ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..............................................................................................................4
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНСТИТУТА ЭКСТРАДИЦИИ В
МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ...............................................................................8
1.1. История становления института экстрадиции в международном праве. 8
1.2. Понятие экстрадиции и ее отличие от смежных процедур....................16
1.3. Основания осуществления экстрадиции..................................................23
ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ ЭКСТРАДИЦИИ И
ПРОБЛЕМЫ ИХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ..............................................................30
2.1. Проблемы исполнения и контроля процедуры европейской системы
экстрадиции........................................................................................................30
2.2. Проблемы исполнения и контроля процедуры англо-американской
системы экстрадиции.........................................................................................39
2.3. Проблемы осуществления экстрадиции в РФ..........................................43
ГЛАВА 3. ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ И УНИФИКАЦИИ
ЭКСТРАДИЦИОННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВ...............55
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.....................................................................................................61
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ............................................65
 ВВЕДЕНИЕ

Одной из форм межгосударственного сотрудничества по борьбе с

преступностью, проводимой в рамках оказания юридической помощи по
различным уголовным делам, является экстрадиция.
В силу того, что институт экстрадиции непрерывно развивается и
совершенствуется, данное сотрудничество необходимо для развития
международных отношений.
Правомерная выдача лиц, совершивших уголовные преступления,
выступает средством повышения эффективности взаимодействия различных
государств в борьбе с преступностью, которому на двустороннем уровне
межгосударственного сотрудничества придают все большее значение.
В настоящее время в условиях активного развития процессов
глобализации и повышения мобильности людей лица, в отношении которых
осуществляется уголовное преследование на территории одного государства,
опасаясь привлечения к ответственности, имеют возможность покинуть
территорию этого государства и скрываться на территории иностранных
государств. В таких условиях одним из вызовов, которые стоят перед
правоохранительными органами всего международного сообщества, является
поиск, создание и совершенствование механизмов межгосударственного
сотрудничества в сфере уголовного процесса, в том числе по вопросу выдачи
лиц для осуществления уголовного преследования. Данное направление
является одним из приоритетных в деятельности правоохранительных
органов. Об актуальности и динамичности развития этого направления
деятельности свидетельствует также опубликование указания Генеральной
прокуратуры РФ от 5 марта 2018 г. № 116/35 «О порядке работы органов
прокуратуры РФ по вопросам выдачи лиц для уголовного преследования или
исполнения приговора»1.

1
О порядке работы органов прокуратуры РФ по вопросам выдачи лиц для
уголовного преследования или исполнения приговора : Указание Генпрокуратуры России
от 5 марта 2018 г. № 116/35 // Законность. 2018. № 4.
2
 Вместе с тем современные научные исследования по вопросу выдачи
лиц для уголовного преследования имеют определенные недостатки: они в
большинстве своем не охватывают вопросы выдачи в целом, а
концентрируются на отдельных ее аспектах. Вследствие этого многие
вопросы осуществления экстрадиции остаются недостаточно
исследованными наукой. Результаты правоприменительной деятельности
также демонстрируют наличие ряда проблемных вопросов, существующих в
рассматриваемой сфере.
Институт экстрадиции занимает далеко не последнее место в общей
системе правового регулирования в сфере международного права и служит
как интересам национальной безопасности России в части борьбы с
преступностью иностранных граждан на своей территории, так и интересам
межгосударственного сотрудничества в части противодействия
представляющими опасность для всего мирового сообщества преступлениям,
или для определенной группы государств.
Актуальность темы выпускной квалификационной работы обусловлена
тем, что в настоящее время экстрадиция остается одним из самых
затруднительных и одновременно эффективных видов международного
сотрудничества. Сложность процедур выдачи связывается преимущественно
с отсутствием или несовершенством соответствующего национального
законодательства, проблемами применения международных и национальных
норм, юрисдикцией государств, гражданством и некоторыми другими
факторами, требующими разрешения. Кроме того, увеличивается количество
преступлений, которые представляют угрозу не только для национальной, но
и для международной безопасности.
Кроме того, по официальным данным Генпрокуратуры РФ, ежегодно
Российская Федерация направляет в разные государства около 700 запросов
об экстрадиции, из которых доводится до завершения лишь 30-60 в год, т.е.
процент эффективности этого института для нашей страны – менее 10%.
Такая статистика объясняется тем, что с некоторыми странами Российская

3
Федерация так и не заключила двусторонние договоры об экстрадиции
(например, с Эстонией и Литвой, а также с Великобританией). Более активно
осуществляется обратный процесс - экстрадиция из России. По официальным
данным, ежегодно Российская Федерация осуществляет выдачу 1000
подозреваемых и обвиненных в преступлениях иностранных граждан1.
Степень разработанности темы исследования. Некоторые аспекты
правового регулирования и правопонимания института (экстрадиции)
преступников в рамках международного уголовного права исследованы в
трудах: А. В. Наумова, Ю. Н. Жданова, С. С. Беляева, P. M. Валеева,
A. M. Войцеховича, П. Н. Бирюкова А. Г. Волеводза и другие.
Значительный вклад в развитие и освещение вопросов, касающихся
проблем осуществления экстрадиции внесен А. Г. Вениаминовым,
И. Ю. Гуськовым, П. Р. Измайловой, Ю. В. Минковой, Н. А. Сафаровым,
Ю. Б. Струк, Ю. А. Шарафутдиновой, О. А. Черновой, работы которых были
использованы при написании представленной выпускной квалификационной
работы.
Нормативно-правовую основу исследования составили действующие
международно-правовые нормативные акты и решения. В их числе
документы ООН (например, Типовой договор о выдаче, принятый на 45-й
сессии Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1990 г.; Римский статут
Международного уголовного суда 1998 г. и др.), конвенции (Европейская
конвенция о выдаче 1957 г., Европейская конвенция о взаимной правовой
помощи по уголовным делам 1959 г., Берлинская конвенция о передаче лиц,
осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве,
гражданами которого они являются 1978 г.) и межгосударственные
договоры. Что касается российских нормативных актов, посвященных
экстрадиции, это прежде всего Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации от 18 декабря 2001 г., в котором излагаются процедурные
вопросы экстрадиции.
1
Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ. – URL:
http://www.genproc.gov.ru
4
 Объектом исследования являются международно-правовые и
общественные отношения, возникающие по вопросам экстрадиции.
Предметом исследования являются международно-правовые нормы и
нормы национального права, регулирующие процесс экстрадиции.
Цель представленной выпускной квалификационной работы – анализ
проблем осуществления экстрадиции на основании различных
международных и национальных правовых актов, а также определение путей
решения выявленных проблем осуществления экстрадиции в России и в
международном пространстве.
Для достижения поставленной цели были определены следующие
задачи:
- рассмотреть историю развития института экстрадиции в
международном праве;
- определить сущность экстрадиции и ее отличие от смежных процедур
в современном международном праве;
- обозначить основания осуществления экстрадиции;
- проанализировать проблемы исполнения и контроля процедуры
европейской системы экстрадиции;
- проанализировать проблемы исполнения и контроля процедуры
англо-американской системы экстрадиции;
- проанализировать проблемы экстрадиционного процесса в
Российской Федерации;
- рассмотреть пути совершенствования и унификации
экстрадиционного законодательства государств.
В процессе написания представленной выпускной квалификационной
работы были применены историко-правовой, системный, логический,
сравнительно-правовой методы исследования.
По структуре работа состоит из трех глав, поделенных на шесть
параграфов, а также введения, заключения и списка использованных
источников.

5
6
 ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНСТИТУТА
ЭКСТРАДИЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

1.1. История становления института экстрадиции в международном

праве

В юридической литературе имеются различные взгляды на

историю экстрадиции. Первая группа авторов опирается на том, что выдача
лиц, совершивших преступление, в любой форме уже является институтом.
При таком понимании история экстрадиции начинается с момента
заключения древнейших договоров, содержащих нормы о выдаче в
принципе. Другие авторы считают, что в те времена не существовало выдачи,
поскольку не существовало еще учения о международном праве1.
По нашему мнению,  правовые памятники, содержащие нормы о
выдаче с древнейших времен, а также исторический опыт подлежат
изучению по следующим причинам. Во-первых, это способствует лучшему
пониманию природы сложившегося уже в настоящее время правового
института, а, во-вторых, поможет избежать ошибок в определении самого
института и его границ уже на основе понимания природы указанного
института2.
Историю развития института экстрадиции можно разделить на
несколько этапов.
Первый этап – зарождение экстрадиции (примерно с XIV в. до н.э. – до
VI в н.э.) во времена расцвета Хеттской империи вплоть до падения Римской
империи. Проблема экстрадиции обозначена уже в первых договорах в сфере
сотрудничества государств в борьбе с преступностью. Так, в качестве
примера отказа от выдачи из истории древнейших государств следует
обозначить договор, который был заключен между хеттами и касками,
племенем, заселявшим территории на северо-востоке Малой Азии и на
1
Вениаминов А. Г. Институт экстрадиции как форма международно-правового
сотрудничества Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства : Дис. ...
канд. юрид. наук. М., 2014. С. 30.
2
Гуськов И. Ю. Возникновение и становление института экстрадиции в России //
Российский следователь. 2016. № 5. С. 7.
7
Северном Кавказе во времена подъема и расширения Хеттской империи. В
указанном договоре говорится о том, что «совершившее преступление
против царя и сбежавшее к каскам лицо должно было быть незамедлительно
задержано и передано хеттам». Перебравшийся из страны хеттов в страну
касков беженец, имел право остаться в этой стране при условии возвращения
украденного им имущества господина или друга. Те же самые обязательства
налагались и на хеттов. В данном случае особо важен был факт выдачи лица,
совершившего преступление против царя, что косвенно указывает на его
принадлежность к ближнему кругу, т.е., по сути, к должностным лицам.
Не осуществлялась выдача обвиняемого лица в том случае, если имело
место преступление имущественного характера, требовался полный возврат
имущества. При совершении других правонарушений существовавшие в то
время между двумя дружескими государствами договоры выдачу лица,
конечно же, допускали. Следует отметить, что отказ какого-либо государства
в экстрадиции часто был причиной войны. Таким образом, экстрадиция
иностранных подданных в рабовладельческую эпоху осуществлялась при
наличии соответствующих договоров.
Кроме того, в истории Древней Греции и Рима известны примеры
выдачи лиц, которая тогда преимущественно использовалась как инструмент
борьбы с политическими врагами и была средством возвращения сбежавших
рабов.
Следует отметить факт существования в Древнем Риме специального
суда, который принимал решения о выдаче лиц следуя определенным
процедурам.
Однако, все же межгосударственные отношения в древнейшую эпоху
были слабо развиты и выдача лиц производилась редко, преимущественно
осуществлялась в следствие сложившихся политических обстоятельств.
Также стоит отметить влияние права убежища на развитие института
экстрадиции, которое препятствовало установлению взаимности и
взаимопомощи государств в сфере выдачи преступников.

8
 Следующим этапом развития института экстрадиции считается эпоха
Средневековья.
В частности интересен опыт средневековой Франции в части
экстрадиции собственных подданных. Изначально французское
законодательство запрещало выдачу собственных подданных и король был
обязан защищать их интересы; речь могла идти только о выдаче иностранцев.
Несмотря на то, что Франция выступала яростным защитником идеи о
невыдаче собственных подданных, существовали договоры, которые не
содержали запрет на их выдачу, например договор, заключенный Карлом V с
графом Савойским по вопросу о провинции Дофинэ в 1376 г. В декларациях
Парижского парламента от 1555 г. и 1778 г. также затрагивались вопросы
выдачи собственных подданных.
Договоры, заключавшиеся вплоть до 15 в., включали положения,
касающиеся выдачи преступников, отдельных же договоров, посвященных
экстрадиции, не обнаружено.
В истории экстрадиции немаловажное место с 16 в. занимали
консульства, особенно в отношениях между государствами, имеющими
различные религиозные направления. Консульские учреждения оказывали
правовую помощь со стороны государства собственным подданным, в
частности в сфере защиты их интересов от местных властей. Кроме того,
консул единолично осуществлял правосудие при мелких правонарушениях,
и, следовательно, экстрадиции правонарушители не подвергались.
В средние века во внешних отношениях государств было достаточно
широко распространено право на убежище на территориальной и
религиозной почве. Однако, появилась проблема определения именно
политических преступлений и их отграничения от иных деяний, которые к
таковым не относились. Революция во Франции в конце 18 в. внесла
значительный вклад в развитие института убежища. Лица, которые покинули
европейские государства по политическим соображениям, получали
поддержку в тех странах, где революции уже произошли; эта поддержка

9
выражалась в отказе в экстрадиции указанных лиц. В 19 в. институт убежища
был закреплен в специальном законодательстве и являлся правовым
основанием для отказа в экстрадиции1.
Третьим этапом развития института экстрадиции можно считать 19-
20 вв., когда собственно институт экстрадиции сформировался как
самостоятельная правовая категория.
В 19 в. появляются национальная, территориальная,
космополитическая и реальная теории отказа в экстрадиции. Приверженцы
территориальной теории утверждали, что государство выполняет
карательную функцию только в пределах территории своей страны, и
поэтому не может на своей территории признавать законы других
государств, но при этом может признавать их правосубъектность;
соответственно, государства должны признавать за каждым субъектом
международного права те суверенные права, на которые они сами
претендуют.
Сторонники национальной теории заявляли, что человек не теряет
подданства, оказываясь за пределами собственной страны, а следовательно,
он не должен совершать действия, являющиеся противоправными в его
стране. Последователи национальной теории утверждали не совсем
правильным действие уголовного закона только «по территориальному
принципу». По их мнению, законы создаются не для территорий, а для
живущих на них людей. Таким образом, суть данной теории заключалась в
том, что уголовный закон имеет обязательную силу в отношении подданных
вне зависимости от места их нахождения.
Реальная теория была создана для восполнения пробелов, которые
имелись в национальной и территориальной теориях. Ее сторонники
придерживались мнения, что, если государство берет под свою защиту
признанные собственным законодательством интересы, то всякие деяния,
которые направлены против этих интересов, вне зависимости от того, были
1
Измайлова П. Р. Проблемы экстрадиции в международном публичном праве //
Труды Института государства и права Российской академии наук. 2010. № 5. С. 47.
10
они совершены в пределах страны или за ее границами, и независимо от
гражданства обвиняемого, будут рассматриваться как деяния, направленные
против данного государства. Следовательно логично, что в таком случае у
государства возникает претензия на наказание обвиняемого.
Приверженцы космополитической теории придерживались мнения, что
каждое государство имеет право выдать или наказать лицо за совершение им
любого противоправного деяния независимо от места совершения
преступления и исходя из интересов единой юстиции. Суть данной теории
выражается в том, что, поскольку защита правового порядка является общей
для всех стран задачей, защита правового порядка во всем мире является
обязательством каждого государства.
Во второй половине 19 в. и в начале 20 в. под влиянием различных
теорий, в том числе названных, в разных странах сформировалась различная
законодательная практика в сфере экстрадиции. Не взирая на большое
количество недостатков, указанные теории оказали огромное влияние на
выработку международных стандартов в указанной сфере. Немаловажную
роль в развитии правовых оснований отказа в экстрадиции сыграла
международно-правовая база в сфере прав человека, появившаяся во второй
половине 20 в. Она позволяла государствам, находящимся в разных регионах
и имеющим разные правовые и политические системы, сблизить свои
законодательства. Что в итоге значительно облегчало сотрудничество
государств в сфере экстрадиции1. Также, следует отметить существенное
увеличение количества заключенных межгосударственных соглашений в
сфере экстрадиции после Второй Мировой Войны. Это обусловлено
особенностями послевоенного развития мира.
В России по сравнению с Европой процесс становления
института экстрадиции  имел свою специфику. А.В. Марченко определяет
пять условных этапов формирования эктрадиционного законодательства 2.
1
Измайлова П. Р. Указ. соч. С. 48.
2
Марченко А. В. Проблемы развития и становления института выдачи
(экстрадиции) в России : историко-правовой аспект // Российская юстиция. 2010. № 6. С.
11
Первый период – начиная с Договора киевского князя Олега с Византией 911
г. и вплоть до Отечественной войны России с Францией 1812 г.; второй
период – от 1815 г. (год окончательной победы в войне с Наполеоном) до
1864 г. (принятие закона о Судебной реформе). Третий период начинается в
1865 г. вплоть до принятия Закона 1911 г. Четвертым периодом охватывается
законодательство об экстрадиции в эпоху СССР. Пятым периодом считается
современная экстрадиция в Российской Федерации (с 1992 г.).
Приверженцы второй точки зрения считают, что речь идет о
возвращении должника кредиторам, а не о выдаче преступников, т.е. об
исполнении гражданско-правовых обязательств. Причина таких разногласий
связана с неверным толкованием некоторых терминов, ошибками при
переводе межгосударственных договоров и соглашений и многократные
переписи текста исторических памятников. Считается, что ни один русско-
византийский договор «нельзя однозначно признать источником
экстрадиционных норм на Руси», а Договор 911 г. признается таковым
частично, лежащим у истоков правового регулирования выдачи на Руси
вообще1.
Качественно новым этапом развития экстрадиционного
законодательства признается заключение договора со Швецией в 1649 г. и
Нерчинского трактата 1689 г. с Китаем, которые были посвящены
исключительно выдаче. Согласно договору 1649 г. со Швецией все
перебежчики до 1 сентября 1647 г. на российскую и соответственно на
шведскую стороны были признаны полноправными подданными указанных
государств. После 1 сентября 1647 г. все перебежчики подлежали выдаче.
Следует отметить, что российские власти считали перебежчиков ресурсом
для умножения народонаселения страны. Однако в рассматриваемом
договоре не упоминается о преступниках, речь идет вообще о беглых, что

52.
1
Георгиевский Э. В. Характеристика древнерусского уголовного закона и
пространственно-временных принципов его действия // Вестник Томского
государственного университета. 2013. № 371. С. 129.
12
позволяет сделать вывод о совершенно ином содержании института выдачи в
то время1.
Характерной чертой 19 в. является участие России в торговых
конвенциях, которые предусматривали выдачу матросов-дезертиров, и в так
называемых картельных конвенциях о выдаче дезертиров, что было
актуально в свете ведущихся наполеоновских войн.
Россией было заключено большое количество подобных конвенций,
например с Пруссией, Швецией, Австрией и т.д. Конвенции
предусматривали выдачу лиц, которые неправомерно покинули ряды армии
(дезертиров), а позже и лиц, уклоняющихся от действительной военной
службы, которых также относили к дезертирам. Только с 1830-х гг.
увеличивается внимание к борьбе с общеуголовной преступностью и
предметом конвенций перестают быть только политические преступления
или дезертирство. В этот период были заключены конвенции с
Нидерландами, Данией, Бельгией, Италией и некоторыми другими странами
Европы.
В связи с проникновением в Россию западных правовых идей и после
отмены крепостного права в 1861 г., институт экстрадиции формируется
окончательно и обособляется.
Необходимо отметить, что как и в мировой практике, в России
интенсивное развитие институт экстрадиции получает во второй половине 19
в.
Со второй половины 19 в. и до 1911 г. Россией было заключено более
20 международных договоров, посвященных именно вопросам выдачи, что
способствовало появлению договорных обязательств с европейскими
странами и рядом стран других континентов. Наконец, в 1911 г. принимается
специальный Закон «О выдаче преступников по требованию иностранных
государств», в котором выдача понималась уже как сложная юридическая

1
Гуськов И. Ю. Указ. соч. С. 9.
13
процедура, а не как строго политический акт1. Содержание указанного
Закона было достаточно прогрессивно, содержал много норм, вошедших в
последствии в современную нормативную базу Российской Федерации,
закреплял многие общепризнанные сегодня принципы экстрадиции
(принципы специализации, невыдачи собственных граждан, двойной
подсудности и др.).
Характеризуя начало советского периода, правоведы едины в мнении,
что это – «период изоляции, экстрадиционного безвременья», когда сама
необходимость сотрудничества в борьбе с преступностью отрицается, по
данному вопросу не осуществляется научных исследований. Ситуация
меняется лишь в 1950-х гг., когда была создана новая нормативно-правовая
база для экстрадиции. Как и в большинстве государств в Советском Союзе
произошли послевоенные изменения законодательства, что неизбежно
коснулось и экстрадиции. И все же обновленное законодательство отступало
от сложившейся мировой практики унификации экстрадиционных норм и
было сосредоточено на двусторонних соглашениях, прежде всего со
странами-союзницами и странами социалистического лагеря на принципах
социалистического права. Как и на предыдущих исторических этапах, на
рассматриваемом этапе институт экстрадиции выступает инструментом
«достижения государством своих интересов», на этот раз – социалистической
законности в странах соцлагеря2.
Можно сделать вывод, что выдача в России зародилась как средство по
обеспечению права собственности феодала на зависимых людей, что роднит
российскую историю выдачи с европейской. Постепенно выдача понимается
как средство возврата лиц, совершивших преступления против
собственности, но цель при этом остается прежней – обеспечение прав
собственника. Затем под влиянием стран Западной Европы и в связи с

1
Струк Ю. Б. История формирования института выдачи лиц, совершивших
преступление // Известия Российского государственного педагогического университета
им. А. И. Герцена. 2013. Т. 7. № 25. С. 34.
2
Марченко А. В. Указ. соч. С. 53.
14
отменой крепостного права в России институт выдачи преступников
окончательно отделяется от права собственности и приобретает
политическую направленность. После Второй мировой войны СССР обретает
осознание необходимости сотрудничества с другими странами в борьбе с
преступностью, которая начинает приобретать трансграничный характер. С
этого момента выдача в России приобретает знакомые сегодня черты.
Таким образом, в современном понимании говорить об институте
экстрадиции можно только с 19 в., именно тогда стало преобладать
межгосударственное сотрудничество в борьбе с общеуголовными
преступлениями. Действительно, многое в понимании института
экстрадиции изменилось: цели (эволюция от личных счетов до
восстановления социальной справедливости и обеспечения неотвратимости
наказания); субъектами экстрадиции, помимо государств, стали индивиды,
чьи права подлежат защите в экстрадиционном процессе; виды
преступлений, считающихся экстрадиционными, и т.д. Именно в 19 в.
произошло оформление института экстрадиции как самостоятельной
правовой категории.
Необходимо отметить, что несмотря на то, что институт экстрадиции
прошел длительный путь развития, менялась его природа и юридические
механизмы, подход к нему, существовавший с древнейших времен, почти не
изменился.

1.2. Понятие экстрадиции и ее отличие от смежных процедур

В юридической теории и практике экстрадиция рассматривается и как

правовой институт, и как разновидность правоприменительной деятельности.
С точки зрения права она представляет собой «межотраслевой институт,
включающий в себя нормы международного, конституционного, уголовного,
уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права». При этом, с

15
учетом положений ст. ст. 460-473 УПК РФ1, нормы уголовного процесса
можно считать определяющими. Кроме того, представляется правильным
рассматривать экстрадицию как «самостоятельный правовой институт,
отдельный от правовой помощи по уголовным делам и международно-
правового сотрудничества в ходе уголовного судопроизводства»2.
В настоящее время, как и столетия назад, экстрадиция сохранила две
принципиальные черты. Во-первых, это вид сотрудничества (помощи),
реализуемый между государствами. Конечно не в отношении величины
территории или военной мощи, а в моральном, а затем и в правовом
отношении. Сегодня же при определении дефиниции института экстрадиции
допускается смешение его со смежными институтами права. Так, одним из
видов экстрадиции ошибочно называют передачу международным
трибуналам (судам), в то время как суд является международной
организацией, созданной в соответствии с договором (статутом, уставом), а
не государством3. Также отличаются процедура и основания передачи лиц
судам от процедуры и оснований выдачи.
Второй принципиальной чертой экстрадиции является договорной
характер. Экстрадиция осуществляется лишь при наличии конкретного
международного договора, а, в ряде случаев – на основе принципа
взаимности, что определенно находится в прямой зависимости от степени
сотрудничества государств. Следовательно, как и раньше, когда выдача
осуществлялась по решению государя, применение института экстрадиции и
сегодня зависимо от политических соображений, а сам акт выдачи является
проявлением суверенной воли государства. Конечно, не каждый случай
выдачи обусловлен политическим решением, однако сама возможность
выдачи именно этому государству предопределена принятым ранее
1
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от
18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) // Собрание законодательства РФ.
2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
2
Воронин О. В. О понятии, содержании, типах, видах и сложившихся моделях
экстрадиции // Уголовная юстиции. 2018. № 11. С. 38.
3
Попаденко Е. Выдача лиц в международном уголовном праве // Уголовное право.
2013. № 1. С. 60.
16
политическим решением о заключении с конкретным государством договора
о выдаче. И, конечно, при необходимости государство может оказать
влияние на исполнение какого-то конкретного экстрадиционного запроса.
Поэтому институт экстрадиции не может быть исключительно правовым
институтом, а нередко выступает инструментом в политической борьбе, что,
конечно, не умаляет его роли в борьбе с преступностью.
Как самостоятельный вид деятельности экстрадиция представляет
собой правовой процесс, осуществляемый двумя или несколькими
государствами в соответствии с международным и национальным
законодательством, «с помощью которого одна страна передает в другую
лицо, обвиненное (или осужденное) в совершении уголовного преступления
против законов запрашивающего государства или в нарушении
международного уголовного права - в целях уголовного преследования или
наказания его в запрашиваемом государстве в соответствии с преступлением,
указанным в требовании»1.
Следует согласиться с мнением О.Г. Карповича о том, что
«экстрадицией является реализуемая в процессуальном порядке работа
правоохранительных органов двух и более государств, основанная на
положениях внутреннего и международного права, а также на
предусмотренном принципе взаимности, гарантирующая выдачу лиц,
совершивших преступное деяние, для осуществления уголовного
преследования, привлечения виновных субъектов к уголовной
ответственности либо для исполнения приговора, передачи осужденных
субъектов для отбывания назначенного наказания в государство, гражданами
которого они являются, либо применения в отношении них принудительных
мер медицинского характера»2.

1
Сафаров Н. А. Экстрадиция в международном уголовном праве : проблемы
теории и практики. М., 2015. С. 23.
2
Карпович О. Г. Международно-правовые проблемы экстрадиции российских
граждан по запросам правоохранительных органов США // Международное уголовное
право и международная юстиция. 2019. № 5. С. 20.
17
 Термины «экстрадиция», «выдача», «передача» и «доставка» нередко
рассматриваются различными авторами как синонимы. Между тем,
буквальное толкование международно-правовых норм об экстрадиции
свидетельствует об их различии.
В настоящий момент юридической наукой не выработано целостное
правовое понятие выдачи, что явно не способствует успешному разрешению
отмеченных выше задач. Поэтому сложности выявляются уже на уровне
соотношения терминов, которыми обозначается определяемое слово.
Например, в юридической литературе можно встретить утверждения об
отсутствии тождественности в определениях терминов «экстрадиция» и
«выдача». Так, О. Б. Лысягин и А. К. Романов считают, что ограничение
проблем экстрадиции проблемами выдачи ведет к тому, что «анализу
подвергаются только те нормы института экстрадиции, которые в той или
иной мере оказываются связанными с выдачей» 1. По мнению
Н. В. Несмачной, «экстрадиция представляет собой не только деятельность
по выдаче лица, но и передачу лица для отбывания наказания и
принудительного лечения»2.
Думается, что представленные точки зрения как минимум создают
условия для некорректного сопоставления самостоятельных направлений
международного сотрудничества, например, передачи осужденного для
отбывания наказания в страну гражданства (постоянного проживания) и
выдачи лица для осуществления уголовного преследования или исполнения
приговора.
Кроме того, «экстрадиция» используется исключительно в качестве
абсолютного синонима «выдачи» на уровне подзаконных нормативных
правовых актов3. Более того, аналогичное соответствие заложено как в
1
Романов А. К., Лысягин О. Б. Институт экстрадиции : понятие, концепции,
практика // Право и политика. 2005. № 3. С. 95.
2
Несмачная Н. В. Выдача лица для уголовного преследования или исполнения
приговора: правовое регулирование и порядок осуществления в Российской Федерации :
Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2016. С. 10.
3
Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний : Указ Президента РФ от 13
октября 2004 г. № 1314 (ред. от 4 ноября 2019 г.) // Собрание законодательства РФ. 2004.
18
главном континентальном международном документе – Европейской
конвенции о выдаче 1957 г. (официальное название которой на английском
языке буквально пишется как European Convention On Extradition), так и во
всех других международных договорах о выдаче. Таким образом, в
настоящее время указанные обстоятельства позволяют сделать вывод о
необходимости признания единственно верным превалирующий в
российской доктрине и практике подход, согласно которому «выдача» и
«экстрадиция» обозначают одно и то же1.
Обычно под выдачей понимается только доставка одним государством
находящегося на его территории лица другому государству для исполнения
приговора или для привлечения к уголовной ответственности. Под передачей
же понимается доставка государством лица в международный орган или
учреждение юстиции (как правило, Международный уголовный суд или
международный трибунал) для осуществления правосудия или уголовного
преследования. В этом случае имеет место передача права национальными
органами и учреждениями юстиции (судами) Международному уголовному
суду или международным трибуналам осуществить правосудие в отношении
гражданина своей страны, что, по мнению некоторых ученых, «вообще не
может являться экстрадицией, поскольку последняя предполагает только
передачу лица другому государству»2. Так, согласно ст. 102 Римского статута
Международного уголовного суда3, под термином «экстрадиция» понимается
«доставка лица одним государством другому на основании договора,
конвенции или национального законодательства». Под термином «передача»

№ 42. Ст. 4109.

1
Горленко С. В. Особенности соблюдения прав и свобод человека и гражданина в
сфере выдачи лиц для уголовного преследования и исполнения приговора суда //
Международное сотрудничество прокуратуры Российской Федерации в сфере защиты
прав и свобод человека и гражданина : Сб. материалов круглого стола (Москва, 19 апреля
2018 г.). М., 2019. С. 87.
2
Сафаров Н. А. Указ. соч. С. 24.
3
Римский статут Международного уголовного суда (Вместе с «Пособием для
ратификации и имплементации...») (Принят в г. Риме 17.07.1998 Дипломатической
конференцией полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению
Международного уголовного суда) // СПС КонсультантПлюс
19
понимается «доставка лица государством Международному уголовному суду
в соответствии со Статутом». Следовательно, термин «экстрадиция»
существенно шире, потому что кроме доставки и непосредственно передачи
включает широкий комплекс уголовно-процессуальных и иных мер,
направленных на инициирование производства, проведение проверки,
установление местонахождения лица, избрание мер процессуального
принуждения и разрешение целого ряда иных процедурных вопросов,
которые касаются проверки и оценки всех обстоятельств дела.
Что же касается отличия «экстрадиции» от «доставки», по мнению
Ю. В. Минковой, понятие «экстрадиция» «не имеет самостоятельного
юридического смысла и служит лишь термином, имеющим описательное
значение для одного из вспомогательных действий, проводимых при
экстрадиции лица»1.
Экстрадицию следует также отграничивать от таких процессуальных
действий, как высылка, депортация и выдворение. Принципиальное отличие
состоит в том, что все обозначенные выше меры имеют административную
природу и предусматривают упрощенный порядок (процедуру)
осуществления. Реализация обозначенных процессуальных действий
регулируется национальным административным законодательством (в
Российской Федерации преимущественно Кодексом об административных
правонарушениях РФ2 и ФЗ РФ № 115-ФЗ «О правовом положении
иностранных граждан в Российской Федерации»3) и выполняется по
инициативе государства пребывания лица без согласия и участия других
стран, в том числе стран, гражданами которых являются выдворяемые
(высылаемые или депортируемые) лица.

1
Минкова Ю. В. Институт выдачи преступников в международном праве. – М.,
2012. С. 12.
2
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях :
Федеральный закон от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) //
Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
3
О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации :
Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) // Собрание
законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3032.
20
 Этапирование, аналогично выдаче, также не является самостоятельным
термином в юридическом смысле и отграничивается от экстрадиции тем, что
включает в себя только перемещение лица по территории Российской
Федерации в место, установленное для передачи, и осуществляется после
принятия уполномоченными органами решения о возможности реализации
передачи требуемого лица иностранному государству.
В современном мире сформировались три основные системы
экстрадиции: европейско-континентальная, англо-американская система
стран общего права и смешанная. В пределах указанных систем можно
выделить отдельные модели экстрадиции. Так, раньше в европейско-
континентальной системе отдельно выделяли модели, характерные для
Бенилюкса, Скандинавии и стран Восточной Европы. В настоящее время для
этой системы присущи в основном две модели – экстрадиция,
осуществляемая по единым правилам Евросоюза (для стран-участниц
Евросоюза) и экстрадиция на основании традиционных процедур с учетом
специфики национального законодательства отдельных стран (некоторые
страны Скандинавии, Россия). В странах общего права выделяют модели,
характерные для стран Британского содружества (Великобритании,
Австралии и некоторых стран бывших британских колоний) и для стран
северо-американского континента (США и Канады). Смешанная система
(или «французская») применяется в таких странах, как Франция, Италия и
Турция1.
Итак, институт выдачи представляет собой совокупность нормативных
предписаний, как в международном праве, так и в национальном уголовном
законодательстве, регламентирующих передачу лица, совершившего
преступление, одним (запрашиваемым) государством другому
(запрашивающему) государству для привлечения к уголовной
ответственности и (или) отбывания наказания.

1
Воронин О. В. О понятии, содержании, типах, видах и сложившихся моделях
экстрадиции // Уголовная юстиции. 2018. № 11. С. 38.
21
 Таким образом, экстрадиция представляет собой сложный процесс,
который затрагивает интересы нескольких государств, включающий условия,
порядок, основания выдачи лиц, совершивших преступление. Данный
механизм содержит несколько последовательных этапов: направление
запроса, судебная процедура (если предполагаемый преступник задержан в
запрашиваемом государстве), административная процедура. В случае
отклонения судом запроса, рассматриваемая процедура прекращается. Если
же суд все таки подтверждает возможность выдачи, решение принимается
административными органами.

1.3. Основания осуществления экстрадиции

В соответствии со сложившейся мировой практикой экстрадиции

выделяют следующие основания выдачи преступников:
1) Международные договоры, которые подразделяются на
многосторонние соглашения (конвенции) и двусторонние договоры;
2) Национальные законы о выдаче;
3) Принцип взаимности, при соблюдении ряда условий;
4) Моральные принципы человечества.
Международный договор является самым оптимальным правовым
инструментом в вопросах регулирования процесса экстрадиции, который
способствует достижению взаимного согласованного подхода в
осуществлении выдачи преступников.
В настоящее время достаточно большое количество международных
правовых актов посвящены вопросам экстрадиции. К ним относятся
документы ООН – Типовой договор о выдаче от 14 декабря 1990 г. 1; Римский
статут Международного уголовного суда 1998 г.2, Конвенции – Европейская

1
Типовой договор о выдаче, принятый резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН
от 14 декабря 1990 г. // Международно-правовые аспекты экстрадиции. Сборник
документов. М., 2000. С. 300-310.
2
Римский статут Международного уголовного суда : Принят в г. Риме 17 июля
1998 г. // СПС «КонсультантПлюс».
22
конвенция о выдаче 1957 г.1, Европейская конвенция о взаимной правовой
помощи по уголовным делам 1959 г. 2, Берлинская конвенция о передаче лиц,
осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве,
гражданами которого они являются, 1978 г. 3 и межгосударственные
договоры. Государства-участники СНГ приняли 22 января 1993 г. в Минске
Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским,
семейным и уголовным делам4, где, в частности, обязались выдавать друг
другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной
ответственности или для приведения приговора в исполнение. Двусторонние
договоры об оказании правовой помощи, включающие вопросы выдачи
преступников, заключены между Российской Федерацией и Азербайджаном,
Албанией, Алжиром, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Грузией,
Индией, Ираком, Ираном, Йеменом, Канадой, Кипром, Китаем, КНДР,
Кубой, Киргизией, Латвией, Литвой, Молдавией, Монголией, Польшей,
Румынией, Тунисом, Эстонией, Югославией и рядом других государств5.
Как было отмечено выше, в настоящий момент выдача осуществляется
на основании договора, заключенного между соответствующими
государствами. Указанный договор может быть двусторонним или
многосторонним (конвенция), участниками которого должны быть и
запрашивающее, и запрашиваемое государство. Основанные на европейской

1
Европейская конвенция о выдаче ETS № 24 : заключена в г. Париже 13 декабря
1957 г. : (ред. от 20 сентября 2012 г.) : Российская Федерация подписала Конвенцию 7
ноября 1996 г. // СЗ РФ. 2000. № 23. Ст. 2348.
2
Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам :
заключена в г. Страсбурге 20 апреля 1959 г. (с изм. от 8 ноября 2001 г.) // СЗ РФ. 2000.
№ 23. Ст. 2349.
3
Конвенция о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания
наказания в государстве, гражданами которого они являются : заключена в г. Берлине 19
мая 1978 г. // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию
правовой помощи. М. : СПАРК, 1996. С. 26-30.
4
Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским,
семейным и уголовным делам (Заключена в г. Минске 22.01.1993) (вступила в силу 19 мая
1994 г., для Российской Федерации 10 декабря 1994 г.) (с изм. от 28 марта 1997 г.) //
Собрание законодательства РФ. 1995. № 17. Ст. 1472.
5
Пургина О. В. Экстрадиция : основания и порядок ее осуществления //
Миграционное право. 2009. № 4. С. 6.
23
системе международные нормы об экстрадиции кодифицированы
Европейской конвенцией о выдаче правонарушителей, которая позднее легла
в основу Типового договора о выдаче.
В преамбулах международных договоров по вопросам выдачи
отмечается, что «договаривающиеся государства на основе уважения
суверенитета, равноправия и взаимной выгоды, невмешательства во
внутренние дела друг друга, а также других норм международного права
стремятся к достижению следующих целей:
а) укрепить и расширить сотрудничество в области борьбы с
преступностью;
б) сделать более эффективными совместные усилия в области борьбы с
преступностью;
в) содействовать повышению эффективности правосудия посредством
создания двусторонних правовых механизмов, которые позволили бы
регламентировать порядок выдачи».
Основания для выдачи предусматриваются также в международных
конвенциях по борьбе с отдельными видами преступлений. Так, например,
Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием,
финансированием и обучением наемников1 в ч. 2 ст. 15 предусматривает, что
«в случаях, когда государство-участник, которое обусловливает выдачу
наличием договора, получает просьбу от другого государства-участника, с
которым оно не имеет договора о выдаче, оно может по своему усмотрению
рассматривать данную Конвенцию в качестве правового основания для
выдачи в отношении этих преступлений. При этом выдача производится в
соответствии с другими условиями, предусматриваемыми законодательством
государства, которому направлен запрос о выдаче». Такое же правило

1
Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием,
финансированием и обучением наемников : принята Резолюцией 44-й сессии Генеральной
Ассамблеи ООН 4 декабря 1989 г. // Действующее международное право. Т. 2. М. :
Московский независимый институт международного права, 1997. С. 812-819.
24
указано и в ч. 2 ст. 19 Конвенции Совета Европы о предупреждении
терроризма2 от 16 мая 2005 г.
Следует особо отметить положения Европейской конвенции об
экстрадиции (и ее Протоколам) от 13 декабря 1957 г., заменяющей
положения любых двусторонних договоров в сфере экстрадиции. Данная
конвенция является фундаментом, на котором основан экстрадиционный
процесс государств-членов Совета Европы. Сфера применения Конвенции
достаточно широка с учетом положения ст.30(1), согласно которой «Комитет
Министров Совета Европы может предложить любому государству, не
являющемуся членом Совета, присоединиться к настоящей Конвенции при
том условии, что резолюция, содержащая такое предложение, получит
единогласное одобрение Членов Совета, ратифицировавших Конвенцию».
В соответствии с рассматриваемой конвенцией, выдача осуществляется
в отношении «преступлений, наказуемых согласно законам как
запрашивающего, так и запрашиваемого государств лишением свободы на
срок не менее одного года или более серьезным наказанием». Однако если
просьба о выдаче касается лица, разыскиваемого в целях исполнения
приговора о тюремном заключении или другой меры лишения свободы,
вынесенного в отношении такого преступления, выдача разрешается только в
том случае, если до окончания этого наказания остается не менее четырех
месяцев. При этом Конвенция предусматривает «право любой
договаривающейся стороны, закон которой не предусматривает выдачу за
некоторые преступления, пусть и наказываемые лишением свободы на срок
не менее одного года или более строгим наказанием, исключить такие
преступления из сферы применения Конвенции. Для этого заинтересованная
сторона в момент сдачи на хранение своей ратификационной грамоты или
документа о присоединении к Конвенции передает Генеральному секретарю
Совета Европы либо список преступлений, в связи с которыми разрешена
выдача, либо список преступлений, в отношении которых выдача
Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма : заключена в г.
2

Варшаве 16 мая 2005 г. // Бюллетень международных договоров. 2009. № 9. С. 30-57.

25
исключается (с указанием правовых оснований, разрешающих или
исключающих выдачу)».
Конвенция также устанавливает определенные ограничения, связанные
и с некоторыми видами совершаемых преступлений. В первую очередь это
касается политических преступлений (при этом оговаривается, что убийство
или попытка убийства главы государства или члена его семьи не
квалифицируются политическим преступлением в контексте данной
Конвенции) или преступлений, связанных с политическими преступлениями,
в отношении которых выдача не осуществляется.
Аналогичное правило существует и в отношении преступления, хотя и
признаваемого по внутреннему законодательству обычным уголовным
преступлением, но в отношении, которого запрос о выдаче делается с целью
преследования или наказания лица в связи с его расой, религией,
гражданством или политическими убеждениями.
Наряду с политическими преступлениями из сферы применения
Конвенции исключаются и военные преступления, являющиеся таковыми в
соответствии с военным правом и не являющиеся разновидностью
преступлений, предусматриваемых обычным уголовным правом (в
отношении их выдача также не осуществляется). Для целей выдачи не
считаются политическими преступлениями геноцид, а также серьезные
нарушения законов и обычаев войны.
Конвенция подтвердила в отношении выдачи общий принцип
уголовного права — «нельзя судить дважды за одно и то же» (non bis in idem)
- в полном объеме: выдача не осуществляется не только в том случае, если
лицо уже осуждено, но и если оно было оправдано или амнистировано.
В соответствии с международными договорами Российской Федерации
(многосторонним или двусторонним) выдача возможна в отношении
находящихся в России иностранных граждан или лиц без гражданства,
совершивших преступление вне пределов Российской Федерации.

26
 В большинстве международных договоров Российской Федерации
оговорены условия, при которых российская сторона отказывает в выдаче
иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление
вне пределов Российской Федерации, в тех случаях, когда:
- на момент получения требования уголовное преследование согласно
российскому законодательству не может быть возбуждено или приговор не
может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или
по другому законному основанию;
- в отношении лица, выдача которого требуется, в Российской
Федерации за то же преступление был вынесен приговор или постановление
о прекращении производства по делу, вступившее в законную силу;
- преступление в соответствии с законодательством запрашивающего о
выдаче государства или российским законодательством преследуется в
порядке частного обвинения (по заявлению потерпевшего).
Важно отметить, что при решении вопроса об эктрадиции лицо может
подлежать выдаче только при условии наличия у него гражданства
запрашивающего государства, отсутствия гражданства страны, на
территории которой он находится, а также в случае, если запрошенное к
выдаче лицо является лицом без гражданства либо гражданином третьего
государства. Российская Федерация может предъявить требование о выдаче
для привлечения к уголовной ответственности лица, обвиняемого в
совершении преступления, в случаях, когда:
- это лицо является гражданином Российской Федерации;
- преступление совершено на территории Российской Федерации или
направлено против ее интересов;
- в соответствии с ч. 3 ст. 12 УК РФ преступление, инкриминируемое
данному лицу, является конвенционным, т.е. предусмотрено международным
договором о борьбе с данным видом преступлений (например, ч. 3, 4 ст. 10
Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г.1).
1
Международная конвенция о борьбе с захватом заложников : заключена в г. Нью-
Йорке 17 декабря 1979 г. // Действующее международное право. Т. 3. М. : Московский
27
 При направлении запроса Российская Федерация руководствуется
именно международным договором, который является основание для
направления такого запроса. В том случае, если отсутствует международный
договор о выдаче, возможно ее осуществление на основании обязательства
Генерального прокурора Российской Федерации в будущем выдавать
запрашиваемому государству лиц для их уголовного преследования или
исполнения вступившего в отношении их в законную силу приговора,
постановленного от имени данного государства, с соблюдением норм
российского права и на основе принципа взаимности.
Несмотря на участие в Европейской конвенции о выдаче 1, некоторые
страны нередко направляют к запрашиваемому государству запрос о выдаче
собственных граждан, игнорируя при этом положения ст. 6 указанной
конвенции «Выдача собственных граждан». Такие прецеденты противоречат
основам международного права, в соответствии с которыми государство
обязано соблюдать принятые на себя договорно-правовые обязательства.
Вывод. Несмотря на значительные достижения в области
международного сотрудничества по борьбе с преступностью, до сих пор
отсутствует единый подход в практической реализации такого важнейшего
института международной уголовной юстиции как экстрадиция.
На основании проведенного теоретического исследования можно
заключить, что институт экстрадиции сочетает в себе суверенные права
государства с правами человека. Решение вопроса об экстрадиции относится
к суверенным правам государства, однако непосредственно
экстрадиционный процесс осуществляется на основании норм
международного и внутреннего права, в том числе и тех, которые относятся к
правам человека.

независимый институт международного права, 1997. С. 23-29.

1
Европейская конвенция о выдаче (ETS № 24) : заключена в г. Париже 13 декабря
1957 г. // Собрание законодательства РФ. 2000. № 23. Ст. 2348.
28
 Институт экстрадиции осуществляет интегрирующую функцию в
сфере межгосударственного сотрудничества, является важным инструментом
выполнения международных обязательств в области уголовного процесса.
В современном мире взгляд на институт экстрадиции становится все
более широким. Институт экстрадиции складывается как самостоятельный и
значимый институт права. Его концепции, нормы, процедуры и принципы
играют важную роль в обеспечении правовых гарантий соблюдения прав и
свобод, в развитии правовой помощи и сотрудничества между
государствами, в борьбе с преступностью, терроризмом и другими
негативными проявлениями.
ГЛАВА II. ОСНОВНЫЕ ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ
ЭКСТРАДИЦИИ И ПРОБЛЕМЫ ИХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

2.1. Проблемы исполнения и контроля процедуры европейской системы

экстрадиции

В современном мире выделяется три основные правовые системы

экстрадиции: европейско-континентальная, англоамериканская система стран
общего права и смешанная. Рассмотрим указанные системы более подробно
и определим проблемы их осуществления.
Европейско-континентальная система принципиально отличается тем,
что процедура выдачи носит административный характер: поступивший
запрос рассматривается министерством иностранных дел на предмет его
соответствия заключенным международным соглашениям, далее поступает в
Министерство юстиции (прокуратуру) для юридического заключения
относительно своего соответствия заключенным международным договорам
и национальному законодательству. Заключительное постановление о выдаче
принимает само Министерство юстиции (прокуратура) или компетентный
орган правительства. Дело направляется в суд, если у компетентного органа
возникают сомнения в обоснованности обвинения, выдвигаемого против
выдаваемого лица. Стоит отметить, что постановление суда в данной
ситуации имеет консультативный характер и в итоге запрашиваемое лицо

29
может быть выдано и при отрицательном заключении суда, в силу того, что
в соответствии со сложившейся практикой, страна, в которую поступил
запрос о выдаче, не обязана заниматься проверкой виновности
запрашиваемого лица. Таким образом, проверка обоснованности
предъявленного обвинения выдаваемому лицу для этой системы не
требуется, принятие окончательного решения является задачей
компетентного органа – правительства или Минюста (прокуратуры).
Думается для достижения положительного заключения суда,
запрашивающему государству необходимо правильно составить запрос и
предоставить доказательства того, что обвиняемый и запрашиваемое лицо –
один и тот же субъект. Причины такого порядка кроются в том, что страны
Европы выдают лишь иностранцев и не выдают своих граждан, что также
является еще одной характерной чертой континентально-европейской
системы экстрадиции1.
В настоящее время действует Европейская конвенция о выдаче 1957 г.,
которая была ратифицирована Российской Федерацией лишь в 1999 г., но с
рядом оговорок, так как ст. 61 Конституции России декларирует, что
гражданин Российской Федерации не может быть выслан за ее пределы или
выдан другому государству. В настоящее время выдача преступников - это
право государства, а не его обязанность. Это право регламентируется не
только рядом международных конвенций, в том числе названной
Европейской конвенцией о выдаче, но и значительным числом двусторонних
соглашений между отдельными странами, так как зачастую для
положительного решения о выдаче необходимо, чтобы была предусмотрена
аналогичная процедура в отношении запрашиваемого государства, т.е.
возможность выдачи запрашивающим государством преступников в
подобных случаях в отношении государства, к которому предъявлено данное
требование.

1
Воронин О. В. Указ соч. С. 39.
30
 Как уже не раз отмечалось специалистами различных областей
научного знания, современный мир живет в условиях глобализации, которая
не обошла стороной и право, в частности правовые механизмы
регулирования международных отношений. Одной из характерных ее черт
является унификация национальных законодательств, их интеграция в
единую многоуровневую правовую архитектуру с одновременным созданием
системы ее наднационального регулирования. Подобные процессы
характеризуют и современные тенденции развития института выдачи лиц,
совершивших преступления. Так, в 2002 г. было принято Рамочное решение
«О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между
государствами - членами ЕС»1, вступившее в силу в 2004 г., которое
фактически вместо процедуры экстрадиции ввело новый процессуальный
механизм, в значительной степени приближенный к государственно-
правовым (федеративным) стандартам. Европейский ордер на арест (EAW)
подразумевает судебное решение, исходящее от одного из государств-
участников и имеющее целью задержание или экстрадицию разыскиваемого
лица другим государством-участником для уголовного преследования или
применения наказания в виде лишения свободы. Переход к EAW означал
отказ во всех странах ЕС от применения территориальной юрисдикции при
выдаче лица в пользу принципа взаимного признания судебных решений.
Это дало основание исследователям заговорить о «настоящей смене
парадигмы» судебного сотрудничества государств-членов и даже
«революции» в данной сфере2.
Немаловажно, что в ст. 2 вышеуказанного решения в перечень деяний,
по которым не должна проводиться проверка на предмет двойной

1
О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между государствами-
членами : Рамочное решение Совета ЕС от 13 июня 2002 г. (с изм. и доп. от 26 февраля
2009 г.). URL: http://eulaw.edu.ru/documents/legislation/law_defence/euro_order.htm#_ftn2
(дата обращения: 28 января 2020 г.).
2
Кошкина Д.А. Современные тенденции развития и совершенствования судебной
процедуры экстрадиции лиц, совершивших преступления террористического характера,
посредством ее унификации // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного
правоведения. 2017. № 2. С. 124.
31
преступности и наказание за которые в государстве, выдающем ордер,
составляет не менее трех лет лишения свободы, входит терроризм, что
свидетельствует о глубинном понимании странами-участницами ЕС
необходимости упрощения процедуры уголовно-правового и судебного
сотрудничества в рамках противодействия террористической деятельности.
Это объясняется также тем, что побудительным мотивом к созданию
европейского ордера стали события 11 сентября 2001 г., и изначально EAW
задумывался как основной инструмент борьбы стран ЕС с международным
терроризмом, так как традиционная процедура экстрадиции позволяла
государствам Евросоюза не выдавать террористов, мотивируя отказ
политическими мотивами преступления, в то время как введение
европейского ордера на арест покончило с данной практикой. Так, в 2007 г.
по ордеру, выписанному судом Великобритании, удалось задержать Хусейна
Османа, подозревавшегося в организации взрыва в Лондоне в 2005 г., – с
помощью EAW процедура передачи обвиняемого Италией в
Великобританию была осуществлена в предельно короткие сроки. Данный
пример свидетельствует, что введение подобных мер способствует не только
упрощению взаимодействия, но и повышению оперативности осуществления
уголовного преследования по преступлениям террористического характера.
Подчеркнем, что до введения EAW в Европейском союзе существовало
множество проблем выдачи подозреваемых из одной страны в другую в
части «двойного вменения». Так, для высылки подозреваемого из одной
страны в другую нужно было быть четко уверенным, что лицо является тем,
кем его считают, что совершенные преступления квалифицируются
одинаково в обеих странах, что обе страны одинаково расценивают их
тяжесть и наказывают примерно одинаково. Однако в европейской системе
права, включающей национальные системы права 27 стран ЕС, всегда была
вероятность обнаружения юридических расхождений. Поэтому в период
длительного времени экстрадиция в ЕС была основана на двусторонних
международных договорах. 

32
 Сегодня вот уже на протяжении чуть менее 10 лет используется
понятие, называемое «европейский ордер на арест». Этот документ
предполагает возможность немедленной выдачи преступника в другую
страну ЕС. Применение указанного документа позволило значительно
упростить процедуру выдачи, искоренить политическую составляющую из
экстрадиционного процесса в странах ЕС. Однако, при взаимодействии по
вопросам экстрадиции между странами ЕС и странами, относящимися к
иной системе экстрадиции, указанные проблемы также остаются. Их
взаимоотношения по-прежнему складываются из двусторонних
международных договоров, конвенций, соглашений (в том случае, если они
были ратифицированы). Единственным решением здесь видится принятие
единого международного договора об экстрадиции, например в рамках ООН.
Следствием введения EAW в ЕС стала унификация европейских
национальных законодательств по ряду положений, выразившаяся во
введении конституционных поправок в ряде стран (Португалия, Словения,
Польша, Кипр) либо внесении изменений в имплементирующие законы с
целью предупреждения возникновения противоречий с национальными
правовыми системами (Германия). Так, в сентябре 2004 г. испанский судья
Бальтазар Гарзон выдал ордер на арест германского гражданина, сирийца по
происхождению, по обвинению в поддержке террористических организаций
в нескольких странах ЕС. Подозреваемый был арестован в Германии и по
решению Высшего регионального суда должен был быть передан в Испанию.
Однако арестованный подал жалобу в Федеральный конституционный суд
Германии, который нашел, что германский национальный закон об
имплементации рамочного решения по EAW противоречит Конституции и
нарушает права экстрадируемого, в связи с чем жалоба была удовлетворена.
Спустя год в Германии был принят новый закон, на этот раз уже не
противоречащий Основному закону1.

1
Интернет-журнал «Вся Европа.ru» – отношения Евросоюза и России. URL:
http://alleuropalux.org/?p=2523 (дата обращения: 28 ноября 2019 г.).
33
 Кроме того, по общему правилу государства-участники Конвенции о
защите прав человека и основных свобод несут ответственность только в
случае нарушения прав лиц, находящихся под их юрисдикцией, при решении
вопроса о выдаче лица в страну, не ратифицировавшую Конвенцию, именно
на выдающей стране лежит ответственность в тех случаях, когда в
отношении выдаваемого лица в процессе выдачи или после нее нарушаются
права, гарантированные Конвенцией.
В соответствии с правилом 39 Регламента Европейского суда1 Суд
может обязать государство-ответчика воздержаться от экстрадиции лица,
когда существуют достаточные основания считать, что это лицо может
подвергнуться реальному риску применения пыток или бесчеловечного и
унижающего достоинство обращения и наказания в принимающем
государстве. При этом степень тяжести преступления, за которое лицо
привлекается к ответственности, не имеет значения.
Кроме того, следует уточнить, что право на обращение в Европейский
суд появляется уже тогда, когда возникает только угроза вынесения
окончательного постановления об экстрадиции лица по запросу
иностранного государства, в котором оно может быть подвергнуто пыткам
или бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.
В своей практике Суд отмечает, что выдача лица по запросу
иностранного государства часто связана с вопросом о том, не будет ли
подвергаться выдаваемое лицо на территории запрашивающего государства
обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.
В том случае, если на территории запрашивающего государства
нарушаются основополагающие права человека, гарантированные
Конвенцией, либо полностью отсутствуют гарантии их соблюдения, имеются

1
Регламент (Правила процедуры) Европейского суда по правам человека (принят в
г. Страсбурге 4 ноября 1998 г.) (с изм. и доп. от 19 сентября 2016 г.) // СПС «Консультант
Плюс».

34
все основания считать, что при выдаче лица такому государству оно может
быть подвергнуто пыткам.
Европейский суд в постановлении по делу «Серинг против
Соединенного Королевства» указал следующее:
«...91. Таким образом, решение государства-участника о выдаче может
стать нарушением статьи 3 Конвенции и вследствие этого повлечь
ответственность государства в соответствии с Конвенцией, если имелись
веские основания полагать, что выданное лицо столкнется с реальным
риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему
достоинство обращению или наказанию в стране, требующей его
экстрадиции. Чтобы возложить такую ответственность, необходимо оценить
условия в этой стране в сопоставлении их с требованиями ст. 3 Конвенции.
При этом вопрос об ответственности страны, в которую осуществляется
экстрадиция, не возникает ни в соответствии с общим международным
правом, ни в соответствии с Конвенцией, ни каким бы то ни было иным
образом. На основе Конвенции речь может идти только об ответственности
осуществившего экстрадицию государства - участника Конвенции, действие
которого имело прямым следствием то, что лицо стало объектом плохого
обращения, запрещаемого Конвенцией»1.
Подобной позиции Европейский суд придерживался и в другом деле,
«Чахал против Соединенного Королевства»2, которое было связано с
высылкой гражданина в Индию, избрав аналогичный правовой подход.
Таким образом, практика Европейского суда способствует тому, что
если государство сознательно передало запрашиваемое лицо другому
государству независимо от тяжести предъявленного ему обвинения и этому
лицу угрожает опасность подвергнуться обращению, запрещенному

1
Постановление ЕСПЧ от 7 июля 1989 г. «Серинг (Soering) против Соединенного
Королевства» (жалоба № 14038/88). – Европейский суд по правам человека. Избранные
решения. Т. 1. М., 2000. С. 637-658.
2
Постановление ЕСПЧ от 15 ноября 1996 г. «Чахал (Chahal) против Соединенного
Королевства» (жалоба № 22414/93). Европейский суд по правам человека. Избранные
решения. Т. 2. М., 2000. С. 260-295.
35
статьей 3 Конвенции, тогда действия государства будут несовместимы с
гарантиями, закрепленными Конвенцией. В данном случае Европейский суд
может прийти к выводу о том, что выдавшее государство нарушило права,
гарантированные Конвенцией. Такое решение может быть принято как в том
случае, когда решение о выдаче состоялось, так и тогда, когда существует
реальная угроза выдачи1.
Рассмотрим ситуации, когда возникает необходимость задействования
специальных международных механизмов:
1) при решении вопроса о выдаче были нарушены нормы Конвенции и
было принято решение о выдаче лица государству, в котором повсеместно
нарушаются права человека;
2) существует реальная угроза того, что конкретное лицо, в отношении
которого принято решение о выдаче, будет подвергнуто пыткам в
государстве, от которого поступил запрос о выдаче.
В частности на основании статьи 39 в период обжалования решения о
выдаче в национальных судах имеются основания для обращения в
Европейский суд с жалобой с целью предотвратить выдачу.
Примером такого дела является дело гражданина Российской
Федерации Гарабаева2, который в соответствии с решением Генеральной
прокуратуры России был выдан в Туркменистан для его привлечения к
уголовной ответственности. Европейский суд вмешался и свои
постановлением отменил решение о выдаче Гарабаева в Туркменистан, он
был возвращен обратно в Россию, а впоследствии оправдан.
Актуальную проблему составляет необходимость включения
преследуемого лица в Шенгенскую информационную систему (SIS). По

1
Ставицкая А.Э. Применение международных механизмов в делах, связанных с
экстрадицией лиц по запросу иностранного государства // Российский ежегодник
Европейской конвенции по правам человека / Т.К. Андреева, Е.Е. Баглаева, Г.Е. Беседин и
др. М., 2019. Вып. 5 : Россия и Европейская конвенция по правам человека : 20 лет вместе.
С. 180.
2
Постановление ЕСПЧ от 7 июня 2007 г. «Дело «Гарабаев (Garabayev) против
Российской Федерации» (жалоба № 38411/02) // Бюллетень Европейского суда по правам
человека. 2007. № 11.
36
смыслу ст. 95 Шенгенской Конвенции3, внесению в нее подлежит лицо,
разыскиваемое до ареста в соответствии с правилами об Ордере. Внесение
записи в Систему неравнозначно выдаче Ордера (однако означает, что лицо
находится в розыске) и является основанием для ареста лица на территории
другого государства-члена ЕС.
Однако при внесении неверной записи или в случае, если она
утрачивает актуальность, возможность обновления информации
предоставлена только компетентным органам каждого из государств-членов
ЕС. Само лицо вправе лишь обратиться с заявлением об исключении
сведений, однако для компетентного органа это не создает соответствующей
обязанности. За внесение недостоверной записи какой-либо ответственности
не предусмотрено.
Государство, на территории которого проживает преследуемое лицо,
может в такой ситуации отказаться Ордер исполнять, а государство,
выдавшее Ордер, не имеет возможности удалить запись из Системы. В
случае перемещения лица в другое государство-член ЕС, оно может быть
выдано, что создает дисбаланс процессуальных гарантий преследуемых лиц.
Пример национального права Германии иллюстрирует, что процедура
выдачи, основанная на исполнении европейского ордера на арест,
представляет собой механизм продвинутого сотрудничества государств-
членов ЕС в сфере борьбы с преступностью. Такой эффект достигается за
счет отказа от «политических» этапов выдачи, формализации
взаимоотношений и стремлением к унификации законодательства в
рассматриваемой сфере. Право Германии в целом соответствует
международно-правовым стандартам юстиции в части предоставляемых
процессуальных гарантий, следования принципам разумных сроков
судопроизводства.
3
Конвенция о применении Шенгенского соглашения от 14 июня 1985 г. между
правительствами государств Экономического союза Бенилюкс, Федеративной Республики
Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах
(Шенгенская конвенция) : заключена в г. Шенгене 19 июня 1990 г. // СПС «Консультант
Плюс»
37
 Вместе с тем национальная идентичность не позволяет в полной мере
добиться максимального упрощения процедуры, все еще содержит
препятствия субъективного характера, способные затруднить выдачу.
Степень сотрудничества государств ЕС в части информационного обмена
также требует интенсификации, не содержит прогрессивных механизмов,
позволяющих оперативно работать с данными по лицам, подлежащим
выдаче.
В целом можно сделать вывод, что европейская судебная процедура
экстрадиции, на современном этапе развития подвергается процессу
унификации как на межрегиональном, так и на международном уровне, что, в
свою очередь, совершенствует механизм правового обеспечения уголовного
процесса и способствует повышению эффективности деятельности
правоохранительных органов различных государств.

38
 2.2. Проблемы исполнения и контроля процедуры англо-американской
системы экстрадиции

Англо-американская система экстрадиции отличается тем, что требует

обязательное участие суда при решении вопроса об экстрадиции
запрашиваемого лица. Кроме того выдача становится возможной только при
условии исследования и подтверждения судом достаточности оснований и
неопровержимости доказательств, которые изобличают подозреваемое лицо
в совершении преступления. Под достаточностью оснований понимается
«достаточность доказательств для того, чтобы любой здравомыслящий
человек приобрел уверенность в том, что представший перед судом человек
действительно совершил преступление» 1. Сложившееся традиционное англо-
американское правило касательно представления доказательств нередко
становится причиной большого количества недоразумений в отношениях со
странами континентального права. Причина такой усложненной процедуры
состоит в том, что в отличие от континентально-европейской англо-
американская система экстрадиции следует неизменному правилу: «выдавать
скрывающихся преступников независимо от их гражданства». В частности,
США придерживаются именно такой политики.
В США законодательно закреплено, что правоохранительные органы
наделены правом запрашивать или осуществлять экстрадицию в
соответствии с международным договором, а именно: на основании
двустороннего договора, многостороннего договора, положения
многостороннего договора, которое содержит пункт об экстрадиции;
договора о передаче осужденных на основе принципа о взаимности; на
основании военного соглашения об экстрадиции.
Анализируя прошлую международно-правовую практику США, можно
сделать вывод, что правоохранительные органы указанной страны
направляли запросы либо самостоятельно реализовывали экстрадицию в
соответствии с принципами взаимности или международной вежливости. В
1
Воронин О.В. О понятии, содержании, типах, видах и сложившихся моделях
экстрадиции // Уголовная юстиции. 2018. № 11. С. 39.
39
настоящее время США осуществляют экстрадицию чаще всего на основании
имеющегося международного договора, однако в некоторых случаях они все
же выступают с определенными запросами об экстрадиции без наличия
заключенного договора, руководствуясь лишь принципом взаимности.
В Законе США об экстрадиции 1982 г. действует специальный раздел
№ 191 «Общие положения к требованиям для экстрадиции», в соответствии с
которым есть два вида многосторонних договоров, которые служат
основанием для экстрадиции: а) договоры, касающиеся исключительно
экстрадиции, и б) договоры, касающиеся общих проблем борьбы с
международными преступлениями, и, соответственно, предусматривают
обязательства для их участников по экстрадиции обвиняемых или уже
осужденных лиц.
26 декабря 1933 г. США приняли в Монтевидео Межамериканскую
конвенцию об экстрадиции, которая действует на территории США и других
американских государств и является юридическим основанием для
экстрадиции в случае отсутствия двустороннего договора, однако до сих пор
она так и не применялась. Кроме того, имеется целый ряд других
многосторонних договоров, которые позволяю США вполне легально
произвести экстрадицию, включая договоры, касающиеся преступлений
против человечества, преступлений, нарушающих нормы международного
права и военных преступлений.
В соответствии с Законом от 28 октября 1977 г. о передаче
иностранных осужденных лиц «индивид, являющийся гражданином США,
может быть возвращен в США для отбывания наказания, установленного
иностранным государством за преступление, совершенное на территории
этого государства». В соответствии с ч. 18 раздела 4114 указанного Закона
переданное осужденное лицо может быть возвращено впоследствии к
установившему в первоначальном варианте наказание государству для
отбывания оставшегося уголовного срока тюремного заключения.

40
 Согласно Закону 1982 г. об экстрадиции США имеют право выдавать
лиц, которые находятся на их территории, только при наличии заключенного
договора об экстрадиции между США и запрашивающим государством.
Соответственно, установление подобных условий для лиц, которые
находятся на территории США, не способствует реализации обязательства
осуществить экстрадицию.
Одна из основных проблем американской системы экстрадиции
состоит в том, что часто процесс экстрадиции не реализуется до конца, даже
не смотря на наличие двустороннего договора. Как следует из судебной
практики США наличие договора об экстрадиции еще не создает
обязательство реализовать экстрадицию. Основой данного подхода является
понимание того, что «право государства обеспечить защиту своего
суверенитета и его свободного выбора по предоставлению убежища тому
лицу, которому он пожелает это сделать, может оказаться выше обязательств
данного государства по договору»1. Именно на основе указанных принципов
США могут отказать в экстрадиции запрашиваемого лица, в не зависимости
от того, что судебно-правовыми положениями международного договора она
предусмотрена.
Представляется, что рассмотренный подход США к экстрадиционному
процессу противоречит нормам международного права. Необходимо
подчеркнуть, что априори договорные обязанности США являются
установленными международным правом обязательствами. Поэтому
согласно указанным договорам США обязаны осуществить экстрадицию
лиц, осужденных за перечисленные в договоре преступления, в полном
соответствии с договорными положениями. На практике же США через
использование исполнительных полномочий фактически игнорирует эти
договорные обязательства, что может рассматриваться как нарушение
международно-правовых обязательств государства. Следовательно, точка
1
Плотников А.В. История становления и развития института экстрадиции в современном
международном праве (на примере РФ и США) // Вестник Российского университета
дружбы народов. 2019. № 4. С.80.
41
зрения правоприменителей США относительно позволительных
возможностей исполнительных полномочий противоречит обязательствам
страны выполнять международные договоры на основе принципа
добросовестности. Кроме того, сложившаяся практика противоречит
действущему в международном обычном праве принципу aut dedere aut
judicare («или выдай, или суди»), в соответствии с которым обязанность
государства осуществить экстрадицию при отсутствии процедуры судебного
преследования не может быть предметом исполнительных полномочий.
На современном этапе развития США заключили более 100
двусторонних договоров об экстрадиции. С сентября 1997 г. в США были
выданы 185 лиц для проведения судебного преследования за преступления,
совершенные на территории США. В то же самое время Соединенные Штаты
выдали 73 лица другим странам для проведения судебного производства по
уголовным делам1. Международно-правовой основой для осуществления
экстрадиции являются Договоры о взаимной правовой помощи США с
другими государствами, которые периодически пересматриваются. Также в
целях расширением сферы географического распространения и влияния
заключаются и новые договоры. Кроме того, договоры образуют правовую
основу для выдачи преступников за преступления с более чем одногодичным
сроком наказания на основе принципа двойной подсудности. Следует
отметить, что заключение новых договоров способствует развитию
различных процедурных новшеств в процессе экстрадиции. К примеру,
установление института временного ареста позволяет подготавливать
документы для передачи запрашивающему государству после обнаружения
преступника и его задержания. В равной степени договоры позволяют
государству осуществлять на временной основе передачу задержанного лица
во время отбытия им наказания. Также эти договоры способствуют
ускорению процесса выдачи запрашиваемого лица запрашивающему
государству в неоспариваемых случаях.

1
Плотников А.В. Указ. соч. С.81.
42
 Немаловажной проблемой американской системы экстрадиции
является излишняя политизированность данного процесса. Нередко
преступник нарочно удерживается в США и не выдается в страну его
запрашивающую в силу политических причин. Стремление США и их
отдельных союзников утвердить однополярное мироустройство, применение
ими военной силы против иных суверенных государств в обход резолюций
Совета Безопасности ООН, вмешательство во внутренние дела других стран
и выраженные претензии на монополизацию функций по урегулированию
возникающих международных конфликтов разной интенсивности
кардинально меняют всю систему международных отношений1.
Соединенные Штаты сохраняют за собой право на совершение
односторонних действий при конкретном указании на важность силовой
акции, на определение ее целей и вероятных последствий.
Анализ международно-правовой практики США, складывающейся в
основном договорами о взаимной правовой помощи, позволяет
рассматривать все обозначенные здесь процедурные новации в системе
экстрадиции как достаточно удачное внедрение международного опыта во
взаимоотношениях США с другими государствами по вопросам экстрадиции.

2.3. Проблемы осуществления экстрадиции в РФ

Статьей 61 Конституции Российской Федерации2 предусматривается,

что российский гражданин не может быть выслан в другую страну, и
регламентируется, что государство гарантирует собственным гражданам
защиту и покровительство вне ее территории.

1
Володин А. «Постамериканский мир»: версия Фарида Закария. URL:
http://www.perspectivi.ru/oykumena/amerika/postamerikanskiiy_mir_versiya_farida_zakariya_2
008-9-17-46-18.htm (дата обращения: 14 декабря 2019 г.).
2
Конституция Российской Федерации : принята всенародным голосованием 12
декабря 1993 г. : (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции
Российской Федерации от 30 октября 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от
5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
43
 Запрещающие высылку российских граждан нормы в полной мере
соответствуют ст. 13 Всеобщей декларации прав человека1, декларирующей
право любого лица покидать всякое государство и возвращаться в
собственную страну (ч. 2 ст. 27).
Согласно договорам о правовой помощи любое из договаривающихся
государств обязуется по требованию иного государства осуществлять
согласно своему внутреннему законодательству уголовное преследование
против собственных граждан, которые подозреваются в том, что они
совершили преступные деяния на территории любого запрашивающего
государства2.
Различные двусторонние договоры России о правовой помощи
включают правило о том, что «выдача не происходит, если человек, в
отношении которого подано прошение о выдаче, считается гражданином
запрашиваемого государства»3.
В Постановлении от 14 июня 2012 г. Верховный Суд реагирует на
постановления Европейского суда по поводу экстрадиции иностранцев в
«страны риска»4. Оперируя положениями Европейской конвенции о выдаче
от 15 октября 1975 г., а также положениями Конвенции по правам человека в
их толковании Европейским судом, Верховный Суд обращает внимание
судов на то, что условия и основания отказа в выдаче предусматриваются не
только в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, но и в международных
договорах Российской Федерации: «Согласно статье 2 Конвенции о защите
прав человека и основных свобод в толковании Европейского суда по правам

1
Всеобщая декларация прав человека : принята Генеральной Ассамблеей ООН 10
дек. 1948 г. // СССР и международное сотрудничество в области прав человека :
Документы и материалы. М., 1989. С. 413-419.
2
Слесарюк Н. В. Возможна ли экстрадиция лиц, привлекаемых к ответственности
за нарушение авторских прав? // Сибирское юридическое обозрение. 2014. № 2. С. 35.
3
Конвенция стран СНГ о правовой помощи по гражданским, семейным и
уголовным делам от 22 января 1993 г. // СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1472.
4
О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для
уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для
отбывания наказания : Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г.
№ 11 (ред. от 3 марта 2015 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 8.
44
человека, статье 11 Европейской конвенции о выдаче лицо не подлежит
выдаче в случае, если преступление, в связи с которым запрашивается
выдача, наказуемо смертной казнью в соответствии с законом
запрашивающего государства и такое государство не предоставит гарантий,
которые Российская Федерация сочтет достаточными, что наказание в виде
смертной казни не будет приведено в исполнение» (пункт 11).
Верховный Суд также указывает на то, что основанием отказа в выдаче
могут быть риски того, что в запрашиваемом государстве подлежащее
выдаче лицо может быть подвергнуто не только пыткам, но и
бесчеловечному либо унижающему человеческое достоинство обращению
или наказанию (пункт 12).
Особо следует выделить Постановление Пленума Верховного Суда РФ
от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции
Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года
и Протоколов к ней»1. Примечательно само по себе название этого
Постановления и детальная трактовка содержащихся в Конвенции норм и их
соотношения с российским законодательством и судебной практикой.
Отдельного внимания заслуживает вопрос о том, следует ли судам общей
юрисдикции учитывать в своей практике постановления Европейского суда в
отношении других государств. Пленум Верховного Суда РФ дает ответ:
«Правовые позиции Европейского суда по правам человека... которые
содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении
Российской Федерации, являются обязательными для судов». Он также
уточнил: «С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами
учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших
окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других
государств-участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается

1
О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и
основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней : Постановление Пленума
Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013.
№ 8.
45
судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются
аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов
Европейского суда». Тем самым Верховный Суд подтвердил принцип erga
omnes – в назидание всем остальным – постановлений Европейского суда1.
При осуществлении процедуры экстрадиции Генеральная прокуратура
РФ руководствуется одним из общепризнанных международных принципов
сотрудничества государств в сфере уголовного судопроизводства –
принципом неотвратимости уголовного преследования и наказания за
деяния, которые являются преступлениями по законам РФ и государства,
направившего запрос о выдаче лица.
В то же время за принимаемые решения о выдаче лиц, виновных в
совершении преступлений террористического характера и экстремистской
направленности, РФ подвергается непрекращающейся критике со стороны
Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который относит этих лиц к
«группе повышенного риска применения к ним незаконных мер следствия,
пыток и жестокого обращения в случае их передачи властям этих государств,
поскольку властями перечисленных государств часто преследование
оппозиционеров и критиков режима осуществляется с обвинением в
совершении преступлений указанной категории»2.
Со времени ратификации Россией (5 июня 1998 г.) Конвенции о защите
прав человека и основных свобод3 отношение Европейского суда к вопросу
соблюдения прав указанной категории лиц в государствах Средней Азии
остается неизменным, и в связи с этим все решения Генеральной
прокуратуры РФ об их экстрадиции, ставшие предметом изучения ЕСПЧ,
признавались нарушающими закрепленные в указанной Конвенции права и
свободы человека.
1
Ковлер А. И. Европейская конвенция: проблемы толкования и имплементации:
монография. М., 2019. С. 374.
2
Постановления ЕСПЧ от 21 мая 2015 г. (жалоба № 20999/14), от 26 февраля
2015 г. (жалоба № 66373/13) // СПС Консультант Плюс.
3
Конвенция о защите прав человека и основных свобод : Заключена в г. Риме 4
ноября 1950 г.) (с изм. от 13 мая 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2.
Ст. 163.
46
 Только за период 2015-2017 гг. Европейский суд в 11 постановлениях
признавал выдачу лиц РФ недопустимой в связи с нарушениями
ст. ст. 3 и 13 Конвенции, а именно в Республику Узбекистан – за
преступления террористического характера и экстремистской
направленности, в Кыргызскую Республику – лиц узбекской национальности
за организацию и участие в массовых беспорядках. В этот же период по
жалобам 62 лиц ЕСПЧ применил срочные обеспечительные меры,
предусмотренные правилом 39 Регламента Европейского суда, из них в
отношении 36 лиц (60%) Генеральной прокуратурой РФ рассматривались
запросы о выдаче. Эти меры означают запрет на любое принудительное
перемещение заявителя в запрашивающую страну1.
Позиция ЕСПЧ относительно абсолютного запрета выдачи лиц,
обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, властям
государств, на чьей территории были совершены преступления, диктует
необходимость ее детального исследования с целью определения возможных
путей разрешения проблемы и связанной с ней порочной практики уклонения
виновных лиц от уголовной ответственности.
В своих решениях Европейский суд указывает, что «существование в
государствах Средней Азии внутригосударственных документов и
ратификация международных договоров в сфере защиты прав граждан, а
также гарантии генеральных прокуратур этих государств обеспечить
соблюдение прав обвиняемых недостаточны для их защиты от угрозы
жестокого обращения»2.
Так, Европейский суд в Постановлении по делу «У.Н. (Нематилла Ууло
Хабибилло) против России»3 констатирует, что он уже рассматривал

1
Малов А. А. Дипломатические гарантии в экстрадиционных процедурах и
инструменты контроля за их исполнением // Законность. 2018. № 5. С. 17
2
Ставицкая А. Э. Применение международных механизмов в делах, связанных с
экстрадицией лиц по запросу иностранного государства // Российский ежегодник
Европейской конвенции по правам человека. – М. : Развитие правовых систем, 2019. –
С. 278.
3
Постановление ЕСПЧ от 26 июля 2016 г. (жалоба № 14348/15) по делу «У.Н.
(Нематилла Ууло Хабибилло) против России» // СПС Консультант Плюс
47
несколько раз ситуации этнических узбеков, на экстрадиции которых
настаивали власти Киргизии в связи с несколькими тяжкими
преступлениями, совершенными в ходе межнационального конфликта между
киргизами и узбеками в июне 2010 г. В подобных делах он последовательно
устанавливал следующее: «С учетом данных о распространенном и
регулярном применении пыток и иного жестокого обращения со стороны
правоохранительных органов в южной части Киргизии в отношении членов
узбекской общины, к которой принадлежит заявитель, безнаказанности
сотрудников правоохранительных органов и отсутствии достаточных
гарантий для заявителя в запрашивающей стране имелись существенные
основания полагать, что заявители подвергнутся реальной угрозе жестокого
обращения в случае возвращения в Киргизию» («Хамракулов против
Российской Федерации»1, «Мамадалиев против Российской Федерации»2).
Заявитель является этническим узбеком, таким образом, членом
группы, представители которой «систематически подвергались практике
жестокого обращения». Поскольку заявитель принадлежит к той же уязвимой
группе, и при отсутствии каких-либо новых элементов или фактов,
демонстрирующих фундаментальное улучшение в этой области в
принимающей стране, Европейский суд считает, что заявитель столкнется с
реальным риском жестокого обращения в случае возвращения в Киргизию.
Похожие доводы о возможности нарушения сторонами ст. 3 Конвенции
Европейский суд приводит при вынесении решений по делам лиц,
экстрадируемых в Узбекистан.
Например, в Постановлении по делу «Холмуродов против Российской
Федерации» Европейский суд указывает, что ранее он неоднократно
устанавливал наличие опасности жестокого обращения, грозившего лицам,
которые могли быть экстрадированы или высланы в Узбекистан из РФ или из

1
Постановление ЕСПЧ от 16 апреля 2015 г. (жалоба № 68894/13) по делу
«Хамракулов против Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
2
Постановление ЕСПЧ от 24 июля 2014 г. (жалоба № 5614/13) по делу
«Мамадалиев против Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
48
другого государства – члена Совета Европы. Учитывая информацию, которая
содержится в докладах международных правозащитных и
неправительственных организаций, Европейский суд констатирует: в области
защиты прав человека в Узбекистане не произошло существенных
изменений, и проблема пыток и жестокого обращения с заключенными в
Узбекистане по-прежнему сохраняет свою актуальность. Кроме того, здесь
же Европейский суд указывает: «...ранее он неоднократно отмечал, что лица,
которым власти Узбекистана предъявили обвинения в совершении
преступлений религиозного и политического характера, составляли
уязвимую группу, которой грозила реальная опасность жестокого обращения
в Узбекистане»1.
Таким образом, если лицо, подлежащее высылке или экстрадиции в эту
страну, может доказать свою принадлежность к указанной группе, ему уже
необязательно доказывать наличие иных отличительных особенностей в
подтверждение того, что ему лично грозила и продолжает грозить опасность
в случае передачи властям запрашивающего государства.
На довод РФ о том, что власти этих стран предоставили заверения, в
соответствии с которыми заявитель не будет подвергнут бесчеловечному или
унижающему достоинство обращению в своей стране происхождения,
Европейский суд ответил, что одних лишь дипломатических заверений
недостаточно. Необходимо, чтобы эти заверения при их практическом
применении обеспечивали достаточную гарантию эффективной защиты
заявителя от угрозы жестокого обращения. Предоставленные властями
заверения не предусматривали механизмов, дипломатических или
основанных на привлечении наблюдателей, которые позволяли бы
обеспечить объективный контроль за соблюдением этих заверений.
Также, отмечая довод властей РФ о том, что указанные государства
связаны международными обязательствами в области прав человека,
Европейский суд указал: «Существование внутригосударственных
1
Постановление ЕСПЧ от 1 марта 2016 г. (жалоба № 58923/14) по делу
«Холмуродов против Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
49
документов и ратификация международных договоров, гарантирующих
уважение фундаментальных прав, сами по себе недостаточны для
обеспечения надлежащей защиты от угрозы жестокого обращения1.
Справедливости ради следует отметить, что такой позиции
Европейский суд придерживается последовательно при исследовании
вопроса о высылке или экстрадиции из других стран-членов Совета Европы.
Так, в Постановлении по делу «Чахал против Соединенного Королевства»
ЕСПЧ указал на опасность использования дипломатических гарантий против
пыток, данных государством, которому свойственны пытки либо в котором
пытки постоянно применяются. В деле «Саади против Италии»2 Европейский
суд также установил, что «дипломатические гарантии сами по себе не
обеспечивают достаточную защиту от риска дурного обращения, когда
надежные источники сообщают о методах, явно противоречащих
принципам Конвенции, используемых властями, либо на которые власти
смотрят сквозь пальцы».
Таким образом, Европейский суд делает вывод, что выдача заявителя
повлечет за собой нарушение Конвенции, а именно ст. 3 – запрещение пыток
и ст. 13 – право на эффективное средство правовой защиты; простых ссылок
на дипломатические гарантии, а также членства государства в
международных структурах, запрещающих пытки, и наличия национального
механизма, предусматривающего защиту прав человека, недостаточно.
Решения Европейского суда имеют обязательный характер, и РФ, как и
все остальные участники Конвенции, обязуется их исполнять.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. №
21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав
человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней»
обращено внимание судов на то, что решения органов государственной

1
Постановления ЕСПЧ от 17 апреля 2014 г. (жалоба № 20110/13) по делу
«Исмаилов против Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
2
Постановление Большой Палаты ЕСПЧ от 28 февраля 2008 г. (жалоба
№ 37201/06) по делу «Саади против Италии» // СПС Консультант Плюс
50
власти, в том числе прокурора, должны соответствовать не только
законодательству РФ, но и общепризнанным принципам и нормам
международного права, международным договорам РФ, включая
Конвенцию и Протоколы к ней, в толковании Европейского суда.
Следует указать на формирование практики судов РФ, по сути
дублирующей выводы ЕСПЧ о нарушениях ст. ст. 3 и 13 Конвенции при
принятии Генеральной прокуратурой РФ решений о выдаче лиц
государствам Средней Азии для привлечения к уголовной ответственности.
Всего в 2015-2017 гг. судами РФ отменено 13 таких решений.
В связи с имеющимися сложностями, препятствующими исполнению
властями РФ международных обязательств в сфере экстрадиции,
Генеральной прокуратурой РФ совместно с МИД России в 2014 г. был
разработан специальный механизм, в настоящее время применяемый на
практике. В соответствии с указанным механизмом работники российских
консульств или посольств по обращениям Генеральной прокуратуры
РФ проводят проверку соблюдения прав лиц, выданных по рассматриваемой
категории дел. В свою очередь, решения о выдаче принимаются только после
получения гарантий допуска к выданным лицам российских
дипломатических представителей1.
На основании произведенного исследования можно заключить, то
рассмотренная проблема (позиция Европейского суда по вопросу
соблюдения прав лиц, выданных по запросам стран Средней Азии) еще
далека от разрешения, что диктует необходимость поиска различных путей
ее решения, в том числе с помощью заключения межгосударственных
соглашений о порядке предоставления соответствующих дипломатических
гарантий и механизме контроля за их исполнением. Также, можно сделать
однозначный вывод о том, что использование механизмов Конвенции
приводит к эффективному и положительному результату.

1
Малов А. А. Указ. соч. С. 18.
51
 Кроме того, необходимо сделать вывод, что в ряде российских дел
(Постановления Европейского суда по правам человека «Гарабаев против
Российской Федерации» от 7 июня 2007 г. 1; «Савриддин Джураев против
Российской Федерации» от 25 апреля 2013 г.2) Европейский суд установил
нарушения Конвенции при решении вопроса о выдаче по запросу
иностранных государств. Права граждан нарушались в связи с их
содержанием под стражей без судебного решения, отсутствием возможности
обжаловать постановления о заключении под стражу, а также в связи с
экстрадицией в государство, в котором они могут столкнуться с реальным
риском жестокого обращения. В Уголовно-процессуальный кодекс не были
включены специальные нормы, которые предусматривали бы избрание меры
пресечения в отношении лиц, подлежащих экстрадиции. В Кодексе
отсутствовали также положения, что общие нормы, регулирующие
заключение под стражу, применимы и к процедуре экстрадиции. Кроме того,
в некоторых делах были установлены грубейшие нарушения Конвенции
ввиду того, что иностранные граждане выдавались правоохранительным
органам других государств нелегально в обход российских законных
процедур.
Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации
судам были даны комплексные разъяснения с целью разрешения проблемных
вопросов, выявленных Европейским судом в делах, связанных с
экстрадицией. Позиции ЕСПЧ были также учтены в определениях
Конституционного Суда. В результате российская правоприменительная
практика в данных делах существенно изменилась, что привело к
сокращению констатации подобных нарушений Европейским судом. Жалобы
на нелегальную выдачу также прекратились.

1
Постановление ЕСПЧ от 7 июня 2007 г. «Дело «Гарабаев (Garabayev) против
Российской Федерации» (жалоба № 38411/02) // Бюллетень Европейского Суда по правам
человека. 2007. № 11.
2
Постановление ЕСПЧ от 25 апреля 2013 г. «Дело «Савриддин Джураев (Savriddin
Dzhurayev) против Российской Федерации» (жалоба № 71386/10) // Бюллетень
Европейского Суда по правам человека. 2014. № 5.
52
53
 Вывод.
Несмотря на значительные достижения в области сотрудничества
государств в борьбе с преступностью, не существует единообразного
подхода в практической реализации экстрадиции.
На сегодняшний день в международном праве отсутствует
универсальный международный договор (конвенция) об экстрадиции, в
котором бы принимали участие все страны. В силу того, что
урегулированность данной сферы во многих странах и правовых системах
отличается, взаимоотношения по вопросам выдачи оказывается сложным, а в
некоторых случаях и вовсе невозможным.
До сих пор существует проблема предоставления соответствующих
дипломатических гарантий и механизма контроля за их исполнением.
Необходимо, чтобы заверения правительств различных государств при
осуществлении экстрадиции при их практическом применении обеспечивали
достаточную гарантию эффективной защиты заявителя от угрозы жестокого
обращения. Исходя из рассмотренной судебной практики, предоставленные
властями заверения не предусматривали механизмов, дипломатических или
основанных на привлечении наблюдателей, которые позволяли бы
обеспечить объективный контроль за соблюдением этих заверений.
Тем не менее, основной проблемой международного процесса
экстрадиции в рассмотренных выше правовых системах в настоящее время
является чрезмерное вмешательство политики в дела юриспруденции,
другими словами, международные правовые нормы, закрепляющие
сущность, структуру и функции института выдачи преступников пока
являются достаточно размытыми и абстрактными, что позволяет
государствам, по сути, принимать решения о выдаче, основываясь не на
соображениях поддержания мирового правопорядка, а исходя из своих
личных политических целей и политических активов. И хотя по- степенно
заключаются все новые мировые договоренности, направленные на
упорядочивание данного института (такого рода достижением можно считать

54
Европейский ордер на арест), все же пока каждое дело об экстрадиции может
быть рассмотрено исходя из приватных интересов государства.

55
 ГЛАВА III. ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ И
УНИФИКАЦИИ ЭКСТРАДИЦИОННОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВ

В современном мире существует тенденция упрощения процедуры

экстрадиции, кроме того расширяется круг лиц, которые подлежат выдаче и
области преступлений, за которые предусмотрена экстрадиция.
Основой для заключения двусторонних и многосторонних договоров
является стремление государств бороться с преступностью, при этом особое
внимание уделяется развитию института эктрадиции как одному из
важнейших институтов международного уголовного права. Целью
заключения международных договоров в сфере экстрадиции является
обеспечение неотвратимости назначенного наказания для лиц, совершивших
какое-либо опасное преступное деяние.
Произведенный выше анализ имеющихся заключенных
международных договоров показал наличие некоторых проблем, что
является основанием для их дальнейшего совершенствования и постепенной
доработки. В качестве доказательства этого утверждения можно привести
отсутствие в настоящее время единообразных стандартов в рассматриваемой
сфере1.
Необходимо отметить, что во многих международных договорах,
посвященных экстрадиции, и национальном законодательстве некоторых
государств отсутствует понятийный аппарат, законодательно не дано
понятие «экстрадиции», не определены дефиниции «выдача преступника»,
«правовая помощь по уголовным делам», «передача осужденного лица».
Следует подчеркнуть, что указанные понятия имеют большое значение
при решении задач в сфере экстрадиции. Необходимо на международном
уровне закрепить в нормативных актах вышеуказанные правовые категории.
Например, во «Всемирной (Женевской) Конвенции об экстрадиции и
правовой помощи по уголовным делам» в главе «Общие положения»
1
Сафаров Н. А. Экстрадиция в международном уголовном праве : проблемы
теории и практики. М., 2015. С. 158.
56
предлагается следующее определение: «Экстрадиция является формой
международного сотрудничество государств в борьбе с преступностью,
заключается в аресте и передаче одним государством другому (по запросу
последнего) лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении
преступления (для судебного разбирательства), либо лиц, уже осуждённых
судебными органами этого государства (для исполнения приговора)»1.
Коллизионность национального уголовного законодательства
некоторых государств обуславливает и другие проблемы выдачи
преступников. Например, если согласно законодательству запрашивающего
государства выдаваемому лицу грозит смертная казнь и данное государство
не может гарантировать, что такое наказание не будет применено к
экстрадируемому лицу; или наоборот, если наказание, которое будет
назначено экстрадируемому лицу в запрашивающем государстве более
мягкое, чем в стране выдачи. Кроме того, одной из проблем выдачи
преступников является истечение срока давности привлечения к уголовной
ответственности за совершенное преступление, а также декриминализация
противоправного деяния. Указанные проблемы эктрадиции доказывают
важность заключения двусторонних договоров.
Как было указано ранее, современным международным правом не
выработан единый универсальный договор (или конвенция) в сфере
экстрадиции, в котором бы приняли участие все страны. Именно поэтому
заключение между государствами двусторонних договоров играет
важнейшую роль в механизме экстрадиционной деятельности. Таким
образом, заключение указанного международного соглашения следует
считать обязательным.
Как известно, единые кодификационные нормативные правовые акты
(многосторонние договоры, конвенции) имеют огромное значение в практике
международго сотрудничества по борьбе с преступностью. В силу того, что
правовое регулирование экстрадиции опирается на двусторонние соглашения

1
Шарафутдинова Ю. А., Чернова О. А. Указ. соч. С. 276.
57
между государствами, существуют случаи, когда указанный договор между
государствами не заключен и в этом случае проблема эктрадиции решается
на национальном уровне. Думается, что в рамках ООН может быть
заключена универсальная конвенция об экстрадиции, которая унифицирует
экстрадиционные правила1.
В настоящее время наиболее существенной проблемой считается
проблема выдачи государством собственных граждан, потому что
правоохранительные органы чаще всего отрицательно относятся к
сотрудничеству по указанному вопросу. В частности, в Уголовном
кодексе РФ в ст. 13 обозначен запрет на выдачу граждан Российской
Федерации2. Такое же положение отражено и в ст. 57 Конвенции о правовой
помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным
делам. Кроме того, возникает проблема признания гражданином по закону
той или иной страны. Например в законе Норвегии, указано, что гражданами
Норвегии считаются и лица, проживающие постоянно на территории этого
государства. Нидерланды считают гражданами и собственных граждан, и
иностранцев, «интегрированных в сообщество Нидерландов». Также, в
законах Исландии, Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии наличествуют
запреты на выдачу граждан этих стран и лиц, постоянно проживающих на их
территориях, в случае запроса о выдаче одной из этих стран3.
Обозначенная проблема не является единственной, напрямую
зависимой от национального законодательства государств. Рассмотрим еще
одну проблему – принцип «двойного вменения». Сущность указанного
принципа заключается в том, что преступление, за которое полагается
экстрадиция лица, должно быть наказуемо как в запрашивающем
государстве, так и в государстве запрашиваемом. В качестве примера

1
Шарафутдинова Ю. А., Чернова О. А. Указ. соч. С. 277.
2
Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон РФ от 13 июня
1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25.
Ст. 2954.
3
Музалева О. С. Актуальные вопросы публичного права // Материалы VIII
Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов. 2014. № 8. С. 162.
58
рассмотрим события, произошедшие в 1983 г. Ф. Хайнеккена,
предпринимателя из Нидерландов, похитили и незаконно удерживали.
Позднее в отношении подозреваемых лиц, находящихся на территории
Франции был осуществлён запрос о выдаче. Суд Франции дал
отрицательный ответ на этот запрос в силу того, что указанного
преступления не было в списке деяний, являющихся основанием для выдачи
по Договору об экстрадиции между Нидерландами и Францией 1898 г.
В ст. 3 Европейской конвенция о выдаче установлено, что лица,
преследуемые по политическим преступлениям, а также преступлениям
сопряженным с политическими, не могут быть выданы. Однако данный
принцип может быть нарушен. В 2010 г. австралийский журналист и
программист Джулиан Ассанж опубликовал на сайте WikiLeaks секретные
сведения о незаконных действиях органов государственной власти США.
Через некоторое время он покинул государство и перебрался в Швецию, где
позднее его обвинили в другом преступлении. По утверждению адвокатов
Джулиана Ассанжа, предъявленные ему обвинения были
политизированными и имели отношения к его деятельности в США. Таким
образом, можно наблюдать ещё и действия, направленные на формирование
обвинения по иным основаниям, что можно также трактовать как попытку
миновать нормы Европейской конвенции.
Несмотря на расширение в последнее время сети договоров об
экстрадиции, не все государства их заключают. В данном случае государству,
не участвующему в таком договоре, направляется просьба, а не запрос, об
экстрадиции. Далее, юридически рассматриваемое государство не обязано
данную просьбу удовлетворять. В случае все же удовлетворения этой
просьбы, государство будет руководствоваться не международным правом, а
духом доброй воли. Государство, выдающее запрашиваемое лицо, может
установить определенные условия выдачи, к примеру, получение гарантий от
запрашиваемого государства о неприменении в к запрашиваемому лицу
смертной казни, пыток и др. Фактически в рассматриваемом случае между

59
договаривающимися государствами достигается соглашение ad hoc (т.е.
касающееся конкретного дела).
Во многих многосторонних договорах, посвященных сотрудничеству
государств в борьбе с определенными преступлениями, содержатся
положения, предусматривающие, что соответствующие деяния
рассматриваются как влекущие выдачу. Это особенно важно в тех случаях,
когда эти деяния совершаются по политическим мотивам. Однако указанные
положения не предусматривают в категорической форме обязанности
выдавать совершивших их лиц, если государство, в котором они находятся,
не привлекает их к уголовной ответственности по своим законам. Даже в
отношении пиратов, на которых распространяется универсальная
юрисдикция (любое государство может захватить пиратское судно и
пиратский летательный аппарат), не предусмотрена обязанность их выдачи
государствам, чьи суда, летательные аппараты и граждане пострадали. Более
того, в ст. 105 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. 1 говорится лишь о
том, что «любое государство может (но не обязано) захватить пиратов».
Целесообразно в международных договорах, регулирующих
межгосударственное сотрудничество в борьбе с наиболее опасными
преступлениями, более последовательно предусматривать принцип «Или
выдай, или суди».
На основании произведенного исследования, можно сделать вывод, что
на международно-правовом и внутригосударственном уровне нормативное
регулирование экстрадиции еще до конца не оформилось: оно интенсивно
развивается, как и практика в сфере экстрадиции, с учетом современных
реалий распространения преступности и терроризма. Таким образом, в сфере
экстрадиционной теории и правктики государствам надлежит еще многое
сделать.
Ещё одной проблемой в сфере экстрадиции считается наличие
1
Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву (UNCLOS) :
заключена в г. Монтего-Бее 10 декабря 1982 г. (с изм. от 23 июля 1994 г.) // Собрание
законодательства РФ. 1997. № 48. Ст. 5493.
60
дипломатических иммунитетов, а именно право, предоставляемое в рамках
этого иммунитета. В современном международном праве дипломатический
иммунитет определяется как «совокупность особых прав, характеризующих
невосприимчивость к юрисдикции принимающего государства глав и
сотрудников органов внешних сношений»1. То есть наделенные указанным
правом дипломаты и консульские представители, не могут быть привлечены
к ответственности за совершённое преступление, а также не могут быть
выданы другому государству. В связи с этим возникает некоторый произвол,
ведь исходя из вышесказанного, если в государстве лица, обладающего
иммунитетом, отсутствует основание для привлечения к ответственности,
оно не будет к ней привлечено.
Вывод. В настоящее время заключено большое количество
международных соглашений об экстрадиции, нормы об эктрадиции
присутствуют в национальном законодательстве, однако не смотря на это в
рассматриваемой сфере имеются нерешенные проблемы. Все они зачастую
связаны с тем, что ни одно государство не желает осуществлять выдачу
своих граждан, и у этого определённо существует аргументация. Именно
таким образом государственные органы власти осуществляют защиту
населения. Однако стоит помнить о том, что экстрадиция предполагает
международное взаимодействие и пока между государствами отсутствует
какая-либо договорённость, такой способ защиты своих граждан способен
навредить интересам другого государства. Думается, единственным верным
решением будет принятие унифицированного международного акта об
экстрадиции, который будет подписан и ратифицирован всеми признанными
государствами. В этот документ необходимо включить исчерпывающий
перечень оснований для выдачи, порядок экстрадиции, и кроме того следует
устранить имеющиеся сейчас оговорки в национальных законодательствах
различных государств.
1
Карякин Р. Э., Упоров Д. А. Некоторые проблемы экстрадиции в международном
уголовном праве // Студенческий : электрон. научн. журн. 2017. № 20(20). URL:
https://sibac.info/journal/student/20/91989 (дата обращения: 11 декабря 2019 г.).
61
 Все вышесказанное, повышает актуальность дальнейшего
совершенствования и унификации экстрадиционного законодательства
государств.

62
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование обусловило выводы, приведенные ниже.

Институт выдачи преступника (экстрадиция) состоит в передаче лица,
совершившего преступление, государством, на территории которого оно
находится, запрашивающему государству. Запрашивающее государство
может быть государством, чьим гражданином является преступник или на
территории которого совершено преступление, или в соответствии с
международными договорами имеющим право запрашивать о выдаче.
Для лучшего понимания правовой природы и перспектив развития
института экстрадиции была проанализирована эволюция данного понятия с
момента его зарождения до становления как самостоятельного института
права. Такой подход способствовал объяснению проблем, которые
возникают в процессе осуществления экстрадиции в современном
политизированном мире, а также выработке более точного определения
самого института и определению его границ.
Экстрадиция ограничена международно-правовыми обязательствами
государств в сфере прав человека. Исходя из этого государство выдающее
преступника обязано предоставить ему защиту и гарантию соблюдения его
прав.
Будучи самостоятельным видом деятельности экстрадиция
представляет собой правовой процесс, осуществляемый двумя или
несколькими государствами в соответствии с международным и
национальным законодательством, с помощью которого одно государство
выдает другому лицо, обвиняемое в преступлении в соответствии с
уголовным законом запрашивающего государства или в нарушении
международного уголовного права – с целью уголовного преследования его в
запрашиваемом государстве.
В современном мире сформировались три основные системы
экстрадиции: европейско-континентальная, англо-американская система

63
стран общего права и смешанная. В пределах указанных систем можно
выделить отдельные модели экстрадиции.
В процессе исследования было выявлено, что несмотря на весьма
серьёзные достижения в сфере сотрудничества государств в борьбе с
преступностью, отсутствует единообразный подход в практической
реализации такого важнейшего института международной уголовной
юстиции как экстрадиция.
Выдача осуществляется на основании договора, заключенного между
соответствующими государствами. Это может быть либо двусторонний
договор, либо многосторонняя конвенция, участниками которой должны
являться как запрашивающее, так и запрашиваемое государство.
Международные нормы о выдаче, основанные на европейской системе,
кодифицированы Европейской конвенцией о выдаче правонарушителей.
Экстрадиционный процесс – это сложный механизм, касающийся
интересов сразу нескольких государств и включающий в себя порядок,
условия, основания выдачи лиц, совершивших преступление. Указанный
процесс имеет несколько последовательных стадий: направление запроса,
судебная процедура (если предполагаемый преступник задержан в
запрашиваемом государстве), административная процедура. Если суд
отклоняет запрос, процедура прекращается. Если же суд подтверждает
возможность выдачи, решение принимается административными органами.
В настоящее время заключено большое количество международных
соглашений об экстрадиции, нормы об эктрадиции присутствуют в
национальном законодательстве, однако не смотря на это в рассматриваемой
сфере имеются нерешенные проблемы. Все они зачастую связаны с тем, что
ни одно государство не желает осуществлять выдачу своих граждан, и у
этого определённо существует аргументация. Именно таким образом
государственные органы власти осуществляют защиту населения. Однако
стоит помнить о том, что экстрадиция предполагает международное
взаимодействие и пока между государствами отсутствует какая-либо

64
договорённость, такой способ защиты своих граждан способен навредить
интересам другого государства.
Проанализировав нормативно-правовые акты, правоприменительную
практику и научную литературу, можно отметить, что в настоящее время
существует много нерешенных проблем в институте экстрадиции, а именно:
1. Понимание правовой природы экстрадиции не является единым.
Некоторые правоведы считают, что выдача преступников — это толкьо
административный вопрос, т.к. зачастую решение о ней принимает не суд, а
правительство или какой-либо иной орган государства. Поэтому, следует
отнести этот институт к административному или государственному праву. В
то же время экстрадицию нужно рассматривать и как институт уголовно-
процессуального права, потому как порядок передачи преступника другой
стране следует выполнять с соблюдением установленных процессуальных
гарантий. Экстрадицию можно также считать частью уголовного права, а
именно, института исполнения наказания.
2. В Европе решение об экстрадиции, обычно, принимают судебные
органы, в частности, обычные уголовные суды. Однако, многие государства
признают возможность создания специализированных экстраординарных
судов. Поэтому необходимо реальное рассмотрение вопроса о
целесообразности введения экстраординарных судов в систему
международной юстиции.
3. В международных договорах и внутреннем (национальном)
уголовном законодательстве многих государств отсутствуют определения
понятий «экстрадиция», «правовая помощь по уголовным делам», «выдача
преступника», «передача осужденного лица». Все это позволяет говорить о
важности такой проблемы, как экстрадиция, особенно когда речь идет о
международной правовой ответственности высших должностных лиц.
4. Довольно часто в законодательстве тех государств, где вопросы
экстрадиции регулируются разными отраслевыми законами, имеет место
повторение норм, но при этом многие положения, касающиеся правового

65
основания для отказа в экстрадиции, в них не предусмотрены. Исходя из
вышесказанного было бы правомерно предусмотреть все вопросы
экстрадиции либо в одной из отраслей внутригосударственного права, либо в
специальном законе о выдаче, тем более что типовой договор об экстрадиции
дает возможность аналогичного подхода к указанной проблеме. Позднее все
это будет способствовать установлению единообразных стандартов правовых
оснований для отказа в экстрадиции, что, в свою очередь, позволит избежать
проблем в практике предоставления экстрадиции.
На сегодняшний день в международном праве отсутствует
универсальный международный договор (конвенция), в котором бы
принимали участие все страны.
5. Чаще всего экстрадиция регламентируется международными
двусторонними соглашениями, но бывают ситуации когда такие договоры
между государствами не заключены и вопрос об экстрадиции решается на
национальном уровне.
Думается, единственным верным решением будет принятие в рамках
ООН унифицированного международного акта об экстрадиции, который
будет подписан и ратифицирован всеми признанными государствами. В этот
документ необходимо включить исчерпывающий перечень оснований для
выдачи, порядок экстрадиции, и кроме того следует устранить имеющиеся
сейчас оговорки в национальных законодательствах различных государств.

66
 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

I. Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации : принята всенародным
голосованием 12 декабря 1993 г. : (с учетом поправок, внесенных Законами
РФ о поправках к Конституции Российской Федерации от 30 октября 2008 г.
№ 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от
21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. – 2014. – № 31. – Ст. 4398.
2. Всеобщая декларация прав человека : принята Генеральной
Ассамблеей ООН 10 дек. 1948 г. // СССР и международное сотрудничество в
области прав человека : Документы и материалы. – Москва : Международные
отношения, 1989. – С. 413–419.
3. Европейская конвенция о выдаче ETS № 24 : заключена в г. Париже
13 декабря 1957 г. : (ред. от 20 сентября 2012 г.) : Российская Федерация
подписала Конвенцию 7 ноября 1996 г. // СЗ РФ. – 2000. – № 23. – Ст. 2348.
4. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по
уголовным делам : заключена в г. Страсбурге 20 апреля 1959 г. (с изм. от 8
ноября 2001 г.) // СЗ РФ. – 2000. – № 23. – Ст. 2349.
5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод : Заключена
в г. Риме 4 ноября 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.) // СЗ РФ. – 2001. – № 2. –
Ст. 163.
6. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по
гражданским, семейным и уголовным делам : Заключена в г. Минске 22
января 1993 г. (вступила в силу 19 мая 1994 г., для Российской Федерации 10
декабря 1994 г.) (с изм. от 28 марта 1997 г.) // СЗ РФ. – 1995. – № 17. –
Ст. 1472.
7. Конвенция о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для
отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются :
заключена в г. Берлине 19 мая 1978 г. // Сборник международных договоров
Российской Федерации по оказанию правовой помощи. – М. : СПАРК, 1996.
– С. 26-30.
67
 8. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву
(UNCLOS) : заключена в г. Монтего-Бее 10 декабря 1982 г. (с изм. от 23 июля
1994 г.) // CP РФ. – 1997. – № 48. – Ст. 5493.
9. Конвенция стран СНГ о правовой помощи по гражданским,
семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // СЗ РФ. – 1995. – № 17. –
Ст. 1472.
10. О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между
государствами-членами : Рамочное решение Совета ЕС от 13 июня 2002 г. (с
изм. и доп. от 26 февраля 2009 г.). – URL :
http://eulaw.edu.ru/documents/legislation/law_defence/euro_order.htm#_ftn2
(дата обращения : 28 января 2020 г.).
11. Регламент (Правила процедуры) Европейского суда по правам
человека : принят в г. Страсбурге 4 ноября 1998 г. (с изм. и доп. от 19
сентября 2016 г.) // СПС «Консультант Плюс».
12. Римский статут Международного уголовного суда (Вместе с
«Пособием для ратификации и имплементации...») : Принят в г. Риме 17
июля 1998 г. Дипломатической конференцией полномочных представителей
под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда) // СПС
«КонсультантПлюс».
13. Типовой договор о выдаче, принятый резолюцией Генеральной
Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 г. // Международно-правовые аспекты
экстрадиции. Сборник документов. – М., 2000. – С. 300-310.
14. Кодекс Российской Федерации об административных
правонарушениях : Федеральный закон от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (ред.
от 27 декабря 2019 г.) // СЗ РФ. – 2002. – № 1 (ч. 1). – Ст. 1.
15. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации :
Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 27 декабря
2019 г.) // СЗ РФ. – 2001. – № 52 (ч. I). – Ст. 4921.

68
 16. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон
РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) // СЗ РФ. – 1996.
– № 25. – Ст. 2954.
17. О правовом положении иностранных граждан в Российской
Федерации : Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (ред. от 27
декабря 2019 г.) // СЗ РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3032.
18. Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний : Указ
Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1314 (ред. от 4 ноября 2019 г.) // СЗ
РФ. – 2004. – № 42. – Ст. 4109.
19. О порядке работы органов прокуратуры РФ по вопросам выдачи
лиц для уголовного преследования или исполнения приговора : Указание
Генпрокуратуры России от 5 марта 2018 г. № 116/35 // Законность. – 2018. –
№ 4.
II. Судебная практика
20. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ от 28 февраля 2008 г.
(жалоба № 37201/06) по делу «Саади против Италии» // СПС Консультант
Плюс
21. Постановление ЕСПЧ от 26 июля 2016 г. (жалоба № 14348/15) по
делу «У.Н. (Нематилла Ууло Хабибилло) против России» // СПС
Консультант Плюс
22. Постановление ЕСПЧ от 1 марта 2016 г. (жалоба № 58923/14) по
делу «Холмуродов против Российской Федерации» // СПС Консультант
Плюс
23. Постановление ЕСПЧ от 16 апреля 2015 г. (жалоба № 68894/13)
по делу «Хамракулов против Российской Федерации» // СПС Консультант
Плюс
24. Постановление ЕСПЧ от 24 июля 2014 г. (жалоба № 5614/13) по
делу «Мамадалиев против Российской Федерации» // СПС Консультант
Плюс

69
 25. Постановление ЕСПЧ от 25 апреля 2013 г. «Дело «Савриддин
Джураев (Savriddin Dzhurayev) против Российской Федерации» (жалоба
№ 71386/10) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. – 2014. –
№ 5.
26. Постановления ЕСПЧ от 17 апреля 2014 г. (жалоба № 20110/13)
по делу «Исмаилов против Российской Федерации» // СПС Консультант
Плюс
27. Постановление ЕСПЧ от 7 июня 2007 г. «Дело «Гарабаев
(Garabayev) против Российской Федерации» (жалоба № 38411/02) //
Бюллетень Европейского Суда по правам человека. – 2007. – № 11.
28. Постановление ЕСПЧ от 15 ноября 1996 г. «Чахал (Chahal) против
Соединенного Королевства» (жалоба № 22414/93). Европейский суд по
правам человека. Избранные решения. – Т. 2. – М., 2000. – С. 260-295.
29. Постановление ЕСПЧ от 7 июля 1989 г. «Серинг (Soering) против
Соединенного Королевства» (жалоба № 14038/88). – Европейский суд по
правам человека. Избранные решения. – Т. 1. – М., 2000. – С. 637-658.
30. Постановления ЕСПЧ от 21 мая 2015 г. (жалоба № 20999/14), от 26
февраля 2015 г. (жалоба № 66373/13) // СПС Консультант Плюс.
31. О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей
лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также
передачей лиц для отбывания наказания : Постановление Пленума
Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г. № 11 (ред. от 3 марта 2015 г.) //
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2012. – № 8.
32. О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите
прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней :
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 //
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2013. – № 8.

III. Специальная литература

70
 33. Алиева М. Н. Проблемы реализации института экстрадиции в
международном и национальном праве / М. Н. Алиева, Н. Т.
Темирсултанова // Закон и право. – 2019. – № 2. – С. 116-119.
34. Вениаминов А. Г. Институт экстрадиции как форма международно-
правового сотрудничества Российской Федерации в сфере уголовного
судопроизводства / А. Г. Вениаминов : Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2014. –
110 с.
35. Володин А. «Постамериканский мир» : версия Фарида Закария. –
URL: http://www.perspectivi.ru/oykumena/amerika/postamerikanskiiy_mir_
versiya_farida_zakariya_2008-9-17-46-18.htm (дата обращения : 14 декабря
2019 г.).
36. Воронин О. В. О понятии, содержании, типах, видах и сложившихся
моделях экстрадиции / О. В. Воронин // Уголовная юстиции. – 2018. – № 11.
– С. 37-40.
37. Георгиевский Э. В. Характеристика древнерусского уголовного
закона и пространственно-временных принципов его действия / Э. В.
Георгиевский // Вестник Томского государственного университета. – 2013. –
№ 371. – С. 129-134.
38. Горленко С. В. Особенности соблюдения прав и свобод человека и
гражданина в сфере выдачи лиц для уголовного преследования и исполнения
приговора суда / С. В. Горленко // Международное сотрудничество
прокуратуры Российской Федерации в сфере защиты прав и свобод человека
и гражданина : Сб. материалов круглого стола (Москва, 19 апреля 2018 г.). –
М. : Изд-во Ун-та прокуратуры РФ, 2019. – С. 83-94.
39. Гуськов И. Ю. Возникновение и становление института
экстрадиции в России / И. Ю. Гуськов // Российский следователь. – 2016. –
№ 5. – С. 7-11.
40. Измайлова П. Р. Проблемы экстрадиции в международном
публичном праве / П. Р. Измайлова // Труды Института государства и права
Российской академии наук. – 2010. – № 5. – С. 46-55.

71
 41. Интернет-журнал «Вся Европа.ru» – отношения Евросоюза и
России. – URL : http://alleuropalux.org/?p=2523 (дата обращения : 28 ноября
2019 г.).
42. Карпович О.Г. Международно-правовые проблемы экстрадиции
российских граждан по запросам правоохранительных органов США /
О. Г. Карпович // Международное уголовное право и международная
юстиция. – 2019. – № 5. – С. 19-24.
43. Карякин Р. Э. Некоторые проблемы экстрадиции в международном
уголовном праве / Р. Э. Карякин, Д. А. Упоров // Студенческий : электрон.
научн. журн. – 2017. – № 20(20). – URL : https://sibac.info/journal/student/
20/91989 (дата обращения : 11 декабря 2019 г.).
44. Ковлер А. И. Европейская конвенция : проблемы толкования и
имплементации : монография / А. И. Ковлер. – М. : ИЗиСП, Норма, ИНФРА-
М, 2019. – 400 с.
45. Кошкина Д. А. Современные тенденции развития и
совершенствования судебной процедуры экстрадиции лиц, совершивших
преступления террористического характера, посредством ее унификации / Д.
А. Кошкина // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного
правоведения. – 2017. – № 2. – С. 124-126.
46. Малов А. А. Дипломатические гарантии в экстрадиционных
процедурах и инструменты контроля за их исполнением / М. А. Малов //
Законность. – 2018. – № 5. – С. 14-19.
47. Марченко А. В. Проблемы развития и становления института
выдачи (экстрадиции) в России : историко-правовой аспект / А. В. Марченко
// Российская юстиция. – 2010. – № 6. – С. 52-54.
48. Минкова Ю.В. Институт выдачи преступников в международном
праве / Ю. В. Минкова. – М. : Изд-во РУДН, 2012. – 86 с.
49. Музалева О. С. Актуальные вопросы публичного права / О. С.
Музалев // Материалы VIII Всероссийской научной конференции молодых
ученых и студентов. – 2014. – № 8. – 368 с.

72
 50. Несмачная Н. В. Выдача лица для уголовного преследования или
исполнения приговора : правовое регулирование и порядок осуществления в
Российской Федерации : Дис. ... канд. юрид. наук / Н. В. Несмачная. –
Саратов, 2016. – 110 с.
51. Плотников А. В. История становления и развития института
экстрадиции в современном международном праве (на примере РФ и США) /
А. В. Плотников // Вестник Российского университета дружбы народов. –
2019. – № 4. – С.69-83.
52. Попаденко Е. Выдача лиц в международном уголовном праве /
Е. Попаденко // Уголовное право. – 2013. – № 1. – С. 59-65.
53. Пургина О. В. Экстрадиция : основания и порядок ее
осуществления / О. В. Пургина // Миграционное право. – 2009. – № 4. – С. 5-
7.
54. Романов А. К. Институт экстрадиции : понятие, концепции,
практика / А. К. Романов, О.Б. Лысагин // Право и политика. – 2005. – № 3. –
С. 91-98.
55. Ставицкая А. Э. Применение международных механизмов в делах,
связанных с экстрадицией лиц по запросу иностранного государства /
А. Э. Ставицкая // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам
человека (Russian Yearbook of the European Convention on Human Rights) /
Т. К. Андреева, Е. Е. Баглаева, Г. Е. Беседин и др. – М. : Развитие правовых
систем, 2019. – Вып. 5 : Россия и Европейская конвенция по правам
человека : 20 лет вместе. – 576 с.
56. Сафаров Н. А. Экстрадиция в международном уголовном праве :
проблемы теории и практики / Н. А. Сафаров. – М. : Волтер-Клуверс, 2015. –
416 с.
57. Слесарюк Н. В. Возможна ли экстрадиция лиц, привлекаемых к
ответственности за нарушение авторских прав? / Н. В. Слесарюк //
Сибирское юридическое обозрение. – 2014. – № 2. – С. 33-36.

73
 58. Струк Ю. Б. История формирования института выдачи лиц,
совершивших преступление / Ю. Б. Струк // Известия Российского
государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. – 2013. –
Т. 7. – № 25. – С. 32-38.
59. Шарафутдинова Ю. А. К проблеме реализации норм
международного права и национального уголовного законодательства РФ о
выдаче преступников (экстрадиции) / Ю. А. Шарафутдинова, О. А. Чернова //
Ученые заметки ТОГУ. – 2014. – Т. 5. – № 4. – С. 275-280.

74