Sbornik - 2 (46) - 2019 PDF

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
«НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА

СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРТИЗ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ»
Вопросы
криминологии, криминалистики
и судебной экспертизы
Сборник научных трудов
Основан в 1970 году
Выходит один раз в полугодие
Выпуск 2 (46)
Минск
2019
УДК [343.9+340.6](082)
Сборник включен в Перечень научных изданий Республики Беларусь для опубликования ре-
зультатов диссертационных исследований по юридическим (уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право; уголовный процесс; криминалистика; судебно-экспертная
деятельность; оперативно-розыскная деятельность) и медицинским наукам (судебная медици-
на). С 2017 г. сборник включен в Российский индекс научного цитирования – РИНЦ (https://
elibrary.ru/title_about.asp?id=64168).
Редакционный совет:
Председатель редакционного совета
Швед А. И. – Председатель Государственного комитета судебных экспертиз
Республики Беларусь, генерал-майор юстиции, кандидат юридических наук, доцент
Воронин М. В. – заместитель председателя редакционного совета
Мороз И. А. – секретарь редакционного совета, кандидат юридических наук;
Авсянников В. И.; Врублевский П. В.; Искандаров А. И., доктор медицинских наук,
профессор (Узбекистан); Грабхерр С., доктор медицинских наук, профессор
(Швейцария); Гулидин Д. А.; Евмененко С. А.; Клинчук А. В.; Козловский А. С.;
Тетюев А. М., кандидат медицинских наук, доцент; Овсиюк Ю. А.; Остянко Ю. И.,
кандидат медицинских наук; Россинская Е. Р., заслуженный деятель науки
Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор (Россия);
Сасункевич Н. И.; Сорокин А. А.; Томашевский Т., доктор юридических наук,
профессор (Польша)
Редакционная коллегия:
Рубис А. С. – председатель редакционной коллегии, главный редактор, доктор юридиче-
ских наук, профессор
Пономаренко Ю. В. – заместитель председателя редакционной коллегии, заместитель
главного редактора, кандидат юридических наук
Басецкий И. И., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Республики
Беларусь; Бачинский В. Т., доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач
Украины (Украина); Витер В. И., доктор медицинских наук, профессор (Российская
Федерация); Гришенкова Л. Н., кандидат медицинских наук, доцент; Грунтов И. О., док-
тор юридических наук, профессор; Ефременко Н. В., кандидат юридических наук, доцент;
Зорин Р. Г., кандидат юридических наук, доцент; Козлов В. Л., доктор технических наук,
профессор; Коляда А. А., доктор физико-математических наук; Котов С. Г., кандидат тех-
нических наук, доцент; Котова С. А., кандидат химических наук; Кривицкий А. М., кан-
дидат технических наук; Лапина И. А., кандидат юридических наук, доцент; Мухин Г. Н.,
доктор юридических наук, профессор; Орехова Е. П., кандидат юридических наук, до-
цент; Ревинский В. В., доктор технических наук, доцент, лауреат Государственной пре-
мии СССР; Савенок А. Л., доктор юридических наук, профессор; Соболь Ю. А., канди-
дат медицинских наук; Стойко Н. Г., доктор юридических наук, профессор (Российская
Федерация); Татур М. М., доктор технических наук, профессор; Хаткевич Е. П., кандидат
юридических наук, доцент; Цыбовский И. С., кандидат биологических наук; Чучко В. А.,
доктор медицинских наук, профессор; Шабанов В. Б., доктор юридических наук, профес-
сор; Шумак Г. А., кандидат юридических наук, доцент; Яблонский М. Ф., доктор медицин-
ских наук, профессор.
© Государственное учреждение «Научно-практический
центр Государственного комитета судебных экспертиз
Республики Беларусь», 2019
2 (46)
СОДЕРЖАНИЕ CONTENTS
От главного редактора 5 From the Editor-in-Chief
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGY

Ананич С. В. Личность преступника как крими- 11 Ananich S. V. An offender’s identity as the crimino-
нологическое основание формирования и приме- logical basis for the formation and application of crim-
нения институтов и норм уголовного права* inal law provisions and institutions*
Свило С. М. Необходимая оборона: проблемные 17 Svilo S. M. Justifiable defense: problem and ways of
аспекты и пути совершенствования* improvement*
Клим А. М., Прудникова Т. А. Вопросы преду 24 Klim A. M., Prudnikova T. A. Matters of crimes pre-
преждения преступлений, совершаемых в сфере vention committed in the field of intellectual property*
интеллектуальной собственности*
Казакевич С. М. Криминологическая характери- 31 Kazakevich S. M. Criminological profile of a modern
стика личности современного наркопреступника* drug offender’s identity*
Турсунов А. С., Расулев А. К. Уголовно-правовые 40 Tursunov A. S., Rasulev А. К. Criminal law and
и криминологические меры борьбы с преступле criminological measures to combat crimes in the field
ниями в сфере информационных технологий и безо of information technologies and security*
пасности*
Хужакулов С. Б. Понятие и сущность раннего 45 Khujakulov S. B. The concept and essence of early
предупреждения правонарушений в Республике crime prevention existing in the Republic of Uzbeki-
Узбекистан* stan*
Абдурасулова К. Р., Умирзаков Б. А. Криминоло- 50 Abdurasulova K. R., Umirzakov B. A. Criminologi-
гическая характеристика и профилактика преступ- cal characteristics and preventing juvenile delinquency
ности несовершеннолетних в Республике Узбеки- in the Republic of Uzbekistan*
стан*
Полещук Д. Г. Уголовно-правовая охрана инфор- 56 Poleshchuk D. G. Criminal legal protection of infor-
мационной безопасности: отдельные теоретиче- mation security: selected the oretical and practical as-
ские и практические аспекты* pects*
Захилько К. С. Криминальное банкротство: о пер- 64 Zakhilko K. S. Criminal bankruptcy: on the evolution
спективах эволюции статей 238–241 Уголовного prospects of the articles 238–241 of the Criminal Code
кодекса Республики Беларусь* of the Republic of Belarus*
Рочева Е. А. Криминологическая характеристика 70 Rocheva E. A. Criminological profiles of individuals,
лиц, совершивших кражу в Республике Беларусь* committed thefts in the Republic of Belarus*
Благаренко О. В. Об определении понятия «пре- 76 Blagarenko O. V. To the issue of defining the concept
ступность в таможенной сфере»* “criminality in the field of customs”*
КРИМИНАЛИСТИКА FORENSIC SCIENCE

Хлус А. М. Инновационные подходы к формиро- 85 Khlus A. M. Innovative approaches to the investi-
ванию методики расследования хищений путем gation methods formation of embezzlement crimes
злоупотребления служебными полномочиями* through abuse of authority*
Толочко А. Н. Уголовно-правовые признаки опе- 92 Tolochko A. N. Criminal and legal signs of a confident
ративного внедрения как основа совершенствова- penetration as the basis for improving ofthis process
ния его организационно-тактических начал* organizational and tactical principles*
Лузанова И. М., Лебеденко М. А. Правовые 100 Luzanova I. M., Lebedenko M. A. Legal aspects of
аспекты взаимодействия медицинских работников health professionals cooperation with law enforcement
с правоохранительными органами в рамках опера- agencies in the framework of operational search activ-
тивно-розыскных мероприятий (по законодатель- ities (in accordance with the legislation of the Russian
ству Российской Федерации)* Federation)*
* Научные публикации
3
ВОПРОСЫ КРИМИНОЛОГИИ,
КРИМИНАЛИСТИКИ И СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ 2019
Шруб М. П. Использование специальных зна- 107 Shrub M. P. The special knowledge usage during sex-
ний при расследовании преступлений, связанных ual deviations crimes investigation as an actual prob-
с сексуальными девиациями, как актуальная про- lem of forensic methods*
блема криминалистической методики*
Беломытцев Н. Н. О предмете хищения путем ис- 113 Belomyttsev N. N. On embezzlement by using com-
пользования компьютерной техники* puter-aided devices*
Лаптева Е. В. Угличская трагедия. Дело об убий- 119 Lapteva E. V. The Uglich tragedy. The murder case of
стве царевича Дмитрия как одно из первых след- Tsarevich (prince) Dmitry as one of the first investiga-
ственных дел России tive cases in Russia
СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ FORENSICS

Рылова Т. Б., Хох А. Н. Установление принадлеж- 127 Rylova T. B., Khokh A. N. Pertain determination of
ности наркотиков растительного происхождения plant-derived drugs to a single mass by spores and pol-
к единой массе методом спорово-пыльцевого ана- len analysis*
лиза*
Шалабода В. Л. Обоснование методики отбора 135 Shalaboda V. L. Substantiation of the sampling method
образцов бытовой пыли при проведении палино- for household dust when conducting a palynological
логической экспертизы* examination*
Митрофанова А. А. Значение «нетрадиционных» 141 Mitrofanova A. A. Significance of “non-traditional”
судебных экспертиз в расследовании нарушений forensic examinations in the investigation of violations
правил безопасности и деятельности воздушного of safety and operation of air transport*
транспорта (статья представлена на английском
языке)*
Мицкевич А. Г., Сенькевич Е. В. Искусствоведче- 148 Mickiewicz A. G., Senkevich E. V. Art study of the
ские исследования «непреднамеренных подделок»: “unintended imitation”: examination of a still life from
экспертиза натюрморта из частного собрания* a private collection*
Вощинчук А. Н. Проблема разграничения культу- 154 Vоshchcynchuk А. N. The problem of distinguishing
рологической и искусствоведческой экспертиз* between cultural and art examination*
Коляда А. А. О проблеме автоматизации почерко- 160 Kolyada A. A. On the issue of handcraft researches
ведческих исследований* automation*
Жолудева Д. В., Лашук И. В. Обеспечение репре- 168 Zholudeva D. V., Lashuk I. V. Securing representative-
зентативности выборки и разработка содержания ness of the sample and content development of the ques-
анкет как начальные этапы подсчета идентифика- tionnaires as the initial stages of counting the identifica-
ционной значимости частных признаков почерка* tion significance of the particular handwriting features*
СУДЕБНАЯ МЕДИЦИНА FORENSIC MEDICINE

Гусенцов А. О., Кильдюшов Е. М., Козлов- 179 Gusentsov A. O., Kil’dyushov E. M., Kozlovskii A. S.,
ский А. С., Ленковец А. С. Характеристика и ана- Lenkovets A. S. Characteristics and medical-social as-
лиз медико-социальных аспектов летальной огне- pects analysis of the lethal accidents gunshot injuries
стрельной травмы в г. Минске за 2009–2018 гг. по fixed in Minsk during 2009–2018 according to the fo-
данным судебно-медицинских экспертиз (статья rensic medical examinations data*
представлена на английском языке)*
УЧЕНЫЕ-КРИМИНАЛИСТЫ FORENSIC SCIENTISTS

Петр Гирдвоин. Профессор Тадеуш Томашевский – 193 Piotr Girdwoyn. Professor Tadeusz Tomaszewski –
видный польский ученый-криминалист, эксперт an outstanding Polish scientist in the sphere of forensic
(статья представлена на английском языке) examination
Шабанов В. Б., Шумак Г. А., Веренчиков И. Р., 196 Shabanov V. B., Shumak G. A., Verenchikov I. R.,
Орехова Е. П. Выдающемуся ученому, профессо- Orekhova E. P. Dedicated to the outstanding scientist,
ру Андрею Васильевичу Дулову посвящается… Professor Andrei Vasilievich Dulov...
Requirements to the author’s original text of manu
Требования к оформлению статьи 203
script
4
От главного редактора
Уважаемые коллеги, дорогие друзья!

16 августа 2019 года – знаменательная дата в истории нашего
учреждения – 90 лет со дня основания. Это возраст, которому
присущи успех становления и созидания, поиски оптимальных
и эффективных форм работы, укрепление кадрового потенциала
и материально-технической базы, осмысленность дальнейшего
развития.
Мы по праву можем гордиться славными страницами биогра
фии нашего Центра и именами ученых, которые стояли у истоков
его создания. Их научные фундаментальные труды вошли в мировую
историю криминалистики и судебной экспертизы.
90-летняя история Центра начинается 16 августа 1929 г., ког-

да постановлением Совета Народных Комиссаров БССР при На-
родном комиссариате юстиции был образован Институт научно-
судебной экспертизы.
Создание Института было обусловлено острой необходи-
мостью с помощью современных достижений науки и техники
поднять на новый качественный уровень работу правоохрани-
тельных органов и судов. Первым директором Института стал
доктор медицинских наук, профессор Василий Федорович Чер-
ваков. В. Ф. Черваков
18 ноября 1958 г. Совет Министров Белорусской ССР при-
нял постановление о создании на базе научно-исследователь-
ской криминалистической лаборатории Научно-исследователь-
ского института судебной экспертизы Министерства юстиции
БССР. Директором Института был назначен Владимир Петро-
вич Иванов.
В советское время Институт не раз переименовывался, пе-
ред ним ставились новые задачи. В 1990 г. он был реорганизо-
ван в Научно-исследовательский институт проблем кримино-
логии, криминалистики и судебной экспертизы Министерства
юстиции БССР.
В первые годы независимости Беларуси была заложена ос-
В. П. Иванов
нова для организации в стране единого межведомственного на-
учного центра, призванного решать вопросы предупреждения
5
преступности и борьбы с ней. Руководил Институтом с 1987 г. кан-
дидат юридических наук, доцент Игорь Степанович Андреев.
Значимым событием явилось создание при Институте сове-
та по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора
юридических наук по специальности 12.00.09. Это был един-
ственный в своем роде докторский совет в Беларуси и на пост-
советском пространстве.
В 1993 г. для формирования единого эталонного банка дан-
ных правовой информации в Институте был создан Республи-
канский центр правовой информации, а на его базе 30 июня
И. С. Андреев
1997 г. – Национальный центр правовой информации Республи-
ки Беларусь.
С 1995 г. Институт возглавлял кандидат юридических наук
Олег Михайлович Дятлов.
В середине 1990-х гг. в Институте действовало восемь судеб-
но-экспертных научно-исследовательских лабораторий, созданы
новые – лаборатория судебной компьютерно-технической экс-
пертизы, судебного исследования товаров производственно-тех-
нического назначения. Сформировался ряд новых направлений
в уже действовавших лабораториях.
В 2002 г. в структуре Института образован Республиканский
О. М. Дятлов центр анализа и прогнозирования преступности, который в по-
следующем стал базой для создания (в 2006 г.) Научно-практи-
ческого центра проблем укрепления законности и правопорядка
Генеральной прокуратуры Республики Беларусь.
С 2004 г. Институт возглавлял доктор юридических наук,
профессор Александр Сергеевич Рубис.
В начале ХХI в. возрос научный потенциал Института. Про-
блематика исследований определялась в соответствии с потреб-
ностями следственно-судебной практики и необходимостью раз-
вития новых направлений судебно-экспертных исследований.
Результаты научных исследований успешно внедрялись в экс-
пертную практику.
А. С. Рубис Сотрудники Института входили в состав Межведомствен-
ного научно-методического Совета в области судебной экспер-
тизы при Межведомственной комиссии по вопросам судебно-
экспертной деятельности при Совете Безопасности Республики
Беларусь.
В 2008 г. Институт был переименован в государственное уч-
реждение «Центр судебных экспертиз и криминалистики Мини-
стерства юстиции Республики Беларусь». Директором Центра
стал Александр Васильевич Кадышев.
Приоритетными направлениями деятельности Центра были
определены производство наиболее сложных и наукоемких экс-
А. В. Кадышев пертиз в Республике Беларусь и научно-исследовательская рабо-
та по разработке методик судебной экспертизы.
6
В Центре проводились судебные экспертизы по 36 судебно-экспертным специальностям.
За 5 лет по заданиям судебно-следственных органов было проведено около 20 000 экспертиз
и специальных исследований. Наиболее востребованными и перспективными были судебно-
фоноскопическая, cтроительно-техническая, cудебно-экономическая, cудебно-автотоваро
ведческая экспертиза, исследование товаров производственно-технического назначения,
компьютерно-технические исследования, судебно-геномная экспертиза (ДНК-анализ),
cудебно-товароведческая экспертиза, исследование телекоммуникационных систем.
В 2008 г. сборник научных трудов «Вопросы криминологии, криминалистики и судеб-
ной экспертизы», издаваемый Центром, включен в Перечень научных изданий Республики
Беларусь для опубликования результатов диссертационных исследований по юридическим
специальностям: 12.00.08 (уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное
право); 12.00.09 (уголовный процесс); 12.00.12 (криминалистика, судебно-экспертная дея-
тельность, оперативно-розыскная деятельность).
22 апреля 2013 г. в соответствии с Указом Президента № 202
создан Государственный комитет судебных экспертиз Республи-
ки Беларусь – единое экспертное ведомство. Центр судебных
экспертиз и криминалистики Министерства юстиции Респу-
блики Беларусь был переподчинен Государственному комитету
и ныне именуется государственное учреждение «Научно-прак-
тический центр Государственного комитета судебных экспертиз
Республики Беларусь» (Центр). Начальником была назначена
полковник юстиции Светлана Владимировна Крицкая.
С 2016 г. по 2018 гг. начальником Центра являлся кандидат
медицинских наук Андрей Михайлович Тетюев. С. В. Крицкая
В период его руководства в 2017 г. сборник «Вопросы кри-
минологии, криминалистики и судебной экспертизы» дополни-
тельно включен в Перечень научных изданий Республики Бела-
русь по медицинским наукам: 14.03.05 (судебная медицина).
Также в 2017 г. государственное учреждение «Научно-прак-
тический центр Государственного комитета судебных экспертиз
Республики Беларусь» и ООО «Научная электронная библиоте-
ка» заключили лицензионный договор о размещении материа-
лов сборника в библиографической базе данных публикаций
авторов РИНЦ (Российский индекс научного цитирования), рас-
А. М. Тетюев
положенной в составе интегрированного информационного ре-
сурса eLIBRARY.RU.
В настоящее время Центр возглавляет кандидат юридиче-
ских наук Игорь Анатольевич Мороз.
Научно-практический центр – единственная в Республике Бе-
ларусь аккредитованная научная бюджетная организация, заня-
тая научно-методическим сопровождением судебно-экспертной
деятельности, выполняющая фундаментальные и прикладные
исследования, необходимые для развития судебной экспертизы.
Научно-исследовательская работа Центра направлена на созда-
ние новых средств и методик экспертных исследований с целью
обеспечения экспертного сопровождения правоохранительной И. А. Мороз
деятельности.
7
Целью и задачами выпускаемого Центром сборника научных трудов является опублико-
вание научных статей, научно-практических разработок, отражающих результаты диссерта-
ционных исследований соискателей ученых степеней и ученых званий научных сотрудни-
ков Центра и иных организаций в соответствии с профилем издания; результатов научных
работ, выполненных в соответствии с Тематическим планом научных исследований и раз-
работок, направленных на научно-техническое обеспечение деятельности Государствен-
ного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь, реализованных в рамках иных
программ и проектов; распространение научной информации по актуальным проблемам
криминологии, криминалистики и судебной экспертизы и смежных с ними отраслей зна-
ния, продвижение достижений криминалистической науки Республики Беларусь в другие
страны.
Чтобы отвечать современным требованиям, расширить читательскую аудиторию и при-
влечь перспективных авторов и работы по актуальным направлениям исследований, сбор-
ник уверенно держит курс для вхождения в международные базы данных Scopus, Web of
Science и др.
Сердечно поздравляю вас с 90-летием!

Любой юбилей ценен тем, что направлен не только на прошлое, но и на будущее. Желаю
всем тем, кто сегодня достойно продолжает традиции, сложившиеся десятилетиями,
выполняет важную работу в деле укрепления научного потенциала судебной экспертизы,
новых профессиональных свершений!
Здоровья всем и творческих успехов!
Главный редактор сборника,

доктор юридических наук,
профессор А. С. РУБИС
8
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
И КРИМИНОЛОГИЯ
И КРИМИНОЛОГИЯ
CRIMINAL LAW
AND CRIMINOLOGY
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ. НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ 2 (46)
УДК 343.9
С. В. Ананич
кандидат юридических наук, доцент
Академия МВД Республики Беларусь
г. Минск, Беларусь
E-mail: sveta.js@mail.ru
Личность преступника как криминологическое основание

формирования и применения институтов и норм уголовного права
В статье освещаются характеристики личности преступника, различные ее клас-

сификации и типы, которые целесообразно учитывать в законотворческой и правопри-
менительной деятельности. Рассматриваются ее уголовно-правовые, социальные и кри-
минологические качества, свойства, параметры. Показаны возможности использования
криминологических сведений о личности преступника при обосновании принятия и фор-
мировании институтов уголовного права, в судебной практике, при исполнении различных
видов наказаний. Сформулированы предложения по совершенствованию научного обеспе-
чения формирования и применения норм уголовного права на основе криминологического
знания о личности преступника.
Ключевые слова: личность; «единица» анализа личности; личность преступника; уго-
ловно-правовая норма; законотворческий процесс; судебная практика; исполнение наказа-
ний; превентивный надзор.
Постановка проблемы. В научной литературе в качестве оснований норм уголовного

права рассматриваются социальные и криминологические факторы. В перечне криминоло-
гических выделяются характеристики преступности, ее причины и условия, а также лич-
ность преступника [1, с. 17; 31–61]), которые являются детерминантами институтов и норм
уголовного права. Однако по силе детерминирующего воздействия социальные и кримино-
логические факторы разнятся. Например, ужесточение уголовной ответственности за со-
вершение деяний, связанных с незаконным оборотом наркотиков, было обусловлено со-
циальными детерминантами и частично криминологическими. Однако недостаточно были
учтены детерминанты уголовно-правовых норм, связанные с личностью преступника,
в частности несовершеннолетнего и молодежного возраста, что потребовало в последу-
ющем корректировки санкций чч. 2 и 3 ст. 328 Уголовного кодекса Республики Беларусь
(далее – УК) в сторону снижения размеров наказаний.
Как нам представляется, указанный перекос имел место в силу недооценки личности
преступника в законотворческой деятельности при формировании институтов и норм уго-
ловного права. Подобное положение присуще также деятельности правоохранительных ор-
ганов в процессе исполнения наказаний и ресоциализации лиц, его отбывших. В идеале
личность преступника мы должны рассматривать как основное действующее лицо в ме-
ханизме совершения преступления, использующего причины и условия, ситуацию для его
совершения. В этой связи научный и практический интерес представляет рассмотрение со-
стояния и возможностей учета характеристик личности преступника законодателем, право-
применителями. 11
Основная часть. Научное понимание личности представлено в различных отраслях
знания. Например, в философии оно базируется на определении сущности личности как
совокупности общественных отношений, являющейся носителем своих социально обу-
словленных и индивидуально выраженных качеств: интеллектуальных, эмоциональных,
волевых [2, c. 208]. В социологии дано определение личности как устойчивой системы
социально значимых черт, характеризующих индивида, продукт общественного развития
и включения индивида в систему социальных отношений посредством активной предмет-
ной деятельности и общения [3, с. 144]. В психологии личность понимается как системное
качество, приобретаемое индивидом в предметной деятельности и общении, характеризую-
щее его со стороны включенности в общественные отношения [4, с. 165].
Содержание указанных определений позволяет вычленить в них ключевые элементы,
ее характеризующие: личность как система, личность как продукт общественного развития,
ее включенность в общественные отношения посредством деятельности и общения. В каче-
стве дополнения к содержанию приведенных определений, на наш взгляд, уместен и такой
элемент, как поведение, включая различные его формы, и что очень важно для юридической
науки – отклоняющиеся, противоправные.
Указанные определения следует воспринимать как базовые в отечественной гуманитар-
ной науке, которые являются основой для понимания личности в праве, его отраслях, вклю-
чая уголовное, нормы которого, наряду с иными нормами, являются регуляторами обще-
ственных отношений, деятельности, общения и поведения.
В криминологической литературе под личностью преступника рассматривается сово-
купность интегрированных в ней социально значимых негативных свойств, образовавшихся
в процессе влияния внешней, виртуальной сред, многообразных и систематических взаимо-
действий с другими людьми, которые определяют причины формирования криминальной
мотивации и совершение преступления [5, с. 9]. Отечественными криминологами разрабо-
таны достаточно оптимальные модели личности преступника, в которых ее качества, свой-
ства и признаки сведены в пять блоков. Их перечень включает социально-демографические,
нравственно-психологические, уголовно-правовые и криминологические, биофизиологиче-
ские параметры личности преступника, а также ее социальные роли и статусы [6, с. 95–104].
Преимущество такого подхода по сравнению с минимизированным набором качеств,
свойств личности преступника, который был характерен для работ криминологов бывшего
СССР, заключается в том, что он дает возможность расширить, увеличить в разы количе-
ство «единиц» для анализа характеристик личности преступника. Если ранее выделялись
несколько десятков таких параметров, то в настоящее время – 100 и более. Таким образом,
расширяя, мы конкретизируем их, усиливая объективность, истинность в отражении харак-
теристик личности преступника.
Кроме того, выделяются и виды моделей – общая, видовая, индивидуальная, а также ряд
других, в зависимости от характеристик личности преступника, совершенных преступле-
ний [7, с. 330–366]. Например, корыстный, насильственный, неосторожный, коррупционной
направленности, рецидивист и др. Наиболее предметной является индивидуальная модель,
построенная на изучении лиц, совершающих отдельные преступления (убийства, разбои,
грабежи, кражи и др.). В рамках индивидуальной модели выделяются типы преступников
по характеру антисоциальной направленности и ценностных ориентаций, а также по глу-
бине и стойкости криминогенной мотивационной направленности. Последняя группа пред-
ставлена следующими типами: случайный, ситуационный, неустойчивый, злостный, особо
злостный. Отдельные авторы к определению типов подходят по-иному [8, с. 166–169].
При рассмотрении учета криминологических характеристик личности преступника
при формировании и применении институтов и норм уголовного права важным является
определение их приоритетности. Традиционно в научной литературе на первое место ста-
12 вится такой признак (он же единица «анализа» личности преступника), как нравственное
отношение лица к явлениям объективной действительности, что не бесспорно [9, с. 29–45;
1, с. 32]. Не принижая значение взаимодействия и взаимовлияния всех качеств и свойств
личности, образующих ее динамическую структуру, их содержание, укажем, что отноше-
ние к внешней среде бывает разным у женщины и мужчины, несовершеннолетнего и лица
молодежного возраста, лица преклонного возраста, различного уровня образования и ста-
туса, воспитания, выполняемых ролей в различных сферах жизнедеятельности общества,
у законопослушного гражданина, правонарушителя, преступника и т. п.
Руководствуясь принятой в отечественной криминологии компоновкой характеристик
личности преступника, рассмотрим состояние их учета в законотворчестве и правоприме-
нительной практике. И на его результатах предпримем попытку предложить законодателю
и правоприменителям конкретные меры, алгоритмы, модели действий по более полному
учету личностных характеристик при формировании и применении институтов и норм уго-
ловного закона.
Обратившись к редакции ч. 1 ст. 1 главы 1 «Общие положения» УК, мы видим, что в ее
содержании отсутствует указание на характеристики лица, совершившего преступление.
Следует заметить, что и в других статьях УК (ст. 21), а также Уголовно-процессуального
кодекса Республики Беларусь (ст. 40) содержится минимальный набор характеристик лица,
совершившего преступление и как участника уголовного процесса, что позволяет судить
о его общей характеристике.
Для устранения данного пробела представляется целесообразным ч. 1 ст. 1 УК, после
слов «устанавливает наказания и иные меры уголовной ответственности, которые могут
быть применены к лицам, совершившим преступления» дополнить фразой «с учетом их
характеристик и вины» и далее по тексту. В дополнении фразой «характеристик» нуждается
и ч. 6 ст. 3 УК, где также говорится о личности виновного. Закрепив в базовом положении
уголовного закона, принципе уголовной ответственности учет характеристик личности пре-
ступника при назначении уголовного наказания, вместо общего положения «личность вино-
вного», мы решаем важную задачу. Во-первых, накапливаем существенную информацию
о самой личности преступника, условиях ее формирования и криминализации. Во-вторых,
о причинах и условиях преступления, а также ситуации и обстоятельствах его совершения.
В-третьих, все установленные характеристики личности преступника в форме его расши-
ренного криминологического портрета активно используются органом дознания, следовате-
лем, судьей в рамках уголовного процесса на всех его этапах.
Общее понятие личности виновного и его вина в совершении преступления как ос-
новные характеристики субъекта преступления, уязвимы в содержательном плане, объеме
характеристик. Они не дают ответа на вопросы: как формировалась личность преступни-
ка, как осуществлялась ее криминализация, как формировался мотив совершения престу-
пления, каковы особенности индивидуального преступного поведения. Можно высказать
предположение, что одной из причин неполного отражения в уголовном законодательстве
характеристик личности преступника является уголовно-правовая ориентация в научном
обеспечении борьбы с преступностью с акцентом на радикально-репрессивные меры. На-
пример, в настоящее время в действующем УК составов преступлений вдвое больше, чем
в Уголовном кодексе 1960 года, что является свидетельством спорной криминализации дея-
ний, особенно в сфере экономики, которые можно успешно предупреждать, пресекать орга-
низационными, дисциплинарными, административными и гражданско-правовыми мерами.
Такой подход при формировании норм уголовного законодательства в отдельных научных
работах рассматривается, как установление уголовных запретов на мнимые преступления
[10, с. 26–27].
Не случайно и вполне оправданно на государственном уровне в Беларуси, России науч-
ным сообществом союзного государства прорабатывается идея о переводе ряда преступле-
ний, не представляющих большой общественной опасности, в административные проступки. 13
Представляется, в качестве такого критерия можно рассматривать посягательство на объекты,
предметы неодушевленного плана, стоимость которых можно возместить.
Немаловажное значение, при формировании и применении институтов уголовного за-
кона имеет учет демографических качеств, таких как пол и возраст. Несмотря на невысокий
удельный вес женщин среди участников преступлений (около одной шестой), указанная ха-
рактеристика личности преступника, недостаточно учитывается законодателем. Например,
в гл. 10 УК «Назначения наказаний», в ст. 63 «Обстоятельства, смягчающие ответствен-
ность» указано лишь одно, прямо указывающее на учет гендерного признака, как смягча-
ющего обстоятельства – совершение преступления беременной женщиной (ч. 10). Как нам
представляется, перечень смягчающих обстоятельств при назначении уголовных наказаний
женщинам, целесообразно дополнить еще одним следующего содержания в виде ч. 12 –
«совершения преступления женщиной впервые». В данном случае следует принимать во
внимание не только криминологические детерминанты институтов и норм уголовного пра-
ва, но и социальные, которые, на наш взгляд, очень существенны. Это ее будущее, социаль-
ные роли в обществе, семье, воспитании детей, несмотря на их возраст.
В действующем УК имеются и другие издержки, связанные с привлечением женщин
к уголовной ответственности, назначении им конкретных видов наказаний, их исполнения,
которые выявлены отечественными специалистами в ходе специальных исследований жен-
ской преступности [11, c. 78–95]. Их предложения по корректировке отдельных норм УК
заслуживают пристального внимания. Однако мы полагаем, что пришло время, с учетом
гендерных проблем, связанных с женщиной в современном мире, радикального решения
этого вопроса в уголовном законодательстве посредством введения института «Особенно-
сти уголовной ответственности женщин».
Возраст личности преступника в УК при назначении наказания за совершение престу-
пления, освобождении от уголовной ответственности и наказания наиболее полно учтен
относительно несовершеннолетних лиц, а также частично и других возрастных категорий,
в основном старшего поколения. Законом установлен четырнадцатилетний возраст, по до-
стижении которого лицо привлекается к уголовной ответственности за совершенное пре-
ступление. Однако указанная характеристика несовершеннолетнего преступника требует
корректировки в сторону его снижения, например до 13 лет, за особо тяжкие и тяжкие пре-
ступления. Основанием для такого вывода являются ряд обстоятельств криминологическо-
го плана. Во-первых, в последние годы удельный вес особо тяжких и тяжких преступлений,
совершаемых подростками, значителен. В сравнении с аналогичным показателем взрослой
преступности он составляет 8,5 и 14,4%. Во-вторых, участились случаи совершения под-
ростками насильственных преступлений с особой жестокостью, убийств и покушений на
убийство в отношении нескольких лиц. В-третьих, для совершения насильственных престу-
плений и хулиганств характерен показной момент, что свидетельствует не только о дефор-
мациях нравственного плана, но и психических [12, c. 15].
Такой криминологический признак личности преступника, как повторность соверше-
ния преступлений, опасный, особо опасный рецидив также следует принимать во внимание
при формировании и применении норм уголовного права. Высока интенсивность рецидива
из числа лиц, освобождаемых из мест лишения свободы (около 30% таких лиц в течение
3-х лет вновь совершают преступления). Недостаточна эффективность и превентивного
надзора. Определенная часть ранее судимых, в отношении которых он установлен, совер-
шают преступления, не связанные с нарушением его ограничений.
Подобное положение ставит на повестку необходимость совершенствования норм УК,
приведение их в соответствие с криминологическими реалиями. Одна из них, как нам пред-
ставляется, связана с назначением заниженных сроков наказания при рецидиве преступле-
ний по правилам ст. 65 УК. В ней не учтено то обстоятельство, что, например, лицо в тече-
14 ние 10 лет может совершить множество преступлений, что имеет место в настоящее время
и дает основание предполагать об «искусственном» росте рецидива в силу издержек при-
менения амнистии, условно-досрочного освобождения от наказания. Полагаем, что срок
назначаемого наказания, предусмотренного ч. 2 ст. 65 УК, при опасном рецидиве должен
составлять не менее двух третей (60%), а при особо опасном рецидиве – не менее четырех
пятых (80%) максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного
за совершенное преступление.
В существенной коррекции нуждается и институт превентивного надзора, особенно
основания его установления в отношении освобождаемого лица, которое на момент осво-
бождения из исправительного учреждения признано злостно нарушающим установленный
порядок отбывания наказания (п. 1 ч. 4 ст. 80 УК). Такой порядок освобождения с уста-
новлением превентивного надзора является спорным в силу высокой криминальной актив-
ности лиц, состоящих под превентивным надзором. Решение данного вопроса возможно
посредством продления в судебном порядке пребывания такого лица в исправительном уч-
реждении на сроки, установленные для превентивного надзора.
Из изложенного следует, что наряду с социальными основаниями для формирования
институтов и норм уголовного права существенное значение имеют и криминологические
характеристики личности преступника. Как показывают результаты изучения вопроса,
в рамках законотворческого процесса этот фактор, детерминирующий институты и нор-
мы уголовного права, принимается во внимание недостаточно. Вместе с тем, его активное
включение в правообразование и правоприменение позволит усилить обоснование при-
нятия уголовно-правовых норм, усилить их содержание и повысит качество, отвечающее
складывающимся социально-правовым и криминологическим реалиям.
Список использованных источников

1. Филимонов, В. Д. Криминологические основы уголовного права / В. Д. Филимонов. – Томск :
Изд-во Томск. ун-та, 1981. – 213 с.
2. Философский словарь / А. В. Адо [и др.] ; под ред. М. М. Розенталя. – 3-е изд. – М. : Полит
издат, 1975. – 496 с.
3. Краткий словарь по социологии / А. С. Айзикович [и др.] ; под общ. ред. Д. М. Гвишиани
и Н. И. Лапина. – М. : Политиздат, 1988. – 479 с.
4. Краткий психологический словарь / В. В. Абраменкова [и др.] ; под общ. ред. А. В. Петровско-
го, М. Г. Ярошевского. – М. : Политиздат, 1985. – 431 с.
5. Антонян, Ю. М. Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование : мо-
ногр. / Ю. М. Антонян, В. Е. Эминов. – М. : Норма : НИЦ ИНФРА-М, 2015. – 368 с.
6. Ананич, В. А. Криминология : учеб. пособие для обучающихся учр. высш. образования М-ва
внутр. дел Респ. Беларусь / В. А. Ананич, Н. А. Аникеева, С. М. Свило ; под ред. В. А. Ананича ;
М-во внутр. дел Респ. Беларусь ; Акад. МВД. – Минск : Акад. МВД, 2015. – 410 с.
7. Криминология : учебник для вузов / С. В. Ванюшкин [и др.] ; под общ. ред. А. И. Долговой. –
3-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма, 2007. – 912 с.
8. Криминология : учебник / Ю. М. Антонян [и др.] ; под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эмино-
ва. – 4-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма, 2009. – 800 с.
9. Сахаров, А. Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР / А. Б. Сахаров. –
М. : Юрид. лит., 1961. – 279 с.
10. Шестаков, Д. А. Введение в криминологию закона / Д. А. Шестаков ; предисл. д-ра юрид.
наук Г. Н. Горшенкова. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб. : Юрид. центр, 2015. – 92 с.
11. Свило, С. М. Преступность женщин в Республике Беларусь / С. М. Свило ; М-во внутр. дел
Респ. Беларусь, Акад. МВД. – Минск : Акад. МВД, 2009. – 103 с.
12. Шаркова, Е. А. Предупреждение формирования и криминализации личности несовершен-
нолетнего преступника : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / Е. А. Шаркова ; Акад. М-ва
внутр. дел Респ. Беларусь. – Минск, 2016. – 24 c.
Дата поступления: 14.10.2019 15
S. V. Ananich
Ph.D. (Juridical Sciences), Associate Professor
Academy of the MIA of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
An offender’s identity as the criminological basis for the formation

and application of criminal law provisions and institutions
The article highlights the characteristics of an offender’s personality, its various classifications and
types, which should be taken into account in lawmaking and law enforcement. The authors consider its
criminal-legal, social and criminological qualities, properties and parameters. They present possibilities
of using criminological information about a criminal’s identity while substantiating adoption and formation
of criminal law institutions, in judicial practice, while executing various types of sentences. The creators
formulated the suggestions to improve scientific support for the formation and application of criminal law
provisions based on criminological knowledge about an identity of an offender.
Keywords: personality; “unit” of a personality analysis; identity of an offender; criminal law provision;
legislative process; case law; execution of sentences; preventive surveillance.
16
УДК 343.228
С. М. Свило
Е-mail: s.svilo@mail.ru
Необходимая оборона: проблемные аспекты

и пути совершенствования
В статье с учетом теории права и сложившейся правоприменительной практики рас-

сматриваются содержание и сущность условий правомерности причинения вреда в состо-
янии необходимой обороны. Показываются теоретические и практические проблемы, свя-
занные с применением института необходимой обороны. Определяется эффективность
соответствующих уголовно-правовых норм и формулируются предложения по совершен-
ствованию уголовного законодательства.
Ключевые слова: защита; необходимая оборона; общественно опасное посягатель-
ство; правомерность; причинение вреда; превышение пределов необходимой обороны.
Ни одно государство не в состоянии обеспечить национальную безопасность лишь сила-

ми правоохранительных органов. Важная роль в деле противодействия преступности при-
надлежит использованию гражданами своих законных прав, среди которых существенное
значение имеет право на необходимую оборону. Вместе с тем следует отметить, что в след-
ственно-судебной практике возникают серьезные затруднения правовой оценки действий,
совершенных при использовании гражданами права на необходимую оборону. Это вызвано
тем, что, во-первых, законодатель не в полной мере четко сформулировал условия право-
мерности необходимой обороны. Во-вторых, превышение пределов необходимой обороны,
как юридическая категория, является, в большинстве своем, понятием, оценка которого за-
висит от усмотрения органов дознания, предварительного следствия и суда, что существен-
но сказывается на результативности правоприменительной деятельности.
Правовую основу необходимой обороны составляют положения ст.ст. 25, 28, 29 и 44 Кон-
ституции Республики Беларусь, закрепляющие право на свободу и неприкосновенность,
включая неприкосновенность личной жизни, жилища и собственности. Данное право кон-
кретизировано в уголовном законодательстве. Законодатель в ст. 34 Уголовного кодекса
Республики Беларусь (далее – УК) определил, что необходимая оборона – это правомер-
ная защита жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интересов общества
или государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему
вреда. Данное положение в равной мере распространяется на всех лиц, независимо от их
профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также не-
зависимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться
за помощью к другим лицам.
В теории уголовного права признаки, характеризующие правомерность необходимой
обороны, принято группировать по условиям правомерности. Наибольшее распространение 17
в уголовно-правовой литературе получило деление условий правомерности необходимой
обороны на две группы: характеризующие посягательство и защиту от него [1, с. 285]. Со-
ответственно посягательство должно быть общественно опасным, наличным и действитель-
ным (реальным). В свою очередь, условия правомерности необходимой обороны, относя-
щиеся к защите от посягательства, заключаются в следующем: при необходимой обороне
защищаются жизнь и здоровье обороняющегося или другого лица, их права, а также интере-
сы общества или государства; вред причиняется посягающему, а не третьим лицам; при этом
не должно быть допущено превышения пределов необходимой обороны.
Так, первым условием правомерности, характеризующим основание необходимой обо-
роны, является общественно опасное посягательство. Абсолютное большинство авторов
занимают позицию, согласно которой необходимая оборона возможна только от обществен-
но опасных посягательств, которые предусмотрены Особенной частью уголовного закона
[2, с. 9]. Ряд ученых полагают, что необходимая оборона допустима и против администра-
тивных правонарушений [3, c. 56]. Вместе с тем, полагаем наиболее аргументированной
позицию авторов, которые считают возможной необходимую оборону от указанных деяний
лишь в случаях, когда они стоят на грани с преступным посягательством и с большой ве-
роятностью могут перерасти в преступление [4, с. 13]. Тем более норма уголовного закона
устанавливает, что фактическим основанием возникновения права на необходимую оборо-
ну в рамках уголовно-правового отношения может быть только общественно опасное по-
сягательство. Признак общественной опасности выделяет преступления из числа других
правонарушений.
Дискуссионным является вопрос о том, должно ли быть посягательство преступным
или достаточно лишь наличия его объективной общественной опасности. Считаем противо-
речивой точку зрения, в соответствии с которой вопрос о правомерности причинения вреда
невменяемому лицу или лицу, не достигшему возраста уголовной ответственности, следует
решать по правилам крайней необходимости [5, с. 25]. В.В. Орехов справедливо отмечает,
что закон говорит о защите от общественно опасного посягательства, а не от преступно-
го посягательства, поэтому не требуется, чтобы это посягательство всегда содержало все
признаки преступления [3, с. 54]. Следовательно, правомерной будет защита от обществен-
но опасного посягательства, совершенного невменяемым либо малолетним лицом. Вме-
сте с тем, необходимо учитывать, что ряд законов содержат прямой запрет на применение
оружия в отношении несовершеннолетних. Например, в ст. 29 Закона Республики Бела-
русь «Об органах внутренних дел Республики Беларусь» установлен запрет на примене-
ние и использование оружия в отношении несовершеннолетних, когда их возраст очевиден
или известен, за исключением случаев совершения указанными лицами вооруженного либо
группового нападения или иных действий, угрожающих жизни или здоровью граждан. По-
добные ограничения содержатся в Законе Республики Беларусь «Об оружии» (ст. 26).
Заслуживают внимания выводы об отсутствии права обороны от неосторожных пре-
ступлений [6, с. 288], а также от преступных деяний, совершаемых в форме бездействия
[7, с. 395]. Полагаем, логическая конструкция необходимой обороны исключает возмож-
ность ее применения вне ситуации нападения, а семантическое значение понятия «оборо-
на» предполагает, что защищаться следует именно от нападения. При этом все чаще ученые
высказываются об установлении допустимости любых оборонительных действий в случае
насильственного вторжения в жилище или иное законное владение гражданина [8, с. 15].
Противодействие же неосторожным посягательствам, либо деяниям, совершаемых в форме
бездействия, возможно в рамках института крайней необходимости.
Обозначенная выше цель необходимой обороны логически определяет ее временной
предел, что характеризует условие наличности посягательства. Вместе с тем в настоя-
щее время подход, где одним из обязательных условий правомерности причинения вреда
18 является наличность посягательства, представляется дискуссионным. В силу того, что
буквальное толкование понимания наличности посягательства означает, что защищаться
можно только от посягательства, а «неналичное» посягательство еще или уже не суще-
ствует. С учетом изложенного считаем более целесообразным устанавливать временные
границы правомерной защиты с помощью такого условия ее правомерности, как своевре-
менность. Это коррелирует и с положением, что состояние необходимой обороны может
иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом оконченного
посягательства, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его
окончания.
Общепризнанным является то, что право обороны возникает не только в момент начала
посягательства, но и при наличии реальной угрозы его осуществления. В этом отношении
справедливо указывается, что признание начальным моментом посягательства лишь фак-
та нанесения вреда правоохраняемому объекту, неосновательно ограничило бы право лица
в силу того, что оборона является наиболее эффективной, когда защищающийся осущест-
вляет оборонительные действия именно до повреждения объекта защиты [9, с. 12]. Более
того, в некоторых случаях необходимая оборона возможна только при непосредственной
угрозе посягательства, поскольку после его начала такой возможности у защищающегося
может не быть. А указанные ситуации характеризуются своевременностью необходимой
обороны, а не ее наличностью.
Таким образом, против общественно опасного посягательства, которое не является на-
личным, а возможно лишь в будущем либо уже выполнено, необходимая оборона недо-
пустима. В случае причинения вреда в такой ситуации, обороняющийся несет ответствен-
ность на общих основаниях. При этом следует иметь в виду, что необходимая оборона может
перерасти в задержание лица, совершившего преступление, и правомерность причинения
вреда будет рассматриваться по правилам ст. 35 УК.
Особую актуальность в настоящее время приобрел вопрос о применении обороны при
длящихся и продолжаемых преступлениях. В проводившихся ранее исследованиях ему не
уделялось должного внимания. Представляется, что при совершении таких преступлений
состояние необходимой обороны не может считаться оконченным до того момента, пока не
будет исключена опасность для охраняемых уголовным законом отношений. Например, при
захвате заложников необходимая оборона может быть применена против всех лиц, которые
непосредственно участвуют в захвате или удержании заложников, до того момента, пока
они имеют реальную возможность воспрепятствовать их освобождению, либо до приведе-
ния в исполнение высказываемых угроз.
Следующее условие правомерности необходимой обороны, определяющее ее основа-
ния, – действительность посягательства – означает его существование в объективной ре-
альности. Соответственно состояние необходимой обороны может возникать только в том
случае, если в действительности осуществляется общественно опасное посягательство.
Если посягательство существует только в воображении лица, то оборона от него признается
мнимой.
Отдельными авторами даже высказана точка зрения, что сам термин «мнимая оборона»
является неточным, так как в подобных ситуациях «действия лица, направленные на пресе-
чение посягательства и заключающиеся в причинении вреда, вполне реальны, а вообража-
емым, кажущимся является как раз посягательство» [10, с. 47]. По этой причине некоторые
ученые отмечают, что речь должна идти не о «мнимой обороне», а об «обороне от мнимого
посягательства» [11, с. 290].
Самостоятельным условием правомерности необходимой обороны является цель обо-
роняющегося – защита от общественно опасного посягательства. Несмотря на то, что уго-
ловный закон прямо не указывает на это, существуют ситуации, когда преступное деяние,
внешне схожее с необходимой обороной, можно разграничить только исходя из цели, кото-
рую стремилось достичь лицо, причиняющее вред. Справедливо отмечено, что не может 19
быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно
спровоцировало нападение, с тем чтобы использовать его как повод для совершения пре-
ступных действий [12, с. 21]. В теории уголовного права это явление получило название
«провокации обороны». Естественно в таких ситуациях лицо должно нести ответствен-
ность за причиненный вред на общих основаниях.
Защита допускается при отражении общественно опасного посягательства на опреде-
ленный круг объектов: жизнь и здоровье как самого обороняющегося, так и другого лица,
их права, а также интересы общества или государства. Буквальное толкование ч. 2 ст. 34 УК
свидетельствует, что путем необходимой обороны можно защищать практически любой
правоохраняемый объект. Однако с учетом рассмотренных выше условий речь идет о наи-
более важных правах и интересах, которым в процессе посягательства может быть причи-
нен существенный вред.
Следующее условие необходимой обороны – вред может быть причинен непосред-
ственно посягающему, а не третьим лицам – относится к способу защиты, прямо указан-
ному в ст. 34 УК: путем причинения вреда посягающему. При этом Н.Н. Паше-Озерский
обоснованно отмечает, что защита не должна сводиться к причинению того или иного вреда
посягающему, а заключается в активном вторжении в сферу его интересов, в контрнапа-
дении на него [13, с. 37]. Соответственно в зависимости от характера и опасности посяга-
тельства защищающийся может причинять посягающему вред в виде лишения его жизни,
причинения телесных повреждений различной степени тяжести, уничтожения или повреж-
дения принадлежащего ему имущества. Согласно ч. 1 ст. 34 УК право обороняющегося
на активные действия сохраняется независимо от наличия у него возможности избежать
общественно опасного посягательства иным образом (например, обратиться за помощью,
спастись бегством).
Если лицо при отражении посягательства причиняет вред посторонним гражданам,
его действия могут быть квалифицированы как неосторожное преступление либо оцене-
ны как казус. Это зависит от объективного и субъективного критериев небрежности. Если
в сложившейся обстановке лицо должно было и могло предвидеть возможность поражения
посторонних – имеет место неосторожное причинение вреда, если не должно было или
не могло предвидеть – невиновное причинение вреда (случай).
Иногда посягательство совершается группой лиц, которые выполняют различные по ха-
рактеру и опасности действия. Судебная практика допускает причинение вреда как одному
из этих лиц, так и нескольким лицам одновременно. Вместе с тем законодательного закре-
пления данное положение не получило.
И последнее условие состоит в соответствии защиты характеру и опасности посягатель-
ства, т. е. при защите не должно быть допущено превышение пределов необходимой обо-
роны. Законодатель определил пределы правомерности обороны, относящиеся к характеру
оборонительных действий, через определение их превышения. В ч. 3 ст. 34 УК закреплено
следующее положение: «превышением пределов необходимой обороны признается явное
для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства,
когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое теле-
сное повреждение». Таким образом, простое, т. е. не явное (не чрезмерное), несоответствие
не образует превышения необходимой обороны, так как закон разрешает в состоянии не-
обходимой обороны причинить посягающему вред, который может быть меньшим, равным
или большим, чем тот, который угрожает.
Ввиду того, что данное законодательное положение содержит оценочные признаки,
юридическое значение которых зависит от усмотрения правоприменителя, многие из них
трактуются субъективно. При этом законодатель не указывает на основании какого принци-
па следует оценивать наличие или отсутствие явного несоответствия защиты и посягатель-
20 ства. Существует точка зрения, согласно которой пределы необходимой обороны должны
определяться характером и степенью общественной опасности посягательства, объектив-
ным выражением которых является санкция, предусмотренная конкретной статьей УК. На-
пример, А.Н. Попов по данному поводу пишет: «… при решении проблемы превышения
пределов необходимой обороны нужно исходить из соотношения вреда, причиненного по-
сягающему лицу, и категории общественно опасного совершенного или совершаемого по-
сягательства» [14, с. 361].
Следственно-судебная практика и доктрина уголовного права в данном аспекте выде-
ляют два принципа: необходимости и соразмерности. Вместе с тем, вопрос о том, какой
из них следует использовать, остается дискуссионным. Сущность принципа необходимости
заключается в том, что могут быть оправданы только такие меры, в результате которых при-
чиняется вред, достаточный для отражения посягательства. Однако использование только
принципа необходимости ведет к резкому сужению пределов необходимой обороны, по-
скольку в этом случае выдвигается требование, согласно которому обороняющийся вправе
причинить посягающему минимально необходимый вред, а при нарушении этого условия
он должен подлежать уголовной ответственности.
Буквальное, логическое толкование ч. 3 ст. 34 УК свидетельствует о том, что, признавая
превышением пределов необходимой обороны лишь умышленные действия, «явно не соот-
ветствующие характеру и опасности посягательства», закон имеет ввиду несоразмерность
определенных признаков, характеризующих посягательство и защиту. Анализ следственно-
судебной практики позволяет выделить следующие критерии соразмерности: сопостави-
мость объектов посягательства и защиты; размеры угрожаемого и причиненного вреда;
криминогенные факторы, предшествующие ситуации; интенсивность защиты; орудия и спо
собы, используемые посягающим и обороняющимся; количество участников с обеих сторон;
обстановка, в которой осуществляется необходимая оборона, т. е. конкретные обстоятель-
ства. Подобный подход существенно снижает возможность оценочного подхода и тем самым
уменьшает возможность ошибок при применении норм, регламентирующих необходимую
оборону.
В этой связи следует обратить внимание на возможность и правомерность причинения
любого вреда при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни
обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого
насилия, которые закреплены в ч. 1 ст. 37 УК Российской Федерации. Положительным яв-
ляется тот факт, что правоприменители при правовой оценке необходимой обороны, прежде
всего, должны анализировать не поведение обороняющегося, а признаки деяния, совершен-
ного посягающим. В случае признания этого деяния опасным для жизни обороняющегося
или других лиц, либо его сопряженности с непосредственной угрозой применения такого
насилия, вопрос о возможности превышения пределов правомерности не рассматривается.
Этим положением охватываются и случаи отражения одним человеком нападения группы
лиц. Устанавливая данное правило, законодатель исходит из предпосылки, что человеческая
жизнь – это самое ценное благо, охраняемое государством, в связи с чем, в плане сравнения
с любым другим причиняемым вредом, обладает несомненным приоритетом.
Дискуссионным вопросом в доктрине уголовного права является возможность установ-
ления превышения пределов необходимой обороны при констатации мнимой обороны. Та-
кой подход имеет своих противников. Так, Н.Н. Паше-Озерский высказал точку зрения, что
понятия «мнимая оборона» и «превышение пределов необходимой обороны» исключают
друг друга [13, с. 100]. Не менее убедительно высказывается по данному вопросу Э.Ф. По-
бегайло, который обращает внимание на трудности, связанные с доказыванием, и приходит
к выводу, что в подобном случае вообще не следует говорить об ответственности за превы-
шение пределов необходимой обороны, поскольку правоприменителю предлагается «гадать
на кофейной гуще», оценивая не то, что было в действительности, а заниматься рассмотре-
нием всевозможных предположений [15]. 21
Следует иметь в виду, что в следственной и судебной практике при применении норм,
регламентирующих институт необходимой обороны, имеют место серьезные недостат-
ки и ошибки, которые приводят порой к необоснованному осуждению граждан [16; 17].
Правоприменительная практика по делам о необходимой обороне и превышении ее преде-
лов непоследовательна и противоречива. В ней господствует обвинительный уклон, о чем,
в частности, свидетельствует то обстоятельство, что в большинстве случаев потерпевшими
признаются лица, которые в результате обороны получили телесные повреждения, так как
правоприменителю гораздо проще установить причиненный вред, а не выяснять размеры
грозящей опасности.
Вместе с тем, учитывая повышенную значимость института необходимой обороны для
успешной деятельности правоохранительных органов, а также в связи с тем, что в настоя-
щее время в судебной практике достаточно остро стоит проблема квалификации действий
лиц, направленных на пресечение преступлений, данное обстоятельство вызывает потреб-
ность определения правил квалификации. В этой связи подлежит законодательному разъ-
яснению положение, согласно которому обороняющийся не может учитывать все обстоя-
тельства, связанные с посягательством, так как лицо находится в состоянии эмоциональных
переживаний, препятствующих спокойному и рассудительному анализу характера и опас-
ности посягательства.
Таким образом, правоприменительная практика и научный анализ выявили отсутствие
единого подхода на многие вопросы, связанные с правовой оценкой действий, совершенных
в условиях необходимой обороны, что негативно отражается на превентивной роли уголов-
ного закона. Установлено, что при решении вопроса о том, находилось ли лицо в состоя-
нии необходимой обороны, следует исходить из совокупности конкретных обстоятельств,
а также из наличия и соблюдения обороняющимся условий, относящихся как к посягатель-
ству, так и защите от него. Вместе с тем, считаем более целесообразным устанавливать
временные границы правомерной защиты с помощью такого условия ее правомерности, как
своевременность, а не наличность. А признак явного несоответствия между защитой и по-
сягательством имеет две стороны: объективную и субъективную. Объективная составляю-
щая указывает на фактическое и значительное несоответствие защиты характеру и степени
посягательства, а субъективная требует, чтобы это несоответствие осознавалось обороняю-
щимся лицом. Решающим является степень опасности посягательства, которая в основном
и определяет пределы допустимого вреда при необходимой обороне. При этом следует при-
знать обоснованным и целесообразным исключение понятия «превышение пределов не-
обходимой обороны» в случаях защиты от общественно опасного посягательства, если оно
сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с не-
посредственной угрозой применения такого насилия.

1. Саркисова, Э. А. Уголовное право. Общая часть : учебник / Э. А. Саркисова ; Акад. МВД
Респ. Беларусь. – 2-е изд., пересмотр. и доп. – Минск : Акад. МВД, 2017. – 559 с.
2. Храмов, С. М. Законодательные основы и практика реализации права граждан на необходи-
мую оборону / С. М. Храмов // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы :
сб. науч. тр. / НПЦ Гос. ком. судеб. экспертиз Респ. Беларусь ; редкол. : А.С. Рубис (гл. ред.) [и др.]. –
Минск : Право и экономика, 2017. – Вып. 2/42. – С. 7–14.
3. Орехов, В. В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность дея-
ния / В. В. Орехов. – СПб. : Юрид. центр Пресс, 2003. – 215 с.
4. Побегайло, Э. Ф. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов
внутренних дел : учеб. пособие / Э. Ф. Побегайло, В. П. Ревин. – М. : Акад. МВД СССР. – 54 с.
5. Домахин, С. А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву / С. А. Домахин. –
22 М. : Госюриздат, 1955. – 79 с.
6. Уголовное право России. Общая часть : учебник / Под ред. Б. В. Здравомыслова. – М. : Юрист,
1999. – 480 с.
7. Бабий, Н. А. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть : учебник / Н. А. Бабий. –
Минск : ГИУСТ БГУ, 2013. – 688 с.
8. Бородулькина, Е. С. Актуальные направления совершенствования уголовно-правовой регла-
ментации института необходимой обороны / Е. С. Бородулькина // Традиции и инновации в праве :
материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 20-летию юрид. фак. и 50-летию Полоцкого гос.
ун-та, Новополоцк, 6–7 окт. 2017 г. : в 3 т. / редкол. : И. В. Вегера (отв. ред.) [и др.]. – Новополоцк :
ПГУ, 2017. – Т. 3. – С. 13–16.
9. Шавгулидзе, Т. Г. Необходимая оборона как одно из средств борьбы граждан с общественно
опасными посягательствами : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08 / Т. Г. Шавгулидзе. – М.,
1964. – 25 с.
10. Юсупов, Р. М. Оборона от мнимого посягательства / Р. М. Юсупов // Вестн. Моск. ун-та
МВД России. – 2003. – № 1. – С. 47–51.
11. Ткаченко, В. И. Теоретические основы необходимой обороны и квалификации преступле-
ний, совершенных при превышении ее пределов : дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.08 / В. И. Ткачен-
ко. – М., 1982. – 410 л.
12. Мороз, В. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния : моногр. / В. В. Мороз,
О. В. Пекарская ; М-во внутр. дел Респ. Беларусь, Акад. МВД, Белорус. ин-т правоведения. – Минск :
БИП-С, 2002. – 74 с.
13. Паше-Озерский, Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уго-
ловному праву / Н. Н. Паше-Озерский. – М. : Госюриздат, 1962. – 181 с.
14. Попов, А. Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах / А. Н. По-
пов. – СПб. : Юрид. центр Пресс, 2001. – 463 с.
15. Побегайло, Э. Ф. Превышены ли пределы необходимой обороны? / Э. Ф. Побегайло // Уго-
ловное право. – 2002. – № 4. – С. 133–135.
16. Судебная практика по уголовным делам // Судовы веснiк. – 2010. – № 1. – С. 62–63.
17. Приговор суда отменен, поскольку выводы суда сделаны без надлежащей оценки всех до-
казательств в совокупности (Извлечение) [Электронный ресурс] : постановление президиума обл.
суда, 29 янв. 2016 // ЭТАЛОН. Судебная практика / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. –
Минск, 2019.
Дата поступления: 31.10.2019
S. M. Svilo
Minsk, Belarus
Justifiable defense: problem and ways of improvement

The article examines the content and the essence of conditions for the legitimacy of causing harm being
in a state of justifiable defense, taking into account the law theory and the established law enforcement
practice. The author reveals the theoretical and the practical problems associated with the use of the
institute of justifiable defense. He defines the effectiveness of the relevant criminal law standards and makes
proposals to improve the criminal law.
Keywords: defense; justifiable defense; socially dangerous assault; legitimacy; causing harm;
exceeding the limits of justifiable defense.
23
УДК 343.97
А. М. Клим
Академия управления при Президенте Республики Беларусь
Е-mail: anatoly_Klim@mail.ru
Т. А. Прудникова
аспирант Национального центра законодательства
и правовых исследований Республики Беларусь
Е-mail: taevana@mail.ru
Вопросы предупреждения преступлений,

совершаемых в сфере интеллектуальной собственности
В статье рассмотрены проблемы обеспечения правовой защиты и специфика право-

вой охраны интеллектуальной собственности от уголовно наказуемых преступных посяга-
тельств, проанализированы мнения сотрудников правоохранительных органов касательно
важности и необходимости установления уголовной ответственности за преступления
в сфере интеллектуальной собственности. Сформулированы основные меры по преду
преждению и противодействию преступлениям в данной области.
Ключевые слова: преступность; латентность; интеллектуальная собственность;
государственная политика; предупреждение преступлений.
В настоящее время институт уголовно-правовой ответственности за преступления

в сфере интеллектуальной собственности получает все большее развитие и распростра-
нение в связи с острой необходимостью регулирования правоотношений, возникающих
между автором – создателем объекта интеллектуальной собственности и остальными
лицами. Роль интеллектуальной собственности, как объекта общественных отношений,
складывается из создаваемых нормативных правовых актов, регулирующих данный вид
отношений, степени их проработанности и соответствию объективным условиям разви-
тия данной области. Изучаемая сфера общественных отношений полностью попадает под
компетенцию государственных органов, что является показателем значимости данного
института в современных условиях развития общества и государства. Из этого следует,
что методы направления и интенсивность указанного регулирования сферы интеллекту-
альной собственности должны быть не только адекватными, но и полностью исчерпыва-
ющими [1, с. 138].
Конституция Республики Беларусь в ст. 51 гарантирует свободу художественного, на-
учного и технического творчества [2]. Также Основным законом государства гарантирует-
ся законодательная охрана интеллектуальной собственности. Данная статья предполагает
создание эффективной системы охраны прав на результаты интеллектуальной деятельно-
сти и средства индивидуализации. Однако, в настоящее время такая система не достаточно
24
эффективна, о чем свидетельствует рост преступлений в сфере интеллектуальной соб-
ственности.
Необходимо отметить, что принятие действующего гражданского и уголовного зако-
нодательства, регулирующего отношения в сфере интеллектуальной собственности, позво-
лило снять основную массу проблем и заложило основу для успешного экономического
использования объектов интеллектуальной собственности, а также защиты интересов пра-
вообладателей от противоправных посягательств третьих лиц. Но наряду с этим в настоя-
щее время распространенность посягательств на интеллектуальную собственность достигла
того уровня, при котором преступность существенно влияет на развитие производственной
сферы, сдерживает приток инвестиций, лишая тем самым государственный бюджет значи-
тельной части доходов, увеличивает инфляцию и мешает нормальному функционированию
экономического оборота.
Однако, несмотря на значимость установления уголовной ответственности за пре-
ступления в сфере интеллектуальной собственности, практика правоохранительных ор-
ганов Республики Беларусь с данными негативными явлениями сталкивается достаточ-
но редко.
Так, нами проведен опрос сотрудников правоохранительных органов (органов След-
ственного комитета Республики Беларусь и прокуратуры). Из 38 респондентов 20, или 52,6%
от общего количества опрошенных сотрудников правоохранительных органов, сталкива-
лись с преступлениями в сфере интеллектуальной собственности очень редко, 12 человек,
или 31,6%, никогда не сталкивались, еще 5 человек (13,2%) сталкивались неоднократно,
1 человек (2,6%) – очень часто.
На вопрос «Если Вам лично приходилось в своей профессиональной деятельности
сталкиваться с преступлениями в сфере интеллектуальной собственности?» ответы были
следующие: 8 человек (21,1% от общего количества опрошенных сотрудников правоохрани-
тельных органов, или 30,8% от количества опрошенных сотрудников правоохранительных
органов, которые сталкивались с преступлениями в сфере интеллектуальной собственно-
сти) ответили, что виновные лица были осуждены, 2 человека (5,3% и 7,7% соответствен-
но) – что к уголовной ответственности были привлечены, но осуждены не были, 9 (23,7%
и 34,6% соответственно) – что не были привлечены к уголовной ответственности, 3 (7,9%
и 11,5% соответственно) ответили, что виновные не были установлены.
Сотрудники правоохранительных органов считают, что наиболее часто совершаются
преступления в области производства и распространения программного обеспечения (21 че-
ловек, или 55,3 % от общего количества опрошенных сотрудников правоохранительных ор-
ганов), в области производства и распространения аудио-, видеопродукции (20 человек, или
52,6%), при этом 32 человека из 38 (84,2%) выбрали хотя бы один из двух рассмотренных
ответов. Также 9 человек, или 23,7%, ответили, что в области производства и распростране-
ния одежды и обуви, 5, или 13,2% – в области производства и распространения алкогольной
продукции и табачных изделий, 3, или 7,9% – произведения искусства, литературы, живо-
писи, архитектуры.
Вариант «Производство и распространение лекарственных средств и иных фарма-
кологических товаров» выбрали 2 человека, или 5,3%, вариант «Произведения науки» –
2 человека.
Однако, данные ответы можно считать достоверными с определенной степенью услов-
ности, так как 31,6% респондентов с преступлениями в сфере интеллектуальной собствен-
ности никогда не сталкивались. Рассмотрим отдельно мнения сотрудников правоохрани-
тельных органов, которые сталкивались с данного рода преступлениями (таблица).
25
Таблица – Область, в которой наиболее часто совершаются преступления в сфере интеллек-
туальной собственности, по мнению сотрудников правоохранительных органов, которые
сталкивались с данного рода преступлениями
Удельный вес ответов в общем

количестве опрошенных
Количество
Варианты ответа сотрудников правоохранительных
ответов
органов, которые сталкивались
с данного рода преступлениями, %
Производство и распространение аудио-,

12 46,2
видеопродукции
Производство и распространение
15 57,7
программного обеспечения ЭВМ
5 19,2
одежды и обуви
4 15,4
алкогольной продукции и табачных изделий
лекарственных средств и иных 1 3,8
фармакологических товаров
Произведения науки 0 0,0
Произведения искусства, литературы,
2 7,7
живописи, архитектуры
Иное 1 3,8
В целом картина мало изменилась. Сотрудники правоохранительных органов, кото-

рые сталкивались с данного рода преступлениями, считают, что наиболее часто соверша-
ются преступления в области производства и распространения программного обеспече-
ния (57,7%), в области производства и распространения аудио-, видеопродукции (46,2%),
22 человека из 26 (84,6%) выбрали хотя бы один из двух рассмотренных ответов.
Несмотря на результаты полученного опроса, проблема обеспечения правовой охраны
результатов интеллектуальной деятельности является для Республики Беларусь важной,
актуальной и комплексной; ее решение невозможно без эффективного механизма защиты
прав, основанного на неотвратимости наказания за нарушения этих прав [3, с. 7].
Поэтому большое значение при противодействии преступлениям в сфере интеллекту-
альной собственности имеют профилактические меры, направленные на предупреждение
этих преступлений.
Однако, уголовная политика государства подвергается обоснованной критике со сторо-
ны большинства правоведов, так как отсутствует научно обоснованная и соответствующая
современным реалиям система противодействия преступности в сфере интеллектуальной
собственности [4, с. 946].
Преступность в сфере интеллектуальной собственности имеет свою специфику, которая
определяется признаками объектов интеллектуальной собственности. Существует доста-
точно много факторов, влияющих на низкую раскрываемость преступлений исследуемого
вида, сложность привлечения к уголовной ответственности виновных, отсутствие судебной
26
практики при высоком уровне латентности, низкую эффективность мероприятий по преду
преждению преступлений в сфере интеллектуальной собственности.
До настоящего времени недостаточно выявлены и проанализированы параметры пре-
ступности в сфере интеллектуальной собственности, ее тенденции и закономерности.
В дальнейших исследованиях нуждается проблема детерминации и причинности преступ-
ности в сфере интеллектуальной собственности.
Помимо теоретических криминологических обобщений требуется и выработка ком-
плекса мероприятий по предупреждению преступности, взаимодействию и координации
субъектов профилактики преступлений в сфере интеллектуальной собственности.
Предупреждение преступности не может быть хаотичным, и именно это направление
деятельности должно представлять собой упорядоченную совокупность мер, ведь ценность
предупреждения имеет место лишь тогда, когда оно складывается в систему, которая име-
ет определенную структуру. Деятельность по предупреждению преступности направлена
на отрицательные общественные явления, порождающие ее, а также на тех лиц, которые
уже совершили либо способны совершить общественно опасные деяния.
Исходя из общих задач предупреждения преступности, следует, как представляется, вы-
делить задачи предупреждения преступности в сфере интеллектуальной собственности, ко-
торые необходимо свести к следующему:
1. В условиях роста преступности в сфере интеллектуальной собственности, которая со-
провождается крайне негативными социальными последствиями, деятельность по ее преду
преждению должна строиться на основе коренных изменений стратегии и тактики ее про-
ведения.
2. Требуется сконцентрировать внимание на внедрении уже зарекомендовавших себя
эффективных форм и методов проведения квалифицированной работы, которые способны
обеспечить успех предупредительной деятельности.
3. Предупредительная деятельность должна отвечать не только требованиям эффектив-
ности и системности. Системный подход к разработке и осуществлению мер предупрежде-
ния преступности в сфере интеллектуальной собственности требует понимания действия
различных звеньев предупредительной деятельности, дифференцированных по масштабу,
функциям, свойствам и в то же время взаимодействующих и работающих едино в реше-
нии профилактических задач. Речь должна идти о всесторонности воздействия взаимосвя-
занного комплекса экономических, политических, социальных, правовых, идеологических
и иных мер воздействия на причинный комплекс преступности в сфере интеллектуальной
собственности.
Одними из наиболее распространенных способов обеспечения комплексности в преду
преждении преступности в сфере интеллектуальной собственности являются разработка
и реализация программ, включающих меры, направленные на:
– всестороннее воздействие на криминогенные факторы, обусловливающие преступ-
ность в сфере интеллектуальной собственности;
– вовлечение всей системы субъектов профилактики и средств, направленных на ней-
трализацию негативных явлений, влияющих на преступность в сфере интеллектуальной
собственности;
– взаимодействие системы субъектов профилактики и активизации государственных
и общественных органов в деле предупреждения преступности в сфере интеллектуальной
собственности;
– пропорциональность воздействия ресурсов профилактики на явления и процессы, от-
рицательно влияющие на преступность в сфере интеллектуальной собственности;
– непрерывность профилактического воздействия форм и методов предупреждения пре-
ступности в сфере интеллектуальной собственности, выработанных наукой и практикой.
27
Указанные положения являются основой предупреждения преступности в сфере интел-
лектуальной собственности и должны:
– использоваться при подготовке мероприятий по устранению причин и условий, ко-
торые способствуют совершению преступлений в сфере интеллектуальной собственности;
– выступать в качестве основополагающих при организации предупреждения преступ-
ности в сфере интеллектуальной собственности;
– стать фундаментом построения правовых основ организации борьбы с преступления-
ми в сфере интеллектуальной собственности.
Главными направлениями государственной политики в сфере охраны интеллектуальной
собственности должны быть:
– соотношение роли и места государственной и научно-технической политики. Речь
идет об использовании результатов интеллектуальной собственности в интересах техниче-
ского развития производства, чему в качестве инструмента реализации призвана служить
инновационная политика. Политика же охраны интеллектуальной собственности представ-
ляет собой своеобразное звено между созданием результатов интеллектуальной деятельно-
сти и их использованием в новейших объектах техники и технологии;
– улучшение взаимодействия государственных органов при разработке необходимой за-
конодательной базы. Уровень взаимодействия участников охраны интеллектуальной соб-
ственности и степень скоординированности их действий – одно из важнейших условий ре-
шения проблемы;
– усиление борьбы с нарушениями прав на интеллектуальную собственность. Необхо-
димо повысить роль субъектов профилактики, деятельность которых должна быть не только
взаимосвязана, но и скоординирована, поскольку в этой деятельности может быть задей-
ствовано большое количество министерств и ведомств страны, чья деятельность тесно со-
прикасается с затронутой проблемой;
– совершенствование законодательства в сфере интеллектуальной собственности и в сфе-
ре борьбы с преступлениями, совершаемыми в этой сфере. Приведение законодательства ин-
теллектуальной собственности в соответствие с международными правовыми актами;
– расширение международного сотрудничества в сфере охраны интеллектуальной соб-
ственности.
Ведущая роль в предупредительной деятельности должна быть отведена техническим
мерам, включая создание современных технологий и средств защиты объектов интеллекту-
альной собственности. Благодаря этим средствам, в том числе электронным, можно не толь-
ко препятствовать незаконному распространению объектов интеллектуальной собствен-
ности, но и собирать сведения о нарушителях прав, способах и количествах допущенных
нарушений, которые могут быть использованы в качестве доказательств в уголовном про-
цессе. Научно-технические достижения – важный стимул развития промышленности и эко-
номики, их эффективное использование невозможно без опоры на инновационную деятель-
ность. Чтобы снизить уровень преступности в сфере интеллектуальной собственности,
необходима постоянная и повсеместная профилактическая работа, эффективность которой
зависит от субъектов профилактики, от взаимодействия и координации их деятельности.
На сегодняшний период времени необходима четкая, продуманная и хорошо финансируе-
мая программа противодействия преступности в сфере интеллектуальной собственности,
сориентированная на устранение всего комплекса факторов, приводящих к разрастанию
и укреплению данного вида преступности.
К социально-экономическим мерам противодействия преступности в сфере интеллек-
туальной собственности относятся меры социальной защиты населения и оздоровления
экономики в целом, что будет способствовать снижению уровня этого вида преступности,
снижению цен на легальную продукцию и повышению уровня жизни граждан.
28
Помимо этого, необходимо модернизировать и развивать законодательный сектор. Ос-
новной проблемой нормативно-правовых актов, принимаемых в сфере уголовного права,
является нечеткость формулировок диспозиций норм, а также частое использование блан-
кетных отсылок. Это приводит к тому, что требуется толкование данных норм со стороны
органов, издавших конкретный акт, либо же со стороны судебной власти.
Уголовный закон может и должен гарантировать ответственность за совершение по-
сягательств на свободу воли автора, за которые в силу их явно криминального характера
не может возлагаться гражданско-правовая ответственность. То есть, как правовое благо
интеллектуальная собственность должна защищаться гражданским законодательством и ох-
раняться уголовным правом в полном объеме.
Одними из наиболее эффективных профилактических мер, направленных на преду-
преждение преступлений в сфере интеллектуальной собственности, являются:
– освещение содержания положений уголовно-правовых норм, устанавливающих уго-
ловную ответственность за преступления в сфере интеллектуальной собственности при по-
мощи средств массовой информации;
– индивидуальная профилактика преступлений в сфере интеллектуальной собственно-
сти с применением мер правового воспитания;
– официальное предостережение потенциальных правонарушителей интеллектуальных
прав [5, с. 208].
Основным методом предупреждения преступности, безусловно, является метод право-
вого воспитания. В настоящее время представляется целесообразным проведение активной
просветительской деятельности с применением определенных методик для сокращения
доли преступности в сфере интеллектуальной собственности. Малоэффективной пред-
ставляется работа с уже состоявшимися преступниками, поскольку криминогенный фактор
в психологии личности уже сформирован. Следует акцентировать внимание на подрастаю-
щем поколении, в сознании которых еще нечетко определена граница между правомерным
и неправомерным, а следовательно, можно задать установку должного поведения.
Предлагается проводить работу в школах, начиная с младших классов в рамках про-
ведения внеклассных занятий по правоведению, а также проводить углубленное изучение
правовых норм в данной сфере в средней и старшей школе. Следует также привлечь к про-
светительской деятельности молодежные общественные организации, созданные в рамках
юридических факультетов в средних и высших учебных заведениях.
Также одним из наиболее эффективных методов воздействия является пропаганда уго-
ловного законодательства. Необходимо создать многоуровневую программу подготовки, спо-
собную формировать уголовно-правовое сознание граждан, делать приоритетными мотивы
к законопослушному поведению и к активному участию в противодействии преступности.
Таким образом, проблема предупреждения преступности в сфере интеллектуальной
деятельности особенно актуальна на современном этапе развития. Проблема пресечения
данных правонарушений остается нерешенной, поскольку посягательства на авторские,
смежные права и право промышленной собственности закономерно вытекают из латент-
ности преступлений. Именно поэтому необходимо реформировать и модернизировать ме-
тодики правового воспитания, совершенствовать отечественное законодательство, устраняя
многочисленные юридические коллизии и пробелы в праве.
Предупреждение преступности не может быть хаотичным, и именно это направление
деятельности должно представлять собой упорядоченную совокупность мер, ведь ценность
предупреждения имеет место лишь тогда, когда оно складывается в систему, которая име-
ет определенную структуру. Деятельность по предупреждению преступности направлена
на отрицательные общественные явления, порождающие ее, а также на тех лиц, которые
уже совершили либо способны совершить общественно опасные деяния.
29
Основной задачей предупреждения преступности в сфере интеллектуальной собствен-
ности, как и в целом преступности, является выбор такой стратегии, которая при сохране-
нии стабильности гражданского общества и демократических институтов была бы способ-
на обеспечить ее константность.
В настоящее время методы пропаганды и правового воспитания задействованы не в пол-
ной мере, поскольку данные способы требуют большого информационного влияния и за-
действования более широкого круга структур, которые бы на постоянной основе и система-
тически занимались развитием правового сознания всех слоев граждан.

1. Мишин, Г. К. О некоторых проблемах уголовной политики в борьбе с преступлениями в сфе-
ре экономической деятельности / Г. К. Мишин // Предупреждение организационной и коррупци-
онной преступности средствами различных отраслей права : сб. ст. / под ред. В. В. Лунеева. – М.,
2002. – С. 138–139.
2. Конституция Республики Беларусь 1994 г. (с изм. и доп., принятыми на республиканских
референдумах 24 нояб. 1996 г. и 17 окт. 2004 г.) [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://
www.pravo.by/pravovaya-informatsiya/normativnye-dokumenty/konstitutsiya-respubliki-belarus. – Дата
доступа : 11.10.2019.
3. Моргунова, Е. А. Право интеллектуальной собственности: актуальные проблемы : моногр. /
Е. А. Моргунова. – М. : Норма, 2014. – 176 с.
4. Силкин, М. И. Преступления в сфере интеллектуальной собственности / М. И. Силкин,
А. А. Покусаева // Современные научные исследования и разработки. – 2019. – № 1. – С. 946–948.
5. Сульженко, А. А. Меры предупреждения преступлений в сфере интеллектуальной собствен-
ности / А. А. Сульженко, А. В. Алферов // Научная дискуссия современной молодежи : актуальные
вопросы, достижения и инновации. – 2017. – С. 207–209.
A. M. Klim
Academy of Public Administration under the Aegis of the President
of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
T. A. Prudnikova
Post-graduate Student of the National Center of Legislation
and Legal Research of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
Matters of crimes prevention committed in the field

of intellectual property
The article considers the problems of providing legal protection and particularities of intellectual
property legal protection from criminal assaults. It analyzes the opinions of law enforcement officers on
the importance and necessity of establishing criminal responsibility for crimes in the field of intellectual
property. The author represents the major actions to prevent and combat crimes in this area.
Keywords: crime; latency; intellectual property; state policy; crime prevention.
30
УДК 343.976
С. М. Казакевич
E-mail: kazakevich.bel@gmail.com
Криминологическая характеристика личности

современного наркопреступника
В статье рассматриваются особенности личности преступника в структуре крими-

нологической характеристики преступлений, связанных с незаконным оборотом наркоти-
ков, представлено авторское видение понятия личности современного наркопреступника.
На основе мониторинга уголовной статистики составлен обобщенный криминологиче-
ский портрет рассматриваемой категории преступников. Приводится авторская позиция
относительно типологии лиц, участвующих в незаконном обороте наркотиков, с учетом
иерархической структуры построения современного наркобизнеса.
Ключевые слова: криминологическая характеристика; криминологический портрет
личности преступника; личность преступника; наркопреступник; незаконный оборот нар-
котиков; типология лиц, участвующих в незаконном обороте наркотиков.
Одним из приоритетных направлений борьбы с преступностью в Республике Беларусь

является противодействие преступности, связанной с незаконным оборотом наркотиков,
всплеск которой пришелся на 2014–2015 гг. В этой связи со стороны государства был при-
нят комплекс мер, направленных на корректировку законодательства, профилактику нарко-
мании среди молодежи и ресоциализацию наркозависимых лиц. Избранный вектор реали-
зации антинаркотической политики государства позволил стабилизировать наркоситуацию
в стране. Так, начиная с 2016 г., наметилась устойчивая тенденция к снижению преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков. В 2018 г. по сравнению с 2017 г. количество зареги-
стрированных преступлений по линии наркоконтроля уменьшилось на 9,1%, по сравнению
с 2016 г. – на 22,8%, по сравнению с 2015 и 2014 гг. – на 31,5% и 32,3% соответственно [1].
Следует отметить, что успешное предупреждение любого вида преступлений, в том чис-
ле и преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, возможно лишь с учетом
знаний о личности преступника, поскольку в механизме преступного поведения именно лич-
ность преступника является ключевым элементом. Полагаем, что под личностью современ-
ного наркопреступника следует понимать совокупность криминологически значимых соци-
ально-демографических, медицинских, уголовно-правовых и нравственно-психологических
свойств и качеств личности, которые при определенных жизненных ситуациях во взаимодей-
ствии с внешними условиями и обстоятельствами, обусловливают совершение преступления.
В целях составления обобщенного криминологического портрета личности современ-
ного преступника, осужденного за совершение уголовно наказуемых деяний, связанных
с незаконным оборотом наркотиков, нами был осуществлен мониторинг основных при-
знаков социально-демографической и уголовно-правовой природы, характеризующих лич-
ность преступника указанной категории. 31
Посредством анализа уголовной статистики за 2016–2018 гг. (в период устойчивой ди-
намики снижения преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков) установлено, что
преступления рассматриваемого вида в большинстве своем совершаются гражданами Рес
публики Беларусь – 96,3% (в 2016 г. – 97,4%, в 2017 г. – 96,3%, в 2018 г. – 95,3%), преиму-
щественно горожанами – 89,6%.
По возрасту основная масса осужденных представлена молодыми людьми (93,1% лица
мужского пола, 6,9% – женского) в возрасте 18–29 лет, что составляет 49,9% от всех осуж-
денных за совершение преступлений рассматриваемого вида, при этом в указанной возраст-
ной группе преобладают лица в возрасте 18–24 лет (28%). Осужденные возрастной группы
30–49 лет составляют 44,4%, лица в возрасте14–17 лет – 4,2%. Достаточно молодой возраст
лиц доминирующей группы объясняется, в основном, тем, что первичный прием наркотиков
приходится на возрастной период от 14 до 16 лет, а также тем, что среди молодежи наркома-
нию распространить гораздо легче в силу присущих лицам этого возраста качеств, таких как
несамостоятельность мышления, стремление к подражанию, желание самоутвердиться и т. п.
Следует отметить смещение акцента в сторону увеличения возраста преступников,
совершающих противоправные деяния по ст.ст. 327–332 Уголовного кодекса Республики
Беларусь (далее – УК). Так, за последние три года число осужденных несовершеннолет-
них снизилось на 3,8% (с 6,3% в 2016 г. до 2,5% в 2018 г.), число осужденных в возрасте
18–29 лет уменьшилось на 5,6%. В то же время количество осужденных возрастной группы
30–49 лет увеличилось на 13,7% (с 36,4% в 2016 г. до 50,1% в 2018 г.). Сведения о возрасте
осужденных по уголовным делам указанной категории представлены в таблице 1.
Таблица 1 – Сведения о возрасте осужденных за совершение преступлений по ст.ст. 327–

332 УК (2016–2018 гг.), %
Число осужденных, совершивших преступления в возрасте:
Годы
14–17 лет 18–24 лет 25–29 лет 30–49 лет
2016 6,3 33,7 21,8 36,4
2017 3,7 27,5 22,1 46,7
2018 2,5 22,7 22 50,1
По уровню образования среди лиц, осужденных за преступления, связанные с незакон-

ным оборотом наркотиков, преобладают лица со средним и средним специальным образо-
ванием – 38,3 и 39,7% соответственно, лица с высшим и незаконченным высшим образова-
нием составляют 10,6%, с начальным и неполным средним образованием – 11,2% от всех
осужденных за совершение преступлений по линии наркоконтроля. Сведения об образова-
тельном уровне осужденных за совершение преступлений по ст.ст. 327–332 УК представле-
ны в таблице 2.
Таблица 2 – Сведения об образовательном уровне осужденных за совершение преступлений

по ст.ст. 327–332 УК (2016–2018 гг.), %
Число осужденных, имеющих образование:
Годы высшее
начальное, среднее
среднее и незаконченное
неполное среднее специальное
высшее
2016 15,1 39,4 37,2 8,2
2017 10,2 37,8 39,8 11,9
32 2018 8,2 37,8 42 11,7
Мониторинг приведенных в таблице данных показывает, что в настоящее время число
осужденных, имеющих начальное и неполное среднее образование, уменьшилось по срав-
нению с 2016 г. практически в два раза, что в полной мере коррелирует с уменьшением
числа лиц 14–17 лет, осужденных за преступления рассматриваемой категории, о чем ука-
зывалось ранее в таблице 2. В остальном, ситуация относительно образовательного уровня
осужденных за противоправные деяния в сфере незаконного оборота наркотиков осталась
практически неизменной.
Важным показателем характеристики лиц указанной категории является их классифи-
кация по социальному происхождению и роду занятий. Так, в период совершения престу-
пления 29,6% осужденных (в 2016 г. – 25,6%, в 2017 г. – 29%, в 2018 г. – 34,2%) имели ста-
тус рабочего, 3,3% осужденных являлись предпринимателями (в 2016 и 2017 гг. – по 3,1%,
в 2018 г. – 3,8%), 1% – служащими (в 2016 г. – 1%, в 2017 г. – 1,3%, в 2018 г. – 0,7%).
Доля лиц, которые обучались в училище, лицее, гимназии, составила 1,6% (в 2016 г. – 2,4%,
в 2017 г. – 1,7%, в 2018 г. – 0,8%), обучались в учреждениях высшего образования, технику-
мах, колледжах – 4,5% (в 2016 г. – 6,7%, в 2017 г. – 4%, в 2018 г. – 2,8%). Однако большин-
ство осужденных на момент совершения преступления нигде не работали и не учились –
49,8% (в 2016 г. – 51,3%, в 2017 г. – 50,9%, в 2018 г. – 47,1%), при этом значительная часть
из них – 57,1% были ранее судимыми (в 2016 г. – 54,9%, в 2017 г. – 58,7%, в 2018 г. – 57,1%).
Мониторинг осужденных за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 327–
332 УК, указывает на рост удельного веса лиц, совершивших преступления, связанные с не-
законным оборотом наркотиков, в группе. Так, если в 2016 г. он составлял 15,9%, в 2017 г. –
17,9%, то в 2018 г. – 21,5% от всех лиц, осужденных по делам указанной категории. В группе
в основном совершаются преступления, предусмотренные ст. 328 УК.
В настоящее время наблюдается устойчивая тенденция снижения доли несовершенно-
летних, отбывающих наказание по ст. ст. 327–332 УК. По сравнению с 2016 г. их число со-
кратилось более чем в два с половиной раза и составляет 2,5% от всего количества осужден-
ных по делам указанной категории (в 2017 г. – 3,7%, в 2016 г. – 6,3%). Несовершеннолетними
совершаются, в основном, противоправные деяния, связанные с незаконным изготовлени-
ем, переработкой, приобретением, хранением, перевозкой или пересылкой наркотических
средств, психотропных веществ либо их прекурсоров или аналогов без цели сбыта (ч. 1
ст. 328 УК). Так, из общего числа осужденных подростков за совершение преступлений по
линии наркоконтроля доля отбывающих наказание по ч. 1 ст. 328 УК составляет около 57,6%
(в 2016 г. – 60,1%, в 2017 г. – 60,2%, в 2018 г. – 52,4%). В свою очередь, удельный вес несо-
вершеннолетних, осужденных по ч. 3 и ч. 4 ст. 328 УК, составляет в среднем 29,8% и 7,2%
(в 2016 г. – 37,7% и 0,9%, в 2017 г. – 28,7% и 2,8%, в 2018 г. – 23% и 18%) соответственно.
Прослеживается тесная взаимосвязь между нахождением лица в состоянии наркотиче-
ского опьянения и совершением им преступления. Так, в момент совершения преступления
47,4% осужденных (в 2016 г. – 44,9%, в 2017 г. – 47,2%, в 2018 г. – 50%) находились в со-
стоянии наркотического опьянения, 8,9% – в состоянии алкогольного опьянения (в 2016 г. –
8,8%, в 2017 г. – 9,4%, в 2018 г. – 8,5%). При этом основная доля противоправных деяний,
совершаемых данной категорией лиц, приходится на ч. 1 ст. 328 УК, т. е. незаконные без
цели сбыта изготовление, переработку, приобретение, хранение, перевозку или пересылку
наркотических средств, психотропных веществ либо их прекурсоров или аналогов. Анало-
гичная ситуация прослеживается и среди несовершеннолетних: удельный вес осужденных
несовершеннолетнего возраста, совершающих в состоянии наркотического опьянения пре-
ступления по ч. 1 ст. 328 УК, составляет около 20,7% (в 2016 г. – 23,7%, в 2017 г. – 20,4%,
в 2018 г. – 18%).
Различны виды и сроки назначенного наказания за совершение преступлений, связан-
ных с незаконным оборотом наркотиков. В сравнении с общеуголовной преступностью
противоправные деяния, совершенные в сфере незаконного наркооборота, караются более 33
жестко. Основным видом наказания, применяемым в отношении лиц за совершение указан-
ного вида преступлений, является лишение свободы, что объясняется, как уже отмечалось
выше, ужесточением антинаркотической политики государства, начиная с 2014 г., а также
внесением в 2016 г. соответствующих изменений и дополнений в УК Республики Беларусь.
Существенная корректировка уголовного законодательства страны стала действенной ме-
рой противодействия незаконному наркообороту. Именно для этого периода характерен
рост применения наказания в виде лишения свободы, при этом имело место увеличение
числа лиц, осужденных к лишению свободы за преступления, связанные с наркотиками,
на сроки от 10 до 15 лет. Так, если в 2014 г. наказание в виде лишения свободы было назна-
чено 34,6% осужденным за совершение преступлений по ст.ст. 327–332 УК, то уже в 2015 г.
за аналогичные деяния – 57% осужденным, в 2016 г. – 61,2%.
Несмотря на снижение в 2018 г. числа лиц, осужденных к лишению свободы за пре-
ступления, связанные с наркотиками, удельный вес данного вида наказания примерно в два
раза превышает аналогичный показатель в общей преступности. Так, в 2018 г. по ст.ст. 327–
332 УК осуждено к лишению свободы 48,3% лиц (в 2017 г. – 60,5%, в 2016 г. – 61,2%), что
составляет 12% от всех осужденных к лишению свободы в Республике Беларусь (в 2017 г. –
15%, в 2016 г. – 16%). Наиболее часто в период с 2016 по 2018 гг. данный вид наказания
назначался на срок от 1 года до 3 лет и от 8 до 10 лет – 17,9% и 12,4% соответственно.
Срок наказания от 3 до 5 лет был назначен 4,6% осужденных, от 5 до 8 лет – 5,9%, от 10
до 15 лет – 8,1%. Наказание в виде лишения свободы сроком от 15 до 25 лет было назначено
лишь 0,7% осужденных.
Второе место по видам уголовных наказаний, назначенных лицам, совершившим пре-
ступления по линии наркоконтроля, занимает ограничение свободы с направлением и без
направления в исправительное учреждение. Их процентная составляющая – 11,1% и 21,4%
(в 2018 г. – 9,6% и 28,2%, в 2017 г. – 11,1% и 20,4%, в 2016 г. – 12,7% и 15,6%) соответственно.
Удельный вес лиц, осужденных по ст.ст. 327–332 УК с отсрочкой исполнения наказа-
ния, вырос в 2018 г. по отношению к 2016 г. на 1,7% и составил 7,2% против 5,5% в 2016 г.
Такая же тенденция относительно условного неприменения наказания к лицам, виновным
в совершении противоправных деяний, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Так,
в 2016 г. указанная мера уголовной ответственности применялась относительно 3,9% осуж-
денных, в то время как в 2018 г. в отношении 4,7%. В основном, меры уголовной ответ-
ственности, предусмотренные ст.ст. 77 и 78 УК Республики Беларусь, применялись к лицам,
осужденным за незаконный оборот наркотиков без цели сбыта (по ч. 1 ст. 328 УК).
Относительно стабильной на протяжении последних лет остается доля лиц, осужден-
ных по ст.ст. 327–332 УК, к которым применяются принудительные меры лечения. В сред-
нем за год принудительные меры лечения применяются к 18% лиц, страдающих наркозави-
симостью и к 4,5% лиц, страдающих алкоголизмом.
Несколько иначе выглядит судебная практика назначения наказаний за самые распро-
страненные противоправные деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических
средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов (ст. 328 УК). Доля осужденных
по данной статье составляет 96,8% от общего числа осужденных по ст.ст. 327–332 УК, при
этом по ч. 1 ст. 328 УК – 68,8%.
В структуре наказаний за незаконный оборот наркотиков без цели сбыта (ч. 1 ст. 328 УК)
наметилась устойчивая тенденция снижения числа осужденных к реальному лишению
свободы. Так, за последний год число осужденных к лишению свободы по ч. 1 ст. 328 УК
уменьшилось почти в два раза: если в 2016 г. их число составляло 44,9%, в 2017 г. – 41,7%,
то в 2018 г. – только 26,1%, при этом срок наказания составляет преимущественно от 1 года
до 3 лет.
В свою очередь, в 2018 г. по сравнению с 2016 г. почти на 15% увеличилось количе-
34 ство осужденных по ч. 1 ст. 328 УК, к которым применялось наказание в виде ограничения
свободы без направления и с направлением в исправительное учреждение открытого типа.
В 2018 г. в структуре наказаний ограничение свободы было назначено в отношении 55,9%
осужденных (41,8% без направления в исправительное учреждение открытого типа, 14,1% –
с направлением), в то время как в 2017 г. данный вид наказания был применен в отношении
47,7% лиц, совершивших преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков без
цели сбыта, в 2016 г. – в отношении 41,4% осужденных.
Увеличилось также и количество осужденных по ч. 1 ст. 328 УК, к которым применялись
иные меры уголовной ответственности, предусмотренные ст.ст. 77 и 78 УК. Так, осуждение
с отсрочкой исполнения наказания в 2018 г. было назначено 10,2% лиц, виновных в совер-
шении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 328 УК, в то время как в 2016 г. – лишь 7,9%,
осуждение с условным неприменением наказания – 7% и 5,7% осужденных соответственно.
Приведенная информация свидетельствует о снижении в Республике Беларусь за по-
следние три года на 39,2% удельного веса осужденных за противоправные деяния, связан-
ные с незаконным оборотом наркотиков без цели сбыта к лишению свободы, и увеличении
в связи с этим числа осужденных к ограничению свободы, а также осужденных к иным
мерам уголовной ответственности (ст.ст. 77, 78 УК). Таким образом, мы можем констати-
ровать, что правоприменительная практика смещается к более лояльному подходу именно
к наркопотребителям и на первое место выходят: лечение, реабилитация и ресоциализация
лиц, больных наркоманией.
Анализ судебной практики назначения наказаний за незаконные действия с наркотика-
ми, совершенные с целью сбыта (ч.ч. 2–5 ст. 328 УК), показывает, что, практически всем
виновным назначается наказание в виде лишения свободы (в 2016 г. назначено 99,6% осуж-
денных, в 2017 г. – 99,7%, в 2018 г. – 98,9%), при этом срок лишения свободы у 41,7% осуж-
денных от общего числа осужденных по ч.ч. 2–5 ст. 328 УК составляет преимущественно
от 8 до 10 лет, лишение свободы сроком от 10 до 15 лет назначается около 23,2% осужден-
ных, от 5 до 8 лет – 21,5%, от 3 до 5 лет – 10,3%, от 15 до 25 лет – 2% осужденных. Удельный
вес лиц, осужденных по ч.ч. 2–5 ст. 328 УК, в течение трех лет остается практически неиз-
менным и составляет около 31,2% (в 2016 г. – 30,8%, в 2017 г. – 32,5%, в 2018 г. – 30,3%),
что свидетельствует о достаточной устойчивой криминализации лиц указанной категории.
Еще один аспект, на котором следует остановиться – это уровень рецидива среди лиц,
совершающих преступления по ст.ст. 327–332 УК. Реализация с 2014 г. целенаправленной
антинаркотической политики государства, выразившаяся в ужесточении уголовной ответ-
ственности за широкий спектр противоправных деяний, связанных с распространением
наркотиков, в том числе заведомо несовершеннолетнему, за незаконный наркооборот, совер-
шенный организованной группой, за изготовление или переработку наркотических средств
и психотропных веществ в условиях нарколабораторий и т. д., позволила существенно сни-
зить не только количество совершаемых преступлений по ст.ст. 327–332 УК на территории
страны в целом (на 36,3% по сравнению с 2014 г.), но и уменьшить число преступлений
по линии наркоконтроля, совершаемых лицами, имеющими судимость. Так, если взять
за базу показатель 2016 г., то уже в 2017 г. число осужденных по ст.ст. 327–332 УК, имею
щих одну неснятую и непогашенную судимость, уменьшилось на 21%, две и более неснятых
и непогашенных судимости – на 17,2%, в 2018 г. – на 26% и 28,9% соответственно. Умень-
шился также и уровень рецидива среди лиц, осужденных по ст. 328 УК – на 27,4% сре-
ди осужденных, имеющих одну неснятую и непогашенную судимость, и на 28,1% – среди
осужденных, имеющих две и более неснятых и непогашенных судимости. На 22,3% по срав-
нению с 2016 г. снизилось число осужденных за преступления, связанные с незаконным обо-
ротом наркотиков, прошлая судимость которых была ранее снята и погашена. Кроме того,
в настоящее время наблюдается существенное снижение числа осужденных, совершивших
то или иное противоправное деяние по линии наркоконтроля в течение года после отбытия
ограничения свободы (на 50%) и иных мер наказания (на 25,3%), а также снижение количе- 35
ства осужденных, совершивших преступления рассматриваемого вида в течение года после
освобождения из учреждений уголовно-исполнительной системы (на 1,2%). Очевидно, что
существенная корректировка уголовного законодательства страны, меры воспитательного
характера, применяемые со стороны учреждений уголовно-исполнительной системы, стали
не только способом противодействия незаконному наркообороту, но и средством профилак-
тики в этом направлении.
Таким образом, в Республике Беларусь в течение последних лет в результате принимае-
мых мер по противодействию наркопреступности наблюдается устойчивая тенденция сни-
жения количества осужденных за преступления указанной категории и удельного их веса
в общей судимости (с 9% в 2015 г., 7% в 2017 г., до 6% в 2018 г.). Отмечается динамика
увеличения удельного веса лиц, старше 30 лет, совершающих наркопреступления, и про-
слеживается устойчивая тенденция снижения количества несовершеннолетних, осужден-
ных по ст.ст. 327–332 УК. Правильные подходы к квалификации противоправных деяний,
связанных с незаконным оборотом наркотиков, взвешенная практика назначения наказаний,
обеспечивающая индивидуальный подход к личности виновного, позволили снизить в стра-
не удельный вес осужденных к лишению свободы по ч. 1 ст. 328 УК (на 18,8% по сравне-
нию с 2016 г.), сместив акцент в сторону назначения наказания в виде ограничения свободы
и применения иных мер уголовной ответственности.
Мониторинг социально-демографических и уголовно-правовых свойств лиц, совершив-
ших преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, позволил составить их крат-
кий криминологический портрет, который выглядит следующим образом: мужчина (93,1%),
гражданин Республики Беларусь (96,3%), горожанин (89,6%), в возрасте 18–29 лет (49,9%);
образование среднее (38,3%) или среднее специальное (39,7%); осужден по ст. 328 УК
(96,8%) ч. 1 (68,8%); на момент совершения преступления нигде не работал и не учился
(49,8%), находился в состоянии наркотического опьянения (47,4%); отбывает наказание
в зависимости от степени тяжести совершенного преступления либо в виде лишения свобо-
ды (50,7%) сроком от 1 года до 3 лет (17,9%) или от 8 до 10 лет (12,4%), либо в виде огра-
ничения свободы (48,3%).
В зависимости от роли лица в нелегальном обороте наркотиков важное значение имеет
определение типологии участников такой деятельности. В криминологической литературе
встречаются различные классификации лиц, занимающихся незаконным оборотом нарко-
тиков. Так, В.В. Лунев выделяет следующие типы участников преступного оборота нар-
котиков: руководители (организаторы); рядовые участники; лица, выращивающие нарко-
тикосодержащие растения и грибы; сборщики наркотикосодержащих растений; сбытчики
[2, с. 421–422]. Г.В. Зазулин, А.А. Майров и В.Б. Малинин предлагают разделять лиц, яв-
ляющихся субъектами наркотизации, на пять типов: начинающий потребитель, наркоман,
розничный сбытчик, оптовый сбытчик и организатор наркобизнеса [3, с. 376–381; 4, с. 44].
Иной классификации придерживается С.А. Роганов. Автор предлагает лиц, занимающихся
незаконным оборотом наркотиков, классифицировать на изготовителей, хранителей и сбыт-
чиков [5, с. 81–82]. Однако при всем многообразии предлагаемых классификаций лиц, при-
частных к незаконному обороту наркотиков, ни одна из них не отражает в полной мере со-
временную систему организации наркобизнеса в части лиц в ней участвующих, в том числе
и их характеристику.
Взяв за основу иерархическую структуру построения нелегального оборота наркотиков,
мы предлагаем следующую типологию лиц, в нем участвующих: потребители наркотиков,
наркодилеры и организаторы наркобизнеса.
Рассмотрим подробнее каждый из установленных типов лиц, занимающихся нелегаль-
ным оборотом наркотиков.
Потребители – это участники нелегального оборота наркотиков, употребляющие нар-
36 котические средства и психотропные вещества на постоянной основе, активно вовлекаю-
щие новых лиц к их употреблению. Для потребителей наркотиков характерно состояние
психической или физической наркозависимости, их существование полностью подчинено
ежедневному поиску и употреблению наркотиков. Жизнедеятельность организма данной
категории потребителей наркотиков поддерживается на определенном уровне лишь при ус-
ловии приема соответствующей «дозы», что в дальнейшем приводит к полной и всесто-
ронней деградации личности. Лица, систематически употребляющие наркотики, теряют
интерес к работе, учебе, ко всем социально полезным занятиям, параллельно утрачиваются
позитивные связи с семьей, трудовым либо учебным коллективом, возникают серьезные
финансовые трудности для приобретения наркотиков, что детерминирует совершение ими
противоправных деяний корыстного и корыстно-насильственного характера. В характере
лиц, употребляющих наркотики на постоянной основе, превалируют эгоизм, слабоволие,
нерешительность, скрытность, лживость, равнодушие к окружающим и близким.
Среди потребителей наркотиков, следует, на наш взгляд, выделить в отдельную груп-
пу – начинающих потребителей. Это преимущественно подростки и молодые люди, кото-
рые только что начали употреблять наркотики или употребляют их непродолжительное вре-
мя в небольших количествах. Вся их противоправная деятельность, в большей своей части,
сводится к эпизодическому приобретению наркотиков для личного потребления. У начина-
ющих потребителей, как правило, сохранены социально значимые связи, деньги для приоб-
ретения наркотиков добыты непреступным путем, они еще не утратили критику и волевой
контроль над своими эмоциями, стремлениями и полагают, что смогут справиться с пагуб-
ным пристрастием, как только почувствуют симптомы формирования наркозависимости.
В целом, личность начинающего потребителя незначительно отличается от окружающих
его людей, в результате чего вызывают определенные трудности своевременное выявление
и постановка на учет лиц указанной категории.
Особого внимания заслуживает такой тип участников незаконного оборота наркоти-
ков, как наркодилеры и лица, занимающиеся оптовым сбытом наркотиков в сети Интернет.
К ним, в первую очередь, следует отнести «оптовых закладчиков», которые действуют как
внутри страны, так и за ее пределами. Для таких лиц характерны большая масштабность
преступной деятельности с хорошей конспирацией, продуманностью действий и наличием
легенды в случае задержания с поличным, подчиненность стоящим выше организаторам
наркобизнеса. Следует отметить, что лица, занимающиеся оптовым сбытом наркотиков,
сами наркотические средства, психотропные вещества, их прекурсоры и аналоги, как пра-
вило, не употребляют. Оптовых сбытчиков наркотиков можно разделить на тех, которые
занимаются сбытом эпизодически в составе небольшой преступной группы, и на тех, кто
входит в организованные структуры, занимающиеся наркобизнесом профессионально.
С учетом специфики наркобизнеса и его четкой иерархической структуры, необходимо
выделить также лиц, занимающихся мелкооптовым сбытом наркотиков или «мелкооптовых
закладчиков». Такие лица ежедневно сбывают наркотики широкому кругу желающих, «де-
лая закладки» в различных местах, преследуя основную цель – обогащение. Отличительная
особенность «мелкооптовых закладчиков» – то, что часть из них сами являются потреби-
телями наркотиков, в результате чего реализация наркотических средств, психотропных ве-
ществ, их прекурсоров и аналогов может осуществляться не только посредством «закла-
док», но и путем продажи знакомым непосредственно на квартире или ином подходящем
месте.
Наибольшей социальной опасностью обладают организаторы наркобизнеса, которыми
могут являться как лица с большим преступным опытом, так и лица, не имеющие крими-
нального прошлого. Их деятельность практически всегда остается за рамками уголовного
преследования. Для организаторов наркобизнеса характерно четкое распределение ролей:
от непосредственного руководства незаконными операциями с наркотическими средства-
ми, психотропными веществами, их прекурсорами и аналогами, контроля за полученным 37
преступным доходом, до легализации денег, полученных от преступного оборота нарко-
тиков. Организаторы наркобизнеса обладают связями в преступном мире, значительными
денежными средствами, которые вкладывают в наркобизнес, однако сами, как правило,
в осуществлении какой-либо деятельности, связанной с наркотиками, не участвуют. Как
и для наркодилеров, для организаторов наркобизнеса употребление наркотических средств,
психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов не характерно. Таким образом, монито-
ринг современной системы организации наркобизнеса в части лиц в ней участвующих, дает
основание выделять такие личностные типы его участников, как потребители наркотиков,
наркодилеры и организаторы наркобизнеса, с присущими им определенными характерны-
ми признаками.
Завершая рассмотрение криминологических аспектов личности современного нарко-
преступника, следует еще раз подчеркнуть, что криминологический портрет рассматри-
ваемой категории преступников выглядит следующим образом: гражданин Республики
Беларусь мужского пола, горожанин в возрасте 30–49 лет, имеющий среднее или среднее
специальное образование, ранее судимый, не работает и не учится; в момент совершения
преступления находился в состоянии наркотического опьянения; осужден по ст. 328 УК;
отбывает наказание в зависимости от степени тяжести совершенного преступления либо
в виде лишения свободы сроком от 1 года до 3 лет или от 8 до 10 лет, либо в виде ограни-
чения свободы. Тенденции, характерные для современной наркопреступности, обусловили
выделяемую типологию лиц, участвующих в незаконном обороте наркотиков, которые об-
разуют достаточно сложную организационную систему. С учетом иерархической структуры
построения современного нелегального оборота наркотиков, целесообразно рассматривать
следующие личностные типы его участников: потребители наркотиков, наркодилеры и ор-
ганизаторы наркобизнеса.
Таким образом, составление обобщенного криминологического портрета лиц, соверша-
ющих противоправные деяния указанной категории, уяснение выделяемой типологии лиц,
участвующих в незаконном обороте наркотиков, позволят не только выявлять на ранней
стадии лиц, потенциально способных совершить наркопреступления при возникновении
определенных условий, спрогнозировать в той или иной степени их поведение, но и, безус-
ловно, окажет должное влияние на выработку комплексных мер по предупреждению и про-
филактике наркопреступности в целом.

1. Статистический ежегодник, 2019 г. [Электронный ресурс] // Национальный статистический
комитет Республики Беларусь. – Режим доступа : http://www.belstat.gov.by/upload/iblock/35d/35d07d
80895909d7f4fdd0ea36968465.pdf. – Дата доступа : 03.12.2019.
2. Криминология : учебник / Н. Ф. Кузнецова [и др.]; под общ. ред. Н. Ф. Кузнецовой и В. В. Лу-
неева. – М. : ВолтерсКлувер, 2004. – 640 с.
3. Криминология : курс лекций / В. Н. Бурлаков [и др.]; под ред. В. Н. Бурлакова, С. Ф. Милюко-
ва, С. А. Сидорова, Л. И. Спиридонова. – СПб., 1995. – 424 с.
4. Майоров, А. А. Наркотики : преступность и преступления : моногр. /А. А. Майоров, В. Б. Ма-
линин ; Ассоц. «Юрид. Центр». – СПб. : Юрид.центр пресс, 2002. – 288 с.
5. Роганов, С. А. Синтетические наркотики: вопросы расследования преступлений : учеб. посо-
бие / С. А. Роганов. – СПб. : Питер, 2001. – 222 с.
38
S. M. Kazakevich
Ph.D. (Juridical Science), Associate Professor
Minsk, Belarus
Criminological profile
of a modern drug offender’s identity
The article discusses personality characteristics of an offender within criminological profiles of crimes
related to drug trafficking. The author presents his view of a modern drug offender personality. Based
on the criminal statistics monitoring the author compiled a generalized criminological description of an
offender’s identity belonging to the category of criminals under consideration. The author expresses his
attitude towards the typology of persons involved in drug trafficking, taking into account the hierarchical
design structure of the modern drug trade.
Keywords: criminological profile; criminological description of an offender’s identity; offender’s
identity; drug offender; drug trafficking; typology of persons involved in drug trafficking.
39
УДК 343.9
А. С. Турсунов
доктор юридических наук, профессор
А. К. Расулев
доктор юридических наук, доцент
Академия МВД Республики Узбекистан
г. Ташкент, Узбекистан
E-mail: rasuleff@mail.ru
Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы

с преступлениями в сфере информационных
технологий и безопасности
В статье проанализированы актуальные проблемы уголовно-правовых и криминоло-

гических мер борьбы с преступлениями в сфере информационных технологий и безопас-
ности. Рассмотрены мнения различных ученых и специалистов, приведены некоторые
статистические данные. Определено, что для противодействия преступлениям в сфере
информационной безопасности следует осуществлять правовые, социальные, организаци-
онно-технические, политические и профилактические меры, а также обосновано мнение
о разработке комплексного подхода по преступлениям в сфере информационных техноло-
гий и безопасности.
Ключевые слова: преступления в сфере информационных технологий и безопасности;
борьба с киберпреступностью; тенденция постоянного развития преступной деятельно-
сти в сфере информационных технологий; защита личных данных.
На международной арене проблема борьбы с преступностью в сфере информацион-

ных технологий и безопасности приобретает все более глобальное значение. В частности,
Генеральной Ассамблеей ООН, Советом Европы, ШОС, СНГ, Лигой арабских государств
и иными организациями были приняты специальные акты, касающиеся информационно-
коммуникационных технологий, противодействия и профилактики преступного использо-
вания информационных технологий, предупреждения преступности в данной сфере на ре-
гиональном и международном уровне. Согласно статистическим данным, на сегодняшний
день подвижными сетями электросвязи было охвачено около 7 млрд человек (95% мирового
населения) (http://www.itu.int/), размер ущерба от киберпреступности составляет 1% ВВП
мира в год (http://www.statista.com/).
В мире обеспечение информационной безопасности, противодействие киберпреступ-
ности, изучение криминологической характеристики преступлений в сфере информацион-
ных технологий и лиц, их совершивших, актуальность повышения эффективности между-
народного сотрудничества требуют проведения глубоких исследований. Особое значение
приобретают обеспечение защиты отношений в сфере информационных технологий и ин-
формационной безопасности от преступных посягательств, предупреждение преступлений
40 в данной сфере, поиск научно-теоретических и практических решений уголовно-правовых
проблем, имеющихся в национальном законодательстве, устанавливающем ответствен-
ность за подобные преступления, и правоприменительной практике.
В нашей республике осуществляются программные меры в целях правового обеспече-
ния информационной безопасности, предупреждения и борьбы с правонарушениями и пре-
ступлениями в сфере информационных технологий. В Стратегии действий по пяти при-
оритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 гг. предусмотрены
вопросы «совершенствования уголовного законодательства, совершенствование системы
обеспечения информационной безопасности и защиты информации, своевременное и адек-
ватное противодействие угрозам в информационной сфере» [1]. В этой связи установление
ответственности за распространение информации, представляющей угрозу правам и свобо-
дам личности, интересам общества и государства, охрана информационной безопасности
в качестве объекта уголовно-правовой охраны, разработка комплекса мер по противодей-
ствию информационным преступлениям являются актуальными задачами.
Современное общество оказалось в сложных экономических, политических, нацио-
нальных, международных условиях. Многие показатели общей преступности (динамика,
структура, латентность, раскрываемость) в значительной мере зависят от результативности
борьбы с профессиональной преступностью и ее профилактики. В настоящее время наблю-
дается стремительный рост преступлений в сфере информационных технологий и безопас-
ности, рост материального ущерба в результате их совершения, количества выявляемых
киберпреступников. В 2017 г. в Узбекистане выявлено 669 инцидентов информационной
безопасности, в отношении веб-сайтов доменной зоны «UZ», а в 2018 г. количество таких
инцидентов уменьшилось на 475 (на 29%) (http://www.tace.uz/).
Во втором квартале 2018 г. 26% пользователей республики столкнулись с кибератаками
из всемирной паутины, а в первом – 31,52% (http://www. AHpodrobno.uz). В связи с чем воз-
никает необходимость комплексного подхода к формулированию основополагающих начал
государственной политики и деятельности по пресечению и предупреждению преступле-
ний в сфере информационных технологий и безопасности, обеспечения защиты националь-
ных интересов граждан Республики Узбекистан в информационной сфере.
Постоянное развитие преступной деятельности в сфере информационных технологий
и отсутствие достоверной информации препятствуют получению точной картины, отражаю-
щей существующую ситуацию. Тем не менее, можно выделить некоторые общие тенденции:
– число преступлений в сфере информационных технологий и безопасности растет,
и преступная деятельность становится все более и более сложной, латентной и трансна-
циональной. Так, в 2016 г. в мире зафиксировано около 600 млн преступлений, совершен-
ных со стороны 40 млн киберпреступников (http://www.rg.ru/), что больше, чем население
Швеции, Швейцарии, Бельгии и Сингапура вместе взятых. Средний ущерб от нарушения
конфиденциальности данных за 2017 г. составил $3,62 млн и этот показатель год за годом
увеличивается (http://www.spot.uz/);
– статистические показатели указывают на растущее участие различных организованных
преступных групп в совершении киберпреступлений (в частности, основная часть хакер-
ских атак на банки совершается организованными группами, такими как Cobalt, MoneyTaker,
Lazarus. В 2018 г. была раскрыта новая хакерская группа – Silence (http://www.group-ib.ru/);
– число судебного преследования на основе международного сотрудничества или пра-
воприменения не увеличивается. Так, в 2016 г. Комиссия по ценным бумагам и биржам
США раскрыла преступления, совершенные в 2010–2015 гг. хакерами, похитившими за этот
период более 150 000 предназначенных для СМИ корпоративных сообщений с порталов
Business Wire, Marketwired и PR Newswire, после чего были предъявлены обвинения более
40 чел., 10 обвиняемых – 3 хакеров и 7 трейдеров – привлечены к уголовной ответственно-
сти в Нью-Джерси и Нью-Йорке, 5 чел. сознались в преступлениях. В конце сентября 2019 г.
около 20 000 записей платежных карт из восьми городов США оказались на черном рынке 41
в результате атаки на Click2Gov – популярную в стране систему оплаты государственных
и муниципальных услуг (http://www.tadviser.ru/).
В связи с этим в научно-академических кругах уже идет острая дискуссия об опасности
киберпреступлений и необходимости своевременного реагирования на возникающие вы-
зовы и угрозы информационной безопасности.
Р.К. Кабулов и Э.С. Абдурахманов отмечают, что организация процесса предупрежде-
ния преступлений в сфере информационных технологий в Республике Узбекистан находит-
ся на стадии разверстки системы компьютерной безопасности, что требует комплексного
подхода и приложения усилий [2].
По мнению С.Н. Золотухина, проблема компьютерной преступности в различных ее про-
явлениях растет и обостряется параллельно с процессом проникновения информационно-
коммуникационных технологий практически во все сферы жизнедеятельности государства
и общества, и о ее актуальности свидетельствует постоянно расширяющийся список всевоз-
можных видов, способов и методов совершения компьютерных преступлений. Вышеназван-
ные факты свидетельствуют о том, что уголовно-правовая борьба с преступлениями данного
рода представляет собой одно из важнейших направлений деятельности органов, в чьи задачи
входит пресечение, профилактика и предупреждение данной категории преступлений [3].
Правоприменительная деятельность в области борьбы с преступлениями в сфере компью-
терной информации должна осуществляться специально подготовленными специалистами,
обладающими знаниями не только в области юриспруденции, но и в области компьютерной
техники и высоких технологий, что обеспечит максимальную эффективность их деятельно-
сти, в связи с чем очевидна необходимость создания специализации в учебных заведениях [4].
В целом проблемы противодействия киберпреступности представляют собой некото-
рую сложность для исследования. Причинами этого, на наш взгляд, являются:
1. Цифровизация и информатизация всех сфер человеческой жизни и деятельности – про-
цесс неизбежный и объективный. Такие страны, как США, Франция, Англия, Япония сделали
для развития инженерной мысли очень много и, как следствие, это явление охватило весь мир.
2. Информационно-коммуникационные технологии, первоначально созданные для нужд
обороны, не были ориентированы на сферу быта, культуры, образования, а значит, имели
минимум защитных от негативного внешнего воздействия устройств. До настоящего време-
ни информационно-коммуникационные технологии, имеющиеся в пользовании у большин-
ства населения, остаются мало защищенными.
3. В странах с развитой наукой и техникой киберпреступность приобретает небывалые
масштабы, ее формы и виды множатся и трансформируются. Правительственные програм-
мы не очень эффективны, так как не имеют комплексного характера борьбы с ней.
4. Применение компьютерной техники в преступных целях – удел всех стран с любой
степенью развитости информационных сетей. Иными словами, взрыв компьютерной пре-
ступности в любой развитой стране является неизбежным.
5. Формирование свободных экономических зон, интеграция страны в мировое экономи-
ческое пространство неизбежно сопровождается наполнением внутреннего рынка информа-
ционных технологий разного уровня и класса, что является своеобразным фоном для беспре-
пятственного импорта также и способов совершения незаконных компьютерных операций.
Процесс вхождения, интеграции в международном масштабе носит довольно много-
аспектный характер, имеющий множество позитивных и негативных моментов. В качестве
одной из неизбежных негативных сторон международной интеграции выступает компью-
терная преступность, серьезная борьба с которой нашим правоохранительным органам еще
предстоит.
Считаем, что для противодействия преступлениям в сфере информационной безопас-
ности следует осуществлять правовые, социальные, организационно-технические, полити-
42 ческие и профилактические меры. Среди специалистов, исследователей нет единого мнения
о приоритетности какого-либо направления над другими. На наш взгляд, достижение по-
зитивного результата возможно лишь комплексно, при совместной реализации всех ука-
занных мер, причем все эти меры в равной мере важны и, дополняя друг друга, способны
образовывать целостную систему борьбы с киберпреступностью. Тем не менее, развитие
правовой базы является отправной точкой борьбы с преступлениями в сфере информацион-
ных технологий и безопасности, поскольку именно развитая правовая база регулирует все
возникающие в этой области отношения. Создание правовой базы, отвечающей современ-
ным требованиям и потребностям завтрашнего дня, охватывает широкий спектр вопросов.
В Республике Узбекистан развитие информационно-коммуникационных технологий
требует также нормативно-правового регулирования. В действующих нормативно-право-
вых актах некоторые вопросы обеспечения информационной защиты остаются открытыми.
На наш взгляд, законодательную базу Узбекистана следует пополнить законами «О пра-
вовых основах государственной охраны конфиденциальной информации», «О принципах
и формах государственного регулирования международной сети Интернет в Республике Уз-
бекистан», «Об участии в международном информационном обмене», «О сертификации ин-
формационно-технологического оборудования и телекоммуникационных средств» и рядом
других актов, регламентирующих общественные отношения в данной сфере.
Специалисты называют пять основных направлений правового регулирования интер-
нет-отношений: защита личных данных и частной жизни в Сети; регулирование электрон-
ной коммерции и иных сделок и обеспечение их безопасности; защита интеллектуальной
собственности; борьба против противоправного содержания информации и противоправно-
го поведения в Сети; правовое регулирование электронных сообщений [5].
Противодействие преступлениям в сфере информационных технологий и безопасности
требует от государства проведения действенной и обдуманной политики, свидетельствует
о необходимости систематизации и конкретизации основ государственной политики в сфере
информационной безопасности. С учетом вышеизложенного считаем, что наступил момент
принятия Концепции информационной безопасности Республики Узбекистан. Данная Кон-
цепция, начиная с 31 января 2018 г., разрабатывается Министерством по развитию инфор-
мационных технологий и коммуникаций совместно с другими ведомствами. В Концепции
информационной безопасности на основе анализа современного состояния информацион-
ной безопасности должны быть определены цели, задачи и выявлены ключевые проблемы
обеспечения информационной безопасности.
При этом в ней следует предусмотреть объекты, угрозы информационной безопасности
и возможные их последствия, методы и средства предотвращения, парирования и нейтрали-
зации угроз, а также особенности обеспечения информационной безопасности в различных
сферах деятельности государства.
Концепция станет основой государственной политики обеспечения информационной
безопасности в Республике Узбекистан. В ней будут изложены организационная структура
и принципы построения системы информационной безопасности.
Концепция будет служить методологической основой разработки комплекса норматив-
но-правовых и организационно-методических документов, регламентирующих деятель-
ность в области информационной безопасности органов государственной власти и управ-
ления, местных органов власти, предприятий, учреждений и организаций независимо от их
организационно-правовой формы и формы собственности.
В свете быстро меняющихся условий развития в мире есть насущная необходимость
не только на национальном, но также и на региональном и международном уровнях принять
действенные меры против всех форм киберпреступлений, которые являются все более и бо-
лее значительными угрозами государству, обществу, бизнесу и личности [6]. Борьба против
киберпреступлений часто усиливается проблемами, связанными с определением надлежа-
щей юрисдикции, действующего закона, международного сотрудничества или признания 43
и использования электронных доказательств. Чрезвычайно важным является международ-
ное сотрудничество по борьбе с киберпреступлениями.
Международные организации признают и опасность киберпреступности, и ее транс-
граничный характер, ограниченность одностороннего подхода к решению этой проблемы
и необходимость международного взаимовыгодного сотрудничества как в принятии необхо-
димых технических мер, так и в выработке международного законодательства. ООН, ШОС,
СНГ, Интерпол и другие системообразующие организации являются важными игроками,
роль которых в координации международных усилий, построении международного сотруд-
ничества в борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий является одним из стра-
тегических направлений.

1. О Стратегии действий по дальнейшему развитию Республики Узбекистан : Указ Президента
Респ. Узбекистан от 7 февр. 2017 г. № УП-4947 // Собр. законодательства Респ. Узбекистан. – 2017. –
№ 6. – Ст. 70.
2. Кабулов, Р. К. Преступления в сфере информационных технологий : учеб. пособие / Р. К. Ка-
булов, Э. С. Абдурахманов. – Ташкент : Акад. МВД Респ. Узбекистан, 2009. – 109 с.
3. Золотухин, С. Н. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика компьютерной
преступности и ее предупреждение : учеб. пособие / С. Н. Золотухин. – Челябинск : Челяб. юрид.
ин-т МВД России, 2005. – 190 с.
4. Смирнова, Т. Г. Уголовно-правовая борьба с преступлениями в сфере компьютерной инфор-
мации : автореф. дис. … канд. юрид. наук / Т. Г. Смирнова ; Акад. упр. МВД России. – М.,1998. – 42 с.
5. Номоконов, В. А. Актуальные проблемы борьбы с киберпреступностью / В. А. Номоконов //
Сб. науч. тр. междунар. конф. «Информационные технологии и безопасность». – Киев : Нац. акад.
наук Украины, 2003. – Вып. 3. – С. 104–110.
6. Никифоров, И. В. Уголовно-правовые меры борьбы с компьютерной преступностью и обе-
спечение компьютерной безопасности / И. В. Никифоров // Вестн. С.-Петербург. ун-та. – Сер. 6. –
Вып. 4. – 1995. – № 27. – С. 80–94.
A. S. Tursunov
Dr.Sc. (Juridical Sciences), Full Professor
А. К. Rasulev
Dr.Sc. (Juridical Sciences), Associate Professor
The MOI Academy of the Republic of Uzbekistan
Tashkent, Uzbekistan
Criminal law and criminological measures to combat crimes

in the field of information technologies and security
This article analyzes the actual problems of criminal law and criminological measures to combat
crimes in the field of information technologies and security. The opinions of various scientists and experts
have been considered and certain statistical data have been presented. It has been determined that legal,
social, organizational, technical, political and preventive measures should be implemented to counteract
crimes in the field of information security. The authors also supported the opinion on the development of an
integrated approach to combat crimes in the field of information technologies and security.
Keywords: crimes in the field of information technologies and security; combating cybercrime; trend of
44 constant development of criminal activity in the field of information technologies; personal data protection.
УДК 343.85
С. Б. Хужакулов
доктор юридических наук, доцент
E-mail: xujakulov.s_1983z @mail.ru
Понятие и сущность раннего предупреждения правонарушений

в Республике Узбекистан
В статье проанализировано содержание понятия «ранняя профилактика правонару-

шений», а также даны практические рекомендации и предложения по внесению изменений
и дополнений в законодательство в этой сфере.
Ключевые слова: профилактика; профилактика правонарушений; ранняя профилакти-
ка правонарушений; правовая культура; антисоциальное поведение.
Принятие 14 мая 2014 г. Закона Республики Узбекистан «О профилактике правонаруше-

ний» [1] стало важным этапом в борьбе с преступностью с содержательной и стратегиче-
ской стороны.
Внимание всех правоохранительных органов было направлено на профилактику право-
нарушений и определены основные задачи.
Необходимо отметить тот факт, что в законе уделено внимание содержанию раннего
предупреждения правонарушений. Это также наблюдается в определении в законе в качестве
объектов профилактического воздействия не только правонарушителя (лица, совершившего
административное правонарушение или преступление), потерпевшего от правонарушения
(потерпевшего или лица, имеющего высокий риск (виктимность) стать потерпевшим), но
также и лиц с антисоциальным поведением и ведущих антисоциальный образ жизни.
Однако в первые годы принятия закона при осуществлении профилактики правона-
рушений не уделялось серьезного внимания данной категории лиц. Не были разработаны
и внедрены в практику соответствующие методологические основы работы с такой кате-
горией лиц, что справедливо отметил Президент Республики Узбекистан Шавкат Мир-
зиёев [2].
По словам Ш. М. Мирзиёева, «Правонарушения не совершаются беспричинно, и основ-
ной задачей при этом является не борьба с их последствиями, а их ранее предупреждение,
своевременное выявление и устранение причин и условий, способствующих их соверше-
нию» [3]. В связи с этим по инициативе Президента при Сенате Олий Мажлиса Республики
Узбекистан была создана Республиканская комиссия по раннему предупреждению престу-
плений и борьбе с правонарушениями на местах.
Однако большинство теоретиков и практических работников не имеют конкретного
представления о «раннем предупреждении правонарушений», что отрицательно сказывает-
ся на эффективности деятельности в данном направлении. В результате возникла необходи-
мость раскрытия сущности и содержания понятия «раннее предупреждение правонаруше-
ний». Вместе с тем, «раннее предупреждение правонарушений» в первую очередь требует 45
получения в достаточной мере представления о содержании и сущности понятия «профи-
лактика правонарушений».
Как известно, термин «профилактика» происходит от древнегреческого слова «prophi
laktikos», что означает «предохранительный» [4]. Это понятие, широко используемое в ме-
дицине, подразумевает собой комплекс мероприятий, направленных на охрану здоровья
людей, предупреждение возникновения и распространения заболеваний, улучшение физи-
ческого развития населения и обеспечение их долголетия. Это отражено в постановлении
Президента Республики Узбекистан от 18 июня 2008 г. № ПП-892 «О Государственной про-
грамме раннего выявления врожденных и наследственных заболеваний для предупрежде-
ния рождения инвалидов с детства», постановлении Президента Республики Узбекистан
от 25 декабря 2017 г. № 3440 «О Государственной программе раннего выявления врожден-
ных и наследственных заболеваний у детей на период 2018–2022» и в программах, утверж-
денных данными постановлениями.
В определении понятия «профилактика правонарушений», которое дано в ст. 3 «Ос-
новные понятия» Закона Республики Узбекистан «О профилактике правонарушений», цель
профилактики правонарушений сформирована в следующих трех направлениях:
– сохранение и укрепление правопорядка;
– выявление и пресечение правонарушений;
– выявление, устранение причин совершения правонарушений и условий, способству-
ющих им [5].
Таким образом, профилактика правонарушений направлена не только на предупрежде-
ние правонарушений, исправление правонарушителей, социальную реабилитацию право-
нарушителей и потерпевших от правонарушений, но и на выявление, устранение причин
совершения правонарушений и условий, способствующих им.
Следовательно, можно выделить два направления профилактики правонарушений:
– исправление правонарушителей, социальная реабилитация правонарушителя и потер-
певших от правонарушений, возвращение их в общество;
– выявление, устранение причин совершения правонарушений и условий, способству-
ющих им, недопущение совершения правонарушений, т. е. раннее предупреждение право-
нарушений.
В первом направлении профилактики правонарушений невозможно осуществить раннее
предупреждение правонарушений, потому что лицо совершило правонарушение или стало
потерпевшим от правонарушений. Данное обстоятельство требует исправления осужден-
ного, социальной реабилитации правонарушителя или потерпевших от правонарушений.
Если нет возможности исправления правонарушителя, то считается необходимым оградить
его от общества на длительный срок или защитить от него членов общества.
Во втором направлении профилактики правонарушений – путем выявления причин
и условий совершенных правонарушений обеспечивается предупреждение совершения
других правонарушений. Кроме того, изучение наличия у других лиц или в других местах
(семье, махалле, учебном заведении, трудовом коллективе, районе, городе) факторов, схо-
жих с выявленными причинами и условиями определенных правонарушений, а в случае их
обнаружения путем принятия мер своевременного устранения этих факторов до соверше-
ния правонарушения, обеспечивает ранее предупреждение правонарушений.
К вопросу о ранней профилактике правонарушений ученые подходят по-разному. Так,
А.Ш. Муродов под «ранней профилактикой правонарушений» понимает «процесс осущест-
вления воспитательных, духовно-просветительных, правовых, психологических, социально-
экономических и предупредительных профилактических мероприятий, направленных на
воспитание человека в духе уважения прав, свобод и законных интересов других, соблю-
дения морально-нравственных правил, Конституции и законов, оздоровления социально-
46 психологической среды в обществе (семье, коллективе, обществе), предупреждение анти-
социального поведения у людей и совершения правонарушения или формирования у него
склонности стать потерпевшим» [6, c. 109–110].
Исходя из особенностей деятельности, связанной с профилактикой правонарушений, а
также сути понятия «ранняя», можно отметить, что «ранняя профилактика правонаруше-
ний» по отношению к определенному последствию может применяться по-разному. Рас-
смотрим это более подробно на следующих примерах:
– первое, если в качестве последствия выступает «сформированное у лица антисоциаль-
ное поведение», то ранняя профилактика выражается в воспитании человека, полученном
в детстве в семье, учебном заведении;
– второе, если в качестве последствия выступает «правонарушение», то ранняя профи-
лактика выражается в оказании профилактического воздействия на лицо, прекращении его
антисоциального поведения и формировании социально приемлемого поведения;
– третье, если в качестве последствия выступает «превращение лица в рецидивиста,
опасного рецидивиста или особо опасного рецидивиста», то ранняя профилактика выра-
жается в оказании профилактического воздействия на лицо, совершившее правонаруше-
ние, предупреждении предрасположенности к совершению преступления, возвращении его
в общество.
Путем такого определения также нельзя внести ясность в критерии различий или осо-
бенностей между «ранней профилактикой правонарушений» и «профилактикой правона-
рушений» или установить границы между ними.
При «раннем предупреждении правонарушений» целесообразно выявить и устранить
факторы, формирующие у лица антисоциальное поведение или порождающие склонность
к совершению правонарушения, а также с момента выявления у лица первых признаков
антисоциального поведения или склонности к совершению правонарушения обратить вни-
мание на вопросы его исправления.
Если сравнивать склонность к совершению правонарушения с болезнью, то антисоци-
альное поведение лица считается его первоначальным этапом. Кроме того, принимая во
внимание, что такие недостатки человека, как неспособность сдержаться от проявления
ревности, зависти, алчности, насилия, тщеславия, карьеризма, жестоких наклонностей, ста-
ли причиной совершения тяжких и особо тяжких преступлений, то выявление их у людей
с детского и подросткового периода и борьба с ними определяет сущность ранней профи-
лактики правонарушений.
Кроме того, есть такие социально-негативные факторы, которые напрямую способству-
ют совершению правонарушений, например материальный недостаток, безработица. В свя-
зи с этим, раскрывая содержание проводимых в этой сфере реформ, Президент Шавкат
Мирзиёев уделил особое внимание «вопросам ликвидации безработицы, что является од-
ним из факторов предупреждения преступности. Без решения этой проблемы невозможно
достичь намеченной цели по профилактике правонарушений» [3].
Значит, «раннее предупреждение правонарушений – это не только раннее выявление
в обществе социально-негативных факторов, способствующих совершению правонаруше-
ний, и их устранение, но и разработка и осуществление по мере возможности мероприятий
по обеспечению недопущения в обществе данных факторов».
По мнению А.Ш. Муродова, отсутствие в Законе Республики Узбекистан от 14 мая
2014 г. «О профилактике правонарушений» определения понятия «раннее предупреждение
правонарушений» стало причиной возникновения ряда проблем и неточностей [6, c. 109].
Для устранения неточностей, связанных с пониманием содержания данного понятия,
предлагается дополнить ст. 3 Закона Республики Узбекистан «О профилактике правонару-
шений» определением понятия «ранее предупреждение правонарушений».
Учеными-криминологами причины и условия преступности подразделяются на три
уровня: общесоциальный, групповой и индивидуальный. 47
Под причинами и условиями общесоциального уровня понимаются причины и условия,
объективно определяющие преступность в качестве социально-правового явления в обще-
стве; под причинами и условиями группового уровня – причины и условия отдельных видов
преступности (несовершеннолетних, рецидивистов, женщин, неорганизованной молоде-
жи), определенных преступлений (мошенничество, торговля людьми, кража, грабеж и т. д.),
способствующие совершению отдельных видов или определенных преступлений; под при-
чинами и условиями индивидуального уровня – в основном личные, имеющие субъективные
свойства причины, приводящие к совершению преступления определенным лицом, а также
причины и обстоятельства, возникающие при определенных жизненных, случайных обстоя
тельствах [7, c. 92–93].
Данная классификация причин и условий является целесообразной при осуществлении
раннего предупреждения правонарушений.
Для повышения эффективности раннего предупреждения правонарушений актуальное
значение приобретают криминологическое прогнозирование, индивидуальное диагности-
рование лица с криминологической и виктимологической стороны, а также тактические
стороны профилактического воздействия.
Итак, при раннем предупреждении правонарушений считаем необходимым:
1) выявление и предупреждение причин и условий правонарушений общесоциального,
группового и личного уровня;
2) выявление лиц с антисоциальным поведением;
3) выявление проблемных семей;
4) выявление малообеспеченной, безработной, неорганизованной молодежи;
5) выявление категории лиц, совершающих наиболее тяжкие преступления.
Также при раннем предупреждении правонарушений считаем важным осуществление
следующих мероприятий:
1) повышение правовой культуры в обществе;
2) формирование у граждан непримиримого отношения к любому проявлению неуваже-
ния к закону и нарушения закона;
3) воспитание молодежи в духе патриотизма, любви к Родине, уважения общечеловече-
ских, религиозных, национальных и семейных ценностей;
4) защита подрастающего молодого поколения от влияния негативных идей терроризма,
религиозного экстремизма, насилия, жестокости;
5) эффективное использование возможностей «дня профилактики правонарушений».
Таким образом, выдвинутые в статье научные заключения, практические рекомен-
дации и предложения по внесению изменений и дополнений в законодательство внесут
ясность в ход научных дискуссий относительно понятия «раннее предупреждение пра-
вонарушений», в частности, в раскрытие сущности данного понятия, поспособствуют
устранению имеющихся в этой сфере противоречий и определению направлений исследо-
ваний в сфере профилактики правонарушений, а также внесут вклад в целевую и адресную
направленность политики государства в сфере профилактики правонарушений и борьбы
с преступностью и дальнейшее укрепление места и роли профилактики правонарушений
в обществе.

1. О профилактике правонарушений [Электронный ресурс] : Закон Респ. Узбекистан от 14 мая
2014 г. – Режим доступа : http://www.lex.uz. – Дата доступа : 10.10.2019.
2. О мерах по дальнейшему совершенствованию системы профилактики правонарушений
и борьбы с преступностью [Электронный ресурс] : постановление Президента Респ. Узбекистан от
48 14 марта 2017 г. № ПП-2833. – Режим доступа : http://www.lex.uz. – Дата доступа : 10.10.2019.
3. Мирзиёев, Ш. М. Усиление порядка и дисциплины, укрепление атмосферы предотвращения
преступности – основной фактор эффективности профилактики правонарушений [Электронный ре-
сурс] / Ш. М. Мирзиёев. – Режим доступа : http://www.uza.uz/oz/ politics/tartib-intizom-va-masuliyatni-
kuchaytirish-zhinoyatchiliknin-15-11-2017. – Дата доступа : 10.10.2019.
4. Профилактика [Электронный ресурс] // Словари и энциклопедии на Академике. – Режим до-
ступа : https://dic.academic.ru. – Дата доступа : 10.10.2019.
5. О профилактике правонарушений [Электронный ресурс] : Закон Респ. Узбекистан от 14 мая
2014 г. – Режим доступа : http://www.lex.uz. – Дата доступа : 10.10.2019.
6. Муродов, А. Ш. Ички ишлар органларининг оиладаги зўравонлик билан боғлиқ ҳуқуқбу
зарликлар профилактикасини такомиллаштириш: Юридик фанлар бўйича фалсафа доктори (Doctor
of Philosophy) илмий даражасини олиш учун ёзилган диссертация / А. Ш. Муродов. – Т., 2018. ‒
С. 109–110.
7. Исмаилов, И. Криминология. Умумий қисм : ИИВ олий таълим муассасалари учун дарслик /
И. Исмаилов, Қ. Р. Абдурасулова, И. Ю. Фазилов. – Т. : Ўзбекистон Республикаси ИИВ Академияси,
2015. – С. 92–93.
S. B. Khujakulov
Dr.Sc. (Juridical Sciences), Associate Professor
the concept and essence of early crime prevention existing

in the Republic of Uzbekistan
The article analyzes the content of the concept of “early crime prevention”, along with making the
practical recommendations and proposals for introducing amendments and additions to the legislation
existing in this area.
Keywords: prevention; crime prevention; early crime prevention; legal culture; antisocial behavior.
49
УДК 343.85
К. Р. Абдурасулова
E-mail: prof.abdurasulova@gmail.com
Б. А. Умирзаков
Криминологическая характеристика и профилактика преступности

несовершеннолетних в Республике Узбекистан
Статья посвящена криминологическим аспектам динамики преступности несовер-

шеннолетних, ее особенностям, типам несовершеннолетних преступников и вопросам про-
филактики преступности среди несовершеннолетних.
Ключевые слова: правонарушение; преступность несовершеннолетних; причинная
связь; причины; условия; типы личности преступника; профилактика преступности несо-
вершеннолетних.
Согласно статистическим данным, несовершеннолетние, совершившие преступления

в Узбекистане, до 1990 г. в среднем составляли 4–8% от общего числа лиц, совершивших
преступления. С 1991 г. статистика значительно изменилась. Число несовершеннолетних
преступников, зарегистрированных в 1995–1996 гг., составило 8%. Для сравнения: в Рос-
сийской Федерации этот показатель составил 20%, в Украине – 16,8%, в Азербайджане –
18,1%, в Казахстане – 14,9%, в Туркменистане – 9%, в Беларуси – 9,8% [1, с. 558].
В 1998 г. более 50 000 человек, в том числе более 2 000 несовершеннолетних, были
приговорены к лишению свободы, что составило около 4% от общего числа осужденных.
В 1996 г. эти цифры составляли 51 602 преступника, 2 023 подростка (3,9%), причем более
50 несовершеннолетних лиц были осуждены к наказанию. Анализ количества осужденных
показывает, что из более чем 2 000 преступников, совершивших преступления в 1998 г.,
37 осуждены за преступления против жизни (в соответствии со ст.ст. 97–103 Уголовного ко-
декса Республики Узбекистан (далее – УК)) (в 1996 г. – 10 человек), более 50 человек совер-
шили преступления против здоровья (ст.ст. 104–111 УК). Более 150 человек были осуждены
за кражу и более 40 – за грабеж. Более 160 несовершеннолетним (8% всех несовершенно-
летних осужденных) назначено условное осуждение1. Более половины несовершеннолет-
них лиц приговорены к лишению свободы.
Изучение распределения преступности среди несовершеннолетних по регионам выявило
несколько причин криминологической значимости.
Значительные различия в уровне преступности отмечаются между республикой и ее
регионами, по статистическим наблюдениям. Самые высокие показатели преступности сре-
ди несовершеннолетних были отмечены в Ташкентской области, г. Ташкенте, Ферганской,
50 1
Статистические данные Верховного суда Республики Узбекистан за 1999 год.
Андижанской, Самаркандской, Наманганской, Кашкадарьинской и Сурхандарьинской об-
ластях, а за последние пять лет – в Джизакской, Хорезмской, Навоийской, Сырдарьинской,
Бухарской областях и Республике Каракалпакстан.
Если рассмотреть данные о преступности среди несовершеннолетних в 2013–2017 гг.,
то можно отметить, что преступления несовершеннолетних составили 2,8% в 2013 г., 2,7% –
в 2014 г., 2,4% – в 2015 г., 2,2% – в 2016 г., 2,1% – в 2017 г., и за последние пять лет количе-
ство зарегистрированных преступлений сократилось на 31,5% [2].
Криминологами, на основе общего количества и процента несовершеннолетних осуж
денных, установлено, что существует устойчивая корреляция от количества лиц, находящих-
ся на различных медицинских учетах (алкоголизм, наркомания, психические заболевания
и т. д.) [3, с. 379]. Выявлены региональные различия в преступности среди несовершен-
нолетних и схожие тенденции между неблагополучными семьями. Согласно тому же по-
казателю, существует почти полное совпадение между количеством разведенных супругов
в регионах с самым низким и самым высоким уровнем подростковой преступности [4; 5].
Это свидетельствует о том, что нестабильность в семье следует рассматривать в качестве
ключевого критерия при определении приоритетов воспитания несовершеннолетних.
При проведении структурного анализа преступности среди несовершеннолетних, кри-
минологами отмечается совершение несовершеннолетними умышленных убийств, умыш-
ленных нанесений телесных повреждений, изнасилований, грабежей, краж, разбоев и хули-
ганства.
Личные характеристики несовершеннолетних преступников также разнообразны. Боль-
шинство преступников этой категории составляют те, кто нигде не работает и не учится,
и за поведением и занятиями которых отсутствует или недостаточный контроль со стороны
родителей, т. е. безнадзорные.
Проблема причин и факторов, способствующих правонарушениям, так или иначе рас-
сматривается в любом криминологическом исследовании, поскольку это одна из основных
проблем криминологии. Научное исследование этой проблемы имеет не только теоретиче-
ское, но и практическое значение.
Каковы причины преступности? Каковы его факторы? К сожалению, в криминоло-
гической науке эта проблема до сих пор не решена. В большинстве случаев эти понятия
вводят в заблуждение, или сомнительны. Вышесказанное также относится к причинам
и факторам преступности среди несовершеннолетних. Существуют разные подходы к это-
му вопросу.
Некоторые ученые указывают на следующие причины преступности среди несовер-
шеннолетних: негативные последствия жизни, учебы или работы; подростки, которые
бросили школу, долгое время не занимались какой-либо конкретной работой; факторы, ко-
торые определяют проступок подростка; доказательства преступления против взрослых;
книги и фильмы, пропагандирующие насилие. Факторы преступности среди несовершен-
нолетних: пренебрежение; недостатки в воспитательной работе в общеобразовательных
школах и колледжах; недостатки в организации трудовой и воспитательной работы; недо-
статки в организации культурного досуга; недостатки в деятельности учреждений, занима-
ющихся профилактикой и предупреждением преступности несовершеннолетних. Другие
причины преступности среди несовершеннолетних: жизненные неудачи, которые влияют
на настроение и поведение подростка; нестабильность морально-этических целей; тесный
контакт с преступной группой лиц или, при определенных обстоятельствах, их подрост-
ковый возраст; некоторые особенности психики; неблагоприятные условия в семье или
обществе [6, с. 268].
По мнению С.С. Остроумова и Н.Ф. Кузнецовой, ошибки в семейном воспитании явля-
ются не причиной правонарушений, а факторами. И.И. Карпец считает неконтролируемый
алкоголизм фактором, способствующим преступности [7, с. 64]. Преступность среди несо- 51
вершеннолетних имеет те же причины, что и среди взрослых, но механизм их воздействия
на преступность среди несовершеннолетних совершенно иной. Эти причины оказывают
существенное влияние на формирование личности и включают в себя организационные
и пространственные аспекты воспитания, а также влияние социальной практики на образо-
вание [8, с. 35].
Вопрос о том, существуют ли какие-либо личные характеристики, которые служат ос-
новой для социальной классификации индивида, является дискуссионным. Хотя некоторые
авторы утверждают, что их отличает от других людей как преступников [9, с. 9], другие
указывают на взаимодействие человека с обстоятельствами на момент совершения престу-
пления [10, с. 165]. В целом, тот факт, что социальные характеристики человека связаны
с определенной социальной группой, к которой он принадлежит, является основой методо-
логического подхода к классификации.
Некоторые методологические и методические указания должны быть приняты во вни-
мание при определении типа несовершеннолетнего преступника:
1) это относится к социальной природе вида, и поэтому «личность, социальный образ»
человека изучается в процессе октогеноза;
2) тип изучаемого лица имеет значение только в том случае, если он выражает устойчи-
вые социальные характеристики. Эти характеристики определяются не фактом преступного
поведения, а его способностью. Эта возможность появляется только при взаимодействии
с окружающей средой. Он не распространяется на всех лиц, признанных виновными в со-
вершении преступления, как это предусмотрено законом. По этой причине почти все ис-
следователи проводят различие между «случайным преступным» видом преступления, со-
вершенного в данных обстоятельствах;
3) тип преступления здесь относится к типу совершенного преступления, поэтому типы
преступников, причастных к преступлениям, могут различаться;
4) сведения, которые непосредственно связаны с преступным поведением. Разница
между преступником и непреступником заключается именно в его преступном поведении;
5) незначительное явление, связанное с набором специфических криминологических
признаков. Поведение и деятельность людей в конечном итоге являются результатом всех
«характеристик» личности.
В целом исследования показали, что тип криминогенной личности характеризуется сле-
дующими признаками:
– формирование личности под активным противоправным и аморальным воздействием,
наблюдение за незаконным поведением и отношениями в семье и т. д.;
– наличие системы неэтичных и противоправных действий после мер, предпринимае-
мых обществом и государством для воздействия на систему ценностей и норм;
– активность лица при совершении преступления и совершение преступления без ува-
жительной причины.
Приведенное выше описание носит общий характер и не отражает разнообразия крими-
ногенных типов личности.
Необходимо отметить, что социальная система предупреждения преступности, наказа-
ния виновных и исправления преступников должна учитывать особенности определенных
групп. Обычно учитываются такие особенности, как степень криминогенной дезадаптации
личности и характер дезадаптации. Основываясь на наборе критериев, учитывающих ха-
рактеристики несовершеннолетнего, поведение несовершеннолетнего до совершения пре-
ступления, выделяются устойчиво-криминогенные, ситуативно-криминогенные и ситуаци-
онные типы несовершеннолетних преступников.
Устойчиво-криминогенный тип. Преступное поведение представителя такого типа ос-
новано на обычном поведении и определяется взглядами субъекта, его социальными на-
52 мерениями и тенденциями. Обычно представители этого типа не только используют об-
стоятельства преступления, но и сами создают ситуацию. Они могут, при необходимости,
«адаптировать» конкретную среду к себе. Их преступное поведение относительно свободно
от стадии последовательной криминогенности.
Ситуативно-криминогенный тип. Представители этого типа формируются и функцио-
нируют в конфликтной микросреде; преступность во многом определяется его низким уров-
нем морально-правовой осведомленности. На этом этапе взаимодействие между человеком
и социальной средой имеет важное значение. Преступление вызвано влиянием среды, в ко-
торой он вырос.
Ситуационный тип. Преступление не происходит по вине человека этого типа, оно не-
обычно для него и вызвано решающим влиянием ситуации, которая, наряду с другими субъ-
ектами, связана с нарушением этики и закона.
Недостатки механизма взаимодействия человека в сложных социальных условиях –
в проблемных и конфликтных ситуациях – особенно важны. Преступление вызвано обсто-
ятельствами, которые произошли под влиянием других лиц. В то же время этика и законы
нарушаются другими субъектами. При соответствующих обстоятельствах человек может
оправдать себя или чужое противоправное поведение, даже свое преступление, или может
не знать о других, правовых и этических методах разрешения конфликтов. Здесь обстоя-
тельства преступления имеют решающее значение.
Личность несовершеннолетнего, совершившего насильственное преступление, носит
эгоистичный характер. Особенность того, как подростки совершают такие преступления,
заключается в том, что они не сильно связаны с неформальной группой и не пытаются пред-
ставлять свою деятельность и способности на формальном уровне. Что касается типа ко-
рыстного преступника, они не совершают групповое преступление. Данный тип совершает
преступление в одиночку.
Большинство несовершеннолетних преступников, особенно если они давно связаны
с криминогенной микросредой и теми, кто совершает незаконные действия, относятся
к смешанному типу.
Изучение криминологических проблем профилактики правонарушений среди несовер-
шеннолетних связано с анализом содержания социальной категории несовершеннолетних,
их формирования, развития и роли в обществе, социальных факторов, возрастных особен-
ностей и т. д., а также разработки на их основе некоторых общих методологических реко-
мендаций.
В криминологии предупреждение преступности часто понимается как совокупность го-
сударственных и общественных мер, направленных на устранение или нейтрализацию при-
чин и факторов, способствующих преступности и другим преступлениям [11, с. 203–204].
Многие криминологи различают общую, специальную и индивидуальную профилакти-
ку преступлений и других преступлений, а также различные задачи и уровни криминологи-
ческой профилактики [12, с. 158–165].
Поведение каждого несовершеннолетнего уникально; это определяется объективными
и субъективными факторами формирования личности подростка.
Особое значение имеет работа с несовершеннолетними, которые нуждаются в исправ-
лении и перевоспитании. Исправление и перевоспитание личности осуществляется с целью
недопущения совершения лицом преступления, а также восстановления его нормальных
отношений с обществом и формирования активной жизненной позиции.
Изучение преступности среди несовершеннолетних показывает, что в современных ус-
ловиях предупреждение преступности должно играть ключевую роль в борьбе с преступно-
стью среди несовершеннолетних.
Профилактика преступности среди несовершеннолетних является особым видом дея-
тельности для исправления и воспитания несовершеннолетних, поведение которых выхо-
дит за пределы этических и правовых норм, но еще не преследовалось по закону. Здесь пер- 53
вые два из трех типов антиобщественного поведения (неэтичное, незаконное и преступное)
выступают в качестве объектов предупреждения.
Общие превентивные меры, в основном, предусматривают нейтрализацию негативных
последствий неблагополучных семей, обеспечение государственной и общественной под-
держки нуждающимся подросткам (опека, попечительство, патронат, направление в интер-
нат, трудоустройство), устранение ошибок в деятельности образовательных учреждений
для несовершеннолетних, разумную организацию досуга подростков, надзор за соблюдени-
ем законодательства несовершеннолетними и т. д.
Все меры по предупреждению преступности среди несовершеннолетних должны быть
направлены на искоренение негативных характеристик человека с поведенческим расстрой-
ством, а также устранение влияния криминогенных факторов микросреды. Профилактиче-
ские меры должны препятствовать переходу подростков с тяжелым воспитанием на более
опасные формы антисоциального поведения и способствовать формированию активной
жизненной позиции подростка в будущем.
К сожалению, на несовершеннолетних превентивные действия правоохранительных
органов и общественных организаций распространяются после совершения правонару-
шений или преступлений. Следует также отметить, что существует поверхностный под-
ход к применению профилактических мер на ранних стадиях подростковых поведенческих
расстройств. Например, инспекции и комиссии по делам несовершеннолетних в основном
воздействуют на подростков с тяжелым воспитанием. Что касается их неблагополучных
родителей, то указанные субъекты профилактики ограничиваются принятием администра-
тивных мер. Однако применение лишь этих мер не улучшает микросреду подростков.
Прокурорский надзор за соблюдением закона также важен. Поверхностный подход
к организации надзора приводит к тому, что некоторые предписания не выполняются или
выполняются несвоевременно и не в полном объеме. Закон Республики Узбекистан «О про-
куратуре» направлен на координацию деятельности правоохранительных органов по борь-
бе с преступностью и другими правонарушениями, в том числе с преступностью и правона-
рушениями несовершеннолетних. Это, с одной стороны, предполагает объединение усилий
всех участников профилактического процесса, а с другой стороны, освобождение проку-
роров от обязанности в осуществлении надзорных функций. Органы прокуратуры долж-
ны усилить надзор за осуществлением сотрудниками, ответственными за предупреждение
преступности и преступность среди несовершеннолетних, своих юридических полномочий
и исполнением возложенных на них обязанностей в полной мере.
В рамках данной работы мы постарались охватить только самые основные проблемы
преступности среди несовершеннолетних. Однако, как указывалось выше, дальнейшее со-
вершенствование профилактической деятельности является важным средством повышения
эффективности борьбы с преступностью среди несовершеннолетних.

1. Криминология : учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – 4-е изд., перераб. и доп. –
М., 2010. – 1008 с.
2. Холов, А. Т. Вояга етмаган шахсни жиноят қилишга жалб этишнинг олдини олишда профи-
лактик чора-тадбирларнинг аҳамияти / А. Т. Холов // Ўзбекистон Республикаси ИИВ Академияси-
нинг ахборотномаси. – 2018. – № 2. – С. 59–60.
3. Криминология. – Алматы : Междунар. центр науч. исследований и правовой экспертизы РК,
2008. – 614 с.
4. Опыт длящегося криминологического изучения личности во взаимодействии с социальной
средой : сб. науч. тр. / редкол. : А. И. Долгова (отв. ред.), В. П. Мурашова, В. А. Серебрякова. – М.,
1992. – 96 с.
54
5. Жигарев, Е. С. Административная ответственность несовершеннолетних : понятие, виды и ее
профилактика / Е. С. Жигарев. – М., 1992.
6. Нарикбаев, М. С. Охрана детства в Республике Казахстан / М. С. Нарикбаев. – М. : Норма,
2005. – С. 268.
7. Кузнецова, Н. Ф. Проблема криминологической детерминации / Н. Ф. Кузнецова ; под ред.
В. Н. Кудрявцева. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1984. – 200 с.
8. Долгова, А. И. Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних /
А. И. Долгова. – М. : Юрид. лит., 1981. – 159 с.
9. Лейкина, Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность / Н. С. Лейкина. – Л. :
Изд-во ЛГУ, 1968. – 130 с.
10. Клейберг, Ю. А. Социальная психология девиантного поведения / Ю. А. Клейберг. – М. :
Творческий центр, 2004. – С. 165.
11. Криминология. – М., 2006. – С. 203–204.
12. Исмаилов, И., Зиёдуллаев М. ва б.қ. Вояга етмаганлар назоратсизлиги ва ҳуқуқбузарликла
рининг олдини олиш : ўқув-амалий қўлланма. – Тошкент : республика болалар ижтимоий мослашу-
ви маркази, 2011. – С. 158–165.
K. R. Abdurasulova
Dr.Sc. (Juridical Sciences), Full Professor
B. A. Umirzakov
Criminological characteristics and preventing juvenile delinquency

in the Republic of Uzbekistan
The article is devoted to the criminological aspects of the juvenile delinquency dynamics, its features,
types of juvenile delinquents and to juvenile crime prevention.
Keywords: delinquency; juvenile delinquency; causality; reasons; conditions; types of offenders’
identities; preventing juvenile delinquency.
55
УДК 343.3/.7
Д. Г. Полещук
магистр юридических наук
Национальный центр законодательства
и правовых исследований Республики Беларусь
E-mail: dmpk@tut.by
Уголовно-правовая охрана информационной безопасности:

отдельные теоретические и практические аспекты
Активное использование информационных технологий в настоящее время неизменно

связано с вопросами информационной безопасности, на правовое обеспечение которой на-
правлены и нормы уголовного закона. Вместе с тем понимание преступлений, совершае-
мых в информационной сфере, в юридической литературе носит неоднозначный характер,
а уголовное законодательство в этой части имеет предпосылки для своего совершенство-
вания в рамках различных аспектов. В статье рассматриваются статичный и динамич-
ный аспекты информационной безопасности как объекта уголовно-правовой охраны, рас-
крывается понятие «преступление против информационной безопасности», предлагаются
возможные направления совершенствования уголовного закона и практики его применения.
Ключевые слова: информационная безопасность; кибербезопасность; преступление
против информационной безопасности; персональные данные; компьютерная информа-
ция; вредоносная компьютерная программа.
Вопросы обеспечения информационной безопасности в настоящее время становятся

все более и более актуальными, затрагивая интересы широкого круга субъектов. Объемы
информации, информационные технологии и процессы глобализации формируют усло-
вия, в рамках которых мировое информационное пространство становится средством до-
стижения различных целей, уникальным феноменом и новой сферой жизнедеятельности
социума. Так, по информации Национального статистического комитета, в Республике
Беларусь число абонентов Интернета (физических и юридических лиц) в конце 2018 г. до-
стигло 12,7 млн, т. е. практически каждый житель страны дома или на работе пользуется
Интернетом [1].
Одновременно информация и информационная технология нередко начинают высту-
пать как источниками угроз информационной безопасности, так и объектом противоправ-
ных посягательств в отношении государства, общества и даже отдельного человека, созда-
вая предпосылки формированию эффективных охранительных норм уголовного права.
Большинство государств имеют специальные составы преступлений, направленные
на противодействие использования информационных технологий в противоправных целях,
в число которых с 1999 г. входит и Республика Беларусь (гл. 31 Уголовного кодекса Респуб
лики Беларусь, далее – УК).
В этой связи отдельными проблемами преступлений против информационной безопас-
ности в белорусской науке уголовного права и криминалистике в разное время занимались
56
Н.Ф. Ахраменка, О.И. Бахур, М.А. Дубко, Г.А. Зорин, В.Е. Козлов, А.П. Леонов, А.Н. Лепе-
хин, В.В. Лосев, А.В. Макаревич, Д.Г. Мороз, Э.Ф. Мичулис, Ю.В. Харчейкина, В.В. Хилю-
та, В.Б. Шабанов, С.А. Шарапов, Н.А. Швед и другие.
Значительный вклад в развитие теории информационного права Республики Беларусь
и дальнейших исследований по вопросам обеспечения информационной безопасности внес
О.С. Макаров [2, с. 11].
Некоторые аспекты, касающиеся уголовной ответственности за незаконные действия
с информацией о частной жизни физических лиц и персональными данными, как вида ин-
формации, распространение и (или) предоставление которой ограничено (далее – инфор-
мация ограниченного распространения), в Республике Беларусь исследовались М.А. Дуб-
ко, Н.А. Савановичем, О.О. Топориковой, А.А. Шугаем и другими учеными.
Вместе с тем проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере
обеспечения информационной безопасности в контексте различных ее аспектов, таких как
кибербезопасность (компьютерная (цифровая) безопасность), защита информации ограни-
ченного распространения (на примере информации о частной жизни и персональных дан-
ных) и защита от информации, распространение которой запрещено законодательными ак-
тами, не нашла своего комплексного рассмотрения в белорусской науке уголовного права.
При этом с позиции уголовного права отдельно остаются неизученными многие новые де-
яния, совершаемые с использованием информационных технологий (DDoS-атаки, «спам»,
незаконный оборот паролей и др.), или посягающие на информационную безопасность лич-
ности (в частности, защита персональных данных в цифровую эпоху). Последние уголовно-
правовые исследования в сфере обеспечения информационной безопасности в Республике
Беларусь касаются рассмотрения отдельных составов преступлений гл. 31 УК (ст.ст. 349,
352 УК и др.) и частных проблем правоприменительной практики, однако вопросы защиты
от незаконных действий с вредоносными компьютерными программами (ст. 354 УК), как
одного из основных деяний, посягающих на кибербезопасность (компьютерную (цифро-
вую) безопасность), ранее системному исследованию в науке белорусского уголовного пра-
ва не подвергались [3, с. 3–5; 4, с. 4–7].
Исследования, послужившие основой для формирования норм об уголовной ответ-
ственности в сфере обеспечения информационной безопасности в узком смысле (кибер-
безопасности (компьютерной) цифровой безопасности) были произведены более двадцати
лет назад и за указанный период под воздействием развития информационных отношений
и законодательства об информации, информатизации и защите информации накоплен зна-
чительный объем терминологических и иных проблем, связанных с совершенствованием
норм уголовного закона в сфере обеспечения как информационной безопасности в целом,
так и одного из ее аспектов – кибербезопасности (компьютерной (цифровой) безопасности)
[5, с. 3]. В то же время в отличие от понятия компьютерного преступления само понятие
преступления против информационной безопасности и его сущностное содержание деталь-
ным образом в белорусской науке уголовного права не исследовалось.
Вопрос о понятии преступлений, совершаемых с использованием информационных
технологий, либо связанных с информационной сферой, в научной литературе является
дискуссионным. Как правило, для описания таких преступлений используются различные
термины: «компьютерные преступления», «киберпреступления», «информационные пре-
ступления», «преступления, совершаемые с использованием компьютерных технологий»,
«преступления в сфере компьютерной информации», «сетевые компьютерные преступле-
ния» и др. [6, с. 88].
Действующий УК, однозначно указывая на «преступления против информационной
безопасности» (гл. 31 УК), по существу рассматривает их в узком смысле – только как пре-
ступления против «кибербезопасности (компьютерной (цифровой) безопасности)». Однако
понимание преступления против информационной безопасности в современных условиях 57
не должно основываться только на использовании информационных технологий в преступ-
ных целях.
Критический анализ норм УК и понятия кибербезопасности, содержащегося в Концеп-
ции информационной безопасности Республики Беларусь, утвержденной постановлением
Совета Безопасности Республики Беларусь от 18 марта 2019 г. № 1 (далее – Концепция ИБ)
(п. 8), позволяет сделать вывод, что кибербезопасность является составляющим техноло-
гическим элементом обеспечения информационной безопасности, но не единственным.
Концепция ИБ уже предусмотрела комплексный подход к проблеме информационной безо
пасности, выделив не только технологический аспект информационной сферы (развитие
информационно-коммуникационных технологий), но и гуманитарный (реализация прав
граждан в информационной сфере, включая право на тайну личной жизни) (п.п. 9 и 12).
Для наглядности предлагается выделить следующие составляющие понятия информа-
ционной безопасности как объекта уголовно-правовой охраны:
– кибербезопасность (компьютерная или цифровая безопасность) (защита компьютер-
ной информации граждан, юридических лиц и иных организаций, компьютерной информа-
ции государственных органов, поддерживающей ее инфраструктуры, выступающих пред-
метом преступления) – технологическая составляющая;
– защита информации – гуманитарная составляющая (в смысле охраны конфиденци-
альной информации, в первую очередь, – информации о частной жизни и персональных
данных, государственной, коммерческой, служебной и иной тайны, выступающих предме-
том преступления);
– защищенность интересов граждан, отдельных социальных групп, массовых объеди-
нений людей и общества в целом от воздействия информации, распространение которой
запрещено законодательными актами (информация как средство совершения преступления,
независимо от формы ее представления);
– безусловная прерогатива государства в лице его органов и должностных лиц относи-
тельно защиты национальных интересов от «информационных войн».
В этой связи для целей уголовного закона понятие информационной безопасности ав-
тором предлагается рассматривать в двух аспектах: статичном (защита компьютерной ин-
формации и поддерживающей ее инфраструктуры (кибербезопасность как технологическая
составляющая информационной безопасности), защита информации ограниченного рас-
пространения, особенно – информации о частной жизни и персональных данных, – гумани-
тарная составляющая информационной безопасности) и динамичном (защита от негатив-
ного воздействия информации).
Соответственно, в отличие от взглядов, высказываемых иными исследователями, и само
понятие преступления против информационной безопасности может быть определено
в статичном (предметном) и динамичном (содержательном) аспектах.
В статичном аспекте к преступлениям против информационной безопасности будут
относиться посягательства, направленные на саму информацию, компьютерные (информа-
ционные системы), сети, машинные и иные носители информации, технические средства
(устройства), связанные с обработкой информации, выступающие в рассматриваемом слу-
чае в качестве предмета преступления.
При таком подходе к преступлениям против информационной безопасности полагаем
целесообразным относить:
– преступления, посягающие на компьютерную информацию и поддерживающую ее
инфраструктуру (гл. 31 УК);
– преступления, посягающие на информацию ограниченного распространения (напри-
мер, ст.ст. 178, 179, 203, 255, 373, 407 УК и др.).
В динамичном (содержательном) аспекте к преступлениям против информационной
58 безопасности следует относить преступления, связанные с публичным распространением
информации, обращение которой в обществе запрещено и которая может причинить вред
большому числу лиц (например, ст. 342-1 УК).
В отличие от предметного аспекта отнесение указанных преступлений к преступлениям
против информационной безопасности возможно не по основному, а обязательному допол-
нительному объекту преступления.
Практическое значение подобной классификации заключается в необходимости форми-
рования четкого понимания способов и направленности совершения указанных преступле-
ний, а также совершенствования юридической техники.
В целом, по нашему мнению, термин «преступление против информационной безопас-
ности», является наиболее оптимальным, поскольку учитывает положения иных актов за-
конодательства и систему действующего УК. Тем не менее для обеспечения единого по-
нимания родового объекта преступлений против информационной безопасности, а также
реализации положений Концепции национальной безопасности, утвержденной Указом Пре-
зидента Республики Беларусь от 9 ноября 2010 г. № 575 (п.п. 27, 34, 42, 54), Концепции ИБ
и осознания важности уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере обе-
спечения информационной безопасности представляется обоснованным признание видо-
вым объектом преступлений, предусмотренных гл. 31 УК, общественных отношений
в сфере обеспечения кибербезопасности (компьютерной (цифровой) безопасности) как со-
стояния защищенности информации в цифровой форме и поддерживающей ее инфраструк-
туры от любых угроз при использовании информационных технологий.
Одновременно в целях устранения практических и теоретических противоречий отно-
сительно технологической составляющей информационной безопасности, имеющей перво-
очередное значение для действующих норм уголовного закона (гл. 31 УК), с учетом роли
формы информации в современном обществе и построении цифрового государства, а также
ее отнесения к системообразующим компонентам понятия кибербезопасности как отдель-
ного объекта уголовно-правовой охраны, полагаем оправданным закрепить в уголовном за-
коне четкое определение понятия компьютерной (цифровой) информации как информации,
хранящейся в компьютерной (информационной) системе, сети или на машинных носителях
либо передаваемой в пространстве с помощью любых программно-технических средств,
с приведением в соответствие терминологии, используемой в УК (в целом поддерживается
83,05% практических работников1). При этом важно понимать, что понятие компьютерной
(цифровой) информации охватывает понятие компьютерной программы.
С другой стороны, информация, независимо от формы ее представления, может носить
и динамичный характер, где она является неотъемлемым элементом определенного дей-
ствия и уже не предметом, а средством совершения преступления. Соответственно, в стати-
ке могут нарушаться интересы обладателя информации, в динамике – получателя. Интересы
и того и другого естественно нуждаются в правовой охране в широком понимании обе-
спечения информационной безопасности. В контексте динамичного аспекта преступления
против информационной безопасности (защита от информации, выступающей средством
совершения преступления) в современных условиях, учитывающих и историческую память
белорусского народа, представляется обоснованной криминализация распространения от-
дельных видов информации негативного содержания (например, информации, побуждаю-
щей к причинению телесных повреждений, оправдание терроризма и отрицание фактов,
установленных приговором Международного военного трибунала, образованного в соот-
ветствии с Лондонским соглашением от 8 августа 1945 г.), в том числе в глобальной ком-
пьютерной сети Интернет.
1
По результатам экспертного опроса, проведенного в Институте переподготовки и повышения ква-
лификации судей, работников прокуратуры, судов и учреждений юстиции Белорусского государ-
ственного университета. 59
Принимая во внимание гуманитарную составляющую информационной безопасности,
согласно которой конфиденциальная информация выступает предметом преступления, и ав-
торский подход к определению преступления против информационной безопасности, харак-
тер и степень общественной опасности деяния, имеются основания для установления уго-
ловной ответственности за незаконные действия с информацией о частной жизни (в широком
смысле, включающем не только личную и семейную тайну) и персональными данными как
самостоятельных категорий информации ограниченного распространения в форме матери-
ального состава преступления, предусматривающего общественно опасные последствия
в виде причинения вреда правам, свободам и законным интересам потерпевшего. С учетом
специфики действующего законодательства об информации, информатизации и защите ин-
формации и проводимой в государстве работы по подготовке проекта Закона Республики
Беларусь «О персональных данных», за незаконные действия в отношении информации
о частной жизни и персональных данных при отсутствии общественно опасных послед-
ствий, а также за нарушение отдельных прав субъектов персональных данных (на получение
информации об обработке его персональных данных и др.), правил защиты персональных
данных представляется достаточным установление мер административной ответственности.
В настоящее время формально уголовная ответственность установлена только в отно-
шении посягательств, касающихся информации о частной жизни, составляющих личную
и семейную тайну (ст. 179 УК), и не распространяется на защиту иных видов информации
о частной жизни, в том числе на персональные данные. Однако поскольку персональные
данные рассматриваются законодательством в качестве самостоятельной категории инфор-
мации ограниченного распространения, не во всех случаях охватываемой понятием «личная
или семейная тайна» (например, имя, IP-адрес, номер паспорта), видится необходимость
установления специальных норм об ответственности и за посягательства в отношении них.
В этой связи допустимым представляется как дополнение ст. 179 УК путем отдельного ука-
зания персональных данных, так и введение в перспективе специального состава престу-
пления, направленного на защиту персональных данных.
На основании выделения гуманитарной составляющей информационной безопасности,
учитывая положения действующего УК (ст.ст. 203, 226-1, 255 УК), проекта Закона Респуб
лики Беларусь «О персональных данных», разработанного в соответствии с п. 24 плана
подготовки законопроектов на 2019 год, утвержденного Указом Президента Республики Бе-
ларусь от 4 января 2019 г. № 4, Закона Республики Беларусь от 17 июля 2008 г. «О средствах
массовой информации» (пп.1.2-1. п.1 ст. 38), в целях повышения юридической техники,
системного изложения текста нормативного правового акта и исключения последующего
расширительного толкования его норм, полагаем целесообразным привести ст. 179 УК в со-
ответствие с нормами Закона Республики Беларусь от 10 ноября 2008 г. «Об информации,
информатизации и защите информации» (особенно в части описания терминов «обработ-
ка», «распространение» и «предоставление» информации») и изложить ее в следующей ре-
дакции:
«Статья 179. Незаконные сбор, обработка, распространение либо предоставление
информации о частной жизни и персональных данных
1. Умышленные незаконные сбор, обработка, распространение либо предоставление
информации о частной жизни и (или) персональных данных другого лица без его согласия,
повлекшие причинение вреда правам, свободам и законным интересам потерпевшего, – …
2. Те же действия, совершенные с использованием специальных технических средств,
предназначенных для негласного получения информации, либо лицом в связи с его профес-
сиональной или служебной деятельностью, либо лицом, достигшим восемнадцатилетнего
возраста, в отношении заведомо несовершеннолетнего, –…».
Значение выделения данного направления совершенствования уголовного закона, по мне-
60 нию автора, обусловлено тем, что совершение любого из действий, указанных в ст. 179 УК,
сопровождаемых незаконными действиями в отношении компьютерной (цифровой) инфор-
мации, должно влечь ответственность по совокупности преступлений с соответствующими
составами преступлений гл. 31 УК, поскольку групповым объектом преступлений данной
главы, на наш взгляд, являются общественные отношения в сфере обеспечения кибербезо-
пасности (компьютерной (цифровой) безопасности), а уголовно-правовая охрана исследуе-
мой информации осуществляется независимо от формы ее размещения и хранения.
Для Республики Беларусь актуальной задачей выступает и эффективное обеспечение
средствами уголовного закона непосредственно кибербезопасности (компьютерной (циф-
ровой) безопасности). Общественная опасность посягающих на нее преступлений заклю-
чается в непредсказуемых, зачастую необратимых последствиях, возможности незаконных
действий в отношении различных видов информации, причинении вреда поддерживающей
ее инфраструктуре, нарушении нормальной работы и деятельности граждан и организа-
ций. С учетом выявленных закономерностей развития информационной сферы, включая за-
рубежный и международный опыт правового регулирования, следует выделить отдельные
возможные направления оптимизации уголовно-правовой охраны кибербезопасности.
Во-первых – это новая модель совершенствования защиты от вредоносных компью-
терных программ уголовно-правовыми средствами, которая выражается в совокупности
положений, касающихся правовой конструкции состава преступления, предусмотренного
ст. 354 УК, в частности, – исключение разделения вредоносных компьютерных программ на
виды, криминализация распространения и (или) предоставления самой вредоносной компью-
терной программы, обоснование включения такого действия, как «внесение изменений в су-
ществующие программы» в понятие «разработка вредоносной компьютерной программы»,
дополнение квалифицирующими признаками «группы лиц по предварительному сговору»
и (или) «организованной группы», а также «угрозой наступления тяжких последствий» и др.
Во-вторых – признание «спама» самостоятельным противоправным деянием, посяга-
ющим на информационную безопасность (кибербезопасность), однако отличным от иных
преступлений против информационной безопасности по своему содержанию и направлен-
ности, не имеющим на сегодняшний день достаточных предпосылок для криминализации
при наличии единичных фактов его совершения и отсутствии существенного вреда. После
закрепления критериев «спама» в регулятивном законодательстве в целях дополнительной
защиты от него и предупреждения совершения иных противоправных деяний в информаци-
онной сфере может быть рассмотрен вопрос установления административной ответствен-
ности за различные виды «спама».
В третьих – это уголовно-правовая оценка кибератаки (DoS- и DDoS-атаки), которая
связана с созданием препятствий для получения доступа законных пользователей к компью-
терной (информационной) системе, как правило, сопровождается использованием и (или)
распространением вредоносных компьютерных программ, представляет общественную
опасность для граждан, общества и государства, в связи с чем должна являться самостоя-
тельным уголовно наказуемым деянием.
В качестве преступления кибератака может быть рассмотрена в двух аспектах – как пре-
ступление против кибербезопасности (ст. 351 УК), и как преступление террористической
или экстремистской направленности (ст.ст. 126, 289, 360 УК).
Отдельные кибератаки могут быть квалифицированы по ст. 351 УК. Однако действую-
щие составы преступлений против информационной безопасности не в полной мере отра-
жают существующую специфику DDoS-атак, не содержат все юридически значимые при-
знаки их совершения (нарушение работы компьютерной (информационной) системы, учет
угрозы наступления тяжких последствий, в том числе возможность причинения вреда кри-
тически важным объектам информатизации).
В четвертых – это дополнение в перспективе гл. 31 УК статьей 353¹ «Незаконные из-
готовление, приобретение либо сбыт паролей, кодов доступа или иных аналогичных дан- 61
ных» – в силу отсутствия в Республике Беларусь мер специального правового воздействия
на лиц, занимающихся незаконным оборотом паролей, и необходимости комплексного со-
вершенствования уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере обеспече-
ния кибербезопасности с учетом мировых тенденций консолидации усилий всех государств
в борьбе с такими преступлениями и унификации норм материального уголовного права
с положениями Конвенции Совета Европы от 23 ноября 2001 г. «О преступности в сфере
компьютерной информации» (ETS № 185).
Реализация указанных предложений позволит усилить защиту человека, общества и го-
сударства от негативного воздействия вредоносных компьютерных программ и возможных
новых угроз, посягающих на технологическую составляющую информационной безопас-
ности («спам», кибератаки (DoS- и DDoS-атаки), незаконный оборот паролей, кодов досту-
па или иных аналогичных данных).
В то же время важно понимать, что отдельные составы преступлений, предусмотренные
УК, уже могут подразумевать возможность квалификации использования информацион-
ных технологий при отсутствии на них прямого указания в тексте УК (например, ст.ст. 130,
431 УК). Однако в целях обеспечения стабильности уголовного закона в тех случаях, когда
это практически допустимо, является предпочтительным формирование «технически ней-
тральных» конструкций уголовно-правовых норм, охватывая возможность квалификации
использования современных информационных технологий в рамках основного, а не нового
квалифицированного состава преступления.
Данный подход поддерживается и практическими работниками, 36,44% из которых
указали, что данные признаки не должны относиться к квалифицирующим, а охватываться
основным составом преступления, 27,12% – в целом не видят необходимости дополнения
отдельных составов преступлений квалифицирующим признаком, описывающим использо-
вание информационных технологий2.
Подводя итог настоящему исследованию, можно сделать следующие основные выводы.
На основании статичного и динамичного аспектов рассмотрения понятия информаци-
онной безопасности под информационной безопасностью в качестве объекта уголовно-
правовой охраны следует понимать состояние защищенности информации и поддержива-
ющей ее инфраструктуры, а также законных интересов граждан, общества или отдельных
его институтов, государства в информационной сфере от внешних и внутренних угроз, обе-
спечивающее ее формирование, функционирование и развитие во благо граждан, общества
и государства.
С учетом выделения предметного (статичного) и содержательного (динамичного) аспек-
тов исследуемого понятия преступлением против информационной безопасности явля-
ется общественно опасное противоправное деяние, непосредственно посягающее на ком-
пьютерную (цифровую) информацию и поддерживающую ее инфраструктуру, правовой
режим информации, распространение и (или) предоставление которой ограничено законо-
дательными актами, а также сопряженное с распространением информации, обращение ко-
торой запрещено законодательными актами.
Для эффективной борьбы с преступлениями против информационной безопасности
требуется выработка единого подхода к указанной проблеме. На уровне охранительных
правовых норм подход может выражаться:
– в совершенствовании национального уголовного и административного законодатель-
ства касательно конкретных составов правонарушений и преступлений против информаци-
онной безопасности;
2
По результатам экспертного опроса, проведенного в Институте переподготовки и повышения ква-
лификации судей, работников прокуратуры, судов и учреждений юстиции Белорусского государ-
62 ственного университета.
– в закреплении минимального количества технических терминов и обеспечении их
точности при формулировании признаков составов преступлений против информационной
безопасности с учетом развития информационных технологий и технических возможностей
преступников;
– в закреплении единого универсального перечня преступлений против информацион-
ной безопасности.

1. Основные показатели развития связи общего пользования [Электронный ресурс] // Нацио-
нальный статистический комитет. – 2019. – Режим доступа : http://www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-
statistika/realny-sector-ekonomiki/svyaz-i-informatsionno-kommunikatsionnye-tekhnologii/godovye-
dannye/. – Дата доступа : 17.07.2019.
2. Макаров, О. С. Правовое обеспечение информационной безопасности на примере защиты го-
сударственных секретов государств – участников Содружества Независимых Государств : автореф.
дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.13 / О. С. Макаров ; науч. конс. Т. А. Полякова. – М., 2013. – 52 с.
3. Швед, Н. А. Уголовная ответственность за несанкционированный доступ к компьютерной
информации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Н. А. Швед; Белорус. гос. ун-т. – Минск,
2010. – 26 с.
4. Дубко, А. М. Неправомерное завладение компьютерной информацией как преступление про-
тив информационной безопасности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / А. М. Дубко; Бело-
рус. гос. ун-т. – Минск, 2018. – 26 с.
5. Ахраменка, Н. Ф. Проблемы криминализации общественно опасного поведения с использо-
ванием информационно-вычислительных систем : автореферат дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 /
Н. Ф. Ахраменка ; Белорус. гос. ун-т. – Минск, 1996. – 20 с.
6. Полещук, Д. Г. Понятие и объект преступления против информационной безопасности /
Д. Г. Полещук // Право.by. – 2016. – № 6. – С. 87–92.
D. G. Poleshchuk
M.Sc. (Juridical Sciences)
National Center of Legislation and Legal Research of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
Criminal legal protection of information security:

selected theoretical and practical aspects
Active use of information technologies is now inexorably linked with the information security issues; the
provisions of the criminal law are also aimed at ensuring its legal support. At the same time, understanding
of the crimes committed in information sphere, is ambiguous in the legal literature and the criminal law,
in this part, has prerequisites for its improvement in various aspects. The article discusses the static and
the dynamic aspects of information security as an object of criminal law protection, reveals the concept
of “crime against information security”, suggests possible directions for improving the criminal law and
the practice of its application.
Keywords: information security; cybersecurity; crime against information security; personal data;
computer information; malware.
63
УДК 343.79
К. С. Захилько
Белорусский государственный университет
E-mail: zahilko@yahoo.com
Криминальное банкротство: о перспективах эволюции

статей 238–241 Уголовного кодекса Республики Беларусь
В статье анализируются проблемы уголовно-правового определения криминального

банкротства как преступления против порядка осуществления экономической деятель-
ности. Рассматриваются основные недостатки существующих подходов к формулирова-
нию признаков криминального банкротства. Обосновывается необходимость пересмотра
системы ст.ст. 238–241 Уголовного кодекса Республики Беларусь. Предлагается новая ре-
дакция ст. 241, системно охватывающая все проявления криминального банкротства как
преступления против порядка осуществления экономической деятельности.
Ключевые слова: криминальное банкротство; сокрытие банкротства; преднамерен-
ное банкротство; ложное банкротство; срыв возмещения убытков кредитору; способы
криминального банкротства.
Введение
Применение ст.ст. 238–241 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК) не-
разрывно связано с рядом затруднений при производстве экспертиз и предварительном рас-
следовании совершенных преступлений. Ряд таких затруднений обоснованно связывается
исследователями с неудачными подходами, избранными законодателем при их формули-
ровании (например, излишние признаки составов, влекущие их смешение с иными норма-
ми о преступлениях против собственности и интересов службы; трудности разграничения
ст.ст. 238–241 УК между собой из-за значительного пересечения объемов определяемых ими
деяний; неопределенность по поводу момента окончания описываемых в ст.ст. 239–241 УК
деяний; неопределенность при формулировании признаков некоторых видов криминального
банкротства; несоответствие ст.ст. 238–241 УК законодательству об экономической несосто-
ятельности (банкротстве) и т. д.) [1, с. 21–22; 2, с. 16–18; 3, с. 66–68; 4, с. 26–27; 5, с. 4–10; 6,
с. 38–40; 7; 8, с. 39–40].
Круг нареканий в отношении ст.ст. 238–241 УК в научной литературе и со стороны прак-
тических работников столь широк, что исправление ситуации путем их усовершенствова-
ния видится невозможным. В связи с указанным актуальным является анализ возможностей
для использования новых подходов к определению понятия и уголовной противоправности
криминального банкротства.
Несмотря на достаточную активность в части постановки и анализа проблем примене-
ния ст.ст. 238–241 УК [4; 6–8], в научной литературе вопросы перспектив развития норм
о криминальном банкротстве не изучены на достаточном уровне. В отечественной научной
литературе эти вопросы затрагивались на комплексном уровне лишь в единичных публика-
64 циях [например, 4; 5].
Основная часть
Отправным моментом при определении подходов к закреплению признаков уголовной
противоправности того или иного деяния является определение объекта посягательства.
Объектом криминального банкротства следует признать установленный законодательством
об экономической несостоятельности (банкротстве) порядок исполнения обязательств пе-
ред кредиторами [9, с. 635–636].
Этот порядок является базовым и организующим звеном динамики собственности,
опосредованной институтом банкротства, доступен для осознания лицом, совершающим
криминальное банкротство, и непосредственно претерпевает воздействие от таких деяний.
В рамках предлагаемого в настоящей работе узкого подхода к пониманию криминального
банкротства как преступления, непосредственно направленного против установленного по-
рядка осуществления экономической деятельности, – основной формой воздействия на этот
объект является уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами.
Под уклонением от исполнения обязательств неплатежеспособного должника, как специ
фической общественно опасной формой поведения, отражающей сущность криминального
банкротства как преступления против порядка осуществления экономической деятельно-
сти, предлагается понимать:
а) умышленное неисполнение обязательств на момент открытия конкурсного производ-
ства, вызванное ухудшающейся в результате совершения обманных и противоправных дей-
ствий неплатежеспособностью;
б) совершение противоправных и обманных действий с имуществом в рамках конкурс-
ного производства (на этом этапе определенные варианты поведения уже сами по себе не-
разрывно причиняют вред указанному объекту).
Основными причинами для использования такого подхода являются следующие обстоя
тельства.
Особенности процедур банкротства разрывают факт причинения ущерба кредиторам
и факт причинения комплексного экономического, организационного вреда социально-эко-
номической системе, имущественного вреда кредиторам [1; 2], на защиту от которого направ-
лен устанавливаемый институтом банкротства порядок исполнения обязательств. В первую
очередь это связано с тем, что в соответствии с законодательством об экономической несо-
стоятельности (банкротстве) факт ущерба (погашение требований) и его размер ставится в за-
висимость от объективных обстоятельств (оспаривание сделок, деятельность временного (ан-
тикризисного) управляющего, ценообразование при реализации имущества должника и т. д.),
которые никак не связаны с изначальной направленностью и общественной опасностью со-
вершенного деяния. Кроме этого, конкретизация момента, с которого возникает возможность
привлечения к уголовной ответственности за умышленное ухудшение финансово-экономи
ческого состояния убыточного должника, является стимулом для принятия мер по устране-
нию вреда до этого момента под угрозой применения к нему уголовно-правовых мер.
Следует учитывать, что при совершении преступлений, предусмотренных в ст.ст. 239–
241 УК, необходимая причинная связь с точки зрения уголовного права между предус-
мотренными в них деяниями и последствиями в виде ущерба (погашением требований)
отсутствует. Деяние в преступлениях, предусмотренных в ст.ст. 239–241 УК, чаще всего
лишь создает условие для причинения ущерба. Это вызвано тем обстоятельством, что впо-
следствии предполагается вхождение должника в процедуры экономической несостоятель-
ности (банкротства), которые имеют своей основной целью устранение или уменьшение
ущерба от таких деяний. В этих процедурах наличие ущерба зависит от действий третьих
лиц, а в некоторых случаях и вовсе – от случайных обстоятельств (например, возможность
в определенный момент обратить взыскание на имущество лиц по оспоренной сделке).
Из вышеуказанного вытекает, что нормы о криминальном банкротстве не должны свя-
зывать уголовную противоправность деяния с признаком ущерба от совершенного деяния. 65
Обстоятельствами, указывающими на общественную опасность таких преступлений, долж-
ны выступать факты уклонения от исполнения обязательств в масштабе, соответствующем
крупному ущербу, который мог бы быть причинен кредиторам, если бы институтом бан-
кротства не были бы предусмотрены специальные меры по его устранению.
Кроме этого, следует учитывать ряд обстоятельств, предопределяющих систему объек-
тивных и субъективных признаков криминального банкротства.
Совершение преступления, предусмотренного в ст. 239 УК, реально осуществляется
путем совершения хозяйственных операций. Ответственность за такие деяния установлена
в ст. 240 УК и более общих по отношению к ней нормах, а также ст. 241 УК. По своей сущно-
сти ст. 239 УК может иметь самостоятельное значение лишь в той части, когда речь идет о рас-
пространенной в иностранном законодательстве практике установления ответственности:
а) за неподачу заявления должника в ситуациях, когда он обязан подать такое заявление
(что становится возможным из-за сокрытия такой обязанности путем сокрытия, умышлен-
ного уничтожения или искажения документов об имуществе должника, сделках и иных опе-
рациях с ним);
б) за иные деяния, связанные с сокрытием, умышленным уничтожением или искажени-
ем документов об имуществе должника, сделках и иных операциях с ним (например, для их
непередачи управляющему).
Существующая редакция ст. 239 УК не позволяет ей выполнять данные функции, что
непосредственно отражается на ее практической неприменимости. Так, всего за период
с 2000 по 2018 г. в соответствии с данной статьей к уголовной ответственности привлечен
всего 1 человек [10]. В рамках предлагаемой ниже формулировки ст. 241 УК такие деяния
следует рассматривать в качестве одного из способов совершения криминального банкрот-
ства при установлении их направленности на уклонение от исполнения обязательств.
Предусмотренные в ст. 240 УК признаки «создание или увеличение» неплатежеспособ-
ности – характеристика деяния, лишенная какой-либо конкретики или криминообразующих
свойств. При опросах специалисты обоснованно указывают на отсутствие реальных крите-
риев, позволяющих разграничить данное преступление и иные виды криминального бан-
кротства. В совокупности с неопределенностью в части момента окончания криминального
банкротства сами по себе эти действия могут вовсе являться методом обычной хозяйствен-
ной деятельности в условиях рыночной экономики. В связи с этим необходимым видится
отказ от размытой формулировки деяния, фактически охватывающей по своему содержа-
нию все виды посягательств, предусмотренных в ст.ст. 239–241 УК, в пользу максимально
возможной конкретизации способов совершения криминального банкротства. Реализация
такого подхода возможна на основе ст. 241 УК в предлагаемой ниже редакции.
Существующий подход к описанию признаков преступлений, предусмотренных в
ст.ст. 238–241 УК, порождает альтернативные варианты понимания сущности криминаль-
ного банкротства:
а) как деятельность, направленную на банкротство и «прощение долгов», т. е. уклоне-
ние от исполнения обязательств (обременительные договоры с фиктивной и (или) зависи-
мой фирмой и «вывод» имущества должника; продажа имущества по заниженной стоимо-
сти и т. д.) [11, с. 17];
б) как умышленный саботаж деятельности должника, непосредственно не связанный
с уклонением от исполнения обязательств и общественно опасный в силу факта причи-
нения ущерба (например, для устранения конкурентов, «рейдерского захвата», из мести
и т. д.) [5, с. 115].
В своей совокупности эти варианты понимания преступной активности, предусмотрен-
ной в ст.ст. 238–241 УК, составляют широкий подход к пониманию криминального бан-
кротства. Этот подход воспринят в существующих редакциях ст.ст. 238–241 УК. Однако
66 от такого подхода следует отказаться в пользу узкого определения криминального бан-
кротства как специфической формы уклонения от исполнения обязательств в связи
со следующим.
В современных социально-экономических условиях усложняющегося хозяйственного
оборота и его правового регулирования борьба с использованием норм о криминальном
банкротстве со случаями умышленного саботажа деятельности должника, не получившего
конкретного воплощения в уклонении от исполнения обязательств (для устранения конку-
рентов, рейдерского захвата, из мести и т. д.), видится нецелесообразной. Чаще всего такие
цели достигаются путем более опасных коррупционных преступлений (получение и дача
взятки, общие нормы о злоупотреблении служебными полномочиями и т. д.), наличие при-
знаков которых и должна определять их преступность.
Борьба с использованием ст. 240 УК с некоторыми специфическими формами саботажа
деятельности организации при злоупотреблении правами участников (в первую очередь –
акционеров) юридических лиц при так называемых «рейдерских захватах» надлежащим об-
разом невозможна. Реальная общественная опасность таких вариантов поведения должна
связываться с воздействием на права и интересы владельцев ценных бумаг (акционеров)
и (или) порядок оборота ценных бумаг (акций) и условий его функционирования [12, с. 317].
Из этого вытекает целый комплекс особенностей, которые должны быть учтены в специ-
альных уголовно-правовых нормах, противодействующих «рейдерству» (о манипуляциях
с реестром юридических лиц, ценных бумаг, с депозитарным учетом и ценными бумагами;
о фальсификации решений общего собрания участников или решения совета директоров;
о манипулировании рынком; о воспрепятствовании осуществлению или незаконное огра-
ничение прав владельцев ценных бумаг; о неправомерном использовании инсайдерской
информации) [см., например, 12, с. 318–319, 330, 343, 490, 574]. Эти особенности связаны
со спецификой законодательства о ценных бумагах и хозяйственных обществах, которые
невозможно в полной мере учесть в рамках норм о криминальном банкротстве.
Следует согласится с позицией, в соответствии с которой преступление, предусмотрен-
ное в ст. 238 УК, представляет собой форму преднамеренного банкротства, сопряженную
с формальным (обманным) созданием или увеличением неплатежеспособности (искажении
сведений о ней) [13, с. 23]. Это находит свое подтверждение и в статистических данных, ука-
зывающих на наибольшее распространение случаев применения именно ст. 238 и ст. 240 УК
(24 из 31 осужденного в соответствии со ст.ст. 238–241 УК), а также на равное число случаев
применения данных норм (по 12 осужденных в соответствии со ст. 238 и ст. 240 УК) [10].
Самостоятельное значение ст. 238 УК лишь в тех ситуациях, когда подаваемые в суд све-
дения искажаются таким образом, при котором у лица появляется фиктивное право на об-
ращение в экономический суд с заявлением должника с целью его признания экономически
несостоятельными (банкротом), но это лицо не совершает реальных действий, направлен-
ных на уклонение от исполнения обязательств или причинение ущерба кредиторам. По-
добные деяния не имеют самостоятельной общественной опасности помимо той, оценка
которой дана в ст. 380 и ст. 427 УК. В случае наличия дополнительных признаков, преду
смотренных в законодательстве, ответственность за них должна наступать в соответствии
с предлагаемой редакцией ст. 241 УК.
В связи с особенностями процедур банкротства существенный вред кредиторам может
быть причинен путем совершения сделок, не связанных с передачей имущества в собствен-
ность иным лицам (отчуждением имущества), которые не предусмотрены в ст. 241 УК в ка-
честве способа совершения преступления. К таким вариантам следует относить действия,
выраженные в иных формах распоряжения имуществом (например, залог, иные обреме-
няющие сделки, передача отдельных прав на актив и т. д.). Такие действия в полной мере
могут: создавать преимущества отдельным кредиторам или должнику в ущерб другим кре-
диторам; делать имущество недоступным для кредитора; влечь убытки для должника и не-
исполнение обязательств в соответствующей части. 67
В ст. 241 УК признаки «отчуждение» и предлагаемый признак «иное распоряжение»
имуществом следует уточнить указанием на то криминообразующее обстоятельство, что
эти действия являются незаконными и осуществляются заведомо в ущерб кредитору (кре-
диторам) или должнику. Не противоречащее законодательству отчуждение или распоряже-
ние имуществом должника не может носить обманный характер и не должно образовывать
признаки рассматриваемого преступления.
Предложенная формулировка способа совершения преступления, предусмотренного
в ст. 241 УК, не повлечет расширения круга криминализированных деяний (ответствен-
ность за них уже предусмотрена в соответствии со ст. 240 УК) и позволит отказаться от
ст. 240 УК с ее неопределенной диспозицией. Одновременно такая мера уточнит призна-
ки предусмотренного в ст. 240 УК варианта криминального банкротства из-за указания на
необходимость заведомости и незаконности отчуждения или иного распоряжения имуще-
ством, а также предлагаемой конкретизации момента, когда вызванное такими действиями
неисполнение обязательств следует признавать преступным.
Признаком обстоятельства для криминального банкротства следует признать состояние
неплатежеспособности в значении, закрепленном в ст. 1 Закона № 415-З, подразумевающее
прекращение платежей по текущим обязательствам. Вторым обстоятельством совершения
криминального банкротства следует признать отсутствие у должника активов, необходимых
для исполнения обязательств, при наличии средств на исполнение текущих платежей. Эти со-
стояния являются самым оптимальным (из имеющихся) индикатором нарушения финансовой
безопасности должника, умышленное ухудшение которой определенными способами может
использоваться лицом для причинения существенного вреда охраняемым уголовным законом
интересам, что находит свое подтверждение в иностранном законодательстве [6, с. 34]. В со-
вокупности с иными предлагаемыми криминообразующими признаками такое поведение об-
ретает общественную опасность.
Заключение
Рассмотренные обстоятельства позволяют сформулировать в УК новый узкий подход
к определению уголовной противоправности криминального банкротства как преступле-
ния, непосредственно направленного против установленного порядка осуществления эко-
номической деятельности. В рамках него следует отказаться от системы неудачных и ча-
стично избыточных уголовно-правовых запретов, предусмотренных в ст.ст. 238–241 УК,
и сформулировать новую редакцию ст. 241 УК следующего содержания:
«Статья 241. Криминальное банкротство
Уклонение от исполнения обязательств в крупном размере перед кредитором (креди-
торами), совершенное неплатежеспособными индивидуальным предпринимателем или
должностным лицом, учредителем (участником) либо собственником имущества непла-
тежеспособного юридического лица путем сокрытия имущества неплатежеспособных
индивидуального предпринимателя или юридического лица либо незаконного отчуждения
или иного распоряжения этим имуществом заведомо в ущерб кредитору (кредиторам) или
должнику, а равно путем сокрытия, умышленного уничтожения или искажения докумен-
тов о таком имуществе, сделках и иных операциях с ним, –
наказывается ….
Примечание. Под уклонением от исполнения обязательств в настоящей статье следу-
ет понимать неисполнение обязательств на момент открытия конкурсного производства,
вызванное ухудшающейся неплатежеспособностью в результате совершения предусмо-
тренных в настоящей статье действий, а равно совершение предусмотренных в настоя-
щей статье действий в рамках конкурсного производства.
68
1. Захилько, К. С. Нормы о криминальном банкротстве в Уголовном кодексе Республики Бе-
ларусь в контексте развития института банкротства / К. С. Захилько // Журн. Белорус. гос. ун-та.
Право. – 2019. – № 2. – С. 17–25.
2. Захилько, К. С. Момент окончания криминального банкротства и значение взглядов И. С. Тиш-
кевича о неоконченном преступлении для его определения / К. С. Захилько // Журн. Белорус. гос.
ун-та. Право. – 2018. – № 3. – С. 15–20.
3. Захилько, К. С. Неплатежеспособность, имеющая или приобретающая устойчивый характер,
как признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 238–241 УК / К. С. Захиль-
ко // Предварительное расследование. – 2018. – № 2. – С. 62–69.
4. Денисюк, М. Е. Криминальное банкротство / М. Е. Денисюк // Промышленно-торговое пра-
во. – 2013. – № 06. – С. 25–28.
5. Хилюта, В. В. Криминальное банкротство: уголовно-правовые средства противодействия
преступному переделу собственности: моногр. / В. В. Хилюта. – Гродно: ГГАУ, 2014. – 228 с.
6. Клепицкий, И. А. Криминальные банкротства в России и Германии / И. А. Клепицкий // Пре-
ступления в сфере экономики: российский и европейский опыт : сб. материалов X Рос.-герман. кру-
глого стола / ред. кол. : Т. Г. Понятковская, А. И. Рарог, А. А. Бимбинов. – М. : РГ-Пресс, 2019. –
С. 33–41.
7. Смольский, А. П. Искажение отчетности с целью избежать открытия конкурсного производ-
ства [Электронный ресурс] / А. П. Смольский // КонсультантПлюс : Беларусь. – ООО «ЮрСпектр». –
Послед. обновление 18.08.2019.
8. Яни, П. С. Проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства / П. С. Яни // Закон-
ность. – 2014. – № 1. – С. 38–42.
9. Захилько, К. С. Об объекте криминального банкротства / К. С. Захилько // Уголовное право :
стратегия развития в XXI веке : Материалы XVI Междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 24–25 янв.
2019 г.). – М. : Проспект, 2019. – С. 632–636.
10. Сведения о числе привлеченных к уголовной ответственности и мерах уголовного наказа-
ния: Форма 10, часть 1. – Минск: М-во юстиции Респ. Беларусь, 2000–2018.
11. Гулый, А. А. Вопросы квалификации криминального банкротства по объективной стороне /
А. А. Гулый // Рос. следователь. – 2005. – № 1. – С. 14–18.
12. Лопашенко, Н. А. Преступления в сфере экономической деятельности: теоретический и при-
кладной анализ : моногр. : в 2 ч. / Н. А. Лопашенко. – М. : Юрлитинформ, 2015. – Ч. II. – 640 с.
13. Векленко, С. Нормы об ответственности за банкротство: новая редакция – новые проблемы /
С. Векленко, Е. Журавлева // Уголовное право. – 2006. – № 5. – С. 19–24.
K. S. Zakhilko
Belarusian State University
Minsk, Belarus
Criminal bankruptcy: on the evolution prospects

of the articles 238–241 of the Criminal Code of the Republic of Belarus
The article analyzes the problems of the criminal bankruptcy criminal law definition as it is considered to
be a crime against the order of economic activity. It studies main disadvantages of the existing approaches to the
criminal bankruptcy signs formulation. The author justifies the necessity of revising the system of art. 238–241
of the Criminal Code of the Republic of Belarus. He proposes the new version of art. 241 which systematically
covers all the manifestations of criminal bankruptcy as a crime against the order of economic activity.
Keywords: criminal bankruptcy; bankruptcy concealment; intentional bankruptcy; false bankruptcy;
creditor compensate disrupting; methods of criminal bankruptcy. 69
УДК 343.97
Е. А. Рочева
ГУ «Научно-практический центр проблем укрепления законности
и правопорядка Генеральной прокуратуры Республики Беларусь»
E-mail: knopka@nsys.by
Криминологическая характеристика лиц,

совершивших кражу в Республике Беларусь
Исследованы отдельные вопросы криминологической характеристики лиц, совершаю-

щих хищения чужого имущества путем кражи. Проанализированы некоторые статисти-
ческие данные в отношении лиц, осужденных за совершение кражи за период 2009–2018 гг.
Обобщены основные составляющие криминологической структуры личности преступника,
исходя из социально-демографических, уголовно-правовых, нравственно-психологических
признаков. Определен типичный криминологический портрет преступника, совершающего
кражи.
Ключевые слова: личность преступника; осужденный; кража; профилактика; социально-
демографические признаки.
Преступления против собственности всегда составляли значительный процент в общей

массе совершаемых преступлений. В структуре преступности Республики Беларусь доля
преступлений против собственности и порядка осуществления экономической деятельно-
сти является преобладающей (более половины). На сегодняшний день кража (тайное по-
хищение чужого имущества, ст. 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь) является
наиболее распространенным преступлением в Республике Беларусь. Удельный вес краж
в совокупном количестве зарегистрированных преступлений в 2018 г. составил 35,7%.
Как справедливо указывают исследователи, повышенная социальная опасность краж
характеризуется не столько характером их общественной опасности, сколько их распро-
страненностью и тем ущербом, который они в силу этого наносят [1, с. 4]. Причиненный
кражами ущерб, даже в случае установления виновного и привлечения его к ответствен-
ности, редко возмещается в полном объеме. Так, в 2018 г. в Республике Беларусь кра-
жами причинен ущерб в размере 9,4 млн руб., при этом возмещено было 64,9% ущерба
(6,1 млн руб.).
Противодействие кражам является одним из актуальных направлений уголовной по-
литики. В этом контексте изучение статистических данных о лицах, совершивших кражи,
позволяет выявить общие закономерности преступного поведения, определить признаки,
характерные для лиц, склонных к совершению краж, и, таким образом, более целенаправ-
ленно разрабатывать меры по противодействию данному виду преступлений.
Следует отметить, что личность преступника на протяжении многих лет была и оста-
ется одной из центральных проблем криминологии. Личностные характеристики, лежащие
в основе мотивации человеческой деятельности, являются основным и важнейшим звеном
70 всего механизма преступного поведения [2, с. 8]. Без криминологического исследования
личности преступника, подробного анализа его социально-демографических, психоло-
гических и нравственных характеристик невозможно эффективное предупреждение пре-
ступлений, устранение причин и условий, способствующих их совершению. По мнению
Г.А. Аванесова, «личность преступника определяется как личность человека, виновно со-
вершившего общественно опасное деяние, запрещенное законом под угрозой уголовной
ответственности» [3, с. 13]. Ю.М. Антонян полагал, что личность преступника – это «со-
вокупность психологических социально значимых негативных свойств психики челове-
ка, развившихся в процессе многообразных и систематических взаимодействий с другими
людьми» [4, с. 153].
Наиболее распространенной является характеристика, выделяющая социально-демо-
графические признаки (возраст, пол, образование, социальное положение); уголовно-пра-
вовые признаки (данные о прошлой преступной деятельности, наличие либо отсутствие
судимостей); нравственные свойства и психологические особенности.
Нравственно-психологические признаки включают взгляды и убеждения, жизненные
стремления, ценностные ориентации, отношение к нормам морали. Чаще всего они ото-
бражают дефекты психики, пренебрежение к ответственности за возможные последст
вия, потерю контроля за своими действиями, неспособность принятия правильного ре-
шения. Причинами тому являются, как правило, алкогольное и наркотическое опьянение;
отсутствие адекватной реакции на происходящие события; психоневрологические со
стояния [1, с.136].
Как уже отмечалось выше, характер и степень общественной опасности совершенного
преступления в значительной степени обусловливаются личностными характеристиками
лица, его совершившего. При этом структура личности преступников, совершивших схожие
преступления, в целом характеризуется схожими признаками, «...можно говорить о при-
знаках, характерных для определенных групп преступников, например, о чертах личности
хулигана, грабителя, спекулянта и т.д.» [5, с. 28].
Изучение указанных выше признаков необходимо для получения представления
о наиболее типичных чертах выявленных и осужденных преступников рассматриваемой
категории.
В 2018 г. органами предварительного расследования было выявлено 12 602 лица, совер-
шивших кражи (27,1% всех выявленных лиц в 2018 г.), что по сравнению с 2017 г. (13 204)
ниже на 4,5%.
За совершение кражи в 2018 г. осуждено 10 847 лиц (26,7% всех осужденных в рес
публике). Согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь
от 26 марта 2002 г. № 1 «О назначении судами уголовного наказания» судам необходимо
всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства, характеризующие личность
обвиняемого, имеющие существенное значение для определения вида и размера наказания.
При назначении наказания подлежат учету самостоятельно и в полном объеме данные, как
отрицательно, так и положительно характеризующие личность виновного.
Согласно данным Верховного Суда Республики Беларусь, большая часть краж в респуб
лике совершается мужчинами (в 2009 г. мужчины составили 86,1% осужденных за кражи,
в 2018 г. – 83,9%). Отметим, что начиная с 2012 г., удельный вес женщин, осужденных
за кражи, постепенно возрастал (2012 г. – 11%, 2018 г. – 16,1%).
Анализ возрастных данных показывает, что основная масса краж в 2018 г. была со-
вершена лицами в возрасте от 30 до 49 лет (50,7%). Доли остальных возрастных групп
(за исключением несовершеннолетних) примерно одинаковы (рисунок). Удельный вес не-
совершеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет, совершивших кражи, составил 4,1%. Следует
отметить, за период 2009–2018 гг. почти в два раза сократилась доля осужденных подрост-
ков (2009 г. – 7,9%) и доля лиц молодежного возраста (2009 г. – 31,3%, 2018 г. – 15,2%).
71
18-24 14-17
14-17 лет, 50 лет и
года,
7,9% лет, 18-24
50 лет и 31,3% старше,
4,1% года,
старше, 14,8%
6,3% 15,2%
25-29
лет,
30-49 15,2%
25-29 лет,
30-49 лет, лет,
17,6%
36,8% 50,7%
аа бб
Рисунок 1 — Возрастной состав осужденных:
а – 2009 г., б – 2018 г.
а — 2009 г., б — 2018 г.
Рисунок – Возрастной состав осужденных
Существенным признаком, характеризующим личность, является уровень образования.
Низкий или высокий уровень образования сам по себе не является криминогенным факто-
ром, однако он оказывает непосредственное воздействие на формирование личностных ха-
рактеристик человека, неразрывно связан с интеллектом и волевыми качествами личности,
а также с социальным положением и родом занятий [1, с. 140]. В криминологических иссле-
дованиях личности отдельных категорий осужденных отмечается, что уровень образования
лиц, совершающих преступления, ниже, чем у граждан этого возраста с социально одобря-
емым поведением. Как показывает статистика, у подавляющего числа лиц, совершивших
кражу, он действительно низкий [6, с. 279–280].
Из общего числа лиц, осужденных за кражу в 2018 г., высшее образование имеют 3,1%,
среднее специальное – 31%, среднее – 46,1%, начальное и неполное среднее – 19,2%. Сле-
дует отметить, что на протяжении 2009–2018 гг. образовательная структура несколько из-
менилась. Так, в 2009 г. среди осужденных за кражу лиц с высшим образованием было 1,7%,
со средним специальным – 15,6%, со средним образованием – 53,7%, с начальным и непол-
ным средним образованием – 28,4%. Таким образом, уровень образования на протяжении
вышеуказанного периода несколько вырос.
Согласно данным, среди совершивших кражу лиц 60,2% осужденных являются горожа-
нами, при этом 38,7% осужденных совершили преступление в сельской местности. По дан-
ным МВД, большинство краж совершаются в населенных пунктах, где выше плотность на-
селения. При этом можно отметить снижение удельного веса краж, совершенных в городах
и поселках городского типа на протяжении 2010–2018 гг.: 2010 г. – 72,6%, 2018 г. – 62,4%.
Распространенными местами совершения краж являются места с большим скоплением лю-
дей, что облегчает преступнику совершение кражи. В совокупности так называемые «обще-
ственные места» находятся на первом месте по количеству совершаемых краж: из общего
количества зарегистрированных в 2018 г. краж 11 642 кражи (38,9%) совершены в общест
венных местах.
От уровня образования во многом зависит подготовленность лица к трудовой деятель-
ности, возможность приобретения специальности и, соответственно, последующее трудо-
устройство. Среди лиц, осужденных за совершение кражи в 2018 г., основную группу со-
ставляют не работающие и не учащиеся лица – 60,3% от всех осужденных (52,5% в 2009 г.).
Доля рабочих составила 19,2%, работников сельскохозяйственного производства – 6,3%
(7,8%), учащихся, в т.ч. студентов – 4,4% (8,4%). Высокий удельный вес не занятых лиц сре-
ди рассматриваемой категории преступников является вполне обоснованным. Отсутствие
стабильного источника доходов является фактором, стимулирующим определенную кате-
горию лиц к совершению преступления как способу решения финансовых и материальных
72 проблем.
Половина лиц, осужденных за совершение кражи, совершали преступление в состоянии
алкогольного опьянения (56,5% в 2009 г., 49,8% в 2018 г.) Что касается несовершеннолет-
них, то среди них картина несколько иная: 13,1% несовершеннолетних осужденных за кра-
жи (59 осужденных) совершили преступление в состоянии алкогольного опьянения.
На протяжении 2009–2018 гг. росло число лиц, страдающих хроническим алкоголизмом,
к которым судом были применены принудительные меры безопасности и лечения. В 2009 г.
указанные меры были применены в отношении 3 629 лиц (19,9% осужденных за кражи),
в 2018 г. – уже к 4 047 лицам (37,3%).
Уголовно-правовые признаки, характеризуя личность преступника, отражают степень
деформации личности, ее особые свойства. Большое значение для оценки личности пре-
ступника имеет такой признак, как групповое совершение преступлений. Анализ данных
за период с 2009 по 2018 г. показывает, что более 20% осужденных совершали кражу в груп-
пе (в 2009 г. – 28,5%, в 2018 г. – 22,5%). Что касается такой категории лиц, как несовер-
шеннолетние, то среди них доля совершивших кражу в составе группы значительно выше,
и составила 57,7% в 2018 г., что является характерной чертой преступности несовершенно-
летних. При этом следует отметить, что 105 подростков (23,4%, почти четверть) совершили
преступление с участием взрослых.
Среди осужденных за кражи существенную долю составляют лица, совершившие пре-
ступление при рецидиве (в 2009 г. 44% осужденных, в 2012 г. 51,6%, в 2018 г. 41,1%).
В период 2009–2018 гг. возросла доля осужденных с судимостью снятой или погашен-
ной в установленном законом порядке. В 2009 г. указанные лица составили 14,3% осужден-
ных (2 598 чел.), в 2018 г. – 23,5% (2 554 чел.).
Значительное число осужденных за кражу составляют лица, имеющие не снятую и не
погашенную судимость (44% в 2018 г.). Три четверти из указанной группы лиц ранее были
осуждены за преступления против собственности, 20,3% осужденных за кражи в 2018 г.
совершили преступление в течение 1 года после наказания. В отношении несовершеннолет-
них следует отметить, что 132 подростка (29,4%) до совершения кражи состояли на учете
в отделе внутренних дел.
Нравственно-психологические признаки лиц, совершающих кражи – это совокупность
индивидуальных качеств, определяющих типичные формы поведения. По мнению иссле-
дователей, лиц, совершающих кражи, отличают такие качества нравственного облика, как
негативное отношение к труду, критичное отношение к правовым и нравственным нормам,
поверхностное мировоззрение и максимализм в суждениях, отрицание общегражданских
обязанностей. При этом, если одних лиц к совершению краж побуждает устойчивая ко-
рыстная мотивация, то лиц, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью, по-
буждает поиск средств на приобретение алкоголя и наркотиков [7]. Можно полагать, что
причинами совершения указанных преступлений являются злоупотребление спиртными
напитками, асоциальный образ жизни виновных, корыстно-потребительская ориентация.
Совершению преступлений зачастую предшествуют различные формы антиобщественно-
го поведения, в том числе административные правонарушения. В среднем каждый пятый
правонарушитель совершил мелкое хищение (ст. 10.5 Кодекса Республики Беларусь об ад-
министративных правонарушениях) повторно в течение 1 года после наложения админи-
стративного взыскания за подобное нарушение. Обстоятельствами же, способствующими
совершению преступлений, являются отсутствие должного контроля за лицами, склонны-
ми к антиобщественной деятельности, недостаточный контроль за поведением осужденных
со стороны уголовно-исполнительных инспекций, ненадлежащая профилактическая работа
участковых инспекторов милиции.
Таким образом, криминологический портрет преступника, осужденного за соверше-
ние кражи в 2018 г., можно составить следующим образом: лицо мужского пола (83,9%),
не работающий и не учащийся (60,3%), в возрасте от 30 до 49 лет (50,7%), со средним или 73
средним специальным образованием (77,1%), житель города (60,2%), совершивший кражу
в состоянии алкогольного опьянения (49,8%), ранее судимый.
Его личность сформирована микросредой с девиантным поведением, вследствие чего
у лица отсутствует стремление заниматься каким-либо общественно полезным трудом.
Следовательно, именно указанной группе лиц должно уделяться особое внимание в пла-
не профилактики преступного поведения, устранения причин и условий совершения краж.
Г.Г. Шиханцов отмечает, что эффективность профилактических мероприятий возможна
только на основе глубокого изучения различной информации (психологической кримино-
логической, уголовно-правовой, оперативно-розыскной и др.) о профилактируемом лице
и правильной ее интерпретации [8, с. 62].
Правоохранительными органами проводится значительная работа по предупреждению,
выявлению и раскрытию краж. Вместе с тем эффективность этой деятельности, в том чис-
ле взаимодействие с другими субъектами профилактики, оказывается недостаточной. Эф-
фективная, целенаправленная профилактика краж способна существенно повлиять как на
уровень преступности в целом, так и на показатель доверия граждан к государству и право-
охранительным органам.
Статьей 11 Закона Республики Беларусь от 4 января 2014 г. № 122-З «Об основах дея-
тельности по профилактике правонарушений» предусматривается разработка региональных
комплексных планов по профилактике правонарушений, которые реализуются субъектами
профилактики правонарушений в пределах своей компетенции на территории соответству-
ющих административно-территориальных единиц. Указанные планы должны включать
проведение профилактических мероприятий по предупреждению в том числе и правона-
рушений против собственности.
Принимая во внимание, что именно в условиях города совершается значительная часть
краж, важное значение приобретают такие меры общесоциального предупреждения, как
проектирование городских кварталов с учетом интересов охраны общественного порядка
и обеспечения сохранности имущества граждан (планирование застройки, освещенность
улиц и т. д.) [1, с. 172]. К мерам специально-криминологического предупреждения краж
можно отнести проводимые на постоянной основе сбор и анализ информации о преступле-
ниях и лицах, их совершивших, которые должны учитываться при подготовке планов про-
филактики, информирование населения о средствах и способах совершения краж, лицах,
их совершающих, мерах предосторожности, способах правомерной защиты от преступных
посягательств на собственность; усложнение совершения преступления путем создания
условий, объективно препятствующих совершению преступлений против собственности;
индивидуальную профилактическую работу с лицами, совершившими правонарушения,
склонными к совершению правонарушений, ведущих антиобщественный образ жизни,
страдающими алкогольной, наркотической зависимостью. Наравне с социальными факто-
рами в мотивации противоправного поведения значимую роль играют личностные (пси-
хические, физиологические) причины и условия, различные жизненные обстоятельства,
изучение которых является обязательным условием эффективности индивидуальной преду
предительной деятельности.

1. Кайбжанов, М. Ж. Предупреждение краж в Республике Казахстан : дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / М. Ж. Кайбжанов. – М., 2017. – 269 л.
2. Антонян, Ю. М. Личность преступника : Криминолого-психологическое исследование [Элек-
тронный ресурс] / Ю. М. Антонян, В. Е. Эминов. – М. : Норма : ИНФРА-М, 2010. – 368 с. – Режим
доступа : http://znanium.com/catalog/product/217080. – Дата доступа : 12.10.2019.
74 3. Личность преступника. – М. : Юрид. лит., 1975. – 272 с.
4. Антонян, Ю. М. Личность преступника. Криминология : учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева,
В. Е. Эминова. – 4-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма, 2009. – 800 с.
5. Волков, Б. С. Личность преступника как предмет уголовно-правового и криминологического
исследования / Науч. ред. Б. С. Волков. – Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1972. – 187 с.
6. Семенов, В. М. Социальные, уголовно-правовые и криминологические основы борьбы с кра-
жами в России [Электронный ресурс] : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.08 / В.М. Семе-
нов. – М., 2006. – Режим доступа : https://www.dissercat.com/content/sotsialnye-ugolovno-pravovye-i-
kriminologicheskie-osnovy-borby-s-krazhami-v-rossii. – Дата доступа : 30.10.2019.
7. Имангалиев, Н. К. Личность преступника и некоторые вопросы профилактики краж [Элек-
тронный ресурс] / Н. К. Имангалиев, Т. А. Ханов // Международный журнал экспериментального
образования. – 2017. – № 5 – С. 104–108. – Режим доступа : https://www.expeducation.ru/ru/article/
view?id=11677. – Дата доступа : 30.10.2019.
8. Шиханцов, Г. Г. Юридическая психология / Г. Г. Шиханцов. – М. : Зерцало-М, 2006. – 272 с.
E. A. Rocheva
Scientific and Practical Centre for Problems of Reinforcing Law
and Order of the Prosecutor General’s Office of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
Criminological profiles of individuals,

committed thefts in the Republic of Belarus
The author has investigated certain issues of criminological profiles of committing thefts individuals.
She analyzed some of the statistics in relation to persons convicted of theft for the period 2009–2018.
The author also generalized the main components of the criminological structure of a criminal identity
based on socio-demographic, penal, moral and psychological characteristics. She determined the typical
criminological profile of a thief.
Keywords: criminal identity; convict; theft; prevention; socio-demographic characteristics.
75
УДК 347.9
О. В. Благаренко
Соискатель кафедры уголовного права и криминологии
Академии МВД Республики Беларусь
E-mail: context@tut.by
Об определении понятия «преступность в таможенной сфере»

В статье анализируется развитие теоретических воззрений и понятий «преступле
ние» и «преступность» в таможенной сфере, в том числе в условиях таможенной
интеграции в рамках Евразийского экономического союза. Дается определение понятия
«преступность в таможенной сфере» с учетом положений современной криминологии,
уголовного и таможенного права.
Ключевые слова: преступность; таможня; таможенные преступления; таможенное
дело; сфера таможенного регулирования; преступность в таможенной сфере.
На сегодняшний день в криминологии найдено решение большинства теоретических

проблем, в том числе и определения тех или иных криминологических явлений. Однако
в области изучения преступности в таможенной сфере этот процесс оказался затрудненным.
Обусловливается это в первую очередь тем, что в существующих условиях действительно-
сти данный вид преступности не в полной мере отвечает устоявшимся взглядам в общеюри-
дических и отраслевых науках (уголовное право, криминология, таможенное право и др.).
В данной ситуации определение сущности этого явления становится проблемой, требую-
щей повышенного внимания, в том числе и для обеспечения построения успешно функцио
нирующей системы предупреждения.
В настоящее время в отечественной и международной правовой науке используется
большое количество таких терминов, как «таможенные преступления», «преступления, от-
несенные к компетенции таможенных органов», «преступления в сфере таможенного дела»,
«преступления в сфере внешнеэкономической деятельности», «преступления в области та-
моженного дела». Отдельными авторами отмечается, что обилие терминов, толкуемых раз-
личным образом, затрудняет очертить границы данного вида преступности и, соответствен-
но, проанализировать криминологическую характеристику [1, с. 118].
В современной криминологии, как отдельный вид преступности, преступления в та-
моженной сфере начали выделять из экономической преступности и отдельно исследовать
с середины 90-х гг. ХХ в. Как отмечает В.А. Ананич, в настоящее время перечень относи-
тельно самостоятельных видов преступности, традиционно рассматриваемых в Особенной
части УК (корыстная и корыстно-насильственная, экономическая, коррупционная, преступ-
ность военнослужащих), упомянутыми видами не исчерпывается. Современное состояние
самой науки и преступности дает основания выделить и другие ее виды: экологическую,
налоговую, таможенную, политическую [2, с. 28–29].
В период действия советского уголовного права таможенные преступления не выделя-
лись в отдельную группу, что было обусловлено рядом обстоятельств:
76
– во-первых, существованием государственной монополии на внешнеэкономическую
деятельность, в связи с чем в уголовном законодательстве отсутствовали даже нормы,
устанавливающие ответственность за уклонение от уплаты таможенных платежей, невоз-
вращение историко-культурных ценностей, незаконный экспорт;
– во-вторых, контрабанда была отнесена к преступлениям против государства и, соот-
ветственно, рассматривалась как часть преступлений этой группы;
– в-третьих, длительный период времени криминология как наука не находила должно-
го понимания и поддержки в государстве, что не дало возможности развития теоретических
взглядов и идей, в том числе и по вопросам изучения преступности, ее причин и условий,
личности преступника в таможенной сфере.
Кардинальные перемены в 90-х гг. ХХ в. повлекли за собой появление новых видов
преступлений и соответственно рост преступности во всех сферах жизни общества. Сфера
внешнеэкономической деятельности перестала быть государственной монополией, и, поми-
мо добросовестных участников хозяйственной деятельности, стала активно использовать-
ся преступниками. Начиная с середины 90-х гг. прошлого столетия, понятие «таможенные
преступления» становится предметом изучения, находится в стадии становления.
К числу первых упоминаний в современной научной литературе относится определение,
данное А.Б. Новиковым и В.С. Федоровым исходя из таких критериев, как уголовно-про-
цессуальное содержание данного явления и уголовно-правовое. «С уголовно-процессуаль-
ной точки зрения можно было бы определить таможенные преступления как те, по делам
о которых таможенные органы являются органами дознания» [3, с. 45–47].
Проведенный анализ научной литературы и позиций авторов к определению данного
вида преступности позволил выделить определенные основные подходы.
Таможенные преступления как преступления в сфере внешнеэкономической деятельно-
сти определяет ряд авторов, в том числе Б.В. Волженкин, В.Д. Ларичев, Ю.П. Гармаев и др.
А.Д. Краснов определяет таможенные преступления как запрещенные уголовным зако-
ном общественно опасные деяния (действие или бездействие), предусмотренные ст.ст. 188,
189 и 194 Уголовного кодекса РФ, посягающие на нормальную внешнеэкономическую дея
тельность государства и причиняющие или создающие угрозу причинения вреда правам
и законным интересам граждан, обществу и государству [4, с. 7]. Помимо общего дискурса
о возможности отнесения исследуемого явления к преступлениям во внешнеэкономической
деятельности, в данном определении присутствует оценочная категория – «нормальной»
внешнеэкономической деятельности, что не добавляет ясности для установления четких
границ исследуемого явления.
Вместе с тем, представляется, что отнесение изучаемых преступлений только к престу-
плениям во внешнеэкономической деятельности не в полной мере соответствует действи-
тельности.
В первую очередь это связано с изменением содержания понятия «внешнеэкономиче-
ская деятельность», поскольку данный термин в юридической литературе и в нормативных
правовых актах используется достаточно давно, но его содержание в разные периоды раз-
вития права существенно менялось.
До середины 80-х гг. XX в. внешнеэкономическая деятельность была одним из видов
хозяйственной деятельности, осуществляемой государством. Существенное изменение со-
держания термина «внешнеэкономическая деятельность» произошло в 90-х гг. прошлого
столетия, и было связано с осуществлением экономических реформ и изменением систе-
мы управления внешнеторговой сферой. В настоящее время определение внешнеэкономи-
ческой деятельности в законодательстве отсутствует. Пожалуй, единственное легальное
определение содержится в модельном Законе «Об основах внешнеэкономической деятель-
ности», принятом 4 апреля 1999 г. № 8-12 в г. Санкт-Петербурге, в соответствии с которым
внешнеэкономическая деятельность представляет собой деятельность национальных юри- 77
дических и физических лиц, опосредующая внешнюю торговлю, а также иные отношения
по международному экономическому сотрудничеству с иностранными государствами, их
органами, международными организациями, иностранными юридическими и физическими
лицами.
Таким образом, преступления, совершаемые во внешнеэкономической деятельности, яв-
ляются частью экономических преступлений. Аналогичную позицию высказывают С.П. Жда
нов и А.Ю. Шумилов, определяя, что преступления, совершаемые во внешнеэкономической
деятельности, представляют собой разновидность экономических преступлений [5, с. 3].
Ряд авторов определяют данные деяния как преступления в сфере таможенной дея-
тельности. Так, М.А. Кочубей к преступлениям в сфере таможенной деятельности относит
предусмотренные и запрещенные уголовным законом общественно опасные умышленные
деяния (действия и бездействия), посягающие на порядок и условия перемещения через та-
моженную границу РФ товаров и транспортных средств, взимания таможенных платежей,
таможенного оформления, таможенный контроль и другие средства проведения таможен-
ной политики [6, с. 55].
А.В. Макаров, А.С. Жукова выделяют преступления, совершенные в сфере таможенно-
го регулирования и таможенного контроля [7, с. 761–769].
Д.П. Семенюк определяет таможенную преступность как нарушения таможенного за-
конодательства Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС) и законодательства его
участников, посягающие на порядок перемещения товаров и транспортных средств через
таможенную границу ЕАЭС, относящиеся к компетенции таможенных органов и закре-
пленные в ст.ст. 228–231, а также ст.ст. 328-1 и 333-1 УК Республики Беларусь [8, с. 127].
Не вдаваясь в дискуссию по поводу содержания понятия преступности, необходимо
отметить, что под преступностью в настоящей статье понимается объективное социально
обусловленное, исторически изменчивое, закономерное для данной социальной системы
явление, тогда как преступление – это субъективно обусловленное виновное общественно
опасное деяние.
Складывающаяся ситуация в очередной раз актуализирует необходимость разработки
четкого, общепризнанного понятия преступности, отвечающего всем научным критериям
и пригодного для криминологических исследований и построения эффективной системы
предупреждения.
В данном контексте представляется правильной позиция Г.Н. Горшенкова: «Понятий-
ный аппарат в криминологии, как и в любой науке, является своего рода научным обору-
дованием, которое обеспечивает эту науку. И потому он отражает в себе законы существо-
вания того типа явлений, процессов, которые охватываются предметом криминологии, т. е.
предшествуют, сопутствуют преступлениям, продуцируют преступность, составляют ее
сущность, определяют возможности предупредительного воздействия на факторы преступ-
ности и на нее саму, причем с использованием средств различных отраслей права» [9, с. 11].
Для того чтобы дать обоснованное определение исследуемому явлению, необходимо
пользоваться рядом общенаучных принципов, таких как:
– однозначность, С.В. Гринев-Гриневич определяет как соотношение термина только
с одним научно определенным понятием и наличие одной дефиниции или краткое логиче-
ское определение понятия, в котором выражены наиболее существенные, отличительные
признаки объекта. Термины, не отвечающие данному требованию, являются некорректны-
ми, именуются дублетными, точнее их можно назвать многозначными [10, с. 27];
– конвенциональное признание термина, Г.Н. Горшенков определяет, что при подбо-
ре нужного слова в качестве термина важно знать не только его современное значение, но
и происхождение этого слова [9, с. 22];
– краткость термина, по поводу неоправданного расширения Г.Н. Горшенков отмечает –
78 расширение содержания понятия неизбежно требует адекватного значения термина. Чаще
это происходит тогда, когда при «производстве» криминологического понятия в основу бе-
рется уголовно-правовая классификация преступлений и в качестве термина используется
словосочетание, отражающее, например, наименование главы, группы деяний [9, с. 22];
– термин должен иметь одно значение в той области знания и деятельности, в которой
он применяется, а также его применение допускается в смежных областях [10, с. 24].
Исходя из этих позиций, представляется обоснованным для определения понятия пре-
ступности в указанной сфере обратиться к содержанию терминов «таможня», «таможенное
регулирование», «таможенное дело», «таможенная сфера».
В ЕАЭС осуществляется единое таможенное регулирование, включающее в себя уста-
новление порядка и условий перемещения товаров через таможенную границу, их нахожде-
ния и использования на таможенной территории или за ее пределами, порядка совершения
таможенных операций, связанных с прибытием (убытием) товаров, временным хранением
товаров, их таможенным декларированием и выпуском, иных таможенных операций, по-
рядка уплаты таможенных платежей, специальных, антидемпинговых, компенсационных
пошлин и проведения таможенного контроля, регламентацию властных отношений между
таможенными органами и лицами, реализующими права владения, пользования и (или) рас-
поряжения товарами на таможенной территории или за ее пределами.
В соответствии с Законом Республики Беларусь «О таможенном регулировании в Рес
публике Беларусь» таможенное регулирование – это правовое регулирование отношений,
связанных с перемещением товаров через таможенную границу, их перевозкой по единой
таможенной территории под таможенным контролем, временным хранением, таможенным
декларированием, выпуском и использованием в соответствии с таможенными процедура-
ми, проведением таможенного контроля, уплатой таможенных платежей, а также властных
отношений между таможенными органами Республики Беларусь и лицами, реализующими
права владения, пользования и распоряжения указанными товарами. Практически так же
определяется таможенное регулирование и в законодательстве Кыргызской Республики.
Закон РФ «О таможенном регулировании в Российской Федерации» закрепляет, что
таможенное регулирование заключается в установлении порядка и правил регулирования
таможенного дела в Российской Федерации. Аналогично сформулирована норма в Законе
Армении «О таможенном регулировании».
При этом в этих государствах законодательно закреплено и понятие «таможенное дело»:
– в Республике Беларусь – представляет собой совокупность методов и средств, обеспе-
чивающих соблюдение таможенного законодательства;
– в Российской Федерации – совокупность средств и методов обеспечения соблюдения
мер таможенно-тарифного регулирования, а также запретов и ограничений при ввозе това-
ров в Российскую Федерацию и вывозе товаров из Российской Федерации;
– в Республике Армении – включает порядок и условия перемещения через таможенную
границу товаров и транспортных средств, взимание таможенных платежей, таможенные
оформления, таможенный контроль и другие средства реализации таможенной политики;
– в Кыргызкой Республике – представляет собой совокупность средств и методов, обе-
спечивающих соблюдение таможенного законодательства Таможенного союза и законода-
тельства Кыргызской Республики о таможенном регулировании.
В законодательстве Казахстана эти два понятия соединены в одно: «Таможенным делом
(регулированием) в Республике Казахстан признается регулирование отношений на части
таможенной территории Таможенного союза (территории Республики Казахстан), на кото-
рой Республика Казахстан обладает исключительной юрисдикцией, связанных с переме-
щением товаров через таможенную границу Таможенного союза, их перевозкой по еди-
ной таможенной территории Таможенного союза под таможенным контролем, временным
хранением, таможенным декларированием, выпуском и использованием в соответствии
с таможенными процедурами, проведением таможенного контроля, уплатой таможенных 79
платежей и налогов, а также властных отношений между таможенными органами и лицами,
реализующими права владения, пользования и распоряжения указанными товарами».
Проанализировав приведенные определения, можно сделать вывод о том, что тамо-
женное дело, как и таможенное регулирование, представляет собой виды деятельности.
Таможенное регулирование – это деятельность по установлению таможенных правил, а та-
моженное дело – это деятельность по обеспечению соблюдения данных правил. Таким об-
разом, понятие преступности в сфере таможенного регулирования будет содержать в себе
смысловую нагрузку по преступности, связанной с установлением таможенных правил,
а определение «преступность в сфере таможенного дела» – по своему содержанию долж-
но очерчивать границы негативного явления, связанного с преступностью в деятельности
по обеспечению таможенных правил.
Вместе с тем, таможенное законодательство использовало и использует оборот «в тамо-
женной сфере» в качестве отсылки, без должного правового определения. Например, Закон
Республики Беларусь от 4 января 2007 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые
законы Республики Беларусь по вопросам совершенствования отношений в таможенной
сфере» либо «Международная конвенция о взаимном административном содействии в пре-
дотвращении, расследовании и пресечении таможенных правонарушений», заключенная
г. Найроби 9 июня 1977 г.
С.Т. Алибеков в своей монографии обосновывает применение понятия «таможенная
сфера» как монопольной области государственного регулирования [11, с. 57].
Существующую терминологическую и теоретическую тупиковую ситуацию можно, как
нам представляется, разрешить введением в современную криминологию понятия «пре-
ступность в таможенной сфере».
На основании проведенного анализа предлагаем следующее определение:
Преступность в таможенной сфере – объективное социально обусловленное, истори-
чески изменчивое явление, представляющее собой совокупность преступлений и лиц, их
совершивших, посягающих на монополию государства при реализации таможенной по-
литики.
Полагаем, что предложенный термин «преступность в таможенной сфере» оптималь-
но снимает рассмотренные теоретические трудности и придает максимально адекватный
смысл соответствующему явлению общественной жизни, так как здесь границами исследу-
емого явления будет преступность, посягающая на установленную государственную моно-
полию и защищаемые государством общественные отношения, реализуемые посредством
таможенной политики.

1. Основы расследования таможенных преступлений. Уголовно-процессуальные и криминоло-
гические аспекты : учеб. пособие / И. В. Коркина [и др.]. – М. : ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г. В. Плеха-
нова», 2014. – 224 с.
2. Ананич, В. А. Введение в криминологию : лекции / В. А. Ананич. – Минск : Акад. МВД,
2014. – 159 с.
3. Новиков, А. Б. Новый Уголовный кодекс Российской Федерации и преступления в сфере та-
моженного дела / А. Б. Новиков, B. C. Федоров // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала
Российской таможенной академии. – СПб, 1997. – № 1. – С. 45–47.
4. Краснов, А.Д. Противодействие таможенным преступлениям : теоретико-прикладной ана-
лиз / А. Д. Краснов: автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08 / Нижегор. акад. МВД России. –
Н. Новгород, 2011. – 31 с.
5. Жданов, С. П. Использование специальных познаний в выявлении преступлений, соверша-
емых во внешнеэкономической деятельности : учеб.-практ. пособие / С. П. Жданов, А. Ю. Шуми-
80 лов. – М. : Издат. дом Шумиловой И. И., 2011. – 228 с.
6. Кочубей, М. А. Безопасность в сфере таможенной деятельности : уголовно-правовой и кри-
минологический аспект / М. А. Кочубей. – М. : Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 255 c.
7. Макаров, А. В. Отечественное законодательство о преступлениях в сфере таможенного ре-
гулирования и таможенного контроля: вопросы дифференциации уголовно-правовых санкций /
А. В. Макаров, А. С. Жукова // Всерос. криминолог. журн. – 2016. – № 4. – С. 761–769.
8. Семенюк, Д. П. Характеристика современной таможенной преступности / Д. П. Семенюк //
Борьба с преступностью : теория и практика : тез. докл. V Междунар. науч.-практ. конф., посвящ.
100-летию образования милиции Беларуси (Могилев, 31 марта 2017 г.) / М-во внутр. дел Респ. Бела-
русь, учреждение образования «Могилевский институт Министерства внутренних дел Республики
Беларусь» ; редкол. : Ю. А. Матвейчев (отв. ред.) [и др.]. – Могилев : Могилев. ин-т МВД, 2017. ‒
С. 124‒127.
9. Горшенков, Г. Н. Криминология : научные инновации : моногр. / Г. Н. Горшенков. – Н. Новго-
род : Изд-во Волго-Вятской акад. гос. службы, 2009. – 212 с.
10. Гринев-Гриневич, С. В. Терминоведение : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений /
С. В. Гринев-Гриневич. – М : Издат. центр «Академия», 2008. – 304 с.
11. Алибеков, С. Т. Таможенная сфера Казахстана (системный подход) / С. Т. Алибеков. – Алма-
ты : [б. и.], 2012. – 892 с.
O. V. Blagarenko
Applicant for a Ph.D., Criminal Law and Criminalogy Department,
Minsk, Belarus
To the issue of defining the concept “criminality in the field of customs”

The article analyzes development of the theoretical views and concepts of «crime» and «criminality» in
the field of customs, particularly under the conditions of customs integration within the EAEU. The author
presents his variant of the concept «crime in the field of customs» definition taking into account the
provisions of modern criminology, criminal and customs law.
Keywords: crime; customs; customs-related crimes; customs business; customs regulation; crime in
the customs sphere.
81
КРИМИНАЛИСТИКА
КРИМИНАЛИСТИКА
FORENSIC
SCIENCE
КРИМИНАЛИСТИКА. НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ 2 (46)
УДК 343.98
А. М. Хлус
E-mail: hlus.home@mail.ru
Инновационные подходы к формированию методики

расследования хищений путем злоупотребления
служебными полномочиями
В статье проанализирована современная методика расследования хищений путем

злоупотребления служебными полномочиями, разработанная на основе их криминалисти-
ческой характеристики. Сделан вывод о недостаточной полноте криминалистического
представления данного преступления. По мнению автора, в основе криминалистической
характеристики преступления должны находиться общие знания о материальных эле-
ментах его структуры, подлежащие детальному описанию, преимущественно в аспекте
криминалистики. Сведения о материальной структуре преступления в сочетании с кри-
миналистической характеристикой его элементов создают прочную криминалистическую
основу для построения частных методик расследования хищений путем злоупотребления
служебными полномочиями.
Ключевые слова: уголовное право; хищение; злоупотребление служебными полномо
чиями; криминалистика; методика расследования преступлений; криминалистическая ха-
рактеристика преступлений; материальная структура преступлений.
Введение
Завладение имуществом либо приобретение права на него путем злоупотребления слу-
жебными полномочиями является одной из форм хищений, совершаемых должностными
лицами.
Эффективность противодействия данному виду преступлений зависит от многих обсто-
ятельств, среди которых значима роль реализации условий, объективно создающих препят-
ствия для потенциальной противоправной деятельности, ориентированной на совершение
хищений. К этим условиям относятся:
1) наличие нормативной регламентации компетенции и полномочий должностных лиц
в различных сферах деятельности. Для этого необходим тщательный криминалистический
анализ деятельности должностного лица, складывающихся в ее результате общественных
отношений, выявление возможных криминальных рисков, моделирование криминального
проявлений должностного лица и, соответственно, определение нормативных «рамок» до-
пустимого поведения;
2) специальная разработка и внедрение в сферы профессиональной деятельности эф-
фективных мер профилактики;
3) формирование нравственно чистого кадрового потенциала и его правильная расста-
новка на ключевых позициях в сферах экономики и др. 85
Не менее значимо в системе борьбы с указанным видом преступлений наличие эффек-
тивных методических рекомендаций по их раскрытию и расследованию.
Вопросам методического обеспечения расследования преступлений посвятили свои
труды многие зарубежные и отечественные ученые-криминалисты: И. В. Александров,
О. Я. Баев, И. И. Басецкий, В. И. Батищев, В. П. Бахин, Р. С. Белкин, А. Н. Васильев,
И. А. Возгрин, В. К. Гавло, Г. И. Грамович, В. И. Громов, В. Ф. Ермолович, Г. А. Зорин,
Р. Г. Зорин, Е. П. Ищенко, И. М. Лузгин, Г. М. Меретуков, Г. Н. Мухин, В. А. Образцов,
Н. И. Порубов, М. В. Салтевский, Н. А. Селиванов, Н. И. Хлюпин, В. П. Шиенок, Н. Г. Шу-
рухнов, Н. П. Яблоков и многие другие. В работах указанных авторов рассматриваются
особенности методик раскрытия и расследования различных преступлений. Вместе с тем,
научные труды этих авторов, посвященные частным методикам расследования преступле-
ний, не отражают материальную структуру рассматриваемых ими преступлений.
Нетрадиционный взгляд на преступление с позиции криминалистики предложен бело-
русскими учеными А. В. Дуловым и А. Е. Гучком. На основе криминалистического анализа
эти ученые в структуре преступления выделяют наиболее общие элементы, составляющие
его материальную основу. Но и в их работах не представлена частная методика расследова-
ния хищений путем злоупотребления служебными полномочиями.
Наиболее известной работой, рассматривающей методику расследования хищений пу-
тем злоупотребления служебными полномочиями, является коллективный труд белорусских
ученых и практических работников под названием «Методика расследования коррупцион-
ных преступлений» [1]. Данный труд представлен в виде научно-практического пособия
для следователей и оперативных работников правоохранительных органов. В этом пособии
методика расследования рассматриваемого нами преступления построена на основе тра-
диционной информационной модели, в качестве которой выступает криминалистическая
характеристика преступления, не содержащая сведений о его материальной составляющей.
Целью данного исследования является рассмотрение материальных элементов структу-
ры преступления, формирующих исходные криминалистические представления о хищении
путем злоупотребления служебными полномочиями, которые в сочетании с их криминали-
стическим описанием (характеристикой), должны быть использованы в качестве информа-
ционной основы для построения методики расследования данного вида преступлений.
Общепризнанной информационной основой для построения частной криминалистиче-
ской методики расследования данного вида хищений является их криминалистическая ха-
рактеристика.
В научно-практическом пособии для следователей и оперативных работников правоох-
ранительных органов методика выявления и расследования хищений путем злоупотребления
служебными полномочиями представлена состоящей из «следующих основных элементов:
криминалистической характеристики хищений; обстоятельств, подлежащих установлению;
способов выявления признаков хищения и установления оснований для возбуждения уго-
ловного дела» [1, с. 115]. Такое представление структуры частной методики расследований
не в полной мере отражает ее содержание. В частной методике расследования, кроме ее
теоретической части (на что собственно и указали авторы упомянутого пособия), имеется
и методическая часть, содержащая основные рекомендации по раскрытию и расследованию
преступлений данного вида. В основе разработки этой части методики расследования ме-
тодологические начала, призванные обеспечить «раскрытие основных условий, принципов
и возможностей использования современных методов расследования преступлений с уче-
том их специфики» [2, с. 199].
Данные об уголовно-правовом составе и положения криминалистической характери-
86 стики имеют большое значение для формирования методики расследования хищений путем
злоупотребления служебными полномочиями. Но криминалистическое понимание престу-
пления будет не полным без знания элементов его материальной структуры.
Первое представление о материальной структуре преступления формируется на осно-
ве его уголовно-правового состава, который имеет абстрактный характер. На этой основе
возможно построение модели материальной структуры преступления. Она будет наиболее
общей, содержащей определенное количество структурных элементов, выделяемых в со-
ответствии с конструкцией состава преступления. В дальнейшем, при совершении престу-
плений данного вида, количество структурных элементов может как совпадать, так и отли-
чаться от общей модели. В момент совершения преступного деяния в реальную взаимосвязь
вступают конкретные материальные составляющие преступной структуры. Говорить об их
абстрактности уже не приходится. Абстрактная модель преступного деяния превращается
в материальную основу для его познания в процессе расследования.
Пониманию этого также способствует рассмотрение криминалистической наукой лю-
бого преступного деяния в качестве системы [3, с. 71]. Преступная система реально про-
является в окружающей ее действительности. Для нее характерна структура, образованная
материальными элементами. В их числе можно выделить следующие наиболее общие эле-
менты, количество которых отличается у каждого вида преступлений: субъект совершения
преступления, объект, предмет, средство преступного посягательства и предмет преступле-
ния [4, с. 48].
Криминалистическое рассмотрение структурных элементов хищения путем злоупотре-
бления служебными полномочиями предполагает проведение криминалистического анали-
за его уголовно-правового состава.
Основываясь на уголовно-правовой модели хищений путем злоупотребления служеб-
ными полномочиями (ч. 1 ст. 210 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК)),
можно представить абстрактную общую модель материальной структуры этого преступле-
ния. Структуру такой модели составляют следующие элементы: субъект совершения хи-
щения, объект и предмет посягательства при хищении, и средство совершения хищения.
В структуре преступлений, по мнению А.Е. Гучка, возможен и такой материальный элемент,
как «предмет преступления» [4, с. 48], который для рассматриваемых нами преступлений
не характерен. При совершении конкретного хищения количество элементов его структуры
может отличаться от общей модели данного преступления.
Субъектом любого конкретного преступления всегда является человек. Его понимание
в уголовном праве и криминалистике имеет существенное различие. В составе преступле-
ния человек представлен как абстрактный элемент, характеризуемый такими признаками,
как физическое лицо, вменяемость и достижение возраста уголовной ответственности.
Для материальной структуры конкретного преступления характерно наличие реального
человека.
Криминалистический анализ ст. 210 УК позволяет выделить наиболее общие признаки
субъекта совершения рассматриваемого преступления. К ним относятся следующие отли-
чительные признаки данного структурного элемента:
1) субъектами совершения хищений данного вида всегда являются должностные лица;
2) совершая хищение, должностное лицо использует полномочия, предоставленные ему
по службе;
3) служебные полномочия используются должностным лицом для достижения преступ-
ной цели завладения чужим имуществом либо приобретения права на него;
4) наступившие последствия преступления являются результатом причинно-следствен-
ной связи с действиями должностного лица.
Объект как элемент структуры преступления можно представить в виде «материаль-
ной совокупности или системного образования, на которые оказывается непосредствен-
ное или опосредованное воздействие, одна или несколько составляющих их частей могут 87
определять целевую направленность преступного деяния» [5, с. 131]. Основываясь на пред-
ложенном определении понятия «объект преступного посягательства» в качестве такового
в составе рассматриваемого преступления можно выделить несколько материальных эле-
ментов, которым в результате деяния причиняется вред. Термин «вред» в словаре русского
языка трактуется как «ущерб, порча» [6, с. 84]. В ст. 210 УК речь идет об ущербе, который
выражается в «крупном размере» или «особо крупном размере».
Объектами посягательства в их криминалистическом понимании для преступления,
предусмотренного ст. 210 УК, являются человек, государственные и общественные орга-
низации.
Человек (физическое лицо) значительно реже выступает в качестве объекта посягатель-
ства при совершении хищений путем злоупотребления служебными полномочиями. В ре-
зультате противоправных действий на потерпевшего оказывается опосредованное воздей-
ствие. Человеку может быть причинен ущерб имущественного (материального) характера.
Речь идет о прямом (непосредственном) ущербе, возникновение которого связано с обсто-
ятельствами и целями противоправного поведения должностного лица.
В качестве примера, когда объектом посягательства при хищении выступает человек
(группа людей), рассмотрим ситуацию преступного сговора бухгалтера и кассира, произ-
водящих выплату заниженной заработной платы по подложной ведомости. В дальнейшем
бухгалтер заменяет эту ведомость новой, в которой отражены действительные суммы и под-
делываются подписи работников, получивших заработную плату. Разница между выданной
работникам денежной суммой и действительно причитающейся им за выполненную работу
присваивается бухгалтером и кассиром. В данном случае должностное лицо (бухгалтер),
используя свои служебные полномочия, завладевает частью денежных средств, фактически
принадлежащих физическим лицам. Предварительный сговор между бухгалтером и касси-
ром является квалифицирующим признаком, влекущим ответственность по ч. 2 ст. 210 УК.
Чаще всего объектами рассматриваемых хищений являются государственные и обще-
ственные организации. При этом следует иметь в виду, что совершаемым преступлением
нарушаются их имущественные интересы. Несмотря на внешнюю абстрактность понятия
«организация» в структуре данного и иных преступлений, организация, вне зависимости
от ее принадлежности (государственная или общественная), представляется как материаль-
ное образование. На это же указывает и определение понятия «организация» – «группа лю-
дей, деятельность которых сознательно координируется для достижения общих целей» [7].
Именно в рамках организации, т. е. объекта преступного посягательства, локализуется мак-
симальное количество следов, имеющих криминалистическое значение.
Похищаемое имущество организации может находиться во владении как должностно-
го лица, так и во владении других лиц, как правило, подчиненных субъекту совершения
преступления. В обоих случаях, совершая хищение, должностное лицо реализует предо-
ставленные ему полномочия по управлению и распоряжению имуществом. Таким образом,
должностное лицо противоправно, безвозмездно завладевает чужим имуществом, злоупо-
требляя своими служебными полномочиями исключительно в силу занимаемой должности.
При этом следует иметь в виду положение, согласно которому не подлежит уголовной
ответственности лицо, совершившее «хищение имущества юридического лица путем зло-
употребления служебными полномочиями в сумме, не превышающей десятикратного раз-
мера базовой величины, установленного на день совершения деяния». Законодатель таким
образом разграничил уголовно наказуемое хищение от мелкого хищения, ответственность
за которое предусмотрена ст. 10.5. Кодекса Республики Беларусь об административных пра-
вонарушениях.
Вышеизложенное можно рассмотреть на следующем примере. Ч. являлся главным инже-
нером открытого акционерного общества «Белтрансстрой» (далее – ОАО «Белтрансстрой»).
88 Согласно должностной инструкции в компетенцию главного инженера ОАО «Белтрансстрой»
входит выполнение организационно-распорядительных и административно-хозяйственных
функций, а также совершение юридически значимых действий. В их числе контроль за со-
стоянием материальных отчетов работников филиала, эффективное использование произ-
водственных фондов, организация работ по обеспечению высокого качества строительно-
монтажных работ и услуг, по выполнению их в соответствии с проектами и при строгом
соблюдении строительных норм и правил, обеспечение эффективного использования ос-
новных фондов и оборотных средств и др. В нарушение этих полномочий виновный дал
указание не осведомленному о преступном характере действий обвиняемого главному ме-
ханику Л. о подготовке и оформлении договора подряда между ОАО «Белтрансстрой» и фи-
зическим лицом К. на производство последним работ, которые К. фактически не выполнял
и не должен был выполнять. В дальнейшем Ч. организовал подписание акта выполненных
работ, который, вместе с указанным договором, передал в бухгалтерию для производства
расчета. На карт-счет К. была перечислена денежная сумма в размере 520 белорусских ру-
блей. К. обналичил и передал деньги обвиняемому [8].
Предмет преступного посягательства, являясь материальным элементом в преступной
структуре, определяет целевую направленность деяния. Он нередко находится в тесной вза-
имосвязи с объектом преступного посягательства. Очевидность этой связи можно воспри-
нять на примере кражи со взломом, где помещение выступает объектом посягательства,
похищаемое из него является предметом преступного посягательства.
При совершении хищений рассматриваемого вида предметом преступного посягатель-
ства выступает имущество, являющееся чужой собственностью, но на момент совершения
преступления находящееся в доверительном управлении должностного лица. Понятием
«имущество» охватываются деньги, чаще всего в национальной валюте, которые также
представляют преступный интерес при совершении хищений путем злоупотребления слу-
жебными полномочиями.
Средствами совершения хищений являются материальные объекты, предметы, обе-
спечивающие в результате их использования достижение конечной цели преступления. Их
перечень достаточно широк. Более подробно мы их рассмотрели в одной из своих работ
[9, с. 24–32]. В ряде примеров хищений завладение имуществом организации не представ-
ляет никакой сложности, т. к. оно (имущество) находится в непосредственном владении
должностного лица. Но это в тех случаях, когда объемы похищаемого не велики, и его воз-
можно вынести за пределы территории организации поместив в портфель, сумку и т. п. Если
речь идет о хищении значительного количества материальных ценностей, то для их вывоза
с территории предприятия используется транспорт. Здесь может быть использован как соб-
ственный транспорт организации, так и транспорт иных организаций.
Если похищаемые ценности не находятся во владении должностного лица, то в проти-
воправных целях используются иные средства хищения. В приведенном примере для хище-
ния денег должностным лицом (главный инженер ОАО) использованы фиктивные договор
подряда и акт выполненных работ, которые им были предоставлены в бухгалтерию для про-
изводства расчета [8], т. е. в этом случае документы были использованы для совершения
хищения. Реализовать данный способ хищения денег без использования документов (под-
ложных по своей сути) не представляется возможным.
Специфика субъекта в структуре совершения хищений (должностное лицо) и его вза-
имосвязь с объектом посягательства (организация) определяют особую роль документов
в его преступной деятельности. В большинстве случаев совершения хищений факт «злоупо-
требления служебными полномочиями» имеет документальное отражение. Но документы
могут быть использованы должностным лицом не только с целью совершения хищения, т. е.
в качестве средства его совершения, но и с целью сокрытия результата преступления. На-
пример, завладев имуществом, должностное лицо незаконно составляет акт о его списании,
который призван скрыть факт хищения. 89
Следовательно, документы отражают служебную деятельность должностного лица, мо-
гут содержать информацию о его неправомерных (преступных) действиях и подлежат тща-
тельному криминалистическому анализу в процессе расследования уголовных дел данной
категории. При этом надо иметь в виду, что криминалистическому анализу должны под-
вергаться не только документы, которые находятся в организации, где осуществляет свою
служебную деятельность должностное лицо, но и документы иных предприятий и учрежде-
ний, с которыми установлено сотрудничество проверяемой организации.
На основе изложенного предлагаются следующие выводы:
1. Выявление и исследование материальных элементов в структуре хищения путем зло-
употребления служебными полномочиями представляет интерес не только с научной, но
и практической точки зрения. Знание о материальной структуре преступления способствует
наиболее полному криминалистическому познанию деяния. В настоящее время кримина-
листика основывается исключительно на уголовно-правовом и криминологическом пони-
мании преступления, что привело к доминированию системы этих знаний при составлении
криминалистической характеристики преступлений.
2. В основе криминалистической характеристики преступления, являющейся итогом ис-
следования значительного объема уголовных дел, должны находиться общие знания о мате-
риальных элементах его структуры, подлежащие детальному описанию, преимущественно
в аспекте криминалистики.
3. Сведения о материальной структуре преступления привносят криминалистическую
основу для построения частных методик расследования преступлений, которые являются
орудием в руках следователей, осуществляющих непосредственную борьбу с преступле-
ниями.
4. В практической деятельности по расследованию хищений путем злоупотребления
служебными полномочиями знание общих элементов их материальной структуры позволя-
ет понимать структуру расследуемого деяния. На этой основе можно определиться с нали-
чием (отсутствием) криминалистически значимой информации по каждому структурному
элементу преступления. Соотнесение имеющейся информации об этих элементах с их опи-
санием в криминалистической характеристике преступления позволяет выбрать направле-
ние расследования, выдвинуть соответствующие версии и определить набор тактических
средств, необходимых для их проверки.

1. Методика расследования коррупционных преступлений: науч.-практ. пособие для следова-
телей и оператив. работников правоохранит. органов / С. В. Войцеховская [и др.] ; под общ. ред.
В. Х. Кадырова. – Минск, 2005. – 307 с.
2. Яблоков, Н. П. Криминалистика: природа, система, методологические основы / Н. П. Ябло-
ков, А. Ю. Головин. – 2-е изд., доп. и перераб. – М. : Норма, 2009. – 288 с.
3. Криминалистика : учеб. пособие / А. В. Дулов [и др.] ; под. ред. А. В. Дулова. – Минск :
ИП «Экоперспектива», 1996. – 415 с.
4. Гучок, А. Е. Криминалистическая структура преступления / А.Е. Гучок. – Минск : БГУ,
2007. – 151 с.
5. Хлус, А. М. Объект и предмет преступного посягательства в уголовном праве и криминали-
стике : понятие и соотношение / А. М. Хлус // Библиотека уголовного права и криминологии : науч.
журн. – 2018. – № 2 (26). – С. 123–132.
6. Ожегов, С. И. Словарь русского языка : Ок. 57 000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР
Н. Ю. Шведовой. – 20-е изд., стереотип. – М. : Рус. яз., 1988. – 750 с.
90
7. Организация : понятие и условия функционирования. – Режим доступа : http://www.grandars.
ru/college/ekonomika-firmy/organizaciya.html. – Дата доступа : 18.09.2019.
8. Архив суда Московского района г. Минска. – Уголовное дело № 1-209/17.
9. Хлус, А. М. Средства совершения преступлений как элемент их криминалистической струк-
туры / А. М. Хлус // Российское право : образование, практика, наука. – 2018. – № 1. – С. 24–32.
A. M. Khlus
Belarusian State University
Minsk, Belarus
Innovative approaches to the investigation methods formation

of embezzlement crimes through abuse of authority
The article analyses the modern methods of embezzlement crimes investigation through abuse of
authority elaborated on the basis of their forensic description. The author arrives to the conclusion about
the insufficient completeness of the above-mentioned crimes. In the author’s opinion, common knowledge
about the elements of crimes tangible structure (which are to be given a detailed description from the
forensic point of view) should lie in its matrix. The data about a crime tangible structure, combined with
the forensic characteristics of its elements, create a solid forensic basis for constructing private methods of
embezzlement crimes investigation through abuse of authority.
Keywords: criminal law; embezzlement; abuse of authority; forensics; methods of crime investigation;
forensic crimes description; crimes tangible structure.
91
УДК 343.985.8
А. Н. Толочко
Е-mail: tolochko28061981@mail.ru
Уголовно-правовые признаки оперативного внедрения как основа

совершенствования его организационно-тактических начал
Предпринята попытка преодоления основных причин редкого и непродуктивного про-

ведения оперативного внедрения, являющегося крайне важным оперативно-розыскным ме-
роприятием в деятельности по своевременному изобличению лиц, совершающих преступ
ления. Решение выявленных проблемных вопросов осуществлялось посредством анализа
уголовно-правовых признаков оперативного внедрения.
Результатами проделанной работы являются: разъяснительно-толковательный анализ
и авторские определения понятий «окружение гражданина» и «среда граждан», в которые
в соответствии с Законом Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности»
может внедряться лицо; разработка научной программы, направленной на минимизацию
числа преступлений, совершаемых внедренными лицами.
Ключевые слова: уголовно-правовой признак; уголовно-правовой институт; престу-
пление; уголовная ответственность; оперативно-розыскная деятельность; оперативно-
розыскное мероприятие; оперативное внедрение; оперативный сотрудник; конфидент;
информация.
Введение
Анализ современной оперативно-розыскной практики, в частности статистических дан-
ных, позволяет судить о том, что сегодня далеко не на должном уровне находится деятель-
ность по своевременному изобличению лиц, осуществляющих преступную деятельность1.
Согласно изучению дел оперативного учета, сложившееся положение вещей отчасти объяс-
няется некачественным изучением личности фигурантов, их социально-демографических
и нравственно-психологических свойств, несмотря на то, что получение такой информации
является главным залогом успеха обозначенного направления работы.
Одним из наиболее действенных, простых и быстрых способов приобретения указан-
ных сведений видится проведение оперативно-розыскного мероприятия (далее – ОРМ)
«оперативное внедрение», представляющего собой проникновение должностного лица ор-
гана, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (далее – ОРД), или гражда-
нина, оказывающего или оказывавшего содействие на конфиденциальной основе органу,
1
Данная деятельность начинается чаще всего с получения сведений, в том числе первичных, о ли-
цах, в том числе неустановленных, подготавливающих, совершающих или совершивших престу-
пление, для проверки, подтверждения и (или) реализации которых требуется проведение комплекса
92 оперативно-розыскных мероприятий.
осуществляющему ОРД, в окружение гражданина или в среду граждан в целях получения
сведений, необходимых для выполнения задач ОРД (ст. 33 Закона Республики Беларусь
«Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закон об ОРД)) [1]. Однако, оператив-
ное внедрение не только не является ядром изобличительной работы, что могло бы в зна-
чительной степени укреплять ее наступательно-разведывательные возможности, но и вовсе
в изобличительных целях (как впрочем и в других) согласно изучению дел оперативного
учета практически не проводится.
Данный вопрос в научной литературе специально не изучался, как и в целом проблема
повышения эффективности деятельности оперативных сотрудников по изобличению лиц,
осуществляющих преступную деятельность.
Как показали результаты анкетирования оперативных сотрудников, причины редкого
проведения оперативного внедрения кроются, в частности, в довольно распространенных
опасениях оперативных сотрудников по поводу неправомерного совершения преступления
внедренным конфидентом. Этот весьма проблемный вопрос за долгие годы своей актуаль-
ности уже успел себя зарекомендовать как наиболее сложный и важный в рассматриваемой
теме.
В последние годы авторами публикаций по данной тематике довольно часто выступают
белорусские исследователи. В частности, В.М. Веремеенко изучались дискуссионные во-
просы правовой регламентации и допустимых пределов противоправного поведения при
пребывании среди соучастников преступления по специальному заданию [2]. Рассматрива-
емая тематика неоднократно попадала в поле зрения не только отечественных представите-
лей уголовно-правовой науки, но и специалистов в области теории ОРД. Так, А.Н. Тукало
в одной из своих работ предлагает некоторые уголовно-правовые меры по недопущению
необоснованного привлечения внедренных конфидентов к уголовной ответственности
[3, с. 161–162]. По мнению С.С. Овчинского, оптимизация многих проблемных участков
и направлений оперативно-розыскной практики возможна за счет влияния на них так на-
зываемых уголовно-правовых институтов, которые образовываются вследствие условного
объединения отдельно взятых норм уголовного права между собой. Указанный автор к наи-
более значимым для ОРД уголовно-правовым институтам относит институт уголовной от-
ветственности, институт квалификации преступлений, институт стадий совершения пре-
ступления, институт уголовного наказания, институт соучастия в преступлении, институт
обоснованного риска и некоторые другие [4, с. 26–31]. В своих работах он на конкретных
примерах показывает, что обозначенные правовые институты выполняют для ОРД суще-
ственные ориентирующие и моделирующие функции [5, с. 58–75; 6, с. 65–83].
Проблематика уголовно-правовых институтов применительно к предмету нашего иссле-
дования затронута не случайно. С одной стороны, ОРМ «оперативное внедрение» предста-
ет перед нами важной отличительной чертой ОРД, как вида правоохранительной деятель-
ности, науки и учебной дисциплины. Оперативное внедрение подчеркивает уникальность
оперативно-розыскных способов борьбы с преступностью и не имеет каких бы то ни было
аналогов либо производных, скажем, в следственной, экспертно-криминалистической сфе-
ре и других видах общественной практики борьбы с преступностью. С другой стороны,
оперативное внедрение имеет весьма тесную связь с уголовным правом, о чем свидетель-
ствуют различные часто анализируемые в литературе аспекты рассматриваемого ОРМ, ле-
жащие в уголовно-правовой плоскости. Так, российский ученый Г.С. Шкабин в докторской
диссертации «Уголовно-правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности: теоре-
тико-прикладные и законодательные аспекты» (2018), выполненной одновременно по двум
специальностям 12.00.08 и 12.00.12, посвятил целый параграф объектам оперативного вне-
дрения и проблемам соучастия в преступлении [7, с.184–211]. 93
Ознакомление с этой и иными работами дает основание предположить, что оперативное
внедрение может рассматриваться в качестве объекта ориентирующего и моделирующего
воздействия некоторых уголовно-правовых институтов.
Рассмотрим некоторые перспективные направления совершенствования оперативного
внедрения на основе учета уголовно-правового института обстоятельств, исключающих
преступность деяния, преследуя цель достичь более частого проведения данного ОРМ.
Как известно, иногда лицо, будучи внедренным в криминогенную среду, преследуя обще-
ственно полезные цели, вынужденно совершает преступление. В соответствии со ст. 38 Уго-
ловного кодекса Республики Беларусь (далее – УК) не подлежит уголовной ответственности
лицо, которое, выполняя в соответствии с действующим законодательством специальное
задание по предупреждению, выявлению или пресечению преступления и действуя с дру-
гими его участниками, вынужденно совершит преступление. Однако, это не применяется
к лицу, совершившему особо тяжкое или тяжкое преступление, связанное с посягательством
на жизнь или здоровье человека (ст. 38 УК «Пребывание среди соучастников преступления
по специальному заданию») [8].
Анализируя условия правомерности совершения преступления лицом, находящимся
по специальному заданию среди других соучастников, закрепленные в ч. 1 ст. 38 УК, мож-
но говорить о том, что рассматриваемое обстоятельство может сочетать в себе и некоторые
иные обстоятельства, предусмотренные гл. 6 УК (Обстоятельства, исключающие преступ-
ность деяния) [2, с. 71–72]. Так, одним из условий правомерности является вынужденность
совершения преступления. Соблюдение этого условия будет иметь место в случае, когда
отказ от совершения преступления создает угрозу расшифровки, разоблачения внедрен-
ного лица и (или) его безопасности, т. е. лицо не имеет никаких возможностей избежать
содеянного [9, с. 323; 10, с. 408]. Аналогичное условие, характеризующее правомерность
действий, содержит в себе обстоятельство «крайняя необходимость» (ст. 36 УК) – отсут-
ствие возможности устранения непосредственной опасности иными средствами [11, с. 25;
12, с. 28]. Кроме того, пребывание среди соучастников преступления по специальному
заданию всегда связано с определенным риском, то есть в дополнение к обстоятельству
«крайняя необходимость» может включать обстоятельство «деяние, связанное с риском»
(ст. 39 УК). Это говорит о том, что оценка деяний внедряемого лица в данном случае
должна осуществляться не только на основе ст. 38 УК, но и с учетом положений ст.ст. 36
и 39 УК [2, с. 72].
Не сложно заметить, что уголовно-правовой институт обстоятельств, исключающих
преступность деяния, дозволяя внедряемым оперативным сотрудникам и конфидентам со-
участвовать только в определенных преступлениях и только в определенных случаях, ори-
ентирует оперативно-розыскную науку на обеспечение последних не только эффективными
с точки зрения оперативно-розыскной практики, но и оптимальными с точки зрения соблю-
дения законности правилами поведения. При этом из этих двух взаимосвязанных направ-
лений научного поиска исследования ориентированные на соблюдение законности видятся
более приоритетными. Думается, что в их основе должна лежать выработка мер по миними-
зации числа преступлений, совершаемых внедренными лицами (пусть даже и правомерно
совершаемых) вплоть до полного их искоренения.
В развитие данной мысли нами «как бы под воздействием» указанного уголовно-право-
вого института сделан первый шаг в обозначенном направлении и составлен своего рода
концептуальный план предстоящей исследовательской деятельности по минимизации числа
преступлений, совершаемых внедренными лицами. Этот план представлен в виде научной
программы по снижению степени вынужденности совершения внедренными лицами т.н.
«дозволяемых» преступлений (минимизации степени прикосновенности к ним) и недопуще-
нию совершения особо тяжкого или тяжкого преступления, связанного с посягательством
94 на жизнь или здоровье человека.
Данный продукт адресуется не практическим сотрудникам, а исключительно исследо-
вателям; он их ориентирует на предстоящую подготовку необходимых рекомендаций для
практики и, следовательно, является основой для дальнейших исследований по данной
и сходным темам, которые (исследования) в силу своей масштабности однозначно выхо-
дят за пределы настоящей статьи. Результаты решения заложенных в разработанную нами
программу научных задач в перспективе должны найти отражение в ведомственном норма-
тивном правовом акте (актах) МВД Республики Беларусь, регламентирующем проведение
оперативного внедрения.
Итак, с учетом теоретических обобщений и современных потребностей практики ука-
занная программа предполагает следующие блоки научных действий.
1. Разработка системы дезинформационных механизмов, направленных на созда-
ние «криминального» образа внедренного лица и, соответственно, максимальное по-
давление желаний членов преступного формирования проверять его готовность и спо-
собности совершить преступление. Такие механизмы должны предполагать:
– разработку конкретных ситуационно-ориентированных высказываний-шаблонов
внедренного лица, характеризующих его «преступные» мысли и настроение (высказывания
внедренного лица не должны носить характер подстрекательства или провокации);
– разработку планов проведения имитаций преступлений, якобы совершаемых вне-
дренным лицом в целях завоевания доверия у преступников;
– разработку рекомендаций по ведению оперативно-комбинационной работы, направ-
ленной на распространение слухов в отношении внедренного лица о том, что он где-то,
когда-то, с кем-то совершал или совершает преступления, представляющие повышенную
опасность для общества и государства, и не желает участвовать в «мелочах», предлагае-
мых участниками криминальной среды. В общем виде слухи – это информация, исходящая
от одного или нескольких лиц, не имеющая фактического подтверждения и касающаяся
наиболее важных для адресата обстоятельств. В ОРД распространение слухов рассматри-
вается как планомерное использование любого средства общения для воздействия на ум
и чувства представителей криминальной среды, их связей с целью решения конкретных
оперативно-тактических задач.
2. Разработка оптимальных моделей-линий поведения внедренных лиц в случае
возникновения предпосылок к совершению ими преступлений. Такие модели поведе-
ния должны быть направлены на всяческое уклонение от совершения преступления, недо-
пущение его совершения и поэтому должны включать умение внедренных лиц предвидеть
наступление опасности, заблаговременно уведомить инициатора ОРМ, начать действия по
дезинформации членов преступной среды и благовидному исчезновению из поля зрения
последних и др. Очень важным является формирование умений внедренных лиц вести себя
в конфликтной обстановке.
3. Разработка рекомендаций тактического характера по своевременному и высо-
корезультативному выводу из проводимых мероприятий внедренного лица в целях
предупреждения совершения им преступления. В основе рекомендаций должны лежать
многочисленные оперативные комбинации и тактические приемы. Данные комбинации
и приемы в зависимости от оперативно-розыскной ситуации могут реализовываться едино-
лично внедренным лицом, оперативными сотрудниками-инициаторами ОРМ, посредством
их совместного участия.
4. Разработка мер организационного характера по воспитанию и обучению внедря-
емых конфидентов. Последние должны четко понимать, что является, а что не является
преступлением, обстоятельствами, исключающими преступность деяния.
Разработка и последующая реализация представленной научной программы явля-
ются результатом ориентирующего и моделирующего воздействия уголовно-правового 95
института обстоятельств, исключающих преступность деяния, на теорию ОРМ «опера-
тивное внедрение».
Следующая, не менее серьезная причина редкого проведения оперативного внедрения,
как показали результаты анкетирования оперативных сотрудников, состоит в том, что среди
последних отсутствует четкое понимание понятий «среда граждан» и «окружение гражда-
нина», в которые в соответствии с Законом об ОРД может внедряться лицо. В этой связи ду-
мается, что достижение частого и продуктивного проведения рассматриваемого ОРМ лежит
в плоскости глубокого осмысления и разъяснительно-толковательного анализа указанных
понятий, но прежде отметим следующее. Безусловно, то обстоятельство, что именно обо-
значенные понятия сегодня определены объектом оперативного внедрения (ст. 33 Закона
об ОРД), на наш взгляд, имеет колоссальное значение для быстроты, а следовательно, по-
вышения эффективности оперативно-розыскного реагирования на различные преступные
проявления, имеющие групповой характер.
Ранее под оперативным внедрением понималось проникновение лица именно в пре-
ступное формирование. Такого подхода длительное время придерживались разработчики
отечественного закона об ОРД, что и предопределяло, на наш взгляд, основные организаци-
онно-правовые сложности в проведении оперативного внедрения.
Вместе с тем, следует признать, что упрощенная формулировка понятия оперативного
внедрения в новом законе наряду с очевидными преимуществами в сравнении с ранее суще-
ствовавшим определением порождает также некоторые спорные вопросы. Так, например,
мы можем только догадываться, что должны представлять собой среда граждан и окруже-
ние гражданина, в которые может производиться внедрение. Не понятно, могут ли эти сре-
да и окружение состоять только (частично) из законопослушных людей, ни коим образом
не связанных с криминалом, либо все-таки члены среды, окружения должны в обязательном
порядке иметь некую связь с преступным миром; если да, то, как эта связь должна прояв-
ляться (возможно в их образе жизни, поведении, действиях)?
Единственная оговорка на этот счет содержится в ведомственном нормативном право-
вом акте МВД Республики Беларусь, регламентирующем проведение оперативного внедре-
ния, и представлена в глоссарии этого документа в виде определения объекта оперативного
внедрения. Этот объект определен как окружение гражданина или среда граждан, в отноше-
нии которого (которых) в установленном порядке заведено соответствующее дело оператив-
ного учета и вынесено постановление о проведении оперативного внедрения.
Представляется, что такое определение лишь частично и в очень размытом виде ха-
рактеризует представителей вышеуказанных среды и окружения с точки зрения соблюде-
ния ими закона и отношения к преступному образу жизни. К тому же, например, далее по
тексту в указанном нормативном правовом документе указывается, что непосредственное
проведение оперативного внедрения должно быть направлено, в частности, на получение
сведений о характере криминальной деятельности объекта. Поскольку речь идет именно
о криминальной деятельности объекта, то автоматически можно предположить, что в со-
став объекта внедрения (например, окружения гражданина) обязательно должны входить
преступники. А как же быть с окружением гражданина, состоящим из его законопослуш-
ных родственников, друзей, коллег по работе, не совершающих преступления? Получается,
в такое окружение осуществлять внедрение нельзя. Но в действительности же это не пра-
вильно, поскольку именно от таких людей порой можно получить самую ценную в опера-
тивном плане информацию о фигуранте. То же самое касается и среды граждан, в которую
необходимо произвести внедрение, например по факту участившихся краж с предприятия.
Реально к преступлениям может быть причастно лишь несколько сотрудников (в отношении
которых, кстати, действительно может быть заведено дело оперативного учета), но внедрен-
ное лицо, по сути, будет вести разведывательную работу в равной степени среди всех чле-
96 нов рабочего коллектива, не ограничиваясь только общением с указанными сотрудниками.
Отсутствие нормативного определения понятий «окружение гражданина» и «среда
граждан» в контексте оперативного внедрения является очевидным недостатком законода-
тельной техники, который создает существенные сложности в правоприменительной дея-
тельности.
На основании изложенного, представляется целесообразным дополнить указанный нор-
мативный правовой акт МВД Республики Беларусь, регламентирующий проведение опера-
тивного внедрения, следующими определениями среды граждан и окружения гражданина,
в которые можно производить внедрение.
Итак, среда граждан, как объект оперативного внедрения – это любая совокупность
граждан, в которой в качестве микросреды могут находиться связанные с этими гражда-
нами и между собой лица (не менее двух), подготавливающие, совершающие или совершив-
шие преступление.
Окружение гражданина, подготавливающего, совершающего или совершившего пре-
ступление, как объект оперативного внедрения – это любая совокупность связанных меж-
ду собой и с данным гражданином лиц, которые могут располагать о нем оперативно-зна-
чимой информацией.
В завершение отметим, что рассмотренная нами возможность причинения вреда право-
охраняемым интересам отдельными авторами относится к числу признаков оперативного
внедрения, которые в той или иной мере затрагивают сферу действия уголовного права
[7, с. 135]. Такие признаки называют уголовно-правовыми признаками оперативного вне-
дрения или признаками внедрения, имеющими уголовно-правовое значение [7, с. 127–141].
К этим же уголовно-правовым признакам оперативного внедрения принято относить и объ-
ект его оперативного интереса [7, с. 129], объединяющий понятия «среда граждан» и «окру-
жение гражданина», в которые может внедряться лицо [13, с. 185].
Не сложно заметить, что представленные выше исследовательские продукты получены
нами, по сути, в результате анализа уголовно-правовых признаков оперативного внедрения.
Таким образом, сформулируем некоторые выводы:
1. Предпринята попытка преодоления некоторых проблем, характерных для ОРМ «опе-
ративное внедрение», являющихся существенной причиной его редкого и непродуктивного
проведения, несмотря на его очевидную эффективность в деятельности по своевременному
изобличению лиц, совершающих преступления.
2. Такими проблемами с учетом анализа практики являются:
– распространенные опасения оперативных сотрудников по поводу неправомерного со-
вершения преступления внедренным лицом или необоснованного привлечения этого лица
к уголовной ответственности;
– отсутствие четкого понимания оперативными сотрудниками понятий «среда граж-
дан» и «окружение гражданина», в которые в соответствии с Законом об ОРД может быть
внедрено лицо.
3. Решение обозначенных проблемных вопросов осуществлялось посредством анализа
уголовно-правовых признаков оперативного внедрения, таких как:
– возможность причинения внедренным лицом вреда правоохраняемым интересам;
– объект оперативного интереса внедрения.
4. Проделанная работа, исходя из потребностей практики, позволила получить следую-
щие результаты:
– на основе учета уголовно-правового института обстоятельств, исключающих пре-
ступность деяния, разработана научная программа, направленная на минимизацию чис-
ла преступлений, совершаемых внедренными лицами. Полученный продукт адресуется
не практическим сотрудникам, а исключительно ученым. Он, являясь концептуальным 97
планом исследовательской деятельности, направленной на достижение обозначенной цели,
ориентирует ученых на предстоящую подготовку необходимых рекомендаций для практики
посредством решения заложенных в него научных задач. Соответствующие исследования
в силу своей масштабности однозначно выходят за пределы настоящей статьи. В ходе ра-
боты над данным положением нами проанализированы и развиты идеи предшественников
относительно воздействия уголовно-правовых институтов на оперативно-розыскную прак-
тику; продемонстрированы возможности влияния этих институтов также на оперативно-
розыскную теорию;
– произведен разъяснительно-толковательный анализ понятий «окружение граждани-
на» и «среда граждан», в которые может внедряться лицо и предложены их авторские опре-
деления для закрепления в ведомственном нормативном правовом акте МВД Республики
Беларусь, регламентирующем проведение оперативного внедрения.

1. Об оперативно-розыскной деятельности : Закон Респ. Беларусь / М-во внутр. дел Респ. Бела-
русь, Акад. МВД. – Минск : Акад. МВД, 2015. – 59 с.
2. Веремеенко, В. М. Некоторые дискуссионные вопросы правовой регламентации и допу-
стимых пределов противоправного поведения при пребывании среди соучастников преступления
по специальному заданию / В. М. Веремеенко, Н. Н. Хмель // Вест. Акад. МВД Респ. Беларусь. –
2018. – № 1. – С. 69–73.
3. Тукало, А. Н. Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию как
мера правовой защиты лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-
розыскную деятельность, на конфиденциальной основе / А. Н. Тукало // Криминалистическое обе-
спечение расследования преступлений : проблемы, перспективы и инновации: материалы. Между-
нар. науч.-практ. конф., посвящ. 45-летию каф. криминалистики юрид. фак. БГУ, Минск, 12–13 окт.
2017 г. / БГУ ; редкол. : В. Б. Шабанов (отв. ред.) [и др.]. – Минск, 2017. – С. 160–162.
4. Овчинский, С. С. Значение уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов для
оперативно-розыскной деятельности в борьбе с организованной преступностью / С. С. Овчинский //
Следователь. – 1999. – № 9. – С. 26–31.
5. Оперативно-розыскная деятельность : учебник / под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского,
Г. К. Синилова, А. Ю. Шумилова. – 2-е изд., доп. и перераб. – М. : ИНФРА-М, 2004. – 848 с.
6. Теория оперативно-розыскной деятельности : учебник / Ю. С. Блинов [и др.] ; под. ред.
К. К. Горяинова, В. С. Овчинского, Г. К. Синилова. – М. : ИНФРА-М, 2009. – 831 с.
7. Шкабин, Г. С. Уголовно-правовое обеспечение оперативно-разыскной деятельности: теорети-
ко-прикладные и законодательные аспекты: дис. …д-ра юрид. наук : 12.00.08, 12.00.12 / Г. С. Шка-
бин. – М., 2018. – 409 л.
8. Уголовный кодекс Республики Беларусь / М-во внутр. дел Респ. Беларусь, Акад. МВД. –
Минск : Акад. МВД, 2016. – 238 с.
9. Саркисова, Э. А. Уголовное право. Общая часть : учеб. пособие / Э. А. Саркисова. – Минск :
Тесей, 2005. – 592 с.
10. Бабий, Н. А. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть : учебник / Н. А. Бабий. –
Минск : ГИУСТ БГУ, 2010. – 663 с.
11. Зуев, В. Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. Вопросы квалификации и судеб-
но-следственной практики : пособие / В. Л. Зуев. – М. : Кросна-Лекс, 1996. – 96 с.
12. Марцев, А. И. Необходимая оборона. Задержание преступника. Крайняя необходимость :
учеб. пособие / А. И. Марцев, А. М. Царегородцев. – Омск : Высш. шк. милиции МВД СССР, 1987. –
32 с.
13. Захарцев, С. И. Оперативно-розыскная деятельность в XXI веке : моногр. / С. И. Захарцев,
Ю. Ю. Игнащенков, В. П. Сальников. – М. : Норма, 2015. – 400 с.
98
A. N. Tolochko
Minsk, Belarus
Criminal and legal signs of a confident penetration as the basis

for improving ofthis process organizational and tactical principles
An attempt was made to overcome the main reasons for the rare and unproductive implementation of
a confident penetration, which is an extremely important operational-search action in activities to timely
expose the perpetrators of crimes. The solution of the identified problematic issues was carried out by
analyzing the criminal and legal signs of a confident penetration.
The results of the work done are as follows: explanatory and interpretative analysis and the author’s
definitions of the concepts “a citizen’s (social) environment” and “citizens’ surroundings” into which
a confident can be infiltrated in accordance with the Law of the Republic of Belarus “On operational-
search activity”; development of a scientific program aimed at minimizing amount of crimes committed by
penetrated confidents.
Keywords: criminal and legal signs, criminal justice institution, crime, criminal liability; operational-
search activity, operational-search action, confident penetration, operations officer, confident, information.
99
УДК: 342.9:340.6
И. М. Лузанова
кандидат медицинских наук
E-mail: illuz904@gmail.com
М. А. Лебеденко
E-mail: lebedenko83@yandex.ru
ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный медицинский университет» Минздрава России
г. Оренбург, Россия
Правовые аспекты взаимодействия медицинских работников

с правоохранительными органами в рамках
оперативно-розыскных мероприятий
(по законодательству Российской Федерации)
В статье авторы рассматривают правовые основы взаимодействия медицинских
работников с правоохранительными органами в связи с реализацией последними своих
властных полномочий. Предлагается и анализируется разделение данных взаимодействий
на группы в зависимости от правовых оснований возникновения правоотношений. Даются
практические рекомендации по подготовке и осуществлению взаимодействий с правоохра-
нительными органами в наиболее рациональном и правовом ключе.
Ключевые слова: оперативно-следственные мероприятия; доследственная проверка;
предварительное расследование; медицинский работник; руководитель медицинской орга-
низации; правовая защита медработников; уголовное преследование.
Введение
Число уголовных дел, возбуждаемых в Российской Федерации в отношении медицин-
ских работников, растет, что вызывает обоснованную тревогу медицинского сообщества.
По данным за 2017 г., Следственный комитет Российской Федерации провел 6 050 проверок
по заявлениям о привлечении работников здравоохранения к уголовной ответственности
в связи с исполнением ими своих профессиональных обязанностей (за 5 лет данное число
выросло в 3 раза), в отношении медиков возбуждено 1 791 уголовное дело, 175 дел направ-
лено в суд. Здесь стоит отметить, что сроки проведения следствия по сложным уголовным
делам могут неоднократно продлеваться (от полугода до года) и число направленных в суд
дел, возбужденных в 2017 г., возрастет за счет расследуемых в 2018 г., рассматриваемых
в суде в 2019 г. За 9 месяцев 2018 г. Следственный комитет обнародовал информацию о воз-
бужденных 1 557 уголовных делах. Согласно основным статистическим показателям су-
дов общей юрисдикции за 6 месяцев 2018 г., окончено производством 444 264 уголовных
дела [1]. При этом число оправданных лиц составляет всего 526, кроме дел частного об-
винения, к которым, в соответствии со ст. 20 Уголовного кодекса Российской Федерации
(далее – УК РФ), относятся уголовные дела о преступлениях, предусмотренные статьями
100 115 частью первой, 116.1 и 128.1 УК РФ. Для справки: наиболее распространенные соста-
вы, по которым может быть привлечен к уголовной ответственности медицинский работ-
ник, к категории дел частного обвинения не относятся.
Соответственно, среднестатистическая возможность быть оправданным в уголовном
процессе, в т.ч. для медицинского работника, составляет 0,11%. Все большее количество
так называемых «врачебных дел», как указывает И.М. Лузанова, суды рассматривают в осо-
бом порядке [2], что соответствует общей тенденции практики уголовных процессов – 56%
от всех уголовных дел по данным судебного департамента РФ.
Можно выделить несколько причин, которые способствуют вовлечению медицинских
работников в уголовное судопроизводство: несовершенство нормативно-правовых актов,
регламентирующих процесс оказания медицинской помощи; недостаточность правовых
знаний работников здравоохранения; специфика экономической и социальной ситуации
в стране; доступность вступления инициатора жалобы в уголовный процесс с возможно-
стью последующего использования преюдиции в гражданском процессе; самостоятельная
инициация уголовно-правовой оценки оказания медицинской помощи правоохранителями.
С.В. Ерофеев с соавторами указывают, что негативную роль играет изменение модели пове-
дения граждан в конфликтных ситуациях в сфере оказания медицинской помощи, выража-
ющееся в «...постоянно растущей правовой активности населения, ориентируемого СМИ
и другими средствами пропаганды на восстановление нарушенных прав непременно с по-
мощью СУ СК РФ или органов прокуратуры [3]. Таким образом, у каждого медицинского
работника возрастает вероятность быть вовлеченным в правовое взаимодействие с пред-
ставителями правоохранительных органов. Независимо от того, что является причиной
контакта медицинского работника с представителем правоохранительных органов – прове-
дение оперативно-розыскных мероприятий, проведение доследственной проверки по фак-
ту или по заявлению, или расследование уголовного дела, каждый медицинский работник
и руководитель медицинской организации должен быть информирован о законном порядке
проведения данных действий, знать права и обязанности, полномочия правоохранителей
и, главное, правовые последствия взаимодействия с представителями правоохранительных
органов.
Материалы и методы
Объектами изучения являются правоотношения, возникающие между государством,
его правоохранительными органами и медицинскими работниками в процессе проверки
правомерности осуществления последними профессиональных и должностных обязанно-
стей в сфере здравоохранения, проводимые в рамках отдельных оперативно-розыскных ме-
роприятий. Методологическую основу работы составляет совокупность методов научного
познания. Авторами использованы общенаучные методы: анализа и синтеза, абстрагиро-
вания и конкретизации и частнонаучные: сравнительно-правовой и технико-юридический
методы.
Мы считаем, что правоотношения между субъектами оказания медицинской помощи
и правоохранительными органами можно разделить на три основные группы в зависимости
от таких совокупных критериев, как правовые основания их возникновения; права и обязан-
ности участников; процессуальные последствия:
1) оперативно-розыскные действия вне процессуального регламента Уголовно-процес-
суального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ);
2) уголовно-процессуальные мероприятия, осуществляемые до возбуждения уголовно-
го дела и составляющие содержание проверки сообщения о преступлении в порядке, преду
смотренном ст.144 УПК РФ [4], по результатам которой принимается решение о возбужде-
нии уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела;
3) собственно процессуальное производство в рамках возбужденного уголовного дела,
осуществляемое в рамках предварительного расследования и судебного процесса. 101
Производство оперативно-розыскных мероприятий и оснований для их проведе-
ния регламентировано Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»
от 12.08.1995 № 144-ФЗ (далее – Закон об ОРД) [5]. Мероприятия могут проводиться в слу-
чаях, если правоохранительным органам стали известны сведения о «признаках подготав-
ливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его
подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для
решения вопроса о возбуждении уголовного дела». В соответствии со ст. 1 Закона об ОРД
«Оперативно-розыскная деятельность – вид деятельности, осуществляемой гласно и не-
гласно оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на
то настоящим Федеральным законом (далее – органы, осуществляющие оперативно-
розыскную деятельность), в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-
розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и граж-
данина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных
посягательств». Статья 6 названного закона содержит исчерпывающий перечень оператив-
но-розыскных мероприятий, но не содержит их дефинитивного определения. В научной
литературе, например, В.И. Брылевым [6], приводится до семи определений оперативно-
розыскных мероприятий. Наиболее приемлемым для целей настоящей работы считаем опре-
деление К.К. Горяинова с соавторами, которые «под оперативно-розыскным мероприятием
предлагают понимать комплекс оптимальных по времени, скоординированных действий,
объединенных целью поиска улик (предметов, обстоятельств и т. п.), свидетельствующих
о факте совершения преступления, указывающих на виновных в содеянном и позволяющих
разоблачить их» [6].
Как указывалось выше, объектами нашего научного и практического интереса являлись
отдельные оперативно-розыскные мероприятия: опрос, наведение справок, исследование
предметов и документов, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местно-
сти и транспортных средств, наиболее часто применяющихся правоохранительными орга-
нами при расследовании преступлений в сфере охраны здоровья.
1. Опрос. Опрос может проводиться по инициативе оперативного сотрудника право-
охранительного органа и не предполагает каких-либо разрешений от вышестоящих руко-
водителей или органов суда. Опрос проводится устно, или сотрудник правоохранительного
органа может предложить добровольно написать письменное объяснение. Мы рассматрива-
ем только гласный опрос. Опрашиваются как медицинские работники, являющиеся непо-
средственными участниками проверяемых обстоятельств, так и их коллеги по работе.
Результаты опроса оформляются справкой или рапортом оперативного сотрудника.
К ним могут быть приложены письменные объяснения и другие документы опрошенных.
Данные документы имеют оперативное значение и находятся в деле оперативного уче-
та. Так как указанные сведения собираются не при проведении доследственной проверки
и не в рамках расследования уголовного дела, процессуального значения они не имеют. Это
значит, что данные сведения в последующем ни дознавателем или следователем, ни обвини-
телем в суде в качестве доказательств рассмотрены быть не могут. Однако, они могут быть
положены в основание написания сотрудником правоохранительного органа рапорта об об-
наружении признаков преступления, и далее, в соответствии со ст. 11 Федерального закона
№ 144-ФЗ [5], должны будут закрепляться процессуальными документами как в рамках
доследственной проверки по ст. 144 УК РФ, так и в рамках расследования уголовного дела.
Также результаты опроса могут быть использованы для проведения других оперативно-
розыскных мероприятий.
Рекомендованные правила взаимодействия при опросе. В отличие от допроса в рам-
ках уголовного дела, опрашиваемое лицо не несет ответственности за отказ от предостав-
ления информации. Опрос всегда предполагает добровольное согласие. Соответственно,
102 никто не может запретить медицинскому работнику посоветоваться с юристом и своим ру-
ководством относительно передаваемых устно сведений представителю правоохранитель-
ных органов. Необходимо кратко отвечать на вопросы. В случае неясного или слишком ши-
роко поставленного вопроса, необходимо добиться такой его конкретной постановки, чтобы
ответ на него сводился к отрицательному или положительному утверждению. Соблюдение
данного правила призвано исключить двойное или альтернативное толкование переданной
информации и поможет выявлению объективных обстоятельств, а не субъективных пред-
ставлений о них, сложившихся у сотрудника правоохранительного органа.
2. Вторым по распространенности мероприятием является наведение справок. Наведе-
ние справок – оперативно-розыскное мероприятие, заключающееся в получении информа-
ции из различных баз данных, при помощи направления запросов в различные организации,
а также непосредственно гражданам.
Органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, направляют письмен-
ные запросы в органы власти и различные организации, которые безвозмездно предостав-
ляют соответствующую информацию, за исключением случаев, когда законом установлен
специальный порядок ее получения. Оперативно-розыскное мероприятие по сбору инфор-
мации проводится гласно (т. е. предусмотрен порядок официального запроса с указанием
законного основания) и предполагает под собой получение согласия лица или организа-
ции, в отношении которого оно проводится. Данные из организаций, поступившие в ответ
на направленные запросы, а также присланные ими материалы (документы или информа-
ция на различных носителях), могут в будущем представлять процессуальную ценность.
В рамках уголовного дела они могут быть надлежащим образом исследованы и признаны
доказательствами по уголовному делу. Иная информация, основанная на наведении спра-
вок (оформленная рапортом или справкой оперативного сотрудника), представляет опера-
тивный интерес.
Взаимодействие при наведении справок должно проводиться с соблюдением не-
скольких пунктов. При составлении ответа на письменные запросы важно иметь в виду,
что специальный порядок получения информации предусмотрен в отношении сведений
конфиденциального характера, к которым в соответствии с Перечнем, утвержденным Ука-
зом Президента РФ от 06.03.1997 № 188 «Об утверждении Перечня сведений конфиден-
циального характера», относятся сведения, связанные с профессиональной деятельностью,
например, врачебная тайна [7].
Особо отметим, что согласно п. 4.3 ст. 13 указанного Перечня, и ст. 13 Федерального
закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 г.
№ 323-ФЗ запросы уполномоченного органа, проводящего оперативно-розыскные меропри-
ятия, не входят в перечень законных оснований для разглашения сведений, составляющих
врачебную тайну [8]. Соответственно, в рамках оперативно-розыскных мероприятий
до начала досудебного производства эти сведения переданы быть не могут.
Получение информации в ходе мероприятия «наведение справок», проводится для по-
лучения именно «справок». Понятие «справка» и «документы» не идентичны между собой
и наведение справок не предполагает передачу правоохранительным органам ни копий до-
кументов, ни их оригиналов.
При запросе правоохранительные органы должны обосновать необходимость получе-
ния сведений и указать на правовые основания получения информации. Органы полиции,
в своих письменных запросах с указанием – «о предоставлении информации», часто закон-
ность своих требований обосновывают пп. 4 и 17 ст. 13 Федерального закона «О полиции»
от 07.02.2011 № 3-ФЗ [9]. Пункт 4 ч. 1 ст. 13 названного закона указывает, что «в связи
с расследуемыми уголовными, административными делами и проверкой заявлений о пре-
ступлениях сотрудники полиции имеют право запрашивать и получать от государственных
и муниципальных органов, общественных объединений, организаций, должностных лиц
и граждан сведения, справки, документы (их копии), иную необходимую информацию, 103
в том числе персональные данные граждан». Таким образом, эта норма дает органам до-
знания и следствия право истребовать документы и их копии у организаций всех типов
собственности, но только при следующих условиях:
1) в рамках ст. 144 УПК РФ проверки сообщения о совершении преступления, расследо-
вания уголовного дела или производства по административному делу;
2) в рамках специального порядка соблюдения врачебной тайны, который регламенти-
рован ст. 13 Федерального закона № 323-ФЗ [8].
Соответственно, в запросе должны быть указаны номер и дата регистрации материала
проверки или номер и дата возбужденного уголовного дела, по которым истребуются до-
кументы. Также должны быть указаны аргументы, почему требуемые документы относятся
к проводимой проверке сообщения о преступлении или уголовному делу и административ-
ному делу (в данном случае, учитывая тайну следствия, следует ограничиться формаль-
ным указанием «данные сведения имеют значение для проведения полного, всестороннего
и объективного предварительного расследования», однако это формальное указание необ-
ходимо).
Согласно п. 17 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции», «сотрудники полиции впра-
ве истребовать для проведения экспертиз от организаций, независимо от форм собственно-
сти, предоставление образцов и каталогов своей продукции, техническую и технологиче-
скую документацию и другие информационные материалы, необходимые для производства
экспертиз». Неконкретная формулировка – «другие информационные материалы» широко
толкуется правоохранительными органами. Для обоснованности запроса информации, осо-
бенно ограниченного доступа, в нем должны быть указаны надлежащие реквизиты дослед-
ственной проверки, уголовного или административного дела.
Формально у медицинской организации, в случае необоснованного запроса, имеется
право не реагировать на него, однако нецелесообразно входить в конфронтацию с право-
охранительным органом. В данном случае необходимо запросить дополнительную инфор-
мацию, уточнить или конкретизировать основания запроса со ссылкой на указанные выше
нормативные акты и обосновать это необходимостью исключить незаконную передачу
сведений. Это, с одной стороны, даст время для подготовки наиболее точной информации,
документации, а также подтвердит добросовестность и юридическую компетентность ис-
полняющей организации, что исключает возможность манипуляций с информацией. Необ-
ходимо при составлении ответа на запрос привлечь юриста.
3. Следующим оперативно-розыскным мероприятием, затрагивающим рассматривае-
мую тему взаимодействия, может быть гласное обследование помещений, зданий, соору-
жений, участков местности и транспортных средств. При рассмотрении данной формы
мероприятий существенное значение имеет предписание п. 1 ст. 15 Федерального закона
«Об оперативно-розыскной деятельности» о праве сотрудников оперативных подразделе-
ний изымать в ходе осмотра документы, предметы и материалы, представляющие оператив-
ный интерес. Данное мероприятие проводится по письменному распоряжению уполномо-
ченного должностного лица правоохранительного органа (обычно это начальник отдела или
отделения полиции), с обязательной регистрацией его в специальном журнале.
Организация и порядок проведения данного мероприятия устанавливается специаль-
ным ведомственным нормативным актом – приказом МВД России «Об утверждении Ин-
струкции о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел гласного опера-
тивно-розыскного мероприятия обследования помещений, зданий, сооружений, участков
местности и транспортных средств» от 30.03.2010 № 249. В инструкции указывается, что
изъятию могут подлежать документы, предметы и материалы, имеющие отношение к осно-
ванию, указанному в распоряжении руководителя о проведении обследования.
Статьей 15 закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусмотрено, что опе-
104 ративные работники правоохранительных органов в случае изъятия документов, предме-
тов, материалов при проведении оперативно-розыскного мероприятия должны составить
протокол в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации. Непосредственно структура протокола и требования к его составлению рас-
крываются только в ведомственном нормативном правовом акте – приказе МВД России
от 1 апреля 2014 г. № 199 [10], который предусматривает обязательное присутствие при
проведении изъятия минимум двух незаинтересованных граждан. Те же правила касаются
изъятия электронных носителей с информацией.
При изъятии документов в ходе гласного обследования помещений, зданий, соору
жений участков местности и транспортных средств целесообразно придерживать-
ся следующих правил. Любое взаимодействие сотрудника правоохранительного органа
с медработником или медучреждением, связанное с получением документальной информа-
ции или изъятием, должно быть правильно оформлено. При изъятии документов необходи-
мо сделать копии с указанием места, времени и основания изъятия, указать сведения о со-
труднике правоохранительного органа, проводившем изъятие. Снятые копии с оригиналов
изъятых документов заверяются изымавшим их лицом и передаются лицам, у которых про-
водилось изъятие. Желательно при изъятии присутствие руководителя подразделения или
самого медицинского учреждения и штатного или нанятого на любом правовом основании
юриста. Участие данных лиц призвано обеспечить законность и надлежащее оформление
проводимого мероприятия.
В рамках рассмотренной первой группы взаимодействий с правоохранительными орга-
нами у участвующих в них медицинских работников еще отсутствует определенный про-
цессуальный статус. Однако универсальной рекомендацией при данном взаимодействии
является привлечение юриста и в ходе опроса, и к оценке законности и обоснованности
запроса о предоставлении информации, документов, и при проведении изъятия. Уголовно-
процессуальный закон определяет полученную в рамках рассматриваемого взаимодействия
информацию и документы как «результаты оперативно-розыскной деятельности – сведе-
ния, полученные в соответствии с федеральным законом об оперативно-розыскной деятель-
ности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления,
лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся
от органов дознания, следствия или суда». Таким образом, результаты опроса, документы,
справки, являясь результатами оперативно-розыскных мероприятий, могут иметь уголов-
но-процессуальную перспективу, способствовать формированию доказательств, соответ-
ствующих требованиям УПК РФ [11]. Участники оперативно-розыскных мероприятий впо-
следствии могут выступить участниками уголовного процесса, как в статусе свидетеля, так
и в статусе подозреваемого и обвиняемого.
Знание порядка взаимодействия с правоохранительными органами на досудебном этапе
уголовно-правовой оценки профессиональных и должностных обязанностей медицинских
работников поможет предупредить сложности с отстаиванием своей правовой позиции
в ходе уголовного процесса.

1. Сведения о деятельности Следственного комитета Российской Федерации за январь-сентябрь
2018 года [Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://sledcom.ru/upload/site1/document_file/
Svedeniya_01-09.doc. – Дата доступа :10.04.2019.
2. Лузанова, И. М. Правовые последствия решения об особом порядке рассмотрения «врачеб-
ных дел» / И. М. Лузанова, А. С. Доценко // Правовые вопросы в здравоохранении. – 2017. – № 4. –
С. 38–47. 105
3. Сложность и особенности современной экспертной оценки неблагоприятного исхода меди-
цинской помощи / С. В. Ерофеев [и др.] //Актуальные проблемы медицины и биологии. – 2018. –
№ 2. – С. 79–82.
4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс] : Федер. за-
кон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 06.03.2019). – Режим доступа : http://www.consultant.ru. – Дата
доступа : 10.04.2019.
5. Об оперативно-розыскной деятельности [Электронный ресурс] : Федер. закон от 12.08.1995
№ 144-ФЗ (ред. от 06.07.2016). – Режим доступа : http://www.consultant.ru. – Дата доступа : 10.04.2019.
6. Брылев, В. И. Понятие оперативно-розыскного мероприятия / В. И. Брылев, Е. В. Хренков //
Фундаментальные исследования. – 2014. – № 9–4. – С. 912–915.
7. Об утверждении Перечня сведений конфиденциального характера» [Электронный ресурс] :
Указ Президента РФ от 06.03 1997 г. № 188. – Режим доступа : http://www.consultant.ru. – Дата до-
ступа : 10.04.2019.
8. Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации [Электронный ресурс] : Фе-
дер. закон от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ (ред. от 06.03.2019). – Режим доступа : http://www.consultant.
ru. – Дата доступа : 10.04.2019.
9. О полиции [Электронный ресурс] : Федер. закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ (ред. от 19.12.2016). –
Режим доступа : http://www.consultant.ru. – Дата доступа : 10.04.2019.
10. Об утверждении Инструкции о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел
Российской Федерации гласного оперативно-розыскного мероприятия обследования помещений,
зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств и Перечня должностных лиц
органов внутренних дел Российской Федерации, уполномоченных издавать распоряжения о про-
ведении гласного, оперативно-розыскного мероприятия, обследование помещений, зданий, соору-
жений, участков местности и транспортных средств» [Электронный ресурс] : приказ МВД России
от 1.04.2014 № 199 (ред. от 17.04.2017). – Режим доступа : http://www.consultant.ru. – Дата доступа :
10.04.2019.
11. Сорокин, И. Н. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголов-
ном судопроизводстве / И. Н. Сорокин // Концепт. – 2014. – № 12 (декабрь). – Режим доступа :
http://e-kon- cept.ru/2014/14362.htm. – Гос. рег. Эл № ФС 77-49965. – ISSN 2304-120X.
I. M. Luzanova
Ph.D. (Medical Sciences)
M. A. Lebedenko
The Orenburg State Medical University (OrSMU)
Orenburg, Russia
Legal aspects of health professionals cooperation with law enforcement

agencies in the framework of operational search activities
(in accordance with the legislation of the Russian Federation)
The authors consider the legal aspects of health professionals cooperation with law enforcement
agencies in connection with the exercise by the latter of their authority. They propose and analyze the
division of this cooperation into groups depending on the legal basis for the legal relations emergence.
The authors make practical recommendations regarding preparing and implementing cooperation with law
enforcement agencies in the most rational and legal manner.
Keywords: investigative and operational activities; prior-to-investigation checking; preliminary
investigation; health professional; head of medical organization; legal protection of health professionals;
criminal prosecution.
106
УДК 343.985
М. П. Шруб
E-mail: shrub_max@tut.by
Использование специальных знаний при расследовании

преступлений, связанных с сексуальными девиациями,
как актуальная проблема криминалистической методики
В статье с позиций криминалистической методики рассматривается необходимость

комплексного изучения проблемы расследования преступлений, связанных с сексуальными
девиациями. Определяется круг таких преступлений, анализируется их динамика за по-
следние годы. На основе анализа научных разработок проблемы сексуального девиантного
поведения в юридической науке делается вывод об отсутствии исследований данной про-
блемы в криминалистике. С учетом анализа эмпирических материалов выдвигается те-
зис об острой потребности правоприменительной практики в таком исследовании, одним
из важных элементов которого является использование специальных знаний.
Ключевые слова: сексуальные девиации; методика расследования; тактика; специаль-
ные знания; судебная экспертиза.
Введение
На современном этапе развития криминалистики существуют разные подходы ученых
к определению ее системы как науки и учебной дисциплины. Согласно классическому под-
ходу систему криминалистики образуют четыре раздела: теоретические основы кримина-
листики (общая теория криминалистики, введение в курс криминалистики), криминалисти-
ческая техника, криминалистическая тактика и криминалистическая методика. В научных
кругах ведется дискуссия о целесообразности выделения в ее системе таких отдельных
разделов, как организация раскрытия и расследования преступлений, криминалистическая
характеристика преступлений и т. п. Вместе с тем, что с уверенностью можно констатиро-
вать сегодня, так это то, что независимо от научного подхода криминалистическая методика
прочно закрепилась в качестве самостоятельного раздела в системе криминалистики – как
науки, так и учебной дисциплины.
Разработка информационно-методического обеспечения преступлений различных ви-
дов и групп – прерогатива криминалистической методики. Этот заключительный раздел
науки криминалистики аккумулирует в себе положения всех предшествующих ей разделов.
Положения общей теории криминалистики, средства и приемы криминалистических тех-
ники и тактики аккумулируются в криминалистической методике и адаптируются в соот-
ветствии с особенностями расследования отдельных видов и групп преступлений. В этом
контексте следует говорить и о таком важном криминалистическом институте, как исполь-
зование специальных знаний в процессе расследования преступлений.
107
Общие вопросы реализации данного института в процессуальной и непроцессуаль-
ной формах традиционно рассматриваются в рамках раздела криминалистической такти-
ки. Специфические же особенности назначения различных судебных экспертиз, получения
консультативной помощи сведущих лиц по тем или иным научным или прикладным вопро-
сам отдельных областей знания при расследовании конкретных видов преступлений рас-
сматриваются через призму структуры частных криминалистических методик.
Под специальными знаниями в криминалистике принято понимать знания в области
науки, техники, искусства либо ремесла (за исключением знаний в области материального
либо процессуального права и методологии науки), полученные в результате специальных
исследований, профессионального образования либо практической деятельности, и исполь-
зуемые следователем для расследования преступлений [1, с. 128].
Особую актуальность рассматриваемый институт обретает, когда речь идет не просто
о совершенствовании уже имеющейся методики, а о решении конкретной задачи кримина-
листики – приращении нового знания в форме разработки новой частной криминалистиче-
ской методики.
При этом, в зависимости от вида либо специфики группы преступлений, о разработке
информационных и методических основ расследования которых идет речь, необходимость
в привлечении третьих лиц в качестве экспертов либо специалистов будет тем более возрас-
тать, чем менее вероятным будет обладание следователем специальными знаниями в кон-
кретной области. В этом случае возможность использования специальных знаний самим
следователем (при отсутствии, например, специального образования) будет минимизиро-
вана. К числу таких преступлений, в частности, можно отнести преступления, связанные
с сексуальными девиациями.
В действующем Уголовном кодексе Республики Беларусь содержится ряд правовых
норм, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с сексуальным де-
виантным поведением. К их числу могут быть отнесены ст. 166 «Изнасилование», ст. 167
«Насильственные действия сексуального характера», ст. 168 «Половое сношение и иные
действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста»,
ст. 169 «Развратные действия», ст. 170 «Понуждение к действиям сексуального характера»,
ст. 171 «Организация и (или) использование занятия проституцией либо создание условий
для занятия проституцией», ст. 171-1 «Вовлечение в занятие проституцией либо принужде-
ние к продолжению занятия проституцией», ст. 181 «Торговля людьми», ст. 182 «Похище-
ние человека», ст. 343-1 «Изготовление и распространение порнографических материалов
или предметов порнографического характера с изображением несовершеннолетнего» и др.1
Анализ статистических данных МВД Республики Беларусь за последние годы наглядно
демонстрирует существенный рост криминальных деяний рассматриваемой группы. Так,
общее число данных преступлений по линии Главного управления по наркоконтролю и про-
тиводействию торговле людьми за последние годы возросло в несколько раз – с 459 пре-
ступлений в 2013 г. до 1 577 за 10 месяцев 2018 г.! Особенно впечатляюще выглядит рост
зарегистрированных за указанный период случаев педофилии – с 110 до 753 преступле-
ний [2]. Общее число преступлений, связанных с торговлей людьми и порнографией, вклю-
чая детскую, за последние пять лет возросло более чем в два раза – с 439 в 2014 г. до 896
в 2018 г. [3].
При этом, если проблема торговли людьми в белорусской криминалистике всесторон-
не проработана на монографическом уровне [4–6; 7, с. 180–226], имеются исследования
1
Торговля людьми и похищение человека могут быть отнесены к рассматриваемым преступлениям
108 в случае совершения их с целью сексуальной эксплуатации.
по противодействию детской порнографии [8], то проблема педофилии в отечественной
криминалистической науке фактически не исследовалась. Кроме того, несмотря на наличие
в учебной литературе по криминалистике сведений о методике расследования изнасилова-
ний [9, с. 58–85], исследование данной и других смежных проблем (например, насильствен-
ных действий сексуального характера) на современном этапе в нашей стране остается без
внимания ученых в контексте монографических исследований. То же самое можно сказать
и о проблеме эксплуатации проституции третьими лицами.
Вместе с тем, преступность в указанной сфере активно развивается [2]. Существенные
изменения претерпевают способы действий педофилов. На современном этапе следует от-
метить все более активное использование ими возможностей интернета для подыскания по-
тенциальных жертв. Слабо ограниченный доступ детей к сайтам знакомств и социальным
сетям, как и в случае с детской порнографией, а также определенная скрытность подрост-
ков дают возможность педофилам беспрепятственно общаться с объектами их сексуального
интереса, воздействовать на их сознание с целью облегчения своих последующих противо-
правных действий.
Активно трансформируются способы совершения преступлений, связанных с эксплуа-
тацией проституции третьими лицами. При вовлечении в занятие проституцией, организа-
ции и использовании занятия проституцией, создании условий для занятия ей преступники
также все чаще используют современные технические возможности и коммуникации, меня-
ют тактику своей деятельности в целях уйти от ответственности и сохранить криминальный
бизнес.
Наряду с изложенным очевидным представляется и тот факт, что полное, всесторон-
нее и объективное исследование обстоятельств дел о сексуальных девиациях предполагает
не только глубокое изучение как физического состояния потерпевших, нередко являющих-
ся несовершеннолетними (а иногда, и малолетними), так и серьезный анализ их состояния
с точки зрения психологии, психиатрии – как в ретроспективе, так и в посткриминальный
период. Требованиями закона о выявлении причин и условий, способствовавших соверше-
нию преступлений (и не только), продиктована необходимость глубокой психолого-психиа-
трической диагностики состояния подозреваемых (обвиняемых) по делам данной категории.
Перечисленные обстоятельства, перечень которых можно продолжать, предметно де-
монстрируют объективную необходимость комплексного использования специальных зна-
ний (в области информационных технологий, судебной медицины, судебной психиатрии,
психологии, педагогики и иных) при расследовании преступлений, связанных с сексуаль-
ными девиациями. Более того, их применение нередко необходимо изначально для выявле-
ния подобных преступлений, а в дальнейшем – и для их профилактики.
Важно отметить, что использование специальных знаний по делам рассматриваемой
категории может иметь место как в виде консультаций со специалистами в различных об-
ластях, предварительного исследования следов на месте происшествия и т. п., что может
оказать существенную помощь следствию (и органам уголовного преследования в целом).
Вместе с тем, учитывая высокую общественную опасность преступлений, связанных с сек-
суальными девиациями, активные меры противодействия расследованию, применяемые
преступниками, особое место в силу своей доказательственной значимости приобретает
процессуальная форма использования специальных знаний, в частности, такой наиболее
значимый ее вид, как назначение судебных экспертиз.
«Специальные знания, востребованные в уголовном, гражданском и административ-
ном судопроизводстве, могут относиться к любой сфере человеческой деятельности. Поэто-
му судебные экспертизы, являющиеся основной процессуальной формой их применения,
также весьма многообразны» [10, с. 146].
Изучение эмпирических данных свидетельствует, что при расследовании преступле-
ний, связанных с сексуальными девиациями, важное значение для полного, всестороннего 109
и объективного исследования обстоятельств дела имеет назначение таких судебных экс-
пертиз, как судебно-медицинская экспертиза живых лиц, трупов, генетическая экспертиза;
психолого-психиатрическая экспертиза (как подозреваемых, обвиняемых, так и потерпев-
ших), сексологическая экспертиза; компьютерно-техническая экспертиза; различные виды
криминалистических экспертиз. Комплексное содержание сущности рассматриваемых
преступлений требует и комплексного подхода в тактике назначения судебных экспертиз,
специфика которой по делам рассматриваемой категории до сих пор не была предметом ис-
следований в отечественной криминалистике.
Вместе с тем, тактически грамотная подготовка материалов и назначение конкретной
экспертизы следователем, исходя из обстоятельств дела и складывающей следственной си-
туации, является залогом успешного достижения целей расследования, установления и до-
казывания всех обстоятельств произошедшего события, привлечения к ответственности
виновных, а также возмещения причиненного преступлением вреда, оказания помощи по-
терпевшим.
Наряду с изложенным, анализ правоприменительной практики – материалов уголовных
дел, мнения сотрудников следственных и оперативных подразделений правоохранительных
органов показывает, что при расследовании указанной группы преступлений нередко допу-
скаются ошибки тактического характера, отсутствует единый подход с точки зрения крими-
налистической методики. Данные обстоятельства порой влекут недостаточную полноту ре-
ализации принципа всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств
уголовного дела, что в свою очередь негативно сказывается на реализации принципа неот-
вратимости наказания, защите прав и законных интересов граждан от преступных посяга-
тельств в целом.
Очевидно, что практические сотрудники правоохранительных органов объективно ис-
пытывают затруднения в эффективном выявлении, раскрытии, расследовании и предупреж-
дении рассматриваемых преступлений в условиях отсутствия научно обоснованных и ак-
туальных рекомендаций тактико-криминалистического и организационно-методического
характера.
Анализ литературы по рассматриваемой тематике показывает, что с учетом комплексно-
сти проблемы сексуального девиантного поведения и междисциплинарности ее содержания,
она не оставалась без внимания ученых в области судебной медицины, судебной психиатрии,
юридической психологии. Так, отдельные ее аспекты в указанных областях научного знания
исследовались в работах таких ученых, как Я.Г. Анапреенко, Е.В. Васкэ, Л.А. Волкова, Га-
миля Мухамед Насер Ахмед, Г.Б. Дерягин, Т.Л. Доморацкая, Ю.В. Кухарьков, Г.Ф. Пучков,
А.А. Стреленко, И.С. Тепляшина, Б.Д. Цыганков, Д.Ю. Шигашов, В.В. Шпак и др.
С позиций криминалистики отдельные аспекты проблемы сексуального девиантного по
ведения на современном этапе нашли отражения в работах таких ученых, как А.В. Агафо-
нов, Н.Х. Айнетдинова, А.М. Багмет, А.А. Барыгина, В.В. Бычков, Г.Б. Дерягин, И.В. Усанов
(Россия); О.Н. Турлыбаев (Казахстан); П.Л. Боровик; О.Г. Каразей, Г.Н. Мухин, А.Э. Наба-
това, С.Ю. Ревтова (Беларусь) и др.
Вместе с тем, исходя из содержания двуединого объекта криминалистики (преступной
деятельности и деятельности по расследованию), проблема сексуального девиантного по-
ведения, в том числе, через призму использования специальных знаний в целях противо-
действия ей и минимизации ее вредных последствий комплексного и всестороннего иссле-
дования не получила.
Подводя итог изложенному, можно констатировать, что в условиях активного роста пре-
ступлений, связанных с сексуальными девиациями, вовлечения в эту сферу несовершенно-
110 летних, совершенствования способов совершения указанных криминальных деяний и имею
щихся сложностей в правоприменительной практике, комплексные научные исследования
рассматриваемой проблемы в современной отечественной криминалистике отсутствуют.
Представляется, что приведенные аргументы свидетельствуют о назревшей необходимости
проведения исследования, объектом которого стало бы сексуальное девиантное поведение
как собирательное понятие, объединяющее целую группу преступлений, характеризующихся
значительной общественной опасностью. В рамках такого исследования целесообразно осве-
тить современное состояние криминалистической теории и правоприменительной практики
в обозначенной области, сформировать криминалистическую классификацию указанных пре-
ступлений, разработать информационные и методические основы их расследования. Одним
из важных направлений данного исследования видится разработка института использования
специальных знаний как традиционного элемента в структуре частных методик расследова-
ния отдельных видов и групп преступлений.

1. Мухин, Г. Н. Криминалистика : учеб. пособие / Г. Н. Мухин. – Минск : Акад. МВД Респ. Бе-
ларусь, 2004. – 216 с.
2. Шруб, М. П. Отдельные аспекты криминалистической характеристики преступлений, связан-
ных с сексуальными девиациями [Электронный ресурс] / М. П. Шруб // Криминалистика : теория
и практика : материалы VII Междунар. науч.-практ. конф., 31 мая 2019 г. / редкол. : Э. С. Данильян
[и др.]. – Электрон. дан. – Краснодар : Краснодар. ун-т МВД России, 2019. – 1 электрон. опт. диск
(CD-ROM). – С. 368–374.
3. Статистические данные: статистика по противодействию торговле людьми 2000–2018 /
Противодействие торговле людьми в Республике Беларусь [Электронный ресурс] // Министер-
ство внутренних дел Республики Беларусь. – Режим доступа : https://mvd.gov.by/ru/page/guniptl/
protivodejstvie-torgovle-lyud-mi/prinimaemye-v-respublike-belarus-mery-po-protivodejstviyu-torgovle-
lyud-mi. – Дата доступа : 05.11.2019.
4. Шруб, М. П. Криминалистическая характеристика преступлений в сфере торговли людьми
с целью сексуальной эксплуатации / М. П. Шруб ; под. ред. И. И. Басецкого. – Минск : Друк-С,
2007. – 130 с.
5. Шруб, М. П. Методика расследования торговли людьми с целью сексуальной эксплуатации /
М. П. Шруб ; под ред. В. М. Логвина. – Минск : Тесей, 2009. – 176 с.
6. Шруб, М. П. Противодействие торговле людьми: современное состояние и возможности вза-
имодействия органов предварительного следствия и негосударственных организаций : [моногра-
фия] / М. П. Шруб, Л. Н. Истомова ; под общ. ред. канд. юрид. наук, доц. М. П. Шруба. – Брест,
2013. – 176 с.
7. Криминалистическая методика : учеб. пособие : в 2 ч. / М. П. Шруб [и др.] ; под общ. ред.
М. П. Шруба ; Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь. – Минск : Акад. МВД, 2018. – Ч. 2. – 343 с.
8. Боровик, П. Л. Криминалистическое обеспечение возбуждения уголовных дел об обороте
порнографии с изображением несовершеннолетнего : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.09 / П. Л. Бо-
ровик ; Акад. МВД Респ. Беларусь. – Минск, 2013. – 212 л.
9. Криминалистическая методика : учеб. пособие : в 2 ч. / М. П. Шруб [и др.] ; под общ. ред.
М. П. Шруба ; Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь. – Минск : Акад. МВД, 2018. – Ч. 1. – 295 с.
10. Россинская, Е. Р. Теоретические и организационно-технологические проблемы новых ро-
дов (видов) судебных экспертиз / Е. Р. Россинская // Актуальные проблемы российского права. –
№ 3 (88). – М., 2018. – С. 146–154.
111
M. P. Shrub
Minsk, Belarus
The special knowledge usage during sexual deviations crimes

investigation as an actual problem of forensic methods
The article regards the need for a comprehensive study of the problem to investigate crimes, related
to sexual deviations, from positions of forensic methods. The range of such crimes is determined, their
dynamics in recent years is analyzed. Based on the analysis of scientific developments of the problem
of sexual deviant behavior in legal science, the author arrives to the conclusion about the absence of
this problem research in forensics. Taking into account the empirical materials analysis, the author puts
forward the thesis about an acute need of law enforcement practice in such a study, one of the important
elements of which is the usage of special knowledge.
Keywords: sexual deviations; investigation methods; tactics; special knowledge; forensics.
112
УДК 343.985
Н. Н. Беломытцев
адъюнкт научно-педагогического факультета Академии МВД Республики Беларусь
Е-mail: belomitcev64@gmail.com
О предмете хищения путем использования компьютерной техники

В статье исследуется один из элементов криминалистической характеристики хи-
щений путем использования компьютерной техники – предмет данных преступлений.
Предпринята попытка проанализировать и обобщить судебно-следственную практику,
характеризующую этот элемент криминалистической характеристики. Автором затра-
гивается вопрос о квалификации действий, связанных с противоправным посягательством
на криптовалюту, на примере уголовных дел, возбужденных в связи с преступными посяга-
тельствами на криптовалюту.
Ключевые слова: хищение путем использования компьютерной техники; предмет пре-
ступного посягательства; криптовалюта как предмет хищения путем использования ком-
пьютерной техники.
Одной из важнейших задач, стоящих перед следователем на первоначальном этапе рас-

следования, является определение предмета преступного посягательства. Решение этой
задачи способствует установлению ряда других важных обстоятельств дела, в частности,
сведений о личности лица, совершившего преступление, и лицах, оказывавших содействие
в преступной деятельности, способе совершения преступления, степени осведомленности
преступника об обстановке совершения преступления и т. п. Необходимость установления
предмета преступления также вытекает из требований норм законов (п. 4 ч. 1 ст. 89 УПК
Республики Беларусь и п. 1 примечания к гл. 24 УК Республики Беларусь).
Предмет преступного посягательства, как один из элементов криминалистической ха-
рактеристики преступлений, подвергается детальному изучению со стороны ученых-крими-
налистов [1; 2]. В настоящее время к предмету преступления в криминалистике принято от-
носить вещи, ценности, предметы, которые имеют материализованную оболочку и доступны
для восприятия извне, для измерения и фиксации [2, с. 200–201]. Иными словами, предме-
том хищения может быть только имущество, которое отвечает следующим признакам:
1) экономическому (обладает объективной экономической стоимостью);
2) юридическому (правовому) – предмет должен быть чужим для виновного;
3) физическому (материальному, фактическому, вещному) – предмет должен быть мате-
риален, иметь физическую форму, быть вещью [3–5].
В целом мы разделяем данную позицию. Однако, в отношении хищений путем исполь-
зования компьютерной техники она нуждается в некотором уточнении.
Анализ практики расследования уголовных дел показывает, что предметом посягатель-
ства по преступлениям, возбужденным по ст. 212 УК Республики Беларусь, могут являться:
1) безналичные денежные средства, доступ к которым осуществляется через всевозможные
электронные средства платежа (банковские платежные карточки (далее – БПК), электрон-
ные носители информации и иные технические устройства); 2) электронные деньги и крип- 113
товалюта, использование которых законодательно закреплено в качестве платежных средств
в Республике Беларусь.
Возникает вопрос: отвечают ли перечисленные виды денежных средств признакам,
свойственным для предмета хищения в классическом его понимании?
На наш взгляд, видится безусловным, что рассматриваемым денежным средствам при-
сущ как экономический, так и юридический признак. Это обусловлено, во-первых, тем, что
оборот этих денежных средств и иные экономические сделки с ними закреплены на законо-
дательном уровне (Банковским кодексом Республики Беларусь (далее – БК); декретом Пре-
зидента Республики Беларусь от 21.12.2017 № 8 «О развитии цифровой экономики» и ин.).
Во-вторых, владелец данных денежных средств обладает необходимой правоспособностью,
а равно всеми полномочиями, необходимыми и достаточными для реализации права соб-
ственности; в свою очередь для преступника они являются чужими.
Отдельно следует остановиться на физическом признаке предмета посягательства
преступления, предусмотренного ст. 212 УК Республики Беларусь. В настоящее время от-
сутствует единая позиция, относительно природы безналичных денежных средств, элек-
тронных денег и криптовалюты. Однако, мы разделяем мнение о том, что в программно-
технических средствах владельцев они представлены ничем иным как структурированным
набором «электрических зарядов», «электромагнитным полем», которые по своей сути яв-
ляются материальным объектом, либо физически могут представлять собой набор магнит-
ных «меток» [6, с. 178], следовательно, представляют собой ничто иное как материальный
объект. Будучи, по сути, определенной электронно-цифровой информацией, рассматрива-
емые виды денежных средств не могут существовать без набора данных – совокупности
знаков, сигналов, в которых они выражаются, и которые представляют собой определенное
«физическое состояние» [7, с. 33]. Кроме этого, любое программно-техническое устрой-
ство «может работать только с материальными образами материальных объектов», что еще
раз подтверждает «пространственную ограниченность», «материальность» рассматривае-
мых объектов [8, с. 91].
При совершении хищений путем использования компьютерной техники виновное лицо
использует различные средства. Так, для хищения имущества, принадлежащего какому-
либо финансовому учреждению (например банкам, криптобиржам и т. д.), или хищений
с банковских счетов клиентов, крипто- и электронных кошельков, преступник использует
программно-технические средства (ноутбук, ПК, смартфон и т. п.), сетевое оборудование,
электронно-цифровые носители информации и иное. Однако, несмотря на то, что злоумыш-
ленник воздействует на указанное цифровое оборудование, предметом его преступного
посягательства будет лишь то имущество (денежные средства, электронные деньги, крип-
товалюта), которым он завладел преступным путем. Выражается завладение указанно-
го имущества в изменении электронно-цифровой записи или компьютерной информации
в «записях на счетах» [9, с. 97]. При этом следует отметить, что хищение безналичных,
электронных денег и криптовалюты не может быть осуществлено никаким иным способом,
кроме использования программно-технических средств.
Если использование безналичных денежных средств, доступ к которым осуществляется
при помощи БПК, является по своей сути таким же, как если бы использовались обычные
наличные денежные средства, то принцип оборота электронных денег имеет определенные
отличия.
В соответствии со ст. 274 БК под электронными деньгами понимаются хранящиеся
в электронном виде единицы стоимости, выпущенные в обращение в обмен на наличные
или безналичные денежные средства и принимаемые в качестве средства платежа при осу-
ществлении расчетов как с лицом, выпустившим в обращение данные единицы стоимости,
так и с иными юридическими и физическими лицами, а также выражающие сумму обяза-
114 тельства этого лица по возврату денежных средств любому юридическому или физическому
лицу при предъявлении данных единиц стоимости [10]. При этом Правилами осуществления
операций с электронными деньгами, установленными Национальным банком Республики
Беларусь, закреплено, что к электронным деньгам не относятся хранящиеся в электронном
виде на программно-техническом устройстве единицы стоимости, выражающие сумму обя-
зательств эмитента перед держателями и принимаемые в качестве средства платежа исклю-
чительно эмитентом (например: карта оплаты услуг доступа в интернет, предоплаченная
карта услуг телефонной связи, и т. д.) [11]. Расчеты с использованием электронных денег
производятся путем списания определенного количества платежных единиц с одного счета,
и занесения их на другой счет внутри платежной системы эмитента электронных денег. Не-
обходимо отметить, что электронные деньги – это отдельное и самостоятельное платежное
средство, а БПК – один из способов использования банковского счета, все операции при
этом происходят с обычными деньгами, только безналично.
Доступ к электронным деньгам осуществляется посредством программного обеспечения
программно-технического устройства («МТС Деньги», «WebMoney», «Яндекс.Деньги» и др.).
Если рассматривать криптовалюту как своеобразный денежный инструмент и возмож-
ный предмет рассматриваемого хищения, то он также является своеобразной электронно-
цифровой записью или условными числовыми единицами, к которым обращаются участни-
ки частных электронных платежных систем для расчетов друг с другом. Криптовалюта – это
разновидность нефиатных (частных) электронных денег, эмиссия и учет которых основы-
вается на криптографических методах; платежная система, которая функционирует децен-
трализовано в распределенной компьютерной сети, где платежные единицы представлены
в виде определенных электронных монет, курс которых в подавляющем большинстве слу-
чаев формируется балансом спроса и предложения [12; 13].
В настоящий момент существует необходимость в разработке единых подходов к квали-
фикации противоправных деяний, предметом которых выступают криптовалюты.
Криптовалюта, действительно, по сравнению с обычными платежными инструментами
имеет ряд преимуществ, таких как анонимность ее пользователей, независимость от какой-
либо финансовой системы, удобство перевода и использования, невозможность подделки
и т. д. Вместе с тем в ряде государств до настоящего времени правовой статус криптовалют
каким-либо образом не закреплен. В связи с чем, в условиях стремительного развития элек-
тронно-цифровой торговли и популяризации новых средств платежа, преступные посяга-
тельства, связанные с оборотом криптовалюты, приобретают массовый и системный харак-
тер. Все чаще она используется для получения вознаграждения за различные преступные
деяния (торговля людьми, в том числе с целью сексуальной эксплуатации, незаконный обо-
рот запрещенных веществ и средств), а также для «отмывания денег» и ее хищения. Данные
обстоятельства могут представлять угрозу национальному и международному обществу.
В этой связи, в Республике Беларусь были предприняты ряд мер по урегулированию
деятельности в сфере оборота криптовалют. В частности, 28.03.2018 г. вступил в силу Де-
крет № 8 «О развитии цифровой экономики». Декрет легализировал оборот криптовалют
в Беларуси. Резиденты парка высоких технологий вправе заниматься майнингом и осущест-
влять деятельность биржи криптовалют и криптообменного пункта, а также иную деятель-
ность с использованием цифровых знаков (криптовалют или токенов). До 1 января 2023 г.
не признаются объектами налогообложения обороты, прибыль (доходы, выручка) от раз-
личных операций с токенами. Теперь физические лица вправе владеть токенами, осущест-
влять майнинг; обменивать токены, приобретать и отчуждать их за белорусские рубли, ино-
странную валюту, электронные деньги, а также дарить и завещать токены, при этом данная
деятельность не признается предпринимательской. Токены и доходы от операций с ними
не подлежат декларированию физическими лицами [14]. Вместе с тем, несмотря на ин-
новационность данного декрета, статус криптовалют для уголовно-правовой сферы четко
не определен. Это обстоятельство создает определенные трудности в деятельности органов 115
уголовного преследования при даче уголовно-правовой оценки общественно опасным дея-
ниям, предметом которых выступают криптовалюты.
В настоящее время квалификация действий виновных по противоправному завла-
дению криптовалютами, в действительности имеющих все признаки хищения путем ис-
пользования компьютерной техники, не является единообразной. Так, например, действия
по завладению криптовалютами в некоторых случаях квалифицируются по ст. 349 УК (не-
санкционированный доступ к компьютерной информации) либо по ст. 212 УК. Например,
в Гомельском городском отделе Следственного комитета Республики Беларусь (далее – СК)
04.07.2017 г. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотрен-
ного ч. 2 ст. 212 УК, в отношении неустановленного лица, которое 31.03.2017 г. примерно
в 14 часов осуществило несанкционированный доступ на аккаунт P., принадлежащий П.
на сайте btc-e.com в глобальной сети интернет, который предназначен для проведения об-
менных валютных операций посредством условной единицы биткойн, после чего осуще-
ствило перевод на электронный кошелек 1***gwz 4,3477 биткойн, тем самым причинило П.
имущественный ущерб [15, с. 229].
В свою очередь Заводским (г. Минска) РОСК 07.03.2018 г. возбуждено уголовное дело
по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 349 УК, в отношении неустановлен-
ного лица, которое, не имея права доступа к мультикошельку криптовалют (bitcoin, ethereum,
bitcoin сash) Ж., зарегистрированному на сайте blockchain.info, осуществило несанкциони-
рованный доступ к указанному мультикошельку и хранящейся на нем информации и со-
вершило операции с его использованием, в результате чего похитило денежные средства
криптовалют в сумме 0,88567655 (bitcoin сash) и 1,49178322 (ethereum), принадлежащие Ж.,
причинив имущественный вред на общую сумму 6 312 рублей. Но уже схожие действия
лица Фрунзенским (г. Минска) РОСК квалифицированы по ч. 3 ст. 212 УК [15, с. 230].
На наш взгляд, в случае, когда данные действия квалифицируются по ст. 349 УК, упу-
скается сама суть данного противоправного деяния. В первую очередь виновный посягает
именно на отношения собственности, все остальное связано только со способом посяга-
тельства, и основное его деяние все равно остается за рамками квалификации. В любом
случае, в 2018 г. в республике зарегистрировано лишь 6 уголовных дел о преступлениях,
предметом которых являлись криптовалюты (УСК по г. Минску – 5, УСК по Гомельской
области – 1) [15, с. 230].
При расследовании уголовных дел, возбужденных по ст. 212 УК Республики Беларусь,
следователю также необходимо установить, явились предметом хищения денежные сред-
ства или приобретенные за них вещи (в тех случаях, когда за покупку в интернет-магазинах
лицо расплачивается с использованием реквизитов БПК другого лица; указанное приобре-
тенное имущество передается лицу, совершившему уголовно наказуемое деяние, а денеж-
ные средства либо перечисляются продавцу, либо не перечисляются, по решению банка,
в случае оперативного выявления факта хищения).
Подводя итог изложенному, необходимо сформулировать следующие выводы:
– предметом любого хищения может быть только имущество, обладающее тремя при-
знаками: экономическим, юридическим и физическим;
– единственным предметом хищения путем использования компьютерной техники вы-
ступают денежные средства в безналичной форме, электронные деньги и криптовалюта.
Несмотря на то, что указанные виды денежных средств по своей природе отличны от иных
предметов материального мира (в том числе наличных денег), они в полной мере обладают
всеми признаками имущества, представляют собой структурный набор электронно-цифро-
вых данных и имеют материальную природу;
– доступ к криптовалюте, безналичным и электронным деньгам может осуществляться
через всевозможные электронные средства платежа (БПК, электронные носители инфор-
116 мации и иные технические устройства), а также программное обеспечение, используемое
в программно-технических устройствах. В силу того, что хищение криптовалюты осущест-
вляется с использованием программно-технических устройств, квалификация и методика
расследования таких деяний должна осуществляться по ст. 212 УК;
– установление сущности имущества, выступающего предметом хищения путем ис-
пользования компьютерной техники, способствует установлению недостающих сведений
произошедшего (информации о лице, совершившем уголовно наказуемое деяние, обстоя-
тельствах и обстановке происшествия и иных), а также успешному обнаружению, фикса-
ции, изъятию и исследованию оставленных следов преступления, построению версий и эф-
фективному планированию дальнейшего расследования.

1. Белкин, Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы россий-
ской криминалистики / Р. С. Белкин. – М. : Норма, 2001. – 237 с.
2. Гавло, В. К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования от-
дельных видов преступлений / В. К. Гавло ; под общ. ред. А.Н. Васильева. – Томск : Изд-во Томск.
ун-та, 1985. – 214 с.
3. Винокуров, В. А. Причинение имущественного ущерба как критерий признания предметов
и информации предметами преступлений против собственности / В. А. Винокуров // Уголов. пра-
во. – 2008. – № 4. – С. 13–19.
4. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н. Ф. Ахра-
менка [и др.] ; под науч. ред. А. В. Баркова, В. М. Хомича. – 2-е изд., с изм. и доп. – Минск : Гос. ин-т
упр. и соц. технологий Белорус. гос. ун-та, 2010. – 1064 с.
5. Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога,
А. И. Чучаева. – 2-е изд., испр. и доп. – М. : Юрид. фирма «Контракт» : Инфра-М, 2008. – 800 с.
6. Стрельцов, А. А. Правовое обеспечение информационной безопасности России : теоретиче-
ские и методологические основы / А. А. Стрельцов ; Ин-т проблем информ. безопасности. – Минск :
Беллитфонд, 2005. – 304 с.
7. Мазур, М. Качественная теория информации : пер. с пол. / М. Мазур ; предисл. А. В. Солодо-
ва. – М. : Мир, 1974. – 239 с.
8. Евменов, В. П. Интеллектуальные системы управления : учеб. пособие / В. П. Евменов. – М. :
Либроком, 2009. – 304 с.
9. Макаревич, А. В. Парадигма уголовно-правовой оценки хищений, совершаемых с использо-
ванием информационных систем : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / А. В. Макаревич. – Минск,
2014. – 120 л.
10. Банковский кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс] : 25 окт. 2000 г. № 441-З :
принят Палатой представителей 3 окт. 2000 г. : одобр. Советом Респ. 12 окт. 2000 г. : в ред. За-
кона Респ. Беларусь от 17.07.2018 г. – Режим доступа : http://pravo.by/document/?guid=3871&p0=
hk9800218. – Дата доступа : 17.09.2019.
11. Об утверждении правил осуществления операций с электронными деньгами: постановление
Правления Национального банка Респ. Беларусь 26 нояб. 2003 г., № 201 // Нац. реестр правовых ак-
тов Респ. Беларусь. – 2003. – № 8/10290.
12. Ализаде, В. А. Судебная практика по делам о преступлениях преступных сообществ (пре-
ступных организаций) в сфере незаконного оборота наркотиков, совершенных с использованием
информационно-телекоммуникационной сети Интернет и криптовалюты / В. А. Ализаде, А. Г. Во-
леводз // Библиотека криминалиста. – 2017. – № 6. – С. 281–299.
13. Филатова, М. А. Анализ криптовалюты в мировой финансовой системе с позиции уголов-
ного права (на примере Bittcoin) / М. А. Филатова // Уголовное право в эпоху финансово-экономи-
ческих перемен : материалы IХ Рос. конгресса уголов. права, Москва, 29–30 мая 2014 г. / Моск. гос.
ун-т; редкол. : В. С. Комиссаров (отв. ред.) [и др.]. – М., 2014. – С. 216–223.
14. О развитии цифровой экономики [Электронный ресурс] : Декрет Президента Респ. Бела-
русь, 21 дек. 2017 г., № 8 // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой
информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2019. 117
15. Информационный бюллетень Следственного комитета Республики Беларусь № 2 (10) : Тема
номера : Расследование уголовных дел о преступлениях в сфере информационных технологий /
Следств. ком. Респ. Беларусь ; редкол. : В. А. Гайдучёнок [и др.]. – Минск : Следств. ком. Респ. Бе-
ларусь, 2018. – 408 с.
N. N. Belomyttsev
Adjunct, Scientific and Pedagogical Faculty
of the Academy of the MIA of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
On embezzlement by using computer-aided devices

The article examines one of the elements of the criminalistic characteristics of embezzlement by
using computer-aided devices – the subject matter of the offence. The author made an attempt to analyze
and summarize judicial and investigative practice describing this element of the forensic characteristics.
The author addresses the issue of the actions qualification related to illegal encroachment on cryptocurrency,
using the example of criminal cases initiated in connection with criminal offences on cryptocurrency.
Keywords: embezzlement by using computer-aided devices; object of criminal offence; crypto-currency
as an object of embezzlement by using computer-aided devices.
118
КРИМИНАЛИСТИКА 2 (46)
УДК 34.09
Е. В. Лаптева
доктор исторических наук, доцент
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
г. Москва, Россия
Угличская трагедия. Дело об убийстве царевича Дмитрия

как одно из первых следственных дел России
В статье рассматривается история гибели царевича Дмитрия, сына царя Ивана IV.
По официальной версии ребенок погиб в результате несчастного случая, играя в ножички.
Было проведено следствие, инициированное регентом Борисом Годуновым. Следствие при-
шло к выводу, что смерть не была насильственной. Эта версия вызвала гнев родственни-
ков убитого царевича, Нагих, и бунт в Угличе. Автор указывает, что сомнительные вы-
воды следственной комиссии оставили широкую пищу для размышлений. На протяжении
десятилетий загадку гибели пытались решить видные историки, литераторы, журнали-
сты, юристы. Автор обращает внимание на то, что в современный период следствен-
ная экспертиза накопила достаточно методик и опыта при изучении колото-резаных ран
и смогла бы установить истину.
Ключевые слова: Угличское дело; царевич Дмитрий; убийство; следствие; свидетели;
комиссия; опрос.
Одно из первых следственных дел в истории России, загадка которого волнует умы
до сих пор, получило название Угличское дело. Характерно, что материалы по этому делу
сохранились в достаточной полноте до наших дней. В конце XIX – начале XX вв. предпри-
нимались попытки переосмыслить результаты следствия, проводившегося по делу [3; 17].
Попытки не оставлены и в наши дни [18]. Это дело до сих пор несет в себе загадки и остав-
ляет пищу для размышлений как историкам, так и специалистам в области судебно-меди-
цинской экспертизы [2].
«Угличским делом» назвали расследование обстоятельств гибели царевича Дмитрия,
младшего сына царя Ивана IV. Царевич погиб 15(25) мая 1591 г.
По официальной версии царевич погиб в г. Угличе, играя в «тычки» (ножички). Соглас-
но материалам следственного дела, горлышко мальчика было перерезано.
Стоит заметить, что 1591 г. – это время, когда царь Иван IV уже умер, у власти находил-
ся больной и слабый Федор Иоаннович, сын умершего. В силу своего состояния он править
не мог, и еще при жизни Иваном IV был выбран регентский совет. К 1591 г. большинство
членов совета умерло, и судьбы страны решал лишь один член совета – Борис Годунов.
Между ним и троном стоял маленький мальчик – царевич Дмитрий. Его мать, царица Мария
Нагая, увезла его подальше от Москвы, в маленький город Углич. При нем неотлучно долж-
ны были находиться две няньки. По официальной версии, царевич был болен «падучей» –
т. е. эпилепсией, что и стало причиной его смерти: в припадке он упал на нож и «бился гор-
лышком до тех пор, пока горлышко себе не перерезал». Стоит ожидать, что жизнь царевича
находилась в опасности. Английский путешественник Джайлс Флетчер, написавший книгу
о своей поездке в Россию, упомянул, что уже были попытки убить наследника: служанка
царевича скончалась, отведав приготовленного для него кушанья. 119
15(25) мая поднялись крики: царевич был найден мертвым с перерезанным горлом.
Свидетелей не оказалось (где же были эти няньки?). Кормилица царевича, Арина Тучкова
и мамка Василиса Волохова, а также постельница Марья Колобова сказали, что не видели
момент гибели мальчика. «Не при чем» оказались и друзья погибшего – игравшие с ним
сверстники, сыновья слуг – Петруша Колобов, Иван Красненский и Григорий Козловский.
Ударили в набат, собралась толпа. Подозрение в убийстве упало на дьяка Михаила Битягов-
ского, его сына Даниила и родственников. Царица Мария Нагая обвинила Битяговских и их
друзей – Осипа Волохова, Никиту Качалова в злодейском убийстве по приказу из Москвы.
Обвиненных в убийстве растерзала толпа.
Событие вызвало большой резонанс. Поведение толпы в Угличе напоминало бунт. Борис
Годунов вынужден был отправить в Углич комиссию для расследования. Во главе комиссии
стоял боярин Василий Шуйский, представитель мощного клана, сам мечтающий о престоле
(такая возможность ему представится достаточно скоро). Но перед ним стояла важная зада-
ча – не только провести расследование, но еще и элементарно уцелеть самому. И он с блес
ком выполнил порученное ему дело. Характерно, что следствие велось публично.
Василий Шуйский приехал в Углич не один; была сформирована целая следственная
комиссия, куда вошли государевы люди – окольничий Андрей Петрович Клешнин (род-
ственник Бориса Годунова), дьяк Елизар Данилович Вылузкин, митрополит Геласий. Они
провели допрос большой группы людей (около 150 чел.), среди которых были родственни-
ки погибшего мальчика, Нагие, дворовые и посадские люди, участвовавшие в стихийной
казни предполагаемых убийц. Но, несмотря на большое количество свидетелей, опрос не
был полным. Многие его положения сомнительны. Например, в опросных листах косвенно
упоминается фамилия некоего стряпчего Юдина. Он назвался свидетелем и говорил о том
приказному Протопопову и ключнику Тулубееву, хотя сам отказался от дачи показаний, мо-
тивируя тем, что не хотел перечить царице Марии, кричавшей об убийстве сына. Комиссия
сочла это убедительным. Опросные листы сохранились до наших дней.
Характерно, что глава комиссии, Василий Годунов, несколько раз менял свои показания.
В 1606 г., уже будучи избранным царем, он обвинил Годунова в злодейском убийстве. Эта
версия была поддержана представителями церкви и в более поздний период – представите-
лями царствующего дома Романовых. Освященный собор и патриарх Иов утвердили резуль-
таты следствия. Более того, комиссия обвинила Нагих в беспорядках в Угличе и в смерти
слуг и дворни царевича Дмитрия, погибшей в результате самосуда.
Дело об убийстве царевича Дмитрия долго оставалось (и остается) будоражащим
умы людей событием. Разгадку гибели сына Ивана IV пытались понять и великие истори-
ки – Н.М. Карамзин [20], В.О. Ключевский [8], Н.И. Костомаров [9], М.П. Погодин [3; 4],
С.М. Соловьев [15]. Стоит сказать, что первый из них, Н.М. Карамзин, в качестве придвор-
ного историографа, имел доступ к редким историческим документам. Он ввел в научный
оборот многие из них, и в этом его несомненная заслуга.
Н.М. Карамзин, прославившийся как мастер психологического портрета (чем и привлек
внимание публики к своим историческим сочинениям), считал Бориса Годунова виновным
в убийстве царевича Дмитрия. По мнению Карамзина, это убийство и обрекло правление
Годунова на несчастья.
Н.И. Костомаров подчеркивает тот факт, что следствие, в первую очередь, отбирало по-
казания тех, кто говорил о естественной смерти царевича в результате несчастного случая.
Т. е. свидетельские показания были взяты тенденциозно, с нарушением законности. Свиде-
тельства Нагих были в основном пропущены.
Сомнения в естественной смерти ребенка были сильны. Известный в первой половине
ХХ в. юрист И.Ф. Крылов попробовал реконструировать события [10]. Для этого он об-
ратился к специалисту по детской эпилепсии Р.А. Харитонову, который утверждал, что это
не могла быть смерть по неосторожности: эпилептики во время припадка расслабляют му-
120 скулы и не способны удержать в руках схваченную вещь. Крылов считает, что вполне воз-
можен был неудачный бросок ножа кем-то из других участников игры (т.е. совершено было
убийство по неосторожности).
М.П. Погодин, историк XIX в., как и более современные С.Ф. Платонов и Р.Г. Скрынни-
ков [14], наоборот, придерживается противоположной точки зрения. Он считает, что откры-
тое убийство не было выгодно Годунову. В тот период был более популярен яд как орудие
политического убийства. Стоит вспомнить смерть цариц – Елены Глинской, Анастасии Ро-
мановой, второй жены Ивана IV Марии Темрюковны, да и у самого Ивана IV в посмертных
исследованиях находились следы ядовитых веществ в останках. Годунов сам отправил ко-
миссию в Углич для скорого расследования. Мог ли он рассчитывать на полную лояльность
следователей? Возникает другой вопрос – не было ли намеренным явлением оставление
ребенка, больного эпилепсией, в игре с ножом? Т.е. это было, по сути, тщательно подготов-
ленное убийство, преступный умысел, который трудно доказать.
Есть и другая оригинальная версия, которая возникла еще в первые годы после смерти
царевича Дмитрия. Ее на первых порах поддерживала сама Мария Нагая, мать мальчика.
Она говорила, что в Угличе погиб не ее сын, а двойник, специально «подобранным добрым
немецким врачом» мальчик, двойник царевича. Эта версия была популярна, в XIX в. ее при-
держивались крупный специалист по генеалогии и истории письменности Сергей Шереме-
тев, профессор Петербургского университета Константин Бестужев-Рюмин, видный исто-
рик Иван Беляев. Книгу, специально посвященную обоснованию этой версии, выпустил
известный журналист Алексей Суворин.
Практически сразу с начала следственных действий Нагие стали фабриковать улики
для признания смерти царевича Дмитрия убийством, как считают многие историки. В до-
кументах следственного дела есть записи о том, что Нагие заставили своего слугу Ракова
положить около тела убитого ножи и сабли, измазанные кровью (как выяснилось, куриной).
Установление истины оказалось чрезвычайно затруднено массовыми беспорядками и по-
боищем, которое инициировали Нагие. В результате погибло 15 человек.
Результаты расследования были представлены комиссией Борису Годунову. Нагие не со-
гласились с выводом следствия; они настаивали на том, что царевич Дмитрий был зарезан Оси-
пом Волоховым (сыном мамки царевича), при пособничестве Никиты Качалова и Данилы Би-
тяговского, чей отец, дьяк Михаил Битяговский должен был наблюдать за опальными Нагими.
Нагие были обвинены в том, что явились зачинщиками беспорядков. Дело рассматривал
освященный собор во главе с патриархом Иовом. 2 июня 1591 г. митрополит Геласий огла-
сил устное заявление матери погибшего, Марии Нагой, о том, что она сожалеет о расправе
как о деле неправом, но призывает пощадить ее родственников. Собор осудил Нагих и тех
жителей Углича, которые участвовали в самосуде; дело передали светской власти. В итоге
Марию Нагую постригли в монахини, ее братья были отправлены в ссылку, а самые актив-
ные участники бунта из горожан были казнены или сосланы. В Сибирь сослали и Угличский
набатный колокол.
2 июля 1591 г. в Кремле был заслушан результат следствия. Смерть царевича Дмитрия
была признана нечаянной и не насильственной. Гораздо больше места в бумагах следствия
было уделено поведению Нагих, которых признали виновными не только в бунте, но и в го-
сударственной измене. Царь Федор Иоаннович (с подачи Бориса Годунова) утвердил реше-
ние комиссии.
В современный период следствие, располагая гораздо более совершенным арсеналом
методик экспертизы, приемов следствия, смогло бы более точно установить истину, но
история не знает сослагательного наклонения. Загадка смерти царевича Дмитрия остается
нерешенной до сегодняшнего дня, предоставляя широкое поле для обсуждения и возник-
новения различных теорий, в том числе, оставляя место для размышлений современным
экспертам и судебным деятелям.
Новая методика экспертизы и много новых работ касательно экспертизы колото-резаных
ран появились в нашей стране в 1950-е гг. В свете этих работ, возможно было бы решить во- 121
прос о том, погиб ли царевич Дмитрий, упав на маленький нож для игры или был заколот
узким тонким орудием убийцы. Первые исследования, посвященные вопросу о зависимости
колото-резаных повреждений кожи и внутренних органов от особенностей клинка орудия,
были проведены С.П. Прибылевой [12]. Начиная с 1955 г., многие авторы занимались про-
блемой колото-резаных повреждений, поднимая вопросы об идентификации колюще-режу-
щих орудий по особенностям повреждений на теле и одежде. Было сделано обобщение, что
экспертные возможности при острой травме значительно выше чем принято было считать.
В это время формируется научно обоснованное суждение об особенностях орудия травмы
и механизме его действия, считает К.А. Чернышов [19]. Проблемой установления конкрет-
ных условий, способа и механизма причинения телесных повреждений в случаях исполь-
зования орудий ручного применения, и в частности колюще-режущих орудий, занимался
И.А. Гедыгушев. Он считает, что вопрос о механизме нанесения повреждения, в рамках ко-
торого определяют тип, вид орудия, направление и силу воздействия – один из труднораз-
решимых. В ходе производства судебно-медицинских экспертиз в случаях колото-резаных
повреждений эксперту почти всегда приходится решать вопросы о том, какими из представ-
ленных ножей были причинены повреждения и с какой силой был нанесен удар. Учитывая
мнения других авторов, решающих проблемы идентификации орудия причинения поврежде-
ния, И.А. Гедыгушев предлагает проведение экспериментальных исследований, максималь-
но приближенных к реальным (т. е. для эксперимента использовать исследуемый или анало-
гичный объект; плоскость клинка ориентировать в том же положении; удар наносить в том
же направлении и на глубину, установленную при исследовании тела с повреждением) [1].
В 2000-е гг. выходит также достаточно много работ, посвященных специфике исследований
колото-резаных ран [4–7; 11; 13; 14; 16]. В итоге можно сделать вывод, что в настоящее
время хорошо освещены и изучены морфологические свойства колото-резаных поврежде-
ний, возможности судебно-медицинского определения индивидуального экземпляра колю-
ще-режущего орудия по особенностям колото-резаных ран, научно обоснована идентифи-
кация орудия по совокупности признаков, каждый из которых изолированно имеет лишь
относительное значение. Современная методика определения свойств колото-резаных ран
и особенностей их нанесения способна была бы сделать вывод о том, был ли убит царевич
Дмитрий посланниками Годунова или его смерть была случайной, от несчастного случая,
в припадке эпилепсии при игре в «тычки». Одной исторической загадкой было бы меньше.

1. Гедыгушев, И. А. Судебно-медицинская экспертиза при реконструкции обстоятельств и усло-
вий причинения повреждений (методология и практика) : дис. … д-ра мед. наук / И. А. Гедыгушев. –
Воронеж, 2000.
2. Дело об убийстве царевича Димитрия. – М. : Белый город, 2012. – 88 с.
3. Клейн, В. К. Угличское следственное дело о смерти царевича Дмитрия 15 мая 1591 г. /
В. К. Клейн. – М., 1913. – Ч. 1–2.
4. Дело розыскное 1591 году про убийство царевича Димитрия Ивановича на Угличе. Новая
редакция Владимира Клейн. – М. : Изд. Императорского Археологического института имени Импе-
ратора Николая II, 1913.
5. Закиров, Т. Р. Анализ признаков колото-резаных ран по данным медико-криминалистических
исследований / Т. Р. Закиров, В. И. Витер // Проблемы экспертизы в медицине. – 2008. – № 1. – С. 10–11.
6. Иванов, И. Н. Современное состояние и перспективные направления научных исследований
судебно-медицинской экспертизы колото-резаных повреждений / И. Н. Иванов // Альманах судеб-
ной медицины. – СПб., 2001. – № 2. – С. 6–14.
7. Индиаминов, С. И. Современные судебно-медицинские аспекты колото-резаных поврежде-
ний / С. И. Индиаминов, Ф.Ч. Бойманов // Судебно-медицинская экспертиза. – 2018. – № 2. – С. 6–7.
8. Ключевский, В. О. Курс русской истории. Лекция XLI / В. О.Ключевский // Сочинения в 8 т. –
122 М., 1957. – Т. III.
9. Костомаров, Н. И. О следственном деле по делу убиения царевича Димитрия / Н. И. Костома-
ров // Вестн. Европы. – 1873. – Т. 5.
10. Крылов, И. Ф. Были и легенды криминалистики / И. Ф. Крылов. – Л. : Изд-во Ленингр. ун-та,
1987. – 215 c.
11. Леонов, С. В. Моделирование механизма образования колото-резаных ран методом конеч-
ных элементов / С. В. Леонов, И. В. Власюк, К. Н. Крупин // Судебно-медицинская экспертиза. –
2013. – № 6. – С. 14–16.
12. Прибылева, С. П. Колото-резаные раны в судебно-медицинском отношении : дис. … канд.
мед. наук / С. П. Прибылева. – Харьков, 1954. – 120 л.
13. Саркисян, Б. А. Влияние формы концевой части клинков колюще-режущих орудий, направ-
ления воздействия, наличия и количества слоев одежды на морфологические свойства ран кожи /
Б. А. Саркисян, Д. А. Карпов, С. Ю. Федоров // Сибирский медицинский журнал. – 2009. –№ 2 (1). –
С. 15–21.
14. Скрынников, Р. Г. Россия накануне «Смутного времени» / Р. Г. Скрынников. – М. : Мысль,
1981. – 233 с.
15. Соловьев, С. М. История России с древнейших времен / С. М. Соловьев. – М., 1960. – Кн. IV
(Т. 7–8). – С. 321–322.
16. Медико-криминалистическая идентификация. Настольная книга судебно-медицинского экс-
перта / С. С. Абрамов [и др.] ; под общей ред. д-ра мед. наук, проф. В. В. Томилина // Респ. центр
судеб.-мед. экспертизы Минздрава России. – М. : Норма-Инфа-М, 2000. – 472 с.
17. Тюменев, А. И. Пересмотр известий о смерти царевича Дмитрия / А. И. Тюменев // Журн.
М-ва народ. просвещения. – 1908. – Ч. 15.
18. Угличское «обыскное дело» [Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://pravo.ru/process/
view/76751/. – Дата доступа : 01.09.2019.
19. Чернышов, К. А. Современное состояние вопроса колото-резаных повреждений по данным
литературы / К. А. Чернышов // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы – Хабаровск,
2007. – № 81. – С. 61–67.
20. Карамзин, Н. М. [Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://zen.yandex.ru/media/
cyrillitsa.ru/zachem-karamzin-vystavil-godunova-ubiicei-carevicha-5c714e5ec1146f00b3cccd20. – Дата
доступа : 01.09.2019.
E. V. Lapteva
Dr. Sc. (Historical Sciences), Associate Professor
Financial University under the Government of the Russian Federation
Moscow, Russia
The Uglich tragedy. The murder case of Tsarevich (prince) Dmitry

as one of the first investigative cases in Russia
The article deals with the death story of Tsarevich Dmitry – the son of Tsar Ivan IV. The official version
was that the child died in an accident while playing with knives. The Regent Boris Godunov initiated the
investigation. The inquest concluded that the death was not violent. This version provoked the wrath of the
murdered Prince relatives – Nagikh and a riot in Uglich. The author points out that the questionable
conclusions of the Commission of Inquiry left a wide field for reflection. For decades, prominent historians,
writers, journalists and lawyers have tried to solve the mystery of this death. The author draws attention
to the fact that currently the investigative examination has accumulated enough techniques and experience
in the study of stab wounds and it is possible to establish the truth.
Keywords: case Uglich; Tsarevich Dmitry; murder; investigation; witnesses; commission; survey.
123
СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ
СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
FORENSICS
СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ 2 (46)
УДК 343.98+581.6
Т. Б. Рылова
доктор геолого-минералогических наук, доцент
ГНУ «Институт природопользования» Национальной академии наук Беларуси
E-mail: rylova_tatyana18@mail.ru
А. Н. Хох
НПЦ Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь
E-mail: 1ann1hoh@gmail.com
Установление принадлежности наркотиков

растительного происхождения к единой массе
методом спорово-пыльцевого анализа
Актуальной задачей в системе мер по обеспечению противодействия незаконному обо-

роту наркотиков и распространению наркомании является разработка и применение но-
вых методов исследования, позволяющих расширить возможности судебной экспертизы,
повысить ее достоверность и обоснованность. В данной статье показана возможность
использования спорово-пыльцевого анализа при исследовании наркотических средств, изго-
товленных из растительного сырья. Поэтапно изложен алгоритм решения задач, связан-
ных с установлением факта того, составляли ли ранее изъятые вещества единую массу
(единое целое), на основе анализа таксономического состава пыльцы и спор, а также коли-
чественного содержания каждого таксона.
Ключевые слова: наркотики растительного происхождения; спорово-пыльцевой ана-
лиз; таксономический состав; процентное содержание; единая масса (единое целое).
Несмотря на все принимаемые меры, проблемы, связанные с незаконным оборотом

наркотических средств, продолжают сохранять свою актуальность в Республике Беларусь.
При этом следует отметить, что еще 5 лет назад в структуре белорусского наркорынка 80%
занимали синтетические наркотики и психотропы, в то время как сейчас эту долю стали
занимать растительные наркотики (гашиш, марихуана, в т.ч. местного производства) [1].
В подавляющем большинстве случаев в руки употребляющих их лиц они попадают очень
небольшими дозами, которые первоначально были расфасованы из достаточно больших
объемов. Поэтому для предварительного расследования очень важное значение имеет уста-
новление факта того, составляли ли ранее изъятые вещества единую массу / единое целое.
Палинологическими исследованиями, проведенными в Научно-практическом центре Госу-
дарственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь в последние годы, уже до-
казана возможность использования спорово-пыльцевого анализа для установления принад-
лежности нескольких образцов растительной массы единому или различным источникам
происхождения [2].
127
В данной статье мы рассмотрим основные подходы к решению такого рода экспертных
задач с помощью спорово-пыльцевого анализа. Это метод включает в себя совокупность
приемов и сведений из самых разных областей знания, таких как ботаника, география, эко-
логия, геология и др., и базируется на знании морфологических признаков и биометриче-
ских показателей пыльцевых зерен и спор высших растений и умении исследователя опре-
делять их принадлежность к определенным семействам, родам и видам [2].
Итак, требовалось провести сравнительный анализ 7-ми измельченных образцов ко-
нопли (Cannabis sp.), представленных на исследование: образцы № 1 (m1=1,56 г) и № 2
(m2=1,57 г) были изъяты у подозреваемого в сбыте марихуаны, образцы № 3 (m3=6,57 г)
и № 4 (m4=14,92) ‒ в его гараже, образец № 5 (m5=1,48 г) ‒ в квартире, образец № 6
(m6=1,52 г) ‒ у гражданина А, подозреваемого в приобретении марихуаны, образец № 7
(m7=1,50 г) ‒ у гражданина Б, также подозреваемого в приобретении.
Для достижения большей достоверности результатов исследования с каждого образца
отбиралось по 3 навески массой 0,5 г, после чего для извлечения имеющихся пыльцевых
зерен и спор проводилась лабораторная пробоподготовка в соответствии с утвержденной
методикой.
Подсчет и определение пыльцы и спор (до не менее 500 штук в каждой пробе) проводи-
лись на подвижных микропрепаратах при увеличении х400. Отметим, что во всех образцах
концентрация пыльцы была очень высокой, что позволило выполнить достоверный расчет
процентного содержания отдельных компонентов спорово-пыльцевых спектров [3].
Таксономическая принадлежность выявленных пыльцевых зерен и спор устанавлива-
лась с использованием специальных атласов-определителей [4–7] и сравнительных коллек-
ций постоянных препаратов.
В результате было установлено, что в образце № 1 в общем составе спектров пыльца
древесных пород в сумме составила 1%, травянистых ‒ 98,7%, спор – 0,3%.
Древесные породы представлены пыльцой хвойных пород: ели европейской (Picea
abies) – 0,3% и сосны обыкновенной (Pinus sylvestris) – 0,6%.
Травянистые растения представлены значительным количеством пыльцевых зерен, сре-
ди которых доминирует пыльца полыни (Artemisia sp.) – 76%. В существенном количестве
представлены маревые (Chenopodiaceae gen.) – 11,5%, злаки (Poaceae gen.) – 6,5% и астро-
вые (Asteraceae gen.) – 4%. Единичными пыльцевыми зернами (по 0,3%) представлены
лютиковые (Ranunculaceae gen.), щавель (Rumex sp.), повой заборный (Calystegia sepium)
из семейства вьюнковых (Convolvulaceae gen.), а также цикориевые (Cichoriaceae gen.).
Споровые растения представлены всего 1 спорой сфагнума (Sphagnum sp.) (0,3%).
В образце № 2 в общем составе спектров пыльца древесных пород составила 1,5%,
а травянистых растений – 98,5%. Споры отсутствовали.
Древесные породы представлены пыльцой сосны обыкновенной (Pinus sylvestris) – 0,8%,
а также единичными пыльцевыми зернами березы (Betula sp.) – 0,25%, ольхи (Alnus sp.) –
0,25% и клена (Acer sp.) – 0,25%.
Среди пыльцы травянистых растений преобладают представители астровых (Asteraceae
gen.) – 55% и полыни (Artemisia sp.) – 30%. В меньшем числе присутствуют маревые
(Chenopodiaceae gen.) – 8,5% и злаки (Poaceae gen.) – 3%. Единично отмечена пыльца по-
дорожника (Plantago sp.) – 0,25%, цикориевых (Cichoriaceae gen.) – 0,5% и фиалки полевой
(Viola arvensis) – 0,8%.
В образце № 3 в общем составе спектров пыльца древесных пород составила 4%, травя-
нистых растений – 96%. Споры отсутствовали.
Древесные породы представлены пыльцой березы (Betula sp.) – 1,5%, липы (Tilia sp.) –
1,5%, единично – сосны обыкновенной (Pinus sylvestris) – 0,5% и ольхи (Alnus sp.) – 0,5%.
Травянистые растения представлены, главным образом, пыльцой полыни (Artemisia sp.) –
128 50%. В меньшем числе присутствуют пыльцевые зерна маревых (Chenopodiaceae gen.) – 18%,
злаков (Poaceae gen.) – 13,5% и астровых (Asteraceae gen.) – 9,5%. В количестве 2% отмечена
пыльца лилейных (Liliaceae gen.) – 2%, единично – лютиковых (Ranunculaceae gen.) – 0,8%,
щавеля (Rumex sp.) – 0,5%, сельдерейных (Apiaceae gen.) – 0,5%, мареновых (Rubiaceae gen.) –
0,25%, рогоза широколистного (Typha latifolia) – 0,25%.
В образце № 4 в общем составе спектров пыльца древесных пород составляет 1%, тра-
вянистых растений – 98,7%, спор – 0,3%.
Древесные породы представлены единичными пыльцевыми зернами сосны обыкновен-
ной (Pinus sylvestris) – 0,3%, березы пушистой (Betula pubescens) – 0,3%, ольхи (Alnus sp.) –
0,3%.
Среди пыльцы травянистых растений доминирует пыльца полыни (Artemisia sp.) – 80%.
В меньшем числе представлены маревые (Chenopodiaceae gen.) – 12% , астровые (Asteraceae
gen.) – 3,5%, злаки (Poaceae gen.) – 1,5%. Единично, в количестве, не превышающем
0,3%, встречена пыльца подорожника (Plantago sp.), щавеля (Rumex sp.), горца птичьего
(Polygonum aviculare), цикориевых (Cichoriaceae gen.).
Отмечена 1 спора сфагнума (Sphagnum sp.) – 0,3%.
В образце № 5 в общем составе спектров пыльца древесных пород составляет 1,5%,
травянистых растений – 98,5%, споры отсутствуют.
Древесные породы представлены единичными пыльцевыми зернами сосны обыкновен-
ной (Pinus sylvestris) – 0,6%, березы (Betula sp.) – 0,3 и ольхи (Alnus sp.) – 0,3%.
Среди пыльцы травянистых растений преобладает пыльца полыни (Artemisia sp.) –
75%. Реже отмечены пыльцевые зерна маревых (Chenopodiaceae gen.) – 10%, астровых
(Asteraceae gen.) – 8,5% и злаков (Poaceae gen.) – 4%. В количестве 1% представлены цико-
риевые (Cichoriaceae gen.), единично – фиалка полевая (Viola arvensis) – 0,3%.
В образце № 6 в общем составе спектров пыльца древесных пород составляет 1%, пыль-
ца травянистых растений – 99%. Споры отсутствуют.
Древесные породы представлены единичными пыльцевыми зернами сосны (Pinus sp.) –
0,3%, березы бородавчатой (Betula pubescens) – 0,3%, ольхи (Alnus sp.) – 0,3% и липы
(Tilia sp.) – 0,3%.
В составе пыльцы травянистых растений доминирует пыльца полыни (Artemisia sp.) –
66%. Меньшим числом представлена пыльца маревых (Chenopodiaceae gen.) – 22%, злаков
(Poaceae gen.) – 6% и астровых (Asteraceae gen.) – 2%. Прочая пыльца присутствует еди-
нично: лютиковые (Ranunculaceae gen.) – 0,6%, щавель (Rumex sp.) – 0,3%, горец птичий
(Polygonum aviculare) – 0,3%, сельдерейные (Apiaceae gen.) – 0,3%, мареновые (Rubiaceae
gen.) – 0,3%, подорожниковые (Plantaginaceae gen.) – 0,3 %, лилейные (Liliaceae gen.) – 0,3%.
В образце № 7 в общем составе спектров пыльца древесных пород составляет 1%, пыль-
ца травянистых растений – 99%. Споры отсутствуют.
Древесные породы представлены единичными пыльцевыми зернами сосны обык-
новенной (Pinus sylvestris) – 0,25%, березы пушистой (Betula pubescens) – 0,5% и ольхи
(Alnus sp.) – 0,25%.
Среди пыльцы травянистых растений преобладает пыльца астровых (Asteraceae
gen.) – 71%. В меньшем числе присутствуют полынь (Artemisia sp.) – 17,5%, маревые
(Chenopodiaceae gen.) – 6,5%, злаки (Poaceae gen.) – 3,5%. Единично представлены лилей-
ные (Liliaceae gen.) – 0,5%.
С целью максимально наглядного представления результатов спорово-пыльцевого ана-
лиза строились спорово-пыльцевые диаграммы. Пример двух таких диаграмм представлен
на рисунках 1 и 2.
Как можно видеть из рисунка 1, в обоих образцах пыльца конопли (Cannabis sp.) преоб-
ладает над пыльцой прочих растений, хотя в образце № 1 ее содержание составляет (58%),
а в образце № 4 – 93%, соответственно пыльца прочих растений в образце № 1 составля-
ет 42%, а в образце № 4 – 7%. 129
Рисунок 1 – Процентное содержание пыльцы растений в образцах № 1 и № 4
Пыльца древесных пород в образце № 1 представлена двумя таксонами – елью евро-
пейской (Picea abies) и сосной обыкновенной (Pinus sylvestris), а в образце № 4 присут-
ствует пыльца 3 таксонов: сосны обыкновенной (Pinus sylvestris), березы пушистой (Betula
pubescens) и ольхи (Alnus sp.). Однако, все указанные таксоны в обоих образцах содержатся
в очень незначительном количестве (0,3–0,6%).
Состав доминирующих таксонов травянистых растений (полынь (Artemisia sp.), маре-
вые (Chenopodiaceae gen.), астровые (Asteraceae gen.), злаки (Poaceae gen.)) в образцах № 1
и № 4 одинаковый, при этом в их процентном содержании также практически отсутствует
разница. Так, в образце № 1 пыльцы полыни (Artemisia sp.) содержится 76%, а в образце
№ 4 – 80%; пыльцы маревых (Chenopodiaceae gen.) в образце № 1 содержится 11,5%, а в об-
разце № 4 – 12%, пыльцы астровых (Asteraceae gen.) в образце № 1 содержится 4%, а в об-
разце № 4 – 3,5%; несколько больше в образце № 1 содержится пыльцы злаков (Poaceae
gen.) – 6,5%, а в образце № 4 ее количество – 1,5%. Состав остальных таксонов пыльцы
травянистых растений, представленных единично, различается незначительно.
Рисунок 2 – Процентное содержание пыльцы растений в образцах № 1 и № 7
Как можно видеть из рисунка 2, в образце № 1 пыльца конопли (Cannabis sp.) (58%) пре-
обладает над пыльцой прочих растений (42%), а в образце № 7 пыльца конопли (Cannabis
sp.) составляет всего 19%, в то время как на долю пыльцы других растений приходится 81%.
Пыльца древесных пород в образце № 1 представлена двумя таксонами – елью евро-
пейской (Picea abies) и сосной обыкновенной (Pinus sylvestris), а в образце № 7 присут-
ствует пыльца 3 таксонов: сосны обыкновенной (Pinus sylvestris), березы пушистой (Betula
pubescens) и ольхи (Alnus sp.). Все эти таксоны в обоих образцах представлены лишь еди-
ничными пыльцевыми зернами (0,25–0,5%).
Среди пыльцы травянистых растений состав доминирующих таксонов (полынь
(Artemisia sp.), астровые (Asteraceae gen.), маревые (Chenopodiaceae gen.), злаки (Poaceae
130 gen.)) в образцах № 1 и № 7 одинаковый, однако в их процентном содержании имеются
заметные различия: в образце № 1 пыльцы полыни (Artemisia sp.) содержится 76%, а в об-
разце № 7 – 17,5%; пыльцы астровых (Asteraceae gen.) в образце № 1 содержится 4%, а в об-
разце № 7 – 71%; разница в процентном содержании пыльцы маревых (Chenopodiaceae gen.)
и злаков (Poaceae gen.) сравнительно невелика: в образце № 1 пыльцы маревых содержится
11,5%, а в образце № 7 – 6,5%, пыльцы злаков в образце № 1 – 6,5%, а в образце № 7 – 3,5%.
Состав остальных таксонов пыльцы травянистых растений несколько различается, однако
все они в обоих образцах присутствуют единично.
Аналогичные сравнительные исследования были выполнены для всех исследуемых
образцов. По их результатам проведена качественная (таксономический состав) и коли-
чественная (процентное содержание) оценка сравниваемых спорово-пыльцевых спектров
и установлено, что образцы № 1, № 3, № 4, № 5 и № 6 (группа 1) принадлежат единой расти-
тельной массе и ранее составляли единое целое, образцы измельченной растительной мас-
сы № 2 и № 7 (группа 2) также принадлежат единой растительной массе, но другой. Такой
вывод был сделан, поскольку для каждой из этих 2-х групп образцов выявлено:
‒ наличие одинакового основного таксона, создающего «фон» в препарате;
‒ сходное процентное соотношение пыльцы основного таксона, создающего «фон»
и суммы пыльцы прочих таксонов (при первоначальном подсчете);
‒ одинаковые доминирующие (3% и более) таксоны в каждой группе;
‒ сходное процентное содержание пыльцы доминирующих таксонов (3% и более в со-
ставе спектров) среди пыльцы древесных пород, травянистых растений и спор, подсчитан-
ное от общей суммы прочих таксонов после дополнительного подсчета;
‒ сходное процентное соотношение трех основных групп (пыльцы древесных пород,
травянистых растений и спор) в общем составе спектров, подсчитанное от общей суммы
прочих таксонов после дополнительного подсчета;
‒ сходный таксономический состав пыльцы древесных пород, травянистых растений,
спор, отмеченных в количестве менее 3%;
‒ сходное число определенных таксонов (после дополнительного подсчета).
Подтверждение достоверности полученных результатов выполнялось с использованием
пакета программного обеспечения The Unscrambler X компании CAMO [8]. Для оценки по-
лученных результатов применен метод главных компонентов (PCA).
Рисунок 3 – 3Проекция
Рисунок наблюдений
– Проекция нана
наблюдений факторную
факторнуюплоскость,
плоскость,33фактора
фактора 131
На рисунке 3 видно, что образцы №№1–7 образуют две обособленные
группы. В первую группу входят образцы № 1, № 3, № 4, № 5 и № 6, а во
Рисунок
На основании3 –имеющихся
Проекция наблюдений
данных на факторную
о таксономическом составе,плоскость,
количестве и3процент-
фактора
ном содержании пыльцы и спор в образцах №№ 1–7 строилась классификационная модель,
На рисунке
позволяющая 3 видно,
выявить чтомежду
различие образцы №№1–7
ними (рисунок 3). Вобразуют
связи с тем, две обособленные
что мы обладали
небольшим количеством образцов, проверка модели осуществлялась с помощью кросс-
группы. В первую
валидации группуконтроля
или скользящего входят [9].образцы № на
Метод основан 1, том,
№ что
3, из
№общего
4, №массива
5 и №дан-6, а во
ных сначала изымается один образец, затем модель перестраивается с учетом его изъятия.
вторую ‒ образцы
Далее, № 2 и № в7 модель
образец возвращается соответственно.
как контрольный, после чего вычисляется разница
между его первоначальным положением в модели и положением после изъятия. Процедура
Далее рассмотрим
повторяется для всех образцов диагностические
модели. характеристики построенной
На рисунке 3 видно, что образцы №№1–7 образуют две обособленные группы. В пер-
модели.
вую На рисунке
группу 4 представлена
входят образцы № 1, № 3, № 4,карта Хотеллинга
№ 5 и № 6, а во вторую[10], представляющая
‒ образцы № 2 и № 7
соответственно.
собой наглядную визуализацию
Далее рассмотрим диагностическиегрубых промахов
характеристики (погрешностей).
построенной Так как
модели. На рисунке 4
представлена карта Хотеллинга [10], как наглядная визуализация грубых промахов (погреш-
все образцы оказались
ностей). Так как все образцывоказались
левомв левом
нижнем квадранте
нижнем квадранте графика,
графика, модель,
модель, полу-
ченная нами, не содержит в себе грубых промахов.
полученная нами, не содержит в себе грубых промахов.
Рисунок 4 – График статистики Хотеллинга

Рисунок 4 – График статистики Хотеллинга
На рисунке 5 представлен график объясненной дисперсии. Его
основное назначение заключается в определении количества используемой
10
132 Рисунок 5 – График объясненной дисперсии

На рисунке 5 представлен график объясненной дисперсии. Его основное назначение за-
ключается в определении количества используемой полезной информации. Как видим, обе
кривые, взятые как для построения (красная), так и для проверки (синяя), стремятся к зна-
чению, равному 100%, т. е. для построения классификационной модели была использована
практически вся полезная информация.
В целом, все диагностические тесты пройдены успешно, а потому модель можно счи-
тать адекватной. Таким образом, проведенный статистический анализ результатов подтвер-
дил, что образцы измельченной растительной массы № 1, № 3, № 4, № 5 и № 6 принадлежат
единой растительной массе, аналогичная ситуация характерна для образцов № 2 и № 7.
Подводя итог изложенному выше, можно заключить, что спорово-пыльцевой анализ яв-
ляется одним из наиболее востребованных методов при расследовании преступлений, свя-
занных с незаконным оборотом наркотических средств, изготовленных из растительного
сырья, так как позволяет ответить на вопросы, на которые другие методы достоверных от-
ветов не дают, а также установить обстоятельства, имеющие значение для расследования.

1. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь [Электронный ресурс]. – Ре-
жим доступа : http://pravo.by/novosti/obshchestvenno-politicheskie-i-v-oblasti-prava/2019/june/36218/. –
Дата доступа : 13.09.2019.
2. Рылова, Т. Б. О возможности применения спорово-пыльцевого анализа для установления
принадлежности растительных матриц «спайсов» единому источнику происхождения / Т. Б. Ры-
лова // Теорiя та практика судовоi експертизи i кримiналiстики: зб. наук. праць. – 2018. – Вип. 18. –
С. 360–373.
3. Хох, А. Н. Доказательственное значение спорово-пыльцевого анализа при исследовании ве-
щественных доказательств / А. Н. Хох, Т. Б. Рылова // Вопросы криминологии, криминалистики
и судебной экспертизы: сб. науч. тр. / НПЦ Гос. ком. судеб. экспертиз Респ. Беларусь ; редкол. :
А. С. Рубис (гл. ред.) [и др.]. – Минск : Право и экономика, 2018. – Вып. 1/43. – C. 148–155.
4. Дзюба, О. Ф. Атлас пыльцевых зерен (неацетолизированных и ацетолизированных), наибо-
лее часто встречающихся в воздушном бассейне Восточной Европы / О. Ф. Дзюба. – М. : Никомед,
2005. – 68 с.
5. Куприянова, Л. А. Пыльца и споры растений флоры европейской части СССР. Т. 1. / Л. А. Ку-
приянова, Л. А. Алешина. – Л. : Наука, 1972. –171 с.
6. Куприянова, Л. А. Пыльца двудольных растений флоры европейской части СССР/ Л. А. Ку-
приянова, Л. А. Алешина. – Л. : Наука, 1978. – 184 с.
7. Споры папоротникообразных и пыльца голосеменных и однодольных растений флоры евро-
пейской части СССР / А.Е. Бобров [и др.]. – Л. : Наука, 1983. – 208 с.
8. Kessler, W. A Handy Tool for Chemometrics : The Unscrambler X / W. Kessler, R. Kessler //
Scientific Computing. – 2010. – V. 27. – № 4. – 13 p.
9. Cross, R. Principal Component Analysis Handbook / R. Cross. – NJ : Clanrye International,
2015. – 232 p.
10. Эсбенсен, К. Анализ многомерных данных / К. Эсбенсен. – Черноголовка : ИПХФ РАН,
2005. – 160 с.
133
T. B. Rylova
Dr.Sc. (Geologo-Mineralogical Sciences), Associate Professor
«Institute for Nature Management» National Academy of Sciences of Belarus
Minsk, Belarus
A. N. Khokh
SPC of the State Forensic Examination Committee of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
Pertain determination of plant-derived drugs

to a single mass by spores and pollen analysis
The current challenge in the system of measures to ensure counteraction to drug trafficking and drug
addiction is development and application of new research methods that expand capabilities of forensic
examination, increase its reliability and validity. The present article shows the possibility of using spore-
pollen analysis while studying plant-derived narcotic drugs. It contains a step-by-step algorithm for solving
problems related to establishing the fact of whether previously seized substances constituted a single mass
(a whole entity), based on the analysis of the taxonomic composition of pollen and spores, as well as on the
quantitative content of each taxon.
Keywords: plant-derived drugs; spore-pollen analysis; taxonomic composition; percentage content;
single mass (whole entity).
134
УДК 343.98
В. Л. Шалабода
кандидат биологических наук
E-mail: valentinashalaboda@rambler.ru
Обоснование методики отбора образцов бытовой пыли

при проведении палинологической экспертизы
В статье представлен итог проведенных в разные годы наблюдений за спорово-пыль-

цевым составом атмосферного воздуха и воздуха внутри помещений в городах Минске,
Бресте и Витебске. Работа проводилась в несколько этапов и с разными целями. В ре-
зультате были определены основные источники попадания пыльцы и спор в атмосферу,
в воздух помещений, в бытовую пыль, сезонность их появления и срок годности этих объ-
ектов снаружи и в бытовой пыли внутри помещений. Обозначена важность нахождения
в исследуемых образцах пыльцы насекомоопыляемых и интродуцированных растений, спор
грибов. При проведении исследований широко использовалась клейкая лента и хлопчато-
бумажная ткань. Результаты исследований сопоставимы с данными, полученными при
использовании стандартной методики.
Ключевые слова: спорово-пыльцевой анализ; аэробиологические образцы; бытовая пыль;
клейкая лента; хлопчатобумажная ткань.
Динамикой и концентрациями биологических объектов в атмосфере занимается на-

ука аэробиология. Одно из направлений этой науки – аэропалинология – изучает динами-
ку и концентрации пыльцы и спор в атмосфере. Данные обычно используются медиками
для изучения аллергенной обстановки и предупреждения больных об опасных ситуациях.
Объектом изучения является пыльца ветроопыляемых растений, которая в изобилии про-
изводится древесными и травянистыми растениями, имеет определенные сезонные сроки
пыления, циркулирует некоторое время в атмосфере и оседает в виде пыльцевого дождя
на различных предметах снаружи и внутри помещений. В состав пыльцевого дождя входят
споры грибов, появление которых также имеет сезонные циклы, но не такие ярко выра-
женные, как у ветроопыляемых растений. Кроме аллергологов, данные о пыльцевом до-
жде представляют интерес для специалистов из других областей науки. Знания о движении
пыльцы в атмосфере и появлении ее в бытовой пыли используются криминалистами для
выявления источников поступления пыльцы в криминогенные образцы. Начало судебной
палинологии положил австрийский палинолог Wilhelm Klaus, впервые в 1959 г. использо-
вав данные о составе пыльцы и спор в судебной практике [1]. В Австрии создана база дан-
ных по пыльце PalDat https://www.paldat.org/, которая находится в ведении исследователь-
ской группы по пыльце в Отделе структурной и функциональной ботаники (www.botanik.
univie.ac.at/sfb). Опираясь на эту базу, в Австрии начала возрождаться судебная палиноло-
гия. В настоящее время только в Новой Зеландии такие данные признаются законодательно
для доказательной базы в суде. Широко развиты подобные исследования в Англии, США,
где они являются одним из методов поиска (реже используются как доказательство). 135
Данная работа посвящена поискам наиболее оптимальных методов отбора и изучения
пыльцы растений и спор грибов в Беларуси для криминалистических целей. Исследования
опираются на базу о сезонном движении пыльцы и спор в атмосфере, составляемую еже-
годно для города Минска с 2004 г., европейские данные о динамике пыльцы в атмосфере
и литературные источники. Основой послужили образцы, представленные автору на ана-
лиз при проведении поиска места изготовления криминогенного образца в 2008, 2009
и 2011 годах.
Выполненную работу можно разбить на пять этапов, которые проводились по схожей
методике, но с разными целями и результатами. Исследования показали, что полученные на
всех этапах результаты можно использовать для поиска пыльцы в криминогенных образцах.
Материалы и методы
1 этап. 2005 год. Использование портативных гравиметрических ловушек для изучения
биологического состава атмосферного аэрозоля.
При выполнении задания госпрограммы 2004–2007 гг. сотрудниками Республиканского
научно-практического центра гигиены установлены в 30 точках г. Минска в сезон пыления
древесных растений на балконах своих квартир мини-ловушки. Конструкция ловушек опи-
сана в работе [2]. Отбор осуществлялся на клейкую ленту площадью 1 см2, которая устанав-
ливалась под углом 450 к ветровому потоку. Поверхность ловушки полностью просматри-
валась в сканирующем электронном микроскопе. Замена образцов производилась каждую
декаду – это обычная практика для аэропалинологических исследований с гравиметриче-
скими ловушками. В качестве контрольного образца использовались данные станции, ра-
ботающей на импакт-волюметрической ловушке: вначале самодельной, а с 2006 г. стан-
дартной, зарегистрированной в системе европейского мониторинга как станция «BYMINS
Minsk» [3]. Таблица распределения и точки отбора приведены в статье [4].
2 этап. 2006 год. Использование полевой волюметрической ловушки [3]. Отбор частиц
аэрозоля производился в течение нескольких часов по внутреннему транспортному кольцу
г. Минска. Передвижение между точками отбора осуществлялось на скутере. Пыльца собира-
лась на поверхность смазанного глицериножелатиновой смесью стекла, установленного в во-
люметрической ловушке. Прокачка воздуха осуществлялась вручную. Получено 2 серии об-
разцов в 14 точках г. Минска. Таблица распределения и точки отбора приведены в статье [4].
3 этап. 2008 год. Определение пыльцевого состава бытовой пыли в помещениях и на
предметах в жилых помещениях в разных районах города Минска, Витебска, Бреста, ко-
торые не всегда указывались. Контрольный образец – заключение экспертов Российской
Федерации о составе пыльцы и спор в образце. Возможностей провести исследования по
российской методике (стерильная лаборатория, вываривание, специальный способ обработ-
ки и окрашивания – ацетолиз) не было. Для сбора пыли на представленных образцах при-
менялся метод работы с клейкой прозрачной лентой, с последующим окрашиванием фук-
сином для выявления пыльцы и спор, используемый в аэропалинологии. На анализ были
представлены самые разнообразные образцы от обложек глянцевых журналов до рыхлых
материалов (вата, пакля). Наиболее информативными оказались образцы на ткани и газет-
ной бумаге. Окрашивание помогало выявить пыльцу.
4 этап. 2009 год. Выполнение договора с МВД. Сотрудниками милиции на исследова-
ние были представлены образцы, собранные ими в районах предполагаемого места престу-
пления в г. Бресте в автомастерской, вдоль р. Припять, где курсировали рейсовые автобусы
с листом оберточной бумаги за лобовым стеклом, в г. Минске на Кальварийском кладбище.
Сбор пыльцы производился на оберточную бумагу. Контрольный образец тот же, что и на
третьем этапе. В лаборатории пыльца снималась на клейкую ленту. В процессе обработки
было установлено, что оберточная бумага достаточно рыхлая, хорошо накапливает пыль,
136 которая хорошо снимается с нее на клейкую ленту.
5 этап. 2011 год. Исследовались образцы из г. Витебска (апрель 2011 г.). По согласованию
с экспертом образцы отбирались по предложенной автором статьи методике – на хлопчато-
бумажную ткань с последующим снятием на клейкую ленту. Контрольный образец тот же.
Цель проведенных работ

1 этап – определить распределение аллергенной древесной пыльцы по районам города.
Наблюдения проводились с апреля по май включительно (6 серий образцов). Таблица рас-
пределения и точки отбора приведены в статье [4].
2 этап – определить в каком из районов города пыление тех или иных таксонов на-
чинается раньше и сопоставить появление пыльцы в аэрозоле с розой ветров в период
пыления [4].
3, 4 и 5 этапы – определить место изготовления криминогенного образца на основе дан-
ных первых двух этапов, поиск наибольших совпадений с контрольным образцом.
Результаты исследования
Атмосферный пыльцевой аэрозоль более-менее однороден по видовому составу во вре-
мя цветения тех или иных растений. Взвешенные легкие частицы (пыльца и споры) могут
в нем находиться несколько часов или даже суток. К настоящему времени, из литератур-
ных источников, известна дальность переноса пыльцы многих ветроопыляемых древесных
и травянистых растений. Установлена сезонная очередность пыления растений [5]. Первы-
ми в наших широтах начинают цвести ольха и лещина. Это происходит в марте, иногда, если
зима теплая, в феврале. Пыльца их появляется в аэрозоле или одновременно или с отстава-
нием на день – два. Потом цветут другие ветроопыляемые древесные растения: тополь, вяз,
граб, орех, клен ясенелистный (Acer negundo L.). Береза начинает пылить в середине апре-
ля, ель, дуб и сосна – в мае, последней из древесных пылит липа (июнь – начало июля). Ки-
парисовые пылят всю весну, в озеленении города используют разные виды этого семейства
и пыление их присходит в разное время. Часто циркуляция пыльцы хвойных в атмосфере
заканчивается после дождя. Тогда мы видим на лужах желтую пленку (апельсиново-желтый
цвет – пыльца ели, лимонно-желтый цвет – пыльца сосны). Только эти растения образуют
пленку на поверхности воды. Их пыльца снабжена воздушными мешками, которые не дают
утонуть пыльцевым зернам. Там, где определенные растения явно преобладают, наблюда-
ется повышенное содержание пыльцы этих преобладающих таксонов. Было установлено
на основании анализа балконных ловушек: улицы Осипенко и Стахановская отличались
большим содержанием пыльцы клена ясенелистного. Во время выполнения проекта это
были районы частной застройки, где клен ясененелистный занимал все пустующие участки.
Иногда на концентрацию пыльцы в образцах влияет направление ветра во время пыления,
наличие деревьев вблизи ловушек, движение транспорта, который создает воздушный удар.
Пример: на улице Ванеева на двух балконах домов, расположенных недалеко друг от друга,
получены разные концентрации пыльцы березы. Балкон одного из домов обращен в сторону
парка, а другого – во двор, где растет береза.
Результатами проведенных работ 1 и 2 этапа стали две инструкции Минздрава – по ме-
тодике аэробиологических исследований [2] и по организации стационарных и временных
точек мониторинга [3].
При исследовании в одном из образцов во всех сериях отмечено высокое содержание
спор плесенных грибов. Осмотр местности показал, что во дворе находятся мусорные кон-
тейнеры. Вероятно, от этих контейнеров споры плесенных грибов попали в образец.
Во время выполнения 3 этапа был обнаружен образец с преобладанием пыльцы липы.
Тяжелая и клейкая пыльца насекомоопыляемой липы падает под кроной и в воздух прак-
тически не поднимается. Следовательно, место отбора образца расположено под кроной
липы. Адрес отбора был указан. Выезд на место подтвердил вывод. Насекомоопыляемые 137
растения производят меньше пыльцы, чем ветроопыляемые. Эта пыльца далеко не распро-
страняется и оседает вблизи растения. Для палинологов-криминалистов она более пригодна
как индикатор места событий, в то время как пыльца ветроопыляемых растений характери-
зует географический регион.
Во время этих исследований автором была разработана методика сбора пыли на хлопча-
тобумажную ткань, с последующей фиксацией этой пыли на клейкую ленту. Методика была
опубликована в 2009 г. [6]. Возник вопрос – насколько полно осуществляется сбор пыльцы
с ткани. После обработки клейкой лентой ткань просматривалась в световом микроскопе
с отраженным светом при небольших увеличениях. Пыльца не обнаружена.
Эксперимент 4 этапа начался поздно – в конце лета. Состав пыльцы древесных пород
из представленных на анализ образцов только частично соответствовал контрольным об-
разцам. Видовые определения сосны не проводились из-за полиморфизма пыльцы внутри
одного вида, отсутствия надежных коллекций пыльцы для сравнения и плохой сохранно-
сти пыльцевых зерен. По набору пыльцы почти во всех образцах представлен летний цикл
пыления древесных пород (дуб, липа и единичная пыльца розоцветных) и трав – от злаков
и крапивы (июнь–сентябрь) до полыни и амброзии (июль – конец августа), представленных
в сезонном аэропалинологическом спектре данной климатической зоны с середины июля,
а также маревые, злаки и подорожник.
В одном из образцов представлено некоторое количество пыльцы весеннего пыления
(лещина, ольха, береза, сосна), но пыльца плохой сохранности, что, вероятно, указывало
на ее вторичное накопление – она могла попасть из наружной пыли в образец [5]. Отсут-
ствовала пыльца пихты, лиственницы, ореха и бука, важных для сопоставления с контроль-
ными образцами. Эти растения встречаются в парках, городских скверах и пылят весной
(апрель–май).
Среди травянистых растений в образцах 4 этапа преобладала пыльца злаков как дикора-
стущих, так и культурных (пыльца культурных злаков – рожь, пшеница, ячмень, кукуруза –
имеет большие размеры, по сравнению с неокультуренными). Наличие большого количе-
ства пыльцы злаков говорит об открытых пространствах, занятых луговой растительностью
и полями с зерновыми культурами. Пыльца полыни и крапивы встречается все лето на
территории всей Беларуси и не может служить привязкой к какому-то объекту. В образцах
присутствует пыльца зонтичных, рогоза, осоки и гречишных (горец змеиный – Polygonum
bistorta L.), что указывает на близость влажного луга или болота.
Помимо пыльцы в образцах много спор плесенных грибов: альтернарии, кладоспория,
эпикоккума, а также ржавчинных и головневых грибов, которые характерны для летнего
периода. В контрольных образцах они не выявлены, так как обработка их производилась
по другой методике, при которой споры грибов не сохраняются.
В контрольном образце отмечены споры плауна (Lycopodium L.). Это растение встре-
чается в Беларуси часто. Спороносит в июле–августе. Споры далеко не распространяются,
так как плаун растет в увлажненных хвойных и смешанных лесах и кроны деревьев мешают
выносу спор на большие расстояния. В представленных на анализ образцах эти споры от-
сутствовали.
После 4 этапа стало понятно, что пыльца на открытом воздухе не сохраняется даже один
теплый сезон. К августу пыльца сосны разрушается и представлена в образцах обрывками
пыльцевых зерен. Параллельно был поставлен опыт с образцом пыльцы в комнате и об-
разцом снаружи окна. Две чашки Петри с липкой лентой были установлены снаружи окна
и внутри, на подоконнике. На поверхность ленты наносилась пыльца сосны. В конце лета
образцы были проанализированы. В комнатном образце пыльца сохранилась, в наружном –
разрушилась.
Серия образцов 5 этапа отбиралась на ткань, по предложенной автором методике, и по-
138 мещалась в спичечные коробки. Для фиксации пыльцы в лабораторных условиях исполь-
зовалась клейкая лента. В подвальном помещении был обнаружен весь сезонный набор
пыльцы древесных растений (вероятно сохранилась из прошлого(-ых) сезона(-ов)). Образ-
цы, отобранные на остановках и на рынке, содержали пыльцу только тех растений, которые
цвели в это время. Несколько выбивался из общего ряда один образец из торговых рядов
рынка – он содержал большое количество пыльцы акации, которую иногда называют мимо-
зой и которую к нам привозят к 8 марта.
1 – сосна (Pinus L.); 2 – ольха (Alnus Mill.); 3 – акация серебристая (Acacia dealbata Link.);
4 – осока (Carex L.); 5 – тополь (Populus L.); 6 – дуб (Quercus L.)
Рисунок – Пыльца образцов 4 и 5 этапа в сканирующем электронном микроскопе
Проведенные исследования позволяют выбрать метод фиксации пыльцы от различных

объектов в бытовой пыли на липкую ленту, широко применяемую в подобных исследовани-
ях во всем мире [1].
В условиях глобального изменения климата у многих видов растений природной фло-
ры, в том числе и у хвойных, возникают нарушения в строении оболочек пыльцевых зерен
(экзины и интины) вплоть до значительных их повреждений. Аналогичное явление наблю-
дается и у некоторых интродуцированных декоративных растений, используемых в озеле-
нении населенных пунктов. Измененная в новых условиях пыльца таких растений увеличи-
вает уровень своего популяционного и видового полиморфизма. В связи с этим возникает
необходимость выявлять наличие интродуцированных растений в озеленении улицы, так
как они могут служить привязкой к месту событий.
На основании проведенных работ следует отметить, что для судебной палинологии
важным является:
– наличие пыльцы насекомоопыляемых, интродуцированных и редких растений, спор
плесенных грибов, помогающих выполнить привязку к определенному месту;
– знания о сроках пыления и динамике пыльцы в атмосфере, помогающие выявить аре-
ал распространения растения и географическую зону;
– сбор объектов палинологического анализа по единой методике, и желательно специ-
алистом-палинологом.
Но не всегда отбор образцов проводит специалист-палинолог. Надежная фиксация клей-
кой ленты не всегда возможна в условиях отбора, производимого неспециалистами. В таких 139
случаях применение небольших квадратов (5×5 см) чистой хлопчатобумажной ткани упро-
щает задачу. Пыль отбирается на ткань, которую легко сложить и изолировать в пробирке,
отдельном пакете или спичечном коробке. С такой ткани в лабораторных условиях специ-
алист снимет на клейкую ленту практически без потерь пыльцевой образец.

1. Bryant V. M. and Mildenhall D. C. Forensic palynology : a new way to catch crooks // New
Developments in Palynomorph Sampling, Extraction, and Analysis (Eds. V. M. Bryant and J. H. Wrenn) /
American Association of Stratigraphic Palynologists Foundation. – 1998. – Contributions Series Number 33. –
P. 145–155.
2. Методика аэробиологических исследований пыльцы растений спор грибов для составления
календарей пыления : Инструкция по применению : утв. М-вом здравоохранения Респ. Беларусь
25.12.2005. – Минск : Респ. науч.-практ. центр гигиены, 2006. – 22 с.
3. Организация стационарных и временных точек мониторинга пыльцы растений и спор грибов
в атмосферных аэрозолях : Инструкция по применению : утв. М-вом здравоохранения Респ. Бела-
русь 05.01.2007 г. – Минск : Респ. науч.-практ. центр гигиены, 2007. – 21 с.
4. Самодуров, В. П. Моделирование процессов переноса пыльцы и прогноз аллергенной обста-
новки в городе Минске / В. П. Самодуров, В. Л. Шалабода // Сб. науч. тр. XII Всерос. палинологиче-
ской конф. (С.-Петербург, 29 сент. – 4 окт. 2008 г.). – СПб., 2008. – Т. 1. – С. 178–183.
5. Шалабода, В. Л. Пыльца и споры в составе атмосферных аэрозолей г. Минска / В. Л. Шалабо-
да // Бюл. Моск. о-ва испытателей природы. Отд. биол. – 2004. – Т. 109. Вып. 1. – С. 81–84.
6. Экспресс-анализ пыльцы растений и спор грибов в составе бытовой пыли помещений с есте-
ственным воздухообменом / В. Л. Шалабода [и др.] // Здоровье и окружающая среда : сб. науч. тр. /
Респ. науч.-практ. центр гигиены. – Минск, 2009. – Вып. 13. – С. 234–240.
V. L. Shalaboda
Ph.D. (Biological Sciences)
Minsk, Belarus
Substantiation of the sampling method for household dust

when conducting a palynological examination
The paper presents the outcome data based on observations (conducted in different years) of the spore-
pollen composition of atmospheric air and indoor air in the cities of Minsk, Brest and Vitebsk. The work was
undertaken in several stages and with different goals. As a result were identified: the main sources of pollen
and spore ingress into the atmosphere, into the indoor air, into household dust, the seasonality of their
appearance and the shelf life of these objects outside and in household dust indoors. The author indicated
importance of finding pollen of entomophiles and introduced plants and of fungal spores. Adhesive tape
and cotton cloth were widely used during the research. The research results are comparable with the data
obtained using standard methods.
Keywords: spore-pollen analysis; aerobiological samples; domestic dust; adhesive tape; cotton cloth.
140
УДК 343.98
A. A. Mitrofanova
Ph.D. (Juridical Sciences)
East-Siberian branch of Russian State University of Justice
Irkutsk, Russia
E-mail: alena_mitrofanova@bk.ru
Significance of “non-traditional” forensic examinations

in the investigation of violations of safety and operation
of air transport
The author presents the results of a study of criminal case materials on violation of traffic safety rules
and the operation of air transport (Article 263 of the Criminal Code of the Russian Federation). The study
made it possible to identify the most frequently appointed forensic examinations in criminal cases of this
category. The author highlights the importance of arranging and performing a number of “non-tradition-
al” forensic examinations in the investigation of such crimes. The author also analyses the possibilities
production of individual “non-traditional” examinations, and in particular complex chronopsychophysio-
logical examinations, as well as situational (situational) expert studies.
Keywords: forensic examinations; non-traditional forensic expert studies; air transport; chronobio
logy; biorhythmology; situational examinations.
Transportation of passengers and cargo by air plays an important socio-economic role in

modern Russia due to the country’s great length and insufficient provision of certain regions
with other modes of transport. Globalization, the intensive development of business, cultural and
scientific ties, the growth of the material well-being of the population lead to an increase in its
mobility, which determines the need for high-speed air transportation services. From 2014 to 2018,
according to the Federal Air Transport Agency [1], international and domestic air transportation
increased by 19.8% (from 93.18 million passengers a year to 116.19 million passengers).
However, despite the fact that air transport is considered universal and the safest, a significant
number of aviation accidents happen on the territory of the Russian Federation every year; they
result in human casualties, significant material damage and cause widespread public outcry.
According to the “rating of the most dangerous types of passenger transport” [2], compiled by
the National Union of Carrier Liability Insurers and published in the Russian national newspaper
‘Rossiyskaya Gazeta’ in August 2018, air transport ranks the second in terms of the number of
victims or survivors (inland water-borne transport being the most dangerous). For instance, in the
helicopter transport segment alone, there are 30 victims or survivors per 10 million passengers
carried. In terms of the number of deaths, air transport ranked first with the highest rate compared
to other types of passenger transport – 23 people per 10 million passengers.
Investigation of aircraft accidents, and in particular violations of traffic safety rules and
the operation of air transport (Article 263 of the Criminal Code of the Russian Federation), is
impossible without the use of special knowledge in the field of science and technology. And first
of all, we are talking about the appointment of flight/aviation-technical, forensic medical and
criminalistics expert examinations aimed at establishing the causes of such complex phenomena as 141
aviation accidents (which can be caused by violation of certain safety rules, aircraft failures or by
unpredictable deterioration of meteorological conditions, etc.), the severity of socially dangerous
consequences resulting from the accident, and a cause-effect link between the actions of persons
responsible for flight safety and the ensuing consequences.
The purpose of the study is to substantiate the value of “non-traditional” forensic examinations
in the investigation of violations of traffic safety rules and the operation of air transport based on
an analysis of investigative practice and modern scientific achievements.
The methodological basis of the study was made up of such general scientific techniques
and methods of cognition as analysis and synthesis, observation, comparison, analogy. As for the
specific scientific methods, we have applied formal-logical, system-structural, and statistical ones.
Thus, in the course of the study, we studied files of 31 criminal cases on violation of traffic safety
rules and the operation of air transport investigated in the Moscow Interregional, North-West,
Ural, East Siberian, and Far-Eastern Investigation Directorates for Transport of the Investigative
Committee of the Russian Federation.
Our study of the criminal cases files showed that the following forensic examinations were
most often appointed in cases of this category: flight/aviation-technical (100% of cases), forensic
examinations of corpses and living persons (71% and 48%, respectively), forensic chemical (61%),
molecular genetic (32%), explosive (23%) and merchandising (19%). In the general array of
criminal cases studied, only two forensic psychological examinations and one comprehensive
psychological and psychiatric examination were assigned and performed. In addition, forensic
handwriting, fire-technical, automotive, and safety management system examinations were
commissioned only once in this sampling1.
In the specialized literature, there is enough attention paid to commissioning of the most of
the above-mentioned forensic examinations; such examinations are widely used in investigative
practice and do not cause any particular difficulties in their production. In this article, we would
like to dwell on ‘non-traditional’ forensic investigations, which are not often assigned to investigate
violations of traffic safety rules and the operation of air transport, but, in our opinion, can provide
valuable forensic information on criminal cases of this category.
At the same time, in our opinion, ‘non-traditional’ can be understood as forensic examinations,
which:
1) are seldom commissioned and carried out during the investigation of crimes in general or
in a certain category of criminal cases (in the case of air accidents, such examinations can include,
for example, forensic psychological and complex psychological psychiatric examinations);
2) are traditional in general, but ‘non-traditional’ questions can be posed to resolve them in the
investigation of certain categories of crimes, the answer to which will help establish circumstances
important for such cases;
3) multidisciplinary expert evidence, which include both traditional expert forensic studies and
the involvement of experts in areas of knowledge that are ‘non-traditional’ for criminal proceedings
(for example, a comprehensive chrono-psycho-physiological examination).
As you know, aviation accidents are often the result of human error. The consistently high role
of the human factor errors in air transport accidents is annually demonstrated by the reports of the
Interstate Aviation Committee (IAC) – for many years, the cause of about 80% of incidents are the
so-called human errors; in 2016, the share of such incidents was 94% [3].
It must be noted that in engineering psychology there are two non-identical concepts of
‘human factor’ and ‘personal factor’. The concept of ‘human factor’ includes psychophysiological
characteristics that all people possess, as well as the possibilities and limitations that are manifested
in the specific conditions of interaction between man and technology. As for the personal factor, it
1
Note: In the scientific literature, methodological recommendations and other sources at our disposal, we have hot
found any references to the expert assessment of the flight operations safety management system, and even more so
142 about the methods used for its production, the expert tasks that it resolves, and the qualifications of experts.
refers to a combination of physical and mental properties a particular person, affecting the quality
of her professional functions [for more details see: 4, p. 9].
Air Transport Accidents caused by a personal factor may be connected with deliberate violations
of the safety rules air traffic and operation of air transport, however, they are often the result of
a mismatch between the psychophysiological qualities of pilots and other persons ensuring flight
safety, the requirements of extreme conditions or neuropsychic overloads. Such circumstances are
established by conducting a forensic psychological examination and may significantly affect the
outcome of the case (up to the recognition of the act as innocent)2.
As O.D. Sitkovskaya rightly pointed out [5, p. 168–169], failures in the actions of operators
and persons whose official duties are related to the provision of appropriate conditions for their
actions stem from psychophysiological qualities that impede the implementation of relevant
professional functions (for example, emotional instability, lack of proper vigilance, readiness
for emergency action, low attention span and ability to distribute attention, its switching speed,
etc.); temporary mental states (stress, fatigue, etc.); inadequate training which results in confused,
incapable behavior in emergency situations, inconsistent actions within the crew, between the
crew and ground services, crew and passengers; the presence of irresponsibility, frivolity, low self-
control, self-confidence among the relevant persons, etc.
Thus, the mental, psycho-physiological and socio-psychological factors are particularly closely
intertwined with regard to violations of the rules of traffic safety and operation of air transport.
In this connection, when investigating crimes of this category, it becomes important to establish
the presence or absence of a state of physiological affect, extreme mental strain in the subject at
the time of the air accident; compliance of psycho-physiological qualities of the subject, the level
of formation of his professional and psychological skills to the requirements of extreme conditions
in which he was due to the occurrence of an emergency situation, the character of neuropsychiatric
overloads; the level of cohesion of the crew and its impact on the development of an extreme
situation in flight [6, p. 331; 7, p. 53, 62]; etc.
All of these issues can be resolved as part of a forensic psychological or comprehensive
engineering psychological examination. However, in some cases, to produce such an examination,
it is advisable to involve a specialist in the field of chronobiology (or biorhythmology), a branch
of biology that studies biological rhythms, time-ordered and predictable changes in physiological
processes [8, p. 46].
Scientists have found that a person has more than a hundred biological rhythms (in some
sources – more than five hundred [see: 9, p. 95]), reflecting various biological processes (for
example, circadian rhythms of sleep and wakefulness, changes in body temperature, cardiovascular
system, etc.), many of which are associated with exposure to rhythmically varying solar radiation,
moon phases, vibrations of the electromagnetic field of the earth [10, p. 299].
Currently, chronobiology is turning into a vast and dynamically developing field of research.
Thus, in 2017, the Nobel Prize in Physiology and Medicine was awarded to three scientists from
the United States – Jeffrey C. Hall, Michael Rosbash and Michael W. Young for the discovery of
molecular mechanisms that control circadian (twenty-four hours) rhythms. It has been established
that circadian dysfunction can contribute to cognitive impairment, depression, bipolar disorder,
and some neurological diseases [11]. Do not forget that the professional activities of pilots are
associated with long flights, frequent change of time zones, sometimes with lack of good rest,
acclimatization and, accordingly, desynchronization of the biological clock3.
2
In accordance with paragraph 2 of Art. 28 of the Criminal Code of the Russian Federation, an act is recognized
as committed innocently if the person who committed it although foresaw the possibility of socially dangerous
consequences of his actions (inaction), could not prevent these consequences due to the inconsistency of their
psychophysiological qualities with extreme conditions or neuropsychic overloads.
3
In this regard, we note that space biorhythmology is actively developing at the moment, the central theoretical
problem of which is the problem of desynchronosis – a violation of the natural coherence of the circadian rhythms of
the organism 143
The doctrine of biorhythms actively penetrates into various spheres of human activity. Not an
exception is the search and cognitive activity aimed at the disclosure, investigation and prevention
of crimes. So, according to a number of forensic scientists [see: 8, p. 46; 10, p. 299–306; 12, p. 20;
13, p. 79–82], knowledge of periods of change in psychophysiological capabilities and the ability
to use them in the investigation of crimes can be very useful. Some researchers even single out an
independent section of the forensic technique (or a separate private forensic doctrine), calling it
forensic biorhythmology [see: 10, p. 299–306] or chrono-criminalistics [9, p. 94].
N.N. Kitaev and V.I. Shaposhnikova consider promising the development of the use of
chronobiology in forensics, including during forensic psychological examinations in cases of
transport accidents and disasters. Biorythmologist V. I. Shaposhnikova in her joint work with
N.N. Kitaev ‘Significance of Chronobiology for Criminology’ notes: ‘Working with the military
pilots we noticed that the largest number of errors on the simulator occurred at the time of being
in a negative phase of all the three biorhythms of the testees’ [8, p. 46–47] (refers to the theory of
‘three biorhythms’ – physical, emotional and intellectual).
On the whole, we agree with the indicated scientists but note that, in our opinion, the influence
of biorhythms, as ordered changes in physiological processes, on the psychophysiological state
of the pilot who controlled the crashed aircraft should be established as part of a comprehensive
chronopsychophysiological examination.
This forensic examination is aimed to resolve the questions connected with the establishment
of the influence of the psychophysiological qualities of the pilot, induced by a combination of
their biorhythms, on the occurrence and development of an in-flight emergency. In addition, it is
aimed to determine the compliance of the psychophysiological qualities of the pilot in a specific
biorhythmological period with the needs of the emergency that led to the accident. In addition, as
part of a chronopsychophysiological study, the compatibility of crew biorhythms and its effect on
the aviation accident can be determined.
Since knowledge in the field of chronobiology is non-traditional for crime detection and
investigation activities, the possibilities of their use, including the cases of violation of safety rules in
air transport, are rarely covered in forensic literature. Therefore, we consider it appropriate to refer to
the results of research by scientists from other areas of scientific knowledge. L.A. Kaidalov, an expert
at the Civil Aviation Partner Foundation and Aviation EXplorer and Doctor of Medical Scienses
N.P. Bilenko in their work pay significant attention to the issues of the influence of biorhythms on
the performance of pilots and the use of this knowledge in order to prevent accidents [see: 14].
Thus, L.A. Kaidalov, having analyzed for a long time the mechanism of the influence of
the psychophysiological potentials of a person on their activity in certain situations, and in
particular on activities related to air transport control, developed the ‘Method For the Temporary
Calculation of the Psychophysiological States of the Human Body’ [15], which is based on laws
of biorhythmology. In his opinion, with the favorable combinations of psychophysiological
potentials inherent in a particular person on the day in question, the pilots can maximize themselves,
successfully master new types of training, fly stably with maximum load. With a different “set”
of potentials, the opposite picture is possible: the quality of activity will decrease; both a young,
inexperienced pilot and a high-level professional can make a gross mistake unexpectedly for
themselves and others. Moreover, the likelihood of errors increases with the complexity of
the conditions of activity (lack of time to make a decision, overwork, neuropsychic overload,
extreme nature of the situation). The analysis of psychophysiological potentials allows one to
recognize in advance a possible unfavorable development of the situation and provide for the
necessary actions for its correction, and, accordingly, to prevent an accident. In his publication,
L.A. Kaidalov gives examples of the influence of an unfavorable level of psychophysiological
potentials, calculated on the basis of a technique developed by the author, on the development
of a number of air accidents that took place both on the territory of the Russian Federation and
144 abroad [for more details see: 16].
At the same time, when studying criminal cases and special literature, we were not able to
find a single example of conducting forensic examinations aimed at establishing the effect of
biorhythms of a human operator on the occurrence of an accident. This situation is probably due to
the fact that the production of forensic research involving specialists in the field of chronobiology
is currently associated with significant difficulties caused by both a lack of qualified experts in this
field and the lack of proven methods for conducting such examinations.
An aviation accident is usually a complex phenomenon, caused by a number of events that
form a chain of causes and effects. Therefore, in most cases, investigations in criminal cases of the
category under consideration are integral, involving the participation of both specialists in the field
of aviation technology and specialists in the field of medicine and psychology. In this regard, we
consider it appropriate to pay attention to commissioning the so-called situational (or situalogical)
examinations in cases of violation of traffic safety rules and the operation of air transport, which
have recently become more widespread in investigative practice.
It should be noted that today there is no unambiguous understanding of the essence and subject
of situational expert research. To this day, the conceptual basis of this class (or kind?) of forensic
examinations has not been formed, unified methods for their production have not been developed.
A heated discussion goes on in the scientific literature regarding the significance, methodological
foundations and provisions of such expert studies in the classification of forensic examinations
[for more details on situational examination, see, for example: 17; 18; 19; 20; etc.].
As D.A. Stepanenko rightly noted in the report presented at the international scientific and
practical conference ‘Legal Problems of Criminalistics and Judicial Examination’ (Irkutsk, East
Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs, March 15, 2009) nowadays the developments
of this subject matter represent separate studies only. Modern expert practice shows that situational
expert evaluations (or the decision of situational tasks) are carried out in the framework of the
forensic traceological, forensic ballistic, forensic medical and other examinations.
In general, we agree with E.N. Kholopova, who believes that the subject of a situational
examination of the crime situation consists in establishing certain elements of the mechanism of
committing crimes, details of the situation when solving problems associated with the study of
material and ideal displays of the signs of crime at the scene [19, p. 238]. Situational examinations
are important in complex criminally relevant situations, when it is necessary to determine the
relationship of various elements of an event, to reconstruct its circumstances from the trace
available at the scene. Such situations often include aircraft accidents.
The mechanism of the development of an accident, the actions of those responsible for
ensuring the flight safety, the nature of socially dangerous consequences, causal and spatial-
temporal relationships, meteorological conditions, the situation at the scene of the accident – all
this needs an integrated study that can be carried out as part of situational examination. Such a study
should be comprehensive with the involvement of specialists in the field of aviation technology,
piloting, flight safety management, forensic doctors, forensic experts, bomb experts, chemists,
meteorologists, specialists in the field of computer graphics for the virtual reconstruction of the
event, etc. And taking into account that a special role in any situation belongs to the subject as the
most active component, capable of changing, transforming the current situation into a qualitatively
new one, and the situations themselves always affect the person offering them to select certain
behaviors [for details see.: 21, p. 6–7], special knowledge in the field of psychology becomes
essential in situational examination of criminal cases of the category under consideration.
Thus, forensic examinations are a mandatory procedural action in the investigation of violations
of traffic safety rules and the operation of air transport, which makes it possible to establish the
causes of an accident, persons who have committed certain violations of safety rules, the nature and
degree of socially dangerous consequences of the accident, and other circumstances to be proved
by affairs of this category. However, it must be noted that the specialized investigating authorities
that investigate such incidents do not fully utilize the potential of forensic psychological, forensic 145
psychophysiological (and, in particular, chronopsychophysiological) situational examinations that
can have significant informational and cognitive value for establishing the circumstances of the
criminally relevant event. The engagement of knowledgeable persons (experts) for the production
of the above expert examinations will not only contribute to a more effective and high-quality
investigation of crimes of this category, determine the mechanism of the development of the
accident and its causes, but can also play an important role in resolving the issue related to the
guilt of the persons who controlled the aircraft that suffered an accident.
References
1. Official Internet resource of the Federal Air Transport Agency. – Mode of access : https://www.favt.
ru/dejatelnost-vozdushnye-perevozki-perevozki-passazhirov/.
2. Krivoshapko, Yu. The Seat Belt Is Missing. The rating of the most dangerous types of passenger
transport is made in Russia [Electronic resource] // Rossiyskaya Gazeta. National newspaper. – № 173 (7636). –
Mode of access : https://rg.ru/2018/08/08/v-rossii-sostavlen-rejting-samyh-opasnyh-vidov-passazhirskogo-
transporta.html. – Data of access : 20.08.2019.
3. Safety Status Reports [Electronic resource] / the official website of the Interstate Aviation
Committee. – Mode of access : http://mak-iac.org/rassledovaniya/bezopasnost-poletov/. – Data of access :
20.08.2019.
4. Kitaeva, V. N. Forensic Psychological Examination in the Investigation of Aviation Accident //
Rossiyskiy Sledovatel’ (‘Russian Investigator’ Journal). – 2004. – № 11. – p. 9–11.
5. Sitkovskaya, О. D. The Criminal Procedure Code of the Russian Federation : a Psychological
Review – М. : Academy of the Prosecutor General of the Russian Federation; the law firm “Contract” ;
Walters Cluver, 2009. – p. 192.
6. Inspection of the Crime Scene : Workbook / under the editor of A. I. Dvorkin. – M. : ‘Jurist’ (Lawyer),
2000. – p. 336.
7. Enikeev, M. I. Psychological Examination in the Investigation of Aviation Accidents / M. I. Enikeev,
V. E. Eminov // Pressing Issues of Crime Detection. Collection of research papers. – M., 1985. – p. 51–62.
8. Kitaev, N., Shaposhnikova, V. The Significance of Chronobiology for Forensics // Zakonnost
(‘Legality’). – 1997. – № 11. – pp. 46–48.
9. Bashkirov, A. A., Rodionova, O. M., Lukina, E. M. Topical Issues of Modern Biorhythmology //
Bulletin of the Peoples’ Friendship University of Russia. Series : Ecology and Life Safety. – 2005. –
№ 1 (11). – p. 94–101.
10. Obrazcov, V. A., Bogomolova, S. N. Forensic Psychology. – M. : Unity-Dana, Zakon I Pravo (Law
and Justice), 2002. – p. 447.
11. Carlos Ibáñez. Scientific Background. Discoveries of Molecular Mechanisms Controlling the
Circadian Rhythm [Electronic resource]. – Mode of access : https://www.nobelprize.org/. – Data of access :
22.08.2019.
12. Kitaev, N., Shaposhnikova, V., Ardashev, R. The Use of Biorhythmology Data in Forensics and
Operational Investigative Activities // Law and Life. – 2012. – № 7. – pp. 20–22.
13. Gryaznova, A. A., Vatutina, K. I. The Possibilities of Using Biorhythmology in Crime Investigation //
Scientific Bulletin of Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. – 2013. – № 1 (48). –
p. 79–82.
14. Bilenko, N. P. The Biorhythmological Risk Factors of Flight Safety. Chronoprevention of Plane
Crashes // Space and Time. – 2016. – № 1–2 (23–24). – pp. 279–282.
15. Leonid Kaidalov’s website [Electronic resource]. – Mode of access : http://lkaidalov.blogspot.
ru/2012/. – Data of access : 22.08.2019.
16. Kaidalov, L. In the Wake of the Tragedy in Kazan [Electronic resource]. – Mode of access : https://
www.aex.ru/docs/4/2014/5/13/2039/. – Data of access : 22.08.2019.
17. Mailis, N. P. Situational Examination: Patterns and Development Prospects // Theory and Practice
of Forensic Examination. – 2010. – № 2 (18). – pp. 220–224.
18. Mailis, N. P. The Modern Problems of Scientific and Methodological Foundations of Forensic
146 Examination // Bulletin of Economic Security. – 2016. – № 4. – pp. 63–68.
19. Kholopova, E. N. Situational Examination: Concept, Importance and Possibilities of Use // The
Situational Approach in the Legal Science and Practice: Modern Opportunities and Development Prospects :
Materials of the international scientific conference dedicated to the 15th anniversary of the scientific school
of criminalistic situaology of Immanuel Kant Baltic Federal University (Kaliningrad, Russia, October 20–22,
2017). – Kaliningrad : Immanuel Kant Baltic Federal University, 2017. – pp. 232–239.
20. Nosova, A. A. Problems of Classification of Situational Examination. Issues of Russian and
International Law. – 2018. – Vol. 8, № 9A. – pp. 324–330.
21. Volchetskaya, T. S. Situational Approach in Practical and Research Criminalistics Activities :
Workbook / Kaliningrad University, Kaliningrad, 1999. – p. 74.
Received: 04.11.2019
147
УДК 7.072.5
А. Г. Мицкевич
кандидат биологических наук
E-mail: angelikmitskevich@gmail.com
Е. В. Сенькевич
E-mail: may_senkevich@mail.ru
Искусствоведческие исследования «непреднамеренных подделок»:

экспертиза натюрморта из частного собрания
В 2019 г. в Национальный художественный музей Республики Беларусь на экспертизу

из частного собрания поступило живописное произведение для подтверждения его принад-
лежности кисти известного художника XIX в. Ивана Фомича Хруцкого. После визуального
изучения картины эксперт-искусствовед высказала сомнения в ее принадлежности Хруц-
кому и посчитала необходимым провести комплекс технико-технологических исследований
работы. В ходе исследований предполагаемое авторство И.Ф. Хруцкого было исключено,
определен настоящий автор и уточнено время создания представленого произведения, ко-
торое было написано в 2011 г. как подражание натюрмортам мастеров ХІХ в.
Ключевые слова: искусствоведческая экспертиза; натюрморт; Иван Фомич Хруцкий;
технико-технологические исследования живописи; «непреднамеренная подделка».
Произведения искусства могут быть очень дорогими. Именитые аукционные дома на-
полнены предметами, оцененными даже не в сотни тысяч – а в миллионы. Такое богат-
ство, разумеется, провоцирует развитие целой индустрии по копированию (сознательному
и открытому) и созданию подделок, притом, на первый взгляд, самого высокого качества.
Существует определенная зависимость между развитостью рынка искусства и объемом «те-
невого» рынка, который его окружает.
Таким образом, искусствоведческая экспертиза, одна из основных задач которой заклю-
чается в определении подлинности произведения, служит для того, чтобы информированно
и клавилифицированно бороться с фальсификацией произведений искусства. Соответствен-
но, искусствоведческая экспертиза может быть востребована не только в музейной практике.
В отдельную группу, которую саму по себе нельзя определить как незаконную, можно
отнести феномен «непреднамеренной подделки», когда произведение обнаруживает сход-
ство с работами того или иного востребованного мастера, но не относится к его авторству.
Объясняется это следующими причинами: во-первых, конкретный объект мог создать ху-
дожник, принадлежавший к близкому кругу мастера, во-вторых, появление подобного про-
изведения может быть результатом создания копии, которая до определенного момента по-
зиционировалась как копия, но позднее была кем-то выдана за оригинал.
Именно с такой ситуацией столкнулись сотрудники Национального художественного
музея Республики Беларусь (далее – НХМ РБ), когда в 2018 г. в музей поступило живо-
писное произведение (натюрморт) из частного собрания (рисунок 1), как работа авторства
148 Ивана Фомича Хруцкого.
Рисунок 1 – Натюрморт из частной коллекции
Хруцкий Иван Фомич (1810–1885) – живописец, представитель русской академической

школы первой половины XIX в., прославленный мастер «малых жанров» – пейзажа, натюр-
морта, портрета.
Родился И.Ф. Хруцкий в местечке Улла (ныне Бешенковичский район Витебской обла-
сти). Первоначальное художественное образование получил в Полоцком высшем училище
пиаров, а позже поступил в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, где
преподаватели отмечали его блестящие навыки рисования, отличное владение линейной
перспективой и необычайно тонкое чувство цвета.
В 1831 г. Хруцкий был удостоен звания свободного художника, а в 1839 г. «за отличные
труды в портретной, пейзажной и особенно по живописи плодов и овощей» – звания ака-
демика Императорской Академии Художеств [1, с. 9]. В творчестве Хруцкого преобладал
жанр натюрморта. В 1840–1850-е гг. необычайной популярностью пользовались натюрмор-
ты с экзотическими фруктами: персиками, виноградом, арбузами, инжиром и пышными
цветами. Но Иван Хруцкий был художником, который не боялся размещать на своих полот-
нах также грибы, травы и полевые цветы, показывая красоту родной земли. Дары природы
в его полотнах органично соседствовали с керамической и хрустальной посудой, вазами,
подсвечниками, графинами с водой. Произведения Хруцкого отличаются сложной ком-
позицией и живописной скрупулезностью, вызывающей ассоциации с картинами старых
мастеров. Детальность изображения он соединял с мастерским выбором цветовой гаммы,
максимально используя возможности цвета. Живописный метод И.Ф. Хруцкого характе-
ризуется тщательной проработкой подмалевка и применением виртуозных моделирующих
и тонирующих лессировок.
В результате визуального осмотра представленной на экспертизу картины, у эксперта-
искусствоведа, несмотря на наличие характерного для И.Ф. Хруцкого композиционного по-
строения и колористического решения произведения, возникли сомнения в принадлежно-
сти натюрморта его кисти.
Во-первых, насторожило то, что картина выполнена в достаточно жесткой манере, в то
время как полотна Хруцкого отличает тонкая техника письма.
Во-вторых, ряд вопросов вызвал холст, на котором написан натюрморт: 1) кромки дуб
лированы, хотя состояние сохранности холста не требовало проведения этой процедуры;
2) на кромках сохранились остатки красочного слоя, явно не имеющего отношения к ав-
торской живописи; 3) на тыльной стороне холста обнаружен разрыв, на который наложена
заплата, сверху дополнительно закрытая реставрационной газовой тканью, при этом кра- 149
сочный слой картины не поврежден. Все это позволило заключить, что: 1) дублирование
было проведено с целью увеличения размера произведения; 2) холст, на котором написан
натюрморт, ранее уже служил основой для некой другой работы; 3) исследуемое произведе-
ние было написано поверх нарощеных кромок и реставрационной заплаты (что подтверди-
ло выполненное впоследствии ИК-исследование).
В-третьих, на картине присутствуют кракелюрные трещины, рисунок и характер отлича-
ются от кракелюра, свойственного эталонным произведениям И.Ф. Хруцкого, – в собрании
НХМ РБ хранится значительное количество подлинных полотен И.Ф. Хруцкого, которые мо-
гут использоваться для сравнения при атрибуции спорных работ, приписываемых художнику.
Для решения возникших при визуальном обследовании картины вопросов были до-
полнительно проведены технико-технологические исследования: в спектре видимой люми-
несценции (далее – УФ-исследования), в области ИК-спектра (далее – ИК-исследования)
и рентгенологическое исследование (далее – X-RAY-исследование). При проведении УФ-
исследования была использована ртутная лампа ДРТ-1000, светильник с увиолевым стеклом
и цифровая фотокамера Nikon Coolpix L620. Съемки в ИК-спектре осуществлены камерой
Sony DSC-F828, оснащенной функцией смещения ИК-фильтра с матрицы фотоаппарата.
Для «освещения» объекта в темноте были использованы два ИК-прожектора «Dominant
IITM Infra Red», с излучением в диапазоне длины волны около 940 нм. X-RAY-исследование
произведено при помощи установки «Пульмоскан 760» (режим съемки 60 кV, 20 mA, экс-
позиция 7,4 сек.).
Как известно, люминесценция лакового покрытия и верхних слоев живописи обычно
позволяет определить их состояние. Исследование натюрморта в спектре видимой люми-
несценции показало, что лаковое покрытие слегка «подмыто», а по периметру холст имеет
признаки реставрационных вмешательств.
ИК-съемка продемонстрировала, что подготовительный рисунок, масштабная сетка
и другие приметы копийности на произведении отсутствуют (рисунок 2а). Однако для работ
И.Ф. Хруцкого, как правило, характерно наличие набросков, выполненных графитным каран-
дашом, что хорошо просматривается в ИК-спектре на эталонных произведениях (рисунок 2б).
а б
Рисунок 2 – Фото в ИК-спектре:
150 а – фрагмента исследуемого произведения; б – фрагмента эталонного произведения И.Ф. Хруцкого
Сравнение рентгенограммы фрагмента (корзинки с виноградом) исследуемого произве-
дения с рентгенограммой аналогичной детали эталонного натюрморта И.Ф. Хруцкого из со-
брания НХМ РБ «Плоды и свеча» (конец 1830-х – начало 1840-х гг.) продемонстрировало
значительную разницу между ними. На рентгенограмме эталонного произведения корзинка
и виноград почти незаметны (рисунок 3б), тогда как на исследуемом произведениии, при
использовании того же режима съемки, наблюдается значительная рентгенографическая
плотность изображений (рисунок 3а).
а б
Рисунок 3 – Рентгенограмма:
а – фрагмента исследуемого произведения; б – фрагмента эталонного произведения
На исследуемом произведениии также отсутствует подпись художника, что в общем

не характерно для работ И.Ф. Хруцкого. Во всяком случае, большинство натюрмортов ху-
дожника из собрания НХМ РБ – подписные [2].
Таким образом, проведенные технико-технологические исследования представленного
на экспертизу натюрморта дали основание отвести авторство И.Ф. Хруцкого.
Поиск аналогов с целью установления авторства картины выявил практически полную
идентичность ее отдельных фрагментов (персик с мухой, столешница, покрытая трещина-
ми) с фрагментами картины «Живопись с фруктами» немецкого художника Готфрида Виль-
гельма Волкера (рисунок 4) [3].
Готфрид Вильгельм Волкер (1775–1849) родился в Берлине. Образование художника-
фарфориста получил на Берлинской Королевской мануфактуре. В 1803 г. в качестве пре-
емника своего учителя Иоганна Фридриха Шульца Волкнер возглавил на фабрике флори-
стическое направление в росписи фарфора. В 1811 г. Готфрид Вильгельм стал профессором
Прусской королевской академии искусств в Берлине, с 1814 по 1846 гг. являлся членом Бер-
линской ассоциации художников, а с 1833 по 1848 гг. – директором Королевской фарфоро-
вой мануфактуры.
Волкнер работал как художник-фарфорист, писал натюрморты маслом и акварелью,
делал многочисленные натуралистические зарисовки цветов и фруктов. Его натюрморты
впечатляют изобилием и роскошью, светятся расточительными, щедрыми, чувственными
красками, гармонично сочетаются со светотеневым единством живописной среды.
Эклектичность представленного на экспертизу произведения, наличие деталей, отда-
ленно напоминающих работы как Хруцкого, так и Волкера – все это позволило сделать вы-
вод, что картина не относится к авторству ни одного из перечисленных авторов.
151
Рисунок 4 – Г. В. Волкер «Натюрморт» (1836)
В результате дальнейших поисков на интернет-сайте artnow.ru в разделе авторских жи-

вописных работ современного русского художника Валерия Викентьевича Ходченко было
обнаружено изображение картины, которое оказалось идентичным исследуемой [4; 5].
Художник – уроженец Санкт-Петербурга, в 1992 г. закончил Высшее художественно-про-
мышленное училище им. В.И. Мухиной (сейчас – Санкт-Петербургская государственная
художественно-промышленная академия им. А.Л. Штиглица), факультет промышленного
дизайна. Занимается частной практикой в области дизайна и искусства (интерьер, оборудо-
вание, графика, живопись, в том числе копирование). Работы художника находятся в част-
ных и корпоративных коллекциях России и Германии.
Размеры картины В.В. Ходченко, заявленные на сайте, – 50×70 см, тогда как исследу-
емой – 45,5×65,5 см. Разница в 0,5 см объясняется, вероятно, технической погрешностью
измерения. Несмотря на низкое качество изображения из интернет-источника, сравнение
фрагментов картины В.В. Ходченко «Виноград и персики» 2011 г. (рисунок 5б) с иссле-
дуемым холстом (рисунок 5а) показало совпадение мест прохождения основных жестких
кракелюров.
а б
Рисунок 5 – Фото:
152 а – фрагмента исследуемого произведения; б – фрагмента картины В.В. Ходченко «Виноград и персики»
Таким образом, в результате проведенных исследований было сделано заключение, что
представленная на экспертизу картина является компилятивной работой современного рус-
ского художника В.В. Ходченко, написанной на холсте XIX в. в подражание натюрмортам
известных мастеров русской и западноевропейской художественных школ ХІХ в.

1. Іван Хруцкі. 1810–1885. Альбом-каталог / Склад. : І. М. Паньшына, А. К. Рэсіна. – Мінск :
Беларусь, 1990. – 119 с. : ил.
2. Творы Івана Хруцкага ў зборах Нацыянальнага мастацкага музея Рэспублікі Беларусь. Аль-
бом-каталог / Аўт. арт. : Т. А. Рэзнік, А. П. Харак, А. Д. Шапашнікава. – Мінск : Белпрынт, 2010. –
80 с.
3. Great Fine Art Auction, Kunstauktionshaus Schloss Ahlden GmbH [Electronic resource]. – Mode
of access : https://schloss-ahlden.de/catidx.php?mode=obj&id=14316328. – Date of access : 23.05.2019.
4. Виртуальная Художественная галерея ArtNow [Electronic resource]. – Mode of access : https://m.
artnow.ru/index.html?id=903102&gid=3&fr=tag. – Date of access : 28.03.2019.
5. Виртуальная Художественная галерея ArtNow [Electronic resource]. – Mode of access : https://
artnow.ru/ru/gallery/3/4154/picture/1/719336.html. – Date of access : 28.03.2019.
A. G. Mickiewicz
Ph.D. (Biological Sciences)
E. V. Senkevich
Minsk, Belarus
Art study of the “unintended imitation”:

examination of a still life from a private collection
In 2019, the National Art Museum of the Republic of Belarus received (from a private collection) a
painting for examination with an aim to confirm its ownership by a famous artist of the XIX century Ivan
Fomich Khrutsky. After the visual study of the painting, the art examiner expressed doubts regarding its
belonging to Khrutsky and considered it necessary to conduct a set of technical and technological studies
of the work. Throughout the research, the alleged authorship of I.F. Khrutsky was excluded, the real author
was determined and the creation time of the presented work, which was written in 2011 as an imitation of
the still life of masters of the 19th century, was specified.
Keywords: art examination; still life; Ivan Fomich Khrutsky; technical and technological studies of
art; “unintended imitation”.
153
УДК 343.98
А. Н. Вощинчук
E-mail: Sulamif79@gmail.com
Проблема разграничения культурологической

и искусствоведческой экспертиз
Актуальность представленного материала обусловлена необходимостью дальнейше-

го развития культурологической экспертизы. В настоящей статье проанализирован име-
ющийся опыт проведения культурологической экспертизы в странах ближнего зарубежья.
Автором выявлена существующая проблема разграничения понятий «культурологическая»
и «искусствоведческая» экспертиза, а также показаны перспективы развития культуро-
логической экспертизы.
Ключевые слова: судебная экспертиза; судебно-культурологическая экспертиза; меж-
дисциплинарные исследования; культурология; правовые науки.
Появление новых видов экспертиз обусловлено необходимостью быстрого и эффектив-

ного реагирования на перемены, которые происходят в мировом сообществе. И если не-
которые виды экспертиз имеют длительную историю развития, то другие только находятся
на этапе формирования и развития. Одним из новых видов судебных экспертиз в Республи-
ке Беларусь является культурологическая экспертиза. Осмысление роли и значения данного
вида экспертизы на современном этапе, предмет и объект культурологической экспертизы,
круг основных вопросов, которые должен решить эксперт-культуролог в процессе проведе-
ния экспертизы, автором были представлены в предыдущих публикациях [1; 2].
Вместе с тем, одним из актуальных в настоящее время является вопрос разграничения
культурологической и искусствоведческой экспертиз. Следует отметить, что обозначенная
проблема требует междисциплинарного подхода в исследовании. Поэтому видится необхо-
димым проанализировать существующий опыт проведения культурологических и искус-
ствоведческих экспертиз в некоторых экспертных организациях.
В Центре по проведению судебных экспертиз и исследований автономной некоммер
ческой организации «Судебный Эксперт» (г. Москва) проводятся культурологическая
и искусствоведческая экспертизы. Культурологическая экспертиза понимается как «класс
искусствоведческих судебных экспертиз, объединяющих историко-культурную, искусство-
ведческую и собственно культурологическую экспертизу. Все виды культурологических
экспертиз направлены на установление свойств, функций и качеств объектов культуры» [3].
В поле исследования эксперта-культуролога находятся:
– произведения живописи, скульптуры, графики, дизайна, фотографии и другие произ-
ведения изобразительного искусства;
– произведения архитектуры, градостроительства и садово-паркового искусства;
– аудиовизуальные произведения (кино-, теле- и видеофильмы);
154 – музыкальные произведения;
– произведения декоративно-прикладного искусства;
– объекты недвижимого наследия;
– предметы антиквариата: оружие, монеты, мебель, одежда и др.;
– изобразительные и аудиовизуальные компоненты сообщений СМИ, рекламных роли-
ков и т.д.;
– издательская и электронная продукция [3].
Культурологическая и искусствоведческая экспертизы назначаются при рассмотрении
уголовных и гражданских дел, связанных с хищениями антиквариата и произведений ис-
кусства, контрабандой, мошенничеством, нарушением авторских прав, повреждением или
уничтожением памятников культуры и истории, распространением порнографических ма-
териалов, а также в других ситуациях, требующих участия специалиста-культуролога [3].
Проведение культурологической экспертизы необходимо для установления культурной,
художественной, научной, исторической ценности предметов искусства, предметов стари-
ны, оружия, объектов недвижимого наследия и др.; установления авторства предметов ис-
кусства; выявления отдельных свойств предметов искусства (стиля, жанра, времени соз-
дания, подлинности и др.); установления наличия или отсутствия признаков порнографии
в кинематографической продукции, видеоматериалах, изображениях и т. д.; установления
наличия или отсутствия признаков авторского произведения (творческого характера, ори-
гинальности); установления сходства или тождества двух противопоставленных объектов
(изобразительных, музыкальных и др. произведений); выявления функций изобразитель-
ных, музыкальных и других компонентов, использующихся в средствах массовой информа-
ции и других видах коммуникации, также решения других экспертных задач.
Чтобы произвести искусствоведческую экспертизу, необходимо предоставить спорный
объект (письменное или иное спорное произведение, сравнительные образцы, авторство
которых не оспаривается) для дальнейшего исследования, связанного с установлением ав-
торства.
Перед экспертом-культурологом ставятся следующие вопросы:
– обладает ли представленный на исследование предмет исторической, культурной или
научной ценностью?
– каков стиль произведения?
– в какую временную эпоху было создано произведение?
– является ли представленное произведение подлинником или копией?
– имеются ли в представленном фильме (изображении) признаки порнографии?
– является ли автором произведения лицо, образцы произведений которого представле-
ны на исследование?
– является ли автором представленных на исследование текстов (произведений) одно
и то же лицо?
– является ли произведение самобытным и оригинальным или переработанным вариан-
том другого произведения?
– имеется ли полное или частичное сходство, тождество или различие произведений?
– какова функция изображения (видеоизображения, музыкального сопровождения и т.д.),
использованного в публикации (телепередаче, видеоролике, фильме)?
В центре экспертиз «Институт судебных экспертиз и криминалистики» (зарегистриро
ван при Минюсте РФ) также проводятся культурологические экспертизы. Деятельность
Центра основана на Федеральном законе № 73-ФЗ от 31 мая 2001 г. «О государственной
судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Заключения соответствуют
законодательству Российской Федерации и принимаются судами и правоохранительными
органами [4].
Согласно информации, размещенной на официальном сайте, культурологическая экс-
пертиза проводится «для определения свойств, функций и качеств объектов культуры, от- 155
носится к искусствоведческим экспертизам, объединяя историко-культурные, искусство-
ведческие и культурологические виды исследования» [4]. Как видно из предложенного
определения, оно практически идентично предыдущему. Объекты исследования и вопро-
сы, которые должны быть решены в процессе проведения культурологической экспертизы,
остаются теми же.
Проанализируем, что представляет собой культурологическая экспертиза, проводимая
в творческом объединении «Азъ» (г. Санкт-Петербург).
Под культурологической экспертизой подразумевается «исследование, включающее
в себя несколько видов изысканий: историко-культурное, искусствоведческое, а также куль-
турологическое» [5]. Данная процедура позволяет установить авторство и ценность объек-
та искусства, быта, антиквариата или предмета культурного наследия, размер ущерба при
порче, актах вандализма, нарушениях этики в различных печатных изданиях, видео- или
фотоматериалах. Культурологическая экспертиза осуществляется при вывозе различных
культурных или исторических объектов за пределы страны, при аукционных торгах. Ос-
новной целью культурологической экспертизы является изыскание по выявлению ценно-
сти представленного на исследование объекта, выяснение ценности и всех характеристик
и параметров. Предметом культурологической экспертизы являются культурные ценности,
понимаемые в соответствии с Федеральным законом «О вывозе и ввозе культурных цен-
ностей». Специфика культурологической экспертизы культурных ценностей заключается
в оценке их культурного значения, «символики и смысла». Эксперт-культуролог видится
как универсальный специалист, который может проанализировать любую сферу деятель-
ности [5].
Некоммерческое партнерство «Федерация Судебных Экспертов» еще одна экспертная
организация, в которой проводится культурологическая экспертиза. Культурологическая
экспертиза характеризуется как «один из крупнейших классов экспертных работ, который
объединяет в себе множество различных областей» [6]. Согласно информации, предостав-
ленной на сайте, эксперты-культурологи могут исследовать изобразительные художествен-
ные произведения из области фотографии, графики, живописи, скульптуры и прочие; ар-
хитектурные произведения: объекты градостроительства, произведения садово-паркового
искусства, архитектурные объекты; аудиовизуальные произведения (видео-, теле- и кино-
фильмы, отрывки и записи); различные компоненты и составляющие продукции средств
массовой информации части рекламных клипов, телевизионных передач и т. д.; музыкаль-
ные и звуковые произведения любого типа; продукцию издательскую (полиграфическую)
и электронную (в виде компьютерных файлов); те объекты, которые могут быть отнесены
к недвижимому культурному наследию; декоративно-прикладное искусство – его объекты;
всевозможные предметы антиквариата [6].
Следует отметить, что в практике российской экспертологии культурологическая экс-
пертиза чаще всего производится при рассмотрении уголовных и гражданских дел о право-
нарушениях, связанных с предметами искусства, культуры, антиквариата; с необходимо-
стью точного установления ценности (исторической, культурной, художественной, научной,
аукционной, рыночной ценности объектов культуры) того или иного объекта; с необходимо-
стью выяснения жанровых или общих свойств и параметров того или иного объекта куль-
турного или информационного свойства; выяснения, является ли та или иная художествен-
ная или информационная продукция принадлежащей к порнографической; любые вопросы
авторства, схожести или тождества культурных продуктов; выяснение функций тех или
иных объектов, продуктов, произведений [6].
Таков краткий обзор организаций, которые предоставляют услуги по проведению куль-
турологических экспертиз. Возникает закономерный вопрос: где же грань между культу-
рологической и искусствоведческой экспертизами? И почему существует необходимость
156 разграничения между этими видам экспертиз?
Искусствоведческая экспертиза уже имеет историю своего развития. В странах быв-
шего Советского Союза в музеях и научно-реставрационных центрах проводились эти экс-
пертизы. Авторитетными организациями являются Всероссийский художественный науч-
но-реставрационный центр им. И.Э. Грабаря, Государственный научно-исследовательский
институт реставрации в Москве, искусствоведческие экспертизы проводятся в Государ-
ственной Третьяковской галерее, Государственном Эрмитаже, Государственном Русском
музее в Санкт-Петербурге и т. д. Услуги по атрибуции произведений искусства в Республике
Беларусь оказывает Национальный художественный музей.
Кроме этого, существуют научные исследования, объединяющие судебную и несудеб-
ную искусствоведческую экспертизы [7; 8]. Искусствоведческой экспертизе присущ круг
универсальных вопросов, например: к какому стилю, направлению, художественной шко-
ле относится объект экспертизы; является объект экспертизы оригиналом, копией; в какое
время и где был создан объект экспертизы; кто автор данного объекта и др. Безусловно,
вопросы и задачи, которые стоят перед экспертом, в зависимости от объекта экспертизы
будут серьезно отличаться: это изобразительное или декоративно-прикладное искусство?
Объектами искусствоведческой экспертизы чаще всего являются произведения живопи-
си, графики, художественного стекла, металла, текстиля и др. К произведениям искусства
относят и архитектуру, музыку, литературу. А учитывая развитие научно-технического
прогресса и его влияние на художественную культуру, в настоящее время в странах За-
падной Европы, Америке идет речь об экспертизе медиаискусства (видеоарта, цифровых
инсталляций, видеоинсталляций и т.д.). Поэтому и задачи перед экспертами будут воз-
никать новые.
Культурология – одна из «молодых» наук, возникшая в последние годы прошлого сто-
летия, хотя сам термин «культурология» был введен Лесли Уайтом для обозначения науки
о культуре в 1959 г. Достаточно отметить, что кафедра культурологии в Белорусском госу-
дарственном университете создана в 1999 г. В западноевропейской и американской тради-
ции закрепился термин «культурная антропология», становление этой научной дисциплины
происходило гораздо раньше. Предпосылки для изучения культуры как целостной системы
были предприняты еще учеными-эволюционистами Э. Тайлором, Л. Морганом, Дж. Фрей-
зером, нашли отражение в трудах Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби. С течением
времени возникли и научные школы культурологии. Поэтому для внесения ясностей в тер-
мин «культурологическая» необходимо обратиться к тому, что, собственно, изучает культу-
рология как наука.
Обобщая различные трактовки термина «культурология», следует сказать, что культуро-
логия – это наука, изучающая наиболее общие закономерности развития культуры, ее уни-
версальные свойства. Предметом культурологии является исследование феномена культу-
ры, как исторически-социального опыта людей, передающегося из поколения в поколение
в виде ценностей и идеалов, которые репрезентируются в «культурных» текстах религии,
философии, права, искусства.
В Образовательном стандарте высшего образования Республики Беларусь (ОСВО 1-21
80 13-2019) культурология определяется как наука о культуре, которая занимается систем-
ным исследованием культуры и направлена на понимание всеобщих закономерностей функ-
ционирования культуротворчества, генезиса явлений мировой и отечественной культуры.
В связи с тем, что предметом культурологии является феномен культуры, это обусловливает
сложность определения границ самой науки культурологии. В зависимости от целей и пред-
метных отраслей, выделяют: фундаментальную культурологию, основной задачей которой
является разработка категориального аппарата и методов исследования, и прикладную куль-
турологию, которая опирается на достижения фундаментальной культурологии для изуче-
ния отдельных подсистем культуры: права, экономики, религии, искусства с целью дальней-
шего прогнозирования и регулирования культурных процессов. 157
В связи с вышесказанным, встречающаяся формулировка «культурологическая экспер-
тиза – это класс искусствоведческих экспертиз» в данном дискурсе становится не совсем
корректной, т. к. культурология изучает и историю той или иной культуры (например, исто-
рию первобытной культуры, историю культуры Возрождения и т. д.), в которой искусство
является неотъемлемой частью. Морфология культуры – это вопрос науки культурологии.
В то же время не стоит путать объекты, которые представляются на искусствоведческую
экспертизу, целью которой будет подтверждение авторства, времени, техники выполнения,
с объектами культурологической экспертизы. В культурологии существуют свои методы
исследования феноменов культуры (диахронический, синхронистический, сравнительный,
типологический, биографический, психоаналитический, семиотический и др.), которые мо-
гут быть использованы в культурологической экспертизе.
Таким образом, перечень объектов культурологической экспертизы должен быть состав-
лен, опираясь на специфику культурологии, ее междисциплинарность. Проведение культу-
рологической экспертизы – одно из самых сложных исследований. Это связано с предметом
исследования науки культурологии – понятием «культура». В настоящее время насчитывает-
ся более 700 определений термина «культура». Поэтому нельзя под предметом данного вида
экспертизы понимать соотнесение исследуемых объектов к порнографическим материалам
и предметам порнографического характера, путать объекты искусствоведческой и культу-
рологической экспертиз и ставить одни и те же вопросы перед экспертами-искусствоведами
и экспертами-культурологами.
Подводя итог, необходимо отметить, что в настоящее время культурологическая экспер
тиза – это особое научное образование, в рамках которого исследуется не отдельный «фраг-
мент» некой реальной действительности, а культура как ценностная система с существую-
щими нелинейными взаимосвязями между объектами и субъектами.

1. Вощинчук, А. Н. Роль и значение культурологической экспертизы в Республике Беларусь на
современном этапе / А. Н. Вощинчук // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экс-
пертизы : сб. науч. тр. / НПЦ Гос. ком. судеб. эксп. Респ. Беларусь. – Минск : ИВЦ Минфина, 2019. –
Вып. 1/45. – С. 163–167.
2. Вощинчук, А. Н. Перспективы развития культурологической экспертизы в Республике Бела-
русь / А. Н. Вощинчук // Концептуальные основы современной криминалистики: теория и практи-
ка : материалы междунар. науч.- практ. конф., посвящ. 95-летию со дня рожд. засл. деятеля науки
Респ. Беларусь д-ра юрид. наук, проф. А. В. Дулова. – Минск : БГУ, 2019. – С. 172–174.
3. Культурологическая и искусствоведческая экспертиза [Электронный ресурс]. –Режим досту-
па : https://sudexpa.ru/expertises/kulturologicheskaia-ekspertiza/. – Дата доступа : 30.10.2019.
4. Культурологическая экспертиза [Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://ceur.ru/
services/926/. – Дата доступа : 30.10.2019.
5. Культурологическая экспертиза [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://xn--
90adah4afaqblv.xn--p1ai/kulturologicheskaya-ekspertiza/. – Дата доступа: 31.10.2019.
6. НП «Федерация Судебных Экспертов» федеральная сеть экспертных организаций. Куль-
турологическая экспертиза [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://sud-expertiza.ru/
kulturologicheskaya-ekspertiza/. – Дата доступа : 31.10.2019.
7. Боннер, А. Т. Судьбы художников, художественных коллекций и закон / А. Т. Боннер. – М. :
Проспект, 2017. – 384 с.
8. Бондаренко, Л. К. Основные криминалистические виды судебной искусствоведческой экс-
пертизы : в 2 ч. / Л. К. Бондаренко // Грамота. – Тамбов, 2014. – №7 (45). – Ч. 1. – С. 21–24.
158
А. N. Vоshchcynchuk
Minsk, Belarus
The problem of distinguishing between cultural and art examination

The relevance of the material is stipulated by the need of cultural examination’s further development.
The present article analyzes the existing experience of conducting cultural examination in the countries of
the near abroad. The author has identified the existing problem of distinguishing between the concepts of
“cultural” and “art” examination and also shows the prospects of the cultural examination development.
Keywords: forensic examination; forensic cultural examination; interdisciplinary research; cultural
science; legal sciences.
159
УДК 343.983.2
А. А. Коляда
доктор физико-математических наук, доцент
НИУ «Институт прикладных физических проблем имени А.Н. Севченко»
Белорусского государственного университета
E-mail: razan@tut.by
О проблеме автоматизации почерковедческих исследований

В статье, следуя концепции вспомогательного статуса количественных методов
по отношению к практикуемым методикам, сформулированы ключевые требования к ав-
томатизированным комплексам почерковедческих исследований, основные этапы процесса
разработки таких комплексов и принципы стратегии принятия заключительной оценки ре-
зультатов экспертного исследования, проведенного в автоматизированном режиме. Дана
краткая характеристика типовых программных средств для реализации количественных
методов в рамках почерковедческих исследований. Для анализа почерка по его изображе-
нию предложен альтернативный подход, базирующийся на использовании поля направле-
ний, которое адекватно описывает геометрическую структуру изучаемого объекта.
Ключевые слова: почерковый объект; признаки почерка; структурно-геометрические
характеристики; вероятностно-статистический метод; количественные методы; поле
направлений; интегрально-кривизный критерий; интервал вариативности параметров
почерка.
Введение
Неотъемлемой составляющей современного процесса развития технологий производ-
ства судебно-почерковедческих экспертиз является создание и широкое внедрение в экс-
пертную практику компьютерных моделей математических (количественных) методов для
решения идентификационных, диагностических, классификационных, других задач с обе-
спечением высокого уровня производительности, надежности и объективности заключи-
тельных выводов [1–6]. Комплекс идентификационных признаков (общих и частных),
формируемый для почерковых объектов согласно качественно-описательному принципу
не дает полного и достаточно надежного представления об информативности и частоте
встречаемости признаков в почерках разных лиц [1]. В решающей мере объективизации
результатов почерковедческих исследований способствует применение количественных ме-
тодов, которые предполагают описание почерковых объектов и процесса их анализа с по-
мощью математических (компьютерных) моделей. Ключевым элементом синтезируемых
моделей является обеспечение возможности использования в них той или иной метрики.
Отображение почерковых объектов на соответствующие математические модели переводит
все стадии экспертного исследования на количественный уровень – на уровень оперирова-
ния в трехмерном метрическом пространстве.
Необходимость внедрения в практику почерковедческих исследований подходов стало
очевидным, когда сформировалось представление о почерке как о сложной адаптивной си-
160 стеме физико-психологической природы, организованной по принципу двойной детерми-
нации: жесткой и вероятностно-статистической, что позволило разработать теоретические
основы современной почерковедческой экспертизы на качественно-описательном уров-
не [7, с. 7]. Применение данных о частоте встречаемости признака и вероятностно-стати-
стического подхода в целом для повышения эффективности почерковедческих экспертиз,
включая их объективизацию, естественно и вполне обосновано.
В области математизации почерковедческих исследований традиционно выделяют три
основных направления: вероятностно-статистическое, измерительно-статистическое и ки-
бернетическое [6].
Вероятностно-статистические модули и модельные методы, ориентированные на при-
менение в судебном почерковедении, независимо от целевого назначения, должны отвечать
определенным требованиям: адекватно отражать свойства почерка, его элементов и струк-
туру, способствовать объективизации процесса экспертного исследования, иметь прием-
лемую сложность в применении, соответствовать практикуемым методикам почерковед-
ческого исследования, представлять данные об изучаемых характеристиках в объективно
оцениваемой форме [6].
Среди математических методов, применяемых в почерковедческих исследованиях, за-
метно явное преобладание методов вероятностно-статистического характера, причем реа-
лизуемых на ЭВМ [1; 2; 4; 8; 9]. Следует отметить, что современный уровень развития ска-
нерных систем, а также средств предварительной обработки изображений, как аппаратных,
так и программных, фактически позволяет успешно решать большинство трудоемких задач
измерительно-статистического направления.
Важной составляющей проблемы автоматизации почерковедческих исследований яв-
ляется разработка новых эффективных компьютерных алгоритмов для выполнения над
изображениями анализируемых почерков типовых операций, таких как выделение линий,
углов, овалов (дуг), других геометрических конструкций, расчет для них необходимых чис-
ловых характеристик в особых точках, а также расширение круга экспертных задач, решае-
мых в автоматическом или полуавтоматическом режимах.
Концептуальная база средств автоматизации

почерковедческих исследований: исходные предпосылки
В последние годы востребованность количественных методов при производстве судеб-
но-почерковедческих экспертиз неуклонно возрастает. Поскольку в ходе выполнения иссле-
дований применяются средства автоматизации, то они в полной мере должны соответство-
вать базовым методикам [1; 2].
Перечень требований, предъявляемых к используемым средствам автоматизации, в част
ности, включает:
–– соблюдение условий применения количественных методов;
–– обоснованность выбора достаточного набора информативных признаков для исследуе
мых почерковых объектов;
–– корректность осуществляемого процесса измерений;
–– обеспечение достоверности оценки значимостей признаков;
–– правильность принимаемых решений;
–– анализ эффективности (с адекватным отражением в экспертном заключении) резуль-
татов проведенных исследований на количественном уровне.
Опубликованные в 2011 г. [2] аналитические материалы, содержащие обобщенные вы-
воды о месте и роли количественных методов в практике судебно-почерковедческих экспер-
тиз при решении идентификационных и диагностических задач, позволяют констатировать
следующее. В период с 2005 по 2009 гг. в судебно-экспертных учреждениях Российской Фе-
дерации исследование почерковых объектов, включая определение априорной информатив- 161
необычных
КРИМИНАЛИСТИКИ условиях
И СУДЕБНОЙ[11], как
ЭКСПЕРТИЗЫ правило, осуществлялось в 2019
автоматизированном режиме. В современной практике количественным
методам
ности исследований
подписей текстовыхподлинности
[8], установление объектов эксперты обращаются
(не подлинности) редко,
кратких и простых под-
преимущественно в сложных случаях, например, при оценке совпадения
писей по комплексной методике [8; 10], исследование подписей, выполненных в необычных
признаков в случае анализа смешанных (цифровых и буквенных) записей
условиях [11], как правило, осуществлялось в автоматизированном режиме. В современной
[12].
практике к количественным методам исследований текстовых объектов эксперты обраща-
ются редко, преимущественно в сложных случаях, например, при оценке совпадения при-
2. Перспективы применения методов обработки изображений в
знаков в случае анализа смешанных (цифровых и буквенных) записей [12].
автоматизированных системах почерковедческих исследований
Анализ операционной базы программных средств, используемых при

Перспективы
проведении примененияэкспертиз
почерковедческих методов обработки
и, в частности, изображений
программ “ОКО-1”,
в автоматизированных системах
“ОКО-С1” [8,9] и “PRIZNAK” [1,с.262], показывает, что основополагающую почерковедческих исследований
рольАнализ операционной процедурах
в реализуемых базы программных выполняютсредств, операциииспользуемых при проведении почер-
вычисления
коведческих экспертиз, и, в частности,
расстояний и угловых параметров. При этом процедуры, связанные с углами, программ «ОКО-1», «ОКО-С1» [8; 9] и «PRIZNAK»
[1, с. 262],
например, показывает,
расчет кривизны что основополагающую
зачастую не обеспечивают роль в реализуемых должной точности.процедурах выполняют
операции вычисления расстояний и
Современные методы обработки изображений [13] позволяют в значительной угловых параметров. При этом процедуры, связанные
смере
углами, например расчет
нивелировать кривизны, зачастую
как отмеченный, так и другие не обеспечивают
недостатки должной упрощенной точности. Совре-
менные
операционной базы применяемых средств автоматизации почерковедческих нивелировать
методы обработки изображений [13] позволяют в значительной мере
как отмеченный,Показательными
исследований. так и другие недостатки примерами упрощенной
в этом операционной отношении служат базы применяемых
средств автоматизации почерковедческих
биометрические идентификационные системы такие как автоматизированные исследований. Показательными примерами в этом
отношении
дактилоскопические служат биометрические системы и системы идентификационные
портретной идентификации системы, такие лиц как
[14-автоматизиро-
ванные
17]. дактилоскопические системы и системы портретной идентификации лиц [14–17].
Введем
Введем обозначения:
обозначения:
• • a и
и a− −наибольшее
a наибольшее и наименьшее
и наименьшее целыецелые числа, числа соответственно
соответственно небольшее и не-
меньшее a;
небольшее и неменьшее a;
••  a  − результат округления a до целого;
•• ZZmm == {0, {0, 1, 1, ..., m-1}m−1}(m (m−−натуральное
натуральноечисло); число);
•• ={-
− m/2, - m/2
𝒁𝒁𝒁𝒁𝑚𝑚𝑚𝑚 = {−⌊𝑚𝑚𝑚𝑚/2⌋, −⌊𝑚𝑚𝑚𝑚/2⌋+ 1,...,m/2 - 1}; − 1};
+ 1, . . . , ⌈𝑚𝑚𝑚𝑚/2⌉
−
•• |X|mm и |X| −mm –– остаток остаток и симметрический остаток от деления XX на
от деления m;
на m;
•• F𝑭𝑭𝑭𝑭 =={f(x,y)}
{𝑓𝑓𝑓𝑓(𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)} − изображение,
(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω
(x,y)∈Ω − изображение, заданное
заданное на кадрена кадре Ω шириной Ω ширинойW и высотой
Wи H элемен-
тов (f(x, y) – яркость;
высотой H элементов (f(x, y) – яркость;
• • ∇f(x,y)=grad f(x, y)= y)=(∂f(x, y)/∂x,∂f(x,
(∂f(x,y)/∂x, y)/∂y)
∂f(x,y)/∂y) = (D
= (D 1(x,y),1
(x,y), D2(x,y))
D2(x,y)) – градиент скалярной
− градиент
функции f(x, y). функции f(x, y).
скалярной
Пусть
Пустьдлядля исследуемого
исследуемого почеркового
почеркового объекта в результате
объекта его сканирования
в результате его получе-
изображение Fполучено
но сканирования = {f(x,y)}изображение
(x,y)∈Ω
. Обозначим 𝑭𝑭𝑭𝑭 =поле направлений
{𝑓𝑓𝑓𝑓(𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)}(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω . для изображения F через
Обозначим
∆={δ(x,y)}
поле направлений
(x,y)∈Ω
, где δ(x, y) – угол наклона к оси абсцисс касательной,
для изображения F через ∆ = {δ(𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)}(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω , где δ (x, проведенной к выступу
(илиy) впадине)
– угол наклона в точкек(x, осиy).абсцисс
Далее полагается,
касательной, что δ(x, y)∈[-π/2;
проведенной к π/2).
выступу (или
Начальным шагом
впадине) в точке (x, y).(0)Далее процесса формирования
полагается, что ∆δ является
(x, y)∈[-π/2; получение
π/2). некоторого оценочно-
го поля направлений
Начальным шагом – ∆ ={δ (0)
процесса(x,y)}(x,y)∈Ω . Основой для
формирования ∆ детектирования
является получение ∆(0) может служить
матрица градиентов. Соответствующее расчетное соотношение [13] имеет вид
некоторого оценочного поля направлений – ∆(0) = �δ(0) (𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)�(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω .
− −
Основой для детектирования ∆(0) может π случить D
матрица градиентов.
− 2 ( x, y )
π D 2 ( x, y )
Соответствующее расчетное δсоотношение
(0)
(πx, y ) = +[13]arctg имеет вид , δ ( 0 ) ( x, y ) =(2) + arctg (2) ,
D ( x, y ) ( x, y )
δ ( 0 ) ( x, y ) = + arctg 2 2 D1, π (2) 2 D 1( x, y )
π
2
где D1(x,y) и D2(x,y) – компоненты вектораπgrad f(x, D1( x , y ) где D (x,y) и
1 y); через D (x,y) −
2 |𝛿𝛿𝛿𝛿|𝜋𝜋𝜋𝜋– компоненты вектора grad f(x, y
где D1D(x,y)
где и иDD (x,y) – компоненты
обозначается
1(x,y) симметрический вектора gradот
остаток
2 2(x,y) – компоненты вектора grad f(x, y); через |𝛿𝛿𝛿𝛿|𝜋𝜋𝜋𝜋
f(x,y);обозначается
деления через δ на π, симметрический
− обозначается симметри-
определяемый остаток от деления δ
ческий остаток
равенством от деления𝛿𝛿𝛿𝛿 = |𝛿𝛿𝛿𝛿|δ𝜋𝜋𝜋𝜋 на
симметрический − π, /ππ.
+ остаток
δ определяемый
от
Для деления
вычисления равенством
δравенством
на π,Dопределяемый
1(x,y)𝛿𝛿𝛿𝛿и =
D2|𝛿𝛿𝛿𝛿| −
𝜋𝜋𝜋𝜋 +
(x,y) чаще δ /ππ. всего . Для
Для вычисления
вы D1(
числ е
н ия
равенством D (x,y)
используют и D −(x,y)
1 𝛿𝛿𝛿𝛿 = |𝛿𝛿𝛿𝛿|𝜋𝜋𝜋𝜋 оператор чаще всего
Собела используют
[13]:
2 + δ /ππ. Для вычисления D1(x,y) и D2(x,y) чаще всего
оператор
используют Собела
оператор [13]: Собела [13]:
используют D1(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x-1,y)+
оператор Собела [13]: D1(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+
f(x-1,y+1)); (3)
D2(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x,y-1)+
D1(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x-1,y)+f(x-1,y+1));
D1(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x-1,y)+ D2(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+
f(x-1,y+1)); f(x+1,y-1)). (3) (4) (3)
Оценочное поле направлений ∆ (0)
D2(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x,y-1)+ f(x+1,y-1)). (4) , Оценочное
сформированное поле
согласно направлений
(2)-(4), ∆(0), сформир
162 D 2
нуждается в оптимизации.
направленийДля ∆(0)решения
(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x,y-1)+f(x+1,y-1)).
Оценочное поле , сформированноеэтой
нуждается задачисогласно
в воптимизации.
[14,15](2)-(4), предложена Для решения (4) этой зад
сглаживающая итерационная
нуждается в оптимизации. Для решения этой задачи в [14,15] предложенапроцедура релаксационного
сглаживающая типа,
итерационная которая процедура релакса
синтезирована в рамках
сглаживающая итерационная процедура релаксационного критерия минимума симметрического
синтезирована в рамках
типа, градиентного
которая критерия минимума симм
дисбаланса. Результирующее
синтезирована в рамках критерия минимума симметрического градиентногополе направлений
дисбаланса. – ∆ = {δ (𝑥𝑥𝑥𝑥,
Результирующее 𝑦𝑦𝑦𝑦)} (𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω поле, направлений
дисбаланса.вполне точно отражаетполе
Результирующее геометрическую
направленийвполне структуру
– ∆ =точно {δ(𝑥𝑥𝑥𝑥,изображения
отражает
𝑦𝑦𝑦𝑦)} 𝑭𝑭𝑭𝑭 =
(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω ,геометрическую структ
равенством 𝛿𝛿𝛿𝛿 симметрический = |𝛿𝛿𝛿𝛿|− остаток от деления δ на π, определяемый
𝜋𝜋𝜋𝜋 + δ /ππ. Для вычисления D1(x,y) и D2(x,y) чаще всего
−
равенством 𝛿𝛿𝛿𝛿оператор
используют δ /ππ.
= |𝛿𝛿𝛿𝛿|𝜋𝜋𝜋𝜋 +Собела Для вычисления D1(x,y) и D2(x,y) чаще всего
[13]:
используют оператор Собела [13]:
D1(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x-1,y)+ f(x-1,y+1)); (3)
D12(x,y)=(f(x+1,y-1)+2f(x+1,y)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x-1,y)+
(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x,y-1)+ f(x-1,y+1)); f(x+1,y-1)). (4) (3)
СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ Оценочное поле направлений ∆ , сформированное согласно (2)-(4),(46)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. НАУЧНЫЕ
D2(x,y)=(f(x-1,y+1)+2f(x,y+1)+f(x+1,y+1))-(f(x-1,y-1)+2f(x,y-1)+ ПУБЛИКАЦИИ
(0) f(x+1,y-1)). 2
(4)
нуждается Оценочное поле направлений
в оптимизации. Для решения ∆(0), этой сформированное задачи в [14,15] согласно предложена (2)-(4),
нуждается
сглаживающая
Оценочное в оптимизации.
итерационная
поле направлений Для решения
процедура релаксационного
∆ , сформированное
(0) этой задачи в [14,15]
согласно (2)–(4),типа, предложена
нуждается которая в опти-
сглаживающая
синтезирована
мизации. Для решениявэтой итерационная
рамках задачи в [14;процедура
критерия 15] минимума
предложена релаксационного
сглаживающаятипа,
симметрического градиентного
итерационная котораяпро-
цедурасинтезирована
релаксационного
дисбаланса. в рамках
типа, которая
Результирующее критерия поле минимума
синтезирована направлений всимметрического
рамках ∆ = {δ(𝑥𝑥𝑥𝑥,градиентного
– критерия минимума
𝑦𝑦𝑦𝑦)}(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ωсимме-
,
дисбаланса.
трического градиентного Результирующее
дисбаланса. поле
Результирующее
вполне точно отражает геометрическую структуру изображения(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω направлений поле – ∆
направлений= {δ (𝑥𝑥𝑥𝑥,–𝑦𝑦𝑦𝑦)}
∆={δ(x,y)} ,
𝑭𝑭𝑭𝑭 =(x,y)∈Ω,
вполневполне
точно𝑦𝑦𝑦𝑦)}
{𝑓𝑓𝑓𝑓(𝑥𝑥𝑥𝑥, отражает
точно исходного
геометрическую
отражает структуру
почеркового объекта. изображения
структуру Отмеченное Fизображения
= {f(x,y)}
обстоятельство
(x,y)∈Ω
исходного
𝑭𝑭𝑭𝑭 =
почеркового объекта.
{𝑓𝑓𝑓𝑓(𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)}
дает новый
Отмеченное
эффективный обстоятельство
исходного почеркового инструментарий дает
объекта. новый эффективный
дляОтмеченное
детектирования инструментарий
обстоятельство на F с
для детектирования
дает
помощью новый поля на F с
эффективный помощью
направлений инструментарийполя
∆ практически всехнаправлений ∆ практически
для необходимых
детектирования всех необходимых
на F с
структурно-
структурно-геометрических
помощью
геометрических поля направленийхарактеристик,
характеристик, ∆ практически включая включая типы
всех анализируемых
необходимых
типы геометрических
структурно-
анализируемых
конструкций
геометрических (типы звеньев), базовые интегральные
характеристик, и дифференциальные характеристики,
конструкций (типы включая звеньев), типы интегральные
базовые анализируемых и
в том числе кривизну.
геометрических конструкций (типы звеньев), базовые интегральные и
дифференциальные характеристики, в том числе кривизну.
Представляемая
дифференциальные альтернативная технология
характеристики, в том распознавания
числе кривизну. элементов и характеристик
Представляемая альтернативная технология распознавания элементов и
геометрической структуры
Представляемая почерка по его
альтернативная изображению технология F основана
распознавания на интегрально-кривиз-
элементов F и
характеристик геометрической структуры почерка по его изображению
ных критериях
характеристик [14; 15].геометрической
Роль основополагающих структуры характеристик почерка подляегоинтегрально-кривизной
изображению F
основана на интегрально-кривизных критериях [14,15]. Роль
технологии
основана выполняют на кривизна c(X,Y; Г), которая вычисляется
интегрально-кривизных критерияхв точках [14,15]. (X, Y) контура Роль Γ,
основополагающих характеристик для интегрально-кривизной технологии
и интегральная
основополагающих кривизна C(Γ) данного контура.
выполняют кривизнахарактеристик c(X,Y; Г), которая для вычисляется интегрально-кривизной в точках (X, технологии Y) контура
Упорядочивая
выполняют точки контура
кривизна Γ по часовой
Г), которая
c(X,Y; C(Γ) стрелке, запишем его в виде (X, Y) контура
Γ, и интегральная кривизна данноговычисляется контура. в точках
Γ, и интегральная
Упорядочивая кривизна
точки C(Γ) данногочасовой контура.стрелке, запишем его в виде.
Γ={(X контура
, Y0), (X1,ΓYпо 1),…,(XL−1, YL−1)}, (5)
Упорядочивая точки 0контура Γ по часовой стрелке, запишем его в виде.
Γ={(X0, Y0), (X1, Y1),…,(XL−1, YL−1)}, (5)
где L – число рассматриваемых точек Γ={(Xконтура.
0 , Y 0), (X Тогда
1 , Y 1 ),…,(X в простейшем
L−1 , Y L−1 )},варианте (5)
где L – число рассматриваемых точек контура. Тогда в простейшем варианте
где L – число рассматриваемых точек
c(Xi,Yi ; Γ) = |𝛿𝛿𝛿𝛿(𝑋𝑋𝑋𝑋 контура. Тогда−в простейшем варианте
𝑖𝑖𝑖𝑖+1 , 𝑌𝑌𝑌𝑌𝑖𝑖𝑖𝑖+1 ) − 𝛿𝛿𝛿𝛿(𝑋𝑋𝑋𝑋𝑖𝑖𝑖𝑖 , 𝑌𝑌𝑌𝑌𝑖𝑖𝑖𝑖 )|𝜋𝜋𝜋𝜋 (i∈ZL); (6) (6)
c(Xi,YiC(Γ); Γ) ==|𝛿𝛿𝛿𝛿(𝑋𝑋𝑋𝑋
𝐿𝐿𝐿𝐿−1 , 𝑌𝑌𝑌𝑌 ) − 𝛿𝛿𝛿𝛿(𝑋𝑋𝑋𝑋 , 𝑌𝑌𝑌𝑌 )|− (i∈ZL);
∑𝑖𝑖𝑖𝑖=0 𝑖𝑖𝑖𝑖+1𝑐𝑐𝑐𝑐(𝑋𝑋𝑋𝑋
𝑖𝑖𝑖𝑖+1 𝑖𝑖𝑖𝑖 , 𝑌𝑌𝑌𝑌𝑖𝑖𝑖𝑖 ; 𝜞𝜞𝜞𝜞).𝑖𝑖𝑖𝑖 𝑖𝑖𝑖𝑖 𝜋𝜋𝜋𝜋
(6)
(7)
𝐿𝐿𝐿𝐿−1
C(Γ)
Применяемые в рамках интегрально-кривизной = ∑ 𝑖𝑖𝑖𝑖=0 𝑐𝑐𝑐𝑐(𝑋𝑋𝑋𝑋 , 𝑌𝑌𝑌𝑌
𝑖𝑖𝑖𝑖 𝑖𝑖𝑖𝑖 ; 𝜞𝜞𝜞𝜞) . технологии ключевые (7) (7)
решающие Применяемые правила вреализуют,
рамках интегрально-кривизной
так называемый, интегрально-кривизный технологии ключевые
решающие
Применяемые вправила
рамках реализуют,
интегрально-кривизной
критерий, сущность которого заключается в нижеследующем так называемый, технологии интегрально-кривизный
ключевые решающие пра-
утверждении.
вила реализуют
критерий, так
Теорема. называемый
сущность тогоинтегрально-кривизный
Для которого чтобы заключается контур в (5) критерий,
нижеследующем
был носителем сущность угла, которого
утверждении. петли, за-
ключается в нижеследующем
Теорема. утверждении.
завитка, необходимо и достаточно, чтобы вычисляемая согласно петли,
Для того чтобы контур (5) был носителем угла, (6),(7)
Теорема.
завитка, Для того
необходимо чтобы иконтур (5)
достаточно,
интегральная кривизна C(Γ) для Γ принимала соответственно значения: был носителем
чтобы угла,
вычисляемая петли, завитка,
согласно необходимо
(6),(7)-π,
и достаточно,
интегральная
π, 2π. чтобы вычисляемая согласно (6),
кривизна C(Γ) для Γ принимала соответственно значения: (7) интегральная кривизна C(Γ) для-π, Γ при-
нималаπ,соответственно
2π. Что касаетсязначения: дуги, то -π, для π, него
2π. высокую достоверность распознавания
Чтообеспечивает
касается дуги,
Что касается то высокую
дуги, то для
решающее достоверность
него высокую
правило, распознавания
согласно достоверность обеспечивает
которому распознавания
контур решающее Γ
правило, согласно которому
обеспечивает
квалифицируется какконтур
решающее носитель Γ правило,
квалифицируется
дуги при выполнении согласно как носитель которому
двух дуги при
условий: контур выполнении Γ
двух условий:
квалифицируется как носитель дуги при выполнении двух условий:
–– на Γ интегральная кривизна принимает
• на Γ интегральная кривизна принимает значение значение C(Γ) = 0; C(Γ) = 0;
–– для контура •(5)для контура (5)k, l ∈ Z
существуют существуют L такие, k, что
l ∈ Z частичная
L такие, интегральная
что частичная кривизна
интегральная кривизна
−
l −1
сk ,l = ∑ δ( X k +i +1 L , Y k +i +1 ) − δ( X k +i L , Y k +i )
i =0 L L π
по абсолютной величине превышает некоторый, специально выбранный,
по абсолютной порогвеличине Cmin. превышает некоторый, специально выбранный, порог Cmin.
Экспериментальная Экспериментальнаяапробация апробация
интегрально-кривизной
интегрально-кривизнойтехнологии
технологии указывает на то,
что по точностным
указывает показателямна то, чтоона по превосходит технологию
точностным показателям онатакпревосходит
называемого эталонного
распознаваниятехнологию
[13]. Следует так называемого эталонного распознавания [13]. Следует
отметить, что описанный способ вычисления структурно-гео-
отметить, что описанный способ вычисления структурно-геометрических
метрических характеристик
характеристик почерковых объектовобъектов
почерковых обеспечиваетобеспечивает
более высокуюболее высокую
точность, а точность,
а значит и надежность
значит и надежность на скелетированных
на скелетированныхизображениях. Скелет
изображениях. Скелет изображения F – это
изображения
формируемоеFнаэто егоформируемое
основе [13;на14] егобинарное
основе [13,14] бинарное изображение
изображение S = {s(x,y)}𝑺𝑺𝑺𝑺(x,y)∈Ω
= (s(x,y)∈{0,1})
{𝑠𝑠𝑠𝑠(𝑥𝑥𝑥𝑥, 𝑦𝑦𝑦𝑦)}(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω (s(x,y)∈{0,1}) с линиями толщиной в один пиксель. Точкам
с линиями толщиной в один пиксель. Точкам линий отвечает значение s(x,y)=1. Поточечный
линий отвечает значение s(x,y)=1. Поточечный анализ линий скелета S
скелета Sполучить
анализ линийпозволяет позволяет все получить
необходимые всехарактеристики
необходимыеанализируемого
характеристики анализиру-
емого почеркового
почеркового объекта: прямолинейные
объекта: прямолинейныеотрезки,
отрезки, сгибы,
сгибы, разгибы, точки экстремумов,
разгибы, точки
экстремумов,
пересечений линий и т. д.пересечений линий и т.д.
Что касается проблемы выбора для измеряемых характеристик
163
исследуемого почеркового объекта интервалов вариативности с приемлемым
уровнем достоверности, то для ее решения можно воспользоваться
неравенством типа Чебышева [18,19]:
P{(u-Mu)2 ≤ kдов Du} ≥ Pдов , (8)
2
указывает
технологию на то, что по точностным показателям она[13]. превосходит
отметить,такчтоназываемого описанный способ эталонного вычисления распознавания структурно-геометрических Следует
технологию
отметить, так
что называемого
описанный способ эталонноговычисления распознавания
структурно-геометрических [13]. Следует
характеристик почерковых объектов обеспечивает более высокую точность, а
отметить,
характеристик что описанныйпочерковыхна способ
объектов вычисления
обеспечивает структурно-геометрических
более высокую точность, а
значит и надежность скелетированных изображениях. Скелет изображения
характеристик
ВОПРОСЫ значит F иэто
КРИМИНОЛОГИИ,надежностьпочерковых
формируемое
объектов
на скелетированных
на его основе
обеспечивает изображениях. более высокую
[13,14] бинарное Скелет изображение точность, а 𝑺𝑺𝑺𝑺 =
изображения
значит
F это и надежность
формируемое на скелетированных
на ЭКСПЕРТИЗЫ
его основе изображениях.
[13,14] бинарноеСкелет изображения
КРИМИНАЛИСТИКИ {𝑠𝑠𝑠𝑠(𝑥𝑥𝑥𝑥, И СУДЕБНОЙ
𝑦𝑦𝑦𝑦)}(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω (s(x,y)∈{0,1}) с линиями толщиной в изображение
один пиксель.𝑺𝑺𝑺𝑺Точкам = 2019
F {𝑠𝑠𝑠𝑠(𝑥𝑥𝑥𝑥,
это 𝑦𝑦𝑦𝑦)} формируемое на
(s(x,y)∈{0,1}) его с основе линиями [13,14] толщиной бинарное в один изображение
пиксель. Точкам 𝑺𝑺𝑺𝑺 =
линий отвечает значение s(x,y)=1. Поточечный анализ линий скелета S
{𝑠𝑠𝑠𝑠(𝑥𝑥𝑥𝑥,
линий 𝑦𝑦𝑦𝑦)} отвечает
позволяет
(𝑥𝑥𝑥𝑥,𝑦𝑦𝑦𝑦)∈Ω (s(x,y)∈{0,1})
значение s(x,y)=1.
получить
с линиями
все необходимые Поточечный толщиной в один линий
анализ
характеристики
пиксель. Точкам
скелета
анализируемого S
Что касается проблемы выбора для измеряемых характеристик исследуемого почерко-
линий
позволяет почеркового объекта: прямолинейные отрезки, сгибы, разгибы, Sточки
отвечает получить значение все s(x,y)=1.
необходимые Поточечный характеристики анализ линийанализируемогоскелета
вогопозволяет
объекта
почеркового интервалов
экстремумов, получить
объекта: вариативности
всепрямолинейные
пересечений необходимые линий и т.д.
с приемлемым характеристики
отрезки, уровнем
сгибы, разгибы, достоверности,
анализируемого точки то для ее
решения
почеркового можно Что
экстремумов, воспользоваться
объекта:
пересечений
касается линий неравенством
прямолинейные
проблемы и т.д. выбора отрезки, типа дляЧебышева
сгибы,
измеряемых [18; 19]:
разгибы, точки
характеристик
экстремумов, Что пересечений
касается линий
проблемы и т.д.
выбора
исследуемого почеркового объекта интервалов вариативности с приемлемым для измеряемых характеристик
Что
исследуемогоуровнем касаетсяпочеркового проблемы
достоверности, объекта P{(u-M выбора
то u) ≤ ее
интервалов
для 2 для
kдов решения измеряемых
Dвариативности
u} ≥ Pдов можно , схарактеристик
приемлемым
воспользоваться (8)
исследуемого
уровнем неравенством почеркового
достоверности, объекта
типа Чебышевато дляинтервалов ее решения
[18,19]: вариативности
можно воспользоваться с приемлемым
–неравенством
где uуровнем типа Чебышева
достоверности, то [18,19]: дляP{(u-M ее решения Duuможно , воспользоваться
2
некоторая измеряемая характеристика; u) M ≤ ku дов иD } ≥uP
=σ – среднее значение и(8)дисперсия
2
дов
2
неравенством
случайной Где величины типа Чебышева P{(u-M
[18,19]: ) ≤ k D } ≥ P u , u u (8)
u – некоторая измеряемая2 характеристика; Mu и D2 u=σизмерений
u, вычисляемые по u результатам дов u дов (1)
, (2)
,…, (N) 2
параметра
u – среднее
u на образцах – почерковых P{(u-M
объектов, )
выполненных ≤ k D } ≥ P , (8)
Где uзначение некоторая измеряемая характеристика; величины вu,таких M u и же Du=σ условиях, – среднее как исследуемый
u дов u дов
и дисперсия случайной вычисляемые u по результатам
объектГде значение
и uимеющих(1) и(2)дисперсия
– некоторая
u(2) , u ,…, с ним
(N) случайной
близкую
измеряемая
u измерений параметр u на образцах величины
характеристика; u, вычисляемые
структуру,
M u и D по
=σ
почерковых
u u
2результатам
согласно – расчетным соот-
среднее
объектов,
(1) (N)
ношениям: u
значение , u ,…,
и дисперсия
выполненных u измеренийслучайной
в таких параметр
же условиях величины u на
как исследуемый образцах
u, вычисляемые почерковых
объект объектов,
по ирезультатам
имеющих с ним
u(1)выполненных
, u(2)близкую визмерений
,…, u(N)геометрическую таких же условиях параметр структуру,какuисследуемый насогласно образцах объект
расчетным почерковых и имеющих
соотношениям: с ним
объектов,
близкую геометрическую
выполненных в таких же условиях как структуру, согласно
𝑀𝑀𝑀𝑀1𝑢𝑢𝑢𝑢 = исследуемый1 𝑁𝑁𝑁𝑁 расчетным соотношениям:
∑𝑖𝑖𝑖𝑖=1 𝑢𝑢𝑢𝑢(𝑖𝑖𝑖𝑖) ; объект и имеющих с ним (9) (9)
𝑁𝑁𝑁𝑁 (𝑖𝑖𝑖𝑖)
близкую геометрическую структуру, 𝑀𝑀𝑀𝑀𝑢𝑢𝑢𝑢 = согласно ∑𝑁𝑁𝑁𝑁𝑖𝑖𝑖𝑖=1 1 𝑢𝑢𝑢𝑢 ;𝑁𝑁𝑁𝑁расчетным
(𝑖𝑖𝑖𝑖) соотношениям:
2
(9)
𝐷𝐷𝐷𝐷
1 𝑢𝑢𝑢𝑢1 =
𝑁𝑁𝑁𝑁 ∑ (𝑢𝑢𝑢𝑢 − 𝑀𝑀𝑀𝑀𝑢𝑢𝑢𝑢 ) ; (10)
𝑀𝑀𝑀𝑀𝐷𝐷𝐷𝐷𝑢𝑢𝑢𝑢𝑢𝑢𝑢𝑢 = ∑𝑁𝑁𝑁𝑁 𝑁𝑁𝑁𝑁𝑢𝑢𝑢𝑢 (𝑖𝑖𝑖𝑖) ;𝑖𝑖𝑖𝑖=1
𝑁𝑁𝑁𝑁−1 (𝑖𝑖𝑖𝑖) 2 (9) (10)
kдов – коэффициент, отвечающий = ∑
𝑖𝑖𝑖𝑖=1 (𝑢𝑢𝑢𝑢 − 𝑀𝑀𝑀𝑀 ) ; (10)
𝑁𝑁𝑁𝑁−1 установленной
𝑁𝑁𝑁𝑁 𝑖𝑖𝑖𝑖=1 𝑢𝑢𝑢𝑢 доверительной вероятности
1
kдов –Pкоэффициент,
дов. Выборочные средние
отвечающий 𝐷𝐷𝐷𝐷𝑢𝑢𝑢𝑢 =(9)установленной и∑ 𝑁𝑁𝑁𝑁
дисперсия (𝑖𝑖𝑖𝑖)
(𝑢𝑢𝑢𝑢 −(10) доверительной
2
;
𝑀𝑀𝑀𝑀𝑢𝑢𝑢𝑢 )являются вероятности
состоятельными (10) и
𝑁𝑁𝑁𝑁−1 𝑖𝑖𝑖𝑖=1
kдов –kкоэффициент,
Pдов–. коэффициент,
Выборочные
несмещеннымиотвечающий отвечающий
средние (9)
статистиками установленной
и дисперсия
[18,19].
установленной (10) доверительной
являются вероятности
состоятельными
доверительной вероятности иP дов Выбороч-
.
дов
ные Pсредние
несмещенными (9) и дисперсия
статистиками (10)
При неизвестном распределении (10) [18,19]. являются состоятельными
измеряемого являютсяспектра и несмещенными
(1) (2)
{u(2) , u ,…, u(N)}статисти
дов. Выборочные средние (9) и дисперсия -1 состоятельными
(1) (N) и
каминесмещенными
[18; 19]. При
в (8) можно неизвестном распределении
положить [18,19]. измеряемого
kдов =(1- -1Pдов) . В случае, когда для u правомерна спектра {u , u ,…, u }
статистиками
При в (8) можно положить
неизвестном
гипотеза о kдов распределении,
распределении
нормальном =(1- измеряемого Pдов) . В случае, что спектрачаще когдавсего, {uдля u(2),…,
, u(1) правомерна
(1)и предполагается,
u(N)u}(N) в }(8)для
можно по-
При неизвестном распределении измеряемого спектра {u , u(2),…,
гипотеза отклонения о нормальном-1 u от Muраспределении,
верна формула что чаще всего, и предполагается, для
ложить kдовможно =(1- Pдов ) . В случае, когдаPдля дов) u . правомерна гипотеза для uо нормальномправомерна распределе-
-1
в (8) положить k =(1- В случае, когда
отклонения u от Mu вернадовформула 2
нии,гипотеза
что, чаще всего, и
о нормальном распределении, предполагается,
P{(u-M 2
u )для ≤ k
чтодовчащеотклонения D } = erf(�0,5 u от
u всего, и предполагается, M
k дов
u верна
)= P дов ,формула для (11)
где erf
отклонения u от Mu верна формула – табулированная P{(u-M u ) ≤
функция k дов D u }
ошибок= erf(�0,5 [18]. k дов )=
Таким P дов ,
образом, в(11) данном
где erf – табулированная
случае (см. (8),(11)) функция ошибок [18]. Таким образом, в данном

случае (см. (8),(11)) P{(u-Muсоответствие
)2 ≤ kдов Dмежду между значениями доверительной
u} = erf(�0,5 kдов)= Pдов , (11) (11)
вероятности Pдов соответствие
и коэффициентом kдов значениями
– устанавливается доверительной с помощью
где erf – табулированная
вероятности Pдов и коэффициентом функция ошибок kдов [18]. Таким образом,
– устанавливается в данном
с помощью
где erf
случае– табулированная
(см. (8),(11))функция соответствие ошибокмежду [18]. Таким значениями образом,доверительной в данном случае (см. (8),
(11))вероятности
соответствие Pдовмежду значениями доверительной
и коэффициентом kдов – устанавливается вероятности с P дов и коэффициентом
помощью
kдов устанавливается с помощью таблицы для функции erf. При этом в качестве порогов
(границ) достоверности нормального отклонения |u-Mu| удобно использовать квантили
таблицы
|U|P (P= для
Pдов), функции
определяемыеerf. формулой
При этом в качестве порогов (границ)
достоверности нормального отклонения |u-Mu| удобно использовать квантили
|U|P (P= Pдов), определяемые формулой P{|u-Mu| ≤ |U|P σu}= P. (12)
P{|u-Mu| ≤ |U|P σu}= P. (12)
Из (11) Изи(11)
(12)и (12) вытекают
вытекают равенства:
равенства: (|U|P)P2),2, P=Pдов=erf(|𝑈𝑈𝑈𝑈|𝑃𝑃𝑃𝑃 /√2). ВВкачестве примера
kдовkдов= =(|U|
качестве
отметим, примера отметим,
что согласно что согласно
таблице функциитаблице
ошибок функции ошибок
erf модуль erf
|U|0,95 модуль
≈1,96. То есть доверитель-
|𝑈𝑈𝑈𝑈|ной
0,95 вероятности
≈1,96. То естьP дов=0,95 соответствует
доверительной k
вероятности дов ≈ (1,96)
P дов =0,95
2
=3,8416.
соответствует k дов
≈ (1,96)2=3,8416.
Выводы
Выводы
Представленный
Представленный материал материал по автоматизации
по проблеме проблеме автоматизации
почерковедческих исследований
почерковедческих
позволяет заключитьисследований позволяет заключить нижеследующее.
нижеследующее.
1.1. Ввиду вспомогательного статуса
Ввиду вспомогательного статусаколичественных
количественный методов
методов по
по отношению к практи-
куемым отношению
методикам при к создании
практикуемым методикам комплексов
автоматизированных при создании
средств почерковедче-
автоматизированных
ских исследований необходимокомплексов средств
учитывать ряд почерковедческих
требований по обеспечению корректности
исследований необходимо учитывать
совместного применения компьютерных и традиционных ряд требований по
средств. К таким требованиям,
обеспечению корректности совместного применения компьютерных
в частности, относятся: соблюдение условий использования количественных методов, обо-
и традиционных
снованность средств. Кнабора
выбора достаточного такимпризнаков,
требованиям, в частности,
корректность осуществляемых из-
относятся: соблюдение условий использования количественных
мерений, достоверность оценки значимостей признаков, правомерность принимаемых ре-
методов, обоснованность выбора рабочего набора признаков,
164 шенийкорректность
и т. д.
осуществляемых измерений, достоверность оценки
значимостей признаков, правомерность принимаемых решений и
т.д.
2. Процесс разработки средств автоматизации почерковедческих
экспертиз, осуществляемый согласно традиционным методикам с
2. Процесс разработки средств автоматизации почерковедческих экспертиз, осущест-
вляемый согласно традиционным методикам с использованием количественных методов,
включает такие этапы, как: подготовка тестового экспериментального материала; форми-
рование достаточного набора общих и частных признаков, обладающего должным уровнем
информативности для принятия решений и допускающего использование количественных
методов в приемлемой компьютерной форме; создание необходимого комплекса программ-
ных модулей для автоматизации процесса решения поставленных задач; проведение тесто-
вых испытаний и анализ эффективности предложенных решений.
3. Разработки 60–70-х гг. специалистов по автоматизации в почерковедческих иссле-
дованиях доказали принципиальную возможность идентификации исполнителя текстового
объекта с применением ЭВМ. При этом в экспертной практике прочно утвердился подход,
согласно которому средства автоматизации следует использовать в комплексе с традици-
онными методиками исследований. С появлением персональных компьютеров, обладаю-
щих развитым программным обеспечением, включая гибкие средства диалогового режима,
а также богатым периферийным оборудованием, инструментальные возможности для авто-
матизации почерковедческих экспертиз значительно расширились. Показательными при-
мерами в этом отношении могут служить разработанные российскими специалистами про-
граммы «ОКО-1», «ОКО-С1», «PROGNOZ» и «PRIZNAK», которые представляют собой
эффективный инструментарий для измерения интегральных и дифференциальных характе-
ристик почерковых объектов. В указанных программах геометрические измерения сводятся
к простой простановке в диалоговом режиме на анализируемых изображениях. На текущий
момент в российских экспертных учреждениях в автоматизированном режиме исследуются
преимущественно малообъемные почерковые объекты, главным образом подписи. Что ка-
сается исследования текста с применением автоматизированных количественных методов,
то оно проводится крайне редко. Реализация оптимизационных возможностей количествен-
ных методов в должной мере и в случае текстов сравнительно больших объемов в настоя-
щее время является проблемой первостепенной важности.
4. Анализ операционной базы программных средств, используемых при проведении
почерковедческих экспертиз, показывает, что основополагающую роль в реализуемых про-
цедурах выполняют операции вычисления расстояний и угловых параметров. При этом
процедуры, связанные с углами, например расчет кривизны, зачастую не обеспечивают
должной точности. Современные методы обработки изображений, используемые, напри-
мер, в биометрических идентификационных технологиях, позволяют в значительной мере
нивелировать недостатки упрощенной операционной базы средств автоматизации почерко-
ведческих исследований. Обозначенный альтернативный подход к разработке средств авто-
матизации почерковедческих исследований основан на построении для изображения ана-
лизируемого почеркового объекта поля направлений (углов, касательных в точках линий),
которое адекватно описывает геометрическую структуру изучаемого объекта. Именно это
обстоятельство дает новый эффективный инструментарий для детектирования на анализи-
руемом изображении с помощью поля направлений практически всех необходимых струк-
турно-геометрических характеристик, включая типы геометрических конструкций, базовые
интегральные и дифференциальные характеристики, в том числе кривизну.
5. Базирующаяся на поле направлений технология распознавания элементов и харак-
теристик геометрической структуры почерка реализует интегрально-кривизные критерии.
Роль основополагающих параметров для интегрально-кривизной технологии выполняют
кривизна, вычисляемая в точках некоторого контура, и интегральная кривизна данного кон-
тура. В статье в качестве примера формулируются условия, при выполнении которых кон-
тур является носителем угловой конструкции, петли, завитка, дуги.
6. Измеряемые структурно-геометрические характеристики исследуемого почеркового
объекта фактически представляют собой случайные величины. Поэтому для оценки пре- 165
делов вариативности параметров, естественно, следует использовать вероятностно-стати-
стический метод. Предложенное решение базируется на неравенстве типа Чебышева. По-
казано, что при установленной доверительной вероятности границы искомого интервала
вариативности определяются выборочной дисперсией исследуемой характеристики, кото-
рая измерена для почерковых объектов, близких по геометрической структуре к изучаемому
объекту, а также специальным коэффициентом пропорциональности. Значение данного ко-
эффициента находится по доверительной вероятности с помощью табулированной функции
ошибок erf.

1. Судебно-почерковедческая экспертиза: особенная часть. Исследование рукописных текстов /
Под науч. ред. В. Ф. Орловой / Рос. федер. центр судебной экспертизы при Минюсте России. – Изд.
2-е, перераб. и доп. – М. : Наука, 2007. – 341 c.
2. Орлова, В. Ф. Количественные методы при производстве судебно-почерковедческих экспер-
тиз. По материалам (обобщений) экспертной практики СЭУ Минюста России / В. Ф. Орлова // Тео-
рия и практика судебной экспертизы : науч.-практ. журн. – 2011. – № 3 (23). – С. 136–149.
3. Прокуров, Е. В. Условия разработки вероятностно-статистического метода оценки признаков
почерка в рукописях малого объема и кратких записях / Е. В. Прокуров // Судебная экспертиза :
науч.-практ. журн. – 2012. – Вып. 1 (29). – С. 142–147.
4. Прокуров, Е. В. Экспериментальная разработка вероятностно-статистического метода оцен-
ки частных признаков почерка / Е. В. Прокуров // Вестн. Волгоград. акад. МВД России : науч.-метод.
журн. – 2012. – Вып. 1 (20). – С. 149–154.
5. Прокуров, Е. В. Дефиниция, виды и методы экспертной оценки признаков почерка, понятия
и пути ее объективизации / Е. В. Прокуров // Судебная экспертиза : науч.-практ. журн. – 2015. –
Вып. 2 (42). – С. 141–149.
6. Почерковедение и почерковедческая экспертиза : Курс лекций / Под. ред. В. В. Серегина. –
Изд. 5-е. – С.-Петербург : МВД России, НПСЭП, 2015. – 229 c.
7. Словарь основных терминов почерковедческой и автороведческой экспертиз / И. И. Рубцова
[и др.]. – М. : ЭКЦ МВД России, 2008. – 88 с.
8. Смирнов, А. В. Программа «ОКО-1» для исследования кратких и простых почерковых объек-
тов / А. В. Смирнов // Теория и практика судебной экспертизы : науч.-практ. журн. – 2006. – № 1 (1). –
С. 121–124.
9. Жакова, Т. М. Методика судебно-почерковедческой экспертизы сходных подписей (количе-
ственная) / Т. М. Жакова, В. Ф. Орлова, А. В. Смирнов // Теория и практика судебной экспертизы :
науч.-практ. журн. – 2006. – № 1 (1). – С. 140–156.
10. Комплексная методика установления подлинности (неподлинности) кратких и простых под-
писей. – М. : ВНИИСЭ, 1987. – 119 c.
11. Орлова, В. Ф. Исследование подписей, выполненных в необычных условиях : метод. посо-
бие / В. Ф. Орлова, А. В. Смирнов. – М. : РФЦСЭ, 2002. – 15 с.
12. Применение методов исследования, основанных на вероятностном моделировании в судеб-
но-почерковедческой экспертизе : метод. пособие. – М. : ВНИИСЭ, 1976. – C. 144–233.
13. Гонсалес, Р. Цифровая обработка изображений / Р. Гонсалес, Р. Вудс. – М. : Техносфера,
2005. – 1072 c.
14. Завгороднев, С. М. Биометрические идентификационные технологии. Методы и алгоритмы :
моногр. / С. М. Завгороднев, А. А. Коляда, В. В. Ревинский, Ю. А. Чернявский; Под. общ. ред. акад.
А. Ф. Чернявского. – Минск: : Акад. упр. при Президенте Респ. Беларусь, 2011. – 205 c.
15. Завгороднев, С. М. Методы и алгоритмы оптимизационной обработки изображений для су-
дебно-дактилоскопической экспертной системы/ С. М. Завгороднев, А. А. Коляда, В. В. Ревинский //
Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы : сб. науч. тр. / ЦСЭиК М-ва юсти-
ции Респ. Беларусь. – Минск : Право и экономика, 2011. – Вып. 1/29. – С. 199–209.
16. Банников, А. М. Базовые принципы антропометрической параметризации лиц / А. М. Бан-
166 ников, А. А. Коляда, В. В. Ревинский // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспер-
тизы : сб. науч. тр. / НПЦ Гос. ком. судеб. экспертиз Респ. Беларусь. – Минск : Право и экономика,
2014. – Вып. 2/36. – С. 48–53.
17. Некоторые аспекты применения статистического метода для автоматизированных информа-
ционных систем синтеза и классификации изображений лиц на основе антропометрических изме-
рений / А. М. Банников [и др.] // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы :
сб. науч. тр. / НПЦ Гос. ком. судеб. экспертиз Респ. Беларусь. – Минск : Право и экономика, 2015. –
Вып. 1/37. – С. 186–191.
18. Корн, Г. Справочник по математике для научных работников и инженеров / Г. Корн, Т. Корн. –
М. : Наука, 1973. – 831 c.
19. Гмурман, В. Е. Теория вероятностей и математическая статистика / В. Е. Гмурман. – М. :
Высш. школа, 2003. – 479 c.
A. A. Kolyada
Dr. Sc. (Physico-Mathematical Sciences), Associate Professor
A.N. Sevchenko Institute of Applied Physical Problems
of Belarusian State University
Minsk, Belarus
On the issue of handcraft researches automation

The author, following the concept of the auxiliary status of quantitative methods in relation to the
practiced methods, has formulated: the key requirements for automated complexes of handwriting research;
the main stages of the development process of such complexes and the strategy principles for making a final
assessment of an expert study results conducted in an automated mode. He gives the brief description
of typical software tools for the quantitative methods implementation in the framework of handwriting
research. The author has proposed an alternative approach to analyze the handwriting in his image that
is based on the use of the direction field which adequately describes the geometric structure of a studied
object.
Keywords: handwriting object; handwriting characteristics; structural and geometric characteristics;
probabilistic-statistical method; quantitative methods; field of directions; integral-curvature criterion;
range of variation of handwriting parameters.
167
УДК 343
Д. В. Жолудева
E-mail: dikufia@gmail.com
И. В. Лашук
кандидат социологических наук, доцент
Белорусский государственный экономический университет
E-mail: lashuki74@gmail.com
Обеспечение репрезентативности выборки и разработка

содержания анкет как начальные этапы подсчета
идентификационной значимости частных признаков почерка
Акцентируется внимание на важности учета значений идентификационной значи-

мости при проведении судебной почерковедческой экспертизы. Указываются причины
и обосновывается необходимость обновления данных об идентификационной значимости
частных признаков почерка. Предлагается порядок расчетов по обеспечению репрезента-
тивности выборки и варианты ее построения. Излагается ход разработки содержания
анкеты для сбора экспериментального массива почерков.
Ключевые слова: почерковедческая экспертиза; частный признак почерка; идентифи-
кационная значимость; частота встречаемости; репрезентативность выборки.
Сложно переоценить значимость качественного и оперативного проведения экспертно-

го исследования в ходе расследования различных преступлений. Особенное место в систе-
ме криминалистических экспертиз отводится судебной почерковедческой экспертизе, как
одной из наиболее сложных, трудоемких и востребованных.
При этом необходимо отметить, что на сегодняшний день развитие судебного почер-
коведения направлено на повышение уровня объективизации проводимых исследований,
которое в первую очередь связано с математизацией данной области знаний. Наибольшее
распространение среди этапов математизации знаний получило вероятностно-статистиче-
ское моделирование.
Проблемой объективизации оценки признаков почерка на основе разработки вероят
ностно-статистических методов занимались ученые Н.П. Маурина, Г.Л. Грановский, В.Ф. Ор
лова, П.М. Кошманов и другие [1–4].
В 60–70 гг. XX в. были разработаны методы (методики) оценки признаков почерка, ос-
нованные на вероятностном моделировании:
– модифицированная методика вероятностно-статистической оценки совпадений при-
знаков почерка с учетом его групповой принадлежности;
168
– методика вероятностной оценки совпадений признаков почерка при идентификацион-
ном исследовании «смешанных» (буквенных и цифровых) записей;
– модифицированная методика установления факта намеренного изменения почерка;
– количественная методика сравнительного исследования частных признаков и оценки
его результатов при идентификации исполнителя рукописи, выполненной намеренно изме-
ненным почерком (при скорописном искажении);
– методика вероятностной оценки различий частных признаков.
Анализ практики проведения почерковедческих экспертиз, в том числе повторных,
показывает, что одной из наиболее частых причин формулирования необъективных или
необоснованных выводов является неправильная оценка идентификационных значимо-
стей как отдельных признаков почерка, так и всей выявленной совокупности. Кроме того,
в идентификационный комплекс включаются как диагностические, так и взаимосвязанные
идентификационные признаки без учета их идентификационной значимости.
В ходе определения совокупности признаков, достаточной для того или иного вывода,
эксперту-почерковеду следует руководствоваться идентификационной значимостью при-
знаков почерка. Высокая идентификационная значимость какого-либо частного признака
почерка может сыграть ключевую роль при исследовании кратких записей. Особенную важ-
ность данная категория представляет для начинающих специалистов.
На данный момент практикующие судебные эксперты используют таблицы идентифика-
ционной значимости частных признаков почерка, которые были опубликованы в 1971 г. [5].
Изменившиеся прописи, увеличение количества граждан с высшим образованием, компью-
теризация многих сфер деятельности, а также ряд других факторов повлияли на форми-
рование почерка населения существенным образом. Соответственно, имеющиеся данные
о частоте встречаемости того либо иного частного признака почерка, а также и о его иден-
тификационной значимости, на данный момент не отражают действительного положения
вещей и подлежат обновлению.
Работа по подсчету новых значений идентификационной значимости частных призна-
ков почерка отвечает пункту 9 («Перспективные средства и технологии обеспечения нацио
нальной безопасности и обороноспособности») приоритетных направлений научно-тех-
нической деятельности в Республике Беларусь на 2016–2020 годы, утвержденных Указом
Президента Республики Беларусь от 22.04.2015 № 166 [6].
На важности обновления данных идентификационной значимости признаков почерка
акцентируется внимание в диссертации Е.В. Прокурова на соискание степени кандидата
юридических наук от 2015 г. [7]. Стоит отметить, что в указанной диссертации эксперимен-
тальный массив состоял из 400 рукописей. Они были выполнены курсантами следственного
факультета, курсантами факультетов экспертов-криминалистов и оперативных сотрудни-
ков полиции, студентами юридического факультета, а также сотрудниками УМВД России
на комплексе «Байконур» в возрасте от 19 до 47 лет (при этом абсолютное большинство
участвующих в эксперименте людей находились в возрасте от 20 до 30 лет). Можно сделать
вывод о том, что новые данные идентификационной значимости признаков почерка в дан-
ном случае были высчитаны фактически для двух социальных групп и одной возрастной
группы граждан Российской Федерации.
В связи с вышеизложенным для обсчета новых значений идентификационной значи-
мости частных признаков почерка у населения Республики Беларусь с учетом обеспечения
репрезентативности выборки были установлены следующие критерии отбора эксперимен-
тальных образцов: пол (мужской/женский), возраст, уровень образования, область прожи-
вания (шесть областей Республики Беларусь и г. Минск) и тип населенного пункта (город/
сельская местность). 169
2) средне-специальное и профессионально-техническое;
3) высшее.
Пороговые значения возраста были установлены в 20 и 50 лет с
целью исключения формирующихся почерков, а также почерков с
регрессирующим письменно-двигательным навыком в силу возрастных
Уровень образованияизменений. Также было
подразделяется наосуществлено
три группы:разделение на младшую (20–35 лет)
1) базовое и общееисреднее;
старшую (36–50 лет) возрастные группы.
2) средне-специальное иС профессионально-техническое;
использованием формулы простой случайной бесповторной
3) высшее. выборки и установлением предельно допустимой погрешности выборки
Пороговые значения возраста были установлены в 20 и 50 лет с целью исключения фор-
были рассчитаны несколько вариантов необходимого количества
мирующихся почерков, а также почерков с регрессирующим письменно-двигательным на-
выком в силу возрастных анкетируемых,
изменений.отвечающих
Также было установленным критериям. на
осуществлено разделение Расчеты
младшую
(20–35 лет) и старшую производились следующим образом.
(36–50 лет) возрастные группы.
С использованием формулы простой
Генеральной случайной бесповторной
совокупностью выборкинаселение
исследования является и установле-
нием предельно допустимой погрешности
Республики Беларусь выборки
в возрастебыли
20–50рассчитаны несколько
лет. На основании вариантов
данных
необходимого количества анкетируемых, отвечающих установленным критериям.
Национальной переписи общая численность генеральной совокупности Расчеты
производились следующим образом.
была оценена в 4463,0 тыс. чел.
Генеральной совокупностью исследования является население Республики Беларусь
Выборочнаяданных
в возрасте 20–50 лет. На основании совокупность является:
Национальной переписи общая численность
1) вероятностной – при
генеральной совокупности была оценена в 4463,0 тыс. чел. проведении исследования обеспечивается
Выборочная совокупность является: попадание единиц генеральной совокупности в
равновероятностное
1) вероятностной –выборочную
при проведении исследования обеспечивается равновероятностное
совокупность.
попадание единиц генеральной 2) совокупности
контролируемойвпо выборочную совокупность;
признакам возраст, пол, образование, тип
2) контролируемой по признакам возраст, пол, образование, тип населенного пункта
населенного пункта и регион проживания;
и регион проживания.
Объем выборочной
Объем выборочной совокупности рассчитан совокупности
по формуле рассчитан
простой послучайной
формуле простой
бесповтор-
ной выборки: случайной бесповторной выборки:
t 2 α w(1 − w) N
1−
n= 2 ,
∆ N + t 2 α w(1 − w)
2
1−
2
где: n – объем выборочной совокупности;

∆ – величина предельной ошибки выборки; 5
N – объем генеральной совокупности;
w – доля положительного значения признака «принадлежность к возрастной группе»
(младшая возрастная группа определена как население в возрасте 20–35 лет, старшая –
36–50 лет); по данным Национальной переписи, к младшей возрастной группе относится
52,3% численности генеральной совокупности;
t1-α/2 – значение t-критерия Стьюдента; значение критерия составляет 1,96, т. к. в расче-
тах заложена доверительная вероятность 95%.
Для достижения приемлемого уровня репрезентативности необходимо обеспечить на-
дежность на уровне 95,0% и точность в диапазоне от ±3,0% до ±4,5%.
Далее представлены объем и структура выборки в зависимости от заданной ошибки вы-
борки при доверительной вероятности 95%.
170
Вариант 1. Объем выборочной совокупности: 782 чел. Ошибка выборки: 3,5%.
Структура выборочной совокупности по контрольным признакам:
мужчины
20–35 лет 36–50 лет
Регион Базовое Базовое
Средне- Средне-
и общее Высшее и общее Высшее
спец. спец.
среднее среднее
Город
Брестская обл. 6 11 4 5 9 4
Витебская обл. 6 11 4 4 9 3
г. Минск 12 17 15 6 12 11
Гомельская обл. 7 12 5 5 11 4
Гродненская обл. 4 9 3 4 8 3
Минская обл. 5 10 3 4 8 3
Могилевская обл. 6 11 4 4 9 3
Сельская местность
женщины
20–35 лет 36–50 лет
спец. спец.
Город
г. Минск 12 14 20 5 15 14
171
мужчины
20–35 лет 36–50 лет
спец. спец.
Город
г. Минск 10 13 11 5 9 8
женщины
20–35 лет 36–50 лет
спец. спец.
Город
г. Минск 10 10 15 4 12 11
172
мужчины
20–35 лет 36–50 лет
спец. спец.
Город
г. Минск 8 10 9 4 7 7
женщины
20–35 лет 36–50 лет
спец. спец.
Город
г. Минск 8 8 12 3 9 9
173
В основу проведения дальнейшего исследования были положены расчеты необходимо-
го количества анкетируемых лиц, содержащиеся в третьем варианте построения выборки.
Таким образом, общее количество анкет, необходимое к обсчету, составило 473 анкеты.
Регион Всего
Город
Брестская обл. 49
Витебская обл. 46
г. Минск 94
Гомельская обл. 55
Гродненская обл. 41
Минская обл. 41
Могилевская обл. 43
Брестская обл. 22
Витебская обл. 14
Гомельская обл. 18
Гродненская обл. 12
Минская обл. 28
Могилевская обл. 10
Итоговое количество анкет 473
Необходимое количество анкет было произвольно увеличено с целью возможности вы-

браковки неподходящих анкет с сохранением порогового числа для обеспечения объектив-
ной репрезентативности выборки.
На следующем этапе были составлены таблицы с указанием необходимого количества
анкет для каждой области Республики Беларусь, а также для г. Минска. После разработки
содержания анкет данные таблицы были приложены к ходатайствам и направлены в управ-
ления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по областям
и г. Минску.
Необходимо отметить, что критерии, с учетом которых производится отбор анкет для
обеспечения репрезентативности выборки, были дополнены и расширены: составлен спи-
сок анкетных данных, необходимый к указанию каждым анкетируемым лицом. Также для
некоторых позиций был предложен перечень вариантов ответов, чтобы сократить времен-
ные затраты на заполнения анкеты. Таким образом, в анкетных данных была запрошена
информация следующего содержания:
– пол (мужской/женский);
– возраст;
– национальность;
– образование (базовое/среднее/специальное/высшее);
– профессия;
– место работы или учебы;
– частота письменной практики: (часто, каждый день; не очень часто, несколько раз
в неделю; редко, несколько раз в месяц; несколько раз в год; почти никогда);
174 – используемая для письма рука (правая/левая/обе).
Подготовка текста для получения экспериментальных образцов почерка происходила
следующим образом. Основу включенного в анкету материала составили четыре фразы-
панграммы, а также два текста, предложенные к написанию в процессе сбора эксперимен-
тального массива в ходе подготовки диссертации на соискание ученой степени кандидата
наук Е.В. Прокуровым [7].
При проведении анализа указанных текстов и подсчете частоты встречаемости каждой
буквы русского алфавита в трех позициях – в начале, в середине и в окончании слова, было
выявлено отсутствие необходимых вариантов размещения некоторых букв. После этого был
разработан добавочный текст, включающий в себя все недостающие буквы в нужных по-
зициях.
Кроме этого, были составлены требования, предъявляемые к процессу выполнения за-
дания. Задание (в том числе анкетные данные) должны выполняться на отдельном чистом
нелинованном листе формата А4. Лист во время письма должен находиться на подложке.
Анкетируемый должен быть в удобной позе, обычном состоянии (не испытывать сильной
усталости, недомогания, никуда не спешить).
Далее были подготовлены образцы аналитических таблиц по группам частных призна-
ков почерка. Был разработан механизм обсчета конкретной частоты встречаемости частных
признаков почерка.
Таким образом, по завершении указанной работы будет произведен подсчет новых ак-
туальных значений частных признаков почерка населения Республики Беларусь. Таблицы
с обновленными значениями будут положены в основу разработки научно обоснованных
методических рекомендаций, направленных на повышение эффективности применения
вероятностно-статистического метода оценки признаков почерка и решения идентифика-
ционных задач судебно-почерковедческой экспертизы в целом. Также полученные в ходе
выполнения исследования результаты в последующем могут быть использованы в образо-
вательном процессе при подготовке кадров в области судебного почерковедения.

1. Маурина, Н. П. Анализ и совершенствование практики применения вероятностно-статисти-
ческих методов оценки признаков в судебно-почерковедческой экспертизе / Н. П. Маурина. – М. :
ВНИИСЭ, 1980. – 64 с.
2. Применение методов исследования, основанных на вероятностном моделировании, в судебно-
почерковедческой экспертизе : метод. пособие / под ред. В. Ф. Орловой. – М. : ВНИИСЭ, 1976. – 360 с.
3. Использование математических методов в криминалистических экспертных исследованиях :
учеб. пособие / под ред. Г. Л. Грановского. – Волгоград : ВСШ МВД СССР, 1981. – 95 с.
4. Кошманов, П. М. Методы математического моделирования в почерковедческой экспертизе :
лекция / П. М. Кошманов, В. Е. Ляпичев. – М. : МССШМ МВД СССР, 1990. – 64 с.
5. Судебно-почерковедческая экспертиза / Л. Е. Ароцкер. – М.: Юрид. лит., 1971. – 304 с.
6. О приоритетных направлениях научно-технической деятельности в Республике Беларусь
на 2016–2020 годы: Указ Президента Респ. Беларусь, 22 апр. 2015 г., № 166 // КонсультантПлюс.
Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2019.
7. Прокуров, Е.В. Современные проблемы объективизации экспертной оценки признаков по-
черка : дис. … канд. юрид.наук / Е. В. Прокуров. – Волгоград : ВЮИ МВД РФ, 2015. – 402 л.
175
D. V. Zholudeva
Minsk, Belarus
I. V. Lashuk
Ph.D. (Sociological Sciences), Associate Professor
Belarusian State Economical University
Minsk, Belarus
Securing representativeness of the sample and content development

of the questionnaires as the initial stages of counting the identification
significance of the particular handwriting features
The article is focused on the importance of taking into considerations the meanings of identification
significance during handwriting examination. The authors indicate the reasons and make the case for the
need to update the data on the identification significance of the particular handwriting features. They offer
the calculation procedure for ensuring the representativeness of the sample and options for its construction.
The authors describe the course of the questionnaire content development for collecting an experimental
array of handwritings.
Keywords: handwriting examination; particular handwriting features; identification significance;
frequency of occurrence; representativeness of the sample.
176
СУДЕБНАЯ МЕДИЦИНА
СУДЕБНАЯ МЕДИЦИНА
FORENSIC
MEDICINE
СУДЕБНАЯ МЕДИЦИНА. НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ 2 (46)
UDC 340.624:616 - 001.45
A. O. Gusentsov
Ph.D. (Forensic Medicine), Associate Professor
Minsk, Belarus
E-mail: alexminsk1975@yandex.ru
E. M. Kil’dyushov
Dr.Sc. (Medical Sciences), Full Professor
Pirogov Russian National Research Medical University,
Ministry of Health of the Russian Federation
Moscow, Russia
E-mail: kem1967@bk.ru
A. S. Kozlovskii
State Forensic Examination Committee of the Republic of Belarus
Minsk, Belarus
E-mail: alepowerxbrestalex@gmail.com
A. S. Lenkovets
HI “Minsk Regional Post-Mortem Examination Bureau”
Minsk, Belarus
E-mail: dinamit655@gmail.com
Characteristics and medical-social aspects analysis of the lethal

accidents gunshot injuries fixed in Minsk during 2009–2018
according to the forensic medical examinations data
The article presents the results of the retrospective statistical study of citizens deaths, caused by gunshot
injuries, in the city of Minsk during 2009–2018. In particular, it analyzed quantitative and qualitative
indicators of this type of violent death. Conditions and factors of occurrence were studied; dynamics
of development were analyzed; medical and social formation regularities of lethal accidents caused by
gunshot injuries were revealed. The effectiveness of law enforcement agencies and of the State in general,
in preventing this type of violent death, was observed while considering the crime situation during the
mentioned period of time.
Keywords: forensic medicine; gunshot damage; forensic medical examination of gunshot injuries;
murder; suicide.
Firearms pose a great danger to human life and health, and therefore require strict compliance
with the rules of safe handling, knowledge of the basic technical characteristics of weapons
and possible negative consequences of their use, taking into account subjective and objective
factors [1]. Firearms injuries of practically any localization is capable to cause a lethal outcome,
which, among other things, is the reason for an appointment of a forensic medical examination [2].
At the current stage of forensic medical science development and practice, this expertise
appears to be one of the most complex forensic studies, because it requires a highly qualified and 179
experienced forensic examiner [3; 4]. It is fraught with certain technical difficulties: in particular,
a wide range of firearms “in the hands” of the population allows its owners to use a variety of
materials as projectile elements of ammunition, which causes unusual inconsistent damages and
particles distribution within tissues [5–7]. Conducting forensic medical examinations at a high
methodological and research level to a great extent determines success of further investigation and
resolution of specific forensic, situational and other tasks contributing to the truth establishment
in a case [8].
The aim of the research was to study and analyze the medical and the social aspects of gunshot
injuries lethal accidents in Minsk for the period from 2009 to 2018.
In order to achieve this goal the following objectives need to be met:
1. Study of all the death cases (killings) of Minsk citizens for the period of 2009–2018 according
to the forensic medical examinations data.
2. Retrospective analysis of forensic medical examinations of persons’ corpses who died as
a result of gunshot injuries.
3. Ranking and processing of the results according to the main medical and social criteria:
manner of death, sex, age, season, time of day, city district, presence of ethanol in blood and
urine, location of gunshot injuries, place of death, type of weapon, type of ammunition, type and
localization of injury.
4. Identification of medical and social regularities of lethal gunshot injuries formation.
Material and methods

The empirical information (got in the work process from the departments of general
examinations №№ 1–3 of the Directorate of Forensic Medical Examination of the State Forensic
Examination Committee of the Republic of Belarus in Minsk) was studied, generalized and
systematized. Based on the retrospective statistical analysis of all Minsk citizens deaths for the
period of 2009–2018, the death cases, as a result of gunshot injuries, were taken for 100% (totally
38 cases) upon the forensic examiners conclusions. The results were ranked and processed using
the licensed Microsoft Office Excel software [9; 10].
Results and discussion

In performing the research, the fatal gunshot injuries frequency distribution was studied
%
(0.08% of all the examinations) according to the following criteria:
Suicides 50% 1. Manner of death. According to this criterion, 38 lethal gunshot injuries were distributed as
Murders 47,4%
Accidents follows
2,6% (Figure 1): suicide – 19 (50%), murder – 18 (47.4%), accidents – 1 (2.6%).
2,6%
Suicides
Murders
50%
Accidents
Figure 1 – Distribution of deaths by manner of death
Such social and legal division, based on the merits of a case (identification of intent), appears
to be of a juridical character. Therefore, a death manner determination is the competence of an
investigator or of a court. However, a decision of an investigator depends on a forensic medical
180 expert and cannot be made without his opinion got in the process of an examination. A forensic
examiner is to determine the death manner, i.e. to identify factors that have a lethal effect [11; 12].
Thus, in this study we shall focus not on the legal side of an issue, but on the forensic diagnoses
encoded in accordance with ICD-10 [13].
The headings used for this purpose:
–– X72-X74 Intentional self-harm by firearm discharge;
–– X93-X95 Assault by firearm discharge;
–– Y22-Y24 Firearm damage resulting from a firearm shot (a shot is made with uncertain
intentions);
%
Male 94,7–– Y35.0 Damage resulting from acts prescribed by law, including injuries caused by firearms.
Female 5,32. Sex. The total death toll – 38 (Figure 2), of which 36 (94.7%) were males and 2 (5.3%) females.
5,3%
Male
Female
94,7%
Figure 2 – Gender distribution
3. Distribution of deaths by age (Table 1, Figure 3).
Table 1 – Distribution of deaths by age

Of which are Of which are Of which are
Age All cases
murders suicides accidents
0–18 years 1Murders
(2,6%) Suicides 1 (5,5%)
Accidents – –
18–29 years
0-18 years 5 (13,1%)
1 2 (11,1%) 2 (10,5%) 1 (100%)
18-29 years 2 2 1
30–44 years
30-44 years
8 (21,1%)
5 3
5 (27,8%) 3 (15,8%) –
45–59 years
45-59 years 15 (39,5%)
5 10 5 (27,8%) 10 (52,6%) –
60–74 years
60-74 years 8 (21,1%)
5 3 5 (27,8%) 3 (15,8%) –
75-89 years 0 1
75–89 years 1 (2,6%) – 1 (5,3%) –
90 and > years 0 0
90 and > years – – – –
cases
16
14
12
10
8
6
4
2
0 age group
0-18 years 18-29 30-44 45-59 60-74 75-89 90 and >

years years years years years years
Murders Suicides Accidents
Figure 3 – Distribution of deaths by age 181
In most cases, the casualties were persons aged 45 to 59 (39.5%). When distributing the
casualties by age, depending on the type of deaths, it was found out that most cases of homicide
detected in youth (30–44 years old), in adulthood (45–59 years old) – 27.8% and in 60–74 years –
27.8%; suicides in adulthood (45–59 years old) – 52.6%.
4. Distribution of deaths by season (Table 2, Figure 4).
Table 2 – Seasonal casualties’ distribution

Season All cases
Winter 12 (31,6%) 4 (22,2%) 8 (42,1%) –
Spring 15 (39,5%) 10 (55,6%) 5 (26,3%) –
Summer
Winter
%
31,6
6 (15,8%) 2 (11,1%) 4 (21,1%) –
Spring 39,5
Autumn
Summer 15,8 5 (13,1%) 2 (11,1%) 2 (10,5%) 1 (100%)
Autumn 13,1
Winter 13,1%
15,8%
Spring
Summer 39,5%
Autumn
Figure 4 – Seasonal casualties’ distribution
The majority of lethal gunshot injuries were detected in spring (39.5%), of which more killings
were (also) revealed in spring (55.6%) and suicides – in winter (42.1%).
5. Establishing the lethal gunshot injuries distribution depending on the time of day (Figure 5).
00:00-01:00 1 cases
01:00-02:00 0
02:00-03:00 1 7
7
03:00-04:00 0
04:00-05:00 0
05:00-06:00 0 6
06:00-07:00 1
07:00-08:00 1 5
08:00-09:00 2 4
09:00-10:00 2 4
10:00-11:00 2
11:00-12:00 1
3
12:00-13:00 2
13:00-14:00 2 2 2 2 2 2 2 2
14:00-15:00 1 2
15:00-16:00 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
16:00-17:00 4 1
17:00-18:00 2
0 0 0 0
18:00-19:00 2
0 time
19:00-20:00 7
20:00-21:00 1
21:00-22:00 1
22:00-23:00 1
23:00-24:00 1
Figure 5 – Casualties’ distribution from gunshot injuries by hours
182
When a day is divided into time intervals, the following information is revealed (Table 3):
Table 3 – Casualties’distribution by time of day

Time interval All cases
Night (00:00–04:00) 2 (5,5%) 1 (6,3%) 1 (5,3%) –
Morning (04:01–12:00) 9 (25%) 6 (37,5%) 3 (15,8%) –
Day (12:01–17:00) 10 (27,8%) 3 (18,7%) 7 (36,8%) –
Evening (17:01–23:59) 15 (41,7%) 6 (37,5%) 8 (42,1%) 1 (100%)
The prevailing number of lethal gunshot injuries was detected in the period from 19:00 to
20:00 (22.2%), the lowest – between 00:00 and 06:00 (5.6%). Among them the greater number
of murders were reported in the morning (37.5%) and evening (37.5%); suicides – in the evening
(42.1%) and daytime (36.8%).
6. Distribution of deaths by territorial principle (Table 4, Figure 6)
Table 4 – Territorial distribution of deaths

Districts of Minsk-city All cases
Savetski 8 (21,1%) 1 (5,6%) 7 (36,8%) –
Maskouski 8 (21,1%) 4 (22,2%) 4 (21,1%) –
Tsentralny 5 (13,1%) 3 (16,6%) 2 (10,5%) –
Zavodski 5 (13,1%) 4 (22,2%) – 1 (100%)
Leninski 3 (7,9%) 2(11,1%) 1 (5,3%) –
Kastrychnitski 3 (7,9%) 1 (5,6%) 2 (10,5%) –
Frunzenski 3 (7,9%) - 3 (15,8%) –
Pershamayski 2 (5,3%) 2 (11,1%) – –
Murders Suicides AccidentsPartyzanski 1 (2,6%) 1 (5,6%) – –
1 7
ki 4 4
y 3 2
i 4 1
cases
2 1
9
ski 1 2
ki 3 8
ski 2 7
ki 1 6
5
4
3
2
1
0 district
Figure 6 – Territorial distribution of deaths

183
The prevailing number of deaths from gunshot injuries was detected in Savetski (21.1%) and
Maskouski (21.1%) districts of Minsk, while the smallest – in Partyzanski district (2.6%). Of which
the majority of murders were detected in Zavodski (22.2%), Maskouski (22.2%) and Tsentralny
(16.6%) districts, and suicides – in Savetski (36.8%) and Maskouski (21.1%) districts.
7. The ethanol presence in blood, urine or muscles
According to the clinical protocol for the alcohol intoxication diagnosis [14], it is possible to
identify a degree of alcohol intoxication (Table 5, Figure 7).
Table 5 – Casualties’distribution by the ethanol presence in blood, urine or muscles

Alcohol intoxication level All cases
None (< 0.3‰) 24 (63,2%) 13 (72,2%) 10 (52,6%) 1 (100%)
Low (0.3–1.5‰) 6 (15,8%) 2 (11,1%) 4 (21%) –
Moderate (1.5–2.5‰) 4 (10,5%) 3 (16,7%) 1 (5,3%) –
High (2.5–3.0‰) 1 (2,6%) – 1 (5,3%) –
Heavy poisoning (3.0–5.0‰) 2 (5,3%) – 2 (10,5%) –
%
63,2 Usually fatal poisoning (> 5.0‰) 1 (2,6%) – 1 (5,3%) –
15,8
10,5
2,6
5,3
Absent (<0.3‰) 2,6%
2,6 2,6%
5,3%
Low (0.3–1.5‰)
10,5%
Moderate (1.5–2.5‰)
15,8% 63,2%
High (2.5–3.0‰)
Heavy poisoning (3.0–5.0‰)
Fatal poisoning (>5.0‰)
Figure 7 – Casualties’distribution by the ethanol presence in blood, urine or muscles
Sober casualties predomination (63.2%).

8. Casualties’distribution by the gunshot injuries location (Table 6, Figure 8).
Table 6 – Casualties’distribution by the gunshot injuries location

Gunshot damage site All cases
Indoors 29 (76,4%) 10 (58,8%) 18 (94,7%) 1 (100%)
Outdoors 5 (13,1%) 4 (23,5%) 1 (5,3%) –
Forest 3 (7,9%) 2 (11,8%) – –
Field – – – –
Transport 1 (2,6%) 1 (5,9%) – –
184 The rest – – – –

%
76,4
13,1
7,9
2,6
2,6%
7,9%
Indoors 13,1%
Outdoors
76,4%
Forest
Transport
Figure 8 – Casualties’distribution by the gunshot injuries location
The most common place for causing gunshot injuries is the premises (76.4%).
9. Casualties’distribution by a place of death (Table 7, Figure 9).
Table 7 – Casualties’distribution by a place of death

Place of death All cases
Crime scene 31 (81,6%) 16 (88,9%) 15 (79%) –
des Accidents
15 Ambulance – – – –
Hospital 7 (18,4%) 2 (11,1%) 4 (21%) 1 (100%)
4 1
Other – – – –
cases
35
30
25
20
15
10
5
0
place of death
Crime Scene Ambulance Hospital Other

Figure 9 – Casualties’distribution by a place of death
Most often, deaths occurred at the crime scene (81.6%): in most cases of murders (88.9%) and
suicides (79%).
10. Type of weapon
Casualties’distribution by a type of weapon (Table 8, Figure 10).
185
Table 8 – Casualties’distribution by a type of weapon
Type of weapon All cases
Pistol 26 (68,4%) 16 (88,9%) 9 (47,4%) 1 (100%)
Assault rifle – – – –
Rifle – – – –
Smooth-bore gun 12 (31,6%) 2 (11,1%) 10 (52,6%) –
The most frequently used weapons was a pistol (68.4%); the majority of murders were
committed with a pistol (88.9%) and suicides – with a smooth-bore (52.6%).
11. Casualties’distribution by types of ammunition (Table 9, Figure 10).
Table 9 – Casualties’distribution by types of ammunition

Type of ammunition All cases
Bullet 26 (68,4%) 16 (88,9%) 9 (47,4%) 1 (100%)
%
Bullet and pistol
Buckshot
68,4
12 (31,6%) 2 (11,1%) 10 (52,6%) –
Smooth-bore and buckshot 31,6
Gas cartridges – – – –
Bullet and pistol
Smooth-bore and
68,4%
buckshot
Figure 10 – Casualties’distribution by types of ammunition
All in all, the bullet cartridges usage prevails (68.4%); most of the murders were committed
after being hit by bullet munitions (88.9%), suicides – when shots were hit by shotgun ammunition
(52.6%).
12. Casualties’distribution by types of injury (Tables 10, 11; Figures 11, 12).
Table 10 – Casualties’distribution by types of injury

Type of injuries All cases
Solitary 26 (68,4%) 7 (38,9%) 18 (94,7%) 1 (100%)
Multiple 12 (31,6%) 11 (61,1%) 1 (5,3%) –
186
7 18 1
11 1

cases
30
25
20
15
10
5
0 type of injury
Solitary Multiple

Figure 11 – Casualties’distribution by types of injury
Table 11 – Casualties’distribution by types of injury

Type of injuries
Murders Suicides Accidents All cases
Blind 12 7 murders suicides accidents
Perforati 8 12 1
Blunt 19 (47,5%) 12 (60%) 7 (36,8%) –
Perforating 21 (52,5%) 8 (40%) 12 (63,2%) 1 (100%)
cases
25
20
15
10
0 type of injury
Blind Perforating

Figure 12 – Casualties’distribution by types of injury
Deaths mainly occurred from single (68.4%) and blunt (52.5%) wounds. Of which killings
most often occurred after multiple (61.1%) and blunt (60%) injuries, and suicide – after single
(94.7%) and through wound (63.2%).
13. Casualties’distribution by injuries localization (Table 12, Figure 13).
Table 12 – Casualties’distribution by injuries localization

Localization Of which are Of which are Of which are
All cases
of injuries murders suicides accidents
Head 29 (50,9%) 12 (41,4%) 16 (59,3%) 1 (100%)
Neck 7 (12,3%) 2 (6,9%) 5 (18,5%) –
Chest 12 (21%) 9 (31%) 3 (11,1%) –
Stomach 6 (10,5%) 4 (13,8%) 2 (7,4%) –
Pelvis 2 (3,5%) 1 (3,4%) 1 (3,7%) –
Upper limbs 1 (1,8%) 1 (3,4%) – –
Lower limbs – – – – 187
Murders КРИМИНАЛИСТИКИ
Suicides Accidents И СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ 2019
ead 12 16 1
eck 2 5
hest 9 3 cases
mach 4 2
35
lvis 1 1
r limbs 1
30
r limbs
25
20
15
10
0 localization
of injury
Head Neck Chest Stomach Pelvis Upper limbs Lower limbs
Figure 13 – Casualties’distribution by injuries localization
The predominant number of deaths from fatal gunshot injuries resulted from headshots
(50.9%); the lowest number – hit into limbs (1.8%). Among them gunshot wounds were mostly
observed in murders (41.4%) and in suicides (59.3%). Combined damages were also fixed in 52%
of cases.
When studying the distribution of forensic medical examinations of gunshot injuries for the
period from 2009 till 2018, one may observe a steady decrease of the mentioned type violent deaths
in Minsk starting from 2014 (Figure 14). Most cases of homicide were detected in 2013 (39%) and
suicides – in 2014 (26.3%).
3 1
1 cases
2
2 2 12
7 2
4 5 1 10
2 1
3
1 8
1
6
0 years
2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
Figure 14 – Forensic medical examinations of gunshot injuries for 2009–2018
Conclusions
1. Suicide and murder dominated by the manner of death.
2. In the process of forensic medical studies of gunshot injuries in Minsk in 2009–2018, it is
possible to distinguish three typical average “portraits” of people who died as a result of gunshot
injuries: a) died without taking into account the manner of death, b) died as a result of murders and
c) died as a result of suicides.
a) The victim of gunshot wounds: a man, between the ages of 18 and 59, who died in spring,
in the period from 04:01 to 12:00, in a Savetski or a Maskouski district of the Minsk-city, who was
sober. Killed indoors, death occurred at the scene of a single through bullet wound to the head or
various parts of the body when fired from a pistol.
188
b) Died as a result of a murder: a man, between the ages 30 to 74, who died in spring, in the
period from 04:01 to 12:00 and from 17:01 to 23:59, in a Zavodski or a Maskouski district of the
Minsk-city, who was sober. Killed indoors, death occurred at the scene of multiple blind bullet
wounds to the head when fired from a pistol.
c) Died as a result of suicide: more likely a man, between the ages 45 to 59, who died in winter,
in the period from 17:01 to 23:59, in Savetski district of the Minsk-city, who was sober. Died
indoors, death occurred at the crime scene of a solitary, perforating bullet wound to the head, when
fired a pistol, or a buckshot from a smooth-bore.
3. One may note a steady decline (by 90.2%) of this type of violent death in Minsk in 2018
versus to 2014, which convincingly demonstrates the law enforcement agencies effectiveness, and
of the state as a whole, to prevent this type of violent death.
References
1. Petrov, V. I. Sudebnaya medicina : kurs lekcij / sost. V. I. Petrov – Mogilyov : MGU im. A. A. Ku
leshova, 2015. – 277 s.
2. Kriminalisticheskoe issledovanie ognestrel’nyh povrezhdenij [Electronic resource] // Zona zakona.ru.
Juridical internet portal. – 2019. – Mode of access : https://www.zonazakona.ru/articles/index.php?a=17. –
Date of access : 31.10.2019.
3. Kryukov, V. N. Sudebnaya medicina: uchebnik / pod obshch. red. V. N. Kryukova. – 2-e izd., pererab.
i dop. – M. : Norma, 2009. – 432 s. : il.
4. Shpak, V. V. Sudebno-medicinskaya ekspertiza ognestrel’noj travmy : ucheb.-metod. posobie dlya
studentov 5 kursa medicinskih vuzov vsekh fakul’tetov / V. V. Shpak. – Gomel’ : educational institution
“Gomel State Medical University”, 2011. – 40 s.
5. Chertovskih, A. A. Osobennosti ognestrel’noj travmy pri ispol’zovanii netipichnyh snaryadov /
A. A. Chertovskih // Sudebnaya medicina : voprosy, problemy ekspertnaya praktika. – 2017. – № 3. –
S. 334–341.
6. Karpov, D. A. Osobennosti raspredeleniya nekotoryh faktorov vystrela po hodu ranevogo kanala /
D. A. Karpov, I. N. Baryshnikov // Vestnik sudebnoj mediciny. – 2015. – T. 4, № 1. – S. 36–39.
7. Kuz’menko, E. D. Osobennosti povrezhdeniya, poluchennyh chastyami atipichnogo samodel’nogo
ognestrel’nogo oruzhiya / E. D. Kuz’menko, A. E. Kuz’menko, O. V. Tkachev // Sudebno-medicinskaya
ekspertiza ognestrel’nyh povrezhdenij. – L., 1988. – S. 60–61.
8. Shigeev, V. B. Sovershenstvovanie tekhnologii proizvodstva sudebno-medicinskoj ekspertizy
ognestrel’noj i vzryvnoj travmy: avtoref. dis. … kand. med. nauk : 14.00.24 / V. B. Shigeev ; Moscow State
University of Medicine and Dentistry, Ministry of Health of Russian Federation. – M., 2004. – 26 s.
9. Gerasimov, A. N. Medicinskaya statistika / A. N. Gerasimov. – M. : Med. inform. agentstvo, 2007. –
480 s.
10. Lazarev, T. V. Statisticheskaya obrabotka kak zavershayushchij etap eksperimental’nogo issledo
vaniya ognestrel’nyh povrezhdenij. Metodologiya i metodika sudebno-medicinskoj ekspertizy ognestrel’nyh
povrezhdenij. – L., 1991. – C. 72–74.
11. Popov, V. L. Sudebno-medicinskaya ballistika / V. L. Popov, V. B. Shigeev, L. E. Kuznecov. –
SPb. : Gippokrat, 2002. – 656 s.
12. Akopov, V. I. Sudebnaya medicina: uchebnik dlya bakalavrov / V. I. Akopov. – 3-e izd., pererab.
i dop. – M. : Yurajt Publishing House, 2015. – 478 s.
13. ICD-10 – International Classification of Diseases 10th revision [Electronic resource]. – 2019. –
Mode of access : https://mkb-10.com/. – Date of access : 30.10.2019.
14. Ob utverzhdenii klinicheskih protokolov po diagnostike alkogol’nogo i inogo op’yaneniya v
organizaciyah zdravoohraneniya [Electronic resource] : order of the Ministry of Public Health of the Republic
of Belarus, 13.07.2011 g., № 732 // Konsul’tant Plyus : Belarus. Technology 3000 / OOO “YurSpektr”,
National Center of Legal Information, Republic of Belarus. – Minsk, 2019.
Received: 31.10.2019
189
УЧЕНЫЕ-КРИМИНАЛИСТЫ
УЧЕНЫЕ-КРИМИНАЛИСТЫ
FORENSIC
SCIENTISTS
УЧЕНЫЕ-КРИМИНАЛИСТЫ 2 (46)
Professor Tadeusz Tomaszewski –

an outstanding Polish scientist
in the sphere of forensic examination
TADEUSZ J. TOMASZEWSKI is one of the

most eminent and most recognizable professors of
criminal law in Poland. He graduated from the Uni-
versity of Warsaw, Faculty of Law and Administra-
tion in 1978 (with Distinction) and since this year Professor Tadeusz Tomaszewski,
his scientific career has been connected with the na- Vice-rector of the University of Warsaw, 2017
tive faculty. Starting from the post of an Assistant
Instructor (1978–1981), then a Senior Assistant In-
structor Tadeusz Tomaszewski obtained his Ph. D.
in law in 1983. Simultaneously (1982–1984) he has
completed the court apprenticeship, followed by the
state examination and has been admitted to the judge
position (the bar as well). In 1983–1995 he worked
as an Adjunct Professor and in 1993 he defended his
habilitation thesis, consequently in 1995 was nomi-
nated by the Rector of the University of Warsaw for a
post of an extraordinary professor. Since 1998 Tade-
usz Tomaszewski has got Scientific Title of Professor
and currently has a post of Full Professor with teach-
ing areas including Criminalistics (Forensic Sci-
ence), Criminal Procedure, Law of Evidence, Crim- During his meeting with the Prime Minister
inal Investigation. Tadeusz Tomaszewski completed of Poland Tadeusz Mazowiecki, Warsaw, 2012
his education particularly with two fellowships: at
the Capital University, Law School, Columbus, Ohio
(USA) 1986 and at the University of Iowa, College
of Law, Iowa City (USA) 1993/1994 and some other
professional internships, i.e. Salzburg Seminar, Sal-
zburg, Austria (1987), a study at the United Nations
Institute of Crime Prevention and Control (HEUNI),
Helsinki, Finland (1993). During his career he vis-
ited many foreign Universities all over the world,
i.e.: University of Amsterdam, University College
London, University of Sheffield, University of Salz
burg, Charles University of Prague, University of
Zagreb, University of Sofia, Humboldt University of The award of the gold medal “Honored
policeman” to Professor Tadeusz Tomaszewski,
Berlin, University of Potsdam, Hofstra University,
2015
University of Alabama, University of West Virginia, 193
University of Georgia, Sam Houston State Universi-
ty, University of Florida, Moscow State University,
University of Petersburg, University of Panama, Uni-
versity of Bogota, University of Havana, University
of Beijing and others.
Tadeusz Tomaszewski participated in and imple-
mented a number of scientific research projects, in
particular: Capital University Law School Fellow-
ship, Columbus, OH., USA, 1986, Salzburg Seminar
Fellowship (sponsored by Harvard University), Sal-
zburg, Austria 1987, Democracy After Communism
Foundation Fellowship (sponsored by Columbia
University), Budapest, Hungary, 1991, United Na-
Professor Tomashevsky’s address at the University tions Institute of Crime Prevention and Control Fel-
of Warsaw during the presentation lowship, Helsinki, Finland, 1993, American Council
of the Commemorative Book of Learned Societies Fellowship, New York, NY,
to Ms.Eleanor Zelinskaya – Honored Professor USA, 1993, 9 national Polish grants and plenty of
of the Criminal Law, 2016 university grants. He is the winner of numerous Pol-
ish and international awards, i.e.: First Prize of the
Polish Academy of Sciences for the best law doctor-
al dissertation in Poland, 1984, Award of the Polish
Minister of Education for achievements in scientific
work, 1989, Awards of the Rector of the University of
Warsaw, 1998–2015, Henry C. Lee Institute Award,
New Haven 2015. Prof. Tomaszewski was awarded a
silver and a gold medal for his service to the Police.
Tadeusz Tomaszewski willingly participates in
scientific and social initiatives. He was Chairman
of the Scientific Council of the Central Forensic Po-
lice Laboratory – Research Institute and currently is
Chairman of the Scientific Council of the Polish So-
ciety of Criminalistics, expert witness for the War-
saw District Court nominated by the president of the
Court, judge and Vice President of the Arbitration
Celebrating the 200 anniversary of the University Tribunal at Polish Olympic Committee, Vice Presi-
th
of Warsaw; in front of the University gate, 2016 dent of Polish Fencing Federation and chairman of its
legal commission, member of the Legal Commission
of European Fencing Confederation and Vice-President of the Silk Road Forensic Consortium.
The more important posts he had in the past include the following ones: Vice President of the
University of Warsaw, 2008–2016, Dean of the Faculty of Law and Administration, University of
Warsaw, 2001–2008, Vice-dean of the Faculty of Law and Administration, University of Warsaw,
1999–2001, Director of Institute of Criminal Law, University of Warsaw, 1996–1999, Deputy
Director of Institute of Criminal Law, University of Warsaw, 1991–1993, Member of the Polish
Prime Minister’s Group of Legal Advisors, 1996–1998, Representative of the Minister of National
Education for Professional Responsibility of University Teachers in Poland, 1996 – 1999, Member
of the Council for the Polish Police Chief, 1998–2015, Member of the Council for the Director of
Anticorruption Bureau, 2009–2016. He was a referee or member of the editorial board of many
legal publications, in particular: Palestra (Periodical for Polish Bar Association); Państwo i Prawo
(State and Law); Przegląd Policyjny (Police Review), Problemy Kryminalistyki (Problems of Fo-
194 rensic Science) and others.
Participation in a conference on education, Kunming-city, China, 2019
The major publications of Tadeusz To-

maszewski include such books as Przesłuchanie
biegłego w postępowaniu karnym (Expert Wit-
ness’s Testimony at Trial), Wyd. Prawnicze,
Warszawa 1988, Podstawy kryminalistyki
ogólnej (Introduction to Forensic Science), as
co-author with Zbigniew Czeczot, Wyd. Uni-
wersytetu Warszawskiego, Warszawa 1989,
Alibi, Problematyka kryminalistyczna (Ali-
bi, Criminalistic Problems), Wyd. Prawnicze,
Warszawa 1993, Kryminalityka ogólna (Funda-
mental Criminalistics), as co-author with Zbig-
niew Czeczot, Wyd. Comer, Torun 1996 Proces
amerykański: Problematyka śledcza (American European Sports Week (Move Week) at the University
Process. The Investigative Problems), Wyd. of Warsaw, 2013
Comer, Torun 1996, Dowód z opinii biegłego
w procesie karnym (Expert witness evidence at criminal trial), Wydawnictwo Instytutu Ekspertyz
Sądowych, Kraków, two editions 1998, 2000 and more than 100 Articles. He promoted 25 doctors
and more than 300 masters of law.
Tadeusz Tomaszewski is well known for his love for sports, he practiced fencing, now he
practices skiing in the winter, plays badminton with his older and younger colleagues and is a very
active person both in and out of the University of Warsaw. For his students and co-workers, he can
be a master who can bring out their best qualities and skills from them.
Professor Piotr GIRDWOYN,

Director of the Institute of Penal Law
at the University of Warsaw
195
В. Б. Шабанов
заведующий кафедрой криминалистики
Г. А. Шумак
профессор кафедры криминалистики
И. Р. Веренчиков
профессор кафедры криминалистики
Е. П. Орехова
доцент кафедры криминалистики
Выдающемуся ученому,
профессору Андрею Васильевичу Дулову посвящается…
25 октября 2019 г. на юридическом факультете Белорусского государственного универ-

ситета состоялась Международная научно-практическая конференция «Концептуальные
основы современной криминалистики: теория и практика», посвященная 95-летию со дня
рождения Заслуженного деятеля науки Республики Беларусь, доктора юридических наук,
профессора Андрея Васильевича Дулова. На конференцию заявлено более 90 докладов
из разных 45 высших учебных учреждений, государственных органов и организаций Ар-
мении, Беларуси, Казахстана, России, Украины (из них 23 зарубежных): более 20 докторов
наук, более 50 кандидатов наук, адвокаты, прокурорские работники, следователи и другие
практикующие работники.
Андрей Васильевич Дулов – основатель кафедры криминалистики
юридического факультета Белорусского государственного университе-
та, советский и белорусский ученый-криминалист и судебный психолог,
доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Рес
публики Беларусь, Заслуженный работник БГУ, лауреат премии имени
В. И. Пичеты, лауреат высшей юридической премии «Фемида», участник
Великой Отечественной войны, награжден боевыми и трудовыми орде-
нами и медалями СССР и Республики Беларусь, наградами Правитель-
ства Республики Беларусь, государственных органов и общественных
объединений, медалью Российского отделения ЮНЕСКО «За заслуги
в развитии криминалистики». И это еще не весь перечень заслуг и наград
Андрея Васильевича, который внес значительный вклад в развитие кри-
миналистической науки. Многогранная деятельность А. В. Дулова была
проникнута заботой о развитии криминалистической науки и подготовкой
в первую очередь мыслящих и всесторонне развитых специалистов в области права. На его
счету более 600 опубликованных трудов: монографий, пособий, методических материалов,
статей. Под руководством Андрея Васильевича защищены более 60 кандидатских диссерта-
196 ций, не менее десятка его учеников стали известными докторами юридических наук.
21 октября Андрею Васильевичу исполнилось бы 95 лет.
Но 15 декабря 2018 года он покинул земной мир. На конфе-
ренцию пришли почтить память выдающего ученого, учителя
более 90 человек из разных уголков Беларуси, а также из-за
рубежа. Среди них:
Чуприс Ольга Ивановна – проректор по учебной рабо-
те и образовательным инновациям БГУ, доктор юридических
наук, профессор;
Балашенко Сергей Александрович – декан юридическо-
го факультета БГУ, доктор юридических наук, профессор;
Чайчиц Виктор Иванович – Председатель Белорусской
республиканской коллегии адвокатов, заместитель председа-
теля Постоянной комиссии Совета Республики Национального
собрания Республики Беларусь по законодательству и государ-
ственному строительству;
Швед Андрей Иванович – Председатель Государственно
го комитета судебных экспертиз Республики Беларусь, генерал-
майор юстиции, кандидат юридических наук, доцент;
Гучок Александр Евгеньевич – Председатель Высшей
аттестационной комиссии Республики Беларусь, доктор юри-
дических наук, доцент;
Смаль Андрей Федорович – заместитель Председателя
Следственного комитета Республики Беларусь;
Рубис Александр Сергеевич – профессор кафедры уго-
ловного процесса УО «Академия Министерства внутренних
дел Республики Беларусь», доктор юридических наук, профес-
сор;
Мороз Игорь Анатольевич – начальник ГУ «Научно-прак
тический центр Государственного комитета судебных экспер-
тиз Республики Беларусь», кандидат юридических наук;
Лапина Ирена Александровна – ректор ГУО «Институт
повышения квалификации и переподготовки кадров Государст
венного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь»,
кандидат юридических наук, доцент;
Ипатов Вадим Дмитриевич – директор Национального центра законодательства и пра-
вовых исследований Республики Беларусь;
Скаков Айдаркан Байдекович – Евразийский национальный университет име-
ни Л. Н. Гумилева, доктор юридических наук, профессор.
Сломенец Олег Владимирович – Генеральный директор ООО «ЮрСпектр».
Интересно было послушать выступления о жизненном пути Андрея Васильевича близ-
ких ему людей:
Дулова Владимира Андреевича – заведующего кафед
рой специального фортепиано Белорусской государственной
академии музыки, доцента;
Дуловой Екатерины Николаевны – заместителя предсе-
дателя Постоянной комиссии Совета Республики Националь-
ного собрания Республики Беларусь по образованию, науке,
197
культуре и социальному развитию, ректора Белорусской государственной академии музы-
ки, доктора искусствоведения, профессора.
Андрей Васильевич Дулов родился 21 октября 1924 г. в Ленингра-
де. Как старший сын в семье был вынужден по окончании семилетки
пойти работать электромонтером на завод «Красная заря» – надо было
помогать родителям поднимать младших ребятишек. Чтобы не забра-
сывать учебу, поступил в вечернюю школу.
22 июня 1941 г. Андрея Васильевича, бригадира комсомольско-
молодежной бригады, направили за город, где возводился заводской дом
отдыха, в котором нужно было провести электричество. Вернувшись
вечером домой, едва переступив порог квартиры, он услышал от род
ных страшное известие о войне. Великая Отечественная война прервала
Ленинград, 1930 г. его едва начавшийся трудовой путь.
Несмотря на то, что Андрею было 17 лет, он сумел найти веские
аргументы, которые убедили военкома в необходимости отправить его
на фронт. Одним из таких аргументов было то, что он окончил кур-
сы ДОСААФ и свободно управлялся с пулеметом «Максим». В июле
1941 г. Андрей ушел воевать.
Андрей Васильевич участвовал в обороне Ленинграда, был коман-
диром пулеметного отделения. В конце 1941 г. в одном из боев он по-
лучил тяжелейшее ранение в руку. Его направили в госпиталь, где по-
сле ему были вынуждены ампутировать руку. Андрей Васильевич был
демобилизирован из Красной армии. За участие в боях был награжден
Орденами Отечественной войны I и II степени, многочисленными ме-
Перед отправкой далями.
на фронт, 1941 г. Для восстановления здоровья А. В. Дулов направился в Ярославль,
где в эвакуации находился его отец. Там, вопреки родительским пожела-
ниям связать дальнейшую жизнь с историей, он поступил в среднюю юридическую школу.
В 1944 г. Андрей Васильевич, благодаря чудом уцелевшей в блокадном Ленинграде
тете, которая сделала вызов племяннику (в то время без официального приглашения близ-
ких родственников желание жить в Ленинграде становилось несбыточным), вернулся в род-
ной город на Неве.
В Ленинграде А. В. Дулов начал работать народным следователем прокуратуры Ле-
нинского района, а через два года стал старшим следователем городской прокуратуры. Он
представлял Ленинград на совещаниях лучших следователей
Советского Союза. За профессиональные успехи был награжден
Почетной грамотой Генерального прокурора СССР.
В 1949–1950 гг. Андрей Васильевич работал в Генеральной
прокуратуре Советского Союза, параллельно обучался во Все-
союзном юридическом заочном институте, который блестяще
окончил в 1950 г. Уже в то время тяга к научным исследованиям
начинает проявляться в первых статьях А. В. Дулова, опублико-
ванных в сборнике «Следственная практика». Обобщение лич-
ного опыта расследования дел различных категорий выливается
в публикациях и выступлениях на конференциях о роли и зна-
чимости применения судебных экспертиз в уголовном процессе.
Вскоре Андрея Васильевича пригласили преподавать в след-
ственную школу Прокуратуры СССР, созданную в Ленингра-
А. В. Дулов старший
де. Он успевал все – и в прокуратуре трудиться, и преподавать,
следователь прокуратуры,
198 и учиться в аспирантуре на кафедре уголовного процесса и кри- 1950 г.
миналистики Ленинградского юриди-
ческого института, и участвовать в кон-
ференциях, и писать научные работы.
В 1955 г. Андрей Васильевич успеш-
но защищает диссертацию на соиска
ние степени кандидата юридических
наук по теме «Экспертиза на предвари
тельном следствии». Спустя три года,
ему предложили занять должность до-
цента кафедры уголовного права и про-
цесса Белорусского государственного
университета имени В. И. Ленина. Не-
много поразмыслив, Андрей Василье
вич уехал в Минск, окончательно решив
посвятить себя юридической науке.
С этого времени, т. е. с 1958 г., вся его
личная, трудовая, творческая жизнь не- А. В. Дулов вместе с профессорско-преподавательским
разрывно связана с Беларусью и Бело- составом кафедры криминалистики, юридический
русским государственным университе- факультет БГУ, 1985 г.
том, ставшим для него вторым домом.
В возрасте 41 года, через 10 лет после защиты кандидатской диссертации, он защищает
диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук по теме «Проблемы
теории судебной экспертизы», в основе которой четыре крупные монографические иссле-
дования, более 70 авторских статей, явившихся предпосылками к формированию общей те-
ории криминалистики, созданию того, что сейчас можно по праву назвать научной школой
профессора А. В. Дулова. В 1966 г. ему было присвоено ученое звание профессора.
Широта научных взглядов, во многом опередивших свое время, глубина изучения про-
блем, взвешенность и аргументированность – вот основные характеристики его научной
деятельности. Уже тогда он становится генератором идей, вдохновителем для многих своих
университетских коллег, подлинным наставником для студентов и учеников. А. В. Дулов
не только успешный ученый, но и талантливый организатор. Именно его стараниями в 1972 г.
создана кафедра криминалистики Белорусского государственного университета – коллектив
единомышленников и слаженная команда, интенсивной методической, преподавательской
и научной работой которой на протяжении 18 лет умело управлял профессор А. В. Дулов.
С самого начала работы кафедры учебные занятия (в особенности лабораторные) обеспе-
чивались лабораторией криминалистики. Первый профессорско-преподавательский состав
кафедры: доктор юридических наук, профессор А. В. Дулов (заведующий кафедрой), кан-
дидаты юридических наук, доценты кафедры Н. Н. Гапанович и В. П. Томилина. Работая на
кафедре и проводя диссертационные исследования под руководством Андрея Васильевича,
успешно защитили диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
А. И. Костров, И. А. Матусевич, Ю. И. Ревтов, Г. Г. Шиханцов, Г. А. Шумак. На юридиче-
ском факультете впервые в СССР, благодаря А. В. Дулову, был введен учебный курс «Судеб-
ная психология», который читал непосредственно Андрей Васильевич. Изданное дважды
в 1970 и 1975 гг. учебное пособие «Судебная психология» получило массу восторженных
отзывов, и только в зарубежных странах на него было опубликовано 16 рецензий. На кафе-
дре криминалистики усилиями А. В. Дулова была создана целая научная школа кримина-
листики.
Андрей Васильевич всегда читал лекции с особой искоркой – желанием передать свои
знания студентам, и студенты это чувствовали, внимая каждому слову лектора, кропотливо
записывая в конспект. Лекционные аудитории были переполнены. На практических и ла- 199
бораторных занятиях Андрей Васильевич стремился
передать студентам еще и свой богатый практический
опыт, обучить их не только навыкам, но и логически
рассуждать и мыслить.
Использование системно-структурного подхода
позволило сформировать несколько новых направле-
ний в теории и практике криминалистики, что про-
явилось при разработке и формировании теории кри-
миналистического изучения преступления. Андрей
Васильевич сосредоточился на том, что до него никто
не делал. Он отметил, что из большого числа законо-
мерностей, которые должна изучать криминалистика,
выпадает важнейшее звено – само преступление. Так
родилась идея о необходимости исследования в кри-
миналистике материальной структуры преступления,
Профессор А. В. Дулов проводит которая в процессе научной разработки чаще стала
лекцию по криминалистике, называться криминалистической структурой престу-
юридический факультет БГУ, 1983 г. пления. Криминалистическая структура преступле-
ния – разработка школы профессора А. В. Дулова,
поставившая под сомнение универсальность и всеобъемлющий характер понятия крими-
налистической характеристики преступлений, значительное время доминировавшего в оте
чественной науке.
Еще одним направлением в криминалистике, созданным на основе применения си-
стемного подхода, является вывод о том, что следственные действия недостаточно изу
чать каждое в отдельности. Будучи средствами тактических задач расследования, они
применяются в определенных комплексах. Наличие самостоятельного тактического
средства расследования преступлений – тактических операций, разработка которых спо-
собна внести существенный вклад в процесс совершенствования предварительного рас-
следования, есть еще одно достижение научной школы под руководством А. В. Дулова.
В деятельности многих государственных структур и институтов, не занимающихся непо-
средственно расследованием преступлений, имеется криминалистическая составляющая.
Ряд государственных органов в той или иной мере выявляют нарушения законов, в том
числе и преступления. Должностные лица должны обладать знаниями о системе при-
знаков преступлений, совершаемых в сфере их деятельности, уметь отличать случайные
признаки от закономерных, оценивать их значение, обеспечивать сохранность будущих
доказательств, знать и применять положения криминалистической тактики. Все это от-
носится к сфере криминалистики. Никакая другая наука не дает теоретического обосно-
вания и практических рекомендаций по осуществлению этих функций. Такое расширение
границ при изучении криминалистической деятельности позволило на более прочной на-
учной основе подойти к решению многих проблем криминалистики. Стало возможным
шире рассмотреть проблему криминалистической профилактики. Этот тезис был после-
довательно развит А. В. Дуловым и его учениками в своих работах. Предметом самостоя-
тельных диссертационных исследований, осуществленных под руководством профессора
А. В. Дулова, были методы психологического анализа, системный анализ в криминали-
стической деятельности, метод экономического анализа, метод бухгалтерского анализа,
метод матрицирования, метод ретроспекции, метод рефлексии, метод анализа генезисно-
го развития преступления и др. Все они в совокупности привели к формированию одного
из общих методов криминалистики – метода криминалистического анализа. Изучение об-
щих тенденций развития науки позволило выявить еще один новый элемент в структуре
200 научного знания и использовать его для развития криминалистики – «стратегия разви-
тия науки». Следует отметить, что долгое время в криминалистике доминировала четы-
рехзвенная система науки: теоретические основы криминалистики; криминалистическая
техника; тактика; методика расследования отдельных видов преступлений. Профессор
А. В. Дулов обогатил ее новым разделом – криминалистическая стратегия.
Трудно переоценить вклад профессора в развитие науки в Беларуси. Непросто найти
на всем постсоветском пространстве научную работу по криминалистике, в которой в той
или иной степени не были бы заимствованы идеи профессора А. В. Дулова. Основные
труды: «Вопросы теории судебной экспертизы в советском уголовном процессе» (1959),
«Из истории криминалистической экспертизы в России» (1960, в соавт.), «Права и обязан-
ности участников судебной экспертизы» (1962), «Введение в судебную психологию» (1970),
«Судебная психология» (1970, 1975), «Тактика следственных действий» (1971, в соавт.),
«Основы психологического анализа на предварительном следствии» (1973), Комментарий
к Уголовно-процессуальному кодексу Белорусской СССР (1973, в соавт.), «Тактические
операции на предварительном следствии» (1979), «Основы расследования преступлений,
совершенных должностными лицами» (1985), «Осмотр места происшествия по делам о на-
сильственной смерти» (1995, в соавт.), «Криминалистика» (1996, в соавт.), «Основы форми-
рования криминалистической теории доказывания» (2005,
в соавт.) [1–13].
Андрей Васильевич был и хорошим семьянином. Вме-
сте с женой Кирой Георгиевной он вырастил двоих сыно-
вей: один из них – кадровый офицер, прошедший Афгани-
стан, другой – музыкант.
«Моя жизнь – это борьба за правое дело. По-другому
я не могу – такой уж у меня характер. И жить надо актив-
но» [14] – вот основное правило жизни Андрея Васильевича.
Профессор А. В. Дулов создал новые направления
Андрей Васильевич с внуком
в криминалистике, развил передовые теории и концепции, играют в шахматы
чем заслуженно приобрел научный авторитет и всеобщее
признание как новатор, реформатор криминалистической
науки. Андрей Васильевич всегда был авторитетом для
коллег, вдохновителем для молодых ученых, педагогом
для нескольких поколений практических работников, мэт
ром белорусской криминалистической науки, прекрасным
и мудрым человеком, который щедро делился накопленны-
ми знаниями.

1. Дулов, А. В. Введение в судебную психологию / А. В. Дулов. – М. : Юрид. лит., 1970. – 159 с.
2. Дулов, А. В. Вопросы теории судебной экспертизы в советском уголовном процессе / А. В. Ду-
лов. – Минск : Изд-во БГУ, 1959. – 188 с.
3. Дулов, А. В. Из истории криминалистической экспертизы в России / А. В. Дулов, И. Ф. Кры-
лов. – М. : Госюриздат, 1960. – 166 с.
4. Дулов, А. В. Основы психологического анализа на предварительном следствии / А. В. Ду-
лов. – М. : Юрид. лит., 1973. – 168 с.
5. Дулов, А. В. Основы расследования преступлений, совершенных должностными лицами /
А. В. Дулов. – Минск : Университетское, 1985. – 168 с.
6. Дулов, А. В. Основы формирования криминалистической теории доказывания / А. В. Дулов,
А. С. Рубис. – Минск : Хаверест, 2005. – 264 с.
7. Дулов, А. В. Права и обязанности участников судебной экспертизы / А. В. Дулов ; под ред.
Д. С. Карева. – Минск : ИМВССиПО БССР, 1962. – 408 с. 201
8. Дулов, А. В. Судебная психология : учеб. пособие / А. В. Дулов. – Минск : Высш. шк., 1975. –
464 с.
9. Дулов, А. В. Тактика следственных действий / А. В. Дулов, П. Д. Нестеренко. – Минск : Высш.
шк., 1971. – 272 с.
10. Дулов, А. В. Тактические операции при расследовании преступлений / А. В. Дулов. – Минск :
Изд-во БГУ, 1979. – 128 с.
11. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Белорусской СССР / С. П. Бекешко,
Н. Н. Гапанович, А. В. Дулов [и др.]. – 3-е изд., испр. и доп. – Минск : Изд-во БГУ им. В. И. Ленина,
1973. – 504 с.
12. Криминалистика : учеб. пособие / А. В. Дулов [и др.] ; под ред. А. В. Дулова. – Минск : Эко-
перспектива, 1996. – 415 с.
13. Осмотр места происшествия по делам о насильственной смерти : пособие для следователя /
М-во юстиции Респ. Беларусь, Науч.-исслед. ин-т проблем криминологии, криминалистики и судеб.
экспертизы ; И. С. Андреев [и др.] ; под ред. А. В. Дулова, Н. И. Порубова. – Минск : НИИПККиСЭ,
1995. – 363 с.
14. «Покой мне только снится» [Электронный ресурс] // Белорусская военная газета «Во славу
Родины». – № 228. – 6 дек. 2014 г. – Режим доступа : https://vsr.mil.by/2014/12/06/pokoj-mne-tolko-
snitsya. – Дата доступа : 08.09.2019.
202
1 (45)
Требования к оформлению статьи

Сопроводительные документы:
–– договор неисключительной лицензии с подписью автора и приложение к нему в 2-х экземпля-
рах (форма договора и приложение размещены на сайте: sudexpertiza.by);
–– отзыв научного руководителя (для аспирантов, магистрантов, адъюнктов).
Общие требования
Статьи представляются на:
–– бумажном носителе (с подписью автора, датой представления в редакцию);
–– электронном носителе (файлу присвоить фамилию автора).
Электронный вариант статьи выполняется в текстовом редакторе Microsoft Word без перено-
сов, все страницы нумеруются, формат А4, поля – не менее 2,5 см, абзацный отступ – 1,25 см,
полуторный междустрочный интервал, шрифт Times New Roman, кегль – 14 пт. Объем статьи не
менее 14 000 печ. знаков, включая пробелы между словами, но не более 20 000 печ. знаков (в этот
объем входят текст, таблицы, рисунки, список источников).
Статьи принимаются на русском, белорусском или английском языках и публикуются на языке
представления.
Структура статьи:
УДК.
Сведения об авторе(ах): фамилия, имя, отчество (полностью), ученая степень, ученое звание,
место работы, e-mail.
Название статьи (не более 15 слов). В зарубежных статьях на правовую тематику в названии
должно быть уточнение «по законодательству какого государства».
Аннотация (авторское резюме – 8–10 строк).
Аннотация к статье должна быть:
– информативной (не содержать общих слов);
– содержательной (отражать основное содержание статьи и результаты изложенных в ней ис-
следований);
– структурированной (следовать логике описания результатов в статье).
Аннотация может публиковаться самостоятельно, в отрыве от основного текста и, следователь-
но, должна быть понятной без обращения к самой публикации.
Ключевые слова (5–10).
Текст статьи: введение, основная часть, заключение с четко сформулированными выводами,
список использованных источников (ссылки нумеруются согласно порядку цитирования в тексте).
Список источников ОБЯЗАТЕЛЬНО оформляется в соответствии с приказом Высшей аттестацион-
ной комиссии Республики Беларусь от 25 июня 2014 г. № 159 (в редакции приказа Высшей аттеста-
ционной комиссии Республики Беларусь 08.09.2016 № 206). См. примеры оформления по ссылке
http://www.vak.org.by/bibliographicDescription.
Иллюстрации (рисунки, фотографии, диаграммы, графики и другие графические файлы) необ-
ходимо представлять в электронном виде отдельными файлами в оригинальной версии следующих
форматов (без сжатия!): JPEG; PDF; TIFF.
На английском языке: сведения об авторе, название статьи, аннотация и ключевые слова (ответ-
ственность за достоверность перевода несет автор).
Редакционная коллегия проводит независимое рецензирование статей в течение 15 дней со дня
поступления в редакцию и оставляет за собой право выбора материалов для опубликования.
Плата за опубликование научных статей редакцией не взимается.
Авторы несут ответственность за подбор и точность приведенных фактов, цифр, цитат, правовых
сведений, имен и иной информации; за содержание в материалах данных, не подлежащих открытой
публикации; за направление в редакцию уже ранее опубликованных статей или статей, принятых
к печати другими изданиями; и гарантируют отсутствие в рукописи нецитированных заимствова-
ний из Интернета и других источников. Материалы проверяются системой обнаружения текстовых
заимствований на сайте: antiplagiat.ru.
Адрес редакции: ул. Филимонова, 25, г. Минск, 220114; тел. 8 017 308 60 20
E-mail: sbornik@sudexpertiza.by; www.sudexpertiza.by
203
Requirements to the author’s original text of manuscript

Accompanying documents:
– a non-exclusive license contract with a signature of the author and its annex in 2 copies (the contract
form and the annex to it are available on the website: sudexpertiza.by);
– a thesis adviser’s review (for post-graduates, undergraduates, adjuncts).
General requirements:
– paper carrier (with a signature of the author, the date of its submission to the editorial board);
– electronic carrier (Filename for electronic format should be the same as the surname of the author).
The text of the author’s original text shall be made in subject with the following conditions: text editor
Мicrosoft Word without hyphenation, all pages are numbered, the A4 papersize, margins – at least 2.5 cm,
paragraph-break – 1.25 cm, 1.5 line spacing, Тimes New Roman font, font size – 14 pt. Manuscript should
be at least 14 000 symbols including blank characters, but no more than 20 000 symbols. The limit of
symbols includes text, tables, pictures bibliographic list.
Manuscripts are accepted in Russian, Belarusian or English and are published in the language of
submission.
The text part of the author’s original text shall include:
Author’s personal data: surname, name, patronymic of the author(s); title, academic degree, academic
rank, place of work, position, e-mail.
Title page of the article (maximum 15 words). In foreign articles on legal topics in the title
should be clarification «under the law of which state».
Abstract (authors’ summary – 8–10 lines).
Abstract to the article should be:
– informative (the abstract should not contain general statements);
– insightful (the abstract should reflect the main idea of the article and the results of the research
set out in this article);
– well-structured (the abstract should follow the logic of the description of the results of the
research published in the article).
Abstract can be published detached from the main text of the article and, consequently, should be
clear and understandable without recourse to the article itself.
Keywords (5–10).
The main text of manuscript should consists of introduction, the main text, conclusion (author’s
findings), bibliographic list (all references should be numbered in order of appearance). The list of
sources is MANDATORY drawn up in accordance with the order of the State Commission for Academic
Degrees and Titles (SCAD) of the Republic of Belarus dated June 25, 2014 No. 159 (as amended by
the order of the SCAD of the Republic of Belarus on September 08, 2016 No. 206). See design examples
at http://www.vak.org.by/bibliographicDescription.
Illustrations (pictures, photos, diagrams, charts and other graphic data) should be submitted as separate
file in the original version of JPEG, PDF, TIFF formats without compression.
The editorial board conducts an independent review of articles within 15 days from the date of receipt
by the editor and reserves the right to choose materials for publication.
The publishing of manuscript is free of charge.
Author is in charge of accuracy of all facts, numeric data, citations, legal provisions, personal data
as well as disclosure of any confidential data. Manuscripts are considered with the understanding that
they have not been published previously in print or electronic format and are not under consideration by
another publication or electronic medium. With submission an article author guarantees the absence of any
violations of intellectual property. All texts are examined on-line on the website: antiplagiat.ru.
The Editorial Board address: Philimonova St, 25, Minsk, 220114; phone +375 17 308 60 20
204 E-mail: sbornik@sudexpertiza.by; www.sudexpertiza.by
Научное издание
КРИМИНАЛИСТИКИ И СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
Cборник научных трудов
Выпуск 2 (46)
Ответственный за выпуск Р. Г. Зорин
Редактор Т. К. Грекова
Верстка и дизайн Е. В. Камкар
Переводчик А. А. Вейзе
Адрес редакции: 220114, г. Минск ул. Филимонова, 25

Интернет-адрес: http://sudexpertiza.by
E-mail: sbornik@sudexpertiza.by
Подписано в печать 13.12.2019.

Формат 60×84/8. Бумага офсетная.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 23,95.
Тираж 250 экз. Заказ 493.
Республиканское унитарное предприятие

«Информационно-вычислительный центр
Министерства финансов Республики Беларусь».
Свидетельства о государственной регистрации издателя,
изготовителя, распространителя печатных изданий
№ 1/161 от 27.01.2014, № 2/41 от 29.01.2014.
Ул. Кальварийская, 17, 220004, г. Минск.

Sbornik - 2 (46) - 2019 PDF

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Sbornik - 2 (46) - 2019 PDF

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

«НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА

От главного редактора 5 From the Editor-in-Chief

УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGY

КРИМИНАЛИСТИКА FORENSIC SCIENCE

СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ FORENSICS

СУДЕБНАЯ МЕДИЦИНА FORENSIC MEDICINE

УЧЕНЫЕ-КРИМИНАЛИСТЫ FORENSIC SCIENTISTS

Уважаемые коллеги, дорогие друзья!

90-летняя история Центра начинается 16 августа 1929 г., ког-

Сердечно поздравляю вас с 90-летием!

Главный редактор сборника,

Личность преступника как криминологическое основание

В статье освещаются характеристики личности преступника, различные ее клас-

Постановка проблемы. В научной литературе в качестве оснований норм уголовного

Список использованных источников

An offender’s identity as the criminological basis for the formation

Необходимая оборона: проблемные аспекты

В статье с учетом теории права и сложившейся правоприменительной практики рас-

Ни одно государство не в состоянии обеспечить национальную безопасность лишь сила-

Список использованных источников

Justifiable defense: problem and ways of improvement

Вопросы предупреждения преступлений,

В статье рассмотрены проблемы обеспечения правовой защиты и специфика право-

В настоящее время институт уголовно-правовой ответственности за преступления

Удельный вес ответов в общем

Производство и распространение аудио-,

В целом картина мало изменилась. Сотрудники правоохранительных органов, кото-

Список использованных источников

Matters of crimes prevention committed in the field

Криминологическая характеристика личности

В статье рассматриваются особенности личности преступника в структуре крими-

Одним из приоритетных направлений борьбы с преступностью в Республике Беларусь

Таблица 1 – Сведения о возрасте осужденных за совершение преступлений по ст.ст. 327–

По уровню образования среди лиц, осужденных за преступления, связанные с незакон-

Таблица 2 – Сведения об образовательном уровне осужденных за совершение преступлений

Список использованных источников

Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы

В статье проанализированы актуальные проблемы уголовно-правовых и криминоло-

На международной арене проблема борьбы с преступностью в сфере информацион-

Список использованных источников

Criminal law and criminological measures to combat crimes

Понятие и сущность раннего предупреждения правонарушений

В статье проанализировано содержание понятия «ранняя профилактика правонару-

Принятие 14 мая 2014 г. Закона Республики Узбекистан «О профилактике правонаруше-

Список использованных источников

the concept and essence of early crime prevention existing

Криминологическая характеристика и профилактика преступности

Статья посвящена криминологическим аспектам динамики преступности несовер-

Согласно статистическим данным, несовершеннолетние, совершившие преступления

Список использованных источников

Criminological characteristics and preventing juvenile delinquency

Уголовно-правовая охрана информационной безопасности:

Активное использование информационных технологий в настоящее время неизменно

Вопросы обеспечения информационной безопасности в настоящее время становятся

Список использованных источников

Criminal legal protection of information security:

Криминальное банкротство: о перспективах эволюции

В статье анализируются проблемы уголовно-правового определения криминального

Criminal bankruptcy: on the evolution prospects

Криминологическая характеристика лиц,

Исследованы отдельные вопросы криминологической характеристики лиц, совершаю-

Преступления против собственности всегда составляли значительный процент в общей