 3 2 8 ,3 2 9 ,3 4 3 ,4 6 3
Емельянов И ван , старообрядец 15
Епифаний, инок, деятель раннего старообряд­
чества, писатель 114, 180, 192, 194, 198,
200—205, 2 8 7 ,4 6 0
Епифаний П ремудры й, монах Троице-
Сергиева монастыря, писатель 373
Епифаний Славинецкий, иером онах Киево-
братского монастыря, филолог, писатель,
переводчик 9 1 ,3 5 8
Еремеева Фекла, ж ительница Л ексинской оби­
тели, «писица» 508
Еремин И. П. 390
Е рмилов Евсей, вы говский зем ский писарь,
ж итель Ш елтопорож ского скита, позж е
Выговской обители 436
Ермолин Василий, рудосыщ ик н а О лонецких
заводах 4 5 ,4 6
Есипов Г. 7, 48, П 8, 119, 138, 173, 181, 211, 228,
2 3 0 ,2 3 4 ,2 4 8 ,2 4 9 ,2 5 1 ,3 2 5 ,4 5 5 ,4 7 5 ,4 7 6 ,5 1 7
Ефрем С ирии, св., едесский подвиж ник, писа­
тель, богослов 8 2 ,8 3 ,9 0 ,9 4
Ефремов И пат, пскович, ж итель С ергиева ски­
та, староста Выговского суземка 230
Ефремова Н еонила, ж ительница Тихвинобор-
ского скита, ж ена Д ан и и ла И ванова, мать
Василия Д анилова (Ш апошникова) 437
Жиганков А. В. 71
Ж уковский Василий А ндреевич, писатель, по­
эт 484, 515
Журавлев А. И. 67, 83, 84, 206
Заволока И. Н. 113, 182,521
532
Захарий Копыстенский, архим. Киево-
П ечерского монастыря, писатель 89
Захария, библ. пророк, свящ енник, отец
Иоанна Крестителя 124 ,1 3 1 ,1 3 7
Захарьев Иван, соловецкий подьячий 195,258
Зеньковский С. 67,433
Зоснма Соловецкий, св., один из осно­
вателей и игумен Соловецкого монасты­
р я 8 4 ,8 5 ,9 3 ,1 0 8 ,1 1 7 , 126,131,133,135,
136, 138—140, 143, 152, 153, 160, 176,
189.190,234,388
Зотов Василий Н икитич, стольник, оло­
нецкий воевода 31
Зотова Е. Я. 184
Зубарев В, В. 434
И акинф Амастридский, св., мученик 495
Иаков, библ. патриарх 326,401
Иаков, апостол, брат Господень, первый
епископ Иерусалимский, священкому-
ч е н и к 159
И ван IV Васильевич Грозный, царь, писа­
тель 173
Иван V Алексеевич, царь, брат П етра I 23,
213, 223,431,433
Иван Михайлович — см.: Михайлов И ван
И ван Романович, служащий на Петровских
заводах 43,50
Иван Феоктистович — см.: Д олгой И ван
Феоктистович
Иванов А. И. 78
Иванов Алексей, житель Выговской обите­
л и 294
Иванов Григорий (1-й), житель Тихвино-
борского скита 230
Иванов Григорий (2-й), житель Тихвино-
борского скита 230
И ванов Григорий, водлоэерский свящ ен­
ник 279
Иванов Григорий, крестьянин из села Тол-
вуя, житель Выговской обители 248
Иванов Д аниил, житель Тихвиноборского
скита, отец Василия Данилова (Ша­
пошникова) 229,435— 437
И ванов Евпл, кижский крестьянин, житель
Выговской обители, племянник Гав­
риила, Ивана, Никифора, Стефанидьі и
Февронии Семеновых 276
И ванов Емельян (Второго, Повенецкий),
проповедник старообрядчества в П о­
Указатель имен
морье, жил в Выговской пустыни, сын
И вана Евстафьева (Второго) 18, 20—22, 25,
2 6 ,2 8 ,2 8 7
Иванов Кирилл (в иночестве Корнилий), слон-
чанин, подрядчик на строительстве И змай­
ловского дворца царицы Прасковий Федо­
ровны, позже житель Выговской обители
432,434
И ванов Кирилл, староста Выговского суземка
56
И ванов Коэма, выговский поверенны й, писа­
тель 132, 141, 145, 167, 293, 294, 307, 347,
379,395
И ванов Н икита, выговский наставник 294
И ванов П етр, выговский киновиарх 300
И ванова М атрона, ж ительница Лексинской
обители, «писица» 508
И ван теев— см.: Н икиф оров М артемьян
(Ивантеев)
И гнатий Богоносец, св., епископ А нтиохий­
ский, автор посланий 94
И гнатий Соловецкий, иеродьякон С оловецко­
го монастыря, проповедник старообрядче­
ства в П оморье 16, 18—21, 2 5 ,6 0 , 2 0 8 ,2 1 6 ,
258,287, 2 8 8 ,4 1 5 ,4 2 3 ,4 4 0
И гнатов Н икита, житель Выговской обители
354
И гнатьев Максим, житель Выговской обители,
заложник в Шунге 455
Игнатьева Степанида, ж ительница Т и х ви н о ­
борского скита, ж ена П етра Ануфриева
(Кошелева) 228
И еремия, библ. пророк 304
И ерофеев И ван И ванов (Долгой), новаладож -
ский купец, дед Ф. К. Д олгого 505, 506
Измайлов, помещик Новоладожского уезда
П етербургской губернии 481
И конников Д м итрий Андреев, вязниковец,
владелец рукописи 83
Иларион, архиепископ Рязанский, ревност­
ный противник старообрядчества 194
И лия, библ. пророк 133, 137, 138, 1 52,304
И льин И ван, каргопольский старообрядец
209,213
И льинский Иван, переводчик, составитель
Симфонии на Четвероевангелие и Апостол
92
И ннокентий, монах Боровского монастыря,
писатель 287
Иннокентий III, папа римский, писатель 94
 Указатель имен
И ннокентий Гизель, киевский монах, по­
лемист и писатель 90, 92
И оаким, иеромонах, строитель Палео-
сгровского монастыря 23, 25
И оанн, писец, имя которого упоминается в
приписках к И зборнику 1073 г. и И з­
борнику 1076 г. 96
И оанн, архиеп. Новгородский 108
И оанн, эк зарх Болгарский, епископ Пре-
славского диоцеза, писатель, перево­
дчик 88
И оанн, каргопольский старообрядец 213
И оанн (в иночестве И аков), крестьянин
Кижского села, кузнец («ковач»), ж и­
тель Выговской обители 251
И оанн Богослов, св, апостол и евангелист
89, 117, 118, 124, 129, 130, 133, 134, 142,
157, 158, 189,190, 387
И оанн Д амаскин, св., византийский бого­
слов, гимнограф 89, 90, 94, 107, 153
И оанн Златоуст («Хрисостом»), св., архиеп.
Константинопольский, византийский
философ и проповедник 89, 91, 94, 153,
157, 304, 468
И оанн И улианин (К аргопольский) — см.:
Ульяхин И ван Васильев
И оанн Л есгвичник, св., отш ельник, на­
стоятель Синайского м онастыря, автор
«Лествицы» 90
И оанн Л итовский, св., мученик 304
И оанн Милостивый, св., патриарх Алексан­
дрийский, прославивш ийся своим ни-
щелюбием и щ едрой милостынью 480
И оанн М олчальник (Безмолвник), св., еп и ­
скоп гор. К олония, позж е и нок обители
Саввы О свящ енного 291
И оанн П редтеча и К реститель, предвозве­
стник Мессии, креститель Господень
107, 117, 124, 125, 127, 129— 133, 135,
137, 142, 143, 145, 146, 149, 153— 155,
175, 1 8 8 ,2 3 2 ,3 0 4 ,4 5 4 ,4 8 0 ,5 2 1
И оанн Суздальский, св., епископ Суздаль­
ский 61
И оанн Угличский — см.: Чеполосов И оанн
Н икифоров
И оанн (М аксимович), церковны й деятель,
писатель 90
И оанн Ф илиппович — см.: Ф илиппов Иван
И оанникий Галятовский, игумен Киево-
братского монастыря, ректор Киево-
533
М огнлянской ш колы, писатель, проповед­
ник, педагог 90, 9 1 ,3 5 8
Иоасаф, св., царевич из Ж и ти я Варлаама и
Иоасафа 8 9 ,2 6 9
Иоасаф 1, четвертый патриарх Московский и
всея Руси 17, 92
Иов, настоятель Т роице-С ергиевой лавры ,
митрополит Н овгородский и Великолуц­
кий 30, 31, 33, 3 7 ,4 7 , 54, 66, 428, 441, 442
И ов, первый патриарх Московский и всея Ру­
си 81
Иов Авсидийский 88
Иов М ногострадальный, ветхозаветный пра­
ведник 422
Иона, св., митр. Киевский и всея Руси 189
И она К арпович, выговский инок 464, 465, 467,
468
Иосиф, пяты й патриарх Московский и всея
Руси 17, 92
Иосиф, свящ енник П етропавловской церкви
на О лонецких П етровских заводах 49— 55
Иосиф Волоцкий (в миру И ван Санин), св., ос­
нователь и игумен Волоколамского мона­
стыря 61, 287, 3 1 8 ,4 3 7
Иосиф П рекрасны й, библ., один из
12 сыновей И акова 326
Иосиф Сухой, инок С оловецкого монастыря,
проповедник старообрядчества в Поморье
197,209, 2 1 0 ,2 1 5 , 216, 219. 220
Иосиф Флавий («евреянин»), иудейский исто­
рик 9 0 ,1 0 2
И патий, иером онах Спасо-П реображ енского
монастыря (Строкиной пустыни) близ
Каргополя 215
И пполит, папа римский, писатель, богослов 94
И р и н а Стефановна, выговская благотвори­
тельница 467
Ирод-Антипа, тетрарх (правитель одной из че­
тырех частей) Иудеи, предавший казни Ио­
анна Крестителя 167
И род ионов Алексей (Попов), выговский писа­
тель 8, 9 6 —98, 100, 145, 147— 152, 156—
160,162— 1 6 6 ,1 7 0 ,1 9 0 ,3 0 9 ,3 5 4 ,5 2 2
Исаак С ирин, св., аскет, духовны й писатель
268
ИсаакиЙ — см.: Евфимов И саакий
И саакий Колпачок, ж итель Выговской обите­
ли 196
Исаия, дворецкий Салтыковых, старообрядец
433
 534
ИсихиЙ, иеромонах, описывал книги Вы-
говской библиотеки 72,73
Истомин Г. И. 82
Исус Наввин, библ. военачальник 402
Иткина Е. И. 173,491,507
И юдин Иван, выговский уставщик 63
Калинин Федор Антонович, старообрядец,
коллекционер, реставратор 7, 59, 60, 62,
120—122, 172, 177, 231, 233, 235, 330,
332,334,335,355,3 6 3 ,3 6 6 ,5 1 9 —523
Калина Саввич, эконом Выговской обители
343
Каллист Ксанфопул, патриарх Константи­
нопольский, писатель 8 8 ,9 0
Кантемир Антиох Дмитриевич, писателъ,
поэт, составитель Симфонии на Псал­
тырь 92
Кашелина, крестьянка Талвуйского погос­
та, жительница Лексинской обители 250
Карамзин Николай Михайлович, историк,
писатель 484
Карманова О. Я. 9
Квашнин-Самарин Осип Тимофеевич,
асессор, возглавлял следственную ко­
миссию, работавшую на Выгу в 1739—
1744 гг. 218,228, 2 3 0 ,2 7 9 ,2 8 5 ,4 4 2 , 451,
452
Киприан, митрополит Киевский и всея Ру­
си, писатель, переводчик, книгописец 81
Киприан, московский юродивый, старообря­
дец, казнен в Пустозерске 198
Кирилл, игумен Палеостровского мона­
стыря 20,2 1 ,3 1
Кирилл Александрийский, св., архиеп.
Александрийский, византийский писа­
тель 88
Кирилл Иерусалимский, св., архиеп. И еру­
салимский, писатель 94
Кирилл Н овоезерский, св., основатель Вос­
кресенского Новоеэерского монастыря
82
Кирилл Сунский, инок, основатель Видан-
ской (Сунарецкой) пустыни на реке
Суне, позже ж ил в Выговской пустыни
17, 2 5 ,1 9 6 ,1 9 7 , 200—202, 3 89,460
Кирилл Транквиллион Старовецкий, за­
паднорусский учитель, проповедник,
писатель 92
Указатель имен
К ирилл Туровский, св., епископ Туровский,
писатель, проповедник 88
Кириллин В. М. 227
Кириллов Егор И ванович, старообрядческий
книжник, сын И . С. К ириллова 352
Кириллов И. С., старообрядческий книж ник
352
Киселев Алексей Тимофеев, выговский пове­
ренны й, позже настоятель 284, 294, 304,
342,346, 347,477
Клепиков С. А. 96, 106, 143, 147, 157, 159, 228,
352,414, 4 5 7 ,4 9 7 ,5 1 7 ,5 1 8
Кобылев Петр, житель Выговского суэемка
436
Кояылин И лья Алексеевич, федосеевец, на­
стоятель П реображенского кладбищ а в
Москве 469
Козин Федосий Юрьевич, подполковник 209,
210,212—215, 221
Козлов В. П. 82
Козма, иеродьякон, автор Риторики, перево­
дчик 90
Козма Азийский, бессеребреник, св. 83, 395
Козма Матфеевич — см.: Галашевский Козма
Матфеевич
Козма Маюмский, св,, епископ гор. Маюмы, или
Констанции (в Палестине), гимнограф 88
Кокин Яков Матвеев, ж итель Ш елтопорожско-
го скита, заложник в Шунге 455
Константин Константинович ОстрожскиЙ,
князь, воевода Киевский, марш ал земли
Волынской, православный меценат 91
Константин М иронович, сын Мирона Козми-
ча, внук И. Ф. Долгого 486
Константинов И ван, сборщ ик податей в Вы-
говском суземке, владелец рукописи 85
Кораваев Семен Андреевич, поморец 466
Корнаев Григорий И ванович (Романовский),
наставник поморской общ ины в гор. Ро­
манов, писатель 348, 354, 355, 464—471,
475,494
Корнилий, инок, жил в Выговской пустыни 9,
15, 25, 26, 28, 35, 196, 197, 205, 236, 237,
246, 266, 287, 288, 352, 354, 355, 389, 403,
459, 460,517
Корнилий, митрополит Новгородский и Ве­
ликолуцкий 20, 23, 209, 215, 216
Корнилий Комельский, св,, основатель и игу­
мен Вологодского Комельского монастыря,
 Указатель имен
позж е, покинув свою обитель, основал
Сурскую пустынь в Костромских лесах
61, 291
К орнилов Амос, выговский поверенны й
343
Костюхина Λ. Λί. 1 0 0 ,1 0 1 ,1 0 5 ,1 0 6
Косцова А. С. 521
Кочетков И. А. 227
Кош елев — см.: Ануфриев П ет р (Кошелев)
Крамми Р. 8 ,1 9 8 ,4 0 8
К раш енинников Семен (Симеон) И вано­
вич (в иночестве Сергий), ниж егород­
ский посадский человек, ученик прото­
попа Аввакума 193
К раш енинников С тепан П етрович, путе­
ш ественник, исследователь Камчатки
103
Креммва И. А. 336
Кротов М. Г. 240
Круглый И ван, ж итель Выговской обители,
позж е Вытегорского погоста, доносчик
на выговских старообрядцев 150, 157,
234, 236, 249, 279, 298, 301, 321, 393,
4 4 2 ,4 4 3 ,4 7 5 ,4 7 6 ,4 9 4
Крушлъницхая R. В. 1 4 ,2 2 7 ,2 2 8 ,4 3 7
К ры лов А ндрей И ванович, наставник по­
морской общ ины в А рхангельске 290,
3 0 6 ,4 5 0 ,4 5 3 ,4 5 9 ,4 6 3
К ры лов И ван Андреевич, баснописец, пи­
сатель, ж урналист 515
Ксения М ихайловна, ж ительница Лексин-
ской обители 191
Ксения Ф едоровна, ж и тельница Б ерезов­
ского скита, ж ена С емена Алексеева,
мать Ф едора, Алексея и Л ео н ти я Семе­
новы х (Копниных) 476
Ксения Ф еоктистовна — см.: Д о л гая Ксе­
н и я Феоктистовна
КуандыковЛ, К. 6 1 ,1 1 3 ,2 4 5 ,4 7 8
Кузнецов Егор Гаврилов, киж ский кресть­
ян и н , ж итель Кодозерского скита, до­
носчик н а выговских старообрядцев
2 3 6 ,2 3 9 ,4 4 8
Кук Д ж еймс, англ. М ореплаватель 474
Кукушкина М. В. 414, 517
Курилов А. С. 460
К уричин Д авы д, староста Щунгского п о ­
госта 202
Лабынцев Ю. А. 87
535
Л азарь, свящ енник гор. Романова, деятель
раннего старообрядчества, писатель 193,
1 9 4 ,1 9 8 ,2 0 0 ,2 0 5 ,2 1 6 ,2 8 7 ,4 6 3
Л азарь Б аранович, архиеп. Ч ерниговский и
Н овгород-Северский, писатель, проповед­
н ик 8 5 ,9 0
Л арионов Василий, ж итель Березовского ски­
та, иконописец, дя д я Алексея Гаврилова
251
Л арионов Савва, ж итель Выговской обители,
залож ник в Шунте 455
Л арионов Федор, ж итель ПІелтопорожского
скита, залож ник в Шунте 455
Л ев VI М удрый (Премудрый), византийский
император, автор трактата по военному
делу «Тактика Льва» 90
Л ев Филолог, писатель 108, 373
Л еванидова М арья Л еонтьева, ж ительница
ПІелтопорожского скита, залож ница в
Шунте 455
Левочкин И. В. 96
Л еонтий П опов — см.: Федосеев Л еонтий
(Попов)
Л еонтьев А враамий, крестьянин П авловской
волости, старообрядец 212
Л еонтьев А ндрей, крестьянин Павловской во­
лости, старообрядец 212
Леонтьев Антон, выговский писатель 32 4 ,3 3 0
Леонтьев Афанасий, архангелогородец, ж и­
тель Выговской обители, иконописец 248
Леонтьев И ван М ихайлович, пусгоэерский
воевода 205
Леонтьев Т ерентий, кижский крестьянин, сы н
Л еонтия Аксенова 276
Л еонтьева М арья, ж ительница Лексинской
обители, дочь Л еонтия Аксенова, плем ян ­
ница Гавриила, И вана, Н икиф ора, Стефа-
ниды и Ф евронии Семеновых 276
Л еф орт Ф ранц Яковлевич, адмирал, сподвиж­
н ик П етра 1 460
Лихачев Д. С. 1 2 ,1 4 ,6 7 ,2 2 5 ,3 1 5 ,3 5 8
Лихуд И оанникий (в мире И оанн), грек, мо­
нах, учитель, писатель 9 0 ,9 4
Л ихуд Софроний (в м ире С пиридон), грек,
монах, учитель, писатель 90, 94, 128, 308,
3 0 9 ,3 5 9 —3 6 1 ,3 9 1 ,5 2 1 ,5 2 2 ,5 2 3
Л оги н , п ротопоп гор. М урома, д еятел ь р а н ­
него старообрядчества 200
Л огинова М арья, ж ительница Лексинской
обители, ж ена М ануила П етрова 251
 536 Указатель имен
Локк Уильям Джонс, англ, писатель 474
Ломоносов Михаил Васильевич, ученый,
писатель, поэт 474,493
Лопарев Хр. М, 198,396,418
Лука, св. апостол и евангелист 127
Лука Лаврентьевич, ученик протопопа Ав­
вакума 195
АуръеЛ. Я. 483,485
АурьеЯ. С. 9,481
Лысков Семен, житель Волозерского скита,
позже донесший на Семена Денисова
новгородскому архиерею 239,442
ЛюЬавский М. К. 8 ,108 ,1 7 1
Любартович В. Л. 14
Любомиров П. Г. 8
Любопытный Павел, старообрядческий
писатель, библиограф 115— 116, 120,
132, 138, 139, 145, 156, 157, 167— 169,
253, 295, 540, 346—348, 435, 450, 458,
4 5 9 ,4 6 8 ,4 6 9 ,4 7 3 ,4 7 4 ,4 8 3 -4 8 5
Люллнй Раймунд, средневековый писа­
тель, философ 8 ,8 3 ,8 4 , 94,4 6 7
Ляпутин А. С. 227
Майнов В. Н. 76,343
Макарий, архиеп. Новгородский, митро­
полит Московский, писатель 100, 101,
428
М акарий, инок, жил в ВыговскоЙ пустыни
197
М акарий (Булгаков), митрополит Москов­
ский, богослов, историк церкви 206
М акарий Калязинский, св., основатель и
игумен Троицкого Каляэинского мона­
стыря 61
Максим, сын дьякона Федора (Иванова),
адресат его послания 193, 207
Максим Грек, св., писатель, переводчик 11,
8 2 ,8 8 ,9 0 ,1 7 1
Максим Исповедник, св., византийский
церковный деятель, писатель, богослов
88,452
Максим иан Геркул, правитель Римской им­
перии, проводивший преследования и
казни христиан во времена императора
Диоклетиана 151
Максимов Гавриил, выговский книжник
147— 1 4 9,152,159 ,1 6 0
Малышев В. И. 59,204—207
Мальцев А. Я . 8 ,9 ,2 0 7 ,2 7 1 ,2 7 3 ,2 7 9 ,4 6 2
Мамоничи Лукаш и Кузьма, белорусские ти ­
пографы 93
Манассия, византийский летописец 88
Ману ил П етрович — см,: П етров М ануил
Мануил Х алккдонский, П ерсиянин, св., муче­
ник, пострадавш ий в Х алкидоне 304
Мануйлов П етр, ж итель ВыговскоЙ обители,
позже работал на Д ем идовских заводах в
Сибири, сын Мануила П етрова 251
М ария И вановна — см.: Д олгая М ария И ва­
новна
Марк О лончанин, старообрядец, пострадав­
ший в О лонецких пределах 193
Маркелов Г. В. 8, 9 ,1 0 5 , 355
Марселис П етр, купец, владелец ж елезодела­
тельных заводов в Заонеж ье 40
М артемьян Н икифоров И вантеев — см.: Н и ­
кифоров М артемьян (Ивантеев)
М артин, еретик, вымыш ленное лицо 8 2 ,4 2 9
МартириЙ, свящ енноинок С оловецкого мона­
стыря 180
Марья — см.: Л огинова М арья
Матвеев Д аниил, каргополец, выговский н а­
ставник, писатель, иконописец, брат И вана
и Н икиты М атвеевых 57, 63, 99, 100, 111,
119, 144, 157, 211, 212, 221, 251, 254, 259,
274, 282, 284, 288, 289, 292—294, 296, 304,
307, 310, 213, 322, 325, 328, 331, 333, 339,
342, 346, 347, 371, 378, 379, 382, 387, 389,
391—393, 395, 398, 418, 424, 429, 438, 445,
455, 479, 480, 494—496, 505
Матвеев И ван, каргополец, выговский иконо­
писец, брат Д аниила и Н икиты М атвеевых
5 7 ,2 1 1 ,2 5 1
Матвеев Н икита, каргополец, ж итель Выгов­
скоЙ обители, брат Д аниила и И вана Мат­
веевых 211, 251
Матореев Н. М., надворный советник, петер­
бургский домовладелец 472
Матфей, св. апостол и евангелист 89, 304
Матфей Епифанович — см.: П оздняков Мат­
фей Епифанович
Матфей П равильник 468
Мегорский Т. П. 289
М егорский, свящ енник, пользовался книгами
ВыговскоЙ библиотеки 73
Мелетнй Смотрицкий, белорусско-украинский
писатель-полемист, ученый 73
Мемнон, старообрядец, казнен в Х олмогорах
1 9 7 ,3 7 8 ,3 7 9 ,3 8 8 ,3 8 9
 Указателъ имен
М ен ти ко в Александр Д анилович, свет­
лейш ий киязь, генералиссимус, дейст­
вительны й тайны й советник 36, 41, 42,
48, 363, 428
Меркурьев И . С. 25
М етаф раст— см.: Симеон Метафраст
Мижуев, купец, петербургский домовладе­
лец 484
Мильтон Д ж ои, англ, п оэт 474
М ирон Коэмич (в иночестве М акарий), муж
М. И. Д олгой 486
М итрофанов Константин, кижский кресть­
янин, ж итель Выговской обители, брат
Семена и Я кова М итрофановых 276
М итрофанов Семен, кижский крестьянин,
ж итель одного из Выговских скитов,
отец Гавриила, И вана, Н икиф ора, Сте-
фаниды и Ф евронкн Семеновых 276
М итрофанов Я ков, киж ский крестьянин,
ж итель Выговской обители, брат Семе­
на и Константина М итрофановых 276
М ихаил, архангел 167, 387 ,4 6 9
М ихаил, св., кн язь Ч ерниговский 373
Михаил, каргопольский старообрядец 213
Михаил, выговский казначей 63
Михаил Евстигнеевич, московский федо­
сеевец 469
М ихайлов А ндрей, старообрядец-
филипповец 108
М ихайлов Иван, выговский наставник 343
М ихайлов К ирилл, выговский киновиарх
300, 304, 324, 330, 331, 342, 357, 472,
504
М ихайлов М ихаил, дьякон ц еркви Воскре­
сения Христова в с. Д аниловское 50
Моисеева Г. Н. 12
Моисей, библ. пророк 401, 402, 406, 416,
41 7 ,4 5 5
Молчанова О. В. 184
М орозова Федосья П рокопьева (урожд.
Соковнина), б оя р ы н я, деятельн и ц а
раннего старообрядчества 192, 193,
194, 374
Муравьев А. В . 105
М уравьев Григорий Федорович, ландрат
О лонецкого уезда 48, 237, 240
М ыльников И ван И ванов, ж итель Шелто-
порожского скита, залож ник в Шунге
455
М ышецкие, кн язья 78
537
М ышецкий Борис А лександрович (в иночестве
Боголеп), князь, родоначальник рода
братьев А ндрея и Семена Д енисовы х 289
М ыш ецкий Евстафий И ванович (Второго),
сын И. Б. М ышецкого, отец Якова, И вана
и Д ионисия Евстафьевых (Второго) 22
М ышецкий И ван Борисович, князь, сын
Б. А. М ыш ецкого 22
Мюллер Р. В. 22, 24, 230
Н аседка И ван Васильевич Ш евелов (в мона­
шестве Иосиф), свящ енник, справщ ик Мо­
сковского печатного двора, писатель, пуб­
лицист 94
Н аталья К озминична — см.: Галаш евская Н а­
талья Козминична
Н аталья Ф едоровна, пом орка из гор. Романов
469
Н аталья Феоктистовна — см.: Д олгая Н аталья
Феоктистовна
Наумова Агафья, ж ительница Лексинской
обители 310
Невоструев К. И. 483
Н еофит, иеромонах, синодальны й миссионер
4 0 ,4 8 , 55— 5 8 ,4 1 9 ,4 4 1
Нерон, римский император, при котором раз­
вернулись первы е ш ирокие гонения на
христиан 151
Н иканор, архим., один из руководителей Со­
ловецкого восстания 352, 389
Н иканор (Бровкович), архим., историк старо­
обрядческой литературы (под псевдони­
мом «Александр Б >) 207, 399
Н икита, св., великомученик 157
Н икита Переяславский, св., столпник, препо­
добны й, переславский чудотворец 61
Н икифоров М артемьян (Ивантеев), крестья­
нин из с. Т олвуя, доносчик на Выговское
общежительство 21, 33, 34, 37, 38, 44, 80,
1 8 4 ,1 9 5 ,2 8 9
Н икола, св., Чудотворец, архиеп. М ир Л икий-
ских 80, 85, 106, 117, 124, 130, Ш , 133,
135, 136, 138, 142, 143, 177, 178, 189, 190,
234, 3 8 8 ,4 6 8 ,5 2 1
Николаев С, Я. 12, 14, 364
Н икон, шестой патриарх Московский и всея
Руси 15, 9 2 ,1 2 6 ,2 1 4 ,4 7 5
Н икон Ч ерногорец, монах Ч ерной горы, близ
Антиохии, автор П андектов и Тактикона
7 8 ,9 0 ,9 1 ,9 4
538 Указатель имен
Н ил Столобенский, св., преп., основатель
Нило-СтплобенсхоЙ пустыни 191
Нильский И . 246
Нифонт КонсганцскиЙ, св., епископ гор.
Констанция на Кипре 74
О видий Публий Назон, древнеримский
поэт 474
Озерецковстй И. Я. 4 8 ,6 2 ,2 8 9
Онисимова И рина, жительница Шелтопо-
рожского скита, заложница в Шунге
455
Орфей, мифологический певец 197, 403,
510
Осипов Стахий, выговсхий стряпчий, ж ил
в Тихвиноборском скиту 119, 229, 325,
433
Островский Д. И, 8 ,7 8 ,4 7 3
П авел, св. апостол, саященномученик 48,
49,14 3 ,1 4 5 , 146, 151,152, 156, 160, 164,
169, 232, 234, 345, 370, 3 8 7 ,4 4 7 ,4 4 8
Павел, митрополит Сарский и Подонский
(Крутицкий) 360
Павел Коломенский, епископ Коломенский
и Каширский, сторонник старообряд­
чества 193, 198,349, 350,389
П авел Обнорский, св., основатель О бнор­
ского монастыря в Вологодском уезде
61, 101
П авел Торомский, инок, ж ил в Выговском
суземке 250
Павленко Н. И. 43
Павлов Митрофан, кижский крестьянин,
сын Павла Аксенова 276
П аисий, архим. Онежского Крестного мо­
настыря 209, 217
Панченко А. М. 12, 13
Панченко О. В. 14,108
Панченко Ф. В. 8 ,9 , 305,355
Пафнутий, иеромонах Соловецкого мона­
стыря, житель ВыговскоЙ обители 16,
6 0 ,2 8 8 ,3 2 7 ,4 0 3 ,4 1 5
Пафнутий Боровский, св., основатель и
игумен Пафнутиево-Боровского мона­
сты ря 61,287
П ахом ий, вы говский старец, ж ивш ий в
Ч аж енгском общ еж ительстве 432
П ахомий Великий, св., основатель монаше­
ского общежития в Египте 63
П елагея Михайловна, мать А ндрея Борисова
296
Перевезенцева Н, А. 492
Перетц В. Я. 7 7 ,7 9
П етр, св. апостол, свящ енномученик 48, 49,
143, 145, 146, 151, 152, 156, 159, 160, 164,
232, 234, 268, 269, 345, 387, 447
Петр, св,, митр. Киевский и всея Руси 189
П етр I Алексеевич, рос. император 23, 33, 39,
41, 47, 55, 213, 223, 237, 240, 390, 432, 433,
4 4 8 ,4 6 0 ,4 7 7 ,5 0 5 ,5 1 5
П етр Ш Федорович, рос. император 477
П етр Дамаскин, инок, византийский писателъ
90
П етров Венедикт, житель Т ихвиноборского
скита, сын П етра Ануфриева (Кош елева)
228
П етров И ов, келарь ВыговскоЙ обители 343
П етров Мануил, выговский киновиарх, писа­
тель 42, 57, 59, 109, 115, 116, 144, 145, 151,
154, 155, 156, 159, 160, 164, 165, 170, 196,
246, 251, 288, 289, 292—296, 302, 304, 307,
323, 333, 335, 336, 339, 342, 346, 347, 366,
379, 382, 383—385, 387, 389, 391, 393, 394,
397, 418, 424—426, 429, 431, 438, 455, 459,
476—4 7 8 ,4 9 4 ,5 2 2
П етров Семен, выговский поверенны й, писа­
тель 1 4 5 ,293,294, 297 ,3 0 5 , 346, 347
П етров Триф он, выговский уставщик, писа­
тель 57, 118, 119, 132— 138, 140— 144, 146,
152, 155, 160, 162, 166, 167, 170, 187, 188,
190, 206, 252, 259, 261, 262, 268— 272, 274,
279, 288—290, 292, 293, 304, 307, 310, 319,
327, 329, 331, 333, 339, 342, 346, 347, 367—
371, 376, 382, 385, 391, 392, 398, 402, 405,
418, 429, 438, 4 4 6 ,4 4 8 ,4 6 0
ПетроваЛ. А. 184, 186
П етрова Федосья, ж ительница Т ихви н обор­
ского скита, дочь П етра Ануфриева (Коше­
лева) 228
ПигинА.В. 1 4 ,1 7 1 ,4 5 7
Пимин, иеродьякон Соловецкого м онасты ря,
проповедник старообрядчества в П оморье
1 6 ,1 9 7 ,2 8 8 ,4 1 5
П итирим, иеродиакон, посіриж енник Юръе-
горского монастыря, насельник Анзерско-
го скита, позже ж ил в ВыговскоЙ пустыни
17,25
П итирим, бывш ий старообрядец, позж е а р х и ­
епископ Н ижегородский и А латырский,
 Указателъ имен
организатор гонения на старообрядцев
в Нижегородском крае 39, 55, 131, 422,
429
П латон, древнегреческий философ 126,
153,510
Платонов В. Г. 173
Платонов С. Ф. 8, 115
П леш ков А рхипп Аксенов, крестьянин
Кижского погоста, п одрядчи к на строи­
тельстве И змайловского дворца цари­
цы П расковий Ф едоровны 434
Плигузов А. И 55
Побединская А. Г. 521
Поздеева И. В. 96
Поздняков Матфей Епифанович, житель
Березовского скита, позж е петербург­
ский купец, благотворитель 330, 336,
414,415, 438, 4 5 4 ,4 5 5 ,4 5 8 ,4 7 9 ,4 8 0 ,4 9 8
П озднякова У льяния И вановна, ж ена
Μ, Е. П озднякова 480
Покровский Н. И. 8, 9, 65, 207, 271, 273, 282
Поленов Дмитрий Васильевич, секретарь
Русского археологического общества,
отец художника В, Д, Поленова 73—75
П оликарп, св., епископ С мирнский, свя-
щенномученик 304
Поляков Ф. Б. 74
Понырт И. В. 8— 10, 14, 36, 65, 96, 99, 113,
126, 192, 194, 195, 200—204, 253, 285,
300, 317, 340, 358, 362, 437, 442, 458,
510,517
П опов Евтихий, олонецкий купец, владе­
лец рукописи 85
П опов Л еонтий — см.: Ф едосеев Л еонтий
(Попов)
Попов Н. А. 267
П ортновский Аникей, начальник воинской
команды, проводивш ей розыск старо­
обрядцев в Обонежье в 1688 г. 21
П отемкин Григорий Александрович, князь
Т аврический, генерал-фельдмарш ал
295,296
П отемкин Ефрем, деятель раннего старо­
обрядчества, писатель 433
П отемкин Спиридон, архим андрит мос­
ковского П окровского м онастыря, д е я ­
тель раннего старообрядчества, писа­
тель 433
П расковья, крестьянка МунозерскоЙ во­
лости Шуйского погоста 237, 238, 240
539
П расковья И вановна, дочь ц ар я И вана V
Алексеевича 432
П расковья Федоровна, царица, супруга царя
И вана V Алексеевича 238, 411, 431—434,
4 4 2 ,4 4 8
П расковья Феоктистовна — см.: Д олгая П ра­
сковья Феоктистовна
Примонский С. А. 28
П рокопий Н ижегородский, инок, ж ил в В ы ­
п и ск о й пустыни 17, 28 8 ,4 0 3
П рокопий — см.: Я ковлев П рокопий
П рокопьев И ван, ж итель Выговской обители,
брат П етра П рокопьева 263—265 ,2 6 7 , 283
П рокопьев П етр, уставщик Выго-Лексинского
общежительства, плем янник братьев Д е ­
нисовых 7, 15,16, 22, 2 4 ,2 5 , 34, 37, 58—60,
83, 100, 112, 146, 194, 196, 230, 234, 243,
248, 252—258, 263— 270, 274, 284, 287—
289, 300, 315—317, 319—322, 324, 327, 334,
335, 338, 342, 349, 352, 355, 362, 367—369,
378, 382, 386—389, 393, 394, 396, 398—400,
415, 419, 420, 428, 435, 436, 440, 461, 471,
504, 505,519
П рокопьева А гриппина, сестра П етра, Февро-
нии, И вана и Т атьян ы П рокопьевы х 263,
264
П рокопьева Т атьяна, ж ительница Лексинской
обители, сестра А гриппины , Петра, И вана
и Ф евронии П рокопьевы х 263—265, 267,
2 6 8 ,2 7 0 ,2 7 1 ,2 8 3
П рокопьева Ф еврония, уставщица Лексинской
обители, сестра Петра, И вана, Т атьяны и
А гриппины П рокопьевы х 252, 263—265,
267—270, 284, 368
Протасьева Т. Н. 88
Пулъкин М. В. 104, 355
Пуффендорф С., историк 103
Пушкин Александр Сергеевич, п оэт 484
Пыляев М. И. 484
Путин А. Н. 6 1 ,1 9 2 ,1 9 7 , 213, 279
Радищ ев Александр Н иколаевич, писатель,
философ 460
Разин Степан, предводитель крестьянского
восстания 474
Расков Д. Е. 506
Ребольский И ван, свящ енник с. Д анилово 75
Ригейман Карл Андреевич, генерал-майор,
олонецкий воевода 27
Робинсон А. Н. 200
540 Указатель имен

Родионов Алексей — см.: И родионов Алек­ тия, Анны и Ксении Семеновых (Копни-
сей (Попов) ных) 475,476
Рождественская М. В. 115,156, 159 Семенов Артемий, житель Выговской обители,
Раллэн Шарль, фр. историк, писатель- иконописец, отец П ет р а А ртемьева 251
гуманист 104 Семенов Г авриил (У краинцев), стар о о б р яд­
Романов Савва, старообрядческий писатель ческий деятель С и б и р и и Вы га, б р а т
75 И вана, Н икиф ора, Стефаниды и Ф евро-
Ромм Ж ильбер, фр. ученый, воспитатель нии Семеновых 83, 271—283, 304, 334,
гр. П. А. Строганова 62 ,1 0 4 ,3 5 5 , 379 342, 398, 495
Ромодановская Е. К. 12,14 Семенов И ван (Зеленой), ж итель Шелтопо-
Рублев — см.: Андрей Рублев рожского скита, залож ник в Шунге 455
Руди Т. Р. 14,227 Семенов И ван, старообрядческий деятель С и ­
Румянцев, свящ енник 75 бири, брат Гавриила, Н икиф ора, Стефани­
Р ум ян цева В. С. 200,208 ды и Ф евронии Семеновых 271—275, 283,
Руссо Ж аа Ж ак, фр. писатель, философ, 398
композитор 104,474 Семенов Л еонтий (Копнин), ростовец, п етер ­
бургский купец, брат Федора, Алексея, Ан­
Савва Вишерский, св., игумен Тверской ны и Ксении Семеновых (Копниных) 476
Саввиной пустыни, основатель Вишер- Семенов Н икифор, брат Гавриила, И вана,
ского монастыря близ Н овгорода 61 Стефаниды и Ф евронии Семеновых 119,
Савва Тверской, св., основатель Тверского 271—274, 276, 279—282, 284, 289, 292, 294,
Саввина монастыря 82 295, 297, 299, 304, 323, 342, 346—349, 378,
Савватий Соловецкий, св., один из основа­ 379, 387, 389, 394— 397, 4 3 2 ,4 7 9 , 494, 522
телей Соловецкого монастыря 84, 85, Семенов Тимофей, ж итель Гихвнноборского
9 3 ,1 0 8 ,1 1 7 ,1 2 6 ,1 2 7 , 1 2 9 ,1 3 1 ,1 3 3 ,1 3 5 , скита 237—239
136, 138—140, 142, 143, 152, 153, 155, Семенов Федор (в старообрядческом крещ е­
1 6 0 ,1 7 6 ,1 8 9 ,1 9 0 ,2 3 4 ,3 8 8 ,4 5 6 нии Авраамий) (Копнин), ростовец, ж итель
Садовая О. Н, 462 Березовского скита, залож ник в Шунге,
СазоноваЛ. И. 12.13, 304, 306,325, 358,380, сын С емена Алексеева, брат Алексея, Л е ­
493,518 онтия, Анны и Ксении Семеновых (Коп-
С аяяивам Д ж . 8,9 ниных) 4 5 5 ,4 7 5 ,4 7 6
Салтыков П етр Михайлович, боярин, дед Семенова Анна (Копнина), ж и тельница Б ер е­
царицы Прасковьи Федоровны 433 зовского скита, сестра Ф едора, Алексея,
Салтыков Федор Михайлович (в иночестве Л еонтия и Ксении Семеновы х (К опнины х)
Сергий), боярин, основатель Кресго- 476
воадвиженского Бизюкова монастыря Семенова Евдокия, член поморской общ ины
на Смоленщине 433, 434 Гавриила Семенова на Н евьянском заводе
Салтыковы, боярский рад 433 в Сибири 282
Сахаров Л арион Федоров, крестьянин Семенова Ксения (Копнина), сестра Федора,
Шунгского погоста, подрядчик на Алексея, Л еонтия и Анны Семеновых
строительстве Измайловского дворца (Копниных) 476
царицы Прасковий Федоровны 434 Семенова Стеф анида, инокиня Л ексннской
Святослав Ярославин, киевский князь 94, обители, сестра Гавриила, И вана, Н и ки ­
95 фора и Февронии Семеновых 275, 276, 279
С еваст ьянова А. А. 469 Семенова Ф еврония, ж ительница Лексинской
Селкон (Семион — ?), рудосыщик 45 обители, писательница, сестра Гавриила,
С ем евский М . 432*434 И вана, Н икиф ора и Стефаниды Семено­
Семен П етрович — см.: П етров Семен вых 275, 276,279—284,398
Семенов Алексей (Копнин), ростовец, пе­ Семенова Федосья (Московная), владелица ру­
тербургский купец, брат Федора, Л еон­ кописи 84
 Указатель имен
Серапион I. архиеп. Новгородский, ранее
игумен Троице-Ссргиева монастыря 81
Сергий, инок, основатель Сергиева скита в
Выговской пустыни 44—47
Сергий Радонежский, св., основатель и
игумен Троице-Сергиева монастыря
63,180,183, 191, 287,333,373,388,456,
466
Серебрякова Е. И. 106,492
Сидоров Иван, выговский наставник 483
Сильвестр, ся., папа римский, писатель, бо­
гослов 88
Сильвестр (в миру Семен Агафоникович
Медведев), писатель, поэт 380
Симеон — см.: Крашенинников Семен
Иванович
Симеон Богоприимец, св. 134, 169
Симеон Дионисиевич — см.: Денисов Се­
мен
Симеон Мегафрасг, св., византийский цер­
ковный писатель и этнограф 88
Симеон Полоцкий, писатель, поэт, поле­
мист 66,91,94, 106,360, 380
Симеон Столпник, св., антихийский под­
вижник 304
Симеон Титович —см.: Титов Семен
Смирнов Александр Христофорович, чи­
новник для особых поручений при
олонецком губернаторе, проводил
опись выговского церковного имущест­
ва 69,70,72,520
Смирнов П. С. 39,41,42,67,114, 399,462
Смирят С. 318
Смирнов Я. Е. 469
Смотрягин Иван Андреевич, старообрядец
из гор. Тнхвин 191
Соковнин Федор Прокопьевич, думный
дворянин, окольничий, боярин, брат
Ф. П. Морозовой и автор ее Жития 194
Соковнины Федор {см.) и Алексей Про­
копьевичи, братья Ф. П. Морозовой
194
Соколовская М. А 61,245
Сократ, древнегреческий философ 126
Соломон, царь Израиля, автор библ. книги
Притчей 311
Сопиков В. 89—92
София, старица, жительница Лексинской
обители, родная сестра Дионисия Ев­
стафьева 263
541
Софроний, патриарх Иерусалимский, церков­
ный писатель 90
Сперанский Μ. Н. 82
Спиридонов Иван, кижский крестьянин, отец
Евпла Иванова 276
Срезневский В. И . 78—80,93,96,106,298,518
Срезневский И. И. 237
Стефан Святогорец, духовный писатель 92
Стефан Яворский, митрополит Рязанский, ме­
стоблюститель патриаршего престола, пи­
сатель, проповедник 66,304
Стефанов Захарий (Дровнин), житель Выгов­
ской обители 16, 25, 27, 28, 80, 214, 234,
245,428,431,455—457
Стефанов Петр, крестьянин Космозерского се­
ла, житель Шелтопорожского скита, затем
Выговской обители, келейник Андрея и
Семена Денисовых, брат Якова Стефанова
248
Стефанов Яков, крестьянин Космозерского се­
ла, житель Выговской обители, затем Шел­
топорожского и Солотозерского скитов,
келейник Прокопия Нижегородского,
брат Петра Стефанова 248
Стефанова Прасковья (в иночестве Пелагея),
жительница Лексинской обители, родная
сестра Захария Стефанова Дровнина, жена
Марка Хрисанфова 245
Стрешнев Леонтий Афанасьевич, стольник,
олонецкий воевода 23,24
Стрешнев Никита Константинович, боярин,
двинский воевода 210,220,223
Строганов Павел Александрович, граф 355
Субботин Н. И. 75,193,518
Татищев Василий Никитич, историк 103
Терентий, последователь старца Филиппа, осно­
вателя филипповского согласия 9,291,449
Тимофей Андреевич — см.: Андреев Тимофей
(Серебренников)
Титов А. А. 498
Титов Семен (Симеон), крестьянин Важенского
погоста, настоятель мужского общежитель­
ства на Лексе 294, 295, 297—299, 342, 357,
373—376,379,395,450,453,458,522
Тихомиров Μ. Н. 105
Тихон, игумен тверского Саввина монастыря
82
Токмачев Федор Яковлевич, дворянин из По-
шехонья, старообрядец 208
542 Указателъ имен
Топорков Досифей (Вощечников), пле­
мянник Иосифа Волоцкого, его уче­
ник, писатель, книгописец 287
Традсл Герасим Еремеевич, приказчик
Повенецкого завода, сын Е.Традела
40—47, 50—53,55, 56
Трэдел Еремей, приказчик на железодела­
тельных заводах П.Марселиса 40
Траян (Траиан), римский император, при
котором развернулось третье великое
гонение на христиан 151
Трифон Петрович — см.: Петров Трифон
Трифон Печенгский, св., основатель Пе-
ченгского Кольского монастыря 61
Трифонов Тимофей, крестьянин Шунгско-
го погоста 202
Туркестанов Н . 169, 204
Тшанников Григорий Тарасьев, карго­
польский старообрядец 209
Угаркова Васса, жительница Лексинской
обители 194, 419
Украинцев — см.: Семенов Гавриил (Укра­
инцев)
Ульяньева Анна, жительница Лексинской
обители 380
Ульяхин Иван Васильев (Иоанн Иулианин
Каргопольский), каргопольский стре­
лец, старообрядческий учитель 209,
210,215—220,224
Ундольский В. М . 87
Урусова Евдокия Прокопьевна (урожд. Со-
ковннна), младшая сестра Ф. П. Моро­
зовой, старообрядка 194
Успенский Б , А . 99
Ушаков Федор Васильевич, философ, това­
рищ А. Н. Радищева по Лейпцигскому
университету 460
Федор юродивый, ученик протопопа Авва­
кума 195
Федор Алексеевич, царь 208
Федор (Иванов), дьякон Благовещенского
собора в Кремле, деятель раннего ста­
рообрядчества, писатель 193, 194, 198,
200, 205,207,216, 287
Федор Иванович, старообрядец 50
Федор Трихина, св., постник и аскет 304
Федоров Авксентий, кижский крестьянин,
отец Леонтия и Павла Аксеновых 276
Федоров Гавриил, житель Выговской обители
343
Федоров Иван, священник церкви Св. Троицы
(в Листах) за Сретенскими воротами в Мо­
скве 49
Федоров Иван (ЮхоцкиЙ), поморец из гор.
Романова 464—466
Федоров Лука, нарядник Выговской обители
423,475
Федоров Петр, племянник Анны Семеновой
(Копниной) 476, 477
Федорова Мария, крестьянка Мунозерской
волости Шуйского погоста, жительница
Лексинской обители 245
Федосеев Леонтий (Попов), выговский книж­
ник 83,86,254,256, 284, 387,447
Федотов Г. П. 193
Фенелон Франсуа де Салиньян маркиз де Ла
Мот, фр. писатель, один из ранних пред­
шественников просветителей 104
Феогност, митрополит Киевский и всея Руси
82,429
Феодор, св., боярин князя Черниговского Ми­
хаила 373
Феодор Сикеот, св., епископ Анастасиополь-
ский, позже инок обители Саввы Освя­
щенного 291
Феодор Стратилат, св., военачальник в гор.
Гераклея, великомученик 304, 305
Феодор Студит, св., игумен константино­
польского Студийского монастыря, для
которого написал устав иноческой жизни
63, 74
Феодор Трихина, св., преп. 296
Феодосий (в миру Филарет), выговский старец
452
Феодосий Великий, св., основатель первого
общежитийного монастыря, или Лавры (в
Палестине) 63, 100, 101
Феодосий Печерский, св,, игумен Киево-Пе­
черского монастыря, основатель общежи­
тийной традиции русских монастырей 63,
287
Феодосий Яновский, архиеп. Новгородский и
Великолуцкий 435
Феоктист Константинович — см.: Долгой Фе­
октист Константинович
Феоктистов Иван, священник церкви Возне­
сения Господня за Серпуховскими ворота­
ми в Москве 49
 Указатель имен
Феофан (Прокопович), архиеп, Новгород­
ской, вице-президент Синода, писатель
304,363,390,391,411,435
Феофнлакт, патриарх Болгарский, автор
толкового Евангелия 89
Феофнлакт (Лопатинский), архиепископ
Тверской и Кашинский, писатель 363
Феофилов Марк, крестьянин Шунгского
погоста, житель Выговской обители,
брат крестьянина Тихона Феофилова
(Саловара) 31,44
Феофилов Тихон (Саловар), крестьянин
Шунгского погоста 31, 33, 44
Феофилов Тихон (Содовар), выговский
староста 44,45
Филарет Милостивый, св., вельможа из
Пафлагонской области (Малая Азия),
дважды раздавший все свое богатство
нищим и на монастырские нужды 480,
481
Филарет (Романов), пятый патриарх Мос­
ковский и всея Руси 16,92
Филипп (в миру Федор Степанович Колы­
чев), св., игумен Соловецкого монасты­
ря, митрополит Московский и всея Ру­
си 126,131,178,189
Филипп, инок, старообрядец 205
Филипп (в миру Фогий Васильев), инок,
основатель филипповского согласия 9,
140,141, 290, 291, 447,449-452,463
Филиппов Иван, выговский киновиарх, ис­
торик, писатель 7—9, 15—17, 20, 22, 25,
27, 28, 31, 34,42, 44, 55, 81, 86, 123, 132,
145, 147—151, 153—155, 158, 160, 162,
164,165,170,187,197,198,200,204,205,
228,229,246,248,249, 251,259,262, 265,
274, 277—279, 287, 289—293, 295, 298,
299, 301, 304, 316, 319, 322—324, 327,
332,336, 339,341, 342,345,347,349,352,
354, 365,366, 379,383, 386, 387,389, 391,
394, 399-406, 409, 415, 418—420, 422,
423, 435, 438, 440—443, 447, 449, 453,
455—457,459-461,477, 517,522
Философов Александр Александрович, ге­
нерал-майор, военный губернатор гор.
Петрозаводск, олонецкий гражданский
губернатор в 1860—1862 гг. 73—75
Фомин Иван, священник 85
Фофанов Н.Ф., моек, печатник 85
Ф ролова Г . И . 176,183,186
54 Ъ
Халтурин Петр, церковный дьячок с. Толвуя,
доносчик на выговских старообрядцев 236,
435.448
Х в а л ь к о в с ш й А . В . 14, 519, 520, 522
Хвостов Дмитрий, новгородский дворянин,
старообрядец 208
Хитрово Елизавета Михайловна, близкий друг
А. С. Пушкина 484
112
Хлудов А . И .
Хотеев Тимофей, житель Выговского суземка
248
Хрисанфов Марк, священник из села Шунга,
муж Прасковьи Стефановой 245
Чадуев Василий, сотник московских стрельцов
207
Чеполосов Иоанн Никифоров, св., страстотер­
пец Угличский 469
Ч ерепнин Л . И . 105
Чернякова И . А . 22
Ч ерт орицкая Т . В . 115
Чоглоков Алексей Семенович, вице-комендант
Олонецкого уезда, начальник Олонецких
заводов, брат Д. С. Чоглокова 40—44, 46,
47,49,51
Чоглоков Дмитрий Семенович, исполняю­
щий обязанности начальника Олонецких
заводов, брат А. С. Чоглокова 40, 42, 43,
47
Чуванов М . И . 59
Чугреева Н . Н . 173
Шапошников —см.: Данилов Василий (Ша­
пошников)
Ш оскольский И . U . 506
Шахан Иван, мастер на Олонецких заводах 41
Шахов Федот, крестьянин Шунгского погоста
38
Ш аткое А . Г. 19,20,82,96,171,208
Ш елю ков Ф. 78
Ш л я п к и н И . А . 53, 54
Щ епкин В. Н . 105
Эзоп, древнегреческий баснописец 474
Эмин Федор Александрович, писатель, журна­
лист, автор «Нравоучительных басен»
(1764)474
Ю ркин И . Н . 272
544 Указатель имен

Ю хим снхо£. М . 9,13,21—24, 26, 30,31,33,
34, 36—38, 42, 44, 59. 64, 80, 100, 106,
126, 147. 150, 173, 184, 190, 196, 207,
208, 212, 214, 241, 246, 251, 254, 256,
262, 264, 265, 267, 268, 271—274, 282,
289, 290, 304, 321, 322, 346, 347, 373,
383, 425, 436, 437, 448, 477, 489, 494,
517
Яковлев Григорий, житель Березовского
скита, писатель 59, 86, 87, 89, 90, 96,
108, 109, П2, 113, 115—118, 132, 133,
136, 138—140, 145, 195—197, 248, 251,
253, 259, 280, 288, 290, 326, 334—336,
354,425-427,429, 432,478, 518
Яковлев Поликарп, ярославец, житель,
позже настоятель Чаженского общежи­
тельства, книжник, иконописец 141, 160
280—282,304,342, 371,479
Яковлев Прокопий, посадский человек из По·
венца, сын Якова Евстафьева, отец выгов
ского уставщика Петра Прокопьева 263;
287,289
Яковлева Марья, жительница Тихвиноборско
го скита, племянница Петра Ануфриева
(Кошелева) 228
Я р о ш н к о Л . В . 9, 291,449
Я ц еви ч А . Г. 484
Crummey Л. 8,408
Drage С. L . 9
Sullivan J . 9

Научное издание

Елена М ихайловна Ю хименко

ВЫ ГОВСКАЯ СТАРООБРЯДЧЕСКАЯ ПУСТЫ НЬ
Духовная жизнь и литература
Издатель А, Кошелев
Корректор М, Штрамель
Оригинал-макет подготовил Г. Покатович

Художественное оформление обложки

Ю. Саевича и М. Михальчука

Подписано в печать 07.10.2001, Формат 70x100 Vie·

Бумага офсетная № 1, печать офсетная, гарнитура Баскервиля,
Уел. изд. л. 43,86. Заказ № 4993

Издательство «Языки славянской культуры».

129345, Москва, Оборонная, 6-105; >6 02745 от 04.10.2000,
Тел.: 207-86-93, Факс: (095) 246-20-20 (для аб. M l53).
E-mail: nuk@ach-Lrcj 119k.ru
Каталог в ИНТЕРНЕТ http://www.Irc-mik.narod.ru

Отпечатано с диапозитивов в ГШП «Типография "Наука"».

121099, Москва, Г-99, Шубянский пер., 6.
*
Оптовая к розничная реализация — магазин «Гнозис*.
Тел.: (096) 247-17-67, Костюшнн Павел Юрьевич (с 10 до 18 ч.).
Адрес: Зубовский б-р, 17, стр. 3, к. 6.
(Метро «Парк Культуры», в эдаяиа изд-ва «Прогресс».)

Foreign customers may order this publication

by E-mail: koshelev.ad@mtu-net.ru
<»*byfex:(095)246-20-20 (forab.M153).