Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/9457499

Парочка свиданий
Направленность: Слэш
Автор: Сдобная Особа (https://ficbook.net/authors/4001076)
Фэндом: Bangtan Boys (BTS)
Пэйринг и персонажи: Ким Тэхён/Чон Чонгук, альфа!Ким Тэхён/омега!Чон
Чонгук, Пак Чимин, Мин Юнги, Ким Сокджин, Ким Намджун
Рейтинг: NC-17
Размер: 129 страниц
Количество частей: 12
Статус: завершён
Метки: Римминг, Мастурбация, Студенты, Рейтинг за секс, Нежный секс,
Петтинг, Под одной крышей, Кинк на чулки, Первый раз, Гнездование, ООС,
Нецензурная лексика, Романтика, Юмор, Флафф, Повседневность, AU,
Омегаверс, Учебные заведения, Здоровые отношения, Упоминания алкоголя

Описание:
— Сходишь со мной на парочку свиданий?

Посвящение:
И снова любителям Гука-омежки))

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
Если вы ассоциируете уменьшительно-ласкательные слова ТОЛЬКО с детьми,
если вас от уменьшительно-ласкательных слов тошнит, воротит, коробит — это
не моя зона ответсвенности, это не мои проблемы и не моя головная боль. Не
нравится — не стройте из себя жертву, превозмогая боль и кровь из глаз, и тут
же закрывайте эту страницу, пожалуйста.
______
Ну, я это... Вернулась? Да... Флафф мой флафф *потирает лапки*

Очередная работа, созданная исключительно в целях поднятия настроения и

себе, и читателям. Соискателям битого стекла тут ловить нечего :( Но мне не
жаль...

Работа не нацелена на создание точной картины жизни студентов в

университетах (Кореи тем более), так что тут будут расхождения, не судите
строго))

Ах, да, и, конечно же, профиль автора к вашим услугам)) Всем цьмок и
приятного чтения. Надеюсь, улыбнёт))
_______
Чонгук:
https://pbs.twimg.com/media/DSxX8jaWsAAtgw-.jpg
Тэхён:
https://pbs.twimg.com/media/D1ya_QIWsAAWeQ0.jpg:large
 Оглавление

Оглавление 2
Часть 1 3
Часть 2 13
Часть 3 23
Примечание к части 32
Часть 4 33
Примечание к части 42
Часть 5 43
Примечание к части 55
Часть 6 56
Примечание к части 65
Часть 7 66
Примечание к части 79
Часть 8 80
Примечание к части 92
Часть 9 93
Примечание к части 103
Часть 10 104
Примечание к части 112
Часть 11 114
Примечание к части 128
Часть 12 129
Примечание к части 139
Примечание к части Здравствуйте, дорогие читатели! Я жуть как соскучилась...
Простите, что надолго пропала...

Что ж, новая работа, новые "идеи", посмотрим, что из этого выйдет))

Всех крепко-крепко обнимаю, зайцы! Люблю вас безмерно.

Не знаю, с какой периодичностью будут выходить главы... Но я очень надеюсь,

что смогу совмещать эту работу с дипломом.

Часть 1

— Ты совсем со своей головой не дружишь…

Чонгук устало откидывается на подушки, прикрывая глаза и всё не понимая,

как лучший друг додумался до такой глупости. А неугомонный Чимин только
ближе подползает, от души хлопая младшего по ляжке, отчего тот громко
ойкает и уже собирается устроить недохёну знатную взбучку, но ему не дают,
нагло повалив обратно на кровать и закрыв рот своей маленькой потной
ладошкой.

— М-фу… — пытается возразить омега, но снова отхватывает по

многострадальной ляхе.

— Айщ! — хмурит брови Пак. — Да ты, может, его и не увидишь больше! Тебе
вот совсем не грустно не оставить никаких классных воспоминаний?
— недоумевает парень, с недовольным лицом отдёргивая руку, когда Чонгук
умудряется ухватиться за внутреннюю сторону ладони зубами. — Грызун
вонючий…

— С чего бы этим воспоминаниям быть классными? — спрашивает младший,

игнорируя оскорбление. Он же любя… Пха.

— А с чего бы нет?

— Ты дурак?

— А ты?

— С тобой бесполезно разговаривать… — хнычет Гук, закрывая лицо

ладонями.

— Вот именно. Поэтому ты завтра же зовёшь его на свидание. А лучше на

несколько! — загорается очередной безумной идеей омега, а Чонгук вылупляет
глаза. — И не спорь.

— Напомни, с чего бы мне тебя слушаться?

— С того, что ты тоже этого хочешь.

Аргумент…

— Давай ложиться уже, — говорит Чимин, вытаскивая из-под тушки друга

одеяло, — завтра в школу.
3/139
 Чонгук угукает и накрывается почти по самые уши, погружаясь в раздумья.
Этой ночью уснуть вряд ли получится, ведь нужно обо всём подумать!

Через две недели он заканчивает ещё один класс средней школы и улетает в
Японию с отцом. Предложение по работе тому поступило слишком внезапно,
обсуждать и решать надо было быстро, и Чонгук не уверен, что согласился бы,
будь у него больше времени на обдумывание. Парень руководствовался лишь
тем, что второго такого шанса для отца может и не быть.

Прежде ему не доводилось надолго покидать Сеул, но в этот раз они даже
продают свой дом, в котором жили с самого рождения Чонгука. Омега только
сейчас в полной мере осознаёт, с чем ему придётся расстаться на такой долгий
срок. В Японии — ничего, а тут остаются родные улицы, стены школы, лучший
друг и… Ким Тэхён.

Тэхён — сын друзей отца, красавчик, отличник и на четыре года старше.

Взрослый! Выпускник! А ещё первая любовь юного омеги… Виделись они, на
самом деле, не так уж и много — во время встреч своих родителей и в школьных
коридорах иногда, — да и не то чтобы ладили. Вернее сказать, Чонгук совсем не
против дружить, но альфа только и делает, что подшучивает над
четырнадцатилетним парнишкой, находя его забавным, а Гук в силу возраста
вспыльчивый очень… Так и получается, что собачатся они больше. Ну, как
собачатся… Гук плюётся ядом, а Тэхён забавляется, всем своим видом
показывая, что совершенно не боится маленького омежку.

Этим вечером, прибежав домой к Чимину на ночёвку, взволнованный

парнишка всё вывалил хёну. Тот уже успел и наорать за то, что узнаёт всё
последним, и разрыдаться из-за скорого расставания со своим бро, и снова
наорать, и снова разрыдаться на пару с младшим. Сказал, что писать и звонить
каждый день тот ему обязан, что на каникулах уломает родителей к нему
приехать. Боже, как же Гук его обожает всё-таки…

Обожание закончилось ровно тогда, когда Пака озарила чумовая, по его

мнению, идея пригласить Тэхёна на свидание. Чонгук, собственно, сам виноват,
что проболтался о своих переживаниях насчёт него, вот Чимин и решил
удружить. А ярые протесты и утверждения, что альфа просто посмеётся над
ним, он, конечно же, проигнорировал, приступив к составлению плана по
созданию отличных воспоминаний перед отъездом в Осаку.

Чонгук, если честно, не понимает, в какой момент своей жизни свернул не

туда — влюбился, в смысле. Может, тогда, когда к нему, трёхлетнему
мальчишке в песочнице, подошёл альфа и с видом знатока своего дела помог
построить большущий замок, который у омежки рассыпался на самых началах.
Разве можно было не заулыбаться, поборов свой восторг от такого надёжного
мужчины, который уже даже жильё им соорудил для дальнейшей счастливой
жизни?

Может, это случилось, когда Тэхён в четырнадцать лет разогнал

надоедливых альф, задирающих его и Чимина ради развлечения. Вот какое
омежье сердце бы устояло перед прекрасным принцем, который имеет при себе
не только самый крутой песочный замок, но ещё отвагу и доблесть?

Вообще-то, Чонгук никогда не позорился перед ним, краснея щеками или

4/139
запинаясь. Ну уж нет, ни за что! Да и сердечки на полях в тетради, глупо
улыбаясь на уроке, он не рисовал. С Тэхёном просто хочется проводить больше
времени, дружить… Ну, возможно, совсем капельку обниматься. Иногда!

Альфе он неинтересен — оно и понятно! У Гука ещё запах совсем слабый, в

то время как у Тэхёна уже такой яркий… мандариновый! Ох, как же Чонгук
любит мандарины. А ещё Чонгук младше. Ким вон, уже успел с омегами
погулять, часто с друзьями тусуется, как взрослый, какое ему дело до мелкого-
то, который втихаря на него слюни пускает? Над ним прикольно только
подшучивать.

Но Чимин был чертовски убедителен. Или омеге просто хотелось переложить

ответственность за свой будущий позор…

***

— Слушай, мне кажется, он будет занят… У него же выпускные экзамены на

носу и поступление в универ! — отчаянно шепчет своему другу Чонгук,
поглядывая в сторону альфы. Он уже десять раз передумал, а на месте его
удерживает только наличие Чимина. В прямом смысле.

Они стоят посреди школьной столовки, и Пак с максимальной силой сжимает

свои пухлые пальцы на его локте, чтоб не драпанул куда подальше. Хотя бежать
против толпы голодных школьников сродни самоубийству, так что никуда Гук не
денется. Жаль!

— Он отличник и претендент на золотую медаль, не неси чепуху, — спокойно

отвечает Чимин, а младший закатывает глаза. Он будто не знает, кто там Тэхён!
— Уверен, у него уже давно всё от зубов отлетает.

— Здесь я с ним точно разговаривать не буду… — бубнит Чонгук, озираясь по

сторонам. Не хватало перед отъездом посмешищем стать!

— Так позови во двор, — просто отвечает хён и вдруг подталкивает друга

вперёд.

— Эй! — шипит омега, а тот ему только подмигивает с видом заядлого

заговорщика.

Так оно и есть, вообще-то… Что ни проделка, то идея Пак Чимина, чтоб его! А
в этот раз дело масштабнее, и Гуку было бы всё равно, не будь он главной
персоной. Тьфу. Ничем хорошим это не кончится, уж его-то жопа шарит!

Чонгук выдыхает, на секунду прикрывая глаза, и жалеет, что толпы уже

практически нет — все уселись за столы и обедают. Теперь даже потянуть
время, сославшись на невероятно трудное преодоление препятствий в виде кучи
подростков, не получится…

Решив, что чем дольше он вот так стоит, тем нелепее выглядит, омега
наконец идёт в сторону столика, за которым сидит Тэхён. Тот смеётся,
рассказывая что-то одноклассникам, после чего и те подхватывают веселье —
Гук всегда поражался, как альфе удаётся быть плюс ко всем своим
достоинствам ещё и душой компании. Он тоже хочет смеяться над шутками
Тэхёна… Но не в свой адрес!
5/139
 — Привет…

Чонгук неловко чешет затылок, поправляя свой рюкзак, и ждёт, когда альфа
обратит на него внимание.

— Чонгук? — повернув голову, удивляется Тэхён и смеряет переминающегося

с ноги на ногу омежку заинтересованным взглядом.

— Можем поговорить? — сразу спрашивает Чонгук, не видя смысла тянуть

кота за причинное место.

Ким, всё ещё слегка удивлённый, молча кивает.

— Только не здесь, — выпаливает омега, хватаясь двумя пальчиками за

рукав форменного пиджака старшего, и тянет за собой. Тэхён только и успевает,
что встать да взять свой рюкзак.

Чонгук тащит парня через школьный коридор, и с каждым шагом

уверенность снижается. Альфа покорно идёт следом, ничего не говорит, и это,
надо сказать, радует. Начни он сейчас снова подкалывать, омега давно бы
слился. А так… Пока что всё идёт даже лучше, чем ожидалось.

Они проходят через просторный холл к чёрному выходу, потому что

разговаривать у главных ворот, где постоянно туда-сюда снуют школьники даже
во время уроков, омеге не хватило бы духа.

— Ты же не собираешься меня бить? — с ноткой издёвки, но осторожно

спрашивает Тэхён, когда младший наконец останавливается и отпускает его.

— Не в этот раз, заносчивый крендель…

Чонгук нервно кусает губы и теребит лямки своего рюкзака, всё никак не
решаясь посмотреть на альфу. На заднем дворе школы тишина, которую
нарушает лишь тёплый весенний ветер. Омеге нравится такая погода и альфа,
который сейчас стоит и с прищуром на него изучающе смотрит, нравится тоже.
Очень нравится…

— Так чего тебе, маленький зайка?

— Я просил перестать меня так называть… — Чон бросает мимолётный

злобный взгляд на ухмыляющегося альфу.

— Не хочу, — смеётся, зараза! — Так что случилось?

— В общем… это…

Чонгук неловко топчется на месте, то и дело почёсывая затылок и чувствуя,

как альфа всё это время выжидающе на него смотрит.

— Сейчас дырку во мне взглядом сделаешь… — недовольно бурчит омега, а

Тэхён удивлённо вскидывает брови, мол, ничего не попутал?

— Йа, мелкий, это не я тебя позвал. Выкладывай давай уже или я пошёл…
6/139
 — Вот или и иди, — ещё сильнее дуется Гук, обиженно смотря на Кима.

Ему тут, вообще-то, знаете, как тяжело! Тяжело было с самого начала!
Тяжело чувства свои осознать к этому заносчивому говнюку, тяжело смириться,
что он с омегами другими флиртует, а на него как на младшего братишку, как
на объект для подколов смотрит! Тяжело было принять, что вряд ли увидит его
когда-нибудь ещё после отъезда в Японию, тяжело было послушаться Чимина и
позвать его поговорить. А теперь вот тяжело связать всего пару слов, чтобы
позвать на свидание.

Только Тэхён-то не в курсе всего этого… Чёрт.

Может, всё же, ну его, предложение это? Ещё ведь не поздно слинять,
сославшись на расстройство желудка или что-то такое? Да.

Чонгук, не дожидаясь ухода старшего, сам разворачивается на пятках и уже

собирается сорваться на бег, как чувствует хватку на запястье и оборачивается,
видя смягчившееся лицо альфы.

— Ладно-ладно, не злись, маленький зайка, — мягко говорит Тэхён, слегка

улыбаясь. — Говори что хотел.

— Обещай, что не будешь стебать, — омежка мило вздёргивает носик и

поднимает указательный палец, почти касаясь им тэхёнова подбородка.

— Да говори уже. Омо, — выдыхает Тэхён, вглядываясь в омежье лицо, —

впервые вижу, чтобы ты краснел.

— Умолкни… — чёрт, от его слов щёки только сильнее жжёт!

Чон ещё пару минут играет на нервишках альфы, молча жуя губу, а потом
всё же решается на тихое:

— Сходишь со мной на парочку свиданий?

Ну вот. Сейчас его пошлют. В лучшем случае смотреть мультики, в худшем —

играть в игрушки. А, нет. В худшем — это на хер. Наверно…

И всё же идея была идиотской с самого начала. Вообще стоит перестать

слушать Чимина и начать думать своей бедовой головой. То есть, Чонгук, ты
серьёзно понадеялся, что тебе после этого в лицо не посмеются? Да он бы сам с
себя посмеялся, окажись на месте Тэхёна.

Боже, позор. В том, что они скоро больше не увидятся, Чонгук уже начинает
видеть плюсы. Он бы не вывез после этого всего пересекаться с ним… Вот уедет
в Японию, повзрослеет, найдёт себе классного альфу, и всё будет пучком. А
сейчас главное — перетерпеть пару минут своего позора и Тэхёновых подколов.

Омега хмурится и снова издевается над своей пухлой нижней губой, с силой
её кусая, лямки своего рюкзака сжимает и кеды, опустив голову, рассматривает.
И где он только успел их испачкать…

— Ну, пошли.
7/139
 Чонгук даже вздрагивает от неожиданности и поднимает удивлённые глаза
на парня, часто-часто ими хлопая. Что он сейчас сказал?

— Не стебёшься? — с подозрением щурится омега.

— Я же обещал.

— Ты не обещал, — зачем-то упирается.

— Окей, — выдыхает старший, — не стебусь. Спокоен?

— А почему тогда? — не унимается Гук, заставляя альфу раздражённо

сверкнуть глазами.

— Послушай, маленький зайка, — спокойно говорит он, — ты предложил, я

согласился. В чём проблема?

И правда… В чём проблема-то, Чонгук? Это же самый идеальный вариант

исхода!

— Я не маленький, — вместо того, чтобы ответить на вопрос, тихо мямлит

школьник и взгляд отводит, когда слышит добрый смешок. Стоп. Добрый?

— Мне называть тебя просто зайкой?

— Ты в зоопарке, что ли? — мило и совсем нестрашно топает ножкой Чонгук,

снова впиваясь взглядом в лицо альфы. И замирает.

На красивых вишнёвых губах игривая улыбка, а глаза смотрят лукаво…

Волосы каштановые растрёпаны, на ветру развеваются… Поза расслабленная,
руки в карманах форменных чёрных брюк, голова чуть наклонена в бок,
возможно, чтобы смотреться круче. В общем, выглядит Тэхён сногсшибательно,
как и всегда.

— Чего лыбишься?

— Ты милый, — просто отвечает альфа, пожимая плечами, — ну так что? На

свиданку-то пойдём?

— Пойдём… — тихо говорит Гук и снова, блин, краснеет. Караул.

— И когда?

— Завтра! — сразу выпаливает. — В двенадцать часов в парке тебе

нормально?

Парнишка опять переминается с ноги на ногу, ожидая ответа, который и не

заставил долго себя ждать.

— Ага.

— Ну… Тогда… Эт самое… До встречи? Да… Пока!

8/139
 И уносится прочь. Сердце колотится так, что слышно в ушах, а дышать
сложно. Он что, правда позвал Тэхёна на свидание? Он, блин, сделал это. Чимин
обязан ему после такого вручить медальку за храбрость. Две!

***

— Я никуда не пойду, — устало выдыхает Чонгук, плюхаясь на свою постель

с зайчатами.

— Да с какой это стати? — возмущается Чимин и упирает руки в бока, чтобы

выглядеть более грозным. Получается, правда, только нелепо, но ему об этом
никто не скажет. — Я зря, что ли, припёрся к тебе в такую рань в выходной?

— Будто бы я тебя просил…

— Сейчас в лоб получишь, — предостерегает Пак. — Какого чёрта, Чон?!

— Такого, что он тоже не придёт, — бубнит омега и заворачивается в

одеяльный рулет, готовый разреветься.

— Да почему?! Он согласился!

Чимин безуспешно пытается стянуть с друга одеяло, пыхтя и шипя что-то про
то, что младший упрямый засранец, каких свет не видывал.

— С чего бы ему на серьёзных щах соглашаться идти со мной на свидание?

— тёмная макушка высовывается из своего убежища.

— А с чего бы нет?

— С того, что это Ким Тэхён, Чим! Ким Тэхён, который серьёзно даже в
качестве друга меня не воспринимает.

— Да прекрати ты ныть! — возмущается Чимин. Он понимает, что Гук сейчас

на стадии отрицания всего произошедшего, но это не повод валяться дохлым
баклажаном в постели, когда через два часа он должен быть в парке. — Ну,
хочешь, я с тобой пойду и в кустах посижу? Моральная поддержка и всё такое…

— Боже, ни за что! — вскакивает Чонгук, пришедший в ужас только от одной

этой идеи. — Меня и так засмеют, если приду, а тут ещё с тобой… Не-не-не…
— мотает он головой и снова валится на кровать.

— Да никто тебя не засмеёт, успокойся и вали в ванную!

Не получив никакой реакции на свою команду, Чимин не находит решения

лучше, как начать лупасить по этому одеяльному свёртку ладошками
приблизительно в районе чонгуковой задницы.

— Поднимай свою жопу! — орёт он, а Чонгук наконец слушается, подрываясь

и закрывая старшему рот ладошкой.

— Заткнись! — шипит он. — Отец же ещё спит.

— Знаю, — гаденько улыбается старший. Мастер планов-капканов… — Иди в

9/139
душ.

— Зачем в душ-то? — возмущается, но всё же встаёт на ноги.

— Собираешься вонять на первом свидании в своей жизни? — насмешливо

выгибает бровь Пак, умалчивая о том, что вонять на свиданиях в принципе не
ок.

— Эй! Я не воняю! Я мылся вечером!

— Да свалишь ты уже сегодня из этой комнаты или нет? — закатывает глаза

Чимин и без всякого смущения валится на нагретое местечко чонгуковой
кровати.

Парень бурчит что-то максимально недовольное себе под нос, но всё-таки

скрывается за дверью с полотенцем на плече, а через минут десять уже снова
стоит рядом со старшим, который, возомнив себя ведущим Модного Приговора,
критически рассматривает содержимое гардероба тонсэна.

— Краситься я не буду, — предупреждает Чонгук, когда хён начинает со

взглядом маньяка-парикмахера пристраиваться гребешком к его волосам. — И
не смей укладывать! — грозит он пальцем.

— Да кто тебя спрашивает… Сиди смирно.

— Чимин, не тронь волосы! Я не буду фуфыриться!

— Зануда… Ну давай хотя бы губы блеском, мм?

— Ладно…

— И подводочкой немного…

— Чимин!

— Да всё-всё, только не бей!

Пак, смиловавшись над другом, слушается и лишь расчёсывает волосы так,

чтоб те не торчали в разные стороны. А когда дело доходит до одежды, Чимина
так вообще выставляют за дверь, аргументируя тем, что не позволят превратить
себя в пингвина в смокинге.

Чонгук надевает свои повседневные голубые джинсы свободного кроя,

фиолетовую рубашку в клетку оставляет незаправленной, а ноги суёт в белые
кеды, вполне довольный своим обычным образом.

— Серьёзно? — презрительно фыркает Чимин, когда его пускают обратно.

— Что не так?

— Всё. Что за тряпьё?

— Моя обычная одежда.

10/139
 — Это синонимы.

— Ты придурок, — обиженно бурчит Гук. Такими темпами весь настрой на это

дурацкое свидание попросту испарится!

— От такого слышу… Ладно, фиг с тобой, иди уже. В любом случае твой
провал не будет на моей совести.

С этими словами старший омега подталкивает возмущённого парня к выходу,

отвешивая напоследок дружеский пинок. На удачу!

Чонгук, выйдя на улицу, делает глубокий глоток свежего воздуха, хотя

прекрасно знает, что избавиться от трясущихся рук таким способом не выйдет.
Главное не заикаться. Боженька, если ты существуешь, огради Чонгука от сего
позора…

До центрального парка омега добирается где-то за полчаса и, поняв, что

пришел слишком рано, садится на лавочку возле фонтана, нервно постукивая
пальцами по выкрашенной в белую краску дощечке. Он прожигает взглядом
экран своего телефона, с каждой сменяющейся цифрой на дисплее всё больше
убеждаясь, что это было дурной затеей с самого начала.

Парнишка жуёт губу и хмурит чёрные брови, когда часы показывают уже
половину первого, злится на Тэхёна, на себя злится вдвойне. Он смотрит на
воду, возле которой играют дети, пуская бумажные кораблики, на их родителей,
которые не очень-то рады перспективе их болезни после плескания в холодной
воде. Чонгук грустно усмехается, наблюдая, как взрослые оттаскивают
плачущих отпрысков от фонтана, и сам пытается не зареветь.

Боже, ведь относительно взрослый мальчик уже, а повёлся на очередной

прикол этого альфы. Ладно, ничего страшного, он просто придет в понедельник
в школу и на Тэхёново «ты же не подумал, что всё это взаправду?» посмеётся,
похлопав старшего по плечу, и скажет, что, разумеется, и не думал верить. И
вообще! Он и сам не всерьёз звал!

— Дурак… — обиженно бубнит себе под нос Чонгук и встаёт со скамейки,

намереваясь убежать прочь и больше никогда в жизни не разговаривать с этим
напыщенным кренделем.

— Чонгук!

Парнишка вздрагивает, заслышав собственное имя, и оборачивается, глупо

вылупляя глаза на несущегося в его сторону альфу. Не успевает он сообразить,
что к чему, как чувствует на своём плече чужую тёплую ладонь. Тэхёнову
ладонь…

— Прости… — пытаясь отдышаться, хрипит Ким и пару раз кашляет,

продолжая уже более-менее ровно: — Я думал… Думал, что ты уже ушёл.

— Как раз собирался, — недовольно фырчит омега, даже не замечая, что

вышло совсем беззлобно и улыбку, которая нагло расползлась на юном лице.

— Я проспал, — оправдывается Тэхён и, видя недоверчивый взгляд омеги,

спешит добавить: — ну что? Я люблю спать.
11/139
 — Будильники для слабаков?

— Думал, что проснусь, — пожимает плечами. — Ну извини.

Тэхён строит невероятно глупую моську, вызывая у младшего смешок, и

улыбается сам, понимая, что на него больше не в обиде.

— Проехали.

— Ну? Пошли?

— Ага…

12/139
Примечание к части Здравствуйте! Надеюсь, у вас всё хорошо)) Как обычно, всех
люблю и обнимаю!

Забыла к предыдущей части прикрепить.

Чонгук:
https://www.k-pop.ru/wp-content/uploads/2017/01/bts-Then-And-Now5.jpg
Тэхён:
https://i.pinimg.com/originals/88/81/75/888175bbbfb270320778729cfc9325d6.jpg

Часть 2

— Почему крендель?

— Дурацкое слово… Тебе подходит, — хмыкает Чонгук.

Они идут по вымощенной дорожке возле озера в центре парка, невинно

держась за руки, потому что Тэхён сказал, что на свидании всегда так надо
делать. Омега не стал упираться, а теперь жалеет, краснея ушами после
каждого брошенного в их сторону взгляда очередной омеги в возрасте, которая
умиляется при виде очаровательных деток и радостно лепечет себе под нос что-
то о нежной первой влюблённости.

— Ты позвал меня на свидание, но всё равно обижаешь, — деланно

сокрушается альфа, а младший кидает на него самый убийственный свой взгляд.
— А где обожание в глазах?

— Сейчас тресну.

Гук осекается. Он, конечно, не шарит, но на свиданиях вроде так себя не

ведут…

— Ой, опасный маленький зайка.

— Да что ж ты заладил с этим зайкой…

Тэхён от души смеётся, крепче сжимая нежную маленькую ладошку, от чего

у омеги сердце останавливается, а через пару секунд начинает биться с
бешеной скоростью. Он уже сбился, какой по счёту раз это за два часа их
прогулки.

Подумать только… Целых два часа! С Тэхёном! Без его дурацких шуток!

Чонгук и не помнит, когда вообще разговаривал с альфой так долго о всякой

всячине. Старший рассказал много забавных историй про своих одноклассников,
про учителей, про подготовку к выпускным экзаменам, к которой он даже не
приступал, про недавно просмотренные фильмы, прочитанные книжки и про
многое, многое другое. Омежка только и успевал впитывать всё подобно губке,
бережно откладывая в памяти каждый рассказ, каждую улыбку, каждый смешок
и взгляд дорогого сердцу альфы…

Сам же парень, не желая выглядеть глупым влюблённым мальчишкой, тоже

взахлёб делился всем, что в последнее время происходило в его жизни,
умалчивая только о своём скором отъезде, потому что… Потому что.
13/139
 — О чём ты так задумался? — спрашивает Ким, когда Чонгук, видимо, не
ответил на его вопрос.

— Я?

— Нет, вон та старушка, что на нас смотрит и улыбается.

Омега фыркает.

— Вот же ж…

— Так ты не скажешь, о чём думал?

— О том, что ты сегодня какой-то странный. Заболел? — Чонгук открыто

ёрничает, вызывая у старшего широкую улыбку. С ним сегодня и правда что-то
не так, ведь всего неделю назад Тэхён бы издевался в ответ.

— Конечно. Я болен тобой.

А вот и возвращение настоящего Тэхёна.

— Фу-у-у, — кривится омега, — ты фанат сопливых дорам?

— Ага, тащусь просто.

Они гуляют ещё немного, а потом Тэхён, аки истинный джентльмен,

провожает младшего до его дома. Оно и не требуется, на самом деле, светло ж
ещё, но никто как-то не задумывается об этом.

— Куда в следующий раз пойдём? Я на аттракционы хочу.

Чонгук поднимает голову, удивлённо смотря на альфу, который глядит в

ответ спокойно и ответа ждёт.

— Следующий раз? Серьёзно хочешь?

— А ты нет?

— Хочу! — выходит слишком резко и громко, и омежка краснеет, опуская

взгляд и не желая видеть самодовольную лыбу Кима. — Давай на эти твои…
аттракционы пойдём… Только без колеса обозрения! — предупреждает парень и
сталкивается с насмешливыми искорками в карих глазах.

— Потому что там целуются?

— Потому что там высоко! — Чонгук вспыхивает насыщенным томатным и

вырывает руку, пускаясь наутёк, чтобы побыстрее скрыться за спасительной
входной дверью своего дома. — Я тебе напишу! — последнее, что кричит он,
закрывая за собой дверь.

— Очаровательный маленький зайка… — этого омега уже не слышит.

***
14/139
 — Ты чего такой счастливый с утра пораньше?

Чонгук, удивлённый внезапным вопросом отца, перестаёт жевать свой

бутерброд и смотрит растерянно, а потом вдруг широко улыбается с набитым
ртом.

— Я нфа сфидфании фвчфера бфыл! — радостно сообщает омежка

родителю, и тот хмыкает.

— Прям на настоящем?

Альфа растягивает губы в улыбке, из-за чего в уголках глаз собираются

первые маленькие возрастные морщинки, и на сына, что уже успел проглотить
еду и теперь довольно сверкает своими чёрными бусинками, смотрит.

— Ага! — Чонгук вскакивает со своего места и усаживается к отцу на колени,

крепко-крепко обнимая того за шею. — На самом-самом настоящем!

— А не рановато тебе на свидания-то ходить?

— Ну оте-е-ец… — мило тянет омега. — Вовсе не рано. И мы просто гуляли!

— С кем гулял-то?

Чонгук резко краснеет, взгляд отводит, смущённо улыбаясь, а родитель диву

даётся. Не один Тэхён, вообще-то, никогда не видел Гука-помидора.

— С… Тэхёном… — шепчет подросток.

— С Кимом?

— Угу…

— Не знал, что он тебе нравится… — задумчиво тянет мужчина, поглаживая

макушку сына. — Вы же с ним вечно то ругаетесь, то обзываетесь, то чуть ли не
дерётесь…

— Ну это ты преувеличиваешь, — тихо хихикает Чонгук. — Он мне, правда,

очень-очень нравится…

— Ты не хочешь ехать в Японию? — делает предположение альфа, а Гук

сразу головой мотает.

— Нет-нет, всё не так. Мы просто договорились о паре встреч и всё. Ни о чём

другом и речи не идёт…

Школьник замолкает и хватает зубами нижнюю губу — излюбленная

привычка.

— Почему?

— Не думаю, что нравлюсь ему по-настоящему.

15/139
 — А зачем же он тогда на свидание с тобой пошёл?

— Не знаю… Может, ему стало совестно за все дурацкие шутки в мой

адрес, — улыбается и кладёт голову на плечо самого (пока что?) любимого
альфы.

Чон Чону — самый, Чонгук уверен, лучший отец в мире. Папа ушёл из семьи
около тринадцати лет назад, омега его совсем не помнит и, наверное, очень бы
загнался по этому поводу в подростковом возрасте, если б не альфа, прекрасно
справившийся с выполнением «функций» обоих родителей. Чонгуку даже почти
не обидно, что его и отца вот так вот бросили, он даже почти никогда не злился,
да и отец плохо о бывшем муже не отзывался, настраивая ребёнка против.

Их взаимопониманию, любви и заботе может позавидовать любая самая

благополучная и полная семья. Чонгук не помнит, чтобы видел альфу злым или
раздражённым, мужчина ни разу не повышал на него голос, ничего не запрещал,
лишь просил думать своей головой.

Омежка счастлив, что ему доверяют, для любого подростка это важно,
поэтому и он доверяет в ответ. Доверяет альфе с самого детства все их с
Чимином маленькие секретики, все школьные истории, не скрывает ни одной
полученной двойки. И вот даже сейчас поделился самым сокровенным.

— Отец, — зовёт согретый в родительских объятиях парнишка.

— М-м?

— А можно я сегодня схожу в парк аттракционов?

— С Тэхёном? — посмеивается альфа, а Чонгук слабо пихает его в плечо и

угукает. — Конечно. Деньги есть?

***

— А я думал, что ты и сегодня проспишь, — увидев альфу, стоящего к нему

спиной, весело кричит Чонгук и почти вприпрыжку преодолевает оставшееся
между ними расстояние.

Тэхён на голос младшего сразу оборачивается, улыбаясь, и парень видит в

его руке просто гигантских размеров сахарную вату.

— Я молодец, я поставил будильник, — всё ещё улыбается старшеклассник и

протягивает удивлённому омеге сладость.

— Что это?

Чонгук неуверенно хватается пальчиками за белую палочку, а альфа

насмешливо выгибает бровь.

— Сладкая вата, разве не видишь?

— И прям мне? — непозволительно смущённо бубнит омега, чувствуя, как

счастливая улыбка изгибает пухлые губы.

16/139
 — Прям ага.

— Спасибо…

Чонгук поднимает сахарное облако на уровне глаз, тем самым пытаясь

скрыть широченную улыбку и полыхающие щёки, только вот альфа всё равно всё
замечает и усмехается, отрывая большущий кусок ваты и заталкивая в рот не
успевшего что-либо понять тонсэна.

— Эй! — вскрикивает омега, когда Тэхён внезапно наклоняется и хватает

губами часть белой сладости, что не влезла в рот младшего. Так близко!

— Чего? — невозмутимо интересуется парень, отстраняясь.

— Это же моё… — Чонгук возмущается слабо, лишь пытаясь скрыть

истинную причину этого своего громкого «эй» — смущение.

— Надо делиться, маленький зайка.

— Просто взял бы и себе тоже…

— Но так неинтересно, — пожимает плечами, — да и парочки так не делают.

— Какие ещё парочки…

Омега робеет и хмурит густые брови, не желая поднимать на старшего

взгляд, в котором плескается неловкость на пару с чистой подростковой
влюблённостью. Он тихо добавляет:

— Пойдём уже куда-нибудь.

И, не дожидаясь ответа, направляется к ближайшей кассе с билетами на

аттракционы, а Тэхён, посмеиваясь, следует за ним.

— Хочу на «Дикую мышь», — указывает пальцем Чонгук на одну из высоких

катальных горок.

— Ты же знаешь, что эта фигня слишком быстрая и очень резкая на

поворотах? — косится альфа, а Гук только радостно кивает. — Тогда после
пойдём на Башню свободного падения и колесо обозрения.

— Любитель высоты?

Теперь настала очередь Тэхёна радостно кивать.

— Фиг с тобой, — машет рукой омега и подходит к окошку. — Здравствуйте!

По два билета на… Эй, ты чего? — недоумевает Чонгук, когда чувствует хватку
на своём запястье.

Тэхён договаривает кассиру то, что не договорил Чон, расплачивается, одной

рукой удерживая протестующего тонсэна, и, поблагодарив улыбающегося бету
средних лет, разворачивается на пятках и демонстрирует маленькие синие
билетики.

17/139
 — Ну и зачем ты так? — рассерженно топает ногой Чонгук, когда они отходят
в сторону. — Это же я позвал тебя…

— И? — Ким наклоняется и легонько щёлкает по милому носику. — Ты так и

продолжишь возмущаться или мы уже пойдём кататься?

— Я верну тебе половину.

— Попробуй, — смеётся и тянет парня за собой.

***

— Е… если… м-мы в-в-выживем… я теб-бя уб-бью, — сильно зажмурившись,

мямлит Чонгук, с перепугу вцепившись в ладошку старшего.

Угораздило ж его согласиться на эту тупую башню! Вот сейчас упадут

свободно, а омега Богу душу отдаст. А не отдаст если, так Тэхёна отдать
заставит!

— Долго ещё? — спрашивает школьник, всё не осмеливаясь открыть глаза.

— Через две минуты спустимся, — отвечает альфа, — эй, — зовёт он, —

смотри как красиво.

— Вот сам и смотри на своё красиво, — бурчит Чонгук, но один глаз

приоткрывает.

— Фу, какой неромантичный.

— У тебя странные представления о романтике. Держу в курсе…

— Это ты просто маленький ещё для такого.

— Я не ма-А-А-А-А-А-А-А-А…

Ощущение, будто все внутренние органы оставили наверху, а тело спустили

вниз. В ногах свинец, в ушах звенит, а в горло кинули большущий ком, что
заглушил крик. Глаза всё ещё зажмурены, кулачки сжаты, омега уверен, до
побелевших костяшек, а ещё, кажется, он прикусил язык…

— Ты уже можешь отпустить меня, маленький зайка, — будто сквозь вату

слышит Чонгук шёпот на ухо.

Он приоткрывает один глаз, потихоньку приходя в себя после дурацкого и

страшного аттракциона, чувствует лёгкое поглаживание большим пальцем
тыльной стороны своей ладони и понимает, что всё это время крепко сжимал
тэхёнову руку. Вот же ж!

Щёки вмиг вспыхивают алым, во взгляде парня явно ничего доброго, и альфу
спасает только работник, который подошёл к ним отстегнуть специальные
крепления.

Как только Чонгук освобождается, он быстро спрыгивает на землю,

пошатываясь, и ведь упал бы, не поймай его старший.
18/139
 — Эй, ты в порядке? — слышит он тихий, вроде как даже обеспокоенный
голос.

— В… полном. А вот ты, — бросает злющий взгляд омега на Тэхёна, в чьих

глазах так и читается отсутствие сожаления вперемешку с неизменным
озорством, — сейчас будешь совсем не в порядке! — с этими словами Чонгук
пытается наброситься на Кима, дабы смачно шлёпнуть ладошкой по плечу, но,
как и ожидалось, промазывает, рассекая рукой воздух под смех альфы.

— Ай, осторожней, маленький зайка.

Тэхён смеётся, ловит запястья вновь замахнувшегося на него омежки и

аккуратно разводит их в стороны.

— Живо отпусти! — недовольно пыхтит парень и отказывается самому себе

признаться, что ему нравятся эти прикосновения, что ему ни капельки не
больно, хотя он уже минуту утверждает Киму обратное.

У Тэхёна ладони тёплые-тёплые, взгляд добрый, вечно игривый, смех у него

низкий, бархатный. Чонгук так его любит! Смех или альфу парень даже в своих
мыслях не уточняет… Он смотрит в эти глубокие глаза с неконтролируемой
симпатией недовольством, и всё не понимает, куда так скоропостижно девается
напускное возмущение. Ему ох как не нравится чувствовать слабость
собственных рук, что сейчас находятся в крепкой хватке! И нравится, блин,
одновременно… Ещё и этот заносчивый крендель замолк, улыбаться перестал,
смотрит сейчас серьёзно и как-то… странно.

Чонгук упускает момент, когда альфа переплетает их пальцы. Уши снова

закладывает, только в этот раз далеко не от башни свободного падения, а в
памяти так некстати всплывает Чимин с его дурацкими (неприемлемыми!)
советиками вчерашним вечером.

Flashback

— Ну наконец-то! Я думал, не позвонишь! — слышится на том конце провода

после первого же гудка. — Рассказывай давай!

— Да нечего рассказывать…

Чонгук улыбается, утыкаясь носом в свою подушку, и вдруг слышит

ошеломляющее:

— Вы целовались?

— Что? Нет!

— Вы обязательно должны поцеловаться!— голос в динамике звучит

чересчур воодушевлённо, а Чонгук от возмущения аж садится на кровати,
сжимая пальцами уши своего плюшевого зайчонка.

— С ума сошёл?

— Это ты сошёл, раз тебе даже в таких делах подсказывать нужно!

19/139
 — Да я не просил подсказок!

— Я всё понял без слов! — Чонгук готов биться об заклад, что его друг сейчас
давит довольную лыбу. — Короче, тут, конечно, стоит положиться на альфу, —
начинает с интонацией экспертного эксперта Чимин, а младший ловит знатного
кринжа, но, закатив глаза, всё же почему-то слушает дальше. — Но если этот
альфа — дурачьё ходячее, то надо всё брать в свои руки! Пусть они и такие
кривые, как у тебя…

End flashback

— Пошли уже на колесо обозрения…

Чонгук слегка трясёт головой, даже не собираясь следовать глупым

указаниям своего неугомонного хёна, и слегка резковато вырывает свои руки из
альфьих, отступая от Кима на шаг. Ему всего четырнадцать! Какие такие
поцелуи ещё?!

— Ну… пошли… — игривая улыбка снова расползается на красивом

юношеском лице, и Тэхён опять беспардонно хватает Чонгукову ладошку,
утягивая за собой.

Они заходят, к огромному счастью Чонгука, в закрытую кабинку и садятся

напротив друг друга. Омега подозрительно косится на дверцу, что за ними
закрыли, и сжимается весь, обнимая себя руками.

— Тебе и правда так страшно?

— Сколько тут метров? — проигнорировав Тэхёнов вопрос, тихо интересуется

младший.

— Около ста…

Глаза Чона округляются, становясь похожими на блюдца, он даже

подумывает слинять, пока не поздно…

— Эй, ты чего? Пересядь обратно! А если мы перевернёмся?! — начинает

вопить омежка, когда Тэхён пересаживается на его сторону, легонько
приобнимая одной рукой за плечи.

— Маленький зайка прогуливает уроки физики?

— Да ты хоть представляешь, про сколько таких случаев я читал?! — не

унимается подросток.

— Всё хорошо будет, не трусь.

Тэхён по-доброму треплет тёмную макушку всё ещё трепыхающегося у него

под боком парня.

— Скажешь, что и это романтично? — бубнит Чонгук, чуть успокоившись.

20/139
 — А вот и скажу, — улыбается альфа и укладывает голову притихшего
парнишки на своё плечо.

Чонгук не сопротивляется, удобнее устраивая розовую щёку на альфе, и

прикусывает нижнюю губу, чтобы не улыбаться. Кабинка медленно
поднимается, постепенно открывая и правда невероятный вид на город. Этот
аттракцион омеге нравится куда больше предыдущего! Тут спокойно, тут Тэхён
так аккуратно к себе прижимает! И ведь на самом деле до чёртиков романтично!

— И как ты в Японию лететь собираешься, если так высоты боишься…

— хмыкает Тэхён, нарушая повисшую на минуту тишину между ними.

Омега вмиг отстраняется, вскидывая непонимающий взгляд на Кима.

— Ты… в курсе?

— Родители рассказали.

— И ты… ты всё это…

Чонгук хватается за ворот своей рубахи, оттягивая тот, потому что воздуха
внезапно перестало хватать. То есть… То есть… Тэхён согласился на весь этот
его бред влюблённого мальчика только из жалости? Всё это только потому, что
он с самого начала знал об отъезде и решил не расстраивать тонсэна
напоследок?

Омега никогда в жизни не чувствовал себя таким униженным… Это ж… Это

ж…

— Эй, Чонгук, — испуганно зовёт альфа, аккуратно кладя свою ладонь поверх
чонгуковой. — Ты же не надумал себе сейчас всякой ерунды?

— А что мне думать?

Омега убирает руку и чувствует, как глаза начинает щипать. Ещё бы! Знаете,
как ему обидно?! Очень обидно! Но ведь это всё равно не повод разреветься
перед Тэхёном, выглядя при этом ещё более жалко…

— Чонгук, я понятия не имею, что ты там выдумал… Уверен, всё не так…

— А как? — смотрит обиженно омежка и, шмыгнув носом, отворачивается. Их

кабинка уже спускается, минуты через три они будут внизу, и вот тогда Чонгук
убежит прочь! — А я-то всё думаю, почему ты такой добренький стал…

— Гу, перестань, всё не так, — произносит спокойно Тэхён, разворачивая

младшего к себе.

Альфа больше ничего не говорит, лишь большим пальцем вытирает одну-

единственную маленькую слёзку, что всё-таки скатилась по нежной омежьей
щеке. Чонгук злится на него, но отстраняться вновь совсем не хочет. Его вроде и
так пожалели уже, так пусть до конца жалеют, что ли…

Он вдруг ощущает, как Тэхён одной рукой обнимает его за талию, а второй
осторожно притягивает к себе за затылок и… целует. Целует! Если быть точнее,
21/139
просто прижимается губами к Чонгуковым. А парню и этого хватает, чтобы
перестать дышать, перестать чувствовать абсолютно всё, за исключением
влажной теплоты на своих губах.

Чонгук неуверенно сжимает толстовку альфы в районе плеч, глаза

зажмуривает, видя миллион ярких звёздочек, а Ким делает первое движение
губами, сминая омежьи.

Обалдеть не встать!

Омега, конечно, ради научного интереса читал всякие глупые фанфики, где
описывалось вот это вот всё и приправлялось сахарной пудрой, где у омежек
глубоко в груди скручивался большущий и тяжёлый комок из чувств, а потом
медленно, тягуче и горячо скатывался вниз. Чонгук смеялся над всем этим.

Теперь Чонгуку не до смеха.

— Молодые люди, вы не хотите выйти? — слышится голос покашливающего

от неловкости работника, и младший первый подскакивает, пулей вылетая из
кабинки.

— Чонгук, погоди! — кричит альфа, несясь следом. — Да погоди же!

— тяжело дыша, говорит он, наконец схватив омегу за локоть.

Парнишка на старшего не смотрит — то ли смущается, то ли обижается. И то,

и другое, вообще-то… А Тэхён его к себе притягивает, крепко-крепко обнимая, и
шепчет на ухо:

— Мне будет тебя не хватать, маленький зайка…

22/139
Примечание к части Здравствуйте, дорогие читатели!
Надеюсь, что вам интересно, что на ваших губах хоть малюсенькая улыбка... :)
Скорее всего, глава выглядит сумбурно... Я постараюсь сделать так, чтобы в
конце работы (большой она не планируется) вопросов у вас не осталось.
Спасибо большое, дорогие! *цьмок*

Часть 3

Омега стоит посреди зала для встречающих, нервно выискивая

глазами знакомую фигуру. Он держит ручку своего огромного чемодана на
колёсиках и вновь набирает давно выученный наизусть номер лучшего друга.

Вокруг туда-сюда снуют люди — встречающие, — периодически задевая

Чонгука плечами. Огромные табло меняют оповещения о прибытии, а парень
прикрывает глаза, делая глубокий вдох. В Корее даже пахнет иначе…

Он дома.

— Чонгук! Чонгук-а!!! — слышится за спиной знакомый, сейчас до ужаса

писклявый, голос, и омега спешит обернуться, сразу попадая в самые
удушающие объятия в своей жизни. — Прости, я хуй пойми как попал в этот
терминал…

Чонгук прыскает, крепко обнимая хёна в ответ. С последней их встречи в

Японии прошёл год!

— Меня вечно будут веселить твои отношения с аэропортами, — хихикает

омега, отстраняясь.

— Они то ещё зло… Ладно! — говорит Пак и хлопает один раз в ладоши.
— Пойдём. Я ж такси вызвал.

— Зачем вызывать, если и так возле выхода взять можно?

— Не перечь хёну, идём уже, — бурчит Чимин и, взяв всё ещё угорающего
младшего за локоть, тянет за собой в сторону автоматических дверей.

Омеги выходят из аэропорта, практически сразу находя нужную машину, и

садятся на задние сиденья после того, как водитель помог убрать
внушительный чемодан в багажник. Чонгук, закрыв за собой дверцу, называет
адрес и чувствует, как его желудок скручивается в болезненный комок от
волнения…

Он четыре года не был в родной стране, четыре года не видел эти улицы, по
которым они сейчас едут к назначенному месту. К месту, где он теперь будет
жить.

Поначалу в Японии было тяжко в силу незнания языка, иных порядков и

отсутствия близких людей, за исключением, конечно же, отца. В новой школе к
Чонгуку отнеслись не очень добродушно, первое время с ним никто не хотел
общаться. Оно и понятно, ведь парень сам не шёл на контакт, то ли стесняясь
своего акцента, который был ещё слишком заметен из-за того, что на базовое
освоение языка были отведены каникулы перед началом учебного года, то ли
23/139
просто не желая заводить новые знакомства.

Позже стало проще, Чонгук потихоньку привык к незнакомой стране, даже

подружился с некоторыми одноклассниками. Разумеется, не обходилось без
подростковых насмешек и подколов, иной раз даже весьма жестоких, но омега
не из тех, кто просто так даёт себя в обиду. Гука много раз вызывали к
директору школы, потом вызвали и его отца, который в свою очередь закатил
тот ещё скандал, вступившись за единственное в жизни сокровище.

Прошло время, омега повзрослел, стал менее вспыльчивым. Лучших друзей

ему завести так и не удалось, только приятелей, но парню хватало и одного
Чимина, с которым он переписывался каждый день и даже созванивался раз в
некоторое время. Пак сдержал слово и уговорил родителей разрешить ему
приезжать к другу на каникулах, разумеется, при условии, что в аэропорту его
будет встречать отец Гука.

В выпускном классе Чонгук серьёзно задумался о том, чтобы поступать в

университет Сеула. Он полюбил Японию, правда, но Корея всё равно осталась
ему ближе. Там Чимин, там… там.

Чону в желании сыну отказывать не стал, но и отпускать просто так омегу не

собирался. Собственно, именно поэтому Чонгук сейчас едет в дом Кимов —
самых близких друзей его отца, которые с радостью согласились приютить у
себя омегу, уверяя родителя, что ему не о чем волноваться. А старший Чон и не
сомневался.

— Всё же не понимаю, в чём проблема жить у меня, — доносится

недовольный голос Пака.

— Я тебе уже сто раз говорил, что не буду стеснять тебя с твоим парнем, —
отвечает Чонгук, выпадая из своих мыслей. — Это как минимум неловко, Чим!
— Чон наклоняется к уху друга и тихо продолжает с ноткой ехидности: — Да и я
хочу по ночам спать, а не звуки вашего траханья слушать.

— Да ты просто хочешь быть поближе к своему ненаглядному.

— Что?

— Ты ещё скажи, что не так.

Подайте Чонгуку его челюсть, которая свалилась куда-то на салонный

коврик.

— Нет, погоди… Разве он живёт с родителями?

— А с чего бы ему с ними не жить?

Ну как же… Тэхёну же в этом году будет уже двадцать три, разве он не в том
возрасте, когда хочется съехать из родительского дома, дабы добиться
окончательно самостоятельной жизни? Оу…

— Так с чего бы, Гук-а? — издевательски тянет Чимин, а парень офигевает с

себя и своей ничем, по сути, не подкреплённой уверенности.

24/139
 — Понятия не имею.

— Ну что, едем ко мне?

Ну и выбор! Либо влюблённая, вечно трахающаяся по всем углам своей

квартирки парочка, либо… ЛИБО!

— Да ладно, шучу я, — хлопает друга по плечу Чимин, видимо, увидев на

чужом лице что-то нечитаемое, — не сожрёт же он тебя. Чего ты так очкуешь?

— С чего ты взял, что я очкую? — немножко ссу.

— Да у тебя на морде лица написано, что лучше в преисподнюю, чем под

одну крышу с Ким Тэхёном! — восклицает старший, а водитель, кажется, по-
доброму усмехается.

— Всё не так, просто…

— Просто?

— Неожиданно.

— Ну-ну.

Снова погрузившись в свои мысли, Чонгук и не замечает, как они

подъезжают к белоснежному особняку. Как же давно он тут не был…

Конец лета, фасад дома украшен цветущими вьюнами, во дворике, где тоже
повсюду цветы, небольшой фонтан. Чонгук, когда приезжал сюда, очень любил
набирать целые ладошки воды и брызгать Тэхёна. Было бы круто и сейчас… Не-
не-не, стоп. Не было бы.

— Йа, куда понёсся, авоську свою забрать не хочешь? — пыхтит где-то сзади
Чимин и катит Чонгуков чемодан.

— А, извини, хён, — виновато улыбается омега, забирая свои вещи.

— Так уж и быть, ты прощён. Ну всё, дальше сам, у меня ещё куча дел.

— Ты что, не зайдёшь со мной? — Чонгук испуганно хватается за край чужой

футболки.

— Не-а, — звучит, если честно, как-то с издёвкой. — Мне столько ещё нужно
сделать для завтрашней вечеринки в честь твоей днюхи!

— Чимин, нет.

— Да.

— Я не пойду.

— Чонгук! — визжит старший так, что уши закладывает.

— Я говорил тебе уже всё, что думаю.

25/139
 — Ну ты и срань.

— Не обижайся, — лезет Чон с обнимашками, — обещай, что ничего не будет.

— Ты плохой омежка… Фиг с тобой, но я всё равно к тебе завтра приду.

Чонгук улыбается, кивая и крепче обнимая всё ещё бубнящего Пака, и потом
открывает ему дверцу машины. Он провожает взглядом отдаляющееся такси и с
тяжёлым вздохом поворачивается к дому. После известия о том, что Тэхён всё
ещё живёт тут, поджилки трясутся, а адекватного объяснения тому омега пока
не находит.

Парень медленно ступает по асфальтированной тропинке, оправдывая себя

тем, что любуется красотами сада — Ким Сокджин, папа Тэхёна, не изменяет
себе, каждый год создавая здесь целую оранжерею. Дорожка, к сожалению, не
километровая, поэтому даже неспешным шагом Чонгук быстро доходит до
входной двери и, еле затащив чемодан по ступенькам, подрагивающим пальцем
нажимает на звонок.

— Боже, Гуки, ну наконец-то! — не успевает парень опустить руку, как дверь

открывается и его в какой раз за день стискивают в объятиях. — Я уже думал,
что-то случилось! Ох, дай же я на тебя посмотрю, — омега, что открыл ему,
отстраняется, продолжая придерживать Чонгука за плечи, — ты так вырос!

— Здравствуйте, дядя, — Чонгук смущённо улыбается и смотрит на

Сокджина, — а Вы совсем не изменились. Всё так же ослепляете своим
великолепием.

— Да ну брось ты, — раздаётся звонкий смех, — ой, да что же я тебя на

пороге-то держу! Проходи, ребёнок, проходи скорее. Тэхён! Спускайся и помоги
отнести вещи в комнату!

Нет, не так скоро! Не сейчас!

— Оу, дядя, это совсем не нужно, я с… — спешно, едва не заикаясь, начинает

Чонгук, собираясь уже придумать тысячу и одну причину, почему он
самостоятельно мечтает тащить свой чемодан и дальше.

Вообще, сейчас он мечтает забраться в этот чемодан, ну да не об этом.

— Вот ещё глупости, — говорит Сокджин и снова обнимает омежку. — Нечего

тяжести таскать, когда есть здоровый альфа.

Чонгук сдавленно угукает и пытается не расстаться с улыбкой, когда на

лестнице, ведущей на второй этаж, появляется тот, с кем встречи он
одновременно и хотел, и боялся до холода по позвоночнику. Парень мужчина,
мать вашу расслабленно спускается по ступенькам, сунув руки в карманы брюк,
в которые заправлена чёрная рубашка с засученными рукавами, из-за чего
открывается прекрасный вид на вены, а омега, в силу своего хорошего зрения,
готов помереть на месте. Очень вовремя, блин.

Тэхён возмужал, кажется, стал ещё выше, а с такими плечами Чонгук ума не
приложит, как тот проходит в двери. Бочком, наверное, бедный. И пуговицы эти
26/139
на рубахе явно на святом духе держатся… Тьфу ты, чёрт, опять он не о том
думает. Альфе просто следует покупать одежду по размеру, да. А то ишь…
ходит тут… над пуговичками издевается… И над Чонгуком!

— Привет, Чонгук.

Оу, этот голос…

Чонгук не знает, сколько простоял и пропялился на эту дружелюбную,

ослепительную улыбку, не знает он и как выглядит сейчас, хотя подозревает,
что весьма глупо. С каким-нибудь приоткрытым ртом и пустым взглядом.
Ситуацию спасает Сокджин.

— Ты куда-то собрался? — интересуется омега у сына.

— Да, отец попросил приехать к нему, — отвечает Тэхён и снова возвращает

свой взгляд на остолбеневшего Чонгука, который, видит боженька, ненавидит
себя сейчас за эту дурацкую слабость.

— Ну, ничего не случится, если ты отнесёшь вещи Чонгукки наверх и

покажешь ему комнату. Это не займёт много времени.

— Конечно, папа.

Альфа широко улыбается и подходит ближе, чтобы взять чемодан, в который

Чонгук вцепился совершенно случайно.

— Ты позволишь?

Боже, он на светском приёме, что ли?

— Ага… да… разумеется… спасибо, — бормочет омега и отходит в сторону.

— Прошу следовать за мной, — галантно сообщил Ким перед тем, как

отправиться на второй этаж, а Чонгук мгновенно ощетинился, вернув себе
какой-никакой дар речи, когда почувствовал чистый сарказм. Кажется, кто-то
тут совсем не изменился.

Омега идёт за Тэхёном, разглядывая широкую спину и тёмно-пепельные

волосы, и слышит, как дядя говорит что-то про то, чтобы он потом спускался
обедать.

На втором этаже, как парень и помнил, было две комнаты, вторая ванная,
небольшой зал с мягким диваном, креслами и телевизором, а ещё большущий
балкон. Тэхён останавливается возле двери, ведущей в одну из спален, и
разворачивается, устремляя свой взгляд на чуть не задохнувшегося от
неожиданности омегу.

— Ну привет, маленький зайка, — вдруг произносит альфа, опуская чемодан

на пол и притягивая Чонгука к себе. — Даже не поздороваешься?

Ощетинился? Вернул дар речи? Гуку показалось.

— П-привет…
27/139
 Та их встреча в парке аттракционов была последней. Чонгук тогда в тёплых
объятиях прошептал, что альфа ему нравится очень, а потом дёру дал с
горящим от стыда и смущения лицом. После у него начались заботы в виде
итоговых контрольных, а Тэхён стал готовиться к выпускным экзаменам,
поступлению в универ, и видел омега его разве что издалека, не желая
подходить. До сих пор не знает почему, если честно…

На самом деле, причин море. В Японии у Чонгука было время подумать. Вся
эта история с парочкой свиданий приносила смущение и неистовую злость на
себя за то, что поверил в розовые облака и серьёзность альфы. Злился он и на
Тэхёна, а потому дал себе слово забыть эту детскую влюблённость. Типичная,
надо сказать, ситуация.

Ну, по законам этой самой типичной ситуации, забыть не удалось. Омегу

даже в старших классах пару раз на свидание звали, а он сливался постоянно,
потому что те альфы, конечно, хорошие, может быть, но они все какие-то… не
Тэхён. Чонгук не дурак, он прекрасно понимал, что в голове его глупость какая-
то, но не будет же он заставлять себя, в конце концов!

Новость о том, что ему предстоит жить с Тэхёном в одном доме, поселила в
омеге ещё большее волнение, что тугим узлом завязалось в желудке, страх и
стыд. Если стыд он вполне мог объяснить прошлым — тот до ужаса неловкий и
детский поцелуй, например, не давал ему покоя всё это время, — то страх, если
адекватно мыслить, никак не вписывался во всю эту картину. Чего Чонгук
боится-то? Наверное, того, что альфа мигом вычислит его чувства и
малюсенькую надежду на то, что у них что-нибудь может получиться.

В общем, Тэхёну в глаза смотреть как было неловко, боязно, так и сейчас
мало что изменилось.

Хотя, с чего это омега решил, что его чувства всё ещё живы? Столько ж
времени прошло, ну! Может, привычка? Да, привычка, она самая… Ну какая к
чёрту привычка, когда вот он, Тэхён, стоит и глазеет на него. Как обычно! С
хитростью этой дурацкой… Лис вонючий. И когда он только успел
отстраниться… Вот же ж! Надо было не размышлениями заниматься, а в
объятиях умирать.

Профукал момент.

Кстати вот о вонючем. Развонялся тут своими мандаринами, что бедный

парень уже минут десять — как раз с момента, как альфа появился на первом
этаже, — дышать нормально боится. Это не как четыре года назад, когда
Чонгуку просто очень нравился запах! Сегодня ноздри буквально обожгло,
приятно обожгло… И сердце тоже.

Чонгук ни в коем случае не наезжает, но, господи, можно же так охуительно

не пахнуть?

— Ты вырос.

Ох, сколько у Чонгука на языке колкостей! Да Чонгук ему сейчас…

— С-старался.
28/139
 Как жалко, что омега не имеет способности испаряться. И нет, нет, только не
красные щёки, пожалуйста! Только не эта игривая улыбка, что изогнула губы
напротив, только не смущённо закусанная изнутри щека Чонгука, только не его
потупленный взгляд! Да что же это… Он же давно должен был перерасти
подобное.

Чонгук тушуется ещё больше, когда слышит смешок, и спешит забежать в

комнату, захлопнув за собой дверь, вот только альфа не даёт, придерживая ту и
ставя чемодан, про который парень уже успел забыть, у шкафа.

— Апартаменты — огонь, правда? Папа месяц с ними носился.

Игнорируя сарказм Тэхёна, омега поднимает голову, чтобы рассмотреть

комнату, и не сдерживает удивлённого «охренеть». Широкая кровать, комод,
шкаф, письменный стол, всё со вкусом обставлено — комната шикарная,
просторная. Вот только… Почти вся розовая.

— Помнится мне, ты просто терпеть этот цвет не можешь? — шёпот

обжигает омежье ухо, и Чонгук дёргается, обиженно смотря на радостного
Кима.

— Сказать дяде об этом не мог?

— Ох, прости, не подумал, — строит альфа виноватую моську, — я сейчас же

ему сообщу, — и разворачивается на пятках, намереваясь покинуть комнату.

— Ты дурак или да? — злится Чонгук и хватает старшего за локоть. — Только

попробуй, и я тебе…

— Ты мне что?

Тэхён поворачивается к нему с довольной улыбкой, и у Чона снова дыхание

спирает, потому что альфа наклоняется (на голову ж выше, блин!) близко-близко
так. Чонгук клянётся, что чувствует тёплое дыхание на своей щеке.

— Волосяндры твои крашеные повыдёргиваю.

Близко.

— Вроде вырос, а опасности не прибавилось.

Тревожно близко!

— Т-ты… тебе т-там надо было куда-то… вот и ид-ди.

Чонгук делает шаг назад, едва не оступаясь, а Тэхён, зараза, смеётся. Над
ним смеётся! Ну уж нет, это последняя ситуация, когда омега выглядит так
глупо. Больше такого не будет. Не дождётся!

— Да-да, мне и правда пора, позвольте откланяться.

— Дурак…

29/139
 — Если тебе что-то будет нужно, моя комната напротив, — просто блеск.
— Увидимся, маленький зайка, — смеётся на недовольное бурчание альфа и
скрывается за дверью, что позволяет Чонгуку, наконец, сделать полноценный
вдох.

Он не вывезет.

После минутного размышления о своём поведении, обо всех эмоциях, что

постигли его за это короткое время, Чонгук внезапно вспоминает, что так и не
позвонил отцу, чтобы сообщить о благополучном прибытии в дом Кимов. Омега
долго разговаривает с родителем, рассказывая ему о ближайших планах
касаемо университета, в котором завтра первый день, и уверяя, что у него всё
будет хорошо.

А Чимин завалил сообщениями, всё ёрничая, не прижал ли его там Тэхён к

стенке, не придались ли они там с порога плотским утехам. Словом, ещё один
дурак, свалившийся много лет назад на голову омеги.

— Гуки, всё в порядке?

Чонгук отрывается от посылания в десятый раз друга на хер и смотрит на

омегу, вошедшего в комнату, наверное, после десятого стука в дверь.

— Да, дядя, я уже иду, — он кидает телефон на постель и улыбается

старшему.

— Как тебе комната? — взволнованно интересуется Сокджин, сцепляя перед

собой руки в замок. — Я только потом, когда всё закончили, подумал, что тебе
может не понравиться… Ты только скажи…

— Что Вы, всё отлично! Это очень мило, — спешит заверить Чонгук и лезет
обниматься. — И вообще, спасибо вам огромное, что согласились на просьбу
отца.

Расстраивать Сокджина — последнее, чего хочет омега. К тому же, комната

и правда выглядит мило, если абстрагироваться от розового цвета и мягких
игрушек, которые повсюду. Привыкнуть можно, да и Гук благодарен, что ему
хотели сделать приятное. В конце концов, дизайн комнаты неважен, парня так
радушно приняли в свой дом, вон, ради его комфорта всё сделали. Капризничать
он, что ли, будет?

— Да ну как тут можно было отказать, когда мне самому в радость. С тремя
альфами в доме и с ума сойти недолго, — смеётся мужчина, поглаживая
макушку младшего, который тут же немного отодвигается, растерянно глядя в
добрые глаза.

— Тремя?

Тэхён что, успел семьёй обзавестись?

— Я родил два года назад, — с несвойственным ему смущением сообщает

Сокджин, — понимаю, не тот возраст уже, но так уж…

— Да Вы такой же старый, как помидор фиолетовый! — весело улыбается

30/139
Гук. — Это же так здорово, Сокджин-щи! А можно мне посмотреть на малютку?

— Конечно, он скоро проснётся, а пока пойдём я тебя накормлю. Мне столько

всего у тебя спросить хочется!

***

До ужина, на котором, к слову, Тэхён отсутствовал, Чонгук успевает

разложить все свои вещи и собрать сумку. Студенчество немного пугает, но
одновременно с тем Чон с улыбкой шагает в новую жизнь, готовый полностью в
неё влиться. Омега поступил на факультет социологии, посчитав, что это весьма
интересно, когда облазил весь интернет, всё гуглив, кем он сможет работать по
окончании. У него почему-то ощущение, что всё должно быть хорошо, к тому же,
Чимин учится на той же специальности, только на курс старше. Гук не то чтобы
собирается выбивать из него инфу в случае чего, но именно это он и собирается
делать.

Новый день встретил омегу ярким лучом, что нагло проник в комнату и
светил в лицо, не давая доспать пару сладких минут, которые утром, как это
обычно бывает, кажутся длиннее. Чонгук, встав с кровати, на цыпочках
подходит к двери, аккуратно приоткрывая её и просовывая в щель нос — всё,
что влезло! — пытаясь понять по звуку, не занята ли кое-кем ванная, и в целом,
свободно ли на горизонте. Ему вовсе не стрёмно столкнуться с Тэхёном, просто
стрёмно. Наверняка альфа будет там в каком-нибудь одном полотенце на
бёдрах, а Чонгуку оно надо? Чонгуку оно не надо.

В итоге без происшествий прошмыгнув в ванную, омега по-быстрому

умывается, успевая подумать, что нефиг ему по углам тут ныкаться, словно
воришке какому-то, и спускается вниз.

— Здравствуйте, Намджун-щи! — увидев главу семейства Ким, говорит

омега, а мужчина не сдерживает доброй улыбки.

— Чонгук-а, — тянет он и раскидывает руки для объятий, — прости, что не

встретил тебя вчера.

Да почему все в этой семье заставляют Чонгука чувствовать себя неловко?

— Что Вы, ничего страшного, мы с Чимином удачно добрались.

— Ну и славно, — улыбается Намджун, — садись завтракать, я скоро к вам

присоединюсь.

Чонгук кивает мужчине вслед и проходит в столовую, совмещённую с кухней,

и видит там Джина, кормящего Кюхёна — маленького альфочку, с которым Чон
вчера познакомился. Славное дитя, очень славное! Не то что его братец… Хотя,
мальчик определённо станет в будущем тем ещё сердцеедом —
наследственность! Чтоб её, право слово…

— Доброе утро, — желает омега.

— Доброе-доброе, сам поешь?

— Постараюсь, — Чонгук смеётся и садится за стол. — А Тэхёна не будет?

31/139
— чистое любопытство, обычное поддержание утренней беседы, ничего такого.

— А Тэхён ни свет ни заря в институт ускакал. Он у нас каждый год во главе

организации посвящения в студенты.

Это что, Тэхён первакам пьянку устраивает? Нет, ну, похоже на правду,
конечно, но почему его папа с улыбкой об этом говорит-то?

— Имеется в виду официальное посвящение в студенты, Гуки, — хихикает

Сокджин, словно прочитав его мысли. — Ну там, знаешь, всякие мероприятия,
конкурсы…

— А-а…

— Жалко, конечно, так бы он тебя подвёз до твоего универа, — Джин

вздыхает, вытирая с щёчки Кюхёна кашу, а Чонгук благодарит всех богов.
Повезло-повезло!

— Да мы с Чимином вместе доедем, не волнуйтесь…

***

— Одной команде первачков не хватает человека! Кто-то хочет помочь

нашим детишкам?

Примечание к части

Такая интрига, что всем всё очевидно, ахахахах

Обнимаю вас, ребят))

https://mykaleidoscope.ru/uploads/posts/2020-02/1581108741_8-p-intereri-komnat-
dlya-devochek-v-rozovoi-ga-15.jpg - комната Гука

32/139
Примечание к части Здравствуйте, зайцы!
Простите меня, все ваши комментарии к предыдущим главам я обязательно
прочитаю и отвечу.
Люблю вас и обнимаю. Надеюсь, создала вам хорошее настроение))

Удачи всем, у кого сейчас ЕГЭ, ОГЭ, сессия или диплом! Вы всё сможете, я знаю
*цьмок*

Часть 4

— Жалко, конечно, так бы он тебя подвёз до твоего универа, —

Джин вздыхает, вытирая с щёчки Кюхёна кашу, а Чонгук благодарит всех богов.
Повезло-повезло!

— Да мы с Чимином вместе доедем, не волнуйтесь.

Чонгук завтракает лучшими в своей жизни блинчиками, которые испёк

старший омега, успевает поиграть с Кюхёном, очень уж полюбившим нового
хёна с первых минут, а потом идёт собираться, не желая опоздать в первый
день. Парень долго стоит перед шкафом, всё решая, в чём пойти, и тихо
причитая, что в школе в этом плане было куда проще: нацепил форму и пошёл
себе довольный.

Наконец решив, что светлые джинсы с заправленной в них голубой

футболкой выглядят вполне неплохо, омега надевает выбранную одежду и
выходит из комнаты, прихватив с собой джинсовку. А вот за портфелем, растяпе
такому, пришлось возвращаться…

Уже всовывая ноги в кеды, Чонгук читает сообщение от Чимина о том, что
тот, вообще-то, заколебался его ждать у ворот, поэтому, быстро попрощавшись с
дядей, пожелавшим ему удачи, парень вылетает из дома, едва не запутываясь в
собственных ногах.

— Не ори, я уже осознал свою ошибку и каюсь, — выпаливает омега сразу,

как видит друга.

— С днём рождения, мелкая задница! — проигнорировав своеобразное

извинение младшего за опоздание, визжит Чимин на всю округу и кидается к
Чону на шею. — Все подарки вечером, а сейчас надо шевелить батонами, а
иначе профукаем самое интересное.

— Самое интересное?

— Ага, у тебя ж сегодня посвят. Конкурсы хоть и заезженные, но проходят

весело и…

— В нашем универе тоже такое устраивают? — удивляется Гук, а хреновое

предчувствие стремительно прокрадывается в душу.

— В смысле «тоже»?

— Да так… забей.

33/139
 Чимин пожимает плечами и, схватив омегу за локоть, тащит к автобусной
остановке.

Универ от дома Кимов находился близко, поэтому они добираются всего за

двадцать минут. Чонгук первым выходит из автобуса и не сдерживает
восхищённого «ох»: здание института огромное. На территории университета
полно деревьев, некоторые из них высажены вдоль всех асфальтированных
дорожек, и даже большущее озеро имеется. С утками!

— Красиво, правда? — Чимин легонько пихает его в плечо.

— Ага…

— Но поглазеешь потом, а сейчас топай быстрее.

На первом этаже стояла большая магнитная доска со списками групп и имён

всех первокурсников. Чонгук еле, не без помощи друга, находит себя в одном из
перечней и с щенячьим взглядом просит старшего его проводить, потому что
ссыт заблудиться. Да и народу… Тут столько, блин, народу!

Пак, предварительно, конечно, взяв обещание о прилежном поведении и

вечном послушании, доводит его до нужной аудитории и с видом гордого
родителя смотрит, как омега, шикнув на него за поведение идиота, проходит и
садится за первую попавшуюся парту.

Чонгук, как только хён ушёл к своей группе, съёживается, чувствуя с новой
силой нарастающее волнение. Вокруг туда-сюда бегают первокурсники, кто-то
путает кабинет, кто-то даже успел уже поссориться. Омега вздыхает, глядя на
сложенные перед собой руки. Ему всегда было сложно привыкать к новым
людям, заводить новые знакомства…

Парень выпадает из мыслей лишь когда в аудиторию заходит омега средних

лет и представляется их куратором. Он говорит общие вещи по типу
«начинается новая жизнь» и «курить строго за территорией учебного
заведения».

— Занятия начинаются с завтрашнего дня, расписание есть на

информационном портале, а также на первом этаже у входа, — мужчина
поправляет свои забавные круглые очки, съехавшие на переносицу, — а на
сегодня у меня всё, поэтому со спокойной душой передаю вас в надёжные руки
вашего куратора-студента.

— Здравствуйте, я Пак Чимин, рад заботиться о вас.

Омега, вошедший в кабинет, кланяется сначала преподавателю, который,

коротко поклонившись в ответ, удаляется, напоследок напоминая переписать
его номер с доски, а потом и первокурсникам, задерживая ехидный взгляд, так и
кричавший «СЮРПРИЗ», на Чонгуке, явно охуевшем от жизни.

— С радостью отвечу на любые ваши вопросы, мой номер тоже на всякий

запишите, — Пак поворачивается к доске и быстро выводит немного кривоватые
цифры, — расскажу про преподов, скину готовые билеты к экзамену,
передающиеся из поколения в поколение, так что не ссым, господа, вам тут
понравится, — подмигивает омега, ярко улыбаясь и опираясь пятой точкой на
34/139
парту, за которой сидел Чонгук.

Так и хочется тыкнуть ручкой в эти наглые булки!

— Сегодня у вас посвят, без выпивки, правда, но веселье гарантировано, а

ещё это отличная возможность со многими познакомиться и завести друзей, —
продолжает трындеть Чимин, а все слушают, то ли очарованные, то ли
напуганные излишней гиперактивностью старшекурсника. — С выпивкой лучше
за пределами универа, потому что, если спалят, мне дадут пиз… знатных люлей,
а вас отчислят. Я отвечаю за вас перед ректором, так что давайте не подводить
друг друга. Все согласны?

Все заторможено кивают, а Чонгук офигевает ещё больше. Его друг сейчас
такой… зрелый, что ли. Ну вот типа в данный момент перед ним не тот человек,
который ржёт до соплей над словом «жопа» и кидается в него чипсами. Тэхён
повзрослел, Чимин, оказывается, туда же, а что насчёт Чонгука? Мда.

— Ну тогда пойдёмте на улицу!

Первокурсники, поднявшись со своих мест, спешат на первый этаж и

высыпают на площадь перед зданием университета, где уже собралась большая
толпа новоиспечённых студентов и, кажется, не только.

— Мог бы и сказать… — недовольно шепчет Чонгук на ухо другу,

отодвинувшись подальше от галдящих одногруппников.

— В Японии что, иначе понимается слово «сюрприз»? — Пак смеётся,

довольный собой, и пихает младшего поближе к своей группе. — Иди-иди, чё,
как маленький, возле меня трёшься?

— Дурак…

Чонгук бросает ещё парочку осуждающих взглядов на хёна и

отворачивается, пытаясь разглядеть, что вообще вокруг творится. Он только
сейчас замечает, что везде расставлены столики, между которыми носятся
старшекурсники, раскладывая реквизиты для предстоящих конкурсов. Какой-то
парень, присев на корточки, что-то рисует мелком на асфальте, и омеге даже
становится любопытно, что будет с этим связано.

Он оборачивается, дабы поинтересоваться у Чимина, но от того и след

простыл. Друг, блин, называется! Бросил его тут… Одиноко одинокого одиночку!

— Хей, привет, тоже не горишь желанием участвовать в этой фигне для

маленьких детишек?

Чонгук дёргается, не ожидая, и оборачивается на голос, видя перед собой

парня, практически одного с ним роста. Судя по насыщенному запаху абрикосов,
тот альфа.

— Ой, извини, не представился, — широко улыбается незнакомец, — я Ли

Юнсу, мы вроде в одной группе учиться будем, — говорит он и протягивает руку.

— Чон Чонгук, — представляется в ответ омега и быстро пожимает чужую

ладонь.
35/139
 — Ну так что? Может, хочешь свалить отсюда, раз занятий сегодня всё равно
не будет?

Альфа по-дурацки играет густыми бровями и пятернёй зачёсывает

белобрысую чёлку, что растрепал подувший тёплый ветер. Чонгук секунд
пятнадцать изучающе на него смотрит, всё думая, как вежливо послать нового
знакомого, и в итоге не находит ничего лучше, как:

— Да мне и тут нормально.

Он отворачивается, не особо желая продолжать разговор с этим странным

типом, как вдруг слышит негромкий смех и чувствует, как его одной рукой
приобнимают за плечи.

— Ты забавный, — всё ещё хихикая, оповещает Юнсу, — будем, если что, в

одной команде, ты же не против?

Вообще-то, против, но на деле Чонгук просто коротко кивает и отстраняется,

давая альфе понять, что хочет избавиться от его руки. Возможно, Ли ещё что-
нибудь ему сказал бы, но этого не даёт сделать голос, раздавшийся из больших
колонок.

— Доброе утро, уважаемые студенты! — Гук ищет взглядом владельца этого

жизнерадостного голоса и наконец видит на лестнице, ведущей к входу в
здание универа, старшекурсника. Тот стоит с микрофоном в забавной тёмно-
синей рубашке с гавайским принтом и светлых рваных джинсах, улыбаясь так,
что даже Чонгуку, не так уж и близко стоящему, кажется, светит в глаза. — Рад
приветствовать наших первокурсников и поздравить всех нас с началом нового
учебного года! Меня зовут Чон Хосок, и сегодня я буду ведущим на нашем
ежегодном мероприятии!

Толпа загудела, свистя и аплодируя, а парень, забавно поклонившись своей

публике, продолжил:

— Попрошу всех первокурсников выйти вперёд и разделиться на команды по

шесть человек!

Не успел Чонгук спохватиться, как все из его группы быстренько разбрелись

по уже сформировавшимся компашкам, и ничего не осталось, как пойти с Юнсу,
который даже, по всей видимости, не собирался спешить попасть в желаемую
команду, к стоящим неподалёку трём студентам, так же прозевавшим
разделение.

А Хосок тем временем спускается и идёт проверять разбившиеся группы, а

когда очередь доходит команды Чонгука, весело кричит:

— Одной команде первачков не хватает человека! Кто-то хочет помочь

нашим детишкам?

Все затихают, ожидая появления добровольца для «тряхнуть стариной», а

тот и не заставляет себя долго ждать…

— Я хочу.
36/139
 — О-о-о, — радостно растягивает ведущий вместе с оживившимся
народом, — сам Ким Тэхён! Первый курс магистратуры! Да младшенькие ещё не
шарят, какой чести удостоились!

Погодите, что?

Чонгук, до этого не особо заинтересованный в происходящем, только сейчас

поднимает голову и с перепугу чуть не ляпает что-то по типу «бляха, сорян,
универом ошибся, кажется, мне пора», но, благо, по итогу просто тупо пялит на
выросшего рядом альфу.

— Поприветствуйте главного организатора ежегодного веселья!..

Там этот Ли Юнсу что-то говорил про свалить и про отсюда… Он убьёт
Чимина. Убьёт вонючую подлюку!

А Тэхён стоит в расслабленной позе, засунув одну руку в карман своих

потёртых голубых джинсов с белым ремнём, и машет ладонью то сюда, то туда,
раздавая всем приветливые улыбки. Пф… Полы белой, идеально отглаженной
рубашки развеваются на ветру, а того же цвета футболка, что надета под ней и
заправлена в штаны, прилипает к груди и… Ему кто-нибудь говорил о
существовании пластырей для сосков? Нет? Так Чонгук сейчас мигом сгоняет за
ними в ближайший магаз! Или где там они продаются…

Стильно, блин, привлекательно — словом, Ким Тэхён.

— Что ж, давайте же скорее начинать! — Хосок отходит от них, оставляя

шлейф своего облепихового аромата, и снова берёт микрофон. — Напоминаю,
что команда победителей будет весь семестр получать повышенную стипендию,
а потом… Всё зависит от ваших успехов в учёбе, — улыбается парень и ждёт,
когда аплодисменты утихнут.

Тэхён во время речи протискивается между омегой и Юнсу, кажется, слегка

того толкая, и становится плечом к плечу с Чонгуком, за что последний вроде
как и благодарен, а вроде как и
божебесиишьсвалиотсюдаипрекратитакблятьулыбаться.

— Итак, первый конкурс! Попрошу участников пройти в сторону левого

крыла!

Чон Хосок указывает рукой туда, где недавно что-то рисовали на асфальте, и
все слушаются, передвигаясь, и теперь Чонгук может видеть обычные белые
квадраты. Не меньше десяти… Для чего?

— «Квадрат»! Задача каждой команды заключается в том, чтобы удержаться

внутри окошка как можно больше времени, разумеется, не заступая за линию.
Можно использовать любые способы. Условий два: находиться в пределах
квадрата и задействовать всех членов команды!

Первокурсники начинают перешёптываться, скорее всего, уже обсуждая

стратегию, а Гук украдкой глядит на альфу рядом. Стоит себе непринуждённо,
лыбится чему-то своему… Ох, плохое предчувствие, плохое…

37/139
 — Так как окошек у нас двенадцать, а команд двадцать четыре, испытание
пройдёт в два этапа! Попрошу первую группу занять свои места около
квадратов, — всё не перестаёт раздавать указания ведущий.

— Пойдёмте, — вдруг слышит Чонгук от старшего альфы и, подняв глаза, в

привычном жесте хватается за чужой рукав.

— Разве не лучше сначала посмотреть, как другие справятся? — хмурит

брови омега и видит насмешливую улыбку.

— Доверься сонбэ, — говорит он и гладит Чонгукову макушку.

Все остальные как-то странно косятся на Чона, мол, ты реально решил

перечить старшему, который вообще это всё придумал?

— Как скажете, сонбэнним, — бубнит Чонгук и первым идёт к одному из

оставшихся квадратов, который оказывается всего лишь где-то метр на метр.
Или даже меньше… Ого, этот конкурс уже не кажется таким простым…

— На обсуждение даю вам минуту! — вещает Хосок. — Мои помощники

засекут время и будут находиться рядом с каждой командой, чтобы следить за
честностью выполнения задания! Так что даже не пытайтесь мухлевать, —
хихикает он и жестом даёт понять, что пора заняться обсуждением.

Все в команде Гука, разумеется, тут же поднимают свои глаза на Тэхёна и с

надеждой смотрят, ожидая ценных указаний.

Они успели познакомиться друг с другом, когда Ким добровольно

присоединился к их группе. Помимо его и Юнсу, был ещё один альфа —
Хёнсок, — который, кстати, вокруг себя создавал более приятную ауру, нежели
Ли. Оба прилично ниже Тэхёна, и от этого у Чонгука почему-то приятно крутило
в животе добрых минут пять, но он ни за что никому об этом не расскажет…

Миловидный омега Минхо и бета Джихёк тоже произвели неплохое первое

впечатление, и парень даже успел подумать, что неплохо было бы с ними
подружиться…

— Короче, идея стара как мир, — начинает Тэхён, и Гук слегка

вздрагивает, — я встану в центр квадрата, а вы все зацепитесь за меня по кругу
и попытаетесь устоять либо на носочках, либо на одной… Нет, не так, — вдруг
передумал альфа, — лучше я возьму одного из вас на руки, второй присядет на
корточки и ухватится по возможности за мои ноги, а остальные сделают так, как
я сказал раньше. В таком случае мы займём меньше места в квадрате.

Все согласно закивали, а Чонгук, ей-богу, жопой чует, что первый вариант
был лучше…

— Ой! — вскрикивает омега, когда внезапно перестаёт чувствовать землю

под ногами. — Ты какого чёрта делаешь? — шипит он на уж больно довольного
Тэхёна, который и является причиной «парящего» состояния парня.

— Давай держись, у нас мало времени, — сообщает альфа, держа его, как
детей, под задницей, а потом одну руку убирает, вторую перемещая на талию
младшего, и тот ещё раз ойкает, потому что резко спускается на пару десятков
38/139
сантиметров ниже, и машинально скрещивает ноги за чужой поясницей, дабы не
плюхнуться вниз. — Крепче, не забывай, что под тобой человек сидит, —
усмехается Тэхён и шёпотом добавляет: — не дай Боже раздавишь.

Альфа отводит в сторону свободную руку, согнутую в локте, чтобы ещё двое
смогли схватиться за неё, а Джихёк — последний, кто остался, — хватается за
вытянутую руку Чонгука позади Тэхёна по указанию последнего, конечно же.

Чонгук, закусив от негодования губу, прячет краснющее лицо на альфьем

плече, оправдывая себя тем, что так держаться удобней, и вспоминает в своей
голове все существующие и несуществующие маты, которыми он в ближайшем
будущем покроет сначала Тэхёна, потом Чимина, а потом снова Тэхёна. И ещё
раз Тэхёна!

— Время пошло! — оповещает ведущий, и Ким ещё раз напоминает, чтобы

некоторые удерживались на одной ноге, дабы не заступать за линию.

Чонгук ощущает себя так нелепо, так, чёрт возьми, безвольно, что хочется
разрыдаться от обиды на свои чувства. Он, наверное, сейчас просто невероятно
глупо выглядит, прижавшись к Тэхёну, который, кажется, на него вообще
внимания не обращает, весело подбадривая младших и смеясь вместе со всеми.
Вряд ли его даже заботит результат их стараний, ему просто весело от
ситуации, весело от того, что снова удалось первоклассно постебаться над
Гуком. Было же куча вариантов, как выполнить это задание! Тэхён специально!

Забавно выходит, конечно, висит тут на нём, злится, обижается, а на деле

носом в шею уткнулся и запахом любимым упивается до приятного жжения в
груди. Он никогда не нюхал его так близко — грешно не воспользоваться!
Главное, вовремя почувствовать грань и не развоняться тут на всю округу,
возбудившись.

Интересно, должен ли он чувствовать унижение? Хотя, с чего бы? Никто,

включая Тэхёна, не знает, что творится в омежьей голове, а у Чонгука, вообще-
то, чувства. Ну вот и решили. Ему не унизительно, не стыдно и вообще…

— Слезай, маленький зайка, — шёпот обжигает нежное ушко, и Чонгук, как

по команде, расцепляет все конечности разом, даже не подумав о том, что в
таком случае свалится на свою и без того не очень удачливую задницу. Не упал,
кстати, Тэхён-то, в отличие от него, всё же с мозгами, потому и не отпустил до
тех пор, пока омега не встал на ноги.

Лицо горит, уши так вообще жжёт, и Чонгука радует лишь то, что никому и
дела нет до случившегося. Это у него тут кишки в бантик завязались от урагана
эмоций, а остальные, за исключением Юнсу, копающегося в своём телефоне,
только заливисто смеются, обсуждая их победу среди двенадцати команд. Они
говорят, у них есть все шансы на победу в этом конкурсе… Только какое ему
дело до конкурса, когда тут Тэхён неотрывно пялит на него, улыбаясь в своей
манере — хитро и по-идиотски? Парень в ответ косится, хмурясь, и уже ждёт
конца этого посвята, потому что невыносимо чувствовать взгляд альфы…

— Все молодцы! — хвалит Хосок. — Ох, давно мне не было так весело! Но
это, ребята, только начало! Попрошу всех разделиться на пары внутри своих
команд!

39/139
 — О, Чонгук, давай…

— Прости, мы уже договорились.

Да, Чонгуку явно стоит поработать над своей реакцией, а то так обворуют, а
до него случившееся только через год дойдёт. Вот и сейчас… Тэхён,
дружелюбно улыбаясь Юнсу, который, наверное, хотел предложить омеге быть в
паре, приобнимает Гука за плечи, а он, блин, и не против… Только в паре с
Кимом быть против! Но поздно пить боржоми, когда почки отказали, собственно.

— Что ж, все определились? — интересуется Хосок, на что толпа кричит

протяжное «да». — Отлично! Вы, наверное, уже догадались, что вас ожидает!
Именно! Бег парами со связанными ногами или, как говорят в простонародье,
«три ноги»! Каждая пара на «трёх ногах» должна добежать до установленного
флажка, обогнуть его и вернуться на старт, передав эстафетную палочку
следующей паре своей команды! Разумеется, всё это на время! Начнём же!
— весело выкрикивает ведущий и начинает хлопать в ладоши вместе со всеми.

Омега вздыхает, на секунду прикрывая глаза, и примерно понимает, к чему

всё идёт, а Тэхён вот снова изъявляет желание идти первым, и все в команде
его поддерживают, определённо восхищаясь своим лидером. Тьфу на него, на
лидера этого.

Они подходят с альфой к линии старта, и тот наклоняется, чтобы связать их

ноги только что врученной ему лентой.

— Ты там морской узел вяжешь? — недовольно бухтит Чонгук, когда старший

уж слишком долго там возится. Ну, как долго… Секунд пятнадцать.

— Ага, — довольно отвечает Ким, выпрямляясь, — иди сюда, — с этими

словами он двигается ближе и обнимает омегу чуть выше талии, — мы должны
победить, верно? — Тэхён подмигивает, а Чон глаза закатывает, всеми силами
пытаясь скрыть смущение. Видя, что Чонгук просто стоит, альфа тихо
добавляет: — Давай, маленький зайка, обними хёна, ты ведь не хочешь подвести
свою команду?

Чтоб его… Омега зло косится на сытую улыбку лиса, но всё же слушается,
закидывая руку за Тэхёнову спину и слыша всё такое же тихое «умничка».

— Начинаем бег со связанных ног, — командует Тэхён, и Гук обязательно

закатил бы глаза, если б не свисток, оповещающий о том, что пора бежать.

Парень даже смеётся, когда они пару раз спотыкаются, но, надо сказать, с
задачей они всё равно справляются превосходно, прибегая обратно достаточно
быстро. Тэхён, улыбаясь, хвалит его, снова говоря, что он умничка, а омега
благополучно это игнорит, как игнорит и до сих пор не отпустившую его руку на
своей талии. Приятно же? Приятно. Вот стоим и не рыпаемся. Правда, дышать
тяжко, живот крутит, но это всё издержки нахождения рядом с Тэхёном, так что
норм, прорвёмся.

Чонгук не мог нарадоваться, когда следующие три конкурса оказались без

разделения на пары и не предполагали тесный контакт. Он с удовольствием
проходил испытание с каким-то странным названием, которое парень не
запомнил, где каждому участнику команды нужно было становиться одной
40/139
ногой в ведро, хватаясь за ручку этого ведра, а в свободной руке держать
швабру. Так, опираясь на несчастную палку и удерживая ногу в ведре, каждый
скакал обозначенный участок пути и отдавал ведро со шваброй следующему
члену команды.

Он готов ещё кругов десять проскакать в мешке, погонять змейкой мяч,

засунуть в ведро обе ноги… Короче, всё лучше, чем сходить с ума, чуть ли не
пуская слюни на Тэхёнову рубашку.

— Итак, мы переходим к завершающему испытанию, ребятки! — Чонгук на

это заявление ведущего облегчённо вздыхает, потому что уже порядком устал.
На часах наверняка уже давно за полдень. Ну конечно! Столько команд, и
каждую ведь ждать нужно, чтобы перейти к следующему заданию.

Жарко ещё, вообще-то, и он сейчас даже не про Тэхёна!

— Без самого популярного конкурса мы никуда!

Когда Чонгук понимает, что это за конкурс, сердце в пятки уходит, но они
уже построились в колонны… В их команде всех расставлял, конечно же, Тэхён,
и никого, блин, почему-то не волновало, что здесь от очерёдности не зависит
ровным счётом ничего. Тем не менее, Ким оказывается предпоследним, а Гук
замыкающим.

— Какого хрена ты тут раскомандовался? — Чонгуку, конечно, Юнсу не очень

нравится, но тут он, между прочим, прав.

— Хорошие мальчики должны слушаться своих сонбэ, не возмущайся, —

омега не видит, но уверен, что Тэхён всё так же неизменно давит дружелюбную
лыбу, глядя на младшего, что стоит третьим с конца.

— Напоминаю всем известные правила, — прерывает небольшой конфликт

звонкий голос Хосока, — руки за спиной, бумажки от одного участника к другому
передаём только губами, упавшие бумажки поднимать нельзя! Та команда, что
передаст через всех своих членов наибольшее количество бумажек за три
минуты, побеждает!

Чонгук обречённо прикрывает глаза. Он до последнего надеялся, что всё

неправильно понял и будет что-нибудь другое. Что угодно! Хотя, нет, не что
угодно. Будь это фигня, где становятся в пары и с двух концов едят пеперо,
Чонгук бы помер. А так… Эх.

За секунду до начала Тэхён оборачивается, посылая воздушный чмок, и

омега фыркает, снова вспыхивая щеками. У него опять хреновое предчувствие…

Игра начинается вполне сносно, не считая останавливающегося омежьего

сердечка каждый раз, когда Ким наклоняется к нему, чтобы передать бумажку.
Свою задачу Чонгук выполняет исправно, раз за разом складывая полученные
цветные квадратики в маленькую корзиночку. Ничего не предвещает беды, если
игнорировать приближающийся Чонов инфаркт, вокруг раздаются весёлые
крики, визги, голос ведущего, который комментирует успехи каждой команды,
проходя мимо рядов из шести человек.

Чонгук входит во вкус, Чонгук уже веселится, потому что всё идёт хорошо и
41/139
их команда не уронила ещё ни одной бу…

Три.

Два.

Один.

Пиздец.

Примечание к части

Хе-хе, а у нас тут рубрика "неожиданные неожиданности", а у вас?

42/139
Примечание к части Здравствуйте!
Клише на клише, тынь-тынь-тынь))) Всем хорошего настроения!
Неизменно обнимаю и целую!

Часть 5

Чонгук, словно в замедленной съёмке, видит, как несчастный

бумажный квадратик покидает альфьи губы, а ветер подхватывает его, унося в
неизвестном парню направлении. Собственно, какая, блин, разница, куда
улетела бумажка, когда тут Тэхён стремительно приближается к нему, будто
совсем не замечает, что обронил своеобразный барьер для их губ.

Омега, остолбенев от понимания, к чему всё идёт, сжимает свои кулачки,

опустив руки по швам, а глаза распахивает ещё шире и с ужасом и, чёрт возьми,
предвкушением следит, как Тэхён наклоняется всё ближе и ближе…

Три.

Два.

Один.

Пиздец.

В желудок камень кинули, по позвоночнику электрический ток пустили,

сквозь вату слышится звук свистка, означающий завершение состязания, а
Чонгук готов поклясться остатками своего разума, что почувствовал, как чужой
язык на долю секунды скользнул между его губ, равно как и увидел, голову ему
на отсечение, странный блеск в глазах Тэхёна, которые тот, вообще-то, тоже не
закрыл. Глядит, блять, в оба… Ухмыляется взглядом, во! А Чонгук и сделать
ничего не может! Ну, как не может… Вариантов море, просто… Просто.

Просто дайте ему умереть прямо тут.

Ему бы сейчас отскочить от альфы, а он стоит как вкопанный да в глаза эти

бездонные, бессовестные смотрит, и кто знает, сколько бы ещё простоял, если б
старший сам не отстранился. Облизывается, придурочный!

Не-не-не, он не сбежит! Сбежать сейчас будет глупостью и позором! Между

прочим, они тут не первые, кто попал в такую ситуацию… Да тут добрая
половина первокурсников случайно губами столкнулась! Вот и им не свезло…
Нет ничего такого в том, чтобы ненароком чмокнуться! Да… Этому даже никто
значения не придал, кроме самого Чонгука.

Осталось сердце с земли подобрать, и он в порядке, правда!

— Мы выиграли, маленький зайка.

Ей-богу, омега скоро коньки откинет от этого шёпота! Парень, знатно

проморгавшись, пытается понять, что происходит вокруг, и, увидев скачущую
вокруг них с Тэхёном свою команду, допирает, что они, кажись, победили не
только в последнем конкурсе, а в принципе, набрав больше всех очков. Да
зашибись! Он с этим Ким Тэхёном прозевал все результаты! Тьфу на него
43/139
миллион раз!

Пообещав себе, что за этот «поцелуй» старший обязательно получит позже,

Чонгук сваливает на поиски ещё одного претендента на его гневный поджопник
под громкие слова благодарности победителей своему неотразимому — тьфу на
него ещё сто раз — сонбэнниму.

— Иди сюда, суслик вонючий! — завидев блондинистую макушку БЫВШЕГО

лучшего друга, Чон несётся в его сторону, слыша из уст того что-то похожее на
«Юнги-я, спаси меня».

И действительно, в следующую секунду перед ним вырастает альфа и

выставляет руки перед собой, останавливая злющего парня.

— Ты почему мне не сказал, что он тут учится?! — пытаясь добраться до

предателя через преграду в виде какого-то альфы, кричит омега. Благо, почти
все уже зашли в универ, потому что, как объявил Хосок, это далеко не всё и
теперь их ждёт что-то по типу пати в актовом зале.

— А ты не спрашивал! — выглядывает наглая мордаха из-за спины своего

защитничка, и Чонгук бесится пуще прежнего.

— Иди сюда! Сюда иди! — он вытягивает обе руки, пытаясь хотя бы до плеча
Чимина дотянуться, но этот альфа всё ещё очень препятствует. — Да кто ты
такой? Уйди! Мешаешь!

— Стараюсь, — усмехается незнакомец, — я парень твоей жертвы, думал,

познакомимся в иной обстановке.

— А ещё он лучший друг твоей второй потенциальной жертвы, да-да, —

тихонько сообщает старший омега, всё не осмеливаясь покинуть своё убежище.

— Да вот и ну вас нафиг! Всех троих! — пыхтит Чонгук от обиды и

разворачивается, дабы покинуть территорию университета. Сегодня тут уже
точно делать нечего.

А вот с чего бы ему не обижаться? Чимин, лучший друг, умолчал о такой

важной детали! Не то чтобы Гук тут же передумал бы подавать сюда документы,
но хотя бы был готов! Юнги этот — или как его там — не дал свершиться
правосудию, а Тэхён… А Тэхён просто бесстыдник! Сил на него нет! Придушит
при первой же возможности…

— Ой!

Да что ж за день-то такой?! Он только что феерично наебнулся на ровном

месте! И теперь сидит недалеко от центральных ворот на жопе, которая, к
слову, ноет из-за ушиба, и встать пытается. От неудачного движения где-то
ниже голени пронзает болью, и Чонгук вскрикивает. Вот же ж!

— Чонгук-а! — неподалёку кричит Чимин, а через пару секунд парень видит

друга перед собой. И ещё…

— Где болит?

44/139
 Да ну офигеть…

Тэхён присаживается перед ним на корточки, аккуратно кладя одну руку на

плечо и выжидающе смотрит. С… беспокойством? Чонгук упрямо молчит, по-
детски дуясь, а у самого глаза на мокром месте из-за боли. Или обиды на такую
нелепую ситуацию? Да он понятия не имеет!

— Чонгук, где больно? — хмурится альфа, и младший сдаётся, указывая

пальцем на пострадавшую ногу. — Хён, одолжишь мне машину? — и Юнги здесь,
что ли? Да они ж по плану нафиг шли, ну!

— Он чуть нас не покусал, но я сегодня добрый, — Чонгук не смотрит, но

полагает, что альфа ехидно улыбается, и видит, как в Тэхёнову ладонь
прилетают ключи.

— Я поеду с в… — Чимин осекается, и Чону кажется, что краем глаза он

видел, как Юнги того остановил, многозначительно переводя взгляд с Тэхёна на
своего парня и обратно.

Впрочем, без разницы вот абсолютно, ибо лодыжка болит адски, а альфа тут
всеми силами помогает ему подняться так, чтобы причинить минимум
дискомфорта. Чонгук пыхтит, ойкая и айкая при каждой попытке поставить
пострадавшую ногу на асфальт, и Ким в какой-то момент забивает на всё,
попросту поднимая омегу на руки.

Этого ещё не хватало!

— Пусти.

— Ты так три года будешь добираться, — отрезает Тэхён, удобнее

перехватывая парня, а Чонгук уже видит плюсы.

— Окей, покатаюсь хоть на тебе, — с гримасой боли хмыкает он, беспардонно

закидывая ручонки на мощную шею. А что? Пусть отрабатывает свои косяки!
— Всегда знал, что ты тот ещё извращенец, — заключает омега, видя пошлую
улыбку очень, надо сказать, близко.

— Сам кидаешься двусмысленной фигнёй, а я извращенец.

Чонгук тихо фыркает, искусно игнорируя алые щёки, и смотрит на чужой

профиль, снова удивляясь, как это ещё в музей не забрали. Не то чтобы сейчас
подходящее время, но омега не может удержаться от разглядывания густых
длинных ресниц, ровного носа, напряжённо поджатых губ… Он переживает? За
него?

— Тебе в детстве не говорили, что пялиться неприлично, маленький зайка?

— Да больно надо… — бубнит в ответ Гук и отворачивается под тихий смех

альфы, который, кстати, останавливается возле чёрной машины. Они уже дошли
до парковки? Ого…

Тэхён, умудрившись открыть дверцу, осторожно усаживает притихшего

омегу на пассажирское сидение, максимально отодвигая то назад, чтобы парень
мог вытянуть ноги. Если б не боль, кажется, уже перешедшая на всю
45/139
конечность, Гук бы обязательно глупо заулыбался от этой заботы…

А за ногу, вообще-то, реально стрёмно… Чонгук много историй от своих

бывших одноклассников слышал, как те что-то ломали, как дома после этого
кучу времени сидели, а кому-то вообще оперировали. Это страшно, очень! А у
него вон… Опухло всё!

Парень стискивает зубы, разглядывая, как ему кажется, синюшную

щиколотку, и еле держится, чтоб не распустить нюни подобно маленькому
мальчику.

— Гу, ты чего? Так больно?

Тэхён легонько пробегается пальцами по тыльной стороне чужой ладони,

привлекая к себе внимание, и омега поднимает глаза, из которых вот-вот
брызнут дурацкие слёзы. Ну серьёзно! Он же не плакса какой-нибудь, чтоб
реветь тут у него на плече! Он… Он просто переволновался…

— Слушай… А если это перелом… А если операция нужна будет… Ну там…

связки всякие сшивать… Это ж академ брать нужно будет, — гундит Чонгук,
усердно шмыгая носом, чтоб его сопли не загваздали Тэхёнову рубашку и
машину Юнги. Он, конечно, знаком с ним мало, но подозревает, что ему открутят
голову за такие узоры. — А если отрежут…

— Йа, ребёнок, что ты несёшь… — омега чувствует, как старший

поворачивается к нему всем корпусом, мягко отстраняя от себя, — посмотри на
меня, — парень не смотрит и снова усиленно втягивает носом воздух.
— Зайка, — Тэхён берёт его лицо в ладони, заставляя таки посмотреть, — мы
сейчас поедем в травмпункт, и максимум, что тебе там сделают — дадут по
жопе за неаккуратность. Веришь хёну?

Ким говорит спокойно, размеренно, словно действительно с ребёнком

беседует, но Чонгуку так пофиг, если честно… Он смотрит в эти чёрные глаза,
где видит своё зарёванное лицо, и готов поверить во что бы то ни было. Главное,
чтоб из уст Тэхёна. Скажет, что трава синяя, — Чонгук всему свету это
докажет…

Альфа мягко вытирает слёзы с наверняка красных щёк и разве что в носик не
целует, хотя Гук, вообще-то, очень не против… Ну да ладно! Он этот самый
носик салфетками, что Тэхён достал из бардачка и вручил ему, вытирает,
успокаиваясь, и украдкой глядит, как старший выруливает на дорогу.

До больницы они доехали в тишине, Тэхён лишь изредка говорил, что

осталось немного и чтобы омега потерпел. Чонгук, если честно, нашёл это
безумно милым, и его сердце, что каждый раз с трепетом замирало, полностью
согласно. Ага… Альфа аккуратно вытащил его из машины, а парню как-то
неловко теперь. Тут, знаете, сколько старушек выходят из больницы и глазеют
на них!

— Пусти, я дальше сам… — бубнит омега, шкрябая ногтём плечо Кима.

— Не-а, мне нравится. Как в старые добрые времена, — довольно хмыкает

альфа, играя бровями.

46/139
 — О чём ты?

— Снова тащу тебя на ручках в больницу.

— Да когда такое было?

А нет, стоп. Было…

— Да ну? А когда тебе в бошку камнем кинули, кто тебя тащил? — Тэхён
наигранно задумывается, а Гук слишком поздно понимает, что тот хочет
припомнить. — А когда первая течка в школе случилась? Ну, та самая, которую
ты с запором перепутал.

— Умолкни.

Чонгук готов помереть прямо тут от стыда, господи ж боже! Он эту историю
всеми силами не вспоминать пытается, много лет надеется на то, что старший и
думать забыл о ней!

Ему тогда тринадцать было, в школе живот заболел сильно, вот парень и
подумал, что первая течка в самый неподходящий момент началась. Он с урока
отпросился, не очень соображая, что делать нужно, а около уборной боль стала
сильнее. Ну он и забился в угол возле лестницы со слезами, не дойдя до нужного
места.

Было страшно, ещё страшнее было то, что со звонком с урока там стало бы
много людей, в том числе его одноклассников, которые вряд ли бы отличились
тактичностью. Чонгук до сих пор понятия не имеет, как там очутился Тэхён, но
ему определённо повезло. Хотя… Это с какой стороны посмотреть.

— А я тебе говорю ещё тогда, что на течку не похоже, потому что симптомов
никаких, кроме боли в животе, да и лет тебе мало, — продолжает самозабвенно
болтать альфа, уверенной походкой шагая к стеклянным дверям больницы, — а
ты мне «это течка, хён, отведи меня к отцу, хён».

— Замолчи.

— А твой-то хён с рождения умный, так что повёз тебя к дяде доктору…

— Тэхён.

— Ну там и выяснилось…

— Я тебе сейчас врежу! — вопит Чонгук, как оказалось секундой позже, на

всю больницу, а Ким, зараза такая, только лыбится довольно, ловя осуждающие
взгляды пожилых омег и персонала.

— Ты от меня месяца три потом бегал, в гости с отцом не заходил…

Он напросился, видит Боженька, напросился! Чонгук уже поднимает руку,

чтобы отвесить самого смачного чапалаха в своей жизни, но…

— Что у вас, молодые люди?

47/139
 Чонгук, чувствуя, как лицо всё ещё горит от злости и смущения,
оборачивается на голос и видит альфу где-то пятидесяти лет. Упитанный
мужчина выглядит дружелюбно в круглых очках и салатовой рубашке под белым
халатом.

— Упал, — коротко отвечает парнишка, всё ещё тусуясь на руках альфы.

Врач окидывает парочку умиляющимся взглядом и кивает в сторону одной из

дверей, ведущих в кабинеты. Чонгук не упускает возможности хлопнуть альфу
по плечу, мол, теперь-то отпусти, но тот делает это только когда доносит его до
кушетки.

— Подождите за дверью, молодой человек, — обращается мужчина к Тэхёну,

который в ту же секунду строит моську многострадального страдальщика, на
что омега закатывает глаза и чуть ли у виска не крутит.

— Могу я остаться, доктор? — лицо становится ещё жалобнее. Непризнанный

актёр! — Я очень-очень волнуюсь.

— А Вы кем приходитесь? — наверняка чисто ради формальности

спрашивает врач — Ли Чонхун, как успел прочитать Гук на его халате, — потому
что даже слепой увидит, что Тэхён того очаровал, умилил и так далее по списку,
за счёт чего травматолог поверит, кажется, любому слову этого хитрого лиса.

— Я жених.

Чонгук чуть не давится воздухом от сего заявления, вылупляя глаза по пять

копеек на невозмутимого альфу. Понятное дело, он это сморозил, чтоб из
кабинета не выперли (да его б и так не выперли!), но, во-первых, нахуя, а во-
вторых, он в любом случае охуел. И в-третьих… чё ж так ёкнуло?

— Ох, конечно, что же Вы сразу не сказали! Хотя, я должен был догадаться,

это же так очевидно!

Тэхён, улыбаясь, кивает и садится на стул рядом с кушеткой, а омега

краснеет не то от злости, не то от смущения из-за слов чересчур
жизнерадостного доктора.

Ли Чонхун просит омегу дать свой паспорт, а потом закинуть обе ноги на
кушетку, с чем тому, конечно же, помогает Ким, и садится за свой стол, начиная
задавать общие вопросы для того, чтоб завести дело пациента. Ну, так Гук
подумал. Он спрашивает возраст, рост, примерный вес, учится парень или
работает, как упал, были ли раньше травмы и всё в этом духе, и Чон отвечает
себе спокойно, пока…

— Во сколько лет пришла первая течка?

Омега клянётся, что только что видел, как дёрнулся уголок губ этого
хитрожопого, который на кой-то хер остался тут послушать диагноз и
рекомендации. Он насмехается над ним, наверняка снова припоминая ту
дурацкую историю!

— В шестнадцать…

48/139
 «А разве не в тринадцать?» — так и плескается в этих лукавых глазах. Уж
Чонгук-то видит, ага!

— В принципе течки проходят болезненно?

— Иногда.

— Периодичность?

— Раз в два месяца.

Чонгук краснее варёного рака и молится, чтобы сейчас не последовали

вопросы о половой жизни. Но, видимо, доктор и так всё «понял» из факта, что у
них скоро свадьба, потому что больше ничего не спрашивал. А омеге и норм.
Будто бы тут шибко важно, девственник он или нет. Вот и всё, вот и
замечательно.

Ли встаёт со стула и подходит к Гуку, начиная осматривать повреждённую

ногу. То так пощупает, то сяк повернёт, повертит, а омежка шипит сквозь зубы,
не сразу догоняя, что Тэхён сидит и гладит его по голове. Успокаивает? Нет, ну
это реально до усрачки мило и трогает омежье сердечко, только он у Чонгука
всё равно по самое не балуй получит!

— Ну, перелома тут однозначно нет, растяжение, — заключает врач,

улыбаясь, — но, если хотите, можем сделать рентген на всякий случай. Хотите?
— смотрит он на Чонгука, а тот отрицательно мотает головой. — Ноге полный
покой, каждый час прикладывать холодное на пятнадцать минут, — продолжает
альфа, возвращаясь к своему столу, — отёк должен пройти. Название мази я вам
написал, — он протягивает бумажку Тэхёну, — и не забудьте про повязку, если
будете выходить из дома. Но я не рекомендую. Собственно, на этом всё, в
следующий раз будьте осторожней.

— Спасибо! — облегчённо выдыхает Чонгук и на радостях сам встать на ноги

пытается, чего, разумеется, сделать не получается. Но один «Герой дня» снова
помогает.

— Получается, до свадьбы заживёт, доктор? — удобнее перехватив омегу,

интересуется Тэхён и улыбается так ярко, что, ей-богу, все вокруг сейчас
ослепнут.

Чонхун глядит на них с какой-то отеческой любовью, чуть ли не сцепив

перед собой ладошки от умиления, и с уверенностью заявляет:

— Разумеется!

***

— Ты дурак…

Как только Чонгука опустили на постель в его комнате, он тут же скрестил

руки на груди, надувшись. Дома они одни, потому что Намджун на работе, а
Сокджин гуляет с ребёнком, так что Гук ему от души наподдаст!

— Сейчас лопнешь, — хмыкает Тэхён абсолютно невозмутимо и

49/139
присаживается перед ним на корточки, доставая из пакета мазь, которую по
пути домой купил в аптеке. — И вообще, ты как разговариваешь со своим хёном?

— С хуёном, — огрызается омега.

Мда. Если в его понимании «получит по самое не балуй» и «от души

наподдаст» — вот это вот поведение обиженного малыша, то Чонгук, как
минимум, сам дурак.

— Невоспитанный ребёнок, — говорит Ким и даже глаза на парнишку не

поднимает, занимаясь стягиванием белого носочка с больной ноги.

— Ты это всё специально!

— Что специально?

— Всё!

Ух, грозный Чон Чонгук. Бойтесь встретить его ночью в подворотне.

— Не понимаю, о чём ты, — альфа на секунду поднимает голову, типа

невинно хлопая глазками, а Гук бесится.

— Да ты… ты! Ты… Ай-яй! — вдруг вскрикивает он, когда Тэхён осторожно
приподнимает ногу. — Больно… — жалобно-жалобно так.

— Прости, потерпи немного… — шепчет старший, и Чонгук, блин,

переживает очередной инфаркт.

Парень неотрывно следит за плавными движениями Тэхёновых пальцев,

аккуратно втирающих мазь, на своей щиколотке. Он не знает, почему негласно
решилось, что альфа сам сделает это, но Чонгук как-то не спешит возмущаться.
Омега уже в принципе не возмущается, только всё ещё немного бесится, потому
что Тэхён по-прежнему наглец, а Чонгук по-прежнему лужа из любви рядом с
ним.

— Готово, — улыбается альфа, — ради Бога, смотри под ноги, когда ходишь,
а то до нашей свадьбы ты попросту не доживёшь.

— Дурак ты, сил моих нет, — снова дуется, здоровой ногой пиная альфью
ляжку.

— У меня для тебя кое-что есть, — игнорируя детский пинок, говорит Тэхён и
достаёт из кармана своих штанов небольшую коробочку, заставляя омегу
смешать внутри себя волнение и интерес.

— О, даже кольцо уже есть, что ли? — отшучивается парень, тем самым
пытаясь скрыть лезущие наружу чувства, когда Тэхён протягивает ему вещицу.
Так странно, трепетно и волнительно…

— Успеется, — поддерживает шутку Ким и, видя, что младший не решается

взять коробочку, сам вкладывает её в ладошку, в добрых два раза меньше его
собственной. — С днём рождения, маленький зайка.

50/139
 Что?

— Что? — озвучивает, удивлённо глядя на добрую улыбку напротив. — Ты…

помнишь?

— С чего бы мне не помнить? Открывай уже, я ж не коробку эту тебе

подарил.

И правда… Хотя, если честно, Чонгук и просто коробку до конца жизни

хранил бы.

Парень проклинает себя за дрожащие пальцы, которыми кое-как

развязывает небольшой фиолетовый бантик, и наконец открывает свой подарок.
Он совершенно не контролирует эмоции на своём лице, когда видит внутри
золотую подвеску с маленьким зайчиком, украшенным крохотными камушками.

— Маленький зайка… Ты серьёзно… Боже… — Чонгук плюёт на то, что у него

сейчас улыбка шире, чем плечи альфы перед ним, и шмыгает носом, потому что
это трогательно!

Нет, слезу он ни за что не пустит, хватит с него на сегодня соплей, а вот

оглушительный стук сердца в ушах — всегда пожалуйста. Маленьким зайкой его
только Тэхён называет, это он придумал… Чонгук до сих пор чуть-чуть бесится
на это прозвище, потому что он не маленький, да и не зайка вовсе, но… Чёрт.
Эта подвеска как символ их странных отношений, как вечное напоминание, что
омега только для Кима маленький зайка.

Пусть звучит по-дурацки, пусть это прозвище и в шутку, дабы подразнить

младшего, Чонгуку всё равно приятно до чёртиков, у Чонгука всё равно
влюблённое сердце сжимается, а остатки злости и обиды на сегодняшнее
исчезают в этих чёрных глазах напротив, что смотрят как-то непонятно, но
определённо без насмешки или хитрого прищура сейчас.

— Спасибо…

Чонгук задерживает дыхание, когда альфа, достав цепочку, придвигается

ближе на коленях, чтобы застегнуть замочек. Он целых пять секунд ощущает
тёплое дыхание на мочке уха, рискуя быть задавленным собственными
мурашками, и выдыхает только тогда, когда старший отстраняется, разглядывая
свой подарок на Чонгуковой шее.

— Спасибо, — повторяет Гук, нащупывая двумя пальцами зайчика.

— А обнимашки? — Тэхён возвращает своё привычное выражение лица —

хитрое и довольное — и раскидывает руки в стороны, явно ожидая действий от
младшего.

— Серьёзно?

— Вполне. Ну же, Гуки, обними хёна, а то у него сейчас руки отвалятся.

Омежка смеётся, всё-таки падая в объятия, насколько это возможно в его

положении. Тут больше Тэхён снова придвинулся к нему, нежели он, сидя на
кровати. Чонгук неловко сцепляет пальцы за альфьей шеей, устраивая
51/139
подбородок на плече, и чувствует, как чужие ладони поглаживают спину.
Буквально за одну секунду стало так уютно и тепло, что боль в щиколотке
отошла на десятый план, и остался лишь любимый запах мандаринов и
потрясающее ощущение близости к Тэхёну.

— Я скучал, маленький зайка, очень скучал…

Не успевает Чонгук переварить и вообще осознать, что ему не послышалось,

как вдруг раздаётся голос Юнги, хрен знает откуда тут взявшегося.

— Извините, не помешали?

— Помешали, — тут же отвечает Тэхён, кажется, совсем не удивлённый и не

смущённый, пока омега находится в охуевозе.

— Мы старались.

— Не ёрничай, — слышит Чон своего лучшего друга и таки, ещё не очень

пришедший в себя, отстраняется от Тэхёна, — а вам, ребята, следует хотя бы
прикрывать дверь для занятий всякими непристойностями. В этом же доме
живёт маленький ребёнок!

Чонгук уже собрался возмущаться и отпираться, параллельно, желательно,

раздавая поджопники Чимину, но Ким снова находится первым:

— Не учите нас тому, чего сами не умеете.

Чон издаёт смешок, а старший омега закатывает глаза, мол, окей, это была
равная схватка. После повисает какая-то неловкая тишина на пару секунд, за
которые Чонгук успевает вспомнить, что сегодня он всех присутствующих
усердно слал нафиг в своей голове и не только. Мдэ…

— Так, всё-всё, оставьте нас, — вдруг подаёт голос Чимин, начиная

подгонять альф к выходу из комнаты, а парень только сейчас замечает в его
руках подарочный пакет. Вот же ж…

Юнги с Тэхёном, по всей видимости, и не думали сопротивляться, быстро

ретировавшись, а довольный Пак закрыл за ними дверь.

— Миленько тут у тебя, — сообщает он, оглядев комнату.

— Издеваешься?

— Немножко. Как нога?

— Я на тебя всё ещё обижен.

— Ну Гука-а-а-а, — тянет парень и плюхается рядом на розовую постель, —

ну прости. Смотри, что я тебе принёс, — говорит омега и протягивает Гуку тот
самый пакет.

— Ты же не думаешь, что задобришь меня сейчас подарком?

— Именно это и думаю.

52/139
 — Дурачина, — улыбается Чонгук, потому что дуться и правда нет уже ни
сил, ни желания. Чимин вон, вроде как даже раскаивается, так что пусть живёт.

Чонгук заглядывает в пакет и с офигевшим выражением лица достаёт свой

второй подарок — беспроводные наушники. Пак сошёл с ума.

— Ты сошёл с ума, — оповещает омега, вертя в руках заводскую упаковку.

— Это же пиздец как дорого, Чим!

— Работаю, могу себе позволить, — отмахивается старший и забирает

наушники из рук Чона, потому что: — это всё фигня, посмотри дальше, вот там
реально вещь! — воодушевлённо шепчет он, и Чонгук почему-то чует неладное.

— Это ещё не всё? — сведя брови к переносице, недовольно бухтит Гук,

потому что, блин, наушников уже достаточно! У Чимина вечная фишка —
заваливать его подарками на все праздники.

Омега снова заглядывает в пакет и видит там ещё одну коробку. Если в
первом случае сразу было понятно, что это наушники, то тут никаких
опознавательных признаков: упаковка просто белая, без рисунков и надписей.

Подозрительно.

— Ну открывай же уже, — в явном предвкушении восторга друга подгоняет

Чимин, чуть ли не потирая свои маленькие ладошки подобно мухе на какашках.

Чонгук слушается и через пару мгновений офигевает, нет, охуевает в разы

больше предыдущего. Внутри коробки лежит, прости ж Господи, вибратор,
очаровательно перевязанный красной ленточкой. Казалось бы, что может быть
хуже и более неловко в данный момент, однако может — игрушка в форме и
цвете реального члена! Да он даже с яйцами, блять! Ну хоть бы уж дарил какой-
нибудь, фиг с ним, розовый, не такой очевидный и… не такой большой!

— Ну как? Нравится? Там ещё чулки в подарок шли, прикольные пипец, чуть
себе не оставил, — хлопает в ладоши Чимин, довольный собой.

— Нахера? — это, вроде как, единственное сейчас, что не матерное может

сказать Чонгук.

— В смысле нахера? — искренне не понимает блондин, садясь на кровати по-

турецки и начиная размахивать руками. — Чонгук, спешу напомнить, что пора
перестать ходить нецелованным девственником, дав обет нетраханья! Я всё
понимаю, Тэхён и всё такое, поэтому вот тебе временный заменитель его
причиндалов.

— Я целовался! — возмущается бедный покрасневший парень, не желая

воспринимать остальные слова, сказанные одним озабоченным другом.

— Не называй эти два невинных чмока с Кимом поцелуями. Не считается!

— Да не ори ты, блять! — воет в свои ладони Чонгук. — Забери себе, мне не
надо.

53/139
 — Надо, — как отрезал.

Пак ещё полчаса расписывает несчастному тонсэну все прелести игрушки,

говорит, что батарейки уже там и всё такое. Чонгук отмахивается от него, как от
назойливой мухи, не оставляет жалкие попытки тему перевести да втюхать
чудный подарочек обратно, однако не выходит нифига, и он сдаётся.

Ушёл парень по итогу где-то через час, ибо им с Юнги надо ещё заехать к его
родителям. На прощание Гук был крепко обнят и снова поздравлен с днюшкой, а
также выслушал наставления по соблазнению Ким Тэхёна, ну да не об этом…

И вот теперь, загруженный ценной информацией о новенькой вещице,

Чонгук сидит и разглядывает вибратор, всё-таки решившись вытащить его из
коробки. Пипец, тут даже вены есть… Чимин конченный извращенец!

Только омега собрался положить эту мечту озабоченной монашки обратно и

убрать в самый дальний ящик до лучших времён, дверь вдруг распахивается.

— Маленький зайка, пошли, праздничный ужин гот… О-ой. Боже, Гу, прости,
я должен был постучать.

Чон в шоке даже представить боится, как выглядит сейчас. А выглядит он

примерно с резиновым членом в руке и ебаными чулками наперевес, блять.
Караул! Отмотайте время, пожалуйста!

— Это не моё!

Из всей банальщины, которую мог спиздануть, ты спизданул самую

банальную, Чонгук. Так ещё и добавил:

— Чимин принёс посмотреть.

О Господи. Только не этот взгляд. Пожалуйста.

— Конечно, я всё понимаю.

Почему никто не подарил ему лопату? Он бы с удовольствием сейчас

закопался! Боже блять. Чонгук чувствует, как жар приливает к лицу, наверняка
делая его похожим на жопу павиана. Программа «Сдохни или Умри», не иначе.

— Да что ты понимаешь, господибожеблять… — почти хнычет парнишка от

негодования, смущения и безысходности. Что ж за день?!

— Пойдём кушать, я помогу тебе спуститься, — полностью игнорируя слова

младшего и даже, вроде как, саму ситуацию, невозмутимо говорит Тэхён, но
Чонгук-то знает, что альфу всегда выдаёт взгляд. Вот и сейчас он видит там
пиздец, непонятно какой, правда, но это явно он!

Тэхён? Тактичность, когда дело касается омеги? Пф, не смешите Чонгуковы

чулки.

***

— Ты прости, Гуки, мне этот оболтус только два часа назад сказал о твоём
54/139
празднике, — причитает Сокджин, раскладывая по тарелкам салат. — Поэтому
ни подарка не приготовил, ни покушать чего интересного. И торт пришлось
покупать!

— Дядя, прошу, перестаньте! Всё просто замечательно! — уверяет Чонгук

обеспокоенного омегу, полагая, что чего-чего, а подарков с него на сегодня
достаточно.

Намджун задерживается на работе, поэтому они втроём, не считая Кюхёна,

отмечают день рождения омеги. И всё бы было отлично и лучше не придумаешь,
если б не Тэхён, сидящий напротив Чонгука. Он неотрывно смотрит на парня, не
спеша поглощая виноград, а последний готов испариться, лишь бы не
чувствовать на себе это.

— Ох, я сейчас принесу шампанское! — вспоминает Джин, вставая из-за

стола, и уже из кухни добавляет: — Гуки стал таким взрослым, даже не верится!

— Да, Гуки вырос, — медленно произносит Тэхён, так и не оторвав глаза от

младшего, — совсем большой, — и двумя пальцами кладёт очередную
виноградину себе в рот, улыбаясь.

Чонгук сейчас взвоет.

Примечание к части

Подвеска, подаренная Тэхёном:

https://magicjewelry.ru/image/cache/data/podvsvar/PS4551-320x440.jpg

Тоже недавно повредила ногу, только посерьёзнее и меня не нёс на руках Ким
Тэхён, ахахах))

55/139
Примечание к части Здравствуйте!
Позиционирую эту главу как переходную, поэтому, скорее всего, она покажется
вам не совсем интересной и сумбурной с небольшим пикантным моментом))
Как всегда, крепко вас обнимаю, дорогие читатели! Спасибо, что ждёте и
оставляете отзывы, на которые я обязательно отвечу (простите, что не делаю
этого сразу, мне очень жаль, нет возможности...)

Часть 6

В четверг и пятницу универ Чонгуку пришлось пропустить из-за

больной ноги. Джин носился вокруг него постоянно, выполняя все рекомендации
врача. Тэхён тоже не уставал наведываться к нему в комнату, теперь громко,
показательно стучась перед тем, как войти, и смущал омегу одним только своим
присутствием и блядским взглядом.

Приходил, садился на край кровати, ножку поглаживал, мило интересуясь,

сильно ли болит, но Чонгук-то прекрасно видел эти издевательские искорки в
чёрных глазах, да-да! Но в последний раз, когда альфа притащил целый пакет с
его любимыми (Боже, он помнит!) шоколадными батончиками (с орешками!),
вытащил один, зачем-то сказав, чтобы именно этот Гук съел во время внезапно
плохого настроения, парень обрадовался, принимая сладкий презент, и даже
обнял старшего. А что? За батончики и душу продаст, и на Тэхёна беситься
перестанет.

Ким ещё съездил в универ и взял ему все необходимые учебники, на

удивлённый вопрос омеги о том, как ему это удалось, лишь пожав плечами и
обворожительно улыбнувшись. Ага, конечно! Поди, библиотекарю так же
лыбился! Но в любом случае приятно… Пусть эта забота и похожа больше на
братскую. Хотя… Да без хотя.

А утром в понедельник происходит то, чего Чонгук ожидает меньше всего.

— Тэхён, подвези Гуки до университета, — уперев кулаки в бока, попросил

Сокджин, — в автобусе сейчас так душно! И у него ещё нога в норму не
пришла, — продолжал он. — А так с ветерком домчитесь.

Чонгук не успел даже пискнуть невнятное «не надо», как альфа мило
улыбнулся и сказал:

— Конечно, папуль.

Строит из себя славного сыночка? Да ну зашибись!

Омега ожидал, что поедут они на машине, собственно, поэтому и замер с

широко распахнутыми глазами, когда увидел байк. Это либо жизнь над ним
издевается, либо он реально попал в самый банальный фанфик, где существует
Ким Тэхён в кожаных штанах и чёрной футболке, блин, на мотоцикле.

Пока он стоял и хлопал своими глазёнками, Тэхён аккуратно надел на него

шлем, и Чонгук в тот момент действительно чувствовал себя главным героем
произведений, которые он перестал читать лет в пятнадцать, а ещё убеждал
себя, что никакие слухи, как в тех самых произведениях, по всему универу не
поползут, ибо до них никому нет дела.
56/139
 — Надеюсь, меня из-за этого никто не сожрёт, — под тихий смех, типа весь
из себя недовольный, бурчит омега, тем самым усердно скрывая своё смущение,
и, усевшись за спиной старшего, неловко хватается за талию того. Ну, в
фанфике он или где?

Но вдруг слышит ехидное:

— Там есть специальные ручки для пассажиров, маленький зайка.

Да ну вот больно надо было!

— Извини… — вместо всех колкостей, скопившихся на языке, блеет Чонгук,

убирая руки и краснея щеками от своей нелепости, но вдруг альфа хватает его
ладошки и возвращает обратно.

— Я же пошутил, зайка.

Клоунада противная!

***

Студенческая жизнь захватила Чонгука с головой. С помощью Чимина влился

он быстро, со многими подружился, записался в студсовет фотографом и за два
месяца практически перестал путать аудитории. Почти все преподаватели были
очень радушными, хорошо объясняли материал, и Чонгук надеялся, что так
будет и дальше, когда начнутся более сложные дисциплины.

Тэхён подвозил его два раза в неделю — именно так, будучи в магистратуре,
он посещал универ — и даже периодически забирал. А Чонгук… А что Чонгук? Он
полюбил кататься с альфой на байке, полюбил заезжать в кафешку и лопать с
ним мороженое — иной раз одно на двоих. И это было бы похоже на свидания,
если б не отсутствие романтики и вечный стёб со стороны Кима. Гук ни в коем
случае не отставал! Практически…

А эта дурацкая история с этим дурацким вибратором всё не давала альфе

покоя: он при любом удобном случае не упускал возможности поиздеваться!

— Да не моё это! — как-то в очередной раз верещал Чонгук, мысленно

проклиная себя за то, что с какой-то стати оправдывается, снова и снова ведясь.

— Все так говорят. Да не переживай, маленький зайка, я же уже говорил, что

всё понимаю.

А потом в Тэхёна летело первое, что попадалось под руку: подушка, тетрадь,
а однажды Гук запустил в него тарелку, которая, благо, не разбилась, потому
что была поймана одним ловким придурком… Да за что Чонгук его только
любит-то?

И да, странных перешёптываний за спиной по поводу «большущего

внимания Ким Тэхёна к первокурснику» избежать не удалось, но закончилось
это так же быстро, как и началось, так как они всё-таки не в мелодраме про
школьников. Потасовки буквально из-за ничего избежать не удалось тоже,
потому что они с Чимином в столовке заняли место «местной гопоты», на что
57/139
последние поспешили им указать. И будь прокляты их языки, которые ни один,
ни другой не научились держать за зубами.

«Местная гопота» — три относительно щуплых альфы с третьего курса, как

позже сказал Чимин, держащиеся на волоске от отчисления и уж очень любящие
задирать младших, будто их развитие остановилось где-то в средней школе.

Ну они с Чимином и дали отпор, когда их сарказм окончательно выбесил

задир-переростков и те стали на них надвигаться с явно недобрыми
намерениями: Гук отпихивался как мог, а Пак умудрился укусить одного за ухо и
был определённо доволен собой после.

Тэхён с Юнги появились из ниоткуда и, растолкав улюлюкающую и

снимающую на телефоны (идиоты!) публику, буквально за шиворот оттащили
буйных омег от третьекурсников, которые, может быть, уже и так пожалели обо
всём. Их уничтожающих взглядов сполна хватило для того, чтобы те, злобно
фыркнув, забили им обоим стрелу и ретировались. А Чонгук и Чимин на пару
ближайших недель стали звёздами универа.

— Мне и тут тебя защищать, забияка маленький? — выгнув бровь, без капли
укора поинтересовался тогда Тэхён в туалете для омег, явно намекая на
прошлое и забавно держа младшего за шкирку, ибо тот всё порывался
вернуться.

Юнги забрал Чимина, и они поехали домой, а Ким привёл омегу сюда, чтобы
умыть красное от злости лицо прохладной водой.

— Да кто б тебя просил! Отпусти! — тщетно вырывался парень.

Наряду со всем его ещё бесило и то, что Тэхён с ним снова как с младшим
братишкой себя ведёт!

— Ушли бы молча, зачем на рожон лезть-то? Это могло закончиться

исключением, — продолжал отчитывать альфа, и Гук от того бесился только
больше.

А потом Тэхён стал гладить его по голове, и парень опять сдулся на глазах.
Надо запретить законом гладить людей по голове, а то они сразу слишком
добрыми становятся!

— Ты же не собираешься никуда идти? — успокоившись, прошептал Чонгук,

вспомнив слова тех гопников, и посмотрел на слегка улыбающегося Кима.

— Чё это не собираюсь?

— Ты мне сейчас втирал про благоразумность, а сам?

— Почему бы не раздать люлей за своего маленького зайку, м-м? — Тэхён

наклонился, оказавшись с омегой нос к носу, улыбаясь, а последний чуть не
задохнулся от внезапных флешбеков. — Попрошу заметить, ЗА пределами
универа, — подмигнул он и легонько щёлкнул по кончику Чонова носа. — Будут
знать, как Гуки обижать да сонбэннимам хамить.

— Просто забей.
58/139
 — Не-а, ты же не хочешь, чтобы все про твоего хёна говорили, что он трус?
— альфа наигранно состроил испуганное лицо. — Пойдём лучше в медпункт, у
тебя боевая рана.

Чонгук нахмурился и глянул в зеркало, увидев над бровью небольшую

ссадину.

Пиздюлей они с Юнги и правда знатных, видимо, вломили, хотя, скорее

всего, словесных: ни на том, ни на втором и царапинки не было, чему Чонгук был
ужасно рад. А ещё одёргивал себя, уверенный в том, что любой друг или
старший брат поступил бы так же…

Ну да ладно.

Вообще-то, были вещи куда серьёзнее какой-то полудраки! Например,

ежедневная встреча с Тэхёном в ванной или же возле той (утром и вечером!).
Ну, конечно, ежедневно — это преувеличено, но не суть! Чонгук каждый раз
ловит инсульт задницы, когда видит альфу в одних домашних штанах и
полотенце, скромно повисшем на мощной шее или плече.

Ким, будто специально, при виде омеги останавливался, ни капли не

смущаясь, в отличие от последнего, и очаровательно улыбался, желая доброго
утра или сладких снов маленькому зайке, пока тот стоял краснее спелого
томата, потупив взгляд да брови нахмурив. Он и так был неплохо осведомлён о
красоте Тэхёна, но полуголый… В общем, все порноактёры потеряли бы работу,
пойди альфа сниматься в фильмах для взрослых!

Недавно — может, недели две назад — Тэхён позвал смотреть фильм, на что
омега, заулыбавшись, тут же согласился. Старший накупил к просмотру всякой
всячины: попкорн, чипсы, печеньки, шоколадки, орешки, не забыл про
газировку — словом, смёл с полок магазина всю гадость. И, что самое
интересное, всё это было только Чонгуку — сам Ким притащил себе целый тазик
винограда «Изабелла», от одного вида которого Чона бросало в краску и
кривило. Это ж надо уплетать эту кислятину за обе щеки с таким довольным
видом, будто сексом занимается!

А уплетает он его действительно часто, и у Чонгука даже иной раз

ощущение, что альфа какой-то виноградный наркоман. Ну серьёзно! Вкусные
чипсеки, шоколадные батончики и прочую не очень-то здоровую вкуснятину
променять на эти кислые ягоды… А может, Тэхён это всё специально? Ну, чтобы
мелкого подразнить? Похоже на правду, вообще-то, потому что лопает он
виноградины словно на грёбаной фотосессии находится, а не фильм в пижаме
на диване с Чонгуком смотрит! Смущает дико…

Смотрели в тот раз они, конечно же, ужастик, а Гук их терпеть не может, а
ещё больше он терпеть не может после месяц шарахаться от каждого звука.
Тэхён выбрал «Проклятие монахини», и парень отважно смотрел первые
полчаса, пытаясь громким хрустом чипсов на зубах заглушить всякие стрёмные
моменты.

А потом альфа вдруг объявил:

— Кто отвернётся или закроет глаза, тот будет вонючкой всю неделю.
59/139
 Угадайте, кто семь дней проходил заечкой-вонючкой? Да-да. А всё потому,
что Тэхён уже смотрел этот фильм и знал, что в конце пиздецовый пиздец
начнётся, который заставит омежку с силой зажмуриться! Чонгук пытался
возражать, мол, так нечестно и всё такое, но старший был непреклонен, потому
что, как он сказал, в уговоре ничего не было про то, что фильм для обеих сторон
должен быть новым.

Смотреть кино свободными вечерами стало традицией. После того ужастика

Чонгук заявил, что они посмотрят все части «Поворот не туда». И ведь
посмотрели! Довольный омега почти хрюкал, радуясь каждому рвотному позыву
старшего. Мстя страшна!

— Фу, блять, — не выдержав на моменте, где блондинке скормили её же

кишки, выругался альфа. — Как ты можешь есть?

— Ртом, — повернулся к Киму омежка, мило хлопая глазками, — ну, зубками

хрусь-хрусь, — и продемонстрировал, откусив печеньку.

Следующим фильмом был «Пятьдесят оттенков серого», и Чонгук не

отказался только потому, что:

— Ты что, смущаешься, маленький зайка?

— Да с чего бы? Включай!

И вот, казалось бы, херня хернёй эти ваши оттенки этого вашего серого, но
какого ж чёрта так рожа пылала да кусок в горло не лез? Чонгук на каждой
постельной сцене зачем-то начинал кряхтеть — типа в горле першит, —
сопеть — типа нос заложило, — да конечности не знал куда деть: то почешется,
то ногу на ногу закинет, то по-турецки сядет, то потянется неестественно. И
самое ужасное то, что альфа всё видел и тихо ржал, гадёныш.

В какой-то момент Гук попрощался с жизнью и немножко с девственностью,

когда старший вдруг подался в сторону, из-за чего, не ожидая, парень
повалился на спину, и навис сверху. Омега, задержав дыхание, тупо пялился на
Тэхёна, чья пепельная шевелюра щекотала лоб, а сам альфа с игривой улыбкой
глядел в ответ, и омежка даже не успел испугаться приятного нытья внизу
живота, как тот прошептал:

— Надо потише сделать, а то все уже спят, — и схватил пульт, который

лежал на краю дивана со стороны Чонгука.

Ну не подло ли?! Говнюк!

То ли дело его младший братишка! Очаровательный ребёнок! Чонгук очень

любит с ним оставаться, когда Сокджину нужно уйти по делам или просто в
магазин. Они действительно хорошо проводят время вместе: пирамидку
собирают, машинки катают, даже на кровати иногда прыгают! А потом к ним
присоединяется Тэхён, и всё внимание ребёнка обращается на него: он радуется
так, будто не видел брата не пару часов, а несколько дней, бежит к нему, сразу
просясь на ручки к любимому хёну.

Омега не обижается, даже очень понимает Кюхёна: Тэхёна не любить или

60/139
любить меньше кого-то просто невозможно, да-да. И вообще, у Чонгука сердце
каждый раз щемит, когда он смотрит на то, как альфа тискает ребёнка, как
катает его на шее, как устраивает ему самолётик… У него вот так долго не
получается, потому что маленький альфочка не то чтобы очень лёгкий, из-за
чего парень быстро устаёт тягать его, как это делает Тэхён.

А однажды мальчик заснул прямо на руках у альфы, и кто Чонгук такой,

чтобы не заумиляться до потери пульса от такого? Тэхён потрясающий брат, и
отцом будет просто превосходным…

— Я сегодня ещё ничего не кушал, только проснулся, — хихикает омега в

трубку, лежа на кровати и поглаживая ноющий низ живота. — А ты, небось, уже
пару дней ничего не ел, только работал и работал, — хмурит брови, — меня же
нет, чтоб проконтролировать.

— Я хорошо ем, сына, не волнуйся.

— Честно-честно?

— Честно-честно, — смеётся альфа на том конце провода, и Чонгук

улыбается. — Как у тебя дела? Как в университете? Тебе хватает денег? Мне
прислать ещё?

Омега растягивает губы шире, умиляясь с отца, который каждый раз

заваливает его одними и теми же вопросами, ибо волнуется сильно, что его
сыночка может в чём-то нуждаться.

— Я не успел потратить даже то, что ты мне ещё в сентябре переводил,

отец, — сообщает Чонгук и слегка морщится, переворачиваясь на бок. Живот
тянет сильнее… — У меня всё прекрасно, не переживай, в универе пока самые
высокие баллы…

— Умничка мой!

Чонгук снова хихикает, немного смущаясь, и рассказывает родителю ещё

кучу всего, что успело произойти за последние три дня: про доставучего
препода, про задание в студсовете, про фильмы, посмотренные с Тэхёном,
специально пропуская тот, что с потрахушками, про…

— А что у вас там с Тэхёном?

— В смысле?

— Имею в виду, когда встречаться начнёте?

— Оте-ец… — теряется парень. — Не думаю, что начнём, мы… Дружим

просто.

— Да ну?

— Угу…

— А Тэхён всех своих друзей на мотоцикле катает?

61/139
 — Ой, ладно, отец, мне пора, много домашки, за выходные хочу успеть всё
сделать! Люблю, целую, обнимаю! — резко заканчивает смущающий его
разговор омега, слыша в динамике заливистый смех мужчины и слова о том, что
он тоже его любит и обнимает.

Чонгук, сбросив, откидывает телефон в сторону, возвращая ладонь на живот.

Неприятное нытьё стремительно превращается в боль, давая омеге понять, что
вот-вот начнётся течка. Блин!

— Гуки, ты проснулся? — слышится тихое за дверью, и парень угукает в

ответ, после чего в комнату заходит Сокджин. — Мне накрыть тебе покушать?

— Нет, дядя, спасибо… Я не хочу.

— Что-то случилось? — сразу начинает беспокоиться омега. — Ты плохо себя

чувствуешь?

Джин присаживается на край кровати, поправляя омежке одеяло, и лоб его

трогает, внимательно всматриваясь в хмурое личико напротив.

— У тебя течка, — понимает он, а Гук глазёнки свои округляет, мол, потише,
пожалуйста, сейчас же услышит тот, кому не стоит об этом знать.

Будто бы этот «тот» не почувствовал бы его за версту…

— Не переживай, мы дома одни на ближайшие несколько дней, —

успокаивает младшего Ким, прекрасно всё поняв по взволнованному взгляду, —
Намджун взял Тэхёна с собой в командировку, они уехали где-то два часа назад.

— О… Ясно… — точно, альфа говорил вчера ему об этом.

— Сильно больно? Где твои таблетки? — продолжает хлопотать заботливый

омега, поглаживая тёмную макушку.

— Я не успел купить…

— Не переживай, я зайду в аптеку. Как раз с Кю собирался идти гулять.

Чонгук кивает, тихо благодаря дядю за заботу, и вдруг болезненно стонет,

сильнее хватаясь за живот.

— Принести тебе одежду Тэхёна? — вдруг предлагает Джин, а парнишка,

бедный, чуть челюсть не теряет.

— Ох… Это… Я… Не надо… — заикаясь от смущения и нарастающей боли,

отказывается Гук и мечтает спрятаться от этого доброго, абсолютно всё
понимающего взгляда.

— Ты не должен этого стесняться, ребёнок, — улыбается омега, — я же всё

вижу. Сейчас приду, — и с этими словами старший встаёт и выходит из комнаты,
на пару минут оставляя Чона наедине со своими мыслями.

Что видит-то? Неужели он так очевидно себя ведёт, что всё всем сразу
понятно? Надо срочно что-то с этим делать! Вот только течку переживёт… И
62/139
сразу же покончит с этим! А пока что просто кончит. И, судя по количеству
Тэхёнова барахла, которое притащил папа альфы, далеко не один раз. Мда.

— Вот, — Джин кладёт охапку вещей на край постели, — а мы пошли гулять,

вернёмся с таблетками.

Чонгук не успевает промямлить даже неловкое «спасибо» — от дяди и след

уже простыл. И ему бы сейчас со стыда умереть, а не, сев на кровати, с
интересом рассматривать принесённые футболки, кофты и штаны, закусив губу.
Омега принюхивается, наслаждаясь отдалённым запахом мандаринов, и двигает
кучу ближе к себе.

Чувствуя, как из заднего прохода потихоньку выступает смазка, а от

тянущего ощущения внизу живота стало немного сводить ноги, парень начинает
дрожащими пальчиками неуверенно расстёгивать свою пижамную рубаху. Сняв
её, он то же самое сделал и со своими штанами, на пару секунд оставшись
совершенно нагим.

Чёрт… Всё же, это ужасно смущает… Но…

Омежка, жуя нижнюю губу, тянется к одной из Тэхёновых футболок и

быстренько натягивает ту на себя, крупно вздрагивая от запаха, что теперь стал
ярче. Тэхён вчера был в этой футболке…

Какое-то время Чонгук сидит, неловко теребя чёрную ткань двумя

пальчиками в районе живота, и к себе прислушивается. Ему всегда было
интересно, каково это — укутаться одеждой Тэхёна с ног до головы… И сейчас
он не уверен, что может поступать так по отношению к альфе. Тэхён же… он…
обидеться может, если узнает? Ему же… неприятно может быть, если узнает? Да
блин!

— Боже, — тихо хнычет омежка, сгребая в объятия ворох альфьих тряпок и

вдыхая любимый аромат. — Один раз не пидорас, — внезапно заключает парень,
а потом начинает усердно сооружать вокруг себя баррикаду из одежды, откинув
одеяло в сторону и парочку кофт положив под себя.

Когда всё было готово, подрагивающий омега прижал к себе

приглянувшуюся толстовку и аккуратно улёгся на бок, утыкаясь в голубую ткань
носом.

Он выдыхает сквозь зубы, ощущая под собой тёплую влагу, и снова

втягивает мандариновый воздух. Горло приятно обжигает, по всему телу бегают
огромные сладкие мурашки, а Чонгук думает о том, как вообще раньше жил без
этого потрясающего ощущения. Внутри гнезда защищённо и спокойно, а если
закрыть глаза, то вообще можно на секунду почувствовать, что это Тэхён
прижимается к нему, а не ворох его вещей, которыми обложился и накрылся
омега.

От осознания, что стремительно начинает возбуждаться, парень почти

задыхается и, с силой зажмурив глаза, неуверенно спускается рукой вниз. С губ
срывается сладкий стон, когда ладонь несильно обхватывает влажное
возбуждение, и омежка крепче прижимает к себе свободной рукой худи, ёрзая
на одежде. Он медленно водит кулачком по всей длине, словно сквозь вату
слыша собственный скулёж, и ловит себя на мысли, что не сможет смотреть в
63/139
глаза Тэхёну после такого. Хотя… Да будто он впервые дрочит на его светлый
образ. На светлый… И чертовски, блин, горячий.

— Тэ… — шепчет парнишка, представляя, как альфа гладит его, как нежит
губами шею, как ниже спускается, параллельно хозяйничая своими длинными
пальцами где только вздумается, часто-часто облизывает пересохшие губы и
настойчивее ласкает себя, поджимая пальчики на ногах, когда понимает, что
близко.

Чонгук тихо скулит в толстовку, когда горячая волна разрядки окутывает всё
тело, а в паху неистово пульсирует, заставляя омегу дрожать и закатывать
глаза. Чёрт. Он только что испачкал простынь и некоторые вещи. Ему так
стыдно и одновременно так хорошо…

— М-м… — мычит омежка, восстанавливая сбившееся дыхание, и берёт ещё

одну кофту, уже в обе зарываясь носом. Восхитительно…

Рука снова лениво водит по всё так же напряжённому члену, а в голове на

мгновение возникает мысль, что сейчас вполне подходящий момент, чтобы
воспользоваться подарком Чимина, но… Но, во-первых, вставать и вылезать из
гнёздышка нет желания совершенно, а во-вторых, ему ужасно хочется Тэхёна,
его тёплые губы и руки, что нежно касались бы в самых разных местах, а не
холодный бездушный силикон…

От яркости картинки в своём воображении омега вновь изливается в кулак с

тихим стоном. В ушах слышен бешеный стук сердца, а внизу так влажно, так
горячо и сладко, так приятно, что Чонгук не сдерживает скулежа
удовлетворения. Стыдно? Да, конечно. Хорошо? Безумно. И это определённо
перекрывает весь стыд. По крайней мере, сейчас.

Мда, он прям задружил Тэхёна в своей голове.

— Гуки? Я могу войти?

Чонгук понятия не имеет, сколько прошло времени, вздрагивая от стука в

дверь, и спешит натянуть на себя одеяло по самый нос, скрывая и тело, и всю
кучу одежды вокруг себя.

— Д-да, — отзывается он, и щёки начинают гореть сильнее, когда Джин

открывает дверь и подходит к нему, кладя упаковку с блокаторами на тумбочку.

— Вот, — говорит он и наклоняется, чтобы погладить по взмокшим

волосам, — как ты?

— Всё… Всё н-нормально, — Чонгук бегает глазами по всей комнате, лишь бы

не смотреть на омегу. — Спасибо.

— Хорошо, тогда я пойду.

— Дядя… — робко зовёт омежка, когда Ким уже почти закрыл за собой
дверь.

— Что, Гуки?

64/139
 — А Вы не могли… бы… ну, это… я… просто…

— Конечно, всё останется между нами, ребёнок, — нежно улыбается

старший, сразу поняв, о чём хочет попросить парень. — Я потом всё постираю и
верну на мес…

— Нет-нет! — вскакивает Чонгук, уже краснея всем, чем можно. — Я… сам

всё сделаю…

— Хорошо, — не переставая растягивать губы в доброй улыбке, кивает Джин

и скрывается за дверью.

А Гук откидывается на подушки, закрывая пылающее лицо ладонями.

Стыдоба-то какая! Но… Кое-что само себя не подрочит, поэтому окончательно от
смущения омега планирует умереть немного позже. Да.

Таблетки — это, конечно, хорошо, но вы когда-нибудь пробовали дрочить в

футболке Ким Тэхёна?

Примечание к части

Ребят, для тех, кто захочет мне напомнить о "правилах" омегаверса (что-то по
типу того, что гнездование может быть только тогда, когда альфа и омега
встречаются, или что гнездование, вообще-то, происходит не так, как написано
у меня): не надо, пожалуйста. Вариантов куча, правда. Элементарно откройте
любую статью на фикбуке насчёт омегаверса. Спасибо за понимание.

65/139
Примечание к части Здравствуйте, дорогие читатели! Простите, пожалуйста, что
так надолго пропала... У меня были вступительные экзамены... Теперь я
полностью свободна и обещаю вам, что главы будут выходить чаще. Спасибо вам
огромное за то, что ждали! Я вас очень люблю и обнимаю!

Ну а часть... Как обычно, не наполнена философскими мыслями)) Просто для

того, чтобы поднять настроение :3
Надеюсь, я хотя бы на 50% искупила свою вину. Цьмок!
_____
Ребят, у меня одной в мобильной версии фикбука съезжают все абзацы?

Часть 7

Чонгук не спеша идёт по улице, вдыхая свежий и прохладный —

ноябрь же уже — вечерний воздух. День сегодня был тяжёлым: семинар, две
контрольные, замена с каким-то злобным преподом, а после пар позвали в
студсовет, где и задержали до вечера, потому что сейчас все носятся с
подготовкой к форуму, который будет через неделю. Уже начинает темнеть, а от
ветра немного холодно, из-за чего Чонгук до конца застёгивает свою зелёную
парку и натягивает капюшон.

Парень решил не дожидаться автобуса: долго, да и просто прогуляться,

слушая любимую музыку, играющую из динамиков новых наушников, хочется. К
тому же погода очень даже располагает. Омега улыбается, чуть пританцовывая,
потому что настроение, несмотря на усталость, хорошее. Сегодня же должен
приехать Тэхён, которого он не видел почти две (!) недели, в которые внезапно
превратились пара дней. Точнее, судя по времени, он уже дома…

Вдруг Чон чувствует, как на его плечо опускается чья-то ладонь, и испуганно
оборачивается, тут же снимая наушники. Здесь же совсем небольшой
безлюдный переулок, он же быстренько бы прошёл! Маньяку что, нападать
больше не на кого…

— Прости, Гуки, не хотел напугать.

Чонгук стоит и видит перед собой кривую улыбку Юнсу, который успел уже
порядком надоесть ему за время учёбы. Садится с ним периодически на лекциях,
зовя гулять, в студсовете специально притёрся, блин! Даже как-то раз полапать
пытался, но поблизости, благо, оказался Чимин, который покрыл этого придурка
трёхэтажным матом. Чонгук бы и сам за себя постоял! Он просто растерялся!
Как сейчас, например, заметив рядом с альфой ещё двоих своих
одногруппников. И, кажется, трезвый тут только омега…

Он так обрадовался, когда Юнсу свалил сегодня из студсовета раньше всех!

А тут…

— Ты… что тут делаешь? — спокойно интересуется Чонгук, а сам нервно

сжимает пальчиками лямки своего рюкзака. Главное, не паниковать, отец же
учил его основным приёмам!

— Шли за тобой, чтобы пригласить на нашу тусовку, — Юнсу делает шаг

вперёд, а омега дёргается, морщась от запаха алкоголя. Когда он надраться
успел?!
66/139
 — Я не могу, мне нужно домой, — ну, оригинально.

— Да брось, завтра выходной, хватит зубрить! — пьяно улыбается второй

одногруппник.

Чонгуку становится стрёмно, потому что в этом переулке реально почти не

бывает людей вечером, а омеге просто нравится тут ходить, вот и пошёл! Если
подумать, убежать от пьяных людей труда не составит… Надо только момент
подгадать, а то Юнсу стоит слишком близко.

— Я пойду, — всё ещё спокойным голосом говорит парень и уже собирается

развернуться, как его резко хватают за локоть.

— Ну не спеши, Гуки, просто выпей с нами, — альфа закидывает руку на

Чонгуково плечо, и парень пытается отстраниться, но тот держит крепко,
доставляя дискомфорт.

— Юнсу, ты пьян, не трогай меня, — просит омега, и дрожащий голос выдаёт

его страх. Приёмы приёмами, но тут трое пьяных альф!

От которых убежать, как думал он, совсем несложно…

— Не ломайся, Чонгукки, — продолжает гнуть своё одногруппник, теснее

прижимая парня к себе одной рукой, — ты так аппетитно пахнешь, — сообщает
он после того, как провёл носом где-то около уха.

Чонгука передёрнуло.

— Отпусти! — повышает голос омежка, пытаясь вырваться, и у него бы

получилось, не подойди к ним остальные.

Альфы пьяно смеются прижимая напуганного Гука к бетонной стене здания.

Чёрт, как нелепо и банально. До частного сектора минут пятнадцать идти
осталось!

— Бегаешь от меня, динамишь постоянно, — злобно шипит Юнсу и

расстёгивает куртку Гука, — а я ведь просто хочу, чтоб ты со мной был…

— Отпусти! — уже вопит омега, сразу чувствуя, как чужая сальная ладонь
закрыла ему рот, и его пробирает животный страх, когда альфа начинает
раздеваться.

Парень брыкается, пытается кусаться, но его держат за руки с обеих сторон.

Он ничего не может сделать! С него буквально срывают куртку, кидая ту на
землю, и Чонгук ощущает, как по всему телу побежали противные мурашки, но
далеко не от холода. Ему страшно, до ужаса страшно…

— Вы ответите за это! — прохрипел Чонгук и умудрился ударить Юнсу ногой

в живот, но тот на это только злобно оскалился, немного сморщившись от боли.
— Не смей меня трогать!

Все трое смеются с жалких попыток освободиться, а щёку пронзает жгучей

болью.
67/139
 — Я бы на твоём месте молчал, я очень не люблю, когда мне отказывают, а
ты делал это только за один сегодняшний вечер раз пять, — выплёвывает Юнсу,
немного тряся свою ладонь, которая секундами ранее встретилась с лицом
омеги.

Чонгуку больно, Чонгуку хочется плакать, руки от стальных хваток уже

давно свело. Он просто отказывается верить, что сейчас с ним произойдёт то,
что раньше видел только в фильмах… Парень с силой зажмуривается, всё не
оставляя попыток освободиться и обещая себе, что ни за что не дастся, а вот
Юнсу пока бездействует, видимо, просто наслаждаясь зрелищем.

— Ладно, всё, иди-ка ко мне, сладкий…

Омега задерживает дыхание, надеясь умереть раньше, чем эта скотина до

него дотронется, и старается вновь вскинуть ноги, дабы ударить туда, где по
его предположениям находится Ли, но вдруг до ушей доносится до боли в
сердце родной голос:

— Отошли от него, суки!

Чонгук глаза не открывает, потому что и так знает хозяина этого рыка, а ещё
потому, что если уже умер, то какая разница.

— Оу, сонбэнним, присоединишься? — так и не подойдя к омеге,

интересуется Юнсу, явно выдавливая гадкую усмешку.

— Закрой пасть, уёбок.

Хватка с двух сторон вдруг слабеет, а через секунду Чонгук сползает вниз по
стенке, слыша какую-то возню и всё не переставая жмуриться, потому что ему
страшно от того, что может произойти дальше. Их трое! Трое! Тэхён один! А у
омеги словно ноги отнялись, чтобы встать и убежать вместе с ним…

— И сам не ам, и другим не дам, а, сонбэ? — сквозь вату слышит Чонгук

ненавистный голос. — Вы же не трахаетесь: от него не пахнет тобой! Хватит из
себя заботливого братца строить!

— Ещё слово, и ты будешь срать костями до конца своих дней.

Стальной тон альфы заставляет парнишку поёжиться, и в следующее

мгновение доносится звук удара, а потом ещё одного и ещё…

— Вали к своим шестёркам, сволочь, — шипит Ким и, кажется, бьёт снова, —

не смей даже дышать в его сторону, ты понял меня?

Тишина.

— Ты меня понял, блять?!

— Да пошёл ты…

Чонгук пару секунд слушает звук удаляющихся шагов и вновь не дышит,

когда наступает тишина. Соображать тяжко, в висках пульсирует, и он крупно
68/139
вздрагивает, почувствовав, как плеча опять коснулась ладонь.

— П-пожалуйста… н-не н-надо… — просит он охрипшим голосом, сжимаясь,

как ему кажется, до размера горошины.

— Тш-ш-ш, зайка, это я, вставай скорее, простудишься.

— Тэ… — жалобно сипит омежка, когда ему, взяв за подмышки, помогают

встать сильные руки. Он поднимает глаза на спасителя, встречаясь с
взволнованным взглядом, и громко всхлипывает, утыкаясь старшему в грудь и
наконец выплёскивая из себя все накопившиеся слёзы.

— Тихо, тихо, Гу, — Тэхён обнимает, крепко прижимая к себе, а омега в

рыданиях заходится и чувствует, как облегчение разливается по всему телу, как
становится хорошо и спокойно от нежных поглаживаний по спине и тихого на
ухо «всё хорошо, я рядом». — Что они сделали? — альфа чуть отстраняется, беря
зарёванное лицо в ладони и заглядывая в глаза.

— Ударили… — шмыгает парень, смаргивая солёную влагу и успевая

заметить, как Ким с силой сжал челюсти. — И… х-хотели… хотели… Я т-так
испугался, Тэ-э…

— Всё хорошо, малыш, — альфа слёзы вытирает и снова прижимает к себе,

перед этим сняв свою косуху и укутав в неё младшего, — тебя больше никто не
обидит, слышишь? Я обещаю, Чонгук, — шепчет Тэхён, мажа губами по виску, а
омежка кивает на каждое слово, теснее прижимаясь и вдыхая такой
необходимый сейчас мандариновый запах.

Чонгук понятия не имеет, сколько они так простояли, правда, но

отстраняться очень не хотелось, потому что сразу пропадёт ощущение уюта и
защищённости, потому что снова станет страшно. Но первым это делает альфа.

— Ты куда? — взволнованно спрашивает парень, тут же цепляясь за

оголённое запястье Кима.

— Я тут, только возьму рюкзак и куртку, и мы пойдём домой, хорошо? —

ласково улыбается Тэхён и гладит взлохмаченные волосы на макушке омеги,
который неуверенно кивает.

Пока альфа поднимает с асфальта порванную парку и сумку, Чонгук, всё ещё
шмыгая носом, просовывает руки в рукава чёрной кожанки, зарываясь носом в
воротник и упиваясь любимыми мандаринами. Боже, он действительно в
порядке…

— Мотоцикл на парковке неподалёку, но мы можем пройтись, если хочешь, —

предлагает Ким, вешая рюкзак омеги на одно плечо.

Чонгук просто кивает.

— Тогда давай лапку и пошли, — улыбается альфа и протягивает руку как-то

не вовремя порозовевшему парню.

— А лапка тебе ещё зачем? — косится он.

69/139
 — Чтоб ты не потерялся, конечно же, — посмеивается старший и мягко
хватает ладошку, до этого спрятанную в длинном для омежки рукаве Тэхёновой
куртки.

Омега даже не думает ёрничать в ответ и просто позволяет крепче сжать

свою руку и повести домой, как маленького ребёнка. Или… Да не.

— Ты… как вообще оказался тут? — интересуется Чонгук, слегка прижимаясь

к альфьему боку. — Ты не подумай, я не против, просто интересно, что за
способность у тебя такая — оказываться поблизости, когда я в заднице.

А Тэхён посмеивается.

— Это ты про тот случай в школе, когда…

— И про него тоже, да, умолкни, — возмущается омега, потому что, блин,
сколько можно вспоминать про его несчастный запор, и шлёпает свободной
ладошкой старшему по плечу. — Так как?

— Папа сказал, что ты сегодня поздно освободишься, и отправил встретить

тебя у универа, — отвечает наконец Тэхён. — Но там тебя уже не было, когда я
приехал. Однако твой-то хён умный, — хмыкает, — твой хён знает, что
маленький зайка умом не блещет и попрётся искать приключения.

— Я ничего не искал! — возражает Гук и пихает альфу в бок. — Заносчивый

крендель…

— Уву-уву, я так давно этого не слышал… Сразу флэшбэки наших свиданий,

не правда ли? Мы даже за ручки держимся! — воодушевлённо восклицает Тэхён,
и омега видит широкую прямоугольную улыбку.

Он не дурак, он прекрасно понимает, что это Тэхён его так отвлекает,

пытается расслабить. И у него, кстати, отлично получается, ибо щёки парня
горят, а сердце бьётся так же сильно, как билось несколькими минутами ранее,
только в этот раз далеко не от страха.

— Прекрати, — в шутку дуется Чонгук и снова пихает альфу в

многострадальный бок, а тот только весело смеётся, вызывая у младшего
улыбку и заставляя напрочь забыть о всяких там Юнсу. — Слушай…

— М-м?

— Не рассказывай дяде о… произошедшем, — бубнит парень, смотря под

ноги, — он только зря волноваться будет.

— Зря? — вмиг становится серьёзным альфа и хмуро глядит на младшего,

который невольно сжался.

— Просто не говори… Ну пожалуйста… Он же ещё отцу расскажет!

И смотрит щенячьими глазами так, что через пару секунд Тэхён вздыхает,
коротко кивая.

— Помоги мне только тихонько в комнату прошмыгнуть, я быстренько себя в

70/139
порядок приведу…

— Зачем? Они уже уехали в аэропорт, ни от кого прятаться не надо.

— Что? — Чонгук поднимает удивлённые глаза на хёна, а потом вспоминает.

— А-а-а…

Сокджин же ему совсем недавно говорил, что у Намджуна появилась

возможность взять себе небольшой отпуск, и поэтому они на две недели летят
на море сразу по возвращении альф. Его и Тэхёна они взять не могут, потому
что, как объяснял омега, у них учёба, а Ким ещё и в компании помогать будет во
время отсутствия отца, но на зимние каникулы он обязательно их двоих куда-
нибудь отправит. На последнее заявление Чонгук тогда ужасно смутился, мямля
что-то про то, что в этом совсем нет необходимости, и сбежал в свою комнату
под хихиканье старшего омеги и маленького альфочки.

Это что же получается? Они будут одни дома? Две недели? Максимально
странно об этом сейчас думать, но чёрт, а как не думать-то… Чонгук и не
замечает, как кровь приливает к щекам непонятно по какой причине, зато очень
хорошо замечает альфа, которому всё прекрасно видно в свете фонарей и
магазинных вывесок.

— А чего это мы такие розовые хрюшки? — он заинтересованно склоняет

голову на бок и улыбается, глядя на омежку.

— Сам свинья.

— Зайка волнуется?

— С чего бы?

— Ну, ты представь… — призывает Тэхён, якобы мечтательно прикрывая

глаза, и начинает слегка раскачивать их сцепленные руки туда-сюда. — Только
ты, я, наша молодость и твои юношеские гормоны. Мало ли что может
произойти, — и играет бровями, повернув голову к нему.

— Ты дурак, — пыхтит омега, агрессивно стараясь перестать смущаться этих,

казалось бы, безобидных шуток.

И почему это гормоны только у него?!

— Я прелесть.

— Хуелесть, — и неизменно пихается, только сейчас допирая, что Тэхён идёт

в одной футболке.

Чонгук, какой же ты придурок…

— Ты чего? — сразу спрашивает альфа, когда видит, что Чонгук начинает

расстёгивать косуху, и перехватывает его запястье, останавливая.

— Отдай мне мою куртку и надень свою.

— Твоя рваная.
71/139
 — А ты вообще почти голый.

— До дома двести метров, не помру, пошли, — пресекает альфа все

возражения парнишки и снова берёт за руку, ведя дальше по асфальтированной
дорожке меж высоких деревьев с почти опавшими листьями.

Чонгук дуется и злится сам на себя, резко втягивая холодный ноябрьский

воздух. Кажется, этой ночью будет гроза: ветер стих, тучи на небе тёмные, а
ещё пахнет так, как обычно пахнет перед сильным дождём — немного землисто
и влажно. Запах древесной коры и разноцветных листьев усилился. Точно
будет… Чонгук не любит грозу.

— О чём зайка задумался?

— О том, что достал ты со своим зайкой, — бессовестно врёт омега,

показывая усмехающемуся альфе язык, и первым заходит в дом, ибо один
джентльмен пропустил его вперёд, открыв дверь.

Чонгук с удовольствием принял тёплый душ, через силу расставшись с

кожанкой альфы, а потом Тэхён напоил его каким-то травяным чаем, всё ещё
переживая, что омега не в порядке, щёчку его нежно погладил, спрашивая,
сильно ли болит, и, получив отрицательный ответ, отправил спать. Омега
послушался, конечно, но всё-таки не упустил возможности поворчать, что он не
ребёнок и нехер ему указывать, на что Тэхён только громко рассмеялся.

Сейчас парень лежит на кровати, по нос укрывшись одеялом, и смотрит в

окно, где только что уже второй раз сверкнула молния, а через несколько
секунд раздаётся раскат грома, от которого Чонгук с силой зажмуривается и
накрывается с головой. Он понятия не имеет, откуда такая боязнь грозы, ему
просто не нравится! И обычно в такие моменты он шёл в комнату отца… Да,
вплоть до отъезда в Сеул! Родитель по-доброму смеялся над взрослым
ребёнком, а потом Чонгук засыпал в тёплых объятиях, и никакая гроза ему не
была страшна…

Это всё, конечно, чудесно, но сейчас-то что?

— Чонгук?

Парень и сам не понял, как оказался возле двери в комнату Тэхёна, но вот он
тут, да… Стоит, обняв свою подушку, и смотрит на полусонного альфу в синей
байковой пижаме в клетку.

— Ты занят? — неуверенно осведомляется омежка, мысленно отвешивая себе

подзатыльник за тупой вопрос.

— Спать собирался.

Тэхён складывает руки на груди и окидывает младшего любопытным

взглядом с ног до головы, от чего у бедного парня щёки обожгло румянцем.

— А… Ладно…

Идея всё-таки дурацкая, так что он сейчас по-быстрому слиняет обратно к

72/139
себе…

— Ты что-то хотел?

— Я? — головка от пульверизатора, Чонгук. — Я… Да просто думал, может,

ты не против поболтать…

Вдруг в этот момент снова раздаётся гром, и несчастный омега крупно

вздрагивает, сильнее прижимая к себе свою подушку. Чёрт…

— Маленький зайка боится грозы?

Дайте этому альфе медальку за догадливость.

— Н-ничего я… не боюсь, — непонятно для чего храбрится Чонгук, когда всё

всем известно, — просто из-за шума… спать невозможно… Вот.

— Да-да, заходи уже, — издаёт смешок Тэхён и отходит немного в сторону,

пропуская омегу, который почувствовал сейчас если не облегчение, то что.

Комната у альфы красивая и просторная (и не розовая!). Возле двери стоит

огромный шкаф, в который Чонгук днями ранее усердно складывал постиранную
одежду, что бессовестно… позаимствовал. Посреди широкая кровать с белыми
простынями, рядом кресло, а в другом углу рабочий стол с ноутбуком и прочими
необходимостями. На полках напротив кровати стоит множество книг и
фотографий, которые Чонгук почти без зазрения совести разглядывал в
прошлый раз. На них Тэхён с друзьями, с родителями, ещё совсем маленький
или уже выпускник университета с этой смешной шапочкой. Омега даже
обнаружил их селфи, сделанное во время второго свидания! На нём «злой»
Чонгук весь в сахарной вате и довольный Тэхён, сверкающий своей
прямоугольной улыбкой. Очень тёплая фотка…

Омега босыми ногами шлёпает в сторону кровати, пытаясь скрыть смущённо-

довольную физиономию в уголке подушки, и останавливается у подножья, не
решаясь лечь. Всё же как-то странно.

Очередной раскат грома, и парень, позорно пискнув, больше без каких-либо

раздумий прыгает под одеяло, а Тэхён только ржёт, всё ещё стоя на пороге.
Чонгук высовывает нос, разглядывая весёлого альфу, и как-то это вообще не
клеится с тем Тэхёном, который сегодня разгонял альф от напуганного
парнишки. Тот Тэхён был в ярости, тот Тэхён был готов порвать их, а его голос
звучал пугающе до холодка по позвоночнику. Но Чонгук в тот момент если и
боялся, то только за его безопасность…

Гук, чувствуя неловкость, отводит взгляд от красивого лица, с ужасом

замечая, что на спинке стула рядом висит та самая футболка… Ну, та самая… Та
самая, в которой Чонгук… в которой он… Ну… это самое… О Боже. Он всё ждал,
когда же стыд накроет его с головой, и вот! Очень вовремя, чёрт возьми!

Чонгук чувствует, как жжёт щёки, и зачем-то прокручивает в голове самые

пикантные моменты течки, неделя которой прошла у него весьма забавно (нет).
Днём он закидывался блокаторами, чтобы спокойно отучиться в универе, а
вечером… Вечером омега тихо скулил в Тэхёнову одежду.

73/139
 — Ты чего такой красный? — сощурившись, со смешком спрашивает Ким,
после этого наконец выключив свет и соизволив лечь рядом.

— Да… Жарко просто.

— Ну так раскройся.

— Да не, нормально…

А Тэхён всё посмеивается, кажется, ни слову не поверив, и вдруг

раскидывает руки в стороны.

— Давай, иди к хёну, маленький зайка.

Чонгуку пусть и неловко, но он вовсе не дурак отказываться от такого, а ещё

гром вновь делает своё дело, заставляя омежку вздрогнуть и подползти к
Тэхёну, уткнувшись носом в его грудь. Альфа заботливо одеялом укрывает, а
потом к себе прижимает, из-за чего у Чонгука и сердце заходится, и тепло
внутри растекается, заставляя парня улыбаться. Ему уже всё равно, что там
происходит на улице, уже всё равно на тех придурков, что сегодня чуть не
сломали ему жизнь… Ему сейчас важны только ласковые поглаживания широких
ладоней на своей спине и тихий шёпот на ухо:

— Зайке больше не страшно?

В любой другой раз Чонгук настучал бы ему по башке (угу, да, разумеется),
но сейчас только мотает головой в отрицании, прижимаясь теснее.

— Спасибо тебе, Тэ… — говорит он, касаясь губами приятной ткани альфьей
пижамной рубахи.

— Завтра сходим написать заявление, — не переставая поглаживать,

произносит старший, и Чонгук только согласно кивает, не отстраняясь. — Ты
больше их не увидишь, зайка. В понедельник же они со свистом вылетят из
универа.

Омега даже не думает интересоваться, просто опять кивает, кажется, только

сильнее влюбляясь в этого неземного человека. Тэхён такой… такой…

— Не ходи один, к тому же так поздно, Гу… — шёпотом просит альфа,

зарываясь носом в тёмную макушку. — Сейчас темнеет рано… Задерживаешься
— позвони мне, я заберу тебя. Пожалуйста.

— Хорошо…

***

Утро начинается не с кофе. Утро начинается с закинутой на Тэхёна ноги и

обнаруженного стояка у себя и, бляха, альфы. Чонгук тихонько лежал, таращась
на чужое возбуждение через ткань пижамных штанов, да своё чувствовал.
Гормоны, да? Ну-ну.

Изначально план был в том, чтобы по-тихому свалить в ванную, и даже почти
74/139
был осуществлён, но Тэхён, зараза, так некстати проснулся. Ничего более
неловкого, чем минуты две пялить друг на друга, Чонгук и представить не мог.
Вернее, неловко было только ему, а альфе, видимо, не привыкать. Ну и
пожалуйста!

Неловкость неловкостью, а взгляда от любимого лица отрывать совсем не

хочется. Чонгук, собственно, потому и замечает нездоровый румянец на щеках
старшего.

— У тебя что, жар? — первым нарушает тишину омега и, хмурясь,

прикладывает ладонь к Тэхёнову лбу. — Вот же ж блин! Кто тебя просил вчера в
одной футболке разгуливать! — ругается парень, а сам вину чувствует.

— Да всё со мной…

— Нет, не в порядке, — отрезает Чонгук, забыв о каком-либо смущении, —

ложись обратно и не смей вставать, я сейчас приду.

Возвращается омега уже с градусником и тёплым чаем, заставая Кима возле

ванной, и, видимо, очень уж грозно смотрит на него, раз тот поднимает руки
вверх, якобы сдаваясь, и тихонько говорит:

— Я просто сходил умыться и почистить зубки, не ругайся, маленький зайка,

уже бегу обратно.

И реально побежал.

Парень, закатив глаза на неуместное сейчас ребячество, заходит следом,

прикрывая за собой дверь.

— Пей, — говорит он, протягивая Тэхёну чай, и садится рядом на постели.

— Что это? — альфа засовывает нос в кружку, принюхиваясь, но тот, по всей

видимости, заложен.

— Ослиная моча, блин. Пей и дай ухо.

— А ухо тебе зачем?

— Если не прекратишь, я тебе температуру ректально измерю, как своей

собаке.

— Да всё, всё, чё угрожать-то сразу…

Чонгук усмехается, поднося градусник к чужому уху, пока альфа повержено

отхлёбывает чай, и через пару мгновений удивлённо охает, видя тридцать
восемь и пять. Он, конечно, подозревал, что Тэхёну хреново, но не настолько
же…

— Я вызову врача, — безапелляционно.

— Вот этого уж точно не надо, — возражает Тэхён, вскакивая на ноги.

— А ну лёг!
75/139
 — Ладно…

После пары аргументов по типу «я без понятия чем тебя лечить» и «мне не
надо, чтоб ты тут коньки отбросил» Чонгук таки вызывает врача под
недовольный скулёж альфы на заднем плане, и тот приезжает примерно через
полчаса.

— Ну что я могу сказать… Жить будет, — улыбается омега средних лет и

отдаёт Чонгуку небольшую бумажку, — тут лекарства, а последнее в списке —
витамины, которые желательно проколоть, но это уж сами решайте.

— Я всё куплю, спасибо большое! — благодарит омежка и вылетает из дома

почти следом за медиком, наспех натянув на себя первое, что попалось под
руку, и крикнув Тэхёну, чтоб не смел вставать, а то он вернётся и засунет ему
ноги в задницу.

В аптеке, которая, благо, находилась достаточно близко, он покупает всё

строго по списку, прихватив только пару упаковок с аскорбинками, и бежит
домой, где почти с порога засовывает старшему в рот ложку сиропа от кашля, а
потом ещё одну, прочитав инструкцию.

— Ложись на живот и спускай штаны, — командует Чонгук, а у альфы глаза

округляются.

— Мне кажется, в полиции ты напишешь заявление на тех уёбков, а я на

тебя, — недоверчиво косится Тэхён и крестом складывает руки на своей груди,
типа прикрываясь от омежки-извращенца.

— Переворачивайся на живот, Тэхён, — дьявольски улыбается Гук, кажется,

совершенно не смущаясь, — тебе нужны витаминки. Так доктор сказал.

— Да ну офигеть… — бурчит альфа, но таки слушается, с максимально

недовольным лицом опуская голову боком на подушку, что пробирает Чонгука
на ехидное хи-хи.

— Штаны, Тэхён, — напоминает младший и отворачивается к тумбе, чтобы

распаковать шприц.

Он сосредоточенно набирает прозрачную жидкость из ампулы, затем

выпускает воздух и прикрывает иголку колпачком, откладывая на принесённый
им поднос. Чонгук берёт маленький квадратик спиртовой салфетки и уже
собирается открыть, как замирает, повернувшись к больному.

— Херасе орех! — выдаёт он, вылупив глаза, и в его голосе охренеть сколько
восхищения…

— Ты только что меня облапал?

И тут Чонгук понимает, что обе его ладони покоятся на сочных (сочнейших!)
половинках альфы. Он сейчас чувствует себя Алексом из Мадагаскара, когда тот,
не отдавая себе отчёт, вцепился зубами в задницу Марти.

— Тебе жалко, что ли? — наезжает омега, тут же охренев с себя, и

76/139
исправляется, руки всё ещё почему-то не убирая. — И вообще… Я просто
пытаюсь понять, куда лучше уколоть.

— Да ну? Двумя руками?

— Надо будет — ногами проверю. Ты мой пациент, так что обязан слушаться,
— заявляет парнишка, но нахальные ручонки убирает, на пару секунд
переключая своё внимание на упаковку со спиртовой салфеткой.

— Ну что же Вы, господин доктор? Лапайте-лапайте, не стесняйтесь, —

ехидничает альфа и ойкает, когда кожи касается что-то прохладное. — Ты
сейчас мне там дырку протрёшь! — деланно возмущается он, смотря через
плечо на сосредоточенного донсена, который старательно дезинфицирует
область ягодицы, в которую собирается уколоть.

— Не протру, не ссы, — отзывается непризнанный медбрат и берёт шприц, —

расслабь булки, ща тебя комарик укусит…

— Ай!!!

***

За неделю Тэхёновой болезни Чонгук превратил многострадальную задницу

альфы в звёздное небо и сделал два нехитрых вывода: у Тэхёна не жопа, а
произведение искусства, и Тэхён ужасно милый, когда пытается отвертеться от
очередного укола разными способами.

В полицию одного альфа его не отпустил, почти с боем добившись того,

чтобы Чонгук взял его с собой. Как свидетеля, между прочим! С миной
многострадального страдальщика даже согласился на зимнюю куртку, шапку и
большущий вязаный шарф омеги. Гук всю дорогу с него кипятком ссал, но
снимать не разрешал, сказав, что сразу же пинками вернёт домой.

Его так прикалывало командовать!

Тэхён почти в прямом смысле получил по башке, когда младший узнал, что
тот на третий день мотался в компанию, хотя вполне, блин, можно было всё
решить дистанционно. Он юрисконсульт и на время помощник заместителя отца,
а не генеральный директор! Без него бы вообще пару дней обошлись!

От кого: Задница

«Собирайся»
«Мы идём в клуб»

«Что ещё взбрело в твой котелок…»

«Ты задолбал сидеть дома со своим ненаглядным!»

77/139
 «Ты просто можешь прийти ко мне, как и всегда…»
«Я не хочу никуда»

«Это я к тебе не хочу! Пошли! Ну Чонгук!»

«Нет»

«Ну и пошёл в задницу»

«Найду там себе НОРМАЛЬНОГО ДРУГА ПОНЯЛ»

Чонгук смеётся, потягиваясь в тёплой постельке. Он, как прилежный

студент, уже успел сделать домашку на всю неделю и теперь имеет полное
право валяться хоть целый день. Дома парень один уже несколько часов, потому
что Тэхён днём уехал в универ, и он соврёт, если скажет, что не ждёт его
возвращения…

Омега слышит, как внизу хлопает входная дверь, и моментально вскакивает

на ноги, улыбаясь во все тридцать два и с замиранием сердца вслушиваясь в
чужие шаги на лестнице. Чонгук уже собирается выйти из комнаты и
поприветствовать альфу, как до его ушей доносится кокетливое хихиканье…
Омеги? Вероятно…

Телефон так некстати выскальзывает из рук и с глухим звуком падает на

пол, а Чонгук, всё ещё не очень понимая, что происходит, слушает, как гость
совсем близко интересуется:

— Тэхён, кто там?

И ответ, заставивший сердце парнишки противно сжаться:

— Неважно, пойдём.

Чего?

В груди слишком неожиданно становится больно, а глаза наполняются

слезами обиды. Чонгук ещё секунд десять стоит, пытаясь переварить, и ртом
глотает воздух, потому что не понимает, для чего нужен был весь этот цирк…

Вдруг стеклянный из-за влаги взгляд падает на прикроватную тумбочку, где

лежал тот самый подаренный Тэхёном батончик, который нужно съесть в
плохом настроении. Как специально спланировал! Омега, схватив его, с какой-то
злостью разрывает упаковку и полностью заталкивает бывшую любимую
сладость в рот. Остервенело жуёт, давясь и слезами, и шоколадом, а потом
поднимает телефон и быстро печатает Чимину сообщение.

Кому: Задница

«Твоё предложение ещё в силе?»

«Кинь мне адрес»

Ему меньше всего сейчас хочется здесь находиться…

78/139
 ***

— Тш-ш-ш-ш… Б…будь… ти-ик-ше… Тэхён уже… спит… н-нав…верное… —

шёпотом даёт указание омега, пытаясь стянуть с себя ботинки, и потом тащит
за собой наверх классного, по его уважаемому мнению, байкера…

Примечание к части

Ой-ой, что же будет дальше...

Полагаю, вам должно понравиться...)))

Главное, не переживайте, ничего плохого не будет ❤️

79/139
Примечание к части Здравствуйте! Агрессивно выполняю обещание, ахахха

Ну, как-то так и никак иначе)) обнимаю!

Часть 8

— Проходи, только по-быстрому, пожалуйста, у меня мало времени,

— говорит Тэхён, пропуская улыбающегося омегу в дом.

Кан Юнхён — одногруппник Кима, положивший на него глаз ещё на первом

курсе, а потом увязавшийся за ним в магистратуру. И, чёрт, да, они даже
переспали пару раз где-то на втором году обучения, но справедливости ради
стоит отметить, что альфа всегда говорил о невозможности между ними
отношений. Козёл? Немножко. Хотя омега не особо-то и страдал, когда крутил
романы с половиной универа, так что Тэхён даже не думал чувствовать вину или
что-то около того.

Сегодня парень за ним увязался под предлогом того, что альфа ещё год
назад обещал одолжить одну книжку почитать. И, блин, он реально обещал.
Собственно, поэтому они сейчас и поднимаются к нему в комнату, Юнхён про
что-то шутит, а Тэхён думает только о том, чтобы побыстрее отдать эту
несчастную книгу хоть навсегда, если от этого будет зависеть скорость ухода
омеги.

Они почти дошли до цели, как из комнаты Чонгука слышится какой-то глухой
звук.

«Маленький растяпа», — улыбается Ким своим мыслям, а омега рядом с ним

задаёт такой ожидаемый вопрос:

— Тэхён, кто там?

Ага, сейчас, так он и сказал. Может, ещё чайку попьём, о жизни поговорим?
Не-не-не, увольте. У них с зайкой сегодня по плану кино, и всякие Юнхёны ну
никак не вписываются…

— Неважно, пойдём, — спешно отвечает Тэхён, буквально заталкивая не

очень-то желанного гостя в свою комнату, и в три широких шага преодолевает
расстояние до полок, на которых стоят книги, и начинает пробегаться глазами
по названиям, ища нужную.

— Там же… Чон Чонгук? Так его имя, кажется, — альфа мастерски
игнорирует, а Юнхён продолжает: — институт кишит слухами о том, что вы
вместе живёте. Так это правда?

Тэхён и бровью не ведёт, в мыслях чертыхаясь, что понятия не имеет, куда

засунул эту дурацкую книгу… Он ещё минуты две проверяет полки и переходит
к шкафу, а внизу раздаётся хлопок двери.

Чонгук куда-то ушёл? А кино?

— О, кажется, твой сосед ушёл, — озвучивает очевидное омега и мягкой

поступью подходит к Тэхёну, который всё так и продолжает свои поиски.
80/139
 — Нашёл! — счастливо выдыхает альфа с явным облегчением как раз в тот
момент, когда Юнхён почти обнял его, и, развернувшись, протягивает увесистую
книгу омеге, чьи брови медленно ползут вверх от удивления.

— Ты серьёзно?

— В смысле?

— Ты реально искал её? — недоумевает Юнхён, глядя на альфу, что всем

лицом пытался продемонстрировать невинность своих помыслов.

— Конечно, — кивает он, всё ещё протягивая увлекательное чтиво

одногруппнику.

— Быть умным — это вовремя прикинуться тупым, да? — хмыкает Кан и снова
подходит к полкам, беря в руки самую любимую фотографию Тэхёна. — Вы и
правда встречаетесь? — спрашивает он, разглядывая счастливого юного альфу с
ещё более юным омежкой на снимке.

— Юнхён…

Тэхён вздыхает, не желая посвящать омегу в слишком уж личное для него.

— А мы могли бы стать хорошей парой, — улыбается парень и ставит рамку

на место.

— Не могли бы, я тебе много раз говорил об этом.

— Вы истинные?

— Юнхён, прошу тебя, у меня ещё много дел, — Чонгук, например.

— Да ладно, ладно, но книжечку, — забирает он упомянутую из альфьих рук,

— я возьму. Не зря же так усердно искал, — усмехается, — проводи хоть, будь
джентльменом.

Ой, это Тэхён запросто, это Тэхён пожалуйста.

— Могу даже такси оплатить, хочешь?

— Да уж уволь, траться лучше на своего маленького зайку. Так ты его вроде

называешь, да? Парень, не делай такое удивлённое лицо, — смеётся Юнхён,
спускаясь по лестнице, — это все кому не лень слышали.

О Боже, Тэхён, не смей краснеть, не смей…

Юнхён благополучно удаляется, и альфа с шумом выпускает воздух из

лёгких от облегчения, потому что до конца ожидал какого-нибудь выкидона, ибо
тот очень даже может… Ну да ладно. Чонгук-то куда пошёл? Вероятно, в
магазин, чтоб купить что-то к фильму, окей. Тэхён подождёт.

Но прошло три часа, и Тэхён, нервно постукивая пальцами по своему столу,

надеялся только на то, что омежка не забыл про его просьбу звонить, когда где-
81/139
то задерживается, и на экран телефона поглядывал, который показывал почти
девять вечера и ни одного пропущенного… Альфа уже успел сделать всю
работу, которую только надо и не надо, пошёл поел на нервной почве и всё
думал позвонить, каждый раз одёргивая себя, потому что как это выглядеть-то
будет? Что он его контролирует? Не-не-не, он посидит ещё полчасика на жопе
смирно, а потом позвонит.

Вдруг на дисплее высвечивается входящий звонок, и Тэхён, увидев

долгожданное «Маленький зайка», незамедлительно прикладывает телефон к
уху.

— Алло, Чонгук, где ты?

На том конце громко играет музыка, и альфа чувствует, как волнение только
растёт.

— Здрасьте!

— Чимин?

— Он самый! — кричит омега в динамик так, что Тэхён немного отстраняет

трубку от себя. — Я позвал его в клуб танцевать, а он тут битый час пытается
весь бар выжрать! — жалуется Пак, пока Тэхён старается догнать, что вообще
происходит. — Забери его, а!

Вот это ему уже нравится, вот это уже по существу.

— Где вы?

— Короче…

Тэхён ещё никогда в жизни так быстро не собирался. Хотя, если подумать,
было дело — как раз тогда, когда проспал первое свидание с Чонгуком, да. Но
не об этом. Альфа хватает ключи от байка и несётся в гараж, на ходу
зашнуровывая свои массивные чёрные ботинки.

Он мчится по улицам, обгоняя машины с недовольными водителями,

сигналящими ему вслед, и добирается от силы минут за пятнадцать до этого
дурацкого клуба, в который буквально влетает, ища глазами светлую макушку
Чимина, что, надо отметить, в свете разноцветных прожекторов делать весьма
проблематично.

Тэхён смотрит в сторону бара, обнаруживая омегу, который тоже видит его и
начинает махать рукой, мол, давай быстрее уже, чё трёшься там. Альфа еле
пропихивается через пьяную танцующую толпу и наконец достигает своей цели,
сразу ловя в объятия Чонгука, который как раз в этот момент попытался слезть
со стула, но в итоге попросту свалился на мимо проходящую жертву, коей
оказался Ким.

— О! Красив-вы-ый муж-ж-жчина… М-муж-жчина к…краси-ивый, — пьяно

улыбается парнишка, повиснув на альфе. — На Тэх…хёна похож-ж… — и икает.

— Его чем-то накачали? — недоверчиво косясь на омежку, спрашивает Тэхён

у ржущего Чимина. Абсолютно трезвого, надо отметить.
82/139
 — Нет, но бухла он влил в себя дохуя. Из-за тебя, между прочим, так что бери
это пьяное чучело и вези домой, — пытаясь перекричать громкую музыку,
сообщает весёлый Пак и не без интереса наблюдает, как лицо альфы посещает
недоумение.

Из-за него? Чего?

— Тебя Юнги заберёт? — на всякий случай осведомляется Ким у омеги и,

получив положительный ответ, коротко благодарит его, забирая куртку
пьянчужки, и тащит Чонгука к выходу, поддерживая за талию.

Он выводит парня на свежий воздух после пары лаконичных «сейчас пальцы

сломаю», адресованных очень уж смелым альфам, которые почему-то решили,
что можно попытаться потрогать Чонгука. Но Тэхён бдителен как никогда, так
что омежкина задница осталась нетронутой, в отличие от его собственной, по
которой несколько раз шлёпнули омеги за тридцать. Караул!

— О-о-о… Так ты б-ба-айкер… — тянет Чонгук, указывая пальцем на Тэхёнов

мотоцикл, и хихикает.

— Да-да, десять раз, — бурчит альфа, уже две минуты пытающийся натянуть
на парня куртку, — давай, суй руку, вот так, молодец… Теперь вторую, ну же…

— Ты кла-ассный!

Пока омега в пьяном угаре, шатаясь, отвешивает ему комплиментов, сколько

он за всю свою жизнь не слышал, Тэхён агрессивно думает, как довезти
младшего, не потеряв где-нибудь по дороге, потому что сказать ему обычное
«держись» тут ни разу не прокатит. И тут улыбается, когда вспоминает про
верёвку, которую ещё давно положил на всякий случай. Вот этот случай и стоит
сейчас, расфокусированным взглядом следя за тем, как Тэхён эту самую верёвку
распутывает, достав из небольшого багажника.

— Х-хочеш-шь привяз-зать меня… к… себе? — хмурится Чонгук, пытаясь

сложить руки на груди. — Но-но! Я пр-р-ротив!

— Это будет сложнее, чем я думал… — вздыхает Ким и аккуратно тянет

омегу на себя, взяв за руку. — Мы поедем сейчас домой, — сообщает он и
пытается усадить младшего на байк, а тот, на удивление, не сопротивляется.

— А… отку-уда ты з-знаешь, где я ж-живу? М-м-м? — с подозрением

спрашивает Чонгук, позволяя надеть на себя шлем.

— Действительно, — усмехается альфа и перекидывает ногу через мотоцикл,

поворачиваясь, чтобы обвязать верёвкой талию парня, а потом и свою.

Это буквально лишение прав, и Тэхён очень даже в курсе, но сейчас этот
вариант кажется ему безопасней, чем оставлять пьяного омегу болтаться на
пассажирском сидении без какой-либо страховки.

— Держись очень крепко, слышишь? — говорит он и пытается сцепить руки

младшего на своём животе.

83/139
 — Д-да! — весело отвечает Гук, болтая ногами туда-сюда, и сам крепко-
крепко обнимает альфу. Так, что тот сейчас органы выплюнет… Ну да ничего,
ведь это куда лучше.

— Ноги поставь сюда, — командует Ким, указывая на специальные подножки

для пассажиров.

— Фу-у… К-како-ой з-з-злючка… — комментирует его зайка, но таки

повинуется и потом вообще затихает.

Тэхён едет медленнее некуда и в большинстве своём дворами, потому что

омега и так пару раз порывался отпустить его и «полетать», но старший быстро
пресекал это, получая громкое «злючка» в ответ. В общем, дорога обратно
заняла в добрых два раза больше времени, чем туда, но альфа не особо
жаловался, ибо главная миссия, заключающаяся в том, чтобы довезти
недогуляку в целости и сохранности, с блеском выполнена.

Он с неким облегчением развязывает узел на своём поясе и осторожно

стаскивает омежку с байка, снимая с него шлем, а после слезая и сам.

— Пошли с-со м-мной! — Чонгук вдруг хватает его за руку и тащит за собой, и
альфе думается, что его ожидает сейчас то ещё представление…

По пути к дому Тэхён это воплощение загадочности раз так пять ловит,
потому что оно так и норовит запутаться в своих ногах и расквасить нос о
ближайшую плитку. Мда… Три минуты он, скрестив руки на груди, с улыбкой и
неподдельным интересом наблюдает, как Чонгук самостоятельно пробует
попасть в замочную скважину совершенно не тем ключом, ведь у альфы-то, по
его легенде, ключей не имеется, но в итоге мягко отодвигает недовольного
донсена и сам открывает эту несчастную дверь.

Зайдя внутрь, альфа разувается и снимает с себя кожанку, после помогая

избавиться от куртки и младшему, уже успевшему в ней запутаться.

— Б-бо-ольш-шущее благодар-р-рю…

Чонгук делает попытку поклониться, но по итогу просто нелепо утыкается

лбом в альфью грудь, ещё что-то бубня себе под нос. Ким только смеётся,
возвращая маленькую пьянь в вертикальное положение.

— Разувайся давай.

— Тш-ш-ш-ш… Б…будь… ти-ик-ше… Тэхён уже… спит… н-нав…верное… —

шёпотом даёт указание омега, пытаясь стянуть с себя ботинки, и потом тащит
за собой наверх классного, по его уважаемому мнению, байкера.

Тэхён, который типа уже спит, молча повинуется, следуя за младшим, и

только следит, чтоб он собой не собрал все возможные углы, всё недоумевая,
как можно было ТАК надраться. Хреновый опыт — это, конечно, тоже опыт, и
альфа очень рад, что он закончился именно так, но ему чертовски жалко
завтрашнего Чонгука, который проснётся, как минимум, с дикой головной болью.
Ну… Зато больше так пить не будет.

— А! — будто вспомнив что-то важное, оборачивается Чон, серьёзно,

84/139
насколько это вообще возможно в его состоянии, глядя на альфу. — Я н-не…
буду занима…ться с тобой… с-с-сексом. П-понял?

— Ну… эм… Да?

Чонгук, удовлетворённый ответом, кивает, и ведёт «гостя» дальше,

останавливаясь у двери своей комнаты и разворачиваясь к пытающемуся понять
обстановку альфе.

— З-знаешь… — начинает парнишка, беря Тэхёново лицо в свои ладони. —

Вы… ч-чем-то похожи, — для большей, видимо, уверенности он тискает щёки,
жмякая их и так и сяк, — но он всё равно кр-расивее… — заключает Чонгук,
кивая сам себе и отпуская охреневшего Кима.

Он только что проиграл сам себе? Окей, переживёт.

— И… б-бандана ему идёт бо-ольш-ше… Сними… — и сам снимает её с

Тэхёна, который ситуацию находит всё забавнее и забавнее. — Научи м-меня ц…
целова…ться, — просит внезапно парень и беспардонно закидывает ручонки на
Кимову шею, привстав на носочки.

Тэхён не лох, чтоб отказываться от возможности, так что обвивает талию

омеги двумя руками, прижимая к себе, и любопытствует, заглядывая в самые
красивые на свете глазёнки:

— Зачем?

А Чонгук только грустно вздыхает, стирая с лица улыбку.

— Там… — кивает он на дверь, ведущую в комнату Кима. — Сп…пит Тэхён…

со своим оме-егой, — печально тянет он и опускает голову, рассматривая
альфью грудь. — А я… а мы… а он… — пытается подобрать слова парнишка, — а
он ц…целовал меня… всего два… раза…

Пока Тэхён выстраивает в своей голове логическую цепочку, омега начинает

возмущаться:

— Просто науч-чи! Тебе ж-жалко? Или я т…тебе тоже ни к-ка-апельки не нр-

равлюсь?!

Ладно, с этим «тоже» Тэхён разберётся позже.

А пока альфа с удовольствием припечатывает младшего к стене,

вглядываясь в обиженное личико. Он чувствует себя такой скотиной… Нахера,
спрашивается, тянул резину?

Этот ребёнок всегда чувствовал их истинность, тянулся к нему, а Тэхён

просто идиот, который игнорировал вечное влечение, желание быть рядом и
оберегать, списывая всё на тёплую любовь старшего брата. Ну, вообще-то, когда
Гуку было от нуля до тринадцати лет, это являлось правдой, а потом альфа
просто заделался великим слепым (читать как «придурком»).

Когда Чонгук позвал его на свидания, Ким не может этого отрицать, в его
груди сильно ёкнуло. Тэхён тогда уже знал об отъезде, как и знал о чувствах
85/139
младшего, почему-то считая это простой подростковой влюблённостью. Да, он
согласился на всё это, потому что не мог себе позволить расстроить маленького
зайку, да и самому было ужасно грустно, что тот так скоро покинет его, что не
будет больше вечно надутых в негодовании щёчек, что не будет и милой
заячьей улыбки, когда альфа дарит ему какую-нибудь безделушку или
шоколадку. Он захотел создать это их личное воспоминание, как и захотел
сорвать с губ мальчика невинный поцелуй тогда, на колесе обозрения. И только
потом до Тэхёна допёрло…

Альфа поступил в университет на юридический факультет, и поначалу всё

закрутилось-завертелось, студенческая жизнь затянула в свои пучины, и он
даже почти не замечал, что сердце не на месте, что пусто и вообще… плохо. Он
гулял с друзьями, даже пару раз заводил что-то около отношений — словом,
занимался всем, чем занимается обычный студент. Но всё было каким-то не
таким, всё было каким-то фу, вот и заканчивалось, почти не начавшись.

А вот через два года стало поистине хреново. То ли он повзрослел, то ли ещё

что, но факт один — ему плохо. И плохо ему без Чонгука, как выяснилось спустя
несколько часов копаний в себе. Тэхён почему-то слишком поздно понял, что ему
никогда не было так хорошо, как в те два дня, что он почти целиком провёл с
омегой, что ему никогда не было так весело, как в те разы, когда они
«грызлись» друг с дружкой, что ему ещё никогда не было так тоскливо, как в
тот день, когда Чонгук уехал…

Он, блин, такой осёл.

На четвёртом курсе Юнги начал встречаться с Чимином, так что на правах

лучшего друга парня Тэхён доебался по всем фронтам, начиная с «как у него
дела?» и заканчивая «был или есть ли у него кто-нибудь?». Так и закорешились,
к слову. Альфа, получив ответы на все интересующие его вопросы, обзавёлся
надеждой, что всё ещё нравится Гуку, а Пак это с удовольствием подтвердил,
взяв с обоих альф слово, что они его даже под дулом пистолета не выдадут.

Тэхён решил тогда, что после защиты дипломной работы сразу полетит в
Японию. Чёткого плана не было, просто очень хотелось, просто очень надо было
хоть одним глазком увидеть маленького зайку. И желательно попросить
прощения за тугодумство. А потом слишком вовремя он узнаёт, что омежка
возвращается. Сначала от папы, потом от Чимина, и в эти два раза чуть с ума не
сошёл от счастья, в тот же вечер собрав свои манатки и вернувшись в
родительский дом из квартиры, в которую переехал ещё в середине третьего
курса.

Два месяца ходил и сиял ярче начищенного самовара под довольный смех
папы и отца, которых, кстати, очень просил не выдавать его, на что родители
чуть ли не хором сказали, что по его счастливой физиономии и так всё понятно,
но всё-таки пообещали выполнить просьбу.

Ох, чего только стоило Тэхёну собрать себя в кучу и не растечься лужей
около омежьих ног, когда парень приехал. Альфа готов был умереть на месте,
стук сердца глухо отдавался в ушах, но он тот ещё актёр без Оскара, так что
вполне достойно перенёс первую встречу после стольких лет… Ему щемило в
груди от такого Чонгука, который стал только краше, стал только милее, но всё
ещё оставался лучше всех в этом мире, чёрт возьми.

86/139
 Тэхён вновь имел счастье наслаждаться этими красными от смущения
щёчками, этой улыбкой, этими надутыми от злости губками. Всем Чонгуком он
снова наслаждался… А ещё… запахом, потому что…

Пахнет. Он так потрясно пахнет «Изабеллой» — его любимым сортом

винограда, — от чего у парня скулы сводит каждый раз от желания вцепиться в
омегу и не отпускать. Он так мило смущается, когда Тэхён бессовестно этот
виноград перед ним уплетает, потому что альфе безумно нравится знать, что
Чонгук знает! И да, неужели зайка думал, что он не чувствует его предтечное
состояние, неужели полагал, что он, открыв свой шкаф, не почувствует
виноградный запах вперемешку со стиральным порошком?

Чонгук гнездился! Тэхён наверняка знал! И это безумно умиляло и

возбуждало…

— Ч…чего смотриш-ш-шь… т…так? — вырывает пьяный голосок из мыслей, и

Тэхён фокусирует своё внимание на давно желанных губах, чуть влажных из-за
слюны.

Сейчас он впервые распробует их…

Продолжая обнимать талию одной рукой, второй Тэхён медленно скользит

по телу к шее и добирается до затылка, с пару секунд играясь с каштановыми
волосами, а потом целуя. Жарко, мокро, властно. Так, как хотел всегда. Он
чувствует, как губы печёт, но только сильнее целует, широко проходясь языком
по нижней губе тут же охнувшего омежки, который, между прочим, сейчас вовсе
и не с ним в своей голове целуется. Тэхён обидится на него за это примерно в
следующей жизни…

У него едет крыша, когда Чонгук слабенько сжимает его волосы на затылке и
тихо скулит альфе в рот после того, как тот несильно кусает его. Тэхён не
сдерживается, запуская ладони под чужую толстовку, и теперь прижимает
парнишку к себе, прикасаясь к восхитительно нежной и горячей коже.

Пальцы покалывает, и альфа делает то, о чём, вероятно, позже пожалеет,

потому что так ещё сложнее не сорваться, не зайти дальше положенного… Он
подхватывает омежку на руки, уже собираясь тащить к себе в комнату, как
вдруг…

— Там Тэхён… спит, — напоминают ему.

А, ну да, точно. Тэхён. Там. Спит.

Окей, ладно, он не гордый, так что покорно топает в комнату омеги, по пути
сообщая обвившему его всеми конечностями парню:

— Тебе категорически нельзя пить.

— Т…ты мне н-не-е указ-з.

Альфа на заявление только усмехается, открывая ногой дверь, и заходит

внутрь, где сразу включает свет, потому что так, как ему кажется, чуточку
безопасней. Нифига, на самом деле, но здравый рассудок в любом случае не
позволит взять Чонгука в таком состоянии. Да…
87/139
 Он аккуратно укладывает омегу на его же кровать и слегка придавливает
сверху своим телом, принимаясь рассматривать парня под собой, который в
ответ скользит по его лицу расфокусированным взглядом да губы охуенные
облизывает, улыбаясь чему-то своему.

— Тэхён лучш-ше ц…целуется.

А этот самый Тэхён глаза закатывает. Его уже порядком заебал этот Тэхён,
который во всём лучше!

— Завтра мне об этом ещё раз скажи, — улыбается альфа и после вновь
припадает к губам омежки.

Он слишком нагло скользит ладонью по бедру несопротивляющегося парня и

прижимает его к своему боку, сжимая, на что Чонгук снова тихо охает, играясь с
волосами на затылке альфы. Тэхён целует глубоко, с пошлыми чмоками
посасывая губы и играясь с чужим непослушным языком. Омега просто туда-
сюда болтает им по приколу, то ли специально не давая Тэхёну схватить его
губами, то ли просто не особо соображая. Ким ставит на второе.

— Зайка мой… — горячий шёпот приходится прямо в розовое ушко, которое

альфа сразу начинает ласкать губами. — Заюшка… Зая… — и спускается к шее,
зарываясь в ту носом и втягивая прелестный виноградный запах с лёгкой
кислинкой и сейчас отголосками алкоголя. Но он переживёт, правда.

— Не… называй меня т…так, — прилетает ему тут же пьяное возмущение.

— Почему? — Тэхён даже отстраняется, приподнимаясь на локтях, и на

омежку смотрит, что хмурит свои чёрные бровки.

— П…потому что… так только Тэхёну мож-жно называть.

А, ну да.

— Маленькая алкашня, — хмыкает вышеупомянутый и снова наклоняется,

чтобы продолжить целовать эти надувшиеся губки, залезая шаловливой
ручонкой под кофту младшего.

Его ладонь мягко проходится по тёплому плоскому животику, скользит выше

и ложится на грудь Чонгука, что судорожно делает глоток воздуха,
отстранившись, когда альфа несильно зажимает твёрдый сосочек меж
пальцами. Тэхён только улыбается, начиная массировать маленькую бусину, да в
нереально пахнущую шею зарывается, покрывая ту поцелуями. Места для
манёвра непозволительно мало, поэтому он оттягивает ворот толстовки,
насколько это представляется возможным, и целует, целует, целует, слыша
тихие стоны на ухо.

Просто удивительно, что Чонгука так легко возбудить незамысловатыми

касаниями! Он так сладко реагирует на него, и Тэхён уже предвкушает то, как
будет ласкать его во вменяемом состоянии. Это и сейчас чистый кайф, но что
будет, когда эмоции и ощущения парня не будут притуплены алкоголем…

Он покусывает, засасывает, вылизывает сладкую кожу, вновь к губам

88/139
возвращается, что уже покраснели, и целует, сам издавая низкий стон. Омега
под ним поскуливает, периодически выдавая какие-то неразборчивые словечки,
ладошками по его плечам водит, с силой хватаясь за них, когда Тэхён делает
поступательные движения, имитируя толчки.

Альфа второй раз за вечер делает вывод, что это будет сложнее, чем он
думал…

Решив, что, если не закончит всё это в ближайшее время, крышу ему сорвёт
окончательно, Ким, продолжая целовать возбуждённого зайку, лезет ладонью к
кромке его штанов, планируя нырнуть под неё в следующую секунду.

— Тц… — Чонгукова ладошка оказывается на его запястье, а мутные

глазёнки максимально осуждающе смотрят, вынуждая Тэхёна удивлённо
вылупиться в ответ.

— Сейчас-то что?

— Туда… только Тэхёну… м-м-можно.

Да ну охуеть, дайте два!

— Ловлю на слове, — смеётся альфа, всё ещё офигевая с того, как спиртное
может действовать на людей, и беспардонно засовывает язык в рот Чонгука,
опуская руку на его маленькое возбуждение и сжимая то сквозь плотную ткань
джинсов.

Такое омеге пришлось явно по нраву: он шумно выдохнул старшему в рот

(вот уж точно заечка-вонючка, учитывая то, что бухлом таки попахивает), с
силой вцепившись пальчиками в чужие плечи, и в следующую секунду громко
вскрикнул, натянувшись подобно струне и закатив глаза в удовольствии.

— Тэ-э…

О, прозрел, что ли? Тэхён с улыбкой смотрит на отходящего от оргазма

младшего, понимая, что ни капли тот не прозрел, нежно целует розовую щёчку
и борется с нестерпимым желанием продолжить. Так нельзя. Их первый раз
пройдёт в другой обстановке… В общем, в здравом уме и трезвой памяти, ага.

— Мой славный малыш, — выдыхает альфа, ещё раз целуя нежную щёчку, а
этот самый малыш почему-то рот ладонью зажимает, издавая какие-то странные
звуки. — Чонгук, ты чего?

А потом до него доходит.

— Блять, не-не-не, погоди! — вопит Тэхён, тут же вскакивая на ноги и

подхватывая парня в предблюющем состоянии на руки. — Секунду, одну
секунду, держи в себе! — орёт он и со скоростью света добирается до ванной,
тут же сажая омегу возле унитаза.

Успел.

Парень поглаживает Чонгука по спине, пока тот выворачивает всё

содержимое своего желудка белому другу. Что ж, это было ожидаемо.
89/139
 — Блюй-блюй, а завтра тебе ещё хуёвее будет, — поучающим тоном
произносит Тэхён, присаживаясь на корточки рядом и всё не переставая гладить
и легонько похлопывать. — Я боюсь представить, что будет с твоей печенью,
если ты после каждого недопонимания будешь тусоваться в баре… —
продолжает бубнить он, с сочувствием смотря, как омегу ломает над унитазом.
— Ну чё, всё?

Получив слабый кивок, альфа спускает и отрывает пару бумажных

полотенец, вытирая младшему губы, которые всего пять минут назад так вкусно
целовал…

— Давай, осторожно.

Он поднимает расслабившегося Чонгука на ноги и ведёт к раковине, где

помогает прополоскать рот, слёзно умоляя не глотать воду, а выплюнуть. Благо,
омежка послушно всё выполняет. А дальше в ход идут зубная паста и щётка.

— Открой рот, — просит Ким Чонгука, которому определённо полегчало, ибо

тот стоит и, пошатываясь, давит лыбу.

— А-а-а…

— Ай умничка, — смеётся альфа, потому что говорит так обычно Кюхёну,

когда иной раз чистит ему зубы.

— Фладеньфко…

— Естественно сладенько, паста-то детская, — говорит он, аккуратно водя

щёткой у Чонгука во рту, — а то проглотишь половину…

Тэхён, имеющий неплохой опыт с младшим братом, тщательно прочищает

омеге буквально каждый зуб, наслаждаясь видом пушистых ресничек, что
медленно хлопали во время всего процесса. Спать уже хочет… Альфа снова
полощет ему рот, умывает, после бережно вытирая порозовевшее личико
полотенцем.

— Я в… туалет х-хочу, — сообщают ему, когда он уже собирался вести парня

в комнату.

— Рад за тебя, но не от всего сердца, — вздыхает Тэхён и с полминуты

размышляет, стоит ли ему посадить на горшок это пьяное недоразумение, или
Гук сам справится. И в итоге на свой страх и риск выбирает второе, посчитав,
что у омеги и так уже огромный список, из-за чего можно помереть со стыда.

Он, пожалуй, смилуется и не будет добавлять туда «пописал при Тэхёне,

пока тот держал мне штаны».

Альфа выходит, направляясь к себе в комнату, чтобы взять свою футболку.

Он мог бы, конечно, переодеть омегу и в его пижаму, но чёрт… Зачем упускать
такую славную возможность? Вот и Тэхён так думает.

Он слышит возню, доносящуюся из ванной, а потом и спускание, отсчитывает

секунд пятнадцать, давая омежке возможность натянуть на себя всё, что
90/139
стягивал, и заходит внутрь, заставая того безвольно сидящим на крышке
унитаза со спущенными штанами. Ну хоть в трусах.

— Милые трусишки, — оповещает Тэхён, разглядывая белые боксеры с

медвежатами, и стягивает джинсы парня окончательно.

— Не… смотри.

— Не смотрю, не смотрю, — наглейшим образом врёт, конечно же, — снимай

толстовку.
Чонгук не спрашивает, зачем, только командует:

— З-закрой… глаз-за!

— Закрыл, закрыл, — ладно, на этот раз правда.

Ким вслепую надевает на омежку футболку и подхватывает на руки, чтобы

отнести в тёплую постельку. Он опускает его на кровать, а сам на корточки
присаживается возле ног, изучая милое сонное личико и пытаясь понять, не
хочет ли Чонгук ещё раз подружиться с туалетом.

Но омега лишь всхлипывает, чего Тэхён точно не ожидал.

— Он не любит меня… Совсем не любит, — тихо мямлит Чонгук, сцепив

пальцы в замок перед собой. — П…представляешь? Он меня за-а руку… держ-
жал. Он м-меня целова-ал. Он мне говорил… говорил, что в… в обиду не даст. А
сам? — поднимает он голову, и Тэхён видит крупные слёзы, скатывающиеся по
щекам. — М…мы фи-ильмы вместе смотрели… Я… я даж-же гнез…гнездился
впервые! П…представляешь?

Тэхён слушает всё это с самой идиотской улыбкой, на которую только

способен, да слёзки подушечками больших пальцев вытирает.

— Он любит тебя, очень любит. Всегда любил, — шепчет альфа, беря

сцепленные ладошки в свои и целуя их. — Он просто такой идиот, Чонгук-а…

— П…прости.

— Что?

Чонгук медленно жуёт нижнюю губу, видимо, собираясь с мыслями.

— Мы… не можем быть вместе, — выдаёт он, а Тэхёновы брови в который раз
почти встречаются с потолком. — Т…ты… хороший, п…правда, но я люблю
другого. З-забудь в…всё, что м-между на…ми было.

Окей, одну его личность только что отшили, но у второй-то всё ещё есть
шансы!

— Боже, ложись спать, — не в силах перестать давить счастливую улыбку,

Тэхён помогает парнишке улечься и накрывает его одеялом, хорошенько
подтыкая то со всех сторон и уделяя особое внимание попе, чтоб не замёрзла.

Кажется, Чонгук заснул сразу же, как только его голова коснулась подушки,
91/139
поэтому альфа позволяет себе ещё добрых двадцать минут сидеть на краешке и
нежно поглаживать тёмную макушку, любуясь умиротворённым личиком. Кое-
кому завтра будет очень стыдно… Тэхён соврёт, если скажет, что не
предвкушает красные в смущении щёчки и широко раскрытые глазки, бегающие
из стороны в сторону.

— Завтра будет очень весело, — легонько чмокнув слегка приоткрытые

губки, хмыкает он и уходит в ванную, погасив в комнате свет, потому что с его
проблемой в штанах никто не разберётся. Да…

А ещё байк в гараж загнать надо… Эх, столько дел, столько дел!

***

— Доброе утро, маленький зайка!

Примечание к части

Я мельком глядела комментарии к предыдущей части (сейчас как раз пойду

читать и отвечать) и увидела, что некоторые сомневались и думали, что будет
треш! Да как вы моглиии такоооое про меняяя подумать!! Ужас-ужас, я
милейшее, не способное на стекло существо, а выыы...

Надеюсь, вам понравилось :3

92/139
Примечание к части Здравствуйте, дорогие читатели!
Все же помнят, что я вас очень люблю и ценю? Ну и отлично))

Надеюсь, ожидания +- оправдала :)

Часть 9

Какие дурацкие ощущения… Кажется, нет сил пошевелить даже

пальцем, во рту сухо, веки тяжёлые, тело ломит, а в висках неистово
пульсирует… Чонгук еле открывает глаза, тут же жмурясь от яркого света, и
тихонько хнычет, поворачиваясь на спину и чувствуя, как одеяло сбоку
натянулось так, будто бы рядом мешает что-то тяжёлое.

Парень снова находит в себе силы разлепить веки, скользя мало осознанным
взглядом по этому «что-то», и даже успевает возмутиться той
жизнерадостности, что видит на чужом лице.

— Доброе утро, маленький зайка!

Чонгук морщится от обычно любимого голоса, потому что, блин, зачем так
орать-то? Он хмурит брови, медленно хлопая глазами, и издаёт какой-то
непонятный звук, похожий на короткий скулёж с хрипотцой.

— Поднимайся, — слышит омега, а в следующий момент его аккуратно тянут

за руки, вынуждая принять сидячее положение, что парню вот вообще ни разу
не понравилось, потому что боль в голове в считанные секунды увеличилась в
разы.

Он безвольно сидит, молча наблюдая, как альфа поочерёдно свешивает его

ноги с кровати, как берёт стакан воды с тумбочки, растворяя там какую-то
белую шипучую таблетку, и ему протягивает.

— Выпей, — видя, что парень никак не реагирует, Тэхён подносит стакан к

сухим губам омеги, свободную ладонь кладя на его затылок. — Давай же, Гу, вот
так…

Чонгук на секунду сравнивает себя с засохшим вампиром из «Дневников»,

где те тут же присасывались к источнику крови, когда понимали что к чему. Так
и он начинает жадно пить, хватаясь за запястье Кима, что продолжал заботливо
держать ему стакан и мягко перебирать волосы.

— Тихо-тихо, не спеши, зайка, подавишься, — спокойно говорит он и

терпеливо ждёт, пока младший всё допьёт.

Омега громко икает, а Тэхён откуда-то достаёт бутылку с минералкой.

Фокусник, что ли?

— Пей-пей, — произносит он, на этот раз тыкая в омежьи губы горлышком

бутылки.

У Чонгука нет сил сопротивляться, так что он послушно открывает рот,

начиная пить и думая только о том, что ему срочно нужно в туалет. Иначе минус
мочевой пузырь, серьёзно.
93/139
 — Не могу больше… — хрипит омежка и пытается отстраниться, чего
сделать ему не дают.

— Надо, допивай, — безапелляционно.

Спорить сейчас определённо не хватит энергии, и Чонгук, зажмурившись, в

три больших глотка осушает бутылку и дышит тяжело, потому что боль в голове
и слабость всего тела никуда не ушли. Его сейчас от того, чтобы лечь обратно и
снова сладенько заснуть, сдерживает только несчастный мочевой пузырь,
который напоминает о себе уже лёгкой болью.

— В туалет хочу… — озвучивает единственную на данный момент мысль

парень и недоумевает, почему альфа рядом ржёт.

— Ну пошли.

Чонгук не понимает, с чего бы альфе идти с ним, ровно до тех пор, пока не
пытается сделать первый шаг, который, если б не Тэхён, поддерживающий за
талию и локоть, наверняка бы увенчался разбитым носом. С горем пополам
сумев более-менее ровно стоять на ногах, омега сиплым голосом просит подать
ему полотенце, а Тэхён оставшийся путь до ванной настоятельно рекомендует
принять тёплый, даже немного прохладный душ.

Уже в ванной Чонгук решает, что нужда подождёт ещё парочку минут,
чувствуя большую необходимость ополоснуть лицо холодной водой. Голова
гудит, передвигаться тяжко, и омега не сказать, что без труда добирается до
раковины, где рассматривает в зеркале опухшую сонную мордашку и
растрёпанные волосы, что торчат во все стороны, напоминая больше воронье
гнездо, чем хоть какую-то причёску. И пока глаза с ужасом спускаются ниже,
обнаруживая омегу, во-первых, в очень знакомой футболке, а во-вторых, с
бордовыми пятнами, раскиданными от шеи до — Чонгук дрожащими руками
оттягивает и без того глубокий для него вырез — груди, мозг медленно
начинает работать, стараясь не упустить в памяти ни единой детали
произошедших накануне событий.

Он.

Сделал.

Что.

Чонгук набирает полные ладошки ледяной воды и опускает в них пылающее

лицо, до последнего отказываясь верить, что хоть что-то из того, что всплывает
в его голове, является правдой.

Омега, Тэхён, Чимин, бар, потом… опять Тэхён. Много Тэхёна. Очень-очень
много Тэхёна…

Становится понятно, почему в трусах так до противного липко с самого

пробуждения, и омежка чертыхается, со стыдом осознавая, что придётся сейчас
выйти (что в принципе рано или поздно ему придётся отсюда выйти, блин) и
взять чистое бельё. С пару секунд он собирается с мыслями и наконец тихонько
приоткрывает дверь, чуть не делаясь заикой, когда тут же обнаруживает перед
94/139
носом руку Тэхёна, на указательном пальце которой одиноко болтаются его
труселя.

Блять.

— Не благодари.

— И… не буду! — только на это способен бедный Чонгук, готовый умереть на

месте, с тем запасом смелости и сил, что у него сейчас имеется. Он позорно
хватает боксеры с морковками, чёрт возьми (да чтоб он ещё раз покупал
подобное, посчитав прикольным!!!), и громко хлопает дверью, слыша по ту
сторону довольные смешки.

В общей сложности в душе он проводит час, потому что сначала тупо сидит
на крышке белого трона, осмысляя свою прожитую жизнь, потом стоит под
тёплыми струями воды, прокручивая самые позорные моменты вчерашнего
вечера — всё, если одним словом. При вспоминании о том, что произошло в
комнате, его начинало трясти, и Чонгук не уверен, что на сто процентов от
стыда и смущения… Он раз за разом легонько касался кончиками пальцев
засосов и даже глупо улыбался, когда думал о Тэхёновых словах, сказанных
после всего.

Любит? Взаправду любит? А не сказал ли это просто так, чтоб он не буянил, в

надежде, что омежка и не вспомнит ничего? А тот омега? А что теперь будет
между ними? Чонгук, конечно же, не спросит, потому что планирует ближайшую
сотню лет избегать встреч с альфой. Ну а что ему ещё делать? После всего и
смотреть-то на Тэхёна стрёмно…

Нет, ну правда. Знаете это ощущение, когда по кругу вертишь в своей голове
до ужаса позорный момент, и в это мгновение где-то между желудком и грудью
противная такая боль, похожая на чувство во время сильного переживания? Вот
Чонгук очень даже знает, потому что у него сейчас именно такая ноющая боль,
от которой очень хочется вернуться в прошлое.

Господи, он хвалил Тэхёна Тэхёну!!! Он жаловался на Тэхёна Тэхёну!!! Он

чуть не наблевал на Тэхёна!!! Он… он… Позорник. А Чимин? О, козлина, а не
друг! Предатель! Хотя Чонгуку пора признаться, что он очень даже рад именно
такому исходу событий…

Выходя из ванной, омега чувствует себя грёбаным разведчиком, когда на

полусогнутых оглядывается и, не встретив «врага», со всех ног, насколько это
вообще возможно с похмелья, которое не очень-то и отпустило, несётся в свою
комнату. Он, прислонившись спиной к двери, кладёт ладошку на грудь в области
сердца и слышит, как то бешено бьётся.

Интересно, а отсидеться тут примерно до конца своих дней прокатит?

— Куки-хён?

Чонгук почти подпрыгивает, услышав детский голос и слабый стук в его

дверь. Кюхён? Что он тут делает? Омега натягивает на себя первые попавшиеся
штаны, поспешно открывая маленькому альфочке.

— Кюхён-и? — удивляется Чон, до последнего думая, что у него слуховые

95/139
галлюцинации, и присаживается на корточки, обнимая ребёнка.

— Посли кусать, — зовёт альфочка, — хён сказал, сто тебе нузно, — мальчик
на несколько секунд задумывается, видимо, вспоминая точные слова брата, —
плотно покусать.

— Сейчас иду, малыш, — выдавливает парень улыбку, ловя на себе

изучающий взгляд Кю, — спасибо.

Альфочка, выполнив свою важную миссию, удаляется, а Чонгук даже

вздыхает с облегчением. Если Сокджин здесь, ему проще будет не оставаться с
Тэхёном наедине. Ура-ура, жизнь налаживается. Ещё б башка болеть перестала,
и вообще шик!

Откопав в самой глубине шкафа свой вязаный свитер с высоким горлом,

омега ныряет в него, потому что замазывать это всё тоналкой долго, да и в
целом не очень-то реально, и на дрожащих ногах спускается вниз, где застаёт
уже во всю хлопочущего на кухне дядю.

— Привет, Гуки! — улыбается омега, завидев парня, что мнётся на месте,

желая удрать, потому что видит в столовой за столом Тэхёна, что самозабвенно
играется с братишкой, показывая тому смешные рожицы.

— Что-то случилось? Вы приехали раньше…

«И спасибо вам за это большое!»

— Да что может случиться, кроме срочной работы Намджуна, — недовольно

бурчит в ответ Сокджин, — но это пустяки! Садись кушать!

Чонгук слабо кивает и послушно топает к столу, цепляясь за

несуществующую вероятность того, что альфа его не заметит. Но нет, Тэхён
поворачивает голову в его сторону почти сразу, как парень успел об этом
подумать, и, окинув заинтересованным взглядом прикид младшего, что
заключался в синих спортивках и свитере, растягивает губы в довольной улыбке.

— Ты замёрз? — кивает он на свитер, подпирая кулаком подбородок.

— Кто замёрз? Дома же жарко! — встревает Сокджин, ставя большую

тарелку с супом перед отчаянно краснеющим омежкой.

— Да так… прохладно… — Чонгук туго сглатывает. — Я просто… на балконе

был…

Омега на Тэхёна не смотрит, но и так понятно, что он еле держится, чтоб не

заржать. Придурок!

— Привет, Чонгук-и, — за стол садится Намджун.

— Здравствуйте! — слабо улыбается омежка, радуясь, что…

— А ты чего в свитере? Жарко же.

Нет, не радуясь.
96/139
 — Я на балконе был, — повторно вынужден врать парень, — воздухом
дышал… И не стал переодеваться…

Глава семейства, слава всем богам, просто кивает, но Чонгуку от этого легче
вот совсем не становится. Намджун спокойно обедает, Джин кормит альфочку,
что сидит на детском стульчике рядом, а Чонгук, блин, пытается хлебать свой
суп и не давиться с каждой отправленной в рот ложкой, потому что Тэхён,
сидящий напротив, тот ещё паразит.

Сам ничего не ест, наверное, предпочитая питаться смущением младшего,

ибо смотрит, зараза такая, неотрывно и то пальцами по губам водит, то языком в
щёку толкается, то бровями играет, а у Чонгука пот по вискам ручьями льётся
не то от свитера, не то от нервов.

Он даже пробовал нагло глядеть в ответку, правда, но дольше секунды

попросту не выдерживал, жалко утыкаясь взглядом в тарелку и заливаясь новой
порцией краски. Ему просто жарко. Всё.

— Папотька! — зовёт Кюхён, только что доевший свою порцию супа. — Куки-
хёна надо полетить! — мальчик выглядит так, будто только сейчас вспомнил
что-то очень-очень важное.

— От чего Гуки надо лечить? — не понимает Сокджин, как и все остальные,

собственно.

— Его побили! — обеспокоенно сообщает ребёнок. — У него воть туть, —

показывает альфочка на свою шею, а потом, немножко подумав, и на грудь, —
синятьки!

О нет.

О нет.

О нет.

Бедный омежка чувствует, как дико горят уши, будто к тем приложили
раскалённые угли, и мечтает исчезнуть, испариться, провалиться — всё что
угодно, лишь бы не находиться здесь и не видеть сдержанную улыбку
Намджуна, загадочную Сокджина и… И, блять, довольную Тэхёна, которую тот
хреново так скрывает ладонью, приложенной ко рту, и всё ещё смотрит в упор!!!

— Куки-хёну бойно! — восклицает Кюхён, совершенно не понимая, почему

эти взрослые так реагируют на столь серьёзную проблему. — Хён! — обращается
он к Тэхёну. — Полети Куки-хёна!

А ведь, казалось бы, куда хуже, да, Чонгук?

— Хорошо, Кю, я полечу.

Вот же ж блядство.

— Обесяес?

97/139
 — Обещаю, обещаю… — Тэхён всё так же смотрит, совершенно не стесняясь,
и ухмыляется.

Всё. Он больше не может.

— Спасибо за еду! — и вылетает из-за стола, несясь в свою комнату без

оглядки, всей спиной чувствуя один наглый взгляд, что провожает его.

Чонгук падает на кровать лицом вниз и отчаянно вопит в подушку,

отказываясь принимать факт только что произошедшего. Что он имеет в сухом
остатке? То, что теперь уж точно не выйдет из этой комнаты. Если только через
окно, и то, чтоб универ не пропускать…

И ведь действительно просидел тут до самого вечера, завернувшись в

нелепый конвертик из одеяла и игнорируя все сообщения от Чимина, написав
тому только короткое «терпеть тебя ненавижу» и получив в ответ кучу ржущих
стикеров и сердечек. Его никто не беспокоил, по всей видимости, всё понимая,
за что омега, в общем-то, очень благодарен, и даже Тэхён не приходил! Чонгук
не то чтобы расстроен или жалуется, просто какой-то частью своей
пристыженной душонки надеялся, что альфа придёт поговорить. Прийти
первым? Не-не-не. Сидеть хотеть и одновременно не хотеть, чтоб старший
пришёл? Да-да-да.

А если тот забил? Ну, типа поиздевался, душу отвёл и пошёл куда-нибудь. Да
хотя бы и к тому омеге! Нет уж… Тэхён заносчивый крендель, а не натуральная
сволочь, в конце-то концов. Может, выжидает? А чего выжидает? Когда Чонгук
выйдет, чтоб сцапать его? Чтоб сцапать и, к примеру, поцеловать, зажав в углу…

Ой-ой, ему срочно нужна водичка. И хорошо, что альфа оставил ему тут три
бутылки минералки. Заботливый… Чонгук, вообще-то, за эти несколько часов
устал копаться в своих приключениях юного алкоголика и посмотрел на
ситуацию под другим углом, уделяя внимание исключительно действиям альфы
вчерашним вечером. Он сорвался за ним в этот чёртов клуб, довёз домой, рискуя
правами, не воспользовался его состоянием… Тут Чонгук мог бы подумать, что у
того просто на него не встал, но, Боже, он это «не встал» лично своей ляжкой
чувствовал… Но это ладно, Тэхён-то спинку ему гладил, когда Чонгук блевал
дальше чем видел, зубки ему чистил… Омеге стыдно за это всё, но он такой
хороший! И такой любимый, и руки у него самые нежные, и губы самые
сладкие… Парень других не пробовал, но ему и не надо, чтобы знать это
наверняка.

Но Чонгук всё равно к нему не пойдёт. Омега он или где*?

А вот выйти из комнаты придётся, потому что парень чувствует

необходимость в свежем воздухе, про который сегодня втирал Намджуну. Нет,
правда, ему надо подышать, иначе он задохнётся от своих же мыслей…

Омега лениво поднимает свою тушку с кровати и, натянув на себя тёплую

кофту, максимально тихо открывает дверь, в голове продумывая, как бы
незаметно прошмыгнуть к балкону. Окей, ладно, он совсем капельку надеется,
что Тэхён его таки сцапает где-нибудь по пути. Угу, Чонгук, кошки-мышки
прикольнее, чем просто повести себя по-взрослому.

Но никто и нигде его не цапает, и омежка по итогу просто стоит на балконе,

98/139
глубоко вдыхая холодный воздух. Вид открывается на аллею с высокими
деревьями, освещённую фонарями и луной, ибо темнеет рано, где Чонгук ходит
каждый раз, когда альфа не подвозит его, и где совсем недавно они вдвоём
шли, держась за руки… Он очень хочет ходить с Тэхёном за руки!

— Такая красивая луна, правда?

Омега вздрагивает от неожиданного шёпота на ухо и чувствует, как на его

плечи опускают тяжёлый тёплый плед, хорошенько укутывая, и как потом
обнимают, тесно прижимаясь и кладя подбородок на плечо.

— Ты чего? — медаль за идиотство, Чонгук!

— Не хочешь поговорить? — Тэхён мягко водит носом по омежьей щеке,

заставляя сердце бедного парнишки буквально трепыхаться.

— О чём? О том, как я напился и устроил всё это? — обиженно сопит Чонгук,
ощущая себя каким-то придурком, но словесный понос уже начался, поздняк
метаться. — Прости, мне очень стыдно перед тобой за произошедшее, не
издевайся…

— Я знаю, но поговорить я хочу не об этом, — альфа спокоен, говорит

вполголоса да жмётся ближе.

— А о чём?

— О том, что я люблю тебя, маленький зайка.

Чонгук не раз фантазировал, как услышит эти слова от любимого человека,

но реальность, гадость такая, застигла его врасплох. Наверное, поэтому он
только громко икнул, боясь пошевелиться в крепких объятиях. Чёрт, он даже тут
умудряется выглядеть нелепо! А ведь надо что-нибудь ответить… Желательно
срочно… Но слов нет! И Чонгук бы посмотрел на любого, кому в любви признался
бы Ким Тэхён, ага.

— Надеюсь, ты не думаешь сейчас о том, чтобы выбрать того байкера,

которого вчера так бессовестно использовал и отшил, разрекламировав меня со
всех сторон? — тихий смех всё так же в ухо.

Вот оно. А Чонгук грешным делом уже подумал, что альфа ничегошеньки не
припомнит.

— Эй, я лучше целуюсь, помнишь? И бандана мне идёт больше… — как-то

нервно напоминает Тэхён, а омега понимает, что всё ещё молчит.

— Чонгук, я же красивее, зачем тебе тот байкер?! — наигранно сокрушается

альфа, легонько тормоша младшего.

Вот дурак!

Чувствуя себя шаурмой в этом пледе, в который всё ещё заботливо завёрнут,
Чонгук поворачивается к старшему лицом, глядя на него огромными оленьими
глазами, как бы прося, чтоб он ещё раз повторил те слова вместо того, чтоб свои
приколдесные приколы тут отвешивать.
99/139
 Ну ему просто очень надо. Для уверенности!

— Я люблю тебя, Гу. Очень сильно люблю, — кажется, он реально понял…

Тэхён в глаза смотрит, не отрываясь, а у бедного (вообще-то, безумно

счастливого) омеги все внутренности сладко скручивает, а в грудной клетке
цветочки цветут и пахнут, прям как описывают везде где только можно и все
кому не лень.

— А ты меня? — не, ну это логичный вопрос, учитывая тот факт, что Чонгук
всё ещё ни слова не сказал.

— Разве это… не очевидно?

— Очевидно, но я очень хочу услышать, — и улыбается, прижимая к себе уже

ближе некуда.

— Я… — омега прочищает горло, потому что совсем не думал, что

произносить это будет так смущающе, — тоже люблю тебя… — и утыкается
носом Киму в грудь, больше не в состоянии выдерживать этот взгляд.

— Ну вот и чё ты спрятался? — смеётся Тэхён. — Мы сейчас по всем законам

жанра поцеловаться должны, вообще-то.

Бедные Чонгуковы ушки, которые снова нещадно жжёт.

— Если бы не один альфа, любящий комментировать, уже б поцеловались…

— Да? — Чонгук, приложив ухо к сильной груди, наслаждается бархатным

смехом. — А мне кажется, дело в омеге, который трусит и стесняется посмотреть
мне в глаза.

— Неправда, я не стес…

Дабы показать всё своё возмущение и смелость в придачу, омежка

поднимает голову, чем Тэхён тотчас же пользуется, обхватывая его губы своими.

Он его на слабо взял? Нахал!

Но на деле Чонгук просто тихо скулит в чужие губы, сжимая кулачки, что
спрятаны под пледом. Запеленал тут его и целует! А у омеги нет даже
возможности зацепиться за Тэхёновы плечи, чтоб не грохнуться! Да кого он
обманывает… Тэхён держит очень крепко.

Держит крепко и поцелуй углубляет, положив руку на его затылок, чтоб

было удобнее, скользит языком внутри, мягко оглаживая самый кончик чужого,
который в этот раз оказывается куда покорнее. Чонгук жмурится от яркости
ощущений, потому что вчерашнее не идёт в сравнение с тем, что он испытывает
сейчас, а внутри всё раз за разом сводит от лёгких покусываний нижней губы.

Тэхён целует его нежно, не торопится, давая омеге возможность поспевать

отвечать, и это всё так мокро и вкусно, что потерянного в своих чувствах
парнишку ноги совсем не держат, подкашиваясь, и всё ещё в вертикальном
100/139
положении он находится только благодаря сильным рукам, что надёжно
обнимают.

— Мой маленький зайка… — шепчет Тэхён в самые губы, — только мой.

Чонгук готов глупо запищать от этих слов, но только краснеет сильнее и

приоткрывает глаза, шумно выдыхая, когда альфа начинает покрывать лёгкими
поцелуями его горящую щёку и медленно двигаться к такому же уху, которое
мягко чмокает и чуть отстраняется.

— Пойдём, тут холодно, — шепчет альфа, целуя Гука в замёрзший нос, — а я,

знаешь ли, больше не горю желанием отдавать свою прелестную жопку тебе на
растерзание.

Омега тихо хихикает, но улыбка исчезает, когда он видит, что альфа стоит в
одной рубашке. Вот же ж дурак!

— Я тебе эти шприцы в задницу затолкаю, если заболеешь, — ругается

парень, пихает чересчур довольного Тэхёна в дом, помогая себе пинками, и
попутно стаскивает с себя плед, накидывая на плечи того, привстав на носочки.

Альфа только смеётся, беря его ладошку в свою, тянет за собой и резко
прижимает к стене возле Чонгуковой спальни, устраивая не успевшему что-либо
понять омеге настоящий кабэ-дон. Ой-ой-ой, только вот не надо на него ТАК
смотреть, ну пожалуйста, ну жалко, что ли.

— Не смотри так… — всё же просит он, опуская взгляд вниз и сжимаясь

подобно стеснительному омежке перед крашем.

А, стоп. Он и есть стеснительный омежка перед крашем… Ну и пожалуйста!

— А как я смотрю? — улыбаясь, мурлычет Тэхён и невесомо ведёт носом по

полыхающей щёчке.

Ответа он не дожидается, нежно приникая к губам, что Чонгуку нравится

куда больше, чем краснеть от смущающих словечек этого альфы, который
теперь чувствует ещё большую вседозволенность. Парень хватается дрожащими
пальчиками за полы альфьей рубашки, на периферии сознания полагая, что этот
жест определённо выглядит слишком по-детски и невинно… Но Тэхён никак не
комментирует, обнимая за талию, и целует его, целует… И его губы чертовски
мягкие, тёплые, влажные, такие обходительные даже, что Чонгук не
выдерживает и тихо стонет, прижимаясь к мощному телу вплотную.

— Мы же… — омега отстраняется и тяжело дышит, смотря в глаза, в

которых, он клянётся, видит звёзды и свою довольно-смущённую
физиономию, — мы же теперь встречаемся?

Нет, ну а что? Он должен уточнить!

— А ты со всеми друзьями целуешься в губы и с языком? — вскидывает брови

весёлый Ким. — Чимин мне такого не рассказывал…

— Дурак ты…

101/139
 — Конечно встречаемся, зайка.

Тэхён любовно гладит его щёчку, а омега губу закусывает, дабы не

заулыбаться так очевидно.

— Тебя же всё ещё мутит? — как-то не к месту интересуется альфа.

— Ну… немножко, да.

— Знаешь, — сама загадочность, етить его за ногу, — один из самых

действенных способов избавиться от похмелья — это физическая нагрузка, —
указательный палец Кима всё это время медленно водит по омежьему
подбородку, иной раз задевая губы и несильно нажимая на нижнюю.

Ой-ой. Так вон он к чему…

— О… — Чонгуку очень хочется убежать, ибо стало пахнуть жареным.

— Угу.

— О, ну… — мямлит парнишка, — спасибо за совет… Я сделаю парочку

приседаний перед сном. Спокойной ночи, — он быстро клюёт ржущего альфу в
щёку и сматывается, случайно громко хлопнув дверью.

Этой ночью он точно не уснёт, счастливо пища в подушку и дрыгая ногами,

как и положено каждому уважающему себя омежке, пока никто не видит.

***

— Я посол втела позелать хёнам споконой ноти, — начинает вещать

альфочка за завтраком, и Чонгук сразу же чует неладное, — а они там…
лотиками склеились!

О нет.

О нет.

О нет.

Снова эти улыбки, снова это неистовое чувство смущения. Чонгуку и так всё
утро до ужаса неловко! А тут…

— Кю-ю-ю-ю, — воет омега, закрывая помидорное лицо ладошками.

— Куки-хён, а как вы ласклеились облатно?

— С трудом, Кю, с трудом… — отвечает за омегу Тэхён, и Чонгук кидает на

него убийственный взгляд, так и орущий, что ещё слово, и он его нахальный
язык оторвёт к чертям.

Но тот всем своим видом показывает, что маленьких заек не боится, срань
такая.

102/139
 — Отец, пап, мы встречаемся, — да ну тут никто ж не понял, чтоб тебя.

— А мы-то уж думали, что ты Гуки и правда бьёшь, — весело усмехается

Сокджин.

А Намджун прикладывает ладонь к сердцу, наигранно охая:

— Аж полегчало.

— Стебётесь? — щурится Тэхён и получает радостное родительское:

— Да!

— Мне… в универ пора… До вечера! — растерянно лепечет донельзя

смущённый Чонгук, выходя из-за стола и стараясь не смотреть на кого-либо из
присутствующих, и снова убегает.

— Я довезу, зайка!

Уже у ворот института, когда Чонгук привычно слезает с байка, собираясь

уйти, его ловят за запястье, притягивая к себе. На глазах у студентов и
преподов!

— А поцеловать на прощание? А сказать, что будешь скучать и думать обо

мне, м-м? — Тэхён довольно лыбится, глядя на парня, что мечтает сейчас
спрятаться под ближайшим кустом, и обнимает, намекая, что не отпустит, пока
не получит желаемое.

— Отпусти…

— Не-а.

Чонгук хмуро смотрит на эту нахальную ряху и всё-таки чмокает в щёку.

— Боже, да ну ты совсем не шаришь, что ли… — с этими словами старший

впивается в его губы, определённо преследуя цель не отпускать его ещё
ближайших минут пять.

Тьфу, они сейчас как в дурацком фильме для подростков…

Но Чонгук совсем не жалуется, улыбаясь в поцелуй, и закидывает руки на

шею своему альфе.

Примечание к части

Ждёте нцу? Я тоже :)

* тут именно "где", ребят, мне просто нравится так говорить :3

103/139
Примечание к части Здравствуйте! А кто не спит? Новая порция влюблённых
Вигуков, получите и распишитесь, хехехе
_________
Получила сегодня сообщение в личку с претензией, что всё слишком приторно в
моих фф и что альфы какие-то невероятно идеальные. Боже, ребят, если тут
кто-то всё ещё ждёт треша и домашнего насилия, умоляю, прямо сейчас
закройте эту главу, иначе вас точно стошнит радугой, ахахахх

Не, ну серьезно, я уже повсюду развесила таблички «Осторожно! Розовые

сопли!» , чо происходит-то, ну

Часть 10

Почти конец декабря, у Чонгука завтра последний экзамен перед

длительными зимними каникулами, а он мило сидит бочком на коленях Тэхёна,
получая сладкие поцелуи вместо того, чтобы готовиться.

— Мне нужно всё повторить, иначе я ничего не сдам, — оторвавшись, шепчет

запыхавшийся омега, а Тэхён его совсем не слушает, легонько выцеловывая
скулы и снова накрывая давно припухшие губы.

Блин!

Чонгук протестующе мычит, упираясь ладошками в чужую грудь, и

осуждающе смотрит, будто бы тут только альфа виноват в этих бесконечных
поцелуях накануне экзамена. Начнём хотя бы с того, что это Чон позвал его
посмотреть фильм, дабы отвлечься от зубрёжки.

— Ты и так всё знаешь, зайка, — нежный чмок приходится в кончик носа.

— Не знаю.

— Я слышу это перед каждым твоим зачётом или экзаменом, — Тэхён

выгибает бровь, мило улыбаясь, и за ушком ему, блин, гладит, — но у тебя
сплошные пятёрки, маленький зайка-ботаник.

— Я не ботаник.

— Ладно-ладно, просто очень смышлёный малыш.

Чонгук даже «фукнуть» в свою защиту не успевает, смутившись, как его

снова целуют. Окей… Ещё пять минуточек, и он обязательно пойдёт заниматься!

— Вы опять иглаете, а меня не позвали! — слышится обиженный детский

голосок совсем рядом, заставляя бедного омегу подскочить на ногах своего
парня, а потом и вовсе слезть, переместившись на диван.

— Жду не дождусь, когда у него появится омега, чтоб отомстить, — бубнит

недовольный альфа, вызывая у Чонгука смешок. — Во что ты хочешь поиграть,
солнышко? — уже громче и веселее, обращаясь к ребёнку, интересуется Ким.

— В то зе, во сто и вы! Потему вы всегда пелестаёте, когда я плихозу? —

Кюхён определённо недоволен подобным раскладом и, выпятив нижнюю губу и
104/139
нахмурив бровки, складывает маленькие ручки на груди, ожидая от брата
объяснений.

— О-о-о, — тянет Чонгук и поднимается на ноги, — я учиться, а вы тут сами,

мальчики.

— Гу, ты не можешь…

— Могу, любимый.

Растерянному альфе прилетает прощальный чмок в щёку, и Чонгук,

довольный собой, скачет в комнату, где таки планирует открыть свои лекции.

Они встречаются уже полтора месяца, и с самого первого дня Тэхён ведёт
себя так, будто ему в прямом смысле развязали руки, потому что он этими
самыми руками где только Чонгука не ловил за всё время, чтоб поцеловать. Нет,
серьёзно, он теперь бесцеремонно засасывает его везде, где не лень: утром в
ванной, когда омежка не успевает закрыться (небольшое видоизменение
классического «Кто не спрятался, я не виноват!»), в универе вылавливает,
благодарно кивая Чимину, который сразу находит миллиард причин смотаться,
гаденько улыбаясь, да даже за ужином умудряется перед тем, как сесть за стол,
пока никто не видит (да все видят!). Сокджин даже начал грозить им пальцем,
чтоб не развращали ему ребёнка, у которого историй про «склеенные лотики»
его хёнов становилось всё больше и больше. Чонгуку до ужаса стыдно, Тэхёну —
нет.

Их вечера просмотра кино превратились в пошло-сладкое чавканье,

аргументируемое альфой как «ну мы же встречаемся, почему я должен
смотреть, как целуются на экране». И хрен поспоришь! Вот Гук и не спорит,
подрагивая, когда Тэхён покусывает шею, когда бёдра гладит, когда ладонями
под футболку залезает, сжимая талию.

Тут можно подумать (но Тэхён вот… даже мысли не допускал), что Чонгуку
всё это не нравится и что он вообще против, но на деле парень нереально
счастлив, просто это вот всё… Дико смущает. Но он обязательно привыкнет,
правда!

— Отец, я… Мы… Мы с Тэхёном встречаемся, — смущённо поделился омега

на следующий же день, сильно-сильно сжимая подушку и улыбаясь.

— О, надружились, что ли? — хмыкнул родитель.

— Ну зачем ты та-а-ак… — парень запищал и задрыгал ногами, пока альфа на

том конце провода посмеивался.

— Мне стоит с ним поговорить? Ну, по классике там… Пригрозить

оторванным достоинством в случае чего? Запугать?

— Не надо! — почему-то слишком резко. — Он… очень хороший… Правда!

Смех из динамика стал только громче, и Чонгук почти возмущённо

воскликнул:

— Ты издеваешься надо мной?

105/139
 — Прости, сыночка, ты просто очень милый, я не сдержался. Но я всё равно
серьёзно поговорю с альфой своего единственного солнышка.

— И… что ты ему скажешь?

— А тебе всё расскажи!

Никто не против их отношений, ничто этим отношениям не мешает, ни у кого

из них нет тёмного прошлого — словом, всё просто замечательно. Чонгук
наслаждается этими чувствами, наслаждается этим трепетом в груди, этой
радостью с пробуждением от осознания, что сегодня его снова прижмут к себе и
пожелают доброго утра.

Приторно, сказочно, сопливо, обычно, но для Чонгука лучше и не бывало.

— Я сдал, Тэ, сдал!

Счастливый омежка залетает в комнату Тэхёна, что, ничего не подозревая,

мирно сидит на кровати, копаясь в телефоне, и только успевает поднять на
радостный крик голову, как Чонгук прыгает на него, заваливая на спину.

— Сдал! — повторяет парнишка, размахивая зачёткой.

— Удивительное рядом, — улыбается Тэхён и опять садится, только теперь с

омегой на бёдрах, — умничка мой.

Чонгук получает похвальный поцелуй в щёчку, всё не переставая

растягивать губы в счастливой улыбке. Он свободен!

— У меня для тебя кое-что есть, — загадочно тянет Тэхён, — дай лапку.

Омега молча поднимает руку, нетерпеливо ёрзая на бёдрах, а Ким достаёт

из кармана своих штанов небольшую коробочку, которую открывает и
демонстрирует парнишке два прелестных серебряных колечка в форме согнутых
гвоздиков разных размеров.

— С удачным окончанием сессии, малыш, — шепчет альфа и берёт то, что

поменьше, аккуратно надевая Гуку на палец и с пару секунд любуясь
проделанной работой.

— Парные кольца? — будто бы тебе и так не видно, Чонгук. — Так красиво…

— В будущем мы ведь заменим их на обручальные, правда?

Тэхён поднимает на него взгляд, а омега чувствует, как краска стремительно

заполняет его лицо. Да как альфа может говорить такие вещи, совершенно не
стесняясь?! Вот сидит и смотрит на него так, будто только осведомился о делах
омежки… Тьфу на него, ну правда!

Чонгук не находит ничего лучше, чем молча нацепить на Тэхёнов палец

кольцо и поцеловать. Ну… Молчание — это же знак согласия и всё такое. Вот и
отлично.

106/139
 Альфа в поцелуй только улыбается, видимо, откладывая этот разговор на
потом, и обвивает Чонгукову талию руками, чтобы прижать к себе поближе.
Чонгук теперь крутой, Чонгук теперь целоваться умеет (байкер-то ой какой
хороший учитель…), так что самостоятельно языком в чужой рот лезет, пытаясь
там хозяйничать, только вот старший этого долго делать не позволяет,
перехватывая инициативу.

В комнате становится непозволительно душно, когда большие ладони уже

так привычно забираются под омежью кофточку, мягко оглаживая поясницу, и
парню даже хочется, чтобы ласки стали на порядок откровеннее. Но он не
скажет! Он просто сильнее обнимет Тэхёна за шею, простонет тихонько в чужие
губы да вздрогнет, когда рука минует ягодицы, слегка, будто случайно, их
задев, и ляжет на бедро.

Секунда, и Чонгук обнаруживает себя под альфой, который с упоением

целует в шею, и парнишка охает, прижимаясь щекой к чужому уху, когда тот
широко проходится языком по пульсирующей венке. О Боже…

Тэхён поднимает голову и облизывается, глядя бедному, не знающему, куда

себя деть, парнишке прямо в глаза. Он рассматривает его, закусив губу, ниже
глядит, замечая интересный бугорок, из-за чего Чонгуку хочется примерно
помереть, и жадно скользит взглядом обратно, с интересом останавливаясь на
возбуждённых сосках, что, кажется, слишком призывно торчат под тканью
вязаной кофточки.

Ким, абсолютно (!) обнаглев, начинает шагать пальцами от низа живота до

груди, и омежка дыхание задерживает, неловко сжимая покрывало под собой,
охает удивлённо, когда тот указательным нажимает на твёрдую бусинку одного
из сосков. Он ему тут что, симпл-димпл?!

— Ч…чего смотришь? — тихо спрашивает омега у Тэхёна, который снова

пялит ему в глаза и улыбается.

— Ты такой красивый… Глазки красивые… Носик, — альфа невесомо гладит

щёку. — Щёчки розовые… Ты смущён, зайка? Почему? Расскажи хёну…

Действительно, чё смущаться? Все ж свои… Тьфу!

— Сына, он тебе попозже расскажет, я вам кое-что принёс.

До Гука даже не сразу доходит. Он медленно поворачивает голову и видит

на пороге Сокджина, явно довольного увиденной картиной. Боже!

— Дети мои, ну я уже весь язык сбил, — невозмутимо начинает омега, пока
Чонгук агрессивно спихивает с себя такого же — удивительно! — смущённого
альфу и забирается под одеяло, будто бы это как-то поможет исправить
ситуацию. — Вы б хоть дверь закрывали, ну! — но вот в его голосе ни капли
упрёка — только веселье.

Наверное, очень забавно наблюдать, как влюблённая парочка заполошилась

подобно тараканам, когда включили свет.

— А это Чонгук не закрыл!

107/139
 — Ля ты крыса! — парень от возмущения даже из-под одеяла вылезает,
пытаясь отвесить ржущему Тэхёну поджопник, который встал, невинно сцепив
ручки в замок, и стоит, весь такой из себя хороший папенькин сыночек.

А Сокджин только смеётся с них.

— Так, ладно, я, в общем-то, к вам на секундочку зашёл, — отсмеявшись,

говорит мужчина, — держи, — протягивает он Тэхёну какой-то конверт, — это
наш с Джуном подарок вам на Рождество.

Чонгук весьма любопытный мальчик, поэтому встаёт на кровати и виснет на

Тэхёновых плечах, тоже разглядывая содержимое этого конверта, которое
альфа уже вынул.

— Путёвка на базу отдыха?

Так Джин всерьёз обещал отправить их куда-нибудь потом?

— Ага, развлекайтесь, детки.

— Спасибо, па! — Тэхён с омегой на спине лезет к родителю обниматься, а

Чонгук чувствует, как его посещает какое-то сладкое волнение от предстоящей
поездки, в которую они отправятся уже… завтра?

Ой-ой.

***

Оторвавшись от занимательного созерцания альфы за рулём, что выглядит

очень горячо, следя за дорогой, Чонгук радостно принимается рассматривать
буклетики, прикреплённые к путёвке. Они едут в одну из самых крутых сетей
дачных отелей, что находится всего в пятидесяти километрах от города. Парень
пробегается глазами по списку всяких услуг и развлекаловок и нетерпеливо
ёрзает на сидении, поворачиваясь к слегка улыбающемуся Киму, который краем
глаза наблюдает за ребячеством своего омеги.

— Бассейн, аквапарк, фитнес, каток, массаж, шведский стол, рестораны! —

перечисляет довольный до невозможности Чонгук. — И всё это посреди леса!

— Там на территории ещё клуб есть и мини-бар в каждом коттедже.

Отличный сервис.

— Ты бессовестный альфа! — дуется младший и отворачивается к окну под

злорадные смешки своего парня. Обижается он минуты две, а потом снова
глядит на любимого нахала глазами, полными предвкушения, и говорит: — Мы
же пойдём на каток?

— Сразу?

— Да!

— Всё, что только пожелает мой маленький зайка, — хмыкает Тэхён и

смеётся, когда омега тихонько повизгивает, хлопая в ладоши.
108/139
 У него будут самые потрясные каникулы! Он проведёт их с Тэхёном! На базе
отдыха они пробудут две недели, встретят Рождество, отметят Тэхёнов день
рождения, а потом полетят в Японию к отцу, который не смог к ним вырваться
на праздники. Альфа так мило занервничал, когда Чонгук позвал его с собой,
объяснив это тем, что официально представляться отцу своего омеги ссыкотно
независимо от того, насколько тот «лапочка», как уверяет Гук.

Всю оставшуюся дорогу Чонгук усердно составляет план их отдыха, с

удовольствием делясь им с альфой, ярко рассказывая тому, как они после катка
обязательно сходят покушать, а потом в аквапарк, а потом… В общем, он решил
за вторую половину дня обойти абсолютно всё, имеющееся там, на что Тэхён
только хмыкнул, заверяя, что после катания на коньках омежка сразу завалится
спать. Ну и ладно, ну и пожалуйста, у них всё равно куча времени!

Машина сворачивает на узкую асфальтированную дорожку, по которой едет

ещё минут десять через лес, и наконец Чонгук видит большие деревянные
ворота. Как только старший паркуется, омежка выбегает на улицу, и в нос тут
же бьёт потрясающий запах сосен и древесной коры. Щёки морозит, но какая,
собственно, разница, когда тут такой невероятный вид! А они ведь ещё не
зашли на территорию!

Тэхён, взяв их вещи, подходит к парню, поправляя тому шапку с большим

помпоном, и берёт руку в свою тёплую ладонь, а Чонгуку думается, что у него
есть прекрасная альтернатива перчаткам. Он всё улыбаться не перестаёт да
прижимается к альфе, проходя с ним через пост охраны, где их направляют на
ресепшен.

Регистрируются они достаточно быстро, но Чонгук всё равно успевает

взбеситься из-за омеги, который решил строить глазки его, между прочим,
альфе. У них тут, вообще-то, кольца парные! Он тут, вообще-то, рядом стоит! А с
Тэхёном он потом ещё поговорит, ибо нехер с него ржать, как полоумный, пока
миловидный сотрудник на них не смотрит, клацая по клавиатуре.

— Ваш коттедж под номером шестьдесят девять, — сообщает

администратор, улыбаясь, и протягивает Тэхёну ключ с брелочком в виде ёлки,
— следуйте указателям и не потеряетесь. Надеюсь, вам у нас понравится!

— Спасибо!

Деревянные коттеджи, что оформлены в загородном стиле, находятся

посреди соснового леса на достаточном расстоянии друг от друга. Чонгук
топает по одной из заснеженных тропинок, с открытым от восхищения ртом
разглядывая высокие деревья, разных размеров дома и белку, которую заметил
совершенно случайно, засмотревшись наверх.

Парень первым видит их небольшой двухэтажный домик и срывается на бег,

хрустя снегом и всякими веточками, что попадаются под ноги.

— Давай быстрей! — весело кричит он Тэхёну, который, по его мнению, до

ужаса медленный, и топчется на месте.

— Ты такое дитё, — умиляется альфа, а Чонгук только фыркает, забирая у

него ключ, и поднимается по небольшой лестнице, чтобы открыть входную
109/139
дверь.

Внутри просторно и уютно: из мебели на первом этаже только диван у

светлой стены, стол со стульями и тумба, на которой стоит телевизор. Возле
деревянной лестницы, ведущей наверх, дверь в душ и туалет, а весь второй
этаж занимает спальня с большим балконом, где, наверное, очень круто летом.
На этом, собственно, всё, и Чонгуку очень нравится!

Он не единожды оббегал весь домик, по несколько раз заглядывая в каждое

окошко и не переставая оповещать альфу, что удобно устроился на диване и с
нескрываемым весельем наблюдал за ним, о красивом виде.

— Ну не знаю, у меня тут один красивый вид, — шепчет Тэхён на ухо, когда
ловит довольного омегу.

— Ты обещал мне каток, — парень проговаривает это прямо в губы, но

поцеловать себя не даёт, уворачиваясь, и чувствует всю ту власть, что,
оказывается, имеет над старшим, который на всё жалобно проскулил.

— Без заслуженного поцелуя я никуда не пойду, — и руки, блин, на груди

складывает, выпячивая нижнюю губу. Серьёзно?

— И это ты меня ещё имеешь наглость дитём называть?

Ладно, свой поцелуй Тэхён получил, и они, разобрав вещи, отправились на

поиски катка на замёрзшем водохранилище. И всё опять как в сказке: катание
на коньках за руки, поцелуи, валяние в сугробах, много обнимашек… Чонгук
готов пищать, когда альфа превращается в такого софтового парня, которого
только тискать и тискать без остановки хочется, но всегда упускает момент
превращения обратно в опасного хитрого лиса с тёмным взглядом, пускающим
по омежьему телу миллиард мурашек.

Если Тэхён со своими преображениями не остановится, это сделает

Чонгуково сердце, ей-богу…

Как и прогнозировал Ким, единственное, чего хотелось после катания на

свежем воздухе — это сладенько уснуть без задних ног, что они, в общем-то, и
сделали, переодевшись и улёгшись в обнимку. Это был второй раз, когда Чонгук
спал с альфой, но теперь он на правах второй половинки закинул на него все
конечности, потому что так, между прочим, спать в разы удобнее…

***

— Мы проспали ужин! — с неподдельной горечью в голосе восклицает

Чонгук, глядя на время.

— Ох, маленький зайка останется голодным… Ужас.

Тэхён потягивается, хихикая, и расстроенного омежку обнимает.

— Я агрессивно буду урчать желудком всю ночь, чтоб ты тоже не мог уснуть.

— Тут можно заказать еду в номер, малыш, нечего мне угрожать. Ща

110/139
добудем тебе хавчик, не ссы.

Оп-оп, живём-живём!

— Мой добытчик!

Нет, ну с едой жизнь снова заиграла яркими красками. Тэхён заказал пиццу,
гёдза, рисовые пирожки, запечённое мясо, а омега и рад, уплетая это всё за обе
щеки. Чёрт, любовь, отношения — это, конечно, просто замечательно… Но,
извините, без еды тоже нельзя быть на сто процентов счастливым!

— Э, не-не-не, я не буду, — трясёт ладошкой Чонгук, когда старший галантно

наливает ему красного вина.

— Ой, знаю я твои тайные желания, маленький пьянчужка, — издевается,

противный, ловя злой взгляд омежки, — да ну ничего у тебя не будет от одного
бокала.

Ну, так-то он прав.

— Иди ко мне, — Тэхён садится на диван и хлопает по своей коленке.

Что ж, Чонгук этого ждал. Он, вцепившись в свой фужер, молча подходит к
альфе, смотрящему с хитрым прищуром, и садится, неловко перекинув ногу
через его бёдра. Старший на него смотрит изучающе, принюхивается, снова
смотрит и, кажется, только наслаждается тем, как парнишка потихоньку
смущается.

— У тебя же течка через несколько дней? Поэтому так много кушаешь? —

альфа кладёт ладонь на его живот, нежно поглаживая.

Окей, этого Чонгук не ждал.

— Такой догадливый, куда деваться… — фыркает омежка и поднимает

бокал. — Выпьем же за твою прозорливость… Бесишь.

В чём сложность промолчать-то?

— А я хочу выпить за нас.

— Банально.

— Классика не умирает, маленький зайка, так что пьём за нас, — с умным

видом заявляет Тэхён и чокается.

Чонгук опускает голову, губы кусает, потому что выдерживать Тэхёнов

взгляд тяжко до ужаса, и делает глоток вина, облизываясь.

Сладенько.

— Поцелуешь хёна?

Тэхён убирает бокалы на стол и окольцовывает омежью талию, а у младшего

на языке так и вертится что-нибудь колкое, но он не успевает и слова
111/139
произнести, как его рот увлекают в более интересное занятие. Парнишка
жмётся к нему, расслабляясь в альфьих руках, и еле подавляет тихий скулёж,
когда Ким скользит руками ниже, к бёдрам. Альфа давно, Чонгук подозревает,
просёк, что прикосновения к ногам его вставляют, и усердно пользуется этим
каждый раз.

Это далеко не первый их мокрый поцелуй, это далеко не первые горячие

касания Тэхёна, но сейчас Чонгук всей своей невинной задницей чует, что этим
не закончится. Секса у них ещё не было, потому что омега попросту очковал
всякий раз, когда Ким начинал увлекаться, да и стрёмно как-то заниматься
потрахушками, зная, что на первом этаже находятся родители и маленький
братишка твоего парня. Ладно зажиматься по углам, но тут уже как-то… Мда.

Здесь было совершенно очевидно, чем закончится сегодняшний день, а если

не день, то эта поездка в целом. И Чонгуку хотелось, у Чонгука всё внутри
сводило не то от волнения, не то от предвкушения…

Тэхён продолжает оглаживать бёдра, мять их, а потом ладони слишком

внезапно перемещаются на попу, чем вызывают негромкий стон. Он так ещё
никогда не делал… Альфа ведёт себя непривычно жадно, впивается в Чонгука
всем, чем только может: губами в его губы, пальцами — в его задницу, за
которую притягивает к себе до неприличного близко.

По телу растекается возбуждение, а Тэхён всё только усугубляет:

покусывает ключицы, спину гладит, то и дело забираясь под футболку.

— Ты сильно возбуждён… — шепчет альфа, уткнувшись в Чонгукову шею, и

дальше обнюхивает, а парнишка даже бесится.

У него что, фишка такая? Очевидное озвучивать?

— Я… — Чонгук сглатывает, — я в душ.

— А могу я с тобой пойти? — интересуется, наблюдая, как младший слезает с

него и ушами краснеет.

И вот ведь Тэхён сейчас определённо пошутил, наверняка думая, что омега
снова зассал, и точно не ожидает от него тихого:

— Да.

Примечание к части

Только не бейте, ахахаах

Ой-ой-ой, что-то намечается... что же... интрига, капец... Даже не думаю, что вы
догадаетесь, что будет дальше! *пытается строить максимально загадочное
лицо*

Для настроения:
1) https://pic.voombu.ru/img/hotel/max1280x900/230/230470495.jpg
2) https://media.kupo.la/thumbor/unsafe/preset/orig/images/2017/7/30/310301-209-
_dsc6322.jpg
3) https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=b97935aebf002e7798f439f57bac7850&n=13
112/139
4) https://mir-hotels.com/public/sites/tabs_photo/9/69731b.jpg

113/139
Примечание к части Здравствуйте!
Ну... Я тут, в общем, оставляю салфетки, водичку...
И ухожу. Это не моё, мне подкинули!

Часть 11

Чонгук залетает в ванную и быстренько снимает с себя одежду, для

верности потоптавшись по ней, чтоб уж точно не передумать. Он несмело
заходит в душ, весьма просторный, надо отметить, тут же включая воду, и… и
стоит, как дурак, слушая бешеный стук собственного сердца. А Тэхён, эм… его
точно расслышал? Блин, он же сказал это себе под нос! А сказал ли вообще?
Может, стоит вернуться и повторить? Нет, ни за что.

Но все опасения оказались напрасными: альфа его, кажется, очень хорошо

расслышал, потому что Чонгук видит сквозь матовые стёкла размытый силуэт,
который тоже скидывает одежду… На этом моменте омега отворачивается,
пусть ему и так ничего не видно, и задерживает дыхание, когда слышит звук
раздвигающихся дверей и чувствует лёгкий холодок, что пробрался в кабинку.

Тэхён, стараясь не создавать лишнего шума, заходит внутрь и закрывает за

собой дверцы, а парнишка не спешит оборачиваться, робко перебирая пальцами
и найдя изучение внизу всяких шампуней и гелей для душа, половину из
которых они с альфой сами же сюда и поставили, очень занимательным…

Чонгук сначала тазом чувствует чужое возбуждение, а только затем и руки,

что обвивают талию и притягивают плотнее к уже такому же, как и его, мокрому
телу, от чего крупно вздрагивает и тихонько ойкает, а потом слышит, как
влажные губы, едва касаясь ушка, шепчут:

— Не бойся, ладно?

— Да-да… — слегка дрожащим голосом отзывается Гук. — И доверься… И

расслабься… И я буду нежен… Бла-бла.

— Вот, молодец, всё знаешь, — тихо смеётся Ким, совсем невесомо целуя в
шею, — и я ведь правда буду нежен, маленький зайка. Хён сделает тебе очень
приятно…

Омега жмурится, ничего не отвечая, и с шумом выпускает воздух из лёгких,

когда горячие ладони нежно скользят от талии к подмышкам, вынуждая
поднять всё ещё сцепленные руки наверх. Он просто слушается, готовый
задохнуться от того, как Тэхён ласково водит вверх-вниз по его бокам, к бёдрам
спускается, оглаживая их, а потом поднимается к груди, где специально
задевает напряжённые соски.

В какой-то момент он заостряет на них конкретное внимание и начинает

медленно ласкать указательными пальцами твёрдые горошинки по кругу.
Чонгук от этого действия просто плывёт, тает от приятных прикосновений и
откидывает голову на альфье плечо, то ли всхлипнув, то ли проскулив.

— У зайки такие чувствительные сосочки… — почти мурчит Тэхён, покрывая

шею жадно хватающего тёплый воздух омежки поцелуями, и просовывает
колено меж его ног, вынуждая расставить те пошире.
114/139
 Альфа продолжает блуждать ладонями по юному телу, изучая каждый изгиб,
и вдруг опускает руку на член тут же пискнувшего от этого парнишки. Он
медленно водит кольцом из двух пальцев по всей длине, всё не переставая
оставлять поцелуи на шее и за ушком, а Чонгук снова задыхается от
наслаждения и смущения, что окутало с ног до головы, и выдаёт:

— Я… и сам-м-м… могу себе подрочить.

Чонгук, когда нервничает, хуйню несёт и бычит… Как сейчас, например. Нет,
ну серьёзно, с ним тут, вроде как, прелюдиями занимаются, а он выёбывается.

А вот старший, кажется, даже не думает упрекать его, а только усмехается и

горячо шепчет в давно красное ухо, ни капли не смущаясь:

— Можешь, конечно, можешь… И обязательно покажешь мне, как делаешь

это, — он мажет языком по мочке, усиливая хватку на омежьем члене, из-за чего
у бедного парня ноги подкашиваются. — Но не сегодня.

— А губозакаточную машинку… — Чонгук стонет, шкрябая короткими

ноготками стеклянную дверцу, — тебе не показать?

— Нет, — альфа нежно чмокает загривок, — только как играешь с собой… Но

это потом, зайка, — от низкого бархата у Чонгука всё сжимается и поджимается,
и он чувствует, как ладонь отпустила его там, переместившись на пах. — Ты
готовился, да? Везде такой гладкий… — это последнее, что омега ожидал
услышать.

Да какого ж чёрта этот альфа не может хотя бы раз в жизни тактично

промолчать?!

— Пожалуйста, прекрати… — пищит парень. — Сам-то!

Да-да, он, между прочим, прекрасно чувствует низом поясницы и идеальную

гладкость Тэхёна. Так что шёл бы он в задницу! Ха… Иронично.

Старший только посмеивается и кладёт одну руку ему на животик, второй

пробираясь к ягодицам, которые любовно оглаживает, а Чонгук, блин, снова
забывает дышать и по инерции кладёт свою ладошку поверх альфьей, сжимая,
когда чужие проворные пальцы проскальзывают между половинками. Он
чувствует, как Тэхён собирает его смазку и убирает руку, и Чонгук по звукам с
ужасом понимает, что тот… только что облизал свои фаланги.

Парнишка смущённо скулит, жмурясь, и желает, по меньшей мере,

утопиться, но вот незадача: вода льётся только на спину Тэхёна, которой он
ограждает недоделанного суицидника от крутого плана.

— Ты чего такой молчушка, м-м? — хихикает альфа и возвращает ладошку на

прежнее место.

— П…предлагаешь, — Чонгук опять откидывает голову на его плечо,

чувствуя, как старший массирует пальцами вокруг входа, — поговорить о
погоде?

115/139
 — Предлагаю расслабиться, малыш.

Чонгук неуверенно кивает, закусив губу, но тут же дёргается и ойкает, когда

Ким пытается осторожно протолкнуть в него палец.

— Гу, ты ведь уже ласкал себя той игрушкой, в чём проблема? — не понимает
Тэхён, успокаивающе гладя его по животу.

А Чонгук впервые за всё то время, что они тут стоят, находит в себе силы
перебороть смущение и повернуть голову, чтобы злобно зыркнуть на старшего.

— Проблема в том, что я не пиздел тебе тогда, озабоченный ты засранец, —

недовольно пыхтит омега, уже не зная, чему ещё можно покраснеть на его теле,
и вновь отворачивается, по сотому кругу начиная изучать всякие тюбики.

— Чё, реально не твоё?

— Моё… — бубнит он в ответ. — Чимин подарил… Да ну не пользовался я,

отвали!

— Ну всё, всё, тихо, — шепчет Тэхён, целуя щёку, — не бухти, я понял. Не

зажимайся, зайка, — просит он, лаская дырочку подушечками пальцев, а потом
делает вторую попытку протолкнуться одним внутрь.

Входит до костяшек, вынимает и снова вгоняет, уже увереннее, а омега

несмело постанывает, прислушиваясь к себе и своим ощущениям. Он давно
очень, очень влажный, так что после того, как парень расслабился, Тэхён
толкается в него легко, через какое-то время добавляя второй палец.

Коленки трясутся от откровенной ласки, альфа что-то бормочет ему в шею,

проходясь по той языком, и тугие стенки гладит, держа парнишку за талию,
чтоб тот не навернулся. В кабинке пахнет мандаринами и виноградом, душно
далеко не только из-за пара, и Чонгук ртом глотает такой необходимый сейчас
воздух, когда пальцы внутри выкручиваются, сгибаются, задевая простату, но от
него, кажется, только перед глазами плывёт. Или воздух тут ни при чём?

— Тебе хорошо, зайка?

Тэхён кусает его за плечо, обращая внимание потерявшегося в сладкой неге

омежки, носом слегка потирается и целует в место несильного укуса.

— У меня… три пальца в заднице, — омега облизывает пересохшие губы, —

сам как думаешь?

— Думаю, что очень, — воркует старший, а Чонгук, будто в подтверждение

его слов, вскрикивает после очередного прикосновения к чувствительной точке
внутри. — Оу, так я прав, — весь из себя удивлённый, продолжает альфа, — ну
же, зайка, не куксись, скажи хёну, что тебе хорошо.

Чонгук обречённо стонет, утыкаясь лбом в запотевшее стекло.

— Да что ж тебя на потрындеть-то пробило…

— Но тебе это нравится, я же чувствую, как ты дрожишь, малыш, — Тэхён

116/139
хмыкает и вынимает из него пальцы, от чего парнишка растерянно сжимается
вокруг пустоты, — я ужасно хочу тебя попробовать, — сообщает он.

— Нет! — Чонгук переваривает смысл сказанных слов только тогда, когда

перестаёт ощущать руку на своём животе, а альфа принимается выцеловывать
его спину, не пропуская, кажется, и сантиметра и спускаясь всё ниже и ниже…

— Да, — прилетает ему спокойный ответ, а широкие ладони ложатся на его

задницу, всем своим нутром чувствующую надвигающийся пипец.

— Ты уже пробовал! — пищит такое глупое и дурацкое Гук, не оставляя

попыток отвертеться, но на деле просто стоит и смущённо кусает губы, пока
Тэхён там, внизу, просто держит его жопку в своих руках. Пристраивается, что
ли?

— Не распробовал, — дразнят его в ответ и мягко давят на поясницу,

намекая посильнее прогнуться, что Чонгук, несмотря на все свои выебоны,
делает.

Потому что, сколько бы словесно не брыкался, ему хочется.

Касаясь кончиком языка копчика, Тэхён, сжимая, раздвигает половинки, и

омега уже десять раз успел передумать, потому что ему хочется стыдливо
верещать в подушку от осознания, что старший видит его… ну, вот так вот…
видит… Разглядывает ещё, наверное… Не наверное, а наверняка! Ему ли не
знать этого похотливого альфу!

Кажется, проходит вечность перед тем, как Тэхён начинает неторопливо

вылизывать его, звонко присосавшись губами. От одного только прикосновения
языка к расслабленному колечку парень чуть не откусывает свой палец и готов
взвыть не то от смущения, не то от офигенности происходящего.

Тэхён немного толкается внутрь, и омежка еле удерживается на ногах,

пытаясь зацепиться за гладкое стекло, как за последнюю надежду на спасение.
Он рефлекторно сжимается и тут же расслабляется, когда альфа широким
мазком проходится от яичек до копчика, а потом снова и снова…

Чонгук задушено стонет, не зная, куда деть свои руки, да и себя в принципе,
а альфа в это время снова входит в него языком, на этот раз глубже, двигает им,
имитируя фрикции, от чего омежка, прикрыв глаза, заводит руку назад и с силой
сжимает пепельные мокрые вихры одного любимого бесстыдника.

Вода слегка обжигает спину и предплечье, и Чонгук даже на секунду

задумывается, как там внизу Тэхёну удаётся творить с ним… это всё. Но тот
вообще не жалуется, продолжая сминать половинки и то толкаться языком
внутрь, то смачно лизать и покусывать вокруг.

Он всасывает края дырочки, целует, иногда царапает зубами и опять

врывается в него, вылизывая изнутри…

— Ты там… м-м-м-м… тоннель языком роешь? — сквозь стон осведомляется

Чонгук и глаза закатывает, всеми силами стараясь не выдавать своего
смущения, да пальчики на ногах поджимает, дышит тяжело, чувствуя, что скоро
заскулит ещё хлеще, чем прежде.
117/139
 — Не остри, маленький зайка, я чувствую, вижу и слышу, как ты кайфуешь, —
говорит Тэхён между его ягодиц так, что омега ощущает даже движение губ.

Эх, остри не остри, а приятно чертовски…

Альфа вновь принимается за своё занятие, а Гук с каждым движением языка

понимает, что его надолго не хватит… Низ живота давно сводит сладкими
спазмами, что отдаются лёгкой болью в паху от неистового желания кончить.
Чонгук закусывает ребро ладони, чтоб не кричать, и мычит от наслаждения,
пытаясь уже самостоятельно насаживаться на Тэхёнов рот и тереться, за что
ему станет стыдно буквально через две минуты…

Чонгук всё-таки кричит, когда сжимается вокруг напряжённого языка и

кончает чуть ли не от двух лёгких прикосновений Тэхёна к его члену. Парня
трясёт, почти пополам сгибает, ноги гудят, но альфа не даёт упасть, держа и
поглаживая напряжённые до предела бёдра.

— Такой вкусный… — бормочет Тэхён, наминая ягодицы и целуя в каждую из

них, а омега издаёт какой-то жалобный скулёж, мол, прекрати говорить все эти
вещи, иначе я тут скончаюсь (обкончаюсь) от стыда. — Такие сладкие булочки…
— добивает, паршивец.

— Ты не в пекарне, — хрипит всё ещё отходящий от произошедшего парень,

чувствуя послеоргазменную дрожь по всему телу, и с радостью прислоняется к
груди альфы, что уже успел подняться на ноги и обнять.

— Полагаешь?

— Уверен.

Чонгук не знает, сколько его так ласково гладят по животу, бокам, в щёку
целуют, за ушком, в шею, в плечи, он просто стоит, откинув голову и блаженно
прикрыв глаза, и наслаждается этой нежностью. Ровно до тех пор, пока до него
не доходит, что он эгоистичная свинота.

— Могу я… эм… — омега на ощупь тянется к стояку старшего, но тот

перехватывает его руку, возвращая на живот.

— Тш-ш, в следующий раз, малыш, — шепчут ему, и парнишка вздрагивает от

того, как альфа вжимается в него своим возбуждением и трётся о ягодицу,
порыкивая на ухо.

Чонгук даже улыбается, вновь прикрывая глаза, и руку наверх заводит,

мягко перебирая волосы и слыша, как ему одобрительно стонут в шею.
Осознавать, что ты заводишь, возбуждаешь любимого человека, просто
потрясающе, и омежка, немного осмелев, выпячивает попу посильнее и
закусывает губу, когда Тэхён через пару движений изливается ему на поясницу.

Низкий стон альфы такой горячий… Определённо горячее воды, что льётся
на них.

— Ты такой невероятный… — слышит Чонгук и, по новой застеснявшись,

опускает голову.
118/139
 Тэхён разворачивает его к себе лицом, чего омега не ждал, ну или не ждал
так скоро, окей, и целует. Он сразу требовательно лезет языком в рот, и Чонгук
просто безвольно размыкает губы, позволяя вылизывать себя уже тут. Их носы
сталкиваются, потираются друг о друга, когда Тэхён наклоняет голову в бок,
дабы углубить поцелуй, а омега глухо стонет и притягивает старшего к себе,
вцепившись в его волосы на затылке. Ким поспешно водит ладонями по спине, к
попе спускается, сминая ту, и смывает остатки их жаркой проделки.

— Им придёт баснословный счёт за воду в декабре, — смеётся Тэхён между

поцелуями и обнимашками.

— Тогда нам стоит уже выйти отсюда, — младший проводит ладонью по

чужому лбу, смахивая тёплые струи, но те снова льются, мешая ему в полной
мере любоваться самым красивым на свете лицом.

— А потереть друг другу спинки?

— Ты сюда мыться пришёл?

Чонгук пытается сказать ещё что-нибудь возмущённое, но его мягко

затыкают, хихикая в поцелуй.

— Всё, всё, выходим, только не бей, — улыбается Тэхён и, ещё пару раз
чмокнув парня, тянет за собой, открыв дверцы.

Омега только сейчас понимает, насколько в душевой кабинке было душно,

потому что снаружи даже как-то зябко становится, и по телу пробегаются
мурашки. На Тэхёна он не смотрит, да и сам больше бочком, бочком, пока альфа
милосердно не набрасывает на него махровый халат, а сам не повязывает на
бёдрах полотенце.

И пока Чонгук усердно завязывает свой белый поясок, старший берёт ещё
одно полотенце, но теперь с другой целью: он накидывает то младшему на
голову и начинает мягко высушивать волосы. А омега почему-то от этого
действия смущается куда больше, чем от всех тех, что Тэхён уже успел с ним
сделать.

— Чего улыбаешься? — интересуется альфа, нежно жмякая волосы.

— Ты Кю тоже так сушишь после купания?

— Ага, — довольно хмыкает Ким, — ещё ушки вот так протираю, — и

демонстрирует, залезая указательными пальцами через полотенце в Чонгуковы
уши, а потом и за ними аккуратно проходясь.

И ржёт, главное.

— Ты такой милый, я не могу, — нежничает Тэхён, тиская наверняка розовые

щёки, и омега получает поцелуй в самый кончик носа, стараясь игнорировать
капли воды, что слишком горячо стекают вниз по мощной груди напротив.

— Дай сюда, — не выдерживает парнишка и забирает полотенце, но то уже

слишком мокрое, так что он быстренько берёт сухое и проделывает те же
119/139
махинации с альфой, привстав на носочки.

Чонгук аккуратно выжимает чужие волосы, а старший этим только

пользуется, сцепляя руки за спиной омеги и прижимая к себе. Жар снова
посещает нежные щёчки, которые парень кусает изнутри, специально засовывая
пальцы альфе в уши, как тот ему ранее. Пусть знает, что месть его страшна!

— Почему зайка не смотрит мне в глаза? Стесняется?

Упс, спалили так спалили.

— Я просто тщательно сушу твои волосяндры…

— Ну-ну, — насмешливо фыркает Тэхён и убирает полотенце, — хватит, иди

сюда, маленький зайка.

Чонгук вроде только моргнул, а уже прижат к стене. Альфа целует его,
беспорядочно лаская тело, спрятанное под тканью халата, за бёдра хватает и
отрывает охнувшего прямо в губы парнишку от пола. Он раз за разом трогает
попу, засасывая тонкую кожу на шее, и рычит, от чего у омеги мурашки бегают и
собираются внизу живота, вновь отдаваясь сладкой истомой.

— Не хочу… здесь, — хрипит Гук, цепляясь за оголённые плечи, когда

чувствует, как альфа задирает полы халата и кладёт ладонь ему на ляжку.

— Разумеется, — шёпотом произносит Тэхён и ласково улыбается,

заглядывая в глаза тут же стыдливо отведшему взгляд омежке. — Мой славный
зайка, — и очередное касание губами кончика носа, после которого старший с
лёгкостью перекидывает омежье тело через плечо и спешит к выходу из ванной.

— Ты серьёзно закинул меня на плечо, как мешок с картошкой, и тащишь

трахать? — якобы недовольно бурчит выёбистый как никогда парень, а сам-то
ладошки на Тэхёнов орешек укладывает, чувствуя охрененную упругость и
напряжённость.

Но кайф длится недолго, потому что старший реагирует на слова и опускает

омежку на пол возле лестницы, начиная вещать с максимально умным видом:

— Во-первых, если ты и мешок с картошкой, то самый сексуальный из всех, —

смеётся, блин, — а во-вторых, — он чуть приседает, подхватывая Чонгука на
руки, а тот от неожиданности цепляется за его шею, — я тащу тебя любить,
маленький зайка, — и с этими словами поднимается наверх.

И вот омеге бы сказать какое-нибудь «фу» на это, но он только розовеет

весь, смущённо отводя взгляд и закусывая губу, чтоб не заулыбаться, как
маленький влюблённый омежка. Но он ведь и так маленький влюблённый
омежка, блин! Незадача…

Ким умудряется целовать его по пути, и парень почему-то даже не думает о

том, что они на лестнице и это небезопасно, покрепче обнимая альфу за шею и с
охотой отвечая на поцелуй.

Тэхён бережно укладывает его на не заправленную после сна кровать и по

классике жанра нависает сверху, принимаясь вылизывать Чонгуков рот. Омега
120/139
скулит в губы, слыша междупоцелуйное «я так тебя люблю», и сжимает
пальчиками широкие плечи.

— Блять… — вдруг ругается альфа, утыкаясь парню в шею, а Чонгук не

понимает, что не так. — У меня нет презервативов.

А, вот оно что…

Тэхён, приподнявшись на локтях, даже как-то виновато смотрит на омегу

под собой, который лежит и только смущённо губы кусает.

Охо-хо-хо, Чон Чонгук, твой звёздный час настал.

Парнишка аккуратно выползает из-под тяжёлого тела и встаёт с кровати, на

негнущихся из-за возбуждения ногах направляясь к своему рюкзаку, что
одиноко лежал на кресле, откуда достаёт внушительных размеров пакет,
который, кажется, занимал добрую половину места в сумке. Он, щёлкнув
выключателем и оставив в спальне достаточно яркий голубоватый свет от панно
над кроватью, возвращается к мало что понимающему альфе и садится рядом,
неуверенно шурша пакетом в своих руках.

— Я… это…

Чонгук чувствует, как густо краснеет, и неловко поджимает под себя ноги,
всё-таки вываливая содержимое на кровать. Пока глаза альфы медленно
расширяются от удивления, он сосредоточенно сортирует упаковки с
контрацептивами, а потом неуверенно начинает:

— Я взял разных по размеру… потому что, ну… не знал… — он

прокашливается, указывая на пять кучек из коробок. — S, M, L, XL, XXL… —
перечисляет, уже не чувствуя собственных ушей из-за жара. — Тебе, м-м,
наверное, эти подойдут… Кхм…

Чонгук кивает на последние две кучки, которых набрал больше всего, веря в
самое, блин, лучшее.

— Так что эти… стоит убрать… да, — парнишка хмурится, сгребая обратно в
пакет «эски», «эмки» и «эльки» и откладывая тот на прикроватную тумбочку.

По итогу на простыне остаются лежать где-то пятнадцать упаковок с

презиками, в каждой из которых, вроде, по двенадцать штук. Чонгук не знает,
куда столько, он просто на нервах смёл почти весь прилавок в секс-шопе,
оставив продавца в откровенном шоке. Ну… Зато точно хватит.

Тэхён сидит явно в охуевозе, так что омега, не в силах терпеть эту до ужаса
неловкую тишину, продолжает свой занимательный рассказ:

— Они тут тоже все… разные, кстати… — он неуклюже почёсывает свой нос и
шмыгает. — Эти классические, эти… — начинает копаться, — с пупырками
какими-то… Эти супертонкие, эти с бананом… А, нет, эти с клубникой, а вот эти
вот с бананом… Ещё с шоколадом взял… Прикольные, наверное… С подогревом
каким-то есть ещё… С рёбрами, с усиками… Вот эти вот для… ну… с узлом
чтобы, в общем…

121/139
 Гук поднимает смущённый взгляд на притихшего альфу, а тот, чтоб его, уже
сидит по-турецки и давит лыбу, подперев кулаком подбородок и внимательно
слушая интереснейший обзор на резинки.

— Ну… эм… на короче, — омега двигает упаковки поближе к старшему,

который, засранец, ржать начинает.

— Так вот куда ты вчера смотался и отказался взять меня с собой.

— Ну типа… — Чонгук опускает взгляд, слушая тихое хихиканье, да пояс на

халате теребит. — Не смотри на меня так, — бубнит он, — ты вот не взял ничего,
кроме своего члена!

— Ну, без него бы тоже ничего не вышло, согласись? Так что и я молодец, —
хмыкает довольный до чёртиков Тэхён и подползает к омеге, опрокидывая того
на спину. — Иди ко мне, мой предусмотрительный малыш, — шепчет он в губы, в
следующую секунду крепко обнимая за талию.

Чонгук слышит, как упаковки с глухим звуком падают на пол, и глаза

прикрывает, пока Тэхён покрывает поцелуями его лицо и спускается ниже, где в
который раз припадает к шее, мурча что-то про потрясающий запах омеги.
Альфьи руки опять путешествуют по телу, лаская, полы халата задирают,
сжимая бёдра, а потом перебираются к поясу.

— Да нахер ты его так завязал-то… — недовольно пыхтит Тэхён, стараясь

распутать этот несчастный узел, а омега даже хихикает, наблюдая за серьёзным
лицом своего парня.

Наконец, одержав победу, альфа распахивает халат, а Чонгук по инерции

стыдливо пытается прикрыться, чтобы не дать старшему смотреть на голую
грудь с призывно торчащими сосками и ниже, разумеется, но Тэхён только,
усмехнувшись, прижимает его руки к подушке над головой и целует, пресекая
всякие возмущённо-смущённые писки.

Альфа мокро вылизывает нёбо, соски напористо массирует пальцами, затем

тянется к ним и губами, поочерёдно вбирая в рот каждый, языком толкаясь в
твёрдые горошины, зубами оттягивая, а Чонгук стонет и выгибается, сжимая
уголки подушки в кулачках. Оставляя засосы, Тэхён медленно двигается ниже,
вокруг пупка лижет, из-за чего омежка втягивает живот, запрокидывая макушку
назад.

— Раздвинь ножки, зайка.

Чонгук глядит на старшего затуманенным взглядом, истязая свои губы, и

слушается, разводя дрожащие ноги.

— Боже, у тебя такие охуенные бёдра, знал? — смущающий до сладкой тяги

внизу живота вопрос остаётся без ответа, а Тэхён тем временем ведёт ладонями
по внутренним сторонам, и омега чувствует, как дёргается его член.

И, что ужасно, альфа видит это, улыбается во все тридцать два и

продолжает:

— Мой зайка такой красивый…

122/139
 Он наклоняется, начиная двигаться поцелуями от коленки вниз, к тазовым
косточкам, и между тем не перестаёт шептать:

— Такой хороший…

— Т…Тэ… — выдыхает Чонгук, сильнее цепляясь пальцами за подушку и

стараясь унять дрожь всего тела, чего не выходит совершенно, и веки от стыда
прикрывает, потому что там снова дёрнулось.

— Такой чувствительный и сладкий мальчик…

Горячее дыхание опаляет нежную кожу на члене, и омега распахивает глаза

в тот момент, когда Тэхён медленно облизывает его, после слегка засасывая
головку. Его выгибает от такой простой ласки, а Ким только по губам своим
языком проводит да на ляжки Чонгуковы несильно надавливает, дабы
раздвинуть ноги чуть пошире и предоставить себе больший обзор.

— Мой зайка уже так намок, — он мимолётно чмокает в самую дырочку и

опять рассматривает, — ты так мило сжимаешься.

Нашёл, чтоб его, милое! Чонгук натурально воет, закрывая ладошками

пылающее лицо.

— Может, прекратишь уже разглядывать? — неуверенно предлагает омега.

— Я ж тебе тут не лягушка на опытах… — звучит чертовски жалобно, но Тэхён
жесток, так что не ведётся на мольбу в голосе.

— Нет, у тебя безумно красивый член.

— У тебя такой же есть! — хнычет парнишка и бьёт кулачками по простыням

от отчаяния.

— Нет, у меня больше, — максимально самодовольно.

— Очень за тебя рад.

— Благодарю.

Тэхён прекращает любоваться открытыми ему видами где-то спустя

полминуты омежьих страданий и возвращается поцелуями наверх, находя
Чонгуковы губы своими и придавливая возбуждённого до предела парня
горячим телом.

Он избавляет Чонгука от халата, оставляя под собой совершенно нагим, и

наконец стаскивает палаткой стоящее полотенце со своих бёдер, а омежка,
гулко сглотнув, убеждается, что не ошибся, отдав при покупке предпочтение
презикам больших размеров.

— Переживаешь? — заботливо спрашивает Тэхён, удобно устроившись

между ног, и нежно скользит пальцами к конвульсивно сжимающемуся колечку
мышц.

Чонгук неопределённо ведёт плечами да взгляд отводит, когда в него мягко

123/139
толкают сразу три пальца и ласково поглаживают изнутри. Он уже хорошо
растянут…

— Не бойся, Гу.

Альфа водит носом по щеке и целует её, неторопливо двигая рукой внутри
парня, который от этого жадно впивается пальцами в крепкие (стальные, чтоб
их!) мышцы на предплечьях и рвано стонет от стимуляции комочка нервов.

— Ну, и какие ты хочешь? — Тэхён кивает на пол, где валяются пачки с

презервативами, а омега вновь заливается краской, вспомнив о самой
постыдной покупке в своей жизни. После трусов с морковками, конечно же.

— Не знаю… сам выбери…

Ким смеётся и оставляет поцелуй на наверняка опухших и покрасневших

губах перед тем, как с громким хлюпом вынуть пальцы и потянуться за
упаковкой.

— Ультратонкие! — демонстрирует он первую попавшуюся пачку омежке, не

желающему смотреть на всё это, а потому и отвернувшемуся. — Эй, ну посмотри
же на меня, зайка.

Тэхён оглаживает бёдра, немножко похлопывая по тем, чтоб парень наконец

обратил на него внимание, что тот всё-таки делает, робко поднимая глаза.
Картина, конечно, шик: Чонгук с расставленными в стороны ногами, Тэхён,
стоящий на коленях возле и ловко разделывающийся с упаковкой, откуда в
конце концов выуживает гармошку презервативов и отрывает один квадратик,
который тут же разрывает зубами.

Выглядит, если честно, чертовски горячо вкупе с рельефным прессом и

перекатывающимися мышцами на груди, и Чонгук даже смотрит ниже, туда, где
альфа раскатывает латекс. Ой-ой…

Омега снова чувствует жар чужой кожи, приятные поглаживания тёплых

ладоней и, разумеется, влажные поцелуи, что Тэхён оставляет на ключицах,
груди, сосках и шее, уже полностью искусанной им же.

— Мой маленький зайка хочет, чтобы хён вошёл в него? — альфа нежит
губами чувствительное ушко и трётся своим членом совсем близко…

— Тэ… — судорожно выдыхает Чонгук и мнёт пальчиками ног простыни.

— Зайка хочет? Ну же, Гуки, ответь хёну, — Тэхён, кажется, издевается,

просовывая руку под спину парнишки и с силой вжимаясь возбуждением в
промежность.

— Очень… хочет… — со стоном сдаётся омежка и жмурится, чувствуя, как

сводит низ живота от этих, казалось бы, не таких уж и грязных словечек.
Вообще не грязных, если быть точнее.

— Мой хороший мальчик.

Тэхён улыбается ему, щёчку любовно оглаживает, смотря в глаза, а омега

124/139
натурально утопает в той бездонности, что видит в его… Альфа аккуратно
вводит в него головку, и Чонгук дрожит, принимая плоть где-то до середины.
Старший замирает лишь на секунду, а после плавно двигает бёдрами,
проскальзывая дальше, до основания. И вот теперь замирает.

— Не-не-не, зайка больше не хочет… Больно, Тэ… — скулит омежка,

упираясь ладошками в грудь, и тут же получает кучу ласковых поцелуев везде,
куда только в состоянии дотянуться Тэхён.

Ладно, не так уж и больно, просто тянет непривычно.

— Тш-ш, Гу, — альфа просовывает руку меж их телами и обхватывает

Чонгуково возбуждение, утешая. — Не зажимайся. Я же обещал, что сделаю
тебе приятно, малыш, потерпи немножко.

Чонгук прерывисто втягивает ртом воздух, чуть ёрзая под альфой, и за плечи
того обнимает, издавая протяжное мычание, когда большой палец нежно
оглаживает головку. Тэхён не двигается долго, давая младшему привыкнуть, и
только неторопливо водит по его члену, тяжело дыша, в губы целуя, и омега
решает ему намекнуть, что всё в порядке и он может продолжать, мягко
надавливая пятками на ягодицы.

Альфа тут же слушается и начинает медленно толкаться в податливое нутро,

порыкивая и мокро целуя в плечико. Голова спешно идёт кругом, когда головка
из раза в раз задевает простату, из-за чего Чонгук дёргается и рвано стонет,
запуская пятерню в чуть влажные волосы старшего, который постепенно
наращивает темп, но всё ещё ведёт себя предельно мягко и заботливо.

Чонгуку невероятно хорошо: он несдержанно стонет альфе в губы,

цепляется за него, вслушиваясь в пошлое хлюпанье, ногами обнимает, чувствуя,
как каждый толчок посылает в низ живота тугие спазмы наслаждения.

— Тэ… Тэ… — сквозь стенания шепчет парень, откидывая голову назад и

вновь открывая Тэхёну доступ к шее, чем тот незамедлительно пользуется,
присасываясь к ней не хуже вампира.

— Такой сладкий, такой горячий, — Тэхён сильно сжимает бедро

проскулившего парня и толкается особенно глубоко, получая в ответ сжавшийся
кулачок на затылке, громкий стон на ухо и впившиеся в спину ноготки.

Чонгук не знает, сколько всё это продолжается, он просто стискивает талию

альфы своими ногами, выгибаясь, когда тот тянется губами к соскам, но в какой-
то момент чувствует холодную пустоту вокруг и в себе, только через пару
секунд понимая, что Тэхён нагло отстранился, а его не предупредил.

Омежка открывает глаза, растерянно глядя на альфу, что уселся рядом,

прислонившись спиной к изголовью кровати, да пальцем его манит.

— Иди сюда, малыш.

Чонгук неуверенно приподнимается на локтях, ноги вместе сводит, глупо

моргая и тяжело дыша, и на всякий случай осведомляется:

— На… тебя?
125/139
 Тэхён кивает.

— А ты планировал к серебряной свадьбе в совершенстве освоить

миссионерскую позу? — и смеётся, видимо, найдя озадаченность на омежьем
лице весьма забавной.

Чонгук как-то неуклюже поднимается и подползает к альфе, несмело седлая

его бёдра. А ведь делал это уже не раз, просто сейчас всё… иначе. Да… Он
невесомо водит ладошками по груди улыбающегося парня и в глаза не смотрит.
Опять.

— А серебряная свадьба — это когда? — ну ему реально интересно!

— Я тебе обязательно сообщу, когда она у нас с тобой будет, — хитро

подмигивает Тэхён и укладывает руки на попу омеги, помогая тому немного
приподняться и осторожно насадиться на горячую плоть.

Он лижет соски, посасывает их, и Чонгук не сдерживается, оттягивая

пепельные волосы и издавая громкий протяжный стон.

— Давай же, маленький зайка, попрыгай на хёне, — мурлычет Тэхён,

впиваясь пальцами в ягодицы, и резко вскидывает бёдра наверх, не выдержав,
вызывая вскрик омеги.

Чонгук в другой обстановке обязательно бы высказал старшему за это

дурацкое «сделай хёну то, сделай хёну сё», но сейчас это почему-то только
сильнее возбуждает, заставляя низ живота туго скручиваться.

Да, горячими попрыгушками на члене это не назовёшь, но Чонгук старается,

плавно ёрзая попой и ощущая, как плоть внутри двигается вместе с ним, то
проходя вглубь, то почти выскальзывая из него. Тэхён низко стонет ему в
ключицы, периодически их целуя, и половинки мнёт, после чего там точно
останутся синяки. Но это так круто…

— Ты так хорошо и плотно сжимаешься вокруг меня, зайка, — горячо шепчет

альфа, и Чонгук понимает, что умрёт, если старший не…

— Шлёпни… — прижавшись щекой к его щеке, тихо просит омега, скуля,

когда пальцы сильнее стискивают нежную попку и насаживают на член, задавая
более быстрый темп.

— Чего-чего хочет зайка?

Он ещё и издеваться вздумал?!

— Ты услышал, — Чонгук мстительно кусает наглеца за ухо, а тот лишь

посмеивается, ещё раз резко вскидывая бёдрами так, что омеге кажется, что
ему головкой до глотки достали.

— Так чего хочет зайка, м-м?

— Чтобы хён… шлёпнул его… — повержено скулит парнишка, зарываясь

носом в шею и вдыхая насыщенный аромат мандаринов.
126/139
 Это первый раз, когда он назвал Тэхёна хёном. И последний! Тэхён больше
не дождётся!

Альфа ещё с пару секунд жадно наминает пышные половинки, а потом

шлёпает Чонгуков зад сразу обеими руками, тут же растирая. Он размашисто
проводит ладонями по спине и возвращается к многострадальным (отнюдь нет)
ягодицам.

— Нравится?

— Сделай, — омега задыхается, поджимая пальчики на ногах, что наверняка

видит Тэхён, потому что мимолётно улыбается, умиляясь, — сделай так… ещё
раз…

А старшего и уговаривать не надо: он шлёпает снова и далеко не в полную

силу, но Чонгуку и этого выше крыши. Он выгибается и тянется к Тэхёну за
таким необходимым сейчас поцелуем. Страстным, мокрым и, главное, полным
взаимного обожания…

— Зайка кончит для хёна?

Чонгук, не особо отдавая себе отчёт от распирающего желания получить

разрядку, часто кивает, прислонившись своим лбом к альфьему и царапая ему
плечи, когда его притягивают теснее к себе так, чтобы пульсирующая от
напряжения плоть оказалась плотно зажатой меж их телами. От этого парнишку
развозит окончательно, и он непрерывно стонет, крутя ягодицами не без
помощи альфы, конечно.

— Ещё чуть-чуть, зайка… Ты такой молодец… — Тэхён добивает, вылизывая

шею, и омегу начинает крупно трясти.

Чонгук с силой сжимается вокруг члена альфы, что стонет в унисон, и

чувствует, как по всему телу растекается сладкая дрожь, на несколько секунд
разом сокращая все мышцы. Он пачкает их животы и обессиленно роняет голову
на Тэхёново плечо, ощущая, как старший продолжает входить в него, доводя
себя до оргазма.

Тэхён бурно кончает через несколько минут, рыча и сжимая расслабленного

омежку в крепких объятиях, и сразу выходит, снимая с себя полный презерватив
и, завязав, бессовестно выкидывая тот за пределы кровати. Потом подберут…

— Ты так невозможно пахнешь… — всё ещё подрагивая и тяжело дыша,

Чонгук водит носом по шее альфы и прижимается к ней губами. — Я сейчас либо
кончу ещё раз, либо сожру тебя… — бормочет он, слыша хриплый смех возле
уха.

— Непризнанная самка богомола.

Чонгук тоже смеётся и целует самые нежные губы, трепетно сминает их,
тихонько признаваясь в любви сквозь поцелуй и слыша такое же признание в
ответ. Ему так восхитительно…

— Давай… ещё раз? — шёпотом предлагает омежка, ловя опасный блеск в

127/139
глазах напротив и смущённо опуская голову.

Вошёл во вкус, с кем не бывает?

— Кто-то завтра не встанет… — Тэхён закусывает губу, поглаживая попу.

— Но ведь… это будет завтра… — и в следующее мгновение его

опрокидывают на спину, жарко целуя.

Ну, а чё? Они выспались, а ещё у них столько презиков… Надо использовать!
А то ж испортятся, блин…

Примечание к части

Что ж, эта нца получает первое место в рейтинге "даёшь больше разговоров"
среди всех моих работ, ааххаха
Надеюсь, вам зашло и ваше ожидание того стоило. Обнимаю!

128/139
Примечание к части Здравствуйте, дорогие читатели! Простите за задержку.
Люблю вас!
Знали бы вы, как я обожаю пробуждение после первой ночи))) А... вы уже в
курсе, работа-то не первая, хехехе

Часть 12

По спине порхают влажные тёплые губы, оставляя поцелуи на

плечах, лопатках, пояснице. Чонгук сонно улыбается, лежа на животе с
засунутыми под подушку руками, и глаза приоткрывает, когда альфа легонько
проходится языком вдоль позвоночника и снова целует, целует… Мокрая
дорожка чуть холодит кожу, посылая приятные мелкие мурашки по всему телу,
а омега получает нежный поцелуй в щёку.

Всё кажется каким-то нереальным, не существующим на самом деле то ли

спросонья, то ли потому, что раньше Чонгук только грезил о том, как проснётся
с Тэхёном после жаркой ночи, как ему подарят утренний поцелуй, как
прошепчут на ухо ласковое «доброе утро», что, кстати, и делает альфа, ложась
на бок рядом с младшим и подпирая ладонью голову.

— Доброе… — омега не может контролировать улыбку, что настойчивее

расползается на его лице, и, смущаясь, жмурится, потому что Тэхён слишком
откровенно скользит по нему взглядом, закусив губу.

Будто бы ночью не всё рассмотрел…

Альфа молчит, гуляет пальцами по голой спине, то пробегаясь ими по

позвонкам, то перепрыгивая с родинки на родинку, то неторопливо шагая к
пояснице, где, явно дразня, легонько отодвигает край одеяла, которым
прикрыта Чонгукова попа, а потом и вовсе скидывает тот, оглаживая наверняка
красные половинки.

— Такая сладкая попка, которая любит, когда её шлёпают, — слышит омега

смущающий шёпот с хрипотцой и стыдливо стонет, уткнувшись лицом в
наволочку.

В памяти, конечно же, всплывают все просьбы и мольбы его отшлёпать, и

Чонгук готов залезть под кровать, лишь бы только не ощущать этот взгляд на
себе. Альфа же… он, ну… тоже всё это помнит… Кошмар.

— Иди ко мне, — смеётся Тэхён и притягивает к себе, вынуждая тоже

повернуться на бок и прижаться к его груди, что омежке очень даже нравится, и
он обнимает парня за талию, положив ладошку на спину и глубоко вдыхая
мандариновый аромат.

Альфа заботливо накрывает их одеялом, и Чонгук ещё какое-то время

дремлет в крепких объятиях, улыбаясь нежным поглаживаниям и поцелуям в
макушку и ушко. Всё тело болит и ноет, но это так круто… И даже приятно.
Омега радостно сопит в чужие ключицы до тех пор, пока пустой желудок не
напоминает о себе, завыв голодным зверьком.

— Кушать хочется… — жалуется парнишка, не отстраняясь.

129/139
 — Ты ж мой маленький зайка, — умиляется Тэхён, мягко перебирая волосы за
ушком, — через сорок минут уже на обед идти можно, — на этих словах
младший удивлённо поднимает голову. — Чего так смотришь на меня? Я пытался
тебя разбудить, чтоб на завтрак пойти, ты что сделал? Пра-авильно, пнул меня
пяткой и отвернулся дальше дрыхнуть.

И правда… Он припоминает такое. Ну они легли около пяти утра!

— Ну что, в душ и кушать? — Чонгук только кивает, краснея, потому что

альфа поднимается с кровати…

— Прикройся…

— Послушай, стеснительный мой, — усмехается Тэхён, — ты ночью его, —

кивает на своё достоинство, — объездил почти до мозолей. А сейчас
«прикройся»? После всего, что между вами было? — деланно сокрушается альфа
из-за своего отвергнутого члена.

— Засунь уже свой похабный язык в задницу…

— Малыш, если я это сделаю, ты не покушаешь.

— Не переворачивай! — пищит парень, совершенно не имевший в виду свою

пятую точку, и садится на постели, тут же валясь обратно. — У меня всё болит…
— хнычет он.

— А хён тебя предупреждал, а ты «давай ещё, давай ещё», — Тэхён щекочет

голые пятки и хохочет, следя за омежкой, который только под покрывало лезет,
прячась. — Поздно, маленький зайка, я уже всё-всё видел, пошли.

Чонгука поднимают с кровати, и он, весь красный, робко хватается за шею

чересчур сияющего альфы, который смотрит в упор и только больше смущает.
Омега хмурится от понимания, что теперь точно никак не спрятаться, да голову
опускает, видя на полу пяток использованных презервативов. Нет, ну, может, он
и правда переборщил со своим «давай ещё»…

— Ура! Мы всё-таки потрём друг дружке спинки! — счастливо восклицает

Тэхён, совсем не обращающий внимания на пунцовое лицо омеги, и спускается
вниз, звонко чмокая Чонгукову щёку по пути.

***

Чонгук не ошибся, когда думал, что у него будут самые лучшие каникулы. На
территории базы отдыха проводился шикарный Рождественский фестиваль, где
они с Тэхёном протусили всю ночь, участвуя во всех возможных конкурсах и
сметая с прилавков множество различных горячих сладостей. Было невероятно
уютно, романтично и весело, Тэхён кружил его в объятиях, бессовестно кидал в
сугроб и валился сверху, придавливая и целуя в прохладные губы. И вот вроде
на улице морозно, но во время поцелуев так тепло-тепло во всём теле
становилось, что Чонгук сразу забывал о холоде снаружи.

Они обменялись подарками: Чонгук получил шапку с двигающимися

заячьими ушками, и альфа, надевая её парню на голову, угорал и приговаривал,
130/139
что теперь-то точно маленький зайка, но он понятия не имеет, куда омега будет
эту шапку носить. Старшему Гук подарил толстовку с Ником из «Зверополиса»,
признавшись, что всегда в своей голове сравнивал его с хитрым лисом (потому
что такой же хитрый и бессовестный), а ещё что у него есть такая же, только с
Джуди.

— Я подумал, что это будет забавно, — пробубнил Чонгук, неловко кусая

губы и разглядывая умилённую улыбку альфы, что напялил подаренную кофту и
сидел довольный.

— Очень забавно и мило, дай поцелую, зайка, — ну и понятно, чем дело

кончилось.

Чонгук радостно таскал альфу в аквапарк и на каток — два места, где он

готов был тусоваться вечность, если не считать Тэхёновых объятий, конечно же.
А потом у него началась течка, которая слишком удачно совпала с гоном Тэхёна,
и они, Боженька свидетель, за неделю облюбовали каждый сантиметр их
домика, а Чонгук только в сотый раз порадовался, что у них нет соседей…

День рождения альфы они как-то скомкано отметили в перерыве, по

большей части на кровати, и парнишка между поцелуями пробормотал, что
подарок Тэхёна будет ждать дома, когда они вернутся, на все попытки узнать
поподробнее отвечая, что это сюрприз. А «сюрприз» — маленький пушистый
комочек, который к их приезду как раз достигнет того возраста, чтобы забрать
его в новую семью. Решение подарить Киму шпица пришло слишком спонтанно,
и Чонгук ждёт не дождётся его реакции, уже видя, как старший тискается с
пёсиком.

— Ну наконец-то, где ты там ходишь? — Чонгук складывает руки на груди,

глядя на альфу с ноутбуком, который садится рядом, залезая под одеяло.

— Меня не было пять минут, и я, между прочим, орешки твои солёные

открывал.

— Тогда ты прощён, давай орешки.

Тэхён покорно отдаёт ему пачку, за плечи одной рукой приобнимает,

включая фильм, и омежка удобно устраивает голову на крепкой груди, игриво
водя по ней пальчиком. Утром они покидают это прекрасное место, и парень бы
грустил, если б не встреча с отцом, которая состоится уже завтра.

— Вещи все собрал? — тихо интересуется Тэхён, перехватывая любопытную

ладошку, что стала за эти дни куда смелее, чем прежде.

— Нет…

Чонгук, который уже минут так пятнадцать не следит за событиями в

фильме, говорит еле слышно, нерешительно кусая губы, что в последнее время
делает всё реже и реже, да ладонь из альфьей мягко вырывает, вновь
поглаживая торс через футболку.

— А чего так? — Тэхён, кажется, понимает, что кино они досмотрят как-
нибудь потом, и закрывает ноут, заинтересованно глядя на омежку, который
осторожно берёт его руку и тянет под одеяло, кладя на своё бедро.
131/139
 — Ну… Это, например, п-положу… п-попозже.

И коронное: глазками хлоп-хлоп.

Чонгук бы всё отдал, лишь бы ещё раз увидеть, как меняется лицо альфы от
осознания, но на деле не успевает даже подумать о том, как это прикольно
выглядит, потому что старший незамедлительно откидывает одеяло, являя
своему взору белые чулочки с подвязками, на которых красовались прелестные
бантики. Омега наконец осмелел, надев подарок Чимина, так что ещё чуть-чуть,
и предложит Киму использовать в сексе второй. Но не сегодня точно…

— Тебе… не нравится? — робко спрашивает Гук, когда альфа уже минуты

две молча пялится, чуть сжимая обтянутую тонким материалом кожу.

— Издеваешься? — Тэхён закусывает губу и таки скользит ладонью ниже по

ноге, а потом обратно поднимается, чуть оттягивая пальцем лямку подтяжки и
ухмыляясь.

— Да вообще не очень… Сделаешь что-то или так и будешь только смотреть?

— Разумеется… Очень сделаю.

Тэхён реабилитируется быстро, придавливая младшего собой и улыбаясь,

точно сумасшедший, целует сразу глубоко и влажно, а у омежки от такого
поцелуя всё привычно стягивается внизу живота. Ему тяжело представить, как
они снова вернутся в обычный ритм жизни, в котором учёба, в котором работа
Тэхёна и в котором они не будут рядом каждую минуту, отходя друг от друга
максимум на два метра. Да, Чонгук зажрался, теперь Чонгуку кажется, что в
сравнении с этими двумя неделями они проводили чертовски мало времени
вдвоём. Но, Боже, грешно жаловаться, ведь они даже живут вместе, так что
парень просто будет с тёплой улыбкой вспоминать эти каникулы. Ну и…
Каникулы-то не последние! Просто именно эти для Чонгука заранее самые
ценные…

— Какое твоё любимое порно?

Чонгук мгновенно возвращается из своих мыслей и ошарашенно смотрит на

альфу, что отвлёкся от вылизывания шеи, навис сверху, опёршись на локти, и с
удовольствием наблюдает за эмоциями на омежьем лице.

— Чего? — нет, ну, может, ему послышалось…

— Какое твоё любимое порно? — послушно повторяет Тэхён.

Не послышалось…

— Отвали, — возмущается парнишка и бьёт ладошкой по альфьему плечу,

нещадно краснея. Что этот альфа несёт?

— Но мне интересно, — и улыбается невинно, будто о любимом цвете

спрашивает.

— Интересно что?
132/139
 — Интересно, на что любит дрочить мой маленький зайка.

Он охренел?

— Ты охренел?

— Да ладно тебе, — Тэхён оставляет лёгкий поцелуй на губах, — ну скажи

хёну, в этом нет ничего такого…

Нет, ну если он от него после этого отстанет и они наконец займутся сексом,
то окей…

— Да нет любимого, блин, я вообще обычно на тебя дро… — Чонгук

запинается, видя довольную улыбку и понимая, что он попался в очередную
ловушку, — ч-чил.

Какой срам.

— Оу.

— То есть…

— Не-не, не пытайся, Гуки, — указательный палец мягко ложится на омежьи

губы, — это была явка с повинной, — и лыбится дебилом.

Охо-хо, Чонгук, последний раз ты так краснел примерно три дня назад, когда
впервые пытался сделать минет Тэхёну. Чёрт…

— Ну что, маленький зайка, ты покажешь хёну, как делал это? — взгляд

альфы какой-то нехороший… Жадный, пошлый. Безусловно, горячо, но что-то
как-то… А можно не надо?

— Что ты…

Тэхён отодвигается, облизывается сыто, поглаживая ноги, живот и задирая

свою же футболку на теле омеги. Пока Чонгук пребывает в лёгком ахере, альфа
цепляет резинку кружевных трусиков, стаскивает те да на палец указательный
вешает, рассматривая с предельно задумчивым видом.

— Это всё, конечно, замечательно, но я просто обязан посмотреть на твою

коллекцию милых трусишек, — выносит он вердикт, а омега хереет ещё больше.

— Да ты извращенец…

— Только когда дело касается тебя, — похабная улыбка с лица так и не

сходит… — Давай, малыш, покажи хёну, как ты игрался с собой, представляя
его, — положив ладони на колени, Ким широко раздвигает стройные ножки и с
нескрываемым интересом разглядывает. Снова…

И вот Чонгук лежит весь раскрытый, футболку на животе в кулачках комкает

и ждёт чего-то. Может, того, что альфа передумает… Ага, как же, этот
безобразник в оба глядит, выжидающе, и омега его даже слегка ненавидит, но
это только слегка и вообще неправда.
133/139
 Парнишка жмурится и всё-таки обхватывает давно пульсирующую плоть с
тихим стоном смущения, начиная медленно водить кулаком по всей длине. От
осознания, что Тэхён за этим пристально наблюдает, всё сводит сладкой
судорогой, и омеге это начинает даже нравиться. Окей, ему нравилось
изначально…

Он глубоко дышит, чувствуя одобрительные поглаживания по бёдрам, и

решается открыть глаза, о чём тут же жалеет, потому что взгляд этот…
Выдерживать крайне сложно. Особенно когда, блин, дрочишь тут себе с
раздвинутыми ногами в чулках. Вроде возбуждает только больше, а вроде до
ужаса постыдно… Мда, тяжко.

— Теперь-то ты мне скажешь, что тебе хорошо? — вкрадчиво произносит

Тэхён, играясь с подвязками.

— Мне… хорошо.

Чонгука немного бесит, что в последние дни альфа так просто вытягивает из
него всякую пошлятину…

— Тебе было так же хорошо, когда ты гнездился? — продолжает мурчать

старший, ляжки жмякает, только больше заводя этими действиями, зараза.

— Тогда было лучше, потому что не было одного противного альфы, у

которого рот не закрывается, — выпаливает Чонгук, периодически забывающий,
что Ким в курсе его проделок во время течки.

Тэхён только ржёт, собирая в гармошку футболку на омежьей груди и оголяя

ту, на соски пальцами нажимает, потирает их, ниже спускается, а парнишка
стонет и выгибается, дрожит, чувствуя, как альфа надавливает на колечко
мышц, плавно проникая внутрь, и быстрее по своему возбуждению водит.

— Тэ… может…

— Нет, зайка, продолжай, мне очень нравится.

И Чонгук слушается, сходя с ума от медленных поступательных движений,

вздрагивает, пытаясь свести ноги вместе, что мешают ему сделать бока альфы,
когда подушечки пальцев касаются простаты. По всему телу бегают сладкие
крупные мурашки, и омега свободной рукой сжимает в кулаке простыню,
откровенно постанывая.

— Вот так, малыш, молодец…

Парень подозревает, что у него явный кинк на похвалу — спасибо фанфикам

за ценные познания, — иначе он понятия не имеет, почему все бегающие
мурашки слишком внезапно скопились в паху и взорвались, растекаясь тёплыми
волнами наслаждения. Белёсые капли пачкают оголённый живот, а Чонгук
дрожит, чувствуя крепкую хватку на своей ляжке.

Думать о том, что он бурно кончил от извращённых идей своего альфы, не

хочется, а вот получать сладкие поцелуи от него даже очень. Вот Чонгук и
получает, закинув свои лапки на плечи и на периферии сознания негодуя, что те
134/139
до сих пор не обнажены.

— Сними, — командует он, сжимая ткань.

— Какой нетерпеливый мальчик, — хихикают ему в шею, — я хочу их

порвать, — Тэхён гладит ноги, изредка цепляя капрон.

— Чимин потом нас с тобой порвёт, они ему больше, чем мне, нравятся.

Чонгук усмехается на непонимающую мордашку, кладя ладошку на щёку.

— Всё спрашивал, бедный, примерил или нет, отобрать грозился. Так что,
если порвёшь, следующим я буду.

— Ладно, я тебе потом кучу накуплю, — недовольно бубнит Тэхён и целует

угорающего парнишку.

Звучит, вообще-то, как угроза продолжением извращений, но Чонгук так-то

не против и только требовательно тянет края альфьей майки наверх, наконец
снимая её и любуясь красивым телом, на котором виднеются мелкие царапинки
и синяки от пальцев. Ну… не всё ж Тэхёну оставлять синей его задницу…

Альфа целует, нежно оттягивая зубами нижнюю губу, покусывает, ласкает

давно изученные от и до изгибы желанного тела, а Чонгуку только и остаётся
снова быть податливым в сильных руках, потому что иначе не получается, да и
не хочется как-то.

— Замуж за меня пойдёшь?

Чонгук моментально распахивает ранее прикрытые от удовольствия глаза и

смотрит на старшего, что в привычной манере сверху навис и пялит на него в
упор.

— Тэхён… — омега нервно прочищает горло, — я немножко без трусов, какой

замуж?

— Не увиливай от ответа, зайка.

— Да пойду, пойду, трусы только верни, — он хмыкает и легонько бьёт альфу

по заднице пяткой, после скрещивая щиколотки на его пояснице и притягивая
чуть ближе к себе.

— Не сейчас, — счастливо улыбается Тэхён, и омега отзеркаливает эту

улыбку, первым подаваясь навстречу любимым губам, но Ким продолжает: — я у
тебя потом ещё раз спрошу, когда ты в трусах будешь, не переживай.

Да Чонгук как-то и не думал переживать, он теперь жених, все дела. Тэхён

себе не изменил, сделал максимально оригинальное предложение (второй, блин,
раз), но понятное дело, что потом он на самом деле организует всё более
официально, а распишутся они только годика через четыре… Но это совершенно
не мешает омеге уже начать всё планировать в своей голове, да-да!

— Продолжить не хочешь? — на этот раз Чонгук бьёт по упругим ягодицам

альфы сразу двумя пятками, слишком прозрачно намекая, что у него снова стоит
135/139
и с этим нужно срочно что-то сделать.

— Очень хочу. Вставай в коленно-локтевую, зайка.

Вот те раз.

— Зачем это?

— Трахать тебя буду за лишние вопросы.

— Ты…

— Становись раком, Гу.

— Я, вообще-то, дева, — язвит парень.

— Твои тиктоки с шутками за триста тебя не спасут.

Ой. А вот сам он так не делал только что…

— Я испугался.

— Правильно сделал, малыш. Вставай.

Чонгук показывает язык да с вызовом смотрит на альфу, скрестив руки на

груди, но долго это не длится, потому что его подталкивают, ловко
переворачивая и ставя на колени.

— Ой-ой, какие мы резкие…

Дыхание мгновенно сбивается, и омега прогибается в пояснице, утыкаясь

лбом в свои сложенные на простынях руки, слышит позади копошение, а потом
его подтягивают за бёдра ближе… к своему лицу. Ясно, Тэхён снова решил его
сожрать… Парень вскрикивает, когда дырочки касается мокрый кончик горячего
языка, который чувствуется мягко и приятно, мычит и нагло насаживается,
подаваясь назад.

Тэхён невесомо водит пальцами по его бокам, щекоча и специально звонко

чавкая, но омежка особо и не жалуется, прикрывая глаза и чуть изворачиваясь.
Альфа тихо посмеивается, лижет размашисто и голодно, а Чонгук только
полностью окунается в кайф, как раздаётся мелодия звонка. Парень лениво
поднимает голову, тянется к телефону, лежащему на тумбочке, и смотрит на
дисплей, тут же разворачиваясь и пытаясь убрать голову альфы от своего зада.

— Тэхён, погоди, дядя звонит.

— Перезвоним сразу, как закончим, зайка.

— А вдруг случилось что-то? Он нам впервые за эти две недели звонит…

Тэхён!

— Да ладно, ладно…

Альфа, отстранившись, поднимает руки в примирительном жесте, а Чонгук

136/139
наконец берёт трубку.

— Алло?

— Привет, Гуки, я не отвлекаю?

— Привет, дядя, нет, конечно… нет, — он недоверчиво косится в сторону

Тэхёна, который самозабвенно копается в пакете с презервативами, — что-то
случилось?

— Ох, нет-нет, я просто хотел спросить, собираетесь вы завтра домой

заехать или сразу в аэропорт поедете?

— Я… мы в аэропорт сразу планировали, — Чонгук вздрагивает от

очередного прикосновения к бёдрам.

Тэхён его что, не понял?

— Хорошо, во сколько рейс? Мы подъедем тогда, я хочу кимчи передать и

так, по мелочи…

— В… десять…

Чонгук запинается, потому что альфа, сучара противный, без

предупреждения входит в него, потянув на себя.

— Замечательно, тогда завтра пересечёмся, — Чонгук угукает, второй рукой

комкая постельное бельё, — ты почему так тяжело дышишь? У вас всё в
порядке?

— Да-да, к-конечно, мы просто на… улице… А Тэхён… д-дурачится, — ага, в

семь вечера в снежки играют…

Омега слышит, как парень сзади усмехается, и пытается отстраниться, что

успехом не увенчивается, разумеется.

— А! — вскрикивает Чонгук, когда альфа, держа за подвязки для чулок, с

силой толкается до самого упора, тут же с ужасом понимая, что сделал это
прямо в трубку, но быстро находится: — Тэхён! Я тебе этот снежок сейчас
знаешь куда засуну? — задыхаясь, типа злится (нет, ну он действительно на
него злится!) на старшего парнишка и пытается придать голосу как можно
больше игриво-недовольного настроения, даже не подозревая, что Сокджин на
том конце провода ухихикивается, зажав рот ладошкой, чтоб не выдать себя.

— Ладно, веселитесь, дети, завтра увидимся. Звоните, если что. Целую вас,
солнышки!

— И мы тебя, па! — слышится от Кима, который даже не собирается

останавливаться, размеренно толкаясь в парня, и Чонгук готов ударить себя
ладошкой по лбу (а лучше альфу). У него совсем совести со стыдом не имеется?

— П…пока, дядя… — и сбрасывает, откидывая телефон в сторону.

— Придурок, ты что делаешь?

137/139
 — Зайка, тебе объяснить, что такое секс?

— Ты понял, о чём я!

— Ну всё, всё, потом поругаешься, давай закончим только... в снежки играть.

Всё ещё ворчащего Чонгука тянут на себя и, обняв за талию, прижимают

груди. Омежка голову назад откидывает, забывая обо всех претензиях, да за
поцелуем тянется, в котором Тэхён и не думает ему отказывать. Как же он
любит этого бесстыдника… Больше жизни любит.

***

— Прости меня, — задумчиво тянет Тэхён, нежно перебирая чуть взмокшие

омежьи волосы.

Чонгук поднимает голову с тёплой груди и удивлённо смотрит на альфу.

— За что? — очевидный вопрос.

— За то, что закрывал глаза на очевидное.

— А потом?

— А потом ты уже был в Японии.

Омежка смущённо пищит в Тэхёнову шею и жмётся близко-близко,

закидывая на старшего все конечности. Он, конечно, понимал, что на Тэхёна
озарение не вчера снизошло, но слышать всё это безумно приятно до сладко
ноющего сердца.

— Давай переедем ко мне, когда вернёмся?

— К тебе? — отвлёкшись от выцеловывания чужой шеи, снова удивляется

Чонгук.

— В квартиру.

— В какую ещё квартиру? Ты ж с родителями…

— Тш-ш, — Тэхён любовно оглаживает щёчку ничего не догоняющего

омежки, ниже спускается, с загадочным выражением лица обводя пальцем
пуговку соска, и тихо выдыхает на ухо: — переехал сразу, как узнал, что
возвращается мой маленький зайка.

— И какие ещё скелеты в шкафу имеются?

Чонгук даже не пытается сделать серьёзное лицо, широко улыбаясь и слыша

тихое «больше никаких», и он обязательно наподдаст этому наглому альфе за
то, что натурально издевался над ним всё время до начала их отношений
(опустим, что издевается и по сей день). Хотя… Разве назовёшь
издевательством? Скорее, попытки младшеклассника привлечь внимание
понравившегося омеги любыми доступными ему способами. Оказывается, это
138/139
Тэхён тут маленький малыш, а Чонгук его за это и любит… Чонгук его за всё
любит.

— Сходишь со мной на парочку свиданий?

Омега смотрит в эти глаза, что горят игривым огоньком, и смеётся, привычно
шлёпая ладошкой по голому плечу.

— Эй, Ким Тэхён, ты меня уже замуж позвал, так что звать на свиданки
поздняк!

Примечание к части

Что ж, это всё, дорогие мои... Наверное, завершение работы стало для вас
неожиданным, но, если честно, для меня оно вполне логично (если кучу
диалогов и пошлятину можно так назвать, ахахаха) и правильно.
Говоря о бонусе к фанфику, то, если, конечно, хотите, как-нибудь я его
обязательно напишу, но там уже, скорее всего, будет замужняя жизнь, может,
беременный Чонгук и всё в этом духе))

Спасибо вам огромное, солнышки! Вы самые лучшие, правда. Я безумно

благодарна вам за поддержку, за ваши эмоции и тёплые слова. Надеюсь, вы
будете ждать следующую мою работу (кто-то соскучился по Тэхёну-омеге?).
Целую, люблю, обнимаю вас!
На все комментарии обязательно отвечу, зайцы!
_____________
Я вас обычно никогда не обманываю, но не верьте, когда я говорю, что работа
будет небольшой. Эта вот всего на страничек 50 планировалась, ага...

139/139